Флейта Вивьeн.Бунтарка в академии Смерти [Тереза Тур] (fb2) читать онлайн

Глава 1 Ребёнок

Описание: Смерть ведёт за руку ребёнка. Одной рукой малыш крепко держится за костлявую руку Леди Теней, другой сжимает леденец или игрушку.

Символизм и значение в раскладе: Карта говорит о ранних детских воспоминаниях, которые многое способны объяснить. О необходимости вернуться к истокам, если хотим что-то понять. Ищи ответы в прошлом, встреться со своим детством лицом к лицу. Задай самые важные вопросы. Ответы на них ты когда-то знал, но забыл, потому что вырос.

Из Оракула Леди Теней.

* * *

— Пойдём, — улыбнулся Вивьéн молодой человек в чёрной мантии. — Пойдём, пойдём. Не бойся, — он приветливо улыбнулся, поманив за собой.

Образ провожатого источал доброту и приветливость, вот только ладони его были сплошь покрыты какими-то символами. Это настораживало, а ещё — что-то напоминало. Воспоминание вертелось в сознании, но так и ушло ни с чем. Вивьéн решила — потом вспомнит.

Ростом парень был немногим выше, чем она сама. Синие глаза разглядывали новенькую с откровенным любопытством. Чем дольше они шли, тем тревожнее становилось у Вивьéн на душе. Слишком много потрясений за один день — день, который она не забудет никогда. Ледяной ветер дул с такой силой, что девушка не выдержала — остановилась.

— Подожди… — попросила она. — Пожалуйста.

— В чём дело? — кудрявый остановился, и его лицо тут же стало холодным и злым.

Вивьéн отшатнулась. Ни кровинки. Нос заострился. Глаза из васильков превратились в бледно-голубые льдинки. Всего несколько секунд, затем щёки у парня порозовели, и она решила, что ей просто показалось. Так бывает. Тяжёлый день.

— Что с тобой, Вивьéн? Мы почти пришли. Не переживай — все нервничают первое время. Пойдём, — он раскрыл разрисованную ладонь и, улыбнувшись, поманил за собой — Пойдём, пойдём. Не бойся!

Девушка взяла себя в руки, подхватила вещи и пошла следом. Они шли вглубь кладбища, и ни одного строения поблизости видно не было. Куда он её ведёт?

— Лей? — нерешительно позвала Вивьéн.

— Элай.

— Да… Прости. Элай. А…далеко ещё?

Они обогнули пару надгробий. В одном месте земля была совсем свежей, аккуратно утоптанной возле разрытой могилы. Странная такая могила, совсем не глубокая. В землю врыт…пустой гроб. Крышка лежит рядом, сам гроб застелен — простынь, подушка и тонкое покрывало. Вивьéн поёжилась, огляделась и вопросительно посмотрела на своего проводника.

— Ну вот, — улыбнулся тот. Это твоё место. Спокойной ночи! Увидимся завтра. Постарайся хорошенько отдохнуть! Завтрак в восемь, в общей столовой. Думаю, утром назначат того, кто будет тебя сопровождать. Если снова выберут меня — буду рад! Расписание занятий…

— Подожди! — она вытянула руки вперёд, стараясь прекратить эту обыденно-жизнерадостную речь. — Стой! Я… Я не понимаю…

— Это — разукрашенные ладони развернулись в сторону открытого гроба, — твоё место. Что не понятного?

— Я что… Вы…

— Вивьéн, — терпеливо, словно нерадивому ученику начал объяснять молодой человек. — Ты поступила в Академию Смерти. Мы все так спим! Моя могила вон там, — он махнул рукой куда-то в неопределённом направлении (вновь мелькнули знаки на ладонях). Если что — буди. Я помогу. Но думаю, всё будет хорошо. Ты наверняка очень устала, и будешь крепко спать.

— А… Вивьéн, чуть не плача, окинула взглядом огромное кладбище. — А где все?

— Остальные? Спят, конечно! Мы стараемся лечь пораньше. Очень насыщенная программа. Чтобы её усвоить, мозгу необходим отдых.

— Хорошо. Но… Почему вокруг ни одной такой же могилы? Здесь… — девушка развернулась к каменным, разделённым оградками плитам, как бы намекая, что кроме этого врытого в землю гроба ничего подобного вокруг нет. — Я думала…

— Это легко объяснить, — улыбнулся Элай, дружески похлопав новенькую по плечу. — Многие занимаются по ночам. Сегодня полнолуние, — он показал на яркий диск луны. — Идеальное время для отработки вызова. Свечи, благовония, заклинания на распев — всё это мешает отдыху, поэтому мы стараемся распределять места так, чтобы, по возможности, не мешать друг другу! Понимаешь? Узнав, что ты приехала, мы подыскали уединённое, уютное местечко. Ну как? Нравится?

«Псих», — подумала Вивьéн.

В самом центре огромного кладбища было холодно и сыро. Страшно. На «уютное местечко» застеленный тонким покрывалом, врытый в землю гроб не походил никак. Но в глазах Элая было столько надежды на то, что ей, действительно, понравится, что…

— Спасибо, — пискнула она, не узнав собственный голос. — Мне нравится… Очень.

— Отлично! Ну, ты тут устраивайся, а мне, к сожалению, пора. Увидимся, Вивьéн! — он помахал на прощание и унёсся прочь.

— Кар! Кар! Кар…

Над головой пролетела стая воронов. Огромных, чёрных. Кладбищенских. Кого-то, наверное, это напугало бы ещё больше, но Вивьéн любила этих птиц. Кладбища ей тоже нравились, но… Спать в гробу? Среди могил под открытым небом? Это слишком даже для странной девочки, которую многие сторонятся, считая не от мира сего.

— Вивьéн!

Её окликнули так громко, что сердце едва не разорвалось.

— Аааа!?

— Я напугал тебя? — с искренней заботой спросил неизвестно откуда взявшийся Элай (он ведь только что убежал — она сама видела!). — Мне жаль. Прости. Я вернулся предупредить — не забудь закрыть крышку. Иначе могут быть неприятности, — он показал на птиц. — Отдыхай, Вивьéн. И пусть сама Смерть склонится над спящей!

Элай поклонился и ушёл.

«И пусть сама Смерть склонится над спящей». Это что — вместо «сладких снов»? Наверное. Вивьéн вздохнула. Гроб был длинный. В ногах она пристроила чемодан. Легла. Как была — в верхнем платье. О том, чтобы переодеться и принять душ, увы, не могло быть и речи. Завтра надо будет выяснить, где…

Это было последнее, о чём Вивьéн Ланмó из Ланкона подумала, провалившись в сон. Но сон, несмотря на столь трудный, богатый на неожиданные и неприятные открытия день, был не долгим.

Шорохи. Звуки. Она слышала хлопанье крыльев, карканье и постукивание о крышку гроба. Впечатление было таким, будто сверху, рассыпав хлебные крошки, специально приманивали птиц.

— Вивьéн… Вивьéн! ВИВЬÉН!

Кто-то выл её имя. Тряс гроб. Пытался его расколоть. От этих попыток доски разошлись, и в щели повалил зелёный, едкий дым. Задыхаясь, Вивьéн попыталась вылезти. Страх сковал тело, но ужас от того, что она вот-вот задохнётся, взял верх, и когда Вивьéн поняла, что крышка не поддаётся — терпение лопнуло. Она заорала, что есть мочи:

— Помогите! Аааа! Пожалуйста! Помогите кто-нибудь! Элай! — она кричала, как могла, хотя не надеялась, что кто-то может её услышать.

— Вивьéн! Вивьéн, я иду к тебе! Спешу на помощь, слышишь? Потерпи! Потерпи ещё немного! Я уже близко!

— Элай! Элай, помоги мне!

— Сейчас! О, нет! Нет, Вивьéн! Они меня схватили! Я не могу… Не могу…

Голос Элая стих. Дым, от которого всё ещё жгло в лёгких, рассеялся. Трясущимися руками она стала толкать крышку, понимая — с Элаем что-то случилось, и она должна ему помочь, раз ещё жива. Вивьéн упёрлась руками и стала давить, напрягая все силы, что остались. Наконец крышка поддалась! Поддалась с лёгкостью, будто кто-то…

— Вставай, девочка.

Она схватилась за протянутую руку. Крепкую. Мозолистую. Добрую, надёжную руку.

Ласковое бормотание под нос на незнакомом языке успокаивало. В свете луны Вивьéн увидела маленького смуглолицего человека. Он улыбался, продолжая что-то приговаривать. Мужчина отряхнул её платье, достал чемодан и поманил за собой. Она шла, не в силах понять, что происходит. Ноги тряслись от пережитого ужаса, от едкого дыма мутило. Дорога вела обратно к замку, из которого её вывел Элай…

— Пожалуйста… По…Подождите…

Она упала на колени. Закружилась голова. Мужчина бросил чемодан и бросился к ней.

— Элай! Он…

Вивьéн стала умолять сделать хоть что-нибудь! Элай пытался ей помочь, но с ним самим случилось что-то ужасное! Его схватило чудовище — то самое, что трясло её гроб и дышало сквозь щели зелёным туманом…

Как могла, девушка рассказала всё, что знает. Мужчина внимательно смотрел на неё добрыми, чёрными глазами. Потом вздохнул. Покачал головой и неожиданно сел рядом, прямо на влажную, холодную землю.

…

Сколько они так просидели — под огромной, яркой луной в центре окружающего замок кладбища? Этого Вивьéн не знала. Но то, что рассказал этот человек, навсегда перевернуло её взгляды на мир и окружающих…

— Ослиное дерьмо твой Элай, — просто, даже как-то весело объявили ей. — И не Элай его зовут. Просто ты из Ланкона. И зовут тебя Вивьéн. Вот он и представился Элаем — имя, часто встречающееся там, где ты выросла. Видать, в доверие хотел втереться.

— А как его зовут?

— Не хочу я его имя произносить! — разозлился новый знакомый. — Он и его дружки проделывают это со всеми новичками. Звери — не дети, да простят меня мёртвые и сама Смерть! — мужчина в сердцах сплюнул в землю. — Никто не спит на кладбище. Тот гроб, в землю врытый — единственный. Я убираю эту их шутовскую кровать, они опять её ставят! Студенты живут в домах возле замка. Жильё там у них, значит. По факультетам. Тех, кого не определили, селят отдельно. Пойдём. Я тебя устрою. Пойдём, девочка. Пойдём. Помыться тебе надо. И поесть.

— Подождите!

— Ну, что ещё? Будешь так переживать из-за каждой ерунды — долго здесь не протянешь.

— Хорошо. Я… Я постараюсь. Я хотела спросить — как вас зовут?

- Дети зовут меня Коротышка Чок. И ты, значит, зови так же. Пойдём.

…

Они дошли до замка и долго спускались вниз по лестнице. Чок, сияя, торжественно выступал впереди, показывая дорогу. Пока они шли, с обеих сторон длинного полутёмного коридора открывались двери крошечных комнатушек. Смуглые, черноглазые, как у самого Чока лица, смотрели на Вивьен, будто она была настоящим чудом!

Вивьен знала, кто они. Канно — племя, некогда жившее к востоку от Ланкона и тех мест, где она выросла. Никто не знает, где они сейчас и есть ли вообще место их проживания. Канно можно встретить продающими леденцы на ярмарках, работающими прислугой в домах у богатых людей. Каждую весну музыканты играли у них во дворе, и бабушка всегда давала Вивьен монетку — отнести за труд. Горожане, особенно состоятельные, относились к ним с предубеждением, как к людям второго сорта и дешёвой рабочей силе. Многие считали — они способны проклясть могилу родственника так, что весь род будет хилым и больным. Но бабушка говорила, что это ерунда. Честных и трудолюбивых людей не надо бояться — они зарабатывают, как могут, а значит, им можно доверять. Так говорила бабушка, а ближе у Вивьен не было никого.

Наконец ей показали комнату и оставили одну.

…

Горячая вода бежала по телу, возвращая к жизни. Вивьен не могла понять, от чего её трясло больше — от страха или от злости. Её обманули. Нет. Не так. Над ней издевались! В чём она виновата? В том, что она — новенькая? Можно подумать — она просила отправлять её в эту мерзкую школу!

Вивьен Ланмо окончила гимназию в Ланконе. Родителей у неё не было, только бабушка — добрая, мудрая и… молодая. Бабушка говорила, что высшие силы подарили ей дитя и просили ни о чём не спрашивать.

Лет до десяти этот ответ Вивьен вполне устраивал. С годами любопытство росло, но на бабушку это никак не влияло — зомби болтают больше. Тогда Вивьен бросила безнадёжные расспросы и начала собственное расследование. Звучит громко, но на деле, увы, узнать почти ничего не удалось. Лишь две тайны. Интригующие — да, но и только. Первая — её бабушка жила по поддельным документам. Вторая — она, Вивьен, не является ей родной по крови. Узнать это было не сложно. Часа четыре от Ланкона, и любая ведьма тебе об этом скажет. Правда, стоит не один секето — она несколько месяцев откладывала, подрабатывая летом, где придётся.

А потом… Потом случилось то, что случилось. К ним приехал какой-то человек и попросил об услуге. Всё, как всегда — кто-то умер, надо пойти посмотреть. Обычно люди благодарили деньгами или чем-то ещё. А тут… Вместо благодарности её забрали из дома навсегда.

Сделав над собой усилие, девушка выключила воду. Выходить не хотелось, но вечно стоять под горячим душем не получится. Она закуталась в халат. В комнате было всё, что нужно. Полотенца, несколько комплектов мантий, платьев, белья…

Всё — чёрное. С эмблемой Академии — череп в рамке из искусно выложенных костей вышит серебряной нитью. Красиво, конечно, но там, где она выросла, люди так не одевались. Вивьен привыкла к ярким краскам. Она не боялась кладбищ, наоборот — с детства любила там гулять, кормить воронов и встречать людей, которые просили её о чём-нибудь, а в благодарность набивали карманы сладостями и фруктами. Те люди были умершими, а угощение — с могил. Но ведь от живых их не отличишь! Так же выглядят. Так же говорят…

Вот только кроме крошки Вивьен, живых мертвецов никто не видел. Бабушка никогда не ругала за то, что она возвращалась с набитыми карманами и рассказывала, кто о чём попросил. Они вместе искали родственников и передавали послания. Люди благодарили. Плакали.

Очень скоро Вивьен поняла, что её боятся. Боятся, но продолжают просить о помощи. Особенно защитники порядка. Зачем искать убийцу, если мёртвый может сам всё рассказать?

Так вот. Тот человек долго беседовал с бабушкой, а потом велел собираться и привёз её сюда. Несколько суток пути. Ни одного ответа на её бесконечные расспросы. Остановки на кладбищах. Куча заданий. Усталую, измотанную, её привезли сюда, вновь расспрашивали, а потом… Потом обещали, что проводят туда, где она сможет, наконец, отдохнуть. И вот тут-то к ней подошёл этот…

Элай!

Дерьмо ослиное…

Гнев внутри поднялся с новой силой. Вивьен забила дрожь. В дверь постучали. Она вздрогнула и застыла, не в силах пошевелиться.

— Можно? — на пороге появился Чок с подносом, заставленным сладостями, фруктами, пирожками…

В огромной, расписанной яркими узорами кружке что-то дымилось, а за спиной её нового знакомого прятались встревоженные смуглые лица. Вивьен смущали все эти люди. Те, что жили в маленьких комнатушках этого бесконечно длинного, тёмного коридора. Люди столпились у входа, вытягивая шеи, только бы посмотреть на неё.

— Да уйдите вы! — пытался разогнать любопытных Чок, на правах первого, кто привёл девочку. — Дайте ж вы дитю поесть нормально, а?!

Дверь закрылась. Она осталась одна и принялась уплетать всё, до чего могла дотянуться! Виноград, яблоко, лепёшки. Горячий травяной напиток дарил силы и тепло. Она не понимала, почему вызывает такой интерес. Ей сказали что здесь, в Академии Смерти, обучают будущих некромантов. Стало быть, тем, что ты видишь мёртвых, никого здесь не удивишь, верно? Так в чём же дело? Почему они смотрят на неё, будто увидели саму Смерть?

Вивьен радовалась горячему питью, стараясь не думать о плохом. Есть еда, постель, крыша над головой. Ощущение чего-то родного, знакомого.

И вдруг… Вдруг она вспомнила!

Она была маленькой. Совсем. Бабушка заперла её в своей комнате, потому что она ушла слишком далеко от дома. На кладбище. Вивьен пыталась, как могла, объяснить, что она играла там с детьми! Но бабушка не слушала — велела идти в свою комнату. Она не сердилась — Вивьен бы почувствовала.

Прошло время, и уже почти взрослая внучка приняла правила игры. Перестала спорить и добиваться объяснений. Она стала искать правду сама. А бабушка… Бабушка давала понять, если её ненаглядная Виви лезла, куда не просят. Но они никогда об этом не говорили…

Так вот. Бабушка заперла её в своей комнате, и Вивьен, как обычно, принялась подсматривать сквозь дырку в стене. Тогда-то она и увидела Чока.

Дырку Вивьен обнаружила случайно, и мужественно хранила секрет. Бабушка, оказывается, секрет этот знала. Сколько же они смеялись потом, вспоминая её детские проказы!

Детские воспоминания растворились, и она вновь вернулась в комнату, куда Чок принёс угощение. Вивьен застыла, не донеся яблоко до рта. Положила лакомство. Бросилась к своему чемодану — старому, расписанному яркими красками и перетянутому ремнём, чтоб совсем уж не развалился. Они с бабушкой жили бедно, но никогда не горевали по этому поводу. Деньги на всё самое необходимое находились всегда. Хотя бабушка не работала. Вивьен задумалась. Впервые задумалась об этом! Поддельные документы. Деньги. Не много, но на жизнь хватало…

Девушка открыла чемодан. Достала картинку в резной деревянной рамке — три весёлых скелета играют на музыкальных инструментах. Один из них — на кэнэ — маленькой флейте, очень популярной в их городке. Сама Вивьен здорово играла — к ним на дом ходил учитель. Вот за этой самой картинкой и была дырка в стене…

Вивьен провела пальцами по дереву. Всё-таки это — вещь из дома. Родного, милого дома. Сразу стало как-то… теплее, что ли? Вздохнув, повесила картинку над кроватью. Как могла, вычистила грязное, вымазанное в земле платье. Достала свою одежду. Бросила взгляд на строгую черную форму. «Потом», — решила она. — «Завтра». Переоделась и отправилась искать Чока.

Он приходил в дом её бабушки, когда она была совсем крошкой. Тогда он был намного моложе, но это был он. Она узнала его по шраму под глазом — едва заметный, похожий на перевёрнутый месяц. Когда ей было лет пять, этого же самого человека она рассматривала сквозь дырку в стене, отодвинув картинку. И теперь она хочет знать — кто он. Кто она. И как бы сделать так, чтобы смыться навсегда из этого гадкого места!

Глава 2 Шут

Описание: Скелет в шутовском колпаке играет на флейте. У его ног пляшет крыса.

Символизм и значение в раскладе: Шут предупреждает об обманах. Тот, кто обманул — вряд ли будет наказан — слуга Леди Теней защитит шутника от её гнева. Но придворный весельчак замка Преисподней не оставит и жертву насмешек. Если ты пострадал от злой шутки — тебя ждёт утешительный приз, если же ты сам подшутил над кем-то — останешься безнаказанным. Перед Шутом, как и перед самой Смертью — все равны. Он не судья ни живым, ни мёртвым.

Из Оракула Леди Теней.

* * *

Вивьен вышла в тёмный коридор.

— Чок… — шёпотом позвала она. — Чок!

— Девочка?

Мужчина вынырнул из темноты, двери вдоль коридора приоткрылись. Из каждой комнатки вырвался лучик света да высунулся любопытный нос.

— Чок… нужно поговорить.

Они как-то незаметно перешли на «ты» и стали друзьями. Буквально за несколько минут. В первую же ночь, проведённую в Академии Смерти, Вивьен поняла две вещи.

Первая — все эти люди — её друзья. Чок подтвердил, что был в их доме и знает её бабушку. Он и остальные — служащие Академии. Они будут помогать Вивьен во всём, и хотя пока они не могут рассказать больше, она должна им доверять. Вивьен знала, что это правда. Чувствовала.

Второе — тайн во всей этой истории много, и сюрпризы этой ночи ещё не закончились.

— Отдыхай, девочка, — Чок погладил Вивьен по светло-каштановым волосам. — Бабушка подарила?

Он аккуратно, двумя пальцами приподнял незатейливое украшение на шее девушки. Вивьен улыбнулась. Эта вещица с ней с самого раннего детства. В Ланконе оберег дарят ребёнку в час рождения, и он остаётся с ним до последних дней. С ним и хоронят. Это может быть что угодно — сердечко, птичка, камушек в простой оплётке, золотой круг с надписью или символом. Вивьен носила кожаный шнурок с разноцветными деревянными бусинами в форме черепа. Наверное, бабушка купила его на ярмарке, когда «высшие силы подарили ей дитя» — с тем, чтобы те самые силы хранили Вивьен от сглаза и прочих несчастий до конца её дней.

— Да…

— Береги это, Вивьен. Не потеряй. Сладких снов, девочка. Выбрось всё из головы и постарайся хорошенько отдохнуть. Завтра тяжёлый день. Тёмные магистры в этом заведении мучают детей на совесть. Но я уверен — у тебя всё получится! Смотри, рассказывай мне обо всём, Вивьен! Я помогу…

— Чем ты ей поможешь, Чок? А? Сам-то много знаешь? — раздался за спиной скрипучий голос.

Вивьен почувствовала волну силы. Позади Чока стояла старушка. Ещё ниже Коротышки, сухонькая, с белоснежными волосами из-под чёрного платка. Вытянутое лицо покрыто легкими, словно паутина морщинками. Вивьен никак не могла понять, что общего у неё с этими людьми? Внешне она на них не похожа. Светло-каштановые волосы, глаза чайного цвета, белая кожа. Правда, такие же высокие скулы, но она родом из Атамии — что ж в этом удивительного?

— Отойди, Чок. Дай мне посмотреть на неё.

— Пока, Вивьен! — Чок подмигнул. — Прошу, не верь этой старой ведьме, если будет на меня наговаривать!

— Иди, иди, — проворчала старушка. — Нужен ты кому больно, наговаривать на тебя… Пойдём, девочка. Поболтаем.

Вивьен хотела сказать, что устала и хочет спать, но не смогла. Её словно околдовали! От этой женщины исходила… Сила. Сила, которую Вивьен чувствовала и впитывала, словно высушенная солнцем земля. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно, как будто она наконец-то нашла то, что искала всю свою жизнь.

Что с ней? Откуда все эти чувства?

— Не мучай себя, — женщина склонила голову на бок, заглядывая девушке в глаза так, словно видит насквозь все её тайные мысли. — Отдайся чувствам. Ощущениям. Магия не лежит на поверхности, Вивьен. Она не разговаривает громко. Не даёт ответов на вопросы. В этом странном тумане сомнений тебе придётся провести не один год. Привыкай.

— А… Сколько лет я проведу здесь? — голос девушки охрип.

Она вдруг поняла — всё кончено. Не выбраться ей отсюда. Не сбежать. Не вернуться в родные места, к привычной жизни. Придётся учиться и терпеть издевательства таких, как Элай. А если она не выдержит, то…

— Глупости! — выплюнула старуха, прочитав её мысли. — Кто не выдержит — ты? Зачем жить, если чего-то бояться? А сколько лет… Запомни. Смерть не любит сроков и планов — у неё могут появиться срочные дела в любой момент. Не стоит лишний раз беспокоить Костлявую, Вивьен. Лучше давай подумаем, как тебе помочь.

Старуха подошла к кровати и уставилась на картинку с пляшущими скелетиками.

— Я смотрю — там у тебя тайник?

Вивьен кивнула. Сняла картинку. Никакого особого секрета, конечно, не было. Такие вещицы в Ланконе продавали на каждом шагу. Вроде как просто картинка в рамке, но к основанию прибит ящик — получается что-то вроде шкатулки. В такие тайники обычно прячут фигурку Смерти или что-то ценное. Правда, по-настоящему ценное ни один из жителей Атамии так прятать не будет — это глупо. Первым делом вор проверит такие вот «картинки». Вивьен хранила там колоду Оракула Преисподней «Ключи Тёмной леди». Подарок бабушки.

Вивьен достала карты. Очень старые. Денег у них с бабушкой было не много — она часто получала в подарок не новые вещи, но это никогда не огорчало. Изображения почти стёрлись. Бабушка научила Вивьен гадать. Девушка относилась к этому скорее как к игре, тем не менее — карты выручали и не подводили никогда.

Однажды они с друзьями зашли к гадалке в шатёр (такие есть на каждой ярмарке). Ну и ерунду наговорили ей тогда! Дескать, она последняя хранительница тайных магических знаний, ей суждено возродить то, что утрачено, бороться со злом она будет бесстрашно и… Гадалка тогда сказала, что она окончит магическую школу. Над этим её подруги тогда смеялись больше всего…

Вивьен застыла с колодой в руке. Она только сейчас поняла, что…

Тихий смех старухи выдернул из воспоминаний. Вивьен протянула женщине колоду.

— Нет, — покачала та головой. — В чужие руки не давай. Достань карту.

Вивьен достала. Шут. Скелет в ярком колпачке играет на флейте, у его ног пляшет крыса — хитрый и юркий зверёк. Эта карта говорит об обманах и розыгрышах. Да уж. Разыграли её сегодня, ничего не скажешь!

— Вот оно как. Меня зовут Анук, Вивьен. И знаешь, что я думаю? Думаю, у Тёмной леди пора попросить помощи. Судя по этой карте, Костлявой не до нас с тобой, но под плащом у неё много помощников. Духи не глохнут от просьб, девочка. Они для того и существуют, чтобы их просить — разве нет?

С этими словами она достала медальон и повесила на шею Вивьен. Это был образ Смерти — череп в венке из роз. Такими изображениями в День мёртвых украшают дома. Не все, конечно, но многие. Точно такие кулоны она видела в шатре у гадалки — по пять секето на кожаном шнурке, по десять — на серебряной цепочке. Но от этой штуки шёл холод и синий свет. Свет отделился, словно светлячок и поплыл к её чемодану. Вскоре комната наполнилась звуками — флейта Вивьен лежала на самом дне, заботливо укутанная платком и… играла сама по себе!

Словно зачарованная, девушка достала инструмент и пошла вслед за музыкой и голубым светлячком — прочь из уютной комнатки — туда, за пределы замка, под яркий свет луны над бесконечными кладбищами.

Она снова шагала меж каменных плит, но на этот раз её звала музыка, показывал дорогу синий огонёк, а Анук шла рядом, что-то нашёптывая про себя, нюхая воздух и прислушиваясь. Она была не одна. На этот раз даже ветер казался теплее! Это важно — с кем и куда идти. Знать, что кто-то, кому ты не безразличен — рядом. И тогда… Тогда не пугает ни холод спящих могил, ни мертвенный лунный свет, ни тени, что крадутся за спиной.

Удивительно, но они пришли в то самое место. Потрескавшийся гроб, множество следов на свежей земле. Музыка стихла. Огонёк погас. Под ногой что-то хрустнуло. Вивьен наклонилась — разбитая склянка с остатками какого-то порошка. Тот самый едкий запах…

— Какая же я дура! — пробормотала Вивьен, протянула руку чтобы рассмотреть и… — Ай! Порезалась…

— Духи берут плату, Вивьен, — пробормотала Анук, оглядываясь по сторонам.

Старуха втягивала в себя воздух, что-то шептала, иногда — касалась разрытой земли.

- Сыграй, дочка.

Вивьен опустила взгляд … флейта! Она играет лет с шести, и за это время, конечно, выучила наизусть каждую трещинку. То, что она держала в руках, никак не походило на знакомый инструмент — кость вместо тростника, инкрустация почерневшим от времени серебром, неизвестно чем нанесённые тонкие узоры.

Она посмотрела на Анук, но та лишь кивнула, улыбаясь. И Вивьен стала играть. То, что она играла — тоже оказалось чудом, ибо она никогда не слышала этой удивительной, нежной мелодии, но ведь это она сама играла её сейчас…

Сердце пело вместе с чудесными звуками, и на какое-то время Вивьен забыла обо всём. Когда она очнулась — уже светало. Рассвет еле дрожал там — далеко за горизонтом, ещё немного — и солнце изменит кладбище до неузнаваемости.

— Смотри, Вивьен! Смотри сюда — да не зевай, не то духи отнимут дары у растяпы.

Вивьен уставилась туда, куда показывала старая Анук, не веря собственным глазам! Под ногами что-то бегало… Скелет! Скелет крысы, с синими огоньками вместо глаз. Настоящий…монстр. Маленький, чуть крупнее обычного грызуна… Разве можно без страха наблюдать, как бегают ожившие кости? Но едва первые солнечные лучи коснулись земли… случилось чудо!

Вивьен присела на корточки. Обычная крыса-альбинос — белая шёрстка, красные глазки. Девушка протянула руки — зверёк прыгнул в раскрытые ладони и тут же забрался на плечо. Флейта стала прежней — трубка из тростника украшена атласными ленточками. Обломки гроба, пара стёклышек со следами её крови — всё выглядело настолько обыденно, что Вивьен улыбнулась.

— Помнишь карту? — спросила Анук.

Девушка кивнула. У ног шута пляшет крыса — она не может остановиться, ибо очарована звуками флейты. Шут предупреждает — будь внимателен! Расслабишься — и, как крыса, поддашься магии злого шутника.

— Кто это? — спросила Вивьен, — поглаживая белую шёрстку.

— Макабр. Зверёк, возможно, мёртв не одно тысячелетие — в те тёмные, полные магии времена волшебство творили даже крысы. Вызвать макабра не просто — здесь тебя научат оживлять останки животных, но это совсем другое, Вивьен. Учись всему, но не всё принимай. Макабр — дар Смерти. Дух загробного мира, явившийся на зов. Он не служит некроманту, но выполняет волю Смерти, откликнувшейся на просьбу. Взывай, и тебя услышат! Проси и получишь! Макабры не слуги, они помощники. Что касается поднятых силой некроманта оживших костей — эти мерзкие ритуалы не имеют ничего общего с истинным искусством колдуна, девочка. Быть посредником, общаясь с миром, куда живым дороги нет и насильно мучить истлевшие останки, проявляя неуважение к покинувшим наш мир душам — не одно и то же. Запомни. Запомни, но с тёмными магистрами не спорь. Поняла меня?

— Нет, — честно ответила Вивьен, посадив грызуна на плечо.

— Ха-ха-ха… Молодец, — прохрипела старуха, доставая из-под платка трубку.

Крыса перебежала на другое плечо, ближе к старухе, кончик хвоста коснулся выжженных на полированном дереве узоров и табак занялся! Так, будто трубку уже раскурили. Голубой дым заплясал возле лица Анук, воздух наполнился тяжёлым, густым ароматом.

— Удивительно, что у тебя так легко получилось. Духи услышали — они помогут. Не знаю, сколько макабр будет с тобой, Вивьен, но думаю, с ним стоит подружиться.

— Анук!

К ним бежал Коротышка Чок, размахивая руками и что-то выкрикивая. Над кладбищем вставал рассвет, обнажая очертания замка и надгробий, и Вивьен вдруг почувствовала, как окружающий её мир плавится, растворяясь, а она сама погружается в темноту…

* * *

Вивьен шла, утопая в синевато-сером тумане. Белые кости шута в ярком колпачке мелькали впереди — ожившая карта показывала дорогу. Это было…

Видение? Сон? Раньше с ней такого не случалось — она просто видела мёртвых, словно они живы — никакого дыма или призрачного свечения. Особых ритуалов тоже не требовалось. Правда, она всегда чувствовала холод. Но она к нему…привыкла, что ли?

Заиграла флейта.

— Ха-ха-ха… Ха-ха-ха… Вивьен!

Шут смеялся. Звал её за собой. Крыс превратился в оживший скелет и, пританцовывая, умчался вслед за исчезающей мелодией. Ей, наверное, тоже нужно идти.

— Ха-ха-ха… Вивьен! Ха-ха-ха…

Она побежала — захотелось во что бы то ни стало догнать злополучного шута! Но чем быстрее бежала Вивьен, тем медленней двигалось время — туман почти не шевелился, а прямо перед ней оказался Шут — он сжимал её дудочку, её кене из тростника, с красно-зелёными лентами…

Шут поманил за собой, и она пошла, понимая, что должна, что другого выхода нет. Спит она или нет? Непонятно. Она должна идти вслед за Шутом. Почему? Просто должна и всё — откуда-то она это знает. Хотелось быть смелой, но колени дрожали, сердце билось у самого горла, а кровь леденела внутри…

— Вивьен! Вивьен!

Туман понемногу рассеялся. Она здесь, на кладбище возле замка, недалеко от того самого места, где её так жестоко разыграли.

— Ха-ха-ха… Вивьен! Ха-ха-ха…

Вивьен разозлилась. Шут привёл её туда, где был обман? Удивительно. А то она сама не знает, где и что с ней случилось! Разве не должны арканы Преисподней предсказывать будущее, открывать неизведанное, обнажать истину и что там ещё? Что с ней? Где она? Слуги подмешали что-то в напиток из трав и вновь притащили на кладбище — издеваться дальше?

Она тут же пожалела о том, что так подумала. Эти люди никогда не причинят ей вреда.

Что-то царапнуло лодыжку. Вивьен опустила глаза. Это её… Как там сказала Анук? Макро… Мак..

— Маки! Что случилось, малыш?

Ну, вот! Сама не заметила, как дала этому странному существу имя. Анук сказала, он будет с ней не всегда. Ну и ладно. Всё равно пока он с ней — ему нужно имя. Девушка нагнулась к скелетику и он тут же стал белым, пушистым зверьком. Чудеса! Крыс пискнул, вырвался из рук и побежал, увлекая за собой. Вивьен вздохнула и двинулась следом — туда, где ей пожелали, чтобы «сама Смерть склонилась над спящей».

На этот раз в гробу лежал Элай. Бледный. Он…жив? Вивьен, леденея от страха, подошла чуть ближе.

— Элай? Элай, ты… Ты слышишь меня?

Глаза парня открылись. Вивьен вздрогнула. Взгляд пустой, будто…

- Вивьен… — Элай раскрыл ладони — из вытатуированных символов сочилась кровь. — Помоги мне, Вивьен… Помоги!

Глава 3 Музыкант

Описание: Смерть играет на скрипке.

Символизм и значение в раскладе: Музыка — голос души. Чтобы слышать музыку — не обязательно быть из плоти и крови — музыку слышат духи. Мелодия сопровождает сны и путешествия между мирами. У каждой души — своя, неповторимая песня. Ритм вводит в транс. Музыкант предлагает «умереть на время». Услышать «свою» музыку, чтобы возродиться вновь — обновлённым и духовно обогатившимся.

Из Оракула Леди Теней.

* * *

Вивьен открыла глаза. Она была в своей постели, в той же комнатке, куда накануне привёл её Чок. Всё, что с ней произошло, осознавалось чётко и ясно, она чувствовала, что отдохнула и полна сил.

— Вивьен! — раздался стук в дверь.

Чок принёс завтрак. Отлично! Она вдруг почувствовала, что голодна.

— Ешь, — Чок поставил полный поднос возле кровати. — А это — Коротышка вытащил пакетик с орешками — для Маки.

Крыс спал на подушке, воле её головы.

— Маки? Откуда ты…

— Ты повторяла во сне. Мы с Анук догадались. Отличное имя для макабра. Тебе повезло, Вивьен. Макабр — редкость даже для очень сильного некроманта. Но мы в тебе и не сомневались. Вставай. Тебе пора на учёбу. Первый день ты пропустила, но сам ректор распорядился дать тебе отдохнуть. Он был тут. Долго осматривал тебя. Макабра. Удивлён был, конечно, но знай наших! Мы все гордимся тобой, Вивьен. Жаль, тебе нельзя остаться здесь, с нами. После распределения адептов расселят по общежитиям факультетов.

— Так, стоп! — взмолилась Вивьен, вставая с кровати и принимаясь за еду.

Она спала в одежде. Крыс проснулся и вовсю трескал орехи.

— Макабру еда не нужна, — пояснил Чок. — Он мёртв. Но они любят. Это как подношение Богам. Если…

— С орехами потом разберёмся, — прервала его Вивьен. — Давай по порядку. Сколько я спала?

— Сутки, Вивьен, — Чок замялся. — Первый день учёбы ты пропустила. Но ты не переживай. Сам ректор…

— Ладно. Расскажи мне про факультеты.

Чок придвинул стул. Сел.

— Их много, Вивьен. Я просто не успею тебе всего рассказать. Ты — музыкант. Твой инструмент меняется во время ритуала — явный признак. С другой стороны — у тебя макабр, а это значит, ты — заклинатель костей. Скажи, — Чок неожиданно нахмурился. — Что ты видела во сне?

Вивьен рассказала. О том, как Шут вёл их с Маки сквозь туман, как она слышала смех, музыку, а потом увидела Элая в гробу с кровавыми руками и мольбой о помощи.

— Не Элай он, — пробормотал Чок, а затем и вовсе ушёл в свои мысли.

— Сколько у меня времени? — спросила Вивьен, понимая, что ей ещё надо бы переодеться и принять душ.

— Занятия начнутся через полчаса. Во сне ты путешествовала с Шутом — арканом Смертельного Оракула, слугой замка Преисподней. Значит, ты — предсказатель, говорящая с тенью, — Чок просто сиял, вот только чему этот человек так радовался, было совершенно не понятно — из его слов выходило, что определить её на факультет будет почти невозможно…

— И что это значит? — Вивьен вдруг почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. — Кто я и кто вы? Почему вы все меня знаете? Почему служащие Академии смотрят на меня, как на восставшую из гроба? За что издевался надо мной тот парень? Что вообще происходит?

Повисла пауза. Даже крыс перестал шуршать. Уже через пару минут Вивьен не выдержала:

— Чок?

— Вивьен… — мужчина посмотрел на девушку. — Пойми. Я не могу рассказать тебе сейчас. Со временем ты всё узнаешь. А пока поешь. Переоденься. Я провожу тебя. Не сердись. Пожалуйста.

Он грустно улыбнулся и вышел.

Вивьен вздохнула. Очаровательно. Итак — что мы имеем? Академия Смерти, где ей предстоит учиться, потому как у неё с детства способности к некромантии. Из «девочки, говорящей с мёртвыми», она превратилась в адептку мрачного заведения. Где, кстати, эта Академия? Она не знает. По всей видимости, далеко. Очень далеко от родных мест.

Здесь есть слуги, которые опекают её так, словно она принцесса инкогнито. Не исключено, кстати. Бабушка ей не родная. Жила по поддельным документам. Ладно. Потом разберёмся. Что ещё? Мёртвый прожорливый крыс. Дух, макабр, подарок не то самой Смерти, не то аркана Шута, вызванного Анук и чарующей мелодией, которую она никогда раньше не слышала, но играть почему-то могла. Это уже совсем странно, конечно, но и с этим вполне себе можно жить. Наверное…

Дальше. Кроме загадочных друзей в лице обслуживающего персонала местного заведения, у неё появился враг. Парень с татуировками на ладонях. Что ж. Друзья есть, враги тоже — жизнь в академии Смерти налаживается…

…

Вивьен шла по огромной лестнице из чёрного мрамора, удивляясь, как такая огромная толпа юношей и девушек — таких же, как она, поступивших, двигается совершенно бесшумно? Куда ни кинь взгляд — бледные, безжизненные лица, остекленевшие глаза. Они вообще живы? Может, она что-то перепутала? Не туда пришла? Кто их тут знает… Некромантов этих. Может, это зомби спешат к адептам-старшекурсникам, на практику…

Задумавшись, Вивьен споткнулась на самой последней ступеньке и упала, едва успев подставить руки. «Зомби», шедшие впереди и сзади неё, оказались вполне себе живыми — визгу и ругани было!

— Так-так, — раздался над головой Вивьен скрипучий голос, от которого мороз пробежал по коже. — Впервые вижу некроманта, пусть и будущего, конечно, но способного наделать столько шума…

Вивьен подняла глаза. Адепты жались к кованым перилам лестницы, новенькими мантиями сливаясь друг с другом. Бледные, перепуганные лица, да серебряные бельма вышитых на груди черепов.

Вивьен встала. Статуя смерти, поражая размерами, ухмылялась под стрельчатыми сводами замка, но даже это устрашающее изваяние в центре зала выглядело дружелюбнее обладателя скрипучего голоса. Магистр скорее напоминал мумию, чем живого мага. Тонкие костлявые пальцы вцепились в посох — именно он создавал это необъяснимое ощущение леденящего ужаса в присутствии магистра. Трость представляла собой несколько переплетённых рук. Из чего именно они были вырезаны сказать трудно, но в том, что мастеру удалось передать несколько стадий разложения плоти удивительно точно, в том не было сомнений. В раскрытых ладонях, местами истлевших до белых костей, лежал прозрачно-голубой шар. Но не это было самым странным и жутким в образе некроманта. Его мантия постоянно вздыхала тысячами голосов в тишине этого рокового утра, и в том, что голоса эти мертвы, Вивьен не сомневалась. Настораживало то, что она не могла разобрать слов — такого ещё не бывало. Голоса не рассказывали историю своей жизни, не просили передать что-то родственникам, Вивьен лишь чувствовала, что они страдают.

— Отпустите их! Вы должны… — проговорила девушка, глядя прямо в ледяные глаза магистра.

— Простите, дорогая… Я должен сделать… что?

Холод. Запах тлена и шёпот ненасытных теней. Озноб забирался под мантии, руки примерзали к перилам. Первокурсники жались друг к другу, от страха не смея даже дышать. Вивьен тоже было холодно. Холодно и очень тоскливо. Наверное, поэтому руки сами потянулись под мантию — к висевшей на поясе кэнэ.

Тёплое дерево. Яркие ленты. Сразу стало немного легче! Вивьен вовсе не хотелось злить этого страшного человека. Ей бы смиренно опустить глаза да стоять тихо, не провоцируя гнев магистра (догадаться, что её и всех остальных не погладят за такое по голове, было не сложно), но увы — она ничего, ничего не могла с собой поделать! Девушка поднесла инструмент к губам и по мрачному залу понеслись звуки. Студенты отлепились от стен и перестали дрожать, голоса под мантией магистра стихли — даже статуя Смерти улыбнулась! Только магу с посохом, кажется, не понравилось…

— Прекратить! — прогремел голос, настолько мощный, что он никак не мог принадлежать этому высохшему старикашке, но кроме него, статуи Смерти и будущих адептов, в зале никого не было.

Песня стихла, и Вивьен очнулась. Очнулась и ужаснулась тому, что сделала. Всё. Ей конец, в первый же день! Вернее, во второй — первый она проспала.

— Все — за мной, — сказал некромант, прожигая толпу начинающих адептов ледяным взглядом.

Руки посоха, обнимающие шар, зашевелились. Жуткое, надо отметить, зрелище…

— Да, магистр Манос, — прошелестело со всех сторон.

Вивьен ужаснулась — настолько безвольны были голоса учеников. Почему в них нет жизни? Если они изучают магию Смерти, разве это значит… Она что — тоже превратится в такое вот ходячее умертвие?

— Вы, — магистр Клоув Манос ударил посохом о мраморный пол, и тотчас вокруг Вивьен голубым светом засветились какие-то знаки.

Все присутствующие отшатнулись — по бледным, испуганным лицам адептов Вивьен поняла, что дело плохо. Магистр Манос всматривался в шар, как будто пытался там что-то прочесть.

— Вивьен Ланмо! — наконец произнёс некромант (прочитал в шаре её имя?). — Вы останетесь здесь. К вам подойдут. Вы наказаны и пропускаете второе практическое занятие по мёртвым прикосновениям. Две отработки на кладбищах!

И снова вздох толпы, полный неподдельного ужаса. Вивьен поёжилась. Может, Коротышка Чок, Анук и остальные — те, что называют себя её друзьями, но не хотят ничего объяснять, на неё и обидятся, но терпение лопнуло. Хватит! Завтра же она отсюда сбежит…

…

Все ушли — Вивьен осталась в зале. Наконец раздались шаги. По лестнице поднимался высокий парень с бледным, вытянутым лицом и чёрными, как ночь, длинными волосами туго стянутыми сзади. Мантия сидела на нём безупречно, словно некромант в ней родился. Весь его образ настолько подходил ко всему, что их окружало — блестящему мрамору стен и ступеней, огромной фигуре Смерти, мрачным портретам и массивным светильникам — ну просто любо-дорого смотреть. Вивьен застыла с открытым ртом.

— Что, так понравился? — бархатный, вкрадчивый голос, ядовитая улыбка тронула тонкие губы.

— Вы кто? — довольно грубо спросила Вивьен.

Святая Смерть, что опять на неё нашло? Схватила флейту, разозлила магистра, попала в переплёт ещё даже не начав учиться, теперь вот грубит… Хотя он тоже хорош — начал с насмешек. Ну и порядки в этом…заведении. Сначала издеваются, укладывая в гроб, теперь вот…

— Вивьен Ланмо? — вместо ответа поинтересовались у неё.

— Она самая, — буркнула Вивьен.

Нет, не будет она вежливой. Не сегодня…

— Советую сменить настроение, Вивьен, — уже мягче посоветовал молодой человек. — Будешь продолжать в том же духе — до самого выпуска придётся мести кладбищенские дорожки. Можно взглянуть?

Тонкие изящные пальцы с длинными, чуть загнутыми ногтями потянулись к флейте. Вивьен инстинктивно сжала кэнэ, но инструмент вырвался из рук и поплыл по воздуху — прямо к незнакомцу.

— Посмотрим, — пробормотал он.

Дудочкапринялась медленно вращаться в сгустке белого света, пока не превратилась в артефакт из кости и серебра, сияя голубыми искрами. Вивьен уже видела такое преображение — ночью, на кладбище, когда они с Анук нашли Маки. Крыс выбрался из-под мантии и, устроившись на плече своей хозяйки, уставился красными глазками на представление.

— Неплохо, — удовлетворённо кивнул некромант, и тут заметил зверька. — Очень, — парень, склонив голову, направил когтистый палец на крысу. — Очень, очень не плохо.

Вивьен потянулась рукой к плечу и вздрогнула, коснувшись ледяных костей вместо пушистого тёплого тельца. Макабр вновь стал таким, как в прошлый раз — пустые глазницы полыхали синим огнём.

— Ты что, боишься собственного макабра? — улыбка стала откровенно издевательской.

— Нет, — Вивьен смутилась. — Просто… Я ещё к нему не привыкла. К его…превращениям.

— Как давно он у тебя? — быстро спросил некромант, мгновенно став серьёзным.

— Он явился мне вчера ночью. На кладбище, — Вивьен решила пока не рассказывать о путешествиях с Арканом Шута, и вообще — откровенничать с этим неприятным типом не хотелось совершенно.

— А флейта? Она тоже изменилась впервые?

— Ну, да, — Вивьен пожала плечами.

— Значит, ты выросла не в семье некромантов?

— Нет. Я росла с бабушкой. Она ничего об этом не говорила. Потом приехал какой-то человек и забрал меня.

- Ясно. Магистр Коул Некрисс, наш специалист по скрытым кадрам — он набирает детей, способных к магии Смерти, но не принадлежащих к основным родам учтённого реестра. Откуда ты?

- Вы преподаватель Академии? — Вивьен сама не знала, почему вдруг у неё вырвался этот вопрос.

С другой стороны — кто знает, кто этот красавчик? Если один из старшекурсников, то наверняка готовит очередную пакость, как тот Элай, дерьмо ослиное. Вивьен вспомнила Коротышку Чока и улыбнулась. Парень, видимо, расценил её улыбку по-своему — глаза злобно сверкнули, лицо побелело от злости.

— Меня зовут Лаброс Грот. Некромант в двадцатом поколении — пятая строка существующего реестра основных родов, — начал некромант ледяным голосом.

Мрамор покрылся инеем, точь-в-точь как тогда, когда тот мерзкий старикашка с посохом разозлился на Вивьен. А ведь она всего-то споткнулась разок…

— Первые четыре строки принадлежат фамилиям магистров академии. Я — выпускник кафедры мёртвых прикосновений, специалист Дыхания Смерти, да склонится Тёмная Леди над спящими вечно и спящими временно. Помогаю Совету, готовлюсь стать магистром. Так что вы обязаны отвечать на мои вопросы.

— Как скажете. Так что вы там спросили?

— Я спросил, откуда ты.

— Из Ланкона.

— Слушай меня внимательно, Вивьен из Ланкона, — цепкие пальцы некроманта больно сжали подбородок девушки, когти впились в кожу. — Здесь, в академии Смерти, не принято разговаривать со старшими таким тоном. Я могу сделать твоё существование здесь невыносимым, могу весьма…приятным. И если ты будешь хорошо себя вести, Вивьен, обещаю, что подумаю об этом.

— Вы будете вести у меня какой-нибудь предмет?

— В ближайшие пару лет — нет. А там… кто знает?

Его лицо было слишком близко. Вивьен было больно, страшно, но самое сильное чувство, которое она испытывала — злость. Что он себе позволяет? Внезапно Лаброс Грот побледнел, и в следующее мгновение парня отбросило к ногам статуи Смерти.

Некромант лежал тихо возле груды черепов (настоящие они были или вырезаны из кости художником — сказать трудно) и не подавал признаков жизни, зато Маки светился синим и рассерженно гремел костями.

— Маленький, — Вивьен погладила макабра по крошечному крысиному черепу. — Ты решил меня защитить? Спасибо…

Статуя возвышалась в центре зала — минимум в четыре человеческих роста. У костлявых, скрытых мантией ног — груда черепов, на плече — филин из белого, мерцающего камня, в одной руке связка ключей, в другой — коса. Лезвие мерцало в свете зажженных свечей — настолько широкое, что в нём почти целиком отражалась парадная лестница. Вивьен почему-то смотрела именно туда — на отражение чёрной мраморной лестницы, по ступеням которой медленно поднималась какая-то женщина.

— Снова пристаёшь к первокурсницам, Лаброс? — раздался низкий, с хрипотцой голос.

— Морталия, — прошипел парень, приходя в себя.

— Для тебя — магистр Морталия Хедэр, — женщина недовольно сверкнула глазами.

Вивьен обернулась. Женщина была не высокого роста. Пышные формы, дрэды усыпаны бусинами, тёмная кожа покрыта странными знаками белого цвета. Скорее всего, грим или краска — не настоящее тату. Но самое удивительное — на Морталии не было традиционной чёрной мантии. Казалось — здесь все так ходят и другого не признают, оттого ярко-изумрудное платье смотрелось… сногсшибательно. Лицо женщины было юным и свежим, но Вивьен почему-то подумала — на самом деле это не так.

Зелёные глаза уставились на девушку:

— Правильно, — кивнула магистр и улыбнулась. — Если пообещаешь не думать так громко в присутствии мужчин, — женщина подмигнула. — Научу и тебя. Сейчас, конечно, оно тебе без надобности, но кто знает? Вдруг твой путь познания наук загробных будет славен? А? Останешься преподавать в академии Смерти, и захочется чего-то… Красивого. Свежего. Яркого? Скучновато тут среди костей и бледных, безжизненных лиц некромантов молодых и не очень. Я смотрю, мы с тобой души родственные, как считаешь?

Ленточки, украшавшие флейту, заплясали в ответ.

— Вивьен Ланмо ждёт Совет, — раздался недовольный голос — Лаброс Грот пришёл в себя. — Она пропустила первый день и испытания распределения. Магистр Манос назначил две отработки на кладбищах, и я…

— И ты свободен, Лаброс. Все заняты, я проведу ритуал сама. Пойдём, дорогая.

Магистр поманила девушку за собой. Вивьен бросила на Лабрия прощальный взгляд — тот словно дохлую крысу проглотил, честное слово! Едва она так подумала — острые коготки царапнули шею.

— Прости, Маки, — шепнула Вивьен и поспешила вслед за магистром.

Глава 4 Друг

Описание: В левой руке Смерть держит кубок с вином, в правой — трость. У ног Леди Теней вьётся весёлый пёс.

Символизм и значение в раскладе: Дружба — истинное родство душ. Связь с близкими людьми не прерывается, даже если родной человек навсегда покинул мир живых и ушёл в мир мёртвых. Возможность почувствовать друг друга через знаки, посылаемые нам из мира теней, есть всегда.

Кубок символизирует весёлые моменты юности, трость — годы, проведённые вместе, собака — искреннюю преданность. Новые знакомства, возможно, ниспосланы вам свыше, что касается старых друзей, то для души чистой, светлой и искренней — они дороже денег или полезных связей.

Смерть очень внимательно относится к близкому окружению души, которую придётся забрать. Так или иначе, эти люди часто приходят к могилам — месту, где грань между миром живых и миром мёртвых стирается на время.

Из Оракула Леди Теней.

* * *

Магистр Морталия Хедэр была словно глоток свежего воздуха в этом безжизненном, ледяном замке! Не считая, конечно, Чока и Анук. Хорошо, что и среди магистров есть кто-то, с кем можно поговорить. По-человечески. Кто знает? Может, и среди адептов у Вивьен появятся друзья?

— Конечно, появятся, — улыбнулась Морталия. — Но надеяться на это не стоит. Не доверяй никому, Вивьен. Даже мне. Хотя… В любом случае, запомни — академия Смерти — одно из самых опасных мест среди существующих миров. Поняла?

— Да. А вы… Читаете мысли?

— Не твои. Макабра. Он транслирует твоё сознание напрямую. И это плохо. Советую в ближайшее время с этим справиться.

— Вы можете научить меня этому? Пожалуйста. Не хотелось бы найти решение проблемы тогда, когда… В общем, когда будет уже поздно.

— Молодец! Умница! Думаю, из тебя выйдет толк.

— Почему?

— Ты попросила. Сразу. Не откладывая. Время не имеет значения лишь после смерти, девочка. Пока жива — цени каждую минуту. Некромант как никто должен чувствовать такие вещи. Проси всегда, Вивьен, только на помощь особо не рассчитывай — тут с этим сложно. Но я считаю — новичкам должно везти хотя бы первое время… Как думаешь?

— Начнём?

— А ты мне нравишься, — Морталия откинулась на спинку кресла. — Определённо.

Они сидели в башенке под самым небом. Отсюда видны изумрудные холмы, блестящая лента реки и тёмный, густой лес у самого горизонта — прекрасные, живописные места — жизнь за бесконечной территорией мрачных кладбищ, окружавших замок со всех сторон. Круглое помещение, где они расположились, было доверху завалено изделиями, вырезанными из камня, кости или дерева. Фигурки, шкатулки, подсвечники, курильницы и прочие штуки, которыми, как правило, пользуются предсказатели и шаманы. Никаких черепов, посохов в виде мёртвых рук и прочих жутких останков не наблюдалось, а ещё — приятно пахло чем-то… Чем-то древним и забытым.

Магистр прикрыла глаза — знаки на шее женщины загорелись, комнату заволокло туманом. Маки вновь превратился в скелет, кэнэ — в инкрустированную серебром кость, а по воздуху к Морталии поплыла трубка. Не такая, как у Анук, но тоже красивая. Магистр затянулась и осторожно выпустила несколько колец — став ядовито-зелёным, дым принял форму черепа и растаял перед самым лицом Вивьен.

— Возьми, — Морталия протянула трубку девушке.

— Спасибо, но я не…

— Я вовсе не собираюсь склонять невинную душу к пагубной привычке, — расхохоталась Морталия.

Её смех был чуть хриплым, дреды танцевали в такт, пышная грудь колыхалась, но при этом женщина не выглядела ни смешной, ни добродушной. Она была…особенной.

Никого не боится, никому не завидует, ни с кем не борется, никому ничего не доказывает — просто живёт. Учит. Колдует. Вивьен смотрела на неё и понимала — она хочет стать такой. Открытой. Настоящей. Даже если она станет некромантом. Разве призраки заслуживают меньше искренности, чем живые? Вовсе нет.

— Затянись. Выпусти струйку дыма на макабра. Представь, что между вами — связь, но вы находитесь в оболочке. Только ты и он. И никто за эту оболочку не смеет заглянуть. Поняла?

Вивьен кивнула. Ей казалось — горло будет першить от едкого дыма, но ничего подобного не произошло. Привкус спелой вишни — и только. Дым как будто заключил их с Маки в сферу — шарик, лежащий на огромной костлявой ладони самой Смерти…

— Лететь при этом в Преисподнюю было вовсе не обязательно, адептка Вивьен Ланмо, — послышался насмешливый голос. — Маленький совет — не стоит все задания выполнять с подобным рвением — целее будешь. Ты, я надеюсь, знаешь главное правило ученика некроманта?

Морталия разглядывала огромный хрустальный шар на столе. И когда она успела его сюда притащить?

— Главное правило ученика некроманта, Вивьен — не стать подопытным умертвием. В контракте прописано: тело адепта в случае его преждевременной кончины, переходит в собственность академии.

— Но…почему? — внутри у девушки всё похолодело.

— Потому, — магистр оторвалась от шара и посмотрела на Вивьен. — Получив диплом, некромант отправляется на службу. По распределению. На часть его доходов и существует академия — налог изымается течение трёх либо пяти лет — на усмотрение Совета. А если адепт умер? Он же учился какое-то время здесь совершенно бесплатно, так что… Это хоть и справедливо, но такой судьбы не пожелаешь никому, девочка.

— Голоса, — прошептала Вивьен — страшная догадка заставила замереть.

— О чём ты? — магистр нахмурилась.

— Голоса под мантией магистра… Магистра Маноса!

— Голоса, говоришь… И что с ними?

Лицо Морталии изменилось — узоры на коже потухли, в глазах появилась боль.

— Они мертвы, но я их не слышу! — пояснила Вивьен. — Мёртвые голоса никогда не молчат.

— Если они свободны — нет. Не молчат. У тебя удивительная способность злить, кого не следует, Вивьен. Взять хотя бы магистра Маноса. С кем-то ещё у тебя не заладилось? За те двое суток, что ты в академии?

— Старшекурсники поиздевались, но это не счёт… — Вивьен замялась.

— Вот как? Будь осторожна, Вивьен. Дорогу в мой кабинет ты теперь знаешь, но учти — я тебе не нянька.

— Ясно.

— Ха-ха-ха… Будь собой, Вивьен, но учти — не смиришься — до выпуска будешь мести…

— Кладбищенские дорожки? Мне сегодня это уже говорили. Я люблю кладбища — там тихо, — адептка подняла глаза и посмотрела магистру в лицо. — И всегда есть с кем поговорить по душам.

— Это верно, — Морталия склонила голову на бок. — Возьми, — протянула она девушке исписанный листок. — Это состав трав для колдовства, которое ты сегодня освоила. Тебе нужна трубка. Главное, не ошибись, Вивьен. С магическими вещами надо быть осторожным — выберешь не свою — второго шанса уже не будет. Вещи в лавках для адептов бесплатны. И ещё… Запомни — «Маска» место увлекательное, но не безопасное. А теперь давай приступим — мы должны определить тебя на факультет.

— «Маска»? Что это?

— Узнаешь. Мы и так потратили слишком много времени. Достань флейту и сыграй. Сыграй самую любимую мелодию. Знакомую с детства. То, что дорого сердцу, что заставляет тебя чувствовать счастливой.

— Хорошо.

В этот раз флейта не менялась — она осталась дудочкой из тростника с яркими атласными лентами. Песня рассказывала о бедном бродячем музыканте — без секето в кармане, он ходит с шарманкой по городам, с улыбкой, ручным сурком и верой в лучшее.

Когда Вивьен закончила играть — шар вспыхнул, и на бархатной скатерти заплясали тени: флейта, скелет и колода карт. Едва они появились — Маки подбежал к одной из них и… положил орешек. И где он только его прятал всё это время? За щекой? Маки, Маки… Ты же крыса, а не хомяк. Выходит, ты сделал выбор за меня?

— Никто не делает выбор самостоятельно, Вивьен. Ритуал каждый раз проходит по-разному. Итак, твой факультет — факультет заклинателей костей. Поздравляю! Быть предсказателем или музыкантом менее престижно — скоро ты в этом убедишься, тем более, что наличие макабра весьма увеличивает шансы стать успешным. Добро пожаловать в академию Смерти, адептка Ланмо.

— Как вы прочли мои мысли? — Вивьен нахмурилась.

Опять обман! Она же сделала ритуал — всё, как велела магистр. Так в чём же дело?

- Совершенно верно, — женщина кивнула. — Считай, занятие по предсказаниям ты не пропустила. Выучи состав курительной смеси, составь другую, нивелирующую защиту и продемонстрируй мне. Справишься — получишь высший балл. Времени у тебя до конца семестра. Не переживай — защита прекрасно работает, а то, что я при этом всё равно читаю твои мысли… Я — магистр кафедры предсказаний. Поставить защиту от меня первокурснику не по зубам, каким бы талантливым он ни был. Можешь идти, Вивьен. Найди Лаброса — он определит тебя в общежитие. Мы тут с тобой немного заболтались — второй день занятий, таким образом, ты тоже пропустила. Но не расстраивайся. Во-первых, это скорее моя вина, поэтому обещаю, что поговорю с Советом. А во-вторых, задание по предсказаниям, а значит и возможность получить высший балл у тебя в кармане — не плохо для второго дня обучения…

…

К Лабросу идти не хотелось, но ничего не поделаешь. Либо оставаться здесь, либо сбежать. На самом деле, Вивьен ещё точно не решила, что именно будет делать.

— Если я сбегу — останешься со мной? — шепнула девушка крысу, поднимаясь по уже знакомой лестнице. — Ланкон тебе понравится. С бабушкой можно подружиться. Если, конечно, не превращаться у неё на глазах в скелет с горящими мертвенным огнём глазами. Хотя знаешь, Мак, бабуля у меня не из пугливых, так что…

— Вивьен Ланмо?

У статуи Смерти стоял Лаброс. От растерянности и замешательства, в которые юноша впал, столкнувшись с магистром кафедры предсказаний, не осталось и следа! Гордая осанка, бледный лик, чёрная как ночь мантия, волосы мягкими волнами струятся по плечам, длинные ногти. Выглядит, конечно, эффектно, но не для неё. Элай был куда привлекательнее, если уж на то пошло. Хотела ответить, но промолчала. Третья отработка на кладбище ей ни к чему — неизвестно ещё чем первые две обернутся.

— С кем ты разговаривала?

— Сама с собой, — вынуждена была признать Вивьен.

Не скажешь же, что с макабром. Интересно, некроманты с макабрами разговаривают?

— Плохо, — Лаброс нахмурился.

— Почему?

— Разговаривать вслух с самой собой — это плохо, Вивьен. Не говори об этом никому. Пойдём. Отведу тебя в общежитие факультета заклинателей костей.

И они пошли. От статуи Смерти центральная лестница разбегалась по всему замку — словно ноги гигантского паука. Они спустились вниз и Вивьен остановилась. Запах! Запах жареного мяса и каких-то трав, такой аппетитный, такой притягательный!

— Проголодалась? — Лабрий посмотрел на девушку, и, кажется, сжалился, если такое вообще возможно. — Ладно, я тоже не успел поесть сегодня. Пошли!

Знаете? Огромная статуя в четыре человеческих роста, венчающая центральную парадную лестницу из чёрного мрамора — не в счёт. Столовая — вот где чувствуешь, что попал в Академию Смерти! Длинные столы покрыты чёрным бархатом, массивные светильники — каждый изображает нечто давно умершее, при этом ни один не повторяется, а вокруг, словно призраки кровожадного средневековья, пируют адепты — капюшоны мантий скрывают лица, в тарелках — мясо, в кубках — вино.

— Адептам можно…пить? — спросила Вивьен, не веря собственным глазам.

— Мы — в столовой старшекурсников, — пояснил Лабрий, схватив девушку за локоть. — Считай, тебе повезло — отмечаем твоё поступление. Нам сюда!

Некромант потащил Вивьен вдоль длинных столов к центру — туда, где стояли открытые жаровни.

Еду готовили прямо здесь — ни запахов, ни тепла от открытого огня — лишь воздух мерцает голубым.

— Мёртвый огонь, — пояснил Лабрий. — Им окружают жаровни, чтоб обезопасить от огня живого. Очень удобно.

От места, где священнодействовали кулинары, словно лучи от солнца располагались такие же длинные обеденные залы.

— Столовая первокурсников вон там, — молодой человек махнул рукой вправо.

Вивьен так и не поняла, где именно находится столовая первокурсников, но чем дольше они тут находились, тем сильнее она чувствовала, что здесь, среди молодых некромантов-выпускников (как назло — одни парни), ей совсем не место. Молодые люди — все, как один, закончили трапезу, едва они с Лабрием появились в зале. Надвинув капюшоны пониже — так, чтобы невозможно было разглядеть их лица, они бесшумно встали со своих мест и обступили Вивьен плотным кольцом.

— Лабрий? — спросила Вивьен дрогнувшим голосом. — А… Они это… Чего они?

— Они увидели новое лицо, — молодой некромант равнодушно пожал плечами. — Решили познакомиться.

Вивьен поняла, что этот выпускник, кем бы он там ни был на этой кафедре мёртвых касаний (Смерть всемогущая, да она даже не знает, что это за касания такие!) — он издевается. Здесь, в этой Академии, похоже, так делают все. Лабрий положил руки ей на плечи и чуть сжал, когда какой-то парень подошёл совсем уж близко, и резко откинув капюшон, посмотрел прямо в глаза.

— Вивьен! Как спалось?

Это был тот самый белокурый парень с татуированными ладонями. Тот, что плакал, показывая окровавленные руки в её видении. Вивьен хотела сказать, что вовсе его не боится, когда…

— Всем адептам срочно покинуть замок!

И дрогнула земля под ногами…

Свет вспыхнул из глаз Маки — Вивьен почувствовала, как всё заледенело внутри. Голоса. Опять голоса мёртвых, которые кричат, и она их слышит, но не может разобрать ни слова… О чём они кричат? Боль. Боль — единственное, в чём Вивьен уверена, она её тоже чувствует, эту ненасытную, выворачивающую душу безысходность — ею пропитаны стены замка, ею пропитана земля местных кладбищ…

— Вивьен! Смерть всемогущая, ты здесь! Быстрее. Быстрее, девочка, идём!

Чок вынырнул из ниоткуда, схватил за руку и они понеслись, стараясь миновать поддавшуюся панике толпу. Вивьен вдруг поняла, что Элай, Лабрий и остальные — все они исчезли в тот самый миг, когда она едва не упала от того, что замок заходил ходуном.

— Чок! Где все? Что случилось?

— Беда, Вивьен… Беда! Мёртвых подняли — разом все сто тринадцать склепов, четыре погоста, а ведь это не просто мёртвые, это — кладбища Академии Смерти. Здесь под землёй не просто прах, здесь — сила. Не простые умертвия… Северный погост — кладбище невест, одних магистров похоронено такого уровня, что…

— Кто это сделал?

Они переговаривались, а вокруг — визг, крики, мраморная крошка вихрем вьётся над перепуганными адептами — настоящий хаос! Статую смерти заволокло алым дымом, скелеты собак, крыс, ещё каких-то животных (попробуй, узнай по скелету — кто они?) — бежали за адептами, теряя рассыпающиеся в прах кости…

— В том-то и дело, — пробормотал Чок. — Магистром академии Смерти надо быть, чтоб поднять такое — вот что я тебе скажу. Осторожно! Сюда!

Коротышка в последнюю секунду юркнул в нишу, за статую фавна — рогатый череп вгрызается в флейту, обвитую увядшими цветами — жуткое зрелище, но сейчас было не до этого — их едва не расплющил кусок мрамора, упавший откуда-то сверху.

— Значит, кто-то из магистров…

— Что это значит, то нам неведомо, Вивьен. Пошли! Держись! Не отставай!

Они нырнули под лестницу и они побежали вниз. Здесь, в подвалах замка было немного тише, но Вивьен казалось — она всё ещё слышит отчаянные крики и треск разбивающихся камней. Было страшно. Канно, те, что работали в замке, смуглолицые, с высокими скулами — они были повсюду. Размахивали руками, шептали заклинания, курили трубки, играли кто на чём — флейтах, скрипках, губных гармошках. Они помогали — сдерживали натиск оживших мертвецов.

Самих умертвий Вивьен так и не увидела — Чок успел увести их в безопасное место.

Что значит — подняли кладбища? Она не раз говорила с мёртвыми, но то были обыкновенные люди — живые, из плоти и крови — разница лишь в том, что кроме Вивьен их никто не видит и не слышит. Бывало, что и она не видела, но слышала! Вивьен слышала мёртвых всегда, и всегда понимала, о чём они говорят. Помнила, о чём просят. Это магия — если уж до тебя достучалась душа с того света — забыть о просьбе просто невозможно. Но тут… Тут — что-то другое. Душа не явилась в мир поговорить с магом.

Нет…

Её потревожили. Насильно. Истлевшие, упокоенные с уважением останки осквернили магией, и теперь они будут мстить! Рвать, крушить! Умертвия хотят одного — уничтожить. Живы лишь кости, и они стремятся выполнить приказ того, кто их околдовал, душа же, где бы она ни была, при этом испытывает невыносимые муки.

— Чок… — Вивьен подняла на мужчину полные слёз глаза. — Чок, как же так?

Она сама удивлялась — откуда свалилось на неё это всё? Это знание? Эта боль?

— Ааа! Ааа… По… Помогите…

— Кто это? — Чок нахмурился, озираясь по сторонам.

Стоны слышались отовсюду, но где именно с кем-то случилась беда, понять было невозможно.

— Ааа… Помогите… Пожалуйста…

Глава 5 Маска

Описание: Смерть скрывается под маской.

Символизм и значение в раскладе: Маска Смерти — классический, всеми узнаваемый образ. Мантия, коса — наряд готов, пора на маскарад. Трепещите, идёт сама Смерть! Но что, если это не розыгрыш, и Леди Теней действительно явилась на праздник? Представьте, что у неё есть двойник? Ряженый бродит среди гостей, пока сама Костлявая кружится в вальсе, скрывая под маской истинное лицо…

Если Шут скорее символизирует обстоятельства, связанные с обманом, то Маска — и есть сам обман. Развязка слишком далека, а сама интрига не только мастерски спланирована, но и талантливо исполнена — так, что даже Шут ни о чём не догадывается. Правда, если он оказался-таки рядом в раскладе, значит, кукловод уже близко и готов выйти на сцену, — но снимет ли он маску, вот вопрос…

Конечно, Маска может означать также артистические способности, желание примерить на себя образы и стили, порой нам вовсе не свойственные, но так или иначе помогающие раскрыться. На что способен человек под маской? Под ней сделать то, на что мы, возможно, никогда не решились бы с открытым лицом…

Из Оракула Леди Теней.

* * *

— Чок, ты слышишь? Где это?

— Слышу, Вивьен. Пойдём. Обещаю, мы займёмся этим, как только ты будешь в безопасности, — канно скинул с себя плащ и укрыл им Вивьен.

Ткань пахла сладковатым дымом трубки Анук и свежеиспечёнными лепёшками с мёдом, какие в Ланконе продают на День памяти мёртвых — тут же потеплело на душе. Прохлада чёрных мантий, лоснящихся и поблёскивающих в полутьме пустынных коридоров академии, роднили форму адептов с отполированным мрамором внутренней отделки замка, но как же в них было… холодно. Иногда Вивьен казалось, что она вовсе не человек, а улитка. Влажная улитка, ползущая возле склепов — туда, где меж растрескавшихся плит отчаянно пробиваются к солнцу несколько сочных, изумрудных травинок.

Мысли вяло, лениво суетились у девушки в голове. Ей хотелось спать, и когда ноги стали заплетаться, Чок подхватил её на руки, и побежал дальше. Вниз, вниз — по ступеням, ведущим к спасительным подвалам обычно забитым слугами, но сейчас — прохладным, тёмным и пустынным. Смуглые люди с грустными глазами остались чуть выше — шептать заклинания и играть на инструментах, сдерживая натиск, не давая умертвиям войти в замок, остальные же стояли вместе с магистрами и старшекурсниками у самых ворот — там, где случилась беда.

Вивьен вдруг увидела их всех внутренним взором — сосредоточенных, бормочущих что-то про себя, она увидела Анук, курящую свою трубку и посылающую колечки голубоватого дыма к склепам. Девушка не знала, что случилось, но в её видении канно помогали магистрам справиться с нашествием умертвий, но этого, казалось, никто не замечал. Никто не замечал их магию… А может, просто не придавали значения? Сами магистры размахивали посохами, едва удерживаясь на ногах от витающей в воздухе силы! Девушка узнала Лабрия — он стоял позади молодого, высокого мага, которого она никогда прежде не видела. Умертвия рычали — от полных боли и ненасытного голода звуков кровь стыла в жилах. Ошмётки полусгнившей плоти разлетались в стороны, на лету обращаясь в прах, повинуясь не то дыму трубки Анук, не то искрам, летящим с посохов магистров, не то беззвучному шёпоту канно…

— Чок? — тихо позвала Вивьен, на секунду вернувшись из страшных, сбивчивых видений.

Где она? Вивьен помнила, как Чок нёс её куда-то, подальше от беды, но как они пришли в эту комнату — нет. Она не помнит. Она опять провалилась в свои видения. Это бывало с ней и раньше, но так внезапно и так часто куда-то пропадать… Может всё дело в замке Академии? В статуе Смерти, что улыбается ей каждый раз, стоит пройти мимо? На секунду мелькнула спасительная мысль — что, если с ней что-то случилось и она просто лежит в бреду дома, в Ланконе. У неё температура. Бабушка ворчит, настаивая отвары, и всё это лишь видится в болезненном сне? Академия, магистры, парень с татуировками на ладонях, который при встрече издевается, а видениях взывает о помощи, отвратительный посох Маноса, чёрные, немного грустные глаза Анук и её притягательная сила, мерцающие знаки на тёмной коже Морталии, добрая улыбка Чока…

Две совсем молоденькие женщины суетились возле кровати. Меняли воду, обтирая лицо Вивьен — она вся пылала.

— Чок ушёл к воротам, — сказала одна из них, не то отвечая на вопрос, не то просто произнося мысли вслух. — Кто-то поднял кладбища Академии.

— Где я? — спросила Вивьен.

— Беги, Тотси, принеси ещё воды, — вместо ответа крикнула девушка. — Она если умрёт — нам всем конец. Столько лет торчим тут ради этой девчонки!

— Не надо так… Она же ни в чём не виновата, — укоризненно отозвалась та, которую назвали Тотси.

— А я её в чём-то обвиняю?! За водой, говорю, беги, живо!

Топот быстрых ног растаял, растворившись в пространстве стонущего от боли замка, а Вивьен вновь провалилась куда-то. Тёмные коридоры подвалов Академии — она глубоко под землёй — кровь стучит в висках и дышать трудно. В сознании откуда-то всплывает полуистлевший кусок пергамента. Сухой, крючковатый палец водит по линиям плана дворца. Вивьен откуда-то знает — в Академии несколько ярусов подземных ходов — до самой Преисподней…

…

— Не надо… Что вы делаете?!

— Заткнись!

Голос показался знакомым. Блуждая в лабиринтах глубоко под землёй, она наткнулась на дверь. Мертвенно-голубой свет лился сквозь щели ветхого от времени дерева. Вивьен припала к замочной скважине. Ей всё видно, словно в крохотном окне — сутулые плечи стоящего спиной мага загораживают прикованную к стене жертву — видны лишь окровавленные ладони, покрытые тату.

— Элай! Он убьёт его! — Вивьен вскочила с кровати, но сильные руки поймали бьющуюся в трансовом экстазе девушку и с силой вернули на место, прижав к кровати. — Элай!

— Что за Элай, Чоки? — хриплый голос Анук, сладкий дым её трубки — он успокаивает, заставляет дышать ровно и размеренно, заставляет закрыть глаза.

— Арвель Дакота.

— Что?! — голос Анук стал хрупким, как хруст догорающего пергамента в мертвенном огне.

— Этот мальчишка разыграл Вивьен в первый же день. Фокус с гробом, ну ты знаешь…

— Знаю! — каркнула Анук. — Это-то тут при чём?

— Зная, что Вивьен приехала из Атамии, ему подобрали соответствующее имя.

— Эта белокурая моль пыталась изобразить её земляка?

— Они всё равно никогда не пользуются настоящими именами — на случай, если новичок пожалуется ректорату. Сейчас не это главное. Что видит Вивьен? Ты знаешь, о чём она толкует? Кто решил прикончить мальчишку?

— А то ты не знаешь!

— Знаю, Анук. Но то наши догадки, а вот видения Вивьен могут быть вполне реальны — ты знаешь это не хуже меня.

Вивьен чувствовала нестерпимую боль во всём теле, пропуская страдания Элая сквозь себя, но ничего не могла сделать. Не могла даже пошевелиться. Боль заставила согнуться пополам — из кармана мантии выпала карта. Шут. У ног скелета пляшет крыса. Крыса. Маки! Мак, пожалуйста, помоги! Пожалуйста…

— Макабр! — взвизгнул кто-то, кажется, одна из девушек.

— За ним, Чок! — хриплый голос Анук.

Больше Вивьен ничего не видела и не слышала — она провалилась в блаженную, густую темноту, в которой наконец-то всё исчезло — крики, запахи, чувства… И наступила тишина. Тишина…

…

— Что произошло вчера, магистр Нэйт?

Квэркус Нэйт, тот самый маг из видения Вивьен — высокий, молодой, увешанный амулетами красавец с орлиным носом и иссиня-чёрными волосами до талии (не стянутыми сзади, как обычно это делают мужчины, но распущенными), являлся ни много ни мало ректором академии Смерти.

Вивьен сидела в просторной, светлой аудитории академии утром следующего дня. Лучи ласкового сентябрьского солнца лениво скользили по чёрным мантиям, что придавало лекции по основам искусства некромантии настроение чуть более светлое и радостное, чем следовало. Едва начался урок, адепты стали робко, но настойчиво проявлять интерес к недавним событиям. Первый курс, все, как один, не видели ничего из страшного происшествия, ибо силами старших, первокурсников их вовремя спрятали в верхних башнях. К каждой группе были приставлены вызванные в экстренном порядке специалисты по левитации, а так же ведьмы с мётлами из магических Академий, с которыми удалось связаться Совету — на всякий случай, если кто от страха в состоянии аффекта бросится в окно.

— Восстали умертвия кладбищ, — осторожно начал магистр. — Уверен, всем вам предстоит не один вечер провести в библиотеке, изучая историю замка. Наша Академия — настоящий клад! Одних леденящих душу легенд не менее тысячи, так что сказок на ночь хватит до конца обучения.

— Но кто поднял кладбища?

Не стройный гул адептов, шуршание мантий, терпеливое молчание ректора. Вивьен сидела в задних рядах огромного амфитеатра, и чувствовала себя не уютно. Во-первых, все, собравшиеся здесь, провели вместе два дня и расселились в общежитие, отведённое первому курсу. Она же третью ночь спала в подвалах, где ютились обслуживающие замок канно, но самым страшным было не это. Лабрий, да будет мучиться его мерзкая, гадкая душонка в дырявом кармане пыльной мантии Костлявой вечность, завёл её в столовую для старшекурсников всего на пару минут — потом, и это уже всем известно, начался хаос и прочие неприятности, связанные с нашествием мёртвых. Однако это не помешало слухам облететь замок!

Вивьен стала изгоем. Любовницей Лабрия (это ещё самая безобидная версия — многие утверждали, что она — переходящий приз старшекурсников). Особо она, если честно, не расстраивалась. Просто… слишком неожиданно свалилась на неё «слава», но здесь, в академии Смерти, она уже начинала привыкать к тому, что ждать милостей от судьбы не стоит. Анук, Коротышка Чок, Морталия и Маки — более чем щедрые дары капризной фортуны, а уж если к этому прибавить тот факт, что статуя Смерти то улыбается, то подмигивает каждый раз, когда она проходит мимо (ну, не померещилось же ей!) — и вовсе не стоит жаловаться.

— Выясняем, — ректор обвёл всех внимательным взглядом (Вивьен показалось, что на ней он задержался как-то особенно долго). — Всё обошлось, волноваться не о чем. Рядом с вами — магистры. Некроманты не самые слабые, уж поверьте мне на слово, — тихие, осторожные смешки адептов. — Вы можете быть уверенными в том, что каждый из нас отдаст жизнь во имя безопасности будущих магов. Адепты академии — наша ответственность. Но не только это должно давать вам опору, помогая с оптимизмом смотреть в завтрашний день. День ото дня вы, будущие некроманты, будете, впитывая знания, становиться сильнее. Пара-тройка лет, и бояться нужно будет не восставших умертвий, а вас!

Вновь смех, уже чуть более жизнерадостный.

- Итак, поскольку ваше будущее напрямую связано с тем, насколько прилежно вы будете осваивать премудрости некромантии сегодня… Начнём?

Под одобрительные возгласы класса урок начался, и до самого его окончания магистр Нэйт не улыбнулся ни разу. Некогда было! Вивьен чувствовала, как горят её пальцы, сжимающие перо кладбищенского ворона — писать в академии Смерти чем-либо другим, по словам магистра, категорически запрещалось. Что за издевательство? Это же… Сам бы попробовал!

Она не одна сосредоточенно царапала бумагу — проклятия шептали и остальные адепты. Хуже всего было то, что лекция была сложной и крайне важной — основы некромантии. По тому, какую информацию выдавал магистр, было понятно — это — основа основ, вызубрить придётся каждую букву! Как начинать работу, ориентироваться на кладбище, какие опасности подстерегают в склепах и так далее, и тому подобное. Подумать только… Достаточно лишь растереть комок кладбищенской грязи меж пальцев и… Сколько всего можно узнать! А если добраться до лаборатории и обработать зельями — напишешь о покойнике целую биографию!

Вивьен сосредоточенно писала, скрипя пером, понимая, как часто она, обладающая даром общения с мёртвыми, ходила по краю бездны! Сколько ошибок совершила, и как много могла бы узнать и сделать, если бы знала хотя бы половину из того, что рассказывал сейчас магистр!

