Мама - это Ты [CtraNik] (fb2) читать онлайн

CtranNik Мама – это Ты

Примечания автора:

Навеяно творчеством Listik-а. Так впечатлился, что решил поработать в этом жанре. Уж очень интересна тема гендерной интриги. Она провокационна и тем притягательна. Сразу предупреждаю всех тех, кто этот жанр не приемлет – это не для вас. Не утруждайте себя и меня, написанием своих конечно же умных комментариев. Любителям порнухи, также беспокоиться не стоит. Здесь скорее история самокопательная. Главный герой старается понять, что произошло и разобраться в себе. В себе не только нынешнем, но и том, которым был. Остальные же комменты, направленные на улучшение текста, только приветствуются. ВНИМАНИЕ! Текст перезалит. Вымараны моменты, показавшиеся мне вульгарными, а также вынесены из кустов слишком заметные рояли. Текст достаточно серьёзно переделан местами, с сохранением основной концепции замысла.

Пролог

Серая лента дороги с тихим шелестом стелилась под колёса автомобиля. Мелкий дождь стучал в лобовое стекло, но дворники вполне себе справлялись с этой неприятностью. Впрочем, чего ещё можно ожидать от поздней осени? Погода, конечно, премерзкая, но уютный салон внедорожника не позволял добраться своими промозглыми лапами до человека, уверено державшего руль. День подходил к своему логическому концу. Фары включать ещё рано, так как в едва образовавшихся сумерках толку от них будет мало, а включенных противотуманок, вполне хватает, чтобы обозначить себя на дороге в условиях ограниченной видимости. В такую погоду, вообще-то, нормальный хозяин даже собаку на улицу не погонит. А Александра никто и не гнал. Будь на то его воля, хрен бы что заставило выйти из дома, да ещё и в субботу. Выходной день. Заслуженный, между прочим. Он честно отпахал рабочую неделю и теперь имел полное право провести вечер в кругу семьи. Не всей, конечно. Дочь Анастасия три года назад вышла замуж и теперь живёт отдельно. Более детей им с Валентиной Бог не дал. Чего-то там не так с родами дочери прошло. Едва вдовцом не остался. Ну, да ладно! И на том спасибо, что «товарищ» этот, приглядывающий сверху, не отнял жену, которую Александр любил всей душой. В кругу семьи, это значит с ней – вдвоём. И пусть без Стаси грустно бывает и скучают они по ней, но дочь часто заезжает с мужем. Не забывает их.

Парень ей достался хороший. Не Ален Делон, конечно, зато работящий. Приехал из деревни в город учиться, да так тут и остался, влопавшись в его дочь без памяти, однажды случайно встретив в коридорах университета. Смешной такой. Здоровенный увалень за метр девяносто, ручищи – что лопаты, силы не меряно, нос картошкой, усыпанный веснушками и застенчив, что та девка. Но надо его знать. За простецкой деревенской внешностью скрывается недюжинный ум, золотые руки и бойцовский характер. Не будь у него такого характера и упрямства в достижении цели, Стаська бы и не глянула в его сторону. Внешностью она в маму пошла. Красивая, яркая, шебутная, но при этом, не пустышка. Девчонка точно знает, что хочет от жизни. Бедолага Дима четыре года добивался её внимания. Сколько раз бит был возмущёнными соперниками, а скольких сам к травматологу отправил… Тем не менее, добился своего. Крепость пала. Ну, что можно сказать? Молодец парняга, раз захомутал его оторву!

Теперь за дочь Александр спокоен. Но вот отцовская ревность, нет-нет, да кольнёт сердце. Увёл кровиночку! Но ведь, когда-то это должно было случиться. Тут уж поделать нечего. Жизнь, такая жизнь. Дети имеют специфическую особенность вырастать и обзаводиться своей семьёй. Да, собственно, ничего такого. Совет, как говорится, и любовь. Зять Александру, действительно, нравился. Надёжный такой, сильный, независимый и Стасю любит до одури. Когда год назад случилась неприятность с работой, от предложения помощи отказался. Мол, спасибо, любимый тестюшка, но я сам. Если честно, такой инженер-механик, ему бы самому пригодился. В автоцентре, коим владел Александр, вечно не хватает хороших специалистов. Нет, народу-то как раз достаточно, а вот, действительно грамотных спецов по пальцам пересчитать. Это свое детище он начинал с железного гаража отца и его же «жигулёнка». Старенькая «копейка» была достаточно капризной машиной. Как батя говорил, «строптивая девочка». Это, типа, пока с ней рядом или под ней не полежишь, ни за что не поедет. В общем, возился сам и другим помогал.

А потом как-то пошло и поехало. Люди благодарили, как правило, деньгами, ибо к зелёному змию Александр трепетной любви не питал. Выпить в хорошей компании и под качественную закусь, это пожалуйста, а вот «зелёные сопли» ему не надо. У него дома жена-красавица. Лучше он с ней… В общем, понятно. Это куда приятней, чем по утру с бодуна маяться. Да и то сказать, Валентина из тех женщин, ради которых хочется горы сворачивать, а не на рыбалку с мужиками норовить свинтить. Это, как в том анекдоте:

Встречаются два друга. Один другому говорит:

– А давай завтра на рыбалку махнём?

– Не, меня жена не отпустит, – отвечает ему друг.

– А ты, – возражает ему первый, – делай как я.

– Это как? – спрашивает тот.

– Да, очень просто. Утром просыпаюсь, откидываю одеяло, смотрю скептически на жену и говорю: «Ну и ЖОПА!». Она, конечно, обижается. Мы, понятное дело, ругаемся и я еду на рыбалку.

– Ладно, – отвечает ему второй. – Я попробую.

В общем, на утро просыпается и, как советовал друг, откидывает одеяло, смотрит на жену и говорит: «НУ И ЖОПА!», а потом подумал немного и добавил: «Да, ну её нахер, эту рыбалку!!!».

Вот, примерно, так было и у Александра с Валентиной. Какая рыбалка, если рядом в постели такая женщина? Впрочем, с рыбалкой, тоже проблем нет. Жена и сама была любительницей активного отдыха. Да, что там говорить, если она с ним даже в одной страйкбольной команде состоит! Про рыбалку и говорить не надо. Она, как бы, не лучше него самого разбирается в этом деле и снастях. Так что, им и вдвоём было не скучно. Вот и в этот промозглый день, как говорится, ничего не предвещало. Сидел бы сейчас дома, с женой, в тепле. Может быть, какую киношку б посмотрели, а потом… Эх! Александр представил Валентину в полупрозрачном пеньюаре и внутри аж потеплело. Уже более тридцати лет вместе, а желание не остывает. И это только в браке столько, а знают друг друга, практически, с рождения, если учитывать, что их с женой матери, в одной палате роддома лежали, потом был один детский садик и школа. В школе тоже судьба свела в один класс и усадила за одну парту.

Как же он тогда Вальку ненавидел! Аж дух захватывало. Сидеть рядом с девчонкой! Фууууу! А та на нападки отвечала тем же! Не бежала плакать или жаловаться, а сразу в глаз. Прямо, война у них образовалась. Александр старался нагадить ей, а она ему. С них все прикалывались, а классный руководитель с улыбкой говорила, что, видимо, в итоге, эти двое свадьбу сыграют. Мудрая женщина была. Потому что, он сам не заметил, когда понял, что любит эту девочку. Понял это ещё классе в седьмом, но подойти к ней и признаться в чувствах было страшно. Несколько раз порывался, а как окажется рядом, ноги ватные, голова пустая, а язык словно к нёбу намертво приклеивался. Валька же только смеялась обидно. Но он смог-таки! Пересилил этот страх! Да даже не страх-то. А есть ли у этого явления, какое-либо определение вообще? Может и есть, просто Александр его не знает. Страшно было, что откажет. Ведь, пока не спросишь, не узнаешь. То есть, надежда остаётся. А если спросил и тебя послали – всё. Но она не отказала! Девушка, оказывается, ждала. Потому что, он ей самой, тоже, давно нравился. Она даже всех претенденток отвадила. Которых, как выяснилось много позже, хватало не только в их классе. Ох, уж эти женщины! Имя вам – КОВАРСТВО!

Потом была срочная служба, а сразу после увольнения в запас, сыграли свадьбу. Скромную, но весёлую. Почему скромную? Так, своих денег ещё не успели заработать, а родители, что Александра, что Валентины, миллионерами никогда не были. Так вот и началась семейная жизнь. Валентина училась в университете на экономическом отделении, а Александр «бомбил» на «жигулёнке» отца. Ну, как «бомбил». День под машиной, два дня на ней и так по кругу. Впрочем, родители тоже помогали всеми силами встать на ноги. Это были «лихие девяностые», со всеми вытекающими последствиями. Но они с Валькой выстояли. Раскрутились. Потому что, вместе всегда легче. Потом родилась Стаська, а Александр чуть не овдовел. Вот когда он по-настоящему испугался. Разборки с конкурентами по бизнесу? Рэкет? Да, ерунда это всё, по сравнению с тем, что мог остаться один. Без НЕЁ! Потому что, без жены жизни не видел.

Мысли неспешно текли, сменяя одна другую. Глядя на усиливающееся ненастье за бортом внедорожника, передёрнуло, как от озноба. Это же скоро вылезать из него и по уши в грязи, тянуть из болотины, машину Андрюхи Зубова. Угораздило же этого балбеса, в лес сунуться по такой-то погоде. Видите ли, проверить надо было новую тачку, которую он строил для внедорожных покатушек. У Александра в автоцентре, к слову, строил. Вот уж, во истину, чем больше клиренс, тем дальше бежать за трактором. Все спасатели его нахрен послали аж до завтрашнего утра. Мол, спи в машине, завтра приедем. Но то спасатели. А Александр – друг. Друзья же, как водится, своих не бросают. Валентина тоже хотела поехать, но он её отговорил. Она, конечно, подруга боевая, но зачем ей в ночи, под холодным дождём в грязи… Короче уболтал. Почему он вдруг вспомнил прожитую жизнь? Да, как-то само вдруг накатило. Всякое в ней случалось. И взлёты, и падения, радость и горе. Ссорились, мирились. Один раз даже разошлись на неделю. А в конце той самой недели, когда без жены уже было невмоготу, побежал к ней и встретил ту на полдороги, потому что она бежала к нему. Так и стояли около часа обнявшись, а люди ходили мимо и пальцем у виска крутили. Им не понять…

Навстречу шла фура. Хорошо так шла. Водитель, видимо, спешил. Потому что, по ощущениям, километров под сотню в час гнал. Естественно, водяная пыль, которую поднимал с дороги грузовик, как дымовая завеса затянула всю дорогу. Вдруг, в этой завесе мелькнул встречный свет фар. Кто-то решился на обгон грузовика. Александр понимал, что водитель легковой машины его джип, летящий навстречу, просто не видит. Этот болван, сам себя ослепил своим же собственным светом, который отразился от водяной взвеси, поднятой грузовиком. Пришлось оттормаживаться, чтобы дать придурку закончить обгон. Ну, не в лобовую же идти, в конце-то концов. А дальше всё произошло слишком быстро.

Водитель легкового седана, таки, увидел встречную машину. Но, видимо, не смог адекватно определить расстояние. Погода этому хорошо способствовала. Испугавшись, он старается побыстрей убраться с дороги и подрезает фуру. Грузовик резко тормозит и ловит, так называемый, эффект аквапланирования. Что это за эффект такой? Да, гадостная штука, в общем-то. Если объяснять простым языком, а не сухим книжным, то получается, машина всплывает на водяной плёнке, что покрывает дорогу. Ещё иногда говорят – ловит водяной клин. Пускали, когда-нибудь, «блинчики по воде», когда камень, скачет по поверхности и тонет только тогда, когда теряет скорость? Вот, примерно, тоже самое. Тут главное в том, что машина в таком случае, становится неуправляемой.

Водитель грузовика, честно пытался удержать своего монстра на дороге, но, соответственно, тяжёлую фуру тащит дальше и она делает «ножницы», то есть, прицеп начинает складываться, перегораживая всю дорогу. Александр запоздало понимает, что начинаются серьёзные проблемы и пытается уйти от столкновения в кювет, который к счастью был не глубоким, а спуск в него пологим. Буквально каких-то мгновений не хватило. Скрежет сминаемого металла, звон бьющегося стекла и хруст собственных костей, слились в один короткий звук… Темнота.

Глава 1

Темно, тихо, покойно. Я умер? Странное состояние. Ни рук, ни ног не ощущается. Все органы чувств отказали разом. Ни тепла, ни холода. Вообще ничего. Разве только, своё Я. Это так смерть выглядит? Ну и где собственно в таком разе, это самое «Я» находится? Съездил, блин, на подмогу. И другу не помог и… Валька! Как же она теперь? Отчаяние нахлынуло, как цунами. Мысли путались. Хотелось кричать и…, я даже пробовал это делать. Но ни единого звука не смог произнести. В непроглядном мраке понять что-либо невозможно. Двигаюсь ли куда-то или нахожусь в подвешенном состоянии…

Сколько так продолжалось, определить не возьмусь. Нет ориентиров. Может, секунды, а может вечность. Неопределённость пугала. Однако, пугайся, не пугайся, но изменить ничего нельзя, а спустя какое-то время, так и вовсе впал в некое неопределённое состояние, когда уже всё «по барабану».

Это сначала рефлексировал, злился, психовал, потом пугался и паниковал, но даже эмоции со временем прогорают, они просто не могут бушевать бесконечно. В конце концов, впал в нечто типа спячки, ну или в безразличность. Я просто был… Не существовал даже, потому что существом каким-либо себя не ощущал. Вообще никак себя не ощущал. Время замерло. А есть ли оно здесь вообще? Вся моя жизнь до этого момента была только что и одновременно с этим когда-то давно. Но мне было уже, как-то, плевать. Я просто устал от этой неопределённости. К чему рефлексировать, если в этом нет смысла?

Иногда, правда, кое-что происходило всё же. Мимо проносились некие сгустки чего-то. А может, кого-то. Бывало даже неподалёку от меня одна из этих субстанций замирала на какое-то время. Повисит немного (или много, тут не поймёшь), чтобы потом улететь куда-то. Через некоторое время, я стал догадываться, что это бедолаги вроде меня. Хотя… Если это и были бедолаги, то точно не такие. Они все куда-то двигались и лишь я торчал без каких-либо перспектив. Что не так со мной? Все где-то нужны и только до меня нет никому дела.

Что интересно, эти сгустки, которые мелькали мимо периодически, я просто ощущал как-то, но не видел. Мрак же. Но то, что место посещаемо, был уверен. Может, меня просто забыли? Да, собственно, какая разница?

А потом появился свет. Я даже не сразу обратил внимание на него. При этом, не испытал никаких эмоций. Все они, эмоции в смысле, как уже говорил ранее, давно истлели и осыпались куда-то пеплом. Ну, свет и свет. Мне-то до него какое дело? Посветит и потухнет. Но он почему-то не тух. А назойливо маячил где-то там. Сначала слабый проблеск на периферии зрения. Впрочем, это понятие относится к глазам, если они есть конечно. А тут… Просто, обратил внимание. Тем не менее, через некоторое время, я заинтересовался. Хоть какое-то, но развлечение. Стал наблюдать. Этот свет, иногда пропадал, потом снова появлялся. Вроде кто-то далёкий, бегает по буеракам с фонарём, а я вижу только отсветы.

– «Ищут что-то?» – подумал лениво.

И вдруг, ясно различил искорку. Она стала расти в размерах, интенсивности свечения. Ко мне движется? А может наоборот, это я к ней нёсся? Да и нет разницы, кто к кому приближался. Главное, что свечение нарастало, ширилось с каждым мгновением. Свет прогонял непроглядный мрак. Вот только облегчения от осознания этого факта, я почему-то не испытал.

С приходом света, ситуация с моим местоположением никак не изменилась. Если до этого был непроглядный мрак, то теперь кругом яркий свет, но вот на счёт оглядеться, всё по-прежнему. Ничего, кроме света. Оставалось ждать. Кого? Чего? А я знаю? Но делать-то, всё равно, нечего. И опять проблемы со временем. Но всё, когда-нибудь заканчивается.

– ТЕБЕ ЕЩЁ РАНО! – услышал я голос. Ну… или не услышал, а скорее, почувствовал.

– Рано, так рано, – безучастно отвечаю. Вернее, думаю в ответ. Даже если было бы поздно, для меня ничего не изменится. Меня нет. Я ничто.

– ТЫ ДОЛЖЕН ПОМОЧЬ! – настаивает некто.

– Зачем? – зарождается интерес.

– ТЫ НУЖЕН В ДРУГОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

– Где?

– ВСЕЛЕННАЯ СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ. МИРОВ МНОЖЕСТВО. БЕРЁШЬСЯ?

– Я не понимаю.

– МИРОВ ВЕЛИКОЕ МНОЖЕСТВО, – терпеливо поясняет некто. – ОДНИ ПОХОЖИ НА ТВОЙ, ДРУГИЕ НЕТ. В ОДНОМ ИЗ НИХ ТЫ НУЖЕН.

– Кому? – удивительно, что я кому-то вообще понадобился.

– ТВОЕЙ ДОЧЕРИ.

– У меня нет дочери в другой реальности.

– ЕСТЬ И ОНА НУЖДАЕТСЯ В ТЕБЕ.

– Если я кому-то нужен, почему тогда болтаюсь тут?

– ТЕБЯ НЕ ОТПУСКАЛИ.

– Кто?

– ТВОЯ ЖЕНА.

– Я хочу к ней.

– ЭТО НЕВОЗМОЖНО.

– Я умер?

– ДА.

– А мои…

– С НИМИ ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО. НО ТЫ ДОЛЖЕН ПРОДОЛЖИТЬ ПУТЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ.

– Я же умер.

– В СВОЁМ МИРЕ, ДА.

– Чего ты от меня хочешь?

– ЧТОБЫ ТЫ ПРОДОЛЖИЛ ЖИТЬ В ДРУГОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

– Зачем это тебе?

– НЕ МНЕ. ТВОЕЙ ДОЧЕРИ.

– Что-то слабо верится.

– ЛАДНО, И МНЕ.

– Подробности…

– ТЫ СНОВА БУДЕШЬ ЖИТЬ И ВСТРЕТИШЬ БЛИЗКИХ ЛЮДЕЙ.

– Валентина?

– ДА.

– И дочь?

– ДА.

– В чём твой интерес?

– ПОМОЖЕШЬ ДРУГИМ ЛЮДЯМ.

– Как и каким?

– ТЫ ДОЛЖЕН САМ ПОНЯТЬ.

– Но как?

– Я БУДУ ПОМОГАТЬ… ИНОГДА… НЕМНОГО.

– Если я не соглашусь?

– С ТВОИМИ БЛИЗКИМИ СЛУЧИТСЯ БЕДА.

– В твоих словах нет логики. Сам сказал, что с МОИМИ всё БУДЕТ хорошо.

– С ТВОИМИ В ДРУГОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

– Там нет моих.

– ЕСТЬ.

– Зачем тебе это?

– У МЕНЯ СВОИ МОТИВЫ. ТЫ ДОЛЖЕН ПОМОЧЬ.

– Я никому, ничего не должен.

– ХОРОШО, СКАЖУ ИНАЧЕ. ТЫ МОЖЕШЬ ПОМОЧЬ. ИМЕННО ТЫ. ПОТОМУ ЧТО, НИКТО ДРУГОЙ НЕ СДЕЛАЕТ ЭТО ЛУЧШЕ. ТВОЁ РЕШЕНИЕ?

– То есть, выбора особого нет? Либо тут торчать, либо помогать кому-то?

– … – нечто, многозначительно молчит, подтверждая догадку.

– Но там точно Анастасия и Валентина?

– ДА.

– Ладно, – вот чувствую подвох. Есть какая-то во всём этом неправильность. Этот «господин», кем бы он ни был, сказал слишком мало и очень многое вообще не сказал.

– БЫТЬ ПО СЕМУ И…, ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ!

Потом, когда я вспоминал этот странный диалог, я поражался своему поведению. Я ничему не удивлялся, воспринимая действительность, как само собой разумеющееся и даже не расстроился, когда узнал, что жена меня «отпустила». Странное состояние. Чувство горечи от утраты любимого человека, почему-то стало не таким острым. Знаете, как говорят, «снизошёл покой». А я бы сказал, пофигизм. Просто, иных слов подобрать не могу. Да и вообще, при столь абсурдной ситуации, я был на удивление невозмутим. Я практически растворялся во мраке. Становился им. Может даже, окончательно умирал? Тогда, наверное, не удивительно, что я так себя вёл.

Тем более, это нечто ни коим образом не пыталось разжечь во мне интерес или как-то иначе расшевелить. Ему тоже всё равно? Тогда, какой резон был вообще со мной разговаривать? Нет, есть у него свой интерес. У него… А собственно, кто это был? Бог? Ангел? Вселенское зло? Или не менее вселенский «тролль»? Я почему-то склоняюсь к последней формулировке. Потому что, едва прозвучала заключительная фраза, без какого-либо напутствия, меня куда-то метнуло и… я очнулся, резко сев на кровати.

Башка трещит так, что глаза норовят выскочить из орбит. Общее состояние тела, как если бы под асфальтоукладчик попал. И вообще, оно как чужое. Будто, по ошибке не свой пиджак надел. В глазах всё плывёт. Рядом стоят люди в белых халатах. Рожи у всех такие, словно привидение увидели. Они смотрят на меня, я на них. Хотя, нет, это они смотрят, а мне приходится прикладывать усилие, чтобы сфокусировать зрение. Но, даже такая малая потуга вызывает жуткую боль и тошноту. Заорать бы, но кричать нет возможности, изо рта торчит шланг. Первой мыслью было, что выходит… выжил, всё-таки, после аварии? А тот бред, что причудился, являлся лишь плодом воображения, сном?

– Сашка! – ко мне, расталкивая врачей, бросается незнакомая девчонка. Обнимает. – Я им говорила, что надо подождать, но они мне не верили! Говорят, что мозг умер. Они хотели тебя…

Что хотели со мной сделать эскулапы, договорить не успела. Все как-то в раз забегали, засуетились, девчонку, что рыдала у меня на груди, оттеснили и воткнули мне какой-то укол. Видимо, снотворное или успокаивающее, потому что я вновь провалился в забытьё.

Следующее пробуждение, так же было не из приятных. Голова всё ещё болела, но уже не так нестерпимо. Тело тоже ломило везде и ощущение чужеродности не пропало. Прислушиваюсь к этим ощущениям. Стараюсь разобраться. Для начала шевелю пальцами ног… Те шевелятся, как и положено. Проделываю ту же операцию с руками – аналогичная ситуация. Что же тогда не так? Никак не пойму. Справа какое-то движение. Скашиваю глаза туда. Там стоит пожилой мужик. Ну, в смысле, доктор. Считывает какие-то показания с аппаратуры, что обретается рядом с моей койкой. Поколдовав там с настройками и, видимо, удовлетворился результатом, потому что, наконец, обратил внимание на мою тушку.

– Ну-с, милочка, как самочувствие?

Это обращение, резануло слух, как бритвой. Это ещё что за…? Какая, нахрен, «милочка»? Что-то дядя заговаривается! Кто из нас тут с травмами после тяжёлой аварии находится? Пытаюсь сказать… Но пытаться и, действительно, что-то сказать, вещи очень разные. Нет ничего хуже, чем состояние беспомощности. Я мог бы многое ему наговорить и ещё больше показать. В смысле, показать, как он не прав. Вряд ли я, действительно, стал бы показывать то, что отличает мужчину от «милочки», но вот на словах… Даже, наверное, в выражениях не стеснялся бы. Ну, а что? Ему можно издеваться, а мне нет? Не знаю, что он прочёл в моих глазах, только моего возмущения всё равно не понял.

– Вы, девушка, не напрягайтесь. Сейчас, в вашем состоянии, это здоровья не добавит. Тяжелейшая черепно-мозговая травма, не шутки. С отёком мозга и скопившейся жидкостью мы уже разобрались, но восстанавливаться ещё долго придётся. А вообще, вам повезло. Да и мне тоже. Вам, потому что очень вовремя вышли из комы и очнулись, а мне… Да мне, собственно, по той же причине. Ведь, я был уверен, что мозг умер. Вы уж простите старого дурака. Это первый случай в моей практике, где я чуть своими руками, не угробил пациента. Видимо, хороший у вас ангел-хранитель и ещё отличная подруга. Если бы не она… Кстати, сегодня приходила уже. Вон там, на тумбочке, передача от неё. Обещала вечером ещё прийти. Вообще-то, в реанимационное отделение мы посетителей не пускаем, но ради вас, вернее, ради такого удивительного случая, сделаем исключение. Вас же Сашенькой зовут, верно? Мне почему-то показалось, что обращение «милочка», вам не понравилось. Если что, извините. Я без задней мысли и с искренними чувствами. Но, раз такое дело, буду звать по имени. Сейчас позову медсестру и, она проведёт гигиенические процедуры, потом покормит. Вам нужен покой, покой и ещё раз покой. Я лечащий врач. Зовут меня Валерий Петрович. Отдыхайте, Саша. Теперь всё будет хорошо.

Доктор продолжает упорствовать. Что всё это значит? А может, это я с ума сошёл? Может, это у меня не всё в порядке с головой? Лежу сейчас где-нибудь в спецклинике и меня «лечат», а всё это… результат воздействия психотропных препаратов? Нет! Валентина бы так со мной не поступила! И кстати, где она? Почему она ещё не пришла? Тут муж её, понимаешь ли, загибается, над ним издеваются какие-то моральные уроды в белых халатах, а она прохлаждается, хрен знает где. Ну, что за дела? А самое главное, не встанешь ведь, чтобы прояснить ситуацию. Сил, ну ни грамма, нет. Чуть шевельнёшься и сразу в пот бросает. Ни попить самому, ни поесть. До ветру, соответственно, тоже. Но, самое удивительное и пугающее, началось во время гигиенических процедур.

Открылись странные подробности, которые привели меня в состояние ступора. Вот ведь, не зря я чувствовал, что с телом моим не всё в порядке. Ну, не по фигуре одёжка. А теперь представьте шок, который со мной произошёл, когда медсестра меня ловко и умело вертела на кровати, протирая кожу со всех сторон влажными салфетками. Она ведь меня раздела для этого. И в каком бы плохом состоянии я не находился, глаза продолжали более или менее сносно функционировать. Хотя, я и усомнился в этом, после того, как в строении своего тела, обнаружил существенные изменения. В общем, заметил то, чего у меня никак не могло быть и прочувствовал отсутствие того, что просто обязано было находиться на положенном месте. Другими словами, если называть вещи своими именами, то я – теперь не я. Вернее, я остался собой, вот только с телом что-то произошло.

И снова не так. Не тело изменилось. Просто, его подменили. Ведь, кроме всего прочего, все остальные части тела, тоже не соответствовали… Вернее, как раз соответствовали тем частям, которых у меня раньше отродясь не было. Я имею в виду грудь. При этом не та грудь, которая есть у каждого. А левая и правая, которые имеются далеко не у всех. Примерно, только у половины человечества. И не то чтобы я был против этих женских штук. Напротив, очень даже за, но только в том случае, когда они не на мне растут. А вообще, изменилось всё. Рост, вес, комплекция. Будь я собой настоящим, молоденькая медсестричка, с такой лёгкостью меня бы не вертела. Силёнок не хватило бы.

Во мне ж живого весу было почти под сотню кило. А тут, если верить собственным глазам, от силы сорок, если наберётся. Ручонки тонюсенькие, ладошки маленькие, пальцы длинные и… тоже не мужские. Кожа, во всяком случае там, где успел разглядеть, почти прозрачная. Венки насквозь светятся. Мало того, что баба, так ещё и дистрофичка! Тогда-то я и начал вспоминать тот диалог, который спервоначала, после того как пришёл в себя, посчитал за бред воображения.

А это был, оказывается, далеко не бред. Похоже, я действительно умер. ТАМ умер. Потом попал куда-то, чему названия нет. Чистилище? Преддверие? Междумирье? Хрен знает, в общем. Но там мне является некто, заявляющий, что требуется моя помощь и, по сути, вынуждает сделать выбор в пользу своего предложения. А что оставалось делать? Остаться во мраке навечно, даже в том очень странном состоянии, меня не прельщало. Плюс, разговор шёл не о ком-нибудь, а о Валентине и дочери. И пусть они не мои… Однако же, люди и им нужна помощь. А кроме того, тот хмырь непонятный, даже до просьбы снизошёл. Хоть и завуалировано, но просил. Видимо, действительно, припекло. В общем-то, наверное, именно потому, согласие своё всё-таки дал. А едва получив его, этот змей подколодный, пуляет мной…

Далее странности. То ли он промахнулся, попав не в того, то ли заранее так планировал и тогда, его заявление на прощание о том, что, мол, мне ПОНРАВИТСЯ, выглядит, как неприкрытая насмешка. Глумился? А кто его знает? Открутить бы шутнику голову за это, так я даже не в курсе, есть ли она у него.

В общем, после осознания абсурдной действительности, я впал в оцепенение. Моё состояние снова напоминало время, проведённое во мраке. Мне ничего не хотелось. Ни есть, ни пить, ни мыслить, ни жить. НИ-ЧЕ-ГО! А какой смысл? Он говорил, что моей дочери в этой реальности требуется помощь и на вопрос, есть ли тут Валентина, ответил однозначно утвердительно. И именно это пробило скорлупу безразличия на свою судьбу. Предложи он что-то иное и угроза остаться во мраке, уже б не возымела действия. Я и так почти что им стал. Мраком, в смысле. Но теперь выходит, что выбор был сделан зря? Ведь, в нынешнем виде, моя жена Валентина и дочь Анастасия, для меня, что есть, что нет, суть, одно и тоже.

Пусть это другие люди, живущие в иной реальности, но, как я догадался, точные копии моих. А теперь, если я заявлюсь к жене в этом вот… И скажу, что я тот самый Сашка, её муж, она спустит с лестницы и будет права. Сам бы, скорее всего, так поступил. Кто поверит? Хорошо, если только с лестницы спустит. А то ведь вызовет компетентные органы и прощай, свобода, здравствуй, психушка, со всеми своими Наполеонами и прочими Бонапартами. А если ещё подумать, то получается, что дело даже не в бабьем обличье, коим меня наградил тот псих. Она в любом случае меня пошлёт, ибо, однажды умершие, обратно не возвращаются. На что я, вообще, надеялся? Зачем пошёл на поводу?

В таком оцепенении я провалялся долго. Потом выяснилось, что две недели. Ко мне ходили какие-то люди, задавали какие-то вопросы. Я безразлично, вроде бы, даже отвечал, а чаще просто молчал. Какие вопросы были? Да я особо и не помню. Не слушал, ведь. Если уж сильно начинали донимать, спрашивая слышу ли я, отвечал утвердительно чтобы отстали и снова уходил в себя. Сказал бы, что уходил в свои мысли, так и мыслей особых не было. Было только осознание того, что ВСЁ! Я, действительно, умер. И если б не Марина, это, как выяснилось, подруга той девушки, чьё место под солнцем я занял, так бы и утух. Жить не хотелось ни грамма. Уж лучше вечное НИЧТО, чем такая жизнь.

Но эта Марина, упорно продолжала приходить и разговаривать со мной. Правда, при этом она думала, что говорит со своей подругой, но суть дела-то не меняет. Именно она, заставила вспомнить, кто я есть и кем был раньше. А также, что слишком заигрался в нытьё, жалеючи себя на все лады. Плохо? Допустим. Вот только, кого это интересует и как, конкретно меня, оправдывает? Если бы, при той жизни, кто-то сказал, что моей дочери нужна помощь… Да, будучи даже безногим, побежал бы! На руках, а не будь и их, катился бы! Так, чего ж теперь разнюнился? Тут не моя дочь? А как определил, что не моя? Я ж её даже не видел. Тот «товарищ» сверху, говорил о другой реальности. Может, это, что-то типа, параллельного мира? Если догадка верна, то тут должен быть мой двойник. А если его теперь нет и именно поэтому двойнику дочери нужна помощь? Так, кто я такой, чтобы отказать в этом?

Извиняет меня лишь то, что я был напуган. Я не знал, что делать и с чего начать. Я не женщина, какой бы женской на сегодняшний день, моя тушка не являлась. Я не умею быть женщиной и не хочу. Однако же, нельзя, будучи бабой, выглядеть, как мужик. Могут возникнуть коммуникативные трудности. А мне, чтобы выполнить свою задачу, придётся взаимодействовать с людьми. Отсюда делаем вывод, что придётся играть роль. То есть, по сути, научиться быть женщиной. Не во всём, понятное дело. А хотя бы, с виду. Продолжая осознавать себя мужчиной, мне придётся избегать мужского внимания и это понятно. А женское… А женское мне не грозит… Надеюсь. Не грозит, потому что, слава Богу, лесбиянки в России (а судя по тому, что вокруг говорят именно по-русски, мы в ней и находимся) не шастают толпами и их ещё надо постараться найти. Во всяком случае, надеюсь на это. Потому что, я по натуре натурал и однополые связи, меня не интересуют. Впрочем, о каких связях речь? Не про то думаю. В этом мире я по делу. Мне семью не заводить.

Но главная проблема даже не в нынешней половой принадлежности… Вернее, именно в ней, но кроме того, в дополнение к этому, мне досталось вот это некондиционное недоразумение. Хорошо, хоть, урод тот время не лимитировал. То есть, прямо на больничной каталке мне не нужно нестись, сломя голову, на выручку, отталкиваясь от пола костылём. Тем более, что и костыля, собственно, нет, да и сил его в руках держать тоже. Значит, у меня есть время на восстановление и подготовку. Хорошо, хоть Марину продолжают пускать ко мне. А то бы совсем свихнулся от тоски. В общем, когда смог начать разговаривать, начал осторожно расспрашивать девушку о себе. Ну, нужно же было узнать о той, кем мне теперь предстоит быть. Вернее, играть роль. Как бы не хотелось это делать, но тут уж, как говорится, «нравится, не нравится, ложись, моя красавица». Хм… Кто там сказал про «весь мир театр»? Шекспир? Так и есть! И я в нём теперь актёр или даже «прима-балерина», блин!

Ну, да ладно, это всё лирика, а мне нужно возвращаться в реальность. Итак, кем бы не была эта девчонка, чьё тело мне досталось по наследству, никогда им толком не занималась. Кожа дряблая, мышц всё равно что нет, внешность… Внешность пока не видел. Ну, кроме некоторых явных подробностей, связанных с первичными половыми признаками, которые не заметил бы только слепой. В остальном же, по стечению обстоятельств, девушка являлась моей полной тёзкой. То есть, её звали, и это подтверждают данные паспорта, Александрой, по батюшке Владимировной и фамилия ей – Лебедева. Один в один как у меня, разве только, в женском варианте. Отсюда следует, что попадание конкретно в этот носитель, далеко не случайно. Продолжаю расспросы. От звучания собственного голоса в дрожь бросает. Всё время хочется прокашляться, чтобы вернуть ему былую силу. Ну, ей Богу, ничего другого не нашлось? Что за детский сад? Вроде, не девушка двадцати семи лет от роду, а семилетняя пигалица блеет.

В общем, выясняется, что Саня была сиротой и воспитывалась в детском доме. Какой-либо родни, никогда не объявлялось. От государства, по закону, досталась комната в коммуналке. Это уже неплохо. Какой-никакой актив на старте. Вот только, проживает она в городе N-ске, что находится в километрах пятистах от того места, где жил я сам и куда мне теперь надо как-то попасть, ибо местный аналог моей семьи, должен проживать там же. Кроме того, не стыковка по времени произошла. Во-первых, на дворе ныне две тысячи третий год, а не восемнадцатый, как было в моей реальности, на момент аварии. Это значит, что Валентине, если она тут и вправду живёт, сейчас тридцать пять лет. А этому телу, двадцать семь. Восемь лет разницы. Не хило так омолодился! А если считать от реального возраста в момент аварии, то аж двадцать три года с гаком небольшим сбросил. Выходит, дочери сейчас одиннадцать лет. Ибо было двадцать шесть. Сейчас я, если сравнивать с дочерью, что осталась в родной реальности, почти что ровесник ей. Блин, могли бы стать подружками, мать его! Ну, в смысле, мать того, кто учудил этот водевиль с масками… Однако, чудны дела твои… Да, пошёл ты, сволочь! Это ж надо было так надругаться…

Идём далее. Эта Саша девушкой была тихой, очень запуганной, безвольной. Внешность имела блёклую. К себе относилась, как к пустому месту коим, по сути, и являлась. На работе, а работала она посудомойкой в ресторане, ею все помыкали. К карьерному росту не стремилась, особым умом не блистала. Образования, окромя средней школы, никакого. Ну, хоть не восемь классов, а полное. И то хлеб. Такая типичная «серая мышь», которая может находиться среди людей и её при этом никто не замечает и только Марина относилась к ней хорошо. Видимо, из жалости. Хорошая девочка, добрая и сердобольная. Однако, та Саша удивляла. Это что ж такого с бедолагой делали, если так зашугали? Что побудило девку кинуться под КамАЗ?

От старой личности, ни единого воспоминания не осталось. Как-то взял у дочери почитать фэнтезийную книжку, про попаданца в чужое тело. Так там, хоть, ключевые воспоминания личности остались. Элементарные знания мира, в котором жил старый носитель. А тут полный ноль. Или нет? Тут ведь как, мир-то старый, ни язык, ни обычаи изучать не надо. История, если и была иной, то в таких незначительных деталях, что это даже незаметно. Во всяком случае, пока. Много ли я мог выяснить, лёжа на больничной койке, чтобы не показаться странным? Вернее, странной. Вот же ж, ещё одна трудность, говорить о себе вслух, как о женщине.

Короче, реальность иная и это неоспоримый факт. Но пока не найду доказательств обратного, буду считать, что полная копия, чуть сдвинутая назад по времени. Так что, необходимый, по закону жанра, минимум, как не крути, имеется. Придраться не к чему. Далее вертись, как хочешь. Хотя, небесный псих обещал, что будет помогать. Иногда и немного, но будет. Другой вопрос, в чём эта помощь будет заключаться? Пока, по крайней мере, ничего подобного не замечал. Поскорее бы уже встать на ноги, чтобы иметь более полное представление о размерах трагедии. Но для этого, пора начинать прикладывать усилия.

Ещё две недели пришлось проваляться на больничной койке в реанимационном отделении, прежде чем перевели в общую палату и лечащий врач разрешил вставать, чтобы понемногу начинать нагружать организм. И естественно, первым делом, я добрался до зеркала. В палате нас было шестеро. Три женщины в возрасте от пятидесяти пяти до шестидесяти пяти, одна дама очень эффектная, к слову, лет, примерно, тридцати с небольшим гаком и двадцатилетняя девчонка. Но та вечно где-то скакала и в палату возвращалась только к вечеру. Болезни у всех были разными, понятное дело, но они к моей ситуации никаким боком. Лежат в больнице, значит, чем-то болеют. Мне, если честно, их диагнозы мало интересны. И не потому что я такой циник бессердечный, просто, по моему мнению, нет смысла об этом говорить. Словами, ведь, делу не поможешь. Но женщины, они ведь, существа не с этой планеты. Они постоянно болтали о своих болячках, жаловались друг другу и так далее. Блин, в реанимационной палате, было куда спокойней! Но приходилось держать себя в руках, хотя, иной раз, так хотелось рявкнуть, чтобы эти куры прекратили кудахтать и заткнулись хоть на минутку.

Сдерживался ещё и потому, что, как не крути, но люди-то они все были хорошие. Очень тепло отнеслись к девочке Саше, которая чуть не погибла и чудом выжила. Кто яблочко подсунет, кто пирожка домашнего в руки даст. Просто, они женщины и живут иначе, чем мы… Хм… Мы… Имел в виду, мужчины, но с некоторых пор, я к этому племени, принадлежу чисто теоретически. Итак, первый поход к зеркалу. Оооо, это был целый квест! Руки трясутся, ноги подгибаются, пот градом. Пока дошёл, два раза чуть не рухнул. А ещё голова кружится. Добрёл, пялюсь в большое зеркало, что висит над раковиной умывальника. Ну, как большое, сантиметров тридцать пять на двадцать пять. Целиком себя не разглядишь. Но, хоть что-то.

Глянул и усмехнулся. Рожа ещё та. Хотя, раньше, наверное, ещё хуже было. За почти полтора месяца в реанимационном отделении, основные страсти с лица ушли. Не все, конечно, но скоро лицо очистится совсем. Сойдут остатки кровоподтёков, уйдёт желтизна и там уже видно будет. А вообще, ничего особенного, конечно, но не так уж всё страшно. Вполне себе, нормальное лицо. Не звезда, но в тоже время, не уродец и это даже если учитывать мой, искушённый взгляд оценщика. Это к тому, что мне действительно, есть с кем сравнивать. Нос к примеру… Да нос, как нос. Обычный, девчачий. Прямой, тонкий. Губы немного полноваты как по мне, но это, вполне может статься, из-за отёков. Зубы ровные, гнилых нет. Глаза тёмно-карие, большие. Уши правильной формы, прижатые к голове. Шея длинная. Грудь… Ну, грудь, если честно, так себе. Форма, вроде, неплохая, это я определил, заглянув за пазуху. Заглядывал и раньше, но в лежачем положении определить сложно, они вечно где-то под мышками находятся. Сползают туда, заразы, а так, с натяжкой если, на второй размер тянут. Так, не больно-то мечталось. Не было б совсем, не расстроился бы.

Вот с волосами облом пока. Лысый я… Вернее, она лысая. Не как бильярдный шар, конечно, но при реанимационных мероприятиях, когда занимались головой, видимо, сбрили их для удобства и теперь на голове очень короткий ёжик. Растительность буквально только начала пробиваться. Миллиметра на три едва повылазило, а сама голова, была в швах. Но это маленькая проблема. Швы рассосутся, волосы отрастут ещё, никуда не денутся. Что же касаемо общей внешности, то тут я был ещё раз удивлён. Непонятно, почему та Саша, была такого плохого мнения о себе. Рост у неё хороший, где-то около метра семидесяти. Для девушки в самый раз. Ноги неплохие. Действительно, неплохие. Просто, худые как щепки, от отсутствия на них нормального мяса. Она что, недоедала? Или на диете сидела? Есть хорошая талия. Впрочем, при такой-то худобе… Хотя, нет, вру. Худоба-то везде. А я рассматриваю сейчас, относительно ширины тазовых костей. Которые прекрасно видно, даже без рентген-аппарата. Ибо, торчат сквозь тонкую кожу.

В общем, девка имела всё, чтобы хотя бы быть обычной девушкой, каких много. Да, не звездой, но одной из многих. И шансы на нормальную жизнь, у неё тоже могли бы быть не нулевыми. Всего-то надо было немного изменить отношение к себе. Однако, увы и ах, имеем то, что имеем. И с этим надо что-то делать. Будучи дистрофиком, даже самому себе не поможешь, не то что другим людям. Значит, пунктом первым плана, будет приведение Саши (потому что, себя я не могу заставить отождествлять с ней) в нормальную форму. А то с этим «суповым набором», даже на мыловарню не возьмут.

Ковыляю назад к койке. Сил уже почти не осталось. На это короткое путешествие, от кровати и назад, растратил последнее. Уже почти добрёл до места, когда споткнулся о чей-то сапог, торчащий голенищем из-под кровати.

– Сууука!

Ноги подкосились, руки не выдержали нагрузки. В общем, хрястнулся знатно. Лежу на полу, стараюсь прогнать звёздочки в глазах и унять головокружение. Кряхтя от натуги, пытаюсь подняться. Из носа капает. Кровь пошла. Как раз, в этот момент, вся бабская кодла, что обитает в этой палате, вернулась с обеда, застав меня в позе на четырёх костях. То есть, на карачках. Подол больничной рубахи задрался, задницу ласкает сквознячок из открытых дверей. Вид сзади, наверное, фееричный. Кроме рубахи-то, на теле Сашки ничего нет. Даже трусов. Ох и забегали, запричитали. Не больничная палата, а птичник какой-то:

– Как ты, Санечка?

– Сильно ушиблась?

– Где болит?

– А мы тебе покушать принесли.

В несколько рук, меня воздвигли в вертикальное положение, одернув подол рубахи.

– Нормально всё, – бурчу в ответ на глупые вопросы, но писк получается какой-то жалобный. Блин!

– Что ж ты не дождалась нас?

Удивлённо смотрю на окруживших мою койку женщин. Ну, чего пристали? Какое дело до чужих проблем?

– Врач сказал нагружать себя потихоньку, – отмазываюсь вслух.

– Ну, так это надо под присмотром делать. А если б ты об острый угол спинки кровати головой ударилась? Ты ж едва от черепно-мозговой травмы оправилась! – говорит авторитетно самая старшая. Кажется, её зовут Клавдией. – Так ведь, и до новой беды недалеко. Куда, хоть, ходила?

– К зеркалу.

Тётки заулыбались все, понимающе кивая. Ну, ещё бы. Видимо, по их мнению, любую женщину в первую очередь интересует внешность. А не потеряла ли привлекательность и так далее. А может, так и есть? Мне-то откуда знать? В моём положении, сейчас лелеять свою мужественность глупо. Если только, мысленно это делать. Я ведь, по сути, заключённый. Без вины виноватый. Своеобразный такой арестант, находящийся заключенным на пожизненном сроке в тюрьме женского тела. А значит, дабы не выглядеть, как бы это дико не звучало для меня «идиотКОЙ», обязан наблюдать, запоминать, учиться. Хотя, мужское естество, противится и отрицает чуждое. И ведь теперь с этим жить до конца.

Видимо МОИ невесёлые мысли, слишком явно отразились на Сашином лице. Потому что, Клавдия, поняв их по-своему, присела на краешек кровати рядом и участливо заглянула в глаза:

– Ты, девонька, не расстраивайся. Вернётся к тебе твоя красота. Никуда не денется. Отёки с лица сойдут, волосы отрастут. Краше прежнего станешь. Тебе б немного поправиться. Эко ты себя довела. Разве ж так можно? Светишься вся насквозь.

– Ерунда, это всё, – таким образом пытаюсь завершить бесполезный разговор и отвернуться к стене.

– Ты мне это прекрати, Саня! Что значит, ерунда? Жизнь тебя побила, это верно, но надо двигаться дальше. Правда, девочки?

Девочки кудахчут одобрительно, соглашаясь смнением старшей подруги.

– Так, короче, давай поворачивайся. Сейчас мы твою чумазую моську протрём и будем кушать. А то так ты и до туалета не дойдёшь при нужде. От голоду ещё никому сил не прибавилось.

И тут с ней сложно не согласиться. Что есть, то есть. Надо начинать жрать.

Глава 2

В середине следующего дня забежала проведать Марина. Принесла небольшую дорожную сумку с Сашиными вещами и, собственно, сумочку, которая является обязательным атрибутом любой женщины. Сидит теперь рядом и тарахтит без умолку. А я… Я тоже сижу и разбираюсь с гардеробом. В этом плане у Саши не разгуляешься. Наследство от неё… Короче, без наследства придётся обходиться. Из имеющегося, старенький затасканный халат, три пары трусов и бюстгальтер. Имеется ещё спортивный костюм, бледно-розового цвета с белыми полосками и «лиапёрдовые» тапки на небольшом каблуке. Тапки! На каблуке! «Лиапёрдовые», мля!! М-дааа! По ходу, со вкусом у девочки был полный швах. Один плюс во всём этом есть только. Саша, видимо, каблуков не чуралась, а значит, если придётся их одевать при нужде, ноги отваливаться не станут. Основной памяти старого носителя не сохранилось, но мышечная-то должна была остаться. Ну, да посмотрим. Хорошо хоть, нижнее бельё не розовое. Но с ним другая проблема. Сдаётся мне, Саша была не просто стеснена в средствах, а что называется, нуждалась. Потому что, не было ни одной пары трусов без дырок. И всё бельё, застиранное до такой степени, что, в принципе, не подлежит носке. Какое-то серое, аж противно. Про дыры уже говорил.

Так и не удивительно. Сколько там ей платили за мойку посуды? По-любому, копейки. А девке ведь надо было ещё за комнату платить, ну, в смысле, коммунальные услуги там, свет и так далее. Сколько оставалось на житьё-бытьё? На себе экономить приходилось, а помочь некому. Тут уже не до красоты, не протянуть бы ноги. Впору на панель выходить. Однако, не пошла. Почему? Даже туда не взяли? Становится жалко несчастную девчонку, обделённую нормальным детством и лишённую простых человеческих радостей. Ну, какой мужик посмотрит на эту замухрышку? А ей ведь, поди, тоже о принце на белом «мерседесе» мечталось. Чувствую стыд, перед товарками по палате, за свою тушку. Вроде, и не моя вина, но вот уши уже горят. Отрешённо верчу в руках самую годную тряпку из трёх на выбор. Это я о трусах. Раздумываю, одевать, не одевать? Кто-то подходит. Поднимаю глаза. Это та женщина, которая очень даже ничего. Как там её… Ирина, вроде бы. Остальных в палате нет. На прогулку отправились, а эту оставили бдить за мной. Они теперь по очереди Саню мою караулят. К слову, сегодня, прямо с утра, ейный хахаль забегал. Припёр такую охапку разнообразных цветов, мама дорогая! По ходу, целый цветочный киоск оптом скупил. Теперь вонища на всю палату от этой «красоты», аж чихаю периодически с завидной регулярностью. Но, вроде бы, это не аллергия. Нос не закладывает.

– Такое нельзя носить! – скептически оценивает гардероб Саши Ирина. – Ты же молодая девушка, а не хабалка из подворотни.

Смотрю на неё. Ну вот, какой смысл говорить банальности? Будто я этого сам не понимаю. И пусть никогда женщиной не был… Ну, до этого вот момента, и то понимаю, что это ветошь, а не бельё. Но другого всё равно нет.

– Есть получше? – ну вот умеют тётки, задавать глупые вопросы. Интересно, долго думала, прежде чем спросить? Ну, ведь понятно, что если бы было…

Мотаю лысой головой. Нет, мол.

– Поняааатно. Надо новое покупать. Деньги есть?

Кстаааати. Сумочку я ещё не проверял. Лезу в неё. А там пусто, вернее просторно, в том смысле, что вещей немного. Паспорт лежит, вернувшись на своё место, какая-то пачка бумаг в целлофановом файлике, розовый (блин!) платочек, ключи от квартиры, вернее комнаты, где денег сроду не было и небольшой кошелёк. Ну, и что мы имеем? А хрен вам на воротник мы имеем! Вернее, хрен мне на воротник… Одна тысячная купюра, несколько сотенных, ну и мелочёвка…

– Не густо… – констатирует прискорбный факт Ирина. – Больше нет?

Она прям мастер по глупым вопросам. Снова мотаю головой, подтверждая факт отсутствия наличия присутствия… и так далее.

– Поняааатно… – снова задумчиво тянет тётка и смотрит на Марину, которая перестала тарахтеть и с интересом наблюдает за происходящим. – Вас, девушка, Мариной зовут?

– Да.

– Как же так? Ваша подруга, ходит в обносках, а вам всё равно?

Девушка мотает головой. Мол, не всё равно, но так получилось.

– Понимаете, я студентка, а по вечерам подрабатываю мытьём посуды. Саша тоже там работает. Так и познакомились. Над ней там все издеваются, смеются, а платят совсем мало…

– А родители твои где? – этот вопрос обращён ко мне, вот только ответить нечего. Откуда мне знать, где родители Саши нынче обретаются? Но отвечать не пришлось. Это за меня сделала словоохотливая Марина:

– Так, сирота ж она. Детдомовская.

Брови Ирины взлетели в удивлении, а потом хмурятся.

– Могла бы помочь подруге.

– Так чем? – разводит руками девушка. – Мне так и вовсе крохи платят, я ж не полный день работаю. Всё, что зарабатываю, уходит на учёбу… Ну, вы понимаете…

Разговаривают не стесняясь того, что предмет обсуждения их слышит.

– Да, понимаю. Сама студенткой была. Ладно, – Ирина идёт к своей тумбочке и достаёт сумочку. Дорогущая поди, потому что, явно, фирмовая. Вынимает из кошеля и протягивает Марине десяток купюр достоинством в тысячу рублей. – Купи всё, что надо. Халат посмотри приличный и про гигиену не забудь.

Марина срывается с места.

– Не надо! Я сам….ма… – пытаюсь запоздало возразить. Это «ма», еле вытолкнул из горла.

Понятно, почему я вдруг так вскинулся? На самом деле, всё просто. Нужно понимать какой год на дворе. Десять тысяч, они и в моё время пусть не великие деньги были, но и не малые, а тут сейчас вовсе деньжищи. Чай, не восемнадцатый год на дворе. Курс совсем иной.

– Как ты сама, я уж вижу, – покровительственно усмехается Ирина.

Стою, красный от стыда и унижения. Вернее, Саша стоит, но стыд почему-то испытываю я. Сжимаю кулаки. А потом представляю, как это выглядит со стороны и усмехаюсь. Правда, грустно. Боевой крепыш «Бухенвальда», блин. Боец из меня сейчас… В общем, жалкий боец или, вернее будет, даже «бойцица», учитывая обстоятельства.

– Гордая? – в ответ усмехается Ирина. – Гордая, это хорошо. Значит, выкарабкаешься. А деньги… Деньги – не подачка. Считай, что даю взаймы. Как сможешь, отдашь. Так нормально?

Киваю. Взаймы нормально. Заработаю, отдам. Ненавижу долги. Из кожи вылезу, но отдам. Уже даже несколько вариантов есть на вскидку. В этом городе мне не жить. Значит, и жильё тут ни к чему. Потом ещё надо будет разобраться с работодателем. Сдаётся мне, этот уродец, задолжал девочке изрядно. Посмотрим, что можно будет сделать. Марина вернулась часа через два и начала доставать обновки. Пяток трусов, пара насисьников, три футболки. Две белых, одна черная. Нормальные сланцы. Простенький ситцевый халатик на верёвочках-завязках, весёленькой такой цветастой расцветки. Полотенца два, мыло, щётка, зубная паста, шампунь для нежирных волос. К чему шампунь, так и вовсе не понятно. Мыть жёсткий ёжик, можно и мылом. Ну, да ладно. Видимо, на вырост прикупила. Всё это нормально и, в общем-то, не сильно напрягает, даже с учётом женской специфики.

А вот причиндалы, которые женщинам требуются при… Ну, в общем, когда месячные у них. Вот это меня снова вогнало в тоску. Это ж у Сани теперь будут такие дела периодически происходить на регулярной основе. Вернее, они у неё и так происходили, только теперь, они будут у неё, а прочувствовать всю прелесть происходящего, придётся мне. И, вот, что примечательно, судя по времени, Саша уже тут, в больнице, должна была пережить эту периодическую женскую беду, как минимум хотя бы раз, а я не помню. Правда, был в таком состоянии, что на всё было плевать, а до этого она в коме была. Видимо, как-то прошло мимо внимания. Странно. Но теперь всё. Теперь это уже мои проблемы, а я к этому совершенно не готов. Ни морально, ни физически.

Блииииин! Ну вот, за что мне это? Чем я согрешил? Ведь, не убивал никого, не воровал, не желал жены ближнего. Ну, всё, как в писании, а меня за это, в бабий ад? За что?!! Обескуражено верчу в руках несколько коробок. В них разнообразные прокладки, а в одной так и вовсе тампоны. Но это ещё не всё. Имеются оказывается ещё и «ежедневки». Нет, про такие штуки я и раньше знал. Чай, женатый человек. Но никогда не предполагал, что это самому когда-либо пригодиться может.

– Я забыла спросить, чем ты пользуешься и потому купила разных, – тарахтит радостная Марина.

Чего радуется так? Не себе же покупала. Или за подругу радеет?

– Спасибо… – пищу подавлено. Настроение упало ниже плинтуса.

Напяливаю на себя трусы. Фууууххх. Теперь, хоть, более защищённо себя чувствую. Халат надевать не стал. Натянул розовые спортивные штаны и чёрную футболку. Вроде, ничего так получилось. Человеком себя почувствовал.

– Кстати, Сань, – доносится голос от кровати Ирины. – Ты бы сделала что-то, со своими зарослями.

– С чем? – непонимающе переспрашиваю. Я реально не понял, про что она.

– С этими, – женщина похлопала себя чуть пониже живота.

– А что там не так? – всё ещё не понимаю.

– Милая, из твоих джунглей, скоро обезьяны начнут выпрыгивать. В конце концов, это ж не прилично. Ты девушка или неандерталец какой?

Пожимаю плечами. Мне собственно как-то насрать на это. Светить перед кем-либо прелестями, желания вообще нет.

– Тадаааам! – победно провозглашает Сашина подруга и торжественно достаёт из пакета бритвенные принадлежности. Правда, они сделаны с учётом женской специфики, но тем не менее. Вот ведь, зараза, даже это учла.

Тяжело вздыхаю. Ох не легка ты…, «шапка Мономаха».

– Не вздыхай. Вечером пойдём в душ и там приведёшь себя в порядок.

– Но я не…

– А это и так заметно, что ты «не»! – усмехается Ирина.

В этот момент, с прогулки вернулась великовозрастная банда. Которая тут же присоединилась к прессингу, целиком и полностью поддерживая Ирину. Тётки однозначно решили взять плотное шефство над лохушкой. Тут уж я не берусь сказать, какие инстинкты в них сработали. Может материнские, а может, стадный инстинкт, где белая ворона слишком заметна. А потому, они рьяно взялись обращать Сашу в свою бабью секту. Напрягает, конечно, но деваться некуда. Потому, просто, молча терплю их навязчивую заботу да матерюсь про себя, стоически ожидая того момента, когда, наконец, смогу вырваться из этого бабьего ада. Впрочем, меня в этом плане никто и не спрашивал. А сопротивляться мегерам, просто не было сил. Физических, в смысле. Дохлячку Сашу, любая из этих женщин, могла соплёй перешибить. Так что, мне оставалось только обдумывать свои планы на будущее. Ну и, собственно, наблюдать, да учиться не забываю. А ещё жру в три горла, ну или в четыре. Желудок, не успевал справляться с пищей, которую я в него заталкивал. Лечащий врач, видя дистрофичное тело девушки, выписал усиленное кормление, но и его не хватало, очнувшемуся от долгой голодной спячки, желудку. Он только утробно урчал, таким образом благодаря нового хозяина и молотил, молотил, молотил, молотил по-стахановски.

Ещё через неделю тело Саши окрепло настолько, что я стал его выгуливать на улицу. Правда, всегда рядом со мной, находился один или несколько личных конвоиров. Я имею ввиду соседок по больничной палате. Вот уж, загадка, чем их так подкупила тихая девочка Саша, роль которой мне приходится отыгрывать. Но вот, нравится она им чем-то. А может… Да ну, бред! Просто, подумалось, что во мне таки что-то от мужика осталось и эти клуши инстинктивно чувствуют это. Потому и тянет? Да не! Точно, бред! Мужского во мне только я, а одного «Я» мало. К нему бы всё остальное, а вот остального как раз и нет. Просто, хочется так думать, вот и всё. Как говорится, принял желаемое за действительное.

На голове у Саши, теперь красуется кепка с длинным козырьком, которую я тоже чуть позже попросил Марину купить и теперь вот нацепил на рэперский манер. То есть, козырьком назад. В таком прикиде, вид у моей девы, пацанячий получается. Что меня полностью устраивает. Ещё бы голос нормальный, а не этот писк, да мясо нарастить. Впрочем, сделать из неё пацанку не выйдет при любом раскладе. От усиленного питания, тело начинает предательски быстро округляться в нужных местах. Ну вот, чего не хватало ей? Фигура-то хорошая, а будет, судя по всему, ещё лучше. Сам не ожидал такого результата, когда думал, что, в принципе, неплохой материал для работы достался. До совершенства ещё далеко, как до Пекина раком, но при желании, красотку из Сани сделать можно запросто. Вот только, у меня другие задачи.

Какие? Ну, в первую очередь, нужны деньги для старта. Где их взять? Так, комнату в коммуналке продать. Та пачка бумаг, что в файлике была, как раз и оказалась документами на жилплощадь. Просмотрел их, вроде, всё в порядке. Правда, вряд ли много получится выручить, но на первое время должно хватить. Потом, нужно найти работу. Ну, не посуду же снова идти мыть, в самом деле. Хотя, понятие «снова», звучит некорректно. Это, ведь, не я её драил, а Саша. Но, всё равно, с этим заведением нужно ещё разбираться. Они мне за больничный должны денег. А если начнут выпендриваться, науськаю на них компетентные органы. Короче, посмотрим. С работой могут быть проблемы. У меня-то образование инженерное есть, а вот у Саши нет никакого. Но, в принципе, думаю, выкручусь. Силёнок маловато, правда, гайки крутить, но лиха беда начало. Можно, ведь, делом доказать, что знания есть, хотя… Сомнения имеются. Мужской сексизм, палкой в колесо сработает и всё. Однако, попробовать стоит. Я ж ещё рисую неплохо. Одной из услуг моего автосервиса в родной реальности была аэрография. Начинал сам сначала. Даже на учёбу в Москву ездил. Очень помогла художественная школа в детстве. Способности сразу были, а там их ещё отточили.

Так что, если не гайки крутить, так тачки разрисовывать возьмут. У меня, кстати, две девчонки молодые этим занимались и очень неплохо получалось. В общем, посмотрим, как в этой реальности дело обстоит. А для того, чтобы понять, для начала надо себя проверить. Так что, не откладывая в долгий ящик, снова обратился за помощью к Марине, попросив купить мне альбом для рисования и разных карандашей. У меня к этому, в смысле к карандашным наброскам, душа более всего лежит.

Когда она принесла необходимое, взялся освежать навыки. И вы знаете, сложилось такое впечатление, что сия наука, моей Саше была не в диковинку. Вряд ли, она училась где-то. Разве что, в детдоме на уроках рисования преподаватель, ежели такой там вообще имелся, мог помочь талантливой ученице, а в основном самоучкой была. Но это уже мелочи. Главное, моторика необходимая есть. Тело-то так и не ощущается своим. Я продолжаю носить «чужой пиджак», который на несколько размеров меньше, чем надо. Это чувствуется во всём. Любое движение, вроде, как с задержкой идёт. Очень неудобно. А может, в этом моя вина? Ведь, я так и не могу принять нового обличья. Чуждо оно мне. И тело это чувствует. Может, даже как-то по-своему мстит за обиду. Надо попробовать его задобрить, что ли. Ну там, купить что-нибудь блестящего. Женщины любят всякие такие цацки. Хотя, есть и исключения. Моя Валентина, например, равнодушна к украшениям была. Они имелись, конечно, но очень немного и без изысков. Пара цепочек золотых, чтобы шею подчеркнуть, из колец, только обручалка, ну и серьги любимые, простенькие, с камушками под цвет глаз. И это всё, за тридцать лет супружеской жизни. Сколько раз порывался купить любые побрякушки, специально водил в ювелирные магазины. Посмотрит, померяет даже, а потом улыбнётся и спрашивает:

– Считаешь, что мне нужны украшения? Без золота, уже не нравлюсь?

Вот, что тут скажешь? Повезло? Ну, может быть. Да только денег хватает… хватало, в том числе и на бабьи побрякушки. Но вот, не надо ей и всё тут! Короче, рисованием увлёкся. Во-первых, вспоминаю давно забытые навыки, а во-вторых тренирую руки. Сначала изобразил Ирину. Тётка эффектная, такую и рисовать приятно. Хотя… Может, правильнее было бы сказать «писать»? Да, только я не профессиональный художник, а потому к таким тонкостям отношусь проще. Мне не принципиально. Потом Клавдию запечатлел. Тоже колоритная женщина, а когда-то была очень даже. Ну и пошло-поехало. Это занятие отвлекало от тяжёлых мыслей. Руки сами просили карандаш. Пальчики длинные тонкие, чувствительные. Мелкая моторика им привычней. Нет, точно, не пропаду. Своё занятие не афишировал. Делал лёгкие наброски с натуры, а потом уже по памяти доделывал основную работу.

Как-то, Марина, которая очередной раз пришла проведать свою подругу, утащила на улицу. В тот день погода, и вправду, выдалась замечательная. Хоть и осень, и уже зима не за горами, но денёк выдался тёплым. Это, кстати, тоже совпадение. Мы с Саней, в переплёт попали одновременно, как выяснилось. В один день недели, времени суток и месяц. Разве что год не совпал и место… И оба погибли… Я там, она тут…

Так вот, ушли мы гулять, а альбом, остался на кровати. Но женщины, существа любопытные. Кто сунулся к моим вещам, история умалчивает, но, когда я вернулся, эта кодла толпой разглядывала мои работы.

– Саш! Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя талант?

Я попытался забрать альбом, но мне не дали. Ирина демонстративно, но аккуратно, вырезала свой портрет.

– Считай, что ты больше мне ничего не должна. Этот портрет стоит гораздо больше.

– А мне?

– И мне!

Короче, раздарил все рисунки. Потом, уже вечером, ко мне подошла Ирина.

– Знаешь, девонька, я тут подумала… В общем, вот тебе визитка. Если нужна будет работа, найди меня. Я помогу. У тебя талант и золотые руки. А ты посудомойкой. За что ты так себя невзлюбила? В общем, если что, обращайся и… Спасибо.

На следующий день её выписали и ейный хахаль увёз красивую тётку, видимо, в свою берлогу. Ну или гнёздышко любовное. Я не интересовался их отношениями. Постепенно все женщины начали выписываться и только я продолжал куковать в стенах больницы. Ходить на оздоровляющую гимнастику, к психологу, на физиологические процедуры. Молодой организм быстро шёл на поправку. Даже слишком быстро. Что это? Особенность тела или та самая, обещанная помощь свыше? В общем, пришло и моё время покинуть эти стены. Не то, чтобы тело Саши теперь выглядело на все сто процентов, но хоть подкормил малость за счёт государства. Как говорится, с драной овцы…

Утро. Стою на крыльце больницы, вдыхаю полной грудью… Нет, скорее, вдыхаю, насколько хватает лёгких, воздух свободы. Потому что, грудь у моей Саньки, далеко не полная. Но это мне даже на руку. Меньше тяжести на себе таскать, да внимания лишнего не надо. Мужики, по себе знаю, на женские округлости очень падки. Так что, чем меньше, в моём случае, тем лучше. Ну, куда первым делом? Наверное, домой к Саньке. Нужно оценить жилплощадь. Потом сходить на работу, узнать на счёт зарплаты и денег за больничный лист, который выписан по всем правилам. А прохладственно сегодня. Подмораживает уже. Тоненькое коричневое пальтишко, которое принесла Марина, да сильно поношенные демисезонные ботиночки на пятисантиметровом каблуке к длительным прогулкам не располагают. Хорошо, хоть попа в тепле. Колготки, а поверх них старенькие, видавшие виды, джинсы неплохо справляются с достаточно низкой температурой. Никогда бы не подумал, что тонкие капроновые изделия вполне сносно защищают от холода. Всегда удивлялся, когда женщины зимой в них щеголяли. На вид-то ноги голые. А ещё дурацкий серый берет на голове. В принципе, не так чтобы морозно, для головного убора, но волосы ещё толком не отросли. Кстати, ими тоже следует заняться. Пусть специалисты соорудят из того, что есть, удобоваримый вариант. А то, ей Богу, как пугало. Они, кстати, растут очень быстро. Даже удивительно. Снова оно? В смысле, она… В смысле, помощь…

Сегодня я один. Марина на учёбе и прийти не смогла. Ничего, справлюсь. Мои тётки, по мере того как выписывались, пихали денег, кто сколько смог. Так что, мало-мало в мошне имеется. Спасибо им. Хорошие они. Разве что, болтливые. Но это и потерпеть можно. В конце концов, даже привык и уже не морщился от постоянного треска. Научился абстрагироваться.

Города не знаю, потому ловлю мотор. Это не проблема. Две тысячи третий год не восемнадцатый. Ещё нет засилья онлайн-такси. Не успел руку поднять, как тут же рядом пискнули тормоза старенькой «Тойоты Марк-два (Mark II)». Такие ещё «черностоями» называли в далёких девяностых. У них задние стойки крыши кузова, были инкрустированы пластиковой вставкой чёрного цвета, с золотистым значком модели. Были версии и без этого излишества тех же годов выпуска. Но тут встретился именно «черностой».

– Куда, красавица?

Называю адрес. Мне в ответ озвучивают цену. Местных расценок я не знаю, в том числе и на каком расстоянии находится предполагаемое жильё, а потому утвердительно киваю и, открыв заднюю дверь, усаживаюсь в тёплый салон. Автомобиль взрыкнув спортивным глушителем, срывается с места. Молодой парень, ловко вливается в плотный поток. По привычке, прислушиваюсь к работе мотора. Хорошо звучит. Машина на вид хоть и старенькая, но состояние приличное. Сразу видно, что хозяин любит своего коня и ухаживает, не жалея средств. Ловлю в зеркале заднего вида, заинтересованный взгляд парня. Начинается, блин. Делаю безучастный вид, отвернувшись к окну. Разглядываю город. Ничего так, населённый пункт. Дороги могли быть и получше, правда, но это, ведь, Россия. Тут понятие «дороги» очень относительное. И вообще, относится, скорее, к категории академических вопросов. То есть, все знают какими они должны быть и так же все знают, что такого никогда не будет.

Доехали быстро. Рассчитываюсь с парнем. Он желает мне всего хорошего, продолжая настаивать на красавице, я же пожелал удачи и двинул к подъезду. Ну, и что тут у нас? Да, в принципе, не всё так плохо. Подъезд не загаженный. Чистый даже. Поднимаюсь на третий этаж, вот и Сашина дверь. Вставляю ключ, поворачиваю, вдруг дверь резко распахивается. Едва успел отпрыгнуть, иначе б стальная конструкция расплющила тщедушную девчонку о стену. На пороге появляется толстенная бабища. Рожа красная, глазёнки маленькие и злые:

– Сколько раз тебе повторять, чтобы не ходила сюда? И шалаве этой переда…

Тётка заткнулась, сообразив, кто перед ней. Это, видимо, она на Марину попыталась «собак спустить». Бедная девчонка. Ей приходилось каждый раз эту словесную вонь выслушивать? Знал бы, что тут творится, лучше б обошёлся как-нибудь.

– Здрасссти… – пищу я и ввинчиваюсь в узкое пространство, между телесами тётки и косяком двери. Делаю это быстро, пока та не опомнилась. Бегу по длинному коридору к своей двери. Она в самом конце. Тоже, кстати, железная. Вставляю ключ и быстро, пока опешившая свинья не опомнилась, захлопываю. В этот момент, раздаётся рёв раненного носорога:

– Ах ты, тварь детдомовская! Шалава вшивая! Ты всё равно тут жить не будешь! – беснуется за дверью гора сала. – Да я костьми лягу, но изведу тебя, паскуда! Даже сдохнуть нормально не можешь!

Молчу, как мышь в норке. Что ей ответить? В одном она права, тут я жить точно не буду. А квартирка-то хорошая. Зря я наговаривал, что много выручить не получится. Тут есть варианты. Старый фонд, высоченные потолки, огромные окна. А если учитывать, что это практически центр города… Короче, не зря бабища беленится. Судя по всему, Сашка ей мешала оттопырить последнюю комнату в квартире. Видимо, тётка давно шла к этой цели. И вот, когда уже все бывшие соседи сожраны, вдруг появляется детдомовская пигалица и упорно не желает расставаться с жилплощадью. Бегемотоподобная женщина в ярости. Столько лет ждать, столько усилий и всё коту под хвост из-за какой-то непонятной детдомовской дурнушки.

А тут раз, и такой подарок судьбы, девчонка попадает в больницу и, по слухам, вот-вот богу душу отдаст. Хозяйка уже потирает жирные ладошки, возможно даже подключила некие связи, чтоб накладок с приобретением по дешёвке комнаты, в этот раз не вышло и… Снова-здорово… Как говорится, накося-выкуси. Обидно, чёрт возьми!

Как только Сашка терпела этот ад? Видимо, исключительно от безысходности. Кому охота бомжевать? Но тут возникает другой вопрос, как так вышло, что детдомовской девочке, выделили именно эту жилплощадь, а не какую-нибудь конуру где-то на окраине, как это делается обычно. Запихивают человека в развалюху и, вроде как, закон исполнен. Не скажешь ведь, что оставили без жилья. А то, что там жить невозможно, никого не интересует. Тут же, всё с точностью до наоборот. Жильё крепкое, добротное хоть и старое. Можно сказать, элитное. Разного рода нувориши, любят скупать такие старые дома. Это ведь, сейчас тут коммуналки, а раньше дворяне жили, а те строились, не жалея денег. Тут такие хоромины получатся, мама не горюй. Плюс, как уже говорил, практически центр города. Как так? Повезло? Да в жизни не поверю. Тем более, сейчас время такое, когда чиновники законы ещё трактуют в свою пользу. Снова та самая помощь? Потому что, получить такое жильё для выходца из детского дома, в принципе, нереально. Да, что там говорить, в восемнадцатом году и то раз за разом в «ящике» сюжеты крутили о том, как нечистых на руку чинуш уличали в кидалове и без того обделённых детей. А тут две тысячи третий и мошенничество процветает вовсю. Точно, без вмешательства свыше не обошлось и тогда, получается, что вся эта акция со мной была спланирована заранее? Чтобы мне теперь легче было? Дал бы тогда просто мужское тело и далее я бы сам справился. Мало ли опустившихся бомжей в больницы попадает? К чему было городить огород с переодеванием?

Оглядываю убранство комнаты. Которого, собственно, нет. У окна старенький стол, в углу шкаф не менее старый и продавленный диван. Возможно, вся обстановка от предыдущих жильцов досталась. В принципе, сюда идти-то не стоило. Хорошо, что хоть документы Санька всегда при себе держала. Тогда, при столкновении с КамАЗом, сумочку подобрала Марина, да так и держала у себя в общаге, пока не представилась возможность передать хозяйке. Разве что, паспорт «скорая» сразу забрала. Нет, не зря сходил. Появилась идейка. Очень хочется наказать эту раскормленную до безобразия тварь. Моя Сашка ей ничего не сделала. Не обидела ни словом, ни делом. Жила, как мышка. Не видно, не слышно. По сути, умирала потихоньку с голоду. А тварь эта… Ну, свинюка, я тебе устрою! Бросаю сумку с лишними вещами. Прислушиваюсь. За дверью вроде тихо. Запыхалась трубить слониха. Пошла отдышаться. Значит, и мне пора. Потихоньку, чтобы не скрипнуть, открываю дверь. Оглядываюсь. Вроде, путь свободен. Не дай Бог нарваться на бегемотицу. Уж лучше под паровой молот. Там, хоть, не так противно будет. Крадусь к дверям. Тишина, где-то что-то скворчит. Видимо, пошла перекус себе приготовить. А то, ведь, столько калорий лишних спустила на вопли. Не дай Бог, схуднёт…

Незамеченным покидаю такой негостеприимный приют.

Глава 3

Снова выхожу на дорогу, поднимаю руку. Откуда не возьмись, выныривает давешняя «Тойота». Видимо, парниша не успел пока пассажира попутного дождаться. Да и сколько там времени прошло? Минут двадцать, не более.

– Как знал, красавица, что снова пригожусь. Куда едем?

Вот же заладил. Тут до красоты, ещё пахать и пахать, да жрать, как не в себя. Но Сашиному телу, вроде даже, нравится. Мы с ним, как бы, живём отдельно друг от друга. Оно само по себе, я сам по себе. От этого, эмоции порой разнятся. Я бы послал этого ухаря куда подальше, а тело реагирует иначе. На щеках румянец появился. Ему, точно, нравится похвала. Называю адрес риэлтерской конторы, которая попалась на глаза по пути сюда. Даже адрес запомнил, будто знал, что понадобится прямо сейчас.

– Мигом долетим! – лыбится водила.

Извращенец, что ли? На что тут смотреть? Кожа да кости, а если берет сниму, так и вовсе, страшилище. Хотя, надо отдать Сашке должное, моська у неё милая. Долетели быстро. Улицы почти пусты. Это из больницы я ехал утром, когда самый пик и люди на работу едут. Но время-то не стоит на месте. Пока доехали, пока я сквозь жир прорывался на свою территорию. Теперь-то уж, основная масса на работе, а до обеденного часа пик, пара часов ещё.

– Может, тебя подождать? Если хочешь, красавица, я могу весь день катать.

– Спасибо, не стоит, – отвечаю и иду к парадному входу конторы.

На вывеске написано, риэлторское агентство «ГАРАНТ». Ну-ну, посмотрим, чего они там гарантируют. А вообще, список услуг внушающий. Там тебе и купля-продажа, и подбор съёмного жилья, посреднические услуги, юридическое сопровождение и прочая, прочая, прочая. Людей, кстати, внутри немного. Девушка на ресепшене, скептически смерила Сашку взглядом. Ну да, согласен. Внешний вид тот ещё.

– Чем могу помочь? – обращается вежливо, но в глазах чувствуется брезгливость. По идее, мне плевать на её мнение, но вот почему-то, ни с того, ни с сего, обида вдруг за мою Сашку взыграла. Сидит тут, овца холёная, блин. Вкусно кушает, сладко спит, мама с папой помогают, что такое «жизненные трудности» слыхом не слыхивала, а туда же. Оценивает! Ярлыки развешивает. А может, свою роль ещё сыграло раздражение той толстухой, люто ненавидящей девчонку, только за то, что она когда-то неосторожно позволила себе появиться на этот свет.

– Я по поводу продажи жилья, – всё ещё сдерживаю клокочущее внутри раздражение.

– Купить? Продать?

Глупые вопросы, оказались последней каплей. Ты на ресепшене, блин! Какое тебе дело?!! Твоя задача, пальцем показать, куда идти. А не строить из себя бугор на ровном месте. Сверлю презрительным взглядом дурынду и, наклонившись к ней поближе, цежу пренебрежительно, насколько это возможно с нынешним нежным голосочком:

– Слышь, курица! Я похож…а на ту, кто будет покупать?

Круглые глаза и отвалившаяся челюсть были мне наградой. А нечего было смотреть на Саню, как на червяка. Кстати, мой пассаж ей, в смысле Саньке, понравился. Это я почувствовал. Как? Да, хрен его знает! Просто, почувствовал. Старый носитель о своей тушке заботился мало. Как правило, голодом только морил. А я и подкормил неплохо, ну и вообще. Оно же чувствует, имеется в виду тело, что в общем-то, новому жильцу, вместилище хотя бы не противно. Ну, в смысле, внешне. И видимо, чувствует также, что в обиду его больше никто отдавать не собирается. Ну, и правильно чувствует. Мне нужно сильное тело. Во всяком случае, максимально сильное для женского варианта. Естественно, делать из него супер-пупер-бабищу с горой мышц, которая впору даже мужику будет, я не стану. Просто, сильное и гибкое тело женщины, оно ведь, тоже на многое способно. А выносливости у женского пола, порой побольше, чем у мужчин. Это природа так распорядилась. Ведь, научно доказано, что даже болевой порог у тёток выше.

– Рот закрой, – говорю. – Муха залетит и нагадит.

Девка щёлкает челюстью.

– Так куда мне? – это я уже громко и очень вежливо.

– Т-туда… – показывает пальцем лохудра и добавляет: – Второй этаж, направо по коридору, кабинет номер двадцать шесть.

– Спасибо, милочка! Вы так любезны, – рассыпаюсь в благодарностях и топаю в нужную сторону, не забыв подарить «лучезарную» улыбку на прощанье.

А вот и нужный кабинет. Кстати, хочу отметить, что Сашка на каблуках, точно, много ходила. Мне вот, приходится теперь в её обуви шлындать и при этом особого дискомфорта не ощущаю. Нет, не без него, конечно. Наверное, так не бывает, чтобы после каблуков ноги вообще не болели. Ведь, это неестественное положение ступни. Но тренированная женщина может весь день на шпильках скакать. Во всяком случае, Валька моя на них носится, что в кроссовках и только вечером немного морщится, когда, или вернее, если думает, что я не вижу. Вот и Санька тоже. Уже несколько часов на них бегаю, но пока, вроде, нормально. Уж я-то знаю, каково это. Помню, где-то в середине восьмидесятых, появилась мода на мужские каблуки. Некоторые ребята из моей роты даже на дембельские сапоги себе несколько каблуков прибивали и потом напильником или в парке на наждаке, придавали им форму. Я этой муйнёй не баловался. Но уже на «гражданке» приобрёл себе фабричную обувь у форцы на барахолке за бешенные деньги. Обул и «летящей походкой» пошёл встречать Вальку к универу. Потом, правда, всё проклял. До дома едва доковылял. Снял это безобразие и с тех пор ни разу не возникло желание попробовать вновь. Ну, хоть жену насмешил до колик. Всё же, есть, что вспомнить.

К чему это я? Так к тому, что есть, с чем сравнивать. Можно хоть сколько разглагольствовать про разное строение тела мужчины и женщины, кто-то даже приведёт аргумент про разные центры тяжести. Слышал однажды такую глупость от одного знакомого. Но правда в том, что у нас всех, в смысле у мужчин и женщин, организм изначально устроен так, чтобы опираться о поверхность планеты полной стопой. А значит, при любом изменении, внесённом извне, болевые ощущения гарантированы в равной степени тоже всем. С чего бы женщинам было легче? Просто, девчонкам приходится терпеть лишения, ради привлекательности. Они, ведь, должны нам нравится. Нет, понятно, что со временем, организм приспосабливается и становится значительно легче. Но представляете, через что им приходится пройти прежде, чем постоянные тренировки возымеют своё действие? Я вот представляю и уважаю их терпение, потому что они сначала хотят понравится нам, а потом продолжают цокать каблучками уже для того, чтобы другие мужики завидовали её избраннику. Однако ж, я мучить Саньку не собираюсь. Мне это не надо. Просто, сейчас другого ничего нет. А как только изыщу средства, сразу, по мере возможности, перелатаю её в более удобную обувку. У неё и так ноги, если говорить о длине, что надо. Постоянно каблук не нужен. Понимаю, при необходимости, конечно, вынужден буду забираться на эти ходули, прости Господи. Но это лишь в исключительных случаях. Стучу в дверь кабинета.

– Войдите! – слышится изнутри.

Не заставляю себя ждать. Новая красотка. Теперь, видимо, секретарша.

– По какому вопросу?

Они что, сговорились сегодня? По каким вопросам, ещё могут ходить к риелтору? Но эта хотя бы не транслирует неприязни. Взгляд равнодушно-профессиональный. Чтобы исключить лишние глупые вопросы отвечаю:

– Хочу продать свою жилплощадь.

– Секундочку, – отвечает девица и нажимает кнопку селектора. – Маргарита Павловна, тут девушка хочет пообщаться по поводу продажи жилья. Вы примете?

– Да. Пусть заходит, – раздаётся звучный голос. Почти что оперный.

– Проходите, пожалуйста.

Прохожу в новый кабинет.

– Здравствуйте, присаживайтесь. Вас как зовут?

– Александр…а.

Усаживаюсь напротив.

– Замечательно, Александра. Можно увидеть документы на жильё и паспорт?

Подаю файлик, со всеми бумагами и главный документ гражданина. Женщина смотрит их. Видно, что глаз намётан. Не пропускает ни единой мелочи. Щёлкает клавиатурой компьютера, видимо уточняет информацию по жилому фонду. Ухоженная дама. Ей на вид в районе сорока лет. Но может быть и больше. Просто… Ну, реально, шикарно выглядит. Моя Саша, рядом с ней, как жук навозный рядом с лебедем.

– Итак, – женщина закончила и обратила свой царственный взгляд на замухрышку. – Предложение хорошее. Старый фонд, почти центр города. Но это коммуналка. Вряд ли много удастся заработать. Да и продать комнату сложно будет. Сколько вы хотите?

– А сколько вы хотите предложить? – вижу по глазам что тётка очень заинтересована. А загиб на счёт сложностей исключительно для виду и ради возможности максимально сбить цену.

– Сложно сказать… – делает она задумчивый вид.

Ага, сложно! Так я тебе и поверил. Ты до последней копейки цену знаешь.

– Всё зависит от того, насколько быстро вы хотите продать?

– Ещё вчера. Только не по цене БТИ.

– К чему такая спешка? – я таки сумел удивить тётку. – Вы Александра Владимировна понимаете, что скорость сильно скажется на цене?

– Конечно.

– Тогда, почему?

– С соседями проблемы. Там же пять комнат и все, кроме моей, принадлежат одному хозяину…

– И теперь, я так понимаю, они нацелились на вашу часть?

Оставалось только сделать грустный вид и кивнуть утвердительно.

– Но я не просто хочу продать жилплощадь, – внимательно смотрю женщине в глаза. – Я хочу их наказать за тот ад, в который они превратили мою жизнь.

Далее сжато рассказываю про свою… Вернее, Санину нелёгкую жизнь. О той травле, что устроили ей соседи. Умышлено нагнетаю и сгущаю краски. Уж что-что, а фантазия у меня буйная при нужде. Насочинял таких небылиц, сам бы поверил. Потом про больницу рассказал. Про черепно-мозговую травму, что почти что умер…ла и как эскулапы, чуть не отправили моё молодое и «цветущее» тело в морг, а там бы, вполне возможно, на органы разобрали. И как меня матом и шалавой обзывала толстожопая жирная стерва…

– Понимаете? Я не сделал…а им ничего плохого. За что они так со мной? – заканчиваю повествование. Даже слеза неожиданно скатилась по щеке. Вовремя, конечно, можно даже сказать, в тему, для завершения образа незаслуженно обиженной девочки. Но я, как бы, слезу не заказывал, вроде…

– И как вы себе это видите? – тётка профессионал до мозга костей. Но если бы я в ней ошибся, уже бы выставила меня за дверь.

– Не мне вас учить, – нагло заявляю я. – Подселите туда толпу узбеков. Пусть они сделают жизнь уродов такой же, как была у меня. Это первое, что на ум приходит. Но думаю, вы знаете, более изощрённые способы воздействия. В конце концов, кто здесь риелтор, Вы или я? В результате, получите пятикомнатные апартаменты почти что в центре города. А если всё правильно сделать, то цена за них выйдет смехотворной. Вот вам и прибыль для агентства.

Женщина смотрит на меня оценивающе. Да смотри себе, мне не жалко. Вот только, ты уже всё решила. Уверен даже, что она всё для себя решила ещё до того, как я тут начал изображать жертву. Теперь она просто соображает, на сколько меня можно «опрокинуть». В принципе, жадничать не стану. Я не в том положении. В случае чего, даже заступиться некому будет. Люди пропадают и за меньшие деньги, а тут девочка из детдома. Кто её искать станет? Просто, прикопают в лесу и всё. Я в общем-то в курсе цен на такое жильё в своём городе. Правда, тот город был в другой реальности. Но здесь-то он тоже стоит на том же месте. В восемнадцатом году, такая жилплощадь, практически в центре города, стоит примерно около полутора миллиона. Плюс минус тысяч двести-триста. Если перевести по курсу на момент третьего года, выйдет около трехсот тысяч. Но это полная цена. Её мне никто не даст ни под каким соусом. Хорошо если хотя бы сто пятьдесят отслюнят…

– Сто десять и это единственное предложение, – заявила тётка. – Другого не будет.

– Это даже не половина…

– Ну так, Вы же быстро хотите. Я сама у вас выкуплю жилплощадь. И учтите, в другом месте вас просто выставят с такими заявлениями или в милицию сдадут. По-хорошему, и мне бы надо было так поступить…

Ну-ну. Милицией пугать меня будет. А что она предъявит? В крайнем случае скажу, что ничего такого не говорил…ла, а документы все в порядке. Просто, баба жути нагоняет на девочку-лохушку, чтобы заднюю скорость не врубила. Впрочем, в это время, милиция такая, что могут и повесить всех собак и на этап отправить. Причём, это будет не самым худшим вариантом. А то ведь, сначала по кругу оприходуют, а потом почки опустят. Пара дней и вот уже Сашка холодная. А там спишут на то, что споткнулась, самоубилась, тем более, что как раз, только оправилась от предыдущей, так сказать, неудачной попытки. Не буду утверждать, что все, поголовно, стражи порядка уроды, но и таких «оборотней в погонах» было пруд пруди.

– Давайте составлять договор купли продажи? – Вот ехидна!

Но, делать нечего. Если сейчас всё пройдёт нормально, то можно выдохнуть. Рискую, всё-таки, знатно. Но тот товарищ сверху, обещал помогать. Вот и посмотрим, в чём помощь эта выражаться будет.

– Хорошо, – соглашаюсь со вздохом. – А деньги когда?

– Сегодня же. Только оформим сделку.

– Я ничего подписывать не буду, пока…

– Успокойтесь, Александра Владимировна, – ухмыляется. – Я что, похожа на бандита с большой дороги?

Сказал бы, что да, но лучше промолчу.

– Сейчас вызовем нотариуса, всё оформим, в этом же здании имеется отделение сбербанка. Всё получите в полном объёме. Могу даже перевести деньги, до подписания, чтобы вам не так страшно было, – взгляд снисходительный.

– Хорошо, – соглашаюсь. Такой вариант меня действительно устроит.

Она что думала, что я сейчас сразу всё ей подмахну? Вот уж дудки! Лучше перестраховаться, а деньги… Да, хрен с ними! Кстати, тоже ведь, не малая сумма для этого времени. Сейчас курс иной. Он выгодно отличается от того, что будет в восемнадцатом году. Там впереди, ещё два кризиса корячится и мировые санкции. Так что, нормально. Для начала хватит, а дальше буду думать. Женщина меж тем тычет в кнопку селектора:

– Танечка, сообрази-ка мне кофе и… – она глянула вопросительно на меня.

– Если не затруднит, чай с лимоном, – скромненько так, потупив глазки, обозначаю свои хотелки.

Ну, люблю я чай с лимоном и Сашка, похоже, тоже любила, так как тут же пошло, усиленное слюноотделение. Тоже вот, странность. Мы, ведь, с ней очень похожи, если разобраться. Я, даже глядя в зеркало, узнаю собственные черты, разве что, если б родился девочкой. Мы с ней, как брат и сестра. Не прямо вот, один в один, но что-то общее имеется. Или это моё подселение как-то влияет?

– И чай с лимоном для нашей гостьи. Потом пригласи нотариуса и вызвони Костика.

Чаёк поспел быстро. Кстати, неплох чаёк-то. Сижу, пью ароматный напиток осторожно, ибо горяч очень. Маргарита Павловна занимается бумагами. Тело Саши само жмурится от удовольствия даже без моего участия. И я поймал себя на ощущении, что делает это идентично со мной. Просто, я точно такую же привычку имею, при поглощении этого напитка. Но тут, именно что, не во мне дело. Я всё же существую в несколько отстранённом варианте. Хотя, чего там скрывать, раз за разом обнаруживая эти совпадения, начинаю проникаться какими-то чувствами к тому человеку, что здесь обитал до меня. Ну, и к его, вернее, её телу, собственно, тоже. Вроде, встретил младшую сестрёнку, пропавшую давным-давно. Ну, уж больно много раз от разу, открывается общих черт. Это даже пугает где-то.

Приходит другая тётка. Видимо, нотариус. Они с Маргаритой Павловной переговорили и та снова отбывает. Наверное, будет готовить свою часть документов. А быстро они тут дела решают. Потом раздаётся звонок на сотовый телефон:

– Да, Костя… Ну, естественно… Если бы не было важно… Можешь подъехать? Через сколько ждать? Отлично. Захвати там «правильных» ребят с собой… Да… Нужно произвести «правильное» впечатление… Чудно… Ждём.

А это, видимо, группа захвата. Чтобы хозяевам сразу стало ясно, кто теперь в той хате хозяйствовать будет.

– А можно ещёвопрос?

Женщина поднимает вопросительно красивую бровь, типа, ну давай.

– Мне бы хотелось поговорить с грамотным юристом.

– По поводу?

– Хочу разобраться с бывшим работодателем и получить причитающуюся зарплату с учётом больничного листа.

Она посмотрела внимательно и кивнула.

– Помогу. Для этого не всегда юрист нужен. Иногда хватит, просто, поговорить.

– Спасибо и последнее. Раз уж с моей жилплощадью прямо сейчас всё решится, поможете подобрать съёмное жильё?

– Какой район интересует?

– Мне бы хотелось где-то тут. Мне так привычней.

– Тут будет гораздо дороже… Хотя… Есть один вариант. Я дам адрес и предварительно позвоню. Дальше сама договаривайся. Если не выйдет, подходи. Подберём, что попроще. Но тут уж, извини, район будет другой, – она как-то незаметно и сразу перешла на «ТЫ». Ещё вопросы?

– Спасибо. Нет.

Далее она уже работала, а я только молча сидел. Так и торопиться особо некуда. Можно и подождать. Потом она водила Сашу в банк, где опять же быстро и без очереди, местные девочки оформили счёт, на который там же были переведены деньги. Аж от сердца отлегло. Так-то, вроде, и не дёргался особо, но получив обещанный платёж, почувствовал, что всё-таки напряжение было. Неосознанное. Видимо, на рефлексах. Дальше проще. Подписывал бумаги, а когда с этим было покончено, подъехал тот самый Костик. Типичный «браток из девяностых». На его роже, пробы ставить негде. Только что красной надписи на лбу «УБИЙЦА-БАНДИТ» не хватает. Запёрся, плюхнулся на кожаный диванчик. Развалился по-хозяйски. Но под взглядом Маргариты Павловны, подобрался и сел по-человечески. Забылся, видимо. Очко в пользу тётки. Это не её «крыша», а ручные «торпеды». Она тут рулит.

Такие, как Костик, наверное, только в такой глубинке провинциальной и сохранились. Так сказать, «последние из могикан». И буквально, последние годики бандитской вольницы догуливают. Теперь пришло время ребят новой формации. А такие вот «быки», это те, кто самые тупые. Люди поумней давно перестроились. Новые времена – новые порядки. А динозавры, вроде Костика, ещё встречаются, конечно, но, как правило, на подхвате, в виде «шестёрок». А скоро и они станут бесполезными. Ибо новые, пришедшие на смену старым, лощёные, в дорогих костюмах и с приятными лицами, без огромных бицепсов, зато с большими деньгами и юридически подкованные. Вот, это и будут настоящие бандиты, потому что грабить начнут по закону и в таких масштабах, что оторопь берёт.

– Кость, вот документы на квартиру. Посмотри там всё, что надо.

– Базара нет. Сделаем.

– Александра, у тебя там вещи какие-то остались важные? – спрашивает с тем намёком, мол чего там у тебя ценного может быть.

– Сумка. Я сегодня заходила и там оставила. По центру комнаты стоит.

– Захватишь, Кость, и сюда забросишь. Вот ключи. Тут от входной и собственно в комнату и да…

Вижу, как женщина пишет на стикере, мои данные, потом смотрит на меня:

– Где больничный?

– Вот.

Она берёт медицинский документ и тоже передает быку.

– Разберись там. Пусть выплатят причитающееся девочке.

– Гыыы! – он звонко бьёт правым кулаком в левую ладошку. – Не вопрос. Место работы?

Говорю название ресторана. Про него Марина пару раз упоминала. Вот, в общем-то, и всё. Дальше меня попросили выйти в приёмную и подождать. Дело сделано. Нынче я официальный бомж… Вернее, бомжиха. Правда, с деньгами. Ну и ладно. Недолго бомжевать. Тут вот посижу маленько пока, а там, думаю, и со съёмным жильём всё решится. Часа три сидел в общей сложности. Потом завалился весёлый Костик. Принёс сумку и сунул в руки конверт.

– Хера се, у тебя там злой дирижабль обитает! Чуть дверью не зашибла!

На его громкий голос из кабинета вышла Маргарита Павловна:

– Как прошло?

– Да, всё путём. Жильцы понятливые оказались. Правда, по началу, тётка истерить вздумала. Но братва этот глобус грамотно припарковала у стеночки. Сейчас уже поляну накрыли. Новоселье празднуют. Но я вам скажу, такую стать нажрать, надо в день по слону трескать. Она ж необъятная как Родина-Мать! – делился впечатлениями бандюган. Видимо, тоже впечатлений хапнул. – Там, если труселя сдёрнуть, можно смело два танка накрыть! Это ж в каком цирке уродов, таких откармливают?

– Отлично! – довольно кивает тётка. – Вот, Александра. Это адрес жилья. Там тебя уже ждут. Если не сойдётесь в цене, позвони мне. Телефон на обратной стороне написан.

– Спасибо.

– Всего доброго, Саша.

На том и расстались.

Глава 4

Выхожу на улицу и проверяю конверт. Там аж тридцать тысяч лежит. А не хило так Костичка поговорил с хозяином. Тот даже Сашину трудовую книжку по всем правилам заполнил и характеристику написал. Всё в конверте и лежит. А я вот про трудовой документ, как-то забыл совсем, а уж про характеристику с места работы, даже не думал. Удачно срослось! Интересно, сколько «бычара» на самом деле стряс с бывшего Сашиного работодателя? Вот, не верю я, что здесь все деньги. А с другой стороны, даже на это ведь не рассчитывал. Так что, пусть себе. Типа, плата за работу. А вообще, теперь я ещё и официально безработный… Вернее, безработная. Но, оно так даже к лучшему. Всем «сёстрам» роздано по серьгам, этап старой, ещё Сашиной, жизни закончен. Впереди неизвестность.

Впрочем, почему же неизвестность? По плану жильё, потом переодеться… Хорошо, если за сегодня хотя бы это успею. Надо ещё с хозяином квартиры поговорить, на счёт временной прописки. Это не Москва, конечно, но мало ли. Вдруг, понадобится? Теперь, в первую очередь, на квартиру. Раз сказали, что ждут, значит, надо поспешать. Такси не стал ловить. Спросил у прохожего адрес и выяснил, что это в двух кварталах всего. Прогуляюсь. Саньке полезны нагрузки.

Однако, тело её, хоть и женское, но прожорливое, зараза. Желудок давно напоминает о себе. Ишь, разошёлся! Однако, действительно, надо «топлива закинуть», да и вообще, питать Саньку почаще. Хватит ей поститься. Наступили новые времена. Буквально метров через пятьдесят, заметил бабку с пирожками. Проходил и модный нынче ларек с шаурмой, но чего-то не лежит душа к этому фастфуду. Я человек советского времени. Мне родной беляш ближе или пирожок с ливером. Хотя, что там, в смысле, в шаурмичной, что тут у бабки, никогда не угадаешь, чего ешь. Всегда лотерея. Либо отравили, либо «пронесло». Имелись в продаже только пирожки с ливером. Но желудку пофиг. Три, довольно-таки крупных, изделия канули в пищеварительном тракте девушки, как в бездне. Ещё б один точно влез.

Хозяин квартиры, оказался хозяйкой. Сурового вида тётка, лет шестидесяти с копейками. Смерив Саню взглядом, сначала осведомилась на счёт оплаты вперёд. Цена кусачая. Аж пять тысяч в месяц просила за небольшую однушку. Для восемнадцатого года, это действительно, практически даром, а вот для третьего, немалые деньги. Если перевести по курсу доллара, то это в моей реальности, если уже с долларов снова в рубли, где-то тридцаха выйдет. Как бы не больше. Но если учитывать, что район более чем хорош, да полная меблерашка со всей необходимой бытовой техникой, то, в общем-то, действительно, не дорого.

– Мужиков не водить, шабаши не устраивать! – требовала хозяйка. – Тут приличные люди живут.

Вот уж на счёт мужиков, ей точно беспокоиться не надо. Духу их тут не будет. Кроме моего, конечно. Хотя, от меня, как не прискорбно, мужиком с некоторых пор даже не пахнет. Нормально, короче, с квартирой получилось. В конце концов, мне ж тут не всю оставшуюся жизнь куковать. А на месяц другой, пока разгребусь с делами, так и вовсе не плохо. Далее уже как пойдёт. Смотреть по ситуации, в общем, буду. Прежде, чем выдвигаться в сторону «дома», надо тщательно подготовиться. Что там за помощь нужна я не знаю, но как минимум, личный транспорт мне понадобится. Плюс девочку мою довести до приемлемых кондиций. Нормально обуть, одеть. На всё это требуются деньги. Да и на восстановление этих самых кондиций, тоже средства необходимы. Пропитание, это меньшая из проблем. Тут хороший специалист нужен по физподготовке. Но об этом потом.

– А интернет тут есть? – спрашиваю.

– Нет, – отвечает хозяйка квартиры. – Но, если нужен, разрешу провести. Только сделать это придётся за свой счёт.

Вот жучара! Клиент же не вечно тут жить будет, когда-нибудь да съедет, а интернет останется. А за счёт него, следующим, можно уже и ценничек набросить. Ну, а что? За удобства надо платить. Впрочем, ладно, там не великие деньги за установку. Главное, что сама цена за квартиру, вполне, божеская. Выдаю запрошенную сумму вперёд на три месяца. Тётка сразу подобрела. Расслабилась и даже с временной пропиской обещала быстро решить. Для этого сразу же паспорт взяла, с обещанием завтра же вернуть, только уже со штемпелем. Видимо, знакомства есть. Ну и отлично. Теперь можно по магазинам пробежаться. Сначала, естественно, по тряпочным. Пора уже скинуть старую шкуру окончательно. Новый человек должен начинаться с нового облика. Красивостей обещать не стану Сашке, но в порядок приведу. Оно ведь как, к хорошо выглядящим людям и отношение иное. Встречают по одёжке всегда. Редко, когда бывает иначе. Каким-то непонятным образом, чувствую предвкушение, исходящее от моей подопечной.

Иногда, я ловлю себя на мысли, что ТА Александра, не умерла окончательно. Какая-то её часть, продолжает жить параллельно со мной и очень радуется переменам. Знаете, я, вроде как, старший брат, который отыскал брошенную и умирающую сестру и теперь показываю ей другую сторону этой жизни. Где есть место радостям, красоте, комфорту и даже любви. Правда, речь пока идёт лишь о любви к самому себе. Потому как о плотской любви… В общем, нет ей места в этой, чужой для меня жизни. Просто, я как бы показываю, как ТА Саша должна была изначально любить саму себя. И тело, вроде как, понимает мои замыслы и уже даже реагирует само, едва успеваю подумать о чём-то. И ещё, оно принимает любые изменения в жизни и укладе, как-то радостно и благодарно, что ли. Ты, мол, только скажи, чего тебе от меня требуется. Всё выполню, как надо. Лишь бы, только поверил, полюбил и не бросил вдруг. Оно, с некоторых пор, так хочет жить.

Разгружаю сумку. Всё нужное из неё на стол. Да там ничего другого и нет. В основном, нижнее бельё Сашкино и гигиена разнокалиберная. Сама же сумка, пойдёт под тряпьё, которое с себя сниму и потом сразу оптом на мусорку отправлю. Сегодня устрою нормальный шопинг девочке. Пусть порадуется. Бельишка прикупим, одежду добротную. Зима, ведь, впереди. Плюс, спортивный костюм нужен для спортзала и обувь. Ещё в парикмахерскую зайдём, потом к интернет-провайдеру и завершим дело продуктовым магазином. Если уж праздновать, то по полной. Так уж и быть, приготовлю что-нибудь бедолаге, чтобы желудок порадовался. А то уже он снова скулить начинает. Вот прорва! Выхожу из дома и с удивлением замечаю, что часть плана, можно выполнить буквально на месте. Прямо на первом этаже этого же дома, вернее в цокольной его части, обретается небольшой фитнес-клуб. А раз такое дело, чего откладывать? Идём разговаривать. И снова девушка администратор.

– Здравствуйте, – говорю ей.

– Здравствуйте, – доброжелательно отвечает та. Даже улыбки моему гадкому, пока что, утёнку не пожалела. – Чем могу помочь?

Нет, всё-таки женщины, очень странный народ. Для чего вообще люди в спортзал ходят? На балалайке, блин, сыграть хотел! Вслух конечно же я этого озвучивать не стал.

– А это фитнес-клуб или я ошиб…лась?

Девушка смутилась, поняв свой промах.

– Просто, люди сюда ходят за разным. Кто-то только похудеть, – начала объяснять она и на нашу с Сашкой приподнятую бровь, добавила. – Но вам же это не надо? Ещё ходят, чтобы откорректировать фигуру. Ну, там попу рельефней сделать или живот плоский. В общем, по разным причинам. У Вас какие-то предпочтения есть?

– Мне нужно всё. В том числе живот, сильные руки без перекачанных мышц. Желательно, чтобы со мной работал тренер.

– Мммм, а как вы хотите заниматься?

– ?

– Нууу, график имею в виду.

– Каждый день с раннего утра. Часиков с семи. Днём, просто, могут быть дела. И ещё вечером немного. Если это возможно с медицинской точки зрения. У меня была травма, черепно-мозговая. Вот, только сегодня из больницы. Нужно восстанавливать форму. Слишком долго лежала.

– То есть, вы уже занимались бодискульптурой?

– А это важно?

– Как Вам сказать. Одно, когда мышцы уже нагружались раньше…

– Давайте, будем считать, что я новичок. Ничего не знаю и не умею.

– Какого инструктора вы бы хотели видеть?

– А у вас есть большой выбор?

– Нет, в смысле пола.

