Сбежавший вампир(ЛП) [Линси Сэндс] (fb2) читать онлайн

Линси СэндсСбежавший вампир

Аржено – 23

Аннотация

Данте Нотте слышал, что любовь причиняет боль. Он просто не ожидал, что она переедет его на фургоне. И все же пробитое легкое и сломанные ребра ничто по сравнению с шоком, который он испытывает, когда оказывается рядом с водителем машины, Мэри Уинслоу. Он должен защитить ее от преследователей, пока спасает своего брата. Самое сложное, что он должен признать эту умную, упрямую женщину своей спутниц ей жизни.

Голый, раненый, безумно великолепный молодой человек, который забрался в ее фургон, настаивает, что они принадлежат друг другу. Если бы Мэри не чувствовала их невероятную связь в каждом дюйме своего существа, она бы не поверила. Но теперь, когда мужчины, забравшие близнеца Данте, охотятся и за ней, доверять ее чутью – значит рисковать жизнью ради бессмертного, который, по определению, является совершенным незнакомцем.

Глава 1

Мэри подавила зевок и покачала головой, пытаясь избавиться от навалившейся на нее сонливости. Проспав все утро, она отправилась в путь поздно и еще не должна была устать, но оказалось, что многочасовое вождение утомительно. Это не казалось утомительным, когда Джо был с ней во время этих поездок в Техас из их дома в Канаде. Они провели время, болтая о том, о сем, и мили, казалось, пролетели незаметно. Конечно, он также помогал, угощая ее кофе за кофе, как она делала для него, пока он вел машину. Теперь же это были просто бесконечные часы долгих дорог и небытия.

Бейли села рядом с ней и, взволнованно всхлипнув, легонько толкнула ее в плечо, А Мэри слабо улыбнулась. Не сводя глаз с дороги, она слепо потянулась погладить немецкую овчарку. Как будто у собаки было шестое чувство, когда дело касалось ее настроения, и она всегда утешала Мэри, когда ее мысли обращались к покойному мужу.

– Все в порядке, – заверила она собаку. – Я в порядке. Мы почти на месте. Еще час, и мы доберемся до следующей остановки. Она заставила себя улыбнуться и выпрямилась на водительском сиденье, снова взявшись за руль.

В следующее мгновение улыбка сползла с ее лица, и Мэри ударила по тормозам, когда правые колеса трейлера задели что-то на дороге. Несмотря на то, что она практически сразу затормозила машина проехала еще порядочное расстояние, прежде чем резко остановилась.

Стиснув зубы, Мэри посмотрела в боковые зеркала, потом в камеру заднего вида. Она надеялась увидеть, во что врезалась, но на этой пустынной проселочной дороге не было уличных фонарей, а боковые зеркала отражали только темноту. Что касается экрана камеры заднего вида, несмотря на возможности ночного видения, она не могла определить, что она ударила. Мэри с упавшим сердцем поняла, что ей придется выйти и посмотреть.

– Наверное, просто выбросили чей-то мусор и оставили на дороге, – успокаивающе пробормотала она Бейли. Конечно, она ничего не видела до удара, только мощеную дорогу, освещенную фарами.

Может быть, ей не нужно было выходить и смотреть.

Мэри едва успела подумать об этом, как оттолкнула ее. Ее глаза были уже не так хороши, как раньше, но она, возможно, устала больше, чем думала. Неужели она сбила оленя, выскочившего из-за деревьев? Это мог быть даже пешеход в темной одежде или что-то в этом роде. Возможность того, что она могла сбить кого-то, идущего по обочине, заставила ее встать с места.

Нажав на кнопку, чтобы отодвинуть водительское сиденье на несколько дюймов, она остановилась на месте, удерживаемая Бейли, которая встала и теперь преграждала ей путь.

– Шевелись, девочка, – приказала она, и собака немедленно повиновалась, направляясь к двери за пассажирским креслом. Теперь Мэри могла двигаться, она сделала несколько шагов вправо и открыла раздвижные двери над передним пассажирским окном, чтобы достать большой фонарик, который там хранился. Эти двери были одними из немногих, которые не распахнулись при резком торможении, отметила она. И хорошо, а то они с Бейли получили бы хорошую взбучку, если бы они открылись, позволив содержимому упасть на них.

С фонариком в руке Мэри подошла к Бейли сзади и потянулась к замку. Без собаки было бы легче, но дорога была темной и пустынной, и Мэри была более чем счастлива, позволить собаке идти впереди. Не то чтобы она так уж волновалась. Конечно, она слышала истории о рейдерах, которые грабили на пустынных участках шоссе и тому подобное, но большинство рейдеров не выбрали бы этот маршрут, они бы придерживались шоссе. Конечно, умные преступники не будут сидеть здесь целыми днями или неделями, ожидая этого идиота, который избегает шоссе для более живописного маршрута?

– С другой стороны, кто сказал, что преступники умны? – спросила себя Мэри, открывая дверь. Бейли немедленно сбежала по ступенькам и исчезла в темноте.

– Бейли! Подожди меня, – рявкнула Мэри, сбегая по первым двум ступенькам, но на последней остановилась, чтобы включить фонарик. Затем она провела лучом по гравию и траве внизу, прежде чем спуститься по металлической лестнице, которая упала, когда она открыла дверь.

Прохладный влажный воздух ударил ей в лицо, когда она ступила на обочину дороги, но Мэри едва заметила это, она светила фонариком вокруг в поисках своей собаки. Заметив хвост Бейли, исчезающий за задней дверью трейлера, Мэри пробормотала проклятие себе под нос и двинулась немного быстрее, но все еще не очень быстро. Дорога была неровной, усеянной камнями и сорняками. Меньше всего ей хотелось споткнуться, упасть и сломать что-нибудь в такой глуши. Помощь не придет какое-то время, если вообще придет.

– Бейли? – крикнула Мэри, добравшись до задней части трейлера, и вздрогнула, услышав легкую дрожь в голосе. Она говорила как испуганная старуха, и это знание чертовски раздражало ее. – Бейли! – раздраженно воскликнула она. – Бейли! Вернись или я возьму твой поводок.

Справа от нее, со стороны водителя трейлера, раздался лай, и она двинулась в том направлении, но остановилась, когда Бейли появилась перед ней, виляя хвостом и возбужденная каждой линией своего тела. Как только Бейли привлекла ее внимание, собака залаяла снова.

– В чем дело? – спросила Мэри и услышала в голове голос Джо, заканчивающий вопрос вопросом: – Тимми упал в колодец? – Это была одна из его шуток. У него их было много, и они всегда заставляли ее улыбаться, независимо от того, как часто он ими пользовался.

С легким вздохом отогнав эту мысль, она посветила фонариком на дорогу позади трейлера. По ее прикидкам, им потребовалось добрых двадцать или тридцать футов, чтобы остановиться, но, возможно, шестьдесят или даже сто. С 20 000 фунтов веса позади него, RV не был предназначен для быстрого торможения. Мэри часто думала, что это должно быть написано на передней и задней частях больших транспортных средств. «Держитесь подальше, RV нужно пространство, чтобы остановиться». Это, конечно, помогло бы с задними колесами и теми идиотами-водителями, которые, казалось, хотели подрезать ее на шоссе. Вот почему она оказалась на этой пустынной проселочной дороге. Она не хотела иметь дело с агрессивными водителями на трассе сегодня. И, возможно, она также хотела избежать участка шоссе, где Джо перенес сердечный приступ в прошлом году.

Отогнав от себя и эту мысль, Мэри посветила фонариком слева направо и нахмурилась, когда свет не осветил ничего, кроме мокрого асфальта. Здесь явно шел дождь, дорога промокла насквозь, и воздух был тяжелым от влаги.

Подняв фонарик, чтобы лучше видеть дорогу, Мэри двинулась прочь от трейлера, но не успела далеко уйти, как почувствовала необъяснимую нервозность оттого, что оставила его позади. «Глупо», – подумала она, но ночь здесь такая темная. И было что-то странное, почти ожидающее в тишине вокруг нее. Единственный звук, который она могла слышать шелест листьев на ветру. Разве не должно было быть щебета и улюлюканья сверчков, лягушек, сов или чего-то еще? По какой-то причине отсутствие этих звуков очень беспокоило ее.

– Ничего, – нервно пробормотала Мэри и обнаружила, что отступает шаг за шагом, пока не почувствовала бампер трейлера у своих ног. Она почти повернулась и поспешила обратно в машину, но совесть не позволила ей. Она во что-то врезалась. Лучшим сценарием было то, что она наехала на мусор, но если бы это было так, то мусор был бы по всей дороге, а его просто не было. Следующим лучшим вариантом было то, что она сбила оленя или какое-то другое животное, но на дороге ничего не было. Она не просто ударилась обо что-то, она переехала это. Мэри отчетливо помнила, как трейлер налетел на что-то на дороге. Она думала, что бы это ни было, на него наехали и протащили, передним и задними колесами, так как было два удара.

Конечно, то, во что она врезалась, могло застрять за задними колесами, подсказала какая-то часть ее мозга, и Мэри повернулась, чтобы посветить фонариком под трейлер. Двойные задние шины были в добрых шести футах от конца трейлера, и она наклонилась, чтобы увидеть больше, а затем резко выпрямилась, когда Бейли начал лаять. Собака стояла рядом с дверью трейлера, и Мэри подошла к ней, увидев ее в свете фонарика.

Она заметила, что собака смотрит в сторону темных деревьев вдоль дороги, напряженная и рычащая.

Мэри быстро направила луч фонарика в сторону леса, где Бейли сосредоточила свое внимание. Она мельком увидела что-то в деревьях, но оно исчезло очень быстро. Возможно, это просто тень от ее фонарика, успокоила она себя. И все же что-то расстроило Бейли.

Внезапно ее охватил страх, Мэри сглотнула и направилась к Бейли. Она сделала это, повернувшись боком так, чтобы ее спина была спиной к трейлеру, а луч фонарика и пристальный взгляд были направлены на лес. Казалось, прошла вечность, прежде чем она добралась до двери, но какой-то инстинкт подсказывал ей не поворачиваться спиной к темному лесу.

Не теряя времени, она открыла дверь, и в тот же миг в комнату ворвалась Бейли, галопом взлетев по ступенькам, словно за ней гнались гончие ада. Это не уменьшило ее тревоги. Бейли не была трусливой собакой. Она была из тех, кто бросается в конфронтацию и встает между любой угрозой и своим народом. Когда она вбежала в трейлер, волосы у Мэри на затылке встали дыбом, когда она поднималась по ступенькам вслед за ней.

Мэри закрыла за собой дверь и заперла ее почти одним движением. Но даже тогда она не чувствовала себя в безопасности, и ей не терпелось выбраться оттуда.

Не обращая внимания на двери и ящики, которые распахнулись во время ее резкой остановки, а также на предметы, теперь валявшиеся на полу, она бросила фонарик на пассажирское сиденье и прыгнула за руль скорее быстро, чем грациозно.

Мэри оставила двигатель включенным, и теперь оставалось только включить передачу и нажать на газ. Тут же раздался грохот – трейлер рванулся вперед, и из открытых дверей, которые она забыла закрыть, посыпались новые предметы. Раздался громкий удар, словно Бейли свалилась с чего-то или во что-то, и Мэри с беспокойством огляделась.

В задней части трейлера было темно, но ей показалось, что она заметила какое-то движение перед закрытой дверью спальни. Она должна была быть открыта, но, без сомнения, закрылась, когда она резко остановилась, или, возможно, это был тот стук, который она услышала, когда нажала на газ – раздвижная дверь закрылась.

– Ты в порядке, девочка? – спросила Мэри, снова повернув голову вперед и устремив взгляд на дорогу, затем на боковые зеркала и на экран камеры заднего вида. Там не было ничего, кроме темной дороги, освещенной ее фарами, и вид сзади был просто черным ничто, но она немного расслабилась, когда Бейли рявкнула в ответ на ее вопрос.

«По крайней мере, я не убила свою собаку, когда так спешила», – мрачно подумала она и тут же недовольно посмотрела в камеру заднего вида.

Мэри была совершенно уверена, что наехала на что-то сзади, и, несмотря на то, что ничего не нашла, ей не хотелось уезжать. Ее поиски, конечно, не были тщательными, и она боялась, что может оставить кого-то раненым на обочине дороги. Что не имело никакого смысла. То, во что она врезалась, должно было быть на дороге, хорошо видно, а не сбоку или в кустах. Что бы это ни было, она переехала его, а не сбила.

Совесть подсказывала ей, что надо повернуть назад, вернуться и хорошенько поискать, но при мысли о том, чтобы снова выбраться из трейлера, волосы на затылке встали дыбом. Что-то напугало Бейли, и да, она тоже была напугана, признала она с гримасой.

«Может быть, позвонить в полицию и попросить кого-нибудь обыскать окрестности? Хотя они могут потребовать, чтобы я вернулась и подождала их на месте», – грустно подумала она, и ей даже не понравилась идея ждать в безопасности трейлера.

«Господи, она ведет себя как подросток, впервые оставшийся дома один», – подумала Мэри с отвращением к себе и сжала руки на руле, затем нетерпеливо зашипела и потянулась к мобильнику, но обнаружила, что его больше нет в держателе. Быстрый взгляд в пол не выявил абсолютно ничего. Она не видела даже своих ног, не говоря уже о пропавшем сотовом телефоне. Закусив губу, она хотела остановиться, но потом снова посмотрела на экран камеры заднего вида и быстро передумала. Мэри решила, что подождет до первого знака «стоп». В данный момент она не была уверена, где именно находится, кроме названия дороги. Если она подождет до следующей остановки, то сможет проверить дорожные знаки и дать полиции некоторое представление о ближайшем перекрестке к месту аварии.

Эта мысль заставила ее взглянуть на пробег. Она просто будет следить за тем, как далеко проедет, прежде чем доберется до знака «стоп», и тогда сможет дать полиции точное место, где они должны искать. Конечно, это было бы более полезно в любом случае?

Данте застонал и открыл глаза, чтобы посмотреть на край деревянного основания встроенной кровати перед ним. Он жалел, что у него нет сил подняться с пола и вернуться на мягкую постель, но был совершенно уверен, что не справится даже с этой маленькой задачей. Казалось, он использовал все свои силы, чтобы забраться в трейлер и лечь на кровать, рядом с которой сейчас лежал.

Это был позор. Он не совсем удобно приземлился, когда трейлер рванулся вперед, и он скатился с кровати. Его тело перекрутилось, и теперь он лежал, зажатый головой и плечами между основанием кровати и одним дверным косяком, его ноги застряли между кроватью и другим дверным косяком, в то время как его задница провалилась через запертую дверь ванной, чтобы лечь на холодный твердый кафель.

Неудобство его положения было дополнительным раздражением, последней каплей, которая сломала спину верблюда от боли, которую причиняли ему его раны. Неудивительно после того, как его переехал трейлер, предположил он, но, возможно, это было неправильное описание того, что произошло. Данте бежал через лес, когда он внезапно расступился перед ним. Он не сразу сообразил, что выбежал на обочину и вот-вот врежется в проезжающий мимо трейлер. Водитель никак не мог его увидеть, не говоря уже о том, чтобы остановиться, и Данте инстинктивно попытался остановиться сам, но вместо этого умудрился проскользнуть прямо под колеса.

Его рот сжался, когда он вспомнил, как несколько тонн металла и дерева прокатились по его животу и нижней части груди. Он действительно слышал, как хрустнули ребра, и лопнуло одно из легких. Он не потерял сознания, хотя, когда передние шины коснулись его, он инстинктивно попытался откатиться в сторону от задних колес, но ошеломленный, потрясенный и задыхающийся в тот момент, он просто развернулся под автомобилем так, что задние правые шины перекатились через одну из его лодыжек. Действительно, случайность, потому что, если бы он продвинулся дальше в том направлении, в котором двигался, задние левые шины перекатились бы через его голову. «Лучше иметь сломанную лодыжку, чем разбитую голову», – подумал он сухо, а затем коротко вздохнул и посмотрел туда, где его ноги были прижаты к стене. Он так же быстро отвел взгляд, не желая слишком сосредотачиваться на том, насколько сильно искалечена его нога.

Черт, он был в ужасном состоянии, признал он. Настолько, что он удивлялся, как ему вообще удалось забраться в трейлер. Моменты после аварии были немного спутаны в его голове. Он вспомнил свою панику из-за преследователей. Этого было достаточно, чтобы заставить его подняться на ноги.

Он отчаянно хотел добраться до водительской двери и получить помощь. Только там не было водительской двери, только большое окно, за которым виднелась пустая кабина. Он обдумывал это с некоторым смущением, когда услышал, как с другой стороны машины хлопнула дверь. Данте тут же начал ковылять вокруг трейлера, как вдруг из темноты рядом с ним появилась собака. Виляя хвостом и с любопытством принюхиваясь, мохнатый парень казался достаточно дружелюбным, когда он следовал за ним вокруг автомобиля, но когда владелец позвал, собака убежала в темноту вдоль трейлера.

Данте попытался позвать на помощь, но едва смог вдохнуть кислород в единственное оставшееся легкое. Он даже не был уверен, как двигается, но о крике не могло быть и речи, так что он просто продолжал двигаться вокруг трейлера. Он заметил, как фонарь двигался по дороге позади трейлера, когда обошел машину спереди, но в его состоянии казалось, что это было за много миль отсюда. Потом он заметил дверь с этой стороны машины, и она показалась ему вратами рая. Данте открыл дверь и поднялся по ступенькам. Он остановился и снова взглянул на фонарик, висевший в задней части фургона. В этот момент он увидел водителя и с удивлением заметил, что это женщина.

Он пытался проникнуть в ее мысли и взять ее под контроль, надеясь заставить ее вернуться в трейлер и заставить их двигаться, но он не мог ни читать, ни контролировать ее. Понимая, что он слишком слаб, чтобы выполнить то, что должно было быть легкой задачей, Данте решил, что благоразумие было лучшей частью доблести здесь, и вошел в трейлер, осторожно закрыв дверь, как раз когда немецкая овчарка бросилась к нему.

Внутри было темно, но его глаза хорошо видели в темноте, и в тот момент, когда он заметил кровать в задней части трейлера, Данте направился к ней. Он подошел к мягкой койке и с облегчением обнаружил, что в маленькой комнате есть дверь. Он нашел в себе силы закрыть ее и с облегчением рухнул на кровать. Должно быть, он потерял сознание, хотя, вероятно, ненадолго, но в следующий момент он упал с кровати на пол, когда трейлер ускорился.

Он напряженно ждал, опасаясь, что преследователи, возможно, одолели водителя и теперь управляли машиной, но потом услышал, как женщина позвала собаку. Когда она заговорила, ее голос звучал немного напряженно, но не так, как если бы она оказалась в руках похитителей, от которых он только что сбежал. Похоже, он ускользнул от преследователей, торжественно заверил он себя. Хотя не было никакой гарантии, что они не следовали за ними даже сейчас, ожидая возможности украсть его обратно. Ему нужно исцелиться и восстановить силы, чтобы не попасть в их руки, прежде чем он позвонит Мортимеру или Люциану и расскажет им, что происходит. Для этого ему нужна была кровь.

Его взгляд остановился на одеяле, наполовину свисавшем с кровати, и он почти вздохнул. У него не было сил забраться на кровать, не говоря уже о том, чтобы перелезть через нее и открыть дверь, чтобы увидеть водителя, проникнуть в ее мысли и заставить подойти к нему. Похоже, ему придется подождать, пока она сама придет к нему. Он только надеялся, что она не станет ждать слишком долго. Женщина может не осознавать этого, но она была в опасности. Даже если его преследователи не показывались ей, они должны были видеть трейлер. Он не сомневался, что они придут за ними. Хорошей новостью было то, что этим людям придется вернуться в дом, где они держали его и Томаззо, чтобы забрать свою машину. Это, по крайней мере, даст немного времени, но не много, боялся он. Если женщина не подойдет к нему сразу же, как только остановится, они оба могут попасть в беду.

– Черт, – прорычала Мэри, уставившись на разбитый экран своего мобильника. Должно быть, он отскочил от чего-то, когда вывалился из держателя. Или, может быть, она наступила на него, торопясь выйти или сесть. Как бы то ни было, стекло было разбито, а телефон мертв ... вот тебе и звонок в полицию.

Нахмурившись, Мэри положила телефон обратно в держатель, затем взяла ручку, прикрепленную к крошечному блокноту, который она прикрепила к приборной доске, и быстро записала название перекрестка и мили от него до места аварии. Поставив ручку на место, она посмотрела на дорогу, посмотрела в обе стороны, сняла ногу с тормоза и снова двинулась вперед. Ей придется остановиться у первого попавшегося магазина или бензоколонке, где можно воспользоваться телефоном для вызова полиции. Это означало еще больше задержать ее прибытие в лагерь, но это было необходимо сделать. Ее совесть никогда не успокоится, если она этого не сделает.

Хорошей новостью было то, что Мэри не думала, что ей придется далеко ехать, чтобы найти телефон. Как она помнила из утреннего просмотра карты, там, где 87-я пересекается с 10-й, была, по крайней мере, одна остановка для грузовиков, и эта дорога должна была скоро привести ее к 87-й, насколько она могла судить по быстрому взгляду, который она бросила на GPS Garmin. «Ей придется заправиться на стоянке», – подумала Мэри, заметив, где стрелка указателя.

До ее ушей донесся вой Бейли, и Мэри огляделась, но так и не смогла разглядеть собаку. Беспокойство о том, что, возможно, она все-таки пострадал от падения, когда она набирала скорость, заставило Мэри нахмуриться, и она проговорила: – Я знаю, ты устала, и мы скоро приедем, но посиди с мамой, чтобы я знала, что ты в порядке.

Когда это не вызвало никакой реакции, Мэри убрала ногу с педали газа и рискнула быстро наклониться в сторону, чтобы схватить фонарик с пассажирского сиденья. Это было довольно сложно и, вероятно, невероятно глупо, но ей удалось поймать фонарик и не свернуть с дороги, пока она это делала.

Включив фонарик, она посветила в заднюю часть фургона и рискнула бросить быстрый взгляд через плечо, с облегчением заметив Бейли, просто лежащую перед дверью спальни. При беглом взгляде Мэри она выглядела прекрасно. Решив, что собака просто устала и жалуется на долгое путешествие, она выключила фонарик и положила его на огромную приборную панель.

Бейли любила ложиться спать и, когда уставала, давая об этом знать. Обычно она делала это, лаская руку и смотря на тебя «грустными глазами», как Джо всегда называл выражение ее лица, когда она это делала. К счастью, собака знала, что лучше не приставать, пока хозяйка была за рулем, поэтому, по-видимому, ее жалоба была более громкой. По крайней мере, Мэри на это надеялась. Но она все равно собиралась хорошенько рассмотреть собаку, когда доберется до стоянки грузовиков, просто чтобы убедиться, что падающий предмет не повредил ее.

Размышляя об этом, а также о том, что она скажет, когда позвонит в полицию, Мэри была немного удивлена, когда Гармин объявил о приближении поворота на 87. Это было достаточным предупреждением, чтобы она смогла замедлить ход и сделать поворот, не посылая ничего другого на пол из шкафов и ящиков. Облегченно вздохнув, она посмотрела вдаль, ища стоянку для грузовиков, хотя и знала, что она уже миновала I-10 и наверняка скрылась из виду.

Запрограммированный на то, чтобы доставить ее в кемпинг, Garmin предложил ей подняться по пандусу на I-10, когда она приблизится к нему, но Мэри проигнорировала его и продолжила движение. Мгновение спустя она заметила впереди огни и насосы стоянки грузовиков. Она замедлилась почти до ползания, чтобы сделать поворот, надеясь еще раз избежать того, чтобы что-нибудь врезалось в спину, что могло бы ударить Бейли.

Было определенное чувство облегчения, когда она припарковала трейлер. По крайней мере, до тех пор, пока Мэри не выскользнула из-за руля и не встала, чтобы повернуться и осмотреть на обломки в проходе внутри трейлера. Через окна на стоянке для грузовиков проникало достаточно света, чтобы она могла видеть, насколько велика стоящая перед ней задача. Зная, что ей придется все убрать, прежде чем покинуть стоянку, Мэри поморщилась и направилась к задней части трейлера.

Ее сумочка была надежно спрятана в шкафу в спальне, где она всегда ее держала, и ей, возможно, понадобится мелочь, чтобы воспользоваться телефоном-автоматом, если рабочие на стоянке грузовиков не позволят ей воспользоваться их телефоном. Кроме того, время ужина давно миновало, и к тому времени, как она все уберет, будет еще позже. Ужин здесь избавит ее от необходимости готовить себе еду, когда она наконец-то доберется до лагеря.

Мэри поскользнулась на чем-то скользком на полу, схватилась за кухонный стол и, нахмурившись, посмотрела на пятно перед холодильником. Это была маленькая темная лужица, одна из нескольких, которые она заметила. Это было похоже на кетчуп, но с более жидкой консистенции. Дверь холодильника, очевидно, тоже открывалась и закрывалась во время ее предыдущей резкой остановки, но она не была уверена, что выпало и пролилось на пол. Она не сразу заметила разбитую банку или что-то еще, хотя миски, полотенца и другие вещи, разбросанные по полу, возможно, скрывали ее.

Добавив мытье пола к списку дел, которые ей предстояло выполнить перед возвращением на дорогу, Мэри продолжила свой путь. Бейли встала, когда она подошла, взволнованно заскулила и повернулась чтобы обнюхать дверь в спальню, явно желая попасть внутрь.

– Да, да. Ты можешь лечь на кровать и поспать, – раздраженно сказала Мэри, открывая дверь спальни. Это было все разрешение, которое требовалось Бейли. В тот момент, когда Мэри открыла дверь достаточно широко, чтобы проскользнуть внутрь, собака бросилась вперед и запрыгнула на кровать.

Покачав головой, Мэри шагнула в узкое пространство. Она прислонилась к краю матраса и повернулась, чтобы открыть ближайшую дверцу шкафа. Он и нижние ящики, которые теперь были заблокированы кроватью, всегда были ее, в то время как задняя половина шкафа и ящики принадлежали ее мужу. Мэри заглянула в темное нутро шкафа, пошарила там, потом отступила на шаг, чтобы включить свет в маленькой спальне.

Она снова попыталась переключить внимание на шкаф, но остановилась, увидев, что Бейли спрыгнула с противоположной стороны кровати и стоит в маленькой ванной, облизывая... это плечо? Мэри прищурилась и наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть пол с противоположной стороны кровати, ее глаза расширились, когда она поняла, что смотрит на очень большого, очень голого мужчину, лежащего наполовину в спальне, наполовину в ванной. Его задница была тем, что лежало в ванной, и Бейли старательно слизывала кровь с его задницы, а не с плеча.

Глава 2

– Бейли, – выдохнула Мэри, чувствуя тревогу и беспокойство, пока ее бедный мозг пытался понять, как этот человек оказался здесь. Его, конечно, не было там, когда она уезжала утром, и он никак не мог сесть в машину, пока она была за рулем. Единственный раз, когда она вышла из трейлера, не заперев дверь, когда она ударилась обо что-то на дороге…

Мэри напряглась, когда до нее дошло. Вот во что она попала. Она переехала этого человека. Это было единственное, что имело смысл. Конечно, кровь, покрывавшая его сейчас, говорила о том, что с ним произошел какой-то несчастный случай. Но как, черт возьми, он забрался в трейлер так, что она его не заметила?

Она начала заползать на кровать, намереваясь посмотреть, как она может помочь ему, но тут же остановилась, когда он повернул голову и открыл глубокие черные глаза, чтобы пристально посмотреть на нее. Она на мгновение встретилась с ним взглядом и медленно поднялась с кровати. Мужчина был бледен как смерть, сверху донизу покрытый кровью, и еще больше ее впиталось в ковер и растеклось по кафельному полу вокруг него, но его глаза, казалось, светились серебром жизни, и она внезапно испугалась его.

Мэри быстро взглянула на мужчину, убеждая себя, что не сможет ему помочь, что этому человеку нужна серьезная медицинская помощь, скорая помощь и больница, операция и галлоны крови. Она отскочила, выкрикивая: – Я позову помощь.

Она попятилась по замусоренному полу к двери, затем остановилась и обернулась, чтобы позвать: – Бейли, – когда собака не появилась немедленно, она сказала более резко: – Иди к мамочке, сейчас же!

На этот раз пес прислушался и, выскочив из спальни, бросился к ней. Облегченно вздохнув, Мэри отперла и открыла дверь, затем вышла на тротуар и подождала, пока Бейли последует за ней, прежде чем снова закрыть дверь. Она машинально потянулась за ключами, намереваясь запереть дверь, но поняла, что они все еще в замке зажигания. Мэри на мгновение подумала, не пойти ли за ними, но потом просто повернулась к Бейли и приказала: – Сидеть. На месте.

Когда Бейли села рядом с лестницей и серьезно посмотрела на нее, Мэри кивнула, пробормотала: – Хорошая девочка, – и поспешила к входу на стоянку.

С одной стороны была бензоколонка/магазин, а с другой – закусочная. Мэри бросилась к ее двери и ворвалась внутрь, только чтобы остановиться и оценить ситуацию. С некоторым удивлением она заметила, что за столами сидело добрая дюжина людей, некоторые группами по два-три человека, некоторые поодиночке. Это было больше, чем она ожидала в этот час, и ее взгляд скользнул к часам на стене, чтобы увидеть, что было уже больше восьми. Похоже, не только она путешествует по ночам.

Еще там было две официантки: младшая стояла возле столика, очевидно, принимая заказ, а вторая, пожилая дама, стояла за длинной стойкой, уставленной табуретками. Поскольку вторая смотрела в ее сторону, Мэри поспешила к стойке и выпалила: – В моей спальне голый мужчина.

Улыбка искривила губы официантки, и она иронично усмехнулась: – Повезло тебе.

Мэри моргнула в замешательстве, а затем объяснила: – Нет. Ты не понимаешь. Он ранен.

– Немного буйный, да? – слегка поддразнила официантка.

– Буйный? – эхом отозвалась Мэри в замешательстве, а затем покраснела, поняв. Женщина подумала, что он ранен во время секса или что-то в этом роде. Боже мой! – Мы не ... Леди, мне шестьдесят два года. Мальчик годится мне в сыновья, – возмутилась она.

– Ну, тогда тебе повезло вдвойне, – сухо сказала официантка. – Но нехорошо хвастаться бифштексом перед девушкой, которая голодает уже десять лет.

Мэри раздраженно фыркнула. – Я не хвастаюсь. Он действительно ранен. Повсюду кровь. Ему нужна помощь, но мой телефон сломан. Я…

– Вызови скорую, Джоан.

Услышав этот приказ, Мэри резко обернулась и посмотрела на женщину, стоявшую рядом с ней. Это была молодая пара, красивая женщина с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост, в то время как у мужчины были короткие светлые волосы и серьезное выражение лица. Мэри заметила их, когда вошла, но не заметила, что они были одеты в больничную форму. Теперь она поняла и почувствовала облегчение, когда женщина успокаивающе улыбнулась ей.

– Здравствуйте, я доктор Дженсон, а это мой муж, доктор Дженсон. Почему бы вам не отвезти нас к вашему другу, и мы посмотрим, что можно сделать, пока не приедет скорая помощь.

– Да, – с облегчением сказала Мэри и повернулась, чтобы вывести их из ресторана, но, толкнув дверь, пояснила: – Он не друг. Я его не знаю. Я нашла его в спальне трейлера, когда остановилась здесь. Кажется, я его ударила. У него сильное кровотечение.

– Чем вы его ударили? – спросил мужчина глубоким баритоном, когда они пересекали парковку.

– Трейлером, – ответила Мэри, с облегчением отметив, что Бейли все еще сидит там, где она ее оставила. Пес хорошо умел выполнять приказы...

– Не уверен, что понимаю, – медленно произнес мужчина. – Вы нашли его голым в спальне фургона ... и что потом? Вышвырнули его и задавили?

– Что? – оглянулась она с изумлением. – Нет, конечно, нет. Кажется, я ударила его трейлером, и пока искала, во что врезалась, он, должно быть, заполз внутрь. Я не нашла его, пока не приехала сюда. Остановившись у трейлера, она открыла дверь и поспешила внутрь, чтобы проводить его в спальню. На самом деле в этом не было необходимости, так как все было компактно и прямолинейно. По правде говоря, Мэри шла впереди, потому что не была уверена, что мужчина все еще там. Она не могла поверить, что он был там с самого начала, и почти подозревала, что он был какой-то галлюцинацией, вызванной стрессом поездки или чем-то еще.

Однако когда она добралась до открытой двери маленькой спальни и подошла к кровати, чтобы заглянуть через нее, он все еще был там, на полу с другой стороны, широкие плечи втиснуты между кроватью и стеной, а задница свисает в ванную, голый, как в тот день, когда он родился.

– О боже.

Мэри огляделась и поняла, что преграждает путь. Протискиваясь в маленькое уютное пространство между кроватью и стеной на эту сторону, чтобы уйти с дороги, Мэри переводила взгляд с женщины на мужчину на пол и обратно, прежде чем предложить: – Может, мне стоит открыть выдвижной ящик.

– Это может причинить ему вред, – сказала женщина, забираясь на кровать на коленях и переходя на другую сторону.

– Лиза права, – торжественно сказал мужчина, беря Мэри за руку, чтобы вывести ее из тесной комнаты. Даже с ней, прижатой к стене, не было места для него. Действительно, в этой части фургона не было места, чтобы развернуться.

– Почему бы вам не понаблюдать за медиками и давайте посмотрим, что мы можем сделать здесь? – предложил он мягко, но твердо, подталкивая ее к двери.

Мэри охотно пошла. По правде говоря, она была рада уйти. Вид изуродованного тела мужчины и вся эта кровь, вероятно, вызывали у нее кошмары, и она, конечно, не ожидала, что он выживет. Она не хотела быть свидетельницей его смерти. Это было достаточно плохо, что она может быть причиной этого.

– Пришлите сюда скорую, когда они приедут, – тихо сказал мужчина, останавливаясь и наклоняясь, чтобы открыть дверь трейлера.

Мэри только кивнула и спустилась по ступенькам на тротуар. Она услышала, как за ней закрылась дверь, с тревогой оглянулась и посмотрела на Бейли, когда пес ткнулся носом ей в руку.

– Все будет хорошо, – пробормотала она и погладила собаку, но не была уверена, что это правда. Если мужчина в ее спальне был тем, кого она сбила, и он умер, как она боялась – это было автомобильное убийство, не так ли? Или это должно было быть умышленное убийство? Возможно, это было непредумышленное убийство. Она понятия не имела, но это было что-то нехорошее.

«Это был несчастный случай», – напомнила она себе. Она никогда не видела его, но она устала, и хотя она не думала, что так устала, она должна была увидеть его, не так ли? Мужчина был голый, без темной одежды, которая мешала бы его увидеть. Она должна была увидеть его.

Дверь за ее спиной внезапно открылась, и Мэри повернулась, с тревогой глядя на хорошенькую брюнетку, торопливо выходящую из фургона. Женщина даже не взглянула в ее сторону, но захлопнула дверь трейлера и бросилась к закусочной.

Мэри, нахмурившись, посмотрела ей вслед, потом перевела взгляд на дверь, обдумывая, не зайти ли внутрь, чтобы посмотреть, что происходит. Он умер? Она снова повернула голову на звук открывающейся двери закусочной и широко раскрытыми глазами смотрела, как женщина ведет нескольких посетителей закусочной к трейлеру, все они были крупными, мускулистыми мужчинами. По предположению Мэри, каждый из них был, вероятно, был водителем грузовика, а последний из них... лесорубом.

– Вы его перевозите? – с беспокойством спросила Мэри, когда доктор подвела мужчин. Это было единственное объяснение, которое она могла придумать для присутствия стольких крупных мужчин. Хотя она понятия не имела, как они смогут маневрировать в тесном трейлере, перенося мужчину. И куда его собираются его поместить? Они собирались просто привести его сюда и положить на тротуар, или они собирались взять его в закусочную? Последняя мысль казалась наиболее вероятной. Освещение в трейлере было не очень хорошим. Она не включила генератор, когда остановилась, поэтому единственным источником света был маленький светодиод, который она включила, чтобы найти свою сумочку.

– Подождите здесь и встретьте скорую помощь, – сказала брюнетка, открывая дверь. Она жестом пригласила мужчин войти вперед, а затем последовала за ними, оставив встревоженную Мэри смотреть, как закрывается дверь. Трейлер слегка покачнулся, когда люди внутри зашевелились, и Мэри прикусила губу, удивляясь, как, черт возьми, они собираются перевозить человека с таким количеством людей внутри.

«Надо было убраться внутри», – снова с несчастным видом подумала Мэри, оглядывая дорогу сначала в одну сторону, потом в другую, гадая, сколько времени понадобится скорой помощи, чтобы добраться суда и с какой стороны.

Когда дверь за ее спиной снова открылась, Мэри выжидающе огляделась, но вышел только один из мужчин. Мэри отошла в сторону, когда он спустился по ступенькам и закрыл дверь. Она ожидала, что он что-нибудь объяснит, но мужчина просто пошел обратно к закусочной легкой походкой, с расслабленной улыбкой на лице.

Мэри с изумлением смотрела ему вслед. Она почти думала, что его послали за полотенцами или чем-то еще, что может понадобиться, но если это так, то, конечно, он должен спешить и выглядеть, по крайней мере, немного обеспокоенным.

Она смотрела, как он входит в закусочную, и видела сквозь большие стеклянные окна, что он вернулся к своему столику и снова принялся за еду, как будто ничего не случилось. Она также заметила, как обе официантки подошли к нему, в их движениях и выражениях было явное любопытство, но что бы он ни сказал, Должно быть, это развеяло их опасения, так как обе женщины отошли несколько мгновений спустя, расслабленные и улыбающиеся, как будто посмеялись над какой-то шуткой.

Мэри нахмурилась, когда дверь за ее спиной снова открылась, и вышел еще один мужчина. Как и в первый раз, он выглядел расслабленным и счастливым, когда спускался по ступенькам и закрывал дверь. Но на этот раз Мэри не отошла в сторону, а встала перед ним.

– Что происходит? Он…

– С ним все будет в порядке, – заверил ее высокий мужчина с грубым голосом. Она заметила следы уколов на его шее, когда он обошел ее, направляясь к ресторану, но отвлеклась на его слова, когда он добавил: – Кровь была скорее демонстрацией, чем повреждением.

Мэри недоверчиво смотрела ему вслед. Количество крови, которое она видела, было больше, чем просто шоу. Казалось, он истекал кровью по всему полу. На самом деле, она не осмеливалась взглянуть на его лицо, когда вела врачей внутрь, боясь, что увидит глаза, остекленевшие от смерти.

К ее большому облегчению, звук сирены вдалеке отвлек ее, и Мэри повернула голову, чтобы посмотреть вдоль дороги. Заметив мигающие огни, она сглотнула и двинулась вперед, готовая остановить машину и помахать ей, как только она подъедет. «Скорая» как раз сворачивала на стоянку, когда краем глаза Мэри уловила какое-то движение и оглянулась на трейлер. Из него вышел еще один человек и вернулся в закусочную. Как и все остальные, он выглядел спокойным и невозмутимым, но у Мэри не было времени беспокоиться об этом, так как машина скорой помощи остановилась перед ней, и двое мужчин выпрыгнули из нее.

– Это вы звонили? – спросил мужчина, сидевший за рулем, когда они подошли к ней.

Мэри покачала головой. – Официантка сделала это за меня.

Водитель кивнул, его взгляд скользнул по ней. – В чем проблема? Боли в груди? Проблемы с дыханием?

Мэри отмахнулась от этого предложения и повернулась к трейлеру, объясняя: – Я в порядке. Но я сбила кого-то, и он был тяжело ранен. С ним сейчас врачи, но ...

Мэри замолчала. Она оглянулась через плечо и увидела, что потеряла «Скорую». Оба мужчины бросились к машине скорой помощи. Она посмотрела им вслед и с облегчением поняла, что они просто забирают свои вещи. Теперь, когда они знали ситуацию, они действовали быстро и через несколько секунд подкатили к ней носилки, на которых лежало несколько предметов. Внизу лежала перевязанная спинная доска с воротником, оранжевая сумка с медицинским символом и дефибриллятор сверху. Вид спинной доски и ошейника заставил ее понять, что голого мужчину в ее фургоне, вероятно, не следовало трогать, пока не будет установлено, что он не сломал шею или спину. Но она была уверена, что доктор позаботился об этом, прежде чем она позвала мужчин из ресторана, чтобы перенести его на кровать. По крайней мере, она предположила, что для этого их и привели. Она понятия не имела, почему они ушли по одному, а не все вместе после выполнения задания.

Врачи скорой помощи двигались быстро, и Мэри пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать от них.

– Что за доктор, оказал первую помощь жертве? – вдруг спросил водитель.

– Их двое, муж и жена. Кажется, она сказала «Дженнер» или что-то в этом роде, – пробормотала Мэри, пытаясь вспомнить. В то время она была немного не в себе.

– Дженсон? – уточнил второй медик, когда Мэри остановилась у двери своего RV и начала открывать ее.

– Да, возможно, – согласилась Мэри и удивленно огляделась, когда последний из четверых мужчин вышел из двери, которую она только что открыла, и начал спускаться по ступенькам.

Она заметила отметину и пятно крови на его горле, затем рассеянно оглянулась на водителя скорой помощи,когда он сказал: – Дженсоны – на высшем уровне, – объявил он и поспешил вверх по ступенькам, когда выходящий мужчина отошел в сторону.

– Он прав, – заверил ее второй врач. Он также закрыл за собой дверь, давая понять, что они не ожидают, что она последует за ними.

Мэри со вздохом выдохнула, но на самом деле не возражала снова остаться на улице. Там не было много места, и, несмотря на заверения мужчин, которые покинули трейлер, она действительно не думала, что вся эта кровь была просто шоу. Кроме того, теперь, когда она думала о том, что увидела при первом взгляде на этого человека, она была совершенно уверена, что в его груди было что-то странное. Если не считать грязного следа от шин, она казалась немного деформированной или сплющенной. И она подумала, что одна из его ног была такой же.

Обеспокоенно бормоча что-то себе под нос, Мэри подошла ближе к тому месту, где на тротуаре свернулась калачиком Бейли, и погладила ее по голове, когда немецкая овчарка встала рядом с ней по стойке смирно.

– Все будет хорошо, – успокаивающе повторила она мантру и пожалела, что не верит в это.

Взглянув в сторону ресторана, она вспомнила о своем намерении поесть, пока она была здесь, но больше не чувствовала голод. «Возможно, потом ... если она не была немедленно арестована и брошена в тюрьму», – подумала Мэри, поморщившись. Такая возможность заставила ее задуматься, где полиция. Наверняка они уже должны быть здесь, брать показания и начинать расследование.

Дверь за ее спиной снова открылась, и Мэри, оглянувшись, увидела врачей, выходящих из трейлера. Теперь на их одежде была кровь, заметила Мэри, и ей вдруг пришло в голову, что то, что она приняла за кетчуп на полу трейлера, вероятно, тоже было кровью.

– Как он? – спросила Мэри.

Мужчина остановился и повернулся, чтобы закрыть за ними дверь. Мэри нахмурилась, заметив отметины на его шее, но потом взглянула на брюнетку, которая весело сказала: – Медики сейчас с ним.

– Но ... – Мэри замолчала и посмотрела в сторону трейлера, когда включился генератор. «Наверное, им нужен дополнительный свет, или чтобы включить дефибриллятор, или еще что-нибудь», – подумала она и поняла, что они оставили здесь все, кроме носилок и оранжевого пакета, когда вошли, чтобы оценить ситуацию.

– Что это такое?.. – Ее вопрос затих, когда она обернулась, чтобы увидеть, что пока она была отвлечена, Дженсоны воспользовались возможностью ускользнуть и теперь возвращались в закусочную.

Выдохнув с раздраженным шипением, Мэри оглянулась на RV и только двинулась вперед, как дверь внезапно открылась и из нее вышли врачи скорой помощи. Еще до того, как закрылась дверь, она услышала шум душа внутри и с недоумением посмотрела на двух мужчин, которые направлялись к катящимся носилкам.

– Вы собираетесь использовать это внутри? – спросила она, когда один из мужчин подошел к носилкам. – Там довольно тесно.

– В этом нет необходимости, – беспечно ответил врач, одарив ее сияющей улыбкой. – Он в порядке.

– Он не в порядке, – быстро возразила Мэри. – Он был почти мертв. Он ... Вы же не бросите его? – запротестовала она, когда мужчина потащил катящиеся носилки к их машине. – Ему нужна помощь.

– Он в порядке. Кровь – это шоу, – сказал второй медик, водитель, успокаивающе, следуя за носилками обратно к машине скорой помощи.

– Но ... – Мэри в смятении посмотрела на свой трейлер, гадая, что ей делать с этим человеком. Ждать, пока он выйдет, казалось самым разумным ответом. Ей было трудно поверить, что с ним все в порядке, как все твердили, но если так, то сейчас в ее RV сидел огромный голый мужчина. «И в душе, судя по звукам», – мрачно подумала она, ей придется наполнить бак водой, и опустошить серый бак, как только она доберется до кемпинга, и, кого она обманывала, она никуда не денется, пока мужчина, наслаждающийся ее душем, не вытащит свою задницу из ее трейлера. Мэри не забыла дрожь, которую испытала, встретившись с ним взглядом. Было что-то в выражении его лица, сосредоточенности и глубоких темных глазах с серебряными искорками, которые, казалось, светились ...

Нет, она не войдет внутрь, пока он не выйдет. Если он выйдет. Что, если он просто уедет с ее трейлером? Мэри вспомнила, что оставила там свои чертовы ключи. И сумочку. Мужчина мог просто уехать на ее машине и отдохнуть в ее RV.

Она должна пойти и взять ключи, пока он в душе. «Не то чтобы она была уверена, что он в душе», – подумала она. Мэри не могла представить, что он в состоянии справиться с такой задачей. Но все твердили, что с ним все в порядке, напомнила она себе и начала открывать дверь трейлера, но остановилась, едва приоткрыв ее, когда поняла, что звук льющейся воды исчез.

Мэри решила, что подождет, пока он выйдет, и снова закрыла дверь, услышав внутри какое-то движение. Гудение генератора прекратилось, и она нервно заерзала, гадая, что сказать, когда он выйдет. Если он выйдет. Неужели он не выйдет?

Бейли заскулила рядом с ней и ткнулась носом в дверь, предлагая Мэри войти, но та покачала головой. – Мы подождем, – тихо сказала она, поворачиваясь спиной к двери и лениво наблюдая, как мчащийся черный фургон резко затормозил на шоссе и включил мигалку, показывая, что собирается свернуть на стоянку. Придется немного подождать, отметила она. Встречное движение было довольно плотным, возможно, от пандуса на I-10 вверх по дороге. Затем она с ужасом повернулась к двери своего трейлера, услышав, как завелся двигатель.

– О, ни за что, – пробормотала Мэри и распахнула дверь, чтобы ворваться внутрь. Она только что сошла с автоматически опускающихся металлических ступенек и ступила на деревянные, когда Бейли чуть не сбила ее с ног, когда промчалась мимо нее, чтобы войти первой.

Ухватившись за стойку слева от себя и пассажирское сиденье справа, чтобы не упасть, Мэри хмуро посмотрела на собаку, устроившуюся на своем обычном месте между водительским и пассажирским сиденьями. Тупой пес, казалось, не понимал, что человека за рулем быть не должно. На самом деле, Бейли смотрела на него с чем-то вроде поклонения, ее хвост стучал по полу, а язык свисал.

Надо будет поговорить с собакой позже, решила Мэри, отойдя от двери и ступив на пол трейлера, чтобы хмуро посмотреть на молодого человека на водительском сиденье.

Мэри нахмурилась, заметив перемену в нем. Исчезла бледная, пропитанная кровью жертва, которую она впервые заметила в своей спальне. Этот мужчина был прекрасен, его длинные темные волосы, мокрые после душа, были зачесаны назад. Он больше не делал хриплых, затрудненных вдохов, но дышал нормально. На нем также не было ни капли крови ... нигде. Мэри знала это наверняка, потому что единственное, что не изменилось, было то, что он все еще был голым, и его голая задница была в настоящее время на ее водительском сиденье.

Глава 3

– Какого черта ты тут делаешь? – рявкнула Мэри, угрожающе нависая над молодым человеком. Она причинит ему серьезный вред, если придется, но никто не заберет у нее трейлер. – Убери свою чертову задницу с моего места!

– Я смыл кровь, прежде чем сесть, – пока он произносил этот спокойный ответ, трейлер дернулся вперед, чуть не сбив ее с ног. Ухватившись за край обеденного стола, Мэри взяла себя в руки и ухватилась за спинку водительского сиденья, хмуро глядя на сидящего мужчину.

– Я понимаю, что ты принял душ, – раздраженно сказала она. – Я не в буквальном смысле. Просто убирайся из моего ... дерьма! – пробормотала она, когда он дернул руль вправо, и она потеряла контроль над креслом водителя и споткнулась, ударившись бедром о край стола. Затем он снова повернул назад, и на этот раз она полетела вправо, к ступенькам. Он схватил ее за руку, спасая от падения, и подтолкнул к пассажирскому креслу. Мэри опустилась на сиденье, но тут же повернулась и сердито посмотрела на молодого человека.

– Послушай, – начала она, обнаружив, что ей трудно быть строгой после того, как он только что спас ее от возможных переломов.

– Прошу прощения за то, что захватил вашу машину, – перебил мужчина, и Мэри прищурилась, заметив его акцент. «Итальянский», – подумала она, когда он продолжил: – Я бы просто выскользнул из трейлера, и убежал, когда увидел, что мои похитители выследили нас. Однако я боялся, что они могут причинить вам вред, пытаясь выяснить, куда я ушел. Я не мог просто оставить вас на их милость, поэтому, пока мы не потеряем их, я должен оставаться с вами.

Мэри моргнула, когда его слова проникли в ее мозг. Он убежал бы, но остался, чтобы обеспечить ее безопасность? Что ж, это несколько обнадеживало. Это уменьшало вероятность того, что ей грозит опасность ... если это правда.

– Похитители? – спросила она, наконец, смутно сознавая, что он выруливает с парковки.

– Черный фургон позади нас, – мрачно сказал он.

Мэри взглянула на экран заднего вида и увидела, что за ними действительно движется черный фургон. Она была совершенно уверена, что это была та самая машина, которая ждала, чтобы въехать на стоянку, когда она услышала, как завелся трейлер. Теперь она следовала за ними от стоянки грузовиков.

– Я увидел, как они ждали, чтобы свернуть на стоянку грузовиков через окно, когда я вышел из душа, – тихо сказал ее голый гость, когда выехал на шоссе и нажал на газ. Двигатель завелся, а затем начал жалобно скулить, поскольку он был вынужден двигаться со скоростью, к которой не привык и даже не собирался. Он слегка ослабил газ и объяснил, – Люди в фургоне похитили меня и моего брата-близнеца позавчера вечером. Мне удалось сбежать, и я убегал от них, когда вы сбили меня.

Мэри вздрогнула от этого комментария. Она все-таки переехала его. Она все еще помнила, как трейлер налетел на что-то на дороге. И на груди у него были следы шин. И все же сейчас он сидел здесь, управляя ее машиной так, словно получил всего лишь небольшой удар.

В то время как чувство вины пыталось предъявить ей права за то, что она сбила мужчину, недоумение быстро отодвигало его в сторону. – Как ты можешь быть в порядке? – спросила она. – Я переехала тебя. Ты был весь в крови и выглядел тяжело раненным. И все же сейчас ...

– Кровь – в основном шоу. Я в порядке, – заверил он ее, и глаза Мэри сузились. Это было именно то, что говорили все остальные, что показалось ей подозрительным. Тем не менее, он выглядел прекрасно, так что она вряд ли могла спорить. Кроме того, ей нужно было получить ответы и на другие вопросы.

– Ну, хорошо. Итак, ты и твой брат-близнец были похищены, – медленно произнесла она, пытаясь представить себе двоих молодых, рослых, великолепных представителей мужского пола. Господи, он был огромен. «Трудно представить, что существуют двое таких мужчин», – подумала она, скользнув взглядом по его большим мускулистым плечам и бочкообразной груди. Она попыталась опустить глаза, но заставила себя посмотреть ему в лицо. Ей не нужно было смотреть дальше; она уже видела больше, чем хотела, и знала, что мужчина был большим везде. – Кто эти люди и почему они похитили вас?

Он не сразу ответил, его внимание было сосредоточено на дороге, когда он поднялся по пандусу к I-10. Она также подозревала, что он воспользовался возможностью, чтобы попытаться придумать способ избежать ответа на ее вопрос, но как только он слился с 10, он ответил: – Несколько молодых ... мужчин и женщин пропали без вести в районе Сан-Антонио за последний год. Мы с Томаззо помогали оперативной группе, пытаясь выяснить, кто и с какой целью их забирает.

– Томаззо – твой брат-близнец? – спросила она, прежде чем он успел продолжить, и подумала, «что оперативная группа, вероятно, будет Федеральной, может быть, ФБР, если речь идет о похищении. Отлично, она переехала федерала. Это не может быть хорошо».

– Да.

Мэри не сразу поняла, что он согласен с тем, что Томаззо – его близнец. Вздохнув, она спросила: – А ты?

Его глаза слегка расширились, а затем он улыбнулся ей с досадой. – Я – Данте Нотте. А вы кто?

– Мэри Уинслоу, – тихо сказала она.

– Рад познакомиться с вами, Мэри Уинслоу, – торжественно произнес он.

Она кивнула, затем встала, перешагнула через Бейли и осторожно двинулась назад по проходу, пока не добралась до сложенного пледа, который каким-то образом умудрился остаться на диване, в то время как все остальное рухнуло на пол. Схватив его, она вернулась на свое место. Перелезая через Бейли, она бросила плед ему на колени и плюхнулась обратно на пассажирское сиденье. Если она собирается поговорить с молодым человеком, то сделает это, по крайней мере, с некоторой долей приличия. Ради Бога, он же голый.

– О... э ... спасибо, – пробормотал Данте и убрал руку с руля, чтобы быстро расстелить плед на коленях и ногах. Это был узор паучьей строчки, очень свободной паучьей строчки, что означало, что в нем были большие отверстия. Все было бы хорошо, если бы он оставил его как есть, но когда он разложил его ... что ж, с таким же успехом она могла бы и не ходить за пледом. Его ноги и пах теперь играли в прятки. Данте, казалось, этого не замечал. Он, казалось, был вполне удовлетворен тем, что теперь прилично прикрыт. Но, с другой стороны, его, похоже, не беспокоило, что он сидит там голый, так что она знала?

Мэри снова отвела глаза, с небольшим вздохом. – Ты говорил, что вы с братом помогали оперативной группе выяснить, как и почему пропадают люди в Сан-Антонио?

Данте кивнул с ворчанием. – Некоторых из нас отправили в бары, где в последний раз видели пропавших людей. Нас с Томаззо отправили в один и тот же бар, и в конце ночи нас взяли вместе.

– Как? – нахмурившись, спросила Мэри. Трудно было представить, что этого крупного, мускулистого молодого человека заставляют идти куда-то, куда он не хочет. Если его близнец был такого же роста, то сражаться с ними было все равно, что сражаться с маленькой армией.

– В нас стреляли отравленными дротиками на парковке, – мрачно сказал он. – Я думал, что это пуля, пока не посмотрел вниз и не увидел дротик в груди. Я вытащил его, но было слишком поздно. Я уже потерял сознание.

– В воскресенье вечером? – спросила она, нахмурившись, пытаясь сообразить, что к чему.

Данте неуверенно посмотрел на нее, потом снова на дорогу и сказал: – Я не понимаю. Что насчет воскресенья?

– Ты сказал, что вас похитили позавчера вечером. Значит, это было в воскресенье, – объяснила она и заметила, как он нахмурился.

– Нет. Нас похитили в пятницу, – сказал он и пробормотал: – Я потерял больше времени, чем думал. Должно быть, они постоянно накачивали нас наркотиками. Возможно, внутривенно, – добавил он и убрал левую руку с руля, чтобы перевернуть ее и посмотреть на безупречную кожу, как будто вспоминая что-то.

– У тебя была бы отметина, возможно даже синяк, если бы тебе сделали внутривенное вливание, – мягко сказала она. Когда он замолчал и просто положил руку на руль, а его внимание переключилось на дорогу, она спросила: – Как тебе удалось сбежать?

– Я проснулся несколько часов назад, голый и в клетке. Томаззо сидел в соседней клетке, тоже голый.

Услышав эту новость, Мэри слегка откинулась назад. Очевидно, на мужчинах было что-то надето, когда они уходили из бара. Значит, похитители раздели их. Она не могла себе представить, что однажды проснется голой в клетке. Это звучало как кошмар, и она была рада, когда он отвлек ее от этой мысли и продолжил свой рассказ.

– Кто бы ни был в моей клетке до меня, он явно пытался сбежать. Один из прутьев был ослаблен. Клетка Томаззо была достаточно близко, чтобы он мог помочь, и вместе мы смогли вытащить первый прут и согнуть другой, чтобы вытащить его. Мне удалось выскользнуть из клетки, и я попытался открыть клетку брата, но прежде чем я успел сделать это, мы услышали приближение наших похитителей, и Томаззо настоял, чтобы я убрался, пока могу, и позвал на помощь.

Данте сделал короткую паузу, и Мэри заметила, как напряглись мышцы его горла, но затем он продолжил почти ровным голосом: – Это был подвал с высокими окнами. Я выбрался на землю и увидел лес, окружавший здание, в котором нас держали. Я побежал. Я понятия не имел, где нахожусь и в правильном ли направлении иду за помощью. Все, что я мог видеть, был лес и еще лес. Не успел я уйти далеко, как почувствовал, что кто-то бежит за мной. Боясь, что они снова выстрелят в меня, я прибавил скорость, а потом деревья внезапно исчезли, и я бросился к дороге ... и сторона этого трейлера, – с гримасой похлопал он по рулю, – я пыталась остановить себя, но ... – Он покачал головой, потом взглянул на нее и сказал: – Правда в том, что не вы переехали меня, а я врезался в вашу машину или попал под нее.

Мэри молча смотрела на него. Она была рада, что не виновата в аварии. Это знание в значительной степени облегчило чувство вины, которое, очевидно, затуманивало ее здравый смысл, потому что теперь она думала более ясно. – Тебе нужно развернуться и вернуться на стоянку грузовиков.

Он удивленно взглянул на нее, потом снова посмотрел вперед и покачал головой. – Мы должны сбросить наших преследователей, чтобы обеспечить вашу безопасность, когда я покину вас.

– Ты не сможешь сделать этого на трейлере, – сухо сказала она. – Он, как и я, создан для комфорта, а не для езды на большой скорости. Этот фургон,— она взглянула на машину, видневшуюся в поле зрения камеры заднего вида, чтобы увидеть, что тот все еще висел у них на хвосте, как шишка на заднице Бейли, – не потеряет нас. И если то, что ты говоришь, правда, как только мы остановимся, люди в фургоне нападут. Но официантка на стоянке позвонила 911. Полиция уже должна быть там. Если их еще нет, то, по крайней мере, есть другие, чтобы помочь. Сейчас мы сами по себе. Эти люди могут столкнуть нас с дороги и забрать тебя в любую минуту. На самом деле, я удивлена, что они еще не пробовали.

– Они не пытались, потому что шоссе оживленно, и они не хотят свидетелей. Пока мы будем на нем, мы будем в безопасности, – сказал он торжественно. – И если мы отведем их обратно к стоянке грузовиков, кто-нибудь может пострадать. Важно избегать этого. Именно поэтому я и увел их с собой, – возразил он.

– Я думала, это для моей безопасности, – строго напомнила она.

– Да. И это тоже, – согласился он. – Я хотел бы избежать любой ценой смерти невинных людей.

– Есть еще невинные? – спросила она, нахмурившись. – Ты имеешь в виду, кроме твоего брата?

– Да, – быстро согласился он, не отрывая взгляда от дороги.

Мэри нахмурилась, подозревая, что он вовсе не это имел в виду, но, не понимая, почему она так думает. Оставив эти мысли, она спросила: – Ну, и каков твой план? Ты собираешься привести их в полицейский участок в Кервилле в надежде, что они смогут поймать этих людей и спасти твоего брата? – помолчала она и нахмурилась, гадая, не офис ли это шерифа. В Канаде и некоторых северных штатах это была полиция, но ей казалось, что это может быть и шериф. Она не была уверена. Раньше у нее никогда не было причин звонить властям. Понимая, что это не имеет значения, она махнула рукой и сказала: – Во всяком случае, я серьезно сомневаюсь, что твои «приятели» остановят нас, пока мы не доберемся до полицейского участка или управления шерифа. Как только мы съедем с шоссе, нет никакой гарантии, что не будет отрезка дороги без того, чтобы кто-нибудь не остановил нас.

Данте нахмурился, явно недовольный тем, что она сказала. – Мне нужно выяснить, где они нас держали, чтобы послать помощь за Томаззо.

– Это написано в блокноте рядом с моим телефоном, – тихо сообщила она. – По крайней мере, там, где я тебя ударила. Ты же не мог убежать так далеко, прежде чем попасть туда?

Данте бросил быстрый взгляд на крошечный блокнот, прикрепленный к планшету на приборной доске, и вопросительно посмотрел на нее. – Это здесь я с вами столкнулся? Вы это записали?

– Да. – Она поморщилась и призналась: – Я знал, что на что-то наткнусь, но испугалась и уехала, не проведя должных поисков. Я записала расстояние от первого знака «стоп», к которому подъехала, намереваясь послать туда полицию, когда доберусь до стоянки грузовиков.

– Мэри Уинслоу, если бы я не был за рулем, я бы поцеловал вас. Вы великолепны.

Мэри слабо улыбнулась и покачала головой. У него была очень приятная улыбка, и она была рада помочь парню.

– Могу я воспользоваться вашим телефоном?

Она взглянула на телефон в держателе и покачала головой. – Мне очень жаль. Он выпал из держателя и сломался, когда я сбила тебя. Вот почему я остановилась на стоянке грузовиков, чтобы воспользоваться их телефоном.

