Мы 1990 №2 [журнал «Мы»] (pdf) читать онлайн

Главный редактор
Геннадий БУДНИКОВ

Редакционная коллегия:
Сергей АБРАМОВ
Игорь АЧИЛЬДИЕВ
(редактор отдела публицистики)
Альберт ЛИХАНОВ
Дмитрий МАМЛЕЕВ
Георгий ПРЯХИН
Григорий ТЕРЗИБАШЬЯНЦ
(заместитель главного редактора)

2 /9 0
Главный художник
Валерий КРАСНОВСКИЙ
Технический редактор
Ольга ЛАЗАРЕВА

На первой обложке
фото Михаила СТЕПАНОВА

С I М ы:' |990
Издательство Д о м * Советского детского фонда
имени В И Ленина
Адрес 101963 М осква Арм ию кии переулок, 11/2А
Телефон и ко я помню, и там было какое-то
|и многолюдное собрание. Он сидел
> на сцене, а на галерке бушеьали
ю студенты. Полицеймейстер накло0- нился к Столыпину и сказал: «Ваше
Превосходительство, прикажите —
* я их всех сейчас разгоню». А Петр
Аркадьевич ему благодушно отвеГОтил: «Не надо, голуЬчик, они сами
*о все через год станут благонаме|т. ренными чиновниками...»
Is
Понимаете, в этом что-то есть,
ш В Швеции, больше двадцати лет
и- назад, я впервые увидал хиппи —
з. и пришел в ужас. Я с тревогой
— спрашивал шведов, что они ссби\ раются предпринять, как они Ha­
lt мерены с этим кошмаром бороть■6 ся. А они в ответ улыбались, как
Петр Аркадьевич Столыпин: «Ско/- ро они все пойдут в университет,
ы поступят на работу — и их бунт
> кончится...» И это действительно
'■ так, действительно .
Бунт в этом возрасте, я думаю,
1- неизбежен. И он даже необходим
■ Другое дело, когда этот бунт пре­
вращается в преступление. Но,
право же, эти два понятия очень

7

свойство, к о т о р о е с г о д а м и в о д ­

их м е с т а — и все?.. Н ет. П р о с т и ­

них

те — в с е
п ороч н ы е.
спасаться? Как жить?

п р оявл яе тся

больш е,

в дру­

гих — м е ньш е ...
К слову, вот м о я с о в с е м новая
п есен к а — я
рить...

хочу

вам

ее

—

пода­

А

как

же

Я думаю, будь то отноше­

ния взрослого и подростка или же
людей одного возраста, надо ста­
раться не переубеждать, не гнуть,

ПЕСЕН КА

не насиловать натуру твоего со­
беседника, а...

К о р о л ь у ш е л на п ен си ю ,
о тставле н от двора.
С м енить свою проф ессию
п р и ш л а е м у пора.
О т тр о н а к о р о л е в с к о г о
он о б а л д е л сполна,
и ту т не сп р о си ш ь, не с к о го —
такие вр е м е н а .

—

С оучаствовать!

наш а — м ы

просто

рессивн ы ,

мы

для

нас

В м есто

уваж аем

лич­

вообщ е
того,

не

ч то б ы

ч е го-то

су щ еству ет.
ра доваться
н еобы ч н ого,

м ы ср а зу п р е с л е д у е м , го н и м все
э то н еобы ч н ое. В з д о р о в о м о б щ е ­
стве случаи неудач, н е н а х о ж д е н и я
се б я единичны . А м ы — б о л ь н о е
о б щ е ств о , и к о гд а м ы с п р а ш и в а е м
себ я, п о ч е м у так тр а ги ч н о с л о ж и ­
лась с у д ь б а то г о или д р у г о г о яр­
к о го худож ника, писателя, артис-.»
м ы п р о с т о не д а е м с е б е отчета

Н е т карнавала р а д у ж н е й ,
н о в той тол пе, как вр ос,
сто и т тир ан чик завтраш ний,
засунув пальчик в нос.
Н и к то и не спохватится:
п р е д н и м и даль светла,
д а в р е м я б ы с т р о катится —
такие вот дела.

в т о м , ч то все это — з а к о н о м е р ­
ность. И то гд а те р я ю т с я не п р о с т о
л ю д и — поколения...
— Булат Шалвович, мы гово­
рили о массовых проявлениях б о ­
лезней поколения или каких-то
положительных свойств поколе­
ния. Но есть еще такая вещь, х.,»

П о н и м а е те , если бы о б щ е с т в о

лидерство, выдвижение из общего
ряда.

с о с т о я л о из л ю д е й п ор о ч н ы х и
л ю д е й зам ечательн ы х, н о не д о ­
и те п е р ь

не

ность, п оск ольк у понятия личности

К о р о л ь у ш е л на п ен си ю
п о д д у д к у и свирель,
и з авер ш и л ась п е сн е ю
вся эта канитель.
К р и ч и т в в о с т о р ге публика,
та р а щ и т м и р глаза:
« Д а з д р а в ств у е т р е сп у б л и к а !» —
такие чудеса.

к делу,

беда
умеем

с т р о и ть в з а и м о о тн о ш е н и я . М ы аг­

появлению

п ущ енн ы х

Э то
не

—

мы,

У

нас,

Я всп о м и н а ю себ я в ш коле.
конечно,

бы ли

лидеры .

п о л ьзу ясь о б с т о я те л ь с т в а м и — пе­

В л ю б о м классе они есть. Э т о не

р е с тр о й к о й , гласн остью , д е м о к р а ­
тизац и ей ,— всех п о р о ч н ы х вы го­

ды». Н е о б я з а те л ь н о с а м ы е силь­

н я е м , а за м е ч а тел ь н ы х с а ж а е м на

ные,

о б я з а те л ь н о

8

«атаманы»,

подавляю щ ие

« ко н о во ­

ф изически.

»■ А п р о с т о к а к -т о п о с т е п е н н о вы (е де л яе тся и з м ассы л и ч н о с т ь ,
к к о т о р о й все тя н у тс я . К л а сс сам
6' д л я се б я, п о м о л ч а л и в о м у с о гл а « с и ю , и з б и р а е т ч е л о в е ка , л и ч н о с ть ,
1- к о н к р е т н ы м и
поступ кам и
вы раж а ю щ е го у р о в е н ь класса. Если
з- класс н а хо д и тся на н и з к о м ин те л ­
лектуальном и нравственном ур о в |j не, о н и в ы б и р а е т с е б е л и д е р а
к с о о т в е т с т в у ю щ е го . П о С е н ь к е и
г ш а п ка. В от м ы се й ч а с з а д н и м ч и с«■ л о м к у р а ж и м с я над н а ш и м и н е и д а в н и м и л и д е р а м и , а ве д ь э то
г б ы ли н а ш и л и д е р ы . М ы их вы s
),
е
>■
я
е
и
I|I,

гл а сить ся. К а ж д о е в р е м я п р е д о ­
с та в л яе т о б р а зц ы в з р о с л ы х л ю д е й ,
осуж даю щ их подростковое п о ко ­
л е н и е за с о ц и а л ь н у ю п а ссив но сть.
К а ж д о е врем я. И наш е не и скл ю ­
ч е н и е . Я в с тр е ч а ю
пр е кр а сны х
м олод ы х лю дей. О ни способны и
на к л я т в у на В о р о б ь е в ы х го р а х .
И на м н о г о е е щ е ... А п о т о м —
п о ч е м у эти кл я тв ы д о л ж н ы п р о и з ­
носиться во всеуслышание?! О клят­
ве О га р е в а и Г е р ц е н а м ы узн а л и ,
к о г д а эти л ю д и у ж е в ы р о с л и . П о ­
э т о м у у м е н я не т т а к о г о п е с с и ­
м и с т и ч е с ко го отнош ения к м о л о ­
д о м у п о к о л е н и ю . Т р уд н ы е ? Все
о б щ е с т в о т р у д н о е . Ч то, в зр о с л ы е
не тр уд ны ? Так ж е , и б о л е е т о го ,
и в д о б а в о к о тв р а ти те л ь н ы ...

д в и га л и — к а к б ы м ы с е го д н я ни
кива л и на « п р е л е сти » ста л и н щ и н ы ,
Если м ы са м и б у д е м ж и т ь п о вы с о к о м у с ч е ту , то ни о д и н п о д о н о к не станет н а ш и м л и д е р о м ,
О н п р и д е т в з д о р о в о е о б щ е с тв о ,
в ком панию порядочны х лю дей,
и е сли е г о не п о го н я т в за ш е й , то
п р о с т о н а д н и м п о с м е ю т с я . Вот
и все...

— Ну, а этим-то ребятам труд­
нее всех: они носят вериги и путы
всех предшествующих поколений...
— К о н е ч н о . Н о я н е с ч и та ю ,
ч т о в л и ц а х н а ш их с о в р е м е н н и ­
к о в — м о л о д ы х ли, с та р ы х — п р о ­
с т у п а ю т п р и з н а к и ги б е л и о б щ е ­
ства. Я с о в е р ш е н н о д р у г о г о м н е ­
ния. Я в и ж у — и с р е д и м о л о д ы х
о со б е нно — д остаточн о м н о го д о ­

э
— Но тут важна «согзротив- ляемость организма» поколения,
> чтобы всегда работал механизм
отторжения болезнетворных кпе■ ток, раковых клеток. И в этой
связи мне кажется, что нынешнее
поколение — при всей благопри­
ятности общественного процесса
нашего времени — пассивно. Понастоящему в перестройке поко­
ление подростков не участвует.
А ведь если от кого зависит даль­
нейшая судьба перестройки, так
это именно от подростков... Чтото не слышно сегодня клятв на
Воробьевых горах,
понимаете!
—

с то й н ы х , с м е л ы х , д у м а ю щ и х , с л у ­
ш аю щ их, страд аю щ их, хо р о ш и х
л ю д е й ...

— А среди ваших друзей ка­
ких больше было — думающих или
бездумных?
— Вы зн а е те , в с е -т а ки есть
разница м е ж д у нам и и с е го д ­
н я ш н и м и п о д р о с т к а м и . О н и — те ­
л е ви зионное п о ко л е н и е . Н е то л ько
п о т о м у , ч то у них е сть ТВ и в и д е о ,
н о в о о б щ е в их ж и з н и л и ц е з р е -

Н ет, я с э т и м не м о г у с о ­

9

ни е,
в о с п р и я ти е
« з р и т е л ь н о го
р я д а » за н и м а е т о гр о м н о е м е с то .
М ы в о с н о в н о м о б щ а л и с ь . И чи­
тали — те, к т о л ю б и л читать.
С р е д и всех, к о г о я зн а л в д е т­
ств е и ю н о с т и , б ы л т о л ь к о о д и н
п о -н а с т о я щ е м у н е з а у р я д н ы й че ­
л овек. М о й ровесни к. С очень
т р е з в ы м в з гл я д о м на ж и з н ь . Вла­
д и к Е р м а ко в . Ч то нас све л о , я д а ж е
н е п о н и м а ю , но, д у м а ю , т у т с у д ь ­
ба р а с п о р я д и л а с ь : м н е н у ж е н бы л
сил ьн ы й д р у г , ч е л о в е к у м н е е , м у д ­
р е е м е н я . В л а д и к в с е гд а ж и л сво е й
ж и з н ь ю , у н е го б ы л св о й к р у г
и н те р е с о в , во д в о р о н н и к о гд а не
в ы х о д и л , читал сво и к н и ги — к
п р и м е р у , Х е м и н гу э я , о к о т о р о м
я и п о н я ти я не и м е л . О н п р е зи р а л
д в о р о в у ю ж и з н ь — ту, в к о т о р у ю
я б р о с и л с я , к а к в о м у т , с го л о в о й .
И ко гд а м ы с ним сд руж и л ись,
я с р а з у начал осты вать к о д в о р у .
М еня в этот м о м е н т д овол ьно
о щ у ти м о разве р н ул о в м о е й ж и з ­
ни. Т а ко й бы л В л а д и к...
Ч то касается о ста л ьн ы х м о и х
с в е р с т н и к о в — увы . М ы все б ы ли
слепы е, нео д ухо тво р е нн ы е , пре­
с т у п н о наивны е. Ж и л и м ы п о о ф и ­
ц и а л ь н ы м , я б ы с ка з а л , « п а р а д ­
н ы м » з а к о н а м т о г о в р е м е н и . И гр а ­
ли в Чапаева, в а р м и ю со б и р а л и с ь
в о д и н та н ко в ы й э к и п а ж , б о го т в о ­
р и л и за гр а н и ч н ы х к о м м у н и с т о в .
Д о л г о е в р е м я п р е д м е т о м наш их
в о ж д е л е н и й бы л р а с с к а з о то м ,
к а к о д н о г о и з нас на К р а с н о й п л о ­
щ а д и взял на р у к и ч е ш с к и й к о м ­
м у н и с т . На с ч а стл и в ч и ка с м о т р е ­
ли, к а к на... слов н е п о д б е р у !
В от я в с ю ж и з н ь в о с п е в а ю

10

А р б а т . Э то та к. Н о ве д ь А р б а т
бы л
п р а в и те л ь с тв е н н о й
м а ги с т ­
р а л ь ю . С талин п р о е з ж а л п о А р б а ­
ту на « б л и ж н ю ю д а ч у » , п р о л е та л
А р б а т н а с кв о зь и з К р е м л я в Д о ­
р о го м и л о в о . И к а ж д ы й а р б а тс ки й
п о д ъ е з д , к а ж д а я п о д в о р о т н я за­
б и ты б ы л и о х р а н о й . П о д о с о б ы м
к о н т р о л е м н а х о д и л и с ь о к н а . Я э то
за п о м н и л , эти п р о е з д ы , н о т о гд а
все э то к а к -т о в с о зн а н и и п р е л о м ­
ля л о сь. А с е го д н я в с п о м и н а ю с
о т в р а щ е н и е м ...

— Когда прозрение пришло —
на войне!
— П онем н ож ку. Ш л о
очень
м е д л е н н о е , о че н ь п о с т е п е н н о е вы­
п р а в л е н и е всех в ы в и хо в ...

— А вы не помните день 1 сен­
тября 1939 года — как раз ровно
пятьдесят лет назад!
— О ч е н ь с м у т н о . Я не п о м н ю ,
ч т о б ы эти с о б ы ти я на нас п р о и з ­
ве ли х о ть к а к о е -т о в п е ч а тл е н и е —
д о г о в о р , начало в о й н ы с Пол*»
ш е й ... Е ди н ств е нн о е , ч то я п о м н ю ,
э то к а к наш и в о й с ка в с ту п и л и в
З а п а д н у ю У к р а и н у . Э т о — д а ! Э то
бы л п р а з д н и к : « К р а сн а я А р м и я ,
а р м и я -о с в о б о д и те л ь н и ц а , с п е ш и т
на п о м о щ ь у гн е т е н н ы м
б р а ть ­
я м !» — да, б о л ьш а я б ы л а р а д о с т ь
д л я м е н я . Ни о к а к и х п о с л е д с т Биях я не д у м а л , н и к а к о го т р е з в о го
анализа н е делал...
В о йна застала нас в р а с п л о х .
М ы н е б ы л и к ней го т о в ы . Были
го т о в ы к ч е м у — « е сли за в тр а во й ­
на, если завтр а в п о х о д , у р а , го ­
тов к о в с е м у , ч т о у го д н о , п о ж а ­
л у й с та !» П о ш е л я на в о й н у а за р т­
н о — и ч е р е з пять д н е й все со ш л о .

аг
т>8вл
0ай
ам
го

З акваска
некрепкой
о казалась,
У ви д ел к р о в ь , гр я з ь , вш ей, узнал,
что та к о е н е д о е д а н и е , н е д о с ы п а ние... С та л о га д к о , с тр а ш н о . Все
ведь л о з у н га м и п о д м е н я л о с ь . З н ­
ту з и а зм — х о р о ш а я вещ ь, к о гд а
н а д о во д в о р е д е р е в ь я саж ать,
А саж ал и, увы , все б о л ь ш е не
д е р е в ь я ... То есть к а к а я -т о р а б о та
проводилась — парады
ф изкуль*• т у р н и к о в , со стя за н и я на зн а ч о к
с ГТО, с тр е л ь б ы на з н а ч о к « В о р о ­
ш иловский
стрелок».
Внедряли
- к у л ь т м у с к у л о в , к у л ь т си л ы . А бы ла
и есть е щ е и д у ш а . Твоя личная
ъ ж и з н ь , воля, п р а в о вы б и р а ть , как
1- те б е п о ступ и ть ...
П ечальное это воспом инание.

I— А может, в судьбе вашего
о поколения сыграло роль и то об­
щее для всех условие, что подI, росткам как-то не свойственно
- сострадать родительским бедам,
болям (малыши — те как раз очень
чутки и отзывчивы); подросток
настолько погружен в поиск сво­
его места в жизни, что порой не
замечает вообще ничего рядом...

Булат

Шалвович,

—
ка с ту

Н у вот, с о з д а д у т е щ е о д н у
б ю р о кр а то в — председате­

ля,
з а м е с ти те л е й ,
о т д е л а м и ...

заведую щ их

— «Союз друзей»,
ная вашу песню,— это
нечто иное!

вспоми­
все-таки

— Да, к о н е ч н о ... В се наш и
«неф орм альны е
движ ения»
—
н а д о п о м н и ть и п о н и м а ть э т о —
в о з н и к л и из п р о те с та . И з н е в о з­
м о ж н о с т и д о л ь ш е — в ус л о в и я х
гл а с н о с ти — те р п е ть
обман
и
л о ж ь ... К о м с о м о л и п и о н е р с к а я
о р га н и з а ц и я , на м о й в з гл я д , вы­
р о д и л ись. Н икаким ко см е ти че ски м
р е м о н т о м тут не о б о й д е ш ь с я . И
н икаким и ко м п р о м и сса м и с «не­
ф о р м а л а м и » . В о т о н и нас вели,
вели, в е ли ... и к у д а п р иве л и? Зна­
чит, н а д о с а м о р а с п у с к а ть с я . В едь
ка к л и д е р о в эти х л ю д е й у ж е н и к т о
не п р и з н а ё т — так о н и с е б я с к о м ­
п р о м е т и р о в а л и ...

— Да, знаете, р а з на р а з не
п р и х о д и тс я . Х отя, к о н е ч н о , п о д ­
р о с т к о в ы й э го и з м — о ч е н ь сил ь­
ная в е щ ь ! В зрослая ж и з н ь д л я
п о д р о с т к а п р о х о д и т как б у д т о в
ту м а н е . Н о , я д у м а ю , э т о в се -та ки
не а б с о л ю тн ы й за ко н .
О п я ть ж е , эти р а з го в о р ы с е ­
го д н я ве д утся в з р о с л ы м и из э г о ­
и с ти ч е ски х
соображ ений.
Надо
в з р о с л ы м с р о ч н о с о б о й занять­
ся — их вина! — а не п о д с ч и ты в а ть
гр е х и д е т е й ...

—

одни говорят о политизации, идео­
логизации сознания, другие — что
надо, наоборот, деидеологизировать сознание, вывести его из-под
гнета политики. Переход от одной
точки зрения к другой размыт,
просто незаметен. Тут я на днях
прочитал извещение о создании
Всесоюзной ассоциации школьни­
ков. Она, судя по заметке, призва­
на защищать права подростков,
отстаивать их «коренные инте­
ресы»...

— Я сейчас подумал о вашей
исторической прозе. О том, что
одна из главных ее тем то, как
трудно быть Сыном Отечества.

сейчас

—

11

Д а, п о ж а л у й .

— Сегодняшнее
состояние
патриотического воспитания ужа­
сает. Я тут услышал от одного мо­
лодого человека такое словечко —
«совок». Я говорю: «Это что!» Он
объясняет: «Это советские лю­
ди — совки». Я говорю: «Кто —
бюрократы, чиновники!» Он гово­
рит: «Да нет. вообще советские
люди. Советский образ жизни,
значит...» Вот так. Что скажете!
— П о т о м у ч то л ю д я м на д о е л а
б о л то в н я и бахвальство. В от м ы
все в р е м я го в о р и м о п а т р и о т и з м е .
А у м еня, наприм ер, п ротест п р о ­
тив э т о го слова. М ы д о л ж н ы вос­
п иты вать н е п а тр и о т о в — н о гр а ж ­
да н . Н е п а т р и о т и з м — н о г р а ж ­
д а н ств о .

— Есть разница!
— Есть. П а тр и о т — э то то т, к т о
л ю бит свою ро д и ну. Но ко ш ка
то ж е лю бит свою р о д и н у. И м ы ш ка
л ю б и т . З н а чи т, э т о го м а л о . Л ю ­
б и ть св о е м е с т о п о д с о л н ц е м —
м а л о ! Н у ж н о ч е л о в е к у в с е гд а и
в о в с е м м ы сл и ть с а м о с то я те л ь н о ,
независим о,
творчески.
Н уж но
у ч и ть с я б ы ть с ы н о м , гр а ж д а н и н о м
О те ч е ств а . И э то у ж е о ч е н ь м н о го .
О ч е н ь с е р ь е з н о . В оспи ты в а ть это
н у ж н о не л е к ц и я м и , не ю б и л е й ­
н ы м и р е ч а м и , не га з е т н ы м и з а го ­
л о в к а м и , а ж и з н ь ю . О б щ е й на­
ш ей ж и з н ь ю .
Н у, н а п р и м е р . П о ч е м у я е д у по
А м е р и к е в те ч е н и е т р е х м е с я ц е в ,
и в е з д е — в е зд е ! Э т о во т с о в е р ­
ш енно
поразительно! — пе р е д
д о м о м на ц и о н а л ьн ы й ф л а г. И ли
д о м а , в к в а р т и р е — на с т о л и к е
или на сте н е . И я н а ч и н а ю д у м а т ь :
а у нас кр а с н ы й ф л а г к т о -н и б у д ь

у се б я д о м а повесит? Д а н и к т о не
п о в е си т.

— И одновременно — другая
вещь: у каждого американца на
рабочем столе фотографии его
жены, детей, родителей.
— О б я за те л ь н о . Э то и п е р е ­
п л е та е тся, н о э то и части ц е л о го —
т о го , ч т о д о л ж н о б ы ть в ге н а х...
Мы
с е го д н я
очень
торопим ся,
о ч е н ь с п е ш и м в тр е б о в а н и и р е ­
ф о р м . П о т о м у ч т о уста л и. Н о э то
п с и х о л о ги я у с та в ш е го и э го и с т и ч ­
н о го под р о стка . П о м н и те зн а м е ­
н и т у ю п р и т ч у о б а н гл и й с к о м га ­
зоне? О т ч е го это, м о л , у вас та ки е
р о в н ы е газоны ? « А м ы ,— го в о ­
р я т ,— их у т р о м п о д к а р м л и в а е м ,
д н е м — поливаем,
вечером —
п о д с т р и га е м » .— «И все?!» — «Все.
Так — тр и с та лет»... Так и в ж и з ­
ни — п о с те п е н н ы й р о с т . Если о п ять
в е р н у т ь с я к о п ы ту — и и с т о р и ч е ­
с к о м у , и м о е м у л и ч н о м у ,— опы т
п о д с ка зы в а е т : все эти р е з к и е р ы в ­
к и , эти ка т а к л и з м ы и р е в о л ю ц и и ,
они не спо со бствую т истинн ом у
р о с т у . О н и т о л ь к о р а н ы наносят.
Б о л ь ны е р аны . И н о гд а н е з а ж и ­
ваю щ ие. Я — сто р о н н и к
эволю ­
ц и и ...

— «Совесть, благородство и
достоинство — вот оно,
с в го е
наше
воинство»,— я
недав
вспомнил эти ваши стихи, когда
лопал на телевидение, сел за
«круглый стол» с очень молодыми
людьми. Мы говорили об «отцах
и детях», о «конфликте поколе­
ний». Ребята все жаловались: «Вы
нам не даёте пути, покамест трав­
ка подрастет — лошадка с голоду
помрет, мы потому и уходим и в

12

рок, и в наркоманию», и т?к ' шее.
Л со мной рядом сидел такой —
ну вылитый Кюхельбекер, и он
вдруг вскипел: «Да как вам не
стыдно, ребята, сколько юкруг
всего, где есть руки приложите,—
и инвалидные дома, и запущен­
ные, разваливай,
г : я памятники
архитектурыj л старые, бедствую­
щие библиотеки!»...
—

А

они е м у

ск а з а л и :

«И ди

ты!»?

— Нет, не сказали. Там, в об­
щем, ребята славные собрались,
но они все это выступление про­
пустили мимо ушей. А меня про­
няло.
— О н и в се гд а б ы л и и б у д у т —
К ю х е л ь б е к е р ы ... Ч то ж е касается
р о к а , р о к -к у л ь т у р ы , у х о д а в нее —
знаете, к о гд а -т о я написал с та ть ю
«В з а щ и ту б е з д а р н о с т и » . Там р а з ­
го в о р ш ел о т о м , ч т о н е н а д о
п р е с л е д о в а ть б е з д а р н о г о
чело­
века, п и ш у щ е го с ти х и , п о ю щ е го ,
р и с у ю щ е го .
Ч еловек
сочиняет
сти хи. И ли м у з ы к у . Е м у н р а в ится.
Н е р у га й т е е го за это ! Е го д р у з ь я м
и
родственникам
приятно.
Не
с м е й те сь над н и м и ! Р уга й те то го ,
к т о все э т о печатает, в ы н о с и т на
ш и р о к у ю п у б л и к у . В от т о т — п р е ­
с т у п н и к ! Я п р и м е р н о так ж е д у м а ю
и о наш ем телевидении, и о ф и р м з
« М е л о д и я » , и о к о н ц е р т н ы х о р га ­
низа ц и ях, к о т о р ы е в т а к о м к о л и ­
че стве, б е з р а з б о р а и к о л е б а н и й ,
в ы в а л иваю т на наш и го л о в ы всякий
хлам . Вся печаль в т о м , ч т о эти
м о л о д ц ы м а л о ч то б е з д а р н ы , е щ е
и п о х о ж и д р у г на д р у г а , а их п р е ­
п о д н о с я т, к а ж д о го в о т д е л ь н о с т и ,
как явл е н и е к у л ь т у р ы . Ю н а я п е ­

виц а с н е п о с та в л е н н ы м го л о с о м ,
сн и ска в ш а я к а к о й -т о ш у м о д н и м д в у м я ш л я ге р а м и , го в о р и т р е п о р ­
т е р у т е л е п р о гр а м м ы : «Я в с в о е м
т в о р ч е с т в е...» ВслушаГ 'е с ь в
то , ч т о о н а го в о р и т ! Т в о р ч е с тв о —
это у П уш кина, у Чехова: они,
к а ж д ы й из них, Свой м и р т в о р и л и !
В от в е д ь в че м б е д а ...
И е щ е печаль — т о ж е о т б е з ­
гр а м о т н о с т и л ю д е й , д о п у с т и м , на
те л е в и д э н и и р а б о т а ю щ и х . В ы сту­
пает
к а к о й -т о
м узы ковед,
е го
с п р а ш и в а ю т:
« Ч то
вы
больш е
л ю б и т е — р о к или классику?» О н
го в о р и т :
«К онечно,
классику —
она
серьезнее,
и н те р е с н е е ...»
Б ож е м о й , но почем у?! И хор о ш и й
р о к хо р о ш , и хорош ая сим ф ония;
и п л о ха я с и м ф о н и я о тв р а ти те л ь н а ,
и п л о х о й р о к га д о к . Так д о л ж н о
б ы ть — п л о хо е и х о р о ш е е п р о т и ­
в о п о ста в л я ть , а не х о р о ш е е и х о ­
р о ш е е ...

— А еще хуже, когда спраши­
вают мальчика о том же самом,
и он лжет, говоря* «Мне нравится
больше симфония».
— Д а, да. Н е л ь з я п р о т и в о ­
п о ста вл я ть н и ч е го — ни м у з ы к у ,
ни п о э з и ю в п ии е п и ш у щ и х сти хи
л ю д е й ,— все х о р о ш и . Д а и л ю д е й
не н а д о б ы п р о ти в о п о с та в л я ть .
Э то Б о г р е ш и т п о т о м , к т о к а к о з ...

— Ваш младший сын — ком­
позитор!
— У о б о и х с ы н о в е й , п о -р а з н о ­
м у , ж и з н ь ш ла д о в о л ь н о т р у д н о .
У с т а р ш е го — э то б о л е е в ы р а ж е н о
внеш не, че р е з печальны е о б сто я ­
те л ьства с у д ь б ы , у м л а д ш е го —
внутренний драм атизм О н увле­
кался б и о л о ги е й , с е р ь е з н о
го -

13

то в и л ся к п о с т у п л е н и ю в у н и в е р ­
си те т, за н и м а л ся с п е д а го г а м и -р е петито р а м и. П ото м в д р у г, в девя­
т о м кл а ссе , начал и з р е д к а п о д х о ­
д и ть к с т а р е н ь к о м у п и а н и н о и
ч т о -т о
та м
в ы стуки в а ть
одним
п а л ь ц е м . П о т о м чащ е, и чащ е, и
ча щ е. С л ы ш у в д р у г н о ч ь ю ч т о -т о
н а и гр ы в а е т. Н и к о гд а не и гр а л , не
по д хо д и л б л и з ко к инструм енту,
а ту т т а к о е ... Х о р о ш о . С п у с тя ка ­
к о е -т о в р е м я п р и е ха л к н а м из
Л е н и н гр а д а наш д р у г — к о м п о з и ­
т о р Ш в а р ц , с и д е л и , пил и чай. О н
с п р а ш и в а е т : « А к т о э то та м и гр а ­
ет?» Я го в о р ю : « Д а вот наш Буля
п р о б у е т ч т о -т о т а ко е ...» Ш в а р ц
п о д о ш е л к д в е р и , п о с то я л , п о с л у ­
ш ал, п о т о м в е р н у л с я и с ка за л :
«Ты зн а е ш ь, э то о ч е н ь и н те р е с н о » .
Ч ерез н е ко то р о е врем я я по­
л у ш у тя с п р о с и л сы н а : « М о ж е т ,
т е б е не на б и о ф а к, а в м у з ы к а л ь ­
н о е у ч и л и щ е п оступать?» И о н та к
п р о с в е тл е л и т в е р д о м н е о тв е ­
ча е т: « Д а !»
П р о гн а л и р е п е т и т о р о в , о н п о ­
с ту п и л
в м узы кал ьную
ш ко л у ,
п р о ш е л весь к у р с за г о д ил и п о л ­
то р а . А п е р е д с а м ы м п о с т у п л е ­
нием в училищ е при консервато­
р и и б ы л о у нас го р е : о н в о зи л с я с
ин стр ум е н та м и и отр е за л себе
п а л е ц . Н о , п р е д ста в ь те , к а к -т о
у х и т р и л с я — п о с ту п и л и з а к о н ч и л
у ч и л и щ е у с п е ш н о . Ч то б у д е т даль­
ш е, п о к а н е зн а ю ...

н о — д о л ж е н о д н а ж д ы се сть i
п о д у м а т ь : ч т о д е л а ть, ч т о б ы н<
б ы ть с к о т о м .

— На это каждый способен:
—

П о чти .

— Вот сегодня — 1 сентября.
Обычно в школах первый урок —
«Урок Мира». А я сейчас подумал:
почему бы такой урок, о котором
вы говорите, не провести...
— Да,
да.
Э то
хорош ая
м ы с л ь — 45 м и н у т на р а з м ы ш л е ­
н и е : « К а к н е б ы ть с к о т о м ? » П о т о м у
ч то э то ве д ь о ч е н ь п р о с т о — и та ­
ки х в о з м о ж н о с т е й на м ка ж д ы й
д е н ь с к о л ь к о у г о д н о п р е д о с та в ­
ляет. А в о т хо тя б ы 1 с е н т я б р я ,
у т р о м , 45 м и н у т м о л ч а п о д у м а ть ,
к а к бы в се -та ки п о с та р а ть с я с к о ­
т о м не б ы ть.
И то гд а , м о ж е т , н е п о т р е б у е т ­
ся ни у р о к о в и с т о р и и , ни у р о к о в
в о е н н о го дела. Я к а к -т о всл ух с к а ­
за л : « П о ч е м у в о е н н о -п а т р и о т и ч е ­
с к о е в о сп ита н ие , а н е м и р н о -п а т ­
р и о т и ч е с к о е ? !»
Г е не р а л ы о б и д е л и с ь ...

бы л

Я зн а л о д н о го м а л ь ч и ка . О н
очень по д в е р ж е н
дурны м

в л и я н и я м . Беда. Н о, к сча стью ,
л и ш ь д о к а к о г о - т о м о м е н т а . И он
в с е гд а н а х о д и л в э то т м о м е н т с о ­
в е р ш е н н о н е в е р о я тн ы е сил ы —
о станавливал ся.
Улы бался — и
уходил.
Е м у кр и ч а л и : « Д а ты чего?!
Все т о л ь к о началось, е щ е к а к б у ­
д е т, знаеш ь?!» А о н — ул ы б а л ся
и го в о р и л с е б е : « С то п !»

— Булат Шалвович, а все-таки,
от чего бы вы, если бы вам дали
на то волю, оберегли подрост­
ков — читателей журнала «Мы»!
— Н е зн а ю . Н е з н а ю . П р о с т о
ка ж д ы й чел овек — это я зн а ю точ­

В от э т о и зн а ч и т : в ч е л о в е ке
есть ч е л о в е к.

14

Владлену ЕРМАКОВУ

★
Т от с а м ы й д в о р , гд е я с а ж а л б е р е з ы ,
бы л с о з д а н п о з а к о н а м в е ч н о й п р о з ы
и о б р а з ц о м д в о р о в а р б а т с ки х сл ы л ;
та м , п р а в д а , не в ы р а щ и в а л и сь р о з ы ,
д а и Г о м е р ту д а н е за х о д и л ...
З а то п о э т Г л а зко в н а п р о т и в ж и л .
Д р у г д р у г а м ы не зн а л и с о в е р ш е н н о ,
н о , п о зн а в а я б е л ы й св е т б л а ж е н н о ,
п о п е р е м е н н о — с н е г, д о ж д и и с у ш ь ,
р а з гу л ы б у д н е й и п о д ъ е з д о в гл у ш ь ,
и м о с т о в ы х д ы ха н ье ,
неизм енно
м ы о щ у щ а л и б л и з о с ть на ш их д у ш .
И льинку с Е о ж е д о м ко ю , ко н е ч н о ,
н е в на ш их нравах п р е д а в а ть п о с п е ш н о ,
и У с а ч е в к у , и О х о т н ы й р я д ...
М ы с н и м и сл и ты ч и с то и б е з гр е ш н о ,
к з к с н а ш и м д е т с т в о м — с о р о к лет п о д р я д ;
м ы с д е тс тв а чх п р о р о к и ...
Н о А р б а т !..
М и н у в ш е е т р е в о ж н о забы вая,
на д о л го л е т ь е втайне у п о в а я ,
все м е д л е н н е й ж и в е м , все т я ж э л е й ...
Н о п е сн я тр и д ц а ти п е р в о г о тр а м в а я
с п о с л е д н е й о с та н о в к о й у Ф и л е й
з в у ч и т в уш а х , от нас не отставая.
И е сл и в а м , чи та те л ь т о о о п л и в ы й ,
о н не з н а к о м , то т го р д ы й , с и р о т л и в ы й ,
и зв и л и с ты й , к о р о т к и й к о р и д о р
о т р е с т о р а н а « П р а га » д о С м о л я ги ,
и р а й , за м а с к и р о в а н н ы й п о д д в о р ,
гд е все р а в н ы :
и д е т и , и б р о д я ги ,
с п е ш и т е ж е ...
Все о с та л ь н о е — в з д о р .

15

ДУШЕВНЫЙ РАЗГОВОР С СЫНОМ
М ой

сын,

твой

отец — леж ебока
и плут
из са м ы х на э т о м веку.
Е м у не з н а к о м ы ни м о л о т ,
ни плуг,
я в э т о м п оклясться м о г у .

на б л а го р о д и м о й стр ан ы —
он все н о р о в и т зар аб о тать
стр о к о й
т е б е и с е б е на штаны.

К о г д а на з е м л е бу ш е в а л а
и бы ли убийства в цене,
он р а н о й о д н о й о тк у п и л ся

И все ж е , и все ж е не б у д ь
с ним суров
(не з н а ю и сам , п о ч е м у ),
п о зд р а в ь е г о с т е м , что он
ж ив и зд о р о в ,
хоть н ет оп равданья е м у .

война

сп олн а
о т с м е р т и на этой войне.
К о гд а п о го р е л ь ц ы б р е л и
на восток
и участь бы ла их горька,
он в т е п л о м о к о п е п р и стр о и ться
см ог
на сы т н у ю
д о л ж н о с т ь стрелка.
Не

словом

тр ибуна,

не

О н, м ож ет,

и рад

бы

достойней
п р о ж и ть

(дал еч е е го занесло).
Н о м о ж н о р убаху и п асп ор т
см е н и ть ,
д а п о з д н о м е н я ть р е м е с л о .

тяж к ой
киркой

★
В д е н ь р о ж д е н и я п о д а р о к п р е п о д н е с я с а м себ е.
С ы н п о т о м в о з ь м е т, о зву ч и т и сы гр а ет на тр у бе.
С о ч и н и л о сь как-то так, с а м о с о б о ю
ч то -то с р е д н е е м е ж песн ей и с у д ь б о ю .
Я с и ж у п е р е д к а м и н о м , н ар и сов ан н ы м в углу,
стар ы й п у д е л ь р а стя н у л ся п о д н о га м и на полу.
П у с ть тр уб а, сы нок, м е л о д и ю сы грает...
Ч то из с е р д ц а вы ш ло — б ы с т р о не сгорае т.
М ы п л ы в е м н очн ой М о с к в о ю м е ж д у н е б о м и зе м л е й .
К то -то бал у ется р я д о м ч е р н ы м п е п л о м и золой.
Л и ш ь бы то л ь к о в с у е т е не доигрался...
И ли зр я н а м этот век, сы н ок, д о ста л ся !
Ч то ж , играй, м о й сы н к удрявы й , ту м е л о д и ю в ночи,
п усть е е п одхватят с л е д о м и д р у г и е трубачи.
Н а м не с то и т этой т е м е н и бояться,
н о сч астли вы м и не б у д е м притворяться.

16

ОЛОВЯННЫЙ СОЛДАТИК
МОЕГО СЫНм
З е м л я гудит п о д с о л о в ь я м и ,
п о д м а й ски м неж ится д о ж д е м ,
а во т с о л д а т и к о л о в я н н ы й
на в е чн ы й п о д в и г о с у ж д е н .
Е го , н а в е р н о , гр у с т н ы й м а с те р
п у с ти л п о с в е ту н е в з л ю б я .
С п р о с и с о л д а ти ка «Ты счастлив?»
И о н п р и ц е л и т с я в те б я .
И в см ене п р азд н иков и буден,
в н е с т р о й н о м ш е ств и и в е к о в
см е ю тся л ю д и , плачут л ю д и ,
а о н все ж д е т с в о и х в р а го в .
О ч ж д е т у п р я м о и п р и с тр а с т н о ,
к о г д а н а к и н у тс я т р у б я ...
С п р о с и е г о : «Тебе н е стр а ш но ? »
И о н прицелит ся в те б я .
Ж ивет солд атик оловянны й
п р е д ве стн ико м больш их р а зл ук
и а в то м а т и к о ка я н н ы й
б о и тс я в ы п у с ти ть и з р у к .
Ж ивет защ итник м о й , невольно
с и гн а л к с р а ж е н ь ю .о р о п я .
С п р о с и е г о : «Тебе н е б ольно?»
И о н п р и ц е л и т с я в те б я .

ПЕСЕНКА
С о в е с ть , б л а го р о д с т в е и
достоинстзо —
в о т о н о , с в я то е н а ш е в о и н с тв о .
П ротяни е м у свою ладонь,
за н е го н е с т р а ш н о и в о го н ь .
Л и к е го вы сок и уд ивител ен.
П о с в я ти е м у св о й к р а т к и й в е к.
М о ж е т , и не с та н е ш ь п о б е д и т е л е м ,
н о за т о у м р е ш ь , к а к ч е л о в е к.

17

Валерий АЛЕКСЕЕВ

ПОВЕСТЬ

ПАРОВОЗ
ИЗ
ГОНКОНГА
8

Когда Тюрины вышли от доктора, уже стемнело. Стало холодновато,
на главной улице засияли витрины, вспыхнули бегающие и мигающие
огни реклам. Впрочем, приглядевшись, можно было заметить, что мно­
гие буквы рекламы не горят, другие заменены не по цвету. Однако,
на щербатовский взгляд, вечернее оформление города было вели­
колепным.
Заграница!— с чувством воскликнула Людмила.
Шли параллельно главной улице по длинному переулку, замусо­
ренному опавшими цветами и крупными фикусовыми листьями, в со­
провождении летучих мышей, которые, выныривая из темных садов к
лампионам, вершили свои ломаные полеты, то становясь ярко-белыми
на свету, то пропадая во тьме.
— А неплохой дядька, этот доктор, добрый, веселый,— сказал
Андрей единственно для того, чтобы проверить, помнят ли родители
те загадочные слова о кверулянтной паранойе.
— Жулик он веселый,— ответила мама Люда и простодушием своим
убедила мальчика в том, что ничего такого угрожающего доктор
Слава не сказал. Как это лекарств у него нет? Куда он их девает?
— Все у тебя жулики,— миролюбиво проворчал Андрей.
— А у тебя все хорошие,— возразила мама Люда,— кроме матери
с отцом.
П р о д о л ж е н и е . Н ач ал о в № 1, 1990 г.

18

Но спорить никому не хотелось, и Людмила, помолчав, прижалась к
локтю мужа и проговорила:
— Ой. Ванюшка' Хорошо, что ты нас сюда вывез
И поскольку Иван Петрович расслабленно молчал, она повторила
шепотом:
— Хорошо.
Однако инстинкт, наверно, подсказывал ей, что долго предаваться
радости опасно, что именно в такие моменты блаженства и подсте­
регает челивека настоящая беда, поэтому нужно все время держать
ухо востро и при каждом удобном случае высчитывать варианты,
откуда беда может прийти
— Интриг тут, конечно, много,— задумчиво проговорила она
Как бы нас с тобой не втянули Плохо, если с самых первых дней
окажешься игрушкой в чужих руках Вот зачем нас послали к этим
самым Аникановым? Свергнутое начальство, со Звягиным наверняка
на ножах Может, провокация, а, Ванюша^ Кик ты думаешь? Может,
Звягин нас проверяет?
— Думаю, тягло это, повинность,— непонятно отозвался Иван Пет
рович— Смысла нет ему нас пока провоцировать.
— Может быть, ты и прав,— сказала Людмила — Но осторожность
никогда не помешает.
Пансион «Диди», могучий, десятиэтажный, высился среди мелких
особняков точно на указанном Матвеевым месте, в трех кварталах от
офиса. Единственный подъезд со стеклянной дверью оформлен был,
как титульный лист книги прошлого века, с рамочкой и виньетками по
углам, даже с названием «Диди». начертанным прописными позоло­
ченными буквами. Лифт в «Диди» не работал, кнопка вырвана с кор
нем, ручки двери замотаны медной проволокой Впрочем, подниматься
было невысоко, на второй, а точнее, с учетом цоколя, на третий этаж.
Дверь аникановской квартиры была гостеприимно открыта, на по­
роге стояла круглолицая белокурая женщина, одевая в длинное платьебалахон, ярко-лиловое, с желтыми бабочками на животе и груди, и
тщательно, как-то по-немецки завитая. В одном щербаковском доме
Андрей видел шикарную картину, которую с почтением называли тро­
фейной, на ней фиалковыми красками была изображена точно такая
же блондинка, с неотвязной нежностью глядящая на своего старо­
образного малыша. От этой, как и от той, исходило сияние. Мама
Люда в своем голубом крепдешиновом платье, изрядно помявшемся
и пропотевшем насквозь, с лоснящимся, взмыленным лицом на послед­
них ступеньках замедлила шаг и стала торопливо обираться. Андрей,
неравнодушный к красивым взрослым женщинам, стал зачем-то раска
тывать рукава своей рубахи. Иван Петрович, если судить по выраже­
нию его лица, испытывал желание подтянуть галстук, но руки его
были заняты дочкой, и он лишь подвигал подбородком и поверте.
головой.
— Здра-авствуйте, гости дорогие! — пропела блондинка. — Мы
вас с балкона высмотрели. Видим, идут! С прибытием вас, проходите
в наши апартаменты!

19

Аниканова была в меру фальшива и в меру возбуждена, только
глаза у нее, большие, остановившиеся, с расширенными зрачками,
неестественно блестели. У нее был странный круглый нос с круглыми
ноздрями, очень глупый нос, в девичестве он многим, наверно, казался
очаровательным.
Апартаментами щербатовцев уже нельзя было удивить, но пригла­
шение, сделанное столь торжественно, обязывало к соответствующей
реакции, и Людмила, остановившись в центре прихожей, прикинулась,
что потрясена.
— Дворец! — замирающим голосом проговорила она.— Ну просто
дворец!
Холл в этой квартире обставлен был деревянной дачной мебелью
с плетеными сиденьями и спинками, на стенах висели резные зубастые
маски, у одной за клык зацепился обрывок выцветшего новогоднего
серпантина. Какою-то скорбью повеяло от этой блекло-розовой бу­
мажной полоски...
Лицедейство мамы Люды, которое не обмануло бы даже корову,
совершенно удовлетворило хозяйку: именно такой реакции Аниканова
и ждала.
— Да, вот так! — с бездумной гордостью сказала она.— В Союзе
такой квартиры у нас с вами нет и не будет.
Тут из внутренних комнат шало, как собачонка, мотая головой,
выбежала кудлатая девочка Настиных лет, такая же круглолицая и
беленькая, как мать, и принялась скакать вокруг гостей:
— А мне что принесли, а мне?
Мама Люда вручила ей коробку конфет, девчонка села на пол, тут
же распотрошила коробку и набила рот шоколадом.
— Василий Семеныч! — крикнула в глубь квартиры хозяйка.— Уоери свою наглую дочь!
— Иди ты в баню,— жуя, сказала малышка.
Аниканова взглянула на гостей и звонко засмеялась.
Ребенок,— сказала она, как будто это что-нибудь объясняло.—
Иришка ее зовут. А меня зовите просто Валентина.
Из бокового коридорчика вышел долговязый и странно пузатый че­
ловек с лысой яйцевидной головой и длинным мокрым носом, он был
в женском переднике с оборками и на ходу вытирал об этот передник
руки.
— Я ж при исполнении, коша,— пробасил он.— У меня масло горит!
Тюрины церемонно представились.
— Это я ужинаю,— повернув к Насте перепачканное шоколадом
лицо, деловито объяснила Иришка.— Сейчас сядут пьянствовать, а мы
с тобой будем играть. Все люди — предатели.
Василий Семенович и Валентина дружно захохотали, как будто
дочка сказала что-то необычайно остроумное. Тюрины-старшие им
растерянно вторили.
— Ну, пойдемте за мной,— сказала, наконец, хозяйка.— Покажу
вам квартиру, а то еще заблудитесь.
В чем Валентине нельзя было отказать, так это в словоохотливости.

20

Идя по коридорам и коридорчикам, из комнаты в комнату, она упоенно,
безудержно хвасталась, даже не утруждая себя обернуться и поглядеть,
слушают ее или нет
— Три туалета у нас, две ванные комнаты. Спальных — две, у
мужа — отдельный кабинет, у меня — музыкальная комната с видом на
море, пианино мы напрокат сразу, как приехали, взяли, многие на
нас за это косились, но ведь я пианистка, мне руки надо в форме
держать. Меня вся колония знает, я даже в посольстве давала концерт.
А эта комната у нас называется «Буйная», видите — совсем пустая, как
в сумасшедшем доме, хоть сдавай ее таким вот, как вы Сюда мы
Иришку запираем, когда она начинает безумствовать. Вон, все стенки
изрисованы. Это она мне назло, не любит, когда мы устраиваем музы­
кальные вечера.
— Ну, теперь у нее будет подружка,— проговорила Людмила,
несколько, впрочем, обескураженная открывшейся перед нею картиной.
Однако Аниканова ее не слушала.
— Ох, мы такие концерты давали в офисе, и с кем на пару — не
поверите! С Гришкой Звягиным. Да, с Гришкой Звягиным, вот здесь, за
этим самым столом он сиживал, такой весь приветливый, как Пиночет
И я змею у нас в «Диди» пригрела на своей груди!.. Нет, он талантлив,
даже одарен, у него память феноменальная, что говорить? Он целые
куски из Достоевского наизусть мог читать. Не говоря уже о Чехове
и Толстом. Гришка Звягин читает, а я ему аккомпанирую. В нужных,
конечно, местах. Бал Наташи Ростовой, лермонтовский «Маскарад»...
Советник от нашего дуэта прямо балдел Один раз даже 1адежда
Федоровна присутствовала. В общем, была культурная жизнь! Все пере­
менилось, увы!— с тех пор, как Гришка стал Злыднем. Я его теперь
только так называю. У, это страшный человек! Как он возник, как он
возник1 Весь в черном дыму словно джинн из бутылки, неузнаваем
стал на другой же день. Свою подрывную работу он целый год прово­
дин, он и с посольством, и с советником поладил, и даже Володичку
Матвеева переманил. Володичка — вы не представляете, это такая
нежная, робкая, чувствительная душа, а голос какой щемящий, лири­
ческий тенор, как у Пищаева, знаете? «В сиянье ночи лу-ун-ной я плачу
и пою...» О, как он пел, как он пел1 И что же^ Куда все это девалось?
Теперь он у Злыдня идеолог, отчетные доклады сочиняет. Чинуша, су­
харь, едва здоровается... Нет, измена искусству даром не проходит
А это наша столовая Ну как, ничего я вам стол собрала? Хай класс, по
высшему разряду вас принимаем За этим столом, между прочим, сам
товарищ Букреев сидел.
— Спасибо вам,— растроганно сказала Людмила и моргнула Ивану
Петровичу, чтобы он шел к хозяину на кухню, откуда раздавалось
адское шипение масла и тянуло горелыми пирожками.
Скрестив на своей пышной желто-лиловой груди руки и милостиво
улыбаясь, Аниканова отступила в сторону Стол овальной формы, загро­
мождавший почти всю комнату, был покрыт вместо скатерти простыней
и поражал главным образом своими размерами, потому что сервирован
он был более чем убого разносортные чайные блюдца вместо тарелок,

21

гнутые алюминиевые вилки, ножей всего три — один кухонный, друго!
перочинный, третий истинно столовый, даже мельхиоровый; взаме)
рюмок и бокалов — тонкостенные и граненые стаканы, из одного совсе?
недавно были вынуты зубные щетки. Да и снедь оказалась скромна
большую часть ее составляли отечественные консервы. Украшением сто
ла была миска с чем-то, напоминающим мясной гуляш. Город Щербато!
при невысоком качестве жизни славился хлебосольством и пристрастие?/
к хорошей посуде, ни одна щербатовская хозяйка не посадила бы гостег
за такой стол.
Но Валентина, похоже, никакого убожества не замечала. Она
с гордостью оглядывала праздничное великолепие и, едва дослушав
слова изумления и благодарности, которые нашла в себе силы проле­
петать мама Люда, сказала:
— Вот так. Живем по-людски. Даже мясо на столе держим. Хотела
я студень затеять с солеными лимончиками, да лимончиков на базаре
что-то не стало. Пойдемте, Людочка, я вам покажу свои припасы.
И картошечка есть, и лучок, и бутылочки из дипшопа имеем: Жалко,
муж не сумел себя отстоять. Вам, наверно, напели уже про нас, напле­
ли... Люди такие изменники!
И, не слушая протестов мамы Люды, тетя Валя повела ее в
кладовку.
Андрею было скучно ходить по этому безумному дому, и он вернулся
в прихожую. Девочки и в самом деле играли, ползая по полу. Игрушек
у Иришки никаких не имелось, точнее, ее игрушками были про­
бочки, жестяные баночки из-под напитков и разнообразные сигаретные
коробки. Играла Иришка азартно и очень агрессивно.
— Ну что ты за идиотка такая? — кипятилась она.— Я же тебе
русским языком говорю: «Данхилл» — твой, а «Ротманс» — мой. Ну,
который «Интернэйшенел», синенький с золотом, ты что с ветки
свалилась? Ох, и тундру присылают, прямо мочи нет!
Настя молчала: ей было неинтересно играть в коробочки и хотелось
спать. Бесцельно переставляя Иришкины игрушки, она вопросительно
поглядывала на брата: почему я должна все это терпеть? Почему ты
не заберешь меня куда-нибудь?
Андрей и сам устал: при одной мысли о том, что еще сегодня на
рассвете они были в Москве, затылок сводило судорогой. Он сидел в
плетеном кресле, вытянув во всю длину ноги, и старался ни о ч. м
не думать.
Взрослые в столовой гремели стульями, рассаживались, про детей
никто не вспоминал: видимо, так было заведено в этом доме. Собст­
венно, Андрей и не любил смотреть, как родители бражничают: хотя,
надо отдать им должное, это случалось чрезвычайно редко, но все же
случалось. Отец, подвыпив, становился зычноголосым и настойчиво тре­
бовал, чтобы его слушали, а мама Люда начинала кручиниться, и до­
ходило до слез. Ужинать Андрею совсем не хотелось, а голос у Вален­
тины Аникановой был такой пронзительный и звонкий, что в холле и так
было слышно каждое ее слово.
— Горощук? О, это страшный человек! В Союзе, я слышала, в
22

шесть кулаков его бьют: жена, тесть и теща. Ни дня без строчки.
Пьют вместе, а как напьются — начинают бить Горощука. Ха-ха-ха!
Тесть у него — генерал, он и командировку им сделал, и квартиру, и
дачу
Нет, у меня в суках Игорек был послушным мальчиком
Я шлифовала его душу, его поэтический талант, но с тех пор как
Злыдень прокрался к власти, вся моя работа пошла насмарку О, это
страшный человек, он, как анчар, все отравляет вокруг себя своим
смертоносным дыханием. .
«В школе пение преподает», - вяло подумал Андрей.
— Ростислав Ильич? О, это страшный человек! Я его зову «РостикДетский», ха-ха-ха1 Строит из себя независимою, а почему? Потому что
его Катенька была у Букреева переводчица, переводила рога на копыта,
об этом вся колония знает Как говорится, жена спит — у мужа служ­
ба идет
— Что-то ты, коша, разыгралась,— добродушно остановил жену
Василий Семенович — Хватит с нас твоих бабьих сплетен, надо о делах
потолковать. Я, бывало, усажу новоприбывшего вот сюда, за этот стол,
и гляжу ему в глаза, ни о чем не спрашивая, в душу ему заглянуть
пытаюсь, что за человек, каким идеалом живет Я человеку замыкаться
на себе не давал. Как не вижу кого три дня — прямо сердце не на мес­
те: чувствую, что там зреет проступок, набухает гнойник Вызываю к
себе человека — и часа полтора с ним беседую. Многих этим от высылки
спас. Был один любитель лифтоф, в смысле — передвижения напопут­
ных Мы, значит, на собрание по жаре — ножками, а он подъезжает на
«мерседесе» с кондиционером' И кто там, в этом «мерседесе», за
рулем — одному богу известно Ну, я с ним четыре часа беседовал.
После в ноги мне падал «Душу ты мне спас, Василий С иенович, не
анкету, а душу!»
Видимо, хмель уже взял свое, потому что беседа в столовой расш елась надвое. Мужчины толковали о своем, а Валентина настойчиво
внушала маме Люде, что она довольна жизнью.
— Да брось ты мне это все! — забыв о своей музыкальности, кри­
чала она.— Отлично я живу' С Нового года, как мы в отставку ушли.
Сижу себе дома, музицирую для себя. И с ужасом
да, с ужасом,
не спорь ты со мной! — с ужасом вспоминаю то время, когда мы руко­
водили группой. Что ни день— то хрипоты. Нет, конечно, я не ханжа,
отрицать не стану, что были и преимущества. На представительском
складе бери, что душа пожелает. Тушенку, сайру, московские сигареты,
даже крупу гречневую — о чем разговор?
Мама Люда заговорила, но Аниканова ее оборвала
— Образование! — вскричала она запальчиво
Ну кого интересует
твой диплом? Это же аппарат, пойми! Ал па рат! Там все построено
на человеческом доверии!
Тут тете Вале пришлось замолчать, потому что мужчины заспорили:
отец уже перебрал
— Не верю и никогда не поверю! — шумел он, стуча по столу кула­
ком.— Что ты мне, как доктор Слава, какие-то сказки рассказываешь?
«За это высылают, за то могут выслать...» Глупости! Меня работать
23

сюда направили, по работе и будут судить! Деньги какие на одну до
рогу затрачены! Кто это вам позволит высылать меня по своей прихоп
да за государственный счет?
— Ну, ну,— гудел Аниканов,— не горячись, тебя пока никто н<
высылает. Не за что еще, погоди.
— О чем шумите? — спросила его Валентина.
— Да вот,— сказал Василий Семенович,— сомневается Ваня, чтс
советник может любого из нас в двадцать четыре часа...
— Ой, что вы...— понизив голос, страшным шепотом произнесла
Аниканова.— Ой, что вы, сколько раз уже было! Семейные ссоры
ненужные встречи... да мало ли что!
Слушать эту пьяную чушь было невыносимо, и, чтобы отвлечься,
Андрей предложил девочкам почитать вслух какую-нибудь книжку.
Иришка с готовностью притащила три книжки-раскладушки: «Теремок»,
«Колобок» и «Курочку Рябу».
— И это все? — удивился Андрей.
Ничего не ответив, Иришка убежала и вернулась с целым ворохом
растрепанных каталогов. Но там были одни лишь фотографии женщин,
которые, широко расставив ноги и целомудренно улыбаясь, демонстри­
ровали всяческую одежду, от лифчиков до манто. Сердце у Андрея
встрепенулось, когда он увидел двух манекенщиц, немолодую и юную,
в желтом с ирисами. Все странички, и эта в том числе, были зверски
исчирканы, особенно досталось тем частям тел, которые располагаются
ниже талии
— Это у них понос,— объяснила Иришка.
А из столовой донеслись бравурные аккорды фортепьяно, и гости
переместились в музыкальный отсек.
— «В бананово-лимонном Сингапуре, где на базаре нету ни черта,—
пела Валентина своим резким, оглушительным голосом,— и где не ку­
пишь ты для хачапури собачьего хвоста...»
Дальше шла какая-то самодельная несуразица, и после непродолжи­
тельного совещания хор взрослых подхватил припев:
— «Да-да! Да-да-да! Мы не зря приехали сюда, сюда!»
Пение продолжалось целую вечность... Наконец взрослые утомились
и вышли в прихожую, Андрей с облегчением подумал, что все позади,
но не тут-то было: Валентина вынесла и разложила на спинках кресел
разноцветные балахоны, расписанные мотыльками, попугаями и ц етами. Начались охи, ахи, восторги.
— Ой, Валюшечка, миленькая! — умиляясь и кручинясь, по-разному
складывая ручки
то прижимая их к груди, то ломая пальцы, говорила
мама Люда, и конца этому театру не было видно.— Ты мне покажешь,
где они продаются? Валечка, золотко, покажешь? Ой. хочу! Ой, хочу!
Разумеется, это была одна комедия, поскольку даже представить
себе было трудно, на что эти гигантские балахоны могут понадобиться
малорослой маме Люде.
— О, коль желание быть приятной действует над чувствами жен! —
звучно произнес Иван Петрович, и хозяева с недоумением на него
24

посмотрели: это, конечно же, был князь Михайла Михайлович, но
слишком многое нужно было тут объяснять.
Наконец распрощались. Иришка, запертая в «буйной комнате»,
рыдала и сквернословила, Анастасия мирно, как в люльке, спала у
отца на руках. Тетя Валя что то громко кричала им сверху, с балкона,
но нельзя было ничего разобрать: поулыбались в ответ, помахали рукаМИ — и побрели под сикеперыми деревьями, опасливо ступая на
опавшей листве Мама Люда споткнулась на тротуарной выбоине,
пришлось Андрею взять ее под руку. От мамы Люды пахло распутством,
она шаловливо, как девочка, взглянула снизу вверх на высокорослого
сына и прижала локтем его руку к своему мяконькому бочку
— Ну-ну, без маразма,— сказал Андрей — И если вы и дальше
сооирае-гесь так жить, то отправляйте нас с Настасьей к тете Наташе
Это не жизнь, а скотство, доложу я вам.
— Сынулечка, никогда* — залепетала мама.— Мы больше
будем!
— Мы только приехали, - виновато проговорил отец.— Надо ж
было с кем-то подружиться.
Андрей не стал возражать.
— Ладно, давайте ключ,— буркнул он.— И чтоб ни звука, когда
войдете в прихожую! Ясно?
В квартиру вошли на цыпочках. Хозяин затаился где-то
в глубинах своих многочисленных комнат, свет был всюду погашен, но
чувствовалось, что Матвеев не спит. Андрей представил себе, как он
лежит на кровати с открытыми глазами и, блестя приплюснутым носом
и выпуклым лбом, беззвучно поет. «В сиянье ночи лу унной ..»
9

Утром Андрей проснулся от чужеземной переклички автомобильных
гудков и не сразу сообразил, где находится. Сквозь густую металли­
ческую сетку окошка вязко и жел^о протекала теплынь. Он лежал
поверх скомканных простыней непокрытый, было жарко, как летом в
деревне, только мух не хватало. На соседней кровати, тоже в одних
трусах, по-домашнему уютно сидела Анастасия, она перебирала свои
детские книжки
Несколько смутившись, Андрей прикрыл глаза и попытался вспом­
нить, не снилась ли ему сегодня ночью красная палатка, это был тяж­
кий, постыдный сон, который вот уже много месяцев его донима.г Но
ничего как будто не снилось сплошная черная яма, косматый разрыв
между вчера и сегодня. Видимо, вчера он был измочален, а на такие
сновидения требуются физические силы
Красную палатку Андрей видел наяву прошлым летом, и не сказать,
чтоб воспоминание о ней было мучительным, скорее наоборот, но вот
сновидения на этой основе возникали безрадостные и неуправляемые.
Очень противно было то, что он видел палатку не один. Даже так:
долговязый приятель его, которого все звали в городе «Керя», подми­
гивая и мелко смеясь, поманил Андрея пальцем: «Гля, че делают! Во
автотуристы че вытворяют! Москва...» Сам Андрей, если б увидел пер25

вый, ни за что бы не позвал. Этот самый Керя не давал проходу ни
одной девке от тринадцати до тридцати, все-то ему нужно было схва­
тить, сграбастать, притиснуть, и они этому не слишком противились.
Керя так и звал с собой: «Айда девок ловить» У него было узкое
лошадиное лицо с впалыми щеками и длинной челкой, косо падавшей
на дикий, словно бы бельмастый глаз, товарищ он был незаменимый,
потому что ему вкусно было жить, и он хотел, чтобы все вокруг тоже
всхрапывали от удовольствия...
Дело было ранним утром, на лугу у Ченцов, куда они с Керей при­
шли проверять поставушки. Поставушками в пригородах Щербатова
называли нехитрую снасть" бечевка или прочная леска, привязанная
к ракитовому кусту, на конце — большой крючок, лучше тройник, а на
этот крючок нацеплен за губу лягушонок. Забрасывается поставушка
(лягушат обыкновенно ловят у самой реки, по дороге), а уж на рас­
свете надо успеть ее вытащить, потому что, сколько ни маскируй, если
попадется голавль— он так пригнет куст, так его будет трепать, что
слепой, и тот не пройдет мимо. Ченцовские чужих поставушек не
трогали, как будто заклятье на них было (или не позволяла рыбацкая
честь), а вот свой брат, щербатовский, прибывший на автобусе, мог и
пользоваться, снять чужую добычу с чужого крючка, да и сам крючок
унести, и ничего не докажешь.
Откажись он идти вслед за Керей и заглядывать в эту чужую крас
ную пещеру, жил бы просто, как жил. А теперь смотрел на встречных
молодых женщин и не мог себя заставить не думать. «И эта так же, и
эта будет так, а эта — уже... может, даже вчера». Приходилось прятать
глаза: они каким-то образом чувствовали и глядели в ответ вызывающе
или лукаво. Не конфузилась ни одна, а краснел и стеснялся именно
он, ни в чем не повинный...
Между тем Настасья, даже не глядя в его сторону, почувствовала,
что Батя проснулся, и, как бы продолжая прерванный разговор, ска
зала.
А у меня зато книжек полный портфель и с игрушками боль­
шая сумка. А мы больше к ним не пойдем, правда, Батя?
Видно, безумная Иришка произвела на нее неизгладимое впечат­
ление
— Конечно, не пойдем,— отозвался Андрей.
Он вскочил, подбежал к балконной двери и настежь ее распахнул.
— Ух ты! — завистливо произнес он.
Для декорации, сколоченной наспех, к прибытию Эндрю Флейма
город был выстроен уж слишком добротно. Небоскребы тесно громоз­
дились вокруг, вознося в ярко-синее небо свои пестро раскрашенные
балконы, галереи, террасы и лоджии. Прозрачно-зеленые зонтики ака
ций, усыпанные крупными сиренево-голубыми цветами, пошевеливались
от жаркого ветра у самых его ног.
За спиной его гулко хлопнула дверь, он обернулся. Из ванной вышла
мама Люда, она была в красном купальнике

26

— Жарко, Андрюшенька! — как бы оправдываясь, сказала она.—
Воду кипячу для питья.
— А где отец?
Полчаса как на службу уехал. Все хорошо, сыночек. Только вот...
на базар бы сходить, а я, безъязычная, боюсь. На тебя вся надежда.
Мальчик насупился от важности.
— Какой разговор?
Он себе нравился сегодня с утра: бодрый, веселый, уверенный,
лишних вопросов не задает, только по делу, истинный Эндрю Флейм
в голубых отечественных джинсах с бордовой прострочкой... Только
Оы отучиться краснеть.
Матвеев, босой и полуголый, в коротких штанах с бахромой, стоял
ьа кухне возле мраморного разделочного столика и ел из кастрюли
холодную гречневую кашу, запивая ее кока-колой. Лицо у него было
умиротворенное и даже симпатичное. Черт его знает, подумал Андрей,
может, и в самом деле чуткий человек.
— А, квартиранты! -проговорил Матвеев жуя. — Молодцы, вчера
тихо вернулись. На вылазку? В добрый час.
— Вы не подскажете, как на рынок пройти? — спросила Людмила.
— Подскажу, отчего же. Вон, видите в конце проспекта ржавый
купол? Это и есть рынок Только не купите вы там ничего: поздно
встали...
Вдруг Матвеев насторожился, потянул носом воздух.
— Балкон открывали? А кто разрешил? — гневно спросил он.—
Тараканов напустить захотели? Выселю к чертовой матери!
И, круто повернувшись, ушел к себе.
...Здание рынка оказалось похожим на подвергшийся бомбар­
дировке вокзал внушительный, с колоннами вестибюль, за ним —
металлический остов высокого купола крыши Крыша эта некогда была,
конечно, застеклена, а теперь стекла побились, ячейки кое-где были
забраны фанерой и целлофаном, провисшим от застоялой дождевой
воды Под этой символической защитой от солнца и дождя стояли
ряды облицованных мрамором поплавков с выдолбленными в них ло­
точками и желобками: для мелочи, догадался Андрей, и для стока
крови и сока Но стекать было нечему, прилавки были пусты и сухи,
сонмы синих мух реяли над головой совершенно бесцельно, да еще та­
раканы с фырчанием перепархивали с одного стола на другой Кое-где
среди голого мрамора сидели унылые торговки в цветастых цыганочьих
платьях. Какие то корзины под ногами у них стояли, но, перехватив
любопытствующий взгляд покупателя, торговки начинали озабоченно
расправлять свои широкие подолы, прикрывая ими товар Па прилавках
для видимости лежали жухлые капустные листья н пучки свекольной
ботвы
Мама Люда была расстроена:
— Одно видильё,— пробормотала она, озираясь,— одно видильё!
Несколько оживленнее было в рыбных рядах, точнее — в тех, от
которых пахло рыбой. Там на мраморных столах лежали горы ракушек,
по виду наших речных, издыхающих, с высунутой требухой, и других,

27

плотно замкнутых, очень мелких и, должно быть, несокрушимо твердых,
торговки заботливо поливали их водой. Возле одного прилавка даже
собралась небольшая очередь местных: там ровным слоем рассыпаны
были мокрые полые сучки, внутри них шевелились толстые светлые гусе­
ницы, точно как наши ручейники. Андрей не удержался от искушения,
показал их сестренке, Настя заволновалась:
— Ой, что это? Батя, зачем их торгуют?
— Чтобы кушать,— безжалостно объяснил Андрей.
— А как их кушают?
— Очень просто. Высасывают, как из косточек мозг.
— Живых? — с ужасом прошептала Настя и захлопнула ладош­
ками рот.
— Будешь ты мне девку дразнить? — рассердилась мама Люда и
хотела стукнуть Андрея по загорбку, но удержалась, потому что вспом­
нила, где находится и зачем пришла.
Она присмотрела торговку поприветливее, искательно улыбнулась
ей, та замахала руками: нет, мол, нет у меня ничего, проходите мимо.
Однако маму Люду это не смутило.
— Ну, Андрюша, будут у нас сейчас витаминчики. Смотри, как дела
за границей делаются.
Она взяла Настасью за плечо, выдвинула ее вперед и сказала
торговке:
— Вот ребенок маленький, фруктов хочет, фрукты ему нужны. То
есть ей, девочка она, Анастасия зовут.
— Мама,— покраснев, гневно сказал Андрей,— ты соображаешь?
Она ни слова не понимает!
— Понимает, молчи,— бросила ему через плечо мама Люда.— А это
старший мой, такой грубиян, не слушается ничего, дерзит бесконечно.
Но тоже фрукты любит. Может, есть у вас для нас что-нибудь? Поищи­
те, пожалуйста.
Торговка выслушала очень внимательно и серьезно, потом выста­
вила вперед розовую ладонь и, проговорив «Уэйт э литл», полезла под
прилавок.
— Она говорит: «Подождите немного»,— прервал Андрей.
— А го я без тебя не знаю,— ответила мама Люда.
Торговка поднялась и молча протянула ей пучок белой редиски.
— Шейс-дейс,— сказала она, и мама Люда поняла с такой лег­
костью, как будто всю жизнь разговаривала на ломаном русском.
— Шестьдесят копеек? — переспросила она.— Смотри-ка, недорого.
И витаминчики.
Торговка вновь нырнула под прилавок и вытащила связку красно­
ватой кустистой травы.
— Щавель надо? — спросила она.— Щавель, кисло, мадам! Харчо,
мадам, харчо!
Людмила с недоверием отщипнула листок, пожевала, сплюнула.
— И правда, хорошо. Вот вам и суп, и салат.
Расплатившись, мама Люда устремилась в дальние ряды, занаве­
шенные соломенными циновками. Боже мой, чего тут только не было
28