Пальцы болели, чернила растекались, оставляя кляксы. Уродливые на первый взгляд, капли превращались в картинки, удивительным образом подходящие к тексту — могильные кресты, вороны, полная луна, выросший из праха гриб на тонкой ножке, бурным цветом разросшийся плачущий вьюн — дикий цветок, часто растущий возле могил. Стараясь не пропустить ни единого слова, Вивьен, тем не менее, успевала подрисовывать случайно возникающим образам недостающие детали.

Может, она поторопилась? В конце концов, сбежать она всегда успеет… Более того, чем больше она тут узнает, тем легче будет спланировать качественный побег. Побег из Академии Смерти. Ладно, решено — она остаётся. На время, а там посмотрим…

— Вивьен Ланмо, вы меня слышите?

— Что?

Неужели она опять задумалась? Ведь всё это время она исправно писала, вслушиваясь в каждое слово! Что ж ей так не везёт-то в этой проклятой Академии…

— Можно?

Ректор стоял возле Вивьен — магистр лично поднялся до задних рядов — видимо, она что-то натворила… Но что? Некромант осторожно подвинул к себе её тетрадь и принялся с интересом рассматривать рисунки на полях.

Вивьен покраснела. Сейчас, наверное, он её выгонит. Или отчитает. Назначит ещё одну отработку? Ох… Мести ей дорожки на кладбищах до конца своих дней — правду говорят.

— Любопытно… Очень. Очень любопытно… Вас действительно определили на факультет заклинателей?

— Маки сам выбрал картинку, — Вивьен старалась не смотреть некроманту в глаза — настолько пронзительным и требовательным был взгляд… разноцветных глаз!

В соседнем доме, в Ланконе, была сапожная лавка. Её держал Сайрон — невысокий, тучный старичок, прибывший в Атамию издалека и не любивший расспросов. Никто толком не знал, откуда он и чем занимался до того, как поселился в Ланконе. В их городке вообще не принято приставать к людям — как говориться, «в каждом шкафу скелеты пляшут по-своему». Так вот у этого сапожника был кот с разноцветными глазами — один глаз у зверя был синий, другой — зелёный. С одного боку — спелый плод, с другого — незрелый, смеялся Сайрон, который назвал своего любимца Сливой. Ох уж и проказник был тот Слива! Вечно убегал от хозяина, время от времени возвращаясь с порванным ухом.

Глаза Квэркуса Нэйта действительно были разными. Правда, первое впечатление было таким, будто они чёрные, состоящие из одного лишь зрачка. На самом деле это было не так. Тонкая радужка правого отливала багрово-карим, левая — нестерпимо-ядовитой зеленью. Всё вместе выглядело весьма устрашающе. Ректор побарабанил пальцами по столу, за которым сидела Вивьен, и, словно на зов, выскочил Маки. Всё это время крыс сладко спал в капюшоне её мантии, будто в гамаке. Спал бы и дальше, но вот — разбудили…

Девушка инстинктивно схватила крысу и прижала к себе, словно испугавшись чего-то.

Маг удивлённо приподнял брови, но ничего не сказал, и Вивьен в глубине души была ему за это благодарна. Подогревать общественное мнение на её счёт не стоит — она и так навсегда останется изгоем — спасибо подлому Лабросу.

— Как? — спросил ректор.

— А… Что?

— Как именно ваш макабр сделал выбор, адептка Ланмо?

— Положил орешек…

В аудитории раздался смех.

— Отработка на кладбище! — прошипел магистр, обведя разгневанным взглядом аудиторию. — Всему курсу, — Кто проводил ритуал выбора? — продолжил некромант ледяным голосом, вновь повернувшись к Вивьен.

— Мне…тоже? — вместо ответа прошептала девушка.

— Что? — не понял магистр.

— Мне тоже? Отработка? У меня уже есть две…

— Я наказал курс за то, что смеялись над вами, адептка Ланмо, — ректор неожиданно улыбнулся. — И кстати, когда вы успели?

— Магистр Манос…

— Понятно, — Нэйт нахмурился. — Так кто проводил ритуал?

— Морталия.

— Магистр Морталия Хедэр, — мягко, но настойчиво поправил учитель по основам некромантии. — Какие ещё направления показал шар?

— Предсказатель и музыкант, — набравшись смелости, Вивьен заглянула в глаза магистра.

Конечно, не просто смотреть в пылающие разноцветным пламенем глазищи сильного некроманта, но взгляд ректора неожиданно успокоил. Любопытство и молчаливое одобрение — вот что было в глазах магистра. Он явно не злился, во всяком случае — пока.

— Музыкант?

Вивьен вытащила флейту из-под мантии, правильно поняв взгляд преподавателя. Ректор щёлкнул пальцами и долго, внимательно рассматривал инструмент, который, вращаясь в лучах белого пламени, вспыхнувшего над ладонью некроманта, всё время превращался из простой тростниковой дудочки с яркими атласными лентами в старинную флейту из кости, украшенную серебром. Этот фокус она уже видела не один раз, но у ректора это получалось… красиво!

— Хммм… Учитесь прилежно, адептка Ланмо. Кто знает, какие удивительные открытия ждут нас с вами? Все свободны, — обратился магистр, к аудитории и направился к кафедре.

Кафедра была под стать заявленному антуражу — выточена из чёрного блестящего мрамора, подножье украшает груда черепов. Кто бы сомневался…

Получив задание вызубрить лекцию, все отправились на следующее занятие по некромантским зельям, на котором повторилось всё то же самое — основы основ, техника безопасности, леденящий душу перечень ингредиентов, сплошь состоящий из останков человеческих и не очень…

— Запомните, о дети, не по своей воле выбравшие столь безрадостный профессиональный путь, — подняла вверх скрюченный палец старушка в огромной остроконечной шляпе. — Запомните — зелья варит ведьма!

Шляпа была такой большой, что казалось, головной убор полностью поглотил свою хозяйку. Магистр, чьё имя не запомнил ни один из присутствующих, сама была ведьмой и ворчала весь урок. О том, что не существует никаких «никромантских» зелий. Что лишь в угоду магам-некромантам всё, что содержит останки, проросшие из них грибы и выросшую в склепах растительность, всё, что кипит на мёртвом огне и варится в мёртвой воде — всё это собрали в один курс и заставили её его читать. Ведьма была вне себя от гнева, ибо Совет не внял её доводам о том, что изучать «отдельно взятые» зелья нет смысла. Зельеварение — наука, коей маг обязан отдать жизнь и полумер тут не бывает — это вам магия, а не по кладбищам бегать.

Так или иначе, если отбросить бесконечное ворчание, информации выдано было много — счастье, что магистр… Как же её зовут? В общем, магистр Ведьма вовсе не настаивала на том, чтобы дети делали записи исключительно пером кладбищенского ворона, и это оказалось огромным счастьем! Правда, на практическое занятие необходимо было раздобыть котелок, отлитый из гробовых гвоздей…

И где его взять?

В обед Вивьен отправилась в столовую — на этот раз ту, что принадлежала первому курсу. Каждому факультету был отведён отдельный стол, но сидеть там, где тебе вздумается, при этом вовсе не возбранялось. Никаких жаровень, отделённых мертвым огнём. Никаких кабанов на вертеле и вина, и это нисколько не расстраивало, скорее наоборот.

Канно сновали туда-сюда с тарелками, наполненными едой. Вивьен узнала одну из них — девушку, что вытирала ей лоб смоченным в холодной воде платком, когда она вся горела и бредила.

Вивьен вздрогнула от собственных воспоминаний. Она опять видела Элая. Кровь на ладонях. Зов о помощи. С ним и впрямь беда, или всё это бред?

Она должна это выяснить. С другой стороны, после того видения с Шутом, она видела парня в столовой старшекурсников, как раз перед тем, как кто-то поднял кладбища Академии. С ним было всё в порядке — онопять над ней издевался. Значит, всё это ей померещилось. Может, старшекурсники что-то подлили в вино? Но она ведь ничего не пила! Не успела…

Маки уплетал орешки, а Вивьен жевала пирожок, не чувствуя вкуса — слишком много мыслей было в голове. Неожиданно раздался звук, от которого враз заложило уши! В столовой началась суматоха — адепты, напуганные предыдущими событиями, начали разбегаться кто куда, побросав полные еды тарелки.

— Ха-ха-ха!

— Краснопопый опять лишился магии!

— Ха-ха-ха! Ой, не могу…

— Лучше надо следить за своим барабаном!

— Уверен, что на вашем острове нужны некроманты, ты, абориген? Вы же отправляете мертвецов в море!

— Как поднимать их собираешься, а? Вместе с акульим дерьмом?

— Ха-ха-ха…

Когда толпа немного рассеялась и те, кто издевались над парнем, убежали, к ногам Вивьен выкатился порванный в клочья там-там. Ленты, кожаные шнурки, увенчанные вырезанными вручную фигурками из кости, пучки трав и ракушки болтались по краям инструмента, делая его похожим на атрибут шамана дикого племени. Наверное, поэтому мальчишку обзывали аборигеном?

От этой штуки веяло силой — древней, мощной. Макабр обернулся — пустые глазницы полыхнули синим огнём, столовую заволокло туманом, флейта задрожала в складках мантии и Вивьен заиграла. Снова незнакомая мелодия, но такая… ЧУдная! Пальцы порхают сами собой, будто кто-то невидимый дёргает за ниточки, девушка раскачивается в трансе из стороны в сторону и играет, играет, играет…

Глава 6 Мертвец

Описание: Мертвец покоится в гробу, сложив на груди кисти рук. Гроб украшен цветами. С одной стороны венка цветы завяли и истлели, с другой — свежи и радуют глаз.

Символизм и значение в раскладе: Мертвец, покойник, тяжело больной. Но аркан так же может говорить о «живых мертвецах». То состояние, когда человек проживает жизнь, не чувствуя её вкуса — занимается не тем, что хочет на самом деле, живёт не с теми, кого по-настоящему любит. Если речь идёт о магах или ведьмах — утраченная сила, возможно, вернётся, она просто спит по каким-либо причинам. Цветы в посмертном венке — те, что ещё свежи, намекают на возможное возрождение.

Из Оракула Леди Теней.

* * *

— Спасибо, Вивьен.

— Что?

Вивьен очнулась. Возможно, кого-то такие трансы могли бы напугать, но только не её. Бабушка с детства учила воспринимать подобные состояния как благо — ведь только так можно общаться с миром мёртвых. От того общения Вивьен ни разу не было никакого вреда, а родственникам умерших, как и стражам правопорядка (последним — в особенности) — огромная польза.

Вот и сейчас — странный там-там, порванный, видимо, теми, кто издевался над мальчишкой, чудесным образом стал как новенький — любо-дорого посмотреть! Парень и правда странный — худой — мантия обёрнута вокруг в три оборота, какая-то разноцветная ткань на шее скрывает почти всё лицо. Но это же не повод портить человеку инструмент!

Маки прыгает на натянутой коже — гремит костями от радости. Вивьен покачала головой, протянула сложенные лодочкой ладони — крыс прыгнул в них, на лету превращаясь в пушистого зверька.

— Ух, ты! — раздалось рядом.

Вивьен подняла глаза на нового знакомого. Кожа мальчишки приятно отливала краснотой. Так выглядят глиняные карьеры, куда они с классом часто отправлялись в экспедиции за материалом для творчества. В Ланконе гончарное дело на досуге — обычная история. Почти в каждом доме на кухне красуются горшочки всех форм и размеров, сделанные вручную и расписанные яркими красками. Редко найдёшь подвал без гончарного круга, даже в самых бедных домах.

— Спасибо! — адепт, не помня себя от счастья, схватил барабан и прижал к себе. — Спасибо.

Чёрные глаза смотрели на Вивьен с любопытством и благодарностью. Наверное, этот странный мальчик — единственный из первокурсников, кто знать не знал о негласном законе, по которому девушка объявлена изгоем. Мантия несчастного была вся в крошках и пятнах от соуса — видимо, до того как испортить его инструмент, кто-то вдоволь поиздевался. Вокруг уже собралась толпа любопытных — все поняли, что происходящее не имеет никакого отношения к поднятым с кладбищ умертвиям, и, осмелев, внимательно наблюдали за происходящим.

— Кто это сделал? — нахмурилась Вивьен, совершенно не обращая внимания на толпу вокруг, которая как-то очень быстро исчезала — адепты в мантиях куда-то спешили, то и дело оглядываясь на них.

— Старшекурсники, — объявил мальчик с такой неподдельной радостью, что волей-неволей закрались нехорошие подозрения относительно вменяемости адепта с там-тамом. — Я обязательно тебе всё расскажу, — правильно понял новый знакомый её взгляд, — Просто… Нам надо торопиться. Ты долго была в трансе — мы опаздываем на занятие по артефакторике — не успеем к началу урока — придётся отрабатывать на кладбище.

— У меня этих отработок уже две, — отмахнулась Вивьен.

— Да? — на неё посмотрели с неподдельным уважением.

Рассмеявшись (сказывались пережитые волнения), они выскочили из столовой и понеслись к центральной лестнице замка. Чёрный сверкающий мрамор, чугунные узоры на перилах, улыбка статуи Смерти и наконец, двери в нужную аудиторию, медленно закрывающиеся за преподавателем.

Они прошмыгнули в последний момент и уселись на самый край — мест в центре уже не было.

— Это — магистр Яр, — успел шепнуть на ухо Вивьен мальчишка, у которого она даже имя не успела спросить. — Он — дракон!

…

Лекция магистра мало чем отличалась от предыдущего занятия с ведьмой. Видимо, Яр тоже не был некромантом. Снова недовольно поджатые губы, снова палец, поднятый вверх, который у магистра Яра заканчивался чудовищной длины загнутым когтем, от которого становилось не по себе.

— Частичная трансформация, — зашипел мальчишка девушке в ухо. — Таков закон для всех оборотней, работающих в стенах Академии.

Пожилой маг медленно обвёл пристальным взглядом аудиторию — искал, кто мешает во время его занятия. Он был не молод, но сказать, сколько ему лет было сложно. Седые, но густые волосы зачёсаны назад, открывая залысины на висках. Ярко-изумрудные глаза светились изнутри, прожигая насквозь. На шепчущихся адептов магистр Яр задержал взгляд, но так ничего и не сказал. Сощурившись, дракон (если, конечно, магистр действительно им был — кто знает, можно ли верить этому краснокожему неудачнику) продолжил:

— Артефакторика создаёт волшебные вещи… Волшебные! Магия вещицы, даже самой, на первый взгляд, незатейливой, чтобы родиться и обрести силу, черпает энергию своего создателя. Маг должен понимать степень ответственности. Прежде всего, перед самим собой. Мы должны понимать возможности собственных ресурсов — чувствовать пульс собственной магии — вот чему должен в первую очередь научиться артефактор! Конечно, у нас есть кровь. И мы можем её отдать. Много, или совсем…каплю. Главное — понимать, ради чего мы это делаем. И запомните — ни в коем случае. Никогда! Ни при каких обстоятельствах… Слышите меня?!

Голос магистра ревел так, что дрожали стены. Ещё немного, и, казалось, окна лопнут от мощного звука! Вивьен смотрела в его изумрудные глаза, и ей вдруг показалось, что магистр Яр не просто рассказывает классу о технике безопасности. Он говорит о чём-то личном.

- Никогда не становитесь артефактом сами! Не используйте собственное тело, душу, как некий…сосуд. Магия всегда победит в поединке с вами. Запомните это! Запомните на всю жизнь…

…

— Ты ведь музыкант? — спросил мальчишка у Вивьен.

— Нет. Как тебя зовут? — ей, наконец, удалось задать мучающий всё это время вопрос.

Она никак не может этого сделать — мальчишка трещит без умолку, как заведённый! Они едва вышли из аудитории после лекции, но он уже успел рассказать об острове Фамигуста, что в Призрачном океане (Призрачный океан, действительно, существует — он отделяет Атамию и Бирмский континент, но даже она, не плохо знающая географию, считала, что Фамигуста — вымысел, остров-призрак).

Про то, как раз в двадцать лет их народ отправляет в академию Смерти некроманта, который с помощью Хелля (так он называл свой инструмент), открывает портал в мир мёртвых. Его род — сильнейший, и он очень гордится своими предками. Вот почему он улыбался, после того как старшекурсники отмутузили, порвали барабан и засыпали его мантию остатками еды. Оказывается, в этой академии издевались над его отцом, дедом, прадедом, прапрадедом и так далее. Это своего рода традиция, а потому он с радостью (и гордостью, что не маловажно), потерпит, продолжая путь славных предков. Ну, не бред ли?

Всё это Вивьен теперь знала, осталось выяснить, как его зовут. Вот только парень каждый раз уходил от ответа, пока, в конце концов, Вивьен не надоело окончательно:

— Как. Тебя. Зовут?!

Наконец он сказал, и тут же всё встало на свои места. Это было невозможно ни произнести, ни запомнить — то, что он произнёс.

— Ты можешь называть меня, как хочешь, — смутился несчастный, прижимая барабан к груди.

— Там.

— Что?

— Буду звать тебя Там. Если ты, конечно, не против.

«Ну не там-тамом же мне его звать, в самом деле», — подумала Вивьен.

— Мне нравится, — просиял парнишка, и они отправились к общежитиям.

— Здесь живут музыканты, — просветил Там на правах старожилы, он-то жил тут уже целых три дня — с начала учебного года.

— Общежитие заклинателей костей — вон там, — парень махнул рукой вправо с явным сожалением.

Вивьен тоже вздохнула. Было бы здорово всё-таки жить рядом с тем, кто не шарахается он неё словно от восставшего умертвия и не шепчет проклятия вслед. Но увы, она (спасибо Маки и его орешку) поступила на другой факультет и этого уже не изменишь. С Тамом они будут встречаться только на общих лекциях.

— Вивьен Ланмо!

Они оба вздрогнули, и прямо перед ними, словно из-под земли вырос…сам ректор академии Смерти, магистр Квэркус Нэйт.

— Я везде ищу вас, девушка. Неужели никто из адептов вашего факультета не передал вам мою просьбу дождаться меня после занятий на центральной лестнице?

— Возле статуи Смерти? — зачем-то переспросила Вивьен.

— Именно.

— Не жалуйся, — зашипел ей на ухо Тан. — Будет ещё хуже, мне дед рассказывал…

— Я… эммм… Я… Мне передали. Я забыла, магистр…магистр…

— Забыли моё имя? — глаза некроманта вспыхнули гневом, красиво очерченные брови удивлённо поползли вверх.

Вивьен побледнела. Она действительно забыла, как его зовут. С другой стороны, у неё уже столько отработок на кладбище, что… Одной больше, одной меньше — какая разница?

— Очаровательно, некромант поджал губы и, развернувшись к Тану и с лёгкостью произнеся его имя, велел адепту идти в общежитие.

Они остались одни. А магистр крут! Как он это произнёс? Это же совершенно невозможно!

— Итак. Вивьен Ланмо, я не ошибаюсь?

— Нет, — Вивьен прижала Маки к себе и на всякий случай сделала шаг назад.

— Видите, адептка — ВАШЕ имя я запомнил, — некромант сделал шаг к Вивьен. — Надеюсь, со временем вы всё же запомните МОЁ, — прошипел ректор, приблизившись так близко, что его чёрные распущенные волосы коснулись щеки перепуганной девушки.

— Как вам это удалось? — неожиданно для себя выпалила Вивьен, и тут же пожалела об этом.

— Что именно? — магистр склонил голову на бок.

Непосредственность этой девушки обескураживала мага, но он старался не подавать вида. Слишком…занятная первокурсница попалась ему в этом году. На самом деле, последние несколько лет некроманту было смертельно скучно в вверенном ему заведении. Влюблённые в него адептки, не слишком талантливые ученики. Те, что из знатных ведущих родов бывали, конечно, сильны, но от излишней избалованности и лени добивались, тем не менее, весьма посредственных результатов. Девчонка же была явно талантлива, к знатным родам при этом не принадлежала. Давненько не было в академии Смерти подобных сюрпризов! Макабра у адептов он не видел ни разу, но не это было самым удивительным. Предсказание Морталии сбылось — вот что поражало! То есть ещё не сбылось, но, похоже, есть шансы. Он, как всегда, поспорил с предсказательницей, и если весь тот бред, что она наплела в Ночь Пророчеств Ключницы — правда хотя бы наполовину, он лишится любимого артефакта.

— Произнести… это всё, — Вивьен многозначительно указала глазами вслед исчезнувшего в здании общежития музыкантов Тама.

- А, это, — магистр ухмыльнулся, сложив руки на груди. — Остров присылает адептов каждые двадцать лет. Эти их барабанщики… Интересная магия, и если бы не Морталия, пришлось бы туго — она единственная, кто разбирается в подобных вещах. Некроманты Фамигуста слишком близки к шаманам, хотя, безусловно, сильны. Было бы не слишком вежливо не выучить их язык. Клан некромантов острова — наши друзья. Среди них есть те, что способны в одиночку усмирить умертвий, поднятых запрещёнными заклинаниями.

— Как… тогда?

— Нет. Кладбища академии восстали по неизвестным нам причинам. Не думаю, что кто-то был в этом виновен.

— Действительно, не думаете?

— Не положено сомневаться в словах ректора, Вивьен, — неожиданно отрезал магистр, и Вивьен сразу почувствовала — маг врёт. — Пойдём. Я покажу тебе твою комнату.

— Пойдём, Вивьен! Я покажу тебе твою комнату!

От этого голоса сердце ушло в пятки! Это вкрадчивое, леденящее душу «пойдём» она уже слышала. Прямо перед ними стоял Элай. Или…как его там? Неужели ректор уйдёт, и она вновь останется наедине с этим…

— Арвель Дакота? — разноцветные глаза некроманта вспыхнули, поднялся ветер, небо заволокло тучами…

— Магистр Нэйт, — поклонился Элай так изящно и учтиво, что даже ректор на секунду растерялся. — Магистр Манос прислал меня помочь. Он просил передать, что ожидает в вашем кабинете. Дело срочное, не терпит отлагательств. Я покажу Вивьен её комнату.

— Адептку Вивьен я провожу сам, адепт Дакота. Лично. Это — раз. Магистр Манос будет непременно приглашён мною, когда я освобожусь. Это — два. Вы свободны, адепт Дакота. Вам нечего делать возле общежитий, отведённых первокурсникам. Это — три.

Арвель (он же Элай) побледнел. Глаза вспыхнули ледяным огнём, руки потянулись к капюшону мантии. Рывком он надвинул его себе на голову и… растворился в воздухе! Ветер стал сильнее. Первые тяжёлые капли упали на землю.

— Начинается дождь, — нарочито будничным голосом произнёс ректор, внимательно наблюдая за тем, как медленно исчезает в воздухе силуэт парня. — Нам сюда.

Они вошли в одноэтажное здание — такое же, как и несколько других, разбросанных возле замка академии и похожих друг на друга.

— Вивьен Ланмо! Факультет заклинателей костей, две отработки на кладбище (Мёртвые касания, магистр Клоув Манос), индивидуальное задание на высший балл (Предсказания, магистр Морталия Хэдер)!

Вивьен застыла, потеряв дар речи. Всё это мерзким, скрипучим и писклявым голосом (она в жизни не слышала ничего противнее!) орал, что есть мочи, растрескавшийся от времени череп на стойке возле входа. Глазницы этой штуки полыхали синим пламенем, зубы (те, что ещё остались) летели во все стороны.

— Заткнись, гнилая кочерыжка!

Над стойкой возникла изящная женская кисть, затянутая в чёрное кружево. Пальцы перчатки были, к счастью, обрезаны — зверский маникюр наверняка повредил бы тонкую работу. Щелчок пальцами, и черепушка смолкла, к огромному облегчению Вивьен.

— Спасибо, Хризи, — кивнул Нэйт, стараясь почему-то не смотреть в глаза девушке, появившейся за стойкой.

Зато красотка в глаза ректору смотрела, и не просто смотрела — заживо пила взглядом, что твой кладбищенский вампир подсгнившее умертвие в жаркий полдень.

Конечно, вампиров не бывает! Ни кладбищенских, ни каких-либо других. Это всё сказки, что рассказывают взрослые детям, только бы те не ходили иной раз через кладбище. А ходить там нельзя, дабы не встретить ненароком некроманта…

Вивьен, Вивьен… Ты была такой светлой, доброй, жизнерадостной девочкой! Ты хотела преподавать музыку — учить детей играть на флейте. Разве плохая была мечта? Она бы зарабатывала уроками, и они с бабулей жили бы себе припеваючи на окраине Ланкона, а может со временем даже перебрались ближе к центру… И вот она, крошка Виви, в Академии Смерти, и если окончит она это заведение, будет тем самым некромантом, из-за которого детям страшилки рассказывают, чтобы не гуляли одни где ни попадя, не то на неё, страшную, нарвутся.

— Эй, крошка?! Селиться будем, или мы в трансе?

Вивьен очнулась. И что это на неё нашло, в самом деле? Вдруг жалко себя стало…

Хризи стояла, страстно изогнувшись гибким, стройным телом, локтем облокотившись на плечо смущённого ректора, безуспешно пытающегося эту самую их совместную композицию нарушить, но не тут-то было! Девушка так всё рассчитала, что двинься некромант хоть на чуть-чуть — Хризи упадёт. Маг, как настоящий мужчина, подобного позволить себе не мог. Стоял и мучился.

Ректор выглядел по-настоящему несчастным, и Вивьен стало его жаль:

— Да, конечно. Простите, — ответила она. — Куда идти?

— Она что, совсем глупая? — присвистнула красотка, разглядывая адептку и наматывая золотистый локон на палец.

— Хризи, будь повежливее, — ректор нахмурился и убрал, наконец, руку девушки со своего плеча. — Займись своими обязанностями. Мне пора. Удачи, Вивьен.

Ректор сделал то же, что тот парень — резко надвинул на голову капюшон и…исчез. Растворился голубовато-сиреневым дымом.

Как медленно, как красиво таял он в воздухе! На мгновение мы обе залюбовались…

Хризи очнулась первой:

— Что у тебя с ним? — спросила повелительница орущих черепов, едва образ ректора исчез с первого этажа общежития заклинателей костей.

— Всё! — улыбнулась Вивьен. — А ещё с Лабрием Гротом, Арвелем Дакотой и всеми старшекурсниками подряд. С первого же дня. Не верите? Спросите тех, кто учится вместе со мной. Я не преувеличиваю. Так…где тут у вас номера для особо распущенных? Мне бы подальше, если можно.

Пока Вивьен всё это произносила (лучшая защита — нападение, всё равно она изгой — хуже уже не будет), Хризи не спускала с новенькой глаз. Понять, о чём думала комендант общежития, было совершенно невозможно — кукольное личико было непроницаемым — лишь глаза иногда искрились, да череп на стойке нервно постукивал тем, что осталось от челюсти.

— А ты мне нравишься, — протянула девица, и принялась вновь наматывать локон на палец. — Выпьем?

Хризи оживилась, хлопнула в ладоши, исчезла за стойкой и тут же вынырнула, держа в каждой руке по пузатой бутылке чёрного стекла.

— Спасибо, — опешила Вивьен. — Я… наверное…нет. Не стоит. Завтра занятия. И вообще…

Неожиданное предложение распить по-дружески вина так удивило, что весь сарказм улетучился, словно некромант в ночи. А жаль. Так хорошо до этого получалось!

— Жаль, — подтвердила комендант мысли Вивьен, разочарованно пожав плечами. — Видать, ты и впрямь спишь с ректором, раз дружить со мной не хочешь, — сделав такой… весьма преждевременный вывод, Хризи, достала огромную связку ключей и поманила девушку за собой. — Ну, пойдём, что ли? Покажу тебе твою комнату.

Ступеньки жалобно скрипели под ногами, словно ворчали на то, что их беспокоят во внеурочное время. Было уже и вправду поздновато. Вивьен устала. Хотелось спать, при этом она всё время думала о том, когда же они начнутся — эти загадочные отработки на кладбищах? У неё их две. И никто ничего не говорит.

Куда идти? Когда? И что там делать надо?

— Дамы, принимайте гостей! Скучно не будет, я вам ту ещё штучку привела. На язык остра, от вина отказывается… По мне, так лучше наоборот, но я уверена, вы подружитесь! Вивьен, спроси у девочек, где тебе можно разместиться. Кстати, детка, вещи твои где?

Вивьен и думать забыла о вещах. Они остались у Чока, но сейчас это было совершенно не важно. Она должна жить… со своими сокурсницами? Этого ещё не хватало! Две надменные девицы жгли ненавидящим взглядом, предвкушая… Что они там предвкушали, Вивьен было не интересно. Она здесь не останется. Ни за что!

— Ну, крошки, вы тут разбирайтесь, а я пошла!

С этими словами Хризи, поигрывая связкой ключей, направилась к выходу. Едва дверь за ней захлопнулась, Маки выскочил из кармана мантии хозяйки и пулей рванул за комендантшей…

— Мак!

Девушка, не попрощавшись с новыми знакомыми, бросилась вслед за макабром!

Запыхавшись, спустилась вниз, и глазам не поверила: Маки сидел на орущем черепе (который, хвала Костлявой, на этот раз молчал) и как ни в чём ни бывало грыз орешки из рук Хризи.

— Передумала? — пузатая бутылка вновь появилась на стойке.

— Да!

Вивьен решила, что будет действовать по обстоятельствам, а пока рассматривала коменданта общежития факультета заклинателей костей. Красивая. Очень! Экстравагантная. Более чем. Старинное платье (лет сто, наверное, такие уже не носят), корсет с имитацией костей, как у ряженых на празднике Дня мёртвых. Может, это у них…форма такая? У комендантов. Надо будет зайти к Таму, в общежитие музыкантов. Посмотреть — у них такой же маскарад?

— Ну? За встречу, и да склонится сама Смерть над спящими вечно?

— Да склонится, — на всякий случай кивнула Вивьен и сделала глоток.

Как… вкусно! Что-то от терпкой вишни, горьковатого дыма горящих можжевеловых веток и жжёного сахара. Хризи достала тарелочку с нарезанным сыром, внимательно наблюдая за новенькой.

— Я не сплю с ним, — аккуратно начала Вивьен. — Ну… С ректором. С магистром Нейтом.

— Ха-ха-ха… Ну, конечно же нет, глупенькая! Я с ним сплю!

— Не слушай её! А ты — будешь рассказывать об этом каждому встречному, отправят на ликвидацию! — завопил череп.

Вивьен от неожиданности едва не выронила бокал.

— Заткнись, гнилая кочерыжка! — комендант дала артефакту затрещину и Вивьен бросилась его ловить.

— Спасибо тебе, добрая девочка! — пропел череп… вполне себе приятным голосом. — Проси что хочешь, только не давай больше этому чудовищу меня обижать!

— Ну? — Хризи закатила глаза. — Что встала, глупая? Проси! Для тебя ж старалась!

— Не верь ей, Вивьен. Она врёт! Эта принцесса вечно всё переворачивает в свою пользу. И не удивительно, она же…

В череп (а значит, и в Вивьен, ведь она держала его в руках) полетела пустая бутылка, но они оба успели увернуться — сосуд разбился вдребезги. Жалко. Чёрное стекло, сургучная печать. Было красиво…

— Вот видишь? Она тебя чуть не убила!

— Проси или я действительно раскрошу его гнилые кости, Вивьен. Ну?

— Я… Ну… Мне бы комнату. Пусть маленькую. Только без соседей. Пожалуйста…

И только она это сказала, как череп разинул пасть и… оттуда вылетел ключ! Хризи поймала подарок артефакта на лету и как-то странно посмотрела на Вивьен.

— Пойдём, — процедила комендант сквозь зубы. — Покажу твою комнату. Только уговор! На чердаке действительно есть комната. Вдвоём там попросту не поместиться. Но — она моя!

— Это неправда, — вмешалась визгливая черепушка (на этот раз заломило виски). — Согласно уставу Ака…

Щелчок изящных пальчиков, и артефакт словно онемел. Челюсть продолжала двигаться, но не было слышно ни звука. Блаженство!

— Так вот. Когда мне… Когда мне понабиться эта комната — поспишь за стойкой. Или… подежуришь за меня. Бесплатно! За то, что тебе достанется отдельное жильё. И не просто, а с весьма приятным бонусом.

— Каким? — спросила Вивьен, всё ещё не веря, что у неё получилось отделаться от компании сокурсниц.

— Защита, — подмигнула красотка. — Сама ставила! Никто не украдёт твои вещи.

— Да у меня и красть нечего.

— Не прочитает твои мысли.

— Согласна! Подежурю за тебя, если понадобиться, — тут же согласилась Вивьен.

— А ты фартовая, — прищурилась комендантша. — Пошли! Думаю, твои вещи уже там.

— Вещи?! Но…как?

— Магия, глупенькая! А то я вещи какой-то девчонки не доставлю, куда надо… Я луну с неба достану, поняла? Лезвие с косы Костлявой умыкну. Ясно тебе?

— Не очень…

— Вот и правильно, — кивнула Хризи, изо всех сил навалившись на тугой замок.

Дверца, ведущая на чердак, жалобно скрипнула, и… Чисто. Уютно. Круглое окошко в косом потолке. Полочка слева от кровати с фигуркой Смерти из воска. Вместо шкафа — огромный сундук с аккуратно сложенными в нём новенькими мантиями. Рядом — её пёстрый чемоданчик, перетянутый ремнём. Кровать. Стол и стул.

Мечта!

— Спасибо, — выдохнула Вивьен, и вдруг почувствовала, что очень хочет спать.

— Помни! Мы договорились, — прежде, чем отдать ключ, погрозила пальцем комендант.

— Обещаю! — заверила адептка, которая была готова на всё, только бы её оставили, наконец, в покое!

Дверь за Хризи захлопнулась. Это был… странный вечер. Магистр Нейт. Хризи. Элай… То есть нет. Арвель Дакота. Странно, что она запомнила это имя. То, как исчезали некроманты, растворяясь в воздухе. Она ведь тоже будет некромантом. Интересно и её так… научат?

Пока она всё это обдумывала, успела умыться и разложить вещи. Удивительно, но прямо над столом был вбит гвоздь! Вивьен достала картинку — три пляшущих скелетика, играющих на инструментах и повесила на стену. Открыла. Надо положить карты. Когда бабушка подарила ей эту картинку-тайник, — сказала: у колоды должен быть домик, Вивьен, запомни!

Она помнит. Помнит всё, чему учила её… бабушка. Кто её бабушка на самом деле? Почему всё это время заботилась о ней? Кто она сама такая? Одни вопросы. И ни одного ответа. Такие вопросы картам задавать бессмысленно — всё равно не ответят! Духи наверняка слушаются её бабушку, кем бы она ни была. Вивьен достала из кармана колоду. Погладила. Закрыла глаза.

Элай.

Про себя она решила, что будет называть его так. Сам виноват. Нечего было врать! Вивьен вспомнила тот розыгрыш. С гробом. Внутри поднялась волна гнева. Она этого так не оставит!

Потом вспомнила свои видения, где жизнь старшекурсника висела на волоске, но неизменно после этого каждый раз она встречала его в реальной жизни — живого и…наглого! Так действительно ему грозит опасность или нет? Колода в руках задрожала, одна карта выпала и плавно опустилась на стол.

Мертвец.

Плохо дело…

Глава 7 Целительница

Описание: Смерть стоит с двумя опрокинутыми сосудами живой и мёртвой воды. Живая вода питает цветы живительной влагой, мёртвая — обращает растения в прах.

Символизм и значение в раскладе: Если венок Мертвеца даёт лишь слабую надежду на возможное возрождение, то мёртвая вода Целительницы используется исключительно во благо. Чтобы исцелиться, порой необходимо глотнуть мёртвой воды — в метафорическом смысле.

Карта говорит о знахарстве и целительстве.

— Живое. И мёртвое.

Магистр Манос обвёл сидящих в аудитории пристальным взглядом. Чем дольше длилось занятие, тем больше Вивьен убеждалась в том, что практика по мёртвым касаниям (странное название, не правда ли?) — никогда не станет её любимым предметом. А магистр Манос — любимым преподавателем. Во-первых, Манос, так же, как и Нэйт, заставлял писать пером кладбищенского ворона. Ещё и ворчал, что, если по уму и как положено, это самое перо адепт должен добыть самостоятельно.

Делать ей больше нечего, бегать по кладбищам и ощипывать несчастных птиц!

Во-вторых, мерзкому старикашке со своим жутким посохом (когда пальцы рук начинали шевелиться, поглаживая голубой шар, кровь стыла в жилах…) и этого показалось мало! Его ещё и чернила, видите ли, не устраивали. Непременно надо было развести в мёртвой воде кладбищенской земли и капнуть туда собственной крови. От этого странного ритуала записи, высыхая, осыпались с пергамента. И как потом учить? Для Маноса не существовало оправданий — чуть что — отработка на кладбище!

Кстати о них. Об отработках. Вивьен столько ужасов наслушалась об этом предстоящем мероприятии, вот только никто её никуда не вызывал. Забыли? Вряд ли. Черепушка на стойке Хризи орёт об этих отработках так, что уши закладывает, стоит ей войти в общежитие заклинателей костей!

Когда же она, наконец, пойдёт на эти кладбища? Отрабатывать…

— Что есть живое? — продолжал Манос. — Что есть мёртвое? Это не совсем… однозначные понятия с точки зрения философии, возможно. Однако если мы обратимся к неким субстанциям и будем иметь в виду результат их воздействия в исключительно магическом смысле, то…

От монотонного голоса магистра хотелось спать. На практических занятиях были только адепты с факультета заклинателей костей. И не поболтаешь с Тамом, как на лекциях общего потока. Адепты, что учились вместе с Вивьен все, как один, лицами были крайне неприятными. Две девчонки, с которыми Вивьен едва не поселили (Смерть всемогущая, спасибо за милости, спасибо за дары твои бесценные!), были сёстрами, похожими друг на друга, как две капли мёртвой воды. Почему мёртвой? Да потому, что живая вода настолько ядовитой быть просто не может. Две пары беспокойных глаз из-под одинаковых чёрных чёлок замечали каждую мелочь, и тут же вездесущие близнецы разносили новости по всей Академии!

— Итак. Сколько субстанций оживляющего и умертвляющего действия мы знаем?

Руки поползли по шару, в голубой туман которого всматривался магистр. Адепты замерли — всем показалось, что Манос выбирает, кого бы спросить. Но некромант, что-то долго высматривая в шаре, венчающем его отвратительный посох, неожиданно сам ответил на свой вопрос:

- Огонь. Огонь живой, и огонь мёртвый. Вода — живая и мёртвая. И наконец, земля. Земля, о которой поговорим отдельно.

Оказалось, кладбищенская земля в определённых местах (оба таких места имелись на территории кладбищ Академии), была способна либо оживлять умерших, либо умерщвлять живых. О таких ужасах Вивьен раньше не знала. Её общение с умершими до этого было…куда как безобиднее и романтичней. Она общалась с душами ушедших, сталкиваясь с ними в образе живых людей, с той лишь разницей, что кроме неё самой призраков никто не замечал. А тут…

Некроманты практиковали страшные ритуалы, позволяющие приобрести магу… мёртвую часть тела. Для этого необходимо было закопать руку, ногу или даже часть лица в мёртвую землю, и так провести несколько ночей. Ритуал сопровождался созданием и употреблением различных зелий, часто — жертвоприношениями и другими манипуляциями, от которых волосы шевелились на затылке. Одно радовало — практиковать подобное адептам запрещалось вплоть до окончания Академии.

Да простит Первая Леди Преисподней, но Вивьен о таких высотах некромантии и думать не хочет! Как-нибудь обойдётся. Она, может, поучится тут немного, а потом сбежит. Если, конечно переживёт эти две предстоящие отработки. Кто знает, что ей там предложат? Спать в мёртвой земле и восстать по утру умертвием? С магистров станется, они ж тут ненормальные, все, как один!

К счастью, про огонь и воду слушать было не столь жутко. Даже интересно! Смерть впервые даровала мёртвый огонь старейшему клану некромантов — склепы потомков того клана покоятся в южной части кладбищ Академии. Студенты обязательно должны будут их посетить, но не просто так. С помощью ритуала (в библиотеке необходимо ознакомиться с вариантами и выбрать для себя один из… тринадцати тысяч предложенных энциклопедией кладбищенских ритуалов первого и второго уровней!), к следующему занятию каждый из адептов обязан добыть образец умерщвляющей земли и принести Маносу. Кто не справится — лишится баллов.

Вивьен стало страшно. Три парня из её группы с лёгкостью вызывали пламя мёртвого огня. Правда, все они принадлежали знатным, уважаемым фамилиям и выросли в семьях некромантов, но ей-то что до этого? Придётся сдавать эти задания мерзкому Маносу наравне со всеми!

И…как?

Хейли и Кейли — те самые две сестры, живущие в общежитии прямо под комнаткой Вивьен, что на чердаке под самой крышей, могли заговаривать воду на жизнь и смерть — очень удобно. Взял с собой воды, и готово! Пошептал — живая, плюнул — мёртвая.

Ничего похожего на все эти чудеса, что отпрыски знатных фамилий некромантов демонстрировали во время занятия, у Вивьен, увы, не было. Единственное, что хоть как-то примирило девушку с сегодняшним днём — последняя часть лекции Маноса, где магистр (правда, без особого энтузиазма), рассказывал о том, как может неожиданно родиться источник живой воды.

Удивительно, но живительные силы воды могут проснуться где угодно!

Никогда не путешествовали по волшебным мирам? В них много храмов, где живут люди, посвятившие себя Богам. Какими бы ни были те самые Боги, от молитв верующих на восходе солнца вода в ручье или даже озере может «ожить». Может навсегда, а может лишь на мгновение. Это уже зависит от тех самых Богов.

Живая вода рождается от смеха фей или слезы единорога. Конечно, нельзя при этом забывать о зельях, заклинаниях и артефактах, что творят настоящие чудеса, что уж говорить о том, чтобы оживить воду! Но больше всего Вивьен понравилось, когда магистр рассказал о том, что особую силу живая вода приобретает, если в ней случайно застрянет радуга…

Однажды они с бабушкой видели такое чудо! Летом. Когда поехали за травами. Бабушка магом не была (хотя теперь, после всего, что с ней произошло, Вивьен уже не была в этом так уверена), но за травами они ездили каждое лето — подальше, в горы.

Травы! Она совсем забыла… Подлунный мох! Его кладут к картам в шкатулку. Со временем растение исчезает — арканы «пьют» лунный свет. Подлунный мох светится в темноте, и даже в засушенном виде (если, конечно, не класть его к картам), живёт сколь угодно долго. Его часто пересаживают на участки вместо освещения и по краям могил на кладбищах. Особенно в тех местах, откуда родом сама Вивьен. В картинке на стене, где она хранила свои карты, остались сущие крохи, а мешочек с запасами остался дома. Может, спросить у Анук? Или у того магистра… В шляпе. Ведьмы…как же её зовут?

О мёртвой воде Манос говорил с куда большим воодушевлением:

- Есть места… Опасные. Мрачные и тёмные места. Там, в топких болотах, глубоких оврагах, можете вы найти мёртвую воду. Умертвия и зомби, поднятые с кладбищ, макабры (глаза магистра остановились на Вивьен — Маки же, как всегда, сладко посапывал в капюшоне мантии, совершенно не подозревая, что говорят о нём) — для них нет ничего слаще мёртвой воды. Они черпают в ней силы подобно тому, как черпают в живых источниках энергию существа живые. Что же касается магов Смерти, друзья, — Манос улыбнулся. — Некромантам не следует пить живую воду и купаться в ней. А к мёртвой воде привыкать следует постепенно. С сегодняшнего дня, юные адепты — по чайной ложке в день. Это способствует росту магических сил. Напомню — все артефакты и зелья, помогающие накопить энергию будущему магу, желательно добыть самостоятельно… Способы создания мёртвой воды вы так же, как и всё остальное, найдёте в книгах. Библиотеки Академии — ваш второй дом. Во всяком случае, для тех, кто собирается эту самую Академию окончить, успешно пройти испытания в конце каждого года обучения и сдать выпускные экзамены. Сегодня после моего занятия вы пойдёте в «Маску». Это, безусловно, важная часть обучения. Важная часть жизни будущего некроманта, необходимый этап становления. Это творчество. Творчество в магии… Я желаю всем удачи, но хочу предупредить! Мы не вправе мешать вам, ибо как я уже сказал — вы сами творите свою судьбу. Но помните — творит мастер! А вы… Вы пока никто, поэтому не советую бросаться во все тяжкие — помните, то, что на первый взгляд кажется незначительным, в магии всегда может привести к необратимым последствиям…

Топот ног, шелест свитков, весёлый смех… Адепты радостно выпорхнули из мрачной аудитории, словно рой мотыльков! Чёрных таких мотыльков. Мотыльков-некромантов.

Вивьен тоже была рада уйти — аудитория, где преподавал Манос, была в нижнем ярусе под лестницей — сыро и пахнет… землёй. Когда основные лекции закончатся, их, наверное, ждёт практика по этим мёртвым касаниям. Кого они там будут касаться она не знала, но предчувствие внутри росло какое-то нехорошее… Спросить у Лабрия? Он вроде как готовиться стать магистром кафедры — наверное, знает. Но после того случая в столовой искать молодого некроманта не очень-то хотелось. Ей, конечно, теперь всё равно, но ещё больше подогревать к себе интерес окружающих незачем.

Сейчас так же, как и все, она должна будет идти в какую-то «Маску». В прошлый раз Морталия так и не успела рассказать, что это такое. Барабанщик с острова тоже куда-то запропастился. Уж он-то точно знает — родственники с самого раннего детства кормили юношу рассказами об Академии Смерти. Ей бы так… Бабушка словом не обмолвилась до того, как всё это произошло.

Вивьен снова вспомнила тот вечер. К ним с бабушкой пришёл человек. Попросил помочь. Они, как всегда, пошли на кладбище. Вивьен уже ждал старик возле могилы родственника того незнакомца в чёрном плаще (в таких мантиях вся Академия ходит, у неё у самой их теперь штук шесть — форму выдали в первый же день). Она сразу поняла, что старик — призрак. От него шёл холод…

Для Вивьен мёртвые выглядели как живые — сначала она вообще не понимала, что ей являются мертвецы! Потом научилась распознавать холод — еле заметный, и какой-то… внутренний. Тот старик какие-то странные вопросы задавал. Что она чувствует, когда играет на кене? Когда впервые с кем-то заговорила на кладбище? Как поняла, что кроме неё мертвецов никто не видит, какие ей снятся сны…

Она ещё подумала — зачем это умершему? Обычно просят родственникам что-то передать, а тут… Когда они вернулись, бабушка стала собирать вещи. Наскоро объяснила внучке, что у неё — дар. Дар некроманта. Что такие, как она, обязательно должны учиться. Нельзя магам вот так жить, без лицензии. Её, Вивьен, могут посадить за это в тюрьму, хотя она, конечно же, ни в чём не виновата. Бабушка ещё много чего говорила тогда. Что судьбу не выбирают. Что она обязательно к ней приедет, что Вивьен будет возвращаться в Ланкон на каникулы…

Но было во всём этом что-то, отчего сердце ныло до сих пор. Просто Вивьен решила об этом не думать. Бабушка. Она знала. Знала давно. Это тогда Вивьен казалось, что всё так неожиданно, как гром среди ясного неба…

Неожиданно для неё. Но не для бабушки. С самого утра всё было не так! Любимые блинчики с джемом на завтрак. Долгие, полные боли взгляды. Объятия при каждом удобном случае. Женщина с ней прощалась. Возможно, навсегда…

Вивьен вздохнула, стараясь выкинуть из головы тяжёлые мысли. Хватит вспоминать! Это… Как пить мёртвую воду ложечкой. Манос говорит — надо. Силу повышать. Ладно, разберёмся. Думая таким образом, она шла вслед за потоком сокурсников вниз по лестнице. Чем ниже, тем темнее становилось вокруг. По стенам были воткнуты рожки с факелами, и кое-кто из мальчишек по ходу продвижения их группы зажигал их мёртвым огнём. Взмах рукой и готово! Ей бы так… Интересно — она ведь некромант, так? Сможет она сама когда-нибудь вот так рождать зеленовато-голубое пламя над ладонью? От мёртвого огня света было не много, и шёл холод, подобно тому, как чувствуешь тепло от обычной свечи. Там, где факел горел довольно долго, часть стены покрывалась инеем.

Адепты шли, кутаясь в мантии и ёжась от холода, но все как один при этом были в приподнятом настроении, предвкушая что-то очень интересное. Так бывает перед празднованием последней ночи в году. Вивьен только никак не могла понять — чему именно все они радуются? Что за «Маска» такая? Что-то вроде…ярмарки?

Наконец все уткнулись… в тупик. В стене, к которой сходилось несколько туннелей, была выбита арка, обрамлённая обычным кирпичом, выкрашенным белой краской. Под ней первокурсников уже ждали — трое парней в мантиях — капюшоны ожидаемо надвинуты на лица. Некромант, что стоял посередине, откинул ткань и улыбнулся, лукаво сверкнув глазами:

— Итак… Кто тут у нас? Маленькие заклинатели костей? Поприветствуйте ваших проводников! — он развёл руками и двое остальных так же откинули капюшоны.

— Красавчики! — послышался в толпе девичий шёпот.

Вивьен, не отрываясь, смотрела на белокурого парня, что стоял справа от оратора — опять он…

— Итак, готовы?

Рёв толпы — кто умел — поднимал вверх мёртвые огни, девчонки шептали заклинания, от которых в воздух, словно воздушные шарики, взмывали ухмыляющиеся черепа из ядовито-зелёного дыма…

— Ооо! Отлично, малявки! Вижу, вам не терпится начать развлекаться?

Это было похоже на настоящую вечеринку! Вивьен понятия не имела, что же сейчас будет, но вдруг поддалась общему настроению и даже пожалела, что ничего такого не умеет — ни огней, ни иллюзий… Крыс, словно услышав её мысли, спрыгнул с плеча на руки хозяйке, и, превратившись в скелет, застучал челюстью, сверкая синим пламенем глаз!

- Маки… Ты для меня это сделал, да? — Вивьен улыбнулась, проведя пальцем по крошечной крысиной черепушке. — Спасибо…

Глава 8 Маг

Описание: Смерть стоит, раскинув руки ладонями вверх. В правой ладони пылает огонь мёртвый. В левой — огонь живой.

Символизм и значение в раскладе: Маг — кармический супруг Ведьмы. Его сила огромна, но она не такая мягкая и созидающая, как у Ведьмы. Маг резок, но справедлив. Карта говорит о человеке, который точно знает, что он делает и никогда не сомневается в себе. Маг опирается на собственный опыт и знания, в его руках — пламя мёртвое и пламя живое, оба есть сила разрушительная, иногда разрушить — значит открыть путь чему-то новому. Маг сжигает мосты, но тем же самым пламенем он освещает новый путь!

Вывод: У вас есть покровитель или преданный друг, на которого вы всегда можете положиться.

Парень, улыбаясь, поднял руки, призывая адептов к тишине.

— Первое — всем иметь при себе кулоны вызова проводников. Помните — я и мои друзья отвечаем за каждого из вас.

В руках стоящего слева от оратора старшекурсника появилась шкатулка. Из всех троих этот парень был самым молчаливым и серьёзным. Молодой некромант прошептал заклинание, шкатулка открылась, и к младшим адептам поплыли мерцающие в полутьме артефакты — конусообразные кристаллы на кожаных шнурках. Все, словно по команде, надели кулоны на шею, спрятав переливающиеся лунным светом камни под чёрный шёлк мантий.

Шкатулка опустела и растворилась в воздухе. Парень, тот, что держал её в руках, продолжил, внимательно обведя первокурсников строгим взглядом:

— Для тех, кто, возможно, мало слышал о том, что сейчас произойдёт. Три раза в год — осенью, в начале учебного года, зимой, перед празднованием последней ночи в году и в день весеннего полнолуния, в подвале Академии открывается портал в «Маску». «Маска» — магический рынок артефактов и волшебных вещей, который торговцы со всего светаустраивают специально для адептов магический Академий. Каждый товар имеет свою цену. Торговец, как правило, просит некроманта об услуге — вы расплачиваетесь собственной магией. Помните — обмен должен быть равноценным. Если сомневаетесь — вызовите нас. Ни в коем случае не расплачивайтесь кулонами вызова! Впрочем, вы не сможете этого сделать — артефакт зачарован. Тот, кто попытается, лишится права посещать «Маску» до конца обучения. Весьма прискорбно, ибо если сегодня для вас это развлечение, то к старшим курсам станет необходимостью.

— Магистры не дремлют, малыши — слово взял Элай, и Вивьен, вновь услышав знакомый голос, вздрогнула — слишком свежи были неприятные воспоминания. — Сдать экзамены честным путём со временем станет просто невозможно — артефакты вам ох как понадобятся!

Раздался весёлый смех, вновь вспыхнули огни и замерцали иллюзии — адепты с восторгом смотрели на старшекурсников, сгорая от любопытства и предвкушая настоящее приключение!

— Будьте осторожны — не спешите расплачиваться кровью. Кровь некроманта — вещь ценная, за неё хоть и можно выручить стоящий товар, но неизвестно, что за дрянь сотворят на ней торговцы. Большинство из них те ещё пройдохи — проклянут род и глазом не моргнут. Помните — нас, некромантов, не очень-то жалуют представители волшебных рас. Осторожно с эльфами, гоблинами, что касается драконов и фей — от тех и вовсе держитесь подальше! Следите за кулоном — он станет алым, если вам действительно грозит смертельная опасность. Заметите, что кристалл покраснел — сожмите в ладони. Кроме нас троих за вами наблюдают дежурные магистры, так что не расслабляйтесь — отработки на кладбищах никто не отменял! Всё ясно?

Адепты, немного подрастеряв прежний пыл, молча кивнули.

— Итак… готовы?

— Дааа…

— Не слышу?!

— Дааа!!!

Под рёв толпы и аплодисменты, трое некромантов-старшекурсников вскинули руки, пропели заклинание и…стена исчезла! В сырой подвал ворвался ароматный тёплый ветерок, и первокурсники, щурясь от солнца, гуськом засеменили за старшими.

Вивьен шла, чувствуя, как Маки вцепился коготками в плечо — крыс, нюхая носиком воздух, похоже, был заинтригован не меньше своей хозяйки. Со всех сторон до них долетали голоса возбуждённых сокурсников:

— Мы можем быть сейчас, где угодно! Ярмарку устраивают в разных мирах — портал открывается с разрешения Совета…

— Ты когда-нибудь видела живого эльфа?

— Эльфы меня не интересуют… Ты видела его?! Того, белокурого красавчика?

— Арвель Дакота — третья строка реестра основных родов… Забудь!

— Говорят, он разыграл это безродное чучело в первый же день! Фокус с гробом…

— Да ладно?! Как вообще можно было повестись на такое, об этом же все знают?

— Это если выросли в приличных семьях некромантов. Она из Атамии. Из какой-то деревни.

— О чём вы? Она не окончит Академию, и макабр тут не поможет. Это чучело не умеет ничего!

— Где он?

— Кто?

— Дакота! Из-за тебя мы его упустили! Болтаешь, неизвестно о ком…

Обидные слова долетали до Вивьен со всех сторон, но она и не думала расстраиваться! Вокруг…столько интересного! Яркие шатры, бурлящие зелья, переливающиеся кристаллы, травы, черепа, трубки… Трубка! Ей нужна трубка для колдовства, которому научила магистр Морталия. Вот только… Как из всего этого изобилия выбрать хоть что-то?

Глаза разбегаются…

Конечно, она бывала на ярмарках. Но это… Это была самая роскошная, самая удивительная ярмарка из всех, что ей доводилось видеть до сих пор!

Взять хотя бы торговцев — некоторые из них и вправду были…не совсем обычными. Острые уши, зелёная кожа, клыки… Кого тут только нет! И все улыбаются! Улыбаются именно ей, Вивьен, манят рукой, открывают сундуки, предлагают товары…

Кое-где продавали сладости, устраивали аттракционы, в центре вращалось огромное дьяволово колесо — из желающих прокатиться уже выстроилась очередь.

— Пойдёмте! — к двойняшкам, что шептались у Вивьен за спиной, подбежала раскрасневшаяся, запыхавшаяся девчонка. — Там… Катаются на колесе!

— И что? — равнодушно протянула одна из сестёр.

— А то! Сиденье высоко — Дакота подсаживает!

— Бежим!

Адепток как ветром сдуло! Вивьен даже обрадовалась — её наконец-то оставили в покое! И она пошла вдоль рядов ярко раскрашенных палаток, думая о том, как глупо ведут себя эти… некромантки. Вот только… Она сама всё время думала об этом… Арвеле. Никак не могла забыть его умоляющий взгляд. Крик о помощи. Что? Что это было?

— Жаль, что нельзя вернуться в свои видения ещё раз — рассмотреть, что там и как, разобраться во всём… — сказала вдруг громко, вслух (ещё бы — над палаткой, мимо которой шла Вивьен, висел неприметный колокольчик из простого железа — артефакт, заставляющий озвучивать мысли).

- Ну, почему же нельзя? Можно. У меня как раз есть то, что вам нужно. Заходите!

Высокий, стройный юноша с золотыми волосами (коса до пояса — честное слово!) и заострёнными ушами, смотрел на Вивьен хитрым прищуром ярко-фиалкового цвета. Девушка застыла с открытым ртом. Она такой красоты в жизни не видела! Да такое только в сказках бывает… Разве нет?

Фигуру эльфа скрывал тёмно-зелёный плащ, но едва Вивьен вошла в шатёр, чувствуя себя крысой, семенящей на звук волшебной флейты, золотоволосый сбросил плащ, оставшись в….

В штанах. Вивьен забыла, как дышать! И дело тут вовсе не в том, что тело было красивым. Красивым-то оно, само собой, было. Эльфы — самые прекрасные создания среди волшебных миров. Остроухий был сплошь покрыт тату — волшебный лес, водопад, дивные птицы… И всё это жило своей жизнью! Листья шевелились от нежного ветерка, птицы перелетали с ветки на ветку, вода искрилась хрустальными брызгами…

— Это…чудо! — выдохнула Вивьен.

— Это магия, — эльф сложил руки на груди. — Магическое тату.

— А вы…

— А я — мастер магического тату, о сообразительная юная некромантка, — эльф поклонился растерянной девушке — не то издеваясь, не то всерьёз.

— Я просто никогда не видела…такого.

— Магии учатся всю жизнь, — эльф пожал плечами — крошечная яркая птичка вспорхнула с ключицы, перелетев на плечо… — Но тебе кое-что нужно. Если хочешь контролировать свои видения и повторять их, когда вздумается — нужен ловец снов. Лучше набить его вместе с духом-проводником. Как тебя зовут?

— Вивьен. Вивьен Ланмо. Я из Ланкона.

— Дриэль, — эльф протянул раскрытую ладонь, и на неё тут же прыгнул Маки — Вивьен даже охнуть не успела! — Клан Золотой листвы, если, конечно, тебе это о чём-то говорит. Привет, малыш! Я так понимаю, твой проводник — крыса? — он погладил белоснежную шёрстку зверька, и тут же улыбка исчезла с лица прекрасного юноши. — Да ты, брат, мёртв, — прошептал эльф. — Мёртв ни одно тысячелетие… Наследство? Вы, верно, из старинного, уважаемого рода?

— Вовсе нет, — честно призналась девушка, слегка поёжившись под взглядом фиалковых глаз, что неожиданно сверкнули алчным, лихорадочным блеском…

Эльф вернул ей крыса, попросил подождать и исчез за прилавком. Маки, принюхиваясь, вновь устроился у девушки на плече. Чем только не пахло в палатке эльфа! И чего только в этой палатке не было…

Свитки, растения в горшках и под стеклянными колпаками, тонкие иглы с витиеватыми рукоятками плясали над пламенем спиртовок с живым и мёртвым огнём. Время от времени инструменты сами по себе окунались в зелья, коих тут булькало да кипело не меньше десятка! Под куполом шатра висели клетки с пёстрыми птицами, но больше всего здесь было парящих в воздухе свитков с изображением животных, символами, рунами, письменами…

Они то и дело подлетали к Вивьен, резко разворачиваясь прямо перед глазами девушки, и вновь улетали. От всего этого у неё кружилась голова, но тут эльф, наконец, вынырнул из-под груды магического хлама:

- Нашёл! — торжественно поднял хозяин лавки небольшой свиток над головой. — Это — то, что тебе нужно, маленький некромант. Рисунок должен быть на левой лопатке.

Едва Вивьен взглянула на пергамент — все сомнения отпали. Она вдруг почувствовала — эльф прав. Это — то, что ей нужно! Ловец снов и мордочка крысы (вылитый Маки!).

— Раздевайся, — кивнул эльф на ширму с изображением феникса. — Жаль, что ты одна! — продолжал мастер, рассматривая иглы, пока девушка возилась с мантией. — Обычно некроманты приходят парами — один другого замораживает мёртвым огнём. А так… Я дам тебе зелье, и…

— И выкачаешь из девчонки всю кровь, пока она будет в отключке! — раздался голос…Арвеля Дакота, некроманта-старшекурсника, того самого «Элая»!

Вивьен вздрогнула, прижав мантию к подбородку. Что он тут делает! И зачем только она согласилась… Как теперь быть? Этот парень опять издеваться пришёл, или это она по глупости попала в неприятную историю и этот эльф, действительно…

— Привет Арви, — улыбнулся эльф, как ни в чём не бывало. — Зачем пугаешь клиентов? Ты же меня знаешь, я…

— Знаю, — перебил некромант. — Что девчонка хочет? — Арвель кивнул в сторону Вивьен, которая вышла из-за ширмы, прижимая мантию к себе и испуганно озираясь.

— Ловец снов, — ответил эльф. — У неё проблема с неконтролируемыми видениями. Сам знаешь, как это тяжело!

— Вы ударили по рукам?

— Ещё не успели, — уклончиво ответил золотоволосый, пряча глаза.

— Никаких зелий, — нахмурился Арвель. — Я сам её заморожу. И сам расплачусь.

— О… У тебя появилась девушка?

— Не болтай ерунды, Дриэль!

— Как скажете, господин некромант… Начнём?

Это было… Удивительно. Руки Арвеля коснулись спины, и Вивьен кожей почувствовала рисунки на его ладонях — от них шло тепло, медленно превращающееся в холод…

Девушка закрыла глаза. Она видела узор — он искрился в сознании, переливался голубым. Незнакомые Вивьен символы медленно вращались вокруг своей оси, одни — по часовой стрелке, другие — против, и все они плавно удалялись в пустоту, закручиваясь по спирали. Этот плавный, медленный танец завораживал, усыплял…

— Вивьен… Вивьен! Очнись!

Кто-то взял её лицо в свои ладони и водил большими пальцами по краю ресниц…

— Щекотно, — улыбнулась девушка и распахнула глаза — огромные глазищи чайного цвета, от которых у Арвеля едва не остановилось сердце.

Фиалковый взгляд эльфа это заметил, но золотоволосый ничего не сказал. Может, любовь у этих…некромантов. Даже если они на такое способны — ему до того дела нет! Он свою работу сделал. Пора отблагодарить презренного эльфа за труды, господа почитатели Смерти.

Вивьен сидела, укутанная в мантию. Прямо перед ней — голубой лёд глаз старшекурсника. За спиной что-то ворчал эльф. Плечо она не чувствовала. Немного кружилась голова — всё.

Арвель убрал руки с лица девушки. Немного замялся, потом всё-таки поправил выбившуюся прядь, заправив ей за ухо. И…улыбнулся.

Он улыбнулся, этот парень, и вдруг сразу стал…другим! Без этой нарочито-отработанной презрительной ухмылки. Какое у него красивое лицо. Он ведь совсем другой. И вдруг Вивьен поняла — все её видения были правдой! У него боль в глазах. Боль и страх. Она должна во всём разобраться и помочь.

— Итак, — прервал молчаливый диалог этих двоих (они может вечно будут вот так друг на друга пялиться — время идёт, товары стынут!) хозяин лавки, — Работа сделана, пора расплатиться! Но сначала — оцените мой труд, красавица…

Одно зеркало эльф дал Арвелю, второе держал сам, чтобы Вивьен могла полюбоваться на рисунок, оживший на левой лопатке. Чёрная ткань мантии сползла вниз, и девушка застыла, не в силах что-либо сказать…

Это было…красиво. Тончайшая паутина Повелителя снов словно дрожала от лёгкого ветерка, вызванного дыханием Бездны. Лёгкие, разноцветные пёрышки, бусины на шнурке, и над всем этим великолепием — задорная мордочка Маки!

— Начнёшь творить магию некроманта — он станет черепом, — пояснил эльф. — Теперь ты сможешь остановить видение, спрятать его в шар, а затем войти в транс в удобное для тебя время.

— А если видения уже были до этого, и я… не прятала их в шар?

— Это … Немного сложнее. Но возможно. Морталия научит тебя всему, что необходимо — она знает о магичестких тату больше меня.

— Вы… знаете магистра Морталию?

— Ха-ха-ха… Знаю ли я Морталию, — усмехнулся эльф, и тут же помрачнел. — Хватит болтать! Пора расплатиться.

— Тук-тук… Тук-тук… тук…

Все трое переглянулись. Откуда этот…тихий стук? Будто крыса когтем скребёт по стеклу?

— Не смей! Не трогай…

Эльф бросился на звук и вскоре вынырнул из-под прилавка, прижимая к себе стеклянную колбу. Внутри была земля с воткнутым в неё сухим, полуистлевшим растением.

— Убери свою крысу! — рявкнул Дриэль.

Прекрасное лицо его вдруг стало злым, фиалковые глаза почернели. Маки прыгнул Вивьен на плечо.

— Простите, — прошептала Вивьен, и вдруг…

Ей показалось, что кто-то плачет. Зовёт. Руки сами потянулись к флейте — и снова незнакомая мелодия, на этот раз такая нежная, светлая и удивительная, что она заслушалась, хотя сама же её и играла…

Неужели эльф её обманул? Она снова куда-то пропала…

Ей обещали, что видений больше не будет, но если она сможет его повторить (Дриэль же обещал…), она будет счастлива, потому что то, что она видела сейчас перед собой, было прекрасно! Огромные деревья с золотой листвой ветками качались в такт песне, светило солнце, пели птицы, от чистой, прозрачной синевы неба кружилась голова!

— Спасибо… Спасибо, Вивьен, — шептали играющей на флейте девушке золотые листья.

Вивьен обо всём забыла, она решила остаться здесь, в этом волшебном лесу навсегда, как вдруг мелодия оборвалась, заставив очнуться — на этот раз, действительно, быстрее, чем обычно — раньше после таких вот «путешествий», приходилось спать почти сутки.

Похоже, что от магии Дриэля всё же был толк. Надо будет попросить ещё шар, в который…

— Айнэ лэн дер Крэйн… Айнэ!

Дриэль ничего вокруг не видел — он забыл о том, что к нему кто-то пришёл. Эльф, улыбаясь, прижимал к себе стеклянную сферу, в котором на крошечном деревце уже начали распускаться резные, остроконечные листики, поблёскивая ярким золотом. Флейта Вивьен оживила растение, которое почти погибло, и эльфа, судя по всему, привело это в неописуемый восторг.

— Думаю, Вивьен расплатилась с тобой, Дриэль, — начал Арвель, — некромант завёл девушку за спину, выступая вперёд. — Во всяком случае, если цветок пострадал от макабра, она всё исправила. Нужна кровь — возьми мою. Кровь Вивьен ты не получишь.

Смех. Сначала тихий, как шелест листвы в лесу, затем громкий, раскатистый, словно водопад — Дриэль трясся от смеха, вытирая тыльной стороной ладони слёзы, ручьями льющиеся из фиалковых глаз.

— Исправила? — хохотал эльф, — От…от…макабра? Вивьен… Вивьен, — эльф подошёл к девушке и взял её руки в свои, трепетно коснувшись инструмента. — Тебя ведь зовут Вивьен?

— Да, — девушка, не понимая, что происходит, посмотрела на старшекурсника, но Арвель, похоже, был удивлён не меньше.

— Вивьен, — пропел остроухий золотоволосый торговец, мастер магического тату. — Пройдёт время, и в роду Клана Золотой листвы не будет ни одного отпрыска, который не знал бы этого имени. Мы будем вечно просить духов хранить тебя от всех бед и несчастий… Я и мой род в вечном, неоплаченном долгу перед тобой, некромантка Вивьен из Ланкона, ибо нет награды, что была бы ценнее дара, сотворённого тобой!

С этими словами Дриэль опустился на колени и поцеловал край мантии ошарашенной адептки.

— Я… Я просто услышала чей-то плачь. Каждый раз руки сами тянутся к флейте! А вы… Вы обещали, что…

- О! Простите… Конечно! Сейчас! — эльф приложил ладонь к плечу Вивьен и что-то прошептал.

— Аййй… — даже сквозь ткань кожу обожгло нестерпимой болью!

— Сейчас! — перепуганный мастер тату бросился к полкам, заставленным пузырьками всех мыслимых форм и размеров, немного поводил над всем этим рукой, и, выудив крошечную колбу с чем-то фиолетовым, протянул девушке. — Выпей. Всё пройдет.

— Мерзавец, — выдохнул Арвель, наблюдая за всем этим. — Выходит, ты просто размалёвывал тех несчастных, что попадались в руки? Тату оживали, но магии в них не было?

— Неправда, — спокойно ответил Дриэль, любуясь золотым деревцем и сияя от счастья. — Я честно выполнял свою работу, но напитывал рисунки магией после оплаты. Бизнес есть бизнес, некромант. Вивьен, к тебе это не относится! Всё, что захочешь, к твоим услугам, и всё равно я никогда не отблагодарю тебя…

— Но…почему? Что я сделала?

- Ты сняла проклятье с рода Золотой листвы, Вивьен. То есть не совсем так, конечно. Ты подарила надежду! Теперь у нас есть живой саженец, и если мы восстановим крейновые леса, проклятие спадёт!

Глава 9 Влюблённые

Описание: Смерть держит в руках магические куклы — мужчину и женщину. У каждой на груди пылает вышитое алыми нитками сердце.

Символизм и значение в раскладе: Тряпичные куклы символизируют состояние влюблённости, когда человек не принадлежит сам себе — он словно безвольная кукла в руках опытного колдуна! Предметом страсти окрашен весь мир влюблённой души — мысли и сны лишь о второй половине. Аркан поёт о любви. Любви настоящей, истинной, искренней. Любви огромной, самоотверженной, всепоглощающей. Истинная пара, браки, совершающиеся на небесах.

Настоящая любовь существует вечно, а значит, ею наполнен как мир живых, так и мир мёртвых…

Вывод: Не бойтесь своих чувств, откройте сердце навстречу любви.

Они вышли из лавки вместе. Вивьен улыбалась — так хорошо, так тепло было на душе после того, как она оживила крошечный саженец с золотыми листьями под стеклянным колпаком! А каким неподдельным счастьем светились глаза Дриэля…

— Голова не кружится? — голос Элая заставил вздрогнуть.

— Нет.

Вивьен вздрогнула. Наверное, она до конца своих дней будет вздрагивать от этого вкрадчивого голоса и мысленно называть парня «Элаем». Глупо, конечно. Те девчонки правы — это был просто розыгрыш, она могла бы и догадаться. Но сейчас даже это не расстраивало! Под левой лопаткой пульсировал теплом ловец снов… И так от этого было… хорошо! Голова и правда немного кружилась — от силы. От магии. И это было прекрасно!

— У тебя глаза светятся. Будто крови единорога напилась, — Арвель Дакота осторожно взял девушку за подбородок и чуть приподнял её лицо, всматриваясь в расширенные зрачки.

— Что?! — Вивьен высвободилась и уже хотела уйти, но её мягко остановили, обняв за плечи.

— Ладно тебе. Не сердись. Я просто…пошутил.

— Всё в порядке. Спасибо за помощь. Ну, что…заморозил, — Вивьен дёрнула левым плечом, намекая на тату.

— Без проблем, — улыбнулся старшекурсник. — Не отходи далеко. Магическое тату — не такая уж простая штука. Есть, правда, надежда, что Дриэль так благодарен тебе за свой гербарий, что действительно не оставил сюрпризов, но слабая. Эльфам нельзя доверять, Вивьен. А ещё они ненавидят некромантов.

— А кто-нибудь вообще их любит? — спросила Вивьен, помрачнев.

— Никто. Ты права. Но есть и хорошая новость.

— Какая?

— Некроманты не пьют кровь единорога.

Они рассмеялись. Когда Арвель смеялся или искренне улыбался, когда неожиданно забывал о том, что он — старшекурсник, гроза Академии, — тогда он становился другим. Обычным молодым магом, который… Который чего-то боится и прячет под мантией боль — теперь Вивьен в этом не сомневалась.

Тату Дриэля что-то сделала с ней. Она перестала мучиться сомнениями. Она уже не уговаривала себя доверять своей интуиции, но просто не видела иного пути — она знает то, что знает, чувствует то, что чувствует. Это есть. Существует. Живёт внутри и одновременно витает в воздухе. Спит под водой и парит в небесах. НЕЧТО. Необъяснимое, вездесущее, неизбежное. Знание. Знание, от которого невозможно отвернуться. С одной стороны, ей стало легче. С другой…

Мир раскололся на «до» и «после». Сознание взорвалось и разлетелось на тысячи мелких осколков, запрыгало по листьям золотых крейнов, растеклось ведьминым зельем. Прощай, Вивьен из Ланкона — здравствуй, Вивьен из Ланкона! Её перевернули с ног на голову, словно песочные часы! Говорят, в замке Смерти на полках стоят песочные часы жизни каждого некроманта…

- Пойдём? — Арвель протянул девушке руку.

— Куда?

— Прогуляемся. Я виноват перед тобой, Вивьен из Ланкона, спасительница эльфов. Я тебя разыграл тогда. Нехорошо, конечно, получилось, но эта шутка — традиция. Каждый год мы открываем розыгрышем с гробом, и если это удаётся, год обещает быть удачным для всех.

— Чýдная примета, — Вивьен сделала вид, что улыбается, но на самом же деле ей было обидно.

Счастливая примета? Вот так издеваться над ни в чём не повинными людьми? Он серьёзно?

— Последнее время не везёт, — искренне, словно бы и не замечая сарказма девушки, кивнул парень. — А ты… Ты была такая смешная! С этим своим… разрисованным чемоданчиком. Первокурсники последние несколько лет — сплошь отпрыски родовитых семей. Им с детства рассказывают об опасностях, которые могут подстерегать новичка в Чёрном замке.

— Чёрный замок?

— Так называют Академию. Осторожно! — Арвель сгрёб Вивьен в охапку, и они отскочили в последний момент — их едва не снесли.

Тучный человечек с оливковой кожей, ростом не выше ребёнка и острыми, торчащими высоко над макушкой ушами, деловито толкал перед собой грохочущую на всю округу тележку, набитую маленькими сундучками.

— Поберегись! — рявкнул он, едва не налетев на молодых людей. — Ходят тут… Под ноги не смотрят…

— Цела? — заботливо спросил старшекурсник.

— Да. Спасибо…

— Так вот, — некромант взъерошил светлые кудри, сверкнув льдом синих глаз. — Я виноват перед тобой и хочу… Ну, в общем, извиниться.

Вивьен не выдержала — расхохоталась.

— Что? — обиделся парень.

— Ничего… Принято. Просто у тебя такой торжественный вид, словно ты делаешь это впервые в жизни. Я имею в виду — извиняешься.

— Так и есть, — совершенно серьёзно кивнул старшекурсник. — Отметим?

И он протянул ей свою ладонь, вспыхнувшую синим пламенем.

— Ну… не знаю, — Вивьен поджала губы, раздумывая, стоит ли ей соглашаться и куда-то идти с тем, кто её один раз уже обманул.

Пока она размышляла — любовалась мёртвым огнём, ярко пылающим у некроманта над ладонью.

— Вивьен? — терпеливо спросил молодой человек, и тут она поняла, что он чего-то ждёт…

— А? Что… Что я должна сделать?

— Зажечь свой огонь. Ну, если, конечно, ты согласна.

— Эммм… Согласна на что?

— Помириться и дружить, — выдохнул Арвель, закатив глаза. — Прости. Всё время забываю, что ты… В общем — это такой обычай. Братание мёртвым огнём. Каждый творит свой, и они соединяются, превращаясь в иллюзию. Обычно — череп. Но некоторые оригинальничают.

— Я не умею, — честно призналась Вивьен.

— Этого не может быть. Ты же некромант? Дай руку!

Вивьен с опаской, но всё же протянула парню раскрытую ладонь. Страшновато — вдруг опять решит он над ней пошутить, но уж очень хотелось проверить — действительно ли она может зажигать мёртвый огонь…

Арвель Дакота долго, с интересом рассматривал линии на её ладони. Медленно, улыбаясь краем рта и заглядывая в глаза девушки, оголил запястье, задрав чёрный шёлк мантии. Вивьен чувствовала, что краснеет. По телу пробежала дрожь…

И вдруг… Вдруг он коснулся губами там, где выступала, едва пульсируя, голубая вена. Прошептал что-то, потом подул, и…

— Ах!

Лёгкий, дразнящий холодок щекотал руку до самого предплечья, а над ладонью плясал, то вспыхивая, то почти угасая зеленовато-голубой огонёк..

— Как…красиво!

— В твоём случае нужно заклинание. Простенькое. Я научу.

— Заклинание? И всё?

— Не совсем. Ещё нужно воспоминание.

— Какое?

— Вот это, — некромант развёл руками. — День, когда это произошло впервые. Теперь… Теперь ты не забудешь меня никогда, Вивьен из Ланкона. Ну, или потеряешь способность вызывать мёртвый огонь.

— Я не забуду тебя, Арвель Дакота. Боюсь только, что по совсем другой причине…

— Да ладно тебе… Так я прощён?

— Допустим. И что это меняет?

— Многое. Хочу пригласить тебя на свидание.

— А? Ну…

— Прямо сейчас, Вивьен. Не отказывайся. Арвель Дакота ещё ни одной девушке не предлагал прогуляться по магическому рынку. Обещаю — будет здорово! Я знаю здесь каждый закоулок, и это притом, что «Маска» каждый раз открывается в разных мирах!

— Как же можно тогда это знать? — удивилась Вивьен, чувствуя, что всё же готова рискнуть.

Дакота — не тот, кому стоит доверять. Скорее он как раз тот, кому доверять не стоит ни в коем случае, но разве можно вот так взять и отказаться? У неё, возможно, такого шанса в жизни не будет никогда. Она не из семьи некромантов, и почти совсем ничего не знает о других мирах…

— Тут важна система. Все магические рынки устроены одинаково, так или иначе. Ну, так как?

— Идёт. Я согласна.

И они слили свои мёртвые огни вместе — в знак того, что временное перемирие состоялось.

— Плечо не болит?

— Нет. Всё прекрасно.

— Тогда вперёд?

И они пошли… Ух, как же это было здорово! Гномы, орки, эльфы, драконы, феи, даже русалки! Последние выходили из положения, как могли. Кто-то сидел в бочке с водой, кто-то магическим заклинанием создавал небольшое озеро (в одном месте даже был крошечный водопад!). Русалки наперебой расхваливали волшебные гребни, от которых волосы становились густыми и длинными, жемчужные ожерелья, приносящие счастье в любви, приворотные зелья и зелья страсти. Почти все адептки в основном крутились возле них, но Вивьен это было мало интересно. Рассмотрев русалок, они отправились искать трубки.

— В этом деле лучшие мастера — драконы, — авторитетно заявил Арвель.

— Почему именно они?

— Так… Не знаю, Вив. Так сложилось. Наверное, от того, что им удобно их раскуривать — пламя драконы изрыгают вполне себе живое — мёртвым огнём этот фокус у тебя не получится. Пригнись!

Они еле успели… Пламя едва не спалило обоих, но Арвель сорвал с себя мантию и укрыл Вивьен, так что девушка не пострадала. Сам парень лишился пары кудрявых прядок, но это не в счёт.

— Простите, юные некроманты. Кхе, кхе, кхе… Кашель! Кашель замучил…

Это был…дракон. Настоящий! С крыльями, хвостом, изрыгающий пламя! Вот только… Только это был очень старый дракон. Чешуя кое-где выпала, обнажив нежно-фиолетовую кожу, янтарные глаза гноились. Огромный, он сидел на небольшой импровизированной горе (тоже, наверное, заклинание), сплошь заваленной всякой всячиной и время от времени заходился приступами чудовищного кашля.

— Добро пожаловать на мою «Гору сокровищ», — кхе, кхе, кхаррркххх…. Только будьте осторожны! Кхе, кхаррр…. Пламя! Пламя, чтоб его… Время от времени случаются казусы. Итак, влюблённые, что желаем?

— Мы не…, - начала было Вивьен, но Арвель её перебил:

— Нам нужна колдовская трубка. Для девушки. И мешочки для магических курительных смесей.

— Хммм… Подойди, дитя… Кха… Кхххха… Ааа-ааа-апчхи!

Пламя вновь вырвалось из растопыренных ноздрей простуженного дракона, но на этот раз они все были к этому готовы. Хвала Костлявой, всё обошлось.

— Простите, — грустно вздохнул дракон, плотнее наматывая на шею огромный шарф. — Сырость, чтоб её… Может, юные некроманты попросят Леди Теней забрать побыстрее старика, а? — дракон неожиданно подмигнул янтарным глазом, и на мгновение как будто помолодел. — Шучу. Итак — магическая трубка. Подойти, дитя. Подойди и возьми меня за вот этот коготь. Не бойся, я постараюсь не кашлять… Кольцо не трогай!

Перед девушкой опустилась огромная когтистая лапа. На одном из когтей действительно сиял огромный перстень с кроваво-красным камнем. Вивьен осторожно обхватила коготь обеими руками, любуясь золотыми искорками внутри кристалла.