Его улыбка тут же исчезла, и он взглянул на предмет, о котором шла речь, спрашивая: – Вы уверены, что он сломан?

– Ну, экран разбит, и он сдох, – сказала она. – По-моему, этого достаточно.

Он кивнул, но спросил: – Вы пробовали его включить?

– Ну, нет. Но я никогда его не выключала, – заметила она, взглянув на телефон.

Данте поджал губы, затем убрал руку с руля и взял трубку. Он нажал на кнопку, и Мэри чуть не застонала, когда эта чертова штука загорелась, как витрина магазина на Рождество. Она была такой идиоткой, когда дело касалось современных технологий. Честно говоря, как она могла быть настолько глупой, чтобы даже не пытаться его включить?

Данте широко улыбнулся ей. – Он работает.

– Понимаю, – сухо сказала она.

– Могу я им воспользоваться? – спросил он.

Мэри кивнула и увидела, как он начал набирать номер, переводя взгляд с дороги на телефон.

– Это довольно опасно, – заметила она. – Почему бы тебе не дать мне набрать твой номер?

– Спасибо, – пробормотал Данте, передавая трубку.

Мэри взяла трубку и выжидающе посмотрела на него. – Какой номер?

– 4 . . . 1 . . . 6, – начал он, а потом замолчал.

– Хорошо, – сказала Мэри, думая, что он ждет, чтобы дать ей шанс набрать номер, но он все еще пытался.

Данте нахмурился. – 416 ... – он издал нетерпеливый звук, а затем признался: – Мне нужно смотреть на экран телефона, чтобы помнить.

Мэри слабо улыбнулась, полностью понимая. По какой-то причине ей всегда было легче запоминать номера с цифровой клавиатурой перед ней.

– Вы должны сесть за руль, – объявил Данте. – Мне нужно позвонить в дом стражей порядка.

– Куда? – спросила она в замешательстве.

Он отмахнулся от ее вопроса. – Начальство. Пойдемте, вы должны сесть за руль.

Мэри инстинктивно взглянула в камеру заднего вида. Фургон по-прежнему держался у них на хвосте. Она покачала головой. – Они нападут, как только мы остановимся, чтобы поменялись местами.

– Si. Поэтому мы не можем остановиться. Вы сядете ко мне на колени, а я выскользну и оставлю место вам, – сказал он, как будто это было самое разумное предложение в мире.

Мэри поджала губы и покачала головой. – Сынок, я бы не села к тебе на колени, даже если бы ты был в костюме Санты.

Данте смущенно нахмурился. – Санта?

Мэри подняла брови. – Разве в Италии нет Санты? Большой бородатый парень в красном костюме? Спускается по дымоходу и наполняет детские чулки конфетами и игрушками?

– О, – улыбнулся он. – Для нас это Бефана.

– Бефана? – повторила она, стараясь подражать его произношению.

– Si, – слабо улыбнулся он, – Это старуха, которая спускается по трубе и приносит подарки итальянским детям, которые в тот год вели себя хорошо. Однако она приходит пятого января, в Крещенский сочельник, а не в Сочельник.

– Хм, – пробормотала Мэри, переводя взгляд с камеры заднего вида на руль. Она действительно хотела сесть за руль. В конце концов, это был ее RV, и хотя Данте неплохо справлялся с работой, было очевидно, что он никогда раньше не водил RV. Он продолжал пытаться заставить машину двигаться быстрее, чем она могла, заставляя двигатель скулить. Если он будет продолжать в том же духе, они могут взорвать двигатель, а ей этого не хотелось. Не было никакого способа, кроме как сесть на его голые колени.

– А что, если я просто подержу руль, пока ты встанешь, а потом проскользну на сиденье и возьму управление на себя? – предложила она. Это не должно быть слишком сложным маневром. Ей просто нужно было держать руль прямо, когда она садилась, и даже если она немного передвинет его, все будет в порядке. В данный момент рядом с ними и перед ними не было ни одной машины.

Он покачал головой. – Мы притормозим, как только я уберу ногу с педали газа, – заметил он. – И это может быть все, что им нужно, чтобы заставить нас уйти с дороги, неважно есть свидетели или нет.

Мэри нахмурилась и посмотрела на заднюю часть фургона, пытаясь придумать какой-нибудь способ избежать его предложения. В одном из шкафов лежали метла и швабра. Возможно, ей удастся нажать на педаль газа, пока он будет освобождать сиденье ... Она встала, собираясь пойти за шваброй или метлой, и ахнула от удивления, когда Данте вдруг обнял ее одной рукой и притянул к себе на колени. Она приземлилась боком с пронзительным криком и сразу же попыталась подняться с него, но замерла, когда трейлер слегка вильнул.

– Сидите спокойно, – твердо приказал Данте, как будто она еще не поняла, что ей придется это сделать, если она не хочет еще одного несчастного случая этой ночью. Приведя машину в порядок, Данте выдохнул, затем взглянул на ее лицо и очаровательно улыбнулся. – Все хорошо. Просто повернитесь у меня на коленях лицом вперед, и поставьте ногу поверх моей на педаль газа.

– Не думаю ... Я ... – слабо начала Мэри, но замолчала, когда он убрал левую руку с руля, чтобы погладить ее по спине, как она предполагала, успокаивающим образом, но на самом деле это не произвело на нее успокаивающего эффекта.

– Все в порядке. Мы уже на полпути, – проворковал он, его голос был ласковым. – Просто повернитесь для меня лицом вперед, хорошо?

Мэри на мгновение закрыла глаза, но потом вздохнула, сжала губы и осторожно передвинулась на его коленях, пока не села лицом вперед. Она тут же пожалела об этом. Это новое положение полностью окутало ее, его руки были по обе стороны от нее, его тело сзади и под ней, и его чистый, здоровый запах обволакивал ее, как сосиска в булочке.

Кстати, о сосисках, что за чертовщина тыкает ее в зад? Конечно, это не было ... Боже мой, это было!

– Так лучше, да? – спросил Данте, его слова были хриплым шепотом, от которого волосы зашевелились у нее над ухом, и Мэри сглотнула, несмотря на реакцию своего тела, и решительно покачала головой. Это было нехорошо. Хотя у нее не было возможности сказать об этом, прежде чем он добавил: – Мы почти на месте.

Она почти спросила, где? Но сумела сдержаться.

– Теперь вы ставите ногу на педаль газа, а я выскальзываю из-под вашей.

Испытывая облегчение от того, что ей есть о чем подумать, кроме того, что, как она была уверена, тыкает ее в зад, и от того, что молодые мужчины были такой возбужденной мешаниной гормонов, что могли бы среагировать и на таких усталых старух, как она, Мэри попыталась нажать на педаль газа, и обнаружила, что не может. У мальчика были длинные ноги, и он откинул сиденье назад. Она не могла до нее дотянуться.

– Быстро вперед, – приказал Данте.

Мэри не пришлось повторять дважды. Она подвинулась к нему на коленях так быстро, что можно было подумать, будто он зажег зажигалку у нее под задницей. Как только она оказалась на самом кончике его колен, как можно меньше прикасаясь к нему сзади, а руль упирался ей в живот, она смогла дотянуться до педали. Она сильно надавила ногой, наполовину на его ногу, наполовину на педаль, и услышала, как Данте сделал быстрый болезненный вдох позади нее.

– Прости, – пробормотала она, не в силах произнести ни слова извинения. Ткнуть ее в зад частями своего тела? Хм-м-м. Вот тебе, похотливый мальчик.

– Теперь держитесь за руль, – приказал Данте.

Мэри подняла руки и ухватилась за руль, стараясь не коснуться его.

– Хорошо, – похвалил Данте. – Теперь все, что вам нужно сделать, это сконцентрироваться на том, чтобы держать ногу на педали и держать руль прямо.

– Так она и сказала, – услышала Мэри в голове старую фразу мужа и слабо улыбнулась, желая, чтобы сейчас он был рядом. Он был бы тем, кто сидел бы на коленях Данте, если бы он был жив, или нет. Джо был блестящим человеком. Он бы придумал способ справиться со всем этим без особых усилий…

– Кто что сказал? – смущенный вопрос Данте прервал ее мысли, и Мэри оглянулась через плечо, чтобы увидеть, что он выглядел таким же смущенным, как и говорил.

– Что? – неуверенно спросила она.

– Вы сказали: «Так она сказала», – объяснил он, – кого вы имеете в виду? И что она сказала?

Глаза Мэри расширились, когда она поняла, что произнесла эти слова вслух, а затем она просто покачала головой и снова повернулась лицом вперед. – Неважно. Ничего особенного. Я просто бормотала себе под нос, – нахмурившись, она добавила: – Я думала, ты встал, чтобы позвонить.

Последовала минута молчания, как будто он хотел расспросить ее дальше, но затем согласился с легким вздохом: – Si. Держите RV на этой же скорости и рулевое управление прямо. Я постараюсь действовать быстро и осторожно.

Мэри молча кивнула и стала ждать. Но когда его руки отпустили руль и внезапно опустились на ее зад, она напряглась и снова дернула руль.

– Спокойно, – предупредил Данте. – Я подниму ваш зад и выскользну из-под вас.

– Я, наверное, смогу ... – она уже собиралась сказать, что, возможно, сможет поднять свой зад, нажав на педаль газа, но проглотила слова, когда он скользнул руками под ее ягодицы. Вероятно, это было сделано быстро, но для Мэри то, что последовало за этим, казалось вечностью, когда он поднял ее со своих колен, его пальцы сжали ее ягодицы с более чем необходимой фамильярностью, а затем его тело, казалось, скользнуло вперед, прежде чем скользнуть вбок под ее, и его торчащая часть потерлась о ее ягодицы справа, прежде чем она вышла из-под нее.

– Спокойно, – повторил Данте ей на ухо, и Мэри снова переключила внимание на руль, который почему-то тоже начал поворачиваться вправо. Поправив его, она попыталась не обращать внимания на то, что он, казалось, очень медленно опускал ее на край сиденья. Облегченно вздохнув, она взглянула на него и выругалась. – Ты…

– Uno momento, – выдохнул Данте, прерывая ее жалобу на то, что он потерял свой плед и теперь снова был полностью голым.

Мэри чуть не проглотила язык, когда он почти положил голову ей на колени и пошарил под сиденьем в поисках чего-то. Сначала она думала, что это был плед, который он пытался вернуть, но когда она поняла, что он лежал на полу рядом с сиденьем, отрезала: – Что, черт возьми, ты делаешь?

– Пытаюсь найти рычаг, чтобы отрегулировать ваше сиденье, – объяснил Данте и резко выпрямился как раз вовремя, чтобы избежать удара головой о руль, когда она нажала кнопку на подлокотнике, чтобы сама отрегулировать сиденье.

– Это делается автоматически, – коротко ответила она.

– Ах. Хорошо, – пробормотал он и встал. К ее огромному облегчению, он вспомнил о пледе и, распрямившись, поправил его. По крайней мере, Мэри испытывала облегчение, пока не посмотрела в сторону и не поняла, что была права насчет того, что, как ей казалось, толкало ее в ягодицы. У мужчины был стояк, и сейчас он торчал через одну из дырок в сшитом паутинкой пледе. Он может не носить проклятые вещи. Боже Мой!

Мэри быстро посмотрела вперед, жалея, что не может сжечь в памяти то, что только что видела. Но она даже не могла отвести от него глаз, проклятая штука, казалось, прожгла ее сетчатку, и теперь большой танцующий пенис подпрыгивал в середине ее взгляда на дорогу впереди.

– Совсем не круто, – пробормотала Мэри себе под нос.

– Что это было? Вы сказали, что замерзли? – спросил Данте с явным беспокойством, и Мэри инстинктивно начала поворачиваться к нему, чтобы ответить, мельком увидела его пенис, торчащий из разноцветного пледа, и снова дернула головой вперед.

– Нет, – твердо сказала она. – Давай, делай свой звонок.

Данте поколебался, но затем сказал: – Я скоро, – и, наконец, схватил телефон, оторвал верхний лист блокнота и отошел.

– Не торопись, – пробормотала себе под нос Мэри. Ей нужно было немного передохнуть от этого человека. Он был не в ее вкусе – слишком большой, слишком молодой и чертовски сексуальный, но не только на него повлияли последние несколько минут. Если бы у женщин были стояки, она бы тоже его носила, и это было бы просто жалко. Данте был достаточно молод, чтобы быть ее сыном ... может быть, даже внуком. Она вообще не должна была отвечать ему.

И она не отвечала, уверила себя Мэри. Она просто реагировала на ночное волнение: несчастный случай, а затем опасность и волнение от того, что она оказалась с человеком, чьи похитители теперь охотились за ними. Без сомнения, она испытывала прилив адреналина и просто приняла это за ответ мужчине, единственному мужчине рядом с ней. Она слышала или, возможно, где-то читала, что рискованные приключения могут привести к быстрому сближению и сексуальному влечению, и это все, заверила себя Мэри. Ей просто нужно держать голову прямо, пока все не закончится и все будет хорошо.

Глава 4

Данте подошел к задней части фургона и сел на край кровати, чтобы набрать номер дома силовиков. Что-то холодное и мокрое, прижавшееся к его ноге, привлекло его внимание к тому, что собака последовала за ним и теперь сидела на полу у его ног, положив голову ему на колено. Рассеянно поглаживая животное, Данте посмотрел на женщину на водительском сиденье. Пока он слушал телефонный звонок на другом конце линии, его разум гонялся за собой внутри черепа, как собака за своим хвостом. Он должен уберечь Мэри от преследователей, должен спасти Томаззо, должен передать информацию, которую они узнали, должен ... забрать его спутницу жизни.

Господи, кто бы мог подумать, что он найдет ее посреди всего этого безумия? Данте даже не подумал, что Мэри может быть его спутницей жизни, когда он впервые не смог ее прочитать. Он просто предположил, что это результат его травм и отсутствия крови. Но у него не было никаких проблем с тем, чтобы проникнуть в мысли врачей и других и взять их под контроль. На самом деле, он контролировал несколько из них одновременно и с легкостью, и все же, когда она ворвалась в фургон после того, как он поел и восстановил свои силы, он все еще не был в состоянии даже заглянуть в ее мысли, не говоря уже о том, чтобы контролировать ее.

Реакция его тела на ее близость была еще одним довольно красноречивым моментом, который предполагал, что она была его спутницей жизни. Те короткие мгновения, когда он держал ее на коленях, ее пьянящий аромат доносился до его носа, а ее тепло отпечатывалось на его паху ... У него все еще была чертова эрекция после встречи, и он был уверен, что она тоже что-то почувствовала. Он слышал, как участилось ее сердцебиение и дыхание. О да, он был совершенно уверен, что Мэри Уинслоу – его спутница жизни. Он просто не знал, что делать в данный момент. Было так много вещей, которые нужно было решить прямо сейчас.

– Да.

Данте посмотрел на телефон в своих руках с удивлением на это резкое слово. Люциан не так обычно отвечал на его звонки. Обычно он отвечал: «Говори, Данте». Но и он обычно звонил со своего телефона. Это телефон Мэри, и Люциан не узнает этот номер, понял он и откашлялся.

– Это Данте.

– Слава Богу, – прорычал Люциан. – Где тебя черти носили? А где Томаззо? Когда вы двое пропали без вести…

– Нас забрали из бара, куда вы нас послал, – перебил Данте. – Нас с Томаззо похитили. Они использовали отравленные дротики. Очевидно, я отсутствовал два дня и две ночи, – мрачно добавил он и не удивился тишине, последовавшей за его заявлением. Без сомнения, Люциан был так же ошеломлен этой новостью, как и Данте, когда понял, что произошло. Смертельные наркотики не действуют на таких, как они. Они были бы смыты из системы слишком быстро, чтобы сделать что-то больше, чем одурманить их или немного ослабить. Они должны были разработать свои собственные лекарства, чтобы использовать их на бессмертных изгоях, и даже те работали только временно и должны были быть повторно введены слишком быстро, чтобы быть жизнеспособными, больше, чем временная мера остановки, чтобы связать изгоя. Тем не менее, он, очевидно, был без сознания в течение двух дней. Это предполагало, что за похищениями стоит бессмертный или смертный с информацией о них, которой они не должны были иметь... а также доступ к специализированным препаратам.

– Очевидно, ты сбежал, – наконец сказал Люциан. – Ты в порядке?

– У них все еще есть Томаззо, – тихо сказал Данте и быстро рассказал, как он освободился и почему Томаззо этого не сделал.

– Где он? – сразу спросил Люциан.

– У тебя есть ручка? – спросил Данте, глядя на листок бумаги в своей руке. У Мэри прекрасный почерк, отметил он. Когда Люциан сказал, что готов, Данте зачитал инструкции, которые записала Мэри. Как только Люциан записал информацию, он добавил: – Там я вышел из леса на дорогу. Дом находился примерно в пяти минутах езды на восток, между деревьями.

Люциан хмыкнул, а затем спросил: – Где ты сейчас?

– В трейлере, еду на северо-запад по шоссе 10. Похитители преследуют нас. Надеюсь, это означает, что Томаззо пока в безопасности. Но вам нужно как можно быстрее доставить к нему кого-нибудь. Я не могу гарантировать, что похитители будут продолжать следовать за нами, и с наркотическими дротиками, которые у них есть…

– Кто это мы? – прервал его Люциан. – Ты взял под контроль семью, путешествующую в трейлере, чтобы помочь тебе сбежать?

– Нет. – Данте взглянул на Мэри, потом откашлялся и сказал: – У меня был небольшой несчастный случай с трейлером, когда я убегал. Женщина, которая была за рулем, теперь помогает мне.

– Одинокая женщина в трейлере? – подозрительно спросил Люциан.

– У нее с собой собака, – весело сказал Данте, глядя на Бейли и снова ее гладя. Бейли тут же повернула голову, чтобы провести языком по его руке.

– Тем не менее, женщины обычно не путешествуют на RV в одиночку, даже с собаками, – задумчиво сказал Люциан. – Ты уверен, что она не одна из них и не позволяет тебе думать, что ты убегаешь, в то время как она возвращает тебя в руки ваших похитителей?

– Я уверен, – сразу же сказал Данте твердым голосом, но его взгляд был теперь на затылке Мэри, когда он попытался снова проникнуть в ее мысли.

– Нет, конечно, она не одна из них, – пробормотал Люциан. – Ты бы прочитал это в ее мыслях, если бы это было так.

Данте поморщился и оставил попытки читать Мэри. Для него это было невозможно. Он, однако, не сказал Люциану этого, а просто позволил ему думать, что он это сделал.

– Если у них есть отравленные дротики, которые так эффективны против нас, для тебя будет опасно пытаться справиться с похитителями самостоятельно, – пробормотал Люциан.

– Да, – иронично согласился Данте. Он сказал или начал говорить это несколько мгновений назад. Вот почему он сделал то, на чем настаивал Томаззо, и убежал, когда они услышали, как их тюремщики топают по коридору за дверью комнаты, где стояли клетки. Его первым инстинктом было встать и сражаться, но это не принесло бы им никакой пользы, если бы у их противников были отравленные дротики. В конце концов, он потерял бы сознание и снова оказался бы в клетке, возможно, тоже без прутьев, и тогда они просто стали бы еще двумя бессмертными, пропавшими без вести в баре в Сан-Антонио. Побег, чтобы получить помощь был более разумный шаг. И все же оставить брата было ужасно тяжело.

– Ты можешь какое-то время держаться впереди своих охотников? Достаточно долго, чтобы я послал людей найти Томаззо и устроить ловушку для ваших похитителей?

– Я могу попытаться, – решительно сказал Данте.

– Хорошо. Оставайтесь на своем нынешнем курсе. Я перезвоню, – объявил Люциан, и телефон замолчал.

Данте опустил его, чтобы рассмотреть экран. Через треснувшее стекло он увидел, что разговор окончен. Слегка вздохнув, он встал и ухватился за край своего пледа, когда тот попытался соскользнуть на пол. Его взгляд скользнул по беспорядку, через который он прошел, чтобы добраться до кровати. Пластиковые тарелки, посуда и продукты были разбросаны по полу, очевидно, беглецы из открытых дверей и ящиков по всему трейлеру.

Он подумал о беспорядке, а затем его взгляд остановился на пакете чипсов, и его живот заурчал с интересом, напоминая ему, что прошло четыре дня с тех пор, как он ел. Взглянув на затылок Марии, он спросил: – Хотите чего-нибудь съесть или выпить?

Переведя взгляд с камеры заднего вида на дорогу впереди, Мэри нахмурилась, услышав вопрос Данте. Она не поужинала на стоянке грузовиков и была голодна, но не поэтому хмурилась. Его вопрос заставил ее понять, что, если он был без сознания с пятницы, Данте не мог есть с того дня. «Бедняга, должно быть, умирает с голоду», – подумала она и быстро прикинула, чем его накормить. Вчера она сделала покупки, чтобы запастись продуктами для поездки домой. Она купила гамбургеры и сосиски на гриле, но также купила свежий хлеб, врапы, салат, помидоры, лук и мясо для бутербродов, а также чипсы и поп.

– В холодильнике есть кое-что для сэндвичей, если хочешь, – сказала она. – И хлеб в резиновом контейнере в шкафу над телевизором. Чипсы тоже должны быть там. Давай, сделайсебе сэндвичи, если хочешь.

Ее внимание разделилось между медленно редеющим движением на шоссе и камерой заднего вида с фургоном, следующим за ними. Мэри лениво слушала, как Данте, по-видимому, делает себе сэндвич. Двери и ящики открывались и закрывались, сопровождаемые множеством шуршащих и шелестящих звуков.

– Кофеварка не работает, – объявил Данте через несколько секунд. – Что вы хотите вместо кофе?

Мэри на мгновение нахмурилась, услышав новость о кофеварке, но потом поняла, в чем проблема, и сказала: – Переключатель для инвертора.

– Инвертор? – с интересом повторил он.

– Кофе-машина работает на ста двадцати вольтах, а батарея RV дает только двенадцать вольт или что-то в этом роде, – пояснила она, а потом нахмурилась, – не знаю, правильно ли я поняла. Джо мне тогда все объяснил, но... – Она пожала плечами. – В основном, чтобы использовать кофеварку, либо генератор должен быть включен, когда мы остановились, либо ты включаешь инвертор, пока мы едем. Только не забудь выключить его после того, как закончишь.

– Ладно, – пробормотал он, и тут она услышала щелчок выключателя.

Вздохнув, она сосредоточилась на своем дыхании и дороге впереди, отказываясь позволить его образу снова возникнуть в ее голове, отказываясь оглядываться, чтобы еще раз взглянуть на него. «Ты намного старше его», – твердо напомнила она себе. Неуместно пускать слюни по такому молодому человеку. Веди себя прилично.

– Какой вы пьете кофе?

Мэри едва не оглянулась на вопрос, но вовремя спохватилась и сказала: – Черный, пожалуйста.

Слова едва слетели с ее губ, когда он появился рядом с ней, чтобы поставить кружку в подстаканник рядом с пустым держателем телефона.

– Спасибо, – пробормотала Мэри, краем глаза заметив разноцветный плед, прежде чем он ушел. Прошло еще несколько минут, и сзади послышались какие-то звуки. Мэри уже начала думать, что он сел за стол, чтобы поесть, но тут он внезапно появился рядом с ней и устроился на пассажирском сиденье. Бейли последовала за ним и сразу же устроилась на своем обычном месте между двумя сиденьями. Только тогда Мэри поняла, что собака бросила ее ради гостя. Она не знала, оскорбиться ей или порадоваться, что Бейли одобрила этого человека. Бейли не любила многих людей. Если Бейли считает, что с Данте все в порядке, значит, мнение Мэри подтверждается. Было приятно иметь эту резервную копию.

– Я сделал вам сэндвич, – объявил Данте, а затем перевел взгляд с нее на дорогу и спросил: – Хотите, я вас покормлю?

Глаза Мэри расширились от предложения, но она быстро покачала головой, отгоняя образы, которые вызвал этот вопрос: «Данте стоит на коленях на полу рядом с ней, держа сэндвич перед ее ртом, чтобы она могла откусить. Господи, как это может выглядеть эротично? – с тревогой подумала она.

– Нет. Я справлюсь, – сказала она и замолчала, чтобы прочистить горло, когда услышала, как хрипло прозвучал ее голос. Господи.

Данте поставил тарелку с сэндвичем и чипсами на приборную панель рядом с GPS, затем устроился на своем месте и положил свою тарелку на колени, пристегивая ремень безопасности.

Мэри случайно взглянула на тарелку, ее глаза расширились от удивления при виде размера сэндвича. Боже милостивый, этот человек так набил его мясом и овощами, что у нее должна была расшириться челюсть, как у змеи, чтобы съесть эту чертову штуку. Она перевела взгляд на него, чтобы сказать об этом, но остановилась и уставилась широко раскрытыми глазами на четыре сандвича, которые он сделал сам, все даже больше, чем ее собственный. У Данте был адский аппетит.

– Смотрите на дорогу, – сказал он, и Мэри машинально повернулась к нему, удивляясь, как он догадался, что она смотрит. Данте сосредоточился на своей тарелке, поднося один из сэндвичей ко рту, и не мог видеть, что она смотрит.

Оставив сандвич, она взяла свой кофе и сделала осторожный глоток. Как и ожидалось, было жарко, но в то же время чертовски вкусно и именно то, что ей сейчас нужно.

– Почему вы путешествуете одна?

Мэри удивленно посмотрела на него, но тут же снова перевела взгляд на дорогу. Однако она медлила с ответом, и через мгновение спросила: – Что ты имеешь в виду?

– Большинство женщин не ездят в RV в одиночку, а вы одна, – заметил он и просто спросил: – Почему?

Мэри вздохнула и поставила кофе обратно в кофейник, прежде чем сухо произнести: – Хороший вопрос. Этот вопрос я задавала себе несколько раз в этой поездке.

– Я не понимаю, – сказал Данте, и она поняла, что он нахмурился.

Морщась, она переключила мысленные передачи и указала: – Я не в полном одиночестве. У меня есть Бейли. Кроме того, есть много женщин, которые путешествуют в одиночку в своих RV.

Мэри не была уверена, правда ли это, но она встречала одну или двух женщин, путешествующих в одиночку, и была уверена, что их гораздо больше, чем можно было ожидать. Лично Мэри не была уверена, что это правда. Она и сама не видела в этом ничего привлекательного. Эта поездка ужасно угнетала ее и убедила продать RV, когда она вернется домой. Но, возможно, это было просто из-за воспоминаний, которые он пробудил в ней. Она обнаружила, что постоянно вспоминает прошлые поездки с ее дорогим покойным мужем во время этой прогулки и ужасно скучает по нему. Из-за этого она даже уехала пораньше, отправившись домой на неделю раньше, чем планировала.

– Как давно вы этим занимаетесь? – с любопытством спросил Данте.

– Мы с мужем ездим на юг на зиму с тех пор, как он ушел на пенсию шесть лет назад. – Она нахмурилась и добавила: – Ну, думаю, тогда мы оба отошли от дел. По крайней мере, я перестала встречаться с клиентами. Хотя я все еще сижу в нескольких советах, с которыми связана. Я посещаю встречи, когда дома и skype – во время путешествия.

– Вы замужем?

Пораженная придушенным тоном его голоса, Мэри с удивлением посмотрела на Данте. Ужас на его лице заставил ее слегка приподнять брови, но она снова переключила внимание на дорогу и тихо сказала: – Теперь я вдова. У Джо случился сердечный приступ, и он умер на обратном пути в прошлом году. Услышав хрипоту в голосе, она откашлялась и добавила: – Это была моя первая поездка в одиночку. И последняя, – сухо добавила она.

Между ними ненадолго воцарилось молчание, а затем Данте тихо пробормотал: – Сочувствую вашей утрате.

Мэри натянуто кивнула, с трудом сдерживая слезы. Ей удалось получить информацию, не потеряв ее, но он выразил ей свое сочувствие, и она с трудом сдерживала слезы. Проклятье, это горе – хитрая сука, подкрадывающаяся к ней в самое неподходящее время.

Проглотив внезапно подступивший к горлу комок, Мэри быстро прикрыла глаза тыльной стороной запястья, чтобы смахнуть слезы. Очевидно, ее огорчение не ускользнуло от Данте, потому что он внезапно пробормотал: – Возможно, мне стоит взять управление на себя.

– Нет! – рявкнула Мэри, ее разум наполнился внезапной картиной того, как он сидит у нее на коленях, не имея ничего, кроме нелепого афганского пледа, прикрывающего или не прикрывающего его тело, пока она пытается выскользнуть из-под него. Боже Мой! Стараясь говорить спокойнее, она сказала: – Нет, но спасибо. Все будет хорошо.

Данте помолчал с минуту, а затем пробормотал: – Если вы уверены?..

– Я уверена, – сказала она торжественно, а затем сменила тему, спросив: – Как ты оказался на службе у федералов?

– Федералы? – неуверенно спросил Данте.

Мэри с удивлением посмотрела на него, но потом снова перевела взгляд на дорогу и сказала: – Поскольку это дело о похищении, я предположила, что оперативная группа, которой вы помогали, была Федеральной. Не так ли?

– О да, понимаю, – пробормотал он, а затем откашлялся и сказал: – Мы с братом вызвались добровольцами.

– Неужели? – удивленно спросила она. – Значит, вы сами не федерал?

– Нет, – пробормотал он.

– Что же вы тогда делаете? – с любопытством спросила она.

Данте поколебался, потом пожал плечами. – Некоторые работы защиты, некоторые другие вещи. Все, что нужно.

– Понятно, – медленно произнесла она и подумала, что, вероятно, он в основном безработный. Похоже, сегодня их было много. Когда она была молода, большинство людей оканчивали школу, чтобы продолжить образование, работать или иногда, для таких девушек, как она – выйти замуж. Возможно, была горстка детей, которые не окончили школу и остались в стороне, но по большей части они были исключением из правила. Сегодня, казалось, было намного больше исключений из правил. Большинство молодых, казалось, не устраивались на работу или не делали карьеру, а бродили по жизни, в основном безработные и неустроенные, прокладывая свой путь в жизни.

Мэри поморщилась и признала, что говорит, как ее бабушка. Она не могла вспомнить, сколько раз женщина начинала разглагольствовать, говоря: «когда я была молода».

– Расскажите мне о своем муже, – неожиданно попросил Данте.

Мэри удивленно огляделась по сторонам и снова повернулась к нему. Она открыла рот, чтобы сказать «Нет», но вместо этого обнаружила, что говорит: – Он был хорошим человеком.

Когда она не продолжила, Данте спросил: – Как вы познакомились?

– Мы были влюблены в старших классах, – торжественно ответила она. – Мой первый поцелуй, мое первое свидание, мое первое все.

Он, казалось, обдумал это, а затем спросил: – Вы когда-нибудь чувствовали, что вы что-то пропустили? Не встречаясь с другими мужчинами или?..

– Нет, – перебила Мэри. Ей уже задавали этот вопрос. Обычно молодые люди, которые, казалось, были в ужасе от того, что она не целовалась и не спала с кучей мужчин, прежде чем поселиться с Джо. – Мне очень повезло. Некоторые женщины всю жизнь ищут, но так и не находят своего идеального спутника жизни. Мне посчастливилось найти своего еще до того, как я начала искать.

– Спутника жизни? – спросил Данте, и что-то в его тоне заставило ее с любопытством посмотреть в его сторону.

– Да, – пробормотала она, заметив странное выражение его лица, прежде чем оглянуться на дорогу. – Пара на всю жизнь. Наверное, я могла бы сказать «муж» или «мужчина мечты», но «мужчина мечты» звучит глупо, а «муж» не показывает всего, чем Джо был для меня. – Она сделала короткую паузу, а затем сказала: – Я полагаю, что спутник жизни – лучшее описание. Он был моим партнером во всех смыслах, моим лучшим другом, моим любовником, моим мужем, моей когортой в преступлении, – закончила она с усмешкой.

– Преступление? – Данте был шокирован, и она усмехнулась его тону.

– Это не преступление, – заверила она его. – Мы не были Бонни и Клайдом. Я просто имела в виду, если это розыгрыш или шутка... – пожала плечами она. – У нас было одинаковое чувство юмора, и мы много смеялись на протяжении многих лет.

– Звучит заманчиво ... идеально, – сказал Данте, и она заметила, что он сказал это не очень радостно.

– Нет, – серьезно ответила она. – Нет ничего идеального. Даже мой Джо. Но после нескольких стычек в начале у нас была хорошая жизнь.

– Какие стычки? – сразу же спросил Данте, почти нетерпеливо.

Мэри заколебалась, очень старые, очень болезненные воспоминания нахлынули на нее, но потом она просто покачала головой. – Теперь это не имеет значения. Никто не совершенен, Данте.

Некоторое время они оба молчали. Данте ел, а Мэри переключала внимание с дороги на свой сэндвич, пытаясь понять, как, черт возьми, она собирается его съесть. К тому времени, как Данте покончил с сандвичами и вернулся к раковине, она так ничего и не придумала. По крайней мере, она надеялась, что он положил его в раковину. «Он полетит на первом же повороте или остановке», – подумала она и рискнула оглянуться через плечо. Ее внимание было привлечено, когда она заметила, что трейлер был очищен. На полу больше не было никаких предметов. Все было убрано, и все двери и ящики были снова закрыты.

– Смотрите на дорогу, – мягко сказал Данте, поймав ее взгляд, когда повернулся к передним сиденьям.

Мэри снова повернулась к нему, но сказала: – Спасибо за уборку.

– Это была моя вина, – просто сказал Данте, подойдя к ней. Однако он не сразу занял свое место, а отодвинул Бейли в сторону и опустился на колени там, где лежала собака.

Мэри осторожно взглянула на него и увидела, что он серьезно смотрит на нее.

– Ты устала, – объявил он. – И, без сомнения, голодна.

– Я в порядке, – тихо сказала Мэри.

– Я могу либо накормить тебя, либо взять управление на себя. Выбор за тобой.

– Я в порядке, – повторила Мэри, нервно сглотнув, обдумывая оба варианта.

– Ты боишься, потому что тебя влечет ко мне, – весело объявил Данте, и Мэри нахмурилась, глядя на дорогу.

– У кого-то большое эго, – прорычала она. – Ты меня не привлекаешь. Ты – ребенок. Я пожилая женщина. Мне нравятся большие мальчики.

– Я – большой мальчик, – легко сказал Данте, стараясь не выглядеть хвастуном, когда заявил очевидное. И это было очевидно. Мужчина был ростом, по меньшей мере, шесть футов восемь дюймов, и ширина его плеч захватывала дух. Он был как стена рядом с ней, даже на коленях.

– Я имела в виду не рост, – раздраженно сказала она.

– Я старше, чем выгляжу, – мягко заверил он ее. – И я знаю, что тебя влечет ко мне. Твое сердцебиение и дыхание учащаются каждый раз, когда я рядом с тобой.

Мэри резко взглянула на него и застыла, заметив, что серебряные искорки в его черных глазах, казалось, удвоились. «Мне почти показалось, что они стали больше светится», – отметила она слабо.

– Дорога, – напомнил он, и Мэри оторвала от него взгляд, чтобы снова сосредоточиться на дороге, но не могла выкинуть его из головы. Она никогда раньше не видела таких глаз. Такие глубокие, темные и красивые сначала, а теперь сияющие серебром, как драгоценные камни.

– Ты должна поесть, – объявил Данте, и ее сэндвич внезапно появился перед ее лицом.

Мэри неохотно взглянула на него, но покачала головой.

– Давай, – уговаривал он, прижимая его к ее губам. – Если ты не позволишь мне накормить тебя, я займу твое место за рулем. Я подниму тебя, проскользну под тобой и займусь вождением.

Мэри почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло от этого предложения. Затем начало стучать с ускоренной скоростью, что было почти страшно. У нее было старое сердце. Оно не должно быть таким активным.

– Видишь? – в голосе Данте слышалось удовлетворение. – Твое сердце учащенно бьется при мысли о моих руках на тебе.

– Мое сердце колотится от гнева на твою дерзость, – коротко возразила она. – Разве никто никогда не учил тебя уважать старших?

– Мэри, ты должна…

– Твои «приятели отступают», – перебила Мэри, и Данте тут же опустил сэндвич и перевел взгляд на камеру заднего вида. Оба молча смотрели, как фургон позади них на экране становится все меньше. Он стал примерно в два раза меньше, когда пикап остановился перед ним и между ними.

– Думаешь, они от тебя отказываются? – спросила она.

– Не уверен. Я должен позвонить Люциану, чтобы узнать, вытащили ли они Томаззо, – пробормотал он и положил ее сэндвич обратно на приборную доску, прежде чем встать и направиться к задней части трейлера.

Мэри немного расслабилась, когда он перестал висеть рядом с ней. Честно говоря, мужчина был просто огромным. Его размер, запах и сексуальный глубокий голос с очаровательным акцентом ... все в нем отвлекало и подавляло. Настолько, что она надеялась, что его преследователи сдадутся и отпустят его. Если так, значит, она скоро от него избавится. Хорошо, уверяла она себя, не обращая внимания на разочарование, которое вызвала в ней мысль о его отъезде.

Ее взгляд скользнул к камере заднего вида, и она прищурилась, заметив, что кто-то высунулся из пассажирского окна пикапа позади них. Изображение было разных оттенков серого, и она не была уверена, но это выглядело так, будто человек целился в фургон. Не пистолет, подумала она в следующий момент, скорее арбалет или что-то в этом роде.

– Данте, – сказала она с тревогой, боясь, что они, возможно, были с фургоном и собирались прострелить шины фургона или что-то в этом роде.

– В чем дело? – спросил Данте, его голос становился ближе.

Мэри открыла рот, чтобы ответить, но затем неуверенно замолчала. Человек скользнул обратно в пикап, и теперь он тоже отступал. Шины фургона были целы, насколько она могла судить, поэтому она поняла, что они не были расстреляны.

– Мэри, дорога! – внезапно закричал Данте, и она перевела взгляд на дорогу, чтобы увидеть, что в рассеянности она поворачивала направо, к обочине дороги. На самом деле она уже была на белой линии. Сердце тревожно подпрыгнуло, она быстро повернула налево. Как только она выпрямилась в центре переулка, она медленно выдохнула.

Данте расслабился рядом с ней, а затем наклонился, чтобы положить телефон обратно в держатель.

– Они вытащили твоего брата? – тихо спросила она.

– Я не знаю. Люциан не ответил, – несчастно сказал Данте. – Я оставил сообщение для него, чтобы позвонить мне.

– Что ты делаешь? – с тревогой спросила Мэри, когда он снова опустился рядом с ней на колени.

– Я накормлю тебя, – твердо сказал он.

– Данте ... – начала она предостерегающим тоном.

– Тебе нужно поесть, – сурово прервал он ее, взяв половину сандвича и повернувшись к ней

– Я поем, – быстро сказала она. – Ты можешь сесть за руль на следующей заправке.

– Мэри, мы не можем остановиться, – сказал он торжественно. – Это слишком рискованно.

– Твои «приятели» отступили так далеко, что я даже не вижу их огней, – возразила она, а затем добавила: – Мы должны остановиться, Данте. У нас почти закончился бензин.

– Что? – с тревогой спросил он и, взглянув на указатель уровня бензина, увидел, что он почти пуст.

– Почему такой низкий уровень? – спросил он, шокированный тем, что она позволила этому случиться.

– Потому что я не заправилась перед тем, как покинуть стоянку, как собиралась, – сухо ответила Мэри. – У меня не было возможности. Я не была за рулем.

Когда он просто уставился на нее с беспокойством на лице, она сказала: – Думаю, они от нас отказались. Насколько нам известно, они свернули с шоссе и направились к дому, где вас держали, – заметила она.

– Но что, если они просто притворяются, что сдаются? – спросил он, нахмурившись. – Они могут просто дать нам понять, что сдались в надежде, что мы где-нибудь остановимся, и они смогут застать нас врасплох.

Мэри поджала губы и посмотрела в камеру заднего вида, жалея, что у нее нет телескопических способностей, чтобы увидеть, остались ли они там или нет. Однако этого не произошло, и через мгновение она вздохнула и сказала: – Нам нужен бензин.

Выругавшись, Данте встал и положил бутерброд обратно на тарелку, затем огляделся, как будто ища запасной бензобак, который они могли бы использовать.

– По данным Garmin, недалеко впереди есть заправочная станция. Мы должны добраться туда, – добавила она с надеждой и не могла поверить, что до сих пор не заметила, что у них так серьезно кончился бензин. Обычно она за этим следила. «Конечно, сегодня не твой обычный день», – извинилась она. Кроме того, она не лгала: она собиралась заправиться на стоянке. По крайней мере, до того, как она нашла Данте голым в своей спальне, истекающим кровью. После этого она ни разу об этом не подумала.

– Здесь нет задних окон, – внезапно объявил Данте, как будто это могло ускользнуть от ее внимания. – Если бы были задние окна, я бы смог…

– Что ты можешь? – с любопытством спросила она, когда он замолчал. Когда он не ответил сразу, она оглянулась и увидела, что он тычет в вентиляционное отверстие в потолке рядом с обеденным столом. Похоже, он рассматривал это как путь к отступлению или что-то в этом роде. Она понятия не имела почему. Человек не мог пройти через это. Кроме того, куда, по его мнению, он сбежал бы?

– Ничего хорошего, – пробормотал он и отодвинулся между сиденьями.

Она увидела, что он с интересом разглядывает окно со стороны пассажира. Как только она это заметила, он устроился на пассажирском сиденье и открыл окно. Экран последовал за ним, плавно скользнув в сторону.

Мэри посмотрела на дыру, которую он оставил, и подумала, что он вполне может в нее пролезть. Она просто понятия не имела, зачем ему это нужно. Куда он хотел пойти? Внутри он был в большей безопасности, чем снаружи ... по крайней мере, до тех пор, пока его похитители не ворвались и не забросали бы их дротиками.

– Далеко до заправки? – внезапно спросил Данте.

Мэри взглянула на навигатор и нахмурилась. – Минут пять.

Данте кивнул, а затем повернулся, чтобы выглянуть в окно.

– О чем ты думаешь? – с беспокойством спросила она.

– Если они притворяются, что им неинтересно, и вдруг появляются, когда мы останавливаемся заправиться, они могут выстрелить в меня своими дротиками, как только я открою дверь, – заметил он. – У нас не будет ни единого шанса.

Мэри прикусила губу, зная, что он, вероятно, прав.

– Однако они не ожидают, что я буду на крыше фургона, – заметил он.

– На крыше? – вскрикнула она от изумления.

– Si. Если я сейчас проскользну на крышу, то смогу следить за ними, пока мы будем заправляться. Тогда, если они вдруг появятся, я могу…

– Ты не заберешься на эту чертову крышу, – в отчаянии перебила его Мэри.

– Мэри, – торжественно произнес он. – Нам нужно остановиться, чтобы заправиться, а для этого я должен подняться на крышу.

– Как, черт возьми, твое пребывание на крыше поможет нам достать бензин? – недоверчиво спросила она.

– Если я их увижу, то смогу взять под контроль их разум и заставить их держаться на расстоянии или, возможно, даже захватить их. Но я должен сделать это так, чтобы они меня не заметили, иначе они пристрелят меня одним из своих дротиков, и все будет потеряно, – он снова взглянул в боковое зеркало и добавил: – Все должно быть все в порядке. Они не могут видеть меня в темноте так далеко, как сейчас, и они не будут ожидать этого, поэтому у меня должно быть время, чтобы проскользнуть в их разум и взять под контроль, прежде чем они заметят меня и выстрелят.

Мэри оторвала от него взгляд и посмотрела на дорогу, не веря своим ушам. Через мгновение она печально вздохнула и покачала головой. Конечно, она переехала сумасшедшего. Великолепный, но совершенно сумасшедший – был ее диагноз. Такой позор.

Прочистив горло, она наконец-то заговорила успокаивающим тоном: – Данте, я думаю, ты ударился головой, когда я тебя сбила. Почему бы нам не ... Данте! – ахнула Мэри, когда увидела его голову и обнаженную грудь, исчезающие за окном. Остальная его нагота последовала за ним.

Мэри инстинктивно потянулась к нему, но остановилась и выпрямила руль, когда RV свернул вместе с ней. Выругавшись, она перевела взгляд с дороги на зеркала заднего вида, но, конечно, ни одно из них не показывало крышу RV. «К счастью, ни на одном из них не было видно голого мужика, катящегося от RV после падения с крыши», – подумала она и бросила хмурый взгляд на разноцветный плед, который теперь лежал на полу перед пассажирским сиденьем.

– Вниз Бейли, – твердо приказала она, когда овчарка вскочила на сиденье и с любопытством посмотрела в окно вслед отсутствующему гостю. Собака тут же спрыгнула вниз и села на плед, а Мэри покачала головой, с раздражением думая, что ей действительно следовало заставить его надеть какую-нибудь чертову одежду. Он явно сошел с ума и не в состоянии позаботиться о себе. «Почему она не настояла на том, чтобы он пошел в спальню, взял одежду ее мужа и надел ее», – мрачно спросила она себя. Но она знала, что ответ был в том, что она не хотела видеть никого в одежде ее Джо. Она даже не была готова вытащить их из трейлера и отдать на благотворительность, как следовало бы. Прошел год, а она до сих пор не убрала ни одного его предмета, ни из их дома, ни из RV. Она цеплялась за них, как будто это означало, что он на самом деле не умер и что однажды он войдет в дверь с объятиями, поцелуями и цветами.

Ее взгляд поднялся к потолку трейлера, когда звуки движения наверху достигли ее ушей. Данте двигался по крыше фургона. Боже милостивый, у нее на крыше голый мужчина! Эта мысль продолжала кричать в ее голове, когда ее взгляд постоянно метался от дороги, к зеркалу, к зеркалу, к экрану камеры, но она внезапно замолчала, когда заметила огни бензоколонки впереди.

Г лава 5

– Черт, – выдохнула Мэри, зная, что ей ничего другого не остается, как въехать на эту чертову станцию. Она не могла себе этого позволить, если только не хотела застрять на обочине шоссе, беспомощная, как Иона в выброшенном на берег ките. Так что ей пришлось остановиться, причем с голым мужиком на крыше.

Мэри что-то пробормотала себе под нос и притормозила, чтобы свернуть. Она испытала огромное облегчение, увидев, что на станции больше нет машин. «Тогда ей придется иметь дело только с потрясенным и, вероятно, истеричным служащим», – подумала она с гримасой.

– Прошу прощения, Мэри. Вам придется закачать бензин самой. Я должен оставаться здесь и наблюдать за нашими охотниками, чтобы контролировать их, если они придут за нами.

Мэри закатила глаза, услышав это объявление через открытое окно. Не потому, что ей нужно было заправиться самой. Она делала это всю дорогу на юг и намеревалась делать это дальше. Глаза закатились, когда он заявил, что должен контролировать их охотников. Правда? Верил ли он, что сможет? Или что она поверит, что он может? «Данте был симпатичным, но сумасшедшим, и это было просто грустно», – решила она, маневрируя трейлером как можно ближе к насосам. Казалось ужасным позором, что Бог создал такой совершенный образец и забыл убедиться, что его мозг работает должным образом.

– Боже милостивый, у меня на крыше голый мужик, – пробормотала Мэри вслух, ставя RV на стоянку и выключая его. Произнести это вслух не помогло. Покачав головой, она выскользнула из кресла и направилась к двери. Бейли тут же попыталась последовать за ней, но Мэри твердо приказала ей оставаться на месте и выскользнула так, чтобы собака не убежала.

Захлопнув дверь с резким щелчком, она посмотрела в сторону бензоколонки, ожидая увидеть служащего либо прилипшего к зеркальному стеклу, зияющему, как рыба, вынутая из воды, либо разговаривающего по телефону с полицией. Но молодой человек внутри здания смотрел на что-то на прилавке, и, казалось, даже не заметил их прибытия.

Благодарная за маленькие милости, Мэри с надеждой подошла к насосу, но, конечно, это была предоплата. Насосы были с предоплатой и в Канаде. Вы либо заплатили в насос с помощью кредитной или дебетовой карты, или вы сделаете предоплату. Дома она бы просто воспользовалась кредитной карточкой, но в Штатах Мэри никогда не пользовалась ею. Она промокнет насквозь, когда дело дойдет до платежей и обмена по ее кредитной карте. Несмотря на это, в этот раз она почти использовала свою кредитную карту, но, в конце концов, направилась к зданию.

Мэри на ходу посмотрела в сторону шоссе в поисках фургона. Но он не появился. Еще. Затем ее взгляд скользнул к RV, и она увидела, что Данте лежит на крыше в задней части автомобиля, его голая задница сияет в свете станционных огней, как какой-то маяк. Закрыв глаза, она покачала головой, повернулась и проскользнула на заправку, чтобы заплатить за бензин. Это заняло не больше минуты. Служащий был занят чтением автомобильного журнала и едва взглянул на нее, чтобы позвонить и забрать деньги. Он даже не смотрел в окно, чтобы понять, какой машине может понадобиться столько бензина.

Начиная думать, что они могли бы выбраться оттуда, не вызвав сцены, которой она боялась, Мэри направилась обратно к RV, ее пристальный взгляд упорно избегал Данте на ее крыше и перемещался на проезжающие машины. Если кто-то и замечал голого мужчину, лежащего на животе на крыше RV, то этого нельзя было сказать. Машины просто проезжали мимо, ни в одной из них не было никаких признаков того, что его заметили.

Удивляясь этому, Мэри принялась закачивать бензин в машину, переключая внимание с насоса на встречный поток машин.

– Не стоит беспокоиться. Я буду контролировать их, если они придут.

Мэри взглянула на это заявление и увидела, что Данте смотрит на нее через крышу. Кивнув, она сказала иронично: – Рада слышать.

Его глаза сузились, но Данте ничего не сказал и просто нырнул обратно, вероятно, чтобы продолжить наблюдение за похитителями, чтобы он мог контролировать их. Она покачала головой при этой мысли. Как будто кто-то может контролировать другого человека своими мыслями.

Бормоча что-то себе под нос, она перевела взгляд с крутящихся цифр на насосе на проезжающие машины и обратно. Фургон снова застрял в пробке, что, когда она подумала об этом, показалось ей странным. Не то чтобы RV мчался по шоссе. Он просто не мог ускориться. Она ехала на предельной скорости, может быть, даже немного ниже, но фургон отступил, чтобы сделать это. Что они задумали? она задумалась с некоторым беспокойством, а затем с удивлением посмотрела на насос, когда он щелкнул и перестал качать. Она достигла суммы, за которую заплатила, которая, по ее предположению, должна была ее заполнить.

Сняв шланг, она вставила его обратно в насос, затем быстро завинтила крышку и закрыла крышку.

– Поехали.

Мэри взглянула на него. Данте снова смотрел на нее сверху вниз.

– Я заберусь внутрь, как только мы снова окажемся на дороге, – сказал он и отодвинулся, прежде чем она успела что-либо сказать. Мэри посмотрела на здание, покачала головой и обошла RV, направляясь к двери.

Бейли ждала у двери, когда она открыла ее, и Мэри пришлось уговаривать собаку вернуться. Заперев дверь, она села на водительское сиденье, завела двигатель и отъехала от насосов. Она выехала на дорогу и остановилась, дожидаясь, пока движение прояснится. Здесь было не так людно, как днем, но все еще проезжало много машин ... а потом мимо проехал пикап с темным фургоном.

Мэри прищурилась, глядя на две машины, но они пронеслись мимо, не сбавляя скорости, и не остановились дальше по шоссе. Как только они скрылись из виду, она начала поворачиваться к встречному движению, только чтобы удивленно обернуться, когда Данте влетел в пассажирское окно. Ее выбор времени не мог быть хуже; она успела разглядеть мужские гениталии, когда его бедра оказались в проеме, прежде чем он упал на сиденье.

– Они проехали мимо, – объявил он. – Но они пролетели слишком быстро, чтобы я успел взять управление на себя.

Мэри изумленно уставилась на него.

– Они могут устроить засаду дальше по шоссе. Может, мне лучше сесть за руль? – предложил он. Данте приземлился боком на сиденье, его колени были направлены в ее сторону, и его колени были полностью открыты.

Он подвинулся вперед на сиденье, чтобы встать, и Мэри огрызнулась: – Нет, ты не поведешь. Ты будешь сидеть здесь, и прикрывать причиндалы, которыми ты размахиваешь перед моим лицом, прежде чем я их отрежу.

Данте поднял брови, а затем спокойно наклонился в сторону, чтобы вытащить плед из-под Бейли, которая снова уселась на него. Он положил его на колени, начал расстилать, как и раньше, потом, казалось, понял, насколько неэффективным это было, и оставил его в куче на паху.

– Ремень безопасности, – сказала она уже спокойнее.

Данте заколебался, и она заподозрила, что он собирается настоять на том, чтобы сесть за руль, но затем он просто повернулся на сиденье лицом вперед и застегнул ремень безопасности.

Удовлетворенная, Мэри выглянула наружу, чтобы увидеть, что в пробке образовалась брешь, и нажала на газ сильнее, чем должна была, посылая RV на шоссе со скоростью 10 миль в час. По-видимому, отверстие было не таким большим, как она думала, или приближающаяся машина намного превышала скорость. Как бы то ни было, водитель нажал на клаксон в знак протеста.

Мэри вздохнула про себя и, не обращая на это внимания, сосредоточившись на вождении. Это было трудно сделать, когда Данте сидел рядом с ней. Честно говоря, она никогда не видела мужчину, которому было бы так удобно быть голым. Она всегда считала своего мужа уверенным в себе человеком, но даже Джо не бродил по дому и не заглядывал в окна со своим Джонсоном. Черт, он бы не вышел из RV голым, не говоря уже о том, чтобы карабкаться по крыше, как какая-нибудь безволосая обезьяна ... очень мускулистая и красивая безволосая обезьяна.

– Вы должны позволить мне вести машину, – тихо сказал Данте. – Они могут устроить засаду дальше по шоссе.

Мэри открыла рот, закрыла и вздохнула, глядя на свой сэндвич. Ей действительно следовало позволить ему вести машину, тогда она могла бы съесть свой сэндвич, который действительно выглядел восхитительно. К счастью, они почти добрались до места назначения, и она намеревалась остановиться. Вопрос был в том, что она собирается делать с Данте, когда сделает это? У Мэри не было простого ответа на этот вопрос. Этот человек думал, что может управлять людьми. Это могло быть результатом травмы головы, но она не была уверена, что травмы головы могут привести к галлюцинациям. Она решила, что, как только они остановятся, ей придется это выяснить. А пока ей нужно было увидеть, насколько глубоки его заблуждения.

– Данте, если ты можешь контролировать своих похитителей, как они похитили тебя? – спросила она непринужденным тоном.

Он заколебался, и она заподозрила, что он хочет и дальше приставать к ней по поводу вождения, но потом он вздохнул и сказал: – Мы были застигнуты врасплох. Должно быть, они выжидали. Впервые мы узнали об их присутствии, когда в нас попали дротики.

– Хорошо, – пробормотала она, глядя на красные задние огни машин впереди на дороге. – Но когда ты проснулся в клетке, тебя не могли застать врасплох. Почему ты просто не подождал, пока они войдут в комнату, и взять их под контроль?

Она почувствовала, как он взглянул в ее сторону, но продолжала смотреть на дорогу, и через мгновение он терпеливо объяснил: – В металлической двери на уровне глаз была квадратная панель. Мы боялись, что они откроют ее и застрелят нас, а мы не сможем их контролировать.

– Понятно, – пробормотала она. Мэри кратко обдумала это, прежде чем прокомментировала: – Итак, вы должны видеть их, чтобы управлять ими.

– Конечно, – сказал он, как будто это было очевидно.

Мэри ничего не ответила, но ее мысли крутились в голове так же быстро, как цифры на бензоколонке. «Данте сначала казался таким нормальным. Ну, в основном», – подумала она, нахмурившись, когда ей пришло в голову, что, возможно, все это «за мной гонятся похитители» сейчас звучит немного надуманно, но тогда это казалось правдоподобным. Ради бога, этот человек бегал голым. И этот черный фургон, казалось, следовал за ними. Но теперь она начала сомневаться, было ли правдой то, что он ей сказал. Неужели его действительно похитили?

А как насчет заявления, что он и его брат вызвались помочь оперативной группе ФБР? Мэри никогда не слышала об этом раньше. Неужели агентство пошлет гражданских в такую опасную ситуацию?

Правда заключалась в том, что теперь, когда он утверждал, что может контролировать людей, все, что он говорил ей, было подозрительным. Все это могло быть ложью или какой-то иллюзией, созданной его разумом. Он может быть беглецом из психиатрической лечебницы или что-то в этом роде. Это было, конечно, более правдоподобно, чем то, что он был сбежавшей жертвой похищения, добровольцем ФБР и мог контролировать людей своим умом.

Прикусив губу, она посмотрела на GPS и с облегчением увидела, что они приближаются к повороту к лагерю. Там она могла перестать делить свое внимание между рулем и мыслями что делать с Данте. Кроме того, ей помогут разобраться с ним. Они с Джо пользовались этим лагерем каждый год с тех пор, как начали ездить на юг на зиму, останавливаясь по пути вниз и на обратном пути. Она очень хорошо знала владельцев, Дэйва и Кэрол Бигелоу. Они были родом из Виннипега и дружили с ней и Джо задолго до того, как пара вышла на пенсию, купила кемпинг и переехала сюда, в Техас. Кэрол и Дэйв помогут ей, если понадобится. Хотя Мэри не беспокоилась, что Данте может быть опасен. Возможно, он немного заблуждался, но она не считала его опасным.

– Мэри, – осторожно сказал Данте. – Вы, кажется, немного взволнованы, и мне не хотелось бы продолжать эту тему, но мы должны быть готовы на случай, если они планируют устроить нам засаду.

– Это не будет проблемой, – заверила она его.

– Но ... что вы делаете? – спросил он с удивлением, когда она замедлила ход.

– Я поворачиваюсь, Данте, – терпеливо ответила она.

– Почему?

– Потому что мы остановимся на ночь. Я забронировала место в кемпинге прямо по этой дороге.

– Но Люциан сказал двигаться вперед, чтобы они продолжали преследовать нас, – запротестовал он.

– Посмотри в камеру заднего вида, Данте. Ты видишь, кто-нибудь едет за нами? – покачала головой она. – Корабль отплыл, и я устала. Мы останавливаемся. По крайней мере, я. Ты, конечно, можешь выйти в любое время, – повернувшись к нему, она добавила: – А теперь, пожалуйста, иди в спальню и найди какую-нибудь одежду. Меньше всего я хочу, чтобы мои друзья видели, как я подъезжаю с голым гигантом на пассажирском сиденье. У меня и так будет достаточно проблем с объяснением.

Данте с минуту серьезно смотрел на нее, а затем встал, собирая плед в комок перед своим пахом. Прежде чем уйти, он вежливо спросил: – Могу ли я снова воспользоваться вашим телефоном?

– Да, – тихо сказала она, и он вынул его из держателя и направился к задней части RV.

Услышав, как закрылась дверь в спальню, Мэри расслабилась. Только тогда она поняла, как он ее напряг. И не только его нагота вызывала это напряжение, хотя она и не помогала. «Ей действительно следовало послать его одеться гораздо раньше», – признала она и подумала, что бы он надел. Джинсы и брюки Джо, скорее всего, ему не подойдут. Они, вероятно, были бы слишком большими в талии, хотя она предполагала, что пояс справится с этой проблемой. Но были и спортивные штаны. Что касается рубашек, то опять же рубашки Джо, вероятно, не подойдут, на этот раз будут слишком маленькие, но были футболки, которые могли быть немного узкими, но должны были подойти.

Заметив знак кемпинга Дэйва и Кэрол, Мэри отбросила мысли о моде Данте и сосредоточилась на том, чтобы сбросить скорость перед поворотом. Она свернула на подъездную дорожку, миновала каменные колонны с вывеской над головой и остановилась рядом с офисом, затем остановила RV на стоянке и уже собиралась закрыть его, когда крик привлек ее внимание из окна, и она увидела Кэрол, мчащуюся к ней и машущую рукой.

– Мы сохранили твое обычное место, Мэри. Давай, паркуйся. Дэйв забирает гольф-кар. Он привезет тебя зарегистрироваться и выпить, – крикнула она в окно, как только подошла достаточно близко.

Мэри кивнула. – Спасибо, Кэрол.

– Пожалуйста. Увидимся через минуту, – крикнула она с широкой улыбкой и повернулась, чтобы вернуться в здание. Мэри проводила ее взглядом, потом снова переключилась на руль и двинулась вперед. Кэрол и Дэйв уже много лет берегли для них «свое место». Место в конце, окруженное деревьями, откуда открывался прекрасный вид на реку. Они всегда парковались так, чтобы дверь и навес были обращены к другим внедорожникам, приветствуя друзей, которых они приобрели за эти годы. В этом году Мэри не была уверена, как она объяснит присутствие Данте, поэтому она остановилась с дверью и навесом, выходящим на лес и реку.

Чувствуя себя виноватой за это, даже припарковавшись, таким образом, Мэри огляделась, но, еще не видя Дэйва, приближающегося на своем гольф-каре, она нажала кнопку автоматического выравнивания и прислушалась к жужжанию домкратов, опускающихся на землю. RV подпрыгнул сначала в одну сторону, потом в другую, потом в переднюю, потом в заднюю, а потом остановился, и загорелся зеленый свет, показывая, что он выровнен. Выдохнув воздух, который она всегда задерживала во время этого процесса, она выключила двигатель и встала, затем остановилась, ища Бейли. Собаки нигде не было видно.

Нахмурившись, она подошла к RV и постучала в дверь. – Данте, Бейли с тобой? Ей нужно пройтись, а она еще не ела, но Дэйв заедет за мной, чтобы зарегистрироваться и ... – она замолчала, когда дверь начала открываться, а затем просто уставилась на мужчину.

Он надел спортивные штаны и футболку, как она и ожидала, и все же совсем это не совсем то, что она ожидала. На нем были ее кроссовки и футболка. Мужчина надел ее любимые розовые спортивные штаны, которые были ему так узки, что казались второй кожей. Они также доходили только до середины икр. Футболка сидела не лучше. Она была белой, с крошечными розовыми и красными розочками по всему телу, и эта проклятая штука туго обтягивала его плечи и грудь, как чулок, чулок в розово-белых цветах.