коврики, корзиночки, коробочки, кепочки, даже кресла и куриальные
столики, все искусно сплетенное из соломки и тростника. Глаза у мамы
Люды разгорелись
— Нет, нет, не сейчас,— бормотала она, жадно ощупывая плетености и как будто уговаривая себя,— перед отпуском накупим Будут
сувениры, всему Щербатову хватит!
Однако возбуждение это быстро прошло: соломой ведь сыт не
будешь...
Вышли на улицу и побрели восвояси. Солнце палило, как безумное,
все вокруг стало душным, пыльным, вонючим. Плиты тротуара дыби­
лись под йогами, грязная бахрома полотняных навесов неприятно заде­
вала по лицу, из тусклых витрин так и лезли в глаза некрасивые и
ненужные веши покоробившиеся парусиновые чемоданы, шерстяные
шапки с наушниками, пластмассовые сандалеты с блестками, канце­
лярские дыроколы циклопических размеров, деревянные вазы и бу­
мажные цветы — очень похожие на те, что росли вокруг офиса.
— Хлебушка бы купить,— сказала на ходу мама Люда.— Где у них
тут хлебные магазины?
Забрели в проходной дворик между небоскребами, мощенный мра­
мором, тенистый, даже прохладный. Посеоедине должен был журчать
фонтан, в овальном бассейне стояла зеленая вода, в уютных нишах
расположены были маленькие магазинчики. Продавцы в синих безру­
кавках, все как один смуглолицые и черноусые, с любопытством смот­
рели на своих потенциальных клиентов, не проявляя ни малейшего
желания предложить им свой товар. Д а и предлагать было нечего:
полки в нишах уставлены были литровыми бутылками с сиропом таких
сумасшедше-ядовитых цветов, что при одном толоко взгляде на них
пробирала икота Одна* из лавчонок называлась «Жаклин», так разве
шеиы были женские пояса на шнуровке, которые мама Люда брезгливо
назвала «грациями». Пояса эти сшиты были как будто бы из брезента,
трудно было представить себе, как можно их надевать на нежное
женское тело — тем более при такой жаре Охотников покупать эту
сбрую не находилось. Между тем торговца это, по всей видимости, не
волновало: сидя в глубине ниши, он вел неторопливый разговор с
таким же жгучим брюнетом в синей безрукавке, продававшим в сосед­
ней лавке очки, и со спокойным^ ожиданием поглядывал поверх при­
лавка на остановившихся поблизости Тюриных. По всему видно было,
что душевный его покой и достаток не имеют ничего ибгцего с заско­
рузлыми «грациями» и что если мама Люда попросит его показать хоть
одну, он, пожалуй, оскорбится или расценит это как дикое извращение
— Спроси у него, где тут хлеб продают,— сказала мама Люда.
Как это у женщин все просто. Возьми и спроси. А если это первый
контакт в истории с нашим кротким и трудолюбивым народом? К нему
нужно загодя готовиться, выверять и взвешивать каждое слово, чтобы
не стыдиться потом.
Но делать нечего- мальчик подошел к прилавку, дождался, когда
на него обратят внимание (ох, не так он все это себе представлял!)
и, костенея от напряжения, выполнил просьбу матери.
29

Усатый продавец придвинулся к Андрею, перегнулся через прилаво]
и, издевательски приложив руку к уху и скривив рот, громко nept
спросил:
— Сорри?
А когда Андрей, сделавшись сразу маленьким и ушастым, пое
торил свой вопрос, продавец демонстративно повернулся к своему при*
телю и небрежно вытряхнул сигарету из красивой желто-синей пачки
цифрой «555». При этом оба усача дружно захохотали.
Это было горше обиды и разочарования: это был крах. Похоже,
услугах Эндрю Флейма здесь никто не нуждался. Жизнь эта шла сам
по себе — независимо от явления мальчика из Щербатова, и не то чт<
вмешаться в нее, даже просто вникнуть не представлялось возможным
Почему эти люди смеются? Чем живут? Откуда у них сигареты? А чэсе
у каждого массивные, как бандитские кастеты, на металлических бол
тающихся свободно браслетах, зачем они и откуда взялись? A xoj
истории — слыхали они о нем хоть что-нибудь? Или, может быть, у ни:
своя история, текущая сама по себе и не впадающая в нашу? Но при
мириться с этим мальчик не мог.
Ну, пошли, черт с ними,— сказала мать.— Отдохнули — и не
том спасибо.
10

Иван Петрович привез с работы очень странные вести. Выяснилось
что нагрузки для него нет и не предвидится: прием в университет пре­
кращен, старшекурсники вывезены на перевоспитание в «зеленые зоны»,
занятия ведутся только на втором и третьем курсе, а там всю мате­
матику подмяли под себя голландцы, и ни одного часа они hhkomv не
отдают.
— Ты представляешь, Милочка?— с горестным недоумением picсказывал Иван Петрович.— Предшественник мой, Сивцов, десять меся­
цев сидел без нагрузки, с тем и уехал. Я понимаю, Москва об этом
может и не знать, но здесь-то, здесь, на месте, никто мне ни единого
слова .. Советник все о правилах поведения толковал. Звягин
про
кляузы, Аниканов на высылках помешался, а про нагрузку — ни слова,
как будто это пустяк... Весь кампус проволокой колючей оцеплен, ауди­
тории опечатаны, по коридорам физмата автоматчики ходят... Какой то
сумасшедший дом, а не прогрессивный режим.
— А наших ты видел? - осторожно спросила Людмила
— Ну, как же! Все на месте, кроме Матвеева, но и Матвеев позже
подъехал на офисной машине. , Все сидят по своим кабинетам, на две­
рях таблички с фамилиями...
— А тебе кабинет выделили?
Вопрос мамы Люды, показавшийся Андрею бессмысленным, отцом
был воспринят с непонятным возбуждением.
— В том-то и дело, Милочка! — вскричал отец.— Бывший сивцовский! И ключи мне завхоз сразу выдал, и табличку на двери заменил.
Б\квы такие пластиковые, на клею...
30

— Хороший кабинет^ - настойчиво допытывалась Людмила.
— Отличный, одноместный,— успокаиваясь, с детской гордостью от­
ветил Иван Петрович. Кондиционер, письменный стол металлический,
телефон, даже сейф, все, как надо.
Н), и чего ты еще хочешь? — спросила Людмила.- Пускай они
ищут тьбе нагрузку, а ты не будь д> рачком, закройся и сиди.
Эти слова ее Иван Петрович пропустил мимо ушей.
— И вот еще что странно,-- сказал он, помолчэе -В отчетах
Сивцов указывает, что наворотил здесь гору разработок, контрольных
текстов, программ, а ничего этого нету, и стол пустой, и шкафы. Одни
апээновские брошюры.
Такие тонкости Людмилу не интересовали
— А Звягин что? — спросила она.
Иван Петрович махнул рукой.
— Что Звягин? Что может Звягин? Как я понимаю, он сам без
нагрузки сидит. Сводил меня к декану, тоже, между прочим, голландцу...
В приемной был робкий такой, с секретаршей декана чуть ли не на
цыпочках, закрыл свой кабинет и потопал домой
Андрей и Настя сидели рядышком на кровати и слушали.
— Значит, мы скоро уедем^ - с надеждой спросила сестренка
— Типун тебе на язык,— сердито ответил ей Андрей.- Нам нельзя
уезжать, это будет скандал.
— А почему?
— А потому, что не лезь во взрослые дела. Бери пример со своего
старшего брата
— Ладно,— сказал отец,— не надо печалиться, вся жизнь впереди,
как говорит Григорий Николаевич. Есть и хорошие новости, ребята:
«Смоленск»-то наш прилетел!
— А ты откуда знаешь? - ахнула мама Люда
— Да уж знаю! — младенчески улыбаясь во весь рот (улыбка эта
казалась почему го беззубой), ответил отец.--М ы, собственно, и вчера
могли его забрать, это Горощук поленился. Я сам в аэропорт позво­
нил — оттуда, из кампуса, из своего кабинета, и мне очень любезно
ответили. Только надо срочно за ним ехать, а то отправят его обратно
в Москву, дело нехитрое.
— Ой, Ванюшка, поезжай! — засуетилась Людмила.— Ну, пожа­
луйста!
— Легко сказать, а на чем?
— Ну, сбегай в офис, пускай помогут!
— Да был я там, постоял у калитки Шофер наш, русский парень,
брудастый такой, с бакенбардами, тот вообще на меня, как на шизофре­
ника, посмотрел. Вдруг вижу — Букреев из маши"ы выходит, >. i убе­
жал оттуда, как заяц.
— А он тебя не зидел? — встревоженно спросила мама Лю да,—
Среди рабочего дня
— В том-то и дело. Но, с другой стороны, если и ехать, то только
сейчас, покамест наши все в кампусе...
Отец присел, снова встал, походил по комнате и решительно, как
31

совершают второстепенные действия все не сильные характером люд]
снял со спинки стула свой пиджак.
— Ладно, поеду городским транспортом,— сказал он.— А в аэр<
порту что-нибудь придумаю. Что-то я, Милочка, поверил в свой язык
И он снова младенчески улыбнулся.
— Умница ты мой! — расчувствовалась Людмила.— Давай я теб
покормлю.
— После, Милочка, после. Рабочий день здесь рано кончают.
— Ну возьми с собой Андрюшу. Два мужика — сила. А я за 9т
время вам такой обед приготовлю! Не то что у Аникановых.
Иван Петрович вопросительно посмотрел на сына.
— А что? Я всегда,— пожав плечами, сказал Андрей.
Он не разделял оптимизма отца в отношении языка и не верил
что отец сумел что-то выяснить по телефону: это ведь не бланк
заполнять. Но поехать в аэропорт и взглянуть повнимательнее на эт
меднотрубчатую карту ему очень хотелось: что такое там не в порядке
И куда они вообще прилетели? Может быть, в какой-нибудь параллель
ный мир?
На залитой солнцем площади среди клумб, полыхавших красным1
каннами, отец и сын сели на скамеечку под шиферным навесом и стал!
ждать. Местные с веселым любопытством поглядывали на них издалека
Наверное, не каждый день видели европейцев, ждущих городской
автобуса.
Всякий раз, оставаясь с отцом наедине, Андрей испытывал чувстве
скованности и неловкости. Отец был так недостижимо умен и таь
беспросветно занят, что с ним не о чем было говорить, любые вопрось
заранее казались натужными и глупыми. И отец тоже тяготился мол
чанием, но сделать ничего не мог. Очень редко им удавалось по-чело
вечески разговориться. Последний раз это было в позапрошлом год\, е
августе, на Миловидовском озере. Как-то так случилось, что отец, нс
очень любивший загородные вылазки, согласился поехать с Андреем на
пляжи, куда с утра потянулся весь город, и они нашли в камышах
плоскодонку с одним веслом и поплыли по ярко-синей воде. Гулкий стук
мелких волн о сухие борта, теплая светло-серая, вся в веселых трещин­
ках древесина, молодой, беззаботный отец в рубахе с расстегнутым,
как сейчас, воротом... На голове у него был полотняный белый картуз,
в таких щеголяли герои довоенных кинокомедий. Заплыли далеко, к
бывшим кожевенным заводам, собирали зеленую тину, сушили ее, скла­
дывая на бортах, и совершенно серьезно обсуждали, какое примене­
ние этому волокну можно найти в народном хозяйстве... Со встречных
лодок спрашивали, что за заготовки делает Иван Петрович, а он
отвечал: «Морскую корову собираемся завести». Сочетание солнечного
тепла и озерной прохлады вызывало особый, пронзительно-тонкий
озноб, небо шумным казалось от множества быстро плывущих крупных
августовских облаков, и было во всем этом что-то еще, простое и пе­
чальное, от чего даже сейчас сладко болела душа. Словно сговорив­
шись, ни сын, ни отец никогда не вспоминали вслух про этот незабы32

ваемый день. «А здорово мы тогда, помнишь?..» - цаже мысль о том,
что можно это произнести, вызывала у мальчика отвращение.
— Да, вот так, брат,- сказал отец, перехватив его беспокойный
взгляд — Ехали, ехали — и приехали...
Он как будто боялся разговаривать с сыном, как будто бы ждал,
что с него будет спрошено, и даже голос подал первым, вопреки
обыкновению, чтобы упредить вопрос: «Папа, так как же это все у нас
получилось?» Нет, Андрей не гобирался об этом спрашивать: пусть
останется надежда, что отец и сам толком не знает - и не хочет
знать.
— Как то странно все,— глядя в сторону, проговорил Андрей.—
Непонятно, зачем нас прислали
— Та, испорченный телефон,— ответил отец и тихоьько засмеял­
ся.— Москва уверена, что мы тут нужны, потому что такая информация
идет от советника. Советник считает, что на кампусе кипит работа, по­
тому что в этом его заверяет Звягин. А Звягин ждет и надеется, что
все образуется... обще ко славе государевой и ко блаженству народ­
ному
— А зарплату тебе кто будет платить?
— Наша сторона. Мы же здесь в порядке помощи.
— Hv, и что ты сооираешься делагь? — спросил, помолчав, Анд­
рей.— Есть у тебя какой-нибудь выход?
Вопрос прозвучал как-то очень сурово, и, почувствовав это, Андрей
смутился. Но отец от ветил серьезно и просто:
— Есть, сынок Даже целых три
— Целых три? — переспросил Андрей.
— Именно. Первый выход — сидеть тише мыши и делать вид, что
занят я выше головы. Но этого я, к сожалению, не умею.
— Не умеешь?
— Не умею. Отец снова засмеялся и покачал головой.— Вот я и
думаю- не будет нам тут добра. Не поворотить ли нам оглобли, пока
не поздно? Пойти к советнику и сказать: так и так.
— Да ты что? — испугался Андрей — Это ж позор!
— То-то и оно,— сказал отец, подумаь
То-то и оно, что позор.
Значит, остается третий выход: выбивать нагрузку и честно пахать.
Ничего другого я не могу.
— А выбить... сможешь? — осторожно спросил Андрей.
— Я постараюсь.
Он хорошо это сказал, без хвастовства («Да уж я уж постараюсь,
конечно1») и без всяких там обиняков («Постараюсь, но ... сам пони­
маешь, сынок...»). Нет, отец даже мысли не допускал, что он недостоин.
«Господи, может быть, я вообще напрасно мучаюсь?.. Хорошо бы так».
У Андрея отлегло от души, он умолк и, стараясь не смотреть на огца
.(чтобы он, чего доброго, не прочитал в его взгляде благодарности и
любви), стал рассматривать площадь.
Внимание его привлек потрепанный тускло-зеленый пикап, стоявший
у тротуарной бровки в тени, неподалеку от павильона. Кузовок
пикапа был затянут брезентом, на капоте блестели крупные никелиро33

ванные буквы «Субару». О такой автомобильной марке Андрей никогд
и не слышал. За рулем сидела немолодая европейка с седоватым
коротко подстриженными волосами. На ней было что-то ярко-розово
с широкими рукавами, половину лица закрывали такие же, как у совет
ницы и у Кареглазки, большие радужные очки. Повернув голову
сторону павильона, женщина неотрывно, испытующе и в то же врем:
горестно, со странной улыбкой смотрела на Тюриных, у нее бьии
загорелое, но какое-то изнуренное, по-обезьяньи мученическое лицо <
глубокими морщинами на щеках. Так, наверно, смотрят на нас из иллю
минаторов штурмана и пилоты летающих тарелок. Под этим упорньы
взглядом Андрею стало не по себе. Он хотел обратить внимание отц;
на эту странную особу, но не успел: подошел автобус номер семнад
цать, и у его помятого сине-желтого борта неожиданно возникла толпа
Люди, сидевшие на соседних скамьях и поодаль, на траве под акациями
на ступеньках подъездов, на столбах ограды, просто на корточках е
тени, повскакивали и ринулись штурмовать семнадцатый номер всем им
срочно нужно было ехать в сторону аэропорта, в свои «бидонвили»
Никакого ожесточения они при этом не проявляли: напротив, радостно
гомонили, громко смеялись, подбадривали друг друга. Казалось, толкот­
ня доставляет им удовольствие. Отец и сын побежали к открытой авто­
бусной площадке вместе со всеми, их не отпихивали, кто-то даже
пытался призвать людей к порядку, расступиться и дать иностранцам
дорогу, но все без толку. Нужен был особый навык, и, когда автобус,
тяжко скособочась, тарахтя и извергая из прогорелой выхлопной трубы
черный дым, тронулся, Иван Петрович и Андрей остались в клубах
этого дыма возле опустевших скамеек. Они посмотрели друг на
друга и засмеялись.
— Является, что рок наш таков,— дребезжащим голосом Михайлы
Михайловича проговорил отец,— отложа все суровые следствия непросвещения и скитающей жизни полуденных народов... Как-то неудоб­
но, понимаешь, локтями толкать. Мало их угнетали?
Но вторая попытка, минут через десять, закончилась с тем
же успехом. Андрею удалось повиснуть на никелированной штанге в
середине обильной человеческой грозди, шевелением и густотою напоми­
навшей пчелиный рой, но у Ивана Петровича с носа сшибли очки, он
наклонился, разыскивая их на бетонных плитах, и Андрей, конечно же,
спрыгнул и поспешил ему на помощь. К счастью, очки нашлись и
даже остались целы.
Тут дверца «Субару» распахнулась, и пожилая европейка (розовая
рубаха ее по-разбойничьи и очень простецки была подпоясана черным
кушаком, тощие ноги обтянуты пестрыми не по возрасту брючками)
вылезла из кабины и направилась прямо к ним. Обута она была в
пляжные шлепанцы, водить машину в такой обуви было, должно быть,
очень неудобно.
— Папа, держись,— вполголоса сказал Андрей.— Затевается про­
вокация.
Но было поздно: старушонка уже приблизилась.
День добрый,— сказала она на правильном русском языке с не-

34

сколько неуверенной искательной интонацией, улыбаясь и по собачьи
заглядывая им в глаза — снизу вверх, поскольку росточек у нее был
совсем небольшой.— Не сочтите меня за назойливую, но я вижу, что
вам нужно в аэропорт. Вы знаете, так у вас не получится, вы дейст­
вуете слишком деликатно. Если хотите, могу вас подвезти Мне все
равио предстоит ехать в ту сторону. Я ждала мужа, но он не пришел.
«Ну, вляпались,— сказал себе Андрей.— Как по русски чешет, бело­
гвардейское охвостье1»
Особого страха он не испытывал, скорее это было игровое волнение:
уж раз за тобою идет охота - значит, все правильно, просто им удалось
вычислить твое переходящее «я».
— Спасибо,— застенчиво улыбаясь, проговорил Иван Петрович —
Но нам туда и обратно, багаж хотим получить.
На месте отца другой, более опытный товарищ прикинулся бы
непонимающим «Сорри? Мадам спикс хинди, урду? Ранил? Б а т .. в
общем, с чего вы взяли, что мы понимаем по русски? Ах, вы за нами
давно наблюдаете? Ну и валите отсюда...»
— О, получить багаж? - делоьито переспросила белогвардейка.—
Он что же, сравнительно небольшой?
«Да, небольшой»,— мысленно просигналил Андрей, пристально гля­
дя на отца и пытаясь взять события под свой контроль
— Нет, как раз большой,— словно извиняясь, проговорил Иван
Петрович.— Холодильник.
— И вы рассчитываете, что достанете попутную машину в аэро­
порту? — настойчиво допытывалась дама.
«Нас будут ждать там друзья'» — мучительно напрягаясь, подска­
зал Андрей, но отец игнорировал правила шпионской игры
— А что,— простодушно спросил Иван Петрович,— разве это так
сложно?
— Сложно — не то слово,— отчеканила белогвардейка.- Вы совсем
наивные люди. Пойдемте со мной
И, повернувшись, не глядя больше на них, решительно зашагала
к своему пикапу.
Иван Петрович вопросительно посмотрел на сына, тот пожал пле­
чами.
— Мне что? — с деланным безразличием сказал он.— Это тебя
предупреждали насчет лифтов
Тут белогвардейка, подойди к кабине, обернулась.
— Не бойтесь меня, пожалуйста,— сказала она.— Я не заразная,
я москвичка, выросла на Переяславке
— Мы не боимся,— ответил Иван Петрович,’— просто стесняемся
вас затруднять
— Да чго вы,— нервно передернулась белогвардейка,— это я
долж..а стесняться, я же сама напросилась. Вижу — наши сидят ..
«Наши»... У Андрея было чуткое ухо, и он отметил, что это «наши»
прозвучало не так.
— Меня зовут Тамара,— сказала старушонка,— а вас?
— Иван,— ответил отец, с галантным академическим поклоном

35

пожимая ее маленькую морщинистую лапку,— а это мой сын Андрей
— Господи, Иван, Андрей.— Белогвардейка тихо засмеялась,Пр шесть какая... Д а садитесь же, садитесь. Кабина просторная у меня
уместимся все втроем После скажете, что это бог Тамару послал.
адись, сынок, ничего,— сказал Иван Петрович,— Или ты хо
ч ш ь у окна?
Ноги у Андрея вдруг ослабли. Неужели вот так сразу, без под
готовки, без предупреждения, начнут колоть психотропные препараты
змара сняла очки, оглядела Андрея с головы до ног. Глаза у не<
тоже были обезьяньи, маленькие, черные, круглые, почти без белков г
ресниц. Была она не так уж стара: во всяком случае не старше отца
И лицо у нее было даже привлекательное, этакая седая секретарь
машинистка со следами былой красоты, если бы не портили ( --о две
темные пертикальные морщины по обе стороны рта
Надо же, как мальчик меня боится,— проговорила она.— Весь
прямо взъерошился. Ты думаешь, я сотрудница ЦРУ? Ты такой важный
мальчик, что нужно тебя стеречь?
ри чем тут ЦРУ? — буркнул Андрей.— Вы эмигрантка И я вас
не боюсь.
Тогда в чем дело? — открыв в улыбке желтые зубы, спросила
Тамара.— Садись, и поехали. Не загрызу же я вас, двоих мужчин.
оглядев по сторонам, Андрей молча кивнул отцу, забрался в кабч
ну следом за ним, захлопнул дверцу Внутри «Субару» выглядела еще
более неказисто: диванчик был весь изодран, декоративные панели
сняты, ниша для приемника пустовала, и даже крышка бардачка
отсутствовала.
Согласись,— сказала Тамара, круто выворачивая руль,— согла­
сись, что на таких машинах агенты специальных служб не е^дят
И вовсе не эмигрантка я, у меня такой же советский общеграждан­
ский паспорт, как и у твоего отца. Показать?
Спасибо, не надо,— ответил Андрей.— Мы же вам свой не пока­
зываем.
Однако 1 вой папа — смелый человек,— продолжала Тамара, рез
кими рыгками выводя машину на проспект.— Не всякий на его месте
решился бы сесть в мою «Субару» Ваши пугаются, шарахаются от
меня, как от чумной.
«Ах, все-таки «заши»,— усмехнувшись, отметил Андрей.— Ну, и где
ты прячешь свои ампулы и шприцы? Неужели в багажнике?»
Он покосился на отца. Отец сидел, расслабленно опустив плечи и
глядя перед собой, на лице его была улыбка страдальческого облег­
чения.
Мой муж — местный,— уверенно пристраиваясь к автомобиль­
ному потоку, говорила Тамара,— я уже много лет за границей живу,
но от советского подданства не отказывалась. Муж учился в Союзе, у
него диплом М У, он работал в департаменте ирригации, после прошло­
го переворота его уволили с государственной службы, сейчас он в част­
ной компании, временно, не по профилю, но — ничего, живем

36

Она умолкла, ожидая вопросов, но Тюрины молчали, и она загово­
рила вновь
— У нас небольшая ферма, личное хозяйство здесь, за дамбой, мы
разводим коров и свиней Если будут проблемы с мясом 1. Давно вы при­
ехали?
Иван Петрович ответил.
— И где работать будете?
Отец ответил и на этот вопрос, но с некоторой заминкой- Тамара
пытливо взглянула ему в лицо.
— А что вас смущает^ Что университет закрыт^
Иван Петрович признался, что это и в самом деле его смущает
— Но боже ж ты мой,— изумилась Тамара,— да разве вы виноваты,
что вас прислали? В таком же положении, как вы, сидят и голландцы,
и французы, и западные немцы, и чувствуют они себя прекрасно. Кто
виноват, что эти унтер-офпцеры не знают, что делать с университетом?
Это шайка мошенников и мародеров, дурачье и ворье, которому не с
кем воевать, кроме как с подростками на улицах собственных городов...
По тому, как напряглись локоть и колено отца, которыми он ка­
сался Андрея, мальчик понял, что обсуждение этой темы отца обеспо­
коило.
Должно быть, Тамара и сама почувствовала, что предмет разговора
лучше сменить
— Холодильник — замечательная идея,— сказала она — Кто на
думал? Мама? Передайте ей, что она молодец. Но выцарапать его
будет не так-то просто. Нужно расположить к себе, вы меня понимаете?
— Мы захватили с собой сувениры,— ответил Иван Петрович, при­
подымая матерчатую сумку.— Ложки деревянные, еще кое-что..
— Матрешки, наверно? - улыбаясь, подсказала Тамара — Все это
очень мило, но .. поймите меня правильно, они же бедные люди. Вот
что: я вам, пожалуй, помогу. У меня с собой есть блок сигарет «Три
пятерки», здесь их почему-то считают престижными. Знаете, приходит
человек на прием в канцелярию и вместо визитном карточки выклады­
вает на стол пачку «Пять-пять-пять», то есть не пачку, а только ко­
робочку, в которой всего лишь две сигареты. Одну проситель важно
предлагает клерку, другую либо сам закуривает, либо забывает вместе
с коробочкой на столе. И тем самым подтверждает свою репутацию
На черном рынке у этих сигарет совершенно несуразная цена
— Давайте мы у вас их купим,— сказал Иван Петрович.— Нам уже
выдали деньги
— И вы не знаете, куда их девать? — Тамара снова засмеялась.—
Поберегите Позже, когда хорошо познакомимся, я подскажу вам, на
что их можно с пользой истратить. А с сигаретами потом разберемся.
Договорились? Могу же я оказать соотечественникам маленькую услугу!
Андрей был разочарован белогвардейская женщина не проявляла
ни малейшего интереса к Эндрю Флейму Похоже, она даже не подозре­
вала, кого везет в своей задрипанной машине И вместо того чтобы
выуживать сведения и запутывать в сети, без умолку говорила сама.
— Сперва на стенку готова была лезть Жарко, дико все Правда,

37

мы не сразу сюда приехали - из-за политического положения. Долг
мыкались по третьим странам, перебивались случайными заработками
а потом была объявлена всеобщая амнистия, и Жора решил вернуться
Жора — мой муж, я его так зову... Но амнистия амнистией, а москов
ский диплом признавать отказались, целую комиссию ему пришлое]
пройти, унизительная процедура. Ну да ладно... После разбогател]
немного, нет — лучше сказать, разжились, обустроились, обзавелиа
хозяйством. И опять не слава богу: прошлой осенью уволили Жору и:
департамента, никак не могут простить, что учился в Союзе. Удивляюсь
когда читаю московские газеты: все в них пишут, что мы здесь страшнс
демократические, пробы негде ставить...
— Ну, на это, наверно, есть какие-то высшие соображения...—
неуверенно возразил отец.
— А наши с вами, значит, низшие? — быстро, как кошка лапкой,
царапнула вопросом белогвардейка.
Отец ничего не ответил.
Миновали последние кварталы многоэтажного города, проскочили
под насыпью, и в окно повеяло тонким ароматом. Иван Петрович за­
шевелился, потянул носом.
— Что это так пахнет? — спросил он.
— Апельсиновые рощи цветут,— безразлично ответила Тамара.
®'
Пикапчик мчался, бренча, по рыжему шоссе, и в кабине плескался
душистый ветер. На кочковатом лугу, повернувшись мордой к дороге,
стояла корова, обыкновенная красная буренка, она растопырила ноги,
рога и уши с таким ошалелым видом, как будто ее только что сбро­
сили с парашютом.
II

Всё прошло как нельзя более гладко. Желто-синий блок «555»
открыл сердца работников аэропорта. Десять оборванцев вынесли тя­
желый ящик на руках и легко, как мешок с травой, забросили его в
кузов пикапа. Тамара не позволила Тюриным даже подержать бре­
зентовый полог «Субару».
Пожалуйста, не надо,— сказала она с какой-то непонятной
враждебностью.
Вся операция «Смоленск» заняла в аэропорту не более пятнадцати
минут, и Андрей так и не успел взглянуть на меднотрубную карту
на дальней стене главного зала.
— Ну вот, а ты говорил: «Провокация»,— добродушно сказал отец,
когда Тамара, доставив их к подножию «Саншайна» и помахав обезь­
яньей лапкой, укатила.
— А никакой провокации и быть не могло,— возразил Андрей.
— Просто гражданочка поняла, что здесь ей ничего не обломится.
А то, что она работает на три разведки, я тебе гарантирую.
— Не знаю, не знаю,— сказал отец.— Хороший человек, и говорит
от души.
Собственно, Андрей и сам не думал, что старушка работает на
38

три разведки, но так уж сказалось, и теперь стыдно было отступать.
— И все равно картоночку лучше выбросить,— упрямо сказал он
отцу
Отец послушно достал из нагрудного кармана визитную карточку
Тамары, скомкал ее и бросил в угол, где наметена была куча мусора.
— Ни фига себе конспиратор! — Андрей посмотрел на отца, пока
чал головой и, подобрав карточку, развернул ее, посмотрел.
Там быпо написано- «Миссис Тамара Маймон Уиллз, Белавистахауз. Сикст майл» — и обозначены два телефона. «Звонить вы мне
вряд ли станете,— сказала в аэропорту Т ам ара,- это чистаяформаль­
ность».
— Представляю, как мать обрадуется,— проговорил Иван Петро­
вич, вкантовывая ящик в лифт.
Мама Люда и в самом деле обрадовалась, даже затанцевала
— Привезли, золотые мои мужички, умнички вы мои! Как же это
вам удалось? Ладно, ладно, после расскажете Все расскажете, по
минуткам, уж мы с Настенькой будем слушать вас, как я не знаю кого!
Давайте распакуем скорее, пока этого хрумзеля нет, надо проверить,
не растрясли ли в дороге. Он со службы явится, а холодильник
уже горит.
Втроем затащили ящик на кухню, распороли швы, сняли холсти­
ну, разрезали ножом картон, открыли дверцу «Смоленска» — все цело
внутри, поленья колбасы вроде даже еще прохладные.
— А говорит, пошлину надо платить в десятикратном размере! —
язвительно сказала Людмила Павловна, обернувшись в сторону хо­
зяйских дверей,— Сам плати, хрумзель! Ну, включайте скорее.
— А компрессор освободить? — спросил Андрей.— Об этом ты,
конечно, не подумала? «Включайте, включайте ..» Включалка нашлась.
Ему приятно было, что они с отцом выполнили таки свою муж­
скую работу, поэтому он говорил с матерью ьорчливо, но снисходи­
тельно. И оча поняла это и растрогалась: поднялась на цыпочки и
погладила Андрея по голове. Он и это ей простил, такое в его душе
наступило затишье
Наконец все было готово Отец воткнул вилку в свободную ро­
зетку, лампочка внутри зажглась, но урчания не последовало. Минуту
все молча ждали, потом Андрея осенило, он протянул руку и поставил
вецтушку на «норму». И тут же зарокотал мотор.
— Ур ра! — закричали все, включая Настасью.
«Смоленск» придавал всему происходящему с ними какую-то осно­
вательность. Рядом с большим, как троллейбус, рефрижератором
«хрумзеля» (мама Люда была мастерица на такие словечки) он вы­
глядел, как ишачок рядом с битюгом. Но зато сиял новизной, тот,
матвеевский, был даже не белого, а какого-то бетонного цвета. Правда,
работал молча, а наш урчал
Заполненный «Смоленск» приобрел совсем домашний вид. Любуясь
своим маленьким хозяйством, Тюрины столпились вокруг. Самое время
было произносить речи.
— Как русская печка,— заметил Иван Петрович, не подобрав,
39

должно быть, у князя Щербатова ничего подходящего.— Только на
оборот.
— Это — наша жизнь,— торжественно сказала Людмила Павлов
на,— без этого мы бы просто пропали. Вы с папкой молодцы, вал
медали надо вручить...
— За взятие «Смоленска»! — сострил Андрей, и все рассмеялиа
так дружно, что он покраснел от удовольствия.
А Настя еще несколько раз повторила: «За взятие «Смоленска»!^
И не в силах придумать что-нибудь столь же остроумное, но, ощущаг
неудержимое желание растянуть, продлить момент всеобщего ве
селья, стала говорить разные глупости.
— Теперь еще мяса достать бы — и заживем,— мечтательно про­
говорила Людмила Павловна.— Я вам и нажарю, и напарю, можнс
даже не здесь, чтоб хозяина не нервировать, можно и в нашей ван­
ной, там кафельный пол, и розетки имеются.
— Ох, ох! — подзадорил ее Иван Петрович.— А размечталась то,
расхвасталась, стряпуха Яниха!
— А что? — довольно смеясь, отвечала мама Люда.— Зелень коекакую имеем: щавелек, редиска. Картошки и хлеба, правда, нет, но
ничего, проживем. Ведь где-то люди хлеб берут, я в офисе видела
у одной белый хлеб, настоящий.
— Там своя пекарня,— сказал отец.
— А мы что, чужие? Пойду к самому советнику, раз вы говорите,
что он такой хороший. Не может он отказать матери двоих детей.—
Она вздохнула от избытка чувств.— Ну, ладно, все это пустое Рас­
сказывайте, как доехали, как получили, как обратно везли, все по
порядку.
И в это время в замок входной двери вставили ключ. Все при­
тихли. Андрей поежился от неприятного предчувствия. Ох, не стоило
так бурно радоваться, даром это никогда не проходит...
Вошел Матвеев, темный и хмурый, непривычно парадный, в белой
рубашке при галстуке, в брюках полной длины, с желтым тощим порт­
фелем в руке.
— Добрый день! — приветливо сказала Людмила.— Со службы
уже?
Матвеев что-то пробурчал и, глядя под ноги, прошел к себе. Люд­
мила и Иван Петрович молча переглянулись.
— Уйдемте, ребятки,— шепотом сказала мама Люда.— Не будем
мозолить глаза.
Они ушли в свою комнату, сели на кровати друг напротив друга,
как в поезде...
— Дурной какой дядька,— все еще по инерции веселья прого­
ворила Настя
У него, наверно, электроциты разрушили косвенный
мозг.
Никто даже не улыбнулся.
Вдруг на кухне что-то грохнуло, по коридору застучали шаги —
и без стука, настежь распахнув дверь, к Тюриным ворвался хозяин.
40

Лицо у него было плоское, передернутое страшно белели белки глаз
и зубы.
— Эт-то как понимать? — задыхаясь, спросил он
Это что за
самоуправство?
— Вы не волнуйтесь,— поднимаясь, сказал Иван Петрович
Если
мешает, мы его сейчас сюда перетащим.
— А я и не волнуюсь! — высоким страдальческим голосом вскричал
Матвеев.— Это нам придется поволноваться! Капитально устроиться
вздумали? Не выйдет, господа! Немедленно выматывайтесь отсюда!
За простачка меня принимаете? Приехали на готовенькое’ Рвачи. Это
я квалифицирую как заместитель старшего группы! Рвачи
— Послушайте, Володя,— побледнев, Людмила тоже встала, - но
это неприлично! Уж если кто и рвач... Один, как волк., в огромной
квартире, а у нас все-гаки двое детей
— Ах, вот так! — Матвеев трагически захохотал.— Значит, я все
правильно вычислил! Значит, именно такая задумка - меня уплотнить!
И не мечтайте! Я еще разберусь, кто это вбил вам в голову, что меня
не продлевают. Я еще выясню, кто это сеет клеветнические слухи!
И не меч-тай-те' Я еще вас тут пересижу! А ну, давайте ключ.
Людмила машинально сунула руку в карман передника Матвеев
шагнул к ней навстречу с судорожно протянутой рукой. Рот его был
приоткрыт, вставные зубы сбоку синели
— Давайте, давайте! Иначе ваш холодильник через минуту ока­
жется вверх тормашками на площадке вместе со всем содержимым!
— Вайя! — вскрикнула Людмила, отступая в угол
Ваня, беги
скорей к Звягину.
— А что мне Звягин! — Матвеев продолжал на нее надвигаться.—
Давайте ключ, не принуждайте меня к решительным мерам! Я человек
слова, я шутить не люблю!
Настасья заплакала.
— Отдай ему, Мила,— сказал Иван 11етрович — Тут дело не в
ключе.
Мама Люда молча протянула Матвееву ключ, нагнулась к На­
стасье, которая завалилась бочком на кровать и плакала, уткнувшись
в горчичное покрывало.
— Вот,— удовлетворенно ска тал Матвеев, пряча ключ в нагрудный
карман.— Теперь не засидитесь. А за «волка» вы еще ответите, причем
на достаточно высоком уровне.
И, оставив дверь распахнутой, ушел
— Слушай,— нервно смеясь, сказала Людмила,— у него и вправду
разрушен косвенный мозг Что будем делать?
— Переезжать в гостиницу, конечно,— ответил Иван Петрович,
и как можно скорее. Мне вас тут страшно будет по утрам оставлять.
С кухни послышался противный скрежет бетона, по которому тащат
металлолом.
— Беги! — вскрикнула Людмила.— Он же вещь изуродует!
— Что мне с ним, драться? — спросил Иван Петров]’ i — Заграница
все таки. И потом это же не Баныкин.

41

Баныкин был известный всей Красноармейской улице дебошир, жил
он под Тюриными, на первом этаже. Когда Баныкин напивался, соседи
снизу звали на помощь всех мужиков, в том числе и Ивана Петро­
вича, и отец никогда не отказывался, хотя Баныкин, бывало, хватался
и за топор. Зато, протрезвев, преувеличенно подобострастно с отцом
здоровался: «Ивану Петровичу — академический поклон!»
— Ну, если не ты — тогда я!
И, обежав широкую кровать, Людмила ринулась к дверям.
— Мама! — вскрикнула Настя.— Мамочка, не уходи!
— Прекрати истерику, мать! — сурово сказал Андрей.— Пойдем,
папа, обзвоним гостиницы. Может, где-нибудь есть номера.
В квартире стало тихо.
— Д а нет,— проговорила Людмила шепотом,— нельзя такое про­
щать. Он же потерял человеческий облик.
И, выждав несколько минут, отец и сын вышли в празднично ко­
лышущий занавесками холл. «Смоленск» уже стоял около входной
двери.
— Здоровый мужик! — сказал Андрей.— Знаешь что, отец? Звони
прямо Букрееву.
— Ха-ха-ха! — раздался на кухне сардонический хохот Матвеева.
Иван Петрович сел к телефонному столику и набрал номер Звягина.
— Григорий Николаевич! Тут происшествие у нас. Матвеев требует,
чтобы мы немедленно съехали с его квартиры. Что значит «жалуюсь>Р
Я не жалуюсь, а ввожу вас в курс дела. Позвать его к телефону?
— Я позже сам позвоню! — крикнул с кухни Матвеев.
— Он позже сам позвонит,— послушно повторил Иван Петрович.—
Так, так... Понятно. Хорошо, спасибо
И он медленно положил трубку.
— Что «спасибо», что значит «спасибо»? — нетерпеливо спросил
Андрей.
— Ничего, сынок,— тихо ответил отец.— Поди узнай,— он мот­
нул головой в сторону кухни,— как звонить в гостиницы.
— Все телефоны на листке под стеклом,— спокойным и буднич­
ным голосом отозвался Матвеев.— С этого и нужно было начинать.
- Что нужно и что не нужно — это мы без вас разберемся! —
не выдержав, крикнул Андрей. —И не думайте, что все для вас уже
кончилось! Мы расскажем Виктору Марковичу, как вы тут...
— Сказитель! — смеясь, проговорил невидимый хозяин.— Джамбул
Джабаев Акын. Кок-сагыз
Отец потерянно смотрел на листок под стеклом.
— Начни с «Эльдорадо», там вроде попроще,— шепотом подсказал
Андрей.
— Д а был такой учебный текст,— виновато улыбаясь, невпопад
ответил Иван Петрович.— Как заказывать гостиницу. Вот, припо­
минаю...
Он снял трубку, набрал номер, прислушался и, дернувшись, быстро
и преувеличенно бодро заговорил по-английски. Андрей даже рот рас­
крыл от неожиданности. Впервые в жизни он слышал, как отец «щел-

42

кает по-иностранному», и должен был признать, что недооценивал свое­
го старичка. Лицо Ивана Петровича было судорожно скомкано, губы
вроде как обметаны, словно лихорадкой, чужеземной артикуляцией,
но речь лилась плавно, как соловьиная песня, в чуть более высоком
регистре, чем он говорил по-русски, и даже с какими-то китайскими
модуляциями. Понятно было только, что отец произносит по буквам
свою фамилию (наверное, администратор не разобрал) и что-то вы­
ясняет насчет багажа и транспорта. Наконец, отец очень по-заокеански
произнес «О’кей», положил трубку и, вытерев струившийся по лбу
пот, откинулся к спинке кресла.
«Ты молодец!» — хотел сказать ему Андрей, но затылком почувст­
вовал, что в дверях стоит Матвеев, заинтересовавшийся разговором,
и потому только спросил:
— Ну, что?
Отец помедлил с ответом. Не так уж часто большие дети стано­
вятся. свидетелями абсолютного торжества родителей, реже, чем хоте­
лось бы и тем, и другим. Видно было, что Иван Петрович вложил
в этот разговор половину своих душевных сил — и блаженствовал
теперь, как заслуживший прощение ребенок.
А Матвеев терпеливо стоял в дверях, вот он отпил то ли из ста­
кана, то ли из бутылочки, булькнул горлом. Андрей не видел этого,
но слышал, и по спине его и по шее пробежали мурашки.
— „Номер есть, в «Эльдорадо»,— сказал отец.
— Ну и езжайте немедленно,— вмешался Матвеев,— не упускайте
своего счастья.
Андрею послышалась в его голосе издевка. Он обернулся — Мат­
веев уже скрылся в глубине кухни, пошел, должно быть, доедать свою
кашу. А может быть, в том, что делает с ними Матвеев, все же есть
какой-то смысл? Может, с взяткодателями именно так и поступают?
Да, наверное, он имеет право так поступать. Может быть, сам совет­
ник дал ему указание не чикаться с этими блатнягами из Щербатова.
Ладно, чего там, сказал Андрей,— пойдем ловить машину.
Хоть «лифты» и запрещены, но нас вынуждают.— И, не дождавшись
одобрения своих слов, прибавил: — Уж если мы из аэропорта приехали
то в городе как-нибудь.
...Все оказалось, однако, не «как-нибудь». Наступил конец рабочего
дня, в обе стороны проспекта тесно шли машины. Тюриным был нужен
какой-нибудь пикап, микроавтобус или автофургон. Но фургончики
ехали забитые служащими и военными, а порожние не останавливались,
даже когда Андрей и отец выскакивали на проезжую часть и махали
руками: их объезжали стороной, иногда шоферы сердито что-то кри­
чали, иногда махали в ответ рукой. Решив, что выбрано неудачное
место (запрещающий знак или что еще), отец и сын отошли подальше
от дома, но и там результат был тот же.
Между тем начало темнеть — и намного быстрее, чем у нас в
Союзе: небосклон сделался красным, затем густо-коричневым, усили­
лась духота, бензиновый чад стал особенно едок, зажглись фонари,
машины повключали, а скорее стали баловаться дальним светом.
43

к

5 2 Г . Т * * ,0 CJ>
11 » “ * °™ cho: ч п я т тебя фарами в
глаза, и не разберешь, грузовик это или малолитражка а кс да or
скочат мимо - махать руками уже поз, нс
Р
’
Д "Р°
сапт-^п10 С0ВС™ темно> повеяло ночным холодком, и Андрей о а/
ками А 4 вопросительно посмотрел на отца, тот виновато , свел
ками. «Что я могу сделать, сынок?»
н
Вдруг сзади послышался знакомый скрипучий голосисполнения311110 ВЫ’ ДРУЗЬЯ’ Предлагаете себя на УР°™е, так сказать,
выставленных ;рнулись ~ 3' ~лним И! ф асны х пластиковых столиков,
т
Р
На тР°тУа Р У стены кафе с неоновой в, с-ой
Табаско», сидел их вчерашний попутчик Ростислав Ильич. Он как

Рисунок Валерия СМИРНОВА

mV

yyfwil

Vi

i

1 ^ fft
\ » ж ' Ж '\
\) %

4i
T

w

.^ И К ,.

л

будто бы только что материализовался из вакуума и еще не успе
остынуть. Пышные белые волосы его были подсвечены розовым, н
бледное остроносое лицо падал отблеск неона, и оно казалось юньп
и даже веселым Ростислав был в белой рубашке с короткими рука
вами, она сама светилась неоном изнутри, перед ним на столик
стоял высокий стакан, до краев наполненный розовой водой. Андре)
даже не слишком удивился, увидев этого человека. Ростик-Детскш
настолько был необходим, что не мог не возникнуть.
— А почему вы тут? — спросил Иван Петрович.
— Странный вопрос. Я здесь живу, в этом доме, а вот ванн
танцы возле моего подъезда мне, честно говоря, непонятны.
Ростислав Ильич отхлебнул из стакана, облизал губы, широкил
жестом указал на свободные места рядом с собой.
— Прошу составить мне компанию. Я вывез супругу на родин)
и первый день холостяк. Сахарной воды не желаете? Больше здесь
увы, ничего нет.
— Спасибо, некогда нам! — жалобно сказал Иван Петрович.—
Переезжаем в «Эльдорадо», машину надо поймать.
— Ах, вот оно что,— усмехнувшись, проговорил Ростислав Ильич.—
Володичка Матвеев не перенес. Вас это огорчает? Напрасно, друзья
мои, напрасно. Я тоже воспротивился бы, если бы вас ко мне под­
селили. Привилегией, как женщиной, делиться не принято, ее завоевы­
вают, домогаются, вымучивают и зорко ото всех стерегут.
Ростислав Ильич говорил все это вяло и расслабленно, едва ше­
веля липкими, словно подкрашенными губами, и, точно в воздухе про­
неслось, Андрей вдруг почувствовал, что все, что болтали о его Катеньке, переводившей «рога на копыта»,— правда. Именно за этим
столиком Ростик-Детский пережил немало черных минут, дожидаясь,
когда ее привезут на блестящей японской машине. Да, именно здесь,
за мокрым пластмассовым столиком под полосатым тентом в крохот­
ном кафе, где все, и официанты, и хозяин, знают о твоем горе и
сочувственно поглядывают издалека... и вот подкатывает призе­
мистая и холодная, как лягушка, машина с порочно затемненными стек­
лами, приоткрывается дверца — и показывается длинная женская нога
с аристократическим узким коленом... Эта картина как-то сама собою
возникала, словно предвидение будущего... а может быть, он просто
где-то это читал
- Что ж, я помогу вашему горю,— сказал, наконец, Ростислав
Ильич и, поднявшись, вышел на край тротуара.
Отец и сын с волнением за ним наблюдали.
Минут, наверное, пять Ростик-Детский стоял неподвижно, потом
что-то высмотрел в сплошном огненном потоке и, оттопырив большой
палец, помахал рукою где-то внизу, на уровне колен. Полоса белых
огней стала извиваться, разделилась на две, замигала желтыми сиг­
налами перестройки — и через мгновение прямо возле столиков «Табаско» остановился белый фургон. Он был точно такой же, как уни­
верситетский, только за рулем сидел солдат в удалой кепчонке, кото­
рую Андрей про себя называл австрийской, а рядом с ним — важный,
46

словно маршал, широколицый унтер-офицер с насупленными бровями,
в мундире цвета хаки, украшенном множеством пряжек и блях. Рости­
слав Ильич сам открыл дверцу кабины, поставил ногу на подножку
и начал что-то объяснять. Вначале унтер слушал его недовольно и
брюзгливо, потом, видимо, Ростик чем-то его развеселил, он снисхо­
дительно заулыбался и вылез из кабины.
— Интендант попался,— вернувшись к столику, сказал Ростислав
Ильич.— Ну, я тут с ним посижу. Когда разгрузитесь — пришлите
машину обратно, поняли? Ну, вперед.
— Вы что же, знаете его, этого интенданта? — шепотом спросил
Иван Петрович.
Ростислав Ильич рассмеялся.
— В первый раз вижу. Запомните, любезный друг мой- безвыход­
ных ситуаций не бывает... за исключением тех, которые заключены в
нас самих.

12
К гостинице «Эльдорадо» они уже подъезжали вчера (подумать
только, вчера, а не девяносто лет назад!), но тогда, при свете дня,
это здание показалось им привлекательным и даже изящным, а сейчас,
тускло освещенное, приземистое и грузное, оно было похоже на вра­
жескую крепость, которую еще предстоит штурмовать.
По-видимому, интендантский фургон был в городе известен, потому
что его появление произвело на гарнизон гостиницы впечатление.
Видно было, как внутри вестибюля за широкими стеклянными дверями
заметались люди, тучный администратор в желтой униформе выскочил
на улицу, подбежал к кабине со стороны мостовой, и водитель важно,
как генерал, бросил ему несколько фраз — видимо, лестных для репу­
тации Ивана Петровича, потому что администратор, обойдя кабину
кругом, почтительно предложил пройти вовнутрь для оформления.
— Не беспокойтесь о багаже, сэр,— прибавил он, видя, что Иван
Петрович оглядывается на кузов.— Наш персонал им займется.
И точно: из вестибюля, как в цирке, выбежали униформисты и,
распахнув заднюю дверь фургона, рьяно принялись за разгрузку. Один,
тщедушный старичок, которому от желтого мундира с галуном доста­
лась только куртка (он был в трусах и босиком), взвалил на спину
ящик с холодильником и, не выпуская из сжатых губ сигарету, понес.
Босые ноги его при этом слегка заплетались.
— Да боже ж ты мой! — вскрикнула Людмила.— Он же надорвет­
ся, умрет! Андрюшенька, помоги!
Андрей рванулся следом, но солдат-водитель, командовавший раз­
грузкой, остановил его и что-то весело сказал. Андрей понял так, что
старый человек должен все время доказывать, что он еще способен
работать.
В вестибюле царил таинственный полумрак: низкие своды, широкие
арки, толстые колонны темно-зеленого камня, грузные кресла, обтя­
нутые полопавшейся змеиной кожей, бронзовые урны и пепельницы
47

на высоких витых ножках — все это было тускло освещено лампадам!
из-под плафонов, имитирующих груду драгоценных камней.
— Страшно здесь,— прошептала Настя, сидя на краешке кресле
и тревожно осматриваясь.— Заколдованное здесь все. Домой хочу, е
Щербатов.
— Напугал ребенка, хрумзель проклятый! — сердито сказала мама
Люда.— Арии еще поет, интеллигент...
— Да что вы, ребята! — с наигранной бодростью воскликнул Ан­
дрей,— Вполне приличное местечко. Даже красиво!
В ответ мама Люда только вздохнула. Она уже начала привыкать.
Между тем стояние отца у конторки затянулось. Тучный админи­
стратор, ознакомившись с тюринскими документами и сообразив, что
никакого отношения к вооруженным силам Иван Петрович не имеет,
пришел в сильнейшее раздражение. Досадуя на себя за преждевремен­
ную угодливость, он стал тянуть время: кому-то позвонил, кого-то
куда-то послал о чем-то узнать, постоял, пожевал толстыми губами,
не глядя на терпеливо ожидавшего Ивана Петровича, и вдруг показал
пальцем на сваленный в центре холла багаж и осведомился, что
конкретно находится вон в том большом ящике. Особой проницатель­
ности при этом и не нужно было проявлять, поскольку упаковывались
впопыхах, и из-под перекошенной холстины виднелись ножки холодиль­
ника на колесиках.
Людмила почувствовала осложнения и заволновалась.
— Беги, подскажи отцу,— шепотом, хотя никто вокруг не мог
понять ее слов, сказала она сыну,— пускай не говорит, что там
холодильник. Просто вещи, всякая всячина. Не станут же они про­
верять, не имеют права!
Андрей укоризненно посмотрел на мать («Ну, что ж ты шепчешь,
кривишься, жестикулируешь, как заговорщица, по твоему поведению
все понятно»!), однако спорить не стал. Но было уже поздно: когда
он подошел к отцу и тронул его за плечо, отец с вымученной улыбкой,
присев и опустив ладонь параллельно полу, объяснял администратору,
что там холодильник, не очень маленький, вот такого размера.
Администратор усмехнулся.
— Вот такого размера...— повторил он, вроде бы передразнивая
произношение отца, что само по себе было уже неприлично, и поднял
ладонь выше своей головы, а рост у него был изрядный, так что
клерки у него за спиной имели полное основание захихикать.— Не
разрешается
Отец стал торопливо объяснять, что холодильник — это часть ба­
гажа, не выбрасывать же его на улицу, пусть так и остается нераспа­
кованным. Но чем больше он суетился и заискивал, тем более непрек­
лонным становился администратор: возможно, поведение Ивана Петро­
вича он истолковывал как признак невысокого положения — и был
по-своему прав.
— Не разрешается,— повторил администратор, не слушая Ивана
Петровича.— Здесь гостиница, а не частный дом. Сегодня холодильник,
завтра корова...
48

Клерки, смутно мерцавшие желтыми камзолами в темноте за его
спиной, вновь угодливо захихикали.
Туг мама Люда решила вмешаться. Оставив Настю возле багажа
одну, она подбежала к мужу.
— Скажи ему,— задыхаясь, проговорила она,— скажи ему, что
у меня больной желудок, что мне нужно держать при себе кипяченую
воду...
И она улыбнулась администратору такой чудовищной искривленной
улыбкой, что Андрей не выдержал.
— Мама! Ну, мама же! — простонал он, густо краснея.— Научись
ты себя уважать!
— Уважать? — прошипела она, обернувшись.— Уходи немедленно,
или я разобью твою красную рожу! Уважат ' Куда мы отсюда пойдем3
На улице хочешь остаться?
«Красную рожу ..» Эти слова Андрей услышал от мамы Люды
впервые. До сих пор между ними действовало молчаливое соглашение
мама делала вид, что ей совершенно неизвестно о манере сына кра­
снеть, а он принимал на веру то, что она его мучений не замечает
Ни разу она не удивилась «А что ты, собственно, краснеешь?» — и не
раздражилась: «Да перестань ты, в конце концов, краснеть'» Созна­
тельно или нет, но мама Люда поддерживала его тайную надежд}
на то, что окружающие вообще ничего не замечают, что ьсе ему только
бластиття. Лишь однажды произнеся «А мой сыночек меня ревнует!» —
мама Люда вроде бы проговорилась, но и то не явно. И вот — пожа­
луйста: «Разобью твою красную рожу!» Значит, все и всегда она виде­
ла, никаких надежд больше нет. Андрей оцепенел от этого простого
и беспощадного открытия. Если бы он мог... если бы он был увепен.
что это поможет, он перегрыз себе где-нибудь вену, чтобы вылилась
горячая красная кровь, а ее место заняла бы другая, голубая, холодная,
светящаяся лунно и ясно...
— Ничего не могу сделать,— отвернувшись, сказал администра
гор.— Очень жаль, но таковы правила. Может быть, у вас на родине
и разрешается все это и многое другое, но, насколько мне известно,
во всем цивилизованном мире
Если б нашелся сейчас человек, который напомнил бы Андрею
про Робин Гуда манговых зарослей, то человек этот стал бы ему
лютым врагом К счастью, об этих постыдных мечтаниях было известно
лишь ему одному
— Что он говорит? — приплясывая и дергая отца за рукав, повто­
ряла мама Люда.— Да переведите мне, наконец, что он там говорит!
Не можем же мы остаться на улице! С ума сойти' Ночью, в чужой
стране . и никто, никто не проявит сочувствия'
Подбородок ее затрясся, глаза налились слезами: Людмила Павлов­
на не выдержала перегрузок. Отец и сын тревожно переглянулись:
обоим было известно, что успокоить маму Люду, если она разрыдается,
будет чрезвычайно сложно. Поэтому Андрей решился на хитрость.
— А где Настасья3 — ахнул он, обернувшись
Он постоянно наблюдал за сестренкой (это вошло у него в при49

вычку) и отлично видел, что Настасья от нечего делать вылезла
кресла, где ее оставила мать, и пошла вокруг толстой колонны, в
по ней пальцем и глядя пустыми глазами по сторонам. Но мама Ли
об этом не знала. Всплеснув руками, она побежала на поиски. Выта1
ла дочку из-за колонны, отшлепала ни за что, ни про что, пихн;
в кресло и села на один из чемоданов, расправив подол платм
зорко глядя кругом: сторожила вещи, на которые никто не посяг
— Бат уот уилл уи ду? — уныло и неуклюже спросил отец.
Вполне приличная фраза эта прозвучала как лепет растерянн
ребенка, и губы отца не слушались.
В это время орава униформистов со стрекотом вкатила в вестибк
вереницу гигантских кофров на подшипниковых колесиках. Этот стре
и легкость, с которой кофры перемещались, очень забавляли носи
щиков, они радостно смеялись и галдели. А у стойки появился хоз»
нового багажа, высокий пожилой иностранец, он был в шортах, otkj
вавших обильно поросшие седым волосом ноги, а на заднем карм;
шорт красовался веселый американский флаг. Все внимание адми:
стратора переключилось на этого джентльмена, и они быстро заго
рили на совершенно невозможном английском, Андрей не понимал
единого слова, а администратор то доверительно перегибался че]
свой прилавок, то делал подобострастную стойку. Американец дepжa^
с ним по-товарищески и называл его «мой дорогой Дени». Наваливгш
грудью на стойку, он рассказывал что-то забавное. Дени, почтителг
похохатывая, оформлял ему номер. На Ивана Петровича оба они
обращали ни малейшего внимания: стоишь— ну и стой.
— Так что же нам делать? — повторил отец, на этот раз боj
настойчиво.
— Я вам уже все объяснил,— грубо ответил Дени.— Поищг
другую гостиницу, где вам разрешат установить в номере свой соб<
венный холодильник.
Таким во всяком случае был смысл его ответа.
Американец, с нетерпением ожидавший, когда ему можно буд
продолжать прерванный рассказ, поинтересовался, какие у мисте
проблемы. И Дени стал с юмором излагать, в чем заключаются пр
тензии гостя. Американец обернулся, окинул взглядом тюринский бага
(рядом с его пузатыми кофрами коробка холодильника выгляде.
достаточно скромно) и, смеясь, сказал:
— А я думал, в русской Сибири не делают холодильники.
Эта шуточка, вполне беззлобная, привела администратора в востор
Он даже позволил себе, перегнувшись через конторку, легонько дотр
нуться темной рукой до плеча старикана, как бы желая сказать: «Н
сэр, вы даете!»
И Иван Петрович решился. Он подошел к маме Люде, котора
сидя на чемодане, запрокинула к нему лицо и долго выпытывал
что он собирается предпринять, потом, нагнувшись, так же долг
копалась в сумке, и Андрей с ужасом увидел, как отец возвращаете
назад, прижимая к груди завернутый в газетную бумагу и перемота!

50

ный белыми нитками предмет, в котором без труда угадывалась бутыл­
ка. Стеклянный груз мама Люда всегда упаковывала собственноручно
и только так - - обертывая каждый предмет толстым слоем мятой газет­
ной бумаги и обвязывая нитками, почему то непременно белыми.
Американец и Дени с интересом наблюдали за действиями Ивана
Петровича. А он, вернувшись к стойке, с заносчивым видом спросил,
где находится «дженерал-мэнэджер». Дени хотел сделать вид, что не
понимает вопроса, но передумал, потому что американец бесцеремонно
дотронулся ди бутылки пальцем и дружелюбно сказал:
— О, русская водка! Гуд уэй' Хороши пут!
Тогда администратор с неохотой вышел из-за своей конторки и
проводил Ивана Петровича до двери под аркой в глубине служебного
отсека. Это была глухая темная дверь без таблички и даже без на­
ружной ручки. Дени почтительно поскучал костяшками пальцев, прислу
шалея, пригнув голову, потом легонько толкнул дверь и жестом одно­
временно предложил Ивану Петровичу вийти, сам же остался снаружи
Он вернулся за стойку и, уже не любезничая с американским стариком,
видимо, озабоченный тем, что происходит за темной дверью, оформил
клиента, выдал ему ключ и сделал знак обслуге, чтобы несли чемо­
даны американца наверх
Иван Петрович вышел от «дженерал-мэнэджера» с бледным, но
торжествующим, лоснящим< я от волнения лицом, безобразно замотан­
ной бутылки у него в руках уже не было, он держал за уголок
небольшой лоскут голубой бумаги — записку, адресованную, очевидно,
«дорогому Дени» Тилетяк взял бумажку, просмотрел и, насупившись,
протянул Ивану Петровичу ключ на массивной бронзовой груше с
вставленным в нее граненым стеклышком, имитирующим, видимо, изум­
руд Никакого указания своим подчиненным он не сделал, и после
некоторого топтания на месте Иван Петрович сам сказал тощему
старичку в желтой куртке и трусиках, чтобы тот поднимал вещи на
третий этаж Осторожный старичок, однако же, счел необходимым
подойти к Дени с запросом, и Дени, не поднимая головы от своих
бумаг, что-то буркнул. Только после этого униформисты дружно понесли
багаж к лифту
Лифт в «Эльдорадо» был просторный, но вместить весь багаж
с постояльцами и оравой униформистов он не мог Мама Люда с
Настей поехала присматривать за вещами, а Андрей с отцом пошли
на третий этаж пешком. Душа у Андрея изболелась от стыда и недо­
умения: за что их так3 Ведь не мог мистер Дени знать, что они
недостойны' Отец поднимался молча. Лишь на площадке второго этажа
он остановился перевести дыхание и пробормотал:
— Рус ин орбе.
— Что? — не понял Андрей.
— Я говорю, мы — рус ин орбе, сельский элемент в мире,— пояснил
отец.
Как будто это что нибудь объясняло.
Гостиница «Эльдорадо» считалась, должно быть, когда-то шикарной.
Коридоры ее были застелены паласами того же цвета, что и стены:
51

реетопг ный этаж — синий, второй — зеленый, третий — красный Че
выше Тюрины поднимались по лестнице, тем гуще становился несв'
жий, даже затхлый воздух с запахом сыр-лх валенок. На лестничнь
площадках висели картины, изображавшие то ли виды ночного горо,в
то ли подземелье, загроможденное коваными сундуками Дверь одног
из номеров второго этажа была распахнута настежь, там виден оы
небольшой холл с креслами и журнальным столиком, за балконнс
решеткой — огненная панорама Нижнего города, оттуда веяло ветерког
который пах лекарством и электричеством. И, проходя сквозь noTi
этого инопланетного ветра, Андрей встрепенулся. В самом деле, о че
горевать? Да пусть Матвеев повесится в своих апартаментах, а м
будем радоваться жизни в гостинице «Эльдорадо» Нам, Тюриньн
везде хорошо, где мы есть.

Но, когда они прошли по длинному коридору третьего этаж;
устланному впажным красным ковром, завернули за уюл и вошл
в раскрытую дверь, возле которой уже стояли первые прибывши
чемоданы, — все его оживление улетучилось без следа Комната, коте
РУЮ от щедрот своих выделил им «хрумзель». могла вместить в себ
четыре таких номера. Это была крохотная клет> шка с двумя кроватям
ца двумя тумбочками (одна с вентилятором, другая с лампой-ночником]
между которыми можно было пройти только боком. Правда, еш
имелся миниатюрный- предбанничек, в который был уже втиснут «Смс
ленск». Маленькое окно, затянутое ржавой сеткой, выходило в глубоки
темный, словно колодец, гостиничный двор, оттуда пахло помоям*
Над кроватями к потолку приделаны были какие-го странные балда
хины с присборенной грязно-серой марлей: видимо, это и был то
самый^ противомоскитный полог, о котором говорил доктор Слав;
Андрей потянул за шнурок — полог с тихим шу ом обрушился, об
разовав мутноват фозрачную беседку, внутри которой, как чижик
сетке, оказалась Настасья На другой кровати, обреченно сложив н
коленях руки, сидела мама Люда.
— Подними, не нужно,— еле шевеля губами, сказала она Андреи:
Мальчик повиновался.
Иван I етрович сел рядом с женой, она подвинулась, скорбы
поджав губы. Нас тупила пауза. Душно и горячо было так. как б; дт<
все четверо, накрывшись одеялом с головой, дышали паром над ва
реной картошкой
Вот теперь-то мы и пцибылм,— сказал Иван Петрович.
От звука его голоса Людмила словно очнулась.
— Что вы расселись? — вскочив, сердито спросила она,— А вещш
Кто будет смотреть за вещами?

Мужчины поднялись и поспешили в коридор. Носильщики, терпе.пив1
ожидавшие у входа, принялись проворно затаскивать чемоданы в номер
Стало еще теснее
«Как же мы здесь будем жить?» — потерянно думал Андрей, сто*
между кроватями

— Ну, что ты путаешься под ногами? — прикрикнула на него
мать.— Не мешай, ступай пока в ванную, дай распаковаться
— А зачем сразу распаковываться? — раздраженно осведомился
Андрей.
— Надо,— отрезала мама Люда.
Андрей пошел в ваиную, совмещенную с туалетом, это была тесная,
как поставленный стоймя спичечный коробок, комнатушка. Ванной как
такивой не имелось- просто квадратная бетонная площадочка для стояче­
го душа. Андрей попробовал краны — вода текла, и холодная, и горячая.
«Ну, хоть что-то...» — подумал он. Сквозь открытую дверь ему было
видно, как мама Люда расплачивается с носильщиками — разумеется,
консервами.
— Дождешься, голубушка,— громко сказал Андрей.— Я тебя пре­
дупредил.
Мама Люда сделала вид, что не слышит.
Оставшись одни, Тюрины распихали чемоданы по встроенным шка­
фам и под кровати, включили холодильник — через привезенный из
Союза тройничок, потому что розетка в номере имелась только одна.
Холодильник послушно заурчал. Людмила молча погладила его по
боку. Сразу стало спокойнее Одну из тумбочек мать приказала выдви­
нуть в предоанник, втиснула ее рядом с холодильником, водрузила
на нее двухконфорочную электроплитку.
— Как на Красноармейской,— проговорил отец.
— Сейчас обедать будем и ужинать, все сразу,— сказала мама
Люда.— Ничего, оебятки, заживем
— А почему бы и не зажить? — согласился отец — Как говаривал
Михайла Михайлович, предспальия есть, заспальня есть, а к прочему
роскошу мы не удобны.
Мама Люда включила плитку — и гут же в номере погас свет
Темнота наступила такая плотная, что ее как застывший вар, можно
было колоть на куски
— Вот те раз! — охнула в предбаннике невидимая мама Люда.
— Ничего не раз,— ярое тно сказал Андрей — Пережгла проводку.
Он встал, споткнулся о торчавший из-под кровати угол чемодана,
нашарил дверной косяк.
— Ты куда? — жалобно проговорила где-то возле его плеча мама
Люда.— Не ходи, потеряешься. Подожди, пока зажгут.
— Ну прямо так и буду сидеть, — огрызнулся Андрей.— Пойду
посмотрю, только у нас или во всей гостинице.
— Да чего там смотреть5 — проговорил отец.— В окно все видно.
Только на нашем этаже.
— Значит, пережгла,— с ткжелой злобой сказал Андрей.— Плитку
выключила или нет5
— Вг'ключила, - смиренно отозвалась мать
— Фу ты, черт!— громко вскрикнул вдруг Иван Петрович и вско­
чил, что-то загрохотало.
— Мама!— позвала, проснувшись, Настя.— Мама, ты где?
— Я здесь, доченька, спи давай! У нас свет перегорел.

53

— Мама, иди ко мне, я боюсь!
— ду, иду, родненькая'
— Пробираясь к Настасье, мать с упреком сказала Ивану Петр
вичу:
— Что тебя подбросило? Укусил кто-нибудь?
— Да не укусил! — отозвался уже из коридора отец.— Худ
Я ведь поо машину забыл! Машина то стоит, меня дожидается! Прид«
ся мне вас оставить Коробку конфет дала бы мне, я подарю лейт
нанту.
— А где я ^ебе ее найду?— спокойно спросила откуда-то сни
мама Люда
— При слабом свете из дворового окна Андрей разглядел, ч
она уже сидит возле Насти, гладит ее по головке.
— И тут вспыхнул свет, все подслеповато заморгали глазами. I
пороге стояла смуглая широконосая женщина в белом платье и бел>
наколке, от этого лицо ее казалось особенно темным. Мельком взглян
на электроплитку, она быстро заговорила по-английски.
— Это наша горничная, зовут ее Анджела,— перевел Иван Петр
вич.— Говорит, что разрешение нам дали только на холодильник,
плитку включать нельзя: блокировка. Ну ладно, разбирайтесь тут сам
— И, забыв про конфеты, отец убежал.
Анджела постояла, глядя на Настасью, потом проговорил
«Ресто^ н еще открыт, можно пойти поужинать» — и ушла.
Какой ресторан? При чем тут ресторан?— обеспокоилась маь
Люда.
Она сказала1 «Устроили в номере ресторан!» — мстител! i
ответил Андрей
Это было жестоко по отношению к маме, но очень уж он уотг
за сегодняшний день, и все на свете ему надоело.
Надо было ей дать что-нибудь,— озабоченно сказала мама Люд
«Дать, дать»,— передразнил ее Андрей.— К
крееву на прие
захотелось?
— Хорошо, сыночек, все поняла, сыночек,— миролюбиво ответш
мама Люца и потянулась погладить ею по голове.
Андрей резко отстранился
— Оставь! Ты мне рожу разбить собиралась
Прости меня, сыночек,— жалобно проговорила мать, — пер(
психивалась я, виновата.
— Конечно, виновата,— злобно сказал Андрей, остановить себ
в бешенстве он не мог, и чем ласковее его упр; шивали, чем больш
ус гупали - тем неуклоннее он двигался к исступлению. Только беспс
щадныи отпор мог привести его в чувство. Сам он об этом знал, а мат
и не подозревала.— Ты одна во всем виновата! Пустили Дуньк
за рубеж!
— М ам а,- тревожно вскрикнула Настасья, изучившая уже чра
своего старшего братца,— мама, Андрюшка бесчтея!
— Замолчи, заморыш1— крикнул ей Андрей
А ты
выродок, возразила Настя,— выродок из нашей семье

— Андрей посмотрел на нее - и ему стало смешно
Смех сквозь
злобу - довольно противная штука, как чеснок с сахаром. А главное —
маму Люду обидеть ему никак не удавалось, хоть плачь.
— Разбушевался шелудень,— ласково сказала она,— так завтра
будет добрый день.
— И присказки твои идиотские!— закричал Андрей.— Ты мне ска­
жи лучше, где я спать буду, где?
— С Настенькой,
глядя на него снизу вверх, ответила мать.
— Д- да?— Андрей даже задохнулся от бешенства.— Ты что, боль­
ная? Больная, да? Совсем вогнутая?
Трудно сказать, чем бы это кончилось, но тут вернулся отец.
— Что это вы?— укоризненно сказал он.— Благовестите на весь
коридор. Все таки чужая страна!
Андрей умолк и, сунув руки в карманы штанов, прислонился к
дверному косяку. Штаны были те самые, голубые, «техасы» с бордовой
прострочкой, которым он так радова пся сегодня утром в «Саншайне».
— Отпустил машину?— как ни в чем не бывало спросила Людмила.
Она готова была вытерпеть любое оскорбление, только бы ее ье
называли «она».
— Ай, сама уехала,— Иван Петрович махнул рукой.— Шофер,
мазурик, не стал меня дожидаться. Ну, поднимайтесь, пошли в рес горан. Не помирать же с голоду'
— Какой такой ресторан?— недоверчиво спросила Людмила.
— Шикаоный!— сияя, ответил Иван Пегривич.— Я заглянул по
дороге. Серебряные скатерти, белые приборы...
Отец, конечно же, хотел сказать наоборот, но никто его не поправил:
зачем, когда и так все понятно?
— Ну и что там есть, кроме скатертей и приборов?
— Рыба с рисом, и пахнет хорошо. Но главное, Милочка, не это
I лавное, денег не берут! Питание входит в стоимость нашего содер­
жания. Только если пиво закажешь...
— Как, как?— растерянно переспросила Людмила.
Ну-ка объясни
еще раз, что-то я от переездов от этих и в самом деле какая-то вог­
нутая.
Иван Петрович терпеливо объяснил, что стандартные завтраки,
обеды и ужины для всех постояльцев «Эльдорадо» бесплатные содер­
жание в гостинице иностранных специалистов — временное, по вине
местной :тороны, которая обязана их обеспечить жилплощадью
— Ты понимаешь. Милочка, тут такая систем . Пока нам не будет
предоставлена квартира, мы на полном пансионе Только пиво в пан­
сион не входит. Но пиво бывает редко, когда завоз
— Ай, брось ты о своем пиве!— возмутилась Людмила.— Я ничего
не понимаю, ну ничегошеньки... Зачем же нас тогда гостиницей пу­
гали?
— Ну, мать!— воскликнул Андрей.— И бестолковая ж ты! Скажи
лучше, зачем мы приволокли столько консервов?
— Отстань,— отмахнулась от него Людмила,— и ничего ты не
соображаешь.