— Так вот оно что… — прошептал дракон, ни к кому особо не обращаясь. — Молодые люди, придётся подождать, — засуетился торговец. — Только не уходите! Не уходите… У меня для вас кое-что есть, — и хозяин, кашляя, принялся рыться в своих сокровищах.

— Странно, — прошептал Арвель.

— Ты о чём? — так же тихо спросила Вивьен, — им не хотелось, чтобы дракон услышал, хотя он, наверное, глуховат от старости.

— Никогда не видел старого дракона, — нахмурился некромант. — Они… Они не стареют! Живут веками. То есть они, конечно, умирают, но…

— Раз умирают, значит — стареют, — пожала плечами Вивьен.

— Странно, — упрямо поджал губы Дакота, но тут дракон воскликнул:

— Нашёл! Думаю, это как раз то, что вам нужно, о прекрасная, юная колдунья… Взгляните-ка?

Едва взгляд Вивьен упал на вытянутую шкатулку, она сразу почувствовала… Что-то. Тепло в солнечном плетении. Крышка открылась…

Если среди бесконечных магических миров и существовала трубка, подходящая ей, Вивьен из Ланкона, то это была она! Вне всякого сомнения. Маленькая, из светлого дерева, расписанная яркими красками! Стоило лишь раз взять её в руки, чтобы понять — она нашла свою волшебную вещь, она не ошиблась. Вернее, угадал старик-дракон.

— Спасибо! — улыбнулась Вивьен и с благодарностью протянула дракону руку. — Можете взять мою кровь.

— Ха-ха-ха… Кха-кха…кхеее… Ой, насмешила, — из янтарных глаз полились слёзы. — Старому Мунку не нужна кровь некроманта, девочка. Возьми трубку просто так. Здесь, на рынке, полно охотников за артефактами, способных достойно расплатиться. Идите с миром, адепты Академии Смерти. Ах, да! Чуть не забыл. Это — тоже подарок. Как тебя зовут?

— Вивьен. Вивьен Ланмо.

— Вот оно как… Интересное у тебя…имя. Вот, Вивьен. Возьми, — и дракон протянул ей горсть расшитых мелким бисером бархатных мешочков.

— Спасибо… Спасибо вам! И всё же мне хотелось бы расплатиться, вот только… Не знаю, как.

— И я не знаю, — добродушно развёл лапами дракон. — Сдохшую несколько тысячелетий назад крысу не возьму, — кивнул дракон на Маки, который всё это время сидел у девушки на плече, — Даже не уговаривай, ха-ха-ха… кхе…кхе…кхаррр…

— Я знаю, что можно сделать, — неожиданно заявил Арвель. — Сыграй, Вивьен. Драконы обожают музыку!

— Это правда, — тут же отозвался дракон. — Юный некромант говорит дело. А ты умеешь играть?

— На флейте, — кивнула Вивьен, уже ища кэнэ и путаясь в складках мантии. — Какую музыку вы любите больше? Весёлую или грустную?

— Играй обе песни! Грустную — за трубку, весёлую — за мешочки, — мгновенно отозвался дракон, словно забыв, что только что собирался всё это девушке подарить, — Мешочки зачарованы, — добавил торговец с умоляющим взглядом.

Вивьен улыбнулась. Она и не собиралась торговаться — она может играть хоть весь день! Разве устанешь, если занятие по душе?

Дракон слушал. Плакал. Приплясывал. И что удивительно — совсем не кашлял. Оказалось, драконы и вправду очень любят музыку — кончилось тем, что Вивьен сыграла всё, что знала!

— Спасибо, девочка! — растроганно поблагодарил старик. — И тебе спасибо, юный некромант. Ты это… Хорошо придумал! У меня для тебя кое-что есть. Считай — девочка расплатилась за двоих — она подарила мне больше, чем взяла, так что… Вы не оставите нас? — вдруг обратился дракон к Вивьен. — Мне хочется сказать юноше кое-что наедине.

— Конечно, — они с Арвелем переглянулись, и она отошла к лавке с амулетами.

Дракон и некромант о чём-то шептались, а Вивьен рассматривала товары. Маки сладко спал в капюшоне мантии — последняя песня его усыпила. На этот раз продавцом оказалась совершенно обычная девушка — не старше самой Вивьен, маленькая торговка сама с ног до головы была обвешана амулетами на любой вкус.

— Что желаем? — улыбнулась девчонка, и вдруг…

Чьи-то руки схватили сзади. Вивьен дёрнулась, на голову упал мешок, от пыльной ткани защипало глаза, свет померк — она крикнула, что есть мочи:

— Арвель! Ааааа! Помоги!

- Вивьен! Нет!

…

— Вивьен? С тобой всё в порядке? — спросил ректор Академии Смерти, открывая портал, в который старшекурсники уже уводили всю шайку — двое магов и девчонка, обвешанная безделушками. — Не переживай. «Маска» — не самое безопасное место, но здесь, в Академии ты в полной безопасности.

— Я заметила, — буркнула побледневшая адептка.

— Каждый год группу первокурсников обеспечивает охрана — добровольцы старшекурсники и магистры. Я лично руковожу группой, — пояснил Нэйт, стараясь успокоить девушку.

Магистр Нэйт тяжело вздохнул. Был бы адепт, подвергшийся случайному нападению знатного рода, скандала было бы не избежать. Что касается Вивьен Ланмо — девочки из отдалённых мест Атамии, что родилась даже не в семье некромантов, то…

Конечно, проблем не будет. Ну не бабушка же её приедет с просьбой разобраться. Женщина, насколько ему было известно, даже магом не была. Наверное, именно поэтому для магистра, как ректора вверенной его попечительству Академии, было так важно не допустить, чтобы с этой Ланмо что-то случилось. Девчонка определённо талантлива. Кто на неё напал и зачем, действительно ли хотели что-то от неё лично либо это просто путешествующие по мирам торговцы живым товаром — в этом ещё только предстояло разобраться. И опять около неё крутится Дакота… Совпадение?

— Отзываем всех и закрываем портал? Магистр Нэйт? — спросил Арвель, крепко держа за руку перепуганную адептку.

Вивьен не отнимала руки — она действительно испугалась. И почему, как только рядом этот парень, с ней случается что-то неприятное?

— Не знаю…, - ректор нахмурился. — Ситуация под контролем. Скорее всего — обычная шайка Скользящих, шерстившие рынок в поисках людей на продажу. Жаль адептов — первый поход в «Маску», начало учебного года… Как думаете, Дакота?

— Согласен, магистр Нэйт. Усилим охрану и попробуем довести праздник до конца. Из первокурсников никто ничего не видел. Я лично берусь охранять Вивьен.

— Может быть, вам хотелось бы покинуть это место и отдохнуть в общежитии? Что скажете, Вивьен? Мы можем определить вас в лекарский корпус на пару дней — постельный режим, зелья. Я распоряжусь, и все отработки на кладбищах будут отменены.

— Не нужно, — Вивьен замотала головой. — Со мной всё в порядке. Должна же я наконец выяснить, что это за отработки?

— Достойный ответ, адептка Ланмо. Плюс пять баллов по основам некромантии.

— И при чём здесь основы некромантии? — тут же выпалила девчонка.

Ничего не ответив, магистр Нэйт долго рассматривал адептку. Что за существо такое эта Ланмо? «Выяснить, что за отработки, при чём тут основы некромантии»… И Это вместо «спасибо»? Любой другой новичок прыгал бы от счастья — баллы дали, наказание отменили, а эта…

Что-то подсказывало магистру Нэйту, что удивительные истории и чрезвычайные ситуации с адепткой Вивьен Ланмо в главной роли только начинаются…

Думаете, он прав? Скорее всего, так и есть, он ведь не первый год руководит Академией — опыт…

— Личные качества тоже учитываются, — пояснил ректор. — Арведь, я надеюсь на вас. Держите связь с группой и не отходите от Ланмо ни на шаг! На всякий случай.

— Да, магистр Нэйт.

Некроманты уже исчезли в портале, а Арвель так всё ещё и продолжал сжимать ладошку девушки.

— Если позволишь, — наконец обратился он к ней, — Я постараюсь сделать так, чтобы ты забыла об этом досадном моменте. Первая в жизни адепта «Маска» — праздник. Нельзя допустить, чтобы в памяти остались неприятные воспоминания.

— И что мы будем делать?

— Развлекаться! У тебя есть тату и трубка — для первой охоты более чем неплохо, так что можем позволить себе расслабиться.

— Расслабляться здесь не стоит, — заметила Вивьен, поёжившись.

Всё-таки неприятные воспоминания, похоже, останутся. Слишком… Слишком сильно она испугалась.

— Брось, Ви! — Арвель склонился над ней и заглянул в серые, полные тревоги и одновременно отчаянного любопытства глаза. — Ничего не бойся, слышишь? Я же рядом!

«Этого-то я и боюсь больше всего», — хотела сказать Вивьен, но не смогла. Ей так искренне хотели помочь! Если, конечно, она опять не ошибается на счёт Эла… Арвеля.

— Пошли! — решительно заявил некромант и потащил адептку-первокурсницу за собой.

Вивьен казалось, они всё уже видели, оказалось — нет! До этого они ходили по лавкам и палаткам торговцев, но, как оказалось, торговля артефактами лишь часть «Маски»! Здесь творился настоящий праздник — сладости, напитки, маги-иллюзионисты, глотатели огня, даже единороги, на которых парни катали девчонок.

— Это… — Арвель замялся. — Считается страшно романтичным. Прокатить тебя?

— Действительно, страшно, — не удержалась от сарказма девушка. — Давай не будем его мучить… Ещё есть что-нибудь? Романтичное?

— Ты удивительная, — серьёзно объявил Арвель Дакота, когда они, наконец, перестали смеяться.

— Продолжай, — Вивьен, подсадив в очередной раз спрыгнувшего на руки крыса обратно на плечо, сделала вид, что кокетничает.

— Странная.

— Так «странная» или «удивительная»?

— Удивительно странная.

— Почему?

— Мороженое.

— Что?!

— Я тебе его два раза покупал. Обычно девушка старается испачкать кончик носа где-нибудь…подальше от чужих глаз.

— Ещё один ритуал некромантов? — Вивьен, откровенно дурачась, сделала страшные глаза.

— Почти, — Дакота дал понять, что намеренно не замечает сарказма. — Это делается, чтобы парень заметил и был повод поцеловаться, Вивьен. Ты же всё скормила единорогу. Два раза.

— Берегу фигуру, — пожала плечами невозмутимая спутница. — И потом… Я сделала всё, что могла! Попала в беду. Меня надо было спасать — что тебе ещё нужно?

— Хочешь сказать, что если бы ректор Нэйт всё не испортил, мы бы уже целовались?

Он развернул её к себе и смотрел прямо в глаза — так, как будто и вправду собирался…

— Ладно! Я поняла. Даю последний шанс организовать что-нибудь романтическое, но предупреждаю — купишь мороженое — скормлю Маки!

Они опять рассмеялись. Арвель хотел что-то ответить, но их неожиданно окрикнули:

— Эй, влюблённые! Слышь, парень? Не польёшь мой смертельно крошечный огородик, а? В подарок получите ритуал от самого Сэя!

— От кого? — спросила Вивьен, разглядывая невысокого, лысого толстенького человечка с оливковой кожей и острыми, устремлёнными в темнеющее небо ушками.

Где-то она его уже видела…

— От меня, глупенькая! Ритуал на любовь — это вам не шутки, голубки! Древняя магия, верность до гроба, а если после смерти сородичи решат поднять ваш прах — страсть не утихнет, обещаю! Ха…Ха…Ха-ха-ха!!!

Они оба молчали, выжидая, когда же, наконец, это удивительное существо перестанет смеяться над собственной шуткой. Ждать пришлось долго — человечек икал и хрюкал, всё больше веселясь сам с собою, пока, наконец, не перестал.

— Ну, так как, некромант? — маленькие глазки уродца алчно сверкнули. — По рукам, а?

— Пойдём отсюда, — прошептала Вивьен, потянув Арвеля за рукав мантии.

- Не могу, — вздохнул юноша. — За твою музыку дракон мне кое-что подарил, так что… Я просто обязан сделать что-нибудь для тебя, Ви. Пошли!

Оказалось, у торговца действительно был «смертельный» огород, который нужно было полить…кровью некроманта. Как объяснил Арвель — обычная история. В магии существуют редкие растения — те, что растут в мёртвой земле и должны быть политы лишь кровью адепта Смерти. Кроме некромантов выходить семена никто не сможет — уход за такими «цветочками» другим магам может стоить жизни, потому и торговать смерть-травой выгодно. Лавочники выращивают редкие ингредиенты за счёт адептов Академии, расплачиваясь с последними артефактами, помогающими в учёбе.

Вивьен с ужасом смотрела, как Арвель держал надрезанное запястье над мясистыми листиками ползущего, стелящегося по земле растения в кадке толстячка. Листья шевелились и чавкали, причмокивая…

— Всего один росток этой крошки в зелье — и ты «труп», — пояснил эльф, потирая руки. — Не какой-то там глубокий сон с остановкой сердца — нет! Видишь, слышишь, но пи этом синеешь и смердишь — всё честь по чести! Можно проверить возлюбленного, узнать, что думают о тебе родственники. Пользуется спросом! — радовался толстячок, унося кадку с растением и сияя от счастья.

— Жуть какая, — не выдержала Вивьен.

— К третьему курсу научишься поливать собственной кровью всякую дрянь, — пожал парень плечами. — Не думай об этом, — Арвель обнял девушку за талию и привлёк к себе. — Лучше вспомни о том, что этот гоблин обещал нам романтичный ритуал…

— Гоблин? Гоблин?! Сам ты гоблин, мерзкий слуга Костлявой! Я — болотный эльф! Нас осталось по мирам с десяток, чтоб вы знали! Мы приносим счастье и проводим ритуалы, которые другим не под силу. Гоблин…

— Простите, — Вивьен вдруг стало жаль болотного эльфа — столько обиды было в голосе этого на вид беззащитного, но весьма острого на язык существа. — Мы не хотели вас обидеть. Мы просто…не знали, кто вы такой.

— Где ты её нашёл, парень? — неожиданно серьёзным, тихим голосом спросил у Арвеля эльф. — Она ведь не лукавит. Она…правда мне сочувствует. Удивительно. И хотя твои три капли крови не стоят того, что я сейчас сделаю, засранец, я сделаю это ради столь чистой души. Идите сюда!

Ворча всё это себе под нос, эльф (болотный, конечно) вытащил один из несметного количества сундучков, сваленных в углу. Поводил над этой удивительной красоты шкатулкой руками, что-то прошептал и крышка открылась. Внутри лежали…две тряпичные, набитые травой куклы с вышитыми атласными алыми нитками пылающими сердцами на груди.

— Ну, парень — ты знаешь, что делать. А мне ещё кое-что надо найти…

Пока эльф рылся в своих сундучках, Арвель и Вивьен отдали каждой кукле по капельке крови. Это было… весело! Они стали изображать, будто символизирующие их куклы целуются — глупо, конечно, но иногда хочется просто подурачиться, словно ты ребёнок. Снова, как в детстве, не думать ни о чём! Вернуться в мир, где тряпичные куклы — принц и принцесса. Поверить, что они будут любить друг друга вечно и умрут в один день, ни разу не повздорив из-за пустяка…

— Вот она! — эльф с гордостью продемонстрировал длинный узкий футляр из сияющего цельного рубина. Вивьен даже зажмурилась от такой красоты! Внутри была длинная тонкая шпилька, увенчанная кристаллом в форме сердца. — Шпилька Эйнари, богини Любви. Когда-то она украшала её золотые волосы, — эльф вздохнул, любуясь артефактом. — Если одним движением проткнуть оба сердца, — мясистый оливковый палец торговца ткнул в куклу, — ваши чувства никогда не угаснут. Счастье обеспечено на всю жизнь! Как минимум вечер будет незабываемым, малыши — это я, Сей, представитель легендарного рода болотных эльфов, обещаю! Гарантии даю, — добавилтолстячок, чувствуя, что ему не очень-то верят. — Итак, молодые…

В этот момент прямо перед ними в воздухе вспыхнула иллюзия — ядовито-зелёный череп, подозрительно похожий на артефакт из общежития заклинателей костей — тот самый, что Хризи называла гнилой кочерыжкой:

— Срочный отзыв адептов — мы закрываем проход! Чрезвычайная ситуация!

— Принял, — с явным сожалением ответил старшекурсник, сорвал с себя мантию, и, прокрутив чёрный шёлк над головой и сверкнув вышитой серебром эмблемой Академии, растворился в воздухе вместе с девушкой.

Всех адептов в срочном порядке порталами вызова вернули в замок. Что случилось, мы пока не знаем, но прежде чем вернуться вместе с ними, может, задержимся и посмотрим, что будет происходить?

«Маска» застыла. Палатки и огромное колесо Дьявола — главный аттракцион магического рынка, окутал зеленоватый туман. Торговцы замерли, не шевелясь — время остановилось.

Останавливать время — кто, как вы думаете, виртуознее всех владеет этим искусством? Конечно же, Леди Теней. Костлявая, Смерть — первая Леди Преисподней. Она укрыла на несколько мгновений чёрным саваном крошечный карман между мирами — тот самый, где решено было на этот раз провести ярмарку волшебства.

Смерть шла, неспешно постукивая косой о землю, любуясь брызгами с русальих хвостов — застывшие в воздухе хрустальные капельки воды ещё хранили внутри крошечной призмы отсветы огня — того самого, что глотали заклинатели. Последние окаменели в причудливых позах, демонстрируя ловкость и силу полуобнажённых тел. Словно манекены в собственных лавках стояли торговцы, и поскольку мгновение, остановленное самой Смертью, есть вечность в ином, неведомом даже волшебникам измерении, медленно покрывались пылью брошенные хозяевами древние артефакты — некоторые, действительно, ценные, но в большинстве своём — ничем не примечательные безделушки.

За Костлявой семенил Шут. Поигрывая флейтой меж голых костяшек, скелет то и дело вертел во все стороны головой, от чего в гнетущей, вязкой тишине тоскливо позвякивали бубенчики на потрёпанном колпаке.

— Что мы здесь делаем, Ваша Неотвратимость? — спросил слуга Леди Теней, едва поспевая за хозяйкой.

— Я тоже имею право развлечься, — ответили ему.

— Но я ли не развлекаю Вас, Ваша чудовищная, неумолимая, неизменно собирающая несчастные людские души в назначенный день и час Неизбежность?! А? Вы меня обижаете, право слово! Я тружусь не покладая пока ещё не истлевших окончательно костей денно и нощно — шучу, дурачусь, кривляюсь, пляшу, пою, играю…

— Это…другое, — изрекла Смерть из-под низко надвинутого, сотканного из мрака капюшона.

- Хотите прокатиться на колесе Дьявола?

— Хммм… Возможно. Почему бы и нет?

— Конечно! — Шут развёл руками, едва не выронив дудочку от обиды. — Валяйте, Ваша Мрачность… Раз мои смертельно острые, страшно злободневные, искромётные шутки и зажигательные танцы больше не веселят…

— Никогда не веселили, — отрезала Смерть и решительно направилась к прилавку болотного эльфа. — Лучше взгляни-ка сюда, — Смерть наклонилась и аккуратно, словно вазу тончайшей работы эльфийского стекла, взяла в руки тряпичную куклу, набитую травой. — Ты смотри, а? — пробормотала Смерть, проведя костяшкой по скользкому шёлку ярко-алого сердца.

— Да на что тут любоваться, Ваша гремящая ржавыми ключами Скупость?

— Не называй меня так.

— Хорошо, Ваша Смертность, не буду. Это же просто… О! Ваша бесценная Костлявость, это…это то, что я думаю?!

— А что ты думаешь по этому поводу, Шут?

Шут и Смерть склонились над тонкой изящной шпилькой в мерцающем рубиновыми искрами футляре. Кристалл в форме сердца украшал артефакт, от которого горячими, мощными волнами лилась сила — сила, что могла принадлежать только божеству.

— Не может быть, — взвизгнул Шут, гремя бубенчиками на колпаке. — Это же…

— Эйнари, Богиня Любви, — кивнула Смерть. — Глупая, но очень красивая Богиня. Надо ей вернуть…

— Вы уверены, о правительница Преисподней, повелительница Мрака, собирающая жизни…

— Ну, хватит! — Смерть раздражённо щёлкнула костяшками, и Шут на мгновение исчез в мёртвом огне. — Хватит всё это перечислять! Знаешь же, что не люблю, — уже мягче проворчала Смерть и вновь склонилась над куклами.

— Эх, Вашество, — всхлипнул слуга Леди Теней. — Я что? Я скромный Шут, семенящий за Смертью во Мраке. Играю на дудочке — развлекаю крыс. Мне-то что, — повторил он, стряхивая пепел с ключицы. — Только косточки почистить! Колпачок жалко… Ваше Смертейшество, вы опять спалили мой чудесный колпачок, а ведь обещали этого не делать… Сколько раз я Вас просил…

Смерть не слышала. Она внимательно рассматривала тряпичные фигурки.

— Девочка, — пояснила Смерть самой себе, поднося к пустым глазницам одну из них, у которой волосы из золотой соломы были стянуты по обе стороны алым шнурком. — А это — мальчик, — решила она, прижимая к себе куклу с одним крошечным клочком соломы на макушке. — Удивительно! Возьми их с собой, Шут. Будут чУдно смотреться на полках с песочными часами. А теперь пойдём. Нам пора.

— А как же колесо Дьявола, Вашество? Вы обещали…

— В следующий раз…

Смерть, задумавшись о чём-то, уже растворялась в воздухе. Шут повертел тряпичных кукол в руках, и, одним ловким движением проткнув оба вышитых алыми нитками сердца острой иглой, поспешил следом.

Глава 10 Ведьма

Описание: Смерть колдует возле котла, мешая зелье древком от косы. Возле котла трутся коты — чёрный и белый.

Символизм и значение в раскладе: Ведьма, колдунья — женщина, обладающая тайными знаниями. Она хранит секреты бытия, открывая их по капле простым смертным, помогая им пройти свой тернистый путь познания. Она чувствует лунные циклы, покровительствует беременным, воспевая женское начало и плодородие. Карта означает колдовскую силу — огромный потенциал, безграничные возможности. Она говорит о женщине-матери — зрелой, мудрой, не молодой и дружественно настроенной к вопрошающему, женщине-покровительнице.

Вывод: о чём бы ни вопрошал гадающий — ему нужна женщина, будь то врач, адвокат, помощник в бизнесе, бухгалтер или возлюбленная…

Магистр Нэйт растёр ладони, подул на них, поёжившись под мантией — допрос длился пятый час. Потолок подземелья кишел психопомпами — пернатыми духами-проводниками, готовыми сопроводить отмучившегося в мир иной. Но лишь когда среди серых крошечных пташек появилось нечто яркое и экзотическое, он дал команду заканчивать. Эти явно явились по душу Морталии, а магистра по предсказаниям он не отдаст.

Темнокожая колдунья никогда не распространялась, откуда родом, но догадаться не трудно — эти не то колибри не то крошечные попугайчики — точно не за шайкой разбойников, которых взяли при попытке украсть адепта.

Вивьен Ланмо. Он сразу почувствовал, что намучается с ней. С этими безродными, но талантливыми вечно куча проблем! Но он не ханжа… Конечно, нет. Квэркус Нэйт бросил взгляд вправо от основного места действия — туда, где сидели вызванные им коменданты. Хризи, сосредоточенно нахмурившись, чуть подалась вперёд — белокурый локон выбился из причёски, упал на побелевшее от усталости лицо.

Пора заканчивать.

— Лабрий! — дал он команду некроманту начинать читать заклинание возврата.

Посреди пустого каменного помещения, в кольце из мёртвого огня в воздухе висели трое — двое отъявленных мошенников и бродяжка, обвешанная амулетами. Убийств, правда, за ними не числилось — в основном кражи. Он уже дал команду оповестить представителей порядка — к ним выехали.

Девчонка — маленькая, юрка и худая, словно истощённый брошенный котёнок. Надо бы проверить потенциал — посмотреть, что можно сделать. Если разрешат — отдаст подростка канно — пусть приютят. Он же приютил остатки уничтоженного племени в Чёрном замке к неудовольствию Совета и собственной семьи. Мама никогда ему этого не простит. Зато с того самого момента прекратились загадочные смерти адептов и неприятные чудеса со статуей Смерти. Наверное, ему воздали за доброту, если только Преисподняя, чьими слугами являются некроманты, на это способна. С другой стороны — почему нет? Это всего лишь низ относительно верха, обратная сторона Света — так почему бы во Тьме не существовать своим законам добра и справедливости? Разве Смерть не милосердна к душам…

Нэйт очнулся от собственных мыслей, заметив, что Лабрию одному не справиться. Вокруг кольца мёртвого огня по кругу медленно летали вызванные из склепов духи Великих некромантов — именно они вели допрос. Морталия, сидя в трансе, читала их мысли, медленно водя пером кладбищенского ворона, время от времени макая его в чернильницу с кровью всех членов Совета.

Это риск, выпустить духов Великих. Он подверг опасности Академию и пошёл против Совета. Но против него он идёт уже не первый раз — во-первых, а во-вторых, интуиция его ещё ни разу не подводила. Он чувствовал — девчонку пытались украсть не просто так. Не ради того, чтобы в одном из миров выгодно продать в рабство. Украсть хотели именно её — Вивьен Ланмо, и он хочет знать, почему.

…

Едва голова коснулась подушки, Вивьен заснула. Ей снилось, что они с белокурым некромантом летят на драконе. Мощные крылья поднимают всё выше, к ярким, прохладным звёздам! Они кутаются в огромный вязаный шарф (дракону он уже не нужен — властелин волшебной горы с сокровищами поправился и совсем не кашлял), и целуются, целуются…

— Эй ты! Проснись! Проснииись, эй!

— Мало того, что из-за этой… прикрыли всё веселье, так теперь ещё и спать невозможно! Хейли, неси воды — обольём её!

— Вивьен Ланмо! Отработка! Вивьен Ланмо! Отработка! Вивьен Ланмо!

Вивьен вскочила с кровати — всё тело ломило, от лихорадки зуб на зуб не попадал. От криков разламывалась голова. Она быстро оделась и побежала вниз. Думать о том, почему ей так плохо было некогда — череп вопил, как ошпаренный, из-за чего недовольно ворчал весь корпус.

— Я здесь, — выдохнула девушка, погладив неугомонную черепушку. — Пожалуйста, не кричи…

— Хорошо, добрая девочка, не буду, — пропел артефакт, сверкнув вспыхнувшими глазницами. — Но напоминаю — у тебя отработка на кладбище. Начало через пятнадцать минут. Советую поторопиться, не то достанется от старухи!

— Старухи?

— На кладбище отработками заведует вредная такая старуха… Все её страшно бояться. Это всё, что я знаю, добрая девочка. Беги! Я бы открыл тебе портал, но их количество за неделю исчерпано — к Хризи вечно шастает влюблённый ректор.

— Так у них роман? — шёпотом спросила Вивьен.

— Да, добрая девочка, — оживился череп, который, по всей видимости, страстно любил сплетни. — Я склонен считать, что у этих двоих действительно искреннее чувство. Мне можно доверять — я очень древний и ценный артефакт — я череп самого Ктукка! Видишь эти углубления на висках?

Вивьен присмотрелась. Действительно, углубления там были — в одном из них по краю даже был какой-то отросток… Значит, там были рога?

— А кто такой Ктукк? — спросила Вивьен, которой вовсе не хотелось идти ночью к кладбищам.

Там холодно. Там какая-то вредная, страшная старуха…

— У тебя доброе сердце, девочка, но серьёзные пробелы в образовании… Смерть всемогущая, какое невежество! А ведь я тебе искренне симпатизировал… Ладно. Отработаешь и дуй-ка ты, добрая девочка, в библиотеку, иначе я тебе здесь испорчу жизнь.

Вивьен вздохнула и отправилась к кладбищам. Пока шла, кутаясь в тоненькую мантию (надо было, наверное, переодеться, но кто знает, в чём там у них полагается на кладбищах отрабатывать?). Пока шла, размышляла о том, как эти отработки назначаются. Откуда череп Ктукка узнал, что она у неё именно сегодня? Может, это зависит от лунного цикла? И кто такой этот Ктукк?

Луна и правда этой ночью была во всей красе — огромная, яркая, сияла она над кладбищами Академии, освещая путь задумавшейся адептке…

Вивьен дошла до кладбищ и поняла, что у неё серьёзная проблема — она не знает, куда идти! Где сидит эта вредная старуха? Отработки — на кладбищах. Это всё, что она знает. Череп сказал, когда, и отправил на кладбища — а ничего, что их вокруг Академии — что духов умерших в день их памяти? К то му же она, наверное, заболела. Голова кружится, ноги не держат… Интересно, как так получилось? Ну, не во сне же она простудилась, летая на драконе? У них с Арвелем был тёплый шарф…

— Ай! Маки, ты что?! — пока она мечтала, думая о том, куда же свернуть на очередном перекрёстке бесконечных дорожек, вьющихся между оградками, макарб обернулся костями и оцарапал шею, спрыгнув на землю.

Крысиный скелет стал метаться из стороны в сторону. Втивьен сначала не поняла, в чём дело, но тут из-за надгробий выскочили два огромных кота — один чёрный, как ночь, другой белый, как свет луны над головой!

— Мяу! Мяууу!

Оба зверя рванули за макабром, Вивьен же, испугавшись за друга (ну и что, что Маки мёртв ни одно тысячелетие — он — крыса, а они — коты!) бросилась за ними.

Пока бежала — забыла о том, что ей плохо. Азарт погони вернул силы — Вивьен прыгала через оградки, оставляя на искусно выкованных узорах клочки мантии. Она не чувствовала ног, когда наконец все четверо — девушка, коты и крыса, влетели в маленький домик — видимо, жилище сторожа, или…или…

— Ну, здравствуй, девочка.

- Анук?!

…

Вивьен пила густой, ароматный отвар маленькими глотками. Что туда набросала Анук, в это варево, она не знала, но какой чудесный запах стоял в крошечной сторожке! Он возвращал силы, дарил покой, и одновременно хотелось петь, улыбаться, хотелось вскочить и обнять маленькую, сухонькую Анук, но Вивьен стеснялась.

Сторожка Анук стояла не у входа и даже не на окраине кладбища, как это обычно бывает — она стояла в самом центре.

— Округ Чёрного замка четыре погоста — по сторонам света, — пояснила Анук, подкладывая девушке земляничного варенья к горячим, пышным лепёшкам. — В самом центре каждого у меня по сторожке.

— Зачем так много? И как во всех четырёх жить? — удивилась девушка.

Белый кот сидит у Вивьен на коленях — мурчит, синим глазом на крысу посматривает — Маки спит в капюшоне, не обращая на зверя никакого внимания. Чёрный кот сидит у адептки под стулом — мурчит. Вивьен и сама мурчит — так ей вкусно, так хорошо у Анук! Жаль нельзя ей здесь остаться. Правда — ей уж точно жаловаться не стоит, ей повезло невероятно — маленькая, отдельная комнатка под самой крышей. Повезло так повезло — спасибо черепу Ктукка и Хризи. Спросить у Анук, кто такой Ктукк? Но был ещё один вопрос, который хотелось задать…

— Как их зовут? — Вивьен погладила огромного, белоснежного кота за ухом — сторожка от мурчания заходила ходуном.

— Свет и Тьма, — Анук улыбнулась. — Как видишь дочка, я особо над этим не мучилась. Они и есть Свет и Тьма — как ты их не назови. Хорошие ребята. Не проказят. Не ссорятся. Кладбища вон со мной стерегут. Свет у тебя на коленях — Тьма под стулом, на котором сидишь. Запомни, Вивьен — в каждом маге есть светлая и тёмная сторона. Светлую всегда напоказ выставляют, тёмную прячут. Маг и сам боится своей тёмной стороны — чем больше боится, тем меньше контролирует. А того допускать нельзя! Её принять надо, тёмную свою сторону. Принять и держать в узде.

Вивьен сидела и слушала. Слушала мудрые слова Анук, слушала, как мурчат коты. Как пахнут под полом засушенные травы, булькает на спиртовке отвар, не дышит мёртвый не одно тысячелетие Маки, уютно свернувшись в капюшоне. Она слушала всё это и чувствовала внутри себя всё — Жизнь и Смерть, Свет и Тьму, но главное — она чувствовала Любовь. К Жизни, Свету, к Смерти и Тьме. И всё это она любила, осознавала и принимала внутри себя. Всё в равной степени, одинаково сильно, и такое было ощущение, что она вовсе не сидит на стуле в сторожке Анук — а висит в чёрном звёздном небе — где-то в самом центре мироздания, а вокруг неё летают драконы и плавают киты…

— Правильно, Вивьен, — улыбнулась Анук. — Всё правильно. На вот. Возьми ещё, девочка.

Вивьен удивлялась — сколько же в неё может влезть? Сколько порций лепёшек с вареньем она уже умяла, сколько кружек выпила? Едва прибежала к Анук за Светом и Тьмой — почувствовала, как хочет есть. От дрожи в коленях, головокружения и лихорадки не осталось и следа! Отвар Анук её просто воскресил.

— Я лопну, — пожаловалась она Анук. — Но остановиться не могу. Такое варенье вкусное!

— Ешь, ешь. Тебе силы нужны. Где-то ты их, дочка потратила почти все. Пока я этого понять не могу, ну да ты мне ещё не всё рассказала. А варенье… Ещё бы. То кладбищенская земляника — слаще её нет, это всем известно. Одна Ведьма даже песнь сложила. Про землянику эту. Так и пела — «слаще её нет». Они ж блаженные, менестрели эти. Ходят по мирам со скрытой магией, песни свои поют — чтоб просыпалась она хоть иногда — давала живущим силы. А того они не знают, что спит магия в тех мирах не просто. Не хотят, значит, её живущие в нём, в этом мире. Магия напрашиваться не будет. Ей что? Не зовут — она и спит.

— Я слышала про миры без магии, — кивнула Вивьен.

— И где ж ты такую глупость услышала? — Анук только головой покачала. — Мир без магии не дышит — запомни. А кто не дышит, тот мёртв. Вон как макабр твой. Но то макабр! А то мир… Мир должен быть живым — тогда в нём можно жить. Другое дело — магия спит. Спит — значит дышит. Только…тихо. Очень тихо. Понимаешь меня?

— Да, — уверенно кивнула девушка. — Понимаю.

- Вижу, что понимаешь, — довольно кивнула Анук. — А теперь расскажи-ка мне всё. Подробно расскажи! Хочу понять, что с тобой случилось. Спасибо Свету, Тьме и макабру — привели тебя ко мне быстро. Сил у тебя совсем не было. Кто-то у тебя их отнял. Или что-то.

И Вивьен рассказала. Про всё — как они пошли в «Маску». Как там интересно и сколько там всего! Про то, как эльф сделал ей на левой лопатке магическое тату, и теперь она не проваливается каждый раз в сон на двое суток, стоит лишь поиграть на флейте!

Анук попросила показать ей рисунок. Долго водила сухим, морщинистым пальцем по мерцающим нитям ловца снов — крыса шевелила усиками, пёрышки слегка подрагивали, словно на ветру — рисунок жил своей жизнью. Старуха что-то прошептала, смочила спину каким-то зельем, и Вивьен опять продолжила свой рассказ. Она рассказала про Дриэля и оживший росток золотого крейна.

Анук слушала, чуть склонив голову набок. Иногда задавала вопросы, как Вивьен самой казалось — странные. Например — ровные ли были уши у эльфа Дриэля или одно чуть ниже? Просила до мельчайших подробностей вспомнить рисунок на теле торговца. Ну как ей сказать, что когда видишь полуобнажённого эльфа, такие вещи не запоминаешь?

Старуха долго смеялась, слушая про болотного эльфа — мол, не бывает таких существ — карликовый гоблин просто заморочил несмышлёным адептам головы. Помрачнела, узнав, что Вивьен едва не украла какая-то преступная шайка. Но больше всего Анук заинтересовал дракон.

— Кашлял, говоришь…

— Да, он был простужен. Но когда услышал музыку — ему стало легче.

— Перестал?

— Что?

— Ты сыграла — кашлять он перестал, спрашиваю?

— Кажется, да.

— Кажется ей… Тебе зачем ловец твой, а? Для красоты? Эльфов болотных соблазнять? — рассердилась старуха. — Зайдёшь к Морталии. Скажешь, что тебе нужен шар. Проси маленький — тот, что в ладонь помещается и всегда носи с собой. Покажешь ей тату и попросишь научить тебя сохранять воспоминания и вызывать их вновь.

— Воспоминания? Я думала, речь идёт о видениях.

— Да какая разница! Брысь! — прикрикнула Анук на котов, пытающихся стянуть со стола лепёшку. — Брысь, сказала! Какая разница, — продолжала старуха, отвернувшись к полкам, в то время как Вивьен быстро сунула лепёшку котам. — Я всё вижу! — бкркнула Анук, не поворачиваясь. — Так вот. Какая разница? Видение так же хранится у тебя в памяти, Вивьен. То есть разница, конечно, есть, но ты не думай об этом. Постарайся вспомнить — кашлял дракон после твоего концерта или нет. Это важно. Драконы, и правда, любят музыку. Некоторые из них даже слишком сильно, — Анук покачала головой, поворачиваясь к столу с очередной баночкой варенья из кладбищенской земляники — крупной и сладкой. Музицируют по мирам, ради этих своих звуков и мелодий отказываясь от неба. Редко, конечно, такое бывает, но бывает. Я же говорю — блаженные они, все эти менестрели. Пишут музыку про луну, про звёзды. По небу скучают, само собой. В тех мирах они летать не могут, только в душе. Они, понимаешь, что-то вроде мессии… Ведьмы, Драконы. Путешествуют по мирам, в основном по спящим. Почти мёртвым! Будят песнями магию. Хорошо ещё, если их там не убьют местные жители, которым они так хотят помочь…

Вивьен слушала Анук с открытым ртом. Старуха это заметила и тут же нахмурилась:

— Так. Ты, дочка, вот что — не забивай-ка ты всем этим себе голову! Я старая уже. Болтаю, болтаю. Ерунду всякую. Ты меня не слушай. Говоришь — трубку он тебе дал? Дракон твой?

— Да, — Вивьен полезла в карман мантии. — Вот!

Анук повертела трубку в руках, удовлетворённо кивнула.

— Я дам тебе смесь трав. Захочешь меня найти — раскуришь, и дым полетит к нужному погосту. Иди к сторожке — в глубь, к центру. Заблудишься — выпустишь макабра — появятся коты. Всё поняла?

— Да. Спасибо! Но мне пора, — Вивьен тяжело вздохнула. — Не знаете, где мне тут найти какую-то вредную и злую старуху? У меня отработка.

Анук смеялась так, что даже коты проснулись, недовольно щурясь на хозяйку.

— Ой, дочка! Ну, насмешила! Гонять чаи и рассказывать мне обо всём — вот твоя отработка, Вивьен Ланмо! А вредная старуха, дурочка, — это я! И нисколько я не вредная и не злая. Дорожки подмести, листья убрать — всё, о чём прошу. Но детям нравится друг друга пугать. Они рассказывают, будто я заставляю выкапывать из могилы червей и есть… Ха-ха-ха…Избалованные, ленивые дети! Их я не угощаю вареньем, понятное дело. Но и зверств таких не чиню — сказки это всё!

- Я это уже поняла, — кивнула Вивьен, и они с Анук улыбнулись друг другу.

…

Огромная луна сияла над Чёрным замком. Нэйт любил полнолуние. Они специально построили Академию Смерти именно в этом мире — здесь самое частое количество циклов, самая яркая, большая и красивая луна. Он, правда, не так много путешествовал, ибо так уж сложилось, что большинство сильнейших некромантов рождается у них. Адепт-иномирянин — большая редкость, как правило. Другое дело — преподаватели.

Говорят, есть миры, где много разноцветных лун, но подобные чудеса больше на руку зельеварам. Некроманту же нужна одна луна. Большая. Белая. Печальная, словно пустая глазница черепушки и холодная, как дыхание смерти. Такая, как сейчас…

— Любуешься пейзажем? — послышался за спиной насмешливый голос. — Полная луна над кладбищем из башни замка — что может быть прекраснее? Но надо вернуться к делам. Взгляни, — и магистр Морталия Хэдер протянула ректору исписанный листок.

Магистр по предсказаниям поставила условие — она берётся читать мысли духов Великих, но расшифровывать записи будет сама. Все ждали, пока маг придёт в себя и примется за работу. Древние языки некромантов не самая простая вещь в магическом мире, и лучше Морталии специалиста не найти. В Академии Смерти уж точно.

— Ты ведь специально ждала момента, чтобы показать это мне одному? — после долгого молчания произнёс Нэйт.

— Да, Квэркус, — был ответ. — Именно так.

— Но почему? Почему сразу не представить данные Совету?

— Потому что ты порядочней и чище Совета. Жаль только боишься ответственности.

— С чего ты так решила?

— С того, мальчик, что ты злишься. Тот, кто не боится ответственности, напротив, радовался бы. Но это можно пережить. Главное, ты лишён болезненный амбиций, отравляющих разум.

— Ты имеешь в виду Маноса? — перстень на пальце Нэйта вспыхнул зелёной звездой, ему в ответ засиял голубой кристалл в кулоне Морталии.

— Я согласен с магистром Хэдер, Нэйт, — из полумрака коридора западной башни, из огромных стрельчатых окон которой ректор любовался луной, бесшумно выплыла ещё одна фигура.

— Магистр Яр, — Нэйт слегка поклонился. — Рад, что вы здесь. Итак, господа, чувствую, у нас с вами намечается заговор на троих против Совета…

— Никакого заговора, — Морталия пожала плечами. — Все уже знают.

— Все, кроме Маноса? — уточнил ректор, не дожидаясь ответа — всё и так было ясно, как белый день.

В последнее время Манос — сильнейший, влиятельнейший некромант, вёл себя странно. Это восстание мёртвых… Слишком многое указывало на то, что это он. Слишком многое…

Манос таким образом отвлёк Совет на время. От чего? Зачем? Слишком много вопросов…

— Что думаешь, Квэркус? — Морталия кивнула на листок, намекая, что раз прочитал — скажи что-нибудь.

— Ничего, — честно ответил некромант. — Надо проверять. Провести тщательное расследование. Хризи, Багби и Осэ — всех комендантов привлечь в первую очередь. Пусть с моего разрешения подключают прошлые криминальные связи, но на официальном уровне — Академия берёт на себя все расходы. Естественно, только после клятвы верности Академии Смерти. Процедуру вы знаете. Скажите комендантам — кто хочет подзаработать — милости просим. Жаль, Манос не с нами — он мог бы очень помочь, но… Я согласен с вами. Ему нельзя доверять. Хочу выразить всем благодарность за доверие мне — это честь. И давайте примемся за работу. Не нравится мне всё это…

С этими словами магистр Нэйт протянул лист пергамента Морталии, кивнул всем присутствующим и исчез, резко набросив капюшон на лицо.

…

Этого чудесного дня, где они с Арвелем бродили по магическому рынку, словно и не было. Тату и трубка — всё, что осталось от сказки. Как обычно, шли занятия. Вивьен зубрила заклинания в комнатке на чердаке, иногда ночевала за стойкой, когда Хризи куда-то исчезала — Вивьен подозревала, что на свидания с ректором. У Анук за эти несколько дней Вивьен была лишь раз.

Жизнь в Академии Смерти и правда наладилась — девушка всё реже вспоминала бабушку, всё больше втягивалась в учёбу. Учиться ей нравилось. Даже друг был — Там. Кладезь информации! Этот странный парень знал об Академии Смерти буквально всё, но главное — у него были связи в архивах — наследство предков, не одно поколение учащихся здесь.

— Фамагуста окружают горы, и подземного народа там много, — рассказывал Там, когда они уселись, наконец, перекусить — лекции вымотали обоих окончательно. — Они работают в архивах. Мы всегда с ними были дружны, на острове вообще не воюют и не ссорятся.

— Чудный край, — грустно улыбнулась Вивьен. — Окончу Академию — перееду к вам.

— Сдохнешь со скуки, — справедливо заметил островитянин и тоже грустно улыбнулся.

Какое-то время они ели молча, но Там очень быстро не выдержал.

— Вив… Не думай о нём. Кто знает, может…

— Там, не надо. Давай не будем, хорошо? Лучше расскажи то, что знаешь и никак не решаешься мне рассказать.

— С чего ты взяла?

— У тебя уши краснее обычного. Так всегда бывает, когда тебя распирает изнутри. Выкладывай!

— Ладно, — сдался парень. — Когда всех эвакуировали из «Маски»…

— Ты…тоже был там? — удивилась Вивьен.

— Конечно. Я тоже первокурсник. Мы все были там, но по факультетам, в разное время и с разными проводниками из старшекурсников. Предсказателям повезло меньше всех — почти сразу это случилось.

— А кстати, что случилось? — Вивьен даже есть перестала, когда поняла, что за всё это время так и не поинтересовалась, почему их так срочно эвакуировали и…

И она в последний раз видела Арвеля. За всё это время он ни разу её не нашёл. Она его тоже не видела. Даже случайно не пересеклись… Наверное, он её сторонится.

— Вив, ты меня слышишь?

— А? Да… Конечно.

— Так вот. Один придурок, из ваших заклинателей, кстати, купил артефакт перехода и решил смотаться в общагу за каким-то кладбищенским вампиром! И эта блестящая идея пришла ему не где-нибудь, а на самом пике Дьяволова колеса! Ну понятное дело — паника, всех срочно вернули в Академию, а того засранца Осэ едва не прикончил!

— Осэ?

— Комендант предсказателей. Три факультета — три коменданта. Багби Пик — музыканты, Тьерри Осэ — предсказатели, и Хризи Арден — заклинатели костей. Все трое — легенды криминального мира. Хризи — принцесса воров. Почему принцесса — никто не знает. Багби — мастер магической защиты — снимет любую, украдёт луну с неба!

— Луну с неба, — пробормотала Вивьен. — Лезвие с древка косы Костлявой… Так вот оно что…

— Что?

— Так, ничего. Продолжай.

— Говорят, что Осэ — член гильдии убийц Скользящих. Кто-то даже утверждает, что он — их главарь. Ерунда, на мой взгляд, — Там раскрыл ладонь, полную солёных орешков и предложил Маки. — Главарь сам на дело не пойдёт, а их всех взяли с поличным!

— То есть?

— Все трое привязаны к Академии. Лучше, конечно, чем тюрьма, но это на всю жизнь. Магический совет создал три артефакта — череп Ктукка, музыку ветра из костей невинных, добровольно отдавших себя в жертву, и магический шар из глаз Жемчужных драконов. Артефакты зачаровали, и стали ловить криминал на живца. Запустили легенды. Трое самых отъявленных отправились за ними, и как только коснулись вожделенной добычи — стали вечными узниками Академии. Сделано это было специально — Академии нужна защита. Здесь не самое безопасное место, и нас, то есть адептов, необходимо охранять. Совет сделал всё, чтобы нашими «няньками» стали лучшие из лучших… Так что сама понимаешь, что ожидало бедолагу в лице бывшего убийцы, когда тот решил неожиданно порталом появиться в общежитии!

Там откровенно веселился, рассказывая всё это. Вивьен хмурилась, раздумывая над тем, что услышала..

— И что ему было нужно?

— Кому?

— Парню этому? Почему он так оригинально и неожиданно смылся с Дьяволова колеса? Я не верю, что просто так. Может, его что-то напугало?

— Не знаю, — покачал головой Там.

— Ладно. Проехали. А что ты хотел мне рассказать?

— Ту шайку, что пыталась тебя украсть, поймали. Их допрашивали. Коменданты что-то знают, Вив, об этом все говорят!

— И что именно говорят?

— Это сплетни, — Там замялся. — Но… Говорят, что возможно, это не случайность.

— То есть?

- Они не просто хотели кого-то украсть, Ви. Они хотели украсть ТЕБЯ.

Вивьен ничего не успела ответить. Не успела объявить Тану, что вон он — его триумф, ибо ей срочно понадобились его связи в архивах библиотеки Академии. Что они идут искать всё, что только можно найти о некоем Ктукке, чей череп навсегда привязал к общежитию заклинателей костей принцессу воров. Ничего этого Вивьен не успела сделать, потому что к ним подошёл магистр Квэркус Нэйт — ректор Академии Смерти, одна из первых фамилий в реестре родов сильнейших некромантов.

— Вивьен Ланмо. Пойдемте со мной. На сегодня я отменяю ваши занятия — у вас не будет ни отработок, ни минусовых баллов. Обещаю, что прослежу за этим. Пойдёмте. Пойдёмте со мной, Вивьен.

Бросив прощальный взгляд на барабанщика, девушка отправилась за огромной фигурой магистра. Это было красиво — гулкие шаги некроманта по полупустым коридорам Чёрного замка, развевающийся, словно огромные крылья кладбищенского ворона плащ за его спиной…

Вот только с некоторых пор от слов «Пойдём, Вивьен. Пойдём со мной!» — внутри растёт беспокойство. От этих слов чешется сознание и покрывается волдырями, как от кусачей травы, что растёт на болотах. А потому подобной красотой её не возьмёшь — привыкла она и к мрачным статуям, и к мраморным лестницам — простите, господа некроманты, но… Всё. Не трогает.

— Куда мы идём, магистр Нэйт? — остановившись, спросила адептка, упрямо смотря некроманту прямо в глаза.

Нэйт вздохнул. И почему эта девушка такая…упрямая? Конечно детям, выросшим не в семье некромантов и не принадлежащих к знатным родам тяжело, он это понимает, но… Ей ещё никто ничего не сделал, а она уже бунтует! Будто он на плаху её ведёт, честное слово. В конце концов, то, что он сейчас делает, он делает для неё! Не совсем, конечно. Есть некоторые… Скажем так, некоторые обстоятельства, заставившие его несколько поторопить события, ведь до первого родительского дня ещё целых две недели, но… Всё равно. Девушка могла бы быть повежливей. Здесь все — в перспективе сильные некроманты. Он, конечно, понимает, у каждого — характер. Но все остальные делают, что им велят, опустив глаза в пол, и только эта…

— Вивьен, — начал Нэйт. — Не надо так злиться. Ещё немного, и я решу, что вы всерьёз решили меня атаковать.

— Надо будет — решу.

— Решить вы, конечно, можете, адептка Ланмо, — разноцветные глаза Квэркуса Нэйта вспыхнули, коридор мгновенно покрылся инеем, в факелах и камине вспыхнул мёртвый огонь, Маки вылетел из капюшона, флейта — из кармана мантии, а саму Вивьен подняло в воздух — она даже вскрикнуть не успела! — Но если я отвечу, от вас не останется даже воспоминания. Тонкой корочки льда на мраморе стен. Неслышного вздоха под мантией. Вам…ЯСНО?

— Да, — шевельнулись бледные губы насмерть перепуганной девушки.

— ДА, МАГИСТР НЭЙТ! — заорал окончательно вышедший из себя магистр.

— Да, магистр Нэйт, — тут же повторила Вивьен, понимая, что сейчас действительно не стоит спорить с ректором.

— Хорошо, — ответил некромант.

Плавно, медленно Вивьен опустили обратно. Жалобно пискнув, Маки исчез в капюшоне, флейта — в складках мантии. Оттаяли стены, ожил огонь, погас гнев в глазах магистра.

— Я понимаю, вам тяжело, — уже мягче проговорил маг, положив руки на плечи своей ученицы. — Но вы должны понимать, где учитесь. Здесь есть определённые правила, Вивьен. Их необходимо соблюдать.

— Да, магистр Нэйт. Я понимаю.

— Это хорошо. А теперь я отвечу на ваш вопрос, Ланмо. У вас свидание. И я надеюсь, что это маленькое внеурочное мероприятие в обход существующим правилам, доставит вам несколько приятных минут.

- Нет! — Вивьен, сама от себя не ожидая, скинула руки магистра и отступила назад. — Я не хочу его видеть!

— Кого вы не хотите видеть, адептка Ланмо? — магистр, сложив руки на груди и приподняв брови, склонил голову на бок, с интересом рассматривая девушку с ног до головы. — У вас свидание с вашей бабушкой. Не хотите её видеть?

— А?

— Я говорю — бабушку свою не хотите видеть?

— Я? Да. То есть, нет! Не хочу. Хочу! Конечно, хочу… Простите, магистр Нэйт.

— Не извиняйтесь, Вивьен. Я сам виноват. Я, наверное, слишком сильно напугал вас. Поверьте, я ни за что не причиню ученику вред. Никогда. Запомните это. Всё, что произошло, было сделано исключительно в воспитательных целях. Может быть, отвести вас к лекарям?

— Справлюсь, — буркнула девушка, но магистр поднял бровь. — Спасибо, магистр Нэйт. Ничего не нужно. Я готова идти. — Маг широко улыбнулся, и они двинулись дальше.

Вивьен шла, ругая себя изо всех сил. И как только она могла подумать, что Нэйт ведёт её на свидание к Арвелю?! Глупость какая! Ещё не хватало ректору лично заниматься её делами любовными. С другой стороны, она же дежурит за Хризи, а значит, в его любовных проблемах она так или иначе участвует, так почему бы ректо…ру… Вампир кладбищенский, и о чём она только думает?!

Наконец они пришли. Это была дальняя, совсем не знакомая Вивьен часть замка. Тяжёлая, массивная дверь открылась и…

Они увидели друг друга.

Казалось, женщина за это короткое время постарела лет на десять. Прибавилось морщинок под глазами и белоснежных прядей на висках. Но самым пронзительным во всём её облике были глаза — столько боли было в них…

— Ба! — Вивьен бросилась в объятия к единственному родному человеку, мгновенно простив всё.

Если бабушка что-то скрывала от неё, если и знала о чём-то — значит, так было нужно. Теперь она это понимает — слишком много всего произошло с ней за эти дни…

— Виви… Моя маленькая Виви…

— Я дам вам пару часов, — смущённо начал Нэйт, ставший свидетелем столь искренней встречи. — Я распоряжусь, вам принесут еду — вы, верно, устали. Но имейте в виду, госпожа Ланмо. Портал. Мы откроем его ровно в назначенное время. Вас предупредят. А пока… Пока я вас оставлю, — и маг, резко надвинув на лицо капюшон, исчез.

Вивьен уже привыкла к таким вот исчезновениям некромантов. Интересно, если Арвель научил её вызывать мёртвый огонь, то, может и…

— Виви?

— Почему? Почему ты мне ничего не сказала? Ты ведь знала…

— Конечно, знала, — грустно улыбнулась бабушка, которая так странно, так неестественно смотрелась в этом огромной, отделанной чёрным мрамором комнате. — Если бы не знала, Виви… Если бы не понимала, что другого пути нет — ни за что бы ни рассталась с тобой, девочка. Есть вещи, которые не изменить. И хватит об этом. Расскажи, как ты?

— Нет, ба. Ничего у тебя не выйдет, — начала Вивьен, и вдруг почувствовала, как…как холодно стало.

Иней. Иней пополз по стенам. Спящий камин вспыхнул мёртвым огнём. У неё… У неё что, тоже получается злиться вот так, как…как у этих некромантов?

— А вот и я! Как хорошо! Ай, как хорошо! — Чок, сияя, ворвался к ним с подносом, полным еды.

Фрукты, лепёшки, орешки, ароматный чай, даже земляничное варенье — наверное, от Анук.

— Давайте-ка за стол! Радость-то какая, да, Вивьен? Бабушка приехала! Рада, девочка? Сейчас, сейчас…

Чок расставил яркие, расписные чашки по кругу, растёр меж ладоней орехи, стирая шелуху. Ту шелуху канно как бы невзначай выбросил в камин — погас мёртвый огонь. Чок суетился, бегая туда-сюда, бормоча что-то тёплое, ласковое… Таял иней, Маки уже уплетал орехи, а Вивьен, стараясь глубоко дышать, медленно приходила в себя.

— Ну, садитесь! Садитесь за стол, — улыбнулся Чок.

— Нет, — Вивьен перевела упрямый взгляд с бабушки на Чока. — Нет. Хватит! Хватит морочить мне голову. Хватит врать. Никаких улыбок и сладкого варенья. Простите. Я люблю вас, но… Или вы всё мне расскажете, или… Или я уйду. Правду я всё равно узнаю. Я понимаю, что раз мне не говорят, значит, на это есть свои причины. Но…я так больше не могу. Понимаете?

Повисла пауза. Все молчали. Вдруг… За стеной послышался шорох. Замаскированная под книжный шкаф потайная дверь скрипнула, и в комнате появилась…

— Анук?

— Я, девочка, я, — улыбнулась старушка. — Как у вас тут хорошо-то… Чай. Варенье. Она права, — Анук, усаживаясь в кресло, достала трубку.

Ароматный голубой дымок поплыл по воздуху, огибая массивные канделябры украшенные черепами, залетая в пустые глазницы и вновь вырываясь на свободу. Запахло вишней.

- Права, — повторила Анук. — Вивьен надо всё рассказать. Она сильная девочка. Она справится.

Глава 11 Очищение

Описание: Смерть сидит у ярко пылающего костра. Падают листья, на лезвие косы Смерти присела птичка. Осень.

Символизм и значение в раскладе: Беды позади, волнения и печали горят в огне, очищая душу. Сжигая мосты, мы приобретаем силы для чего-то нового. Опавшие листья у ног Смерти говорят о поддержке родовых связей, костёр так же несёт в себе значение рода. В костре с тихим шорохом тлеют опавшие листья — это духи предков посылают сил, а их души наблюдают за нами в образе маленьких птичек. В очищающем пламени сгорают родовые проклятья, обиды, ошибки — всё, что мешает нам с новыми силами двигаться дальше.

Вывод: Оставь всё в прошлом! Отпусти обиды, не держи зла. Разведи костёр и поговори с душами предков. Карта также может говорить о том, что вопрошающему необходим магический ритуал очищения.

Чок тяжело вздохнул. Поднялся.

— Анук… Принести зеркало?

— Неси, — кивнула старуха и подмигнула Вивьен. — Не бойся, дочка. Всё будет хорошо.

— Надо рассказать ей до того, как она увидит, — бабушка обняла внучку и прижала к себе.

— Рассказывайте, — Вивьен не выдержала. — Что бы ни было — я готова ко всему. Мне до смерти надоели тайны, да простит меня Тёмная Леди.

— Твоя правда, дочка, — кивнула Анук, затянулась и долго, долго выпускала голубоватый дым.

Дым заполнил комнату. Сквозь него Вивьен слышала мерный голос старухи, рассказывающий историю.

— Это было двадцать лет назад, дочка. Знаешь, кто мы? Мы все? Я, Чок, другие «служащие» замка?

— Знаю, — кивнула Вивьен. — Вы — канно.

— Верно, девочка. Канно. Жрецы Смерти. Это нам Костлявая подарила карты — те самые, что ты хранишь в тайнике под картинкой. Эту колоду твоя семья, Вивьен хранит из поколения в поколение. Артефакт передают по наследству. По слухам, твой предок получил её лично из рук Костлявой. Правда это или нет, никто не знает. А только у канно действительно есть договор, по сей день существующий. Вот тебе статуя Смерти улыбается?

— Да, — Вивьен кивнула. — Каждый раз, как прохожу мимо.

— И мне тоже! И Чоку. Нам всем! Мы можем о чём-то попросить Ключницу. Мы просим. Просим и благодарим в ответ. Красные яблоки, дым ароматных сигар, благовония. Мы храним её фигурки над кроватью, шепчем Тёмной Леди молитвы. Просим её укрыть под своей мантией. Мы просим Костлявую нас забрать. Просим вернуть того, кто на её пороге. Мы живём, чувствуя сердцем её дыхание здесь, в живом мире. Мы видим её в цветущем кладбищенском вьюнке. Слышим в карканье воронов, улыбаемся ей, растирая меж пальцев гриб, проросший из праха. Она, наша Смерть — в пепле костра. В дыме трубки. В опавших листьях, шелестящих под ногами, в мерцающем подлунном мхе, посаженном вдоль могильных оградок. Всё это не имеет никакого отношения к магии некромантов, дочка. Они пытаются заставить мир, в котором Смерть — полноправная хозяйка, подчиниться на время. И им это удаётся. Вот только расплата приходит всегда. Всякое насилие порождает лишь насилие — запомни, Вивьен.

— Но… Что всё это значит? Я… Я не понимаю.

— Не понимаешь, — вздохнула Анук. — Конечно, не понимаешь. Ты слушай. Слушай и не перебивай.

— Канно хранят свои знания, передавая их из уст в уста, — продолжила бабушка. — Они дали обет не выдавать секрет другим — ибо чёрной душе те знания откроют дорогу, и тогда в мире нарушится устоявшийся порядок. Смерть открылась канно, потому что верила в их чистые души. Но есть маги… Те, что берут силой, если не удаётся добиться своего уговорами. В наши дни уже почти не осталось ни канно с их знаниями, ни чёрных некромантов с их жаждой власти и запретными ритуалами. Всё контролирует Совет. Каждый член Совета дал клятву поступать во имя сохранения баланса магических потоков. Иди сюда, Виви. Иди, я кое-что тебе покажу…

Пока бабушка говорила, комната наполнилась людьми. Канно. Они незаметно просачивались из потайной дверцы. Появилось зеркало — небольшое, но очень старое — почерневшая от времени, растрескавшаяся поверхность, а рамка… Сразу видно — хранители артефакта — почитатели Смерти. Бабушкаподвела Вивьен к зеркалу. Обняла и чуть сжала плечи, видимо, желая подбодрить. Комната наполнилась шёпотом канно и дымом трубки Анук. Вивьен была готова ко всему. Она ожидала чего угодно, вплоть до того что она и есть сама Смерть, умертвие или ещё чего похуже! Но когда бабушка, посмотрев ей в глаза, с тяжёлым вздохом сняла с её шеи простенькое ожерелье с деревянными бусинами в форме раскрашенных черепов, то…

Зеркало пошло рябью, и Вивьен увидела… Это была она и не она одновременно. Кожа стала смуглее, ещё выше скулы, глаза остались того же чайного оттенка, только волосы потемнели. Вдруг Вивьен поняла:

— Предок… Карты. Я — канно?

— Не просто канно, девочка, — улыбнулся Чок, который всё это время держал зеркало, что-то бормоча про себя. — Ты — последняя из рода. Рода, так тщательно уничтожаемого некромантами!

— Чёрными некромантами, — поправила Анук.

— Не велика разница…

— Чок! — Анук нахмурилась. — Ей с этими некромантами жить и учиться. Каково ей будет, если сейчас ты вселишь ненависть в сердце? Квэркус Нэйт дал нам приют — укрыл в Академии, иначе нас всех уничтожили бы в то страшное время.

— Нэйт руководит Академией уже двадцать лет? — удивилась Вивьен.

— Нет. Пять, — Анук откинулась на спинку кресла — было видно, как она устала. — Первые годы было тяжело. Мы делали чёрную работу и старались не показываться на глаза. На каждом из нас было вот такое ожерелье, Вивьен, — Анук показала глазами на нитку разноцветных бусин в руках бабушки. — А потом пришёл Кверкус. Был создан совет. И мы стали выполнять роль дополнительной защиты Академии, уже не пряча своих лиц. Но ты, Вивьен. Ты — совсем другое дело. Ты — последняя из рода. Мы стали прятать представителей твоей семьи гораздо раньше, укрывая детей и следя за тем, чтобы род не прерывался. Именно твоей семье, девочка, Смерть даровала силу. Силу и знания. Вот только знаний теперь у нас нет. Но есть ты. Враги были очень настойчивы. Мы знали, что рано или поздно они доберутся до вас, но что это так быстро произойдёт… Тебя удалось спасти чудом. И мы спрятали тебя. В Атамии. Под самой надёжной защитой, которую только можно было найти! Это было рискованно. Очень. Но мы договорились с ними. У нас было… Кое-что общее — мы, как крысы, от которых общество пыталось избавиться.

Маки хрустнул орешком и застыл на задних лапках, нюхая воздух — кто-то упомянул крыс.

— О чём это вы? — нахмурилась Вивьен.

Она опять перестала понимать, что происходит. И не удивительно. Ей бы осознать то, что уже произошло! Девушка смотрела на себя в зеркало. Непривычно. Но только на первый взгляд. С каждой минутой ощущение, что она наконец-то обрела себя, росло. И это было…Это было прекрасно!

— Всё это время, моя маленькая Ви, тебя укрывали Скользящие, — и «бабушка» сняла с груди шнурок с образом Смерти.

Сколько Ви себя помнила, она носила его. Женщина встала. Выпрямилась. Стала выше чем…чем обычно. Разгладились морщинки. Она не была юной, но оказалась намного моложе. Медно-рыжие волосы, чуть раскосые зелёные глаза, искрящиеся каким-то…воровским задором. Она подошла к Вивьен. Улыбнулась.

— Ви… Я не твоя бабушка.

— Я знаю, — девушка пожала плечами.

Вивьен внимательно смотрела на самого близкого ей человека, которого… совершенно не узнавала.

- Давно знаешь? — зелёные глаза озорно блеснули.

— Ну… — Вивьен замялась. — Года три. Я знаю про поддельные документы. Поняла, что встреча с тем магом — не случайна. Но я никогда… Никогда не сомневалась в том, что ты любишь меня искренне. Ты меня вырастила. Отдала всё, что могла. Ты всегда будешь самым близким мне человеком. Что бы ни было…

— Тайны раскрыты, — женщина рассмеялась, нарочито громко, пряча глаза, влажные от слёз…

Это был трогательный момент. Наверное, всё закончилось бы всеобщим рыданием и объятиями, если бы Анук, внимательно всматриваясь в пляшущие колечки дыма, торопливо не загасила трубку.

— У нас мало времени, — строго сказала она. — В потайную дверь — быстро!

— Они знают замок изнутри, — зашептала «бабушка» на ухо девушке, делая вид, что помогает справиться с застёжкой на ожерелье — этот их маскарад наоборот пора было заканчивать, ни к чему кому-то ещё об этом знать. — Все тайные двери, скрытые механизмы, подземные лабиринты и чердаки! Запомни, Виви — тебе может это пригодиться. Чёрный замок совсем не прост, и если кто с ним и договорился на сегодняшний день — то это наши с тобой друзья канно!

Чок подмигнул Вивьен, сунул зеркало под мышку и, отдав Маки последнюю горсть орехов, исчез в книжном шкафу. То же сделали и остальные. Анук что-то прошептала — исчез дым и запах вишни.

Когда в коридоре раздались шаги ректора Академии Смерти, на диванчике в комнате, обнявшись, сидели адептка Ланмо и её бабушка — обе с заплаканными глазами.

Эту встречу они запомнят на всю жизнь, бережно храня в сердце вспыхнувшие чувства.

Эх, знал бы Квэркус Нэйт, что здесь происходило всего пару минут назад… Конечно, магистр понимал, кто такие канно. Высоко ценил их помощь, силу и знания. Был категорически против методов чёрных некромантов — шайки, решившей захватить мир и недостойных называться магами. Но даже такому честному и благородному человеку канно не открыли свой секрет. Скрытный народ. Скрытный и недоверчивый.

…

Из всех занятий в Академии больше всего Вивьен любила лекции магистра Яра. Он и вправду был драконом, теперь и она это знала. Вообще она теперь знала многое — спасибо болтливому и невероятно осведомлённому во всех сферах студенческой жизни краснолицему Таму! Вернее его предкам, с ранних лет рассказывающих мальчику о годах, проведённых в стенах Чёрного замка. Жаль только они вбили ему в голову, что он обязан терпеть издевательства сокурсников — традиция у них такая! Вивьен на правах друга с таким положением дел была решительно не согласна и боролась, как могла. Порой, между прочим, весьма успешно. Очень помогли рецепты курительных смесей Анук, вызывающие прыщи, временную потерю памяти и прочие приятные сюрпризы, настигающие обидчиков как бы случайно, аккурат после того, как они задали «красножопому аборигену» очередную взбучку или испортили барабан. Не лишним также оказались знания канно о потайных дверцах и скрытых проходах замка. Спасибо любимой бабушке, кем бы ни была она на самом деле! Чок, правда, с большой неохотой открывал подобные секреты — боялся, что юные адепты допрыгаются до того, что их вызовут на Совет и, не дай Костлявая, отчислят из Академии! Но он так привязался за это время к девочке, что… Ни в чём не мог ей отказать.

Вивьен и Там перестали опаздывать на пары — оказалось, что совершенно не обязательно тратить столько времени, чтобы добраться из одной части замка в другую. Вдвоём они рассматривали статуи и портреты его потайных уголков, часами пропадали в архивах, изучая историю Академии Смерти. Замок, по сути, являлся сложным артефактом, живущим собственной жизнью и рассматривающим обитающих в нём магов как… Как не очень полезных микроорганизмов.

Объединив общие усилия и прежде всего — полезные связи (Канно знали в замке каждый закоулок, а гномы, работающие в архивах, разрешали читать секретные материалы, отдавая дань многовековой дружбе с предками мальчика), Там и Вивьен чувствовали себя настоящими королями Академии! А ведь ещё вчера оба боялись собственной тени.

Вивьен часто вспоминала, как её разыграли в первый день. Теперь, если бы она захотела отомстить, могла бы так напугать хоть весь поток старшекурсников, что… И не помешало бы ей, не остановило, что схватка была бы с уже состоявшимися, сильными некромантами. Вот только мстить не хотелось. Хотелось увидеть Арвеля. Хоть на мгновение.

Парень исчез. Там со своим барабаном по её просьбе не раз крутился в столовой старшекурсников. Наводил справки. Что они только не придумывали, но толком им так ничего и не удалось узнать. Все отвечали что-то невнятное на тему личного поручения Маноса в связи с выпускной работой…

Вивьен обращалась к Оракулу, но так и не смогла понять, о чём пытаются сказать арканы. Такого не было никогда. Она всегда читала карты сердцем, а тут…

Может, её дар слабеет от необходимости прятаться? Она никогда не забудет момент, когда с неё сняли ожерелье. Не забудет тёплую, сладкую волну силы, накрывшую её тогда, пронзив дрожью от макушки до пят! Словно птичке наконец открыли клетку. Сняли ошейник с собаки…

Надо будет посоветоваться с Анук. Или сходить к Морталии. Что-то надо делать — с Арвелем наверняка случилась беда…

— Какие были арканы? — зашептал Там — пока все эти мусли копошились у Вивьен в голове, шла лекция магистра Яра.

Там проявлял живой интерес к Ключам Тёмной Леди. Выучил все арканы и уже пробовал расклады — он видел каждую ситуацию по-своему, и это часто выручало. Магистр Морталия считала, что он очень талантлив и мог бы стать отличным предсказателем.

— Выбор, — начала вспоминать Вивьен, стараясь не шуметь — на их счастье дракон, что любил во время лекции бродить по аудитории, сложив руки с длинными когтями за спиной, на этот раз был в противоположной части амфитеатра. — Перекрёсток. Невеста. Неизбежность.

— Неизбежность — это…? — Там иногда всё ещё забывал некоторые значения арканов.

— Смерть у проруби — ловит души, похожие на крошечных рыбок в тёмном омуте подо льдом.

— Вспомнил. А дополнительные карты не пробовала достать?

— Пробовала я всё. Вообще чушь полная! Ведьма, Музыкант и Друг.

— Это не чушь. Просто ты устала. А ещё- ты просто…

— Молодые люди… Быть может, вам не интересен мой рассказ?

— Что вы, магистр Яр! — Тут же нашёлся Там, пожирая дракона восхищёнными глазами так, что в первый момент магистр даже смутился, хотя прада была целиком и полностью на его стороне — они и вправду совсем не слушали лекцию…

— В самом деле? И о чём я рассказывал? Дракон склонил голову набок.

— О двух несуществующий мирах, магистр Яр. Не столько, правда, несуществующих, сколько легендарных, ибо легенда или вымысел — суть вещи разные. Вымысел — сказка, придуманная в назидание либо в качестве развлечения и досуга, что же касается легенд о волшебных местах, составляющих часто ось мироздания — в тех местах мало кто бывал, ибо дорога туда открывается лишь избранным.

— Хорошо, мальчик. Садись. И всё же ведите себя потише — жажда немедленно обсудить между собой услышанное похвальна, но помните — вы можете помешать остальным. Тем, кто не владеет искусством, слыша краем уха, тем не менее, запоминать слово в слово. Подумайте и о них тоже — болтая на уроке и не ответив на мой вопрос, они могут заработать минусовые баллы. Что касается вас, юноша… Плюс пять баллов.

Там и Вивьен с облегчением выдохнули, когда дракон, продолжая рассказывать, наконец, отошёл от них. Там действительно был способен слушать и запоминать что угодно, при этом он быть занят совершенно другим! Шаманы острова Фамигуста могут и не такое, а Там был уже вполне опытным шаманом — старейшины острова занимались его обучением и воспитанием с самых первых дней рождения мальчика. Этот их храм в горах, если верить Таму — настоящая школа выживания. Теперь Вивьен лучше знала своего друга. Он так много медитировал, по нескольку дней застыв на вершине горы, ища мир, спрятанный в нём самом без еды и в любую погоду, что издевательства сокурсников действительно не замечал. Выносливости шаманам Фамигуста мог позавидовать любой Скользящий! Что-то, а о подготовке членов гильдии в магических мирах ходили настоящие легенды!

— Итак, давайте вернёмся к легендарным волшебным местам, дорога к которым открывается лишь избранным. Те избранные маги потом описывают свои путешествия в летописях. Описывают подробнейшим образом, дабы у нас с вами была возможность иметь о них некое представление. Их труды, безусловно, полезно читать. Для общего развития. Но помните — каждый летописец волен приукрасить увиденное как ему вздумается — летопись от этого, увы, только выиграет. Однако полученные знания будут…сомнительны. В любом случае у нас с вами, друзья, иного выхода нет, если только кому-нибудь из вас те миры не откроются. Это вполне может быть, не смейтесь! Путь мага непредсказуем… А посему заклинаю вас, будьте точны и правдивы в своих воспоминаниях. Я в те места попаду вряд ли, но до ваших трудов, возможно, ещё доживу, а? Как думаете?

Волна смеха прокатилась по аудитории.

- Так о чём это я? — продолжал дракон. — Ах, да. Простите, отвлёкся. Итак — представьте. Сказочный лес, хрустальный водопад с живой водой— яркая, сияющая радуга застряла в алмазных брызгах! Той водой — в меру прохладной, упоительно вкусной, наслаждаются пришедшие на водопой белоснежные единороги — золотые рога, мягкие, вьющиеся гривы. Вокруг лес. Яркие птицы удивительной красоты лакомятся плодами, перелетая с ветки на ветку. Фавны прячутся, наблюдая за резвящимися под струями водопада нимфами… Представили? Развивайте воображение — это очень важно для мага. И для будущего некроманта — тоже. А теперь представьте себе, и это вам, дети Смерти, наверное, будет даже проще — представьте себе теневую сторону этого солнечного пейзажа. Отражение в сумрачном мире. Водопад, стекающий в бурлящую, вязку, тягучую жижу. Ядовитые пары поднимаются вверх, и вовсе не нимфы прячутся в глубине чёрного омута. По мёртвому лесу, среди колючих кустарников и ядовитых растений, скользя копытами по поганкам, идёт Ктукк. Фавн играет на свирели, выточенной из костей, призывая психопомпов — духов-проводников, сопровождающих нас в иной мир — на время или навсегда. Эти духи часто являются магу в образе животных или птиц. Ктукк является их божеством.

— Но как же… — Вивьен сама не заметила, как перебила магистра.

— Да, Ланмо? Вы хотели что-то спросить? Смелее!

— Череп, — не удержалась Вивьен. — Череп Ктукка — артефакт общежития заклинания костей, — аудитория загудела — остальные адепты тоже вспомнили об этом. — Как же он может быть Божеством, если…

— Если на лицо факт его физических останков? — брови магистра поползли вверх. — Ну, это легко объяснимо, — дракон лишь развёл руками. — Божеством, как правило, становятся уже ПОСЛЕ физической смерти. Некоторые, конечно, уже рождаются как некая божественная сущность, но это право можно и заслужить.

— И как так получилось, что Ктукк стал Богом?

— А в общежитии заклинателей и вправду его череп, магистр Яр?

Вопросы посыпались со всех сторон.

— На первый вопрос вы ответите сами, написав к следующему занятию подробнейший доклад. Свитков на двадцать, не больше.

Аудитория взорвалась стоном…

— Что же касается второго — ерунда, на мой взгляд. Не более чем красивое название для мастерски созданного артефакта. Фавны — магические существа, и их останки широко используются в артефакторике.

— А не вы ли создали тот артефакт, магистр Яр? — неожиданно спросил Там.

- А много будете знать, юные некроманты — Костлявая заберёт ваши силы раньше времени! — глаза дракона вспыхнули озорным огнём, и Вивьен неожиданно поняла — Там прав!

Глава 12 Мудрость

Описание: Смерть в одной руке держит перо, другой прижимает к груди книгу. На плече Леди теней дремлет филин — символ мудрости.

Символизм и значение в раскладе: Аркан говорит о том, что знания — настоящее сокровище, оно ценнее несметных богатств. Знания заменят и свет фонаря Паромщика, и сундук, полный золота. Всё, что связано с обучением, развитием и познанием.

Вывод: Карта рекомендует заняться самообразованием, повышать свой уровень или попробовать себя в чём-то новом.

— Ви, — Там положил барабан на пол. — Мы опаздываем. Магистр Ведьма будет ворчать. Мало того, эта Шляпа всем раздаёт минусовые баллы направо и налево. Щедро раздаёт, Ви! Пойдём, а? Битый час тут торчим. Мы весь вечер просидели в библиотеке, написали доклад и узнали об этом твоём Ктукке всё, что было можно выжать из архивов Академии. Между прочим, благодаря мне…

— Спасибо, Тамчик. Ты — гений, пробормотала девушка, задрав голову.

Они стояли в одном из коридоров, совсем недалеко от центральной мраморной лестницы, в самом центре которой — там, откуда она расползалась, словно спрут по всему замку, возвышалась статуя Смерти. В глубине небольшой ниши стояла деревянная статуя фавна, вырезанная с таким искусством, что невозможно было оторвать взгляд. Где-то дерево было отполировано до блеска, где-то мастер оставил поверхность шершавой. Композиция была составлена из разных древесных пород — множество структур и оттенков, каждая деталь — на своём месте.

— Посмотри, как красиво…

— Вижу, — музыкант нахмурился. — Не налюбовалась ещё? Вив, мы опаздываем!

— Ещё чуть-чуть. Успеем. Я знаю потайной ход — выходит прямо к аудитории Шляпы. Слушай, а ты пытался запомнить, как её зовут? Ведьму эту?

— Тысячу раз, — Там пожал плечами. — Так же, как и все. Это невозможно!

— С твоей-то памятью, — Вивьен нахмурилась. — Тебе не кажется это странным?

— Нет, потому что я знаю, почему. Это колдовство. Ведьма давно читает лекции в Академии Смерти, но она за всё это время так и не избавилась от некоторых предрассудков относительно некромантов. Боится, что после её смерти, они сделают её тело восставшим умертвием. Но и это ещё не всё. Как многие, она думает, что для того чтоб провернуть этот фокус некроманту нужно имя. Поэтому она зачаровывает всех, с кем сталкивается в Академии. Даже Кверкус Нэйт не помнит, как её зовут.

— Но это же бред! — удивилась Вивьен.

— Никто не может старушку убедить, — мальчик улыбнулся. — А нам она с тобой влепит по десять минусовых баллов, если не поторопимся!

— И ты мне ничего всё это время не рассказывал?

— Ты про Шляпу? Так ты не спрашивала! Спросила — я тебе рассказал. Сразу! А ты — молчишь. Сколько мы тут с тобой торчим возле этого уродца — ты всё молчишь и смотришь на него.

— Ктукк — божество психопомпов, — начала Вивьен. Психопомпы — проводники в иной мир. Если они рядом с теми, кто покинул своё тело временно — это гарантия того, что душа благополучно вернётся обратно. Если же душа умирает и отправляется в иной мир навсегда — её дух-проводник провожает её в последний путь, после чего летит на звук свирели Ктукка.

— Всё так. И что с того? — парень подвинул у себе барабан и уселся сверху.

Он сдался. Если Ви что-то пришло в голову — это надолго и бороться с этим совершенно бесполезно. Ну не успеют они к Шляпе — ладно. «Ключи звенят в руках Костлявой — всё пройдёт», как говорится.

— Ктукк сам — проводник. Бог открывает иные миры. Если к нему воззвать — он откроет путь, куда попросишь.

— И?

— И мы имеем в Чёрном замке — статую Ктукка. Быть того не может, чтобы она не вела в какое-нибудь секретное место!

— Так она и ведёт! — островитянин схватился за выбритую голову, сжав в кулак косичку на затылке. — За статуей, в глубине ниши — дверца. Чок научил нас заклинанию, как сделать так, чтобы она появилась. Мы же открывали её с тобой сто раз, Ви! Ты сама рассказывала, когда подняли кладбища — эта дверца спасла вас с Чоком.

— Обычная дверца с внутренним проходом, помогающим быстро оказаться в противоположной части замка, Там! Таких в Академии тысячи! Должно быть что-то ещё. Что-то совсем…особенное.

И девушка в который раз уставилась на статую фавна.

Позади послышались шаги. Там едва успел подхватить барабан, Вивьен уже шептала заклинание, которому научил Чок, и адепты скрылись за крошечной дверцей, появившейся за статуей. Маки, пискнув, едва успел влететь в приоткрытую щель. Вивьен придержала дверцу, оставив крошечную щелку — всё равно дверца маленькая, и за статуей Ктукка её совсем не видно…

— У нас ничего не выйдет, — послышались голоса. — Где его носит, этого Арвеля?

— Рукастый что-то мутит опять.

— До чёрного полнолуния три дня. Если он не появится — ничего не выйдет. Мы должны быть в полном составе!

— Ещё девчонку надо добыть… Кандидатуры есть?