– Желательно женщина чтоб…

Девушка снова улыбнулась.

– Тогда, я могу с вами поработать, если не против.

– С чего бы мне быть против?

– Хорошо. Давайте паспорт, сейчас оформлю.

– Видите ли, я только сегодня заселил…лась, в этот дом. И хозяйка квартиры, обещала сделать временную прописку. Потому, паспорт у неё.

– Ничего страшного. Тогда, просто продиктуйте мне свои имя, отчество и фамилию.

Диктую.

– Почему квалифицированный тренер, исполняет обязанности менеджера?

– Я новенькая и пока не востребована, – чуть виноватая улыбка. – Вы мой первый клиент на этом месте работы. Но вы не сомневайтесь. Я смогу правильно подобрать для вас комплекс.

О, эти умоляющие глаза. Она как будто боится, что мы с Саней откажемся и она снова будет сидеть за стойкой. Интересно, эта девушка входит в список тех людей, которым я должен помочь попутно с основной задачей?

– Да я и не против. Меня Александрой зовут. Можно просто Саша и на «Ты», – без задней мысли, чисто на автомате протягиваю руку.

В ответ явное удивление и осторожное пожатие. И, кстати, понимаю отчего она осторожничает. Оно ведь как, в женской-то среде, рукопожатие…, прямо скажем, не самое обычное дело. Даже с учётом эмансипации, которая движется по планете семимильными шагами, такой жест остаётся пока необычным и, я бы даже сказал, странным. А потому, эта моя мужская привычка, скорее всего, часто будет удивлять окружающих. Избавляться от неё? Да, фиг там! Не стану! Пусть, хоть что-то мужское во мне останется. А на мнение окружающих плевать с высокой колокольни.

– Я Света. Так, значит, завтра в семь? – она всё ещё не верит своему счастью.

– Завтра в семь.

Ну вот, один из главных пунктов подготовки, сделан. Теперь по магазинам. Хорошо, что я таки решил в плане жилья, остановить свой выбор ближе к центру. Ну, в общем-то, практически, на окраине центральной части города. Тут и толчеи такой ежедневной нет и всё необходимое рядом. Не знаю почему, но вот как-то так в России повелось от веку, всем подавай именно центр. И офисы свои тоже там стараются располагать. А ведь, если бизнес востребован и качественен, то клиентам без разницы, где сидит администрация. В центре города или на окраине. Окраина, как по мне, даже удобней. Там и аренда площадей меньше в разы и легко можно организовать удобную парковку с не менее удобным подъездом-выездом. Но вот, всё равно, все норовят центрее быть. В общем-то, именно из этих соображений и выбирал жильё.

Магазинов тут была масса. Так что, я не стал особо выбирать заведение, а зашёл в первый из них, где выбор одежды был хорошим. Там имелось несколько независимых друг от друга точек продаж. Начал с самого начала. То есть, собственно, с белья. Девушка продавец, она же консультант, по началу, поступила стандартно. Ну нет у нас той западной культуры, ориентированной в плане продаж, на максимальное доброжелательное отношение. Ведь, это логично. Тебе же надо продать, так? Так, чего ж ты губы кривишь. Твоя задача, наоборот, раскрутить покупателя на деньги, доказывая ему что цена совсем не кусачая. А очень даже наоборот. Тут же:

– Девушка, тут дорого.

Ну вот, тогда нахрена ты тут сидишь? Тебя разве спрашивали, дорого тут или нет. Такое ощущение, что ей плевать на то, купят что-то или мимо пройдут. Молчу, ничего не отвечаю. Хожу вдоль вешалок со всевозможными атрибутами женской красоты. Присмотрев несколько приятных глазу комплектов, интересуюсь:

– Мне вот этот, этот и этот…

– Девушка, я ж вам сразу сказала, что тут дорого. Каждый комплект, стоит полторы тысячи! – да ещё так, с нажимом говорит.

– Вижу, – отвечаю спокойно. – Я, вообще-то, умею читать и считать. Что-то не припомню, чтобы я вам задавал…ла вопрос, дорого тут или нет? Или вы принципиально не хотите продать свой товар? Тогда зачем вам магазин? Для красоты?

Девка зависла на целую минуту. Ну, бывает. Не повезло человеку. Не дал Бог ума. Но потом она отвисла и забегала.

– Вам какой размер?

– На меня.

Быстрый удивлённый взгляд, а потом работа закипела. Она профессиональным взглядом ощупала Сашку в нужных местах и припёрла откуда-то из закромов, нужное. Потом мы ещё подбирали бельё х/б и так далее. Проснулась девка. А так бы свою десятку, честно заработанную, проспала. Далее магазинчик уже одёжный. Несколько пар джинсов. Эластичных, чтобы на вырост. Ну, в смысле, мясо ж буду наедать на девку, так вот, чтобы не бегать каждый раз за новыми. Носки всякие, рубахи…, которые тут зовутся блузками. В этом заведении, продавщица была куда как расторопнее предыдущей. Она будто чувствовала, что у моей Саньки, ничего нет и поэтому тулила всё подряд. И ведь, как грамотно и, главное, логично аргументировала. Я аж восхитился, хотя чувствовал, что лишнего напихала. Но в отличии от магазина нижнего белья, цены были куда как демократичней. Вот так, задумаешься и удивишься, с чего бы вдруг, несколько маленьких лоскутков полупрозрачной кружевной тряпочки стоят почти как целые джинсы. Сдаётся мне, это просто мировой заговор против тёток. Они ведь, падки на красивости и украшательства своих тушек, так почему бы их на деньги не развести? А те и рады стараться. Захочешь соблазнить понравившегося самца, так никаких денег не пожалеешь.

Короче, если тёток разводят за счёт их же красоты, то меня, походу, разведут на незнании предмета. Так как я развесил уши, а ушлая продавец, натаскала мне товаров целую гору. Но я тоже не лыком шит. Платья отмёл сразу. Летом-то они понадобятся, спору нет, однако сейчас не лето. До него ещё дожить надо и уж точно, к тому моменту девчонка изменится сильно. В лучшую или худшую сторону, не знаю, но знаю точно, что всегда успею купить необходимое по мере надобности. А вот брючный костюм светло-серого цвета приобрёл. Очень даже мне понравился. Это такая универсальная женская одежда, в которой она будет стильно смотреться и в ресторане, и в офисе, и на приёме. Так что, взял. Правда, тётка тут же заявила, что в кроссовках при таком наряде не походишь. Тут иная обувь нужна. Глянув на мою ногу, слиняла на несколько минут и вернулась с двумя коробками. Там были одна пара туфель и ботинки. Правда, ботинки эти почему-то называются ботильонами. И то, и то на максимальной шпильке и платформе. Платформа, понятно, для чего нужна, ни одна нога под таким углом не изогнётся, чтобы на пятнадцатисантиметровой шпильке безнаказанно ходить. Так что, сие приспособление, своего рода, выход из ситуации. Кроме прочего, взял теплую короткую куртку кожаную с широким поясом на талии и двумя ремнями. Пришло время обуви. Нормальной обуви. Эта же продавец отвела в нужный отдел. Были и другие, торговавшие тем же товаром, но, видимо, тут работала её подруженция. А мне так и вовсе пофиг, лишь бы нужные вещи имелись.

Новая продавщица, снова давай впаривать мне шпильки разных высот и фасонов. Но этого добра мне не надо. То, что уже купил, хватит за глаза. Выбрал нормальные ботинки, не ботильоны, прости Господи, с хорошей такой толстой, грязевой подошвой. На ней такие грунтозацепы были отлиты, что любой болотоход обзавидуется. Эдакие женские берцы. В самом конце, нормальную спортивную сумку купил. Надо ж было куда-то сложить обновки, которые не смог сразу на себя нацепить.

Короче, много потратился. Перечислять всё, что взял, смысла нет. Но, вроде, ничего не упустил. Почти половину имеющихся денег с банковской карты слил. Но деваться некуда. Всё надо, как не жадничай. Тем более, что это только лишь самое начало. Я ведь, ещё не забыл, как было у моей Вальки. Там тоже шмотья хватало и даже, по моему мнению, через край. Но то, по-моему, а вот по её, только самое необходимое. С чего бы теперь стало иначе? Я ж теперь вынуждено играю на её поле. И ведь, какая ирония! Тогда я ухмылялся тайком, мол, «баба есть баба», а вот поди ж ты. Теперь сам оказался в этой шкуре. И постепенно, по мере продвижения вперёд, некоторые вещи начинаю переосмысливать. А кто-то, так же, как и я, глядя со стороны уже на мои потуги нормально приодеть Саню, ухмыльнётся и скажет сакраментальное – баба, мол, она и есть баба. И невдомёк ему будет, что я всё бы отдал, чтобы вернуть свою жизнь назад, вот только сие невозможно и мне, тупо, приходится соответствовать внешнему облику, как бы это не вызывало тошноту.

В общем, вышла Саня из магазина, другим человеком. Я сам её не узнал, когда глянул в зеркало. Там стояла миловидная девушка и, я бы даже сказал, с претензией на красоту. Только, синяки под глазами портят всё, да общая худоба не добавляет привлекательности. Спортивная шапочка, скрыла огрехи волос. И ведь, не дурно получилось. Я конечно не стилист, но такой вот джинсово-кожанный вариант, ей очень идёт. Короткая куртка, подчёркивает талию и длину ног. Гляжу на это всё и начинаю понимать, что похоже я перестарался. Хотел одеть хорошо, но неброско, а вышло как-то… Ну, не возвращать же вещи назад, в самом деле, и снова наряжаться в старые обноски. Ладно! Пусть будет. Хотя, метаморфозы тела начинают напрягать. Ведь, внешняя привлекательность доставит кучу проблем лично мне.

Выхожу на улицу. Оглядываюсь. Замечаю в ближайшем дворе мусорные контейнеры и избавляюсь от старых вещей вместе с потрёпанной жизнью и временем сумкой. Теперь, по плану, надо бы парикмахера навестить. Но, вроде, было что-то такое, на другой стороне улицы. Видел по пути сюда и недалеко. Не нарушая правил движения, перехожу на другую сторону. Двигаюсь быстрым шагом. А приятно всё же чувствовать себя нормально одетым. Ещё б силёнок побольше…, а то Саня моя, задыхается уже. Ничего, шагай-шагай, а то уж стемнело почти. Ещё ведь в продуктовый надо успеть. К провайдеру и с остальными делами завтра разберусь, но продукты купить – дело святое. Не хочется ложиться на голодный желудок.

Парикмахерша, пожилая уже женщина, ахнула, когда я стянул с Санькиной головы шапочку.

– Да, что же это? Да, как же?

– Травма была, – поясняю. – Можно что-то с этим сделать?

Та задумалась на секунду, склонила голову чуть набок и даже один глаз прищурила:

– Садись! – говорит. – Будем убирать это безобразие.

Потом она осторожно мыла голову, причитая потихоньку, когда её пальцы, вдруг касались ещё чуть припухших шрамов. Но дело своё она точно знала. С металлическим лязгом, замелькали вокруг головы ножницы, зажужжала машинка. Как бы эта энтузиастка, снедаемая грязно попранным и оскорблённым чувством прекрасного, не отхватила ухо по запарке. Думал минут пятнадцать и всё. Волосы хоть и отрасли прилично, но если их и хватало, то разве что на некий мужской вариант. Одно радовало, с волосами Сане повезло. Они росли густые, блестящие и оттенок имели приятный такой, каштановый. Однако, тётенька, в пику моим ожиданиям, провозилась почти полтора часа. Причём, видимо из врождённой женской вредности, ни разу к зеркалу не повернула. До последнего момента сохраняя интригу, а когда-таки повернула, я только и смог выдавить из себя:

– Ух!

– Нравится?! – спрашивает.

– Вы сделали невозможное. Я такого даже в лучших фантазиях не ожидал…ла.

Вот никак не могу к этим окончаниям привыкнуть. Буквально выкашливать их через силу приходится. Из зеркала взирала девушка. И хотя причёска была максимально короткой, мастер умудрилась придать ей именно женский вариант. Даже выбритые на висках тонкие полоски и три большие V-образные галочки, одна над другой на затылке, только подчёркивали эдакий бунтарский образ и длинную женскую шею. Ничего мужского. Как ей это удалось?

– А ты заходи чуть попозже, когда волосы отрастут. Они у тебя хорошие, послушные. Я из тебя красотку сделаю. Женихи в очередь выстроятся. Вот, увидишь.

– Спасибо. Я запомню.

Зайти-то, наверное, зайду, вот только без женихов надо как-то обойтись. Снова выхожу на улицу. Морозец уверено щиплет уши. Мне так понравилась работа мастера, что шапку одевать, посчитал кощунством. У меня и в ТОЙ жизни всегда после стрижки возникало некое ощущение новизны. Тут то же самое. И это как-то даже приободряло. Ощущение не только причёски, а самой новой жизни. Теперь в магазин бы продуктовый надо, но спортивная сумка мешает. Наверное, сначала всё же домой. Едва успел принять решение и тут вижу знакомый «Марчок». Именно его хозяин возил меня сегодня утром. Ну, надо же, как совпало. Парень, открыв капот, чего-то там разглядывает подсвечивая себе фонарём. Подхожу ближе. Ага, замеряет уровень масла. Насколько заметил, он, в смысле, уровень в норме и масло светлое. А вот он уже, достаёт щуп, чтобы проверить уровень в автоматической коробке. Стою, жду. Но тот всё никак не вылезет из-под капота. На этот раз, что-то там принялся протирать.

– Вообще-то, уровень в автомате проверяют на заведённом двигателе, – подаю голос.

– Знаю, я просто… – ошалелый взгляд. – Вы ко мне?

– А это такси? – не узнаёт, что ли?

– Нууу… Кккак бы… Если надо, ттто да… – бедолага, аж заикаться начал.

А утром, прямо, донжуаном выглядел. Точно, не узнаёт. Да я и сам бы не узнал. Одежда и новая причёска, сильно изменили внешность в лучшую сторону. Нет, скорее даже, сильно-сильно изменили. Предполагаю, что если Саню отвести к визажисту, то он из неё ослепительную красотку сделает. Что же не так тогда с ней было? Почему даже я, уже разместившись внутри этой оболочки, продолжал скептически рассуждать об усреднённости внешних, так сказать, характеристик. И ещё сегодня утром, на выходе из больницы, ни за что не изменил бы мнение. Что это? Снова та самая помощь или опять моё влияние или горячее желание самого тела понравится своему хозяину? Блин, мозги закипают. Всего световой день с того момента прошёл, как я стоял на пороге больницы и думал, куда сначала пойти, а кажется, что полгода пролетело. Столько событий…

– Надо, – подтверждаю свои намерения. – Мне на Тухачевского, двадцать второй дом. Это новая «свечка».

– Да-да! Конечно! Садитесь, пожалуйста!

Смешной он. И ведь, голос точно узнал, но голос той девчонки, что он видел сегодня утром, мало вяжется вот с этой внешностью. Да и дурацкого берета больше нет, как собственно и старого пальто. Впрочем, той, утренней, девочки тоже нет. Она окончательно умерла. Наблюдая за парнем, вижу, что силится вспомнить, но никак не может ухватить нужное воспоминание. Уж очень, по-видимому, сильное впечатление, произвела на него моя Санька. Вон, как забегал бедняга. Даже дверь открыл. Лицо такое глупое. Неужели и я так когда-то выглядел, когда терял дар речи рядом со своей будущей женой? Вот уж, во истину, взгляд совершенно с другой стороны. Или даже, с кардинально другой стороны. Собственные мысли помогают скоротать дорогу. Всего пятнадцать минут и мы уже на месте. Но, для столь короткого расстояния, это всё равно много. Я сегодня, пешком шёл и столько же времени потратил. Хех, похоже, парняга лишний круг заложил, пока я в облаках витал.

– Спасибо. Вот, возьмите, – протягиваю ему столько же, сколько он просил сегодня утром.

Берёт.

– Вас как зовут? – спрашиваю.

– Кузьма, – похоже, он и имени своего немного стесняется.

– Знаете, Кузьма, мне завтра ещё в несколько мест съездить надо будет. Как с вами связаться?

Тот даже подпрыгнул на сиденье автомобиля. Уж и не знаю, чему он обрадовался. Для меня же лучше, если это будет чисто коммерческий интерес.

Глава 5

В продуктовый магазин сбегал по-быстрому. Время уже позднее, да и устал, как собака. Затариваться продуктами, буду завтра. Отварил себе горку сосисок и с хлебом да кетчупом Санька их сточила на ура, запив всё это дело чаем. Потом спать завалился и дрых без задних ног. Вроде, глаз только закрыл, а будильник уже противно дребезжит в ухо. Пора вставать. Девушка фитнес-инструктор ждать будет. Поднимаю сонную Сашку и гоню её в душ. А чтобы быстрее проснулась, ледяной воды на макушку вместо тёпленькой. Тут же глаза распахиваются на пол лица и кожа покрывается пупырышками. Ну что? Проснулась? Вроде бы, да. Дальше просто душ и чистка зубов. Сосисочный же завтрак. Одеваемся, спортивную сумку со всеми причиндалами на плечо, выходим. Ровно в семь, захожу в фитнес-клуб. Света уже прохаживается в нетерпении. Боится, что передумаю? Не дождётся!

– Здравствуйте! – приветствую её.

– Саша? – тоже, что ли, не узнала?

– А что не так?

– Я не узнала вас. Богатой будете, – удивление в голосе.

И Сашка моя транслирует удовольствие. Но я б на её месте, подождал бы радоваться. Это она у меня ещё на беговой дорожке не стояла.

– Богатой это хорошо, – отвечаю. – Но мы ж, вроде, договорились на «ТЫ»?

– Я подумала…

Свет, давай так. Думай только над тем, что можно с этим сделать, – поворачиваемся с Санькой, вокруг своей оси, демонстрируя себя со всех сторон. – Остальное – не твоя забота. Хорошо?

– Ладно, – кивает Света. – Пошли переодеваться.

В раздевалке, она не столько переодевалась сама, сколько следила за нами. В смысле, за Сашей, ну и мной, поскольку мы с ней, с некоторых пор, одно целое. Ну, насколько это возможно. А когда спортивная одежда была одета, подошла ближе и с интересом принялась ощупывать и мять. Странно, но видимо, какой-то профессиональный интерес.

– Ну что, доктор? – спрашиваю со смешком. – Сильно тяжёлый случай?

– Видали и потяжелей, – отмахнулась. – Я бы ещё посоветовала записаться на танцевальную аэробику.

– Это в гетрах что ли?

– А у тебя есть? – с притворным интересом отвечает вопросом на вопрос. Троллит, типа.

Вместе смеёмся.

– Гетры не нужны, – разжёвывает. – Да и нынче всё немного современней. Просто, ты, я заметила, двигаешься как-то скованно. А эти занятия помогут раскачать моторику. Ну и, как разминку, можно дома использовать, если, например, не сможешь сюда прийти. Я бы спланировала так. Утром мы в зале с тобой работаем, а вечером, как раз, аэробика лучше всего подойдёт.

– Как скажешь. Тут ты командир.

– Окей, тогда я договорюсь. Там немного, правда, доплатить придётся к общей сумме…

– Не вопрос. Лишь бы результат был.

– Результат гарантирую, если слушаться меня будешь. К весне мы тебе такую попу сделаем, мужики ахнут. Про целлюлит забудешь.

Ну вот, и она про мужиков заговорила. И это ещё женщины нам утверждают, что, дескать, у нас на уме только одно. А сами? Вот, слушаю их и понимаю, что разговоры в основном о мужчинах. И мечты, либо чтоб женихи табуном, либо хотя бы ахнули от восхищения. Женское лицемерие? Или в чужом глазу соринку видим, а в своём бревно не замечаем?

– Есть, сэр! – дурашливо козыряю.

– Тогда у ж «мэм», если что. Пошли в зал. И да, вот ещё. Я набросаю список продуктов и составлю меню. Это важно.

– Даа? – разочарованию моему не было предела. Как, впрочем, и Санькиному. А я-то уже навыдумывал себе целое меню на ближайшую неделю и полезной пищи там точно не было.

– Да не ной ты! Ничего особенного. Будешь трескать, как и раньше, просто, некоторые вещи исключим, а другие добавим, ну и последовательность приёма продуктов продумаю. Что и в какой день. Выдержишь?

– А есть варианты?

– Конечно. Можешь дальше жрать всякую гадость и вскоре твоя попочка превратится в бааальшущий такой чумодан.

– Не-не-не!

– Я так и подумала. Пошли давай.

Вот, почему некоторые люди с виду выглядят безобидными? А как узнаешь поближе, выясняется, что лучше бы и не узнавал. Под маской кротости скрывается деспот. Света вцепилась в Сашку бульдожьей хваткой. Через час беготни, скакалки, тренажёров на разные группы мышц и приседаний Саньку на несколько минут оставили в покое. Моя девочка едва отдышалась, как Света, радостно заявилась обратно, с потрясающей новостью:

– Я договорилась на аэробику. Сегодня в девять жду тебя здесь же.

– Там тоже ты? – сашины глаза испуганно расширяются.

– Не дрейфь, солдат! Просто, я там тоже скачу по вечерам. Вот, вместе и попрыгаем. Да, не переживай ты так. Тебе понравится! – где-то я эту фразу уже слышал. – А теперь, давай снова на дорожку. Тебе, вдобавок к тем полутора километрам, ещё пятьсот метров пробежать сегодня надо, а потом, так и быть, разомну тебя. А то мышцы к вечеру, колом встанут. Кстати, мы после аэробики, с девочками в сауну пойдём. Она тут неплохая. На тебя место забивать? Тебе, кстати, это надо, чтобы мышцы прогреть.

– А! Помру молодой. Пиши и в сауну.

– Беги-беги, до смерти ещё далеко. Я не я буду, если не сделаю из тебя звезду. Иметь такое тело и так запустить его! Да тебя убить мало!

– Ой, божечки мои! – восклицание вырвалось ненароком. И, по-моему, не от меня.

Уже после массажа, у стойки администратора, набрал номер Кузьмы:

– Да? – мгновенно отозвался тот.

– Можешь подъехать к моему дому? – не пришлось даже объяснять кто звонит.

– Через пять минут буду.

– Да так быстро не стоит. Минут через сорок… Хорошо?

– Ничего. Я подожду, сколько надо.

– Как знаешь.

Звук хороший, даже без громкой связи слышно прекрасно и так. Света тоже слышала.

– Бойфренд?

– Да, нет. Просто знакомый. Иногда пользуюсь его услугами, как извозчика.

– Но ждать готов сколько потребуется?

– Ну, вот так, – отвечаю неопределённо. – Хочешь, тебя с ним познакомлю? Очень хороший парень. Честно. Кузей зовут.

– Это, как домовёнка что ли?

Хохочем вместе.

– А ты куда хочешь съездить?

– Да по магазинам прошвырнуться. Инструмент кое-какой купить.

– Инструмент? Это, типа, фена что ли?

– Да, нет. Дрель там и ещё…

– Дрель?!!

– Угу, а ещё к провайдеру, потом ноутбук посмотреть, ну и в спортивный.

– А там что?

– Видела грузики такие, что на руках и ногах носят. Чтобы, постоянная нагрузка. Да ещё пару комплектов спортивной одежды.

– Вот, даже, как далеко всё зашло! – вскинула брови девушка инструктор. – Тогда, Саша, знаешь что? Я, наверное, с тобой съезжу. Не возражаешь?

– Да нет, а зачем?

– Так, посмотрю, что покупать собираешься из спортинвентаря. Знаю я вас, энтузиастов, наделаете дел, а потом исправляй или того хуже, в больницу определяй. А виноват кто? Правильно, тренер! Недоглядел, недопроверил. Я, всё-таки, твой инструктор. Лучше сама тогда подберу то, что надо.

– Ладно. Но у меня ещё несколько точек будет к посещению.

– А! Всё равно сегодня до вечера дел нет. Если покатаюсь с тобой, не возражаешь?

– Да, без проблем. Только сначала домой забегу, сумку разгрузить.

– Тогда, пошли в душ.

В машину загрузились весело. Света в жизни, оказалась лёгким в общении человеком и не пустышкой. Плюс её хорошее чувство юмора. Не было у девушки того самого, чисто бабьего, когда мужчине и поговорить с ней не о чём. О железках и моторах, конечно, не сплетничали, но просто похохмить, почему бы и нет.

– Привет, Кузьма. Я сегодня не од…на. Ты не против?

– Ддда ннннет… – заикается парниша.

– Так, да или нет? – блин, это тело на меня плохо влияет. Уже чисто бабий сарказм просыпается. В том смысле, что начинает нравиться прикалываться над особями противоположного пола.

– Ддда. Ввернее, ннет. Ннее против, в смысле… – путается в показаниях «обвиняемый». – Кккуда?

– В хороший магазин спортивных товаров.

– Понял! – «Марк» рыкнул и сорвался с места.

Вот честно скажу, повезло мне с этим парнишкой. Прекрасно знает город, ориентируется во всём. Ты только говоришь, что надо, а он тебя привозит туда, где всё это есть. Иногда я начинаю думать, что тот Гад, сидящий наверху, действительно, держит своё обещание, в смысле помогает. Как? А вот, к примеру, такими людьми. Нужными. Эти люди, могут быть хорошими или не очень, но на каждом отдельно взятом этапе, именно они оказываются востребованными. Как та же ушлая женщина-риелтор. Он, глядя сверху, подсовывает и потом смотрит, что я с этим делать буду. Кукловод хренов! Уууу, погоди, срань Господня! Доберусь до тебя. Не вечно же я жить буду. А как доберусь, не посмотрю, кто ты! Откручу башку и скажу, что так и было!

В спорттоварах мы со Светой провели не сильно много времени. Мне даже ничего делать не пришлось. Девчонка сама, на правах личного тренера, грамотно подобрала всё что нужно. Естественно, ещё всяких спортивных тряпок, в смысле, облегающих эластичных штанов, топиков и каких-то пищевых добавок. Добавки, к слову, Света выбирала очень тщательно. Теперь точно не отвертеться моей девочке. И утренние фруктовые муссы из блендера с вот этими добавками придётся послушно пить. И поделом. Я сказку не обещал. Сделать из неё человека? Да. А за остальным – к крёстной фее. Я волшебство творить не умею.

Интересно наблюдать за парнем. Он буквально поедает Сашку глазами. Чем она его так зацепила? Ну да, теперь она выглядит совсем иначе. Очень хорошо, но не той красотой, которая мне самому нравится. Я, к примеру, предпочитаю рельефные и округлые женские формы. Не жирные, но чтобы и попа, там, талия и всё остальное. Санька же сейчас, больше на манекенщицу похожа. На тех из них, у которых кости, кожа и отсутствие мышц. Такие странные девушки-вешалки.

Я как-то рассуждал уже о шарме, позволяющем женщинам, даже не имеющим яркую внешность, оставаться притягательными для мужчин. А ещё я недоумевал, почему, в общем-то, не самую страшную внешне Сашку считали за полный ноль? Может быть, тот самый шарм является ключевым камнем в строении личности? Ну, в смысле, красивых людей, он делает яркими, некрасивых – заметными. А вот, ежели его нет совсем, тогда и внешность не спасёт. Я, просто, хочу понять, что же не так с Саней было. Хочу, но не получается. Я, наверное, никогда не разберусь, что же произошло с этим человеком. Буквально, за один день из дурнушки незаметной серой превратилась в очень симпатичную девчонку. Я даже, уже немного побаиваюсь. Ведь, если она и дальше будет расцветать такими темпами, то проблемы грозят стать очень большими. А это может повлиять на выполнение основной задачи.

– Домой? – спрашивает парень.

– А ты торопишься? – отвечаю вопросом на вопрос.

– Нет.

– Ну, раз нет, тогда в охотничий магазин.

– Куда? – глаза ещё больше чем у Светы стали, когда я ей о магазине инструментов упомянул.

– На охоту что ли собралась? – Света повторяет выражение лица парня. Про охотничий магазин я ведь не упоминал.

– Ну, ладно… – ошарашено соглашается Кузьма.

Мне уже не надо даже обговаривать какие-то свои хотелки. Парень просто везёт в такое заведение, где любой запрос будет удовлетворён. Никакого навигатора, блин, не надо! Десять минут и на месте. Городок не сильно большой. Нет, я, конечно, понимаю удивление этих двоих. Но деваться-то мне тоже некуда. Один – парень, другая – с рождения девка. А я парнем быть уже не могу, а девкой ещё не могу и вряд ли когда смогу вообще. Придётся как-то совмещать ту ипостась с этой. Ну, а что? Защищаться девке, если рядом более никого нет, как-то же надо. Нет-нет! Я не об огнестреле или травмате. Хотя, травмат не помешал бы. Но дело это муторное. Ну, в смысле, хлопотное. Во всяком случае, просто так в магазин не зайдёшь и не купишь. Это в девяностых можно было, сейчас уже нет. А законное разрешение получить – не поле перейти. Впрочем, когда-нибудь, оружие я приобрету. Ну, люблю я его. Нравится с ним возиться и ездить на пострелушки. И никакое женское обличье не сможет отнять это моё мужское увлечение. Тем более, что и среди женщин часто встречаются любительницы пострелять. Это я точно знаю, так что, белой вороной не стану. Да и такое дело, как практическая стрельба, в этой реальности ещё особо не развита. Правда, я и не узнавал толком. А в моей именно так и было. Но через пяток лет, если и тут всё так же, уже начнут шевелиться энтузиасты, создавая клубы и так далее. Так что, оружие – дело будущего. А пока, просто, хочу приобрести картечи. Это такая крупная дробь, если кто не знает. Выглядит, как свинцовые шарики. Размеры у них бывают разные. Но в моём случае, необходимо брать диаметр шесть с половиной миллиметров.

Для чего? Хмм, хочу Сашке украшение сделать. Да нет, я не свихнулся. Просто, девка, есть девка и, если вдруг кто пристанет, как банный лист к заднице, с похотливыми намерениями, придётся решать как-то проблему. Можно ногой по бубенцам засветить, но этот женский приём известен и сексуальный агрессор, как правило, о такой возможности знает и, значит, может быть готов. А вот удара в челюсть от девчонки, точно ждать не станет. Ибо, это не женское. Ну, в смысле, в челюсть. Нет, понятно, что бывают и исключения. Девушки тоже иногда занимаются боевыми искусствами. Бойцы и в их племени водятся. Вот, только, как уже говорилось, это всё же исключения. А исключения, как раз и служат для того, чтобы подтверждать правило. Теперь берём мою Саньку и смотрим. Если она ударит в челюсть какого-либо обормота, что из этого выйдет? Прааавильно! Ничего хорошего. Во всяком случае, пока. А почему? Да потому что, у моей дохлячки ни сил, ни веса. Отсюда вопрос, где взять и то, и другое разом? А вот, как раз из свинца и вытяну.

Есть такая штука, которая в моё время, в хулиганской среде, называлась «свинчатка». Это такой удобно лежащий в ладони свинцовый цилиндрик. Не путать с кастетом. Кастет это другое. А свинчатку не видно. Она, просто, утяжеляет кулак, но при этом остаётся незаметной. С такой штукой в кулаке, можно с одного удара, свалить быка в половину, или даже более, тяжелее весом. Тут всё дело в том, чтобы знать куда надо бить. А я, как раз, знаю. Носить в кармане свинцовую чушку тоже не вариант. Менты, конечно, вряд ли в чём-то заподозрят девушку, но, если такое дело, всё-таки, вдруг, найдут случайно в кармане, можно огрести неприятностей с законом. Значит, что? Значит, надо сделать эту вещь незаметной и вот, что я придумал.

Из картечи, делаем бусины и сажаем их на крепкую нить. Предварительно, покрасив эти бусины, в разные цвета. Ну, чтобы они выглядели соответственно бусинами, а не свинцовой картечью на нитке. И одеваем на запястье Сашке в виде простенького браслетика. Который, в случае чего, можно незаметно и быстро снять, зажать в маленький кулачок и, разогнав свинцовый груз в нём, так залепить в челюсть противнику, что того снесёт с ног, как кувалдой. Потренироваться, конечно, придётся, но результат того стоит. Тут, главное, кулак очень крепко сжимать, не оставив люфта в нём. Иначе можно и пальцы переломать.

Выхожу из магазина, держа целлофановый пакет с килограммом свинца в нём. На всякий случай брал с запасом. Так-то потребуется, всего грамм пятьдесят, может, сто. Но это я уже во время изготовления разберусь, исходя из кондиций моей девочки. Опять же,«украшения», нужны на обе руки. Если одного удара не хватит, вторым, контрольным, так сказать, добиваем. Кроме того, запас на вырост. По мере развития Сани «украшения» будут утяжеляться.

Иду, настроение прекрасное. В руках тяжёленький пакет. Прямо возле магазина Кузьма не смог припарковать тачку. Мест не было. Пришлось искать. Но, по закону подлости, ближайшее парковочное место оказалось на сто метров дальше. Свету с собой брать не стал. Оставил её развлекать Кузьму. Было бы неплохо, если парнишка переключится на более доступную девицу. Тем более, Светка девка и внешне отпадная. Фигурка у неё – просто, улёт. Грудь, правда, ещё меньше, чем у Сашки, но зато задница – чудо. Такое сердечко, аж укусить хочется. Моё мужское я, скорбит горючими слезами.

– А ничё так соска! – вдруг раздаётся за спиной и я понимаю, что имеют в виду Сашку.

– Вау! Реально, клёвая кобыла!

Слышится ускоряющийся топоток и меня догоняют трое.

– Вай, какой дэвушка! – кривляется худющий, как жердь, гопник, пытаясь говорить на кавказский манер.

Продолжаю идти своей дорогой молча. Понимаю, что не отстанут. Люди вон, испуганно шарахаются. Ждать помощи от прохожих – дохлый вариант. Трио из серии «бывалый, трус, балбес». «Балбес», это который тощий и длинный, «бывалый» пониже ростом, но зато, квадратный качок, ну и «трус» – плюгавая мелочь, не дотянувшая даже до метра семидесяти. Как правило, такие «разводилами» работают. Просто ускоряю шаг. Ничего не остаётся.

– Пачэму бэжышь пэрсык!

– Да ты чё, кАза?! – выпрыгивает перед Саней мелкий, заступая дорогу.

Не сбавляя шаг, впечатываю ногу тому в промежность. А нечего было становиться в позу морской звезды! Ну, сам Бог велел воспользоваться случаем. Недоноска сносит. Не от удара, нет. От боли. Какой там удар у Сани может быть? Но длинная нога, а значит, больший радиус разгона ступни. Тут, ведь, и силы особой не надо. Чуть задел и уже сворачивает калачиком. Я, как бывший носитель, точно это знаю. А тут девка, да с разбегу. А почему, собственно, нет, если, во-первых, это враг, а во-вторых, он их с дуру выставил?

– ААААААА, суууууууукааааа! – верещит стукнутый, катаясь в позе эмбриона.

Хорошо, на ногах сегодня, удобная обувь. Припускаю в припрыжку, улепётывая, что есть мочи. Была надежда, что отстанут. Ну, пока подельника подымут, пока сами от удивления отойдут…, а мы, как раз, и уедем. Но, не тут-то было. Удивил больше всех мелкий. Уж и не знаю, каким образом он смог себя после такого, так быстро на ноги воздвигнуть. Оглядываюсь на ходу. Бежит, гад, за остальными. Морда красная. Правда походка у него, какая-то вихляющая.

– Стоять, кобыла драная! Тебе не жить. На круг пойдёшь.

Вот он, минус женского бытия. С одной стороны, мужское внимание, даёт множество неоспоримых привилегий, причём привилегий, если считать, гораздо больше чем минусов. Беда только в том, что минусы, очень часто, берут не количеством, а весом. Этот случай один из них. Вот, что делать слабой женщине, если рядом нет защитника? Но защитник, оказывается, был и, на удивление, им оказался тот самый домовёнок Кузя! Он заметил мою Сашку, бегущую по тротуару к машине. Вряд ли сразу понял, что происходит. На улице день. Народу густо. Тем не менее, парень, не раздумывая, кинулся навстречу, а за ним и Светка выскочила.

– А ну стой! – парень преобразился. Куда делась его застенчивость и слегка придурковатый взгляд? Теперь это боец, оказавшийся на родном поле. Одно дело со смазливой девчонкой мямлить… Тут, может опыта и маловато, но вот морды бить, видимо доводилось не раз. – Она со мной!

– С дороги, петушара! – рычит бывалый.

– Да, мы твою соску, псина дикая, сейчас вафлить будем по кругу, можем и тебе дымоход прочистить!

Дыц! Длинный балбес, от хорошего удара, плашмя падает на спину. Удар-то хороший, но Кузя немножко провалился вслед за ним и открылся, чем пытается воспользоваться Бывалый. Кузьма явно не успевает. Надо помогать. Размахиваюсь пакетом с дробью как кистенём. Шмяк! Бывалый впечатывается мордой в асфальт.

– Ааай, бляаааа! – верещит плюгавый.

А Светик-то наш человек! Этот ушлёпок, за пару минут, успел два раза по бубенцам схлопотать. Первый раз от моей Саньки, второй раз Светка ему выписала плюху. Ай, да девка! Ай, да молодчинка! Секунда и вся троица лежит. Да мы, блин, команда! Как слаженно сработали. Любо-дорого поглядеть!

– А теперь, девчонки, бегом в машину! – командует Кузя.

Девчонки не спорят, они быстренько грузятся. Машина срывается с места. Отъехав подальше, Кузьма тормозит. Его ещё потряхивает от адреналина. Саньку, кстати, тоже. Да и Светка ничем не лучше.

– Вы как?

А я вдруг представил, каково сейчас плюгавому. Два раза, за такой короткий срок, по «карманному бильярду» выхватил. И оба раза девки отличились. На нервах, начинаем с Сашкой ржать. Эти двое, в смысле Света и Кузьма, смотрят на неё с удивлением. Но смех нас разбирает всё сильнее и, видимо, он оказывается заразным. Сначала хихикнула Светка, потом ещё раз и вот уже мы с ней вместе ухохатываемся. Кузьма не долго продержался. В итоге, машина сотрясается от хохота. Ну, ещё бы, ведь, нервы не отошли. А на нервной почве, часто такое бывает, когда ухохатываешься на ровном месте. Немного проржавшись, поясняю:

– Тот, мелкий, два раза подряд промеж ног словил. Сначала я его, потом Света добавила.

Немного времени спустя, икая от пережитого смеха, спрашивает Кузя:

– Чем это ты бугая?

– А, это… Тут килограмм свинцовой картечи.

Две пары огромных-огромных круглых глаз.

– Да, не! – успокаиваю. – Она же россыпью! Не смертельно!

Снова взрыв хохота. И ещё немного погодя:

– Спасибо тебе, Саша. Если б не ты… Я не успевал.

– Да, брось ты! Это тебе спасибо, Кузьма. Выручил.

– Да ладно…, чего ттты наггговаривваешь! – ну, всё! Боец выключился, телок включился. Бывает.

– Теперь мне нужен магазин, где можно купить порошковые краски. Которые под температурой быстро застывают, превращаясь во что-то похожее на эмаль. Ещё нужна газовая горелка и баллончики с газом к ней. И дрель с комплектом свёрл. Желательно, чтобы ещё маленькие настольные тисочки…

На Кузьму смотреть больно.

– Тебе тоже это показалось странным? – спросила Света парня. Видимо, не смогла не вставить свои пять копеек.

– Тонкая проволока и набор надфилей… – добиваю эту парочку.

Думал, что сейчас вопросами завалят, а они вместо этого, ржут вдвоём.

– Чего?

– Более необычной девчонки, я ещё не встречал! – давясь от смеха, цедит Кузьма.

– Да, что такого-то? – недоумеваю. Они что, не встречали женщин, которые увлекаются мужскими игрушками? Тогда бы их с моей Валькой познакомить. Вот бы глаза выпучили.

– Саш, просто ты не выглядишь той девушкой, которой это будет интересно, – поясняет Света. – Ты, и правда, странная.

– Сами вы странные. Чего странного в газовой горелке и надфилях?

– Ага, а ещё в порошковых красках… – продолжает мою тираду Света.

– И в килограмме картечи… – заканчивает парень и снова ржут вдвоём.

– Да, ну вас!

Это приключение, а потом совместный ржач, помогли парню освоиться в женской компании. Общаясь на отвлечённые темы, он больше не заикался и вёл себя естественно. А в большом строительном магазине, нашлось всё, что нужно. Правда, в этот раз, эти двое со мной пошли, во избежание, так сказать, возможных эксцессов. Забавно было наблюдать за продавцом-консультантом, которому девушка объясняет, почему он не прав в отношении алмазных надфилей, которые он всё пытался впарить. Может, он думал, что глупая баба, поведётся на слово «алмаз»? Ну, дык, хрен он угадал! Во-первых, те дороже были, а во-вторых, нам с Саней они и нафиг не нужны. Для того, что задумал я, хватит самых обычных.

С дрелью так и вовсе был прикол. Мне пытались всучить, такую дорогущую, да ещё и с чемоданом в комплекте, где больше половины цены, кейс занимает. А на кой мне такое чудо? Дрель-то была хорошая, слов нет. Только, мне её, вернее, в данном случае Саньке, подсовывали из других соображений. Чем дороже продажа, тем выше процент продавца. А мне оно надо? В итоге, плюнув на придурков, походил возле стеллажей и приобрёл аппарат фирмы «Metabo» с самозажимным патроном и функцией перфоратора. Вряд ли, мне теперь пригодится эта функция, но кто его знает? Да и не делают нынче больше дрелей, так сказать, однозадачных. А цена так и вовсе смехотворная вышла, ибо машинка шла без кейса. Причём, эта фирма-производитель ненамного хуже того же «Bosch»-а, который мне и втюхивали спервоначала. В общем, покупкой остался доволен.

Глава 6

Следующим пунктом плотной программы был магазин всякой умной электроники. Прикупил себе неплохой ноутбук. Не из дорогих, но для моих задач в самый раз. Потом к интернет-провайдеру. Там, кстати, особо не задержался. Заявку оформили почти мгновенно и без всякой очереди. Вот же, блин! Будь на этом месте не Саня, а я лично, пришлось бы в очереди стоять. А так, раз и озабоченные компьютерные задроты, словно увидав живое воплощение своих прыщавых фантазий, уже всё сделали и только лишь ради того, чтобы подышать одним воздухом рядом, с настоящей, а не нарисованной девчонкой. Дааа, однако… Обещали уже завтра с утра всё сделать. Ну и отлично! Нет, всё же есть некоторые преимущества в женском теле. Не успел подумать об этом и тут же тёплая волна от Саньки. Типа, ну вот же, сам понимаешь, так чего кобенишься?

Кстати, буквально в притирку с офисом Интернет-провайдера находился салон сотовой связи. И я подумал, что телефон тоже совсем не помешает. Звонить пока некому, но вот хотя бы Кузьму высвистать можно, раз уж соглашается катать. А вообще, он и, правда, неплохой парень. Ну, не чувствуется в нём гнили. Вот, ни грамма. Как говорят, в бою бы спину без раздумий доверил. Захожу, оглядываюсь, в маленьком офисе народу не много. Ну, это как раз нормально. Сейчас тут такая ситуация, какая была и в моей реальности, когда мобильный телефон уже не диковина, но ещё и не повсеместен. Выбор тоже не сильно богат. Это у нас там, в восемнадцатом году, стекляшки сот были на каждом углу и выбор телефонов тучен да многообразен. А тут одна сотовая компания на весь город. И тоже монополист, как и поставщик интернета. «Билайн» с МТС пока сюда не добрались. Потому телефонов на выбор не сильно много. Но я нашёл нужный мне. Вернее, узнал. Это была «Motorola MPx-200». Причём, не просто раскладушка, а настоящий смартфон! В восемнадцатом году такого уже, в принципе, не сыскать, однако ж и в третьем, явление было мало распространённое. Поначалу, когда телефон только появился в продаже, он был жутко дорогим и никто, естественно, за ним не давился в очередях. Тогда российские продавцы плюнули на жадность и уронили цены аж до пяти тысяч. Тоже, кстати, немало. Если на курс моей реальности пересчитывать, то около тридцахи выходит. А если учитывать засилье дешёвой и вполне качественной китайской продукции, это слишком много. Но, тем не менее, «Моторолка» «выстрелила». Там ведь, была умопомрачительная, по тем временам, многозадачность и можно было устанавливать всяческие прикольные приложения, а ещё даже видосики какие-то смотреть. Но сейчас я выбрал этот телефон за то, что он был у моей жены и очень подходит женщине вообще. Небольшой, изящный. Ну, не покупать же Сашке чугунную «Nokia 3310», какая у меня была. Она тонула в нескольких реках, пару раз горела в костре, а однажды по трубке проехались джипом и ничего. Выковырял из земли, позвонил жене. Железобетонный аппарат, но не для девушки.

– Теперь-то домой? – снова интересуется маршрутом добровольный извозчик.

– Нет, Кузя. Не домой. Теперь начинается самое сложное.

– А до этого тогда что было? – интересуется Света.

– До этого были цветочки, а теперь будем ягоды собирать. – подмигиваю.

– И что наша загадочная барышня желает? – Света сама язва.

– Барышня желает личный транспорт! – Сашка триумфально оглядывает обоих и уточняет: – А в частности, хороший байк нужен. Дорожный. Но чтоб и для повседневных поездок по городу.

– А с тобой не соскучишься… – восхищается Света.

– Так что, Кузь, знаешь, где можно присмотреть хороший аппарат?

Тот несколько минут размышляет:

– Посмотреть можно в нескольких местах. Но лучше всего сделать это у меня.

– У тебя, это где?

– Ну, я организовал небольшую мастерскую по ремонту такой техники. Работаем с ребятами. Не только ремонтируем, а ещё и кастомные байки делаем.

– Какие? – Света не поняла смысла сказанного.

– Они сами, строят мотоциклы с нуля. В итоге, получается уникальный образец, которого ни у кого нет. При создании такой техники, фантазия ничем не ограничивается, – помогаю, разобраться ей с вопросом и, тем самым, снова вгоняю в ступор обоих.

– Ааа, сама-то ты, откуда это знаешь?

– Вы про интернет что-нибудь слышали? Деревня, блин! – эта всемирная сеть, действительно, удобная штука. Когда надо, можно информацию поискать, а при нужде, им же прикрыться, объясняя знания, не соответствующие половой принадлежности.

Оба расслабились и заулыбались. Это им понятно. Барышня увлекается мотоциклами? Необычно, но встречается. А раз так, то почему бы ей не интересоваться этой темой более подробно.

– Так, что? – интересуется Кузьма. – Поедете в гости?

– Если честно, Кузьма, – говорю ему на полном серьёзе. – Не ожидал…ла, такого. Мне почему-то казалось, что ты где-то на заводе работаешь, а извозом подрабатываешь только.

– Да, нет… – отвечает. – Извозом я, исключительно, в удовольствие. Ну там, девушку красивую подвести.

– Или двух… – подкалываю его.

– Или двух, – соглашается. – Но, разве это что-то меняет?

– Нет в общем-то. Просто, удивлен…а. Приятно, надо сказать.

– Так, едем?

– Там, точно, байк можно посмотреть? – Саня делает, подозрительные глаза.

– Да.

– А приобрести?

– Есть и на продажу.

– А кофе? – глаз становится хитрым?

– Что? – от перемены темы растерялся парень.

– Девушек кофе напоишь? – приходит ему на помощь Света.

– Да, конечно! И… печенюшками…

– Тогда вези дам к печенюшкам… Ааааммм… Вернее, к байкам! – Санька царственным взмахом узкой ладошки, позволяет себя доставить в обещанное место. Настроение прекрасное.

Вот, до конюшни для мотоциклов ехали дольше всего. Но пока ехали, я нашёптывал Светке в ухо:

– Свееет?

– А? – шепчет в ответ.

– Парниша-то перспективный. Присмотрись к нему.

– Саш! Он же к тебе не ровно дышит. Махнёшь рукой, как собачонка на привязи побежит.

– Кузьма, не мой мужчина. И он это скоро поймёт. И вот тогда, нужно чтобы ты была рядом.

– Сватаешь, что ли?

– Ну, а чего? Не дурён собой, сегодня один против троих встал.

– Так, мы ж помогали…

– Так, он-то на это не рассчитывал. Плюс, дело своё. Это сейчас оно малоперспективно, но даже так, на кусок хлеба зарабатывает своими руками и головой. Но, поверь мне, через некоторое время тема стрельнет. И тогда пойдёт неплохой доход. И не пофиг ли в таком разе, что домовёнок?

Света хихикнула, а Кузьма через зеркало заднего вида, подозрительно покосился на нас, справедливо подозревая, что девчонки шепчутся о нём, время от времени постреливая в его сторону глазами.

– Опять же, отчество-то звучное выйдет если детишки пойдут? Кузьмич, Кузьминична. Ну, звучит же?

– Да, я не против. Он и правда хороший.

– Ну так, давай, бери в оборот.

– А ты…

– Ну, снова-здорово! Говорю же, не для меня он.

Так, шепчась, и доехали. Ворота, над ними вывеска – «БАЙК КЛУБ – ДИКИЕ ПСЫ». «Марк» сигналит. Одна из створок ворот приоткрывается и оттуда выглядывает всклокоченная голова. Опознав сигналившего, ворота открываются и, мы въезжаем на территорию. Небольшая площадка сейчас пустая. Потому «марчок» легко паркуется. Предполагаю, что по сезону тут, в основном, двухколёсная техника живёт.

– Кузьмич! – из бокса, выбегает чумазый парень в давно нестиранном комбинезоне. Руки в смазке. Он их пытается вытереть ветошью, но она уже просто не способна более впитывать грязь, ибо некуда. Об неё, скорее, испачкаться можно, чем очистить что-то. – Я тут узнал, что можно партию резины выкупить за недорого. Только, надо быстро решать.

– Это смотря, что ты понимаешь под «недорого», – осаживает того Кузьма. – У нас аукцион японский на носу. Плюс, вот-вот контейнер придёт с запчастями. Растомаживать во Владе за чей счёт будут? А ты, если что, за зарплатой, обычно, первый бежишь.

– Да ладно! Я ж как лу…

И тут из машины появляемся мы. Ну, в смысле, я с Санькой и Света.

– Привет! – Света делает кокетливо ручкой.

Парень, на секунду впадает в ступор, а потом ещё яростней начинает протирать той самой ветошью руки, отчего те становятся ещё грязнее. Из бокса доносятся звуки болгарки, потом металлический грохот, а затем громкий мат. Видимо, кому-то что-то упало на ногу. А далее, тот же голос, что секунду назад смачно матерился:

– Вадим! Твою дивизию! Ну, просил же подержать!

– Ой! – вздрогнул парень с тряпкой и потрусил к боксу. По ходу, это его так зовут.

– Так и живём… – разводит руками Кузя. Похоже, ему немного стыдно за своих работников.

Эх, парень-парень, ты бы только знал, как я скучаю по вот именно такой атмосфере и как мне надоела женская возня.

– А где у тебя тут залежи кофе? – Светка – чудо. Фишку сечёт мгновенно и начинает действовать в своих интересах, перетягивая внимание на себя.

А я ей ещё помогу. Нужно объясниться с человеком, чтобы он не питал лишних иллюзий. Он, действительно, хороший парень. И не будь меня, для Саньки был бы идеальным кандидатом в мужья. Ну, что же ты, парниша, не встретился ей на дороге чуть раньше? Ведь, ты, возможно, тот самый принц, на белом «марчке черностое», о котором она мечтала. Вот, встретил бы и получил себе красотку-принцессу по цене крестьянки. Не в том смысле, что крестьянки хуже. И среди крестьянок есть девки, которые сто очков вперёд, принцессам по внешности дадут. Это я, просто, иносказательно. Ведь, он разглядел мою девочку уже тогда, ещё при первой встрече, в смешном берете и в заношенном пальто. Возможно, этим двоим просто не повезло встретиться чуть раньше. А теперь уже я не могу этого позволить Александре, потому что сам нахожусь в её теле. А раз я здесь, то ЭТО САМОЕ не для меня, да и планы важные.

– Подождите минутку, ладно? Я быстро! – и наш сопровождающий, метнулся в недра бокса.

Света смотрит на меня удивлённо.

– Сейчас срач будут по углам распихивать и места для нас протирать, – поясняю ситуацию.

Из бокса раздаётся ругань, потом рык Кузьмы, а затем беспорядочная беготня, ну в смысле, её отзвуки и звон металла, который куда-то волокут. Света снова хихикает, узрев, как говорится воочию, подтверждение моей правоты. Минут через пять появляется смущённый Кузя.

– Проходите.

Заходим через маленькую железную калиточку, вваренную прямо в большую воротину. Картина маслом – три гидравлических подъёмника-стапеля. На одном висит пока ещё слабоузнаваемая конструкция будущей рамы. Остальные пусты и опущены в пол. Везде, куда ни глянь, стоят разнообразные станки. Токарный, фрезерный, плоскошлифовальный, круглошлифовальный, ленточная пила, станок для работы с жестью, разнообразное сварочное оборудование, электроинструмент… У меня аж сердце защемило от тоски. Вернее, у Саньки, но тоска была моя. Я ведь, примерно, так же когда-то начинал, покупая оборудование с распродающихся после развала СССР предприятий. По крупицам собирал станочный парк. А теперь я тут, а там… Хорошо, если Димка, зять мой, поднимет упавшее знамя. Очень на это надеюсь. Но, господи боже, как же я по всему этому скучаю!!!

Пацаны, действительно, немного срач разгребли, распихав его по углам. Правда, какой-то умник, зачем-то решил ещё и метёлкой пройтись, подняв такую пылищу, что дышать невозможно. Сашка моя чихает пару раз, за ней Светка.

– Ребят! Может, ворота откроем, а? – спрашиваю, ни к кому специально не обращаясь.

– Так, холодно же, – прилетает из-за спины.

– Так, мы ж только проветрим, да? – оглядываюсь на говорившего. Там стоит большой парень, на голове которого сварочная маска.

Тот смотрит на Кузьму вопросительно.

– Дамам нужен воздух, Большой. Так что, открывай.

– Сейчас! – и Большой, у которого, оказывается, «погоняло» соответствует размерам, бежит открывать ворота.

По пути следования цепляется поднятой вверх маской за цепную таль, маска, ожидаемо, слетает. Он разворачивается и бежит поднимать маску, снова напяливает на голову и снова цепляется ею там же. Потом понимает, что для открытия ворот маска нафиг не нужна, машет рукой и таки открывает створки. Оооо! Наконец-то, воздух. Нас усаживают. Каждую девушку на отдельный трон. Эти устройства для поп представляют из себя, снятые с каких-то автомобилей, сиденья, своими кронштейнами приваренные, к старым же, автомобильным дискам для устойчивости. Перед нами ещё имеется стопка деревянных поддонов от паллет, которые заменяют стол. Всё это дело укрыто, на удивление, чистым брезентом. Поверх этого счастья, стоит старенький пластиковый чайник, открытая стеклянная банка с сахаром, разномастные, видимо, только что вымытые кружки и, как последний штрих, тарелка с высыпанной в неё, горкой печенья «юбилейное».

Сидим, пьём растворимый кофе. Хрустим печеньками. Парни глазеют на нас, как на седьмое чудо света. Видимо, в их пенаты такие птицы ещё не залетали. Тишина. Даже слышно, как где-то капает вода. Смотрю по сторонам. Если на стене не висят какие-то железяки, значит висят плакаты мотоциклов. Иногда, правда, между ними светятся невыгоревшей краской, светлые прямоугольные пятна. Причём, свежие. Это, видимо, ребята спешно срывали и прятали плакаты со знойными полуголыми красотками. Очень неплохая мастерская. Тесновато, но для работы есть всё необходимое. Однако, пора бы заняться тем, за чем, собственно, сюда приехал.

– Кузьма, а когда можно посмотреть технику?

– Так, хоть сейчас.

– Тогда, давайте сначала закончим с делами.

Кузьма встал и пошёл к неприметной двери. Наверное, там проход в соседний бокс. Смотрю многозначительно на Свету и делая страшные глаза, ими же показываю на Парня. Та мгновенно сечёт фишку:

– А можно мне с вами?

– Да, пожалуйста! – Кузя открывает двери и приглашает дам. – Прошу!

Света срывается с места. Санька неспешно идёт следом. Это не просто бокс… Скорее, даже гараж и отстойник в одном флаконе. Гараж, потому что часть мототехники принадлежит обитателям мастерской и хранится тут до открытия сезона. А отстойник, потому что тут стоят экземпляры на продажу и остальной, пока ещё, хлам, до которого руки не дошли. Внимательно осматриваю представленные образцы. Весь ассортимент можно, грубо, разделить на две части. Первая и самая многочисленная, это спортивные байки. Их, почему-то, берут, видимо, лучше. И вторая, представлена немногочисленным семейством, так называемых, «круизёров», называемых в народе «чопперами», хотя это не совсем одно и то же. Моё внимание привлекают именно они. Спортивные аппараты мне даром не нужны. Ну, не люблю я их. Предпочитаю вдумчивую и спокойную езду. А такой стиль, как раз, и предполагает «круизёр». Но моей Сашке не каждый подойдёт. Они, как правило, тяжёлые. Если рамная часть спортивной техники, как правило, изготавливается из современных легкосплавных материалов, а декоративный обвес из пластика, что логично (на то она и спортивная, там за каждый лишний грамм борьба идёт), то при производстве чопперов на это меньше обращают внимание. Так что, тут смотреть надо. Долго хожу среди техники. То на один сяду примериваясь, то на другой. Оглянувшись случайно, замечаю, что из двери, в которую мы только что вошли, торчат четыре головы. Все наблюдают за мной. Света с Кузьмой заняты тем же самым. Тишина стоит, почти что, гробовая. Ну и хорошо. Проще думается, когда под руку никто не тявкает и с советами не лезет.

Нет, ни один не подходит. Слишком тяжелы. Блин, ну не «спорта» же брать. Это не мотоцикл. Это…, вжжжжжж, хрусь! И потом легче закрасить, чем отскрести. Снова оглядываюсь и, вдруг, в самом дальнем углу бокса блеснуло тёмно-синим перламутром. Что-то, до боли знакомое. Целенаправленно иду туда. Что тут у нас. Моя ты девочка! Да кто ж с тобой так жестоко-то, а? Это была старенькая «Honda Rebel 250». Другое название «Honda CMX 250». Эта линейка мотоциклов взяла своё начало ещё в далёком, теперь уже, 1985-м году и продолжала выпускаться вплоть до 2016-го года, когда её сменила «трёхсотая» модель с тем же именем, в моей реальности. Теперь понимаете, что это за аппарат? Неудачную модель, столько выпускать не будут. Предназначение мотоцикла, как раз, под моё нынешнее состояние. Инженеры задумывали модель, для обучения новичков и… девушек. Ну, кто бы мог подумать, что любимый моей женой, как она называла «моцик», теперь идеально подойдёт мне? И даже цвет тот же. Совпадение? А то, что блеснуло из тёмного угла, где не могло блестеть в принципе? Тоже оно? Да, хрен там! Ведёт меня гадёныш! Точно, ведёт! Вот, только, к чему? Что-то мне уже не по себе.

– Я возьму «Ребел двести пятидесятую».

– Саша, может лучше, что-то другое выберешь?

– А что не так?

– Да, проблемный мотоцикл.

– Конкретнее?

– Ну, во-первых, мотор. Первый цилиндр словил клин. Как уж так предыдущий хозяин умудрился, ума не приложу. Во-вторых, он не раз падал и всё больше на одну сторону, потому там каша и от хрома ничего не осталось. Вилка под замену, там на зеркале штоков тоже хром полез.

– Но это же всё восстановимо.

– Оно-то так, только в какую цену это выльется? Запчасти придётся заказывать из Японовки, а это выходит дорого. В общем итоге, такой мотоцикл, после реставрации, стоить будет, как свежий автомобиль из той же страны. Кто его купит?

Стою, думаю.

– А вам во сколько он обошёлся?

– Так в том-то и дело, что с ним нас кинули. Мы брали его не с аукциона, а перекупили под заказчика. А он не захотел ждать. Быстрее надо было. Вот и нашли на свою голову. На сайте, фото одно, а пришло… вот это. Начали разбираться, а там уже и концов не найти. Так и стоит второй год.

– А произведён когда?

– Миллениум.

– Хорошо. Сколько за него хочешь?

– Саша, я не продам его тебе?

– Почему?

– Это, дорогостоящий хлам. Как мне потом тебе в глаза смотреть?

Из-за двери, слышится еле слышный шёпот:

– Там и без глаз, есть на что посмотреть. – Кузьма грозит в сторону шёпота кулаком.

Головы прячутся, но, через секунду, снова возникают в проёме.

– И тем не менее, я настаиваю. Мне нужен именно этот байк.

– А я говорю, что это хлам. А мы хламом не торгуем. Репутация дороже.

– А если я его буду восстанавливать сама? Пустишь поработать?

– Как сама?

– Ну, а как вы это делаете? Видимо, примерно, так же и мне придётся. Это будет мой проект, реставрация байка от начала и до конца. Помощь, в приобретении необходимых расходников с тебя, за мои деньги. Занимаюсь сама, начиная от слесарки и станочной обработки металла, до малярных работ. Я видела, у вас есть компрессор для аэрографии? А остальное?

Кузьма ошарашено кивает, из-за двери слышно сдавленное шушуканье. Ну, блин, как девки, ей Богу!

– Что скажешь?

– А?

– Соглашайся, дурень! – шипит ему в ухо Света. – Узнают, что у тебя работает девка, сюда очередь стоять будет, чтобы посмотреть. Реклама бесплатная!

– Но у нас нет спеца по аэрографии. Сбежал к конкурентам.

– Считай, что до весны, он у тебя есть.

– А… Ты?

– Да, – подтверждаю его не высказанный вопрос.

– Тогда… Тогда… Только в том случае, если заберёшь его даром.

– Даром? – пришёл мой черёд удивляться.

– Да. Даром. За деньги, не отдам. И ещё, вступить в наш клуб и на открытии сезона быть с нами.

– На открытии-то я могу побывать, но потом я уеду и вряд ли вернусь.

– Почему? – даже за дверью, слышится разочарованный вздох.

– Это длинная история.

Парень решается:

– Пусть так. До весны я беру тебя на работу специалистом по аэрографии. Можно где-то увидеть твои работы?

– Могу набросать эскизов и на пробу раскрасить… – я оглядываюсь по сторонам. – Ну, хотя бы, тот старый капот.

– Отлично, Саша. Тебя нам Бог послал. Заказов полно. Сейчас зима на носу и самое время этим заниматься.

– Но не забывай, Кузьма, в основном, я здесь из-за моей девочки.

– Не вопрос. Когда начнёшь?

– Так, завтра могу уже.

– Пацаны! Слышали?

Да, конечно, слышали. Даже мне сюда долетает шёпот, типа, «у нас девка будет работать».

– Ага! – кричат из-за двери.

– Приготовить закуток для девушки и «Хонду» достать, а затем поставить на первый стапель.

– Дык это, Кузьмич, вечер почти. Мы уж ладошки мыть собирались.

– Сегодня ночуем тут. Я только девушек до дома отвезу.

Народ удивлённо загомонил.

– Схлестнулся днём с «шестёрками» из бригады Кота.

– Да ну!

– И чё?

– Да, ничё! Есть вариант, что могут прийти сегодня. Они меня узнали.

– Подожди, Кузя, так это поэтому они тебя «псиной дикой»?

– Ну, да. Пару раз на стрелки к ним ездили с пацанами. Они пытались нас под «крышу» завести.

– И ты, зная это, пошёл на конфликт?

– Я б ещё от уродов не бегал. Да не бери в голову, Саш! Отобьёмся, не в первой!

Многозначительно смотрю на Светку. Поняла она мой последний вопрос? Та, прикрывает глаза. Да, мол, усекла. Не побоялся всем рискнуть, ради справедливости.

Глава 7

В боксе повисла напряжённая тишина. Света смотрела почему-то на меня. Ну, в смысле, на Сашу.

– И что теперь? – блин, неудачно вышло. Я как-то не рассчитывал на столкновения с братвой. Да и не до бандитских разборок мне. У меня есть планы, а тут работа так удачно наклюнулась. Дёрнул же чёрт именно в этот день в охотничий магазин сунуться.

– Да, не переживай, Саш, – улыбается успокаивающе Кузьма. – Разберёмся. Чуть позже обзвоню ребят, если что, они подъедут и поддержат.

– Но ведь, это из-за меня…

– Саша, не говори ерунды и не забивай себе голову. Ты мне главное скажи, договор в силе?

– Конечно. С чего ты решил, что я откажусь?

– Просто, так сложилось, что ты нам больше нужна, чем мы тебе.

– Не преувеличивай. На этом этапе наши интересы совпали, вот и всё. Отвезешь нас со Светой обратно?

– Да, хоть на другую планету!

– Так далеко без надобности. У нас сегодня танцульки просто.

Когда подъехали к дому, Света побежала в клуб, а я чуть задержался.

– Кузьма, я как-то не рассчитывала, что всё срастётся именно сегодня и именно таким образом.

– Ты о чём?

– Да о рабочем комбинезоне.

– Я сейчас заскочу в одно место и думаю, что успею взять комбез.

– Тогда вот, возьми, – достаю из сумочки кошель.

– Да, ну тебя, Саша! Если я теперь твой работодатель, то мне и спецодеждой обеспечивать.

– Тогда уж и о рабочих перчатках позаботься, а к ним… Заскочи в аптеку и купи несколько упаковок латексных.

– Эти-то зачем?

– Просто, купи. Это тебе можно голыми руками работать…

– Ааа, понял, – догадался парень. Ну, хоть, не пришлось объяснять, что заскорузлые женские руки – моветон.

– И, вот ещё, что. Прими совет. Вон та красивая девушка Света очень хорошая. Обрати на неё внимание.

– Но…

– У нас с тобой будущего нет. Без обид, Кузьма. Ты хороший парень и я, действительно, сегодня по достоинству оценила твой поступок. Ты поступил как настоящий мужчина. Но с началом сезона, как уже говорила, уеду и больше не вернусь.

– Почему?

– Это только моё дело. Так надо. Послушай совета. Ты Свете очень понравился. Не упусти момент. И не мямли. Просто подойди и пригласи куда-нибудь. Думаю, она готова попробовать начать отношения.

– Думаешь?

– Просто, подойди и поговори с ней.

– А ты?

– А что я. Работаю у тебя до весны.

– Но дружбу, хоть, примешь?

– Глупый! – Сашка ерошит ему волосы. – Мы дружим с тех пор, как ты отвёз меня сначала домой, а потом в риэлторскую контору.

– Ты? – он бьёт себя ладонью по лицу. – А я-то дурак, голову ломаю, откуда голос знаком.

– Что, так сильно изменилась?

– Вот, сейчас вижу, что та самая. А так, поди тебя узнай.

– Ну всё, не забудь про мой совет и до завтра. Заедешь?

– Во сколько?

– Как сегодня. С утра меня Света попытается убить, а потом можно на работу. Уже и руки чешутся начать.

С попрыгушками всё прошло, как и ожидалось. Саня моя двигалась, что та кукла на верёвочках у плохого кукловода. Это даже движеньем сложно назвать. Скорее, рваное дергание. Тут, возможно, вина больше на мне, чем, именно, на ней. Вся эта женская байда меня и раньше-то раздражала. Особенно, когда её с утра пораньше начинали в ящике крутить. Валька моя, к слову, тоже такой дурью маялась. Так что, если б не женское вместилище, хрен бы кто подписал меня на эту бодягу. Нет, ну правда, толпа тёток скачет под музыку. Какой здесь прок? В чём польза? И, если уж на то пошло, лучше пару километров на дорожке пробежать, всяко пользы больше.

Однако, так я думал лишь в начале скачек. Ближе к концу понял, что мышцы-то нагружаются не кисло, а пот по спине ручьём. Причём, комплекс этот рассчитан именно под женскую аудиторию, а значит, не всё так идиотски, как выглядит на первый взгляд. Но, что есть, то есть, я мужлан деревянный, а Саня, соответственно, тупит благодаря мне. Попробовал чуть ослабить контроль. Вернее, ослабил внимание, которое концентрировал на скрупулёзно точное повторение движений. Дал больше свободы телу, полагаясь на инстинкты и, вы знаете, это сработало! Сашка как-то сразу начала двигаться более плавно, мягче и естественней. В итоге, благодаря той плавности и природной пластичности физического носителя, движения тут же приобрели необходимую точность. Ну, в смысле, мы с ней чаще начали попадать в такт.

Вообще, женское тело, на мой мужской взгляд, как некий автомобиль, управление которого какой-то маньяк злонамеренно переусложнил. Сядешь на водительское место в такой и начинаешь поражаться. А это зачем? А то нахрена? Казалось бы, вот руль, вот три педали и кочерга коробки. Всё! Более ничего не надо. Но, фиг вам! Тут, оказывается, есть отдельный рычаг переключения передач заднего привода и ещё один, на передний. И это я не о раздатке говорю. Зачем? А никто не знает. Смотришь дальше и поражаешься. Одной кнопки, чтобы включить радио, идиоту показалось недостаточно. Оказывается, для этого нужно ткнуть три подряд, причём в определённой последовательности. Чуть ошибся – начинай сначала. Это я образно, конечно. Просто, лично мне, есть с чем сравнивать. Ну, вот зачем у женщин всё так сложно? В общем, Саня скачет, я размышляю.

– Саааш!

– А? Что?

– Закончили! – смеётся Света, а вместе с ней остальные девчонки. – Пошли в сауну.

– Ой, девочки! Муж где-то добыл свежего мёда. Этого сезона, между прочим. Сейчас с чайком навернём. Там целая банка. Можно прямо ложками! – эту тираду выдала улыбчивая «кнопка» росточком «метр в прыжке». Такая забавная попа на ножках, из которой сразу голова торчит.

В сауне я снова абстрагировался от треска. Забился в уголок на самую верхнюю полку, обхватил руками худые коленки и усиленно потел. Мужики в сауне и женщины там же, это даже не разные звёздные системы, а сразу разные галактики. Мужской контингент больше молчит, а если и разговаривают, то беседа ведётся степенно, неторопливо, негромко. Потому что, это дело не терпит спешки. Конечно, не без юмора. Бывает и смеётся народ, но в основном, атмосфера спокойная и, я бы даже сказал, умиротворяющая. Женский вариант, особенно если женщин много, отличается кардинально. Тут трындят все и обо всём. Треск не прекращается ни на минуту. Что интересно, круговорот женщин в парной постоянный. Большинство слабо выносят высокую температуру. Чаще выбегают охладиться под душ. Думал, сейчас быстренько сбегут, а я один в тишине посижу. Ага! Размечтался! Одни ушли, другие остались, а когда эти подались на выход, вернулись первые. Таким образом, птичий базар не умолкал ни на секунду. Там и мужикам кости перемыли. Кто своим, кто знакомым. О каких-то тряпках поговорили, о детях, о школах и как они, школы, вечно тянут денежки. Я потом вообще вслушиваться перестал.

О чём я думал? Так, о житье-бытье. Горевал о потерянном и злился на приобретённое. Хотя, если быть точным, злился я так… как бы вообще… Само-то приобретение мне нравилось. Вот только, лучше б было, если бы у меня такая сестрёнка младшая была. Красивая, способная, благодарная. Заниматься такой одно удовольствие. Ведь, перемены видны невооружённым глазом. А тут, блин, такое. Всё хорошо, но не моё. Санька разумом воспринимается, как некий питомец. Щенок, если хотите. Такой забитый, умирающий от голода щенок. Который искренне не понимает, за что так с ним. И те ощущения, направленные на меня или транслируемые мне телом, больше похожи на то, как если бы этот щенок, которого вдруг подобрали, согрели и накормили, тыкается мокрым носом в ладони, ластится. Всеми силами желая показать, как он благодарен и ещё больше мечтает, остаться со мной. Мол, я ради тебя на всё. Хоть в огонь, только скажи. А ты понимаешь, что тебе его взять некуда и придётся оставить. Впрочем, в моём варианте, пример не совсем корректен. В отличии от никому не нужного щенка, мне в этом теле куковать до конца. Вопрос-то в другом. Как не свихнуться в итоге? Ведь, отгородиться от мира, по-любому, не выйдет. Пока есть цель, на помехи просто не обращаешь внимания. Ибо некогда. Потому что, решаешь по ходу дела, как обойти их, используя доступный ресурс. Да-да, тело тоже всего лишь инструмент и, своего рода, ресурс в данном случае. А после того, как она, в смысле цель, будет достигнута? Что потом? Ведь, старое не вернуть, а новое не приму.

Кстати, о цели. Идентичный мир предполагает много сходства. А что, если набраться наглости и позвонить? Номера-то все помню. Мы с женой сотовые телефоны, когда назрела эта необходимость, брали вместе одновременно и у одного оператора. Потому разница всего в одну последнюю цифру. У меня семёрка, у Вальки восьмёрка. И так до последнего момента, на этих номерах сидели. До самого последнего… До того самого… Сначала это был наш местный оператор, но потом, где-то в десятом году, «Билайн» сожрал мелкую компанию вместе с клиентами. А номера те же остались. Вот и подумал, а почему бы и нет? Позвонить? А что скажу? «Здравствуйте, я ваша тётя»? Было бы смешно, если б не было так грустно. Особенно от осознания того, что это так и есть. В смысле, про тётю. Блин, и хочется, и колется. Но желание позвонить-таки перевешивает. Хотя бы для того, чтобы услышать родной голос. Я так скучаю по ней. Без неё мне плохо. Услышать хорошо, но ещё лучше заглянуть в глаза. В такие добрые, тёплые, глубокие, ласковые.

– Ты почему плачешь?

– А? – очнулся я.

– Что случилось Саш? – Света участливо заглядывает в глаза.

Да и остальная стая подтянулась. Обступили, сочувствуют. Ещё не знают, что к чему, а уже «сострадалку» включили. Ну вот, чего вдруг Саня, глаз увлажнила? Ладно, когда для дела надо было, но сейчас-то чего? Или это она из-за меня? Меня тоска прижала, а она реагирует, как может. А может, ведь, только по-своему, по бабьи.

– Нормально всё. Просто задумалась…

– Может мышцы ноют? – Света заволновалась. – Хочешь, разомну ещё. Мне не трудно. Честно-честно.

– Нет, правда, всё хорошо, – размазываю солёную влагу, по и так потной мордахе. – А чай ещё есть?

Уже позже, когда направлялся домой, увидел, что Света почему-то мнётся у входа. Я думал, она уже ушла. Из раздевалки-то выскочила раньше. Да и попрощались уже до завтра. Ей на автобус надо было.

– Ты чего ещё здесь? – спрашиваю.

– Мне страшно.

– Чего?

– Не чего, а кого! – поёжилась непроизвольно девушка. – Как подумаю, что там могут быть эти…

– Ты про сегодняшних придурков?

– Угу.

– Так, давай Кузьму вызвоним. Он отвезёт. Можно было сразу договориться.

– Да, неудобно же, Саш! Он и так сегодня весь день катал и денег не взял. А тут снова мы… Вернее, я…

– Нууу… – я, если честно, растерялся немного. Вот, что делать? Не самому же провожать. И тут пришла мысль: – Можешь у меня переночевать…

– Правда?

– Правда. Я од…на живу.

– А ты не против? Не стесню?

– Да с чего бы? Можешь пожить даже, пока всё это не успокоится. Только у меня холодильник пустой. Надо сначала в магазин зайти и продуктов купить.

Если честно, девушку приглашал ещё и потому, что как-то тоскливо вдруг на душе стало. Щемило где-то внутри. Да и состояние какое-то странное. А Света хоть отвлечёт от дурных мыслей.

– Спасибо, Саша. Тогда я домой позвоню. Маму надо предупредить, что не приду. А потом помогу тебе выбрать продукты. Всё равно, ведь, схему питания составлять. Вот и прослежу заодно.

Поздний вечер. Но я не бездельничаю. Сижу на кухне и занимаюсь сверловкой картечи. Свинчатка, получится, тяжелее, чем рассчитывал. Не учёл того, что браслетик, должен иметь естественный вид. А если брать количество, по комфортному весу, то бусинок-дробинок, получается маловато. Но, да ерунда. Больше не меньше. Уже на один браслет заготовил и второй вот-вот закончу. Красить завтра буду. Сегодня чего-то сил нет.

Света сидит рядом на соседнем стуле. Пьёт чай и наблюдает за моими действиями. Но не мешает. Хороший она человек. Чуткий. Кстати, о хороших людях… Надо ведь, ещё Марину найти. Как из больницы вышел, так и не вспоминал. Меня-то понять можно. Она мне никто. Я её практически не знаю. Но ведь, такой подход тоже не вариант. Она очень тепло к Сашке относилась до, а потом после всего, продолжала навещать, даже когда в коме девчонка лежала. И в том, что Сашку не отключили от аппарата, очень большая доля её усилий. К тому же, после подселения, она уже мне продолжала помогать. Бегала в коммуналку, не взирая на ругань толстухи, по магазинам носилась. Некрасиво, в общем, получается. Надо как-нибудь встретиться с ней. Поговорить, поблагодарить. Может, подарок какой полезный сделать.

Да, вон, к примеру, ноутбук ей подогнать. Она же студентка, в самый раз подарок. Себе потом ещё куплю. Деньги пока есть. Правда, осталось совсем немного. А ведь ещё запчасти для «Хонды» покупать. Лишь бы с работой выгорело. А там с заказов в мастерской выхлоп пойдёт. К весне, наверное, даже в плюс выйду. Точно, надо в планы поставить. А то совесть потом заест. Телефон, лежит рядом на столе. Смотрю на него. Хочу набрать номер и страшно. Вдруг ответят? И вдруг… она? Света вышла с кухни. Руки сами тянутся к телефону и набирают знакомую последовательность цифр:

– Алё? – слышится на том конце мужской голос.

Ничего не понимаю. Это точно номер моей жены. Или нет? Может, в этой реальности номера другие и я, тупо, не туда попал? А может, номер тот, только когда мой двойник… В общем, когда его не стало, она с кем-то ещё сошлась? И вот теперь, этот кто-то взял её трубу, потому что она занята и не может подойти? В принципе, не удивительно. Валентина, из тех женщин, которые редко остаются невостребованными. И то сказать, с чего бы бабе одной куковать? Погоревала, походила в трауре, но жизнь-топродолжается. Тем более, тут она гораздо моложе. Жить и жить ещё. Кто сказал, что на мне, вернее, на моём двойнике свет клином сошёлся? И с чего я решил, что являюсь лучшим вариантом? Может, она теперь ещё более счастлива, чем со мной. Но действительность, оказалась гораздо богаче на сюрпризы. А я-то уж начал было думать, что, после всего, меня невозможно чем-то удивить.

– Алё! Кто это? Я вас слушаю.

– П-простите… Ааа, могу я услышать Валентину? – сами собой бормочут губы.

Хотя бы голос. Просто, голос услышать и понять, что жива-здорова.

– Валентину? Хм, девушка, я бы с удовольствием, но из всех возможных Валентин, тут только я, – в голосе появляется ирония.

– Что?

– Я Валентин. Для вас принципиально?

– Как? – в голове каша. Я совсем растерялся. – Валентина Лебедева, в девичестве Серова… Мне нужно…

– Подождите, девушка. Тут какая-то путаница. Я Валентин Серов, моя же… А вы, собственно, кто?

– П-простите! Я, наверное, ошшшиблась…

– Папа, а кто это? – слабо, но, тем не менее, ясно слышится такой родной, до боли знакомый, голос Стаси.

– Подождите, девуш…

Обрываю связь. Не успел положить мобилу на стол, как она начинает трезвонить. Высветившийся номер тот же. Трясущимися пальцами, едва попадая по кнопкам, обрываю вызов и отключаю аппарат совсем. Что это? Как? Почему? Башка абсолютно не варит. Мысли мечутся в голове. Сердце колотится в груди и где-то там, в ней же, вернее, из неё на волю просится вой… Обречённый… Но вместо него только девчачий писк выходит. На кухню заскакивает испуганная Светка.

– Саша! Ты чего? Что случилось?

Что мне ей ответить? В горле комок. Руки трясутся. В конце концов, я тоже не железный. Нервишки сбойнули, бывает. Беру себя в руки… или Саню? Теперь уж, разницы нет.

– Всё хорошо…

– Не верю, Саш, потому что вижу, как тебе плохо.

Даа, мне действительно плохо. Так плохо, что поможет только одно средство… Иду к одному из кухонных шкафов. Там я сегодня поставил флакон «конины». Не знаю даже, зачем покупал. Света тоже удивилась, но промолчала. Видимо, инстинкт у меня мужской сработал. Для чего ещё берут коньяк? Либо для радости, либо ради таких вот случаев. Порылся по полкам, нашёл небольшой бокал на длинной ножке. Щедро лью туда до половины и потом одним махом в себя. Света смотрит в немом изумлении, открыв рот. Вкуса не почувствовал. Напиток просто провалился и всё. Словно вода. Следующая порция летит паровозом. Запоздало вспоминаю, что я теперь не я, а Саньку эта доза снесёт с ног, похлеще того же паровоза. В голове уже шумит. Если прямо сейчас не дойду до кровати, спать придётся под кухонным столом. Ковыляю по стеночке, перед глазами всё плывёт. Перестарался, блин. Свет меркнет.

Утро. Отмокаю под холодным душем. Эка я вчера засандалил в девку, сто пятьдесят залпом. Она б и от полтинника убралась с гарантией. Нужно менять привычки. Мне теперь, разве что, пробки нюхать. Однако, на удивление, голова не болит. Состояние, правда, далеко от идеального, но в принципе, терпимо и не коньяк тому причиной. Похмелье, не самое страшное на сегодняшний день. И даже осуждающий взгляд подруги… Хм, а ведь мы с ней теперь, действительно, подружки. Посмеялся бы, да что-то не тянет. Но, гораздо хуже другое. По ходу, вчерашняя истерика обусловлена гормональным стрессом. Можете меня поздравить. Теперь я точно знаю, что такое ЭТИ дни. Они уже были, но как-то мимо меня прошли. Я всё равно тогда был почти что в невменяемом состоянии от шока. А теперь вот, по полной программе накрыло. Все прелести, так сказать. С утра внизу живота болит и поясницу ломит, а ещё полилось, блин, словно из ведра. Даже паниковать начал. Спецсредства ещё в больнице были приобретены, но, вот до этого момента, лежали без дела. Пользовался… Нет, не так, пользовал Сашку, исключительно ежедневным вариантом.

В таких вот провокационных моментах, предпочитаю валить всё на неё. Мне так легче. Если занимаюсь мужскими делами, ну или около того, то тогда Я, а если слёзы там, истерики, прокладки и прочая женская фигня, это простите – ОНА. Сексизм, в отдельно взятом женском теле? Наверное. Но все мы, мужики, в той или иной степени сексисты. Кто-то больше, кто-то меньше. Что поделать, если, не смотря на все потуги всяких там либерастов и прочей педерастии, мы по-прежнему живём в мужском мире, а не в каком-то другом. Чего бы там женщины себе не навыдумывали и во что бы не верили. Правила игры всё ещё тоже, по большей части, мужские.

А вот интересно, если я завяжу отношения с другой женщиной? К какой категории это будет относиться? С одной стороны, я, как личность, продолжаю ощущать себя мужиком и, с этой позиции, всё, вроде как, более или менее логично. Мужчина с женщиной… В общем, норма. А с другого бока если подъехать, то тело-то, как не крути, у меня… Снова не так. Тело, в котором я существую, женское. И тогда получаются, самые, что ни на есть, нетрадиционные отношения, которые мне чужды, в принципе. Но далее, если следовать такой логике, начинается и вовсе философская содомия, потому что женщина, должна тянуться к мужчине, а я, как мужчина, этого допустить не могу. Одна только мысль об этом, вызывает тошноту. И где в таком разе искать правду? Нетрадиционную, извините, херню не приемлю, а традиционная вызывает ужас. Куды податься бедному крестьянину? Туда же, куда однажды уже сбежала Саня? Под КамАЗ?

Трясу Санькиной задницей на беговой дорожке. Прислушиваюсь к новым ощущениям. В связи с моим состоянием, Света сделала послабление. А ещё получил «чопиков» за пьянку. Причём, мне показалось, что «чопика» вставили не столько за саму пьянку, сколько за неё же, но в одну харю. Мол, могла бы поплакаться в жилетку, раз хреново на душе было. Ведь, для этого подруги и существуют. Кто, мол, в одно рыло трескает алкоголь? Так вот, послабление, из-за этих дней, будь они не ладны! К слову, об ощущениях. Они малоприятны, если не сказать больше. И я не о болях, связанных с месячными. Тут дело в другом.

Тампон ощущается инородным объектом. Вроде, бревна кусок между ног торчит. Я просто не знал, как поступить лучше и потому перестраховался. Марина тогда ещё, в больнице, набрала спецсредств с запасом. Выбирай – не хочу. Но, что выбрать? Вот сегодня, запершись в ванной, читал информацию на упаковках, соображал. Ну, не у Светы же было совета просить. На прокладках нарисованы капли. Подключив логику (обратите внимание, мужскую), допёр до того, что количество капель обозначает, так сказать, грузоподъёмность. В смысле, чем их больше, тем сильнее впитывающие свойства или, если выражаться точнее, тем больше, за одно применение, прокладка сможет абсорбировать жидкости. И если на разных упаковках указано разное количество, значит, по логике вещей, каждая женщина, выбирает себе средство по своим потребностям. Кому-то надо повместительней, а кому-то нет.

Вот, только я не знал, как у моей Саньки с этим обстоят дела. Знала Марина? Но она сказала, что брала разные потому, что не имела понятия, чем Сашка пользуется. Значит, не знала. Отсюда вывод – могла ошибиться в выборе. Потому я, как мужчина, взял ответственность на себя. Поразмыслив о том, как буду… Вернее, как будет выглядеть Сашка, когда (или если) вдруг не вовремя прорвёт «дамбу», делаю ход конём. Ведь, этого допускать нельзя. Значит, нужно комбинировать. То есть, удвоить защиту. Вот и поставил два заслона. Сначала вот то, что теперь ощущается так неприятно и обычным вариантом закрепил результат поверх всего этого безобразия. Вроде, держит. Как говорится, «пять минут, полёт нормальный». Надо будет зайти в аптеку и набрать всего и побольше, ради эксперимента. Нужно же выяснить, размеры трагедии. Чтобы в будущем наперёд знать, сколько и чего требуется.

Светка сгоняет с дорожки и сажает на тренажёр. Она говорит что-то про трапециевидные, широчайшие, ещё какие-то мышцы. Я не слушаю. Не до этой ахинеи. Мне, в принципе, насрать на всё. Механически делаю, остальное по боку. Девушка стоит рядом, чего-то считает. А я вспоминаю вчерашний телефонный разговор и последующую истерику. Чьё это было? Я к таким закидонам, вообще-то, не предрасположен. Выходит, Саня мне устроила истерику? Скорее всего. Тут уж ничего не попишешь. Моё состояние, плюс её повышенный гормональный фон. Как итог, мужик истерит. А ведь, мы с ней всё ближе и ближе становимся. Она всё сильнее на меня влияет. Тут уж абстрагируйся или нет, с подводной лодки не сбежишь, особенно когда она на дне. Аналогия идеальна. А ещё, постоянное раздражение присутствует. И тоже проблема заключается в тех же гормонах. Слышал, что у женщин, такие дела в эмоциональном плане по-разному проявляются. Кто-то психует, а кто-то сопли на кулак мотает. В смысле, плаксивыми становятся. У нас, похоже, первый вариант. Но с этим справлюсь. Химия химией, а себя надо уметь в руках держать. Нечего на окружающих срываться, а потом отмазываться, что это, мол, не я, а всё они – гормоны.

Короче, как бы не были непривычны, а потому особенно не приятны все эти женские заморочки, они ни в какое сравнение не идут с тем, что вчера произошло. Я ведь, догадался, что хотел сказать мужчина, назвавшийся Валентином, когда заикнулся про жену и, замолчав на полуслове, начал допытываться, кто я. Он назвался Валентином Серовым, а жена его, предположительно, Александра Лебедева в девичестве и именно она погибла. В моём мире я родился мужчиной и это естественно, когда любимая женщина, после свадьбы, берёт фамилию мужа. Почему здесь должно быть иначе? Давайте предположим, что в этой вот реальности, практически идентичной моей, что-то, всё-таки, пошло не так. А именно, у моих и Валькиных родителей, при зачатии своих любимых чад, то есть, нас, хромосомы X и Y по какой-то, независящей ни от кого причине, распределились иначе. В результате, мы имеем моего двойника в женском исполнении и Валькиного, соответственно, в мужском.

Идём далее. В остальном же, жизнь складывается аналогично. Это, конечно, проверять надо, но итоговый вариант тот же. Рождается Анастасия. Дочь, кстати, может быть полной копией моей собственной. Гены-то ей достались одни и те же. Тут уж не так важно, какую, собственно, роль выполняли родители. В том мире, рожала Валька, а в этом она же обрюхатила моего двойника. Да я даже в горячечном бреду не смог бы предположить такого развития событий. И что теперь? Урод, что сидит наверху, развёл меня как корюшку на поролон. Соврал Гад! Или нет? Прямо, вот так, сразу и не скажешь, ведь. С одной стороны, вроде бы, да. Я ведь спрашивал про МОЮ Вальку. Но тут-то, в этой реальности, её просто не могло быть. Она осталась ТАМ. А с другой стороны, каков вопрос, таков ответ. Если брать относительно моего двойника, то всё верно. ЕЁ Валька, тут. Блин! Совсем мозги набекрень!

Глава 8

– Да что такое сегодня с тобой, Саша! – вопрос Светланы, вырвал из раздумий.

– А?

– Что происходит? Ты сама не своя.

Ёлы-палы, девчонка, одной простейшей фразой, определила весь этот балаган. Только перепутала по незнанию половую принадлежность. Правильнее будет, сам не свой.

– Я… Мне… – не нахожу что ответить.

– Господи, Саш! Ты так себя ведёшь, вроде, в первый раз месячные пошли.

И снова не в бровь, а в глаз. Если бы ты только понимала, на сколько сейчас находишься близко к правде. А мне ведь даже пожаловаться некому… Так, это уже Саша снова заливает разум потоком своих гормонов, внушая не свойственные мне мысли. Встряхиваюсь.

– Нормально. Я справлюсь.

– Что такое вообще вчера было? Может, это из-за Кузьмы? Передумала, да?

– Ой, не городи ерунды. Кузьма тут не при чём. Просто… – я мнусь. Ну вот, что ей сказать?

– Может, полежать немного? – предлагает девушка. – Иногда, эти дела проходят слишком тяжело. После той аварии, мог гормональный сбой произойти… Полежи, отдохни. Можно, даже, на аэробику не ходить…

– Нет! – встаю с лежака тренажёра, на котором лёжа на животе, ногами качал рычаг с небольшим грузом. Самым минимальным. – Некогда лежать. У меня мало времени.

– Времени для чего?

Блин! Надо думать, прежде чем что-то говорить.

– На работу надо. Я же обещала Кузьме.

– Да, он поймёт.

– Слово не воробей, Света. Раз сказано, надо соответствовать. Пойду домой. Там душ приму.

Ну, не объяснять же ей, что у меня ТАМ глубоко эшелонированная оборона и я не знаю, сколько всё это хозяйство ещё продержится. Не очень приятно начинать первый рабочий день с беготни со сменой прокладок. Тем более, что не факт, имеется ли в мастерской возможность для подобного ремонта в полевых условиях. А так, дома проведу ревизию и уже, на основе вновь поступивших разведданных, буду планировать дальнейшие мои боевые действия.

К слову, двухуровневая конструкция с блеском выдержала испытания. Брезгливо разглядывая извлечённые предметы, я прикинул на глаз, что всё это дело могло с лёгкостью ещё часа четыре держаться. Значит, если снова повторить конструкцию, до конца дня должно выдержать. Что мне и требуется. Снова пытка с монтажом гигиенических девайсов по месту установки. Фууух, можно выдвигаться.

Когда вышел из дома, Кузьма уже ждал. Ну, как ждал, он о чём-то разговаривал со Светой. У той, кстати, в руках был букет роз. Оба смеялись чему-то. Нормальный ход! Хорошо всё-таки, что знакомы буквально несколько дней. Не дай Бог бы втрескался в мою Сашку окончательно. Это ж потом такие проблемы могли образоваться… В общем, здорово, что парниша внял моему совету и легко смог переключить внимание на более достойную для него кандидатуру. Да и сама девчонка умница. Эта, точно, своего не упустит. Даже если телОк, снова начнёт тупить и заикаться, сама выкрутится и всё сделает, как надо. Главный шаг сделан с обеих сторон. Никуда «домовёнок» теперь не денется. Немного подождал у подъезда. Пусть поговорят. Не хочется портить такую идиллию. А то снова появится неловкость ещё… Однако, я был замечен. Оба машут мне руками. Надо идти.

– Привет, – здороваюсь с парнем.

– Привет, – отвечает. – Света сказала, тебе нездоровится?

– Есть маленько. Но на работу это не повлияет.

– Точно?

– Да. Едем?

– Садись.

Гружусь в машину. Света что-то шепчет ему на ухо, но до меня долетают обрывки фраз:

– Пригляди за ней… Что-то происходит… Ей плохо… Плакала…

Это она про вчерашние слезы в сауне и истерику дома что ли? Так, тут не во мне дело. Гормоны постарались, так сказать, в преддверии триумфального прихода «красной армии», плюс моё внутреннее состояние безысходности. А вообще, я порой сам себе поражаюсь. Понавыдумывал всякого и уже сам начинаю верить, вроде, на самом деле есть та самая Саша, про которую всё время упоминаю, говоря «она пошла», «она сделала», «заплакала», «сказала» и так далее. В действительности, всё проще и сложнее одновременно. Но правда в том, что нет никакой Саши. Есть только «Я» и пустая оболочка из-под неё. Как бы это цинично не звучало, по отношению к погибшему человеку. Вот только, эта самая оболочка очень интересная штука и совсем пустой её назвать язык не поворачивается. Теория у меня, конечно, есть на этот счёт, но подтвердить её нет возможности. Ведь, у меня не имеется документов завода изготовителя на тело со спецификациями и сервисной книжкой.

Так вот, на счёт теории. Когда умер, я оказался где-то… Хрен его знает, где, если честно. И точного названия этому месту тоже не знаю. А указателей, извините, не встретилось. Не стану повторяться, что было дальше. Перейду к сути. Саня, кинувшись под КамАЗ, проделала тот же путь. Но, в отличии от меня, не попала куда-то ещё… Впрочем, скорее всего, куда-нибудь да попала, но только не туда, куда я. В том смысле, что вот в этом конкретном теле её больше нет. Тут только я обитаю. И все те действия, свои ли или, как я сам же выражаюсь, Сашины, совершаются, на самом деле, мной. Даже те сигналы, которые приходят от тела в виде образов, ощущений и прочих непонятных штук, приходят именно от оболочки, а нет от Самой Саши. Старая хозяйка тела, которая звалась Александрой, умерла. Совсем.

И я это, в… Не знаю, как сформулировать… Ну, пусть будет «в фоновом режиме», даже понимаю. Где-то там, на заднем плане понимаю. И когда говорю, что хнычет Саша, а «Я» бью по яйцам, это тоже своего рода защитная реакция моей же психики. Ведь, что такое душа и что такое личность? Во всяком случае, как выглядит душа никто не видел и чем она является на самом деле, тоже никто не знает. Когда говорят про реинкарнацию, то подразумевают процесс переселения душ, но ведь при таком переселении, накопленная память стирается. Я же всё помню, но при этом, воспоминания о предыдущих жизнях, которые возможно моя душа прожила до того, не вернулись. Почему? Может потому, что и не должны были? Или мне их не позволили вернуть из каких-то соображений? Может потому, что тут, в этой реальности, нужен был именно я? Как личность? Личность же, как по мне, это совокупность души и тела, которые на протяжении жизни развиваются вместе. И эти двое неразрывно связаны между собой и влияют друг на друга, дополняя. А мне, при переносе, сохранили личность, да и тело оказалось не младенческим. Нам не дали возможности постепенного развития, отсюда и сложности.

Попробую объяснить техническим языком. Давайте представим, гипотетически, что тело – это некий аппарат, который управляется разумным существом, сидящим внутри. Как это существо выглядит, не знаю. Сам я себя со стороны ТАМ, не видел. Но как-то выглядит, наверное, для посвящённых. Но это не самое важное, на самом деле. Давайте продолжим называть этого водителя «душой». Так привычней. То есть, душа это и есть то существо, а тело очень сложная биологическая машина, наделённая большим спектром рефлексов, заложенных именно в тело, а не в душу, по умолчанию. К примеру, рассмотрим чувство самосохранения. Душа, поскольку априори бессмертна, в таком чувстве не нуждается. А тело наоборот. В него заложен алгоритм выживания, иначе неразумная душа может натворить ерунды. При этом, такие рефлексы, каким-то образом, также влияют непосредственно и на водителя.

Это как с компьютеризированными машинами, которые способны, при ошибках шофёра, вовремя самостоятельно затормозить и при этом, в тот момент, пресловутый шофёр, не может повлиять на ситуацию. То есть, и оболочка, и душа, становятся нераздельно связаны и могут некоторым образом влиять друг на друга, пока они вместе. Потому и говорю, что Саша сделала то-то и то-то, но на самом деле, тело просто выполнило команду хозяина. В общем, оболочка, это не совсем пустышка, ибо имеет достаточно обширный перечень встроенных функций и программ. В некоторых случаях, может как-то даже функционировать, без прямого контроля. Ну, знаете, как бывает? Когда человек говорит, не помню, мол, как дошёл, или не знаю, как я смог. У многих такие ситуации случались хотя бы раз в жизни. У меня, к примеру, было и так, еду куда-то и задумаюсь о чём-то, а когда опомнюсь, понимаю, что проехал полгорода уже. И всё это время, тело само вело машину, со всеми вытекающими. И ведь, хорошо вело, ни разу правил не нарушило.

А ещё помню, в детстве случай был. В нашем дворе, появился новый мальчишка. А у нас существовало негласное правило на этот счёт. Ну, в среде дворовой пацанвы. И это правило требовало «прописать» новичка. Что значит «прописать»? Да просто, набить рожу. А дальше смотреть, что выйдет. Если побежит ныть и жаловаться, значит, так и будет ЧМО-м во дворе и никто с ним дел иметь не станет. Другой вопрос, что новичок, мог и сам по соплям надавать, случалось на моей памяти такое. Не это важно. Там уже вердикт выносился по ситуации. Поступил по-пацански, значит, наш человек. А нет, ну ЧМО оно и есть ЧМО. Так вот, загнали мы одного такого товарища на крышу беседки районного детского сада. А там, оказалось много камней, которые на протяжении многих лет, сами же детишки туда и закидывали.

Вот он и стал ими метать по обидчикам. Да так метко это делал, гадёныш… Кидался и по мне, понятное дело. И вот я бегу вдоль забора детского сада и вдруг, ноги сами тормозят меня. Без моего участия. Я тогда даже не понял, что это было. Но камень, который прошуршал буквально в миллиметрах от моего носа, на уровне виска, сделай я лишний шаг, мог устроить беду. Про такие случаи говорят, что подсознание сработало. А что такое подсознание? Сдаётся мне, что эта субстанция, как раз и есть способность тела влиять на своего хозяина. А когда человек делает, казалось бы, невозможное? Мать выдёргивает ребенка из-под машины, одной рукой поднимая оную. Или человек с перепугу, перепрыгивает забор такой высоты, что не один самый титулованный спортсмен не способен повторить? А мне вот кажется, что это заслуги, как раз, того самого тела, которое в нужный момент само знает, что делать и как. Ведь, даже при достижениях современной медицины, мы так толком и не разобрались, как устроен человек. Стараемся улететь к звёздам, познать тайны сотворения вселенной, но, при этом, не понимаем, как устроены сами. По вершкам прошлись, цепочки ДНК расшифровываем, вон даже, овечку Долли клонировали… Мрак, короче…

Но вернёмся к Сане. К той девушке, которой больше нет. Почему тело не помешало своему хозяину совершить самоубийство? Я понимаю так, что под КамАЗ, бросалась не душа, а личность. То есть, единое целое и оно более не желало такой жизни. Так сказать, обоюдное решение, которое было удовлетворено свыше. Куда попала Саша, в Рай или в Ад, вопрос академический. Но тело осталось. Тело, а не Личность. Далее произошёл процесс, который можно было бы обозначить как «возврат к заводским настройкам» и моё подселение. Казалось бы, есть тело и есть новый «водитель кобылы»… Эээ, это я не в том смысле, что о женщинах в таком ключе думаю. Это из песни про «извозчика». Так вот, всё, вроде, нормально. У тела появилась душа. Полный комплект. Оболочка начинает функционировать, то есть, выполнять свои функции. Тело снова хочет жить и транслирует это своему водителю любыми доступными способами. Ну, как собака, всё понимает, но сказать не может.

Беда в том, что душа не та. В смысле, вместилище не соответствует сохранённой личности. Мы существуем как бы вместе, но в то же время по отдельности. Тем не менее, всё, что происходит, это результаты именно моих действий, а не какой-то там гипотетической Саши. Просто, тело реагирует согласно спецификации и комплектации. То есть, так, как может. Оно должно как-то реагировать, вот и реагирует. Ну, не может оно выдать то, чего нет, а потому, предоставляет то, что есть. И когда это соответствует моим замыслам, я говорю, что Санька, очень удачно пустила слезу или отыграла смущение. На самом же деле, это я сам отыграл роль, а тело просто помогло, исполнив мои желания.

За то, когда оно вдруг, начинает рефлексировать и я вдруг понимаю, что с какого-то перепуга ударился в истерику, тут же обвиняю снова Сашку. Ведь это всё ОНА, блин. Я ж мужик, а мужики не истерят. Даже, когда говорил, что Саньке понравилось мужское внимание, на самом деле, возможно, снова моя заслуга, не в том смысле что мне это надо, но гордиться результатом своего труда… Почему бы и нет? Это могло быть даже неосознанно. А тело… Оно, просто, снова реагирует так, как это понимает или скорее так, как должно, исходя из той же комплектации.

Сам же я не могу заставить себя принять сей «подарок». Возможно, поэтому полное слияние пока так и не произошло. А тело этого хочет на инстинктах. Такова его программа. Вот только, я против. Боюсь слияния. Ведь, в таком случае, все изменится. Не станет того Александра. Он умрёт окончательно, а вместо него возникнет новая личность. Это-то и пугает. И вот, что в этой ситуации странно. Если моя душа бессмертна, почему я боюсь умереть совсем? Или это уже прямое влияние этого тела? А может, я подсознательно боюсь не умереть, а измениться? Стать тем, кем никогда не являлся? В общем, совсем запутался я в мыслях и ощущениях. Порой уже не понимаю, какие из решений исключительно мои и какие продиктованы воздействием женского организма. А разделение на «Я» и «ОНА», это защитная реакция мужика, оказавшегося в нестандартной ситуации. Своеобразная защита от Сашки. Я так и дальше буду разделять нас. Мне так проще рационально мыслить, списывая все собственные огрехи на глупую бабу. Но где-то глубоко, очень глубоко, я понимаю, что ОНА, это… Я? Нет! Нет! Нет! Нет! Эдак можно договориться до такого… Я – это Я и закончим на этом!

– Выходить-то собираешься?

Недоумённо озираюсь. Голос Кузьмы вырвал из виртуального потока сознания. Оказывается, уже приехали. Выбираюсь из тёплого салона автомобиля на утренний морозец. Даже лужи на бетоне площадки перед боксами подёрнулись лёгкой корочкой льда разрисованной гротескными узорами. Ярко, уже почти по-зимнему, светит солнце. А хорошо, всё-таки. Глубоко вздыхаю и иду к боксам.

– Чем планируешь заняться? – интересуется новоиспечённый работодатель.

– Так, по плану, Кузя. Подготовлю железо под тестовый образец. Расходники есть?

– На любой вкус. А если чего-то не найдёшь, только скажи.

– Ладушки. Тогда, готовлю подложку, а пока сохнуть будет, займусь своими делами.

– Отлично. Пойдём, там ребята уже всё приготовили и даже, наверное, воду для кофе вскипятили.

– Это хорошо, но, если честно, я больше чай с лимоном люблю.

– Да, было бы сказано, Саш! Любой каприз!

– Только чай, Кузя. Капризничать не стану, не переживай.

Заходим в мастерскую. Хммм. Губы сами расползаются в улыбке. Похоже, рабочий день для парней сегодня начался сильно раньше обычного графика. Помещение буквально вылизано. Чисто выметено с применением воды, ради уменьшения процента поднятой пыли. Железо и заготовки аккуратно разложены по своим местам. Вчерашний «дастархан» передвинут в освободившееся место под большое окно, добавилось несколько автомобильных кресел, вокруг. Недалеко от него из гипсокартона собрана небольшая конура, в виде кабинки для переодевания, как я догадался, Санькиной тушки. Без окон, к слову. Заглядываю туда. Ага, свет даже проведён и (о чудо!) пацаны где-то оттопырили ростовое зеркало от старого, советского ещё, трюмо. У моей мамы точно такое было. В общем, эта красота теперь там. Спасибо, конечно, но мне особо и не надо было. Однако, парни ведь не знают, кто я на самом деле.