55

Она вскочила, метнулась к двери, выглянула в коридор, возвр;
тилась и встала посреди комнаты, опустив руки и повторяя
— Что-то здесь не так, что то здесь не так
Вдруг она опустилась на колени и, вытащив из под низкий кров;
ти чемодан, распахнула его и стала лихорадочно рыться в одежде:
— Приборы серебряные, публика...
Достала черное платье с прозрачной вставочкой, посмотрела, см
шно вытянув губы, как бы мысленно произнося слово «гипюр», пото
со вздохом положила обратно.
— Ай, ничего не хочется. Пойду в сарафане, с голой спиной.
И, все еще стоя на коленях, обернулась и с випросительной и вине
ватой полуулыбочкой посмотрела на своих мужчин. Хорошо, что сте
вернулся вовремя, много было бы сказано здесь неправедных слов.
На площадке второго этажа возле ресторанных дверей Тюрин
остановились: Людмила Павловна поправила свою накидушку, Ива
Петрович приосанился, Андрей пригладил вихры Одной лишь Наст
было наппевать на свой внешний вид, она спала на ходу, ей и ужинат!
го не хотелось.
Из-за дверей доносился звон посуды, пахло жареной рыбой и чеснс
ком
— И все равно — что-то здесь не так,— упрямо и даже ожестс
ченно сказала Людмила.— Смотри-ка, наш идет, давай спросим
По лестнице поднимался белый человек, это был плотный чернявы
коротыш с широким бледным лицом и косо спадающей на лоб челко!
Услышав, что его распознали, он досадливо нахмурился и хотел пс
быстрее пройти мимо, но Иван Петрович епо окликнул:
— Товарищ!
Коротыш остановился и, обернувшись, сказал:
— Ну, зачем так громко? Мы же не в бане.
Извините, товарищ,- сказал Иван Петрович.— Затруднение
нас вышло Вы здешний?
— В каком смысле?
— Ну, здесь проживаете, в «Эльдорадо»?
— Допустим, здесь. Вы поскорее развивайте мысль, я спешу
Иван Петрович напрягся и, криво улыбаясь, соорудил неуклюжи
вопрос — как из англо русского разговорника
— В котором часу в этом ресторане кончается ужин?
Чернявый хмыкнул:
— И это все ваши затруднения? Здорово, мне бы так. Вонтам,—
он фамильярно взял отца за локоть, развернул лицом к двери,—
вон там, под стеклышком, написано.
— А сами вы разве не здесь питаетесь?— осторожно спросил;
Людмила.
Коротыш пристально взглянул ей в лицо, улыбнулся медленной
нехорошей улыбкой, покачал головой, как будто хотел вымолвит!
«ай-яй- яй».
— Нет,— после паузы ответил он,— только ноч\ю.
— А почему? Микробов боитесь?

Чернявый ответил не сразу. Он ловко, как фокусник, достал из
нагрудного кармана одну сигарету, словно подчеркивая этим: ■Про­
писью — одну».— не торопясь, с удовольствием закурил.
— Во-первых, скумбрию не люблю,— сказал он, с прищуром глядя
на маму Люду.— Здесь, кроме скумбрии, ничем не кормят А во-вторых,
у меня друзья в городе, вместе и питаемся, на кооперативной основе
— Да, но здесь-то денег не берут!— не унималась Людмила.
Коротыш сделал глубокую затяжку, помедлил
— Что значит «не берут»?— с удоьольствием сказал он.— Возь­
мут. Догонят и еще раз возьмут. Вы уже пообедали?
— Так они же сказали
отворачиваясь от гневного взгляда
жены, растерянно забормотал Иван Петрович
они же мне объясни­
ли, что входит в содержание...
Коротыш его остановил.
— При чем тут они? Ну при чем тут они? Их это не касается.
Наши возьмут. Вычтут сорок процентов при выплате зарплаты - и дело
с концом. А то бопьно жирно получится: инвалютный оклад да еще
бесплатное питание для всей семьи.
Наступила тишина. Чернявый больше никуда не спешил, он нас­
лаждался замешательством Тюриных.
— Новенькие?— спросил он сочувственно.— Из какой группы3
Ах, наши Замена Сивцова. Ну, вот мадам Звягина лично и потребует
справочку от мистера Дени, питаетесь вы здесь или нет к кстати...
Это было именно то, чего боялся Андрей, так оно всегда и начи­
налось. «А кстати,— с едкой ухмылочкой, и пальцы, дрожа от нетер­
пения, вытаскивают притертую пробочку из флакона с серной кис­
лотой,— а кстати, как вам удалось, из города Щербатова?» И —
белая, слепящая вспышка в глазах, и зашипела, пошла кровавыми
пузырями кожа .. Ну нет, только не это, сколько можно?.. Только не
это! Опередить, ударить первым, выбить из рук, обозлить, что угодно,
только не это!..
— Ладно, пошли,— грубо и нарочито хрипло сказал Андрей.—
Или туда — или сюда. Есть охота!
Родители удивленно переглянулись: подобных выходок Андрей
никогда себе не позволял — во всяком случае в присутствии посто­
ронних. Чернявый склонил голову к плечу, задумчиво посмотрел на
мальчика
— Как гебя зовут?— спросил он.— Андрей? А меня — Бородин
Борис Борисович. У меня сын тебе ровесник. И не нравится мне,—
он бросил в бронзовую пепельницу окурок, сипевший от влаги,—
не нравится мне, когда нагличают.
И, круто повернувшись, пошел по лестнице вверх.
Андрей стоял набычась и видел, как в зеркале, свое вспухшее
слезливое криворотое лицо с размазанными губами, свои огненные
уши. И все гаки он опередил этого человека, ушел от ожога и сле­
поты, не дал ( ебя достать. Значит, есть средства и способы, есть
простые приемы, надо только все время быть начеку.
— Беги, ду-ра-лей,— раздельно проговорила Людмила и толкнула
57

мужа в бок,— бери скорее справку, что от питания отказываемо
Тюря ты луковая... А то — «пиво, пиво...».
...Ночью Андрей слышал, как родители перешептываются н
соседней кровати (еще бы не слыхать, когда до них можно был
дотянуться рукой).
— Ой, Ванюшка,— шептала мама Люда,— ты сам посчитай. У на
их двое, одеть-обуть надо, на вырост накупить, или ты думаешь, чт
тебя каждый год посылать будут? Нет, позволить себе ресторан mi
не можем. Сорок процентов, шутка сказать,— половина зарплаты.
Не волнуйся, я все устрою. Поезжай завтра в кампус спокойно, вер
нешься — будет тебе готовый обед. Главное — мясо купить, мясе
Валентина говорила, послезавтра будут давать, только рано нужн<
очередь занимать, часика в три-четыре. Будет мясо — будет жизнь
а с электроэнергией я пристроюсь. Это ж не стихия бездушная, пре
дохранители людьми поставлены. Значит, люди их и снимут. Положиа
в этом деле на меня. Ты свое сделал, вывез нас за рубеж, тепер!
трудись спокойно и ни о чем больше не думай. А что ты смеешься;
Мы ж за рубежом? За рубежом. Вон — полмира посмотрели. Дума
ла ли Людмила Минаева, мечтала ли? Нет, Ванюшка, хоть и трудно
а я такая довольная, такая довольная... Ты о чем молчишь? О чел
думаешь?
— Я все размышляю,— забубнил отец, он не умел разговариватЕ
шепотом, все дудел, как в жестяную трубу,— я все размышляю
куда эти сорок процентов пойдут? Местной стороне? А с какой стати?
В нашу казну? А по какой статье? Расходы господ Тюриных на пита­
ние? Да ведь не наша сторона нас согласна кормить? Это ж еще надс
найти формулировку...
— Господи, о чем ты печалишься? Не беспокойся: деньги сдашь —
статья найдется. Вот что у меня из головы не выходит — это Тамара,
которая вам с холодильником помогла. Двадцать лет не видела родины,
бедная... и замужем за чужим мужиком... Разве с ним поговоришь
вот так, как мы с тобой говорим? И наши от нее сторонятся, это
ж так понятно... Зря вы ее карточку разорвали, хотя, может быть,
и не зря. Машина, частная фирма, не такая уж она, выходит, и бед­
ная. Интересно, чего ей все-таки от вас надо было? На крючок хотела
взять? Под монастырь подвести? А зачем? Какая ей с этого выгода?
Надо мне на нее посмотреть, я уж разберусь, я в людях кое-что понимаю.
Слышишь, Ванюшка? Если встретишь ее в городе — не отбрыкивайся...
Отец молчал, мирно посапывая носом.
И так будет целый год, сказал себе Андрей, а то и больше. С
ума сойти можно. А когда жизнь? Когда будет жизнь? Ведь не может
быть, чтобы это и была сама жизнь. Нет, не может быть, не для
этого я родился. Интересно, где спит сейчас Кареглазка. Высоко над
цветами, среди звезд и летучих мышей. А хорошо сейчас на озере
в Миловидове... камыши серые, вода зеленая, пасмурно, ветерок...
— Ох, как душно... — со стоном проговорила мама Люда.— Две­
ри в коридор открыть, что ли? Никто нас не украдет, кому мы нужны?..
Мать зашлепала босыми ногами, брякнула бронзовой грушей, вися-

щей на ключе,— и в комнатку повеяло живым воздухом. Настя, пот­
ная, измученная, заворочалась на скомканной простыне, благодарно
вздохнула. Мама Люда подошла, наклонилась, заботливо прикрыла
ее другой простыней, опустила полог, постояла, опять подняла, бор­
моча: «Вот и хорошо, вот и слава богу, вот и слава богу...» Это
подделывание под детский лепет Андрея всегда сердило, он и сейчас
хотел сделать матери выговор, но не успел: в голове у него затума­
нилось, и его круто повело в сон
Бму снился искореженный, весь протоптанный ольховник, сквозь
который гоняют скот, с бугристыми корнями, обломанными ветками,
ободранной корой, из под которой на ссадинах проступает красноватая
древесина. Он шел по ольховнику, спотыкаясь на твердых буграх,
конца краю не было этому больному редколесью . Отчего же так
душно? Не должно быть так душно. Пот лился по лицу, мошкара
липла к губам, лезла в глаза и в уши. Вдруг, раздвинув ветки, он
увидел перед собою широкий Ченцовский луг. Возле ракит, темно и глухо
клубившихся у самой воды, стояла туго распяленная красная па­
латка, внутри нее, кажется, горел (Ьонарь. Рядом, потрескивая, плясал
костеоок, на нем что-то жарилось и жирно шкворчало. А позади костра
стояли люди, четверо человек, мужчина, женщина, мальчик и девочка,
несоразмерно высокие, худые и как-то странно перехваченные в бед­
рах, как будто изломанные полиомиелитом... Что-то толкнуло Андрея
в грудь, и, пятясь назад, он отчетливо осознал, что это ленинградцы,
те самые . Они глядели в его сторону неподвижно и строго, и длинные
тела их струились вместе с дымом костра... Внезапно оттуда повеяло
чем-то мучительно сладким, так, что Андрей застонал от голода —
и проснулся.
Пахло мамиными блинами, и это была не галлюцинация, а самая
что ни на есть реальность. В тесном, как шкаф, предбанничке горел
свет, шипела сковорода, сквозь седую кисею полога видно было мамину
спину, голую, с родинками, тесно перехваченную тесемками купаль­
ника.
Почувствовав, что на нее смотрят, мама Люда заглянула в комнату,
приподняла полог и озабоченно улыбнулась:
— Проснулся, родненький? А я тебя уже будить хотела Чтоб
пешком через весь город не идти . в восемь часов автобус школьный
проходит, надо тебе съездить, записаться на сентябрь А может, и
помочь учителям придется Сегодня в последний раз автобус подают,
я у Бориса Борисовича узнала Сын его тоже едет, с ним и сядешь.
Я бы и сама с тобой поехала, да вот Настя подвела, что-то с живо­
тиком у нее, не пошли ей холодные консервы.
— А ты тетю Анджелу блины учила пекти! — сообщила, выгля­
дывая из душевого отсека, Настасья, она подъехала к двери, сидя
на своем зеленом горшке.
Быстро обвыкаются маленькие: чужеземное имя «Анджела» Настя
произносила с такой же естественностью, как «тетя Клава».
И тут до Андрея дошло: мама решила энергетическую проблему!
Он вскочил с постели, выглянув в предбанник: обе конфорки были
59

включены на полную мощность, на одной сипел чайник, на другой лоп<
тала сковорода.
— Как это тебе удалось?— подозрительно спросил он, оглядыва
проводку.
— Простые люди о простых делах всегда договорятся,— сказал
мать, не подозревая, что провозглашает великую истину.— Живем
будем жить.
Душа Андрея исполнилась благодарности и смущения. Нужн
было как-то загладить вчерашний срыв, и, разыграв простодуши»
Андрей спросил:
— Ма, а что такое «шелудень»?
Мама Люда и стыдилась своего черносошного происхождени»
и гордилась им, как дитя. Лучшего способа растрогать ее и одновре
менно дать понять, что он просит прощения за вчерашнее, Андре
не мог бы придумать.
— Ой, и хитрый ты малый!— нараспев произнесла она улыбаяа
— Весь в Минаевских,— ответил Андрей, ставя таким образо:
печать под текстом мирного договора.
За завтраком мама Люда завела разговор о той самой женщине
белогвардейке по имени Тамара: эта тема, по-видимому, очень е
занимала.
А машина, у нее новая, импортная?— с жадностью расспра
шивала мама Люда.— А на усадьбу вы к ней не заезжали? А кака:
она из себя... ну, молодая, красивая? Как одета?
Полагая, что с этой шпионкой им более не придется встречаться
Андрей провел над родной своей матерью невинный, как ему казалось
эксперимент.
— Высокая, рыжая,— начал фантазировать он,— волосы по пле
чам. Лицо белое, глаза карие... В общем, ничего.
— Ничего, говоришь? — задумчиво переспросила мама.
Посидела, глядя в сторону, потом поднялась, надела халатик, сновг
села.
— Ладно, как-нибудь,— сказала она со вздохом.
Наевшись блинов, напившись чаю, Андрей надел чистую белую
тенниску и школьные брюки, блестевшие, как зеркало, на заду, взял
картонную папку со своими школьными документами (с этой папкой
«Для доклада» он проходил оформление на выезд и суеверно увез
ее, потертую, с собой за рубеж) и, провожаемый напутствиями мамы,
вышел на улицу.
Было тепло и солнечно, все гомонило, пестрело, благоухало, чадило
и мельтешило вокруг.
Возле приземистого подъезда «Эльдорадо» стоял паренек, тоже
одетый по-советски, только не русый, как Андрей, а чернявый, плот­
ненький и солидный, в руке у него был сверкающий хромом и никелем
чемоданчик «атташе-кейс», выглядевший довольно нелепо и вызывав­
ший представление о каком-нибудь кружке юных загранкадров Паренек
мельком взглянул на Андрея и застыл, лицо в полупрофиль, то ли

60

глядя, то ли не глядя на своего ровес ника. Волосы у него были
расчесаны на косой пробор, как и у отца, Бориса Борисовича.
— Привет,— сказал Андрей.
Бородин-юниор терпеливо вздохнул и ничего не ответил, только
по-старушечьи поджал губы И манеры у него были тоже отцовские.
— В школу^ — спросил Андрей.
— Ну,— ответил юниор
— Автобус точно приходит?
— Придет,— процецил Бородин и отвернулся
В самом деле, сказал Андрей, все здесь малахольные. То ли
специально подбирают таких, то ли они мутируют под воздействием
климата. Но отступаться было не в его правилах.
— Ты в каком классе? — спросил он, подходя ближе.
Юниор раздражился и потемнел лицом — в точности, как его
отец, как Володя Матвеев, как Григорий Николаевич Звягин. Даже
физически чувствовалось, что темная кровь быстро и горячо залила
ему мозг
— Что за манера лимитская заговаривать на улице с незнакомыми
людьми? — желчно сказал юниор.— А может, я агент «Интеллиджент
сервис»?
— Ха,— сказал Андрей.— Во-первых, не «интеллиджент», а «интеллидженс». За версту видать иностранца.
— И шуточки лимитские,— огрызнулся Бородин
Но Андрея не так легко было втянуть в перебранку, если сам
он этого не хотел
— Да ладно выкалываться,— миролюбиво сказал он — Тебя как
зовут?
— А зачем это знать? Я все равно уезжаю.
— Что так рано?
— С чего ты взял, рано?
— А с того, что в гостинице живешь. Значит, меньше года
— Цля этой дыры хватит. Сыт по горло.
— А в каких еще дырах ты бывал?
Ничего ие ответив, Бородин перешел на другое место, к стене
«Эльдорадо», и отвернулся.
Туз внимание Андрея привлек приближающийся скрежет. Посереди­
не проспекта, прямо по разделительной полосе, с двух сторон обса­
женной зонтичными акациями и усыпанной опавшими голубыми цвета­
ми, катили три полугусеничных бронетранспортера. Люки их были
наглухо задраены, маленькие пулеметные башенки повернуты в сторону
обоих тротуаров с таким веселым видом, что по спине у Андрея
прооежали мурашки Он поглядел по сторонам — все прохожие как
по команде выстроились вдоль стен домов, и даже любители черного
кофе вышли из-за столиков, оставив свои чашечки и стаканы с во­
дой, и отступили от края тротуара. Все смотрели на Андрея — нет,
он не ошибался, именно на него, точно вдруг договорившись, что
вот он, спаситель,— с детским любопытством и страхом.

61

— Сдурел? — крикнул ему от стены Бородин,— Хочешь неприят
ностей?
Андрей проворно отбежал к стене. Видимо, он сделал это вовремя
Когда передний броневик поровнялся с «Эльдорадо», одна из баг-ено!
слегка шевельнулась, как будто погрозила Андрею пальцем. О
скрежета все вокруг словно покрылось густой черной штриховкой, и
пока тройка весело чадящих боевых машин, таких свирепых noj
бледно-зелеными куполами акаций, не отдалилась, Андрей не moi
ничего просить.
— Что это бг [ло? — обратился он к Биродину, когда бронемашинь
скрылись за изгибом наб< режной.— Переьорот?
Ему очень хотелось поговорить с ровесником, который был свиде
телем настоящего переворота
— «Что, что»... — передразнил его юниор — Стоит, как пень. Этг
сам во дворец поехал
— А где ж его машина?
— Он в одной из этих коробок сидит. В которой — никто не знает
— И каждое утро здесь ездит?
— Пепвый раз вижу. Он все время дорогу меняет. Еще вопрось
есть?
— Есть. Чемоданчик с шифром?
— 1га,— не без удовольствия сказал Боридин.
— Где достал?
— Что значит «где»? В дипшопе, вестимо. Не на базаре же. А вот
где гы папочку такую клевую отхватил? Пятерки везешь?
— Допустим.
— Да не «допустим». Для троек бы получше нашел. Считай, чте
плакали твои пятерки.
— Это почему?
— Сам увидишь.
В это время подъехал наш обычный автобус, далеко не новый,
кое-где помятый, вроде как бы с похмелья, даже с выдавленной левой
фарой. И шофер из кабины глядел нашенский, тощий, молодой
и нахальный, ча безрукавке у него было написано «Ай нид лав», а на
лице - «Да ничего мне от вас не надо».
На диванчике напротив двери восседала дородная, но молодая
черноволосая женщина, с густыми, почти сросшимися на переносице
бровями, чем-то похожая на таможенницу. которая терзала маму Люду
в шереметьевском аэропорту. Эта была, как невеста, вся в ослепитель
но-белом, узкая юбка едва не лопалась на ее бедрах, но вид имела
не более девический, чем офицерские лосины литературных времен,
и даже блузка с нежными оюшами и кружавчиками вызывала в памяти
слово «вицмундир». Дело было не в одежде, а в лице — суровом,
сосредоточенном, исполненном не женственного стремления во что бы
то ни стало выглядеть чинно. Поднявшись по ступенькам, Бородинюниор подобострастно, не кивнув, а копнув носом, поздоровался с нею
— Доброе утро, Элина Дмитриевна!
62

— Доброе,— сухо констатировала женщина, едва кивнув могучей,
основательно посаженной на короткую шею головой.
Малоприятная эта манера отвечать на приветствие в те времена
была еще в новинку, и Андрей настолько удиьился ей, что пропустил
момент, когда еще мижно было сказать свое «здрасте», поскольку
Эдина Дмитриевна тут же отвернулась.
А юниор, не оглядываясь, прошел в глубь автобуса, сел на
свободный диванчик и, поставив рядом с собою свой чемоданчик,
принялся с деланой беспечностью смотреть в окно.
«Ну и черт с тобой»,— подумал Андрей и, усевшись боком к двери
напротив Элины Дмитриевны, окинул взглядом салон
Он ожидал, что внутри будет полно разновозрастных ребятишек
в колсных галстуках и синих пилотках: где-то в киножурнале он
видел, как ученики школы при совпосольстве украшают гирляндами
высоких гостей Ни в автобусе ехали одни только толстые домохозяйки
в застиранных платьях и дошкольная малышня. Тетки сплетничали
на заднем широком диванчике, малыши баловались, толкались, пере­
саживаясь бочком с места на место, менялись жвачкой, переругивались
задиристыми птичьими голосами — словом, вели себя как нормальные
дети, только все нездорово взмыленные и более агрессивные, чем им
полагалось по возрасту «А ты кто такой? А ты? Да кто ты такой, чтоб
я тебя слушал?» Несколько раз Элина Дмитриевна, сидевшая боком
к их суете, медленно поворачивалась всем телом, высоко держа голову
с черной короной пышной укладки, и выразительно смотрела на
расчирикавшихся малышей, после чего какая нибуць мамаша принима­
лась их урезонивать Кареглазки в автобусе не было и быть не могло,
это Андрей понимал: если она и приезжала в школу, то только на
отцовской машине
Андрей стал осторожно присматриваться к Элине Дмитриевне. На
руке у нее были массивные мужские часы, ощетинившиеся во все
стороны кнопками и имевшие космический вид. Интерес Андрея
к часам Элины почему-то не понравился: она недовольно покосилась
в его сторону, слегка покраснела (что едва было заметно при ее
смуглой коже) и переложила белую тончайшей шерсти кофту с руки
на руку так, чтобы часов больше не было видно.
Элина Дмитриевна страдала от солнечного света и тепла, хотя
было не так уж и жарко: по смуглой шее ее на грудь бежали
струйки пота, распространявшие луковый и одновременно женственный
аромат. Девчонки, когда взмокнут от пота, пахнут репчатым луком,
в их раздевалке после физкультуры хоть вешай топор А это была
крупная взрослая женщина, по стати — матрона... Но цвет ее губ.
нежность кожи и эта манера мгновенно краснеть, очень расположившая
к ней Андрея,— все говорило о том, что для директрисы при любом
раскладе Элина Дмитриевна слишком еще молода.
Под школу отведен был одноэтажный особняк, к его широкой
мраморной лестнице вела мощеная дорожка, с обеих сторон обсажен­
ная все теми же кустами, которые цвели анилиновыми цветочками,
напоминавшими о преждевременной бумажной весне наших первомай63

ских демонстраций. Бородин-юниор понятия не имел, как называютс!
эти цветы, и в ответ на вопрос Андрея пожал плечами:
— Господи, какая разница? Мне бы твои заботы
Удивительно, думал Андрей, как мало у некоторых людей интересг
к окружающему миру
Чем они тогда все время заняты? Пересчи
тывают в уме варианты поведения? Мысленно ковыряют в носу’
Мальчик не отдавал себе отчета в том, что и сам он только ^ :
проехал через иноземный город, поглощенный размышлениям!
о своем, и почти ничего не увидел. Он не знал, что пройдет месяц —
и Офир исчезнет, как сон, оставив в памяти его лишь эти сухс
шелестящие оранжевые и лиловые цветы, не имеющие для него даже
названия
Не без трепета Андрей поднимался по парадной лестнице всле/
за Элиной Дмитриевной и Бородиным Снаружи школы почти не былс
видно, так, вестибюль один, напоминающий театральные входь
в никуда, в темный и пыльный закулисный мир с хлябающими фанер
ными дверцами. Однако внутри оказалось просторное и вполне доброт­
ное помещение- что то вроде длинного зала с паркетным полом
и двумя рядами белых колонн, слева — широкие окна с низкими
подоконниками, глядящие в зеленый сад, справа — высокие белые
двери классн!.1 комнат со странными, какими-то хронологическими
табличками: «V VI», «\ II— VIII» В дальнем конце зала на обтянутом
красным постаменте возвышался гипсовый бюст, однако без пальм
в кадушках, без знамен и иных обрамлений он выглядел голо, как
в бане. Вообще что-то в этом помещении было не школьное, админи
стративное, исполкомовское, а что именно — сразу и не поймешь.
Андрею хотелосг заглянуть в классы, ему представлялось, что там
он увидит чудеса обучающей техники, электронные пульты и видео­
экраны на каждой парте. Но Элина Дмитриевна возилась с ключом
возле двери, на которой висела табличка «Учительская», а Бородин,
держа свой «атташе кейс» за спиною, смиренно ждал поодаль, у ко­
лонны Когда дверь открылась, произошла странная заминка Элина
молча вошла, оставив дверь приоткрытой, что можно было истолковать
как приглашение заходить Андрей вопросительно взглянул на юниора,
тот насупился и решительно шагнул вперед Андрей двинулся было
за ним, но Бородин, взявшись за ручку двери, вдруг оттолкнул его
задом, но отчетливо прошипел
'ождешь,
и, проскользнув в учительскую, плотно притворил
за собою дверь.
Постояв у двери, Андрей отошел к окну, сел на широкий подокон­
ник. Какое то время, хмурясь и по-разному складывая губы, он при­
водил свое растерянное лицо в порядок, потом с независимым видом
вскинул голову и стал осматривать зал.
Вот чего не хватало этой школе: тут и не пахло детьми Ни
■>цного пятна на стенах и колоннах, они лишь пожелтели, как слоновая
кость, оттого, что их нс перекрашивали давно. Ни единой каракули
на подоконнике, который, казалось, и задуман был для того, чтобы
на нем рисовать. Ни одной корявой детской стенгазеты, на стенах

64

красовались лишь те же, что и в офисе, фотовитрины и монтажи.
Тут за окном у ограды чавкнула автомобильная дверца, по плитам
дорожки процокали девичьи шаги, и в зал с колоннами вошла
Кареглазка.
На ней бы по платье, сшитое как будто из серой холстины, в которую
был задрапирован «Смоленск», единственным украшением этого
платья мешка служил карман с аппликацией в виде коричневой пчел­
ки, фривольно расположившейся где-то чуть ли не в самом низу
живота. Такая же пчелка была нашита и на сумку, представляющую
собой просто нищенскую торбу — не на ремне, а на лохматой веревке.
Подобный набор Андрей видел в Иришкиных каталогах, но надо
признать, что вес это очень подходило к сытенькому личику Кареглазки,
к ее золотистым глазам и к рыжеватым волосам, которые были красиво
рыжи, ь них крупно перемежались темные и светлые прядки.
— Элинка приехала? — спросила она Андрея, подходя и кивая на
дверь
Это были первые слова дочки советника, ооращенные к мальчику
из Щербатова, и произнесены они были нарочито напористо и сурово:
так разговаривают с подростками практикантки из пединститутов.
Кареглазка и не подозревала, что в школьных стенах с нее слетело
все закордонное очарование, и хоть бы она обвешалась с ног до
головы жемчугами, здесь она была обыкновенной дылдой, такой же,
как все восьмиклассницы, которые, почуяв добро за пазухой, с ката­
строфической быстротой начинают дуреть. И уж того менее могла
Кареглазка догадываться о том, что стоит только этому сумрачному
мальчику захотеть — и она окажется среди тающих сугробов Таймыра
в убеждении, что именно там и есть ее настоящее место, и мужики
в ватниках и натянутых на уши вязаных шапках будут окликать ее
другим именем Катька, например, или Туська, как взбредет в голову
встречному, который на нее поглядит
— Приехала,— безразлично произнес Андрей и даже, что было
лишнее, пожал плечами — Но она занята Гам Бородин.
— Кто кто? — удивленно, нараспев переспросила Кареглазка От
нее ьеяло прохладой, вполне естественной, если учесть, что она только
что вышла из машины с кондиционером, однако пушистая верхняя
губа и ложбинка на груди, видневшаяся в широко отлегавшем вороте
платья, куда Андрей не мог не смотреть, были уже влажны от пота.—
Бородин? Что за Бородин? Из «Совэкспортфильма»?
Андрей объяснил.
— Боже, какая важность,— ровным голосом проговорила Кареглаз­
ка и решительно взялась за дверную ручку.
«Эта еще нет . но скоро будет»,— глядя, как легко и сильно
извернулось ее тело внутри льняного мешка, подумал Андрей.
Кареглазка, разумеется, тут же обернулась и, прищурясь, оглядела
его с головы до ног К счастью, он стоял к окну спиной, и вряд ли ей
было видно, как он смутился.
— А ты-то что выжидаешь? — спросила она.— Взятку, что ли,
принес?
65

Кровь отлила у Андрея от лица, ноги стали горячими и мягкими.
Кто-то чужой в голове его с некоторым удивлением отметил, что от
ее прямого оскорбления, оказывается, бледнеешь, в краску, оказывает­
ся, вгоняет лишь косвенный намек... но оценить всю важность этого
открытия Андрей в тот момент не сумел. Он машинально посмотрел
на свою канцелярскую папку, потом перевел взгляд на Кареглазку.
— Полегче со словами,— тихо сказал он.— Здесь твоих родствен­
ников нету. Здесь ты никто и звать никак.
Женечка перестала усмехаться.
— Ну, если я никто,— звонко проговорила она,— то ты вообще
чмо. Стой и жди.
И, дернув плечом, она открыла дверь и вошла.
«Надо же, какая сволочь»,— растерянно подумал Андрей
Он не знал, что такое «чмо», но это наверняка было что-то през­
рительное. Хуже плевка в лицо.
Однако оставаться в коридоре он больше не мог, иначе получалось,
что он и в самом деле выжидает. И, поколебавшись, Андрей тоже
вошел в учительскую.
Там гудел кондиционер, и воздух был ледяной, как в салоне
самолета. Элина Дмитриевна, накинув белую кофту на плечи (вот
зачем ей нужна была шерстяная кофта), сидела за письменным столом
напротив двери и вопросительно улыбалась. На широких щеках у нее
даже появились ямочки, но мохнатые брови были страдальчески, как
у жука, сведены, и глаза глядели настороженно. Перед нею в почти­
тельной и в то же время развязной позе стоял Бородин-юниор, но
улыбка была обращена не к нему — и уж тем более не к Андрею.
— Женечка! — неискренне воскликнула Элина Дмитриевна и, по­
краснев, тяжело поднялась из-за стола с намерением выйти,— Приеха­
ла, золотко! Как я соскучилась по тебе! Целый год не виделись.
Отдохнуть захотелось, на пляже поваляться, в теннис поиграть? Ну
и правильно. Все посольство тебя дожидается!
Не без труда она выбралась на свободное место и, крепко задев
бедром угол стола, поморщилась от боли и еще больше зарделась.
«Надо же,— подумал Андрей,— такая молодая — и уже еле колы­
шется. Что ж дальше с тобой будет, бедняга?»
Девочка и учительница обнялись, потерлись щеками, потом, не
сговариваясь, одновременно отпустили друг друга, посмотрелись на
расстоянии и снова обнялись, крест-накрест, словно исполняя пантоми­
му под названием «Андреевский флаг».
— А как выросла, похорошела-то как! — звучным голосом про­
молвила Элина Дмитриевна.— Настоящая красавица стала!
И только теперь до Андрея дошло, что Кареглазка вовсе не учится
в этой школе и что расчеты видеться с нею здесь каждый день лопнули,
как мыльный пузырь. «Ну и черт с ней,— мрачно подумал Андрей.—
Кобыла здоровая. Другую придумаем, а эту — на Таймыр, и немедля».
Но чем упрямее он себе это повторял, тем яснее ему становилось,
что ни на какой Таймыр он отправлять Кареглазку не станет, потому
что она позарез нужна ему здесь, и если он не добьется от нее
66

ничего — то вообще ничего не добьется. А вот чего от нее следует
добиваться — не было ясно ему самому
— А вы совершенно не изменились,— вновь отстранившись, с от­
тенком издевки в голосе сказала Кареглазка — Все такая же юная.
В ответ на эти слова Элина Дмитриевна собралась было заключить
Женечку в свои объятия, но координации действий на сей раз не
получилось, и она лишь неловко развела руками, как будто хотела
сказать: «Что ж тут поделаешь?»
Нужно было видеть, с какой умильной улыбочкой, деликатно
склонив голову к плечу, наблюдал за этой сценой Бородин-юниор.
Он, разумеется, не хотел навязывать свое участие в волнующей
встрече, но всячески старался, чтобы его умиление было замечено:
и пофыркивал, улыбаясь, и похрапывал, дрыгая ножкой, и поглядыьал
на Андрея, сразу ставшего нужным, как бы приглашая засвидетель­
ствовать, что это историческое событие происходит в присутствии
младшего Бородина.
— А может быть, Женечка доучиваться приехала,— не выдержав,
сказал он.— Тогда и я остаюсь.
Но его шутливая реплика с намеком на прежнюю дружбу так
и осталась без внимания: Кареглазка даже не повернулась на звук
его голоса, а Элина Дмитриевна все топталась посреди учительской,
не зная, как достойнее завершить церемонию встречи.
— Ну, я пошел, Элина Дмитриевна,— ничуть не обескураженный,
деловито сказал Бородин.— Счастливо оставаться Женечка, пока!
— Да-да, счастливого пути,— рассеянно произнесла Элина Дмит­
риевна и вепнулась к своему столу
А Кареглазка лишь посторонилась, когда Бородин-юниор проходил
мимо.
— Ну, садись, рассказывай,— проговорила Элина Дмитриевна,
усевшись за стол и сразу почувствовав себя спокойнее — Как новая
школа? Что с математикой?
Андрей все стоял, прислонившись к дверному косяку за спиной
Кареглазки, и не знал, как ему поступить. Выйти вслед за Бородиным?
Но с какой стати? Его ведь никто не выгонял.
— Ай, некогда, Элина Дмитриевна.— сказал Кареглазка.— Папончик в машине ждет, все по минутам расписано. Мама просила
передать, что Гонконг прислал инвойс.
Элина Дмитриевна с беспокойством взглянула на Андрея, но
напрасно она осторожничала: для него эта фраза была словно про­
изнесена на санкритском языке. «Инвойс прислан Гонконгом. Был
прислан Iонконгом инвойс».
— Ну что ж, чудесно,— проговорила она.— Надеюсь, на сей раз
они ничего не напутали.
— Понятия не имею,— небрежно ответила Кареглазка.— Вы ж без
меня выписывали. Я просмотрела — моего ничего нет. Замшевое паль­
тишко — но, судя по размеру, там ваше.
Послышался негодующий звук клаксона, как бы выговаривающий
«Ты с ума сошла' Ты с ума сошла'»
67

— Вот, пожалуйста, сердится,— сказала Кареглазка.— Побежала
я. Как-нибудь заскочу.
Она повернулась и оказалась лицом к лицу с Андреем. Мальчик
отступил в сторону, она толкнула плечом дверь и вдруг, оглянувшись,
пыхнула ему глазами в лицо и проговорила:
— Не надо на меня обижаться.
Тряхнула головой и вышла — так быстро, что он не успел ответить
ей ничего.
Элина Дмитриевна молча приняла от Андрея школьную папку,
двумя розовыми странно тонкими для ее комплекции пальчиками
развязала замызганные тесемки и, слегка шевеля губами, принялась
перелистывать бумаги. Нет, она ни разу в жизни не была в красной
палатке... и, может быть, никогда туда уже не попадет.
И, словно эта фраза была произнесена вслух, Элина Дмитриевна
вздрогнула, подняла голову и вопросительно посмотрела на Андрея.
Что-то в выражении его лица ей не понравилось, потому что, выждав
паузу, она сухо сказала:
— Итак, Тюрин Андрей, если судить по твоим бумагам, ты окончил
седьмой класс на «отлично». Я за тебя очень рада. Но напрасно ты
думаешь, что вот этот листочек,— она положила руку, украшенную
браслетами и перстнями, на справку с его оценками за год,— напрасно
ты думаешь, что эта бумажка облегчит тебе жизнь в восьмом классе.
«Так,— сказал себе Андрей,— на второй год не оставляют,— и то
хорошо. Пока все идет по-писаному. Сейчас начнутся общие словеса».
— Твои родители приехали сюда выполнять интернациональный
долг, оказывать помощь развивающемуся государству,— высоким
звенящим голосом заговорила Элина Дмитриевна. Она, должно быть,
злилась на себя за то, что краснела тут перед каким-то щербатовцем,
и теперь намеренно распалялась и ожесточалась, чтобы румянец
выглядел естественно. Мы так тоже умеем.— Ты также приехал не
отдыхать, твой долг — учиться, это твоя святая обязанность. Если ты
придерживаешься мнения, что наша школа работает в щадящем
режиме, по какой-то урезанной, облегченной программе, то ты глубоко
заблуждаешься.
«А вот уж это ошибочка ваша, дорогая Элина Дмитриевна. Так
настоящие учителя не говорят. Они даже мысли не допускают, что
школьник может допустить такую мысль».
— Вот — Женя Букреева, прекрасная девочка, примерная ученица,
шестой она окончила у нас на одни пятерки — и заработала их
честным трудом...
«Позвольте, на что вы, собственно, намекаете?»
— Теперь она учится в спецшколе с математическим уклоном,
собирается стать экономцстом-международником, и я думаю, у нее
получится.
«Ну, я-то здесь при чем?»
- Не последнюю роль здесь сыграла и та подготовка, которую
она получила в стенах нашей школы. К чему я все это говорю?
«Да, вот именно, к чему?»
68

— Не стоит слишком полагаться на эту бумажку...
Элина Дмитриевна помахала в воздухе щербатовской справкой.
— Справедливость выставленных здесь оценок тебе еще придется
доказать, продолжала Элина Дмитриевна, и, видимо, это была
ключевая фраза, стоившая ей душевного напряжения, потому что она
густо покраснепа, и даже шея ее покрылась багровыми пятнами.
— В начале будущего учебного года ты напишешь контрольные работы
по основным предметам и постараешься подтвердить, что ты дейст­
вительно с отличием переведен в восьмой класс. Ты меня понял^
— Понял, — ответил Андрей.
— Ну, вот и хорошо,— несколько удивленная его спокойной реак­
цией, сказала Элина Дмитриевна.— Не обижайся, Андрей, но быть
отличником в нашей школе, учиться с внуком Чрезвычайного и полно­
мочного поверенного в делах, тоже, между прочим, отличным учени­
ком — это очень почетно, такой почет еще надо заслужить
— Хорошо,— сказал Андрей, приняв к сведению это примири­
тельное «тоже». «Тоже, между прочим, отличным учеником.. » При­
дется внуку поверенного потесниться.— А вы, Элина Дмитриевна,
в отпуск или здесь останетесь?
Андрей умел разговаривать с учителями, даже с такими трудными,
как эта. Сейчас пришло время отказаться от односложного «да, понял,
да, хорошо», озадачить вопросом — и дать понять, что перед вами
не бубнящая машина, а свое что-то думающий человек.
Элина Дмитриевна исправно озадачилась
— А почему ты об этом спрашиваешь? — с досадой в голосе
поинтересовалась она
Нельзя было дать ей произнести «это тебя ие касается», такие
повороты носят необратимый характер.
— Нет, я к чему? — с достоинством проговорил он.— Я к тому, что
мне до первого сентября все равно нечего делать. Может быть, вам
нужна помощь по школе.
Какое-то воемя Элина Дмитриевна смотрела на Андрея, потом
перевела взгляд на пустынную стену учительской
— А что ты умеешь? — с сомнением спросила она.
Все это напоминало операцию по найму шабашника, мастеровитого
мужичка, уклончиво предлагающего свои навыки и умения.
— Стенгазеты делал, классные уголки оформлял, спортивные
листки чертил,— степенно сказал Андрей,— вообще все такое, если под
рукой тушь, гуашь и плакатные перья. Ну, и ватман, конечно...
— Послушай, Андрей,— с живостью остановила его Элина Дмит­
риевна,— ты и в самом деле явился в добрый час. Тут через две
недели к нам приезжает человек из Москвы, а у нас как-то очень
казенно...
«Вот это уже другой разговор,— сказал себе Андрей.— А то —
«доказать, подтвердить, заслужить...» Я уеду — а вы еще долго будете
меня помнить».
69

13

Андрей шагал по улице и мысленно на все лады повторял: «Не
надо на меня обижаться. Обижаться на меня не надо. Не надо оби­
жаться на меня». Фраза была такая богатая, что при любой пере­
становке в ней можно было найти новый смысл: от признания грешницы
(«Да, я скверная, я злая, обижаться на меня просто бессмысленно»)
до лукавого приглашения: «Ну, посмотри на меня. Разве можно
на меня обижаться? Текстологический анализ подобного рода зани­
мает в наших мыслях куда больше места, чем мы сами предполагаем,
хотя осуществляется он далеко не так последовательно, как это
выглядит на бумаге. Мальчик инстинктивно, не отдавая себе отчета,
занимался самолечением, зализывал нанесенную ему душевную ссади­
ну — и в конце концов утешился, добившись того, что повод, по
которому были сказаны эти слова, растворился в комментариях
и утратил свою реальность.
Тут на противоположной, солнечной стороне Андрей заметил
Ростислава Ильича. Ростик-Детский, одетый чрезвычайно элегантно,
при галстуке, в белых брюках и темном пиджаке с университетским
значком, подпрыгивающей походкой шел по вздыбившимся плитам
тротуара и, сладко жмурясь, наслаждался небесным теплом. После
вчерашнего Андрей испытывал к нему искреннюю симпатию и благо­
дарность. Видимо, симпатия была взаимна, так как, заметив мальчика,
Ростислав рассиялся и замахал рукой, приглашая к себе, на свою
сторону. Андрей покачал головой и показал пальцем вверх, где солнце
над ним заслоняли кроны акаций. Дело было не в солнце, а именно
в благодарности: непосредственная близость адресата часто делает
это чувство довольно-таки тягостным, особенно если адресат и сам
полагает, что ему причитается. Так они шли параллельным курсом,
потом Ростислав Ильич, махнув рукой, по-стариковски суетливо пере­
бежал улицу и оказался рядом с Андреем.
— Я вижу, ты быстро освоился, не боишься в одиночку гулять! —
Он потрепал Андрея по плечу, а точнее — по лопатке, потому что
ростом был ниже, и до плеча соседа ему еще нужно было тянуть
руку.— А я, понимаешь ли, после Союза никак не могу отогреться,
настолько прозяб! Ну, как в «Эльдорадо», преддверии ада? Попрежнему вымогают и хамят?
Чтобы поддержать разговор на том же уровне форсированного
оживления, Андрей пожаловался на мистера Дени.
— Да, брат, к этому надо еще привыкнуть,— сочувственно
сказал Ростислав Ильич.— Мы его за угнетенного держим, а он
просто хам и уважать будет лишь того, кто способен на него наорать.
Андрей молчал. Все, что высказывал Ростик-Детский, было на­
столько не то, что вызывало ожесточенный протест и какую-то физио­
логическую реакцию, похожую на мелкотемпературный озноб. Если
это и была правда, то правда слишком уж голая, обогащенная, ра­
диоактивная, частному лицу не положено такой правдой владеть и тем
более предъявлять ее первому встречному.
70

— Но, с другой стороны,— продолжал Ростислав Ильич, увле­
каясь,— есть какая то обидьая странность в том, что нас нигде не
любит обслуга. Я бывал в других странах — и, поверь мне, знаю, что
говорю. Даже не поймешь, в чем тут загвоздка. Может быть, и в том,
что мы
страна победившей челяди, праправнуки дьоровых людей.
Вспомни, с какой гордостью мы говорили друг другу, что слуг у нас
нет — как будто это бог весть какое достижение. «Слуги, слуги,
накладите ему в руки' » Читал ли ты «Записки Пиквикского клуба»?
Андрей кивнул.
— Так вот,— продолжал Ростик Детский,— кого у нас в стране
не хватает — так это умелого, расторопного и доброжелательного
слуги, типа Сэма Уэллера. Наша собственная обслуга угрюмо гадит
нам в руки, и, видимо, это как-то впечаталось в наш облик и вызывает
соответствующую реакцию челяди закордонной. Во всяком случае, дело
не в нашей бедности, жадности и скупости. Мы сорим деньгами за
рубежом, как безумные, считаем каждый тугпик — и тут же расстаемся
с ним в обмен на какую нибудь ничтожную услугу Даже так: чем
более нагло нами помыкают
тем больше мы оставляем на чай.
А чем больше мы оставляем на чай — тем наглее нами помыкают...
Андрей встревожился слишком близко, болтаючи, подобрался
Ростислав Ильич к тому, что творила с прислугою мама Люда. Может
быть, он в самом деле подсадной? Из какой нибудь «Комиссии по
консервам при Аппарате советника»... Он покосился на семенившего
оядом старичка — нот, никаких тайных целей Ростик не преследовал.
Просто он не умел разговаривать с мальчишками, слишком старался,
пыжился, тщился, все пытался в себе заинтересовать, как это часто
делают бездетные люди Вдруг, перехватив взгляд Андрея, Ростислав
Ильич резко себя оборвал, нахмурился, передернул почему-то плеча­
ми — и до самой калитки офиса не проронил больше ни слова
У калитки собралось все тюринское семейство. Мама Люда пришла
в огненно-красном сарафане с широкой накидушкой, со стороны обе
смотрелись очень загранично, в особенности рядом с отцом, на котором
был все тот же пиджак с обвисшими карманами Отец нетерпеливо
поглядывал через плечо на калитку, а мама Люда о чем-то быстро
и горячо говорила, подпрыгивая и заглядывая снизу ему в лицо
Андрей совсем не был рад ее видеть' он знал, что у звягинских
сегодня соорание, на котором будут официально представлять отца,
и ему очень нужно было посмотреть, как все это произойдет, при
нимают ли отца как равного или держат за человека, который
здесь не по праву Мапьчик понимал, что пройти на территорию офиса
среди бела дня будет трудно, но надеялся, что за чьей-нибудь спиной
ему удастся добраться до почтового павильона, а оттуда, как на
ладони, видно киноплощадку, на которой и происходят собрания
групп. Но с приходом мамы Люды и сестренки это рискованное
предприятие становилось попросту невозможным...
Иван Петрович извинился перед Ростиком за вчерашнюю накладку
с машиной
— Ничего страшного,— сухо улыбаясь, сказал Ростислав Ильич,
71

— если не считать той малости, что мне пришлось поднять господина
интенданта к себе, и там в ожидании машины он истребил все мои
холостяцкие спиртные запасы... пока его водитель катал по городу
своих родственников. Так что с вас причитается. Можете отдать
овощами.
И, насладившись замешательством Ивана Петровича, Ростик про­
молвил: «Тысяча извинений»,— и прошмыгнул в калитку.
— Кто тебя тянул за язык? Ну, кто тебя тянул за язык? — наки­
нулась на отца мама Люда.— «Ах, извините, ах, простите...» Ари­
стократ разлинованный!
На это Иван Петрович ничего не ответил, и, успокоившись, мама
Люда вернулась кпрерванному занятию: стала давать инструкции,
как отец должен вести себя на собрании, какие слова говорить и на
чем настаивать.
— Ты не сиди тюфяком, настойчиво внушала она Ивану Петро­
вичу,— выступай поактивнее. Руку тяни, реплики подавай с места,
чтобы в протоколе твое имя чаще встречалось. Просидишь молчком —
считай, что не было тебя. Что молчать-то, чего стесняться? Ты не
убогий какой-нибудь И требуй, требуй себе общественную нагрузку.
Без этого нам и полгода здесь не просидеть. Преемник наш, наверное,
был не дурак, десять месяцев без дела сидел — и никто не заметил.
А почему? Да потому, что наверняка у него была общественная
нагрузка. Вот и выясни, чем твой преемник занимался...
— Предшественник, мама, а не преемник,— поправил ее Андрей.
— Отстань с глупостями,— отмахнулась мама Люда.
Так она проявляла себя в минуты волнения: начинала осыпать
всех ближних инструкциями и указаниями, не заботясь о том, станут
они выполняться или нет — и выполнимы ли вообще. Что же касается
путаницы с предшествованием и воспоследованием, то, похоже, при­
чинно-следственная связь была для мамы Люды обратимой.
Так они стояли и разговаривали, а вокруг офиса тем временем
кипела дневная жизнь. То и дело, тихо шурша, подъезжали «дацуны»
и «тойоты», мягко чмокали дверцы, и через калитку, нажимая черную
кнопку и называя фамилию, проходили озабоченные молодые дядечки
в одинаковых белых рубашечках, с одинаковыми чемоданчиками
в руках, в одинаковых роговых очках с коричневатыми стеклами
«фото-браун». Автоматический запор беспрестанно лязгал, дядечки
входили и выходили, как-то досадливо отворачивались от семейства
Тюриных, хотя в их собственных холеных лицах просматривались
орловские, владимирские и щербатовские черты.
Подошел Горощук. Даже в пиджаке и при галстуке генеральский
зять был похож на лохматого бродягу, таких в Щербатове по старой
памяти называли битниками, и Андрей еще помнил, как дружинники
отлавливали их на улицах и били. Едва завидев Горощука, Андрей
почувствовал, что сейчас «Егор» будет подначивать и глумиться. Он
не ошибся.
— Привет ленинградцам,— ухмыляясь, сказал Игорь и очень

смешно подморгнул Андрею, о чем можно было догадаться лишь по
шевелению толстого носа и бомбардирских очков.
— Мы не ленинградцы,— напрягшись до дрожи, тихо ответил
Андрей.— Мы из Щербатова, у вас плохая память.
Увы, прием, «защита через нападение» не сработал, подлое лицо
снова изменило Андрею: уши загорелись, в щеки стала толкаться
кровь, верхняя губа раздулась, как будто именно ее обидели.
— Это одно и то же, дружище, возразил Игорь Валентинович,
— вы вместо них, а значит — одна сатана.
И, торжествуя, он удалился.
Странное дело: дома, в Щербатове, Андрей даже в мыслях не мог
допустить, что когда нибудь ему придется вот так, почти на равных,
препираться с вузовским преподавателем . а Горощук был, ни много
ни мало, кандидатом каких-то биологических наук. Институт в Щерба­
тове был храм, кафедра — алтарь, высшая математика
религия для
избранных, мама Люда перед всем этим благоговела, давая Андрею
основания предполагать, что студенткой она была посредственной и
нерадивой. На работе у отца она появляться боялась — и сыну передала
этот страх. «Нечего нам с тобой, сыночек, там делать. Высшая школа —
это высшая школа, и папа наш там совсем другой человек». Здесь,
в Офире, звягинские были как-то не очень красиво и даже неприятно
доступными... Может быть, думал Андрей, все от жары: ходят при
детях растелешенные — и перестают стесняться.
Тут к самой калитке подкатила белая осадистая «Королла», и из
кабины вышел плотный ухоженный мужчина с двойным подбородком
и пышной черно-голубой сединой. Мужчина был в светло-голубом и,
видимо, очень прохладном костюме, пиджак распахнут, широкий гал­
стук умопомрачительно яркой росписи покойно лежал на животе... И по
этому расписному желто-лиловому галстуку, служившему, видимо, для
всех аппаратчиков эталоном, да еще по страху, метнувшемуся в отцов­
ских глазах, Андрей понял, что перед ним советник, и от волнения у него
перехватило горло. Советник, сам советник! Это слово, как свечение,
нет — как огненный контур, очертило фигуру Букреева, и мальчику
даже показалось, что по седине вельможного человека пробегают, по­
трескивая и вспыхивая лиловым, электрические искры.
Виктор Маркович с отеческой благожелательностью посмотрел на
семейство Тюриных и едва заметно кивнул. Лицо у него было величе­
ственное, иконописные глаза в темных веках даже красивы, неприятен
был лишь маленький хрящеватый носик с круто вырезанными трепе­
щущими ноздрями, имевший такой напряженный и ищущий вид, как
будто он все время к чему-то принюхивался.
Вот, взволнованно думал Андрей, вот человек, которому не нужно
краснеть, он никогда не боится, потому что достоин. Как он прошел
мимо, как взглянул, зная все насквозь, и про Розанова, и про ленин­
градцев, и про скандал на таможне, и про уплывающие налево кон­
сервы... Взглянул — и простил, пока простил, на первый случай. Что
Эндрю Флейм, жалкий переросток, с его позывами к справедливости!
Стать советником и вершить окрест себя добро и порядок — вот един-

73

ственная достойная цель, вот единственный, открывшийся ему в эту
судьбоносную минуту путь к выполнению своего предназначения. Разу­
меется, мальчик не думал об этом в таких словах, он вообще не думал
словами, все сказанное выше уместилось в два отстука сердца. Только
так. Только так.
Минуту стояло молчание. О чем думали родители, глядя на захлоп­
нувшуюся за Букреевым калитку, Андрей не мог даже догадываться —
так же, как и они не могли даже подозревать, о чем думает сейчас
их мальчик.
— Ладно, пойду,— проговорил Иван Петрович, но в это время
калитка распахнулась, и в розовом кружевном платье, в широкополой
белой шляпе, высокая и статная, вышла советница. Людмила Пав­
ловна торопливо сказала «Здравствуйте», Иван Петрович поклонился,
Андрею полагалось, должно быть, шаркнуть ножкой, но советница хо­
лодно посмотрела на них, как на стайку уличных воробьев, и, не ответив
на приветствие, села в машину.
— Подожди, nycTL уедут,— шепнула мужу Людмила,— не надо
путаться под ногами.
Так они стояли, переминаясь, а мадам советница глядела на них
сквозь голубые стекла кабины. Наконец вернулся Букреев. Он распах­
нул дверцу машины, заглянул вовнутрь, галстук его свесился до са­
мого тротуара.
— Ну, что ты за копуха,— раздраженно сказала из кабины мадам
советница.— Вечно тебя приходится ждать.
— И еще подождешь,— негромко, но тщательно проговаривая
слова, ответил Букреев.— Мне Звягина повидать надо.
— Ну, и целуйся со своим Звягиным,— сказала мадам,— а я боль­
ше здесь торчать не намерена. Отвези меня в посольство и возвра­
щайся, если тебе так нужно.
— Прекрати,— покосившись на Тюриных, проговорил Виктор Мар­
кович,— здесь люди.
— Кстати,— сказала мадам,— не мог бы ты втолковать своим лю­
дям, чтобы они не ходили по городу такими попугаями?
Букреев медленно повернул голову, пошевелил ноздрями своего
незначительного носика.
— Ну, ладно, Ванюшка, поеживаясь и поправляя огненную накидушку, пробормотала Людмила,— мы побежим.
_ Но было уже поздно. Пружинистой, несколько нарочито элегант­
ной подрагивающей походкой кавалергарда Виктор Маркович прибли­
зился к Тюриным.
— Здравствуйте,^ изящно складывая и разжимая красивые губы,
проговорил он и подал руку сперва маме Люде, потом Ивану Петро­
вичу, потом, помедлив, Андрею. И даже это промедление показалось
мальчику исполненным высокого смысла. Он с замиранием сердца
пожал сухую и холодную руку советника: ему как будто бы в этот миг
передавалась эстафета бессмертного Я, в него как будто бы перели­
валась голубая и лунно-холодная кровь... Он даже на секунду почув­
ствовал себя ИМ — и у него закружилась голова. Дозаправка в воз-

духе.. Андрей почти уверен был, что при этом советник негромко ска­
зал: «Этот юноша пойдет далеко».
— Ну, как устроились? — спросил советник и, не дожидаясь
ответа, сказал:— Если у вас ко мне какие-то вопросы, то на улице карау­
лить меня не нужно. Запишитесо у дежурной — и в течение десяти
дней я постараюсь вас принять.
— Нет, нет, спасибо вам огромное! — залепетала Людмила, как бы
пунктиром обозначая, что она — женщина, и пользуясь особым голос
ком, который Андрей называл «заплаканным».— Мы только мужа про­
водили. Он на собрание пришел, а мы уже уходим К врачу хотим
забежать, у девочки что-го с животиком.
Букреев внимательно ее дослушал
— Й ты тоже Тюрина? — обратился он к Настасье с непередавае­
мой интонацией руководи.еля, беседующего с народом, как бы заранее
досадуя на неуместный ответ.
— Тоже Тюрина,— задрав головенку, серьезно ответила Настя.—
А вы — Букреев?
— Да, я Букреев,— сказал ей Виктор Маркович.— Чем могу быть
полезен?
— Ничем,— ответила Настасья.— Вы нас не вышлете?
— Смотря как будешь себя вести
И, сказав это, Букреев круто повернулся на каблуках и пошел
к машине. Его мадам, глядя в сторону, всем своим видом подчеркивала,
что устала от этих демократических причуд.
— Какой человек1 — восхищенно проговорила Людмила, когда ма
шина отъехала.— Подошел, поздоровался за руку, поговорил... Нет,
Ванюшка: при таком руководстве ты должен требовать как минимум
справедливости. Ну ладно, ступай, тебе пора, а мы пошли к док­
тору Славе.
Андрей заколебался: сказать, что он хочет остаться и послушать?
Да нет, конечно же, нет, мама Люда придет в ужас, а отца его присут­
ствие будет стеснять, и лучше, если он вообще ничего не узнает Значит,
что? Значит, нужно увести женщин подальше от калитки, а после —
по обстоятельствам
Обстоятельства, как оказалось, благоприятствовали его планам.
Едва расстались с отцом и завернули за угол, как услышали звеня­
щий оклик
— Тюрины1 Стойте, Тюрины!
И они, оглянувшись, увидели Аниканову Валю. В коротком хала­
тике, обтягивающем ее туго, как репку. Валя широкими энергичными
шагами догоняла Тюриных, волоча за собою прогулочную детскую
коляску.
— Мама, там Иришка, я не хочу' — захныкала Настя
Но она ошибалась: в коляске лежала хозяйственная сумка, набитая
пакетами гречки, риса и муки. В наряде домохозяйки Валентина выгля­
дела куда проще и доступнее, чем в балахоне первой леди, и даже речь
ее приобрела простонародные черты.
— B it — отоварилась на складе.— запыхавшись, сказала Валя,—
75

кому нельзя, а мне — пожалуйста! Что значит сила искусства! А вь
куда держите путь? Не ко мне ли, случайно? А меня дома нет. Ха-ха-ха
Шутка, конечно.
Андрею было стыдно смотреть на нее: застиранный блеклый халатш
ее был так тесен, что расходился между пуговицами, как наволочке
на пуховой подушке, в самых потаенных местах, а на боку чуть выше
талии вообще был порван и широко открывал чисто-белое, совсем не
загорелое тело.
— К врачу? А зачем вам к врачу? — Аниканова так возмутилась,
как будто намерение Людмилы было оскорбительным лично для нее.—
Лекцию о погоде он вам прочитал? Про сертификаты в плавках рас­
сказывал? Чего вам еще от него понадобилось?
— Да вот... животик у девочки, крутит и крутит.
Лицо у Аникановой стало светски-любезным.
— После ресторана «Эльдорадо»? — осведомилась она.
— Что ты, что ты! — с притворным ужасом замахала на нее руками
Людмила.— Там зараза одна. Открепились и справочку взяли, сами
готовим.
Валентина на секунду огорчилась, но тут же, видимо, сама поза­
была, о чем спрашивала.
— Так вот, слушай меня с предельным вниманием,— зловещим го­
лосом, наклоняясь к маме Люде, заговорила она.— Во-первых, про
животик никому лучше не заикайся. Хочешь, чтобы вместе с дочкой
выслали? Или чтоб в Центральный госпиталь ребенка твоего законо­
патили — без права посещения?
— Ну, уж так сразу и в госпиталь,— пробормотала мама Люда,
испугавшись, а Настя вцепилась в своего «Батю».— А если я хочу
посоветоваться?
— Нет, это просто непостижимо уму! — вся вибрируя от странного
восторга, звонко выкрикнула Валя,— Посоветоваться! Да у доктора
Славы один разговор: не в госпиталь — так на родину поезжай. Доктор
Слава, если хочешь знать, никогда живых больных не видел...
— Это как? — не поняла мама Люда.
— А вот как! — Валентина снова захохотала.— В морге он работал.
Да шучу, шучу. Административный работник,, всю свою жизнь бумажки
перебирал, а как сюда попал — я думаю, не нужно тебе объяснять...
Андрей напрягся — но поплавочек стоял неподвижно, как будто
вплавленный в зеленое стекло. «Не нужно тебе объяснять... Не нужно
тебе объяснять... Уж тебе-то, конечно, этого объяснять не нужно, уж
ты-то знаешь, как такие становятся достойными...» Может, прошло? —
с надеждой спросил он себя. Отпустило? Привык? Нет, душа, как и
прежде, болела, в волдыри изожженная стыдом. Просто сейчас этот
стыд перекрыт был другим, более простым и сладким: Валентина
теснила его, обступала его со всех сторон, хотелось куда-нибудь от нее
деться, пропасть, провалиться сквозь землю...
— Здесь, моя милая, не принято доктора Славу своими болячками
беспокоить...— Голос Валентины был мучительно звонок, надавить бы
какую-нибудь кнопку, чтоб его отключить.— Все со справками сюда
76

приезжают, все практически здоровы. Это просто ваше счастье, что
вы меня встретили. I [рямо в паутину к нему летели, а он именно вас
и сидит дожидается. Это же страшный человек'
— Погоди — остановила ее Людмила — Почему именно нас до­
жидается?
— О, господи' — Аниканова театрально возвела очи горе и выдер­
жала паузу.— Да потому, что проторчал он здесь пять лет, и сейчас
вопрос о шестом годе решается. Представляешь^ О ше-стом! Очень
строгий он стал, чтобы рвение и бдительность показать. Теперь срубила?
У него и так за шкурой много блох. Жена консула к нему чадо свое
привела, так он — представляешь, жена консула, не какого-нибудь
Сидора Кузьмича! — он посев кала на стеклышко сделал, вместо посева
крови, ты меня поняла? И послал это стсклышко в лабораторию Цент
рального госпиталя. Там врачи из Швеции кишки себе надорвали.
Это ж ляп, это ж надо как-то загладить: кого-нибудь излечить — или
вас, чудаков, на родину отправить. А ты кресло у него видела? Из Па­
рижа выписал, на казенные деньги, вот он у нас какой, доктор Слава.
Собирался платное обслуживание наших женщин налаживать. Ну, тут
пригрозили ему, затих
Что ты так гримасничаешь? Что моргаешь?
Аниканова с жадным, звенящим и сверкающим любопытством за­
глянула ей в лицо, потом повернулась к Андрею
— А, сын... Да не понимает он ничего' Молочный совсем.
Тут глаза ее заблестели каким-то странным стеклянным блеском,
и она, сделав попытку стянуть на груди расползающийся халатик, вдруг
без всякой связи с разговором сказала:
— Растолстела я что-то последнее время. Все консервы и крупы
проклятые .
— Ладно, я пойду,— буркнул Андрей, поспешно отворачиваясь,
чтобы Валентина не успела увидеть его ошпаренное сть щм лицо.
— Никуда ты не пойдешь,— властно сказала Валентина — Ты
нам нужен
И, считая, должно быть, что Андрей должен теперь стоять как
вкопанный, она вновь обратилась к маме Люде.
— Пошли ко мне У меня, как в Швеции, все лекарства есть.
В долг могу дать — или оплатишь в зарплату чеками. Мужчины на соб­
рании, Андрей с наглыми нашими девками посидит, а мы с тобой пому­
зицируем, Горького почитаем.
— Горького? — переспросила Людмила, и Аниканова рассмеялась.
Зуоы у нее были ослепительные, белые, как сахар, и она об этом
зналя. Но оснований командовать чужими сыновьями это ей не давало
— Мама, я пойду,— упрямо повторил Андрей.
И, к его удивлению, мама Люда его поддержала.
— Сходи, сыночек, к папе, суо д и , — сказала она.— Предупреди,
чтобы знал, где нас искать А хочешь — подожди его там, в беседочке,
газетки посмотри, вместе и придете
— Ну, вот еще, газетки.. — недовольно проговорила Валентина.—
Делаешь из парня пенсионера

«Но не няньку»,— подумал Андрей и, не сказав больше ни слова,
пошел назад, к офису.
На углу он обернулся: желто-голубая Настасья обреченно плелась
между двумя женщинами, и по спине ее видно было, что она не ждет
ничего хорошего от судьбы.

14
Калитка офиса оказалась приотворенной: видимо, кто-то из группы
Звягина не захлопнул ее за собой, а дежурной было лень подниматься,
и она сидела, глядя в свое окошечко, и ждала, когда кто-нибудь поя­
вится. Лицо у нее при этом было приветливо-строгое, как у дикторши
первой программы Центрального телевидения. Появился, однако, не
тот, кому положено, и, когда Андрей ступил на коврово-гравийную
дорожку, дежурная выбежала ему навстречу — с покосившейся высокой
прической и искаженным от гнева готическим лицом. Административные
женщины предпочитают высокие, пышно взбитые прически, это Андрей
уже успел заметить, хотя объяснения этому феномену не искал. Зная,
впрочем, что разумное объяснение непременно имеется.
— Куд-да? — зашипела дежурная, растопырив руки, и даже при­
села, как будто Андрей собирался прошмыгнуть у нее между ног.—
Куда идешь, тебя спрашивают?
Была она, по рассказам Валентины Аникановой, женой представи­
теля «Сельхозтехники», фигуры в аппарате советника очень влиятель­
ной, и ходила в подругах самой Надежды Федоровны, ей давно уже
перевалило за сорок, однако звать ее полагалось исключительно «Ляля».
— Газеты иду просматривать для политчаса,— ответил Андрей,
зная, что слова «конференция», «семинар» и вообще все, что начинается
с «полит-», действует на взрослых парализующе.
И точно: лицо Ляли привычно соскучилось, словно ее охватила уны­
лая дремота, и она отступила, давая Андрею дорогу к беседке. Но,
когда мальчик проходил мимо нее, она машинально взглянула на засти­
ранный ворот его белой тенниски — и содрогнулась от злобы. Как-то
в Щербатове, возле временного моста, Андрей проходил мимо сложен­
ных в штабель металлических труб, была весенняя теплынь, и все равно
его удивило, что из прогретых солнцем труб на него пахнуло жаром.
Точно такой же тепловой импульс был и здесь.
— Усмехается еще, дрянь такая,— проговорила Ляля.
Андрей вовсе не усмехался. Он как раз думал: что такое у нее в го­
лове? Почему она его так ненавидит? Сторожевой инстинкт... Нет.
Классовая ненависть хорошо одетого человека... Опять-таки нет: мы
тоже не лыком шиты. «Она чувствует во мне переходящее Я — и боится.
И правильно боится. Я ее передумаю».
— Я не дрянь,— сказал Андрей, остановившись и глядя ей в лицо.—
Я не дрянь, я советский человек, ясно? Такой же человек, как и вы.
Жаркий день разгорался. Ни ветринки, ни облачка, самый воздух,
казалось, разъедал глаза чем-то резким, словно с неба, на которое
было больно взглянуть, беспрерывно сыпался сухой золотой порошок.