— Ни одной. До сих пор никаких знаков. И Арвель исчез.

— Мы не можем нарушать традиции!

Их было трое или четверо — за статуей некромантов было не видно. Фигуры, шедшие по коридору, остановились возле Ктукка. Мерное бормотание, и вдруг… Деревянное изваяние начало вращаться! Вивьен, забывшись, приоткрыла дверь пошире, но Там вовремя остановил её, как раз в тот самый момент, когда старшекурсники, кутаясь в мантии и озираясь, чтобы их никто не заметил, стали по очереди спускаться по винтовой лестнице вниз — вглубь открывшегося под статуей прохода.

— Я же говорила! — торжествующе зашипела Вивьен, когда Ктукк с тихим скрипом принял прежнее положение.

Они вышли из-за своего укрытия и обошли статую со всех сторон. Ничего! Ни одной зацепки. Ни ключика, ни скважинки, ни рычажка…

— Заклинание, — вздохнул Там. — Они что-то бормотали. Заклинание, которого мы не знаем!

— Надо спросить у Чока, — кивнула Вивьен, когда они уже в десятый раз обошли несчастного Ктукка.

— Я знаю, кто они, — Там посмотрел на Вивьен. — Не уверен, но… Догадываюсь.

— И кто?

— Вив, пожалуйста! После лекции, в столовой, я всё тебе расскажу. Пойдём, а? Уже опоздали!

— Ладно. Идём.

…

Они ворвались в аудиторию и удивились, насколько оживлённо было там. Адепты болтали и смеялись, кафедра, украшенная черепами, пустовала.

— Смерть всемогущая! — Там просиял. — Как же нам повезло! Шляпа сама опаздывает!

Но вместо Ведьмы за кафедрой неожиданно появился ректор — его фигура материализовалась в воздухе — маг откинул капюшон и обвёл аудиторию внимательным взглядом.

— Адепты! Лекции по зельям сегодня не будет. Магистр… эммм… ваш преподаватель не сможет провести занятия сегодня. К вашим услугам залы библиотеки, столовая, уютный сад возле кладбищ. Проведите время с пользой. Вопросы есть?

— Нет, магистр Нэйт, — хором ответили юные некроманты и весёлой, беззаботной толпой высыпали из аудитории.

— Пойдём в сад? — предложил Там.

И они пошли. Осень уже вступила в свои права, но сегодня выдался на редкость погожий день! Из складок своей необъятной мантии, которая на высоком худом парне висела, что на самой Костлявой, Там достал два румяных яблока. Одно он протянул Вивьен, и они пошли по дороге, усыпанной мраморной крошкой, вглубь тенистого сада — единственного места на территории округ замка, где не встретишь оградок и надгробий. Сквозь золотые листья видно ярко-голубое небо, маленькие птички щебечут на редеющих ветках — хоть на мгновение можно забыть о том, что ты — будущий некромант и учишься в Академии Смерти…

Удивительно, но их собственному примеру последовали многие. Смертельно надоело ползать в полумраке по замку — хотелось солнца. Чёрные мантии адептов мелькали по саду — словно грачи на поле. Они шли, грызли свои яблоки и улыбались неизвестно чему.

— Что случилось со Шляпой? — спросил Там, когда с яблоками было покончено, а несколько завалявшихся на дне бездонного кармана мантии мальчика орешков достались мёртвому Маки.

Может, крыс и был мёртв не одно тысячелетие, но орехи любил так, словно был живее всех живых!

— Не знаю, — Вивьен покачала головой. — Магистр Нэйт был явно встревожен.

— Только виду не показал, — согласился молодой человек. — Удивительно падают листья, — вдруг пробормотал он, задрав голову и всматриваясь в листопад.

— Что в этом удивительного? — Вивьен зажмурилась от солнца. — Просто… Красиво.

— Ритм… Слышишь? Они падают… Пошли!

Он схватил её за руку и потащил вправо, на полянку ещё по-летнему ярко-зелёной травы. Сел, скрестив на первый взгляд нескладные, слишком длинные ноги, и так ловко, так мастерски у него это получилось! Старенький там-там, со всех сторон обвешанный амулетами, расписанный знаками, о которых Вивьен каждый раз собиралась спросить, но всё время отвлекали какие-то важные дела, оказался зажат между коленями музыканта, и он…заиграл!

Вивьен ни разу не видела, как он это делает. Оказалось, что это…удивительно. Улыбаясь и прикрыв глаза, некромант с загадочного далёкого острова Фамагуста раскачивался из стороны в сторону, как… Как кобра! Лёгкие ладони, словно две огромные красноватые бабочки порхали над звенящей кожей, но Вивьен на них не смотрела. Девушка смотрела в небо — туда, где под ярко-синим небом кружились листья. Невероятно! Волшебно, удивительно… Но Там был прав! Листья не просто кружились над землёй — они творили свой особенный, неповторимый ритм — ритм, который юный шаман чувствовал сердцем, отбивая его этим солнечным осенним днём, так сильно не похожим на их обычные будни!

Руки сами потянулись к складкам мантии — туда, где дрожала от нетерпения кэнэ, отплясывая разноцветными атласными лентами. Они не сговаривались. Просто… Так получилось — как-то естественно, само собой — Вивьен поднесла флейту к губам и вмиг подхватила гулкую, дрожащую в воздухе дробь там-тама. Мелодия взмыла ввысь, покружилась вместе с листьями, коснулась перьев щебечущих птиц и нырнула вниз, к кустам шиповника — запутаться в сияющей на солнце паутине и нестись дальше — к застывшим от удивления в разных частях сада адептам, пугать целующиеся парочки, мирить повздоривших подруг!

Все, кто был в саду в это время (а так вышло, что прогуляться решил весь поток первокурсников — никто не устоял перед прощальной улыбкой осени) — потянулись к полянке, околдованные волшебной мелодией. Окружив музыкантов, дети стали танцевать! Конечно, они из разных семей и сословий, но…

Они молоды. Они живы. Даже тем, чей дар велит слушать дыхание Костлявой и заглядывать Тёмной Леди в глаза. Тем, кто укрыт её мантией и слышит звон ключей в огромной связке, кто до рези в глазах всматривается в начищенное зеркало её косы — даже магам Смерти иногда просто необходимо забыть обо всём, кружась вместе с осенними листьями на солнечной полянке…

Магистр Нэйт наблюдал за всеобщим весельем из окна самой мрачной и самой высокой башни Чёрного замка. Надо же… Эти двое как-то нашли общий язык со всеми. Танцующие под ярким солнцем дети Смерти. Удивительное зрелище. Сколько он трудится ректором — такое наблюдает впервые. С другой стороны…

Погода хорошая. Он и сам любил осень. Особенно, когда первые хлопоты, связанные с началом учебного года уже позади и самое главное — наладилось расписание! Когда все преподаватели, довольные, наконец, своим графиком, отдаются обучающему процессу, а не бегают за ним по коридорам с бесконечными требованиями. Сейчас было как раз то самое время. Музыка, долетающая со стороны сада, ласкала слух, и он был бы счастлив, наверное, если бы не свалившиеся неожиданно проблемы на его некромантскую голову.

Неожиданно исчезла магистр… И почему, Смерть всемогущая, он никак не может запомнить, как зовут эту старушку в огромной шляпе?! Исчезла Ведьма, преподающая зельеварение. Уговорить её создать и читать курс, в котором собраны навыки создания зелий, необходимых в основном некромантам, было непросто. Нэйт улыбнулся, вспоминая те дни. Жаркие споры. Счастливое, хоть и трудное было время. А сейчас магистр исчезла. Как сквозь землю провалилась! Дама она, конечно, с принципами, но маг ответственный. Она не могла просто взять и исчезнуть, бросив адептов в самом начале года! Манос тоже куда-то запропастился, но такое и раньше случалось.

Кстати — а почему? Почему он закрывает на эти его исчезновения глаза уже не первый год? Из уважения к силе, знатности рода и возрасту? Наверное. Тем не менее, как только магистр появится, он напомнит ему, что он такой же преподаватель, как и все.

Яр и Морталия сбились с ног — их ищут. Кроме того, исчез студент. Старшекурсник. Арвель Дакота. Что-то не так во всей этой истории. Разобраться хотя бы для начала — связаны эти три пропажи как-то между собой или нет?

А снизу лилась, кружилась, плыла чУдная мелодия! Там-там юного шамана Смерти с островов и флейта Вивьен. Вивьен Ланмо из Ланкона. Ректор вспомнил, как Морталия передала ему пергамент, на котором записала мысли тех, кто попытался выкрасть девушку. Они действительно пытались выкрасть именно её. Но не потому, что это был чей-то приказ, как он подумал вначале. Предводителя шайки, весьма наблюдательного мага, привлекли собственные выводы. Он своими глазами видел — девушка за одни сутки, не напрягаясь, сняла два сильнейших проклятия — с эльфийского рода и с дракона, которого кто-то, неизвестно за какие заслуги наградил проклятием старения.

Маг искренне считал, что музыка девушки справилась с сильнейшими проклятиями на раз-два-три. Разыграла магию по нотам? Песню спела — и сняла?

Сомнительно. Очень сомнительно. Он должен всё проверить. С другой стороны, тот, кого они взяли — представитель гильдии Скользящих. А это — знак качества. У мага такая способность магического зрения и такое знание проклятий, что…

Думай теперь, как оставить и этих магов в Академии! Так просто, как с артефактами комендантов ведь не получится, а маги ему нужны. Тем более что те трое были художниками свободными, эти же, как назло, принадлежат гильдии, с которой не так просто договориться. Да и Совет недоволен — считает, что он развёл криминал в Академии…

Музыка. Какая…удивительная музыка! Раньше он считал, что равнодушен к подобным сантиментам, а ведь как за душу берёт! Играй, играй Вивьен! Вивьен Ланмо из Ланкона. Да заслушается твоей флейтой сама Смерть, девочка. Может, твоя музыка рассеет весь ужас этого проклятого дня?

Глава 13 Неизбежность

Описание: Смерть рыбачит у проруби. Костлявая — опытный рыбак, и на крючок её удочки уже попалась душа, блуждающая в потёмках. Мир спящего подсознания предстаёт на карте в образе озера, скованного льдом, душа — в образе рыбки, соблазнившейся смертельной наживкой…

Символизм и значение в раскладе: Смерть, как удачливый рыбак, в любой момент может поймать тебя на крючок. Она уже насадила жирную наживку и ждёт, чтобы ты клюнул. Аркан предупреждает об опасности — ты на волоске от гибели. Прежде, чем предпринять какой-то шаг, следует подумать хорошенько. Задуманные действия, в лучшем случае, могут привести к провалу, в худшем — к смерти.

— Ведьма, Музыкант и Друг, — пробормотал, поглаживая туго натянутую кожу инструмента Тамм.

Раскрасневшиеся от танца адепты, смеясь, разошлись по общежитиям. Весёлый получился конец дня, жаль только музыка, подарив отдых душе, не избавила от проблем — а проблемы были. Арвель пропал. Манос и Шляпа — тоже. Ректор Нэйт явно встревожен. Некромант, конечно, виду не показывал — оно и понятно, в Академии может начаться паника, но он растерян, это видно.

Они сидели вдвоём на траве под темнеющим небом — уже не таким нарядно-синим, как было совсем недавно. Осенние листья, потемнев и задубев от холода, шелестели от ветра, словно ожившие насекомые. Маки резвился, бегая за ними, но потом испугался крика воронов и шмыгнул в капюшон мантии Вивьен.

— Это — мы с тобой. Ведьма — Шляпа. И она пропала. Значит, мы должны её найти?

— Найти надо всех без всяких раскладов, — нахмурилась Вивьен. — И как можно скорее! И начинать надо с тайника под Ктукком!

— Сдался он тебе, — мальчишка закатил глаза.

— Ты же сам видел, — не унималась Вивьен, — Они прошли туда, эти некроманты! Значит, они там кого-то прячут.

— Думаю, это члены Черепа. Мне дед рассказывал. Никто, правда, не знает, где их логово — но оно в Академии. Тайная организация старшекурсников, что-то вроде клуба, скрытого даже от Совета и преподавателей — от них — прежде всего.

— Кто-нибудь из шаманов Фамагуста состоял в нём? — Вивьен вся обратилась в слух, при этом нестерпимо жгло под левой лопаткой — там, где было тату Дриэля, но она этого не замечала, так сильно девушке хотелось побыстрее узнать подробности.

Маки выбрался из капюшона, скатился по скользкому шёлку мантии на траву и направился к кустам.

— Нет, — друг покачал головой. — В обществе — только члены уважаемых родов. Вот Дакота — может там быть. Дакота — одна из самых знатных фамилий, стоящая в реестре не ниже самого Нэйта.

— Тамм… Откуда ты всё это знаешь?

— Я же тебе уже говорил — мне с детства рассказывали об Академии, потому что такому, как я… как мы с тобой, Вив. Нам здесь нужно выжить, а для этого такие вещи лучше знать. Мир некромантов жесток. Конечно, после того как Совет возглавил Нэйт многое изменилось, но… Он один не может стереть традиции, сложившиеся веками. А они все завязаны на чистоте крови магов Смерти. Это несправедливо, но это так. «Череп» — клуб знатных отпрысков. Они избалованы, горды. Ничего им не будет, чтобы не натворили. Чувствуя безнаказанность, молодые некроманты шалят — магию на вкус пробуют, а она у них очень не слабая, Вив. Они проводят запрещённые ритуалы. Сейчас уже не так (я уже говорил — после того как Нэйт возглавил Совет, многое изменилось), а раньше пропадали адепты. Их находили мёртвыми, но никто не давал ход расследованию. Особенно если улики указывали на жертвоприношение. Кровь ведущих родов трогать нельзя — это же сила! Вот так.

— «Череп», — Вивьен задумалась. — Значит, это и есть этот их клуб… Тамм, мы должны туда попасть! Только так можно узнать, что они затевают.

— Или уже затеяли, — тонкие длинные пальцы шамана теребили привязанные к там-таму фигурки. — Помнишь, они говорили про какую-то девчонку?

— Да, — Вивьен побледнела.

— Дакоте ничего не грозит, — уверенно заявил юноша. — Он, скорее всего, сам член «Черепа».

— Это ещё неизвестно, — Вивьен хотела сказать, что… но тут из кустов выскочили коты, и с диким воплем понеслись к кладбищам!

— Маки! — Тамм вскочил, и они оба бросились следом.

— Свет! — кричала Вивьен, стараясь не споткнуться о ветки и камни, разбросанные по кладбищенским дорожкам (и чем только эти адепты на отработках занимаются?) — Тьма! Маки! Стойте…

Вивьен думала — коты снова ведут её к Анук, но они гнали Маки совсем в другую сторону, и вовсе не к центру кладбища, а напротив, к окраине, по до боли знакомой тропинке…

В самый первый день в Академии она шла по ней, волоком толкая разрисованный, перетянутый ремнём чемоданчик. Едва коты достигли места, где так и торчал врытый на четверть гроб, проказники исчезли, оставив Маки обиженно озираться — с ним ведь только начали играть!

Свет и Тьма… Что они хотят сказать ей на этот раз?

Простынь, которой гроб был застелен изорвалась, ткань стала грязной и мокрой от дождей, а доски растрескались, видать, руки у Чока так и не дошли убрать «шутовскую кровать».

— Маки! — Тамм подставил ладони — крыс прыгнул в них и стал с деловитым видом нюхать воздух, как будто ничего особенного не произошло. — Ну и напугал ты нас, приятель! Эти коты его чуть не съели!

— Ничего бы они ему не сделали, — отмахнулась Вивьен. — Это коты Анук — Свет и Тьма.

— Вив, — Тамм внимательно посмотрел на девушку. — Это не Шляпа!

— Ты о чём?

— Коты. Белый и чёрный. Карта! Карта Ведьмы — это Анук. Может быть, попросить помощи? Ты же говорила, Анук — сильная канно.

— Да. — кивнула Вивьен. — Всё так. Я просто хочу понять — почему они привели нас именно сюда.

— Ты…что-то чувствуешь? — Тамм склонил голову на бок, посмотрел на Вивьен, затем опустил Маки на землю — крыс беспокойно суетился, то и дело покусывая шаману пальцы.

— Нет. Не в этом дело. Просто… Просто это место связано с…

Она застыла, не отрывая взгляд от крышки гроба. Кусок простыни сорвало ветром — она зацепилась за край, прикрыв большую часть поверхности. Маки бегал по ней взад-вперёд, и вдруг девушка заметила на ткани какие-то багровые пятна. Проследив взглядом за подругой, Тамм молча наклонился, дёрнув ткань на себя.

На деревянной поверхности кровью была нарисована… Кукла. Кукла с вышитым сердцем на груди, проткнутая иглой. Рядом — два небольших круга уже знакомых символов, выписанных по закрученной спирали. Вивьен знала эти знаки — такие круги изображены у Арвеля на ладонях…

…

Бесконечные ряды полок заставлены песочными часами, мерцающими в полутьме голубоватыми песчинками. Песок бежит медленно, с еле слышным перезвоном — это жизнь магов Смерти. Бубенчики на видавшем виды, некогда ярком колпаке Шута тоже звенят в тишине, но по-своему, по-другому, не так тонко и мелодично.

— Ваша Чудовищная Смертность… Ничего не выходит! — Шут в сотый раз поднял с пола набитых травою кукол с вышитыми сердцами.

Иглу, которой он их проткнул шутник спрятал — его Смертейшество разозлится и спалит опять. Ему-то что — только косточки почистить, но вот колпачок…

— Ммм? — Смерть висела в воздухе, возле верхних полок библиотеки с книгами.

Нижние ярусы — часы (стекло, конечно, гномье, прочнее не бывает, но во всём должен быть порядок, а в замке Смерти — особенно), верхние — книги.

— Ничего, говорю я, не получается, Ваша Смертность! Не хотят эти куклы на полках сидеть — хоть плачь! Спалить этот ненужный хлам и дело с концом!

— Нет. Пристрой их куда-нибудь.

— Да что вы с ними носитесь, Ваше Смертейшество?!

— Нашёл! Смерть открыл книгу. Вот она.

— О чём вы, Ваша Костлявость?

— Книга. О любви. Один…очень талантливый маг воспел это удивительное чувство…

— А… Это где в конце все сдох…

— Шут?!

— Простите, Ваша Неизбежность! Где в последнем акте пьесы являетесь вы и…

— Если я и появляюсь, болван, то в последнем акте! Потому что появись я в начале…

— Ха-ха-ха… Весёленькая вышла бы пьеска, а? Ха-ха-ха…

Смех Шута разносился по замку, ему вторил хрустальный, еле слышный перезвон сияющего песка в часах, а Смерть думала о том, что… Да. Она действительно появляется в конце это красивой, грустной истории. Смерть в конце — не самый плохой финал, надо отметить. Возможно, он слишком пугает живых, но ведь не лишён красоты и изящества, особенно если ты уже по ту сторону бытия. И разве так уж важно, что это случилось? Ведь не менее важно то, что два непримиримо враждующих рода помирились навсегда. Разве не прекрасно?

Костлявые пальцы шелестели страницами, и под этот тихий, уютный звук засыпали куклы — те самые, которые Шут всё же пристроил на каминной полке, отчаявшись примостить меж песочных часов.

…

Тихо. Домик Анук пахнет травами, в воздухе вьётся голубоватый вишнёвый дымок. Маки прыгает по столу за озорными колечками, Свет и Тьма лежат на окошке, щурясь от лунного света.

— Значит, вот он — друг твой? — прохрипела Анук, закашлявшись. — Чай будешь, мальчик?

— Да. Спасибо!

Тамм улыбался, уютно устроившись возле крошечного камина — хоть и мал домик Анук, а без открытого огня канно не привыкли. Молодой человек озирался, с любопытством рассматривая развешенные повсюду пучки трав, склянки с разноцветными порошками, засушенными лапками пауков и прочим добром в шаманстве не лишним. Ему здесь нравилось. Хоть и не похоже на дома шаманов острова, но что-то общее есть. Наверное, ощущение тепла и уюта, ибо шаман шаману — друг и брат в любом из существующих миров…

— Молодец, — довольно кивнула Анук. — Не люблю я, когда ломаются. Ешьте дети. Пейте. И рассказывайте. Свет и Тьма не просто так вас ко мне прислали, а?

— Мы сами пришли, — Вивьен посмотрела на Анук.

В этот раз девушка к варенью даже не притронулась — слишком тревожно было на душе.

— Свет и Тьма показали нам… кое-что.

И она рассказала Анук всё. Старуха слушала, склонив голову на бок, затягиваясь ароматным дымом. Она не перебила девушку ни разу, а после её рассказа долго молчала, щурясь в темноту за окном.

— Анук? — не выдержала Вивьен — слишком долго молчала та, что сторожит кладбища Академии.

— Здесь я, здесь, — пробормотала канно. — Здесь-то здесь, а толку от меня мало, девочка. Вы уверены, что запомнили правильно? — Анук ткнула пальцем в рисунок, который Вивьен начертила углём — знаки закручиваются улиткой по спирали.

— Всё верно, — кивнул юноша. — У меня хорошая память.

— Не сомневаюсь, мальчик, — Анук покачала головой. — Вот только я такого что-то не припомню. Я и так-то в знаках не сильна, а уж такое и подавно не видела. Хоть память уже и подводит, а только такое вряд ли забудешь. Идите к Морталии — думаю, это по её части. Жив он, — Анук вдруг понизила голос и наклонилась к Вивьен. — Жив. Всё, что могу тебе сказать, девочка.

Вивьен кивнула. Она и сама это чувствовала, и это, конечно, успокаивало, но не отменяло того, что Арвель — в беде.

— Ктукк, говоришь? — пробормотала старуха, вытряхивая из трубки остатки табака и набивая снова.

— Да. Я рассказала всё, что знаю. Тем четверым статуя открыла проход в ответ на заклинания — мы его не знаем — слышно было плохо…

— Слышно плохо, — повторила со вздохом Анук. — А ты ж, мальчик, говорил, их пятеро было? Адептов тех?

Друзья переглянулись. Выходит, они плохо помнили тот вечер?

— Видно — тоже плохо было? — Анук оглядела гостей и улыбнулась. — Морок это. Обычное дело. И заклинания могло там не быть, и народу неизвестно сколько — вот как…

— Но они нас не видели! — мальчик протянул Маки дольку яблока. — Зачем наводить морок, если знаешь, что никто за тобой не следит?

— Откуда знаешь? — Анук посмотрела юному шаману в глаза. — Вы ж там были? Вот от таких как вы, тайных случайностей, морок и наводят — те, что поопытней да позубастей. Он мог быть уже в ритуале, морок этот. Потому как знание это передают из уст в уста, стараясь сохранить в тайне. И если старшекурсникам это удалось в Академии Смерти, под носом у Совета и канно, то…

— То что? — Вивьен застыла, обхватив горячую чашку обеими руками.

— То дети молодцы, — Анук пожала плечами. — Я о другом. Ты что-то, девочка, говорила о двух мирах? По обе стороны от водопада?

— Так и есть, — кивнул Тамм.

— Вот и я думаю, мальчик, что так и есть.

— Что? — Вивьен нахмурилась, пытаясь понять, о чём хочет сказать Анук.

- Если хочешь что-то скрыть, то лучше всего — по ту сторону…

Они распрощались с Анук и пошли к замку. Луна освещала путь — огромная, яркая…

— Смотри! — Тамм задрал голову, прижимая к груди барабан.

Крыс, свернувшись, сладко спал на натянутой коже, предпочтя инструмент мальчика уютному капюшону мантии своей хозяйки. Макабр — магическое существо, а значит, так же как и артефакты, черпает силы в лунном свете.

— Что? — Вивьен остановилась.

Красиво. Лунный свет мерцает, искрясь на белом мраморе надгробий. Надо бы найти время да прогуляться до склепов Великих. Это было первое задание Маноса, о котором все уже благополучно забыли — магистр куда-то запропастился и практики по мёртвым касаниям были отменены к всеобщей радости. Заданий много — они и так с утра до ночи пропадают в библиотеках — шататься по склепам, ну совершенно нет времени!

— Луна, — пояснил Тамм. — Видишь?Она…красная?

Луна и правда была будто бы в красноватой дымке. Они стояли и любовались, как вдруг услышали тоненький девичий голосок:

Сыграет демон на свирели, огнём умоется луна.

Заблудится и не успеет

душа…

Проводники бегут на звуки в пустой и мрачной темноте.

На голос грустной песни Ктукка

спешат.

— Кто это? — Вивьен схватила друга за руку.

Мантия поющей девушки растворилась в ночи — над кладбищем, медленно раскачиваясь в такт песне, плыло белое личико, обрамлённое кудрявыми волосами, подсвеченными луной.

То ещё зрелище… Даже для адептов Академии Смерти это оказалось слишком — юный шаман хоть и не подал виду, но тоже испугался в первый момент, крепче сжав руку Вивьен.

— Это Селена, — облегчённо выдохнул парень, присмотревшись. — Селена Дивин. Первокурсница с факультета предсказателей. Морталия говорит — у неё и впрямь способность к пророчествам, но она… Странная.

— Заметно, — нахмурилась Вивьен, мысленно возблагодарив Смерть и Маки за то, что сама она оказалась на факультете заклинателей костей — не то шаталась бы ночью по кладбищам с таким вот отстранённым видом.

— Ночь кровавой луны, — улыбнулась им девушка.

— Доброй ночи, Селена. Тебя проводить до общежития? — Тамм привычно развернул несчастную в другую сторону и они все вместе отправились в сторону замка.

— Она что, всегда такая? — прошептала Вивьен, стараясь, чтобы девушка не услышала.

— Нет, — Селена Дивин улыбнулась так искренне, что Вивьен стало стыдно. — Только в полнолуние. А это полнолуние — особенное. Идеальное время для кровавых ритуалов… Что вы делали на кладбище? Любовались луной, или искали, кого бы принести в жертву? Я не подойду? Мне кажется — я идеальная жертва. Магии во мне много…

— Спасибо, Селена. В следующий раз мы с Ланмо обязательно тебя позовём, — пообещал Тамм, и, подмигнув Вивьен, вновь развернул девушку в нужную сторону. — Если её вот так не вести — уйдёт, куда глаза глядят, — пояснил парень.

— Если есть дорога — по ней нужно идти, — отозвалась Селена, ни к кому особо не обращаясь. — На правой ладони — Смерть. На левой ладони — Смерть. Пять раз вправо — три — влево. После полуночи в назначенный час. По ту сторону водопада Ктукк ожидает не всех. Кровавая луна — ночь, когда демоны слышат…

— О чём это ты? — Вивьен заглянула в огромные, полные безумия глаза адептки.

- Не мучай её, — вздохнул Тамм. — Видишь, она не в себе. Надо отвести её к общежитию предсказателей. Пойдём. Потом я провожу тебя и вернусь обратно. Только заходить не буду — терпеть не могу визг этой однорогой черепушки…

Глава 14 Выбор

Описание: Смерть в глубокой задумчивости стоит на шахматном поле среди нескольких наиболее значимых фигур.

Символизм и значение в раскладе: Аркан говорит о необходимости сделать выбор. Но если аркан Перекрёстка говорит о решении самой судьбы, и мы не властны что-либо изменить (по какой бы дороге ни пошли), то здесь мы делаем выбор осознанно. Словно шахматист, анализирующий расстановку сил на поле собственной жизни. Выбор зависит только от нас самих. От того, как грамотно мы распорядимся собственными возможностями.

— Надо спешить, — заявила Вивьен, как только они отвели Селену в общежитие для предсказателей.

Вивьен никогда не была здесь. Стойка — такая же, как та, за которой она частенько дежурила за Хризи — уговор есть уговор. Артефакт представлял из себя мерцающий магический шал с огромным драконьим глазом внутри прозрачного стекла. Зрелище, конечно, весьма жутковатое, но зато он молчит, а не орёт, как череп Ктукка. От острого, ледяного взгляда человека за стойкой девушке стало не по себе.

— Вивьен Ланмо? — неожиданно улыбнулся он ей. — Наслышан. Рад познакомиться, — и он протянул ей руку.

— Спасибо, — кивнула Вивьен. — Я тоже. Наслышана.

Комендант хохотал, а она во все глаза смотрела на легенду криминального мира и краснела от стыда… Это всё её друг Тамм! Он столько рассказывал ей всяких небылиц, что теперь было неловко.

— А ты бойкая! — весело стукнул Осэ кулаком по шару — стекло зазвенело, глаз дракона внутри бешено завращался во все стороны. — Такая, как мне и рассказывали — хитрые глаза сверкнули, прищурившись.

Это был… Странный человек. Ничем не примечательный. Есть лица, которые просто невозможно запомнить — зацепиться не за что.

— И куда же вы собрались спешить, а?

— Я… Это… Ну…

— Никогда так не делай, — неожиданно комендант стал серьёзным. — Не мычи и не блей — тебе не идёт. Не хочешь говорить, так и скажи — не суйте, комендант Осэ, свой любопытный нос не в своё дело! Поняла?

— Нет, — просто, но решительно ответила адептка. — Так нельзя. Это невежливо, — она помолчала пару секунд, и вдруг сказала то, чего говорить совершенно не собиралась, внезапно проникнувшись необъяснимым доверием к этому странному человеку. — Сегодня ночь кровавой луны. Ночь самых страшных ритуалов, если верить безумной Дивин. Мой друг пропал, и мне кажется, с ним случилась беда. Надо спешить. Я не знаю, куда именно и что конкретно нужно делать. Но сидеть сложа руки я не могу.

— Осэ никогда не лезет в чужие дела, — отрезал комендант. — Если его не попросят. Просить Осэ могут не все. Так что… Если нужна будет помощь, Вивьен Ланмо — обращайся.

— Спасибо.

Они с Таммом вышли из общежития, и уже собирались направиться к домику заклинателей костей, как перед ними возник ректор Академии — некромант повис в ночном воздухе, резко откинув капюшон мантии. Вивьен в очередной раз пожалела о том, что никак не спросит у всезнающего друга-шамана, как это они так делают? И сможет ли она сама так же когда-нибудь?

— Ланмо! — рявкнул магистр Нэйт, так же гневно и без запинки произнеся длинное имя адепта с острова Фамагуста. — Почему не по общежитиям?! Вас что, мои распоряжения не касаются?! Минус десять баллов каждому, две… Нет! Три отработки на кладбище! Марш по общежитиям! Оба! Хризи, Багби! — откинув капюшоны, в ночи появились коменданты.

Вивьен не понимала, в чём дело — видимо, за то время, что их не было — в Академии что-то случилось. Сердце тревожно сжалось. В руку что-то ткнулось, защекотало ладонь. Девушка инстинктивно сжала руку и спрятала в складках мантии, молча переглянувшись с Таммом.

— Проводить их. Глаз не спускать! Зачаровать все объекты, где находятся адепты. Быть на местах! При любом подозрении вызывать помощь!

— Магистр Нэйт, что случилось? — спросила Вивьен, просто и прямо глядя в глаза Квэркусу Нэйту.

Непосредственность и открытость адепки каждый раз ставила в тупик ректора Академии Смерти. С одной стороны — надо наказать. Это… что за неуважение? С другой стороны, маг понимал — девочка не просто не из знатной семьи, она даже не из семьи некромантов. Ребёнок не виноват, что дурно воспитан…

— Мы только что с кладбищ — там всё спокойно, — кивнул Тамм.

— Спасибо, — Нэйт вновь без запинки произнёс совершенно непроизносимую абракадабру (они уже начали изучать эльфийский и гномий — так это, чтоб вы понимали — цветочки…). Весьма благодарен вам и Ланмо за патрулирование местных кладбищ, исключительно, я так понимаю, по собственной инициативе, но в следующий раз лучше будьте внимательней к моим распоряжениям! Тем, которые вы, как адепты академии ОБЯЗАНЫ выполнять!

Нэйт не мог остановиться, пугая воронов и заставляя зевать от скуки вызванных им комендантов. Он кричал на студентов и был очень сердит.

- Раз вы так взволнованы, — Вивьен не выдержала. — Значит, что-то произошло, так? Может, расскажете, что именно? Это важно!

— Хризи, — выдохнул Нэйт, пылая разноцветными глазами. — Уведи, пока не убил…

— Пойдём, детка, — Хризи улыбнулась, обняв Вивьен за плечи. — Квэрк не в настроении, а ты ему его ещё больше портишь. Пойдём.

Оказавшись в маленькой комнатке на чердаке, девушка заметалась раненным зверем — что делать? Куда бежать? Что случилось? Она уже совсем было отчаялась, когда вспомнила, что до сих пор и сжимает что-то в руке — что-то маленькое…

Вивьен разжала ладонь — одна из глиняных фигурок, которыми там-там её друга обвешан со всех сторон. Кажется, это — Шасса, богиня удачи, если, конечно, она правильно помнит то, что Тамм рассказывал. Фигурка оказалась полой внутри — Вивьен достала крошечный клочок пергамента, на котором было нацарапано всего одно слово: Жди.

Осэ делал вид, что спит. Мерный барабанный ритм сотрясал общежитие музыкантов — не громко, вкрадчиво, словно бьётся собственное сердце. Удивительная магия. Этот мальчик, имя которого никто не мог произнести кроме Нэйта, был одним из самых интересных персонажей за всё время, что он торчит в этой Академии Смерти…

Провели его местные магистры мастерски, и всё же попался он глупо, хотя здесь, бесспорно, лучше, чем в любой другой магической тюрьме. Сколько раз он мечтал о том, чтобы разбить вдребезги этот шар с драконьим глазом — вечное напоминание о собственной глупости.

Но то было раньше, а сейчас… можно сказать, что смирился. Он, конечно ни за что не признается сам себе, но за последние годы он — Осэ Тьерри, самый изощрённый и беспощадный заказной убийца, работающий лишь сам на себя, привязался к этому месту смертельно и к этим…детям. Он, у которого в списке один из постоянных заказчиков, идущий на все его условия — гильдия Скользящих, организация, диктующая всем свои условия — вне закона, времени и пространства — даже они признавали его авторитет, — он, как оказалось, способен вот так сентиментальничать!

Гулкие толчки путали мысли, лениво, бессистемно текущие в омуте подсознания, заставляли забыть обо всём и отдаться томной, сладкой дрёме…

Мальчик, прижимая к себе неизменный барабан (шаманы Фамагуста не расстаются с инструментом никогда — даже спят, подложив под голову свои там-тамы), тихо проскользнул мимо спящего коменданта. Осэ открыл один глаз. Улыбнулся краешком рта и, сняв плащ с крючка на стене, выскользнул следом, прошептав над шаром пару заклинаний.

…

— Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук…

Вивьен вздрогнула — за крошечным круглым чердачным окошком яблоку негде было упасть — вороны стучали клювами по стеклу, хлопали крыльями, то и дело срываясь с узкого карниза. Она бросилась к окну — сердце с надеждой забилось:

— Тамм! Ты что, уговорил их меня предупредить? — пошутила девушка, кивнув на птиц.

— Я знаю язык кладбищенских воронов, — совершенно серьёзно ответили ей.

Тамм нервно оглядывался — так, словно за ним следили. Вивьен на секунду показалось — справа, за деревьями и вправду мелькнула чья-то тень…

— Вив, переоденься — мантия будет мешать. — Лови!

Верёвка взмыла вверх, вороны подхватили её на лету и помогли доставить прямо удивлённой адептке в руки. Вивьен глазам своим не поверила — но некогда было выяснять, где Тамм всему этому волшебству научился — шаманы с острова существа непредсказуемые, а времени нет! Надо идти к Ктукку — она же сама просила, друг её не бросил — выскользнул из общежития мимо носа самого Осэ, с воронами вон договорился, а она… Она даже не готова!

Вивьен заметалась по комнате — Маки — за ней, думая, что с ним играют. Брюки, обувь поудобнее, чёрный свитер, волосы — в хвост. Карты — в карман — пальцем провести по картинке-тайнику, поцеловать рамку, прошептать: «спасибо». В последний раз окинуть взглядом комнатку на чердаке, словно прощаясь, сжать ожерелье из разноцветных деревянных бусин-черепов.

— Вив! Быстрее давай!

Девушка подошла к окну и…застыла. Она, конечно, не трусиха… Вовсе нет! Но… Высоко-то как!

— Верёвка очень прочная. Там крюк — видишь? Закрепи и спускайся.

Вивьен кивнула. Яркая луна светила красноватым светом, вороны вились вокруг, задевая крыльями, Маки вцепился в плечо острыми коготками. Девушка, зажмурившись, вцепилась в верёвку, думала о том, что макабр и так мёртв не одно тысячелетие — он-то чего боится, это её жизнь висит на волоске — Костлявая заберёт недотёпу-некроманта и будет такова… Не хотелось бы остаться навечно среди надгробий местных кладбищ, работая умертвием на благо обучающего процесса!

Мрачные мысли не отпускали до тех пор, пока она не почувствовала сильные руки друга на талии.

— Поймал! — прошептал Тамм, одной рукой прижимая побледневшую девушку к себе, с другой сдувая на кружащих вокруг них птиц какой-то мерцающий в лунном свете порошок.

Вороны метнулись к окну — скинули верёвку.

— Порядок, — выдохнул парень, поймав на лету острый крюк. — Цела?

— Да.

— Пошли!

— Куда?

— Как куда? К Ктукку, выяснять, кто затеял ритуал в ночь кровавой луны.

— И зачем этому кому-то понадобились Арвель, Шляпа и магистр Яр, — кивнула Вивьен.

— Так может, это они и есть?

— Не думаю. Идём!

Дети исчезли, и тут же на их месте появилась ещё одна тёмная фигура.

- Ктукк, — прошептал кто-то в темноте. — Занятно…

…

— Ненавижу! — выдохнула ведьма.

Седые растрёпанные волосы прилипли к влажному лицу. Руки скованы наручниками — не зачарованная сталь, блокирующая магию, нет. Маносу не нужны подобные артефакты, он слишком силён.

Мёртвые руки посоха некроманта нервно шарили по пылающему голубым светом шару — магистр нервничал, но вовсе не из-за слов зельевара — он уже давно не обращал внимания на старуху. Она отпоила зельями отпрыска рода Дакота, вернув щенку жизнь, вновь запустив сердце — для этого он её и выкрал. Он не силён в вопросах возвращения жизненных сил, всё как-то больше по мёртвым.

Ведьма сделала своё дело, и он может избавиться от неё в любой момент — сейчас вовсе не об этом надо думать! Кровавая луна скоро начнёт угасать — а это значит, мало времени… Конечно, через год вновь наступит эта чудесная, колдовская ночь, но во-первых, он и так слишком долго ждал этого момента, а во-вторых — мальчишка оказался слабаком — может не выдержать…

Справа тесной камеры, в которой томились, страдая от мук, Ведьма и адепт — был надёжно запертый на массивный замок проход. Он вёл вглубь подземелья — туда, где своды подземного хода расширялись, открывая огромное пространство — к глубокой, бездонной яме — драконовой тюрьме. Там, внизу, скованный цепями, томился магистр Яр — Жемчужный дракон. Манос заставил Ольвиду усыпить зверя — до того момента, как он ему понадобится. Возле ямы, на жертвенном камне уже красовались ритуальные ножи, сверкая лезвиями в мёртвом огне…

— Будь ты проклят, Манос… Будь проклят!

— Заткнись, Ольвида!

Ведьма дёрнулась всем телом — зазвенели наручники, перекрывая стон распятого на стене адепта. Арвель Дакота стонал от боли — из каждого вытатуированного на ладонях символа сочилась кровь. Струйки бежали по стенам, испаряясь багровым дымом — Манос, поднося к нему посох, ждал, пока руки, зацепив кольца этого странного, плотного дыма, перельют его в шар.

— Ты… — ведьма из последних сил подняла голову.

— Ха-ха-ха… Что? Удивляешься, что помню твоё имя? — пробормотал Манос, не отрывая глаз от красноватых струек, исчезающих в голубом омуте. — Твой морок на меня не действует. Да и страхи по поводу сокрытия имени от некромантов сильно, на мой взгляд, преувеличены. Любой некромант прикончит ведьму без всякого имени.

— Бам!

Грохот… Подземелье содрогнулось — сверху посыпалась каменная крошка. Манос едва не выронил посох, танец красноватого дыма внутри шара прервался, руки, обнимающие шар, хватали воздух в тщетной попытке вновь поймать дым, взметнувшийся вверх — к самым сводам — туда, где висели, сложив крылья, сотни летучих мышей. Растревоженные, они стали метаться по подземелью. Манос, взбесившись, Схватил посох и, еле удерживаясь на ногах, стукнул им о земляной пол. Крошечные тельца с жалобным писком посыпались замертво — мягко падая на пучки полусгнившей соломы, разбросанной по углам.

— Нэкрос альдерхэм… Авэрнис Ктукк! Ктукк шемермма….! — в отчаянии взревел некромант.

Он столько работал… Алая луна откликнулась Великому, что держал Книгу Смерти в руках — бесценное сокровище Некрономенокон. Он отдал ненасытному артефакту свою душу — душу, выпитую Ктукком, словно соломинкой своей уродливой, костлявой свирелью, а дух-проводник некроманта теперь вечный слуга жестокого Бога — и что? Один листок — клочок вонючей кожи мертвеца с начертанным на нём изображением Спирали Вечности — всё, что ему за это досталось, но он умён! Умён, хитёр, одарён магически — он, Клоув Манос, понял намёк, ибо смотрел в Бездну, распахнув глаза навстречу бездонному омуту Мрака — то, что он там увидел, дало подсказку…

— Нет… Нееет! — некромант упал на колени, закрыв голову руками.

Всё кончено — время кровавой Луны на исходе — надо убить всех и замести следы, но не было сил — слишком велико его отчаяние — это был триумф напряжённой, многолетней работы — сила, сила рода Дакота должна была быть его!

Он всё рассчитал… Всё! До мелочей. Вобрать в себя силу рода, принести Ведьму в жертву Кровавой Луне, Бездне и Ктукку, съесть печень Жемчужного Дракона. Клочок кожи с изображением Спирали Вечности, нанесённой кровью Великих, окропить драконьим соком — кровь к крови, и он — Клоув Манос — хранитель ворот Мрака, властелин обоих миров!

Он бы пустил Мрак по ту сторону, изменил бы порядок вещей… Сам Ктукк, мерзкая козлоногая гадина, целовал бы ему ноги и прислуживал вечно! Пред ним склонились бы все — он мог бы…

Но ничего этого не будет… Кто?! Кто помешал ему?! Он найдёт, он…уничтожит!

…

Ночной замок кишел старшекурсниками и преподавателями. Вивьен и Тамм прятались, где и как могли — даже за статуей самой Смерти! Вивьен незаметно сунула руку в карман — плод с яблони, что росла возле кладбищ, был небольшим и ярко-красным, ароматным, со сверкающей, будто воском натёртой плотной кожурой — идеальное подношение!

— Помоги, — прошептала Вивьен и незаметно пристроила яблоко у ног Смерти.

— Не высовывайся! — зашипел ей в ухо друг и дёрнул за руку, пряча в узком проходе за статуей — мимо, со стороны центральной лестницы, шли магистры.

Озабоченные лица преподавателей, суета. Вместе с канно все прочёсывали замок в поисках пропавших, но только два нарушающих режим и распоряжения ректора адепта знали, куда на самом деле нужно идти — к Ктукку!

И они пошли — мелкими перебежками, скользя тенями за бархатом вздыхающих портьер, делая отчаянные знаки статуям и портретам, умоляя, чтобы те не их выдали. Кто знает? Возможно, все они разговаривают с ректором — он же хозяин замка! Или с канно — единственными, кто знал в Академии каждый закоулок — все входы, выходы и потайные двери. И она, Вивьен из Ланкона — она тоже канно, хоть и не привыкла ещё по-настоящему к этой мысли.

Коридоры. Лестницы. На этот раз они не пошли коротким путём через потайные двери — в тех проходах, если с кем и столкнёшься — уже не спрячешься. Вивьен боялась, что их с Таммом поймают и отправят обратно в общежития — тогда уж коменданты глаз не спустят с непослушных детей ради их же блага. Взрослые хотят, чтобы они были в безопасности, и объяснить, насколько важно найти Арвеля, им просто невозможно.

— Я вспомнила, — Вивьен остановилась и посмотрела шаману в глаза.

— Что ты вспомнила, Вив? — Тамм нахмурился, удобнее перехватив инструмент.

— В том моём видении. Подземелье. Арвель прикован к стене, из ладоней сочится кровь… Я сначала не поняла — кто перед ним, а теперь знаю — это Манос!

— Почему именно он?

— Худой. Высокий.

— Вив… Этого добра среди магистров…

— Это ещё не всё — свет! Голубоватые отсветы на стенах и тени — шевелятся, словно черви… Тамм, это пальцы! Пальцы мёртвых рук!

— Посох?

— Да! — Маки пискнул, предупреждая, что кто-то идёт — они юркнули за колонну.

— Ктукк забери этого Арвеля! — зло прошипел старшекурсник напарнику, проходя мимо, почти касаясь шёлком развевающейся мантии любопытного крысиного носа — Маки зачем-то выбежал в коридор — хорошо, что его не заметили!

— Первый раз за всю историю мы не восхваляем Ктукка в час Кровавой Луны, — вздохнул второй.

— И это притом, что нам так повезло! Безродная девчонка — прямо под носом! Арвель втёрся к ней в доверие — что ему стоило привести её к нам?

— Слишком втёрся, — буркнул в ответ тучный, прыщавый юноша с искажённым злобой лицом.

— Не болтай ерунды, Моран! — скривился, будто жабу проглотил, первый — высокий, бледный — сразу видно, отпрыск знатного рода.

Удаляясь, шаги растворились в пустоте. Вивьен и Тамм переглянулись. Они думали об одном и том же, но по-разному. И если шаман услышал в этом разговоре подтверждение собственных опасений на счёт Дакота — он явно не тот, за кого себя выдаёт, то Вивьен, наоборот — испугалась, что из-за неё у Арвеля теперь будет ещё больше неприятностей…

Друзьям осталось совсем чуть-чуть — нырнуть вправо, пройти небольшую галерею портретов Великих, изображённых во весь рост, и вот оно — левое крыло западной башни — крошечный полутёмный коридор со статуей Ктукка в глубокой нише — не сразу и увидишь в тени…

Густая и плотная, тень и впрямь скрывала искусно выточенный из дерева образ мрачного Бога — повелителя духов-проводников, обитателя тёмной стороны. Ничего не видно. И как им открыть проход? Как спасти Арвеля? Как помешать Маносу! Как?

— Света мало, — выдохнул Тамм.

Вивьен огляделась. По обеим сторонам ниши вставлены факелы. Она подошла к одному из них. Закрыла глаза.

В памяти всплыл тот день. Солнце по-летнему ласковое, а может, просто в мире, где в этом году открыли «Маску», намного теплей — кто знает? Руки Арвеля гладят её ладонь, от едва уловимого прикосновения губ некроманта щекотно… Дрожь пронзает тело, а в сердце — жгучая радость и детский, искренний восторг — да, у неё получилось!

Вивьен открыла глаза — на ладони плясал мёртвый огонь. Едва она поднесла крошечный язычок пламени к факелу — тот вспыхнул, осветив Ктукка и пространство внутри ниши.

— Ох… Что за…гадость…

Вивьен, вздрогнула — ноги статуи были обёрнуты куском свежего мяса — кровь капала вниз, лужей растёкшись на сверкающем мраморе…

— Кто-то совершил подношение во славу тёмного божества, — кивнул Тамм. — Возможно, это и есть условие? Дадим мяса — откроем проход?

— Нет, — покачала головой Вивьен. — Слишком…просто. Да и где мы его возьмём?

— Может, дать свою кровь? — предложил Тамм.

Что только они не делали! Резали руки, произносили все известные им заклинания, падали на колени, даже водили вокруг упрямой статуи хоровод — бесполезно! Ктукк молчал. Молчал и не пускал их к тайнику!

— Надо что-то делать! — Вивьен от отчаяния искусала в кровь губы — но на кровь божеству было наплевать — это они уже выяснили. — Пока мы тут возимся, Манос его убьёт!

— Нам надо успокоиться, — Тамм уселся на пол, сжал коленями там-там и стал играть…

Гулкие звуки отражались от стен:

— Тук. Тук. Тук-тук, тук-тук — Ктукк, Ктукк, Ктукк…

Вивьен слушала ритм, подстраивая под удары собственное сердцебиение — отсветы мёртвого огня плясали меж ветвистых рогов фавна, и ей показалось — ещё чуть-чуть и замок сдастся — откроет сою тайну! Руки потянулись к флейте — она стала играть.

Музыка неслась по замку, юные некроманты забыли о том, что прятались — всё, чего они хотели — это добиться, наконец, своего! Замок дрожал, а они играли, играли…

Пальцы занемели, и девушка не выдержала — сдалась. Шаман с острова Фамагуста, тяжело дыша, тоже остановился, уронив голову на грудь — ничего у них не вышло…

Тишина наступила мгновенно — тяжёлая, гнетущая. В ней отчетливо слышалось, как косточки Маки стучат по мраморной поверхности плит. Неожиданно макабр бросился к статуе, забрался к Ктукку на плечо и… дунул в свирель! Раздался протяжный, тоскливый звук…

Медленно, со скрипом фавн повернулся, открывая каменную лестницу, ведущую вниз…

…

Магистры и старшекурсники во главе с ректором Нэйтом сбились с ног! Все коменданты были вызваны — только Осэ куда-то запропастился.

Нэйт нахмурился. Если такая фигура, как комендант общежития предсказателей, на стороне врага — дело плохо. Но это… Это невозможно! Артефакт цел — они проверили. Пока он цел — заклятие не допустит измены. Скорее всего, Осэ сам, по собственной инициативе отправился следить за детьми — наёмный убийца может быть преданным, но действовать по чьей-то указке не станет ни за что…

Звуки неслись по замку! Они отражались со всех сторон, во всех местах — совершенно невозможно понять, где они, эти играющие на его собственных нервах адепты! Словно по просьбе самой Смерти замок скрывал маленьких негодяев…

— Искать! — орал Нэйт. — Искать их!

Ну почему, почему они не пришли к нему и не попросили помощи? Если что-то знают — почему не сказать старшим?

Он вспомнил, как кричал на девчонку… Наверное, он её и вправду напугал — Хризи была права, когда говорила о том, что он слишком груб. Если бы он послушался…

Эти двое ускользнули прямо из-под носа, и теперь играют со смертью где-то в самом сердце замка, а он, как ни старается, не может их найти! Что же делать? Канно! Надо позвать Чока и Анук — в конце концов, девчонка — их протеже, он поддался на уговоры и отправил магистра Некрисса за этой упрямой, непослушной Ланмо в Ланкон, вот пусть они теперь её и ищут!

Глава 15 Демон

Описание: Рогатый демон беснуется, пряча под плащом устрашающих монстров Преисподней. Он собирает не простые души, он собирает злые и тёмные души, души убийц и чернокнижников — будущих обитателей чудовищного ада…

Символизм и значение в раскладе: Кто только не прячется в глубине Преисподней — сама Смерть не в ответе за них! Она лишь правит своим царством, но это вовсе не означает, что первая дама мира теней следит за каждым. В царстве мёртвых прячутся демоны — они страшны и опасны, они рождены в самых потаённых уголках наших душ. Алчность, предательство и прочие пороки души — карта говорит о них.

Ктукк начал медленно вращаться. Пять раз вправо. Три — влево.

Вивьен вспомнила слова Селены Дивин: «На правой ладони — Смерть. На левой ладони — Смерть. Пять раз вправо — три — влево. После полуночи в назначенный час. По ту сторону водопада Ктукк ожидает не всех. Кровавая луна — ночь, когда демоны слышат…».

Всех там Ктукк ожидает, или не всех, а только им пора выяснить, наконец, что происходит! Тамм подхватил барабан и они оба нырнули вниз, боясь что проход вновь исчезнет.

— Маки! — Вивьен было дёрнулась обратно — макабр так и остался у статуи на плече, но Тамм её остановил.

— Пойдём! Ничего ему не будет, он и так мёртв! Быстрее!

Вниз, вниз, вниз… По крутым каменным ступеням винтовой лестницы — с высоты западной башни до самого подземелья. Кое-где на стенах видны следы крови. Разбитые склянки. Клочки порванной мантии. Каждый раз, натыкаясь на такие знаки, Вивьен и Тамм тревожно переглядывались. Иногда они чувствовали толчки — замок трясло, и они с трудом пытались удержаться — только бы не полететь вниз по лестнице кубарем — тогда уж точно костей не соберёшь, никакие заклинатели не помогут!

В самом низу лестницы оказался проход — настолько низкий и узкой, что пришлось пригнуться, прижавшись друг к другу. Несколько шагов, и им открылось пространство с каменными сводами — здесь от горящих факелов было светло…

— Арвель!

Вивьен бросилась к стене — бледное, безжизненное лицо Арвеля пугало, но стоило сделать шаг, как какая-то неведомая сила заставила согнуться и упасть на колени.

— Так, так… А я-то всё думаю, кто это осмелился мне помешать?

Только сейчас она увидела Маноса. Некромант за это время стал ещё меньше похож на живое существо — и раньше-то больше смахивал на умертвие! Кожа серого цвета, длинные, скрюченные пальцы — не лучше тех, что обнимали голубой шар его отвратительного артефакта.

— Отпусти его! — Вивьен было страшно, но она смотрела магистру прямо в глаза.

— Ха-ха-ха… Ты, безродное ничтожество… Ты действительно собираешься мне помешать? Или может быть… Ты? — Манос развернулся к мальчику — он лежал неподвижно, барабан откатился в тень.

— Тамм! Тамм, нет!

Вивьен дёрнулась, но её пронзила боль — от макушки до пяток, такая сильная, что набрать воздуха в лёгкие и попытаться издать звук, было невозможно.

— Веди себя тихо, — прошипел некромант. — И может быть твоя красножопая обезьяна останется жива. Может быть. Я ничего не обещаю. Обещаю одно — дёрнешься, и я убью его сразу, тут же, прямо у тебя на глазах!

— Нельзя пугать детей такими страшными вещами, Манос, — из тени медленно вышел Осэ.

Кутаясь в плащ, комендант внимательно рассматривал место, куда попал. Пожилая женщина. Молодой парень. Оба — едва живы. Двое уже знакомых ему детей, которым эта полусгнившая поганка также успела причинить массу неприятностей.

Костлявая Тёмная Леди… Как бы банально это не звучало, но годы проведённые в этой своеобразной «исправительной колонии», дали результат… Он стал считать, что тем, кто этого не заслуживает, действительно не стоит причинять боль!

— Думаешь, я испугаюсь твоего прошлого? Здесь совсем другие вещи, Осэ. Скоро всего этого, — Манос обвёл рукой пространство вокруг себя, — не будет! Я уничтожу Академию вместе со всеми, кто понятия не имеет о том, какое это великое искусство — магия Смерти! Я помогу тебе справиться с заклятием, уничтожу все это ваши шутовские артефакты — как можно было так попасться? Ха-ха-ха… Я готов предложить работу. Готов щедро вознаградить за труды, и даже никому не рассказывать об этой твоей позорной истории… Конечно, при условии полного повиновения!

Осэ Тьерри не любил два слова. Очень. Очень не любил! Это слова: «позор» и «повиновение». Он не любил их самих по себе, он не любил то, что они означают, и совершенно не выносил, если хоть одно из них применяют лично к нему…

Клоув Манос произнёс эти слова. Он произнёс их не просто так, он произнёс их относительно… Ну, в общем, вы поняли. И если бы в этот самый момент в подземелье не ворвался Нэйт с магистрами, старшекурсниками — целой толпой… Они ворвались и… всё испортили. Потому что если бы этого не произошло, он убил бы Маноса. Сразу. На месте. За секунду…

…

Час Кровавой Луны медленно таял за окном прощальной полоской красноватой дымки за горизонтом. Спасённые сидели в кабинете ректора Нэйта, слушая рассказ магистра Яра.

Магистр Манос же был отправлен за пределы Академии — некроманта ждал суд Совета. Казалось бы, всё закончилось — детей и пострадавших необходимо отправить в лекарское крыло, не спуская глаз (особенно с непослушных адептов!), но так или иначе — если бы не эти сорванцы… В операции участвовали все — канно, коменданты (счастье, что Осэ проявил инициативу — он отвлёк Маноса, иначе он, ректор Академии Смерти потерял бы двух адептов!). Все хотели знать, что же случилось на самом деле, и он… не смог отказать.

Канно суетились, разнося еду и горячие травяные отвары. Делали они это скорее по привычке и в знак солидарности — магистр Нэйт никаких распоряжений в данном случае не давал, однако отвар прихлёбывал с удовольствием, с благодарностью кивая негласным хранителям замка. Маки, герой дня, со смертельным хрустом грыз орехи на коленях у хозяйки.

Всё ещё растрёпанная, вся в крови, но уже пришедшая в себя магистр…(как же её зовут?) заботливо отпаивала зельями смелого маленького шамана с острова Фамагуста. Магистр Яр тоже получил свою порцию укрепляющих снадобий, после чего Канно принесли ему горшочек ароматного жаркого. Остальные не могли есть от пережитого, однако драконы устроены немного по-другому — плотный горячий ужин, даже если он очень поздний, никогда не вредит их физиологии и более того — укрепляет нервную систему!

Только Арвеля не было в кабинете ректора Нэйта. Старшекурсника сразу отправили к целителям. Туда не пустили никого…

Вивьен слушала магистра Яра, но думала о нём, о своём некроманте. Она влюбилась — глупо это отрицать. И ведь не посоветуешься ни с кем. Бабушка далеко. С тупыми напыщенными курицами — девчонками с факультета заклинателей костей, она, понятное дело, не общается. Тамм считает, что Арвель виноват, и он заодно с Маносом. Сейчас, наверное, он так уже не думает, видел же, что Манос пытался убить своего ученика, но…

Нет. Тамм разговаривать с ней о делах любовных точно не будет. Да она и не станет. Анук? Анук и Чок — самые мудрые, верные и надёжные её друзья, но даже они не поймут… Остаётся Хризи. Вот кто уж точно разбирается в этом во всём! Может, им выпить вина?

Пока Вивьен витала в своих мыслях, магистр Яр рассказывал о том, что с ними случилось. Как Манос заманил его в это проклятое место — тайное подземелье под статуей Ктукка, сказав, что с членами «Черепа» случилась беда, и детей срочно нужно спасать!

— Как…глупо! До сих пор не понимаю, как я мог купиться на все эти сказки!

— Иногда так бывает, — понимающе кивнул Осэ.

Хризи и Багби прыснули от смеха, но Нэйт строго посмотрел в сторону расшалившихся комендантов, и вновь наступила тишина.

— «Череп»? Что это? — ректор нахмурился.

— Тайная организация старшекурсников, — пояснил магистр Яр. — Существует чуть ли не с первых дней основания Академии.

— Академия в первый же год осуществила набор молодых выпускников сторонних магических Академий, — вспомнил Нэйт. — Их распределили по кафедрам, так что получается, помощники магистров в академии были с первых дней…

— Они же и создали организацию, — кивнул Яр. — И они же передали традицию старшим курсам. Заклинания, устав, ритуалы — всё передаётся «по наследству», если можно так выразиться. Традиционно члены общества — наследники знатных фамилий, однако можно туда попасть и за, скажем так, «особые заслуги», — дракон помрачнел, отставив еду. — Под руководством Маноса адепты баловались чёрными ритуалами. Жертвоприношения невинных. Чтение Некрономекона.

— Они, — магистр Нэйт встал и подошёл к окну. — Они имели доступ к тайным архивам? Через Маноса?

— Конечно. Но я имею в виду не только копию Некрономекона, что хранится в тайных архивах, Нэйт. Манос, совершенно точно, видел Книгу Мрака. Истинную Книгу. Он прикасался к ней. Он…

— Этого. Не может. Быть, — чеканя каждое слово, возразил, резко развернувшись и посмотрев в глаза дракону ректор.

Они смотрели друг на друга. Кверкус Нэйт знал, что дракон говорит правду — это чувствовалось, читалось у него в глазах (из всех магических существ среди существующих миров, самые выразительные глаза — у драконов). Но поверить в это было слишком трудно! То, о чём говорил магистр Яр, было слишком… неправдоподобно.

Даже для ректора магической Академии Смерти, Книга Мрака Некрономекон — легенда. Конечно, есть сборник чёрных заклинаний. В тех страшных заклинаниях — сила. Но даже он, магистр Нэйт, одна из первых фамилий ведущих родов, кавалер ордена Смерти, почётный член Академии Тьмы Междумирья и так далее и тому подобное, — даже он не верил в то, что по ту сторону водопада действительно существует пещера с книгой, страницы которой — кожа мертвеца, и не просто, а мага-некроманта…

Что Ктукк, повелитель духов-проводников, выпивает душу того, кто добрался до Бездны и решился прикоснуться к страшному артефакту. Он думал, Некрономекон — миф, а книги, хранящиеся в тайных архивах — не более чем варианты запрещённого чернокнижия. Все эти рассказы о том, что у Некрономекона есть истинный двойник… Да кто в это верит?

— Манос поверил в древние легенды и рискнул, — понимающе кивнул дракон, словно прочитав мысли ректора. — Рискнул и добился своего. Манос, безусловно, талантлив, могущественен и смел. Но, боюсь, при этом он уже не человек, и тут дело не только в том, что он продал душу демонам. Он запирал души невинных жертв — детей, что до смерти замучили его адепты из «Черепа». Даже самые отъявленные чёрные колдуны не решились бы на такое…

— Голоса под мантией, — прошептала Вивьен — крыс, что до этого мирно грыз орешки, вспыхнул, превратившись в скелет.

Магистр Яр кивнул:

— Да, девочка. Ты права. Ты слышала их, но не понимала, что они говорят, верно?

— Да.

— Так вот. Общение между миром живых и миром мёртвых возможно лишь тогда, когда два этих мира определены. Манос же не отпускал души, не давал совершить переход — дух-проводник возвращался ни с чем… Как Клоув это делал, я не знаю. Нашёл какой-то тайный ритуал, возможно. Так или иначе, у некроманта появилось то, что нужно Ктукку — души невинных. Лакомство, мимо которого ни один демон не пройдёт! И если этого оказалось достаточно, чтобы пройти по ту сторону водопада…

— Оно…существует? — прошептала Ведьма.

Всё это время зельевар слушала молча, внимательно наблюдая за тем, как юный шаман приходит в себя от её снадобий.

— Место с водопадом? — переспросил Дракон. — Видимо, да. Я и сам с трудом в это верю, но Манос, заковывая меня в цепи, не скрывал ничего. Он ведь был уверен, что убьёт меня! Поэтому, не таясь, рассказывал о своих «славных» приключениях.

— Хотел похвастаться? — в кабинет ректора вошла Морталия.

Чёрная мантия — такая же, как и на других магистрах. Знаки стёрты. Усталое, немного постаревшее за эту ночь, но всё ещё прекрасное лицо колдуньи осунулось — слишком много было пережито. Их взгляды встретились. Магистр по предсказаниям и преподаватель артефакторики застыли, разглядывая друг друга так, будто их разлучили в детстве и вот, наконец, они встретились! Вивьен бы не поняла, в чём дело, если бы случайно не посмотрела на Хризи — коменданту только платочка кружевного не хватало — слёзы умиления вытирать! Что-то похожее на внезапное смущение отразилось и на лице Нэйта.

Морталия и…Яр?

— Определённо, — кивнул дракон, не отрывая взгляд от Морталии. — Присаживайтесь, магистр. Я как раз подхожу в своём рассказе к самому интересному! Так вот. Некромант прошёл на ту сторону и действительно прикоснулся к легенде, но для того, чтобы вырвать страницу из Книги Мрака — ту, на которой начертана Спираль… Страшный знак! — магистр побледнел. — Страшный! Он способен… Пустить ход времени вспять. А если связать его с очень сильным магом…

— Вы отвлеклись, магистр Яр, — перебил дракона Тамм. — Что сделал Манос, чтобы унести листок с собой?

— Отдал Ктукку собственную душу. Ктукку или самому артефакту — я так до конца и не понял — Манос путался, рассказывая всё это — он был слишком возбуждён! Думал, что завоевал мир, что стоит на пороге могущества… Власть пьянит, дети мои…

— Знак, что маг унёс из Мрака — невозможно ни постичь, ни запомнить, — Морталия подхватила рассказ дракона, чтобы тот отдохнул. — Есть такие древние знаки… Настолько древние и могущественные, что лучше к ним не подходить. Даже во сне увидеть подобное — опасно! А уж нарисовать на ладонях… Бедный мальчик!

— Арвель? Что? Что с ним теперь будет? — голос Вивьен дрожал.

Все, кто сидел в кабинете ректора, конечно, заметили, как девушка побледнела, но никто ничего не сказал.

— Не знаю, — честно ответила Морталия. — Манос запер силу младшего из рода Дакота. Запер давно — ещё в раннем детстве. Со слов мальчика, маг был вхож в их дом и присутствовал на ритуале инициации. Думаю, тогда-то он и провернул своё чёрное дело. Юный Арвель к моменту, когда пришла пора поступить в Академию Смерти, был в отчаянии — ещё бы! Магии слишком мало — не хватало даже на то, чтобы сдать вступительные экзамены — позор рода! Знатного и всеми уважаемого. Представляете радость адепта, когда добрый магистр, что по счастью, являлся другом его семьи, предложил выход из сложившейся ситуации — татуировки на ладонях. Всего-то! Выглядят устрашающе, но самое главное — дают возможность творить магию и успешно сдавать экзамены. Вот только…плата за это оказалась слишком высока.

— За что Манос так ненавидит род Дакота? — Нэйт нахмурился.

— Не знаю, — покачала головой Морталия. — Но мальчик, действительно, в беде. Если открыть его магию, а я больше чем уверена — именно это и собирался сделать Манос в час Кровавой Луны…

— Печени Жемчужного дракона не хватало! — не удержался от сарказма магистр Яр.

— Молчи, старая ящерица! — буркнула предсказательница, сверкнув глазами. — Так вот — если открыть закупоренный Маносом канал магии — парень может умереть. Он либо не выдержит и погибнет, либо превратится в монстра силы неимоверной — мы не справимся с ним!

— Других вариантов нет? — магистр Нэйт встал и заходил по комнате.

— Ну… Возможно, мальчик справится и его сила победит сидящее в нём зло, но…

— Маловероятно? — спросил ректор.

— Слишком маловероятно, — вздохнула Морталия.

- Неужели, — Вивьен обвела всех присутствующих влажным от слёз взглядом. — Неужели ничего нельзя сделать? Это… Этого не может быть! Это…несправедливо…

Глава 16 Сокровище

Описание: Скелет склоняется над сундуком, полным золота. Вокруг разбросаны драгоценные вещи — кубки, доспехи, драгоценные камни и артефакты.

Символизм и значение в раскладе: По сравнению с остальными арканами Оракула, этот чуть менее наполнен скрытым подтекстом. Аркан означает богатство. Деньги, золото, одним словом — материальные блага. Правда, аркан говорит не только о материальных благах. Он указывает на знатность рода, голубую кровь, что не всегда лежит на поверхности — возможно, ты принц, но не знаешь об этом?

Дни в Академии Смерти неслись с невероятной быстротой — после всей этой истории, преподаватели словно с цепи сорвались! Столько им ещё не задавали… Доклады не менее, чем на двадцать свитков, трактаты по истории, заклинания, зелья, создание простейших артефактов… Спать некогда! И есть — тоже!

— Не могу больше, — пожаловалась Вивьен Тамму в столовой.

— Так ты не ешь ничего! — возмутился шаман. — Уже вторую неделю. Экзамены на носу — а ты похожа на дух бесплотный.

— Под мантией Маноса, — Вивьен вздохнула.

— Ты всё время думаешь об этой истории, — вздохнул музыкант. — И о нём. Об этом своём Арвеле. И хотя я ему не доверяю, ты знаешь… Но так больше продолжаться не может. Давай проникнем уже к целителям, и вы встретитесь. Не могу смотреть, как ты мучаешься.

— Тамм, — Вивьен не верила собственным ушам.

Всё это время её друг даже слышать не хотел о подобных планах! Анук и Чок — на них надежды мало, они думают только о её безопасности. Выпить с Хризи вина и вызвать её на откровенный разговор тоже не получалось — некогда! Слишком много заданий. Похоже, магистры решили загрузить адептов так, чтобы никто из них даже думать не смел о приключениях! И вот Тамм наконец сжалился — вместе они обязательно придумают, как помочь Арвелю! Вместе… Вместе не страшно ничего.

— Ешь! — строго сказал молодойчеловек. — Ешь, иначе я передумаю! — шаман надулся и стал делать вид, что играет с Маки.

Вивьен набросилась на еду — она и правда всё это время не могла ни есть, ни пить — все мысли были о том, как помочь Арвелю. Магистры уходили от прямых ответов, а к целителям не пускали.

Замок лекарей — небольшое здание из белого кирпича с симпатичными башенками, находилось за южным кладбищем. Если пройти лесом — выйдешь к Выдриной речке. Речка та больше похожа на бегущий по камням ручей — мелкая слишком. Говорят, в определённые дни вода в ней становится живой. Сразу за речкой располагались сады с лекарственными травами, и наконец, посыпанная белым (белым-белым, словно снег!) песком дорожка выходила к воротам.

Всё очень мило, вот только никого туда не пускали. Лекари не подчинялись Магическим Академиям — они обслуживали подобные заведения, но при этом сохраняли автономию, подчиняясь лишь Целительскому Ордену. Маги в белоснежных мантиях с добрыми лицами действительно творили чудеса, но были столь скрытны и недоверчивы, что…

— Ты должна понимать, Вив, — начал Тамм, убедившись, что девушка съела всё, что было в тарелке — первый раз за всё это время. — Статую Ктукка повернуть проще, чем подобраться к Белому замку!

— Тут ты прав, — Вивьен вздохнула.

— Это значит, что скорее всего, ничего не получится.

— Это значит, — упрямо замотала девушка головой, — Что после того, как допишем доклады — мы идём искать всё, про лекарей. Всё, что найдём!

— Времени бы хватило, — вздохнул Тамм. — Помнишь, сколько нам по эльфийскому задано?

— Да, — Вивьен помрачнела. — А ещё гномий… Тебе хорошо, ты с детства его знаешь!

— Могу помочь. Но на всё нужно время. Мы либо попытаемся проникнуть к целителям, либо провалим экзамены — те, что перед зимними каникулами — выбирай, Вивьен Ланмо из Ланкона!

— Ничего у тебя, шаман с острова Фамагуста, не выйдет! — Вивьен стащила с тарелки музыканта орехи и отдала своему любимцу макабру. — Мы должны помочь Арвелю и сдать экзамены.

— Как?

— Пойдём к магистру Треффл!

После того как они выкарабкались все вместе из той истории с Маносом, магистр Ольвидия Треффл перестала скрывать своё имя и всем стало намного легче. Правда, адепты всё равно называли Ведьму «магистр Шляпа», но это уже совсем другая история!

— И чем она нам поможет?

— Зелья. Зелья влияющие на память. Немного поколдуем, и всё сдадим!

— Разве тебя не предупреждали о том, что если адепт на этом попадётся — его исключат?

— А мы не попадёмся. Это во-первых. А во-вторых — кто из всей Академии запросто ходит к лекарям за травами? Кто с ними дружит?

— Шляпа, — кивнул Тамм, с восторгом смотря на подругу. — Ты — гений!

— Я знаю. Пошли?

— Костлявая меня забери, Муз! Что это?!

— Это — Ктукк!

— Молодец. Очень страшно! А теперь — покажи мне маму магистра

Кверкуса Нэйта. Она скоро приедет в

Академию, к сыну.

— Нет, — Муз насупился, пряча волшебное зеркало за спиной.

— Ну, Муз! Мне очень, очень нужно!

— Нет. У меня — доброе волшебное зеркало! Оно такие ужасы показывать не будет…

— И как же мне про неё писать?

- Как хочешь. Может, ещё какого-нибудь мрачного демона придумаем, а?

…

На последнее занятие по артефакторике они шли, еле передвигая ноги… Если бы Тамм и Вивьен знали, чем закончится вечер очередного дня учёбы, в последнее время превратившейся в настоящий омут бездны, они бы наверное пропустили лекцию дракона и пошли спать. Но адепты не знали, что их ждёт, а потому, собрав последние силы, уселись на самый дальний ярус амфитеатра в аудитории, чтобы не мешать остальным.

Непременно нужно было обсудить то, что узнали в библиотеке. Жаль только, обсуждать нечего… Они ничего не нашли! Ничего такого, что помогло бы пробраться к Белому замку лекарей. Академия Смерти, увы, не Академия Целительства — мало в архивах информации на данную тему. «Мало» — громко сказано. Вообще ничего! И что им теперь делать?

— Итак, давайте определимся по поводу вашего проекта. — магистр Яр обвёл аудиторию торжествующим взглядом. — К концу года каждый из вас должен будет создать артефакт. Да, да, не удивляйтесь! Те, кто прослушал все лекции, исправно посещал практические занятия и занимался в библиотеке самообразованием по предложенному мною списку необходимый свитков — вполне могут это сделать! Ну, а кто ленился — пеняет сам на себя!

— Мы все будем делать один и тот же артефакт? — с надеждой спросил кто-то.

— Какая глупость! — обиженно нахмурился дракон. — Конечно, нет! Создание артефакта, это… Это музыка! Симфония, живущая в сердце, магические вибрации души колдуна, и они сугубо индивидуальны! Артефактор — творец, и всё это время я учил вас думать именно так… Правда, я не буду против творческой группы. Можете создать артефакт вдвоём или даже втроём, но учтите — в таком случае проект должен быть более масштабным и соответствовать количеству затраченной магической энергии. У двух магов её определённо больше, чем у одного. Используйте ваши самые сильные стороны. Во всём! За что бы не взялись, старайтесь помнить о том, что получается у вас лучше всего. Всегда можно это применить. Всё ясно?

Адепты молча закивали, и только двое с последних рядов — странная парочка — безродная девчонка, которой неизвестно за какие заслуги повезло заиметь настоящего макабра и её вечный спутник, краснопопый дикарь с неизвестных островов, принялись засыпать магистра вопросами: что за артефакт, какие у него должны быть особенности, какие можно использовать материалы…

Магистр Яр улыбнулся. Это были правильные вопросы. Вопросы, которые он ждал. Жаль, что кроме этих двоих они мало кого интересовали… Немного грустно, но увы, совершенно неудивительно.

— Артефакт должен быть, прежде всего, полезным, — начал дракон. — Представьте себе будни некроманта и помогите магу в работе. Это может быть что угодно — котелок для зелий с особыми свойствами, волшебный фонарь, помогающий искать нужные склепы, артефакты, глубже раскрывающие уже имеющиеся возможности общения с мёртвыми. Каждый проект предварительно необходимо обсудить со мной. Вы должны меня убедить! Я же в свою очередь постараюсь убедить Совет оказать вам содействие — пропуск в тайные архивы, несанкционированный поход на магический рынок за необходимыми материалами. Если поверю в ваш проект, буду всячески помогать, не сомневайтесь! Помните — возможности созданного артефакта необходимо будет продемонстрировать. Подумайте об этом! Если, к примеру, — магистр Яр очень строго посмотрел на Вивьен и Тамма — артефакт открывает магические тайники, проверить это будет невозможно — Совет вряд ли отправиться с вами на их поиски! И предупреждаю сразу. Артефакты, помогающие в борьбе с кладбищенскими вампирами, во внимание приниматься не будут! Не бывает таких существ — это выдумки и сказки! Те, кто думает по-другому, прошу оставить своё мнение при себе и не поднимать эту тему, если хотите сдать экзамен. Всё ясно?

— Да, магистр Яр, — хором взвыла аудитория и ленивой чёрной змеёй лоснящихся шёлковых мантий, адепты поползли прочь.

Сил не было ни у кого. А тут ещё создай артефакт, помогающий некроманту в работе! Оберегом от якобы существующих кладбищенских вампиров не отделаешься — магистр и это предусмотрел! И это помимо докладов по истории, зубрёжки заклинаний, древних языков и рунописи (не считая, кстати, эльфийского с гномьим!). Видимо, магистры всерьёз решили пополнить окрестные кладбища адептами, испустившими дух от учёбы. Куда смотрит Совет? Ну ладно, они с Таммом — безродные, а детей ведущих родов им что, уже не жалко?

— Давай вместе? — предложил шаман, прижимая барабан к себе так, словно его у него собираются отнять.

— Ты про проект? — Вивьен зевнула — последнее время выспаться не получалось — слишком много заданий. — Давай. Не думаю, что магистр Яр будет против, хотя мы и с разных факультетов. Он сказал сегодня одну очень интересную вещь…

— Какую?

— Про наши сильные стороны. Вот что у нас с тобой получается лучше всего?

— Музыка?

— Да! И я подумала, что если…

Тамм не услышал, что хотела сказать Вивьен, потому что в этот самый момент замок взревел усиленным магически голосом магистра Нэйта:

- Всем адептам собраться возле статуи Смерти! Повторяю! Всем собраться на центральной лестнице, возле статуи Смерти! Повторяю…

— Это ещё что? — нахмурился Тамм, схватив побледневшую девушку за руку.

Сердце пропустило удар. Каждый день, каждый час, каждую минуту Вивьен ждала страшных вестей из Белого замка. Что с Арвелем? Анук, Чок, Морталия, дракон, Хризи и магистр Нэйт — все они что-то знали, она это чувствовала! На её вопросы каждый из них отводил глаза, отделываясь общими фразами. Даже Осэ, хотя они по-настоящему подружились после всей этой истории. Последнее время бывший убийца был мрачен и много пил вина вместе с Хризи.

И вдруг Вивьен осенило — ну, конечно! Как же она раньше не догадалась? Осэ и Хризи пьют уже третью ночь подряд. Оба — мрачнее тучи. Вот почему она так хочет спать — уроков тьма, а она всё дежурит в обнимку с визгливой гнилой кочерыжкой — якобы черепом Ктукка! Для себя Вивьен давно уже решила, что всё это бред — не может этот пискун быть останками мрачного божества… Так вот — она дежурит, но не замечает этого — всё равно ночь не спать — так какая разница, где зубрить — в комнатке на чердаке или за стойкой? Справедливости ради надо отметить, что череп неплохо знал древние языки и здорово помогал с рунописью. Может, он и правда череп Ктукка?

— Тамм! Хризи и Осэ что-то знают, я сейчас это поняла!

— О чём ты?

— С Арвелем случилась беда!

— Случилась, Вивьен. И довольно давно.

— Я не об этом…

— Ты слышишь — сирена воет? Нас собирают возле статуи, если ты ещё не расслышала — пойдём!

На центральной лестнице собралась вся школа — яблоку негде упасть! Яблоко, которое Вивьен положила Костлявой, исчезло. На площадке стояла, рассматривая собравшихся адептов, высокая, стройная колдунья с прямой спиной. Мантия выглажена, каждая складочка на своём месте, чёрные волосы уложены в высокую причёску. Вивьен не могла отвести взгляд — так всё в этой женщине было гармонично, красиво… царственно.

— Добрый вечер, адепты, — начала маг красивым, грудным голосом.

Она говорила так, как нужно. Как это было необходимо — так, как это лучше всего подходило данной ситуации. Интонации магистра были строгие, но при этом вполне доброжелательные. Голос — не слишком громкий, но и не слишком тихий. И всё в ней было… идеально. Так правильно, что хотелось умереть — тут же, на месте.

— Меня зовут магистр Лария Милье, и я веду курс «Магический этикет в Волшебном мире». Этикет не так прост и бесполезен, как наверняка думают многие из вас. Правила этикета часто решают судьбы миров! Так далеко мы с вами заглядывать, конечно, не будем. И хотя история этикета это весьма увлекательно, и я могла бы многое рассказать, моя задача на сегодняшний вечер — сделать из вас воспитанных адептов к завтрашнему дню… Невозможно, скажете вы? И будете, в общем, правы… Тем не менее моя профессиональная гордость будет ущемлена, если я не добьюсь результата. Это значит — я его добьюсь. Итак, обращаясь к преподавателю, должно произносить имя мага полностью. Когда вы обращаетесь к магистру, ректору Академии Смерти Кверкусу Нэйту, вы должны говорить следующее: «магистр, ректор Академии Смерти, Кверкус Нэйт», а не «магистр Нэйт», как многие из вас привыкли. Много лет назад во время обращения младшего к старшему, перечислялись ВСЕ регалии… А так как у магистра, ректора Академии Смерти, Кверкуса Нэйта их около сотни, то… Считайте, дети, что вам несказанно повезло! Но даже принимая во внимание колоссальные послабления нашего времени, следует отметить, мои дорогие, что вы, юные адепты, будущие маги Смерти — чудовищно невоспитанны. Всё, как один!

Наверное, по ту сторону водопада — там, на тёмной стороне, весьма и весьма не сладко. Холодный ветер, голые скалы, леденящие душу звуки печальной свирели Ктукка. Фавн медленно пьёт души, причиняя им невыносимые страдания! Да. Это, наверное, ужасно. Но если бы была возможность — Вивьен и остальные адепты Академии Смерти наверняка предпочли бы подобную участь. Потому что то, что устроила эта… Лария Милье было просто невыносимо!

Все устали. Все хотели спать. Магистры в последнее время и так словно с цепи сорвались — контрольные, доклады, проекты сыпались из каждого, словно из рога изобилия — а ведь на задания уходит уйма времени и магических сил! Кто-нибудь об этом подумал? И после всего этого устроить до полуночи этот балаган? Кому это надо-то? И зачем?