Внутри, две пары крючков на противоположных друг от друга стенах. Один для грязного, другой для чистого. На одном уже висит комбинезон. Серого колера с красными вставками по краям карманов и на лацканах воротника. Хм, специально так выбирался или взял, какой был? Да, собственно, какая разница? Снимаю с себя одежду, влезаю в робу. Чуть великовата для моей Саньки с её тщедушными кондициями, но, висящий рядом, новенький ремешок без каких-либо изысков легко решает проблему.

Есть ещё неудобство с длиной рукавов и штанин, но это всё потом. Такой материал я знаю. «Диагональ», называется. В своей реальности, для своих сотрудников, похожую робу как-то закупал. Потом, после первой стирки, ржали всем автосервисом. Тряпки сели так, что без слёз не взглянешь. Причём садится он, не по всем направлениям, а только в длину. Так что, подшивать до первой стирки не рекомендуется и, изначально, лучше брать на несколько размеров больше.

Он, кстати, материал, в смысле, после того как садится, становится ещё и плотнее. В общем, наряжаюсь, рукава закатываю по локоть, а штанины чуть-чуть. Ага, а вот и обувь. Кузьма – красавчик! Я об этом вчера не подумал, а он наоборот. Ещё один плюс. Правда, ботиночки самую чуточку великоваты, но это не критично. Зима на носу и тёплые носки, решат проблему. Тут же, на полочке под зеркалом, двумя стопками лежат рабочие перчатки, в том числе и латексные. Беру одну пару китайских с обрезиненной ладошкой и три пары голубеньких таких латексных. Так сказать, в запас. Насколько их хватит, хрен его знает. Оглядываю Саньку в зеркале. Неплохо! Что называется, подлецу всё к лицу.

Выхожу из сарайчика и понимаю, что всё это время, пока Санька меняла гардероб и осматривала себя в отражении, эти тут стояли, затаив дыхание. Рожи смешные у всех. Они, как будто, до конца не верили в происходящее. Мир мужской, дело мужское, а тут неучтённый раздражитель. Приятный, не без того, но рабочая атмосфера нарушена. Пацаны, тупо, не понимают, как теперь себя вести. Это, ведь, ни ругнуться, ни послать по известному адресу… В конце концов, яйца и те не почешешь просто так, пока не оглянешься и не убедишься, в отсутствии посторонних глаз. Как бы я своим появлением не угробил работу целой организации. Надо как-то спасать положение. Иду к столу, присаживаюсь у стены, прямо под окном. Это рефлекс из той, старой жизни. Рефлекс сохранённой личности, сидеть спиной к стене исключая возможную опасность. На столе шесть кружек. Все новые и одинаковые. А, нет! На одной написано «САША».

Кузьма просто чудо! Он, вообще, спал? А может, эти перцы всю ночь тут колготились, ради меня… Вернее, ради Сашки. Зря они. Мне такое внимание по барабану. И старые, чуть подкопчённые временем кружки, вполне подходили. Но им-то откуда знать? Кроме всего прочего, новая вазочка с конфетами, ещё одна с печеньем, теперь песочным, чайник и тот новенький «Филипс», блестит металлическими боками. Невозмутимо, наливаю воду во все шесть кружек. Кофе себе сами насыпят по вкусу, чай, не маленькие. Откидываюсь на спинку, делаю первый глоток. А хорошо! Действительно, хорошо. Впервые за всё время чувствую себя, как дома. Те же запахи металла, смазки, топлива с еле уловимыми нотками выхлопных газов, сварки и прочей муйни, которая и определяет атмосферу мастерской.

Парни продолжают глазеть на Сашу. Смотрю в свою очередь на них поверх кружки. А потом, неожиданно и громко делаю:

– БУУУ!

Перцы дёргаются, Вадим даже подпрыгнул. А я ржу. Да-да, именно, я ржу. Таких дебильных лиц, ещё не видел ни разу. Напряжение схлынуло, ржут теперь все.

– Чего встали? Бабы никогда не видели? А ну, сели быстро! Кипяток стоит, работа стынет! – это у меня по, опять же, старой, лично моей, привычке, включился босс.

Народ рассаживается, весело толкаясь.

– Значит так, парни. Не надо смотреть на меня, как на диковину. Либо я вливаюсь в коллектив на обычных для каждого правах, либо так дело не пойдёт. Я не хочу ничего менять. Уверена, что у вас тут своя атмосфера и свои, – я подчёркиваю голосом: – МУЖСКИЕ, отношения между собой. Пусть, всё так и остаётся. Я не кисейная барышня и ушки от, уместного ситуации, матерка не завянут и уж, тем более, не отвалятся. Просто, продолжайте жить, как жили раньше. Я сама подстроюсь под вас. В конце концов, это я тут новичок. Договорились? А теперь знакомиться.

Ну, вот. Вроде, оживились. Загомонили. Расслабились. Знакомимся с каждым по очереди. Кроме Кузьмы, он же владелец мастерской, есть ещё Большой, в миру Андрей, он сварщик и токарь. Короче, вся специализированная обработка на нём. Хороший с виду, добродушный, спокойный и, судя по внешности, очень сильный. Но большие люди чаще всего такими и бывают. Про Вадима уже говорилось ранее. Работает мотористом и возмутителем спокойствия. Эдакая, «ходячая суета». Кроме него, ещё один парень, Дима, выполняющий функцию маляра и жестянщика, да Рома – электрик. Тем не менее, все они, по мере необходимости, занимаются теми работами, которые в данный момент необходимы. Слесарка, значит, слесарка. Надо помочь маляру? Значит, трут шкуркой шпатлёвку, подготавливая деталь под покраску. Никто не занимается чисто по профилю.

Но оно и понятно. Это командная работа и во время запары, все силы бросаются на общее дело. Простые ребята, обычные работяги. Возраст у всех, от двадцати лет. Кузьма самый старший. Он ровесник моей Сашке. Потом мне показывали, где что лежит и даже санузел с умывальником и унитазом. Кстати, помещение тоже вылизано и абсолютно новый стульчак установлен. Свежий рулон туалетной бумаги так же имеет место быть. Всё-таки, есть преимущества в женском существовании. Мужики стараются наизнанку вывернуться ради симпатичной девчонки. Даже понимая, что не светит ничего, всё равно инстинктивно, стараются понравиться. Это природа. Ничего удивительного.

Правда, часто встречаются и другие особи, вроде тех троих, но, слава Богу, нормальных всё же больше. Подумал об ублюдках и сразу тревога в душе поселилась. А парни, вроде, не дёргаются. Или это они передо мной себя так ведут? Вполне может быть. В прошлой жизни, в девяностых, на разборки часто ездить приходилось. И меня под «крышу» пробовали загнать. И да, тоже дёргался, а жене улыбался. Мол, всё хорошо будет, родная. Видимо, эти так же не афишируют, просто, своего состояния. Парни, ведь. Так положено.

Как бы там ни было, рабочий день начался и сразу с трудностей и некоторой неловкостью с моей стороны. Вчера я тут с пафосом распространялся по поводу, мол, всё сама. Я то, я это, а на деле вышло немного иначе. Ну, дохлячка моя Санька! Чего тут поделаешь? Попёрся я, значит, за капотом, на котором собирался роспись делать. Кстати, капот этот с Кузиного «марчка». Старенький и немного помятый. Видимо, не очень серьёзное ДТП имело место быть. Его можно было легко восстановить, но хозяин почему-то решил, просто, заменить. Вот, теперь кузовная деталь пылится у стены в гаражном боксе. Цепляю я его, значит, чтобы отпереть в угол, где занимаются обычно, такими грязными подготовительными работами и вдруг понимаю, что не по силам мне это. Ну, хоть плачь. И Саня тут же, едва подумал об этом, увлажняет глаза. А ну, цыц! Спрячь свои гормоны нафиг! Только соплей мне не хватало. В общем, корячусь, кантуя капот на манер циркуля. Пыхчу, как паровоз. Два раза чуть не навернулся вместе с железякой и вдруг чувствую, как кто-то подхватывает деталь:

– Я помогу, – спокойный голос.

Глава 9

Поднимаю взгляд и вижу, как откуда-то сверху, практически из-под облаков, на меня смотрят добродушные глаза Большого. Ну, обидно, блин! Хорошо, хоть успел грабки разжать, иначе бы этот верзила, железяку вместе с моей тушкой упёр, даже не заметив увеличившейся нагрузки. В общем, отнёс, положил на козлы. Вот, подумал про тушку и, с ужасом понял, что как о своей. Не Санькиной, а именно, своей. И снова от тела волна тёплая такая, ласковая. Да, мол, твоё. Чьё ж ещё? Да, что творится-то? Оболочка меня, буквально, растворяет в себе. Медленно, незаметно, мягко. В душе паника…

– Спасибо… – вот же угораздило. Мало того, что сил нет, так ещё и смотреть теперь на всех снизу-вверх. Ещё и непонятное со мной происходит! Так! Разбираться потом буду. Сейчас надо взять себя в руки. Блин! Не себя! Саньку надо приструнить! Совсем девка распоясалась!

– Да, ты что, Саш! Тут все друг другу помогают. Привыкай. Тем более, ты…

– Так! Большой! Если ты намекаешь на то, что я…

– Не, не, не! – тот отгородился лопатообразными ладонями.

– Смотри у меня! – показываю кулак, который выглядит просто смехотворно микроскопическим.

Народ ржёт, ну и я тоже. Внутреннее напряжение начинает отпускать. Настроение поднимается. Начинается рутинная работа. Ловлю себя на ощущениях восторга. С упоением стучу киянкой, выправляя дефекты детали. Пару раз, пришлось просить Диму. Пока с силой проблемы, без посторонней помощи не обойтись. Дима помог справиться с замятней спереди. Там, как раз, ребро жёсткости проходит и у Саньки не хватило сил справиться. Да и навыки для этого тела чужие. Я-то помню, как надо, а необходимой моторики нет. Да и дома я давно уже сам такими делами не занимался, выполняя роль организатора. Руками работали другие.

Ничего, всё будет. Обратным электромолотком выправил мелкие вмятины, взялся за шлифовальную машинку. С капотом можно было и без этого молотка обойтись, но несколько вмятин были прикрыты жёсткостями, а сверлить их, чтобы с обратной стороны выбить, дело неблагодарное. В общем, так проще оказалось. В некоторых местах перестарался немного. Пришлось осаживать металл. Потом зачистил всё. Пацаны несколько раз звали кофея погонять, но я так увлёкся работой, что не замечал ничего вокруг и просто кайфовал. Нет ничего лучше, чем работа по душе.

Мысли снова начинают одолевать. Найти Марину надо, но в список первоочередных дел необходимо включить ещё водительское удостоверение. Жаль, что Александра не сделала это заранее. Сейчас бы меньше проблем было. Теперь надо выкроить время для посещения курсов. Благо, в этом небольшом городке аж пять контор этим занимается. Тут бы и двух, максимум трёх, за глаза хватило. Хочу открыть две категории, чтоб и мототехника была и автомобиль доступен. Мало ли, как сложится дальше. У самого была ещё и категория «С» открыта. Но тут мне это, скорее всего, не пригодится. А если что, потом добавлю по необходимости. Вот только, у меня, в связи с этим, такой напряжённый график образуется, только успевай крутиться.

Заканчиваю подготовительные работы железа. Пришло время шпатлёвки. Замываю деталь, сушу. Потом замешиваю двухкомпонентную массу. Аккуратно наношу. Тут, чем точнее нанесёшь, тем меньше потом затирать придётся. Иногда чувствую, что парни заглядывают через плечо. Им, видимо, интересно, как баба с мужской работой справляется. Не обращаю внимание. Через это надо пройти. Пусть немного пообвыкнут и потом всё пойдёт своим чередом. Пока только восхищение необычной, при этом, симпатичной девчонкой. Уважение придёт позже. Ведь, мужское уважение ещё заслужить надо и заслужить делом да поступками. Ну всё, теперь ждём, пока встанет «шпакля».

– Перекур, пацаны! – вытираю чуть вспотевший лоб.

Потом вспоминаю, что Санька моя, как-никак девушка, а значит, с чумазой моськой ходить не пристало. Бегу к умывальнику, мою руки и лицо. Реагируя на мой писк, по поводу перекура, народ потянулся к столу. И я понимаю, что пока я сам пахал, парни тоже себе не позволяли отдыха. Предлагали, но поняв, что я игнорирую, сами тоже не пошли. Хм, эдак, придётся у Кузи требовать повышение зарплаты. Я ж ему, вернее, Санька моя, одним своим видом производительность труда на новый уровень выведет.

– Где училась работать с кузовщиной? – интересуется Дима.

– Да, везде понемногу. Там-сям…

– Но видно, что давно не работала.

– Это да… – киваю.

– Ничего, – приободряет Дима. – Навыки быстро вернутся. Хочешь, помогу?

– Спасибо, Дим. Не надо. Мне в радость, – отказываюсь от помощи. – Ну, ладно, «чайкофского погоняли», пора и за работу. У меня-то «шпакля» встаёт, а у вас работы не початый край.

Народ, настроившийся поболтать, разочарованно потянулся по своим делам. А я к своей девочке. М-дааа, старому хозяину руки оторвать и в задницу вставить. Тут тоже работы начать и закончить. Ну, хоть, рама не пострадала. Даже не знаю за что хвататься. Однако, глаза как говорится боятся, а руки делают. Демонтирую обвес и складываю на, специально освобождённые под это дело, стеллажи. Такие стоят напротив каждого стапеля. Я говорил про «круизёры» и «чопперы», так вот, если уж на чистоту, то моя «Ребел» не совсем чоппер, а если точнее, совсем не «чоппер». Скорее тот самый «круизёр». Как бы, «недочоппер» или его зародыш. Но для Саньки моей, он в самый раз.

Тем не менее, хоть и приятна была работа с мотоциклом, но основную никто не отменял. Возвращаюсь к железу. Начинается нудная, но очень кропотливая работа. Трёшь, моешь, снова трёшь и так пока в идеал не выведешь. А этого не узнаешь, пока не покроешь грунтом. На пятнистом от пятен шпатлёвки фоне, косяки легко можно пропустить, а вот когда пройдёшься грунтом, всё выявляется и начинается очередной виток, трёшь-моешь, трёшь-моешь. Снова грунт. Часам к двум, приехал Кузьма. Вид мрачный. Парни тоже подобрались.

– Что случилось? – спрашиваю. Хотя, прекрасно понимаю, что.

– Ничего, Саша. Всё хорошо.

Ага, так я и поверил. Видимо, Кузьме «стрелу забили», либо предупредили, что приедут «предъяву кидать». Как-то мне не по себе. Из-за меня, ведь, каша заваривается. Встать бы сейчас плечом к плечу с парнями… Понимаю, что выглядеть смешно буду. Через какое-то время Кузьме позвонили и, они все вместе вышли.

– Саш, сиди в боксе и ничего не бойся. Хорошо?

– …

В ответ-то и сказать нечего. Легко сказать «сиди!». Вот только, как тут усидишь? И ведь понимаю, что боец из меня, более чем, никакущий. Даже свои «украшения», подготовить не успел. Но и сидеть тут, бояться и ждать, как настоящая девчонка, не смогу. Не усижу. Я должен быть там!

– Кузьма! Я…

– Саша! Прошу тебя! Не сейчас!

Да, вашу же мать! Только что меня осадили, как глупую бабу. Мягко, ласково, но указали место! НЕНАВИЖУУУУУ! Ненавижу не парней. Их-то за что? Они, как раз, достойны уважения. Сам бы точно так поступил. Но, как же ненавижу того, кто устроил мне такую жизнь! Калитка, тихо скрипнув, отделила меня от остального мира. Они все там, а я тут. Один! В тишине и спокойствии бокса. Да, пошли все нахер! Не стану тут отсиживаться. Решительно выхожу наружу… Ага, куда там! Этот хитрец, закрыл дверь с той стороны. Но меня таким фокусом не удержишь. Вынимаю из пазов запоры основных ворот и распахиваю одну створку. Во внутреннем дворе никого. Голоса бубнят где-то за воротами. Подхожу ближе. Слушаю.

– Кузьмич, – слышится знакомый голос. – Девка должна ответить за свои дела…

– Как же ты низко пал, Кот, – голос Кузьмы насмешлив. – Уже с девками воевать начал.

– Она обидела моих парней.

– Да, твои шестёрки с детства обижены.

– За базаром следи.

– Ты сам-то себя слышишь, Кот? Девка, одна, обидела троих парней. Да я бы, после этого, молчал в тряпочку.

– Она бы сразу ответила. Зачем ты, в натуре, подписался за неё? Где она?

– Слушай, Кот, ты ничего не перепутал? Тут нет «шестёрок». Никто не станет выполнять твои команды.

– Тогда, Кузьмич, придётся тебе за неё отвечать!

Пора вмешиваться. А «Кота» я узнал. Это же Костик, что под Маргаритой Павловной ходит. А может, даже и не под ней, а под кем-то выше неё, кто предоставляет женщине защиту. Она баба шикарная. По любому, есть влиятельный покровитель.

– За себя, я отвечу сам…а!

– Это она, Кот! Та соска! – слышится визгливый голос плюгавого яйценоса.

– Саша! Я же просил!

– Кузьма, я не хочу, чтобы кто-то отвечал за мои поступки. По сути, претензия ко мне, значит, и отвечать мне.

– Саша…? – в глазах Костика узнавание.

– Привет, Кость. Можно вопрос?

– …?

– Вот, если тебя назовут «петухом», что с делаешь с тем человеком.

– Замочу!

– Тогда ты сам ответил на свой же вопрос. Я ведь только наказала урода за «соску». Так, кому надо за базар отвечать? Ты не прав, Костя. Тебя подписали на тухлое дело.

Дыц! Кулак Кости впечатывается в рожу плюгавого.

– Ты чё, ссука! Вам уже шалав мало?!! – дыц! Нога впечатывается в рёбра мелкого. – Нормальных тёлок начали опускать? Под беспредел меня подводите?

Дыц, дыц! Рядом с плюгавым, падают «балбес» и «бывалый».

– Кот, ааааааа! Бес попутал!

– Я вам устрою чушки! Будете у меня вместе со шлюхами жопами торговать!

Он повернулся ко мне:

– Извиняюсь, Саша. Базара нет! Не прав был.

– Бывает, – чуть наметить улыбку. – Передавай привет Маргарите Павловне.

– Кузьмич, – это Костя уже не ко мне. – Мой косяк. Извини за базар. Меня на «тухляк» подписали. Без обид?

Я не вижу, какотреагировал парень, но, видимо, правильно. Оно ведь и вправду, лишние проблемы никому не нужны.

– Всё, пацаны, сворачиваемся! – это он уже своим «шестёркам». Но потом снова повернулся ко мне: – Ты правильная девчонка, Саша. Если кто тронет в городе, можешь моим именем прикрыться смело.

– Спасибо. Я запомню.

Разворачиваюсь и иду обратно в бокс. Слышу, как сзади за мной, топают парни. Все молчат. Но это пока. Заходим и я сразу иду заваривать кофе. Хотя, лучше бы пару сигарет подряд выкурил. Я хоть и бросил это дело по просьбе Валентины, а в этом теле и пробовать не собираюсь, но вот какое-то фантомное желание того меня, который после серьёзного «махача» на разборке, окровавленными и трясущимися, от бушующего в крови адреналина, руками, смолит сигаретку, одну за одной. Сегодня «махача» не случилось, слава Богу, а вот адреналинчик был. Это хорошо, что Костя, хоть и бандит, но понятий, принятых в их же среде, старается придерживаться. А если бы нет? Вот и потряхивает. Но продолжаю делать морду тяпкой. Чайник быстро закипает. Наливаю кофе.

– Саш!

– Ммм?

– Вот там, – он тычет пальцем в сторону улицы. – Сейчас… Что это было? Откуда ты Костю знаешь?

– А ты? Он к тебе как к старому знакомому обращался.

– Да я-то понятно. Одноклассник он мой. Росли вместе. Дружили даже, пока он со шпаной блатной не связался. Ты-то откуда?

– Так, слышал же. Продавала свою комнату в коммуналке его хозяйке. Некая Маргарита Павловна… Фамилии не знаю.

– Поклонская. Любовница губернатора.

Молчу. Ну, любовница и что? Тётка шикарная, потому не удивительно. Я б сказал, повезло губернатору.

– И ты продала своё жильё ей?

– Да.

– Но почему именно ей? Да Кот, по сравнению с ней, котёнок. Рядом с этой Маргаритой, даже просто стоять опасно.

– Так, чего ж ты меня к ней повёз? Почему не предупредил?

– Ааааа… – Кузьма чешет в затылке.

– Да, всё нормально! – усмехаюсь его обескураженному виду. – Ты не виноват. Ты ж не знал. Я тоже не знал…ла. Но, по стечению обстоятельств, именно такой человек был нужен.

Всё реже и реже встречаются запинки в женских окончаниях. Видимо, скоро совсем привыкну говорить вслух о себе в женском роде.

– Спрашивать, зачем тебе это надо было, видимо, смысла не имеет?

– Нет, Кузьма. То мои дела и… Пройденный этап. Я начала новую жизнь с чистого листа. От прежней я избавилась.

– Ладно, Саша. Забыли. Может, тебя домой отвезти?

– А работа? Неееет! Так легко от меня тебе не отделаться! – и, уже обращаясь к остальным, дурашливо хлопая в ладоши: – Так, мальчики, за работу.

К вечеру я, таки, закончил с капотом. Красить буду завтра. Нужно, ведь, ещё под капотом Кузиного «Марчка», посмотреть номер краски. Он должен быть на специальной информационной табличке, в простонародье именуемой «шильдиком». Спрашивать Кузьму не хочу. Это что-то, вроде, сюрприза ему будет. Втихаря гляну, а Дима подберёт краску. Когда закончу, этот капот можно снова на машину ставить. Я такой сюжет придумал… Цвет машины белый, значит, от него и плясать. Зимний пейзаж, тайга на заднем фоне в дымке. Стая голодных волков и здоровенный лохматый барбос с оскаленной пастью. Один, против целой стаи. Должно хорошо смотреться. А главное, со смыслом. Как тогда, у магазина. Один на троих. «Дикие псы» же.

Таким образом, закончился рабочий день. После того, как неприятная история с бандитским наездом разрешилась, он снова уехал и всё это время где-то болтался. Ну, он начальник, ему положено. Если работы идут, заказы в срок выполняются, работники обеспечены всем необходимым, в том числе и своевременной зарплатой, то какая разница, чем он занимается? Вечером, после танцулек (в сауну я не пошёл, ну, из-за того самого), Света мне шепнула, что днём они с парнем ходили в кино. Ну и молодцы. В конце концов, какой смысл становиться начальником, чтобы, хоть иногда, не пользоваться служебным положением? Кстати, в мастерской я подрезал, небольшой моток тонкой проволоки и старенькие ржавые пассатижи, которые я расходил ВД-шкой и очистил. Притащить домой честно «скоммунизженное» добро с работы, это святое. А то совсем забыл. Мне ж свинцовые бусины красить, а перед этим нагревать, макать в порошок и снова нагревать, а потом развешивать. В общем, работы на вечер хватает, чтобы в голову дурные мысли не лезли. Да и вообще, самочувствие за день заметно улучшилось, боли притупились. К неприятным ощущениям ТАМ притерпелся более или менее. Худо-бедно, жить можно.

Вечер. Сижу на кухне, крашу картечь. Натянул кусок проволоки. Из другого куска, наделал крючков. Цепляю бусину-картечину за просверленное отверстие и, держа крючок плоскогубцами, нагреваю в пламени газовой горелки. Греть надо осторожно. Свинец слишком легко плавится. Тут нельзя перегреть. После нагрева, макаю бусину в порошок и сразу снова чуть подогреть. Краска сразу приобретает яркий цвет и схватывается эмалью. Вешаю крючок на натянутую проволоку для остывания. Следующая бусина и так по кругу. Разве что, макаю в разные баночки. У меня шесть цветов. Синий, красный, жёлтый, зелёный, фиолетовый и голубой. Весёленькие браслетики получатся. И тяжёлые, что важно.

Звонок в дверь. Иду открывать. Это Света пришла. Я-то пораньше ушёл, проигнорировав сауну, а она задержалась. Сегодня ей Кузьма уже рассказал, что проблема решилась и девушка хотела пойти домой, но я попросил пожить ещё. Просто, боюсь, с некоторых пор, оставаться один. Мысли всякие в голову лезут. А так, живая душа рядом. Немного легче становится. Или это, снова, бабское? Не знаю! Я уже ни в чём не уверен. Света с радостью согласилась, кстати. Она живёт на другом конце города с родителями. Оттуда добираться каждый раз приходится. А тут, встал, спустился на лифте и уже на работе.

– Чем это тут воняет? – девушка подозрительно принюхивается.

– Краской.

– Чего красишь?

– Картечь.

Светлана зависла, стоя на одной ноге. Она, как раз, снимала сапоги.

– С тобой, точно, не соскучишься, Саша. – наконец-то отмирает. – Я б ещё поняла, если бы ты сама красилась. А тут, картечь!

Молчу, ничего не говорю. Тут, что не скажи, всё будет странным.

– Есть будешь?

– Слона бы съела! – делает голодные глаза Света.

– Тогда, сейчас всё уберу и будем ужинать.

– А что там? – она тянется к сковороде, что стоит на плите, но я легонько бью по рукам. – Ай…

– Иди, руки помой. Плов там.

– Плов?

– Ну, да. Сегодня хочу нормально поесть, а завтра можешь что хочешь со мной делать.

– Да, плов можно, если не сильно жирный, – убегает в ванную.

Сидим, стучим вилками по тарелкам.

– Нифево, фкуфнее не ела! – жмурится от удовольствия Света. – Можно добавки?

– Пожалуйста!

Подруга накладывает себе ещё одну порцию. Я-то сразу Саньке навалил нормально, зная её аппетиты, а эта, видимо, модничала, а потом распробовала.

– Слушай, Саш, – вилка зависает у рта. – А ты косметикой пользуешься?

– Нет… – вот же вопрос вопросов.

– А почему?

– Что, почему? – тяну время. Что мне ей сказать?

– Почему ты не пользуешься косметикой? Макияж, там…

Так и знал, что это когда-нибудь случится. Девушка, которая красит картечь, наверное, да…, странная. Но девушка, не умеющая пользоваться косметикой, ещё страннее. И, вроде бы, мне как-то и без женского «камуфляжа» нормально живётся, только дело в том, что, как бы не претило, придётся учиться сей премудрости. И хорошо, если при этом, учителем выступит подруга. В мужском мире, без этого никак. Ведь, если надо будет манипулировать людьми, ради достижения цели, а это точно придётся делать, просто необходимо постичь данное искусство.

– Я не умею… – сознаюсь.

– Да, лааааадно!

Молчу. Стыдно за Саню… Или за себя? Короче, просто стыдно.

– Что? Совсем-совсем?

Киваю.

– Ну, ты даёшь, подруга! Ты сегодня с бандитами спокойно разговаривала! И они потом извинились. Сидишь тут, картечь красишь, мотоцикл сама реставрируешь. Думала, что ты умеешь всё!

Снова молчу.

– Так! Вставай!

– Зачем?

– Пошли со мной! Сейчас буду тебя учить. Сначала сама тебя размалюю. Потом посмотрим, что получится и дальше будешь тренироваться под присмотром. Это ж, кому рассказать, не поверят. Девка мотоциклы раскрашивает, а себя не умеет!

Через некоторое время, девушка смотрит на дело рук своих.

– Блин, Сашка! Ты, реально, красавица. Я тут едва наметила контуры и уже больше не надо! У тебя лицо такое, что можно изобразить, что хочешь, двумя лёгкими штрихами.

– Что-то не так?

– Да, ты на себя-то глянь!

Поворачиваюсь к зеркалу и тихо офигеваю. Сашки нет, но есть принцесса.

– Насмотрелась? Теперь будем стирать.

– Нет! – чей это был крик, мой или Сашкин, я не знаю. Но расставаться с образом, почему-то было жалко.

– Да, нормально всё, – успокаивает меня доморощенный визажист. – Не расстраивайся и пойми, что я не смогу тебя всю жизнь красить. Будешь учиться сама это делать.

– А тебя кто учил?

– Сестра старшая. Зинка. А её мама.

Потом девушка весело смеялась с меня. В данном конкретном случае, именно с меня. Потому что, не Санька, а я сидел с высунутым от напряжения языком и дрожащими руками пробовал сделать подводку глаза. Санькина моська в этот момент смотрелась, действительно, смешно и, как-то даже, по-детски. Однако, советы опытной подруги были очень доходчивы. Она просто и доступно объяснила несколько концепций образов на разные случаи жизни. Тебе, мол, Саш, этого хватит пока. А потом, когда придёт опыт, уже сама поймёшь, что и как. Сейчас у тебя причёска короткая, а как волосы отрастут нормально, мы, говорит, уже под них что-либо подберём. Ты, главное, тренируйся почаще и набивай руку. Обещала завтра, пока я буду на работе, купить косметику для Сани. Для тренировки и вообще. Деньги, мол, потом отдашь.

Глава 10

Потянулись монотонные будни. График плотный. Утром спортзал, весь день работа потом танцульки. Ещё записал Саньку на водительские курсы по выбранным категориям «А» и «В». Теперь три раза в неделю сижу на занятиях и внимаю преподавателю. А чтобы не пролететь с заказами на основной работе, приходится работать и в выходные дни. Кузьма, да и Света тоже, постоянно ругают. Нельзя, мол, так работать. А я и рад бы отдохнуть, но чувствую, время на исходе, а сделать ещё много надо. Благо, всего месяц убил на обучение. А то готов был уже свалиться. Крутиться в таком режиме, действительно, было сложно.

Зато, инструктор мой по вождению был просто в восторге. Наверное, ему впервые попалась девушка, которой по сто раз не надо было ничего объяснять. Она, просто, садилась и ехала, не забывая пользоваться зеркалами, стояночным тормозом на подъёмах и так далее. В общем, после того, как я второй раз за… Хотел сказать, за свою жизнь, но жизнь-то не моя. А вот, экзамен на получение водительского удостоверения сдаю, по сути, второй раз. Первый сдавал ещё в школе. У нас в старших классах автодело было. Так что, первые «корочки» получил ещё в шестнадцать лет, а настоящий водительский стаж пошёл с того момента, как отец разрешил пользоваться семейными «жигулями».

Короче, после сдачи на категорию «В» зачли «автоматом» и «А». Вождение не понадобилось. Не поверите, я аж выдохнул свободно. Это ж мне теперь не надо рваться на части и иногда можно чуть больше поспать в выходные. Ну, хоть проблема с правами решилась. Но график, хоть и стал чуть мягче, не сильно-то изменился. Всё тот же спорт, потом работа, а после неё опять спорт, хотя выглядит, как танцульки. Вечером дома тоже спорт. Только теперь тренером для Саньки, выступал я. А Света смотрела большими глазами. Почему? Так, взялся натаскивать Саньку на ударную технику. Для этого пришлось заехать в тот же самый спортивный магазин, где уже один раз отоваривался. Там я видел специальный манекен в продаже. Вот его и купил, да ещё специальные перчатки. Теперь, по мере возможности, колочу «грушу», набивая ударные навыки.

– Зачем тебе это? – как-то не выдержав, спросила девушка, которая так и продолжала жить у меня. – Мужчина должен нас защищать.

– А если его рядом не будет в тот момент? – отвечаю вопросом на вопрос.

Она не нашлась с ответом, но, похоже, мнения своего не изменила. Снова списала на мою очередную блажь. Да и ладно. Пусть думают, что хотят, а мне спешить надо. До кровати еле доползаю, а как доползу, так и падаю, чтобы через силу утром подняться и выпив очередную фруктовую блевотину из блендера, приготовленную Светой, буквально волоком стащить себя в спортзал. А там снова она. Наши успехи её окрыляли. Мышцы на Сашке, буквально, как на дрожжах, росли. Постоянно хотелось есть и, собственно, елось. Господииии, за яичницу с жирнючим беконом убил бы!!! А за картоху с салом, душу б дьяволу продал!!! Но вся еда была строго регламентирована. Мы ещё тогда, когда она у меня впервые ночевала, набрали именно правильных продуктов и теперь они, разве что, меняются свежими, по мере поедания, но, в общем-то, остаются неизменными. Разве что, тасуем их местами, да рецепты всякие новые ищем, чтобы уж совсем от тоски не завыть. Но я постепенно привыкаю к образу жизни «фитоняшки». Здесь, правда, пока такого термина ещё не знают. Он должен появиться позже, когда интернет захлестнёт всё общество в целом. А пока он есть уже у многих, конечно, но интернет-кафе, продолжают работать и ещё достаточно долго проживут. Уж года три, а то и пять, точно.

Успехи, действительно, впечатляли. Болезненная худоба ушла, кожа подтянулась, попа округлилась приятно глазу и заметно оттопырилась округлостью ягодиц. Причём, это были мышцы, а не жир. Живот загляденье. Плоский, гладкий. Света не понимает женщин, которые стремятся к кубикам. По её мнению, женская красота не острыми углами кубиков измеряется, а наоборот, плавностью округлых форм. И тут я с ней даже спорить не берусь, ибо целиком разделяю такое мнение. На радость мне, грудь не увеличилась в размере. Я по этому поводу сильно переживал. Эта часть тела женщины, слишком заметна и притягивает внимание противоположного пола, как магнитом. А оно мне надо? Мышцы-то укрепляются, это верно, но объёма груди, слава Богу, не добавляют. Но радовался я не долго. Потому что, сиськи хоть и не выросли, зато форма стала идеальной и в топике Саня смотрится сногсшибательно. Такое ощущение, что она специально хорошеет день ото дня, чтобы меня позлить.

Волосы тоже прут, как на «гербицидах» и «пестицидах». Уже почти что полноценное каре на голове. Иной раз, залипаю перед зеркалом и ловлю себя на мысли, что не могу от девчонки оторвать глаз. Но это же, конечно, не я, а она перед ним крутится. Трусливо, сам себе придумываю оправдания таких вот любований отражением. Ну, реально, нравится смотреть. А вообще, часто задаюсь вопросом, такой вот быстрый прогресс физических данных, это нормально? Или снова «пинок свыше». Типа, бонуса за отличную работу. Мол, помню, слежу – заслужил. Может, так и есть. Ведь, Саня, пусть и была не безнадёжной в этом плане, но те изменения, которые с ней происходят, просто не могли бы случиться в реальной жизни. Уж слишком быстрое и разительное преображение. Прямо мистика. Из дурнушки, наверное, действительно, можно сделать милую девочку, но вот яркую красавицу… Что-то не верится.

В общем, привыкаю потихоньку к разительному изменению внешности Сани. Вот и с макияжем уже руку тоже достаточно набил. Но его много и не надо, в самом деле. Кожа такая, что портить её цвет химией, желания нет. Света постоянно восхищается…

– Так нечестно, Саша! Ну, почему такая кожа только у тебя?!! Я тоже хочу! – шутит, конечно. Она всегда шутит. Вообще, весёлая она.

Но доля правды в её словах есть. Кожа, действительно, идеальная. Саня больше не похожа на ту лохушку-дурнушку с дистрофичным телом. Она стала сильная, ловкая и, не побоюсь такого определения, яркая. Сейчас, вполне, могла бы даже с шикарной красавицей Маргаритой Павловной посоревноваться на равных. Но та уже на излёте. Скоро её красота начнёт увядать, а вот Саша и дальше хорошеть будет.

Ну и, как в насмешку к успехам физическим, объём работ только растёт. Как говорится, большому кораблю – большую торпеду. Но, если переиначить по отношению ко мне, то выходит, чем сильнее тело, тем больше работы. Только успевай поворачиваться. Кстати, о моей, так называемой, экзаменационной работе. Я про тот капот. Если честно, думал, что Кузьма его на машину поставит, но он решил иначе. Нет, работа ему очень понравилась. Собственно, потому и устанавливать не стал. Сказал, мол, от греха подальше. А то, ведь, по закону подлости, какой-нибудь идиот въедет и пиши пропало. Теперь железяка висит над боксом в качестве рекламы мастерской байк-клуба. Возился с ним недолго. На всё про всё, мне потребовалось три дня. Пёрло, просто!

До последнего момента, я его, в смысле, Кузьму, держал в неведенье. Тот, правда, не раз порывался подглядеть, но всегда натыкался на молчаливый заговор и перегороженный кем-нибудь путь. Я, ведь, специально пацанов подговорил. Мол, сюрприз боссу. А если увидит раньше, всё коту под хвост – интрига разрушена. Какое было лицо у парня, когда я представил испытательную работу, надо было видеть. Он не дурак и понял аллегорию. Понравилось всем. Даже пацаны, с которыми пришлось работать всё это время бок о бок и которые в общем-то видели процесс, не смогли сдержать восхищение, когда последний слой защитного лака лёг поверх картинки. Да мне и самому понравилось. А после полировки всё это дело заиграло искрами. Я добавил бронзяшки, дабы искристость придать. Чтобы эффект солнечного света в снегу подчеркнуть. Светка тогда аж прослезилась. Она тоже поняла. Правда, нас с ней я не стал добавлять в сюжет. Всё-таки, самка собаки зовётся «сукой»… Ну, понятно, короче. Далее уже вопросов не возникало и меня оградили от подготовительной работы. Типа, экзамен пройден. И нефиг мастеру заниматься всякой хренью. Теперь мне, просто, подгоняли готовую к обработке деталь и всё. Мол, работайте, леди.

За месяц я сдал семь проектов. Да, там и работы-то было не много. Разве что, она кропотливая и требующая особого внимания. Испортить-то нельзя. Зато, голову ломать не надо, люди приносили готовые эскизы, требовалось просто воплотить желаемое. Ну и, мотоцикл – не авто. Там поверхности под покраску в разы скромнее. Правда, последний, седьмой проект, я раскрасил откровенной отсебятиной. Уж очень убогий эскиз был. Хозяин хотел пламя и стремительный силуэт. Ну, я и подумал, что, если добавлю антуража из фильма «Сумеречный Гонщик», в главной роли которого снимался Николас Кейдж, хуже не будет. Короче, пылающие цепи и не менее пылающие черепа… Вышло здорово. Немного, правда, нервничал. Всё-таки, отсебятина, а не тупое выполнение заказа. Ребята меня успокоили, мол, «не ссы в трусы», в обиду не дадим. Если, вдруг, клиент не поймёт гениальности художницы, его деньги, ему же в задницу и запихают с напутствием сначала научиться понимать настоящее искусство, а уж потом критиковать мастера. Но, видимо, хозяин байка не чурался чувства прекрасного. Он был в таком восторге, что даже ручку облобызал, а я чуть сквозь землю не провалился, ибо рук мне пока… Вернее, до этого момента, не целовали. Какому-нибудь батюшке в церкви, может, это и в порядке вещей, но мне… Короче, чуть со стыда не сгорел. Потому что, мне, мужику, другой бородатый и пузатый байкер целует руку. С ума сойти. Мало того, так он ещё удвоил сумму. А Кузьма свой процент не взял. Говорит, твоя, мол, инициатива, твой риск, а значит, заработок тоже твой. Не плохо тот раз заработал.

По моей «Ребел двести пятидесятой» тоже подвижки солидные. Наконец-то, пришёл из Японии новый блок цилиндров со всеми причиндалами. Крышки цилиндров, клапана, крепёж, шатунно-поршневая группа. Немного хрома. То, что можно было восстановить, делали на месте, в том числе и хром. Я буквально облизывал девочку… Хм… Как-то двусмысленно получилось. В общем, покраской моей «Хонды» занимался полностью сам. Никого не подпускал. Цвет решил оставить родной, темно-синий с перламутром. Разве что, ведьмочку такую эротичную на помеле добавил в район заливной горловины бензобака. Ну, знаете, получилось, как татушка на интимном месте девушки. Сейчас занимаюсь перетяжкой колёс. Обода и спицы, пришли вместе с остальным комплектом. Дело медитативное, кропотливое, вдумчивое. Если честно, занимаюсь им впервые. Но интересно. До этого изготавливал под себя руль, вернее, под Саньку мою. Под её рост, длину рук. Потом упоры под ноги делал. Там уже и до токарных работ дело дошло.

Специально решил пораньше приехать, чтобы особо не вгонять Большого в ступор. Он к своим станкам, как к детишкам относится. Но работы оказалось чуть больше по времени, чем я рассчитал. Увлёкся так, что не заметил, как народ начал подтягиваться. И ведь, что удумали гады. Меня дёргать не стали. Цирк, мля, себе устроили. Сидят себе тихонечко, млеют. Я, значит, пашу, а они кофей посасывают, смотрят шоу, да прогнозы строят, чё будет с Большим, когда он увидит, как девка с токарным управляется. Если б были сейчас смартфоны, как в моём мире, видео набрало бы «туеву хучу» просмотров и лайков в Ютюбе.

Да, чего там. Я их понимаю. Сам бы с удовольствием сидел в их компании, глядя на такую картину. Округлившаяся попа хорошо так заполнила пустоты комбеза сзади, особенно на фоне токарного оборудования выглядела, поди, достойно. Женская попа, она, ведь, способна украшать не только саму женщину, но и всё остальное, рядом с чем окажется. Тут, главное, чтобы попа была хорошая. А она у Саньки с некоторых пор, стала одной из достопримечательностей тела. Реакция же Большого даже меня удивила. Он не кинулся, как квочка, защищать свои железки. Подошёл, заглянул через плечо. Постоял, понаблюдал, а потом громко заявил:

– Пора нам, пацаны, идти на курсы кройки и шитья. Если так дальше пойдёт, научимся борщ варить, пелёнки стирать, а там и первые роды не за горами.

Я от неожиданности вздрогнул. Затравлено оглянулся. Вся банда, в полном составе, ржут и рукоплещут, глядя на испуганную моську Сашки.

– Я уберу всё! – пищит девчонка испуганно.

По себе знаю, как неприятно, когда кто-то трогает то, что ты считаешь своим. Особенно, станки. Там всё настроено под хозяина. Всё лежит так, как, именно ему, удобно и, если хоть на миллиметр, сдвинуть, это станет заметно. Ибо, диссонанс.

– Знаешь, Сань, – басит Большой. – После тебя и убрать не зазорно. Познакомившись с тобой, я иначе взглянул на девушек. А ты… Хотел бы я познакомиться… Эх, да где ж ещё одну такую найти?!!

Такой вот забавный инцидент произошёл. А ещё я заставил себя и, наконец, выкроил время для того, чтобы встретиться с Мариной. Девушка так и подрабатывала в том же ресторане. Это было в воскресенье. Примерно через два месяца, после того, как вышел из больницы. Вроде и времени всего ничего прошло, а по ощущениям, не меньше года. Она, помнится, рассказывала, что приходит к шести часам и работает до восьми вечера. Вот и подрулил к концу смены. Девушка вышла со служебного хода и посеменила в сторону автобусной остановки. Догоняю:

– Марина…

Она испугано отпрыгивает.

– Марин, это я…

– Саша?!!

– Прости, что пропала. Столько всего случилось…

– Я искала тебя! Волновалась!!! – обвиняющий голос. – Даже домой ходила, но там сказали, что ты больше не живёшь в этом доме. Даже той страшной толстухи больше нет… – девчонка всхлипнула.

– Прости меня, а? – обнимаю. Я, действительно, чувствовал себя виноватым.

– Так же нельзя! – она тихонько плачет.

– Прости… Прости, пожалуйста.

Поднимает зарёванные глаза:

– Ты изменилась. Только по голосу и опознала.

– Не сердишься?

– Сержусь! Но ты, ведь, всё-таки, пришла! – с тихой радостью говорит.

– Я не могла не прийти. А знаешь, давай пойдём, посидим где-нибудь, поговорим?

– Куда?

– На Комсомольской видела ресторан мороженного. Говорят, там пломбир знатный.

– Ты чтооо! – испуганные глаза. – Там же так дорого!

– Ну и пусть! Один раз живём. Пошли! Я угощаю.

Останавливаюсь у обочины и ловлю мотор. Секунды не проходит, как рядом с нами тормозит старенькая «копейка». Называю пункт назначения. Хмурый и уставший пожилой мужчина, кивнул головой, садись, мол. Грузимся, едем. «Жигулёнок» хоть и поскрипывает жалобно старыми пружинами подвески, но тянет уверенно. Через пятнадцать минут прибываем. Окрестности ярко освещены. Скоро Новый Год, всё в огнях. По улицам шастает весёлая толпа. Слышится смех, где-то орёт музыка. Поднимаемся по ступеням на высокое крыльцо, на котором какой-то шальной дед Мороз с упоением целуется взасос с разбитной Снегуркой. Иные времена – иные нравы. Теперь, вон, и дедушке с внучкой не зазорно. Я, конечно, всё понимаю, но ведь, дети смотрят. У них же «разрыв шаблона» случится. Заходим. Марина, явно, не в своей тарелке.

– Всё нормально, – шепчу ей. – Расслабься.

Сдаём верхнюю одежду в гардероб. Сегодня на Саше тот самый брючный костюм серого цвета и максимальная шпилька, соответствующая образу из того же магазина. Он и раньше на Сашке смотрелся отлично, но после всех изменений тела, сидел, просто, как вторая кожа. Вообще-то, я только потом понял, что, наверное, зря так нарядился. Просто, ресторан с самого начала был в планах. Вот и прикид выбрал соответствующий. Да, собственно, и выбирать особо не пришлось. Другого-то ничего нет. Однако, как будет себя чувствовать студентка в моём обществе, считающая каждую копейку, абсолютно не подумал. Ведь, у неё может сложиться впечатление, что вся эта демонстрация достатка, специально для неё. Мол, смотри, как я поднялась и завидуй. Но у меня, ведь, и в мыслях не было. Честно. Однако, как выяснилось, Марина, простая душа, вообще о таком не думала. Она восхищённо улыбалась:

– Сашкаааа! Ты такая… Такая…

– Какая?

– Крутааая! – и было в этом столько неподдельной радости и искреннего восхищения, что мне, именно мне, вдруг, стало приятно от этого комплимента.

Так приятно, что щёки залил именно мой румянец.

– Ну, скажешь тоже…

– Да, если бы те придурки, что насмехались над тобой, из-за которых ты…

– Да, Бог им судья. Я уж и забыла про них.

– Добрая ты, Саша. Я бы, вот, точно, не забыла. Обязательно пришла бы. Пусть поглядели бы… И ахнули!

– Что будем заказывать? – официант преданно пожирал Сашку глазами.

– Нам фирменный пломбир и апельсиновый сок.

– Есть ещё свежая выпечка.

– Что посоветуете?

– Круассаны с шоколадом сегодня особенно чудны.

– Несите всё. И по два раза! – и уже после того, как официант удалился, добавляю для Марины:

– Если уж портить фигуру, так хоть, удовольствие получить.

Марина смеётся:

– Твою фигуру, наверное, ничем не испортишь. Завиднаааа!

– Твои б слова, да в уши одной злющей тренерше.

С Мариной было легко. Мне, собственно, даже говорить не приходилось. Она из тех людей, которым в общем-то не нужен собеседник. Раньше я не любил таких. А теперь вот, сижу, слушаю и даже поддакиваю. Всё-таки, Сашка на меня сильно влияет, как бы я не сопротивлялся. В основном-то, всё по-старому. Но вот, в мелочах… Потом долго гуляли по парку. Сыпал снежок крупными хлопьями. Тишина. Воздух свеж. Кругом люди, горят огни, снег искрится празднично. Но в любой бочке с мёдом всегда найдётся ложка дёгтя. Два прилично накидавшихся алкоголем джигита, вывалились с какой-то боковой аллеи.

– Дывушки! Пачыму одын ходыть?

Марина испугана. Предчувствуя неприятности, потихоньку стряхиваю с запястья гроздь ярких и разноцветных бусин. Сначала в одну руку, потом в другую.

– Извините, ребята. Мы спешим, – всё ещё пытаюсь унять дело миром.

– Какой спэшым? Куда спэшым? Шашлык-машлык кушат будым, вино, танцы-шманцы.

Оба впереди. Стоят тесно, значит, мешать будут друг другу. Один рослый, второй ниже и легче. Большой сильнее, но второй может быть быстрее. Кого первым класть? Гляжу в глаза… Впрочем, оба изрядно набрались… Эх, шпильки только мешают или… А может, даже хорошо, что именно на них сегодня?

– Пропустите!!! – вхожу в клинч, маскируя это под попытку прорваться.

– Дэрзкая! Гыыыыы.

– Держи! – сую сумку с ноутбуком в лапы самому опасному на вид. Тот недоумённо ловит её…

А теперь танцы. Длиннющей шпилькой топаю по носку ботинка того, что пониже. Ботиночки лаковые, совсем не зимние. Да и подошва гладкая, как стёклышко. Ходить в них по снегу… Лучше уж сразу на лыжи встать. Мне надо отвлечь его внимание.

– Ваааай! – скачет на одной ноге джигит. Больно ему. Ещё бы, шпилька, что тот кинжал.

Теперь снова к высокому. События развиваются стремительно. Он так и держит ноутбук и, чуть повернув голову, удивлённо смотрит на товарища. Он, ведь, не видел, что произошло. Удобней момента не бывает. Его открытая челюсть прямо сама напрашивается… Дыц! Не зря я Саньке удар ставил и не зря Светка заставляла с гантелью работать. Они маленькие, гантели, в смысле. Не поверите, розовые! А ведь, этот цвет Саня раньше так любила…

У джигита только зубы клацнули. Свинцовый груз в маленьком кулачке заставил глаза южного гостя закатиться, а разум потухнуть на время. Второй продолжает изображать цаплю на одной ноге. Подбиваю единственную опору. Бедолага, так и продолжая держать в руках проткнутую моим каблуком ногу, падает на спину. Я даже слышу, как его затылок встречается с твёрдой поверхностью. Подхватываю сумку с ноутбуком:

– Бежим!

Тяну Марину за руку. Она не сопротивляется. Тоже интенсивно шевелит булками. В спину летит восхищённый мужской возглас:

– Во, даёт девка!

Э-эх ты! Девки может и дают, да только не таким, как ты, которые, видя непотребства, постараются ускорить шаг и пройти мимо.

Выскакиваем из парка. Оглядываюсь. Ага, вон стайка «бомбил» дежурит. Сейчас народу в парке густо гуляет. Предновогодняя суета. Корпоративы и прочее. Самое время рубить «капусту». Выбираю машину попроще. Адрес общежития не знаю. Иначе бы сразу там Марину искал. Но знаю, что где-то не далеко от того самого ресторана. Поэтому выбираю нейтральный адрес. Чтобы и работу не засветить и общагу не «спалить». А то ведь, с джигитов станется. Свинец свинцом, но всё же девка била, а там мужик-то крупный был. Вряд ли надолго отключился. Скорее, нокдаун сильный. Придут в себя, не дай Бог, «джихад» затеют. А там искать долго не надо. Выйдут из парка, увидят такси, спросят про двух девок, может, даже бабла дадут. Те подскажут, кто возил, а тот укажет адрес. Дальше, дело техники. А так, выйдем где попало и уж пешком дойдём. Ищи-свищи! Тут, слава Богу, расстояния небольшие. Патриархальный, такой, уездный городишко. А лица наши, точно вряд ли, запомнили хорошо. Шапку сменишь и не узнать. Стоим у общаги.

– Ну, Сашкаааа! – восхищённые глаза на пол-лица. – Как ты их, а? Тыц, тыц, шмяк, хрясь. Ух!!!

Девчонка смешно пытается изобразить кунг-фу в стиле пьяного пеликана. Поскальзывается, я помогаю удержаться на ногах. Настроение радостное. Вдвоём громко хохочем. Омрачают настроение только сбитые костяшки кулака. Это же женский кулачок. Там и кожа соответственная, нежная. Саднит маленько, но терпимо. Заживут до свадь… Тьфу-тьфу-тьфу! Типун мне на яз… А, собственно, что такое типун? Кто его видел? На всякий случай, без него обойдусь. А то накаркаю ещё. Мало ли, чем эта штуковина оказаться может. Впрочем, много ли надо человеку для счастья? Иной раз, оказывается, достаточно просто в дыню кому-то зарядить. Тресь и настроение снова праздничное!

– Это был самый лучший день в моей жизни, Саш… Спасибо за вечер…

– Марин! Это тебе спасибо. Если бы не ты… В общем… Вот, возьми.

– Что это?

– Считай, что новогодний подарок.

Девушка вжикнула молнией, заглянула и снова два глаза с кулак размером.

– Я не могу… Это же так дорого! Нет-нет!!!

– Мариш! Послушай, меня. Прими, пожалуйста. Это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить за заботу.

– Но я, ведь, не ради…

– Знаю и поэтому прошу, очень прошу, прими его от меня. Я тебе жизнью обязана. Ты была единственным человеком, кто не отвернулся от меня и потом, когда даже врачи перестали верить, ты продолжала…

– Саш! Я приму подарок только в том случае, если ты больше не пропадёшь.

– Обещать не стану. Весной я уеду.

– Куда?

– Пока и сама не знаю, Мариш. Но до того момента, я в городе. Правда, работы много. Я в байк-клубе «Дикие псы» работаю. Мотоциклы расписываю. Поэтому, очень мало времени. Но, если хочешь, могу тебя на празднование Нового Года пригласить. Мы решили с ребятами в мастерской отмечать. Познакомишься с новыми людьми.

– А парни будут?

– Глупая, там, как раз, одни парни и будут, почти.

– Хочу!

– Замётано! Готовься!

Глава 11

Две недели до праздника, пролетели, как один миг. Работы свалилось столько, что не видать мне десятидневных после новогодних каникул. Пахать придётся, что той савраске. С некоторых пор в мастерскую «Диких псов» очередь стоит. Вроде и рекламы особой не делали, но, видимо, «сарафанное радио» работает гораздо лучше. Но, если сказать «по-чесноку», то мне есть, чем гордиться. Ведь и раньше не бесталанным был, а в совокупности с Сашкиной моторикой, стало ещё лучше. Наши с ней навыки слились воедино. Слава Богу, пока только в этой области. Вот только, уже иногда начинаю замечать, что эффект «чужого пиджака» стирается и недалёк тот момент, когда совсем исчезнет. Что произойдёт тогда? В мыслях продолжаю осознавать себя мужчиной, а в разговорах с людьми, не задумываясь, говорю о себе в женском роде. Да и на Саню всё меньше и меньше ссылаться начинаю. Гораздо чаще ответственность беру на себя. И тело этому радостно потакает, расцветая и хорошея. Порой, даже крикнуть хочется, мол, хватит! Достаточно уже! А на следующий день смотришься утром в зеркало и понимаешь вдруг, что волосы стали гуще, блестят, вроде бы, тоже иначе. Как-то по-особенному ярко. Они уже до плеч вымахали. И хотя мне больше импонировала та, минимально короткая, прича со стрелками на затылке и полосками на висках (она для работы удобней), но в обрамлении блестящих каштановых волос сашкино лицо особенно прекрасно. И даже излишняя припухлость губ, которая так меня огорчала при первом знакомстве в больнице, теперь смотрелась естественной. Кто-то силикон туда загоняет, а тут и делать ничего не надо. Настоящее всё, своё, гармоничное.

Уже тридцать первого числа, в самом, так сказать, преддверии праздника, Марина попыталась взбрыкнуть. То «хочу-хочу», а как до дела дошло, вознамерилась свинтить в кусты. Мол, в чём я пойду? Люди незнакомые, а я, как «обсос» хожу. Пришлось срочно знакомить со Светкой, а потом втроём по магазинам бегать, тряпки подбирать. Ну, хоть, нарядили девку. Она, оказывается, тоже хорошенькая. Пышечка такая. Для тех, кому нужна грудь побольше, да бёдра пошире. Деньги-то свои, конечно, тратил. У самой Марины их отродясь не водилось. Ещё и родители далеко, да и у них, как я понял, денег в обрез. Детей, кроме старшей, ещё четверо. Они где-то на Алтае живут. Да, что там говорить, из парикмахерской втроём, только за три часа до праздника вышли. Мне… Да елы-палы! Саньке тётка-парикмахер такую замысловатую конструкцию на голове соорудила, что не очень понятно, как это дело вообще держится. Там одного железа в волосах килограмма, наверное, три. Всякие шпильки, да заколки. Собственно, в это заведение ходил исключительно ради этих двоих. Саньке думал волосы на затылке в хвост собрать. Ей идёт, кстати. Волосы густые и хвост задорно торчит и болтается, а не, как крысиный, по спине свисает. Но тут уже девки в позу встали, да тётка-парикмахерша настаивала. Мол, такие красивые волосы и не соорудить что-то эдакое к празднику?! В общем, проще было согласиться, чем отказать. Ну, а заодно и по рукам прошлись. В смысле, маникюра.

Короче, на корпоратив прибыли во всём блеске. Впрочем, праздник, действительно, удался. Алкоголем не злоупотребляли. А Кузьма, так и вовсе, не пил. Он сегодня не только за босса, но ещё и водителем подрабатывает. У кого-то выдурил на время минивэн. А то в его «Марчок» все не помещаются. Ездили на центральную площадь смотреть салют, кричали вместе со всеми «ура!» после речи президента на большой уличной ТиВи-панели. У меня на душе было и радостно, и сумбурно. Радостно от того, что живу. Да, не в том теле и не своей жизнью, но, тем не менее, живу. А жизнь, она, ведь, сама по себе, чертовски хорошая штука. Бурлит и кипит. Люди влюбляются, радуются. Света вон, сидит всё время рядом с Кузьмой и держит его за руку. Даже Большой пустился во все тяжкие и во всю обхаживает Маришку.

А что? Эти двое подходят друг другу. Он спокойный, добродушный молчун, она же такая приятная домашняя болтушка. Её легко представить у плиты в окружении детей. То, что надо. Андрей иногда косится на меня, а я ему украдкой показываю большой палец. Мол, давай, Малежкин! Жми, Малежкин! А сумбурно от того, что ощущения непонятные. Ну, как бы объяснить… Предвкушение, что ли. Это, ведь, первый Новый Год в этой реальности. А что следующий год приготовит? Какие встречи, какие потрясения? Мне придётся ехать в родной город и встречаться с родными людьми. Как-то решать их проблемы. Но я, ведь, для них никто и звать меня никак. А то, что МОЯ Саша, полная тёзка ТОЙ Саши, которая мой двойник и которой больше нет, может насторожить родных. Так, ведь, не бывает. Впрочем, ЭТОЙ Саши, тоже нет. А есть ДРУГОЙ Саша. Попаданец из иной реальности и в этом тоже проблема. Да и родными этих людей можно назвать с большой натяжкой. Разве что, дочь… У неё даже голос в телефоне был точной копией моей Стаси. Эээх!!! Тревожно мне! Подходил Вадим:

– Сань! Я спросить хотел…

– Ну, так спроси. Что мешает?

– Это… А у тебя ещё подруги есть?

Блин! И этому любви хочется. Жизнь, она такая жизнь. Какие бы потрясения в мире не происходили, а люди продолжают мечтать о счастье.

– Извини, Вадь. – отвечаю парню. – Но больше, к сожалению, нет.

– А ещё… Ну… – он совсем стушевался и даже уши покраснели. – Можно… на танец… тттебя…

Вот это поворот! Чего-чего, но танцевать сегодня вообще не собирался. Тем более, с парнем… Но, блин… Они-то не знают, кто я на самом деле. Отказать? А как объяснить, почему отказываю? Записаться в лесбиянки? А с другой стороны, у женщин, есть одно явное преимущество. В случае чего, объяснять что-то вовсе не обязательно. Мужики сами придумают объяснение, списав на очередную бабью блажь, которую им всё равно не дано понять. Но не удобно. Чертовски не удобно. Я ж их, действительно, друзьями считаю. А они меня. Да и ребята все, на самом деле, хорошие. Сашка же расцвела так, что глаз слепит. Понятно, почему Вадим заикается. Может, другой такой возможности потанцевать с принцессой уже не представится. Аааа, блин! Была не была! Чай, не убудет. Ну подержит в районе талии. Чего такого? Во время войны, вон, за дефицитом пар, танцевали и девки с девками и даже, вроде бы, мужики с мужиками. Никто при этом про гомосятину не думал. Война войной, а танцы никто не отменял. Значит, и я переживу – не рассыплюсь. Как говорится, один раз не пид…

– Почему нет? – отвечаю. – С удовольствием.

– Ну, лааадно тогда… Что? – не сразу понял парень. Видимо, заранее готовился к отказу.

– Я потанцую с тобой, Вадь.

– Правда?!!

А потом поехало. На трёх девчонок было аж пятеро парней. Но Света с Кузьмой, у них свадьба весной на открытии байкерского сезона намечается. Маришку Большой в оборот взял. Так что, пришлось отдуваться за всех. Вот, вечно так. Делаешь добро людям, а напрягаться самому приходится. Впрочем, уже то хорошо, что парни лишнего себе не позволяли. Обращались как с дорогущей и очень хрупкой фарфоровой вазой. Стыдно признаться, но мне даже где-то понравилось. Благодаря той самой аэробике, Сашка двигалась очень хорошо, будто раньше много танцевала. Потом начались подарки. Я, не мудрствуя лукаво, накупил разных железяк, приятных для мужских рук и глаз.

Увидел как-то в маленьком магазине, вернее даже, не в нём, ибо не заходил, а на витрине. В общем, мультитул «Victorinox» заметил. У меня нож такой же фирмы был. Швейцарское качество, между прочим! Не хухры-мухры! Крутая штука! Во всяком случае, как подарок. Не то, чтобы прямо вот такая нужная в быту вещь, но это ведь, игрушка. Мужская игрушка. Там и плоскогубцы, и пила, лезвия разные, отвёртки, ещё какие-то причиндалы и не все при этом, на одном корпусе висят. Гаечные головки даже есть, правда они отдельно, но то уже частности. Всё это в кожаном чехле. Можно на ремень вешать. Вот, пять комплектов и взял. Вышло дороговато. Почти в сорокет влетело. Тот маленький магазинчик, наверное, на мне годовую выручку срубил за раз. Они все такие грустные там были сначала, а потом с чего-то даже улыбаться начали. Видимо своим появлением, вернее, своими деньгами, я им праздник сделал. Ну и пусть себе! Новый Год же.

А деньги? Деньги есть. Аэрография хороший доход даёт. А если учесть, что ко мне теперь очередь на два месяца вперёд, а остальные мастерские лапу сосут, то и вовсе, не жалко. К слову, швейцарские железки парням вкатили. Сидят и щёлкают откидными девайсами. Ну, дети, ей богу… Так, стоп! Снова бабье превосходство над мужскими слабостями сработало. Задвигаю Саню подальше. А то, ишь, расслабилась, вернее, почувствовала слабину и старается на шею залезть. Цыц, женщина!

Девчонкам вручил по одному разовому пригласительному абонементу в элитный VIP-салон. Есть такой в городе. Дорогущиииий! Не на весь комплекс услуг, конечно, а только на спа-процедуры, но там такой сервис по слухам (одна знакомая парикмахерша подсказала) и такие спецы работают, что девчонки ахнут. Это как за границу съездить. Ну и Маришке ещё, в добавок, полугодовой абонемент в лапки Светика. Ну, а что? Мне одному страдать? Фигуре она, видите ли, завидовала. Вот, пусть теперь прочувствует, что это такое и каких усилий та фигура стоит. Сам, естественно, тратить деньги на женскую фигню в салоне даже не думал. Во-первых, это реально дорого. Одно, когда подарок хорошему, близкому человеку и совсем другое на себя спускать, если можно обойтись. А во-вторых, Санька моя и так хороша. Кожа чистая, гладкая, нежная, здоровая. Двадцать семь лет девке, а выглядит едва чуть больше двадцати. Нахрена салон в таком разе?

Фууух! Подарки раздал. Можно расслабиться. Марина только грустная сидит. Неудобно ей. Подарки-то понравились, хоть и не ожидала она, но самой-то подарить нечего. Да и купить не на что.

– Успокойся, – шепчу в ухо. – Ребята хорошие, всё понимают. Никто ничего и не ждал. Ты сама подарок. Вон, как Андрей тебя глазами поедает.

– Он хороший.

– А кто спорит, Мариш? Но, тем не менее, считать, что ты его одним своим присутствием одарила, тебе ведь никто не мешает. Верно? Здесь всё по-простому.

– Тебе легко говорить, Саша. Ты вон какая красавица! Короли и те не погнушаются ручку поцеловать.

– Да, что ты заладила. Обычная я. Подууумаешь! Светка и из тебя королеву сделает. Вот увидишь!

Кстати, для меня подарок тоже был. Я сначала даже удивился, когда мне подарка вообще никто не вручил. Даже сраного брелока смешного, что в киосках по рублю ведро продаются. Немного даже обидно стало. Не то,чтобы я вот прямо ждал и надеялся на что-то. Ну, хоть просто, внимание проявить. Как к другу, в смысле, без отсылок к половой принадлежности. Но, нет…

«Да и ладно!» – подумал я. – «Не больно-то и хотелось!».

Однако, эти гады устроили целое шоу. Выключили свет, куда-то смылись, а потом, под музыку, внесли здоровенную коробку, обвязанную… (ну, что с этим поделать?), розовыми бантами. Ненавижу этот цвет!

– Саш! – встал из-за стола Кузьма. – Разреши и нам сделать тебе подарок. Ты внесла в нашу жизнь, новую струю. Как свежий ветерок ворвалась и сразу стало радостней жить. Ты, удивительная девушка и еще, лучший друг. Мы тут с парнями скинулись и для твоей «девочки», заказали вот это.

Коробка открывается и на свет извлекаются дорожные, кожаные мотоциклетные сумки и новое, кожаное же, сиденье ручной работы для моей «Хонды». У меня аж дух захватило. Пацаны красавцы! Лучшего подарка и желать нельзя! Всё в тему!

– Парни… Вы… Спасибо!!! Я не… – ну и, естественно, тут объявилась Саня и пустила скупую муж… Да, чего уж там, обильную женскую слезу. Смог бы, жопу бы ей надрал, чтобы не вылезала, когда не просят. Но драть жопу Александре, это значит, заниматься самобичеванием. В общем, не выйдет.

Короче, гуляли до утра. Ещё и свои салюты пуляли в небо. Здорово оттянулись. Потом нас Кузьма всех по домам развёз. Я устал, как собака. Почти что сутки на долбаных шпилюках шкондыбал. Это же подвиг, блин! А ведь, ещё надо было делать вид, что всё хорошо и улыбаться. Сдохнуть легче. Ноги чуть было не отвалились. Выполз из одежды ужом и спать завалился. Так весь день и проспал. А второго числа вернулся к работе. Парни могут позволить себе отдых, они всю подготовительную работу сделали. Мне же надо впахивать, если хочу успеть до весны. Ну и денежки лишними никогда не бывают.

Весна. Она ворвалась в мою жизнь внезапно, первой капелью. Вот, вроде, вчера ещё холодно было и шёл снег, а сегодня уже солнышко ярко светит и с крыши бокса свисают бриллиантовые сосульки, а с них, весело стуча, срываются искристые капли. Жмурюсь от яркого света. Улыбка сама появляется на лице.

– Александра Владимировна! – из бокса высовывается голова молодой девчонки. – Ваша консультация нужна.

Вот же, блин! В моём подчинении две пигалицы. Одной восемнадцать, другой двадцать. Сколько раз говорил, что можно проще и на «Ты». Да, какой там! Субординацию, бляха муха, блюдут. Ходят, в рот заглядывают. Ну, не смогу я вот так, просто, ребят бросить. Хорошего специалиста по аэрографии хрен найдёшь, особенно, в этих краях. Пришлось походить по заведениям типа художественных школ и поискать юные дарования. Теперь вот, готовлю себе смену. Дело должно развиваться. Освободили тот бокс-отстойник. За зиму, ведь, мастерская хорошо по деньгам поднялась. А они не должны на счетах лежать. Им работать положено. Настоял приобрести новую современную покрасочную камеру вместо старого недоразумения и, кроме того, поставили ещё два дополнительных стапеля. Теперь в основном цеху, чисто слесарная и механическая часть, а во втором исключительно малярные работы и печь для обжига порошковых красок. Так же, приобрели пескоструйный аппарат. Постепенно все бетонные полы заложили специальной плиткой. Всё это делалось без остановки производства. Мотохлам лежит теперь в двух контейнерах. Впрочем, рабочие, продажные и собственные байки, там же. Но это временно. На месте открытого двора скоро встанет большой бокс из металлоконструкций и сэндвич-панелей. Там и будет всё это дело в тепле храниться. Теперь у женской части коллектива есть отдельная раздевалка. У мужиков, кстати, тоже. Там же имеется и комната отдыха, для клиентов. Когда начал давить на Кузьму, тот только руками разводил:

– Саш! Да, понимаю я всё. Развиваться и так далее… Но места-то мало. Где всё это строить?

– Так стены используй! – отвечаю. – Тут до потолка метров восемь? Это же старый гаражный бокс, верно?

– Ну.

– Не ну, а не тупи, Кузь! Мы используем метра три-четыре, а остальное, просто, пропадает. Давай, устроим второй ярус. Там и комнату отдыха сделаем и раздевалки и даже для клиентов место будет. Опять же, ты босс. Тебе офис нужен. Ну, где ты вечно с бумагами работаешь? Где придётся?

– Да, нормально.

– Не солидно, Кузьма! Люди, в первую очередь, на антураж смотрят. И только в самом конце на качество работы. Надо расти дальше. Не вечно же кустарничать.

– Фига се кустарничать! Да у меня станки…

– Про станки я знаю, но остальное тоже важно. Вот, в чём у тебя ходят работники?

– Нормально ходят.

– А должны отлично ходить и ещё лучше выглядеть. Ну, разве сложно купить пару стиральных машинок-автоматов? А ещё, заказать в ателье, по паре-тройке комплектов, фирменной робы. Чтобы у каждого на спине «Дикие Псы», а?

– Ну, так-то да… – чешет репу «домовёнок».

– Я ж не говорю, прямо завтра всё подать. Но постепенно, по мере возможности. Сейчас мастерская на подъёме. Надо ловить момент. Смотри, могут и перехватить инициативу. Да и внешний вид конторы…

– Да с ним-то, что не так?

– Да, всё не так. Как это выглядит?

– Нормально. Сколько уж так работаем.

– Надо стремиться к совершенству, Кузенька! Вот ты, когда байк строишь, чего добиваешься?

– Его.

– Вооот, мой хороший! Значит, и тебе не чуждо чувство прекрасного. Так, почему у тебя боксы страшного унылого серого цвета?

– Покрасить, что ли?

– Можно и покрасить, да вывеску нормальную повесить. А заодно сходить в администрацию, да попробовать договориться на аренду дополнительной территории. За боксами ж пустырь. Построить дополнительные помещения и заниматься не только кастомными проектами байков и аэрографией, но ещё за авто взяться. Там совсем другие деньги пойдут.

– Так, мы ж байк-клуб.

– Но зимой-то ты не на мотоцикле лётаешь. Одно другому не мешает. В конце концов, дополнительные помещения можно под магазин для байкерской экипировки использовать. В городе ж ни одного нет! А байкерских клубов аж три. Занимать нишу надо срочно! А то, смешно подумать даже, за этим делом в соседнюю область таскаетесь.

– Сань, тебе кто-нибудь говорил, что ты язва?

– Кузьма, я просто совет тебе даю, в какую сторону смотреть. Я уже тебе однажды советовала и ты послушался. Пожалел?

– Нет.

– Тогда прислушайся ещё раз.

Так вот, давлю помаленьку на психику. Мужики, конечно, лыбятся, может даже, в узком кругу. обсуждают, типа, во у бабы «кукушку рвёт». Красивостей ей, вишь ли, захотелось. Но, тем не менее… Тихой сапой, из-за угла… Сначала одну раздевалочку. Ну, мы ж, типа, дееевочки… Ну, что вам стоит? Жалко, что ли, а? Потом другую. Типа, срам сплошной, когда мужики семейными труселями, при переодевании, ломают тонкую организацию девичьей психики. А где две раздевалки, там уже, вроде, и комната отдыха сама напрашивается, а глядя на то, что всё это дело, вполне себе, под потолком разместилось и не мешает никак производству, то офис с комнатой для клиентов уже, вроде как, восприняли нормально.

Тут, главное, давить не спеша, применяя весь арсенал женских уловок, коих этому племени щедро отсыпало природой. Потому что, чуть передавишь и в отказ уйдут. Упёршись рогом в мужскую гордость. Мол, неча лезть бабе, в мужской бизнес. Тут нежнее надо. Именно тогда я до конца прочувствовал на собственной шкуре всю правоту выражения про мужика-голову и женщину-шею. Главное, глаза печальные делать почаще. Мужики ведутся на них всегда. По прошлой жизни это знаю. Очень в этом Света, кстати, помогает. Не в смысле печальных глаз. Тут, как раз, всё проще. У неё прямое влияние на Кузьму есть и мы с ней (смешно сказать), лучшие подруги. Она, как-то случайно, застала нашу очередную перепалку. Послушала маленько и ну костерить своего будущего благоверного на правах уже почти что жены. Ты что, мол, дуралей? Тебе умные люди говорят умные вещи, а ты кобенишься? А ну, давай, доставай бумагу и записывай по пунктам. Так вот, дело начало сдвигаться с мёртвой точки. Теперь ещё смену натаскаю и можно начинать готовиться к отъезду. Правда, тут остаются хорошие друзья, но я нужен в другом месте. Моя «Хонда», давно готова.

А пока, заканчиваю все дела и сдаю заказы. Новых уже не беру. Девчонки пусть работают. Перспективные малолетки. Если Кузьма не упустит, как того, первого, своего художника, из девочек со временем выйдет толк. Научил их работать с интернетом. Показал, как черпать вдохновение и идеи. Обратил внимание на аниме-культуру. В моей реальности, к восемнадцатому году, как раз подросло поколение, приобщившиеся к японским комиксам девяностых. А вместе с ними стали появляться на капотах всякие Сейлор Муны и прочие персонажи. Этот аспект тоже нельзя упускать. И не важно, что мультяшные персонажи тебе лично никуда не упёрлись. Главное тут, желание клиента и если он платит, то хоть дерьмо рисуй.

К открытию байкерского сезона я был полностью готов. Приобретена вся сбруя. Оно, конечно, ветер в лицо, свобода и всё такое. Мотоцикл это способен дать. Но техника безопасности, дело святое. Она кровью писана. Уж лучше взопреть маленько, чем размазываться по асфальту и забрызгивать мозгами окружающую природу. К тому же, чего греха таить, Санька моя в кожаном прикиде, да на мотоцикле, да с глухим «интегралом» на голове, выглядела потрясающе стильно. Первый групповой выезд запомнился особо. Столько внимания к своей персоне никогда в жизни не испытывал. Впрочем, опять же не ко мне то внимание, а к Сашке. Был бы я в своём обличье, так и не заметил бы никто. Но вот Александра, или как её называли конкуренты из других клубов, «Дикая Сука», была с некоторых пор известна в узком кругу байкеров. Просто, однажды меня попытались купить. Ну, в смысле, переманить. Нечистые на руку господа решили таким образом разобраться с популярностью мастерской «Диких Псов». А я возьми, да пошли того урода. Нет, ну ладно бы вежливо подошёл. Так, мол, и так, пожалуйте, барышня, а я вам зарплату втрое… Ах, нет? Ну, извините. Удачи вам в работе.

Этот же начал руки распускать. Пробовал внеземную радость продемонстрировать и сулил океаны всевозможных утех. Правда, чего скрывать, будь я изначально бабой, мог бы и повестись на внешность. Тут даже мне, пусть и бывшему самцу, приходится признать, что чертила эффектно смотрится. Нет, ну правда, эдакий породистый и брутальный альфа-самец. В общем, бабам нравятся такие. Короче, сначала я ему в бубенцы позвонил, а как раздался звон, ещё и по роже добавил. От них потом на разборки приезжали. Прямо, как незабвенный Костичка по осени. Но, там простительно. Мозгов-то не много. А тут… Вроде ж, взрослые, неглупые люди… Хех, на бабу жалуются, мол, наказать надо. Хватило же ума!

Их потом свои же на смех подняли. А очень много, да что там, основная масса народу разбрелась по другим клубам. Большинство в наш пришли и только лишь из-за той самой «Суки». Так вот и прилипло погоняло, с лёгкой руки… Вернее, со звонких бубенцов ухаря. Одним идиотским поступком перечеркнул свой же собственный труд. Как, вообще, смог развиться? Ну, да ладно с ним. Неожиданно, картинка на капоте получила своё продолжение. Кто-то из новичков клуба, увидев мою самую первую работу, предложил Кузьме сменить эмблему на эту картинку. Не всю, конечно. Зато теперь все обзавелись клубными кожанками с таким вот оттиском оскаленной пасти на спине и надписью про тех самых псов. В смысле, куртки у всех разные. Как обычно, народ, кто во что горазд, рядится. У байкеров свобода и стандартной униформы они не признают. Но нанести на свою куртку такое, захотели все. И на мою тиснули.

Ах да, я ж про первый выезд… Торжественно, в общем, было. Народ ржал втихаря. Мол, вон «Дикая Сука» едет и все её кобели следом. А и правда. Шли клином. Я на острие, справа Кузьма и прижавшаяся к его спине Светка, слева Большой да Маришка держится за него. Спину прикрывают Вадя, Дима и Роман. Ну, а там, уже все остальные. Ехали с флагами, с дудками. Всё по закону. Не нарушая правил и не превышая скорости. К тому времени Кузьма со Светкой уже расписались. Отгадайте, кто был подружкой невесты и свидетельницей? Вот, кто бы мне раньше сказал, там бы в рожу и получил. А первый выезд, так сказать, ещё и свадебным оказался. Понятное дело, потом будет и настоящая, с посиделками и прочим, но то уже без меня. А Большой тоже, вроде как, серьёзные намерения имеет. Маришка шепнула, что звал под венец. Но решили отложить на после защиты диплома. Было весело.

Припёрся народ из соседней области даже. Главы разных клубов как-то меж собой договорились и скинулись на группу «ДДТ». Публика-то, в основном, взрослая. На большом поле заранее разбили сцену, аппаратуру поставили. Пригнали грузовик с большим генератором. Палатки, мангалы везде, пиво рекой. Но там тоже всё строго. Байкеры, если они настоящие поклонники этой культуры, а не «хрустики»-однодневки на «спортах», народ солидный и чаще взрослый. Всё было организовано. Хочешь пива, покажи жетон, а где взять жетон? Так, очень просто, сдай стального коня на импровизированную площадку под охрану, бери свой жетон и хоть залейся. Всё, так сказать, за клубный счёт.

У нас кстати, что-то подобное тоже было. Но последнее время, мы с женой ездили реже. Уже тот возраст, когда больше нравится тишина и покой. А компании друг друга более, чем достаточно. Теперь я здесь, а она там. Что делает, как дальнейшая жизнь сложилась? Если б хотя бы знак подать. Жив, мол, помню, люблю, прости и не горюй. А станет ли ей легче? Нет, наверное. Тоскливо на душе. Завтра уезжаю. Что впереди? Друзья уговаривают остаться. Кузьма ради этого, предлагал долю в бизнесе, да и Светка его не против. Мы с ней сильно сблизились. Она уже и не мой тренер даже. Теперь ей есть, на ком оттачивать навыки преподавателя искусства бодискульптуры. Хватает клиентов. А я, просто, сам занимаюсь. Сначала надо было форму восстанавливать и силу приобретать, а теперь втянулся уже. Фитоняшка, блин! Этот этап пройден.

Санька теперь не одинока, есть хорошие друзья и целое сообщество людей за спиной, связанных любовью к двухколёсной технике. Случись что, только свистнуть и вся эта орава или, по крайней мере, большая её часть, прилетит на своих стальных конях и спросит с обидчика сурово. В средствах тоже не стеснён. За зиму умудрился неплохо подкопить. Теперь на счету в три раза больше, чем было изначально после продажи комнаты. Долго, конечно, на лаврах почивать не выйдет, но, если не сидеть на попе ровно, можно безбедно существовать первое время.

Глава 12

Прощание, рвало душу. С одной стороны, друзья пропасть не должны. В конце концов, я их не одних оставляю. Они есть друг у друга. Интересно, это та помощь, о которой говорил ТОТ непонятный господин? Нет, ну а что? Две пары свёл вместе. Одна уже официально семья, вторая вот-вот в ЗАГС побежит. Даже горжусь маленько. Да и в остальном постарался приложить максимум усилий. В том числе, это бизнеса клуба касается. В его взлёт немало собственного труда и опыта вложил. Но с другой, всё равно переживаю за них. За этот короткий срок они стали мне очень близки. В этом мире ближе никого нет. Девчонки плачут. Парни молча стоят. Настроение у всех подавленное. Быстро со всеми обнимашки и, пока Саня сама не даванула слезу, а она уже дрожит на кончиках длинных ресниц, захлопываю забрало и отправляюсь в путь. Тяжёлое барахло, вроде ударного манекена, отправлено посылкой до востребования, а личные вещи с собой. На перекрёстке, прежде чем вывернуть на междугороднюю трассу, остановился. Оглянулся. Мне махали руками. Махнул тоже. Теперь точно, всё.

И вот снова серая лента дороги, только теперь она мягко стелется под байк. Подвеска глотает неровности. Мягко, но мощно рычит двухцилиндровый мотор. Упругий ветер давит в грудь. Выкручиваю рукоять дросселя, байк взрыкивает и мощно ускоряется. Тут максимальная производительность мотора начинается от пяти с половиной и работает в пределах до шести с половиной тысяч оборотов в минуту. Крейсерская скорость в пределах сотни. Максимальная чуть больше ста десяти. А нам больше и не надо. Эх! Красота! Природа на глазах оживает. Зеленеют первые побеги. Температура комфортная. Не жарко, не холодно. Так бы всю жизнь ехал куда-то, ни сам никому не должный и других в долги не загнав. Только я и белый свет. Голубой шарик планеты, который помогаю сейчас раскручивать, отталкиваясь от него колёсами мотоцикла, большой. Есть куда податься. Встречные дальнобои сигналят, моргают фарами. Машут рукой из кабины, приветствуя девушку на мотоцикле. А мне не в падлу. Машу им в ответ. Может даже, кто-то из них сейчас по радио делится впечатлением с коллегами. Мол, такая деваха на байке пронеслась. Талия – во, задница, вообще, ух. Лица Сашки им не видно, конечно, но разве можно усомнится, что при такой-то попе, лицо будет страшным? Мужская фантазия сама дорисует недостающее.

Покрывать всё расстояние за раз глупо. Полтысячи километров на байке, это вам не на машине. Да и на авто, даже самом комфортабельном, опупеешь без отдыха. Всё равно надо останавливаться, давать отдых ногам. На байке сложнее. Ну, не то чтобы нельзя, можно, конечно, и за раз пролететь, но в каком состоянии к финишу приедешь? Я рассчитал так. Сначала доберусь до промежуточной точки. Там областной центр, из которого к нам братва на открытие сезона приезжала. Хвастались своими церквями и природой. Вот и схожу, посмотрю. Может, в церковь зайду. Даже, блин, платок прикупил для такого случая. Батюшка, ведь, не поймёт. А если начну объяснять, он вызовет неотложку. Проще через своё «Я» переступить. А уже на следующий день через матушку-Волгу перевалю и там останется всего ничего. К обеду завтрашнего дня, буду в родном городе.

Городок, действительно, красивый. Вроде бы, даже в «Золотое кольцо» входит. Стыдно признаться, но мы, и я в том числе, люди того времени, которые не оценили завоеваний предков и того, что имели, благополучно просрав всё. А верхом наших мечтаний является возможность поехать в путешествие по Европе, а не по историческим местам многовековой родной культуры. Многое переосмысливается с возрастом. Как часто я говорил жене: «ЛЮБЛЮ»? Нет, я её, действительно, люблю и она, надеюсь, это знает. Но сейчас понимаю, что можно было и почаще. Хочется так же обнять крепко дочь и сказать, что горжусь ею. Мы многое не делаем, когда можем и только потеряв, понимаем это. Стою перед иконостасом святых. На меня сверху взирают торжественные лики. Ну! Который тут из вас? Покажись, шутник! Я хочу знать в лицо того, кому буду эту харю набок сворачивать. Молчите? Страшно? Правильно, страшно. Все силы приложу, чтобы встретиться с тем, кто имеет такой своеобразный юмор. Ужо я тому небесному «Петросяну» зенки-то на жопу натяну.

– Не можешь выбрать святого, дочь моя, коему молитву вознести? – рядом встал благообразный старец в сутане. Или в рясе?

Нет, я крещёный, но в таких тонкостях не разбираюсь. Да и праздник «Святой Пасхи» воспринимаю лишь как повод пожрать вволю. И не то, чтобы я блюл честно Великий Пост. Жрал, как все, ни в чём не ограничивая себя. Но тут уж ОН сам велел, да? Вот, такие мы, верующие.

– Ну, почему же, святой отец, – отвечаю. – За всех святых молюсь разом.

Конечно за всех. Ведь, среди них, где-то затесался тот самый. А мне, чтобы его найти, необходимо максимально этого гаврика обезопасить. Да хоть, теми же молитвами. Я ж не знаю, что там у них и как. Может, тоже свои заморочки и возня. А то, ведь, приду и вдруг выяснится, что он, блин – ВСЁ! Мол, извини, братан, вернее, сестра уже, но виновник того – тю-тю. Потому молюсь за всех оптом. Дай вам всем здоровья на небесах. Глядишь и дойдёт моя молитва до виновника торжества и доживёт он до моего пришествия.

– За всех?

– Да, за всех.

– Странная ты, дочь моя. Они уже на небесах, освящены творцом. Обычно им молятся.

– Кто-то, кому надо, помолится и им. А я ЗА них помолюсь. Мне нечего у них попросить. Да и не привыкла вымаливать подаяние. Всё можно заработать трудом своим. Было бы желание.

– Отрадно слышать подобное из уст юной особы.

– Спасибо за оценку, святой отец.

Потом просто гулял по улицам древнего города. Тут каждый камень мостовой дышит древней историей. Кажется, что стоит только прислушаться и можно услышать вдали древний набат, ржание лошадей, звон мечей и крики умирающих. Или же гомон весёлого торжища, где зазывалы на все голоса расхваливают свои товары, а румяные красавицы примеряют пёстрые ткани. Прямо вот, слышится запах свежего тёса, калёного металла, кваса, мочёных яблок, румяных пирогов. Немного фантазии и вот уже цокот копыт по брусчатке, стук колёс пролётки и зычные крики возниц, щелчки кнутов, разухабистые песни цыган, звон бубенцов белоснежной тройки прекрасных лошадей. Эпохи сменяются эпохами. Изменяется одежда, образ жизни и вид транспорта, а город остаётся прежним и люди такие же. С теми же страстями и мечтами. Зря я раньше не бывал в таких местах. Хотя, даже если бы бывал, вряд ли что-либо понял. Жаль, что мне, для того чтобы многое переосмыслить, пришлось сначала умереть.

Гостиница оказалась на удивление неплохой. И даже одноместный номер был в наличии… и даже с душем… и даже с горячей водой! Ну, вообще, песня! Правда, перед тем как вернуться в номер и отправиться в объятия Морфея, поужинал в шашлычной на свежем воздухе с видом на величественную реку. Сейчас я в дороге, а в ней можно не заморачиваться здоровой пищей. Да и что может быть лучше шашлыка из молодого барашка, приготовленного пожилым кавказцем.

– Кушай на здоровье, красавица!

Всё-таки нельзя всех мерить одним мерилом. Те двое, что зимой в парке встретились, совсем не показатель. Смотрю на пожилого мужчину и испытываю искреннее уважение. А шашлык – просто бомба. Никогда ничего вкуснее не ел. Закончив трапезу, рассчитываюсь и благодарю:

– Спасибо, отец. Это был лучший шашлык в жизни. Здоровья тебе и долгих лет.

– Храни тебя Аллах, дочка.

Спал без сновидений, но подорвался за час до будильника. Какое-то беспокойство разбудило. Вернее, ощущение беспокойства. Разбираться не стал. Торопиться надо. Душ, сбруя и в дорогу. «Ребел», как породистый конь, просит «добавить овса». По мосту форсировал Волгу. Тут уже начинаются знакомые места. Вон, на том пляже отдыхали семьёй. А вон по тому просёлку ездили в грязюку побороться со стихией. Когда природа против мощности сжигаемых углеводородов, стали и мастерства водителя. Как недавно и, одновременно с тем, давно это было. Через полтора часа въезжаю в город. Не спеша еду по улицам. Это город моего детства, моей жизни, моего счастья, не побоюсь этого слова. Тут я родился, вырос, ходил в школу. Влюбился в первый и последний раз. Отсюда же и в армию призывался. Построил дом, посадил дерево и вырастил прекрасную дочь. В оригинале сын требуется, но Бог не дал. Снова щемящее чувство тоски и тут же волна тревоги. Кручу башкой. Стараюсь понять, что тревожит. Вижу маленький сквер. В моей реальности там стоял памятник Пушкину. А за сквером, вроде, школа была. Я-то учился на другом конце города, в другом районе, а сюда, в своё время, на танцульки бегали, да с парнями из этого района закуситься, со всеми вытекающими. Неподалёку должен быть дом культуры. В двухтысячных из этой школы, что за сквером, сделали дорогущий лицей. Но я свою дочь не стал туда определять. Средства позволяли, однако мы с женой предпочли старых, проверенных учителей, которые ещё нас учили. Ну их, этих новых, модных преподавателей, которые русский язык по книгам про Гарри Поттера учат. По старинке оно, как-то, спокойней. А в сквере, кажется, что-то происходит и чувство тревоги зовёт именно туда. «Хонда» рычит, с заносом входит в поворот. Ставлю на подножку, глушу мотор. Иду по аллее в сторону стайки девчонок в однообразной форме.

– Ну, что? – слышится голос. – Опять деньги не принесла?

– Нет! И не собираюсь! – звук этого, второго, голоса, который отвечал на поставленный вопрос, пробивает в озноб. Стася!

– Ты тут всего вторую неделю и будешь ещё условия ставить?! Мне все платят! Ты знаешь, кто я?

– Коза драная?

– Ах ты! – слышатся удары.

Ускоряюсь. Хватаю одну пигалицу за шкварник. В сторону её, вторую туда же. В наше время девочки попроще были. Во всяком случае, гопников из себя не строили. Или это, может, мне такие не встречались?

– Ты чё, кобыла! – рослая девочка, видимо главная заводила шайки, размахивается широко.

Видимо, старшеклассница. Ростом на голову выше Саши моей будет. А за пазухой добра, на четверых таких Саш легко наберётся. Да и на мордаху вполне ничего, если бы не вульгарный макияж, да еще и неумелый. У меня, даже в самом начале и то лучше выходило. Правда, там и учитель был хороший. Метит в лицо. Дура, что ли? Там же мотоциклетный шлем! Даже не пробую увернуться от удара. «Бум!» – сказал шлем.

– Ааааааа! – заорала дылда сисястая.

Вот же жизнь распорядилась. Бидоны по ведру отрастила, а мозгов, как у курицы. Просто толкаю её. Она отступает… Вернее, пытается сделать шаг назад, но там скамейка и, естественно, девчонка, споткнувшись, опрокидывается через неё. Хрустят кусты, что за скамейкой, молочной белизной мелькают из-под юбки целлюлитные ляжки, слышится задавленный «хрюк», когда тело достигает твёрдой поверхности. Группу поддержки сдувает, как ветром. Анастасия… МОЯ Анастасия… Вернее, такая, какой она была в одиннадцать лет, неприязненно смотрит на меня, сидя на тротуаре и пытается вытереть кровь из разбитого носа. Первым порывом было обнять дочь. Прижать к сердцу, но, глянув ей в глаза, как на стену напоролся. А кто я, собственно, ей? Папа? Так, папа у неё и без моей помощи имеется. Ну, не мама же, в конце концов. Подаю руку, чтобы помочь встать. Она, так узнаваемо дернув плечом, сама поднимается и садится на лавку. Присаживаюсь перед ней на корточки и поднимаю тонированное забрало:

– Привет. На, возьми, – достаю из кармана куртки чистый платок.

– Свой есть… – роется в ранце и достаёт его.

Мой белый, а её с Микки-маусами. У Моей Стаси, помнится, тоже такие в детстве были. Ну вот, как так? Почему всё на оборот, а Стаська та же?

– Местные хулиганки?

– Ты, вообще, кто? – подозрительно смотрит. – Зачем вмешалась?

– А что, надо было мимо пройти?

– Ну и шла бы. Тебе какое дело?

– Нечестно, когда толпа одного бьёт. Давай знакомиться? Меня Саша зовут. – протягиваю руку…

Стася смотрит равнодушно.

– Теперь ещё хуже будет.

– Не будет, – возражаю.

– Ты этих, – кивок подбородком в сторону убежавших, – не знаешь. Теперь, точно, не отстанут.

– Так, они и не отстали бы. Ты ж, насколько я поняла, денег не собиралась носить.

– Нет.

– Ну, так с чего бы им отставать от тебя? Тут надо отпор дать, да такой, чтобы следующий раз не захотели связываться.

– Ты видела эту корову? Как я ей отпор дам? Тебе-то повезло, у тебя шлем. А не было б его…

– Ничего бы не поменялось. Думаешь я стала бы ждать, пока эта медленная дылда, меня ударит? Да я б три раза могла вокруг неё пробежать, прежде чем она размахнётся.

Скептически осматривает.

– Ты живёшь где-то тут? – пытаюсь наладить контакт.

– А тебе зачем?

– Могу проводить.

– Без тебя справлюсь.

И, закинув рюкзачок на плечо, Анастасия пошла на выход из сквера. Судя по направлению, в сторону автобусной остановки. А тот маршрут ведёт через центр города, в сторону дома. Ну, к тому самому дому, в котором в это же время, задолго до переезда в коттедж, мы с женой жили в моей реальности.

М-дяааа! Первый блин комом. Ну, а чего можно было ещё ожидать? Что дочь, вот так, сразу, узнает и кинется на шею? Глупо. Да, собственно, нет. Не рассчитывал на такой исход. Просто, как-то неожиданно всё произошло. Я мог ожидать чего угодно, но только не того, что Анастасия будет учиться в этой школе. В моей реальности… Впрочем, то в моей. Там была полная семья и решения принимались сообща. Тут же, ситуация сложилась иначе. Настолько иначе, что голова кругом.

Следую за автобусом на отдалении. Хочу убедиться, что дочь едет туда, куда я думаю. Проследил до самого подъезда. Теперь надо искать жильё где-то поблизости. А потом, каким-то образом, устанавливать контакт. Интересно, а чем в этой реальности мой двойник занималась и чем Валькин на хлеб зарабатывает? В ближайшем киоске покупаю газету с объявлениями разного рода. В разделе жилья, в подрубрике съёмного, быстро нахожу подходящих два варианта. Мне ж именно район важен. Так что, выбор невелик. Созвонился и иду смотреть первый. Там даже не квартира, а комната. Но я не привередлив. Тут всё зависит от того, кто сдаёт.

Однако, не подошло жильё. И не потому, что оно было плохим. Там меня встретила очень даже приятная старушка. Да и квартира была чистенькая. Мебель советская, везде половички. Старенький телевизор «Рекорд» с кружевной салфеткой сверху и вазочкой на ней. Но, главное, цена смехотворная. Всего, тысяча в месяц. Хозяйка мне тоже понравилась. Она очень обрадовалась, даже чаю предложила и я уже намеревался согласиться, но тут припёрся её сынуля. Синий, что тот баклажан. Который день в запое, сложно сказать. От недели до полугода, по виду. И мне пришлось стать свидетелем безобразной сцены. Это ЧМО выдуривало с матери деньги. Причём, не стесняясь в выражениях. «Старая Дура» было самое цензурное из них. А по женщине видно было, что она последний хрен без соли доедает. Пенсия, видимо, смехотворная, я ещё по своей реальности помню, что в те времена, даже эти копейки старикам задерживали частенько. Она, просто, вынуждена сдавать комнату, чтобы с голоду не помереть. А тут ещё этот ДОВЕСОК на шее. Я не выдержал, естественно. Залепил ему в рожу. Тот и так еле на ногах стоял, так что, тут же кулём осел. А старушка запричитала! Не надо, мол! Ну, понятно, в общем. Сын хоть и гондон, набитый манной кашей, но сын же.

Потому я и ушёл. Не смогу смотреть, как урод издевается над собственной матерью. А попробую наказать, так она же на защиту встанет. И плохим в этой ситуации именно я буду. Материнская любовь – штука противоречивая. И это, не говоря о том, что при таком сынуле, даже вещи свои оставлять в квартире опасно. С другим же вариантом, как раз, повезло. Это была однушка. Полноценная и с мебелью. Вроде той, что я снимал в N-ске. Сдавала тоже женщина и тоже за аналогичную сумму. Разве что, тётка была не столь сурова. Лет тридцати пяти, симпатичная очень, улыбчивая и, вообще, приятная. Как оказалось, это была её квартира, но недавно она встретила мужчину и, он позвал замуж. Вместе с детьми забрал. Двое их у женщины было. Квартиру решили не продавать. Она будет неплохой доход в семейный бюджет приносить. Разговорились, попили чаю. Она радовалась, что снимать жильё будет девушка. Ну, не знаю. Не все ж мужики засранцы. Был у меня товарищ, который по чистоплотности сто очков вперёд любой женщине даст. К нему, как в гости не зайдёшь, он всё уборкой занимается. Машину мыл, вообще, после каждого выезда. В магазин съездит и намывает. Как же, запылилась, блин. Я сначала думал, что это жена его так дрюкает. Жалел даже. А потом выяснил, что к чему и уже его жене сочувствовал. Так что, тут не от пола зависит, а от каждого конкретного человека. Но, как по мне, у некоторых с этим даже перебор. Одни с ума по чистоте сходят, что даже все пульты от бытовой техники в целлофан заворачивают и за гостями ревниво следят, чтобы не натоптали, другие по уши в грязи сидят. Перебарщивать нельзя. Золотая середина важна.

Посидели, поговорили, чаю попили. В разговоре выяснилось, что есть ещё гараж. Капитальный, причём. Выставлен на продажу. Жить-то теперь в другом районе придётся и если квартиру сдать можно, то гараж проще продать. Цена гаражу – сто тысяч. Я заинтересовался. Спросил, можно ли посмотреть. Женщина оживилась и предложила прямо сейчас. Дорога до гаражного кооператива, была знакома. Ещё бы! Им оказались до боли родные две строчки гаражей. Одна капитальная, другая состояла из железных боксов. В одном из них отец и держал нашу «копейку». Интересный поворот. Я вновь начинаю с того же самого места. Жаль только, что даже вернувшись на пятнадцать лет назад, я его не увижу. Мои родители, к этому моменту, уже ушли. Грустно. Часть истории, что рассказывала Евгения, так звали хозяйку квартиры я прослушал, но-таки успел узнать, что её предыдущий муж был заядлым автолюбителем. Всегда сам в гараже копался и гараж этот ему достался от отца. А потом муж сгинул. Вот так, вышел утром на работу и больше никто не видел. Искали, конечно, но так и не нашли. Пропал вместе с тачкой в девяносто восьмом году. Ни машины, ни мужа. Горевала, конечно. Хоть бы мёртвым найти, да похоронить по-людски. Уже б как-то легче стало. Но шесть лет, это срок, а жизнь продолжается. Тяжело одной с двумя-то детьми.

Гараж оказался добротный и даже с подвалом. Мне подвал нужен постольку-поскольку, но брать его буду не потому что дёшево, а как вложение средств. Я-то знаю, что цена на них будет только расти и машин становиться будет всё больше и больше. Я поражался в своё время людям. Вечно ноют, что денег нет, а в правительстве, мол, воры одни. Сами, типа, гребут, а людям не дают. И, в общем-то, на счёт правительства, отчасти даже разделяю мнение. Там, действительно, хапуг хватает, но и нытьё не люблю. Ныть ноют, а возле дома не протолкнуться было от дорогих иномарок. В общем, решил брать. Недвижимость же, плюс будет где мою «Ребел» хранить зимой. Да и если заниматься ею, лучше в собственном гараже. Новая жизнь началась с нового приобретения. Тётка, вообще, воспрянула духом. Ну, ещё бы! Столько счастья и сразу. На радостях даже временную прописку согласилась сделать по сдаваемой квартире. Это очень хорошо. Как говорится, удачно зашёл.

Ладно! Жильё есть и даже гараж теперь в личной собственности. Но, что делать дальше? В чём моя миссия заключается? Где беда затаилась? Вряд ли такой сыр-бор с моим «переселением» аж в другую реальность был затеян свыше, чтобы защитить дочь от малолетних хулиганок. Ради такой мелочи, меня б сюда не запихали. Нет, тут где-то в другом месте собака порылась. Знать бы ещё, где. Ну, да ладно, по ходу дела разберусь. Меня чётко ведут сверху и, для меня лично, это уже не оспоримый факт. Всё, вроде, происходит, на первый взгляд, случайно, но, если подумать хорошенько, сразу понятно, что меня специально подводят к чему-то.

Впрочем, все те люди, которым я так или иначе помог, оказались, на поверку, достойными этой помощи. Да и они ведь не остались безучастными к моим бедам. Та же Марина, разве она не поддерживала Сашку, когда та была ещё жива? А разве не она сделала всё, чтобы максимально оттянуть самый последний и страшный диагноз? А разве не она так искренне радовалась, когда Санька, наконец, очнулась? Достойна она была моей помощи? Однозначно, достойна. Да и какую я там помощь оказал? Свёл с хорошим человеком? Как по мне, девчонка для Сани, сделала куда больше. А Светлана? Она жила рядом со мной почти что до своей свадьбы, облегчая своим присутствием мою душевную боль. Она мне была, как сестра. А над телом Сашки поработала так, как над своим не трудилась. По сути, она не очень-то много сделала, но при этом она прекрасный друг и добрый человек. Я познакомил её с Кузьмой, тоже отличным парнем. Они достойны друг друга. И мне приятно, что к их судьбам я приложил руку.

Теперь начался новый этап. И, раз наблюдение за мной продолжается, значит, надо ждать следующей подсказки. Как это будет выглядеть, я ни сном, ни духом. Может, произойдёт что-то такое, после чего мне станет ясно, куды бежать. В общем, нужно ждать. Ну и шевелиться, естественно. Под лежачий камень, как водится, даже вода не течёт. Но если я до этого хотя бы представлял, что делать, то теперь же, полная темнота. Однако ж, мне ведь не только дочь уберечь от беды надо, но и о себе не забыть. Деньги тратить уже начал, а вот работы пока нет. С этим тоже надо решать. Идти проситься в автосервис? Так, документов об образовании нет. С Кузьмой-то, удачно получилось, а тут уже другие реалии. Приди я, весь из себя такой, вернее, такая и предложи свои услуги, поржут только и пальцем у виска покрутят. Да даже на испытательный срок не возьмут. То есть, делом доказать квалификацию тоже может быть проблематично. Вот, жизнь распорядилась! С одной стороны, быть женщиной, во многих случаях, удобно. Можно пройти там, куда мужика не пропустят, получить послабление там, где мужику никогда такого не предоставят. Да, даже, заподозрить женщину в каких-то грехах, сложно.

К примеру, был у меня в жизни случай. Я уже как-то говорил, что в своё время, когда внедрял в свой автосервис услугу аэрографии, ездил в Москву на курсы. Так вот, случилось это в поезде. Но, начнём с того, что сам я не храплю во сне. Звуки какие-то издаю, наверное, но вот чтобы так прямо «ХРРРРРР!» не делаю. Жена никогда не жаловалась. А уж поверьте мне, если б такое было, она бы сказала. Валька у меня спит чутко и любой посторонний звук, сон прогоняет. Ехал почти всю дорогу один, но вот уже ближе к столице ко мне в купе подсела попутчица. И далее, до самой Москвы, ехали уже вдвоём, ибо купе в СВ вагоне, а там они все исключительно двухместные. Милое такое блондинистое создание. Платьице воздушное, глазки синие хлоп-хлоп ресничками длиннющими, волосы вьющиеся и пушистые – ангел, короче. Весь такой чистый, белый и воздушный! Так вот, ночью, этот ангел, превратился в демона и так дал мне просраться, что я чуть с ума не сошёл. Тот храп, который я переживал все два года срочной службы, когда целая рота разом тарахтит, ни в какое сравнение с этим чудовищем нельзя ставить. Это был ад! Или даже не так – АД! От дикой звуковой вибрации, казалось даже стёкла вот-вот пойдут трещинами и осыплются осколками. Я всю ночь не спал. Голова разболелась. Но будить девушку, пусть и зверски храпящую, постеснялся. Но, самое обидное произошло утром. Я тогда ещё курил. Стою возле туалета, не выспавшийся, злой, под глазами синяки. Успокаиваю нервы сигаретой, дымя в открытое окно и тут заходит проводница. То ли она мыло хотела положить на умывальник, то ли ещё чего сделать в санузле, не в этом суть. Увидела меня и ехидно ухмыляясь сказала:

– Ну, вы, мужчина, и дали огня этой ночью. Вагон до сих пор трясётся. Вам бы к врачу сходить.