Данте должен был выглядеть нелепо в этом наряде, и она была уверена, что так оно и было, но одежда также привлекла внимание к ширине его красивой груди. По крайней мере, так было бы, если бы вы могли оторватьвзгляд от того, как тугие спортивные штаны подчеркивали огромную выпуклость между ног.

Мэри закрыла глаза, но снова обнаружила, что изображение выжжено на ее сетчатке и продолжает танцевать на веках.

– Я покормлю и выгуляю Бейли, – тихо предложил Данте, и Мэри, моргнув, открыла глаза и просто покачала головой. Не ожидая, что одежда ее покойного мужа все еще будет в RV, он, очевидно, просто схватил то, что нашел в ее шкафу, и даже не подумал проверить шкаф с другой стороны кровати. Мэри уже собиралась сказать ему, что там лежит мужская одежда, когда раздался стук в дверь фургона.

– Дейв, – пробормотала она, в панике глядя на дверь. Она направилась к нему, но остановилась и резко обернулась. – Моя сумочка...

Данте, должно быть, увидел ее, когда нашел одежду, потому что немедленно повернулся и открыл дверь, чтобы забрать ее. Протянув ей, он похлопал ее по руке. – Расслабьтесь. Все хорошо, я позабочусь о Бейли.

– Хорошо, – пробормотала она, бросаясь к двери, а затем, открыв ее, подумала, и добавила: – Ее поводок висит на крючке в моем шкафу.

– Разговариваешь с собакой, Мэри? – с любопытством поддразнил Дейв, когда она начала спускаться по ступенькам.

Мэри заставила смеяться и покачала головой, затем сказала: – Мой племянник приехал со мной.

Ложь вышла так гладко, что можно было подумать, будто она все спланировала. Она не думала, это просто пришло ей на ум, но она была благодарна за это.

– Очень мило, -– улыбнулся Дейв, ведя ее к гольф-кару, на котором приехал из офиса. – Я мог бы сказать, что тебе было немного тяжело ехать одной, когда ты остановилась здесь осенью.

– Да, – тихо сказала Мэри, садясь рядом с ним. – Это было немного больше, чем я ожидала. Гораздо приятнее, когда за рулем есть кто-то еще.

– Могу себе представить, – заверил ее Дэйв, направляясь к гольф-кару. – Я бы не хотел управлять этим местом без помощи Кэрол.

Мэри улыбнулась, а потом поймала себя на том, что оглядывается через плечо на трейлер. «Она не включила свет, не выпустила боковины, ничего такого. Надо было это сделать», – подумала она. Это облегчило бы жизнь Данте. В то время как были подключения для воды, канализации и 50-амперных источников питания, вокруг RV не было ночных огней, чтобы дать ему свет. Он будет нащупывать дорогу внутри.

Прищелкнув языком от досады на свою беспечность, она снова повернулась лицом вперед и прислушалась к веселой болтовне Дэйва о том, какой насыщенной была для них зима, когда прилетали и улетали снежные птицы.

– Но когда ты позвонила на прошлой неделе и спросила, можно ли перенести бронирование, Кэрол применила свою магию и сумела переставить наши другие заказы для тебя, – сообщил ей Дэйв.

– Я ценю это, – тихо сказала Мэри. – Но я сказала ей, что возьму все, что у вас есть. Я не хотела вас напрягать.

– Ты не напрягла. Она была счастлива сделать это. Ты же знаешь Кэрол, – добавил он нежно.

– Да, – улыбнулась Мэри. Трудно найти женщину с большим сердцем, чем у Кэрол. За эти годы она стала ей близким другом. Они оба были. Вот почему на этот раз Мэри заказала здесь две ночи. Она уже решила, что больше не будет этого делать. Путешествие в одиночку было совсем другим. Зная, что это будет последний раз, когда она будет путешествовать туда-сюда, она хотела в последний раз хорошо провести время с этой парой, которая была так добра к ней и Джо на протяжении многих лет. Но теперь, когда нужно было беспокоиться о Данте, Мэри не была уверена, что ей следует остаться еще на одну ночь.

– Господи, женщина, что ты наделала? Ехать тридцать миль от острова Падре?

Мэри улыбнулась в ответ на приветствие Кэрол, когда миниатюрная блондинка обняла ее в тот момент, когда Дэйв ввел ее в офис.

– Прости, – сказала Мэри, обнимая ее в ответ. – Я знаю, что уже поздно. Вы, наверное, хотели закрыться и пойти отдохнуть несколько часов назад.

– Чушь. Мы держим офис открытым допоздна, – сразу же сказала Кэрол, отступая назад и хмуро глядя на нее. – Мы беспокоились о тебе, вот и все. Я подумала, может, стоит позвонить в управление шерифа и узнать, не случилось ли чего-нибудь на шоссе.

Мэри поморщилась при слове «несчастный случай», но только покачала головой. – Я в порядке. Просто медленно добиралась.

– Хм, Ну что ж, ты войдешь в систему, и мы принесем тебе хороший напиток, чтобы успокоить нервы от вождения, – сказала Кэрол, ведя ее к стойке регистрации. – Дэйв, принеси ей ром и колу со льдом.

– О нет, – тут же запротестовала Мэри. – Спасибо, но мне все равно нужно подключиться и все такое.

– Пусть об этом позаботится твой племянник. Ведь для этого он здесь, – весело сказал Дейв, направляясь в кабинет за стаканами.

– Он не знает, как это сделать ... и все же, – добавила она, когда Кэрол и Дэйв удивленно уставились на нее. – Это его первый день в RV.

– О, – иронично улыбнулся Дейв. – Как ему это нравится?

Мэри беспомощно пожала плечами и переключила внимание на планшет, лежащий на столе. Это была ее регистрация, уже заполненная Кэрол. Мэри просто должна была подписать ее. Она так и сделала, потом достала свою кредитную карточку и протянула ей, но Кэрол отмахнулась.

– Ты сможешь сделать это, когда уедешь, Мэри. Мы доверяем тебе.

Мэри поколебалась, но потом решила, что лучше заплатить вперед. Она не знала, что произойдет утром, и не хотела давать объяснения, если они уедут рано. Таким образом, она будет прикрыта. Улыбаясь, она покачала головой и настойчиво протянула карточку, сказав: – Я привыкла делать это с самого начала, и я не становлюсь моложе, моя память не так хороша, как раньше. Лучше сделать это сейчас.

Пожав плечами, Кэрол взяла кредитку и прозвонила.

– Ну, если ты не хочешь выпить с нами сейчас, обещай, что придешь на завтрак утром, – потребовал Дэйв, затем добавил, – за счет заведения.

– Это было бы здорово, – искренне сказала Мэри. По крайней мере, если бы что-то заставило ее уйти пораньше, она бы сначала навестила их.

– Хорошо, – твердо сказала Кэрол, возвращая ей кредитную карточку. – Мы будем ждать вас. Дэйв заберет тебя и твоего племянника, если вы оба не приедете к восьми.

– Понятно, – сказала Мэри с усталой улыбкой.

– Ах, милая, ты устала, – сказала Кэрол с беспокойством, затем посмотрела на мужа. – Дэйв, может быть, тебе лучше отвезти ее обратно и помочь обустроится? Она выглядит готовой упасть.

Кивнув, Дэйв схватил большой фонарик со стойки и обошел ее, чтобы проводить к двери.

– Увидимся завтра утром, – крикнула Кэрол, когда они уходили.

Дэйв продолжал болтать о людях в кемпинге, которых она знала по предыдущему пребыванию, когда вез ее обратно к фургону, но она заметила, что он продолжал посылать обеспокоенные взгляды в ее сторону. Ей стало интересно, насколько плохо она выглядит. Довольно плохо, решила она, когда он остановился у трейлера и повернулся к ней, чтобы спросить: – Все в порядке?

– Я в порядке, – заверила она его со слабым смешком. – Я просто устала. Я буду в порядке после хорошего ночного сна.

– Хорошо, хорошо, – сказал Дэйв, но, похоже, не поверил ей.

С его помощью подключение к электричеству, воде и канализации было быстрой работой. Мэри поблагодарила его за помощь, обняла и пообещала прийти к завтраку утром, а затем помахала ему рукой, прежде чем повернуться и посмотреть на дверь RV. Внутри не было света, но она не очень удивилась. Данте, вероятно, не знал, где находятся выключатели.

Вздохнув, Мэри подошла к двери, открыла ее и вошла внутрь, щелкнув выключателем на стойке рядом со ступеньками. Закрыв за собой дверь, она остановилась и огляделась. Данте и Бейли там не было.

«Все еще на прогулке», – подумала она. Проведя весь день взаперти, Бейли, вероятно, протащит Данте по всему лагерю. Она только надеялась, что Данте не позволит ей преследовать оленя или любую другую дичь.

Отмахнувшись от беспокойства, Мэри подошла к панели на стене перед дверью в спальню и нажала кнопку, чтобы открыть дверь в гостиную. Передняя половина левой стены RV немедленно начала скользить наружу, забирая с собой столовую и диван. Как только все было готово, между мебелью и кухонной стойкой вдоль противоположной стены образовалось добрых три или четыре фута свободного пространства. Затем Мэри повернулась, чтобы заглянуть в спальню, нажала кнопку второго выдвигания и увидела, как стена в изголовье кровати начала выдвигаться, унося с собой кровать. Когда она остановилась, места хватило, чтобы обойти кровать, открыть ящики и все такое. Тесный трейлер превратился в более просторный домик на колесах.

Немного расслабившись, Мэри включила водонагреватель, включила свет и подошла к кофеварке, чтобы приготовить себе чашку. Она поставила чашку Keurig и кружку для Данте тоже, но ничего не получилось. Она сомневалась, что он оценит холодный кофе. Возможно, он даже предпочтет холодный напиток.

Поставив кофе на стол, Мэри взяла сандвич с приборной доски, где он все еще лежал. Она взяла тарелку и уже повернулась к столу, когда заметила свой телефон. «Данте, очевидно, положил его обратно в держатель, прежде чем вытащить Бейли», – подумала она и тоже схватила его. Она отнесла оба предмета к столу и скользнула на одно из сидений в кабинке, чтобы поесть.

Даже пролежав полчаса или около того, сандвич оказался таким же вкусным, как и на первый взгляд, и Мэри поймала себя на том, что проглатывает его. Казалось, что она не успела закончить первую половину, когда начала понимать, как много ей нужно было съесть. Было уже почти девять, а это означало, что с обеда прошло почти девять часов. Ее мозг, очевидно, нуждался в питательных веществах, потому что внезапно стал думать яснее, чем с тех пор, как она сбила Данте. События дня проносились у нее в голове, как фильм, и она чувствовала себя все более и более неловко. С ней путешествовал совершенно незнакомый человек, слегка помешанный и, возможно, опасный.

Где он будет спать сегодня вечером?

И насколько хорошо она будет спать с ним в фургоне?

Мэри, нахмурившись, откинулась на спинку стула, потом ее взгляд упал на телефон, и она вспомнила его звонки. «Всего три», – подумала она. Подняв трубку, она открыла страницу с последними звонками и посмотрела на номер, по которому он звонил.

Код был 416. Он показался ей знакомым, когда он впервые заговорил с ней, но теперь вдруг что-то щелкнуло. «Торонто», – подумала она. Ее дочь жила там и имела этот код. ФБР базируется в Канаде? Мэри сжала губы и нажала на номер, заставив телефон набрать его заново.

Глава 6

Мэри прижала телефон к уху и слушала, как он звонит, потом замолчала, когда звонок преждевременно смолк и мужской голос рявкнул: – Говори Данте.

Закусив губу, она посмотрела на открытое окно, затем откашлялась и спросила: – С кем я говорю?

Когда в трубке воцарилась тишина, она вспомнила слова Данте и спросила: – Это Люциан?

– Да, – ответил мужчина настороженным голосом, но с оттенком беспокойства. Он резко спросил: – Похитители Данте схватили его?

Глаза Мэри слегка расширились, когда она вспомнила, что это был код Торонто. Она была уверена, что все, что сказал Данте, было ложью или иллюзией, но, похоже, эта часть, по крайней мере, была правдой.

– Привет? – рявкнул мужчина через мгновение.

Поняв, что не ответила, Мэри откашлялась и сказала: – Нет.

– Значит, он ранен? – спросил мужчина резким голосом.

Мэри поколебалась, потом вздохнула и сказала: – Думаю, да.

– Вы так думаете? Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– Я сбила его своим трейлером, – выпалила Мэри, прерывая его язвительные слова, – и я думаю, что он, возможно, получил некоторые повреждения головы.

В ответ на это в трубке воцарилась тишина, Мэри нахмурилась и продолжила: – Послушайте, он сказал мне, что работает на оперативную группу, которая расследует дело, нескольких исчезнувших молодых людей из баров в районе Сан-Антонио.

– Да, – последовал спокойный ответ, когда она сделала паузу и Мэри неуверенно нахмурилась.

– Это правда?

– Да, – повторил Люциан.

Мэри откинулась на спинку стула. Значит, это не было какой-то иллюзией Данте. «Его действительно похитили, когда он пытался выяснить, кто похитил этих неизвестных людей в Сан-Антонио», – подумала она, затем смущенно нахмурилась и спросила: – Но вы в Канаде. Почему группа, занимающаяся похищениями людей в Техасе, базируется в Канаде?

Возникла пауза, а затем он просто сказал: – Это международное дело.

Мэри ждала дальнейших объяснений. Чтобы он сказал ей, что федералы и канадцы работают над этим делом вместе, что, возможно, канадцы были среди тех, кто пропал без вести, но он ничего не сказал.

Вздохнув от разочарования, она покачала головой, а затем продолжила: – Хорошо, так он действительно помогает этой оперативной группе, и он действительно был похищен и сбежал от своих похитителей. Но парень думает, что может контролировать разум.

– Это он вам сказал? – рявкнул Люциан, его голос был таким резким и жестким, что Мэри даже убрала трубку от лица.

Она посмотрела на разбитый экран телефона, ее брови слегка приподнялись. Что ж, конечно, это была ответная реакция. Положив телефон обратно к уху, она сказала: – Да, он сказал мне это. Он – сумасшедший, да?

Последовало еще одно молчание, а затем мужчина выругался на другом конце провода и пробормотал: – Он не должен был вам этого говорить ... и он не сказал бы этого, если бы не ... – несмотря на то, что он говорил вслух, Мэри подозревала, что он разговаривал сам с собой. Она сомневалась, что он вообще понял, что она слышала его, но потом его голос стал громче, и он внезапно спросил: – Что еще он вам сказал?

Мэри склонила голову набок, глядя на вторую половинку сэндвича, которую ковыряли пальцы свободной руки.

– Ничего. Что еще он мог мне сказать? – тихо спросила она.

Вопрос снова был встречен молчанием.

– Вы же не хотите сказать, что Данте действительно может читать мысли людей и управлять ими? – спросила Мэри, выпрямившись, – я не думаю, что он способен на это.

Вместо ответа мужчина спросил: – Почему вы ему помогаете?

Мэри остановилась, озадаченная вопросом, но через мгновение сказала: – Потому что я его переехала.

– Значит, из чувства вины, – предположил он.

– Нет, – быстро ответила она и поморщилась. – Ну, может быть, немного из-за чувства вины. Но еще и потому, что ему просто нужна помощь. Я имею в виду, что за ним гонятся похитители, и у него была голая задница, и я не могла оставить его на стоянке для грузовиков голым. Не то, чтобы я действительно хотела помочь ему с самого начала, – честно призналась она, осознавая, что бормочет, – но это было так, и я не могла позволить ему украсть мой RV, никто не украдет мой RV.

– Конфисковать.

– Что? – с недоумением спросила она.

– Данте не украл бы ваш RV. Он забрал бы его для помощи в расследовании. Мы бы позаботились о том, чтобы он был возвращен с компенсацией за его использование.

– Хорошо, – сухо сказала она. Забрать – значит забрать, не важно, как это назвать – воровством или присвоением. Она все равно бы осталась без крыши над головой посреди Техаса, не имея возможности вернуться домой.

– Итак, – медленно произнес Люциан, – вы ничего не почувствовали ... э ... принуждения, чтобы помочь ему? Или это было просто по доброте душевной?

– Принуждение? – спросила Мэри, прищурившись. – Вы имеете в виду контроль сознания?

Ответом ей снова было молчание.

– Вы же не думаете, что он действительно может контролировать разум? – спросила она с нервным смешком.

– Очевидно, не ваш, иначе мы бы не разговаривали, – сухо сказал он.

– Что? – вскрикнула она.

В трубке раздался вздох, и он сказал: – Он не должен был раскрывать свои особые навыки. Все это совершенно секретно и не для всеобщего сведения. Где он? Не там, я полагаю, иначе он не позволил бы вам сделать этот звонок.

– Позволь мне? – зарычала она, – мистер, это мой телефон. И я взрослая. Никто не говорит мне, что я могу или не могу делать.

– К сожалению, я должен сказать вам, что это неправда, и сообщить вам, что если вы повторите что-либо, что Данте открыл вам кому-либо, кому угодно, последствия для вас будут довольно неприятными.

Мэри замерла и, отодвинув телефон, снова посмотрев на него. Это была угроза? Снова поднеся телефон к лицу, она рявкнула: – Вы что, угрожаете мне?

– Я не угрожаю, – заверил он ее. – Я просто хочу, чтобы вы осознали свое шаткое положение. Знание, которым вы обладаете, опасно, и я сделаю все необходимое, чтобы оно не распространилось дальше.

Его голос был таким холодным, что трудно было не поверить каждому сказанному им слову, и Мэри начала беспокоиться о том, на что может распространяться это «все необходимое». Арест? Ее исчезновение? Смерть?

– Судя по тому, как изменилось ваше дыхание, вы меня поняли. Хорошо. Пусть Данте позвонит, когда вернется.

Мэри не сразу поняла, что на этот раз он замолчал, потому что закончил разговор, не попрощавшись и не дав понять, что разговор окончен. Опустив трубку, она быстро взглянула на нее, заметив, что ее рука дрожит, а затем бросила телефон на стол, как будто это была змея, которую она внезапно обнаружила в своей руке.

Мэри смотрела, как телефон скользит по гладкой поверхности стола, но не сделала ничего, чтобы остановить его, когда он соскользнул с противоположного края на сиденье напротив нее. На самом деле, она почувствовала себя немного лучше, как только он скрылся из виду.

Переведя взгляд на сэндвич, она мельком взглянула на него, затем встала и отнесла тарелку, чтобы выбросить недоеденную половину ужина в мусорное ведро под раковиной. Мэри поставила тарелку в раковину и повернулась, чтобы осмотреть трейлер. Ее взгляд скользнул по комнате, но затем остановился на диване. Это был длинный диван, положив руку на первую из трех секций дивана, Мэри подошла к нему, схватила за ручку и потянула к себе. Нижняя часть дивана немедленно выскользнула, чтобы превратить диван в L-образную форму. Затем Мэри передвинулась перед этой новой секцией и поймала холщовую ручку, торчащую сверху. Она потянула ее вверх и назад, поднимая сиденье из основания наверх. Затем она отодвинула две оставшиеся панели и положила подушки на место, превратив его в кровать, которая на самом деле была немного больше, чем в спальне.

Мэри не была уверена, что Данте проспит достаточно долго, чтобы не свернуться калачиком, но это было лучшее, что она могла для него сделать, и это было больше, чем настоящая кровать, на которой она спала, поэтому она повернулась и пошла в спальню, чтобы принести простыни, подушки и одеяло. Они хранились в основании встроенной кровати. Мэри наклонилась, ухватилась за деревянную спинку кровати и приподняла ее. Она поднялась, как крышка сундука, вместе с матрасом. Удобная функция, которую она всегда ценила.

Она быстро собрала то, что ей было нужно, затем положила их на край дивана-кровати, прежде чем повернуться, чтобы вернуть матрас на место, закрывая похожее на сундук место для хранения. Зная, что Данте скоро вернется, Мэри быстро застелила постель. Она как раз закончила укладывать последнюю подушку, когда дверь RV открылась.

Бэйли забежала первой, прыгая и практически вибрируя от возбуждения. Она немедленно вскочила на кушетку, подошла к ней и лизнула в лицо Мэри.

– Да, да, я тоже рада тебя видеть, – пробормотала Мэри, обхватив голову собаки руками и массируя ее за ушами, пока целовала ее между глаз. – А теперь, – сказала она, отпуская ее, – слезай с кровати Данте. Он не хочет спать в собачьей шерсти.

Бейли провела языком по руке Мэри, затем спрыгнула на пол и тут же запрыгнула на кровать в спальне, где свернулась калачиком и легла, очевидно, готовая заснуть.

Мэри подняла брови. – Что? Не хочешь поужинать?

– Я покормил ее перед прогулкой, – тихо сказал Данте.

Мэри повернулась, чтобы посмотреть на Данте, и заметила, что, хотя трейлер обычно казался большим с открытыми раздвижными дверцами, его присутствие, казалось, заполняло все это дополнительное пространство и делало его меньше. Честно говоря, он был человеком-горой, большой розово-белой горой. Дело было не только в том, что в нем было шесть футов восемь дюймов, но и в том, что он был шириной с футболиста. Осознав, что смотрит на него, Мэри опустила глаза и обнаружила, что смотрит на свой телефон, лежащий на стуле. Широко раскрыв глаза, она выпалила: – Ты должен позвонить Люциану.

– Он звонил? – спросил Данте с явным облегчением, поворачиваясь к водительскому сиденью позади него, без сомнения ища телефон, который он положил обратно в держатель.

– Он на кухонном сиденье, – сказала она и призналась: – И нет, он не звонил. Я позвонила ему.

Данте повернулся, чтобы схватить телефон с сиденья рядом с ним. Выпрямившись с ним в руке, он поднял брови. – Ты звонила ему?

Мэри виновато кивнула.

– Зачем? – тихо спросил он.

Мэри поморщилась, отвела от него взгляд, но тут же непреодолимо отстранилась. Вздохнув, она пожала плечами, и беспомощно призналась: – Потому что я думала, что ты псих.

У него отвисла челюсть, и она иронично улыбнулась.

– Ну, ты утверждал, что можешь читать и контролировать мысли, – сказала она, как будто это должно было объяснить ее рассуждения, понимая, что, поскольку он, очевидно, мог читать и контролировать мысли, это не было такой убедительной причиной, как она сначала подумала. – Я никогда не слышала, чтобы кто-то мог сделать это в реальной жизни. Это заставило меня усомниться во всем остальном, что ты мне рассказал.

– Так ты позвонила Люциану? – серьезно спросил он. – Почему ты не вызвала полицию смертных?

Мэри моргнула, услышав это слово. Смертная полиция? Хрен кто позвонил в полицию смертный полиции?

– Мэри? – спросил он. – Почему ты просто не набрал 911?

Поколебавшись, она беспомощно пожала плечами. – Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности, поэтому решила просто посмотреть, кому ты звонишь, узнать, что можно, и уехать если что.

– Понятно, – пробормотал он и тихо добавил: – Спасибо за это.

Мэри неловко поерзала, потом расправила плечи и указала на телефон. – Ты должен ему перезвонить.

– Да, – Данте посмотрел на телефон. – Мне нужно выяснить, вытащили ли они Томаззо. Извини меня.

Повернувшись, он подошел к двери, открыл ее и выскользнул наружу.

В трейлере, казалось, снова стало больше места и воздуха. Мэри сделала глубокий вдох, чувствуя себя так, словно это был первый вдох с тех пор, как он вошел, затем повернулась, чтобы проскользнуть в спальню и закрыть дверь. У нее был долгий день, и на сегодня достаточно гостей. Ей нужно было побыть одной и выспаться.

Она обошла кровать, мимоходом погладив Бейли, и проскользнула в ванную. Ее халат и старая футболка, которую она носила как ночную рубашку, висели на крючке рядом с дверью. Мэри оставила их там и отперла замок на двери душа, чтобы он не скользил, пока RV был в движении. Наклонившись, она открыла краны, чтобы принять душ, затем взяла полотенце, шампунь, мыло и мочалку из шкафа. К тому времени, как она это сделала, вода уже нагрелась, Мэри разделась и встала под душ. Обычно она быстро принимала душ, но не сегодня. Сегодня она стояла под теплыми, успокаивающими струями, пока они не смыли все ее напряжение.

Когда она, наконец, вышла, то вытерлась и натянула футболку, в которой спала. Это была одна из старых футболок ее мужа. Не такая большая, как у Данте, который был довольно крупным мужчиной, шести футов ростом, с красивыми плечами. Его футболка была такой большой, что доходила бы ей почти до колен. Она почистила зубы и расчесала волосы, а затем повернулась, чтобы открыть дверь. Когда она выключила свет в ванной, ее взгляд упал на шкаф мужа. Мэри молча посмотрела на него, потом перевела взгляд на дверь спальни.

Она очень сомневалась, что ее одежда была удобной для Данте. Он, казалось, не возражал против женственности, но, конечно, с теснотой у него будут проблемы со сном? Кроме того, хотя он, казалось, не возражал против розовых брюк и цветастых футболок, она действительно не хотела объяснять это своим друзьям. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они ее.

«Надеюсь, на улице было слишком темно, чтобы кто-нибудь мог разглядеть, во что он был одет, когда выводил собаку на прогулку», – подумала она, нахмурившись, и открыла дверцу шкафа мужа, чтобы рассмотреть вещи, хранящиеся внутри. Затем она открыла верхний ящик, чтобы проверить его содержимое.

Мэри достала темно-синие хлопчатобумажные пижамные штаны, выцветшие джинсы – она не была уверена, подойдут ли они ему, – серые кроссовки, которые определенно подойдут лучше, чем ее, и черную и белую футболки. Мэри направилась к двери, но остановилась, вспомнив, что на ней была только футболка. Бормоча что-то себе под нос, она положила одежду на кровать, открыла шкаф, достала халат и натянула его. Быстро завязав пояс халата, она снова собрала одежду и открыла дверь спальни.

Мэри не удивилась, обнаружив, что Данте закончил свой телефонный разговор. Однако она была немного удивлена, обнаружив его сидящим на краю кровати, уткнувшись лицом в руки и опустив плечи.

Положив одежду на угол кушетки, она подошла к нему и осторожно положила руку ему на плечо. – Данте? Что случилось?

Когда он не ответил сразу и даже не поднял головы, она прикусила губу и рискнула спросить: – Твой брат?

Он сделал глубокий вдох и, выпрямившись, ответил: – Когда они приехали, дом был пуст.

– Значит, похитителям удалось покинуть нас и вернуться в дом, прежде чем твои люди успели туда добраться? – спросила она, нахмурившись.

Данте покачал головой. – Нет. С расследованием и всем остальным, большая часть команды находится в этом районе. Люциан говорит, что кто-то был там, на дороге в течение десяти минут после того, как я передал ему твои указания, и им потребовалось всего несколько минут, чтобы найти дом. Должно быть, в доме было больше похитителей. Должно быть, они перевезли его, пока остальные шли за мной. Вероятно, чтобы убедиться, что там ничего не найдут, если я доберусь до властей, прежде чем они меня догонят.

– Понятно, – тихо сказала Мэри, сев рядом с ним на кушетку и нежно погладив его по плечу. – Мне очень жаль, – это все, что она могла сказать. Она была не настолько глупа, чтобы думать, что сейчас он почувствует себя лучше. Томаззо был его близнецом ... и он оставил его и сбежал один. Он был прав, но вряд ли это заставит его чувствовать себя лучше или уменьшит чувство вины за то, что он сбежал, в то время как его брат – нет.

– Люциан собирает группу, чтобы полететь в Венесуэлу и посмотреть, что там можно найти, – печально пробормотал он.

– Венесуэла? – удивленно спросила Мэри, и он тоже удивленно посмотрел на нее.

– Разве я не рассказывал, что Томаззо бодрствовал дольше меня и подслушал их разговор наверху о том, что нас везут в Венесуэлу? – спросил он, а затем пробормотал: – Я думал, что да.

– Возможно, – тихо согласилась Мэри. – Моя память уже не так хороша, как раньше. – Иронично улыбнувшись, она добавила: – И я была немного напряжена, когда мы впервые разговаривали. Может быть, я не все поняла.

– О, – Данте кивнул и снова склонил голову, бормоча: – Извините. Я не хотел вас огорчать.

Мэри нахмурилась. Последнее, о чем он должен сейчас беспокоиться, так это о стрессе, который все это вызвало у нее. Кроме того, он казался таким побежденным. Глубоко вздохнув, она резко встала и хлопнула в ладоши. – Тогда ладно. Думаю, нам лучше поторопиться.

– Что? – спросил он, подняв на нее изумленные глаза.

– Ну, если твой босс, этот Люциан, организует спасательную экспедицию в Венесуэлу, чтобы разыскать твоего брата, Ты тоже захочешь участвовать. Так ведь ... – Она замолчала и неуверенно нахмурилась. «Они не станут ждать, пока она отвезет Данте на север, прежде чем начать спасательную операцию. По крайней мере, она на это надеялась. Они, наверное, ожидали, что он полетит», – подумала она и сказала: – Я отвезу тебя в аэропорт, а потом ты сможешь полететь в Канаду, чтобы встретиться со своей группой. Или ты должен лететь прямо в Венесуэлу и встретить их там?

– Нет, – он схватил ее за руку и усадил на кровать рядом с собой, – я не поеду.

– Нет? – удивленно спросила она.

Данте покачал головой и уставился на ее руку, зажатую в его собственной руке. – Люциан сказал, что я слишком близко подошел к ситуации и могу подвергнуть опасности жизнь Томаззо, сделав какую-нибудь глупость, – мрачно сказал он, затем откашлялся и добавил: – он также согласился, что я должен остаться и присмотреть за тобой на случай, если похитители, которые следовали за нами, все еще ищут твой трейлер.

– О, это просто глупо, – нетерпеливо пробормотала Мэри, – они отстали, а потом проехали мимо нас, когда мы заправлялись. Очевидно, они решили, что ты не стоишь усилий.

– Я не уверен, что это правда, – тихо сказал Данте. – Они разговаривали, когда мы с Томаззо услышали, как они приближаются к комнате, где стояли наши клетки. Один из них сказал, что некто, которого они называют док, будет очень доволен, если они поймают близнецов для его экспериментов, и, без сомнения, даст им за это премию, – спокойно объяснил он, а затем добавил: – Вот почему я подозревал, что они поехали вперед, чтобы устроить нам засаду. Среди похищенных не было близнецов. Они захотят, чтобы я вернулся.

Мэри нахмурилась. Она знала, что близнецы считаются полезными, когда дело доходит до экспериментов. Конечно, Йозеф Менгеле предпочитал их, и она недавно прочитала, что НАСА проводит какой-то эксперимент с участием близнецов. И это, конечно, объясняло, почему он продолжал твердить о возможности того, что фургон ждет впереди, чтобы устроить им засаду.

– Мы должны ждать здесь. Люциан посылает ... – он внезапно замолчал, а затем сказал: – Он посылает офицеров, чтобы следить за нами, в надежде поймать похитителей, когда они попытаются приблизиться. Это еще одна причина, по которой он не хочет, чтобы я поехал в Венесуэлу.

– Потому что он хочет, чтобы ты стал приманкой, – серьезно ответила она.

– Поймать их – самый быстрый способ узнать, где Томаззо, а также найти остальных жертв похищения.

– Да, я предполагаю, что так, – спокойно согласилась она.

– Это и необходимость защитить вас – единственная причина, по которой я еще не направляюсь в аэропорт.

– Понятно, – пробормотала Мэри и обнаружила, что на удивление обеспокоена этой историей с приманкой. Не для себя, а для Данте. Она думала, что беспокойство прошло, когда фургон остановился, а затем проехал мимо них, но это пролило новый свет на вещи. Возможно, они просто готовили засаду, как он и предполагал, что очень обрадовало ее, когда она свернула с шоссе. Здесь они будут в безопасности. Это был не единственный кемпинг в округе. Так что, если они устроили засаду, а потом поняли, что они куда-то свернули, когда не появились там, где их ждали, его похитители проведут ночь, разъезжая в поисках их. Даже если они приедут сюда на поиски, то столкнутся с трудностями. Ворота кемпинга были открыты, когда они приехали, потому что ее ждали, но она была совершенно уверена, что Дэйв закрыл бы ворота по возвращении в офис, если бы все забронированные люди приехали.

Вздохнув, Мэри посмотрела на Данте, а потом проследила за его взглядом туда, где он все еще держал ее руку. Сглотнув, она увидела, как его большой палец нежно скользнул по ее пальцам, и вздрогнула от жара, вызванного легким прикосновением. А потом она заметила, что ее пальцы выглядят так же, как у матери в ее памяти: старые и морщинистые по сравнению с его гладкой, молодой кожей.

«Когда это случилось?» – задумалась она, потом отдернула руку и резко встала. Направляясь к двери спальни, она объявила: – Я принесла тебе одежду. Она должна подойти лучше, чем то, что ты одел. Если они тебе не нравятся, шкаф в задней спальне полон одежды Джо, и ты можешь примерить ее.

– Мэри, – сказал Данте, когда она остановилась в спальне и повернулась, чтобы закрыть дверь.

Она остановилась, приоткрыв дверь, и рискнула вопросительно взглянуть на него. Проклятый мужчина не должен был быть привлекательным в этой нелепой одежде, но он был. Как бриллиант в уродливой оправе, он сверкал и сиял, несмотря на женскую одежду.

– Я буду беречь тебя, – поклялся он.

Ее глаза слегка расширились, и она не знала, что сказать. Она не считала себя в опасности. Она беспокоилась только о нем.

– А пока нам нужно поговорить, – добавил он. – Есть вещи, которые я должен рассказать тебе.

Мэри колебалась. У нее есть несколько вопросов, которые она хотела бы задать ему. Например, что еще он мог делать, кроме как читать и контролировать мысли? И контролировал ли он ее вообще? Она так не думала. По крайней мере, она не чувствовала, что сделала что-то, чего не хотела. Даже если в тот момент ее заставляло чувство вины или жалости, она была уверена, что каждый шаг был ее выбором.

Прищурившись, она спросила: – Ты контролировал меня с тех пор, как встретил?

– Нет, – торжественно заверил ее Данте. – Я не смог.

Ее глаза расширились. – Ты пытался контролировать меня?

Он кивнул. – Но я не смог. Вот почему нам нужно поговорить.

Мэри уставилась на него, не зная, верить ему или нет, и слишком усталая, чтобы обращать на это внимание. Для нее это был очень долгий день, полный стрессов, и она явно устала, иначе не реагировала бы на него так, как сейчас. Ей нужно поспать и побыть одной.

– Сейчас я стараюсь держать глаза открытыми, – наконец сказала она. – Мы можем поговорить утром.

Данте выглядел так, будто собирался возразить, но потом внезапно смягчился и даже слегка улыбнулся, когда кивнул. – Очень хорошо. Приятных снов!

Что-то в его тоне и улыбке заставило Мэри заколебаться и прищуриться. Но когда Данте повернулся к кушетке и начал снимать с себя слишком маленькую футболку, она быстро закрыла дверь между комнатами и заперла ее. Щелчок, который раздался, заставил ее поморщиться от неудовольствия. Хотя Мэри и хотела, чтобы дверь была заперта, на самом деле она не хотела, чтобы он знал, что она ее запирает. В конце концов, она подозревала, что он может подкрасться к ней среди ночи, и насколько это эгоистично?

Покачав головой, Мэри быстро отперла дверь. Затем она сбросила халат, положила его в ногах кровати и забралась под одеяло. Как только она легла на бок лицом к стене, Бейли подвинулась к ней сзади и прижалась к ней спиной. Мэри слабо улыбнулась знакомому теплу собачьего тела у себя на спине. Джо настаивал, что собаки, которых они держали все эти годы, спали на полу, но рядом уже не было Джо, а Бейли спала на кровати с тех пор, как он умер. «Ей это нравилось. По крайней мере, когда овчарка не занимала всю кровать», – подумала она с усмешкой. Много раз, просыпаясь утром, она обнаруживала себя свернувшейся калачиком на краю кровати, свесив ноги, в то время как Бейли лежала рядом с ней. Кровать нравилась Бейли гораздо больше, чем пол.

Покачав головой при этой мысли, Мэри потянулась назад, чтобы ласково погладить собаку, а затем закрыла глаза, быстро засыпая.

Глава 7

Данте закончил раздеваться, затем взял одежду, которую Мэри положила на угол кушетки, и переложил ее на стол, прежде чем забраться под простыни. Он предпочитал спать голым. Единственный раз, когда он ложился спать в какой-нибудь одежде, был на одном из тех операций по защите, о которых он ей говорил. В таких случаях достаточно было проснуться и сразу перейти к действиям, чтобы не тратить время на сборы.

Однако он был уверен, что сегодня этого не произойдет. Они потеряли его похитителей сегодня, когда она свернула с шоссе на дорогу, где располагался этот кемпинг. Данте не сомневался, что его похитители уже разыскивают их, но, пока он гулял с Бейли, он обошел территорию, и лагерь располагался на изгибе реки так, что только передняя часть выходила на дорогу. Однако место было огорожено высоким, решетчатым забором с входными воротами в центре, и владельцы, очевидно, закрыли и заперли ворота после их прибытия. По крайней мере, они были закрыты к тому времени, как он повел Бейли туда. И это были хорошие крепкие ворота, которые нужно было открыть изнутри. Кроме того, на воротах были установлены видеокамеры, чтобы помешать любому, кто попытается открыть их силой. Данте был совершенно уверен, что его похитители не захотят такого внимания, особенно когда они не могут быть уверены, что он здесь. Они, вероятно, сначала проверят другие лагеря, если им будет легче в них войти, а затем просто вернутся, чтобы подождать, пока они поедут дальше. По крайней мере, он на это надеялся. Данте искренне надеялся, что они не отказались от него полностью. Он нуждался в том, чтобы они сказали ему, где Томаззо.

Нахмурившись, он повернулся на бок и сунул руку под подушку, на которой лежала его голова. Сегодня он катался на американских горках. Просыпаясь в клетке, убегая, оставляя Томаззо позади, попадая под машину, а затем, понимая, что женщина, которая сбила его, скорее всего, была его спутницей жизни. Его эмоции поднимались и опускались, как Йо-йо.

Моргнув, он посмотрел на дверь спальни. Его спутница жизни. Он никогда не думал, что найдет ее так рано. Многие бессмертные ждали столетия или даже тысячелетия, чтобы найти свою пару, и все же он был здесь с Мэри. Данте обнаружил, что Бог часто дает, даже когда что-то забирает, но искренне надеялся, что это исключение. Найти Мэри было лучшим, что могло случиться в его жизни, но в то же время потерять Томаззо было бы худшим, и не было никакого способа уравновесить это в его сознании.

Вздохнув, он закрыл глаза, стараясь не чувствовать себя виноватым. Он чувствовал, что должен ездить по городу, пытаясь найти своих похитителей, чтобы привлечь их внимание. Однако Люциан сказал, что охотникам, которых он пошлет, потребуется время до рассвета, и что они должны остаться в лагере на ночь. В каком-то смысле это был случайный приказ, поскольку Данте не мог контролировать Мэри и заставить ее покинуть лагерь, как сделал бы в противном случае. Он подозревал, что, попытайся он форсировать события, ему пришлось бы драться не на жизнь, а на смерть. До сих пор Мэри была удивительно восприимчива ко всему и даже не приставала к нему с вопросами о его способностях, как он ожидал. Но он знал, что она устала, и подозревал, что причина в этом. Он заставил ее пройти через многое сегодня вечером, и это после того, как она провела день, управляя монстром, в настоящее время приютившим их.

На самом деле, Данте был впечатлен тем, как она справлялась со всем до сих пор. Она была сильной женщиной, не склонной к истерике, и это могло быть только к лучшему. Он подозревал, что они оба будут благодарны за это, прежде чем все закончится.

Поморщившись, он перекатился на спину и закрыл глаза, стараясь не думать обо всем, что может пойти не так, когда они покинут этот лагерь завтра. Худшим сценарием был тот, где Мэри была ранена, и он был подстрелен другим наркотическим дротиком и не мог ей помочь. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы напугать его до смерти, и Данте начал задаваться вопросом, не должен ли он убедить Мэри подождать здесь, пока он поедет один, обещая вернуться за ней.

Он обдумывал, как убедить ее позволить ему сделать это, когда почувствовал, что его одолевает сон. Данте со вздохом задремал, но тут же проснулся от звука открывшейся двери спальни. Открыв глаза, он приподнялся на локте и неуверенно посмотрел на вошедшую Мэри. В фургоне было темно, как только возможно, но его глаза были созданы для темноты, и он мог ясно видеть ее в слишком большой футболке, которую он мельком видел раньше, когда ее халат слегка раздвинулся. Он выглядел удивительно сексуально для мужской футболки, облегающей ее грудь и бедра и заканчивающейся на полпути вниз по бедрам, оставляя ее стройные ноги на виду.

Заставив себя снова посмотреть ей в лицо, он озабоченно спросил: – Все в порядке?

– Да, мне очень жаль, – тихо сказала Мэри. – Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Я знаю, ты беспокоишься о своем брате.

Данте со вздохом выдохнул, его тело освободилось от напряжения, которое внезапно овладело им.

– Да. Спасибо, – тихо добавил он. – Конечно, я беспокоюсь за него, но мы найдем его.

– Конечно, – сказала она, но теперь ее голос звучал рассеянно. Заметив, что она опустила глаза, он опустил взгляд и увидел, что простыня соскользнула, обнажив его обнаженную грудь. Сопротивляясь желанию напрячь мышцы, чтобы произвести на нее впечатление, он вместо этого протянул руку и тихо произнес ее имя.

Услышав свое имя, Мэри вздрогнула и посмотрела на протянутую руку. Поколебавшись, она сделала пару необходимых шагов и легко взяла его за руку.

Когда Данте улыбнулся и сжал ее руку, а затем мягко потянул, приглашая сесть, она не сопротивлялась, а медленно опустилась на край дивана-кровати. Стараясь не торопить ее и не отпугивать, он немного поигралс ее рукой, потом взглянул ей в лицо и сказал: – Я хотел бы поцеловать тебя.

– Да, пожалуйста, – пробормотала она, и тут Данте понял, что спит. Он был совершенно уверен, что на самом деле Мэри Уинслоу не выйдет к нему в одной футболке, не подойдет к кровати, чтобы взять его за руку, и не согласится на поцелуй. Это был один из печально известных общих снов бессмертных, и супруги наслаждались им, когда находили друг друга. Мэри не поймет, что он здесь, с ней. Она будет думать, что это обычный сон, результат ее желаний, а значит, ее не будут сдерживать страхи или тревоги. Она поступит так, как пожелает, не сдерживаемая моралью и давлением общества, которые обычно влияют на ее поведение. Но этот сон был также и возможностью показать ей, что она может иметь с ним.

Кивнув самому себе, Данте отпустил ее руки и сел, заметив, как глаза Мэри следят за его простыней, которая упала ему на талию. Улыбаясь, он обнял ее за голову и притянул к себе, чтобы завладеть ее губами. Сначала она замерла, но когда он высунул язык, чтобы раздвинуть ее губы, она открылась ему, и в тот момент, когда он углубил поцелуй, стон прозвучал глубоко в ее горле, и она растаяла, как масло на теплой булочке. В тот момент, когда она это сделала, Данте обнял ее за талию и повернулся на кровати, потянув ее на себя, чтобы уложить на спину.

Мэри ахнула от неожиданности, ее руки инстинктивно сомкнулись вокруг него. Как только ее спина коснулась прохладных простыней, она начала целовать его в ответ. Она ослабила паническую хватку и начала гладить его по плечам, а затем и по волосам.

Данте застонал от удовольствия, когда ее ногти царапнули по его голове. Он опирался на одну руку, чтобы не раздавить ее, но позволил другой руке начать двигаться, следуя изгибу ее бока и бедра, а затем, следуя этому изгибу назад, прежде чем скользнуть, чтобы накрыть ее грудь.

Мэри застонала и выгнулась от ласки, ее руки сжались в его волосах. Но в следующее мгновение она ослабила крепкую хватку и снова начала водить руками по его спине. Мэри попеременно массировала мышцы его спины и тянула его на себя, ее тело двигалось и выгибалось, когда он мял и сжимал сначала одну грудь, затем другую через ткань ее слишком большой футболки.

Вскоре этого стало недостаточно, и Данте захотел, чтобы футболка исчезла. Его поцелуй становился все более требовательным, он наклонился к ней в одну сторону, а затем в другую, когда его рука опустилась, чтобы найти нижнюю часть футболки. Он начал подумывать о том, чтобы просунуть руку под нее и скользнуть обратно к ее груди, чтобы он мог коснуться ее без ткани между его пальцами и ее плотью, но когда его пальцы коснулись ее ног, когда он начал двигать рукой вверх, он понял, что на ней не было трусиков ... ну, это, в сочетании с тем, как Мэри закричала ему в рот, ее бедра дернулись в ответ, немедленно изменило его планы. Вместо того чтобы продолжить движение вверх, его рука замерла, и он обхватил ее там.

Мэри с трудом оторвалась от губ и повернула голову из стороны в сторону. Ее вздохи быстро превратились в мяуканье, когда он начал ласкать ее. Данте зачарованно смотрел, как она бьется под ним. Она была невероятно красива для него, пылая страстью и желанием ... и внезапно исчезла. Он не знал, то ли ее внезапное исчезновение из сна, то ли звук ее голоса заставил его проснуться, но он открыл глаза и сел, прислушиваясь к ее тихим попыткам успокоить собаку.

– Все в порядке, Бейли. Мама в порядке. Она просто спала. Все в порядке. Прекрати лизать мое лицо, милая. Мама в порядке.

Данте выдохнул со звуком, который был наполовину веселым, наполовину разочарованным, а затем снова опустился на кровать. Мэри, должно быть, стонала и, возможно, даже металась во сне, когда они видели общий сон. Очевидно, это напугало собаку до такой степени, что она разбудила хозяйку и ... положила конец прекрасной мечте.

Он слушал Мэри, которая продолжала успокаивать собаку, но когда собака, очевидно, успокоилась, и она замолчала, он закрыл глаза, желая вернуться ко сну, который они разделяли.

Мэри застонала, и устало оттолкнула Бейли в сотый раз с тех пор, как легла спать. Собака не раз будила ее всю ночь, облизывая щеку и хватая за руку, чтобы вырвать из снов, которые, очевидно, беспокоили и тревожили Бейли.

Вздохнув с облегчением, когда Бейли перестала лизать ее лицо и просто опустила голову на живот Мэри, она устало вытерла глаза. Она была истощена и крайне расстроена после ночи эротических снов, которые постоянно прерывались, прежде чем они могли достичь своего счастливого конца.

Каждый из этих снов был о ней и Данте, и Мэри полагала, что должна быть смущена, но, черт возьми, это были просто сны, и они не были первыми неуместными в ее жизни. Кроме того, они сводились к тому, что ее подсознание говорило ей, что ее влечет к Данте. Не удивительно. Это был красивый молодой человек, сложенный как Адонис.

«На самом деле, Адонис, вероятно, позавидовал бы ему», – подумала она. Но дело в том, что она, конечно же, будет вожделеть его. Кто бы ни хотел? Это ничего не значило. Это не было похоже на то, что она собирается попытаться перетащить эти мечты в реальность. Она просто наслаждалась ими из-за личной фантазии. Ну, насколько она могла наслаждаться ими с Бейли, прерывающей половой акт. Честно говоря, Мэри любила собаку, но иногда она могла просто убить ее.

Бейли приподняла голову на животе Мэри и жалобно заскулила – верный признак того, что ей хочется выйти на улицу и облегчиться. Мэри убрала руки от лица и сердито посмотрела на собаку.

– Неужели? – спросила она шипящим шепотом. – Не даешь мне спать полночи со всей этой ерундой, а потом ждешь, что я вылезу из постели и выпущу тебя?

Бейли невинно моргнула, широко раскрыв глаза, Мэри вздохнула и села, оттолкнув собаку. Она пробормотала: – Хорошо. Но сначала мне нужно одеться, так что тебе придется подождать пару минут.

Бейли заскулила и села, чтобы показать ей «грустные глаза», А Мэри покачала головой и поморщилась в ответ. Если быть честной, она, очевидно, не давала собаке спать, потому что металась и стонала во сне. На самом деле, Мэри полагала, что должна быть благодарна Бейли за то, что она неоднократно будила ее, иначе она могла бы потревожить сон Данте ... и разве это не стыдно? Вероятно, было бы очевидно, что ее сны носили сексуальный характер. Бейли разбудила ее в какой-то момент, когда она задыхалась, о-о-о, снова и снова. Во сне Данте был ... ну, в общем, она все еще кричала, когда проснулась. Если бы она говорила громче, ее гость услышал бы и не сомневался в том, какие сны ей снятся.

«Это совершенно нормально и здорово», – сказала себе Мэри, подползая к краю кровати и вставая, чтобы открыть дверцу шкафа в поисках одежды. Черт, она удивлялась, что ей до сих пор снятся эротические сны.

Солнечный свет лился через открытые жалюзи в изголовье кровати, позволяя легко видеть и выбирать одежду. Мэри быстро прошла в ванную в шортах и футболке и закрыла дверь, чтобы собака не пыталась последовать за ней. Ванная комната, просторная для RV, была достаточно маленькой, так что они вдвоем могли сделать ее такой же переполненной, как метро в час пик.

Прекрасно понимая, что Бейли тоже нужно облегчиться, Мэри попыталась поскорее подготовиться к предстоящему дню, но потом, когда ей пришло в голову, что они, без сомнения, разбудят бедного Данте, когда будут бродить по гостиной, она нахмурилась и немного замедлила шаг. В такие моменты она понимала, насколько неудобным может быть трейлер. Конечно, когда в RV были только она и Джо, иметь только одну дверь никогда не было проблемой, но несколько раз, когда у них были гости, она думала, что второй выход в задней части RV могло бы быть хорошим делом. Конечно, поставить его было некуда, если только она не хотела пройти через душ к двери, но ...

Поморщившись, она схватила щетку и быстро провела ею по волосам. Ничего не поделаешь, придется рискнуть и побеспокоить Данте. Было бы жестоко заставлять Бейли ждать, пока они не услышат, как Данте зашевелился. Он молод и может проспать еще несколько часов. Вздохнув, она отложила щетку, повернулась и открыла дверь ванной, но остановилась, когда увидела, что дверь спальни приоткрыта и Бейли ушла.

Нахмурившись, Мэри подошла к двери и выглянула в чистую гостиную. Кушетка вернулась к своей Г-образной форме, простыни и одеяло были убраны, аккуратно сложены и лежали на последнем сиденье с подушками сверху, а Бейли и Данте нигде не было видно.

Подойдя к окну над раковиной, она отодвинула жалюзи и выглянула наружу, легкая улыбка появилась на ее лице, когда она увидела Данте, идущего с Бейли к реке. На нем были джинсы Джо и черная футболка из небольшой стопки одежды, которую она ему дала. Оба предмета облегали его, джинсы обтягивали его во всех нужных местах, но, по крайней мере, доходили до верха ног, что отчасти удивило ее. Джо был шести футов ростом, но этот человек был на добрых восемь дюймов выше. Конечно, он носил их низко на бедрах, в то время как Джо носил их на талии, и туловище у Данте были длиннее, чем у Джо, который был весь на ногах. Что касается футболки, то она определенно никогда не выглядела так хорошо на Джо. Там, где Джо предпочитал свободные футболки, эта обтягивала Данте, по крайней мере, на груди и на плечах, как обнимала бы его, как влюбленная женщина. Правда, на талии она была свободна. Мэри с удовлетворением отметила, что у мужчины талия меньше, чем у большинства знакомых ей женщин.

«Черт возьми, какой красивый мужчина», – подумала она. Его длинные волосы были собраны в хвост на затылке. Она никогда не думала о длинных волосах у мужчин, но он мог обратить ее. «Жаль, что она не моложе лет на тридцать-сорок», – подумала она со вздохом и заставила себя перестать пялиться на беднягу и заняться приготовлением кофе.

Мэри сделала чашку для себя, затем приготовила и для Данте и поставила их на стойку у двери, прежде чем наполнить собачью миску едой и водой. Сначала она вынесла на улицу двойную миску и поставила ее на стол для пикника, чтобы защитить от собак-соседей. Затем Мэри вернулась к фургону, схватила оба кофе и отнесла их к столу для пикника. Она едва успела устроиться на сиденье и сделать первый глоток кофе, когда появился Данте, идущий по дорожке с хорошо воспитанной Бейли впереди.

Идеальное представление, которое устроила Бейли, закончилось в тот момент, когда она заметила Мэри, сидящую за столом для пикника. Немецкая овчарка тут же дернула поводок, пытаясь броситься вперед. Но одно слово Данте, и она вернулась к прогулке, хотя и гораздо более быстрой.

– Я приготовила тебе кофе, – сказала Мэри, пододвигая его чашку через стол, когда он сел напротив нее. Затем она поставила на землю двойную собачью миску Бейли, слабо улыбаясь, когда собака набросилась на еду, как будто она не ела несколько дней. Бейли всегда вела себя так, словно ей нужно было все проглотить, словно кто-нибудь мог забрать ее еду. Возможно, последствия первых восьми недель ее жизни, когда она была частью помета и, вероятно, должна была, есть быстро, или ее братья и сестры съедят все.

– Ты выглядишь усталой, – тихо сказал Данте.

Мэри напряглась и продолжала смотреть на Бейли, чувствуя, что краснеет. Надеюсь, он не заметил, она пожала плечами. – Плохо спала. Наверное, все волнения этого дня, – добавила она, хотя это была явная ложь. Причиной недосыпания было возбуждение, вызванное сновидениями и тревожным состоянием Бейли.

– Я тоже, – пробормотал Данте, а затем предложил: – Может, нам вздремнуть после того, как Бейли закончит есть. Она может остаться со мной в передней части RV, чтобы не беспокоить тебя.

Мэри пристально посмотрела на него, но выражение его лица было невинным. Тем не менее, он явно слышал что-то прошлой ночью, чтобы знать, что Бейли неоднократно будила ее. Откашлявшись, она покачала головой. – Дейв и Кэрол ждут нас на завтраке в восемь.

– Где? – неуверенно спросил Данте.

– В ресторане здесь, – объяснила она. – На самом деле это просто маленькая лачуга со столиками на открытом воздухе, но они готовят лучшую еду, и Кэрол и Дэйв пригласили нас позавтракать с ними.

– Ага, – кивнул он и взял свой кофе. – Тогда нам скоро придется уехать. Должно быть, уже почти восемь, было без десяти восемь, когда я надел на Бейли поводок.

Мэри машинально взглянула на запястье, но часов на руке не было. Она взглянула на Бейли, увидев, что она уже наполовину справилась со своей едой, и сказала: – Как только она закончит, – и взяла свой кофе, чтобы сделать глоток.

Она только наполовину выпила кофе, когда Бейли закончила есть. Не желая, чтобы Дэйв ехал за ними, Мэри оставила Бейли пить воду, взяла чашки и быстро отнесла их в трейлер, чтобы поставить в раковину. Она схватила ключи, заперла дверь трейлера и, взяв поводок Бейли, пошла вместе с Данте к главному зданию, где располагались офис, ресторан, магазин и комната развлечений.

– Я сказала им, что ты мой племянник, – пробормотала она.

– Понятно, – медленно произнес он и спросил: – Почему?

Мэри почувствовала, как кровь прилила к ее лицу, и поморщилась, но сказала: Это казалось проще, чем…– пожала плечами она, – я подумала, что ты не хочешь, чтобы я рассказывала кому-нибудь о твоих обстоятельствах, о похищении и обо всем остальном.

– Нет, но ты могла бы сказать, что я твой любовник.

Мэри чуть не споткнулась о собственные ноги и повернулась, чтобы ошпарить его взглядом. – Черта с два могла бы. Ты не мой любовник, и будь я проклята, если они будут смотреть на меня, как на какую-то хищную пуму. Господи, они подумают, что я сошла с ума.

– Кто бы мог подумать, что ты сошла с ума?

Мэри резко повернула голову и увидела Дэйва, стоявшего в нескольких футах впереди, в конце тропинки, ведущей с тропинки, по которой они шли.

– И что более важно, почему кто-то так думает? – продолжил он, когда она уставилась на него широко раскрытыми глазами, – ты одна из самых здравомыслящих женщин, которых я знаю. Ты никогда не впадаешь в истерику, как Кэрол.

– О, – моргнула Мэри, чувствуя себя неловко от того, что он оценил ее более благосклонно, чем свою жену. Потом заставила себя улыбнуться и отмахнулась от вопроса. – Нет причин, мы просто ... – она снова неопределенно махнула рукой и сменила тему. – Извини, если мы опоздали на пару минут, но тебе не нужно было нас искать.

– Нет, – легко заверил он ее, шагая по другую сторону от нее, когда они подошли к нему, – я как раз возвращался с прогулки, чтобы все проверить. Кто-то пытался проникнуть в лагерь прошлой ночью. Собаки прогнали их, – быстро добавил он, когда Мэри с тревогой взглянула на него. – Но я хотел убедиться, что они не нашли другого входа и не причинили неприятностей.

– Кто это был? – спросил Данте напряженным голосом.

– Понятия не имею. Судя по тому, что я могу сказать, парочка крутых типов. Но я не разглядел. Брут, малыш Мо и Тигр отпугнули их.

– Это доберманы Дейва и Кэрол, – объяснила Мэри. – Прекрасные собаки. Хорошие сторожевые собаки.

– Да. Смутьяны дважды подумают, когда эти трое прибегут. Они вышли на свою ночную конституцию, когда это произошло и спугнули их. Поэтому мы решили оставить их на всю ночь после того, как эти придурки пытались взломать ворота. Собаки больше не пискнули, так что вряд ли они попытались еще раз, но я просто хотел убедиться.

Мэри кивнула, но посмотрела на Данте. Он встретился с ней взглядом, и она поняла, что он думает о том же, о чем и она, что это могли быть его похитители, пытающиеся выяснить, там они или нет, и, возможно, даже надеющиеся украсть его обратно.

– Слава Богу, что есть Брут, малыш Мо и Тигр, – пробормотала она.

– Да, – одновременно ответили Данте и Дейв.

К тому времени они уже подъехали к офису, и Мэри поймала себя на том, что смотрит в сторону ворот и дороги в поисках черного фургона. Однако на дороге не было никаких машин, насколько она могла видеть. Если это были его похитители, они, очевидно, отправились проверять другие кемпинги. Их было несколько по всему району. Оставалось только надеяться, что они не вернутся. Ворота снова были открыты, и так будет весь день. Это означало, что они должны были беспокоиться о том, что сделают похитители, если они войдут внутрь и найдут трейлер и Данте.

Глава 8

Когда они добрались до места, все столики для пикника вокруг были заняты, но Кэрол оставила один для них и встала, чтобы улыбнуться и помахать им рукой, когда они приблизились. Мужчины расступились, пропуская Мэри и Бейли вперед, а она улыбнулась и поздоровалась с несколькими завсегдатаями, которых встречала на прошлых остановках, когда они проходили между столиками. Кэрол выбрала столик снаружи, вероятно, потому, что ожидала, что Мэри, как обычно, приведет Бейли, и Мэри быстро привязала поводок Бейли к одной из ножек снаружи, а затем поприветствовала Кэрол объятиями.

– Как спалось? – спросила Кэрол, когда они уселись за стол, – у тебя усталый вид. Надеюсь, лай собак не помешал вам, когда те люди пытались вломиться?

– Нет. Мы достаточно далеко, чтобы ничего не слышать, – заверила ее Мэри, и это было правдой, по крайней мере, для нее. Однако она не сказала Кэрол, что плохо спала. Она не хотела вопросов, которые последуют за этим.

– Вы, должно быть, племянник, – сказала Кэрол, переключая свое внимание на Данте, когда он перешагнул через скамейку, чтобы сесть рядом с Мэри. Глаза Кэрол слегка расширились, когда она увидела его, а затем пробормотала: – Боже, ты – большой парень.

– Данте, это Кэрол и Дэйв Бигелоу, – сказала Мэри, пытаясь смотреть на него, не глядя. Хитрое дело, но она подозревала, что если посмотрит на него как следует, то не сможет выказать тетушкиной признательности. – Мы дружим уже много лет. Еще до того, как они купили палаточный лагерь.

– Да, – усмехнулась Кэрол, а затем наклонилась через стол, чтобы коснуться руки Данте, и объяснила: – Мы жили в Виннипеге, прямо за углом от твоих тети и дяди. Мы дружим десятилетиями.

– Вы тоже канадцы? – удивленно спросил Данте.

Кэрол кивнула. – Мы тоже были снежными птицами, ездили на RV сюда, как Мэри и Джо, но около восьми лет назад мы вчетвером забронировали здесь номер, как обычно, и во время нашего пребывания владельцы упомянули, что хотят продать и переехать в Калифорнию, чтобы быть ближе к своим детям. Мы решили, что купим его и останемся здесь круглый год.

– Лучшее решение, которое мы когда-либо принимали, – объявил Дэйв с улыбкой.

К их столику подошла официантка, Кэрол улыбнулась девушке и сказала: – Помнишь миссис Уинслоу? А это ее племянник Данте.

Мэри улыбнулась молодой женщине. Кэрол и Дэйв наняли много местных, чтобы помочь в кемпинге в напряженный сезон, но Андреа была одной из тех, кто работал с ними круглый год с тех пор, как они купили кемпинг. Мэри вспомнила, что Андреа поступила сюда сразу после школы, в восемнадцать лет, то есть сейчас ей было лет двадцать шесть, как Данте, или чуть больше. Мэри всегда нравилась эта девушка, но, заметив, как она смотрит на Данте, словно он был вкусным лакомством, она почувствовала, что охлаждается к ней.

– Так чего же все хотят? – весело спросила Кэрол. Повернувшись на стуле, она указала на доски на стене кухни, – все, что мы готовим, лежит на досках, Данте.

– Да, – заулыбался Андреа, – бери все, что захочешь.

Мэри приподняла брови, услышав это предложение, и ласково спросила: – Как ты находишь супружескую жизнь, Андреа? Когда я останавливался здесь осенью, до свадьбы оставалась всего неделя, не так ли?

– О, – Андреа покраснела, а затем быстро взглянула на Данте и обратно, прежде чем пробормотать: – Да. Все нормально.