Криков адептов никто не слышал — они кричали в душе, моля об отдыхе, и лишь статуя Смерти печально качала головой, искренне сочувствуя несчастным. Они ходили по коридорам и лестницам замка парами, в отглаженных мантиях и начищенных до зеркального блеска туфлях. Кланялись. Хором произносили приветствия воображаемым магистрам, не забывая опускать глаза в пол. Особо раскрасневшихся от возмущения Лария Милье пудрила собственноручно, каждый раз отправляя к статуе Смерти, возносить молитвы Тёмной Леди о помощи в собственном исправлении за то, что адепт посмел чихнуть ей в лицо. Не чихать от этой демоновой пудры было просто невозможно — многие уверяли, что порошок из речного жемчуга, купленный, скорее всего, у русалок, зачарован магистром специально для того, чтобы была возможность бесконечно наказывать непослушных адептов. Больше всего досталось Тамму — каждый раз при виде островитянина — длинного, нескладного и краснолицего, наотрез отказывающегося расстаться с неизменным ярким платочком, обвязанным вокруг шеи, Лария Милье зеленела от злости, и уже неизвестно, кому в этой ситуации сочувствовать больше — юному шаману или специалисту по магическому этикету…

Когда всё это, наконец, закончилось и они попрощались со своей мучительницей, клятвенно пообещав с завтрашнего дня вести себя безупречно, Вивьен и Тамм упали без сил в пустой столовой.

Месяц грустно светил в окно. Тихо… Хотелось поговорить, но даже на это сил не было…

- Бедные дети! Эта жаба совершенно их измучила! Матти, Рутт! Принесите что-нибудь перекусить — бледные, как поганки!

— Чок! — Вивьен и Тамм, не сговариваясь, бросились к канно.

Чок обнял друзей, улыбаясь, от чего шрам на его лице растянулся, став похожим на лезвие косы Костлявой — то самое, что Хризи грозилась украсть. Они уселись пить чай, и канно кое-что рассказал им, взяв с нихдвоих и даже Маки клятвенное обещание, что ни один из них не проболтается!

— Завтра в Академию приезжает Ужасная Итем… Итем Нэйт, матушка нашего несравненного ректора, да благословит сама Смерть колдунью за то, что родила на свет такого сына! Жаль, сама при родах не скончалась…

— Чок! — Вивьен едва не подавилась. — Что ты такое говоришь?!

— Да простит меня Костлявая Ключница, девочка! А только я знаю, о чём говорю… Она настоящий монстр, эта его матушка! Сам Ктукк ей играет колыбельные перед сном, а вместо одеяла дамочка укрывается Мраком! Красотка смотрится в Бездну вместо зеркала — душа леденеет от одного вида…

— Она…страшная? — уточнил Тамм, уж больно загадочно выражался канно.

— Я душу имею в виду, душу! — рассердился Чок. — Так-то внешне она вполне себе. Дамочка как дамочка, годы её не берут. Может, кровь невинных младенцев зачаровывает, а может, и того хуже. Даже знать не хочу, чем она такую красоту поддерживает! Она ночной кошмар! Страшный сон кладбищенского вампира!

— Ладно тебе, не преувеличивай! — раздался у двери голос Анук.

Столовая наполнилась запахом вишни, голубоватый дым заплясал вокруг Маки — крыс тут же стал с ним играть, даже орешки бросил.

— Анук, не сейчас! — Чок вскочил, хватаясь за голову. — Здесь нельзя курить! Ты же знаешь, завтра…

— Знаю я, знаю. Завтра явится эта мымра, — старушка подмигнула ребятам, — И всё равно будет недовольна всем и вся. Так зачем выпрыгивать из штанов?

— Чтобы поддержать магистра Нэйта, — упрямо заявил Чок. — Нэйт — хороший человек. Он честный маг! Достойный. Порядочный…

— Не спорю, — кивнула Анук. — Не решительный он только. На самом деле ничем его мамаша таким уж не держит. Деньги? Их род, действительно, богат. Только деньги Нэйта не интересуют. Скорее он боится, что матушка его ненаглядная не переживёт, если он женится по любви. А мымра переживёт меня — это же видно! Ни на ком, кроме своей Хризи, маг не женится — это тоже понятно — правда сияет, что твой подлунный мох на кладбищенских дорожках! И зачем вокруг друг друга хороводы водить? Сделал бы уже то, что хочет, и дело с концом! Чем быстрее мамаша его это не переживёт, тем лучше. Лучше для всех. Но она переживёт, и оба это понимают — и мать, и сын. А всё равно танцуют вокруг друг друга — как две змеи. Это всё блажь… Блажь голубой крови!

— Думаете, магистр Кверкус Нэйт, ректор Академии Смерти…

— Вивьен?! Очнись! — Тамм обхватил голову руками — виски опять заломило, а ведь только-только голова начала проходить. — Здесь нет Ларии Милье — что с тобой!

— Прости… — Вивьен виновато вздохнула. — Думаете, Нэйт действительно любит её? Хризи считает, что нет. Что он просто…развлекается.

— Думаю, любит, — кивнула Анук, выпустив очередную порцию дыма, в котором все увидели весёлую рыночную площадь и молодого, красивого мага, чем-то и впрямь похожего на магистра Нэйта…

Они засиделись в тот вечер, слушая историю любви, похожую на сказку! Совсем юный Нэйт попал в историю — белокурая девчонка с улицы обобрала знатного отпрыска из приличной семьи до нитки! Некромант не смог забыть свою принцессу тёмных переулков. Годы шли, а он следил за красоткой из воровского мира, инкогнито оберегая ту, что вечно скользила по краю судьбы, словно танцевала на лезвии косы Тёмной Леди. Он помогал, как мог. Выкупал. Договаривался. Это было не сложно — связи семьи позволяли и не такое. Но как юноша не скрывал от вездесущей матушки свою страсть, когда двадцатая по счёту отчаянная попытка женить красавца-сына — знатного, с отменным магическим потенциалом окончилась полным крахом и ссорой с очень и очень уважаемым семейством… Тогда-то Итем Нэйт заподозрила неладное!

Отец был честным, справедливым и очень уважаемым магом, но погиб во время борьбы с Тёмными ещё до рождения Кверкуса. Между молодыми родителями мальчика была настоящая любовь, хоть обещаны Итем и Морт были друг другу ещё до своего рождения! Поэтому матушка считала, что счастье детей — дело родительское. А потому блажь из сыночка следует выбить немедля и навсегда!

Выхлопотать место ректора в Магической Академии Смерти было не трудно. Мало кто стремился нести такую ответственность, да и данные у Кверкуса были на лицо — силён, ответственен. Молод, правда, но ничего — старшие товарищи поддержат. Она всё рассчитала — мальчик заскучает, устанет от проблем, тут-то она и навестит его вместе с красавицей и умницей из приличной семьи. Семей, правда, почти не осталось — сынок разметал все блестящие партии смертельным вихрем, чёртов некромант, но ничего — отчаянные времена, отчаянные меры. У неё будут внуки! И не просто внуки — а сильные, молодые побеги славного рода с прекрасным магическим потенциалом, или она — не Итем Нэйт!

Первый же визит окончился очередным провалом — сынок вдали от материнского глаза пошёл вразнос. Оказывается, Совет Некромантов, да выпьет кладбищенский вампир из бестолочей пустоголовых их голубую кровь, с восторгом принял предложенный юным ректором проект привлечения криминальных элементов к защите Академии. Этого бы, конечно, не случилось, если бы не череда вопиющих случаев с адептами — «случайные» смерти детей (правда, не особо знатных) бросали тень на их учебное заведение и в какой-то момент Академию и впрямь едва не закрыли. Смерти прекратились, а в общежитиях адептов появились новые коменданты — преступники, связанные заклятием верности, хитростью и обманом Совета, принявшего блестяще разработанный проект Нэйта, привлечённые к столь нестандартным «исправительным» работам. Только она, его мать, знала, что с самого начала у блестящей идеи молодого ректора была одна причина пройти весь этот путь. Умён мальчик. Хитёр. Но с ней ему тягаться рановато. И пусть эта мерзость безродная рядом с её мальчиком, пусть она даже с ним спит! Это ещё не причина позорить семью, и чем быстрее она добьётся своего, тем лучше.

Вот почему визит Итем Нэйт к сыну в Академию Смерти — настоящая катастрофа. Вот почему их мучили сегодня после занятий. И вот почему на Хризи последние дни лица нет… Что же касается Осэ, то он, наверное, никак не может пережить, что ему не дали убить Маноса… Возможно, поэтому коменданты и топили горе в вине последние несколько дней?

…

— Вивьен! Вставай, ты всех подведёшь — старая карга сдохнет от злости, Кверк не переживёт невосполнимой утраты, а я лишусь лучшего из любовников, что когда-либо был у меня!

Хризи металась по комнатке под самой крышей, словно кладбищенский вампир! Красные от слёз глаза, кисло-сладко терпкий запах вина. Вивьен села на кровати и стала торопливо одеваться, думая о том, что Хризи, плакала всю ночь. Ей, наверное, очень тяжело. Она обещала Анук ничего ей не рассказывать, но разве это справедливо? Если бы Хризи знала, что Нэйт любит её, любит искренне, с первого взгляда, что столько лет хранит в сердце чувство…

— Ну что застыла, глупенькая? Марш умываться! Сегодняшний день начнётся на час раньше, мы же незнаем, когда именно нас осчастливят своим присутствием! Будите ходить парами по коридорам, не шаркая, в отглаженных мантиях — канно всю ночь не спали, от пара утюгов замок едва не взлетел на воздух! Ха-ха-ха…

Холодная вода прогнала остатки сна. Растираясь пушистым полотенцем — чёрным, с вышитой серебром эмблемой школы, очень…дорогим. У них с бабушкой полотенца были жёсткие, купленные в лавочке напротив — чтобы ткань была мягче и приятнее к телу, они ставили жаровни во дворе и кипятили их с отваром заячьих хвостиков — растения с белыми пушистыми листочками, отвар из которых делает ткань мягче. Бабушка. Вивьен никак не могла привыкнуть к лицу этой рыжеволосой зеленоглазой красотки, моложе «бабушки» раза в два, такой чужой и близкой одновременно.

— Эй! — Хризи отдёрнула штору и осмотрела критическим взглядом закутанную в полотенце девушку. — Ты издеваешься? Шевелись, детка! Помогу тебе причесаться. Вон — приданое тебе выдали. Правда, малыш, ничего нам с тобой не светит. Мы с тобой в отборе невест не участвуем. Родом не вышли…

Хризи молчала, сдувая с отглаженной мантии несуществующие пылинки. Она усадила Вивьен на стул перед зеркалом и стала расчёсывать густые, каштановые волосы, освобождая косички от ярких лент и перьев.

— Всё, детка! Распрощайся со своими маленькими радостями! Будешь теперь, как все, — ленточки и перья Хризи аккуратно складывала на полку возле зеркала.

Вивьен только сейчас заметила, что комендант и сама выглядит весьма не привычно — строгое платье. Чёрное. Элегантное. Хризи шло, она была настоящей красавицей! Белокурые локоны аккуратно уложены. Если бы она не знала о коменданте всё, не знала, как девушка одевается обычно, то решила бы, что перед ней очень, очень знатная дама! Настолько аристократичными были черты бледного от бессонной ночи лица, даже красные от слёз глаза не портили впечатления. Узкие запястья, тонкие пальчики. Они с Нэйтом — такая красивая пара! Они любят друг друга. Нельзя вот так сидеть и смотреть, как сердце Хризи разрывается от боли. Но сначала нужно спасти Арвеля — он-то уж точно что-нибудь придумает. Как же некстати явилась мамаша ректора… Как её там? Итем Нэйт?

Хризи уложила волосы адептки сзади, ловко приколов к ним шпильками…шляпу. Чёрная шляпка с пряжкой в форме черепа была очаровательна, конечно, но…

— Это… Хриз, что это, а? — Вивьен смотрела на себя в зеркало и совершенно не узнавала!

Исчезли яркие ленточки, перышки, хаотично разбросанные в копне нечёсаных локонов косички. Шляпка. Шляпка ей шла! Неожиданно захотелось, чтобы Арвель это увидел. Интересно, ему бы понравилась?

— Это так нужно. По уставу. Так выглядит ваша форма, утверждённая Советом, сама Смерть уже не помнит, когда! Понятно дело никто за этим не следит, но… Но и это ещё не всё! Вчера из пыльных запасников достали черепа для гардеробной — бедные канно до сих пор, наверное, чихают от пыли! Это тоже очень старая традиция. На каждого адепта существует некий артефакт — череп. Что-то вроде нашей визгливой гнилой кочерыжки, но они не настолько тупы.

— Я всё слышу! — раздалось снизу, и девушки прыснули от смеха.

— Так вот. Адепт входит в замок, снимает шляпу, одевает на череп, под которым его имя, и его приход в замок, время и внешний вид фиксируется артефактом. Данные передаются дежурному магистру.

— Но это… Это же бред!

— Полный. Повторяю — это было сто лет назад! Но… Кверк перед приездом своей мамочки каждый раз сходит с ума! Он смертельно её боится. Но это между нами. Не рассказывай никому, Вивьен — подорвёшь авторитет ректора!

— Ты любишь его?

Что? Она это спросила? В самом деле? О чём она только думала?! Хризи молчала. Она так ничего и не ответила, прости взяла её за руку и слегка сжала.

— Знаешь, — вдруг сказала комендант. — Это тоже придётся снять. Я всё хотела у тебя спросить — что это?

Хризи показала на алую атласную ленту, обвитую вокруг руки адептки до самого локтя.

— А, это… — Вивьен смутилась, но потом всё-таки рассказала.

В Ланконе в начале весны празднуют День Влюблённых. Молодые пары, те, что собираются пожениться в этом году, развешивают по всему городу вот такие алые ленты. На закате девицы забирают их себе и носят до тех пор, пока не встретят своё счастье.

— Какой милый обычай, — Хризи улыбнулась.

— Возьми, — Вивьен сняла ленту с руки и протянула принцессе воров. — Это — тебе. Обязательно принесёт счастье! В любви…

- Ха-ха-ха…. Ой… Ой, насмешила, дурочка! Иди! Быстро! Опаздываешь! Всё запомнила? Ищешь свой череп, снимаешь шляпу, кланяешься, и бесшумно, не шаркая плывёшь на своё занятие, ясно? Встретишь по дороге Нэйта с мамашей, да избавит милосердная Тёмная Леди нашу девочку от такого счастья, — глаза в пол! Всё поняла?

- Да.

- Ну, всё. Смерть с тобой, иди!

…

С Таммом они столкнулись у самого входа — адепты, толкаясь, искали черепа со своими фамилиями, чтобы, оставив в холле шляпы, идти на занятия. Старшекурсники, которых обязали проследить за нововведением, сбились с ног! Начищенные до блеска черепа сияли — канно постарались на славу. Ни пылинки. Однако магистры не учли того, что старые, давно забытые на пыльных складах артефакты оказались неисправны…

На первом этаже Академии этим утром воцарился настоящий хаос! Выстроенные в ряд, черепа плевались зубами, изрыгая кто проклятия, кто мёртвый огонь. Один, совсем растрескавшийся, протяжно выл на древнем языке, время от времени открывая проход в параллельный мир — мрачный и пустынный. Старшекурсники хоть и были уже весьма сильными, обученными разным премудростям некроманты, однако закрыть его так и не смогли — пришлось вызывать членов Совета. Два других не поделили новенькую шляпку одной из двойняшек с факультета заклинателей костей и к всеобщему безудержному веселью пытались разорвать головной убор пополам, схватив зубами за поля с обеих сторон. Но и это ещё не всё! Некоторые артефакты и вовсе взбесились — подкараулив зазевавшихся адептов, они прыгали как бы невзначай с верхних полок и…

В результате двоих пострадавших увезли к лекарям.

Ещё немного, и Белому замку пришлось бы принимать весь первый курс, но к счастью, магистр Яр успел вовремя.

— Всем выйти к лестницам! — зарычал дракон. — Живо!

Едва гардеробная опустела, объятые пламенем артефакты стихли. Погасли пустые глазницы. Визг, писк и стоны, наконец, прекратились.

— Ты видела? — восторженно пробормотал Тамм. — Он изрыгал пламя, не оборачиваясь! Силён наш магистр Яр. Хотел бы я посмотреть на него в образе дракона…

Вивьен кивнула. Девушка была рада, что музыканта, наконец, что-то отвлекло. Выслушивать стоны шамана по поводу того, что его невыносимо душит галстук, порядком надоело. У неё, между прочим, тоже болела голова от всех этих шпилек и жали новые туфли — что с того? Они все оказались пленниками беспощадной Ларии Милье.

— Потерпи, — решила Вивьен подбодрить друга, когда они, опаздывая из-за того, что задержались посмотреть на укрощение расшалившихся артефактов драконом, повелителем черепушек, поднимались по лестнице. — Это ведь ненадолго!

— Для нас с тобой — да. Я тут одну штуку придумал… Ты будешь в восторге! Что касается мерзкой старухи, мамаши Нэйта, то неизвестно, насколько она приехала…

— Пока не надоест, — раздался за их спиной ледяной голос.

Вивьен и Тамм застыли. Поворачиваться не хотелось. Очень. Но иного выхода, кажется, не было…

Они медленно развернулись, прижавшись друг к другу, с трудом заставив себя поднять глаза.

Не молодая женщина была высокая, стройная и… всё ещё очень красивая. Наверное, в своё время мужчины сходили по ней с ума. Должны были сходить! Такие же разноцветные глаза, как у сына, но светлее. Чёрные густые волосы украшала ярко-синяя прядь — дань моде? Правая рука скользила по изящному серебряному посоху, увенчанному клеткой с… живыми канарейками. Птички порхали внутри, не издавая ни единого звука.

Гостья поигрывала длинными пальцами — на открывающейся время от времени ладони Вивьен заметила изображение черепа со змеёй. Змея выползала из пустых глазниц, делала круг, обвивая изящное запястье, и возвращалась обратно.

— Эльфийское тату? — спросила девушка, забыв, видимо, кому именно все они обязаны событиями последних дней.

Тамм, услышав такое, не знал, куда себя деть. За что? Они оба прекрасно одеты. Бледны, как и полагается воспитанным адептам Академии Смерти. И всё было бы хорошо, если бы Вив по своему обыкновению… Но тут шаман вспомнил, ЧТО он сам сказал до того, и понял, что они окончательно пропали, и уже не важно, выкинет что-нибудь ещё Ланмо или нет — отработкой на кладбище они всё равно не отделаются…

— Допустим, — женщина склонила на бок голову, внимательно разглядывая то, что совершенно случайно попалось ей на пути.

— Мама! — по лестнице, перепрыгивая через ступени, летел ректор Академии Смерти, магистр Кверкус Нэйт.

Плащ некроманта развевался, словно крылья огромного ворона, и если бы на пути мага Смерти в эту минуту встретился кладбищенский вампир — не важно, выдумка это существо или нет, бедняга умер бы от страха…

— Мама… — Нэйт склонился над протянутой рукой.

— Кверкус… Мальчик мой, — улыбнулась маг, и Вивьен вдруг поняла — эта женщина, какой бы она ни была, любит своего сына.

Она вспомнила рассказ Анук. Наверное, магистр Нэйт похож на отца, и для неё это вечное напоминания о возлюбленном — горькое и сладкое одновременно.

Канарейки защебетали, чириканье отразилось от стен и полетело к статуе Смерти — рассказать о тёплой, трогательной встрече матери и сына. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается — магистр Нэйт и его грозная родительница уставились на двух незадачливых адептов.

Ой, что сейчас будееет… Вивьен зажмурилась, а краснокожий шаман с острова Фамагуста стал совсем белым — такими его сородичи не были никогда…

— Бах! Бум! Пам! Та-тамм…

Что-то громыхнуло в барабане, который адепт прижимал к себе.

— Что это? — брови Итем Нэйт медленно поползли вверх.

- Это… — магистр Нэйт нахмурился. — Видимо, отработка заклинаний. Мама, разреши тебе представить — наши первокурсники. Оба очень талантливы. Прилежны. Подают большие надежды, — последнюю фразу магистр произнёс с нажимом — делая ученикам отчаянные знаки, которые, очевидно, следовало читать как: «Глаза в пол, живо! Жить у меня на кладбищах будете в обнимку с метлой до конца года!».

Вивьен и Тамм старательно закивали, понимая, впрочем, что всё равно их ничто уже не спасёт. Сейчас мамаша ректора расскажет, как…

— Мы уже познакомились, дорогой, — пропела женщина таким сладким голосом, что даже статуе Смерти стало как-то…не по себе. — Довольно милые…дети. И вообще всё очень…прилично. Горжусь тобой, сынок.

— Мама, ты устала с дороги. Пойдём. Нас ждут в столовой, всё уже готово. А вы — марш на занятия! — отмахнувшись от адептов, Нэйт взял маму под руку и повёл к преподавательской столовой, мысленно возблагодарив Костлявую за ниспосланные милости.

Обернувшись к первокурсникам, маг подарила адептам прощальный взгляд, который ещё долго будет сниться обоим в самых страшных снах…

…

Это был не день, а просто ужас! Но не потому, что все ходили парами, начищенные, словно фамильное серебро почтенного родовитого семейства. Вовсе нет! Хотя это тоже раздражало. У Тамма в барабане что-то стучало и хрюкало, из-за чего Шляпа их едва не выгнала с лекции! Спасло то, что на прошлом практическом занятии Вивьен получила высший балл по подчиняющим зельям и стала любимицей магистра. Да и та история их сплотила. Поэтому ведьма сжалилась и не стала их выгонять (хороши бы они были, гуляя по замку во время занятий и рискуя наткнуться на мамашу ректора!).

Тем не менее, замечания, предупреждения, минусовые баллы и угрозы отработок сыпались на них сегодня со всех сторон! Шаман упорно молчал, игнорируя все вопросы. Только твердил, что будет перерыв, они пойдут в столовую, и он всё расскажет. Ещё постоянно намекал, что она, Вивьен, будет в восторге. Скорей бы! А то пока всё совсем наоборот — она уже готова вышвырнуть этот его барабан куда угодно — лишь бы он больше не привлекал к ним внимания!

И вот, наконец, они пришли перекусить.

— Что желают мои маленькие друзья? — Чок зевнул — канно не спали сутки — они мыли, натирали, чистили, извлекали из забытых запасников пыльные артефакты…

— Нам надо очень плотно поесть, — заявил Тамм. — Жаркое. Мяса побольше. Орешки — для Маки, и никаких лепёшек с фруктами. Не сегодня.

Вивьен ушам своим не верила. Краснокожий островитянин, сколько она его знает, в еде почти не нуждался — три финика и глоток воды! «Энергия — она в ритме там-тама. Еда шаману почти не нужна». Это же его слова! Мяса на острове вообще не едят, а тут…

— Тамм. Что происходит? Ты расскажешь, наконец?

— Ты хотела проникнуть в Белый замок и найти Арвеля?

— Ну, конечно!

— Так вот. Сегодня ночью мы будем у целителей! Останется только найти, где они держат некроманта. Не думаю, что это просто. Случай с Арвелем не простой. И к нему точно не пустят просто так. Я слышал, кто-то получил высший балл за зелье подчинения?

— Зелья уничтожаются после проверки, — заметила Вивьен, стараясь не смотреть Тамму в глаза.

— Верно, подруга. Только ты их подменяешь каждый раз и прячешь в тайнике под кроватью — там у тебя в твоём чердачном царстве одна половица отходит. Ты же сама мне рассказывала! Зелье на высший балл, да ещё зелье подчинения… Не могла ты его просто так отдать! Я прав?

— Ладно, — Вивьен улыбнулась. — Допустим. Допустим, у меня в тайнике действительно… припрятано немного. Что ты задумал?

— Помнишь, как с утра взбесились черепа?

— Такое не забудешь! — Вивьен приподняла свою чудесную шляпку, которую она бросила на край стола — Маки обиженно фыркнул — крыс под ней спал.

— Помнишь, как некоторые из них прыгали адептам на головы?

— Да они их чуть не убили!

— Удар по голове их просто оглушил. Важно не это…

— А что?

— Важно — куда их увезли, Вив! Ну?

— Белый замок… — Вивьен, когда поняла, что Тамм хочет ей сказать, почувствовала, как пёрышки ловца снов зашевелились на тату — зачесалась лопатка. — Тамм, ты — гений! Нам просто нужно заболеть! Пойдём! — девушка вскочила, схватила шляпу, сунула крыса в карман мантии. — Пойдём к Анук! Она точно знает, какую траву заварить и выпить, чтобы нас туда отвезли!

— Не сработает, — Тамм откинулся на спинку стула.

Он, казалось, совершенно не собирался никуда бежать! Странно. Сам всё так хорошо придумал, а теперь… Вивьен даже обиделась на него, честное слово.

— Остынь, детка! Подумай. Что было, когда двойняшки Кейли и Хейли подсыпали что-то Вейле Моран в чай?

— Было дело, — кивнула Вивьен. — Гадкая история… Парня не поделили.

Тот старшекурсник был из «Черепа». Нэйт упразднил этот их демонский клуб, а проход под Ктукком запечатали заклятием. Хотели даже статую убрать, но потом оставили — магия замка непредсказуема, в Академии каждый встроенный в стену факел — и тот артефакт, и менять порядок вещей вот так запросто попросту опасно.

— Моран покрылась гнойными прыщами и волосатыми бородавками, — напомнил Тамм и продолжил. — Её отправили в Белый замок?

— Нет, — Вивьен нахмурилась. — Её отвели к Шляпе. Ведьма сварила зелье и дело с концом — на утро смазливая соперница двойняшек была как новенькая!

— И за Вейлой снова ухлёстывал весь старший курс, — торжественно закончил шаман, неизвестно чему улыбающийся всё это время.

— Да ты сам за ней таскался в начале года, — не выдержала Вивьен — уж больно самодовольно выглядел её краснокожий друг.

— А вот это к делу не относится! — смутился юноша. — Важно другое — нам нельзя рисковать и просто пить какую-то гадость. Нам надо действовать наверняка!

— Согласна. И что ты предлагаешь?

— Бум! Пам! Та-там… — раздалось под столом.

Это в очередной раз подпрыгнул взбесившийся инструмент шамана, который и так перевернул с ног на голову весь сегодняшний день!

- Ради Костлявой, Тамм! — Вивьен закатила глаза. — Что с ним?!

Тамм подмигнул, осторожно взял свой драгоценный барабан, перевернул его и…приоткрыл дно инструмента.

— Тамм! Ты… ты где его взял…?

Вивьен смотрела в пустые глазницы на миг притихшего артефакта — одного из тех взбесившихся черепушек, что устроили с самого утра Академии Смерти весёлую жизнь. Череп клацнул растрескавшейся челюстью и вновь стал неистово прыгать, да так, что они вдвоём еле закрыли крышку!

— Стащил, — признался музыкант. — Успел. Как услышал, что пострадавших отправят в Белый замок — сразу сообразил, что нужно делать.

— И…как, по-твоему, он нам поможет?

— Точно так же, как тем, что уже гостят у целителей. Оглушит на время — ему это пару пустяков. А там… Там нас подлечат, придём в себя и на месте разберёмся.

— Как он нас «оглушит»? Что, если он… Не захочет нам помогать? Думаешь, на него подействует зелье подчинения? Он же артефакт! Он…

— Я всё продумал, Вив! Зелье мы дадим не ему. Мы подмешаем его магистру Яру!

— Это ещё зачем?

Вивьен была очень благодарна другу. Очень! Он рисковал, таская эту погремушку с собой на все лекции — в день, когда по Академии бродит этот монстр — мамаша ректора Нэйта. Вот только она никак не могла понять, в чём именно заключается гениальный план шамана… Нет, Тамм — он очень умный. Талантливый! В будущем — величайший маг Смерти, она нисколько не сомневалась в этом, вот ни капельки! Но… Как бы ему так осторожно намекнуть, что он…перемудрил, что ли?

— Зелье подчинения не действует на артефакты, ты права, — Тамм наклонился к девушке и зашептал в самое ухо. — Но за кровь дракона — за одну малюсенькую капельку, любая магическая вещь, кем бы она ни была зачарована и для чего, исполнит всё, что ни пожелаешь. Именно поэтому среди драконов так много артефакторов и ценителей волшебных вещей! У них это в крови — я читал. Итак. Следи за ходом моих мыслей, Ланмо. Следи и не упускай ни одной детали! Мы усыпим магистра Яра. Во-первых, возьмём немного крови, а во-вторых, пока все будут искать магистра, чтобы он усмирил расшалившийся череп, неизвестно каким образом сбежавший утром в суматохе, мы уже будем на пути к Белому замку. Пока Яр проспится, придёт в себя и возможно, поймёт, в чём дело, мы с тобой успеем выяснить, где целители держат Арвеля и чем ему помочь. Ну как?

— Блестяще, — только и смогла выдохнуть девушка. — А что если он… Ну… этот, — Вивьен кивнула на подпрыгивающий барабан. — Что если он…перестарается? Ты уверен, что мы быстро придём в себя?

— Мы не будем так рисковать, — Тамм полез в карман мантии. — Вот! Не ты одна прячешь сваренные на практике зелья, — и он торжественно вытащил пузырёк с ярко-фиолетовой густой жижей.

— Оглушающее зелье, — пробормотала адептка, рассматривая содержимое на свет. — А оно… — Вивьен с сомнением посмотрела на друга. — Оно сварено на высший балл?

Она прекрасно знала, как должна выглядеть глушилка. Рецепт простой, но творить сутки, не меньше. Она-то как раз получила за него высший балл, но оставлять не стала — решила, что не понадобится, и потом, если пытаться стащить все созданные образцы — засекут. По правилам они должны быть уничтожены. Зелье, что с такой гордостью демонстрировал Тамм, было слишком густым. Цвет — слишком тёмный и насыщенный. Она бы ни за что не рискнула это пить, но подставлять голову под удар тоже не вариант, так что…

— Нет, — Тамм помрачнел. — На средний. Но это первый средний балл от Шляпы! Остальные ниже. Поэтому я и оставил зелье себе. На память…

Тамм совсем сник. Его очень интересовали зелья, вот только получались они у музыканта из рук вон плохо. Шляпа любила мальчика, и каждый раз, ободряюще хлопая адепта по плечу, рекомендовала больше заниматься.

— Просто у нас в роду зельеваров не было, — вздохнул шаман.

— Будем считать, ты — первый, — Вивьен улыбнулась. — Оно сработает, я уверена. Просто выпить надо будет чуть меньше обычного — оно получилось слишком концентрированным. Другое дело — как мы подмешаем зелье магистру Яру?

— Подумаем по дороге. Нам пора на последние пары. У меня — эльфийский, у тебя — предсказания. Тебя ждёт Морталия, меня — архивариус. Пошли! Встречаемся после пары возле Смерти и что-нибудь придумаем.

— Хорошо. Но сначала…

Вивьен достала флейту. Она не знала, сработает или нет, но Маки всегда засыпал под одну простенькую колыбельную. Может, и этот попрыгун немного успокоится? Если у Тамма из-за него будут неприятности, их план может провалиться. Она, конечно, помнила, что архивариус Кеннер Цверг — друг юного шамана, но мало ли. Всё-таки сегодня не простой день — по замку шастает эта мымра, родительница Нэйта.

Девушка набрала воздуха в лёгкие и по замку медленно, лениво поплыла мелодия. Светлая и немного грустная, она коснулась носика Маки, и тот мгновенно уснул, свернувшись калачиком в уютном капюшоне хозяйки, словно в гамаке. Чуть стихло пламя в факелах, развешенных по стенам, даже Смерть, и та склонила голову ниже, привалившись к косе. Чок прикрыл глаза, помешивая травяной отвар, адепты, что забежали в столовую перекусить между парами —все, как один, принялись клевать носом, и только на вредную, неугомонную черепушку магия флейты канно почему-то не действовала!

Вперившись пустыми глазницами в своего мучителя — парня, что запер уважаемый древний артефакт в барабане (он, между прочим, служил в этой Академии ещё до того, как родился прадед этого краснокожего), череп и не думал засыпать. Едва Вивьен закончила играть, он вновь принялся прыгать, стараясь вырваться на свободу.

— Не вышло, — они переглянулись.

— Я справлюсь, — уверенно пообещал шаман. — Не думай об этом! Лучше подумай, как подлить зелье дракону. До встречи!

И они разошлись — каждый по своим занятиям.

Глава 17 Невеста

Описание: Смерть предстаёт в образе новобрачной — длинное платье, фата, букет белоснежных роз.

Описание и значение в раскладе: Аркан говорит о чистоте и невинности. Молодая, прекрасная девушка символизирует возлюбленную, если вопрошающий — мужчина и предвещает замужество в скором времени, если вопрошающий — женщина. Истинная любовь — это дар, который необходимо беречь. Череп не выражает эмоций — мы не можем с уверенностью сказать, счастлива невеста или нет — в этом всё дело. Одна невеста нам ничего не расскажет, стыдливо прячась под фатой — аркан часто говорит гадателю о том, что необходимо достать дополнительные карты.

— Итак, аркан Оракула Леди Теней, Смертельного Оракула или Оракула Смерти — в магическом мире карты называют по-разному — «Невеста». Достаньте ваши колоды, — магистр Морталия обвела адептов внимательным взглядом. — Рассмотрите их. Многие чарописцы создавали образы арканов по образу и подобию тех, что считаются первоисточником, поэтому у кого-то невеста стыдливо прячется под фатой, на других арканах её лицо открыто. Одни невесты в белоснежных подвенечных платьях, но где-то фантазия художника изображает девушку в свадебном наряде невесты некроманта — как мы знаем с вами, это — чёрное платье. Где и когда Оракул появился впервые, никто не знает. Однако согласно легенде, выглядели те карты вот так, — Морталия подошла к Вивьен, взяла старенькую, потрёпанную, с почти стёртыми картинками колоду девушки и показала остальным. — Адептка Ланмо, — магистр улыбнулась, взглянув на одну из своих самых любимых учениц. — Расскажите нам об этом аркане всё, что знаете.

— Карта всегда говорит о некой скрытой тайне, — начала Вивьен. — Но не просто тайне, а той, что так и не будет раскрыта до конца. Лучше сразу смириться с тем, что, скорее всего, так и не узнаешь правду. Но то, что тайна существует, вопрошающему станет известно в ближайшее время.

— Отлично, девочка. Очень хорошо. Очень…точно.

— Тайна? — разочарованно скривилась Хейли, одна из двойняшек. — Но почему — «невеста»? Карта не говорит ни о любви, ни о свадьбе… Как-то странно…

— Вовсе нет, — возразила магистр, усаживаясь в кресло. — Сердце невесты хранит множество тайн, о которых, скорее всего никто никогда не узнает. Выходя замуж, девушка прощается с прошлой жизнью. Её судьба с этого момента связана с будущим мужем и его семьёй, и не всегда это… Как бы помягче сказать. Это не всегда её решение. Особенно в мире знатных родов, где главное — сохранить сильный магический потенциал.

Они часто занимались в той самой башне, в которой Вивьен проходила ритуал, определивший её на факультет. Адепты сидели в мягких, уютных креслах среди огромного количества артефактов, курильниц и прочих мелочей, помогающих начинающему предсказателю войти в изменённое состояние. Вивьен любила эти моменты, но сейчас не могла сосредоточиться — всё время думала об их с Таммом плане проникновения в Белый замок.

— Магистр, — Кейли, которая всё это время оживлённо шепталась с сестрой, подняла руку.

— Да?

— Расскажите нам о кладбище невест!

— Кладбище невест, — Морталия Хедер нахмурилась, но потом, немного помолчав, словно раздумывая — стоит удовлетворять любопытство не в меру любознательных адептов или нет, начала свой рассказ. — Их было несколько в нашем мире. Существуют ли подобные места в других? Не знаю.

— Вы сказали «было»? — перебила магистра Вейла Моран. — То есть их не существует?

— Я бы предпочла сказать что да, Вейла, но считаю не педагогичным обманывать адептов. Даже для их же собственного блага. Я расскажу вам правду, и надеюсь, что ни один из вас никогда не станет искать это место! Как я уже сказала, кладбищ было несколько. Не так давно решением Совета все их перевезли на территорию нашей Академии. Перенести кладбище это… Дело очень не простое, поверьте мне. Кладбище невест — место, обладающее огромной магической силой! Там похоронены девушки, покончившие с собой из-за того, что их собирались насильно выдать замуж. Многие из них были беременны от своих возлюбленных… Вы знаете, чем опасны могилы, в которых покоятся мать и ещё не родившееся дитя?

— Волколак, — прошептал кто-то.

Они слушали магистра, затаив дыхание. Вивьен на время даже забыла о своих переживаниях.

— Верно, — кивнула маг. — Волк, выйдя из леса, может случайно пробежать над могилой, или, что ещё хуже — провести на ней ночь. Демоны не дремлют — зло пытается просочиться в наш с вами мир любой ценой. Пройдёт время — и ненасытный монстр будет мучить жителей деревни, расположенной возле погоста. Но не только этим опасны такие места. Кладбище невест — идеальное место для ритуалов, в основном связанных с делами любовными. А сердце женщины, отвергнутой возлюбленным — страшнее волколака. Запомните это. Запомните и никогда не ищите это кладбище. Оно зачаровано и бдительно охраняется Магическим Советом — это всё, что вам следует знать.

- Но, магистр…

— Да, Тулио? — Морталия строго посмотрела на молодого человека, посмевшего всё же задать вопрос после того, как она ясно дала понять — в этом вопросе она ставит точку, ибо рассказала любопытным адептам всё, что им следует знать…

Тулио Легенмрак — тощий, вечно недовольный блондин с факультета заклинателей костей, как всегда, делал вид, что знает больше всех. Он и вправду был очень начитан. Но не только. Своей бледностью и аристократическими манерами он привёл в восторг магистра Ларию Милье и тут же стал любимчиком этого этикетного монстра! Она всем ставила его в пример. Манос, кстати, тоже его всегда хвалил… Что же касается Морталии Хедер, то предсказательница с этим знатным блондином мучилась буквально на каждом занятии! Тулио считал, что предсказания — вид магии не достойный некроманта. По его мнению, подобными вещами занимаются ведьмы и колдуньи, из тех, что больше ни на что не годны, а потому обычно молодой человек сидел на занятиях с надменным, кислым лицом.

— Но кладбище невест поднимали. И было это пять лет назад. Кто это сделал? Я читал в архивах, что произошло это, когда…

— Любознательность — хорошее качество, адепт Легенмрак, — холодно заметила магистр. — Однако читать то, что вас интересует, следует после того, как вы выполнили все необходимые задания. Кстати, где ваш доклад по курительным смесям, позволяющим читать память? Вивьен, — Морталия обернулась к атептке Ланмо. — Ваш доклад на данную тему я уже проверила. Блестяще. Высший балл!

— Куму нужен ваш дым из трубки? — не выдержал Тулио. — Это… Это для тех, кому не хватает магии, чтобы сварить нормальное зелье!

— Магического потенциала колдуну, что пользуется волшебной трубкой, да будет вам известно, адепт Легенмрак, требуется больше, чем зельевару. При этом искусство зельеварения настолько безгранично, равно как и создание курительных смесей, что спорить на данную тему, всё равно, что задаваться вопросом — что важней — вода живая или мёртвая? Что первично — Свет или Тьма? Что вы выберите — Жизнь или Смерть? Даже если распилить монету пополам — всё равно у каждой её половинки будет две стороны…

— Магистр… А в тот раз, когда кладбище невест подняли — кто успокоил восставших? Магистр Нэйт? — спросил кто-то.

— Нет. Он не смог.

— Магистр Манос? — спросил Тулио — единственный, пожалуй, ученик Маноса, который любил его занятия и искренне расстроился, что теперь их проводит ректор Нэйт.

— Я, — магистр гневно сверкнула глазами в сторону наглого ученика. — Я сделала это, адепт Легенмрак. — Отработка на кладбище — за неуважительный тон и за то, что перебиваете преподавателя! И раз вас так всё это интересует, — Морталия обвела внимательным взглядом первокурсников. — Сегодня разберём состав сонной смеси, способной усыпить магических существ.

— А дракон? — неожиданно для себя вскрикнула Вивьен и тут же смутилась — на неё смотрели все, включая побледневшую Морталию — её любимая ученица никогда так себя не вела! — Простите, магистр… Дракон… Он ведь является магическим существом?

— Конечно, Ланмо. Единороги, фениксы, василиски… Но не только! Представители волшебных рас — тоже. Маг ищет магию в себе. Ищет, потому что пытается настроиться на поток, который позволит ему подключиться к магии мира. Маг пользуется магией. Поэтому так важны лунные циклы, артефакты, магические растения и части тела магических существ при создании зелий и проведении ритуалов. Магический потенциал мага есть мощность этого потока и природная способность чувствовать его. Чем они сильнее, тем сильнее сам маг. Что же касается магических существ — магия живёт в них самих, а это совсем…другое.

— На них не подействует зелье подчинения? — у Вивьен всё похолодело внутри — их с Таммом гениальный план рушился. — Даже если оно…сварено правильно?

— Конечно, нет, Ланмо! Вопрос странный, но… Хорошо, что вы подняли эту тему. Магу всегда следует помнить, с кем ему придётся столкнуться! Первое правило любого мага, будь то некромант, предсказатель, артефактор или зельевар — никогда не переоценивайте свои силы! Итак, сонная курительная смесь, которая действует на магических существ и даже способна усмирить поднятые кладбища, ибо восставшие умертвия тоже являются порождением магии. Чёрной магии, замечу. А потому состав данной смеси сложный. Он состоит из такого количества редчайших ингредиентов, что… Сейчас, — Морталия подошла к огромному застеклённому шкафу.

Маг щёлкнула пальцами — стёкла задрожали и… растворились в воздухе.

— Где-то она у меня была… А! Вот она!

Морталия схватила с полки какой-то мешочек, хлопнула в ладоши — и стёкла вновь появились — очень удобно, не правда ли? Нет необходимости открывать дверцы шкафа, да это бы и не получилось — круглая комнатка слишком плотно была завалена всяким волшебным хламом.

— Итак… Вы достали тетради? Хорошо. Пишите. Мандрагору, высушенную и используемую в качестве основного ингредиента для данного порошка, в течении трёх месяцев следует поливать исключительно…

Вивьен не слушала. Она не могла оторвать взгляд от чёрного мешочка с серебряной вышивкой — курительной смеси, способной усыпить дракона…

…

— Вив! Готова? — Тамм уже ждал возле статуи Смерти, как и договаривались. — Сейчас пойдём в общежитие заклинателей. Время не урочное, у нас ещё два часа самостоятельной работы, но это даже хорошо — все будут в библиотеках. Я всё продумал! Я беру Хризи на себя, отвлекаю визгуна, а ты..

— И что ты собираешься делать? Сразить принцессу воров своим смертельным обаянием?

— Ну…

— Нам не нужно в общежитие, Тамм.

— А зелье?

— Зелье подчинения не действует на драконов. Об этом говорили сегодня на занятии.

— Что же делать?

— Есть кое-что получше, — и Вивьен достала ту самую трубку, которую ей подарил дракон, когда они с Арвелем…

Арвель. Она вдруг поняла, что безумно соскучилась. И что во что бы то ни стало должна попасть в Белый замок целителей! Сразу стало легче, потому как всё это время она, Вивьен Ланмо, просто места себе не находила! Подумать только… стащила смесь у Морталии. За всю свою пусть и не особо длинную жизнь она ни разу ничего не крала. А тут…

Предсказательница, этого, конечно, не заслуживает, но может быть потом, когда она непременно вернёт мешочек на место (им нужна всего лишь щепотка — она просто взяла взаймы, на время), магистр поймёт, что у неё просто не было другого выхода, и обязательно её простит! Но тут Вивьен вспомнила, как Морталия и Яр смотрели друг на друга тогда, в ту страшную ночь кровавой луны. И поняла, что…нет. Никогда. Никогда она её не простит!

— Эй! Что с тобой? Ты меня слышишь?

— А? Что?

— Уверена, что это сработает, говорю! — Тамм тряс чёрным мешочком у девушки перед носом и был очень сердит.

— Да, — кивнула Вивьен и постаралась собраться — Тамм прав, некогда раскисать! — Должно сработать.

Анук много рассказывала, как колдовать, используя волшебную трубку, и Вивьен пробовала не один раз — получалось неплохо. К тому же сама Морталия не раз говорила, что дракон настоящий гений — подарил трубку, идеально подходящую. А значит — всё получится. Иначе и быть не может.

— Хорошо, — кивнул шаман, прижимая к себе барабан, в котором отчаянно прыгал череп.

— Что с ним? — нахмурилась Вивьен. — И кстати, как всё прошло? На эльфийском?

— В том-то и дело, что прекрасно! Цверг был в ударе, и на его проникновенном исполнении «Посвящении Элберет» черепушка задремала. Всё прошло просто отлично. Но теперь… Теперь она, видимо, навёрстывает упущенное!

Артефакт и впрямь взбесился — нужно было срочно добывать драконью кровь.

— Ладно, — Вивьен проверила карманы — трубка, волшебный порошок Морталии — всё на месте. Мёртвый огонь она добудет — не забыла ещё тот день, в «Маске». — Как нам найти Яра?

— О, это просто. Все магистры после последних пар обычно собираются в столовой для преподавателей. Он наверняка там, вот только…

— Что?

— Нас с тобой туда не пустят. Это же территория магистров! Адептов туда не пускают. Придётся ждать, когда он оттуда выйдет. А если из столовой он пойдёт прямо к жилым корпусам — нам конец. Тогда сегодня ничего не выйдет. Будем ждать, когда…

— Нет! — упрямо поджала губы девушка. — Ждать больше нельзя. Если туда не пускают адептов, то… Кто может туда пройти?

— Только канно, — шаман пожал плечами. — Они носят туда еду.

— Отлично! — Вивьен едва не подпрыгнула от радости. — Пошли!

Усыпить идущую к столовой магистров с полным подносом девушку оказалось… Слишком просто. Они спрятались за колонной, и когда та проходила мимо, Вивьен выпустила струйку ярко-зелёного дыма. Дым убийственной смеси слегка шокировал — слишком… выделялся на фоне чёрных стен замка. Девушка, что-то напевающая себе под нос, конечно, ничего не заметила, но магистр Яр не так прост. Артефактор не витает в облаках, к сожалению. Им невероятно повезло — мертвецки спящая канно была приблизительно одно с Вивьен роста и комплекции.

— Проверили… — шаман почесал затылок. — Работает. Отлично, между прочим, работает! Только бы Яр вышел… Тогда нам с тобой повезёт. Только вот с ней теперь что делать? Не дождутся магистры сегодня еды…

— Дождутся, — уверенно сказала Вивьен, снимая мантию.

— Вив… эээээ….а….ты чего, а?

— Отвернись!

Вивьен принялась снимать со спящей одежду. Тамм ничего не мог понять, но объяснять ему, что да как было ну совершенно некогда!

— Тамм, миленький, прости. У нас, правда, мало времени. Потом… Я потом всё тебе расскажу. Всё-всё, обещаю! Пробирка у тебя? Игла? Как мне кровь взять?

— Вот… — музыкант протянул девушке что-то маленькое и блестящее.

— Что это?

— Это диптер. А это, — Тамм вытащил вырванный из тетради лист. — Заклинание. Ты справишься, это несложно.

Понимая, что им нужно немного крови дракона, он подготовился. Артефакт для забора крови вещь полезная. Быстро. И почти безболезненно. Диптер — крошка-комар, выполненный из эльфийской стали. Простенькое заклинание, и этот малыш, проткнув запястье, выкачает, сколько нужно. Главное, указать в заклинании нужный объём. Брюшко «комара» по необходимости увеличивается. Удобно, просто, и не надо никаких колб с иглами. Артефакт он стащил из лаборатории Маноса — уломал Цверга дать ему ключ — сказал, что забыл там записи лекций, а так как кабинет после ареста магистра опечатали, то…

Добродушный архивариус поверил. У гнома, как главного архивариуса, хранились дубликаты всех ключей замка, и они с Вивьен этим пользовались. Правда, осторожно — гном добр, конечно, но вовсе не глуп. Историю каждый раз друзья старались придумать такую, чтоб комар носа не подточил! Вот он комара из лаборатории Маноса и украл. То есть взял на время. Он вернёт. Обязательно!

Думая таким образом, сгорая от любопытства, шаман старался не смотреть туда, где пыхтела, переодеваясь Ланмо. Что, кладбищенский вампир его укуси, задумала эта девчонка?

— Всё, — услышал музыкант за спиной. — Готово! Дай мне поднос.

— Вив… — Тамм закатил глаза. — Ты… Тебя раскусят, на раз-два! О чём ты только думала? Считаешь, тебя из-за передника с подносом не узнают наши некроманты? Зря я всё это придумал… Крал эту погремушку бешеную. Тебе и так пора в Белый замок. Будете там с Арвелем на пару…

Вивьен подошла к другу и прикрыла возмущённому шаману ладошкой рот.

— Пожалуйста… Помнишь, что я тебе говорила? Я потом тебе всё объясню. Обещаю. А пока… Ты только сейчас ничему не удивляйся, хорошо? И… Сохрани это. Это очень важно. Не потеряй!

Она завела руки за спину, расстегнула и сняла ожерелье. Простенький кожаный шнурок с бусинами-черепами. Раскрыла парню ладонь и аккуратно положила туда бабушкин подарок. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Кожа и волосы Вивьен потемнели, скулы стали чуть более выраженными…

— Канно, — прошептал шаман, открыв рот.

— Да. Я… Тамм, я сама не так давно об этом узнала. Тебе не рассказывала, потому… Потому что мне, наверное, нужно было время. Чтобы поверить во всё это самой. И потом… Я обещала. Обещала никому не говорить. Бабушке. Самому близкому на этом свете человеку. Но у меня есть ещё один очень близкий человек, это ты. За это время ты стал мне больше, чем братом, шаман с острова Фамагуста. Я не могу от тебя ничего скрывать.

Они обнялись. Крепко. И в этот момент породнились — макабр вспыхнул мёртвым огнём, статуя Смерти, стоя на центральной лестнице замка, тихонько рассмеялась, звякнула связка ключей…

— Иди, — Тамм положил руки девушке на плечи и слегка сжал их, подбадривая. — У нас мало времени — нужна кровь дракона. Я буду тебя ждать. В западном крыле, за колонной. Из кухни столовой магистров как раз туда ведёт потайной ход. Вот, смотри, — и он вытащил из кармана потрёпанную карту замка, добросовестно перерисованную им в архивах. — Вот тут. Видишь?

— Да.

— Крови возьми немного, но так, чтобы хватило — обмажем ею головы для достоверности. Всё. Иди. И да поможет нам Смерть, Вив.

— Тебе придётся тащить её с собой, — Вивьен кивнула на спящую канно. — Мне надо будет переодеться. И… нам надо будет спрятать её, если… Если она так и не проснётся! Лишний человек у целителей нам ни к чему, это может помешать.

— Не думай об этом. Я что-нибудь придумаю. Иди!

…

Вивьен казалось — все на неё смотрят. Поднос слегка дрожал — девушка нервничала. Наконец, она обслужила магистров. Справилась. То, что на неё все смотрели слишком пристально, ей, наверное, показалось. Кроме магистра Яра она никого не узнала — за столом очевидно собрались преподавали старших курсов.

— Пора, — тяжело вздохнув, сказал один из них, на вид очень пожилой.

Одна рука старика была в магической перчатке. «Мёртвая…» — подумала Вивьен. Она слышала об этом.

— Вам, между прочим, тоже, — обвёл некромант всех присутствующих злорадным взглядом. — Мы все приглашены к Нэйту на ужин, отдать дань уважения его драгоценной родительнице. Слишком много она о себе мнит, мне думается… Хотя маг сильный.

— Жаль, что такой уникальный маг наотрез отказывается у нас преподавать, — покачал головой ещё один магистр, такой худой, что его, казалось, и вовсе нет под мантией.

— Со слов Нейта, — магистр Яр улыбнулся, глаза дракона озорно сверкнули. — Не советую поднимать эту тему за ужином. Дайте парню жить спокойно, вы только представьте что будет, если она согласится?

— Костлявая нас забери! — рассмеялись собеседники дракона. — Мы некроманты, а не звери… Конечно, нет! Пусть мальчик работает. Такая ответственность. В столь юные годы, ректорство… Он, по сути, обеспечивает всем нам относительно спокойную старость — кто ж пилит сук, на котором сидит? В мыслях не было, уважаемый Яр, в мыслях не было!

— Едва Итем Нэйт покинет замок Смерти, — третий сидящий за столом некромант откинул капюшон (всё это время фигура в углу стола сидела так тихо, что Вивьен её просто не заметила). — Нас ждёт ещё более неприятный визит. Родители Дакота приедут в Академию — придётся объясниться.

Оказалось, что это — женщина. Довольно молодая. Коротко стриженные чёрные волосы с ядовито-зелёной прядью — такого же цвета, как дым сонной смеси, которым Вивьен собиралась угостить дракона — только бы он вышел, наконец, из столовой!

Из кухни послышались шаги. Ей пора смываться! Магистры, конечно, приняли её за канно, но сами канно знают друг друга в лицо — тут-то она и проколется! Так и есть… идут!

Сделав вид, что уносит поднос, она выскользнула из столовой и спряталась за мраморной композицией, изображающей битву эльфов с феями — в замке чтили общую историю волшебных миров, далеко не все статуи напоминали Смерть и сцены из мира загробного. Двери столовой открылись — вышли магистры. Девушка прислушалась, стараясь не пропустить ни слова — некроманты говорили об Арвеле…

— Бедный мальчик!

— Не думаю, что он выкарабкается. То, что произошло…

Шаги и голоса медленно удалялись, растворяясь в тишине. Что же делать? Сердце только что не выпрыгивает из груди — они уходят! Все вместе! Ей не удалось застать магистра Яра одного. Столько трудов, и всё напрасно. И вдруг она услышала — кто-то возвращается… Дракон! Так не бывает… Как же ей повезло!

Зачем магистр Яр решил в тот вечер вернуться в столовую, никто и никогда не узнает. Потому что когда дракон, наконец, проснётся, он этого уже не вспомнит, а пока… Пока он спит, сражённый колдовским дымом, привалившись к ноге пятого эльфа справа (самого, на взгляд Вивьен, неудачного — такое ощущение, что у мастера на беднягу не хватило терпения и сил…). К запястью спящего преподавателя уже присосался комар-артефакт, старательно добывая ценнейший ингредиент — драконью кровь.

— Щёлк. Чмок! Бззз…

Сделав своё дело, стальной кровосос медленно, тяжело взмыл в воздух и аккуратно приземлился прямо в ладони той, что произнесла заклинание. В прозрачной колбе-брюшке плескалась густая, рубиновая жидкость, мерцая в свете горящих факелов. Есть! Осталось незаметно пробраться на кухню и юркнуть в тайный проход — так, чтобы канно её не заметили.

Получилось! Ну…почти получилось. На её счастье там был только один парень, пекарь. Он сразу насторожился и стал выяснять, кто она такая. Пришлось сделать страшные глаза и с криком «Горит!» показать на печь, а самой, пока он бросился посмотреть — не подгорели ли булочки (ах, какой был запах!) — юркнуть в еле заметную дверь за мешками с мукой.

Тамм ждал в назначенном месте. В руках — её одежда.

— Как всё прошло?

— Отлично! — Вивьен отдала шаману артефакт и стала переодеваться. — А где…та девушка? — спросила она, намекая, что он с её одеждой говорит о том, что… он что её, раздел?

— Мне повезло — я встретил Хризи! В замке! Ну и… Она одолжила свой плащ.

— Канно проснулась?

— Нет, Вив… Она спит. Так крепко, что… Если этот дым действует на магических существ, как ты думаешь…

— Тамм, я даже думать об этом боюсь, — искренне ответила адептка. — И некогда нам об этом думать. Уже поздно. Скоро все покинут замок, нас так никто и не найдёт! Пора.

— Ланмо…

— Что?

— Ничего, — шаман улыбнулся. — Просто знаешь, — он окинул девушку счастливым взглядом. — Хорошо, когда ты — это ты. Без всяких фокусов.

— Фокус как раз сейчас, — проворчала Вивьен. — Давай!

Тамм достал череп, и тот тут же запрыгал, сбивая со стен горящие факелы, а со статуй носы…

— Стой!

Вивьен сорвала с себя мантию и бросилась тушить огонь, уже перекинувшийся на шторы, а Тамм бросился догонять мерзавца. Он с трудом поймал его, и, прижимая к себе, потащил обратно.

— Кровь! Достань кровь! Капни каплю на пол!

Она так и сделала. Удивительно… Рубиновая жемчужина… повисла в воздухе, мерцая и переливаясь, маня артефакт к себе. Черепушка тут же перестала бесноваться — застыла, открыв челюсть.

— Фуф… — Тамм вытер пот со лба, примостил череп на постаменте одной из изрядно пострадавшей от непристойного поведения старейшего артефакта статуи, и стал рыться в складках мантии.

Наконец шаман нашёл, что искал. Листок, исписанный совершенно непонятными символами (странно, они ведь учились вместе, но Вивьен такого никогда не видела!). Музыкант сел, и, тихонько выстукивая ритм на звенящей, натянутой коже там-тама, начал нараспев читать незнакомые слова. Жуткий язык — почти одни согласные, причём сдвоенные — парень то шипел, как змея, то рычал, как тигр. Но самое удивительное было вовсе не это, а то, что черепушка ему отвечала! Тонким, визгливым тембром, на том же самом языке…

И вдруг… всё стихло. Тамм влил в пасть артефакта несколько капель — кости засветились изнутри.

— Тамм… Что это было?

— Древний язык. Очень древний. Меня учили в храме на острове, и как-то мы разболтались с Цвергом — он сказал, что на нём можно общаться с любым артефактом, особенно если он — древний, а этой кочерыжке прорва лет! Он здесь с основания Академии, но к тому моменту он уже был древним артефактом — в замок Смерти чего только не свозили со всех миров — это же Академия! Не все артефакты тебе ответят, правда, но поймут — все! Так Цверг сказал, а он очень умный, мудрый, и начитанный гном.

— Не сомневаюсь, — кивнула девушка. Так о чём вы говорили?

— Мы с тобой мажем остатками крови головы, пьём оглушающее зелье, и валяемся тут до тех пор, пока нас не отправят в Белый замок — всё просто!

— А…он? — Вивьен покосилась на череп, который, казалось, внимательно слушал инструкции шамана на их совместное ближайшее будущее.

— За вознаграждение в качестве драконьей крови, нам обещали оказать услугу. Череп будет скакать по замку до тех пор, пока не привлечёт к себе внимание. До тех пор, пока один из магистров не найдёт нас. Ну что… До дна? — Тамм приподнял колбу с зельем.

— Тамм… Ты уже дал ему кровь. Он ведь может нас обмануть?

Череп медленно развернулся к девушке затылком и запищал, визгливо выкрикивая сдвоенные согласные…

— Что он говорит?

— Много чего, — Тамм нахмурился. — Во-первых — ты обидела его. Он — порядочный артефакт и никогда не взял бы награду, если бы не собирался честно выполнить условия договора.

— Прости, — Вивьен провела пальцем по трещинкам на костях. — Пожалуйста, — артефакт развернулся к ней, обиженно клацнув челюстью.

— Но это ещё не всё. Они…они хотят вернуться. Они не просто стояли в гардеробе для того, чтобы адепты не теряли свои шляпы. Они были связаны с каждым. Хранили всю необходимую информацию. С ними общались магистры и были в курсе всего, даже эмоционального состояния адепта на сегодняшний день!

— Какой ужас, — искренне заметила девушка. — Это ж… ничего не скроешь!

— Это так, но на самом деле они были друзьями своих подопечных. Общались с ними. Помогали в шалостях, хранили их секреты. Это была… Интересная жизнь. Он помнит всех «своих» юных некромантов, которых уже давно нет на этом свете. Артефакты очень хотят вернуться. Чтобы всё было, как раньше. Они созданы для того чтобы оберегать, защищать и помогать адептам. В момент, когда их разбудили, каждому дали имя одного из нас и теперь мы связаны, но ритуал не провели до конца — так, как это необходимо — мы должны были дать каждому по капле своей крови. Потому они и взбунтовались! Он говорит, что его подопечный теперь — Арвель Дакота. Он сделает всё, чтобы его спасти, поэтому твои подозрения оскорбляют. А кровь дракона — ему нужны силы. Он очень могущественный древний артефакт и поможет нам.

- Мы тоже поможем! — Вивьен посмотрела на Тамма. — Пойдём к Нейту и всё расскажем. — Вас вернут обратно и правильно проведут ритуал. Я… я тебе обещаю, — Вивьен присела на корточки и заглянула в пустые глазницы — еле заметный голубой огонёк вспыхнул в их глубине, и она почувствовала, что её, наконец, простили.

Они сделали по глотку. Стены заплясали вокруг… Вивьен почувствовала, что её тошнит. Тамм тоже выглядел не лучшим образом, а потом… Потом всё провалилось куда-то в темноту…

Глава 18 Дракон

Описание: Смерть летит на драконе, прижимая к груди драконье яйцо.

Символизм и значение в раскладе: Дракон символизирует внутреннюю силу вопрошающего, скрытые резервы, о которых он и сам не подозревает. Дракон — стихия, которая способна перевернуть всю жизнь. Он появляется в раскладе тогда, когда вопрошающего необходимо подтолкнуть к самым отчаянным, самым смелым решениям. Взмойте в небеса на спине дракона и оцените ситуацию с высоты. Смерть редко поднимается к облакам, но, если даже она решилась на это — значит, время пришло. Яйцо дракона — новые планы, любовь, также может говорить о рождении ребёнка — золотого ребёнка, гения, великого мага.

Свет… Свет бьёт в глаза… Как…больно…

Это была маленькая, ослепительно белая комната. Окна вымыты так, что казалось, их просто нет. Аккуратные горшочки с цветами — тоже ослепительно-белыми…

Вивьен закрыла глаза. Ей хотелось полежать в темноте, хоть на миг спрятаться от нарядного белого цвета. Такое впечатление, что в голове у неё пересыпается из одной стороны в другую хрустальный песок.

И вдруг… Вдруг она всё вспомнила! Кто она и что было до этого…

С трудом, пошатываясь, она встала. Держась за стену, пробралась к окну и… Да! Белые кирпичные стены! У них с Таммом получилось — они у целителей!

Как бы ни было плохо — в сердце плескалось счастье! Она понятия не имела, что делать дальше, но то, что у них получилось, в это просто трудно поверить…

Где-то здесь томится Арвель. Он жив — это главное. И она его увидит. Только бы понять, где они тут держат шамана — вместе они обязательно что-нибудь придумают!

Цветы в горшках повернулись к девушке. Вивьен улыбнулась белым чашечкам крошечных лилий — такие…красивые! Наверное, решили её поддержать.

Нежные лепестки задрожали и…взвыла сирена! Да так, что уши заложило. Всего на мгновение — распахнулась дверь, и всё стихло. В комнату вошёл целитель. Высокий, худой. Абсолютно лысый маг чем-то был похож на шамана с острова Фамагуста, только кожа без красноватого отлива. Он взмахнул рукой в сторону цветов, щёлкнул длинными пальцами, и Вивьен взмыла к потолку, дёргаясь, словно марионетка.

— Адептка Вивьен Ланмо — не сопротивляйтесь моему воздействию! Будет только хуже. Расслабьтесь. Я не причиню вам вред, моя задача заключается в другом. Мне, напротив, важно стабилизировать ваше физическое состояние. Повторяю — расслабьтесь!

Голос звучал в голове. С ней общались мысленно, при этом выражение лица мага не менялось, и от этого было…немного жутковато. Тело девушки медленно поплыло к кровати. Маг сделал ещё несколько пассов рукой, и опустил больную на кровать.

— Скажите, — начала Вивьен, но маг поднял руку вверх, намекая, что слова ей никто не давал.

— У вас отравление — результат неправильно сваренного оглушающего зелья, — вновь раздалось в голове. — Резь в глазах от яркого света, головная боль — это нормально. Через сутки мы отправим вас обратно в Академию. На ваших волосах была обнаружена кровь дракона. Дракон причинил вам вред? Вы дрались? Кто это был? Преподаватель артефакторики?

— Нет! — Вивьен вскочила с кровати и вновь взмыла в воздух.

— Вам нельзя вставать, — продолжал тот же голос — монотонный, безразличный ко всему — он звучал в голове, пока тело медленно опускалось на кровать — так же, как это было до этого.

— Магистр Яр ни в чём не виноват! Это мы причинили ему вред. Усыпили сонной курительной смесью из волшебной трубки.

Вивьен решила для себя, что всё расскажет. Пусть накажут их с Таммом, потому что дракон не виноват. Он не заслужил такого…

— Несколько часов сна магическому существу могут навредить, разве что если он проспит что-то важное, — заметил лекарь без тени иронии и вообще каких-либо эмоций, по-прежнему предпочитая ментальное общение.

Вивьен это не нравилось. У неё и так болела голова…

— Вы… Не можете говорить? — спросила она.

— Могу, — ответил маг в белоснежной мантии. — Но зачем? В замке строго соблюдается режим полный тишины — у нас много больных, — маг склонил голову на бок, рассматривая адептку. — Вред вы причинили девушке — дым, который вы использовали для того, чтобы усыпить дракона… Вполне, между прочим, грамотно, я оценил состав смеси — талантливо. Вы сами создали её?

— Нет… А что… Что с той девушкой?

— Возможно, она проспит несколько лет. Воздействие слишком сильное.

Вивьен почувствовала, что не может дышать. Как же так… И что… Что же теперь делать?

- Мы делаем всё возможное, — уже мягче заметил целитель, явно довольный тем эффектом, что произвёл на девушку. — Уверен, что при использовании имеющихся в замке ресурсов, мы уменьшим срок глубокого сна. Он действительно очень крепкий, но жизни, здоровью и магическому потенциалу спящей он не вредит. Не надо так переживать — это тормозит ваше лечение.

— Со мной был парень… Шаман. С барабаном. Он здесь?

— Нет.

Этого ещё не хватало… Что с Таммом? Он жив? Где он? И что ей теперь делать в это Белом замке одной, без друга?

— Физиология островитян Фамагуста отличается некоторыми особенностями. Более устойчивый организм молодого человека справился лучше, и так как его состояние не вызывало таких серьёзных опасений, как ваше, то… Мы оставили его в Академии Смерти, выдав необходимый набор лекарственных настоек. Повторяю — не нужно волноваться. Я принесу вам успокоительные…

- Нет! Не нужно. Я в порядке. Правда. Скажите… Арвель Дакота. Он здесь?

Молчание. Самое, наверное, долгое молчание в её жизни. Лекарь, чуть наклонив голову, не говорил ни слова, и Вивьен отчаянно ненавидела его за это.

— Да. Он здесь, — наконец ответили ей.

— Я хочу его видеть. Можно? Пожалуйста…

— Вы для этого выпили оглушающее зелье? — маг, пожалуй, не столько обращался к девушке, сколько размышлял сам с собой, потому как сам же и принялся отвечать на свои же вопросы. — Да. Наверное, да… Недавно привезли первокурсников, и вы… Но те дети действительно пострадали от сильных ударов. Что у вас там случилось?

— Черепа взбесились. Так вы пустите меня к нему?

— К магу, с тату Спирали Вечности на ладонях? Хотите попрощаться? Он ваш…брат?

— Нет. Он мне не брат.

— Ха-ха-ха! — смех целителя был каким-то…неприятным. — Я знаю, что нет. Целителя не проведёшь амулетом, скрывающим личину. Вы — канно. Парень — нет. Вы не родственники.

— Вы…уже сказали? В Академии? Что я — канно?

— Нет. Нас это не касается. В Белом замке чтут заповеди целителей. Всё, что происходит в этих стенах, здесь же и остаётся. Если, конечно, это не вредит здоровью окружающих. Сокрытие вашего происхождения ничем не грозит жизни и здоровью магистров и адептов, находящихся в замке. А потому эта тайна останется здесь. С нами. То же касается и остальных магов, попадающих к нам. О состоянии Арвеля Дакота я обязан доложить Магическому совету, так как он является адептом Академии Смерти и, конечно, его близким родственникам. Больше никто не имеет права посещения больного. Такие правила.

— Но я… Очень хочу его увидеть, — Вивьен подняла на мага полные слёз глаза. — Пожалуйста.

Какое-то время целитель молчал. Словно что-то обдумывал. Неожиданно, будто очнувшись, засуетился. Подошёл к кровати и стал, наклонившись, рыться в небольшом шкафчике — очень низком и… прозрачном. Вивьен его сразу и не заметила. На стеклянных, сверкающих чистотой полках выстроились пузырьки — пальцы мага запорхали над ними, и она вдруг вспомнила Тамма, его пляшущие над инструментом ладони, осенние листья в саду возле замка, тот чудесный, солнечный осенний день… И так вдруг стало жаль того времени, когда всё было хорошо, что в носу защипало, а слёзы, уже не сдерживаясь, покатились по бледному лицу.

Целитель, вооружившись нужным пузырьком, сел на кровать, аккуратно вытащил пробку, и, жестом показывая девушке, что ей пора это выпить, заговорил, не обращая на её слёзы никакого внимания.

— Ваше эмоциональное состояние вполне объяснимо, — он взмахнул рукой и всё исчезло — солёные дорожки по щекам и красный нос. — Это последствия отравления. Что же касается Дакота — я понимаю. Вы надеетесь его спасти, потому и проникли к нам обманом. Не рискуйте так больше — неправильно созданным зельем можно отравиться куда как сильнее, вам ещё повезло, адептка Ланмо. Что за безрукое создание наколдовало этот ужас?!

— Мой друг. Шаман с острова. Он… Он очень талантливый, — обиделась она за друга. — Просто… Просто в их роду не было зельеваров.

— Это важно, — совершенно серьёзно кивнул маг в белой мантии.

— А вы… Вы думаете — я могу спасти Арвеля?

— В том то и дело, что — нет. Я как раз так не думаю. Вы действительно очень талантливы, девушка, но… нет. Ваш дар снимать проклятия музыкой бесценен! Я видел такого мага лишь однажды за свою практику, а потому немало удивился, обследовав вас.

— У меня…дар снимать проклятия?

Вивьен собственным ушам не верила. Никто раньше не говорил ей о подобных вещах, но… Она вспомнила эльфа. Простуженного дракона. Неужели…

— Странно, что вы этого не знаете! Хотя… В Академии Смерти в этом вряд ли разбираются. Этот дар скорее относится к целительским способностям, но и мы не такие уж специалисты в подобных делах. Это… Как бы вам сказать поточнее. Это действительно дар. Такое бывает, когда ваша жизнь состоялась исключительно по прихоти некоего духа… Божества. Одним словом, когда высшие силы решили, что нам, ничтожным песчинкам созданных ими миров, пора оказать помощь. Вы меня понимаете?

— Не совсем.

— Это ожидаемо. Вы слишком молоды. Слишком…беспечны.

— Почему я не смогу спасти Арвеля?

— Потому что… — лекарь помрачнел. — Это даже и не проклятие вовсе. То, что в нём… Это магия. Тёмная магия. В этом символе — демонская сила, ритуал уже запущен. Маг при определённых ритуалах, ритуалах, к которым не стоит обращаться даже в мыслях, становится сосудом зла, Вивьен. Мы держим его физическую оболочку в этом мире с одной единственной целью — родственники наверняка захотят попрощаться. Одна из заповедей нашего братства — милосердие. Позже мы вынуждены будем произвести ликвидацию.

— Нет! — Вивьен вскочила. — Нет! Вы не понимаете! Я…

— Прежде, чем ответить, Вивьен, — спокойным, мягким голосом заговорил маг, — Выпей это, — и он протянул девушке ещё один пузырёк. — Выпей, и обещаю — я выслушаю очень внимательно всё, что ты скажешь, девочка.

Предложение было слишком заманчивым — ей было, что сказать! Да и лекарь на первый взгляд показался вполне отзывчивым — она сейчас проглотит эту мутную жидкость, и обязательно убедит его…в…том…что…

Свет медленно гас перед глазами, тело обмякло. Последней мыслью было — как же она могла так просто купиться? Он не собирался её слушать, он её просто…

…

— Ты?

— Я…

— Элай…

— Так и будешь меня называть, каждый раз напоминая, как я обидел тебя тогда?

Его лицо. Грустное, но какое-то светлое… Такое бывает у человека, который, наконец, нашёл то, что искал. На что-то решился. Дописал книгу или изобрёл невероятной силы зелье. Он счастлив, что всё это произошло и одновременно ему немного жаль себя того, прежнего — с жгучим нетерпением в груди и мечтою в душе. Он грустит, потому что уже начинает скучать по тому времени, когда он думал, что несчастлив. Добился своего и понимает — медленно, не решаясь в это поверить, что тогда — тогда-то он и был, оказывается, счастлив по-настоящему.

Всё те же тату на ладонях. Тот же взгляд — немного нагловатый и хитрый, от которого мурашки по спине. Арвель сидит на краешке её кровати. Он пришёл к ней сам, но она почему-то не вскакивает, не бросается ему на шею, она… Она не может пошевелиться. Почему?

— Ты в своём видЕнии, Вивьен.

— Мне…всё это кажется? — с трудом, но она всё же села на кровати — руки прозрачные, как у призрака. — Арвель? — она попыталась его коснуться, но провалилась сквозь — они оба были словно бесплотными духами — страшно и забавно одновременно, потому что она не чувствовала, что спит, всё происходило будто бы наяву.

— Не совсем. Это твоё видЕние, которое замерло во времени. Я остановил его и проник поболтать. Эта, — он поднял ладони и развернул их к девушке — Спираль Вечности, она очень многое может. Наслаждаюсь, пока есть время, — он грустно улыбнулся. — Вместе с твоим тату, которое создал эльф, это оказалось возможным. Ты что-то сделала с сухим гербарием остроухого и он не обманул — сделал всё как надо. Знаешь, после прогулки по магическому рынку почти все хвастаются тем, что приобрели — больше всего, конечно, первокурсники — они, как правило, все в тату. Особенно мальчишки. Вот только это не больше, чем украшение — эльфы хитры, горды и независимы. Они не тратят магию на детей-некромантов. А ты… Ты, видимо, действительно оказала ему неоценимую услугу. Иначе ничего бы не вышло. Это же эльф! У них прорва магии, но они не делятся с нею ни с кем и никогда. Сильнее только феи! Вреднее и злее, правда, тоже только феи.

— Я знаю, что тогда случилось, — Вивьен хотела схватить Арвеля за руку, но ничего не вышло — рука прошла сквозь Спираль Вечности. — Ай! — Вивьен почувствовала жар.

— Осторожно, — Арвель отдёрнул руку. — Это опасно.

— Я сняла проклятие! С клана золотой листвы. А потом — с кашляющего дракона. Помнишь?

— Так вот оно что… Вивьен, ты очень сильный маг. Тебя ждёт блестящее будущее. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты — самое замечательное, что случилось в моей жизни. Я не знаю, куда попаду… Боюсь, там будет так уж и весело. Но я сам виноват. Поверил Маносу. Захотел быть сильнее, чем есть на самом деле…

— Арвель, нет! Всё не так! Манос, он…

— Дай мне договорить, Вивьен, — прозрачные пальцы потянулись к лицу девушки и застыли, не касаясь, возле щеки. — Я не знаю, куда попаду. Но если у меня будет хоть какая-то возможность помочь тебе. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Если бы я мог видеть, как ты счастлива, я бы и не жалел ни о чём. Только одно пугает и злит, только с одним не могу смириться — что больше никогда тебя не увижу.Прощай, маленькая, смешная девчонка из Атамии с разрисованным яркими красками чемоданом, перетянутым ремнём. Прощай, Вивьен Ланмо из Ланкона. Наверное, когда-нибудь, если бы мне было место в этом мире, я признался бы тебе в любви. Наверняка признался бы!

— Да послушай меня! Я сниму проклятие, слышишь? У меня получится, обязательно! И Манос, он… Он тебя обманул! Ты очень сильный маг, это он всё подстроил, он…

— Теперь это уже не важно, — улыбнулся Арвель и…исчез.

— Нет… Нет, нет, неееет!

— Вивьен, вы слышите меня? — знакомый голос заполнил сознание — убеждая, успокаивая. — Всё хорошо. Вам просто приснился плохой сон. Выпейте это. Выпейте, а потом всё мне расскажете…

— Клыки кладбищенских вампиров вам в горло! — Вивьен вскочила, отшвырнув склянку с зельем — та разбилась, растёкшись зеленоватой густой жидкостью по выкрашенной белой краской кирпичной стене. — Вы не одурачите меня во второй раз! Мне нужен Арвель. Я хочу его видеть. Сейчас!

Она стояла напротив лекаря, сжимая кулаки. Тот, как всегда, не выражал никаких эмоций — стоял посреди чистенькой комнаты, склонив голову на бок и сложив руки под мантией, без единого пятнышка и складочки. И так захотелось вцепиться ему в глотку… Алой кровью окропить белизну! Может, у неё в роду не только канно, но и вампиры были? Кладбищенские? А что? Она — сирота, что там с кем было и откуда она, ей толком не говорят… Может, потому и не говорят? Боятся, что она на людей начнёт кидаться? Начнёт. Вот с этого лекаря она сейчас и начнёт.

— Успокойтесь, Вивьен. Сейчас принесут ещё зелий. Вам необходимо их пить.

Вивьен застыла. Они будут качать её успокоительными, пока не убьют Арвеля. Надо действовать. Тамм, Тамм, как же мне тебя не хватает! Здесь, в царстве белого цвета, всё было белым-бело, и её саму облачили в пижаму, сверкающую, словно на вершине горы первый снег… Её чёрная мантия адепта с эмблемой, вышитой на груди серебряной нитью, аккуратно висела на спинке кровати. Конечно, трубки там нет. Наверняка они её забрали. Если только не были слишком самонадеянны и…

— Вам лучше прилечь, — белые рукава мантии целителя взметнулись вверх.

Медлить нельзя! Подлетая, она схватила свою мантию — шёлковая ткань взлетела кладбищенским вороном, и трубка — разрисованный ярким орнаментом подарок дракона — скользнула девушке в руку. Вспомнить тот день, поцелуй Арвеля, щекочущий запястье, и вот он — язычок пламени мёртвого огня! В трубке осталось всего несколько былинок — остальное лекари забрали, но и этого хватило — тонкая струйка ядовито-зелёного дыма юркнула в ноздрю обитателя Белого замка на мгновение раньше, чем маг успел произнести защитное заклинание!

Конечно, он его знал. Не успел просто…

Маг упал замертво, а следом упала Вивьен — шлёпнулась всем телом, так как чары, позволяющие ей висеть под самым потолком, исчезли, как только целитель уснул. А уснул он мгновенно — спасибо Морталии. Конечно, нехорошо заставлять человека спать несколько лет, но он проспится и встанет, а Арвеля могут убить, если она этому не помешает!

…

Вивьен выскочила в коридор, и тут же столкнулась…

— Тамм?!

— Тссс… — шаман зажал ей рот и потащил прямо по коридору.

Они бежали, время от времени прячась за стеклянными, абсолютно прозрачными шкафами, расставленными вдоль выкрашенных белой краской кирпичных стен, и только сливающаяся с ними пижама Вивьен (странно, но Тамм тоже был в лекарской мантии — наверное, стащил её здесь, чтобы не привлекать к себе внимания) да разноцветные жидкости в рядах бесконечных пузырьков, спасали их от разоблачения. Лекари — те, что ходили по замку, были абсолютно уверены в том, что здесь, в их целительской обители, всё под контролем и ничего не может случиться! Только поэтому их, наверное, не заметили — двух прячущихся за прозрачными полками, насмерть перепуганных адептов.

Так, перебежками, они неслись то вверх, то вниз по лестницам замка. Крались по подземным переходам. Открывали заклинаниями бесконечное количество зачарованных дверей.

— Тамм, хватит! — Вивьен выдернула свою руку — шаман сжимал её так, что сил больше не было терпеть эту боль! — Я не сдвинусь с места, пока ты мне всё не объяснишь! Куда мы бежим? Как ты здесь оказался и откуда знаешь все эти переходы, заклинания? Объясни! Я не понимаю…

— Некогда! Некогда объяснять, Вив, у нас мало времени — просто верь мне, пожалуйста, — красноватые длинные ладони — те самые, что порхали, как две огромные бабочки над артефактом некромантов Фамагуста осенним погожим днём, обняли за плечи. — Помнишь? Помнишь, перед тем, как идти в столовую преподавателей, ты сняла ожерелье, на глазах превратилась в канно и сказала, что всё мне расскажешь потом? Помнишь? Каково было мне тогда, как думаешь?

— Ну…

— А теперь я не могу тебе всего рассказать — каждая секунда дорога, Вив! Я пытаюсь вытащить тебя и Арвеля отсюда.

— Ты знаешь, где он?

— Да. Но ты должна мне доверять. Ни о чём не спрашивать. И самое главное — ничему не удивляться. Запомнила — ничему не удивляйся! Обещаю — потом всё тебе расскажу.

— Ты говорил — мало времени…

И они вновь бросились бежать! Взвыла сирена — Вивьен уже слышала этот звук — это орут те самые миленькие белые цветочки, кадки с которыми расставлены по всему замку!

Уши… Какая боль! Убивающий, сводящий с ума звук отражался от стен и бежал вслед, догоняя беглецов. Замок дрожал от топота бесконечных пар ног — лекари услышали тревогу.

— Сколько же их тут? — выдохнула Вивьен, задыхаясь от бега — ей казалось, замок пуст, настолько гробовая тишина царила вокруг.

— Много, — кивнул Тамм. — Нам сюда!

То, что произошло в следующие несколько мгновений… Наверное, это самое невероятное, что только происходило с ней за всё это время! Нет, Тамм, конечно, просил её ничему не удивляться. Прости, друг, но это невозможно, потому что… Потому что в это невозможно поверить! Она, наверное, спит. Точно! Спит и видит сон. Мало ли, что подсунули ей эти лекари? С них станется.

Сон то был или нет, а медлить было нельзя — они влетели в невзрачную, совершенно неприметную дверь, перед которой, правда, стояла роскошная массивная рамка огромного, старинного зеркала. Самого зеркала не было, и они легко в неё проскользнули.