– Я дал? – сказать, что опешил, ничего не сказать.

– Ну, не я же! – ухмыляется женщина.

– Не я это! – пытаюсь отмазаться. – Вообще не храплю.

– Ну, а кто? – лыбится зараза. – Вот, то милое создание, что подсело к вам в купе вчера? Ой, не морочьте мне голову!

Стоял, как оплёванный. В этом вагоне я провёл две ночи. И уж проводница должна была понять. Но, если даже она не поверила, то и остальным объяснять что-либо бесполезно. В общем, остаток дороги из купе не вылезал. Стыдно было людям в глаза смотреть. А этому созданию всё нипочём. Щебечет что-то. Настроение прекрасное. Выспалась-то от души, что называется. Вот же ж, «повезло» тому, кому этот «ангел» в супруги достался. Повезло, что называется, как утопленнику. Так что, да, у женщин очень много привилегий. Но есть и такие вещи, в которых мужикам гораздо проще. С той же работой. Будь я мужиком сейчас, найти работу, где надо гайки крутить, как два пальца об асфальт. Скорее всего, даже об образовании спрашивать не станут. Но, в нынешнем моём агрегатном состоянии, это да, проблема. И что делать? Ну, хоть на биржу труда иди… Кста-а-ати! А почему бы и нет, собственно? Схожу, не переломлюсь. Меня ж никто не заставит работать силой. Не понравятся предложения, буду дальше думать. Денежный буфер пока есть, так что, время терпит.

Глава 13

Поужинал варёными сосисками (это у меня на каждом новом месте жительства, уже в традицию начинает входить), немного поскакал под музыку, сделав уже привычный комплекс танцевальной аэробики, потом ещё поразмахивал кулаками, изобразив бой с тенью, да спать завалился. Не знаю, как с метаболизмом у моей Сашки, но спорт бросать нельзя. Уж, больно он ей впрок идёт. Ну и, чего там придуриваться, нравится мне разглядывать девчонку в зеркале. Уж, больно хорошенькая она у меня. Аж, сам себе завидую. Грешен! Каюсь!

А утром, сначала пробежался по парку. Хорошо, что приобрёл себе «ipod», за неимением современного в моей реальности смартфона, самое то. Компактный, лёгкий, заряда хватает надолго. Музыки там давно полно. Накачал самого любимого своего «старья». Ляпота! Погода прекрасная, летняя жара ещё не донимает. Бежишь себе, жизни радуешься, в наушниках гремит «Pink Floyd». Альбом семьдесят девятого года «The Wall», мой любимый. Обещал же Светке, спорт не бросать. А я привык слово держать. Так что, придётся бегать, пока не найду удобный фитнесзал. Если бы ещё «познакомцы» не донимали. Задрали, ей Богу. Нормальному мужику, уже пробежаться спокойно нельзя. Да, помню я, что нынче уже не мужик, но от этого же не легче. Совесть-то тоже надо иметь! Неее, срочно надо спортзал искать. Эдак, озабоченные меня в конец задолбают.

Для поездок по городу дорожную сбрую одевать не стал. Хватает джинсов, удобных ботинок и кожаной короткой курточки. Шлем, естественно, тоже. Это обязательно. Районную биржу труда нашёл быстро. Говорят, язык до Киева доведёт, а язык симпатичной мотоциклистки сделает это практически мгновенно. Молодой парень, которого я спросил, разве что впереди не бежал, указывая дорогу. Впрочем, попроси его об этом Сашка, однозначно побежал бы. Короче, очень дотошно и подробно объяснил, думая, что я не местный, блин, местная. Но город я знаю до последнего камня, просто, с биржей труда никогда не связывался и даже не задумывался, а есть ли такая услуга вообще. Так что, да, вынужден был спрашивать. Удивлён, что парнишка это знал. Может, повезло, что буквально первый встречный оказался именно тем, кто пользовался услугами этой, несомненно, полезной организации. Или снова ведут? И если исходить из этого, очередная удачная встреча со знающим необходимую мне информацию человеком, это знак. То есть, двигаюсь в верном направлении. Ну, ладно, пока пойду этим путём, там видно будет.

Ага! Размечтался одноглазый. Заведение унылое не только своей специфичностью, ибо туда люди идут, как правило, от безысходности, но и внешне. И всё это, видимо, для усиления атмосферы и большей признательности соискателей. Короче, в таком вот царстве тоски и безнадёги, ещё и очередь отстоять пришлось. Но мне терпения не занимать и, в какой-то момент, очередь-таки подошла. Вхожу. Усталая от такой жизни женщина-клерк подняла не менее усталые глаза:

– Я вас слушаю, девушка, – в глазах, читалось неприкрытое удивление.

Впрочем, реакция вполне ожидаема. Сашка не выглядит той, кому срочно требуется работа. Найти спонсора с её внешностью не сложно. Желающих будет целая очередь. Только, пожелай. Но мы-то с ней, в смысле, с Саней, люди гордые и самодостаточные. Справимся и без посторонней помощи.

– Работу ищу.

– Я вас не помню. Вы у нас бывали уже?

– Нет. Сегодня впервые. Я только вчера приехала, – верчу в руках мотоциклетный шлем.

– А откуда?

Называю город.

– К нам надолго?

– Может, навсегда. Не знаю. Если понравится, останусь.

– Да что вы! – начала ни с того, ни с сего, вдруг убеждать меня тётка. – У нас очень хороший город.Красивый и зелёный! Скоро сирень начнёт распускаться, ахнете. Точно понравится!

Ну вот, чего она разошлась? Ну, приехала девка. Тебе-то какая разница? Мало ли девчонок, по тем или иным надобностям, ездят туда-сюда? А может, это Санька на неё так действует? Я постоянно замечаю, что люди как-то подозрительно по-доброму всегда относятся к ней. Ну, в большинстве своём, во всяком случае. Впрочем, внешность девушки, действительно, располагающая. Простое, но при этом красивое лицо, высокий лоб, большие тёмно-карие глаза, приятная улыбка, а ещё немного детскости присутствует. Сегодня специально боевыми маскирующими красками не пользовался. Так, глаза только чуть в уголках поправил, придав им некую милую хитринку.

– Посмотрим… – отвечаю. Ну и улыбаться не забываю.

– Обязательно посмотрите. Присмотритесь. И люди у нас хорошие. А работу мы подберём обязательно. У вас какое образование?

Немного смущения и краски на скулы:

– Средняя школа… – и, как бы торопясь, тараторю дальше, изображая стыд за свою дремучесть. – Но я рисую хорошо. На прежнем месте жительства занималась росписью техники под заказ. Ещё хорошо разбираюсь в моторах. Могу в автосервисе…

– Странные у вас увлечения… – удивлённо перебивает меня тётка. – Я бы даже сказала, мужские. К сожалению, таких вакансий нет…

– Если нужны характеристики с прежнего места работы…

– Да, не в этом дело. Такие организации нам заявок, как правило, не присылают.

Женщина в раздумье, выбивает лёгкую дробь из столешницы стола пальцами.

– Что же мне с вами делать?

– Я собираюсь на заочном учиться… – опустить стыдливо глаза и ещё краски. Пусть, пожалеет девчонку. Она ж такая милаха.

– Давайте паспорт.

С готовностью подаю. Она изучает документ. В конце проверяет прописку.

– А где вы жить будете? Для регистрации в базу данных необходима прописка. Хотя бы временная.

– Я сняла квартиру. Хозяйка обещала прописать… Временно.

– Да? Ну, раз так… Сделаем вот что. Я сегодня занесу вас в базу с указанием ваших навыков. И как только вы получите регистрацию по месту жительства…

– Спасибо! Спасибо большущее! – побольше радости и надежды в глаза.

– Да, пока не за что, милая. Когда сможешь прописку сделать? – женщина незаметно перешла на «Ты».

Она пожилая уже. Может, что-то материнское взыграло? Я всё больше и больше поражаюсь артистическим способностям Саньки. Из неё вышла знатная манипуляторша. Стоит только «глазки» сделать, ресницами длинными хлопнуть пару раз, губки бантиком сложить и вот, люди уже верят и хотят помочь. Откуда это в ней? Или не в ней, а во мне? Но я, ведь, таким не был. Мне приходилось выгрызать себе зубами место под солнцем. А может, я всегда таким был, просто возможностей не было? Будучи мужиком глазками не стрельнёшь и ресницы твои, какими бы они ни были, мало кого заинтересуют. Но, скорее всего, тут работает совокупность всех факторов, плюс опыт пяти, с малым гаком, десятков лет прожитой жизни. Знание людей и их слабостей, всё-таки, хорошее подспорье, как не крути. Остаётся, лишь, грамотно применять в нужное время и в нужном месте, а яркая внешность Саши только усиливает результат. Мне бы сейчас такое же молодое и полное сил тело, только мужское, и я бы горы свернул, особенного, если помнить, что есть почти что точные знания развития событий на пятнадцать лет вперёд.

– Я постараюсь побыстрее.

– В общем, – женщина ещё раз заглядывает в паспорт. – Саша, поторопись. Это в твоих же интересах и сразу приходи.

– Ещё раз спасибо!

Выхожу из тесной каморки, которую по ошибке назвали кабинетом. Скорее, чулан. Запахи соответствующие. Пахнет вековыми залежами бумаги, пылью и мышиным помётом. Желания сюда приходить ещё раз нет вообще, но надо. Сюда меня не зря дорога привела. Вот, чувствую задницей, что движусь в правильном направлении. Выхожу на улицу. Бляха-муха! Кайф-то какой. Воздух! Чистый и много. Как тётка там целый день сидит? Это ж с ума сойти можно. Вынимаю телефон, смотрю время. Пока рано. Но, чтобы подстраховать Стаську, нужно прийти с запасом. А ну как, уроки раньше закончатся? Её ж тогда снова прессануть попытаются! Куда, блин, отец-то смотрит? Нет, понимаю, что этот Валентин не моя квочка Валька. Та бы уже такой скандал закатила в школе! Тронуть её дочь? Да, она за неё загрызёт кого угодно и я б ещё помог. Но, хоть, что-то же должно быть у них общее. Да, мужчина, но ведь, генетически идентичный своему женскому двойнику. Кстати, о телефоне! Как раз, есть время заехать к сотовому оператору и сменить сим-карту. Если удастся как-то подобраться поближе к этому семейству, мой телефон может выдать меня с потрохами и тогда подозрения угробят всю подготовительную работу. Валентин точно тогда срастил непонятки с фамилиями и заинтересовался. Иначе не стал бы перезванивать сразу.

Дёрнула же нелёгкая тогда позвонить. А всё Сашка, со своими гормонами и ЭТИМИ днями! Блин! Вот, вечно с тётками что-то не так! Уж, на что Валентина моя была идеальной в этом плане женщиной, однако, даже она, порой, выдавала на-гора совсем уж несусветности. Загоняя тем самым меня в ступор. А сейчас, находясь в такой же шкурке, продолжаю поражаться. Ведь, вроде ж, уже сам внутри сижу, так сказать, за рычагами! Полный, блин, контроль! Что может пойти не так? А всё! Она, Саня, даже в этом случае взбрыкивать умудряется. Ну, что с ней делать? Подозреваю, что даже у самих женщин, которые изначально ими родились, имеются те же самые проблемы. Я о том, что они, бабы, сами порой себя не контролируют и порют ерунду на инстинктах, заложенных в тело. То есть, с этим нельзя бороться. Это, как стихия. Ей проще не противостоять, а либо не связываться, либо просто принять и привыкнуть.

В общем, номер надо менять. Правда, друзья могут начать волноваться, если вдруг позвонят, а голос оператора скажет, что абонент не доступен или находится вне зоны действия сети. Ничего, их телефоны есть в записной книжке «Моторолы», потом перезвоню и дам новый номер. Перестраховываюсь? Да, собственно, так и есть. Ведь, может статься, Валентин забыл давно тот глупый звонок. Времени немало прошло. Это случилось в начале ноября, а сейчас конец мая. Но, бережёного бог бережёт. Хуже будет, если паранойя окажется права, а я обломаюсь всего лишь из-за того, что поленился зайти в контору, потратить пятнадцать минут, на приобретение новой сим-карты. Нет уж, лучше перебдеть. Тем более, что времени реально меньше половины часа заняло. А сменить сим-карту, дело так и вовсе одной секунды. Далее, еду в ту самую школу. Стасю дёргать сегодня не буду. Не стоит лишний раз мозолить глаза. Но и обижать мою дочь… Да, именно, мою, потому что это хоть и другая реальность, но девчонка та же. И пока она нуждается в поддержке, я её предоставлю. Просто, посижу в сторонке, а если что…

Сегодня на мне более повседневный наряд. Он, правда, в общей своей концепции, мало чем отличается и мотошлем, добавляет узнаваемости, но тем не менее. Синие джинсы не так бросаются в глаза, а снятый шлем менее заметен, чем если бы был на голове. Для сокрытия части внешности надену солнцезащитные очки. Кому надо, тот опознает. А вот девочка, у которой друзей нет, но есть недоброжелатели, какой бы смелой и принципиальной она не была, постарается улизнуть незамеченной, дабы избежать неприятностей. Ну, никому они не нужны и поэтому, вряд ли меня заметит.

Сижу на лавочке неподалёку от парадного крыльца школы. Но так, чтобы не попадаться в поле видимости тех, кто выходит из дверей учебного заведения. Однако, что-то сегодня задерживается дочь. Хотя, мало ли… Может, на урок больше случилось. Так, в общем-то и торопиться некуда. Можно подождать.

Погода хорошая. Солнышко греет, птички поют. Ну вот, что некоторым неймётся? Жизнь, ведь, так прекрасна. Эх молодость-молодость. Жаль понимание таких элементарных вещей приходит лишь с возрастом. Где-то слышал одно выражение, дословно сейчас уже не помню, но смысл прост. Мол, в юности восхищаешься закатом, а в зрелом возрасте радует, как правило, новый рассвет. В этом и разница. Ага, вот и толстомясая со своей сворой. И идут опять в сквер. В принципе, этих безмозглых кур, можно было бы и переиграть. Там извилин-то в башке одна и то от заколки в волосах отпечаталась. Стоит резануть по диагонали минуя сквер и всё. А следующий раз уже смотреть по ситуации. Но, зная Стаську, уверен, что пойдёт старой дорогой. Сбежать, значит, испугаться. Испугаться = проявить слабость.

Нет, моя девочка не из таких. Она снова пойдёт там же. А эти, уловив постоянство, ждут всегда на одном месте. Что делать? Стаси пока не видно. Сую два пальца в рот и свищу. Если честно, даже не знал, получится ли? В этом теле не было нужды использовать чисто мужское умение свистеть. На удивление, вышло очень даже. Может потому, что я не задумывался? Просто сделал то, что ещё с детства было естественным для пацана. Пронзительный звук, привлёк внимание не только тех, кому предназначался. Но это меня мало волновало. Кто знает, тот поймёт.

И толстомясая поняла, едва опознала шлем в моих руках. Мне осталось лишь растопырить средний и указательный пальцы в букву «V» и указать ими сначала себе на глаза, а потом на эту девчачью кодлу. Мол, вижу вас и слежу. Те тут же поменяли траекторию движения. Вовремя. Вот и дочь. Горжусь своей девочкой! Она, вздёрнув подбородок, смело пошла в сквер. Иди, моё солнышко! Ничего не бойся. Я рядом. А значит, ни один волосок не упадёт с твоей прекрасной головки. Люблю тебя!

Но дела сами себя не сделают. Нужно пошевеливаться. Возвращаюсь к «Хонде». Вокруг неё собралось несколько старшеклассников и «авторитетно» обсуждают достоинства и недостатки модели. Аккуратно раздвинув парней, завожу байк и, обдав выхлопом напоследок, выдвигаюсь за дочерью. Она как раз уже села в автобус. Вслед слышу восхищённое:

– Вау, какая тёлочка!

Ну и сленг у молодых нынче… Впрочем, мы, наверное, не лучше были. Проводив ребёнка до подъезда, набираю номер хозяйки квартиры. Она соглашается поторопиться с пропиской. Договорились встретиться у ЖЭУ. Очень удачно сложилось, что именно сегодня у паспортиста приёмный день. Сдал паспорт. Обещали сделать в течение недели. Ладно, подожду. А пока, просто буду провожать и встречать Стасю. Но на сегодня, основные дела закончены, можно и о себе… То есть, о Сашке позаботиться. Поехал искать спортзал. Нашёл быстро и даже не сильно далеко. Всего-то в квартале. Заплатил за месяц. Тренер мне не нужен. Скакалки бабские, в смысле, танцевальная аэробика, там тоже имелись, так что и туда записался тоже. Ну да, каюсь, мне, в общем-то, понравилось. Будучи мужиком бы – ни в жизнь, ну а раз быть мужиком более не грозит, то ходить на женские «прыгалки», вполне, нормально. Это по началу, помнится, не мог отделаться от ощущения, что вот-вот кто-то разоблачит ряженного и начнёт хихикать, мол, глядите, мужик вместе с бабами скачет. И ведь, понимал, что на самом деле, такого быть не может, а ощущение, всё равно, оставалось. Теперь оно, конечно, прошло уже.

Я так привык в N-ске быть занятым с утра до вечера, что вынужденное безделье тут меня буквально убивало. Утром провожаю ребёнка в школу, после обеда встречаю. На глаза стараюсь не попадаться. Да и с толстомясой той, после встречи со свистом, пересекался всего раза два. И, видимо, до той каким-то образом дошло, что за девочкой присматривают. Короче, эта девчачья банда, перестала донимать Стасю. Я потом уже даже подальше занимал позицию, чтобы проверить на всякий случай, что будет если пропаду надолго. Но нет. Либо нашли более лёгкую добычу, либо просто опасались. Хотя, больше всего я боялся, что эта дылда скороспелая нажалуется родителям и те примут меры. Ну там, наряд милиции пригонят к школе, к примеру. А то, понимаешь, завелась какая-то ненормальная и пугает детишек у школы своим зловещим видом. Но ничего такого. А я только за. Может, девочка-переросток за ум взялась? Было бы хорошо. Однако ж не я её родитель и на моральный облик чужого подростка, собственно, плевать. Мне главное, чтобы МОЮ дочь оставили в покое.

Неделю еле перетерпел. От безделья, оказывается, тоже устать можно. Хотя я и не валялся на кровати с утра до вечера. За это время объехал несколько автосервисов, пообщался с людьми, но везде, ожидаемо, получил отказ. И только в МОЁМ, да, мой автосервис, оказывается, в этой реальности тоже существует, так вот, там мне предложили показать какие-нибудь мои художественные работы. И это хорошие новости. Жаль только, что я не успел Кузьму заставить создать свой сайт. В планах это было но, когда сделают, я теперь не знаю. Однако, контакты клуба, тем не менее, оставил. Если позвонят туда, думаю, мои друзья дадут хорошую характеристику.

А в основном, на мои вопросы по поводу работы, как правило сально лыбились и отказывали. Не удивительно как бы и где-то даже понимаю, но обидно. Не за женщин, нет. Я себя к их когорте не причисляю. Обидно за себя. Да, я помню, что уже не мужик полноценный, но и не стопроцентная девка, ведь. Как бы Саша не влияла на меня всеми доступными ей способами, являясь по совместительству моим вместилищем. Физически она девушка и чертовски красивая, этого у неё не отнять, но знания техники-то мои. И работать, собственно, тоже мне. Потому и обидно именно за себя. Правда, надо признаться, в одном заведении-таки заинтересовались. Вот только, интерес был весьма специфичен. Ну, ещё бы, красивая девка, предлагающая свои услуги, причём не те, которые от неё автоматически ждут, в мужском мире – диковина. На такое диво вышел даже сам хозяин посмотреть. И даже оценил моё «щедрое» предложение. Вот только, не так, как хотелось бы. Тем не менее, должность личной секретарши, при желании, была бы у меня в кармане. И даже зарплату, козлина, обещал достойную… По его, конечно же, мнению. Мол, соглашайся, красотуля, тебе даже делать ничего не надо будет. Ну… Почти ничего. В общем, урод, он и в Африке урод.

Блииииин! Ну вот, что там так долго можно делать? Разве что, чаи на работе гонять с утра до вечера. Потому что, штемпель о прописке тиснуть, секундное дело. Но, может, я чего-то не понимаю. Хотя, после того, как мне дали предварительное согласие о приёме на работу специалистом по аэрографии, мне можно было бы и не ходить больше на биржу. Ну, в самом деле, чего там могут нормального предложить? Нянечкой в детский садик на зарплату в три тысячи? Горшки говёные за чужими детёнышами мыть? Или уборщицей где-нибудь? Нафиг-нафиг – Санька уже проходила нечто подобное! Однако, помня о следящем психе сверху и его подсказках, решил всё же наведаться. А потому, как только забрал паспорт у паспортиста в ЖЭУ, первым делом направил стопы именно туда. Давешняя тётка, пробегая по коридору (может в туалет направлялась), завидев меня в очереди, аж подпрыгнула. Схватила за руку и потащила в своё логово. Забыла даже, куда шла. Чего это с ней? Заулыбалась, будто настоящего деда Мороза встретила с оленями, санями и подарками.

– Ну, где ты ходишь так долго?

Вопрос поставил в тупик… Сама же говорила, что прописка нужна. А её в один день не делают. Всё это, понятное дело, я ей вежливо и поясняю. Ну, в самом-то деле, не от меня ж зависит.

– Повезло тебе, Саша. – надо же, даже имя помнит. – Есть хорошая заявка. Как раз, для девушки. Она, как поступила к нам, так я сразу про тебя вспомнила. Ты, вообще, с детьми… как?

– Чего? – не понял я. – В смысле, с детьми?

– Ну, а какой тут ещё может быть смысл? Любишь детей? Можешь с ними контакт находить?

Странный вопрос. К детям, вообще, я отношусь ровно. Они меня не трогают, я их. В том смысле, что, завидев ребёнка на улице, с криком «ууусюсюсюсю», к нему не бегу. Я ж не больной на голову. Контакт… Что значит, контакт? Своего ребёнка люблю, конечно, но с ним у меня контакт образовался по праву рождения. Это же МОЙ ребёнок. Странно было, если б не любил его. Видимо, мой глупый от удивления вид каким-то образом удовлетворил женщину-клерка.

– Боишься?

– Нуу, да… – отвечаю. Дети, вообще, страшные существа. Особенно, маленькие.

Боюсь ли их? Скорее, да, чем нет. Просто, вообще не в курсе, что с ними делать надо. Помню, когда из роддома Вальку забирал и мне впервые в руки сунули кулёк с кем-то непонятным, руки тряслись. Более того, отцовство своё и то не сразу осознал. Даже в начале, немного жену ревновал к дочери. Ведь, после её рождения, мне стало меньше внимания уделяться. Ну и, чего уж там, повинность отцовскую, в плане пелёнок и прочей помощи уставшей жене, отбывал, как каторгу. Как-то я иначе себе представлял детей. Не такими страшненькими, сморщенными и пищащими комками. Словом, нянька из меня… такая себе. Может, нормальных, «природных», так сказать, женщин, какие-то материнские инстинкты заставляют хотеть детей, мечтать о них, а за неимением своих, тянуться к чужим, но вот со мной, в этом плане, всё совсем иначе. И даже кардинальная перемена или, скорее даже, подмена, произошедшая со мной, никак не повлияла на моё отношение к этим существам. Мой ребёнок, это мой ребёнок. Остальные существуют сами по себе. Нет, понятно, что солдат ребёнка не обидит и всё такое, но не более того. Никаких особых чувств при виде этих маленьких человечков не испытываю. А пелёнки-распашонки, так и вовсе, заставляют брезгливо морщиться. Измазаться в ГСМ с ног до головы, это сколько угодно. А вот с детьми… Нет и, ещё раз, нет.

– Все боятся, – понятливо соглашается тётка. – И я боялась, когда мне моего первого в роддоме первый раз на кормление принесли. Не поверишь, колотило всю от страха.

«Да почему ж не поверю?» – думаю. – «Очень даже поверю».

– А как грудь взял, – продолжает та меж тем. – Так и сомлела от счастья. Это же чудо какое-то! Когда-нибудь и ты это поймёшь, девонька.

Женщина аж глаза прикрыла, вспоминая, видимо, свою молодость и первого ребёнка. А я в душе перекрестился. Свят-свят! Не надо мне такого «счастья»! Потом она встрепенулась. Ну да, воспоминания штука хорошая, но работа есть работа.

– В общем, так. Ты, я вижу, девушка порядочная. Нужен воспитатель для подростка. Так что, должна будешь справиться. Сама ещё не далеко от того возраста ушла.

– Но я…

– Да помню, что образования нет. Но и выбор тоже не велик. Соглашайся. Вряд ли, вообще, что-то хорошее удастся подобрать. Тут, знаешь ли, вообще, мало что хорошего бывает. На хорошие должности и без нашей организации соискатели быстро находятся. Нет, я, конечно, могу тебя уборщицей куда-нибудь пристроить. Пойдёшь?

И смотрит хитро. Яростно мотаю головой.

– Я почему-то была уверена, что не согласишься. Потому, хватайся за моё предложение. Там платить обещают достойно.

– А… Что нужно будет делать?

– Тебе объяснят. График работы удобный. Днём свободна будешь. Что скажешь?

Я задумался. Нянчиться с чужими детьми, как-то, нет желания. Ну, вот ни грамма, нет. А с другой стороны, можно, хотя бы, сходить, глянуть. Работа нужна, это верно, но у меня ведь не безвыходная ситуация. Эскизы и наброски, для воплощения на бортах автомобиля, готовы уже. Думаю, возьмут. Интересно, тот урод сверху, сильно ухохатывается своим шуточкам? Ведь, мне, в случае чего, придётся работать в конторе, которую, в своей реальности, сам же и создавал. Даже, несколько знакомых лиц мелькнуло. Ладно, отказаться всегда успею.

– А сколько платить обещают?

Женщина победно заулыбалась. Вот, это ей понятно. В конце концов, работа для того и нужна, чтобы как-то кормиться. Иначе не бывает.

– Не поверишь, аж сорок тысяч отваливают. Там, вроде, бизнесмен какой-то. Мужик при деньгах. И знаешь, что главное?

Взгляд тётки превратился в заговорщицкий. А я молчу, жду продолжения.

– Я, ведь, почему о тебе сразу вспомнила? Там мужчина и он, вроде как, вдовец.

– Вроде как…?

– Ну да. Точно не знаю, конечно, но раз один и с ребёнком… По-другому, ведь, редко бывает, если дети с отцами остаются. Понимаешь?

Мотаю головой. Чего тут понимать? Мало ли на свете, одиноких отцов?

– Ну, что ж ты такая непонятливая? – сокрушается женщина. – Он один! При деньгах! А ты, молодая, красивая… Ну, дошло?

Ну, в общем-то да, дошло. Понял я, к чему она клонит. Да только это не мой вариант. Пусть, дядя этот богатенький, как-нибудь сам обойдётся. У меня своих проблем хватит.

– Короче, давай сюда паспорт, сейчас всё оформлю и выпишу направление. А там уж сама думай. Может, счастье своё найдёшь, да меня добрым словом вспомнишь.

Стою на улице. Отхожу от пережитого. Что случилось? Начнём с того, что меня впервые так беззастенчиво подкладывают под мужика. Раньше-то, в силу естественных причин, это было невозможно. Отсюда и новизна ощущений. Неприятных, к слову. Причём, не то, чтобы, прям, подкладывают, но, сами посудите, предложение охмурить мужика, у которого есть бабки, для меня более, чем неожиданно. Вот же, женщины! Это что же, такой холодный и циничный расчёт для них естественен? Однако, что я знаю об этих существах? Наверное, то же, что и все остальные самцы. Мы, в смысле, мужики, таких хищниц, которые охотятся исключительно за баблом, как правило, осуждаем. Любому из нас хочется, чтобы избранница, любила тебя не за деньги. Но как определить, почему девушка с тобой? Она, ведь, правды не скажет. Потому что, бабы хоть и дуры, по расхожему общему мнению, но не настолько же, чтобы говорить о своих настоящих стремлениях вслух. Тем не менее, даже стремление к деньгам через партнёра, тоже, ведь, по сути, некий видоизменённый или, даже, мутировавший, естественный инстинкт.

Я имею в виду, тот древний инстинкт самки, которая ищет сильного самца, для того чтобы получить защиту и обеспечить будущее потомство пропитанием. У них это, скорее всего, в генетический код записано и работает на уровне рефлексов. Потому такие мысли для них являются нормой. Эдакий, женский прагматизм. Другое дело, что в современном мире приоритеты сдвинулись. Если в древности критерием сильного самца, собственно, сила и являлась, ибо только сильный и выносливый сможет забить мамонта до смерти, то теперь же этим критерием стали деньги. А деньги нынче не только у сильных бывают. Сколько раз видел в ТОЙ жизни, когда рядом с маленьким, пузатеньким чучелом на кривеньких ножках вышагивает шикарная красотка с ногами от коренных зубов и грудью необъятного размера. Отсюда и охотницы за деньгами. Раньше-то проще было. Силу не отнимешь. А деньги запросто. Проблема в том, что я женщиной подрабатываю, всего лишь, чуть больше полугода. Мужского во мне гораздо больше и ничего с этим не поделать. Потому, видимо, даже обретаясь в женском обличье, мне, всё равно, ни за что не понять этих существ и от одной только мысли об отношениях с мужчиной… Бррр, в общем…

Глава 14

Однако не предложение заполучить в собственное пользование денежный мешок, меня ввело в состояние прострации, а адрес, написанный в направлении. Это был именно тот адрес, куда я провожал Стасю. И имя нанимателя Валентин Михайлович Серов. Вот, это номер! Надо ли теперь сомневаться в том, что меня, действительно, ведут? Тётка-клерк, ещё посоветовала сменить гардероб. Ну, в смысле, переодеться во что-то более подходящее, для того, чтобы произвести приятное впечатление на потенциального работодателя. В чём-то она права. Девушка в джинсах и кожаной куртке с мотоциклетным шлемом в руках мало подходит на роль воспитателя для проблемного подростка. Ну, во всяком случае, от такого человека, в смысле, потенциального воспитателя, немного другого ждут. Я бы и сам усомнился, если б встретил такую. Так, что делать? Идти или нет? Честно говоря, страшновато как-то. И, вроде бы, всё в цвет. Следить за этими людьми, чтобы оказаться при нужде в нужное время и в нужном месте, находясь при этом внутри социума, самое то. Однако, всё равно, напрягает. Просто, я не знаю, как встретят и ещё больше непонятно, что потом делать.

Ладно! Решаюсь я. Была не была! Бог… ну или кто там прикалывается сверху, не выдаст, а свинья, как водится, не съест. Пойду. Не убьют же сразу, в конце концов. Но сначала по магазинам пробегусь, чтобы одежды докупить и подходящей обуви. Так и так собирался это делать. Лето ж на носу, а из вещей только то, что привёз с собой. Для этого заехал в ГУМ. Сейчас там, внутри, много мелких магазинчиков и выбор прекрасный. Отдался на волю девушки-консультанта в одном из них, где мне всё, что надо, быстро подобрали. Несколько простых платьев без особых изысков. Это, вообще, для лета. Босоножки под них. Кроссовки у меня есть. На первую встречу решил создать некий образ девушки-ботанички. То есть, одеться совсем просто. Белые кроссовки, те же джинсы и белую блузку. Никакой косметики, а волосы, просто, в хвост. Кроме этого, заехал в магазин оптики. Ну, тот, где очки продают. Выбрал оправу, которая Саньке очень шла и заказал простые стёкла без диоптрий. Когда дома всё это нацепил на Сашку, остался доволен. Простая девушка, но при этом, очень симпатичная. А самое главное, узнать сложно. Не очень бы хотелось, чтобы Стася ткнула сразу пальцем и сказала, что это, мол, та самая тётя, которая интересовалась недавно, где она живёт. Могут возникнуть подозрения. Впрочем, подозрения и так могут возникнуть. Слишком полное совпадение паспортных данных с погибшим двойником. Как к этому Валентин отнесётся? Может, сразу прогонит, подумав, что происходит какое-то «разводилово». Придётся очень попотеть, чтобы отыграть роль, ничего непонимающей невинности, если вдруг посыплются какие-либо обвинения.

Идти решил завтра, но не с самого утра. Сначала провожу Стасю, как обычно, потом по плану тренировка и вот после неё переоденусь и, часам к двенадцати дня, позвоню Валентину. А там уже, по обстоятельствам.

– Алло. Здравствуйте. Валентин Михайлович?

– Да.

– Я по направлению с центра занятости, – голос чуть напрягаю на всякий случай, чтобы сразу не узнал.

– Здравствуйте. Вас как зовут?

Валентин отвечает нейтрально вежливо. Во всяком случае, какого-либо подозрения в голосе не наблюдаю.

– Александра.

– Очень приятно, Александра…

– Владимировна.

Небольшая заминка на том конце.

– Знаете, Александра Владимировна, вы очень вовремя позвонили. Я, если честно, не ожидал такого быстрого отклика. Когда бы мы с вами могли встретиться?

– Как Вам удобней, Валентин Михайлович.

– А сейчас Вы свободны?

– Да, конечно. Потому и звоню.

– Отлично. Не могли бы Вы подъехать ко мне домой. Я сейчас туда тоже подойду. Можно было б и на нейтральной территории встретиться, но, коль скоро работать вам придётся по большей части у меня, то логично было бы сразу с этого начать. Как Вы на это смотрите?

– Нормально.

– Через сколько сможете подъехать? Или есть смысл вас встретить где-то?

– Нет. Затрудняться не стоит. Минут через пятнадцать буду. Я тут не далеко.

– Прекрасно, Александра. Я вас жду.

Ну, что же, начинается. Иду к дому. Это девятиэтажное здание о пяти подъездах. Мне в третий. Набираю на клавиатуре домофона номер квартиры. Тут же проходит сигнал и дверь отпирается. Глубоко вздыхаю, пытаясь унять откуда-то вдруг возникший мандраж. Захожу. Тут, в этой реальности, я впервые. Но такое ощущение, что домой вернулся. Поднимаюсь пешком на седьмой этаж. Нет, лифт работает. Просто вот, захотелось пройтись. Хотя… Чего это я? Себе-то не соврёшь! Тупо, тяну время. Ну, реально, не по себе. Волнуюсь сильно. Понимаю ведь, кого я сейчас увижу. А тут и запахи те же и даже надписи на стенах один в один, как помню. Вон та, про Ирку, что всем даёт, во всяком случае, на своём старом месте находится. И я знаю эту женщину. Она сейчас примерно возраста Сашки моей. Кто это написал, так и осталось загадкой в моей реальности. Тут, видимо, так же. Вот, всё одинаково, только нас с Валькой, почему-то, перетасовало с ног на голову.

Перед дверью, уже готовый нажать на кнопку дверного звонка, спохватываюсь и, таки, снимаю очки, пряча их в сумочке. Вранья сейчас и так будет более, чем достаточно. Нет смысла ещё усугублять. Вдруг, Валентин заметит, что стёкла без диоптрий? Возникнет закономерный вопрос, а зачем, собственно? Можно, конечно, соврать, мол, нужна работа, потому и образ создавался чтобы произвести максимально хорошее впечатление. Но тут могут возникнуть новые уточняющие вопросы… Так что, нет. Будем играть теми картами, что есть. Трень-брень! Дверь открывается. Впервые вижу двойника Вали моей. Смотрю на него. Он, соответственно, на Сашку.

– Здравствуйте… – смущение даже изображать не надо.

Сходство поразительное. В смысле, лицо узнаваемое. А так, высокий мужчина, за метр девяносто. Ростом, видимо, в отца пошёл в этой реальности. Подтянутый, спортивный. Небольшая, ухоженная шкиперская бородка. На голове очень короткая причёска. Однако, в отличии от моей Вальки, седой. Видимо, смерть жены подкосила изрядно. Но вот лицо… Даже не смотря на бороду, всё равно узнаю. Да, это точно он! Двойник моей Валентины, но главное, всё же глаза. Они те же самые. Ярко-голубые. Я чуть снова не утонул в них. Пришлось сделать над собой усилие и встряхнуться внутренне, сбрасывая наваждение. Он, кстати, тоже пялится удивлённо. Неужели, сходство заметил?

Я-то не знаю, как при жизни выглядел мой двойник. Но если у него такое точное сходство с моей Валькой, то почему бы местной Александре не быть похожей на меня? Не в этом обличье, конечно, но на того, кем я был по рождению. А моя Саша, тоже ведь, во многом на меня внешне похожа. Уж, не знаю, как такое могло произойти. Человек-то совершенно другой. Но ведь, бывают двойники, живущие в одном мире. Причём, иногда сходство такое случается, что даже собственные родители таких людей, путают. А может, сходство приобретённое? Я ж замечал, что Саня слишком быстро прогрессирует внешне. И тут непонятно. Может, происки свыше или влияние моей, сохранённой, личности работает, заставляя тело, подгонять себя под, привычную мне по моему миру внешность. Разумеется, в том варианте, который доступен женскому организму. Но, может быть и так, что Саша, изначально была очень похожа. Вряд ли мне кто-то объяснит, как обстоят дела на самом деле.

– Здравствуйте… – отвечает. – Проходите.

Понятное дело, реагирую на приглашение и с интересом осматриваюсь. Неточности в обстановке есть. Но не слишком существенные. В основном, всё тоже узнаваемо. Мебель та же, стены окрашены в тот же цвет, разве что оттенок немного иной. А вот это уже, скорее всего, заслуга моего почившего двойника. Я ведь помню, что тогда, когда делали ремонт перед заселением сюда, мы с Валей жарко спорили на предмет вот этого самого оттенка и я, в той реальности, хотел именно такой, но уступил жене, естественно. А тут, похоже, Валентину пришлось спасовать перед Александрой. Интересный поворот. Мне, кстати, этот вариант больше нравится. Хех! Хоть тут восторжествовала справедливость. Разуваюсь.

– Это не обязательно, Александра, – запоздало говорит Валентин.

– Ничего. Мне не трудно.

– Проходите на кухню.

И вот тут я чуть не сглупил, автоматически направившись туда, где это находится. Но мне ведь не должна, по легенде, быть известна планировка квартиры. Вовремя спохватился, едва сделав шаг и вопросительно уставился на хозяина. Типа, ну и куда мне?

– Это здесь… – он указывает рукой и сам идёт к нужной двери.

– Спасибо, – следую за ним.

– Вы что предпочитаете? Чай, кофе? – спрашивает на ходу.

– Чай, если можно… С лимоном… – последнее уточнение срывается снова автоматически. А Валентин сбивается с шага и оборачивается.

Смотрю на него со всей возможной искренностью в глазах. Длится это секунд пять и движение продолжается. Блин, если так дальше пойдёт, моё внедрение в среду этих людей может оказаться под угрозой. Заходим в кухню. Она не сильно просторная. Мы с женой, даже о перепланировке думали, но уже тогда в планах было строительство собственного коттеджа, так что, решили не заморачиваться. Тем более, что кухня в этом проекте не самая маленькая.

– Присаживайтесь.

Сажусь. Вообще-то, за этим самым столом, моё любимое место было с торца. Там, получилась эдакая ниша, между собственно столом и холодильником. Тут она тоже есть. Но я специально выбрал другое место. Мало ли, вдруг ТА Александра и привычки имела те же самые. Валентин включает кофемашину, а пока она выполняет программу, ставит чайник. Всё это делается с задумчивым видом. Наконец, напитки готовы и он, поставив передо мной кружку с чаем, садится сам. Время есть, потому сразу пить кипяток не люблю. Нужно, чтобы немного настоялся. Лимон поварится в кипятке и лучше отдаст свой вкус. Там переплетётся кислота с цедрой и вот тогда его самое время потреблять. И снова привычка, греть о горячую кружку ладошки, берёт верх надо мной. Все действия на рефлексах проходят.

– Почему Вы не пьёте?

– Пусть чуть остынет и настоится.

Долгий, внимательный взгляд.

– Можно увидеть направление из центра занятости и какой-то документ?

– Разумеется, – подаю, что просит и, с замиранием сердца, жду реакции.

– Вы меня извините за недоверие, Александра Владимировна…

– Ничего-ничего. Я понимаю. Незнакомый человек, а работа на дому… Всё нормально.

Он смотрит направление, его глаза расширяются в удивлении. Берёт паспорт и проглядывает его.

– Это какая-то шутка? – взгляд угрожающий.

Естественно в ответ получает искреннее удивление:

– Вы о чём?

– А Вы не понимаете?

– Извините, но… нет. Что не так с моим паспортом?

Беру его и с нескрываемым удивлением просматриваю. Ну, типа, может кто-то мне чего лишнего приписал или подменил где. Играю, конечно. А что остаётся делать? В принципе, я изначально был готов к подобному повороту событий. Поэтому, некий план действий имелся. Санька же, в свою очередь, предоставила в моё распоряжение весь свой арсенал, который должен помочь в этой игре. Сделав вид, что внимательно изучил собственный документ, поднимаю недоумевающий взгляд:

– Так, что не так? Тут всё верно.

– Вы уверены? – угроза явственна.

– Более чем. Я Вас не понимаю, Валентин Михайлович. Будьте так любезны и объяснитесь, пожалуйста. – сейчас уверенный тон и твёрдый взгляд, лучше всего подойдут.

– Ваше имя…, отчество и… фамилия.

– Я не хуже Вас знаю, что у меня всё это есть. Но, тем не менее, не понимаю вашего тона.

– То есть, хотите сказать, что Вам, действительно, неизвестно, как звали мою покойную жену?

– Я даже не знала, что с вашей женой произошло несчастье. Правда, женщина-клерк в центре занятости, что-то такое говорила, но и сама не была уверена. Но почему вы, вдруг, решили, что я должна это знать?

– Её звали точно так же, как и Вас, Александра. Вплоть до отчества и девичьей фамилии! – вижу в его глазах боль. Рана от потери близкого человека слишком свежа ещё.

Мне его жаль. Если бы он знал, как я его понимаю и как мне противно играть на этих чувствах. Но мне не остаётся иного выбора. Делаю ошеломлённый вид.

– Правда?!!

Он кивает.

– А ещё, вы удивительно на неё похожи внешне.

– Простите, Валентин Михайлович! Это… невероятно… Я, правда, не знала… Простите. Понимаю, как это выглядит…

Встаю и иду на выход. Если остановит, значит, можно будет дальше разговаривать. А нет… Ну, если нет, придётся как-то иначе вопросы решать. Обуваюсь и уже возле входной двери, меня окликают:

– Подождите, Александра!

Стою, жду. Валентин выходит из кухни.

– Извините. Я не должен был…

– Ничего. Я понимаю и не виню. Скажу в центре занятости, чтобы подобрали другого чело…

– Не надо. Вернитесь, пожалуйста. Можете не разуваться…

В этот раз он не опоздал с предложением, но я снова снимаю обувь.

– Тогда, вот… – он достаёт из обувного шкафа, мягкие тапочки. – Оденьте.

Одеваю. Домашняя обувь точно приходится по ноге. И ощущение, вроде, уже ходил в них. Снова сидим на кухне.

– Александра, а какое у вас образование?

Немного смущения на лицо:

– Врать не стану, Валентин Михайлович. Специального образования у меня нет.

– Вот как?

– Говорю, как есть. Имеется только среднее.

Дальше начинаю врать.

– После детдома…

– Вы, воспитывались в детском доме?

– А у вас, Валентин Михайл…

– Можно просто, Валентин.

– А у вас, Валентин, есть какие-то предубеждения к воспитанникам этих заведений?

– Нет, что вы!

– Так вот, после него, я не смогла поступить на бюджетное отделение. Пришлось работать.

– И кем, если не секрет?

Смотрю на него. Пытаюсь изобразить такой вид, чтобы у него создалось впечатление, вроде девушка сомневается, а стоит ли, вообще, изливать душу, незнакомому, по сути, человеку. Насколько хорошо получилось, сказать не могу. Потому что, видеть Сашку со стороны ни имею возможности. А Валентин терпеливо ждёт, не стараясь как-то повлиять на собеседницу. С минуту играем в гляделки, потом я, вроде как, сдаюсь:

– По-разному. Но в последнее время, до аварии, работала посудомойкой в N-ске.

– А что за авария?

Рассказываю про КамАЗ и кому.

– После того, как очнулась. Решила полностью поменять жизнь. Я неплохо рисую.

Это заявление, снова заставило Валентина заметно вздрогнуть. Значит и моя двойник этим увлекалась.

– В общем, случайно познакомилась с ребятами из байк-клуба «Дикие Псы». Им нужен был художник, специализирующийся на аэрографии.

– Вот как?

– Угу. Я решила попробовать и у меня получилось.

– Тогда, что вы делаете в нашем городе?

– В N-ске, всё напоминает о прошлой жизни. Наверно поэтому, захотелось кардинально поменять обстановку.

– Подождите, Саша… Можно мне так вас называть?

– Можно. Я не против.

– Просто, у меня возник вопрос. А не вы ли приходили на днях в автосервис «АвтоМир»?

А ведь я догадался почему, он задаёт этот вопрос. Надо же, всё же в этом мире, заведение тоже нашей семье принадлежит… Вернее, этой семье. Только, в моей реальности, оно называлось немного иначе. Теми же словами, расставленными в обратном порядке. «Мир Авто». И, вот что интересно, местами поменяны не только гендерные роли, а заодно и слова названия сервиса, тоже. Интересный факт. Играю удивление.

– Да. А откуда вы…

– Я хозяин этого сервиса.

Молчу. Продолжаю играть удивление.

– Мастер, с которым вы общались, сказал мне, что договорился с вами, по поводу эскизов…

– Я приготовила.

– Можно посмотреть?

Достаю несколько альбомных листов. Всё равно, ведь, собирался, в случае отказа тут, поехать туда. Если честно, то я не сразу срастил схожесть названия фирмы. Была догадка, конечно, не без того, но как-то вот упустил момент и не спросил имя хозяина. Да и выглядеть этот вопрос, мог бы странно. Мол, тебе-то какая разница, как зовут владельца? И с какой, собственно, целью интересуешься? Валентин с интересом смотрит наброски. Иногда бросая взгляд на мою Сашку.

– Очень неплохо. Я бы даже сказал отлично. Тогда, зачем вам работа с ребёнком?

– Ну, я ведь сначала обратилась в центр занятости. Не уверена была, что в сфере автомобильного сервиса оценят мои способности. Знаете, ведь, как относятся мужчины к тем девушкам, которые проявляют интерес к мужским занятиям.

– Догадываюсь. Но, поверьте, не все мужчины так считают.

– Возможно. В общем, женщина-клерк, мне сказала, что после того, как я получу прописку, можно к ней обратиться. Ну, я и пришла сначала к ней. Это вчера было. А она мне предложила попробовать. Я предупреждала, что специального образования нет. Вот только, другой, более достойной работы, она не смогла предложить. А идти уборщицей… Нет! Это мало отличается от того, чем я занималась до аварии. Да и, если честно, я даже не рассчитывала получить работу у вас. Я же понимаю, что…

– Тут такое дело, Саша, что я не смогу предложить вам работу по вашему профилю аэрографа.

– Значит, поеду дальше. Страна большая. Может, где-то найду своё место, – снова встаю и направляюсь в прихожую.

– Подождите. Я же не сказал, что работы для вас совсем нет. Просто, в сервисе у меня полный штат. И дополнительный художник не нужен. Кстати, тоже девушки работают и хорошо справляются.

– Тогда, что вы от меня хотите, Валентин?

– Ну, вы же, Саша, сейчас не в сервисе? Вы пришли ко мне по направлению из центра занятости.

Молчу, жду, чего дальше скажет. Не собираюсь облегчать ему мыслительный процесс. Пусть сам думает.

– Однако, прямо сегодня дать ответ не смогу.

– Понимаю. Хотите проверить мои слова?

Теперь он молчит. Немного сконфуженно, даже.

– Вы не могли бы, Саша… Кхмм… Не принимать поспешных решений?

– Я не понимаю…

– Ну, вы же сказали, что собираетесь поехать дальше?

Снова молчу. Нефиг баловаться. Это его проблема. Мои начнутся, если откажет. А пока делаю задумчивый вид. Ему ведь не обязательно знать, что мне нужен именно положительный результат решения. Сейчас любое, неосторожно сказанное, слово может спугнуть удачу. Пусть считает, что девушка не очень-то и горит от желания, нянькаться с его ребёнком.

– В общем, дайте мне три дня. Скорее всего, я вам даже раньше перезвоню.

– Ладно.

– Отлично. Где вы остановились я запомнил. Могу я узнать, как с вами связаться?

Диктую номер сотового телефона.

– Спасибо, Саша. Я вам обязательно перезвоню в любом случае. Дождётесь?

Молчу, изображая неуверенный вид. Ну, в смысле, вроде как, не знаю, какое решение принять. Валентин, правильно понимает мою пантомиму:

– Постарайтесь дождаться. Я вас очень прошу. Возможно, вы именно тот человек, который нужен. Просто, не делайте поспешных выводов и поймите меня правильно. Речь идёт о моём ребёнке. Я должен быть уверен.

– Хорошо, Валентин. Я постараюсь дождаться вашего звонка.

Скачу под музыку, вместе с толпой других тёток. Вернее, Санька скачет, а я размышляю о недавнем разговоре. Проверки я не боялся. И то, что мои слова, ему подтвердят, даже не сомневаюсь. Вряд ли он будет прямо вот сильно глубоко копать. Подтвердится воспитание в детском доме, потом работа посудомойкой, авария и больница с комой, далее, если дело дойдёт до байк-клуба, так и вовсе получит хорошие рекомендации. Кстати, стоит позвонить ребятам и дать новый номер телефона. А там видно будет, чем дело кончится. Да и на счёт работы в автосервисе он, похоже, лукавил. Если бы дело обстояло с работой именно так, мастер малярного подразделения вряд ли б просил эскизы показать. Сразу бы сказал, что мест нет. Зачем Валентину эта ложь? Для того, чтобы-таки пристроить меня к Стасе? А в чём там, вообще, дело? Почему требуется воспитатель? Девочка мне не показалась той, кому он требуется. Блин, столько вводных и все они проходят под грифом «неизвестно». Ладно, пока ждём решения, а там действуем по ситуации.

– Свееет, привет!

– Саааашкаааа! Очень рада, что позвонила! А что это за номер? Что-то случилось?

– Нет, Света. Потому и звоню, чтобы вы знали этот номер. Я сменила сим-ку.

– Зачем? – голос встревоженный.

– Да, что-то она глючить начала.

– Ааа. Бывает. Как дела? Рассказывай. Где ты?

Начинаю рассказывать. Как ехал, что видел, как добрался. Теперь вот, ищу работу. Ну и так далее. Потом уже ей задаю аналогичный вопрос. Мол, что у вас? Как ребята? Как прошлопразднование свадьбы? Ну, а дальше нужно было только слушать. Поток информации лился водопадом. Там всё было замечательно и даже у Андрея с Мариной назначен день регистрации. Очень сокрушалась что меня нет и что все очень скучают. Да, собственно, я тоже скучаю по этим людям. Мне было хорошо жить рядом с ними.

Глава 15

Первый звонок, буквально на следующий день, пришёл от Марины. Я не сильно удивился, что она уже в курсе нового номера. Света бы в любом случае не промолчала. Получив упрёк, что не позвонил подруге лично и выслушав ещё один поток информации о её личных делах, с обязательной передачей горячих приветов, узнал о том, что только что с ней говорил незнакомый человек, который интересовался моей Сашей. Она, мол, рассказала правду. Ну и молодец. В общем-то, этого от неё и ожидал. Потом, чуть позже, звонил Кузьма. Этот был более лаконичен. Сказал, что дал положительную характеристику и добавил, мол, если вдруг возникнут проблемы, стоит только его набрать и он тут же бросит все дела, чтобы оказать любую помощь. На душе сразу потеплело. Знаете, пусть реальность выглядит, практически, как полная копия моей, но от ощущения одиночества это знание, почему-то, не спасало. Я, всё равно, оставался здесь чужаком. Но, вот эти простые ребята помогли как-то вжиться и освоиться. Не в своём женском воплощении, но в мире. Теперь я знаю, что есть тут такое место, где меня с радостью встретят и знание такого положения вещей, грело душу. Сам же Валентин позвонил ещё через день.

– Александра?

– Да.

– Это Валентин.

– Я догадалась.

– Вы ещё заинтересованы в этой работе?

– Знаете, Валентин Михайлович, наверное, скорее нет, чем да, – мне не понравилось то, как он поставил вопрос. Вроде, как уже о решённом деле. Я-то заинтересован в этом, но совсем по иным причинам. Знать о которых никому не обязательно. Да и вообще, пусть сразу поймёт, что на его деньгах, свет клином не сошёлся. В этой стране есть и другие люди, кому могут пригодиться навыки хорошего специалиста аэрографии.

– Но мы же с вами договаривались?

– Разве? Вы сказали, что ответ сразу дать не можете и просили, подождать несколько дней. Кажется…, разговор шёл о трёх. Более, никаких договорённостей не припомню. Завтра я собираюсь уезжать.

Вру, конечно. Никуда я не поеду, да и понять это совсем не сложно. Те, кто собирается куда-то ехать, не снимают квартиру на несколько месяцев вперёд, не покупают гараж, не делают прописку по месту жительства. Однако, Валентина больше интересовало, похоже, Сашино прошлое, чем наше с ней настоящее.

– Александра… Я, наверное, не так выразился. Вы не могли бы найти сегодня время для встречи со мной?

– Могла бы.

– Назначьте место и время.

– Так, я же не местная, Валентин. Вам проще выбрать, где удобней… – понятное дело, снова вру, но он-то об этом не в курсе.

– Кафе-мороженое «Салют». Это в пяти минутах ходьбы от дома, где вы живёте.

– «Салют»… «Салют»… – изображаю раздумья. – Да, вроде бы, припоминаю такое заведение.

– Я могу там быть минут через пятнадцать, вас устроит?

– Хорошо, Валентин, я буду.

А вот теперь, стоит подумать, как одеть мою Сашку. Работа работой, но не стоит делать так, чтобы потенциальный работодатель, питал какие-то иллюзии. Может быть, Саша когда-то и была посудомойкой, однако, с некоторых пор, девушка знает себе цену. Так что, пусть постарается, чтобы её заинтересовать. Переигрывать тоже, конечно, не стоит, ибо, может быть чревато срывом всей комбинации. Так что, внешний вид должен быть на уровне, но не чересчур. Эффектно, но, в тоже время, просто. Думаю, белое летнее платье и белые же босоножки, плюс волосы распустить. Как говорится, «Красота кроется в простоте», потому и минимум макияжа. Вроде бы, ничего такого, но знаю точно, что Саня в таком образе смотреться будет убийственно. А вот опаздывать нельзя. Заявлено пятнадцать минут, значит, ровно через столько времени надо быть на месте. А потому, стоит поторопиться.

Меня уже ждали. Валентин сидел за столиком на летней террасе. Перед ним стояла чашка с кофе. Одет тоже просто. Джинсы и джинсовая же рубаха. Подхожу сзади, он этого не видит. Я специально так сделал, чтобы солнце падало со спины. Таким образом оно подчеркнёт все достоинства моей Сашки. Одеть лёгкую доброжелательную улыбку на лицо. Сумочку перед собой, держа обеими руками. Образ завершён.

– Ещё раз здравствуйте.

Он резко оборачивается и застывает с открытым ртом. Удивлён? Ну, бывает. Несколько секунд Валентин с не прикрытым восхищением и одновременно с застарелой болью разглядывает девушку. Видимо, она снова напомнила ему погибшую жену.

– Снова что-то не так? – изображаю беспокойство, оглядывая себя, как бы не понимая, чего это он так уставился.

– Нет-нет! Ничего… Просто… Вы прекрасно выглядите, Саша!

– Спасибо. Разрешите присесть?

– Ох, простите! Конечно же, садитесь. Прошу!

И он подскочил, чтобы отодвинуть стул и помочь даме усесться удобнее. Присаживаюсь и снова благодарю за помощь. Ощущения при этом очень странные и двоякие. Чувствую некое притяжение к этому человеку. И в данном конкретном случае к нему тянет не Сашку. Тут уж врать не стану. Именно меня к нему тянет. Вернее, даже не к нему, а вот к этим ярко-голубым глазам МОЕЙ Валентины. Когда он смотрит и я встречаюсь с ним взглядом, забываю, кто передо мной. Вижу только глаза и тону в них, буквально, растворяюсь. Тоже самое со мной происходило в той жизни. Глаза жены действовали на меня гипнотически. Ради этого взгляда я готов был горы свернуть, а тут, вроде, человек совсем другой, но магия глаз осталась та же. Что со мной? Мне приходится постоянно контролировать своё состояние и прикладывать усилие, чтобы оставаться внешне спокойным. Да и Сашке этот мужчина, похоже, был интересен. Его запах во всяком случае ей точно нравился. Господи боже, куда я качусь? В кого превращаюсь?

– Вам что-нибудь заказать? – спрашивает.

– Надеюсь, это не свидание? – немного издёвки во взгляд. Самую чуточку.

– Я вам так неприятен, Саша? – неожиданно задаёт вопрос, а на лице мужчины читается целая гамма эмоций. Начиная от лёгкого сожаления и заканчивая некой надеждой.

«Нет, уважаемый» – думаю про себя. – «Не дави взглядом. Глаза у тебя её, но ты не она. Даже не думай!».

– Не в этом дело, Валентин. Просто, вы потенциальный работодатель. А я не люблю смешивать работу с чем-то ещё. Давайте держаться в деловых рамках.

– Хорошо. Дело, так дело. Но угостить симпатичную женщину, ведь, не возбраняется?

– Возбраняется. Я сама могу о себе позаботиться.

Тут, как раз, подошла девушка официант и я заказал ей чай с лимоном.

– Зачем обижаете? Позавчера, у меня дома, вы ведь не отказались от угощения.

Вот гад! А ты не забыл, что сам же и не дал попить того самого чаю? Однако, не стоит сейчас об этом напоминать.

– Там, Валентин, была несколько иная ситуация.

– И в чём же она была иной?

– Окружением. Это был Ваш дом и закон гостеприимства, обязывал вас. Вот, только этот закон имеет своё распространение и на гостя. Ответить на предложение отказом, по крайней мере, невежливо.

Он снова внимательно смотрит на Сашку, а я изо всех сил, стараюсь выдержать взгляд и не провалиться в этот чёртов омут. Пора прекращать балаган.

– Если мы прояснили отношения, Валентин, может, я пойду? Мне ещё вещи собирать, – делаю попытку встать.

– Подождите. Не уходите. Мы, ведь, так и не поговорили о делах. Да и ваш чай. Вы не выпили его тогда и в этом моя вина. И я не хочу, чтобы это повторилось.

– Тогда, давайте о делах.

– Хорошо. Я готов попробовать.

– Вот как? И что же вас заставило изменить своё мнение?

– Не изменить, а утвердиться в нём. Я понимаю, что обидел вас недоверием. Но я же объяснял…

– А я и не обиделась, Валентин Михайлович. Просто, не совсем понимаю, зачем вам именно я. Найти профессионального педагога, может быть, не так просто, но не невозможно. Тем более, сейчас, когда у этих людей с заработной платой, более чем, относительно.

– Нет, Саша. Нужны именно Вы!

– Я?!!

– Да. Именно Вы! Моя дочь, Анастасия, очень тяжело переживает смерть мамы. А тут ещё у меня новые отношения начали завязываться. Ну… Вы понимаете?

– Вы хотите сказать, что отношения с другой женщиной, плохо сказываются на отношениях с собственным ребёнком?

– Да, Саша. Я бы даже сказал, что теряю её. Она пока ещё ребёнок, при этом в таком возрасте, когда не видят полутонов. Либо чёрное, либо белое.

– Все мы через это проходили.

– Но я её очень люблю и не хочу потерять! Боюсь потерять. Она это всё, что у меня осталось от жены. Я и сам тяжело пережил потерю. Но жизнь, ведь, продолжается. Я никогда её не забуду и, тем не менее, нужно двигаться дальше.

– Сочувствую вашему горю. Честно, – участие даже играть не пришлось.

Я видел, что этот человек, действительно, до сих пор не смирился с утратой и искренне хочет сохранить отношения с дочерью. И в тоже время, он прав. Как бы ни было тяжело, двигаться дальше надо. И другая женщина может быть выходом в этой ситуации. Женщина, которая поймёт и постарается облегчить боль за счёт своей любви.

– Однако, – продолжаю. – Так и не понимаю, зачем вам я.

– Понимаете, Саша, вы просто удивительно похожи на неё. На мою Александру.

– Но вы же должны понимать, что я… не она.

– Понимаю, конечно, – грусть и неприкрытая печаль во взгляде. А я снова начинаю проваливаться в него. Да, что за нафиг?! – Но я подумал, может, это сходство, как-то повлияет. Ведь, девочке необходима мать. Ну… Как пример для подражания, хотя бы. Я, при всём желании, не смогу ей дать того, чего не успела дать жена.

– Так, вы поэтому решились на новые отношения?

– В том числе. Вернее, это было главным, но и мне самому тоже нужно…

Снова понимаю. Времени уже достаточно прошло и здоровому мужику женщина физически необходима.

– Понимаю ваше желание, но мать заменить невозможно.

– Этого и не требуется. Просто, станьте ей другом. Я, всё-таки, мужчина, а девочка, даже с отцом, не станет делится самым сокровенным. Но я же должен знать, чем живёт моя дочь. Знать, чтобы в нужный момент помочь. Мне не требуется от вас педагог. Наверное, это даже хорошо, что у вас нет специального образования. Профессиональный преподаватель и действовать будет профессионально. Мне же кажется, что тут, скорее, надо от души подходить. После смерти Александры она замкнулась. С друзьями не общается. На старом месте учёбы даже конфликты пошли. Пришлось перевести в лицей. Думал, новое место как-то повлияет… Может, что-то изменится. Я не психолог, но, возможно, прежние друзья как-то напоминали о старой жизни…

– Хм, Валентин, вы меня озадачили. Но, возможно, тут, действительно, нужна помощь хорошего психолога?

– Проходили и это. Стася воспринимает такой подход, как лечение. А она себя больной не считает. В общем, замкнулась в своём каком-то выдуманном мире. На улицу не ходит. Только и делает, что сидит у компьютера.

– В игрушки играет?

– В том-то и дело, что нет. Похоже, что язык программирования самостоятельно изучает. Это, как раз, и настораживает. Она ребёнок ещё и такое увлечение, как-то слабо вяжется с возрастом.

– Вот как? Хмм… Возможно, проблема не в её увлечении. Куда страшней увлечения играми и уход из реальности в виртуальное пространство. А тут… – отхлёбываю маленький глоток чая. – Просто, ребёнку пришлось повзрослеть раньше. А вообще, сильно ревнует вас?

Валентин кивает угрюмо.

– Саша, помогите мне. Если дело в размере оплаты…

– Нет, не в ней. Просто, не уверена, что смогу. Я ведь и сама в подобном возрасте, ни с кем не общалась. Друзей не было.

– Это я тоже знаю. Но… Хоть попробуйте. Ваши нынешние друзья отзывались очень тепло. Прошу вас! Помогите!

Пришла моя очередь смотреть ему в глаза. Он же не знает, что согласие моё имеет ещё до того, как мы с ним впервые встретились. Что я именно для того здесь и нахожусь. Но образ надо доигрывать до конца. Причём, что интересно, теперь он свой взгляд опустил, не выдержав моего.

– Ладно, Валентин Михайлович. Давайте попробуем. Но не ждите от меня чудес.

– Я же просил, обращаться только по имени.

– С этого момента, извините, так не получится. Вы – работодатель.

– Но…

– Вы собираетесь платить мне зарплату?

– Естественно!

И тут произошло то, чего я никак не ожидал. К нашему столику подошла женщина. Удивительно было то, что я знал её по прошлой жизни. Звали её Ольга и она работала у меня бухгалтером. Надо отдать ей должное, насколько она была хороша в своей профессии, настолько же хорошо выглядела. Но при этом, нутро имела гнилое. Едва нанял её на работу, тут же начала оказывать знаки внимания. Правда, знаки эти действовали слабо. Нет, мне было приятно, конечно, что по-прежнему женщины обращают на меня своё внимание, но ей ничего не светило. С моей Валькой ей было не сравниться. Тем не менее, эта курва до последнего не оставляла своих попыток завладеть моим телом. Иные поползновения были настолько откровенны, что даже мне, мужчине, становились неприятны.

Но специалистом она была, действительно, хорошим и я её терпел. Смешно сказать, даже прятался. Уж больно была назойлива в попытках затащить в свою постель. Продолжалось это ровно до того момента, пока Валька же не вывела стерву на чистую воду. Как она заподозрила мошенничество, я не знаю, а жена так и не сказала. Она и до меня несколько раз пыталась донести свои подозрения. Только, я почему-то не поверил в заговор. Ну, правда. Кому я нужен? Бизнес, конечно, крепкий, но не настолько прям жирный, чтобы целый план по захвату организовывать и бабу под меня подкладывать. Жена не стала истерить и спорить. Видимо, поняла, мужику сложно понять то, что очевидно для женщины. Эти существа иной раз и без железобетонных фактов, сердцем чувствуют подвох. Вот и она, наняв, как-то в обход меня, независимого эксперта, выяснила что деньги малыми суммами переводятся на левые счета. Потому и говорю, что Ольга настоящий профи своего дела. Ведь, она обворовывала меня так, что сам бы ни в жизнь не заметил.

Когда мне сунули под нос бумаги, а тот самый эксперт разжевала, что к чему, просто обомлел. Начали разбираться дальше уже вместе и выяснилось, документооборот ведётся таким образом, что, в определённый момент, можно легко прикрыть лавочку, а ниточка при этом тянется к моим конкурентам. Валька умница. Она, как настоящий шпион, всё проделала настолько незаметно, что позволило взять мошенницу с поличным и сдать её в руки правосудия. Никакие адвокаты из самой первопрестольной не смогли отмазать змею. Загремела на десять лет за мошенничество в особо крупных размерах. А тут она здравствует, чувствуя себя хозяйкой положения и, похоже, собирается прибрать к рукам бизнес. Может быть и не только его. Не знаю. Но знаю этого человека. А потому понимаю, что даже если у этой твари имеются виды на самого Валентина, Стасе в тех планах места нет. Она любыми средствами постарается развести отца с дочерью. И знаете, в тот момент, когда я её увидел здесь, такая злость взяла… А ещё откуда-то из глубин естества поднялась волна ревности.

Не то, чтобы я ревновал Валентина к этой чувырле… Впрочем, не знаю. Не могу точно разобраться в собственных эмоциях. Но мне, однозначно, обидно стало за ту Александру, которая мой двойник и за дочь. Ну, не мог что ли выбрать кого-то другого? Ну, зачем именно эта? Мало, что ли, других симпатичных и порядочных женщин вокруг? Почему свет клином сошёлся именно на этой? Теперь понятно, почему Стася ревнует. Она инстинктивно чувствует гниль. А этот… Впрочем, тут его угораздило родиться мужиком, а я и сам, в своё время, не чувствовал подвоха в гадине. И даже наоборот, тешил за счёт неё собственное мужское самолюбие. Как же, посторонняя баба сохнет. Возможно, не будь жены, повёлся бы тоже. Там, реально, есть, на что клюнуть. Так что, винить его не имею права. Но вмешаться теперь обязан. Мой двойник сама этого сделать не может по понятным причинам и, значит, мне придётся действовать вместо неё. Возможно, тот, который сверху, говоря про помощь дочери, на самом деле имел в виду их обоих? Ведь, по сути, что Стасе, что Валентину эта помощь необходима. Я обязан устроить их судьбу так, чтобы дальше им жилось счастливо. Может, встретится на пути хорошая женщина, которая заменит мать Анастасии и подарит новую любовь Валентину? Во всяком случае, я постараюсь сделать всё, что от меня зависит. В конце концов, я не совсем чужой человек этим людям, а они, не такие уж чужие мне. Стася, так точно.

– Здравствуй, дорог…ой! – запела курица елейным голоском, но, увидев меня, вернее, разглядев, осеклась.

Странно, но во взгляде я прочёл испуг. Вроде, привидение увидела. Интересно, чего это она испугалась? Но испуг длился недолго, буквально пару секунд, а потом сменился равнодушием. Самообладание у неё всегда было на высоте. Она подвигает свободный стул вплотную к Валентину и садится, тесно прижимаясь к нему, для надёжности, обхватив руку. Эдакая, заявка женская для потенциальной соперницы. Типа, занято, ищи другого. В глазах угроза, на губах улыбка.

– Я ведь не помешала? – вот змея подколодная! – Познакомишь меня со своей спутницей?

– А…, да. Знакомьтесь, Саша, это Ольга. Моя очень близкая подруга, – Валентин, чувствует себя неловко.

– Очень приятно, – тяну свою ладошку и обозначаю улыбку. Ты ещё не знаешь, курица, что заимела самого страшного врага. Я тебя закопаю, тварь.

– Взаимно, – Ольга тоже коснулась моей руки кончиками пальцев.

Блин! У неё даже руки холодные, как у мертвеца. Бррр!

– Я уговариваю Сашу, принять моё предложение, заняться Стасей.

– Оооо! – изображает удивление гадюка. – Девочке, действительно, надо помочь. К сожалению, у меня контакта с ней не получается. А я так переживаю. Ребёнку тяжело без матери.

И голос-то какой проникновенный строит, а в глазах пустота, равнодушие и жадность. А ещё жестокость. Неужели, Валентин этого не видит? Это даже не женщина. Это робот, который не умеет любить, но может хорошо считать… чужие деньги. Она ни перед чем не остановится. По головам пойдёт, а при нужде и по трупам.

– Так что, Саша? Мы договорились?

– Хорошо, Валентин Михайлович. Когда можно приступать?

– Саша, давайте, всё-таки, без оффициоза…

– Извините, Валентин Михайлович, пока я работаю на вас, иначе не будет.

– Дорогой! Девушка права. Работа есть работа. Тут нельзя смешивать.

Валентин ещё раз внимательно посмотрел и кивнул:

– Договорились, Александра Владимировна, – перешёл, как бы в отместку мне, на официоз Валентин, а Ольга заметно вздрогнула, услышав отчество. – Пусть будет так. С завтрашнего дня сможете начать?

– Да. Только, я всё равно, не до конца понимаю круг обязанностей.

– Для начала, познакомлю вас с Анастасией. Нужно будет провожать её в школу и встречать после уроков. Она не говорит, но мне кажется, там у неё неприятности с другими детьми. Пару раз мне показалось, что побывала в драке. Станьте ей другом и, как бы, мостиком между нами.

На том и сошлись. Эта коза буквально утащила мужика. А может быть, так и есть. Может, она тоже почувствовала угрозу, исходящую от меня. Одно знаю точно, с этой тварью придётся повозиться. Она просто так не сдастся. Да, собственно, мне терять нечего. Если уж на то пошло, я и на убийство готов. Лишь бы оградить ребёнка от опасности.

Глава 16

Утром, ровно в семь часов, звоню в дверь. Она открывается. На пороге стоит Анастасия. Девочка ещё в домашнем. Смотрит на меня удивлённо. Причём, сначала было некое узнавание, буквально на миг, а потом появилось обычное, мол, ты чего, тётка, дверью ошиблась?

– Здравствуй. А могу я увидеть Валентина Михайловича?

Новое удивление, теперь в ключе, мол, нафига он тебе сдался? Но, всё-таки, отступает, позволяя мне пройти. Но я стою, не спеша переступать порог.

– Паааа!

– Чего? – из кухни появляется Валентин и, завидев меня в дверях: – О! Доброе утро, Александра Владимировна. Проходите.

Вот теперь можно. Хозяин позвал.

– Доброе утро, – отвечаю.

– Проходите на кухню. Вы голодны?

– Нет, спасибо.

– Тогда… Чаю? С лимоном?

Обозначаю лёгкую усмешку. Типа, оценил лёгкий юмор.

– Если не затруднит.

Проходим на кухню. Валентин делает напитки, а заодно снимает с плиты сковороду с яичницей и перекладывает готовое простенькое блюдо на тарелку.

– Стася! Завтрак готов.

Появляется дочь и садится кушать. Ставят и передо мной кружку с чаем.

– Спасибо.

Валентин тоже присаживается.

– Стась… Вот эта девушка…

– Теперь ты решил, что мне необходима нянька? – она смотрит на отца даже с некоторой враждебностью.

– Я в няньки не нанималась, – вставляю свои пять копеек. – Присматривать за тобой, да. Но не более того.

Валентин, удивлённо смотрит на меня. Я подмигиваю ему. Мол, всё нормально. Это такая игра.

– Ты не выглядишь той, кому нужна нянька.

– Тогда зачем? – она переводит взгляд с меня на отца и обратно.

– Считай, что я твой личный тренер.

– Кто?

– Тренер. А ты, плохо слышишь?

– Нормально слышу!

– А зачем переспрашиваешь?

– Зачем мне тренер? – девочка не понимает, что происходит. Она, видимо, думала, что нянька сейчас начнёт сюсюкать, стараться понравиться. А вместо этого, её слегка троллят.

– Сколько попыток тебе предоставить, чтобы ты попробовала отгадать значение слова «тренер»?

– Пааа! Что происходит?

– Эта девушка какое-то время побудет твоим… – он помялся, подбирая нужное определение. – Скажем так, компаньоном.

– Ну и зачем мне это?

– Я волнуюсь за тебя. Последнее время, с тобой что-то происходит, а я не могу всё время быть рядом. Много работы…

– Ага…, работы. Ты с этой…

– Стась, прекрати пожалуйста. Давай, об этом потом поговорим.

Девочка насупилась. Вижу, что изо всех сил, старается сдержать слёзы обиды.

– Мне не нужна нянька.

– Анастасия, я не собираюсь с тобой нянчиться. Не для этого здесь, – снова беру слово.

Но девочка встаёт и демонстративно выходит.

– Извините её, Саш… Простите, Александра Владимировна.

– Ничего-ничего, Валентин Михайлович. Разберёмся. Просто, не мешайте мне. Вы платите, я решаю проблемы. Если к концу месяца я не найду подход к ребёнку, оплаты не возьму. Договорились? – протягиваю руку для рукопожатия.

Он смотрит удивлённо, но пожимает протянутую узкую ладошку. Осторожно, бережно так. И задержал ладонь в своей, чуть дольше, чем это требуется. Потом смутился и отпустил.

– Хорошо.

Идём с Анастасией на автобусную остановку. Она всеми силами старается делать вид, что не со мной. В автобусе, сажусь рядом с ней. Молчим. Она смотрит в окно. А ведь я уже лет сто не ездил в общественном транспорте. В основном на личном, в крайнем случае, на такси. Давно забытые ощущения. Хотя, автобусы нынче другие. Нет в них того незабываемого запаха, который помню с детских лет. Там пахло немного бензином, резиной и горелыми тормозными колодками. А ещё, нет касс самообслуживания. Мои-то ровесники точно помнят такие. Когда всё было на доверии. Подходишь, кидаешь в щель пятачок и выкручиваешь билетик. Чуть позже, появились компостеры и сакраментальное «закомпостируйте, пожалуйста». Сейчас же, всё через водителя. Эээх! Куда что делось? Люди перестали доверять друг другу. А мошенников развелось столько… Что произошло с людьми? Ведь, это потомки тех, кто прошёл войну и потом поднимал страну из руин, ездил на комсомольские стройки. Тогда всё было иначе. Так, что изменилось? Почему? Идём через сквер к школе. Возле той самой лавочки, Стася вдруг останавливается:

– Что тебе от нас надо?! Я ведь тебя узнала. Ты та…

– Ладно. Давай поговорим. Минут пятнадцать до начала уроков у нас есть.

– О чём говорить?

– Не о чём, а о ком. Проблемы, ведь, не у меня.

Молчит.

– Ну вот, снова ты демонстрируешь неумение контролировать себя. Задаешь вопрос, а ответ слушать не хочешь.

Молчит, но садится на лавку.

– Ну, давай. Я слушаю твой ответ.

– И я тебе отвечу, но сначала, хотела бы спросить… Если позволишь.

Стася смотрит на меня. Господи! Как же хочется её обнять, прижать к сердцу. Защитить.

– Скажи, за что ты так возненавидела папу?

– Я люблю папу!!! – она это почти что выкрикнула и было в ответе столько застарелой боли, что меня аж по нервам резануло. – А он… Он…

– А он нашёл другую женщину, да? Не такую, как мама. И ты простить не можешь предательства?

Девочка закрывает лицо ладошками. Спина её сотрясается в беззвучных рыданиях.

– Люди, Анастасия, иногда умирают. Никто не живёт на свете вечно. Но в одном тебе повезло…

– В чём?!! В чём мне повезло?!!

– В том, что у тебя хотя бы папа есть. Который любит. У меня, например, родителей нет вообще и, я тебе завидую.

– Как это нет родителей? Они тоже умерли? – заинтересованный взгляд зарёваных глаз.

– Я не знаю. Может, умерли, а может, нет. Я их никогда не видела. Но всегда о них мечтала.

– А как тогда ты жила?

– В детском доме. Знаешь, там все дети мечтают о родителях и настоящей семье. Так мечтают, что в какой-то момент, сами начинают верить. Вроде, вот-вот папа с мамой придут и заберут их оттуда домой. Многие даже истории придумывают и верят в них, что их родители космонавты или какие-нибудь полярники. Они, просто, не могут приехать. Но когда-то это обязательно произойдёт. Понимаешь?

Не очень приятно врать дочери, однако необходимо. Нужно найти общие точки соприкосновений.

– Я бы не хотела так жить… – Стася сидит подавленная моей выдуманной исповедью.

Вернее, эта исповедь могла бы принадлежать девочке Саше, чьим наследником я являюсь. Потому, мои слова не насквозь лживы. Только это и успокаивает.

– Я люблю папу… А эта…

– Не любит его, – соглашаюсь. – Ей только деньги его нужны.

Не знаю, чего ждала дочь. Может, того, что я сейчас начну объяснять про жизнь, которая, как правило, «штука сложная». И что она должна понять своего отца… В любом случае, она ждала чего угодно, но не того, что её поддержат. Два широко распахнутых, удивлённых глаза… Которые так хочется поцеловать. Смотрит настороженно и недоверчиво.

– Вчера я видела её. Мы с твоим папой, обсуждали условия моей работы, когда она подошла.

– И что…?

– У неё глаза пустые. В них не было любви. Там только жадность.

– Она злая!

– Наверное, – снова соглашаюсь. – Я в её обществе всего десять минут находилась, но этого хватило, чтобы появилось желание отмыться от грязи. И знаешь, что я поняла?

– Что?

– Твоего папу надо спасать. Мне показалось, что он не за тебя просил. Не тебе нужна помощь. А ему самому. Он боится тебя потерять и совсем запутался. Наша с тобой первая встреча, наверное, была не случайна. Иначе бы судьба, не свела нас вместе снова.

– А ты сможешь?

– Что?

– Помочь папе.

– Не знаю, Стася. Могу я тебя так называть?

– Да.

– Так вот, Стася, одна я точно не справлюсь. Нужна будет твоя помощь. Поможешь мне?

– Да! Ради папы, я на всё готова!

– Я почему-то была в этом уверена. Ты смелая девочка. Только, чур… – делаю заговорщицкие глаза и подаю свой, носовой платок. – Это наш с тобой девчачий секрет.

– Хорошо, – протирает заплаканные глазёны. – Но почему нельзя ему сказать?

– Потому что, он не поверит сейчас. Знаешь, мужчины, они ведь, немного иначе устроены, чем мы. Они живут иначе, чувствуют иначе, даже думают по-другому. И этим пользуются такие, как Оля. Но мы-то с тобой знаем, кто она, верно?

Кивает и на губах девочки появляется первая, пока что неуверенная, но уже такая открытая улыбка.

– Знаем.

– Ну, вот. Справимся мы с этой змеёй. Вдвоём, точно, справимся. А сейчас беги. Скоро уже звонок прозвенит.

– Спасибо, Александра…

– Саша. Для тебя, Стася, просто Саша. Беги. Я после школы тебя встречу.

Смотрю, как ребёнок бежит на уроки. Поступь совсем иная. Рюкзачок задорно болтается на спине. Вот, что надежда может сотворить практически мгновенно. В груди поднимается теплая волна. Волна гордости за ребёнка. Моего ребёнка. Никому не позволю причинить ей вред. Зубами грызть буду, руками рвать любого, кто только подумает о подобном. Парадная дверь закрылась за дочерью. Пора и мне на тренировку.

Беговая дорожка с тихим шелестом наматывает километры. В наушниках фоном звучит «Наутилус Помпилиус». Я бегу. На соседней дорожке бежит какой-то парень. Всё время косится на Сашку. Пыжится бедолага. Плечи расправил, живот втянул. Ты бы лучше не на Саню, а под ноги смотрел. Ну вот, как накаркал. Бедолага сбился с ритма, запутался в ногах и дорожка, ожидаемо, сбросила незадачливого бегуна. Убрался парняга с грохотом. А нечего на Сашкину задницу пялиться так откровенно. Вот и наказание тут же последовало. Как говорится, мгновенная карма.

Вообще, на бегу хорошо думается. А подумать есть о чём. Вернее, даже, о ком. Как мне провернуть финт, который удался Валентине в нашей с ней реальности? Там она была в своём праве. Всё ж таки, жена владельца и второй учредитель. У нас всё пополам было. Но здесь положение вещей совсем иное. Я никто и, соответственно, не имею возможности залезть в бухгалтерию. Прокрасться туда ночью? Нужно добраться до компьютера и скачать с него всю документацию и потом уж разбираться. Сам я в этом, к сожалению, ни в зуб ногой. А значит, тоже придётся нанимать специалиста со стороны. Вот только, как это сделать? Попасть в офис мне не дадут. Даже ночью не выйдет, ибо охрана имеется. А если поговорить со Стасей? Пойдёт она на такой шаг? Не заподозрит ли, что я мало отличаюсь от той же Оли? В любом случае, поговорить надо. Она девочка умная. Думаю, поймёт. Тут, главное, не спалиться на главном этапе изъятия информации. А дальше, уже разберёмся. И ведь, я не лукавил с дочерью, когда говорил, что потребуется помощь.

Дело в том, что моя Анастасия, имеется в виду та, что осталась в родной реальности, приблизительно в это же время, что и её двойник в этой, увлеклась программированием. Результатом этого увлечения, которое, к слову, началось с написания вирусных программ, стала нынешняя профессия. А именно, специалист по компьютерной безопасности. Мы с Валентиной вовремя заметили это опасное увлечение и смогли повернуть его в правильное русло. И если эта Стася, имеет схожие интересы, а я в этом почти что уверен, то её помощь может оказаться очень востребованной в деле разоблачения Ольги. Однако, в любом случае, нужно будет разговаривать непосредственно с ней. В смысле, с дочерью. Но что-то подсказывает, на этом направлении проблемы маловероятны.

К окончанию уроков снова у школы. Когда дочь выходит, вижу, что взглядом ищет меня. Машу рукой, она радостно машет в ответ и бежит ко мне. Ну, вот. Совсем другой ребёнок. Ей просто необходим был человек, который поймёт её состояние и тревогу.

– Привет, Саша! – улыбается. Я за эту улыбку душу готов продать.

– Привет-привет! – улыбаюсь в ответ. – Как успехи?

– Пять по физике! – хвастается.

– Ну так, это же отлично! Папа рад, наверное, будет. Такую оценку, надо отметить.

– А как?

– Пошли мороженное трескать?

– Пошли!

Поели в летней кафешке мороженного. Потом ещё на аттракционах катались. Больше всего Стасе машинки электрические понравились. В той реальности дочь тоже этот аттракцион любила больше всего. Мы весело гоняли туда-сюда, сталкивались и хохотали. В самый разгар веселья позвонил Валентин.

– Да, – отвечаю.

– Аааамм… Александра Владимировна, а вы где?

– Да, мы тут с Анастасией в парке на аттракционах зависаем.

– В парке?

– Ну, да. А что вас удивляет?

– Да, нет… Просто… Она должна была уже быть дома и делать уроки.

– Вы меня извините, Валентин Михайлович, но ребёнку это нужно было. Вы не переживайте. Через часик уже дома будем. А с уроками… С уроками я, если что, помогу.

В этот момент, отвлечённый разговором, я пропустил манёвр дочери и она с радостным воплем врезается в меня.

– Агаааа, Саша! Попалась. Я тебя сделала!

Видимо, этот радостный возглас был услышан и на том конце:

– Это… Анастасия там кричит?

– Ну да. Всё хорошо Валентин Михайлович. Скоро будем. Дайте нам ещё час времени, пожалуйста.

Вернувшись домой, Валентина, само собой, не застали. Тот уже, видимо, снова на работе. Так ведь, и удивительного в этом ничего нет. Рабочий день ещё не окончен. Так что, нормально. В квартире пахнет чем-то жаренным.

– Фууу! Опять эти магазинные котлеты. Ненавижу их, – сокрушается дочь.

– Так, давай домашних сделаем?

– А ты умеешь? Папа вот не умеет. А мама…

Девчонка куксится.

– А я умею! – заявляю уверенно.

Эта уверенность зиждется не на пустых словах. Тут дело в том, что Валентина, моя жена, при всех её достоинствах, имела существенный недостаток. Не дружила она с кулинарией. Так бывает у женщин. Не все они от природы кухарки. Не то, чтобы Валька совсем не умела, но вот, просто, то, что умела, выходило не очень. Да и не любила она готовку, откровенно в этом признаваясь. А вот мне нравилось кашеварить. Опять же, не зря говорят, что лучшие повара – мужчины. Что-то в этом, наверное, есть. Хотя, моя мама, готовила бесподобно и я многое из её рецептов перенял. В этой же реальности, перевёрнутой вверх тормашками относительно нас с Валей, основные моменты сохранились неизменными. Двойник моей жены, тоже с готовкой не дружит.

– Показывай, где тут у вас что. Сейчас быстренько забацаю котлетки и пюрешенцию.

Стася, кинувшаяся было к холодильнику, как споткнулась и расширенными глазами посмотрела на меня.

– Прочему ты так сказала?

– Что не так? – удивление моё искреннее. Тут даже играть не понадобилось.

– Именно так говорила мама.

Блин! Палюсь на каждом шагу. Действую, ведь, по привычке. Я всегда так говорил ТАМ, а мой двойник, выходит, обезьянничала тут и, тем самым, создала проблемы. Что ж мне теперь, над каждым шагом думать? Ну, почему ты была такой прохожей? Вот же, засада!

– Случайно так получилось. Ну, что ты смотришь? Котлеты делать будем? Доставай мясо! – быстренько спрыгиваю с опасной темы и перевожу разговор в другое русло.

Далее уже работа известная. Стася делает уроки, а я на кухне колгочусь. Руки сами помнят, что и где лежит. Порубить мясо да лук с чесноком на эклектической мясорубке – дело одной минуты. Ещё пять на чистку картошки. Я её в армии столько перечистил, сколько ни одна женщина за всю свою жизнь не видела. В общем, дело привычное. А уже через полчаса на запахи, потянувшиеся из кухни, приползла голодная дочь. Очень, кстати, вовремя. Только закончил мять картошку. Всё готово. Даже салат с помидорами и огурцами успел настрогать. Кормлю ребёнка. Не знаю, поймёт ли кто меня? Но это ни с чем не сравнимое удовольствие, кормить родного человека и видеть, как он, в моём случае она, с аппетитом уминая всё, что лежит на тарелке, довольно жмурится. Сижу в нише у холодильника и подперев рукой подбородок, наблюдаю. Мне сейчас так хорошо, как давно уже не было. С тех самых пор, когда меня вырвало из родного мира и привычной жизни. Дочь поела, но не уходит. Не спеша пьёт молоко, наблюдая за моими действиями поверх кружки. Я ведь знал, что она с пюре любит именно молоко. Мою посуду. Спиной чувствую пристальный взгляд. Как бы изучающий.

Потянулись дни. Я наслаждался общением с дочерью. Знаете, наверное, даже в ТОЙ жизни я не проводил столько времени со своим ребёнком. Это было счастье какое-то. Словами не передать. Стася буквально на глазах оживала, превращаясь в обычную, жизнерадостную девочку. И мне было от этого невероятно приятно. В один из дней, она попросила меня заплести ей косу. А я ведь никогда этого не делал. Откуда умению взяться? Растерялся, естественно. Но выручила Сашка. Тело, будто бы, само знало, как это делается. Тонкие женские пальцы ловко справлялись практически без моего участия. А закончив и увидев, что получилось на удивление достойно, не удержался и поцеловал в макушку. И снова на меня смотрят два больших глаза. Удивлённых и подозрительных.

Что интересно, Ольгу в дом всё это время Валентин не водил. Видимо, зная о неприязни дочери, старался лишний раз не давить её присутствием на девочку. Однако, надежде на то, что этой твари в доме вообще не появится, не суждено было сбыться. Она как-то сама заявилась. По приглашению ли или проявила инициативу, не знаю. Как раз вечер был. Запёрлась такая:

– Дорогой! Я соскучилась! – говорит нарочито громко, чтобы все поняли, кто пришёл.

Может, услышала, что мы с дочерью в тот момент смеялись? Как бы там ни было, из прихожей слышатся звуки навязчивых поцелуев.

Делаю вид, что мне плевать. Продолжаю заниматься своими делами. Как раз, готовил ингредиенты для заправки борща. Стася мне помогает в меру своих сил. Настроение у девочки упало. Лицо злое. Да и у меня не лучше. В смысле, не лицо, а настроение. Ну вот, чего припёрлась тварь? Ставлю на плиту сковороду и начинаю поджаривать заправку. Что там происходило в прихожей, я не видел. Но предполагаю, очередная демонстрация заявления прав. Мужику бедолаге, просто деваться некуда. И, вроде бы, понимает, что происходит непотребство и, в тоже время, не оттолкнёшь женщину, с которой делишь постель. Пусть ещё не жена, но оно ведь к тому идёт. Бешенство внутри клокочет. Причём оно, в смысле, бешенство, какое-то странное. Не свойственное мне, как мужику. В нём больше ревности.

Чьи это эмоции? Мои или Сашкины? Ей, в отличии от меня, Валентин нравится. Иногда ловлю её на том, как она с удовольствием принюхивается, когда он оказывается рядом. Впрочем, я и сам порой всё больше и больше поддаюсь воздействию женской химии тела. Да, хотя бы, взять тот факт, говорить вслух о себе в женском роде. Но не это главное. Настолько привык так говорить, что уже и в мыслях иногда сбиваюсь на это. Когда первый раз осознал, аж вспотел и паниковать начал. Саня тихой сапой, потихоньку срастается со мной и сопротивляться этому с каждым новым днём, прожитым в женском теле, становится сложнее. Игра в женщину всё больше превращается из, собственно, фарса в настоящую жизнь. Я, просто, перестаю замечать то, что раньше так напрягало. Например, утром, перед зеркалом, привычно занимаюсь чисто бабьим, накладывая лёгкий макияж и с удовольствием любуюсь собой. Не Санькой. То есть, чем дальше, тем больше отождествляю себя с ней и чаще говорю «Я» имея в виду её, а не «ОНА». Да и многие другие нюансы женского естества начинают становиться действительно моими. Осталось ещё только начинать млеть от удовольствия, ловя на себе восхищённые взгляды прохожих мужчин и тогда пиши пропало.

Тем временем, чувырла, видимо поняв, что её провокация не возымела какого-то особого действия, оставила мужика в покое и завалилась на кухню. Валентин отчего-то задержался где-то. Может, испытывал чувство неловкости? В общем, змеища одна вошла.

– Ооо, как вкусно пахнет! Ты, вот что, милочка, подай ужин в гостиную. Мы с Валечкой и Анастасией, там поужинаем.

Вот, падла. Специально нарывается. Но вот, зачем ей это надо? Часть какого-то плана или просто получает удовольствие от самой ситуации.

– Мы и тут прекрасно поужинаем! Без тебя! – не выдержала девочка.

– Без меня теперь не получится! – ехидно глумится тварь, даже не стараясь скрыть издёвку. – Я-то уже здесь.

– Как же ненавижу тебя, гадина! – слова дочери, прозвучали не громко, но как-то по-взрослому. И та ненависть, о которой шла речь, буквально светилась в её глазах.

– Ты как разговариваешь со взрослыми, малявка?! Давно за уши не таскали?!! – шипит Ольга и угрожающе нависает на Стасей.

– Только попробуй! – это уже я не выдержал.

– А то что? – голос елейный, но угрожающий контекст в нём совсем не прикрыт.

– А ты попробуй и узнаешь! – теперь я демонстративно играю острым кухонным ножом.

Как хочется, чтобы она действительно попробовала. Нет, я понимал, что этого сейчас нельзя делать. И так же я понимал, что для этого меня как раз провоцировали. Но Господи Боже, в тот момент я буквально мечтал, что она осмелится и тогда я ей самой, с превеликим удовольствием, обрежу уши. Не знаю, что она прочла в моих глазах, но испугалась по-настоящему, а потому поспешила. Ей надо было развивать конфликт дальше, чтобы спровоцировать меня на агрессию и тогда б у неё получилось выглядеть невинной жертвой. Но, видимо, страх спутал все планы!

– Валечка! Любимый! Твоя домработница слишком много себе позволяет!

Но когда тот зашёл в кухню, его глазам предстала идиллия. Мы со Стасей, в две руки, помешивали поджарку на сковороде. Ничего не говорило о том, что тут только что был конфликт.

– В чём дело?

– Она… Она… – тычет в меня наманикюренным пальцем. – Угрожала мне ножом.

Валентин недоумевающе смотрит на меня. Я, естественно, смотрю на него, со всей невинностью, на которую только способен… Вернее, Сашка способна. Дочь изображает на своём лице тоже самое.

– Паа, – голос ребёнка даже испуганный немного. – Ты бы сводил её к врачу. Похоже, у неё галлюцинации начинаются.

И так покачивает головой, как бы скорбя о заболевшем человеке.

– И ты это спустишь ей с рук? Они обе сейчас издеваются надо мной!

Мужчина внимательно посмотрел на нас со Стасей, потом на Ольгу:

– Тебе лучше уйти сейчас.

– Валь, но…

– Потом поговорим. Пошли, я тебя провожу.

Едва за ними захлопнулась дверь, дочь повернулась ко мне с торжествующим видом и мы, не сговариваясь, одновременно сделали:

– ЙЕСС!!!

Потом засмеялись и стукнулись лбами. Настроение снова поднялось.

Глава 17

Где-то через полчаса вернулся Валентин. Зашёл на кухню, где Анастасия уже за обе щёки уплетала наваристый борщ со сметаной, и сел за стол. Наливаю и ему тарелку.

– Рассказывайте, заговорщицы, что тут произошло на самом деле, – ухмыльнувшись нашим с дочерью невинным лицам, спросил он. – Теперь я хочу услышать вашу версию.

– Пааа! Тут такое было! Такоооое! Саша такая крутая! Эта гадина…

– Её зовут Ольга.

– Угу. Хорошо, пап. Эта гадина Ольга, – Валентин устало прикрыл ладонью лицо, – хотела мне уши надрать. А Саша ей сказала, что пусть только попробует. А та как испугается и давай верещать…!

Вот, примерно так и закончился вечер. Валентин даже извинился за поведение Ольги и за «домработницу». Однако, утруждался он зря. Мне глубоко плевать, что думает обо мне какая-то там стерва. Главной задачей для меня является безопасность дочери. А где-то ещё недели через полторы, буквально через три дня после празднования дня рождения Стаси, случился небольшой казус. Кстати, о празднике… Меня на него не пригласили. Да, собственно, я как-то и не удивился даже. Змея всё сделала, чтобы меня там не было. Представляю тот праздник. Он, скорее всего, больше походил на похороны, если говорить о создавшейся там атмосфере. Понятно, что у мужика сложилась патовая ситуация. Стася требует, чтобы я была (вот оно, снова вылезло, блин!), конечно же она требовала, чтобменя пригласили, а Ольга, естественно, требует обратного. Я б на его месте выбрал что-то более нейтральное. Например, не приглашал бы ни ту, ни другую. А провёл бы праздник вдвоём с дочерью. Ну, да ладно, мужик, он и есть мужик.

Не о его поступках речь. Утром, как обычно, собираюсь к Стасе. Можно б было сказать на работу, но это неправда. Не из-за денег я там. Хотя, за первый месяц работодатель расплатился более, чем щедро, в полтора раза, примерно, увеличив изначально заявленную сумму. В общем, собираюсь и вдруг звонок на сотовый. Там высвечивается номер Валентина. Естественно беру трубку:

– Да, Валентин Михайлович. Что-то случилось?

– Александра Владимировна, вы не могли бы приехать сегодня пораньше и, если можно, побыстрее?

– Что-то с девочкой?

– Не знаю. Она закрылась в комнате. Голос испуганный. Плачет и просит Вас.

– Сейчас буду! – бросив все дела, едва успев расчесать густющую Сашкину шевелюру, несусь к дочери.

Испугался, слов нет. Заскакиваю в подъезд, а там лифт занят. Плюнув на него, перескакивая через две ступеньки, взлетел на этаж. От возбуждения и страха, даже про звонок забыл. Долблю кулаком в дверь. Та открывается мгновенно. Даже не поздоровавшись и не разувшись, несусь через квартиру к двери детской:

– Стаааась. Это я, Саша. Впустишь? – рядом топчется обеспокоенный отец. Показываю ему, мол, свали куда-нибудь, не до тебя.

Валентин отходит и, будто только этого Стася ждала, щёлкает, открываясь, замок. Протискиваюсь в щель, тут же захлопывая дверь перед носом отца. Из-за двери слышится недовольное бурчание:

– Женщины!

– Что случилось? – спрашиваю, глядя в испуганные глаза.

А потом вижу красные пятна на простыне и пижамных штанишках. Напряжение резко отпускает. Без сил плюхаюсь на краешек кровати и меня начинает разбирать истерический смех. Приходится делать усилие над собой, чтобы сдержаться. Это же надо! Теперь мне придётся выполнять обязанности моего двойника, объясняя дочери, что это совсем не страшно.

– Ох и напугала ты нас с папой, горе моё.

– Это… Это…

– Это нормально, солнышко. Все женщины через это проходят примерно в твоём возрасте. Кто-то раньше, кто-то позже.

Объясняю подробно, что к чему. А ведь, совсем недавно сам рефлексировал по этому поводу. И смех, и грех! Ребёнок успокаивается. Перестаёт всхлипывать.

– Ну, что ты разнюнилась? Сейчас всё поправим. У меня, слава богу, всё с собой. А потом ты полежишь дома, пока я схожу в магазин и куплю всё необходимое. Хорошо?

– А как же школа?

– Думаю, ничего страшного не случится, если ты сегодня туда не пойдёшь.

– Ладно… – испуг у девочки прошёл, но нервозность осталась.

Собираю испачканное постельное бельё.

– Подожди здесь. Сейчас я папу с дороги уберу. А то он там сейчас от беспокойства дыру в полу протопчет.

Выхожу в гостиную. Этот товарищ кидается ко мне:

– Что там?!!

– Валентин Михайлович, со Стасей всё в порядке. Ничего страшного не произошло, – дальше уже на ухо ему: – Просто, она взрослеет. Вот и случилось то, что ежемесячно происходит со всеми взрослыми девочками. Вы б не метались тут, а пошли бы в кухню. Не стоит смущать ребёнка. Хорошо? Она и так растеряна.

Немного позже, когда проблема уже решилась, а я вернулся из магазина, где купил всё, что надо, сидим с Валентином на кухне. Он, как обычно, пьёт кофе, я же потягиваю чай. Молчим.

– Знаете, – вдруг прерывает он своё молчание. – Я даже не знаю, как вас благодарить.

– Не преувеличивайте мои заслуги, – отмахиваюсь. – Просто, у девочки нет мамы, которая бы всё заранее объяснила. А вы… Вы мужчина. Потому, простительно.

– И ещё, – не может успокоиться он. – Я понимаю, что днём у вас свободное время, но не могли бы вы побыть сегодня с ней весь день. Вы так на неё благотворно влияете. Я компенсирую ваше время, не беспокойтесь.

– Дело не в деньгах. Просто, у меня в это время тренировка. А хорошую форму не компенсируешь деньгами.

– Так, если дело в этом, я могу достать беговой тренажёр, – он вдруг как-то в раз сник. – Жена раньше бегала…

– А это удобно?

– Всё равно стоит без дела. А выкинуть…

Понимаю, что это своеобразная такая память о той счастливой жизни. Кто-то избавляется от таких предметов, чтобы не рвало душу, а кто-то вот так, наоборот, бережно хранит.

– Зачем же выбрасывать полезную вещь? Хорошо. Уговорили. Доставайте, а я пока за спортивной одеждой домой схожу.

Однако, этот, такой беспокойный, день ещё не был закончен. Он ещё не все свои сюрпризы выдал. Но откуда ж мне было знать? Дочь, видимо, сильно переволновалась и, наверное, поэтому проспала почти до обеда. А когда проснулась, я быстренько заварил ей манку на молоке. Так, как любила МОЯ Стася. Впрочем, я уже не видел различий давно. Они обе для меня стали одним человеком. Моим ребёнком. Поев и, как-то снова оценивающе посмотрев, она вдруг предложила достать семейные альбомы с фотографиями. Я прекрасно знал, где они лежали в моей реальности и точно так же было тут. Да и сами альбомы те же самые. Сидим, смотрим. Дочь показывает мне то одну, то другую фотографию. Все я их видел уже давно, только в ином исполнении. А запечатлённые там ситуации, были точной копией.

Держу фото, на котором местная Александра держит в руках удочку и подсачек. Рыбы, естественно, нет, а сама девушка, мокрая по пояс, весело смеётся. На берегу, у кромки воды, сидит малявка Стася и, показывая на маму пальчиком, тоже весело хохочет. В ТОЙ жизни на месте этой Александры был я, а снимала меня Валька. Комок вдруг подкатил к горлу. Моя Сашка тут же, как полагается, увлажнила глаза, готовая по требованию выдать любую желаемую порцию солёной влаги. Кладу фотографию на место и отворачиваюсь к раковине, делая вид, что мою посуду. Не стоит девочке видеть, как трясутся мои руки. Однако то, что произошло дальше, я никак ожидать не мог. Она вдруг подошла и обняла сзади. Слышится её шёпот, такой осторожный, вроде опасается спугнуть нужный ответ:

– Мама! Это ТЫ?!!

От неожиданности происходящего скользкая посуда выпала из рук, громко звякнув в железной раковине. Я замер столбом. Что ей ответить? В горле ком, в голове сумбур. Она догадалась. Почувствовала. Во многом я и сам был виноват или, скорее, мой двойник даже. Мы оказались с матерью этой девочки слишком похожи. Но в одном она права. Да, это я. Не мама, конечно, но папа и люблю её не меньше. А ещё моя Саня добавила неразберихи своим поразительным сходством. Медленно поворачиваюсь. На меня смотрят умоляющие глаза. Которые буквально кричат: «Скажи, что это так! Ну, пожалуйста!». Ноги подкашиваются и я сползаю ниже, опираясь спиной о кухонный стол. Наши глаза теперь на одном уровне.

– Ведь, правда?!! – горячо шепчет Стася. – Это, ведь, ты?!!

Ну, не смог я ответить отрицательно. Сил не нашлось. Во взгляде дочери столько надежды было, что сказать нет, мол, ты ошиблась, значит, снова погрузить ребёнка в отчаяние. Может, зря я сунулся сюда? Может, стоило лучше наблюдать со стороны? Не знаю! Запутался окончательно. Не понимаю. Сердце разрывается. Дочери нужна мать. Ей без неё плохо. А Валентин… Он тоже дел наворотил, только усугубив ситуацию, пойдя на поводу у расчётливой змеи.

– Да, моё Солнышко… – губы сами шепчут эти слова. – Да, моя хорошая. Это я.

Крепко прижимаю содрогающееся от рыданий тельце. Глажу по голове, целую лоб, глаза, щёки и нос. Это у нас, с МОЕЙ Стасей, был такой ритуал. Именно в этой последовательности.

– Мама! Мамочка! Мне так было плохо без тебя! Я так мечтала! Так звала… каждую ночь! – всхлипывает ребёнок.

– Всё хорошо, Заинька. Разве ж я могла поступить иначе, если ты в беде?

– И папа! – поправляет меня.

– И папа… – соглашаюсь. – Конечно же и папа.