– Свадьба была прекрасной, – вставила Кэрол, когда Андреа больше ничего не сказала. Улыбнувшись Данте, она добавила: – Они провели ее здесь, вдоль реки. Фотографии получились действительно хорошими.

Мэри кивнула, как будто ей было не все равно, потом посмотрела на доски и быстро сделала заказ. Остальные последовали за ней, и Андреа ускользнула, чтобы отнести заказ повару.

– Я думаю, наша Андреа немного увлечена тобой, Данте, – весело сказал Дэйв, когда девушка отошла подальше.

– Любая женщина с красной кровью была бы такой, – рассмеялась Кэрол, а затем поддразнила: – Будь я лет на тридцать моложе, Дейву было бы о чем беспокоиться, если бы ты был здесь.

– Вы мне льстите, – сказал Данте с улыбкой и наклонился, чтобы погладить Бейли, когда она села на землю позади него и Мэри.

Кэрол нахмурилась, потом посмотрела на Мэри и спросила: – Я не помню, чтобы кто-нибудь из твоих или Дейва братьев и сестер переезжал в Италию.

Глаза Мэри расширились от смущения. – Никто из них не переезжал.

– Но у Данте итальянский акцент, – заметила она и добавила: – О, это один из детей Джо ... – она резко замолчала, поняв, что говорит. Широко раскрыв глаза от тревоги, Кэрол повернулась к мужу за помощью.

Закатив глаза от отвращения к ее остроте, он резко сменил тему, объявив: – Кэрол считает, что мы должны продать кемпинг и вернуться в Виннипег.

Мэри застыла от слов Кэрол. Она быстро взглянула на Данте, заметив, что он смотрит на Кэрол с той же сосредоточенностью, с какой смотрел на нее в первый раз, когда она увидела его лежащим на полу трейлера. «Неужели он пытался читать ее мысли?» – задумалась она. И теперь он читает мысли Кэрол, чтобы узнать, о чем она говорила? Такая возможность была унизительна для Мэри. Заставив себя улыбнуться, она тихо сказала: – Вы упомянули об этом, когда я останавливалась осенью. Но ты не казался заинтересованным.

– Нет, – с несчастным видом ответила Кэрол.

– Конечно, нет, – сказал Дэйв с гримасой. – Зимой в Виннипеге чертовски холодно, а я слишком стар, чтобы разгребать снег.

– Мы могли бы снять квартиру, – тут же возразила Кэрол. – Кроме того, я скучаю по детям, а внуки растут так быстро.

– Они приезжают, – раздраженно заметил Дейв.

– Раз в год, – возразила Кэрол. – Я хочу видеть их чаще.

– Ты всегда можешь навестить их там, – заметил Дейв. – Я же сказал. Вы должны поехать этим летом и остаться на пару месяцев, а затем вернуться на зиму. Мы бы все равно приехали сюда на зиму на фургоне, если бы не владели этим местом. На самом деле, – продолжал он, – если хочешь, можешь снять небольшую квартирку и остаться там, на лето, мы можем себе это позволить. Тогда ты могла бы вернуться осенью на напряженный сезон.

Кэрол нахмурилась при мысли об этом. – И оставить тебя здесь одного на все лето?

– Мне бы помогли управлять кемпингом, – сухо заметил он, – со мной все будет в порядке.

Она сжала губы. – Разве ты не хочешь увидеть своих внуков?

– Я вижу их, когда они приезжают, – заметил он, пожимая плечами, – черт возьми, я бы, наверное, не видел бы их чаще, если бы мы жили в Виннипеге. Их жизнь так занята, что у них нет времени на нас, старых чудаков. Смотри, вот идет Андреа с напитками.

Кэрол открыла было рот, чтобы продолжить спор, но потом со вздохом откинулась на спинку стула и устало покачала головой, когда Андреа подошла к столу и начала расставлять кофе и соки, которые они заказали.

Мэри пробормотала «Спасибо», когда девушка поставила перед ней апельсиновый сок и чашку кофе, а затем с беспокойством перевела взгляд с Дейва на Кэрол. Было очевидно, что Кэрол не была счастлива, и было также очевидно, что Дэйву было все равно. Он был доволен их жизнью и не хотел идти на компромисс. Она заметила, что Дэйв предложил Кэрол поехать на север одной, если она захочет, даже не упоминая о возможности того, что он присоединится к ней на некоторое время. Казалось, после сорока лет брака между Бигелоу начались неприятности.

Как только Андреа ушла, Дэйв перевел разговор на достопримечательности в этом районе, которые могли бы понравиться Данте. Мэри заметила, что Данте вежливо бормочет что-то в ответ на каждое предложение, но не слишком поощряет его, а потом принесли еду, и разговор прекратился, когда они принялись за еду.

Дэйв часто утверждал, что у них работает лучший повар в Техасе, и Мэри не могла с этим поспорить. Все блюда, которые она когда-либо ела, были превосходны, и этот завтрак не был исключением. Однако ей бы понравилось больше, если бы настроение за столом не было таким напряженным. Там, где ей обычно нравилось бывать с Дейвом и Кэрол, на этот раз она была по-настоящему рада, когда один из рабочих поспешил к столу, когда они закончили трапезу, и потащил Кэрол и Дейва разбираться с несчастным туристом.

– Извини, мы навестим тебя позже, – сказала Кэрол извиняющимся тоном, когда они поспешили прочь.

Мэри пробормотала что-то в знак согласия, но надеялась, что позже этого не случится. Она знала, что если Кэрол останется с ней наедине, у нее возникнут вопросы о Данте, на которые она просто не знала, как ответить. И Мэри действительно не хотела вмешиваться в спор Кэрол и Дэйва о том, двигаться или не двигаться отсюда. Она посоветует Кэрол делать все, что ей заблагорассудится. Если она хочет вернуться в Виннипег, чтобы быть поближе к своим детям, тогда пусть сделает это. Жизнь чертовски коротка, чтобы постоянно подавлять собственные желания и всегда делать то, что хотят другие. На смертном одре мать Мэри сказала ей следовать своим мечтам, чтобы на своем смертном одре она не лежала, похлопывая себя по спине все время, что она была такой доброй и добросердечной и делала то, что хотели другие, чтобы не сожалела обо всех вещах, которые хотела сделать и не сделала.

Мэри не всегда следовала этому совету, но чем старше она становилась, тем больше понимала смысл слов матери. Ее мать не предлагала ей действовать, не принимая во внимание других. Она просто хотела, чтобы дочь быть доброй к себе и к другим. Ее собственные желания и потребности должны быть, по крайней мере, столь же важны, как и другие в ее жизни. Потому что, честно говоря, если бы вы не заботились о себе, никто бы не позаботился, и вы бы провели свою жизнь, живя для других.

– Твой муж был неверен, – прямо сказал Данте, когда они вышли из ресторана и направились к трейлеру.

Рука Мэри крепче сжал поводок Бэйли в ответ на этот комментарий. Он явно читал мысли Кэрол. Или он понял значение того, что Кэрол остановила себя. «О, это один из детей Джо» – начала она. Один из его биологических детей, не с ней, а с одной из многих женщин, с которыми у него были романы в течение пятнадцати лет во время первой части их брака.

– Я же говорила, что он не идеален, – пробормотала она, пожимая плечами.

– Да. Но ты забыла сказать мне, что он неоднократно изменял тебе во время твоего брака, – сказал он мрачно, сердясь за нее. – Это немного меньше, чем несовершенно.

– Это было в первые годы нашего брака, – тихо сказала она, – но он компенсировал это во время последней половины нашего брака. Тогда он был лучшим мужем, о котором только могла мечтать женщина.

– Нет, – заверил ее Данте, – он просто стал лучше скрывать вои проступки.

– Что? – резко спросила Мэри, останавливаясь. Она сердито посмотрела на него. – Ты этого не знаешь.

– Я читал и Кэрол, и Дейва, – тихо сказал он.

Ее глаза расширились от тревоги. – Он и Кэрол – нет ...?

– Нет. Кэрол, как и ты, верная жена, – торжественно заверил он ее.

Мэри выдохнула с облегчением. Они с Кэрол были хорошими друзьями в течение долгого, долгого времени. Мысль о том, что она могла так предать ее, была бы сокрушительной. Ирония судьбы, – предположила она. Если бы у них был роман, она бы еще больше расстроилась из-за предательства Джо. Но предательство Кэрол причинило бы еще большую боль. Наверное, потому, что она давно потеряла всякую надежду доверять мужу в этом отношении. По крайней мере, тогда.

– Дэйв – это тот источник, откуда я знаю, что твой муж продолжал изменять, – продолжил Данте, – он и твой муж из одного теста. Они часто вместе ходили по барам, знали подружек друг друга и прикрывали друг друга пред «женушкой», как он выразился.

Мэри вздохнула и пошла дальше. Она не была сильно удивлена этой информацией, но также не была уверена, что должна с ней делать. Должна ли она быть в ярости и противостоять Дэйву? Зачем? Какая разница? Джо был мертв.

– Он продолжает флиртовать здесь, в Техасе, – мрачно сказал Данте. – И Кэрол знает об этом. Это одна из причин, из-за которой она хочет вернуться в Виннипег. Дэйв использует кемпинг как свои собственные охотничьи угодья. У него романы со многими женщинами, которые живут здесь, замужем они или нет. У него также были случайные связи с рабочими.

Мэри сжала губы, и ее сердце потянулось к Кэрол, но она снова не знала, что с этим делать. Если, как он сказал, Кэрол знала ... что ж, она не хотела бы усугублять свое унижение и поднимать эту тему вместе с ней. Они обсуждали неверность Джо всего один раз, много лет назад, после автомобильной аварии, из-за которой она не могла иметь детей. Мэри уже почти оставила Джо, но ...

– Кэрол считает, что ты осталась с Джо, потому что не могла иметь детей, – тихо сказал Данте. – Она считает, что ты считала, что ни один мужчина не захочет женщину, которая не может дать ему детей.

– Дети важны для большинства мужчин, – тихо сказала она, – но это не единственная причина. Он совершил ошибку, но никто не совершенен.

Он помолчал с минуту, а потом неуверенно спросил: – В трейлере есть фотографии детей твоего мужа с другими женщинами?

Мэри сжала губы. Она ненавидела, когда ей напоминали о детях, которые у него были с другими женщинами. Она знала, что они существуют, но не знала, сколько их. – Нет. Это наши приемные дети. Мы усыновили мальчика и девочку. Они оба выросли и у них уже собственные дети.

– Понимаю. Но у Джо были свои дети без тебя? – спросил он, не оставляя тему.

Мэри открыла рот, чтобы сказать ему, что не хочет говорить на эту тему, но потом вздохнула и сказала: – Это было в то время, когда у нас были семейные проблемы. Иногда он месяцами отсутствовал за границей, обсуждая ту или иную сделку. Он был одинок и встречался с другими женщинами.

– Я никогда не изменю тебе, Мэри, – сказал он торжественно. – Неважно, как долго мы будем в разлуке.

Эти слова вызвали у нее короткий смешок, и она покачала головой. – Данте, ты слишком молод для меня. Прибереги такие заявления для кого-нибудь твоего возраста.

– Я старше, чем выгляжу, – сказал он торжественно.

С облегчением увидев, что они дошли до конца дорожки и приближаются к трейлеру, Мэри улыбнулась ему и сухо сказала: – Но, милый, если тебе больше двадцати пяти или двадцати шести, я съем свою шляпу.

– Мне далеко за двадцать пять, но я никогда не заставлю тебя есть то, чего ты не хочешь, особенно шляпу.

Мэри подняла брови, потом покачала головой и повела Бейли к столу, чтобы взять двойную миску. Она отнесла ее к RV, быстро отперла и открыла дверь. Бейли тут же попыталась вбежать по лестнице, но Мэри резко остановила ее: – На месте.

Бейли села и подождала, пока Мэри поднимется по лестнице, прежде чем последовать за ней в RV. Мэри была не очень хороша в постоянстве, но согласно учебникам по дрессировке собак, к которым она прибегала в последнее время, она должна была заставить собаку ждать Данте, но поводок затруднял это. Остановившись у стола, Мэри поставила на него тарелку и наклонилась, чтобы развязать поводок Бейли, когда Данте последовал за ними.

– Я серьезно, Мэри. Я намного старше, чем выгляжу, – настаивал он, закрывая за ними дверь RV.

Что-то в его тоне заставило Мэри настороженно посмотреть в его сторону, когда она сняла с Бейли поводок и выпрямилась. В его голосе звучала решимость. Он тоже выглядел решительным. Она не была уверена, что это было за решение, но оно заставило ее нервничать, поэтому она просто проскользнула мимо него, чтобы повесить поводок на крючок рядом с дверью, и ждала, когда он продолжит.

– Садись, – предложил Данте, когда она повернулась.

Мэри посмотрела, как он садится за стол, но взяла миску Бейли, сполоснула ее в раковине и наполнила водой с обеих сторон. Она поставила ее на пол возле стола для собаки, затем устроилась в столовой напротив Данте, проскользнула дальше и погладила Бейли, когда овчарка вскочила, чтобы лечь на скамейку рядом с ней. – Ладно, я сижу.

Данте кивнул, а затем сделал короткую паузу, как будто обдумывая, с чего начать, прежде чем сказать: – Мэри, мой народ – другой.

– Твой народ? – неуверенно спросила она, скользнув взглядом по его темным волосам и оливковой коже. Это и его акцент заставили ее предположить, что он итальянец. Но и у индейцев была более темная кожа и черные волосы, а также острые скулы, как у него, и они часто называли свое племя своим народом. Склонив голову, она спросила: – Ты – индеец?

– Нет. Атлант.

– А? – Мэри непонимающе уставилась на него. – Ты имеешь в виду из Атланты, штат Джорджия?

– Нет, – сказал он с легкой улыбкой, а затем нежно взял ее руки в свои. – Ты слышала об Атлантиде?

– Атлантида? – медленно повторила она. – То место, которое якобы существовало и погрузилось в океан или что-то вроде вечности назад. Это Атлантида?

– Да, – улыбнулся Данте, как будто был доволен, что она знает так много. – Атлантида. Мои предки были оттуда.

– Правда, – медленно произнесла она. – И кто тебе это сказал?

– Мне сказал мой дед Никодимус.

Мэри медленно кивнула и покачала головой. «Бабушки и дедушки рассказывали своим внукам всякие восхитительные истории, чтобы развлечь их или сделать себя более интересными, чем они были на самом деле. Большинство детей выросли и поняли, что они должны принимать эти рассказы с недоверием. Данте, очевидно, все еще верил им. Бедняга», – подумала она.

– Он рассказал нам с Томаззо об Атлантиде, – продолжал Данте, – о высоких зданиях, построенных из белого камня, найденного только там. О ползучих лозах, которые быстро росли, чтобы покрыть здания, помогая изолировать их от жары. Он сказал, что каждое лето они будут распускать прекрасные цветы, очень похожие на те, которые мы сегодня называем азалиями, но больше.

– Данте, – мягко сказала она, – даже если бы Атлантида существовала, твой дедушка не мог бы знать, как она выглядела. Никто не знает, существовала ли она на самом деле, не говоря уже о том, как она выглядела.

– Он знает. Он жил там, – тихо возразил Данте.

– Ах, милый, – пробормотала она с жалостью. – Ты, конечно, знаешь, что Атлантида должна была рухнуть в море много веков назад?

– Да.

– Ну, тогда твой дедушка не мог этого сделать…

– Мой народ другой, – перебил он, повторяя свои прежние слова, – они были технологически развиты, Мэри. Они были изолированы от остального мира и создали транспорт еще до того, как остальной мир придумал колесо. И с научной точки зрения они продвинулись дальше, чем остальной мир даже сегодня.

– Данте, – сказала она со вздохом, пытаясь высвободить свои руки, но он не отпускал.

– Пожалуйста, просто позволь мне рассказать тебе, – настаивал он тихо, – это в любом случае будет звучать невероятно и немыслимо, и я знаю это, но позволь мне просто рассказать тебе.

Она поколебалась, но потом смягчилась и кивнула, расслабившись. Что плохого в том, чтобы позволить ему рассказывать ей истории, которые рассказывал ему дед? – Все в порядке. Продолжай.

– Спасибо, – сказал он, его губы изогнулись в очаровательной улыбке.

Это заставило Мэри попытаться снова вырвать ее руки. «Он был так чертовски красив, что на него было почти больно смотреть. Никто не должен быть таким красивым. Или пахнуть так хорошо», – мрачно подумала она, когда его запах донесся до нее, заставляя ее гормоны гудеть. Образы из ее прерванных снов прошлой ночью начали скользить в ее сознании: он склонился над ней, его обнаженная грудь была такой широкой и красивой, его волосы упали на их лица, как занавес, когда он поцеловал ее. Его руки скользили по ее телу, задирая футболку, лаская ее ...

«Черт», – подумала Мэри, останавливая свой своенравный мозг. Как она сюда попала? Держась за руку с красивым молодым жеребцом вдвое моложе ее и вожделея его, как двадцатилетняя девчонка, подскочившая на гормонах? Она была грязной старухой!

– Как я уже сказал, люди Атлантиды были гораздо более развиты в научном отношении, – снова начал Данте, полностью забыв о ее внутреннем смятении. – У них были лекарства от многих болезней, которых у нас до сих пор нет. Но незадолго до падения Атлантиды они начали работать с нанотехнологиями.

Когда он остановился и, поколебавшись, неуверенно, Мэри догадалась, что он пытался решить, как объяснить что это такое и сухо сказала: – Я знаю, что такое нанотехнологии. Или, по крайней мере, имею достаточно информации, чтобы следить за этой историей.

Данте расслабился и снова улыбнулся.

Мэри проследила за движением его губ, заметив, что на лице у него растет серьезная щетина, и, к большому удивлению, она тоже чертовски хорошо смотрелась на нем. Она, вероятно, заметила бы это раньше, если бы старательно не избегала смотреть ему прямо в глаза все утро из-за ночи жарких снов. Теперь Мэри смотрела и думала, что это, вероятно, опасно. Ей захотелось провести пальцами по его лицу, чтобы увидеть, будет ли щетина, украшающая его лицо, такой же приятной, как и выглядела. К счастью, она была спасена от самой себя, когда он снова заговорил, привлекая ее внимание к своим словам, а не к тому, насколько он красив.

– Они достигли точки, где они экспериментировали с использованием нанотехнологий в здравоохранении, – продолжил Данте, – у них были биоинженерные наночастицы, которые, попав в человеческое тело, могли использовать человеческую кровь для размножения и восстановления себя, работая над исцелением и восстановлением человеческого тела. Например, если у кого-то был рак, нано распознали эти клетки как не принадлежащие и уничтожили бы их, а если человек был ранен, они залечили бы раны и так далее.

Мэри удивленно подняла брови. Это звучало как удивительное изобретение, если это было возможно. Она просто не думала, что это возможно. Эти наночастицы должны быть запрограммированы с каждым небольшим кусочком знаний о человеческом теле, было слишком много информации, чтобы вставить во что-то меньшее, чем головка булавки. Однако она придержала язык.

– Но из-за дефекта в конструкции нано возникли неожиданные побочные эффекты, – серьезно сказал он.

– Какого рода? – уточнила Мэри с любопытством, хотя знала, что все это неправда.

Данте сделал паузу и нахмурился, и она задалась вопросом, выдумывает ли он ответ, а затем он сказал: – Человеческое тело атаковано многими различными болезнями и недугами: рак, диабет, болезнь Альцгеймера, менингит и так далее. Кроме того, человек может получить около миллиона различных травм – от инсульта до колото-резаных ранений легкого. Программирование наночастиц, специфичных для каждой возможной потребности, означало бы создание сотен или даже тысяч наночастиц, специфичных для каждой болезни или травмы.

– Более того, – сухо ответила Мэри. Она даже не могла предположить, от скольких болезней и травм могут страдать люди. Когда-то она читала, что в мире существует не менее ста тысяч болезней. Сколько травм можно добавить к этому? Создание такого количества программ для нанотехнологий было бы титанической задачей.

– Да. Таким образом, вместо того, чтобы программировать наночастицы для каждой конкретной потребности, ученые разработали программу, которая включала информацию, как для мужских, так и для женских тел на их пике, и запрограммировала наночастицы с директивой обеспечить, чтобы их хозяин был в их пиковом состоянии, а затем самоуничтожится. В этот момент они были бы смыты из тела естественным образом, как и все мертвые клетки.

Мэри кивнула. – Разумно.

– Они так и думали, – весело согласился он. Однако все пошло не совсем так, как они планировали. Наночастицы – это, в конечном счете, машины, а машины очень буквальны, поэтому, если вы дадите их семидесятилетнему человеку с раком, они не только уничтожат рак, но и вернут его тело в пиковое состояние, в котором они были запрограммированы.

Мэри вопросительно подняла брови, не видя в этом проблемы. Подтянутый семидесятилетний мужчина был бы хорошим результатом.

– Как оказалось, человек находится на пике своего развития в возрасте от середины до конца двадцати годов, – тихо сказал он, – и поэтому нано работали так, чтобы вернуть своих хозяев на этот пик.

Мэри медленно откинулась на спинку стула, слушая его слова. Он говорил о том, что в мифической стране они создали своего рода мифический научный источник молодости.

– Но даже после того, как они это сделали, наночастицы не самоуничтожились и не вышли из тела, – продолжил он, – так как тело постоянно подвергается атаке окружающей среды, воздуха, которым мы дышим, солнца или просто течения времени, нанотехнологии просто не могли заставить тело оставаться на том уровне, что они считали своим пиком, достаточно долго, чтобы самоуничтожиться. Они заканчивали ремонт только для того, чтобы обнаружить, что несколько клеток умерли от воздействия солнца или просто потому, что они достигли своего оптимального возраста. Таким образом, нано оставались в носителе, продолжая работать и ремонтировать его. Их хозяева никогда не болели, нестарели, и если они были ранены, нано быстро восстанавливали их.

Мэри с легким вздохом выдохнула, думая, «как жаль, что все это неправда, потому что это было бы потрясающе. А может, и нет», – подумала она в следующий момент. Она прожила долгую жизнь, многое пережила и многое повидала, и, честно говоря, Мэри немного устала. Не то чтобы она была склонна к самоубийству или чему-то в этом роде, но смерть начинала казаться ей чем-то вроде передышки или отдыха, а не страшным концом, как она всегда думала в молодости.

– Вот так я и выжил, когда меня раздавил твой RV, – объявил Данте.

Мэри моргнула и снова посмотрела на него.

– Что? – резко спросила она.

– Я был тяжело ранен в аварии, – тихо сказал он, – моя левая нога была раздроблена, одно легкое пробито, у меня было сломано несколько ребер, и я почти уверен, что несколько моих органов были раздроблены или, по крайней мере, серьезно повреждены. Шины разорвали мою кожу в нескольких местах, и нано просто не могли закрыть все, прежде чем я потерял много крови. В конце концов, им нужна кровь, чтобы работать, и я быстро терял ее.

Он пожал плечами. – Если бы я был смертным, то, думаю, умер бы быстро. Но это не так, и когда ты привела ко мне врачей, я питался от них, и нанотехнологии начали работать всерьез. Конечно, я не мог взять у них столько крови, сколько мне нужно. Это убило бы их, поэтому я приказал женщине привести …

– Подожди, подожди, подожди, – раздраженно перебила Мэри. – Что значит, ты питался ими?

– Их кровью, – объяснил он и напомнил ей, – нанотехнологиям нужна кровь, чтобы делать свою работу, а также для питания.

– Их кровь, – повторила она шепотом, затем наклонила голову и спросила: – Ты говоришь, что леди-доктор забрала тех мужчин из закусочной, чтобы ты мог ...

– Чтобы я мог ими питаться, – объяснил он, кивнув. – Я тоже питался от врачей «Скорой», и между ними, дальнобойщиками и врачами, я набрал достаточно крови, чтобы нанотехнологии могли сделать необходимый ремонт. К счастью, мы с Томаззо всегда были быстрыми целителями. Другому бессмертному потребовалось бы больше времени, чтобы позволить нанотехнологиям сделать необходимый ремонт, но... – он замолчал и настороженно посмотрел на нее, когда Мэри выругалась себе под нос.

Она провела по ней усталой рукой через свои короткие волосы и покачала головой с отвращением, пробормотав: – Ты как чертовы американские горки, Данте. А я – чертова идиотка.

– Ты не идиотка, – возмутился он.

– Да, – заверила его Мэри, высвобождая свои руки и подталкивая Бейли встать. – Ты появился в моем трейлере с безумными историями о похищении и побеге, и я, как идиотка, поверила тебе, – указала она, – по крайней мере, до тех пор, пока ты не начал разглагольствовать о чтении и контроле над разумом. Я немного поумнела и решила, что, возможно, ты не невинная жертва, а сумасшедший. Но что мне теперь делать? Позвонить в полицию, как сделала бы любая умная женщина? Нет, я позвоню этому идиоту, твоему другу.

– Э ... – откашлялся он. – Может быть, лучше не называть Люциана так в лицо. Он обидится и, без сомнения, скажет или сделает что-нибудь плохое, и мне не хотелось бы его убивать. Это вызовет проблемы в семье.

Мэри проигнорировала его замечание и продолжила: – Этот идиот-друг поддерживает тебя, утверждая, что ты действительно умеешь читать и контролировать мысли, и я думаю, хорошо, может быть, как Горацио, есть больше вещей на небе и на Земле, чем я когда-либо мечтала, и я возвращаюсь к тому, чтобы, по крайней мере, признать, что это возможно, и поверить, что тебя похитили. – Она пристально смотрела на него. – Но потом ты придумываешь это? Я должна поверить, что ты какой-то новый вампир?

– Бессмертный, – мягко поправил он.

– Вампир, – отрезала Мэри. - Давай называть вещи своими именами. Ты утверждаешь, что выпил кровь тех людей на стоянке грузовиков, и тебе стало лучше, твои сломанные ребра и раздробленные органы зажили. Значит, ты – вампир, – выплюнула она и добавила: – И я в это не верю, так что иди и продай это какой-нибудь глупой девчонке, которая не видит дальше своих гормонов.

Данте нахмурился, затем наклонил голову и сказал что-то, что, она была уверена, было ругательством по-итальянски. Вздохнув, он вытащил резинку, которой завязал волосы на затылке, и провел руками по длинным волосам, как будто у него болела голова, прежде чем пробормотать: – Ты самая ужасная женщина.

– Так что, контролируй меня, – сухо предложила Мэри, хватая кружку кофе и вставляя ее в единственный кофейный сервер. Она поставила в кофеварку одноразовую чашку, закрыла ее, включила и стала ждать, пока сварится кофе.

– Я уже говорил тебе, что не могу ни читать, ни контролировать тебя, – терпеливо сказал Данте.

Мэри недоверчиво фыркнула. – Ты мне много чего рассказывал.

– И все, что я сказал тебе, было правдой, Мэри. Я бы не стал тебе лгать.

– Все мужчины лгут, – прорычала она. – По крайней мере, я усвоила этот жизненный урок.

– Не суди обо мне по поведению своего мужа, – зарычал Данте в ответ, звуча разъяренно. И гораздо ближе, заметила она и, обернувшись, обнаружила, что он тоже встал и стоит прямо позади нее, его лицо покраснело от гнева, а руки сжались, как будто он хотел ударить что-то.

– Все мужчины, которых я знала, обманывали и лгали, – мрачно сказала она. – Мой отец, мой муж ... даже Дэйв, если верить тебе.

– Мэри…

– Почему тебя волнует, что я думаю? – огрызнулась она. – Я удивлена, что ты все еще здесь. Я спасла тебя от похитителей. Почему бы тебе не найти своих друзей и не пойти за братом? Я знаю, что ты хочешь этого.

– Да, – мрачно признался он. – Однако я не могу оставить тебя, пока есть возможность, что мои похитители будут преследовать тебя в поисках меня.

– О да, мы – приманка. Я забыла, – пробормотала она, поворачиваясь к кофеварке.

Данте тут же схватил ее за руку и отшвырнул назад. – Ты не приманка. Я – приманка. Ты... – Он сделал паузу, разочарование отразилось на его лице, а потом он громко зарычал от разочарования и потянул ее вперед.

Глава 9

Мэри ахнула от удивления и схватила его за руки, когда споткнулась об него, а затем замерла, когда его рот внезапно накрыл ее рот. Ничто во снах прошлой ночи не подготовило ее к этому поцелую. Она думала, что они были горячими и возбуждающими в ее снах, но на самом деле они были теплыми по сравнению с ощущениями, которые взорвались внутри Мэри, когда Данте воспользовался ее испуганным вздохом и скользнул языком в ее рот.

Несмотря на все свои убеждения насчет разницы в возрасте и лекции, которые она читала самой себе, Мэри не колебалась ни секунды под натиском страсти, которая пронзила ее, прежде чем обнять его за плечи и поцеловать в ответ со всей силой, которую он изливал. Когда Данте в ответ немедленно подхватил ее под ноги и, приподняв, усадил на кухонный стол, она обхватила его ногами и притянула еще ближе, чем он уже был. Чувствуя, как твердое доказательство его ответа на их поцелуй прижимается к ней, она застонала в его рот и еще крепче обхватила его ногами, ее руки двигались то по его плечам, то вниз по груди, чтобы почувствовать и сжать его твердые грудные мышцы.

Данте зарычал в ответ, звук вибрировал у нее во рту и посылал покалывание по всему телу. Это заставило ее опустить руки и потянуть его за футболку, страстно желая ощутить его горячую плоть под своими пальцами.

Данте немедленно прекратил целовать ее, чтобы помочь с ее усилиями, потянул футболку вверх и стащил ее через голову. Его волосы на мгновение застряли в вырезе, а затем упали на лицо, как занавес, когда он отбросил ткань. Мэри быстро запустила пальцы в шелковистую массу и притянула его к себе, чтобы снова поцеловать. Но она не могла перестать прикасаться к нему. Ее руки болели от желания пробежаться по его теплой коже. Он чувствовал себя так хорошо, его поцелуи были такими горячими, и от него пахло так, как должен пахнуть каждый мужчина. Мэри разрывалась на части, желая его поцелуев, но и желая оттолкнуть его, посмотреть на него и почувствовать его. Это было безумие, полное безумие, и она могла бы с радостью утонуть в нем.

Она смутно ощущала руки Данте на поясе ее шорт, и почувствовала, как он расстегнул их, и все же она все еще задыхалась от удивления, когда его рука скользнула между тканью и ее кожей, чтобы коснуться ее. Мэри на мгновение замерла, ее руки и рот замерли, затем отстранилась и закричала, когда он достиг ее сердцевины, и его пальцы скользнули по центру ее возбуждению.

Данте немедленно наклонил голову, чтобы поцеловать ее снова, его язык проник в нее в согласии с его лаской, и Мэри отказалась от своих ласк, чтобы обнять его за плечи. Ее спина автоматически выгнулась, заставляя его наклониться над ней, когда она уперлась ногами в переднюю стенку шкафа, подталкивая бедра навстречу его прикосновениям. Это действие каким-то образом ослабило ткань ее шорт, давая ему больше места, и Данте немедленно скользнул одним пальцем в нее, продолжая ласкать ее бугорок большим пальцем.

Мэри снова прервала поцелуй и откинула голову, выкрикнув от удовольствия, ее тело начало вибрировать и трястись. Она приближалась к оргазму, которого никогда не испытывала во сне прошлой ночью, благодаря тому, что Бейли постоянно будила ее, и в этот момент кто-то постучал в дверь трейлера.

Они с Данте застыли на месте, их глаза встретились и встретились на мгновение, прежде чем снова раздался стук, и реальность обрушилась на Мэри. Кто она, кто он, где она и что она делает – все вдруг полилось на нее, как ведро холодной воды.

– Мэри, – отчаянно прошипел Данте, но было слишком поздно, она уже отталкивала его от себя.

Соскользнув со стола прежде, чем он успел ее остановить, Мэри отошла на несколько шагов, на ходу застегивая шорты. Затем она быстро провела пальцами по волосам и позвала: – Заходи.

Только произнеся эти слова, Мэри поняла, насколько это было глупо. Сейчас день, ворота кемпинга открыты, и за дверью могут стоять похитители. «Если похитители действительно существуют», – подумала она, глядя, как открывается дверь. Она немного расслабилась, когда Дэйв появился в поле зрения.

– Я уже начал думать, что вас здесь нет, – весело сказал Дейв, переводя взгляд с нее на Данте.

– Я спала, а Данте был в ванной, когда ты постучал. Я вышла из спальни как раз в тот момент, когда он вышел из ванной, – бойко солгала Мэри, гадая, поверит ли он ей или услышал их, когда подходил. Даже если бы он этого не сделал, они, вероятно, выглядели так, будто делали именно то, что делали. Конечно, губы Данте распухли от их поцелуев, его лицо все еще было красным, и он все еще был топлесс и щеголял выпуклостью в джинсах, которую нельзя было принять за бумажник.

К счастью, он стоял спиной к Дейву и смотрел на нее, так что только ее состояние могло выдать их. Мэри надеялась, что ее заявление о том, что она спала, скроет любое помятое состояние. «Если ее губы распухли, и она покраснела ... ну, они все старели, и свет в фургоне был не так уж хорош в данный момент. Возможно, Дейв не заметит», – с надеждой подумала она.

– Простите, что побеспокоил вас. Ты упоминала, что плохо спала прошлой ночью. Я бы дал тебе поспать, если бы знал, – извиняющимся тоном заверил ее Дэйв, затем иронично улыбнулся и добавил: – Нам бы действительно пригодились таблички «Не беспокоить», как в отелях, но для RV. Тогда бы мы знали, когда не надо беспокоить гостей.

Мэри вежливо улыбнулась этому предложению и просто ждала, когда он объяснит причину своего прихода. Обычно она была бы более дружелюбной, но то, что Данте рассказал ей об этом мужчине, сейчас было у нее в голове, и она смотрела на него по-другому.

– Я просто зашел сказать Данте, что у бассейна есть группа молодых людей, – объявил Дэйв в тишине, а затем подмигнул Данте, когда он повернулся к нему лицом и добавил: – Много красивых девушек в группе тоже. Ты мог бы присоединиться к ним. Так Мэри сможет навестить нас с Кэрол.

– Звучит неплохо, – тут же согласилась Мэри, которой не терпелось побыть одной и привести себя в порядок. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя после того, что случилось, и понять, как убедиться, что это не повторится, а также как она должна вести себя с Данте сейчас.

Мэри смотрела на Дэйва, поэтому заметила, что выражение его лица внезапно стало пустым, прежде чем он повернулся и закрыл дверь фургона. Затем он повернулся и просто стоял с тусклыми глазами и невыразительным лицом.

– Дэйв? Ты в порядке? – неуверенно спросила она, подходя к Данте, чтобы лучше видеть мужа Кэрол, когда он просто стоял неподвижно. Когда Дэйв никак не отреагировал на ее вопрос, Мэри посмотрела на него с недоумением, затем перевела взгляд на Данте и заметила сосредоточенность на его лице, когда он смотрел на Дэйва. Она медленно оглянулась на Дэйва, и на мгновение ей показалось, что Данте действительно контролирует его. Но верить в это означало покупать его глупости о том, что он вампир, и она просто не могла принять это. Сжав губы, она выгнула бровь, глядя на Данте.

– Что это? – с отвращением спросила Мэри. – Шутка, которую вы запланировали вместе за завтраком?

Данте не ответил, но Дэйв внезапно опустился на четвереньки и залаял на них, затем опустил голову, чтобы начать лакать воду из миски Бейли. Когда он это сделал, Бейли, которая в какой-то момент вскочила на сиденье, подняла голову и с интересом посмотрела на него. Но потом она просто опустила голову и закрыла глаза.

– Дэйв! – с ужасом воскликнула Мэри и шагнула к нему, затем остановилась и с ужасом повернулась к Данте.

– Прекрати! – потребовала она, встав перед ним и ударив его кулаком в грудь. – Прекрати сейчас же!

Данте поймал ее руки прежде, чем она смогла ударить его снова, и посмотрел мимо нее на Дэйва.

Мэри оглянулась через плечо и увидела, что Дэйв поднимается на ноги. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, и он ничего не говорил, просто подошел к ступенькам, ведущим к двери, и замер на месте. Она повернула голову к Данте и сердито посмотрела на него. – Если ты действительно контролируешь его, и это не какой-то трюк, который вы вдвоем состряпали, то ты чрезвычайно жесток, – пробормотала она, пытаясь высвободиться из его объятий.

Данте просто держал ее руки и пожимал плечами. – Он невредим.

– За исключением его гордости, – отрезала она, снова пытаясь выдернуть руки. – Ты заставил его вести себя как собака.

– Его гордость в порядке. Он не вспомнит этого, – мягко сказал Данте, и затем его голос стал холодным, он добавил, – хотя было бы правильно, если бы я оставил ему память. Он обнюхивал тебя, как собака, все утро.

– Что? – недоверчиво Мэри вскрикнула. – Он не мог! Он пошел с нами в ресторан и присоединился к завтраку со своей женой, – сказала она многозначительно, – Дейв и Кэрол женаты уже много лет.

– Дэйв вожделел тебя много лет, – сухо возразил Данте. – И в этом году планировал воспользоваться тем, что Джо уже нет, напоить тебя и воспользоваться тобой, когда он так любезно предложил подвезти тебя к трейлеру прошлой ночью. То, что я был с тобой и в любой момент мог вернуться с Бейли, – единственная причина, по которой он не попытался сделать это прошлой ночью. Но на этот раз он пришел сюда с намерением отправить меня «повеселиться с молодыми людьми в бассейне», чтобы он мог попробовать это сейчас. Это действия человеческой собаки.

– Он собирается взять меня обратно, чтобы навестить Кэрол, – напомнила она ему с раздражением. Данте говорил как ревнивый любовник, что было просто смешно. Он не был ее любовником ... черт возьми, за все годы их брака Джо ни разу не выказал ни капли ревности. Зачем это молодому человеку, если они едва знали друг друга?

– Кэрол нет в офисе, – твердо сказал Данте. – Она поехала в город за почтой. Он не собирался брать тебя никуда, кроме как в постель. Он и есть собака, – прорычал он, потом посмотрел на Дэйва и добавил: – Хотя мне кажется, что это оскорбление Бейли и ей подобных. Она никогда бы не вела себя так отвратительно.

Мэри изумленно уставилась на него, потом обернулась и снова посмотрела через плечо на Дэйва, прежде чем слабым голосом произнести: – Я в это не верю.

– Тем не менее, это правда, – тихо сказал Данте. – Он считает, что ты старше Кэрол и, как и я, что у тебя красивая улыбка и фигура. Он вожделел тебя десятилетиями, и только присутствие Джо помешало ему сделать это раньше. Он боялся, что твой Джо выбьет из него дух, если узнает.

Мэри покачала головой, не в силах в это поверить.

– Хотя, он почти рискнул и попытался переспать с тобой в тот раз, когда вы вчетвером отдыхали в коттедже на севере и все были в гидромассажной ванне. Ты вышла, завернулась в полотенце и пошла за вином для всех. Он последовал за тобой под предлогом, что ему нужно в туалет. Но, правда в том, что ты была пьяна, и он надеялся уговорить тебя на скорую руку. Однако Кэрол последовала за вами, чтобы узнать, не может ли она вам помочь, а он не смог.

Мэри напряглась. «Путешествие, о котором он говорил, было давным-давно. Лет пятнадцать назад», – подумала она. Она не сказала ему об этом и была уверена, что никто не упоминал об этом сегодня. Как он мог узнать об этом путешествии, не читая мыслей? До сих пор не веря, она покачала головой в отрицании.

– Что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя в том, что я говорю правду? – зашипел Данте от разочарования.

Мэри только опустила голову. Она понятия не имела. Возможно, он ничего не мог сказать, чтобы убедить ее. По правде говоря, у Мэри были серьезные проблемы с доверием, и она это знала.

Вздохнув, Данте отпустил ее и подошел к Дейву. Мэри медленно повернулась, хмурясь от беспокойства, когда увидела, что Данте остановился позади мужчины. Дрожь пробежала по ее спине в наступившей тишине, а затем Данте наклонился и наклонил голову к шее Дэйва.

Мэри растерянно заморгала. Планировал ли Данте целоваться со всеми? Сначала она, потом Дэйв. Кто следующий? Кэрол? Один из здешних рабочих? Какая разница, мужчина это или женщина?

Обиженная и внезапно рассерженная, Мэри бросилась вперед и схватила его за руку, чтобы оттащить от Дэйва. Данте выпрямился и повернулся к ней, она ахнула и сделала шаг назад. Это был Данте, но не Данте. Этот Данте выглядел точно так же, как и тот, которого она знала, за исключением того, что вместо обычных белых зубов, которые она видела так много раз, когда он улыбался, его клыки превратились в клыки, и теперь они были покрыты кровью.

«Кровь Дэйва», – поняла Мэри, взглянув на другого мужчину и увидев отметины на его шее. Они были копиями отметин, которые она заметила на шеях доктора Дженсона и нескольких водителей грузовиков, когда они вышли из фургона, улыбаясь и спокойно. Она вспомнила, что заметила такие же отметины и на одном из врачей машины скорой помощи.

Данте пошевелился, и Мэри резко взглянула на него. Заметив, что он снова переключил внимание на Дэйва, она взглянула на него и увидела, как тот спускается по трем ступенькам к двери. Он открыл ее и вышел из трейлера со спокойной улыбкой на лице, такой же, как у тех дальнобойщиков.

Мэри нервно отступила назад, когда Данте повернулся к ней, но его клыки исчезли, а вместе с ними и все следы крови.

– Теперь ты веришь? – спросил он, медленно продвигаясь вперед.

Мэри сглотнула и продолжила отступать, по одному шагу на каждый, когда он двигался вперед.

– Я – Атлант, – гордо сказал Данте. – Бессмертный. Мне нужна кровь, чтобы выжить. Обычно мы питаемся только упакованной кровью. На самом деле, это против наших законов, чтобы мы питались непосредственно от смертных, за исключением чрезвычайных ситуаций, когда мы без пакетов с кровью и нуждаемся в ней. Тогда мы сможем питаться смертными, как я только что.

– Дэйв, – слабо начала она.

– Все в порядке, и я не буду вспоминать об этом, пока не проведу с ним много времени, – мрачно сказал он.

– О, – выдохнула она и почувствовала, как подогнулись колени. Мэри была уверена, что упадет на пол, и даже попыталась приготовиться к удару, но она попятилась в спальню, и вместо того, чтобы упасть на пол, ее падение было прервано, когда она упала, чтобы сесть на кровать.

Мэри удивленно моргнула, подпрыгивая на мягкой поверхности, а затем снова моргнула, когда Данте немедленно опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои. Он начал было смотреть на нее, но затем остановился и, нахмурившись, посмотрел на ее руки. – Ты такая холодная.

Мэри издала звук, который мог означать что угодно. Даже она не знала, что это означало, кроме ее смятения в этот момент.

С беспокойством на лице Данте начал растирать ее руки. Как он это сделал, он сказал: – Мой брат и я родились в 1906 году. Мне больше ста лет. Я не могу читать или контролировать тебя. Среди моего народа это означает, что ты – спутница жизни для меня.

– Что такое спутник жизни? – с недоумением спросила она.

– Единственный человек, которого мы не можем читать или контролировать и с которым мы можем быть счастливы все наши дни. Наша пара на всю нашу долгую жизнь, – сказал он торжественно.

– И ты думаешь, что раз ты не можешь читать или контролировать меня, то я – твоя спутница жизни? – она спросила

– Это один из признаков, – просто сказал он.

– Какие еще признаки? – неуверенно спросила Мэри.

Данте перестал растирать ее руки и встретился с ней взглядом. – Общие мечты ... как те, что мы пережили прошлой ночью.

– Что? – Мэри непонимающе уставилась на него. – Ты хочешь сказать, что знаешь, с кем я была?..

– Я знаю, что нам снилось. Да, – торжественно прервал он. – Я был там с тобой каждый раз. Я держал тебя в объятиях и занимался с тобой любовью, пока мы спали, – помолчав, он поморщился и добавил: – Ну, я пытался, но каждый раз, когда мы приближались, Бейли будила тебя и ... – он остановился и настороженно посмотрел на нее, когда ее руки дернулись в его, и она издала сдавленный звук. Нежно сжав ее руки, он сказал: – Общие сны тоже являются признаком возможного спутника жизни. Вместе с общей страстью.

–Что это? – спросила она, не уверенная, что хочет знать. Все это было безумием. Она была уверена, что сошла с ума.

– Когда я целовал и трогал тебя ... – Данте сделал паузу, а затем сухо добавил: – Когда мы уже проснулись, прежде чем Дэйв прервал нас ... Я испытывал твое удовольствие, когда давал его тебе.

– Ты испытывал? – дрожащим голосом спросила Мэри, а когда он кивнул, нахмурилась и спросила: – Как?

– Я не уверен, – признался Данте. – Насколько мы понимаем, кажется, что удовольствие между спутниками жизни каким-то образом разделяется. Он отскакивает назад и вперед между ними, растет с каждым проходом вперед и назад, пока не становится подавляющим, и когда пара находит свое освобождение, оно обычно настолько подавляющее, что они оба ненадолго теряют сознание.

– О, – выдохнула Мэри и уставилась на него, не зная, что и думать. Через некоторое время, хотя, она сказала: – Но ты продолжаешь говорить о возможной спутнице жизни. Это не точно? – спросила она, пытаясь понять, о чем он говорит. – Это просто возможно?

– Да, конечно ... – Данте поколебался, потом вздохнул и сказал: – Правда в том, что для меня ты – спутница жизни. Но решение за тобой, согласна ли ты быть той спутницей жизни, с которой я могу разделить свою долгую жизнь.

Глаза Мэри расширились. Он произнес слово «спутница жизни» так, словно это было что-то особенное, даже священное.

Подняв ее руки, он поцеловал костяшки пальцев, затем встретился с ней взглядом и торжественно сказал: – Ты – моя спутница жизни, Мэри. И я хотел бы заявить на тебя права. Примешь ли ты меня таким?

Голос Данте звучал так, словно он произносил какую-то брачную клятву, и Мэри уставилась на него, ее сердце билось в горле. Ей хотелось броситься к нему и сказать «Да», а потом сорвать с него одежду, но ... покачав головой, она прошептала: – Но я такая старая.

Ее слова вызвали нежную улыбку на его лице, и он указал. – Ты почти вдвое моложе меня.

– Ах да, – пробормотала она, прикидывая в уме. Родившийся в 1906 году, он был почти на пятьдесят лет старше ее. Это ошеломляло. На вид ему было не больше двадцати пяти, и она сказала: – Но ты выглядишь молодо.

– О, Мэри, – раздраженно сказал Данте, затем слегка улыбнулся и продолжил: – Я прожил долгое время и многое повидал. Я научился не судить о человеке по количеству морщин или нескольким седым волосам. – Переложив ее руки в свои, он другой рукой приподнял ее лицо, пока она не встретилась с ним взглядом, а затем сказал: – Морщинки от смеха и гусиные лапки говорят о том, что ты умеешь радоваться жизни, а шрамы и отметины, оставленные временем, показывают, что ты прожила жизнь.

«Это так мило», – слабо подумала Мэри ... – У меня растяжки, – смущенно призналась она.

Данте пожал плечами. – Они показывают, что ты любишь жизнь и получаешь от нее удовольствие.

– Да. Слишком много, – пробормотала Мэри себе под нос. Она давно отказалась от борьбы за молодость и никогда не жалела об этом так сильно, как в тот момент, когда столкнулась с возможностью того, что Данте увидит ее обнаженной.

– Никогда не бывает слишком много удовольствия, – торжественно заверил он, снова привлекая ее внимание к себе.

Мэри прищурилась, глядя на ровную линию, и сказала немного язвительно: – Это звучит как аргумент, который змея использовала бы в Эдемском саду, чтобы соблазнить Еву.

Отпустив ее руки, Данте положил ладони по обе стороны от ее ног и обхватил их за бедра, затем хрипло спросил: – Ты испытываешь искушение?

Да поможет ей Бог, поняла Мэри. Это было безумие. Он говорил ей, что вампиры существуют, что он стар и просто выглядит молодым. И вот он стоит перед ней на коленях, прекрасный Адонис с оливковой кожей, утверждая, что его не волнует, что она не какая-то милая девушка с идеальным телом и упругими сиськами. Он хотел ее.

– Пожалуйста, Мэри, – мягко сказал он.

Она перевела взгляд с его мускулистой груди на лицо и слегка кивнула. По правде говоря, Мэри даже не была уверена, что опустила голову больше чем на четверть дюйма, но ему этого было достаточно. Он рванулся вверх, как волна, его губы накрыли ее рот, когда он поймал ее в свои объятия, поднял ее и понес обратно на кровать, прежде чем опуститься и лечь наполовину на нее, наполовину на кровать рядом с ней.

Мэри застонала от сочетания его поцелуя и ощущения его внезапно блуждающих рук. Они были повсюду, один удерживал ее голову на месте, пока он наслаждался ее ртом, другой скользил от одной груди к другой, а затем скользил вниз, прижимая ткань ее шорт к ее сердцевине. Мэри задыхалась, вздрагивала и стонала по очереди, выгибаясь навстречу его ласкам, в то время как ее собственные руки нетерпеливо тянулись к нему, сначала хватая его за плечи в попытке полностью прижать его к себе. Когда это оказалось невозможным, она провела руками вниз по его груди и животу, а затем, наконец, между его ног, чтобы найти место в его джинсах, которое снова выпирало наружу, как будто стремясь добраться до нее.

Данте застонал ей в рот и сильнее прижался между ее ног, когда она дотронулась до него через джинсы. Но как только она потянулась к застежке его джинсов, он внезапно прервал их поцелуй, чтобы скользнуть вниз по ее телу, лишая ее этого выбора. Прежде чем она успела возразить, он сдернул с нее топ и задрал его.

Задыхаясь от тревоги, Мэри оставила попытки добраться до него и вместо этого переключила свое внимание на то, чтобы попытаться вернуть футболку вниз. Поцелуи – это одно, но ей все еще не нравилась мысль о том, что он увидит ее старое тело.

Тем не менее, Данте схватив обе ее руки в свои, отодвинул их в сторону и снова задрал ее футболку, затем потянул лифчик в сторону, освобождая одну грудь. Он сделал короткую паузу, впитывая ее, затем поднял на нее глаза и прошептал: – Прекрасная.

Мэри уставилась на него, затем испуганно втянула воздух, когда он опустил голову и вцепился в обнаженную грудь, жадно втягивая сосок ртом, пока его рука сжимала и мяла мягкую плоть вокруг него. Мэри прикусила губу и повернула голову на кровати у огня, которым он дышал над ее нежной плотью, затем вскрикнула и выгнулась дугой на кровати, когда его колено внезапно скользнуло между ее коленями и начало прижиматься к ее сердцевине.

– Данте, пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе, – умоляла Мэри, пытаясь высвободить руки. Ей отчаянно хотелось обнять его. На самом деле, она хотела сорвать с него штаны, схватить за волосы и приподнять его голову, чтобы снова поцеловать, когда он погрузится в нее, но он не хотел этого. Одной рукой он по-прежнему держал ее руки над головой, но другой оставил ее грудь в поле зрения своих губ и опустился, чтобы расстегнуть шорты. Она почувствовала, как щелкнул замок, и молния скользнула вниз, а затем он стянул ее шорты до колен.

Мэри вскрикнула, когда он убрал тряпку.

– Si, cantare per me. Спой для меня, – пробормотал Данте, лаская ее возбужденный сосок. Но его слова заставили Мэри понять, что они находятся в трейлере с хлипкими стенами и любой прохожий может услышать их. Вместо того чтобы «петь для него», она повернула голову в сторону и укусила собственное плечо, пытаясь заставить себя замолчать. А потом она закричала в плоть, которую только что укусила, когда его палец скользнул в нее.

– Боже, Мэри, - прорычал Данте. – Sei cosi stretto, ты такая тугая. Я хочу быть внутри тебя.

– Да, – выдохнула Мэри, но вместо того, чтобы встать на дыбы и сделать это, он продолжал входить в нее пальцем и ласкать одновременно, усиливая напряжение, пока Мэри не подумала, что умрет, если он не займется с ней любовью.

– Данте, пожалуйста, – почти рыдала она, ее бедра танцевали под его ласками. – Пожалуйста, ты мне нужен.

– Да, Мэри, – пробормотал он, поднимая голову. Он сделал паузу, чтобы снова поцеловать ее, затем выпрямился, опустился на колени и потянулся к застежке джинсов, когда кто-то постучал в дверь.

Они оба замерли, глядя друг другу в глаза.

– Нет, – выдохнул Данте, но стук повторился, и Мэри прикусила губу и посмотрела вдоль тела на дверь, когда Бейли спрыгнула со скамейки и двинулась к двери, чтобы встать на дыбы и лаять на нее. Верный признак того, что это был кто-то из ее знакомых.

– Если это снова Дэйв, клянусь, я сделаю больше, чем заставлю его лаять и пить из тарелки Бейли, – прорычал Данте, слезая с кровати. – Я заставлю его лизать собственные яйца.

– Ты не сделаешь этого, – выдохнула Мэри, слезая с кровати и натягивая шорты.

– Ты права. Он, вероятно, не смог бы дотянуться до них, – мрачно сказал Данте, застегивая джинсы.

Покачав головой, Мэри надела шорты, быстро провела пальцами по волосам и бросилась вперед, чтобы первой добраться до двери. Если это был Дэйв, она должна была убедиться, что он не зайдет в фургон ... для его же блага.

– Вот ты где, – весело сказала Кэрол, когда Мэри открыла дверь трейлера. Когда Мэри улыбнулась и отступила назад, Кэрол вошла в RV, неся большую коробку, и резко остановилась, как только увидела ее. Ее глаза тут же расширились, а рот сложился в изумленную букву «О». – О, ты…я ... ты ...

– Я занималась гимнастикой, – выпалила Мэри, не совсем понимая, что видит женщина, но надеясь, что это все объяснит.

– Si, она очень много работала, – добавил Данте, совершенно невозмутимо. Затем он встал между ними, повернувшись спиной к Кэрол, быстро заправил грудь Мэри обратно в лифчик и поправил ее футболку. И он ухмылялся, черт возьми.

Мэри со вздохом закрыла глаза и задумалась, когда же она потеряла контроль над своей жизнью. Или она потеряла рассудок?

– Она не вспомнит, что видела, – нежно прошептал Данте ей на ухо. Потом он отступил в сторону, и она увидела, что на лице Кэрол появилось то же самое выражение, что и у Дэйва. Мэри вздохнула с облегчением, но тут же выпрямилась, когда Кэрол снова стала двигаться, словно кто-то нажал на кнопку у нее на спине.

– Я поехала в город за почтой, и там вас ждали две коробки, – весело объявила Кэрол, кивнув на тяжелую коробку, которую она несла, прежде чем добавить: - другая все еще в гольф-каре.

Данте немедленно подошел к коробке, которую несла Кэрол. Он поставил ее на обеденный стол, а потом пошел за второй коробкой из гольф-кара.

– О, Спасибо, Кэрол, – пробормотала Мэри, когда Данте быстро вернулся со второй коробкой и поставил ее на стол. Она с любопытством разглядывала коробки, гадая, что в них, но она также думала, что Данте, очевидно, говорил правду. Кэрол не была в офисе. Дейв лгал.

– Пожалуйста, – непринужденно ответила Кэрол и спросила: – Вы не видели Дейва? Он собирался уладить проблему с одним из туристов, когда я уехала, и до сих пор не вернулся.

– О... Э ... – Мэри с тревогой посмотрела на Данте, обеспокоенная тем, что он что-то сделал с этим человеком. Или заставил человека сделать что-то с собой под его влиянием.

– Кажется, он упоминал о том, чтобы спуститься к реке, – мягко сказал Данте в ответ на ее взгляд. Когда Мэри подозрительно прищурилась, он добавил: – Покормить птиц.

Мэри немного расслабилась, и повернулась к Кэрол с натянутой улыбкой, когда женщина сказала: – Ну, тогда, я думаю, мне лучше пойти и найти его. Он забудет то, чтобы нужно поесть, в противном случае.

– Уже обед? – удивленно спросила Мэри. Казалось, они только что позавтракали.

– Почти, – беспечно ответила Кэрол, выходя из фургона.

Мэри отмахнулась от нее и закрыла за ней дверь, затем повернулась и подозрительно посмотрела на Данте. – Ты действительно послал его кормить птиц?

– Да.

– И это все? – спросила Мэри, прищурившись.

Данте нахмурился, но затем поморщился и неохотно признался: – Я, возможно, внушил ему, что, пока он там, внизу, он, возможно, упадет ... два или три раза, – пробормотал он и, когда она открыла рот, быстро добавил: – Ему нужно было остыть.

– Ты это сделал, не так ли? – спросила Мэри с неожиданным весельем. Он был так похож на маленького мальчика, которого застали врасплох в тот момент.

– Да, я это сделал, – уверил ее Данте. – Кроме того, это лучше, чем он заслужил за свои мысли. Ты – моя.

– Неужели? – тихо спросила она.

– О да, – заверил он ее и заключил в объятия. Он как раз наклонил к ней голову, когда Бейли заскулила и постучала в дверь.

Они оба на мгновение закрыли глаза, а потом Мэри неохотно высвободилась из его объятий. – Она должна выйти.

Она повернулась, чтобы снять поводок с крючка, но Данте наклонился и забрал его у нее, целуя ее в ухо и шепча: – Я сделаю это.

– Спасибо тебе. – Мэри улыбнулась и отошла в сторону, чтобы он мог надеть поводок Бейли. Когда он закончил и выпрямился, чтобы выйти за дверь, она сказала: – Я приготовлю обед, пока вы заняты.

– В этом нет необходимости, – небрежно бросил он, пропуская Бейли вперед. – Я уже знаю, чего хочу.

– И что это? – спросила она, нахмурившись, гадая, собирается ли он вернуться в ресторан на обед или хочет сосисок или гамбургеров на барбекю.

– Ты, – прорычал Данте и схватил ее за руку, чтобы притянуть к себе для очень глубокого поцелуя, который оставил ее дрожащими ногами и тяжелым дыханием. Отпустив ее руку, он позволил своим пальцам скользнуть под низ ее шорт и прошелся по ней через трусики. Пока он ласкал ее через хлипкую ткань, он пробормотал: – Я раздену тебя догола, уложу на стол и буду доставлять тебе удовольствие своим ртом, пока мы оба не закричим от страсти и не потеряем сознание.

Тяжело дыша, Мэри ухватилась за стойку, чтобы не упасть, когда он убрал руку. Она смотрела ему вслед широко раскрытыми глазами, когда он повернулся, чтобы уйти, и все еще смотрела, когда дверь с лязгом захлопнулась за ним.

Мэри с минуту стояла неподвижно, потом глубоко вздохнула и опустилась на верхнюю ступеньку. Все ее тело вибрировало, а голова кружилась от образов, которые он вложил в ее сознание. Боже милостивый, он убьет ее этой страстью.

Покачав головой, Мэри неуверенно поднялась на ноги и повернулась, но остановилась, когда ее взгляд упал на коробки на столе. Она совсем забыла о них. Повернувшись к стойке, она открыла верхний ящик и схватила острый нож, затем подошла к столу, чтобы изучить этикетку на большой коробке. Она была адресована ей из «Аржено Энтерпрайзиз». Она быстро поджала губы, пытаясь сообразить, что такое «Аржено Энтерпрайзиз», что они продают и зачем ей что-то присылают, а затем разрезала упаковочную ленту, удерживающую крышку коробки закрытой.

Положив нож, Мэри открыла его и в замешательстве уставилась на мужскую одежду. Мэри быстро порылась в ней, заметив черные джинсы, черные футболки и кожаную куртку. Все выглядело достаточно большим, чтобы вместить Данте, отметила она.

Мэри отложила ее в сторону и повернулась, чтобы разрезать вторую коробку. На этот раз был обнаружен небольшой холодильник со штампом A. B. B. Открыв его, она тупо уставилась на пакет с кровью внутри, а затем осторожно закрыла его. Коробки, возможно, были адресованы ей, но они были явно для Данте.

Она снова заглянула в большую коробку, и заметила внутри конверт. Протянув руку, Мэри достала его. Она действительно не собиралась его читать, но письмо было адресовано не кому-нибудь, и конверт не был запечатан, поэтому, в конце концов, она просунула пальцы внутрь, чтобы схватить маленький листок бумаги внутри и вытащить его наполовину. Половина – это все, что ей нужно, чтобы прочесть надпись. Мы здесь.

Глава 10

Мэри долго смотрела на эти слова, не понимая, почему у нее колотится сердце. Мы здесь. Это были всего лишь два маленьких слова ...

Но она вспомнила, что Данте сказал, что они должны ждать здесь, пока охотники не будут посланы, чтобы помочь поймать похитителей, если они попытаются схватить его снова. Она предполагала, что «мы здесь» относится именно к этому.

Сунув бумагу обратно в конверт, Мэри положила его поверх одежды и повернулась, чтобы выскользнуть из RV. Она нигде не видела Данте и Бейли, но это не имело значения. Мэри скользнула вокруг фургона и двинулась к подключениям, чтобы начать отцеплять свой фургон от септика, воды и электричества.

Мэри была несколько удивлена, что справилась с этой задачей до возвращения Данте и Бейли, но просто восприняла это как знак того, что она поступает правильно, и проверила, все ли отсеки под RV заперты, прежде чем войти внутрь и закрыть раздвижную дверь спальни. Как только кровать полностью выдвинулась вперед, чтобы прижаться к ящикам под шкафами, она отошла от панели, чтобы быстро сдвинуть Г-образный диван обратно на прямой диван. Затем она закрыла раздвижную дверь в гостиную. Они не убрали тент, поэтому Мэри села за руль, включила двигатель и убрала домкраты.

– Что ты делаешь?

Оглянувшись на этот вопрос, она увидела, что Данте ведет Бейли в RV, но просто указала на стол и подождала, пока домкраты закончат подтягиваться, наблюдая, как он бросил поводок Бейли и подошел к столу, чтобы изучить содержимое, которое она достала из коробки.

Домкраты закончили убираться, Мэри повернулась на водительском сиденье и похлопала себя по ноге. Бейли немедленно подошла к ней.

– Хорошая девочка, – пробормотала Мэри и наклонилась, чтобы развязать поводок.