Вроде бы легко. Только… Голова что-то резко закружилась. Защекотало под носом, потекло по щекам. Вивьен инстинктивно потянула руки к лицу…

— Тамм…

— Что?

— Что это? Кровь?

Все руки были в крови — яркие капли побежали по белоснежной ткани — на рукавах пижамы, выданной целителями, расцвели алые маки.

— Это бывает. Вив, ничего не бойся, слышишь? Мы вытащим вас отсюда. Вот- выпей! — шаман протянул ей пузырёк.

— Что это?

— Зелье. Укрепляющее. Сам варил!

Вивьен с опаской покосилась на густую, нестерпимо-оранжевую жидкость. Обижать друга не хотелось, но пить это она не будет. Ни за что!

— Где вас носит? — заорал на них…Арвель, балансируя за распахнутым окном на спине дракона, который то взмывал вверх, то вновь приближался к распахнутому окну — размах крыльев дракона огромен, и посадить себе на спину выпрыгивающего из окна не так-то просто! — Быстрее!

Арвель кричал, показывая за спины друзей — в комнату уже вбегали целители! Взметнулись вверх белые рукава мантий, но дракон успел раньше. Хвост чудовища влетел в окно — полетела, поднимая клубы пыли во все стороны, кирпичная крошка… Не церемонясь, дракон обвил хвостом адептов и, едва забросив детей на спину, рванул прочь, мастерски лавируя от искр летящих со стороны замка заклинаний.

— Соскучилась? — сильные руки обвились вокруг талии, прижимая к себе.

Ужас какой! Она босиком, в белой тонкой пижаме, в крови…

Арвель сорвал с себя одеяло, которое, вероятно, стащил у целителей и бережно укутал девушку — очень кстати, потому что у Вивьен зуб на зуб не попадал. Это в небе…так холодно? И что это? Снег?!

— Тамм! — заорала она, перекрикивая ветер, огромными от удивления глазами рассматривая укрытые снегами пейзажи, проносящиеся под крыльями. — Когда просил не удивляться — ты это имел в виду?!

- И это тоже! — весело крикнул шаман.

Тамм был счастлив! Во-первых, он никогда не летал на драконе, и даже представить себе не мог, что это так здорово! Во-вторых — у них, кажется, получилось…

— Мы что, в другом мире? — спросила Вивьен Арвеля.

Дакота был бледен и почему-то казался чуть старше своих лет, но это был он и он был жив!

— Нет, — Арвель наклонился к девушке и украдкой тронул её губы. — Мы в нашем мире, Вивьен. Просто прошло много времени. Чуть больше — для меня, чуть меньше — для тебя, но главное — мы живы и мы сбежали! Белый замок — настоящая тюрьма. Потерпи немного и мы всё тебе расскажем. И ещё…

— Что? — сердце тревожно забилось — мало ей сюрпризов за этот день!

— Самое главное, Вивьен. Я люблю тебя…

Только он это сказал — дракон взмахнул крыльями и стал снижаться, да так, что они все трое не выдержали — заорали, что было сил:

- Аааа!!!

Глава 19 Правосудие

Описание: Смерть держит весы, на каждой чаше которых хлебные крошки. С одной чаши весов правосудия лакомятся белые голуби, с другой — чёрные вороны.

Символизм и значение в раскладе: Что есть справедливый суд? Чаще всего принять решение очень трудно. У каждой стороны — своя правда.

Карта говорит о проблемах с законом. Возможно, мага преследуют за запрещённое колдовство. Всё, что связано с тяжбами, судами, правосудием, решениями магического Совета.

— Ну, здравствуй, девочка, — совершенно незнакомый Вивьен, человек взял её замёрзшие руки в свои и улыбнулся.

Он был… Чем-то похож на магистра Яра. Те же яркие, изумрудные глаза, та же пусть и седая, но роскошная шевелюра на голове с высокими залысинами. Вивьен посмотрела на его руки — когти. Частичная трансформация — полная в условиях сотрудничества с магами запрещена Магическим Советом. Он — дракон?

— Не узнаёшь властелина волшебной горы, а?

— Это…вы?

Вивьен наконец поняла, почему всю дорогу ей казалось, что этого дракона она уже видела! Она ругала себя за то, что оказалась такой глупой — ну, конечно! Дракон исчез, и на его месте появился…

— Я, девочка. Спасибо Костлявой за тот чудесный день! Так, кажется, принято говорить у жрецов Леди Теней, а? Да я не о том… Так вот. Однажды судьба смилостивилась над одним очень несчастным драконом и дивная, целительная музыка маленького отважного мага, случайно заглянувшего в скромную лавочку, спасла ему жизнь! Проклятие старения убило бы меня. А потому я вечный твой должник, Вивьен Ланмо из Ланкона. Но что же мы стоим на морозе? Эдак вы скоро все будете кашлять, как я тогда и без всякого проклятия! Проходите, проходите, — засуетился дракон, открывая двери. — Сейчас растопим камин, заварим согревающий отвар… Сейчас. Я и кое-какую одежду припас спасённым беглецам… Заходите!

Только сейчас Вивьен поняла, где они! «Маска». Магическая ярмарка. Лавка дракона — маленький, уютный домик с яркой вывеской, а вовсе не импровизированная гора сокровищ, хоть и стояла на отшибе, всё равно было понятно, где они! Вон демоново колесо выделяется на фоне яркого, бирюзового неба. Стоял яркий, солнечный морозный день. Зимние каникулы — скорее всего, перед празднованием последней ночи в году. «Маску» как раз открывают в это время второй раз. На белом снегу любопытными птицами пестрили чёрные мантии адептов. Только на этот раз все они были в ярких шарфах и шапочках, украшенных вязаными черепами. Сердце защемило — бабушка тоже вязала ей такие к зимним праздникам, каждый раз новые, собирая мотки шерсти, оставшиеся с прошлого года…

Счастливое было время! Это что же получается… Уже зима? А как же… Бабушка должна была приехать к зимним праздникам. И потом…экзамены!?!

— Что происходит? Мы в другом мире? — спросила она, принимая от дракона горячую чашку терпкого, пахнущего ягодами огненного куста отвара — первое дело для того, чтобы согреться и не заболеть!

— Конечно, в другом, — кивнул хозяин лавки.

Он суетился — расставлял на столике возле ярко пылающего камина угощение — сушёные фрукты, имбирное печенье, варенье в хрустальной вазе, на краю которой сидела искусно отлитая феечка — явно работа эльфийских стеклодувов, раздавал гостям пледы — тёплые, зачарованные. Чего-чего, а подобных диковин в его лавке хоть отбавляй! Сейчас главное — всем быстро согреться и не заболеть.

— В другом, потому как проход в «Маску» открыт Академией Смерти. А это значит — сейчас зима, Вивьен.

— Мир ежегодно выбирается Советом с тем же временем года — снежный, чтобы поддержать у адептов настроение, связанное с предстоящими праздниками, — пояснил Тамм, с опаской поглядывая на Вивьен и понимая, как ей тяжело сейчас будет принять то, что они расскажут.

— Целители Белого замка — не так просты, как кажутся, Вивьен, — начал Арвель.

— Они вовсе не кажутся простыми, — возразила девушка.

Она взяла печенье, вдохнула пряный аромат корицы и имбиря… Так пахнет, наверное, счастье. Особенно в детстве. Когда эмоции, связанные с происходящим здесь и сейчас и есть твой окружающий мир. Когда ты не думаешь о Магическом Совете и демонских проклятиях. Когда не смотришь в глаза самому дорогому человеку, самому близкому среди бесчисленного множества волшебных миров с отчаянным желанием его спасти. Если она не вытащит Арвеля Дакота из этой передряги — не быть ей счастливой.

Перед глазами, словно беспокойный сон больного в горячке, неслись картинки. Вот «Элай», улыбаясь, разворачивает ладони, указывая на застеленный гроб. Свет луны серебрит его волосы — тогда она впервые увидела эту закрученную цепь незнакомых символов — Спираль Вечности. Вот Арвель — в том самом гробу, протягивает ей окровавленные кисти рук с мольбой о помощи. Вот он прикован к каменной стене подземелья — отсветы голубого света на каменных плитах, тени шевелятся — это шарят по прозрачному шару пальцы мертвецов. Ктукк поворачивается — пять раз вправо — три влево, открывает проход туда, где Манос едва не убил всех троих — Шляпу, Яра и…Арвеля. Даже представить страшно, что было бы, если бы ему это удалось! Призрак Арвеля прощается с ней навсегда, а потом — признаётся в любви и целует — в небе, на спине дракона.

«На правой ладони — смерть, на левой ладони — смерть, в полночь Ктукк ожидает не всех…»

- Понимаешь, Вивьен, — продолжал Арвель и она, вновь услышав его голос, вздрогнула, словно очнувшись. — В Белом замке есть несколько комнат, где время течёт вовсе не так, как за их пределами. Это делается для того, чтобы обмануть срок живущего в теле мага проклятия, либо какого другого магического недуга. Как я понял со слов Маноса, — Арвель прервался, задумавшись, но потом вновь заговорил. — Магистр, правда, мало что объяснял — ему было выгодно держать свою жертву в неведении. Видимо, потому, что знай я заранее о его коварных планах, попытался бы сбежать и спастись. А то и вовсе не пошёл бы на это. Правда, магистр подготовился. Сделал всё так, чтобы у меня не было выхода.

— Ты… уже знаешь? — Вивьен посмотрела Арвелюв глаза. — Что Манос запер твою силу ещё в детстве?

— Да, — Арвель побледнел. Теперь знаю. Тамм рассказал мне. Так вот. Они держали меня в этой комнате. Думаю, для меня прошло несколько лет, и эта мерзость, — парень поднял ладони, которые были забинтованы какими-то мерцающими полосками белой ткани, — Она. Действительно, утихла. Затаилась, что ли… Это, — Арвель показал на сверкающие бинты, — Это — «паутина фей». Очень редкая штука — блокирует выход в мир любое магическое воздействие. Для окружающих я теперь совершенно безопасен, но не для самого себя. Целители… В общем, будет разбирательство — Белый замок уже под контролем Магического совета. Выяснилось, что лекари всё это время действовали не столько в интересах жизни и здоровья адептов, сколько в интересах собственных исследований. Не все адепты, которых они «не смогли спасти и вынуждены были отправить на ликвидацию», действительно погибли. Маги, призванные воочию контролировать процесс ликвидации и писать заключение, были подкуплены свихнувшимися исследователями в белых мантиях, а над «погибшими от несчастного случая», продолжали ставить эксперименты. Лекари сотрудничали с Маносом — он поставлял им «материал» для их жутких опытов. Как только в Академии смерти появлялся адепт из не знатной семьи, не принадлежащей к основным родам существующего реестра, с ним каждый раз что-то случалось! Несчастный случай. Все эти казусы подстраивал Манос — он, ярый сторонник запрета на обучение в Академии не знатных детей, вдруг перестал этому противиться и отдал свой голос в пользу продвигаемого Нэйтом проекта по поиску детей, наделённый даром магии Смерти.

— Под мантией Маноса томились души, — вспомнила Вивьен.

— Всё верно, — кивнул Арвель. — Это — жертвы экспериментов лекарей. Те, что не дали ожидаемых результатов и были ликвидированы. Процесс ликвидации проходил без контроля Совета, а потому Манос мог провести необходимый ритуал — запертые им души поддерживали его силу. У магии Смерти, как, впрочем, и у любой магии — две стороны — светлая и тёмная.

— Свет и Тьма, — прошептала Вивьен, вспомнив котов Анук.

Девушка вспомнила котов и вдруг поняла, что всё это время ей отчаянно чего-то не хватало, но она никак могла понять — чего именно. Маки! Он исчез… Когда — она и сама не помнит, наверное, когда она попала в Белый замок…

— Нет! — Вивьен вскочила и заметалась по маленькой комнатке торговца артефактами.

— Что с тобой? — Арвель поймал мечущуюся зайцем адептку, привлёк к себе, заглянул в испуганные глаза.

— Маки! — всхлипнула девушка. — Он… Он исчез!

— Если бы он не исчез, — Тамм серьёзно посмотрел на Вивьен. — Мы бы так ничего и не поняли. Прошло два с половиной месяца для тебя, Вив, и несколько лет для Арвеля — вы оба находились в так называемых «временных» комнатах Белого замка — камерах, где время течёт не так, как обычно. Понимая, что так просто тебя не украсть, как безродных детей до этого, целители вернули твою копию в Академию уже через два дня.

— Мою…кого?

— Это была ты, Вив, — Тамм даже побледнел, вспоминая. — Но у тебя не было Маки. Ты хорошо училась. Сдала все экзамены на высший балл. Мы ходили к Анук, в столовую, библиотеку… Всё, как обычно. Правда, Свет и Тьма шипели, едва ты входила в домик посреди кладбища. И тогда Анук сорвала с тебя ожерелье, — руки Вивьен потянулись к разноцветным деревянным бусинам на шнурке.

— И…что? — прошептала она, затаив дыхание.

— Ничего. Ничего не произошло. Ты оглушила нас с Анук заклинанием и исчезла. Видимо, открыв портал и понимая, что тебя разоблачили.

— Что с Анук? Она…

— Всё в порядке. Выкарабкалась. Я, как видишь, тоже, — шаман улыбнулся.

— Но…это же была не я?

— Конечно, не ты, девочка, — дракон погладил Вивьен по голове.

— А…кто это был? — адептка, ничего не понимая, вертела головой, одаривая то Тамма, то дракона изумлённым взглядом.

— Трудно сказать, — дракон нахмурился. — Метаморф, возможно. А может, оборотное зелье. Главное — ты жива, мой маленький музыкант! Пришли зимние праздники, «Маску» открыли. Я с нетерпением ждал нашей встречи! После того как исчезло проклятие, я вновь обрёл способность к трансформации — как видишь, теперь мне нет нужды изображать чудовище на горе!

— Вы вовсе не чудовище, — Вивьен серьёзно, даже строго посмотрела на дракона. — Вы очень красивый. Спасибо, что спасли нас и помогли сбежать.

- Это ничто, по сравнению с тем, что подарила мне ты, девочка. Как видишь — теперь у меня вполне приличная лавка артефактов. Так вот — я ждал тебя, но увидел лишь твоего друга. Твой друг, Тамм — он всё рассказал мне и мы спланировали план побега.

— Но откуда вы узнали, где я? — спросил Арвель, который тоже не знал всей истории — просто в один прекрасный день под его окном появился краснолицый шаман верхом на драконе!

— Нэйт, Морталия, Шляпа, канно… Все они помогли, когда ты исчезла, напав на Анук и стало понятно, что ты — это не ты. Затеяли расследование. Открылись обстоятельства, связанные с нарушением контракта с Академией со стороны целителей. Магический Совет занялся этим делом вплотную, так что нам, скорее всего, ничего не грозит — мы спасали ваши жизни. Тем не менее, суд, наверное, будет, — шаман сказал об этом так весело, что Вивьен решила — может, согревающий отвар действует на островитян как-то по-особенному?

Лекарь, кажется, что-то говорил об особенностях физиологии жителей Фамагуста… Вот и оглушающее зелье на него не подействовало. Хотя возможно, целители всё это подстроили, чтобы не брать её друга тогда с собой. Но тогда…

— А что целители хотели от меня? — спросила девушка, потому как что-то во всей этой истории всё равно не сходилось. — Меня украли, потому что я не знатного рода? Но зачем?

— Тебя украли, потому что у тебя дар снимать проклятия, — дракон вышел из кладовой, в очередной раз неся на подносе еду — аппетит у беглецов проснулся отменный, особенно после того, как подействовал согревающий отвар. — Это очень. Очень редкий дар, Вивьен!

— Да, — она вспомнила беседу с магом в Белом замке. — Мне это уже говорили. Так значит, я могу снять проклятие с Арвеля? — девушка с надеждой заглянула в ярко-изумрудные драконьи глаза.

— Нет, — вздохнул тот, тяжело опускаясь в кресло. — Не думаю. Феи. Феи или эльфы. Они, пожалуй, единственные могли бы справиться со всем этим.

- Тогда я знаю, куда нам нужно идти! — Вивьен улыбнулась.

…

Лавку эльфа они нашли очень быстро — место, где больше всего толпилось первокурсников-парней. Девчонки ожидаемо крутились возле русалок, а адепты постарше уже не верили эльфу — с каждым курсом знания росли и становилось очевидно, что остроухий их обвёл вокруг пальца — красивая живая картинка не имеет магической силы. Многие пытались найти обманщика, чтобы предъявить претензии. Некоторые даже имели на руках официальное предписание Совета, но… Ни один из обманутых эльфом адептов так и не смог найти его лавку, хотя многие в этот же день делали у мастера тату! Удивительно, не правда ли?

— Мы найдём его, благодаря этому малышу! — дракон с гордостью показал на парящую в воздухе прозрачную сферу размером с кулак, с золотистой дымкой внутри. — Эта кроха блокирует эльфийские чары, — пояснил он. — Все мы знаем, что пройдоха Дриэль пользуется ими — чары не позволяют обманутым им адептам найти его лавку вновь. Несчастные дети, пряча заключение Совета о защите прав потребителя под мантиями, каждый раз, как проход на магический рынок открывается вновь, пытаются найти его, что бы призвать к ответу. И что?

— И ничего, — раздался весёлый голос Дриэля — они пришли. — Ты и сам обвёл вокруг пальца не меньше смертельных желторотых птенчиков, чем я, старая кашляющая ящерица! И не стоило трясти своими сломанными артефактами — Вивьен Ланмо из Ланкона — мой самый желанный гость! Девочка нашла бы мою лавку без труда. Остроухий Дриэль хитёр, но способен помнить добро, чтоб вы знали…

Ворчание эльфа смолкло, и они с драконом тепло и крепко обнялись.

— Давур, рад видеть тебя! — эльф просто сиял от счастья.

— Вы…друзья? — удивилась Вивьен.

— Надеюсь, мы с тобой тоже. Как дела? И почему вы все выглядите…так странно? Решили отправиться в путешествие? За чудесным древним артефактом? Я в деле, — эльф подмигнул дракону, — давно мы не разминали кости, а, старая ящерица? Что скажешь?

— Счастливое было время, — не стал спорить дракон.

— Вы — охотники за артефактами? — Тамм открыл рот от удивления. — Я мечтал об этом, всю свою жизнь… Может, как-нибудь возьмете и меня с собой?

— Не возражаю, парень, — эльф пожал плечами. — Вот только сейчас не то время. Видишь ли, мода на артефакты прошла, и теперь…

— Хватит болтать, — неожиданно для всех строго сказала девушка. — Дриэль, мы по делу.

Выглядели они все и правда, впечатляюще — эльф был прав. У Вивьен и Арвеля не было одежды — они сбежали из Белого замка в одних пижамах. Так как это совсем не то, что требуется для прогулок зимой, дракон, порывшись в лавке, кое-что подарил нуждающимся из тёплой одежды, и теперь Арвель и Вивьен и впрямь выглядели, как странствующие охотники за древними артефактами, не иначе! Тёплые брюки, куртки и сапоги из кожи — тепло, уютно — без чар явно не обошлось, не говоря уже о том, что всё это адептам отлично подходило по размеру. Тамму достался тёплый плащ, плащ же самого дракона — на меху подбитый изумрудным бархатом, выглядел более чем внушительно. Вот такой нарядной процессией они и явились к эльфу.

— Проходите! — Дриэль распахнул двери и перевернул табличку на двери: «закрыто».

Есть они уже просто не могли, но эльф настоял, чтобы все выпили хотя бы по кружечке эля.

— Его выдерживают в бочках, сделанных из золотого крейна! Мы почти восстановили леса, клан обретает прежнюю силу… Всё благодаря тебе, Вивьен!

— Мы по делу, — Вивьен кивнула, принимая от эльфа напиток.

В деревянной, пахнущей смолой кружке с вырезанным по краю ободка орнаментом (не иначе, золотые листья цветущих крейнов!), весело шипели крошечные пузырьки. Напиток пах спелыми яблоками и чем-то ещё — пряным и сладковатым.

— Всё, что в моих силах! — тут же отозвался хозяин лавки.

— Взгляни на это, — Вивьен кивнула в сторону Арвеля.

Некромант снял перчатки и стал медленно разматывать мерцающую ленту, виток за витком освобождая кисти рук.

— Паутина фей! — воскликнул эльф. — Это… редкая вещь. Где вы её взяли?

— Целители Белого замка одолжили на время, — Арвель грустно улыбнулся.

— Как только тебя судьба занесла к этим стервятникам, — проворчал Дриэль, склонившись над ладонями парня.

— Ты знаешь, что в Белом замке опасно? — удивилась Вивьен.

— Слышал, — уклончиво ответили ей.

Долгое, мучительное молчание. Что только не делал сын клана Золотой листвы… Лил на ладони некроманта зелья — пузырьков пятьдесят извёл, не меньше! Шептал заклинания — даже Тамм не смог определить, на каком языке. Надевал магические очки. Застывал на долгие часы с закрытыми глазами, положив разрисованные ладони адепта себе на лоб. Растирал какие-то порошки, поил Арвеля настойками. Наконец Дриэль, обессиленный и измученный, упал в кресло. Залпом выпил кружку эля.

— Ну что? — Вивьен не выдержала, ей хотелось узнать — что решил эльф.

— Плохо дело, — выдохнул остроухий. — Феи могли бы помочь, но найти их не просто. Даже для меня. И потом… Плата за услугу будет непомерно высока — это раз. Они вообще могут не согласиться — это же феи! Два. И наконец, три — мы просто не успеем. Времени мало, — эльф нахмурился, — очень мало.

— Значит, феи — единственные, кто может нам помочь? — спросил Тамм.

— Не совсем, — Дриэль покачал головой. — Вивьен, — повернулся он к девушке. — если бы я верил в то, что эльфы могут помочь — всё племя бы поднял на острые уши! Клан золотой листвы у тебя в долгу, маленький некромант, но… Мы — светлые эльфы, а это, — он кивнул на ладони Арвеля, — это — игры демонов. А в них лучше всего разбираются тёмные. Тёмные эльфы.

— Мы пойдём к феям, — уверенно заявил дракон. — Это, конечно, сложно. Не безопасно. Но если договориться с ними есть хоть какая-то надежда, то тёмные эльфы — дело гиблое, девочка.

— Но ведь ты — тоже эльф! Ты мог бы их попросить. Эльф всегда поймёт эльфа и окажет ему услугу! Разве не так? — Вивьен вцепилась в кружку обеими руками — так, словно она могла им чем-то помочь…

— Совсем не так, — покачал головой Дриэль. — Между тёмными и светлыми эльфами многовековая вражда.

— Ну, конечно! — девушка вскочила с места и стала ходить по лавке взад-вперёд. — Кто бы сомневался, верно? С феями — вражда, с тёмными — вражда, с некромантами, целителями, драконами, гоблинами… Не удивительно, что в магическом мире столько проблем. Почему… Почему вы все враждуете друг с другом?

— Мир несправедлив, девочка, — вздохнул дракон. — Конечно, ты права. Было бы лучше, если бы миры, магические существа, маги… Все дружили бы с друг с другом. Помогали бы друг другу во всём. Но это невозможно. Слишком… Слишком трудно…

— Трудно что? — не унималась Вивьен, смотря дракону в глаза так, словно и впрямь знал ответ, в чём заключается корень зла межрасовых взаимоотношений.

— Слишком трудно отстаивать место под солнцем, — вмешался в разговор Дриэль. — Светлые эльфы черпают силу в волшебных лесах — тех, что уже почти уничтожены. Уничтожены всеми, кому только было не лень! Тёмные эльфы продались демонам. Они отдали им самое дорогое — кровь. Демоны тоже воюют… Не знаю, что и с кем они не поделили, но один из кланов согласился поддержать вымирающий род — получились тёмные. Естественно, кланы светлых решили, что продолжать взаимоотношения с ними — это предать всё, во что мы верим, ценим и чтим.

— Это неправильно! — возразила Вивьен.

— Возможно, — эльф пожал плечами. — Так или иначе, тёмным пришлось уйти.

— Куда?

— В горы. Мы думали — будет кровопролитная война за территории с гномами. Даже хотели поддержать горный народец, но…

— Но что? — Тамм слушал эльфа, открыв рот, даже с кресла привстал.

— Удивительно, но они договорились! Тёмные стали селиться чуть выше — строить в горах роскошные дворцы. Гномы же им их и строили! Те щедро платили — демонская кровь позволяла им безошибочно находить богатые алмазами места. В общем, они решили, что вместе им выгодно. Гномы устроены очень просто. Выгодно — дружат. Нет — уходят, если противник сильней либо воюют, если считают, что могут выиграть.

— Тамм! — Вивьен с надеждой посмотрела на друга. — Цверг! Он может попросить тёмных эльфов помочь? Он же гном?

— Не думаю, — Тамм нахмурился. — В горах Фамагуста тёмных эльфов нет.

— Вивьен, — Дриэль налил девушке ещё эля, но она отказалась. — Даже если бы какой-нибудь гном был обязан тебе так же, как я или наш дракон — он не пошёл бы к тёмным, поверь.

— Значит, ничего нельзя сделать? — Вивьен смотрела на Дриэля полными слёз глазами. — Совсем-совсем ничего?

- Я знаю только одного мага, которому сильно обязан один из тёмных эльфийских кланов. Это очень…могущественный клан. У них рога и хвосты — это значит, демонской крови в них больше, чем эльфийской. Остроухие. Темнокожие. И…прекрасные. Это очень красивая раса, но самая нелюдимая из всех. Они редко воюют, потому как в принципе мало кому показываются на глаза.

— Кто они? — Тамм протянул кружку эльфу за добавкой — эль был очень вкусным.

— Клан Крадущихся Теней, — пояснил эльф, наполнив кружку шамана до краев.

— И кому же они обязаны? — Арвель впервые что-то спросил — до этого некромант не произнес ни слова.

— Итем Нэйт.

…

— Итем Нэйт? — Осэ нахмурился, почесав лысый, как яйцо затылок. — Не знаю, девочка… Наверное, твоему остроухому другу видней. Одно могу сказать — тёмных эльфов я не убивал. Ни разу. Их почему-то никто не заказывал… Светлые — были. Гномы, орки, драконы… Да кого только не было, даже русалка была один раз. Странно… Как-то раньше я об этом не задумывался.

Вивьен пожала плечами. От слов Осэ мороз по коже, но такой уж он был — комендант общежижития музыкантов, бывший наёмный убийца, легенда приступного мира — безжалостный и беспощадный. Наверное, маг так часто убивал, что уже давно не видел в этом ничего предосудительного.

Они с Таммом вернулись из «Маски», и шаман попросил её зайти в общежитие. Вивьен сразу почувствовала — что-то не так. Красноватая кожа островитянина вдруг стала зелёного цвета, глаза помутнели, обычно лёгкие, ловкие движения изменились до неузнаваемости — молодой человек то и дело ронял барабан, чего с ним никогда не бывало! Тамм сказал — им надо идти, твердя всю дорогу к общежитию, что Осэ обязательно поможет. Вивьен сначала не могла понять, в чём дело, но едва комендант увидел своего подопечного — всё прояснилось.

— Эльфийский эль — не то, что тебе нужно, приятель, — Осэ выдал бледному адепту уже третью порцию какого-то зелья. — Осэ научит тебя, мальчик — вот оправишься и мы с тобой…

— Никогда! — простонал шаман. — Я никогда больше не буду пить ничего такого!

Тамм схватил зелье и вновь исчез в своей комнате.

— Держись, парень! — убийца сочувственно покачал головой. — Это — последний заход. Зелье отменное, через полчаса будешь как новенький, поверь мне!

— Странно, — заметила Вивьен, провожая друга сочувственным взглядом. — Он выпил не так много…

— Он никогда не пробовал ничего, крепче воды горных источников, — пояснил маг. — Мальчишка вырос в храме. У него отличная подготовка! Из него бы вышел неплохой убийца…

— А кто может знать об этой истории? — Вивьен решила сменить тему — карьера друга в качестве наёмного убийцы её совершенно не вдохновляла. — О том, чем именно тёмные обязаны маме Квэркуса Нэйта?

— Думаю, Нэйт знает, — Осэ улыбнулся. — Я бы угостил тебя орешками, но твой друг их все уничтожил! — и Осэ достал из-под стойки…

— Маки! — Вивьен, не веря собственным глазам, протянула руки, схватив крыса и прижимая пушистый белый комок к себе. — Где вы его нашли?

— Утром, выхожу к стойке — думаю, что это расшалился мой…гимн глупости Осэ, — маг поднял вверх полный искренней ненависти взгляд.

Артефакт общежития музыкантов — музыка ветра, был похож на парящий в пространстве орган, от малейшего дуновения воздуха издающий удивительные звуки — нежный, и в то же время жуткий перезвон полых костей…

— А это твой друг на нём резвится! Ну, я сказал ему, чтоб не хулиганил, а потом этот дохлый грызун уничтожил все солёные орешки, что были у Осэ, — убийца добродушно улыбнулся.

— Спасибо, что пристмотрели за ним. С меня пакетик орешков.

— Брось, девочка.

— А кроме ректора Нэйта… Кто ещё может знать об этом?

— Ты всё про эту старуху с канарейками? Хризи, думаю, знает. Она следит за ней каждый раз, когда та приезжает. Тенью скользит по пятам. Бедная девочка, — Осэ вздохнул.

— Но…почему?

— Нэйт и Хризи. Они любят друг друга — это всем известно. Но… Мамаша ни за что не разрешит сыну жениться на принцессе воров.

— Почему Хризи — принцесса воров?

— Откуда я знаю? Этот титул дали девчонке улицы. Бедные кварталы, где сирота выросла, промышляя вороством, пока в один прекоасный день не стащила кошелёк у знатного мальчишки. Тот влюбился без памяти и затеял это, — Осэ обвёл взглядом холл общежития и парящий над стойкой артефакт. — Всё это ректор провернул ради неё, а мы с Багби попали под раздачу…

— Значит, вы тоже знаете эту историю?

— Эту историю знает вся Академия, малышка! Она стара как мир. Если бы Хризи меня попросила, я бы, конечно, пришил старую ведьму, но…

— Осэ! — Вивьен не выдержала. — Нет! Нэйт любит свою маму.

— Он — да, — согласился комендант. — А она его — нет! Нэйт — наследник рода могущественных некромантов, Вивьен. Ты даже представить себе не можешь, что это за фамилия! Нэйт не может не продолжить род — это невозможно. Тут дело даже не в его мамаше — Совет не позволит. Рано или поздно мальчишку заставят жениться на ком-нибудь подходящем, и тогда сердце Хризи будет рабито. Да и его тоже. Разбито навсегда! Любовь, — Осэ томно вздохнул, подперев кулаком небритую щёку. — Но у меня есть план, — маг подмигнул девушке и чуть наклонился вперёд. — Если убивать каждую невесту Нэйта, то…

— Нет, — Вивьен строго посмотрела на коменданта. — Вы этого не сделаете!

— Сердца у тебя нет, — обиделся убийца. — Вот ты. Ты же хочешь спасти своего возлюбленного?

— Очень, — Вивьен поджала губы. — Очень хочу!

— Вот, — Осэ поднял вверх палец. — Я надеюсь, у тебя получится, — подбодрил он адептку. — Но Хризи и Нэйт… Пойми, они заслуживают счастья! Такая любовь встречается не часто… Настоящая любовь, понимаешь?

- Мы обязательно что-нибудь придумаем! — пообещала Вивьен. — Но пока никого убивать не надо. Хорошо?

Комендант как-то странно посмотрел на неё, но в это самое время в холл общежития спустился шаман. Выглядел музыкант гораздо лучше — чистая мантия, кожа уже начинала приобретать естественный красноватый оттенок, отмытый барабан плотно прижат к груди.

— Как ты? — спросила Вивьен.

— Маки? — обрадовался шаман. — Ты вернулся?

- Да, — девушка улыбнулась. — Мне нужно в общежитие заклинателей костей. Поговорить с Хризи. Ты со мной?

Глава 20 Дорога

Описание: смерть идёт навстречу сильной пурге, наклонившись и прижав к себе косу — труден путь и погода не радует, но дорогу осилит идущий.

Символизм и значение в раскладе: Бывают моменты, когда Судьбе необходимо покориться и спорить с ней — себе дороже. Но земной путь также зависит и от нашего осознанного выбора — настало время показать себя! Фортуна благоволит тем, кто по-настоящему верит в свою счастливую звезду. Сгорбившись и пряча лицо от метели под тканью плаща, Смерть вспоминает о том, что среди людей, столь слабых и ничтожных, есть отчаянные, бесстрашные души! И хотя этот вызывает у Костлявой улыбку, вдохновляясь силой духа смертных, она находит в себе силы идти дальше.

— Тёмные ни с кем не знаются — это правда. Если бы я и решилась что-то у них умыкнуть… — Хризи на секунду задумалась. — Даже не знаю, за какое вознаграждение…

— А Итем Нэйт? — Вивьен уже час сидела с Хризи — подливала коменданту вина, выгнала шамана, чтоб не мешал — но так ничего толком и не выяснила — принцесса воров ходила вокруг да около… — Чем тёмные обязаны мамаше ректора?

— А Ктукк её знает, — пожала Хризи плечами.

Череп разинул челюсть — видимо, услышал своё имя и хотел что-то сказать, но увидев гневный взгляд коменданта и направленный в его сторону кулак красотки, промолчал.

— Ты совсем ничего не знаешь? — Вивьен уже почти сдалась, решив, что ничего из этой затеи не выйдет, как вдруг Хризи заговорила.

— Тёмные, как я уже говорила, ни с кем не знаются. Гордые. Нелюдимые. Конечно, по-настоящему они враждуют со Светлыми, но на самом деле тех кланов, что когда-то действительно ненавидели друг друга (почему, кстати, тоже уже никто не помнит), давно уже нет. Они просто… Чтят традиции. На мой взгляд, давно бы уже плюнули на все эти игры. Но эльфы, они… Слишком сентиментальны. Им просто жаль традиций. А поскольку резать друг друга в угоду памяти предков, это уж совсем никуда не годится, они просто корчат кислые рожи при встрече. Ужасно смешно! Романтические истории между ними, правда, иногда случаются. Тогда это проблема. Как у нас с Нэйтом, — Хризи залпом опрокинула в себя огромный, полный до самых краёв кубок — Вивьен даже испугалась, что она никогда не узнает конец этой истории, но, кажется, обошлось. — Она никогда не даст нам быть вместе. Никогда…

— А что с тёмными? — напомнила Ланмо.

— С этими? — Хризи икнула. — Я толком не знаю. Знаю только, что… В общем, другие с тёмными тоже не очень-то… Эльфы угодили в собственные сети! Что-то там случилось… Кажется, с чьим-то наследником, что ли? В общем, некоему клану тёмных позарез понадобился некромант, а никто с ними знаться не хочет! В основном, конечно, боялись за свою шкуру — тёмные платят щедро, но это в случае успеха, а если нет? Кто знает — оставят ли эти рогато-остроухо-хвостатые создания в живых некроманта-неудачника? А нет сделки — нет претензий. Никто не хотел им помогать, заставить они тоже никого не могли, и тут Итем решила проявить милосердие, достойное фей, резвящихся в лучах радуги, застрявшей в водопаде с живой водой! Что именно она сделала, я не знаю. Правда, не знаю. Кверкус не любит об этом говорить, уж сколько раз у него спрашивала! Думаешь, мне не любопытно, Ланмо? А почему ты не пьёшь?

— Я? — Вивьен улыбнулась. — Я — как не пью? Пью!

— У тебя кубок пустой, — Хризи нахмурилась.

— Ну, так я всё выпила.

— Ты кого провести хочешь, а? Меня? Принцессу воров? Маленькая, глупая адептка… Пей! — и она наполнила кубок девушки.

— Тёмные в благодарность наградили эту змею ещё одной змеёй. Видела её руку?

— Тату, — кивнула Вивьен. — Череп и змея. На запястье.

— Эльфы — мастера магического татуажа, это всем известно. Но тёмные… У них особенная сила. Их тату носить на себе сможет далеко не каждый некромант, но Итем — достойная дочь своего рода. Нэйт — отец Кверкуса, но его мать не менее знатна, правда, она из другого мира, и как звучит имя клана некромантов, к которому она принадлежит, никто не знает. Поговаривают, в Книге Мрака есть страницы из кожи одного из её предков, но точно никто не знает. Этот её посох с канарейками… Это не птицы. В смысле — не живые пернатые, они — порождение магии. Тату тёмных способно материализоваться — объёмная иллюзия с неким магическим потенциалом, каким именно, точно не скажу. Змея кормится канарейками, и они тут же материализуются вновь. Жуткое зрелище… Это как… Как круговорот света, тьмы, жизни, смерти, права сильнейшего и жертвы. Видимо, это даёт силу. Но также её и отнимает. У Итем наверняка были причины на это пойти — по доброй воле и от хорошей жизни не пойдёшь на такое. Сильная женщина. Великий маг. И она никогда не примет меня… Никогда.

— Мы что-нибудь придумаем! — Вивьен даже с места вскочила, сама от себя не ожидая такой прыти. — Так не должно быть. Если двое любят друг друга, они обязательно должны быть счастливы!

— Хорошая ты девочка, Ланмо, — Хризи опять икнула. — Очень хорошая. Добрая. Искренняя. Глупая только. Но это… Это пройдёт. К сожалению. Вырастешь. Выучишься. И пройдёт. Всё, — комендант встала, потёрла ладонями лицо. — Хватит. Иди спать, адептка Ланмо. Как говорят в нашем воровском мире — сначала укради во сне.

— И что это значит?

— Это значит — надо выспаться, — заявила принцесса воров. — Выспаться и во сне продумать всё до мелочей. Это своего рода магия — вор во сне идёт на дело. Иногда, проснувшись — уже никуда не идёт.

— Почему?

— Плохой сон. Если во сне ты попался — тут дураком надо быть, чтобы не доверять собственной интуиции. Ты же маг!

— И…всегда так делают? — уточнила Вивьен, подумывая, не попросить ли Хризи научить и её воровской магии.

А что? Она во сне добьётся встречи с Итен Нэйт и посмотрит, что из этого выйдет. Скоро празднование последней ночи в году — у адептов уже животы сводит от сладостей, которыми пичкает кухня Академии! Итем Нэйт непременно будет на торжественном вечере. У Вивьен это первый год в Академии, но даже она об этом знает — Тамм рассказывал.

— Часто. Либо раскладывают карты.

— Оракул Леди Теней? — Вивьен с сомнением поджала губы. — Арканы говорят загадками, — вздохнула девушка. — Потом, конечно, ты понимаешь то, о чём пытались сказать карты, но… Но уже поздно.

— То оракул, — отмахнулась Хризи. — Я вовсе не о нём сейчас толкую, девочка.

— А о чём?

— Воровские карты. Никакой аллегории — сплошная конкретика. На улицах воруют, чтобы выжить. Тут не до философии. Вернее без неё, конечно, никуда, но только философия бедных кварталов предельно просто — если не ты, то тебя. Это школа выживания. Поэтому воровские магические карты — это тебе не медитация, открывающая тайны мироздания. Тут нужны ответы на вопросы — идти на дело или нет. Увильнёшь, заметёшь следы, схоронишься на время или же тебя вздёрнут на виселице. Так-то!

Хризи опустила руку в складки пышной чёрной юбки и…достала старую, потрёпанную колоду. Карты подлетели вверх, описали круг над головой хозяйки и веером легли на стойку. Вивьен внимательно рассматривала идеально ровные квадратики — плотные и гладкие. Не вытянутые, как у оракула Леди Теней. Карты были цвета красной глины с чёрными, более чем лаконичными изображениями: череп с сидящим на нём вороном, виселица с вздёрнутым на ней скелетом, пустая виселица — петля болтается из стороны в сторону. Если аркан оракула Костлявой оживал и брал тебя с собой, в видение, которое часто не так просто понять, то картинки воровских карт жили своей жизнью. Ворон знай себе, долбил по темечку черепушки, на одном из черепов расцветала то белая, то чёрная роза, на другом — появлялась корона, которая время от времени переворачивалась зубцами вниз, а вот ещё череп — лежит себе на дне морском, а над ним плавают рыбы…

— Что… Что всё это значит?

— Смотри, — Хризи взяла карту — над черепом появилась корона. — Видишь? Я — принцесса воров. А вот это — она показала на болтающийся на виселице скелет, означает: «пойдёшь на дело, тебя вздёрнут!». Если виселица пустая — пронесёт. Эта карта советует залечь на дно, а эта — комендант показала на ворона — стукач!

— А эта? — Вивьен показала на перевёрнутую корону.

— Вор в законе, король преступного мира, которого свергли. Дурочка ты, Ланмо! Совсем ничего не понимаешь! А ну — достань карту! — и она развернула перед адепткой веер из ровных квадратиков.

Вивьен вытащила. На черепе расцвела…чёрная роза.

— Что это? — испугалась девушка.

— Интересно, — Хризи, прищурившись, посмотрела на Вивьен. — Ты — не та, за кого себя выдаешь, малышка…

— А можно посмотреть, что будет, если я попрошу Итем Нэйт помочь Арвелю? Дриэль считает, что избавиться от Спирали Вечности могут лишь тёмные эльфы. Медлить нельзя! Он… Тату убьёт его…

— Дриэль — обманщик. Он скажет правду, только если обязан кому-то.

— Мне он обязан, — кивнула Вивьен.

— Уверена, детка?

— Да. Так получилось. А у тебя… У тебя тоже есть эльфийское тату? Откуда ты знаешь Дриэля?

— Есть вещи, которые я пока не готова рассказать, Вив. Ты любишь его? — вдруг спросила комендант.

Было в Хризи что-то… Особенно когда она вот так вот смотрела — в упор, холодным, ярко-синим, пытливым и острым взглядом, словно беря собеседника в плен.

— Да, — Вивьен выдержала этот взгляд. — Люблю.

— Карты тут не помогут, — Хризи покачала головой. — Я смотрю, у тебя был тяжёлый день, дорогая?

Комендант кивнула на странную одежду девушки, и Вивьен вдруг почувствовала, что устала. Это и впрямь был тяжёлый день. Побег на драконе, разговор с Дриэлем… Одна правда о том, что вместо неё в Академии учился некий двойник, чего стоит! Всего этого она не замечала, потому что думала лишь об одном — как спасти Арвеля Дакота.

— Да, — выдохнула адептка. — Не из лёгких.

- С возвращением, Вив. И знаешь что? Ложись спать. Завтра поговорим. Я подумаю, чем помочь. Поговорю с Нэйтом. В конце концов, она его мама. Арвель — адепт Академии Смерти, а Квэркус — ректор, и оберегать своих подопечных — его самая что ни на есть прямая обязанность! Уверена — эта мымра не захочет позорить статус семьи! Так что думаю, у нас есть шансы.

— Спасибо! — Вивьен улыбнулась.

Спать и правда очень хотелось, а Хризи всё так повернула, что у неё и впрямь появилась надежда добиться помощи у Итем Нэйт.

— Иди. Иди спать. Вив?

Комендант вдруг окликнула девушку, когда та уже поднималась по лестнице к себе — в крошечную комнатку под самой крышей.

— Да?

— Чёрная роза, — Хризи подняла карту. — Что это значит? Кто ты на самом деле?

— Есть вещи, которые я пока не готова рассказать, Хризи, — Вивьен отплатила принцессе воров той же монетой, вернув коменданту её же слова.

- Хммм, — синие глаза сощурились, руки сложились на груди. — Ладно, иди, — усмехнулась красавица. — Завтра. Завтра поговорим…

…

За время отсутствия Вивьен Академия сильно изменилась. Тамм сдержал обещание, данное ими артефакту — черепа вернули на гардеробные полки, и, проконсультировавшись с архивариусом Цвергом (гном несколько ночей изучал хроники Чёрного замка), провели необходимые ритуалы по всем правилам. Всё стало, как много лет назад — магия замка вернулась, а вместе с ней проснулись артефакты — те, о которых нынешние обитатели Академии даже не подозревали! В связи с этим в коридорах Академии было не протолкнуться от наплыва работников старых архивов! Гномы изучали ожившие факелы, камины и статуи, сверяясь с различными источниками, в том числе дневниковыми записями учеников и преподавателей, учившихся и преподававших в Академии Смерти несколько веков назад.

Состояние было… странное. Она ведь не знала, что прошло столько времени. Адептам информацию открывать не стали, но преподаватели были в курсе — а это значит, все экзамены ей придётся сдать вновь.

— Я не выдержу! Столько выучить, — шёпотом пожаловалась она Тамму, пока магистр Ярр рассказывал об особенностях проекта, презентация которого должна была состояться уже на следующей неделе. — Ещё этот проект… Что мы будем делать?

— Мы будем вместе?

— Ты что, забыл? Мы же договаривались.

— Прости. Просто ты… Вернее тот, кто был тобой всё это время, отказался работать вместе. Сказал, будет делать проект сам.

— Он?!

— Да. Я думаю, этот маг был… В общем, он не был девушкой. Пару раз ты зашла в мужской туалет.

— Укуси меня вампир, — Вивьен закрыла лицо руками.

— Он даже играл на флейте, но… Какие-то странные мелодии. Совсем другие.

— Хорошо. Когда я… То есть он. Когда ты понял, что будешь делать проект один. Ты что-нибудь придумал?

— Нет, — вздохнул шаман. — Ничего.

— Тамм, нам представлять проект через неделю!

— Через неделю каждый из вас представит проект, — словно в ответ на её слова объявил магистр Ярр. — Кто-то из вас ко мне уже подходил с предложениями, кто-то, — дракон многозначительно посмотрел в их сторону. — Кто-то ещё нет. Задание сложное, и в виде исключения некоторым я, конечно, дам отсрочку ещё на неделю, но не больше! Готовьтесь.

Это объявление дракон сделал специально для неё, для Вивьен Ланмо, которая два с половиной месяца провела в Белом замке и это стало известно Совету и преподавателям. Если ей так трудно сейчас, то каково Арвелю? В Академии его не было столько же, но для него самого прошло несколько лет — его камера была настроена на другое время. А потому переносить такой перепад сложнее — Арвель почти всё время спал в больничном крыле Академии, под неусыпным контролем Шляпы и Морталии. Они поили адепта поддерживающими зельями, подпитывали магией паутину фей, но что делать с этой проблемой дальше — никто не знал. Вернее Совет имел, наверное, какое-то мнение на сей счёт, но… Сидеть сложа руки она всё равно не будет!

— Вивьен Ланмо, — путь в столовую друзьям неожиданно преградил Лабрий.

— Привет, — девушка улыбнулась.

После ареста Маноса старшекурсники, числившиеся помощниками Маноса и состоявшие при кафедре мёртвых касаний, заметно приуныли. Магистр Нэйт ввёл новые порядки, и к ним пришлось привыкать, не говоря уже о том, что вечеринки «Черепа» навсегда исчезли из жизни членов тайного закрытого общества. На их месте появился жёсткий контроль со стороны Совета и прорва общественно-полезной работы, в качестве отработки за былые весёлые деньки…

— Вас вызывает магистр Нэйт. Я провожу вас в его кабинет.

— Отлично! — в глазах адептки появилась надежда. — Наверное, Хризи постаралась, — шепнула она Тамму. — Пошли!

— Только вас, — покачал головой Лабрий.

— Я подожду тебя в столовой, — шаман ободряюще сжал кончики её пальцев, прощаясь.

…

Итем Нэйт внимательно рассматривала адептку Вивьен Ланмо, явившуюся по просьбе ректора в кабинет. Канарейки весело перепрыгивали с одной жёрдочки на другую, сияя солнечным оперением. Змея лениво ползла по запястью мага, медленно заползая в глазницу черепа, изображённого на ладони.

— Это — она? — спросила некромантка, жестом подзывая девчонку к себе.

— Мама, разреши тебе представить — Вивьен Ланмо из Ланкона, адептка первого курса, факультет заклинателей костей.

— Могла бы быть и музыкантом, и предсказателем, — кивнула женщина. — Способности есть. Оставь нас, — бросила она сыну, не отрывая от Вивьен пристального взгляда.

— Да, но…

— Кверкус? — маг чуть-чуть приподняла бровь, и ректор, виновато посмотрев на адептку, вышел из собственного кабинета.

— Итак, — Итем склонила голову на бок. — Вивьен Ланмо. Канно. Официально канно не имеют права на образование, но Кверкус, добрая душа, повёлся на нытьё служащих замка.

— Так вы… — Вивьен ушам своим не поверила. — Вы… Всё знали?

— Я и Кверкус — знаем. Совет — нет. Таким образом, ты в какой-то степени уже облагодетельствована нашей семьёй. Но как я понимаю, у тебя ко мне, тем не менее, есть…ещё одна просьба? Смело, дорогая. Слишком смело, чтобы я отказала себе в удовольствии полюбопытствовать…

И тут произошло то, о чём рассказывала Хризи и чего так боялась Вивьен, хотя она этого, наверное, даже не осознавала. Итем щёлкнула пальцами — клетка открылась. Вылетела птичка — маленькое, яркое солнышко. В ту же секунду с запястья мага стрелой метнулась змея и…

Всё произошло слишком быстро. Змея вернулась к хозяйке, а в клетке, с тихим хлопком, появилась ещё одна канарейка. Вивьен так и застыла с открытым ртом, пока не услышала:

— Я жду. Жду, когда ты расскажешь мне, чего хочешь. Вивьен Ланмо из…Ланкона, если не ошибаюсь?

Это было сказано специально, чтобы подчеркнуть не знатное происхождение и тот факт, что она выросла слишком далеко от столичных мест. Но Вивьен это нисколько не волновало. Главное — уговорить мымру помочь Арвелю!

— У Арвеля Дакота на ладонях — Спираль Вечности, — начала она, чётко произнося каждое слово, открыто смотря матери ректора в глаза. — Манос добыл лист Книги Мрака и, замкнув символы определённым образом, провёл страшный ритуал. Магистра поймали и разоблачили, но юноша… Он может погибнуть. Эльф Дриэль сказал мне, что если кто и может помочь, то это тёмные эльфы, а единственный некромант, с которым тёмные будут разговаривать — это вы. Никто не знает, чем именно, но по слухам, клан Крадущейся Тени обязан вам, и я прошу о помощи. Спасите его. Пожалуйста…

— Что ж, очень… лаконично, — похвалила Итем Нэйт адептку. — Правда. Мне нравится. Не люблю лишних слов и эмоций. Тебе повезло, Ланмо, ты меня не раздражаешь. Возможно… Только возможно. Мы и вправду договоримся. Пока ты свободна. Я дам знать, когда буду готова дать ответ.

Дверь кабинета распахнулась, поднялся вихрь, и девушку унесло в столовую, где её ждал Тамм.

Глава 21 Паромщик

Описание: Смерть плывёт по реке. На носу её лодочки ярко горит фонарик, освещая путь. В полумраке покрытой туманом речной глади прячутся призраки — они приходят к нам тогда, когда мы находимся в состоянии между сном и явью, между жизнью и смертью.

Символизм и значение в раскладе: Фонарик освещает Паромщику путь, и его лодка бесшумно скользит по реке. Карта говорит о том, что как бы нам ни было тяжело порой разобраться в собственных чувствах и мыслях, свет фонарика Паромщика рано или поздно мелькнёт в беспросветной тьме. Подожди, и помощь придёт.

Поток тёплого воздуха пронёс девушку над центральной лестницей (Вивьен успела заметить, что Смерть, как всегда, ей улыбнулась, даже, кажется, подмигнула), кружа, доставил до самой столовой первокурсников и бережно опустил аккурат напротив онемевшего от удивления шамана…

— Фуууф, — выдохнула адептка и первым делом полезла в карман — проверить, как перенёс их вынужденное путешествие из кабинета ректора в столовую Маки.

Крыс чихнул, укусил хозяйку за палец — не больно, просто дал понять, что не в восторге, потому как к фее он не нанимался, а некроманты по воздуху не летают, и принялся за орехи — даже мёртвый проголодается от такого!

— Вив? — Тамм наконец пришёл в себя. — Ты в порядке?

— Кажется, да.

— Как всё прошло?

— Лучше, чем могло бы быть, — искренне ответила девушка. — Думаю, Итем Нэйт поможет.

— Отлично. А сейчас мы идём в библиотеку, искать материал для проекта. Идеи есть?

— Есть. Ты идёшь в библиотеку искать материалы для проекта. Один. Без меня.

— А ты?

— Я пойду в больничное крыло. К Арвелю.

— Тебя всё равно туда не пустят! Ты хоть понимаешь, сколько всего тебе придётся сдавать?

— Понимаю, Тамм. Но я не могу. Не могу, понимаешь? Мне надо его увидеть…

Они долго смотрели друг другу в глаза, пока шаман, наконец, не сдался:

— Ладно. Иди к артефактам. В гардеробную, к черепам. Они ведь должны нам помогать! Кстати, у меня осталось немного крови дракона. Может, дать Арвелю?

— Не знаю, — честно сказала Вивьен. — Надо будет спросить у Морталии, хотя мне кажется, магистры перепробовали всё, что могли. Если бы Арвеля можно было бы спасти, они бы это уже сделали.

— Ладно. Пошли.

Они шли извилистыми коридорами замка. Шаман — к библиотекам, она — к черепам. На душе скребли коты — чёрный и белый, Свет и Тьма. Вивьен чувствовала, что с другом что-то не то. Они, конечно, друзья, но Тамму наверняка хотелось бы, чтобы это было не так. Ей казалось, юноша испытывает к ней нечто большее, и каждый раз, когда она говорит об Арвеле…

Но она любит Тамма, как брата! А Арвель… Без своего некроманта ей этот мир не нужен, да простит Костлявая за такие мысли. Смерть не любит когда не ценят жизнь — это всем известно, но если Дакота не будет рядом… Даже думать о таком невыносимо.

— Тамм, — Вивьен ненавидела себя за то, что всё-таки решилась спросить, но уж очень хотелось пойти к Арвелю, освободившись от этого груза постоянных мыслей.

— Да?

— А ты… Ты…

Нет. Не может она это произнести! И потом — как? Как, скажите на милость, начать подобный разговор? Взять и спросить, не влюбился ли он в неё часом? Бред…

— Вив? В чём дело? Говори!

— Я не знаю, как сказать…

— Скажи, как есть, — и так он это уверенно заявил, что…

— Я думаю о том, что у тебя никого нет. И может быть, ты…

— Влюбился в тебя?

Вивьен вспыхнула — горели щёки, колени тряслись, но отступать было уже некуда.

— Да. Что-то вроде этого я и пытаюсь у тебя выяснить. Прости…

— Ничего. Когда-то всё равно пришлось бы об этом поговорить, а то твои виновато-жалостливые взгляды утомили, честное слово!

— Тамм, я…

— Послушай. В Храме Смерти острова воспитывается около ста послушниц, каждую из которых с детства готовят стать моей женой. Кто-нибудь да мне подойдёт. И — нет. Я не влюблён в тебя, Вив. Слишком хорошо понимаю, что на острове ты умрёшь от скуки, а я не смогу бросить мой народ — я наследник рода, открывающего врата загробные…

— То есть ты там что-то вроде…принца?

— Именно.

— Погоди… А что будет с остальными девушками? Из тех, кого готовят тебе в жёны?

— Ничего. Останутся послушницами храма.

— Как…жестоко, — выдохнула Вивьен.

— Вовсе нет, — возразил шаман. — Каждая из них может выйти из храма, когда захочет — на острове никого ни к чему не принуждают.

- Тебя послушать, так там просто… Светлая сторона водопада живой воды!

— Так и есть. Ты обязательно должна приехать в гости. Когда-нибудь. Обещаешь?

— Я приеду. Тамм…

— Да?

— Спасибо!

И они обнялись. Так хорошо Вивьен не было, пожалуй, никогда. И если бы Спираль

Вечности не высасывала из белокурого некроманта жизнь с каждой секундой, она, наверное, была бы абсолютно счастлива. С души словно камень упал!

— Какой артефакт мы будем делать? — спросил шаман, обняв подругу за плечи.

— Связанный с магическими тату, — уверенно ответила Вивьен.

— Вив… Мы — не эльфы!

— А Дриэль на что? Он мне обязан — сам так сказал, я его за язык не тянула. Так что пусть помогает. Ты бы видел тату Итем Нэйт! Это такое…

— Вивьен Ланмо? — какой-то парень, наверное, старшекурсник, прервал на полуслове, словно по волшебству возникнув у девушки за спиной.

— Да? — Вивьен обернулась — и как он так бесшумно подкрался?

Ей в руки сунули прямоугольник плотной, сложенной вчетверо бумаги. Затем парень завёл руки к капюшону, резко надвинул его и… исчез.

— Тамм? — Вивьен не могла оторвать глаз от крошечного облачка голубоватого тумана.

— Что?

— Скажи… Как они так делают, а? Ты так сможешь? А я?

— Появляются — откинув капюшон мантии, исчезают — набрасывая его на голову? Ты сейчас об этом?

— Именно. Каждый раз забываю спросить.

— Даже не мечтай. Это привилегия первых фамилий реестра. Так что нам с тобой не светит…

— Жаль.

— Да. Что там? — шаман кивнул на послание, переданное некромантом.

Вивьен развернула записку:

«В полночь, у склепов Великих.

Итем Нэйт».

Только она прочла, записка исчезла — превратилась в золотистую пыль, что через пару секунд обернулось канарейкой, и упорхнула, вылетев с весёлым чириканьем в окно.

— Что? — повторил шаман, когда они оба, наконец, пришли в себя.

— Итем Нэйт назначила встречу. Значит, готова дать ответ. Надо рассказать Арвелю.

— Ладно. Беги к артефактам — пусть помогут пробраться в больничное крыло. А я — в архивы, искать материалы по магическим тату. Вот только… Вив, ты уверена что нам нужно заняться именно этим?

— Не знаю. Но мне интересно.

Они расстались, и Вивьен отправилась к черепам.

— Вивьен Ланмо! Факультет заклинателей костей! Не сдан не один экзамен! Причина — уважительная. Ни одной отработки на кладбище! Молодец! Хорошая дисциплина! Я советую тебе идти в библиотеку — у тебя много пропусков… Причина — уважительная. Магистры в курсе. Отношение к адептке — позитивное. Не советую запускать учёбу, Ланмо!

— Не переживай, — зашептала Вивьен, разрезав руку и окропив кровью черепушку. — Я всё сдам, обещаю! Помоги мне, пожалуйста! Мне нужно проникнуть в больничное крыло…

И кто сказал, что эти артефакты помогали адептам? Зачем только они вернули в замок эти визжащие кочерыжки? Её артефакт и не думал ей помогать. Костяшка разоралась так, что пришлось засунуть ему в пасть шляпу… Тоже мне…моралист полусгнивший!

Расстроенная, Вивьен уже решила идти в больничное крыло — мол, будь что будет, когда почувствовала — кто-то тянет её за мантию. Оказалось — старый знакомый, тот самый артефакт, которого они с Таммом напоили драконьей кровью.

— Нашла к кому идти! — проворчал череп, с трудом выплюнув изрядно помятый кусок мантии. — Аркхем — известная зануда!

— У вас… есть имена? — с сомнением прошептала девушка.

— Не имена из прошлой жизни. И вообще это не имена. Чтобы не перепутать, каждому из нас присвоена буква. Это алфавит. Очень…древний. Не забивай себе голову ерундой! Лучше возьми это, — и череп разинул челюсть — да так широко, что Вивьен испугалась — вдруг он сломается…

Внутри оказался пузырёк с…

Фу! Черви…

— Что это? — Вивьен скривилась.

— То, что поможет тебе незамеченной пройти к Арвелю! Ты же хочешь его навестить?

Едва она это услышала, тут же сжала пузырёк крепче.

— Да! Хочу. Очень!

…

Пустой коридор. Что произошло, она и сама не поняла — сделала всё так, как сказала черепушка: встряхнула червячков, и…

И вроде бы и не произошло ничего. Открыла склянку — копошащиеся за стеклом стручки исчезли, а зачарованная дверь в больничное крыло открылась. И она пошла. Кто бы ни встречался ей на пути — они её не видели! Только воздух возле лица дрожал, словно от крыльев невидимых бабочек.

— Что у нас, Анем? — маг в чёрной мантии с длинной золотой косой и слегка заострёнными ушами (наверное, полуэльф — больничное крыло Академии Смерти обеспечивалось, как правило, за счёт практикантов целительских магических институтов), уткнувшись в какие-то записи, требовал отчёта от подчинённого.

— Двое первокурсников — отравление собственным… творчеством. Зелье.

— И чего юные дарования хотели добиться?

— Трансгрессии.

— О как! И?

— Состав зелья был даже грамотный, но… Артра белая. Растение входило в состав.

— Вот только не говори мне, что вместо засушенных корней…

— Именно. Они использовали свежие листья. Хорошо ещё, что не сами цветы!

— Концентрация?

— На грани. Мы их вытащили.

— Следите за магическим потенциалом. Могут быть проблемы. Где они?

— Седьмая палата.

— Хорошо. Я зайду. Что ещё?

— Две девушки.

— Тоже первый курс?

— Первый и третий.

— Обе с прыщами?

— Да. Но у одной — заклинание, другая — проклятие. И то и другое сняли, обе ждут, когда пройдут покраснения на коже.

Вивьен старалась не дышать. Она стояла совсем рядом, но её никто не видел! Зато теперь она, кажется, поняла почему. Те невзрачные, даже противные червячки превратились в прозрачных бабочек. Плотным роем они взяли её в кокон, и теперь… Теперь её саму тоже никто не видел! За прозрачными мотыльками, оказывается, можно было спрятаться.

— Чем только не приходится заниматься, — проворчал обладатель длинной косы. — Эти… устранения конкуренток посредством прыщей… Надоело! Что там у нас с Дакота?

Вивьен едва не вскрикнула, но сдержалась — нельзя выдать себя — надо выяснить, где они держат Арвеля!

— Без изменений.

— Уже хорошо, — маг нахмурился.

— Тут только тёмные помогут, — прошептал помощник, с надеждой поглядывая на старшего.

Это был совсем молодой маг, весь в веснушках, с огненно-рыжей копной курчавых волос, что вместе с золотой косой полуэльфа смотрелось так солнечно — поправишься без всяких зелий!

— Знаю, — маг поджал губы и ещё больше помрачнел. — И не смотри на меня так! — рассердился целитель. — Что я могу? Даже если я приду к тёмным. Что я им скажу? Моя прабабушка была светлой эльфийкой?!

— Академию посетили его родители. Я слышал, собирали Совет. Почему они не зашли к нам? Повидаться с сыном?

— Гадкая история… Род Дакота просил Совет разрешения отказаться от сына. Как от некроманта, нарушившего закон и перешедшего на тёмную сторону. Позора им и так и так не избежать, конечно, но в случае смерти парня… Это может обернуться родовым проклятием. Со Спиралью Вечности и Книгой Мрака не шутят. До сих пор поверить не могу, что всё это правда. Всегда считал саму книгу и все эти символы… Чем-то вроде легенды.

— А он… Он сам — знает? Что семья была здесь? — даже веснушки побледнели на лице молодого целителя.

— Что? — старший словно очнулся. — Забудь всё, что я только что наговорил! Глаз не спускать с двадцать седьмой! Докладывать каждый час!

Двадцать седьмая! Вивьен понеслась прочь — влево по коридору и вниз — девятнадцать, двадцать, двадцать один, — двери мелькали перед глазами — зачарованные, окутанные голубоватым сиянием…

Вот она!

Двадцать седьмая.

Дверь медленно отворилась. Вивьен вошла. За стеклом колбы, которую она всё ещё сжимала в кулаке, да так, что руки вспотели, вновь зашевелились сухие стручки — чудесные мотыльки-невидимки вернулись обратно. Захлопнулась дверь.

— Арвель…

Он стоял у окна к ней спиной. Неподвижный. Тихий. В белоснежной пижаме, от вида которой тут же сдавило горло — этот страх, наверное, теперь останется на всю жизнь. Он её услышал. Услышал, но… Не повернулся.

— Уходи.

— Арвель! Но… Что? Почему?

— Тебе не нужно быть рядом, Вив… Беги. Беги, пока не поздно! — он развернулся, и она отшатнулась от ужаса…

Нет, Арвель Дакота вовсе не превратился в чудовище. Ладони по-прежнему скрывала паутина фей. Но… Что-то случилось. Что-то произошло. В потемневших глазах было столько…боли.

— Ты… Ты знаешь, — догадалась Вивьен. — Знаешь про… про свою семью.

— Знаю. Они правы, Вивьен. Я — зло. Меня не спасти. Те, кто рядом, те, кого… кого люблю… Я люблю тебя, Вивьен Ланмо, — он резко повернулся. — Люблю и запрещаю тебе сюда приходить! Ради моей любви к тебе.

— Нет, — упрямо ответила она и сорвалась с места.

Он, конечно, пытался остановить упрямую девчонку… Пытался остановить себя самого. Пытался остановить их обоих! А когда, наконец, сдался — их накрыло лавиной счастья! Он искал её губы, тонул в широко открытых, по-детски испуганных глазах… Каштановые волны вьющихся волос пахли ветром и осенними листьями, тонкие пальчики порхали, словно играли на невидимой флейте, а сердца пели одну и ту же мелодию — их мелодию, мелодию любви канно и некроманта одного из самых знатных родов.

Они не должны были встретиться, но Смерть решила по-другому. А может быть, это Шут виновен во всём? Ведь это он проткнул сердца тряпичных, набитых колдовскими травами кукол шпилькой самой Богили Любви! Той самой иглой, которую карликовый гоблин искренне считал подделкой и использовал исключительно для того, чтобы дурачить незадачливых клиентов…

Пузырёк выпал из рук девушки и покатился к двери — Маки стал с ним играть (надо же чем-то себя занять, хозяйке, кажется, сейчас не до него). Пробка слетела — бабочки облепили дверь — теперь, даже если кто её и откроет — ничего не увидит.

Вивьен и Арвель этого не знали, но им и не нужно было — сцепив руки, они не думали ни о чём. Они пили друг друга, как пьёт прОклятый зелье, веря в спасительные силы трав и заклинаний, как пьёт влагу первого дождя иссохшийся на жаре стебелёк, как пьют единороги живую воду водопада, а водопад — радугу. Они дарили друг другу любовь — отчаянно, веря в то, что этот их первый раз — последний, не думая о будущем, даже не веря в него, наслаждаясь каждым мгновением.

— Вивьен… Жизнь моя… Смерть моя…

— Арвель, я тебя не отдам! Слышишь? Ни Ктукку, ни Мраку — никому!

С этими словами девушка выскользнула из обьятий некроманта. Сверкая наготой, схватила флейту, выудив инструмент из вороха валяющейся на полу одежды, и… заиграла.

Это была она — мелодия, что звучала в сердце в тот миг, когда она стала женщиной, когда осознала, как сильно любит, когда поняла, что ни за что никому его не отдаст! Нити паутины фей поплыли по воздуху — виток за витком освобождая ладони некроманта. Вивьен играла, приводя в движение символы страшной Спирали. Круги начали медленно вращаться, потом всё быстрее и быстрей, пока… Пока не исчезли вовсе.

— Вив…

Он схватил мантию, укутал её, замёрзшую, бледную, прижал к себе, понимая, как много сил она отдала сейчас!

— Вив, — шептал, целуя её лицо, шею, — Спасибо. Ты спасла меня. Спас…

Он оттолкнул её так резко и сильно, что удар о стену едва не оглушил. Боль пронзила тело, в глазах застыл ужас.

— Арвель? Что с…

Он тяжело дышал, как будто сдерживал что-то, просыпающееся внутри, а вокруг него плясали чёрные вихри — Спирали, которые, как они наивно полагали, исчезли навсегда…

— Уходи! Живо! — закричал некромант, сверкая пылающими чёрным огнём глазами и с каждой секундой увеличивающийся в размерах — вот он уже пригнул голову, чтобы не упереться в потолок, — Уходи!

Вивьен плакала. Она не знала, что делать — Арвель, на глазах превращающийся в демона, пугал, но броить его она не могла. Как же так? Ей говорили — она обладает даром снимать проклятия, так что же она наделала?! Он же хотела его спати…

Вдруг сквозь рой невидимых мотыльков с громким чириканьем ворвались канарейки — пелена завесы спала, и в дверях появилась Итем Нэйт. Она окинула взглядом комнату, перехватила посох, силой подняла девчонку с пола — из мантии вылетели карты! Вивьен вдруг показалось, что в глазах некромантки вспыхнула надежда. Нэйт принялась быстро шептать на незнакомом языке, чем-то похожим на тот самый древний язык артефактов, о котором говорил Тамм. Вивьен отбросило к двери, выбросив из палаты — на этот раз удар был такой силы, что свет стал гастнуть — последнее, что увидела девушка — вихрь карт Смертельного оракула, в котором исчезли Итем и Арвель…

…

— Мальчик, посади её, а? — разозлилась Анук. — Ты — маг, дочка. А не дракон, пойманный в сети! Перестань метаться, как раненный зверь. Итем не простой некромант. Силы у мамаши Нэйта через край. С такой попробуй, справься. И горя она хлебнула по молодости — горе оно делает сердце жёстким, характер стальным, но не у всех при этом черствеет душа, девочка, не у всех. То, что она их битву перенесла подальше от Академии — это она сделала верно. Тут дети. И спасти она его попытается. А там уж…

— Анук… — голос Вивьен, охрипший, словно бы и вовсе не её, был тихим и каким-то…безжизненным. — Анук, раскури свою трубку. Перенеси меня к ним! Ты же можешь!

— Нет, девочка. Не могу. Я бы тебя так не мучила. Правда, не могу. Прости. Надо ждать. Ждать и верить. Ничего страшнее нет, знаю. Драться — легче. Даже умирать за того, кого любишь, легче, чем ждать и молиться. А только если на твои плечи такая судьба выпала — значит, по силам и пережить. Иди к Смерти. Иди, дочка. Проводи её, — кивнула старуха шаману. — Проводи. На вот, — Анук долго копалась, шаря по полкам, прогибающимся пот тяжестью всякого хлама, пока не достала свечу.

Толстая, с закатанным в пахнущий мёдом воск разнотравьем, свеча легла Вивьен в руки.

— Что это?

— Зажги у ног Костлявой, девочка. Тёмная Леди услышит. Она не оставит тебя. Зачем давать имя, укрывая младенца от себя самой, если не собираешься быть милосердной? Иди. Иди и проси. Духи услышат. Услышат и не оставят тех, кто сейчас далеко…

Они сидели в сторожке Анук, куда Тамм притащил подругу силой — Вивьен не хотела никуда идти, не желала успокаиваться! Куда исчезли эти двое? Что с Арвелем? Ректор Нэйт приказал всем оставаться в общежитии, а сам в составе Совета исчез порталом — оставалось только надеяться на то, что он знает, как найти мать.

— Знает, — после долгого, мучительного молчания кивнула Анук. — Думаю, знает. Магия каждого рода имеет свои особенности. В каждой семье — свои секреты. Наверняка.

— То есть ты не знаешь? — спросила девушка, уставившись в одну точку.

Вивьен так и сидела всё это время — неподвижно, тихо, с застывшим лицом. Тамм и Анук то и дело переглядывались, переживая за неё.

— Никто не знает, девочка. Уже сказала тебе…

— Идти и просить. Я помню, — Вивьен встала. — Я пойду.

Тамм вскочил было с места, но она его остановила:

— Нет. Я… Я хочу побыть одна. Прости.

Анук, поймав взгляд мальчика, кивнула — мол, не трогай её. Пусть идёт.

И она пошла. Вышла из сторожки, на ходу сорвав алое яблоко, которое вместе со свечой сунула в мантию. Быстро, почти бегом направилась к замку, спиной чувствуя взгляды Анук и Тамма. Она их очень любит. Но сейчас ей нужно остаться одной. Анук права — она должна поговорить со Смертью. Сейчас.

Никого. Адепты попрятались по общежитиям, канно выполняют поручения Нэйта — они вместе с целителями патрулируют точки замка, где в принципе может открыться портал — на всякий случай, если кто-то из исчезнувших вернётся. Бегом взлетела вверх по центральной лестнице и застыла, уставившись в пустые глазницы. Смерть не улыбалась. Она вообще делала вид, что … просто статуя.

Вивьен прикрыла глаза. Сосредоточилась. Над ладонью, вместе с мелькнувшей в памяти улыбкой белокурого некроманта вспыхнул мёртвый огонёк. Свеча зашипела — по лестнице поплыл аромат мёда, пряных, горьковато-сладких трав и кладбищенской земли. Вивьен положила у ног Костлявой яблоко и полезла в складки мантии — Оракул, трубка, мешочек курительной смеси. Достать карту — Паромщик. Фонарик светит в тумане — надежда есть, ей покажут путь, не оставят одну на дороге, но что прячется в тумане — то не ведомо пока даже самой Судьбе…

Вивьен раскурила трубку — она уже не та девчонка, что с расписным чемоданчиком, хлюпая носом от страха, едва поспевает за шутником-старшекурсником, нет! Она — адепт Академии Смерти. Она наизусть знает с полсотни курительных смесей, заклинаний, зелий… Она — начинающий маг. И она не позолит обвести её вокруг пальца!

Розовый дым собирается в кольца, распадается мотыльками, пухом тополиным несётся ввысь — к голове статуи. Губы девушки шепчут заклинания на древнем языке. Флейта уже дрожит в руках, кожа касается холодной гладкой кости, взгляд скользит по отделке из серебра. Маки в своём истинном обличьи буравит Смерть синими огоньками глаз.

Музыка. Музыка несётся по замку, её слышат все, кто остался в нём, слышат, но не могут пошевелисться — это магия! Мощная, сильная магия некроманта, который не свернёт с пути, не отступится, не сдастся.

Статуя Смерти наклоняется к девочке, играющей на флейте — долго смотрит на колдунью, чуть чклонив голову на бок, и медленно кивает.

…

Вивьен очнулась в той самой палате, в которой видела Арвеля в последний раз. Как она здесь оказалась? Не важно.

Проси, и духи услышат…

Так говорит Анук. Она попросила, и раз теперь она здесь — это что-то да значит! Вивьен огляделась, и вдруг…

Она не заметила, когда в прошлый раз была здесь. Ну, конечно! Арвель стоял у окна… Он так и стоял там, не оборачиваясь, а потом они…

Сердце сжалось.

На стекле оживляющим зельем был написан…её портрет! Она улыбается, любуясь язычком мёртвого пламени, дрожащим над собственной ладонью. Может быть, в роду у Арвеля были чарописцы?

Слёзы покатились сами собой. Кожа вспыхнула от недавних поцелуев, память услужливо показывала картины их близости, причиняя боль — портрет ожил, она встретилась взглядом сама с собой, но неожиданно увидела…Арвеля. Теперь не она, а он улыбался ей, показывая рукой на…

Вивьен проследила глазами туда, куда образ на стекле пытался её направить. Руки, как уже бывало не раз, сами потянулись к флейте. Она заиграла, не отрывая взгляд от того места — просто белая стена палаты, ничего примечательного. Невидимые мотыльки вспорхнули (они, оказывается, были всё это время здесь), открывая портал в стене и на руки Вивьен, окровавленная, упала … Итем Нэйт.

Глава 22 Перекрёсток

Описание: Смерть на верном коне остановилась на перекрёстке. Четыре дороги расходятся, как лучи. Смерть спешилась — она ещё не знает, какую дорогу выберет.

Символизм и значение в раскладе: Аркан перекрёстка говорит о том, что перекрёсток дорог — излюбленное место Судьбы. Судьба милостиво разрешает путнику подышать священной пылью дорог и подумать о том, в каком именно направлении двигаться дальше. Где подстерегает тебя Фортуна? И по какой дороге поедет Смерть? Ты отправишься ей в след, двинешься Костлявой навстречу? А может, повезёт, и вы разъедетесь в противоположные стороны? Кто знает…

Какую дорогу выберешь ты?

— Итем!

Канарейки летали по палате за невидимыми мотыльками, посох лежал рядом — звон от его падения до сох пор стоял в ушах. Итем Нэйт лежала неподвижно — бледная, как сама Смерть. Портал гудел в стене — но из него никто не появлялся!

Где Арвель? Ректор? Совет? Где они все? Где хоть кто-нибудь?! И что делать ей? Броситься в портал — и будь что будет? Но Итем… Что, если она умирает? Она не может бросить её здесь, одну…

Паника накрыла с головой — тряслись руки, ноги, Вивьен почувствовала, что совсем не может дышать, когда в голове раздался голос Анук:

Запомни, девочка. Не знаешь, что делать — играй. Музыка — голос сердца. Она сама найдёт, кого надо, и возможно, обо всём договорится без тебя. А ты играй, Вивьен. Играй…

И она стала играть. Сквозь слёзы, наугад — совсем не знакомую мелодию, она стала играть, потому что понимала — она просто сойдёт с ума, или её заберёт Костлявая, если прямо сейчас она не начнёт делать хоть что-нибудь! Музыка загнала непослушных канареек обратно в клетку. Подняла посох с пола, прислонила к стене. Она попросила мотыльков вернуться в склянку (надо непременно отнести черепу чудесных червячков), но это ещё не всё — из портала, который почти закрылся — осталось крошечное окошко, похожее на то, что было на чердаке под самой крышей в общежитии заклинателей костей, словно стая птиц летели арканы Оракула — старенькие карты, подарок бабушки! Каждая карта, покружившись в воздухе, обернулась духом-призраком. Под звуки флейты юного некроманта они склонились над женщиной.

А Вивьен играла. Играла, играла… Последнее, что запомнила — ярко-голубые огоньки в пустых глазницах черепа Маки.

Сколько это длилось? Как долго арканы беседовали с Итем и о чём? Вернули ли они к жизни маму Кверкуса Нэйта, или забрали с собой? Всего этого Вивьен не знала. Она не знала, вернулся ли Арвель? Жив ли он, нашла ли Итем тёмных эльфов, что стало с Советом, ректором и другими магистрами Академии?

…

— Угомонись, — Тамм протянул девушке чашку с травяным отваром. — Я не могу ответить на все эти вопросы сразу!

Вопросы? Она что, говорила всё это вслух? Вивьен осторожно села на кровати. Голова кружилась. Пальцы болели. Она с удивлением посмотрела на свои перебинтованные руки.

— Квэркус Нэйт сказал, — пояснил Тамм, поймав её ошарашенный взгляд, — Так бывает, когда некромант требует от своей магии невозможного.

Белые стены больничного крыла Академии. На ней пижама — чёрная, шёлковая, с серебристой эмблемой на груди — такая у всех адептов, её выдают вместе с комплектом мантий и всего остального. Почему-то это успокаивало. Белые пижамы она, наверное, не будет носить до конца своих дней…

На тумбочке возле кровати чего только нет! Орехов столько — даже мёртвому Маки не под силы уничтожить все. Яблоки, земляничное варенье…

— Анук была здесь? — Вивьен кивнула на знакомую баночку, прикрытую мешковиной с отлитым на ней восковым черепом.

— Конечно, была. И Морталия. И Нэйты.

— Нэйты? Итем! Она…

— В порядке, — кивнул Тамм. — Хотя ей, конечно, досталось.

— А Арвель? — Вивьен вцепилась в горячую чашку, не отрывая глаз от озабоченного лица друга. — Аравель Дакота. Он… он…

— Жив, — шаман положил обе руки девушке на плечи, успокаивая. — Я слышал, что… Только ты молчи! Поняла? Потому как об этом никто никому не говорил, я еле вытащил признание из Чока, и то только потому, что объяснил ему — ты если не узнаешь правду сразу, как придёшь в себя — либо сама пострадаешь, либо разнесёшь Академию!

— Правильно, — Вивьен кивнула. — Говори, Тамм, миленький, не мучай меня!

— Говорят, Арвель — у тёмных. Тёмных эльфов. Итем удалось их уговорить. Вернее, они аннулировали долг (тёмные были ей чем-то обязаны), и они попросили ещё что-то, потому как их долга оказалось мало за такую услугу. На что пошла ради спасения парня Итем, я не знаю. Но я слышал… Вив, ты спасла её! Твоя музыка и твои карты!

— Пфи щём фуф я, — пожала плечами девушка, пытаясь прожевать то, что успела стащить с тарелки — есть хотелось зверски! — Это арканы. Арканы Оракула Леди Теней. Я их видела…

- Кого вы видели?

Друзья вздрогнули — целитель вошёл в палату бесшумно.

— Арканы Смертельного Оракула, — Вивьен посмотрела на полу-эльфа с золотой косой — того самого, чей разговор она подслушивала, скрываясь за мотыльками-невидимками.

— Ясно, — кивнул целитель и полез в карман мантии. — Вот — он выставил несколько пузырьков на тумбочке.

Придвинул стул и устроился рядом с Таммом подле больной. Посмотрел на угощение. Подумал. Взял несколько орешков. Погладил белую шёрстку пляшущего по подушке зверька.

— Оракул — сильная вещь, — вдруг сказал он. — У моей прабабушки… Она была эльфийкой, а эльфы живут очень долго. Я помню её. У неё был… Как же они назывались? Вспомнил! «Шёпот крейнов». Да. Кажется… так.

— Это…карты? — спросила Вивьен.

— Эльфийские, — кивнул целитель. — Они были красивыми! На каждой — золотые листья… Мне в детстве нравилось их рассматривать. Так, — маг вдруг смутился. — Покажите ваши руки, — он стал рыться в толстой папке, полной мятых листов, исписанных вдоль и поперёк, — Вивьен Ланмо?

— Да.

— Покажите руки…

Лекарь долго рассматривал следы на тонких пальцах девушки — словно бы от ожогов.

— Вам нельзя играть.

— Ни. Никогда? — Вивьен не узнала собственный голос.

— До конца недели! — лекарь закатил глаза. — Успокойтесь. Сон. Усиленное питание. Прогулки на свежем воздухе — это обязательно. Зелья, — он показал глазами на принесённые пузырьки. — А потом — играйте себе на здоровье!