Чуть позже сидим обнявшись в её комнате. Внутри меня умиротворение. Так легко, хорошо и тепло. Детская душа дочери ещё не успела очерстветь, покрывшись твёрдой, порой, непробиваемой коркой взрослой жизни. Ей проще поверить в чудо, чем принять неизбежное. И, наверное, это здорово. Было бы грустно, если б дела обстояли иначе. Наши дети, изначально лучше нас, чище, добрее, честнее. Они ещё не успели растерять свою доверчивость и умение радоваться жизни. По себе помню, что в детстве, вроде бы, и солнышко светило ярче, небо голубело сильнее, а трава была зеленее. На самом деле, скорее всего, мало что изменилось. Просто, это мы сами окуклились в скорлупе скептицизма, намеренно ограничив восприятие действительности и утвердившись во мнении, что чудес не бывает. Даже праздники отмечаем, скорее, по привычке, не испытывая на самом деле настоящих эмоций радости и предвкушения волшебства, которые были такими естественными в детстве. Рутина загоняет нас в жёсткие рамки. Нам некогда заняться собственными детьми, а иногда, даже, самими собой. Проще отговориться словом «некогда», нежели плюнуть на дела, которые, всё равно, все не переделать, и отыскать, всё же, свободное время для близких. Читать своему ребёнку сказки из тех самых книг, которые читали тебе ещё собственные родители. Вместо этого, тратим деньги на электронные гаджеты, дабы ребёнок мог смотреть мультики без конца и не канючил над душой, требуя внимания, ведь, мы «так устали на работе». А потом удивляемся, почему наши дети выросли бездушными придатками компьютера, для которых живое общение кажется анахронизмом. Удивляемся и обижаемся на них за то, что не испытывают к нам тех же чувств, которые, всё это время, мы сами усиленно скрывали от них, прячась за своей работой, как за стеной.

– Как ты догадалась? – спрашиваю.

Она серьёзно смотрит мне в глаза. Они, в смысле, глаза Сашкины, сейчас, наверное, красные. Поревели с дочерью вволю. И тут я ничего не смог с этим поделать. Санька брызнула, отозвавшись на мои чувства, как из Ниагарского Водопада. Да, плевать, собственно. Сейчас простительно. Будь я мужиком и то б, наверное, увлажнил глаза. Чтобы меня понять, видеть надо, с каким счастьем на лице смотрит ребёнок. Твой ребёнок!

– Ты шутишь, ма? Я тебя давно узнала. Только, поверить никак не могла! Боялась! Тебя зовут так же, выглядишь так же, ходишь, смотришь, говоришь, готовишь так же! Даже пахнешь! Ну, почему ты так долго? Папка чуть не спился от горя!

– Прости. Раньше не могла.

– А ты, больше не уйдёшь от нас?

– От тебя, нет. Я всегда буду рядом.

– А папа? Он же любит тебя! Ему сказать надо и он выгонит эту козу!

– Не надо ему ничего говорить. Хорошо? Это только наш с тобой секрет.

– Но почему?

– Потому что, взрослые не верят в чудеса. И он не поверит.

– Но ты же…

– Я другое. Видела немножечко больше. То, чего никто и никогда не видел.

– А как там?

– Здесь лучше, Солнышко. Тут, с тобой!

– А Бог есть на самом деле? – ребёнок, это ребёнок. Любопытство его снедает.

– Не знаю, Заинька. Не встречала.

– А рай?

– Рай, моя хорошая, ты уже видела не раз. Мы в нём сейчас живём. Жизнь, это и есть рай. Нужно, только, правильно ею распорядиться. Рай каждый для себя создаёт сам. Никто другой за нас этого не сделает. И если в жизни нет счастья, значит, в этом не кто-то виноват, а мы сами. Понимаешь? Вот, я сижу сейчас с тобой, обнимаю… Это и есть настоящее счастье для меня, а значит, и он… Рай. Никогда не думай, что будет после смерти. Наслаждайся каждой минуткой жизни. Твоя жизнь и есть твоя награда.

– Я запомню, мама… Но как же быть с папой? Он что, так и не узнает?

– Посмотрим. Пока пусть всё идёт, как идёт. У нас другая задача. Нужно избавить его от этой Ольги.

– Как это сделать? Она присосалась к нему, как пиявка.

– Я подумаю, Стася. Никуда она от нас с тобой не денется. Мы же команда?

– Дааааа! – мы, на автомате, с ней стукаемся легонько лбами и я понимаю, что вот это вот, тоже, из той, моей жизни.

Но главное, оно и тут было заведено точно так же. Разница только в нас. В двух Александрах. Таких разных и таких идентичных. А вечером, когда вернулся с работы Валентин, было приятно смотреть на его ошарашенное лицо при виде улыбающейся девочки. Как она тащит его ужинать, а заодно, хвастаться, что мы с ней приготовили. Пора было и мне откланиваться. Как говорится, пост сдал, пост принял. Стася, едва увидев, как я начал обуваться, подскочила, скорчив несчастную мордашку:

– М… Саша, а ты разве не останешься?

– Поздно уже, Анастасия. Мне ещё дома что-то надо приготовить. Завтра с утра я снова буду здесь и весь день будем общаться. Хорошо?

– Ну, останься ещё хоть немного. Ну, пожааалуйста!

– Правда, Александра Владимировна, задержитесь ненадолго, – поддержал свою дочь Валентин и глазами показал на неё, мол, ну просит же. – А поужинать можно, ведь, и с нами. Правда, Стась?

– Да! Саша, пожалуйста, поужинай с нами!

Ну, что с ней поделать? Я в том мире никогда не мог ей отказать, так и тут не могу.

– Хорошо, но только недолго.

Ага, недолго. Задержался часов до одиннадцати. Сначала ужинали, потом перемыл посуду. Тут уж из образа не выйдешь. Потом играли с дочерью в приставку, которую сам же ей и подарил на день рождения и за что получил «втык» от Валентина. Ну и, естественно, она не смогла меня отпустить, даже когда надо было ложиться спать. Прошептав мне на ухо:

– Маа, спой, пожалуйста, мне нашу…

Не знаю, как здесь, а ТАМ Стася любила колыбельную от группы «Территория» – «Колотушка тук-тук-тук». Правда, ей эту песню всегда пела Валя, но теперь, видимо, настал мой черёд. Как говорится, назвался мамой, пой колыбельную. Вот же, поворот судьба заложила. Но делать нечего:

Ребёнок спит и во сне счастливо улыбается. Не могу удержаться, целую дочь в лоб, поправляю сползшее с одной стороны одеяло. А когда оборачиваюсь, вижу, что в приоткрытую дверь на меня пристально смотрит Валентин. Блин, ощущение, что вор и пойман на месте преступления. Выхожу в зал.

– Стася спит, Валентин Михайлович. Уже поздно. Можно я пойду домой?

– Да-да, конечно, Александра Владимировна. Я вас провожу.

– Не стоит. Если девочка вдруг проснётся?

– Думаю, что нет. Похоже, сегодня её день был богат на впечатления. Тем более, до вашего дома идти минут пять. Я успею вернуться.

– Ну, как знаете.

Идём по улице. Молчим. О чём думает он, мне не ведомо. А я, если честно, костерю себя на чём свет стоит. Что наделал? Какая из меня мама? Тем более, для Стаси мамы без папы не существует. А я, ведь, не смогу. Да, согласен, этот человек имеет на меня некое влияние за счёт таких удивительных и похожих глаз. Но умом-то я понимаю, что я не мужик больше, в плане физическом, а он не моя Валька. Что будет с дочерью, когда она узнает, что её папа и фальшивая мама не смогут быть вместе? Не заложил ли я своим дурацким признанием бомбу с часовым механизмом под психику девочки. Второй раз она, ведь, может и не пережить потерю близкого человека. Ох, как же тяжело! Эйфория от обретения ребёнка схлынула. Пришла пора раскаянья. Нужно было переступить через себя и не сознаваться. Блин! Блин! Блин!

– Спасибо Вам, Александра Владимировна, – нарушил вдруг Валентин напряжённую тишину.

– Пока не за что, Валентин Михайлович.

– Саша… Простите, Александра Владимировна. Вы не понимаете. Это чудо какое-то. Я Стасю такой счастливой видел последний раз, когда ещё была жива жена. У меня просто нет слов. И ещё хотел спросить. А что это вы там такое пели?

– Это колыбельная такая. «Колотушка тук-тук-тук» называется.

– А почему вы выбрали именно её?

– Наверное, потому, что она первая на ум пришла, – вру на голубом глазу. Ну, не говорить же ему, что дочь попросила спеть НАШУ.

– Удивительно. Это любимая песня Стаси. Её ей пела мама.

Он вдруг, берёт руки Саши в свои и смотрит в глаза. Я снова борюсь с собой и этими омутами. Потом он так же неожиданно отступает:

– Спасибо Вам. Ждём вас завтра… Стася будет очень ждать.

Разворачивается и идёт в сторону своего дома. Плечи понуро опущены, руки в карманах. Мне почему-то жалко этого человека, но я бессилен ему чем-то помочь. Спасти от змеи, пригревшейся на груди? Да. Но потом… Наши дороги разойдутся.

Глава 18

Лето выдалось удушающе жарким. Солнце палило с небосвода так, вроде старалось испепелить на планете всё живое. Особенно жалких людишек, которые почему-то вдруг решили, что они могут тут что-то решать и возомнили себя царями природы. Пришлось снова ходить по магазинам, приобретая необходимую для такого сезона одежду. Мой гардероб начал распухать с пугающей интенсивностью. Не забываем, что, находясь в женском обличье, нельзя вести себя, как мужик. Те, может, и могут ходить в одном и том же годами. Женщинам же такая роскошь не позволительна. Приходится и мне соответствовать. Мужиковатая баба может вызвать непонимание окружающих людей. Им ведь не объяснишь замысел свыше. А жить и общаться с людьми как-то надо. И в первую очередь, это надо мне, для воплощения собственных планов. Если б я, в этом новом обличье, старался вести себя аналогично прежнему образу жизни, Валентин бы точно побоялся подпустить меня к девочке. Но знаете, как-то уже внутренне смирился даже. Не то, чтобы в раз, вдруг, осознал себя полноценной женщиной. Нет, конечно. Этого, скорее всего, никогда не случится. Но относиться к нынешнему состоянию начал гораздо проще.

Например, поначалу я не мог заставить себя надеть платье… Ну, или юбку… Короче, то, которое снизу никак не прикрывает. Сделать это для меня было, всё равно, что согласиться с решением того, ВЕРХНЕГО, отморозка. То есть, признать его правоту, в том смысле, какой закладывался в последней ремарке. Я имею ввиду «ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ!». Так вот, мне не нравилось. Когда я одевал Сашку для встречи с Валентином в кафе «Салют», напялил платье впервые. Но того требовала ситуация. Однако, чувствовал себя при этом голым. Ощущения дискомфорта испытал, просто, непередаваемые. Еле сдерживал себя, чтобы рефлекторно не проверять постоянно, не задралось ли где сильнее, чем надо и тому подобное. А ещё чувство посторонних взглядов вернулось. Обличающих. Как тогда, с танцевальной аэробикой.

Снова начало мерещиться, что кто-то вдруг крикнет сейчас, мол, гляньте на этого педика, совсем-де стыд потерял, даже бабье платье нацепил. И ведь, понимаю умом, что не случится такого, но… В общем, как-то так. В конце концов, я ведь даже не шотландец с их килтами. Тем, может быть, было бы проще и то, не факт. Всё ж таки, килт – это нечто национальное нынче, а не повседневное. А если углубиться вообще уж в махровую историю, в те времена, когда штанов ещё в принципе не придумали, то выяснится, что одежды мужские и женские, в общем-то, были практически одинаковыми. Может, отличались внешне как-то, однако ж, не так разительно, как сегодня. Ну, не носили штанов. Тем не менее, в нашей с вами современности, есть чёткое разделение и мне приходится, наступая ногой на собственную изначальную половую принадлежность, напяливать совсем уж откровенно женское.

Потому что, надо соответствовать внешности. Потому что, так принято в этом мире. Потому что, иначе начнут пальцем у виска крутить и шарахаться от «ненормальной». Потому что, благодаря своей неосмотрительности, взвалил на себя роль ещё и своего двойника, назвавшись мамой, лишив себя последней возможности отказаться от использования совсем уж женского. С того самого момента, когда чувство любви к ребёнку взяло надо мной верх, приходится отдуваться уже не только за себя, и даже не за того парня, как говорится в оригинальной присказке, а за самую, что ни на есть, настоящую, ту тётю, блин! Вляпался конкретно. Теперь вот, привыкаю носить платья. Что поделать? Ведь, даже Сашку мою, которая само-собой «дура-баба», не обвинишь – сам же и виноват. Ну, кто за язык тянул?

Тем не менее, вынужден признать, что при такой густой жаре, в летнем лёгком сарафане переживать её гораздо проще. Да, чувство незащищённости имеет место быть. Никак пока с ним справиться не получается. Но, всё равно, действительно, легче. Правда, такое лёгкое одеяние, кроме несомненных плюсов, несёт с собой и закономерные трудности. Хотя, эти трудности обуславливаются скорее моей личностью. Истинные женщины, которые ими родились, такого не испытывают, по понятным причинам. Умение носить подобную одежду и вести себя в ней соответствующе нарабатывается с младенчества. Мне же приходится постоянно следить за собой. Тут ведь, даже на лавку не сядешь просто так. Мужику проще. Он в штанах. Развалился, ноги расшиперил и отдыхает. Женщине так нельзя, ибо выглядеть будет вульгарно.

Ещё вот, никак не разберусь, в каких случаях надо подол под задницу заправлять при сидении, а в каких, наоборот, вокруг разложить. Видел, ещё в той жизни, что женщины делают и так, и так, но вот подоплёки не улавливаю. Вернее, это я её теперь не улавливаю, а ТОГДА оно и не надо было. Мне-то оно к чему? А тётки сами разберутся. Постоянно наблюдаю за аборигенами женской ипостаси, однако, подсказок не нахожу. Что же, спрашивается, меня смущает? Так… Отчего-то не хочется сидеть практически голой задницей там, где кто-то уже посидел. Ну, мало ли, что за человек был. Когда жил своей жизнью, как-то даже не задумывался. А зачем? Штаны всегда на мне были и они давали то самое чувство защиты.

Тут же, задница, по сути, открыта всем ветрам. Женские трусики, извините, на полноценную защиту не тянут. Они, даже если нормальные, а не стринги с верёвкой в…, ну вы поняли, которые мне почему-то упорно пытаются впарить продавцы отделов нижнего белья, и то выглядят смехотворными, по сравнению с мужскими труселями. Те, всю задницу прикрывают, а эти… Эх! Срам сплошной, короче, а не трусы. Оно бы и ладно, когда в штанах хожу. А вот сейчас… В общем, как-то неприятно ощущать голой кожей дерево сиденья парковой лавочки. Но тут возникает другая проблема. Заправишь подол под себя, а он ведь помнётся. И что потом, ходить с замятнями на пятой точке? Вот, как со всем этим они справляются? Где найти учителя, казалось бы, обычным житейским премудростям? Таким естественным, но при этом таким сложным если ты не родился с этим сразу.

Вот, к примеру, начинает входить в моду понятие «метросексуал». Я, когда впервые услышал этот неологизм, не сразу понял его истинную подоплёку. Почему-то упорно лезла ассоциация с извращенцем, предпочитающим секс в метро. А ведь это, всего лишь, новый термин старого понятия, который в том же девятнадцатом веке звучал как «щёголь», «франт»… Ну, или «денди», если на американский манер. Однако ж, современный вариант, даже по звучанию если брать, предполагает большее. Мне он не приятен. Потому что, по моему мнению, мужчина, если он действительно настоящий мужчина, в первую очередь должен думать о том, как обеспечить своей семье достаток и защиту. Нет, понимаю, что и выглядеть должен прилично. Любой женщине хочется иметь рядом с собой не бомжа вонючего. Но о внешности приходится думать в последнюю очередь и исходя больше из соображений практичности, нежели стильности.

Женщины ладно. Они обязаны думать о внешности. Так как, конкуренция среди них, по поводу достойных самцов слишком высока. Нет ничего удивительного, когда красавица часами вертится у зеркала. Может и сама удовольствие получает от собственной внешности, не без того. Но больше, всё же, инстинкт самки работает, желающий себя максимально выгодно подать на «рынке» невест. Ну вот, скажите мне, в таком случае, зачем нужен «мужчина», с которым придётся толкаться возле того самого зеркала? В конце концов, ей больше необходимо, чтобы мужик на неё смотрел и восхищался. Вожделел, со всеми вытекающими. Мужское внимание, это ведь, один из столпов жизни женщины. Эти же…, которые «метро-», больше собой любуются. Короче, не понимаю я, наверное, что-то в этой жизни. Или устарел сильно. А может, воспитан иначе. Не знаю. К чему это я? Так, касательно той же проблемы. То есть, парковой лавочки, голой задницы и светлого сарафана. Тут ведь, не только за голый зад переживаешь, но, как бы, и в грязном платье ходить не комильфо.

Мужику что, плюхнулся, посидел, а если испачкал, то отряхнул рукой, да дальше пошёл. Нормальные-то пацаны (которые не «метро-»), белые штаны редко носят. В основном, практичные тёмные цвета. Там, в случае чего, особо и не заметно. С женщинами всё иначе. Вот и приходится постоянно ломать голову над этими вопросами и следить за собой. Если уж совсем не знаю, как правильно поступить, то и вовсе стараюсь не делать. Уж, лучше лишний раз постоять, от греха подальше. И тем не менее, повторюсь, не взирая на трудности, связанные с чисто женскими заморочками, в случае жары, лёгкий сарафан намного приятней для тела, нежели мужская одежда. Как бы не противилось собственное естество, вынужден это признать.

Жизнь идёт своим чередом. И, в принципе, неплохо. Я провожу массу времени с ребёнком. У неё сейчас каникулы. Изначально Валентин планировал отправить девочку в лагерь, но после того, как нанял меня и ребёнок преобразился, решил этого не делать. Да и Стася категорически отказалась. Я же в свою очередь пообещал, что придумаю программу на лето. Правда, возникла проблема. Я ведь, не предполагал, что придётся перемещаться с ребёнком. Потому мотоцикл показался самым оптимальным средством для одного человека. Теперь же он совсем не подходит. Ребёнка не посадишь сзади. Опасно это. А пешком куда-то далеко не отправишься. Ехать же общественным транспортом, значит терять в… Даже не знаю, как выразиться. Нам просто хорошо, интересно вдвоём и другие люди при этом будут только мешать. Понимаю, что это, своего рода, эгоизм отца, которого лишили собственной жизни и он таким вот, не совсем нормальным способом, старается как-то реабилитироваться в новой. Просто, Стася… Она, как некая, точка опоры для меня, как связующее звено, между ТЕМ существованием и ЭТИМ.

Валентин помог решить проблему. Правда, сначала он увидел меня и мотоцикл. Похоже, даже очередной шок испытал. Стася объяснила мне его состояние. Такой же мотоцикл был у моего двойника. Другого года выпуска, правда, но того же цвета и марки. Я столкнулась с ним… (вот, опять в мыслях начинаю тоже о себе в женском роде…), Сашка столкнулась с ним случайно. Вернее, даже не она, а он на неё нарвался. В тот день произошло сразу два события. Оба удивительных и, может быть, важных даже. Одно-то уж точно было важным… Для меня. А как для Валентина… Не знаю. Это было ещё до каникул. Я тогда ковырялся в гараже с мотоциклом. Нужно было свечи проверить, фильтра поменять и масло заодно. Всё ж таки, цилиндры новые, вся поршневая и кольца тоже. А такое дело требует вдумчивой обкатки. По сути, двигатель-то новый. Стася крутилась рядом, посильно помогая. Упачкалась вся. Смешная такая. А тут, бах:

– Стася, ты что здесь делаешь?

Кто-то заслонил солнечный свет. И тут же такое милое и не посредственное, вроде, ничего из ряда вон выходящего не случилось:

– Привет, Па! А мы тут с м… Сашей моцик ремонтируем.

Поднимаю глаза. В проёме ворот стоит Валентин. В глазах… Там много чего было. И боль, и страх, и удивление, и некая надежда даже, а кроме того, ещё всего до кучи, вплоть до встречи настоящего привидения. Мужик просто дар речи потерял.

– И снова здравствуйте, Валентин Михайлович. Вы как здесь?

– Я… Мне…

– Так он, наверное, к дедушке пришёл, – догадалась дочь. – Только, его нет пока. Я бы увидела.

А дальше произошло то самое… Чего я, вот точно, не мог ожидать даже в самых потаённых мечтах.

– Валь! Привет. Ты гаражом ошибся?

Этот, чуть насмешливый сейчас голос, я бы узнал среди миллиардов. Разве можно перепутать голос родного отца? В тот момент, когда рядом с двойником моей Валентины, встал двойник моего отца, я сам, наверное, смотрелся не лучшим образом. Не знаю, пусть моя Саша сильно похожа, на оригинальную Александру и кто-то в ней может заподозрить привидение, явившиеся с ТОГО света, но мой отец, которого я, в своей реальности, ещё в девяносто седьмом году, вскоре вслед за матерью, собственноручно отвозил на погост, точно меня испугал. Вот уж, где настоящее привидение. Родители Валентина, к слову, должны ещё быть живыми, они уйдут позже гораздо. Так, во всяком случае, в моей жизни было. Но не мои.

– Деда, привет! – ребёнок обнимает своего пращура.

Ей что? Для неё всё нормально. Даже мама, вернувшаяся после своей смерти, воспринимается в порядке вещей. Зато отец стоял белый, как мел. Саженцы каких-то плодовых деревьев, ну или кустарников, выпали из рук. Он переводил взгляд ошеломлённых глаз с меня на «Хонду», с мотоцикла на Валентина и потом снова на меня. И вот в этой ситуации, мне пришлось делать над собой усилие, идя наперекор желанию бросится к нему и обнять родного человека, то есть, брать ситуацию под контроль.

– Здравствуйте, – снимаю перчатки с рук и подаю правую для рукопожатия. – Меня Александрой зовут. Валентин Михайлович попросил немного помочь Анастасии с учёбой.

Отец неуверенно и осторожно пожимает. Он смотрит мне прямо в душу, вроде старается там разглядеть свою дочь.

– Да, – наконец приходит в себя Валентин. – Познакомьтесь, Владимир Петрович. Александра Владимировна Лебедева. Воспитатель Анастасии…

Твою же маааать, ёлы-палы!!! Вот это, бляха-муха, помог! Вот это, что называется, дал стране угля!!! Ну вот, кто тебя, придурок, за язык-то тянул?!! У бати ж ноги чуть не подкосились от такой подачи. Пришлось даже помочь ему присесть. Смотрю осуждающим взглядом на идиота. Он, правда, понял, что учудил и выглядит виноватым. Во всяком случае, взгляд прячет. А может, проверял меня таким образом? Хотел посмотреть на мою реакцию? Тоже, что ли, мечтает пойти по стопам своей дочери? Типа, Саша, это ты? Да глядеть на меня своими бездонными омутами? Вот уж, дудки. Никогда!

– Вам плохо? – суечусь над отцом и даже куском от картонной коробки обмахиваю, создавая ветер.

– Нет… Всё хорошо, дочка… Спасибо… Прошло уже…

Но смотрит сейчас не на меня, а на Валентина. Взгляд недоумевающе-вопрошающий. Типа, мол, как такое возможно вообще? Тот, в ответ ему, так же, со значением смотрит. Дескать, видишь то же, что и я. И вообще, сам в шоке. Такой вот, мужской диалог взглядов, в котором моего участия не требуется. Если б они оба знали, как у меня в груди сердце колотится. Папка! ЖИВОЙ! А ведь, может статься, что и мама тоже… Мурашки по спине табуном бегут. Ведь, даже мысль об этом невероятна. Я ж сам, собственными руками…

– Владимир Петрович, – вспомнил, видимо, то, зачем, собственно, и приходил в гаражи Валентин. – Я нашёл, что вы просили. Вот.

Он передаёт какой-то свёрток.

– Спасибо, Валь. Я это… Пойду, наверное. Катерина ждёт.

Я, без сил, сел на перевёрнутый старый пластиковый ящик, на котором отец сам только что сидел… «Катерина ждёт»… Мама! Она жива! Смотрю, как отец, по-стариковски, суетливо открывает ворота своего гаража. Потом какое-то время возится там. Затем слышится, как знакомо хлопает дверца «жигулёнка». Стартер натужно раскручивает мотор. Вот, вечно он экономит на аккумуляторе. Вечно, до последнего использует и даже после того, как прибор окончательно умрёт, не выбрасывает. А вдруг пригодится еще? Впрочем, за новым сразу тоже не идёт. Сначала к старому своему корешу, дяде Валере, направится. У того есть какой-то самодельный, но жутко наворочанный зарядник, с функцией контрольно-тренировочного цикла, (КТЦ). Там сначала прогонит, дабы попробовать оживить мертвеца и вдохнуть в него ещё чуточку жизни. Отец-отец! Ты и здесь такой же самый.

Мимо проезжает такой родной НАШ «жигуль». Провожаю его взглядом. Отец тоже взглянул на меня. Наши глаза встретились. Блин, батя! Ты бы знал, как я тебя люблю! Но вот машина проезжает мимо. Подвеска поскрипывает на неровностях разбитой дороги кооператива. Её тут нормальной отродясь не было. Видно, что водитель торопится. Ну, понятно. Погнал на доклад к маме, он же не сможет удержать в себе то, чему стал свидетелем. Не удивлюсь, что скоро и её увижу. Валентин ещё немного помялся, поглазел на то, как я сливаю масло:

– Может, помочь?

– Спасибо, Валентин Михайлович. Вы уже сегодня помогли, – отвечаю сухо.

– Простите… Не подумал…

– Да, не передо мной извиняться надо. Мне-то что? А каково ему было? – указываю подбородком в сторону уехавшего отца. – Если вы видите сходство, значит и он заметил. Вот чувствовала, что зря ввязалась в эту авантюру. Ну, не виновата, что оказалась такой похожей!

– Но вы же не думаете бросить всё, вот так…?

Внимательно смотрю ему в глаза.

– Может и бросила бы. Но слишком привязалась к вашей дочери.

Стася, тут же навострила ушки.

– Саааш. Не ругай его, – вступается за отца. – Он, ведь, не специально.

Молчу. Цежу слитое масло через металлическую мелкую сетку, дабы проверить на предмет возможной стружки. Но всё нормально. Масло чистое. Как в плане посторонних примесей, так и само по себе. Оно даже цвет не успело поменять. Сколько я там проехал? Чуть больше полутысячи километров? Но так не делается. Раз уж слил, заливай свежее. Чувствую, как взгляд мужчины, буквально прожигает меня насквозь. Но не реагирую. Ещё вот, специально губы надую, чтобы до конца прочувствовал… СТОП! Снова бабья хрень в голову лезет. Просто игнорирую.

– Тогда пойду я… – слышу за спиной.

Продолжаю молча заниматься делом. Проверяю уровень. Он в норме.

– Стась, ты со мной?

– Нет, па. Можно я тут, с Сашей?

Он молча уходит. И снова эта скорбная спина. Вот, только не надо мне на гниль давить. Ничего не выйдет. Клеща-Олю только сниму с тебя и отойду в сторону. Найдёшь себе нормальную бабу, а не оборотня, вроде меня. Может, ещё братиков и сестричек дочери подаришь. А я уж, так и быть, со стороны пригляжу, чтобы очередной беды не учудил. Такой вот выдался весёлый денёк. Правда, дочь ещё на мозги капала, когда он ушёл и мы остались одни:

– Ну, мааа! Ну, давай скажем! Им же только лучше станет. Дедушка ж потом несколько месяцев в больнице лежал с инфарктом, после…

– Стась. Не поверят они, пойми. Решат, что я шарлатанка. Не возвращаются обратно однажды ушедшие. Никогда!

– Но ты…

– Я не знаю, как это вышло. Не знаю.

– Не плачь, мама! – дочь обнимает и гладит по голове.

Я даже не заметил, как от внутренней боли, Саня опять выдавила слезу. Было ли плохо мне? Не то слово! Видеть отца и не смочь обнять его… Потому что, так не бывает. Да, я снова вру дочери, однако ж и правды сказать не могу. Потому что, так тоже не бывает и не я ей нужен!

– Давай, просто, не будем торопить события, Солнышко. Хорошо?

– Хорошо, мамочка! Только не плачь.

Такое вот приключение случилось. К слезам Сашкиным, начинаю уже привыкать. Может, это у женщин такой условный рефлекс, моросить по любому поводу. Они ж живут чувствами, вот и плачут. А Сашка ничем в этом плане от них, технически, не отличается. Дадено ей от природы выделять влагу по поводу и без, так тому и быть. Откуда мне знать, зачем это включено в изначальную комплектацию поставки? Может, как дополнительный способ выделения лишней влаги? У мужиков он тоже, правда, есть, но работает немного иначе. Такие дела. Но в тот день не всё ещё закончилось. Вечером было небольшое логическое продолжение. Когда я собирался уже уходить к себе, Валентин спросил:

– А у вас, Александра Владимировна, права только категории «А»?

– Нет. Ещё «В» есть. А что?

– А машину хорошо водите?

– Не жаловались.

– Тогда вот, возьмите, – он подаёт мне ключи, техпаспорт и нотариальную доверенность.

С доверенностью-то когда успел? Я, если честно, ничего подобного не ожидал. Потому стоял и тупо пялился на всё это.

– Просто, я тут подумал, – поясняет он свои действия, – что вам со Стасей вдвоём на мотоцикле… Не надо. Ладно?

– И не собиралась. Но…

– Вот и отлично. Скоро у ребёнка каникулы. Что-то мне подсказывает, она не захочет ехать в лагерь. Да и я занят буду. Мало ли… Вдруг, вам вдвоём захочется съездить позагорать, ну или ещё куда… А машина… Так, она давно стоит. Брал для жены. Мы с ней внедорожными покатушками увлекались. Собирался строить на этой базе, специальный проект по её заказу. Но не пригодилось… – тяжёлый вздох. – А чего ей стоять? Пользуйтесь.

Отказываться не стал. Это, кстати, удачно получилось. Старенький, но очень бодрый «Сузуки Самурай». Кстати, эту же машину, в своё время, я делал для моей Вальки. Её тоже не устроило сидеть всё время рядом, за штурмана. Самой тоже хотелось порулить. Она у меня была ещё та оторва. А вот тут, всё снова перевёрнуто наоборот. То, что я делал ТАМ для Вальки, ТУТ делалось Валентином для Александры. Скорее всего и эта Александра, по закону своеобразной конгруэнтности, исполняла роль моей Вальки, но со своими заморочками, состоящими из удивительной похожести на меня. В том смысле, что в этом мире не всё симметрично работало. Всё, что касаемо женской сущности, тут, по контрольным точкам, перенеслось с моей Вальки на эту Александру. А если брать, конкретно, личность, то со мной больше сходства. Предполагаю… Да что там, я почти что уверен, начни вспоминать школьные годы и смогу убедить кого угодно в своей местной подлинности, нужно только начать примеривать на себя Мою Валентину. Но я не стану этого делать. Такой задачи не стоит. Мне одной ошибки с дочерью за глаза с запасом хватит. Хлебну ещё горюшка за это.

Примерно через три дня заявились мои родители. Мы как раз с дочерью готовили уроки. Вернее, она сама всё сделала, но попросила проверить. Этим и занимались. Папа с мамой вдвоём пришли. Делают вид, правда, что, всего лишь, домашних, с собственного огорода, закруток принесли. Но, я-то понимаю, что батя маманю притащил для большей убедительности своих слов. Зря он это. Вот, правда, зря! На неё смотреть было больно. Женщина, глядя на меня, едва сдерживала слёзы. А мне приходилось через силу играть незнакомку. Вежливую, участливую, но чужую. Потом, когда мама немного пришла в себя, начались расспросы. Мол, кто такая? Да, откуда взялась? После заявления, что из детдома, маманя подозрительно покосилась на отца. В её глазах так и читалось обвинение в разгульной жизни. Тот, естественно, тоже только взглядом, клялся ей, мол, ни-ни! Не шастал, типа, по чужим бабам. Но недоверие, похоже, осталось. Вот же, ещё одна напасть! В том мире я был сыном своего отца, потому что похож, а тут Александра родилась папиной дочей. Естественно, мать подозревает. Она ж с него теперь не слезет. Запилит на корню. Мол, признавайся, старый дурак, с кем согрешил и когда!!! Ну, хоть иди и генетическую экспертизу делай, ей Богу! Посидели пару часиков и пошли домой. Просили приводить внучку на каникулах почаще. Мол, скучают по своей кровиночке. Ну, это можно. Почему нет? Дочь потеряли, но внучка-то, плоть от плоти её осталась.

А вот на счёт Ольги, ничего другого на ум не приходит, кроме откровенного грабежа. И тут мне без помощи дочери, никак не обойтись. Ну, не смогу я сам подобраться к змеиному компу. Надо как-нибудь отвлечь… Ну, не знаю даже, в общем, выбрать удобный момент. Чтобы в офисе никого не было. Вот только, как это сделать? Там всегда кто-то находится. Не Ольга, значит, её помощница, а если и той нет, то Валентин там, да снабженцы сидят. Да и так, постоянно народ шлындрает. Мастера участков ходят со своими заявками. То одно срочно надо, то другое. И если там никого не будет, значит, работа встанет. Так-то уже всё готово. С дочерью давно поговорил. Она ни секунды не сомневалась в моих добрых намереньях и изъявила горячее желание принять участие в ограблении бухгалтерского компа. На волне энтузиазма даже программку-взломщик написала. Которая, по её заверениям, поможет взломать защиту, если таковая там имеет место быть. В общем, поддержкой дочери заручился. Она точная копия моей Стаси, оставшейся в другой реальности. Точная до идентичности.

Кроме того, мною приобретён выносной жёсткий диск в корпусе аж на двести пятьдесят гигабайт ёмкости. Ну да, это сейчас мне смешно. Ведь, на современных моему миру компьютерах, терабайтом уже никого не удивишь. Тут о таком пока ещё только мечтают пользователи. О твёрдотелых аналогах и говорить нечего. Одно плохо, что этот диск питается отдельно. То есть, с ним больше манипуляций придётся делать при подключении, а это время. Но деваться, ведь, некуда. Помог случай.

Глава 19

К середине лета мы с дочерью уже многое успели сделать. Регулярно ездим на городское озеро, чтобы позагорать на его пляже. На рыбалку вот, тоже свозил. Наловили мелкой плотвички и потом с удовольствием уплетали душистую уху, сваренную тут же на костре. Ездили на знакомые мне с детства места, куда ещё отец меня возил. В этом отношении, «Сузуки» был идеален. Он и без специального тюнинга отлично ходит по бездорожью. Да, маленький и неказистый, но на двоих девчонок места более, чем достаточно. Понятное дело, были не одни. Правда, другие рыбаки, что промышляли неподалёку, после нашего приезда, не столько рыбу ловили, сколько пялились на диво дивное. Молодая девушка и девочка подросток, одни на рыбалке, причём ловят рыбу, а не для антуража тут. Когда уху готовить начали, даже рыбу предлагали из своего улова. Хорошие, всё-таки, люди у нас в стране живут. Добрые и отзывчивые. Не без исключений, конечно, как говорится, в большой семье не без урода, но хороших всё же больше.

Потом возил девочку к тому самому шашлычнику, у которого, как-то раз, по дороге сюда, довелось ужинать. Он узнал, кстати. Обрадовался, как родным и накормил от пуза. Смотрели церкви, древние стены кремля, обошли все музеи. Было жутко интересно. Даже горшки из глины своими руками лепили. При одном музее, который про жизнь старой Руси, было что-то вроде аттракциона. В общем-то он был больше на детей рассчитан, но там и взрослые с удовольствием в глине пачкались. Ну и мы со Стасей приобщились к горшечному искусству. И даже кривенький горшочек, вышедший из-под наших, не менее кривеньких в этом деле ручонок, после обжига забрали с собой. Круто развлеклись. Стаська, так и вовсе, в восторге была.

Мы с ней вообще очень плодотворно время проводим. Загорели обе… Вернее, я загореЛ, а она да, загорела. Правда, на пляже снова пришлось на горло своему «Я» наступать. Одевать глухой, закрытый купальник на Сашку, значит, толком и не загореть, а обычный… Короче, не по себе было. Чужие взгляды пугали. Практически, ведь голяком. Весь наряд из четырёх треугольников (прости, Господи!) состоит. Два внизу, спереди и сзади, и два повыше, на груди. Да и взгляды посторонние, отнюдь не выдуманные, были. Мужики откровенно пялились на мою Сашку. Ну да, теперь-то там есть, на что смотреть. Вот только, мне не по себе от этих взглядов. Не знаю, как женщины с этим живут. Хочется сбежать на необитаемый остров и там навсегда остаться. Чтобы один и больше никого. Может,когда-нибудь так и поступлю.

Как-то вечером, за ужином, Валентин упомянул, о намечающемся дружественном матче по страйкболу. Я насторожился. Если у него тут примерно так же заведено, как и у меня было, то они всем автосервисом воюют. Начал задавать наводящие вопросы, попутно демонстрируя знание предмета. Чем снова привёл его в сильное удивление своей похожестью. Но ненадолго. Видимо, он уже почти что смирился с, пугающей временами даже меня самого, идентичностью. Воспринимая её как-то… с фатализмом, что ли… Мол, ну ничего ж поделать нельзя. Причём, он начинает пока что осторожные, но, тем не менее, заметные попытки сближения. Я, конечно, продолжаю демонстративно держать его на дистанции, но похоже, своими действиями влюбляю его потихоньку в Сашку. Он и раньше к ней очень тепло относился, но теперь смотреть начинает уже, именно что, заинтересовано. Надо поскорее разделываться со всеми делами здесь и валить, куда подальше.

Но, не о том речь. В общем, у них тут всё очень похоже устроено. Они практически всем коллективом устраивают выходной и выезжают на «войнушку». А это значит, в сервисе почти что никого не будет. Осторожненько поинтересовался про зрителей. Просто, было бы неплохо, чтобы змея тоже увязалась с ними. Однако, облом. Бухгалтер не разделяет корпоративного увлечения. Могла бы хоть посмотреть, поболеть за людей, с которыми работает. Если уж на то пошло, мужчина, которого так трудолюбиво окучивает стерва, там будет тоже и она хотя бы ради закрепления результата, могла сделать вид, что интересно. Это потом, когда добыча окольцована, можно уже условия какие-то ставить. А пока… Нет, похоже, я был слишком высокого мнения о её умственных способностях. Придётся как-то спровоцировать гниду на необходимые действия. На эту мысль меня как раз Валентин сам и натолкнул. Случайно оговорившись, что у них в команде одного бойца не хватает. А у меня тут же в голове созрел коварный «бабский» план. Ну, а куда деваться? Перефразируя поговорку, «как девка жить, по-бабьи выть». То есть, пользоваться тем арсеналом, что имеется в данный момент под рукой.

Готов поспорить, что не усидит курва, если узнает, что я участвовать буду. Она же тоже рассуждает как баба, коей, собственно, и является от рождения, а кроме того, привыкла людей по себе мерять. В том смысле, что если ей приспичило срубить бабла с конкретно взятого мужика, почему бы другой соискательнице не захотеть пощупать его же, да за те же места с аналогичными намереньями? Нет, точно захочет быть рядом, дабы иметь возможность контролировать ситуацию. Мужики… Они ж такие слабаки! На минутку одного оставить нельзя, как он уже начинает пялиться на чужие юбки! Она же чувствует, что Валентин начал менять своё отношение к ней. Всё чаще по вечерам остаётся дома. Если раньше ей удавалось его утаскивать куда-то, то теперь это происходит реже. Мужику дома спокойней стало, а с ней всегда себя чувствовал, видимо, не в своей тарелке.

А может, там и вовсе ситуация такая, что он уже и рад бы отказаться от этих отношений, но чувство ответственности останавливает желание пойти на прямой разрыв. Я ведь, не могу у него поинтересоваться, как она таки смогла его на себя затащить? По-разному могло быть. Может, в какой-то момент, когда совсем тоскливо было, не смог сдержаться? Ну, правда! Давайте, сами себе не будем врать. Ну, какой нормально ориентированный мужик, сможет отказаться, если красивая женщина (а это действительно так), себя навязчиво предлагает? Тем более, что вы с некоторых пор, вообще, вдовец и при этом абсолютно здоровый человек. Да, что там говорить, многие не вдовцы, а вполне себе, семейные мужики, грешат часто. Интрижка на стороне, вполне, обыденное дело. Тут главное, не спалиться. Многие семьи всю жизнь живут, изредка погуливая друг от друга и вполне себе счастливы. Так что, не мне судить мужика. Он в своём праве был. Другое дело, что лучше б подумал сначала, с кем связался, но, опять же, это я знаю о паскудной сущности Ольги, а он нет.

В общем, свою кандидатуру сразу предлагать не стал. Игра, всё равно, только в начале августа состоится. Время есть чтобы обставить всё без излишних подозрений. Тем не менее, без необходимой женской артподготовки не обойтись. И тут уже плевать на возможные трудности в дальнейшем. Мои, к слову, трудности. Но задача должна быть выполнена, а цель достигнута. Про какие трудности речь? Да, про те самые. Ведь для того, чтобы однозначно и правильно спровоцировать объект, в смысле Ольгу, мне придётся начать оказывать некие знаки внимания Валентину. Понятное дело, что о каких-либо серьёзных вещах речи идти не может. Боже упаси! Но тут этого и не надо. Хватит самого лёгкого флирта, чтобы дать знать кому надо, о появлении реальной соперницы. Дальше она и сама всё сделает. Всегда будет рядом там, где маячит Сашка. Что мне и требуется.

Ну, а трудности… Так, трудности с Валентином потом однозначно последуют. Я ведь собственными руками… Ну, или… В общем, позволю ему думать о каком-то возможном и логическом продолжении. Он и так последнее время поедает Сашку взглядом. А тут ещё и некий аванс получит. Так что, трудности точно будут, но надеюсь, к моменту, когда дело будет сделано, я смогу потихоньку скрыться в неизвестном направлении. Даже все деньги, что он платил мне как жалование, верну. Нет, я их трачу, конечно, но траты, в основном, идут на оплату жилья и пропитание. Тут как говорится, сам Бог велел. Я ведь, делаю это, в первую очередь, не для себя, а для них со Стасей. А вот всё остальное верну. Не из-за денег я тут.

В операции под кодовым названием «Раздавить Гадину» дочь играла ключевую роль, как специалист по компьютерам. Так что, план захвата необходимой информации разрабатывали уже вместе. Как же хорошо, что эта Стася была полной копией моей Анастасии. Обе они увлекались программированием и прочей сопутствующей деятельностью. Компьютер-то, может быть запаролен или нет, но нам случайности не нужны. А вот чрезмерная самоуверенность ребёнка немного пугала:

– Да, ладно тебе, ма! Ну, что ты, в самом деле? Ну, какой там может быть пароль у этой курицы? Я его за секунду хакну!

– Стась! Нужно действовать осторожно.

– Да, нормально всё будет. Там работы, от силы, минут на десять, в общей сложности, и то сомневаюсь. Ты, главное, гадину отвлеки, чтобы в кабинете её не было.

– Это, дочь, я тебе гарантирую. Она будет рядом со мной крутиться. Ведь я начну папу охмурять.

– Правда?! Вот здорово! Жаль, что я этого не увижу.

– Чего?

– Ну, морды этой… Когда папа на тебя одну пялиться будет. Вообще не понимаю, чего он в ней нашёл? Ты, ведь, лучше всех! Ты самая красивая.

– Спасибо, родная… – таким заявлением я был несколько смущён даже. Мы с дочерью внешность Саши до того момента, как-то, ни разу не обсуждали.

Мне не надо было, а она… Впрочем, может статься, что ей… Тоже без надобности. Ведь, мама – это мама и она всегда, априори, самая красивая женщина на земле. Иначе и быть не может. В общем, план начал потихоньку воплощаться в жизнь. Техническая часть и «специалист» по взлому готовы к выполнению своей задачи. Время действовать мне. Ну, а раз сказано, не стал откладывать в долгий ящик. Надо оговориться, что, с некоторых пор, роль домашнего повара как-то незаметно сама собой переползла на меня. Стаське нравилась моя стряпня, а Валентин, похоже, готов был жрать всё, лишь бы это выходило из моих рук. Он, наверное, даже вкуса не ощущал. Не знаю, что со мной, но мне это, говоря откровенно, где-то нравилось даже. Я, вообще, очень противоречивые чувства испытываю к Валентину.

С одной стороны, он мужик и этим всё сказано. Я-то тоже из этого племени… Как бы. А с другой, его отношение к Саше… Впрочем, не только к Саше, по сути-то и ко мне тоже. Ибо его не только внешность в ней привлекает, но ещё и личность, а личность как раз и есть «Я». Так вот, его отношение ощущается совсем иначе. Нет в ней откровенной сальности и слабо прикрытой похоти, которой буквально несёт от других. Тут нечто большее. Любовь? Возможно. Но к кому? Скорее всего, к ТОЙ Александре, которой больше нет. Он просто видит в моей Саньке зеркальное отражение своей жены, вот и экстраполирует свою любовь на неё. Ну и его глаза… Вернее, глаза МОЕЙ Вальки. Они сводят меня с ума.

В общем, трескает всё, что не дай. Ну и так вышло, что сначала я только обед готовил в основном для дочери, а потом уже и на него пришлось рассчитывать. Ну, не оставлять же голодным человека, который домой на обед заскочил. Ну и, коню понятно, что приготовить совсем маленькую порцию, исключительно для ребёнка, сложно. Как-то так и повелось. Готовлю дочери, а он доедает. Потом и ужины пошли. Пару раз приготовил, чтобы дочь порадовать, а потом уже не смог остановиться. Особенно, когда она просит сообразить, что-нибудь её любимое. А потом и сам уже столоваться там начал. Всё же ходить целый день с голодным желудком не очень приятно. Так вот, волшебным образом, обеды, а потом и ужины, вдруг стали общими. Постепенно так, не заметно. Благо, Ольга в доме больше не появлялось. Далее и до завтраков дело дошло. Пришлось приходить пораньше на «работу». Такие вот, настоящие семейные, женские обязанности навалились. Да, ладно. Не трудно, в общем-то. Особенно, если больше делать нечего. Это, ведь, даже не работа. Просто, прихожу, тусуюсь целый день с ребёнком за счёт её папани, да в своё удовольствие, так почему бы в такой малости не помочь? Вот, сидим, значит, втроём за столом – ужинаем. Я делаю Санькину мордаху милой, улыбочку чуть застенчивую одеваю на губы и глазками так, соответственно ситуации:

– Валентин Михайлович. Мне не удобно просить…

– Ммм? – ну конечно, я ж специально выбрал момент, когда ты с набитым ртом будешь.

– Понимаете, Анастасия очень скучает. Ну, правда, вы же дома только набегами появляетесь. Так нельзя.

Вот, такой поворот. Вроде, началось с просьбы и, как бы невзначай, обвинение прилетело. Но женщинам, ведь, простительно. Правда?

– Ааааммм, что-то я не понял ничего… – сглотнув отвечает.

– Уделите немного времени ребёнку. Хорошо?

– Вам нужно свободное время? Я правильно понял?

А вот ни хрена ты не понял! Сейчас тобой манипулируют и тебе просто придётся играть по чужим правилам!

– Нет. Просто, мы со Стасей хотели бы предложить вместе провести субботний день.

– В каком смысле?

– Нуууу… – ещё чуточку смущения. – Мы хотели пригласить вас на пикник. Можно съездить на Волгу. Позагорать на берегу. Пожарить шашлыки…

– Ну, правда, па! Ты вечно на работе, всегда занят, а если не занят, то с этой…

– Стася! – отец смотрит строго. Однако ж и вина во взгляде отчётливо читается.

Он сам это прекрасно понимает. Он бы может и рад, так змея ему шагу в свободное время ступить не даёт.

– Анастасия, конечно перегибает палку, – девчуха просто умница, тут же включилась в игру и теперь делает обиженный вид. – Но в чём-то она права. Не так уж часто вам приходится отрываться от дел ради неё.

Мужик сидит с задумчивым видом. Все его мысли на лице написаны. В покер ему лучше не играть. Да и я тоже игроком был тем ещё в своё время.

– Мы планировали, – выделяю голосом: – на ЭТУ субботу. Уже и мясо готово.

То есть, ставлю товарища перед фактом. Ты уж извини, дружище, но давать тебе время на раздумья желания нет. Твои раздумья змея может откорректировать. Мне это не подходит. Слишком ограниченные временные рамки установлены. Кстати, про мясо я не врал. Оно и правда, ещё сегодня в обед было замариновано и стоит в холодильнике. Завтрашний день на личную подготовку и к субботе оно будет просто космическим по вкусу. Вместе с дочерью делаем просительные глаза. Валентин, похоже, борется с собой. Выбор сложен, но очевиден. На одной чаше весов, скорее всего, стоит какое-нибудь обещание Ольге на предмет субботней программы. А на второй родительский долг перед собственным ребёнком. Ну и интрига! Сашку-то тоже нельзя со счетов списывать. Она ему точно нравится. Очень нравится. Уж за столько-то времени, сколько мы с ней обретаемся в этой семье, это разве что дурак бы не понял. Потому в его выборе я был практически уверен. Была, конечно, вероятность, что может и взбрыкнуть, но он не подвёл:

– Ладно. Уговорили. Я перенесу… дела на другой день.

Ага! Знаем мы твои «дела» и даже как ты их перенесёшь. А также знаем то, что ни фига перенести не удастся. Тебе ж, по-любому, придётся разговаривать с Ольгой. Объясняться как-то. А если она узнает, каким составом планируется пикник, то её участие в нём, считай, гарантированно. А я, чтобы оправдать её, более чем обоснованные, подозрения ещё и купальник сегодня пойду покупать. Такой, чтобы Сашка моя была не просто хороша в нём (она в любом здорово выглядит), но превратилась в оружие массового поражения. И он должен быть белым. Чтобы подчеркнуть шикарный загар и формы тела. Мы с ней заставим тебя слюной захлебнуться, а змею шипеть от зависти. Потому что, насколько бы она не была хороша, Саня моя, всё равно, круче, ярче, но главное, моложе и этот факт ничем не оспорить.

Оставшееся время, было потрачено с толком. Девушка в магазине со знанием дела подошла к вопросу. Я ей только объяснил, что нужно такое… Такое… Чтобы… УХ какое! Чтобы глаза слепли, дыхание останавливалось и контрольного в голову делать не приходилось. Но, при этом, пристойно. Она подумала немного, оглядела Сашку и подмигнула:

– Есть такой. Будто специально тебя дожидался. Правда, аж из позапрошлогодней коллекции, но… Он точно на тебя.

Так и было. Ярко-белого цвета, спереди почти глухой, но открывающий шикарный вид на спину и шею. А блестящие «под золото» кольца той части, которая образует трусики, скрепляющие их на бёдрах, придавали особый шарм. Всё это на загорелом теле смотрелось бесподобно. Но главное, что никакой вульгарности, зато простор для фантазии ограничен лишь возможностями самой фантазии. Однако и стоила эта, практически невесомая тряпочка, как весь тот самый брючный костюм. Но не одним купальником женщина оперирует. Тут надо много всего учесть. Так что, скрипя зубами, пришлось идти к специалистам «педи-», «мани-» и прочего «-кюра». А ещё побегать пришлось, дабы приобрести водостойкой косметики. Природа, воздух и вода… А раз вода, значит, купания могут быть предусмотрены. Да и сам не удержусь, чтобы не окунуться. Плавать я люблю и умею. А теперь и Сашка лихо саженками гребёт.

Как я и ожидал, стервь клюнула, да так, что подсекать не пришлось. Ехали на машине Валентина. Тётка припёрлась в каком-то невероятно цветастом наряде. Да ещё и шляпа такого размера, что её вместо парашюта можно использовать или, во время дождя, шестерым байкерам под ней спрятаться вместе с мотоциклами. Ей, кстати, шло. Тут не отнять. Но вычурно больно. Чересчур всё кричащее. А Сашка, наоборот, простенько одета. Лёгкий светлый сарафан и волосы в хвост. Лёгкие белые сандалии. Буквально, подошва, две тесёмочки крест на крест, дабы держались на ступне и изящный ремешок на тонкой лодыжке, небольшая белая сумочка. Вот и весь образ. Однако, Саня выглядела при этом легко и изящно, в то время как Ольга тяжеловесно как-то.

Мы, естественно, с дочерью ехали сзади. О том, что переднее сиденье будет занято, догадаться было не трудно. Но вот атмосфера в машине разделилась на два очага. Если сзади всё время смеялись, то спереди, вроде как, грозовая туча повисла. Ольга делала вид, что спокойна, но в душе, уверен, готова была меня на ремни собственными руками нарезать. А Валентин тяготился её обществом и своей виной перед дочерью. Ведь, он не смог отвертеться от своей пассии. «Да, ладно, мужик!» – думаю про себя, ловя его взгляды в зеркале заднего вида. – «Недолго тебе маяться осталось. Потерпи маленько и мы со Стасей избавим тебя от этого «ярма»!». А когда приехали на место, начался второй раунд «марлезонского балета». Дурында наша, я имею в виду Ольгу, не нашла ничего лучше, как царственно самоустраниться. Вид при этом был такой, как если венценосная особа выехала на пикник и теперь слуги суетятся вокруг неё, чтобы всё обустроить.

– Валечка, дорогой, – жеманно так говорит. – Ты не разложишь мне шезлонг? Я хочу сегодня немного позагорать.

Уй ти, хОспадиии! Сказано-то как! Да тебе не немного надо, а очень-очень даже много. Ну, ей Богу, вампирша на выезде. Хорошо, хоть не додумалась грима на рожу пару лопат кинуть. Впрочем, это ей хорошо, а мне, как раз, не очень. Растекающийся на жаре по всей морде лица грим мог бы упростить задачу. Ага, вот начинается самое интересное. Снимает своё цветастое безобразие. Но, не просто так, а со значением. Сначала она убедилась, что я вижу и, с почти что незаметной улыбкой превосходства, снимает медленно своё цветастое хозяйство. Ну, что сказать… Да! Как сказал бы Костичка, «базара нет». Тело у тётки шикарное. Бёдра круглее, грудь идеальной формы, полноценного третьего… Может даже, чуть больше размера. И купальник, состоящий из миниатюрных треугольников чёрного цвета. Очень хорошо контрастирующий, с аристократической бледностью. Открытый настолько, что открытей больше некуда. Как говорится, вот оно всё. Зачем фантазия? Мимолётный победоносный взгляд на Сашку и эффектно откидывается на шезлонг. Что ж, признаю, был бы мужиком, да находись на месте Валентина, скорее всего, тоже б не верхней головой думал. При таких-то формах, мозг у мужика работать вообще перестаёт. Его функцию, начинает выполнять другая, более подходящая, часть тела.

Однако, не спеши радоваться, коза. Хороша, конечно, слов нет, но тяжела. Ты просто ещё Сашку не видела. Она ведь тоже сегодня вся на контрастах. Ты, по сравнению с ней, корова дебелая. Ведь, игра только началась, а ты уже с козырей зашла. Нет уж, я сначала по мелочи пройдусь. А потом и до тяжёлой артиллерии дело дойдёт. Весело втроём носимся по пляжу, ловя улетевшее одеяло. Потом его все вместе стелим. Хохоча, раскладываем мангал и вынимаем из багажника корзины со снедью. Позволяю Сане, как бы невзначай, касаться Валентина то плечом, то бедром. Иногда руки, тоже как бы совершенно «случайно», встречаются на одном предмете. Не забываю смущаться при этом и улыбаться, конечно. Улыбаться весело и открыто. Потом, вместе с дочерью, помогали Валентину разжигать угли. Больше мешали, правда. Мне-то не в диковину. Я б и сам справился. Но сегодня у нас по плану игра на публику. Значит, отрываюсь по полной программе. Но вот, мангал раскочегарен, угли готовы, а мясо на шампурах, огромными кусками, вперемешку с луком и помидорами. Упали первые капли жира на угли. Попыталось вспыхнуть пламя, но тут же было укрощено щедрой порцией соуса и быстрыми взмахами «поддувала» из картонки. Поплыл одуряющий аромат. А вот теперь пора.

– Стась, – зову дочь. – Идём купаться?

– Конечно, Саша!

Сандалетки давно скинуты, на песке и без них хорошо. Аккуратно, не спеша, снимаю с Сани сарафан через голову. Не поверите, вчера больше часа перед зеркалом тренировал этот момент. Сейчас все свои мужские рефлексы задавил. Не до них! Мы на войне, а значит, все средства хороши. Снимаю и так же, не спеша, наклонившись, чтобы продемонстрировать филейную часть во всём своём великолепии, складываю его. Слышу сзади сдавленный хрип. Мимолётный взгляд туда. Ну понятно, Валентин помидором подавился. Глаза такие… Он, точно, забыл про свою кикимору бледную. Да! Саня сейчас нимфа. Смотри, смотри, придурок! Сравнивай и думай! Думай головой, а не тем самым местом… Далее бежим со Стасей к воде и с разгона влетаем в ласковую Волжскую волну. Бриллиантовые брызги веером.

Глава 20

Возвращение было триумфальным. Это «Оскар», блин! Стерва разбита на голову, растеряна и подавлена. Она не знает, что делать. Да и тактику менять уже, как бы, поздно. Козыри биты и зайти не с чего. Тут, либо продолжать хранить ледяное спокойствие дальше, демонстрируя высокомерное превосходство, либо выглядеть глупо, если постараться включиться в активную игру. Инициатива упущена безвозвратно. А я ведь не собираюсь останавливаться на достигнутом. Буду продолжать развивать успех на поле боя. И вы знаете, даже начинаю азарт испытывать. Ну, а что? Игра-то необычная. Потому что, не для мужиков. Хотя, как правило, ради них.

Но если в играх мужских существуют некие правила и ограничения, то в женских правила отсутствуют вовсе. И колода у каждой участницы игры изначально краплёная со всех сторон. Нет никаких ограничений, нет запрещённых приёмов, разрешается абсолютно всё, потому что, на кону стоит перспективный самец. А я ведь, наверное, единственный мужик, имеющий право похвастаться, не побоюсь такого определения, «уникальным» опытом в подобной игре. Пусть, призом для меня не самец являлся, но адреналина я хапнул и удовольствия получил прилично. Не скажу, что мне, прямо вот, понравилось и хочется сыграть ещё. Нет, конечно. Однако ж и отвращения тоже не испытываю. Так скажу, своеобразно, в общем, и где-то… волнительно.

А какие взгляды стервь бросала на мою Сашку! Ооооо! Это просто непередаваемые ощущения! Какая там ядерная бомба, о чём вы?!!! Взгляд Ольги, по своей совокупной мощности обоих глаз, превосходил по смертоносности любое самое разрушительное на сегодняшний день вооружение. Вот, правда! Это надо прочувствовать. Только рождённому мужчиной этого не дано. В мужской среде такой конкурентной борьбы нет. А потому и страсти не так бушуют. А значит, и впечатления не такие яркие и острые. Оно понятно, что мир мужской и всё такое, только, внутри этого мира есть ещё один мирок. Скрытый от посторонних глаз. Вернее, то, что в нём происходит, видят исключительно посвящённые. Речь идёт о женском мире. Он хоть и находится внутри мужского, но существует как бы сам по себе и живёт по собственным законам. И вот в это самое место мне довелось заглянуть. А тут… А тут такое, блин, твориться. Мир говорите? Не-ет! Тут идёт перманентная война. Такие страсти кипят, мужикам и не снилось!

Ольга загорает. Ха! Прикрылась своей шляпой. А от неё тень на половину пляжа. Мы со Стасей, плюхаемся на покрывало и одновременно хватаемся за один пакет сока. Дурачимся, пытаясь завладеть им. Картонный пакет от такого надругательства лопается и сок брызгает во все стороны. Хохочем вместе. Потом-таки находим консенсус и разливаем его остатки по пластиковым стаканам. На душе светло. Вроде, я – снова Я и со всей СВОЕЙ семьёй тут. Лежащая неподалёку, греющаяся на солнце, змея как-то забывается даже. Первые шампуры подошли. Валентин их несёт к «столу». Подгребает и змеища. Откусываю прямо так, с шампура. Сок брызжет… Вкуснотищааааа!

– Валентин Михайлович, Вы волшебник! – немного восхищения во взгляд. Лесть, наше всё!

– Папуля! Ты лучший! – поддакивает дочь.

Валентину приятно. Вижу, что именно моя похвала для него имеет наибольшую ценность. У бедолаги такой вид бестолковый. Уверен, он сейчас больше всего на свете мечтает, чтобы эта тётенька-«гриб» исчезла куда-нибудь, вместе со своей дурацкой шляпой. Тут я с ним целиком и полностью солидарен. И уже не важно, что вкус шашлыка совсем не его заслуга. Мясо-то я готовил. Уже хорошо, что на углях не сжёг. Остальные мелочи, как-нибудь, переживу.

– Да, любимый, – Ольга не может промолчать. – Сегодня ты превзошёл самого себя.

Собственно, оно и понятно. Она вынуждена реагировать. Буквально у неё на глазах какая-то вероломная «молодая мымра» ловко уводит мужика из, казалось бы, надёжного стойла. Вот только он её не особо-то слышит. Баба в ярости. Но ничего уже поделать не может. Это поле боя целиком и полностью за мной. Потом снова бегали купаться. Вижу, что Валентин бы сейчас всё отдал, чтобы плескаться в воде вместе с нами, но эта «колода» (чтоб её приподняло, сплющило да прихлопнуло!) держит, как якорь. Не оставишь же одну. Некрасиво. Хотя, как по мне, самое оно. А ещё лучше, вообще, завезти куда-нибудь подальше в сибирскую тайгу к медведям и там оставить. Самое, как говорится, место. Практически, среди своих окажется. Однако ж, надо дать возможность и отцу поплескаться с дочерью. Потому в какой-то момент, остаюсь один на один с бурлящей от негодования тёткой.

– Ты переходишь черту! – шипит Ольга, едва Валентин с дочерью отдалились достаточно.

Я игнорирую её слова. Она ничто. Пустое место. Её тут вообще нет. Просто, наблюдаю за теми двумя и мне отчего-то радостно. Так я, в своё время, наблюдал за своими…

– Я с тобой разговариваю…

Она постоянно недоговаривает что-то. Какие эпитеты проглатывает? «Тварь»? «Шалава»? «Проститутка»? А может, ещё, что покрепче? Надоела. Делаю вид, вроде что-то услышал. Оглядываюсь недоумённо. Типа, кто это тут? Несколько раз смазал взглядом по ней и, как бы случайно, заметив, изображаю удивление:

– О, Ольга?! Вы что-то сказали?

– Ты что творишь, тля детдомовская? Это мой мужчина! Руки прочь! Не то я с тобой… – голос звенит угрозой.

– Да что ты можешь? Кошёлка старая? – меня просто разбирает смех. Баба уже пятнами от негодования пошла. Смеюсь ей в лицо.

– Да я… тебя… – женщина начинает подниматься.

– Сядь на жопу, кобыла драная! – теперь пора уже показать своё истинное отношение к ней. Голос спокоен, взгляд твёрд. Ни грамма испуга. – Только дёрнись и я тебя размажу.

Та плюхается на задницу. Не ожидала она такого. Один, ведь, раз уже была предупреждена, но, видимо, не поняла. Может, подумала, что тогда был блеф? Ведь, в доме были люди и вряд ли угроза ножом могла быть серьёзной. Но сейчас рядом никого нет. А я и не блефую. И тогда тоже предупреждал серьёзно. Мне, действительно, плевать на правила. Я в этой реальности транзитный путешественник. При необходимости, тупо, заколю её, как последнюю свинью и ничто меня не остановит. Может, это она прочитала в моём взгляде? Потому что, решила пойти на крайнюю меру. То есть, прервать мероприятие.

– Валентин, любимый, что-то мне нехорошо от жары. Давай, поедем домой? – заявила она, как только дочь с отцом вернулись.

Мужик растерялся. Он ведь, как бы, должен помочь женщине, тем более, когда она так жалобно просит, но ведь приехали только. Тем более, ехали не ради Ольги, а ради его дочери, а у той приоритет куда, как выше. Можно, конечно, было бы отвезти женщину домой и вернуться. Но тоже вариант так себе. Ехать-то часа полтора примерно. А это более трёх часов на дорогу в оба конца. Бросать ребёнка здесь, пусть даже под моим присмотром, не вариант. Мало ли, что в его отсутствие может случиться. Идти же у закапризничавшей вдруг «подруги» на поводу, значит испортить отношения с дочерью окончательно. А они только-только, вроде, начали восстанавливаться.

– Пааа?!! Ты ведь не сделаешь этого?

Я молчу. Пусть сам принимает решение. В конце концов, пора выбирать, кто ему дороже. Дочь или эта чувырла. Но тут эта самая чувырла дала понять, что-таки может проигрывать и даже мозгами пользоваться иногда умеет:

– Впрочем… Я не права… – заявляет она вдруг. – Тебе, и правда, необходимо побыть с дочерью. Не беспокойся обо мне. Просто, включи мне кондиционер в машине…

Хммм. Недооценил я противника. Этим своим хитрым выходом из-за печки она практически свела на нет все мои потуги. Умеет баба держать удар. Что есть, то есть. Я б её даже зауважал, наверно, не знай так хорошо, как знаю. Вот только, изменить она всё равно уже ничего не сможет. Она ведь, думает своею, бабьей логикой. Да, собственно, в моём случае, мужская тоже даст сбой. Тут никакая логика не поможет, ибо заподозрить в женском теле мужика невозможно. Если не знать того, что со мной произошло, конечно. Она видит перед собой более молодую удачливую конкурентку и не более. Уверена, что борьба идёт за денежного самца. Вот только, это далеко не так. Самец этот сам, всего лишь, пешка сейчас. Охота идёт на неё саму. Но ей об этом знать, до поры, не обязательно. Так что, я тоже делаю ход конём:

– Спасибо вам, Оля! – признательности во взгляд и благодарности в голос. – Девочке это, действительно, нужно.

Вот так вот. Ты думала, сейчас начнутся обвинения в твой адрес? Хотела изобразить из себя жертву? А «индейский шалаш» тебе на смазливую мордаху! Мы тоже умеем быстро подстраиваться под изменяющуюся ситуацию. Незаметно толкаю локтем дочь. Она у меня умница. Мгновенно врубается:

– Спасибо Вам, тетя Оля!

Шах и мат! Бабе ничего не остаётся, кроме как удалиться в джип в сопровождении Валентина. Он, кстати, задержался там чуть дольше, чем было необходимо. Что внутри происходило, не знаю. Машина наглухо тонирована. Но догадываюсь. Видимо, чучундра щедрые авансы ему выдавала. Чего уж там. Был бы сам мужиком, тоже не прочь бы к тому источнику припасть. Ну, правда, хороша тварь. Не сравнится, правда, с МОЕЙ Валькой (с той никому не под силу конкурировать), да и Сашке проигрывает, но вот, когда сравнивать не с кем, очень даже… Блин! О чём думаю? Мне, с подачи верхнего «козлины», дорога в «райские кущи» навсегда закрыта. Сам, мать его, теперь владелец этих самых кущей. Ну и ладно! Не больно-то и хотелось. Проживём как-нибудь.

Дальше праздник уже ничем не омрачался. Ели, пили, загорали, много смеялись, бегали купаться. Ещё в карты играли. В дурака… В подкидного… И то ли карта нам с дочерью пёрла, то ли Валентин совсем плохой картёжник, но он постоянно оставался в дураках. И ведь, не посчитайте за цинизм, это было даже символично. Ну, правда, последнее время бабы им крутят, как хотят, а он ни сном, ни духом. А может, мы все дураки? Я мужиков имею в виду. Может, нам просто позволяют думать, что живём в мужском мире?

Живём себе такие, кичимся своей значимостью, оставаясь, на самом деле, слепыми болванами, потому что не подозреваем даже об истинном положении вещей? И только откровенные аутсайдеры женского мира, которым от природной скудности ума, тупо не нашлось в нём места, кричат о попрании прав мужчинами. Оголтелые феминистки и прочие кракозябры, просто пытаются создать третий мирок, так как в двух основных им не хватило места. Что-то я уже начинаю сомневаться во многих незыблемых постулатах. Вот так, вот! Заглянул за чужую ширму и увидел совсем другую жизнь через призму женской сущности.

Потом ехали домой. Я дремал убаюканный дорогой. Стася посапывала тоже, положив голову мне на колени. Как доехали, не помню. Очнулся только тогда, когда почувствовал чью-то руку на лице. Открываю глаза. Машина стоит возле дома уже. Задняя дверь открыта. Мужчина убирает с лица Саши выбившуюся из хвоста, прядку волос. В его глазах неприкрытая нежность и снова боль. Увидев моё пробуждение, отдёргивает руку. Делаю вид, что ничего не заметил.

– Уже приехали? – спрашиваю и в этот момент нападает зевота. Прикрываю рот ладошкой. – Простите.

– Да, Саша. Приехали, – он улыбается.

Прощаю ему этот неофициальный тон. Сегодня можно. Игра-то продолжается.

– А где Ольга?

– Так, она уже дома.

– Тогда, наверное, мне тоже пора. Помогу только машину разгрузить.

Валентин несёт спящую дочь на руках. Она счастливо улыбается. Я пру две большие сумки, но они не столько тяжёлые, сколько неудобные. Правда, он отговаривал это делать. Мол, сам потом за ними схожу. Но мне не трудно. Всё, что было, за день умяли. В лифте тесно. Сумки вынуждают встать очень близко друг к другу. Так близко, что чувствую жар, исходящий от его тела. Поднимаю глаза. Он смотрит тепло. Обозначаю улыбку и застенчиво опускаю взгляд, избегая колдовского воздействия. Дома разбираем вещи. Мою посуду. Пока я это делаю, он готовит чай. Уже за столом, с кружкой в руках:

– Валентин Михайлович… – начинаю самый главный разговор, потому что весь прошедший день был лишь его подготовкой. Но он перебивает:

– Саша, прошу Вас. Давайте уже закончим этот официоз. Пожалуйста, – слово «пожалуйста» он умудрился произнести с нажимом, но прозвучало это не обидно. Скорее, умоляюще.

Смотрю на него долгим взглядом. Как бы решая, стоит оно того или нет.

– Хорошо, Валентин. Но только дома. Ладно?

– Договорились. Тогда…, может…, на «ТЫ»? Дома ведь…

Отрицательно мотаю головой. Но немного задумчивости во взгляде не помешает. Мол, на сегодня с тебя и этого хватит. А там…, кто знает? Он со вздохом соглашается:

– Ладно. Хоть так. Но вы же что-то хотели, Саша?

– Вы на днях говорили, что предстоит матч по «страйкболу»…

– Было такое дело, а что?

– У вас, ведь, одного бойца не хватает. Верно?

– Да. Но почему Вы спрашиваете? Вы… хотите…

Снова немного смущения и ещё румянца на загорелые щёки.

– Я хотела бы попробовать. Если это возможно, конечно… – а теперь делаем глаза, которым отказать нельзя. Кот из «Шрека» нервно курит в сторонке.

– Думаете, у вас получится?

– Не попробуешь, не узнаешь, Валентин. Не получится, так и ладно. Ничего страшного, не случится. Команда может и не усилится за счёт меня, но и не ослабнет, ведь.

– Оно-то так, Саша. Но зачем Вам это? Целый день будем бегать по лесу. Ползать по грязи. Это даже не пейнтбол, где матчи проходят на ограниченном пространстве. Тут надо уметь ориентироваться, читать топографическую карту. Обстановка максимально приближена к боевой. Площади тоже приличные. Не один десяток километров придётся намотать…

– Это вы меня сейчас пугаете, да? – немного ехидства в голос.

– Да, почему ж пугаю, просто… – он слегка задумался. – Объяснить пытаюсь.

– Я всё это знаю и не боюсь трудностей. Я знаете ли, с ними, – немного скорби в голос и печали в глаза, – с трудностями, с детства знакома. Они мои постоянные попутчики.

– Да я не…

– Но вы в чём-то правы… – не знаю, чего он там хотел сказать, но мне некогда слушать отмазки, необходимо продавить своё мнение. – Иногда желания и мечты необходимо сдерживать. Ладно. Спасибо за проведённый день и за чай. Пойду я. Поздно уже.

Встаю и иду в коридор. Ну, давай же. Сделай эт…

– Саша, постойте!

Йессс!

– Что ж вы такая резкая-то а? Не против я. Ну, правда. Хотите? Да, ради Бога! Только рад буду. Да и парни тоже.

– Спасибо за доверие… – печаль, печаль, печаль. – Только, я забыла совсем про экипировку. А она дорого стоит и в городе насколько поняла, её не купишь. Ехать за ней в Москву, так и вовсе глупо. Так что, да. Не в этот раз, видимо. До свидания… – тяжкий вздох. – Валентин.

– Да, стойте же! Я могу помочь в этом.

– Как? – играем удивление и ещё больше надежды.

Я ведь знаю, что ты это можешь. Ты дорожку беговую хранил, значит и вся сбруя Александры где-то хранится тоже. А она точно участвовала. Не могла не участвовать. Если моя Валька ТАМ, рядом со мной бегала, значит и она тут занималась тем же. Уверен, Валентин не смог избавиться от вещей жены. Рука не поднялась это сделать. Вышеупомянутый тренажёр тому подтверждением.

– Дело в том…, что моя жена… – он немного помялся. – В общем, она когда-то тоже была в нашей команде. Её экипировка могла бы… подойти вам.

– Спасибо, конечно, – побольше неуверенности в голос. – Но мне кажется… Это не совсем удобно.

– Саша, послушайте. Причём здесь, удобно или неудобно? Или вы брезгуете?

– Нет, что Вы!!! Совсем нет. Просто… Мне неловко как-то. Получается, что это я вас вынудила, да?

– Не говорите ерунды! – он поднялся и направился к своей комнате. – Идите за мной.

Иду, конечно. Интересно ведь увидеть хозяйскую спальню. Ещё ни разу там не был, а сравнить хочется. Велика ли разница? Увидел. Всё то же самое. Даже запах почти тот же. С той лишь разницей, что сейчас в ней доминирует запах мужчины, что естественно. Так как, женщина тут очень давно уже не живёт, хотя её запах до конца ещё тоже не выветрился. Но вот, что интересно. Запах этот, хоть и похож, но, именно что, почти. Просто, люди, которые тут обитали и обитают, пахнут соответственно своему полу. То есть, запахи тех же людей, просто, перевёрнутые в своих ролях. А чего я ждал? Да, в общем-то, даже сам не знаю. Но, в принципе, всё так, как и должно быть. Валентин достаёт из шкафа стопку камуфляжной формы.

– Вот… Примерьте.

Беру в руки. Смотрю на него немного испуганно.

– Что, прямо здесь?

– А что вас смущает? – он даже позволяет себе иронизировать, гад. – Вряд ли, я увижу что-то, чего ещё не видел сегодня на пляже.

И ведь, прав. На все сто процентов прав. Я сам всегда удивлялся этой нашей странной такой избирательности. Не важно, мужчина ты или женщина. Но мы, порой, на пляже такое демонстрируем и, при этом, не испытываем какого-либо стыда, чего никогда не позволим себе в любом другом месте. А в чём, собственно, разница? Почему те же женщины на пляже так, иной раз, откровенно транслируют свои прелести, что порой поражаешься. Но стоит им только отойти от пляжа на два метра, как тут же превращаются в целомудренных скромниц. Краснеющих при любом дуновении ветерка, который поднимет подол на сантиметр выше положенного. Но, вот сейчас я, видимо, как-то начинаю понимать. Не совсем и не до конца. Но, тем не менее. Во всяком случае, вот это вот, конкретное, место слишком многозначительно. Это, ведь, спальня. Одно раздеться на пляже и совсем другое тут. Очень уж антураж разный, соответственно, и мысли, при просмотре, в голову приходят тоже разные. Издевается, что ли? Вот наглец! Мало ли, чего ты там видел. Как говорится, «Видел? Больше не увидишь!». Закатай губу. Сглотни слюну. Разворачиваюсь и демонстративно, с гордо вздёрнутым подбородком иду в ванну. За спиной разочарованный вздох. Улыбка сама появляется у меня на губах. Тоже мне, хитрец. Хорошего помаленьку.

В ванной комнате, снимаю сарафан. Как же здорово Санька моя выглядит в этом купальнике. Нееет! У Ольги сегодня шансов не было. Да, грудью выдающегося размера девушка похвастаться не может, но зато общий вид просто потрясающий. Откровенно любуюсь ею. Эдак скоро начну понимать женщин, которые часами стоят у зеркала. Всё ж таки, природа мужикам меньше отвалила. Не в смысле вообще, а в красоте. Женское тело само совершенство. Думаю, все мужики меня в этом мнении поддержат. Будь иначе, не тянуло бы нас к ним (женщинам), как магнитом. Не сворачивали бы шеи, стараясь обернуться вслед понравившейся красотке. И, наверно, это здорово. Ведь мы, я имею в виду мужчину и женщину, на самом деле, суть одно целое. Идеально совпадающие половинки, улучшающие друг друга и дополняющие. В каждом из нас есть то, чего нет у другого и поэтому, мы так нужны друг другу.

Одеть форму дело пяти минут. Понятное дело, что в армии делал это куда, как быстрее. Но, благо, тут не армия, да и Саня моя не солдат. Одежда садится так, словно шита была именно на меня. Не зря всё удивляются похожести. Тут, даже, не в лице дело. Саня та и Саня эта – близнецы. Точнейшие копии друг друга. Идеальные сёстры, разве что, по возрасту не сходятся. Последний штрих камуфляжная бейсболка. Немного поправляю хвост волос, чтобы он идеально прошёл через вырез сзади. Теперь кожаные перчатки без пальцев на ладошки… Всё! Выхожу в зал.

– Готово.

Валентин оборачивается. Он, как раз, занимался с кейсом, в котором мерцала своим воронением АР-ка. Оборачивается, да так и садится на диван.

– Сандра! – выдохнул он восхищённо.

В той жизни это был мой позывной в команде. Только, звучал он «Сандр». Чего тогда удивляться, что двойник мой имел идентичное погоняло. Я показываю на оружейный кейс.

– Можно?

Мужчина молча кивает. Начинаю цеплять на себя остальную сбрую. Всё садится так, как и должно. То есть, идеально. Есть ещё и каска, но она сейчас без надобности. Уверен, её тоже подгонять не придётся. Этот «перец» сверху идеально рассчитал. То ли он помог этому телу, принять необходимый облик и размер, а то ли так удачно подобрал двойника сразу. Не это главное. Просто, теперь, глядя в зеркало, могу видеть ту, кем мог бы родится изначально, если бы в моём мире жизнь сложилась аналогично этому. Правда, в таком разе мог тоже умереть раньше. То есть, точно так же, как это случилось с местной Александрой.

Глава 21

Вообще, страйкбол это игра без рангов. В него может играть любой желающий, достигший восемнадцати лет. В этой реальности, всё ещё только начинается. Вернее, на территории России игра распространена не сильно. От того и со снаряжением в регионах тоже достаточно сложно. Лет, эдак, через пять, уже можно будет без проблем приобретать любую «снарягу» и тут. Но пока, в основном, из первопрестольной приходится возить. Однако, не об этом сейчас, а о самом страйкболе. Повседневная жизнь, когда ты на игре, остаётся дома. Не важно, кем ты являешься в жизни. Ты можешь быть хоть владельцем целого банка, а командовать в бою тобой может твой старый должник. С которого никак не удаётся стрясти долг. И при этом, ты не имеешь права, что-то ему предъявлять. Вошёл в игру – всё! Забыл про реал. Думаешь только об игре. Утрирую, конечно, но, в общем-то, так и есть. Сам же страйкбол весьма разнообразен.

Это могут быть кратковременные схватки без какого-либо сценария на ограниченной территории. Они, если честно, мало отличаются собственно от пейнтбола. Разве, лишь тем, что в одном случае, шарики с краской, в другом без. Есть ещё реконструкции всякие. Но то не про нас. Мы рубимся в «войнушку» в лесу. Просто, в «войнушку». Прямо, как в детстве. Поделились на команды, обговорили кто есть кто и погнали. Ещё стоить отметить, что вся игра строится на доверии. То есть, если в тебя попали, подтвердить можешь это только ты сам. Ибо никаких внешних отметин от попадания не остаётся. В основном, народ это понимает и не жульничает. Но встречаются, конечно же, и «хитрецы». Таких не любят и стараются дел не иметь. Причём, ни в игре, ни в реале. Игра тоже ведь характеризует человека.

Но вернёмся к игре. Так вот, есть и другие виды. Но, говорить об этом долго, а потому скажу, что в моём сервисе, в основном собрались любители так называемого «ARW» или, если в расшифрованном виде, «Airsoft real war». Мы не отыгрываем ролей, не стараемся подражать каким-то реально существующим или существовавшим когда-то подразделениям, вплоть до копирования формы, оружия и способов ведения боевых действий. Но мы чётко соблюдаем сценарий и придерживаемся правил.

Однообразие у нас, разве что, в форме. Ну, в смысле, вся наша банда, что заявляется от организации (в данном случае, мой автосервис), одета единообразно. Оружие уже каждый сам себе подбирает. По вкусу и характеристикам. По началу, помнится, «дрищами» бегали. В среде любителей игры так называют тех, кто по каким-то причинам, играет практически без экипировки. Таких очень много среди начинающих. Оно, ведь, как… Ты, может, интересуешься этим, но пока на игру в живую не сходишь, не узнаешь, зайдёт ли она тебе вообще или нет. Обидно будет, если вложишься в недешёвую покупку снаряжения и оружия, а потом выяснится, что это всё не твоё. Я не про покупки, а про игру. Деньги, выходит, потратил зря. Но также, дрищами бегают и те, у кого просто этих самых денег не хватает или жадный от рождения… Да, мало ли, кто и по каким причинам.

Среди них (я всё ещё про дрищей), очень часто травмы случаются, ибо многие пренебрегают обязательной защитой. Так и у нас, на заре увлечения, было. Один мой работник чуть без глаза не остался. С того момента, я волевым решением ввёл жёсткое правило. Хочешь быть в команде, будь добр, защиту приобрети. Можешь, хоть в трениках, бегать, но рожуприкрой. Это, ведь, только кажется, что шарики смешные и не страшные. Лупят они будь здоров и на некоторых жадин после игры, в бане, смотреть больно. Всё тело в мелких кровоподтёках. В бою, когда азарт захлёстывает, а адреналин кипит, никто не сдерживается. Так «горохом» осыплют, мама не горюй! И обижаться потом, разве что, на самого себя придётся. Так что, защита обязательна. Под камуфляж, «поддёвочка», дабы смягчить удары, бронники лёгкие, очки, маски для защиты лица, каски. Всё, как по-настоящему. А как же? Игра игрой, а настоящие раненые нам без надобности. Мы ж отдыхать приезжаем, а не на реальную войну с потерями.

Но мы и не фанатичные, так сказать, люди. Реально, просто отдыхаем и каких-то там высот особых в выучке и профессионализма в действиях не показываем. Относимся к категории игроков, где-то между «покемонам» и «единообразниками». Но ни к тем, ни к другим не принадлежим. От «покемонов» отличаемся более качественной «снарягой», да защитой. А от «единообразников» тем, что единообразие у нас, как уже говорилось чуть ранее, только в форме. А вот «приводы» у всех, кто во что горазд. Кстати, «приводом» в страйкболе называют оружие. Оно тоже бывает разным. И не только потому, что копирует реально существующие образцы разных стран, а еще за счёт собственно привода. Ну, в смысле, за счёт чего выплёвывается шарик-пулька. В общем-то, в любом из них это происходит за счёт сжатого воздуха. Но, если в одних образцах, имеется встроенный баллон с сжатым газом, то в других, воздух сжимается прямо на месте, за счёт электропривода насоса. Есть и такие, которые работают исключительно от мышечного усилия.

Если обобщить, получается три вида. Первый вид – пружинно-поршневые. Это вот как раз те, что за счёт силы. Как правило, дробовики, снайперские винтовки и пистолеты. Второй – электропневматические. Которые газ-воздух сжимают на месте за счёт электрического насоса. Стоит только нажать спусковой крючок, начинает работать электродвигатель, который в свою очередь толкает поршень, а за одно подаёт пульку в ствол. Практически всё, что копирует автоматическое оружие, оснащено именно электроприводом. У нас, как раз, такие у всех. Ну и, на закуску, третий вид, так называемые, «газовые». Эти, как и первые, тоже больше про винтовки, пистолеты да дробовики. Последний вариант, к слову, наверное, самый дорогой в плане приобретения и обслуживания. Там, ведь, очень часто имеется имитация подвижных частей, типа, затворных рам. Тем не менее, несмотря на разнообразие марок и внутреннего устройства, любое оружие называется «приводом». Моя Валька любила АР-ку. Это копия американской AR-15. А теперь вот, я с ней стою. Не плохая, кстати, машинка. Сам же в той жизни, бегал со старым добрым «калашом». Это, ведь, всё же игрушки, а не настоящее оружие. И, в общем-то, стрелковые характеристики у всех усреднённые. Так что, тут больше не от оружия что-то зависит, а от самого игрока. Как он умеет передвигаться по лесу, маскироваться, быть бесшумным.

Когда тебя сзади хлопнет по спине, тихо подкравшийся «враг», ни один, даже самый дорогой и наворочанный обвесами, привод не поможет. Вся стрельба ведётся на дистанции до тридцати метров. Редко дальше. За исключением, разве что, снайперов. Да и те ненамного превосходят в дальности. В общем, понятно. Мы ездим на «пострелушки», чаще, в лесной местности. Там и расстояния побольше и манёвра, соответственно. Организаторы предоставляют место и сценарий. Распределяют по жребию, кому что делать и вперёд. Наблюдатели, по большей части, от них же, но и от команд представители имеются. Выглядит, примерно, так. Выезжаем на место. Разбиваем лагерь. Чаще присоединяемся. Нас всего двадцать семь человек, а в игре участвуют сотни. Так что, мы, обычно, вливаемся в более конкретный коллектив. Они с другого города, но мы с ними уже давно тусуемся в данном деле. Знаем возможности друг друга и доверяем. Их больше и оснащены они круче. Есть спецтехника, транспорт военный и даже «бардак» свой. Ну в смысле, БРДМ-2 где-то списанный «оттопырили» и на ход поставили. Всё легально. Вот, с ними и тусуемся. Но, как единое подразделение. Нас не распихивают, кого куда. Мы чаще работаем как разведка и диверсанты. Ну, там засаду где устроить или подсмотреть что.

Опять же, говоря о «пострелушках», это я так. Не без этого, конечно, но бывает, иной раз, и стрельнуть за матч ни разу не получается. Это когда где-то на заброшенном заводе, в ограниченном пространстве народ рубится, там да. Палят, не прекращая. А у нас подразделения работают по своим задачам. Кто-то, может, штурмует, кто-то прикрывает или, наоборот, обороняется. Вот там, тоже, в волю настреляться можно. А в разведке, к примеру, если случилась стрельба, значит, хреновый из тебя разведчик. Даже если засада, то стреляет, как правило, один, двое или трое. Остальные… Кто тылы держит, кто фланги. Тут не важно, чей «фраг». Работаем на общий результат. Вот и получается, ноги до задницы сотрёшь, а так ни разу и не стрельнешь. У тех организаторов, с которыми мы постоянно работаем, правила достаточно жёсткие, но справедливые.

К примеру, бесконечных патронов нет. То есть, если положено настоящему автомату Калашникова иметь тридцать патронов в магазине. Будь добр, соблюдай. Количество этих самых магазинов не ограничено. Сколько на себе унести сможешь. И в бою опустевший магазин дозаряжать тоже можно. Но, как водится, в реальной жизни, обычно, просто некогда. Если уж дошло дело до стрельбы, то противник сделает всё, чтобы не дать такой возможности. Так что, приходится беречь пульки-то и стрелять наверняка. Это я всё про свою реальность рассказываю. Но тут, примерно, так же устроено. Разве что, сам «страйкбол» такого распространения не получил ещё. Нет размаха. Да и в плане «снаряги», по большей части, сплошная кустарщина. Я имею в виду, палатки и прочие такие дела.

Выехали мы на своих машинах. Ну, во всяком случае, те, у кого они имелись. «Пешеходов» вез старенький ПАЗ-ик. В нём же и вооружение ехало, те самые палатки и прочее оборудование, плюс продукты питания и вода. Всё это дело должно было занять три дня. Это вместе с днём приезда, если считать. Первый день – организационный. Приезжаем, обустраиваемся на месте, то есть, разбиваем лагерь. Получаем инструкции и роли от организаторов, обговариваются правила. Так он и проходит. Следующий день, собственно, сама война. Команды с раннего утра выдвигаются на свои, заранее оговоренные и отмеченные, позиции. По прибытию, оповещают готовность ракетой. А потом уже, по ракете от наблюдающих, начинают действовать по сценарию. Ну а третий день, это день сбора, уборка территории за собой и выезд к дому. Наша группа, как уже говорил выше… Вернее, я про свою реальность говорил, однако и в этой ничего не поменялось. Даже ребят знакомых, которые и ТАМ со мной практически с самого начала были, увидел. Не всех, правда. Похоже-то похоже, но похожесть эта больше на нас самих распространяется. А вот на окружение только частично.

Так вот, местом сбора группы, понятное дело, был сервис. Меня народ принял настороженно. Перешёптывались, конечно, заметив, видимо, сходство с оригиналом, но лишних вопросов не задавали. А чтобы их ещё меньше стало, я ехал сам. Люди, вообще, в непонятках были по поводу меня. Все, вроде, знают, что босс с бухгалтершей «снюхался». И она даже в этот раз на игру едет. Что, само по себе, удивительно. А тут ещё я и тоже протеже босса. Понятное дело, тут же закономерный вопрос возник у людей. А в каком, собственно, статусе девчуля? Можно руками трогать или начальство их оторвёт за поползновения? А если это так, то тогда, как себя с ней вести? Непонятно, в общем. Тут, ведь, ещё и сходство. Мало ли, может, «стрекоза» эта – родственница покойной жены? Скорее всего, так и подумали в итоге. Просто, это единственный логичный вариант, который подходит под объяснение всех нестыковок. Но это я вперёд чего-то забежал. Вернусь немного назад.

С дочерью всё оговорено заранее. Она знает, что делать. Валентин предлагал и ей поехать. Развеяться на свежем воздухе. Сейчас каникулы и многие достаточно взрослых детей возьмут, чтобы вкусили походной жизни. А некоторые, которые почти взрослые, иной раз, даже в играх участвуют. Так-то ограничение с восемнадцати лет никто не отменял, конечно, но под личную ответственность отца, например, который приобщает сына, бывает и разрешается. А так, обычно, дети в лагере тусят. Там им тоже дело находится. Да, при той же кухне или других хозяйственных работах. Но Стася, понятное дело, отказалась. Дескать, не хочется чего-то. Лучше она у дедушки с бабушкой побудет. А вы, мол, поезжайте. А то, Саша, вон, постоянно торчит со мной. Хоть, отдохнёт маленько. Ну и обещала болеть за нас. Попросила «врезать там всем!».

В общем, из дома вышли с Валентином вместе. Я, кстати, налегке шёл. Ну, а что? Одна из женских привилегий. Не то, чтобы я в этом нуждаюсь, но почему бы и нет? Я не просил это делать, но, раз человек настаивает, кто я такой, чтобы отказать ему в помощи…? Эээ, вернее, отказать ему в возможности оказать мне помощь. В общем, взялся нести, вот и нёс. Я не отговаривал. Но, вот на место общего сбора приехали порознь. Я-то сначала Стасю к бабушке с дедушкой завёз, а он за персональной змеёй поехал. Однако, на счёт родителей стоить уточнить. В этой реальности, всё снова перевёрнуто наоборот. Живы мои, а предки Валентина уже оставили сию юдоль. Такой вот выверт реальности. Мама, как увидела Сашку в камуфляже, сразу причитать принялась:

– И ты туда же, девонька?!! Ну, что ж вы, современные, такие непутёвые?!! Да, разве ж гоже девке в мужские забавы играться?!! Тебе любить надо, детишек рожать, а ты грязь месить собралась!!! Наша-то, тоже вон…

Она не договорила, поперхнувшись слезами.

– Ну, что ты, старая, опять тут устроила? – это батя явился, услышав, как жена учит уму-разуму молодое поколение.

– Дочка, не обращай внимание. Просто, ты так похожа на нашу Саньку. Вот она и… – у него тоже перехватило голос.

Они знали, что сегодня приведут внучку. Ну и готовились, соответственно. Из квартиры так одуряюще вкусно пахло мамиными блинами…

– Да нет, – отвечаю. – Всё хорошо. Правда, Владимир Петрович.

– Ну и молодец! – батя улыбнулся мне. А я еле удержался снова, чтобы не обнять его. – Проходи. Мать блинов напекла. Вас со Стасей ждала.

– Меня?

Отец смутился, но на помощь ему пришла мама.

– А и правда! Нечего в дверях стоять. Проходите. Сейчас завтракать будем.

– Да мне…

– Успеешь ещё на свою «войну»! – она схватила меня за руку и потащила на кухню.

Стаська, зараза, довольно лыбится, глядя на мою растерянную рожу. Пришлось идти. А куда деваться? Неудобно отказываться… Да и не хочется, если честно. Рядом с этими людьми мне, как-то, хорошо на душе и спокойно. Как в детство вернулся. Сижу, трескаю мамины блины. Это самые-самые вкусные блины, которые только могут быть на свете. Мама так проникновенно смотрит. Иногда даже порывается погладить меня по голове, но постоянно сдерживает себя.

– А этот где? – хмуро спрашивает отец.

– Кто? – не сразу сообразил я, потому что мысли витали где-то далеко.

– Да, Валька, естественно.

– Папа за гадиной своей поехал, – подливает Анастасия масла в огонь.

– Стася! – пытаюсь увещевать её…

– Внучка права, Сашенька… – грустно говорит мама. – Не пара она ему.

– Вот и я о том! – батя аж по столу кулаком от досады слегка стукнул.

– Ты чего, старый?! – накинулась тут же на него мама.

– Да того! Рожу свою к нам даже не кажет. Жаль, Мишка не дожил. Вот бы всыпал ему!

Я с блином у рта застыл. Видимо, для родителей эта тема тоже болезненна и часто обсуждаема.

– Переживает он за него сильно, – поясняет мне мама. – Они ж с Мишаней, друзьями не-разлей-вода всегда были.

Ох, мама! Я ж всё это знаю. И что служили они вместе, и что мать Валькина твоей подружкой была, и что, именно, ты свела тех двоих вместе. Вернее, вы оба целый заговор устроили. Батя другу сказал, что девка, мол, без ума от него, а мама подруге в уши надула, что парень кипятком сс… В общем, тоже влюблён. А когда афера вскрылась, так уже и в обиде никто не остался. Посмеялись, да две свадьбы подряд сыграли. Нас одновременно на свет произвели, семьями дружили, а потом и породнились, когда мы с Валентиной… Блин застрял в горле, потому что очередной приступ тоски накатил. Гадать не надо, как отреагировала Моя Саня. Вернее, попыталась.

В плане слёз, я её дрессирую помаленьку. Не то, чтобы великих успехов добился, но уже не брызжет по всякому пустяковому поводу. Ещё (это я так думаю) слезливость та, от предыдущего хозяина…, вернее хозяйки досталась. Сдаётся мне, Саша, поскольку была сильно обижена жизнью и окружающими людьми, лила слёзы постоянно, на регулярной основе, оплакивая свою судьбину. Может и не сутками напролёт, но большую часть времени, оставаясь наедине с собой. А то и в промежутках тоже прихватывала. В итоге, у оболочки выработался некий условный рефлекс.

Я ж не знаю, почему девки часто слезу роняют. Может, это такая защитная реакция психики. Ну, а мне, как наследнику, всё это вместе с телом перешло. Теперь вот, приходится бороться с чужим рефлексом. Не всегда, правда, но в общем, теперь гораздо лучше получается контролировать процесс выделения жидкости из глаз. Ничего, ничего! Выдрессирую девку. Или тело? Или уже себя? Хрен его знает! Но, скажу честно, надоела эта бесконтрольная слезливость, хуже горькой редьки. Так что, с некоторых пор приходится свои эмоции контролировать. Ибо, два этих фактора (мои эмоции и неадекватная реакция тела на них), взаимосвязаны тесно. И другого варианта, как это прекратить, я не нахожу.

– Потому и не ходит к нам, что ты вечно на него ворчишь! – мама пытается защитить Валентина. – Ты же знаешь, что он себя винит в смерти Сашеньки.

При упоминании дочери, её глаза снова увлажняются и, она трясущимися руками промокает их передником.

– Ну… Снова ты, старуха, сырость тут разводишь! – отец хоть и ругается, но незлобно совсем. Видно же, что и сам еле сдерживается. – Я ж разве за дочку на него ворчу? Хоть раз его обвинил в чём-то? Я ж знаю, Сашке ежели что в голову втемяшивалось, никто уже не удержит. Она ж как таран у нас… – грустно вздохнул.

– Я даже знаю, в кого она такая упрямая удалась, – шепчет мать, тоже грустно усмехнувшись.

Батя при этих словах как-то на глазах сдувается. Плечи опустились, голова поникла.

– Я ведь, за него переживаю. Обещал другу, что пригляжу за сыном. Он мне, как родной. Ну, зачем он с этой… спутался?

Да едрит-мадрид! Что ж тяжело-то так? Ну, почему я не могу обнять этих, таких дорогих, людей?!! Обнять и защитить!!! Унять их боль. Да, пусть бы все беды на мою голову обрушились, лишь бы им легче стало.

– Ба! Деда! Да не переживайте вы так! – встряла вдруг Стася. – Мы с ма… С Сашей спасём папу. У нас целый план…

– Стась… – шепчу я, делая предостерегающий взгляд.

Но было уже поздно. Старики мои подобрались, в глазах засветилась надежда.

– Таааак! С этого места давайте поподробней! – потребовал отец.

Три пары глаз, уставились на меня.

– Ну, Саааш! Это же бабуля с дедом. Им можно рассказать. Правда… – взгляд умоляющий.

– Да, чего уж теперь-то… – глажу её по голове. – Шпион ты мой, шпион. Рассказывай.

Ну и рассказали. А когда карты выложены были на стол, мама сказала задумчиво:

– А ведь Сашенька о чём-то таком упоминала перед…

– Хватит, старая, сырость разводить! Говори толком.

– Она тоже собиралась проверить. Не доверяла она этой… Да не успела.

– Так, что ж ты молчала, дура-баба?!!

– Сам дурак старый! – огрызается мать. – Что мы могли?

– Ну, да… – отец чешет в затылке. – Значит так, девчонки. Я в деле. Вальку спасать надо.

В общем, группа заговорщиков увеличилась ещё на два заинтересованных человека. Дед подстрахует внучку на деле. Пока она будет в кабинете бухгалтера хозяйничать, отвлечёт оставшихся на работе людей. Не все ж на игру поехали. Сегодня суббота. В бухгалтерии никого не будет, а вот дежурная смена работяг и один мастер, точно работают. Игра игрой, а работа стоять не должна. Он там всех знает. Так что, пока Стася станет изображать хакера, он заговорит зубы. И это, как по мне, очень даже удачно сложилось. Уж, батя-то, точно, всё внимание на себя отвлечёт. Он если начнёт байки травить, аншлаг гарантирован. Петросян нервно курит в сторонке. Всегда был душой любой компании. Так что, оставляю дочь в надёжных руках, пока по лесу бегать придётся. А когда уже пора было уходить, он отвёл меня в большую комнату и прикрыл за собой дверь:

– Знаешь что, девонька, – сказал он, усадив меня на диван. – А перебирайся-ка ты к нам.

– Зачем, Владимир Петрович? – удивление моё было искренним.

– Так, жить. Ну, зачем тебе по съёмным квартирам мыкаться? Катька вон, мечтает об этом. Она ж в тебе дочь нашу увидела. Вы ж похожи, как две капельки.

– Но я…

– Погоди, дочка, не перебивай. Я и сам собьюсь. Просто… У тебя ж нет родителей?

Мотаю головой.

– Ну и вот. А тут два родителя бесхозных, без дочки, пропадают. Понимаешь? Я так подумал…, почему бы тебе, не стать нашей?

Только благодаря огромному усилию воли, удалось сдержать очередной поток из хлябей глазных. Словами не передать, что я в тот момент пережил. Если скажу, что обрёл счастье, наверное, не совру даже. Попробуйте влезть в мою шкуру. При этом даже не обязательно именно в женскую. Просто представьте, что потеряли родителей и спустя много лет, вдруг вновь обрели их и теперь имеете возможность сказать всё, что когда-то не успели или по какой-то причине постеснялись обнажить чувства перед родными людьми. Второй и последний шанс. Другого точно не будет.

– О чём шепчетесь? – мама зашла в комнату и увидев моё обескураженное лицо перепугалась. – Ты что, старый дурак, наделал?!! Чего ты тут такого наговорил?! До слёз бедного ребёнка довёл!!!

Она прижала мою голову к груди и гладила то по спине, то по этой самой голове.

– Дык, я это… – он снова чешет в растерянности затылок. – К нам приглашаю. Чего ей по чужим людям скитаться? Ведь, есть, где жить. Места ж полно.

– А и правда, доченька, – мама берёт мою голову в ладони, такие родные и ласковые. – Переезжай к нам, а? Ну, что ты там будешь одна?

– Вот! – батя тычет пальцем в потолок. – Хоть и дура-баба, а и она, иной раз, умные вещи выдаёт.

– Да, заткнись ты уже! – машет беззлобно на него рукой жена.

Эти двое любят друг друга всю жизнь, а потому не обижаются на такие подначки. Но, если кто-то другой дурой маму обзовёт, батя ему сразу «секир-башка» устроит с «курдюк-ханой». Это только им между собой позволительно. Они, ведь, на самом деле, так не считают. Просто, игра такая, затянувшаяся на целую жизнь.

– Но старый пень дело говорит. Ты подумай, Саша.

– Что тут думать? – заметался по комнате отец. – Вечно вы, бабы, думать да гадать на кофейной гуще горазды. Вы ещё спиритический сеанс проведите.

– Да, чего ты разошёлся?! Старый дуралей!

– А того и разошёлся! – не унимается тот. – Делом надо заниматься, а не гадать. Я ж вижу, как она на Стаську нашу смотрит. Любит же её, как родную. Вон, даже внучка, иногда, заговаривается. Всё мамой назвать норовит. Так! Короче! Стася! Берём дело в свои руки. Ты знаешь, где она живёт?

– Конечно, знаю, деда. На коммунаров она квартиру снимает. В шестом доме. Пять тыщ платит в месяц!

Вот, болтушка. И ведь, специально это делает. По глазам вижу, что, всё происходящее, ей по душе. Зря я сюда припёрся. Ох, зря! Предчувствие какое-то непонятное. Как бы чего непредвиденного не произошло. Хотя… Этого непредвиденного, меньше, чем за час, уже столько произошло…

– С ума сошла, доченька? – ужасается мама. – Это ж так дорого!

– Давай ключ, Саша. Пока будешь с этим дурнем грязь в лесу месить, мы все вещи твои сюда перевезём.

– Может, не надо? – делаю я попытку остановить отца.

– Не спорь со старшими! Ты знаешь, какой была наша дочь? Знаешь?

– …?

– Пошли, покажу! – он берёт меня за руку и подводит к старенькой стенке.

На одной из дверок шкафа висит зеркало. Он ставит меня перед ним.

– Смотри на неё, девочка. Внимательно смотри. Вот, какой она у нас была. Тебя ж нам Бог послал! Знаешь, сколько мы с матерью слёз пролили, умоляя его вернуть нам дочь? И вот, ты стоишь перед нами. Что прикажешь думать? Может, он и, правда, услышал наши молитвы. Потому что, не бывает таких совпадений! Сама же говорила про аварию. Может ТАМ, НАВЕРХУ, кто-то решил помочь нам? Так, кто мы такие, чтобы отказываться от подарка судьбы? Может, ты, просто, не помнишь? Просто, забыла нас? Кто знает, каково ТАМ?

– Да, помнит она всё! – не выдерживает дочь. – Она, просто, боится, что ей никто не поверит. Ну, скажи им, МАМА! Ну, что ты молчишь?

Вот. Именно этого я и боялся. Боялся, что они почувствуют, а мне снова придётся врать. Врать людям, которым совершенно не хочется этого делать. Ну, зачем ты, родная, это сказала? Зачем? Отец сел на стул, что стоял рядом со швейной машинкой у окна. Он потерял дар речи.

– Это… – мама прикрыла рот двумя руками, глаза широко распахнуты. – Это правда?

Она встаёт и семенит ко мне, протягивая руки. Снова берёт ими моё лицо.

– Доченька… Кровиночка моя, скажи мне! Не молчи, пожалуйста!

Не знаю. Можете считать меня слабаком, но я снова не смог ответить отрицательно. Язык не повернулся, сказать матери: «НЕТ». Вместо этого:

– Да, мама. Это я.