Встав, она повесила поводок на крючок и подошла к Данте. – Прости, что открыла. Оно было адресовано мне.

– Да. Люциан спросил твое имя, – пробормотал Данте, доставая пакет с кровью из холодильника.

Мэри с любопытством посмотрела на него, заметив, что глаза у него скорее серебристые, чем черные.

– Тебе нужна кровь, – догадалась она.

Он поморщился и кивнул. – Я старался не брать слишком много у людей на стоянке. Этого было достаточно, чтобы справиться с худшим из исцелений, но мне нужно было больше, и я не взял много от Дэйва, прежде чем ты остановила меня.

– Прости, – тихо сказала она.

Данте просто пожал плечами, схватил еще два пакета и повернулся, чтобы отнести их к двери ванной.

– Тебе не обязательно идти туда, чтобы поесть, – нахмурившись, запротестовала Мэри.

Данте поколебался, но потом повернулся. – Тебе будет неудобно, если я покормлюсь перед тобой?

– Не думаю, – честно ответила она. – Вообще-то, мне любопытно посмотреть ... – Мэри резко остановилась, когда он открыл рот, и его клыки внезапно сдвинулись и скользнули вниз, как кончики скоб, выходящих из степлера, а затем он шлепнул один из пакетов к ним. Это был единственный способ описать этот процесс. Он просто шлепнул их, как соломинку в стакан из-под фастфуда. Мэри молча смотрела, как пакет начал съеживаться, сминаясь внутрь по мере того, как кровь внутри уменьшалась. Все произошло довольно быстро, гораздо быстрее, чем она ожидала, а потом он стащил с клыков пустой пакет и надел другой.

Не желая, чтобы он чувствовал себя неловко, Мэри отвернулась и начала проверять, все ли ящики и шкафы надежно закрыты, чтобы они не открывались при каждом повороте RV. Они все еще могут с треском распахнуться, если он остановится слишком резко, как тогда, когда она сбила Данте, но в остальном должны оставаться вбезопасности.

– Мэри.

Она обернулась и увидела, что он покончил с третьим пакетом. Она открыла дверь под раковиной, и он бросил их в мусор, затем выпрямился и подождал, пока она снова закроет дверь, прежде чем взять ее за руки.

– Я хотел ...

– Я знаю, – пробормотала она, опустив голову. Мэри, конечно, не забыла, что он обещал сделать с ней по возвращении. – Но если люди, рыскавшие прошлой ночью у ворот лагеря, были твоими похитителями, они, вероятно, все еще где-то поблизости, и если мы позволим им найти нас и последовать за нами, твои друзья смогут поймать их и выяснить, где Томаззо.

– Да, – выдохнул Данте, явно обрадованный ее пониманием. Улыбнувшись, он поцеловал ее в лоб и крепко обнял. – Мне очень повезло, что ты – моя пара.

Мэри сглотнула и позволила себе обнять его в ответ, но потом отстранилась. – Ты за рулем или я?

– Возможно, мне следует это сделать, – предложил он. – Я знаю, что ты плохо спала прошлой ночью.

– Ты тоже, – весело заметила она, и он кивнул в знак согласия.

– Но для меня и моего народа лишний пакет крови легко компенсирует это, – сказал он, пожимая плечами. – Я чувствую себя так хорошо, как будто спал всю ночь.

– Хороший трюк, – сухо сказала Мэри и взяла со стола холодильник, чтобы поставить его в шкаф над диваном. Она положила туда же коробку с его одеждой, когда он протянул ее ей, затем проскользнула мимо него, чтобы пройти к передней части фургона и занять пассажирское сиденье.

Бейли немедленно последовала за ней, протискиваясь мимо нее, чтобы свернуться калачиком в пространстве перед ее ногами под приборной доской. Там было гораздо больше места, чем в машине, но все равно тесновато для собаки размером с Бейли. Тем не менее, она была достаточно счастлива там, поэтому Мэри оставила ее и застегнула ремень безопасности, когда Данте скользнул на место водителя.

Она молча наблюдала, как он поправляет сиденье и зеркала, но ее мысли были заняты другим. Часть ее была разочарована тем, что им пришлось уехать, не сделав того, что он обещал. Но другая часть ее мозга вздохнула с облегчением. Хотя она знала, что он доставил бы ей огромное удовольствие, и надеялась, что на этот раз со счастливым концом, образы, которые его слова посылали в ее голове, не были красивыми. О, в них он был довольно хорош собой, но Мэри не питала иллюзий на свой счет. Может, он и старше ее, но она выглядит старше его ... и с телом пожилой женщины. И он мог бы сказать, что ему нравится все, что он хочет, но это не изменит того факта, что ей это не нравится. По крайней мере, ей не нравилось находиться рядом с его молодым, подтянутым телом.

Вздохнув, она отвернулась к окну, когда Данте включил передачу и вывел фургон с парковки.

– Мне заехать в офис, чтобы ты дал им знать, что мы уезжаем? – спросил Данте, когда они подошли к главному зданию.

– Нет, – пробормотала Мэри, глядя на здание. – У них есть номер моей кредитной карты. Я позвоню им позже, чтобы сообщить, что что-то случилось.

Данте кивнул и направился мимо здания к воротам, а Мэри отвернулась от офиса, зная, что, скорее всего, будет писать по электронной почте, чем звонить. Она также никогда не вернется сюда, продадут Кэрол и Дэйв палаточный лагерь или нет. Ей нравилась Кэрол, и она по-прежнему считала ее подругой, но она слишком многому научилась, чтобы снова проводить время с Дейвом. Он был, как сказал Данте, собакой. Как и ее Джо, признала она. Но Джо изменился, или она думала, что изменился, а Дэйв, очевидно, нет. Она не думала, что сможет вынести присутствие этого человека рядом, всегда беспокоясь, что он будет приставать к ней, как сказал Данте, и она не думала, что если он это сделает, она сможет удержаться и не рассказать Кэрол. Она просто не хотела быть в центре всего этого. Она давно уже имела дело с собственным мужем и думала, что они все уладили, но Кэрол никогда не сталкивалась с Дейвом.

– О чем ты думаешь?

Мэри взглянула на Данте и немного поколебалась, но потом призналась: – О Бигелоу, моем муже и моей жизни с ним.

– Расскажи мне о своей жизни с Джо, – тихо спросил он.

Мэри повернула голову, и некоторое время смотрела на проплывающий мимо пейзаж. – Я была на шестом месяце беременности, когда Джо в первый раз изменил меня, – сказала она медленно, а потом скривилась и добавила: – По крайней мере, когда я в первый раз узнала, что он мне изменяет, и я думаю, что это действительно был первый раз, когда он изменил меня.

– Прости, – тихо сказал Данте.

Мэри отмахнулась. Она не хотела сочувствия. Она хотела, чтобы он понял, почему она осталась с Джо, когда он это сделал. – Он много работал допоздна и иногда приходил домой, благоухая духами. Я начала подозревать, что это так ... ну, делал то, что он делал, – криво усмехнулась она. – Но я, конечно, не хотела в это верить. Тем не менее, я наняла частного детектива, чтобы следить за ним.

Она почувствовала, что он смотрит на нее, но не обернулась, чтобы увидеть выражение его лица, и продолжила. – Ну, однажды вечером Джо снова работал допоздна, позвонил частный детектив и дал мне адрес и номер комнаты. Это был дешевый мотель на окраине города. Я пошла туда, а они даже не потрудились задернуть шторы. Он был там со своей секретаршей.

Мэри услышала горечь в собственном голосе и остановилась, чтобы перевести дух. – Я ... ну, наверное, я словно потерялась. Я начал колотить в дверь и кричать, – иронично улыбнулась она, – думаю, все двери в мотеле открылись, кроме той, в которую я стучала. Я проклинала его, говорила, что собираюсь развестись с ним, кричала, что он трусливый подонок, который не хочет даже ничего слушать, а его секретарша – шлюха, потом прыгнула в машину, завизжала с визгом выскочила оттуда и врезалась в грузовик.

RV слегка вильнул, Данте выругался и начал съезжать на обочину, но Мэри посмотрела прямо перед собой и сказала: – Пожалуйста, просто поезжай.

Он помедлил, RV все еще замедлял ход, а затем снова нажал на газ.

Мэри выдохнула, но подождала еще немного. Даже после всех этих лет воспоминания причиняли боль, и она боялась, что ее голос сломается, если она не возьмет себя в руки, прежде чем продолжить. Но это оказалось труднее, чем она ожидала, и Мэри выругалась и расстегнула ремень безопасности.

– Хочешь кофе? – спросила она, выбираясь из своего кресла.

Данте кивнул и посмотрел на нее, и печаль в его глазах чуть не погубила ее. Резко повернувшись, она вернулась к кофеварке и включила инвертор. Ожидая, пока машина нагреется, Мэри взяла себя в руки. К тому времени, как она сделала два кофе, она почувствовала себя лучше и даже сумела улыбнуться, когда он поблагодарил ее за кофе, который она поставила в его подстаканник.

– Я проснулась в больнице и узнала, что не только потеряла ребенка, но и из-за осложнений не смогу больше выносить ребенка.

– Мэри, – сказал Данте с болью в голосе.

– Поехали, – велела она и продолжила: – Джо был раздавлен тем, что я убила нашего ребенка из-за, как он выразился, моей глупой истерики.

– Ублюдок, – выдохнул Данте.

– Да, но тогда я этого не видела. Я была настолько переполнена чувством вины за смерть моего ребенка, что согласилась с ним. Мне не следовало туда идти. Я не должна была вести машину так опрометчиво.

– Частный детектив не должен был давать тебе адрес. Он должен был сделать фотографии и представить их тебе. У него вообще есть лицензия? – яростно потребовал Данте.

Мэри поморщилась и пожала плечами. – Кто знает? Я нашла его в телефонной книге.

– Значит, твой муж изменил тебе, а потом заставил почувствовать ответственность за то, что произошло ... вероятно, чтобы ты не оставила его?

– Похоже на то, – согласилась она и добавила: – И я ему позволила.

– Что? – недоверчиво спросил он. – Ты берешь на себя ответственность за его жизнь…

– Нет, – тихо перебила она, – я не отвечаю за то, что он сделал. Но я несу ответственность за свои решения, и я ... – Она замолчала и вздохнула. – Это было плохое время для меня. Моя мать умирала от рака; я только что потеряла ребенка и поняла, что у меня никогда не будет другого. Я чувствовала гнев, вину, потерю ... Я была в ужасном состоянии, – призналась она. – И мне было страшно.

– Почему? – спросил он, нахмурившись и снова взглянув на нее.

Мэри прикусила губу, а потом вздохнула и сказала: – Джо и я встретились в старшей школе. Я была в девятом классе, а он в двенадцатом, когда мы начали встречаться. Он закончил и продолжил свое образование, но мы продолжали встречаться. Он сделал мне предложение на выпускном вечере. – Она иронично улыбнулась и сказала: – Все это было ужасно романтично. Несколько месяцев назад он окончил Виннипегский университет и получил хорошую работу в крупной местной компании. Он хорошо зарабатывал и не жалел денег в ту ночь. Он взял напрокат лимузин, привез мне розы, пригласил на ужин в лучший ресторан и встал на одно колено прямо перед всеми, чтобы сделать предложение. Она слабо улыбнулась своим воспоминаниям. – Меня даже не волновал выпускной, но он настоял, что я пожалею, если не пойду, поэтому мы пошли на выпускной вечер, и я показала свое кольцо всем.

Вздохнув, она отмахнулась от этих воспоминаний. – В любом случае, я вроде как планировала получить какую-то степень, но еще ничего не решила, и он сказал, что не думает, что я должна учиться дальше. Что мне не нужно тратить деньги на это. Я буду его женой, матерью его детей, домохозяйкой.

– Зависеть от него, – тихо сказал Данте.

– Я так не думала тогда, – печально сказала Мэри. – А может быть, мне было все равно. Я думала, мы будем вместе всегда и будем жить долго и счастливо. Так что, если бы он хотел, чтобы я была домохозяйкой, я была бы лучшей домохозяйкой на свете.

Данте хмыкнул. Она не знала, что означает этот звук, поэтому продолжила.

– Мы поженились, и я быстро забеременела ...

– Ты поймала его на измене, – мрачно сказал Данте.

Мэри кивнула и взяла свой кофе. – Я могла бы оставить его тогда, но мне было страшно. Я ушла от родителей, которые заботились обо мне, к Джо, который заботился обо мне ... по крайней мере, в финансовом отношении. И я чувствовала вину за то, что разбила машину и убила своего ребенка. Кроме того, я больше не могла иметь детей. Кто захочет взять меня в жены, когда я так бесполезна?

– Я, – прорычал Данте. – И ты не бесполезен.

– Конечно я не бесполезна, – тихо согласилась она. – Но тогда я этого не видела.

Мэри сделала еще глоток кофе, прежде чем продолжить. – Конечно, после первой вспышки Джо был очень мил. Он постоянно был у моей постели, пока меня не выписали из больницы, а потом заботился обо мне дома.

– Чувство вины, – коротко ответил Данте. – И он должен был чувствовать себя очень виноватым.

– Он извинился за свой роман с секретаршей. Обещал перевести ее на другую работу и поклялся, что это больше никогда не повторится. Он сказал, что может жить без биологических детей, пока у него есть я. Мы усыновим или используем суррогатную мать, чего бы это ни стоило, чтобы сделать меня счастливой. Я сказала, что простила его и осталась.

– Но на самом деле я этого не сделала, – призналась Мэри на следующем вздохе и объяснила: – Я злилась много лет, – поморщилась она. – Мы притворились, что все в порядке, и принялись усыновлять детей. Сначала мальчик, потом девочка. Но все было не в порядке. Я не могла вынести его прикосновений. Я едва могла смотреть на него. Он предупреждал меня, что будет, если я не перестану обращаться с ним как с прокаженным, но мне было все равно. Я злилась на себя и на него, поэтому наказала нас обоих.

Она криво усмехнулась. – Я удивлена, что он не сдался и не развелся со мной. Но он этого не сделал. Джо сказал мне много лет спустя, что он чувствовал, что заслужил наказание. Во всяком случае, хотя я была ужасной женой, я была хорошей матерью, и мы вели себя так, как будто все было хорошо ради детей.

Мэри сделала еще глоток кофе, а потом сказала: – Возможно, мы бы так и жили до самой его смерти, если бы все шло своим чередом. Но так продолжалось пятнадцать лет.

– Что же все-таки изменилось? – с любопытством спросил Данте.

– Я узнала об одном из его детей. Сын, – тихо сказала она, – злой четырнадцатилетний подросток, который однажды появился у нас в доме. Мать наконец-то сказала ему, кто его отец, и он хотел встретиться с ним лицом к лицу. Но столкнулся со мной.

Мэри уставилась в свою кружку. – Я была в ярости. Я не могла иметь собственных детей, а Джо завел их с другой женщиной. И не только это, он просто бросил его. Я не знала, что разозлило меня больше. Я наняла частного детектива, чтобы выяснить, есть ли другие ... – Она сделала паузу и сглотнула желчь, подступившую к горлу при воспоминании о том, что она чувствовала, когда детектив давал свой отчет. – У Джо было, по крайней мере, четверо детей от четырех женщин, которых он знал. Один мальчик, которого я встретила, и три девочки. Возможно, были еще, но он не был уверен. Но он был уверен, что Джо не был частью их жизни. Он только уронил свое семя и оставил его расти, танцуя со следующей жертвой.

Мэри взглянула на Данте и иронично улыбнулась. – Джо признался, что большинство женщин, с которыми у него были романы, понятия не имели, что он женат. Он сказал, что друг помог с этим. Теперь я догадываюсь, что это был Дэйв, но Джо не сказал мне, кто это был в то время. Полагаю, это было сделано для того, чтобы не дать мне отвести подозрения от Дейва. Джо сказал, что это просто приятель с работы. Но он сказал мне, что они часто вместе встречались с женщинами, двойное свидание так сказать. Женщина, которая встретила двух друзей-мужчин, не представляла, что он будет женат и заведет интрижку. И его «приятель» поддерживал любую историю, которую он давал, чтобы объяснить, почему он не мог видеть ее в определенное время, или почему она не встретила его семью или других друзей.

Мэри с отвращением покачала головой. – Конечно, как только девушка начинала настаивать на таких вещах, приходило время закончить роман и двигаться дальше в любом случае. Или беременела, – мрачно добавила она. – Что касается Джо, контроль над рождаемостью был проблемой женщины, и он всегда спрашивал, были ли они на таблетках, когда они начинали. Если она говорила «Нет», он уходил. Он не хотел объяснять, почему у него в бумажнике были презервативы, когда мы не занимались сексом. Итак, они все должны быть в безопасности, и если женщина беременела, он был уверен, что она просто пытается заставить его жениться на ней. Джо утверждал, что он предлагал помочь с абортом, а если она отказывалась, это было «прощай милая».

– Он действительно был ублюдком, – пробормотал Данте.

– Да, – торжественно согласилась Мэри, – а я была полной психованной сукой.

– Мэри! – испуганно уставился на нее Данте, и она слегка улыбнулась.

– Была, – заверила она его. – Я делала его домашнюю жизнь настолько несчастной, насколько это было возможно. Например, он много путешествовал тогда, и однажды, когда его не было два месяца, я купила детям кошку. У Джо была смертельная аллергия на кошек. Но к тому времени, как он вернулся, дети уже два месяца были с ней. Он не мог отнять ее у них. Ему пришлось взять ингалятор и делать уколы от аллергии два раза в неделю, чтобы дышать дома. Джо ненавидел уколы.

– Дьявольски, – рассмеялся Данте.

–Хм. Я делала и другие вещи.

– Например? – весело спросил он.

– О, если я знала, что он что-то ненавидит, и я готовила много такой еды, сказав, что уверена, что он сказал, что ему понравилось в прошлый раз. Если ему что-то нравилось, я никогда не делала этого снова. Я намеренно использовала его бритвы на своих ногах, так что лезвие всегда было тусклым, когда он шел брить лицо. Я постоянно стирала его белое белье с красным, чтобы оно стало розовым. Каждый день рождения и Рождество я покупала ему самые уродливые рубашки и галстуки, а потом вела себя оскорбленной, если он их не надевал. И я готовила ему что-нибудь с грибами перед каждым полетом. Неважно что, главное, чтобы были грибы.

Когда Данте отвел взгляд от дороги, чтобы бросить на нее смущенный взгляд, она весело объяснила: – Видишь ли, грибы вызывали у Джо газы. Что делало полет невыносимым. Газ расширяется, когда самолет набирает высоту и вызывает ужасные боли в животе.

Данте слегка приоткрыл рот, услышав эту новость, и захлопнул его. Возвращаясь к дороге, он пробормотал: – Напомни мне не злить тебя.

Мэри слабо улыбнулась, но пожала плечами. – Он был единственным, с кем я так поступала. Я уверена, что была хорошей матерью. Я очень много работал над этим. И в остальном я была совершенно прекрасна. Она поджала губы и призналась: – Я думаю, что вся моя агрессия на него сделала меня намного более терпеливой с детьми и всеми остальными.

– Слава Богу, – выдохнул Данте.

– Да, я действительно могла бы испортить жизнь этим детям, если бы позволила своему гневу распространиться на них. К счастью, пыток было достаточно. – Мэри помолчала, нахмурилась и призналась: – Хотя я очень сильно повлияла на их мнение о нем. Конечно, это было неизбежно. Он часто уезжал, а я всегда была рядом. Я мотался в школу, практика, друзья и т. д. И я никогда не хвалила его перед ними. На самом деле я также не говорила о нем плохо. Я имею в виду, я никогда не говорила, что он был лживой, обманывающей вошью или что-то еще, но я часто использовала фразу «О, ваш отец» в той унизительной манере, которую действительно не должна была использовать в отношении другого родителя перед детьми. Она поморщилась и призналась: – Я почти уверена, что подорвала его позиции с ними, даже не пытаясь.

– Но это, возможно, не сильно повлияло бы, если бы он проводил с ними время, – резонно заметил Данте. – Если бы он был там, они узнали бы его, а не человека, который время от времени появлялся в доме, и о котором ты говорила «о, ваш отец».

– Верно, но тогда я не считала его пребывание дома привлекательным предложением, – заметила она.

Данте нахмурился, но Мэри продолжила, прежде чем он успел возразить. – Как я уже сказал, это продолжалось годами. Пятнадцать лет, если быть точным.

– А потом его сын появился у твоей двери, – тихо сказал Данте.

Мэри кивнула и замолчала, вновь ощутив боль от этого открытия. Она любила своих детей и считала их своими с той минуты, как они оказались в ее объятиях, но в тот момент, глядя на молодую копию своего мужа ... Мэри подумала, что могла бы убить Джо, если бы он в это время был дома. Но она не сомневалась, что после того, как услышала, что сказал мальчик, она точно убила бы своего мужа, если бы он был там.

Глава 11

Данте хмуро посмотрел на Мэри. Она внезапно замолчала, и, обдумывая эту тему, и он забеспокоился о ней. – Должно быть, тебе было очень больно, – мягко сказал он, помолчав.

– Больно? – сухо спросила она и фыркнула. – Я был в бешенстве.

Глаза Данте расширились, и он быстро взглянул в ее сторону, отмечая ее гнев даже при воспоминании. Она почти вибрировала в своем кресле. Переведя взгляд обратно на дорогу, он откашлялся и спросил: – Потому что мальчик был доказательством того, что Джо продолжал заводить романы?

– Нет, – заверила она его. – Не в этом дело. На тот момент мне было наплевать на все эти дела. После выкидыша я была абсолютно бесполой, отключая эту часть себя. Что меня волновало, так это его дети. Я была в ярости от того, что они у него были, и, как ни парадоксально, от того, что он не был частью их жизни и не взял на себя никакой ответственности, даже денежной, за их существование.

– Ах, – пробормотал Данте, не зная, что на это ответить.

Прошла еще минута молчания, а затем она объявила: – Я ушла от него в тот же день. Я собрала детей, зарегистрировалась в мотеле и договорилась о встрече с адвокатом по разводам. – Она сглотнула и призналась: – Но я никогда не ходила к адвокату.

– Почему? – спросил Данте сразу же, и когда она не ответила, оглянулся и увидел, что она смотрит в окно на проплывающий мимо пейзаж. Выражение ее лица было замкнутым, и он снова перевел взгляд на дорогу, просто ожидая.

Через мгновение, она вздохнула и сказала: – Кэрол пришла ко мне в мотель. Уже тогда мы были хорошими друзьями. Дэйв и Джо часто путешествовали вместе, и мы были поддержкой друг друга, когда их не было. Поэтому, конечно, я позвонила ей с сокрушительной новостью о предательстве Джо. Она примчалась в мотель, и мы говорили и плакали часами. Она, конечно, думала, что я должна оставить его, – добавила Мэри. – А потом она дала мне телефон психотерапевта, к которому ее сестра пыталась ее направить. Она не интересовалась консультациями, но если мне нужен был номер ...

– Удивительно, но я это сделала. Я знала, что злюсь и внесла свой вклад, по крайней мере, в некоторые вещи, и я не хотела переносить этот гнев и саморазрушение из брака в любые будущие отношения. Я позвонила этому психотерапевту. Ее звали Линда, и на следующее утро у нее была отмена, поэтому я пошла к ней. Это был лучший звонок в моей жизни.

– Неужели? – спросил он, и не смог скрыть своего сомнения. В конце концов, она осталась с Джо, что он считал неправильным после всего, что сделал этот человек. Он думал, что хороший психотерапевт настоял бы на том, чтобы она ушла, а не уговаривал остаться.

– Да, правда, – торжественно заверила его Мэри, а затем объяснила: – Линда терпеливо выслушала мою печальную историю о моем браке. Как он убедил меня не продолжать образование. Как он изменил мне. Как он отказался встретиться со мной лицом к лицу, заставляя меня бешено мчаться и разбиться, и как он, как он, как он ... – Она замолчала, а потом он услышал ее вздох, и она сказала: – А потом Линда спросила, был ли я вообще в браке.

– Что? – спросил он смущенно, бросив на нее еще один взгляд.

Она улыбнулась и призналась: – Это была моя реакция, но потом она сказала, что то, как я рассказала историю, как не приняла ни одного решения или выбора, показывает, что я играю роль жертвы. Да, Джо предположил, что я не нуждаюсь в образовании, но возможно это потому, что он понял, что я не знаю, что выбрать, и, возможно, немного боюсь, и поэтому попытался облегчить мое решение, предоставив мне возможность быть домохозяйкой? Если бы я действительно хотела, чтобы это образование вернулось, разве я бы не сказала бы об этом и не настаивала? Даже если только пройти заочные курсы, чтобы увидеть, что мне это понравилось? В конце концов, как я ей и сказала, он неплохо зарабатывал, а я не была беременна первые три года нашего брака. Если бы я действительно хотела, то могла бы ходить на курсы до тех пор, пока мы не будем благословлены этим ребенком. Разве он не допустил бы этого?

Мэри замолчала, и краем глаза он увидел, как она подняла чашку с кофе, чтобы сделать глоток. Сглотнув, она продолжила: – Я должна была признать, что да, он, вероятно, не возражал бы. И она сказала, что на самом деле меня это я не была заинтересована или хотела получить степень. Он не заставлял меня отказываться от дальнейшего образования.

– Хм, – пробормотал Данте. – Наверное, она права.

– Да, это было первое откровение, – сухо сказала Мэри. – К тому времени, как я покинула ее офис, я уже меньше думала как жертва и признавала свою роль в происходящем. Я говорила себе, что хочу, чтобы мой брак сработал, но мои действия говорили совсем об обратном. По правде говоря, я не хотела, чтобы Джо вернулся в качестве партнера; я хотела наказать его просто и ясно. Так и было. Я получила именно то, что хотела, – саркастично усмехнулась она. – А потом Линда заставила меня усомниться в мотивах Джо. Почему он смирился с моим наказанием? Почему он остался женатым на мне, когда я не предлагала ему ничего, кроме еды, которую он не любил, кошки, из-за которой он не мог дышать, и детей, которые все больше отдалялись от него? Что бы ему за это было?

– Она предложила мне отложить развод и сначала поработать вместе, с ней и со мной, а когда мы доберемся до места, где я буду чувствовать себя комфортно, пригласить Джо на консультацию.

– Я была уверена, что Джо никогда не согласится на семейную консультацию, – тихо призналась она. – Но я ошибался. Мы отложили развод. Я вернулась в дом с детьми, и он получил временную квартиру рядом с работой, пока я начала терапию. Но вскоре все мое отношение изменилось, и я смогла увидеть вещи более ясно. А потом начались семейные консультации. Я узнала на первой сессии, что после того, как я поговорила с ним о семейной консультации, Джо позвонил Линде и спросил, может ли он увидеть ее один-на-один, как я делаю. Значит, он тоже работал. Мы оба знали, каковы наши мотивы, и понимали, что каждый из нас делал, и это был просто вопрос признания друг другу и поиска способа общаться друг с другом, не впадая в старые шаблоны.

– А что он сделал? – сухо спросил Данте. – Кроме того, что у него на каждом шагу были романы?

– Джо не собирался заводить первый роман, – тихо сказала Мэри. – Это развилось за долгие часы совместной работы над проектом. Он сказал, что должен был устроить ее перевод, как только понял, что происходит, но боялся выглядеть глупым или слабым на работе. Это была ошибка.

– Да уж, – пробормотал Данте.

– Никто не совершенен, – повторила она торжественно. – И были смягчающие обстоятельства. Мы были женаты три года, когда я, наконец, забеременела. Я ожидала, что это произойдет сразу же, но этого не произошло. Это заняло три года, так что в течение трех лет я была просто домохозяйкой, убирала дом и готовила еду и получала комментарии от друзей и семьи, как будто я ничего не хотела делать? Разве я не чувствовала, что должна перестать быть обузой для Джо и найти работу? – Она помолчала, а потом призналась: – Это было не очень хорошо для моей самооценки. Я чувствовала себя неудачницей, потому что не забеременела, и у меня начались проблемы с депрессией. Я сомневаюсь, что мне было очень весело жить после первого года или около того.

– Это не ... – начал Данте, но она продолжила: – А когда я наконец-то забеременела? Что ж... Конечно, я был на седьмом небе от счастья, и больна как собака. Я провела больше времени, вися над унитазом, чем что-либо еще. Джо обычно приходил домой с работы в беспорядке, без еды и проводил часы, просто потирая мою спину и держа мои волосы в стороне, когда меня тошнило. Мой врач сказал, что никогда не видел такого тяжелого случая утренней тошноты. Кстати, это неправильное название, это была утренняя, полуденная и ночная болезнь.

– Потом у Джо появился большой проект. Если бы все прошло успешно, он бы получил повышение. Если нет ... – пожала плечами она. – Он начал работать допоздна, возможно, отчасти потому, что ему это было нужно, но, возможно, и для того, чтобы не возвращаться домой к моим страданиям.

– И он начал роман со своей секретаршей, – тихо сказал Данте и посмотрел на нее, чтобы увидеть ее кивок в ответ. Его губы сжались, когда он перевел взгляд обратно на дорогу, и он прорычал: – Ты носила его ребенка, Мэри, и, по-видимому, была очень больна. Это не нормально, что у него был роман.

– О, Конечно, нет, – согласилась она. – Пойми меня правильно. Я не говорю, что это нормально, что у него был роман. Он должен был поговорить со мной. Я сама была так несчастна, я не понимала, как он несчастен. Он должен был посоветовать мне, обратиться к специалисту и посмотреть, можно ли что-нибудь сделать с тошнотой. Или он мог бы предложить, чтобы мне помог друг или член семьи. Или нашел другой способ справиться с этим. Но он этого не сделал. У него был роман. Это был его выбор и то, с чем ему пришлось жить потом.

– Мой выбор был в том, что я сделала, когда начала подозревать, что у него может быть роман. Я тоже с ним не разговаривала. Я тоже обратилась к кому-то другому и наняла частного детектива. А потом, когда детектив дал мне этот адрес, я решила поехать в мотель и поймать его, а не просто дать ему информацию, когда он вернется домой. И когда он не удовлетворил мою потребность в конфронтации и мое «Ах-ха!» в тот момент в мотеле я была тем, кто выехал оттуда, как маньяк, прямо в полуприцеп.

– Больше всего я злилась на себя за то, что сделала, но я похоронила это под своей злостью на него и винила его во всем. Он, в свою очередь, чувствовал себя виноватым за свое участие в этом, и поэтому позволил мне наказывать его в течение следующих пятнадцати лет, вместо того, чтобы оставить меня, чтобы найти более здоровые отношения и счастье. Он даже отказывался видеть своих собственных биологических детей, потому что чувствовал, что это было бы предательством.

– Предательства не было? – недоверчиво спросил Данте.

– Первое было, но после этого, как я уже сказала, я не хотела иметь с ним ничего общего. Он решил, что меня больше не волнует, спит ли он со мной, но признание и участие в жизни ребенка, в создании которого он принимал участие, когда я больше не могла иметь детей ...? Ему это казалось предательством. Особенно когда он чувствовал себя виноватым в несчастном случае, который стал причиной выкидыша и моей неспособности иметь этих детей. Он чувствовал, что разрушил все, особенно меня. И я чувствовала то же самое. Я наказала его, и он принял это. Но и для меня это было наказанием. Я был не счастливее его.

– И все же вы остались вместе, – мрачно сказал он.

– Мы почти не были, – призналась она. – Я имею в виду, когда поняла, сколько времени потратила на то, чтобы наказать нас обоих ... И я думаю, он чувствовал то же самое. Как будто мы причинили достаточно вреда. Но Линда предложила хотя бы посмотреть, можно ли что-нибудь спасти. Когда-то мы были влюблены. Можем ли мы преодолеть боль прошлого и найти эту любовь снова?

– По-моему, она шарлатанка, – резко сказал он, чувствуя, как в нем закипает гнев за все, через что ей пришлось пройти. Мэри была красивой, умной и заботливой женщиной. Ее должны были любить и лелеять, а не обманывать и предавать, и этот шарлатан-консультант должен был сказать ей об этом и побудить ее убраться подальше от Джо Уинслоу.

– Джо сказал то же самое, – усмехнулась Мэри. – До сих пор она ему нравилась, но это предложение убедило его, что она шарлатанка, и он сказал ей это в лицо. Она просто улыбнулась и спросила: – Ты боишься? Кроме того, что ты теряешь? Если это не сработает, вы разведетесь, через пару месяцев или около того. Но если это сработает ...

– Итак, мы оба согласились попробовать с ее консультацией. Он продолжал жить в квартире, и у нас начались свидания, которые мы затем анализировали в ее офисе во время наших встреч, – вздохнула Мэри. – Сначала было тяжело. Там было еще много эмоций, чтобы работать, но она помогла нам пройти через них. И, в конце концов, мы начали находить друг друга снова, но на этот раз все было лучше.

Данте не смог скрыть скептицизма в голосе, когда спросил: – Как?

– Я всегда уважала Джо и ставила его на пьедестал, – сказала она, пытаясь объяснить. – Сначала он был «старшим мальчиком» для первокурсницы в средней школе, а потом он пошел и получил степень, а я нет, а затем он получил большую впечатляющую работу, пока я была домохозяйкой. На мой взгляд, мы были не столько парой, сколько он был звездой, а я просто актером второго плана, – тихо призналась она, – но после всего, что случилось, он больше не был на пьедестале. Он был просто Джо. Кроме того, я поняла, что мне нужно повысить свою самооценку и больше думать о себе, поэтому я начала посещать занятия в университете.

Данте удивленно посмотрел на нее. – В какой области?

Мэри заколебалась, закатила глаза, а потом призналась: – Психология.

Его голова повернулась к ней, брови удивленно взлетели вверх, и она беспомощно пожала плечами.

– Я хотела лучше понять себя, чтобы больше не облажаться, – призналась она и добавила: – И я хотела помочь другим, которые, возможно, переживают то же, что и я. Мы с Джо потратили столько лет на бесполезные эмоции, которых даже не понимали. – Мэри помолчала с минуту, потом вздохнула и сказала: – Итак, я получила степень бакалавра, затем магистра, а затем докторскую степень.

– Ты – доктор? – задохнулся он, не в силах сдержать шок. Это чертовски удивило его. Он уже привык к мысли, что она домохозяйка, о которой все время говорит. Эта новость была немного неожиданной.

– Доктор Уинслоу, психолог, к вашим услугам, – небрежно кивнула Мэри, а затем призналась: – Мне потребовалось время, чтобы понять это. Мне было тридцать четыре, когда я начала ходить на курсы, и в том первом семестре я училась всего пару классов. Но потом я начала работать полный рабочий день, даже на летних курсах и получила докторскую степень незадолго до того, как мне исполнилось сорок четыре.

Данте не волновало, сколько времени это заняло; это было чертовски впечатляюще.

– Психолог, – сказал он с улыбкой. – Мило.

Они оба помолчали с минуту, потом он посмотрел на нее и поддразнил: – Так как же психолог в конечном итоге сталкивается с проблемами тела?

Глаза Мэри сузились, и он увидел, как она вздернула нос, прежде чем снова посмотреть на дорогу, и не очень удивился, когда она резко сказала: – Вообще-то, у меня нет проблем с телом.

Он уже начал улыбаться этому проявлению духа, когда она добавила: – По крайней мере, не с моим телом.

Данте резко повернул голову. – Ты же не хочешь сказать, что у тебя проблемы с моим телом?

– Смотри вперед, – ласково сказала Мэри, используя его собственную линию поведения. Когда он обратил свое внимание обратно на дорогу, она сказала: – Да, я боюсь, что у меня проблемы с твоим телом. Если бы ты был больше похож на Дэйва, я бы танцевала вокруг фургона голой и прыгала на каждом шагу.

Пойманный на мгновение образом ее обнаженной танцующей вокруг фургона, это было за мгновение до того, как остальная часть того, что она сказала, погрузилась в его запутанный мозг. Как только это произошло, Данте пронзительно закричал: – Дэйв?

– Ну, не совсем, как Дэйв, – быстро сказала она, а затем успокоила его эго, добавив: – Меня не тянуло к нему, как к тебе. Я просто имела в виду, если бы ты выглядели как ты, но ближе к его возрасту.

Данте немного расслабился, медленная улыбка появилась на его губах, прежде чем он напомнил ей: – Я старше его.

– Да, но ты выглядишь на двадцать пять, – раздраженно заметила она.

– Ну и что? – мягко спросил он.

– Значит, мои дети старше, – сказала она с отвращением.

– И это беспокоит тебя, – мягко сказал он, а затем указал: – Многие женщины получили бы удовольствие и гордость, если бы смогли показать красивого молодого человека в качестве своего любовника.

Мэри фыркнула. – Тогда они идиотки. Потому что все хихикают в ладоши и предполагают, что он там за деньги или что-то в этом роде.

– У меня много денег, Мэри. Я с тобой только ради тебя, – торжественно заверил он ее.

Она замолчала на минуту, а потом тихо сказала: – Это хорошо, когда ты целуешь меня. Затем я забываю о том, как молодо ты выглядишь и сколько мне лет. Но когда ты не целуешь меня, я могу думать только о том, что ты выглядишь на двадцать пять, а я чувствую себя грязной старухой, собирающейся изнасиловать ребенка.

Данте хмыкнул на жалобу, а потом заверил ее: – Я не ребенок. И поверь мне, это не было бы изнасилованием. – Он посмотрел в боковое зеркало, когда мимо них по шоссе пронеслась машина, затем улыбнулся ей и предложил: – В следующий раз я могу связать тебя, чтобы ты была уверена, что не насилуешь меня.

Глаза Мэри расширились, и он услышал, как учащенно забилось ее сердце при одной мысли об этом, потом она сглотнула и сказала: – В любом случае Джо и я…

– Трусиха, – ласково перебил Данте. – Я знаю, ты хочешь, чтобы я связал тебя. Твое сердце ускорилось от этого предложения.

Мэри покраснела, но продолжала, как будто он не перебивал. – Мы с Джо снова сошлись, но на этот раз все было совсем не так, как в начале нашего брака. Мы были равными партнерами и друзьями. Мы научились общаться друг с другом и убедились в этом. Последние двадцать восемь лет нашего брака были замечательными. Мы наслаждались собой и друг другом и все делали вместе. – Она помолчала, потом добавила: – Но, может быть, все было не так здорово, как я думала. Потому что я верила, что он был верен мне после этого, но, видимо, Дэйв…

– Дэйв был намного моложе в своих воспоминаниях о днях, проведенных с твоим мужем, - торжественно прервал его Данте. – Скорее всего, они произошли в те пятнадцать лет, когда вы с Джо вели войну тысячи пыток.

Мэри вздохнула с облегчением, очевидно, радуясь, что Джо не предал ее снова после всей той работы, которую они проделали, чтобы спасти свой брак. Данте полагал, что это наложило бы отпечаток на то, что она сейчас считала самыми счастливыми годами своей жизни. Но он хотел показать ей, что такое настоящее счастье. Так он проведет остаток своих дней. Он никогда не предаст ее, всегда будет хотеть ее, и как только он обратит ее, она сможет иметь детей, о которых всегда мечтала. И Данте был бы счастлив, дать их ей. На самом деле он не сомневался, что с удовольствием засадит их ей в живот, и намеревался попрактиковаться в этом при первой же возможности. И он будет продолжать эту практику до тех пор, пока не сможет убедить ее согласиться стать его спутницей жизни и согласиться на поворот, а затем он будет держать ее в постели в течение года, быстро ли она забеременеет или нет.

Данте снова взглянул на нее и чуть не вздохнул вслух. Женщина могла подумать, что она слишком стара для него, но он не мог смотреть на нее, не думая о том, чтобы раздеть. То, что он хотел сделать с ней ... и уже бы делал с ней, если бы не постоянные перебои, а потом прибытие посылки и необходимость спасти брата. Но однажды они найдут его и схватят похитителей Томаззо ...

К тому времени, как он закончит, Данте решил, что женщина будет знать, насколько она красива и сексуальна на самом деле.

– Война тысячи пыток?

Данте взглянул на нее, услышав крик. Она, очевидно, только сейчас поняла, что он так называл пятнадцать лет страданий во время первой части ее брака. Пожав плечами, он сказал: – Вот на что похожи эти годы, – улыбаясь, чтобы смягчить свои слова, он добавил: – И я буду очень осторожен, чтобы никогда не разозлить тебя.

Мэри усмехнулась, услышав это заявление, и замолчала на мгновение, прежде чем с любопытством взглянуть на него. – Ты действительно слышишь мое сердцебиение?

– Si.

– Как? – с любопытством спросила она. – Я имею в виду, что мотор гудит, окна приоткрыты, в дом врывается ветерок, а сзади все звенит и дребезжит. Как ты можешь слышать мое сердце из-за всего этого?

– Нано…

– И откуда, черт возьми, взялись клыки? – она внезапно взорвалась, вспомнив что-то, что не давало ей покоя с тех пор, как он укусил Дэйва. – Ты сказал, что нанотехнологии держат ваших людей в отличной форме. Пиковое состояние для людей не включает клыки для сосания крови.

– Они…

– Ну вот, – снова перебила она, начиная волноваться. – Чтение и контроль над разумом тоже не обычное состояние для людей, на пике своего развития или нет.

– Мэри? – тихо сказал он.

– Да?

– Sta'zitto, – мягко предложил он и добавил: – Per favore.

Мэри моргнула. – Что это значит?

– Пожалуйста, заткнись, – ласково перевел он. – Я объясню, если ты позволишь.

Мэри прищурилась, но кивнула и стала ждать объяснений.

– В Атлантиде нано поддерживали своих хозяев в наилучшем состоянии. – Но, как я уже упоминал, Атлантида пала, и выжившие, те, у кого были нано, оказались в мире гораздо менее развитом. Переливаний больше не было. Крови больше нет. Но у нанотехнологий была работа, и они продолжали использовать кровь, которая была в их хозяине. Данте сделал короткую паузу, чтобы прищуриться на экране камеры заднего вида, а затем продолжил: – Когда в венах мало крови, наночастицы ищут ее в органах. Это очень больно. Многие из выживших погибли. Часто убивали себя.

– Ты можешь умереть? – спросила она. – Ты не бессмертен?

– Мы можем умереть, но нас трудно убить. Нам должны отрезать голову и убедиться, что она находится вдали от тела в течение определенного времени. Или мы можем сгореть заживо.

– Итак, эти бессмертные, которые покончили с собой ...?

– Обычно поджигают себя. Или убеждали кого-то отрезать им головы.

– О, – выдохнула Мэри, думая, что агония, должно быть, была слишком сильной, чтобы довести этих бедных людей до такого ужасного конца.

– Те, кто выжил, сделали это, потому что не сдавались. В конце концов, нано заставили своих хозяев пройти своего рода эволюцию, чтобы получить кровь, необходимую им для продолжения работы.

– Клыки, – предположила она торжественно.

Данте кивнул. – У наших людей появились клыки, чтобы собрать необходимую нам кровь. Но они также развили увеличенную скорость и силу, чтобы помочь им в охоте, а также лучший слух, лучшее зрение и даже ночное видение.

– Поэтому твои глаза светятся серебром? – с любопытством спросила Мэри. – Я имею в виду ночное видение? Кошачьи глаза светятся ночью, и у них должно быть хорошее ночное зрение.

– Не уверен, – признался он. – Я знаю, что серебро как-то связано с нанотехнологиями. У всех бессмертных есть серебряные или золотые искорки в глазах, которые светятся при определенных обстоятельствах.

– Какие обстоятельства?

–Когда нам нужна кровь, – ответил он. – Или когда мы чувствуем ... страсть.

– Ах, – пробормотала Мэри и поднесла кружку к губам. Найдя ее пустой, она положила ее в держатель и сложила руки на коленях, просто ожидая.

– Мы также внезапно получили способность читать мысли и управлять людьми, что сделало охоту без обнаружения намного проще.

– Думаю, да, – сухо ответила она, а затем нахмурилась и спросила: – Но как нанотехнологии это сделали? Я имею в виду, они не запрограммированы на это.

– Нет, но их главной задачей было поддерживать хозяина в наилучшем состоянии, – заметил Данте.

– Да.

– И для этого им нужна была кровь.

– Но они потребляют больше крови, чем может произвести человеческое тело, – вспомнила Мэри его слова.

– Si, – кивнул он. – Итак, я предполагаю, что нано просто добавили получение крови как часть своей задачи, чтобы завершить первоначальную задачу.

– Ты полагаешь? – спросила она. - Разве у ученых, которые это разработали, нет идеи?..

– Ученые, разработавшие нанотехнологии, не пережили падения Атлантиды, – перебил он.

Мэри подняла брови. – Ни у кого из них не было нано?

– Очевидно, нет, – сказал он, пожимая плечами.

– Итак, только человеческие морские свинки выжили в Атлантиде, – медленно произнесла она. – И они понятия не имеют, как действует вещество в их телах?

– Теперь у нас есть кое-какие знания, – заверил ее Данте. – Среди нас есть ученые, которые многое открыли и всегда работают над тем, чтобы открыть еще больше. Однако, как я уже сказал, технологии в новом мире, в котором оказались наши люди, были далеко позади Атлантиды. И никто из них не был ученым. Им пришлось подождать, пока наука немного наверстает упущенное. Большинство открытий о наших нанотехнологиях было сделано только в прошлом веке.

– Значит, твой народ скитался веками, не имея ни малейшего понятия о том, что у него в теле, – пробормотала Мэри. – Сверхъестественно.

– Как ты думаешь, большинство людей с кардиостимулятором знают о механизме внутри груди? – весело спросил Данте, – или люди, которым делали искусственные сердца до тех пор, пока не была найдена трансплантация, как ты думаешь, много ли они знают о механизмах этого?

– Наверное, не очень, – криво усмехнулась она.

– Хм, – кивнул он.

Они замолчали на мгновение, и Мэри чувствовала себя с ним достаточно комфортно, пока не заметила беспокойство на его лице. Она подозревала, что это из-за черного фургона, который начал преследовать их несколько миль назад. Скорее всего, это похитители, и она не сомневалась, что они попытаются что-нибудь предпринять. Проблема была в том, что они не знали, где, когда и что это может быть.

– Расскажи мне о своем детстве, – внезапно попросила Мэри, чтобы отвлечь их обоих. – Каково было расти вампиром в 1905 году?

Данте поморщился, и в его голосе прозвучала боль, когда он сказал: – Мы предпочитаем называть себя бессмертными.

– Но ты можешь умереть, так что ты не бессмертен, – заметила она. – Однако у тебя есть клыки, и ты пьешь кровь, как вампир.

– Да, но мы существовали до того, как англичане изобрели вампиров. Еще до даков и их стригоев. Мы – Атланты и бессмертные, – закончил он.

Поскольку он был так щепетилен на эту тему, Мэри решила пока оставить все как есть и спросила: – 1905? Италия? Представляю, как это было красиво? Нет загрязнения, нет автомобилей, нет…

– Нет, – сухо ответил он.

– Нет? – удивленно переспросила она.

– Мэри, я был ребенком в 1905 году. Я мало что помню, – мягко заметил он. – Но я знаю, что загрязнение было не лучше, чем сейчас. На самом деле, могло быть и хуже.

– Неужели? – удивленно спросила она. – Я всегда думала, что это более современная проблема.

Данте покачал головой. – Из того, что говорит моя бабушка, загрязнение было проблемой в течение некоторого времени. Особенно в более населенных районах. Она сказала, что это было проблемой даже в римские времена.

– Что ж, – пробормотала Мэри, – это удручает.

Данте слабо улыбнулся.

– Тогда расскажи мне, как ты рос, – предложила Мэри.

Он перевел взгляд с камеры заднего вида на дорогу и пожал плечами. – Что ты хочешь знать?

Мэри обдумала вопрос. Она почти спросила, каково это – быть близнецом, но не хотела, чтобы он думал о своем пропавшем брате, поэтому вместо этого спросила: – Тебе нравилось учиться в школе?

– Мы с Томаззо учились на дому, – печально сказал Данте.

«Вот и лучшие побуждения, чтобы не заставить его думать о брате», – подумала Мэри.

– Как и большинство рожденных бессмертными, – добавил он. – Так безопаснее.

– Насколько безопаснее? – с любопытством спросила она.

– Ну, дети не отличаются самообладанием и не задумываются о последствиях, – заметил он.

– И они могут наброситься на другого ученика в школе? – предположила она, пытаясь понять его рассуждения.

– Возможно, – согласился Данте. – Или они могут получить травму на игровой площадке, что может быть не менее опасно. Серьезная травма может привести их в больницу прежде, чем взрослые бессмертные смогут предотвратить это, что может привести к анализу крови или чему-то еще, что может выявить наночастицы в их крови, – указал он, а затем добавил, – но даже небольшие травмы могут вызвать проблемы, потому что они заживут так быстро, что привлечет внимание.

– Да, я предполагаю, что это было проблемой, – согласилась Мэри вдумчиво.

– И тогда есть риск, что молодой бессмертный поделится знанием о том, кто они такие, со смертным другом, думая, что они никогда не предадут их, – продолжил Данте. – К сожалению, дружба не всегда длится всю жизнь, а даже если и длится, у друзей бывают ссоры, и смертный может раскрыть эту тайну в момент злобы.

– Значит, в основном бессмертные дети ... что? – спросила она, – они держат вас только среди других бессмертных детей?

Данте покачал головой. – Обычно бессмертные дети ведут очень уединенную жизнь. По крайней мере, в отношении других детей. Конечно, у них есть семьи, но в прошлом бессмертные были очень распространены, и у них редко были друзья их возраста. Если только им не повезет и у них не будет близнеца, как у меня, – тихо добавил он.

– Как у тебя, – твердо сказала Мэри, боясь, что он корит себя за то, что бросил брата. Чтобы отвлечь его от мыслей о Томаззо, она спросила: – Почему бессмертные рассредоточились?

– Слишком много охотников в одном районе – риск.

– Что? – сразу спросила она.

Данте поколебался, а затем сказал: – Жизнь для нас была другой до того, как появились банки крови. Мы должны были охотиться.

– Ты имеешь в виду на людей, – Мэри старалась говорить не слишком сердито, но в ее голосе звучало отвращение при мысли о том, что на ее собратьев охотятся, как на зверей.

– Нам нужна кровь, чтобы выжить, – мягко напомнил он. – Мы охотились поневоле. Не было необходимости брать так много крови, чтобы убить человека, и бессмертные с самого начала были осторожны, чтобы не сделать этого.

– Не убивай корову, которая дает молоко? – сухо предположила она.

– Именно так, – спокойно согласился Данте. – Тем не менее, просто взятие крови у слишком многих людей в одном и том же районе может вызвать проблемы. Это поднимает возможность раскрыть существование нашего вида. Мы жили очень осторожно на протяжении всей истории, все, что мы делали, должно было скрывать знания смертных о нашем виде.

– Значит, вы хотели, чтобы одна семья могла прокормить целое стадо, например, целый город? – спросила Мэри, а потом вздохнула про себя, когда поняла, как стервозно это прозвучало, хотя на самом деле она этого не хотела. Она понимала, что им нужно было питаться, и знала, что это даже не их вина. Это был вопрос выживания. Тем не менее, это не облегчало то, что она и каждый другой человек на планете были в основном скотом для них.

Данте никак не отреагировал на ее поведение. – Мы сделали все возможное, чтобы свести к минимуму потребность в крови. В попытке уменьшить количество крови, в которой мы нуждались, бессмертные выходили в основном в ночные часы и спали в течение дня, чтобы избежать солнечного света и дополнительных повреждений. Большинство из них соблюдали диету и воздерживались от употребления алкоголя. И, несмотря на то, что мы легко могли выиграть любое сражение, участие в одном всегда было последним средством, чтобы избежать травм, которые потребовали бы дополнительной крови для ремонта.

– Значит, ваш народ был сборищем вегетарианских пацифистских ночных сов? – с сомнением спросила Мэри.

– Не совсем, – рассмеялся Данте. – Я сказал, что они тщательно соблюдали диету, но не отказывались от всех удовольствий. И война была последней надеждой, а не предательством.

– Хм, – пробормотала Мэри, нахмурившись, когда посмотрела в боковое зеркало и заметила, что фургон, который немного отстал, теперь двигался ближе позади них. Она посмотрела на дорогу вокруг них, с некоторым беспокойством отметив, что за исключением темного внедорожника на их переднем бампере, машин больше не было. Это был пустынный участок шоссе, на котором почти не было свидетелей.

– Конечно, война должна быть последним средством, – добавил Данте, возвращая ее внимание. – Но это было больше для нашего народа.

– Данте, – обеспокоенно начала Мэри, когда фургон двинулся влево, скрывшись из виду бокового зеркала.

– Я знаю, – тихо сказал он. – Они собираются пройти мимо нас. Без сомнения, они собираются встать перед нами и заставить нас остановиться или ... – он внезапно замолчал и выругался, когда что-то, без сомнения фургон, врезалось в левый задний конец RV.

Мэри инстинктивно напряглась, прижимая правую руку к окну рядом с собой и хватаясь левой за подлокотник, когда RV тряхнуло, и он вильнул. Ее взгляд скользнул к окну. Наблюдая за насыпью вдоль дороги, она без сомнения знала, что у них будут серьезные неприятности, если Данте не сможет вернуть контроль над RV, и чуть не всхлипнула от облегчения, когда он это сделал. Однако едва он успел их выровнять, как в них снова въехали. На этот раз сильнее.

Когда задняя часть RV начала поворачивать к обочине, она взглянула на Бейли, которая пыталась выпрямиться под приборной доской. Мэри инстинктивно подняла ноги, загораживая дорогу собаке, и закрыла глаза, когда задние колеса RV соскользнули с дороги и покатились по насыпи. Она почувствовала, как они накренились, а затем все вокруг нее, казалось, взорвалось, когда машина покатилась. Мэри показалось, что она услышала, как Данте выкрикнул ее имя, но не успела ответить, как что-то ударило ее по голове, и свет внезапно погас.

Звук, похожий на выстрел, заставил Данте открыть глаза, и пока он слышал визг шин и визг одного двигателя, а затем другого, его внимание было занято попытками разобраться в запутанном мире вокруг него. Все было так запутано, что на мгновение он не мог понять, где находится, а затем его взгляд остановился на Мэри, внизу, а не рядом с ним.

Он понял, что висит на ремне безопасности на водительском сиденье RV, и вспомнил, что произошло. Задние колеса съехали с дороги и покатились по насыпи, таща за собой переднюю часть, пока она не опрокинулась. Машина сделала, по крайней мере, один полный крен, прежде чем остановиться на боку, со стороны пассажира.

«Рядом с Мэри», – подумал Данте, глядя на нее. Она лежала на боку, нижняя часть ее тела все еще была привязана к пассажирскому сиденью, но верхняя часть ее тела соскользнула, чтобы упереться в стену RV, который, по всем намерениям и целям, теперь был полом трейлера, если он встанет.

Мэри была похожа на сломанную куклу среди обломков, окружавших ее. Она была бледна и неподвижна, вся в крови, а Бейли лежала перед ней, ее задние ноги все еще были зажаты между приборной доской и полом, но верхняя часть тела была наружу. Она всхлипывала и лизала лицо хозяйки, пытаясь разбудить ее.

Запах бензина достиг носа Данте. Вслед за ним повалил дым, и он бросил взгляд на заднюю часть RV. Он почти рассыпался под ударом, стены рухнули. Данте не мог видеть ничего, кроме беспорядочной кучи предметов домашнего обихода, перемешанных с обвалившимися стенами. Он не видел огня, но чувствовал запах дыма, который он производил где-то в этом беспорядке.

Выругавшись, Данте начал нащупывать пряжку ремня безопасности. Он чуть не расстегнул его, как только нашел, но потом понял, что это позволит ему упасть на Мэри и Бейли. Остановившись, он огляделся, затем уперся ногами в крышку моторного отсека между двумя сиденьями и, прежде чем отстегнуть ремень безопасности, зацепился за него рукой. К его большому облегчению, пока он немного раскачивался, Данте смог удержаться от того, чтобы просто не упасть на пару на полу. Ухватившись свободной рукой за ремень, он быстро распутал руку, а затем осторожно опустил одну ногу на пол, поместив ее за пассажирское сиденье позади Мэри. Затем он опустил и вторую, прежде чем расстегнуть ремень и встать позади нее.

– Все в порядке, девочка, – прошептал Данте Бейли, наклоняясь, чтобы рассмотреть Мэри. Количество крови, покрывавшей их обоих, было ужасающим, но он мог слышать сердцебиение Мэри, и хотя оно было медленным и слабым, оно было. Заметив рядом пустой холодильник, в котором хранилась кровь, он огляделся и заметил, что пустые пакеты были повсюду. Это давало ему надежду, что они были источником большей части, если не всей, крови, которую он видел.

Бейли снова заскулила, на этот раз, облизывая руку, а Данте повернулся и быстро, успокаивающе погладил собаку, затем расстегнул ремень безопасности Мэри.

– Все в порядке, Бейли, – сказал он, беря Мэри на руки. – Давай вытащим ее отсюда.

Данте медленно выпрямился, держа Мэри на руках, и остановился. Трейлер лежал на той стороне, где была единственная дверь. Единственный выход был через одно из окон. Лобовое стекло было очевидным выбором. Оно было огромное. Примерно восемь футов в ширину и пять в высоту. По крайней мере, когда трейлер стоял вертикально. Сейчас, когда машина лежала на боку, отверстие было восемь футов в высоту и пять в ширину. Но в раме все еще были осколки стекла, большинство из них были маленькими, но несколько больших, с которыми он должен был быть осторожен.

– Пошли, Бейли, – пробормотал Данте и осторожно протиснулся в отверстие, двигаясь медленно, чтобы не поцарапать Мэри об осколки стекла. Выйдя из машины, он остановился и оглянулся, озабоченно нахмурившись, когда увидел, что Бейли идет за ним очень медленно, хромая и всхлипывая от боли. Она, очевидно, не осталась невредимой, но все еще была подвижна, поэтому он оставил ее следовать за ним на ее собственной скорости и отнес Мэри на несколько футов от машины, чтобы уложить на траву.

Опустившись на колени рядом с Мэри, Данте начал ощупывать ее в поисках ран. Его сердце упало, когда он понял, что их было много. Кровь была не только из пакетов. У нее были порезы, синяки, сломанные кости и страшная рана на голове, он увидел ее, когда повернул ее лицо, чтобы увидеть обе стороны. Чего он боялся больше всего, однако, был еще зазубренный кусок стекла, торчащий в боку. Кровь сочилась вокруг стекла. Слишком много крови. Ее слабое сердцебиение замедлялось с каждым ударом.

– Мэри, – беспомощно прошептал он, а затем сделал единственное, что мог: Данте просунул одну руку ей под шею, так что ее голова откинулась назад, а рот открылся, затем он поднял другое запястье перед своим ртом, позволил клыкам опуститься и яростно впился в свою плоть. Данте прижал кровоточащую рану к ее открытому рту и держал ее там, склонившись над ней, защищая, когда трейлер взорвался позади него.

Глава 12

Мэри сонно улыбнулась и потянулась погладить Бейли, когда собака провела влажным языком по ее щеке. Однако она смущенно нахмурилась, когда ее рука наткнулась на завесу длинных мягких волос вместо короткой собачьей шерсти. Открыв глаза, она тупо уставилась на Данте. Он склонился над ней, но его голова была отвернута, когда он сделал что-то вне ее поля зрения. Когда он откинул голову назад, его глаза расширились, когда он увидел, что она проснулась, а затем на его лице появилось огорчение.

– Мне очень жаль. Я надеялся вымыть тебя до того, как ты проснешься, но я не собирался тебя будить. Я ожидал, что ты будешь без сознания, по крайней мере, еще пару часов.

– Очистить меня? – слабым голосом спросила Мэри, уверенная, что не поняла.

– Да. – Данте поднял полотенце, которое она не заметила в его руке, и еще раз провел им по лицу. – Фрэнсис, Рассел и я были так заняты тем, чтобы удержать тебя и не дать причинить себе вред, что у меня не было возможности сделать это раньше. Ты успокоилась только сегодня утром, а к тому времени мы так устали ... – пожал плечами он. – Но когда я проснулся и увидел твое лицо, я подумал, что лучше его почистить. Я не хотел, чтобы ты проснулась, увидела свое лицо все в крови и... – Что? – неуверенно спросил он, когда она с облегчением закрыла глаза.

– Я думала, ты лижешь мне лицо, – призналась она.

– Что? – недоверчиво спросил он.

– Ну, на самом деле я думала, что Бейли облизывает мое лицо, но когда я открыла глаза и увидела тебя, я ... – она покачала головой и отмахнулась. – Неважно. У меня есть более срочные дела. Где ванная?

– О, это здесь, – сказал Данте, поворачиваясь, чтобы показать на дверь в стене позади него.

Как только он отвернулся, Мэри отбросила одеяла и простыни. На ней была только слишком большая футболка. Она надеялась на что-то большее, возможно, на спортивные штаны и футболку или что-то еще, что прикроет ее от горла до пальцев ног. К сожалению, это было не так. К несчастью, ей хотелось так сильно облегчиться, что она не могла дождаться, когда он уйдет, чтобы встать. Мэри вскочила с кровати и, обогнув ее, бросилась к двери ванной. Она была внутри и захлопнула ее так быстро, что даже произвела на себя впечатление. «Адреналин, по-видимому, действительно удивительная вещь», – подумала Мэри, поднимая футболку и опускаясь на унитаз.

Оторвав от рулона туалетную бумагу, Мэри вспомнила, как в детстве за ней в школе гонялся мальчик. Он, как известно, любил хватать за сиськи всех девочек, когда они были на игровой площадке на перемене. Однажды Мэри увидела, как он подошел к ней сзади, держа руки наготове, и бросилась бежать. Ее ноги двигались так быстро, что едва касались земли. Ей казалось, что она только что пролетела через детскую площадку.

Мэри не думала, что в ней еще осталось это чувство. Но, похоже, даже старая баба могла летать, когда сталкивалась с унижением. И то, что красивый, молодой Данте смотрел на ее ямочки на бедрах, было определенно унизительной перспективой для нее. Он был чертовски совершенен, а она – нет.

Поморщившись, она закончила свои дела, спустила воду в туалете и встала, чтобы вымыть руки. Намыливая руки, Мэри впервые посмотрела на какую-то часть себя, а потом остановилась и смущенно нахмурилась. Руки у нее были бледные и гладкие, как попка младенца, с длинными ногтями.

