Шалтай–Болтай в Окленде [Филип Киндред Дик] (fb2) читать постранично

Филип Киндред Дик Шалтай–Болтай в Окленде

Шалтай–Болтай в Окленде

Роман Humpty Dumpty in Oakland был написан ок. 1960 г., впервые опубликован в 1986 г. (в Англии, издательством Victor Gollancz ); первая американская публикация — 2007 г. (издательство Tor).

Глава 1

Продолжая ехать, Джим Фергессон опустил стекло своего «Понтиака» и, высунув локоть, подался к окну, чтобы полной грудью вдохнуть воздух раннего утра. Он пристально рассматривал залитые солнцем лавки и мостовую, медленно поднимаясь по авеню Сан–Пабло. Все было свежим. Все выглядело новым, чистым. По городу проехалась, собирая мусор, ночная машина — его жужжащая щетка, метла, на которую уходили их налоги.

Он припарковался у бордюра, выключил двигатель и немного помедлил, прикуривая сигару. Появились и припарковались вокруг него еще несколько машин. Машины двигались и по улице. Звуки, первые шевеления людей. В тишине их движения отдавались от зданий и бетона металлическим эхом.

Чудное небо, подумал он. Но долго это не продлится. Позже появится дымка. Он взглянул на часы. Восемь тридцать.

Выйдя из машины и захлопнув дверцу, он зашагал по тротуару. Слева от него торговцы замысловато двигали руками, разворачивая свои навесы. Какой–то негр сметал с тротуара мусор в канаву. Фергессон с осторожностью прошел через мусор. Негр ничего на это не сказал… метущая машина раннего утра.

У входа в Центральную Оклендскую сберегательную и кредитную компанию толпилась группа секретарш. Чашки кофе, высокие каблуки, парфюм, сережки, розовые свитера, куртки, перекинутые через плечо. Фергессон глубоко вдохнул сладкий запах молодых женщин. Смешки, хихиканье, переброска им одним понятными словечками, отгораживающими их от него и от улицы. Офис открылся, и женщины устремились внутрь в водовороте нейлона и курток… он с одобрением глянул им вслед. Хорошо для бизнеса, когда за конторкой сидит девушка, чтобы встречать посетителей. Женщина добавляет классности, утонченности. Корпеть над бухгалтерией? Нет, ей надо быть там, где ее могут видеть посетители. Это удерживает мужчин от ругани, заставляет их шутить и любезничать.

— Доброе утро, Джим, — донеслось из парикмахерской.

— Доброе, — сказал Фергессон, не останавливаясь; руку он держал позади себя, на отлете, и время от времени пошевеливал пальцами.

Впереди показалась его мастерская. С ключом в руке он поднялся по цементному откосу. Отпер замок и обеими руками поднял дверь; та с лязгом и дребезгом цепей исчезла вверху.

Критическим оком он обозрел свои старомодные владения. Неоновая вывеска не горела. У входной двери набросан ночной мусор. Он ногой выпихнул на тротуар картонку из–под молока. Та покатилась, подхваченная ветром. Убрав ключ в карман, Фергессон вошел в помещение.

Здесь–то это и началось. Он сморщился и выплюнул первую же порцию прогорклого воздуха, висевшего в мастерской. Нагнувшись, включил главный рубильник. Мертвые вещи со скрипом вернулись к жизни. Он открыл боковую дверь и зафиксировал ее, и внутрь проникло немного солнечного света. Подойдя к ночнику, обесточил его одним мановением руки. Схватил шест и откинул световой люк. Радио на высоко подвешенной полке сначала зашипело, а потом завопило. Вентилятор возбужденно запыхтел. Он поспешно включил весь свет, все оборудование, все указатели. Иллюминировал и роскошную рекламу шин «Гудрич». Он привнес в пустоту цвет, форму, осознание. Тьма улетучилась, и после первоначальной вспышки активности он угомонился, успокоился и решил назначить себе день седьмой — выпить чашку кофе.

Кофе являлся из расположенной по соседству лавки здоровой пищи. Когда он вошел, Бетти поднялась, чтобы дотянуться до кофеварки «Силекс», стоявшей у нее за спиной.

— Доброе утро, Джим. Нынче у тебя хорошее настроение.

— Доброе, — сказал он, усаживаясь за стойку и доставая из кармана брюк десятицентовик. Конечно, у меня хорошее настроение, подумал он. И на то есть причина. Он хотел было сказать Бетти, но потом передумал. Нет, ей не стоит. Она и так об этом услышит.

Элу, вот кому надо обо всем рассказать.

Через окно лавки здоровой пищи он видел паркующиеся автомобили. Мимо проходили люди. Направлялся ли кто–нибудь — хоть один — к нему? Трудно сказать. Прошлой ночью Эл поехал домой на старом «Плимуте», взятом с его стоянки, зеленом, с вмятиной на крыле. Так что сегодня он появится на нем, если только сможет его завести. А нет, так жена сможет его подтолкнуть: у них всегда дома имеется пара машин. Он приедет прямо на свою стоянку.

— Что–нибудь еще, Джим? — спросила Бетти, вытирая прилавок.

— Нет, — сказал он. — Я ищу Эла. Мне надо идти.

Он глотнул кофе. Я получил ту цену, что запрашивал за свою мастерскую, подумал он. Вот в чем дело. Так и совершаются сделки с недвижимостью: ты назначаешь цену, и если кто–то с ней соглашается, вы заключаете контракт. Спросите у моего брокера.

Нет, Эл не закатит