Не знаю, не понимаю, как такое происходит. Почему они, вдруг, поверили? И куда делся папин природный скептицизм? Он, ведь, всегда ярым атеистом был. Да и маму доверчивой женщиной я бы не назвал. Тоже почувствовали во мне что-то родное? Может, потому же, почему и я принял свою дочь, рождённую в другой реальности? Потому что, сразу, как увидел, понял – МОЯ. Не знаю. Я уже ни в чём не уверен. Но факт остаётся фактом. Меня приняли. Сразу и без обиняков. Наверное, легко поверить, если на самом деле, всей душой, всем сердцем, только этого и желаешь. Молишься каждую ночь всем святым, умоляя вернуть своего ребёнка. Разве я мог поступить иначе? Разве я мог разрушить надежду этих людей? Ведь, это и мои родители тоже. Ведь и мне их вернули, дабы я мог сделать то, что не успел в прошлой жизни. Когда мама смотрит прямо тебе в душу, поступить иначе невозможно. В её глазах было столько любви, столько восторга и счастья… Стоим с мамой обнявшись. Слышу, как со скрипом, открывается дверца секретера. А потом такое узнаваемое «буль-буль-буль».

– Вовка! Ты чего это удумал?

– Цыц, Катя! Сегодня можно. Не каждый день дети с того света возвращаются!

Глава 22

Такие вот дела. Провожали меня всем семейством. Папа, мама и моя дочь. Спускаясь по лестнице, раз за разом оборачивался. Всё никак поверить не мог в случившееся. Тот меня не поймёт, который никогда не имел дома, где его всегда ждут. Всегда! Что бы ни случилось. Даже если весь мир ополчится против, дома тебя ждут люди, которые никогда ни за что не предадут и не бросят. Это понимать надо. А некоторым… Таким как я, например, для этого ещё и умереть потребовалось. С лёгким сердцем, сажусь в машину и еду. Перед тем, как тронуть с места, кидаю взгляд на родные окна. Окна дома, в котором я вырос. Там стояли они… Все… Мама даже, кажется, крестила меня на дорожку… Пора двигать на место сбора. Рядом, на пассажирском сиденье, лежит свёрток с мамиными блинами. Однако, опаздываю уже. Надо поторопиться.

Если честно, я б лучше на моей «Ребел» двинул, но «снарягу» в виде вооружения на ней не увезёшь. Оружейный кофр слишком громоздкий. Ну и всякие остальные вещи, в том числе одноместная палатка, тоже прилично места занимают. Ну, не в армейской же, вместе со всеми, храп слушать. Хотя, я б и не против. В первой, что ли? Однако ж, не поймут-с. Девушка, всё-таки. Лихо заруливаю на парковку автосервиса. Выскакиваю из машины. Все уже на месте. Санька моя в форме бесподобна. Из строя бойцов тут же слышится восхищённый свист. Тут, как и у нас в реальности, на сегодняшний день, используется американская «цифра». Просто, российский производитель пока не может предложить достойного заменителя. Отечественные образцы, которые на равных могли бы конкурировать с американским продуктом, появятся несколько позже. Кстати сказать, эта цифра очень даже качественный продукт. Всё ж таки, америкосы, в этом плане, молодцы. Что есть, то есть.

Валентин уже построил бойцов. И недоумённо оглядывался. Видимо, меня искал. Вижу, как облегчённо выдохнул при моём появлении. Злобный взгляд Ольги бальзамом на душу. Бросаю на неё в ответ насмешливый. Парни, вон, ещё только начинают строиться, а бабская война уже во всю кипит. Им такого и не снилось. Вообще, мужчины и женщины, в плане агрессивности, отличаются друг от друга, как волки и дикие кошки. Волки убивают ради пропитания, а кошки ещё и ради удовольствия. Мужики, во всяком случае те, которые нормальные, в большинстве случаев, при конфликте, сначала постараются избежать боевых действий, договориться как-то и только потом, если не выходит, начинают разборки.

Женщины же, все, без исключений, на врага кидаются сразу и яростно. Правда, у них под врагом, в подавляющем большинстве случаев, подразумевается именно соперница. Так вот, компромиссов они не приемлют. Да и зачастую более жестоки. Парни съездят друг дружке пару раз по мордасам, разберутся, кто сильнее, да расходятся. У женщин всё иначе. Если схлестнутся в рукопашную, даже подходить страшно. Можно самому огрести ненароком. Я, правда, в этом новом амплуа, слава Богу, в таких зарубах ещё не участвовал. А если и случится, то за волосы тягать, да царапаться не стану. Заряжу промеж глаз и до свиданья. Мне теперь можно. Ну… Вы понимаете…

– Чего так долго? – удивлённо спрашивает Валентин.

– Блинами кормили, – отвечаю лаконично без подробностей.

– Аааа… – он улыбнулся понимающе. – Екатерина Дмитриевна. От неё просто так не вырвешься. Как они там?

– Обижаются, что вы, Валентин Михайлович, к ним не заходите.

Улыбка сползла с его лица. Желваки на скулах вздулись. Ольга, та и вовсе, мечет молнии в меня глазами. Валентин встряхивается.

– Значит так, бойцы. У нас временное пополнение. Вместо Серёги, сегодня будет вот эта барышня. Зовут Саша, боевой позывной «Сандра».

По шеренге разносится удивлённый гул.

– Вам разрешается смотреть на неё, помогать при необходимости, не обижать. Вопросы?

В шеренге тишина.

– Вопросов нет. Встать в строй, боец.

– Есть! – пищу в ответ, вскинув руку к козырьку кепки и бегу к строю. По пути соображая, куда бы встать.

Внаглую подвигаю одного из бойцов. Он, примерно, одного роста с Сашкой моей. Почему-то, не хочу я последним в строю стоять. А он, вроде как, привычный.

– Фигасе ты наглая! – шутливо удивляется он.

Но видно, что доволен. Лыба растянута на всю конопатую рожу. Это же на марше он будет за мной идти, наблюдая приятный вид сзади. Ну, а что? Тем более, многие из тех, кто стоит в начале строя, сейчас бы с удовольствием поменялись с ним местами. Во всяком случае, будь я всё ещё мужиком, точно захотел бы. Потом был обязательный инструктаж по технике безопасности и проверка личной защиты каждого. Люди предъявляли очки, маски. Далее отчёт командиров взводов, по поводу взятого с собой имущества. Это нормально. Лучше проверить сразу, чем потом, чёрт его знает, где от дома, выяснить, что забыли какую-нибудь лабуду, без которой никак. Неприятно будет побираться по людям, выспрашивая есть ли у кого в запасе лишняя. Далее, наконец-то, тронулись. Ехать надо было километров двести, примерно. В своей реальности я своих туда же возил. Организаторы там хорошие. Не жалко было деньги за участие платить.

Меня распределили в третий взвод. Именно там не хватало бойца. Командир этого взвода, Станислав Печерский (я его ещё по своей жизни знаю), был не в восторге от такого «довеска». Нахмурился и пошёл на разборки. Минут пять колупал мозг Валентину, руками размахивал, в мою сторону пальцем тыкал. И, в общем-то, я его понимаю. Какая-то непонятная девка, с которой теперь нянькаться придётся. Таскать на себе её снарягу, если устанет или, не дай Бог, ножку подвернёт. Тогда ведь, ещё и её саму на себе переть. А если случится беда и ноготь сломает? Это же вообще – туши свет, бросай гранату. Опять же, лес – это лес. Он тишину любит. Но в нём всякой живности живёт много. Там и змею запросто увидеть, и мышь-полёвка может попасться. Да, кто угодно! Но мышь или змея, это ж тихий ужас. Медведь и тот, наверное, женщину не так напугает. Мало того, что баба, скорее всего, визжать начнёт, так ведь ещё группу спалит перед противником.

Ну и, кроме всего прочего, ходить же много придется и даже бегать. Выдержит навязанная девка темп? Да, хрен его знает. Короче, никому такого счастья не надо. Эдак, вся игра, всё удовольствие накроется медным тазом. Короче, препирался Славик с Валентином, препирался, но, видимо, ничего не добился. Вернулся хмурый. Оставалось ещё минут десять до общего выезда. Народ кучковался мелкими группами. Ну, а я, так получилось, остался без своей кучки. Парни из взвода стояли отдельно, тихо о чём-то переговариваясь. Впрочем, о чём говорят, тоже понятно. Вернее, не о чём, а о ком. Стою у машины, жду общей отмашки. Наблюдаю за парнями. Станислав вернулся к своему взводу. Те его взглядами вопросительными обстреляли, но он только огорчённо рукой махнул. Тут же недовольные взгляды, обратились на меня. Кстати, мелкий тот, которого я в строю подвинул, тоже из этого взвода. Он, наверное, единственный, кто не выказывал неудовольствия. А наоборот, улыбался. Слава постоял минутку со всеми и вдруг направился в мою сторону.

– Значит так, барышня, – он решил сразу взять быка за рога. – Я не знаю, чья вы там родственница. Да и плевать, если честно.

Он, вообще-то, неплохой человек. Я его хорошо знаю. Немного вспыльчивый, правда, но это терпимо. Главное, что он отличный специалист и добросовестный работник. Да, бывает, забывает о субординации и может вышестоящее начальство послать по всем известному адресу. Если вдруг оно, начальство, полезет в его сферу деятельности с советами. Ну, или когда его заявки не в первую очередь обрабатываются. Но это известная беда. Каждый руководитель любой службы искренне верит, что именно его подразделение самое, что ни на есть, важное в организации. И, естественно, требует для него особого внимания. Так что, я не удивился такому началу разговора. Да, собственно, даже понимаю его. Слава человек прямой. Он никогда не держит камня за душой. Всегда говорит то, что думает. В некотором смысле, это даже хорошо. Для работодателя хорошо. Для него же самого не очень. Иногда надо уметь держать язык за зубами, а он вот не может и частенько от этого страдает. И не только на работе. Спокойно слушаю его наезд.

– Никаких поблажек вам не будет. Мы едем отдыхать и получать удовольствие от игры. Придётся много ходить и бегать по лесу. Устанете, группа вас ждать не станет. Приказы выполнять без пререканий. Сказал упасть, значит, надо упасть. Даже если стоять в луже будем. Это понятно?

– Так точно! – дурашливо «отдаю честь».

– Ааааммм…

Видимо, он ждал, что я сейчас побегу жаловаться или испугаюсь и с криком «мамочки мои», убегу в закат. Он немного помялся, соображая, чем бы ещё таким страшным напугать, но, видимо, всё самое ужасное уже вывалил. Потом, видимо, для порядка, уточнил радиочастоту группы и после снова отбыл к своим. А тут и отмашку дали. Все начали грузиться.

До места добрались за три часа. Можно было бы и быстрее долететь, но автобус, это который «ПАЗ», сильно быстро ехать не может. Крейсерская скорость, километров семьдесят-восемьдесят в час. Так что, вся колонна по нему равнялась. На месте нас, оказывается, уже ждали. Оставалось только присоединить свои палатки к общему палаточному городку. Даже обед ребята успели приготовить. В настоящей, между прочим, полевой кухне на колёсах. С удовольствием окунаюсь в знакомую атмосферу.

– Давай посуду, я на кухню схожу.

От неожиданности вздрогнул. Я, как раз, с палаткой разбирался. Поворачиваюсь. Рыжий светится, как солнышко. Кепку снял и его огненная шевелюра в солнечных лучах аж пылает. Молча подаю армейский котелок. Он цапнул его и попылил туда, откуда долетал сытный запах простого солдатского кулеша. А я продолжил собирать каркас. Кстати, в моей реальности этого парня я не знал. Он заметный. Был бы такой, я б точно запомнил. Отсутствовал он не долго. Минут через пять уже вернулся. Припёр котелки и даже свежие лепёшки. Их, кстати, тут же на месте и пекут. Организаторы постарались. Ладно, с палаткой позже закончу. Достал небольшой раскладной стульчик, который я на днях вместе с одноместной палаткой приобрёл в магазине туристического инвентаря. Сижу, работаю ложкой. Рыжий плюхнулся рядом, прямо на землю.

– Тебя же Сашей звать? – интересуется.

Киваю. Это, ведь, не секрет.

– Меня Евгением мамка с папкой назвали. Можно Женькой или Жекой. Я на всё отзываюсь.

– Очень приятно.

– Слушай, Саша, чего ты такая серьёзная? На Славку что ли обиделась?

– Да, нет.

– Вот и правильно. Он мужик хоть и вредный, но не злобный. А чего ты не рядом с нашей палаткой?

– Чтобы ночью ваш храп не слышать.

Рыжий ржёт.

– Это да. Есть у нас индивидуумы. Зато комары не мучают. У них, от вибрации, крылья ещё на подлёте обламывает. А пешком они не ходят.

Улыбаюсь незамысловатой шутке и начинаю снова заниматься палаткой.

– Давай помогу, – подхватывается рыжий.

– Сама справлюсь. Ты бы лучше своим помог. Они ж так до вечера этот шатёр не натянут.

Мужики, и правда, что-то уж больно долго корячатся. Впрочем, палатка древняя армейская. Брезент толстый и тяжёлый. А сооружение-то очень большое. Она рыл на тридцать рассчитана. Её поставить ещё уметь надо.

– Да, там и без меня, народу больше, чем достаточно, – беспечно машет рукой конопатый.

– А не стыдно самому-то? – спрашиваю. – Друзья делом заняты, а ты тут, лясы точишь.

– Не-а. Не стыдно. Славка ж к тебе и послал. Присмотреть и… всё такое.

– С чего бы вдруг? Он сегодня ясно дал понять, что нянчиться не станет.

– Всё-таки, обиделась, да?

– Нет.

– А… Ладно. Замнём, для ясности. Говорю же, не обращай на него внимания. Это он с виду такой ворчун. Небось, уже пожалел, что наговорил всякого. У него всегда так. Сначала наорёт, потом терзается.

– Да, плевать. Мне с ним детей не крестить.

– Ну, вот. А говоришь, не обиделась.

– Жень, чего пристал? Обиделась, не обиделась. Я на игру приехала. Остальное побоку.

– Вот, это правильно. А скажи, Саша, мы тут с парнями гадаем, ты не родственница, случаем, Александре Владимировне? Жену-покойницу нашего начальника так звали. У неё и позывной тот же самый был.

– Так, тебя на разведку отправили, что ли? – усмехаюсь.

– Ага. Просто, ты на неё похожа, прямо вот, один в один. Разве что, чуть помоложе. Ну и, уважали Сандру очень. Она, знаешь, какая боевая тётка была?

– Ревнуют?

– Не знаю, Саша. Наверно. Она ж в сервисе каждого по имени знала. Когда у кого «днюха» и всё такое. Сама, в охотку, вместе с работягами гайки крутила. А знаешь, какую аэрографию делала? К ней даже из первопрестольной клиенты тачки подгоняли. Вот и заинтересовался народ. Это только внешнее сходство или… Даже ставки делают.

– Ставки? – нифига себе! – А в чём суть ставок?

– Ну… – он замялся.

– Через какой промежуток времени я домой проситься начну? – помогаю ему.

– Ну… – снова мнётся. – В общем, да. В смысле, выдержишь или нет.

– И каковы ставки?

– Один к двадцати четырём.

– Валентин ставил?

– Неее! Он даже не знает. Да и тебе не должен был говорить. Не пали, а?

– То есть, бойцов в группе двадцать семь. Отнимаем начальство и меня, остаётся двадцать пять. А ставки один к двадцати четырём. То есть, кто-то всё ж на меня поставил? Случайно, не знаешь, кто?

– Нууу… Я, – и снова лыба от уха до уха.

– Ты?

– Ага.

– С чего бы такое доверие, Жень?

– А может, влюбился? Пойдёшь замуж?

– Даже не мечтай! – вот это он сейчас смеётся или реально свои шары подкатывает из-за угла?

– Ну вот… – он придуривается расстроенным, но глаза смеются. – Всегда так. Не любят меня девушки. Ладно, пойду я. Ты радиостанцию постоянно держи включенной. Могут позвать.

Я как раз закончил с палаткой и начал доставать амуницию. Надо заранее магазины снарядить. Проверить заряд аккумулятора в приводе. Если что, отнести на подзарядку. Да и вообще, всё надо приготовить. Беготня завтра прямо с утра начнётся. Чуть позже подходил Валентин. Предлагал перебраться к его палатке. Но мне флиртовать с ним, слава Богу, больше не надо. Потому отказался. Главная цель, ведь, на данном этапе, уже достигнута. Ольга тут. В принципе, день-то субботний, она и так могла бы дома отдыхать. Но я точно знал, что она, бывает, и по субботам на работу выходит. Поэтому вся комбинация с провокацией и была задумана для того, чтобы исключить такой вариант. А тут уже пофиг. Пусть виснет на Валентине. Мне теперь не обязательно рядом с ним маячить постоянно. Одно только знание того, что я где-то тут, заставит её неотлучно при мужике торчать. Чего и требуется. Однако ж и на глаза ей, время от времени, попадаться надо. Чтобы необходимый тонус поддерживать. Нефиг расслабляться!

Ближе к вечеру, снова построение и донесение до личного состава игровой информации. На этот раз организаторы решили устроить прямой штурм. В смысле, одна команда занимает позиции, которые были заранее подготовлены, другая штурмует. Игра ведётся до победы. До последнего оставшегося в живых среди штурмующих или до захвата базы обороняющихся.

Против нас, к слову, будут воевать настоящие вояки. Сказали, что какие-то морпехи из Волжской флотилии. Интересно, с чего бы вдруг? Им что, войнушки в жизни не хватает? А с другой стороны, какая мне разница? Однако же, любителям «воевать» против профессионалов будет сложно. Но да, не одними победами живёт человек. Выиграем ли или нет, вопрос вторичный. Тут, главное, участие и удовольствие. А его, в смысле, удовольствия, на всех хватит. Лагерь гудит от предвкушения. Настроение у людей хорошее. Народ перемещается по поляне, общается, обсуждает завтрашнее побоище. Тут человек, наверное, триста собралось и в лагере завтрашнего противника примерно столько же. Вряд ли все они вояки. Ну, откуда у срочников дорогая снаряга? А вот офицеры, в принципе, могут себе позволить. Думаю, что там пополам, скорее всего. В смысле, половина вояк и столько же гражданских. Так что, ещё посмотрим кто кого. Не большой, но шанс есть.

Я, по большей части, один сижу. Но время от времени озабоченные мужики подваливают. Притомили уже, если честно. Благо, не очень часто такое случается, потому что женского пола тут не то чтобы с избытком, но есть. Многие приехали с семьями. По сему, белой вороной совсем уж не выгляжу. Ну и этот факт (я про наличие женского контингента в лагере), предполагает отдельную пластиковую кабинку туалета. И это несомненный плюс. А то, ведь, ради меня одного, вряд ли, кто-то утруждаться бы стал. Хорошо то, что вообще люди позаботились о потребностях первой необходимости. При такой-то скученности людей иначе нельзя. Вмиг загадят все кусты в округе. В одиночестве, сидя у палатки, пью чай из термоса и поедаю мамины блины. Вообще-то, она их для Валентина передала. Но я решил, что у него «морда треснет». Я и сам их счавкаю. Не ел с тех самых пор, как мама… Скажете, жадина? Может быть. На душе грустно и одиноко. Люди веселятся, развлекаются. Вон, уже возле костра песняка под гитару давят. Разбился народ по интересам. Тётки тоже, кто в своей компашке сидят, если знают друг друга, кто с мужчинами своими в общей массе гуляют. А я ни к тем, ни к другим не принадлежу. Эдакое, непонятное существо среднего пола.

Что ж ты наделал, психопат небесный? Зачем такое непотребство сотворил? Как дальше жить со всем этим враньём? Плюс ко всему, ещё ведь изменения меня самого становятся заметны, чем дальше, тем больше. Не внешние. Тело, похоже, уже достигло своего пика. Я про внутренние изменения. Ведь, как бы не хорохорился, при всём моём неприятии женской сущности, эффект чужого пиджака, с некоторых пор, более не ощущается почему-то. Видимо, костюмчик, наконец-то, сел как родной и это пугает вдвойне. Мелкие неудобства, связанные с женской физиологией, тоже давно уже перестали напрягать и воспринимаются вполне нормально.

То ли я притерпелся к вместилищу, то ли оно растянулось под своего нового хозяина. В общем, теперь это уже точно моё тело, а не какой-то там Саши. Да и о ней я, последнее время, почти что не вспоминаю. Разве, только тогда, когда очередные слёзы бабьи пытаются просочиться наружу. Если так дальше пойдёт, совсем растворюсь. Не знаю, как с этим можно бороться. И, чего греха таить, всё меньше хочется это делать. Я не про слёзы, а вообще. Эту жидкость, в принципе, контролировать можно. А вот все остальные процессы слияния… Тем не менее, даже если смирюсь в итоге, приняв нового себя, я не желаю потеряться в женском. Боюсь стать другим человеком. Хочу сохранить свою память и свою любовь к потерянным близким. Остаться прежней личностью, со всеми жизненными установками. Пусть, придётся жить женской жизнью, но так, как я это понимаю. Из меня ведь, всё равно, не получится обычная девчонка. Потому, что ею не родился…

И снова мысли возвращаются к близким. К маме, папе, дочери… Да, гадёныш там, наверху, постарался и предоставил замену. И я принял для себя этих людей, как своих. Впрочем, не сделать это было невозможно. Ведь, они так похожи. Однако ж, вполне может статься, что это не они, а именно мы были их копиями? Кто сказал, что моя реальность является исходной версией. Тут, с этими параллельными, блин, мирами вообще всё запутано. Мне схем и механик этого дела не предоставляли. Ведь, если предположить, что где-то есть отправная точка, откуда стартовали все реальности, то получается, это самые настоящие и родные люди. Просто, в какой-то момент, что-то произошло и, вместо одного мира, образовалась развилка, а потом ещё и ещё. Мозг, блин взрывается от таких думок. Как бы там ни было, ТЕХ, МОИХ, что остались в ТОЙ жизни, я не хочу забыть. Не желаю! Моя память это единственное, что осталось. Отсюда и страх. Как оно будет потом? Полное слияние с телом подразумевает рождение новой личности или нет? Да, кто ж его знает, что в таком разе со мной произойдёт? Останусь ли я собой? Или, просто, появится новый человек, в данном случае, женщина, для которой МОЁ прошлое перестанет быть важным.

Глава 23

Раннее утро. Всех подняли ни свет, ни заря. Настроение гадостное. Даже предстоящая игра не радует. Не выспался, но то понятно. Под утро, ведь, самый сон. Кому понравится, когда его будят самым бесцеремонным образом? Короче, ночью неприятный инцидент произошёл. Дело в том, что где-то за полтора часа до общего подъёма ко мне в палатку ввалилось благоухающее алкоголем тело. Ну, как ввалилось. Скорее, вползло и попыталось совершить некие действия, после которых… Ну, или во времясовершения оных, по заверениям этого самого тела, мне должно было резко похорошеть.

– Тебе понравится, ласковая! – шептало это чучело мне в лицо, сопровождая свой шёпот такой волной перегара, что все комары в радиусе трехсот метров должны были сдохнуть от алкогольной интоксикации.

Если честно, я сначала растерялся, а потом испугался. Дело в том, что урод этот оказался раза в три тяжелее и намного сильнее. Он так придавил своим весом, что пошевелиться возможности не было. Это хорошо ещё, что в спальник я залез не раздеваясь. Вот, как чувствовал что-то. Это дало мне некоторое время. Я даже позволил ему выковырять меня из того кокона. Просто, он сильно стеснял движения. Впрочем, освобождение от спальника не очень помогло. Ну, реально, здоровый кабан оказался. В нём под сотню кило живого веса. Причём, мяса, а не чего-то ещё. Санька моя под ним, как ребёнок, наверное, выглядела. Орать я не стал. Почему-то стыдно вдруг за себя стало. Неужели, во мне ничего от мужика не осталось? Неужели, придётся орать благим матом, что-то, типа, «помогите, насилуют!»? В общем, возня в тишине происходила, практически, с нулевым результатом. Он пытался стаскивать с меня штаны, а я всеми силами не давал этого сделать, брыкаясь, что есть мочи.

– Ну, что ты сопротивляешься, красивая? Расслабься! – дышал в меня перегаром насильник.

Я его узнал, кстати. Это был один из тех, кто вечером подкатывал чаще остальных. Вот только, даже предположить не мог, что кто-то из этих «подкатчиков» решиться на столь радикальные меры. Ночь, всё-таки. Куча народу вокруг. Заори только и тут же у палатки появится толпа, которая не даст свершиться непотребству. Всё ж таки, люди тут, в подавляющем большинстве, вполне адекватные. Но, видимо, алкогольные пары окончательно заглушили здравый смысл человека, а бушующие в крови гормоны помогли отключить мозг от основной системы организма окончательно. Я его даже могу понять… Где-то… Как говорилось в одном из фильмов Эльдара Рязанова, «где-то очень глубоко»… Такое бывает. Все мы живые люди. Все, порой, голову теряем. А алкоголь, в какой-то момент, может усилить эффект, низведя его до уровня животного рефлекса. Понимать-то понимаю, но я-то тут при чём? Нахрена мне такое «счастье»? Да, я даже Валентину, с его колдовскими Валькиными глазами, никогда подобного не позволю. А тут козлина левый запёрся, лапает, где захочет гад. Вернее, пробует это делать, а я верчусь под ним, как уж на сковородке. Силы у него, конечно, достаточно, но руки только две. Может, случись подобное в какие-нибудь средневековые времена, когда женщины ходили в юбках и без нижнего белья, ему было б гораздо проще. Но только не сейчас. Камуфляжные штаны снять, ещё умудриться надо. Короче, как в поэме «Мцыри»:

Конечно же, всё было, по большей части, не так, как в великой нетленке незабвенного Михаила Лермонтова, но почему-то, в тот момент, именно этот кусок произведения на ум пришёл. Тоже ночь, тоже тишина, не на лесной, правда, на поляне, а всего лишь, в палатке, но лес совсем недалеко. Да и дядя пьяный не сильно на горного барса похож… Впрочем, острого деревянного сука в руках тоже не было. Но вот, злость была. Адреналин кипел и боевой азарт проснулся в какой-то момент. Силу против силы не мог я противопоставить по понятным причинам, но разум, не затуманенный алкоголем, никуда не делся. Сообразив, что долго сопротивляться не смогу, я пошёл на хитрость. В какой-то момент, полностью расслабился, прекратив сопротивляться. Насильник обрадовался, видимо, и, шепча какую-то несусветную чушь, полез своими слюнявыми губищами целоваться. А когда приблизил свои вареники к моему лицу, я вцепился в них зубами.

Товарищ взвыл и отпрянул. Может, от боли, может, от неожиданности. Но, скорее всего, и от того, и от другого разом. Как бы то ни было, он предоставил мне некоторую свободу манёвра. А я медлить не стал. Лоб человека это одна из самых крепких частей организма. А если этот лоб с разгона впечатать в нос, который, в отличии от лба, не может похвастаться той же крепостью, плюс, по совместительству, является одной из многочисленных болевых точек, результат становится предсказуем. Мужик заорал дурниной и, скуля, отвалился в сторону. Как я оказался снаружи палатки, даже не помню. Буквально, кубарем выкатился, схватив «привод» с раскладного столика, рядом с ней. Ярость во мне клокотала с такой силой, что ничего вокруг не замечал. Был я, был враг. А враг должен быть уничтожен!

Может, разум этого идиота и был затуманен алкоголем, пополам с гормонами, мой же был отключен инстинктами. А это куда страшнее. Его голову, показавшуюся в проёме палатки, я встретил прикладом и продолжал колотить по ней, пока чьи-то сильные руки меня не схватили за пояс сзади, а другие не вырвали АР-ку из них. Это, конечно, не окованный железом затыльник деревянного приклада настоящего «калаша», а, всего лишь, телескопический пластиковый, забранный эластичной резиной… Но, наверное, даже хорошо, что именно такой был. Иначе б череп проломил дурню, точно. Помню, что-то кричал, матерился. Ну, типа, «всех урою!», «порву, как тузик грелку!», «глаз на жопу натяну!», ну и так далее. Откуда ни возьмись, появился Валентин. Меня ему перекинули в руки со словами:

– Унеси отсюда свою дикую кошку, она мне все руки изгрызла!

Кстати, могу сказать, что в этот раз, снова организм женщины и её инстинкты взяли верх над разумом в итоге. Ведь, едва вырвался на свободу, мозг начал работать в фоновом режиме. В драках за свою жизнь, я участвовал неоднократно, но никогда не испытывал такой безграничной ненависти к противнику. Я хотел его убить. Запах крови, буквально, подстрекал продолжать, не останавливаться на уже достигнутом. Дикая, первозданная, необузданная ничем ярость. Я, ведь, не зря упоминал, что женщины, от природы, куда более жестоки, чем мужчины. У них всё противоречиво. Такова их сущность. Насколько они могут быть максимально мягкими и пушистыми, настолько же безжалостны и жестоки. Видимо, меня тоже сия чаша не миновала. Адреналин, стёр ту грань, которой я себя отделял от Александры.

В общем, в тот момент действовал не я… Вернее, не совсем я… Точнее, совсем не я… Да, собственно, это был некто третий. Наверное, как раз тот самый человек, в которого я боюсь превратиться. Не Саша, она, ведь, умерла давно и бесповоротно, но уже и не попаданец Александр. Некая смесь обоих. Новый человек, обладающий некоторыми женскими инстинктами предыдущего носителя и опытом рукопашных схваток нынешнего. В общем, хорошо, что меня оттащили. Я б его тем прикладом, пусть не до смерти забил бы, но изувечить мог сильно. А так, только пару рассечений, правда сильных, успел ему на тыкву определить. Далее уже другие люди подключились. Там, даже, разбираться не надо было, чтобы выявить виновного. Дядя, ведь, из палатки даже вылезти не успел. Только тыква его многострадальная торчала. Да и вообще, как я уже говорил не раз, заподозрить в чём-то нехорошем девушку… Понятно, короче. А тут, ведь, преступление, вообще, на лицо.

Так или иначе, бедолаге ещё и свои рожу начистили, да Валентин жаждал до него добраться. Хорошо, что не дали. В общем, несостоявшийся насильник с позором был навсегда изгнан из команды. Не из нашей, к слову. Товарищ был из союзного племени. Он чуть позже приходил извиняться. Бес, мол, попутал. Мол, это всё спиртное и, вообще, дескать, женат. В общем, жалок он был. Наверное, поэтому той самой жалости не вызвал. Как по мне, будь уж до конца мужиком. Набедокурил? Бывает. Прими наказание по-мужски, извинись, да уйди. Так нет. Ныл, унижался, даже денег предлагал. После него, какой-то мерзкий осадок остался. А его смрадное дыхание потом ещё целый день преследовало.

Когда говорил, что всех подняли ни свет, ни заря, забыл сказать, что этот инцидент, как раз, и послужил сигналом к общей побудке. Взбудораженный лагерь угомониться уже не смог. Хорошо это было или плохо, сказать не могу. Доспать людям не дали, что является несомненным минусом, но то, что лагерь оказался готовым к выходу на свои позиции заранее, являлось неоспоримым плюсом. Ибо, действовать мы начали ещё до того, как «противник», полностью приготовился и начал патрулировать подступы к защищаемой базе. Естественно, что наши три взвода в этот раз занимались диверсионной деятельностью. Вернее, не совсем ею, скорее, осуществляли отвлекающий манёвр. В нашу задачу входило «навести шороху» на левом фланге, изображая основное наступление, тогда как главные силы накапливались на правом. Вот только, мне слабо верилось, что идея сработает. Ну, не побегут вояки всем гуртом проверять, кто это тут шумит. Им это не надо. Сидят себе на базе в удобных огневых точках. Чего им бегать лишний раз? Как полезут на них, так и вдарят из всех стволов. Патрули, конечно, ходят, это обязательное правило, но их, ведь, тоже мгновенно не снимешь. По любому, успевают доложить на базу, где и как произошло. А там уж срастить два плюс два труда не составляет.

Я пытался донести до Славки, что наше шебуршение, ничем не поможет, но он, естественно, меня не слушал. Ну, в самом деле, кто в такой ситуации будет прислушиваться к тому, чего там девка лопочет? Что «дура-баба» может умного подсказать? Обидно, блин! Правда, после сегодняшней ночи отношение ко мне заметно изменилось. И изменилось в лучшую сторону. Ничего себе, девка, мол, насильника молча отметелила в одну каску и даже ни разу на помощь не позвала! Плюс ко всему, по лесу с утра бегаю с ними наравне. Причём, они уже сами запыхались сильно, а я… Я, если честно, тоже подустал прилично, но виду не показываю. А нефиг было задаваться. Ещё и прикалываюсь над ними подгоняя. Типа, идти, мол, надо. Время не ждёт. Пацаны смотрят хмуро. Им не нравится это. Но мне плевать. Пришло моё время глумиться. Тем более, делаю это не прямо вот явно, а так… иносказательно. Все понимают, но обвинить в издевательствах не могут. Был бы мужиком, могли б уже морду набить. Так что, да, плюсы есть в моём нынешнем обличье. Можно многие вещи делать безнаказанно.

Тем не менее, в лесу мне нравилось. Ночное происшествие потихоньку выветрилось из головы. На смену пришло удовольствие от свежего воздуха, привычной игровой атмосферы и прочих мелочей. Хорошо побегали. Если б ещё беготня наша какой-то смысл имела, было бы вообще здорово. Полезного-то сделать так ничего и не успели. Действуя тремя взводами, удачно положили пару патрулей, а потом сами нарвались на грамотно расположенную засаду. Да так нарвались, что из всех только я да конопатый Женька смогли выскочить оттуда. Рыжий, так и вовсе, выжил потому, что, единственный из всех, прислушивался к моему мнению. Ну, ещё и рядом чаще всего держался. А ведь я предупреждал! Мне сразу тот патруль не понравился. Вернее, место патрулирования насторожило. Там два пригорка рядом, оба заросли кустарником так, что батальон легко спрятать можно. Плюс, патруль вел себя странно. Слишком беспечно. Ну и, как водится, наши командиры клюнули на лёгкую добычу. Пострелять, видимо, не терпелось. Вот и постреляли, на свою голову.

Я-то сразу, ещё до начала пальбы, начал сдавать назад. Как раз, недалеко бурелом небольшой имелся и овраг за ним. Еле успел добежать. «Горох» вокруг меня по деревьям трещал, с такой интенсивностью, просто пипец какой-то! Как не задели ни разу, ума не приложу. Правда, я и сам старался не подставляться. Петлял, как заяц. Можно б было подумать, что струсил и своих бросил. Но ничего подобного. С какого перепугу, я должен «сдохнуть» по вине трёх балбесов, которые, по совместительству, командирами являются? Нафиг мне такого не надо! Я на игру приехал, а не вылететь в самом начале. Когда рядом со мной оказался рыжий Женька, я даже удивился.

– А ты чего сбежал?

– Не знаю, Сань, – отвечает. – Но мне почему-то показалось, что ты в ситуации разобралась лучше нашего начальства. Я за тобой всё время наблюдаю. Ты ведь, точно, не новичок. Так?

Пожимаю неопределённо плечами.

– Можешь не говорить, но ты этот бурелом с оврагом, слишком внимательно осматривала. И бежала сюда целенаправленно.

– И что?

– Да ничего. Просто, действуешь ты грамотнее мужиков. Вот и решил, что лучше уж я с тобой пойду, чем вылечу из игры сейчас.

Надо же! Наблюдательный оказался. Работать в лесу мне и правда не в первой. В армии как раз в разведке служил. Замкомвзвода был. Так что, опыт, да, есть. Сидим вот, теперь, голову ломаем, что делать дальше. Сам штурм уже начался.

– Может, вернёмся к основной группировке? – предлагает рыжий. – Всё равно, уже просрали матч, а так, хоть, пару-тройку фрагов успеем на свой счёт записать ещё.

К слову, из всего взвода, мы с ним больше всех успели накрошить. Может, повезло, а может, стреляем лучше. Но всегда хочется большего. Мы ж ещё из бурелома того, здорово угостили погоню. Шестерых положили прежде, чем тем поступил приказ оставить нас. Мол, нет смысла за двумя бегать. Нам даже покричали насмешливо, типа, бегите, голубки, но песенка ваша уже спета. Вот засранцы! День давно перевалил за свою середину. Жую «сникерс» и сосредоточенно набиваю опустевшие магазины.

– Что скажешь? Как тебе идея, Сань?

– Да, так себе, Женя.

– Почему? Хоть, пошмаляем ещё немного.

– Да потому. Я хочу победить, – отвечаю.

– Дык, кто ж не хочет? Только, как это сделать? Там сейчас наших выкашивают пачками.

– Можешь идти, Женя. А я попробую провернуть одну задумку.

– Нет, Сань, ты, всё-таки, язва. Сегодня полдня над пацанами издевалась, теперь меня отправляешь куда-то.

– Не куда-то, Женя, а туда, куда сам предлагал.

– Ну… Это я так. Просто, ничего больше придумать не могу. А ты, если есть идеи, так, колись уже.

– Так, я же баба, Жень? А баба, ведь, дура. Забыл?

– Да, ладно тебе! Хорош уже стебаться! Пацаны давно всё поняли.

– Свежо предание, да верится с трудом.

– Ну, что ты, как маленькая? Хочешь, чтобы я извинился за всех?

– Не люблю, Женя, когда на меня играют.

– Так, это из-за ставок? Ну, сглупили. А если мы все извинимся?

– Только если перед всем лагерем, – не знаю, что на меня нашло. Опять что-то бабье видимо вылезло. Но с другой стороны, обидно-то мне было. Так что, пусть плоды пожинают. Следующий раз думать головой будут, прежде чем ярлыки вешать.

– Замётано. Давай уже о деле.

– Хорошо. Слушаться будешь?

– Буду.

– Смотри, сам согласился. А теперь, давай рассуждать, – излагаю мысли, а руки продолжают заниматься прежним делом. – Мы выполняли отвлекающий манёвр. Так?

– Ну, да. Только, это было очевидно с самого начала, потому нас быстро вычислили, – соглашается конопатый.

– Верно, Женя. Но теперь-то они, нас больше в расчёт не берут. Чего нас бояться? Каких-то два ствола, которые мало, что решают.

– Ну, в принципе, ведь, так и есть.

– Тоже верно. Но давай попробуем сыграть на их психологии. Мы знаем, что они нас уже списали. Но дело-то в том, что вот это всё, войнушка – не настоящая. Ты сам, только что, предлагал вернуться, да пострелять напоследок. Думаешь, те, кто этот фланг пас, не захотят того же самого? Они, ведь, за этим сюда и приехали. Вряд ли, удержатся от соблазна. Тем более, что наши основные силы сейчас прут грудью на пулемёты. Там мишеней халявных – стреляй не хочу.

– Подожди, ты хочешь воспользоваться ситуацией наоборот? – догадался отмеченный солнышком.

– Ну, да. До этого момента, мы, типа, отвлекали внимание на себя. Правда, получилось плохо. А теперь основные силы, точно это сделали. Вот, мы и постараемся проскочить кордоны, которых сейчас, возможно, больше нет. Все играют в тир.

– Ну, хорошо, Саш. Предположим, кордоны пройдём, а дальше-то что? Думаешь, дадут нам до ракеты добраться? Её точно охранять будут.

– А мы разрешения спрашивать не станем. У меня есть три дымовые шашки. У тебя сколько?

– Тоже три.

– Вот. Обойдём тихо базу и установим дымовую завесу с тыла. Ветер, как раз, оттуда дует. К тому же, если хорошо накроем базу противника дымом, заодно, ведь, и нашим поможем. Ставить будешь ты, кстати.

– Так, на меня ведь сразу толпа кинется.

– Но ты же хотел пострелять? – усмехаюсь. – Так сказать, «умрёшь» за победу.

– Злюка! А ты что будешь делать?

– Да, просто, внаглую пойду к вышке и запущу сигнальную ракету. Как дым попрёт, суматоха начнётся. Расклад таким станет, что одних наши давят, другие к тебе побегут. Вот и воспользуюсь моментом. Гранаты остались ещё?

– Две.

– Давай сюда. И двигай за мной. Сегодня ещё много пробежать придётся.

– Двужильная ты, что ли? Я уж ноги еле волочу.

– Волочи их побыстрее, боец. Нас ждут великие дела!

– Ох, не завидую я тому «счастливцу», кому ты достанешься, – снова лыбится. Ну-ну! Скоро твоя улыбка исчезнет.

Побегать, действительно, пришлось изрядно ещё. Мои размышления по поводу того, что противник оголит фланг, раз уже основной штурм начался, оправдались лишь частично. Одна группа-таки не поддалась общим настроениям и продолжала вести патрулирование. Ну, как вести, мы их застали в момент жаркого спора. Большая часть группы патруля, жаждала оказаться там, где сейчас во всю трещат приводы везунчиков и только командир, видимо, продолжал настаивать на выполнении основной задачи. Правда и он, похоже, уже слабо верил, что кто-то сунется с этой стороны. Ребята были расслаблены. Развалились в удобном распадке и негромко переругиваются, сетуя на свою невезучесть и принципиальность командира.

Они так увлеклись спором, что позволили незаметно подобраться к себе почти в плотную. В два ствола мы их быстро положили. Огорчились ли ребята? Да, конечно, огорчились. Уж лучше бы командир, действительно, поддался на уговоры и, пойдя на поводу у подчинённых, отправился в общую свалку. А тут, блин, и задание провалили и там не постреляли. Естественно, обидно. А вот нефиг было ерундой заниматься. Либо выполняй приказ добросовестно, либо уж нарушай его, но тоже от души. Среднего не бывает.

Далее пришлось прогуляться по болоту, чтобы обойти с запасом базу противника. Иначе незамеченными в тыл выбраться не получилось бы. Вот, где мы с рыжим изгваздались с ног до головы. С виду болотина казалась не такой уж страшной. В основном, по колено где-то. Однако, в паре мест пришлось чуть ли не вплавь перебираться. Хорошо, что в запасах моего двойника оказался рулон целлофановых пакетов. А то бы оружейные магазины так грязью залепило, что ни о какой стрельбе речи уже б не шло. Кстати, дома я тоже точно такой рулон таскал с собой. Как раз, для таких вот случаев. Каждый девайс был изолирован от грязи в пакете и легко пережил наше грязное путешествие. Женька, судя по виду, был уже не рад, что ввязался в эту авантюру. Его неизменной улыбки на лице, давно не наблюдается, но, тем не менее, молча сносит все тяготы. Оно и понятно. Впереди девка идёт и не стонет. Разве ж он может показать слабость перед ней? Да, ни в жизнь! Пыхтит, как паровоз, но не скулит. Молодец, парняга!

В тыл выбрались уже ближе к вечеру. Наши ещё постреливали, но уже не так активно. Пару десятков стволов огрызалось всего. Повезло в том, что обороняющиеся, почувствовав близость победы, перешли в контрнаступление и в нём захотели поучаствовать все. Ну, или почти все. Я выдвинулся сразу в сторону базы, а Женька начал устанавливать дымовые шашки. По уговору, действовать начну, когда он их активирует. Лежу в кустах, наблюдаю за базой. Да, собственно, вся эта пресловутая база, состоит из одной армейской палатки и высокого шеста рядом с ней. К верхушке того шеста изолентой (синей, вроде бы) прикручена армейская сигнальная ракета. К петле, за которую надо потянуть, чтобы запустить ракету, привязана верёвка, спущенная практически до земли. Надо только дёрнуть за неё и ракета уйдёт вверх. Бой боем, но охрана у шеста стоит. Мимо, просто так, не пройдёшь.

«Ну что там Жека возится так долго?» – думаю про себя.

Но стоило вспомнить о напарнике, как тут же, одна за другой, начали хлопать шашки. Потянуло дымом. Сначала слабым, а потом, по мере того как химическое вещество разгорелось, такой дымина пошёл, что я даже испугался маленько. Не дыма, конечно. Его-то чего бояться? А вот то, что в такой завесе могу и шест заветный не найти, вполне реально. В сторону рыжего, сразу ломанулось человек пять. Да ещё из палатки выскочило столько же в чёрных беретах. Очевидно, отцы-командиры из числа морпехов, решили повоевать. Это стадо, чуть не затоптало. Нужно было лечь немного в стороне. Ну, да ладно. Выжил же.

Выждал ещё немного, пока треск ломаемых кустов не стих, потом просто встал, да пошёл к шесту. В дыму хрен разберёшь, кто есть «Ху». А тут и наши оживились, снова перейдя в атаку. Теперь им куда проще стало. Правда, противника тоже не видят, но, ведь, и по ним теперь стрелять невозможно. Защитники, видимо, получив команду, споро отошли на свои позиции, приготовившись жёстко обороняться. Вот только, я уже был на их территории и принялся разбрасывать гранаты. Они не опасны. Их начинка из обычной пиротехники состоит. В руках, конечно, держать не стоит, если уже активирована, а так, просто, хлопнет и всё. Одну гранату в палатку, на всякий случай, вторую под ноги стойким солдатикам, что возле шеста присели, поводя стволами. Ещё две так разбросал, не глядя. Суматоха, беготня, а тут ещё гранаты хлопают. Так и вышел к шесту. Пацаны, что охраняли ракетницу, смотрят на меня слезящимися глазами. Они вообще ничего не поймут. Да, в общем-то, понимать уже нечего. Граната под ногами хлопнула, значит, всё. Для них игра закончилась.

– Привет, мальчики! Вы не против? – дергаю за верёвку.

Наверное, в тот момент, со стороны выглядел не сильно эротично. В грязи вымазался по самые уши. А ведь, ещё дымина столбом стоит.

– Ты кто такая вообще? Откуда взялась?

Рожи у парней обескураженные. Ведь победа была уже, практически, в кармане, а тут какая-то кикимора болотная вылезла из дымного леса, закидала гранатами и стоит лыбится. Достаю радиостанцию и перехожу на общую волну:

– Внимание, диверсионная группа «синих» в канале. Ракета активирована. Рядовой Сандра доклад закончила, – и, повернувшись к ребятам в чёрных беретах: – Как-то так, парни.

Глава 24

Что было дальше? Так, дальше началась обычная суета. Споры, дрязги. Это во время игры спорить не принято. Все разбирательства потом. Вот и началось. Однако, насколько б не были не согласны проигравшие, судейское жюри единогласно присудило победу «синим». То есть, нам. Как выяснилось, был даже призовой фонд. Кстати, в моей реальности такого не было принято. Особо отличившимся грамоты выдавали памятные, это было, но на том всё. Тут же, часть собранных денег, шла на покупку каких-либо ценных для игроков предметов. В данном случае, мне торжественно, при всём честном народе, а это человек семьсот, или даже больше, вручили какой-то навороченный «привод» (немецкий вроде бы), да целую охапку коробок, с разнообразными приблудами. В общем, обвес всякий для того же привода, ну или любого другого. Грамоты, естественно, так же были. Причём, для всех. Ценные же подарки особо отличившимся только. Рыжему Женьке тоже подарков отсыпали. Он облизывался на них, как кот на сметану.

Вручал всё это какой-то сурового вида военный дядька. Видимо, главный у морпехов. Подошёл такой. Смерил взглядом с ног до головы, а потом подмигнул.

– Эх!!! – говорит. – Мне б годочков двадцать-тридцать сбросить и замуж бы позвал.

Потом достал из-под погона свой берет. Здоровенный, лосяра. Я ему в пупок дышу. Сдёрнул с моей головы кепку и водрузил берет мне на макушку. Поправил как-то по-особому. Шнурочки подтянул, дабы головной убор мне на уши и глаза не сползал. Потом снова оглядел, теперь уже удовлетворённо:

– Носи. Заслужила. Мне теперь, можно со спокойной душой на пенсию уходить.

– Не рановато ли на пенсию собрался, Андреич? – хохотнул стоявший рядом дядька, как я понял, самый главный из организаторов.

– Так, с такой-то сменой за державу не страшно, – отвечает военный. – Я всегда верил, что русские девчонки, не только самые красивые. Если надо, они и рядом с нами в один строй встанут. А рядом с такими, как, вот, она, например, разве ж можно перед врагом отступить?

Потом снова на меня взгляд перевёл:

– Как тебя зовут, красна девица?

Ну, это он загнул. Санька моя чумазая с ног до головы. Даже, ведь, умыться, гады, не дали. Да, ещё выражение это, «красна девица», немножко покоробило. Тем не менее, можете говорить и думать про меня что угодно, но из уст этого матёрого вояки прозвучало приятно.

– Александра, – отвечаю на вопрос.

– Хорошее имя. Жаль, отца твоего тут нет. С удовольствием пожал бы ему руку. Хорошую дочь воспитал. Правильную. Замужем?

– Нет, – чувствую, как щёки пылать начинают.

– А вот это, девочка, очень зря. Ты молодец, спору нет, но кто ж нам богатырей рожать будет, если все, вдруг, начнёте в мужские забавы играть?

Ну, ёлы-палы!!! Что ж вы меня всё пристроить норовите?!! Ну, уже не смешно даже! Мама про то же толковала. Тётка из службы занятости недвусмысленно намекала. Притомили, ей Богу! Но, в конце концов, торжественная часть закончилась. Вернее, перед окончанием торжественной церемонии, выперлась вся наша команда. Это они так прощения просить решили. Все двадцать пять наглых рож… извинялись хором. Репетировали, что ли?

– Сандра! Прости нас! Мы больше так не будем!

Клоуны, блин! Детский сад, штаны на лямках. В первый раз слышу, как, почти что, тысяча народа разом ржёт. Свистят и улюлюкают. Но, технически, они выполнили то, что обещал Рыжий. Когда только успел всех подговорить? Пришлось прощать. Да и не привычен я долго обижаться. А ещё постоянно ловлю на себе взгляд Валентина. Он жжёт меня. От этого взгляда мне нехорошо становится. Нет, не так. Наоборот, хорошо. Что-то происходит со мной непонятное. Где-то там, в груди и, почему-то, внизу живота ощущения необычные зарождаются. Что это? Я сам себе признаться боюсь, но этот человек мне небезразличен. Собственно, он с самого начала безразличен не был, но чем дольше я нахожусь с ним рядом, тем чаще думаю о нём. Ох, уж эти глаза колдовские! Они мне покоя не дают. Под этим взглядом ноги подгибаются и мозги отключаются. Потому что, глаза эти – Валькины. Господи! Да, что же происходит? Я заложник этих глаз!

«Но он же мужик!» – приходит отрезвляющая мысль. – «Так нельзя! Я не могу!»

В голове сплошная каша.

«Но ты-то баба уже!» – тут же, откуда ни возьмись, возникает опровержение неправильности. – «Может, пора бы уже смириться? Принять себя тем, кто ты теперь есть?»

«Я не баба!» – ору мысленно.

«Да ты в зеркало-то посмотрись!» – ехидно возражает оппонент.

«ЗАТКНИСЬ!!!»

«Саму себя не заткнёшь, дурында!»

«Ты кто вообще?!!»

«А ты не догадываешься?» – оппонент ухмыляется. – «Я – это ТЫ!»

«НЕТ! НЕТ! НЕТ!!! Я МУЖЧИНА!»

«Ха! Рассмешил! Какой ты мужчина? Ходишь на каблуках, красишься по утрам, про поход в туалет, даже не говорю!» – гадина откровенно издевается надо мной. – «Тебя только что «Красной девкой» назвали и, ведь, понравилось!»

«Да что мне ещё остаётся делать-то?» – отчаянно пытаюсь оправдываться.

«Так, никто ведь не спорит!» – отвечают мне. – «Живи нормальной жизнью!»

«О какой нормальности речь?! Всё НЕ нормально!»

«Да лаааадно!» – хихикает это нечто. – «Признайся уже, что он нравится тебе. Что ревнуешь к Ольге. Это же ОНА! ТВОЯ Валя! Просто, родилась мужчиной. Человек-то тот же. А ты теперь девчонка. Так, где ж тут ненормальность? Всё, как и должно быть. Отбери его у неё. Для себя отбери. Стань, наконец, счастливой!»

Ну вот, теперь уже голоса в голове начал слышать. Мало того, так ещё голос этот в ту же дуду дует. Паника затапливает сознание. Мне страшно. Но, при этом, приходится для окружающих людей делать вид, что всё хорошо. Улыбаться им. Твою мать! Не свихнуться бы раньше времени. Люди подходят, благодарят за игру. Дарят подарки от всей души. Приходится благодарить и улыбаться, улыбаться, улыбаться. А на душе кошки скребут, паника и страх. Я не знаю, не понимаю, что со мной происходит. Ощущения такие, вроде, сам себя теряю. К тому же, Валентин постоянно на глаза попадается. Он, явно, хочет поговорить. А я бегаю от него. Не хочу видеть эти глаза. Боюсь их. В конце концов, он понял это и отстал. Думал, народ никогда не угомонится. Столько внимания разом напрягает. Устаёшь от него.

Чуть позже, когда страсти, наконец, улеглись немного, выпросил у наших пацанов ведро. Сходил на кухню и набрал горячей воды. Надо голову сполоснуть. Как же тяжело, промывать эту гриву. Иногда подумываю плюнуть на приличия и вернуться к тому самому первому варианту причёски. Это же ад какой-то! Мужикам, ну тем, кто не носит длинных волос, не понять. А женщинам каждый день через это проходить приходится. С грязной головой не походишь. Тут же пальцами тыкать начнут. Грязнуль мужчины не любят. Им подавай, чтобы волосы красивые на голове, а на остальном теле чтобы вообще их не было. Хотят, чтобы всё чистенько и гладенько было. Но никто из нас, мужиков, никогда не думает, каково это. Быть всё время в тонусе, выглядеть красиво. Это ж каторжный труд! Уж мне-то поверьте. На себе прочувствовал.

Разница между мной и настоящими женщинами лишь в том, что они это делают ради мужчин… Понятно, что и для себя тоже, куда ж без этого. Скорее всего, невозможно быть женщиной и не являться при этом, хотя бы чуточку, «нарциссом». Но в основном для нас, для мужиков, стараются. Ведь, им необходимо нравиться нам. Не могут они иначе. А я вот, вынужден заниматься тем же самым, исключительно, чтобы не выделяться. Можно сказать, в привычку вошло. К тому же, толика того самого нарциссизма, теперь и мне присуща. Разглядывать новое тело в зеркале, особенно такое, каким оно стало, исключительно приятно. Права… та, вторая моя сущность, которая вдруг проявилась и начала спорить. Права во многом. И от этого не сбежишь, не спрячешься. Психика, незаметно, начинает перестраиваться под внешний вид. Появляются новые привычки, чисто женские. Да и тело всё чаще начинает требовать своё. То самое. Сопротивляться этому сложно. Я тону. Сам в себе тону. Барахтаюсь, как могу, но, тем не менее, пусть медленно, зато уверено, продолжаю погружаться в женское болото. Что делать?

– Саша! Ну, что ты снова начинаешь?

Опять рыжий нарисовался, хрен сотрёшь. Сияет своими конопухами на весь лагерь.

– Чего? – ну вот, что ему снова надо?

– Прекращай уже! – он вцепился в ведро с водой и тянет на себя, я, соответственно, тоже, только наоборот.

Зря, что ли, пёр его к палатке? Мне даже на миг показалось, что он хочет заявить свои права на МОЮ горячую воду. Не отдам! МОЁ! Я не про ведро, а про ту самую воду.

– Мы же извинились уже за своё поведение, – этот голос принадлежал Славе.

Выпускаю из рук дужку ведра. Оборачиваюсь. Все двадцать четыре довольные рожи здесь. Это ещё что за паломничество?

– Да, что не так-то? – выдаю вопиющий к справедливости писк. – Голову, что ли, нельзя помыть?

– Так, иди и мойся, сколько влезет! – рыжий стоит мокрый. Я ж ведро-то отпустил резко. Вот он и облился. – Мы там уже душ нормальный собрали и воды натаскали. Чего ты дичишься?

– Ну, правда, Сандра, – улыбается с виноватым видом Слава. – Не прав был. Признаю. Все признают. Ты уже всё доказала и даже «Кузькину Мать» продемонстрировала. Давай уже, к нам перебирайся. А то перед людьми стыдно.

– А просто сказать нельзя было? – успокаиваюсь понемногу. – Чего все-то припёрлись?

– Так, помогать пришли. Ты иди в душ пока, а мы тут всё сами перенесём. Вон, твой рыжий корефан проводит.

Делать нечего. Отказать неудобно. Они, ведь, похоже, искренне раскаялись. Да и обида прошла. Так сказать, в коллективе прописался. Прошёл проверку боем. Теперь это свои, а от своих не отказываются. Вон оно, значит, как. А я-то думал, зачем та бочка в автобусе лежала? Уже собран каркас из алюминиевых труб, сверху та самая бочка стоит. Всё это установлено над свежевыкопанной ямой, прикрытой специальной деревянной решёткой. Ну и непрозрачной чёрной плёнкой обтянуто. Круто. У нас немного не так было, но душ тоже имелся. Пока плескался, парни весь шмурдюган перетащили и установили на новом месте. Когда вышел из душа даже чай с лимоном на столике возле палатки стоял. Да и вообще, пацаны подсуетились. Где-то шезлонг раздобыли. И всё же в очередной раз убеждаюсь, что быть женщиной не всегда плохо. В некоторых случаях, очень даже… Так! Хватит об этом.

Что ещё было? Ну… Несколько барашков на вертеле зажарили. Можно было подходить и, по мере готовности, ответственные работники от походной кулинарии отрезали сочное мясо щедрыми ломтями. Люди снова веселились, пели песни под гитару. В этот раз мне уже не так скучно было. Многие хотели пообщаться. Кто-то просто так, но в основном приглашали в свои компании. Мол, пойдём с нами посидишь. Не без очередных поползновений, естественно. Но, видимо, придётся мне как-то с этим мириться и привыкать к мужскому вниманию. От их взглядов не сбежишь. Похоже, что теперь так будет всегда. Никуда от этого не деться. И, ведь, я знал о том. Всегда знал. Однако, отмахивался. Как-то… старался не думать, что ли. По принципу страуса, в общем. Голову в песок и, типа, спрятался. На открытии сезона байкеров внимания к моей персоне тоже хватало, но там попроще было. Народ, в основном, ведь, солидный собрался. Да и женского полу, не в пример, больше было, чем здесь. Тут тоже, правда, взрослых хватает, но в основном-то молодёжь. А у тех сейчас самая пора гулять.

Мне в их годы повезло на старте буквально. Или даже ещё раньше. Впрочем, это я думаю, что повезло, а кто-то скажет наоборот. Мы ж с Валей со школы друг на друга глаз положили. С ней и гулял. Но этих тоже понимаю. Ничего нет плохого в том, что парни знакомиться подходят. Вообще, мужикам нравятся девушки, которые разделяют мужские увлечения. Потому что, они необычны и тем интересны или, даже, таинственны. Желание узнать такую поближе совершенно нормально. Попробовать покорить «крепость», непохожую на остальных, куда как интересней и увлекательней. Это, кстати, бесплатный совет теперешним моим коллегам по полу. Интересуйтесь мужчинами глубже, разделяйте их интересы, полюбите их игрушки и будет вам профит. Только, перебарщивать не надо. Не стоит превращать себя в подобие мужика. Оставайтесь женственными. Ведь, одно другому не мешает.

Ночь прошла спокойно. Утром был подъём и сборы в обратную дорогу. Разбирались палатки, имущество грузилось в транспорт. Потом все вместе ходили по поляне собирая мусор в пластиковые пакеты. Их позже заберут специальные люди. Организаторы заранее об этом позаботились. Потом общее прощание до следующей игры и поездка домой. Вот, вроде бы, на отдых ездили, а устал, как собака. Но усталость приятная. Всё ж таки удовольствия от беготни по лесу получил в полном объёме. Общий сбор у конторы устраивать не стали. Туда отправились те, кто в этот раз попал на разгрузку ПАЗ-ика, в котором ехало общее, так сказать, барахло. Да, собственно, кто в автобусе ехал, тот и попал. А я, свернув к своему дому, вдруг остановился. Мне-то куда? Нет, я помню, что батя в приказном порядке настаивал, мол, после игры сразу к ним, но… То было несколько дней назад. Теперь же, спустя эти самые несколько дней, уже как-то боязно и не по себе. На всякий случай, чтобы понять, как поступить дальше, решил-таки сначала заехать на съёмную квартиру. Посмотреть, что там и как, а уж потом…

– Что-то вы в этот раз долго там копошились в своём лесу! – такими словами, встретил меня отец у подъезда.

– Привет, ма! – ко мне бросается Стася.

Мы обнимаемся с ней. Соскучился по ребёнку, сил нет. Я так привык в последнее время быть всегда рядом. Эти двое меня поджидали у подъезда. Видимо, тоже догадались, что я меньжеваться стану.

– А мы с дедом подумали… В общем, решили тебя тут ловить.

– Поехали домой, Санча. Мама заждалась уж поди.

Это… Такое родное – «Санча». Так давно не слышал. В той жизни, всё бы отдал, чтобы ещё хоть разок из уст родного человека… Ну, хоть, спасибо говори, тому юмористу, что сверху глумится. Снова в груди сумятица чувств и снова приходится бороться с инстинктом автоматического орошения близлежащей местности:

– Папа, я…

Он обнимает меня, а я вцепился в него, как утопающий за соломинку. Не хочу отпускать. Боюсь. Боюсь, что сейчас всё вдруг исчезнет и останется только боль.

– Папка! Я люблю тебя… – шепчут мои губы, будто бы сами по себе, озвучивая сокровенное. То самое, что когда-то так и не смог сказать. – Мне без вас…

Он гладит по голове, по спине. Его руки дрожат и голос тоже порой срывается:

– Я знаю, доченька. Мы тоже тебя любим, больше жизни. Всё хорошо, Санча. Всё хорошо. Ты, наконец-то, дома. Пошли, а то мама волнуется.

Мама встретила радостно. В её глазах столько счастья было, что мне аж не по себе сделалось. Никогда… НИКОГДА не смогу признаться им и тем самым разрушить радость. Теперь ещё и с этим жить придётся. Сначала мамой назвался, потом дочерью… Назад пути нет…

– Святый Боже, Санечка! Да на тебе ж лица нет! Одни глаза остались! Вы там хоть ели что-нибудь?

Маман в своём репертуаре. Ей главное накормить птенца и покудахтать над ним. Стою на пороге своей комнаты. Да, именно, своей. Потому что, даже книги на полке одни и те же, расставленные в том же порядке. Та самая моя комната. Абсолютно такая же, за одним лишь исключением. В ней до сих пор витает девчачий дух. Всё, вроде бы, так же, но вот взглянешь и понимаешь – не пацан тут жил. Да, хотя бы, взять вон того, плюшевого медведя. Того самого медведя, которого я дарил моей Валентине на день рождения ещё в девятом классе. Теперь он тут… Ожидаемо… Всё наизнанку…

– Проходи, Санча, – помогает мне отец. – Чего застыла? Тут всё так же, как ты оставила в последний раз.

Прохожу. Присаживаюсь на кровать. Автоматически беру в руки медведя. Мама со Стасей стоят в дверном проёме.

– Этого мишку… – начинает она пояснять…

– Я под… Мне подарил на день рождения Валентин. В девятом классе ещё и признался, что любит… – заканчиваю я чуть запнувшись.

Мама снова стоит с большими глазами, одной рукой прикрыв рот.

– Вот эту книгу… – я встал и подошёл к книжной полке. – Папа привёз из командировки в восемьдесят втором году.

– А вот эту «Волгу», – кручу в руках модельку автомобиля ГАЗ-24, – мы купили в Волгограде, когда ездили туда к тёте Лене. Ты, мама, тогда папу сильно ругала. Сказала, что целый рубль на какую-то дурацкую машинку…

– И что лучше бы он куклу тебе купил… – шепчет, продолжая за меня, мама.

Кстати, про куклу, это уже чисто местная интерпретация событий. В моей реальности она сказала, что лучше б этот рубль на аттракционы в парке потратили.

– Доченька… Да мы ж тебе верим. Мы с папой тебя сразу же узнали. Ты не подумай…

А я ничего и не думаю. Просто… Я дома. Снова дома с папой и мамой, которых очень люблю. Ко мне подходит дочь и обнимает, а потом и все остальные присоединяются к ней. Мы снова вместе. Так и стоим вчетвером. Не хватает только моей Вальки. И тут из коридора раздаётся звонок моего сотового. Приходится идти отвечать.

– Да, Валентин Михайлович.

– Александра, вы где?

– Мы со Стасей пока у бабушки с дедушкой…

Подходит отец.

– Валька что ли?

Киваю ему.

– А ну, дай мне его…

Передаю трубку.

– Валька! Сам-то где? На работе? Значит так, после работы к нам. Понял? А я тебя не спрашиваю, можешь или нет. Сказано, чтоб был и всё! Усёк? Ну, то-то же! Да, отстань ты! Дай ей отдохнуть! Ушатал девку в своём лесу, Ирод! Так! Закрыли тему. Потом поговорите. Вечером.

Возвращает мне трубу.

– Ну, а ты чего снова замерла? Никуда не денется твой Валька. Вернём мы его в семью, не переживай! – и продолжает с серьёзным видом: – Ты уж не обижайся на него. Запутался мужик. Оно, ведь, вон как всё сложилось. Какая там «Санта-Барбара»! Кто ж знал?

Стою, хлопаю глазами. А чего тут скажешь? Вообще-то, я совсем не об этом думал. Да только, ведь, и не объяснишь никак.

– Давай, Санча. Дуй в ванную и за стол. А то уж, ей Богу, скоро с голоду помру. Мать наготовила всего, а от кухни палкой гоняет. Всё кровиночку свою ждёт.

Уже после ванны, в домашнем халате, с накрученным на голову полотенцем, наворачиваю фирменные мамины фаршированные перцы. Стаська орудует вилкой рядом. Мама не ест. Просто сидит. Смотрит и улыбается. Отец наливает в рюмки, из запотевшего графина водочку. Мама волнуется:

– Куда ты ей столько?

– Цыц, женщина! – ухмыляется отец. – Ребёнок с фронта прибыл. С победой, между прочим! Давай, дочь. Хоть ты меня поддержи. А то с Катькой каши не сваришь.

– Да, наливай уж! Болтун старый… – беззлобно машет на него мама.

– Вот, это по-нашему! – радуется тот и булькает в третью рюмку. – Ну, девчонки мои! За нас с вами и за хрен ей в грызло, а не Валентина!

Хм! Батя есть батя. Вечно, как загнёт, без «поллитры» не разберёшься. Но разговор зашёл в правильном направлении. Я уже давно ищу повод спросить, как прошла операция по изъятию информации. Вопрошающе смотрю на двух «диверсантов».

– Нормально, Санча, – отец треплет по голове внучку. – Стаська у нас голова! Вся в меня! Быстро сработала.

Смотрю на дочь.

– Мама! Ты что? Сомневалась во мне? – удивляется девочка.

– В тебе? Никогда, моя хорошая. Переживала, только, сильно.

– Да, там пароль вообще смешной был. С первого раза вскрыла. А дед так всех заговорил, что меня даже не заметил никто.

– Оооо, дааа! – смеётся мама. – Уж, заговорить зубы наш дедушка умеет.

– Что б ты понимала, старая, в секретных операциях.

– Да, куда уж мне?

– Вы у меня все самые лучшие на свете! – ничуть не кривлю душой. – Наливай, па. За это, точно, стоит выпить. Ма, поддержишь?

– Куда ж я денусь, родная? Повод, действительно, есть. Мы снова вместе и это главное!

Глава 25

И вроде бы, всё неплохо складывается. Но это только на первый взгляд. Так сказать, верхушка айсберга. Ситуация день ото дня становится только сложней. Напластования лжи всё толще и толще. Но самое главное, конца и краю этому не видно. Я сам, своими действиями и поступками, отрезаю себе пути отступления. Потому и говорю, что не так всё радужно. Основным пунктом плана была и остаётся защита дочери. Тут, как раз, некоторого успеха я добился, умудрившись сблизиться с ней. Когда она рядом, присматривать, действительно, гораздо проще. Вот только, путь для этого я выбрал оптимальный для выполнения основной задачи, но никак не для себя. А в перспективе и вовсе, как бы хуже не стало. Ведь, всё завязывается исключительно на меня. Исчезну и вся конструкция обрушится. То же самое с родителями. Мне хорошо с ними, но тоже, ведь, итог печальный. Пока есть Валентин мне тут не место.

К слову, о нём. Я даже подумать боюсь,как выгляжу в его глазах. Ведь, если разобрать ситуацию по полочкам, то больше похож на мошенницу, которая потихоньку отбирает у него жизнь и близких. Да, жизнь была не сахар, но это его жизнь. Теперь же Стася от меня не отходит, ещё и родители к себе затащили. На что похоже? Да, на ту самую лису из сказки, которая хитростью проникла в дом и скоро настоящих хозяев на выход попросит. И если ситуация дальше так развиваться будет, дочь просто не захочет возвращаться к нему. Она уже намекала сегодня, что хотела бы жить тут. Со мной и бабушкой с дедушкой. И я её понимаю. Тут ей не надо притворяться. Она может смело называть меня мамой. Для неё, как оказалось, это было очень важно. Она ребёнок ещё и ей нужна мама. Как любому из нас. Отец тоже нужен бесспорно, но мама… Всё-таки, важнее. Особенно, наверное, для девочки. Я это предполагаю только потому, что доподлинно знать не могу, но, вот почему-то, уверен. Ведь, мама в этом случае не только самый близкий и безгранично любящий человек, но ещё подруга, ближе которой нет, и единомышленница. К ней всегда можно обратиться за женским советом или попросить помощи.

Ну вот, что ему думать? Какая-то коза появилась из ниоткуда, захватила всё внимание единственной дочери, теперь вот, на ПМЖ переехала к старикам… В общем, как по мне, очень некрасиво выглядит. А что он думает на самом деле, мне не известно. В тот день он (я про Валентина), заявился в девять вечера. Где был? Что делал? Скорее всего, на работе торчал. Понедельник, всё же. И пусть Валентин объявил его выходным днём для всех, кто ездил на игру, в счёт следующей субботы, но сам, видимо, не смог отдыхать. Да я б на его месте, тоже, наверное, так поступил. Ему сейчас очень хреново. Я знаю это точно. Что дома делать? Там, ведь, нет никого. На стены лезть что ли? Или волком выть? А тут ещё я, так сказать, неизвестная величина. Он, может, уже давно пожалел, что связался, а сдавать назад чревато. Как дочь отреагирует? Звонок в дверь. Мы с Анастасией в моей комнате сидели. Вернее, лежали на кровати вместе и вслух, по очереди, читали одну из моих любимых в детстве книг «Водители фрегатов». Я в своей реальности её буквально до дыр зачитал. Аж обложка отвалилась в итоге. Склеил обратно, конечно, но книга с тех пор, приобрела такой… боевой, в общем, вид. Отец заглянул в комнату:

– Санча, Валька пришёл. Иди, корми своего мужика.

И ведь даже возразить не могу, что дескать никакой он не мой. Сказать-то нечего. Сам загнал себя в ловушку. Какое выражение было на моём лице после этого заявления не знаю. Но, видимо, удивлённое.

– Ну, что ты так на меня смотришь? – вздыхает батя. – Вам, действительно, надо поговорить.

А тут ещё дочь локтем в бок пихает и глазами показывает, иди, мол, уже. Ждёт же. Ну и пошёл. Делать-то нечего. Внутри всё колотится, скручивается и сжимается от каких-то тревожных предчувствий или даже предвкушений. Он так и стоит в прихожей. Даже не разулся ещё. Достаю тапочки и ставлю перед ним. Его тапочки. Которые раньше мои были. Сто лет их не видел. С тех самых пор, как родителей схоронил. После их смерти я больше в этой квартире не появлялся. Не мог. Валька сама её продажей занималась. А тут, родители живы, только в моих тапках ходит Валька, а я в её. Дурдом какой-то. Валентин разувается.

– Мойте руки, Валентин Михайлович. Сейчас ужин подогрею. Мы Вас раньше ждали. Остыло уж, поди… – иду на кухню, начинаю накрывать на стол.

Когда накладывал в тарелку перцы, Валентин подошёл сзади. Естественно, я повернулся, оказавшись лицом к лицу. Ну, если не считать, что он был почти на полторы головы выше. Ирония судьбы. Когда-то я так на него… Вернее, на мою Вальку смотрел. Сверху вниз, заглядывая в её глаза. Теперь же всё наоборот. Нас разделяла только тарелка. Он взял её из моих рук. Мягко, но настойчиво. Поставил на стол. Преграды больше не было. Мои руки были в его ладонях. Тёплых и шершавых. Голубые глаза, плавили душу. И запах! Если глаза этого человека сводили с ума меня, то запах наркотически действовал на податливую плоть. От него пахло тем человеком, который нужен был именно этому телу. Он одновременно был похож на запах моей Валентины и не похож. Одно было несомненно, разум мой померк в тот момент, когда его губы вдруг приблизились к моим. Я не понимаю, что потом произошло. Просто, вдруг показалось, что передо мной стоит не он, а моя жена. Это были её глаза, её губы, её дыхание и её же поцелуй. Такой горячий, нежный и возбуждающий. Я потерялся. Забыл всё на свете. Был только Я и ОНА.

Опомнился лишь тогда, когда в дверях кухни ойкнула мама. А из коридора, донесся папин шёпот:

– Ну, чего тебя туда понесло, старая?!!

Но наваждение уже схлынуло. Я стоял, наверное, красный, как рак варёный. Да, что ж я творю-то?!! Что, вообще, со мной происходит?!! Валентин попытался было продолжить, да я не позволил. Упёрся в его грудь руками и яростно замотал головой:

– Не надо, Валентин Михайлович! Прекратите!

Однако, вовремя заглянула мама. Буквально, сама того не зная, спасла своего СЫНА от непоправимого шага. Не сунься она сюда, этот гад, возникни вдруг у него такое желание, мог бы разложить меня прямо на кухонном столе, а я под эйфорией даже сопротивляться б не смог. Тело хотело этого и было готово, потому что в трусах только что не хлюпает. Бежать мне отсюда надо и чем быстрее, тем лучше. Иначе сорвусь. Не удержусь на краю старой личности. Вот только, не могу этого сделать. Ещё не все дела закончены.

– Саша… Я хотел тебе сказать…

– Не стоит ничего говорить, Валентин Михайлович. Не надо.

– Я хочу разорвать отношения с Ольгой!

От его голоса по коже бегут мурашки, а два голубых омута снова засасывают в свою пучину. Закрываю глаза, а уши руками. Не хочу ни видеть его, ни слышать.

«Уходи! Уходи! УХОДИИИИ!!!» – думаю про себя.

Но, похоже, что я эти мысли ещё и озвучил заодно. Скорее, даже прокричал. От нервного напряжения, тело бьёт крупная дрожь. Прибежала мама с отцом и Стасей. Батя утащил зятя в прихожую. Оттуда доносятся приглушённые голоса обоих:

– Ну, что?!! Поговорил? Придурок!

– Владимир Петрович, да я ж ничего такого…

– Санчу колотит всю! Это, по-твоему, «ничего такого»?

– Да, что я сделал-то?

– Что мог, то и сделал. Поздравляю. Иди уже, деятель!

Щёлкнул замок.

– Подожди! – спохватился отец. – Ты ж так и не поел.

– Да, ладно, перебьюсь.

– Постой. Сейчас я с собой соберу.

– Да, не надо, Влади…

– Стой! Кому говорят? – и уже в кухню: – Анастасия, собери отцу поесть с собой.

– Хорошо, деда.

Дочь отлипает от меня и быстро исполняет просьбу. Выходит из кухни. Теперь из прихожей слышится ещё и её голос:

– Я тебя, конечно, очень люблю, папа! Очень-очень! Честно! Но, прости меня… Ты балбес!

Наступает напряжённая тишина. Дочь возвращается ко мне и снова обнимает. Снова слышится голос папы:

– Знаешь, иногда устами ребёнка, действительно, глаголет истина. Ты иди, Валя, иди. Пусть она в себя придёт. Дай ей время. Но сначала… – тут он переходит на шёпот, но мне почему-то, всё равно, слышно. – Разберись со своей… этой…

Как же трудно жить, когда собственному телу доверять нельзя. Впрочем, тело не моё. Вернее, теперь-то оно, конечно же, моё, но вот процессы, происходящие в нём помимо моей воли и на которые, при всём желании, повлиять нельзя, доставляют массу неудобств. Я не химик-биолог, а потому не могу знать, что там это самое тело выделяет, да вырабатывает. Но когда это происходит, контролировать себя уже невозможно. Возбуждение просто смывает разум куда-то. Здравый смысл, тупо, отключается. Глаза начинают видеть то, что хотят, просыпаются естественные инстинкты. Естественные для женщины, а не для меня. Хоть волком вой.

И ведь, не сказать, что сам исчезаешь куда-то в такой момент. Нет, ты остаёшься, просто, начинаешь идти на поводу инстинктов и сам же ещё помогаешь, безрассудно бросаясь в сладкую пучину возбуждения, тем самым всё усугубляя. Может быть, не влюбись я когда-то в свою Вальку до безумия и не окажись Валентин так на неё похожим, было бы проще. Но нет! Верхний ублюдок лёгких путей не выбирает. Видимо, так интересней ему. Веселее и увлекательней. Ну, а что? Смотреть, как я корчусь тут, разрываемый противоречиями, наверное, и правда интересно. Одно знаю точно. Надо держаться подальше от Валентина. Не дай Бог, оказаться с ним наедине и всё. Если я сам, как личность, ещё смог бы абстрагироваться от его колдовского взгляда, то тело этого не хочет. Оно, наоборот, к нему тянется, желает его, буквально вынуждая меня этому способствовать.

А вот то, что он сказал, перед тем как его батя в коридор утащил, очень важно. По ходу, мои действия на пляже, в совокупности со всеми остальными, дали более сильный эффект, чем я предполагал. Перестарался маленько, блин! Оно понятно, конечно, что благодаря моим стараниям и пригляду сверху, Саня выглядит на сегодняшний день просто замечательно. Однако ж, она не одна на всём белом свете такая. Найдутся на просторах Руси девки и посимпатичней, наверное. Всё дело в похожести. Практически в идентичности, как внешней, так и внутренней. От неё одни проблемы. Ну вот, зачем было такой загиб делать? Ладно уж, пусть бы, раз так приспичило поиздеваться, засунул меня в бабу, но другую. В какую-нибудь обычную девку или вообще в тётку зрелую. Психических мук и страданий реципиента столько же, зато проблем в разы меньше. В общем, я к тому, что надо спешить. Если Валентин, попрётся завтра и скажет змеюке, так, мол, и так, на этом, дескать, его полномочия, на счёт неё… ВСЁ! Случиться может… Да, что угодно может случиться! Ольга и так человек жестокий да беспринципный, к тому же женщина. А обиженная женщина, это, вообще-то, страшно. Тем более, если у этой женщины в руках все финансовые потоки предприятия и прямой доступ к счетам.

В общем, очередная проблема возникла. Выживи мой двойник, ей было бы проще. Она, как один из соучредителей, имела полное право инициировать проверку, а я здесь никто. Впрочем, официальная проверка тоже не подходит. Её незаметно не проведёшь. На то она и официальная. Ведь, можно этим спугнуть злоумышленника. Тут надо действовать тихо, а Валентин, в порыве влюблённости, может все планы порушить. Тем не менее, не всё так плохо. Дело в том, что Валя моя, в своё время, обратилась за помощью не к кому-нибудь, а к своей знакомой. То есть, к нашей общей знакомой. А точнее, к однокласснице и подруге. Которая к этому времени успела организовать свою аудиторскую контору. Именно она занималась в моей реальности разоблачением бухгалтерской аферы.

В последствии я продолжил работать с ними. То есть, эта фирма взяла на себя услуги бухгалтерского сопровождения моего бизнеса. И я ни разу не пожалел об этом. Дороговато выходило, конечно, но зато живётся спокойнее. Значит, и тут надо идти за помощью туда же. Уверен, что Валентин платит Ольге такую зарплату, что она перекроет запросы фирмы на те же самые услуги, хорошо если только вдвое. А то может и втрое… Или даже вчетверо. Так что, жадничать не стоит. Они и за аудит возьмут не кисло. А если предложат услуги по возвращению потерянных денег, ещё процент приличный потребуют. Но оно, всё равно, того стоит. Короче, осторожно выяснил у родителей, что тут, в смысле, в этой реальности, Антонина занимается той же деятельностью.

Однако, в моём случае, разговаривать с Тонькой Михеевой, лучше всё-таки родителям. Вряд ли она поверит в моё возвращение с того света, как это сделали они и дочь. Благо, батя рассудил аналогично и потому сам позвонил Антонине, а та пригласила нас на следующий день к себе в офис. При этом я понимал, что самому не стоит показываться на глаза, ибо точно могут возникнуть подозрения. Ну, сами посудите. Приходит девка, один в один похожая на погибшую подругу и начинает требовать… Ну, или просить об услуге. Плюс ещё потом выяснится, что живёт она с родителями покойной и имеет прекрасные отношения с дочерью оной. Да, тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заподозрить подставу.

Старики доверчивы, тем более, их понять можно они, ведь, родители. Увидели похожесть и сомлели, ребёнок тоскующий по матери, тем более. Нет, не стоит просто так лезть. Нужна маскировка. А потому, я с утра засел у зеркала, рисуя новое лицо. Теперь это, давно уже не проблема для меня. Рука набита, а способности к изобразительному искусству, помогают в этом. Даже представить себе не мог, что так быстро освою эту, чисто женскую, премудрость. Не поверите, косметикой можно изменить лицо до неузнаваемости. Раньше я считал, что макияж нужен лишь для того, чтобы выгодно подчеркнуть достоинства и скрыть какие-то огрехи. На самом же деле, возможностей куда как больше. Существуют техники, которые даже женскую грудь, блин, могут значительно увеличить визуально, методом грамотно прорисованных теней. А с лицом вообще, что хочешь можно сделать. Из уродины принцессу? Да раз плюнуть! Было бы желание и необходимые навыки. Светка меня очень хорошо в своё время натаскала. А потом уже и сам… В общем, во вкус вошёл. Нравилось мне смотреть, как внешность изменяется в процессе нанесения макияжа. Ну и интерес художника проснулся. Я тут как-то даже подумал, что, если вдруг понадобится, могу достаточно легко освоить профессию визажиста. А ещё те самые очки на себя напялил, которые так и не пригодились при устройстве на работу, да любимый серый брючный костюм, который так идёт Саньке. И вот перед зеркалом стоит деловая женщина, в которой практически ничего от оригинала не осталось. Но выглядит круто. Не зря час перед зеркалом сидел. Мать, по своему обыкновению, прослезилась:

– Какая же ты у нас красавица, доченька! – всхлипнула она. – Мы так гордимся тобой.

В глазах отца эта самая гордость прямо светится:

– Вся в меня! – заявляет он.

– Болтун! – улыбается мама.

– Ма, ты у нас самая-самая красивая-прекрасивая! – обнимает дочь.

– Ты будешь ещё красивее, Солнышко, – отвечаю.

– Правда?!

– Уверена в этом.

Слышать это из уст дорогих людей дорогого стоит. Извините за тавтологию. Просто, иначе не скажешь. При этом, ситуация, несмотря на то, что обо мне говорят, как о женщине, с некоторых пор, почему-то, совсем не напрягает. Напротив, приятно до чёртиков. Да и чувствую себя сегодня как-то иначе. Именно, как себя. И это удивительно, ведь, с тех пор, как я оказался в этом теле, со мной такое произошло впервые. А ещё, ощущение молодости, здорового, сильного тела, просто переполняет естество. Хрен его знает, что на меня вдруг нашло. Просто, хорошо было. Может, вчерашний инцидент с Валентином так повлиял?

Возможно, волна того возбуждения, что захлестнула меня в его объятиях, каким-то образом, сломала очередную преграду, череду которых я выстроил, дабы отгородиться от полного растворения в женщине? Видимо, не только само тело перестраивается под мою личность, но сама психика этой самой личности начинает адаптироваться под своё вместилище. Пугает ли это меня? Да, пугает, конечно, но вместе с тем, начинает проявляться первый, так сказать, робкий интерес. В этом мне даже самому себе признаваться стыдно. В конце концов, мне выпала уникальная возможность заглянуть по ту сторону женской жизни. Изменения личности начинают расти лавинообразно. Чем дальше, тем сильнее. Как долго смогу ещё сопротивляться? Как скоро изменюсь до неузнаваемости? Останусь ли при этом собой?

Я, по-прежнему, люблю своих потерянных близких и всё бы отдал, чтобы вернуться к ним. Однако же, тут тоже, ведь, не чужие и их, с некоторых пор, я люблю не меньше. Предатель, скажете? Изменник? Не знаю. Может, так оно и есть. Во всяком случае, мне некому излить душу и спросить совета. Потому что, даже находясь среди любимых и родных людей, остаюсь одиночкой. Я хочу вернуться обратно, желаю этого всеми фибрами своей души и, в тоже время, мечтаю остаться здесь. Не знаю, что вчера со мной сделал Валентин, но думаю о нём теперь совсем иначе. Без прежней неприязни относительно его пола. Потому что, голос, что вдруг возник в голове, был прав в главном – это тот же самый человек, которого я полюбил всей душой когда-то, просто, хромосомы распределились иначе. Нет его вины в этом. Меня тянет к нему, как бы не выёживался. Может быть, я бы смирился в конце концов со своим новым воплощением, принял бы его как своё, если бы не одно «НО».

Он видит во мне СВОЮ Сашу. Ту, которую потерял. Именно её он любит. Мне проще разобраться в чувствах, потому как я знаю ситуацию изнутри. Ему же этого не дано. И если дочери и родителям готов врать, ради их же блага, ради их душевного благополучия. Тем более, что вру я только о своём происхождении, а моё отношение к ним, моя любовь, самые, что ни на есть, настоящие, то с Валентином всё намного сложнее. Вообще, всё сложно. Так сложно, что хоть криком кричи. Мои чувства к нему столь противоречивы, что объяснить невозможно и как разрубить этот Гордиев узел, мне неизвестно.

Аудиторская контора нашлась на своём месте. Хозяйка, соответственно, тоже. А вот девочки, что у неё работали, были другие. Ни одной знакомой по прошлой жизни. Впрочем, это не важно. Здесь ключевую роль играет владелец фирмы. Антонина Сергеевна Михеева. Моя одноклассница и Валькина лепшая подруженция. Она, кстати, со стороны невесты была свидетельницей на нашей свадьбе. Тётка энергичная и весьма привлекательная внешне, несмотря на некоторую избыточную полноту. К тому же приятный в общении человек.

– Здравствуйте, Владимир Петрович! – с искренней радостью поздоровалась она. Что Вас привело ко мне?

– Здравствуй, Тоня! – отвечает ей отец. – Ты всё хорошеешь?!

– Да, что Вы такое говорите… – зарделась та.

– Что есть, то и говорю, – батя у меня тот ещё донжуан. С тётками у него всегда получалось общаться. – А привела нас, Тоня, к тебе беда.

– Что случилось? – тут же настраивается на деловой лад женщина.

– Валентина надо спасать.

– Так, Владимир Петрович. Раз Вы пришли именно ко мне, значит нужны мои профессиональные навыки. Правильно понимаю? А потому, давайте с самого начала.

– Сначала, так сначала, – соглашается отец. – А началось всё с того, что Валентин принял на работу «хорошего» бухгалтера. И всё бы ничего, но она попыталась запрыгнуть к нему в постель…

Блин! Батя такую речь задвинул, что самого Сатану разжалобил бы. Однако и о деле не забыл, рассказав про подозрения покойной дочери. Мол, немного не успела она. Да и обратиться хотела, именно к своей подруге за помощью. Дескать, потому мы за помощью пришли именно к ней. А сейчас, мол, ситуация так и вовсе критическая. Никто из родственников официальную проверку инициировать по закону не имеет права. Валька же, дурак дураком, и не видит, что его за нос водят и пытаются увести из семьи и разлучить даже с дочерью. В общем, рассказ хоть и был эмоционально окрашен, но как таковой много времени не занял. А тётка задумалась ненадолго. Наконец, она осторожно спросила:

– А как вы это себе представляете? Вы ж не думаете, что у нас есть способы проверки предприятий без ведома хозяина?

– Об этом не стоит беспокоиться, – отец кладёт на стол жёсткий диск. – Вот тут должно быть достаточно, для проведения анализа.

– Что это?

– Съёмный накопитель. На нём всё, что есть в компьютере главного бухгалтера.

– И как это к вам попало?

– Нууу, понимаешь, Тонь, – отец хитро улыбается. – У нас не было другого выхода, кроме как изъять незаконно. То есть, без спроса. С Валентином пробовали говорить, но, сама понимаешь, у него мозги сейчас не работают. Бухгалтерша баба эффектная, этого у неё не отнять. Так что, вертит им, как хочет, а он, что телок на поводке. К тому же, в наших действиях не имеется никакого криминала. Всего-то и нужно, просто, убедиться, что злой умысел либо есть, либо нет. В общем, одно из двух.

– А если его там нет, Владимир Петрович?

– Нет, значит, нет. Будем искать другие способы воздействия. Она нехороший человек, поверь, и Стаську не любит.

– Может, его устраивает такой вариант? В жизни и не такое случается… – снова возражает Антонина.

– Может и так, – соглашается отец. – Да, только, душа болит за зятя. Он же не чужой нам. Волнуемся мы. Помоги, а? Не ради нас, а ради твоей подруги. Ведь, она, скорее всего, именно об этом хотела с тобой поговорить в тот день когда… – голос бати дрогнул. – Кроме того, Валентин и твой одноклассник тоже. Спасать его надо. Понимаешь, Тонь?

Тётка хмурится. Ей не очень нравится происходящее.

– Неужели, ты думаешь, что мы вот так просто, без повода, начали всё это? Поверь, есть причины волноваться. Не будь их, никто б тебя тревожить не стал. В конце концов, нам нужен только анализ и подтверждение наших опасений. Ну или подтверждение беспочвенности оных.

– Хорошо. Но могут понадобиться и другие документы. Архивы и прочее.

– Тонь, думаю, что для выявления преступного умысла, того, что есть, будет достаточно. Если таковой, будет выявлен, потребуется понятное для не посвящённого заключение эксперта, чтобы показать Вальке. Дальше он уже сам к тебе придёт и инициирует официальную проверку.

– Я вас поняла, Владимир Петрович. Как скоро, нужны результаты анализа?

– Ещё вчера, Тоня.

– Час от часу не легче… – озадачивается Антонина. – Тогда вы должны понимать, что мне придётся привлечь своих девочек. И если я могу по дружбе с вас денег не брать, то им придётся платить. Они, ведь, не захотят работать даром. Тем более, что у них и своих повседневных дел достаточно.

– Намекаешь на материальный интерес?

– Даже не намекаю, а говорю прямо. За свою работу денег не возьму, но посторонним людям придётся платить. Вам же надо срочно? Аудит, знаете ли, дело кропотливое и не простое.

– Тонь, просто скажи – сколько?

– Точную сумму не назову. Нужно разбираться и уже исходя из размеров трагедии определять стоимость услуги. Но на вскидку скажу, что не менее пятидесяти-шестидесяти тысяч и это ещё не так дорого, на самом деле. В общем, может статься, даже меньше немного выйдет или наоборот больше гораздо. Вы потянете такие расходы? Поймите, если б вы раньше пришли чтобы я могла заняться этим на досуге, вне рабочего времени, сделала б всё бесплатно. Но теперь-то, как понимаю, «жареный петух»?

Батя сокрушённо кивает. Однааако! Вот это расценочки! Что б я так жил! Мне, ведь, Валька тогда так и не назвала сумму, в которую сие мероприятие обошлось. Сколько не пытал, она вечно уходила от этой темы. Вот, хитрюга! Но, ведь, вряд ли, дешевле было. Да, какая мне, собственно, разница? Но батя с дочерью смотрят круглыми глазами. Им таких денег взять неоткуда. Но у меня-то есть. Валентин платит более, чем неплохо и скопилась изрядная сумма. Плюс своих накоплений, ещё около двухсот тысяч. Так что, не проблема. А деньги? А деньги, это ничто, по сравнению со спокойствием родных. Надо будет, ещё заработаю. В конце концов, мне они вообще не нужны. Светскую жизнь вести не собираюсь. Лично мне не так уж много надо. С голоду, точно, не помру. И даже если, по каким-то вдруг причинам, с работой совсем туго станет… Про себя, даже усмехнулся горько, потому что пришла мысль о древнейшей профессии, которая от рождения доступна любой особи женского пола. А теперь ещё и мне, чтоб того, верхнего, перевернуло, да хлопнуло!!! Вот так вот! Киваю согласно головой отцу. Мол, есть деньги. Он удивлён, но быстро берёт себя в руки.

– Потянем.

– Тогда, считайте, что мы договорились, Владимир Петрович. Я возьмусь за эту работу. В ближайшее время я сообщу первые результаты, но вообще, потребуется не меньше недели…, думаю.

– Понимаю, Тоня. А как расчёт производить будем?

– Поступим так. Как только появятся первые результаты я, вне зависимости от знака выводов, передам вам реквизиты. Имеется в виду, положительный или отрицательный знак. От меня тут ничего не зависит. Ведь, девочкам придётся работать сверхурочно, в любом случае. За часть же работы, сделанной мной, денег не возьму вовсе. Так устроит?

– Да.

– Тогда, мне надо приступать к работе, которой, благодаря Вам, у меня только что стало намного больше.

– Понял, Тоня. Мы уже уходим. И… Спасибо тебе.

– Пока не за что, Владимир Петрович.

Глава 26

На следующий день всё вернулось на круги своя. То есть, дочь снова живёт со своим отцом. Пришлось серьёзно с ней поговорить. Она ведь не хотела возвращаться.

– Стася, Солнышко, ну нельзя же так, – увещеваю её.

– Я хочу жить с тобой! – стоит она на своём.

– А как же папа? – взываю к разуму ребёнка. – Ты, вот так, его бросишь? Одного? С этой?

– Но, мам…

– Родная, он любит тебя. И ему сейчас плохо.

– Но тогда зачем он…

– Не суди, дочь. Не надо. Может, я сейчас скажу банальность, но жизнь, действительно, штука не простая. Она состоит из череды взлётов и падений. Однако, на самом деле, это не всегда плохо. Неудачи закаляют, приобретается ценный опыт. Папа пережил тяжёлую потерю и до сих пор не смирился с ней. А Оля эта воспользовалась его состоянием. Он не виноват.

– Но ты же, вот она! Почему он тебя не хочет узнавать? Как я, как бабуля с дедой?

– Может, потому, что до сих пор любит ту, которую потерял? А может, узнал уже, но не решается поверить? Вариантов может быть масса. Нельзя его бросать. Ты нужна ему. Понимаешь, моя хорошая?

– Понимаю, мама.

– К тому же, мужчины, – вот говорю это дочери и сам над собой ухмыляюсь. – Они, ведь, как дети. Без нас им трудно. Кто их приободрит в тяжёлые времена, если нас рядом не окажется? Кто поможет подняться, если упадут? За ними постоянно приглядывать надо. Наверное, для этого нас Бог и создал из ребра Адама, когда понял, что ему одному не справиться. Нельзя предавать близких людей.

– Ага, мама! – уличает меня дочь в несоответствии. – Говоришь нельзя, а он…

– Ещё раз повторяю, Стася. Не суди. Он просто ошибся и споткнулся. Помоги ему не упасть окончательно. Ведь, ты его любишь?

Девочка вздыхает:

– Очень люблю. Но ты ведь пойдёшь со мной?

– Ну, а куда я денусь, Заинька? Конечно же, я буду с тобой.

День прошёл в таком режиме, потом другой. Ну, в смысле, я утром приходил, готовил еду, занимался с дочерью. Лето уже на исходе, скоро начнётся новый учебный год. Надо было подготовить ребёнка. Вспомнить пройденный материал. Купить новую школьную форму. За лето она у меня вытянулась. Практически, стала одного со мной роста. Худенькая только пока, как тростиночка. Но это ничего. Через год-другой, а может и раньше, начнёт округляться и превратится в красавицу. От родителей своих она унаследовала лучшие черты. Расцветёт так, что все ахнут. А кроме школьной формы, ещё кучу разных вещей приобрести надо было. Дитё растёт, взрослеет. Ей уже не нацепишь бантики и рюшечки. Появились взрослые претензии к гардеробу. Ну, а кто я такой, чтобы девочке в этом отказывать? Да я и сам, с превеликим удовольствием, окунулся в женский шопинг. Никогда его не понимал, а вот поди ж ты. Как настоящая девчонка ношусь по магазину с тряпками. Ей Богу, дурень со ступой. Не только, ведь, дочери покупаем, а ещё и себе беру. Оказывается, это весёлое занятие. Толкаемся в примерочной кабинке и хохочем вместе. Похоже, недолго мне осталось трепыхаться. Женское вот-вот возьмёт верх окончательно.

Однако, время идёт, а от Антонины ни слуху, ни духу. Неужели, в этой реальности Ольга другая? Вдруг, я ошибся на счёт неё. Вдруг, у неё настоящие чувства, а я просто приревновал, как самая реальная баба? Ведь, бывает же такое, когда женщина влюбляется в мужчину с детьми, но при этом не питает чувств к этим самым детям. Потому что, хочет иметь от избранника своих, а потомство от предыдущего брака просто мешает. Да, подобные случаи встречаются сплошь и рядом. Вот будет номер, если так и есть. Испереживался весь, издёргался. А Антонина позвонила только в среду. Зато с хорошими новостями. В смысле, хорошие они были для меня, потому что начали вырисовываться подробности большой подставы. А вот, для Валентина эти самые новости, естественно, хорошими не были. Короче, в начале следующей недели, предположительно, предварительный отчёт будет готов. Кроме того, она сама предложила свою помощь в разговоре с владельцем автосервиса.

Нас это более чем устроило. Меня так особенно. Не хочу лишний раз видеться с Валентином. Батя съездил в офис аудиторской компании и взял реквизиты на оплату услуги. А я, соответственно, оплатил. А чтобы не мозолить глаза мужику, у которого скоро появятся серьёзные проблемы, мы с дочерью решили слинять на дачу вместе с родителями. Естественно, не втихаря. По-честному отпросили Стаську у папы. Валентин против не был, кстати, хотя и счастливым от этого не сделался тоже. С того, последнего, раза мы с ним больше не говорили. Ну так, «здрасти-до свидания» и не более. Однако, его обжигающие взгляды никуда не делись. При этом, что у него с Ольгой происходит не говорит. А я не спрашиваю. Но домой приходить стал раньше. В общем, сказал он ей о разрыве или нет, пока не ясно. Но я, на всякий случай, держу пальцы скрещенными. Лишь бы только успеть до того, как… Лишь бы только успеть! Но вот, что интересного я в себе заметил. Буду до конца откровенным, раз уж начал сию исповедь. К его взглядам начинаю совсем иначе относится. Если раньше они меня раздражали, злили или хотя бы вводили в уныние, то теперь начинают… нравиться, что ли. Не знаю, как это объяснить.

Отношение к мужчинам вообще у меня не изменилось. Мне как было неприятно думать о близости с… теперь уже противоположным полом, так по-прежнему и остаётся. Однако, это, почему-то, не относится к конкретно этому человеку. Я знаю, что нравлюсь ему и мне это, как не странно, тоже приятно. Вот, чем объяснить такую удивительную избирательность? Все противны… (ну, в том самом смысле), а этот, вроде как, нет. Какой переключатель внутри меня щёлкнул в положение «вкл» в тот вечер во время нашего обоюдного умопомешательства? Ведь, после того… неприятного… (или приятного?) инцидента последние несколько дней совсем иначе себя ощущаю. Мне, как бы, легче. Новое тело больше не тяготит. Ни морально, ни физически.

Однако, при этом я остаюсь прежним. Взгляды на мир не поменялись. Чувства к потерянным близким тоже остались теми же. То есть, ничуть не померкли. Отсюда вопрос – может, зря я рефлексирую? Зря сопротивляюсь? Знаете, как в хохме – «не беги от пули, умрёшь уставшим». Вдруг, в моём случае, работает тот же принцип? Какой смысл сопротивляться неизбежному, если итог заранее известен? Изначально я боялся изменений. Да, собственно, сейчас тоже мало что изменилось. Потому что, всё ещё не понимаю, насколько сильны они будут. Мудак небесный тоже молчит, как рыба об лёд. А ведь, мог бы пояснить ситуацию. Что, если я не прав? Что, если страхи мои яйца выеденного не стоят и слияния с новым телом не стоит опасаться? Не то, чтобы такое знание много чего изменит, но, хотя бы, чуточку легче станет.

Ну, занесла нелёгкая (вернее, «нелёгкий») в девку, так и что? Сопли на кулак мотать и себя жалеть, как это делал в самом начале? Или, всё-таки, взять, наконец, себя в руки и встретить проблему достойно? Мужскую жизнь прожил и, надеюсь, не сильно накосячил при этом. Во всяком случае, старался жить правильно. Как подобает настоящему мужику, в моём понимании. А теперь нужно постараться прожить не менее достойную жизнь. Только, уже в новом облике. Всё равно, ведь, назад ничего не вернуть. Остаётся только жить дальше, да так жить, чтобы доказать тому верхнему троллю, а заодно и себе самому, что настоящий мужчина, при нужде, может справится с любой задачей. Он не убоится трудностей и, даже (хм!), став бабой, не опозорится ни перед всем миром, ни перед самим творцом. Видит Бог, я сопротивлялся бабьему с самого начала и продолжаю это делать до сих пор, но с каждым новым днём тело меня перекраивает на свой лад всё сильнее.

Скажу даже больше. С того самого момента (имеется в виду, поцелуй в родительской кухне), перед тем как идти на работу, то есть, к Анастасии и Валентину домой, я теперь гораздо тщательнее собираюсь. Если раньше мне было, в общем-то, плевать на внешний вид… Вернее, не так. На МОЙ… Да, теперь именно МОЙ внешний вид, мне давно не плевать. Было б это иначе, не убивался бы в спортзале, не разглядывал бы себя в зеркале подолгу и с удовольствием. Не оглаживал бы, млея при этом, собственное красивое тело руками во время омовений в душе. Себе-то не соврёшь. Свой новый облик я давно уже полюбил. Сложно было не полюбить само совершенство. Нет, я не приукрашиваю свой нынешний внешний вид. Я, просто, всегда так думал о женщинах, ибо сам мужиком был. А то, что иногда, всё же говорю о теле, не как о себе… Считайте инерционной вредностью бывшего мужика.

Так вот, раньше мне было, конечно, не плевать на свой внешний вид, но специально его улучшать для Валентина считал глупостью. Теперь же, каждый раз, тщательно подбираю одежду для очередного задуманного образа, дольше времени трачу на «боевую» раскраску. А однажды, поймал себя на раздумьях, совсем уж бабьих. В том смысле, что соображал, какие трусики на задницу натянуть. И выбор стоял далеко не между цветовой гаммой. Я раздумывал надеть простые или красивые. Типа, вдруг он увидит, а там – красотень! Меня тогда аж передёрнуло. Качусь, блин, по наклонной и скорость качения только увеличивается. Кроме всего прочего, когда он рядом, постоянно отслеживаю себя. Как хожу, как сажусь, как ем, как смотрю. А кроме этого, проходя мимо любого зеркала, автоматически бросаю взгляд, чтобы проверить, не растрепалась ли причёска или ещё какой непорядок случился. Удивительно во всём этом то, что, чаще всего, делаю это неосознанно. Осознание своих действий приходит гораздо позже.

Помните, я как-то говорил, что не смогу стать настоящей женщиной, ибо мужского во мне больше? Забудьте! Не прав был! Судя по всему, уже примерно поровну того и другого, а чем дальше, тем больше мужская часть будет проигрывать. В общем, опрометчиво ляпнул. Откуда что берётся? А вот не скажу. Потому что, не знаю. Но, на вскидку, могу накидать три варианта собственных предположений. К примеру, заслуги самого женского тела со счетов не сбросишь. Его гормональный фон и прочая химия продолжает работать и влиять. Они должны действовать, вот и действуют. Это вариант номер «раз». Вариант «два» – моё окружение и его отношение ко мне. Меня, ведь, воспринимают как женщину, а мне поэтому приходится вести себя, как женщина, говорить о себе, как о женщине, поступать, в основном, как женщина. Да я даже думать всё чаще начинаю о себе, как о женщине. Скажете, это не откладывает отпечаток? Откладывает-откладывает! И ещё какой! Иной раз, люди так завираются, что, в какой-то момент, сами верить в собственное враньё начинают. Тут эффект, скорее всего, тот же. К роли так привыкаешь, вживаешься неё, что она, в конце концов, может взять над тобой верх. Возможно, именно это, в дополнение к первому, со мной, как раз, и происходит. По сути, если говорить кратко – постепенное внушение женского образа жизни.