78

В этом движущемся знойном свете неподвижно и отдельно застыл каж­
дый жесткий лист, каждый папиросно-бумажный цветок, каждый вы­
сохший прутик.
Миновав алебардно-кинжальные клумбы, Андрей вошел в павильон,
на ходу доставая из кармана штанов перочинный ножик. Ступил на
скрипучий дощатый пол, с удовольствием окунувшись в пахнущую
стружкой деревенскую осень, подошел к дальней стенке с ячейками,
аккуратно соскоблил с перегородки фамилию «Сивцов» и написал
огрызком карандаша «Тюрин»
Выполнив таким образом сыновний долг, он обстоятельно располо­
жился за столом с подшивками (в библиотеках и читалках он чувство­
вал себя как дома) и с удовольствием отметил, что деревянную решетку
еще не успела оплести буйная зелень: отсюда отлично видна кинопло­
щадка, залитая бешеным солнцем, на свежевыбеленный бетонный кино­
экран было невозможно глядеть.
Группа Звягина расположилась в центре киноплошадки, на самом
солнцепеке В проходе между рядами сиреневых скамеек, сейчас казав­
шихся почти белыми, поставлен был небольшой столик на алюминиевых
ножках, накрытый зеленой скатертью За этим столиком спиной к эк­
рану и лицом к решетчатому павильону сидели Звягин и Матвеев, оба
в пид» аках и галстуках. Звягин истекал потом и поминутно промокал
лицо и шею потемневшим от сырости платком. А вот Матвеев рожден
был для президиумов приплюснутый нос его, синеватые губы, прижму­
ренные глаза под выпуклым лбом — все излучало прохладное до­
вольство.
Совсем близко, в пяти шагах от решетки павильона (нет, в пятна­
дцати, решетка сама производила какой-то оптический эффект), среди
чужих затылков и спин Андрей видел сутулый загорбок и плохо под­
стриженный затылок отца. На памяти Андрея Иван Петрович ни разу
не ходил в парикмахерскую, тенистый чуб его подстригала мама Люда.
По праьую руку от отца сидел розовокудрый Ростислав Ильич, по
левую — Василий Семеиыч длинноголовый и остроухий, сияющий своей
косоплешью, заботливо прикрытою тремя длинными прядями золоти­
стых волос. Еще Андрей отыскал Игоря Горощука, остальные члены
группы были ему незнакомы.
Андрей впервые видел отца в академической среде. Он испытывал
естественную для всякого мальчишки потребность своими глазами
взглянуть на отца в деловой обстановке и убедиться, что это дей
ствительно другой человек. Покамест кудрявый затылок отца и его
серьезно оттопыренные уши среди других затылкоь и ушей выглядели
вполне благопристойно и даже солидно никто не хихикал над отцом,
не тыкал в него пальцем, значит — он принят как свой.
Между тем Звягин, по лбу которого и по щекам широкими пото­
ками лилась влага, что то говорил, сурово глядя на решетку павильона
Решетка приближала изображение, но не звук, и слова едва долетали
до Андрея, однако темно-красные червячные губы Звягина шевелились
очень энергично. Впечатление было такое, что он обращается к самому
Андрею. Сидя против солнца, Звягин вряд ли что-нибудь мог разгля

деть внутри павильона, но на всякий случай мальчик отодвинулся
поглубже в тень.
— На сегодняшней повестке,— сердясь на жару и потливость, гово­
рил Звягин,— на сегодняшней повестке у нас три вопроса: представ­
ление нового члена нашей группы, утверждение характеристики отъез­
жающего и отчет о работе группы за истекший период. Собрание важ­
ное для каждого из нас, в значительной степени этапное. От того,
насколько единодушно и энергично мы его проведем, будет зависеть
наше дальнейшее продвижение вперед. Хочу сообщить вам приятную
новость: на нашем сегодняшнем собрании обещал присутствовать лично
Букреев Виктор Маркович...
Аплодисменты.
— ...что свидетельствует об авторитете нашей группы и о том
исключительном внимании, которое уделяет нам аппарат... Что такое,
в чем дело?
Раздраженный вопрос этот был обращен к Ростиславу Ильичу,
который, привстав с места, по-ученически поднял руку.
— Виктор Маркович уехал в корпункт «Известий»! — высоким
мальчишеским голосом выкрикнул Ростислав Ильич.— И быть никак
не может.
Звягин и Матвеев переглянулись. Осведомленность Ростика им
была неприятна.
— Это... надежная информация? — учтиво и в то же время с оттен­
ком недоверия спросил Матвеев.
— Абсолютно! — ответил Ростик и сел.
— Ну, что ж,— вытирая платком шею и лицо, сказал Григорий
Николаевич,— в таком случае не будем ждать и начнем. Игорь Вален­
тинович, прошу.
Горощук поднялся.
— В нашей группе — пополнение,— покачиваясь и вихляясь, как вто­
рогодник, вызванный к доске, заговорил он. А что Игорь Валентино­
вич мог с собой поделать? Куда вообще деваются вихлявые юнцы?
Вырастают и становятся вихлявыми мужиками. И плодят вихлявых
детей. Другого пути у них нету.— На замену кандидату физико-мате­
матических наук Анатолию Витальевичу Сивцову прибыл Иван Петро­
вич Тюрин, прошу любить и жаловать.
Игорь театрально протянул руку, отец поднялся и с достоинством
поклонился. Он держался прилично, только кромки ушей его покраснели
от волнения.
Иван Петрович — старший преподаватель кафедры математики
Щербатовского политехнического института,— продолжал Игорь,—
Стаж работы в высшей школе - - двадцать лет, опыта работы с иностран­
цами не имеет. С отличием окончил курсы иностранного языка. Женат,
двое детей, за рубежом находится впервые.
Было странно, что Горощук говорит просто и ясно, не пересыпая
речь корявыми английскими словами, нарочно переделанными на рус­
ский манер. Но таков, наверное, был порядок.

80

— Есть какие-нибудь вопросы к Ивану Петровичу? — спроси
Звягин.
Андрей был уверен, что никаких вопросов не окажется, однак
он ошибался.
— У меня вопрос,— поднялся худой, кадыкастый, губастый и очка
стый дядечка, похожий одновременно на молодого ученого и на пожи
лого студента, такие с юности и до глубокой старости выглядят ровн
на сорок лет.— Как Иван Петрович понимает цель своей командировки
Пытка продолжалась, она приняла совершенно изуверский характер
Отец дернулся и раскрыл было рот, чтобы ответить, но его опереди.
Звягин.
Надо полагать, Иван Петрович понимает ее правильно,- с нажи
мом произнес он.— А собственно говоря, Саша Савельев, дорогой нан
Александр Сергеевич, какой ответ ты хотел бы услышать? Не в первьп
раз ты уводишь нас в сторону высоких словес, и всегда я тебе удив
ляюсь. Может, ты не физик, а лирик? Тогда так и скажи, мы переведен
тебя на филфак. Соскучился по болтовне об извечных истинах? Мале
тебя пичкало аллилуйщиной предыдущее руководство? Нет, уважаемый
не услышишь ты здесь высоких словес. Мы — реалисты, люди новоь
формации, мы приехали сюда работать. Работать, а не распускать ело
весные сопли, в этом заключается наш долг и наша цель. Так понимает
это и Иван Петрович Тюрин, я в этом уверен. Если не так — пусть
выскажется сам.
Очкарик солидно кивнул, как будто бы получил ответ, за которым
обращался, и сел на свое место. Андрей был благодарен Звягину за то,
что он не дал в обиду отца, он опасался, что это еще один способ про­
длить мучительство. Так оно и оказалось.
- Ну, что ж,— выждав паузу, сказал Звягин,— если больше вопро­
сов нет, пожелаем коллеге побыстрее адаптироваться в стране пребы­
вания и в нашем коллективе и стать достойной заменой незабвенному
Анатолию Витальевичу...
Облегченно вздыхать было рано: интонация последнего слова сви­
детельствовала о том, что Григорий Николаевич еще не все сказал.
Хотя надо признать, это будет трудно,— закончил свою реплику
Звягин. Если возможно вообще.
Все дружно захлопали в ладоши, и Иван Петрович опустился на
свое место.
Можно было перевести дух... От стыда и муки за отца Андрей весь
взмок. Подозрения его окончательно подтвердились: все всё знают, и
с этим уж ничего не поделаешь. Э то— данность, с которой придется
жить. Спасибо отцу хотя бы за то, что он не успел ничего сказать и
не навлек на себя еще большего сраму.
Между тем группа Звягина стала обсуждать характеристику Боро­
дина Бориса Борисовича, который сидел в отдалении от всех, был очень
бледен, то и дело приглаживал дрожащей рукой свою черную челочку
и делал вид, что снисходительно улыбается. Странным Андрею каза­
лось лишь то, что Бородин уезжает вчистую, пробыв в командировке
два года и даже не дождавшись квартиры
82

— Реакклиматизации тебе в Союзе, Борис Борисович! — с отеческой
улыбкой произнес Звягин, когда характеристика, выдержанная в хва­
лебном духе, была единогласно утверждена. Ну, теперь ты вольная
птица, не смеем тебя задерживать. Ступай, укладывай багаж закупай
сувениры, если еще не весь рынок скупил, а мы, как говорится, вер­
немся к своим баранам.
Лицо Бородина, широкое, как блин, с прилизанными наискось чер­
ными волосами, маслилось от жары, ело т «закупай сувениры» его
почему то обозлили.
— Рано хороните! — тонким голосом выкрикнул он.— Пока я полу­
чаю зарплату как член группы, имею право сидеть на собраниях.
И докажите мне, что это не так.
— Ну, не знаю, не знаю,— с досадой сказал Звягин.— Ладно, сиди,
если тебе делать нечего...
— Мне есть что делать,— возразил Бородин.— Я только хочу послу­
шать, что Матвеев скажет о своей роли при прежнем руководстве.
— А вот это уже личный выпад! - разгневавшись, проговорил
Звягин.— В народе о таких говорят: «Мертвый хзатает живого». Так
вот, Борис Борисович, я знаю, что тебл печет, и удовлетворю твое
любопытство. В полном согласии с Букреевым Виктором Марковичем
Аплодисменты.
- Погодите, дайте договорить! — подняв руку ладонью вперед,
повысил голос Звягин.— В полном согласии с аппаратом советника
руководство группы решило поставить перед инстанциями вопрос о про­
длении пребывания Матвеева Владимира Андреевича еще на один год,
и предварительная разведка показала, что этот вопрос будет решен
в самое ближайшее время — и решен положительно. Надеюсь, моих
слов достаточно, чтобы наступить на язык кое- кому, кто так и не сумел
отрешиться от слуховщины предыдущею периода, от аникановщины,
как ее назвал, выступая в январе перед нами, товарищ Букреев, да
простит меня Василий Семенович за то, что я называю вещи своими
именами, меня вынуждают напоминать о прошлом...
Аниканов мило улыбнулся и ничего не сказал. А Андрею почему-то
вспомнился обрывок новогоднего розового серпантина, зацепившийся
за деревянный клык
— Позвольте'
задыхаясь, Бородин поднялся
— Я еще не кончил! — побагровев, гаркнул Звягин Удивительно,
какой диапазон был у его голоса от певучего говорка до мощного баса
- - Нет уж, позвольте! — фальцетом выкрикнул Бородин - Курс
лекций Матвеева по экономической географии полтора года назад
завершен, да-с, завершен, и никакой нагрузки у него нет вообще.
В течение восемнадцати месяцев, дорогие друзья! Я поражаюсь, как
Владимир Андреевич еще не повредился в рассудке за эти полтора года,
как у него восемнадцать раз поднималась рука расписываться в пла­
тежных ведомостях! Непотопляемый товарищ: при Аниканове он пел
романсы, при Звягине сочиняет отчеты Неудивительно, что руковод­
ство продлевает его на очередной год — чтобы он бродил по своей
83

колоссальной квартире и тихо сходил с ума. Да, я отвечаю за cboj
слова! Как он поступил с Тюриными, вам известно?
Андрей обомлел. Ну, мама Люда! Ну, сорока! Нашла кому жало
ваться...
— А как он поступил с Тюриными?— закричали вокруг,— Чтс
такое? Мы ничего не знаем!
И тут Андрей с ужасом увидел, как рука отца начала медленнс
подниматься... сначала до высоты плеча, потом выше головы, с судо­
рожно выпрямленными, словно закостеневшими пальцами. «Что он
хочет делать? Что он будет говорить? Папочка, миленький, не надо!»
Лицо Матвеева налилось кукурузной желтизной.
— Давай, Иван Петрович, скажи! — многозначительно проговорил
Звягин.— Все, что накипело, что наболело, как это принято между
своими. Не в кулуарах, не в гостиничных закоулках, а прямо в лицо.
Оцепенев, Андрей наблюдал, как отец встает, расстегивает пиджак,
расправляет плечи.
— С большим недоумением я только что услышал...— невнятно
заговорил он.
— Громче! — крикнул кто-то.
— С большим недоумением я только что услышал, что якобы Вла­
димир Андреевич обошелся с нами как-то не так. С любезного разре­
шения Владимира Андреевича мое семейство провело под его кровом
сутки — в ожидании, когда освободится номер в «Эльдорадо». Поль­
зуюсь случаем, чтобы еще раз поблагодарить Володю Матвеева за
гостеприимство и раз и навсегда пресечь какие бы то ни было спе­
куляции на этот счет.
Группа дружно зааплодировала — неизвестно чему: то ли Матвеев­
скому гостеприимству, то ли Тюринскому заявлению. Бородин пытался
что-то кричать, но ему не давали.
Андрей почувствовал облегчение — и что-то вроде сладкой тошноты.
«Наверное, так и надо,— вяло подумал он,— наверно, так и нужно
делать, когда недостоин.»
Тут кто-то энергично тряхнул Андрея за плечо. Это было так нео­
жиданно, что у него чуть не разорвалось сердце. Он обернулся — за
его спиной стоял молодой переводчик в рыжих очках с белесыми усами
под розовым, совершенно глянцевым носом.
— А ну, давай отсюда,— негромко сказал усач. — И быстро, му-хой!
— А что я такого?..— выбираясь из-за стола и чувствуя себя уны­
лым халдой, пробурчал Андрей.— Кому я мешаю?
— Иди, иди, парень снова взял его за плечо и легонько, но на­
стойчиво подтолкнул к выходу.— Вопросы еще будет задавать... Совет­
ский человек.
Окончание следует

84

ХОЧЕШЬ БЫТЬ ДЕЛОВЫМ!
В а д и к Чм иль мастерски владеет косой,
пилой, лопатой, топором.
В семь л е т он впервые сел на коня.
Л е т а л с него на землю не р аз,
а сейчас е зд и т к ак запр авски й ковбой.
Он водит тр акто р Т-16, тя>:;елый Т-150, грузовик Г А З -5 2 .

ФЕРМЕР
ВАДИК ЧМИЛЬ
Галина МЫЛЬНИКОВ^
В а д и к Чм иль с к а за л :

ко то р о е по к ал ен д ар ю уж е уш ­
л о — начале се н тя б р я . Но небо
над ху то р о м , гд е ж и вет В ад и к с
р о д и те л я м и , б р атьям и и се с тр а м и ,
по -ле тн е м у
до верч иво -го луб о е,
как цветки ц икория, тр ава з е л е ­
ная, св еж а я, как в и ю не. Только
в е те р , напористы й, всеп р они каю ­
щ ий, у ж е ды ш ит осенни м м ятны м
х о л о д к о м . О т него м ы и укр ы ли сь
за ую тной спиной с то га . Чтобы не
спеш а по гово р и ть...
П о знако м иться с В а д и ко м по-

— М не всегда хо ч е тся чем-ни­
б уд ь зани м аться. Тако го д н я нет,
чтобы си д ел б е з д е л а . П р а в д а, если
честно, два го да я все-тзки п ро без­
дельни чал. Н у не со в се м , учи лся, и
все ж е ...
О н зам о л ч ал . М о ж е т, это связа­
но с неприятны ми воспом инания­
ми? Я р еш ила вер н уться к это м у
м о м е н ту позж е.
Мы си ди м , прислонивш ись к
те п л о м у сто гу. С е н о пахн ет л е то м ,

85

м о г сл у ч а й . Е хали м ы с ф о т о к о р о м
Л е о н и д о м Г усе вы м и з а м п р е д о м
В о л ы н с к о го о б л а с т н о го о тд е л е н и я
С Д Ф Е леной Г р и н ч е н к о к М а р и е т
А в к с е н т ь е в н е Д е м к о в с к о й , м а те ­
р и -г е р о и н е ,
члену
президиум а
п р а в л е н и я У к р а и н с к о го р е с п у б ­
л и к а н с к о го о т д е л е н и я Д е т с к о го
ф о н д а . А то ч н е е , к е е м л а д ш е й
д о ч е р и — п я тн а д ц а ти л е тн е й
Ва­
л е н т и н е , о к о т о р о й х о д и л а м о л ва
как о д о б р о й п о м о щ н и ц е м атери
в ее м н о го т р у д н ы х з а б о та х о д о м е ,
ф е р м е , гд е р а б о т а е т М а р и я .
Х о з я й к а — кр а си в а я ,
статная
ж е н щ и н а с в к у с н ы м у к р а и н с к и м го ­
в о р к о м и в л а стн ы м и м а н е р а м и к о ­
м а н д и р а , у п р а в л я ю щ е го м н о г о ­
ч и с л е н н ы м и д о м о ч а д ц а м и , д е с я т­
к а м и го л о в свиней , к о р о в и п р о ч е й
ж и в н о с т и , р а з м е с ти в нас в ха те на
ла вке , о го р о ш и л а в е с т ь ю : « А Вал е н т и н а -т о уехала...»
Д а, и н ф о р м а ц и я , к о т о р о й р а с ­
полагали, оказалась неточной. Валя,
з а к о н ч и в в о с ь м и л е т к у , п о с ту п и л а в
ПТУ, уехал а в о б л а с тн о й ц е н т р —
Л уц к. С М а р и е й в то т м о м е н т нахо­
д и л а с ь н е ве стка В али с п у х л о щ е к о й
в н у ч к о й А л и н к о й . Д е ти М а р и и к то
гд е : к т о на у ч е б е в г о р о д е , к т о на
з а р а б о т к и уехал и д а ж е за п р е д е л ы
В о л ы н с к о й об л асти .
— В с у б б о т у д е ти с ъ е д у тс я , ха­
та б у д е т п ол на, п р и х о д и т е ,— п р и ­
гл а ш а л а М а р и я . О н а ж е и р а с с к а ­
за л а о д р у г и х м н о го д е т н ы х с е ­
м ь я х, п р о ж и в а ю щ и х у н и х в М а т е й ках и д р у г и х се л а х К р а с н о в о л е н ск о го
с е л ь со в е та
М а н е в и ч с к о го
р а й о н а В о л ы н с к о й о б л а с ти . И в
к а ж д о й св о я В аленти на ил и В ален­
тин — п о д р о с т о к , на к о т о р о м д е р ­
ж и т с я д о м , ка к на в з р о с л о м .
М а ш и н а с в е р н у л а с д о р о ги ,
с о е д и н я ю щ е й М а т е й к и с ц е н тр а л ь ­
ной усадьб ой колхоза им ени С у­

в о р о в а , п р о е х а л а м е т р о в два,
ц а ть и о с та н о в и л а с ь . Все. Д а л ь и
д л я н е е х о д а нет. В п е р е д и о тл ив
ла х о л о д н ы м м е т а л л о м во д а у
к о г о ка н а ла . За н е о ж и д а н н о й в о д
ной п р е гр а д о й ка р ти н н о раскину:
ся х у т о р О л ь ги Ч м иль, назва н н ь
п о и м е н и х о з я й к и — м а м ы ВадикД е й с т в и те л ь н о , м е с т е ч к о с кин»
м а т о гр а ф и ч е с к и м э ф ф е к т о м . Пс
с р е д и о г р о м н о г о п о л я — оази»
хата,
х о з я й с тв е н н ы е
постройк!
ш та б е л ь д р о в , п о к р а ю с т о ж к и в о к р у ж е н и и вы соких деревье!
О л ь га — к р е п к а я , з а го р е л а я ле
ц о м , в косы нке, сбивш ейся набо
(с д е т ь м и вы ка п ы ва л а картой,
ку) — прикрикнула
на
со б а щ
В п р о ч е м , та не о тл и ч а л а с ь злоб
н ы м н р а в о м , го с те й в с тр е ч а л а доб
рож елательно.
В детворе,
в ы сы п а в ш е й вд в о р , я б ы не о тл и ч и л а В адикг
О н б ы л та к о й ж е х у д е н ь к и й , б еле
в о л о с ы й , ка к м а л ы е и с р е д н и
д е ти О л ь ги П е тр о в н ы , т о л ь к о р о
с т о м чуть п о в ы ш е . Н о к о гд а m i
р а з го в о р и л и с ь , я п о н я л а , ч т о п е р е
д о м н о й — м у ж ч и н а , х о тя о т роде м у в с е го ч е т ы р н а д ц а т ь ле т i
о н т о л ь к о ч то п о ш е л в восьм о)
класс.
— ...П е р е е х а л и на х у т о р лес е м ь н а з а д ,— п р о д о л ж а л р а сска ­
зы вать
В а д ик.— Р аньш е
жил»
та м , в се л е , он м а х н у л в сторону
д о р о г и .— В 8 1 -м р о д и л а с ь На­
та ш а , п о т о м Л ю д а , Р услан, С е р ­
ге й ... П р е д ста в л я е те ? !
Вадик см о тр е л м н е п р я м о е
гл а за , н о я не п р е д с та в л я л а . Есле
з д е с ь , на х у то р е , к у д а о н и п е р е ­
е ха л и и гд е , ка к с ч и та ю т, е щ е п р о ­
с т о р н о (э т о в д в у х -т о ком н а та х,
н е счи та я п е чь), т о ч т о го в о р и т ь с
м а л е н ь к о м , те с н о м б а б у ш к и н о м

86

I

!
(

it

I
t

j
о
ll
i|
$
it
л

р о д , куда у ж е переб рались стар­
ш и е с е с тр ы — Л а р и с а и Валя?
Н е т, В адик х о ч е т о с та тьс я в
М а т е й к а х . П ланы т а к и е :
п о сл е
ср е д н е й ш колы закончит курсы
Д О С А А Ф , вы учится на т р а к т о р и ­
ста. Б у д е т р а б о та ть в к о л х о з е . О н
не м о ж е т ж и ть б е з м а ш и н ы , в о о б ­
щ е б е л те х н и к и .
— Так к о гд а ж е ты все -та ки
б е зд е л ь н и ч а л ? — р е ш и л а с ь
по­
в е р н у ть р а з го в о р к н е д о с к а з а н ­
ном у.
В а д ик у л ы б н у л с я :
— Д а б ы л о д е л о . К о гд а р о д и л ­
ся Р услан, м а м а о тв е з л а м е н я в
Л у ц к , о п р е д е л и л а на в р е м я в
ш к о л у -и н т е р н а т , гд е и п р о у ч и л с я
ч е тв е р ты й и пяты й кл а ссы . В от там
я о ч е н ь м у ч и л с я . Н е т о л ь к о о т то го ,
ч т о с к у ч а л п о б р а т ь я м , с е с тр а м ,
р о д и т е л я м , х у т о р у . Б ы л о к а к -т о н е ­
п р и в ы ч н о н и ч е го н е д е л а ть . У т р о м
встал — и д у в с т о л о в у ю , з а в тр а к
го т о в , с то л ы н а к р ы ты . П о т о м за н я ­
ти я в ш к о л е . С нова — о б е д . С а м о ­
п о д го т о в к а ,
уж ин.
И зредка —
к р у ж к и . Я д а ж е на п е р е м е н а х
м а я л с я . Все р е б я та н о ся тся , как
у го р е л ы е , д а ж е ч у д н о А я и д у к
д я д е Коле, эле ктр и ку интернат­
с к о м у , и п о м о г а ю е м у , х о ть пять —
д е с я ть м и н у т — та м р о з е т к у п е р е ­
г о р е в ш у ю о т р е м о н т и р о в а т ь , у тю г.
А п о с л е у р о к о в и в о в се п р о п а д а л
у н е г о.
— З начит, м о ж е ш ь у с тр а н и ть
все
неполадки
в
электросети,
о т р е м о н т и р о в а т ь все э л е к т р о н а ­
гр е в а те л ь н ы е
приборы ? — спро­
сила я.
— Н у, м о ж е т , н е все, а во т са­
м ы е элем ентарны е вещ и м о гу
д е л а ть п о э л е к т р о х о з я й с т в у и д о ­
м а , и гд е -т о ь к о н т о р е та м , ш к о ­
л е ,— про< то о тв е ти л В а д и к и п р о ­
д о л ж и л : — Я ведь
ещ е
о т ч е го

дом ике, м и м о к о то р о го мы, ока­
зы вается, п р о е зж а л и ? !
В адик п о й м а л м о й н е д о у м е н ­
ный в з гл я д и п р о д о л ж а л :
— Н о с к о р о у нас н о в о с е л ь е .
С т р о и м д о м . Всей с е м ь е й . В н е м
будет сем ь ко м н а т и е щ е кладов­
ка К о л хо з п о м о га е т с т р о й м а т е р и а ­
лами. М ы с б р а т ь я м и известь
м е ш а е м , к и р п и ч р а з г р у ж а е м , о те ц
с р а б о ч и м и р а с т в о р кл а д е т. К о р о б ­
ка у ж е го то ва .
В ад ик з а м о л ч а л . М ы о д н о в р е ­
м енно подум али об о д н о м : ж аль
б р о с а ть х у то р . П о т о м у ч т о о н у
меня спросил:
— Н рави тся здесь?
— К ра си во , в о з д у х , н е то что
в М о скв е ...
— Э то та к,— в з д о х н у л о н ,—
н о п о гл я д и те н а ве р х. В и д и те п р о ­
вода?
Я п о к р у ти л а го л о в о й т у д а -с ю да. Н а в е р х у т о л ь к о к р ы ш а и р о с ­
к о ш н ы е ш е в е л ю р ы д е р е в ь е в , в кото р ы х и гр а е т ве те р .
— Н е м а свита,— п е р е й д я на
у к р а и н с к и й , п о д т в е р д и л он.
— Э то зн а чи т, ни т е л е в и з о р
п о с м о тр е т ь , ни м а гн и т о ф о н п о с л у ш ать,— с у ж а с о м , п о ч т и н е п р и ­
тв о р н ы м , в о скл и кн ул а я.
— М ы п р и в ы кл и .— Г о л о с у Вад и к а ти хий , с п о к о й н ы й .— Т о л ь к о
м ать ж а л к о , к о гд а с ти р а е т. Э то ж е
го р ы белья. Х о р о ш о , Н ин а п о м о ­
гает (ста р ш а я д о ч ь .— Г. М .). М а ­
ш ина сти р а л ь н а я у б а б у ш к и сто и т,
и те л е в и з о о та м ж е . К о н е ч н о ,
м н о г о в р е м е н и у х о д и т на х о з я й ство . У нас ж е нет газа. П о к а Ha­
ко л е ш ь д р о в а , п о ка р а с то п и ш ь
печь. Б ы ли бы га з и све т, н и к у д а
бы с х у т о р а не п о е ха л и . Н о газа
н е т и в селе. Все т о п я т печи,
В адик о пя ть
посм отрел
на
д о р о гу . Н е у ж е л и и он у е д е т в г о ­

87

с о с м е ш л и в ы м и , о с т р ы м и гл а за м
— В ите — д е с я ть ле т. Вот
н и м и с И го р ь к о м — т о т се йча с
ш к о л е — и п а се м к о р о в .
— С к о л ь к о ж е вы за р а б а ты в
ете?
— За р а б о т у с м а я п о oi
т я б р ь — ш е с ть с о т р у б л е й .
— С олидно. И как ж е дены
распределяете?
— О т д а е м м а те р и . О н а пою
п а е т н а м б о ти н к и , б р ю к и , плать
п а л ь то д л я с е с т р е н о к . П асу д о об<
да. П о т о м и д у в ш к о л у . В девкл
в е ч е р а д о м а — та м , в ш к о л е , и н
с а м о п о д г о т о в к у о с та ю с ь . С нов
п о м о г а ю о т ц у — д р о в н а ко л о т!
о тр е м о н тир о ва ть там
ч т о -т о
хл е в у.
— Н у хо р о ш о , л е то м коровь
о г о р о д , а з и м о й , н а в е р н о е , ка к
г о р о д е , д е л а ть о с о б е н н о н ечего
— П о че м у? — о тв е ти л в о п р с
с о м на в о п р о с В а д и к .— Д а во т не
д а в н о у нас ли л и д о ж д и . Так взя
велосипед и потихоньку отр е м о н
ти р о в а л к о л е с о . Д е л а у нас в с е гд
е сть, хо ть л е то м , х о ть з и м о й . Я H'
м о г у п о н я ть , как э то м о ж н о то л ью
с и д е ть и с л у ш а ть та м м у з ы к у , K a i
р е б я т а в г о р о д е с э т и м и н а уш н и
к а м и , з а к р ы в гл аза, р а с к а ч и в а ю тс я
С л у ш а й , н о р у к а м -т о р а б о т у тож«
дай!
В а д и к п о д н я л с я . Е го ж д а л а не
законченная работа: н ад о бы ло
п о к а с то я л и су х и е , с о л н е ч н ы е д н и
д о к о с и т ь зе л е н ый к л и н , ч т о р я д о к
с с е м е й н ы м к а р то ф е л ь н ы м п о л е м
Л а р и с а и В алентина, з а р а б о та в о т­
гу л ы , с п е ц и а л ь н о п р и е х а л и из го ­
р о д а , ч т о б ы п о м о ч ь за в р е м я п е р е ­
д ы ш к и о т ли вн е й у б р а т ь к а р т о ш к у
По навороченны м свеж им ком ьяк
з е м л и п р ы га л и м а л ы ш и — Наташа
и Л ю д а и, за вид е в сп р я та в ш и йся
в к о м ь я х ж ё л ты й к л у б е н ь , с ра-

м у ч и л с я та м , в и н те р н а те ? П р и в ы к
дома
вставать
в
ш е с ть
у тр а .
И с р а з у — за д е л а . В и д и те к о р м о п р и го то в и те л ь ? — В а д и к
п о ка за л
в гл у б ь д в о р а , гд е на п я та чке
обосновался
н е п о н я тн ы й
м еха­
н и з м : ста н и н а с д в у м я к о л е с а м и .—
Там с е ч к у р у б и м , б у р а к и и д е ­
л а е м к о р м о с м е с ь д л я с к о ти н ы .
У нас ве д ь к о р о в а , те л к а , свиньи.
М ы н е м о ж е м , ка к в г о р о д е , п о йти
и все куп и т ь — м я с о та м , к о л б а с у .
В о т к о с е н и ка б а н ч и к а з а р е ж е м ,
м я с о з а с о л и м по б а н к а м — б у д е м
е сть с о л о н и н у и с б о р щ о м , и с
ка р то ш ко й . А д о м а ш н ю ю колбасу
вы ели?
Я у т в е р д и т е л ь н о ки в н у л а .
— Н ет, н а с т о я щ у ю в р я д ли
п р о б о в а л и ,— п о ка ч а л го л о в о й Ва­
д и к .— П р и е х а л и бы к н а м в о к ­
т я б р е — н о я б р е , п о с м о т р е л и бы ,
какие о ко р о ка , колбасы д е л а ю т у
нас в с е л е ,— п а л ь чи ки о б л и ж е ш ь .
Т е п е р ь в з д о х н у л а я. П о т о м у
что , п о к р а й н е й м е р е , у нас в М о ­
скве о ко р о ко в и хо р о ш и х колбас
у ж е д а в н о не в и д н о . П о че м у? О б
э т о м у нас е щ е б у д е т р а з г о в о р и с
В а д и ко м , и со в з р о с л ы м и . А се й ­
час он п р о д о л ж а л р а с с к а з ы в а ть
о б о б ы ч н о м д н е на х у т о р е .
— ...С к о ти н у п о к о р м и л . П о за вт­
р а к а л и п о ш е л пасти к о р о в д о
обеда.
— С воих? — п е р е с п р о с и л а
я.
— Н е т, сво и р я д о м с д о м о м ,
а м ы с б р а ть я м и п а с е м п о н а й м у
сем ь ко р о в наш их ж е односель­
чан. В итя, ты где? — о к л и к н у л он
б р а та , к о т о р ы й п р я та л с я за с т о г о м
и и з р е д к а вы совы вал с в о ю в с к л о ­
к о ч е н н у ю головенку, лука во посм ат­
р и в а я на нас. Витя п о н я л , ч то е го
о б н а р уж и л и , дальш е хорониться
б е с п о л е з н о , и в ы ш е л и з -з а с то га .
Т а ко й ж е б е л о б р ы с ы й , ка к В адик,

88

д о с т н ы м к р и к о м и з в л е к а л и е го и з
зем ли и несли к б у р та м .
А В ад и к косил тр а в у — б у д у ­
щий к о р м д л я х у т о р с к о й ж и в н о с ти .
К о са у н е го б ы л а п е р с о н а л ь н а я , с
р у ч к о й , с п е ц и а л ь н о п о д о гн а н н о й
по р о с ту м а л е н ь к о го к о с а р я , и т я ­
ж е л а я . Н о он п р и в ы ч н ы м и д в и ж е ­
ниям и л е г к о , б е з н а ту ги в з м а х и ­
вал к о с о й : в ж и к -в ж и к ...
П о р ы в и сты й в е т е р в о т к р ы т о м
п о л е не х о л о д и л п а р н и ш к у , о д е т о ­
го в т о н к у ю р у б а ш к у на го л о е
те л о : е м у от р аб о ты б ы ло ж а р ко .
Вокруг
р ассти лали сь
зелены е
поля, р ассеченны е ровной ле н ­
то й к а н а л а , к о то р ы й с д е л а л и м е ­
ли о р ато р ы . В ад и к в н еско льки х
м е стах
перебросил
д о ски -м о ­
с ти к и . Э т о е д и н с т в е н н а я к о м м у н и ­
кация, связы ваю щ ая ху то р с се л о м .
Кан ал то ж е д авал п ищ у д л я оби­
т а т е л е й х у т о р а . В м е с т е с о тц о м —
Зосем
Ч м илем — Вадик
ловил
подлещ иков,
карасей.
Варили
у х у . Ч и с та я в о д а , в к у с н а я р ы б а ...
Х о з я и н э то й з е м л и — д е р е в е н ­
ски й п о д р о с т о к .
Е с ть у е го р о в е с н и к о в в г о р о д е
так о е п о н яти е: д ж е н тл ьм е н ски й
н а б о р . Э т о зн а ч и т в е щ и , н е о б х о ­
д и м ы е д л я с о в р е м е н н о го м о л о д о ­
го ч е л о в е к а , а и м е н н о : м а гн и т о ­
ф о н (ж е л а т е л ь н о и м п о р т н ы й ) и
кассеты с записям и сам ы х м о д е р ­
новы х гр у п п , д ж и н с ы (т о ж е ж е л а ­
те л ь н о и м п о р тн ы е , но н е и н д и й ­
ски е ) и м о то ц и кл.
О б л адатель
э ти х м а ги ч е с к и х в е щ е й — н е за в и ­
с и м , у в е р е н в с е б е , п о л ь з у е т с я ав­
т о р и т е т о м у р е б я т и б е ш ены м
усп ехо м у девчонок. У В адика
Ч м и л я и е го то в а р и щ е й т о ж е е с ть
свой д ж е н т л ь м е н с к и й н а б о р : э т о
к о с а , то п о р , л о п а т а , п и л а , к о т о ­
ры м и в л а д е ю т м а сте р ск и , п о то м у
к а к у з н а в а л и , ч то э т о з а и н с т р у ­

м е н ты , с м а лы х л е т. Л о ш а д ь . В се м ь
л е т В а д и к в п е р в ы е в з о б р а л с я на
т е п л у ю с п и н у н о р о в и с то го ж е ­
р е б ц а . Л е т а л с н е го н е р а з на
зе м л ю , а сейчас е зд и т как зап р ав­
ски й к о в б о й . Н о э т о е щ е н е в с е .
О н в о д и т т р а к т о р Т -1 6 и д а ж е т я ж е ­
лы й
Т-15 0 ,
гр узо в и к
ГА З -5 2 .
Л е т о м п о м о га л о т ц у , р а б о ч е м у
к о л х о з а и м е н и С у в о р о в а , в о зи ть
си ло с, ф у р а ж , сеч ку. Х у д е н ь ко го ,
с п о к о й н о го п а р е н ь к а с т и х и м го л о ­
с о м з н а ю т в се к о л х о з н ы е м е х а ­
н и з а т о р ы . Е г о ч а с те н ь к о м о ж н о
ви деть в га р а ж е , м а с те р с к и х , гд е
он
см о тр и т,
как
р ем о н ти р ую т
техн и ку,
подсобляет
в зр о слы м .
5i е го с п р о с и л а , не д а й б о г , к о ­
н е ч н о , но з д р у г о т е ц - м а ть з а б о ­
л е ю т ,— с м о ж е т л и он з а м е н и т ь их
д о м а , на ф е р м е ?
— К о н е ч н о ,— б е з
ло ж н о й
с к р о м н о с т и о тв е ти л В а д и к .
— А как ж е ! — сл е гк а удивив­
ш и сь в о п р о с у , п о д т в е р д и л а е го
м а ть .
Т а к о й д ж е н т л ь м е н р а с т е т на
х у т о р е . В п р о ч е м ...
— А е с л и п р и д е т с я д р а т ь с я , ты
см ож еш ь
п о с то я ть
за себя? —
спр о си ла я Вадика.
— Н аверное,
с м о г у — о тв е ­
ти л он и д о б а в и л : — Т о л ь к о с к е м
д р а т ь с я ? У м е н я н е т в р а го в . О д и н
р а з в ш к о л е пац ан н а п а л на В и ть к у .
Н у д а л е м у с л е г к а р а з о к , и т о т о т­
с т а л . А т а к у нас д р а к н е т.
Вадик с удивлением слуш ал
про
враж дую щ ие
гр у п п и р о в к и
м о ско вски х п о д р о стко в, про «ка­
чалки» лю б е р о в, секц и и атл е ти ­
ч е с к о й ги м н а с т и к и , г д е с т о л и ч н ы е
р е б я та накачиваю т м ускул ы д л я
с а м о о б о р о н ы и о п я ть - та к и д л я
м у ж с к о й н е о т р а з и м о с т и . П о то м з а ­
к атал р укав р уб аш ки и со гн ул р ук у
в л о к т е : « П о щ у п а й т е !» П о д к о ж е й

89

90

обозначился кр епкий, как камень,
м ускул.
Это от работы . Вы не см о ­
трите, что на вид такой худень­
кий, щ уплы й, я — сильны й!
Не для того я сравнивала
«дж ентльм енские наборы » го р о д ­
ских р еб ят и сельских, чтобы
нею , не от хо•4 * %
С

«:>ных

,3 0 -

ЯДЯ№

чек, гд е

- С тТгТелке'

р*>• с .с г л у ы-

дай им
ь — - п е р --сели
бы
и
и на Т-1е>, и р аботал и
бы за м и л у ю д у и у . Да запре­
щ аю т инструкции П рава на во ж ­
дение этим и
м аш инам и д а ю т
только в восем надцать лет. Вот
й у Вадика нет прав. Ездит не­
легально, как м ногие сельские под-

91

р о стки . М е хан и зато р ы , обучив их
на свой с тр а х и ри ск, конечно,
по д стр ахо вы ваю т пацанов и техн и ­
к у б езо п асн о сти им о бъ ясн яю т, но
не м о гу т взять в т о л к : по чем у
ам ер и кан ски й ф е р м е р не бо и тся
п о сад и ть
ч е ты р н а д ц ати ле тн е го
сы на на тр а к то р , ко м б ай н , а мы
своих по д р о стко в о тл уч а е м от т е х ­
ники, р азв р а щ ае м п р аздно стью ?
О д н а к о д е л о не то л ько в перестр аховщ иках-чи но вни ках, авто рах
зап р е ти те л ь н ы х и нстр укц и й, спу­
тавш их д е те й и п о др о стко в по р у ­
к а м и н о гам в их естественн ой
п о тр еб ности
тр у д и ть с я
по-на­
с то я щ е м у . Н ет и те хн и ки , на ко ­
тор о й по д р о стки м о гл и бы б е з о ­
пасно р а б о та ть ,— м и ни -тр акто р о в,
ко м б ай н о в, грузо ви чко в. И это т
о стр ей ш и й д е ф и ц и т п р ям о о тра­
ж а е т с я и на пусты х при лавках на­
ш их м агази но в, св и д е те л я х краха
л ,’50довольственной
п р о гр ам м ы ,
тср естве н н о про возглаш енно й в
застойною вр ем ена.

92

Н у и ну? — уд и ви тся читатель.
К ак о е отнош ение и м е е т эта про­
гр а м м а к В ади ку, д р у ги м п о д р о ст­
кам ? С вязь сам ая те сн а я.
Я спросила у В а д и ка , ско ль­
ко зар а б а ты ва ю т в к о л хо зе его
ро ди тели ? Ц и ф р ы , ко то р ы е он на­
звал,
о ш ело м и ли :
о тец — 30—
40 р уб ле й , м а м а по бо льш е — 90,
а б ы вает и за 100. О б о тце он п р ед­
почитал особенно не р асп р о стр а­
няться (н е очень-то у се р д е н в р а­
б о те З о сь Чм иль, говорили м не
в се л ь со в е те ). «В о т м а м а — кр у­
ти тся к ак б е л ка в к о л е се , о тк ар м ­
л и вает на ф е р м е 90 бы чков. Толь­
ко какой-то странны й у них на ф е р ­
м е арендный: п о д р я д : е сть кор­
м а и зар а б о то к хорош ий, нет
корм о в — бычки го ло д н ы е, и зар а­
бо то к ниж е ста р уб л е й ,— говорил
В а д и к.— Сейчас м ного то л ку ю т
об а р е н д н о м п о д р яд е . В ш коле
уч и те ля р ассказы вали , как сем ьи
б е р у т в а р е н д у (р ер м ы , по ля, и это
вы годно д л я в с е х : го суд ар ство

ясни ла, что та м , б е р я на п о д р яд
больш ие зе м е л ьн ы е уч астки с
овощ ны ми кул ь тур а м и , м о л о д е ж ь
за о аб аты в ае т за сезо н по неско ль­
ку ты сяч р уб ле й , д а е щ е привозят
с собой н атур ал ьн ую о п ла ту в виде
зер н а и о стр о д е ф и ц и тн о го саха­
р а. А у них в к о л хо зе все м е ста
на ф е р м а х , в полевы х б р и га д ах
зан я ты . Д а ж е в ш ко л е на м е сто
уборщ ицы бы ло п я ть д е ся т пре­
те н д е н то к . О ни, ве те р ан ы , см и р и ­
лись с грош овы м и зар а б о тк а м и ,
а м о л о д е ж ь не хо ч ет. В о т и у е з ­
ж а ю т, кто на вр е м я , а кто и на­
в се гд а.
В д р уго й м н о го д етн о й сем ье ,
гд е мы побы вали, у Ивана Евтухьевича и Л идии Власовны Д е м ч уков — то ж е тр ево га за свою се ­
м ью , с у д ь б у д е те й . В о т В е р а , р ас­
сказы вал о тец , уч и тся в д е ся то м
к л а сс е . П ервая пом ощ ница м а те ­
ри. О на и м алы ш ей н а ко р м и т, и в
ха те п р и б ер ет, и о б е д пригото­
вит, и леи по м о гает м а те р и уби-

получает м ясо , м о л о к о , се м ь я —
хорош ие зар аб о тки . И мы с сем ьёй
м огли бы то ж е р аб о та ть на ар е н д е .
Но это го у нас нет. В зр о сл ы е р а з­
ры ваю тся на двух р аб о тах — в кол­
хозе и д о м а , зар аб о тки копеечны е,
м о ло деж ь,
особенно
д евуш ки ,
уе зж а ю т в го р о д, д а вот хо ть мои
сестр ы . Разве это правильно?» —
сом невается Вади к.
Бы л у нас разго во р и со стар ­
шими сестр ам и . Л ар и са Чмиль
п о д д ер ж ала б р а та. Д а , она уе ха л а
в Л уц к, училась та м на кур са х,
сейчас р аб о тае т на хл е б о за в о д е .
Разве то лько она одна? Половина
юношей и д е вуш е к из их М аневичско го района осела на э то м хлеб о ­
заво де. П о том у что на с е л е раб оты
нет, учиться н егде.
Ну и дела?!
Ещ е в го стях у М арии Д е м ко вской я удивилась, по чем у е е ста р ­
шие д ети обраб аты ваю т свеклович­
ные плантации в О р л о в ско й , Там ­
бовской о бластях. М ар и я м н е объ­

93

р а ть на к о л х о з н о й д е л я н к е . А п о с ­
ле о д и н н а д ц а т и л е т к и с о б и р а е т с я
в г о р о д уч и ть ся на к о н д и т е р а .
У них в р а й ц е н т р е о д н о ПТУ с л е с о ­
те хн и че ски м у кл о н о м . Больш е м о ­
л о д е ж и у ч и ть с я н е гд е . А р а з в е не
н у ж н ы и м сво и к о н д и т е р ы , х л е б о ­
пе ки? К о н е ч н о , н у ж н ы . Р азве то л ь ­
к о го р о ж а н а м л а к о м и т ь с я т о р ­
та м и , п и р о ж н ы м и , с д о б о й ? ! Н о о
ни х, с е л ь с ки х ж и т е л я х , н е д у м а ю т
м естны е руковод и тел и , ко нц ент­
р и р у я все у ч е б н ы е за в е д е н и я в г о ­
р о д а х ,— в ы ска зы ва л о б и д у Иван
Е в тухьеви ч. А остал ась б ы В ера —
п о м о га л а б ы с е м ь е и м а те р и а л ь н о .
Э то ж е к у р а м на с м е х , к а к и е у них
с ж е н о й доход ы , а ведь надо
прокорм ить
одиннадцать
душ .
В м е сте с В е р о й м ы п о д с ч и т а ­
л и п о т о м эти д о х о д ы Д е м ч у к о в старш их, полученны е в ко л хо зе .
В ы ш л о на о д н о го чл е н а с е м ь и в
м е с я ц ... 25 р у б л е й . Если б ы не
п о д с о б н о е х о зя й с т в о , п о ги б л и б ы с
го л о д у . Ещ е с п а с е н и е — в о т у ж е
п о л го д а к а к р а б о т а е т в н е д а в н о
с о зд а н н о м ко л х о зн о м цехе с е м ­
над цатилетний Ю ра.
Ш естнад цатилетняя
В ера,
к а к и ее р о д и т е л и , с ч и та е т: е сли бы
о н и п е р е ш л и на с е м е й н у ю а р е н д у ,
в ы б и л и сь б ы из н у ж д ы , и н е п о д у ­
мы вали бы родители о п ереезде
на д р у г о е м е с то , п о б л и ж е к го ­
роду.
В а д ик Чмиль, Вера Д е м ч у к,
б е с п о к о я с ь за с в о и х р о д и т е л е й ,
за с е м ь ю , вы ска зы в а л и т р е в о гу
за м о л о д е ж ь села, с в о и х р о в е с ­
ни ков — м альчиш ек
и
девчо­
но к. Д а, В адик такой чел овек —
т в е р д о р е ш и л , ч то н и к у д а о тс ю д а
не уедет, будет м ехани затором . А
м о ж е т , е сл и д а д у т све т, га з , о б о с ­
н у е т с я со в р е м е н е м на х у т о р е , с д е ­
л а е т та м ка п и т а л ь н у ю р е к о н с т р у к ­
ц и ю Н о о н хо че т, ч т о б ы остал ся

з д е с ь и е го д р у г В асилий, и сестр
и товари щ и по ш ко л е . Н е уж е
н е т вы хода? О т в е т на э то т в о п р
м о гл а д а ть С о в е тс ка я власть.
Кр а сн о во ле нски й сельсовет р<
полож ил ся под од ной кры ш ей
правлением колхоза им ени С
ворова. П рям о перед входом
к о н т о р у , к а к н а з ы в а ю т а д м и нис
р а т и в н о е зд а н и е се л ь ч а н е , п о с е р
д и н е р о с к о ш н о г о ц в е т н и ка и з аст
с т о и т б р о н з о в ы й б ю с т в е л и ко *
п ол ковод ц у.
— П о ч е м у и м е н и С у в о р о в а? ■
с п р о с и л а я с е к р е т а р я се л ь с о в е
Б и р у ка .
— А к т о е го з н а е т ,— ложе
плечам и
П е тр
П о р ф и р ь е в и ч .Т а к р е ш и л о о б щ е е с о б р а н и е ко.
х о з н и к о в , к о гд а м ы е щ е н е р о д |
лись.
О н и п р е д с е д а т е л ь сельс«
вета
Владимир
С таниславова
Г а п о н ю к — е щ е м о л о д ы , не т и с<
р о к а лет. П е тр р а н ь ш е р а б о та
а гр о н о м о м , В ладим ир преподава
в ш к о л е . П о т р о е д е т е й и у тог<
и у д р у г о г о , д о б р ы е ж е н ы , да
с а м и н е п р о м а х — д о м а в е д у т хс
зя й с тв о , д е р ж а т с к о т и н у , н е какие
н и б у д ь ч и н о в н и к и , б у м а ж н ы е ду
ш и. П р о б л е м ы о д н о с е л ь ч а н , мне
го д е т н ы х с е м е й , п о д р о с т к о в и м хс
р о ш о и зв е стны .
— П о м о га е м с е м ь я м , д е л а е /
все, ч т о в наш их в о з м о ж н о с т я х ,—
го в о р и т
П е тр
П о р ф и р ь е в и ч .—
И Ч м и л ь , и Д е м ч у к с т р о я т д ом а
Вы делили
им
цем ент,
ш иф ер
п и л о - и л е с о м а т е р и а л ы , ки р п и ч
К о л х о з п о м о га е т и с к о р м а м и дл
л и ч н о го
ско та — вы писы вав*
зерно, солом у, ж м ы х. Конечно, i
у нас д у ш а б о л и т, что л ю д и ж и
в ут е щ е б е д н о , что у п о д р о с т к о !
не т ж и з н е н н о й п е р с п е к т и в ы на
се л е , к о т о р у ю д а л б ы , в част­
но с ти , и а р е н д н ы й п о д р я д . Ч то же

94

б ы л ь в ты с я ч у р у б л е й . Н о опята к и з а гв о з д к а в те х н и к е . Н у ж 1
п е рераб аты ваю щ ие
ц еха,
ко
п а к тн ы е з а в о д ы п о п р о и з в о д с т
к о л б а с , о к о р о к о в . К о л х о з за ка з
т а к о е о б о р у д о в а н и е , т о л ь к о ког,
б у д е т и в к а к о м к о л и ч е с тв е ,
н е и з в е с тн о .
В от та к о й м о н о л о г д е р ж а л се
ретарь
с е л ь со в е та .
У те ш и те л
н о го м а л о . И в с е -та к и д е л о пон
м н о г у с д в и га е тс я с м е р т в о й точи
Я упом инала про Ю р у Д ем ч
ка, о д н о г о и з с ы н о в е й И вана Е
ту х ь е в и ч а и Л и д и и В ласовны . Ю [
п о с л е в о с ь м и л е тк и н и к а к не m i
н а йти р а б о т у , а у е з ж а т ь о т р о д
те л е й не х о те л . И в о т в э т о м г о ;
парень,
наконец,
определило
В м е сте с п р е д с е д а т е л е м сел
со в е та В л а д и м и р о м Г а п о н ю к о м м
з а ш л и в н о вы й к о л х о з н ы й ц е х г
производ ству конской сбруи. Це
п о ж а л у й , зв у ч и т г р о м к о . Э то ж
б о л ь ш о й д о м и к из тр е х помещ<
ний — к у з н и ц ы ,
пош ивочной
с к л а д а го т о в о й п р о д у к ц и и . Ег
н а ч а л ьн и к — вы со ки й о б а яте л ьн ы
В л а д и м и р М о к и ч у к р а сска зы в а :
к а к д о л го м у ч и л с я к о л х о з , зак}
пая эту , с то л ь н е о б х о д и м у ю в хс
з я й с тв е вещ ь на с т о р о н е , в Литве
За о д и н к о м п л е к т с б р у и платил
76 р у б л е й . И во т п о л го д а н а з а ;
з а к у п и в н е о б х о д и м ы е м а те р и а л ь
р е ш и л и д е л а ть с б р у ю са м и .
В л а д и м и р п о ш е л в с е л о зват
к себе пом о щ н и ко в. Н о никто н
о тк л и к а л с я . Л ю д и р а з у в е р и л и с
в т о м , ч то и з это й за те и в ы й д е
ч т о -т о п у тн о е . И в с е -та к и наше,
н е с к о л ь к о че л о в е к , к о т о р ы е р е
ш и л и сь р и с к н у т ь . С р е д и них —
о те ц Ю р ы , Иван Д е м ч у к , челове!
с д о б р о й славой б о л ь ш о го т р у ж е
н и ка , дл я
к о то р о го
д е л о — н<
первом
плане. Д е м ч ук-ста р ш и е

м е ш а е т е го внед ри ть? Д а вы ж е
б ы л и на х у т о р е О л ь ги Ч м и л ь , с а м и
видели:
какие
у
них
о р уд и я?
К оса, гр а б л и , т о п о р ...— з а ги б а л па­
льц ы
секретарь
се л ь с о в е та .—
К р е с ть я н и н к о н ц а д в а д ц а т о го века
н е х о ч е т р а б о та ть д е д о в с к и м ин ст­
рум ентом .
Н ам
нуж ны
мини­
тракторы
с
набором
орудий,
ч то б ы м н о го д е т н ы е с е м ь и в м е с те
с п о д р о сш и м и сы новьям и и д о ­
ч е р ь м и м о гл и о б р а б о т а т ь к а р т о ­
ф е л ь н о е п ол е, з е р н о в о й
клин,
к о то р ы й в озьм ут в а р е н д у по д о ­
го в о р у с колхозом . Н о сколько
м ы ни б ь е м с я с м а ш и н о с т р о и ­
те л я м и , го н я т о д н о и т о ж е : м о г у ­
чие тр а кто р а , ко м б а й н ы «Д он»,
ко то р ы е не столько раб о та ю т,
сколько
простаиваю т,
а
зап­
ча стей д н е м с о гн е м н е с ы щ е ш ь .
— Если, с к а ж е м , В а д и к за х о ч е т
стать а р е н д а т о р о м , т о в н а ш и х у с ­
л о в и я х б ы с т р о п р о г о р и т ,— р а с ­
суж дал
П етр
П о р ф и р ь е в и ч ,—
е с л и т о л ь к о ч е р е з го д -д в а с и т у а ­
ц и я в к о р н е не и з м е н и тс я . П о ­
т о м у что п р и а р е н д н о м п о д р я д е
н у ж н а ч е т к о с ть во всей ц е п о ч к е :
и ч т о б ы к о р м а з а в о зи л и в о в р е м я ,
и за п ч а сти , к а к и е н у ж н о , е м у д о ­
стави л а гр о с е р в и с , п р и ч е м н е м е д ­
ленно.
— Д а, В а д и к п р а в : на с тр а н ­
н о м а р е н д н о м п о д р я д е е го м ать.
Д а не с тр а н н ы й он, а с о в с е м не
н а с то я щ и й . Их б р и га д а из че ты р е х
ч е л о в е к взяла на о т к о р м 360 б ы ч ­
к о в. Н о п о д р я д б у к с у е т и з -з а п е р е ­
б о е в с к о р м а м и . У нас, на В олы ­
ни, э т о о б щ а я б е д а — б е д н ы е п о ч ­
вы. З д е с ь н е т та ки х с о ч н ы х , о б ш и р ­
ны х л у го в , к а к у вас в России.
В о т п о ч е м у з а н и м а ть с я к о р о в а м и ,
б ы ч к а м и н е в ы го д н о . У нас и с п о к о н
в е к о в р а з в о д и л и св и н е й . О д н а
с в и н о м а тк а е ж е г о д н о д а е т п р и ­

96

шьет из тряпок, нарезая из них
узкие ленты, Все подушки, скатер­
ти, салфетки расшиты ее руками
затейливыми узорами Даже часть
стены у кровати расписала див­
ными цветами, имея под рукой
лишь малярные краски. Я спросила
у Лидии Власовны, смогла бы
она возглавить небольшую ма­
стерскую, артель, цех (назовите
как угодно) и по догоиору со швей­
ными фабриками готовые изде­
лия — блузки, платья украшали
бы художественной вышивкой, ко­
торая ныне так ценится во всем
мире?
— Отчего же нет,— сказала
мать-героиня.— И дочки мои с
удовольствием работали бы со
мной, и соседские девчонки.
Вот уж Вере Демчук не приш­
лось бы, как сейчас, украдкой
показывать
ведомость
нынеш­
них маминых заработков в кол­
хозе, где стоят постыдные суммы:
30 рублей, 25 рублей и даже
3 рубля 80 копеек. Да и сама бы
Вера принесла в дом не горьких
пять
рублей.
заработанных
вместе с одноклассниками на кар­
тошке в колхозе.
С Владимиром Гапонюком мы
не раз объезжали обширную тер­
риторию Красноволенского сель­
совета. Опрятны небогатые его
села, нигде не видно мусора, гря­
зи. Здесь живут приветливые,
работящие люди. Прекрасна Во­
лынская
земля — своими
рав­
нинами,
хвойными
целебными
лесами, узкими, но чистыми река­
ми, на изумрудных берегах кото­
рых пасутся несметные стада бело­
снежных гусей. Как бы хотелось,
чтобы жизнь людей повернула в
сторону дос гатка, чтобы их труд
был организован по уму, по-хозяй-

привел Ю ру: «Помогай, сынок,
ибо мне и со строительством дома
много .забот». Буквально через
месяц Ю ра освоил швейную маши­
ну и не очень хитрую технологию.
Мы видели, как, ловко разло­
жив толстую узкую ленту из пеньки
на столе, Юра уверепными движе­
ниями быстро застрочил на ма­
шинке, свернул петлю ьа коьче,
снова
застрочил — постромки
готовы. Он уже умеет работать
в кузнице наравне со взрослыми.
Начальник цеха
им доволен;
парень — в отца, трудолюбив, че­
стен. Довольны и родители, ведь
Юра приносит в дом ежемесячно
200— 220 рублей.
Как
только
односельчане
узнали про заработки в новом
цехе, тут же кинулись к Владимиру
с заявлениями о приеме на рабо­
ту, от желающих нет отбоя. Впро­
чем, как и от заказчиков, которые
' есть не только в Волынской обла' сти, но и за ее пределами. Ведь
стоимость комплекта — 57 руб| лей — намного дешевле литов* ских. Ежемесячно в колхозной
и кассе остаются 1300 рублей чистой
прибыли.
Развитие на селе подсобных
v промыслов, вернее, возрождение
1 загубленных безголовыми админи­
страторами,
командовавшими
сельским хозяйством и вконец
его
разорившими,— реальная
g перспектива для молодежи, осос бенно девушек — будущих невест
№ для Юры, Вадика и других сель­
ских подростков.
Например, Юрина мам а, Лидия
« Власовна,
настоящая
народная
!« мастерица, в чем мы убедились,
рг побывав у Демчуков дома. Полы
- устланы разноцветными полоса$ тыми дорожками, которые она

97

парень,
н астоящ ий
челов»
ра стет, отличны й б у д е т хозяин
А м н е о т такой л естн ой р е к о м е
д ац ии н а ш е м у г е р о ю на д у ш е ле
че п о ч е м у -т о не стало. Реш ивш ие
я сп р о с и л а Вадика:
— П ослуш ай, давай м ы о б р
щ е н и е -за п р о с с д е л а е м ч е р е з на
ж у р н а л «Мы».
— Куда?
К о м у ? — не
пон»
м альчик.
— А заведую щ ему Бю ро п
м а ш и н остр оен и ю С овета М инис
ров С С С Р, зам естителю П р е д о
д ател я С о в м и н а то в а р и щ у Сила*
ву. С п р о с и м : к о гд а п о д в е д о м свенная е м у о т р а с л ь -г р о м а д а пс
в е р н ется
лицом
к
крестьянам
конц а д в а д ц а то го века и их детям
и д а с т м и н и -т р а к то р ы и другу*
технику, н е о б х о д и м у ю для аренд
н о го п о д р яд а ? Ч то б ы вы, подрост
ки, на У к р аи н е , в России и в дру
гих р есп убл иках, как ваш и сверст
ники в С о е д и н е н н ы х Ш т а т а х ,м о г
ли б ы р а б о та т ь на п р о д о в о л ьст
ве н н у ю п р о г р а м м у , о щ у ти л и с е б
п о л н о в л а стн ы м и
х о зя е в а м и
н
своей з е м л е .
В адик п о д у м а л и сказал:
— Если это п о м о ж е т , напиш и
те. О т м о е г о и м е н и и и м е н и м о и
то в а р и щ е й из сел а М а тей к и .
— И от имени Красноволенско
го се л ьсо в е та М а н е в и ч с к о го рай
она В олы н ской о б л асти ,— д о б а
вил В л а д и м и р С тан и сл авов и ч Га
поню к.
Ч то отв етят н а м Б ю р о С овмине
и е го у в а ж а е м ы й пред седатель:
Так и н а п и ш е м в к о н ц е статьизапр оса: ж у р н а л « М ы » — с на­
деждой.
Леонид ГУСЕВ
(фото),
наш специальный корреспондент.

ски и давал б о г а т у ю о тд а ч у и в ви­
д е се л ь с к о го д о м а — п о л н о й ча­
шей, и в в и д е щ е д р ы х п р о д у к то в
на прилавках наш их м а гази н ов.
Я д у м а л а о гл а в н о м б о га тств е
М а н е в и ч с к о го
района
Волыни.
З д е с ь п р о ж и в а е т 5100 м н о г о д е т ­
ных с е м е й . Н е у ж е л и п о з в о л и м и
дальш е
р а с то ч и те л ь н о
р а сх о ­
д о в а ть это б о га тс т в о — отд авать
д е те й на сто р о н у , в ч у ж и е края
в п оисках з ар аб о тк а, обр азов ан и я?
Н а о б р а т н о м пути заех али с
В л а д и м и р о м С та н и с л а в о в и ч е м на
х у то р к О л ь г е Ч м иль. Х о зя й к а с
м у ж е м б ы л а на ф е р м е . В адик с
с е с т р а м и док ап ы вал п о с л е д н ю ю
делянку с картоф елем.
— А ч то б у д е т с х у т о р о м , ког­
д а с е м ь я п е р е е д е т в новы й д о м ? —
сп р о с и л а я у Гап оню ка.
— Э ту р а зв а л ю х у с н е с е м ,—
показы вая на хату, ск азал он,—
з е м л ю п е р е к о п а е м . П о л е бу д е т!
У Вадика б олезн ен но дернулось
лицо:
— Х утор
надо
оставить,—
ск азал он.— М о ж е т , л у ч ш е свет
с ю д а провести? В едь т о г д а з д е сь
м о ж н о ж и ть н о р м а л ь н о .
— Свет?! Э то, знаеш ь, друг,
ц елая волокита, и б у д е т стои ть
н е м а л ы х д е н е г,— п о хл о п ал п о д ­
р о с тк а п о плечу В л а д и м и р С т а ­
ниславович.
— А
если я е щ е
н ем н ого
п о д р а с ту , в о з ь м у кабан чи ков на
арендны й
подряд,
д е н е г за р а ­
б о т а ю ,— све т п р о в е д е те ?
— В от
т о гд а
п осм отрим ! —
засмеялся
председатель
се л ь ­
совета.
— Т о л ь к о п о д о ж д и т е е щ е не­
м н о го , не сн о си те х у то р ,— п о п р о ­
сил Вадик.
О то з в а в м е н я в с т о р о н у , Гапсню к
ти х о
сказал:
« З о л о то й

Волынская область.

98

ПРОБА ПЕРА
Оля ФИКС, 16 лет

ЯРКО-КВАСНО
ЯБЛОКИ
РАССКАЗ
Девушка протягивает на блюдце золотисто-прозрачное яблоко, один
бок у него розовый, но что-то в нем восковое. Во второй руке у нее
точь-в-точь такое же яблоко, только наоборот: само красное, а один
бок желтый.
— Хочу красное! — взвизгиваю на многообещающей ноте.
— Яблоки одинаковые,— устало возражает девушка, нетерпеливо
ставит блюдца на столик и идет за другими. Подносы занимает гора
грязной посуды. Наша няня болеет, и неизвестно, есть ли она вообще
— Красное,— беспомощно плачу я, отталкивая ненавистный воск.—
Красное!
Мальчик в новом костюмчике уплетает мое красное за обе щеки.
Я бросаюсь спиной на стульчиковую спинку, опрокидываюсь, выгиба­
юсь дугой — и основной удар приходится на голову. Зубы клацают,
на минуту перехватывает дыхание, затем разражаюсь законным ревом:
— Красное, красное! — Но ничего уже нельзя разобрать.
Дв^е жалостливо подтягивают, кто- го просто кричит: перекричать,
кто-то раздельно и четко скандирует: «Плакса вакса». Шум стоит
невообразимый.
Девушка на несколько секунд замирает, напрягшись в деревянной
позе, склоненная к столу с блюдечками (на всех — красные яблоки),
кусает губы, словно собираясь сама зареветь, внезапно выпрямляется
и почти кричит на нас на всех:
— Ти-ше!
Никто не внимает, она хватает ближнего, звонко шлепает: «Вот
тебе, вот тебе!»

99

I

В моей ушибленной голове возникает гул, громче всех голосе
все кричат, все кричат, это никогда не кончится, никогда не верну
минут, предшествовавших моему падению, никогда не будет тихо,
во всем этом виновата я!
Страшное раскаяние охватывает меня. От него тоже хочется пл
кать, но тихими, самоумиляющими слезьми, чтобы все жалели, а
стану плакать и будет мне хорошо.
Постепенно успокаиваюсь. Все уже молчат, даже горстка наказа
ных в углу. Встаю, поднимаю стульчик, подхожу к воспитательнице зачем? Может, чтобы дала новое яблоко, красное?
Воспитательница еще не успокоилась, торопится все успеть, скор
ужин, угробила 8 минут на этот плач. Я тяну ее за подол, она всматр!
вается отсутствующими глазами и вдруг соображает: ага, виновнии
этого восьмиминутного кошмара ходит тут, а другие стоят!
— Иди сейчас же в угол! Ты что, не слышала своей фамилш
когда объявляли наказанных? Что ты вообще слышишь, кроме собе
венного рева? Что ты стоишь?
Непонимающе смотрю на нее: все ведь уже кончилось, я все понялг
уже перестала и больше так не буду, за что? Сумбурно излагаю вс
это, воспитательница не слушает, она вся в грязной посуде. Не гляд
на меня, совсем не грозно, бессознательно повторяет:
— В угол, в угол, в угол, в угол,— почти напевая последние два разг
В чем-то она разобралась. Отрывается от своего занятия, и веселс
словно желая обрадовать, говорит:
— В угол!
Внезапно смысл слов доходит до нее, она ловит меня за плече
— Ладно, не надо, ты ведь уже поняла и больше так не будешь
Рассеянно киваю и продолжаю начатый путь.
- Сказано тебе: не надо! — раздраженно кричит мне вслед, и, уж*
махнув рукой,— ну стой, стой, дурочка!
Стою.
В голове проносятся образчики яблок, одно краше другого, эталонь
самого чудесного на земле, и все красные.
Начинаются музыкальные занятия.
— Через неделю праздник,— грозит музыкальный руководитель
Что такое неделя, я не знаю, решаю, что завтра, и ужасно пугаюсь
Где же моя пара? Что за танец сейчас? Куда мне — налево? Направо:
Кругом? Как же взяться за руки без пары, никто не хочет со мнок
встать.
Руководитель шепчется с воспитательницей, меня выводят из круга
са^ ают. Я смотрю, как другие танцуют, и убеждаю себя, что самой

100

! К ~ЛЖИ*

мне вовсе не хочется. Я зато буду стихи читагк Я хорошо читаю и
помню долго-предолго.
— Хорошая память у олигофренов,— задум- и»
ю’рлт воспиттельница. Я повторяю стих еще раз, но она уход- т словно это не я
сейчас так хорошо
А я еще хотела ей свой стих
1зп ь я вчср*.
сочинила и сама запомнила Вот:
Купите мне такую песню,
Чтоб в ней сияла алая звезда
Чтобы петь было интересно
И чтоб девица, как царица,
Милого ждала.
Я еще много могу таких сочинить, только все забываю. Не такая
уж у меня хорошая память, не как у этих цветов.. Орхифренов. Я их
видела в оранжерее. А как узнали, какая у них память? По запаху?
За ужином — к ужину нас осталось шестеро — выдают печенье.
Я его не люблю В карман прячу — маме. Вчера, когда в ужин были
вафли, я одну еще недоела, когда мама за мной пришла Мама говорит.
«Лялька, я ужас какая голодная, отдай мне вафлю» А я слушаю и ем,
она договорила, а я уже все съела Она рассердилась: «Я голодная
с работы, а ты вафельку пожалела, никогда тебе не прощу!»
Сегодня дам ей печенье, она проспит, она добрая.
Когда хлопает дверь, все вздрагивают: «За мной?» Нет, фиг вам —
это мамочка моя!
— Ребенок,— говорит воспитательница, — явно умственно отстает.
Вряд ли целесообразно готовить в нормальную школу Вам бы следо­
вало подумать об этом заранее. У нее даже движения до сих пор не
скоординировались, что уж тут, извините за выражение, о мозгах
говорить.
Тем временем я перебираюсь через длинную раздевальную лавочку,
эдна нога еще босенькая и легко перепрыгивает, д р уга я — обутая —
цепляется за край носком. Я заваливаюсь, но не плачу, силюсь встать
Это не сразу мне удается, я пыхчу и, не переставая пыхтеть, приковыливаю к маме. Воспитательница хмуро наблюдает за мной.
— Вот видите,— завершает она свою мысль и уходит в группу.
— Мамусь, я тебе печенье, на, возьми, простишь тепери0 Ты же
голодная, с работы, я тебе оставила.
— Нет, я из дому, я ужинала,— И, наконец, вникая в суть дела,
наставительно заканчивает:— Дорога ложка к обеду.
Слезы кончились еще днем, я только тихонечко всхлипываю всю
дорогу. А ночью мне снятся яблоки, одно краснее другого.

101

I

С тихи Н и к и Турбиной...
Э то , п ож алу й ,
эм о ц и о н а л ь н ы й ф е н о м е н .
Ф е н о м е н р е д к о с т н о г о восп ри яти я
м ира, п р е л о м л я ю щ е го ся в изящные
р и ф м о в а н н ы е стр о к и . И зящ н ы е.
Н о за н и м и — д а л е к о н е све тл ое ,
п о р о й , д а ж е тя го стн о е
м и р о о щ у щ е н и е . Д а, у к а ж д о го
о т р о к а есть в ж и зн и п р о б л е м ы .
П р о б л е м ы и бе д ы , о т к о то р ы х
п ы та ю тся защ итить их м а м а ,
папа, то т взрослы й, к то р я д о м .
Д а л е к о не всегда, правда,
это получается...
...Ника Т у р б и н а — б е з у сл о в н о ,
оч ен ь талантливая поэтесса.
А ве д ь е е стихи р о ж д а л и с ь у ж е
в т о м в озрасте, к о гд а д е ти
то л ь к о учатся читать. В ч е м -то
м о ж н о сравни ть эти с т р о к и
с б л о к о в ск и м и . М о ж е т бы ть,
ср а в н е н и е это п р и х о д и т о т того,
ч то так ч асто в е е стихах
г р у с т я т ночь, улица,
стары й ф онарь...
Т р у д н о оц е н и ть талант
п о за сл у га м .
С о в е тск и й д е тск и й ф о н д
п оп ы тал ся э то сде лать,
у ч р е д и в в 1989 г о д у сти п е н д и и
о со б о одар ен ны м детям .
С р е д и п ервы х сти п е н д и а то в
и Н и ка Тур бина. Т е п е р ь е е
п о эзи е й и зд а те л ьств о С о в е т с к о го
д е т с к о г о ф о н д а « Д о м » отк р ы в а е т
н о в у ю с е р и ю книг — «Книги
детей» .
И о ч е н ь х очется верить,
ч то б о л ь ш и н ств о из тех,
к то п р о ч те т стихи Н ики,
з а д у м а е т с я над с л о ж н о с т ь ю
и с е р ь е з н о с т ь ю д е т с к о г о взгл яд а
на м и р . Н а д с л о ж н о с т ь ю
и серьезностью п роблем
к а ж д о г о р е б е н к а — ваш его,
сосе дского
или со в с е м ва м не з н а к о м о го .