«На самом деле слишком давно», – нахмурившись, подумала она и перевернула руки. Она не видела этих рук много-много лет. Время покрыло их шрамами и морщинами, испортило старческими пятнами и ... но не более того. Теперь они выглядели так, словно принадлежали молодой женщине. Кто-то, может быть, двадцать или двадцать пять и…

Мысли угасли, Мэри замерла и слепо уставилась на свои руки, ее мозг внезапно заработал, а затем она медленно подняла голову и посмотрела в зеркало над раковиной. Старая подруга смотрела на нее.

– Данте! – крикнула Мэри сдавленным голосом.

– Да? – ответил он сразу же. Похоже, он был прямо за дверью. – С тобой все в порядке?

Мэри молча смотрела на женщину в зеркале. Ее волосы немного отросли и теперь свисали почти до плеч. Они также переходили от золотистого блонда на первые нескольких дюймах, в платиново белый цвет дальше. Она с удивлением отметила, что на самом деле это выглядит круто. Какая-то молодая модная прическа.

Ее лицо тоже выглядело молодым под пятнами грязи и крови. Мэри взяла со стола сложенную мочалку, смочила ее и провела ею по лицу, смывая пятна крови, которые пропустил Данте. Потом бросила ее в раковину и уставилась на себя. Ее скулы были высокими, губы полными, а веки больше не выглядели опущенными от усталости. Но сами ее глаза? Они были красивого василькового цвета, смешанного с серебром, которого никогда не было раньше.

– О боже, – выдохнула она.

– Мэри? – с беспокойством спросил Данте через дверь. – Если ты не ответишь, я войду.

– Что ты сделал? – спросила она почти шепотом. – Посмотри, что ты со мной сделал.

Дверь за ее спиной открылась, и Мэри перевела взгляд с себя на Данте. Он выглядел обеспокоенным.

– Прости, что мне пришлось обратить тебя, не спросив разрешения, – тихо сказал он. – Но ты умирала. Я не мог позволить тебе умереть.

– Ах, – выдохнула Мэри и снова перевела взгляд на свое лицо. Он обратил ее. Это было ее пиковое состояние. Должно быть, она сильно пострадала в аварии после того, как их столкнули с дороги.

– RV? – спросила она, все еще скользя взглядом по лицу.

– Совет заменит его, – заверил ее Данте.

– А, – снова сказала Мэри. Тогда трейлер был полностью разбит. Она не удивилась. Она смутно помнила, как они катились. RV не были хороши в этом. Встретившись с ним взглядом в зеркале, она спросила: – А похитители?

Он печально покачал головой.

– Мне очень жаль, – искренне сказала Мэри.

Рот Данте сжались, но он лишь сказал: – Они попробуют снова. Рассел уверен, что они следили за нами с места аварии.

– Рассел и Фрэнсис, – медленно пробормотала Мэри. Он упомянул оба имени ранее, когда она вспомнила, и она наклонила голову, а затем спросила: – Это те люди, которых послал Люциан?

– Да, – кивнул Данте, а затем спросил: – У тебя все в порядке?

Мэри удивленно моргнула, а потом вспомнила, что он вошел, потому что она вскрикнула от шока, когда впервые увидела себя. Переведя взгляд на свое отражение в зеркале, она снова поразилась. Это было невероятно, и заставило ее задуматься, как долго она была без сознания. Сколько времени занял поворот и такая трансформация? Прежде чем она успела спросить, раздался стук в дверь спальни. Мэри повернулась и вопросительно посмотрела на него.

– Подожди здесь. Наверное, это обслуживание номеров, – сказал он, отворачиваясь. – Я проголодался и заказал еду.

Мэри проводила его взглядом, а потом снова посмотрела на себя. Наверное, с ее стороны было ужасно признаться в этом, но она была совершенно очарована этим чудом. Данте обратил ее. Она была на пике формы. «Вся», – внезапно подумала она и, потеряв интерес к своему лицу, потянулась к подолу своей слишком большой футболки и задрала его.

Мэри натянула его до самой шеи, оставив прикрытыми только горло и плечи. Затем она уставилась на то, что она могла видеть свое тело в зеркале. Высокая, полная, упругая грудь, гораздо меньший живот, чем она привыкла видеть, но все еще с мягкой округлостью и вершинами пышных бедер. Жалея, что у нее нет зеркала в полный рост, Мэри продолжала держать рубашку, и обернулась через плечо, чтобы посмотреть, как выглядит ее пиковая задница. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть ее, но она это сделает ...

«Черт побери, – с удивлением подумала Мэри, – у нее классная задница». Она оказалась больше, чем она ожидала. По-видимому, женское тело в пиковом состоянии не было телом, которое выглядело как тело тощего мальчика без пениса, как у всех сегодняшних моделей. Кто знает?

Покачав головой, Мэри снова повернулась и посмотрела на себя. На этот раз она не просто смотрела. Придержав край футболки, она провела рукой по своему телу, легко проведя ею по гладкой, упругой коже, удивляясь, что все это не исчезло и не превратилось в тело, к которому она привыкла.

– О, mio dolce Dio.

Услышав это замечание, Мэри вскинула глаза и просияла, увидев отражение Данте, который вернулся и смотрит на нее со смесью шока и чистой неприкрытой похоти. «Очевидно, он не ожидал, что, вернувшись, увидит, как она себя чувствует», – весело подумала она и медленно опустила футболку, повернувшись к нему лицом. – Дольче означает «сладкий» по-итальянски, да?

– Si, – выдохнул он, глядя на ее грудь, как будто мог видеть сквозь ткань.

– Так ты сказал: Боже мой?

– Si, – повторил Данте и двинулся вперед. Мэри тут же схватила дверь и захлопнула ее перед его носом. Прежде чем дверь закрылась, она увидела, как на его лице отразился шок, когда он понял, что она делает.

– Ты сказал, что голоден. Иди, ешь, – приказала Мэри, запирая дверь. – Я вся грязная и хочу принять душ.

– Но, Мэри, – простонал он. – Sei cosi bella mia uccellino. Permettetemi per lavare la schiena.

Мэри подняла брови, услышав неожиданный поток итальянских слов. Она не поняла ни слова. Она поняла «Дольче Дио» только потому, что несколько раз видела «Дольче Вита» по классическому киноканалу, и ей было достаточно любопытно посмотреть, что это значит. Что касается роли Дио, ну, все знали, что Диос мио означает «О Боже», не так ли? Хотя она подозревала, что это может быть испанский, но она всегда слышала, что эти два языка были очень похожи.

Она хотела было отвернуться, но любопытство взяло верх, и она спросила: – Что это значит?

– Ты такая красивая, моя птичка. Позволь мне помыть тебе спинку, – перевел он. – Пожалуйста, Мэри.

Она ненадолго заколебалась, но когда провела рукой по телу, то почувствовала, что оно слегка жирное. Единственное, о чем Мэри могла думать, так это о том, что во время поворота наночастицы, вероятно, выдавили много грязи через ее поры или что-то в этом роде. Однако это была лишь догадка. Она спросит об этом Данте позже. В то же время она хотела быть чистой и знала без сомнения, что если она впустит его в комнату, мытье будет последним, что произойдет.

– В следующий раз, – тихо сказала она, уверенная, что он услышит, затем повернулась, подошла к двери душа и открыла ее. Она отрегулировала ручки, пока температура воды не стала ей по вкусу, а затем снова закрыла дверь и сорвала футболку, которую носила. Уронив ее на пол, Мэри схватила одно из свернутых полотенец и повесила на дверь душа. Затем она пробежала взглядом по крошечным бутылочкам, выбрала гель для душа, шампунь и кондиционер и понесла их в душ.

Мэри обычно быстро принимала душ. «Входи, делай это, выходи» – всегда было ее девизом для душа. Сегодняшний день был исключением. После многих лет, когда она не удосуживалась взглянуть на свое тело, сегодня она осмотрела каждый его дюйм, начиная с самого верха. К ее большому удивлению, это пиковое состояние оказалось коротким в нескольких областях. Например, у нее не выросли вдруг красивые длинные ноги. Мэри полагала, что сможет жить с этим, учитывая, что ее попка теперь была такой потрясающей. Печально и то, что с тех пор, как наступила менопауза, ей почти не приходилось брить ноги, зато теперь на них легла пятичасовая тень. Она выглядела, как чертов дикобраз, и разве это сексуально?

Единственной светлой стороной этой ситуации Мэри считала щетину, а не два-три дюйма лишних волос, как у нее на голове. Это было бы ужасно.

Закончив уборку и осмотрев себя, Мэри воспользовалась шампунем и кондиционером и открыла дверь душа. Выйдя, она спросила: – Данте, можно мне воспользоваться твоей бритвой? – Когда она схватила дорожный набор мужчины, стоявший на краю стойки, что-то упало на пол, и она посмотрела вниз, чтобы увидеть, что это было именно то, что ей нужно, бритва.

– Все, что у меня есть, принадлежит тебе, Mio amore, – заверил ее Данте через дверь, когда она поставила дорожный набор обратно на стойку и наклонилась, чтобы взять бритву. Она возвращалась в душ, когда он добавил: – Но я не думаю, что Рассел и Фрэнсис принесли мне бритву.

– Они сделали это, – со смехом пропела она, ступая под душ и снова закрывая дверь кабинки.

– Что это? – поинтересовался Данте.

– Неважно. Вот увидишь, – ответила Мэри, взяв гель для душа и намылив руки.

Мэри совсем забыла, каким долгим и раздражающим может быть бритье ног. Но она просто не собиралась возвращаться в спальню в одной футболке, с голыми ногами, имитируя снежного человека, поэтому она не торопилась, выполняя работу в неторопливой манере, чтобы убедиться, что она не порезалась повсюду. Идти туда с окровавленными ногами или кусочками туалетной бумаги, прилипшими к порезам, тоже не было бы привлекательно, она была уверена.

Когда она, наконец, закончила с ногами и подмышками, Мэри постояла под водой минуту, чтобы смыть остатки душа, затем выключила краны и схватила полотенце, которое повесила на дверь. Она вытерла волосы, затем тело, отбросила полотенце в сторону, чтобы достать футболку, затем остановилась и поморщилась. На самом деле ей не хотелось снова облачать свое красивое, свежее тело в футболку, которую она носила, когда была такой скользкой. Должно быть, на ней остались какие-то следы, и сама мысль о том, чтобы надеть ее, заставила ее поморщиться.

Вздохнув, Мэри снова взяла полотенце и обернула его вокруг себя в стиле саронг, затем использовала щетку Данте, чтобы расчесать волосы. Конечно, у него не было косметики, но ей она и не нужна. Ее кожа была безупречной, губы – розовыми. На самом деле она выглядела хорошо и без нее, и Мэри не думала, что когда-либо думала так о себе. Даже когда она была молода в первый раз.

Пожав плечами, она улыбнулась своему отражению, затем повернулась и открыла дверь ванной.

Данте сидел за маленьким столиком у кровати, на столе перед ним стоял недоеденный ужин. Однако когда она вошла, он быстро поднялся на ноги.

– Я не хотела надевать грязную футболку после душа, но у меня нет одежды, – объявила Мэри, входя в спальню.

– Она висит в шкафу, – сказал Данте. – Рассел приказал, чтобы ее постирали в отеле. Ты можешь надеть ее позже. Садись, поешь.

Мэри бросила взгляд в сторону шкафа, но тут же направилась к столу. Теперь, когда ей предложили поесть, она вдруг почувствовала, что очень голодна. Остановившись около стола, она призналась: – Я умираю с голоду.

– Я не удивлен, – сказал Данте немного хрипловатым голосом. – Ты не ела четыре дня.

– Неужели? Мне понадобилось всего четыре дня, чтобы повернуться? – удивленно спросила она. Она ожидала, что такая трансформация продлится дольше.

– Ты все еще поворачиваешься, – торжественно заверил он ее. – Ты только что пережила самое худшее. Остальное будет завершено в течение следующих недель или месяцев.

– О, – пробормотала она, возвращая взгляд к еде.

– Что касается того, сколько времени занимает поворот, оно для всех разное. Для некоторых это быстрее, для некоторых дольше. Твои травмы, вероятно, также повлияли на продолжительность.

– Верно, – пробормотала она, гадая, какие у нее были раны. Из того, что он сказал, они были опасны для жизни, но была ли это травма головы, или она была придавлена? Раздавлена? Проткнута куском металла?

Возможно, она не хотела знать, решила Мэри и призналась: – Я знаю, что мы съехали с шоссе, а потом как будто RV взорвался.

– RV взорвался, – сказал он, но быстро добавил: – После того, как я тебя вытащил.

– О. – Она вздохнула с облегчением и поморщилась. – Этого я не помню. Я просто помню, как все летело на меня, и ... – она повернулась и с тревогой оглядела комнату. – Где Бейли?

– С ней все будет в порядке, – заверил он, положив руку ей на плечо, чтобы усадить обратно на стул. – Она в ветеринарной больнице.

– И они продержали ее четыре дня? – с тревогой спросила Мэри, снова вскакивая на ноги. Ветеринары не держат собак так долго, если это не очень серьезно. Черт, у нее были собаки, которых прооперировали и отправили домой в тот же день.

– Рассел... убедил их оставить ее на несколько дней, потому что мы решили, что будет лучше, если ее не будет здесь, пока ты будешь проходить поворот, – успокаивающе объяснил Данте.

Мэри не нужно было спрашивать, что он имел в виду, когда говорил «убедил»

– Это было к лучшему, – добавил Данте. У нас было достаточно дел, чтобы присматривать за тобой и не дать никому позвонить в полицию и сообщить об убийстве. Мы не могли наблюдать за Бейли.

– Какое убийство? Зачем кому-то звонить в полицию? – спросила она со смешанным чувством тревоги и смущения.

– Мэри, – торжественно произнес он. – Поворот очень болезненный. Ты кричишь так, что у тебя голова идет кругом уже четыре дня. Нам пришлось делать это по очереди: двое из нас держали тебя, чтобы твои путы не порвались, и ты не поранилась, а один из нас в коридоре контролировал всех, кто находился в пределах слышимости.

– Ты связал меня? – удивленно спросила она.

– Нам пришлось. Иначе ты бы поранилась, – извиняющимся тоном сказал Данте.

– Я бы не стала, – с негодованием заверила его Мэри. – Я не занимаюсь резкой или любой другой самоуничижительной вещью.

– Это не вопрос, а личность насильника, – заверил он ее. – Дело в том, что боль так велика ... – Данте сделал паузу, как бы ища пример, а затем вздохнул и сказал: – Я слышал однажды о повороте, который ударил себя в глаз, пытаясь прекратить агонию.

– Фу, – сказала она, резко садясь.

– Si. Именно так, – кивнул Данте. – Я не хотел, чтобы ты сделала что-то подобное.

– Спасибо, – пробормотала Мэри, пытаясь представить, какой сильной должна быть боль, чтобы заставить человека сделать что-то подобное. Она даже не могла себе представить это. Это казалось таким чуждым. Покачав головой, она призналась: – Я не помню, чтобы испытывала боль.

– Тогда это благословение, – сказал Данте и начал придвигать тарелки с едой ближе к ней.

Мэри посмотрела на еду перед собой, потом подняла глаза и спросила почти извиняющимся тоном: – Ты сказал, Рассел уверен, что похитители следили за нами?

Он кивнул.

– Значит, они съехали с дороги, а потом позволили Расселу и Фрэнсису забрать нас и привезти сюда?

– Не совсем, – сухо ответил он. – Когда похитители заставили нас свернуть с дороги, Рассел и Фрэнсис сидели во внедорожнике прямо перед нами. Я думаю, что люди в машине даже не поняли, что они были там. RV, вероятно, закрывал им обзор.

Мэри кивнула. Она заметила внедорожник, о котором он говорил. Он практически сидел на переднем бампере их RV. Она не сомневалась, что похитители не знали, что они здесь, и, вероятно, думали, что дорога пуста, когда они заставили RV съехать с дороги.

– Рассел и Фрэнсис сразу же остановились, когда нас столкнули с дороги, – продолжил Данте. – По-видимому, они обменялись выстрелами, и затем похитители, должно быть, решили не подвергать себя риску. Фургон тронулся, Рассел и Фрэнсис бросились в погоню, но мы были всего в нескольких милях от города. Расселу и Фрэнсису пришлось притормозить, как только они достигли более населенного района, чтобы не навредить невинным смертным. Фургон, однако, не сделал этого, и они потеряли их. Рассел и Фрэнсис вернулись за нами.

– Понятно, – пробормотала Мэри, принимая вилку. Ей удалось дождаться, пока он займет свое место, а потом она принялась за работу. Буквально. Она внезапно проголодалась, ее желудок скрутило от голода, поэтому она начала с какого-то блюда из макарон, которое было довольно хорошим, затем на полпути взяла куриную ножку и начала попеременно грызть ее и зачерпывать пасту в рот, пока не поняла, что Данте наблюдает за ней с неприкрытым весельем. Осознав, какую отвратительную картину она, должно быть, представляет, она отложила вилку и куриную ножку и потянулась за стаканом воды, который он пододвинул к ней.

Мэри сделала глоток прохладной воды, затем поставила стакан на стол и спросила: – Я всегда буду жадно поглощать еду? И если да, то как, черт возьми, нанотехнологии собираются держать меня в моем пиковом состоянии?

Данте усмехнулся и покачал головой. – Ты не всегда будешь так голодна. Без сомнения, это результат сочетания поворота и того, что ты не ела в течение четырех дней. Что касается нанотехнологий, которые держат нас на пике, они будут это делать. Это просто. Ты можешь есть весь день и ночь и они будут держать тебя на вершине. Они также будут использовать много крови, чтобы сделать это, однако, это означает, что тебе придется потреблять больше крови.

– О, – Мэри снова взяла вилку, но теперь опустила ее на стол и обеспокоенно посмотрела на свои новые руки. Она не рассматривала эту часть сделки. Это было потрясающе и прекрасно снова выглядеть и чувствовать себя молодой и сильной, но он заставил ее сделать это. Ей придется употреблять ... кровь. Мэри не была уверена, что сможет это сделать. Она даже бифштекс не любила. Кровь отключила ее.

– Ешь Мэри, обо всем остальном можешь позаботиться позже, – мягко сказал Данте.

Она колебалась, но потом сдалась и снова взяла вилку. Желудок все еще сводило от голода, а она не ела уже четыре дня. Она напомнила себе об этом, а потом решила, что, если она умрет с голоду, это, вероятно, будет означать и лишнюю кровь.

Когда Мэри снова принялась за еду, Данте взял вилку и продолжил есть. Некоторое время они оба молчали, а потом Мэри сказала: – Все так пахнет... сильно, – закончила она, наконец, потому что не могла придумать другого способа, выразить это. Хорошие запахи все еще пахли хорошо, но были сильнее, и это было то же самое для плохих запахов. Мэри никогда не любила голубой сыр, этот запах всегда беспокоил ее, и на тарелке в центре стола лежал очень маленький, тонкий ломтик сыра, вероятно, больше как гарнир, чем что-либо другое, но ей показалось, что у нее под носом был фунт голубого сыра.

Но это был всего лишь один из запахов, напавших на нее. Мэри чувствовала запах, как будто он был концентрированным и располагался прямо у нее под носом ... включая Данте. У него был глубокий, почти дымный запах в сочетании с более высокой нотой, которая была немного медной. Это было чудесно, и для нее пахло вкуснее, чем любая еда на столе.

– Я же говорил тебе, что нано улучшают навыки и чувства, – мягко напомнил ей Данте.

– Ты сказал, что они улучшили скорость, силу, зрение и слух, – возразила она. – Ты не упомянул о запахе.

–Ах, – пожал он плечами. – Я родился бессмертным, поэтому никогда не ощущал разницы. Я могу сказать только то, что мне говорили другие, – заметил он. – Подозреваю, правда в том, что нанотехнологии улучшают практически все.

– Хм, – пробормотала Мэри и вернулась к еде. Через мгновение, однако, она снова посмотрела на него и сказала: – Это означает, что мне больше не нужны мои очки, не так ли?

Данте поднял брови. – Ты носила очки?

– О, – покраснела она и опустила глаза. – Они были нужны мне только для чтения. Я никогда не нуждалась в них, когда была моложе. Тогда у меня было зрение лучше, чем двадцать на двадцать. Только когда я стала старше, у меня начались проблемы с чтением и тому подобным.

– Понимаю. Что ж, очки тебе больше не понадобятся, – сказал он мягко, а затем усмехнулся и добавил: – Хотя, возможно, это будет досадно. Подозреваю, ты был сексуальна в очках.

Мэри рассмеялась, но только покачала головой и вернулась к еде. Вдвоем они прикончили все, что лежало на столе, а она все еще была голодна.

Недовольно вздохнув, Мэри положила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула, переводя взгляд на Данте. Теперь, когда вся еда исчезла, запахи в комнате значительно уменьшились. Ее нос наполнился запахом Данте, и он действительно был восхитителен.

– Твои глаза светятся, – тихо объявил Данте через мгновение.

– Неужели? – безразлично спросила Мэри. Затем она соблазнительно улыбнулась и встала, чтобы подойти к нему. Задержавшись перед ним, она прошептала: – Я, должно быть, испытывают страсть.

Данте сразу же встал, но вместо того, чтобы обнять ее, как она надеялась, он обошел ее и подошел к маленькому холодильнику в развлекательном центре, спрашивая: – Хочешь чего-нибудь выпить?

Мэри сердито посмотрела ему в спину. Нет, она не хотела пить. Она хотела, чтобы он обнял ее, чтобы она могла положить голову ему на плечо, уткнуться лицом в его шею и лизать, обнюхивать и покусывать его вену, пульсирующую там и …

– Боже милостивый! – ахнула Мэри и в ужасе отвернулась.

Услышав, что Данте приближается сзади, она повернулась, открыв рот, чтобы предупредить его держаться подальше. Она так и не произнесла ни слова; в тот момент, когда она повернулась, чтобы предупредить его, он приложил к ее рту пакет с кровью. Мэри удивленно моргнула, машинально потянувшись за пакетом, но он бросил два других, которые принес с собой, на стол и поймал ее руку своей, теперь уже свободной, а другой придерживал пакет.

– Расслабься, – приказал он. – Твои клыки сделают всю работу.

Мэри попыталась расслабиться, но это было очень странное ощущение. Она чувствовала, как холодная жидкость поднимается по ее клыкам. После этого она не чувствовала ее, но чувствовала в своих клыках, и она не была уверена, что ей это нравится. На самом деле, она была совершенно уверена, что нет. В конце концов, это была кровь. Она пилакровь. Она была вампиром. Одно из тех ужасных созданий, которые питаются смертными, как пиявки, наполняя свое брюхо кровью таких людей, как ее друзья, дети и внуки.

Глаза Мэри расширились от ужаса, когда она подумала, как это повлияет на ее жизнь не только внешне. Как объяснить это своим детям и внукам? Как она?..

– Мэри, – Данте придвинулся ближе.

Она взглянула на него и увидела беспокойство на его лице. Было совершенно очевидно, что он видит ее растущее беспокойство. Обняв ее одной рукой, он притянул ее ближе, а затем вытащил пакет с кровью из ее клыков. Она ждала, что ее плеснут красной жидкостью, но не дождалась. Пакет был уже пуст, с удивлением заметила она, когда он бросил его на стол. Данте потом поймал ее подбородок в свою руку, повернул ее лицо обратно к себе, и поцеловал ее.

Мэри заколебалась, но быстро сдалась и поцеловала его в ответ. Она не хотела думать о том, кем она была сейчас и что это значило. Она не хотела думать об осложнениях, и его поцелуи казались хорошим избавлением от ее мыслей.

В тот момент, когда она открыла рот, Данте подхватил ее и поднял, чтобы усадить на стол, отодвигая тарелки вместе с ней. Мэри не протестовала, она просто обняла его ногами и жадно поцеловала. Она не осознавала, что ее клыки все еще были на месте, пока не почувствовала вкус крови во рту и не поняла, что порезала его.

Застонав, Мэри тут же обнаружила, что сосет его язык, вытягивая теплую медную жидкость из маленькой раны и жадно глотая ее. Какая-то часть ее сознания тут же отступила от нее, ужаснувшись, что она может наслаждаться темно-красной жидкостью, и она испугалась, что Данте делает то же самое, когда внезапно прервал их поцелуй, но затем она обнаружила, что еще один пакет оказался у нее на клыках. Она моргнула, глядя на него поверх пакета, одновременно встревоженная и благодарная, и Данте поцеловал ее в лоб. Это был сладкий нежный поцелуй, и она сразу почувствовала себя лучше.

Когда она расслабилась, Данте взял ее руку и положил на дно пакета. Мэри машинально схватила его, и в тот момент, когда она это сделала, Данте схватил третий пакет и положил его в ее свободную руку, затем поднял ее со стола и понес к кровати. Оказавшись там, он опустился на колени и усадил ее на край кровати. Затем он сел перед ней на корточки.

Широко раскрыв глаза, Мэри наклонила голову и широко раскрытыми глазами смотрела поверх пакета с кровью, как он взял ее ногу в руку и поднял так, чтобы она была вытянута. Он помолчал, словно изучая ее, затем легко провел пальцами по ноге, которую держал, и пробормотал: – Я обратил внимание на них, когда ты вышла из спальни в шортах утром, когда мы завтракали в кемпинге.

Глаза Мэри расширились еще больше. Ему уже тогда нравились ее ноги? Когда она выглядела на свой возраст? Эта мысль поразила ее, но не так сильно, как Данте, когда он внезапно склонил голову и начал покусывать внутреннюю часть ее икры.

Кряхтя от удивления, Мэри выронила третий пакет с кровью, который держала в руках, и попыталась схватить его за волосы, но он просто взял ее руку в свою и продолжил целовать ее до колена. Затем он поставил ее ногу обратно на пол, и только когда он подошел, чтобы встать на колени между ее ног, она поняла, что он поставил ее ногу так, что ее ноги были раздвинуты.

Прежде чем она полностью осознала это, Данте потянул ее за полотенце.

Мэри тут же выпустила пакет изо рта и попыталась схватить его за руки. К счастью, в пакете у ее рта крови осталось так мало, что он не упал и не разбрызгался повсюду. К несчастью, Данте оказался проворнее, и к тому времени, как ее рука коснулась его руки, он уже раздвинул край полотенца, обнажая ее. Мэри все равно схватила его за запястье и зажмурилась, почувствовав, что краснеет. Когда он подошел к ней сзади, и она рассматривала себя в зеркале в ванной, ее это ничуть не обеспокоило. Но тогда она не была так беззащитна, ее ноги были раздвинуты для него. К тому же тело в зеркале в тот момент еще не было похоже на ее собственное. По правде говоря, это все еще не так, но она не смотрела в зеркало, она сидела с широко раздвинутыми ногами перед Данте…

Ее живот резко дернулся, и Мэри открыла глаза, когда он поцеловал ее в живот. Это было такое сладкое, нежное действие ... а потом его руки сомкнулись на ее груди, и его рот двинулся, чтобы взять один уже возбужденный сосок.

Мэри чуть не прокусила уменьшающийся пакет с кровью. Сумев сдержаться, она ослабила хватку и застонала, когда он начал сосать сначала один сосок, потом другой. Он был так увлечен, что она удивилась, когда в тот момент, когда последняя капля крови была извлечена из пакета у ее рта, он осознал это и потянулся, чтобы вырвать его и бросить на пол. Данте немедленно обнял ее за шею и притянул к себе для поцелуя. Мэри страстно поцеловала его в ответ, одной рукой накрыв его там, где он все еще ласкал ее грудь, а другой обняв за плечи, чтобы притянуть ближе к себе.

Данте позволил ей идти своим путем и, отпустив ее грудь, обнял ее обеими руками, прижимая к себе, а затем переместил свою грудь на ее. Мэри застонала и обнаружила, что ее ноги обвились вокруг его бедер, когда мягкая ткань его футболки коснулась ее возбужденных сосков. Слух, зрение, вкус и обоняние были только четырьмя чувствами. Прикосновение было пятым, и Мэри была совершенно уверена, что нанотехнологии улучшили и это, сделав ее более чувствительной. Конечно, она никогда не была охвачена такой легкой лаской. Крылья бабочки, вероятно, были бы сильнее, чем эта щетина волос, но ее тело охотно ответило на ласку, и ее поцелуй стал немного более отчаянным.

Данте ответил, засунув язык ей в рот и подталкивая ее обратно на кровать, пока она не легла, свесив ноги с колен. Он поцеловал ее основательно, один раз, затем прервал поцелуй и прикрепил последний пакет крови к ее клыкам, прежде чем подняться и отступить от нее.

На этот раз Мэри застонала от разочарования, потеряв и поцелуй, и прикосновение, но он еще не закончил. Она все еще чувствовала его бедра между своих колен, затем он начал целовать ее живот, прокладывая дорожку вниз к ее бедру и покусывая его, прежде чем переместиться между ее ног.

Мэри вскрикнула, уткнувшись в новый пакет с кровью, ее бедра дернулись, когда его рот нашел ее сладкое местечко. Было действительно удивительно, что она не расколола пакет руками прямо сейчас, но ей каким-то образом удалось удержаться от того, чтобы не раздавить его, все время поворачивая голову на кровати, ее тело подпрыгивало и пыталось одновременно отодвинуться от его ласки и приблизиться к ней одновременно. Однако он никуда не двигался. Данте держал ее за руки, пока работал, и Мэри беспомощно дрожала под его присмотром, пока пакет у ее рта не опустел, и она не смогла оторвать его.

Отбросив его в сторону, Мэри быстро села и потянулась к Данте. Как только ее руки коснулись его плеч, он поднял голову и снова встал на колени. Теперь, когда она могла дотянуться до него, Мэри немедленно начала дергать его за футболку, желая раздеть его. К ее большому облегчению, он помог, стянув футболку через голову, как только она добралась до его джинсов. Его руки опустились к застежке черных джинсов, но Мэри уже расстегнула их. Он, однако, расстегнул молнию и встал, чтобы стянуть тяжелую ткань с ног. Когда он вышел из них, отбросив в сторону, и повернулся к ней лицом, Мэри просто уставилась на него. Конечно, она видела его обнаженным, когда они впервые встретились, но не полностью, а лишь мельком, прежде чем заставить себя отвести взгляд, и тогда она была полна вины за это. Теперь Мэри долго смотрела на него, не испытывая вины... и он был абсолютно красив.

Легкий вздох сорвался с ее губ, она подняла взгляд на его лицо, затем повернулась и встала на краю кровати, чтобы обнять его и поцеловать. Руки Данте немедленно сомкнулись вокруг нее в ответ, и он быстро принял поцелуй, его рука запуталась в ее волосах и наклонила ее голову под углом, который он хотел, когда его язык проник между ее губ.

Застонав, Мэри приняла его подношение, ее язык на мгновение сцепился с его, прежде чем он прервал поцелуй в пользу захвата одного из ее сосков. Хотя она была ростом пять футов четыре дюйма и ниже его на фут и четыре дюйма, стоя на кровати, ее грудь оказалась на уровне его лица. Он воспользовался этим сейчас, его руки сомкнулись вокруг них и разминали, когда его рот закрыл сначала один сосок, чтобы дразнить его языком, прежде чем пососать, затем переместился на другой, чтобы сделать то же самое.

Застонав, Мэри прижалась к нему всем телом и обхватила руками его голову. Это было все, что она могла сделать на самом деле; все остальное, кроме его головы было вне досягаемости. Она терпела его внимание так долго, как могла, но вскоре простонала его имя и потянула за волосы.

Отпустив ее груди, Данте снова поднял голову для поцелуя, а затем подхватил ее под ноги, призывая обнять его. Как только Мэри это сделала, Данте позволил ей немного опуститься, пока ее лицо не оказалось ниже его. Теперь ему пришлось наклонить голову, чтобы продолжить поцелуй. Он также расположил ее так, чтобы ее сердцевина терлась о вершину его члена, прижимая его к животу между ними, когда он переместился, чтобы встать на колени в конце кровати. Когда он, стоя на коленях, двинулся вперед по кровати, Мэри застонала, когда от трения по ее телу прокатилась волна удовольствия. Она почти пожалела, когда он остановился и сел на пятки, а она оседлала его.

Почти. Пока Данте не схватил ее за талию и не приподнял и не опустил к себе, доставляя удовольствие им обоим трением.

– Данте, – простонала Мэри, отрываясь от его губ. – Мне нужно ... Ах! – она ахнула, когда на этот раз вместо того, чтобы просто потереться друг о друга, он поднял ее достаточно высоко, чтобы его эрекция скользнула вперед, а затем опустил ее на нее.

Мэри смотрела на Данте широко раскрытыми, недоверчивыми глазами. Она была так поглощена наслаждением, которое дарили ей ласки, что до этого момента не осознавала, что испытывает и его удовольствие, но когда он наполнил ее ... это не было похоже ни на что, что она когда-либо испытывала, и она впилась ногтями в его плечи, держась изо всех сил, когда волна за волной острое желание пронзало ее.

– Данте, – робко выдохнула она, не уверенная, что сможет справиться с этим, а затем он накрыл ее рот своим и слегка приподнялся, надавливая вперед. Мэри нащупала спинку кровати и потянулась, чтобы ухватиться за нее в попытке удержаться, чтобы не расцарапать его спину и плечи в клочья. Данте немедленно поднял руку к стене позади нее, чтобы собраться с силами. Другая его рука скользнула между ними, лаская ее, когда он начал вонзаться в нее.

Мэри яростно поцеловала его, когда наслаждение достигло невыносимого уровня. Она чувствовала, что умрет от этого, что ее тело просто разлетится на куски и взорвется, а затем удовольствие внутри нее, казалось, сделало именно это, и она прервала их поцелуй, чтобы запрокинуть голову в крике, который быстро умер, когда она потеряла сознание.

Глава 13

Они лежали кучкой, когда Мэри проснулась через некоторое время. Она все еще сидела верхом на его ногах, но откинулась на спинку кровати, закинув руки за спинку и откинув голову в сторону в крайне неудобной позе. Подняв ее с гримасой, она взглянула на Данте и иронично улыбнулась. «Он тоже, по-видимому, потерял сознание», – подумала она, когда он вспомнила его слова. Тем не менее, он упал на кровать, одна рука была вытянута, другая упала на грудь. Волосы темным нимбом лежали вокруг головы на кровати, лицо тоже ... это было так прекрасно в покое. Он выглядел даже моложе своих обычных двадцати пяти лет, и на его лице не отражалось обычное беспокойство с тех пор, как они встретились.

Мэри молча смотрела на него, постепенно осознавая, что снова голодна. На этот раз она знала, что это не из-за еды. Данте пахнет слишком вкусно. Она поймала себя на том, что пристально смотрит на вену, пульсирующую на его шее, уверенная, что слышит, как по ней течет кровь, и почувствовала, как слюна заполнила рот за секунду до того, как почувствовала, как что-то скользнуло у нее во рту и что-то ткнулось в нижнюю губу.

Мэри поняла, что ее клыки опустились. Ей нужна кровь.

Сняв руки с изголовья кровати, Мэри осторожно села и поморщилась, когда Данте пошевелился. Не открывая глаз, он слепо потянулся к ней. Он схватил ее за руку и попытался повалить на себя, но Мэри сопротивлялась, уверенная, что если приблизится к его горлу, то вырвет его.

– Данте, – пробормотала она, пытаясь высвободиться.

– М-м-м-м? – сонно пробормотал он, все еще притягивая ее к себе.

– Ты должен отпустить меня. Думаю, мне нужно больше крови, – сказала она извиняющимся тоном, почти стыдясь своей бесконечной жажды красной жидкости.

Данте отреагировал так, как будто она воткнула гвоздь ему в зад, и внезапно зашевелился. В мгновение ока он снял ее с себя и положил на кровать, а затем исчез, пересекая комнату так быстро, что казался размытым пятном. Она смотрела, как он открыл холодильник в буфете, а потом вернулся с несколькими пакетами в руках. Данте протянул ей один, положил остальные на прикроватный столик и лег рядом с ней на спину.

Мэри перевела взгляд с пакета с кровью, который он ей дал, на свое распростертое тело и облизнула губы. Его руки были под головой, ноги скрещены в лодыжках, и, когда она смотрела на него, Мэри с интересом заметила, что у него растет эрекция.

– Кормись, – прорычал Данте.

Мэри заколебалась, потом попыталась повторить его действия и быстро поднесла пакет ко рту, с облегчением увидев, как он мягко опустился на ее клыки.

– Хорошо, – пробормотал он и закрыл глаза.

Мэри молча наблюдала за ним, ожидая, пока пакет опустеет, и заметила, что теперь, когда его глаза были закрыты, пенис перестал расти, и был только наполовину эрегирован. Она думала, что он снова заснул, но когда пакет опустел, и она вытащила его изо рта, он моргнул, открыл глаза, взял пустой пакет и потянулся к столу, чтобы достать для нее новый.

– Сколько раз в день мне придется это делать? – раздраженно пробормотала она, забирая у него пакет.

– Для разных людей это по-разному, но эта постоянная потребность не должна длиться долго, - сказал Данте успокаивающе. – Я думаю, это потому, что у нас не было капельницы, чтобы дать тебе кровь, пока ты поворачивалась, и нам пришлось кормить тебя пакетами орально, пока ты металась. Я подозреваю, что больше приземлилось на кровать, чем в рот, – признался он с гримасой, а затем добавил, – что, возможно, также способствовало длине поворота.

– Мы были в соседней комнате, – сказал Данте, когда Мэри посмотрела на матрас, на котором они лежали. – Это комната Фрэнсиса и Рассела. Мы перенесли тебя сюда незадолго до того, как ты проснулась, чтобы они могли очистить наш номер и заменить матрас и тому подобное.

– О, – пробормотала она.

– А теперь ешь, – мягко приказал он.

Как только Мэри поднесла пакет ко рту, он кивнул и снова закрыл глаза. Мэри быстро взглянула на него, заметив, что его эрекция стала еще меньше, а затем нежно обняла его. Она ничего не планировала. На самом деле, ее рука, казалось, обладала собственным разумом, когда сомкнулась вокруг него.

Глаза Данте тут же распахнулись, воздух зашипел сквозь зубы, его бедра дернулись в ответ на ее прикосновение, и Мэри замерла, потрясенная тем, что и ее пронзила волна удовольствия. Зная, что это была общая страсть, о которой он говорил, и очарованная ею, она усилила хватку, а затем скользнула рукой вниз по его члену и медленно поднялась. Ее собственные глаза тут же закрылись, стон скользнул по пакету у ее рта, а бедра задвигались, когда ее тело ответило. «Возможно, она прикасалась к себе», – подумала она, продолжая ласкать его. Только прикасаться к себе никогда не было так хорошо. Это было…

Мэри ахнула и открыла глаза от удивления, когда Данте внезапно поднялся, схватил ее за талию и поднял, посадив на свою эрекцию, а сам снова лег на спину. Она смотрела на него поверх пакета с кровью, ее глаза были неуверенными. Он опустил ее так, чтобы ее тело удерживало его эрекцию между ними. Она больше не могла прикасаться к нему, но он мог прикасаться к ней и медленно улыбался, когда его руки дотрагивались до ее грудей и обхватывали их, а затем ласкали, пока она кормилась.

Мэри со вздохом закрыла глаза, пока он играл с ней. Ее ласки принесли острое, сильное удовольствие, но это было более медленное, более мягкое удовольствие. По крайней мере, так было до тех пор, пока Мэри не прижалась к нему бедрами и не потерлась о его эрекцию. Руки на ее груди мгновенно сжались, и Данте пробормотал что-то по-итальянски, что звучало красиво, но могло быть чем угодно, от оскорбления до списка покупок. «Он действительно склонен переходить на итальянский, когда возбужден», – подумала она, снова ложась на него.

– Si, Мэри, оседлай меня, – простонал он, его рука опустилась, чтобы схватить ее за бедра, чтобы снова подтолкнуть ее вперед и назад вдоль его длины, прижимая ее крепче к себе.

Мэри застонала, прижимая пакет ко рту, и сделала именно это, помогая себе переместиться на него. Но в тот момент, когда пакет у ее рта опустел, она сорвала его и наклонилась, чтобы поцеловать его.

Данте обхватил ее голову и поцеловал в ответ почти яростно, затем повернулся, перекатывая ее под себя на кровати. Мэри обвила его руками, а затем наклонилась, пытаясь схватить за задницу, но он уже слегка отстранился. «Он располагался», – поняла она, когда почувствовала, как он прижался к ее отверстию, а затем скользнул домой, и она выгнулась и застонала в его рот, когда он наполнил ее.

Когда Данте внезапно прервал их поцелуй, она вскрикнула в знак протеста, а затем ахнула от удивления, когда он схватил ее за лодыжки и притянул их к своим плечам по обе стороны головы. Не имея под рукой ничего другого, Мэри схватила его за предплечья и почти закричала, когда он ударил снова, на этот раз, казалось, вонзился глубже и наполнил ее более полно. Она открыла глаза, которые не осознавала, что закрыла, и просто смотрела на его лицо, ее разум был полон удивления, когда волна за волной удовольствия начали накатывать на нее, казалось, расширяясь с каждой волной, а затем ее глаза закрылись, и она закричала, когда эти волны внезапно обрушились на ее мозг одновременно, увлекая ее под воду.

Мэри проснулась, чтобы найти себя, завернутый в объятиях Данте ... и это было прекрасно. За все те годы, что она была замужем за Джо, она ни разу не просыпалась с таким чувством удовлетворения, как сейчас. Джо был ее мужем большую часть жизни. Какое-то время он был ее врагом, а потом стал ее партнером и лучшим другом, но Данте – это ... часть ее. И она была совершенно уверена, что могла бы лежать так вечно. По крайней мере, могла бы, если бы не хотела так сильно писать.

Поморщившись, Мэри посмотрела на дверь ванной, а затем на руку, свисавшую с ее плеча. Поколебавшись, она медленно опустилась вниз, пытаясь выбраться из-под его руки, не разбудив его. Сначала рука Данте потянулась за ней, но потом отпустила, и она быстро села, затем соскользнула с кровати и бросилась к двери ванной.

Мэри заметила зубную щетку у раковины, когда мыла руки. Это зрелище заставило ее облизать зубы, и ее брови слегка приподнялись. Она даже не знала, когда в последний раз чистила зубы. Наверное, это было ее последнее утро в качестве смертной. Что означало, что так оно и было ... что? Данте сказал, что она проспала четыре дня, но как долго они спали на этот раз? Она не знала, но даже четыре дня – долгий срок, чтобы не чистить зубы. На ее зубах должно было быть что-то серьезное, но, похоже, ничего не было. Нано тоже позаботилась об этом? Поэтому она не проснулась с неприятным запахом изо рта и желанием почистить зубы и прополоскать горло? Чувак, если они это сделали, это было очень круто. Мэри всегда ненавидела дантиста.

Добавив это к растущему списку вопросов к Данте, она взяла зубную щетку, выдавила на нее зубную пасту и быстро почистила зубы. Затем она расчесала волосы и посмотрела на себя в зеркало.

Она хорошо выглядела. По крайней мере, Мэри считала, что она хорошо выглядит. Ее волосы мягко спадали на лицо естественной волной, которая не нуждалась в особой заботе. Она уже поняла, что ей не нужен макияж. Она чувствовала себя прекрасно, ей так подсказывало подсознание. Ну, в одежде, конечно.

Состроив гримасу своему отражению, она повернулась, открыла дверь и вышла в спальню.

Данте все еще спал, его красивое тело распростерлось на кровати, полностью обнаженное выше талии, и одна нога также была свободна от простыни, которая просто свисала с бедра и спускалась вниз, чтобы покрыть одну ногу после того, слегка прикрыв его пах, который, казалось, не спал, как он. Он был пиршеством для ее глаз. И другие части его тела тоже, она знала это, когда покалывание началось между ее ног только от взгляда на него. Мэри почти отбросила желание поесть, чтобы забраться на мужчину и устроиться на его утренней эрекции, отталкиваясь от простыни, но она снова проголодалась. Безумно проголодалась.

Отвернувшись от прекрасного тела Данте, она подошла к шкафу и открыла дверь. Мэри сразу же заметила среди мужской одежды шорты и футболку, которые были на ней в день аварии. Ее взгляд скользнул по дюжине пар джинсов и вдвое большему количеству черных футболок, за которыми последовало еще несколько цветных футболок и, наконец, черная кожаная куртка. Ее брови поползли вверх. «Этот мужчина, очевидно, коп и пижон», – подумала она, жалея, что у нее самой нет выбора. Однако она этого не сделала.

Подняв две вешалки с футболкой и шортами, Мэри отвернулась, а затем остановилась и оглядела комнату, задаваясь вопросом, что Данте сделал бы с ее лифчиком и трусиками. Мэри повесила одежду на дверь ванной, а затем быстро и бесшумно обыскала все ящики в комнате, но нигде не было ничего похожего на трусики и лифчик. А потом что-то заставило ее заглянуть в мусорное ведро. Они были там, прямо сверху.

Мэри подняла два куска материи, ее дыхание замедлилось, когда она заметила их состояние. Оба были порваны, и это было не только потому, что они были покрыты сухой кровью, но также более маслянистым веществом. Казалось, они оба были срезаны с нее. Она бросила их обратно в мусорное ведро и бросилась в ванную, чтобы вымыть руки, ей не нравилось, что они маслянистые.

Быстро вытирая руки, Мэри схватила вешалки с дверной ручки, закрыла дверь и быстро натянула одежду. Первое, что она заметила, это то, что она теперь была довольно большой на ней. Шорты были, по крайней мере, на четыре или пять размеров больше. Хотя она автоматически расстегнула и расстегнула их, чтобы надеть. Мэри поняла это, когда затем потянулась к вешалке, держащей футболку, и ее шорты упали на пол вокруг ног.

Бормоча что-то себе под нос, она оставила шорты на месте и натянула футболку. Хотя до ее поворота она была почти в обтяжку, теперь это было совершенно невыносимо. Пожав плечами, Мэри натянула шорты обратно и заправила рубашку, надеясь, что лишняя масса поможет им удержаться. Однако этого было недостаточно.

Подняв их, Мэри вернулась в спальню и принялась обдумывать варианты. Она уже знала, что в шкафу нет ничего, что можно было бы использовать в качестве пояса. Мэри глядела комнату в целом. Единственное, чем она могла воспользоваться, – это шнурком от занавески. Она даже подумала об этом, но это был вандализм, или кража, или что-то в этом роде, поэтому она оставила эту идею.

Мэри бросила взгляд в сторону шкафа, раздумывая, не воспользоваться ли одной из футболок Данте, но вместо этого ее взгляд упал на собственную футболку. Она была длиннее, чем нужно, если отрезать нижнюю пару дюймов ...

Подняв голову, она огляделась вокруг, пока ее взгляд не остановился на джинсах Данте, лежащих на полу у кровати. Многие мужчины носили с собой перочинные ножи. Неужели? Быстрый обыск его карманов доказал, что нет, или, по крайней мере, сейчас у него его не было.

Поморщившись, Мэри выпрямилась и нахмурилась, оглядывая комнату, а потом вспомнила о бритве в ванной.

«Сойдет», – решила она и снова скользнула в ванную. Мэри пришлось сломать корпус бритвенного лезвия, чтобы вытащить настоящие лезвия, но она решила объяснить это Данте и заменить его первым делом. Еще до того, как найдет еду. Где-то поблизости должна быть аптека. Или, может быть, у них есть бритвенные лезвия в магазине отеля. «В таких местах часто бывают вещи первой необходимости», – подумала она, снимая футболку и отрезая от нее пару дюймов.

Следующей мыслью Мэри было то, что она не видела сумочки в комнате, когда искала вещи. Что, вероятно, означало, что она сгорела вместе с фургоном. Господи, у нее нет денег! Она полностью зависела от Данте!

«Так же, как он зависел от нее сначала», – поняла она. Только у нее, по крайней мере, была одежда, Даже если она была слишком большой и имела несколько разрезов и разрывов от несчастного случая.

Вздохнув, Мэри закончила срезать материал, в котором нуждалась, затем натянула футболку и снова заправила ее за пояс. Затем она натянула отрезанную полоску футболки через шлевки своих голубых шортиков и завязала ее спереди. «Не очень красиво», – решила она, разглядывая в зеркале свою работу, но пока сойдет.

Пожав плечами, Мэри повернулась и скользнула обратно в спальню, потом просто стояла, не зная, что делать дальше. Если бы ее сумочка была там, она бы просто выскользнула, нашла магазин или ресторан и купила себе что-нибудь поесть. Однако сумочки там не было.

Это было странное чувство – быть без нее. Мэри носила сумочку с подросткового возраста. Она никогда не задумывалась об этом, но теперь поняла, что кожаная сумка была своего рода свободой. Пока у нее была сумочка, у нее было почти все, что могло понадобиться в экстренных случаях: деньги, кредитные карточки, ключи, обычно пара бинтов, губная помада, крошечная палочка дезодоранта, духи, часто таблетки от аллергии и аспирин, маленькая пачка салфеток, солнцезащитные очки, Очки для чтения, ее телефон, салфетки, булавки, крошечный набор для шитья, щетка и пудреница.

Мэри могла бы использовать некоторые из этих предметов прямо сейчас, например, дезодорант и духи. Конечно же, швейный набор и булавки могли бы спасти бритву Данте. Если бы она не смогла просто пришпилить шорты так, чтобы талия была меньше и оставалась без пояса, то в швейном наборе были крошечные ножницы, которые она могла бы использовать, чтобы разрезать футболку.

«Черт, она никогда не задумывалась, как сильно зависит от своей сумочки. До сих пор, когда у нее ее не было», – мрачно подумала Мэри, а затем просто подошла и села на один из стульев за столом. Ее взгляд скользнул к Данте, но он крепко спал, и она не хотела будить его. Она взглянула на его джинсы, но, хотя она могла воспользоваться перочинным ножом, пока он спал, а затем вернуть его в карман, она не хотела брать его деньги. Даже при том, что она вернула бы их при первой же возможности, взять их без разрешения казалось ей неправильным.

Вздохнув, Мэри подняла руки и молча посмотрела на них, затем развела их в стороны, чтобы видеть свои ноги. Это было новое и красивое тело, именно то, о котором она часто мечтала, но на самом деле, это не было комфортно для нее. Она привыкла к большей массе, которая занимала больше места; теперь она чувствовала себя тощей.

Эта мысль заставила ее слабо улыбнуться. Мэри всегда жаловалась, что у нее слишком пышная фигура, и жалела, что не такая маленькая. Теперь, она, тем не менее, чувствовала себя иностранкой в своем собственном теле ... и не была уверена, что ей это нравится. Возможно, именно поэтому ее диеты всегда терпели неудачу, и она, казалось, никогда не могла опуститься до более желанного веса, на котором, казалось, настаивал мир. Может быть, она действительно чувствовала себя более комфортно, будучи толще.

Внезапно дверь гостиничного номера открылась, Мэри застыла и с тревогой посмотрела на нее. Ее тревога не утихла, когда она увидела двух мужчин, одного светловолосого, другого темноволосого, но обоих высоких и сильных на вид. Встав, она направилась к кровати, чтобы разбудить Данте, но была схвачена за руку, когда наклонилась, чтобы потрясти его за плечо.

– Пусть поспит. Он не спал в течение нескольких дней, наблюдая за тобой.

Мэри медленно повернулась и посмотрела на светловолосого мужчину, который так быстро пересек комнату. Затем ее взгляд остановился на его глазах, отметив их золотистый цвет и блеск, и она неуверенно спросила: – Ты?..

– Друг, а не враг, – заверил он ее с улыбкой, от которой в уголках его глаз появились морщинки. Выпустив ее руку, он предложил ей руку и представился. – Рассел Ренар Аржено Джонс.

– Аржено, – пробормотала она, пожимая ему руку. – Как этот Люциан.

– Он мой двоюродный дедушка, – подтвердил Рассел. – Мой дед, Энниус Аржено, был одним из его младших братьев.

– О, – просто сказала она. Мэри не могла сказать ему, что ей не нравится его двоюродный дедушка.

– Не беспокоиться. Большинство людей не любят Люциана, – сказала Рассел с удивлением, как будто она говорила вслух.

Глаза Мэри расширились, и она посмотрела на мужчину с темными волосами, когда он появился рядом с ними. Глаза у него были темно-карие с блестящими бронзовыми искорками. Оба мужчины, очевидно, были бессмертными, успокоила она себя, когда он сухо сказал: – Люциан – старый осел, который понятия не имеет, как быть вежливым. – Он сморщил нос, а затем добавил почти неохотно: – К сожалению, он также один из лучших людей, которых вы когда-либо могли иметь на своей стороне.

– Почему? – с сомнением спросила Мэри.

– Потому что он ужасно силен, – серьезно ответил мужчина. – Как по характеру, так и по физической силе. Он всегда судит справедливо, всегда делает то, что нужно делать, и, если он одобряет вас или ваше дело, он будет бороться за вас до самой смерти.

– О, – выдохнула она и вынуждена была признать, что это прозвучало довольно восхитительно, что было стыдно; от этого стало труднее не любить его, и Мэри действительно не любила его к тому времени, когда закончила свой единственный разговор с ним. Ей не нравилось, когда ей угрожали.

– Это Фрэнсис, – тихо представил Рассел.

– Фрэнсис Ренар Аржено Джонс, – сказал Фрэнсис, тоже протягивая руку.

Мэри подняла брови над общими фамилиями и, пожимая протянутую руку, спросила: – Вы – братья, или что-то в этом роде?

Рассел обменялся взглядом с Фрэнсисом, и они оба слабо улыбнулись, прежде чем светловолосый мужчина взял ее за руку, чтобы оттолкнуть от кровати.

– Или что-то в этом роде, – пробормотал Рассел, подводя ее к столу. Стульев было всего два. Он усадил Мэри на один из них, придержал другой, чтобы Фрэнсис сел, а затем наклонился и поцеловал его в шею, прежде чем прислониться к подоконнику рядом со столом.

Мэри переводила взгляд с одного мужчины на другого, когда они обменялись нежной улыбкой, и выдохнула «О-О-О-о» с внезапным пониманием.

Фрэнсис усмехнулся, увидев ее широко раскрытые глаза. – Ты не шокирована.

Это был не вопрос.

– И ты не испытываешь отвращения, – сказал Рассел с такой же уверенностью.

Мэри моргнула, услышав это замечание. – Конечно, нет. С чего бы мне испытывать отвращение?

Рассел пожал плечами. – Некоторые люди – да.

Мэри раздраженно фыркнула. – Некоторые люди должны держать свои мысли подальше от штанов.

Оба моргнули, затем разразились смехом, который быстро подавили, когда Данте сонно пробормотал и повернулся на бок в постели.

Некоторое время они молчали, почти затаив дыхание, глядя на Данте, но когда он не пошевелился, они расслабились и посмотрели друг на друга.

– Мне это нравится, – тихо сказал Фрэнсис и медленно повторил ее слова, словно смакуя их. – Некоторые люди должны держать свои мысли подальше от штанов.

– Ну, они делают, – сказала она спокойно. – Любовь есть любовь, и она никого не должна расстраивать. Так о чем еще они думают, когда расстраиваются из-за предпочтений вашего партнера? – разумно спросила она, а потом сама ответила на вопрос. – Их мысли в твоих штанах и о том, что ты делаешь. И хотя они могут прятать свои мозги в собственных штанах, им нет дела до твоих.

Фрэнсис взглянул на Рассела и усмехнулся. – Она мне нравится.

– Мне тоже, – улыбнулся Рассел.

Мэри покраснела и на минуту повернулась, чтобы взглянуть на Данте, но потом снова повернулась и спросила: – Ты сказал, Данте давно не спал?

– Это первый раз, когда он спит после несчастного случая, – серьезно сказал Рассел. – Он присматривал за тобой всю твою очередь. Мы, конечно, помогали, но делали перерывы и предлагали сменить его, чтобы он тоже мог отдохнуть, но он отказывался отходить от тебя даже на двадцатиминутный сон.

Мэри повернулась, чтобы снова посмотреть на Данте, ее глаза медленно скользили по его милому лицу в покое. Мужчина, должно быть, был измучен, когда, наконец, рухнул в обморок во время их первого секса, и все же он не подал ни единой жалобы, когда она разбудила его для очередного раунда ... или на третьего, или четвертого. Мэри стало стыдно за свою жадность. Она почти чувствовала, что должна извиниться перед ним ... только для этого ей придется разбудить его.

– Нет нужды извиняться, – торжественно заверил ее Рассел. – С ним все будет в порядке.

Мэри медленно повернулась и посмотрела на светловолосого мужчину, когда ее осенило. – Ты читаешь мои мысли.

– Боюсь, что так, – признал он. – Прошу прощения, но это трудно не сделать.

– Зачем? Потому что ты привык читать всех подряд? – спросила она с любопытством.

– Не совсем, хотя это тоже фактор, – согласился Рассел.

– Мэри, дорогая, как новый поворот и новая спутница жизни, трудно не слышать твоих мыслей. Это все равно, что пытаться не слышать, что кто-то кричит тебе в ухо.

Она наклонила голову и неуверенно посмотрела на него. – Ты хочешь сказать, что я каким-то образом выкрикиваю тебе свои мысли?

– В основном, – пожал плечами Френсис, а затем наклонился и похлопал ее по руке. – Не беспокойся. Это распространено среди новых поворотов, а также новых спутников жизни, и ты в настоящее время именно в этих шкурах.

– Хорошо, – выдохнула она, откидываясь на спинку стула, когда в голове сразу же закружились вопросы.

– Ты хочешь узнать больше об этом деле, – сказал Фрэнсис с улыбкой.

Мэри пожала плечами. – А ты бы не стал?

– Да, – признался он с усмешкой. – Я хотел знать абсолютно все, когда узнал, что являюсь спутником жизни Рассела. И я думаю, ты тоже.

– Да, определенно, – призналась Мэри, снова подавшись вперед и положив руки на стол, с любопытством переводя взгляд с Фрэнсиса на Рассела. – Значит, вы оба не родились бессмертными?

– Нет. Рассел был бессмертным и обратил меня, – сказал Фрэнсис, снова улыбнувшись мужчине. – Я даже не был геем, когда мы встретились.

Мэри удивленно моргнула, и он расхохотался, увидев выражение ее лица.

– Извини, я просто пошутил, – сказал он, снова похлопывая ее по руке. – Я был «в шкафу», как сейчас говорят, но определенно предпочитал мужчин женщинам. Рассел понятия не имел о его сексуальных предпочтениях.

Она перевела взгляд на Рассела и увидела, что он наблюдает за Фрэнсисом с веселой нежностью. Она оглянулась на Фрэнсиса и, прищурившись, спросила: – Ты опять меня дразнишь, да?

– Не в этот раз, – сказал он с ироничной усмешкой, а затем заверил ее. – Он действительно понятия не имел. Рассел просто бродил по векам с плохой стрижкой и худшим чувством моды, ожидая, когда появится девушка его мечты. – Он улыбнулся и добавил: – Но на свет появилась не девушка.

– Веди себя прилично, Фрэнсис, – усмехнулся Рассел и, взглянув на Мэри, добавил: – К тому времени, как мы познакомились, я был уже достаточно взрослым, чтобы тысячелетиями не интересоваться ни сексом, ни едой. А потом этот надоедливый тип, – он нежно произнес эти слова и улыбнулся Фрэнсису, чтобы тот убрал жало, прежде чем продолжить, – появился в моей жизни и просто не захотел уходить. Хуже того, я не мог взять его под контроль и заставить оставить меня в покое. А потом, конечно, я обнаружил, что снова ем ... ну, пробудились и другие интересы ... – пожал он плечами.

– Я не понимаю, – медленно произнесла Мэри. – Ты не ел и не ...

– Очевидно, – сказал Френсис, снова беря инициативу в свои руки. – Когда бессмертные стары и одиноки в течение столетий, они становятся печальными стариками, которые теряют интерес ко всему, – и с выражением ужаса на лице он добавил: – Включая еду и секс. Можешь себе представить?

Глаза Мэри расширились, и она посмотрела на Рассела, ожидая подтверждения.

Он торжественно кивнул. – Это довольно распространенное явление.

– Но Данте ел и…

– О, он же не старый, – отмахнулся Френсис. – Они с Томаззо всего лишь младенцы-бессмертные. Черт возьми, мне двести, и я ребенок по бессмертным стандартам.

– О, – медленно произнесла Мэри. – Значит, Данте все еще интересовался…

– Да, они с Томаззо по-прежнему пили и ели все подряд и трахали каждую женщину из ... – он резко замолчал, когда Рассел выставил ногу, чтобы толкнуть его. Морщась, он вместо этого сказал: – Они были по-прежнему активны в плане знакомств.

– А, – весело сказала Мэри. Она не была удивлена, что Данте был «активен в плане знакомств». Судя по его внешности и росту, она была уверена, что женщины бросались бы на него слева, справа и прямо.

– Но не волнуйся, Мэри, – сказал Фрэнсис, похлопывая ее по руке. – Теперь, когда он нашел тебя, ему нужна только ты.

Она с любопытством наклонила голову. – Почему?

– Почему? – тупо спросил Фрэнсис. – Потому что ты – его спутница жизни, милая, – нахмурившись, он спросил: – Разве он не рассказывал тебе о спутниках жизни?

– Он сказал что-то о спутнике жизни, единственном человеке, которого бессмертные не могут читать или контролировать, и с которым они могут жить счастливо или что-то в этом роде, – медленно произнесла она, пытаясь вспомнить его точные слова.

– О боже, – пробормотал Фрэнсис и закатил глаза. – Он симпатичный зверь, но не очень разговорчивый.

Мэри удивленно подняла брови. Ей казалось, что Данте много говорил с тех пор, как они познакомились. Или все разговоры вела она? Она вдруг забеспокоилась.

– Хорошо, мне придется ввести тебя в курс дела, – решительно сказал Френсис, придвинулся ближе, взял ее за руку, посмотрел ей в глаза и объявил: – Мэри, дорогая, ты для Данте как Святой Грааль.

Она подняла брови, но не высказала своих сомнений вслух, и он продолжил.

– Теперь, когда у Данте есть ты, он никогда не будет интересоваться другой женщиной, смертной или бессмертной.

– Почему? – сразу же спросила она.