Однако, есть у меня в запасе ещё и третий – мистический вариант. В бессмертности души я на собственном опыте убедился. Так вот, что если во мне просыпается истинная женщина? В смысле, природная. Спросите о чём я? Да собственно о том… В общем, кто сказал, что в предыдущих реинкарнациях я всегда проживал именно мужскую жизнь? Кто знает? Вдруг, там были и женские роли, а может и не одна… Или даже их было гораздо больше, чем мужских? Имеются в виду прожитые мной, самые настоящие, женские жизни, которые от самого рождения дадены были. Может такое быть? А почему нет? И если хоть малая доля рационального зерна в догадке имеется, значит где-то этот опыт в душе хранится. Он, ведь, не мог просто пропасть. Пусть, сейчас почему-то заблокирован, но при определённых условиях может проявиться, хотя бы на бессознательном уровне. И вот сейчас этот прошлый женский опыт, как бы, просыпается, оживает и занимает положенные ему по праву «апартаменты», вытесняя чужеродную женскому телу мужественность. А в связи с тем, что всё это не чьё-то там, а моё собственное, пусть и забытое, оно не воздействует негативно на основную матрицу души. Просто, придаёт ей, в смысле душе, последние, так сказать, завершающие штрихи, сглаживая лишние, отросшие за последнюю жизнь, острые мужские углы, заменяя их на округлости, естественные для нынешнего состояния.

И вот, все эти три варианта вместе, как сверхтяжёлый бульдозер, наезжают на меня… Хотя нет, аналогия притянута за уши. На ум пришла другая. Более точная. Пресс! Гидравлический пресс и форма в нём. Вас запихивают в эту форму, как глину, и начинают плющить. Поверьте, какая бы у вас иная, до этого момента, форма не была, вы примете новую. Можете сопротивляться, это ваше право, но, как уже говорил выше, в итоге, станете тем, что из вас лепят, просто, устанете сильнее. Потому что, невозможно сопротивляться неизбежному, находясь в моём положении. Но можно, тем не менее, сохранить при этом, хотя бы свою память, жизненные установки и любовь. Особенно любовь. Потому что, именно она подпитывает силы и не даёт свихнуться. Ведь, любовь, она, как маяк. Если она есть, вы никогда не потеряетесь, каким бы тёмным мир вдруг не стал вокруг вас. Во всяком случае, я надеюсь, что смогу сохранить память. Потому что, если нет – тогда всё… Мне хана…

Но оставим мои душевные терзания. Кому они интересны? Рассказ немного о другом. Так вот, до конца недели мы с дочерью проторчали на даче. Лето уже к своему концу подходит. Урожай прёт, только успевай собирать. Мы с мамой целыми днями у газовой плиты стояли. Варили варенья всякие, компоты закручивали. Ну и прочую лабуду, в виде солёностей, «мареновоностей» и всякого такого, разного. Почему у плиты? Так, а где ещё? Так сказать, положение обязывает. Батя выразился, типа, «мужика своего кормить будешь», а мама сказала, мол, «она не вечная, кому, как не дочери, передавать опыт?». А теперь сами скажите, что делать оставалось? Да и не в тяжесть было, если честно. Тем более, чтобы побыть рядом с давно потерянными родителями… Да я бы не только на бабий труд согласился. Лишь бы вместе с ними. С ужасом думаю, что мама права. Они, ведь, оба, и правда, не бессмертные. Даже представить не могу, что придётся пережить, когда снова вынужден буду нести на погост… Во второй раз… Да я сам готов снова сдохнуть, лишь бы только этого никогда не случилось.

В среду батя загоношился ехать домой. Не то, чтобы все дела на даче переделали, у кого дача есть, тот меня поймёт. Там работы всегда непочатый край. В любое время года. Но готовую продукцию необходимо переправить в город и оттуда привезти пустую тару для продолжения огородной эпопеи. Уже грузили папин «жигулёнок», когда за воротами скрипнули тормоза «Land Cruiser-100». Валентин приехал. И я догадался, почему. Тут не надо быть Вангой. В воскресенье звонила Антонина. Звонила на мой телефон, но разговаривала с отцом. И да, она снова подтвердила наши опасения, а ещё сказала, что времени почти не осталось. Буквально месяц-другой и в «АвтоМир» придут компетентные органы. То есть, подстава конкретная. Дальше всё просто. Банкротство и распродажа с молотка. А скорее всего, кто-то заинтересованный, тупо, за копейки выкупит готовый бизнес. В общем, сказала, что уже надо начинать действовать и уже даже назначена встреча с Валентином. Видимо-таки, пообщались они. Иначе с чего бы он сюда заявился?

Ну, а раз приехал, значит, дело сдвинулось. Из машины вылез хмурый. Достал из багажника сумку, вошёл в калитку. А мы все, как раз, у «жигуля» сгрудились. В смысле, встречать не пришлось. И так все тут. Стоим, смотрим друг на друга. Он вдруг прокашлялся, поставил сумку на землю:

– Стась! Прости меня, – говорит. – Права ты. Я, действительно, слепой балбес и подвёл тебя. Тебя и нашу маму. Больше такого не повторится. Обещаю!

– Папка! – дочь бросается к отцу. – Я люблю тебя!

Она обнимает его. А чтобы быть с ней вровень, он опускается на колени. У него рост ближе к ста девяноста. Здоровый лось вымахал. Двойник его, в моей реальности, куда как скромнее росточком вышла. Потом он поднимает взгляд на нас:

– Владимир Петрович, Екатерина Дмитриевна, вы тоже простите меня, дурака, и спасибо вам. Если бы не вы…

– Ей спасибо говори! – отец вытолкнул меня вперёд.

Я от неожиданности дар речи потерял.

– Саша? – Валентин тоже пасть раззявил в изумлении.

– Она-она! – подтверждает батя. – А ещё дочь твоя. Они вдвоём тебя, дурака, спасали. Мы с матерью только чуток помогли на завершающем этапе.

У Вальки взгляд всё ещё недоумевающий:

– Но, как?

– Да так, папа, – начинает рассказывать дочь. – Ты, ведь, ничего не замечал. Мне не верил. Знаешь, как обидно было? Вот я и злилась. А ма… Саша эту… твою… в миг раскусила. Она сказала, что ты хороший, что любишь меня, просто, запутался и ещё, что тебя самого спасать надо. План придумала, потом заставила твою гадину ревновать, чтобы та на игру поехала. Мы с дедушкой только хакнули её комп и скачали с него всё, а потом тёте Тоне отнесли. Дальше ты знаешь.

Повисла гробовая тишина. Валентин переводил растерянный взгляд, то на меня, то на дочь свою, то на тестя с тёщей и снова на меня. Зря, конечно, всё это ему вывалили. Я просил моё участие не афишировать. Однако, у родителей и Стаси было своё мнение на этот счёт. Понимаю их. Они хотят восстановить семью. Сделать её такой, какой она была до трагедии. Вот и стараются, всяко-разно, превознести мои заслуги. А я теперь не знаю, куда деться под ЕГО взглядом. В нём столько всего намешано. И удивление, и боль, и недоверие, а ещё заинтересованность, которую он даже скрывать не пытается. Ну, и что мне теперь делать? Куда бежать и где прятаться? Родители тоже в раз как-то засуетились:

– Ну, что, старая, встала? Поехали уже. Тут и без нас разберутся.

– Как поехали? – спохватываюсь. Можно сказать, за соломинку хватаюсь. Мне так не хочется оставаться один на один с НИМ. – Мы ж вместе хотели!

– Да, к чему всем-то кататься? – отвечает мама с хитрой улыбкой. – Мы с отцом и без вас справимся. Ты, Санечка, покорми Валю. Он голодный, наверное, приехал.

– Стаська! Давай в машину! – зовёт внучку дедушка. – Не хочу по темноте ехать.

– Так, пускай она с нами останется? – делаю последнюю попытку для своего спасения.

– Нет ма… Саша. Я с дедом и бабулей поеду. Хочу нормально в ванне отмокнуть… – отвечает дочь и тоже глаза хитрющие.

Пипец, блин! Они ж меня специально под танк бросили. Видимо, давно уже сговорились. Вот же, засада. Ну, хоть криком кричи. Однако ж, деваться некуда. Придётся как-то разруливать ситуацию. В принципе, раз Валентин здесь, значит, ситуация небезнадёжная. А ещё это значит, что миссия моя, худо-бедно, выполнена и мне можно валить отсюда. Скажете, зачем валить, если чуть выше распинался, что этот человек нравится и что, назвавшись мамой и дочерью, отрезал пути отступления? Сам не знаю. От Валентина подальше убежать хочу, потому что, пусть и просыпается к нему интерес, но ему нужна не я и это факт. А дочь со стариками… Вот, с ними трудно расстаться, но иначе тоже не получится. Тогда и злыдень этот всё время рядом мельтешить будет. Что делать прикажете?

Им, всё равно, будет не так трудно, ведь, знать будут, что дочь не умерласнова. А просто уехала. В конце концов, миссия, что называется, «комплит». Мужика спасли, теперь их семье ничего не угрожает. А то, что меня нет рядом, в общем-то, совсем не критично. Я же… Ну, тоже перебьюсь. Для меня главное – знать, что у них всё в порядке. Осталось только, вот эту самую ночь пережить как-то, а потом делать ноги. Скажете, глупо придумал? Скорее всего, соглашусь. Но правда в том, что я боюсь. Боюсь, что не выдержу, сломаюсь и вранья станет ещё больше. Я – не ОНА! Не хочу жить ЕЁ жизнью!

Глава 27

– Саша, я не понимаю. Ты объяснишь мне, что тут происходит, вообще? – спросил Валентин, когда эти трое заговорщиков укатили домой на стареньких семейных «жигулях».

– А мы с Вами уже перешли на «ТЫ»?

– Саш! Перестань уже! Нам надо серьёзно поговорить.

Это да. Тут я с ним согласен полностью. Слишком много стало лжи вокруг всех нас. Эта ложь меня просто убивает. Я устал врать. Устал выкручиваться и изворачиваться. Наверное, действительно, пришло время для правды. Но, вот вопрос. Как он её воспримет? В эту самую правду поверить, ведь, невозможно. Слишком она фантастична. Вернее, в ней даже фантастики нет ни грамма, один сплошной мистицизм. Многие из нас, скорее, в зелёных человечков поверят, чем в переселение душ. Я даже сам до сих пор толком поверить не могу в то, что со мной произошло. Постоянно присутствует ощущение сна или, скорее даже, кошмара. Хочется поскорее проснуться, чтобы вот этот весь бред, наконец, закончился. И это желание, имеется в виду желание избавится от кошмара, порой становится просто нестерпимым. Я и сам, наверное, не смог бы поверить, если б мне, в той жизни, кто-то рассказал подобную историю о путешествии в параллельный мир, да ещё с переодеванием в тело противоположного пола.

Впрочем, что я, собственно, теряю? Тут, ведь, дело обстоит таким образом… В общем, как бы не воспринял Валентин мою исповедь, хуже не станет. Я, в любом случае, выигрываю. Ничего страшного, если решит, что я псих ненормальный… Ненормальная… В этом случае, он, ведь, постарается больше со мной не встречаться, что и требуется. Спокойно уеду и пусть живут своей жизнью. Ну, насколько это будет возможно, после того, как я тут наврал с три короба всем. А если даже, вдруг, случится невероятное и он поверит мне (в чём я глубоко сомневаюсь), тоже, ведь, неплохо. Зная, что внутри вот этого самого тела, сидит мужик, сам не захочет развивать отношения. И это меня тоже устраивает. Хотя… Нет, конечно. Снова вру. Не устраивает меня такой вариант. Мне нужен этот человек. Похоже, моя женская часть влюбилась в него и только остатки мужика во мне продолжают противиться по инерции. В любом случае, что бы не произошло, я, наконец, выговорюсь. Так сказать, поплачусь в жилетку. Мне, на самом деле, давно это нужно. Пусть, хоть один человек в этом мире узнает, что со мной произошло. Узнает раньше, чем я превращусь непонятно в кого. Хотя, почему это не понятно? Очень даже понятно. Пути всего два. Либо баба меня сожрёт окончательно и бесповоротно, либо я так же окончательно свихнусь, заняв «достойное» место в психушке.

– Хорошо, Валентин. Давай поговорим. Вот, только, не уверена я, что тебе понравится то, что услышишь.

– Почему ты так решила?

– Потому что, знаю, Валь.

– Но…

– Давай так, – перебиваю его. – Пошли, сначала покормлю тебя. А потом отвечу на любые твои вопросы.

– Так уж и на любые? – Валька ухмыляется и поднимает с земли сумку, которая так и лежала там, на время забытая. В ней что-то приглушённо звякнуло.

На мою вопросительно поднятую бровь, он немного смутился:

– Я тут коньяка хорошего для бати взял. Хотел посидеть с ним и сказать… В общем, многое хотел сказать. И ещё, бутылку вина для тебя.

– Для меня?

– Да… Тебе. С тобой тоже, наконец-то, хотел бы прояснить наши отношения. Просто, ты мне…

– Подожди, Валь, – торможу его с объяснениями. – Сначала ты поешь, а потом будем говорить. А коньяк… Он очень даже кстати. Ты молодец, что его захватил. Отцу потом другой купишь.

Сидим за столом под навесом. Валька уплетает за обе щёки молодую картошечку с укропом. Всё свежее, прямо с грядки. Плюс, курицу подогрел ему, что осталась с обеда. Мы её вместо шашлыка на мангале запекали с отцом. Мне приятно его кормить. Приятно смотреть, как он ест. Приятно быть рядом с ним. В животе, где-то в области солнечного сплетения, что-то щекочет, томит. Может, ну её нафиг, эту правду? Ну, кому она нужна? Разве, станет дочь счастливее, если узнает, что я липовая мама? А старики мои? Будет им легче, если горькая правда всё же всплывёт? Вот сейчас передо мной сидит человек, который мне небезразличен. Причём, не безразличен уже как женщине. То есть, у меня все шансы наладить счастливую женскую жизнь. Семейную жизнь. Потому что, судя по его взглядам, которые Валентин кидает постоянно на меня, он собирается признаться во всех «грехах». В смысле, открыть душу хочет. Остаётся только сказать сакраментальное «ДА» и дело сделано.

Вот только, смогу ли я жить дальше? Жить, зная, что эта самая жизнь не моя, да ещё и замешана на отборном вранье. Жить рядом с любимыми людьми и оставаться при этом чужаком, занявшим не своё место… Как долго я выдержу? Когда сорвусь? Так или иначе, это, ведь, всё равно произойдёт. И тогда я могу, сам того не желая, причинить всем, кто будет рядом… Невыносимую боль… Причиню боль тем людям, которых люблю больше жизни и хочу защитить. Нет! Не стоит ложь таких последствий. Лучше уж рубануть по живому сейчас, в надежде, что чуть позже у этих людей жизнь наладится. Ведь, иногда, говоря языком врачей, человеку приходится причинять кому-то боль, чтобы потом, у этого кого-то, всё стало хорошо. Когда ужин Валентина был закончен, он вопросительно и даже с вызовом посмотрел на меня. Типа, ну вот я и поел. Теперь, мол, от разговора не отвертишься. Я на этот взгляд ответил тем, что демонстративно сходил в дом и вынес две рюмки, поставив их на стол.

– Ну, и где коньяк?

Он достаёт из сумки бутылку «Hennessy X.O» и смотрит вопросительно.

– Наливай… – указываю взглядом на рюмки. – Только, мне немного. Иначе свалюсь раньше, чем разговор начнётся.

– Может, тогда, лучше вина налить? – предлагает второй вариант.

– Нет, Валь. То, что сейчас буду рассказывать, вином не зальёшь.

Он плюхает себе полную, а мне на донышко. Чокаемся. Коньяк приятной пряной волной обжигает гортань. Снова наливает.

– Саша, я хочу тебе сказать, что ты мне очень нра…

– Я знаю, – не даю ему договорить. – Но прежде, чем ты начнёшь признаваться мне в любви, хочу предостеречь. Не надо поспешных решений. Всё совсем не так, как кажется. Ты хотел получить ответы? Я согласна отвечать. Задавай вопросы.

Он внимательно смотрит мне в глаза. А мне снова приходится собрать в кулак всю свою волю, чтобы не захлебнуться этим взглядом.

– Вопросы? – спрашивает, замахнув рюмку. – Вопросов много… было. Но почему-то сейчас не знаю, с какого начать.

Я не стал следовать его примеру. Знаю прекрасно, что срубит меня ещё на полтиннике. В общем, пока пропущу.

– А какой первым на ум приходит? – подбадриваю.

– Там, на кухне… Ну… Тогда…

Киваю, подтверждая, что понял о чём речь.

– Смею ли я надеяться, что это была не игра и что я тебе, не безразличен?

Снова киваю. Это, ведь, так и есть. А он, уж не знаю, то ли от облегчения или от вновь разгоревшейся надежды, набулькивает очередную дозу себе. Я его придерживаю:

– Не спеши, Валя. Мне нужно, чтобы мозг твой был максимально трезвым. Накидаться ещё успеешь. Думаю, повод будет железный.

Он удивлённо и при этом настороженно смотрит.

– Итак, это был только первый вопрос, а ты говорил, что их было много…

– Стася, – он сжал кулаки до хруста суставов. – Всё время норовит назвать тебя мамой. Она знает что-то, чего я не знаю? Или то, о чём я догадываюсь и ещё больше хочу поверить, на самом деле, так? Саша? Ты вернулась?

Я молчу. Тяжело выдавить из себя правду. Скажи я сейчас то, что этот человек, больше всего хочет услышать и он тут же бросится на колени, вымаливая прощения за свою связь с Ольгой. Но я не сделаю этого:

– Нет, Валентин. Твоя Саша, та, которую ты до сих пор любишь, умерла на самом деле. Но, если тебе будет легче, скажу, что душа её и сейчас где-то живёт, продолжая помнить вас всех и любить. Но я, не она.

– Тогда, кто ты? Почему так похожа на неё?

– Можно встречный вопрос?

Он кивает.

– Там, на кухне… Ты кого целовал?

Он пожимает плечами.

– Не знаю. Я уже ни в чём не уверен. Запутался окончательно. Одно знаю точно… Ты нужна нам. Мне, Стаське, родителям. Мне кажется, что они верят в возвращение…

– Нет никакого возвращения, Валя! – резко обрываю его. Только его веры мне не хватало.

В его глазах недоверие, боль и даже злость. Наверное, злится, что я обломал его надежды. Вдруг, он сильно бьёт кулаком по столу:

– Тогда, ответь мне прямо, кто ты?!! Зачем влезла в нашу жизнь?!! Зачем, позволила мне надеяться, а Стасе называть себя мамой?!! ЗА-ЧЕМ?!!

– Не ори! Сейчас всё узнаешь. Наливай… Это был правильный вопрос.

Коньяк самое то, в данный момент.

– Ты веришь в переселение душ, Валентин?

– Нет.

– Хм, однозначный ответ. Зачем, тогда, спрашивал? Говорил, что узнал, но боишься поверить?

– …

– Молчишь? – усмехаюсь. Правда, усмешка вышла невесёлой. – Правильно молчишь. Потому что, жизнь после смерти, на самом деле, существует. Подожди!!! – теперь я хлопаю узкой ладошкой по столу, не давая ему вставить реплику. – Ты хотел правды? Вот и получай. Только пожалуйста, сначала выслушай до конца и не спеши вызывать дюжих ребят в белых халатах. Хорошо?

Он кивает.

– Ты верно заметил похожесть. И думал в правильном направлении по поводу возвращения. Только, вместо твой жены, вернулся я.

– Вернулся? – глаза удивлённые.

– Именно так. Не вернулАсь, а вернулСЯ. При этом, не к себе. В этом и проблема.

– Ничего не понимаю.

– Я и сам мало, что понял. Ты слышал, когда-нибудь, теорию о множественности миров?

– Да.

– Веришь или не веришь, спрашивать не стану. Скажу только, что это правда. Представь себе, хоть на мгновение, что миров действительно множество и там тоже живут люди. Одни миры похожи на этот, в той или иной степени, а некоторые, выглядят совсем уж иначе. Как? Не скажу. Потому что, довелось побывать только в двух. В своём, где родился жил и умер и в этом вот.

– Откуда тогда знаешь?

– Мне сказали, Валя. И я склонен этому верить, потому что теперь я здесь, а не в своём мире.

– Звучит глупо и ещё больше дико. Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

– Ты даже представить себе не можешь, насколько всё дико на самом деле!!! – это я ему уже прямо в лицо проорал и так же, как и он чуть раньше, хрястнул кулаком по столу. – Это так дико, что меня до сих пор корёжит… Врагу не пожелаешь того, что со мной произошло и что пережил… Я потерял всё. Всех своих родных и близких, но не умер до конца, а очнулся тут, вот в этом вот теле…

Меня, наконец, прорвало. Я рассказал ему всё. О своём мире, о своей семье, о том, как оказался тут и как тот ГАД сверху требовал помощи. Всё рассказал. Ничего не утаил. И про то, что в моей реальности дочь такая же. Про то, что своих родителей похоронил, а тут они оказались живы. Рассказал про Ольгу. Про то, что заранее знал, какая она и как мне пришлось играть в женские игры, чтобы дать возможность Стасе добраться до её компа. Рассказал даже про то, что это именно я тогда звонил, потому что ещё не знал о гендерном несоответствии нашей семьи в этом мире. Как я устраивался, как зарабатывал деньги, как выкручивался, как учился быть бабой или, хотя бы, походить на неё внешне. Как играл с ним, во время первой встречи. Потому что, вынужден был. Сказал, что люблю его дочь, не меньше своей собственной. Я полностью вывернул перед ним душу. Выплеснул наружу всё. Все переживания и страхи.

Об одном только умолчал. О том, что он мне тоже давно не безразличен, потому что бабьего во мне стало уже больше чем мужского. Это я во время разговора понял. Наблюдая за тем, как тухнут его глаза. Я терял его и понимал, что после всего услышанного, ждать настоящих, искренних ответных чувств, больше не стоит. И от этого было больно. Очень больно. В какой-то миг, в глазах потемнело, а когда зрение вернулось, я понял, что полное слияние с телом, наконец, произошло. Хотел я этого или нет? Не знаю. Но, видимо, хотел. Иначе ведь не могло быть. Потому что, именно в тот момент я осознал, как люблю этого человека. Люблю так же сильно, как в прошлой жизни любил его двойника. Пал последний бастион. А в сухом остатке, лишь очередная горечь очередной потери. Сегодняшний день – последний, когда я говорю о себе, как о мужчине. Всё! Был мужчина, да весь вышел… Сдулся окончательно… Я устал сопротивляться… Надоело… Кому это надо? Мне? Так, в этом давно уже не уверен. Но женская жизнь, по-настоящему женская, начнётся для меня только завтра, а сегодня… Сегодня я должен завершить все мужские дела.

Но, самое удивительное, знаете что? Он мне поверил! Поверил сразу и до конца. Не без уточняющих вопросов, конечно. Мы ещё долго потом говорили, вспоминая каждый свою жизнь. Вальку тоже прорвало. Поверив в мою историю и выслушав наболевшее, он рассказал о том, что пережил сам. Как винил себя в том, что не поехал тогда вместе с женой. Как спивался, пытаясь забыться в алкогольном угаре. Как опомнился, осознав, что ему есть, ради кого жить дальше. Это был вечер откровений. Мы вспоминали школьные годы и общих друзей. То он начнёт что-то рассказывать, а я подхватываю продолжая, то я начну, а он закончит. Коньяк давно выпит, а мы сидим друг напротив друга, абсолютно трезвые. Но, главное, больше не надо врать.

– Сань, а нарисуй меня… Вернее, твою жену, – вдруг попросил он.

– Зачем?

– Хочу увидеть, каким я бы мог стать, если бы история нашей семьи здесь, пошла так же, как в твоей реальности.

Сходил в дом, нашёл бумагу и простой карандаш. Мне не сложно. Сделал быстрый набросок моей Вали и Стаси. Он долго рассматривал изображённых людей, потом вдруг посмотрел на меня и спросил:

– А вдруг, МОЯ Саня, сейчас там, с твоими и тоже наоборот?

– Не знаю, Валентин. Если так, то замена неравноценная. Потому что, попав сюда, я помолодел более чем на двадцать лет. Ей же придётся постареть. Это неправильно.

– Может, ты и права, Саша. Может и права… Прости. Я не смогу обращаться к тебе, как к мужчине. Слишком женственно выглядишь. В тебе нет ни грамма мужского… Разве что, некоторые поступки и увлечения. Без обид?

– А и не надо, Валентин.

– Что не надо?

– Обращаться ко мне, как мужчине. Ибо, с некоторых пор, я им больше не являюсь.

– Значит, не обижаешься?

– Нет. Понимаешь, Валь, жизнь в женском теле накладывает свой отпечаток. Я ж не трансвестит какой-то просто переодевшийся в женскую одежду и обожравшийся гормонами. Вот, это тело, оно ведь настоящее, со всеми вытекающими. Я сопротивлялся, как мог. Честно. Но чем дальше, тем больше это становится выше моих сил. Так что, прав ты. Не осталось во мне мужского. Почти не осталось. Только память о той жизни и…

Договорить я не смог. Горло перехватило и слёзы чуть не брызнули из глаз. Но я сдержался.

– Всё ещё пытаешься быть мужчиной? – серьёзно спросил Валентин, увидев, видимо, как дрожат на ресницах солёные капли.

– Привычка…

– Понимаю. Ты и правда, очень похожа на мою Сашу. Такая же сильная. А после того, что рассказала о прошлой жизни, начинаю сомневаться. Может, тут тоже так надо было? Не в том смысле, что я тебе завидую и мечтаю стать девкой. Нет. Просто, даже этот автосервис, будь он не ладен, без неё б не получился. Лично у меня, никогда душа не лежала гайки крутить. Не моё это. Поэтому, я только общим руководством занимался и помогал развить дело до сегодняшнего состояния. У меня ведь, даже образование управленческое. А её всегда к технике тянуло. Мы просто дополнили друг друга.

– У нас, всё было так же. Только, Валя управляла через меня. Не хотела «светиться». Просто, подсказывала, что нужно сделать. Мне больше, как ты выразился, гайки были интересны. Если б не она, так бы остался на уровне гаражного мастера.

И это было правда. Когда я говорил, что бизнес сам создавал, то, по извечной мужской традиции, кривил душой, преуменьшая роль жены. Наверное, в итоге, даже сам себя убедил. А Валя не пыталась даже разрушить образ успешного бизнесмена. Ей, видимо, хватало того, что я её люблю. Или предпочитала роль «серого кардинала». Той самой шеи, на которой вертится мужская голова. Она, вообще, у меня замечательная и умная. Жаль только, что всё так закончилось. Она где-то там, а я тут и я – БАБА. Причём самая настоящая, потому что влюблена вот в этого, сидящего передо мной, мужика. Только, в его глазах больше нет того огня, который бушевал там раньше. Нет больше двух синих омутов, благодаря которым, я стал той, кто теперь есть. И тем не менее, на душе спокойно. Больше не надо врать. Во всяком случае, хоть один человек теперь знает правду и от этого действительно легче.

– И ещё, – смотрю Валентину в глаза. – Хотела спросить. Как погибла твоя Александра? Но, если тебе тяжело говорить об этом, можешь не отвечать.

Молчал он долго. Минут пять. А может, это мне лишь показалось. Видно было, что ему, действительно, тяжело и больно об этом вспоминать. Но всё же ответил:

– В тот день, – говорит, а в глазах клубится боль. – Саша поехала к подруге. Я хотел отвезти на машине, но она сказала, что сама справится. Мол, задержится надолго, а значит, нет смысла мне ждать её под окнами. Там какой-то разговор чисто девчачий…

Мужик вдруг напрягся и кулаки снова сжались.

– Что? – этот вопрос, вырвался у меня непроизвольно.

– Она с Антониной собиралась встречаться. А в свете последних событий и в этом теперь уверен, говорить она собиралась об Ольге.

Молчу. А что тут скажешь? Больно ему. Так и мне тоже не весело. Его переживания, ощущаю, как свои.

– А с аварией, – справившись с нахлынувшими эмоциями Валентин продолжил: – не всё понятно и однозначно. Я-то видел уже только результат. Менты даже разбираться особо не стали. В документах следствия значится, что большегруз, фура, не нарушая правил, двигался в крайней левой полосе, собираясь совершить левый поворот в промзону. Водитель грузовика даже не видел мотоцикла, так как смотрел вперёд на встречное движение, готовясь к проезду перекрёстка. Всё произошло мгновенно. Он только почувствовал, что тягач тряхнуло и в тот момент его справа на большой скорости обогнал кроссовер. В первый момент, со слов водилы, он подумал, что этот лихач его каким-то образом зацепил и потому включив «аварийку», остановился. А когда понял, что произошло, спасать уже некого было. Хоронили в закрытом гробу. В общем, решили, что Саша намеревалась проскочить между двух машин, обгоняя и длинномер и кроссовер одновременно… Якобы, следы крови на это указывали. Вот только, я не верю, что она могла так поступить! Бред это! Она не была безбашенной и безрассудной мотоциклисткой! Скорость любила, это верно, но на дороге вела себя аккуратно. Если и гоняла, то только там, где была такая возможность. Нет, не стала бы она творить такие глупости и чувствую, что водитель того кроссовера мог бы многое рассказать…

– А что за тачка хоть была?

– Да, кто ж его знает? Водитель тягача не успел заметить. Пока затормозил, пока… Того и след простыл. Цвет, вроде бы, чёрный… Но ни номеров, ни марки автомобиля…

«Ну да, ну да», – думаю про себя. – «Видеорегистраторы в этой реальности дело ближайшего будущего, а пока…».

– Опрашивали других свидетелей происшествия, – продолжал меж тем Валентин. – Но те тоже ничего не смогли сказать толкового.

– Прости…

– Да тебе-то с чего извиняться? И… Знаешь, Саша, я думаю, что этот разговор, должен остаться между нами.

– Ты о чём?

– Понимаешь… Стася верит, что ты её мама. Пусть так и остаётся. Во всяком случае, пока.

– Пока?

– Да, Сань. Мне нужно подумать, как быть дальше. К тому же, как я понял, родители тебя также приняли?

– Угу… – подтверждаю. – Прости. Я не смогла…

– Да хватит уже извиняться! Ладно? Ведь, в этом есть и моя вина. Если б тогда, в гараже, не повёл себя, как идиот… В общем, пусть всё так и остаётся. И ещё, Саша, перестань кочевряжиться. Будь той, кто ты теперь есть. Каким ты была мужиком в своём мире, я не знаю. Но, если тот Саня из твоей реальности, хотя б немного был так же хорош, как хороша Саша, которую я перед собой вижу, спину в бою ему б точно доверил.

– Это сейчас был комплимент, да? – мне даже улыбаться не хочется.

– Нет. Всего лишь, констатация факта. Просто, живи. Теперь это твоя жизнь и твой мир.

Ну да. Тут он прав. Это теперь моя жизнь. Вот только, жить отчего-то не хочется. Потому что, люблю его, а магия глаз пропала. Впрочем, чего удивляться? Видимо, он на подсознательном уровне, ещё до того, как осознал похожесть, уже готов был поверить в чудесное возвращение жены. Ох и злая штука эта любовь. Она может согреть ласковым теплом или, наоборот, сжечь без остатка. Даже угольков не останется. Один только пепел горечи. Серый пепел, который легко исчезает, едва подует даже слабый ветерок. Вот, так и сгорела надежда Валентина. И моя, в том числе. Но зато хотя бы он теперь свободен. Я ж вижу, что ему тоже легче стало. Он будто бы освободился от непосильной ноши. Ушла острая боль. Осталась лишь печаль. Но, тем не менее, человек готов двигаться дальше, ведь у него, действительно, есть, ради кого жить. А я… А что я? Видимо, такую судьбу уготовил мне «шутник» сверху. Одиночество – вот моя неизменная подруга и спутница. Поеду, куда глаза глядят. Тут дела закончены. Начну новую жизнь с того, что оседлаю байк и поймаю встречный ветер. Моя малышка, моя девочка «Ребел», поди, заждалась в гараже. Пора повернуть рукоятку дросселя на максимум и раскрутить колёсами голубой шарик так, чтобы слетели грусть-тоска с близких. Они теперь не пропадут. Потому что, снова стали семьёй.

– Пошли спать, Саша. Завтра надо возвращаться в город. Ты со мной поедешь?

– Да…

– Знаешь ещё… Спасибо тебе!

– За что?

– За всё. За Стаську, за стариков. За то, что не бросила нас в беде. За то, что ты теперь есть.

– Я…

– Молчи, Саша. Ничего не говори. Завтра. Всё завтра.

Глава 28

Утро выдалось ярким. Я проснулась очень рано от того, что лучик солнца назойливо лез в глаза. Будто бы, кто-то специально игрался с зеркальцем, пуская весёлых зайчиков. За окном громко щебетали птицы, не меньше меня радуясь новому дню. Ведь, этот день, по сути, начало новой жизни нового человека. То, чего так боялась раньше, не произошло. В том смысле, что я не изменилась. Вернее, изменилась, конечно, однако при этом, осталась прежним человеком. Никуда не делась память, печаль, грусть и любовь. Я никогда не забуду тех, кто остался там. Всегда буду их помнить и ещё больше любить. Всей душой, всем сердцем. Сегодня же испытываю двоякие чувства. На одной чаше жизненных весов грусть и печаль об утраченном, на другой же, радость и предвкушение нового. Что было, то было, но моя жизнь, отныне, неразрывно связана именно с этим миром и она, в смысле жизнь, продолжается. Да, с личными отношениями не задалось как-то, но мне хватит осознания того факта, что с близкими всё хорошо. А я… Я буду сильной и как-нибудь справлюсь сама.

Чувство новизны переполняет. Спать больше совсем не хочется. Зато хочется бежать куда-то, что-то делать. Вроде, кто-то невидимый в попу иголками колет. Я, ведь, по сути, так ещё и не поняла, каково это – быть женщиной. Но теперь я это узнаю точно, потому что очень хочу. Впереди столько нового и интересного. Так здорово быть молодой. Я хочу взять от этой, второй жизни, всё! Всё-всё-всё-всё! Ну, насколько это возможно, учитывая, что человек, которого люблю… Впрочем, моей любви на двоих хватит. Даже если он будет не со мной… Плевать! Лишь бы он был счастлив. А значит, и я тоже буду. С постели подбрасывает, словно пружиной. Валентин ещё спит на соседнем диванчике, смешно посапывая во сне. Нестерпимо захотелось его коснуться. Не могу отказать себе в этом. Присаживаюсь рядом и провожу ладошкой по его щеке. Его шкиперская бородка почти что белая от седины и мягкая на ощупь. Хмм, прикооольно! Внутри зарождается волна нежности, она разливается по всему телу. Это приятно и возбуждающе, однако не к месту.

Оставляю его досыпать, а сама иду в душ. Он летний. Наподобие того, каким пользовалась на «игре». Только более основательный, то есть, стационарный. А так, то же самое. Обычная бочка с водой, покрашенная в чёрный цвет. Вода за ночь остыла, но меня это не пугает. Наоборот, радует. Тело покрывается мелкими пупырышками, а соски твердеют. Смотрю на себя в зеркало и то, что вижу, мне определённо нравится. Красотка!!! «Урода» сверху я всё равно когда-нибудь достану, он, в конце концов, ответит за все мои мучения, но вот за это совершенство, надо сказать ему спасибо. Одарил, что называется, от души. Буду честной до конца. Мне нравится быть той, кто я теперь есть. А ещё больше хочется жить. Жить новой жизнью. Женской жизнью. Желание вновь оказаться в мужском теле растаяло, как льдинка под жаркими лучами солнца. Чего я там не видела? А вот, новая жизнь сулит незабываемые впечатления. И я, наконец-то, к этому готова. Встречай, новый мир, дочь свою. Она идёт и от этого факта нельзя отвертеться. Одной девочкой сегодня утром стало больше.

Готовлю завтрак на двоих. На сковороде шкворчит яичница, с добрыми такими кусками бекона. Плевать на лишние калории! Пара дополнительных километров на дорожке, сожгут их. Я хочу радости от жизни и я её получу. На одуряющий запах из комнаты выползает Валентин. На столе уже всё накрыто. Нарезана колбаса, сыр. Моя Валька была кофеманкой и этот… Тоже… МОЙ Валька, абсолютно такой же. Потому, кофе давно готов. Он, правда, не такой как из кофемашины, где зёрна на месте перемалываются, но тоже неплох. В той жизни я покупала эту кофеварку сюда, специально для Вальки, родители-то не увлекаются. Вот и тут она пригодилась и даже молотый кофе нашёлся в закромах. Видимо, остался ещё с тех времён… До трагедии, в общем. Он цапает колбасу с тарелки:

– Так пахнет вкуфно! – говорит с набитым ртом.

– Иди умывайся! – слегка шлёпнув его полотенцем чуть ниже спины, отвечаю и улыбка сама появляется на губах. – Завтрак уже готов.

Я сегодня, вообще, с самого утра улыбаюсь. Улыбаюсь солнцу, небу, всему миру и себе самой. Потому что, мне хорошо. Не надо больше врать близкому человеку. Человеку, которого люблю. Хорошо бы, чтоб дочь, вместе с родителями тоже знали, но… Валентин прав. Сейчас, это лишнее. Пусть, для них моя ложь будет во спасение. Чувства-то мои к ним искренни. Остальное – мелочи. Завтракаем. Сто лет не ела яичницу с беконом. Господи! Как же это вкусно и здорово. Валька сидит за столом по пояс голым. А мне приятно на него смотреть. Он тоже, время от времени, посматривает на меня и когда наши взгляды встречаются, вижу в его глазах теплоту и благодарность. Жаль только, что там нет больше страсти. Я скучаю по его голубым омутам. Теперь уже наоборот, хочу в них окунуться и раствориться без остатка. Пусть только позовёт!!! Однако, видимо, не судьба.

– Что-то случилось, Саша? – вдруг спрашивает.

Вот, это он сейчас о чём? Много чего случилось. Я случилась. Он случился. А вот остальное… Не случилось.

– Ты о чём?

– У тебя лицо вдруг печальным стало.

Что ему ответить?

– Да нет. Всё нормально, Валь. Просто, мысли невесёлые.

– Знаешь… – он откинулся на спинку стула, с чашечкой кофе в руке. – Вчерашний вечер и наш разговор… Такое ощущение, что всё приснилось.

– Хорошо бы… – усмехаюсь невесело. – Да только, не сон это был, а самая настоящая явь… Я давно пытаюсь проснуться. Только, увы, ничего не получается.

– Дааа… Вот, это жизненный, что называется, поворот… – соглашается Валентин. – Но ты знаешь, мне, как ни странно, стало легче. Мне необходимо было выговориться. Столько всего внутри накопилось…

– Мне тоже.

– Что тоже?

– Тоже должна была рассказать о наболевшем. Я так устала от вранья, устала притворяться. И ещё… Только не смейся, ладно?

Он с интересом ждёт что скажу.

– Вчера что-то произошло со мной. Ты помог мне осознать, что тот Саша, из другой реальности… Его больше нет, в общем. Вернее, он есть и никуда не делся, только… Он больше не «ОН», а «ОНА». То есть, Я. И мне… это нравится… Осуждаешь?

– С чего бы вдруг? – он смотрит абсолютно серьёзно. – Было бы удивительно, если б этого, в конце концов, не произошло и я, кстати, тоже рад этому.

– Да?

– Сегодня я увидел, как ты улыбаешься, Саша.

– …?

– Понятно, что ты это и раньше делала. Но именно сегодня эта улыбка была по-настоящему радостной. И мне приятно вдвойне, что именно я помог тебе разобраться в этом.

– Спасибо, Валентин. Но… Ты, правда, мне поверил или только делаешь вид?

– Думаешь, – он подмигнул весело. – Говорю тебе то, что хочешь услышать, а сам планирую в психушку сдать?

Киваю.

– Твоя история слишком невероятна, Сань. Так невероятна, что просто обязана быть правдой. К тому же, ты, действительно, не ОНА, хотя и похожа до идентичности. Теперь я это ясно вижу. Видимо, отпечаток предыдущей жизни даёт о себе знать. Ты не родилась девочкой, но умудрилась ею стать. За три дня на игре успела заслужить уважения многих людей. Ты знаешь, что позавчера мне звонили организаторы игр? Они спрашивали, будешь ли ты участвовать в следующем матче? Морпехи их об этом сильно попросили. Даже моей жене, которая очень любила эту игру, такого не удавалась, а ведь, она была очень хорошим игроком. Как бы я её не любил, вынужден это признать. Пацаны в сервисе постоянно о тебе спрашивают. Особенно один, рыжий такой. Помнишь его? Все разговоры только о загадочной девушке Саше. И я, ведь, тебе тоже соврал, когда сказал, что в сервисе для тебя места нет…

– Я знаю.

– Знаешь?

– Угу.

– Откуда?

– Догадалась. Не было б места, мастер участка не просил бы принести эскизы…

– Ну да… – он чешет в затылке. – Верно. Прости, но ты мне была нужна рядом с дочерью… Да, собственно, чего я распинаюсь? Вчера ж сама созналась, что играла мной.

– Считай, что мы квиты, Валентин. Один-один.

Завтрак подошёл к концу. Посуда помыта. Грузимся в «Крузак». Вот тут, кстати, разница между реальностями. Потому что, там я ездила на «восьмидесятке», а тут Валька рулит «соткой». Салон пахнет свежей автохимией и немного влажный. Вопросительно смотрю на водителя.

– Вчера только из химчистки забрал… – оправдывается. – Не хотел, чтобы тут даже запах…

Понимаю. Это он Олю отсюда, выкуривал. А работники автохимчистки выступили эдакими экзорцистами, изгоняющими дьявола. Ехали весело. Валька шутил много и остроумно. Я с удовольствием смеялась. Даже ощущение первого свидания в какой-то момент появилось и где-то внутри ёкнуло. Робкая надежда возникла. Вдруг, он сейчас скажет, что тоже любит. Именно меня любит. Пипец, блин! Я уже его ревновать к умершей начинаю. Это неправильно!!! Это низко!!! Возьми себя в руки, Сашка! Ты не такая! Ты не станешь его удерживать через силу и навязываться! Соберись!!! Сама себе командую и сама же выполняю приказ. Глупо на что-то надеяться. Выхожу из машины возле родительского дома. Сам Валентин поехал на работу. Кроме того, он сказал, что сегодня у него, ещё консультация с юристами и в прокуратуре тоже надо побывать. Занятой, блин, человек. Можно сказать, счастливчик. А мне, вот, как бы делать нечего. Впрочем, дело-то я себе найду. Да, хотя бы, в зал сгоняю. Со всеми этими событиями и суетой уже больше недели там не была. Будете смеяться, но по «прыгалкам» особенно соскучилась. Домой только забегу с дочерью и стариками поздороваться…

А дома… А дома никого не было. Только записка от родителей, мол, уехали обратно на дачу, Анастасия с ними. «Не волнуйтесь, дети, через четыре дня вернёмся». Как так разминулись с ними? Дорога-то одна. Позвонила Вальке и предупредила об этом. Чтобы не волновался за ребёнка. Ну, что же… Это даже к лучшему. Проще будет «встать» на лыжи. Переоделась быстро, взяла спортивные причиндалы и бегом в спортзал. Я так втянулась в это всё, что теперь как без дозы наркотика, ломать начинает. Ну, и красота, конечно. Здорово быть красивой! Приятно ощущать на себе чужое внимание. А, ведь, было время, когда всеми силами сопротивлялась положению вещей. От тела только функционала требовала и расстраивалась, когда при этом, становилась красивой. Дурой была? Возможно. Но мне-то простительно теперь. Баба, она же «дура», по определению. Хи-хи!

После тренировки и сауны, по дороге домой, зашла в магазин хозяйственный и купила ароматические свечи. Зачем? Да кто ж меня новую знает? Наверное, потому, что где-то там, глубоко внутри, продолжает тлеть маленькая искорка робкой надежды. Надежды на то, что ОН, всё-таки, придёт. Придёт и скажет, что я нужна ему. Именно Я. А не кто-то другой. Можете назвать меня эгоисткой и будете правы. Эгоистка и есть. Не хочу делить любимого с кем-то ещё, пусть даже этого человека больше нет. Зашла и в продуктовый, чтобы затариться продуктами для ужина. Ужин тоже собиралась готовить для него. Всё это делала на автомате. Потому что, точно знала – ничего такого, на самом деле, не произойдёт. Знала и, тем не менее, надеялась. Надеялась и ждала. Два дня ждала. Но он так и не появился. Даже не позвонил. Не спросил, как дела. Было ли обидно? Да, было, конечно. До слёз обидно. Но я его понимаю и не виню. И тогда пришло осознание, что ждать у моря погоды смысла нет. Корыто разбито окончательно и бесповоротно – не склеишь. Значит, так тому и быть. Мне пора.

Собрала необходимый минимум вещей. Погрузила в дорожные сумки мотоцикла. Спортивную сумку со всем необходимым в дороге, уложила на сиденье пассажира и увязала специальными эластичными жгутами. На старых советских эспандерах были похожие. Как короткие такие верёвки с крючками, только тянутся. Всё готово в дорогу. И, тем не менее, ещё целый день ждала. До самого вечера. Напрасно. Ну и ладно. Открываю гараж, переодеваюсь в кожаную сбрую. «Ребел» молотит на низких оборотах, потихоньку прогреваясь. Всё делаю медленно. Продолжаю тянуть время. Ну, позвони! Пожалуйста! Очень прошу!!! Телефон в руках. Смотрю на него, но он молчит. ХВАТИТ! Вынимаю сим-ку и ломаю пополам. На улице уже темнеет. Не люблю ездить по темноте, но выбирать не приходится. К утру надо быть уже далеко отсюда. Тут мне больше места нет. Ну, хоть страну объеду. Всю-всю! От Калининграда до Петропавловска-Камчатского. Не нужна мне заграница! У нас тоже есть, на что посмотреть. Вперёд, Сашка! Жизнь прекрасна.

Но, едва уселась верхом на стального коня, чтобы выкатиться из гаража, как по району прогремел страшный взрыв. Аж распахнутые тяжеленые стальные ворота гаража качнулись. Слышу, как сыплются где-то битые стёкла. Верещат сигнализации автомобилей. Залаяли бездомные собаки, а некоторые даже завыли. Где-то вдалеке загудела сирена, ей вторит другая. Может, менты забеспокоились или «скорая». Всё это было ерундой по сравнению с тем, как тоскливо заныло сердце, а по спине пробежал морозный холод. Случилась БЕДА! Беда именно с кем-то из близких! А поскольку из всех в городе был только Валентин…

Секунды не прошло, а я уже неслась на мотоцикле к его дому. Именно туда звало ощущения несчастья. Подлетаю, а там… А там уже народу, не протолкнуться. Начиная от простых зевак и заканчивая спецслужбами. Та же «скорая», менты, пожарные. Оно и не удивительно. Весь стояк, в который входила квартира Валентина… Не было больше его. Только огромная груда обломков и мусора, высотой до уровня вторых этажей.

Внутри всё опустилось и похолодело. Валька! Мой Валька ТАМ! Как же это?!! Почему?!! Слезы рекой. Я больше не борюсь с этим потоком. Горе затмевает разум. Из горла рвётся вой. Тоскливый и обречённый. В душе пустота. Нет ЕГО – нет МЕНЯ.

– Да, что же это такое?!! – ору в небо. – Да, как же ТЫ мог это допустить, СВОЛОЧЬ?!! СВОЛОЧЬ! СВОЛОЧЬ! СВОЛОЧЬ! СВОЛОЧЬ!!! Я убью ТЕБЯ!!! ТЕБЕ не спрятаться нигде! ДАЖЕ НА НЕБЕСАХ!!! РАЗОРВУ В ЛОСКУТЫ!! РАСПЫЛЮ НА АТОМЫ!!!

На меня никто не обращает внимание. Не до беснующейся тётки. Других дел хватает. Потом прихожу в себя. Внутри звенящая пустота, но откуда-то приходит осознание, что ещё не всё потеряно. ОН МОГ ВЫЖИТЬ! Надо только найти его и помочь. А кроме того, там и другие люди пострадали. ХВАТИТ ОРАТЬ! Действовать надо и спасать своего мужчину. Как была, бросаюсь в самую гущу. Волонтёров и без меня достаточно. Но лишние руки, всё равно, не помешают. Досужих зевак, менты гонят прочь. Остальных пока не трогают. Работаем цепочками, передавая из рук в руки обломки. Чуть позже, подходит тяжёлая техника. Теперь уже даже волонтёров начинают прогонять. Хрен им на всю морду! Меня не прогонят. Продолжаю рыть щебень руками, обламывая ногти до крови. Плевать на красоту! К чему мне она, если ЕГО НЕ СТАНЕТ?!! Ковыряю и вою, вою и ковыряю. Кто-то попытался меня взять за локоть, но я только отмахнулась и этот кто-то куда-то делся сразу, предварительно охнув от боли.

– Оставьте её! – слышится голос. – Наверное, там кто-то из близких. Вон, как убивается девка.

От меня отстают. А я рою, рою-рою-рою… Откопала какую-то трещину. Оттуда слышу детский писк. Не задумываясь лезу туда.

– Куда, ДУРА?! Рухнет всё!

Ну и пусть рухнет! Зачем мне жить? Без него. Там, двое выживших. Часть сломавшегося потолка одного из этажей, не раздавила, а наоборот, облокотившись о стену, прикрыла их, как щитом. Полугодовалая малышка-грудничок и мама. Мама сильно пострадала, а вот на ребёнке ни царапины.

– Спаси! Спаси! Дочку спаси! – Из последних сил протягивает мне ребёнка окровавленными руками. Беру ребёнка и ползу обратно. У дыры меня подхватывают:

– Сдурела, баба? – но тут же затыкаются, увидев ребёнка на руках.

– Там ещё мама её… – сообщаю спасателям.

Они тут же теряют ко мне интерес. А я, словно заранее знаю, в каком месте надо ещё копать, иду в другой угол. После четвёртого выжившего, которого я обнаружила лично, спецы меня перестали дёргать. Они теперь уже, наоборот, внимательно следили, где я рыть начинаю и тут же кидались гуртом помогать. Потом мне понадобилась помощь тяжёлой техники и мне её беспрекословно предоставили. Просто, под плитой, которую мне сдвинуть не под силу, кто-то был и я это точно знала. Ближе к утру, привезли собак. С ними стало легче. И тем не менее, по количеству обнаруженных живых, я их опережала. Потому что, собаки искали любых людей, а я знала, где именно живые. В голове ни единой мысли не было. Только гулко тикал метроном, отсчитывающий, как в прорву, утекающее время. Посторонних в районе спасательных работ никого не осталось. И только меня не трогали. Правда, какой-то большой начальник с серьёзными такими «эполетами» на плечах попытался было вякнуть что-то. Видимо, вместе с телевиденьем приехал, дабы мелькнуть на экране. Но был грубо послан в дальние дали всеми разом и по отдельности каждым участником спасательных работ. Удивительно, но важный чин заткнулся. Видимо-таки, отправился узнавать дорогу в те самые края, куда был направлен большинством голосов.

Плохо помню, что происходило вокруг. Только «ТИК-ТАК!» в голове. «ТИК-ТАК, ТИК-ТАК, ТИК-ТАК!». Вроде бы, что-то ела, когда сил почти не оставалось, пила. Но в основном, копала и копала. На второй день, ближе к вечеру, работы начали сворачивать. Больше никто не верил, что в той куче строительного мусора, вперемешку с арматурой и осколками мебели, кото-то мог выжить. Но я продолжала рыть. Я знала, что ОН там, ему плохо и ОН умирает. Но даже собаки молчат. Снова подходят сзади.

– Остановись, девонька. Не выжил он.

– Он там! Я знаю! – ору в лицо, усталому пожилому дядьке, в форме МЧС и с красными от недосыпа глазами. – Надо поднять эту плиту.

Указываю пальцем какую.

– Успокойся, милая! Нет там никого.

– ЕСТЬ!!! ОН ТАМ!!!

– Девушка не в себе! – вдруг заявляет он. – У неё нервный срыв.

Ко мне тут же бросаются санитары «скорой». А я понимаю, что если мне не дадут сделать то, что надо, Валька умрёт. Злость и ярость, прочищают мозги. Они включаются. Да, я сама убью любого, кто встанет на моём пути. Первого санитара встречаю ногой под колено. Тяжёлый ботинок подбивает ногу и молодой парень с криком боли падает на груду мусора. Второго бью куском арматуры, которая каким-то образом оказалась в руках, по протянутой грабке. Тут же изгибаюсь, уходя от захвата третьего. Он промахивается и открывается за что ловит хук слева. И вроде, бы мужик крупный был, но от единственного удара, лёг на месте. Дядька МЧС-ник охреневшими глазами взирает. Я просто обязана что-то сделать, иначе Вальке конец. Смотрю на арматурину в руках. Она, видимо, до последнего сопротивлялась, пока не порвалась. Один её конец острый. Металл, прежде чем порваться, вытягивался и потому истончился максимально. Кидаюсь к МЧС-нику. Благо, он несильно высокий. Просто, квадратный. Захожу сзади. Одной рукой обхватываю бычью шею, а арматурину втыкаю ему в подбородок. Не сильно, только наметить. Всё произошло мгновенно. Никто даже мяукнуть не успел.

– Не дергайся! – шиплю ему в ухо. – Мне терять нечего! Пропорю до мозгов!

– Ладно… – на удивление спокойно заявляет. – Кто у тебя там?

– Муж. – ну, а что я ещё могла сказать?

– Понимаю тебя, девочка. Но дальше-то что?

– Дальше? Дальше, пусть тащат домкраты и поднимают ту плиту, на которой я стояла. Я скажу, куда домкраты ставить.

Сквозь толпу МЧС-ников, сгрудившуюся внизу кучи. Проталкиваются менты с автоматами. Надо же, как быстро отреагировали, когда не надо. Вот, вечно у нас всё через жопу, блин!

– Пусть эти, с пушками, исчезнут пока. Иначе я за себя не ручаюсь. Поднимите плиту, потом пусть вяжут. Сопротивляться не буду.

Дядька махнул рукой, отгоняя «опричников», как назойливых мух.

– Парни! Слышали её? Делайте.

Парни забегали. Я только говорила с какой стороны поднять надо. Дальше без меня разобрались. Сил уже почти не осталось. Более двух суток без сна и отдыха. Но я продолжала держать мужика на острой арматурине, как рыбину на кукане. Кто-то полез в открывшийся зев завала. Минут пять ничего не происходило, но, вдруг, оттуда появилась голова в белой каске:

– Есть!!! Есть живой! Поломан сильно, но жив! Быстро «скорую» сюда!

Когда тело Валентина выволокли наружу, я бросила арматуру и дядьку. Кроме моего Вальки ничего более не интересовало. Это был, действительно, он. Состояние ужасное, но главное – ЖИВ! Из меня будто остатки воздуха выпустили. Рухнув на попу, тупо разревелась, как баба. Впрочем, а кто я ещё? Баба и есть… И мне было уже плевать, когда на меня цепляли наручники и заталкивали в «воронок». Основное я узнала. Врачи сказали, что выживет. Успела! Я УСПЕЛА!

Глава 29

– Бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу.

Это назойливое бубнение вырвало из царства сновидений. Ну вот, чего разорались? Такой сон испортили. Блин! Там, во сне, всё было так замечательно. Была я, был он и мы были вместе. Он снова смотрел на меня своимиколдовскими глазищами, а я млела от желания и была готова ради него на всё. Сажусь. Тело ноет от боли. Но боль эта не идёт ни в какое сравнение с той, которую испытать пришлось, когда очнулась в новом теле. И, вроде, так недавно всё было. Года, ведь, ещё не прошло, а по ощущениям, целая жизнь пролетела.

Оглядываюсь. Где это я? Смутно помню, как меня выгружали из ментовского «бобика». Очень вежливо, между прочим. Никаких грубостей парни с автоматами себе не позволили. Понятное дело, упаковали в «обезьянник». Я в таком состоянии была, что пофиг на всё. Если бы заколотили в гроб и закопали живьём, даже б не заметила. Там, кстати, было не сильно просторно. Это я про «обезьянник». И не потому, что помещение маленькое, а в силу густоты специфического контингента. Как в Библии, прямо. Каждой твари по паре. Несколько опустившихся бомжей, воняющих так, что все мухи в округе, наверное, передохли. Парочка забулдыг, которые от бомжей отличались, разве что, более приличной одеждой. Малая стайка девиц без комплексов, вульгарно размалёваных, на которых одежды, почти что, не было. Юбки, которые больше на широкие ремни похожи, не в счёт. Да несколько лиц уголовной внешности.

Тело болит, но, как уже говорила, боль эта хорошая. Просто, последние несколько дней, пришлось напрячься очень. Но оно, ведь, того стоило. Валька будет жить и это главное. Смотрю на свои руки. Они в ужасном состоянии были, но теперь заботливо кем-то перевязаны. Да и я не в «обезьяннике», где заснула, едва села на пол возле стены, потому что, на лавках мест не было. Удивлённо осматриваю помещение. Точно, не «обезьянник». Совсем не похоже. А вот, на рабочий кабинет, очень даже. На вешалке возле входной двери висит форменная фуражка и китель с майорскими погонами. Форма, естественно, милицейская. Перепутать сложно. Значит, я всё ещё в отделении. Тогда, каким образом я оказалась в этом кабинете? Кто бинтовал руки? Сколько времени тут нахожусь? Только проснулась, а уже столько вопросов.

Лежала я на стареньком продавленном диванчике, укрытая синим армейским одеялом. Под головой армейская же подушка. В той жизни во время срочной службы, мы такие штуки кирпичами называли. Если взять грубую ткань и сшить из неё наперник, только, вместо пера, набить его спрессованной ватой-сырцом, по сути неочищенным хлопком плохого качества, получится вот такая подушка. С ней можно делать, что хочешь. Хоть под танк подкладывай, вместо горного тормоза. Она никогда не изменит своей формы. Вот и тут, под головой, было то же самое безобразие. Наволочка, правда, чистая. Была… Наверное… Потому что, после того, как побывала под головой чумазой грязнули, то есть, под моей, перестала таковой являться по определению. Меня ж привезли сразу с места ЧП. Умываться некогда было. Завели в общую клетку, я села на пол и выключилась. Но, прежде, чем вырубилась окончательно, успела запомнить, как негромко переговаривались между собой три колоритные проститутки, строя предположения на мой счёт. Что-то типа:

– Наверно, байкерша после аварии, судя по кожаному прикиду… – кудахтала одна.

– Ну, да. Вон, вся побитая. Точно, влупилась в кого-то, – соглашается вторая.

– Лучше бы не она в кого-то, а ей кто-то влупил, – ехидничает третья. – Пользы б больше было. Станок-то у неё для этого в самый раз. Так что, поделом ей. Бабы для другого дела Богом созданы. Нечего в мужские игры играться.

– То-то ты, Лариска, так рьяно следуешь божественному замыслу! – хохотнул визгливо голос путаны, которая первой начала обсуждение. – Я-то думала ты обыкновенная блядь вокзальная, а оно, вон как, оказывается! Ну, прям, святая мать, покровительница продажных шлюх. Как увижу церковь, сразу свечку в твою честь зажгу. Ей, Богу!

О чём судачили распутные девы дальше, я уже не слышала. Просто, ушла в «энергосберегающий» режим, вроде, кто-то свет выключил. А очнулась уже здесь от бубнения за дверями. Теперь вот, сижу, прислушиваюсь к голосам.

– А я тебе ещё раз повторяю, что нет вины на ней! – слышится чей-то голос.

– А кто бригаду медиков из строя вывел? Я что ли? – возражает второй. – Ты ж сам насколько я знаю, на арматурине висел.

– Мало ли, где я и когда висел. Ты мне, Сергеич, одно скажи. Совесть у тебя есть? Хоть, одно заявление на неё поступило от пострадавших? Знамо, нет. Так, чего девку в своих казематах гноишь? Она ж за мужика своего боролась. Вытянула, можно сказать, с того света. Да, если б моя жена, за меня так билась, я б ради неё в огонь, в воду… Хоть куда! Ты, вот, знаешь, сколько людей спасли в том доме? Знаешь? Двадцать пять человек живыми! Представляешь? Двадцать пять! Да там, вообще, никто не должен был выжить!

– Ну и зачем ты мне это говоришь?

– А за тем, чтобы ты понял. Большая половина выживших – её заслуга. Девчонку не в «кутузку» запирать надо, а медаль вручать! Если б не она… А то, что покалечила ребят… Так, сами виноваты. Не поверили ей. Вот и билась за мужа, как львица. Эх! Повезло парню. Такая красотка за него убивалась. Вот и не верь, после этого, в настоящую любовь. Бывает же такое. Майор! Ну, не будь гнидой. Отпусти девчонку. Всей бригадой за неё просим. И медики не в обиде.

– А ты меня не совести. Мы тут тоже не звери-людоеды. И красивых девочек не едим. Пацаны из наряда, что её привёз, рассказали, как дело было. Они, ведь, всё своими глазами видели.

– Так, чего ж мурыжите тогда человека?

– Ну, что ты заладил, как попугай? Давай начнём с того, что вызов был. Мы обязаны были реагировать на него. А раз наряд приехал на место, значит, тоже не мог иначе поступить. Ну, законы у нас такие. Нравится это или нет. Сам же понимать должен, что люди мы подневольные. Нельзя было по-другому.

– Но теперь-то… Разобрались уже?

– Конечно, разобрались. Ещё тем же вечером.

– Так, отпусти девку!

– Да кто тебе сказал, Виталич, что её, вообще, держат? Спит она.

– Как спит? Где спит?

– Так, тут. В этом самом кабинете. А ты горлопанишь… Уже больше суток дрыхнет. Привезли-то её позавчера вечером, уж ночь почти была, а сейчас утро уже. Ты, вот, меня в отсутствии совести упрекаешь, а сами ухайдокали девчулю, чуть ли не до смерти. Сколько суток на развалинах уродовалась? Мои говорят, вы сменами работали, а она?

– Дык… – мямлит первый. Я, кстати, узнала голос. Это тот самый МЧС-ник, которого арматурой подколола маленько. – Ты, майор, не видел её там. Это ж не девка! Чистая демоница! Воет и роет! Воет и роет! Только глазищи светятся! Она куски бетона одна ворочала, которые мы потом по двое, да по трое оттаскивали.

– Мне-то лапшу на уши не складывай… Я её сюда из «обезьянника» на руках нёс. В ней веса… В баране больше! Хорошо, если до пятидесяти дотягивает.

– Какая лапша, Сергеич? Своих «опричников» расспроси. Она санитара одним ударом слева в нокаут отправила. А тот более сотни кило весит! Я про такое слышал. Правда, сам столкнулся впервые. Это ж бабы! Они и не на такое способны, когда за родного человека воюют.

Вон оно как! А я и не чувствовала ничего такого в себе. Нет, помню, что удивилась, когда мужика одним ударом свалила. В руках-то любимых свинцовых браслетиков в тот момент не было. Интересно, а про бетонные куски… он тоже правду сказал? И если это так, тогда… М-даааа! Дела, однако… Да и поспала не кисло так. То-то в желудке сосёт, аж подташнивает.

Тем не менее, судя по разговору, наказывать за нападение на ответственное лицо при исполнении, вроде бы, не собираются. Это самое лицо, в смысле пострадалец, наоборот, даже теперь меня выгораживает. Остальные, с его же слов, тоже без претензий. И чего в таком разе делать? С одной стороны, говорят, что не держат, а с другой и не отпускали, ведь, официально. Могли бы уж и заглянуть в кабинет, в конце концов. Мне что, самой им семафорить? Как-то не очень удобно в разговор встревать. Типа, здравствуйте, дяденьки, не сплю я уже. Сразу поймут, что ушки «грела». И тут вдруг, прямо как по заказу, в носу засвербело:

– Ааапчхииии! – оглушительно чихаю. Аж с писком. И сразу же ещё два раза подряд.

Вот это я дала! Даже слёзы вышибло. Однако, с голосом «псих» сверху, напортачил чего-то. Ну, ей Богу, как детский! Одно хорошо, что не трубный бас… Уж лучше такой, чем как у той свинюки в коммуналке. Дверь в кабинет открывается. На пороге два мужика. Один тот самый, квадратный МЧС-ник, только на этот раз одетый в парадную форму и второй, приблизительно такой же по возрасту, но гораздо выше ростом, только в форме своего ведомства:

– Ну, вот она. Жива и, почти что, здорова. Видишь? – говорит дядька-майор. – Никто её не съел.

И уже мне:

– Как спалось, барышня?

– Ссспасибо, хорошо… – блин, до чего же неудобно перед МЧС-ником.

Нормальный мужик. С понятием. Защищает после всего, а я ему арматурину в глотку чуть не запихала. Провалиться на месте, до того стыдно. Чувствую, как уши начинают пылать. Да и майор, вроде, не злобный. Морду тяпкой сделал, а глаза смеются.

– Ну и хорошо, что хорошо! – каламбурит он, подмигивая. – Сейчас бумаги оформим и можешь быть свободна. Ты, кстати, голодная поди?

Желудок, предатель, от одного упоминания про еду выдал громкую трель. Сдал меня с потрохами. Ну, что за напасть? Румянец уже, наверное, на всю рожу расплылся. Эти двое ржут как кони. Мужики! Что с них взять?! Милицейский майор выглянул за дверь:

– Иванооооов!!! – орёт во всю мощь лужёной глотки. – Бегом ко мне!

Буквально через пару секунд на пороге возник молодой, слегка полноватый, круглолицый и румянощёкий старлей. Ну, как слегка. Прилично, так, лишнего поднаел. Китель едва на животе сошёлся. Но появился, действительно, быстро. Прямо, телепортация какая-то.

– Вячеслав Сергеич! Звали? – чересчур упитанный подчинённый, как положено, поедал глазами начальство.

– Ты мне вот, что скажи, Иванов. Тебе мамка «тормозок», как обычно, с собой собрала?

– Аммм… – завис старлей. Видимо, не понимая, к чему был задан вопрос.

– Только не ври мне! – голос майора строг и, по-начальственному, грозен.

– Ну…, да… – отвечает пухлый милиционер, немного краснея при этом.

– У тебя секунда, Иванов, чтобы его сюда принести. Время пошло!

Слышится дробный топот. Это Иванов со всем рвением, пытается уложиться в установленные сроки. В секунду конечно не попал, но вернулся меньше, чем через минуту. В руках держал достаточно объёмный газетный свёрток. Сквозь бумагу кое где жирные пятна проступили.

– Давай сюда. – Майор конфисковал провизию. – Свободен, старлей.

– Так это… Вячеслав Сергеевич…

– Иванов! Вот, что тебе не понятно в слове «свободен», а?

– Ээээ… – не нашёлся с ответом розовощёкий «опричник».

– Не «эээ», – шевелит бровями начальник. – А свободен, говорю! Продукты изымаются в пользу нуждающихся. Считай, что у тебя сегодня постный день.

– А… – упорствует бедолага.

– Ааа, будешь возмущаться, – руководитель продолжает измываться, – отправлю на пересдачу нормативов. Дуй на рабочее место и чтобы к вечеру все отчёты были у меня на столе. Понял? Вопросы?

– НикакнеттащьмайорЕстьневозмущатьсяЕстьотчёты! – как из пулемёта, на одном дыхании, без пауз, сыплются доклады об уяснении вводных.

Старлей буквально испаряется из дверного проёма. Прямо магия какая-то. Был и вдруг исчез. Вот, что нормативы животворящие с людьми делают.

– Видал, Виталич, каких орлов воспитываю?! Ещё б жрали некоторые поменьше, да работали побольше. А ты давай, дочка, не стесняйся. Налетай смело. Да, не красней ты так! С него не убудет, не переживай. Не помрёт он с голоду. Ему ж только на пользу.

Мне, действительно, неудобно до чёртиков. Ещё и парня ради меня голодным оставили. Деваться некуда. Откажусь если, это ж получится, что зря пацана на харч развели. А кушать, действительно, хочется сил нет.

Сижу. Жую бутерброды с сыром и ветчиной, да заедаю холодными котлетами и сваренными вкрутую яйцами. Вкусные, к слову, котлеты-то. А тут, как раз, и чай подоспел. Мне его в гранёном стакане с подстаканником подали. Ещё бы лимон к нему… Но это уже совсем с моей стороны наглость будет, если начну привередничать. И так накормили от пуза, хотя не обязаны были.

– Ты прости нас, Саша. Ладно? – вдруг ни с того, ни с сего извиняется МЧС-ник.

Я аж поперхнулась от этого заявления. Это, ведь, не ему, а мне каяться надо. Смотрю на мужика круглыми глазами и с набитым ртом. На испуганного хомяка, наверное, в тот момент похожа была. Щёки-то оттопырились, ибо трескала от души.

– За что? – проглотив и прокашлявшись отвечаю.

– За то, что не поверили тебе. За то, что чуть мужика твоего не угробили. За вот это всё… – дядька обводит руками.

– Да, я не… – начинаю в растерянности мямлить.

Прямо, как тот старлей, пару минут назад. Только, по другой причине. Я, ведь, сама собиралась прощения попросить. А тут такое. Мало того, он ещё и обнял по-отечески.

– Хорошая ты, – говорит. – А мои три шалопайки только о тряпках и гулянках думают.

– Так! – прерывает пожилого спасателя Вячеслав Сергеевич. – Александра Владимировна. Подпишите здесь и здесь.

Тычет пальцем где поставить автограф.

– Это чего она должна подписывать? – беспокоится МЧС-ник.

– Да, ничего крамольного, Виталич. Чего ты вскинулся? Что претензий к нам не имеет, что обратно получила имущество своё в полном объёме.

С этими словами, майор начинает выкладывать на стол, мои документы, что изъяли при задержании, ключи от мотоцикла, карманные деньги, телефон.

– Зверя твоего мои ребята перегнали сюда. А то бросила, понимаешь, посреди дороги. Вовремя успели. Его «гайары» уже на арестплощадку собирались упереть. Еле отбили.

– Спасибо вам… – вот, честно, от кого-кого, а от ментов такой заботы точно не ожидала.

– Да, чего уж там… – машет рукой милиционер. – Тебе спасибо. Столько жизней спасла. Ты молодец, девонька. Беги уж. Батя твой с позапрошлой ночи пороги обивает. Чуть штурмом отделение не взял. Пока не показали, что спишь, не успокоился.

– Где он?

– Так, знамо где. В больнице, поди, дежурит. Мужа твоего стережёт.

– Как он? – вопрос вырвался непроизвольно.

И только после я поняла, что не очень понятно вышло, кого имею в виду. Но мужики поняли.

– А это тебе уже Павел Витальевич расскажет, – кивает на МЧС-ника майор. – Он в курсе.

– Нормально, Саша. Я сегодня с утра заходил. Хотел спасибо папке твоему за такую дочь сказать, да руку пожать. Всё нормально с мужем. Его же Валентином звать?

Киваю.

– Ну, вот, значит. Поломался, конечно, сильно, да несколько серьёзных внутренних разрывов было. Но это ничего. Ты молодец, девочка. Вовремя успела. Прооперировали в тот же вечер. Уж и в сознание после наркоза пришёл. Через пару-тройку месяцев, как новенький будет. Лучше прежнего станет. А любить так и вовсе без памяти должен. Ты ж ему теперь не только супружница, а ещё и ангел-хранитель. Можно сказать, вторую жизнь подарила.

– В общем так, Саша, – снова взял слово майор. – Не держи на нас зла. Работа такая. Ну, и можешь идти. Не смею более задерживать. Кстати, а почему штампа в паспорте о регистрации брака нет?

Сижу, молчу, краснею. Взгляд в пол. Ну, а что мне ему ответить?

– Гражданским живёте? Это нехорошо. Не по-людски, – журит дядька укоризненно. – Впрочем, вас молодых нынче сложно понять. Ваше дело, в общем.

Когда я уходила уже, перед тем как закрылась дверь в кабинет, услышала, как откупорилась пробка:

– Ну что, Виталич? По стопе?

– А наливай, майор. Повод есть. Пока такие девчонки рождаются в стране, значит, постоит ещё Россия-Матушка!

– Хорошо сказал! – рюмки звякнули, дверь закрылась.

Ну, и куда мне? Да куда ж ещё-то. Точно, не в больницу. Не хочу, чтобы ОН из благодарности… Да и родители там, скорее всего. Стаська опять же. Я ж не смогу тогда уехать. Не отпустят. Как им объяснить, что мой путь и Валькин, не параллельны в этой жизни? Павел Витальевич сказал, что всё хорошо с ним и скоро встанет. Значит, теперь уж точно ничего не случится больше. Узнать бы ещё, что, вообще, произошло? Вот, чувствую, что покушение это было. Типа, втихую не получилось бизнес отжать, значит, хозяина можно грохнуть. Но тут уж, от меня ничего не зависит. Даже если это, действительно, покушение было, вряд ли злоумышленники ещё одну попытку устроят. И так нашумели сильно и столько жертв напрасных при том, а цель продолжает здравствовать. Неееет! Будут сидеть, как мыши под веником.

Да и дело в прокуратуре по любому заведут и будут рыть носом землю. Чай, не хухры-мухры. Телевиденье было. Резонанс серьёзный пойдёт. Опять же, кто бы в прокуратуре не работал, но совсем уж дураков там точно нет. Сложно не заметить такое совпадение, когда после возбуждения уголовного дела по хищениям, буквально сразу же взрыв в доме потерпевшего. Точно, срастят два плюс два. И даже если главные виновники как-то отмажутся или откупятся, «стрелочника» всё равно посадят. А значит, от Вальки отстанут.

Ну, а он уже, надеюсь, более так не подставится и впредь осторожен будет. Так что, можно со спокойной душой двинуться подальше отсюда. В гараж только заеду. Там второй комплект экипировки есть. Этот изгвазданый, а перчатки, так и вовсе, при раскопках в хлам изодрала. Переоденусь и двину. Помыться бы ещё. Но домой не пойду. Мало ли, кто там в засаде сидит. Могли и маму посадить, чтобы меня отловить. Нет уж. Так поеду. В гостинице какой-нибудь помоюсь.

Моя «Ребел» довольно урчит, наматывая километры на колёса, унося меня всё дальше и дальше в будущее. Моё будущее… Женское… На душе, правда, тоскливо. Когда уезжала из N-ска, не так было. Туда я могу вернуться всегда и мне рады будут, а домой нельзя. Так-то вот. Лишняя я тут. Потому и сердце ноет. Назад просится. Но нет. Я твёрдо решила. Пусть живут своей жизнью. Деньги все на столе в кухне оставила, вкупе с ключами и документами на «Самурая». Мне чужого не надо.

Кроме того, в городе, есть фирма интересная. Одно из первых детективных агентств частных. Я про неё вспомнила за день до отъезда. В той жизни не пригодилось такое знание, слава Богу, а тут в самый раз пришлось. Съездила, договорилась, чтобы присматривали. Ну, и мне на почту информацию сбрасывали. Так что, ежели чего случится, я узнаю, вернусь и морду Вальке начищу. Но, думаю, мужик не дурак. Во всяком случае, двойник его в моём мире, была девочкой умненькой. Намного даже поумнее меня. Значит, и этот должен быть под стать. Уверена, всё у них хорошо будет. Но, если что, я всегда им помогу. Потому что люблю.

Потихоньку, по мере продвижения, тоска отходит на задний план. Удовольствие от езды перевешивает грусть. Да и чего грустить? Дело сделано, а впереди столько нового и интересного. Первоочередная цель – Калининград. Туда надо добраться, пока ещё тепло. Поживу маленько, осмотрюсь и двину в Питер. Там, как раз, перезимую. Город большой, работу точно найду. А посмотреть там есть на что. Пока все исторические места, да музеи обойду, как раз весна настанет. Вот оттуда, уже начну двигаться по стране на восток. Планомерно и вдумчиво. Хочу побывать везде. Всё посмотреть. В той жизни мечта о путешествии на мотоцикле так и осталась мечтой. Правда, мы с женой мечтали, почему-то, по Европе покататься. Ну её, эту Европу! Таких просторов, как у нас, там не найдёшь.

Остановилась для перекуса на стоянке дальнобойщиков. Хотела в придорожной кафешке перехватить чего-нибудь, но мужики, в смысле водилы, сказали, что не стоит так рисковать. Дескать, особые смельчаки часто травятся и потом все кусты по пути метят. Ну и, раз такое дело, усадили за свой стол. Накормили макаронами с тушёнкой из своих запасов. Хотела дать денег, так ещё и втык получила. Пришлось извиняться, мол, не хотела обидеть. Сменила повязки на руках, да полетела дальше.

Спешить некуда. Если попадалось по пути что-то интересное, в смысле, населённых пунктов, заезжала и останавливалась на пару дней. Я просто упивалась свободой. Вот, как птица. Куда хочу – туда лечу!

Балтика встретила хмарью. Ну и ладно. Слякоть мне не помеха. Паромом добралась до точки назначения. Неделю тусовалась в городе. Хотелось по клубам походить. Молодое тело рвалось танцевать. Впрочем, чего на тело пенять? Оно, ведь, уже давно неотъемлемая часть моей личности. Так что, какой смысл лукавить? Сама и хотела оторваться на танцполе. Вот только, там ведь парни клеиться начнут. Можно сказать, только это и останавливало. Правда, уже в Питере, когда устроилась на работу в «Color-Line», таки, отвела душу. Коллектив подобрался хороший, да и не одна я там работала. Девочек хватало. Было несколько коллег по ремеслу и ещё девчонки из бухгалтерии. В общем, работалось легко. А после Нового Года, который отметили весёлым корпоративом, неожиданно для себя, узнала, что начальство, в тайне от меня, несколько моих работ выставило на конкурс. Таким вот образом, ещё и в телевизоре мелькнула. Там, вообще, всё спонтанно получилось. Я ж до последнего ничего не знала.

Кстати, конкурс проводился аж в самой Первопрестольной. Пришлось ехать, хотя особого желания не было. Но начальство настояло. Мол, автор работ обязательно должен быть. Девчонки тоже удивлялись моему нежеланию.

– Сашка, ты чего? – хором убеждали они. – Такой шанс раз в жизни бывает! Езжай и даже не думай! На всю страну прогремишь! Да, о такой рекламе таланта, только мечтать!

Ну, вот и поехала. А там началось. Камеры, софиты, гримёры, журналисты. Это я б ещё пережила. Но вот, когда работодатели начали сманивать, вот тут уже «туши свет». Они, натурально, косяком на меня пошли. Денег предлагали, любые условия на выбор, вплоть до оплаты съёмного жилья или приобретения оного специально для меня, а двое даже сразу замуж позвали. Заманчиво было, если честно. Не в смысле, замуж, а по работе. Там перспективы маячили потрясающие. Столько соблазнов вокруг и внимания именно ко мне. Но мечта, есть мечта. Да и любовь я не искала. Она у меня давно есть. Позвал бы Валька, так всё бы бросила. На крыльях к нему полетела. Но он не позвал, а сейчас и вовсе не знает, где я и как живу. Впрочем, после того самого конкурса… По центральным же каналам крутили. Так что, может, уже и знает. Это, кстати, тоже не есть хорошо. Он, ведь, может сюда рвануть на поиски. Не сам, конечно, но вот родители могли надавить и дочь тоже. А я так не хочу. Мне не надо из чувства благодарности. Мне надо, чтобы просто любил. За то, что я – это Я.

Из детективного агентства новости успокаивающие приходят. Валентин уже вышел из больницы. У дочери тоже всё хорошо. Недавно олимпиаду выиграла по физике. Она у меня, вообще, молодец. Горжусь ею. В общем, весной двинулась дальше. Снова уговаривали остаться. Прямо, как тогда, в N-ске. И снова я не осталась. Дорога звала в путь, а «Ребел» рвалась в бой. Не могу ей в этом отказать. Впереди ещё так много интересного.

Глава 30

И вот снова родные места. По пути сюда, я много где побывала. Это просто восторг какой-то, вот так ехать. Захотела, остановилась, а как надоело, поехала дальше. И люди. Хорошие люди. Они везде. Попадались, правда, и такие, которых людьми-то назвать сложно. Но в общей массе хороших, они теряются. Да и говорить о таких ни желания нет, ни сил. Слишком много чести. Добрый, всё ж таки, у нас в стране народ живёт. Не устану это повторять. Потому что, постоянно в этом убеждаюсь. Без помощи, никогда не останешься. Как-то колесо проколола. Заднее. Ну, что же? Бывает. Разложилась на обочине. Ковыряюсь потихоньку. Спешить-то некуда. Не успела ещё колесо снять, как рядом тормознула огромная фура. Из кабины выпрыгнул мужчина лет тридцати пяти:

– Привет! Что случилась, красавица?

Объясняю, что ничего, мол, экстраординарного не произошло. Обычный прокол колеса.

– А ну… – мужик залез снова в кабину и вытащил целый, блин, шезлонг! – Посиди, вот. Отдохни.

Потом принёс термос и налил чаю. Не поверите, с лимоном! Короче, не дал мне гайки покрутить. За полчаса всё сделал, махнул на прощание рукой и упылил дальше по маршруту в неведомые дали. Это только один случай из великого множества. И что-то подсказывает, такое только у нас можно встретить, на постсоветском пространстве. За бугром всё другими категориями меряется. Потому что, всё дело в людях и менталитете. Или это исключительно мне такие хорошие попадаются? Да ну, бред. Просто, так и есть. В этом я не только в этой жизни убеждаюсь. В прошлой так же было. Так вот и ехала. И ведь, не только мне помогали. Я тоже не раз помощь оказывала.

Помню, встретила у одного населённого пункта, деда на «жигулях». У него тачка встала. Самая настоящая «копейка», потому что «01». Экземпляр раритетный. Модель одной из первых партий, произведённых на «тольяттинском» заводе. Не смогла проехать мимо. Дед таким растерянным выглядел…

– Здравствуйте! – говорю, открыв забрало шлема. – Что стряслось?

– И тебе не хворать, дочка… – отвечает. – Что-то забарахлила моя старушка. Лампа давления масла загорелась. Теперь вот, даже не знаю, что делать.

Машина нагружена сильно. Видимо, у мужика в домашнем хозяйстве скотина имеется. Потому что, на крыше «жигулёнка», мешки с комбикормом сложены, из открытого багажника торчат, да и в салоне их немало лежит. Ну, а что? Скотина, она ж тоже живая тварь и кушать хочет не меньше.

– Можно посмотреть? – я указываю на водительское место.

– А ты… Никак в технике разбираешься?

– Есть немного, – улыбаюсь в ответ.

– Ну, смотри, раз так.

Сажусь за руль, завожу машину. Лампочка давления на приборной панели, действительно, не гаснет. И тут двух мнений быть не может. Что-то с маслонасосом стряслось. Надо смотреть. Открываю капот, достаю свои инструменты. У деда они если и есть с собой, то лежат в багажнике, заложенные горой мешков. Снимаю трамблёр и прошу деда, провернуть двигатель стартером… Ну, точно! Приводная шестерня крутится, а вал насоса стоит на месте. Значит, шлицы срезало. Интересно, с какого перепуга? Ну, да ладно. Мы с отцом когда-то, тоже в подобную ситуацию попадали, только зимой. Снимаю шестерню и плоскогубцами пробую провернуть вал насоса. Если его заклинило, то дело труба. Только буксир поможет. А вот если крутится… Вал свободно провернулся. Отлично! Значит, можно попробовать временно реанимировать технику. Дед с интересом наблюдает и посильно участвует. То ключ нужный подаст, то придержит, если надо.

В общем, выкрутилась за счёт проволочки, что осталась в инструментах ещё с тех пор, как картечины красила. Дело в том, что оба этих узла, я имею в виду и трамблёр, и, собственно, масляный насос, с двух сторон в шестерню входят. Насос снизу, трамблёр сверху. А шестерня в свою очередь, во вращение приводится от распределительного вала. В общем, две проволочки на вал насоса крест-накрест и забить сверху шестерёнку обратно, трамблёр на место. Такой вот, полевой ремонт. Временный, понятное дело. Потом-то всё равно менять на новые узлы. Тут, главное, до дома доехать и мотор не запороть.

От автора: (Поясняю для скептиков. Случай из реальной жизни и он работает. Лично это делал.)

– Пробуй, отец.

Машина завелась, лампа потухла. Значит, давление в норме. Ну и отлично.

– Спасибо, дочка. Вот помогла так помогла. И так просто всё. У тебя руки золотые. Только, понимаешь, денег у меня нет, чтобы отблагодарить… – сокрушается под конец.

– Да вы, что, уважаемый! – возмутилась я искренне. От души, ведь, помочь хотела. – Не надо денег!

Дедок прищурился:

– А ты откель такая добрая едешь?

– Просто, путешествую по стране. Она у нас большая. Есть куда поехать и что посмотреть.

– Ага… Ага… Страна у нас, и правда, большая. Значит, не торопишься?

– Нет.

– А как звать-величать кудесницу?

– Так, Александрой родители назвали.

– А меня Григорием Дмитриевичем звать можешь. Или просто Дмитричем, как все в деревне кликают. Я вот, что подумал. Коль не спешишь ты, так погости у нас со старухой денёк-другой, а?

– Да, неудобно мне…

– Неудобно сидеть на полу, свесив ноги! А мы тебе все удобства создадим. Так что, не переживай. Я, ить, просто так, всё одно, не отпущу. Понравилась ты мне, Санька. Пока мёду моего не отведаешь, да молочка парного из-под кормилицы не попробуешь, не слезу с тебя. Усекла? Когда последний раз натуральные-то продукты видела? Вы ж городские, на одной химии живёте. Нет! Даже не возражай, дочка! Айда за мной. Тут недалече, а уж и вечер на носу. Куда тебе в ночь, на своей тарахтелке?

Короче, согласилась. Два дня у этих людей гостила в деревне. Заодно и насос поменяла на «жигуле». Здорово было. Молоко парное каждое утро, петухи орут – красотища! Мёдом объелась. Дед пасечником оказался. С собой эту сладкую субстанцию тоже пихал, да куда мне её складывать? Просили в гости заезжать. Одни живут. Два сына было. Но оба ещё в первую Чеченскую погибли. Вот и доживают старики жизнь. Жалко их. Не должны родители своих детей хоронить. Неправильно это.

В родном городе не задержалась. Сквозняком пролетела. При этом, никакого чувства тревоги не возникло. Значит, у моих всё хорошо. Переночевала в том самом городе, где ровно год назад останавливалась. Снова в церковь ходила. На этот раз я не злилась. Злость на того «товарища» сверху, давно прошла. Тем более, что он, как выяснилось, прав оказался. Мне, действительно, нравилась новая жизнь. Нравилась не больше той, которая уже была прожита в другой реальности, а по-другому. Ну, в смысле, жизнь иная совсем, а потому интересная. Да, хотя бы, в познавательно-сравнительном ключе. И хотя «господин» этот продолжает сохранять своё инкогнито, я всё равно, поставила свечку и попросила благополучия для близких. Потому что, мне лично от Бога и его помощников ничего не надо. И так всё есть.

В N-ск приехала в субботу после полудня и, первым делом, зарулила в клуб. Очень хотелось поскорее ребят увидеть. Ну, что сказать? Горжусь Кузьмой и пацанами. На месте старого гаражного бокса, стоял большой комплекс. Развернулись ребята от души, но главное, за какой-то год всего! И даже пустырь пригородили. Там теперь кроме того, о чём я ещё говорила, даже небольшая гостиница есть для байкеров проезжих. Ну, что же, очень к месту. Не придётся искать жильё. Думала задержаться тут на недельку. Потусоваться с ребятами и только потом двинуть дальше. Соскучилась по всем до ужаса. Сняла номер в клубной гостинице. Увидев на моей спине логотип, молоденькая девушка-администратор, сделала аж пятидесятипроцентную скидку.

Бросила вещи в номер и первым делом пошла в мастерскую. Интересно же, как там сейчас. Однако, это раньше можно было сразу пройти и разговаривать непосредственно с мастерами. Теперь же, сначала нужно пообщаться с менеджером. Ну и ладно. Почему нет? Впрочем, общения, как такового, не получилось. Парень, что сидел за столом уткнувшись в монитор компьютера, едва взглянул на меня, тут же замер с открытым ртом. Я даже забеспокоилась немного. Может, лицо где-то извазюкала или ещё какой непорядок? Оглядываю себя. Да, нет. Вроде, нормально всё.

– Здравствуйте, – говорю. – Мне бы с хозяином заведения пообщаться.

Парень покраснел. Засуетился почему-то. А потом вдруг достал буклет клуба и положил на стол передо мной.

– Пппростите… – стушевался. – Автограф можно?

– Чей? – вот не доходит до меня, чего ему надо.

– Ваш…

– Мой?!! – чувствую, как глаза сами собой расширяются на половину лица.

Он обречённо, но, тем не менее, упрямо кивает, настаивая на своём.

– Молодой человек, зачем Вам мой автограф?

– Ну, вы же та самая? Ну… «Дикая су…»… – он совсем растерялся. – Которая наша… В телевизоре…

И тут меня на смех пробило. Мне даже сесть пришлось, потому что ноги подкосились. Ну, честно, смешно. Он же меня за знаменитость принимает. Ржу, остановиться не могу. А пацан, красный, как рак, не знает, куда деваться. Хотя, ситуация, действительно, так себе. И с моей стороны, смех выглядел, наверное, некрасиво. Он со всем почтением, автограф просит, а ему в лицо хохочу. Но вот, не смогла удержаться.

– Ден! Ты оборзел? – Кто-то вошёл в офис менеджера. – Я тебя о чём просил?

– Так я…

– Вижу, что ты и чем тут занимаешься. Работать надо, а не с девушками лясы точить.

Поворачиваюсь на стуле. На пороге стоит Андрей.

– Здравствуй, Большой.

– Саня! – он на секунду замер, а потом на его лице расползается широкая и радостная улыбка. – Вернулась, гулёна!!!

Он сгребает меня со стула. Чуть не раздавил в своих медвежьих объятиях. Когда страсти немного улеглись, он спросил администратора:

– Ты что, Сашку Лебедеву не узнал?

– Узнал… – от лица этого Дена можно прикуривать.

– Так, чего тогда мозги пудришь? Не знаешь, разве, кого позвать?

– Так я… это… автограф… хотел…

– Сань, – Андрей повернулся ко мне. – Подпиши ему уже какую-нибудь бумажку, а? А то, ведь, бедняга сейчас лопнет.

Да мне не жалко. Ну, хочет парень автограф, ну и пусть себе. Но, всё равно, не понимаю. Что тут такого? Подумаешь, мелькнула разок в тридцатисекундном ролике. Я ж не звезда мировой эстрады, в конце-то концов. Далее Большой меня потащил в свой офис. Ну, туда, где тусуются в рабочий день все руководящие работники. Прошли через мастерские. Там многое изменилось. Людей куча работает. Оборудования нового много. Но атмосфера та же. Уже в офисе к Андрею подскочила какая-то девушка:

– Андрей Геннадьевич! Тут подписать надо…

– Подожди, Лен. Давай потом? У нас гостья такая, а ты со своими бумагами!

Девушка глянула на меня и глаза её расширились. Она что-то пискнула и быстро усеминила куда-то в недра офиса.

– Большой, – я ничего понять не могу. – Чего они все смотрят на меня, как на дрессированного медведя?

– Заходи, Сань, – Большой открыл дверь видимо своего кабинета. – Сегодня я тут один за всех отдуваюсь… Садись!

Не успела я сесть, как дверь открылась и давешняя Лена занесла поднос и поставила передо мной. Там была кружка с горячим чаем, в котором плавал ломтик лимона и вазочка с печеньем «Юбилейное». Точно таким же меня ребята угощали при первой нашей встрече. Кружка, кстати, та самая. Моя. На которой написано «САША». Они что, её как реликвию хранили? Во дают!

– Угощайтесь, Александра Владимировна… – лепечет это прекрасное создание с милой улыбкой.

Если мне сейчас не объяснят, что тут происходит, точно прибью кое-кого.

– Большоооой?!! – с намёком смотрю на него.

– Да, чего тут непонятного, Саш?!! – он смотрит на меня недоверчиво. Вроде, не верит, что я, действительно, не понимаю. – Ты в наших кругах личность известная. Кто не знает Сашку Лебедеву? Ту самую «Дикую Суку», ту самую победительницу всероссийского конкурса аэрографии? Чего ты удивляешься? Большинство народу, что теперь в нашей тусовке вращается, тебя, вообще, никогда не видели, но слышали, точно, все. А после того, как твоё лицо на центральном канале мелькнуло, к нам клиент косяком попёр. Все знают, ведь, что ты наша и что девчонок-мастеров, сама готовила. Ты даже когда по стране гуляешь, продолжаешь нам помогать. Погоди…

Андрей берётся за трубку стационарного телефона:

– Алё? Да, Кузьмич, я… Что? Да, нормально всё. Просто, Сашка Лебедева вернулась… Как где? Передо мной сидит… Во плоти… Да… Понятное дело, не пущу никуда… Давай!

Он хитро как-то… Ну, прямо очень-очень хитро смотрит на меня:

– Ща наши прилетят. Ты, ведь, не торопишься?

– Да нет, Андрюш. Как Маришка?

– Так, сама скоро увидишь. Думаешь, Светка промолчит? Вот такой живот уже. – Он с гордостью показывает на себе, какой живот у жены. – Двойню ждём!

– Да ладно!!! – искренне восхищаюсь. Нет, правда, молодцы они.

– Ага. Папой скоро меня сделает! – рожа у мужика счастливая.

– Смотри, – ехидно улыбаюсь. – Пелёнки-подгузники пойдут, не до радости будет.

– Да, я привычный. У меня ж два брата ещё, а я старший самый. Родители работали. Кто, думаешь, за ними ходил?

Минут через пятнадцать дверь с треском открывается и на меня коршуном падает Света.

– Сашкааааааааа! – пищит девчонка радостно.

Тискаемся. От счастья встречи в глазах слёзы копятся. Как же я скучала по этим людям. Иногда, чтобы это понять, приходится надолго расстаться. Кузьма стоит, ждёт своей очереди. На руках девчушка-грудничок в кульке из одеяла. Месяца два ей или чуть больше. На него, кстати, похожа. Можно сказать, точнейшая копия в уменьшенном варианте. Света успокоилась немного и дала возможность обнять Кузьму. Чуть позже, выяснилось, что девочку они в мою честь Сашей назвали.

– Ну, привет, тёзка! – держу ребёнка на руках и что-то такое во мне просыпается. Пока ещё непонятное, но, тем не менее, волнующее. Девочка улыбается мне и тянет ручонки.

– Гуууу! – говорит.

– Смотри, Кузь, признала дочь нашу Сашу, – улыбается Света. – Так, всё! Собирайся! У нас остановишься!

– Да, не надо, – говорю. – Я в гостинице клубной номер сняла.

– Сань! – Света смотрит серьёзно. – Обидеть хочешь?

– Ты что, Свет! Нет, конечно!

– Ну, тогда собирайся!

– Так я номер уже оплатила на неделю…

– Ничего страшного, – вмешался в разговор Кузьма. – Вернём деньги. Тем более, что с тебя их вообще не должны были взять. Большой, распорядишься?

– Сделаю. А кто там сегодня? – Андрей почему-то смотрит на Свету. Видимо, её епархия.

– Там новая девочка Аня сегодня. Могла и не признать. Катю на сохранение вчера положили.

Вот, они тут все плодятся и размножаются. Счастливые, блин.

– А Мариша где? – вдруг спохватывается Большой.

– Ты только не дёргайся, хорошо? – Света успокаивающе, кладёт ему руку на плечо. – Мы её в родильное отделение два часа назад отвезли.

Андрюха взвился с офисного стула раненым слоном:

– Как? Почему?

– Так, время пришло, Андрюш. Воды отошли. Рожает она уже.

Мужик забегал по комнате.

– Да, сядь ты! – рявкнул Кузьма. – Потому и не стали тебе говорить. Ты бы тут же сбежал с работы и сейчас носился б под окнами родильного отделения. Толку-то с этого? А завтра мы все вместе пойдём туда и посмотрим на твоих богатырей.

– Да я ж не усижу, Кузьмич! – взмолился Андрюха.

– Да, вали, куда хочешь! Непоседа ты наш… – махнул рукой Кузьма.

– Саш! – Большой на меня смотрит. – Прости, ладно? Мне надо…

– Никаких обид! – меня просто распирает от хорошего настроения. – Причина железобетонная, Большой! Беги, конечно! Я никуда не денусь.

Того словно сдуло. Только топот затихал вдали.

– Ладно, сам позвоню.

Кузя набирает внутренний номер:

– Алло? Ань, сегодня к вам заселилась девушка. Александра Лебедева. Есть такая? Ну, вот. Деньги надо вернуть… Да… Та самая… Ну, что за слёзы, Анна? Никто тебя увольнять не собирается… Так, всё! Отставить сопли! Сейчас она зайдёт и заберёт вещи. Отбой!

Кузьма смотрит на нас:

– Как же с вами иногда тяжело!

– С НАМИ?!! – это мы со Светой в унисон рявкнули.

– Я про женщин вообще.

Подруга грозно смотрит на своего мужа:

– На эту тему я с тобой потом отдельно поговорю, Кузенька!

– Ну, чего ты, Свет?!! – тут же пытается замять тему её благоверный. – Я ж так, не про кого-то конкретно. Чего сразу угрожать?

– Ладно, подруга, – встаю на защиту Кузьмы. – Он не со зла, а по глупости верно?

– Ага! – на «автопилоте» соглашается со мной парень и тут же спохватывается: – То есть, как это, по глупости?

Ржём со Светой вместе.

Потом заскочила в гостиницу за вещами. Бедная девушка администратор, с испуганными глазами молодой лани, извинялась. Дескать, не признала и всё такое. А как бы она узнала в лицо, если я даже шлема не снимала, когда с ней общалась? А паспорт… Так, мало ли однофамильцев, одноимёнцев и прочих «одно-» живёт на белом свете? К тому же, может, замечталась девка о женихах и сработала на автомате. С кем не бывает? С ребятами же, я отдельно поговорю. Что это за тоталитаризм, блин, в отдельно взятом байкерском клубе? Чего это девчонка так перепугалась и, с какого лешего, из меня тут икону, бляха-муха, сделали? Такие поползновения надо давить в зародыше. Давить и пресекать. А то, ей Богу, хрень какая-то получается.

Байк решила в клубе оставить. Кузьма обещал, что пока меня не будет, ему полное «ТО» проведут, на стенде обкатают и, если надо, с настройками поиграются. Вообще, красота. А уже когда грузились в новенький «PRADO», на стоянку сервиса влетели трое на мотоциклах. Вадя, Дима и Роман. Снова обнимашки.

– Пацаны! – прерывает Кузьма излияние радости от встречи. – Имейте совесть! Саня с дороги. Дайте ей отдохнуть. А вечером ко мне. Посидим. Есть повод отметить сразу два события.

– Ну, Сашин приезд это одно событие, – уточняет Рома. – А второе?

– Маришка Андрюхина в роддоме. Сейчас, как раз, трудится над титулом «Дважды Папа Российской Федерации» для своего мужа. Так что, поводов, более чем, достаточно.

– Ух ты! – лыбится Вадим. – А сам он где?

– Где-где! – хихикает Света. – Сам как думаешь?

– Видимо, вокруг родильного отделения круги нарезает. – делает предположение Дима.

– И чем это Маришке поможет? – удивляется Вадя.

– А ты бы сам усидел на месте? – спрашиваю его.

– А я не знаю, Саш, – лыбится бывший моторист. – Я человек холостой. Таким и помру.

– Это почему же? – удивляюсь.

– А потому, Сань, что таких, как ты, больше нет, а другую мне не надо!

Не пойму, то ли шутит, а то ли на полном серьёзе. Но дружба дружбой, а я ему авансов не раздавала никогда. Так что, совесть чиста. Как говорится, его домыслы – это его домыслы.

– Балабол! – отвечаю на его заявление.

– Ну, есть маленько, – соглашается со мной тот.

– Да я бы сказал, что нифига не маленько, – вставляет реплику Рома.

– Ну, значит, ему и подменять Большого, – резюмирует Кузьма.

– Блин! Парни! Мы так не договаривались! – возмущённо взвился Вадя.

– А мы вообще ни о чём не договаривались, – заканчивает разговор генеральный директор. – У Андрюхи уважительная причина. Но кто-то же должен в субботу тут находиться? И почему бы не ты? Форс-мажор, Вадя. Это называется «форс-мажор». А вечером все у меня. Задача ясна? Тогда, по коням!

Ну, что могу сказать? Тема развития мотоклуба, реально, выстрелила. И вдвойне приятно, что к этому я тоже руку приложила. А парни при этом с умом распорядились моими советами и наработками. Доход, соответственно, тоже в разы вырос. Отсюда, видимо, Светкин «Прадик», на котором мы ехали и частный коттедж у озера, в который, как выяснилось, молодая семья только месяц, как въехала. Ещё даже мебель не везде стоит. Но основное для проживания имеется. Кузин «Марчок», к слову, стоял во дворе дома. Я так поняла, что эта машина парню дорога как память и он продолжает на ней ездить. Впрочем, тачка легендарная. Есть за что её любить. Она надёжна, как автомат Калашникова и проста в ремонте, при этом стоит очень немного и запчасти на неё до сих пор легко можно приобрести. Причём, не только реплики азиатского производства, типа Китая или Тайваня, а вполне себе, оригинальные детали, от официального производителя. Они серьёзно так подороже, конечно, но качество того стоит.

Хожу, осматриваю дом. Круто, блин! В той жизни у меня, правда, побольше был, но, если сказать честно, тут планировка мне больше нравится. Ведь, ещё ж мебель не всядаже, а уже уютно как-то. А это от архитектора идёт. Если специалист хороший, он как-то может изначально такую атмосферу задать будущему строению. Надо будет потом Свету попытать на предмет того специалиста. Вряд ли понадобится мне лично… В общем, просто, интересно.

Плюс ко всему, очень здорово внутренний двор распланирован. Там предусмотрена даже игровая зона для детей, для отдыха взрослых, гараж на несколько машин с примыкающей к нему мастерской и даже что-то, вроде, места для медитаций. Маленький такой прудик с кувшинками и лавочкой рядом. Чудесный дом, чудесный двор и не менее чудесные люди здесь жить будут. Сердце просто млеет от удовольствия. А ведь тогда, в фитнес-клубе, когда Света впервые про Кузю спросила, а я в шутку предложила их познакомить, даже в мыслях не думала о том, что вот так всё получится. Просто, радуюсь за них. Молодцы ребята! Какие же они у меня молодцы. Дай вам Бог счастья на всю жизнь и детишек побольше.

Глава 31

Кузьма, как только приехали домой, куда-то свинтил буквально сразу же. Перед этим, правда, о чём-то шептался с женой, пока я с маленькой своей тёзкой по двору гуляла, укачивая малышку в коляске. При этом, эти двое, почему-то, на меня всё время поглядывали и выглядели заговорщиками. Вспоминаю хитрые взгляды Андрюхи Большого. Не к добру это! Вот прямо чувствую какую-то нездоровую возню вокруг своей персоны. Однако, сосредоточиться на обдумывании ситуации не могу. Малышка отвлекает. Не то, чтобы она капризничала или ещё что-то. Нет. Она, как раз, спит. Тем не менее, глядя на неё, переживаю целую гамму несвойственных мне эмоций. Чисто женских эмоций. Видимо, в этом теле, без моего на то ведома, начинает просыпаться генетически заложенный инстинкт продолжения рода и воздействовать на всю личность в целом. То есть, и на меня. Как это происходит не знаю. Сложно объяснить словами. Женщины меня поймут и так, а мужику это неподвластно. Да и незачем. У них другие задачи в этом мире.

Потом, вместе со Светой готовим ужин. Народу будет не сильно много. Только свои, но это Вадя до сих пор бесхозным ходит, а Димка с Ромычем обзавелись подружками и придут с ними. Вот и получается, не менее восьми человек наберётся. А если ещё Андрея у роддома отловят, то девять. Маринуем шашлык, а ещё Светик, видимо, помнит, как я кормила её пловом. Наверное, поэтому попросила именно его сделать. У них даже казан есть для этого и специальная печь, чтобы заниматься этим на улице. Ну, что же, идея отличная. В принципе, сделать не проблема.

Плов, вообще, сам по себе грандиозное блюдо. Ничуть не кривлю душой. Я, действительно, так считаю и вообще, за это великое, не побоюсь такого слова, изобретение, памятник бы всем восточным народам оптом поставила. Почему всем? Так, до сих пор неизвестно, какой именно народ, является первоисточником. Если поехать в любую страну, где готовят это блюдо и спросить, кто его изобрел, каждый из этих народов, припишет заслугу себе и будет прав. Потому что, искренне в это верят. И плевать, что рецептуры в зависимости от регионов отличаются сильно. Как правило, лишь в мелочах. Кто-то изюм добавляет, кто-то курагу, горох, птицу… В общем, разновидностей блюда перечислять запаришься. В основном же, имеются в виду главные ингредиенты, всё одно и тоже. Рис, баранина, лук, морковь, чеснок, курдюк. И вот для того, чтобы никого не обидеть, памятник надо ставить сразу всем. Такой… Собирательный образ, в общем. Чтобы любой посвящённый в нём узнавал себя.

Потому что, плов – это блюдо мира. Угощение, для дорогих гостей. Готовится от сердца и, в первую очередь, от души. Ну и готовить его должен мужчина. Однако, мне простительно, ибо прошлое забыть тоже нельзя. Только вот, травок специальных надо купить.