Ника ТУРБИНА

СЕАНС
МОЛЧАНЬЯ

102

★

★

Я затерялась в т у м а н е ,
Как м а л е н ька я з в е з д о ч к а
В небе.
Я затерялась в т у м а н е ,
И нет д о м еня
Н и к о м у дел а.
Но я ид у вперед
П отом у,
Что верю в свою д о р о г у ,
Она н е п р е м е н н о
П риведет к м орю .
Там с х о д я тс я все п у ти ,
И горькие,
И по к о т о р ы м легко и д ти.
И я отд ам
М о р ю свою з в е з д у ,
К оторую береж но
Н е су в лад онях.
Э то — мое б у д у щ е е ,
Но о н о такое большое...
Мне его т р у д н о
О д н о й нести.

Лом в деревянной с п р а в е ,
И н е п о п а сть туд а .
Г д е за тенистым садом
Б у д е т ш у м е т ь вода.
Г д е с к о л о к о л ь н ы м звоном
К а м е н ь л е т и т с откоса.
О сень н еторопл иво
Т у го сп л е та е т к о с у
Г де п о д о р о ж к а м колким
Хвоя л е ж и т п с д у ш к о й .
И д а ж е колючий е ж и к
С та н е т д е т с к о й и г р у ш к о й .
Г де отыскать калитку?
Ч ем отомкнуть засовы?
М .з ж е т б ы ть, э то т д о м и к
М н о ю б ы л н а р и со в а н ...

★
Что останется после м е н я ?
Добрый свет глаз, или вечная
тьм а ,
Л е са л и р о п о т , шепот волны.
Или ж е с т о к а я п о с ту п ь волны ?
Н еуж ели я п о д о ж гу свой д о м ,
С ад, который с та ки м т р у д о м
Рос на с к л о н е з а с н е ж е н н ы х г о р ,
Я р а с то п ч у , ка к т р у с л и в ы й в о р ?
/ж а с , засты вш ий в гл аза х л ю д е й .
Б у д е т вечной д о р о г о й м о е й ?
Оглянусь на п р о ш е д ш и й д е н ь —
П р а вд а там , или злобы тень?
К а ж д ы й захочет оставить
с в е тл ы й сл е д .
О т ч е го ж е тогда столько
ч е р н ы х бед?
Ч то останется п о с л е те б я ,
Человечество,
С этого дня?

103

ГАЦАНЬЕ
Гадают сейчас
На в р е м е н и ,
К а р ты у ш л и в и с т о р и ю .
К о м у выпадает че р н а я —
Б р о са ю т туд а б о м б у.
Н е к а р ты ,
А л ю д и раскинуты
На бедном
Земном ш а р е .
И к а ж д ы й б о и тс я в ы та щ и ть
К р о в ь ю за ли ты е страны.
К а к ж а л ь , что я не гадалка
Гадала б ы
Только ц ве та м и .
И р а д у г о й залечила
Земле
Н анесенны е раны .

★

КАЛЕЙДОСКОП

И щ и те п р а в д у в с а м и х с е б е ,
В гл а за д е т е й п о ч а щ е гл я д и те .
А то з а л а д и л и : «Р аспяли Х р и с та !..»
Д а вы на р у к и свои п о с м о т р и т е .
I д ь л е гч е у з р е т ь ч у ж у ю ложь,
В нее и к а м е н ь л е т и т с о с в и с то м .
Ч ем б л и ж е к с е р д ц у — о с тр е е
нож.
Е щ е о с т р е е — по г о р л у бритвой.
М и р н ы м не назовешь
Ирик боли на н а ш е й п ла н е те .
А вы все д в е р и с к о р е й на засов« Б у д е т покойно на э т о м свете...»
Так п у с ть на то м вы горите
в аду,
И д е т и , сожженные в Х и р о с и м е ,
Н е п р о в е д у т вас п о т о н к о м у
льду —
В о д а о к а ж е т с я ги л ь о т и н о й .
В е чны й у к о р н а ш е м у в р е м е н и —
Глаза и д у щ и х в п е ч и Д а ха у.
И с т р а ш н о з е м л е о т э т о го
брем ени.
Н о не у т и х л и творцы напалм а.
Г орят г о р о д а , з е м л я г о р и т ,
П а л ь ц ы чернеют от п е п л а б р а та ,
У вас д у ш а н и к о г д а н е болит
И вам н е в е д о м о ч у в с т в о р а сп л а ты .
Так п у с ть р о ж д е н н ы е в а м и д е ти
( А вы п о д о б н ы х с е б е т в о р и т е )
Н е повернутся л и ц о м к о в р е м е н и
И с поля б р а н и у й д у т у б и ты м и .

Ребенок взял к а л е й д о с к о п ,
Г л а зо к в гл а зо к.
И в миг
Р ассы пался весь
Безголосый м и р
Н а резноцветный к р и к .
О н строи т
З ам ки для царевн,
Зеленую л у н у .
Р а зр исо ва л
Весь ш а р з е м н о й
О р а н ж е в о й тр а в о й .
С м о тр и , малыш ,
В тв о и х р у к а х
Н е только с е м ь цветов.
Планета —
Д н е й калейдоскоп.

Твой взгляд —
Ее лицо.

ГДЕ ГРОХОЧЕТ ВОЙНА
С л е п о й ребенок
Н а к у ч е хлам а
И гр а л о с к о л к а м и сте кл а .
И в м е р т в ы х его глазах
С то я л о с о л н ц е ,
Н е виденное им .
И блики м ерцали
На к о л к и х сте к л ы ш к а х .
И пальцы, д р о ж а ,
П ереры вали м усор.
Д у м а я , ч то это

Цветы,
Р а стущ и е п о д н е б о м
Рая.

Слепой ребенок
Р адовался у т р у ,
Н е зная
И не ве да я,
Ч то н о ч ь в се гд а
С то и т
За д е т с к и м и
Е го п л е ч а м и .

104

★
З абери м е н я к се б е .
Тишина.
Ты о д н а , и я о д н а .
За о к о л и ц у в д в о е м
Забредем .
Там те н и сты е л у га ,
Колок д е р н ,
И не к о ш е н а тоава — зелена.
Го р ь к о й я го д о й во р т у
Тишина.
★

★
Г о р ь к о плачет ж е н щ и н а у
Ей на картах вы пало.
Что она
О д и н о к а б у д е т м н о го лет.
П о гадать ей заново?
П р а вд ы не т
В т о м , ч то б у д е т
С казано м н о й .

•к
В ш есть с о р о к
О т б у д е т п о е зд .
В ш есть с о р о к
Н а ступ и т расплата
З а то.
Что заб ы л а в е р н у ть с я .
Что с м е х у теб я на л и ц е .
Ты вы й д е ш ь на с т а н ц и ю .
Тихо.
Твой п о е з д
У ш е л на рассвете.
Н е надо
П р и д ум ы в а ть ф разы ,
Ч тоб в р е м я п р о с т и л о т е б я .
Ты п р о с т о забы ла о д а те ,
У х о д и т не с к о р ы й п о е з д .
В ш есть с о р о к
П ридет лю бимый.
Н о э то б ы л о вчера.

окна.

В е р н и те м у з ы к у к о л о к о л о в —
Таля с то н веков.
Х р у с та л ь н ы м к у п о л о м
П о д небеса
З в е н я т леса.
Гу д и т р е к а ,
И з а в о д и тиш ъ
Усль.ш ь.
В о все в р е м е н а
С лы ха ла стр а н а
З о в.
Так ч то ж е , сейчас
Н абата з в о н —
В ров?
Вечная м у з ы к а —
П ять у зл о е в к у л а к е .
К олокол —
С е р д ц е в ч е л о в е ке .

ЧУЖИЕ ОКНА
Ч уж ие окне —
Н е м о е кино.
Т е м н о на у л и ц е —
В к а д р е св е тл о .
М олча кричит ребенок.
Н е я е го ка ча ю .
Б ьется п о с у д а к с ч а с т ь ю .
Н е я е го п о л у ч а ю .
И в зале п о л н о б е з б и л е тн ы х
Н а э то м с е а н се м о л ч а н ь я .
М о е о кн о звуковое.
П о д е р н у т ы с те кл а п е ч а л ь ю .

105

Лидия ЧАРСКАЯ

РАДИ СЕМЬИ
ПОВЕСТЬ

П

е р в о е впечатление, навеянное

и

к ари к атур ой на И ю , б ы л о вп е­

мож но

м огу

Л

то л ь к о
бы ло

удивляться,

вы см еи в ать

каь

такогс

Как э то гл у п о и ж е с т о к о ,—

п о ч те н н о го человека, как ваш п р е ­
подаватель
г о сп о д и н
Вадимов

м ы с л е н н о п р о и з н е сл а девуш ка,—

Е щ е б о л ь ш е у д и вл яе т м е н я то, чтс

так

вы не м о гл и , о ч еви д н о , понять
д о л е т е в ш у ю д о вас ф р а з у А л е к се я

чатление н е го д о ван и я и гнева.
—

бессовестно

старостью ! — О на

см еяться
х о те л а

над

гром ко

п р о и з н е сти эти слова, н о с д е р ж а ­

Ф е д о р о в и ч а и п риписали ей сов­

лась.
С

с е м и ск л ю ч и те л ьн о е значение. Да,
он счастлив, э то т п о чтен ны й ч ел о ­

тр удом

охвативш ий

ее

п од авл яя
п ор ы в

в

себе

возмущ е­

ния, И я о б в е л а в з г л я д о м

толпив­

век,

ч то

ю нош а,

мож ет

увлекаться,

тв о р е н и я м и

как

искусства

и

ш ихся в о к р у г д о с к и воспитанниц.

красоты , в се м и б е с с м е р т н ы м и па­

Н а с м е ш л и в ы е улы бки, л укаво по­
б л е ски вавш и е ш а л о в л и в ы м и о г о ­

л и терату ры . Я за в и д у ю е м у , зави­

н ь к а м и глаза бы ли ей о т в е т о м на

д у ю то м у , что он в е г о с е м ь д е с я т

ее

л е т не п о те р я л е щ е

возмущ енны й

взгляд.

Тогда,

м ятникам и

наш ей

классической

чуткости ко

кр а сн ея е щ е б о л ь ш е , он а за го в о ­

в с е м у п р е к р а сн о м у , т о г д а как м ы в

рила, о б р а щ а я сь к д е в о ч к а м :

его

—

Я не зн аю авто р а этой в о з ­

м у т и те л ь н о й п р о д е л к и , mesdames,

годы ,

мож ет

быть,

совсем

о т у п е е м и з а б у д е м тех, на чьих
п р ек р асн ы х о б р азц ах м ы знако­
м и л и с ь с н аш и м к л а сси ч е с к и м ли­

О кои -ание. Начало в М® 1, 1990 г.

тературн ы м

106

б о га тс т в о м .

И

жаль,

что вы н е с у м е л и о ц е н и т ь св е т­
л о го вл е ч е н и я к
вы сш ем у
из
искусств э т о го п о ч т е н н о го с та р ц е ...
Г ол ос Ии д р о г н у л п р и п о с л е д ­
них словах. Глаза ее у ж е н е с м о т ­
р е л и не во сп и та н н и ц . О н а взяла
л е ж а в ш у ю тут ж е т р я п к у и х о те л а
б ы ло с те р е т ь к а р и к а т у р у с д о с к и .
Н о ч ь е -то л е г к о е п р и к о с н о в е н и е
к е е р у к е у д е р ж а л о е е на м и н у т у .
Ж и в о о б е р н у л а с ь И я. З а е е пле ­
чам и сто я л а Л и д и я П арловна, и
см ущ енно
гл я д е л и
и с п у га н н ы е
лица п а н с и о н е р о к.
— Чей
это
р и с у н о к? — б е з
вся ких п р е д и с л о в и й о б р а ти л а с ь к
во сп и та н ни ц а м н е с л ы ш н о в о ш е д ­
шая в класс начальница.
И та к к а к все м о л ч а л и , о н а
о д н и м б ы с тр ы м , п р о н и ц а т е л ь н ы м
в з гл я д о м о ки н у л а о тд е л е н и е .
— А в гу с то в а ! Я у з н а ю вас в
этой н о в о й га д к о й п р о д е л к е . И вам
не сты д но? — о б р а ти л а с ь о н а с п о ­
ко й н ы м т о н о м , не п о в ы ш а я го л о са ,
к зам етно побледневш ей Ш уре,
с о п р о в о ж д а я с в о и сл о ва и с п ы ту ­
ю щ и м в з гл я д о м с в о и х н а с кв о з ь
п р о н и з ы в а ю щ и х гл аз.
Лицо
Ш уры
А в гу с т о в о й
из
б л е д н о го стало м гн о в е н н о м а л и ­
новы м . С расте р янн о й ул ы б ко й
о н а вы ступ ил а в п е р е д . Эта у л ы б к а
о ко н ч а т е л ь н о п о гу б и л а д е л о .
— К а к.
вы
ещ е
с м е е те сь?
К а ка я гл у б о ка я и с п о р ч е н н о с т ь на­
ту р ы ! — п р о и зн е с л а в о з м у щ е н н ы м
то н о м го с п о ж а К у б а н с ка я , т е р я я
и з м е н и в ш е е ей на э т о т р а з ее
обы чное ол и м пи йско е сп о ко йст­
вие.— Какая и с п о р ч е н н а я д е в о ч ­
ка ! — п о в то р и л а е щ е р а з Л и д и я
П авловна.— Вы н е и с п р а в и м ы . А в ­

гу с т о в а! Вы с у м е л и п р о ф а н и р о ­
вать д а ж е д а р о в а н н ы й вам Б о го м
талан г!
Ж ел тое,
б олезненное
лицо
на ч а л ьн и ц ы б о е з гл и в о с м о р щ и ­
лось.
— С л е д о в а л о бы и с кл ю ч и т ь
вас за т а к о го р о д а х у д о ж е с т в о ,
А в гу с т о в а , н о ... п р и н и м а я в о в н и ­
м а н и е г о р е ваш ей м а т у ш к и , я
о гр а н и ч у с ь на п е р в ы й р а з остав­
л е н и е м вас без: о т п у с к а в п л о ть
д о с а м ы х р о ж д е с т в е н с к и х ка н и ­
к у л ! Н о все ж е я т р е б у ю , что б ы
вы п р и н е с л и и з в и н е н и я у в а ж а е м о й
И е А р к а д ь е в н е . С л ы ш и те , А в гу с ­
това? И с е йча с ж е с т е р е т ь в о з м у ­
ти те л ь н ы й р и с у н о к с д о с к и ...
Тут Л и д и я П а вло вн а у н и з а н ­
н о й к о л ь ц а м и р у к о ю у ка за л а на
все е щ е к р а с о в а в ш у ю с я на д о с к е
ка р и ка тур у.
h o , к у д и в л е н и ю всех, Ш у р а не
д в и н ул а сь с м е ста . Ее л и ц о п р и ­
няло у п р я м о е , за м кн уто е вы раж е­
ни е . А с и н и е гл а за в з гл я д о м зат о а в п е н н о го з в е р ь к а гл я н у л и ис­
подлобья.
— П роси
прощения,
проси
прощ ения,
А в гу с т о в а ,— ш е п та л и
д р у ж н ы м х о р о м то л п и в ш и е с я в о ­
к р у г нее де во чки.
Н о Ш у р а м о л ч а л а и п о -п р е ж ­
н е м у н е двинулас!» с м еста. Т о л ь ко
б л е д н е е ста н о в и л о с ь е е л и ц о , д а
т е с н е е с ж и м а л и с ь гу б ы .
— Если вы н е п о п р о с и т е то т­
час ж е и з в и н е н и я в ваш ей га д к о й ,
не д о сто й н о й ш утке п е р е д Ией А р ­
кадьевной, м не п р ид е тся изм енить
м о е п е р в о н а ч а л ь н о е р е ш е н и е ,—
в о зв ы с и л а
сно ва
свой
обы чно
спокойны й
го л о с
Лидия
П ав-

107

ловна,— и вашей бедной м атуш ке
придется...
— Ш ур а не виновата. Э то я
виновата. Я научила ее нарисо­
вать карикатуру на И ю А р к ад ь­
евну и господина Вадимова,—
пробираясь сквозь тесно со м кну­
тый ряд пансионерок, дрож ащ им
голоском пр оизнесла м аленькая с
пепельны м и пы ш ны м и волосам и
пансионерка, и дрож ащ ая нервной
д р о ж ью с головы до ног М аня
С тр уе в а предстала пер ед лицом
начальницы.
Голубы е глаза ш алуньи С т р у евой теперь бесстраш но см о трели
в лицо Лидии Павловны , в то
врем я как пухлы е м алиновы е
губки улы бались виноватой, рас­
терянной улыбкой.
Легкая усм еш ка повела тонкие
губ ы начальницы.
— Товарищ еская по д д ер ж ка —
это очень трогательно,— произ­
несла несколько насм еш ливо гос­
пож а Кубанская,— но м не было
бы м ного приятнее, дети, если бы
вы поддерж ивали д р у г д р уга не
в ш алостях и проказах, а в сов­
м естны х занятиях, в приготовле­
нии уроков и в более достойных
делах, неж ели изображ ение в
карикатурах ваших наставников.
О д н ако сделанного не вернуть.
Его м ож но только
исправить.
А как исправить, вы знаете это
сам и. И я не б уд у вам в этом
м еш ать, надею сь, вы поняли м е­
ня? — значительно и веско заклю ­
чила Л идия Павловна и, повер­
нувш ись, пош ла из класса.
— Простите м еня, m -elle Вве­
ла г о в а !— услы ш ала в тот ж е м иг

Ия — и порозовевш ее от смущ
ния лицо С тр уево й взгляну:
на нее своими чисты м и, голубых
глазам и. С им патичное открыт»
личико ш алуньи М ани ещ е nf
первом ж е взгляде, брош еннс
на него, чрезвы чайно п онравило
Ие. А ее красивый, благороднь
поступок окончательно привле
м о ло д ую девуш ку на сторону эн
го м илого, хотя и без удери
ш аловливого ребенка.
И м ного стоило усилий И<
чтобы не броситься к маленько
Стр уево й и не расцеловать эт
алевш ее от см ущ ения личико.
Но она ограничилась лиш
тем , что протянула р у к у и, крепк
сж им ая тонкие пальчики, проговс
р ила ласково:
— Я надею сь, вы поверит
м не, если я скаж у, что не серж ус
на вас нисколько.
— О , да, m -elle,— искренн
вырвалось из детского ротика,
голубы е глаза, пом им о воли и
обладательницы, обласкали Ию
— А я не извиняю сь,— вдру
неож иданно проговорила резких
голосом Ш ура, впиваясь в лиц»
Ии неприязненны м взглядом .
— Я не извиняю сь! — ещ е ра:
вызываю щ е и р езко повторил<
она.
— Э то уж е д е ло ваш ей со
вести,— наш лась ответить ей пос­
ле недолгого колебания Ия, в тс
врем я как возм ущ енны е чр езм ер ­
ной д е р зостью Ш ур ы ее подруга
заш ептали, дергая по след н ю ю сс
всех сторон за передник.
— А вгустова! С у м а ты сошла,

108

что ли! Это уже слишком, сднако!
И тебе не стыдно, Августова?
— Во всяком случае,— про­
должала, повысив голос, Ия,— ес­
ли вы даже и не извиняетесь
передо мною, как это приказала
вам Лидия Павловна,— я передам
начальнице, что вы уже просили
у меня нрощенвя. Мне жаль вашу
мать, Шура, ведь вас так зовут,
не правда ли? Подумайте, что бу­
дет с нею, если вас исключат?
Болезненная гримаса пробе­
жала по сильно побледневшему
лицу Августовой. Сердце сильно
забилось в груди синеглазой де­
вочки. Первым движением ее было
кинуться вперед навстречу протя­
нутой руке новой наставницы. Но
какая-то злая, упрямая сила удер­
жала этот добрый порыв. И губы
Шуры сомкнулись еще упрямее.
Еще сердитее 1лянули испод­
лобья синие дерзкие глаза на Ию,
и, хмуря черные шнурочки бровей,
она произнесла, угрюмо глядя на
Басланову:
— Пускай исключат
меня,
если это им нравится. Никому
нет дела до моей матери А про­
сить прощения ни за что не буду.
Вы слышали? Ни за что! Так и
скажите Лидии Павловне. И не
нуждаюсь я ни в чьем заступ­
ничестве Решительно ни в чьем!
Она хотела прибавить e iie
что-то, но в этот миг в отделение
четвертого класса вошел Herr
Lowe, учитель немецкого языка,
маленький, р 7мяный, жизнера­
достный человечек, и начался не­
мецкий урок.

Глава

VIII.

Веселый, улыбающийся, с быст­
рой речью и круглыми щеками,
похожими своим цветом на два
румяные яблока, Herr Lowe произ­
водил на окружающих самое от­
радное впечатление.
Начать с того, что он никогда
не ставил ученицам дурных от­
меток.
Вызовет девочку, проверит за­
данный урок — отвечает ему вос­
питанница из рук ьон плохо, а
после урока, глядишь, против
фамилии отвечавшей красуется
вместо пресловутой единицы семь
с минусом, низшая отметка, кото­
рую можно было получить у учи­
теля немецкого языка. И уж если
воспитанница совсем ни в зуб
толкнуть, как говорится, по части
знания урока, вовсе рта не рас­
кроет на все вопросы учителя, то
и тогда Herr Lowe ограничивается
одним только note bene, обещая
переспросить провинившуюся де­
вочку в следующий раз.
Зато уроки немца проходили
весело и интересно. Этот румя­
ный маленький человечек, похо­
жий больше на какого-нибудь
немецкого фермера, нежели на
учителя, имел к тому же приятную
склонность к декламированию
стихов. И нужно сознаться, декла­
мировал он их в совершенстве.
При этом его румяное лицо улы­
балось и сияло, а маленькие голу­
бые глазки принимали самое сен­
тиментальное ьыражение.
При виде Ии Herr Lowe очень
изумился.

109

— К ак
ф рейлен
Верш инина
у ж е уекал? О как ш а л ь! К ак
ш а л ь! — закачал о н св о е й к р у гл о й ,
ка к ш ар, с б о л ь ш о й л ы с и н о й го л о ­
в о ю . И, как б ы с п о хв а ти в ш и с ь , что
э то н е л ю б е з н о п о а д р е с у ново й
к л а с сн о й наставни цы , H e rr L o w e
то тч а с ж е п р е д у п р е д и т е л ь н о о б р а ­
ти л с я к н е й с с а м о й л ю б е з н о й
улы бкой:
— Но
ви то ш е ,
ф рейлейн,
б у д е т доф ольны своим и деткам и.
Д е тк и б у д у т л ю б и т ь вас, ка к и
ваш п р е д ш е с т в е н н и ц ! — за лепетал
о н , кивая г о л о в о ю и с и я я го л у ­
б ы м и гл азкам и.
У в ы ! И я п р е д ч у в с т в о в а л а н е ч­
т о о б р а т н о е т о м у , ч то го в о р и л
у ч и те л ь , но д о л ж н а б ы л а о тве ти ть
д о б р я ку нем цу нескольким и лю ­
б е з н ы м и ф р а за м и .
Пару
н а см е ш л и вы х
улы бок
у с п е л а о н а все -та ки п е р е х в а ти ть
п о с в о е м у а д р е с у в т о в р е м я , как
у ч и те л ь
вы р а ж а л
у в е р е н н о с ть ,
ч т о м и л ы е д е т к и б у д у т л ю б и т ь ее
н е м е н е е М а гд а л и н ы О с и п о в н ы .
О , эти м и л ы е д е т к и !
С е р д ц е Ии сж им алось теперь
сам ы м и злейш им и предчувстви­
я м и . Ее с л у ж б а з д е с ь т о л ь к о начи­
налась, а у ж е п е р в ы е впе ча тл е н и я ,
п е р е ж и ты е е ю , бы ли исполнены
в с е в о з м о ж н о й го р е ч и и н е п р и я т ­
н о с те й .
За утр е н н и м и у р о к а м и сле д о ­
вал завтрак. З атем в о с п и та н н и ц ы
ш л и на о б щ у ю п р о г у л к у . О н и
гу л я л и п о п а р н о или по н е с к о л ь к у
ч е л о в е к , взявш ись за р у к и , по
больш ом у,
похож ем у
на
па р к
с а д у, гу с т о р а з р о с ш е м у с я д у б а м и ,
липами и кленам и и о кр уж а в ш е м у

с

т р е х с т о р о н з д а н и е пансионе
П о с р е д и э т о го са д а находился
п р уд . Вода в нем п о д е р н ул а а
з е л е н ь ю , п о х о ж е ю на п ле се н ь
Ева Л а р с к а я , взявш а я на ce6s
р о л ь п р о в о д н и к а н о в о й настав­
н и ц ы в о в р е м я п р о гу л к и п о б о л ь ­
ш о м у с а д у и не о тх о д и в ш а я от И*
во все в р е м я э то й п р о гу л к и , п е р е ­
хватила в з гл я д п о с л е д н е й , у с т р е м ­
л е н н ы й на з е л е н о в а ту ю п о в е р х ­
н о сть м а л е н ь к о го о з е р к а .
— Вы не с м о т р и т е на то , что
о н та к о й к р о ш е ч н ы й , э то т п р у д ,
и п о х о ж на л у ж у ,— го в о р и л а Ие
б л е д н а я х у д е н ь к а я д е в о ч к а с го л у ­
б ы м и ж и л к а м и на в иска х,— здесь
есть о п а сн ы й о м у т. И з -з а н е го -т о
Л и д и я П авловна и з а п р е щ а е т нам
б л и з к о п о д х о д и т ь к п р у д у с тех
п о р , ка к в н е м у т о н у л а о д н а пан­
с и о н е р к а . А з и м о ю з д е с ь у с тр а и в а ­
ется к а то к , и м ы ка та е м с я на
к о н ь к а х в м е с то п р о гу л о к в о в р е м я
б о л ь ш о й п е р е м е н ы п о с л е завтрака.
— Утонула
п а н сио н е р ка ? —
с о р в а л о с ь т р е в о ж н о и з у с т И и.—
У т о н у л а здесь? В э то й луж е? —
переспросила удивленно м олодая
девуш ка.
— Н о я ж е г о в о р ю вам , что
в э то й го р с т о ч к е в о д ы н а х о д и тс я
гл у б о к и й о м у т, m -e lle Б асланова,
а А н н а Л е вин а в начале м ая
в з д у м а л а куп а ться в о д и н и з ж а р ­
ких в е с е н н и х д н е й , п о к а в с а д у
н и к о г о не б ы л о . И ее з а тя н у л о в
э то т у ж а с н ы й о м у т . Ч е р е з два
часа д о га д а л и с ь т о л ь к о , гд е она, и
н а щ уп а л и б а гр а м и е е у ж е з а к о ч е ­
н е в ш е е в в о д е те л о . В п р о ч е м , это
б ы л о е щ е д о м о е г о п о с ту п л е н и я
с ю д а . Я е щ е у ч и л а сь т о гд а в

110

казенной гимназии. Но Надя Копорьева, вы знаете Надю, дочь
нашего инспектора классов, вот,
высокую девочку в очках, она мне
рассказывала о бедной погчбшей
Анне.
И без всякой последователь­
ности Ева закончила свою речь
вопросом:
— А знаете. Ия Аркадьевна,
что наши девочки ненавидят вас?
— За что? — не могла не
улыбнуться Ия.
— За то только, вообразите,
что они слишком любили Маг­
далину Осиповну. Я одна ее не
очень-то
долюбливала,
пред
ставьте.
— Почему же?
— Да потому, что она была
чересчур мягкая, слабая и позво­
ляла садиться себе на шею. При
ней мы все делали, что нам
вздумается. Она никогда не повы­
шала голоса, не сердилась. За это
они ее любили. Но и был наш
класс вследствие этой ее бес­
характерности на самом дурном
счету. Каждый делал, что хотел,
и учились мы все, надо сказать
правду, отвратительно. Конечно,
девочки встретили вас «на рога­
тину» потому только, что почув­
ствовали над собою силу. И лю­
бить вас они все-таки не будут
ни за что...
— Мне и не надо их любой,—
спокойно
проговорила
Ия,— я
требую от них не чувства ко мне,
а сознания долга к исполнению...
наложенных на них школой обя­
занностей.
— Ах, как вы хорошо это ска­

зали, m-elleJ — вырвалось непро­
извольно у Еиы, и из-за болез­
ненных черт ее старообразного
лице выглянули терты и улыбка
милого непосредственного ре­
бенка.
Ие
неожиданно
захотелось
приласкать этого ребенка. Но,
верная себе она сдержалась.
— А меня именно и привле­
кает к вам эта ваша сила,— по­
молчав немного, снова заговооила
задушевно Ева,— вы подумайте
только, Ия Аркадьевна, как хо­
рошо представлять из сэбя еди­
ницу, личность, с мнением которой
люди считаются, кого они ува­
жают даже помимо их собствен­
ного желания.
Седь если бы меня держсли
строже, если бы я видела вокруг
себя людей с сильным характером
и твердою волей, разве мне при­
шло бы в голову вести себя так,
как я вела себя в тех прежних
учебных заведениях и за что меня
исключали уже два раза. А то
мама ввиду моей болезненности
позволяла мне делать все, что мне
вздумается: и не учить уроков,
и не посещать классов. Мне безнакезанно спускались все те дер­
зости, которые я позволяла себе
по отношению к старшим, и Маг­
далина Осиповна уж, конечно, не
имела никакого влияния на меня.
Она была такая обыкновенная,
маленькая... А вы...
Ева Ларская не договорила.
Восторженно-радостный крик про­
несся в эту минуту по саду.
И воспитанницы заметались по его
бесконечным дорожкам и тропин-

111

ка м , у с тр е м л я я с ь в ту с т о р о н у ,
о т к у д а слы ш ал ся э т о т п р и з ы в н ы й
радостны й крик.
И я в с о п р о в о ж д е н и и не о тс та ­
вавш ей о т не е ни на ш а г Евы п о ­
с п е ш и л а т у д а ж е . Н а к р ы л ь ц е зд а ­
н ия, в ы х о д я щ е м ш и р о к и м и ка­
м е н н ы м и с т у п е н я м и в са д, сто я л а
З ю н ге й к а Карам, вся кр а с н а я от
р а д о стн о го волнения, и разм ахи­
вала н е б о л ь ш и м б е л ы м к о н в е р ­
ти ко м , кото р ы й д е р ж а л а вы соко
н а д го л о в о ю .
— О т М а гд а л и н о ч к и ! М а гд а л и н о ч к и , з в е з д о ч к и на ш е й , с о л ­
н ы ш к а н а ш е го ! А н ге л а н а ш е го ,—
кр и ч а л а , т о и д е л о с о п р о в о ж д а я
с л о в а сво и н е п р и я т н ы м и , р е ж у ­
щ и м и у х о в зв и зги в а н и я м и , З ю н ­
ге й к а .— С ю д а , к о м н е и д и те ! С л у ­
ш а й те , ч то п и ш е т н ам наш а ч у д ­
ная М а гд а л и н о ч к а !
П ривлеченны й этим и крикам и,
весь п а н си о н в н е с к о л ь к о с е ­
к у н д собрался у кры льца в о кр уг
н а х о д и в ш е й с я з д е с ь З ю н ге й к и , и
десятки р у к протянулись к баш ­
кирке.
— Ч итай п и с ь м о , читай ж е
с к о р е е . Карам! —
нетерпеливо
звучал и м о л о д ы е го л о с а .
— M e sd a m e s! Н е с м е й т е вы­
ры вать п и с ь м о , а т о н е у з н а е те ни
стр о ч к и ! О н о м не написано, м не
и п р и н а д л е ж и т ! — с в е р к а я глаза­
м и , в о п и л а б а ш к и р к а в о тв е т на
все п о п о л з н о в е н и я е е о д н о к л а с ­
с н и ц завлад еть п и с ь м о м .
Э то п и с ь м о б ы л о п р и с л а н о
т о л ь к о что М а гд а л и н о й О с и п о в ­
н о й с п о сл а н н ы м и з д о м а е е м а те ­
р и , к у д а б о л ь н а я на ста в н и ц а п е р е ­
ехала на в р е м я и з п ансио н а .

« М и л ы е м о и д е т о ч к и ! Н е уда
л о с ь м н е как с л е д у е т п р о с ти ть с
с в а м и ,— с то я л о в п и с ь м е .— С уд ь
б е б ы л о у г о д н о л и ш и ть м е н я i
э то й
последней
радости.
Бо
знает, у в и ж у ли я вас е щ е к о гд а
н и б у д ь , а м е ж д у т е м о б с то я те л ь
ства с л о ж и л и с ь так, ч то я н е м о г
ла д а ж е п р и ж а ть вас в последние
р а з к м о е м у л ю б я щ е м у сердца
и р а сц е л о в а ть ваш и б есконечн<
д о р о г и е м н е м о р д о ч к и , которы е
н е о т с т у п н о с то я т все в р е м я п е р е
д о м н о ю ...»
Все
последую щ ие
строю
п и с ь м а б ы л и написаны в т о м же
духе.
Ни о д н и м с л о в о м не у п о м и н а ­
ло сь в н е м о Ие, н о о н а ф и г у р и ­
р о в а л а в п и сь м е б е з названия, тс
п о д в и д о м о б с то я те л ь с тв , т о п о ^
л и ч и н о й су д ь б ы .
К о гд а б л е д н ы е о т во лн е н и я
пансионерки познаком ились с со ­
д е р ж а н и е м письм а, т а к о го н е ж н о ­
г о и л а с к о в о го , н о та и в ш е го , м о ­
ж е т б ы ть, п о м и м о в о л и писавш ей
е го , яд о б в и н е н и я п р о ти в И и, все
го л о в ы п о в е р н у л и с ь к э то й п о ­
с л е д н е й . С н о ва з а б л е с те л и у г р о ­
зой
и
недоброж елательством
ю н ы е глаза п а н с и о н е р о к , н о м о л о ­
дая д е в у ш к а , ста р а я сь не з а м е ­
чать
эти х
недоброж елательны х
в з гл я д о в , ка к ни в ч е м не б ы вал о
п озвала д е те й в класс...
С ледую щ ий у р о к был ур о ко м
истории.
Ещ е м о л о д о й , н е д а в н о с о ш е д ­
ш и й с у н и в е р с и те тс к о й с ка м ьи,
уч и те л ь П е т р П е т р о в и ч Г ирсов,
ум евш ий
захватить
красочной
речью свою ю ную
аудиторию ,

112

о б р а з н о и к р а с и в о ра сска зы ва л
в о сп и та н н и ц а м с зн а ч е н и и искусств
в о б щ е с тв е н н о й ж и з н и д р е в н и х
гр е с о в .
Н о м з л о к то сл уш а л е го с е го д ­
ня. В осп и та н н и ц ы все е щ е н а х о д и ­
лись г о д вл и я н и е м п о л у ч е н н о го
письм а. П о с то я н н о е ш у р ш а н и е и
л е гк и й
ш орох
на
последних
ска м ья х п р и в л е ка л и в н и м а н и е Ии.
О н а п р о ш л а по кл а ссу и з а м е ти л а
нечто, с о в е р ш е н н о не с о гл а с с з а в ш еес а с у р о к о м д р е в н е й и с то р и и ,
п р о и с х о д и в ш е е сейчас у пее в о т­
делении. И п р и ч и н о ю этом у бы ло
все т о ж е з л о п о л у ч н о е п и с ь м о .
К а ж д о й из в о с п и т а н н и ц х о те ­
лось п р и о Ь р е с ти на п ам я ть х о тя б ы
к о п и ю е го . Н е ч е го и го в о р и т ь , что
о р и ги н а л о м д е с п о т и ч н о завлад ела
З ю н ге й к а , на и м я к о т о р о й о н о и
б ы л о п р и сл а н о . И во т, о д н а за
д р у г о ю , д е в о ч к и п е р е п и с ы в а л и е го
в свои зап и сн ы е к н и ж к и на пам ять.
— M e s d e m o is e lte s ! Н е в р е м я и
не м е с то заним ать ся п о с т о р о н н и м
д е л о м на у р о к е ,— п р о и з н е с л а Ия,
н е о ж и д а н н о поя вля ясь п е р е д к а р ­
то й м а н и С тр у е в о й , п е р е п и с ы в а в ­
шем в эту м и н у т у п о с л е д н ю ю с тр а ­
н и ц у письм а. Ия взяла з л о п о л у ч н ы й
д о к у м е н т и унесл а е го на с в о й с т о ­
лик.
Едва за ко н ч и л ся у р о к и с т о р и и ,
как п е р е д н е ю с л о в н о и з -п о д з е м ­
ли в ы р о сл а красная , п ы л а ю щ а я
з л о б о й З ю н ге й к а .
— Н ельзя б р а ть ч у ж о е . Н а д о
отдавать ч у ж с е . Так з а к о н учи л .
Так А л л ах велел ,— н е р в н о ж е с т и ­
к у л и р у я чуть ли не у с а м о го ли ц а
Ии, в ы хо д и л а из с е б я б а ш к и р к а ,
наступая на м о л о д у ю д е в у ш к у .

С бледны м лицом и спокой­
н о й у л ы б к о й Ия взяла ее за о б е
р уки и несколько се кун д п р о д е р ­
ж а л а эти с м у гл ы е , о тч а я н н о рвав­
ш и е с я у н е е в р у к а х па льц ы в сво их.
— Ток не р а з го в а р и в а ю т с о
с та р ш и м и ,
К арач,— п р с и з н е с л а
она твердо и спокойно.
— А с та р ш и е не д о л ж н ы п о к а ­
зы вать д у р н о го п р и м е р а м л а д ш и м .
Если б ы м ы взяли у вас ч у ж о е пись­
м о , что б ы вы ска за ли на это? —
И Ш у р а А в гу с то в а , о ч у ти в ш и с ь
п о д л е З ю н ге й к и , д е р з к о уста ви­
лась о б ы ч н ы м с в о и м в ы з ы в а ю щ и м
в з гл я д о м в л и ц о Ии
М о л о д а я наставни ца с м е р и л а
ее гл а за м и с го л о в ы д о н о г.
— Э то п и с ь м о о с та н е тс я у вас.
Е го н и к т о не в о з ь м е т. Н о , п о к а и д у т
у р о к и , я не м о гу р а з р е ш и т ь вам
п е р е п и с ы в а ть
е го ,— п о сл ы ш а л ся
с д е р ж а н н ы й о тв е т И и.
— А вы е го не п р о чте те ?
С и н и е д е р з к и е гл а за сн о в а
блеснули
явной н а с м е ш к о й
по
а д р е с у Ии. Как п о д у д а р о м хлы ста,
в з д р о гн у л а м о л о д а я д е в у ш к а . Эти
слова ж е с то к о о ско р б и л и ее. Но
и тут, стараясь со в л а д ать с охва­
ти в ш и м ее в о л н е н и е м , о н а с л е д я ­
н ы м с п о к о й с т в и е м отЕ ечала Ш у р е :
— Я не и м е ю п р и в ы ч к и читать
ч у ж и х п и се м , з а п о м н и те э т о р а з на­
в се гд а , А в гу с то в а , и п о о к о н ч а н и и
у р о к о в , п о в т о р я ю е щ е р а з , вы п о ­
л у ч и те ваш е п и с ь м о о б р а тн о .
. — Б ессовестная! — к р и к н у л а
Ева Л а р ска я, в ы б е га я в п е р е д ...—
Как ты с м е е ш ь о с к о р б л я т ь И ю
А р к а д ь е в н у ? В едь е сл и б ы Л и д и я
П авл овна узн а ла все... то ... то ...
Ева не м о гл а д о г о в о р и т ь . О н а

д р о ж а л а , как л и ст. Д е в о ч к а бы ла
о че н ь н е р в н а о т п р и р о д ы , и часто
м а л е й ш е е в о л н е н и е у н е е за ка н чи ­
валось о б м о р о к о м .
М а н я С тр уе в а , зная э т о и у с т у ­
пая в л е ч е н и ю с в о е го д о б р о г о с е р ­
д е ч к а , о р о с и л а с ь к Еве:
— Н е с с о р ь те с ь , д е т и м о и ,
р а д и Б ога... Ш у р о ч к а , Ева! Ч то это
в сам ом деле, право!
— П усть
о тд а с т
п и с ь м о ...
А ллаха
н а ш е го ...
М а гд а л и н о ч к и
н а ш е й !— тв е р д и л а м е ж д ;, те м в
п о л н о м заб вении чувств З ю н ге й к а .
Ш у м и волнение р о сл и с каж ­
д о й м и н у т о й . За э ти м ш у м о м не
б ы л о с л ы ш н о п р и б л и ж е н и я у ч и те ­
ля, и т о л ь к о к о гд а п р е п о д а в а те л ь
м а те м а ти к и ,
добродуш нейш ий
то л с тя к с о с тр а н н о й ф а м и л и е й
П о л д е н ь , в о ш е л на к а ф е д р у и п о ­
слал о т т у д а сво е о б ы ч н о е : « З д р а в ­
с тв у й те , д е в и ц ы » , п а н с и о н е р к и , как
в с п уга н н а я стая п ти ц , р а з л е те л и с ь
п о с в о и м м естам .
У р о к м а те м а ти к и , к с ч а с тью ,
с о ш е л б л а го п о л у ч н о . Н о за то о б е д
п р и н е с И е н овы е, н е п р е д в и д е н н ы е
волнения.
— M esdam es, во и м я М а гд а л и ­
ны О с и п о в н ы и в п ам я ть е е я о б ъ ­
я в л я ю го л о д о в к у ! —
произнесла
З ю н ге й к а К арач, р е ш и т е л ь н ы м ж е ­
с т о м о т о д в и га я о т се б я за с т о л о м
та р е л к у
с с у п о м .— К то л ю б и т
а л м а з наш , М а гд а л и н о ч к у , т о т не
п р и к о с н е т с я ни к с у п у , ни к ж а р ­
к о м у день, д р у г о й , т р е т и й !.. Ц е л у ю
н е д е л ю , есл и э то в о з м о ж н о . С л о ­
в о м , д о тех п о р , п о к а н е ста н ут
от го л о д а п о д ка ш и в а ть ся н о ги и не
з а к р у ж и т с я го л о ва ,— о б ъ я в и л а она

с в о и м г р о м к и м ш е п о т о м , о тч а ян н о
ж е с ти к у л и р у я по привы чке.
— У д и в и те л ь н о
остроум ное
р е ш е н и е , н е ч е го и го в о р и т ь ! П о ш ­
л о с ть, д о с т о й н а я ее т в о р ц а ,— з а го ­
в о р и л а в о з м у щ е н н ы м т о н о м Ева
Л а р с к а я ,— и гл у п е е гл у п о го б у д е т,
m esdam es, е сл и вы п о с л е д у е т е п р и м е р у э то й д и к о й д е в ч о н к и .
— О т ч е го ж е н е послед озать?
Н а д о ж е х о тя ч е м -н и б у д ь о т м е ­
ти ть у х о д М а гд а л и н о ч к и , р а з ее
так б е с с о в е с тн о в ы к у р и л и о т нас,—
так г р о м к о п р о го в о р и л а А в гу с то в а ,
что с и д е в ш а я за э ти м ж е с то л о м
в м е с те с п а н с и о н е р к а м и И я ус л ы ­
ш ала е е слова. 11о о н а сд е л а л а
в ид , что не слы хала А в гу с т о в о й .
М е ж д у т е м к « о б ъ я в и в ш е й го л о ­
д о вку» б а ш кир ке и последовав­
ш ей е е п р и м е р у Ш у р е п р и м к н у л о
ещ е
несколько
человек.
М аня
С тр у е в а хотела, б ы л о , изб авиться
о т н е п р и я т н о й о б я з а н н о с т и и д ти
п о с то п а м « го л о д а ю щ и х » , н о Ш у р а
так с т р о г о в з гл я н у л а на б е д н я ж к у ,
что то й о ставалось т о л ь к о о т о д в и ­
н уть о т с е б я п р и б о р и, в о о р у ж и в ­
ш ись т е р п е н и е м , с м о т р е т ь , гл отая
с л ю н и , как с а п п е ти то м у н и ч т о ­
ж а л и с ь с и д е в ш и м и за с т о л о м б о ­
ле е б л а го р а з у м н ы м и в о с п и та н н и ­
ц а м и б а р а н ьи к о тл е ты с го р о ш к о м
и к у с к и п е с о ч н о го го р та , п о д а н ­
н о го на тр е т ь е б л ю д о .
А в е ч е р о м , к о гд а п а н с и с н е р к и
п р и ш л и п о с л е чая и м о л и тв ы в
д о р т у а р , у них п р о и з о ш л о н о в о е
с то л к н о в е н и е с И ей. Р овно в де ся ть
часов И я вы ш ла из-за ш и р м и г р о м ­
ко объявила во всеуслы ш ание:
— M a s d e m o 's e lle s
Т уш ите
све чи и б р о с а й те ваш и занятия-

Я гаш у электричество, пора спать.
Поднялись «ахи» и «охи», гром ­
кий ропот неудовольствия и него­
дования.
— Как так? Ведь ещ е десять
часов только! Д етский час. При
М агдалиночке мы сидели со свои­
ми «собственными свечам и» до
ДЕенадцати! — послыш ались
со
всех сторэн протестую щ ие голоса.
Стараясь сладеть собою и не
выходя из обычного спокойствия,
Ия отвечала'
— М не нет д ела до того, что
было при моей предш ественнице.
У меня есть свои собственны е пра­
вила, соблю дения которых я буду
требовать от вас. Во всяком случае,
раз вы встаете в полоьипе восьм о­
го утра, вы долж ны засыпать до
двенадцати ночи, чтобы им еть све­
ж ую голову и б одр о е настроение
на следую щ ий день.
— А га ! Вот оно что! И тут при­
теснение! Ну хорош о ж е! — про­
звучал чей-то ш епотом произне­
сенный м ногозначител! ный ответ.
И в тот ж е м иг потухло электри­
чество. В абсолю тной тем ноте, на­
тыкаясь на табуретки, попадавш ие­
ся ей по пути, Ия с тр уд эм до ьралась до своего уго лка за ш ирм ам и.
Когда она подходила к крайней
постели, до слуха м олодой девуш ­
ки долетел тихий, дробны й, явст­
венный стук, повторенный не­
сколько раз.
Было слы ш но очевидно, что
кто-то из воспитанниц отстуки­
вает косточками пальцев по доске
ночного шкапика. Ия остановилась.
— Кто это стучит? — крикнула
она гром ким голосом в тем ноту...

115

— Д о лж н о быть, м ы ш и !— со
сдерж анны м ф ы рканьем отвечал
см ею щ ийся голос.
Тогда, не спеш а, Ия повернула
назад. С ту к повторился уж е в д р у­
гом месте, рядом, около соседней
кровати.
— Тук! Тук! Тук!
Теперь уж е стучали подле каж­
дой постели, с которой равнялась
в тот м ом ент ее высокая, слабо
нам еченная лунны м светом ф и ­
гура.
— Тиш е, m esdem oiselles, про­
ш у не шалить — сд ерж анно угова­
ривала расходивш ихся воспитан
ниц м олодая девуш ка.
И, словно в ответ на эти слова,
стук участился. По м ере м ед лен­
ного путеш ествия Ии п с длинном у
тем но м у дортуару он разрастался
с каждой м инутой. М им о чьей бы
постели ни проходила девуш ка,
при сдерж анном хихиканье не­
слось оттуда четкое и раздельное
постукивание пальцев о доски ноч­
ных шкапиков.
Наконец, потеряв всякое тер­
пение, Ия остановилась посреди
к омнат ы.
— Будет ли конец ваш им ша­
лостям , m esdem oiselles? — произ­
несла она дрогнувш им голосом.
И в тот ж е м иг друж но е, в несколь­
ко рук, массовое выстукивание
наполнило своим нуд ны м , неприят­
ным ш ум ом дортуар.
Теперь стучали до лго и оглу­
ш ительно громко.
Ия стояла растерянная и см у­
щ енная едва ли не в первый раз
в ж изни.
Останавливать девочек она не

реш алась. Д а это б ы ло бы сейчас
б еспо лезно ; чтобы не дать понять
своего раздраж ения, она спокойно
направилась дальш е. М ассовое по­
стукивание прекратилось, но зато
преж нее единичное преследовало
ее настойчиво и неум олчно .
И вот, покрывая сонны м голо­
сом весь этот ш ум , Ева Нарекая
закричала гром ко:
— Что за безоб разие, спать не
даю т! Свинство, mesdames! Нашли
тож е врем я, когда сводить счеты !
Но никто не обратил внимания
на эти слова.
Д ево чки продолж али стучать.
С тучали еще и тогда, когда совер­
ш енно изм ученная этим стуком Ия
прош ла в свой уго лок за ш ирм ою
и, заткнув уш и пальцам и, повали­
лась ничком , обессиленная, на кро­
вать.
— Нет, нет, я не останусь у
вас! Не м о гу остаться! — говорила
на Д РУги * ж е день Ия, сид я против
Л идии Павловны в рабочем каби­
нете последней — Я не из тех, ко­
то ры е ж алую тся на каж д ую м е­
лочь, придираю тся по пустякам,
сводят м елкие счеты . Но и изво­
дить себя таким обращ ением я
тож е не позволю . Не по м оей вине
заболела лю бим ая пансионеркам и
их п рэж няя наставница, и м не при­
ш лось заступить ее м есто. И м еня
крайне тревож ит эта явная вражда,
которую ни за что, ни про что
проявляю т дети,— взволнованным
голосом заклю чила свою речь
м олодая девуш ка.
Л идия Павловна зам етно встре­
вожилась. По ее всегда сд ерж ан­

ном у ли ц у пробеж ало выраж ение
беспокойства.
— Д итя
м ое,— проговорила
она,
притрагиваясь
унизанной
кольцам и р уко ю руки Ии,— вы на­
прасно так волнуетесь. Вы — такая
ум ница, такая тактичная с этой
врож денной способностью обхо­
диться с детьм и! Я ко е-что успела
подм етить в вас, Ия Аркадьевна. То
им енно, что так ценно в воспита­
тельнице — врож денный такт и
ум ение владеть собою . И настав­
ницы, обладаю щ ие такими драго­
ценны м и качествами, нам крайне
ж елательны . Я не отпущ у вас ни за
что. Скаж ите, эта невозм ож ная
Августова извинилась перед вами?
Если нет, то я уво лю ее тотчас же
безо всяких разговоров.
Ия вспыхнула, как зарево, при
последних словах начальницы. О на
знала, что судьба этой «невозм ож ­
ной» Августовой теперь зависела
только от нее. По о дно м у ее слову
госпож а Кубанская исклю чит из
пансиона Ш ур у или ж е оставит ее
здесь.
И не привыкш ая лгать, опуская
свои строгие, правдивые глаза под
упо р н ы м , настойчивым взглядом
начальницы, Ия, реш ив вс что бы
то ни стало отстоять А вгустову,
проговорила:
— Д а. извинение м не было
принесено.
Э то бы ла чуть ли не первая
лож ь сказанная девуш кой. Но эта
лож ь спасла Ш ур у. О твет молодой
девуш ки, казалось, вполне удов­
летворил начальницу. П о ее холод­
ном у сд ерж анно м у ли ц у пробе­
ж ала тень подобия улы бки.

— Н у, в о т и о т л и ч н о ,— п о в е ­
р и в сл о в а м сво е й с о б е с гд н и ц ы ,
п р о го в о р и л а Л и д и я П авловна,—
вот и о тл и ч н о ! Т е п е р ь вы д о л ж н ы
н е п р е м е н н о остаться п о м о га т ь м н е
в т р у д н о м д е л е в о сп и та н и я д е те й .
Нет, нет, не о тн е ки в а й те с ь , не п о ка ­
чивайте ваш ей б л а го р а з у м н о й го ­
л о в ко й ... В си л у д о л га , и з о д н о го
ч е л о в е к о л ю б и я вы д о л ж н ы остать­
ся у нас, д о л ж н ы п о м о ч ь м н е
исправить то н е в о л ь н о п р и ч и н е н ­
н о е М а гд а л и н о й О с и п о в н о й зл о ,
к о т о р о е по се ял а е е чр е зв ы ч а й н а я
м я гк о с т ь к д е т я м ...
— Н о...
— Б ез «но», м о я д о р о га я ... П о ­
м о ги т е м н е , я ж е п о м о г у вам . Я
к о е -ч т о у ж е дл я вас сд ел а л а , и вас,
м ил ая И я А р ка д ь е в н а , ж д е т в
н е д а л е ко м б у д у щ е м о ч е н ь п р и я т ­
ны й с ю р п р и з . Н е д у м а й т е , что я
х о ч у п о д к у п и т ь вас э ти м . Вы, на­
с к о л ь к о я усп е л а за м е т и ть за этот
к о р о т к и й с р о к н а ш е го з н а к о м с т в а
с вам и,
не п о д куп ны , и я более
ч е м уве р е н а , б е з о в с я ки х новы х
п р о с ь б с м о е й с т о р о н ы о ста н е ­
тесь там , гд е п р и н е с е т е т а к у ю
сущ ественную пользу л ю д ям .
И, б ы с т р о п о д н я в ш и с ь со1 с в о ­
е го м е ста , Л и д и я П авло вн а п р о т я ­
нула И е р у к у , к а к б ы давая ей
п о ня ть э ти м , что их д е л о в о е св и д а ­
ние о ко н ч е н о .
С м ущ енная неясны м и на м ека­
м и о к а к о м -т о с ю р п р и з е , м о л о д а я
ц е в уш ка п р о ш л а к с е б е . О ч е в и д н о ,
сам и о б сто я те л ь ства скл а д ы в а л и сь
та к, что ей н е о б х о д и м о б ы л о
остаться и тя н уть л я м к у наставни­
цы, в к о т о р у ю з а п р я гл а ее суд ь б а .

Глава IX.
С у б б о та . Ясный с е н т я б р ь с к и й
п о л д е н ь б а б ь е го л е та с т о и т над
б о л ьш им го р о д о м . Греет послед­
н и м л е т н и м те п л о м с о л н ц е . З о л о ­
тя тс я ж е л т ы е ли стья д е р е в ь е в .
Р деет алая спелая р я б и н а в саду.
В суб б о ту п а нсио н е р о к распус­
к а ю т п о д о м а м д о д в е н а д ц а ти ча­
со в, и к з а в т р а ку весь п а н с и о н за­
м е т н о п усте е т. Н е у х о д я т т о л ь к о
н е с к о л ь к о ч е л о в е к, о ста в л е н н ы х
б е з о тп у с к а . Ш у р а А в гу с т о в а и
М а н я С тр у е в а н а х о д я тс я в числе
п о с л е д н и х . И е у д а л о с ь у го в о р и т ь
Л и д и ю П а вл о вн у зн а ч и т е л ь н о с о ­
к р а ти ть с р о к н а ка за н и я , н а зн а че н ­
н о го д е в о ч к а м , н о т е м не м е н е е
тр и
в о с кр е с е н ь я
подряд
они
д о л ж н ы о тс и д е ть б е з о т п у с к а в
п а н си о н е .
С н а ка за н н ы м и о ста е тся д е ­
ж у р н а я кла ссн а я д а м а м л а д ш е го
o i д е л е н и я , и И я с в о б о д н а о т сво их
о б я з а н н о с т е й на д в а д н я . Ц ел ы х
д в а д н я о тд ы ха ! К а к о е сча стье !
О н а м о ж е т п р и н а д л е ж а ть се б е
в п о л н е , м о ж е т по чи та ть на д о с у ге ,
написать п и с ьм а д о м о й . Ей та к х о ­
че тся п о б е с е д о в а ть с ее д о р о г о й
с т а р у ш к о й ! В едь т е п е р ь е е м ать
с о в с е м о д и н о к а ! К а тя уе ха л а в С.
уч и ть с я . Я б л о н ь ки о п у с те л и ,. Ч то то п о д е л ы в а е т та м о д н а е е б е д н а я
с та р уш ка ? ..
Глаза Ии за в о л а ки в а ю тс я сл е ­
за м и Н о гу б ы у л ы б а ю тс я б е с с о з н а ­
те л ь н о й у л ы б ко й . И та к н е о б ы ­
чайна эта м и л а я б е с п о м о щ н а я , со в ­
с е м д е т с к а я у л ы б ка на е е з а м к н у ­
т о м , н е п о л е та м с т р о г о м с е р ь е з ­
ном лице!

117

О на то ч н о чувствует по д л е се­
б я п р и с у т с тв и е м а т е р и . В ид и т ее
д о б р ы е глаза... Ее и с п о л н е н н о е
л ю б в и и ласки л и ц о .
— Н ю ш к а , р о д н а я м о я ! — слы ­
ш и т, как скв о зь со н , м о л о д а я д е ­
в уш ка ...
А к р у г о м не е такая кр а с о та !
П о с л е д н я я ска зка л е та т и х о з а м о л ­
ка е т в п р е д с м е р т н о м
ш е л е сте
ли стьев, в чуть с л ы ш н о м п л е ске
в о д ы к р о ш е ч н о го о з е р к а , в ш у р ш анье о павш ей л и ствы , з о л о т о й и
б а гр я н о й , п о д л е гк и м и сто п а м и Ии.
И это ч у д н о е м я гк о е с е н тя б р ь ­
с к о е с о л н ц е , л а с к о в ы м и л уч а м и
п р о б и в а ю щ е е с я с к в о з ь з а м е тн о
о б е д н е в ш у ю чащ у сада!
Б ы стр ы м и ш ага м и и д е т Ия по
п р я м о й , как стр е л а , с а д о в о й аллее.
И к а ж е т с я д е в у ш к е , что о н а с е й ­
час н е в д а л е к о м о т е е м и лы х
Я б л о н е к б о л ь ш о м ч у ж о м го р о д е , а
та м у них, за кр а са в и ц е й В о л го й ,
в р о д н ы х сте п я х, о к р у ж е н н ы х л е ­
са м и . Ч то с то и т ей т о л ь к о с м а хн уть
ту м а н я щ и е глаза с л е зы , и о н а у в и ­
д и т м ать, К а тю , в с ю х о р о ш о з н а к о ­
м у ю д о м а ш н ю ю о б с та н о в к у , р а ­
б о т н и ц у У л ья н у, с к р о м н ы й ш ала­
ш и к в са д у...
Н о ч то это? Разве он а д е й с тв и ­
те л ь н о дом а? И ли э то сон?
И я с и л ьн о , д о б о л и сти скив а е т
р у к и , сти ски в а е т так к р е п к о , что
х р у с т я т ее н е ж н ы е п а л ь ц ы ... Б о ж е
м о й , д а н е у ж е л и п а л ь ц ы ... Б о ж е
м о й , д а н е у ж е л и ж е о на не спит?
П р я м о н а в с тр е ч у к не й с т р е м и ­
те л ь н о б е ж и т н е б о л ь ш а я , х о р о ш о
ей з н а ко м а я ф и гу р к а . Ч е р н ы е в о ­
лосы с в е р к а ю т ей н а в стр е ч у . Ра­

д о с т н о у л ы б а ю тс я з н а к о м ы е , п ух­
л ы е гу б к и ...
— К атя! Катя м о я ! — в с к р и к и ­
вает, не п о м н я с е б я о т р а д о с ти ,
И я и сам а, как д е в о ч к а , б р о с а е тс я
н а в с тр е ч у с е с тр е .
— И я! М и л а я И я!
С е с тр ы з а м и р а ю т в о б ъ я ти я х
д р у г д р у га .
— К атя! К а тю ш а , ч е р н о гл а з к а
м о я м и л а я ! К а к и м и с у д ь б а м и ты
здесь? Ты ли это? К атя! Р о д н а я м о я !
— Я, И ечка, я... С во е й с о б ­
с тв е н н о й п е р с о н о й ! Н е у ж е л и ж е не
узнала? — с о с м е х о м , п е р е м е ш а н ­
н ы м с о с л е за м и , б р о с а е т ш ал унья,
и ц е л ы й гр а д п о ц е л у е в с ы п л е тся
на л и ц о с та р ш е й с е с тр ы .
— Д а как ж е ты с ю д а попала,
Катечка? — все е щ е
не
может
п р и й ти в се б я Ия.
З ахлеб ы ваясь о т в о л н е н и я , т о ­
р о п я с ь , с д р о ж ь ю р а д о с т и , Катя
п о р ы в и с т о п о я с н я е т с та р ш е й с е ст­
р е п р и ч и н у с в о е го п о я в л е н и я здесь
так н е о ж и д а н н о , п о ч ти с к а з о ч н о и
н е в е р о я тн о .
— Ты п о д у м а й ,— с л о в н о г о ­
р о х , с ы п л ю т с я у н е е изо р та с л о ­
ва,— ты п о д у м а й т о л ь к о , И ечка,
м ы с м а м о й н и ч е го н е з н а е м , ни­
ч е го не п о д о з р е в а е м , и в д р у г пись­
м о о т Л и д и и П а вл о вн ы ... К ак с н е г
н а го л о в у ... П оним аеш ь? Н е п и с ь м о
д а ж е , а ц е л ы й хв а л е б н ы й ги м н ва­
ш е м у вы со че ств у, И я А р к а д ь е в н а .
Так, м о л , и та к: п и ш е т, что ты д е ­
в я то е ч у д о м и р а , в о с ь м о е , к о н е ч ­
но, э т о — я,— не м о ж е т н е вста­
вить с л у к а в ы м с м е х о м ш а л ун ья ,—
п и ш е т, что так д о в о л ь н а , так д о ­
в о л ь н а т о б о ю и т в о и м и п е д а го ги ч е ­
с к и м и с п о с о б н о с т я м и , к о т о р ы е ты

118

проявила уж е за первую н е д е лю
твоего пребывания зде со , что во
что бы то ни стало хо ч ет поощ рить
тебя, а кстати и снять часть о б /зы
по м о е м у воспитанию с твоих
плеч. О на узнала о тк уд а -то , что ты
теперь единственная корм илица
сем ьи, что ты платиш ь за м е н я и
за ученье. И вот она пр едло ж и ла
м ам е прислать м еня к вам в. пан­
сион, гд е л ю безно б у д у т обучать
м еня всякой книжной п р е м уд р о сти
безо всякой платы , сиречь д ар о м ,
за твои почтенные заслуги пер ед
о бщ ество м . Понимаеш ь?
Д а, Ия поняла. П о няла отлично,
какой сю р при з был приготовлен
ей начальницею пансиона.
И восторж енная р ад о сть , р а­
до сть впервые со д н я ее появления
зд е сь, в этих сте н а х, затопила
мгновенно д у ш у м о л о до й
де­
вушки!
— Так ты поселиш ься со мной?
Ты б уд е ш ь ж ить со мной? И учить­
ся у м е н я на глазах? — то о тстр а­
няя от себ я К атю , то снова при­
влекая ее к с гбе, заго во р ила но­
вы м, м я гки м , р астр оганны м го ло ­
сом Ия. И к/д а-то исчезла ср а зу
сейчас е е обычная сде р ж а н н о сть,
ее зам кн уто сть и показная суроJO C T b.

С о слезам и р адо сти на глазах
обнимала она с е с тр е н к у , рассп ра­
шивала о м атери и о до м аш н их
делах.
Болтая б е з у м о л к у , К атя рас­
сказала все. И как она ехала одна
от сам о го Ры бинска, куд а проводил
ее соседский ар ен дато р , ездивш ий
в Рыбинск по д е л а м кн язя В адб ер ского, и как она зае зж ал а в С . про­

щ аться со своими бы вш им и товар­
кам и, и ско лько стихо тво р ений они
написали ей на прощ анье в аль­
б о м ...
О ж ивленно б е с е д у я , сестр ы не
зам е ти л и , как п о дош ел час о беда.
О по м ни лись они лиш ь то гд а , ко гд а,
о глуш и тельн о р сзд аваясь на весь
с а д , зазвен ел звонок. Но п р е ж д е ,
неж ели вести с е с тр е н к у в сто ло ­
вую , Ия, остановив Катю на м ину­
ту в с а д у , оашла к Л идии Павловне
по благо дари ть ее за сю р п р и з.
— Вы сами не п о д о зр е в аэте
д а ж е , как м но го вы сд е л ал и д л я
м е н я . Я не знаю , как о тб л а го д а­
рить вас за э то ,— говорила рас­
троганны м го ло со м м о л о д а я д е ­
вуш ка, крепко сж и м ая м ален ькую
с у х у ю р у к у начальницы.
— А м е ж д у те м вы не м о ж е те
б о л ьш е , чем кто-либо д р уго й ,
бы ть полезной и те м о тплатить за
т у ничтож ную у с л у гу , к о то р ую , по
ваш им словам , я о казала вам ,—
сопр о вож дая свои слова обычной
хо ло дно й уль.бкой светско й ж ен­
щ ины, произнесла Л и д и я Павлов­
на,— п о м о ги те м не в д е л е воспи­
тания м оих сорванцов-девиц, и мы
квиты ...
Н овым пож атием руки Ия под­
тв е р д и л а свою го то вно сть испол­
нить ж елани е начальницы и снова
вернулась в са д , гд е К атя с н етер ­
пением ж д ал а е е возвращ ения.
— И дем о б е д ать, К атю ш а. Я
по зн ако м лю те б я с д в ум я пансио­
неркам и твоего класса, котор ы е
о стали сь на праздники з д е с ь . В по­
недельни к ж е ты увидиш ь о сталь­
ных. П о сле о б ед а н ео б хо д и м о пе­
р е о д е ть ся с д о р о ги , а там я пред-

119

ставлю те б я Лидии П авловне. Пока
ж е идем !
И, обвив р уко ю плечи сестр ы ,
Ия повела К атю в сто ло вую .
В то сам о е вр е м я , пока о бе д е ­
вуш ки спеш или к кры л ьц у здания
по главной д о р о ж ке сад а, близ
то го м е ста , гд е они то л ько что
находи лись, заш евелили сь кусты
волчьей ягоды , и ср е д и уц е л е в­
ш ей ж елто й листвы м е л ькн ул и сна­
чала д ве пары р у к , а всле д за
ними вы сунулась из-за кусто в пара
ю ны х го ло во к, одна черненькая,
как ж у к , д р уга я пепельно -русая.
— Тр о гательная историйка, не­
чего говорить. Н у и сестр и чка у
наш его идолищ а! Х о р о ш а! Н ет
сло в! — п р езр ительно
о ттопы ри­
вая заячью губ ку , п р о изнесла одна
из появивш ихся из-за кусто в д е в о ­
чек. Э то бы ла Ш у р а А вгусто ва.
О н а вм е сте со своей н еразлуч­
ной по др уго й М аней С тр уево й
пр о ш м ы гн ули с ю д а с л е д о м за Ией
после завтрака, все в р е м я наблю ­
дали за новой наставницей и были
свидетельни цам и про исш едш ей у
них на глазах встречи с е с те р .
— А м не она очень понрави­
лась, эта черно глазая с м угл а я К а ­
тя . О н а уди ви тельно сим патичная,
и по части проказ от нас с тобой
не о тстан е т,— во зр азила п о д р уге
С тр уе в а .
— Во о браж аю ! У ж е по о дном у
то м у тихоней с д е л а е тс я , чтобы
др аж ай ш ей своей с е стр и ч к е , идо ­
ли щ у э то м у , попомни мои слова,
все, что ни д е л а е тся в классе, на
хво сте переносить ей ж е все с та ­
н е т...

— А Н адя Копорьева о тц у пе­
р ено си т разве?
— То Н а д я ... А эта, увидиш ь,
кляузни ц ей б у д е т первый со р т.
— П ослуш ай, Ш у р а , зачем ты
клевещ еш ь на совер ш енно незна­
к о м о го те б е человека? — во зм у­
ти лась М ан я.— И по ч ем у у тебя
сто ль ко враж ды к Ие А р кадьевне?
А м е ж д у те м , ты слы ш ала, что
говорила ей сейчас эта черноглазенькая? Ия А р ка д ье вн а со д е р ж и т
на своих плечах всю се м ь ю . Такая
м о л о д е н ь ка я и взяла на свои пле­
чи к акую о тветственно сть.
— Н у, и глупа ж е ты , М анька!
М о л о ден ькая, а л ю б ую с та р у х у за
пояс за тк н е т. Н ебось, приструнит
нас эта м о л о д е н ь ка я, так прибе­
р е т к р ук а м , что и пикнуть не
у с п е е м . И девчонка эта , я увер ена,
прислана сю да, чтобы ш пионить
за нами.
— Ш ур а! И не сты д н о теб е!
Я ненавиж у, ко гд а ты возводиш ь
напраслину на л ю д е й ,— в запаль­
чивости вырвалось у С тр уе в о й .
— М еня ненавидиш ь? М еня?
С во е го друга? Из-за какой-то при­
ш лой девчонки?
— Н е те б я , а твои поступки!
— А га ! М ои поступки нена­
видиш ь? Н у, так уб и р ай ся от м е­
ня,— сер д и то бр о си ла, зад ы хаясь
от гнева, А в густо ва.— Я сам а те б я
ненавиж у и знать не хо ч у. И д р у ­
жи с твоей черноглазой красави­
цей, с деревенщ иной этой, а от
м еня отстань! Я д а З ю н ге й ка толь­
ко и остались верны м и нашей
М агдали но чке, а вы давно и зм е­
нили ей.
— Ш у р а ! Ш ур а!