— А можно как-нибудь… быстрее, а? — Вивьен не сводила с мага умоляющего взгляда, сложив перебинтованные ладони лодочкой на груди. — Понимаете, нам магистру Яру надо проект сдавать по артефакторике…

— И? — лекарь, что уже собирался уходить, неожиданно вернулся и вновь присел возле кровати. — Над чем работаете? — спросил он, переводя заинтересованный взгляд с одного адепта на другого. — Всегда любил артефакторику! — искренне улыбнулся он.

— Вивьен почему-то решила работать непременно с магическим тату, — проворчал Тамм. — Может, хоть вы её отговорите?

— Эльфийская магия, — понимающе кивнул золотоволосый целитель. — Очень интересно! Хотите взять за основу и чем-то дополнить?

— Да! — Вивьен только что не подпрыгнула — про головокружение она и думать забыла, — Я видела, как оживает тату Итем Нэйт — оно способно существовать не только на коже!

— Верно, — кивнул маг. — И светлые, и тёмные эльфы обладают удивительным магическим потенциалом. У них особенные школы целительства. И они на порядок выше наших. Что же касается тату, то… Скорее, эльфы чаще к ним прибегают, но то, что они одни владеют подобным искусством — миф. Думаю, у вас действительно может получиться. Ваша музыка… Но её будет явно мало. Я не плохо подкован в оживляющих зельях, так что с удовольствием помогу, если что.

— Спасибо! — Тамм и Вивьен выпалили слова благодарности хором — они любой помощи будут рады — им проект сдавать не сегодня — завтра, а у них единорог не валялся под радугой!

— Ну, раз такое дело… Лекарь поджал губы, — Хорошо, — решился он наконец. — Сегодня вы не встаёте с кровати. Есть. Спать. Пить… Пить зелья. С завтрашнего дня я дам зелья, восстанавливающие быстрее. Не хотел переутомлять организм более интенсивными мерами, но… Раз такое у вас важное дело. Артефакторика. Хорошо. Прогулки — с завтрашнего дня.

— А в библиотеку? — Вивьен нахмурилась.

- Можно. Но! — целитель поднял вверх палец и строго посмотрел на Тамма. — Непереутомляться!

…

— Ты не устала?

— Тамм! — Вивьен со всего маху захлопнула толстый, увесистый фолиант — задрожали кристаллы, встроенные в медные замки, поднялось облачко золотой пыли… — Ты спрашиваешь в сотый раз! Минуты не прошло!

— Я за тебя переживаю, — надулся шаман.

— Знаю. Спасибо. Ну, прости…

Маки, вздрогнув от такого резкого поведения хозяйки, дёрнул хвостом — свеча упала, разлился воск. Пятно, похожее на летящего дракона застывало на глазах. Камин уютно трещал ароматными поленьями, за окном красиво кружились снежинки. Скоро — каникулы. Она так мечтала уехать домой! Вновь увидеть Ланкон. Старых друзей. Поближе узнать ту, что всё это время была её бабушкой. Но теперь… Она никуда не уедет, пока не спасёт Арвеля. В кармане так и лежала записка Итем, вот только время назначенного свидания уже прошло, а новых вестей от некроманта она не получала…

— Да я не обижаюсь, — Тамм улыбнулся. — Я просто не могу понять…

— Чего?

Они сидели в маленьком, уютном зале запрещённых архивов. Да здравствует её друг-островитянин и его связи! Гном пускал их без всяких проблем, не говоря уже о том, что стол был завален книгами, на каждую из которых выпускники — и те обязаны у Совета получать особое разрешение! Мало того что все эти книги можно читать — здесь было теплее. Основные залы библиотеки — просторные и светлые, но там холодно и совсем не так интересно!

— Я читаю всё о тату. Штудирую вдоль и поперёк.

— И? — Вивьен никак не могла понять, к чему он клонит.

— А ты? Вив, это — чем нам поможет, объясни?

Музыкант побарабанил пальцами по столу (казалось бы, просто от раздражения — а получилась музыка!) и указал глазами на огромную книгу, в которую девушка вцепилась, словно в живую плоть ненасытное умертвие!

— Сама не знаю, — честно призналась адептка, задумчиво проведя пальчиком по выцветшим выпуклым буквам: «Легенды поднятых кладбищ». — Я просто… Просто не знаю, что ищу! Но я чувствую, что… Не знаю. Что у тебя?

— Пойдём в столовую, — решительно заявил молодой человек. — Со всеми этими проблемами все сахарные черепа и марципановые вампиры, все шоколадные вОроны прошли мимо нас! Сейчас что? Правильно — зимние праздники! Пошли, набьём брюхо сладким!

— Нет. Мы ещё мало прочли.

— Говори за себя! Это ты пялишься в эту книгу, а я — я прочёл столько, что знания уже лезут из ушей. И потом — Чок наверняка что-то знает. Хоть какие-то свежие новости. Может, и про Арвеля…

Вивьен вздохнула. Тамм знал, чем взять. Конечно, она хотела узнать про Дакота, но слишком хорошо понимала — юноша у тёмных эльфов, Итем, говорят, уже оправилась, но в Академии ещё не появлялась — откуда у Чока могут быть новости? Шаман просто хочет её вытащить, потому что зануда целитель запретил ей утомляться! С другой стороны — было бы и правда здорово выпить чашку горячего шоколада…

— Ладно, — не выдержала девушка умоляющих глаз краснокожего. — Пойдём. Но ты мне всё расскажешь, — она кивнула на ворох свитков, которые тот читал всё это время, — и мы подумаем, с чем пойдём к Яру.

Чок так им обрадовался, что принёс сладостей — хватит накормить всю Академию! Даже присел к ним поболтать, что делал очень редко — у канно много работы по хозяйству, особенно в праздники.

— Снова приходили Дакота. Мать и отец. Неприятные люди, — Чок сморщился. — Оба бледные, как поганки, и такие же ядовитые! Думали, сын умрёт — отказались от него, спасали род от проклятья! А теперь вроде как слушок принёс на чёрных крыльях вОрон — парень выживет. Тёмные эльфы его вроде как от той гадости обещали избавить навсегда.

— Это…правда? — Вивьен вскочила.

— Сядь, девочка, — нахмурился канно. — Не знаю я! За что купил, за то и продаю. Чок бегает по Академии, слухи собирает — только что мышей не подслушивает — а всё почему? Тебя мне жалко, — мужчина погладил девушку по голове, взял в свои добрые, мозолистые руки её забинтованные ладошки, заглянул в глаза. — Смотреть больно, как ты мучаешься! Извелась вся… Говорю же — слухи всё это. Ну, так вот. Просят теперь разрешения забрать отказ. Но в случае, если наследника им вернут — чтоб, стало быть, без последствий… Что за люди? У умертвия душа и та чище! А тут? Маги полны сил, а их души гниют — смрад плывёт по всему замку! Тьфу!

Чок в сердцах сплюнул, махнул рукой и ушёл. Они остались одни — сладости тут же стали горькими на вкус.

— В общем — так, — Тамм решил отвлечься, чтобы только не думать обо всём, что рассказал Чок. — По всему выходит, что целитель — прав. Искусством магического тату и впрямь владеют не только эльфы, но и просто маги, даже русалки! Всё, что нам нужно — выяснить у Дриэля некоторые детали, вот только «Маска» уже не откроется…

— Это не проблема, — отмахнулась Вивьен. — Я могу связаться с ним в любой момент.

— В самом деле? Но…как? Ты мне ничего не…

— Потом расскажу. Продолжай!

— Ну вот. А дальше — тот полу-эльф опять оказался прав — музыка, заклинания, зелья. С их помощью рисунок можно оживить и наделить его чем-то полезным. Но…чем? И на ком мы будем рисовать? На мне?

— А ты… против? — Вивьен задумалась.

- Понимаешь… В общем, магия остова очень привязана к символам и знакам. Их наносят на тело шамана по мере взросления и количеству открытых дверей в Преисподнюю. Так что боюсь, каждых клочок моей красной кожи расписан до самой смерти. Прости…

— На мне — тоже нельзя, — нахмурилась девушка. — У меня там — Маки. А у нас — кот.

— Кот? Почему кот?

— Я сказала — кот?

— Да, Вив. Ты только что так сказала.

— Сама не знаю, почему…

— Кот — значит, кот. Ты — сильный маг. И если что-то пришло тебе в голову — это не просто так.

— Ты так думаешь?

— Уверен.

Вивьен вздохнула. Она устала. То ли от зелий целителя ей так не по себе, то ли и впрямь события последних дней измотали — но она вдруг почувствовала, как перестала понимать, что происходит. Кот… Почему кот? Почему не птица, собака или дракон? А может, Тамм прав, и это что-то… Что-то подсказывает ей, как карты Оракула часто подсказывают, что делать?

Подперев щёку кулаком, она положила локти на стол и… Случайно прижала крысу кончик хвоста.

— Маки! Прости, я…

Но было уже поздно — макабр дёрнулся, чашка с недопитым шоколадом опрокинулась на стол и…

На белой тканной салфетке (скатерти в столовой чёрные, но весь шоколад, как назло, вылился на белую салфетку!) сначала появилось бесформенное пятно, но потом… Потом оно стало двигаться, превращаясь в слова:

У склепов Великих в полночь.

Итем Нэйт

…

Ночь. Тёмная. Лунная. Снег поскрипывает под ногами, шорохи раздаются в самых неожиданных местах. Изо рта при каждом шаге вырывается облачно пара и несётся ввысь, к звёздам, красуясь в лунном свете. Руки в карманах, под правой ладошкой скребётся Маки — макабр мёртв, ему не бывает холодно, но наступила зима и теперь он предпочитает путешествовать в кармане. Ему вроде как и еда не нужна, а вы попробуйте орешки оставить без присмотра — враз ничего не останется!

— Скрип-скрип, шур-шур…

Где-то над головой с яблони сорвался ворон — тень пролетела над головой — Вивьен вздрогнула. Нет, она, конечно, не боялась. В том смысле, что не тряслась от страха на тему — сейчас из-за ближайшего надгробья выскочит кладбищенский вампир!

И всё-таки… Всё-таки было не по себе. Она попросила Тамма остаться в общежитии — шаман проводил её только до калитки западного кладбища, дальше она решила, что пойдёт сама.

Склепы она увидела сразу — белый мрамор красовался на фоне чёрного неба. Несколько беседок с красиво оформленными калитками — над каждой — надпись на древнем языке. Был бы рядом Тамм, он бы прочёл. Без друга было неуютно, но делать нечего — они с Итем должны поговорить наедине.

И куда идти? Склепов — шесть. Одна из калиток неожиданно распахнулась. Лёгкий хлопок — появилась канарейка — маленькое солнышко, так странно и неестественно смотрящееся в лунном свете среди синих теней…

Вивьен шла следом — шаги гулко отражались в пустом каменном помещении. Пустом? Действительно. Никого. Как же так?

— Пришла?

Вивьен обернулась — Итем стояла у неё за спиной — бледная, но живая.

— Рада, что с вами всё в порядке.

Итем удивлённо подняла одну бровь, затем произнесла:

— Спасибо, Вивьен. Как сама?

— Как видите. Расскажите про Арвеля. Пожалуйста…

— Он будет жить. Спираль Вечности вернётся в книгу. Он даже магию сохранит! Думаю, через несколько дней вы сможете увидеться. Он постоянно…твердил твоё…имя…

Итем склонила голову на бок, внимательно рассматривая девушку с ног до головы. Вивьен покраснела — сердце бешено билось у самого горла от счастья. Арвель… Он будет жить, с ним будет всё хорошо! Хочется верить, но пока она не увидит, не убедится во всём сама…

— Где он? Можно к нему?

— Он — у тёмных эльфов. Нет. Нельзя. Ты…понимаешь, что семья Дакота никогда не примет… Она не примет тебя. Даже если бы ты не была канно, — Итем медленно прошлась по склепу, дошла до мраморной статуи мага в мантии с посохом во весь рост и уселась у подножья — прямо на каменные плиты. — Позволь кое-что пояснить. Знатный род некроманта — это, прежде всего, ответственность. Видишь эти склепы? Великие. Шесть прародителей. Конечно, фамилий, так или иначе берущих начало от них гораздо больше, но… Если тебя этот вопрос действительно интересует, можешь почитать…

— Нет, — перебила её Вивьен, глядя магу прямо в глаза. Не интересует!

Гнев кипел внутри — щёки алели. Она никогда об этом не думала! И не собирается думать. Она хочет одного — чтобы он жил. А знатный род некромантов… Родиться в подобной семье — беда страшная! В Ланконе она знает много семей. Да, все они бедны. Но никто не отказался бы от родного человека из-за страха проклятья, что возможно, заденет всех членов семьи и даже потомков. Так не принято. За родного… Да даже не за родного! Просто за хорошего, честного человека в Ланконе встанет горой вся улица — и никакие демоны не страшны!

— Не смей. Меня. Перебивать!

Глаза Итем сверкнули в полутьме, зашипела змея на запястье — молния ударила в склеп, дождь из острых игл-льдинок с диким грохотом забарабанил по каменным плитам.

— Молчи. Молчи девчонка и слушай! Тёмные были мне обязаны. Так обязаны, что отказать не смогли. Они вытащат парня. Они пойдут на ту сторону, а там, за стеной живой воды — вода мёртвая. Там, за радугой — тьма непроглядная. Там — царство демонов, и оттуда запросто можно не вернуться! Но они пойдут. Они вернут Спираль Вечности Книге Мрака, их кровью пропитают страницы, их имена, возможно, демоны впишут туда, куда никто из остроухих не планировал заходить даже во сне. Но это — услуга. Большая услуга, Вивьен! Этому тупому мальчишке невероятно повезло! И я… Я могла бы этого и не делать. Я думала, ты будешь обязана мне до конца дней своих, маленькая, безродная… Канно! Но ты… Ты везучая, словно ещё до рождения поцелована самой Смертью! Ты… Твоя дешёвая, полустёртая колода карт… Арканы Оракула Леди Теней спасли мне жизнь.

— Кто напал на вас? — Вивьен забыла, что мама ректора Академии только что злилась на неё.

Кричала, взрывала молнии, шипела змеёй, бросалась смертоносными льдинками. Сейчас это не имело никакого значения!

— Никто на меня не нападал, — устало выдохнула маг — её гнев утих так же внезапно, как и появился. — Думаю, произошло следующее: ты попыталась снять проклятие своей музыкой. Ты безродная, но сильная девчонка. Глупая только. Толк, конечно, из тебя выйдет. И мой сын прав — такую прорву магии лучше учить, невзирая на сословия. Так вот. Спираль сдвинулась, открыв магию, запертую в адепте. Арвель Дакота — наследник очень сильного рода, Вивьен. И магии в нём… Она вырвалась наружу — необузданная, напуганная и злая! Две силы вступили в борьбу — не на жизнь, а на смерть. Магия четыре с половиной года была под гнётом Спирали из Мрака — вся сила рода Дакота встала на защиту — что тут началось! Мне удалось выстроить портал к тёмным и продержаться до тех пор, пока они не явились всем кланом и не помогли.

— Спасибо. Спасибо вам!

— Ха-ха-ха… Что?! Ха-ха-ха… Спасибо… Глупенькая! За такое не говорят «спасибо»! За такое расплачиваются! Кровью! Но ты… Ты спасла мне жизнь. Мы квиты. Но, видишь ли, в чём дело, — женщина выпрямила спину и довольно улыбнулась.

Вивьен эта её улыбка почему-то не понравилась… Очень не понравилась!

— В чём? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Речь идёт только о спасении Дакота. Спасённый тёмными эльфами, он будет обязан им. До конца своих дней. Не думаю, что остроухие отпустят его обратно…

— Что?!

— Однако я могу уладить этот вопрос. Есть услуга, которую я могу оказать владыке клана. Тогда Арвеля отпустят. Он будет свободен!

— И вы… Вы это сделаете?

— Только если мы договоримся.

— Что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы мой сын женился. На подходящей для него девушке. Как ты понимаешь — надеюсь, я доходчиво объяснила, не смотря на то, что ты посмела меня перебивать, — эта девушка — комендант общежития, как там её…

— Хризи, — шёпотом выдохнула Вивьен.

Вивьен вдруг стало очень холодно. Она не чувствовала ни рук, ни ног — даже говорить могла с трудом. Маки в кармане затих — не шевелился.

— Я смотрю, вы с ней ладите? Так и должно быть — вы… чем-то похожи. Не совсем, но… Одним словом — хочешь вернуть парня — уговори воровку отпустить Квэркуса. Пусть скажет, что разлюбила! Изменит ему. Не важно. Сделаешь — и Арвель вернётся. Но учти — радоваться за возлюбленного тебе придётся издалека. Дакота женят, как и положено. Роду нужны наследники. И я… ничем не смогу тебе помочь.

— Но Хризи… Она очень, очень сильный маг!

— Ха-ха-ха… Слушай, ты так наивна и чиста, девочка. Вот только на меня это не действует. Не на ту напала. Магический потенциал — это, конечно, хорошо. Даже очень хорошо! Но это ещё не всё.

— А что ещё нужно?

— Кровь. Кровь уважаемого, знатного рода.

— То есть если бы Хризи принадлежала к уважаемой фамилии — вы бы не возражали против их счастья… Так?

— К чему этот бесполезный разговор?

— Просто ответьте.

— Конечно, не возражала бы. Мне нужны внуки. Я не прошу ответа сейчас, Вивьен. Ты можешь подумать.

- Я согласна.

Глава 23 Трубадур

Описание: Трубадур поёт серенаду под балконом прекрасной возлюбленной. Инструмент в его руках дрожит от страсти, сам он так увлечён своей песней, что даже не видит, кто именно вышел на балкон… На балконе, ухмыляясь, стоит Смерть, одетая в нарядное платье.

Символизм и значение в раскладе: Трубадур поёт серенаду своей возлюбленной, но вместо неё на балкон выходит Смерть. Это значит — девушка не ответила юноше взаимностью, и, судя по всему, любовь так и не расцветёт в её душе — амур, увидев Костлявую, в ужасе улетает прочь.

Дни тянулись один за другим — до последней ночи в году всего и оставалось — пара недель и маленький хвостик. Пальцы заживали на глазах — даже следов не останется. Спасибо целителю — просто волшебник. Адепты учились, сдавали экзамены — ни на сон, ни на еду времени не оставалось! Но даже в таком режиме мысли не отпускали Ланмо.

Арвель… Что с ним? Как его руки? Будет ли ему больно? Страшно? Будет. Очень. Она это знала. Чувствовала, сходила с ума, душа раненным зверем выла, готовая разорвать всех и вся.

Хотелось к нему. Хотя бы на одно мгновение увидеть. Но… даже если она и предпримет что-либо — всё равно ничего не получится. Потому что она уже всё перепробовала! Играла на флейте, просила Оракул, до мозолей на ладонях толкла и до пожара в лёгких вдыхала курительные смеси, открывающие порталы! Залпом глотала сваренные ночами трансгрессирующие зелья — ничего. Дорогу к Арвелю перекрывала неведомая сила. Если честно, то не такая уж и неведомая — пару раз она слышала смех Итем в своей голове, но ведь ей могло и показаться — не такой уж она сильный маг, чтобы понимать, что к чему… Всего-то первый курс!

Итем Нэйт удалилась к тёмным эльфам. Это радовало. Может, матушка ректора и не самая добрая женщина на свете, но Вивьен ей верила, сама не зная, почему. Было в ней что-то… Что-то настоящее. То, что она не давала Хризи и магистру Нэйту быть счастливыми — это, конечно, злило. Но Итем столько сделала для Арвеля… Она не может быть злой.

— Вив? Ты здесь? Ты опять куда-то улетаешь в своих мыслях… Не хочешь хотя бы посмотреть на то, что получилось?

Вивьен очнулась. Как всегда, стало немного стыдно. Если бы не Тамм, она и половины экзаменов не сдала! Он буквально за руку тащил её в архивы и заставлял заниматься — а она думала только об Арвеле и о том, как помочь Хризи. Всё свободное от учёбы время тратила на попытки открыть портал к тёмным эльфам и наколдовать Хризи счастье… Как одержимая — ночи напролёт пыталась найти решение, из-за чего всё остальное время была похожа на шатающуюся по кладбищам Селену Дивин…

В маленькой комнатке под самой крышей воздух был пропитан магией и волшебством! Они втроём — она, Тамм и Дриэль, колдовали над их будущим проектом по артефакторике — заданием магистра Яра. Вивьен никому не говорила, что ещё в ту, самую первую встречу, эльф подарил ей флакончик с какой-то чуднОй золотой пылью и велел, если он ей когда-нибудь понадобится, вызвать его, насыпав щепотку на ладонь.

Время пришло — без Дриэля им с Таммом не справиться. Долго думали-гадали, что делать с её идеей магического тату и решили, что кота нарисуют на инструменте шамана — на коже, которой обтянут старый барабан. Как ни странно, Тамм с лёгкостью согласился, сказав, что каждый из рода дополняет артефакт чем-то своим, и он хочет внести свою лепту. С рисованием у Вивьен всегда было из рук вон плохо, и так как по правилам создавать артефакт адепты должны были непременно самостоятельно, решено было, что Тамм сам нанесёт рисунок под чутким руководством Дриэля. Эльф принёс всё необходимое, и эти двое занялись эскизами, а потом и самим рисунком — задача Вивьен же заключалась в том, чтобы играть — ту мелодию, что звучит в сердце. Она и играла! А когда она играет — то всегда о чём-то думает, вот и… ушла в свои мысли.

— Кто это?

Вивьен, открыв рот, смотрела на… Больше всего зверь походил на маленькую пантеру. Гладкая блестящая шерсть цвета красной глины. Барабану Тамма очень шло!

— Это Сергулл, — Тамм улыбнулся. — Дикий кот, водится в горах на острове Фамагуста — у нас верят, что в каждом таком звере живёт душа ушедшего шамана. Тебе что, не нравится?

— Нравится. Очень!

Вивьен и правда, нарвилось! Юркий, мускулистый, с большими ушами. Вот только по её задумке кот должен был олицетворять Свет и Тьму — белый окрас сменяется на чёрный, когда маг подходит к могиле чернокнижника или злого колдуна. Ожившая иллюзия должна была предупреждать работающего некроманта о том, с чем именно маг столкнётся, если, к примеру, попадёт на неизвестное кладбище — скажем, в другом мире. Именно такую задачу поставил перед ними дракон, выслушав их отчёт по поводу предстоящей работы. Значит, у магической иллюзии должно быть три цвета — красный — собственная ипостась, белый и чёрный — рабочие, сигнализирующие магу о том, с чем он столкнулся. Что ж… Чуть сложнее, зато эффектней! Она уже сварила несколько пробных зелий, да и курительные смеси можно подобрать.

— Гора с плеч, — выдохнул шаман, и, счастливый, уселся на пол.

— Отдохнём? — Дриэль приподнял сумку, которую принёс собой.

- Если это опять твой эль — без меня, — от воспоминаний шаман позеленел на глазах.

— Я помню, — рассмеялся Дриэль. — Для краснокожих — яблочный сок.

Гость принялся доставать из маленького рюкзачка фрукты, красивую посуду эльфийского стекла — бокалы, кувшины… Всё это, конечно, не поместилось бы туда без магии, но магии у эльфов пруд пруди, и для друзей им ничего не жалко! Просто у эльфов…мало друзей.

Эль согревал, обжигая горло, но Вивьен казалось — она пьёт обычную воду. Надо поговорить. Дриэль и Тамм — все в сборе, идеальный момент! Но…как же это сложно! Она должна. Должна себя заставить, сейчас или никогда, — времени и так мало, а одной… Она бы не подвергала друзей опасности, но одной ей не справиться.

…

То ли эль помог, то ли сил уже не было носить этот груз в себе. А только Вивьен Ланмо в этот вечер, когда магия всё ещё витала по комнате, а снег медленно, отвесно падал за круглым чердачным окошком общежития заклинателей костей, выложила своим друзьям — светлому эльфу Дриэлю и шаману с острова Фамагуста всё-всё. Про то, каким условием закончилось её ночное свидание с Итем Нэйт, и самое главное — что она придумала, чтобы спасти любовь ректора Академии и коменданта общежития адептов Смерти.

— Вив, ты хоть понимаешь, что значит поднять кладбище невест, чтобы просить восставших о помощи?! — Тамм покачал головой, — Ну хоть ты ей скажи! — шаман с надеждой посмотрел на Дриэля.

— Ты уверена, что по-другому эту проблему не решить? — Дриэль смотрел на девушку, игнорируя возмущение Тамма, что последнего окончательно разозлило.

— Есть другие предложения? — спросила Вивьен, залпом опрокинув оставшийся в бокале эль — Дриэль уже сомневается, значит, рано или поздно он сдастся!

Эльф ничем не рискует — его же не исключат из Академии, а тюрьма… Нет такой тюрьмы среди миров волшебных, откуда бы любой эльф, даже если эльфийкой была лишь его прапрабашука, с лёкгостью бы не смылся! Стало быть, Дриэль вряд ли пострадает, только если что-то пойдёт не так, а такого не случится — она всё продумала до мелочей! Что касается Тамма — ему без диплома никак нельзя — на него весь остров надеется. Поэтому его они не возьмут. Надо идти к Анук и канно — они преданы магистру Нэйту, а значит, должны помочь! Жаль нельзя открыться Морталии и дракону — магистры Академии сдадут их Советту из чувства долга.

— Может, подлить этой мымре подчиняющего зелья? — эльф почесал за острым ухом. — Нам надо-то пару недель — я слышал, у некромантов есть обряд, если всё сделать правильно, у тех, кто связал свои судьбы, пути назад нет до самой смерти.

— Я думала об этом, — Вивьен нахмурилась. — Проблема в том, что змея… Магическое тату тёмных эльфов. Она пробует всё, к чему прикасается Итем.

— Проверяет на наличие магческих примесей, — кивнул Дриэль. — Тогда отпадает. Феи — тоже, с ними лучше вообще не связываться, твоя идея с кладбищем куда как безопасней. Есть пара артефактов, что могли бы помочь, но путешествие за ними займёт не один год, да и нет гарантий, что эти известные мне чудеса на самом деле не выдумка странствующих менестрелей.

— У нас нет времени! — Вивьен вскочила с места и заметалась по комнате. — На кону не только счастье Хризи и Кверкуса Нэйта. Арвель! Если Итем его не выкупит — он останется у тёмных навечно!

— Это — плохо, — авторитетно заявил Дриэль (он был светлым эльфом, и тёмных ненавидел с рождения).

— А ты уверена, что Итем не морочит тебе голову? — вдруг спросил Тамм. — Что, если вся эта история с рабством Дакота — её выдумка? Чтобы заставить тебя уговорить Хризи?

— Даже если это так! — Вивьен закатила глаза. — Она не даст им быть вместе… Никогда! Они любят друг друга. Любят по-настоящему, Тамм!

— А ты в этом уветера, кстати? — вдруг оживился эльф. — Может они разругаются через пару недель — с влюблёнными это бывает. А мы тут будем рисковать собственной шкурой и всей Академией!

— Уверена. Смотри! — Вивьен достала старую, выцветшую колоду, веером растянула на столе перед эльфом. — Они любят друг друга? — спросила она и достала карту Влюблённых — Смерть держит двух кукол — у каждой на груди вышито алыми нитками сердце. — Они страдают? — спросила вновь и достала ещё одну картыу — Трубадур — мандалина менестреля расколота надвое — из интсрумента, что в форме сердца, торчат вырванные струны… — И это ещё не всё! — девушка обвела друзей долгим взглядом. — Музыка. Когда они вместе — флейта играет сама! Я знаю… Я дежурю за Хризи, когда ректор приходит к ней на свидания в эту самую комнату! Это очень красивая музыка — музыка их любви…

Вивьен достала флейту и стала играть — музыка полетела к западной башне — туда, где у окна, прижавшись лбом к стеклу, её слушал сильный, могущественный некромант. Он мог бы поднять все кладбища этого мира, но не знал, как сделать так, чтобы две женщины, которых он любил больше всего на свете — возлюбленная и…мама, не страдали из-за него.

Вздохнув, магия полетела дальше — к центру погоста, наперегонки с двумя котами — белым и чёрным, Светом и Тьмой. Влетев вслед за ними в окошко, запуталась в ароматных, пахнущих вишней колечках дыма, рождающихся в трубке старой Анук.

- Кладбище невест? — удивлённо прохрипела канно. — Что ж… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, девочка…

…

— Арвель!

— Вивьен…

— Ты?

— Тише…

Ладонь призрака зажала девушке рот, прозрачные руки гладили лицо — словно он пытался восстановить её образ кончиками пальцев.

— Арвель… Я — сплю? — прошептала Вивьен. — Ты мне снишься?

— Нет. Это магия, Вивьен. Тёмные эльфы, они… Не знаю, как, но они вернули вырванный Маносом листок Книге Мрака. Но это, — Арвель развернул ладони — знаки по-прежнему кружились в полупрозрачной дымке, — это всё ещё со мной.

— И что? Что теперь, Арвель?

— Ви, обещай мне. Ни за что не иди к тёмным, слышишь? Если тебя попросят, даже если скажут, что я иначе умру — не иди к ним! Ты должна оставаться в Академии. Поняла меня?

— Но Арвель, я не понимаю… Ты…

— Тук. Тук. Тук-тук… Тук-тук…

Вóроны. От птиц неба было не видно — они кружили вокруг башни общежития заклинателей костей, клювами стучали в крошечное круглое окошко под самой крышей…

— Мне пора, Вив. Я должен вернуться! Пожалуйста, обещай. Ни за что не иди к тёмным!

…

— Вивьен? Вив!

— А? Что?!

— Ты верно ещё не оправилась, — Хризи сидела на залитой солнцем кровати — сквозь окошко был виден яркий, чистый кусочек неба. Бывают такие дни — морозные, но невероятно ясные и солнечные. Сегодня был как раз такой день. День? Почему день?

— Хризи! — Вивьен вскочила с кровати и заметалась по комнате. — Хризи, я что, проспала?

— Ты всю ночь стонала во сне, дорогая, — комендант покачала головой. — Я понимаю. Ты, верно, скучаешь по нему. Но не переживай — мамаша Квэркуса то ещё чудовище, конечно — сам Ктукк сбежит от страха на пару с кладбищенским вампиром, но она очень…очень сильный маг. Я думаю, всё будет хорошо. Первую пару ты проспала, но Морталия тебя простит. Собирайся! Или вызвать целителя? Может, останешься сегодня здесь?

— Не могу. Хриз…

— Да? Тебя причесать?

— Да! Пожалуйста!

— Ясно, — комендант взяла расчёску, шпильки, усадила девушку возле зеркала и спросила, — Итак, что ты хочешь у меня узнать?

— Но я…

— Вивьен, — белокурая красавица рассмеялась, — Чтобы ты вот так, запросто, с радостью согласилась уложить свои космы…

— Почему тебя называют принцессой воров?

— Потому что я могу своровать всё, что хочешь. Хочешь, умыкну лезвие с косы Костлявой? Гвозди с гроба вампира? Коготь мантикоры, яд ламии, загадки сфинкса? Крылья фей, уши эльфа, рог единорога, пламя феникса, взгляд василиска — что?

— Спасибо, — Вивьен закатила глаза. — Пока не надо, но буду иметь в виду.

— Обфащайссся, — процедила комендант, зажав во рту шпильки.

— А что ты помнишь… Про себя? Кто твои родители?

Хризи молчала очень долго. Волосы Вивьен давно уже были уложены самым тщательным образом, а она всё молчала.

— Люди, среди которых я выросла, были бродягами, — наконец заговорила она тихим, каким-то не своим голосом. — Попрошайками. Её звали Ханна — женщину, которая меня вырастила. У всех женщин и мужчин были похожие имена и все на одну букву: Хорхе, Хар, Хир, Хуна, Хель, Ханар… Так проще запутать патруль. Ни у кого из нас не было документов, мало кто помнил, кто он и откуда — вымышленные имена, круг обязанностей, выделенных старшими. Время от времени среди нас появлялись дети. Думаю, их просто воровали, когда понимали, что в общине слишком много стариков.

— Она… Это была твоя мама?

— Не думаю — иначе бы она меня так не била.

— И никто никогда не рассказывал, откуда ты взялась?

— Одно время я пыталась выяснить… Но мне так никто ничего и не сказал толком. А потом я сбежала. Попала в гильдию воров. Там был один маг — он научил меня всему, что знаю.

— А ты…

— А тебе не пора? — Хризи, сложив руки на груди, нахмурилась.

Итак, она почти ничего не узнала о Хризи, да собственно, и не особо надеялась, потому что это не важно! Их с Квэркусом всё равно спасёт только чудо. Магия. И если верить книгам, влюблённым во все времена истории некромантов, помогало кладбище невест. Поднятые призраки женщин, что по разным причинам умерли либо были убиты на собственной свадьбе, если проникались историей живых, могли совершить чудо. Значит, она поднимет это таинственное кладбище! Некромант она или нет? Она, Дриэль и Тамм — уже не плохая компания, а если Анук и канно помогут — успех обеспечен. Она очень на это надеялась, потому как Квэркуса Нэйта канно любили и были ему благодарны. Должны же они понимать, что от этой её безумной идеи зависит счастье ректора! Встреча с призраком Арвеля тоже не давала покоя. О чём он говорил? И было ли всё это на самом деле, или ей просто приснился сон? Холодный поцелуй до сих пор жёг губы.

Арвель, Арвель, как же хочется увидеть тебя и обнять!

— Вив, где тебя носит?!

— Тамм! Я проспала! Я видела во сне Арвеля…

— Это точно был сон?

- Не знаю… Мне надо успеть отдать магистрам работы — я ведь…

— Я всё уже сделал. Не переживай.

— Но… как?

— Твои работы всё равно были у меня — в прошлый раз ты оставила их в архивах. Я попросил Цверга передать магистрам — будто бы по твоей просьбе. Их приняли, потому что наш знакомый целитель написал официальное разрешение. Все подумали, что у тебя процедуры по восстановлению магии.

— Тамм, ты гений!

— Пришлось побегать. Но чего не сделаешь ради одной рассеянной девчонки. И заметь — без всякой выгоды! Ты ведь меня даже не поцелуешь…

— Тамм!

— Шучу. Пойдём. Нам надо проверить твои зелья, — он многозначительно провёл пальцем по разрисованному барабану. — Они наверняка уже подошли — те, что ты оставила в лаборатории, помнишь?

— Конечно, — Вивьен кивнула.

Первокурсникам выделялось место в лабораториях, где они могли создавать зелья, необходимые по мере обучения. Многие из них варят сутками — за зачарованными спиртовками следят лаборанты, адепты ведь не могут не отходить от котлов — слишком много заданий. Задача будущих некромантов — освоить процесс, поэтому в этом плане Совет шёл на некоторые уступки. Всё — во имя обучающего процесса, и да не оставит адептов сама Смерть!

Они перелили содержимое кипящих котлов в пробирки, проверили всё ещё раз, и, выпросив у Чока несколько бутербродов, отправились на кладбище.

Работать на кладбище, конечно, предписывалось ночью, но у них совершенно не было времени! Предзащита проекта должна была состояться уже сегодня, на последней паре. Они и так в числе отстающих. И то, потому что магистр Яр проявил щедрость! Не могут же они показать дракону просто нарисованного кота, даже такого красивого. Сергулл должен ожить до сегодняшнего вечера, иначе им конец…

— Как красиво! — Вивьен улыбалась, щурясь от яркого солнца, рассматривая одетые инеем веточки, слушая уютное поскрипывание снега под ногами, растворяясь в чистом, высоком-высоком зимнем небе.

— Очень, — кивнул шаман, но как-то настороженно. — Погода прекрасная, вот только боюсь, ничего у нас с тобой не выйдет. Магия Смерти просто не может проснуться в такой день! Ты только посмотри на это…

Тамм был прав. Вивьен и сама об этом думала. Таких нарядных и жизнерадостных кладбищ она не видела никогда. Снег сиял под слепящим солнцем, на каждом надгробии — шапочка пушистого снега, дорожки в весёлых крестиках птичьих следов… Не хватает только золотых единорогов, навьюченных подарками от Снежной феи. В такой погожий денёк у кладбищенского вампира, наверное, выходной — сидит себе за склепами, никого не трогает, пьёт с пряниками горячий шоколад.

И что им теперь делать?

- Пойдём к Анук, — предложила Вивьен. — Может, она что-нибудь придумает?

Анук поила чаем с земляничным вареньем. Как всегда. Как всегда, курила свою трубку, наполняя воздух вишнёвым дымом. Необычным было то, что про кладбище невест старуха спросила сама, Вивьен ей ничего не рассказывала! Хоть девушка и привыкла к чудесам в сторожке, но тут даже слов не было!

Свет и Тьма крутились у ног своей ворчливой хозяйки, пока она, наконец, не встала налить им молока.

— Ну и…как, — Анук поставила миску на стол и стала снимать с кувшина салфетку. — Как думаешь провернуть это всё, а?

Белое молоко полилось в миску с тихим журчанием.

— Мяу….Мяу!

— Держите, обжоры хвостатые, — улыбаясь, старуха поставила молоко поближе к огню. — Как мороз, так едят в два раза больше! — покачала она головой. — Жирок растят под шубкой… Холодно им, видать, а? Ну так как, девочка?

— Сперва надо усыпить Академию, — начала Вивьен. — Той сонной смеси Морталии почти не осталось, но можно стащить ещё.

— Усыпить, говоришь… Это верно. Усыпить надо. Потому как Совет тебе так баловаться не позволит, даже если сама Костлявая разрешит.

Вивьен поджала губы. Она никак не могла понять — Анук на её стороне или нет?

— Ты поможешь? — прямо спросила она, посмотрев старухе в глаза.

— Мешать не буду, — ответила та, склонив голову на бок.

— Думаешь, я не права? — Вивьен опустила голову.

— А какая разница? Ты всё равно это сделаешь. Главное — ты веришь в то, что права. Вот ты говоришь, Арвель к тебе пришёл. Сказал, даже под страхом его смерти не лезть к тёмным. И что? Не полезешь? Если скажут, что иначе умрёт твой Дакота?

— Полезу!

— Ну вот. И невест ты разбудишь — у тебя на лбу написано: восстань, невинная! И если твой… возлюбленный некромант тебя, девочка, знает плохо, то старая Анук — хорошо. Помогать я тебе не буду. Как уже сказала — не буду мешать. Ты цени, упрямая, потому как если старая Анук решит, что надо бы помешать — это ведь ещё не известно, кто кого, а? Но совет дам. Это могу. Ты своего остроухого попроси помочь усыпить замок. У него лучше получится.

— Песня грёз, — прошептал Тамм, который всё это время сидел тихо, слушая беседу Вивьен и Анук. — Ну, конечно! Он же эльф!

— То-то и оно, мальчик, — подмигнула Анук, вновь усаживаясь в кресло.

— Песня грёз? Что это?

— Потом расскажу, — отмахнулся Тамм. — Нам нужно провести ритуал, — шаман показал на свой инструмент.

— Кто у вас там, мальчик? Кот?

— Да. Сергулл. Мы хотим оживить тату — это наш с Вивьен проект для магистра Яра.

— И чем же вам помочь? — старуха так удивилась, что выронила мешочек с курительной смесью.

Порошок рассыпался, Маки случайно сунул туда нос и чихнул.

— Вот только тебя не хватало мне тут! — разозлилась хозяйка. — Мёртвые чихают — беду кличат! Ну-ка, девочка, спрячь его в карман, да щёлкни по носу — не то и впрямь беда будет!

Вивьен послушалась. Крыс обиделся — куснул за палец и исчез в капюшоне.

— Нам бы ритуал провести. На кладбище — яркий, солнечный день — так ничего не выйдет. А сдавать сегодня!

— Вот оно что, — Анук, поняв, в чём дело, успокоилась и принялась заново набивать трубку. — Ну, этому вашему горю я помочь могу, — она посмотрела на Вивьен. — Это вам не кладбища поднимать… Наелись, что ли? — старуха повернулась к котам. — Ну, и чего вы ждёте? Свет, Тьма — все здесь. Все дома. Надо вам — шаманьте себе на здоровье. Тьма, открой им дверь!

Чёрный кот потёрся у ног Вивьен и важно, задрав хвост, отправился к двери. Ничего не понимая, друзья отправились следом, и вдруг…

Это было удивительно! Дверь открылась… в ночь. Тонкий месяц висит над кладбищем, звёзды таинственно шепчутся над головой…

Глава 24 Старик

Описание: Смерть стоит, сгорбившись, обеими руками обнимая древко косы. Перед ней старик в ветхих одеждах — руки сложены лодочкой в просительном жесте.

Символизм и значение в раскладе: Карта говорит о том, что пора подводить итоги. Дело сделано и ничего не изменить. Смерть выслушает, посочувствует, но на этом её миссия закончится. Мольбы, уговоры даже если и тронут Леди Теней, она не властна над происходящим — Смерти нет дела до живых.

— Интересно, — магистр Ярр чуть привстал со своего места, всматриваясь в иллюзию, вальяжно расхаживающую взад-вперёд.

Посреди зала стоял стол и высокие, резные, чем-то напоминающие трон короля стулья. На них важно восседали все тринадцать членов Магического Совета. Совет существовал полный и малый, малый — семь магов, и все из них работали в Академии, часто собираясь для решения тех или иных важных вопросов. Остальные шесть работали в министерстве и посещали Академию Смерти только ради таких мероприятий, как выпускные экзамены, а также защиты и предзащиты проектов.

Шаман с острова Фамагуста и Вивьен Ланмо из Ланкона представляли комиссии свой проект последними. Они едва успели — Тьма открыл им дверь в ночь — там темно, как тут уследишь за временем? Вдвоём, они влетели в зал, и их тут же вызвали! Даже не удалось посмотреть на то, что получилось у других, но судя по заинтересованным взглядам магистров и испуганно-злобным сокурсников, кажется, у них всё не плохо…

— Согласен, — улыбнулся дракону маг, которого ни Вивьен, ни Тамм, ни разу не видели в Академии — наверное, он из министерства.

Его мантия была не чёрного, но алого цвета — только у двоих из присутствующих магистров были такие же. Вивьен и Тамм переглянулись, незаметно для окружающих взявшись за руки.

— Весьма и весьма оригинально! Это… кот?

Иллюзия изящно прыгнула на стол, и, словно почувствовав что-то, позволила магу себя погладить.

— Сергулл, — вмешался в разговор ещё один магистр, также в алой мантии с огромной ярко-рыжей бородой, что вместе смотрелось весьма органично. — Наш друг, как я понимаю, житель острова Фамагуста? Наследник рода, открывающего врата? Чудесное место! Удивительные люди… Фамагуста за всю свою внушительную историю ни разу не вёл войну! Ни с кем… А претензии на территорию этого удивительного края были, поверьте мне! Вы уже изучали историю, молодые люди?

— Она начнётся со следующего года, — улыбнулся магу ректор Академии, магистр Нэйт.

— Можем ли мы считать магическое тату артефактом, магитр Нэйт? — спросила худая, высокая женщина с очень строгим лицом — она внимательно изучала предоставленные адептами записи и почти не смотрела на позирующую во всей своей красе иллюзию.

— Конечно, можем, — ответил дракон, не дожидаясь реакции ректора, но кивнув ему в знак извинения за то, что перебивает. — В этом вопросе вы можете мне доверять.

— Хорошо, — легко согласилась магистр. — Итак, мы вас слушаем, — она посмотрела на адептов ледяным взглядом. — В чём заключается функционал данного артефакта?

— Помощь некроманту во время работы на кладбище — сканирование объекта, определение магического фона и магической сути, поиск подходящих для работы могил, мест для ритуала.

Маг согласно кивала, поджав губы, пока Тамм чётко, бойко и уверенно выдавал всё, что они вместе придумали.

Вивьен была рада, что друг взял инициативу на себя — сама она слишком устала. Ритуал оживления тату выкачал все силы, но как же это было здорово! Она никогда не забудет, как звёздный свет струился с неба, вливая живительную силу в рисунок на натянутой коже инструмента. Как родилась, совершенно неожиданно, музыка, и это чувство… Осознание того, что ты — волшебник! Тебя слышат духи, под твою флейту танцуют миры, и картинка оживает на глазах! Кот медленно вылез из тамтама, потянулся, чихнул, и принялся носиться с макабром вокруг могил. Они еле поймали этих двоих!

— Но некромант способен и сам справиться со всеми вышеперечисленными проблемами, разве не так? — женщина приподняла брови. — Собственными силами. Существуют заклинания. Зелья.

— У мага может не быть на это времени, — Вивьен посмотрела женщине в глаза.

- Это верно, — кивнул один из магистров. — Плюс можно пренебречь необходимым инвентарём и взять с собой что-то другое, не менее полезное!

— А может ли ожившая иллюзия тату проявиться в другом месте? — вдруг задумчиво произнёс рыжебородый некромант. — Чтобы, к примеру, предупредить друзей о том, что с тобой беда?

— Очень интересное предложение, магистр Рифус, — Ярр просто сиял — его ученики явно заинтересовали Совет новаторской идеей и впечатлили знаниями — это успех!

— Но иллюзия не может удаляться слишком далеко, — Вивьен даже побледнела — что, если они сейчас провалятся?

— Совершенно верно, — маг улыбнулся в рыжую бороду, и от этой улыбки стало немного легче. — Сохраняя видимость облика — нет. Но это же магическое тату! Вы хорошо подготовились, это видно, но знаете далеко не всё. Тату может исчезать и проявляться в другом месте — временно. Если сможете воплотить эту идею к выпуску — примем как дипломную работу. Надеюсь, коллеги меня поддержат, потому что это, видится мне, будет сделать очень… непросто. Я ни в коем случае не настаиваю — поймите меня правильно. Вам ещё долго учиться и круг ваших интересов вполне может поменяться, — мягко закончил магистр. — Ну что… Думаю, пора голосовать.

— Я — за, — молодой магистр (Вивьен уже видела его в Академии) вытянул руку — мёртвое пламя вспыхнуло над ладонью.

— Вы у нас славитесь излишней строгостью, Шаргель, — заметил магистр Нэйт, зажигая свой огонь, — Что же растопило ваше сердце на этот раз?

— Я восхищён тем, как мастерски они выполнили все ритуалы с столь короткий срок, — пояснил магистр. — Если бы я не был уверен в том, что остроухие никогда и ни за что не станут помогать некромантам, я бы подумал что эльф взял да и раскрыл адептам все премудрости! Но это невозможно, значит, они сами до всего дошли — колоссальная работа! Достойно уважения.

Тамм и Вивьен молча стояли перед Советом, пока магистры зажигали свои огни.

— Тринадцать из тринадцати! — провозгласил магистр Ярр. — Поздравляю! Единогласно. Итак, ваша предзащита прошла успешно, защита состоится после каникул. Можете идти отдыхать.

— Магистр Нэйт! — Вивьен, наконец, решилась. — Нам нужно разрешение на работу на кладбищах.

— Когда?

— В эту ночь, но… — она вдруг почувствовала, что воздуха не хватает, чтобы сказать.

— Мы хотели бы взять право занять сегодняшней ночью все кладбища Академии, — пришёл на помощь Тамм. — Это связано с временем рождения Сергулла, нашими датами рождения и особенностями шаманских традиций острова. Нам непременно нужна эта ночь.Пожалуйста…

— Хорошо, — согласился ректор. — Сейчас пора экзаменов, вы не одни. Все — не думаю, конечно, но что-нибудь я вам непременно выделю. Заслужили. А сейчас можете быть свободны.

— И что нам теперь делать? — они уже вышли к центральной лестнице, когда девушка остановилась и посмотрела Смерти в глаза — та, как всегда, в первый момент едва улыбнулась, но затем застыла, как будто…

Как будто и впрямь была статуей! Они сдали проект, это замечательно, но как быть с кладбищем? Непременно нужно, чтобы они там были одни!

— Не переживай, — Тамм был счастлив, что они так успешно представили свой проект — он волновал его куда больше чем какое-то кладбище невинных девушек, не успевших выйти замуж — уж с этим они точно справятся! — Слышала, что сказала Анук? Песня грёз — древняя эльфийская магия! Были случаи, когда эльфы усыпляли целые миры! Однажды родители одной принцессы попросили эльфов усыпить их дочь, а через сто лет явился принц и…

— Тамм! Это детские сказки! И потом — даже если и так! Вдруг Дриэль всё-таки не сможет нам помочь — что тогда?

— Тогда и будем думать. Сначала нужно у него спросить. Ви, ты просто устала. Пойдём. Выпьем горячего шоколада.

— Чай будем пить. Пошли, нам нужно к Анук!

Тамм был готов идти куда угодно! Он был счастлив — прижимал к себе барабан, словно ребёнка. Сергулл был его детищем, проект Совет принял — чего ещё желать? Надо помочь Вив, раз она так хочет устроить счастье Хризи и Нэйта. Он, в общем-то, не против — он вообще за любовь, мир во всём мире, и за то, чтобы у всех всё было хорошо! Вот только поднимать такое мерзкое место, как кладбище невест… Ну, не зря же его спрятали под тенью замка Академии, да зачаровали так, что самим некромантам, и тем найти не под силу?

Так он думал, пока они вдвоём бежали за Светом и Тьмой — всё по старой схеме — выходишь на погост, выпускаешь Маки, ждёшь, пока появятся коты и несёшься следом, потому как на наком из четырёх кладбищ, окружающих Академию, приветливо горит огонёк сторожки Анук, только они и знают!

— Анук! — Вивьен, едва влетев в пахнущую травами и вишнёвым дымом нагретую камином комнатку, бросилась к старушке, с трудом переводя дыхание. — Анук… Если днём Тьма откроет нам дверь в ночь?

— Ну, откроет… И что? Сядь, заполошная! Сядь, чаю попей.

— Какая это будет ночь? Та, что будет, или та, что уже была?

— А тебе какая разница? — Анук не спеша расставляла чашки. — Тебе ночь нужна, или как?

— Если мы попадём в ночь, которая будет… Получается, мы попадём туда одни? Остальные же будут там, где день? Правильно?

— Ха-ха-ха… Ты хочешь попасть в будущую ночь раньше всех, чтобы магистры не помешали тебе поднять кладбище невест, Вивьен Ланмо? — Анук закашлялась от смеха.

— Да, — просто ответила девушка.

— Нет, дочка. Всё не так. В какую ночь открывает дверь Тьма — я не знаю. В какой день Свет — тоже. Боюсь, они и сами не знают этого. Хотя… Они, наверное, знают, но коты же не говорят, Вивьен! Даже в волшебном мире. И не потому не говорят, что не умеют. А потому не говорят, что не хотят.

— То есть Академию всё же придётся усыплять, — подытожил Тамм.

— А это уж как хотите, — рассмеялась старуха. — Я же сказала — мешать — не буду.

— Но кладбище невест — оно же зачаровано, — Вивьен обняла дымящуюся чашку обеими руками. — Анук, мы не сможем найти его без тебя!

— Коты не говорят, Вивьен, — зачем-то повторила старуха. — Но много знают. А кладбище… Его не найдёшь, если не искать. Даже тот, кто его спрятал — не найдёт. Если не станет искать. Поняла меня, Вивьен Ланмо?

— Я устала от загадок, Анук… — вдруг тихо сказала девушка. — Если не справлюсь, должна буду уговорить Хризи оттолкнуть Квэркуса… Это значит — предать! Её, ректора, себя и всё, во что верю. А если нет — Арвель навсегда останется у тёмных. У меня нет выхода! Я должна совершить чудо, понимаешь ты или нет?

— Это ты не понимаешь! — разозлилась Анук. — Что у Костлявой, что каждый раз улыбается тебе на лестнице, висит на поясе?

— Ключи? — Вивьен подняла на старуху глаза.

— Ключи. Вот и ищи в моих словах ключи. Ключи, а не загадки! Ключи ищет тот, кто хочет открыть дверь, загадки — тот, кто боится её искать!

— Анук, я…

— Пойдём. Поможешь мне принести дров. А ты останься, мальчик, — Анук посмотела на Тамма.

— Я понял, — прошептал шаман, прижимая к себе инструмен.

- Понял — молодец, — Анук покачала головой. — Ты посиди тут. Пока мы справимся. Может, ещё чего поймёшь…

…

Они вышли к Академии Смерти через портал — сияющие, золотоволосые и прекрасные. Они спустились хороводом танцующих звёзд, заставив замереть и забыть обо всём!

Эльфиек клана Золотой листвы привёл Дриэль. Стояла глубокая ночь, все и так спали, не говоря уже о том, что Вивьен курила трубку, оплетая замок Смерти пеленой забвения, но друзья понимали — этого мало. Этого хватит, чтобы коменданты, ничего не подозревая, дремали за стойками общежитий, чтобы выполняющие задания адепты вдруг почувствовали, что должны отдохнуть и убрались, наконец, с кладбищ, чтобы дежурный патруль не заподозрил неладное, даже не заподозрил того, что внезапно уснул на рабочем месте. Этого хватило, чтобы появление светлых эльфов прошло незамеченным, но этого мало, чтобы провернуть задуманное.

— Как долго замок должен спать? — спросила одна из эльфиек.

Она была самая прекрасная из всех. Хотя нет, они все были прекрасны, настолько, что даже Вивьен не могла отвести взгляд, как ни старалась! Что же касается Тамма — парень впал в такой шок, что она уже решила — придётся поднимать кладбище без него…

— Ночь, — ответил Дриэль.

— Мы не сможем сделать так, чтобы чары развеялись до рассвета. Будет день, — возразила другая.

— Это будет заметно, когда все очнутся, — Дриэль вопросительно посмотрел на Вивьен.

— Ничего. Дело уже будет сделано. Если что — признаюсь Морталии, что экспериментировала с усыпляющими курительными смесями. Что прежде, чем растолочь синий морочник, вымачивала его две недели в сонном зелье.

— Такое даже умалишённому в голову не придёт, Вив! — возмутился Тамм.

— Тогда скажем, что Селена Дивин подсунула мне вымоченный в сонном зелье синий морочник! — не сдавалась девушка. — Дивин и вправду умалишённая. Так что эту проблему можно будет решить. А вот если ты, уверяя, что знаешь, как найти кладбище, морочишь нам головы, то ничего не выйдет!

Вивьен нервничала. Тамм заверил, что кладбище они найдут. Что он там понял из слов старухи и что сделал, пока они с Анук ходили за дровами, шаман не говорил. Сказал — боится спугнуть удачу. Если шаман чего опасается — ему нужно верить. Вивьен верила. Но всё равно ей было очень страшно — слишком много судеб зависело от того, получится у них поднять кладбище или нет. А чтобы поднять, его надо найти! Кладбище зачаровано, и никто не знает, где оно. Сделано это для того, чтобы никто к нему не смел даже приближаться, не то, что поднимать!

Вивьен прочла о кладбище невест всё, что могла. Все архивы перевернула! Духи умерших невест, не говоря уже о восставших умертвиях — не самая приятная компания. Люди при жизни были к ним жестоки. Поэтому добрыми их не назовёшь. Но чем невиннее и несправедливее жертва — тем могущественней сила её духа после смерти. Это как… своего рода награда за страдания. И не все души несчастных невест мечтают о мести — есть среди них и те, что способны искренне сочувствовать несчастным влюблённым. Духи невест способны делать чудеса — это подтверждается в летописях не раз. Правда, ещё больше описанных случаев, когда поднятые умертвия разрывали просителя на куски…

Об этом Вивьен старалась не думать. Когда становилось совсем страшно — девушка крепко сжимала спрятанную под мантией флейту. Она очень надеялась на свою музыку. До этого же у неё получалось найти со всеми общий язык! Что, если она снимет проклятие с чьих-нибудь останков? Взамен попросит немного — всего-то и надо сделать так, чтобы Хризи стала знатной дамой, и Итем разрешила им с Квэркусом пожениться — всё!

Они подготовились. Различных зелий — целый увесистый мешок! Все варила Вивьен — у неё это получалось лучше — творчеством краснокожего адепта на этот раз решили пренебречь. Слишком…рискованно. Кровь дракона, эльфа, их с Таммом. Огромную коробку свечей. Травы. Курительные смеси. Всё, что только может пригодиться.

— Вивьен! Тамм! — к ним подошёл Дриэль и протянул каждому по паре свёрнутых в конусообразные трубочки золотых листьев крейна. — Делайте, как я! Плотнее! Мы начинаем…

Эльф заткнул уши, Тамм и Вивьен повторили за ним. Листья Дриэль зачаровал заранее, ибо Песня грёз — очень древняя и сильная магия. Если все они уснут — ничего не выйдет. Даже Маки пришлось заткнуть уши! Тамм попросил у эльфа ещё несколько листьев и укрыл изображение Сергулла — на всякий случай.

Это было… красиво! Они не слышали ни звуков, ни слов — эльфийки, раскачиваясь из стороны в сторону, прикрыв глаза, танцевали руками. Но они видели, как песня золотистой пылью вьётся вокруг замка, как поют вместе с эльфами звёзды, как млечный путь заботливо укрывает темнеющие в лунном свете башни, желая Смерти сладких снов.

Эльфийки дали Дриэлю знак, и друзья отправились к кладбищам — искать то самое, заветное место…

Это было… красиво! Они не слышали ни звуков, ни слов — лишь видели, как эльфийки, прикрыв глаза и танцуя руками, старательно открывают рот. Видели, как песня золотистой пылью вьётся вокруг замка, как поют вместе с эльфами звёзды, как млечный путь заботливо укрывает темнеющие в лунном свете башни, желая Смерти сладких снов.

Девушки дали Дриэлю знак, и они втроём отправились к кладбищам — искать то самое, заветное место…

Шаман оживил тату и они, все вместе, понеслись за ожившей иллюзией. Вы когда-нибудь бежали за ожившей иллюзией? Нет? И не пытайтесь. Очертания сергулла вспыхивали то тут, то там — лунным светом, звёздной пылью, тенью белеющих в ночи надгробий, вздохом неупокоенных душ. Они бежали за призраком, не разбирая дороги, не понимая, куда идут и зачем, пока, наконец, не оказались перед внушительным склепом, стоящим особняком от остальных Великих. Сергулл алым всполохом юркнул в едва приоткрытую щель массивных ворот и исчез, но чтобы им тоже войти, Тамму и Дриэлю пришлось навалиться с дву сторон — петли ворот давно не смазывали.

Здесь, внутри, было пусто и холодно, плиты покрыты толстым слоем пыли — похоже, сюда давно никто не заглядывал. Странно, отработки назначают за провинности и пропуски занятий регулярно, Анук же не всех угощает чаем с вареньем! Кладбища вычищены и выметены вдоль и поперёк, а тут…

— Темно, — прошептал Тамм, и всесте с шёпотом изо рта выпорхнуло облачко пара.

— И холодно, — кивнула Вивьен, зажигая над ладонью мёртвый огонь.

— Тихо! — Дриэть приложил палец к губам. — Слышите? Тут… Тут кто-то есть!

Что-то мягкое и тёплоё коснулось ноги, как раз в тот момент, когда эльф произнёс эти страшные слова, и хотя она была очень смелой, и всей душой хотела помочь влюлённым, но в этот самый момент Вивьен Ланмо из Ланкона заорала что есть мочи — как самая обычная, насмерть перепуганная девчонка…

— Аааа!

— Вив! — Тамм бросился её спасать, но было темно — Вивьен так испугалась, что огонёк над ладонью погас…

— Ай!

— Ой!

Когда она снова зажгла огонь — пламя выхватило из темноты злые, насупленные лица эльфа и шамана — обоим, видно, досталось, и скорее всего друг от друга, потому что у ног Вивьен тёрлись, мурлыча, Свет и Тьма…

— Вы откуда? — девушка улыбнулась, присела на корточки и стала гладить красавцев, меж которых ревниво втиснулась иллюзия — сергулл не отставал, рассчитывая получить и свою порцию ласки!

Коты — они ведь все одинаковые — что настоящие, что не совсем…

— Это хорошо, что они здесь! — неизвестно чему обрадовался Тамм.

— С чего ты так решил? — Вивьен подняла на него глаза, с трудом оторвавшись от пушистых вымогателей.

— Анук! Она же сказала — коты много знают. Она тогда так это сказала, и так посмотрела… Свет и Тьма — единственные, кто знают, как найти зачарованное место. Вы ушли, я оживил сергулла и попросил его выяснить у них — где это, чтобы привести нас. Он привёл нас сюда, появились Свет и Тьма — всё сходится! Мы на верном пути!

— Да коснётся золотым рогом тебя белый единорог, напившись живой воды, мальчик, — прошипел эльф. — Ты в своём уме, блаженный? Какие коты?! У нас серьёзное дело, сёстры поют Песню грёз, усыпляя замок — древняя магия эльфов, ты хоть представляешь, сколько сил нужно забрать у природы, чтоб…

— Тише! — Вивьен, не отрывая взгляда от тяжёлой, массивной двери склепа, сделала друзьям знак, призывая немного помолчать.

Дверь, что они открыли с таким трудом… Она захлопнулась, едва они вошли внутрь, погрузив склеп в полную темноту. Эта дверь…словно светилась изнутри! Коты ходили вдоль неё взад-вперёд с призывным, нетерпеливым урчанием.

- Дриэль, я думаю, Тамм прав! Надо открыть её…

Но дверь неожиданно открылась. Сама… И за ней оказалось совсем не то, что было раньше. Первыми исчезли Свет и Тьма, сергулл тоже бросился следом.

— Стой! — Тамм попытался его остановить. — Он убежал! Что, если он не вернётся? Как проект сдавать?

— Тату не может навсегда исчезнуть с кожи, — успокоил шамана эльф.

Вивьен их не слушала. Она шла вперёд, по искрящейся в лунном свете тропинке к резной каменной арке, украшенной белыми цветами. Они были выточены столь искусно из белого мрамора, издали казалось — цветы живые! Она даже подумала — как же это может быть… зимой? Арка и впрямь была похожа на венок невесты, а падающие снежинки, мерцая, создавали иллюзию спускающейся вниз вуали…

Это было прекрасно! И в то же время жутко, потому что это было оно — кладбище невест. Друзья остановились под аркой, не зная, что делать дальше и не в силах переступить черту.

— Думаешь, мы сможем его…под…поднять? — прошептал Тамм.

Он был прав — на деле это оказалось куда как сложнее, чем в тех историях, которые она прочла. Там-то всё было просто и выглядело примерно так:

«Некромант поднял руки (стукнул посохом, прыснул зелье, пустил кровь, принёс в жертву, прокричал заклинание и так далее, и тому подобное) и восстали души неупокоенные, земля разверзлась и поднялись умертвия из могил своих…».

И всё. А что делать ей? Чёткой инструкции нигде не было написано. Она так много сил потратила на то, чтобы найти кладбище, и так ничего и не сделала — спасибо шаману, они здесь! Она ломала голову, как же им усыпить Академию, и вот они справились — спасибо Дриэлю! Друзья сделали всё, что могли, и даже больше, и теперь они справедливо смотрят на неё, надеясь, что она тоже внесёт свою лепту…

Но она не знает, как! Всё это время она думала, что когда они попадут сюда, то… То она что-нибудь придумает. Разберётся на месте. Вот оно, это место! Время идёт, эльфы поют свою песню, а она… Она стоит и не знает, что делать! Совсем…

— Давайте попробуем дать кровь и начнём со стандартных активирующих артефакты заклинаний, — предложил Дриэль и подмигнул Вивьен.

Он почувствовал её страх, замешательство и растерянность, а потому решил помочь. Конечно, он был благодарен этой девочке. Они все были ей благодарны! Не одно десятилетие их клан пытался вернуть силу, снять страшное проклятие, которое рано или поздно погубило бы весь род, и тут…

Является первокурсница да ещё из этих…ненавистных эльфами (и не только эльфами, будем говорить прямо!) почитателей Смерти, играет на дудочке, и… Чудо! Он просто не мог ей ни в чём отказать, этой Вивьен Ланмо из Ланкона. Но всё это никак не исключало одного удивительного факта безжалостной действительности… А именно того, что он, Дриэль, светлый эльф клана Золотой листвы, средних эльфийских лет, имея прекрасное по эльфийским меркам образование, в здравом уме и твёрдой памяти, на полном серьёзе стоит перед кладбищем, которое старательно запрятали куда подальше от таких вот безмозглых адептов, вроде тех, с которыми он тут торчит по доброй воле, одни из лучших некромантов современности…

Осознавать это было тяжело, и остроухим дураком он себя, конечно, чувствовал, но делать нечего — раз уж они сюда явились — было бы глупо хотя бы не попробовать поднять это… логово новобрачных.

И они принялись за дело!

Кровь. Заклинания. Зелья. Музыка. Листья золотого крейна. Они чертили кровью руны. На склепах, надгробиях, на собственном лбу. На очищенной от снега земле, на снегу, на каменных воротах. Они пели заклинания. Читали вслух. Про себя. Они перепробовали всё, что могли. Расшифровали все надписи, какие только могли найти. Проверили все могилы — пытаясь выяснить хотя бы, кто же тут главный. Нашли несколько невест, что должны были стать королевами, и тех, что были принцессами — пытались к ним воззвать — ничего! Всё было совершенно бесполезно! Ни одно надгробие не дрогнуло под луной…

— И…что нам теперь делать? — спросила Вивьен дрогнувшим голосом.

— Не знаю, — признался Дриэль. — Боюсь, я сделал всё, что мог…

— Ви, это невозможно! Его не только скрыли от чужих глаз, но зачаровали так, что… Не переживай, — Тамм подошёл к девушке и обнял за плечи. — Мы придумаем что-нибудь ещё.

Она развернулась к другу и зарыдала у него на плече — в голос, не сдерживаясь. Вдруг разом навалилась вся тяжесть последних дней, страх за Арвеля, экзамены… Пока она рыдала, из темноты вышли коты — все трое.

— И где вас носило? — добродушно спросил эльф, протянул руку, чтобы погладить и тут…

Коты с шипением отогнали прочь от кладбищенских ворот сначала эльфа, потом мальчишку, и сели так, чтобы осталась одна Вивьен. Сначала никто ничего не понял, но потом Тамм сказал:

— Мы мешаем. Ви, ты хотела поднять кладбище, так? Ты хочешь о чём-то попросить души невест? Ты. Ты одна! Попробуй. Думаю, у тебя получится. А мы будем рядом.

— Боюсь, девочка, он прав, — Дриэль побледнел.

Вивьен вдруг поняла, что именно должна сделать!

Глава 25 Шанс

Описание: Смерть играет в карты с молодым человеком. Он кладёт последнюю карту на стол, а у смерти ещё в руках несколько карт.

Символизм и значение в раскладе: Даже смерть может оказаться в проигрыше. Иногда стоит рискнуть и бросить ей вызов.

Флейта. Флейта выручала всегда, всё это время Вивьен, когда не знала, что делать — просто играла. Они конечно уже пытались играть, но, может, коты правы, и всё дело в том, что они с Таммом играли вдвоём?

Она закрыла глаза. В капюшоне шевельнулся макабр — она знала, как он выглядит — флейта и Маки всегда оборачивались вместе, а раз это произошло — значит, Смерть уже улыбается, там, в спящем замке…

Она старалась найти в своём сердце ту самую мелодию. Ту, что расскажет душам о боли, которую она испытывает сейчас. Страх за Арвеля. Миг, когда она, глядя в глаза Итем, пообещала, что предаст друга ради спасения любимого. Гнев, потому что она ни за что Хризи не предаст! Поэтому она здесь. И Арвеля — ни за что не отдаст тёмным. Поэтому она здесь. У неё нет выхода, их спасёт только чудо — так пусть же души умерших сделают хоть что-нибудь!

Сколько раз она помогала мёртвым? Не думая о последствиях. Она служит самой Смерти, носит ей яблоки, так почему умершие души не могут помочь ей? Один разочек… И она больше ни о чём никогда не попросит! Но сейчас ей одной не справиться. Помогите… Помогите мне! Пожалуйста…

Вдох. Поднести инструмент к губам привычным жестом, заставить себя забыть обо всём! Пусть сама Смерть подскажет, какой должна быть мелодия, что разбудит кладбище невест… Ни одно умертвие не пойдёт против Смерти!

Девочка стояла под аркой, увитой мраморными цветами, белеющими в темноте. Медленно, отвесно падал снег. Девочка играла на флейте, а за её спиной стояла Смерть. Огромная, она обнимала плащом небо, и, укрывая густой синей тенью погост, размышляла о том, стоит ли дать маленькому некроманту силу поднять это кладбище?

Души умерших жестоки. Особенно если с ними при жизни поступили несправедливо. По правилам она может лишь дать силу — дальше вмешиваться в исход событий Смерть не имеет права. Если что-то случится с той, кому она сама дала имя, будет обидно. С другой стороны — девчонка не одна — с ней друзья и коты. С котами она даже знакома — им вполне можно доверять…

Что ж, маленький некромант, будь по-твоему!

И разверзлась земля, и восстали умертвия! Это было точь-в-точь как в летописях, которые читала Вивьен, но она даже представить себе не могла, что это так страшно! Они вставали, поднимая комья земли, пачкая нарядный белый снег, выворачивая мрамор надгробий, круша крышки полусгнивших гробов…

Истлевшие останки в подвенечных платьях, с фатой на голых черепах, они издавали звуки, от которых хотелось бежать прочь! У Вивьен дрожали колени, она понимала, что никогда не забудет это зрелище, понимала, что в самых страшных ночных кошмарах ей будут сниться восставшие из гроба невесты, но она была готова пережить этот ужас снова и снова, только бы ей помогли!

Тамм и Дриэль подошли ближе — шаман взял её за руку, эльф положил руку на плечо — стало немного легче. Вдруг всё стихло. Они стояли, каждая у своей могилы, ветер трепал остатки некогда белоснежной вуали, и вдруг…

Они завыли разом — все, как одна, и какой-то неведомой силой Тамм и Дриэль поднялись вверх, после чего их с силой отбросило к склепу — хорошо ещё, что прямиком в сугроб — значит, убивать их не собирались. Вивьен вздрогнула, но не пошевелилась, а когда услышала сзади стоны и вовсе успокоилась — живы!

— Ты нас вызвала! — раздался в голове голос. — Мы будем говорить с тобой. Как. Ты. Посмела?!

‍ ‌‌  ‌‌‌  ‌ ‌‌ ‌   ‌ ‌‌‌ ‌‌   ‌‌  ‌‌ ‌ ‌  ‌ ‌

— Хризи и Квэркус. Они любят друг друга. Я хочу, чтобы вы помогли им быть вместе. Хризи — сирота. Она выросла на улице. Мать Нэйта, Итем — ни за что не разрешит им пожениться. Сделайте так, чтобы Хризи оказалась знатного рода!

— Мы не можем этого сделать.

— Почему?

— Она и так знатного рода.

— Но…

— Это всё? Ты ради этого подняла нас, некромант?! Ради этого разбудила своей музыкой? Ради этого заставила страдать? Ты хоть знаешь, что происходит с душой, когда из могил поднимают останки? За что?!

Шипение, скрежет, визг — речь умертвий неразборчива, звуки, которые они издают, для живых — как пытка… Обвинения сыпались со всех сторон, поднялся ветер — такой сильный, что Вивьен пришлось встать на четвереньки и вцепиться в мёрзлую землю, иначе бы её унесло ураганом неизвестно куда!

— Мы столько страдали! Нас убили! А ты… Маленькая, злая девчонка! Ты подняла нас, чтобы надсмехаться? Тебе смешно? Да? Весело?

— Нет! Это не так!

— Молчи! Молчи и слушай! Мало того что над нами издевались при жизни… Судьба каждой из нас — книга плача. Только у демона сердце не дрогнет, узнав о страданиях, выпавших на нашу долю — потому что у демона нет сердца! Но вам этого мало… Вы выкорчевали нас из родных мест и перенесли сюда…

— То есть…как?

Вивьен так удивилась, что на мгновение забыла о том, что ей смертельно страшно и дико холодно, что ещё немного — и она сдастся, расстанется с жизнью, и поделом — она ведь так и не смогла помочь…

— Квэркус собрал нас здесь. Он отнял родную землю. Возможность хоть иногда видеть потомков. Возможность охранять тех, кто нам дорог, несмотря ни на что. Возможность мстить тем, кто этого заслуживает! Всё это у нас отняли, чтобы наш гнев никому не мог навредить. Гнев всегда живёт в невинно убиенной душе, какой бы святой она ни была, Вивьен Ланмо из Ленкона — запомни! В тебе… В тебе есть свет, это видно. Но ты всё равно поплатишься за то, что нарушила обещание Нэйта!

— Обещание? О чём вы? Какое обещание?

— Нэйт собрал нас здесь. Лишил родных мест. Но он обещал что НИКТО! НИКТО И НИКОГДА не потревожит нас. И вот являешься ты… Гадкая девчонка! Просишь о чуде, в котором на самом деле нет нужды. Ты смеёшься над нами! Издеваешься, пользуясь магией Смерти. Мы проучим тебя!

— Да!

— Да!

— Смерть девчонке! Пусть станет одной из нас!

— Пусть останется тут навечно!

Умертвия поднялись в воздух — стали летать, словно смерч! Они кружили вокруг, засасывая в жуткую воронку из останков, костей и обрывков истлевшей фаты… Ноги медленно отрываются от земли, костлявая рука хватает за запястье, сжимая до боли, и тут же разжимается — это Маки вцепился в кость, пытаясь спасти хозяйку.

— Маки! Маки, держись!

Она еле успела схватить макабра и сунуть в карман — так безопаснее, другой рукой сжала флейту — если бы только она могла сыграть! Но вихрь такой сильный, её кружит, кружит…

…

Вив…. Вивьен! Ты слышишь меня? Очнись!

Чей-то голос. Голова… Как же болит го-ло-ва… Что-то тёплое бежит по щеке. Что это? Поднять руку, поднести к глазам…

Глаза. Тут темно. Только какой-то голубой огонёк теплится… Что это?

— Кровь?

— Ты вся в крови, — проворчал эльф, продолжая смазывать зельем бесчисленные порезы на руках и лице девушки. — Не шевелись. Ты в порядке? Видишь? Слышишь?

— Кажется…да.

— Мы тебя еле вытащили! — Тамм подошёл ближе, и Вивьен поняла, наконец, откуда он — этот мерцающий синий свет — над ладонью шамана горело мёртвое пламя.

— Где мы? — спросила она.

— В склепе, — ответил Дриэль. — Когда поняли, что эти кости в подвенечных лохмотьях не успокоятся, пока тебя не убьют, то…

— Не говори о них так, — прошептала Вивьен.

— Нет, ты посмотри на неё! — разозлился эльф. — Она этих монстров защищает!

— То поняли, — продолжил Тамм, не обращая внимания на возмущённого друга, — что единственный выход — войти в склеп обратно.

— Ты хочешь сказать…

— Свет привёл нас, — кивнул шаман на белого кота, который тёрся у ног юноши. — Так что… думаю, мы уже по ту сторону. Нам нечего бояться.

— У меня… Ай! Больно…

— Потерпи, — Дриэль порылся в мешке с зельями и достал ещё один пузырёк. — Потерпи, сейчас станет легче.

— У меня… У меня ничего не вышло! — всхлипнула Вивьен. — Маки?

Крыс с писком выбрался из складок порванной в клочья мантии.

— Маки… Он тоже пострадал, — Вивьен показала эльфу перепачканный кровью бок зверька.

— Он — макабр, так что заживёт быстро, — успокоил Дриэль. — У мёртвых всё совсем по-другому.

Какое-то время они молчали. Что сказать? Вивьен разозлила умертвия. Обиднее всего — то, что они были правы — Квэркус Нэйт обещал душам покой, а она… Она всё испортила!

— Расскажи, что было? — попросил эльф. — С чего эта гниль так взбесилась?

— Я попросила сделать так, чтобы… Чтобы Хризи оказалась знатного рода.

— Знаешь, — Дриэль вздохнул, продолжая обрабатывать зельем раны. — Я бы тоже тебя, наверное, прибил бы… Ты права — зря я на них ворчу… Вив, ты в своём уме, эй? Если бы я знал, что ты будешь просить умертвие переписать историю рождения… Младенцу ясно — они не могут такое!

— Много ты знаешь, остроухий… — из темноты раздался…голос.

Это был призрак. Призрак прекрасной, юной девушки в роскошном свадебном платье с длинным шлейфом. Шёлк белее лепестков лилии, кружево ажурнее снежинок… Она была ослепительна! Настолько, что… эльф даже не огрызнулся. Хотя на него, конечно, не похоже. Но призрака видели Тамм и Дриэль — для Вивьен это была обычная девушка (она одна была способна видеть мёртвых… живыми).

— Мы можем гораздо больше, чем ты можешь себе представить, светлый. Но я пришла не для того чтобы просветить эльфа. Я пришла поговорить с девушкой. Вы двое мне не нужны, — она взмахнула рукой, и… Тамм с Дриэлем исчезли!

— Ты… — Вивьен попыталась встать, но не смогла — слишком сильно болело всё тело. — Что ты с ними сделала? Где они? Верни моих друзей!

— Ничего с ними не будет, — отмахнулась красавица. — Я всего лишь скрыла их пеленой забвения. Им страшно и холодно, но они не пострадают. Правда… если находиться за пеленой забвения слишком долго, можно сойти с ума, но…

- Что ты хочешь?

— Я? Я хочу?! Мне кажется, это ты хочешь! Если бы не я — вас троих уже не было бы в живых! Думаешь, кладбище умертвий не растерзают девчонку, эльфа и аборигена краснокожего?

— Не называй его так!

— Называю, как хочу! Ты вообще не в том положении, несмышлёная девчонка, чтобы ставить мне условия!

— Хорошо. Прости, — Вивьен было так страшно за своих друзей, что она решила не перечить.

— А ты не так глупа, как кажешься. Просто ты… Не умеешь правильно просить.

— Правильно?

— Хризи и так знатного рода. Её украли. А родители, как ни искали — не смогли найти. Так бывает. Чтобы люди, ищущие друг друга, столкнулись среди волшебных миров — судьба должна вмешаться. И я могу с ней договориться. Я много страдала и теперь у меня есть такое право. Я не буду рассказывать тебе историю своей жизни — она так страшна и жестока, что… Не стоит тебе этого знать. Меня звали Айлерин Доран. Моя родина… Это не ваш мир. Другой. Жестокий. Но прекрасный! Веками я охраняю покой потомков. Веками слежу за тем, чтобы девушки рода Доран выходили замуж только по любви. Веками наказываю любое принуждение со стороны кого бы то ни было. Страшный призрак Айлерин Доран… Иногда ко мне обращаются другие девушки. И я помогаю! А Квэркус Нэйт запер меня здесь! И теперь им никто не поможет! Верни меня обратно, Вивьен Ланмо. Верни и я сделаю то, о чём ты просишь. Если только…

— Если только что?

— Если только ты не попросишь что-нибудь другое.

— Нет. Только это.

— А как же твой возлюбленный? Арвель Дакота, кажется?

— Ты…

— Ха-ха-ха… Я всё знаю, дурочка! Ну, так как? Вместо счастья ректора и коменданта — твоё собственное? Идёт? Я сделаю так, что он полностью избавится от своего проклятия без всяких страданий, более того — вы будете любить друг друга до конца дней своих! Он никогда не разлюбит тебя…

— Нет. Арвелю помогут тёмные. Я хочу, чтобы ты помогла Хризи обрести семью.

— Помогут, — Айлерин Доран задумалась. — Но он будет страдать. Очень. К тому же, кто знает — ждёт ли вас счастливое будущее? А я могу сделать так…

— Нет.

— Хорошо. Итак, я дам тебе то, чего ты хочешь, девчонка, а ты уговоришь Квэркуса Нэйта вернуть меня обратно.

— А я? Я сама не могу этого сделать?

— Не думаю. Договор со Смертью — в руках Квэркуса Нэйта и Совета. Думаешь, он откажет?

— Не думаю, — ответила Вивьен. — В конце концов, он будет тебе обязан — ведь речь идёт о его счастье…

— Вот и прекрасно. На мой взгляд, зря ты не попросила что-то для себя, но…

— Если мы договорились — верни моих друзей! Немедленно!

— Повежливей, девочка. Помни, с кем говоришь!

Белое кружево взмыло вверх, а на пыльные плиты рухнули Тамм с Дриэлем. Прекрасное видение исчезло — будто и не было…

…

Открывать дверь склепа было очень страшно. Казалось — только высунешь нос, и на тебя вихрем набросятся беспощадные умертвия! Но нет. Всё обошлось, хвала Костлявой! Свет и Тьма какое-то время ещё мелькали среди надгробий, а потом и вовсе исчезли из виду — наверное, понеслись к Анук — ябедничать. Сергулл вновь красовался на коже барабана, тихо падал снег, и они втроём, изрядно потрёпанные после пережитого, отправились к замку по свежим кошачьим следам.

— Сёстры были правы, — заметил Дриэль. — День.

— Интересно, обед уже был? — слова шамана звучали дико, с одной стороны, с другой музыкант был прав — есть и вправду хотелось.

— Вы уж простите, друзья, но… — эльф замялся. — Боюсь, мне просто нечего там делать. Понимаю, что вам влетит, и даже сочувствую, но я, пожалуй, пойду, — он улыбнулся и открыл портал.

— Возьми нас с собой! — взмолился Тамм. — Я даже готов выпить эля, хотя поклялся не брать эту гадость в рот до конца своих дней. Вив, давай сбежим?

— Нет, — вздохнула Вивьен, хоть предложение и было заманчивым. — Если смоемся — мы и будем виноваты. А нужно сделать так, чтобы на нас не подумали!

— Ты действительно думаешь, что никто ничего не заметит? — эльф окинул адептов красноречивым взглядом, и был, да гремят в ночи ключи Костлявой, тысячу раз прав!

Мантии изорваны в клочья, руки в крови, в волосах Вивьен торчит клок изодранной, полуистлевшей фаты…

И что теперь делать?

— Вивьен! Тамм! Смерть всемогущая, вы здесь! — к ним спешил Чок, прижимая к груди какой-то свёрток.