Мясо, которое было в наличии, я сразу забраковала. Это дома, в сковороде если делать, то ещё, худо-бедно, сойдёт. А для гостей, да на открытом огне, лучше уж свежее взять. Кроме всего прочего, курдючный жир надобен, которого тоже нет. В общем, в магазин требуется смотаться. Но подруга сказала не дёргаться. Попросила список необходимого, позвонила мужу и тот обещался в скором времени всё доставить прямо с городского рынка. Кстати…

– Свееет?

– Что?

– А о чём с Кузьмой шептались? Обо мне?

Та делает «честные» и «удивлённые» глаза:

– С чего ты так подумала, подруга? – отвечает вопросом на вопрос.

Ну, врёт же. По глазам вижу, что врёт. Но, как говорится, догадки и ощущения к «делу» не пришьёшь.

– Нууу, – пытаюсь сформулировать мысль. – Вы, как-то, странно на меня смотрели. На меня сегодня все странно смотрят.

– Что ты имеешь в виду, Саш?

Ну, артистка! Ну, лиса!

– Хитро смотрели! Вот!

Подруга хохочет.

– А как на тебя ещё смотреть? – отсмеявшись заявляет. – Ты себя со стороны видела, когда с коляской сегодня ходила? У тебя такое лицо одухотворённое было. Вот, скажи мне, Саша, не надоело холостячкой по стране скитаться? Ну, что ты, ей Богу, как перекати-поле? Здоровая, красивая девка. Любой счастлив будет, на кого внимание обратишь. Только свистни и к ногам штабелями падать начнут. В общем так, подружка, мужик тебе нормальный нужен. Давно нужен. Такой мужик, чтобы ты о беготне вмиг забыла! Тебе, ведь, скоро тридцатник стукнет?

– И что?

– А то! Деток тебе надо. Думаешь, не видела, как ты на нашу Саню смотришь?

– Ой всё, Свет! Не начинай, ладно?

– Что? Не первая я?

– Угу… – бурчу в ответ.

– Ну вот, видишь! – радуется «провокаторша». – Значит, нашлись умные люди, кроме меня. А кто тебе ещё это скажет? Для того и нужны близкие подруги. Ну, что ты, как дикарка, в самом деле? До конца жизни от мужиков бегать будешь? Я б ещё поняла, если бы ты была из этих… Но, ты-то нормальная. Видно же.

– Давай замнём тему, а?

– Хорошо. На сегодня замнём. Но ты подумай.

– Так, а куда Кузьма-то поехал? – спрашиваю, переводя тему в иное русло.

Света странно замялась, но тут же выдала:

– Да, не бери в голову. По работе что-то решает. Вечно у них в самый неподходящий момент что-то случается. Ты что, мужиков не знаешь?

И снова, явно что-то не договаривает. Но, да ладно. Это их дела, в конце концов. Уж кто-кто, а эти люди мне, точно, зла не желают. Уверена в этом. А если задумали меня с кем-то познакомить… Ну так, пусть себе. Решать-то, всё равно, мне. Тоже, блин, интриганы и интриганки. Понимаю, они только добра хотят, но ведь, не объяснишь, что уже давно люблю одного и другие мне без надобности.

Вечер хорошо прошёл. Галя и Ирина, это девушки Димы с Ромой, удачно вписались в компанию. Вернее, это не они, а я вписалась. Потому что, судя по всему, давно уже одной компанией дружат. Но меня, как я поняла, заочно знают. Так что, неловкости не возникло. Что интересно, девчонки были сёстрами-близнецами. Даже одеты почти что одинаково. К тому же, обе постоянно перемещаются, так что, к концу вечера, я вообще запуталась. До того, блин, похожи! Любопытно, как пацаны отличают, где чья? А может и не отличают? Типа, всё равно, ведь, одинаковые, так какая разница? М-дааа… Смешно… Тут, видимо, вопрос иначе надо ставить. Главное, что сами сёстры знают, кто чей. Короче, не моё дело. Без меня разберутся.

Чуть позже подъехал на такси уже слегка поддатый Андрей. На лице глупая улыбка. Сообщил, что Маришка родила. Всё в порядке. Два малыша. Как и ожидалось, оба пацаны. Один на три кило тянет, второй чуть больше двух. Все здоровы. В смысле, и мама, и приплод. Вот, тут и началась основная пьянка. Правда, отрывались по спиртному, исключительно, парни. А мы с девчонками так, компанию поддерживали в начале, а потом и вовсе оставили их одних. Можно, конечно, и с ними посидеть было, но маленькая тёзка требовала внимания. Потому, женский коллектив собрался вокруг молодой мамы и говорили о своём, о женском. Я, по большей части, в разговорах не участвовала. Всё больше слушала и завидовала Свете. По-хорошему. Без зла. Радовалась, глядя на её счастливое лицо, и грустила, что не смогу испытать такой же радости сама.

Потом Ирина с Галкой на такси увезли своих мужиков. Андрей с Вадимом остались ночевать у Кузьмы. Говорю же, хорошо посидели. Плов стрескали весь, к примеру. Он, вообще, на «ура!» зашёл. Так и не удивительно. Это ж плов! Я даже представить себе не могу, чтобы кому-то он мог бы не нравиться. Во всяком случае, таких людей пока в своей жизни, ни в ТОЙ, ни в ЭТОЙ, не встречала. И, наверное, не встречу.

А на следующий день к обеду поехали к Маришке в роддом. Весело было. Мы махали ей с улицы, а она, счастливая, стояла у большого окна и держала на руках своих малышей. Врачи говорят, что уже дня через четыре отпустят домой. Придётся мне задержаться. Не прощу себе сама и, тем более, ребята меня не поймут, если сорвусь с места, не встретив подругу у дверей роддома. Я по ней, наверное, больше всех соскучилась. Ведь, она в этом мире была самым первым моим настоящим и бескорыстным другом. Разве ж я могу оставить её в такой момент и не разделить с ней радость? Дорога никуда от меня не денется. В общем, решила задержаться подольше.

После этого мероприятия, народ… Это, который мужики, потянулись праздновать дальше. А мы со Светой, заехали к её родителям. За рулём была я. Потому что, подруга как раз на заднем сиденье, кормила грудью дочь. Думала, едем по каким-то особым надобностям, а оказалось, Света хотела на время оставить ребёнка бабушке. На мой закономерный вопрос зачем, мол, ответила, что хочет, дескать, пробежаться по магазинам. Ну, ладно. Раз надо, значит, надо. Едем. Машина мне нравится. Комфортно в ней. Это не Б/У из Японии. А совершенно новая тачка. Ещё заводом и свежей краской пахнет.

Когда-то, девочка Саша, чьё место досталось мне по наследству, с машинами отношение имела всего один раз и летальное. А теперь уже я ловлю кайф от езды за рулём и ещё чужие взгляды… тоже ловлю. В основном, мужские. Они смотрят отовсюду. Из соседних автомобилей, что движутся параллельно в соседнем ряду, из автобусов. Кто-то улыбается и подмигивает, кто-то телефончик просит, остановившись рядом на светофоре. Однако, и ревниво-завистливых хватает. Особенно, из общественного транспорта. В тех взглядах так и читается – «насосала!».

Раньше как-то особо не обращала внимание, а тут вдруг карябнуло что-то. Откуда ни возьмись, вдруг накатила обида. Неосознанно. Спонтанно. Просто, хоп и уже злюсь. У таких людей, ведь, даже мысли не возникает, что женщина или девушка, может оказаться в жизни более успешной, чем мужчины и заработать на такую машину своей головой. Хмм, я имею в виду мозг, а не то отверстие в голове, про которое большинство мужчин думает.

А даже, если, именно, насосала? Вам-то какое до того дело? Завидно, что ли? Ведь, чтобы получить такую тачку, нужно, как минимум, уметь делать это виртуозно. И, в конце концов, это ещё не каждой дано. Я, ведь, не в курсе, но, может быть, тут талант особый нужен. В общем, женщин много, а на дорогих тачках ездят единицы. Вот и думайте, господа-злопыхатели. Во всяком случае, можно подумать, всем тем, кто осуждающе и презрительно смотрит, что-то мешает пройти тем же путём? Вперёд! Флаг в руки, барабан на шею и танк навстречу! У каждого человека, есть всё для старта от рождения и мужчины в этом смысле, мало отличаются от женщин физиологически. Пусть завистники тоже попробуют насосать. Вдруг, получится?

В общем, побулькала немного внутри и успокоилась. Оно ведь как, на чужой роток не накинешь платок и уж тем более на глаз. Думать фигню всякую, тоже, не запретишь. А объяснять каждому, мол, «янитакая», вообще, глупо. Ну их всех…, завистников этих. Пусть идут лесом! Просто, обидно немного, тачка ведь даже не моя.

Как бы то ни было, до места добрались и вот уже в торговом центре, начались странности. В том смысле, что, как выяснилось, шмотки покупать начали мне. На мой закономерный вопрос, а зачем? Света ответила, отмахнувшись:

– А в чём ты пойдёшь в ресторан? У тебя ж вещей подходящих, почти что нет. Видела я твой дорожный гардероб.

– Какой ещё ресторан? – гляжу на неё удивлённо.

– Так Маришка ж через четыре дня из больницы выйдет. Такое событие, точно надо отметить! – но самое главное, глаза подруги такие «честные-честные».

Вот же врушка! Ну, какой ресторан? Марине после роддома, точно, не до ресторана будет. К бабке не ходи, эти «заговорщики», решили меня «окрутить». Мне даже самой в итоге интересно стало, что же там за кандидат такой на мою руку и сердце образовался. И, знаете, что? В меня словно стадо бесов вселилось.

«А почему бы и нет?» – подумалось. – «Хоть, повеселюсь. Пусть себе стараются. Мужика только жалко, которого ребята прочат мне в пару. Мне-то что? А ему, наверное, обидно будет, когда от ворот-поворот выхватит. Но то не моя головная боль. Как говорится, их затея, им и расхлёбывать».

– Ну, раз так… – говорю. – Давай тряпки покупать.

– Ну, слава Богу! – с облегчением выдохнула хитрюга. – Думала, сейчас уговаривать придётся.

– Да с чего бы? – нарочито удивляюсь. – Вещей у меня с собой, и правда, не много. Так что, пара лишних тряпочек не помешает.

– Отлично! – радостно улыбается Светка и тянет меня за руку. – Пошли, тогда, сначала бельё смотреть.

Уже не раз раньше говорила, но повторю ещё. Женский шопинг, как оказалось, занятие увлекательное. Тут, ведь, дело не столько в самом приобретении шмотья, сколько в процессе выбора. Примерять, вертеться перед зеркалом, снова примерять. Особенно, когда есть, на что примерять. Но мне-то, в этом смысле, повезло. Так что, да. Теперь я понимаю, почему женщины так долго шарятся по магазинам с тряпками. В конце концов, можно даже не купить ничего, а удовольствия получить выше крыши. Вроде бы, только начали, а четыре часа пролетело.

Как уже говорилось, стартовали из отдела нижнего белья. В итоге, приобрела себе два умопомрачительных комплекта. Чёрный шёлковый и кружевной белый. Оба комплекта, предполагали чулки, потому их тоже взяла по нескольку пар на каждый. Кстати, с этими элементами одежды я еще не сталкивалась. Колготы носила, понятное дело, но вот чулки… К ним же ещё подвязки идут. Впрочем, как оказалось, бывают такие, которым специальная сбруя, в виде тех же подвязок не нужна. Но Светка такие отмела. Дескать, с подвязками смотреться буду гораздо круче. А я и спорить не стала. По личному опыту «ОТТУДА» помню, что мужикам больше нравится. В общем, непривычные ощущения, когда это на мне надето, а не на ком-то. Непривычные, но приятные, к слову. Не знаю почему, но ещё по той жизни убедилась неоднократно, что полностью нагое женское тело не так возбуждает мужчину. А вот, такие элементы нижнего белья, заводят сильный пол с «полпинка». Однако, стоит быть объективной. Заводит не только их. На саму женщину такое бельё, тоже действует аналогично. Ну… В смысле, саму заводит. Особенно, если представишь себя с тем, для кого, собственно, стараешься. У меня в мыслях, естественно, был Валька. Как бы мне хотелось, перед ним во всём этом выступить. Чтобы увидеть его глаза, светящиеся от возбуждения и страсти.

Кстати, оба комплекта были разными не только по цвету и материалу исполнения. Чёрный был обычным. Ну, в смысле, каждая деталь комплекта отдельно. Бюстик, трусики, пояс для чулок. Белый же, несколько, иной. Там всего два предмета. Корсет, сочетающий в себе бюстгальтер с поясом и, собственно, трусики. Вот, честно скажу. Когда чуть позже, уже дома, по очереди примерила всю эту красоту, состояние было почти что предоргазменное. Скажу так – сама б себя трахнула. Извините за мой французский. И почему я раньше избегала всего этого? Даже огорчилась своей глупости в какой-то момент.

Но, вернусь к шопингу. Платье тоже выбирали долго. В итоге, Светик настояла на красном облегающем тело, как вторая кожа до уровня пояса с одной бретелью на левом плече и юбкой ниже колена, но не в пол. Правда, оно было не полностью красным, а с чёрными вставками в районе груди, талии и вдоль разреза по правому бедру. К нему, лучше всего подойдёт, комплект из чёрного шёлкового белья.

Потом, понятное дело, занимались обувью. И чёрные туфли на высоком каблуке, с красной же каймой вдоль платформы дополнили образ. Правда, ко всей этой красоте, теперь необходимо соответствующую причёску на голове соорудить. Что-то высокое, дабы шею подчеркнуть и обнажённые плечи. Мне уже не терпелось поскорее нарядиться во всё это и сразить наповал претендента, чтобы потом увидеть разочарование. Ибо, нефиг играть меня втёмную. Впредь наука будет. Но то произойдёт только через несколько дней, а пока я, просто, наслаждалась, гуляя с подругой от бутика к бутику.

В общем, оторвалась в торговом центре на славу. Домой возвращались в обратном порядке. Сначала к родителям Светы, забрать малышку, потом, соответственно, домой. Таким образом, закончился этот день. Пьянку дома Светка разогнала. Парни побухтели, конечно, упрекая хозяйку в деспотизме, в бездушности и прочем, но разъехались по домам беспрекословно. Впрочем, подруга была права. Завтра понедельник. Им и так с утра несладко придётся, а если продолжат, так и вовсе, рабочий день пойдёт коту под хвост.

Поздний вечер. Сижу одна на лавочке у пруда. В руках большая кружка чая. Над горизонтом ярко красное зарево заката… Красиво… Мне хорошо и спокойно на душе. А тут как раз первые лягушки очнулись, начав пока ещё нестройно, вразнобой, затягивать ночную песню. Им так же робко, вторят сверчки в траве. Первые звёзды начинают поблёскивать на куполе небосвода. Тишина и одиночество. Покой. Впрочем, одиночество продолжалось недолго. Слышатся чьи-то шаги по гравийной дорожке. Они явно ко мне направляются. Через минуту рядом присаживается Кузьма.

– Хорошо тут у вас… – говорю ему.

– Так, оставайся, Сань. Будет ещё лучше. Моё предложение о доле в бизнесе всё ещё в силе.

– Да, зачем я тебе, Кузь? – смотрю на него. – У тебя и без меня дела идут прекрасно.

– Саша, давай на чистоту?

– Ну, попробуй.

– Вот, смотри. Все эти изменения, в основном, благодаря тебе. Плюс, твоя же бесплатная реклама для нас по телевизору. Считай, что, в основном, это всё – твоя заслуга.

– Да, ладно тебе! – отмахиваюсь. – Меня тут даже не было. И вообще. Я ещё со вчерашнего дня хотела спросить. С какого ляда вы тут из меня икону сделали? Почему администратор гостиницы перепугалась так? Мне не нравится такой подход, дружище!

– Да, никто из тебя икону не делал. Чего ты выдумываешь? – хмурится Кузьма. – Просто, для нашей провинции, ты, действительно, известная личность. Ну, во всяком случае, в нашем кругу. А Анька эта… Вообще, твой фанат. Она, ведь, тоже художница.

– Почему тогда она за стойкой администратора гостиницы сидит?

– Ждёт, пока отстроится второй покрасочный бокс. А попутно боится место потерять.

– Запугал девку? – качаю осуждающе головой.

– Да, Бог с тобой, Саня! С чего бы мне её пугать? Сама навыдумывала. У нас-то в городе с работой всё относительно. С хорошо оплачиваемой – тем более. А я зарплату плачу людям достойную. В этом вопросе не жадничаю. Каждого специалиста очень тщательно отбираю. Испытательный срок опять же. Многие хотят у нас работать, да не всех беру. Лишние люди мне тут ни к чему. У нас в клубе атмосфера домашняя сложилась и менять её желания нет. Видимо, поэтому мандражирует девчонка. А тут ещё тебя не узнала. Хотя… Сам не пойму, как ей такое удалось, если даже паспорт в руках держала. Странно как-то. Она, ведь, к нам пришла сразу после школы. Помнишь, ты по школам и кружкам изобразительного искусства ходила и рекрутов к нам подбирала?

– Помню.

– Ну и вот. Она одна из тех, кого ты забраковала. Девка из кожи лезла, грызя гранит изобразительной науки. А тут ещё тебя в телике увидела. Вот, буквально, месяц назад из средней школы вылупилась и сразу к нам прибежала проситься. Хочу, говорит, к ней… В смысле, к тебе в подмастерья.

– А парень, что на приёме клиентов в офисе сидит? Тоже мой фанат? Нахрена ему мой автограф нужен был?

– Да? Просил, что ли?

– Угу.

– Не знал. Получил?

– А куда было деваться? Расписалась на буклете. Но, если честно, весь этот ажиотаж вокруг меня, напрягает.

– Расслабься, Сань. Скоро все поймут, что ты простая, без закидонов столичных и успокоятся. А вообще, тут у нас, я имею ввиду, в клубе, почитай, все твои фанаты. И я в том числе.

– Как-то это… неожиданно. Я ведь, ехала к вам не за славой. Она мне, как собаке пятая нога. Просто, соскучилась по вам всем.

– Ну так, молодец, что заехала. Мы тебе всегда рады. А если останешься, так и счастливы даже будем. Маришка Андрюхина по тебе больше всех скучает. Дня не проходит, чтобы о тебе не вспомнила. Вот, кто твой фанат на самом деле. «А как бы Саша сделала? А как бы Саша поступила? А что бы сказала?»… Каждый день вспоминает…

Кузьма усмехается, глядя на меня:

– Ну, что ты так на меня смотришь? Сама виновата. Марина рассказала нам, как вы позапрошлой зимой по парку прогулялись. С тех пор, ты для неё недостижимый идеал для подражания. Так что, не надо на меня пенять. Работали себе с парнями спокойно. На жизнь хватало. И вдруг ты… откуда ни возьмись. Всё перевернула! С ног на голову поставила. Можно сказать, «волшебного пинка» всем выписала и показала, как надо работать. Какого отношения ждёшь? Потом исчезла так же, как появилась. Мелькнула по телевизору, сделав нам дополнительную рекламу. Да, после этого к нам народ из области и соседних регионов потянулся так, что обрабатывать не успевали клиентов.

– Бред какой-то!

– Для тебя, может, и бред. Но люди чувствуют тебя… Чувствуют, что нет в тебе гнили и всегда рядом с тобой происходит что-то интересное. Да, Сандра?

Я вздрагиваю, услышав игровой позывной, а он смеётся уже в голос:

– На той игре в противоположной команде было несколько наших из клуба. Что перешли к нам после твоего отъезда. Они ярые поклонники «страйкбола». Но для отдельной команды их слишком мало. Да и у нас тут нет энтузиастов пока, чтобы заняться организацией своего мероприятия. Вот и ездят за тридевять земель. А теперь представь себе, приезжают такие и взахлёб рассказывают о некой удивительно красивой девочке Сандре, что в паре с каким-то рыжим парнем разгромила ИХ команду, когда они уже почти что победили. И каково было наше удивление, когда на фото мы опознали тебя? Что о тебе ещё не знаем?

– Для дела надо было.

– Да, я в курсе.

Вот это самое «я в курсе» меня насторожило. Прозвучало как-то… Ну, вроде, проговорился Кузьма.

– В смысле, «в курсе»? – брови сами собой поднимаются удивлённым домиком.

– В том смысле, Сань, что у тебя вечно какие-то дела. Причём, всегда таинственные. Ты же от любой помощи отказываешься, а на прямые вопросы, отговариваешься или, вообще, на другие темы перескакиваешь. Мы тебе, разве, чужие? Хоть бы раз поделилась проблемами! Вечно куда-то бежишь, торопишься. Долго ещё бегать от себя самой намереваешься?

Сижу, молчу. Во многом он прав. Но и не прав одновременно. Ну, зачем я буду грузить их своими проблемами? Им-то они к чему? Да и проблемы мои, несколько специфичны. Никто из них не сможет их решить. Так что, видимо, так и придётся самой крутиться. Но чтобы их лишний раз не заставлять обо мне беспокоиться, лучше поехать дальше.

– Мои проблемы никто не сможет решить… Даже я… – искоса гляжу на Кузьму. – Так что… Нет смысла ими вас грузить…

Кузьма молчит, глядя вдаль.

– Как там моя «Ребел»? – спрашиваю между делом. – Не успели ещё разобрать?

– Почему не успели? – отвечает и лыба при этом от уха до уха. Даже неприкрытые ничем триумфальные нотки чувствуются. – Успели, конечно!

– Как? – глаза мои на лоб лезут. – Когда? Вчера ж воскресенье было!

– А ты хотела уже дальше ехать?

Просто офигеваю. Ну, блин! Как так-то?

– Да, не переживай, Саша! – Кузьма успокаивающе, кладёт ладонь мне на плечо. – Будет твоя девочка бегать быстрее прежнего. Поработаем с клапанами, чтобы продувка цилиндров качественнее стала. Опять же, отполируем каналы впуска. Мотор запоёт сразу. Вот, увидишь.

– И сколько это займёт по времени?

– Неделю… Может, две… – Кузьма как-то неопределённо машет рукой в воздухе и потом добавляет: – Или три… Посмотрим…

– Блин! – восклицаю разочаровано.

– Кстати! – снова лыба триумфальная. – Я чего подошёл-то. Тут мне сегодня клиент один «жирный» отзвонился. Хочет нам байк свой отдать на перекраску. Возьмёшься за него?

– А почему я? У тебя своих мастеров хватает, что даже без работы за стойкой администратора стоят.

– Так-то оно так, Саша. Но сейчас напряжно это. Благодаря тебе, без работы не сидим, ведь, и очередь на полгода вперёд расписана, а Анька так и вовсе ещё ни разу сама не работала. Ей в подмастерьях, как минимум, полгода походить надо. А тут такой клиент…

– Ну так, пусть ждёт очереди, как все.

– Я так ему и сказал. А он бабла обещает отвалить за срочность вчетверо больше, чем наша обычная такса. А если к тому же хороший художник поработает, так вообще денег не пожалеет. Жалко терять такого клиента. Понимаешь? Вот я и подумал о тебе. Покажи нашим девочкам мастер-класс? Они благодарны будут.

– А что за байк?

– «Harley-Davidson FLSTCI Heritage Softail Classic».

– Ух ты! – восхищённое восклицание вырывается самопроизвольно.

Глава 32

Восхищаться было от чего. Я даже зависть к владельцу ощутила. Оно и не удивительно. Точно такой же байк был у меня в ТОЙ жизни. Правда, теперь подобный монстр мне не по комплекции. Потому что, только «сухой» его вес составляет все триста тридцать пять полновесных кило! Не дай Бог, уроню, ни за какие коврижки обратно на колёса сама не поставлю. Да и стоит он, как хорошая машина. Ушли те времена, когда мотоциклы были суррогатным заменителем автомобиля. Потому что, стоили намного дешевле. Теперь иные времена. Байки покупают любители именно двухколёсной техники, коллекционеры и прочая специфическая публика. В общем, те, кому они нравятся. А это совсем немногие. Уж мне-то поверьте. Любителей такой техники среди мужиков-то не сильно густо, а среди девчонок и подавно. Девушки на мотоциклах, вообще, явление столь редкое, что в принципе, можно сказать, уникальное. Ну, как же! Это ж мужские игрушки! Про девушек-моделей, которых нынче модно фотографировать обнажёнными на или рядом с байками, разговор не идёт. Ибо они, даже сидя красивой и голой попой на сиденье, находятся столь же далеко от мото-темы, как если бы вообще не подходили близко.

Но вернусь к конкретно этому байку. Он очень противоречив и не каждому подойдёт. По сути, он весь состоит из противоречий. А потому, новичкам без опыта, в принципе, противопоказан. Во-первых, в нём дури дофига до неприличия. Имеется в виду, мощность двигателя, объёмом тысяча четыреста сорок девять кубических сантиметров. Потому, шестьдесят семь заявленных лошадей – это вам не в бирюльки играть. Бывает и больше, конечно, но новичку размазаться по асфальту за глаза хватит. Отсюда вывод. Прежде, чем садиться на такого монстра, неплохо бы покататься сначала на чём-то попроще.

Во-вторых, насколько он устойчив в городском потоке на малых скоростях, настолько же своеволен при высоких на трассе. Плюс ко всему, на крутых городских поворотах, на перекрёстке, к примеру, цепляется упорами для ног за асфальт гарантировано. То есть, крутых входов в повороты, когда амплитуда наклона слишком глубока, он ни разу не любит.

К тормозам так же претензий хватает. В городском режиме, они, более или менее, работают прилично. А вот на скорости становятся невнятными. Приходилось пользоваться и передними, и задними одновременно. Впрочем, со временем привыкаешь и проблема уходит. Вернее, не столько привыкаешь, сколько находишь в итоге приемлемый для этого мотоцикла стиль езды и оптимальный скоростной режим.

Выдать на нём можно. Мощность надёжного мотора вполне это позволяет. Но уже после ста пятидесяти аппарат становится неуправляем, практически. Перестроиться с одного ряда в другой, очень проблематично. Создаётся такое впечатление, что байк забыл, кто тут главный и он сам по себе. Потому что, зараза, не хочет делать то, что от него требуется. Вздрогнет сначала, а потом, как бы нехотя, с запозданием, вроде одолжение делает, типа «ну, лааадно», плавно совершает манёвр. В «шашечки» на таком не поиграешь, в общем.

Коробка (КПП) также весьма своеобразна. Хотя она, в общем-то, почти на всех мотоциклах от этого производителя такая. Найти нейтраль на короткой остановке у светофора, с непривычки, достаточно сложно. Но при этом, даже если по ошибке, при старте воткнёте не ту передачу, четвёртую, например – ничего страшного. Этому зверю хватает крутящего момента, чтобы тронуться с места, почти что без особых проблем. У меня так было на первых парах пару раз, пока не выработалась привычка.

Ещё нюанс – штатное ветровое стекло. Для наездника низкого роста, оно вполне справляется со своей задачей. Но если тебе не повезло и ты вымахал за сто восемьдесят сантиметров – неудобства при езде гарантированы. Потому что, после ста километров в час тебе в шлем начинает настойчиво долбиться набегающий воздушный поток. Прямо в лоб, падла, лупит. И ладно бы, с постоянным напором. Так нет! Это происходит так, будто кто-то резиновым молотком с периодичностью два-три удара в секунду колотит. И чем быстрее разгоняешься, тем частота ударов больше нарастает, превращаясь в непрерывную вибрацию. На коротких расстояниях как бы и пофиг. Ничего страшного. Но на длинном плече, башка болеть начинает уже через пару часов езды. Лечится просто. Либо покупаешь другое стекло подходящего размера и меняешь, либо, тупо, демонтируешь имеющееся, что намного дешевле. Потому что, стекло это, мало того, из «штатов» заказывать надо, так ещё и цена у него сопоставима с покупкой спортивного мотоцикла для прогулок по пресечённой местности. Такие, вот, дела!

Кто-то спросит, после такой моей оценки, а нахрена тогда он такой нужен вообще? Отвечу так. При всех своих недостатках, это очень хороший мотоцикл. Он комфортен, эргономичен… Красив, в конце концов. Просто, заточен под спокойную езду. Ну или не для русских. Это, если применительно к пословице, в которой говорится, какой, мол, русский, не любит быстрой езды. Однако же, если вам по нраву именно спокойная, солидная, взрослая езда, для которой байк и задумывался, то он, точно, для вас. В пределах сотни или чуть больше это просто чудо, а не техника. Круиз-контроль, интуитивно понятный, к слову, весьма способствует при путешествиях на большие расстояния. А как он гасит вибрации двигателя и неровности дороги? Это ж, вообще, песня! Попе комфортно в седле, как на облаке. А на финише пути ваш позвоночник никогда не высыплется в трусы.

Если же у вас за спиной, плюс ко всему, сидит плотно прижавшись красивая подружка, зависть окружающих обеспечена. И я не преувеличиваю. Не многие девушки мечтают сесть за руль байка сами, но вот прокатиться пассажиром, согласится каждая вторая. Проверено! Кстати, для пассажира имеется штатная удобная спинка. Валька моя, в той жизни, психовала по этому поводу постоянно. Это я, к слову, о девчонках. Не успеет отойти от меня на байкерской тусовке, как тут же появляются страждущие красотки. Она злилась, а мне смешно было… Хм… Тогда было смешно. Сейчас же очень даже понимаю Валентину и уже не до смеха, как бы. Но не только девочки слетаются к байку, как мотыльки на яркий огонёк. Он, ведь, действительно, красив. Красив той брутальной красотой, которая оттачивалась конструкторами-инженерами не одно десятилетие. Потому что, «Harley-Davidson», это не просто, какой-то там, мотоцикл. Это, немного-немало, целая история и культура. Тому не понять, кто не ценитель.

Мужики тоже подходят посмотреть. И не только, так сказать, заинтересованные. Обычные парни подходят, которые, в принципе, не собираются когда-либо оседлать двухколёсного «коня». Подходят, просто, чтобы посмотреть, ибо байк, на самом деле, произведение искусства. Даже фотографируются на его фоне. И вот теперь мне говорят, что кто-то хочет, чтобы я покрасила этого красавца. Понимаете мои чувства? Женщина во мне говорит, что не по росту шапка-то. А остатки бывшего мужчины, вернее, интересы того самого мужчины – плачут. Потому что, эти самые интересы, даже во мне новой, никуда, оказывается, не потерялись. Просто, затихли до поры, уступив место женским приоритетам, но вот, при случае, проснулись, напомнив о себе. Обидно, блин! Такой байк и не для меня!

– Кто клиент? – спрашиваю.

– Вот, как на духу, Сань, вообще не в курсе, – отвечает Кузьма. – До этого к нам ни разу не ездил. Говорит, что слышал о нас только положительные отзывы и вот, решил обратиться. Типа, друзья очень советовали.

– А что за друзья?

– В каком смысле? – Кузьма непонимающе уставился.

– Ну, в смысле, кто эти друзья? Откуда про твою контору знают? Они из наших, клубных?

– Блин, Саня! Нам-то какая разница? Наши, не наши. Это клиент и он готов отвалить круглую сумму. Кстати, этот перец про тебя тоже слышал.

– А ты откуда знаешь такие подробности?

– Ну так, я ж ему сам говорил, что очередь ждать надо, но потом про тебя вспомнил. Вот и сказал, что пообщаюсь с тобой, коль скоро ты по случаю у нас гостишь. Так он на радостях и пообещал отвалить бабла не скупясь, если ты, вдруг, согласишься заняться байком. Просил передать, что будет ну прямо ооочень благодарен.

Хм. В принципе, денег у меня и так хватает. Тем не менее, их ведь, как водится, много никогда не бывает. Просто, неожиданно получилось как-то. На подработку, ведь, не рассчитывала от слова совсем. Да и байк памятный. Слишком много воспоминаний и ассоциаций навевает…

– Ладно, – говорю. – Когда надо приступать?

– Согласна?

– Сделаю, Кузь, – серьёзно смотрю. – Не ради денег. Ради рекламы клуба.

– Отлично! – он довольно потирает ладошки. – Завтра отдыхаешь. Созвонюсь с клиентом и он пригонит байк к нам. Ребята подготовят детали под покраску. А послезавтра с утра, можешь начинать.

– Подожди, Кузьма. А что клиент хочет? Почему, вообще, решил перекрасить?

– Да, хрен его знает, если честно. Цвет ему, видите ли, не такой, как надо.

– Как это? – не понимаю такой формулировки. – Что значит «не такой»?

– Нууу… В принципе, цвет как цвет. Небесно-голубой, с белыми вставками. Вполне себе, нормально, как по мне. Но, видимо, клиенту не очень нравится.

– Так, что он хочет от меня-то? – продолжаю выпытывать подробности. – Техническое задание какое? Мне что, самой из пальца высасывать?

– Саша, не поверишь. Но он так и сказал. Не в смысле, из пальца, а на усмотрение мастера.

– Даже так? – удивляюсь.

И, видимо, моя подозрительность заметна. Ну, а как тут не быть подозрительной? Мой байк скоропостижно разобрали. Теперь вот, работу подгоняют денежную. Ощущения, что всеми силами стараются тут удержать. Что же это за клиент такой?

– Думаешь, вру тебе? – глаза собеседника кристально чисты.

Он весь – само воплощение правдивости. Это-то, как раз, и настораживает. Уж слишком всё хорошо и логично. Главное, как, блин, вовремя для них всех. И отказать другу не могу. Нет причин.

– Так, что передать клиенту? – прерывает мои размышления «Кузья морда».

– Передай, что возьмусь. Но пусть потом не плачет. Потому что, буду делать, как для себя и как бы именно мне понравилось. И это… Раз такое дело… В общем… Деньги вперёд. А то, видала я таких. Сначала божатся, что доверяют мастеру, а как дело доходит до приёмки выполненной работы, начинают придираться и норовят «свинтить в туман», не заплатив ни копейки. Короче, «плавали-знаем»! Предоплата стопроцентная. Так и скажи. Если против, пусть гуляет лесом или ждёт очереди. Мне его деньги не принципиальны.

Следующий день, прошёл спокойно. Я загорала во дворе, иногда помогала Свете с маленькой Сашей. Гуляла с ней, пока подруга колготилась на кухне. Или помогала там же. А потом начала работать по «скоропостижному» заказу.

Концепт в голове у меня сложился ещё на этапе разговора с Кузьмой. Небесно-голубой цвет, на мой вкус, действительно, не подходит этому мотоциклу. Он слишком уж нежно-фривольный для столь брутального аппарата. У меня был чёрный с тонкими полосками серебристого металлика. Тут тоже переодену байк в чёрный, но добавлю ему искристости. Чтобы на солнце сиял золотистыми всполохами.

Впрочем, байк не машина. На нём сложно что-то прямо вот эпичное изобразить в виду скудности окрашиваемых поверхностей. На таком экземпляре это особенно заметно. Ибо, там и красить-то, как бы, нечего. Бензобак, да два крыла. Остальное – сплошной хром. Бензобак, тоже, особо не раскрасишь, потому что с его боков фирменный логотип завода-изготовителя находится и занимает большую часть поверхности, а сверху две заливных горловины, слева и справа от крупного спидометра, который тоже окружён хромированной бляшкой. Так что, исполнить что-то эдакое, реально, сложно.

Заднее крыло, как правило, закрывают дорожные сумки и его почти не видно. Что остаётся? А остаётся переднее крыло и вот на нём надо как-то реализоваться. Однако, крыло мотоцикла, крыло и есть. Поверхность его тоже не безразмерна. Потому решила, не мудрствуя лукаво, приобщить клиента к нашему клубу. Изображу на чёрном фоне оскаленную пасть. Вроде как, дикий пёс, чёрный, как сама тьма, проявляется из неё, практически сливаясь. То есть, буквально, еле угадываемые контуры и только глаза да оскал, будут чётко и ярко выражены. Такое, почти что, эфемерное создание, сотканное из первозданной тьмы. А если учесть, что на переднем крыле ещё и габаритный фонарик установлен, то в его отсветах раззявленная чавка будет смотреться особенно зловеще.

Ассистировала мне в работе та самая девочка Аня. Уж не знаю, почему так вышло. Может, сама напросилась, а может, Кузьма её подсунул мне из своих соображений. Не стала я, в общем, выяснять. Да, собственно, девчонка, и правда, оказалась талантливая, с руками из нужного места. Поначалу она, конечно, дурковала немного. Ну, в смысле отношений. Она, ведь, даже чуть повыше меня ростом, но смотреть умудрялась как бы снизу-вверх. Как это возможно, не спрашивайте. Сама диву даюсь. Но, видимо, при желании можно как-то умудриться. Пришлось провести профилактическую беседу. Человеком она оказалась вменяемым и к концу первого рабочего дня уже общались, как старые подруги. Всё-таки, общие интересы сближают.

Она живо интересовалась новыми веяниями по теме, а я, без каких-либо обиняков со своей стороны, делилась опытом рассказывая и показывая всё на деле. Работа в Питере и участие во всероссийском конкурсе, прилично так, обогатили мой багаж в плане опыта. Там и знание новых материалов, хитрых техник исполнения, художественные решения, опять же. Ведь, когда находишься где-то, вроде того же конкурса, не только свои работы представляешь, а ещё и чужие смотришь. Общаешься с людьми. Ты задаёшь свои вопросы, они тебе, в ответ, интересуются твоим опытом. Понятно же, что если сам будешь держать свои наработки в секрете от других, то и в обратку прилетит то же самое. Так что, как правило, народ легко делится. Опять же, съезжаются люди из разных регионов, а потом обратно разъезжаются. Друг друга знают, но конкурентами не являются.

Вот и я делюсь с девчонками… Хотя, в команде маляров-аэрографов затесался и один мальчишечка. Странноватый такой. Нет, ну правда, я даже не сразу распознала его половую принадлежность. Он такой… В общем, мальчик-унисекс. Одень в девчачьи тряпки и не отличишь. Ещё и волосы длиннее, чем у многих девчонок клуба. Да его весь женский коллектив даже как парня не воспринимает, в общем-то. Кем-то, вроде, подружки своеобразной числится. Даже свои, чисто женские проблемы, о которых при мужчинах не принято говорить, без зазрения совести обсуждают в его присутствии. А ему либо пофиг (мне б на его месте обидно и не комфортно было находиться в такой среде, будучи мужчиной), либо полностью устраивает такое положение вещей.

Впрочем, как специалист он очень даже не плох. Разве что, креативности маловато. Если не сказать, что полностью таковая отсутствует. Исполнить заказ, при уже готовом эскизе, это про него. Делает работу очень качественно и точно. Иногда, даже, чересчур точно. Ведь, иной раз бывает так, что в эскизе чувствуется огрех, который необходимо убрать. Но тут уже надо с душой подходить. А вот это, как раз, ему и не дано. Зато, производительность у него выше всяких похвал. Ну, не дал Бог фантазии человеку – бывает. В конце концов, такие тоже не пропадут. На потоке-то равных ему нет, а это деньги для фирмы.

Что же касаемо его половой ориентации… Я даже не интересовалась, а какая она у него, собственно? Действительно, он из этих… Или нет… Не моё дело! Лишь бы свои причуды в этом плане, если они, и правда, имеют место быть, не выпячивал. Так-то он, вполне, себе адекватен. Вежлив, доброжелателен, улыбчив и не лишён чувства юмора. Потому, некоторую манерность в общении можно просто не замечать. А если абстрагироваться и принять за особь одного со мной пола, так и вовсе, проблема уходит. Плюс ко всему, у него очень хорошее чувство цвета и оттенков. Долго не надо объяснять, чего хочу. На лету ловит задумку и подбирает необходимую гамму. В паре с Анютой, лучших подмастерьев и желать не надо.

В общем-то, основную работу они и делали. Я только «руками водила»… В смысле, руководила. А вот «рукоблудствовать» сама начала только на основном этапе, когда дело дошло до главного.

Но вот, образ пса из тьмы был закончен и покрыт лаком. И до меня вдруг дошло, что глаза его… Ну, в смысле, пса этого, принадлежат моему Вальке. Такие же пронзительно сине-голубые. Как так вышло, сама не поняла, но, тем не менее, получилось здорово. В образ умудрилась вложить многое. Там и агрессивность, угроза, дикий напор, нежелание отступать… Однако, злоба отсутствует. И вроде, картинка небольшая по размеру и, тем не менее, посыл чувствуется сразу, едва взглянешь, но при этом, особого акцента к себе тоже не привлекает. Гармонично, в общем, легло.

Кстати, на счёт денег за работу. Запросила сотню. Если честно, озвучивая цену, в первую очередь, преследовала цель, чтобы клиент сам «съехал с темы». Там работы-то не сильно много на самом деле было. На тридцатку максимум. Вот я и подумала, заломлю если в три с лишним раза, он и отвалится. Но этот гад даже меня удивил. Потому что, на карту мне упало сразу две сотни в тот же день. А раз такое дело, то уже мне с темы никак не спрыгнуть. Предварительное согласие своё ж дала. Думала, хоть, гляну на такого толстосума, когда за байком приедет… А он не приехал. Кузьма сказал, что занят пока по делам бизнеса. И когда вернётся, не в курсе.

Ну, так и ладно. Не больно-то хотелось. Просто, интересно было глянуть на человека, который не поскупился на такую приличную сумму. Я свою коммуналку дешевле продала почти в два раза. А тут, всего лишь, перекраска трёх небольших деталей. Кузьма тоже отказался от своей доли. Это, дескать, твой проект был и клиент именно твоей работы возжелал.

– Ты ж, – говорит, – давно уже на меня не работаешь. А то что материалы и расходники клубные, так реклама дороже стоит. Плюс, мастер-класс для молодняка.

Ну, что тут скажешь? Неругаться же с ним было. Да и сам Кузя давно не тот, теряющийся при виде симпатичной девушки, телок. За время моего отсутствия заматерел под чутким Светкиным руководством. Такой солидный стал и, даже, снисходительный, что ли, в общении с противоположным полом. Иногда аж в глаз дать ему хочется из-за этой самой снисходительности. Тоже мне, альфа-самец, блин!!!

Так вот и пролетело время, до того момента, когда врачи родильного отделения, таки, согласились выпустить Маришку на волю. Понятное дело, мы всем табором её встречали. А кроме того, ещё человек около сотни на мотоциклах приехали засвидетельствовать своё почтение. Такой вот, стальной эскорт образовался по случаю. Но быстро был отправлен восвояси, ибо рёв моторов у роддома – дело неприличное. Подруга после этого заведения выглядела уставшей, но энергия её никуда не делась. Пока новоиспечённый папаша, с глупым видом, держал два кулька, перетянутых тёмно-синими лентами, мы с ней обнимались, а потом мне допрос с пристрастием устраивали. А ещё грозились, мол, «незнаючтостобойсделаю», если ты вдруг, в скором времени, отчалишь в неведомые дали.

Было приятно очень и радостно. Кстати, Марина повзрослела. В ней явно проступила такая… Ну, как бы… Настоящая мама, что ли. И, вроде, внешне всё то же, но вот, даже если детей на руках не будет, девушкой уже не назовёшь. Типичная мамочка, в общем. Однако ж, как бы не было радостно и хорошо вот так общаться, дети они и есть дети. И ребята отправились домой. Ну и мы тоже.

Договорились только, что через пару дней встретимся и посидим. Там, вроде бы, родители Андрея обещали подстраховать детей и мама самой Маришки собиралась вскорости со своего Алтая приехать, чтобы на первых внуков посмотреть. А вот, папа её не сможет быть, как бы не хотелось. Хозяйство не бросишь, да и дети ж ещё имеются. Но, ничего страшного. Подруга шепнула, что через полгодика, как пацаны окрепнут, они с Андреем сами в гости на Алтай наведаются. Как раз у мужа отпуск должен быть. Кстати, про ресторан она тоже намерения подтвердила, хотя мне не очень верилось в это. В прошлой жизни этот путь уже пройти пришлось, хоть и в ином амплуа. Но, точно помню, что в первые дни после роддома, ни о каких ресторанах даже мысли не возникало. Вот о дополнительных часах сна, точно мечтали с Валей. Такое было. А о походе в ресторан – нет.

Глава 33

После того как я закончила работать над байком, прошло ещё три дня. С виду всё было спокойно. Пару раз проведывали Марину у неё дома… В смысле, в её и Андрея доме. А так, в общем-то, всё тихо и спокойно. Меня никто не дёргал и мозги по поводу того, что я бегаю от мужиков, не колупал, как обычно. Взяли моду, понимаешь, устраивать мою личную жизнь. Света пилит каждую свободную минуту, ей Кузьма помогает, а как вышла из роддома Марина, тут же, с превеликим энтузиазмом, присоединилась к общему хору.

И не сбежать никак. Байк мой разобран. Пробовала подгонять мастеров, но те, гады, только лыбятся. Обещают закончить в ближайшее время, но при этом шевелиться даже не пытаются. Хотела было сама взяться за работу и по-быстрому скидать всё в кучу, так эти «козлы» блок цилиндров куда-то спрятали. А мне говорят, что отправили на шлифовку каналов впуска. Врут! Точно, врут! И вдруг, три дня покоя. С чего бы это? Я уж с облегчением начала думать, что затея моих друзей с рестораном и знакомством с кем-то, по их мнению, подходящим для меня, сама по себе, наконец-то, протухла… Но не тут-то было!

Утром я, как обычно, трясла задницей на беговой дорожке, под репертуар группы «Сектор Газа». Потом, вместе со Светой, устроили прыгалки танцевальной аэробики. Она какой-то новый «супер-пупер» комплекс разучила, где нужно было использовать такие специальные пластиковые бруски. Они выполняли роль ступеньки. Потом показала новые упражнения, с резиновыми жгутами. Всё это, с её слов, делало попу ещё рельефней в итоге. Мне понравилось, кстати. Нужно будет прикупить таких резинок. Много места в сумках не займут, зато всегда с собой и использовать их для тренировок можно хоть в лесу. В общем, ничего не предвещало, пока тренировка не подошла к концу. А вот после, когда я как раз закончила завтракать, приехала мама подруги и, буквально, с порога заявила, что она, дескать, уже здесь и вы, мол, девчонки, можете ехать, куда хотели.

– А мы куда-то хотели ехать? – спрашиваю Свету.

Надо ли говорить, что удивилась я сильно?

– Так сегодня же в ресторан идём. – Света смотрит на меня укоризненно. – Ты что, забыла?

– Ты серьёзно с рестораном? – недоверчиво смотрю на подругу.

Ну, бред же! Какие рестораны, когда дети ни минуты покоя не дают? А идти туда без Маришки, не очень удобно.

– Серьёзней некуда! – отвечает Света.

И я понимаю, что она, действительно, не шутит.

– Родители подстрахуют. Моя мама меня прикроет. Андрей тёщу тоже, как раз, вчера на вокзале вечером встретил, плюс, ещё его маман тут. Уж вдвоём-то, две бабушки, точно, управятся с пацанами. Конечно, Марина придёт чуть попозже и долго не пробудет. Часик… Может, полтора, от силы. Так что, хватит искать повод отказаться, Саша. Сегодня вечером мы все встречаемся в ресторане и точка!

– Так, то ж только вечером будет… – сдаю часть позиций. – А сейчас куда?

– Ты что, вот с этим на голове в ресторан пойдёшь?

– Ну да… – говорю. – Голову помою только, чуть тут приподниму, тут заколю… – показываю руками, что и где собираюсь делать. – Да и всё.

– Нет, подруга! – укоризненно смотрит на меня. – Так не пойдёт! Сейчас поедем в салон, я уже нас давно туда записала. Там нами займутся по полной программе. И голову твою в порядок приведут, с руками и ногами поработают.

– Ну и к чему такие сложные приготовления? – с намёком на свою догадливость спрашиваю.

А Светка, зараза, даже не думает выкручиваться:

– Там всё и увидишь.

– И что я увижу?

– Потерпи до вечера. Хорошо?

Эта дурацкая игра уже серьёзно напрягать начинает.

– Свет… Но ты же понимаешь, что кого бы вы не решили со мной знакомить, решать всё равно мне?

– Конечно, Сань. Но и ты тогда пойми, что никто из нас не желает тебе зла. Этот поход, сама ж говоришь, ни к чему не обязывает. Сходим, повеселимся, а там уже сама решать будешь. Договорились?

– А к чему тогда весь этот фарс был? Чтобы меня задержать?

– Ну, если сама всё поняла, зачем тогда спрашиваешь? Поехали в салон!

Мне осталось только хмыкнуть неопределённо. Однако и интерес вновь проснулся. Что ж там за кандидат такой? Теперь уже из принципа хочу на него глянуть. Глянуть на того, ради которого такой заговор друзья устроили. Короче, в салон, так в салон.

Расписывать, чем занимались в «салоне», смысла нет. Обычные женские процедуры, которые растянулись больше чем на полдня. Сначала мастера занимались нашими руками, ногами, после чего (это, примерно, по прошествии трёх часов), нас передали в руки другим девочкам, что специализировались уже по волосам. Ну, как девочки… Две такие, весьма многоопытные, женщины, ближе к пятидесяти, по виду, рьяно взялись за дело. Мыли, умащивали, где-то даже обесцвечивали по краям, потом укладывали, сушили. Чуть не уснула, блин, от всех этих манипуляций и непрерывного трёпа. Они, видимо, молча работать не привыкли. Пытались и меня в разговор втянуть, да потом бросили сие бесполезное занятие.

А вот Светка с удовольствием чирикала. Да и вообще, мне показалось, что они все меня троллят немного. Так вот, под этот треск чуть не сомлела. Еле удержала сознание на краю бодрствования. Но вот, наконец, пытка закончилась. На голове мне соорудили некую хитрую конструкцию, которая там держалась вопреки законам гравитации. А ещё два таких игривых чуть вьющихся локона по бокам, слева и справа пристроили. Как всё это держится, загадка для меня, но выглядит шикарно. Но и это было ещё не всё. Откуда-то выползли новые девочки и принялись профессионально разукрашивать нам моськи и вот только потом нас, наконец, отпустили восвояси, то есть, домой.

Впрочем, пытка не пытка, а результат похода, действительно, впечатлял. Когда две принцесски, таки, вернулись и Кузьма обалдело уставился на нас, стало ясно, что ходили, действительно, не зря. Мужик дар речи потерял. При этом, его реакция была для меня приятной. Дурачась, показала ему язык, подруга подыграла и мы, смеясь, побежали на второй этаж одеваться. Потому что, время начинало поджимать.

Одеваясь задумалась. Стоит ли новое бельё на себя натягивать? С одной стороны, вроде как, смысла нет. Всё равно ведь претендент «пойдёт лесом». А с другой, глядя на себя в ростовое зеркало, понимаю, что самой хочется всю эту красоту, водрузить, куда надо, чтобы уже завершить образ до конца. Пусть, под платьем ничего видно не будет, но ощущение всего этого, никуда не денется. Вот, аж в животе где-то щекотно становится, так не терпится. И уже даже не ум, а интуиция подсказывает, что, надев это на себя, самооценка ещё больше возрастёт. В общем, решилась. Хуже, ведь, не станет и плевать, что никто не увидит. Я-то сама знаю и этого достаточно.

Чёрный шёлк приятно ласкает и холодит кожу. Самое сложное, правильно натянуть чулки. Делаю это впервые. Колготы похожим образом натягиваются, но на них нет швов. А на этих чулках есть. И натянуть это дело надо так, чтобы шов был идеально ровным. А ещё они оба, в смысле швы, должны быть точно симметричны на обеих ногах. Воюю с непослушными предметами женского гардероба. Когда уже закончила и стою попой к зеркалу, дабы оценить положение швов, в комнату заглядывает Светка:

– Ну, ты ещё долго копаться будешь?

– Заканчиваю… – отвечаю. – Глянь там, сзади. Всё ли ровно?

Она придирчиво крутит меня, а потом звонко шлёпает по ягодице. Я от неожиданности взвизгиваю, а эта зараза весело хохочет.

– Ты чего?

– Знаешь, Сашка, – улыбается она. – Вот, будь я мужиком, не удержалась бы и прямо тут трахнула.

Смотрит так плотоядно, облизывая губы язычком. И видимо, вид мой был испуганным на самом деле, потому что она снова начинает ржать. Ну, а что? Я реально испугалась маленько. Потому что, ещё тогда, когда она жила у меня и мы не однократно спали в одной постели как сёстры, ни разу ничего подобного за ней не наблюдалось. А тут, прямо вот, повеяло нетрадиционным… Кхм… В общем, тем самым.

– Да расслабься ты, Сань. Шучу я. Но ты, действительно, выглядишь потрясно. Давай, платье быстрее одевать. Кузя уже ждёт в машине.

При помощи подруги, удаётся вползти в платье, не нарушив целостность конструкции на голове. Залезаю на шпильки и беру небольшую красную сумочку в руки, купленную специально под этот вот образ. Последний взгляд в зеркало. Света права. Такую «цыпу» я б и сама оприходовать не отказалась в прошлом. Настроение поднимается, несмотря на некую нервозность, по причине неизвестности того, что будет впереди. Спускаемся вниз и идём к машине. На улице уже начинает темнеть. Кузьма очередной раз демонстрирует обалдение при виде нас. Сразу же вспоминается первая совместная поездка втроём на его «марчке». Сейчас мужик выглядит в точности, как тогда. Ещё даже двух лет не прошло с того момента, а будто бы сто лет назад было. В машине интересуюсь загадочным клиентом. Байк давно готов, а его так и не было до сих пор. Но Кузьма не менее загадочно улыбнулся и молвил:

– Думаю, завтра ты его точно увидишь.

– Он на связь вышел? Ты с ним разговаривал?

– Ага.

– И что он сказал?

– Сань! Давай, завтра о делах, ладно?

Вот, блин. Ну, завтра, так завтра. К ресторану подъехали, когда стемнело уже. Зажглось уличное освещение. Ресторан тот самый, в котором когда-то давно гнобили девочку Сашу. Встречающийся по дороге в зал, персонал мог бы быть знаком мне, если б память старой личности, обитавшей в этом теле когда-то, сохранилась. Но, увы и ах. Лично я, ничего из того, что было до меня не помню. Вообще ничего. Вот, ни грамма. Потому смотрю на угодливых ресторанных халдеев безразлично. Да и они, вряд ли, узнали свою бывшую посудомойку. Перед закрытыми дверьми в зал Света театрально бьёт себя ладошкой по лбу:

– Блин! Забыла!

– Чего? – интересуюсь.

– Да, сумочку в машине забыла. Ты проходи, Саш, тебе покажут наш стол, а я мигом сбегаю и тебя догоню.

Подозрительно оглядываю её. Сумочки, действительно, в руках нет, но то, что она была, помню точно. Да и вообще, ситуация выглядит вполне обычно. С любым такое случиться может. Однако, спокойствие в миг улетучивается и на его место заселяется беспокойство. Вот, задницей чую – что-то не так. А нарядный швейцар у двери, между тем уже взялся за ручку, чтобы с поклоном её открыть.

– Свет, может лучше я тебя тут подожду?

– Сашка! Ну, что ты выдумываешь? Я ж буквально через минуту буду.

– А где все? – ещё более подозрительно прищуриваю глаза.

До меня только сейчас дошло, что я не увидела других посетителей, которые… Ну, просто обязаны мелькать тут и там. Да, хотя бы, курильщики должны были тусоваться на крыльце. В самом ресторане тоже, ведь, обычно какой-то движняк происходит. Кто-то в туалет спешит или, наоборот, оттуда. Кто-то уже закончил праздновать и к выходу двигается или, наоборот, внутрь. В общем, не было обычной ресторанной суеты, в том числе, музыки. Будь я шпионом, точно засаду б заподозрила, а тут…

– Скоро будут и остальные, – улыбается заговорщица.

А потом, делает какой-то знак швейцару, тот мгновенно реагируя распахивает «ворота», а Светка, зараза, с неожиданной силой впихивает меня внутрь и эти самые ворота вновь захлопываются, только уже перед моим носом.

– Свееет! Что за дела?! – ору через дверь.

А в ответ слышу, как в замочной скважине проворачивается ключ. По инерции, пробую открыть двери… Но они даже не шелохнулись. Оглядываюсь и в этот момент, яркий верхний свет тухнет, погружая огромное помещение в полумрак. Но я успела заметить, что зал пуст. Вернее, почти пуст. Множества столов, которые должны были стоять везде, нет. Кроме одного небольшого столика по центру. И именно, только в районе этого стола, всё еще присутствовало освещение, которое мягко падало откуда-то сверху. А ещё… За ним кто-то сидел. Кто-то крупный, в чёрном смокинге. Этот человек повернулся ко мне, взял трость и не спеша направился в мою сторону. А я стояла ни жива – ни мертва, не в силах выдавить из себя какого-то звука и поверить в такую вопиющую подставу. Потому что, ко мне шёл, опираясь на трость, чуть прихрамывая, никто иной как… Валентин!

Стою, затравлено озираюсь, теребя в руках сумочку. Но, все пути отступления отрезаны. Вот Светочка! Вот «коза», блин! Это ж они все, по ходу, на Вальку моего играли. Вся эта возня с мотоциклами, разговорами о праздновании в ресторане… Всё это лишь для того, чтобы сдать меня ему с рук на руки. Интересно, а когда они успелиснюхаться? Когда я сюда приехала или ещё задолго до того?

– Здравствуй, Саша.

– Здравствуйте, Валентин Михайлович.

Он морщится, как от зубной боли:

– Прекрати, а? Ну, не смешно уже.

– Хорошо, Валентин. Не буду больше, – соглашаюсь.

На самом деле, назвала его по имени-отчеству в связи с растерянностью. Просто, тупо, не знала, как себя вести. Ощущение было… Ну, ей Богу, как у школьницы, застигнутой учительницей за мастурбацией в кабинке женского туалета. Беру себя в руки:

– Здравствуй, Валя. Какими судьбами? – и снова глупый вопрос, который может, даже, издевательским показаться, учитывая ситуацию.

Но я реально растеряна и, как бы не пыталась мобилизоваться в необычной ситуации, в кои-то веки, не способна собрать свои мысли в кучу. Вот, честно, ни единой, хотя бы самой завалящей, мыслишки, как вести себя дальше.

– Давай, присядем? – он указывает рукой в сторону стола.

– А у меня есть выбор? – пожимаю плечами.

Валентин ухмыльнулся криво:

– Нет, Саша. Выбор, пока мы с тобой не поговорим, я тебе не предоставлю. Потому что, знаю, каким он будет.

Ну да. Тут не нужно проводить спиритический сеанс по вызову духов, чтобы догадаться о побеге.

– Ладно, давай поговорим, – вынужденно соглашаюсь с правилами игры.

Он берёт меня под локоток, словно бы боится, что я начну устраивать забег прямо с этого места и галантно конвоирует к столу. Неловко помогает усесться на стул. Неловко, потому что трость мешает. Он в ней малость запутался. Оно и понятно. Пользуется ею вынужденно, а не из аристократического лоску. Но вот, наконец, сидим напротив друг друга.

– Голодна?

– Не очень, – и это чистая правда. Потому что, ощущение голода куда-то подевалось, едва его опознала.

– А я вот голодный, как волк. Составишь компанию?

Смотрю на него удивлённо. Издевается, что ли? Сам же сказал, что выбора нет и выпускать меня на волю не собирается. Но он словно бы не замечает моего взгляда, задумчиво изучая меню:

– Ну, вот и отлично, – говорит и стучит легонько вилкой по хрустальному фужеру.

Едва раздался мелодичный перезвон, как у стола материализовался вышколенный официант с полотенцем на руке и в угодливом поклоне. Валентин тычет пальцем в меню, выбирая позиции.

– Сей момент! – кивает ресторанный работник и скрывается в полумраке, предварительно наполнив наши бокалы вином. Валентин поднимает свой и глазами предлагает сделать тоже самое. Деваться некуда. Стукаемся краешками.

– За встречу!

Едва успеваю сделать глоток, как появляется обслуживающий персонал и в мгновение ока расставляют тарелки и прочий инвентарь на столе, не забыв долить в, и так ещё не пустые, бокалы вина. Мгновение и мы снова одни. Едим в тишине. Прямо, сюр какой-то.

– Ты потрясающе выглядишь сегодня.

Смотрю на него поверх бокала. Не знаю, как он истолковал мой взгляд, но Валентин тут же вносит уточнение:

– Ты всегда потрясающе выглядишь. Но сегодня просто ослепительна.

Не скрою. Его оценка моей внешности… Именно ЕГО оценка, мне особенно приятна и очень много для меня значит. Тем не менее, продолжаю хранить молчание.

– Я хочу тебя спросить, Саша. Почему ты от нас сбежала? Стася тебя любит, родители души не чают…

– А я не от них сбегала… – говорю это очень тихо, но он услышал.

– Так, это всё из-за меня, да? – он смотрит пристально, требовательно и вдруг… Магия глаз возвращается. Два синих бездонных омута обрушиваются на меня внезапно. Это произошло так неожиданно, что я не успела собраться. Валентин взял мою руку:

– Скажи, Саша! Скажи мне честно! Зачем ты спасала мне жизнь, если я тебе безразличен. ЗА-ЧЕМ?

– Потому что… Я не могла иначе… – шепчу. – Ты нужен Стасе, ты нужен родителям и… Ты мне небезразличен, но я не хочу, чтобы только из чувства благодарности…

– Вот так, да? Ты всегда думаешь только о других? Святая? А ты спросила нас всех, чего мы больше всего хотим? Ты спросила родителей, которые вдруг обрели дочь? Спросила Стаську, которая счастлива была от того, что к ней вернулась мама? А меня, в конце концов, спросила, что я думаю по этому поводу? Почему ты всё за всех решила сама?

– Но я ей не мама! – почти кричу.

– Глупости не говори, – спокойно отвечает. – Для Анастасии, МАМА – ЭТО ТЫ!

– Я чужая вам! Чужая тебе! Мне надоело врать! Надоело играть чужие роли!

– Ты?!! Чужая?!! Нам?!! После всего?!! Да я такой чуши в жизни не слышал! С чего ты так решила? О каком вранье речь? Ты не любишь Анастасию?

– Люблю.

– А родителей?

– Очень.

– Тогда, в каком месте ты соврала? Спрашивать, что ты думаешь обо мне, не стану. Скажу только, что ты мне тоже давно небезразлична. С тех самых пор, как впервые тебя увидел. Я люблю тебя, Сашка! Слышишь? ЛЮБЛЮ! Ты нужна мне! Больше жизни нужна!

– Тебе нужна не я и любишь ты не меня!

– Ну, опять ты в старую дуду? – он морщится. – Да, пойми ты, наконец! ТА Саша умерла! ЕЁ больше нет! Я, действительно, её люблю и никогда не забуду. Как и ты, никогда не забудешь и не перестанешь любить тех, кто остался ТАМ. Но я и тебя люблю. Именно ТЕБЯ! И мне плевать, что там с тобой было в прошлой жизни. Что было и кем ты была.

– И тебя это не смущает, Валь? – шепчу я.

– Что?

– Кем я была в прошлом?

– Да, мало ли, кто из нас кем был в прошлой жизни? – возражает Валентин. – Сейчас я вижу перед собой удивительно красивую женщину, умную, сильную, смелую. Готовую на безумство, ради своей семьи. Ты лучшая девушка на свете и другая мне не нужна!

– Тогда… Тогда… Тогда, почему ты ко мне не пришёл? – это я сказала, наклонившись в его сторону. – Я тебя три дня ждала! ТРИ ДНЯ!!! Ужины готовила! Свечи зажигала! А ты… Ты… даже не позвонил…, ГАД!

– Да мне некогда было, Сань! Прости! Я ж эти дни тогда бегал, как угорелый, думал тебе сюрприз сделать. Кольцо заказывал в ювелирном, с рестораном договаривался, платье белое искал, чтобы оно тебя достойно было. А ещё прокурорские меня раз за разом дёргали. Я даже с ЗАГС-ом договорился, чтобы в один день всё. Хотел праздник тебе устроить!

Он вскочил и подошёл ко мне. Даже про трость забыл. Мне тоже пришлось встать, но едва поднялась со стула, он опустился на одно колено и достал из внутреннего кармана коробочку. Когда-то она была покрыта чёрным бархатом. Она и сейчас была им покрыта, только цвет бархата изменился на грязно серый, а сама коробочка была сильно помята. Тем не менее, функцию свою она сохранила. Валентин открыл её. В небольшом углублении, стояло колечко. Тонкое. Инкрустированное десятком мелких бриллиантов, которые радостно заискрились, как только на них упал свет.

– Оно было со мной тогда. Я не стал менять коробку, потому что…

– Дурак! Какой же ты дурак, Валька! – чувствую, как слёзы сами покатились по моим щекам. Мне больше не хочется прятать от него свои чувства. А потому, иду во все тяжкие сознаваясь. – Тебе, просто, надо было прийти ко мне и сказать. Я тебя давно люблю сама и никакое золото и бриллианты мне от тебя не требуются! Только ты сам!

– Прости, Саша. Если бы я знал… Я даже, ведь, надеяться боялся…

– А раз не уверен был, зачем тогда затеял такие приготовления? С платьем, с кольцом, с ЗАГС-ом?

– Впечатление хотел произвести. Вдруг, сработало бы?

– Может, встанешь уже? – улыбаюсь ему, а на ресницах дрожат вездесущие слёзы.

– Только после того, как ты согласишься стать моей женой.

– Я согласна! – касаюсь ладошкой его щеки. – Только, встань уже, пожалуйста…

Он пытается подняться, а я спохватываюсь:

– Подожди…

Он недоумённо смотрит на меня снизу-вверх.

– Кольцо-то одень, раз начал. Зря, что ли, покупал?

Жёлтый металл холодит палец. С интересом разглядываю свою руку. А что, мне нравится. Здорово смотрится. Валька встаёт и подходит вплотную. Его руки ложатся мне на талию. Потом они расползаются в разные стороны.

Чувствовать, как одна мужская большая ладонь, ложится на ягодицу и ласково мнёт её, а вторая, подталкивая в спину прижимает к груди, так приятно и возбуждающе. Дыхание учащается. Поднимаю глаза и с радостью тону в двух синих омутах. Наши губы встречаются. Я больше не сопротивляюсь. Наоборот, устремляюсь к нему навстречу, стараясь прижаться ещё плотнее. Мои руки, сами собой оказываются у него на шее. Одна из «задних» ног, непроизвольно сгибается в колене. Так и стоим, слившись в поцелуе. Я на одной ноге, а он прижимает к себе крепко-крепко.

Всю бы жизнь так простояла. Вот, честно, хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. Однако, вечного ничего не бывает. Одновременно с ярко вспыхнувшим светом, оглушительно грянул вдруг вальс Мендельсона и бурные аплодисменты его сопровождавшие. Рука Валентина мгновенно переместилась с ягодицы обратно на талию. Мы оторвались друг от друга. Вернее, целоваться перестали, а вообще, сейчас, наверное, никакая сила не могла нас оторвать друг от друга. Мы слишком давно этого желали оба. Господи! Какие же мы с ним идиоты! Столько времени было упущено зря! Ну, что ему стоило сказать всё это раньше? Впрочем, а кто мне самой мешал пойти к нему и спросить в лоб?

Вокруг стояли мои друзья. Когда успели просочиться в зал? В руках у них были бокалы шампанского. И вот тут я задалась вопросом. Если у них в руках посуда, то как они хлопали, изображая овации? Чудеса, блин! Мне было неловко немного. Чувствую, что краснею и, чтобы спрятать румянец, я прижимаюсь лицом к груди любимого мужчины. Прижимаюсь и слышу, как там мощно и гулко стучит его сердце. МОЁ сердце! Для МЕНЯ стучит! Ведь, он мне его подарил и я его буду беречь. Беречь и любить. Потому что, отныне путь у нас с ним общий и это так восхитительно! Но чудеса на этом не закончились. Вперёд выдвинулась матрона монументального и, я бы даже сказала, героического размера с открытой красной папкой.

– Согласны ли Вы, Александра Владимировна Лебедева, взять законным мужем Валентина Михайловича Серова, любить его в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас?

– Согласна! – отвечаю.

Правда, хрен он у меня помрёт! Будет жить долго-долго. Потому что, нужен мне живым.

– Согласны ли Вы, – меж тем как в трубе гудит тётка. – Серов Валентин Михайлович, взять законной женой Лебедеву Александру Владимировну, чтобы любить её в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас?

– Согласен! – отвечает Валька и шепчет мне на ухо: – Только, теперь никакая смерть не сможет разлучить меня с тобой.

– Тогда, властью данной мне государством Российским, я объявляю вас мужем и женой. Молодожёны, распишитесь.

Мы расписываемся с Валей по очереди.

– Свидетели молодых.

Из-за наших спин, выступают двое. Со стороны новоиспечённого мужа вышел Кузьма, а с моей – Маришка. Она мне весело подмигнула при этом, показав большой палец, одобряя мой выбор и моё же решение. Но вот формальности закончились.

– А теперь молодые… – тётка окинула нас озорным взглядом. – Горько, что ли?!!

– ГОООРЬКО! ГОООРЬКО! ГОООРЬКООО! – разоряется толпа. Но нам не горько. Совсем наоборот. Этот поцелуй, в новом статусе жены, был слаще любого сахара.

Ну, а потом нас отправили домой. Все понимали, что нам двоим сейчас мало до кого есть дело. Всё равно, ведь, никого не видим, кроме друг друга. Разве что, на улицу проводили и усадили в здоровенный лимузин, который в мгновение ока доставил к дому. Ну, или это мне так показалось, что в мгновение, потому что, вроде бы, только снова начали целоваться, как уже и приехали. Вот же ж, блин! А друзья? А что друзья? Они остались праздновать. Валентин сказал, что ресторан оплачен на сутки.

Света с Кузьмой предоставили своё жильё на время и мы им воспользовались по полной программе. Далее, снова чудеса одно за одним. Может, мои поцелуи таким лечебным образом подействовали, а может Валька забыл, что хромать должен, но в дом от самых ворот он меня нёс на руках и это тоже было восхитительно. А потом по лестнице на второй этаж и до кровати, в изголовье которой уже горели свечи. У него на руках, было так уютно, что слезать вообще ни разу не хотелось.

А потом подумалось, что я всё же большая молодец, раз решила-таки надеть то самое бельё. Потому что, он оценил мои усилия по достоинству. Зарычал утробно, после того, как стянул с меня платье и повалил на кровать. Целовал везде, а я млела от восторга и стонала от нестерпимого желания, подаваясь к нему навстречу. А ещё мы смотрели друг другу в глаза! Смотрели-смотрели-смотрели-смотрели не в силах наглядеться.

От белья избавлялись постепенно уже. Между вспышками фейерверков в моих глазах. Это было НЕЧТО! Любое его прикосновение заставляло тело вздрагивать и выгибаться в сладких муках вожделения. Я буквально плавилась в его руках. Разум? О каком разуме может идти речь? О чём вы! Он давно отключился за ненадобностью. Язык разума в тот момент был совсем не к месту. За нас говорили наши тела. Очень красноречиво говорили и благодарили друг друга за калейдоскоп счастья и неописуемого блаженства. Продолжался этот рай до самого утра. В доме никого не было, а еды был наготовлен целый холодильник. Я расцелую Светку за такую заботу. Она чудесная подруга. Мы бегали вниз, между душем и подходами к кровати, что-то ели и снова неслись обратно, если, конечно, ЭТО не происходило там, где застигало неукротимое желание и похоть. Но то была правильная похоть. Похоть двух истосковавшихся друг по другу людей. А мне хотелось ещё и ещё. Быть женщиной оказалось, плюс ко всему, ещё и так умопомрачительно сладостно, что останавливаться не было никакого желания. Ну, я и не останавливалась, неистово качаясь на волнах экстаза. Силы покинули меня только вместе с первыми лучами солнца. Уснула с чувством наполненности счастьем до краёв и с намереньем повторять, как можно чаще. Да, хоть каждый день! Я стала нимфоманкой? Плевать!!! Хочу ещё, но на сегодня больше не могу. А вот завтра… Надо только выспаться получше.

Глава 34. Валентин

Проснулся Валентин только в два часа дня. Что, в общем-то, неудивительно. Невероятный секс-марафон, что устроила для него Сашка, закончился где-то в районе шести часов утра. Точно время не проверял, потому что сил не осталось, но примерно так, потому что за окном было почти светло. Эта ночь была невероятной. Они оба как с ума сошли. И пусть его простит ТА Саша, но такое с ним было впервые. Неутомимая девушка будто бы заранее знала, что требуется именно ему. Делала всё, именно так, как надо. Она то становилась податливой, то, вдруг, перехватывала инициативу. Да он сроду не думал, что сможет вытворять подобное и так подолгу. Будь на месте Саши другая женщина, скорее всего, было бы совсем иначе. Но Александра особенная. Вот, умеет она балансировать на грани. И, если уж говорить на чистоту, этой ночью ещё неизвестно, кто над кем трудился. Между ними, прямо какая-то связь установилась немыслимая. Когда каждый партнёр точно знает, что требуется другому именно сейчас и как надо поступить. А темперамента в ней было, так и вовсе, на сотню женщин. Ох, и горячей штучкой, оказалась ЭТА Саша! Будто бы сама богиня сладострастия спустилась на землю ради него одного.

Проснуться же заставило какое-то смутное чувство тревоги. Скорее всего, приснилось что-то. Но вот, что конкретно, как это обычно и бывает, он не помнил. Однако, по ощущениям… Примерно, как тогда в больнице, когда узнал, что она исчезла из его жизни. Спасла очередной раз и пропала, оставив документы на машину и все деньги, что он платил ей, на кухонном столе квартиры тестя с тёщей. А может, это был не сон вовсе, а подсознательный страх снова потерять любовь? В общем, проснулся, резко сел на постели и облегчённо выдохнул, когда увидел её рядом. Она была тут. Никуда не делась. Разметалась на кровати. Белая простынь, восхитительно подчёркивала красоту нагого тела девушки и шикарный загар. И когда только успела так загореть?

Какие ощущения он пережил тогда в больнице? Сложно передать. Оказывается… Этот человек… Эта невероятная девушка… заняла одно из важнейших мест в его жизни и душе. Ключевое место. Он, и правда, влюбился в неё практически сразу. Первые признаки влюблённости почувствовал ещё в летнем кафе. Она тогда стояла против солнца в белом платье и распущенные волосы буквально светились. А окончательно понял, что пропал, в тот момент, когда застал её вечером, целующей спящую дочь. Саша целовала её не напоказ, а потому что, по-настоящему, любит ребёнка. Это чувствовалось на инстинктивном уровне. Она, ведь, не могла знать, что он увидит. Да и смутилась, естественно, когда заметила его взгляд. Вот когда он, наконец, осознал, какую глупость спорол с Ольгой. И ведь, он ещё не знал, кем она, на самом деле, является, но, тем не менее, понял, что особых чувств к ней никогда не питал. Там была лишь похоть. По сути, чисто техническое оправление естественных физиологических потребностей организма. Эх, знать бы сразу! Тогда б вышвырнул поганку из жизни и пинка для ускорения добавил. Но, вместо этого, рвался пополам, метался в душевных терзаниях, не зная, как сказать, что любит другую.

Да и Саня вечно держала дистанцию. Он к ней шаг, она два назад. Был момент, когда ему показалось, что она начала бороться за него. Там, на берегу Волги, он чуть не подавился помидором, когда девушка сняла свой сарафан. Такого совершенства он никогда ещё не видел. Даже жена покойная при жизни, на что уж была яркой красавицей, но тут тоже не дотягивала. Хотя… Может быть, мнение о внешности Саши у него складывается субъективным. Ведь, он влюбился и объект обожания, стоящий каждый день перед глазами, не давал объективно оценивать ситуацию. Плюс, Саша была гораздо моложе своего прототипа… Может, ещё и поэтому ему так кажется?

Тот поцелуй на кухне… Он понял, ведь, почему она его оттолкнула в итоге. Не сразу, но понял. Тогда каждый из них, сам того не осознавая, целовал своего любимого. Вот, он конкретно, видел перед собой СВОЮ Сашку. Ту, которую потерял. А она, видимо, целовала тоже не его. И это при том, что в обоих, на тот момент, уже во всю бушевали новые чувства. Однако, и прошлое никуда, ведь, не делось. Они, в смысле обе этих Саши, так удивительно похожи. Так похожи, что в какой-то момент, он начал задумываться о мистике. Ну, а что ещё думать оставалось? Интонации голоса те же, двигалась похоже, пахла один в один… Разве что, сам голос был несколько иным. И, тем не менее, ЭТА Саша, была другой, нежели ТА, ныне покойная. Как говорится, похожи-то похожи, да не совсем.

В мелочах две эти женщины сильно отличались. Взять, к примеру, упрямство в достижении цели. В плане этого упрямства, обе были копией друг друга, а вот в методах достижения… В более молодой версии временами проступала, прямо-таки, мужская жёсткость. Там, где старшая Александра действовала бы с женской хитростью, младшая Сашка пёрла на пролом. Погибшая жена обратилась бы за помощью к своему мужу, искала бы его защиты. Эта же, молча бросалась в бой, рассчитывая только на свои силы. Страйкбол, кстати, очень наглядно показал разницу между ними. Жена Валентина была хорошим бойцом. Стреляла, так и вовсе, лучше всех в их команде. Но, тем не менее, не была лидером. Зато её молодая копия им являлась на сто процентов. Она всю игру наблюдала за действиями ребят в команде. Как бы оценивая их способности. А оценив, начала предлагать иные решения, как оказалось позже, очень грамотные. Пацанам бы послушать её, но кто ж в таких делах будет девчонку слушать? Другая бы растерялась, обиделась, но только не эта Сашка.

Она «закусила удила» и сделала всё сама. Разве что, рыжий Женька, парень очень умный и наблюдательный, вовремя понял, кого надо слушать. Кстати, Женька этот, действительно, умён. Хотя, по внешности этого не скажешь. С виду, балбес балбесом, но только не тогда, когда надо думать. Многие на нём обломали зубы, посчитав внешнюю придурковатость и невысокий рост за чистую монету. Парень, на самом деле, хороший боец и редко признаёт авторитеты. А вот Сашку признал сразу. Валентин многое знал об этом парне и о том, через что он прошёл на Первой Чеченской и потому его мнение было особенно ценным. Раз признал и пошёл за ней, значит, заметил то, что другие не увидели.

И таких моментов, где разница между ТОЙ Сашей и ЭТОЙ, просматривается очень много. Надо было только внимательно наблюдать. Окончательно же всё встало на свои места после памятного разговора на даче.

Почему Валентин поверил Александре? Да, потому что, в глазах этой девушки, было столько боли и отчаяния, что никакое враньё не способно дать. В этих глазах чайного цвета, было всё! Вот только, вранья не было. Так что, да, он поверил сразу. И, чего уж греха таить, эта вера во многом и повлияла на дальнейшие события. Знание, кем была Саша раньше, поначалу покоробило. И почти что оттолкнуло. Однако ж, он понимал, каково оказаться вот так, в другой реальности, да не в том амплуа. Когда даже поговорить не с кем. Его самого раздирали противоречия. Перед ним сидит удивительно красивая девчонка, в которую, к слову, он уже давно влюблён, но говорит о себе в мужском роде. Да так говорит, что веришь сразу же.

Можно сказать, Валентин тогда сильно споткнулся в своих чувствах. Но уже утром, увидев Сашку на кухне, осознал, что жить без неё не сможет. Она была такая домашняя, уютная… СВОЯ! В ней ничего от мужчины не было. О чём он не преминул сообщить. Говорил то же самое ещё накануне ночью, но тогда это было под действием алкоголя и, скорее, для успокоения собеседника. Да и вообще, с этой информацией, нужно было сначала переночевать. Уж больно невероятен был рассказ. И, тем не менее, для принятия окончательного решения потребовалось время. Немного. Всего-то полдня. Но, возможно, эти самые полдня, в итоге, чуть не разлучили их. Она, ведь, сама сказала, что три дня ждала. Какой же он идиот! Зачем задавил в себе первый порыв, когда душа рвалась в тот же вечер прийти к ней? Но ведь, так хотелось произвести впечатление. Прийти не просто так, а с кольцом, отвести в ЗАГС. А то, что было в другом мире, быльём поросло. Потому что, в этом она была именно тем человеком, которого так не хватало.

Опять же, тесть с тёщей, да Стаська. Это, как раз, те люди, чьё мнение было для Валентина непререкаемым в таком вот щепетильном вопросе. Раз Анастасия, назвала Сашу мамой, значит, именно её в этом амплуа хочет видеть. Никто другой не подойдёт на эту роль. А старики, так и вовсе, признали дочь. И ведь, ошиблись совсем немного. Впрочем, ошибка та не критична вовсе. И вот, когда он уже готов был набрать её номер…

В тот вечер, Валентин вернулся домой в приподнятом настроении. Вернулся лишь для того, чтобы принять душ и переодеться. Во внутреннем кармане пиджака уютно лежала бархатная коробочка с кольцом. Оно так здорово должно смотреться на изящном пальчике Александры. Сердце мужчины сладко ныло в предвкушении предстоящего разговора. Она ведь сказала… Созналась, что он ей не безразличен. Значит ли это, что у него есть шанс? Было немного боязно и неловко. Мало ли, что она сказала? Пойди, пойми этих женщин. Вдруг, что-то не так понял? Вдруг, всё не так радостно, как кажется? Она, ведь, такая красавица! Молодая к тому же. А он старше, более чем на семь лет. Нужен ли он ей? В общем, надеялся, что нужен, но не смел поверить в это.

Смешно вспомнить. Он, взрослый мужик, почти метр девяносто ростом, робеет и волнуется перед красивой девчонкой. И это ещё даже до неё не дошёл! Что же будет, когда окажется рядом, на расстоянии вытянутой руки и заглянет в эти большие тёплые глаза в обрамлении пушистых ресниц? Опять начнёт заикаться и мямлить? Прямо, как тогда, в девятом классе, когда впервые признавался в любви. Вернее, мычал что-то невнятное, а ТА Сашка смеялась. ЭТА тоже будет веселиться?

Взрыв прервал все мысли. Дом вздрогнул. Что толкнуло его в ванную комнату, он не знал. Будто бы, кто-то подсказал, что надо делать. Влетев в помещение, Валентин буквально нырнул в корыто ванны. Последней мыслью было глупое: «Помылся, мля!».

А очнулся уже в больнице, закатанным в гипс чуть ли не по глаза и под капельницами. Пожилой врач, который его осматривал и от чьих манипуляций Валентин, собственно, пришёл в себя, ухмыльнулся:

– Везучий вы человек, однако!

Ответить что-либо сил не было. Впрочем, как и задавать вопросы. А их было много. Вопросов, в смысле. Но мужик в белом халате сам немного прояснил ситуацию:

– Иметь ангела-хранителя и жену в одном лице не каждому дано. Я вот, к примеру, не уверен, что ради спасения жизни своего мужа, моя супружница, пойдёт на преступление. Ну, прямо, Бонни и Клайд.

Преступление? Какое преступление? О чём он, вообще, говорит? Мысли путались. Наркоз ещё, видимо, не полностью выветрился из организма. Он плохо понимал, что происходит. А ещё, ведь, была Саша, к которой он так и не успел дойти, чтобы сказать, как он её любит. Отчаяние разрывало изнутри. Ему хотелось бежать к ней, но всё, что он мог, лишь хрипеть и лупать глазами.

Чуть позже к нему прорвалась Стася и тесть с тёщей, которые давно уже заменили ему родителей. А вот Александра так и не пришла. Зато он узнал, что эта девушка, снова спасла его. Подробности поведал квадратный МЧС-ник, который пришёл проведать его в больнице. В тот момент Валентин ненавидел себя за беспомощность. Ненавидел за то, что сразу не пошёл к ней. Захотел выпендриться, понимаешь. Радовало только то, что появилась информация о самой Саше. И, как бы не было странно, Валентин был благодарен ментам за то, что они задержали его жену. Почему жену? Ну, во-первых, она сама им так сказала, а во-вторых, он теперь наизнанку вывернется, чтобы её слова оказались явью. Это ЕГО женщина и он никому её не отдаст. Потому что, без неё хоть в петлю. Нужно только встретиться с ней. Она должна прийти к нему. Не может не прийти…

Не пришла. Владимир Петрович, два раза ездил в отделение. Первый раз, когда пытался отбить дочь, но выяснилось, что ту никто и не держит. Она, просто, спит. А второй раз, когда поехал, узнал, что она давно покинула отделение. Вышла, села на свой байк и укатила в неизвестном направлении. Вот, это был удар под дых! Нет, он где-то её понимал даже… Да, что там! Нихрена он не понимал! Возможно, ошибок с его стороны было более, чем достаточно, но вот так, взять и уехать? Бросить всё и всех? Ну, нельзя же так! Ладно, он идиот, но при чём тут Стаська и старики? В их глазах, читался немой укор ему. Что делать? Куда бежать? Где искать? Выручила дочь. В один из дней, она пришла в больницу в сопровождении бабушки с дедушкой. Он уже начинал потихоньку вставать тогда.

– Ты должен вернуть маму! – заявила она.

– Как? – он, ведь, и сам этого хочет больше всего на свете.

– Ты её любишь? – спросила как-то вдруг повзрослевшая дочь.

– Больше жизни!

– Тогда, придумай, как это сделать! Ты же мужчина, пап!

И вот, вроде бы, ничего такого не сказала, но конструктивные мысли в голове сразу же зашевелились. Оно, конечно, носиться по стране разыскивая одного человека, затея глупая. А вот ждать там, где она когда-нибудь гарантированно появится, в самый раз. И он готов ждать в засаде хоть вечность. Но сначала, надо съездить в то самое место и поговорить с нужными людьми и, если им Саша не безразлична, они просто обязаны ему помочь.

– Я верну её!

Эти слова он сказал родителям, когда вышел из больницы и тут же начал претворять план в жизнь. Первым делом поехал в N-ск. Как раз были зимние каникулы и дочь напросилась с ним. Отказывать смысла не было. Ведь это была её мама.

Встретили их настороженно. Однако присутствие Стаси очень помогло. Им поверили.

– То, что ты рассказал, – улыбнулся Кузьма. – Очень на неё похоже. У нас так же было. Помогла всем и исчезла.

– Надо её спасать! – вклинилась Марина.

– Ага, от неё самой, – улыбнулась Света.

– Она как-то говорила, – Валентин начал озвучивать свой план. – Что мечтала прокатиться через всю страну на мотоцикле. Западная граница ближе. Значит, начнёт, скорее всего, оттуда. А по пути, гарантировано, заедет к вам. Должна заехать. Помогите! Задержите тут. Дайте шанс поговорить с ней.

– Не дёргайся, Валя, – Кузьма хлопнул по плечу. – Если объявится Саня, такую возможность мы тебе предоставим. Не ради тебя, но ради твоей дочери. А ты уж сам, будь добр, не упусти свой шанс. И если у тебя получится, первый пожму руку. Потому что, Сашка – это такой приз, ради которого стоит напрячься.

И ребята выполнили обещание. Тот самыйзаветный звонок раздался в конце мая. Всего два слова:

– Она вернулась.

Большего не требовалось. Через пять минут он уже нёсся на машине в N-ск. Только дочери позвонил:

– Я за мамой!

– Не облажайся, па! И… удачи тебе!

Это да. Удача ему, ох как, понадобится. К вечеру он уже был на месте. Созвонился с Кузьмой. Очень хотелось сразу же броситься к жене, но парень отговорил. Оказывается, ребята целую операцию разработали.

– Ну, ты же понимаешь, Валь, что мы не знаем, как она реагировать будет на тебя. Тут спешить не надо.

– Что предлагаешь?

– Что предлагаю? Предлагаю вступить в наш клуб. Ты на байке, когда-нибудь сидел?

– Было дело, хотя, без фанатизма.

– А снова, ради Сашки, к примеру, сядешь?

– Ради неё я взлететь без крыльев готов.

– Отлично. Есть у меня на примете один монстрик. Знакомый продаёт. Там, правда, цвет дерьмовый, но мы… Вернее, я попрошу Саню заняться им. Ты готов оплатить работу и байк?

– Без проблем, но к чему это?

– Отлично! А к чему? Во-первых, чтобы дать нам всем время на подготовку, пока она займётся байком. Во-вторых, сам же говорил, что она мечтает о путешествии. Вот, я и подумал, почему бы тебе не поехать с ней? С ней и ради её мечты.

– Кузьма, да я ж не против. Готов на руках по маршруту пронести.

– А ей не надо на руках. Она байкерша, Валь. И тебе придётся с этим считаться.

– Сколько?

– Ты о чём?

– Не тупи, Кузьма! Сколько стоит тот байк и сколько нужно денег за работу Саши?

– Вот, это другой разговор! Но кроме прочего, советую тебе зайти в наш клубный магазин. Там новые комплекты экипировки пришли и есть один, который Саньке, с её шикарной фигурой, подойдет больше всего. Рекомендую, как свадебный подарок. А пока, заселяйся в гостиницу и не отсвечивай. Не дай Бог, заметит тебя. На днях, пока Светка будет готовить Саню к встрече с тобой, тоже в магазин наведаемся. Приоденешься, как надо. Ну, и ресторан арендуешь.

Ожидание затянулось на несколько дней. Конечно же, Валентин не сидел сиднем. Он и ресторан купил на определённый день и с тёткой в ЗАГС-е договорился, что она поработает в неурочное время, при этом, на выезде. Смокинг, опять же. Хотя, костюмы, если быть честным, он вообще не любил, а галстуки просто презирал. Но ради Сашки, хоть собачий ошейник…

И вот настал тот день. Время тянулось медленно, как патока. Хотелось выбежать на улицу и помочь закатить солнце за горизонт собственными руками. Еле дождался назначенного срока.

Надо отдать должное персоналу ресторана, деньги они отрабатывали на сто процентов. Свет, как и договаривались, вовремя потух.

У дверей стояла ОНА. Ослепительно красивая в своём красном платье и, в тоже время, напуганная. По её лицу было видно, что лихорадочно ищет лазейку для побега. Но Валентин заранее об этом позаботился. Больше она от него не сбежит!

Думал придётся долго объясняться, уговаривать, апеллировать к дочери, старикам… В общем-то, он это и сделал… Однако, как выяснилось, побег тот саму Сашу тоже очень тяготил. Она сбежала лишь потому, что не верила в любовь к ней. Именно к ней и ещё боялась, что он лишь из чувства благодарности за спасение и из любви к дочери, должен будет переступить через себя. Она так хотела, чтобы её любили за то, что она – это она. Вот так, вот!

Как это часто бывает, они просто не поняли друг друга, а он ещё и протупил по полной программе. А может, правильно сделал, что протупил? Может, приди он к ней сразу, они оба оказались бы под тем завалом? Может, это само провидение или «псих» сверху, о котором говорила Саша на даче, устроил всё именно так? Как бы там ни было и как бы к этому верхнему «умнику» не относилась сама девушка, лично он, Валентин Михайлович Серов, ему благодарен. Потому что, благодаря этому… ну, пусть будет «потустороннему существу», он снова не один. Вот она! Во плоти! Такая красивая, теплая ото сна. Его ЖЕНА!

Едва мысленно произнёс слово «жена», как тут же накатила волна нежности. Да, жена! Его жена! Самая лучшая и красивая женщина на белом свете. И она сейчас лежит рядом. Спит и видит сны. Или один сон. Её глаза мечутся под закрытыми веками. Девушка то хмурится, то вдруг её такие красивые, чуть припухлые губы растягиваются в милой улыбке. Одно понятно. То, что происходит во сне, как-то связано с ними обоими. Потому что, пару раз она пробормотала его имя и позвала Сашу. А вдруг она, сейчас общается с ТОЙ Сашей? Может такое быть? Да, кто ж его знает… Как оказалось, в жизни порой происходит такое, что в принципе не должно случиться. Как говорится – не может быть, потому что не может быть никогда.

Стыдно ли ему перед погибшей женой? Скорее да, чем нет. Но любовь, как правило, эгоистична. Как это не странно, но он любит их обеих. Однако, если одну Сашу он так и не успел сделать счастливой, то вторую сделает такой вдвойне. Потому что ТА, возможно, наблюдает как-то и не простит, поступи он иначе. Судьба дала ему второй шанс и он его не упустит. Сердце радостно поёт. Состояние такое, словно бы помолодел на десяток лет.

Коснулся рукой её щеки и тут же два карих глаза распахнулись. Она улыбается ему и прижимает своей рукой его ладонь к щеке. Трётся ласково о неё. В глазах радость и любовь.

– Привет… – шепчет. И почему-то гладит свой живот.

– Давно не виделись, счастье моё, – Валентин тоже улыбается жене.

– Сколько времени? – её глаза делаются чуточку испуганными.

– Около двух, где-то… – можно было бы и точно узнать, но отходить от Сани совсем не хочется. Даже если на секундочку.

– Ого! – удивление.

– Ты куда-то торопишься?

– Вообще-то нет, но мне нужно сдать работу.

– Какую работу?

– Байк одному «жирному» клиенту раскрашивала. Вроде бы, сегодня должен был забирать.

– А чего это сразу жирный? – Валентин сделал обиженное лицо. – Ничего не жирный! Подумаешь, пяток лишних килограммов. Так, я приберу их, если мешают. Во всяком случае, любимая, этой ночью, ты не жаловалась.

– Так, это ты был? – кинула в него подушку.

– Угу! – он подмигивает. – Считай, что работа принята. Знатный хлебальник получился и бархатно чёрный цвет мне тоже понравился.

Жена садится на кровати, опираясь на руку:

– Я знала-знала!!! Догадывалась, что Кузьма врёт! И вообще, сам ты хлебальник! – не всерьёз обижается. – Правда, понравилось?

– Очень!

– Зачем ты приобрёл байк? Ты, ведь, специально его купил, да?

– Конечно. А как я, по-твоему, должен сопровождать жену в путешествии по стране? Не на машине же. Кто я такой, чтобы мечты любимой женщины обламывать?

– Правда? – в её глазах восторг. – Это всё ради меня?

– Я теперь жить буду ради тебя, любимая. Ради тебя и нашей дочери. Всегда вместе. Договорились? Что бы ни случилось. А поездка по стране будет нашим свадебным путешествием. Но сначала, заедем домой. Ладно?

– Замётано, Валь. Сначала домой. Я так соскучилась по дочери и родителям. Кстати, что там следствие? Чем дело закончилось?

– А ничего ещё не закончилось, любимая. Всё только начинается. Там столько дерьма всплывает – оторопь берет! Я не единственный был, кого сожрать хотели, но не это главное. Это ведь Ольга… – Валентин аж в лице поменялся. – Понимаешь? Это она, сука, Сашу под колёса толкнула! Сдали её подельники, а та в отместку, по ним информацию сливать начала. В общем, такой «гадюшник» вскрылся и все фигуранты, как правило, из властных структур.

– Погоди, а взрыв в доме?

– Не. Как бы странно не звучало, но к этому они не причастны. Утечка газа на втором этаже была. Несчастный случай, в общем. Возможно ещё и поэтому преступники каяться все поголовно начали. А то ведь, это уже террористический акт корячится. Оно им надо? Пара тройка смертей, да хищения в особо крупных размерах, вкупе с рейдерскими захватами одно, а терроризм – совсем другое. Но ты их всех сделала, Сань! Я горжусь тобой! Горжусь собой, потому что у меня такая жена! Я, вообще, самый счастливый мужик на белом свете сегодня!

– Точно?

– Что точно? – не понял Валентин.

– Нууу, ты точно самый счастливый?

– Точнее не бывает!

– Тогда, докажи это! – хитро прищурилась.

– И как, позволь спросить?

Её глаза вдруг широко распахиваются, а на губах появляется хищная улыбка:

– Ты должен кое-что сделать.

– И что же это?

– Иди ко мне, любимый! Я тебе всё покажу! Нам с тобой столько всего надо наверстать…

Эпилог

Мне снился сон. А может и не снился. Или это вообще был не сон. Что-то такое… Между явью и бредом. Снова было темно. Прямо, как тогда, в НИГДЕ, в безвременьи. Только, теперь под ногами твёрдая поверхность. Я испуганно озиралась, но в непроглядном мраке различить что-либо было нельзя. Так продолжалось совсем недолго. Появился свет. Тот самый и я увидела второго человека. Очень знакомого. Настолько знакомого, будто бы я снова вернулась в родной мир, став мужчиной и теперь смотрюсь в зеркало.

– Ну, здравствуй, сестричка! – говорит этот перец, один в один похожий на меня прежнюю… Прежнего…

Блин! Раньше не могла начать думать о себе, как о женщине. Теперь же, наоборот.

– И тебе не хворать… – отвечаю. – Мы знакомы?

– А сама-то, как думаешь?

– Я пока ничего не думаю, уважаемый. Мало информации. Ты кто?

– Вопрос правильный, подруга! Вот только, ответить на него сложно. Когда-то, в другой жизни я был Александрой…

– Александрой? – до меня потихоньку начало доходить. – Саша? Ты та самая Саша? Жена Валентина?

– Догадливая… И ещё красивая… Прекрасная женщина из тебя получилась. Вижу, спросить хочешь, зачем я тут? Всё просто. Спасибо сказать хотел. Очень хотел и вот… получилось как-то.

– За что спасибо? – усмехаюсь. Вот только, не до смеху совсем. – За то, что заняла твоё место?

– И за это тоже. А ещё за моих. За то, что спасла семью.

– Откуда знаешь?

Он пожимает плечами:

– Не могу сказать. Но откуда-то знаю. Вроде как, своими глазами видел всё, что ты сделала. Моя личная благодарность за то, что наказала мерзкую тварь. Это, ведь, она меня толкнула под колёса. Ты вообще молодец, сестрёнка. Горжусь тобой. И ещё… Не знаю, сколько времени у нас осталось, потому буду краток. Скажи Вальке, что он свободен и пусть будет счастлив. Но и ты постарайся для него. Для них всех. Я очень по ним скучаю, но у меня теперь новая жизнь. В свою очередь, обещаю позаботиться о твоих. У тебя классная семья, подруга.

– Подожди… Так ты теперь…

– Да, я теперь с твоими.

– Но это, ведь, несправедливо. Я-то помолодел…ла, а ты…

– Нормально, сестрёнка. Я не жалею. Тем более, тот придурок, что сотворил такое с нами, обещал поправить этот аспект.

– ПОЧЕМУ ЭТО «ПРИДУРОК»?

– Заткнись!!! – это мы рявкнули в унисон и тут же осеклись.

– ИНАЧЕ РЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ ДЛЯ ВАС НЕЛЬЗЯ БЫЛО. Я И ТАК СДЕЛАЛ БОЛЬШЕ, ЧЕМ МОГ.

– Кто ты?!! – и снова мы сказали это хором, словно бы специально тренировались.

– А ВЫ НЕ ДОГАДАЛИСЬ?

Из света соткалось существо. Сложно было бы объяснить, как оно выглядело. По большому счёту, оно похоже было на человека. В том смысле, что две руки, две ноги. На каждой конечности пять пальцев. Голова два уха. Всё, вроде бы, так же, как и у нас. Только вот, не из плоти и крови создание. Из света, как бы, состоит. И хотя говорит о себе в мужском роде, но с тем же успехом, мог бы женщиной назваться. Нечто бесполое, но с крыльями за спиной…

– Ангел?!!

– БИНГО! ТАК У ВАС ГОВОРЯТ? ВЫ НАКОСЯЧИЛИ, РЕБЯТКИ. УШЛИ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ. ДУМАЕТЕ, МЕНЯ ЗА ЭТО ПОХВАЛИЛИ БЫ?

– Так, ты жопу свою прикрывал, гад?!!

Кулаки мои сами собой сжались и я сделала шаг в сторону божественного придурка. Ничего хорошего его не ждало. Тоже самое буквально зеркально проделал Александр… Или Александра…? Я, блин, совсем запуталась. Одно точно, себя продолжаю считать женщиной. А ещё очевидно, что намерения у тёзки были аналогичны моим.

– ЭЭЭЭ! СПОКОЙНЕЙ, РЕБЯТА! НУ ЛАДНО, ПРИЗНАЮ! Я ТОЖЕ ДОПУСТИЛ КОСЯК СО СВОЕЙ СТОРОНЫ… – и, видимо заметив, что мы не собираемся останавливаться, поправился: – ХОРОШО, ДВА КОСЯКА! НО ВЫ МЕНЯ ТОЖЕ ПОЙМИТЕ, МИРОВ МНОЖЕСТВО, А УСПЕТЬ НАДО ВЕЗДЕ. НУ, НЕ УСЛЕДИЛ, БЫВАЕТ. ТАК, Я Ж ПОПРАВИЛ ВСЁ. В ОБХОД ВСЕХ ЗАКОНОВ МИРОЗДАНИЯ, МЕЖДУ ПРОЧИМ. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ОБОИМ ВАМ ВЫПАЛА УНИКАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ. РАЗВЕ ОНО ТОГО НЕ СТОИЛО?

Это чудо крылатое мерцало и переливалось красками. Вроде как, радуга где-то внутри него пробегала. Ну прямо каракатица, ни дать, ни взять. И ещё, существо это, и вправду, осознавало свою вину. Как-то я это чувствовала. Злость как пришла, так и улетучилась. Моя мужская копия тоже, похоже, передумала натягивать глаз на задницу балбесу.

– И ВООБЩЕ, ВЫ ОБЩАЕТЕСЬ СЕЙЧАС БЛАГОДАРЯ МНЕ. ДУМАЕТЕ, ЛЕГКО ПОДДЕРЖИВАТЬ СВЯЗЬ? КСТАТИ, ПОРА ЗАКРУГЛЯТЬСЯ. ЕСЛИ ЭТОГО НЕ СДЕЛАТЬ, МЕНЯ ЗАМЕТЯТ И НАКАЖУТ. И ЭТО… ПРОСТИТЕ, В ОБЩЕМ. МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ТАК ВЫШЛО… НО, ВЫ ТЕПЕРЬ ИМЕЕТЕ ВОЗМОЖНОСТЬ СДЕЛАТЬ ТО, ЧТО НЕ УСПЕЛИ.

– Ты о чём? – опять хором.

– ВЫ ОБА МЕЧТАЛИ О СЫНЕ.

– И что? – мы, прямо, как одно целое вопрошаем.

– ВАЛЕНТИА И АЛЕКСАНДРА БЕРЕМЕННЫ.

– Чтоооооо? – а вот это уже я взвизгнула и рука моя инстинктивно переместилась на пока ещё плоский живот.

– ДА. ТЫ ХОТЕЛА СЫНА, ВОТ И РОДИШЬ ЕГО САМА… ИЛИ БОЛЬШЕ, ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ.

Мерцающее чудо, посмотрело на моего двойника:

– А ТЕБЕ СЫНА РОДИТ ВАЛЕНТИНА. ПОСКОЛЬКУ ЭТО ЕЁ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, Я ПОЗАБОЧУСЬ, ЧТОБЫ ВСЁ ПРОШЛО, КАК НАДО. Я ВАМ ОБОИМ ДОЛЖЕН.

– Живи уж… – бурчит мужская копия довольно улыбаясь.

– И не дай Бог, опять накосячишь! – говорю я, прислушиваясь к собственным ощущениям внутри. – Найду и… Короче, плохо тебе будет.

Смотрю на Саню:

– Передай Вале, что помню и люблю. И ещё… Мне очень её не хватает… Я рада за Вас.

– Аналогично, сестра!

– Прощай, брат!

Просыпаюсь. В окно радостно как-то и весело льётся солнечный цвет. Надо мной нависает Валентин. Его рука на моей щеке. Она тёплая и ласковая. Накрываю его руку своей ладошкой. Пусть только попробует убрать. Так уютно сейчас и мне нравится, как он шарит по моему телу жадным взглядом. Его ладонь большая и шершавая. Трусь щекой о неё. Смотри, любимый. Смотри, сколько хочешь. Это всё твоё.

Кстати, сон, как это обычно бывает, не забылся. Напротив, помню всё чётко и ясно. Словно и не спала вовсе. И ещё терзает вопрос. Говорить мужу о беременности или нет? Наверное… Рано пока. Нужно подождать немного. Вдруг, это был действительно сон? А вот когда точно буду уверена… Губы сами собой растягиваются в счастливую улыбку и я шепчу ему:

– Привет!

Единственное, о чём я забыла спросить мерцающего «товарища», так это о судьбе той Саши, чьё тело теперь стало моим. Но, почему-то верю, что у неё тоже всё хорошо. Не может быть иначе.

ПЫСЫ:

КОНЕЦ романа. Хотелось создать что-то такое доброе и чистое. Без дерьма и грязи, которое в достаточном количестве окружает нас в реальной жизни. Сказку, если угодно. А ещё, была задача показать, как любовь способна изменить мировоззрение. Спасибо всем, кто поддержал лайками и комментариями. Правда, спасибо. Ваша поддержка много для меня значит. Кстати, о лайках, не забывайте ставить, пожалуйста. Это такое сердечко. Жмакните на него и оно покраснеет.))) Вам не трудно, мне приятно.

Огромнейшая благодарность Виктории Фингер (https://author.today/u/fingervika) за вычитку текста и отлавливание ляпов. Она приняла очень деятельное участие в этом процессе. Викусь, снимаю шляпу. Спасибо!!!

Оглавление

Примечания автора:

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34. Валентин

Эпилог