120

— И зм енили, да! Н ечего тут
глаза тар ащ и ть: Ш у р а ! Ш у р а ! —
передразнила она со зло стью
С тр уе в у — В се гд а бы ла Ш ур о й ,
а изменницей н и ко гда не бы ла.
И знать теб я б о льш е не хочу. Не
д р уг ты мне бо льш е! Д а , д а, да!
Не д р у г!
И не пом ня с е б я от охватив­
ш его е е гнева, А в густо ва, сер д и то
сверкнув глазам и на М аню , б ро ­
силась чуть ли не б вгом от нее.
М аленькая С гр у е в а с тр уд о м
поспевала за нею . У ж е не впервы е
со д н я е е д р уж б ы с А вгусто во й
Маня уб еж далась воочию в не­
справедливости по сл е дн е й . Но д е ­
вочка душ и не чаяла в сво ем д р у ге
и старалась во зм ож но сн и схо ди ­
тельнее о тноситься к н е до статкам
Ш ур ы . С лово «п о др уга» являлось
д ля нее закон ом . Они и учились
вм есте, и шалили в м е сте . М ягкая
по натур е, веселая, ж и зн е р а д о ст­
ная М аня подпала с р а з у под влия­
ние своей б о л ее опытной свер­
стницы. Д ели катная и чуткая, не
способная ни на что д у р н о е , она,
однако, стяж ала се б е славу первой
Шалуньи б лагодар я той ж е А в гу ­
стовой, постоянно по дзадо ривав­
шей ее на всякие проказы и ша­
лости. И сего д н я тож е Ш у р а под­
говорила М аню пойти п о д гл я д ы ­
вать за «и доли щ ем », как она про­
звала Ию,
Но сейчас М аня у б е д и л ась во­
очию, что ее лю бим ица дал е ко
не тот светлый человек, каки м она
себ е представляла Ш у р у . К Тим у
ж е черноглазая провинциалочка,
так тепло и задуш евн о встрети в­
ш аяся со старш ей сестр о й и сам а

121

о казавш аяся такой сим патичной и
ласковой, ш евельнула хо р о ш ее
чувстве в маленьком сер дц е Г тр у е вой. И ее потянуло поближ е по­
зн ако м и ться с этой бо др о й, све­
ж ей , не испорченной столичны м и
привычками К атей , прилетевш ей
сю д а , как птичка, из д ал е ко го при­
во лж ско го захо лустья.
Н еч утко сть Ш ур ы е е поразила.
Тем б о л ее поразила, что — М аня
знала это прекрасно — та ж е Ия
А р ка д ье вн а вы хлопотала им обеим
со кр ащ ен и е наказания у Лидии
Павловны, и она ж е «по кр ы ла»,
оправдала Ш ур у п е р е д начальни­
ц ею , к о гд а та не по ж елала просить
у нее прощ ения.
И в д р у г эта непонятная неспра­
ведли во сть и зло сть по отнош е­
нию к м о лодо й д е в уш к е , ее за­
ступнице!
Все сущ ество М ани б ур н о про­
те сто в ал о , и пр ести ж Ш ур ы А в­
густовой падал все ниж е и ниже
в е е глазах.
Во во ем я о б ед а С тр у е в а не б е з
см ущ е н и я наблю дала, как, поль­
зуясь м инуто й, к о гд а отворачива­
лась Ия А р кад ьевн а, Ш у р а п е р е д ­
разнивала все движ ения и м анеры
К ати , сидевш ей с ними за одним
с то л о м , и всячески зад е ва ла е е .
С К а те ю М аня С тр у е в а позна­
ком и лась очень бы стр о и чувство­
вала се б я в ее о бщ естве так сво­
бо дно и л егко , точно она давнодавно знала э ту в е се л ую , бо й кую
ч ер н о глазую де во ч ку, м и ло рассказы васш ую ей своим типичным
во лж ским говорком о д ал е ки х Яб­
лоньках, о ш алаш е, построенном
ею в с а д у соб ственно р уч но , и о

двух коровах. Б ур е н ке и Беляночк е , и о р а б о тн и ц е У л ь я н е , и о с о ­
с е д н е м Л е с н о м , г д е п о с те п е н н о
п р и хо ди л в уп ад о к ро ско ш ны й
палаццо князей В ад б е р ски х.
Д евочки ср азу сош лись и р аз­
го в о р и л и с ь .
С о ш л а с ь , п р о ти в о ж и д а н и я Ии,
очень б ы стр о К а тя и со в сем своим
о т д е л е н и е м , я в и в ш и м с я ч е р е з д ва
д н я в п а н си о н .
О т к р ы т а я , в е с е л а я н а ту р а д е ­
во чки и е е н е п о д к у п н а я п р о с т о т а
с р а з у п р и в л е к л и к ней с е р д ц а пан­
сионерок.
К т о м у ж е са м и п а н с и о н е р к и
сч и та л и с е б я н е с к о л ь к о в и н о в аты ­
м и п е р е д И ей п р и ч и н е н н ы м и ей
н е п р и я тн о с т я м и и р а с п о л о ж е н и е м
к м л а д ш е й с е с т р е как б ы х о те л и
о п р авд ать се б я в гл а за х стар ш е й .
У ж е с п е р в ы х д н е й Ия с у м е л а
п р о ти в во ли п а н с и о н е р о к з а с т а ­
в и ть у в а ж а т ь с е б я . С в о е й в р о ж д е н ­
ной т а к ти ч н о с ть ю о н а о тп а р и р о в а ­
л а н е с п р а в е д л и в ы е н а п а д к и в о сп и ­
та н н и ц и п о с те п е н н о п р и м и р я л а
их со с в о е й о с о б о й . С е й ч а с ж е
м ладш ая
сестр ен ка
п о с те п е н н о
п о м о га л а ей в э т о м , п о с в я щ а я с в о ­
их о д н о к л а с с н и ц в с в о ю и н ти м н у ю
д о м а ш н ю ю ж и з н ь , гл ав н о й ге р о и ­
ней к о т о р о й б ы л а т а ж е И я. Т е п е р ь
о б р а з м о ло д ой д ев уш к и освети л­
с я в гл а з а х п а н с и о н е р о к с о в с е м
с д р у г о й с т о р о н ы . Е е б л а го р о д н ы й
п о с т у п о к по о тн о ш е н и ю с е м ь и не
б ы л у ж е тай н о й д л я д е в о ч е к . О т ­
к р о в е н н а я н а ту р а К а т и н е у м е л а
с к р ы в а т ь ч то -л и б о . П ан с и о н е р к и
с о в е р ш е н н о иначе с м о т р е л и т е ­
п е р ь на м о л о д е н ь к у ю в о сп и та ­
тельн и ц у. О ни признали е е . А это ­

го б ы л о у ж е д о с т а т о ч н о . О б р а з
М а гд а л и н ы О си п о в н ы п о с те п е н н о
о т о д в и н у л с я . С п е р в а и н с ти н к ти в ­
но , п о т о м с о з н а те л ь н о в о сп и та н н и ­
цы п о н я ли з д о р о в у ю , с и л ь н у ю на­
т у р у Б а с л а н о в о й . П о н я ли и п р е ­
и м у щ е с т в о е е н а д м я гк о й , б е з ­
в о льн о й и н и ч то ж н о й , х о т я и д о б ­
р о й , М а гд а л и н о й О си п о в н о й . И,
п о м и м о с о б с тв е н н о й в о л и , п о т я н у ­
л и сь к п е р в о й . Т о л ь к о д в е д е в о ч к и
ч е т в е р т о го о т д е л е н и я , с а м ы е го ­
рячие поклонницы уехавш ей В ер ­
ш и н и н о й , п и тал и п о - п р е ж н е м у к
И е ни на ч е м не о с н о в а н н у ю у п о р ­
ную вр аж ду.
Э ти д е в о ч к и б ы л и : Ш у р а А в ­
гу с то в а и З ю н ге й к а К а р а ч .

Глава X.
К а ж д ы е д ва м е с я ц а в п а н си о н е
го с п о ж и К у б а н с к о й п р о и с хо д и л и
п и с ь м е н н ы е и сп ы та н и я по ф р а н ­
ц узско м у язы ку. Н еим овер но стр о ­
гий и тр е б о в а т е л ь н ы й m o n sie u r
А р н о л ь д , у ч и те л ь ф р а н ц у з с к о го
язы ка, обращ ал о соб ен н о е вним а­
ни е на п и с ь м е н н ы е р а б о ты в о сп и ­
та н н и ц . О н п р и д а в а л и м о гр о м н о е
зн а ч е н и е .
Н е д о в е р ч и в ы й , о ч е н ь о пы тн ы й
в д е л е ш к о л ь н о го о б р а зо в а н и я
m o n sie u r А р н о л ь д , зн а я п р и вы чки
с л а б ы х в о сп и та н н и ц п о д с м а т р и ­
вать у с в о и х б о л е е с и л ь н ы х с о с е ­
д о к , р а с с а ж и в а л с л а б ы х уч е н и ц в
часы п и с ь м е н н ы х и сп ы та н и й з а о т­
д ельн ы м и столи кам и . И переводы ,
к о т о р ы е за д а в а л и с ь д л я к л а с с н ы х
р а б о т , он б р а л не и з у ч е б н ы х по­
с о б и й : в с е в о з м о ж н ы х М а р го , М ан ю э л е й , а с о с та в л я л с а м . П р и ч е м

122

ключ к пер ево ду п ер едавал ин­
спектору. Так бы ло за в е д е н о испокон веков, и m onsieur А р н о л ь д ни
разу не о тступил от р а з навсегда
заведенного им обы чая. А работы
он задавал очень тр у д н ы е и сбав­
лял баллы за м але й ш ую ош ибку.
Ещ е за н е делю д о письменной
работы по ф р а н ц у зс к о м у язы ку
весь 4-й класс сильно волновался.
О собенно беспокоилась Зю ч ге й ка
Карс.
П о -ф ранц узски она ровно
ничего не знала, не м о гл а и двух
слов написать правильно на этом
язы ке. А вдобсвок ко в се м у она
недавно «схватила» пару по р ус­
ско м у сочинению и, если то ж е
повторится и по ф р а н ц узс к о м у
язы ку, то , чего д о б р о го , к концу
года ее, З ю н ге й ку К арач, м алень­
кую баш ки рку из зольны х у ф и м ­
ских степей , не п е р е в е д ут в с л е ­
дую щ ий класс.
Э то го бо льш е всего боялась
Зю нгейка. Боялась отца, которы й,
наверное, р ассе р д и тся и б у д е т
бранить ее , а за ним и м ать. И ста­
нет так сты дно З ю н ге й ке , так не­
ловко см о тр е ть в гл аза им всем ,
а особенно кр е стн о м у о тц у, гене­
р алу, которы й вывез ее сю д а из
ее р о дим ы х степей и к ко то р о м у
она хо дит в о тпуск по праздни­
кам и во скресеньям .
Впрочем , во лн уется не одна
З ю нгей ка Карач, во лн уе тся до б р ая
половина класса. M o nsieura А р ­
нольда б о ятся б о льш е всех д р уги х
учителей Он щ едр на единицы ,
и е м у ничего не сто и т «срезать»
на экзам е н е воспитанницу. Д аж е
желчный А ле ксе й П етрович Вади­
мов каж ется ангелом д о б р о ты и

кро тости по сравнению с ним.
М аня С труо ва, Ш у р а А в гус то ­
ва, Копорьева, Глухо ва, Во р г и
д р у ги е д р о ж а т при одном напо­
минании о пр едсто ящ ей письмен­
ной раб о те ещ е зад о л го до р о ко ­
вого д н я.
И вот он наконец приблизился,
это т роковой день.
Н акануне его д о л го не лож и­
лись спать в д о р ту а р е четвертого
о тд е л е н и я. Пансионерки собира­
лись в группы , тихо совещ аясь о
пр эдсто явш е м им завтр а пораж е­
нии.
А что пораж ение б у д е т, в этом
ни у кого из них не бы ло ни м алей­
ш его сом нения.
M o n sieu r А р н о л ь д казался все
п о сл е дн е е врем я особенно се р д и ­
ты м и взы скательны м .
— С о всем точно с цепи со­
р вал ся,— говорила на его счет
З ю н ге й ка.
В это т вечер она казалась осо­
бенно взволнованной и кричала
и суети лась больш е д р у ги х , поль­
зуясь о тсутстви е м классной дам ы .
Ии ь е бы ло сейчас в д о р ту а р е
О на присутствовала на о д н о м из
еж е н е д е льн ы х засед ан и й , проис­
ходивш их каж д ую с р е д у в кварти­
р е начальницы. П рисутствовали
т ам все учит еля, и нсп ектор и клас­
сны е дам ы д р уги х о тд ел ен и й пан­
сиона
— Н е знаю , чго бы я дала,
лиш ь бы получить ф р ан ц узски й
клю ч к завтраш ней р аб о те . Н ебось,
А р н о л ь ка у себ я в кар м ан е его
д е р ж и т. Н икакими силам и е го у
него не извлечь,— се р д и то ворча­
ла З ю н ге й ка , зап л етая на ночь

123

с во и ж е с тк и е , ч е р н ы е , к а к с м о л ь ,
н е п о к о р н ы е в о л о сы .
— А что, m esd am es, ч то есл и
з а к р и ч а т ь: « П о ж а р ! Г о р и м !» Н а
весь пан си он, б л а г и м м а т о м . В ся
к о н ф е р е н ц и я п о в с к а ч е т с м ест,
з а су е ти тся , зам ече тся... А тут п о д ­
к р а с т ь с я к А р н о л ь д у и в ы та щ и ть
у н е го и з к а р м а н а ф р а н ц у з с к у ю
тем у
п е р е в о д а ,— ф а н т а з и р о в а л а
А в гу с т о в а , б л е с т я р а з г о р е в ш и м и ­
ся гл а зк а м и .
— К ак б ы не так, д е р ж и к а р ­
м а н ш и р е ,— п р и б л и ж а я с ь к г р у п ­
пе п а н с и о н е р о к , п р о г о в о р и л а Таня
Гл ухова, п р и щ у р и в а я на Ш у р у свои
м аленькие
гл азки ,— н а ве р н о е ,
ф р а н ц у з с к о г о п е р е в о д а д а в н о нет
у А р н о л ьд а . О н пе р ед ал е го е щ е
у тр о м Ге орги ю Сем енови чу.
— К а к ? У ж е ? Ты все с о ч и ­
н я е ш ь, Гл ухарь! Н е п р а в д а ! — п о ­
с л ы ш а л и с ь н е д о в е р ч и в ы е голоса.
— И с о в с е м не с о ч и н я ю ,—
о б и д е л а с ь Таня.— Я о т л и ч н о ви­
д ел а, как А р н о л ь д п е р е д а в а л ин­
с п е к т о р у к а к о й -т о к о н в е р т и к . И
сейчас, я з н а ю н а в е р н о е , т е м а
у ж е в с т о л е у и н с п е к то р а . Н а д я
с а м а го в о р и л а , ч то о н к л а д е т всег­
д а к л ю ч п е р е в од а в письм енны й
стол.
— Н а д я г о в о р и л а ? Н адеж да...
К о п о р ь е в а ?.. П р а в д а ? Д а гд е ж е
о н а ? П о з о в и т е ее! П о з о в и т е Н а д ю
К опор ье ву! — затар атори ли
не­
т е р п е л и в ы е д е в о чк и .
Красная, с м ущ е н н а я Н ад i пре д ­
ста л а п е р е д п о д р у г а м и , п р я ч а за
с т е к л а м и о ч к о в з а с т е н ч и в ы е глаза.
— Ч т о вам н а д о о т м е н я , m es­
d a m e s? — о с в е д о м и л а с ь она.
—

Ты зн ае ш ь, гд е л е ж и т с е й ­

час к л ю ч к з а в т р а ш н е й р а б о т е ?
В п и с ь м е н н о м с т о л е т в о е г о о тц а ?
Д а ? — в н е з а п н о о б р у ш и в а е т с я на
не е Ш у р а А в гу с т о в а .
— Зна ю ... та к ч то ж е ?
И глаза п о д оч ка м и у стр е м л я ­
ю т на г о в о р и в ш у ю у д и в л е н н ы й
в згл яд . И н е т о л ь к о о д н а К о п о р ь е ­
ва, н о и все о с т а л ь н ы е п а н с и о н е р ­
ки с м о т р я т и з у м л е н н о на Ш у р у .
И в г о л о в е к а ж д о й из д е в о ч е к
м е л ь к а е т о д н а и та ж е м ы сл ь:
— Н еуж ели ж е? Н еуж ели у
э то й о т ч а я н н о й А в г у с т о в о й м е л ь ­
к н у л а м ы с л ь с о в е р ш и т ь д е р зк и й ,
н е ч е с тн ы й п о с т у п о к ?
Н о п о ч е м у ж е не ч е стн ы й , о д ­
нако? Разве сам А р н о л ь д спр авед ­
ливо
п о с ту п а е т, з а д а в а я
таки е
у ж а с н о т р у д н ы е т е м ы и м у ч а я всех
придиркам и и своим чрезм ерны м
п е д а н т и з м о м . В е д ь о н н а з л о им
в се м т и р а н и т их э ти м и н е в о з м о ж ­
ны ми
письм енны м и
работам и.
И к о м у о н и нуж ны , эти р а б о т ы ,
к о т о р ы е , к р о м е о д н и х е д и н и ц , не
п р и н о с я т н и ч е го ?
И п о э то м у , к о г д а Ш у р а А в ­
гу с то в а с в о з б у ж д е н н о г о р я щ и м и
гл а з а м и п о д х о д и т к Н а д е К о п о р ь е в о й и ш е п о т о м го в о р и т :
— Ты д о л ж н а д о с т а т ь в о ч то
б ы т о ни с т а л о у т в о е г о о т ц а т е м у
п е р е в о д а и д а ть н а м ее, х о т я б ы
на о д и н т о л ь к о ч ас,— е е с л о в а м
у ж е н и к то н е у д и в л я е тс я . Д а ж е
Е ва Л а р с к а я , п р о т е с т о в а в ш а я п о ­
с т о я н н о п р о т и в всех « в ы п а д о в »
т а к о г о р о д а и л ю б и в ш а я о ста ­
в а ть с я о д н о ю при о с о б о м м н ен ии ,
м о л ч и т на э то т р аз.
А р н о л ь д давно с ко м п р о м е ти ­
р о в а л с е б я в гл а за х к л асс а сво е й

124

несправедливостью
и ж е сто к о ­
стью, и провести его хотя бы еди­
ный раз в ж изни никто из девочек
не считает за грех. И только по
лицу одной Нади К опорьевой р а з­
ливается уж ас после того, как она
узнает о намерении класса.
— Как хотите, mesdames, но я
ни за что не полезу в стол отца
и не стану выкрадывать те м у,—
говорит она д р о ж ащ и м голосом ,
догадываясь сразу, какой услуги
требует от нее Ш ура.
— Выкрадывспь — какое гром­
кое слово! П од ум аеш ь то ж е,—
далеко не искренним с м е х о м рассм еяласв последняя.— Да разве
это называется вы красть, если
эзять на несколько м инут те м у с
гем, чтобы переписать е е и сно­
ва полож ить обратно в стол?
— Но ведь...
— Безо всяких но, пож алуйста.
Если сам а не хочеш ь сделать это­
го, помоги, по крайней м е р е , клас­
су. Или и этого не пож ел аете сд е­
лать,
достоуваж аем ая
гос ложа
проф ессор ш а? — иронизирует А в­
густова, и е е заячья губка пре­
зрительно оттопыривается.
— Решайся ж е, р еш ай ся! —
кричит Наде Зю нгейка так гр о м ­
ко, что на нее ш икаю т со всех
сторон.
— Н ечего сказать, хо ро ш ее,
однако, вы задум али д ел о ,— го­
ворит М аня С труева, оглядывая
толпившихся и взволнованны х де­
вочек.
— Я с тобой согласна — дело
неважное,— под д ерж ала ее Катя.
— Ну вот, ещ е две святош и
реш или, так то м у и быть, значит,—

внезапно закипает гневом З ю н ­
гейка,— а того не поним аю т, что
с а м о м у А р н о льд у л ю б о единица­
ми сыпать... О дна единица, две
единицы, три, четы ре, м ного их,
как снега зи м ою . С колько звезд
в небе, столько единиц у ф р ан ­
цуза в ж ур нале,— неож ид анно не­
л епы м , но о бр азн ы м сравнением
под общ ий хохот заклю чает она.
— Оставь их, Зю нгей ка,— пре­
зрительно м аш ет в сто р о н у Кати
и С труевой рукам и Ш ур а,— разве
не видишь, сколько в них святости
объявилось вдруг? Н аш у М анечку
с тех пор, как появилась Катечка,
и узнать невозм ож но. За д о б р о ­
детельность ее ж ивой на небо
возьм ут.
— Ну, пожалуйста, Августова,
оставь их в покое,— неож иданно
подняла голос Ева,— действитель­
но, С тр уе ву узнать нельзя с тех
пор, как она разд руж и лась с то­
бо ю . И учится лучш е, и ведет себя
прекрасно, а когда и шалить слу­
чается совм естно с Катей Бесла­
новой, то ником у от этих шалостей
вреда нет. М еж д у тем , как...
Но Еве приш лось замолчать,
не докончив ф р азы .
— Не твое дело,— грубо о бо­
рвала ее Августова,— и нечего тут
м н е проповеди читать. С а м а не
лучш е. О товсю ду повыгоняли. У ж
м о лчи ! Куда полезн ее бы ло бы,
неж ели нравоученьям и-то зани­
маться,— со о бщ а придум ать, как
н а м разд обы ть тем у, хоть на пол­
часа.
— Ш ур а права, давайте ду­
мать! — послыш ались отдельны е
голоса, и группа девочек со м кн у-

125

лась во круг А в густо в о й , стар аясь
найти вы ход из н е п р и я тн о го поло­
жения и о б легчить се б е зад ачу на
завтрашний день.
Надя К опорьева, Ева, Глухова,
Зю н гей ка нахсдились тут ж е.
Только Катя и м ален ькая С т р у е ва оставались в сто р о н е . Им както не по Д у ш е п р и ш ел ся зад ум ан­
ный п о ступок. Впр очем , о т класса
они не м огли да и не хо тели от­
ступать.
Э то значило бы идти против
правила то вар ищ ества, сто л ь р ас­
про стр аненно го ср ед и учащ ихся.
И девочки п р е кр асн о сознавали
это.
Ночь... П ро б и ло м ер ны х один­
надцать уд аров на стен ны х часах
в ко р ид о ре, и снова наступила
преж няя тиш ина, в м аленькой,
со сто ящ ей из тр е х ко м нат квар­
тирке ин спектора классов, наход я­
щ ейся ту т ж е, в здании пансиона,
царит та ж е ничем не нар уш аем ая
тишина.
С а м Георгий С е м е н о ви ч е щ е не
верн ул ся с затяги вавш его ся обы ч­
но до полуночи заседания.
П р и сл уга спит в кр о ш ечно й
кухне. О д н а Надя, б о д р ство вавш ая
в это т поздний час, нервно ш агает
по гостиной с целой б ур е й в душ е.
— Что ж е они так долго? П о­
че м у не идут?
Ее се р д ц е стуч и т так гр о м ко ,
что д е во чке каж ется, что она слы ­
ш ит е го неровное сильное биение.
Или это стучи т м аятник на часах?
В своем волнении Н ад я едва
со знает действи тельн ость.
У ж ск о р е е бы приходили! С к о ­

р е е кончалась бы эта л ю та я м ука
ож идания!
С а м а она кате го р и че ски о тка­
залась участвовать в похищ ении
тем ы . О н а не м о гл а бы ни за что
на св е те обм ануть св о е го лю бим о­
го стар е н ь ко го отца. Но о ткр ы ть
д вер ь «тем », «отчаянны м », Надя
все ж е обещ ала после д о л ги х ко ­
лебаний и сд ел о к с < обе геенной
со ве стью . О б ещ ал а такж е и ука­
зать им д о р о гу в отцовский ка­
бинет.
Но че го ж е они ж д ут, однако?
П о че м у м едлят? Или отм енили
сво е б е зум н о е реш ение? Или изо­
б ре л и новый исход?
И з б л ед н о го лицо Нади, посте­
пенно краснея, стано ви тся алым,
как кум ач, и с каж дой м инутой
все сильнее и сильнее бье тся не­
уго м о н н о е се р д ц е
В д р уг легко е д виж енье ручки
у входной двери в п еред ней опо­
вестило д е во чку о п р и хо д е «за­
говорщ иков».
— Зюнгейка? Aei устова? Вы? —
П р е ж д е , неж ели откры ть дверь,
д р о ж ащ и м го л о со м сп раш ивав’
Н адя.
— Мы! Мы! О тв о р я й ск о р е е ,
не бойся!
Д ал ь ш е все п р о и схо д и т как во
сне. Н адя, откры вш и сначала вход­
н ую дверь, потом д р у гу ю , дверь
о тц о в ск о го кабинета, и пропустив
вп ер е д обеих посетительниц , про­
тяги вае т д р о ж а щ ую р у к у к вы клю ­
чателю . М аленькая ко м ната с бо ль­
ш им и книж ны м и ш каф ам и осве­
щ ае тся ср азу.
Глаза тр е х д е во ч е к с р а з у при­
ко вы ваю тся к п исьм енном у сто лу!

127

У в ы ! О н з а п е р т на к л ю ч ... В с е ящ и ­
ки д о е д и н о г о ...
— Вот
н е з а д а ч а -то ! — с о р в а ­
л о с ь с гу б о то р о п е в ш е й З ю н ге й к и .
Вся д р о ж а и во лнуясь, Н адя
п о в то р я е т т о л ь к о о д н о :
— Вы в и д и те с а м и т е п е р ь , что
н е л ь з я д о с т а т ь т е м ы . В и д и т е ,—
з а п е р т о на к л ю ч . У х о д и т е ж е , у х о ­
д и т е ж е , р а д и Б о га , с к о р е е ! В д р у г
з а с е д а н и е с е го д н я к о н ч и тс я р ан ь ­
ш е , о те ц в е р н е т с я и з а с т а н е т в ас.
Н о Ш у р а А в г у с т о в а то л ь к о
у с м е х н у л а с ь в о тв е т на э ти сл о в а .
— У й ти в с е г д а у с п е е т с я . Г е о р ­
гий С е м е н о в и ч т а к с к о р о н е в е р ­
н е тся. Н ам ж е н ео б хо ди м о уп о т­
р е б и т ь в се у с и л и я , п р е ж д е н е ж е л и
у й ти .
Т у т она о п усти ла р у к у в карм ан
и в ы т а щ и л а из н е го с в я з к у с к л ю ­
ч а м и . С это й с в я зк о й в р у к е Ш у р а
подош ла к сто лу.
— В ко то р о м ящ ике прячет
о б ы к н о в е н н о Г е о р ги й С е м е н о в и ч
т е м ы ? — п р и н и м а я с ь хо з я й н и ч а ть
у з а м к а , с п р о с и л а о н а.
Н а д я м о л ч а у к а з а л а р у к о й на
п р ав ы й я щ и к . Ей б ы л о б е з гр а н и ч н о
тя ж е л о в э т у м и н уту. Н е хо тел о сь
о б м а н ы в а ть о тц а и в то ж е в р е м я
ж а л ь б ы л о п о д р у г, о б р е ч е н н ы х
з а в тр а на п о л у ч е н и е д у р н ы х о т м е ­
ток.
— Т о л ь к о с к о р е е ! Р а д и Б о га ,
с к о р е е ! П ап а к а ж д у ю м и н у т у м о ­
ж е т в е р н у т ь с я с з а с е д а н и я , и т о г­
д а ...
Л е г к и й к р и к Ш у р ы за с та в и л е е
в з д р о г н у т ь в с е м т е л о м . В то т ж е
м и г б л е д н о е д о п р о з р а ч н о с ти ли ц о
с в ы ступ и в ш и м и на л б у к а п е л ь ­
кам и п о та гл я н у л о на н е е с н и з у .

— Я ... я ...— з а ш е п та л а и сп у­
га н н а я
н а с м е р ть
А в г у с т о в а ,— я
с л о м а л а к л ю ч ... В з а м к е о с та л а с ь
о д н а б о р о д к а !.. Ч то д е л а т ь ? А х ,
го с п о д и , ч то -то б у д е т т е п е р ь !
— А л л ах м ой, все пропало! —
ч у ть ли н е в го л о с за в о п и л а З ю н ге й к а .
Н а д я н е н а ш ла д а ж е с и л ы чтолиб о ска за ть . Б л е д н а я , б е з кр о ­
ви нки в л и ц е с т о я л а о н а н а д з л о ­
получны м ящ иком . З у б ы е е нервно
с т у ч а л и . Г у б ы б е с п о м о щ н о д в и га ­
л и с ь . О н а вся т р я с л а с ь .
О пом нилась первая Ш ур а .
— Д е л о д р я н ь , но р е в е т ь все
ж е не с л е д у е т . С л е з а м и го р ю все
р ав н о н е п о м о ч ь ,— н а ч а ла она
при в и д е д в у х к р у п н ы х с л е з и н о к ,
в ы к а ти в ш и хс я и з гл а з К о п о р ь е в о й ,— но и н е п р о п а д а ть ж е м н е
о д н о й по м и л о с ти в с е го к л а с с а !
П о н я тн о , н а д о го в о р и ть т е п е р ь ,
что в се д в а д ц а ть ч е л о в е к б ы ли
зд е сь и каж дая п о тр уди лась вдо ­
в о л ь , о тк р ы в а я я щ и к . И к то и з нас
с л о м а л к л ю ч , н е и з в е с тн о . В с е о т­
к р ы в а л и ,— в се с л о м а л и , в о т и в се.
А т е п е р ь б е ж и м с к о р е е , З ю н ге й к а ! А то и н с п е к то р в е р н е т с я , по­
ж а л у й , и т о г д а п р о п али наш и го л о ­
в уш к и ни за гр о ш .
О н а п е р в ая к и н у л а с ь к д в е р и .
З а н е ю п о с п е ш и л а е е с п у тн и ц а .
Н а д я сн о в а о с та л а с ь о д н а . Т е ­
п е р ь н и к то н е м е ш а л е й п л а к а ть .
И уп ав го л о в о й на с т о л , о н а, н е б у ­
д у ч и в с о с то я н и и с д е р ж и в а т ь с л е з ,
го р ь к о р а з р ы д а л а с ь .
Ей б ы л о б е с к о н е ч н о ж а л ь с т а ­
р и к а о тц а . О н а з н а л а , ч то п о с ту п о к
п а н с и о н е р о к б о л ь н о о т з о в е т с я на

128

э т о м д о с т о й н о м и б л а го р о д н о м
человеке.
Н адя п р е к р а с н о знала и ч р е з ­
в ы ч а й н у ю ч у т к о с ть Г е о р ги я С е м е ­
н о в и ч а в в о п р о с а х че сти , а э то т п о ­
ступ о к, с неудавш им ся похищ е­
н и е м те м ы , казался е й с а м о й та­
ким недостойны м и некрасивы м ,
х о тя о н а и о п р а в д ы в а л а п о д р у г,
о б в и н я я в о всем А р н о л ь д а .
Н о ка к в згл я н е т на э т о д е л о
отец? О н а так л ю б и л а с в о е го о д и ­
н о к о г о ста р и ч ка , п о ж е р т в о в а в ш е ­
г о е й , Н аде, всей св о е й ж и з н ь ю .
К о п о р ь е в р а н о о в д о в е л и, б о л е з ­
н е н н о л ю б я д о ч ь , не п о ж е л а л ж е ­
н иться в то р и ч н о , ч т о б ы не дать
с в о е й Н а д ю ш к е , ка к о н в с е гд а на­
зы вал д о ч ь , м а ч е хи . О н сам в о с п и ­
тал, в ы р а сти л Н а д ю б е з о в сяких
н я н е к , б о н н и гу в е р н а н т о к , т р о г а ­
т е л ь н о за б о тя сь о не й и ж и в я и
р а б о та я и с к л ю ч и т е л ь н о д л я нее
одной.
И в о т т а к о г о -т о о т ц а о н а хо те л а
о б м а н у т ь в м е с те с д р у г и м и ч у ж и ­
м и е м у девочкам и.
П р и о д н о й это й м ы с л и слезы
Н а д и п о л и л и сь си л ь н е е и п е р е ш л и
в ры дания.
С р е д и э ти х р ы д а н и й о н а не
слы ш ал а, как п о з в о н и л и в п р и х о ­
ж е й , как п р о б е ж а л а м и м о о т в о ­
р я ть д в е р ь р а з б у ж е н н а я з в о н к о м
п р и с л у га , ка к зазвучал и в с о с е д н е й
с к а б и н е то м го с т и н о й ш а ги, и
о п о м н и л а с ь л и ш ь т о гд а , к о гд а чьито р у к и обвили ее плечи, а ласко­
вы й го л о с с п р о с и л с т р е в о г о ю :
— О чем , Н а д ю ш к а , р о д н а я
м о я , о чем?
В след за те м п р о и з о ш л о то,
ч е го м е н ь ш е в с е го о ж и д а л а са м а

д е в у ш к а . Н адя к и н у л а с ь к о тц у ,
п р и ж а л а с ь к е г о г р у д и и р а сска ­
зала е м у все, р е ш и т е л ь н о все, б е з
ута й к и .
В зволнованны й го р е м д очери,
Г е о р ги й С е м е н о в и ч с о в е р ш е н н о
р а с те р я л с я в п е р в у ю м и н у т у , узнав
о б о всем с л у ч и в ш е м с я . П о то м
гл у б о к о е в о з м у щ е н и е с м е н и л о о х­
ва ти в ш е е е г о в п е р в у ю м и н у т у б е с ­
покойство.
В о з м у щ е н и е п р о т и в п о с ту п к а
в о сп и та н н и ц .
Н о о н не х о те л п р и ч и н я ть н о ­
в о г о с тр а д а н и я Н а д е и старался
л а с к о й , к а к у м е л , у те ш и ть ее.
На с л е д ую щ и й ж е д е н ь после
п и с ь м е н н о го у р о к а ф р а н ц у з с к о го
язы ка, л и ш ь т о л ь к о m o n s ie u r А р ­
н о л ь д о т о б р а л у класса б о г весть
ка к с д е л а н н ы е в о с п и т а н н и ц а м и п е ­
рево д ы и с видом то р ж е с тв у ю щ е го
п о б е д и т е л я в ы ш е л и з о тд е л е н и я ,
туд а вош ел м аленький с седы м и
б а ч к а м и с та р и ч о к .
Э т о б ы л Г е о р ги й С е м е н о в и ч
К опорьев. О н подош ел к первой
п а р те , о п е р с я на н е е р у к а м и и
в з в о л н о в а н н о з а го в о р и л :
— М н е и з в е с тн о , ч т о вы б ы л и
у м е н я в че р а на к в а р т и р е , что б ы
вы н уть у м е н я из п и с ь м е н н о го с т о ­
ла к л ю ч к ф р а н ц у з к о м у п е р е в о д у .
К то б ы л из вас, д л я м е н я б е з р а з ­
л и ч н о . М е н я п о р а з и л с а м ы й ф акт.
Б л а го д а р я о д н о й т о л ь к о сча стли­
во й с л у ч а й н о с ти д у р н о й п о с т у п о к
вам н е уд а л ся и п р а в д а вы ш ла
н а р у ж у . С ам а с у д ь б а оказалась
справедливы м суд ье ю . С удить ж е
м н е с а м о м у о с те п е н и п о р я д о ч ­
н о сти в а ш е го п р о с т у п к а н е п р и ­
х о д и тс я . П р е д о с т а в л я ю вам это

130

сделать сам им . Что ж е касается
меня, то м не совестно огорчать
Лидию Павловну такою неприят­
ною новостью. О н а так Еерит в
вашу корректность, что я пред по ­
читаю предать забвению весь этот
печальный инцидент, ж алея разо ­
чаровывать ее в ее детях.
С тар и к инспектор зам олчал и
обвел
притихших
воспитанниц
грустны м , полным уко р а взглядом .
Глухое - м олчание б ы ло отве­
том на его слова.
И вдруг, не сговариваясь, не­
ожиданно прозвучало в разных
концах комнаты, сначала тихое,
потом все Солее нас гойчивое и
громкое:
— Простите... Георгий С е м е ­
нович, простите нас!
А чер ез несколько се кун д весь
класс, как один человек, произнес
придуш енны м и волнением в об­
щем хоре голосам и:
— М ы ум оляем вас простить
нас, Георгий С ем ено ви ч. Ради Бо­
га, простите! М ы ум оляем вас об
этом!
И ни одна юная головка не
задум алась над тем , что этот са­
мый маленький с до бр ы м липом
и седы м и бачкам и человек прибег­
нет к какой-либо каре, к како м улибо возм ездию , вполне заслу­
ж енном у на этот раз сам им и де­
вочками. И не из страха перед
наказанием так искренне просили
они у него прощ енье. Бы ло просто
ж аль этого доброго, м ягко го че­
ловека, которого искренне лю б ил
весь пансион.
С м ягченн ы й и оастроганный
старик невольно просиял.

— См отрите, дети, не огор­
чайте ж е м еня подобны м и поступ­
кам и,— произнес он тверды м го­
лосом и, улы бнувш ись расстроен­
ным девочкам ободряю щ ей улы б­
кой, выш ел из класса.
— Ангел! — завопила ем у вслед
З ю нгейка, срываясь с места.
— Н еуж ели и ты, Катя? Н еуж е­
ли и гы? И ты м огла пойти туда,
вм есте с ними? Ты — наша Катя,
м ам ина дочка, моя сестренка...
м оя гордость!.. Такая светлая, та­
кая благородная душ а!
Ия говорила это, стоя в углу
коридора перед м ладш ей сест
ренкой, и своими проницательны ­
м и глазам и строго см о трела в чер­
ные глаза Кати.
— Нет, Ия, нет, ради бога!..
Не см ей дум ать обо м не так д ур ­
но! — взволнованно вырвалось из
гр уд и девочки.— Ни я, ни Маня
С тр уева, никто из нас не пош ел
бы на это. А Надя К опорьева даж е
плакала и з-за всей этой истории.
Д а и все м ы не хотели этого де­
лать, а только...— Тут Катя см ути­
лась и прикусила язы к. Выдавать
А вгустову и Зю н гейку Карач она
не им ела в мыслях.
Ия ср азу зам етила ее см яте­
ние.
— Но кто ж е, в таком случае,
кто пош ел доставать клю ч к пере­
воду? — допыты валась ома у сест­
ры. П о туп л е н н ы е чер н ы е глазки
Кати поднялись на стар ш ую сестру.
— Не скаж у. Н е спраш ивай
л учш е, не узнаеш ь...— И см угло е
лицо пр иняло сердито е выраж е­
ние, а чер ны е глаза у гр ю м о б ле с-

Ясный студены й полдень. Толь­
ко что наступила больш ая перем е­
на м еж д у завтраком и следую щ и­
ми за ним урокам и, во время ко­
торой воспитанницы гуляю т по
саду.
Э то т сад очень изм енился со
дня пр иезд а в пансион Ии.

нули знаком ы м Ие уп р ям ы м огонь­
ком.
Так и не узнала ничего от сест­
ры Ия. Не узнала об инциденте
и Л и д ия Павловна — «сам а», как ее
называли за глаза пансионерки.
С лед ствием печальной истории
бы л прод олж ительны й разговор
инспектора с m onsieur А р н о льд о м ,
во врем я которого до бры й старик
Копорьев, горячась и доказывая,
упр о си л не в м ер у требователь­
ного ф р ан ц уза облегчать письм ен­
ны е работы воспитанниц и зада­
вать им м енее тр уд н ы е переводы .
И monsieur А р н о л ьд , после
долгих колебаний, скр епя сер дце
уступил е м у в этом.

Глава XI.
Все ближ е, все настойчивее
надвигается осень. К о р оче стано­
вятся студ ены е, но все ещ е ясные
дни. Д ли н н е е чер ны е октябрьские
ночи. Д ож д и, на счастье, ред ко
вы падаю т в этом году.
Х о ло д ны е утренники и скупое
на ласку, только светящ ее, но не
гр ею щ ее со лнце напом инаю т о
ско р о м появлении зим ы .
У ж е более м есяца незам етно
пр о ш ло со дня водворения Ии в
пансион.
О на постепенно привы кла к
своей новой роли. Ш аг за ш агом
завоевывала м олодая наставница
сим патию вопитанниц и сум ел а за­
ставить полю бить себя. А присут­
ствие м ладш ей сестренки прим и­
ряло отчасти И ю с ее далеко не
легкой служ бой классной настав­
ницы.

Тогда ещ е зелены е и пыш ные,
только ко е -гд е тро нуты е б леклы ­
м и красками осени стояли кусты
и деревья.
Тепер ь в начале октября ли­
стья почти облетели. Только ярко
р д е ю т ко е -гд е налиты е пурпуро м
со чны е ягоды рябины . О со бенно
зам анчиво алею т они над м алень­
ким прудом . С весились кровавокрасны м и гроздьям и над самой во­
д о ю и повторяю тся в ней своим
красивым , см ею щ им ся отраж е­
нием.
Э ти гроздья особенно привле­
каю т взгляды пансионерок с той
м инуты, как Катя Басланова рас­
сказала им, что рябину, уж е тро­
нутую утренникам и, м ож но сни­
мать с дерева, слегка отваривать
в сахарном сиропе и суш ить в д у ­
ховой печке.
— Получается
удивительно
вкусное лакомство. Так м ам а у
нас всегда приготовляла в Яблонь­
ках,— заклю чила девочка, при од­
ном воспоминании о дом аш нем
десерте облизываясь как котенок.
— А ты говориш ь, утренники
уж е тронули рябину? — ж иво за­
интересовалась ее словами Маня
Струева.
— А то нет? Видиш ь, какие
ягоды стали, как буд то см о рщ ен-

132

,

s

ные н е м н о ж к о . К а к р а з п о р а та­
ки е ж е сн и м а ть.
— Ну вот и о т л и ч н о . Б у д е м
сш ибать их п а л ка м и . Т о л ь к о ж а л ь ,
что нам не л ьзя п о д х о д и т ь б л и з к о
к п р у д у . С те х п о р , к а к у то н у л а
в н е м эта несчастная А н н а , нам
не р а зр е ш а е тс я д а ж е гу л я т ь п о
п р и л е га ю щ е й к б е р е г у д о р о ж к е .—
И М аня С тоузва невол ьно взд ох­
нула п р и этих словах.
Б удь э т о р а н ь ш е , к о г д а она
д р у ж и л а с А в гу с т о в о й , М а н я не
за д ум а л а сь б ы ни на м и н у т у над
те м , к а к р а зд о б ы в а ть алые п р е ­
кр а с н ы е гр о з д и , ну, а те п е р ь ...
П оневоле приход ится см ириться:
о н а б л и з к о сош л ась с К а те й ...
С ам а Катя Басланова, ш ал ов­
ливая и п о д в и ж н а я п о н а т у р е д е ­
в о чка , с о д н я отъ эзд а И и в П е т е р ­
б у р г к р у т о и зм е н и л а сь .
О н а являлась к а к б ы за с ту п ­
н и цей мат ари в о тс у т с тв и е с е с тр ы .
З абы ты б ы л и п р е ж н и е ш а л о сти и
п р о ка зы . Катя о сте п е н и л а с ь , стала
с е р ь е з н е е . И сейчас, в па нси о н е ,
она, н е с м о т р я на с в о ю ж и з н е р а ­
д о с т н о с ть и ж и в о с т ь х а р а кте р а ,
та к и б и в ш у ю у не е к л ю ч о м , б ы ла
на с а м о м л у ч ш е м с ч е т у у началь­
ства.
П о д в л и я н и е м Ка ти п р и ти х л а
и не д авняя « п о е м ь е р ш а о т ш а л о с­
тей» С труева.
В оспи танн иц ы
были
вполне
правы , ч то н е д о р а з у м е н и е , п р о и с ­
ш е д ш е е у С гр у е в о й с Ш у р о й А в ­
гу с то в о й , п о с л у ж и л о на п о л ь з у
п е р во й .
И сейчас в м е с т о т о г о , что б ы
б р о с и ть с я искать п о с а д у п а л о к и
ка м н е й , к о т о р ы м и м о ж н о б ы л о б ы

сб ива ть на з е м л ю алы е гр о з д ь я
р я б и н ы , к а к б ы о н а с д е л а л а э то
в п е р и о д св о е й д р у ж б ы с Ш у р о й ,
М а н я п о к о р н о дал а Ка те уве сти
с е б я п о д а л ь ш е о т за м а н ч и в о го
у го л к а сада.
Н о е сл и м а л е н ь ка я С тр у е в а
о ка за л а сь
т а ко й
б л а го р а з у м н о й
о с о б о й , Ш у р а А в гу с т о в а д а л е ка
б ы л а о т м ы сл и сл е д о в а ть е е п р и ­
м еру.
С о св о е й но в о й п о д р у г о й З ю н ге й к о й К а р а ч, р а б о л е п н о и с п о л ­
н я в ш е й все е е к а п р и з ы и тр е б о в а ­
ния, к а к э то де л а ла к о гд а -т о М а ­
ня, Ш у р а А в гу с т о в а д а в н о у ж е
брод ил а в о кр у г пруда, несм отря
на с т р о г о е за п р е щ е н и е с о с то р о н ы
начальства х о д и ть туд а .
П р я ч а с ь в ку с та х , за гу с т о
р а з р о с ш и м и с я ги б к и м и в е тв я м и ,
к о т о р ы е м о гл и п р е к р а с н о с л у ж и т ь
н а д е ж н о й за щ и то й о т н е ж е л а те л ь ­
ны х в з о р о в , Ш у р а в с о п р о в о ж д е ­
нии З ю н ге й к и , ни на ш а г н е о т­
с е в а в ш е й о т не е , п о гл я д ы в а л а
ж а д н ы м и гл а за м и на за ве тны й
у го л о к .
И не т о л ь к о с а м ы й п р у д , к а к
за п р е щ е н н ы й п л о д , п р и тя ги в а л к
с е б е Ш у р у . Ее е щ е б о л ь ш е п р и ­
в л е ка л и я го д ы р я б и н ы , с о б л а зн и ­
т е л ь н о а л е вш ие с р е д и о с е н н е й
л иствы .
— Ты слы ш ала, ч т о р а с с ка зы ­
вала
Б асланихина
се с тр и ч ка ? —
ш е п о т о м о б р а ти л а с ь о н а с в о п р о ­
с о м к З ю н ге й к е .— Слыхала? С на­
чала д о ж д а т ь с я м о р о з а . П усть
т р о н е т я го д ы . К о г д а с м о р щ а тс я ,
т о г д а и сн и м а ть...
— П а л ка м и с б и в а ть ! — п о п р а ­
вила е е З ю н ге й к а .

133

— З а че м палкам и? М о ж н о р у ­
ка м и .
— К ак
р ука м и ? — И
гл а зки
б а ш к и р к и , у з е н ь к и е , ка к щ е л к и
и з у м л е н н о п о д н и м а ю т с я на л и ц о
Ш уры .
— О ч е н ь п р о с т о . В лезть на д е ­
р е в о и п о т о м снять.
— Д а ведь д е р е в о -т о над п р у ­
дом.
— Н е все над п р у д о м . М о ж н о
с и д е т ь у с а м о го ствол а . А в е тку
с гр о з д ь я м и п р и т я н у т ь к с е б е .
— А е сли увидят?..
— Н и к т о не у в и д и т. С к о р о
у й д у т в класс. А м ы м о ж е м о с ­
таться на н е с к о л ь к о м и н у т.
— А А ня?
— Ч то Аня? Какая А ня?
— У т о п л е н н и ц а ... О н а нас из
п р у д а гл я д е ть б у д е т . О й , с т р а ш ­
н о ! — И ш и р о к и е п л е ч и З ю н ге й к и
н е в о л ь н о в з д р а ги в а ю т .
— В от гл уп а я ! О й и гл у п а я ж е
ты , З ю н ге й к а ! В е р и ш ь в о в с я к у ю
е р у н д у . Д а е сл и б ы и п о сл уш а ть
те б я , та к р а зве д н е м -т о о н и , у т о п ­
л е н н и ц ы , п о к а зы в а ю тся что ли?
— А р а зв е т о л ь к о но чью ?
— Ф у ты какая, не з л и м е н я !
И Ш у р а с е р д и т о то п а е т н о го ю .
Б о ж е , как с е р д и т е е эта наив­
ная, не р а зви та я д и к а р к а ! К ак н е ­
и н т е р е с н а е й , Ш у р е , эта З ю н ге й к а
с ее р е б яч е ским и р а ссуж д е н и я м и
и ка к о н а и с к р е н н о с о ж а л е е т о то м
в р е м е н и , к о гд а м и л а я , у м н е н ь к а я
М а н я С тр уе в а , а не эта гл уп а я
З ю н ге й к а , б ы л а е е п о д р у г о й !
Н е о ж и д а н н о р а зд а е тс я з в о н о к ,
п р и з ы в а ю щ и й в классы , и и з о всех
у гл о в са д а п о все м е г о а л л е йка м

134

п о тя н у л и с ь б о л ь ш и е и м а л е н ь к и е
пансионерки.
В от п о с л е д н я я д е в и ч ь я ф и гу р ­
ка
п о д н и м а е тс я
по
ступеням
к р ы л ь ц а и и сч е за е т за д в е р ь ю .
Аллеи, недавно ещ е ож ивлен­
н ы е з в у к а м и го л о с о в и м о л о д ы м
б е с п е ч н ы м с м е х о м , т е п е р ь сн о ва
п о гр у з и л и с ь в м о л ч а н и е . С а д о п у с ­
те л .
— Н у ч т о ж е , и д е м , ч т о ли?
Ш у р а д е р га е т за р у к а в З ю н ге й к у и ука зы в а е т е й гл а з а м и на
пруд.
— И д е м ,— п о с л е
н е д о л го го
к о л е б а н и я с о гл а ш а е тс я та.
— А ты н е б о и ш ь ся ? — на­
с м е ш л и в о у с м е х а е тс я о н а п о а д р е ­
су баш кирки.
— Н у во т е щ е ! Ч е го бояться?
З ю н ге й к а н и ч е го не б о и тс я . В ч е р ­
н ы й п о г р е б за к у м ы с о м о д н а п о д
з е м л ю с п у с к а е тс я . У нас, у о тц а
в с е л е н и и , у к а ж д о й и зб ы та ки е
ч е р н ы е п о гр е б а п о д з е м л е ю р о ю т ­
ся. В них к у м ы с го н я т и о т ж а р ы
с о х р а н я ю т . И на л о ш а д и н е х у ж е
л ю б о го
м ал айки
(м а л ь ч и ш к и )
у м е ю скакать п о с те п и ,— хвастли­
в о го в о р и т З ю н ге й к а , с о в е р ш е н н о
забы вая, п о -в и д и м о м у , сво и не д а в­
н и е стр а хи .
— Н у вот, а « и д о л и щ а » и с п у ­
галась?
— Не
«идолищ а»,
а
А ннуу т о п л е н н и ц у ... Я в «это» в е р ю .
— Е р у н д а ! П р о с т о Б асланихи
трусиш ь. В п р и м е р н ы е девочки,
как М а н е ч к а наш а, м е т и ш ь п о ­
пасть.
— Н и ч е го не т р у ш у . Н и к о г о не
т р у ш у . Г р е х т е б е та к З ю н ге й к у
о б и ж а ть .

— Ну так идем ско р ее раздо­
бывать рябину. Ты ум ееш ь по д е рев1 ям лазить, а?
— Ещ е бы? И по горам на­
шим лазила. У нас среди степи и
горы есть. Хоть не высокие, да
крутые... Так З ю н гейка по ним,
как кошка, как кош ка, карабка­
лась.
— Горы не дерево.
— И на дерево сум ею . И на
дерево тоже. Зю нгейка все умеет,
где только ловкость, си л у и про­
ворство надо.— И м аленькие глаз­
ки баш кирки горделиво блеснули.
— Му коли не боиш ься, идем !
Теперь обе девочки, взявш ись
за руки, мчатся к пр уд у. Неболь­
шое озерко в пять саж ень длины
и в четы ре ш ирины тихо др ем лет
под осенним солнцем . Д ер е вья и
прибреж ны е кусты роняю т на его
сонную
поверхность
опавшие
мертвые
листья.
О тягощ енны е
алыми гроздьям и, ветки рябины
отражаются в нем.
Ш ур а кидает беглы й взгляд
на далекие окна пансиона. С лава
богу, опасность не грозит с той
стороны. Там все тихо, все спо ­
койно Вероятно, сейчас начнутся
уроки. Все рассядутся по местам .
Только Места их, Ш ур ы А в г /с т о зой и Зю нгейки, окаж утся пусты ­
ми. Что будет тогда? Надо пото­
ропиться, однако. Надо ско р ее на­
рвать ягод и беж ать в класс.
— Ж ивее, З ю нгейка, ж ивее!
Но баш кирку не для чего б ы ло
торопить. О на и так, с быстротой
и ловкостью кош ки, вскарабкалась
на дерево и сидит сейчас на его

толстом суку, повисш ем над во­
дою .
Ее сильная м аленькая рука
протягивается к ближ айш им ало красны м кистям рябины. Готово —
сорвано... Теперь д р угую , вон
ту...
— С ко р е е, ско р ее,— стоя под
деревом , говорит Ш ур а, перем и­
наясь с ноги на ногу от охватив­
ш его ее нетерпения.
Н о Зю нгейка как буд то и не
слы ш ит ее слов. У зк и е глазки К арач странно блестят в эту минуту.
Л ицо, порозовевш ее от свеж его
воздуха, поднято кверху. Д уш а
дикой степнячки, казалось, встре­
пенулась в ней в этот м иг.
Почуяв над собою небо и во­
кр уг себя и под собою гибкие
ветви дерева, З ю н гейка в это
м гновение как бы слилась с при­
родой Ведь то ж е небо, такая ж е
вода и такие ж е деревья, по кото­
ры м она лазила с б аш кирским и
м алайкам и их селения, были и
там, на ее м илой родине, в дале­
ких родны х степях. Правда, попа­
дались они редко.
И восторгом, иллю зи ей свобо­
ды повеяло на п о луд и кую дочь
степей. И счезли стены пансиона.
Вдали не виднелись уж е больш ие
ф и гур ы гуляю щ их по сад у клас­
сных дам и воспитанниц, нару­
шавших гарм онию впечатления, и
З ю н гейка совсем уж е ярко пред­
ставила себя на соле. Ее см угло е
о бветренное скуластое лицо сей­
час улы балось счастливой улы б­
кой, улыбались губы , улы бались
м онгольские узкие глазки. И, уж е
забыв о сб ор е рябины, слож ив на

135

г р у д и м а л е н ь к и е с м у гл ы е р у к и ,
З ю н ге й к а м е ч та те л ь н о с м о т р е л а
вдал ь, наслаж д ая сь в се м и ф и б р а ­
м и с у щ е с тв а сво е й в р е м е н н о й с в о ­
бодой.
Ее н а с тр о е н и е н е м о г л о ус­
к о л ь з н у ть о т в н и м а н и я Ш у р ы .
— З ю н ге й к а ! Д а ч т о с то б о ю ?
Ты там заснула, ч т о ли? — н е т е р ­
п е л и в о к р и к н у л а та.
— А? Что? Заснула? Н ет, нет.
Я не с п л ю ...— в з д р о гн у в о т н е ­
о ж и д а н н о с т и и с л о в н о п р о сы п а я сь ,
о тв е ч а л а д е в о ч ка , н о т о ж е в ы р а ­
ж е н и е за та е н н о го в о с т о р га п о п р е ж н е м у оставал ось на е е лиц е.
Т о гд а А в гу с то в а вы ш ла, на­
к о н е ц , из себ я.
— Глупая этакая, с у м а с ш е д ­
ш ая
З ю н ге й к а !
О на,
ка ж е тс я ,
с о б и р а е тс я у в и д е ть там на д е р е в е
д е с я ты й со н ... А т у т т о г о и гл я д и
« и д о л и щ е » хватится нас и с ю д а
н а гр я н е т. Н у как м н е п р и в е с ти в
с е б я э ту г л у п у ю Карач?
Ш у р а д у м а е т н е с к о л ь к о м и н у т,
нам орщ а лоб, сурово сом кнув б р о ­
ви. В д р у г лукавая у с м е ш к а п р о ­
ска л ь зы в а е т п о е е гу б а м . Глаза ее
с м и н у т у щ у р я тс я на З ю н ге й к у .
И, п р и б л и з я с ь к с а м о м у д е р е в у ,
на к о т о р о м те м н е е т н е п о д в и ж н а я
ф и г у р к а б а ш к и р к и , о н а го в о р и т
та и н ств е н н ы м т о н о м и го л о с о м ,
п о н иж е н н ы м д о ш епота:
— С м отри
в н и з,
З ю н ге й к а !
С м о т р и с к о р е е вниз!
— Ч т о такое? — ш е п ч е т и з у м ­
ле н н а я б а ш к и р к а .
— Б о ж е м о й ! Д а ты н е ви­
д и ш ь , разве? Э то о н а !
Р у м я н е ц м гн о в е н н о с б е га е т с
л о с н я щ и х с я щ е к З ю н ге й к и . О н а

с и л ь н о б л е д н е е т . Б л е д н е ю т даже
е е п р и п у х л ы е гу б ы . И хо л о д н ы й
п о т м гн о в е н н о в ы ступ а е т на л б у
— К то «она»? Кто? — лепечет
о н а п о м е р т в е в ш и м и гу б а м и .
— Как кто? Н е у ж е л и не д о ­
гады ваеш ься?
Да
см отри
же,
с м о т р и в н и з! Вон то р ч а т из воды
е е р у к и ... Вон всп лы ла го л о ва ...
Н е у з н а е ш ь разве? В е д ь э т о А н н а !
К о р о тк а я с е к у н д н а я пауза, во
в р е м я к о т о р о й З ю н ге й к а гл я д и т
в н и з р а с ш и р и в ш и м и с я гл а за м и , и
вдруг раздираю щ ий душ у крик
в ы р ы в а е тся и з уст б а ш к и р к и . Ее
глаза, о к р у гл и в ш и е с я о т уж аса,
все е щ е гл я д я т вн из, в зе л е н о в а ­
т у ю в о д у п р у д а . Там д е й с тв и т е л ь ­
н о в и д н е ю тс я ч ь и -то п р о тя н у ты е
р у к и и б л е д н о е л и ц о ... Если бы
с тр а х н е за тум а н и л в э то т м и г с о з ­
нания З ю н ге й к и , о н а б ы узнала
в о тр а з и в ш е м с я в в о д е о б р а з е с в о е
с о б с тв е н н о е л и ц о и ф и г у р у , н о ис­
п уга н н а я д о п о л у с м е р т и б а ш к и р к а
у ж е н е м о гл а н и ч е го с о о б р а з и ть
о т стр а х а и, п р о д о л ж а я исп уска ть
о тч а я н н ы е во пли, о н а в се м те л о м
о тк и д ы в а е тс я назад...
Ее д в и ж е н и е так с т р е м и т е л ь н о
и б ы с т р о и так н е у д а ч н о в т о ж е
в р е м я . З ю н ге й к а п л о х о р а ссчи та л а
е го ... Д р о гн у л а ги б к а я в е тк а р я б и ­
ны п о д е е тя ж е л о в а т ы м те л о м ,
скользнула м и м о то ч ки о п о р ы но­
га... Д р о ж а щ а я р у к а н е в о л ь н о вы­
п усти л а из м гн о в е н н о о сл а б е в ш и х
пальцев с о с е д н и й с у к р я б и н ы , и
З ю н ге й к а с н о в ы м р а з д и р а ю щ и м
д у ш у в о п л е м с м е р т е л ь н о г о уж аса
п о л е те л а вниз г о л о в о ю в п р у д ...
Такой
же
о тч а я н н ы й
вопль
Ш у р ы б ы л ей о тв е то м ... На глазах

136

А вгусто во й
п л отная
небольш ая
ф игурка б а ш к и р к и , с б е с п о м о щ н о
распластанны м и р у к а м и ,
п о гр у зи л а а с гл у х и м ш у м о м в в о д у и
тотчас ж е скр ы л а сь п о д е е п о ч е р хн о стью ...
Не п о м н я се б я, тр е п е щ у щ а я
всем т е л о м Ш у р а б р о с и л а с ь б е ­
жать п о б е р е гу , к р и ч а д м ким ,
о тча янны м го л о с о м :
— С п асите! П о м о ги т е ! З ю н гей ка у то н у л а ! С п а си те ! — И, тут
ж е ки н ув ш и сь на з е м л ю , забилась
в и с т е р и ч е с к о м п р и п а д к е .— З ю н ге й ка уто н ул а !
Э то т к р и к д о с т и г сл у х а Ии и
б е ж а в ш и х за н е ю д е в о ч е к . Как ра з
в м и н у ту падени я К арач в в о д у
о н и у ж е б ы л и на к р ы л ь ц е , вы зван­
ны е п р е д ш э с тв у ю щ и м и в о п л я м и
З ю н гь й к и и, не п о м н я с е б я от ис­
пуга, п р и б е ж а л и в сад. О к и н у в
в з гл я д о м п р е д с т а в и в ш у ю с я гл а за м
ка р ти н у, Ия с р а з у п о н я л а в с ю
суть у ж а с н о го п р о и с ш е с тв и я . За
са д о вой п л о щ а д к о й ч е р н е л п р у д .
Р асходивш иеся на е г о
поверх­
но сти к р у ги е щ е го в о р и л и о ка­
та стр о ф е , п р о и с ш е д ш е й з д е с ь за
м и н у т у д о этого.
Ещ е н а гл я д н е е г о в о р и л о о ней
р а сп л астанное на б е р е г у б ь ю щ е е ­
ся в и с т е р и к е м а л е н ь к о е те л о .
В н е с к о л ь к о с е к у н д Ия б ы л а у
п р уд а.
О д ним бы стры м д ви ж ением
поставила она на н о ги р ы д а в ш у ю
Ш у р у .. И с и л ь н о встряхнуЕ е е за
плечи, чтоб ы п р и в е с т и в с е б я,
к о р о т к о п р о г з н е с л ;:
— Где З ю нгейка?
— У то н ул а ! У т о н у л а ! С п а сите

е е ! — си о в а о тч а я н н ы м го л о с о м
з а кр и ч а л а Ш у р а .
Н е го в о р я ни сло ва , Ия п о д б е ­
ж а л а к с а м о м у б е р е г у и, б ы с т р о
о се н и в се б я к р е с тн ы м з н а м е н и е м ,
не р а з м ы ш л я я ни о д н о й м и н у ты,
ка к б ы л а о д е та я в платье, о д н и м
п р ы ж к о м б р о с и л а с ь в в о д у ...
О н а у м е л а плавать и н ы р ять
ка к р ы б а .
Ещ е в р а н н е м д е т с тв е мать
н а учи л а е е э то м у . В их л е с н о м
о з е р е о н и куп а ли сь п о с т о я н н о с
Ю л и е й Н и к о л а е в н о й и К атей, и во
в р е м я эти х куп а н и й м а ть застав­
л я л а о б е и х д о ч е р е й с о в е р ш е н с т­
воваться в плавании.
— Б о г знает, м о ж е т
бы ть,
в п о с л е д с тв и и и п р и го д и т с я к о гд а н и б у д ь в ж и з н и ,— ча сто п о в то р я л а
она.
К о гд а с л е д о в а в ш и е за И ей
п а н с и о н е р к и во главе с К атей д о ­
с ти гл и б е р е га , их гл а за м п р е д с т а ­
ла с л е д у ю щ а я к а р ти н а : Ия, м е р н о
взм ахи вая р у к а м и , плы ла п о п о ­
в е р х н о с ти п р у д а . В д р у г о н а не­
о ж и д а н н о скры ласз п о д в о д о ю .
— О н а то н е т ! Т о н е т! — в ы р ­
ва ло сь тр е п е т н ы м и з в у к а м и из
г р у д и н е с к о л ь к и х ч е л о в е к . К то -т о
о тч а я н н о
за р ы д а л ,
п р о тя ги в а я
р у к и к п р у д у . К т о -т о з а кр ич а л
п р о н з и т е л ь н о г р о м к о на весь сад...
Вся б е ла я , как изве сть, Катя,
ста р а я сь б ы ть с п о к о й н о й , п р о р о ­
н ил а п р ы га ю щ и м и о т в о л н е н и я
гу б а м и :
— Н е т... Н ет... О н а н е у то н е т...
О н а х о р о ш о у м е е т плавать...
А со стороны кры льца уж е
спеш ила
Лидия
П авл о вн а ...
Ее
п о с т о я н н о е в е л и ча во е с п о к о й с т в и е

137

и з м е н и л о ей на э то т ра з. В се л и ц о
н а чал ьни ц ы п о д е р ги в а л о с ь о т в о л ­
н е н и я . Едва п е р е д в и га я о сл а б е в ­
ш и м и н о га м и , он а с п е ш и л а к м е с т у
к а та стр о ф ы ,
с
нескры ваем ы м
у ж а с о м гл я д я на п р у д .
Д ва с т о р о ж а о п е р е д и л и ее,
д е р ж а в р у к а х д л и н н ы е б а гр ы ,
б о г весть о тк у д а д о б ы т ы е и м и ...
Н о эти х б а гр о в и м н е п р и ­
ш л о сь п усти ть в х о д ... В т у с а м у ю
м и н у т у , к о гд а и с п уга н н а я и взв о л ­
н о ва н н а я д о п о с л е д н е й с те п е н и
Л и д и я П авловна д о с т и гл а п р у д а и
см еш алась с то л п о ю пансионерок,
о тч а я н н о к р и ч а в ш и х и плакавш их
на б е р е гу , на т е м н о й п о в е р х н о с ти
п р у д а вы плы ла го л о в а И и... За го ­
л о в о ю показалась и вся е е т о н е н ь ­
кая ф и гу р а . О н а у с и л е н н о р а б о ­
тала п р а в о ю р у к о ю , т о г д а как
левая п р и ж и м а л а к с е б е н е п о д ­
в и ж н о е т е л о З ю н ге й к и .
— Ж ивы !
Ж ивы !
О ни
обе
ж и в ы ! — вы рвалось
одним
об­
щ и м р а д о стн ы м к р и к о м у нахо­
д и в ш и х с я на б е р е г у л ю д е й . Т о гд а
од и н из сто р о ж е й п р о тя н ул д л ин­
н ы й б а го р И е... О н а ухватилась
за н е го
трепещ ущ ею
р у к о ю ...
И ч е р е з м и н у т у у ж е б ы л а на б е ­
р е гу , все е щ е д е р ж а в о б ъ я ти я х
З ю н ге й к у .
В од а те кл а п о т о к а м и с о б е и х
д е в у ш е к . М о к р о е п л атье о б л е п и л о
с о всех с т о р о н и д р о ж а щ е е т е л о
И и, и н е п о д в и ж н у ю ф и г у р к у З ю н ­
ге й к и .
— С к о р е е ! С к о р е е ! С п и р ту ...
П р о с ты н е й ... Н а д о е й д е л а ть ис­
кусственное
д ы х а н и е ...— е д в а
н а ш л а в се б е сил ы п р о и з н е с т и

п о м е р т в е в ш и м и с и н и м и гу б а м и V
б е р е ж н о опуская сп а се н н ую «
д е в о ч к у на з е м л ю ...
Все б р о с и л и с ь к н и м , окр
жили
их,
и
начался
какойс п л о ш н о й с у м б у р . К т о -т о отчая
н о р ы д а л , о б н и м а я н о ги И и... Кт
т о б и л с я в слезах у н е е на гр у д и
К р у го м н е е б е га л и , с у е ти л и с ь , к р
чали л ю д и ...
Л и д и я П авловна б е з кровин»
в лице сж им ала ее холодны
ка к л е д , р у к и и го в о р и л а какие-т
сл о в а , к о т о р ы е Ия н и к а к н е м о п
ни п о н я ть , ни р а ссл ы ш а ть.
О т к у д а -т о п о я в и л и с ь п р о с т ы ж
на н и х п о л о ж и л и м о к р у ю н е п о /
в и ж н у ю с п о м е р т в е в ш и м лицо,
З ю н г е й к у и к у д а -т о п о н е с л и ее.
Т уда ж е п о в е л и и И ю ...
М о л о д а я д е в у ш к а дви га ла с
ка к авто м а т, п л о х о со зн а ва я , к у д
е е в е д у т, ч т о с н е ю х о тя т делать.
В го л о в е ш у м е л о . В у ш а х стоя
зв о н .
О пом нилась
она
вполн*
т о л ь к о т о гд а , к о гд а почувствовал ,
на с е б е с у х о е б е л ь е и те п л о т'
п о сте л и . Т е п е р ь Ия л е ж а л а у с е б ’
за ш и р м а м и , в с в о е м у го л к е . П р и
е ха в ш и й врач в ы стукива л и вы слу
ш ивал е е са м ы м д о б р о с о в е с т н ы *
образом .
Л и д и я П авловна с т р е в о го й
ж д а л а е г о п р и го в о р а .
— Н у что? О н а н е п р о с т у д и т ­
ся? Н е заболеет? — т р е в о ж н о по
о к о н ч а н и и о с м о т р а о б р а ти л а с ь к
н е м у начальница.
— Н е в о л н у й те с ь , н е в о л н у й ­
тесь, п о ж а л у й с та , б у д е м н а д е я ть­
ся на х о р о ш и й и с х о д . А в о с ь так
н е с в о е в р е м е н н о п р и н я та я ванна

138

не принесет вреда б ар ы ш не,—
ободряюще улы баясь,
говорил
доктор.
— А Зю нгейка? Что с нею ? О на
/мерла? — чер ез
силу
выгово­
рила Ия, продолж ая дрож ать, как
эсиновый лист.
— Еще что! Так вот и ум ер ла
ваша Зю нгейка,— засм еялся док­
тор,— нет, милая бары ш ня, так
легко не ум ираю т у нас. У вашей
Зюнгейки на диво редкостная
по здоровью натура. С ей час я
1 пришлю, если хотите, эту проказ­
ницу к вам.
Едва только успел уехать д о к1 тор, как в уголок
за ш ирм ам и
пробрался весь четвертый класс во
1 главе
с Катей, трепетавш ей за
здоровье сестры. П оследняя с
1 плачем обняла Ию.
— Ия! Иечка! Как ты риско­
вала собою ! — м огла только про­
лепетать
потрясенная
девочка.
— Вы правы, дитя м ое, ваша
сестра
рисковала
собственной
жизнью и здооов1 ем ради сп а■ сения Зю нгейки,— торж ественно
' произнесла Лидия Павловна и,
I обращаясь кс всем пансионеркам ,
II добавила: — С
этих пор, дети,
вы долж ны е це б ольш е ценить
9 вашу
м олодую наставницу, ее
светлую, сам оотверж енную душ у,
1 ее на редкость б лаго р од нее сер д­
це. Зю нгейка Карач! Где ты?
Из толпы пансионерок выдви­
нулась сконф уж енная баш кирка,
' и преж де нежели кто-либо м ог
1 удержать ее, она кинулась к ногам
Ии, прижалась к ним головою и,
1 обвивая рукам и ее колени, про­
1

ры дала, едва выговаривая слова:
— Прости меня, алм азик мой,
прости, сер д це мое, А ллах мой!
Была глупа З ю нгейка, тебя не
поним ала... За М агдалиночку была
зла... А теперь сам а б ольш е ж изни
лю бить тебя б уд у и д р угим велю ...
Д а, д а ,и д р угим , и Ш /р е ...
— И
Ш ур е ! — м аш инально
повторила Ия, и вдруг вспомнила,
как эта самая Ш ур а А вгустова так­
ж е плакала там, на б ер егу пруда.
— Но где ж е Ш ур а, где А в­
густова? Где? — задала вопрос Ия,
не видя ее среди окруж авш их ее
кроьагь взволнованных и потря­
сенных девочек.
Ш ур ы Августовой не было
здесь. О н а отсутствовала. Не бы ло
ее ни в классе, ни в рекреационной
зале, ни в коридорах, куда бро ­
сились ее искать, Кто-то надумал
заглянуть в окне... Так и есть, ее
одинокая ф игур а все ещ е тем нела
на б ер егу пруда, всей свэей по­
зой выражая глубокое отчаяние...
Ш ур а
не реш алась,
казалось,
подойти теперь к пострадавш ей
по ее м илости Ие.
К чести ^ г у с т о с о й надо бы ло
сказать, что она ни одну м инуту
не задум алась над вопросом , вы­
даст или не выдаст ее дурной
поступок, повлекш ий за собой та­
кие печальны е последствия, З ю н ­
гейка. Нет, один ж гучий стыд и
полное раскаяние завладели ее
вспы л ьчи в ы м ,
взб алм о ш ны м ,
но далеко не злы м се р д це м . И в
нем не бы ло места ни трусости,
ни страха, ни боязни возм ездия.