— Если что, ты знаешь, как меня найти, Ланмо — Дриэль подмигнул и исчез, она даже не успела передать благодарность эльфийкам за то, что помогли…

— Чок? — Тамм и Вивьен настороженно переглянулись.

Но когда канно, ругаясь и призывая кладбищенского вампира не прохлаждаться погожим зимним днём в канун праздников, а явиться и покусать двух непослушных адептов, чтоб неповадно было, принялся доставать из мешка новенькие отглаженные мантии, словно Снежная фея — то оба бросились ему на шею!

— Чок!

— Спасибо!

— Как ты узнал?

Но Чок упрямо молчал, не переставая ворчать и ругаться. Они переоделись. Кое-как оттёрли снегом перемазанные грязью и кровью лица. Волосы Вивьен общими усилиями спрятали под капюшон, пол-лица закрыли тёплым шарфом, и отправились в замок.

— Ну, там и переполох! В Академии… — начал Чок, когда, наконец, немного успокоился. — Просыпаемся, значит, а на дворе — полдень! Что тут началось… Как-то его ректорство враз унюхало, что дело-то нечисто. Совет нагрянул. В полном составе! Мамаша его явилась. И давай шерстить замок. В каждый уголок заглянули — все черепа на уши поставили — ничего. Комендантов обязали отчитаться о наличии адептов. Хризи и Осе влетит, если Нэйт узнает, что они вас прикрыли, так что давайте-ка, ребятки, пошевеливайтесь — нам вас на место вернуть надо, срочно!

— Они нас прикрыли? — спросит Тамм.

— А ты думал? — Чок выдал шаману подзатыльник, но тот этого даже не заметил.

— Столько проблем из-за нас, и всё зря…

Вивьен промолчала. Она так ничего и не рассказала друзьям. Просто не успела. И потом… Зачем их зря тревожить? Они и так пострадали из-за её глупости. Потом скажет. Когда всё получится.

Если всё получится…

Они уже почти подошли к общежитиям. Почти проскочили — никто их не заметил, и всё и впрямь бы обошлось, если бы прямо перед ними, резко откинув капюшон назад обеими руками, не материализовался разгневанный ректор Академии Смерти — Квэркус Нэйт…

— Как это понимать? Мне же отчитались — все адепты на своих местах! Что вы тут делаете?

— Плохие новости, Квэркус, — за спиной адептов появилась Итем Нэйт — изящным движением откинув капюшон мантии.

Снежинки падали на безупречно уложенные волосы мага, и…исчезали, не коснувшись. Все были изрядно припорошены снегом, все, кроме неё, и это выглядело…жутко.

— Я занят! — огрызнулся некромант, и вновь обернулся к первокурсникам. — Я спрашиваю, что вы делали за пределами общежития?

— Оставь их, мальчик, — неожиданно мягко сказала женщина, положив сыну руку на плечо и как-то странно посмотрев на девочку, у которой из-под шарфа и надвинутого на лоб капюшона мантии торчали одни глаза, полные неподдельного страха. — Тебя ждёт Совет. Кажется, мы знаем, что произошло, пока все спали.

— Минус пять баллов каждому за то, что нарушаете режим, и каждому — по две отработки! Чуть позже вызову к себе на разговор. Каждого! Сейчас идите, и считайте, что вам повезло!

Мать и сын исчезли — лишь синеватая дымка кружилась вместе с лёгкими снежинками в морозном воздухе…

— Давайте-ка в общежитие — быстро! — засуетился Чок. — Пошевеливайтесь!

— Где тебя носит?! Где вообще ты была? Ты хоть понимаешь, как я рисковала ради тебя, дурочка? — Хризи была вне себя.

— Как мы оба, между прочим, рисковали! — вмешался череп Ктукка. — Вивьен Ланмо! Минус пять баллов и две отработки на кладбище от магистра Нэйта за…

— Заткнись, ты, гнилая кочерыжка! — взвизгнула комендант. — Без тебя голова раскалывается! А ты — марш на чердак и сидите с крысой тихо, ясно?! Никто не знает, что произошло, — уже мягче поведала Хризи, только сейчас заметив, что с Вивьен что-то не так — слишком она бледная. — Академию явно усыпили — все проснулись лишь к полудню! Кто и что провернул — пока не понять. Совет прочёсывает кладбища, из не зачарованных мест никто умертвий не поднимал… Я, Осэ и Багби сторожим вас, остолопов… Жаль, мы могли бы помочь. Шляпа говорит — сонное зелье — ерунда, на мой взгляд — я бы ставила на Песнь грёз светлых эльфов. Мне никто не верит, потому как Совет слишком уверен в том, что светлым нет до нас никакого дела, а чтоб кому-то другому по доброте душевной помогали эльфы — в это не верю даже я, но заставить можно кого угодно — были бы рычаги воздействия — в это я верю…

— А… А из…зачарованных? — едва слышно спросила Вивьен.

— Нэйт с матушкой отправились проверять. Что-то ты слишком…бледная. И кстати — где ты была?

— Я?

— Нет, я!

— А ну… Мы с Таммом занимались в архивах, когда всех усыпили, а потом… Потом Чок нашёл нас и проводил в общежития. Я пойду. Приму душ. Шея затекла — мы ж так и заснули с книгами в креслах.

— Иди, дорогая, — улыбнулась белокурая воровка.

Вивьен побежала наверх, а Хризи подумала о том, что надо дать девчонке на досуге парочку уроков… Эта Ланмо просто пропадёт! Совершенно не умеет врать, глупышка. Интересно, где она была и не связано ли это со всей этой историей?

Глава 26 Преображение

Описание: Смерть держит в ладонях лягушку, рядом лежат лук и стрелы, сюжет напоминает известную сказку.

Символизм и значение в раскладе: Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь. Иногда подарок Судьбы выглядит более чем не привлекательно… Опирайтесь на интуицию. Слушайте своё сердце, верьте в него и никого не слушайте.

Едва голова коснулась подушки, Вивьен провалилась в сон — глубокий, но беспокойный. Было бы странно, если бы после всех пережитых ужасов девушке не снились кошмары…

Над кладбищем горел кровавый закат, из-под земли восстали вампиры, готовые растерзать любого, кто появится на пути! В свадебном изодранном платье над ними летала Итем Нэйт с огромной змеёй на шее — змея шипела, а Вивьен всё играла и играла на флейте, стараясь её усыпить…

— Вивьен! Вивьен, проснись! Проснись…

— А? — Вивьен открыла глаза, а когда и впрямь увидела перед собой Итем Нэйт, едва не умерла от страха, — Аааа!

— Тише ты, глупая девчонка! Не ори! Нам надо уйти незаметно.

— Нам? Уйти? Но…куда?

Сердце стучало, как сумасшедшее! Итем и Квэркус, перед тем как их с Таммом отправили в общежитие, ушли проверять зачарованные кладбища, так? Всё открылось, и теперь матушка ректора явилась свести счёты. Она поняла, что Вивьен решила её обмануть, и теперь…

— К тёмным эльфам, — Итем Нэйт говорила тихо, и лицо её выражало… Сочувствие?

В ту же секунду Вивьен и думать забыла о кладбищах. Арвель! Он… С ним…

— Что с ним? — спросила, но из горла вместо слов вырвался какой-то не то хрип, не то свист — что-то нечленораздельное, но её, как ни странно, поняли.

— Он жив, — быстро проговорила Итем. — Квэркус тогда пошёл проверять зачарованные кладбища один, без меня. Я вернулась к тёмным — выяснить, что им удалось сделать. Отнятое Маносом действительно удалось вернуть Книге Мрака, но… То, что у него на ладонях… Это не может просто раствориться или исчезнуть. Способ, с помощью которого Арвеля собираются избавить от магического тату навсегда, он…

Она замолчала. И молчала довольно долго, словно обдумывала — действительно ли стоит рассказывать Вивьен то, что она знает, или…

— Что это за способ?

— Он жесток. Ему… Ему будет очень больно, Вивьен. Я пришла за тобой. Думаю, если ты будешь рядом, мальчику будет легче. Он… Он любит тебя. Без конца твердит твоё имя, хотя уже вторые сутки не приходит в себя — бредит. Ждать нельзя, спираль нужно вырвать.

— Вырвать?!

— Да. Никогда не делай тату, если точно не знаешь, что делаешь и зачем! Это очень сильная магия, но… Она берёт плату.

— А… — Вивьен глазами показала на запястье Итем.

— Расплатилась сполна, — правильно поняла маг её взгляд. — Но не обо мне речь, Ланмо. Ты идёшь? У нас мало времени. Все выходы заблокированы в целях безопасности адептов — ни выйти, ни построить портал с территории Академии невозможно.

— Но тогда… — Вивьен совсем растерялась. — Тогда как же мы уйдём? И как… Как вы попали сюда?

Итем появилась в комнатке на чердаке, ночью… Сколько же она спала? После всего пережитого, заснула, стоило только дойти до кровати! А потом… Потом появилась она — мама ректора.

- Я что, похожа на адепта? — возмутилась некромант, и, бросив девушке висевшую на стуле возле кровати мантию, открыла портал.

…

Темно. Вивьен сначала и вовсе не поняла, где они, но стоило глазам привыкнуть к темноте…

— Арвель! — крикнула, бросилась к нему, и тут же отлетела к каменной стене, к которой её словно пригвоздила неведомая сила. — Отпустите меня!

— Зачем? — послышался из темноты недовольный, но очень красивый низкий голос. — Зачем ты притащила девчонку, Итем? Это — та, которую он зовёт?

— Да. Это она. Думаю, она сможет облегчить его страдания, Дарр.

— Не знал, что ты так романтична, Итем, — эльф улыбнулся одним уголком рта.

— Заткнись, рогатый засранец! — зашипела некромант.

— Какой пример ты подаёшь гостье и в каком свете выставляешь меня? Нехорошо, дорогая, — рассмеялся тёмный.

Вивьен не могла оторвать взгляд от этого… существа. Он был высоким, с тёмной кожей, яркими, как у Дриэля миндалевидными глазами, такими же острыми ушами и таким же совершенным телом, разница лишь в цвете кожи и в том, что из густых длинных волос торчали…рога. Не веря собственным глазам, девушка опустила взгляд вниз, ожидая увидеть…

— Нет у меня копыт, — проворчал эльф, поднимая лицо Вивьен за подбородок, чтобы лучше рассмотреть. — Род тёмных эльфов берёт своё начало от преступной связи светлой эльфийки и демона. Это… старая история. Весьма…трагичная. Но сейчас рассказывать её у мен ни времени, ни желания. У некоторых из нас есть рога. Копыт нет ни у кого. Это всё, что тебе нужно знать.

— Дарр и его люди сделали невозможное, чтобы спасти Арвеля, — Итем подошла сзади и положила руки девушке на плечи. — они по-настоящему рисковали собственной жизнью.

— Спасибо, — прошептала Вивьен. — Но… Почему он…

Арвель был прикован к стене. Опять она видит любимого прикованным к стене! И если в прошлый раз это был Манос, который хотел его убить, то сейчас это…тёмные эльфы, которые, если верить Итем Нэйт, пытаются его спасти? Что, ради самой Смерти, тут происходит?

— Он без сознания, — тёмный эльф потёр ладонями лицо. — Пока. Мы должны избавить его от Спирали, это — единственный выход. Приковали, чтобы не дёргался и не вырывался. Это очень сильная боль. Невыносимая. Мы неможем использовать обезболивающие зелья или магический сон — боль — то, что поможет спасти мага. Это жертва. Плата за спасение. Вам лучше уйти, — рогатый посмотрел на Итем, намекая, что девчонку лучше увести.

— Нет, — Вивьен произнесла это тихо, но уверенно. — Я останусь. Я знаю, что нужно. Я… Я смогу ему помочь.

— Вам будет тяжело смотреть на это, — глаза эльфа словно бы смотрели в самое сердце, словно… видели душу насквозь.

Вивьен ни у кого не видела таких глаз… В чёрных, как ночь зрачках скрыты тайны мироздания. Такое чувство, будто в этой самой темноте Вселенная прячет то, о чём пока ещё не готова рассказать.

— Я знаю. Я справлюсь.

— Не подведите меня.

Больше он не сказал ни слова. Из темноты вышли ещё двое. Они подошли к Арвелю, Итем и Дарр встали за ними.

- Закрой глаза и играй, — приказала Итем.

Она не смогла. Не смогла закрыть глаз, хотя Итем была права — лучше бы она это сделала. Мелодия пришла быстро — не громкая, вязкая, она обволакивала, как туманные мысли перед сном. Звуки медленно плыли к Арвелю, усыпляя, и на какое-то время Вивьен даже показалось — всё обойдётся.

Итем щёлкнула пальцами — клетка распахнулась, две жёлтые канарейки, вспыхнув ярким оперением в полутьме, подлетели к запястьям прикованного к стене некроманта. Птицы что-то вытащили прямо из рук Арвеля — какие-то нити, увитые символами, и вдруг Вивьен поняла — это тату… Спираль Вечности! Тёмные эльфы приняли нити у птиц и канарейки исчезли, правда, в ту же секунду вновь появившись в клетке. Дарр что-то читал нараспев — наверное, это язык тёмных эльфов, или даже демонов, или ещё какой-то древний язык, но так или иначе заклинания удивительным образом ложились на музыку Вивьен.

То, что произошло потом, длилось всего несколько мгновений, но это были самые страшные мгновения — картины поднятых умертвий не в счёт! Дарр взмахом руки открыл портал — в стене появился объятый пламенем проход — он ревел, грозясь затянуть в Бездну. Двое тёмных — те, что приняли каждый со своей стороны Спираль из запястий Арвеля — выдернули тату из его ладоней и выбросили в открывшийся портал пылающие нити — кровь брызнула в разные стороны…

Крик Арвеля заставил Вивьен согнуться от боли — так сильно она почувствовала его страдания. Итем и Дарр были правы — лучше было закрыть глаза или уйти — это тяжело, это невыносимо, но она всё равно рада, что здесь, рядом, что может смотреть в его полные муки глаза, играть, глотая слёзы, свою мелодию, может помочь хоть чем-то!

Полный отчаянья крик отразился от каменных сводов и в них же исчез, поглощённый бесконечными лабиринтами подземных переходов, выдолбленных в скале. Таковы дворцы тёмных — шедевры подземного искусства — то, что происходит здесь, здесь и останется — навсегда. Крик Арвеля оглушил и остался в душе Вивьен — она не знает, как сложится их с Дакота история, но этот крик она не забудет никогда!

В тот самый миг их глаза встретились, и она прочитала в них всё. Любовь, стыд, благодарность. Ненависть к Маносу и самому себе — за то, что был так чудовищно наивен и глуп. Желание защитить её и избавить от всего этого, осознание собственного позора и бессилья, мольба к Смерти — стереть этот день из памяти любимой. Первый мёртвый огонь и первый поцелуй, гроб посреди кладбища, куклы, набитые высушенной травой…

Арвель, Арвель, сколько же страданий выпало на твою долю! Я буду играть до тех пор, пока душа не выплачет накопившееся горе, пока не освободится сердце от ненависти, пока чёрная магия не уйдёт…

И она играла, не останавливаясь, не чувствуя усталости, не замечая, как меркнет свет, а когда очнулась в комнате с уходящими в непроглядную тьму сводами каменных стен, увидела его — он лежал на соседней кровати — бледный, неподвижный, но уже без гримасы боли на лице.

— Арвель!

Она вскочила, чтобы броситься к нему, но тут же покачнулась — сил не было…

— Вам не следует вставать, — в дверь — огромную, массивную, открывшуюся легко и совершенно бесшумно, словно она была сделана из пергамента, вошёл тёмный. Те же светлые, длинные блестящие волосы, те же удивительные глаза, тёмная кожа, закрученные рога и длинные пальцы, которыми целитель беспрестанно перебирал в воздухе, словно плёл невидимое кружево. — Вы ещё слишком слабы. Игра на флейте — магия. Магия отнимает силы. А вы… Вы растрачиваете себя столь самозабвенно. Нет, я понимаю — любовь. И всё же помните о том, что восстановление сил — первое дело. В любых мирах, какой бы магией ни обладал волшебник. Это закон. А закон — он постоянен…

— Что с ним? — Вивьен посмотрела на Арвеля.

— Спираль Вечности хоть и несла зло, перерождая сущность мага в нечто скорее, демоническое, но она давала ему силы. Собственная магия некроманта была заперта, и всё это время не взаимодействовала с ним. Теперь, когда мы избавились от магических символов, необходимо ждать, когда этот контакт вновь наладится. В магическом смысле парень — младенец! Ему придётся заново учиться ходить. С другой стороны, носить четыре года в себе артефакт столь мощной демонической силы… Такие фокусы не могут пройти бесследно — у Арвеля наверняка откроются некоторые способности, которые будут скорее всего весьма необычны, но… Время покажет. Сейчас трудно сказать. Очень трудно. Выпейте вот это, — эльф протянул Вивьен пузырёк фиолетового стекла.

— Что это? — Вивьен нахмурилась — с некоторых пор она совершенно не доверяла лекарям — ни светлым, ни тёмным.

— Пейте, вам станет легче, — спокойно ответили ей.

Она выпила. По-прежнему не доверяла, но выпила.

— А его руки? — спросила она.

— Раны? — эльф пожал плечами. — Раны заживут. Это — самое простое.

Он ушёл, а Вивьен села на край кровати. Арвель спал. Спал и наверное видел сны. Интересно — они там вдвоём, в его сне? Она наклонилась и поцеловала своего некроманта, пожелав скорейшего выздоровления.

— Вивьен Ланмо? — она вздрогнула — в комнату вошёл… ректор Академии Смерти.

— Да, магистр Нэйт.

— Какая сознательность! — рассвирепел некромант и принялся её передразнивать: «Да, магистр Нэйт!». Надо же, какая покорность! Ланмо! Вы ушли из общежития — кто вам позволил? И…как? Как вам это удалось? Вы выстроили портал из башни заклинателей костей к тёмным? Неслыханно! Я, конечно, понимаю ваши чувства, адептка Ланмо, но… — Квэркус Нэйт покосился на Арвеля. — С Дакота всё будет в порядке, — голос магистра стал мягче. — Его спасли. Жизни адепта ничто не угрожает, равно как и магическому потенциалу. Это хорошая новость, Ланмо. Но, к сожалению, есть и плохая. Плохая для вас. Я прекрасно понимаю, что одна вы не могли выстроить портал. Кто помогал вам? Имя?!

— Я ей помогла.

— Мама? Мама… Я… Мне необходимо, чтобы ты… Есть новости.

— Знаю я эти новости, — отмахнулась Итем Нэйт, не отрывая взгляда от Вивьен Ланмо.

Смерть всемогущая, что это был за взгляд! Она смотрела так, словно хотела сжечь девчонку и тут же проклясть горстку пепла, что от неё останется. Если останется…

— Так значит, — замялся Нэйт, — Вивьен здесь…по твоей просьбе, мама?

— По моей просьбе, — эхом отозвалась маг. — Вот только новости, о которых ты хочешь мне поведать, сын мой… Эти новости застали меня врасплох. Думаю, кое-кто к ним причастен… И мне хочется напомнить, что о таком повороте событий я не просила!

— О чём ты, мама?

— О чём?! Лучше расскажи мне о том, что произошло в Академии, Квэркус. Расскажи, мальчик мой. Сейчас! Ты рассказывай, а я полюбуюсь на нашу героиню. На нашу подающую большие надежды ученицу — Вивьен Ланмо из Ланкона!

Итем резко опустилась в кресло, стукнула посохом об пол — вспорхнули канарейки. Змея лениво выбралась из пустых глазниц изображённого на ладони черепа, и, обвившись браслетом вокруг запястья, поползла вверх — к предплечью.

— Квэркус! — рявкнула некромант, и Вивьен вместе с ректором вздрогнули, почувствовав в этот момент какую-то странную общность, не смотря на разительную разницу в статусе. — Я жду!

— Это касается Хризи. В Академию прибыла некая Ардалия Харрис — не наш мир, ментальная магия — очень древний, аристократический род. Древо этой семьи начинается с легендарного…

— Подробности опустим, мальчик, — пропела Итем, и от её «ласкового» голоса у Вивьен побежали мурашки по спине. — Легенды чужих миров нам без надобности. Итак, в Академию Смерти прибыла некая Ардалия Харрис — я правильно понимаю?

— Да, мама, — Квэркус Нэйт поклонился родительнице, и тут только Вивьен заметила — да ректор просто сияет от счастья!

У некроманта и впрямь горели глаза, словно ему удалось поднять и утихомирить все зачарованные кладбища разом! Что с ним такое?

— И? Продолжай, — Итем облизнула пересохшие губы и вновь уставилась на Вивьен.

Чем дальше, тем больше всё это походило на какую-то фальшивую пьесу — Вивьен никак не могла понять, в чём дело, но чувствовала — финал близко, и Итем его уже предвкушает…

— Маг утверждает, что Хризи — её ребёнок. Девочку украли нищие, после чего она затерялась по мирам, и совершенно случайно один из родителей адептов, проживающих в общежитии заклинателей костей, где Хризи трудится комендантом, сделал набросок Хризи.

— Он что — чарописец?

— Именно! Некромант с талантом чарописца, он навещал сына по особому разрешению Совета, после чего отправился на приём, где были представители знатных родов нескольких дружественных миров, и там…

— И там рисунок увидела эта дама и решила, что это — её потерявшаяся дочь? — спросила Итем, всё так же не спуская глаз с Вивьен.

— Да! — Нэйт только что не подпрыгнул. — Совет дал разрешение на особый ритуал, подтверждающий кровное родство, и если подтвердится, что Хризи принадлежит к роду Харрис, то…

— То что, Квэркус? — Итем не выдержала, вскочила. — Попросишь её руки?

— Уже попросил, мама, — как-то тихо, обречённо, даже виновато ответил некромант и развёл руками.

— Ну, с тобой всё понятно, — Итем Нэйт махнула на сына рукой и резко развернулась к Вивьен. — А ты? Ты ничего не хочешь мне сказать, мерзавка? Тебе, сынок, не кажется странным тот малозначительный факт, что кто-то, усыпив Академию, поднял кладбище невест, после чего так скоро и счастливо решились ваши с Хризи сердечные дела? Воровка стала знатной дамой? Чарописец рисует коменданта, едет на приём… Не слишком ли много совпадений? Можешь не утруждать Совет ритуалом, Квэркус! Младенцу понятно — это магия!

- Даже если и так, мама. Я всё равно женюсь на ней. Я люблю её. И ты это прекрасно знаешь. Что же касается вас, Ланмо, — Квэркус Нэйт развернулся, и Вивьен увидела, как побледнел ректор, — Следуйте за мной. Мама, я надеюсь, ты понимаешь, что даже если твои подозрения верны — никто не должен об этом знать? Вам не грозит исключение из Академии, Ланмо. Даже если это правда. Хотя я бы на вашем месте молился бы о том, чтобы это было не так! Но вас в таком случае ждёт очень много неприятностей. Скажите, адептка Ланмо… Я когда-нибудь не выполнял своих обещаний?

— Нет, магистр Нэйт.

- Так будьте уверены в том, что и на этот раз я их выполню. А сейчас — марш в общежитие! — ректор взмахнул рукой и открыл портал. — Идите! — он толкнул девушку за плечо, прошептав на ухо: «Поддержи Хриз, пожалуйста — ей сейчас непросто. И скажи, что я люблю её!».

…

— Я же просил тебя не ходить к тёмным, Вивьен! Зачем? Зачем ты пошла?

Арвель сидел на её кровати — гладил вьющиеся каштановые волосы, водил пальцем по губам… Он улыбался, и в его улыбке дышала любовь. То, что жило в нём всё это время, исчезло — он стал другим. Взгляд больше не вспыхивал чернотой, а черты не становились пугающе неподвижными…

Она даже не может объяснить толком, что именно пугало её до дрожи тогда. До того, как Арвель попал к тёмным. Но она знала одно — его, без этой злой силы, она всегда чувствовала! И всегда любила. С той самой первой встречи, когда он потащил её на кладбище.

Элай, дерьмо ослиное…

Она улыбнулась. Вспомнила, как Чок тогда спас её и привёл к канно. Как её покормили и отправили в горячий душ, после промозглого сырого кладбища и этого ужасного гроба из сгнивших досок это было таким счастьем! Вспомнила воронов, что клевали хлебные крошки с крышки. Представила, как Арвель-Элай с гадкой улыбочкой крошит пирожок в лунном свете, и не выдержала — рассмеялась!

Он спросил — почему она смеётся, и они проговорили всю ночь, вспоминая каждое мгновение их не такой уж длинной, но яркой истории.

— Почему ты не послушалась, Вивьен? Я же просил не ходить к тёмным!

— Они спасли тебя, — Вивьен хотела его поцеловать, но губы прошли сквозь явившийся в ночи образ, и она вздрогнула. — Арвель! Ты говорил, это — магия Спирали? Значит…

— Нет, — он улыбнулся, мерцая в полутьме. — Нет, Вивьен. Её больше нет. Я не чувствую эту…силу. Но я чувствую свою магию, хотя мне и говорили, что это — невозможно! Думаю… Думаю, это — подарок твоей флейты, Вивьен. Волшебная мелодия любимой девушки…

— Тёмные не сделали мне ничего плохого.

— Знаю. Я боялся не этого. Просто… Не хотел, чтобы тебя это коснулось. Тебе пришлось страдать. Переживать за меня. Прости.

— Глупый! Какой же ты… Глупый!

— Мне пора возвращаться, но скоро я вернусь, и мы будем вместе.

— Арвель, — Вивьен поджала губы — она ничего не хотела ему говорить, она хотела только, чтобы он был жив, но… не удержалась. — Арвель. Твоя семья… Она… Ты ведь знаешь — вместе мы быть не сможем.

— Не думай об этом, — призрак уже начал растворяться в темноте. — Не думай и помни — мы будем вместе всегда! Это я тебе обещаю…

Его слова были слаще бабушкиной колыбельной! Так крепко она не спала с тех самых пор, как некий Элай пожелал ей на кладбище спокойной ночи в гробу. С тех пор как Вивьен Ланмо из Ланкона оказалась в Академии Смерти. Судьба вырвала из привычного мира, родного города и друзей. Заставила открыть глаза. Узнать, что она — вовсе не она, бабушка — вовсе не бабушка, увидеть в зеркале своё собственное, совершенно незнакомое лицо…

И всё же она ни о чём не жалеет! Ни капельки! Потому что теперь в её жизни есть он — некромант, без которого она не представляет будущего. Арвель Дакота. Вдруг стало так легко… Хвала Костлявой, она всё сделала правильно! Арвель спасён, Хризи и Нэйт будут счастливы, а то, что её избранник — знатного рода… Они что-нибудь придумают. Наверное. Во всяком случае, до окончания Академии она об этом думать не станет.

…

— Вивьен Ланмо! Вас вызывает ректор Академии Смерти, Квэркус Нэйт! Вивьен Ланмо! Вас вызывает ректор Академии Смерти, Квэркус Нэйт!

Череп у стойки надрывался — аж стены тряслись! Визгливый голос артефакта, наверное, всё общежитие перебудил, — подумала девушка, потягиваясь и щурясь от яркого, зимнего солнца…

Солнце? Смерть всемогущая… Сколько же сейчас времени? Ктукк орёт, а ей никто не стучит в дверь — ни Хризи, ни двойняшки… Может, они уже ушли? Ушли? Нет!

Она вскочила и заметалась по комнате — чулки, платье, мантия… Быстрей!

— Ктукк! — Вивьен, задыхаясь, сбежала вниз по лестнице. — Ктукк! Пожалуйста, замолчи! Голова раскалывается от твоего крика… Скажи — я что, проспала?

— Конечно, проспала! — клацнула челюстью черепушка. — Проспала первое занятие по предсказаниям. Оно у тебя сдано на отлично, но пропускать занятия после того как уже получила высший балл — это… Это неуважение к преподавателю! Неужели не понимаешь?

— Ты прав, — Вивьен закрыла руками лицо и потёрла глаза. — Я извинюсь перед Морталией. Просто… столько всего произошло… Я… Я очень устала.

— Твои проблемы, — заявил артефакт. — Тебя уже пятнадцать минут в своём кабинете ждёт Квэркус Нэйт! Ректора не заставляют ждать, адептка Ланмо!

— Мерзкая гнилая черепушка, — проворчала девушка и отправилась к двери.

— Я всё слышу!

Артефакт ещё долго кричал в спину, но Вивьен уже неслась к замку — в кабинет ректора Нэйта.

…

Сердце пело — Арвель спасён, Хризи и Квэркус будут счастливы, солнце яркое, небо голубое, чёрные вороны вьются над головой, надгробия кладбищ виднеются вдалеке, башни замка всё ближе — жизнь прекрасна и удивительна!

— Стой, Ланмо! Стой, мерзавка… — Вивьен налетела на Хризи — они обе едва не повалились в снег!

Что делала комендант здесь, возле замка Смерти и почему она не на посту в общежитии Вивьен не знала, но такой красивой принцессу воров она не видела никогда! Плащ нараспашку, глаза горят, щёки алеют — счастье так и вьётся вокруг льняных тугих локонов.

— Хризи?

— Тебя бы отшлёпать, малышка. Надо же такое удумать — кладбище невест поднять!

— Но я не…

— Вив… Квэрк — не самый слабый некромант среди первых на сегодняшний день — уж поверь мне, детка. Не получится его обмануть. Ох, и влетит же тебе от него сейчас! Но не это главное. Главное — знай, дурочка, что ты — больше, чем сестра и я перед тобой в вечном, неоплатном долгу, Вивьен Ланмо из Ланкона! — из глаз красавицы брызнули слёзы, она взяла лицо испуганной внезапной искренней речью адептки в свои ладони и расцеловала — крепко, звонко и отчаянно. — Беги! — всхлипнула она. — Беги, он тебя ждёт. И ничего не бойся. Потому что если только посмеет тебя тронуть — будет иметь дело со мной, и он это знает. Но ты опаздываешь. Беги, не зли его ещё больше.

И Вивьен, обняв Хризи, побежала в замок. Влететь в холл, нахлобучить шляпу на черепушку со своим именем, проигнорировав его отчаянные вопли по поводу того, что она нарушила дисциплину, подняться бегом вверх по лестнице, чмокнуть в щёку Чока, отобрать у него ярко-красное яблоко и остановиться, едва переводя дыхание от бега, перед ней — Всемогущей Смертью.

— Спасибо! — выдохнула она, пристроив яблоко у ног статуи. — Спасибо за всё!

Наконец она добралась до кабинета Кверкуса Нэйта и постучала — тихонько, аккуратно, где-то в глубине души отчаянно надеясь на то, что он, может быть, забыл или какие-то более важные дела отвлекли ректора…

Ну, должны же быть у ректора важные дела?

— Войдите!

— Здравствуйте, магистр Нэйт. Вызывали?

Он стоял к ней спиной, крепко сцепив руки сзади. Не поворачиваясь, бросил через плечо:

— Садитесь, адептка Ланмо.

Вивьен опустилась на краешек кресла и наступила тишина. Мёртвая. Такая бывает, наверное, только в кабинете ректора Академии Смерти и больше нигде.

— Я знаю, что вам пришлось пережить у тёмных эльфов. Это тяжело. Вы помогли Арвелю Дакота, и я вам искренне благодарен. Поскольку ушли вы туда по просьбе и присмотром моей матери — вы не несёте ответственность за этот поступок. Теперь о другом вашем поступке, Вивьен Ланмо. Вы усыпили Академию Смерти, попросив помощи у светлых эльфов. Этот факт удалось скрыть, потому как никто и никогда не поверит в то, что некроманту помогли светлые. Как, кстати, вам это удалось?

Он, наконец, повернулся. Вивьен не могла поднять глаз — слишком страшно.

— Я сняла проклятие с рода Золотой листвы.

— Каким образом?

— Я увидела засохший крейн, и…почувствовала, что мне надо сыграть. Мелодию. Флейта. Она… она когда хочет поделиться песней, это… Это невозможно удержать!

— Интересно, — Нэйт на секунду задумался. — Надо будет попросить Морталию позаниматься с вами отдельно. Это редкий дар, Вивьен. Его надо развивать. Итак, вы, пользуясь тем, что эльфы у вас в долгу…

— Дриэль сам вызвался помочь.

— Допустим. Итак, эльфы Песней грёз усыпили Академию. Что было дальше?

— Если я расскажу — вы точно исключите меня из Академии…

— Если бы я хотел это сделать, Ланмо, вы были бы уже на пути к Ланкону. Но я этого не хочу. Тем не менее, поднятое кладбище… Да ещё одно из самых опасных из тех, что под присмотром Академии…

— А есть ещё опаснее? — спросила, и тут же пожалела об этом, но было уже поздно.

— Есть, — сказал ректор после небольшой, но очень выразительной паузы. — Только вам я о них не расскажу. Вообще, думаю, надо сократить курс…Скажем так — курс опасной истории, связанной с Академией Смерти. И если раньше я считал, что это необходимо — расширяет кругозор и вообще стыдно не знать историю замка, в котором учишься, то… Теперь я думаю, что это попросту опасно.

— Простите меня, магистр Нэйт, — Вивьен подняла глаза и их взгляды встретились.

— Вивьен, — Квэркус Нэйт опустился в кресло напротив. — Вивьен Ланмо. Я в неоплаченном долгу перед собственным адептом, и это ужасно! Ужасно, потому как крайне не педагогично — ты должна это понимать! Мы с Хризи будем счастливы — у нас просто выхода нет, не могла же ты пойти на такое впустую? Я благодарен тебе. Ты даже…даже представить себе не можешь, маленькая непослушная бунтарка, что ты для меня сделала! Для нас. Ты сделала меня самым счастливым некромантом среди существующих миров, девочка. Но я хочу, чтобы ты понимала, какой ценой. Вивьен, ты действительно могла погибнуть. Это ты понимаешь?

— Понимаю, — она упрямо подняла подбородок и посмотрела ректору в глаза. — Но если я не хочу жить в мире, где люди, которые мне дороги не счастливы? Что тогда?

— Ты слишком молода, — Нэйт запустил пальцы в чёрные, словно вороново крыло волосы, понимая, что у него не так уж много весомых аргументов супротив лавины юношеского максимализма молодой магически одарённой души, да поможет ему Смерть! — Но… Я хочу, чтобы ты поняла — у каждого, даже самого искреннего, чистого и светлого поступка всегда две стороны! Я хочу, чтобы ты окончила Академию. Поэтому если меня здесь не будет в качестве ректора — обещай, что будешь прилежно учиться и дойдёшь до конца.

‍- А вы? Вы что, от нас уходите? Потому что женитесь на Хризи?

— Я женюсь на Хризи, — кивнул Нэйт и его глаза засияли от счастья. — И — нет, я никуда уходить не собираюсь. Я просто…не знаю, что решит Совет. Завтра он будет разбирать дело о моей халатности.

— Что?!

— Вивьен, в вверенной мне Академии усыпили замок и подняли кладбище невест…

— Но… Но вы не виноваты! Я скажу Совету, что…

— Только пикни, — прорычал некромант, и Вивьен вновь подняло в воздух — точь-в-точь как в тот раз! — Тебя исключат в ту же секунду! Мне же, скорее всего, ничего не грозит — так, выговор. Мало кто из магистров хочет занять моё место — слишком велика ответственность. Просто помни о том, что я тебе сказал. Договорились?

Вивьен аккуратно вернули на место — так бережно, что она едва не расплакалась. Хотелось обнять ректора, но вместо этого она набрала воздуха в лёгкие и, зажмурившись, выдала то, что всё это время никак не решалась сказать:

— Призрак невесты выполнил мою просьбу. Он не убил меня и моих друзей, вернул Хризи имя и семью, но…

— Что «но» адептка Ланмо? Говорите, живо!

Вся теплота и благодарность, что ещё секунду назад переполняли разноцветные глаза ректора, вдруг куда-то исчезли…

— Я обещала, что уговорю вас вернуть её могилу на родину. Она…

— Айлерин Доран, — выдохнул магистр. — Поверить не могу. Ты пошла на сделку с одним из самых безжалостных призраков в истории! Ты хоть знаешь, сколько загубленных жизней на её счету?

— Справедливо загубленных, — возразила Вивьен. — Она защищала!

— Хорошо. Я сделаю то, о чём просит Айлерин Доран. Сделаю этой же ночью, потому что ещё немного, и она начнёт убивать и ты — первая жертва! Но знай — только что мы вместе обрекли на верную смерть не одну жизнь. У призраков нет морали, Ланмо. Нет сердца. Они жестоки. Жаль, я не могу обуздать твой характер. Не могу запереть тебя. Не могу отнять у тебя магию, да это и не нужно! Но я очень надеюсь на то, что ты что-то поняла сегодня. И что этот наш с тобой разговор…

— Я поняла! — Вивьен поджала губы. — Правда. Простите меня, магистр Нэйт.

— Идите, адептка Ланмо, — ректор встал и вновь отвернулся к окну. — Кстати, как ваш проект? Я в предвкушении. Очень надеюсь, что вы отлично подготовились и не подведёте меня — блестяще сданный экзамен адептов будет учтён Советом. Не забывайте — меня ждёт выговор, Ланмо, и вы с вашим другом — мои должники.

— Мы…

Холод пробежал по позвоночнику — проект! Завтра! А у них… О, нет! Только не это…

— В чём дело, Ланмо? — Нэйт обернулся. — Какие-то проблемы? У вас в работе возникли сложности?

— Нет, что вы, магистр Нэйт. Всё… Всё прекрасно! Мы вас не подведём!

- Очень на это надеюсь. Вы свободны, Ланмо. Идите!

Глава 27 Вечность

Описание: Смерть и прекрасная, юная девушка стоят лицом к лицу, вытянув друг к другу руки. Над их ладонями переливается сфера, символизирующая Мир. Венок на голове Смерти из увядших цветов, на голове девушки — цветущих и свежих. Над ними — знак бесконечности.

Символизм и значение в раскладе: Жизнь обращается в прах и тлен. Они, в свою очередь, дадут начало новой жизни. Круговорот природы бесконечен, танец Жизни и Смерти не прекращается ни на мгновение — таков закон существования Мира.

Аркан говорит о безграничных возможностях, о великих магах, о титанах, посланных в мир ради спасения народов. Если речь идёт о начале какого-либо проекта и выпадает эта карта — значит, вопрошающий стоит на пороге более чем значимых открытий!

— Ну что, малявки… Готовы?

В воздух взлетели мёртвые огни и иллюзии растворяющихся в воздухе ядовито-зелёных, ухмыляющихся черепов. Вивьен и Тамм поддерживали фейерверк сокурсников — они уже не были новичками, не стояли в углу с испуганным видом — полгода учёбы в Академии не прошли даром. Экзамены позади, осталось последнее испытание, и все они отправятся по домам, на зимние каникулы.

Первый курс стоял в подземелье, там же, где когда-то старшие некроманты открывали портал в первое в их жизни путешествие на магический рынок. История повторялась, сегодня вновь откроется портал, но на этот раз старшекурсники проводят всех к месту последних испытаний.

Было и страшно и интересно узнать — что именно подготовил для адептов Совет. По правилам, портал перенесёт их на кладбище, где они должны будут выполнить задание, используя созданный артефакт в деле. С его помощью необходимо справиться с ловушками магистров. Никто не спал этой ночью! Ночью накануне последнего экзамена. Магистры колдовали над площадкой, а их ученики готовились к бою: варили зелья, проводили последние ритуалы, активируя и проверяя своё детище — созданный и одобренный Советом артефакт. Юные некроманты зубрили заклинания, глотали поддерживающие магию настойки, выпрашивая их у целителей и Шляпы. Знакомый лекарь расстарался для друзей особенно — они с Таммом такого наглотались — обоих трясло от желания себя испытать. Их огни и иллюзии были самыми яркими из всех — магия бурлила и искрилась в крови — в висках шумело!

— Думаю, его родители что-то скрывают — явно не только прабабушка была эльфийкой! — прошептал Тамм на ухо. — Боюсь, Ланмо, нас с тобой после всего этого такой откат ждёт…

— Согласна, — Вивьен кивнула. — Но это не важно. Главное — справиться со всем этим, и уехать, наконец, домой! Соскучилась по Ланкону…

— А я-то лелеял мечты пригласить тебя на остров.

— Спасибо! Было бы здорово…

— Нас радует ваш настрой, — улыбнулся один из трёх старшекурсников, которые вызвались помочь магистрам и были на сегодняшнем мероприятии помощниками преподавателей. — Слушайте внимательно! Мы откроем портал. Проходим парами, следим за своими артефактами — не разбредаемся, это опасно! Каждая пара участников получит своё задание. Стартуете по очереди. Будьте внимательны — в мире, в котором мы окажемся — ночь. Полнолуние. Это — условие испытания. Команды приступают только после нашего сигнала и одобрения всех членов Совета! Всё ясно?

В ответ — тишина. Сначала всем было очень весело, но теперь вдруг стало страшно. Что, если они не справятся? Что вообще их ждёт? Совет сильнейших некромантов Академии Смерти вряд ли приглашают их на увеселительную прогулку.

— Не слышу, малявки?!

— Да.

— Ну, что приуныли? Вы готовы, я вас спрашиваю?

— Дааа!

Портал открылся, и адепты, толкая друг друга, рванули в искрящийся лунным светом проход, мгновенно забыв обо всех инструкциях и предупреждениях старших!

Перед воротами кладбища стояла целая толпа. Вивьен с Таммом узнали комендантов и канно, тут же находился Совет в полном составе — алые и чёрные мантии украшали массивные цепи орденов — всё очень торжественно и от этого почему-то страшно. У Вивьен от волнения тряслись колени, многие жаловались на то, что у них скрутило живот, но отступать было некуда — последние испытания этого полугодия вот-вот начнутся!

Магистр Нэйт выступил с речью, которую Вивьен от волнения совсем не запомнила. Ректор пожелал всем удачи, старшекурсники раздали задания. Вперёд вышел пожилой маг в алой мантии — тот самый, что предложил со временем доработать их с Таммом идею магического тату (к слову сказать, они уже начали над этим работать).

— Минутку внимания! — начал он, окинув всех присутствующих внимательным взглядом. — Кладбище зачаровано так, что вы не будете видеть друг друга. Зато вас будем видеть мы. В случае опасности, испытание будет прервано, и вас вернут обратно. Правда, в таком случае, вы не получите проходной балл — придётся пересдавать после каникул. Однако мы, так же как и вы, искренне надеемся, что этого не произойдёт. Думаете, Совету охота тащиться сюда ещё раз после праздников?

Маг улыбнулся и все рассмеялись. Вивьен подумала о том, что некромант это сделал специально — решил подбодрить. Хотя с другой стороны — он прав — если кто провалит испытания, Совет будет вынужден собраться вновь в полном составе.

— Итак, мы начинаем! — магистр Нэйт развернул список.

Адепты парами входили в ворота кладбища и в тот же миг бесследно исчезали в тумане, словно их и не было. Кладбище было самым что ни на есть обычным — покосившиеся деревянные ворота, простенькие, выкрашенные белой краской оградки. Никаких памятников и роскошных мраморных склепов Великих не наблюдалось. Что вообще может быть примечательного на сельском кладбище у самой окраины? Зато ночь была роскошной — бархатной, непроглядной, словно сама Бездна, с яркими звёздами и огромной сияющей луной…

В такое вот полнолуние Селена Дивин поёт свои странные песни. Кстати она в паре с одним из первокурсников уже исчезли в тумане, а Тамм и Вивьен всё ещё стояли, ожидая своей очереди.

— Сдаётся мне, мы будем последними, — проворчал шаман, прижимая к себе барабан с изображением кота.

— Это не важно, — Вивьен пожала плечами. — Главное, чтобы мы справились.

Она и сама нервничала — то и дело проверяла — на месте ли флейта, карты, Маки, трубка, пузырьки с зельями…

— Мы справимся, — уверенно кивнул Тамм и взял девушку за руку — подбодрить.

Они уже почти успокоились и поверили в свои силы, когда двое старшекурсников неожиданно растворились, резко набросив на головы капюшоны.

— Первый досрочный вызов, — Нэйт нахмурился.

— Не переживайте так, Квэркус, — некромант в алой мантии снисходительно улыбнулся. — Каждый год кто-то не справляется. Глупо было надеяться, что…

В сопровождении старших адептов, бледные и заплаканные вернулись двойняшки Хэйли и Кейли.

— Не справились с восставшими умертвиями, — отчитались Совету сопровождающие девушек молодые люди.

Решимость и вера в лучшее тут же улетучились — растворились в звёздном сиянии будто и не было! Вивьен и Тамм переглянулись — обоим стало не по себе. И в этот самый момент их вызвали!

— Вивьен Ланмо и… — имени шамана с острова Фамагуста девушка не расслышала (а если бы и расслышала, всё равно не запомнила бы — только ректор и мог его произнести, он, кстати, их и объявил). — Удачи, — успел шепнуть Вивьен Кверкус Нэйт.

Магистр, кажется, даже подмигнул, но она не успела ответить — их с Таммом уже повели к воротам и …

Вивьен ничего не почувствовала — просто они как-то незаметно оказались посреди огромного кладбища, в какой именно его части — не понятно, а ведь это очень важно.

— И что? — проворчал Тамм. — Хоть бы карту дали, что ли…

— Делать-то что? — прошептала Вивьен, озираясь.

Секунду спустя перед ними появился некромант — один из старшекурсников.

— Итак, — ваше задание, — парень протянул Тамму свиток. — На неизвестном вам кладбище порезвились чёрные некроманты — их безграмотные неоконченные ритуалы представляют опасность. Вам необходимо найти и нейтрализовать их, плюс придётся договариваться с призраком… Очень злым призраком, — некромант погрозил первокурсникам пальцем. Если успеете всё сделать правильно и вовремя — умертвия не восстанут. Если нет — постарайтесь загнать их обратно. Почувствуете, что не справляетесь — вот, — он протянул каждому амулет вызова. — И помните — лучше провалить испытание, но остаться живым. Удачи!

Он надвинул капюшон и исчез — растворился во мраке.

— Ну что, — Вивьен достала два пузырька с зельями, повышающими чувствительность к чёрной магии — жидкость за стеклом вспыхнула фиолетовым огнём. — До дна и да поможет нам сама Смерть?

— Да поможет нам Смерть, — улыбнулся шаман.

Собственно говоря, задание оказалось не таким уж смертельно сложным! Они нашли три могилы с уже просыпающимися умертвиями, несколько ядовитых растений да пару воронов-призраков. Сергулл расправился с птицами, Вивьен заставила смертоносные лепестки сомкнуться, флейтой усыпив распустившееся в разгар зимы порождение магии, шаман загнал умертвий обратно с помощью заклинаний. Что-что, а по древним заклинаниям он был настоящий мастер — не зря сидел в архивах с Цвергом и зубрил древние языки сверх программы! Используй они лишь то, чему их учили — туго бы пришлось! А так не прошло и часа, как они справились со всеми ловушками — легко, без приключений.

— Ты — гений, — Тамм ласково погладил ожившую иллюзию, возвращая Сергулла на место.

Маки резвился в снегу — он был рядом, но помощь макабра этой ночью некромантам не понадобилась.

— Нам просто очень повезло с Дриэлем, — Вивьен поплотнее запахнула мантию — то ли нервы расшалились, то ли и впрямь вдруг стало очень холодно.

— Нам повезло с тобой, Вив, — шаман обнял девушку. — Это ты сняла проклятие с эльфийского рода, стал бы он иначе нам помогать? Совет до сих пор не может поверить в то, что эльфы спели Песню грёз, хотя всё говорит об этом! Потому нам и не влетело!

— Нет, — Вивьен вспомнила разговор с ректором и сердце кольнуло — она ведь почти забыла об этом… — Квэркус взял вину на себя. Будет разбирательство. Тамм, он нас прикрывает! И это… Это несправедливо!

— С ним всё будет в порядке, — шаман пожал плечами. — Не переживай так. В конце концов, мы старались для него — разве нет?

— Да. Хорошо потренировались тогда… И вот результат! — Вивьен улыбнулась — потому что как бы там ни было, а осознавать, что они справились, было очень радостно!

- Мы почти всё сделали, — Тамм ещё раз пробежал глазами задание. — Остался призрак!

- Очень злой призрак, — прошептала девушка, не веря собственным глазам — над кладбищем мерцало белоснежное кружево свадебной фаты — краше самых ярких звёзд, страшнее ночного кошмара…

— Узнала? — грустно улыбнулся призрак.

— Айлерин Доран…

— Она самая.

— Магистр Нэйт… сдержал обещание? Мы… мы в твоём мире? На кладбище, где…

— Нет, — ответил призрак. — Пока нет. Но он сдержит своё обещание.

— Ты — наше задание? — Тамм нахмурился. — Мы должны тебя победить?

— Ха-ха-ха… Глупый мальчишка. Если я захочу — от вас даже воспоминания не останется.

— Что тогда? — шаман попытался закрыть Вивьен собой.

— Отойди, — белое платье вспыхнуло в темноте. — Я хочу поговорить с девчонкой!

— Тамм, пожалуйста! — Вивьен нащупала в складках мантии флейту — инструмент задрожал под рукой. — Она ничего мне не сделает.

— Если что — я рядом, — Тамм нехотя отошёл в сторону.

— Нэйт… Сильный некромант, — видение дрожало в воздухе, а слова раздавались у Вивьен в голове, причиняя нестерпимую боль.

У неупокоенной души Айлерин Доран, видимо, была причина общаться таким образом. Вивьен терпела, решив не подавать виду, чтобы Тамм не вмешался, она чувствовала — призраку что-то нужно от неё, что-то очень, очень важное.

— Он смог поймать меня в ловушку и запереть на зачарованном кладбище Академии Смерти. Никто из его предшественников так и не смог справиться с прóклятым призраком…

— Прóклятым?

— Да. Я была приёмной дочерью — мой отец, умирая в бою, завещал своему другу позаботиться обо мне. В нашем мире была война. Там и сейчас война. Это жестокий мир, Вивьен Ланмо. Очень жестокий. Мать забрали в плен, а меня спрятали. Выполнили обещание. Но лишь для того чтобы при первом удобном случае откупиться мною от врага! А я поклялась, что не стану принадлежать убийце моей семьи. Поклялась, что умру! Им было мало того, что я себя заколола. На белом кружеве так странно… Так неестественно смотрится кровь, Вивьен. Как будто… Как будто не со мной. Даже больно не было. Правда. Последнее, что помню — кровь алой нитью повторяет рисунок кружева — цветы, цветы… Они прóкляли меня! Не похоронили, как должно! И я стала мстить. У призрака нет сердца, Вивьен. А душа… В призрачном мире нет ни тепла, ни боли. Здесь забываешь о том, что такое любовь. Я — зло. Порождение Тьмы. Чем больше пролитой крови — тем больше силы даёт мне Тьма. Ещё немного, и я стану демоном. Я так этого хотела! Силы, власти… Но как только это произойдёт, я отдам Бездне душу. Кверкус предложил её спасти — истерзанную, растоптанную и невинную душу бедной Айлерин Доран. Он…дал мне право выбора. Сказал, что я могу решить сама — попросить твою флёйту снять проклятие и уйти в царство Смерти, или помучить двух адептов немного, после чего он вернёт меня на родину. Никто… Понимаешь? Никто не поступал со мной так щедро. При жизни у меня не было права выбора, а он подарил его призраку! Прóклятому призраку. Воплощению зла…

— И… что ты решила? — флейта горела под пальцами, музыка уже родилась и дрожала в лунном свете, сгорая от нетерпения!

— Сыграй, Вивьен. Прошу тебя…

Наверное, это была самая печальная мелодия из всех, что ей когда-либо доводилось играть, но с каждой нотой на душе становилось светлее! Звёзды сияли так ярко, словно настал день! Белое кружево превратилось в хрустальный перезвон и тысячами крошечных колокольчиков растаяло на млечном пути.

— Спасибо, — раздалось в голове.

Когда Вивьен оторвала кэне от губ — поувствовала, что плачет. Слёзы инеем застыли на щеках — дыхание призрака всё ещё чувствовалось в воздухе — так…холодно…

— Ты вся дрожишь, — Тамм прижал девушку к себе. — Мне кажется, ты подарила ей покой, — сказал шаман.

— Правда? — с надеждой спросила Вивьен.

— Настанет день, когда я буду гордиться тем, что знал тебя, Вивьен Ланмо из Ланкона.

У Тамма было такое торжественное лицо в этот момент, что она не выдержала, улыбнулась.

— Будешь рассказывать внукам?

— Конечно.

— Устанешь. Их же много будет — от ста жён…

— Вив!

Они бы ещё долго дурачились, но прямо перед ними возник Квэркус Нэйт:

— Поздравляю! Вы оба отлично справились. Высший балл и особое отличие единогласным решением Совета. Вивьен Ланмо — от лица Академии Смерти обьявляю благодарность за освобождение духа Айлерин Доран. Твой дар бесценен. Мы гордимся такой ученицей.

— Спасибо, — Вивьен вдруг стало жарко — ректор её смутил.

— С завтрашнего дня адепты отправляются по домам на каникулы. Последняя ночь в году! Но я хочу попросить вас остаться. Знаю, последнюю ночь обычно празднуют с родными, но… Мне бы хотелось пригласить вас на свою свадьбу.

— Как… — Вивьен просто поверить не могла! — Уже? А как же… Помолвка?

— Ну, — Нэйт опустил глаза и покраснел — ему, наверное, тоже вдруг стало жарко этой морозной ночью. — Традиционно свадьбы некромантов как раз приходятся на последнюю ночь года. Так долго ждать мы с Хризи не можем. Мама в шоке, и действовать нужно быстро, пока она не пришла в себя, — прошептал ректор.

— Правильно, магистр Нэйт! — неожиданно поддержал мага Тамм.

- Итак, если вы согласны, я предупрежу ваших родных. Вивьен, Хризи просила передать — она очень хочет, чтобы ты была на нашей свадьбе.

— Да! — взвизгнула Вивьен, но тут же взяла себя в руки. — Да, магистр Нэйт.

…

Это утро должно было бы быть самым прекрасным за всю историю! Адепты разъехались по домам, и хотя к ним с Таммом последнее время мало кто приставал, всё-таки приятно, когда никто не шепчется за спиной и не кидает в твою сторону убийственные взгляды! Так тихо в общежитии не было никогда. Череп Ктукка дремал на стойке (у артефактов тоже должен быть выходной), а Хризи умчалась готовиться к свадьбе — куда, Вивьен не знала.

Чудесное утро! Она умылась, оделась и побежала к замку, предвкушая предпраздничные хлопоты. Но всё оказалось совсем не так, как она себе представляла. Магистр Ярр поблагодарил их за отличный проект и попросил Вивьен оставить его кабинет — ему надо поговорить с мальчиком. С Таммом. И о чём таком им нужно говорить без неё, спрашивается? Дальше — больше! Тамм наскоро объяснил, что остаться на свадьбу не сможет — церемонию последней ночи на острове открывает самый юный из рода, а братьев и сестёр у него нет, так что без него никак. Он крепко обнял Вивьен, сказав, что после разговора с драконом тотчас отправляется — за ним уже приехали.

Вот так. Даже и не попрощались толком… Вздохнув, Вивьен попыталась присоединиться к канно — помочь по хозяйству. Кухня кипела! Адепты все разъехались, в замке кроме канно — никого, но к ночи ожидался грандиозный приём — такого Академия Смерти ещё не знала. Ректору удалось наладить контакты с светлыми и тёмными эльфами — представители обоих рас приглашены на свадьбу — небывалое, неслыханное событие! Квэркус Нэйт питал большие надежды заполучить к себе преподавателей-эльфов — никому ещё не удавалось подобное, более того, история не знала приёмов, где тёмные и светлые были бы вместе, а тут… Он ничего не скрывал на переговорах, тем не менее, и те и другие согласились!

И тут сами понимаете — львиная доля политики — в тарелке! На кухне лежала огромная ответственность — важно учесть предпочтения и светлых и тёмных, но кто ж их знает? Архивариусы штудировали всё, что могли найти по эльфийской кулинарии, однако в библиотеке Академии Смерти мало что нашлось, и несколько поваров были отправлены в столицу за книгами, продуктами и прочим. В замке мыли, чистили и натирали всё, до чего в принципе могли дотянуться! Толпы канно, разбросанные группами по замку Смерти работали без устали, и все как один отказывались от помощи девушки — всем было не до неё, она всем мешала!

Вивьен вышла на улицу и побрела к кладбищам — может, хотя бы Анук её выслушает и не прогонит?

Маки было почти не видно на белом снегу — он беспокойно нюхал розовым носикомвоздух, до тех пор, пока не стал поджимать лапки от холода. Вивьен спрятала крысу в карман — бесполезно. Коты не появятся — Анук, наверное, в замке вместе со всеми. Почему же она вдруг оказалась никому не нужна? Маки выпрыгнул из кармана и помчался вглубь кладбища, прыгая по крестикам птичьих следов, чернеющих возле могил.

— Маки! Маки, стой!

Она бежала за макабром, а слёзы уже подступали к глазам — так одиноко ей было в это утро, так обидно, что… Хитрый крыс сделал круг вокруг хозяйки, забрался по мантии и скрылся в капюшоне.

— Ну и зачем ты меня сюда привёл?

Спросила и застыла, не веря собственным глазам. Ну надо же… То самое место. Гроб почти полностью исчез под снегом, но она узнала свой первый ночлег. Когда-то сюда…

— Романтично, не правда ли? — сзади раздался голос, а в следующую секунду её уже обняли, развернули к себе, и, подарив поцелуй, закружили вокруг той самой злосчастной могилы…

— Арвель? Арвель! Арвель, ты…Ты как? Ты… Откуда…

— Не представляешь, чего мне стоило подговорить всех! Я хотел, чтобы ты пришла сюда, Вивьен. На наше место. И чтобы мы были вдвоём. Только ты и я…

— Так это тебе я обязана столь чудесным утром, Арвель Дакота? — Вивьен притворно нахмурилась, сложив руки на груди.

Но на самом деле, она была так счастлива… Так счастлива, как никогда в жизни! Вороны над головой кричали: Арвель, Арвель! Маки носился вокруг, как бешеный — радовался за влюблённых, кладбищенский вампир, прячась за оградками, палочкой рисовал сердечки на снегу…

— Плохое утро, моя смертельная принцесса? Тебе не нравится?

— Нравится… Очень. Лучшее из всех!

И они, взявшись за руки, повалились в снег! А потом целовались. Долго. Очень долго, пока не замёрзли.

— Пойдём, — Арвель взял её лицо в свои ладони. — Замёрзла? Потерпи ещё немного. У меня для тебя сюрприз. Готова?

— Да, — она прижалась к его руке, развернула к себе и поцеловала страшные, уродливые, но уже зажившие шрамы.

— Не знаю, в праве ли я ласкать тебя…такими руками.

— Дурак… Какой же ты дурак, Арвель Дакота!

— Только такую руку могу предложить тебе, Вивьен Ланмо из Ланкона. Вместе с сердцем, само собой.

— Арвель… Ты же знаешь, мы… Давай. Не сейчас. Ночью свадьба Хризи и Кверкуса. Ты уже знаешь?

— Ты очень красивая, Вивьен. Красивая и смешная. Пойдём. Пойдём со мной. Ничего не бойся.

— Не нравится мне, когда ты так говоришь… Однажды ты уже позвал меня с собой, утверждая, что бояться мне нечего. А сейчас…

— Решай сама — идёшь или нет, Вивьен.

Он улыбался своей хитрой, немножко злой улыбкой, сияя льдистыми глазами — точь-в-точь как в тот злополучный вечер! Он точно придумал какой-нибудь очередной трюк, этот Арвель Дакота! Но она пойдёт за ним. На край света пойдёт, с завязанными глазами, потому что любит. Любит всей душой! Некромант уже сворачивал к дальней оградке, когда она крикнула:

— Стой!

— Пойдёшь со мной? Не боишься, Вивьен?

— Хватит дурачиться, — рассмеялась девушка и запустила в парня снежком.

Наконец они пришли.

— Это же, — Вивьен подняла голову — башенки мраморных часовен уходили в небо, — Склепы Великих…

— Именно. Этот — наш. Пойдём.

Склеп рода Дакота. Белый сияющий мрамор, чугунные лилии на оградках… Шаги гулким эхом отдавались от стен просторного павильона. Склеп рода, к которому принадлежал Арвель, был одним из самых роскошных среди прочих, и Вивьен вдруг стало не по себе…

— Арвель, это… Это склеп Дакота?

— Да. Мой род весьма и весьма знатный, Вивьен. Но это ничего не значит. Главное не это. Главное — ритуал. Брачный ритуал нашего рода. Ты готова стать моей невестой?

— Но Арвель, я…

— Говорю же тебе, от нас ничего не зависит! Это место либо признает тебя моей, либо я сам откажусь от своей крови, но без тебя я никуда не уйду из Академии! Мне не жить без тебя, Вивьен Ланмо. Не дышать, не колдовать на кладбищах лунными ночами. Только наших детей я буду оберегать и защищать, клянусь тебе! Твои губы целовать, шептать во сне твоё имя. Я хочу спросить предков — чувствуют ли они, как бьётся моё сердце, когда ты рядом. И если они не слышат… Иди сюда, Вивьен. Иди, не бойся!

Он взял девушку за плечи и поставил перед статуей некроманта — в чертах его лица она и правда узнала любимого, но тот был намного старше — каменные веки опущены, на лбу — тени от искусно выдолбленных мастером морщин. Арвель опустился перед ней на одно колено и зашептал. Длинное заклинание — тот самый древний язык, который так хорошо знает Тамм, но его нет рядом. И вдруг…

Камень под ногой мраморного некроманта треснул, и не смотря на зимний месяц, к девушке потянулся… кладбищенский вьюн. Летом его много на кладбищах — он цветёт белыми и розовыми цветами, оплетая надгробия и лилии чугунных оградок. Арвель взял её руку и произнёс:

— Вивьен Ланмо. Если ты согласна стать моей женой, прими это кольцо — дар моих предков.

Стебелёк обвился вокруг безымянного пальца, откуда-то послышался тяжёлый, длинный вздох и…всё исчезло. Даже трещина на камне! На пальчике Вивьен сияло колечко — крошечная чашечка кладбищенского вьюна с ярким камушком внутри — словно росинка на лепестке…

— Как…красиво!

— Если бы ты не была предназначена мне судьбой, Вивьен, кольцо бы не появилось, поверь! Мы помолвлены, и уже никто не сможет это изменить.

— Но твои родители… Арвель, они же, наверное, рассердятся!

— Не думай об этом, любимая. А теперь пойдём — ты замёрзла. Выпросим у Чока вина с печеньем — думаю, он не откажет.

Глава 28 Белая карта

Описание: пустая карта — чистый лист.

Символизм и значение в раскладе: Закрываем расклад — конец истории. Что бы ни было дальше — вам не следет этого знать. С другой стороны… Посмотрите на белый лист — что вы видите? Интуиция подскажет — воображение нарисует будущее так, как вы этого хотите! Возможность привлечь в свою жизнь желаемое, ощущение перемен, не страх, но трепет перед будущим! Всего знать и вправду не стоит — не интересно будет жить…

Когда Вивьен и Арвель вернулись в замок — их уже никто не прогонял! Канно улыбались и на радостях завалили работой! Они с Арвелем носились по замку, выполняя разные поручения, то и дело целуясь возле статуи Смерти… Арвель клялся в вечной любви и звал замуж, а Смерть улыбалась…

Смерть часто думала о том — почему люди становятся легче призраков, когда влюблены? И почему после пережитого предательства души их настолько тяжелеют, что готовы провалиться под землю, укрывшись надгробием при жизни? Но каждый раз, когда она видела влюблённых… А видела она их довольно часто — клятву верности некроманты дают стоя перед ней, каждый раз она улыбалась и её божественная сущность (ведь Смерть есть в некотором роде божество) испытывала нечто, очень похожее на обычное человеческое счастье…

И хотя Смерть, конечно же не могла знать что такое обычное человеческое счастье, но она была абсолютно уверена, что чувствуется оно именно так!

Итак, наступил вечер. В полночь должна была состояться церемония! Где? Конечно же, возле статуи Смерти! Молодых нигде не было видно — они готовились к торжеству. Девушки-канно только и говорили о том, какое будет платье на Хризи? Некроманты женятся в чёрном, и платья невест в их мире — это нечто особенное! Арвель удалился вместе со своей семьёй. От четы Дакота веяло холодом — они едва поздоровались с ней. Её жених шепнул, уходя, что объявит об их помолвке в конце торжества, но Вивьен это вовсе не радовало! Младенцу ясно — его родители не обрадуются…

Палец обожгло огнём — хрусталик в форме капельки росы на лепестке вспыхнул синим пламенем. Стоило ей подумать о чём-то таком, и кольцо начинало гореть, обжигая палец. Лучше не думать — будь что будет! Подготовка сегодняшнего вечера подошла к концу, и когда все разошлись наряжаться к предстоящему торжеству, появилась проблема…

Ей-то что делать? Где она возьмёт платье? В комнатке на чердаке дюжина выглаженных мантий… Наверное, нужно просто взять одну их них. На этот раз Хризи даже не поможет с причёской. Ну и ладно. В конце концов, это же не важно. Наверное…

Вивьен посмотрела на статую — она улыбалась. Значит, всё правильно. Маки зашевелился в кармане, она достала пушистого белого зверька и поцеловала в беспокойный розовый носик.

— Ну что? Пойдём, поищем чистую мантию?

— Ха-ха-ха… — за спиной девушки раздался знакомый, чуть хрипловатый смех, в воздухе запахло вишней. — Ты и впрямь собираешься идти на свадьбу ректора в ученической мантии?

— Анук!

Она не видела Анук с тех самых пор, как они ушли поднимать кладбище, и если бы не она, если бы не загадки смотрителя кладбищ Академии — ничего бы этого не было! Не было бы свадьбы ректора. Она бросилась к Анук в объятия, а та всё смеялась своим особенным, хриплым смехом, выпуская вверх голубые колечки дыма… Серебристые волосы из-под чёрного платка, пылающие молодым огнём глаза — такая её Анук! Ближе старушки и Чока был только Тамм, но он уже отправился на остров.

— А что мне ещё делать-то? — девушка пожала плечами.

— Идти со мной, глупая канно, — добродушно проворчала Анук. — Пойдём, девочка. Нас уже ждут.

Ох уж эти канно! Опять загадки! Вивьен шла, улыбаясь, потому что знала — там, где канно, ей уж точно ничего не грозит! Хорошо бы выпросить у Чока что-нибудь поесть — бокал вина и ещё тёплое, только что испечённое печенье с орешками были восхитительны, но это когда было! Они несколько часов после этого помогали канно — носились по замку, целовались возле статуи Смерти, признавались друг другу в любви… Так что — любовь любовью, а есть хочется — праздничный ужин будет только после церемонии, а церемония — в полночь! Не ходить же ей голодной всё это время?

Они пришли в комнатку, куда Чок привёл её в ту самую ночь. Он и уже знакомые Вивьен девушки их уже ждали. Невеста пекаря, которую она усыпила почти на целый месяц, помахала свободной рукой — другой она прижимала к груди какой-то свёрток. Спасибо лекарю-полуэльфу — он смог её разбудить, правда, пекарю пришлось каждый вечер пить зелья и целовать невесту, умоляя вернуться, но кажется, они оба не очень сердились на Вивьен…

— Ну, вы тут, значит, сами… Без меня, да? — Чок засуетился, обнял Вивьен и исчез.

— Арвель сделал тебе предложение? — синий дым тонкой струйкой метнулся к потолку, застыв на мгновение в форме сердца.

— Да, — Вивьен провела пальцем по кольцу — как стебелёк превлатился в металл и камень, она не понимала до сих пор — магия.

Магия старинного рода Дакота, к которому она вроде как должна будет принадлежать. Но стоило вспомнить ледяной взгляд отца Арвеля, как становилось ясно, что об этом лучше забыть. Никогда! Никогда он этого не позволит…

‍- Ну, сейчас не об этом, девочка, — Анук словно бы прочитала её мысли. — Знаешь, мы подумали, что тебе лучше быть на торжестве вот в этом, — она кивнула невесте пекаря, и та развернула свёрток.

Платье. Чёрноё, словно сотканное из мрака, длинное, в пол, простого кроя, лишь чуть-чуть открытые плечи, но самым восхитительным было то, что к платью прилагался пояс. Широкий пояс из разноцветных лент, с вплетёнными бусинами-черепами. Ленты спускались вниз, струясь по черному платью, словно радуга вспыхнула в ночи!

Вивьен смотрела на себя в зеркало и не могла налюбоваться…

- В этом наряде канно выходят замуж, — прохрипела Анук.

…

— Я, Кверкус Нэйт, беру тебя, Хризи Харрис, в жёны. Обещаю оберегать тебя, заботиться о тебе и любить вечно — до и после Смерти. Я прошу Тёмную Леди вписать наши имена в Книгу Теней вместе: Квэркус Нэйт, Хризи Харрис.

— Я, Хризи Харрис, обещаю быть тебе, Кверкус Нэйт, верной женой до и после Смерти, ибо смерть некроманта принадлежит Леди Теней и служение моего мужа начнётся спустя мгновение после последнего вздоха. Обещаю делить с тобой все тяготы пути земного, обещаю быть рядом в пути загробном. Я прошу Леди Теней не разлучать нас во Тьме во веки вечные.

Голоса Квэркуса и Хризи отражались от стен, вспыхивая пламенем тысяч свечей. Магистры сутки зажигали чёрный воск мёртвым огнём — не каждый день в замке Смерти брачная церемония! В голубовато-зелёном его свете мрамор лестницы был похож на дорожку млечного пути в звёздном небе, а статуя Смерти вид имела торжественный и величественный.

Арвель глаз не мог оторвать от Вивьен — неужели эта красавица в длинном платье и есть та самая смешная девчонка с чемоданом, которую он когда-то разыграл? Сам он был одет в цвета рода Дакота — чёрный с серебром. Золотом сияли светлые эльфы — так ярко выделялись вышитые на лиловом бархате листья крейнов, рога тёмных украшали чёрные бриллианты, но самыми красивыми были, конечно, дамы: Итем Нэйт в платье цвета грозового неба, магистр Морталия в ярко-изумрудном…

Входящая в состав Совета прекрасная половина также была облачена в вечерние платья, что же касается мужчин — некроманты оставались в мантиях и при орденах. Всё-таки церемония носила официальный характер. Совет единогласно проголосовал за то, чтобы несмотря на чрезвычайную ситуацию, связанную с поднятием кладбища невест, Кверкус Нэйт (конечно, после того, как ему сделали выговор), остался исполнять обязанности ректора Академии Смерти.

Но вся эта ослепительная роскошь вместе с фамильными драгоценностями знатных родов меркла по сравнению с красотой Хризи и шлейфом её платья! Лёгкое, словно дыхание призрака и чёрное, как омут Бездны тончайшее кружево бежало по лестнице вниз, укрывая мрамор ступеней парадного входа, ведущего к статуе Смерти! Алые, словно жертвенная кровь розы полыхали в букете невесты и у ног Смерти, сладким ароматом напоминая всем и каждому — сегодня мы поём гимны любви!

Да здравствует любовь! Да здравствуют Хризи и Кверкус! И пусть сама Смерть порадуется за влюблённых!

Ректор и комендант общежития заклинателей костей подарили счастье всем и каждому, ибо не было ни одного равнодушного среди гостей! Шляпа (в новой шляпе) украдкой вытирала слёзы, магистр Ярр улыбался какой-то особенной, таинственной улыбкой, канно, выглядывая из-за колонн, шёпотом просили Смерть позаботиться о молодых.

Это была самая красивая, самая торжественная и трогательная свадьба из всех, что Вивьен когда-либо доводилось видеть! Что бы ни случилось, она не забудет её никогда…

После церемонии гости отправились в Белый зал — единственное место во всей Академии, отделанное не чёрным, но белым мрамором с розоватыми, словно первые лучики заката прожилками. В этом круглом зале традиционно проводили балы и торжественные мероприятия, сейчас же здесь полукругом стояли накрытые праздничные столы. Серебро и хрусталь столовых Академии начищены до блеска, канно с полными подносами всевозможных яств на любой вкус выстроились вдоль стен. Это был настоящий пир — таким не каждый волшебный мир может похвастаться!

Члены Совета один за другим произносили пафосные речи, желая счастья молодым и восхваляя профессиональные данные жениха. Все желали магистру Нэйту долгих лет ректорства, Хризи — женского счастья, Итем — талантливых внуков. Матушка ректора старалась сохранять вид холодный и безразличный, но она была счастлива — Вивьен почему-то была в этом уверена! И если бы не ледяные взгляды родителей Арвеля на её пылающий безымянный палец, она, пожалуй, веселилась бы от души, потому что… Всё хорошо. Все живы, здоровы и счастливы, не хватало только Тамма. Интересно, как он? Добрался до острова?

И только она так подумала — магистр Ярр встал и поднял бокал:

— Уважаемые гости и наши дорогие виновники торжества — Кверкус и Хризи! — Начал дракон. — Пожалуйста, выслушайте меня…

Гомон застолья начал утихать, и как только наступила тишина, дракон, обведя всех сияющим взглядом, поднял бокал.

— Сегодня мы с вами поём о любви! Каждый за этим столом наверняка думает о ней… Этой волшебной ночью соединились два искренне любящих сердца молодых, сильных магов. Квэркус и Хризи! Поздравляю, да склонится Смерть над спящими вечно и спящими временно!

— Да склонится Смерть над спящими! — заголосили гости, решив, что на этом речь магистра закончилась.

Нежный перезвон хрусталя, улыбки гостей… Вивьен смотрела на магистра Ярра, и ей почему-то было не по себе. Она чувствовала — дракон хочет что-то сказать. Что-то очень важное.

Преподаватель артефакторики подождал, пока гости выпьют, но так и не сел на своё место, а когда почувствовал, что взгляды вновь обращены к нему, продолжил, словно вёл очередную лекцию…

— Так о чём это я? Ах, да… О любви. Двадцать лет я не покидал стены этого замка. Последний жемчужный дракон. Лакомый кусочек для охотников, каждая часть моего стареющего тела, увы, бесценный ингредиент…

— Магистр Ярр, — начал было ректор, но дракон поднял руку.

— Дай мне сказать, Квэркус. Пожалуйста. Всё это время я надеялся, что такое знаменательное событие, как твоя свадьба, придаст сил. Подарите мне капельку вашей бесшабашной энергии, молодые люди, прошу вас! Этой ночью я планировал немного сойти с ума, и да простит меня Костлявая, не собираюсь отступать! Я хочу попросить женщину, которую люблю, выйти за меня замуж.

— Ярр! — Морталия вскочила с места, и все взгляды тут же устремились к предсказательнице.

— Не думаю, что я — лучший из твоих учеников, дорогая, — дракон смотрел на женщину в изумрудном платье, и просто сиял от счастья! — Но мне было видение во сне — мы поженились на острове Фамагуста. Удивительное место, этот остров. Там есть храм, на вершине скалы… Шаманы острова проводят брачные церемонии, и им ничто не помеха! Заклятия, запреты, родовые артефакты… Единственное условие — любовь. Это удивительная древняя магия! Все, кто задумал идти против обстоятельств, не важно, каких — находят у местных жрецов тёплый приём… Нас ждут, Морталия. Мой ученик заверил меня, что будет несказанно рад нас видеть! Если, конечно, женщина, которую я люблю, скажет «да».

Морталия сидела неподвижно. По щекам магистра текли слёзы, но всем присутствующим было понятно — это слёзы счастья.

Дракон долго что-то искал в бесконечных складках мантии. Наконец, подняв вверх указательный палец, жестом прося всех собравшихся немного подождать, достал крошечный, искусно сделанный деревянный сундучок — внутри, на зелёном бархате лежало кольцо.

— Это — лучшая моя работа, Морталия… Можно сказать — пик карьеры артефактора! Я вложил в него всю душу. Мы будем счастливы, если ты примешь его…

— Ярр, — тихо прошептала колдунья, а слёзы всё текли и текли по её щекам, и ни один из присутствующих не произнёс ни слова — все, как заворожённые, следили за тем, что происходит. — Смерть хохочет у нас за спиной, старый ты ящер! Что ты устроил… В такую ночь? Ты окончательно выжил из ума, дракон, но…я согласна!

— Да здравствует Смерть!

— Ай да магистр Ярр?

— Морталия, поздравляем!

— Счастья! Сегодня удивительная ночь!

— Думаю, в наш замок Смерти сегодня забрела богиня любви!

— Перебрала эля? Ха-ха-ха…

— Ещё немного, и я поверю в болотных эльфов!

Со всех сторон сыпались шутки, звенели бокалы и слышался весёлый смех. Все подумали, что предложением артефактора всё и закончится, но…

— Мало кто знает, чем именно был Белый мраморный зал замка Смерти, много лет назад, — улыбнулся магистр Ярр. — Мы с моим другом раскопали один любопытный факт! Чок, покажи!

Чок вышел на середину зала, поклонился гостям и, вскинув руки, начал нараспев читать заклинание, подняв голову и уставившись в…потолок. Все, сидящие за столом тоже стали всматриваться вверх, и вдруг… Кирпичи замка пришли в движение, стены словно просыпались после тяжёлого сна…

— Когда-то отсюда вылетали драконы, — пояснил магистр Ярр, глядя в ночное небо. — Квэркус, поздравляю вас и хочу объявить, что ухожу в отпуск! Прямо сейчас. Я заслужил за двадцать лет, как думаете? Я всё рассчитал, уважаемый ректор, — дракон поклонился. — Смею надеяться, вы так счастливы со своей очаровательной невестой, что не откажете мне в такой день!

— Ярр, — Квэркус Нэйт встал. — Это опасно.

— Знаю. Но сейчас ночь, а на острове мне ничто не грозит. К утру будем там.

Наступила пауза. Все замерли, ожидая, что решит ректор, а Вивьен почувствовала, как Арвель взял её за руку и сжал. Она посмотрела на любимого — что-то бесшабашно-отчаянное мелькнуло в его глазах.

— Хорошо, — наконец выдохнул Нэйт. — Да поможет вам Смерть и… Примите наши с Хризи поздравления!

Под общие радостные возгласы, сметая столы и разбивая бокалы под общий смех и визг, в центре зала началось волшебство! Пара мгновений, и все увидели дракона — каждая чешуйка мерцала перламутром, отчего по телу магического существа бежала, переливаясь, радуга. Это было так прекрасно, что гости и думать забыли о залитых вином нарядах!

- Мама! Отец… — Арвель вскочил, и все, включая дракона, у которого от неожиданного крика юноши вырвалось пламя (всё же магистр двадцать лет не тренировался, и столь неожиданная трансформация не могла пройти без неожиданностей), обернулись к младшему представителю рода Дакота.

Канно бросились тушить пожар, а родители Арвеля застыли, словно мраморные статуи.

— Мы с Вивьен были в фамильном склепе. Я сделал ей предложение, и магия откликнулась. На пальце моей невесты кольцо, данное…

— Чушь! — взвизгнула Райда Дакота. — Ритуал считается действительным только в присутствии всех представителей рода! К подобной церемонии готовятся заранее, сын. С согласия старших!

— Не волнуйся, дорогая. — Алестер Дакота улыбнулся жене. — Наш сын многое пережил за последнее время, ему простительно. Арвель, ты, конечно, можешь гулять с адептками под луной на кладбищах ночами, и даже целоваться возле фамильного склепа, но это не значит…

— Я бы попросил вас вести себя более сдержанно, — ректор Академии встал, и супруги Дакота, поклонившись Нэйту и поджав губы, уселись на свои места.

— А не хотите ли с нами, ребята? Думаю, жрец в храме острова не будет сильно возражать, поженив две пары. Какая ему, собственно, разница? Надеюсь, моя невеста не будет возражать? — голос дракона гремел так, пришлось зажать уши.

— Нисколько, — Морталия подмигнула своей ученице.

— Ты не сделаешь этого! — мать Арвеля вскочила с места, но её сын уже тянул перепуганную Вивьен, огибая стол и продвигаясь к центру — туда, где жемчужный дракон готовился к вылету.

— Вы же отказались от меня? — юноша посмотрел на родителей, Вивьен поймала его взгляд и поняла, какую боль он испытывал всё это время…

— Брось, Арвель! — глава рода Дакота раздражённо бросил салфетку на стол — так, словно был недоволен мало прожаренным бифштексом. — Перестань… Мы же отозвали прошение! Вновь приняли в лоно семьи. Мы простили тебя!

— Вы — да. Я — нет, — с этими словами адепт подсадил невесту, галантно подал руку магистру Морталии, вскочил на спину дракона сам, и все они взмыли в небо!

Звёзды сияли, соревнуясь друг с другом — последняя ночь в году. Глотая ледяной воздух, стараясь унять сердце и прижимаясь к любимому, Вивьен услышала слова, которые магистр Нэйт успел крикнуть:

— Не волнуйтесь, адептка Ланмо, я предупрежу вашу бабушку!

— Йохууу! — вскрикнула магистр Морталия.

— Йохууу! — поддержали колдунью Арвель и Вивьен.

Они летели всё дальше, к морю — туда, где алой тонкой нитью дрожал, просыпаясь, рассвет…

К О Н Е Ц

Оглавление

Глава 1 Ребёнок

Глава 2 Шут

Глава 3 Музыкант

Глава 4 Друг

Глава 5 Маска

Глава 6 Мертвец

Глава 7 Целительница

Глава 8 Маг

Глава 9 Влюблённые

Глава 10 Ведьма

Глава 11 Очищение

Глава 12 Мудрость

Глава 13 Неизбежность

Глава 14 Выбор

Глава 15 Демон

Глава 16 Сокровище

Глава 17 Невеста

Глава 18 Дракон

Глава 19 Правосудие

Глава 20 Дорога

Глава 21 Паромщик

Глава 22 Перекрёсток

Глава 23 Трубадур

Глава 24 Старик

Глава 25 Шанс

Глава 26 Преображение

Глава 27 Вечность

Глава 28 Белая карта