Фрэнсис прищурился, глядя ей в лоб, и нетерпеливо прищелкнул языком. – Ты знаешь, почему. Ты испытала с ним общее удовольствие. Одного этого достаточно, чтобы он всегда оставался верным. Секс ни с кем другим просто не может сравниться с этим. Это все равно, что выбрать собачье дерьмо на ужин вместо изысканной еды.

– Кроме того, – добавил он, – если нано собрали вас вместе, вы созданы друг для друга. Когда Мэри выглядела сомнительной, он сказал: – Я знаю, я знаю ... вы не так давно знакомы, но поверь мне, вы прекрасно подходите друг другу. Нано никогда не ошибаются. Данте – это твое счастье.

Мэри молча кивнула, не зная, как относиться к словам Фрэнсиса. С одной стороны, она хотела бы верить в счастливое будущее, но, выйдя замуж и посоветовавшись с людьми после получения докторской степени, поняла, что счастливого будущего на самом деле не существует ... по крайней мере, не без работы. Мэри была счастлива последние две трети своего брака, но это было после многих лет страданий, и это потребовало выбора и тяжелой работы. Даже тогда все было не идеально. Никто не был совершенен.

Фрэнсис похлопал ее по руке и сказал: – Вот увидишь.

От необходимости отвечать Мэри спас внезапный телефонный звонок. Повернувшись на звук, она увидела, как Рассел достал из кармана сотовый телефон. Он посмотрел на определитель номера, постучал по нему и прижал к уху.

– Люциан, – сердечно сказал он, выпрямляясь на подоконнике и направляясь к двери.

Мэри поморщилась, услышав это имя.

– Он захочет узнать, проснулась ли ты и хорошо ли прошла очередь, – тихо сказал Фрэнсис, когда Рассел выскользнул из комнаты.

Мэри кивнула, но тут ее внимание привлекло какое-то движение, и, взглянув на кровать, она увидела, что Данте сидит. «Телефон, должно быть, разбудил его», – поняла она и улыбнулась, наблюдая, как он протирает сонные глаза.

– Спящая красавица проснулась, – пропел Френсис. – Я пойду, подожду снаружи с Расселом, пока Халк оденется, а потом мы отведем тебя завтракать. Я знаю, что ты голодна. – Его взгляд скользнул по ней, когда она встала, и он добавил: – Потом мы проведем вас по магазинам.

– По магазинам? – спросила она, неохотно отрывая взгляд от обнаженной груди Данте и неуверенно глядя на него.

– Мы должны купить тебе одежду, – решил он, а затем указал извиняющимся тоном: – Дорогая, ты одета как старуха.

– Я – старая женщина, – весело сказала она.

– Да, но ты похожа на Барби. Мы должны одеть вас соответственно. – Он вдруг усмехнулся. – Это будет таквесело.

Мэри слабо улыбнулась, подумав, что это было бы очень весело. К сожалению, у нее не было сумочки, а значит, и денег, пока она не нашла банк. «На самом деле, с внезапным беспокойством поняла она, даже тогда у нее будут проблемы, так как она не сможет доказать, кто она такая, чтобы получить доступ к своим счетам. У нее не было документов. Не то, чтобы это помогло, так как она больше не выглядела как шестидесятидвухлетняя женщина, которой она была».

– Перестань волноваться, – сказал Френсис, направляясь к двери. – Совет обо всем позаботится.

– Совет? – пробормотала Мэри в замешательстве, но Фрэнсис уже выскользнул за дверь и закрыл ее за собой.

– Совет – это в основном наш правительственный орган, – объяснил Данте, его глубокий рокот звучал прямо позади нее.

Мэри резко повернулась, и он тут же заключил ее в объятия.

– Доброе утро, – прорычал он, прежде чем его губы накрыли ее.

Мэри вздохнула ему в губы и обвила его руками, когда они поцеловались. Но когда он начал пятиться к кровати, увлекая ее за собой, она прервала поцелуй и уперлась пятками, чтобы остановить его. – Фрэнсис и Рассел снаружи.

– Хорошо. Они могут остаться там, – пробормотал Данте, его рот переместился к ее шее.

– Они поведут нас завтракать, – выдохнула она, наклоняя голову, чтобы дать ему лучший доступ, несмотря на голод.

Данте помолчал, потом вздохнул и медленно выпрямился. – Еда.

Мэри усмехнулась, увидев выражение его лица. Он посмотрел на нее, как будто он взвешивал свои разнообразные аппетиты в его сознании. Еда или она? Она помогла ему, сказав: – Я голодна.

– Я тоже, – признался он, а затем замутил воду, прижавшись к ней так, что она почувствовала его утреннюю эрекцию.

Мэри застонала и оттолкнулась от него. – Сначала еда.

– Ты – жестокая женщина, Мэри Уинслоу, – пожаловался он, возвращаясь к кровати и хватая джинсы.

– Я не из тех, кто жесток, – сказала она со смехом и направилась к двери.

– Нахальная девчонка, – сказал он с любовью, когда она выскользнула из комнаты.

Глава 14

– У тебя были проблемы с заменой матраса?

Мэри оторвала взгляд от яичницы с беконом на своей тарелке, услышав вопрос Данте, и проследила за его взглядом, когда Рассел покачал головой. Они были в ресторане «Мама и папа» по дороге от отеля. Обстановка была не слишком привлекательной, но Фрэнсис заверил ее, что еда была очень вкусной, когда она присоединилась к нему и Расселу в холле отеля. Затем он отвел ее в комнату, соседнюю с той, в которой она проснулась, и заставил питаться тремя пакетами крови подряд, пока они ждали, когда Данте оденется.

Мэри тогда не думала, что испытывает такой голод, но Фрэнсис настаивал, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть, тем более что они собирались пойти к смертным, и в тот момент, когда он протянул ей один из пакетов, ее зубы превратились в клыки. Поэтому Мэри просмотрела три пакета, которые он ей дал, и даже попросила четвертый, когда они исчезли. Как он и сказал, лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Меньше всего Мэри хотелось напасть на какую-нибудь бедную официантку или продавщицу магазина во время ее первой бессмертной прогулки.

– Менеджер магазина была очень любезна, – сказал Рассел, возвращая ее внимание к разговору. – Она договорилась, чтобы новый матрас доставили прямо сейчас, и даже попросила своих грузчиков забрать старый.

– Да, и нам даже не пришлось использовать контроль разума, чтобы заставить ее сделать это, – сказал Фрэнсис, а затем добавил с усмешкой: – После того, как Рассел подарил ей одну из своих сексуальных улыбок, она была сражена. Я думаю, она сама вытащила бы матрас, чтобы доставить ему удовольствие, если бы не смогла связаться со своими людьми.

Рассел только покачал головой и сказал: – Нам пришлось немного поработать с грузчиками. Они были немного встревожены, когда увидели кровь на гостиничном матрасе.

Данте хмыкнул и кивнул, откусывая кусочек тоста, явно не удивленный. Как только он прожевал и проглотил, он сказал: – Спасибо.

– Это не проблема, – заверил его Рассел, а затем бросил на Фрэнсиса дразнящий взгляд и сказал: – Фрэнсис любит ходить по магазинам.

– По-моему, покупать матрасы – не самое веселое занятие, – фыркнул Френсис, улыбнулся Мэри и добавил: – А теперь купи себе одежду. Это будет весело.

– Покупка одежды? – медленно спросил Данте.

Мэри улыбнулась, забавляясь выражением его лица. Он выглядел таким же довольным этой перспективой, как и она при мысли о визите к дантисту.

– Да, покупка одежды, – раздраженно ответил Френсис. – Просто посмотри на нее, Данте. Мэри нужна одежда.

Данте не выглядел убежденным. Мэри не удивилась. Джо тоже терпеть не мог ходить по магазинам. Сжалившись над ним, Мария сказала: – Данте не должен идти с нами. Он мог бы вернуться в отель и еще немного поспать, пока мы ходим по магазинам.

– Нет, – сразу ответил Данте. – Я пойду с тобой.

– Ты уверен? – спросила она, думая, что для нее было бы лучше, если бы его там не было.

Но Данте твердо кивнул. – Я буду сопровождать вас.

– Мэри, дорогая, – весело сказал Фрэнсис. – Теперь, когда он нашел тебя, Данте, вероятно, не выпустит тебя из виду ... о... доброе столетие или около того. Нам просто придется с этим разобраться. Хотя, – добавил он, поворачиваясь к Данте. – То, что ты идешь с нами, означает, что я наконец-то получу возможность немного подправить твой гардероб.

– Подправить мой гардероб? – спросил Данте, напрягаясь, а затем покачал головой. – Мой гардероб в порядке.

– Все, что у тебя есть, черное, – сказал Френсис с содроганием, которое показало его мнение об этом. – Нам нужно превратить тебя из фальшивых похорон в сказочную моду.

Данте нахмурился. – Нет. Если я позволю тебе одеть меня, я буду выглядеть как «Village People».

Мэри моргнула, удивленная упоминанием о группе, которая была в семидесятых. Это напомнило ей, что, хотя он выглядел слишком молодым, чтобы знать группу, он не был молодым.

– Ты ранишь меня, – раздраженно сказал Френсис. – У меня вкус получше.

– Ты носишь розовое, – заметил Данте, и Мэри пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Не так давно на Данте были ее розовые кроссовки и цветастая футболка.

– Этот комментарий только показывает, насколько ты – неандерталец, – заверил Фрэнсис Данте. – Это Сэлмон и ... – он резко замолчал и уставился на Мэри широко раскрытыми глазами. – Неужели? Розовые кроссовки и цветастая ... О боже, они ему совсем не шли, правда?

Глаза Мэри недоверчиво расширились, и она обнаружила, что закрывает лоб руками, когда поняла, что он вырывает воспоминание и образ из ее головы.

– Это не поможет, – сообщил ей Фрэнсис и добавил извиняющимся тоном: – Но я постараюсь не видеть и не слышать того, что ты проецируешь.

Мэри медленно опустила руки и прищурилась. – То, что я проецирую? – спросила она. – Множественное число?

Он кивнул, выражение его лица было почти жалостливым, и глаза Мэри расширились.

– Что именно? – с тревогой спросила она.

– О, ты знаешь, – пробормотал он, внезапно заинтересовавшись едой на своей тарелке. Взяв кусок бекона, он стал вертеть его на тарелке из стороны в сторону. – То, что ты видела ... и сделала ... и все такое.

Когда Мэри взглянула на Данте, он слегка поморщился, почти извиняющимся тоном кивнул.

– Ты не единственная. Данте тоже проецирует, – сказал Фрэнсис успокаивающе, как будто это должно было заставить ее чувствовать себя лучше. – Как мы уже говорили, это новый спутник жизни и новый поворот. В конце концов, это пройдет.

Мэри в ужасе уставилась на него. Если она бегала вокруг, проецируя образы своих воспоминаний, вещей, которые она видела, и вещей, которые она сделала … Боже мой! Она не могла даже смотреть на Данте, не думая о нем обнаженном или обо всем, что он сделал с ней и что они сделали вместе. Это означало, что, в основном, ее ум должен был проецировать то, что составляло домашнее порно.

– Почти, – согласился Фрэнсис, словно она высказала свои мысли вслух. – Но, как я уже сказал, Рано или поздно это пройдет.

– Сколько это, в конце концов? – сразу спросила Мэри.

Фрэнсис беспомощно пожал плечами. – Это зависит от каждой пары. И как это заканчивается тоже. Для некоторых это внезапно прекращается, а для других это просто медленно исчезает с течением времени, как радио медленно выключается.

– Но как долго? – настаивала Мэри.

Фрэнсис взглянул на Рассела. – Как долго, по-твоему, это было для нас?

Рассел пожал плечами. – Полтора года, может, ближе к двум.

– Годы? – испуганно вздохнула Мэри.

– Я слышал о супружеских парах, для которых это продолжается только на один год, – заверил ее Фрэнсис. Прикусив губу, он добавил: – Конечно, я также слышал о парах, которые проецировались на целых четыре года или больше.

– Годы? – с ужасом повторила она.

Фрэнсис сочувственно кивнул. – Я подозреваю, что это одна из причин, по которой новые спутники жизни, как правило, проводят первый год или около того в основном дома.

– А еще то, что они не могут вылезти из постели достаточно долго, чтобы заняться чем-то другим, – весело заметил Рассел.

– И это тоже, – согласился Френсис.

Мэри с минуту тупо смотрела на них, потом резко встала и пробормотала: – Мне нужно в дамскую комнату.

Не дожидаясь комментариев, она быстро прошла между столиками и вышла в холл с табличкой «Туалеты». Это был длинный коридор, и хотя она ожидала, что ванные комнаты будут в передней части, их там не было. Она миновала дверь с табличкой «Только для служащих», потом еще одну, в которой было маленькое окошко, выходящее в большую кухню ресторана. Потом был длинный участок стены, Прежде чем она достигла двери с мужским символом. Женский туалет был следующей дверью, последней перед тем, как коридор заканчивался аварийным выходом.

Вздохнув, она зашла в дамскую комнату.

В облицованной кафелем комнате было три кабинки, все сейчас пустые, с облегчением отметила она. Там также была стойка с двумя раковинами и зеркало над раковинами. Мэри немедленно подошла к раковине и открыла холодный кран, затем автоматически подняла глаза и удивленно моргнула, увидев молодую женщину, смотрящую на нее из зеркала. Она смотрела на мгновение на свое отражение, а затем покачала головой. Ее отражение сделало то же самое, и Мэри опустила голову, гадая, сколько времени ей понадобится, чтобы привыкнуть к этой новой себе.

«Наверное, до тех пор, пока она будет проецировать свои мысли на всех», – мрачно подумала Мэри и сложила ладони рупором, чтобы поймать немного холодной воды, плещущейся из крана. Затем она плеснула ее на лицо.

Было немного тревожно думать, что каждая ее маленькая мысль была передана любому бессмертному вокруг нее. Но было просто унизительно думать об этом каждый раз, когда она смотрела на Данте и думала о нем ... Ну, что кто-нибудь это заметит.

Вздохнув, Мэри закрыла кран и выпрямилась, чтобы еще раз взглянуть на себя, не обращая внимания на воду, которая стекала с ее лица по шее ручьями, прежде чем впитаться в воротник футболки.

– Ты можешь сделать это, – сказала она себе серьезно. – Может, ты и похожа на Барби, как выразился Фрэнсис, но ты красивая, умная и зрелая женщина. Мы все взрослые люди. Они прошли через это сами и, очевидно, были вокруг других, кто прошел через это. Перестань вести себя как девственница и сдавайся ... и постарайся не думать так много о голом Данте, – добавила Мэри с гримасой, а затем добавила, – и о сексе с Данте.

«Да, это сработает», – сухо подумала она и снова открыла кран. Одно лишь произнесение этих слов вызвало в ее сознании цунами воспоминаний и образов. Каждый из них X рейтинга. На этот раз Мэри дважды плеснула в лицо водой, потом склонилась над раковиной и потянулась за бумажными полотенцами. Ее топ уже был в беспорядке с дыркой сбоку и парой пятен, которые стирка не удалила. Ей не нужно было добавлять это к его растрепанному состоянию, поэтому она быстро вытерла лицо, прежде чем выпрямиться на этот раз.

«Подумай о чем-нибудь другом», – твердо приказала себе Мэри. «Статья «Профиль когнитивного старения», которую ты читала на прошлой неделе, была интересной. Думай об этом».

Мэри остановилась на минуту и сосредоточилась на статье, которую прочла в одном из медицинских журналов. Когда она убедилась, что ее мысли были исключительно скучными и безопасными и в милях от всего, что связано с сексом или Данте, она кивнула своему отражению и повернулась, чтобы выйти из ванной.

Когда она вошла в холл, там был мужчина. Он стоял, прислонившись к стене перед мужским туалетом. Она автоматически вежливо улыбнулась, направляясь к нему, но затем остановилась, когда он поднял руку, и услышала резкое шипение и почувствовала, как что-то ударило ее в грудь. Смущенно опустив глаза, она уставилась на красный наконечник дротика, торчащий из ее рубашки прямо над грудью. Инстинкт заставил ее потянуться к нему, но прежде, чем ее рука смогла до него дотянуться, она заметила, что пол подпрыгивает, чтобы встретить ее.

Едва Мэри встала из-за стола, как Фрэнсис достал из кармана блокнот и начал записывать.

Данте тут же наклонился к нему и начал читать список вслух: – Зубная щетка, мужские и женские бритвы, трусы? – помедлив, он выпрямился и спросил: – Что ты делаешь?

– На что это похоже, что я делаю? – сухо спросил Френсис. – Я составляю список покупок.

– О, – пробормотал Данте и спросил: – Для Мэри и меня?

– Для Мэри и меня, – поправил он. – Ты сказал, что тебе не нужна моя помощь.

– Тогда зачем мужская бритва? – спросил Данте. – Я видел твой бритвенный станок в ванной.

– Мэри решила, что это твоя, и воспользовалась бритвой, – объяснил он. – А потом она сломала его, чтобы разрезать футболку. Она также использовала мою зубную щетку, думая, что это твоя.

– О. Прости, – пробормотал он.

Френсис пожал плечами. – Все в порядке. Я не боюсь получить вши или что-нибудь еще. Я просто подумал, что было бы неплохо купить ей собственную зубную щетку, а также бритвы и все такое. Он сделал короткую паузу, а затем снова начал писать, бормоча: – И расческу тоже.

– Данте, – сказал Рассел, отвлекая его внимание от темноволосого мужчины, деловито строчащего в блокноте. – Теперь, когда тревога о том, что настанет очередь Мэри, миновала, возможно, нам следует обсудить, как устроить еще одну ловушку для похитителей.

Данте медленно кивнул, затем нахмурился и добавил: – Если они все еще здесь и не сдались.

– Они все еще здесь, – заверил его Рассел.

Данте напрягся, услышав эту новость, и обеспокоенно посмотрел в сторону холла, в котором исчезла Мэри.

– Расслабься. Я присматривал за ними, когда мы выходили из отеля, но их нигде не было видно. Тем не менее, когда мы с Фрэнсисом пошли в мебельный магазин и обратно, за нами следовал темный фургон. Они уехали, когда подъехал грузовик, но я подозреваю, что они появятся снова, и мы должны решить, как с ними бороться.

– Да, – согласился Данте, но снова бросил взгляд в сторону ванной и пробормотал: – Мэри долго нет.

Услышав это замечание, Фрэнсис оторвал взгляд от списка и сказал: – Я уверен, что она в порядке. Она просто смутилась и хотела побыть одна, чтобы успокоиться.

– Хм, – Данте хмуро посмотрел на него. – Это твоя вина. Ты – тот, кто рассказал ей об этом деле.

– Что? Я должен был оставить ее в неведении? – сухо спросил Френсис. – Знание – сила, друг мой. Ей нужно было знать.

– Да, но ... – Данте замолчал и откинулся на спинку стула, когда официантка бросилась к столу.

– Гм... привет, – поздоровалась она с взволнованным, почти паническим выражением лица. – Э ... Я вышла покурить и думаю ... то есть я видела ... ту даму, которая пришла с вами, ребята? Я думаю, она в беде. Какой-то парень вынес ее через заднюю дверь ресторана и посадил в фургон. Она была без сознания.

Данте вскочил со своего места и бросился к двери прежде, чем она закончила говорить.

Мэри проснулась от гула мотора и грохота голосов и с минуту не могла понять, где находится. Она поняла, что не может открыть глаза и даже пошевелиться, и почувствовала панику, пытаясь понять, что происходит.

– Доктор Дресслер будет очень доволен этим грузом, – сказал мужчина, его голос был наполнен чем-то похожим на ликование. – Пять вампиров, двое из них близнецы, и один новый поворот. Он даст нам огромный бонус за это.

– Не считай цыплят до того, как они вылупятся, Эрни, – предупредил другой голос. – Сейчас у нас только женщина и один близнец. Остальных мы еще не поймали.

– Обязательно поймаем, – уверенно ответил Эрни. – Та официантка сказала клыкастым, то за что ты ей заплатил, и они следуют за нами. Как только мы остановимся у склада, они бросятся в фургон, чтобы спасти девушку, а Дэнни и Джексон выстрелят в них дротиками. Проще простого.

Мэри нахмурилась, услышав эту новость, и почувствовала, как шевельнулись ее губы. «Чем бы они ни подстрелили меня, это должно пройти», – подумала она и открыла глаза, счастливая, когда смогла сделать это. Она открыла их полностью, а затем немного прикрыла, чтобы не выдать, что она шевелится. Мэри оглянулась и увидела, что лежит на полу в кузове фургона. Ее поместили вдоль стены за водительским сиденьем, головой вперед, а ногами назад.

Мэри попыталась запрокинуть голову, чтобы посмотреть на говоривших мужчин, но ее голова не двигалась. Она не думала, что пройдет много времени, прежде чем это произойдет; ее пальцы уже снова начали двигаться, как и руки, хотя она не могла сдвинуть их далеко. Похоже, она была связана или что-то в этом роде. Она могла двигать ногами, и они были связаны. Тем не менее, остальная часть ее чувствовала себя так, будто ей дали какое-то онемевшее средство. Что бы там ни было в дротиках, оно быстро таяло.

– Как ты думаешь, сколько мы получим за это? – взволнованно спросил Эрни.

– Не знаю, – пробормотал водитель. – Я думаю только о том, чтобы эти клыкастые не догнали нас до того, как мы доберемся до склада.

– Они все еще на расстоянии двух автомобилей от нас, – сказал Эрни, его голос стал немного громче, и Мэри замерла, закрыв глаза. Она была совершенно уверена, что мужчина обернулся, чтобы посмотреть на нее, и поэтому старалась не шевелиться, практически затаив дыхание.

– До склада еще шесть кварталов, – мрачно сказал водитель.

– Да, но они не станут ничего предпринимать на оживленной улице, – сказал Эрни, и его голос стал тише, словно он снова отвернулся.

Немного расслабившись, Мэри осторожно открыла глаза и посмотрела на переднюю часть фургона. На этот раз она смогла наклонить голову. Ее взгляд скользнул по водителю и пассажиру, Эрни. Все, что она могла видеть, это их головы над сиденьями. У обоих были темные волосы.

Снова опустив голову, Мэри начала ощупывать все вокруг пальцами, пытаясь понять, чем она была связана. Быстрый осмотр того, что было вокруг ее запястий, сказал ей, что она не была связана. Вместо этого, что-то очень похожее на кандалы было вокруг каждого запястья. Кандалы были закованы в цепи, свисавшие с них. Проследив за цепями пальцами, она обнаружила, что на самом деле это была одна цепь, соединяющая кандалы. Но то, что она была продета через какой-то металлический круг, прикрепленный к боковой стенке фургона, она заметила, вздрогнув, когда цепь лязгнула позади нее.

Мэри замерла, инстинктивно закрыв глаза на случай, если кто-то из мужчин обернется, но их разговор продолжался.

– Премия должна быть огромной, – пробормотал Эрни. – Черт, даже если мы не поймаем остальных, он будет доволен женщиной. Особенно после того, как он узнает, что эта красотка на заднем сиденье только вчера была старой бабой. Он сказал, что клыкастые могут превращать смертных, и она тому доказательство.

– Может быть, но мы все еще не знаем, как они это сделали, и он захочет знать это больше, чем что-либо еще, – заметил водитель. Мэри прозвала его Бертом, вместо того чтобы думать о нем как о «водителе».

– Ну и что? Она знает, – уверенно сказал Эрни. – Он заставит ее рассказать.

– На самом деле мне почти жаль эту женщину, – сказал Берт. – Судя по тому, что говорит Джексон, некоторые эксперименты, которые доктор проводит над клыкастыми, довольно неприятны

– Сейчас не время смягчаться, – твердо сказал Эрни. – Только подумай о премии, которую мы получим.

Мэри сжала губы. Данте говорил, что в Сан-Антонио пропадают люди. Она поняла, что он имел в виду бессмертных, и она и другие собирались присоединиться к их рядам, если она что-то не предпримет. Ей казалось, что она единственная, кто может. Данте, Рассел и Фрэнсис понятия не имели, что их ведут в ловушку. Она так и сделает. Если бы она могла как-то предупредить их или освободиться от цепей ...

Она потратила мгновение, пытаясь высвободить руки из оков, но быстро сдалась. Они были слишком тесными. Она быстро обдумала ситуацию, пока мужчины продолжали говорить, а затем схватила цепи выше по их длине, ближе к металлическому кругу, через который они были продеты, и потянула.

Мэри не очень удивилась, когда ничего не произошло. Хотя Данте говорил, что наночастицы делают их сильнее и быстрее, она подозревала, что они работают не так быстро, чтобы она вдруг стала такой же сильной, как Халк.

Несмотря на это, она вслепую на ощупь добралась до металлического круга и попыталась повернуть его, как гайку. К великому изумлению Мэри, круг, по-видимому, не был хорошо прикреплен к его основанию, или ее рывок ослабил его. Металл слегка повернулся под ее давлением, но все же повернулся. Схватив его покрепче, она попыталась еще раз, но он оборвался.

Мэри была так удивлена своим успехом, что просто лежала с минуту с колотящимся сердцем и широко раскрытыми глазами, но потом начала соображать, что делать дальше. Она была свободна и должна была остановить фургон, прежде чем он достигнет склада, о котором они говорили. «Сколько у нее времени? – задумалась Мэри. И как, черт возьми, остановить фургон?»

Ее взгляд скользнул к боковой двери фургона. Она была всего в нескольких футах от нее, и Мэри подумала, что, наверное, сможет перепрыгнуть через нее, открыть дверь и выскочить прежде, чем Берт или Эрни смогут остановить ее. Единственная проблема заключалась в том, что она не знала, по какой дороге они едут. Одна полоса или две? Если бы это было две полосы, она могла бы попасть под машину, идущую по следующей полосе, когда она вывалится из фургона. Или даже под автомобиль позади них, если это была одна полоса.

Мэри знала, что, скорее всего, выживет, если ее переедут, но была вероятность, что она может получить достаточно серьезные травмы, чтобы не предупредить Данте, Рассела и Фрэнсиса. Они, без сомнения, остановятся и бросятся к ней, а потом Берт и Эрни просто выстрелят в них своими дротиками ... возможно. Все зависело от того, насколько охотно они будут похищать их всех на публике.

«Может, удастся остановить их, не выпрыгивая», – с надеждой подумала Мэри и медленно закинула ногу за спину, пытаясь найти и просунуть ее сквозь цепь, которая теперь лежала у нее в руках. Все, что ей нужно было сделать, это поставить цепь перед собой, а не за спиной, и она могла использовать ее как оружие.

К счастью, это была длинная цепь. Она не была огромной или что-то в этом роде, но была достаточно длинной, чтобы Мэри смогла просунуть в нее сначала одну ногу, затем другую, а затем медленно потянуть цепь вперед, пока она не оказалась вокруг ее колен, а затем перед ней.

Мэри не сводя глаз с мужчин впереди, следила за тем, чтобы звяканье цепей не привлекало внимания. Но Эрни, как она заметила, открыл окно, и шум уличного движения, казалось, заглушал любой шум, который она производила. По крайней мере, он не оглядывался, и Берт тоже.

– Теперь они прямо за нами, – мрачно объявил Эрни.

– Хорошо, мы почти на месте. Еще один квартал, – сказал Берт таким же мрачным голосом, и она услышала, как машина набрала скорость.

«Время вышло», – подумала Мэри.

Вознося быструю молитву, она резко перекатилась на четвереньки, а затем оттолкнулась обеими руками и ногами, чтобы броситься к передней части фургона. Данте говорил, что наночастицы увеличивают скорость, но ей казалось, что время замедляется. Она увидела, как Эрни медленно повернул голову, словно шум, который она издала, привлек его внимание, но она уже была за водительским сиденьем, размахивая цепью, которая болталась между ее руками над головой Берта и вниз к его горлу, прежде чем Эрни повернул голову на полпути.

– Останови фургон, – рявкнула Мэри, натягивая цепь на шею Берта. Когда он не подчинился сразу, она рявкнула: – Сейчас же! – потом быстро взглянула на Эрни. который потянулся за пистолетом, лежащим на приборной доске.

– Я сломаю ему шею! – предупреждающе крикнула Мэри.

Эрни замер на полпути к пистолету. Повернув обратно, чтобы всмотреться в нее, он внимательно посмотрел на нее коротко, с расчетом, а затем отметил: – Мы разобьемся.

Сузив глаза, Мэри спокойно сказала: – Я выживу, а вы?

Эрни нахмурился, но прежде чем выражение его лица полностью сформировалось, он остановился и улыбнулся. – Ты – хорошая старая бабушка. Ты не убьешь его.

– Сынок, – ухмыльнулась Мэри. – Я капризная старая леди в сильном молодом вампирском теле, и сейчас ты ужасно похож на ходячий банк крови. Ты действительно хочешь испытать мое терпение?

Видимо, он этого и хотел. Эрни потянулся за пистолетом, и Мэри инстинктивно подскочила к нему, намереваясь остановить. К несчастью, она забыла о бедняге Берте и цепочке у него на шее. Она услышала хруст ломающейся кости, когда нечаянно сломала ему шею, а затем фургон резко вильнул.

– Дерьмо, – выдохнула Мэри, выглянув в лобовое стекло и увидев телефонный столб, в который они собирались врезаться. «Будет больно», – подумала она перед ударом.

Глава 15

Мэри сонно повернулась на другой бок и с легким вздохом зарылась в подушку под головой, потом с интересом принюхалась к аромату лаванды. Удивляясь, откуда он доносится, она открыла глаза и уставилась на радиоприемник с будильником, стоявший перед ней на прикроватной тумбочке. Это были не ее радиочасы – была ее первая мысль, а затем она перевернулась и оглядела комнату, в которой была, и которая также не принадлежала ей.

Резко выпрямившись, Мэри оглядела бледно-голубые стены, кресла у окна, зеркальные раздвижные двери шкафа и две обычные двери в комнате. Это определенно не ее дом и не фургон. «Но и не отель», – подумала она и с любопытством взглянула на приспособление рядом с кроватью. Капельница, отметила она и проследила за трубкой, спускающейся к тыльной стороне ладони. Она подняла руку и с любопытством посмотрела на нее, удивляясь, зачем она ей понадобилась, затем посмотрела на себя, подняв брови, когда увидела, что на ней была красивая белая хлопчатобумажная ночная рубашка с тонкими бретельками ... тоже не ее.

Она в больнице? Она обдумывала такую возможность, но больницы не выглядели так хорошо; по крайней мере, ни в одной из них она не была. Кроме того, они обычно пахли дезинфицирующим средством, а не лавандой.

Вздохнув, Мэри откинула одеяло и спустила ноги с кровати, затем остановилась и снова оглядела комнату, прежде чем решила сначала попробовать дверь справа от кровати. Ей нужно было в ванную, и она знала, что одна из двух дверей в комнате ведет либо в ванную, либо в коридор, который ведет в ванную. Одна из них могла подвести ее ближе к цели, чем просто сидеть там, поэтому Мэри поднялась на ноги, а затем остановилась и схватила подставку для капельницы, чтобы уравновесить себя, когда комната начала медленно вращаться. Это продолжалось всего минуту, прежде чем комната успокоилась, и ее равновесие восстановилось, но это было поразительно. Держась за подставку для капельницы, Мэри потянула ее за собой на тот случай, если комната решит сделать еще одно танцевальное движение. К ее огромному облегчению, когда она добралась до двери, ничего больше не произошло.

Открыв дверь, Мэри с облегчением увидела, что это действительно ванная. Она полагала, что в спальне не может быть двух выходов, но кто знает. Тем более что она понятия не имела, где находится. Она вкатила подставку в комнату и поставила ее между унитазом и стойкой с раковиной, затем задрала ночную рубашку и села на унитаз.

Когда она сидела там, ее пронзила первая волна агонии. Мэри ахнула от боли и удивления и тут же схватилась за голову, пытаясь удержать ее от взрыва. Тем не менее, боль ослабла и ослабла так же быстро, как и ударила, оставляя ее дыхание осторожно вдыхать и выдыхать, пока она осторожно ждала, ударит ли она снова. Прошло немного времени, и она медленно выдохнула и потянулась за туалетной бумагой.

Только когда она встала, чтобы вымыть руки, Мэри взглянула в зеркало и застыла, комната закружилась вокруг нее, когда она уставилась на свой лоб. Большой уродливый шрам пересекал ее макушку, от лба до затылка, и макушка вокруг него была немного деформирована, как будто она была вдавлена, но проталкивалась назад.

Мэри схватилась за стойку, чтобы удержаться на ногах, потом закричала и схватилась за голову, когда очередной приступ боли пронзил ее череп, заставив упасть на колени. Ей показалось, что кто-то выкрикнул ее имя, но она уже теряла сознание.

В следующий раз, когда Мэри проснулась, капельницы уже не было, и перед ней, как и за спиной, лежало теплое тело. Открыв глаза, она посмотрела на пушистое тело, которое обнимала рукой.

Бейли.

«Она вернулась от ветеринара», – подумала Мэри и улыбнулась, крепче обнимая собаку.

Бейли тут же повернула голову и слегка откинула ее назад, чтобы посмотреть на нее, А Мэри снова сжала ее и прошептала: – Все в порядке. Ложись спать.

Немецкая овчарка снова опустила голову с легким фырканьем, которое она обычно издавала, когда была довольна, и Мэри слегка подняла голову, чтобы взглянуть на довольно большую руку, которая обнимала ее сзади.

«Данте», – подумала она. По крайней мере, она на это надеялась. Иначе они с Бейли окажутся не в том месте.

– Мэри?

Услышав этот шепот, она замерла, потом повернула голову и посмотрела на красивого мужчину, который сейчас обнимал ее.

Данте улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в нос, затем торжественно спросил: – Как твоя голова?

Мэри напряглась, ее улыбка застыла, а затем она резко выпрямилась, отбросив его руку и почти заставив Бейли упасть на пол, когда она схватилась за голову и начала ее ощупывать. Все было прекрасно. «Нормально», – подумала она с облегчением, но…

Выбравшись из-под одеяла и перелезая через Бейли, она доковыляла до двери рядом с кроватью и направилась в ванную, чтобы проверить, все ли в порядке. Мэри вздохнула с облегчением, когда увидела, что ее голова пришла в норму. Даже шрам исчез, отметила она, расчесывая волосы на пробор, чтобы взглянуть на скальп. Не было даже тонкой линии, чтобы показать, где была рана.

– Все зажило, – мягко сказал Данте. – По крайней мере, снаружи.

Мэри повернулась к нему и хотела кивнуть, но остановилась, увидев, что он голый. Снова.

– Честно говоря, у тебя аллергия на одежду или что-то в этом роде? – раздраженно спросила она. – Каждый раз, когда я оборачиваюсь, ты голый.

Глаза Данте расширились, и он открыл рот, чтобы ответить, а затем ахнул от удивления, когда она внезапно прыгнула на него ... буквально. Она прыгнула на него, как обезьяна, обхватив руками его плечи, а ногами бедра, и накрыла его рот своим.

Данте усмехнулся ей в рот и поймал ее под ягодицы, чтобы она не выскользнула, прежде чем он повернулся и поставил ее на стол в ванной. Прерывая их поцелуй, он уткнулся носом ей в ухо и прошептал: – Думаю, я тебе нравлюсь голым.

– Да, – хрипло призналась Мэри, целуя его в плечо, пока он покусывал ее ухо. – Ты всегда должен быть голым.

– Всегда? – спросил он, стягивая с ее плеча ночную рубашку.

– Всегда, – заверила она его, отстраняясь и проводя руками по его груди, пока он пытался обнажить ее. – Спасибо, что вернул Бейли.

– Она хорошая собака, и ты ее любишь. Я бы не бросил ее, – торжественно заверил он ее, а затем, бросив попытки снять с нее ночную рубашку, просто наклонился и закрыл рот через ткань вокруг соска.

Мэри застонала, когда ткань намокла, и его язык провел по ее соску.

– Как долго я была без сознания на этот раз? – спросила она, задыхаясь и выгибая спину.

Данте наклонился, чтобы поднять ее ночную рубашку, прежде чем ответить. – Два дня.

– Два? – пробормотала Мэри, приподнимая сначала одну ягодицу, потом другую, чтобы он мог достать из-под нее ночную рубашку.

– Ты получила очень серьезное ранение в голову, – торжественно произнес он и, уронив ее ночную рубашку, взял ее лицо в ладони. – Ты никогда больше не должна позволять себе так страдать. Я думал, мое сердце остановится, когда я нашел тебя после того, как фургон разбился.

Данте наклонился, чтобы нежно поцеловать ее, и Мэри вздохнула. – Мне очень жаль. Это была моя вина. Я случайно сломала Берту шею, когда Эрни потянулся за дротиком.

– Берт? – спросил он в замешательстве. – Одного из них звали Эрни, а другого – Боб, а не Берт.

Мэри криво улыбнулась. – Я не знала его имени, поэтому дала ему прозвище.

– Ах, – кивнул он. – Берт и Эрни мертвы.

– Оба? – удивленно спросила она и поморщилась. Она сама видела рану на голове. Конечно, это убило бы смертного? С чего бы ей думать, что Эрни справился бы лучше?

– Да, оба мертвы, – тихо сказал он, затем поднял брови и спросил: – Ты сломала Эрни шею?

– Нет, Берту, – поправила Мэри. – Вы не могли определить, когда увидели тела?

– Смотреть было не на что, – сказал он торжественно. – Фургон взорвался от удара. Если бы ты не вылетела через лобовое стекло на столб, ты тоже была бы мертва. Бессмертные легко воспламеняются.

Услышав эту новость, она подняла брови, прикусила губу и спросила: –

Его плечи поникли, и он молча покачал головой. – Люциан послал людей в Венесуэлу, но пока ничего.

Мэри вздохнула и прижалась лбом к его плечу. – Мне очень жаль.

– Нет, я тот, кто сожалеет. Я обещал оберегать тебя и подвел. Дважды. Тебе не за что извиняться, – спокойно заверил он ее.

– Есть за что, – с несчастным видом ответила Мэри. – Я убила Берта, и Эрни тоже умер. И один из них был нужен тебе живым, чтобы узнать, где Томаззо, – подняв голову, она быстро добавила: – Я только пыталась их остановить. Все это было ловушкой. Они вели вас к складу примерно в квартале от места аварии, или, может быть, в полуквартале к тому времени. Там их ждали двое мужчин. – Мэри помолчала, а потом разочарованно пробормотала: – Они назвали их имена, но я не могу вспомнить. Я думаю, что Джек или что-то в этом роде.

– Ты получила много травм головы, – сказал Данте успокаивающе. – Нанотехнологии, вероятно, все еще продолжают ремонт. Твоя память может быть шаткой некоторое время, пока ремонт не будет завершен.

– Ладно. – Она глубоко вздохнула и продолжила: – Во всяком случае, они устроили так, чтобы ты следовал за ними. Когда мы бы добрались до склада, там уже поджидали люди, готовые пристрелить тебя, Рассела и Фрэнсиса дротиками, а потом всех нас отправили бы куда-нибудь вместе с Томаззо.

– Томаззо был на складе? – резко спросил он.

– Я не уверена, но думаю, что да, – сказала она несчастно. – Я собиралась рассказать тебе, что слышала, когда заставила их остановить фургон. Я подумала, может, мы могли бы приехать в фургоне. Они не ожидали этого. Но тупой Эрни проигнорировал мое предупреждение и потянулся за дротиком. Я пытаясь схватить его, сломала Берту шею, и мы разбились.

Вздохнув, она снова опустила голову ему на плечо. – Прости, Данте. Я все испортила. Это все моя вина.

– Нет, – твердо сказал он, обнимая ее. – Это не так. Если бы ты не сделала то, что сделала, мы все могли бы оказаться в том же положении, что и Томаззо. Вместо этого мы живы, в безопасности и можем помочь найти его.

Мэри подумала, – «Как мило с его стороны попытаться успокоить ее совесть, но все равно чувствовала себя виноватой». Расслабляясь около него, она закрыла глаза, потом взглянула вверх с удивлением, когда Данте отстранился. Но он просто подхватил ее на руки и понес обратно в спальню.

Бейли все еще лежала на кровати, и Мэри озабоченно нахмурилась, заметив гипс на ноге.

– Она в порядке, – тихо сказал Данте. – У нее были болеутоляющие, и гипс едва замедляет ее. Она даже не хромает.

– О, – пробормотала Мэри, когда он обнес ее вокруг кровати и поставил рядом с Бейли.

Данте быстро накрыл ее простынями и одеялами, которые она отбросила несколько мгновений назад, а затем выпрямился и повернулся, чтобы открыть дверцу шкафа на столе с его стороны кровати. Мэри с любопытством наблюдала, как он наклонился, чтобы что-то поднять, ее глаза расширились, когда он повернулся, чтобы поставить два пакета с кровью на кровать.

Уловив ее удивление, он улыбнулся и сказал: – Это потайной холодильник. Мортимера, – он сделал паузу, чтобы объяснить, – он – глава охотников на изгоев. Он сделал их на заказ. Теперь все хотят, чтобы они остались в доме стражей порядка, – добавил он с усмешкой, доставая еще два пакета и ставя их рядом с остальными. Выпрямившись, он закрыл дверь, затем подхватил четыре пакета и поставил их рядом с ней, прежде чем наклонился и поцеловал ее в лоб. – Я должен сказать Люциану то, что ты мне сказала. Он пошлет кого-нибудь обыскать склады в этом районе и посмотреть, нет ли там какой-нибудь полезной информации. ты хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь, когда вернусь? Что-нибудь поесть или выпить?

Мэри заколебалась, но потом поняла, что он хочет уйти, и покачала головой. – Может быть, позже.

Кивнув, он наклонился, чтобы поцеловать ее снова, затем наклонился, чтобы дать Бейли ласковое домашнее животное, прежде чем выпрямиться и пересечь комнату.

– Ешь, – твердо сказал Данте, открывая вторую дверь в комнату, за которой оказался коридор. Оглянувшись, он добавил: – Я хочу, чтобы все четыре пакета были пусты, когда я вернусь. Затем он выскользнул из комнаты и закрыл за собой дверь.

Мэри взяла один из пакетов и уставилась на него. Она понятия не имела, как ее клыки вылезают. До этого они просто выскакивали, когда она была голодна. В этом не было необходимости…

Мысль умерла, когда она почувствовала движение во рту. Мэри подождала и осторожно провела языком по зубам, пока не потерлась о клык. Что ж, это было удобно. Но потом она почувствовала голод, хотя и не осознавала этого, пока не подняла пакет. Или, может быть, лучше сказать, что до сих пор она не могла определить, чего хочет. «Хотя, – подумала Мэри, – «сейчас она тоже не возражала бы против еды». Тем не менее, у нее ее не было, поэтому она просто открыла рот и подтолкнула пакет ко рту, с облегчением почувствовав, что он приземлился правильно и остался на месте.

Держа руку на пакете, чтобы поддержать его, Мэри посмотрела на Бейли. Собака, казалось, спала. Она подозревала, что это как-то связано с болеутоляющими таблетками, о которых упоминал Данте. С другой стороны, Бейли много спала. Как и большинство собак. Они бегали вокруг, как сумасшедшие, гоняясь за мячами, животными и всем, что привлекало их внимание, а затем падали и спали некоторое время, прежде чем встать, чтобы сделать это снова.

«Тяжелая жизнь», – весело подумала Мэри и взглянула на пакет, чтобы определить, сколько в нем крови. Это происходило довольно быстро и не беспокоило ее так сильно, как поначалу. Ей не очень нравилось ощущение холодной жидкости, стекающей по зубам, и ей не нравилось, что приходится пить кровь, но, по крайней мере, ей не приходилось пить ее холодной из чашки или чего-то в этом роде. Это было бы отвратительно. Таким образом, она не должна была пробовать ее или что-то еще.

Как только первый пакет опустел, Мэри сорвала его и пришлепнула другой, желая поскорее закончить работу. Казалось, прошла вечность, хотя она знала, что это, вероятно, потому, что она ждала этого, и ничто не отвлекало ее. Тем не менее, она была удивлена, когда закончила следующие два пакета, а Данте еще не вернулся.

Оторвав последний пакет от рта, она подхватила все четыре пустых пакета, сползла с кровати и отнесла их в ванную, чтобы выбросить в мусорное ведро. Мэри вернулась к кровати.

Она встала, очевидно, потревожив Бейли, и собака подняла голову, ожидая ее возвращения. Мэри улыбнулась овчарке, забираясь обратно в постель, потом снова легла на бок и провела рукой по боку.

– Мы парочка, да? – тихо спросила она, гладя на нее. Когда Бейли закрыла глаза, услышав тихий звук, Мэри перестала ее гладить и обняла, стараясь не приближаться к сломанной задней ноге. Затем она закрыла глаза, на удивление сонная. Она не слышала, как открылась дверь, когда Данте вернулся.

class="book">– Я слышал, Мэри проснулась.

Данте отвернулся от Бейли, обнюхивающей двор, и улыбнулся, увидев приближающегося Рассела.

– Si, – сказал он, прежде чем повернуться и продолжить наблюдать за Бейли. Мэри уже спала, когда он закончил разговор с Люцианом и вернулся в спальню. Он лежал с ней некоторое время, но не мог заснуть. Вместо этого он просто лежал там, лихорадочно соображая.

Он беспокоился о Томаззо, гадал, где тот, и надеялся, что люди, которых Люциан послал на поиски склада, о котором упоминала Мэри, нашли его и получили какую-нибудь информацию, которая могла бы помочь им найти Томаззо. Когда эти заботы оказались бесполезными и подняли его уровень стресса и заботы о брате, Данте повернул свои мысли к Мэри и будущему, которое он планировал иметь с ней. Он не был уверен, как долго он это делал, когда Бейли встала с кровати и постучала в дверь, давая ему понять, что ей нужно выйти.

Оставив Мэри спать, он немедленно встал, чтобы вывести собаку. Она была прекрасным животным: добродушным и хорошо воспитанным. Мэри прекрасно справилась с ней.

– Как ее голова? – спросил Рассел, останавливаясь рядом с ним и тоже глядя на Бейли.

– Она вернулась в свою нормальную форму, – нахмурившись, сказал Данте. Ничто в его жизни не пугало его так, как вид Мэри с проломленной макушкой. Это был не тот момент, который он хотел бы пережить снова.

– Болит? – спросил Рассел.

Данте сжал губы. – В первый раз она проснулась, да, но не во второй. Однако проснулась она ненадолго.

– Мне жаль это говорить, но у нее могут быть головные боли, – пробормотал Рассел.

– Si, – печально вздохнул Данте. – И ты не больше сожалеешь об этом, чем я об этом думаю. После взрыва и превращения, а теперь еще и этой аварии, она достаточно пострадала, – покачал он головой. – Мне следовало проводить ее в дамскую комнату.

Рассел пожал плечами. – Критиковать легко, мой друг. Ничто из этого не твоя вина.

Данте не согласился, но просто сменил тему. – Где Фрэнсис?

– У ворот, – Рассел оглянулся. – Он попросил меня проверить Мэри. Он обернулся и улыбнулся Данте. – Она ему нравится. Так что...

– Я всегда знал, что вы оба умные люди, – торжественно сказал Данте, и Рассел рассмеялся. Слабо улыбнувшись, он спросил: – Итак, вы вернулись к воротам. Означает ли это, что Фрэнсис покончил с желанием стать охотником?

– О, черт возьми, нет, – сухо ответил Рассел. – Он был готов помчаться прямо в Венесуэлу, чтобы выследить ублюдка, стоявшего за теми людьми, которые поджарились в фургоне. Потребовалось много разговоров, чтобы убедить его подождать, пока он не пройдет еще несколько тренировок.

– Он не тренировался? – удивленно спросил Данте.

Рассел поморщился и неохотно кивнул. – Да, но…

– Но ты убедил его, что ему нужно больше, потому что не хочешь, чтобы он подвергался опасности. Ты не хочешь потерять его, – сочувственно предложил Данте.

Рассел устало провел рукой по коротким светлым волосам и кивнул. – Я ждала его тысячелетиями, и хотя не сразу понял, что он – мой спутник жизни, как только встретил его, но однажды понял ... – Он пожал плечами. – Я не могу потерять его сейчас, Данте. Я не могу вернуться к одинокому существованию, в котором жил до него, особенно теперь, когда я знаю, чего мне будет не хватать. – Он помолчал и покачал головой. – Я не знаю, как Люциан переносил все эти тысячелетия после того, как потерял свою первую половинку осенью. Я не смогу этого сделать, если потеряю Фрэнсиса.

Данте кивнул, полностью понимая. Он уже чувствовал то же самое к Мэри.

– Причина, по которой Фрэнсис хотел, чтобы я проверил Мэри, заключалась в том, что, как он мне напомнил, мы так и не добрались до той поездки по магазинам, и он все равно очень хотел бы помочь ей с покупками.

Данте удивленно посмотрел на него. – Он хотел, чтобы ты спросил об этом?

– У Фрэнсиса проблемы с отказами, – тихо сказал Рассел. – Его семья отвернулась от него, когда поняла, что он предпочитает мужчин женщинам, – криво улыбнулся он и добавил: – В каком-то смысле он был более одинок, чем я, когда мы встретились. У меня, по крайней мере, была семья.

Данте кивнул. – Уверен, Мэри будет рада его компании, когда мы пойдем за покупками. Но... – он колебался, не желая обидеть ни того, ни другого.

В конце концов, ему не нужно было придумывать, как сформулировать свою просьбу. Рассел усмехнулся и предложил: – Но ты хочешь убедиться, что он оденет ее как Барби, а не Барби-стриптизершу?

Данте с облегчением кивнул, а затем ухмыльнулся и сказал: – Не то, чтобы я был против одного или двух нарядов Барби для стриптиза дома.

– Но большая часть одежды, вероятно, должна быть больше соседской Барби, – сказал Рассел с весельем. – Я все понимаю и передам это дальше.

– Спасибо, – сказал Данте с улыбкой.

– Крикни нам, когда она проснется и захочет уйти. Я поговорю с Мортимером о том, чтобы кто-нибудь занял ворота.

– Возможно, в этом не будет необходимости, – сказал Данте, глядя на дом и окно спальни, в которой жила Мэри. – Я подозреваю, что она проспит всю ночь. Мы, вероятно, не будем делать покупки до завтрашнего дня.

– Тогда просто позвони, и мы приедем, – сказал Рассел и хлопнул его по плечу, прежде чем повернуться и направиться к передней части дома.

Данте проводил его взглядом, а затем повернулся и увидел, что Бейли возвращается к нему, сделав свои дела. Он прищурился и внимательно следил за ее ногами. Она еще не привыкла к довольно неуклюжему гипсу, и это немного замедляло ее, но, как он сказал Мэри, она совсем не хромала.

Мысли о Мэри заставили его похлопать себя по ноге.

– Ко мне. Пойдем, проверим нашу Мэри, – предложил он и повернулся к дому.

Бейли немедленно повернулась к дому и пошла быстрее. В конце концов, она добралась до двери раньше него и терпеливо ждала, когда он откроет ее, чтобы она могла вбежать внутрь и подняться по лестнице, желая увидеть свою госпожу.

Мэри проснулась оттого, что на нее прыгнуло более восьмидесяти фунтов собаки. «Это сопровождалось сердитым шепотом по-итальянски, который мог быть только Данте», – подумала она с удивлением, когда потянулась, чтобы погладить свою собаку и попытаться успокоить ее.

– О, Dio mio, не гладь ее, Мэри. Ложись спать. Она плохо тебя будит, и ты вознаграждаешь ее, – раздраженно сказал Данте.

Усмехнувшись, Мэри перевернулась на спину и увидела, что он приближается к кровати.

– Понимаю. Наверное, я просто плохая мать, – весело сказала она, рассеянно поглаживая голову Бейли, когда собака положила ее ей на живот.

– Твои клыки выдвинуты, – сказал Данте, вместо того чтобы ответить на ее комментарий.

Остановившись у кровати, он открыл потайной холодильник, схватил пакет с кровью и забрался на кровать с другой стороны от Бейли. Он передал ей пакет с кровью и повернулся вокруг Бейли, чтобы положить голову на подушку рядом с Мэри.

Сжимая пакет с кровью, Мэри села и осторожно провела языком по зубам. «Ага, вот они, длинные, острые и, видимо, снова голодные», – подумала она со смирением и поднесла пакет к своим голодным клыкам. Они, казалось, постоянно выскакивали на нее. Каждый раз, просыпаясь, она, казалось, должна была выпить красную жидкость, и обычно несколько пакетов.

– Как твоя голова? – спросил Данте, пока они ждали, когда пакет опустеет.

Мэри подняла брови, удивляясь, как он ожидает от нее ответа. Но потом он спросил: «Болит?» и она смогла покачать головой в ответ.

– Хорошо, – пробормотал он, поигрывая одеялом. – А ты замечательная мать, Мэри. Бейли повезло, – добавил он, наконец, отвечая на ее замечание. – И нашим детям тоже. Я не сомневаюсь, что ты будешь портить их время от времени. Но ты будешь и дисциплинировать их, и они всегда будут знать, что их любят.

Мэри молча смотрела на него. Она улыбалась, держа почти пустой пакет у рта, но теперь улыбка исчезла, и слезы застилали ее глаза. Мэри тут же отвернулась от него, чтобы он не видел слез. Она почувствовала облегчение, когда смогла оторвать пакет ото рта.

Когда Данте сразу же взял его, она начала возиться с краем одеяла, прикрывая себя и пробормотала: – Что говорить о наших детях? Я думаю, вы немного забегаете вперед, мистер. Черт, я знаю тебя всего пару дней.

Данте взял ее за подбородок и повернул к себе. Он посмотрел на нее молча на мгновение, принимая в нее остекленевшими глазами, потом сказал торжественно: – Вчера была неделя, как ты меня сбила. Правда, – быстро добавил он, его пальцы сжались, чтобы удержать ее на месте, когда она снова начала отворачиваться, – ты проспала большую часть недели.

Почему-то это вызвало у нее кривой смешок, и он улыбнулся, но продолжил.

– Впрочем, это не имеет значения. Мы – спутники жизни, Мэри, и я не собираюсь терять тебя. Мы будем любить друг друга, и мы будем вместе так долго, как мы оба будем жить, и у нас будет много, много детей. Так и должно было быть, – заверил он ее.

Мэри сглотнула, пытаясь избавиться от внезапно подступившего к горлу комка. Она подозревала, что, несмотря на короткое время, проведенное вместе, она уже наполовину влюблена в этого большого идиота. Как она могла не быть влюблена? Он был милым, сильным и заботливым. То, что он был красив, тоже не причиняло боли, это была просто подливка.

После многих лет консультирования Мэри научилась судить о людях, а Данте был человеком состоятельным. Она любила своего мужа, Джо. После того, как они разобрались со своими проблемами, их отношения стали заботливыми и удовлетворенными дружбой и любовью. Это было нелегко, и ценилось все больше. Но с Данте Мэри подозревала, что у нее может быть особенная, единственная в жизни любовь, о которой говорили многие ее пациенты, и она всегда думала, что это просто фантазия. Мэри больше не думала, что это фантазия, и она была совершенно уверена, что могла бы иметь это с Данте, и что это действительно продлится, пока они живут, будь то еще двадцать лет или две тысячи. Но, она не могла иметь детей. Она не стремилась. Мэри уже давно смирилась с тем, что не может рожать. В тот момент, когда она держала на руках своего приемного сына, он принадлежал ей так же уверенно, как если бы она носила его девять месяцев, и когда ее приемная дочь последовала за ним, это было то же самое. У нее были дети. Но она не могла дать Данте детей.

– Данте, – тихо сказала она. – Я же рассказывала. Несчастный случай вызвал выкидыш. Я была на шестом месяце беременности. Я потеряла ребенка, и ... возникли осложнения. Я не могу иметь своих детей.

Ее голос надломился на последнем слове, и Мэри держалась за свое самообладание очень тонкой, очень короткой нитью, поэтому была немного озадачена, когда он улыбнулся.

– Я же говорил тебе, Мэри, – мягко сказал он. – Нано возвращают хозяина в его пиковое состояние. Ты сможешь иметь детей, и я не могу дождаться, когда увижу, как растет твой живот вместе с моим ребенком.

Он накрыл ее рот своим, но Мэри была слишком ошеломлена, чтобы ответить, и быстро оттолкнула его.

– Подожди, – неуверенно сказала она. – Когда я потеряла ребенка, им пришлось…

– Наночастицы восстановят все, что было повреждено, и заменят все, что было потеряно, – торжественно прервал он, – покрывая почти все, вплоть до гистерэктомии.

Он снова начал целовать ее, и на этот раз Мэри начала отвечать, но в тот момент, когда он раздвинул ее губы, она прервала поцелуй и снова отстранилась. На этот раз она нахмурилась, когда мириады мыслей напали на нее.

– Ты хочешь сказать, что я могу забеременеть прямо сейчас? – спросила она, встревоженная такой перспективой. Было чудесно знать, что она может дать ему детей, но она совсем не была уверена, что хочет сделать это прямо сейчас или через девять месяцев, предположила она. Это не казалось хорошим способом начать новые отношения.

– Вероятно, нет, – сказал Данте, выглядя немного озадаченным, что она казалась такой встревоженной перспективой. – Разве ты не хочешь от меня ребенка?

– Ну, конечно. По крайней мере, мне так кажется, – добавила она, стараясь говорить спокойно. В конце концов, они только что встретились, и здравый смысл и все ее тренировки говорили ей, что она не должна так искренне прыгать в эти отношения. Вздохнув, она добавила: – Но не сейчас. Я имею в виду, было бы неплохо почувствовать себя немного более уверенными в отношениях, прежде чем мы добавим ребенка, не так ли?

–О. Да, – согласился он, расслабляясь, а затем улыбнулся и увел Бейли. Как только собака переместилась в изножье кровати, он придвинулся ближе и заключил ее в объятия. – Ты права. Лучше подождать с рождением ребенка. Тем более что, как только мы вернем Томаззо, я собираюсь продержать тебя в постели год или около того. Ребенок помешал бы этому. Так что мы подождем год или около того.

Мэри расслабилась и с облегчением кивнула. «Это определенно более разумный путь», – подумала она, когда он снова начал целовать ее. На этот раз она поцеловала его в ответ, ее тело сразу ожило, но когда он прервал поцелуй, откинулся назад и начал тянуть одеяло и простыни, прикрывающие ее, она спросила: – Значит, у тебя есть защита?

Данте посмотрел на нее в замешательстве, и его голос был рассеянным, когда он спросил: – Защита?

– Презерватив? – объяснила Мэри, когда он снова принялся снимать покрывало. Она указала: – Я же не на противозачаточных таблетках или что-то в этом роде.

– О, – пробормотал Данте с кивком, когда, наконец, убрал одеяла и простыни с дороги.

Мэри расслабилась, когда он кивнул, что у него есть защита, и слабо улыбнулась, когда его голодный взгляд скользнул по ней в белой хлопчатобумажной ночной рубашке.

– Мы ... – начал Данте, потянувшись к ее груди, но то, что последовало бы за этим, было отодвинуто в сторону стоном, когда его рука сомкнулась на мягком шаре, и он сжал его, посылая дрожь удовольствия через них обоих.

– Мы что? – ахнула Мэри, выгибаясь от ласки.

– Да, – пробормотал он и снова накрыл ее губы своими, его поцелуй был почти неистовым от желания.

Мэри ответила тем же, ее тело быстро таяло под его прикосновениями и поцелуями. Мужчина был огнем для ее трута, отправляя ее в огонь одним прикосновением. Она никогда не испытывала ничего подобного. Она считала свою супружескую постель вполне удовлетворительной, пока у них с Джо не начались проблемы, и после того, как они уладили их. Но он никогда не поднимал ее на такие высоты, даже после долгих прелюдий. Мэри знала, что это должно быть химическая реакция, и определенно результат чего-то, связанного с нанотехнологиями. «Это единственное объяснение этому безумию», – подумала она, когда Данте опустился на колени и поднял ее, не прерывая их поцелуя.

Его руки были тут же повсюду. Скользя вниз по ее спине, чтобы подтолкнуть ее вперед, пока она не опустилась на колени между его раздвинутыми коленями, и они оказались грудь к груди. Затем его руки скользнули вниз, обхватили ее сзади и жадно сжали, прежде чем скользнуть вверх и вокруг, чтобы найти ее груди.

Мэри стонала, выгибалась и двигалась от каждого прикосновения и ласки, затем прервала их поцелуй и вскрикнула, когда его руки внезапно снова опустились, на этот раз, чтобы скользнуть под ее ночную рубашку. Одна рука скользнула вверх, чтобы обхватить ее между ног, в то время как другая скользнула вокруг, чтобы прикрыть обе ее обнаженные груди своей большой рукой, чтобы он мог заставить их двигаться в его ласке.

– Боже, Мэри, – пробормотал Данте ей в щеку, его пальцы начали исследовать влажный жар, который ждал его.

– Я хочу, чтобы ты разделся, – простонала Мэри, уткнувшись ему в плечо, а потом задохнулась и сама начала тянуть ткань, когда он нашел ее сладкое местечко. – Порадуй меня.

Выругавшись, Данте поднял руки и быстро стянул футболку через голову.

– Твои джинсы, – выдохнула Мэри, когда он снова потянулся к ней.

Данте немедленно вскочил с кровати, расстегнул и спустил джинсы.

– Где презервативы? – спросила она, когда он поднял ногу и начал стягивать с нее черную джинсовую ткань.

Повернувшись, она открыла ящик прикроватного столика, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь. Их не было, и она повернулась, чтобы спросить, могут ли они быть в его бумажнике или в одном из других ящиков, но остановилась, когда увидела, что он застыл, стоя точно так же, как она видела его в последний раз, на одной ноге, наклонившись, чтобы оттолкнуть ткань. Если не считать растерянности на лице, он был похож на аиста.

– У тебя есть презерватив? – нахмурившись, спросила Мэри.

Данте покачал головой, его лицо ничего не выражало.

– Но ты сказал, что да, – с упреком произнесла Мэри, потом ее брови сошлись на переносице, и она добавила: – По крайней мере, ты кивнул.

– Неужели? – он тоже нахмурился, явно пытаясь вспомнить, потом расслабился и слабо улыбнулся. – Я кивнул, давая понять, что понял. Но я собирался объяснить, что они нам не нужны, а потом отвлекся.