139

I

Глава X I I .
— П о йд е м ! Ия А ркадьевна
зовет тебя, Ш ур а...
Когда Катя Бесланова, пр оиз­
нося эти слова, приблизилась к
одиноко м олчавш ей на б ер егу
ж алкой ф и гур к е Ш ур ы , последняя
зад рож ала с головы до ног...
— Нет! Нет! Ни за что не пой­
д у! П устите! — с отчаянием вы­
рвалось у нее.
Подош едш ая к ней вм есте с
Катей Ева Ларская взяла за руку
Ш ур у и, крепко д ер ж а в р уке эти
холодные, как лед, пальцы , заго­
ворила:
— С тупай б ез разговоров. Ия
А ркадьевна беспокоится и вол­
нуется, не зная, что с тобою . Кста­
ти, ты одна бы ла с Зю нгейкой и
см о ж еш ь рассказать, значит, как
это случилось, что она упала в
пруд—
— Ни за что не пойду! Хоть
убейте м еня, не пойду! О ставьте
меня, оставьте! — И Ш ур а снова
забилась и исступленно зарыдала,
не ж елая слуш ать никаких угово­
ров, ни утеш ений. Вд руг она стих­
ла... под няла голову и прислуш а­
лась...
— Ш ур а! Ш ур о чка ! П о чем у
вы не хотите прийти ко м не! —
отдаленно и глухо звучал хорош о
знаком ый Ш ур е голос.
С и н и е глаза девочки подня­
лись кверху, и сквозь застилав­
ший их тум ан сле з Ш ур а Августова
увидела Ию.
М олодая девуш ка стояла у
о ткры того окна дортуара, заку­

танная ш алью поверх легк<
ночного пенью ара, с распущ<
ны м и по плечам б ело кур ы м и i
лосам и, не успевш им и ещ е хор
ш енько обсохнуть, и протягивг
ей издали руки. Н есм отря на да:
ность расстояния, своими д а л ы
зорким и глазами Ш ур а успе
р азличить и ласковую улы б ку I
на ее бледном , о сунувш ем ся
всех переж итых волнений лице,
сам ое выраж ение этого ли1
исполненного прощ ения.
С е р д ц е девочки внезапно с*
лось, потом забилось сильно-сиг
но, как пойманная в клетку птич»
С ветло е видение в окне затопи,
ее д уш у ж алостью , острой муч
тельной ж алостью до боли, t
слез...
Э та бледная д евуш ка с бел
кур ы м и волосами, так велик
душ но простивш ая, по-видим о м
ей, Ш ур е, все ее злы е выходки г
отнош ению к себе, показала)
сейчас Августовой каким -то вы
ш им , незем ны м сущ еством .
И м аленькое взбалм ош ное, н
далеко не злое се р д ц е дрогнул)
р аскры лось навстречу Ие...
— Ия А ркадьевна, милая, св)
тая, простите! Ради бога простит
м еня! — вырвалось из самых гл)
бин душ и Ш ур ы и, рванув сво^
р уку у Евы, она бросилась бежат
по направлению к кры льцу, не
встречу Ие, ее протянуты м рука**
ее раскры ты м объятиям...
Ж и зн ь в пансионе госпож и Ку
банской, выбитая так неож иданж
необычайны м собы тием из свое)
колеи, снова потекла по гладком у

140

спокойному руслу. Тепер ь она уж е
не казалась Ие тяж елой и не­
приятной.
Благодаря нес частной случай­
ности, едва не стоивш ей ж изни
спасенной ею З ю н гейке, Ия окон­
чательно
завоевала
симпатии
воспитанниц.
Не осталось больш е ни одной
души в классе, которая бы не оце­
нила по заслугам м о ло д ую девуш ­
ку. Преж ние враги стали ее луч­
шими друзьям и. О со б енн о З ю н гейка, обязанная ж изнью Ие, при­
вязалась к ней со всем пылом
своей
полудикой
порывисточ
натуры.
А о Шуре* А вгустовой нечего
было и говорить. Н едазняя б еспр и­
чинная ее ненависть к Ие зам ени­
лась теперь самой горячей и не­
подкупной привязанностью . С того
самого дня, когда ры даю щ ая Ш у ­
ра покаялась во всех своих про­
ступках перед Ией, девочку нель­
зя было узнать.
Раз дав слово м олодой настав­
нице изменить свой «несносны й»,
как сама Ш ур а называла его, ха­
рактер, Августова реш ила свято
сдэрж ать данное ею обещ ание и
круто изменилась со дня проис­
шествия у пруда.
О бы чны е резкие выходки ее
исчезли
бесследно.
Н едобры е
шалости тоже. С м ер те льн ы й испуг,
пережитый ею, не прош ел без
последствий для впечатлительной
и восприимчивой натуры девочки.
Таким
образом,
последняя
помеха к благо получию Ии в ее
новой ж изни была устранена, Те­

перь никакие невзгоды не омра­
чали уж е простиравш егося гори­
зонта ее пансионной ж изни. Ка­
залось, что солнце снова засияло
и улы бнулось над б елокурой го­
ловой Ии, как неож иданно новый
у^ар
р азразился
над головой
девуш ки.
П р о ш ло несколько дней с той
злопо лучной м инуты, когда м оло­
дая воспитательница вы несла из
воды чуть бы ло не погибш ую
воспи1анницу. Приняты е
м еры ,
чтобы оградить обеих девуш ек,
взр ослую и м аленькую , от небла­
гоприятны х
последствий
не­
счастья, казалось, пред остерегли
от них обеих.
Д л я ж елезно го здоровья Зю нгейки все прош ло б есследно. Но
неж ный, хрупкий организм Ии не
вы держ ал переж итой катастроф ы.
/|е д ян ая вода сд елала свое
дело. Три дня Ия перем огалась,
стараясь всячески победить под­
ступавш ий к ней недуг, глотая
хину, аспирин, м алиновы й чай...
Но ничто не пом огало. Лихо­
радка усилилась. Теперь она ходи­
ла ослабевш ая, изм ученная, с уси­
ливаю щ им ся с каж ды м часом жа­
ром в теле, едва передвигая ноги;
или тряслась по ночам в ж есто­
чайш ем ознобе на своей постели.
С и л ьн ы е покалывания в б оку за­
ставляли эе по врем енам невольно
вскрикивать от боли. Но Ия все
ещ е крепилась, не ж елая сдавать­
ся, все ещ е боролась с незам етно
подкравш им ся к ней недугом и
на все просьбы встревож енной
Кати, зам етивш ей ее недом огание,

141

то л ь ко отри цательн о покачивала
головой.
— Н ет, н ет, п усто е , чего там
по казы ваться.
П е р е м е л е тс я —
м у ка б у д е т.
Но «все» не « п е р е м о ло л о сь»,
и в о д н о несчастное у тр о Ия уж е
бы ла не в силах по дн ять с по­
д уш к и о тяж елевш ей головы .
К о гд а ж е пансионерки, встр е­
вож енны е ее о сун увш и м ся лицом
и о бщ ею слаб о стью , уговорили
д е в уш к у
поставить
гр адусн и к,
чтобы и зм ер и ть т е м п е р а ту р у , те р ­
м о м е тр показал 40 гр адусо в в
каки е-ни б удь
неско лько
м и нут.
П однялась сум а то ха , во лне­
ние. Позвали Лидию Павловну,
пригласили до кто р а .
Снова до б р о душ н ы й
старик
вы стукивал и вы слуш ивал сам ы м
вни м ательны м о б р азо м Ию и, к
у ж а су начальницы, констатировал
р азы гр авш е е ся у больной воспа­
ление л егки х.
Н е м е д л я ни м и н уты , Ию о дели
п о те п л е е и в собственной карете
Лидии Павловны пер евезли в бли­
ж ай ш ую бо льницу. Там ее ещ е
р аз о см о тр е л и , вы слуш али , вы сту­
кали. З а те м , облож ив всю гр уд ь и
спину горчичниками и ко м п р ес­
сам и , улож или в по стель.
Но никакие ко м п р ессы , ника­
кие горчичники уж е не м о гли пре­
до твр ати ть уж асной б о л е зн и . К ве­
чер у те м п е р атур а по днялась ещ е
в ы ш е ... Все тело Ии го р е ло теперь
как в о гне. О на те п е р ь уж е ничего
не пом нила, не сознавала б о л ьш е ...
Д ей стви тельн о сть
и счезла
для
н е е ... Н ачался б р е д ...

142

Ночь... Чуть светит мягким , i
ятны м свето м ночник под з«
ным аб а ж у р о м ... Бы стр о , но (
ш ум н о д ви гаю тся по больнич
палате ж ен ско го о тд е л е н и я бе.
ф и гу р ы сестр и ц . С крайней ко
слы ш атся сто н ы ... Запекш и еся
ж ар а и по тр ескавш и еся губы п
износят сум б ур н ы е , непонят»
сл о в а ... Бе л о кур ая голова бес
койно м е ч е тся по п о д уш ке .
— П ить! — единственное
знательно е слово ср ы вается
больной.
Б е сш ум н о
пр и бли ж ается
кровати б елая ф и гу р а сестриць
подносит стакан с п р о хлад и те
ной ж и д ко стью к го р ячи м губ.
— Больно вам , го луб уш ка? Г
б о л и т, родная? — спр аш и вает у
стливый го ло с, и гл а д к о причес.
ная голова под бело й косынк
ниж е скл о н я е тся над больно
Но больная м олчит и ди ко смотр
в склоненно е над нею незнан
м о е лицо.
В д р у г улы бка, б ессо знате/
ная, п о луб е зум н ая, ско ль зи т
и сху д а л о м у лицу Ии.
— М ам а — го л у б у ш к а ...
Э
вы? — ш епчет она.— Не уходит
м ам о чка, м о я р ад о сть . З д е с ь т
стр аш н о ! Какая черная ж утк.
в о д а !.. Внизу о м у т ... Там утонул
го во р ят, воспитанница... А вот
д р у га я ... Э то З ю н ге й к а ... См отр |
те — с м о тр и те ! К акая она смей
н ая!.. У нее рыбий хвост и пла 1
н и ки ... И корона на го ло ве, как
м о р ско й ц ариц ы ... И меч у пояса.
А й , ай, как б о л ьн о ... З ач ем он
уд а р и л а м еня своим мечом?

Тут дикий бред переходит в
** стоны... Сильнее мечется горячее
тело... Жарче пылает отуманенная
голова.
— Надо впрыснуть морфий,
больная беспокоится...— говорит
одна сестра другой, и обе, скло­
няясь над Ией, хлопочут около
нее.
А днем приезжают Лидия
Павловна с Катей. Иногда они беес рут кого-нибудь из воспитанниц...
0 Чаще всего Еву, Маню Струеву,
Шуру или Зюнгейку Карач, осо1 бенно сильно полюбивших Ию. Но
Ч» Ия пе узнает их. Ома не слышит
га плача Кати, не видит взглядов то
затаенной надежды, то скорбного
отчаяния нескольких пар устремленных на нее встревоженных
ю глаз... Ее здоровье ухудшается с
ч каждым днем, с каждым часом...
«г Болезнь прогрессирует каждую
и? минуту. К воспалению легких
"* присоединился теперь еще и
■-ноиный плеврит.
ГМ
Однажды больничный доктор,
'» отведя в сторону Лидию Павловну,
с серьезным, сосредоточенным
} лицом сказал ей:
|ис
Есть у больной близкие,
и родные? Их надо оповестить...
га Я больше не могу поручиться за
Ч» ее жизнь... Случай серьезный...
Начальница молча кивнула гогр* ловой и отошла от него с угрюk мым, замкнутым лицом. В тот
» день она была особенно заботлива
» и предупредительна к Кате и
к осторожно приготовила к печаль- ному событию девочку. А вече­
ром в дортуаре четвертого отде­

ления многие из воспитанниц ры­
дали в голос, узнав о возможной
смерти Ии. Другая ходила с блед­
ными, растерянными лицами.
Шура Августова зарылась го­
ловою в подушки и повтоояла,
съедаемая отчаянием, одмо и то
же, без конца:
— Это из-за меня... Из-за меня
одной она умрет... И если т олько
это правда и она умрет, я тоже не
хочу жить больше... и не хочу,
и не могу...
Со стиснутыми губами, с бе­
лым, как снег, лицом около нее
появилась Катя...
— Шура, перестань, я сестра
ее, а видишь, не прихожу в от­
чаяние раньше времени. Боже
мой, да молчи же, не кричи так!
И без тебя тяжело невероятно!
Поздно вечером, когда все
пансионерки уже спали, Катя села
на кровати за ширмами в уголке
сестры и полными отчаяния глаза­
ми вглядывалась в темноту осен­
ней ночи.
Смутные думы кружились в ее
юной головке, Катя думала о том,
что нужно было бы завтра отслу­
жить молебен о здравии болящей
рабы Божьей Ии, что необходимо
послать тел ^грамму в Венецию
Андрюше о серьезном положении
старшей сестры и письмо матери,
осторожное,
подготавливающее
ее к несчастию письмо, чтобы не
испугать насмерть их дорогую
старушку.
Потом Катя опустилась на ко­
лени тут же, у постели Ии, и стала
горячо молиться, без слов, одними

143

м ы слям и, одн и м своим м аленьким
с е р д ц е м , р а з р о с ш е й с я в н е м о г­
р о м н о й т р е в о го й за с е с т р у ...
О п я ть у т р о ... С ы р о е , о с е н н е е ,
с неприятны м , н удны м д о ж д е м ,
б а р а б а н я щ и м в о к о н н ы е с те кл а
палаты . С е р ы й ту м а н п о в и с над
г о р о д о м и о кута л св о е й п р о м о з ­
гл о й п е л е н о й д в о р ц ы и д о м а , сады ,
с к в е р ы . Н ева н а х м у р и л а с ь и п о ­
те м н е л а . В э то у т р о И е б ы л сдел ан
п р о к о л в б о к у , п о р а ж е н н о м п ле в­
р и т о м . О т б о л и ли или ж е в с л е д ­
с тв и е в ы п у щ е н н о го из б о к а гн о я ,
но больная приш ла, наконец, в
сознание и откры ла изм ученны е
гл аза...
— А н д р ю ш а ! — сорвалось
с
ее гу б сл а б ы м , н о р а д о с т н ы м
звуком .
Н ад е е к о й к о й м е ж д у б е л ы м и
халатам и д о к т о р о в с к л о н и л а с ь зна­
к о м а я го л о в а с гу с т о й в ь ю щ е й с я
гр и в о й . С е р ы е д о б р ы е гл а за с м о т ­
р е л и на н е е с н е и з ъ я с н и м о й т р е в о ­
го й и л ю б о в ь ю ... А п о л н ы е , д о б ­
р о д у ш н ы е гу б ы о б о д р я ю щ е ул ы ­
б а л и сь ей.
— А н д р ю ш а ! — е щ е р а з сла­
б ы м го л о с о м п р о и з н е с л а б о л ьн а я
и, сд е л а в у с и л и е над с о б о ю , п р о ­
тя н у л а р у к и .
О н и б ы л и осы паны в т о т ж е м и г
п о ц е л у я м и и залиты с л е з а м и , эти
б е д н ы е , м а л е н ь ки е , д о н е узн а ­
в а е м о сти и схуд а л ы е и п о ж е л т е в ­
ш ие ручки.
А н д р е й А р к а д ь е в и ч Бесланов
н е с к о л ь к о д н е й назад п р и м ч а л с я
в П е т е р б у р г , в з в о л н о в а н н ы й те л е ­
г р а м м о й Кати.
М ол од ой худож ник уж е неде­

1

л ю н а х о д и л с я з д е с ь . О н ви*
б о л ь н у ю с е с т р у в с а м о м отча
ном , сам ом печальном полож еь
все п о с л е д н и е д н и ... О н а б р е д и
сто н а л а и, н и к о г о н е узнавая, а
талась в к р о в а ти ... И т о л ь к о <
го д н я , п о с л е с д е л а н н о й ей o n e f
ц и и , с о з н а те л ь н о гл яд е л а .
Р адость и и з у м л е н и е в ы р а ж а
е е глаза.
— И ечка, р о д н а я м о я ! Узна*
У зн а л а м е н я ! — с о р в а л о с ь с г
Б асланова, и о н о с т о р о ж н о об н
и с х у д а л ы е , сла б ы е п л е ч и се стр
С э т о г о д н я началось м е д л е
ное, но вер н о е вы зд о р о вле н и е V
С лабая, как р е б е н о к , т о л ь к о ч
н а ч и н а ю щ и й учи ть ся х о д и ть , сп ус
т р и н е д е л и п о с л е э т о г о свидани»
б р а т о м Ия, встав в п е р в ы е п|
п о м о щ и с е с тр ы м и л о с е р д и я i
св о е й б о л ь н и ч н о й к о й к и , по д о ш .
к окну.
Д в о р и сад б о л ь н и ц ы б ы л и ух
п о к р ы т ы с н е го м . К о гд а заболе;
Ия, б ы л т о л ь к о о к т я б р ь м е ся
Т е п е р ь ж е сто я ла с е р е д и н а н о я б р
С о б резанны м и волосам и,
исхудавш им д о
н е узн а в а е м о е !
л и ц о м , с о г р о м н ы м и вследств>
это й х у д о б ы гл а за м и, Ия казалас
теперь ско р е е х р уп ки м под рос
ко м , неж ел и взрослой восем на/
ц а ти л е тн е й д е в у ш к о й .
Н о р а д о с т ь ж и з н и , хлы нувш е
ж и в и те л ь н ы м п о т о к о м в е е душ
п о с л е п е р е н е с е н н о й т я ж е л о й б<
л е зн и , у с п е л а у ж е б р о с и т ь п е р вы
н е ж н ы е к р а с к и на е е и з м у ч е н н о
л и ц о и у в е л и чи л а б л е с к о гр о м н ы
с е р ы х гл аз, ставш их п р е кр а сн ы м и
Э ти
глаза
з а б л е с те л и
ещ

оживленнее, ещ е ярче, когда за
спиною девуш ки послы ш ались зна­
комые шаги.
— А н д р ю ш а! Н ако нец-то! Ах,
если бы ты знал, как я ж дала -1ебя
сегодня!
— Здравствуй, И ечка, здрав­
ствуй, ровная. П ривез тебе две
радости нынче,— ласково говорил
молодой худож ник, целуя р уку
сестры,— одна радость в лице
Кати греется там в прием ной у
камина, другая вот здесь.— И он
протянул Ие письмо, полученное
им накануне из Яблонек.
С тар уш ка Басланова, узнавш ая
в см ягченной ф о р м е о болезни,
постигшей старш ую дочь, писала
ей полные м атеринской заботы и
нежности строки.
Ия не м огла не проспезиться,
читая это письмо. Потом поцело­
вала его и спрятала на груди.
— Ну а теперь слуш ай ворох
новостей, которые я принес с со­
бою ,— улыбаясь проговорил А нд­
рей.— Во-первых, наши переехали
в П етерб ург на постоянное ж итель­
ство. Всей семьей тут: Нетти, ее
родители и двое м аленьких внуков
князя, детей его старш ей дочери
от первого брака. Во-вторых, твое
место классной дам ы в пансионе
Кубанской врем енно занято д р у­
гой наставницей, и, пока ты оконча­
тельно не поправиш ься и не экр епнешь, я не пущ у тебя служ ить,—
тоном, не допускаю щ им ьо зр аж ений, заклю чил м олодой худож ник.
— Но, А нд р ю ш а, что ж е я буду
делать без работы? — испуганно
вырвалось у девуш ки.

— Не беспокойся, работа тебе
найдется всегда. Внуки князя нуж ­
даю тся в хорош ей учи тельнице и
гувернантке. Ю р ий Львович не
пож алеет для них ничего, лиш ь бы
им еть в дом е хорош его человека
в качестве наставницы детей. И те­
бе куда легче будет заниматься
с двум я м алыш ам и, неж ели воспи­
тывать целое отделение почти
взрослых барыш ень, кстати ска­
зать, довольно распущ енны х и
ш алозлииых.
— А ндр ю ш а, постой, подож ­
ди...— волнуясь И густо краснея,
прервала брата Ия,— ты так гово­
риш ь, точно не ж елаеш ь моего
возвращ ения в пансион. Н еуж ели
ж е Катя наболтала тебе чего-либо?
— Что значит наболтала, Иеч­
ка? Я действительно знаю все,
вплоть до твоего сам оотверж ен­
ного подвига, спасш его ж изнь со­
верш енно чуж ого тебе ребенка.
Но это отню дь не относится к делу.
Раз ты находишь возм ож ны м оста­
ваться при таких ш аловливых и
взбалмош ных детях, я, со своей
стороны , не им ею никакого права
тебе в этом меш ать. Но пока ты
леж ала здесь без памяти, Лидии
Павловне приш лось, хотя и вре­
м енно, пригласить на твое место
одну, очень нуж даю щ ую ся в ср е д ­
ствах, бары ш ню . О на оказалась хо­
рош ей, добросовестной воспита­
тельницей, искренне лю бящ ей де­
тей. С о слов Кати, и пансионерки
относятся к ней прекрасно. А глав­
ное, она совсем бедная и имеет
на плечах целую се м ью . Так неуж е­
ли ж е ты, Ия, такая сам оо тверж ен-

145

ная и б л аго р о дн ая натур а, пойдеш ь
о тним ать у нее м е с то , к к о то р о м у
она усп е ла уж е привы кнуть? К о ­
нечно, там те б я ж д у т и гр и м у т с
р асп р о сте р ты м и о б ъ яти ям и . Боль­
ш е то го с к а ж у , твой у х о д из пан­
сиона б у д е т бо льш и м лиш ени ем
д л я начальницы и уд а р о м д л я
д е в о ч ек , н о ... Но, с е стр е н ка , по­
д ум ай о то м , что та м , к у д а я тебя
зо ву, ты ещ е н у ж н е е ... К о гд а ты
уви ди ш ь воочию б е д н ы х внучат
Ю р и я Львовича, ты по й м еш ь, как
им б у д е т нуж на такая именно
наставница, как т ы ...
И ласко вы е с е р ы е гл аза б р ата с
м о л ьб о ю взглянули в лицо сестр ы .
— Х о р о ш о , А н д р ю ш а , я п о ду­
м а ю ,— зад ум чи во после некото ­
р о го колебания про гово рила по­
с л е д н я я . И д ей стви тел ьн о д о л го и
с е р ь е зн о п е р е дум ы вала она, все
взвеш и вая, п р е ж д е , неж ели р е ­
ш иться на пр е дло ж е н и е брата.
М е ж д у те м вы здо р о влен и е Ии
б ы стр о по двигалось в п е р е д . Ч ерез
д в е н е д е ли после вы ш еописанного
р азго во р а м о л о дая д е в уш к а уж е
о кр е п л а настолько, что м о гл а вы­
писаться из больницы .
Е е первы м ш агом по вы здо ­
ровлении бы ла п о е зд к а в пансион.
С р ад о стн ы м кр и ко м сбеж а­
лись к ней навстречу де во ч ки . Ию
то р м о ш и л и , целовали, о б н и м али ...
На в сех лицах царила с ам ая искрен­
няя, сам ая непо дкуп ная д е тск а я
р ад о сть при виде е е .
О со б е н н о льнули к ней ее не­
давние вр аги: Ш у р а и Э ю нгей ка.
Н еч его и го ворить, что обе
дево ч ки вы раж али ей сам ы е не­

п о ср едствен н ы е, сам ы е востор­
ж енны е чувства.
У в и д е л а Ия и классн ую дам у,
вр ем енно зам енивш ую е е . У в и д е ­
ла и с р а зу р еш ила д ать во зм о ж ­
ность по следней о статься на ее
м е с те .
Х у д е н ь к а я , м и ни атю р н ая д е ­
вуш ка, с необычайно д о б р ы м ли­
цом и со спокойны м и, полными
сде р ж а н н о го д о сто и нства м анер а­
ми очень понравилась Ие. А ее
обращ ение с воспитанницами не
о ставляло ж елать ничего луч ш его .
К о гд а Ия соо бщ ила о своем на­
м ер ени и Лидии Павловне покинуть
пансион и принять м е с то , п р е д ло ­
ж енное ей б р а то м , начальница
сильно встревож илась и д о л го уго ­
варивала м о л о д ую д е в уш к у о тм е ­
нить это «жестокое'>, по ее м не­
нию , р еш ени е. Но так как Ия всетаки сто ял а на св о е м , госпож е
Кубанской
приш лось
поневоле
уступ и ть д е вуш ке .
Теперь она то л ько просила Ию
об с д н о м : в пам ять ее сам о о т­
верж енного
по ступка, спасения
Зю нг« -~ik h , разр еш и ть воспитывать
и со д е р ж ать за сч ет пансиона ее
м л а д ш у о с е стр у К атю , на сум м ы ,
о тп ускае м ы е им б л аго тво р и те л ь­
ным о бщ ество м .
— Э то б у д е т как бы м едалью
за спасение вами по ги баю щ ей ,—
л ю б е зн о заклю чила свою речь
начальница.
Ие, д о л го колебавш ей ся при­
нять это т «п о д ар о к», как она
м ы сленно назвала пр едло ж ени е
начальницы, оставалось в конце
концов со гласи ться.

146

Катя училась пр екр асн о и впол­
не заслуж ивала о сво бо ж дения от
платы. А эта плата так м о гл а приго­
диться Ю лии Н ико лаевне в ее
маленьком хо зяй стве!
П оследние колебания исчезли,
и м олодая д е вуш ка с б л а го д а р ­
ностью пож ала п р о тя н утую ей
Кубанской р ук у.
Тут ж е обе они реш или скры ть
от воспитанниц
окончательны й
уход Ии из пансиона, чтобы не
волновать сильно привязавш ихся к
ней за по следнее вр ем я дево чек.
Д е тя м бы ло со о б щ ен о , что д л я
выздоравливаю щ ей Ии А р к а д ь е в ­
ны необходим ы тиш ина и спокой­
ствие, д л я чего она и б е р е т про­

147

до лж и тельны й о тп уск и б у д е т ж ить
у б р ата.
С таки м по воротом д е л а пан­
сио нерки не м огли не пр им ир ить­
с я , и, не п о дозр евая го то вящ е го ся
им уд а р а , они б е з о со б о го волне­
ния в то т ж е вечер всей толпой
провож али Ию, уе зж ав ш у ю от них
в д о м брата.
Ия у е з ж а л а ... Н едавняя ж изнь
классной дам ы оставалась у ж е в ее
п р о ш л о м ...
Начиналась новая, е щ е н евед о ­
м ая, ч уж а я... И с л е гки м с м я те ­
н и ем , с затаенной тр ево го й м о ло ­
дая д е вуш ка вступила в это т но­
вый, откры вш ийся
перед
нею
п уть ...

ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО

КОГДА Я ВЫРАСТУ...
Когда я вырасту, я замуж
выходить не буду. Возьму на
воспитание (усыновлю) девочку
и мальчика из детского дома, а
лучше из дома ребенка. Моя
мечта подарить радость и
счастье всем детям, но это не
в моих силах Так, может, наши
всемогущие министры подни­
мутся из своих теплых кресел
и возьмутся, наконец, за дело9
Считаю также, что нужно под
держать подростка в трудную
минуту, а не «перевоспитывать»
в колониях, которые, по-моему,
нужно бомбами разбомбить
Инна ГУРЕВИЧ, 12 лет,
Ташкент.

Журнал наш еще только-только
начинается, а в редакцию
уже приходят письма.
Их авторы рассказывают
о нелегких проблемах,
с которыми они сталкиваются
в своей повседневной жизни.
В некоторых письмах ребята
спрашивают у нас совета,
есть даже такие, где просят
о помощи. Горькие это,
щемящие сердце строчки...
Но именно поэтому мы
и намереваемся публиковать их
в следующих номерах нашего
журнала. Там, где будут стоять
эти слова:
ГОРЬКИЕ СТРОЧКИ.
У тех же, кто мечтает
об откровенном, интимном
разговоре со сверстниками,
будет своя почтовая рубрика:
ИСПОВЕДАЛЬНАЯ.
л кое-какими своими мыслями
ребятам невредно поделиться
и со взрослыми. Писем такого
содержания тоже хватает
в нашем почтовом ящике.
Для них мы открываем
еще одну рубрику:
ПРОЧТИТЕ СВОИМ СТАРШИМ.

МОЖНО ЛИ В 13 ЛЕТ
ДРУЖИТЬ С ПАРНЕМ^
Мне 13 лет, и я дружу с
парнем, который на два года
старше меня Моя мама гово­
рит, что я еще маленькая для
него, что неизвестно, какие у
него намерения. Ио я-то его
хорошо знаю! Дома только и
слышишь: «Посуду не вымыла,
а как с ним гулять , — идешь,
вот сиди дома и делай уроки»
Ии я и гуляю, и уроки успе­
ваю сделать «Никто из девочек
твоего класса не гуляет с пар­
нем, — говорит
мами , — одна
ты». Ответьте, пожалуйста, на
вопрос: можно ли в 13 лет
дружить с парнем°
Вез подписи.

Итак:
ГОРЬКИЕ СТРОЧКИ
ИСПОВЕДАЛЬНАЯ
ПРОЧТИТЕ СВОИМ СТАРШИМ
Хдем ваших писем!

148

мысль

полугодии он снова принялся за
свое... Тут я не выдержала.
(К тому же по городу ходили
слухи, что в другой школе де­
вочка отравилась и умерла. Все
спорили, кто ругал ее, кто —
жалел. А я в душе одобрила
ее поступок). Начала курить
потихоньку. Девчонки расска­
зывали о таблетках, я попро­
бовала и их действие. Потом
решила, что не нужно их есть
постоянно а то, если захочу
от раниться, не хватит По все­
му дому я имела тайники, где
лежали целые пачки, я копила
их. Копила долго и постоянно

О САМОУБИЙСТВЕ
ПРИШЛА КО МНЕ ЕЩ Е
Б ШЕСТОМ КЛАССЕ.
Почему? Не знаю, просто
нидоело жить. Во-первых, я по­
няла, что я ничем не выдаю
щийся человек, а самый обык
новенный Во-вторых... Для че­
го я 9 Зачем? Меня охватила
«полная апатия» (кик охарак­
теризовала это состояние сест­
ра) По ночам я часто думала,
что это все можно окончить
разом: с раз м х у удариться
лбом о бетонную стенку или
просто спрыгнуть с балкона
вниз головой. Единственное,
что меня остановило, это бо­
язнь боли. Я не хотела муче­
ний, не хотела остаться на всю
жизнь калекой. Потом я поня­
ла, что должна сана иметь
детей, что в этом смысл жиз
ни, и успокоилась — на время
Но появился человек, который
стал донимать меня своими
ухаживаниями.. В его руках бы­
ла власть над всей параллелью.
Меня не трогали другие маль­
чишки, но если он принимался
за меня, это был просто кош
мар. Один раз на уроке меня
застреляли с задних парт ро­
гатками я терпела, было боль­
но, по лицу текли слезы и пот,
холодный и липкий. Мне стои­
ло только сказать слово ему,
но... Я проявила гордость Так
с горем пополам я дожила до
каникул: перешла в eoi ьмой
класс. Я не помню первого по­
лугодия, оно пролетело быстро
и счастливо
Ни во втором

Один р аз уж совсем было вы­
пила, но мне помешала мама:
пришли на обед. И вот в один
прекрасный день тот парень
опять довел меня до слез. Из
школы я пришла с твердым
намерением покончить со всем.
Вечером собрали все свое доб­
ро, около 6 пачек, а сколько,
точно уже не помню, может
больше,— выпила
Пустые пачки выкинула в
форточку Било уже поздно,
где то около 12 или часа. И,
чтобы никто ни о чем не до­
гадался, поставила будильник,
как всегда, на 7 часов. До сих
пор не могу себе этого про­
стить: будильник разбудил ме­
ня .. Я проснулась и ничего не
могла вспомнить, потом вспом­
нила и ужаснулась тому, что
жива. Встала и удивилась, ме
ня так качало, что еле-еле до­
плелась до туалета. Потом ме­
ня вырвало. Рвало целый день,
до 9 вечера. А потом все про-

149

шло. В тот день я поверила в
судьбу, в то, что не умру рань­
ше, чем нужно. Я были подив­
лена, но никто не знал о моем
поступке. Родители решили, что
я отравилась в школьной сто­
ловой. Хотя у мамы, конечно,
были подозрения. С тоги вре
мени у меня плохие почки, бо­
лят, если ем таблетки Курить
не могу больше 3—4 штук в
день, а потом начинается рво­
та. Часто проклинаю будиль­
ник... Теперь мне плевать на
все. Мой парень не верит мне,
говорит, что он пробовал и от
одной штучки чуть коньки не
откинул, а тут шесть пачек

КАК НАУЧИТЬ ДАВАТЬ
СДАЧИ^
Нас детей в семье пятеро
Четыре девочки и ооин маль­
чик Братику 6 лет Мы всегда
говорили брату, что девчонки
слабее, что нельзя ораться,
особенно с девочками И вот
результат: в садике брага все
обижают, а он боится дать
сдачи, сразу же кидается в
слезы. Только со своими не це­
ремонится... Мами даже думала
в какую-нибудь спортсекцию
его отдать, чтобы научился в
жизни за себя постоять. На
следующий год брату идти в
школу, а он так и не научился
давать сдачи. Посоветуйте, что
делать, как быть?
Оля Ю., 13 лет, Уфа.

Он единственный человек,
ради которого я еще хочу жить.
И он это понимает. Но сейчас
его нет рядом, и все пошло попрежнему. Я хотела ради него
бросить курить, но его сейчас
нет рядом, он далеко. И опять
все пошло к черту! Недавно
даже петлю себе смастерила.

А МАМА
ПОКАЧАЛА
ГОЛОВОЙ

Жить скучно, неинтересно,
надоело. Никому я не нцжна,
незаменимых ведь нет. Если
умру, никто не заметит, что
меня нет. Будет только чуть
больше свежегс воздуха, и все.
А взрослым я не верю, все они
притворяются.
Д а!
Любят
учить... чему? В нише время
только
умирать.
Фамилию
свою не указываю.

...Хочу понять, что стоит за
понятием «интимная сторона
жизни»
Я просто замкнулся
на этом и не могу переклю­
читься на что-то другое да и
не хочу. Друзья также не знают
или тик объясняют, что все
равно не понятно Но мне ка
жется, что они и сами ничего

Т. С.

150

распорядок, да просто и не мог.
Были дисциплинированные,
давившие стереотипы поведе­
ния и мышления, а были и те,
для кого строились ПТУ, СПТУ
и т п.
Вот чему всех удалось
обучить, так это коллективиз­
му, который в бездействии
личности, в полусне школьной
жизни давит чувство безопас­
ности.

не знают, просто хотят выде­
литься и аоматериться.
Когда я принес домой фото
обнаженных женщин
( неко­
торые из них я посыаию, прав­
да, нечеткое изображение, уже
много раз переснимали), отец
мне сказал: «Что
на голых
баб потянуло? Чтобы больше
такого не было!» Вот и весь
разговор. А мама к этому от­
неслась спокойно, только по­
качала головой...
Сергей, 16 лет, Приморский
край, пос. Новошахтинск.
—

Сегодняшние события р аз­
будили всех, Оано место мысли
и свободе действию. Оказалось,
однако, что в школе двигаться
никто никуда не хочет. То есть
ни у каждого разбуженного
появилась своя цель, свои
взгляды и пристрастия. И вот
результат
всех уже не объ­
единить (пример тому комсо­
мол) в одну гигантскую орга­
низацию с дружным движением
в одну сторону
Пишут о бездуховности мо­
лодежи Думою, отчасти пото­
му, что пишут о различных
группировках. Почти все они
очень активны. Но мне ка­
жется, что объединяет нас
зачастую не общность интере­
сов, а лишь осознание того,
что большое дело сделать луч­
ше в коллективе И вот что
интересно: в группировки по­
шли те, кто лучше сопротив
лялся в школьные годы. Со­
противляясь школе, учителям,
они оказались лучше, подготов-

НЕ ВСЕ ШЛИ
В ОДНОМ
НАПРАВЛЕНИИ

—

Мне 17 лет, и уже поэтому,
наверное, хочется думать и
спорить А тут еще время такое:
хочется думать, что все мы
личности. Семнадцать лет —
это возраст, да и школа почти
позади. Однако говорят, что мы
медленно деградируем. Мол.
сна чала была цель, одна на
всех, и все шли в одном на­
правлении. А теперь?
Нет, по-моему, мы и раньше
не все шли в одном направле­
нии. Конечно, была властная
рука в школьной жизни, была
Система Взглядов. Но всегда
были и те, кто выбивался из
общих рамок, не вписывался в

151

энциклопедия

леннее к активным действиям.
Группировки становятся выра­
зителями идей и интересов.
Каких? Старых, конечно. Ведь
широту взглядов, духовность
школа им привить не сумела.
И коллектив здесь играет свою
решающую роль.
Пора нашего нравственного
созревания пришлась на время,
когда появившиеся незыблемые
принципы уступили место мно­
говариантности.
И
перед
школьными философами встал
все тот же вопрос: «быть или
не быть». Я решил сразу быть!
В конце концов мы сами в
школе уже кое-что значим.
Можно поработать и на себя.
Есть Совет школы, куда, кста­
ти, и меня выбрали, есть свой
политклуб. На деле это клуб
школьной перестройки, где мы
действуем полностью самостоя­
тельно и независимо от учите­
лей. Обсуждаем вопросы пе­
рестройки, школьной реформы.
А наша личная ответствен­
ность
то единственное, на
чем он держится.
Недавно мне удалось по­
знакомиться
с
некоторыми
программами обучения в ин­
ститутах западных стран. И что
удивительно, многое из про­
граммы первого курса мне ока­
залось знакомым: наши учени­
ки знают это по 10— 11 -му клас­
сам
В частности, середина
первого курса почти полностью
совпадает с материалом нового
10-го класса.
Так почему у них дела идут
лучше, чем у нас? От кого
это зависит?
—

Без подписи

152

руппа «Аквариум» занимает
в панораме советского рока
особое место: именно ее твоочество послужило в начале 80-х той
отправной точкой, которая позво­
лила отечественной рок-культуре
выйти на новый виток эволюцион­
ной спирали.
«Аквариум» был создан в июле
1972 года студентом Ленинград­
ского университета Борисом Гре­
бенщиковым (гитара, вокал) и на­
чинающим драматургом Анатоли­
ем Гуницким (ударные), к которым
на протяжении следующего года
присоединились Михаил Васильев
(бас) и Андрей Романов (флейта,
гитара, фортепьяно). Группа актив­

Г

но сотрудничала со студенческим
театром ЛГУ, пыталась записывать
доморощенные
магнитофонные
альбомы, а начиная с осени 1974 го­
да активно участвовала в концерт­
ной жизни города, став, в частно­
сти, одним из родоначальников за­
мечательной
традиции — празд­
новании Днел Рождения «Битлз»,—
поддерживаемой ленинградскими
музыкантами и по сей день.
В 1975 году к «Аквариуму»
присоединился еще один с тех пор
его бессменный участник — Всево­
лод Гаккель (виолончель). В 1977
году состав пополнился студентом
консерватории
Александром

153

1

А лексан др о вы м (ф а го т). З а б а р а ­
б анам и в тот ж е п ер и о д сменилось

Д а л е к о ид ущ им и последствия
ми откликнулся для «А кв ар и ум а
интер ес е го участников к’ звуко
записи. В начале 80-х группа нача
ла сотрудничать со зв у ко р е ж и с с е
р о м А н д р е е м Тропилло и е го «д о
м аш ней » студией «А нТ р о п », на ко
то р о й в 1980— 1986 год ах был>
записаны десять магнитофонныз
альбомов,
заф иксировавш их
н*
п л е н ке наиболее интересны е р а ­
боты «А кв ар и ум а» тех лет. Разой­
дясь в миллионах копий, эти аль­
бом ы сделали имя и творчество
группы известными во всем м и ре.

вел икое м н о ж еств о л ю д ей: Гуницкий, К о р д ю ко в , П лотников, Болучевский, опять К о р д ю ко в , п ока в
’ 1979 год у н е возник универсаль­
ный и многоопы тны й Евгений Гу­
берм ан.
На первых порах с у щ е с тв о в а -'
ния группы ее р е п е р ту а р о тр аж ал
см еш анн ы е интересы членов « А к ­
вариум а» к р о к-н -р о л л у, восточной
ф илософ ии, б ардовской песне и
те а тр у абсурда. С лед уя п ровозгл а­
ш е н н о м у в начале своей карьеры
принципу «важ на не ф о р м а , а со­
д е р ж а н и е » , лидер «А кв а р и у м а »
Б. Греб ен щ и ко в ув ер ен но экспе­
р и м ен ти р ов ал к а к со стилем (в р а з­
н ое врем я груп п а п ро ш л а ч е р е з
периоды увлечения д ж а з о м , п анкр о к о м , рэггей , ф о л к -б а р о к к о и
т. п .), та к и с составом , вследствие
ч е го количество ее участников ва­
рьировалось от двух д о д вен ад ца­
ти, а на с ц ен е «А кв ар и у м » п р е д ­
ставал то к а к дуэт гитары и вио­
лончели, то ка к традиционны й
р ок-со став, то ка к д ж а з о в о е к о м б о
с м о щ н о й секци ей духовых.
В аж н ую роль в созд ании кон­
цепции «А кв ар и ум а» к а к эксп ер и­
ментальной, ищ ущ ей новые идеи
группы сыграл джазовы й пианист
и а р ан ж и р о в щ и к С е р ге й Курехи н,
при ш ед ш ий в «А кв ар и у м » в 1981
го д у, а впоследствии собравш ий
собственный о р кестр «П опулярная
м е х ан и ка» . В тот ж е п ер и о д состав
« А кв ар и ум а» пополнили гитарист
А л е кс а н д р Ляпин, басист А л е к ­
сан д р Титов, б а р а б а н щ и к П е тр Трощ ен ков .

П о д влиянием К у р е х и н а .« А кв а ­
р и у м » н е ко то р о е вр ем я занимался
пои скам и в области д ж а з-а в а н га р ­
д а и м узы ки свободных ф о р м , со­
трудничал на ко нц ер тах с таким и
звезд ам и , к а к Валентина П о н о м а ­
рева и В ладим ир Ч екасин, а Б. Гре­
б е н щ и ко в , п о м и м о этого , прини­
м ал участие в записи ряд а кур ехи н ских пластинок.
В последние годы поиски эт­
нических ко р ней р о к а привели Гре­
бенщ и ко ва и « А кв а р и у м » к уни­
кальном у сплаву р у с с ко го и кельт­
с ко го ф ольклора, кл ассическо го
р о к -н -р о л л а ,м узы ки Вест-Индии
и блю за. С этим были связаны и
новые изм енения в составе: при­
ход скр ип ачей А л е кс а н д р а К уссуля (трагически п огиб в августе
1986 го д а ) и А н д р е я Р еш етина, аль­
тиста Ивана В оропаева, о тк а з от
тр ад и ц и о н н о го звучания.
Подлинны м тр и у м ф о м стало
выступление
«А квариум а»
на
IV ф естивале Л е н и н гр а д с к о го р о к клуба в ию н е 1986 год а, ко гд а гр у п -

154

па в знак своих заслуг была удо­
стоена «Гран при» фестиваля.
Вскоре после этого состоялись
концерты в крупнейших залах Ле­
нинграда, гастроли по всей стра­
не, фирма «Мелодия» выпустила
первый советский диск группы
(почти годом раньше «Аквариум»
был представлен на вышедшем в
США двойном альбоме «Красная
волна»).
В апреле 1988 года Б. Гребен­
щиков заключил контракт с амери­
канской компанией Си-би-эс на
выпуск ряда альбомов для зару­
бежного рынка, тем же летом по
приглашению организации Врачей
за безъядерный мир «Аквариум»
выступил в Канаде. В то время
как Гребенщиков, увлеченный ра­
ботой над американской пластин­
кой «Radio SJence» (она вышла в
мае 1989 г.), безвылазно сидел в
студии Дэйва Стюарта в Лос-Анд­
желесе, остальные участники груп­
пы занялись сольными проектами:
Пяпин уже давно работает со сво­
ими «Опытами», теперь его гри­
меру последовали Романов и Ва­
сильев,
которые
организовали
группу «Трилистник», а Воропаев
выступал на концерте с группой
«Нате!» и записывался с «Адо».
Дискография:
1. «Синий альбом» (1981)
2. «Треугольник» (1931)
3. «Электричество» (История «Ак­
вариума», т. II — 1931)
4. «Табу» (1982)
5. «Акустика» (История «Аквариу­
ма», т. I — 1982)
6. «Радио Африка» (1983 — кассе­
та, 1988— пластинка)

«DDttl»
иография ленинградской груп­
пы «ДДТ» полна самых неве­
роятных событий и сюжетов, до­
стойных художественного отобра­
жения. Превратности судьбы (а
порой и чья-то злая воля) бросали
ее из города в город, влекли за
собой изменения в составе, прину­
ждали музыкантов менять пропис­
ку, мес70 работы и социальное
положение, выступать нелегально
и записывать подпольно свои маг­
нитофонные альбомы. Теперь все
это в прошлом, однако те, кто
еще недавно запрещал рок, травил
честных писателей и художников,
душил всякие ростки нового, нека­
зенного и искреннего искусства,
все еще живы и ходят среди нас.
Об этом — и о многом другом —
продолжает петь лидер и един­
ственный неизменный участник
«ДДТ» поэт и художник Юрий
Шевчук. Одним из первых в со­
ветском роке он затронул в своих
песнях острейшие проблемы сов­
ременности:
прогрессирующий
дефицит сострадания и человеч­
ности, диктат бездушного бюро­
кратического аппарата, войну в
Афганистане, бедственное поло­
жение культуры. Однако главной
его темой стал извечный вопрос
об ответственности художника за
судьбы мира, своей страны, проб-

Б

155

1 1

/—
\ бом —
«П ер иф ер ия », после ч е го участни-

политической песни, а п о з ж е объ­
единил усилия с гр уп .ю й местных
м узы кантов (В ладим ир С игачев —
клавиш ны е. Рустам А санбаев — ги­
тар а, Геннадий Родин — бас и Ру­
стам К ар и м о в — б арабаны ), создав

156

ки группы подверглись пресл ед о ­
ваниям с с стороны местны х чиновников,
пытавшихся
вырвать
у
Ш евчука письм енное о б ещ ани е
«не сочинять песен»! «Д Д Т » ф акти­
чески распалась, но год спустя
возродилась в М о с кв е и в новом

о б л и ке . В н о я б р е 1985 го д а Ш е в ­
чук, С и га ч е в п л ю с у ф и м е ц Н ия з
А б д ю ш е в (б а с) и м о с к в и ч и С е р ­
гей Л е то в (с а к с ) и С е р ге й Р ы ж е н к о (с к р и п к а ) з а к о н ч и л и р а б о т у на д
а л ь б о м о м « В р е м я » . В т о м ж е го д у
Ш е в ч у к п е р е е ха л в Л е н и н гр а д .
В Л е н и н гр а д е в к а н у н н о в о го ,
1987 го д а с л о ж и л с я п о с л е д н и й на
с е го д н я состав « Д Д Т » : Ш е в ч у к ,
С игачев (полгоде с п у с тя в е р н у л с я
в М о с к в у , гд е о р га н и з о в а л г р у п п у
«Н ебо и З е м л я » ), А н д р е й В асильев
(ги та р а ), В а д и м К у р ы л е в (б а с ) и
И го р ь Д о ц е н к о (б а р а б а н ы ). П о чти
с р а з у к н и м п р и с о е д и н и л с я ги та ­
р и ст и с к р и п а ч « С а н к т -П е т е р б у р ­
га» Н и ки та З а й ц е в, г о д о м п о з ж е —
кл а в и ш н и к А н д р е й М у р а т о в (э к с « З о о п а р к » ), а в с е н т я б р е 1988 го ­
да — изве стны й д ж а з о в ы й с а к с о ­
ф о н и ст М и х а и л Ч е р н о в , в п р о ш л о м
вы ступ авш и й с « А к в а р и у м о м » и
«П опулярной м еханикой».
Л е н и н гр а д с к и й в а р и а н т « Д Д Т »
д е б ю т и р о в а л в я н в а р е 1984 го д а ,
в есной п о яви л ся п е р е д ш и р о к о й
а у д и то р и е й
V
р о к -ф е с т и в з л я ,
гд е — п о
мнению
очевидцев —
стал е г о гл авной с е н с а ц и е й , а п о з д ­
н е е в т о м ж е го д у уча с тв о в а л во
в с е с о ю зн ы х ф естивал ях в Ч е р н о ­
го л о в ке
и
П одол ьске.
В есной
1988 го д а о н и п о в т о р и л и у с п е х у
л е н и н гр а д с ко й п у б л и к и на с ц е н е
З и м н е го ста д и о н а , а в н а ч а л е 1989
го д а в м е с те в « А л и с о й » стали
го с т я м и о д н о г о и з к р у п н е й ш и х
ф естивал ей а л ь те р н а ти в н о й м у ­
зы ки в Б уд а п е ш те , г д е в е н г е р с к о е
те л е в и д е н и е с н я л о о н и х п о л н о ­
м е тр а ж н ы й ф и л ь м . П о м и м о э то го ,
«Д Д Т» и Ш е в ч у к п р и н и м а л и у ча ­

с ти е в ф и л ь м а х «Я п о л у ч и л эту
р о л ь » , « Р о к» , « И гр а с н е и зв е с т­
н ы м и » , « П у б л и ка ц и я » и « Л и м и та » .
В
м узы кал ьном
отнош ении
« Д Д Т » т я го т е е т к т р а д и ц и я м с е м и ­
д е с я ты х го д о в : р о к -н -р о л л , б л ю з ,
х а р д -р о к, о д н а ко к ним часто пр и ­
м е ш и в а ю т с я и н то н а ц и и р у с с к о й
ч а с т у ш ки , р о м а н с а , б а р д о в с к о й
п е с н и . И м е н н о э то п о з в о л я е т о т н е ­
сти л у ч ш и е п е сни гр у п п ы к н а ц и ­
ональном у русско м у р о ку ка к к
естественном у
продолжению
ф о л ь к л о р н ы х т р а д и ц и й о те ч е с т­
в е н н о й ку л ь т у р ы .

Дискография:
1. « Д Д Т » (1981)
2. « Д Д Т -2 » (« С вин ья п о р а д у г е » —
1982)
3. « Д Д У -З » (« Р о к-с е н т я б р ь » , или
« М о н о л о г в С а й го н е » ,— 1983)
4. « Д Д Т -4 » (« П е р и ф е р и я » — 1984)
5. « Д Д Т -5 » (« В р е м я » — 1985)
6. « М о с к в а , ж а р а » ( Ш е в ч у к и Рыж е н к о — 1985)
7. « Д Д Т -6 » (« О т т е ге л ь » — 1987)
8. «Я п о л у ч и л э- у р о л ь » (1 9 8 8 —
ка с с е та , 1989 — п л а с ти н ка )
9. «14» (1984)
10 « И х ти о л о ги я » (1 9 8 4 )
11. « Д е н ь с е р е б р ы » (1 9 8 4 )
12. « Д е т и д е к а б р я » (1 986)
13. «10 с тр е л » (1 9 8 6 )
14. « К р а с н а я волна» (1 9 8 6 — С Ш А ,
п л а с ти н ка , 6 п е с е н )
15. « А н с а м б л ь « А к в а р и у м » (1986—
п л а с ти н к а )
16. « А С С А » (1987 — п л а с ти н ка , 5
песен)
17. « Р а в но д е н ств ие » (1 9 8 8 — пла­
сти нка )
18. « R a d io S ilence» (1 9 8 9 — С Ш А ,
Б. Г р е б е н щ и к о в , с о л о )

157

«кино»
популярности ленинградской

В группы «Кино» есть что-то не­
объяснимое. И действительно, ус­
пех, слава, массовое признание
обычно находят того или иного
исполнителя в результате последо­
вательности определенных собы­
тий; им, как правило, предшест­
вуют всплески творческой активно­
сти, интенсивная работа, нараста­
ние общественного интереса и по­
стоянное нахождение «на виду».
В случае «Кино» все было прямо
наоборот. Год «Кино» начался вес­
ной 1988, когда группа полностью
исчезла с музыкальных горизон­
тов: не выступала, даже не репе­
тировала, а ее участники были за­
няты реализацией собственных
проектов и, как это может пока­
заться, лишь по чистой случайно­
сти выкроили в начале года не­
сколько дней, чтобы завершить на­
ходившийся в «полуфабрикатном»
состоянии альбом, получивший из­
вестность под названием «Группа
крови». Он-то и стал катализато­
ром взрыва давно назревавшей
«киномании», в считанные месяцы
охватившей страну.

158

А началось все осенью 1981 го­
да, когда на обломках жэковских
команд «Палата № 6» и «Пили­
грим» возникло трио «Гарин и Ги­
перболоиды». Пару месяцев спустя
его состав сократился до дуэта,
а название обратилось в «Кино» —
в ту пору под ним скрывались
Виктор Цой и Алексей Рыбин.
Они вступили в рок-клуб, выступи­
ли — при деятельном участии му­
зыкантов «Аквариума» — на его
сцене, записали альбом, по сум­
марному времени звучания полу-

чивший название «45», и исчезли
на целый год. Затем выступили
еще раз — уже впятером и с «элек­
трической» программой и... распа­
лись.
И все же в мае 1984 года «Ки­
но» появилось вновь. Виктор Цой,
а вместе с ним Юрий Каспарян
(гитара), Александр Титов (бас) и
Георгий Гурьянов (барабан) «тем­
ной лошадкой» вышли на сцену
II Ленинградского рок-фестиваля
и произвели сенсацию, став одним
из главных открытий этого смотра
творческих сил рок-движения. Зва­
ние лауреатов фестиваля «Кино»
подтверждало еще дважды — в
1985 и 1987 годах. Осенью 1984 го­
да А. Титова сменил Игорь Тихо­
миров — по совместительству уча­
стник «Джунглей» и один из луч­
ших бас-гитаристов страны. С тех
пор состав «Кино» — если не счи­
тать эпизодических появлений раз­
нообразных гитаристов, перкусси­
онистов и клавишников, редко
игравших с группой больше одного
концерта,— остается неизменным.
Песни «Кино» поражают обили­
ем свежих мелодических решений,
их аранжировки отличают сдер­
жанность и лаконизм, а отличная
ансамблевая игра, в которой вклад
каждого участника равнозначен и
незаменим, позволяет говорить
о них как о классическом образце
рок-группы.
В текстах Виктора Цоя — а
именно он является автором прак­
тически всего репертуара «Кино»—
романтически возвышенные обра­
зы смешиваются с сугубо реали­
стическими, бытовыми зарисовка­

ми с натуры, отражая внутренний
мир современного молодого че­
ловека. Острые, почти публици­
стические обращения соседствуют
в песнях «Кино» с добрым юмо­
ром, а иногда и едкой иронией,
которая вообще характерна для
поэтического языка Цоя. В более
поздних работах группы заметно
«повзросление» ее героя, отход от
наивного бытописания жизни дво­
ров и подворотен к более серьез­
ным проблемам, призывы к дей­
ствию, поступку, жажда нравствен­
ного совершенства.
В последние годы — особенно
после успеха «Группы крови» —
творческая активность группы зна­
чительно возросла. «Кино» регу­
лярно выступает в Ленинграде,
периодически
гастролирует.
В 1989 году группа дважды побы­
вала за рубежом — на благотвори­
тельных концертах в Дании и на
крупнейшем во Франции рокфестивале в Бурже. Их музыка зву­
чит в фильмах «Рок», «АССА»,
«Город», «Игла» — в последнем из
них Виктор Цой дебютировал как
исполнитель главной роли.

159

Дискография:
1. «45» (1982)

2 . «46» (1984)
Ъ «Начальник Камчатки» (1984)
4. «Это не любовь» (1985)
5. «Ночь» (1986 — кассета, 1988 —
пластинка)
6 «Красная волна» (1986 — СШ А,
6 песен)
7. «Группа крови» (1988)
8. «Звезда по имени Солнце»
(1989)
9. «Кино» (1989 — Франция)

Александр БАШЛАЧЕВ

Я НЕ ЗНАЛ,
КАК ЖИТЬ...
ВСЕ ОТ ВИНТА!

Рука на плече. Печать
В

на кры ле.
казарме проблем — банный
день. П р о м о к л а тетр адь.

знаю, зачем и д у п о земле.
Мне будет легко улетать.
Ъез тр е х м и н у т — б а л восковых

Я

ф и гур .

Без четверти — смерть.
С с е м и д р а н ы х ш к у р — шерсти
клок.
Так хочется жить — не м е н ь ш е ,
чем спеть.
Свяжи мою нить в у зе л о к ,
о л о д н ы й апрель. Г орячие сны.
ви р усы новых нот в крови.
каждая цель б л и ж а й ш е й войны
Смеется и ж д е т любви.
Н а ш л еч ащ и й врач согреет
солнечный ш п ри ц ,
И иглы л у ч е й опять н а й д у т наш у
кровь.
Н е надо, н е плачь. Л е ж и
и см отр и ,
К ак горлом идет любовь.
Л о в и е е ртом — стаканы тесны!
Т о р п е д н ы й аккорд — до дна.
Р е к л а м н ы й плакат п о с л е д н е й
весны

.Качает квадрат окна.
Эй, д ы р я в ы й висок! Слепая орд а.
.Пойми — н и когда не поздно
снимать б р о н ю .
Целуя кусок т р о ф е й н о г о льда,
Я молча иду к огню.
Мы выродки крыс. Мы — пасынки
птиц.
И каждый на треть — патрон.
Гак лежи и смотри, как яд е р н ы й
п рин ц
Н е с е т свою плеть на тр о н .
Н е плачь, не ж алей. К о г о н а м
ж алеть?

Ведь ты, как и я — си р о та.
Н у, что ты? С м е л е й ! Н а м

нуж но
лететь.

А ну о т

160

винта! Все от винта!

Он жил на грани двух эпох, на грани допустимого в искусстве, на
грани возможного в жизни совсем молодого человека. Песни Башлачева _ э т о и судьба его «поколения дворников и сторожей», и смех
скомороха, и эхо Есенина, и хор былины. Что означал его добровольный
уход из жизни — этот грохот распахнутого окна в никуда?.. Когда
читаешь и перечитываешь его стихи, кажется, что в каждой строчке
ощущается предчувствие трагического, столь обнажена, ранима и болез­
ненна эта душа, столь тяжкий гр уз взвалила она н и себя — боль, грех,
стыд, раскаяние, надежду и любовь поколения. Строчки его стихов,
горькие и разоумчивые, веселые и злые, полны именно этой любовью —
через край. А когда мир так неустроен, несовершенен и так беспощаден
ко всему, что любимо? Наверное, можно и это пережить. Наверное,
можно. Он не смог. И в этом не его вина...

★

Ты никогда не спишь.
Я тоже никогда не сплю.

Влажный блеск наших глаз...
Все соседи просто ненавидят нас.
А нам на них наплевать,
У тебя есть я, а у м еня —
диван-кровать.
Платина платья, штанов свинец
Душат только тех, кто
не рискует дышать.
А нам так легко. Мы наконец
Сбросили все то, что м огло

Наверно, я тебя лю блю .
Но об этом пром олчу,
Я скажу лишь
То, что я тебя хочу.
З а окном снег и тишь.
Мы м ож ем заняться лю бовью на

нам мешать.

О стаемся одни.
Поспешно гасим огни,
И никогда не скучаем.
И пусть со сед извинит
За то, что всю ночь звенит
Ложечка в чашке чая.
Ты говориш ь, я так хорош ...
Это от того, что ты так хоре ша
со мной.
Посмотри — мой бедный еж
Сбрил свои иголки. Он совсем
ручной.

Но если ты почувствуешь
случайный укол.
Выдерни занозу, обломай е е края.

Это от того, что м ой ледокол
Не привык к воде весеннего
ручья.

одной из белых крыш.
А если встать в полный рост.
То мож но это сделать на одной
из звезд.
Наверное, мы зр я забы ваем вкус
слез.
Но небо пахнет запахом твоих

волос.
И м н е никак не удается
успокоить ртуть,
Но если ты устала, я спою

что-нибудь.
Ты говориш ь, что я неплохо пою.
И в об щ ем , это то, что надо.
Так это очень легко.
Я в этих песнях не лгу.
Видимо, не могу.
Мои законы просты —
Мы так легки — мы чисты.
Нам так приятно дышать.
Не нужно спать в эту ночь,
А нужно выбросить прочь
Все, что могло мешать■

161

КАК ВЕТРА ОСЕННИЕ...
К ак ве тр а осе н н и е п о д м е т а л и плаху,
С о л н ц е ш л о с т о р о н к о ю , д а в р е м я сто р о н о й .
И х о те л я ж ить, и у м и р а л , д а со сл е п у , с о страху,
П о т о м у , ч то я н е знал, ч то ты с о м н о й .
К ак ве тр а о се н н и е з а м е та л и небо,
П лакали, тр е в о ж и л и облака.
Я н е знал, как ж ить, в е д ь я е щ е н е вы пек хлеба,
А на гу б а х е щ е н е сох ла капля м о л о к а .
Как ве тр а о се н н и е д а п о д у л и бли ж е.
З а к р у ж и л и го л о в у и н у давай к руж и ть.
О й -е й -ей , д а я с у м е л б ы вы ж ить.
Если б ы н е б ы л о та кой п р о с т о й р а б о т ы — ж ить.
К а к в е тр а о се н н и е ж а л и , н е ж а л е л и р о ж ь .
В е д ь те б я п осеяли, ч т о б ты п р и год и л ся.
В е д ь с о в с е м н еваж н о , о т ч е го п о м р е ш ь ,
В е д ь к у д а важ н ее, д л я ч е го р о д и л ся .
К ак ве тр а о се н н и е у н о ся т м о е с е м я .
Л и с т ь я в о ск р е се н и я д а с ве точ ки весны.
Я хоч у д о ж и т ь , х о ч у у в и д е т ь в р е м я .
К о г д а м о и песн и ста н у т н е нуж ны .

ПАЛАТА №6
Х о т е л о с ь в А л м а - А т у — п р и ех ал в В о р к у ту
С т р о г а л с е б е лапту, а записался в хор.
Х о т е л о с ь « Б е л о м о р » — в п р о д а ж е то л ь к о
Х о т е л о с ь те л е ск о п , а вы д али то п о р .
Х о т е л о с ь зак ур и ть, н о з д е с ь за п р ещ е н о.
Х о т е л о с ь закирять, н о в ы со х л о вино.
Х о т е л о с ь о б ъ ясн и ть. С л о м а л и два р е б р а .
П ы та л ся возразить, н о б и л и м а стер а.
Х о т е л о с ь о д н о м у — п р и х о д и тся в тр о е м .
Н а д е я л с я у сн у ть — к о м а н д у ю т « П о д ъ е м !»
Х о т е л о с ь п о л е те ть — п р и х о д и т ся ползти.
С та р а л ся д о п о л з ти . З а с т р я л на полпути.
В о р о ч а ю с ь в грязи. А е с л и встать, пойти?
З а э то м н е грс зит о т го д а д о пяти.
Х о т е л о с ь закричать — п р и к а за н о м ол чать.
П о п р о б о в а л м о л ч а ть , н о м о г у т настучать.
Х о т е л о с ь о зв е р е ть . К у сать ся и ры чать.
П ы тался у м е р е т ь — у сп е л и откачать.
М о г л и и не успеть. С п а с и б о главврачу
За то, ч то н иче го те п е р ь х о те ть я н е хочу.
П си х и ч е ск и з д о р о в . О тв ы к и пить, и есть.
С
•"ибо. Баш лачев. П алата № 6.

162

«Ту».

ВЕЧНАЯ КНИ1А

ВАВИЛОНСКАЯ
БАШНЯ
И ДРУГИЕ ДРЕВНИЕ
ЛЕГЕНДЫ
ВАВИЛОНСКАЯ
БАШНЯ

Это было так давно, что нмкто
уже не помнит, когда это было. Рас­
сказывают, однако, будто в те вре­
мена все люди говорили на одном
языке и все друг друга понимали.
И захотелось людям оставить
память о себе на веки веков.
— Давайте соберемся все вме­
сте и выстроим высокую башню! —
сказал один.
Все обрадовались и закричали:
— Мы выстроим башню, мы
выстроим башню, мы выстроим
башню до самого неба!
Выбрали высокую гору — и з а ­
кипела работа! Одни месят глину,
другие лепят из нее кирпичи, третьи
кирпичи эти в печах обжигают, чет
вертые возят их на гору А наверху
уже люди стоят, принимают кирпи­
чи и складывают из них башню.

Все работают, всем весело, все
поют песни.
Башня строилась не год и не
два. Одних кирпичей для нее пона­
добилось тридцать пять миллионов!
И для себя пришлось еще дома по­
строить, чтобы было где отдыхать
после работы, а возле домов поса­
дить кусты и деревья, чтобы птицам
г>ыло где петь.
Целый город вырос вокруг го­
ры, на которой строилась башня
Город Вавилон.
А на горе с каждым днем все
выше и выше, уступами, поднима­
лась красавица башня: внизу ши­
рокая, кверху все уже и уже.
И каждый уступ этой башни краси­
ли в разный цвет: в черный, в жел
гый, в красный, в зеленый, в белый,
в оранжевый. Верх придумали сде­
лать синим, чтобы был, как небо, а
кровлю — золотой,
чтобы,
как
солнце, сверкала!
И вот башня почти готова. Куз­
нецы уже золото куют для кровли,
маляры окунают кисти в ведра с си­
ней краской. Но вдруг, откуда ни
возьмись, появляется среди людей
сам Ягве. Не понравилось ему их
затея — выстроить башню до само-

163

164

го неба. Не захотел он, чтобы люди
добрались до неба.
«Это оттого они умудрились
свою башню выстроить, — подумал
он,— что у них один язык и всякий
человек понимает другого. Вот они
и договорились!»
И наслал Я| ве на землю вели­
кую бурю. Пока буря бушевала, ве­
тер унес все слова, которые люди
привыкли друг другу говорить.
Вскоре буря утихла, и люди сно­
ва принялись за работу. Они еще не
знали, какая беда их постигла. Кро­
вельщики пошли к кузнецам ска­
зать, чтобы те скорее ковали тонкие
золотые листы для кровли. А кузне­
цы не понимают ни слива
И во всем городе Вавилоне лю­
ди перестали понимать друг друга.
Маляр кричит:
— Краска кончилась!
А у него получается
— Номорпэнт!
— Ничего не понимаю' —кри­
чит ему снизу другой
А получается:
— Жэнэком пренепа!
И по всему Вавилону раздаются
слова понятные одним и непонят­
ные другим.
— Виндадоры!
— Маракири!
— Бобэоби!
— Дзыч!
Все побросали работу, ходят
как в воду опущенные и ищут г кто
бы мог их понять?
И стали люди собираться куч
ками: кто с кем говорит одинаково,
гот с тем и старается держаться.
И вместо одного народа получилось
множество разных народов.
И разошлись люди в разные
концы земли, каждый народ в свою
сторону — строить свои города
А башня стала мало-помалу разва­
ливаться

Но говгрят, что до сих пор в
каждом городе можно наити облом­
ки кирпичей от Вавилонской башни
Потому что многие уносили их с со­
бой на память о тех временах, когда
на земле был мир и люди понимати
друг друга
И до сих пор на всех языках
света люди рассказывают эту сказ»
ку о недостроенной Вавилонской
башне.
Пересказала Т. ЛИТВИНОВА

ИОСИФ
И ЕГО БРАТЬЯ

I

В давние-давние времена жил в
земле Ханаанской человек по имени
Иаков.
Двенадцать сыновей было у
Иакова, но больше всех он любил
Иосифа Все сыновья Иакова ходи­
ли в простой, грубой одежде, а
Иосифу пидарил отец красивое
цветное платье И был Иаков лас­
ковее с Иосифом, чем с другими сы
новьями. И братья завидовали
Иосифу и невзлюбили его
— Давайте убьем его,— реши­
ли они,— и бросим в ров у дороги
И скажем, что хищные звери рас­
терзали его.
Но один из братьев, Рувим, был
добрее других, он не хотел, чтобы
свершилось злое дело.
— Зачем убивать его? — ска­
зал он.— Зачем проливать кровь?
Ведь он брат наш. Давайте просто
бросим его в ров и оставим здесь

165

Пусть погибает один в пустыне.
Он сказал так, чтобы братья не
разгневались на него, а сам втайне
подумал, что, когда все уйдут, он
вернется и спасет Иосифа.
Между тем Иосиф подошел к
братьям, поздоровался с ними и
отдал еду, посланную отцом. Вдруг
братья набросились на него, сорва­
ли с него красивую цветную одеж
ду, связали его и бросили в ров.
А сами сели обедать.
Рувима же послали искать от­
бившуюся от стада овцу, чтобы он
не мог спасти брата
Вдруг вдали на дороге послы­
шался звон бубенцов: это прибли­
жался караван верблюдов, на кото­
рых купцы везли товары в Египет.
Увидев каоаван, старший брат
сказал:
— Зачем нам убивать Иосифа?
Давайте лучше продадим его куп­
цам1 Пусть отведут его в Египет
И продали братья Иосифа за
двадцать серебряных монет куп
цам, которые направлялись в Еги­
пет. Иосиф ушел с караваном, а
братья закололи козленка и кровью
его вымазали цветную одежду Ио­
сифа И погнали свои стада домой
Рувим вернулся, не найдя овцы,
и не увидел на том месте ни братьев
.•о стадами, ни Иосифа во рву
Когда братья пришли домой,
они принесли отцу окровавленную
одежду Иосифа и сказали:
— Мы нашли ее на дороге —
не Иосифова ли это одежда? Верно,
хищные звери растерзали его...
Иаков узнал одежду Иосифа и
поверил, что хищные звери растер­
зали его любимого сына, и горько
заплакал. И заплакал юноша Ру
гим, что не уберег брата от злой
смерти. Долго горевал Иаков и оп­
лачивал Иосифа и никак не мог
уте д! ти 'я

А караван шел в Египет, и про
данный братьями Иосиф уходил все
дальше от родного дома.
II

В Египте купцы-караваншики
продали Иосифа в рабство египтя­
нину Потифару. Потифар был на­
чальник стражи фараона, царя еги
петского Он внял Иосифа к себе в
дом и скоро, увидев его усердие,
сделал его управителем всего свое­
го хозяйства. Иосиф так хорошо
справлялся с делами, работал так
старательно и честно, что Потифар
доверил ему и все свои богатства.
Иосиф был статный, красивый,
сильный. Он понравился жене Потифара, злой и коварной женщине.
А когда Иосиф сказал ей, что не лю­
бит ее, жена Потифара разозли­
лась и решила отомстить ему. Она
пошла к Потифару и пожалова
лась — свалила свою вину на Ио­
сифа.
— Вот твой любимец, этот раб
хотел обмануть тебя,— сказала
она.
Хозяин поверил ее лживым сло­
вам и приказал заточить Иосифа в
тюрьму. Так, без всякой вины
Иосиф очутился в темнице
Скоро все узники полюбили его,
потому что он был добрый, умел
улаживать ссоры и помогал всем
И тюремщик поручил ему разда
вать узникам пищу.
В это время египетский царь —
фаг>аон — за что- го разгневался на
своих царедворцев: на виночерпия,
который разливал вино за царским
столом, и на хлебодара, который
раздавал хлеб на пирах фараона.
Он приказал посадить обоих в
тюрьму. Они попали туда же, где
находился Иосиф, и тюремщик по­
ручил ему прислуживать им.
Как-то поутру оба узника про-

166

167

снулись печальные Иосиф спросил,
почему у них нынче такие грустные
лица.
И оба сказали ему:
— Мы видели странные сны и
не знаем, что они значат.
Вот что рассказал виночерпий:
— Мне снилось, будто я в вино­
граднике. Передо мною виноград
ная лоза, а на ней три вегви. Я уви­
дел, как они зацвели, как появились
на них ягоды, как налились и созре
ли гроздья. Я взял чашу фараона, и
выжал в нее виноградный сок из
этих I роздьев, и подал чашу фарао­
ну. Вот что я видел нынче во сне.
Иосиф сказал
— Три ветви — это три дня.
Через три дня фараон вспомнит о
тебе, и велит освободить тебя из
темницы, и простит тебя, и ты снова
будешь у него виночерпием. Когда
ты вернешься во дворец, будь ми
лостив, напомни ему обо мне и вы­
зволи меня отсюда, потому что я
сижу здесь напрасно, нет за мной
никакой вины.
Услышав, как разгадал Иосиф
сон виночерпия, хлебодар сказал
— А мне приснилось, что я цср
жу на голове три плетеные корзи­
ны - одну за другой В самой верх­
ней корзине — хлеб для царского
стола. И птицы клюют этот хлеб из
корзины на моей голове
- Три корзины — это три дня
Через три дня фараон прикажет вы­
вести тебя из темницы и повесить
за дереве. И птицы будут клевать
твою голову.
И все сбылось, как сказал
Иосиф: через три дня фараон на пи
■ру вспомнил про своего виночерпия,
приказал вернуть его из темницы и
велел ему снова прислуживать за
царским столом. А хлебодара ф а­
раон приказал повесить.
И хлебодар умер, а виночерпий

на радостях забыл про Иосифа.
Прошло два года. Однажды
фараону приснился сон стоит он у
реки и видит, как из реки выходят
семь коров, тучных и жирных, и па
сутся на берегу. Потом выходят из
реки семь коров худых и тощих.
И чудо: семь тощих коров ''ъели
семь тучных и не стали от этого тол­
ще Проснулся фараон, подивился
такому сну и заснул опять И опять
увидел сон стоит он в поле и видит
на одном стебле семь колосьев. И
каждый колос полон спелых зерен
А рядом растут семь колосьев пу­
стых, иссушенных знойным ветром
И вдруг не стало спелых колосьев:
их поглотили пустые и не сделались
от этого толще.
Проснувшись, фараон созвал
всех мудрецов Египта и велел им
разгадать его сны
Но никто не мог разгадать их.
Тут вспомнил виночерпий про Ио­
сифа и сказал
— Когда я сидел в темнице, со
мной вместе был один раб. Звали
его Иосиф. Он умел разгадывать
сны.
Фараон приказал привести к
нему Иосифа. Узника вывели из
темницы, остригли и вымыли, наде­
ли на него чистую одежду и привели
во дворец. Фараон рассказал Иоси­
фу свои сны Иосиф подумал и объ
яснил фараону
— Царь, оба сна — об одном и
том же. Это вещие сны судьба по­
дает тебе знак. Семь коров тучных и
семь колосьев полных — это семь
лет урожая. Семь лет люди будут
сыты и богаты. Семь коров тощих и
семь пустых колосьев — семь лет
засухи и голода Тяжко будет лю­
дям в эти годы. Сон твой, царь,
повторился дважды - - значит, все
так и будет. И тебе надо позабо­
титься о будущем. Повели в годы

168

169

изобилия собирать пятую часть от
всего урожая и сохранять повсеме­
стно во всех городах и селениях И
эти запасы помогут тебе спасти от
голода народ Египта, когда наста­
нут неурожайные годы.
Услышав слова Иосифа, приб­
лиженные фараона сказали:
— Надо найти теперь же ра­
зумного и честного человека и по
ручить ему собирать и хранить за­
пасы.
Фаоаон сказал Иосифу:
— За то, что ты разгадал мои
сны и предотвратил беду в Египте,
поручаю тебе собирать хлеб в годы
изобилия и хранить его для голод
ных лет. Ты будешь вторым после
меня лицом в Египте, выше всех
моих поидворных я поставлю тебя и
всем прикажу говиноваться тебе,
как мне самому.
И снял фараон свой драгоцен
ный перстень и надел его на палец
Иосифа И приказал нарядить Ио­
сифа в богатые одежды, повесить
ему на шею золотую цепь и дать ему
коней и колесницу, чтобы он мог
разъезжать по всей земле египет­
ской.
Семь лет собирал Иосиф пятую
часть урожая в Египте В каждом
селении, в каждом городе устроил
он житницы, где хранились эти за
тасы. Так много зерна собрал он в
ипте — как песку морского, ко­
торый невозможно сосчитать
Но вот прошли семь лет уро­
жайных, и настали годы засухи и
неурожая. Голод начался на всей
земле, и только в Египте были боль­
шие запасы хлеба
Тогда приказал фараон Иосифу
открыть житницы и раздавать хлеб
народу.
И из других земель стали приез­
жать люди в Египет за хлебом.

III
Голод начался и в земле Хана­
анской. Иаков созвал сыновей и
сказал им:
— Говорят, что в Египте есть
хлеб. Надо пойти вам в Египет и ку
пить хлеба, чтобы мы не погибли от
голода.
И пошли братья Иосифа в Еги­
пет за хлебом Дома остался только
младший — Вениамин. Иаков ос
тавил мальчика дома, боясь, как бы
не случилось с ним беды в дальней
дороге.
Братья Иосифа пришли в Еги­
пет и вместе с другими желавшими
купить хлеба явились к начальнику,
который распоряжался всеми запа­
сами. Это был Иосиф, но братья не
узнали его, потому что он стал стар­
ше, был богато одет и казался им
очень важным А Иосиф узнал их
сразу, но не подал и виду, что знает
их.
— Откуда и зачем вы пришли в
Египет? — спросил он сурово.
— Мы из земли Ханаанской
пришли купить хлеба, потому что
мы голодаем,— отвечали братья
Иосифу.
— Неправда! — прервал
он
их.— Вы наши враги, вы пришли
высмотреть, где у нас плохо, чтобы
потом напасть на нас.
Братья возразили:
— Нет, господин наш, мы че­
стные люди. Мы дети одного отца,
имя ему — Иаков. Он послал нас
сюда за хлебом и дал нам серебра,
чтобы мы заплатили за хлеб.
И они стали рассказывать ему
про отца своего, про свой дом и про
всю свою семью
Нас
было двенадцать
братьев,- говорили
они.— Один
уже давно покинул нас, а младше­
го отец оставил дома

170

Иосиф слушал их, опустив гла­
за. Он сделал вид, что не верит им,
и приказал взять их под стражу.
Через три дня он велел привести их
к себе и сказал
— Вот что. если вы честные лю­
ди и у вас нет никакого злого умыс­
ла, пусть один из вас останется
здесь заложником, а другие пойдут
отнесут хлеб вашему отцу и приве­
дут сюда младшего брата А не то я
прикажу вас казнить.
Братья заговорили между со­
бою на своем родном языке. Они ду­
мали, что этот язык для Иосифа чу­
жой и что он не понимает его
— Это нам наказание за Иоси­
фа,— сказал старший брат
А Рувим сказал:
— Говорил я вам: не губите
брата Вот вам отмшение за злое
дело.
Услышав это, Иосиф вышел в
другую комнату и там заплакал.
Потом приказал одного из братьев
оставить заложником А всех дру­
гих повелел отпустить с полными
мешками зерна, и дать им еды на
дорогу, и тайно от них положить в
мешки с зерном серебро, которым
они заплатили за хлеб
И отпустил их.
В пути один из братьев развя­
зал свой мешок, увидел в нем сереб­
ро и закричал:
— Смотрите, у меня в мешке
серебро, которое я отдал начальни­
ку за хлеб'
Удивились братья, развязали
свои мешки и в каждом нашли се
ребро. Страшно им стало: что те
перь будет с их братом, которого
они покинули в Египте заложни­
ком?
Вернувшись домой, они расска­
зали отцу, что с ними случилось в
Египте Когда Иаков узнал, что
171

начальник потребовал привет ти к
нему Вениамина, он не захотел от­
пустить его.

IV
Между тем голод в земле Ха
наанской усиливался Скоро семоя
Иакова снова осталась без хлеба.
И снова Иаков посылает в Египет
своих сыновей. Но старший сын го
ворит отцу:
— Мы не можем идти в Египет
без Вениамина. Ведь начальник
строго приказал нам привести его
Мы пойдем еще раз в Египет за хле­
бом, если ты отпустишь с нами Ве­
ниамина.
— Зачем вы сказали начальни­
ку про вашего младшего брата? —
горестно упрекал их Иаков.
— Начальник так расспраши­
вал нас обо всем — о тебе и обо
всем нашем семействе... Мы не зна­
ли, что у него на уме.
Старший сын сказал отцу.
— Отпусти Вениамина! Обе­
щаю тебе: все мы вернемся живыми
и привезем хлеба k нет — делай со
мной все, что хочешь.
Долго раздумывал отец, нако­
нец согласился.
— Возьмите,— сказал
он,—
что у час есть самого дорогого —
бальзаму, меду, орехов, миндаля,—
и отнесите в дар от меня египетско­
му начальнику. Верните ему сереб­
ро, которое оказалось в ваших меш­
ках, и отцайте еще серебро — пос­
леднее, что осталось у нас в доме.
Возьмите с собой Вениамина и ска­
жите начальнику, что я прошу его
быть милостивым к моему младше­
му сыну и не причинять ему зла.
Братья пошли опять в Египет и
пришли к дому Иосифа. Иосиф уви­
дел их в окно — и Вениамина с ни
ми — и приказал слугам:

— Введите этих людей в дом.
И зажарьте лучшего козленка. В
полдень они будут обедать со мной.
Братья испугались, когда слуги
повели их в дом. Они думали, что их
хотят задержать как воров утаив­
ших серебро, и стали объяснять,
что они ни в чем не виноваты
Тут вышел к ним брат, который
оставался заложником у Иосифа,
и они очень обрадовались.
Слуги дали им воды — обмыть
руки и ноги.
В полдень Иосиф появился пе­
ред братьями, и они передали ему
дары отца Он спросил «Как здо­
ровье старикаJ» Они сказали: «Еще
жив»
— А это младший наш брат
Вениамин, которого гы велел при­
вести,— сказали братья и постави­
ли Вениамина впереди всех.
И Вениамин поклонился Иоси
Фу.
— Да будет с вами милость
божья' — сказал Иосиф
Но он гак был взволнован
встречей с братом, что ушел в дру­
гую комнату, чтобы скрыть слезы,
которых не мог удержать Потом,
умыв лицо, он снова вышел к брать
ям и приказал подавать обед. За
столом Иосиф сидел отдельно от
братьев и самые лучшие куски от
каждого блюда посылал Вениамн'У Братья лили и ели и блаюдарили Иосифа.
На другой день Иосиф приказал
наполнить их мешки хлебом и поло­
жить туда все серебро, которое они
привезли в уплату. А в мешок млад
шего брата велел Иосиф положить
серебряную чашу, из которой сам
пил за обедом. И отпустил их до­
мой.
На рассвете братья вышли из
города, погоняя ослов, нагруженньг мешками с хлебом. Но не успе

ли они далеко отойти, как их нагнат
слуга Иосифа и сказал им
— Как могли вы отплатить
злом за добро нашему господину1
Почему украли вы его любимую се
ребряную чашу из которой он пил
вчера с вами?
Они возмутились:
— Мы не сделали ничего пло­
хого. Мы не крали серебряной чаши
господина. Как могли мы взягь чтолибо из его дома? Мы ведь сами
вернули все серебро, какое нашли у
себя в мешках... Обыщите нас И
если у кого найдется чаша — каз­
ните его1
— Нет,— сказал слуга,- Гос­
подин повелел так: у кого найдется
чаша, тот пусть вернется к нему и
будет его рабом. А вы все можете
идти дальше.
Братья развязали мешки Чаша
нашлась в мешке Вениамина И
слуга повел его за собой обратно н
город
Но братья не могли оставить
Вениамина в беде и все вместе вер
нулись в дом Иосифа Иосиф стал
укорять их, и тогда старший брат
сказал Иосифа
— Господин мой, я знаю гы в
Египте самый главный начальник
после фараона, ты волен сделать с
нами что захочешь, но прошу тебя,
выслушай мен ь Когда я сказал от
цу. что ты требуешь привести к тебе
нашего младшего брата, отец не хо­
тел отпускать его с нами «Два лю­
бимых сына были у меня,— сказал
он — Одного растерзали хищные
звери, а другого вы хотите увести в
неволю. Если я потеряю еще и это­
го — я умру с горя» Вот что сказал
нам отец. А я успокоил его и обе
щал привести Вениамина обратно.
Поэтому, господин, прошу тебя,
оставь меня своим рабом, а Вениа­
мина отпусти. Как могу я без него

172

показаться на глаза отцу? Ведь он
умрет с горя!
Иосиф не выдержал заплакал и
открылся братьям.
— Я Иосиф,— сказал он,—
брат ваш, которого вы продали в
Египет. Судьба уберегла меня, и
возвысила над людьми, и дала мне
власть, чтобы я мог спасти от го­
лодной смерти и вас, и отца. Идите
же к нему и скажите «Отыскался
сын твой Иосиф; он ныне господин
в Египте. Приди же к нему, не мед
ли Иосиф хочет, чтобы ты жил око­
ло него. Он прокормит тебя и детей
твоих и спасет всех вас». Скажите
отцу моему, что вы видели в моем
доме. Идите и приведите его ко
мне!
И обнял Иосиф Вениамина,
своего брата, и плакал на груди у
него. И всех братьев обнимал он и
целовал, и простил им зло, которое
они причинили ему
Фараону донесли, что Иосиф
нашел своих братьев, пришедших

из земли Ханаанской И захотел
фараон сделать добро человеку, ко­
торый честно служил ему и египетс­
кому народу, и повелел привести в
Египет отца Иосифа и всех его ро­
дичей, обещал им дать землю и
хлеб, и колесницы дтя людей и иму­
щества.
Долго не мог Иаков поверить,
что Иосиф, его любимый сын. жив
что живет он в славе и богатстве- и
помнит отца своего, и зовет его
жить с собою. Но так велико было
желание отца увидеть сына, кото­
рого он давно привык считать по­
гибшим, что приказал Иаков своим
родичам сейчас же собираться в
дальний путь.
Они простились с землей Ха­
наанской и пошли в Египет - весь
род Иакова, все его дети и внуки,
все рабы и рабыни со всеми стада­
ми. И дал Иосиф отцу и братьям
землю, дома, колесницы и все, что
нужно было им, чтобы жить, не
зная нужды и голода.
Пересказала В. СМИРНОВА

Продолжение следует

173

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ СУДЬБЫ
Вольдемар БАЛЯЗИН

НЕДОПЕТАЯ
ПЕСНЯ
РОССИИ

5
)
»
к
ф

Киеунок I ени ади я n w t.

S
)

В ночь с 14 на 15 октября 1814 года в Москве, у Красных
ворот, в доме генерал-майора Федора Николаевича Толя в
семье отставного капитана Юрия Петровича Лермонтова родился
сын.
Его назвали Михаилом и ранней весной следующего года
отвезли в деревню Тарханы, к бабушке.
Деревня эта находилась в Чембарском уезде, Пензенской
губернии. Там-то и прошло детство Мишеньки Лермонтова —
будущего великого поэта.
Что видел он там? Что рассказывали ему в первые годы
жизни? Что запомнилось ему лучше всего?
Самое первое его впечатление — песня маменьки. Вспоми­
ная об этом, пятнадцатилетний Михаил Лермонтов писал:
«Когда я был трех лет (на самом деле ему только шел третий
год), то была песня, от которой я плакал; ее не могу теперь
вспомнить, но уверен, что если б услыхал ее, она бы произвела
прежнее действие. Ее певала мне покойная мать».
А когда мальчику шел третий год, маменька умерла. Ми­
шенька на всю жизнь запомнил сцену похорон и через восемна­
дцать лет так описал их:
Он был дитя, когда в тесовый гроб
Его родную с пеньем уложили.
Он помнил, что над нею черный поп
Читал большую книгу, что кадили,
И прочее... и что, закрыв весь лоб
Большим платком, отец стоял в молчанье.
И что, когда последнее лобзанье
Ему велели матери отдать.
То стал он громко плакать и кричать...

175

М а м е н ь к у п о х о р о н и л и в Т а р ха н а х, та м , г д е п р о ш л о е го
д е т с тв о , и М и ш е н ь к а ч а с т о п о д о л г у п р о с та и в а л в с е м е й н о м
с к л е п е у м о ги л ь н о й п л и ты , на к о т о р о й б ы л о н а п и с а н о : « П о д
ка м н е м сим л еж и т тело М ари и М ихайловны Л е р м о н то во й ,
у р о ж д е н н о й А р с е н ь е в о й , с к о н ч а в ш е й с я 1817 го д а ф е в р а л я 2 4 -го ,
в с у б б о т у , ж и т и е е й б ы л о 21 го д , 11 м е с я ц е в , 7 д н е й » .
Е л изавета А л е к с е е в н а , п о л а га я , ч т о н е б у д е т ей с ча стья в
д о м е , гд е у м е р л и и м у ж е е и д о ч ь , п р и к а з а л а с н е с т и с т а р ы е
г о с п о д с к и е х о р о м ы , а на их м е с т е ве ле л а в о з д в и гн у т ь ц е р к о в ь
во и м я св я то й М а р и и Е ги п е т с к о й — в е д ь п о к о й н у ю е е д о ч ь т о ж е
зв а л и М а р и е й . А р я д о м с ц е р к о в ь ю п о с т р о и л а д о м с м е з о н и ­
н о м , гд е и стал а ж и т ь с о с в о и м в н у к о м .
А к о г д а б ы л о е м у ш е с ть лет, о н н а р и с о в а л на лист.се си н е й
б у м а ги в д о с т а в ш е м с я е м у а л ь б о м е д в о ю р о д н о й е г о т е т к и
п а м я т н и к , о к р у ж е н н ы й ц в е та м и , и у р н у .
Э т о б ы л о д и н и з п е р в ы х д о ш е д ш и х д о нас р и с у н к о в Л е р ­
м о н т о в а , и, н а в е р н о е , с о в с е м не с л у ч а й н ы м о к а з а л с я и м е н н о
этот с ю ж е т — с м е р ть м а те р и , поразивш ая во о б р а ж е н и е м аль­
ч и к а на м н о г и е го д ы .
Д о м а ш н и е , н а б л ю д а в ш и е м а л е н ь к о го М и ш е н ь к у , с у д и в л е ­
н и е м за м е т и л и , что , е д в а н а у ч и в ш и с ь го з о р и т ь , о н стал р и ф м о ­
вать сл о ва , а п о т о м и к о р о т к и е ф р а зы .
П о ч т и т о гд а ж е на ча л о н и р и с о в а т ь , п о л за я п о о б и т о м у
с у кн о м п о л у в своей д е тско й ко м н а те и чертя по с у кн у м е л о м .
И д а ж е на п о р т р е т е — с а м о м р а н н е м , гд е М и ш е н ь к е о к о л о тр е х
лет, о н и з о б р а ж е н с м е л о м в п р а в о й р у к е и с в и т к о м с р и с у н ­
ка м и — в левой. •
И, к о н е ч н о ж е , н е с л у ч а й н о , ч т о о д н о и з п е р в ы х с в о и х с ти ­
х о т в о р е н и й , н а з в а н н о е « П о э т» , тр и н а д ц а т и л е т н и й Л е р м о н т о в п о ­
свя ти л в е л и к о м у и т а л ь я н с к о м у х у д о ж н и к у Р аф аэлю .
Ж и в о ю ки стью о ко нча л :
С во им искусство м восхищ енны й
О н п р е д ка р ти н о ю упал!
А п о т о м Л е р м о н т о в п и с а л , ч то поэт, к а к и х у д о ж н и к , в о с п е ­
вает к р а с о т у м и р а . И э то д е л а е т х у д о ж н и к о в и п о э т о в р о д н ы м и
б р а т ь я м и ..
Ч е р е з д е з я гь д н е й п о с л е с м е р т и м а м е н ь к и и з Т а р ха н уе ха л
о т е ц М и ш е н ь к и — о тс т а в н о й ка п и та н Ю р и й П е тр о в и ч Л е р м о н т о в .
К о г д а м а л ь ч и к п о д р о с , он у зн а л , ч т о в и н о в н и к о м с м е р т и
м а м е н ь к и б ы л а не с т о л ь к о ч а х о т ка , с к о л ь к о с г е ц е го — Ю р и й
П е т р о в и ч — л ю б и т е л ь вин а , ж е н щ и н и к а р т о ч н о й и гр ы .
О н у зн а л , ч т о о д н а ж д ы , в о зв р а щ а я с ь и з го с т е й , о т е ц у д а р и л
м а м е н ь к у к у л а к о м п о л и ц у и и м е н н о п о с л е э т о го о н а и за б о л е л а .
Н о х о тя в с ю с в о ю к о р о т к у ю ж и з н ь М и х а и л Л е р м о н т о в ж а л е л

176

и л ю б и л с т р а д а л и ц у м а ть , о н н е п о з в о л я л с е б е н и к а к и х д у р н ы х
чувств по о т н о ш е н и ю к о тц у .
А к о гд а о т е ц с к о н ч а л с я , т о ш е с т н а д ц а ти л е тн и й п о э т п о с в я ти л
е м у та к и е сти хи :
У ж а с н а я с у д ь б а о тц а и сы на
Ж ить р о з н о и в разлуке ум е р е ть
И ж р е б и й ч у ж д о г о и з гн а н н и к а и м е ть
Н а р о д и н е с н а з в а н ь е м гр а ж д а н и н а !
Н о ты с в е р ш и л св о й п о д в и г, м о й о те ц .
П о с т и гн у т ты ж е л а н н о ю к о нч и н о й ;
Д а й б о г, ч то б ы , к а к тв о й , с п о к о е н б ы л к о н е ц
Т о го , к т о б ы л всех м у к тв о и х п р и ч и н о й !
Н о ты п р о с ти ш ь м н е ! Я ль в и н о в е н в т о м ,
Ч то л ю д и уга си ть в д у ш е м о е й х о те л и
О го н ь б о ж ественны й, от сам ой колы б ели
Г о р е в ш и й в ней, о п р а в д а н н ы й тв о р ц о м ?
О д н а к о ж тщ е т н ы б ы л и их ж е л а н ь я :
М ы не наш ли в р а ж д ы о д и н в д р у го м ,
Х о ть о б а ста л и ж е р т в о ю с т р а д а н ь я !
Н е м н е с у д и ть , в и н о в е н ты иль нет...
О т е ц отвечал с ы н у т е м ж е . В о с т а в л е н н о м з а в е щ а н и и Ю р и й
П е тр о в и ч писал : «...Ты о д а р е н с п о с о б н о с т я м и у м а ,— н е п р е н е ­
б р е га й и м и и в с е го б о л е е с тр а ш и с ь у п о т р е б л я т ь о н ы е на ч т о л и б о в р е д н о е ил и б е с п о л е з н о е : э т о та л а н т, в к о т о р о м ты д о л ­
ж е н б у д е ш ь н е к о гд а д а т ь о тч е т Б о гу !.. Ты и м е е ш ь , л ю б е з н е й ­
ш ий сы н м о й , д о б р о е с е р д ц е ... Б л а го д а р ю те б я , б е с ц е н н ы й
д р у г м о й , за л ю б о в ь т в о ю к о м н е и н е ж н о е тв о е к о м н е вн и ­
м ани е».
*

*

¥

О ч е м е щ е р а сска зы в а л и м а л ь ч и к у в го д ы е го детства?
Н е т о л ь к о о б о тц е , к о т о р ы й не ж и л с н и м , и не т о л ь к о о м а те р и ,
та к р а н о о ста ви вш е й е го .
К ак и вся ки й б л а го р о д н ы й ч е л о в е к , Л е р м о н т о в не м о г не
и н те р е со в а ть ся с в о и м р о д о с л о в и е м , и з д е с ь д л я н е го о ка за л а сь
м асса п р е л ю б о п ы т н е й ш и х с в е д е н и й .
На п р о т я ж е н и и все й с в о е й ж и з н и М и х а и л Ю р ь е в и ч не п е р е • ставал и н те р е с о в а ть с я с в о е й ге н е а л о ги е й . А о н а б ы л а б о л е е ч е м
неординарна.
По отц у пред кам и Л ерм онтовы х бы ли ш отландские дво­
р я н е , п р о и с х о д я щ и е о т л е г е н д а р н о г о Л е р м а н т а — п о э т а -п р о р и ц а те л я , о с н о в о п о л о ж н и к а ш о т л а н д с к о й л и т е р а т у р ы , и з в е с т н о го
в н а р о д е п о д и м е н е м Том аса-Р иф м ача.
Т ом ас Л е р м а н т п о л у ч и л п р а в а д в о р я н и н а в о в то р о й п о л о -

177

■гдо/ив п ле-м ен и
H iW Б И И И

БатыЯ ,

1» ГГрДД. B y ^ d sU ri’

— 3«з ^7а 1 ^ р А К и
О г а т А В Н п,"Ь

lu.i k

К а в * щ ъ } -

гис7 с т , ^

с П Т р Ъ * \ ы $ееВЬ(А , .

- • .И

.

K p h l A tub H h t )

J QA,stA?irr'h П ут ин и ь i -^г, Ь л ъ н к •
И

r c z e T c s r r J i /Т/ Ъ

о в А. ш л и

i\A iH и

П о о д а л ь,* п?лд«*ы«л j H C A t i t * ! .
1

Л

178

n t

вине X I в ек а о т ш о т л а н д с к о г о к о р о л я М а л ь к о л ь м а I I I з а то, ч то
пом ог ем у в м е ж д о усо б н ой войне с М а к б е то м — тем сам ы м
М акбетом , которы й бы л обе ссм ертен Ш е кспир ом .
В 1613 г о д у о д и н из п о т о м к о в Т о м а с а Л е р м а н т а — Г е о р г
( Ю р и й ) о к а з а л с я в Р о с с и и в о в р е м я п о л ь с к о -ш в е д с к о й и н т е р ­
вен ции и в м е с те с ш е с т ь ю д е с я т ь ю с в о и м и с о о т е ч е с т в е н н и к а м и
п е р е ш е л на р у с с к у ю с л у ж б у . П о т о м о н с л у ж и л в в о й с к е к н я зя
П о ж а р с к о го и поги б за с в о ю н о в у ю р од и н у, с р а ж а я сь против
поляков.
П о т о м к и Л е р м а н т а с л у ж и л и Р о с си и в е р о й и п р а в д о й и по ч ти
все б ы л и о ф и ц е р а м и : п р а п р а д е д б ы л к а п и т а н о м в а р м и и П е т ­
р а I, п р а д е д — с е к у н д -м а й о р , а д е д — п о р у ч и к в а р м и и Е к а ­
т е р и н ы II, о те ц, к а к м ы у ж е з н а е м , в ы ш е л в о т с т а в к у — к а п и ­
тан о м .
Ш отл анд ские пр а р од и те л и со с то р о н ы о тц а д ополняли сь
татарски м и п р е д к ам и с о с то р о н ы м атери .
Ее р о д в Р о сси и вел с в о е н а ч а л о о т п е р е ш е д ш е г о на с л у ж б у
к Д м и тр и ю Д о н ск о м у татар ско го м у р зы Челебея. В четы рнад ца­
т о м к о л е н е в р о д о с л о в и и А р с е н ь е в ы х з н а ч и тс я д е д п о э та М и ­
хаил В аси л ье ви ч — к а п и та н л е й б -гв а р д и и П р е о б р а ж е н с к о г о п о л ­
ка, п р е д в о д и те л ь д в о р я н с т в а Ч е м б а р с к о г о у е з д а П е н з е н с к о й
губер ни и . М и ш е н ь к а н а зв а н б ы л в честь, и п о у т в е р ж д е н и ю д о ­
м очад цев, знавш и х ч е м б а р с к о го пре двод ите ля, внук перенял
о т н е г о и х а р а к т е р , и п р и в ы ч к и , и нрав, и сво й ства.
М и х а и л В а с и л ье в и ч б ы л у м е н , в л ю б ч и в , н е о б у з д а н н р а в о м ,
н е п р е д с к а з у е м в п о с ту п к а х . О н у в л е к а л с я т е а т р о м и н е р е д к о
у с тр а и в а л в Т ар х ан ах , к у п л е н н ы х и м у п о м е щ и к ;' Н а р ы ш к и н а ,
лю бительски е спектакли и м аскар ад ы .
1 я н в а р я 181 0 г о д а в д о м е А о с е н ь е в ы х с та в и л и « Г а м л е та » ,
и с о р о к а д в у х л е т н и й х о з я и н у с а д ь б ы и г р а л р о л ь м о ги л ь щ и к а .
В а н т р а к т е М и х а и л В а с и л ь е в и ч се л м е ж д у ж е и о й и д о ч е р ь ю и,
о б н я в их з а плечи, с к а з а л : «Н у, л ю б е з н а я м о я , Л и з а н ь к а , ты у
м е н я б у д е ш ь в д о в у ш к о й , а ты, М а ш е н ь к а , б у д е ш ь с и р о т к о й » .
С т е м « м о ги л ь щ и к » в к о с т ю м е и г р и м е в ы ш е л в г а р д е р о б н у ю
к о м н а т у и т а м о тр ави л ся .
С п а с т и е го не у д а л о с ь .
С к о р о п о с ти ж н а я вдова, з а б р а в п я тн а д ц а ти л е тн ю ю дочь, тот­
час ж е уехала, н е о с т а в ш и с ь на п о х о р о н ы и п р и к а з а в д в о р о ­
в ы м с а м и м п р е д а т ь с а м о у б и й ц у з е м л е . О н а б ы л а не п р о с т о
обиж ена, но уязвл ен а и о ск о р б л е н а нелепой и греховной
с м е р т ь ю м у ж а , б р о с и в ш е г о с о д е я н н ы м т е н ь и на не е и на о си ­
р о т е в ш у ю д очь.
Е л и з а в е т а А л е к с е е в н а б ы л а го р д а , н е з а в и с и м а и с а м о л ю ­
бива. Ее х а р а к т е р в з н а ч и т е л ь н о й м е р е б ы л п л о д о м на с т а р о м
и б о га то м генети ческом д р е в е ее р о д а — р о д а состоятельны х
и на р е д к о с т ь х о з я й с т в е н н ы х р у с с к и х д в о р я н С т о л ы п и н ы х .

179

Елизавета А лексеевна гордилась своим п р о и схож д ен и ем ,
и М иш енька знал, что в р одстве с его б а буш кой были князья
Черкасские, T pv6ei;K H e , Вяземские и Горчаковы , граф ы М о р д в и ­
новы и Ш е р е м е те вы , столбовы е дво ря не А н ненковы , Воейковы,
с зреиновы, Ф илософ овы и м н огие иные.

(
I

Из р о д а С толы пины х вышли кр упн ы е го сударственны е и
военны е деятели — м инистры , ко м ан д ир ы полков, губ ер нски е
пре дво дители -дворянства, диплом аты . О дин брат бабуш ки
:оэта — А л е кса н д р бы л адъ ю тантом С уворова, д р у го й — А р к а ­
дий
та*” ным со ветн и ком и сена то р ом , д р у го м знам енитого
М . М . Спер анского, тре ти й — Н иколай — генерал-лейтенантом ,
военны м губ е р н а то р о м Севастополя, четверты й — Д м и т р и й __
д р у го м Пестеля, к о м а н д и р корпуса, к о то р о го д екаб ристы п ро ­
чили . состав своего В р е м е н н о го правительства. Н аконец, пятый —
м л адш ий б рат бабуш ки — Аф анасий — участник Б о р о д и н ско го
ср аж е н и я, н аграж денны й золотой ш пагой «За храбрость». Э то
он рассказывал поэту о великом сраж ении под М оскво й , и его
впечатления пом о гли Л е р м о н то ву написать о д н о из лучш их
своих стихотворений — «Б ородино». (Кстати, пер вое из опуб л и ­
кованны х им стихотворений).

180

С о С толы пины м и — д ядьям и и те тка м и, д в о ю р о д н ы м и и
тр о ю р о д н ы м и б р а тья м и и сестрам и — д р у ж и л М ихаил Л е р м о н ­
тов и в с е гд а за м е ч а л , ч т о все о н и п р е д с т а в л я ю т с о б о ю с п л о ­
ч е н н у ю с е м е й н у ю к о р п о р а ц и ю л ю д е й та л а н тл и в ы х, ж и з н е н н о
с то й ки х , ча щ е в с е го п р а к т и ч н ы х и ж е с т к и х , ц е л е у с т р е м л е н н ы х и
волевы х, не л и ш е н н ы х р о м а н т и з м а и м е ч т а те л ь н о с ти , н о в м е с те
с т е м д о с т а т о ч н о п р о ч н о с т о я щ и х на зе м л е .
*

*

*

М н о ги м и и з этих ка ч е с т в о б л а д а л а и б а б у ш к а М и ш е н ь к и .
Т в е р д о сть х а р а к т е р а , с в о й с т в е н н а я Е л иза ве те А л е к с е е в н е и д о
с м е р т и м у ж а , п о сл е т о г о ста л а е щ е си л ь н е е .
И м е нн о с н е ю п р е д сто я л о те п е р ь ж и ть ее д о ч е р и , а после
т о го , к а к М а р и я М и х а й л о в н а с к о н ч а л а с ь , на р у к а х Е лизаветы
А л е кс е е в н ы о стал ся и е е е д и н с тв е н н ы й сы н — М и ш е н ь к а . С са­
м о г о начала ж и з н и б ы л о н о к р у ж е н т р е п е т н о й з а б о т о й и б е з ­
м е р н о й л ю б о в ью б а б у ш ки . В письм е к своей тр о ю р о д н о й
с е с тр е — П р а с ко в ь е А л е к с а н д р о в н е К р ю к о в о й — Е лизавета А л е к ­
се е вн а писала о в н у к е : « О н о д и н св е т о ч е й м о и х , все м о е б л а ­
ж е нств о в нем ».

181

О его детстве сохранились воспоминания тарханских трест!хн
Вот лишь некоторые из них.
На день рождения бабушка однажды спросила его:
— Что подарить тебе, Мишенька?
И он ответил:
— Дайте мне один день поуправлять имением.
Бабушка согласилась, и Мишенька в этот день подарил
крестьянам барскую рощу — Долгую рощу, как ее называли.
Только бабушка на следующий день рощу эту отобрала
назад.
Однако в другой раз Мишенька сумел настоять на своем.
А дело было так: крестьяне собрали 36 рублей, купили краси­
вого серого коня и подарили его молодому барину. Мальчик
был несказанно рад подарку и упросил бабушку, чтобы она
разрешила крестьянам, которые подарили ему коня, взять из
Долгой рощи столько леса, сколько нужно будет, чтобы по­
строить каждому из них по новой избе.
Бабушка разрешила, и в деревне появилась новая улица, а
над каждой избой был поставлен конек. Наверное, в память о
подарке, который сделали крестьяне своему любимцу.
А если кого-нибудь из крестьян вели пороть, Мишенька
бросался освобождать несчастного — с палкой, с ножом, с чем
попало. И бабушка отменяла наказание.
Воспоминания о добром и великодушном мальчике пере­
давались из поколения в поколение, и коренные жители Тархан
рассказывают об этом даже сегодня.
Когда же Михаил Юрьевич получил право распоряжаться
судьбами принадлежавших ему рабов, его «крещенной собствен­
ностью», он, конечно же, отпустил всех их на волю, не взяв,
разумеется, ни копейки выкупа.
... А пока жил он с бабушкой в деревне, играл со сверстниами в военные игры, учился музыке и языкам, слушал расказы взрослых и сверстников и думал обо всем, что видел и
чем довелось ему услышать. И переплавлял все это в уме и
эрдце своем в дивные стихи, то преисполненные печали, то
полыхавшие бунтарством, то звеневшие прощальными колоколь­
чиками разлуки...
Его стих был необычайно музыкален. Наверное, это явля­
лось следствием того, что Михаил Лермонтов с самого раннего
детства был одержим не только поэзией и рисованием, но и
музыкой.
Музыка сопровождала Лермонтова всю жизнь. Он играл на
фортепьяно. Играл на скрепке. В 14 пет он публично исполнил
аллегро из скрипичного концерта Людвига Маурера — произ­
ведение, весьма трудное для исполнения.

182

183

Однако же начало всему этому было положено в Тарханах,
в первые годы его жизни.
*

*

*

А потом была поездка с бабушкой на Кавказские Минеральные
воды (летом 1820 года и еше одно путешествие в 1825-м, когда
пришла и первая любовь, случившаяся в Горячеводске). В тот
год Мишелю сравнялось десять лет. И он записал несколько
лет спустя: «Говорят (Байрон), что ранняя страсть означает душу,
которая будет любить изящные искусства. Я думаю, что в такой
душе много музыки».
Кавказ потряс мальчика. И этот край, где посетила его пер­
вая любовь, стал для него вечной любовью. «Юный поэт запла­
тил полную дань волшебной стране, поразившей лучшими,
благодатнейшими впечатлениями его поэтическую душу. Кав­
каз был колыбелью его поэзии, так же, как он был колыбелью
поэзии Пушкина, и после Пушкина никто так поэтически не от­
благодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно вели­
чавой природы, как Лермонтов»,— писал В. Г. Белинский.
«Кавказский пленник» Пушкина был одной из любимых поэм
юного Лермонтова. Под ее впечатлением он в 1828 году написал
собственную поэму под тем же названием. А первой его поэмой
были «Черкесы», написанные летом тоге же 1828 года.
Первый свой опыт в драматургии четырнадцатилетний Лер­
монтов посвятит также Пушкину. В 1829 году он попробует напи­
сать либретто к опере «Цыганы» и снова по мотивам одноимен­
но поэмы Пушкина, но, кажется, не доведет это дело до конца.
И в том же году он начнет писать одно из самых главных
своих произведений — поэму «Демон», работа над которой
займет у него десять лет.
...В 1824 году в печати появилось стихотворение Пушкина
«Мой демон». Лермонтов, прочитав его, в 1829 году написал
стихотворение под таким же названием, и еще одно год спустя —
и снова под тем же названием, но только суть произведений
была диаметрально противоположна — Пушкин противостоял
емону, Лермонтов же — нерасторжимо был с ним связан.
О своем демоне Пушкин писал:
Печальны были наши встречи:
•Его улыбка, чудный взгляд.
Его язвительные речи
Вливали в душу хладный яд.
Неистощимой клеветою
Он провиденье искушал
Он звал прекрасное мечтою;
Он вдохновенье презирал;
Не верил он любви, свободе.

Н а ж и з н ь н а с м е ш л и в о гл я д е л —
И н и ч е го во всей п р и р о д е
Б л а го с л о в и ть о н не хо те л .
А л е р м о н т о в с к и й д е м о н с то л ь ж е я зв и те л ьн ы й и х о л о д н ы й ,
стол ь ж е ко в а р н ы й и п р е з р и т е л ь н ы й , ч у ж д ы й л ю б в и и с о ж а ­
ленья, все -та ки б л и з о к ю н о м у п о э ту :
И г о р д ы й д е м о н не о тста н е т,
П о к а ж и в у я, о т м е н я ,
И у м м о й о з а р я ть не ста н е т
Л у ч о м ч у д е с н о го о гн я ;
П о к а ж е т о б р а з с о в е р ш е н с тв а
И в д р у г о т н и м е т н а в с е гд а
И, д а в п р е д ч у в с т в и я б л а ж э н с т в а .
Н е д а с т м н е сча стья н и к о гд а .
О с е н ь ю 1829 го д а Л е р м о н т о в н ачал и зуч а ть а н гл и й с к и й
язы к, и в с к о р е р я д о м с П у ш к и н ы м встал п е р е д ю н ы м с т и х о т в о р ­
цем ещ е один великий поэт — Д ж о р д ж Н оэл Г о р д о н Б айрон —
р о м а н ти к и б у н та р ь , а н гл и й с к и й а р и с т о к р а т , п о ги б ш и й в б о р ь б е
за с в о б о д у Г р е ц и и . П о ж а л у й , ни о д и н п о э т не п р о и з в е л на ю н о г о
Л е р м о н то в а т а к о г о г л у б о к о г о и с и л ь н о го в п е ч а тл е н и я , ка к
Б айрон — властител ь д у м л у ч ш и х л ю д е й то гд а ш н е й России.
П о ж а л у й , не б ы л о в п е р в ы е го д ы т в о р ч е с к о й ж и з н и Л е р м о н т о в а
н и к а к о го д р у г о г о п о э та , чье б ы в о з д е й с тв и е о к а з а л о с ь та к и м
плод отворны м .
И ка кую ж е кардинальную внутренню ю эвол ю ц и ю надо было
п е р е ж и ть м о л о д о м у п о э ту , ч то б ы в с е м н а д ц а т ь лет н а п иса ть:
Н е т, я не Б а й р о н , я д р у г о й ,
Е ш е неведо-А ь ” м ^б п а н н и к,
К ак о н го н и м ы й м и р о м с . д а н н и к ,
Н о т о л ь к о «. р 4! сс о.о д у ш о й .
Я р а н ь ш е начал, к о н ч у р а н е ,
М о й у м н е м н о го с о в е р ш и т ;
В д у ш е м о е й , ка к в о к е а н е .
Н а д е ж д р а з б и ты х гр у з л е ж и т.
К то м о ж е т , о к е а н у г р ю м ы й ,
Т вои и з в е д а ть тайны? К то
Т о л п е м о и р а с с к а ж е т д ум ы ?
Я — ил и б о г — или н и к т о !
С р а вн и в а я се б я с б о г о м ,
с тавл ени и ста н о в и тся в ы ш е
вы ш е Б ай р о н а .
И в о д н о й ли т в о р ч е с к о й
О д н а к о э то у ж е в ы х о д и т
сказать...

м о л о д о й поэт в соб стве н н о м п р е д ­
всех с м е р т н ы х , а с л е д о в а т е л ь н о , и
э в о л ю ц и и дело? Н ет, н а в е р н о е .
за р а м к и т о г о , о ч е м х о те л о с ь р а с ­

185

ТУСОВКА

ПОСМОТРЕТЬ
НА САМИХ
СЕБЯ

i-, V,

• )

ШЖ

УН1 ЗНАКОМЫЙ ВАМ ТУС ПРЕДСТАВЛЯЕТ ТЕХ, КТО ВСТРЕТИЛ­
СЯ СЕГОДНЯ ЗА ТУСОВАЛЬНЫМ СТОЛОМ: АНДРЕЙ, КИРИЛЛ,
ЛЕРА (ВАЛЕРИЯ), МАКСИМ, НАТАША, ЯША И ЛЕША (ПО
УБЕЖДЕНИЯМ ХИППИ) И, КОНЕЧНО ЖЕ, «ЛЕТОПИСЕЦ»
ТУСОВКИ ИЛЬЯ.

05

я
с
X

◄
в£

О
о

ае

&
о
>-й
с и
в
►•I 5

8
w Si
r t

ТУС. « З д р а в с тв у й , « М Ы » ! О б р а щ а ю т с я к те б е д в е п о д р у ­
г и — Л ю д а и О л я, у ч е н и ц ы 10«А » кл а сса . М ы л ю б и м чи тать
ж у р н а л ы , н о б о л ь ш и н с т в о и з н и х — д л я о п р е д е л е н н о го к р у г а
ч и та те л е й , п о э т о м у м ы о ч е н ь р а д ы п о я в л е н и ю н о в о г о ж у р н а л а
д л я п о д р о с т к о в . И х о те л о с ь б ы , ч т о б ы в н е м з а т р а ги в а л и с ь
все, а б с о л ю т н о все п р о б л е м ы и з а б о т ы с е го д н я ш н и х п о д р о с т ­
ко в ...» К а к вы у ж е д о га д а л и с ь , э то п и с ь м о б у д у щ и х чи та ­
те л ьн и ц ж у р н а л а . А ч т о б ы т у с о в к а о тв е ти л а Л ю д е и Оле?
К а ки е , с о б с тв е н н о , с е го д н я у нас с в а м и п р о б л е м ы и заб оты ?
ЯШ К. М о я л и ч н а я п р о б л е м а — п о п а с ть т у д а , к у д а за х о ч у .
Вот н е д а в н о м ы п р а зд н о в а л и д е н ь р о ж д е н и я Л е н н о н а . С о б р а ­
лись на ВДНХ, пе л и п е с н и , р а з го в а р и в а л и . П о в о д в с тр е ти ть с я
т а ко й б о л ь ш о й т о л п о й — нас б ы л о о к о л о д в у х с о т — не т а к
часто сл у ч а е тс я : д н и р о ж д е н и я « Б итл о в» , в д е н ь их п о с л е д ­
н е го к о н ц е р т а и д е н ь с м е р т и Л е н н о н а . Т у т -т о м ы и п о з н а к о ­
м и л и с ь с М а к с и м о м . А о н п р и гл а с и л нас с ю д а на в а ш у ту ­
совку.
ИЛЬЯ. К а к к в а ш е м у с б о р и щ у о тн е с л и с ь п р о х о ж и е ?
ЯШ А. Д а о н и ш а р а х а л и с ь ! Ч то, м о л , за толпа? Ш л и бы
л у ч ш е на за в о д р а б о та ть . П о то м м ы п о е х а л и на Т а га н к у —
с м о т р е т ь ф и л ь м « И м е й д ж н » , в в и д го з а л е п о ка зы в а л и . Н ас не
п уска л и , мь> ^ у ть ш т у р м о м не взя л и за л , п р и е х а л а м и л и ц и я ,
ска за л и , ч т о п устя т в 9 в е ч е р а . Н а э то т р а з — п у с ти л и . А м о гл и
б ы и не п усти ть, к а к у ж е не р а з б ы в а л о . Ч то ж е ка с а е тс я
в а ш е го ж у р н а л а , т о я, ч е с т н о го в о р я , е щ е н е в и д е л ни о д н о г о
о б ъ е к т и в н о го ж у р н а л а . У нас л и б о р у га ю т , л и б о хвалят, а
ч то б ы о б ъ е к т и в н о о с в е ти ть с о б ы ти е — э то р е д к о с т ь . Н е п р е д ­
ста вл я ю , ч то вам у д а с т с я сд е л а ть.
ИЛЬЯ. Э то д о л ж е н б ы ть с о в е р ш е н н о о с о б е н н ы й ж у р н а л ,
э то ка са е тся и сти л я . Н а ш а п р е с с а н а в о д н е н а к а н ц е л я р и з м а м и .
С к у ч н о о т кр ы в а т ь га з е т у или ж у р н а л . П усть ж е в н а ш е м ж у р ­
нале б у д е т ц а р с тв о в а ть р а з г о в о р н а я р е ч ь . Н о гл а в н о е , э то
д о л ж е н б ы ть ж у р н а л с а л ь те р н а т и в н ы м п о д х о д о м к о всем
т е м а м . Н е н а д о з а и гр ы в а н и й с ч и та те л е м . К о г д а у нас п и ш у т
о п о д р о с т к а х , т о б е р у т к р а й н и е т о ч к и : или н е ф о р м а л о в , к а к и е н и б у д ь их э к с т р е м и с т с к и е п р о я в л е н и я , или ж е и з л и ш н е о ф и ­
ц и а л ь н ы е о р га н и з а ц и и , н а п р и м е р , к о м с о м о л . Н а д о пи са ть о
ср е д н е м п од ростке.

СТОП-СТРОКА: НАДО ПИСАТЬ О СРЕДНЕМ ПОДРОСТКЕ.
МАКСИМ. С т о и т ли все усред н ять?
ЛЕШ А. И так у нас п ы та ю тся стр и чь всех под о д н у гр е ­
б е н ку. Ч уть изм енил внеш ний вид — уж е нотация. Так бы ть
не д о л ж н о . М илицию вы зы ваю т, таки х р е б я т — на опы ты .
ЯШ А. Ещ е бы, у нас не л ю б я т те х, кто вы д ел яе тся. А это
лично е д е л о к а ж д о го чело века. С м ы сл та к о го «прикида», на­
п р и м е р , р азо р в ан н ы х дж и нсов на м не — отриц ани е, б ун т. Но
у нас м а л о н асто ящ и х хиппи.
ЛЕШ А. В хиппи о б ы чн о хо д я т д о ар м ии. П о сл е арм ии уж е
ко м н о го м у п о -д р у го м у о тн о сятся, м но гие о б заво д ятся
се м ьям и , п о явл яю тся д р у ги е ин тересы , на ту со в к у п р и хо д ят
р е д ко , п р о сто встр е ти ть ся со стар ы м и д р узья м и .
ЯША. В се-таки насто ящ и е хиппи верны своим ид еям всю
ж изн ь. Н о в арм ии тр у д н о о ста ться п ац и ф и сто м . М ы ведь
п ац и ф и сты .
ЛЕШ А. Д а , хиппи — п ац и ф и сты . О н и со ср е д о то ч е н ы на
се б е , ко н такты с внеш ним м и р о м м иним альны , д р у зь я — то ль­
ко на тусо вк е . Все эти войны их не ка са ю тся. Н с если д а д ут
авто м ат, что п о д елаеш ь, оп ять п р и хо д и тся см и р и ться. Зн ачи т,
та к д о л ж н о бы ть.
ЯШ А. А что изм ениш ь? Л ю д я м ста л о привы чны м убивать
д р у г д р у га . А се й ча с эту гр ан д и о зн у ю во е н н ую м ахину не
о стано ви ш ь. И зач е м нам , со б стве н н о , арм ия? Д а и все д р уги е
организации? З а ч е м они?
КИРИЛЛ. Л и чн о я всту п л ю в ко м со м о л о б язате л ьн о .
НАТАШ А. О б и д н о то лько , что пои п о и ем е в ко м со м о л
н и чего не изм енилось. П о -п р е ж н е м у по го н е д е л ьн и ка м р е б ята
со б и р а ю тся в п и о нерско й ко м нате, п р о хо д ят зан яти я ш колы
п и о н е р ск о го актива. И з у ч а ю тся устав и зад ачи С о ю з а м о л о ­
деж и . В се ак ку р а тн е н ь ко п иш ут в те тр а д о ч к у то , что им п о о д и ктую т. Ч тобы вступить в ко м со м о л , н и чего о со б е н н о го не
тр е б у е тс я . Если бы бы л стр о ги й о бъективны й о тб о р по каки м то ка че ств ам , я бы вступила. А так — сн ачал а все вступ аю т
в о ктяб р ята, п о то м все вступаю ^ в п ионеры . И в ко м со м о л .
ИЛЬЯ. К о м со м о л нуж ен, конечно. Н о н ар яд у с эти м д о л ж ­
ны б ы ть д р уги е со ю зы м о ло д еж и .
ЯЫ
К о м со м о л сз иш ком всем п о д н ад о ел . Б ю р о кр ати я .
Л Е И 1^. Я бы л п о л то р а го д а в ко м со м о л э. Н у и что же
он м» в дал? Я п о ш ел в р ай ко м ко м со м о л а и по ло ж и л свой
б и л е т на с т о л — вы хож у. Н а м ен я п о см о тр ел и таки м и беш е­
ными гл азам и . К ак так? Т о вар и щ ески й су д устр о и л и . А что мне
там делать? П р о сто плати ть взносы?
НАТАШ А. Если и вступ ать в к о м со м о л , то то л ь ко для
то го , что б ы п опасть в ин сти тут. Ч то ж е п о л у ча е тся, вступать,
что б ы п о то м выйти? Так что я не то р о п л ю сь.

188

КИРИЛЛ. А что? П о б ы ть н е м н о го в к о м с о м о л е , и все.
Н А Т А Ш А . Я считаю , что веду д о ста то ч н о активную ж изнь
и б е з к о м с о м о л а . Я н е в и ж у , что м о ж н о р е а л ь н о сд е л а ть в
э то й о р га н и з а ц и и . Н е х о ч у на с е б я б р а т ь о тв е тс тв е н н о с ти .
Х о тя в т е о р и и все з а д у м а н о з а м е ч а т е л ь н о , то т ж е к о м с о м о л .
Н о в ж и з н и все п о -д р у г о м у
ИЛЬЯ. Н а м н у ж н ы а л ь те р н а ти в н ы е o p i а н и з а ц и и !
Я Ш А . З а ч е м в о о б щ е н у ж н ы о р га н и з а ц и и ? Вот м ы с о б и р а е м ­
ся в м е с те на ту с о в к и . Н а м н е н у ж н ы б у м а ги , о тч е ты , в з н о с ы ,
нет апп а р а та .
ИЛЬЯ. А л ь т е р н а т и в н у ю р о л ь м о ж е т и гр а ть и с в о б о д н а я
п ресса.
Н А Т А Ш А . Я не с ч и т а ю о б я з а т е л ь н ы м о б л е к а ть п р о гр е с с и в ­
н у ю и д е ю в р а м к и о р га н и з а ц и и . Если у л ю д е й есть и д е и —
они о б ъ ед и няю тся и об щ аю тся.
ИЛЬи. Д л я р е б я т , к о т о р ы х ш к о л а н и в е л и р о в а л а , н е да л а
р а с к р ы ть с я , с о х р а н и т ь с в о ю и н д и в и д у а л ь н о с ть , м о ж е т б ы ть
с о зд а н а о р га н и з а ц и я : С о ю з ж е р т в л ю б и м о й ш к о л ы . П р е д л а ­
га ю п у б л и к о в а т ь п р о е к т ы а л ь те р н а ти в н ы х ш к о л .
М А К С И М . А что? К т о -т о с ч и та е т се б я ж е р т в о й ш колы ?
Н А Т А Ш А . Я се б я н е с ч и т а ю ж е р т в о й . У нас с та л о чуть ли
не п р а в и л о м х о р о ш е г о то н а р у га т ь ш к о л у . А е с л и в д у м а ть с я ,
это ве д ь наш а ж и з н ь , о н а с л а га е тс я из к а к и х -т о ч е л о в е ч е с к и х
взаим оот н о ш е н и й . М ы с а м и с о з д а е м а т м о с ф е р у , к а к о й м ы
д ы ш и м . Я не д у м а ю , ч то все н а д о свали вать на ш к о л у . Ш к о л а
в е д ь э т о и м ы с в а м и . Я с ч и та ю , ч т о н е п о р я д о ч н о о б в и н я ть
всех в о к р у г. М ы п р и в ы к л и всех р у га т ь , в м е с то т о г о ч то б ы
п о с м о т р е т ь на с а м и х с е б я.
КИРИЛ"_ Если б ы б ы л и р а з н ы е о р га н и з а ц и и , л е гч е б ы л о
б ы к р и т и к о в а ть . С е й ча с в ш к о л а х в в о д я т с а м о у п р а в л е н и е . Н о
э то п уста я ф о р м а л ь н о с ть .
Н А Т А Ш А , с о д н о й сто р о н ы , конечно, как был д и р е к т о р б а т ю ш к а , т а к и о ста л с я . Правде., се й ч а с у нас н о в ы й д и р е к т о р ,
п о л у ч ш е ста л о , н о с т р у к т у р ы те ж е . Ш к о л а , к а к и го с у д а р с т в о ,
зависит се й ч а с о т л и ч н о с ти р у к о в о д и т е л я . З а х о ч е т д и р е к т о р —
б у д е т с а м о у п р а в л е н и е , н е з а х о ч е т — не б у д е т .
АнД РЕЙ . С а м о у п р а в л е н и е в о з м о ж н о , е с л и вы с а м и з а х о т и ­
те е го . Н о б о л ь ш и н с т в о р е б я т не х о тя т б р а т ь э то й о тв е тс т­
в е н н о с ти на себ я.
ЛЕРА. Про< т о о н и не го т о в ы . Нет та к и х . С д е т с к о го сада
нас у ч и л и сл уш а ть в о в с е м в з р о с л ы х , п о д ч и н я ть с я , и д а ж е в
9— 10-м классах р е б я т а н е в с о с то я н и и б ы ть с а м о с то я те л ь н ы ­
м и. С ам оуправление — это норм ально.
М А К С И М . Я, н а п р и м е р , на ш к о л ь н о м < о в е те п р е д л о ж и л
о тм е н и т ь ф о р м у . М ы о с та л и с ь в м е н ь ш и н с тв е . В едь в со в е т
в х о д я т у ч и те л я , р о д и т е л и и у ч е н и к и . У к а ж д о г о о д н а тр е т ь
го л о с о в . У ч е н и к и — в м е н ь ш и н с тв е

189

Л1 РА. Н о ведь вы с а м и в ы б и р а е т е с о в е т т а й н ы м го л о с о ­
в а н и е м . С а м и в ы б и р а е те те х ж е у ч и те л е й . Т ак все д е м о к р а ­
тично.
Я Ш А . З наем м ы , как п р о хо д я т вы боры . К нам приш ел
кл а с сн ы й р у к о в о д и т е л ь и с к а з а л : т а к о й -т о и т а к о й -т о б у д е т в
с о в е т е о т класса. П о ж а л у й с т а !
ВСЕ. А ч то вы сделали?
Я Ш А . А ч то м ы м о ж е м ?
ГО Л О С А Е ы д в и н у ть с в о и х . М ы х о т и м т о г о -т о !
Я Ш А . А нам с к а ж у т : « А к о го , и зв и н и те , т р я с е т, ч то вы
хотите? Х о т и т е на з д о р о в ь е !»
ИЛЬЯ. А у нас в о о б щ е н е т со в е та в ш к о л е . Т ут го в о р и л и ,
ч т о в а ж н о п р о я в и ть а к ти в н о с ть , и все б у д е т н о р м а л ь н о . А что
м о ж е т сд е л а ть у ч е н и к , е с л и е го т о ч к а з р е н и я о т л и ч а е т с я о т
уч и те л ь ско й ? Д о п у с т и м , я о тк а з а л с я о тв е ч а ть п о у ч е б н и к у
« И с т о р и я С СС Р». М н е п о с та в и л и «2» и в п о л у г о д и и , и в го д у .
Х о тя в п е р в о м п о л у г о д и и б ы л о «5», Н у во т и с к а ж и т е , к к о м у
о б р а щ а ть с я , на к о г о ж а л о ваться ?
М А К С И М А в к л а с с е к а к о тн е с л и с ь к ситуа ц ии ?
ИЛЬЯ. К т о -т о п о з и т и в н о , к т о -т о н е га ти в н о . Д а ж е н е к о ­
т о р ы е у ч и те л я б ы л и на м о е й с т о р о н е . Н о в о б щ е м н и к о м у нет
д о м е н я н и к а к о г о д е л а Я, д о п у с т и м , н е о а с с т р о и л с я , а ве дь
к т о -т о на м о е м м е с т е б ы р а с с т р о и л с я . Ч то е м у делать?
АНДРЕЙ. У те б я е сть п р а в о о тк а з а ть с я о т э т о г о уч и те л я .
1ишешь з а я в л е н и е д и р е к т о р у и с д а е ш ь за ч е ты д р у г о м у у ч и ­
т е л ю . Если д и р е к т о р н и ч е го н е д е л а е т, и д е ш ь в р у н о . М о ж е ш ь
о ф о р м и т ь с в о б о д н о е п о с е щ е н и е и сд а в а ть за че т. З д е с ь н а д о
р а с с м а тр и в а ть к а ж д ы й к о н к р е т н ы й сл уч а й .
ЛЕРА. Н аш и п р а в а — во т б ы о ч е м п о го в о р и т ь о т д е л ь н о
на н а ш е й т у с о в к е . М ы в е д ь м н о г о г о з д е с ь не з н а е м . Д а ж е
т о го , ч т о ка са е тся н а ш и х о т н о ш е н и й с у ч и те л я м и .
ИЛЬЯ. Т о гд а м н е у ч и те л ь с ка за л , ч то е сть п р о гр а м м а .
И о н , в и д и м о , пр а в . И я н е с о б и р а ю с ь с н и м с п о р и т ь .
М А К С И М . О н р е ш и л ф о р м а л ь н о с л е д о в а т ь п р о гр а м м е ?
ИЛЬЯ. Я д у м а ю , ч т о е м у п р о с т о п р и я т н о п о и з д е в а ть с я .
О н м о л о д о й п а р е н ь . С ам пять л е т н а з а д б ы л у ч е н и к о м . Н ад
н и м и зд е в а л и сь , т е п е р ь о н и з д е в а е тс я . Э то та к о й ф е н о м е н
«вахтер»* ». В от м е н я се йча с т о ж е в а х те р н е п р о п у с к а л п о л ч а са
в р е д а кц и ю . Не п о л о ж е н о без пропуска.
М АК< И М . М а л е н ь к и е « н а п о л е о н ч и к и » .
О Д ТЛ иН А . Я в с е -те к и н е со гл а с н а . Н аш а ш к о л а не та к а я у ж
п л о ха : У нас х о р о ш и е о тн о ш е н и я с у ч и т е л я м и , п о т о м у ч т о м ы
п о н я л и , ч то п р е ж д е ч е м тр е б о в а ть ч т о -т о , н а д о б ы ть с а м и м
п о р я д о ч н ы м и л ю д ь м и . Т о гд а и к вам б у д е т ч е л о в е ч е с к о е о т­
н о ш е н и е . М о ж е ., и т в о е го и с т о р и к а п е р е д э ти м к а к о й -н и б у д ь
кл а сс « д о в е л » . Х о тя э т о е г о и н е о п р а в д ы в а е т.
ИЛЬЯ. Ф о р м а л ь н о о н пр а в.
Н А Т А Ш А . И ф о р м а л ь н о н е пр а в.

1°0

АНДРЕЙ. В н а ш е м л и ц е е у ч и т е л я д а ж е р а д у ю т с я , е с л и ты
в ы с к а зы в а е ш ь св о ю т о ч к у з р е н и я и хо ч е ш ь п о с п о р и ть .
НАТАШ А. Д о б и т ь с я к с е б е у в а ж е н и я с о с т о р о н ы у ч и те ­
лей — это реально.
ЯША. Ч то -то н е в е р и т с я , ч то в с е , ч то вы з д е с ь го в о р и те ,
б у д е т н а п е ч а та н о .
НАТАШ А. И н е т а к о е с е й ч а с п е ч а т а ю т . Г о в о р и ть -т о в се
научи ли сь, то л ько д е л а е тс я м а л о .
ИЛЬЯ. Я д у м а ю , ч то н аш ж у р н а л д о л ж е н н е с т и е щ е и
о р га н и з а т о р с к и е ф у н к ц и и . О д н о г о п р о т е с т а , к о н е ч н о , м а л о .
М ы д о л ж н ы т а к ж е п о м о га т ь в с е м х о р о ш и м н а ч и н а н и я м .
НАТАША. И о т р а ж а т ь в ж у р н а л е р а з н ы е т о ч к и з р е н и я на
п р о б л е м у , ч то б ы и з ни х ч и т а т е л ь м о г с ф о р м и р о в а т ь с в о ю .
Г л а с н о е , н е н а в я зы в а ть ч е л о в е к у п о з и ц и ю : д а т ь е м у в ы б о р .
ЯША. И не с т а р а т ь с я д е л а т ь в с е х о д и н а к о в ы м и .
МАКСИМ. А ч е м , н а п р и м е р , ты о тл и ч а е ш ь с я о т с в о и х
св е р с тн и к о в ?
ЯША. У б е ж д е н и я м и , о б р а з о м ж и з н и . Я , н а п р и м е р , с т а ­
р аю сь и зб ав ля ться о т сте р е о ти п о в . У с та н у в м е тр о сто я ть ,
с я д у ча п о л , и м н е в се р а в н о , ч то о б о м н е п о д у м а ю т .
ИЛЬЯ. Я хо ч у н а п о м н и ть , ч то н а ш е к о н к р е т н о е д е л о —
ж урнал. Н ам нуж на сво б о дн ая и нф о р м ац ия.
НАТАША. Д а в а й т е т о л ь к о н е б у д е м в д а в а т ь с я в в ы с о к и е
м а те р и и . М не и н те р есн ы ко н кр е тн ы е п р о б л е м ы . И н тер есн о
б ы л о б ы п о ч и тать н о в ы е р а с с к а з ы о т о м , ч то д е л а е т с я в
ны неш ней ш коле.
МАКСИМ. Ш к о л а — э т о с к у ч н о .
НАТАША. Н о в е д ь д е л а в ней м о ж н о п р е д с т а в и т ь пор а з н о м у . Д а в а й т е и с к а ть а л ь т е р н а т и в ы с к у к е .
ИЛЬЯ. М ы д о л ж н ы и с к а ть т а л а н т л и в ы х л ю д е й и по­
м о га т ь и м .
НАТАША. В з а и м о о т н о ш е н и я с р о д и т е л я м и — в о т, п о ж а ­
л у й с т а , е щ е о д н а т е м а д л я н а ш е й т у с о в к и . В о т м ы го в о р и м :
« т р у д н ы й в о з р а с т » . А вед~>, по с у т и , м ы н е у м е е м о б щ а ть с я
с о с в о и м и р о д и т е л я м и . П р и в ы к л и с п р а ш и в а ть с р о д и т е л е й и
у ч и те л е й по м а к с и м у м у . А п о ч е м у о н и д о л ж н ы б ы ть и д е ­
а л ь н ы м и ? Т а к и м и , к а к и м и м ы х о т и м их в и д е ть ? Я п р и з ы в а ю
в и д е т ь в р о д и т е л я х п р е ж д е в с е го л ю д е й с и х н е д о с т а т к а м и и
сл а б о стя м и , у м е ть ви д е ть в них хо р о ш е е .
ИЛЬЯ. А т о м ы б о л ь ш е р у г а е м , к р и т и к у е м . А н а д о п р е д ­
л а га ть , как ж е с д е л а ть лучш е? Ж ур н а л «М ы » — это ж ур н ал
п о к о л е н и я , к о т о р о е ф а к т и ч е с к и с ф о р м и р о в а л о с ь у ж е в го д ы
п е р е с т р о й к и . Ч то м ы з а п о к о л е н и е ?

СТОП-СТРОКА: ЖУРНАЛ «МЫ» — ЭТО ЖУРНАЛ ПОКОЛЕНИЯ,
КОТОРОЕ ФАКТИЧЕСКИ СФОРМИРОВАЛОСЬ УЖЕ В ГОДЫ
ПЕРЕСТРОЙКИ.
191

НАТАШ А. А во что м ы верим ? Раньш е верили в С тал и н а,
в то , что наш е о бщ е ство с а м о е за м е ч а те л ь н о е . А нам о стае тся
вери ть в с е б я и в своих б л и зки х.
МАКСИМ. Важ но е щ е и и м еть чувство ю м о р а . Б е з это го не
вы ж ить.

СТОП-СТРОКА: НАДО ИМЕТЬ ЧУВСТВО Ю М ОРА, ЧТОБЫ
ВЫЖИТЬ...
ИЛЬЯ. Д ав а й те сп р о си м наш их ч и тате ле й : « А что во кр уг
нас хо рош его ?»
НАТАШ А. Х о р о ш е го м н о го ! То лько сейчас м ы его не ви­
д и м . М ы ж е хо рош и е! П ока м ы это го не п о й м е м , ничего не
по лучится.
МАКСИМ. О й , к ак д о л го м ы се б я хвалили! М ы са м ы е
лучш и е в м и р е!
ЛЕРА. С и д и м з д е с ь и за н и м а е м с я тр е п о м ! Ч то у нас есть
ска за ть д р уги м ? Что м ы с д е л а л и сам и , своим и рукам и?
Яш а и Л еш а по уб е ж д е н и я м хиппи. О б это м сто и т п о д у­
м а т ь ...
ТУС: О ттусо в а ли сь — и по д о м а м !
В се м спасибо — д а ж е т е м , кто не уч аство вал, а то л ько
с о б и р а е тся.
В А Ш Т У С — Твое Усл ы ш а н н о е С ло во .
Д о новых встреч!

А В ПОЧТОВОМ ОТДЕЛЕНИИ
(совершенно правдивая история)
А в почтовом о тд е л е н ьи
Б у д то все сош ли с у м а .
А в почтовом о тделен ьи
В о т к ака я к у те р ь м а :
—- Н е хо ти м м ы , т е т я .
Тьм ы , тьм ы , тьм ы !
В j пиш ите, те тя ,
«М ы », «М ы », «М ы ».
И ста р уш е ч ка с клю кой
П р и б еж ала за то л п о й :
«С м о л о д е ж ь ю , д е тк и , б у д у я
«на ты ».
Вы пиш ите о аб ке «М ы », «М ы »,
«М ы ».
— Э й , н а за д по дай , п о д р уга! —
В к а ссу л о м и т м е т а л л ю га :
— О тд а ю я весь м е та л л
З а по д п и ску на ж ур н а л .
Цепи то л сты е с м е н я вы сн и м и те,

На ж ур н а л вы м е н я п сд п и ш и тс!
А гаиш ник-то сто и т уд и в л я е тся .
В о зл е почты м о то ц и клы все
валяю тся.
Э то р о ке р ы -р е б ята — о х! —
толко вы е,
П о д п и с а л с я на ж ур н а л наш
готовы е!
Д а ж е хиппи с е го д н я появилися.
Во лосам и за ж ур н а л зац епи лися.
— Хиппи «Ю но сти » не н адо!
— « К о м со м о л к а» че нуж на!
А в почтовом о тд е л е н ьи
Б у д то все сош ли с у м а ...
А в почтовом о тд елен ьи
Во т та к а я куте р ь м а !

Рассказал летописец
«Тусовки» Илья

192

лександра ТЯГНЫ-РЯДНО

ЕСЛИ Б Ы ВСЕ ПРОБЛЕМЫ
РЕШАЛИСЬ ТА1 ЖЕ УЁКО И БЫСТРО,
KAI TftEi СИГАРЕТНЫЙ ДЫ М...
ОДНА САТЯЖКА, ДРУГАЯ.
ТЯЖЕЛЕЕТ ГОЛОВА.
СИГАРЕТА КОНЧАЕТСЯ.
А ПРОБЛЕМЫ ОСТАЮТСЯ.
НАВЕРНОЕ, ДО ТЕл ПОР
ПОКА В РУКАХ
ВМЕСТО СИГАРЕТЫ
НЕ БУДЕТ НАСТОЯЩЕГО ДЕЛА

Цена 80 коп.
Индекс 70554

В следующих
номерах «МЫ» —
впервые
в нашей стране —
организует встречу
со знаменитым
«агентом 007» —
Джеймсом БОНДОМ —
героем остросюжетного
детектива
Яна Флеминга
«Операция «Гром».