Мэри вспомнила, как он начал говорить «мы», а потом застонал. Затем она спросила: – Мы что? – но она не могла вспомнить, сказал он тогда что-нибудь или нет. Она была немного отвлечена тем, что он делал. Очевидно, так оно и было.

Сделав глубокий вдох, чтобы попытаться ослабить возбуждение, все еще бушующее в ее теле, она сказала: – Конечно, Данте. Ты сказал, что я могу забеременеть, и мы согласились, что не готовы к этому.

– Да, но нет, – сразу же ответил он, и она смущенно заморгала. К счастью, он продолжил: – Я имею в виду, да, ты, без сомнения, можешь забеременеть сейчас, но нет, ты, вероятно, не забеременеешь.

– Вероятно? – мрачно спросила Мэри, приподняв бровь.

Данте слегка нахмурился, выпрямился и поставил ногу на пол. Его черные джинсы все еще были на лодыжках, когда он серьезно объяснил: – Мэри, твое тело все еще проходит поворот, оно, без сомнения, пострадало из-за несчастного случая, Вряд ли оно сможет выносить ребенка прямо сейчас.

– Это маловероятно? – лукаво спросила она.

Морщась, он сел на край кровати и взял ее руку. – Чтобы бессмертная женщина забеременела, она должна выпить много крови. Больше, чем ей обычно требовалось. В противном случае наночастицы увидят в плоде угрозу для получения необходимой им крови и прервут беременность.

– Я приняла очень много крови, – заметила она.

– Да, да, – согласился Данте, одновременно отмахиваясь одной рукой. – Но она вся будет использована, чтобы закончить поворот и исправить ущерб от аварии, – пояснил он. – Маловероятно, что ты можешь забеременеть прямо сейчас.

– Очень маловероятно, – медленно произнесла она, а затем подняла бровь и спросила: – Но не невозможно?

– Ну... – заколебался Данте, а потом опустил плечи, – ты будешь настаивать на презервативе.

– Да, – сухо ответила она.

– Хорошо, – пробормотал Данте и встал, чтобы натянуть штаны, затем направился к двери, бормоча: – Я сейчас вернусь.

Мэри со вздохом легла на кровать. Если бы кто-нибудь сказал ей, что контроль над рождаемостью будет проблемой для нее в шестьдесят два года, она бы рассмеялась им в лицо. – Кто знал? – пробормотала она с отвращением.

Глава 16

Данте поспешил по коридору, а затем побежал вниз, ломая голову над тем, как достать презервативы. Покупка их была очевидным ответом, но, хотя было только 7:30 вечера, и большинство магазинов были открыты прямо сейчас, дом стражей порядка был в деревне, в добрых пятнадцати минутах от ближайшего магазина. Он не хотел ждать так долго, чтобы вернуться к Мэри.

«Может быть, у кого-нибудь из мужчин найдутся презервативы», – подумал он и поморщился, когда его осенило. Это было маловероятно. Конечно, Рассел и Фрэнсис не пользуются ими. А Мортимер и его спутница жизни Саманта, очевидно, надеялись забеременеть, так что у них их не будет. Черт, большинство бессмертных не стали бы. Они знали, что все, что нужно сделать, чтобы избежать беременности, – это не злоупотреблять кровью. Но Мэри не хотела рисковать, потому что сейчас ей нужно много крови. Он понимал, но это чертовски расстраивало.

«Может быть, Мортимер держал презервативы под рукой для гостей, которые останавливались в доме силовиков», – внезапно подумал Данте. «Мужчина недавно позаботился о том, чтобы у них было все, что может понадобиться нежданному гостю: от одежды разных размеров до обуви, дополнительных транспортных средств, даже совершенно новые зубные щетки и зубная паста, все еще в упаковке. Презервативы тоже могут быть в этом списке», – с надеждой подумал Данте, спускаясь по лестнице и направляясь на кухню.

Он надеялся найти там Мортимера, так как именно там находился глава силовиков, когда Данте поднялся наверх. Однако его там не было, и первым человеком, с которым он столкнулся в поисках презервативов, была жена Мортимера, Саманта. Увидев ее, он резко остановился в нескольких футах от нее.

– О, привет, Данте, – сказала стройная женщина с улыбкой, оторвав взгляд от кастрюли, которую помешивала, заметив его. – Как Мэри? Она голодна? Я приготовила суп.

– Э ... нет, – пробормотал Данте, пятясь к двери. Когда ее брови поползли вверх от его странного поведения, он добавил: – Я искал Мортимера.

– Он, Брикер и Люциан пошли к нему в кабинет, – сказала она и добавила: – Я уверена, они не будут возражать, если ты зайдешь. Хотя, если тебе что-то нужно, я могу помочь…

– Нет! – рявкнул Данте с тревогой, а затем заставил себя улыбнуться, и сказал более спокойно: – Спасибо, но лучше мне поговорить с Мортимером.

– Хорошо, – легко согласилась Саманта, заглядывая в кастрюлю, которую помешивала. Но, выходя из комнаты, он мог бы поклясться, что услышал ее шепот: – Без перчаток, ни любви, да?

Убедившись, что ослышался, Данте поспешил по коридору к кабинету Мортимера. Он услышал их разговор еще до того, как подошел к двери, но отвлекся настолько, что не стал прислушиваться. Он также не стал ждать ответа после стука в дверь, а просто открыл ее и вошел.

Мортимер, Люциан и Брикер были там, как и сказала Саманта. Они стояли вокруг стола Мортимера, глядя на какую-то карту. Все трое с легким любопытством посмотрели на него.

– Извините, что прерываю, – пробормотал Данте, а затем сосредоточился на Мортимере и начал: – Я просто хотел спросить, есть ли у вас перчатки.

– Перчатки? – удивленно спросил Мортимер. – Конечно. Где-то там должны быть…

– О, извини, не перчатки, – нахмурился Данте, осознав, что сказал. Должно быть, он все еще думал о том, что, как ему показалось, сказала Саманта.

– Он имеет в виду презервативы, – весело сказал Брикер, очевидно читая его мысли там, где Мортимер, очевидно, не читал. Усмехнувшись, молодой охотник сказал: – Никаких развернутых оленей между ног Мэри, да?

– Что? – спросил Данте, его голос дрогнул от шока.

– Она хочет, чтобы ты надел наручники на свою морковку, прежде чем поделиться ей? – предположил Брикер и, когда Данте тупо уставился на него, добавил: – Ты должен надеть носочек на свой член, прежде чем трахнуть ее?

– Брикер, – раздраженно сказал Мортимер.

Но Джастин просто добавил: – У тебя нет защиты? Не можешь использовать свою эрекцию?

– Интернет? – сухо спросил Люциан.

Помолчав, Джастин Брикер ухмыльнулся и сказал: – У них есть куча высказываний: спрячь старого Гарри, а затем возьми ее вишню; заверни огурец, а потом пощекочи ее; если вы не можете защитить свою ракету, оставьте ее в кармане; не ошибитесь, прикройте свою змею; прикройте пень, прежде чем горбиться; не будь дураком…

– Правда, Джастин, – мрачно прервал его Люциан. – Тема твоих поисков в интернете действительно иногда меня беспокоит.

– Что? – удивленно спросил Брикер. – Почему?

– Тот факт, что ты даже задаешь мне этот вопрос, уже беспокоит меня, – сухо сказал Люциан. – Сначала хуи, теперь презервативы. Что дальше?

– Ну, я наткнулся на этот сайт, который…

– Я не хочу знать, – коротко прервал его Люциан и посмотрел на Данте. – Ты сказал, что Мэри была психологом до того, как ушла на пенсию?

Данте кивнул, удивленный и немного смущенный вопросом, пока Люциан не сказал: – Тогда, возможно, мы могли бы попросить ее провести сеанс или два с Брикером, пока она здесь.

– Ха-ха, – сухо сказал Джастин.

Люциан проигнорировал его и добавил: – Я заплачу за них из собственного кармана, чтобы убедиться, что он достаточно здоров, чтобы быть на работе ... и с оружием.

– Я расскажу ей об этом, – сказал Данте, веселье сменилось тревогой.

– Выносливый отважный, смелый, – сухо сказал Джастин. – Я оторвался от своей горячей и сексуальной Холли, чтобы помочь здесь, и это благодарность, которую я получаю?

– Мэри – новая спутница жизни, – заметил Мортимер, как будто Джастин ничего не говорил. – Может, лучше позвонить мужу Лиссианны, Грегу? Он – психолог, не так ли?

– Хорошая мысль, – решил Люциан, доставая телефон. – Сейчас я ему позвоню. А пока, Джастин, отвези Данте в ближайший магазин, где продаются презервативы.

– Конечно, – сказал он, закатывая глаза. – Пока я там, я проверю отдел с чувством юмора и посмотрю, смогу ли я достать вам обоим.

– Проверь и мозговой проход, – предложил Люциан. – Я подозреваю, что ты оставил свой там, когда в последний раз ходил по магазинам.

Джастин резко остановился, положив руку на дверь, и повернулся к Люциану с изумлением. – Ты только что пошутил?

– Нет, – твердо сказал Люциан.

– Да, ты это сделал, – возразил Джастин, ухмыляясь. – Это была не очень хорошая шутка, но ты пошутил, Люциан. Святое дерьмо, я никогда не думал, что доживу до этого дня, – распахнув дверь, он вышел в коридор, качая головой, напевая, – Люциан Аржено пошутил. Ну, я никогда!..

Данте посмотрел ему вслед, а затем снова посмотрел на Люциана, подняв брови.

– Иди, – сказал Люциан, вздохнув. – Он – идиот, но, несмотря на это, хороший парень.

– Поверю тебе на слово, – пробормотал Данте и поспешил из комнаты вслед за Брикером.

Мэри уже встала с постели и смотрела в окно спальни, когда Данте вернулся из своих поисков презервативов.

– Они у меня, – торжествующе сказал он, поднимая сумку с презервативами, когда вошел.

Мэри взглянула на сумку, но потом спросила: – Где мы?

Данте бросил сумку на кровать и начал стягивать футболку, но остановился, сняв ее с головы, но все еще держа на руках. – Что?

– Где мы? – повторила она медленнее. – В прошлый раз я знала, что мы в Техасе, но, судя по количеству снега, это не Техас. Где мы?

– О. – Он закончил снимать рубашку и бросил ее на один из стульев. Затем он пересек комнату и присоединился к ней у окна. Обняв ее сзади, Данте притянул ее к своей груди и посмотрел на заснеженный задний двор. Была ночь, но между уличными фонарями дома, огнями на зданиях за домом и его ночным видением, он смог хорошо рассмотреть пейзаж. С приближением весны стало немного теплее. Кое-где виднелись клочки травы, но зима выдалась суровая, и снега все еще было много.

Наклонившись, чтобы поцеловать Мэри в макушку, он объяснил: – Мы в доме стражей порядка в Торонто.

– В Торонто? – удивленно спросила она. – Онтарио, в Канаде? – и когда он буркнул «Да», она спросила: – Но как мы?..

– Мы вылетели через час после аварии, – тихо сказал Данте. – Мы бы уехали раньше, но сначала нужно было забрать Бейли.

– Как, скажите на милость, вам удалось провести меня через таможню и иммиграционную службу без паспорта и даже без сознания? – спросила Мэри обалдевшим голосом, – а что они сказали о моих ранах? Я имею в виду, они, должно быть, заметили, что моя голова склонилась.

– У нас есть свои самолеты, и мы не проходим таможню и иммиграцию, – весело сказал он.

Мэри слегка повернулась и наклонила голову, чтобы спросить: – Как вам это удается?

Данте поднял бровь и ждал.

– О, – пробормотала она через мгновение. – Контроль сознания и все такое.

Кивнув, он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа. – Это очень удобно в определенных ситуациях.

– Наверное, – сухо согласилась Мэри и снова отвернулась к окну, прежде чем пробормотать: – Торонто.

Что-то в том, как она произнесла название города, привлекло его внимание, и Данте посмотрел на ее макушку, желая увидеть выражение ее лица. Он не мог, поэтому спросил: – О чем ты думаешь?

– Здесь живет моя дочь, – тихо сказала она. – Ее мужа перевели сюда четыре года назад, и они переехали. Я скучала по ней и детям в Виннипеге. Я вижусь с ними редко.

– О, – сказал Данте, подозревая, что произойдет дальше.

– Я могу увидеть ее, пока мы здесь, – сказала Мэри, и он услышал улыбку в ее голосе, а затем она добавила: – Я не видела ее с Рождества. Оба моих ребенка и их семьи прилетели в Техас на Рождество в этом году. Я арендовал дом у лагеря RV, и мы все остались там, в течение двух недель, наслаждаясь пляжем. Это было прекрасно, и я подумывала сделать крюк, чтобы навестить их по дороге домой, но передумала…

– Мэри, – мягко перебил он.

Она замолчала и замерла, а затем ее тон был настороженным, когда она спросила: – Что?

Данте подозревал, что он выдал что-то своим тоном, возможно жалость или сожаление. Сейчас он чувствовал и то, и другое. Но это нужно было сказать. – Мэри, ты не можешь встретиться со своей дочерью.

Теперь она напряглась. – Что ты имеешь в виду? Конечно, могу.

Ее тон был резким и коротким. «Она не собиралась так легко с этим мириться, с несчастным видом» – подумал он, высвободил руки, обнял ее за плечи и повернул лицом к себе. Встретившись с ней взглядом, он торжественно спросил: – Как ты объяснишь изменения, через которые прошла? Твоя новая моложавая внешность? Новый серебристый оттенок твоего цвета глаз?

Мэри обиженно посмотрела на него, явно не оценив вопроса, но сказала: – Ну, я просто объясню насчет бессмертных и…

– Ты не можешь рассказать ей о нас, – твердо прервал он. – Скрывать наше существование от остального мира – это необходимость. Именно так мы выживали, пока были народом. Если бы смертные знали о нашем существовании, один лишь страх заставил бы их выследить нас и…

– Ты рассказал мне, – перебила Мэри, почти обвиняющим тоном.

– Да, но ты – моя спутница жизни, – торжественно заметил Данте. – Я надеялся обратить тебя. Если бы возникла ситуация, когда ты отказалась быть моей спутницей жизни, мне пришлось бы позволить Люциану стереть все воспоминания обо мне и обо всем, что я тебе говорил.

– Он может это сделать? – с тревогой спросила она.

– Мы можем это сделать, – мягко сказал Данте. – Включая тебя. Теперь ты одна из нас, Мэри.

Она слегка нахмурилась и покачала головой. – Ну, все в порядке, и я все еще могу ей сказать. Я хочу обратить ее. Я хочу превратить ее мужа и детей тоже, и моего сына и его…

– Ты не можешь, – перебил Данте и возненавидел себя за это. Он был совершенно уверен, что если бы они поменялись местами, он хотел бы сделать то же самое со своей семьей. Однако это было просто невозможно. – Мэри, каждому из нас разрешен только один оборот. Это необходимость, – твердо добавил он. – Если бы на каждом шагу поворачивался каждый любимый человек, мы бы вскоре опередили смертных по численности.

– Ну и что? – нетерпеливо огрызнулась она.

– Так кем же мы будем питаться? – спросил Данте практично и увидел отвращение, которое тут же отразилось на ее лице. – Мне очень жаль, но такова реальность. И сейчас и твоя реальность.

Мэри сглотнула и покачала головой, но потом сказала: – Но я могу повернуть одного?

– Каждый бессмертный может превратить одного человека за свою жизнь, – тихо согласился он, уже зная, к чему это приведет. – Обычно они приберегают его для своего спутника жизни.

– Но ты – мой спутник жизни, – заметила она. – Поэтому я хочу обратить свою дочь.

– Это твой выбор, – мягко сказал он. – Однако сначала ты должна получить ее разрешение, и тогда ей придется оставить мужа и детей.

– Она может обратить своего мужа, – тут же сказала Мэри и добавила: – А он может использовать свой единственный поворот для своей старшей дочери, которая может использовать свой поворот против своей сестры, которая может превратить моего сына, ее дядю, который может превратить свою жену, которая может превратить их сына. Она торжествующе улыбнулась. – И тогда мы все сможем стать бессмертными.

– А что, если муж твоей дочери не является ее спутником жизни? – отметил он.

– Они женаты, – сказала она со смехом.

– Это не значит, что они – спутники жизни, – серьезно сказал Данте. – А если нет, то совместная жизнь будет невыносимой.

– Они любят друг друга и теперь живут вместе, – заметила Мэри. – С ними все будет в порядке.

– Может, им и хорошо жить вместе, как смертным, но это было бы не так, если бы они были бессмертными, а не спутниками жизни, – заверил он ее. – Трудно жить с кем-то, когда слышишь каждую его мысль.

– Но если бы они оба были бессмертны ...

– Тогда они оба услышат каждую мысль партнера о себе, – торжественно сказал Данте.

– Ты хочешь сказать, что вы всегда можете читать друг друга? – удивленно спросила Мэри. – Это происходит не только с новыми спутниками жизни?

Данте колебался. Он действительно с нетерпением ждал возможности вернуться сюда с презервативами и использовать их. Однако это выглядело маловероятным, если бы ему пришлось объяснять ... вздохнув, он отогнал эти мысли. Это было важно для Мэри. – Бессмертные могут читать друг друга, если не охраняют свои мысли. Если они охраняют свои мысли, то невозможно прочитать бессмертных, которые старше их самих, и сложнее, но не невозможно прочитать мысли бессмертных их возраста или моложе их самих. Мы быстро учимся охранять свои мысли, но это требует постоянных усилий и может быть утомительным, и бессмертные часто в конечном итоге избегают проводить время друг с другом из-за этого. Жизнь тогда может стать очень одинокой, если они останутся одни, или душераздирающей, если они подружатся со смертными, которые стареют, болеют и умирают так быстро по сравнению с нами. Это приводит к тому, что бессмертные становятся изгоями и делают то, что не должны, – добавил он торжественно. – И поэтому у нас есть охотники или стражи.

– Вот почему для нас так важны спутники жизни, – продолжил он, не давая ей возможности прервать себя, – спутник жизни – это единственный человек, смертный или бессмертный, которого мы не можем читать, и который не может читать нас. Мы можем отдыхать вместе и наслаждаться друг другом без необходимости постоянно охранять наши мысли.

– Если ты обратишь свою дочь, а она – своего мужа, и они не будут спутниками жизни, они недолго останутся вместе. Что еще хуже, каждый из них будет обречен на одинокую жизнь без надежды когда-либо изменить свою половинку, если они встретят ее. – Данте сделал короткую паузу, чтобы до нее дошло, а затем добавил, – и из-за того, что ты вынудишь своих внуков обратить друг друга, каждый из них потеряет возможность когда-либо обратить свою половинку. Им всем придется прожить очень долгую, очень одинокую жизнь без всякой надежды на передышки, кроме смерти или выхода из-под контроля.

Плечи Мэри поникли. – Неужели нет никакого способа…

– Нет, – серьезно оборвал он ее. – Каждый бессмертный может обратить только одного. И если ты расскажешь своей семье без намерения их повернуть ... – Он сделал паузу, его рот укрепляющий, – ну, это было бы напрасной тратой времени. Люциан пошлет группу силовиков, чтобы твои слова были стерты из памяти. А потом он запер бы тебя в камере в том здании, которое ты, вероятно, заметила в задней части дома стражей порядка, пока тебя не осудил бы Совет.

– Осудили? – слабым голосом спросила она. – Что бы они сделали?

Данте пожал плечами. – Точно не знаю. Я подозреваю, что они бы порылись в твоих мыслях, чтобы узнать, не станешь ли ты в будущем угрозой для сохранения нашего присутствия в мире в тайне. Если нет, они могли бы просто держать тебя взаперти некоторое время.

– А если бы они так подумали? – спросила она, нахмурившись.

– Тогда они могли бы просто выполнить «три на одного» и стереть твою семью и прошлое из твоей памяти, или ...

– Или? – подсказала Мэри, когда он замолчал.

– Или они могли бы прикончить тебя, – со вздохом признал Данте, а затем добавил: – Я, конечно, попытался бы остановить их и, без сомнения, был бы убит в попытке, так что мы оба были бы мертвы.

Мэри изумленно уставилась на него, а потом они оба посмотрели на дверь, в которую кто-то постучал.

Вздохнув, Данте отпустил Мэри и повернулся, чтобы ответить на звонок. Его глаза расширились от удивления, затем настороженно сузились, когда он увидел в холле Люциана. Если человек прочитал его мысли и узнал, что они обсуждали, он прервал …

– В своем отчете Рассел упомянул, что Мэри потеряла свой трейлер и все свое имущество во время взрыва, – внезапно сказал Люциан.

– Si. Она потеряла все, кроме одежды, которая была на ней, и она тоже были сильно повреждена, – признался Данте. – Мы собирались взять ее с собой, чтобы купить одежду, но потом похитители забрали ее ... – пожал плечами он.

Люциан кивнул. – Бастьен позаботится о новом удостоверении личности и банковских счетах для нее. Он внесет сумму, чтобы покрыть все, что она потеряла, но ему нужно знать, какое имя поставить на удостоверение личности и счета, и какую дату рождения хочет Мэри. Она больше не может использовать свою первоначальную дату рождения или фамилию Уинслоу, – отметил он.

– Верно, – сказал Данте, нахмурившись. – Мне придется поговорить с ней об этом.

Люциан кивнул. – Сделай это. А пока ей понадобится одежда. Мы должны отвезти ее за покупками. Ты бы предпочел сделать это первым делом утром перед сном? Или днем после пробуждения?

– Мы? – перепросил Данте сдавленным от удивления голосом. Люциан был не из тех, кто любит покупать женскую одежду.

Но Люциан кивнул. – Ты и Мэри, Рассел, Фрэнсис и я.

– О, – сказал он слабым голосом.

Люциан терпеливо ждал, но когда Данте просто продолжал смотреть на него, его разум был в смятении, когда Люциан сказал: – Тогда ближе к вечеру, – и повернулся, чтобы уйти, оставив Данте смотреть ему вслед.

Мэри уставилась на спину Данте. Она не могла видеть, кто был за дверью – широкая спина Данте закрывала ей обзор, но ей было все равно. Она даже не прислушивалась к тому, что говорилось, и, без сомнения, услышала бы с ее супер-пупер новым слухом, но ее это не беспокоило. В голове крутилось все, что она потеряла.

Она думала, что потеря мужа в прошлом году была большим ударом, но потерять детей и внуков, всю оставшуюся семью и всех друзей за один раз? И если причиной ее потери было обращение, то это произошло в том же районе Техаса, где она потеряла мужа в прошлом году, поняла она, заметив иронию.

Но Данте обратил ее, чтобы спасти жизнь, тихо напомнила себе Мэри. Если бы он этого не сделал, она была бы мертва, что в любом случае лишило бы ее всего, и более того, навсегда. Но теперь у нее была своя жизнь, хотя и немного другая, включающая потребность в крови. И у нее был Данте. И она все еще могла видеть своих детей и внуков издалека, и проверять их аккаунты в Facebook и Twitter, чтобы узнать, как они. Она просто не могла говорить с ними или снова держать их в своих объятиях, утешать их, когда они терпели жизненные неудачи или потери, или поощрять их, когда…

Резко повернувшись к окну, Мэри смахнула с глаз слезы и глубоко вздохнула. Она была глупой, неблагодарной старой дурой. Она получила здесь такой подарок, за который большинство убило бы. У нее снова было молодое и здоровое тело без болей, без ухудшающегося зрения, без таблеток от давления или холестерина.

У нее также был сильный, красивый мужчина, с которым она занималась умопомрачительным сексом, буквально, и который видел в ней Святой Грааль женщин. Мужчина, который хотел ее как свою половинку и только что признался, что умрет за нее.

«И она могла бы иметь с ним детей с этим новым улучшенным телом», – напомнила себе Мэри. Но даже это не облегчало бы боль от потери детей и внуков, которые у нее уже были, и она знала, что этого никогда не будет. Хотя она любила каждую собаку, которая у нее была в жизни, ни одна не заменила ту, которую она имела и потеряла до этого.

«Но они немного облегчили боль», – внезапно подумала Мэри. Возможно, отвлечение ребенком поможет ей, не имеющей возможности видеть своих детей и внуков, кроме как через их сообщения в Facebook.

Психолог в Мэри сразу понял, что это плохая идея, что это не поможет облегчить ее потерю, а на самом деле просто добавит ей стресса, как это обычно делают новорожденные. Но Мэри была, прежде всего, женщиной и не хотела слушать более разумную и образованную часть своего мозга. Ей вдруг захотелось взять на руки ребенка, который родился бессмертным и не будет отнят у нее.

–Мэри? – тихо сказал Данте, и она обернулась, чтобы увидеть, что дверь закрыта, и он пересек комнату, чтобы снова присоединиться к ней.

Мэри даже не подумала, она просто спустила бретельки ночной рубашки с плеч и позволила ей упасть к ее ногам. – Давай сделаем ребенка.

Данте остановился и моргнул. – Что?

Переступив через ночную рубашку, Мэри подошла к нему и обняла за плечи, пытаясь притянуть его голову для поцелуя. Когда он начал сопротивляться, нахмурившись, она схватила его за руку, протащила несколько шагов к одному из стульев у окна и быстро встала на сиденье, чтобы дотянуться до его рта.

– Мэри, – сказал он со смехом, стараясь избегать ее губ, когда она пыталась поцеловать его. – Что?

– Я хочу ребенка, – сказала она почти отчаянно. – Пожалуйста, Данте.

– Но, Мэри, ты сказала ... – Он замолчал и ахнул, когда она оставила попытки поцеловать его, а вместо этого наклонилась, чтобы найти и сжать его через плотную ткань джинсов. Покачав головой, он беспомощно застонал: – Но у меня есть презервативы.

– Они нам не нужны, – заверила она его, расстегивая свободной рукой джинсы и молнию ни них. – Я хочу ребенка.

– Но Мэри, ты ... я ... – его попытки заговорить внезапно прекратились, когда она расстегнула его джинсы, освобождая быстро растущую эрекцию. Когда она поймала его в руку и нежно сжала, он перестал спорить и зарычал и накрыл ее рот своим.

Выдохнув с облегчением в его рот, Мэри ответила на поцелуй и продолжила ласкать его, ее собственное тело отвечало на прикосновение и говорило ей, как сильно надавить, с какой скоростью чувствовать себя лучше. Это был замечательный трюк, позволивший ей быстро довести их обоих до грани. Но когда Мэри поняла, что вот-вот доведет их обоих до оргазма, хотя он даже не был в ней, она быстро отпустила его и прервала поцелуй.

Не обращая внимания на разочарованный стон Данте, Мэри заставила его отступить на шаг и встала на пол перед ним. Затем она тут же повернулась и наклонилась вперед, опираясь на подлокотники кресла и упираясь спиной в его эрекцию.

– Поторопись, Данте, – попросила она. – Дай мне ребенка.

Данте сжал ее бедра, и она ждала, готовясь к его толчку, но он так и не пришел. Он просто держал ее. Мэри оглянулась через плечо и нахмурилась, увидев, как он нахмурился. Он думал, когда ему следует это сделать.

– Данте, – нетерпеливо сказала она. – Мы не можем сделать ребенка таким образом.

Его взгляд переместился на нее, а затем что-то похожее на решимость появилось на его лице, и он переместил руки, чтобы схватить ее за талию.

Почувствовав облегчение, Мэри снова повернулась к нему, но тут же ахнула от удивления, когда он, вместо того чтобы войти в нее, просто взял ее на руки и поставил на стул спиной к себе. Она нахмурилась и огляделась. Данте был намного выше ее, и она предположила, что ему было бы неудобно, если бы они оба стояли на полу. И все же это, несомненно, поднимало ее слишком высоко.

Мэри едва успела подумать об этом, как он раздвинул ее ноги и поставил их на самый краешек стула. Она подумала, что он пытается расположить ее так, чтобы она была на нужной высоте для проникновения, но он испугал ее, сжимая свою широкую грудь под и между ее ног, чтобы сесть в кресло напротив нее.

– Что? – начала она смущенно, прежде чем ахнула, когда он схватил ее за ягодицы обеими руками и потянул вперед. Мэри вскрикнула от неожиданности и схватилась за стену, затем вскрикнула снова, когда его рот внезапно оказался между ее раздвинутых ног, его язык проник туда, где она хотела его эрекцию.

– Нет! – воскликнула Мэри с тревогой, которая быстро сменилась потребностью. – О Боже, да ... нет... да... О Данте! – воскликнула она, упираясь одной рукой в стену за стулом, а другой запутываясь в его волосах, когда он начал лизать и сосать ее возбуждение.

Очевидно, разделенное удовольствие помогло ему точно знать, что делать, чтобы столкнуть их через край, к которому они приближались, прежде чем она тоже остановилась. Данте не остановился, он просто двигался дальше, пока они оба не переехали через водопад и не упали в темные воды, ожидающие внизу.

Мэри лежала на коленях у Данте на стуле, ее ноги были по обе стороны от него, а голова на его плече, когда она очнулась от их постнекоитальной встречи. Он уже проснулся, и она поняла это из того факта, что он успокаивающе поглаживал ее спину. Мэри лежала неподвижно, наслаждаясь лаской и избегая смотреть ему в лицо. Но, похоже, она его не обманула. Данте знал, что она проснулась, и она поняла это, когда его руки замерли и он заговорил.

– Не хочешь объяснить, что только что произошло?

Мэри неохотно села, но сделала вид, что не понимает о чем он. – Обычно это называют оральным сексом. Хотя одна из моих пациентов сказал, что сейчас это называется «ланч в коробке», или «бикини-бургер», или «вишневый флип», – она сделала паузу и поморщилась, прежде чем признаться: – У него есть пунктик для поиска таких слов в интернете, и он всегда приходил на свои встречи со списком рискованных жаргонных терминов.

– Его фамилия – Брикер? – спросил Данте, сузив глаза.

– Нет, – ответила она и нахмурилась. – Я не могу назвать тебе имена моих пациентов, Данте, даже если они больше не мои пациенты. Это было бы неэтично…

– Неважно, – перебил Данте. – Конечно, это был не он. Ты из Виннипега, а он там даже не был, насколько мне известно.

Она с любопытством наклонила голову, гадая, кто этот Брикер, о котором он говорит.

– В любом случае, – сказал он, – я не это имел в виду, когда просил тебя объяснить. Я знаю, что это был оральный секс, Мэри, – сухо добавил он, – я имел в виду, почему ты вдруг захотела ребенка, когда меньше часа назад решила, что у нас не должно быть ребенка, и заставила меня пойти и найти презервативы?

Мэри улыбнулась, услышав жалобу в его голосе, вздохнула и выпрямилась.

– Я просто передумала, – ответила она. – Я хочу ребенка прямо сейчас.

– Почему? – сразу спросил он.

Мэри пожала плечами и с несчастным видом отвернулась.

– Они не заменят тех детей, которые у тебя уже есть, – сказал он торжественно.

Ее нижняя губа задрожала, она прикусила ее и опустила голову. – Знаю, но ...

– Tesoro, – перебил Данте. Поймав ее за подбородок, он повернул ее лицом к себе, прежде чем сказать: – Я был бы счастлив, подарить тебе ребенка, если ты хочешь.

– Ты сделаешь это? – неуверенно спросила она.

Он торжественно кивнул. – Теперь ты – моя жизнь. Мое будущее. Моя любовь. Я дам тебе все, что ты захочешь, если это в моих силах.

Мэри уставилась на него, его слова кружились у нее в голове. «Моя любовь» действительно привлекла ее внимание, но даже этого было недостаточно, чтобы отвлечь ее от желания ребенка, и она жалобно спросила: – Тогда почему ты не ...

– Потому что я не сделаю этого, пока не буду уверен, что ты действительно этого хочешь…

– Но я…, – нетерпеливо перебила она.

– И, – мрачно продолжал он, – что это внезапное желание – не просто эмоциональная реакция на осознание того, что ты больше не можешь быть активной частью жизни детей, которые у тебя уже есть.

Когда она смотрела на него с разочарованием, Данте мягко сказал: – Это не правильный повод, чтобы привести ребенка в этот мир, Мэри. И я не хочу, чтобы мои дети думали, что они заменяют твоих смертных детей.

Мэри вздрогнула при этих словах и со вздохом закрыла глаза. – Ты прав. Я тоже не хочу этого, – печально согласилась она.

Минуту они оба молчали, а потом она соскользнула с его колен для того чтобы взять с пола ночную рубашку. Наклонившись, чтобы поднять ее, Мэри решила сменить тему, чтобы отвлечься от предыдущего печального разговора, и спросила: – Что означает tesoro?

– Сокровище, – ответил Данте, вставая, чтобы поправить джинсы.

– Неужели? – спросила Мэри, и выражение ее лица смягчилось.

– Si. Его чаще всего используют, как дорогая, – пробормотал он, возвращая стул. – Но ты – мое сокровище, Мэри.

Она почувствовала, что краснеет, и посмотрела на свою ночную рубашку. Быстро натянув ее через голову, Мэри спросила: – Чья это ночная рубашка?

– Теперь твоя, – сказал Данте, наблюдая, как она надевает платье. Когда она просунула голову через шею и вопросительно посмотрела на него, он объяснил, – они держат здесь много вещей для гостей, которые могут неожиданно остановиться в доме силовиков. Есть пижамы, ночные рубашки, джинсы и футболки... – пожал он плечами, – я выбрал эту ночную рубашку, но не был уверен в твоем размере, поэтому тебе придется выбрать джинсы и топы. Я принес тебе бритву, расческу, зубную пасту и зубную щетку из кладовки.

– Спасибо, – прошептала Мэри, удивленная его задумчивостью.

Он пожал плечами и похлопал себя по ноге. Когда она вернулась к нему, он усадил ее к себе на колени, а потом торжественно сказал: – Совет согласился купить тебе новый гардероб. Они также намерены вернуть деньги за RV и все, что ты потеряла. Они положат их на банковский счет и организуют ID для тебя, как только ты скажете им, какое имя и дату рождения хочешь, чтобы они использовали.

Мэри неуверенно посмотрела на него. – Я не могу использовать свое имя?

– Ты можешь использовать свое имя и, возможно, второе имя, если оно у тебя есть. Что касается фамилии ... Большинство стараются избегать имени и фамилии, под которыми были известны в своей земной жизни. Или они включают их, но чередуют.

– Что ты имеешь в виду? – неуверенно спросила она. – Как Windy Mary (Ветреная Мэри) или что-то в этом роде вместо Мэри Уинслоу (Mary Winslow)?

– Нет, – сказал он со смехом. – Например, Фрэнсис – Фрэнсис Ренарт и Рассел – Рассел Аржено-Джонс. Аржено – девичья фамилия матери Рассела. Она сохранила ее как часть своего имени, когда вышла замуж и взяла фамилию Джонс, так что стала Аржено-Джонс. Но нам, как правило, приходится менять имена каждые десять лет, когда мы меняем личности, и она и ее муж чередуют между Джонс и Аржено. Рассел и Фрэнсис считают себя Ренар Аржено Джонс, но чередуют их на своих ID, когда меняют его.

– О, – сказала она, нахмурившись. – Я могла бы быть Мэри Уинслоу Бонер (Mary Winslow Bonher).

– Boner? Стояк? – спросил Данте немного сдавленным голосом.

– Bon-her, – сухо произнесла Мэри, прежде чем объяснить, – это моя девичья фамилия.

– Ага, – кивнул он. – Ну да, конечно, ты могла бы использовать Бонер. Что касается Уинслоу ... – Данте откашлялся, – я подумал, что, может быть лучше, Нотте.

Мэри замерла, встретившись с ним взглядом.

– В конце концов, это все равно будет Нотте, – тихо сказал он. – Когда ты будешь готова сделать это.

Покраснев, она кивнула и посмотрела вниз, затем подняла голову и спросила: – Как насчет моего дня рождения? Они хотят другой год рождения, конечно?

Он кивнул. – Некоторые сохраняют свой первоначальный день и месяц и просто меняют год, но другие меняют день и месяц на день, когда они были обращены.

– Хм, – пробормотала она, думая об этом. Должна ли она иметь совершенно новую дату рождения для новой жизни? Или она должна довольствоваться только новым годом рождения?

– У тебя есть немного времени, чтобы подумать об этом, – успокаивающе сказал Данте, проводя рукой по ее спине.

– Сколько? – спросила Мэри.

– Я бы сказал, что ты должна решить к тому времени, когда мы пойдем завтра по магазинам, – предложил он. – Когда Люциан потребует ответа.

– Люциан? – удивленно спросила она. – Он пойдет с нами по магазинам?

– Si, Совет оплачивает одежду, которую ты потеряла, поэтому завтра он пойдет с нами, чтобы купить тебе гардероб, подходящий для теплого климата.

– О, – пробормотала Мэри, настолько встревоженная мыслью о том, что придется идти за покупками с Люцианом, что потребовалось время, чтобы до нее дошли остальные слова. Когда это произошло, она резко взглянула на него. – Теплый климат?

Данте кивнул, и Мэри в замешательстве уставилась на него. Была еще зима и холодно. «Но ведь все еще лежит снег», – подумала она, и ее глаза расширились, когда ей в голову пришла еще одна мысль. – Венесуэла?

Он снова кивнул, ироничная улыбка расползлась по его губам.

– Но я думала, Люциан настаивал, чтобы ты остался здесь? – спросила Мэри.

– Да, но он смягчился. Он думает, что твое присутствие смягчит мою натуру и помешает мне сделать какую-нибудь глупость, – криво усмехнулся Данте, а затем признал, – и он прав. Я не сделаю ничего, что поставит под угрозу мое будущее с тобой, – подняв руки, он обхватил ее лицо ладонями и сказал: – Tu sei un dono del cielo. Con te voglio passare la ma vita.

– Я не знаю, что это значит, но если это твой способ залезть мне под ночную рубашку, то он работает.

Данте усмехнулся ее искренности и поцеловал в нос. – Я сказал, что ты – дар небес. Он поцеловал ее в губы и добавил, – и с тобой я хочу провести всю свою жизнь.

– О, – выдохнула Мэри. – Ого, Вы, итальянцы, знаете, как ухаживать за девушкой.

Данте со смехом покачал головой и прижался лбом к ее лбу. – С тобой, amore mio, легко.

– Очевидно, да, – сухо согласилась она и серьезно добавила: – Для тебя.

Данте сделал паузу, выражение его лица тоже стало серьезным.

Мэри откашлялась и сжала его руку, затем предложила: – Если мы идем за покупками утром, то нам, вероятно, нужно поспать. Может, покажешь мне, что ты купил?

Его брови поднялись в замешательстве, глаза расширились от волнения, и он быстро вскочил на ноги.

Мэри испуганно вскрикнула, уверенная, что сейчас упадет на пол, но он подхватил ее на грудь и быстро понес к кровати. Поставив ее рядом, Данте повернулся, чтобы взять коричневый пакет, с которым вернулся ранее.

– Ты не поверишь, что я нашел, – взволнованно сказал он, открывая сумку. – Я не знал, что у них так много разновидностей презервативов. Ты знаешь, что они бывают пунктирными, ребристыми, шипованными и ароматизированными? Правда, ароматизированные, – заверил он ее, когда Мэри слегка приподняла брови.

– Они сделали это для того, чтобы мужчины и женщины получили удовольствие, – продолжил Данте, переворачивая сумку на краю кровати рядом с Бейли. – Джастин сказал, что они по-разному формируются, чтобы доставить ему удовольствие. Хотя некоторые можно использовать для совместного удовольствия, а затем они предложили некоторые со смазкой, которая нагревается или остывает или что-то в этом роде.

Мэри с изумлением уставилась на груду коробок на кровати и ахнула: – Господи, Данте, сколько ты купил?

– Всякие, по одной коробке каждого вида, – заверил он ее.

– По одной коробке каждого вида, – пробормотала она, а затем указала: – В каждой коробке, по крайней мере, десять или двенадцать, а здесь, по крайней мере, дюжина коробок.

– Да, но мы можем купить еще, когда пойдем завтра по магазинам, – заверил он ее.

Мэри изумленно уставилась на него. Сколько презервативов он думал, им нужны, ради бога?

Очевидно, много, решила она, когда Данте сделал паузу и нахмурился, прежде чем спросить: – Думаешь, в Венесуэле трудно найти презервативы? Возможно, мне стоит посмотреть, продают ли они их оптом где-нибудь, чтобы мы могли взять достаточное количество для нашего пребывания там.

– В самолете хватит места для них? – сухо спросила Мэри.

К ее удивлению, Данте принял ее слова всерьез и отмахнулся, наклонившись, чтобы посмотреть на коробки с презервативами. – О, это не проблема. Мы можем отправить их на грузовом самолете.

– Данте, – тихо сказала Мэри.

– Si? – рассеянно спросил он.

– Прекрати играть со своими презервативами и поцелуй меня.

Остановившись, он бросил коробки и выпрямился, чтобы подхватить ее на руки и поставить на кровать рядом с небольшой горой презервативов. Он не поцеловал ее, но поймал ее ночную рубашку и начал медленно поднимать ее вверх, бормоча: – Ты хочешь меня.

– Si, – просто сказала она, используя его слово и задыхаясь, когда его пальцы коснулись ее кожи, двигаясь вверх.

– Ты находишь меня неотразимым.

– Да, – призналась она, поднимая руки, когда он снял с нее через голову ночную рубашку. Как только ее руки освободились, Мэри потянулась к его футболке и начала тянуть ее вверх.

Отбросив ночную рубашку в сторону, Данте помог ей снять футболку, затем быстро снял джинсы, прежде чем указал на кучу коробок с презервативами. – Какой мне надеть для тебя в первую очередь?

Мэри никогда не думала, что мужчина будет так увлечен презервативами. Сопротивляясь желанию закатить глаза, она наклонилась и схватила первую коробку, к которой прикоснулась рукой, а затем протянула ему.

– О-о-о-о, светятся в темноте. Хороший выбор, – сказал Данте с волнением и внезапно бросился прочь.

Мэри с изумлением смотрела ему вслед, потом расслабилась, когда поняла, что он выключает свет. Чтобы она могла лучше оценить его сияние пениса в темноте, когда он наденет презерватив. Мужчине было больше ста лет, но дайте ему свечение в темном презервативе и он превратится в двенадцатилетнего. «Честно говоря», – подумала она с раздражением, а затем ахнула от удивления, когда ее внезапно прижали к кровати.

– Будь осторожен с Бейли, – взвизгнула она, пытаясь найти собаку.

– Я передвинул ее после того, как выключил свет, – успокаивающе сказал Данте, взбираясь по ее телу. – Я подозреваю, что на кровати будет интересно, и не хочу, чтобы она пострадала.

– О, – выдохнула Мэри, а затем, когда его руки начали двигаться, произнесла: – Ох-х-х, – ее последней мыслью, прежде чем он лишил ее способности думать о чем угодно, кроме него, было то, что в постели с Данте Нотте всегда интересно ... светится в темноте пенис или нет.

Глава 17

– Как насчет этого платья? – спросил Фрэнсис, держа в руках темно-красное платье до колен. – Тебе может понадобиться что-нибудь нарядное для вечера, если ты сможешь вытащить Данте из постели достаточно надолго, чтобы он мог пригласить тебя на ужин.

Мэри посмотрела на платье и чуть не поморщилась. Цвет был слишком близок к цвету запекшейся крови, чтобы она захотела его носить. Достаточно того, что ей пришлось пить эту гадость, она не хотела одеваться в нее. К счастью, ей не пришлось говорить об этом. Фрэнсис, должно быть, прочитал ее мысли, потому что внезапно опустил вешалку с платьем и поморщился.

– Да, я вижу, что это не годится.

Мэри слабо улыбнулась и сказала: – Я думаю, что мне хватит, Фрэнсис.

– Слава Богу, – сухо сказал Люциан.

Мэри с удивлением посмотрела на троих мужчин, вставших со стульев у примерочной. Данте, Рассел и Люциан сидели там с тех пор, как они вошли в последний магазин больше часа назад, и все трое держали свое мнение и комментарии при себе, пока Фрэнсис помогал ей выбирать одежду. Так было до сих пор.

– Не совсем, – возразил Фрэнсис. – у нас есть все, кроме белья.

Люциан застонал и снова сел. Рассел тоже. Данте, однако, подошел ближе, чтобы предложить: – Я помогу тебе с этим.

– О нет, ты не сделаешь этого, – рассмеялась Мэри. – Люциан снова вытащит тебя из примерочной кабинки, как в прошлом магазине.

Это был уже третий магазин, куда Фрэнсис притащил их с тех пор, как утром они вышли из дома. В первом, похоже, не было одежды, подходящей для теплой погоды. Второй они покинули в спешке после того, как Данте решил «помочь» ей переодеться и шокировал почти всех в магазине стонами, вздохами и криками, которые он вытянул из Мэри, помогая себе, а не просто «помогая» ей раздеться в крошечной кабинке. Если бы Люциан не прервал их и не вытащил Данте, они, вероятно, только сейчас очнулись бы от бессознательного состояния на полу кабинки. Или в тюрьме за что-то неприличное.

Когда они вошли в третий магазин, Люциан настоял, чтобы Данте сел рядом с ним и Расселом и оставил Фрэнсиса одного, чтобы помочь ей.

– Мэри права, – сразу же сказал Фрэнсис, становясь между Данте и Мэри. – От тебя не будет никакой помощи. Иди, присядь.

Она слабо улыбнулась, когда разочарование сразу же заполнило лицо Данте, и он повернулся, чтобы занять свое место, а затем повернулся к Фрэнсису. – На самом деле, хотя я и ценю твою помощь сегодня, Фрэнсис, Я не думаю, что хочу, чтобы ты помогал мне выбирать интимную одежду. Это вроде того ... что ж... интимно, – сухо ответила она.

– Он все понимает, – сказал Люциан, снова вставая. – Мы оставим вас и пойдем, выпьем чего-нибудь в ресторанный дворик, пока вы не купите то, что тебе нужно.

Данте удивился словам Люциана и встал, нахмурившись. – Я не хочу оставлять ее одну. Если что-то случится?

– Мы не в Техасе, – резонно заметил Рассел. – Она в полной безопасности здесь, в Торонто, Данте.

– Рассел прав, – объявил Люциан и начал собирать одежду, которую Фрэнсис положил на последний стул. – Мы заплатим за все это сейчас, чтобы тебе не пришлось следить за всем этим, пока ты выбираешь интимную одежду. Рассел, Фрэнсис и Данте отнесут пакеты в машину и присоединятся ко мне в ресторанном дворике, чтобы выпить, – добавил он, раздавая вещи каждому мужчине, пока вся одежда не была собрана, но он сам ничего не держал в руках. – Я оставлю свою кредитную карточку у кассира. Попроси ее помочь оплатить все, что тебе нужно, и забери мою кредитку, когда она закончит, а потом присоединяйся к нам в ресторанном дворике.

Отвернувшись, Люциан направился к выходу из магазина. Рассел и Фрэнсис немедленно последовали за ней, но Данте остановился и быстро поцеловал ее в лоб. – Кричи, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы. Я услышу и прибегу.

– Со мной все будет в порядке, – весело сказала она. – Я уже делала покупки, Данте.

– Я знаю, Tesoro. Но ты – моя жизнь. Я волнуюсь.

– Ты такой милый, – пробормотала Мэри и поцеловала его в щеку. – Теперь идти. Меня ждут скудные шелковистые кусочки, чтобы соблазнить тебя.

Как она и ожидала, его темные глаза немедленно засветились серебром, и он двинулся к ней, рыча под горлом.

Рассмеявшись, Мэри увернулась от его руки и махнула в сторону магазина. – Мне нужно идти.

– Данте! – раздался голос Люциана. – Тащи сюда свою задницу. У нас мало времени.

Вздохнув, Данте бросил на нее горящий взгляд, а затем повернулся, чтобы отнести свою часть ее одежды в переднюю часть магазина.

Мэри с удивлением посмотрела ему вслед и направилась в отдел интимной одежды. Без суеты Фрэнсиса она гораздо быстрее выбирала вещи. Несколько белых трусиков и лифчиков, несколько телесного цвета, пара без бретелек, а затем некоторые сексуальные наборы исключительно для оценки Данте. Мэри даже взяла чулки в сеточку, только для спальни. Она не собиралась выносить их из кондиционированного гостиничного номера. Она была уверена, что в Венесуэле слишком жарко для этого.

Прихватив все, что, по ее мнению, могло ей понадобиться, Мэри направилась к выходу из магазина, с удивлением увидев, что мужчины как раз уходят с дюжиной набитых мешков с ее одеждой. Она почти набрала скорость и позвала их, но потом спохватилась и замедлилась, убедившись, что они вышли из магазина, прежде чем она приблизилась к входу.

Кассирша была очень дружелюбна и услужлива, когда Мэри положила свои покупки на прилавок и упомянула, что Люциан Аржено оставил свою кредитную карту для нее. Она тут же подозвала вторую женщину, чтобы та могла сложить и упаковать каждый предмет. Мэри выскочила так быстро, что подумала, что догонит мужчин, если будет двигаться достаточно быстро.

Мэри не хотела догонять мужчин. Она хотела сделать то, что, как она знала, никто из них не одобрил бы, и не хотела вмешательства. Выскользнув из магазина, она посмотрела в ту сторону, куда направились мужчины. Убедившись, что никто из них не смотрит в ее сторону, она направилась в противоположную сторону, в поисках ближайшего выхода.

– Я все еще думаю, что должен был остаться с Мэри, – проворчал Данте, когда они направились к выходу, ближайшему к гаражу, где они оставили внедорожник.

– С ней все будет хорошо, Данте, – мрачно сказал Люциан. – Пусть ... – он замолчал и вздохнул, когда заиграла музыка.

Данте поднял брови, узнав мелодию, которая, казалось, играла довольно часто в течение некоторого времени. Он думал, что это называется «Счастлив», но вместо того, чтобы петь «потому что я счастлив», задний карман Люциана пел «потому что я липкий».

– Это Странный Эл Янкович, а не Фаррелл Уильямс, – сказал Фрэнсис Данте, как будто это все объясняло.

– Ли снова на тебя сердится? – весело спросил Рассел.

– Очевидно, – прорычал Люциан, доставая телефон из кармана.

– Жена Люциана, Ли, ставит довольно интересные мелодии на его телефон, когда она раздражена им, – объяснил Фрэнсис Данте, его губы подергивались от удовольствия, когда телефон напевал: – Потому что я липкий, ношу пояс с подтяжками и сандалии с носками.

– Полагаю, – сказал Рассел, когда Люциан, не отвечая, уставился на телефонную трубку, – ее раздражает то, что вы не позволяете ей поехать с вами в Венесуэлу?

– Да, – отрезал он. – Хотя для меня ее гнев совершенно не обоснован. Она должна радоваться, что я не хочу, чтобы она и близнецы были рядом с ублюдками, похищающими бессмертных.

– Потому что я вульгарен, – снова заговорил телефон, и он нетерпеливо ответил: – Я перезвоню тебе, Дерби.

Он так быстро повесил трубку, а потом повернулся к мужчинам и сказал: – Отнеси сумку к машине. Мне нужно кое-что сделать. Встретимся в ресторанном дворике.

Не дожидаясь согласия, Люциан повернулся к ним спиной и начал набирать номер телефона.

– Почему бы ему просто не сменить мелодию? – с любопытством спросил Данте, когда они смотрели, как Люциан прижимает телефон к уху.

– Потому что он не умеет, – весело ответил Френсис.

– Он знает как, – уверенно сказал Рассел.

– Неужели? – удивленно спросил Френсис.

– О да, – заверил его Рассел. – Я ему показал.

– Но тогда почему он не меняет его? – недоверчиво спросил Фрэнсис.

– По той же причине, по которой я иногда ношу футболки лососевого цвета, – сухо ответил Рассел. – Потому что он любит свою половинку.

Данте сдержал улыбку, увидев выражение лица Фрэнсиса. Мужчина выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок.

– Пойдем, – ласково сказал Рассел. – Я хочу пить, и чем скорее мы погрузим все это в машину, тем скорее доберемся до закусочной и что-нибудь выпьем.

Они начали двигаться снова, но уже через пару шагов, Франциск сказал: – Интересно, что задумал Люциан?

– Что ты имеешь в виду? – рассеянно спросил Данте, пока они обсуждали покупателей.

– Ну, он велел двум новичкам, Дерби и Халкбою, следовать за нами в город на внедорожнике. Они следовали за нами по Итон-центру, пока мы делали покупки.

– Ты уверен? – спросил Рассел, замедляя шаг и оглядываясь на напарника.

– Да. Я видел, как они слонялись возле магазинов, в которых мы были, – заверил его Фрэнсис и, когда Рассел начал оглядываться, сказал: – О, они остались возле магазина, когда мы оставили там Мэри.

Данте замедлился, оглядываясь назад, как они пришли.

– Это объясняет, почему Люциан не беспокоился о Мэри, – тихо сказал Рассел. – За ней присматривают няни.

– Да, но почему? – мрачно спросил Данте.

Когда оба мужчины замолчали, он пошел обратно тем же путем, каким они пришли.

– Данте, подожди! – крикнул Рассел, спеша за ним, и, когда он даже не замедлил шага, добавил: – По крайней мере, дай мне эти чертовы сумки, чтобы мы с Фрэнсисом могли положить их в машину.

Данте сделал достаточно долгую паузу, чтобы передать сумки, которые он нес, и пробормотать «Спасибо», прежде чем снова побежать. Ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до магазина, где они оставили Мэри. Поспешив внутрь, он заметил кассиршу, которая обслуживала Мэри, и даже не стал задавать вопросов, а просто проскользнул в ее сознание, чтобы узнать, что Мэри уже вышла.

Выругавшись, он развернулся и выбежал из магазина, но внезапно остановился перед ним, поняв, что понятия не имеет, где ее искать.

Мэри остановилась у банка, нервно поправила волосы, глубоко вздохнула и вошла. Это было большое открытое пространство с кассирами за стойкой вдоль правой стороны и рядом офисов вдоль левой. Прямо перед ней находилась стойка администратора, Мэри подошла к ней и робко улыбнулась женщине, ожидавшей ее.

– Привет. Чем могу помочь? – спросила секретарша, возвращая ей улыбку.

– Да, я надеялась увидеть одного из ваших кредитных офицеров, – нервно сказала Мэри и добавила: – Джейн Уинслоу Маллинс. – Ее дочь Джейни, выйдя замуж, сохранила девичью фамилию, добавив к ней фамилию мужа.

– Ваше имя? – спросила секретарша.

Мэри колебалась. Она не могла сказать Мэри Уинслоу. Хотя она и хотела поговорить с дочерью, ей нужно было быть осторожной. Наконец она сказала: – Элис Бонер.

У нее была тетя по имени Элис. Бонер, конечно, была ее девичьей фамилией, и в тот момент, когда она это сказала, она испугалась, что, возможно, не должна была.

– У вас назначена встреча? – спросила секретарша, записывая ее имя на клочке бумаги.

Мэри нахмурилась. Она не рассматривала эту проблему. Закусив губу, она посмотрела в сторону кабинетов вдоль стены, а затем снова посмотрела на женщину. После некоторого колебания, в течение которого она обдумывала, не попробовать ли на этой женщине что-нибудь из управления разумом, Мэри вздохнула и покачала головой. Она понятия не имела, как управлять разумом, так что толку было мало. – Нет. Я не договаривалась.

– Я посмотрю, свободна ли она, – вежливо сказала женщина и начала набирать номера на своем телефоне, когда спросила: – Это насчет займа?

– Да, – солгала Мэри и просто ждала, ее взгляд снова скользил по кабинетам в надежде увидеть дочь. Она почти изголодалась по этому зрелищу. Ее маленькая девочка. Калейдоскоп воспоминаний пронесся в ее голове. Джейни в младенчестве, малышка, делает свои первые шаги. Теперь она взрослая женщина, ей за тридцать, у нее две дочери и муж, но она всегда будет ребенком для Мэри.

– У нее есть несколько минут.

Услышав это заявление, Мэри повернулась к секретарше и увидела, что та встала и жестом пригласила ее следовать за собой, а сама вышла из-за стойки и направилась в один из кабинетов. Мэри быстро последовала за ней, невероятно нервничая при мысли о встрече с Джейн ... что было нелепо. Она была ее матерью.

– Вот, пожалуйста, – сказала секретарша, ведя ее в маленький, но опрятный кабинет. Девушка протянула Джейн листок бумаги и вышла из комнаты.

Мэри заметила, что оставила дверь открытой, и подумала, не закрыть ли ее, но потом повернулась и посмотрела на дочь. Она была хорошенькой девушкой, ее темные волосы обрамляли круглое лицо с ярко-зелеными глазами. Они совсем не походили друг на друга, но для Мэри это никогда не имело значения.

Джейни вежливо улыбнулась ей и указала на один из двух стульев перед столом ... Она остановилась, чтобы взглянуть на листок бумаги, который дала ей секретарша, и улыбка исчезла с лица Мэри. Джейни, конечно, не узнала ее. Но потом она напомнила себе, что выглядит совсем по-другому. И все же она надеялась ...

«Что? – сухо спросила себя Мэри. Ты думала, что дочь узнает в двадцатипятилетней девушке свою шестидесятидвухлетнюю мать? Мечтай. И что ты вообще здесь делаешь?» – спросила себя Мэри. Она не могла обратить свою дочь, не могла рассказать о нанотехнологиях, бессмертных и прочем. Что она надеялась получить, приехав сюда повидаться с ней?

– Элис Бонер.

Мэри подняла глаза и увидела, что Джейн читает имя на клочке бумаги, который дала ей секретарша.

Джейн криво улыбнулась. – Это девичья фамилия моей матери. Маленький мир, да? – прокомментировала она с улыбкой, заняв свое место.

Мэри слегка наклонила голову. – Это девичья фамилия вашей матери?

– Да. Она умерла на прошлой неделе, когда ее трейлер разбился и взорвался.

Мэри моргнула, услышав это откровенное заявление, и, поняв, что должна ответить, пробормотала: – Мне жаль.

Но она ничего не видела. Ну, она видела немного. Очевидно, Люциан или кто-то из его людей сделал какую-то глупость и заставил всех поверить, что она погибла в RV, что было удобно и даже разумно. Что она не понимала, как дочь могла говорить о ее смерти, практически не волнуясь. Не было ни горя, ни чувства потери. Она говорила тем же тоном, каким Мэри сказала бы, что навещала друзей на прошлой неделе.

Она нахмурилась и начала расстраиваться, когда ей пришло в голову, что это тоже работа Люциана. Могли ли они что-то сделать с Джейни, чтобы заставить ее с большей готовностью принять ее смерть?

Мэри взглянула на дочь и, заметив ее вопросительный взгляд, откашлялась и спросила: – Похороны прошли хорошо?

– О, похорон не было. Тела не было. Она сгорела в огне. Они даже не могли отделить ее пепел от пепла трейлера. Мы подумываем о покупке участка, установке надгробия и проведении похоронной церемонии, но это подождет, пока я не поеду в Виннипег в следующем месяце.

– В следующем месяце? – с тревогой спросила Мэри.

– Ну, не было смысла спешить с этим. У нас нет тела, и церемония только для меня, моего брата и наших семей.

– И это все? – в ужасе спросила Мэри. – А как насчет ее друзей? Конечно, они захотят присутствовать?

– Да, но все они бросили ее, когда умер отец. Я думаю, другие женщины нервничали из-за того, что рядом с их мужьями была недавно овдовевшая женщина. Мама была красивой женщиной, молодой для своего возраста и остроумной.

– О, – Мэри откинулась на спинку стула и слегка улыбнулась. Она никогда не видела себя такой. Приятно было знать, что ее дочь так считала.

– Наверное, лучше, что она умерла.

Мэри моргнула и в ужасе уставилась на нее. – Что? Почему?

– Потому что папа был всей ее жизнью. Она была ужасно одинока, когда он умер. Не хотелось бы думать, что она сидит одна и несчастна в какой-то маленькой квартирке в Виннипеге без друзей или чего-то в этом роде.

Поскольку это было будущее, которое она предвидела для себя, Мэри не должна была расстраиваться из-за того, что ее дочь тоже представляла себе это, но она была расстроена. – Может быть, она завела бы новых друзей или нашла себе мужчину.

– Ни в коем случае, – решительно сказала Джейн, а затем поморщилась и сказала: – У меня есть подруга, чья мать сделала это. Начала встречаться и вести себя нелепо после смерти мужа. Она носит слишком молодую для нее одежду: узкие джинсы и блузки с глубоким вырезом.

Мэри посмотрела на джинсы и футболку, которые выбрала в кладовке. Джинсы были немного облегающими, а вырез н футболке – глубоким. Она потянула за вырез, чтобы прикрыть лифчик, выглядывавший из-под него.

– И она встречается с мужчинами на десять, а то и на двадцать лет моложе ее. Женщина ведет себя как подросток, измученный гормонами, а не как бабушка.

Мэри прикусила губу, в ее сознании возник образ Данте. На вид ему было не больше двадцати пяти. И термин «пронизанные гормонами», вероятно, был хорошим описанием того, как они оба вели себя еще до того, как он обратил ее.

– Она даже покупает презервативы и занимается сексом с этими мужчинами, – с отвращением сказала Джейн, – в шестьдесят! Можешь себе представить? Я имею в виду, что приходит время, когда тебе просто нужно повесить свои танцевальные туфли, понимаешь?

– Хм, – пробормотала Мэри, удивляясь, почему ее дочь стала такой ханжой. «Люди старше шестидесяти имеют полное право заниматься сексом. Черт, по крайней мере, им не нужно беспокоиться о контроле над рождаемостью ... обычно», – мрачно добавила она.

– Моя мама была слишком благоразумна, чтобы заниматься такой ерундой.

Мэри заерзала на стуле.

– Джейн? Дрездены пришли на встречу.

Мэри резко повернулась, чтобы посмотреть на говорившую, но женщина уже уходила. Она молча смотрела ей вслед, и внезапно ее мысли наполнились воспоминаниями.

– Мне очень жаль. Я забыла о Дрезденах, – нахмурилась Джейн, взглянув на часы. – Мы могли бы договориться о встрече на потом. У меня открытие через час.

Мэри молча смотрела на нее, раздумывая, не вернуться ли позже, но зачем беспокоиться? Она не могла сказать ей, кто она. Джейн не поверила бы. И она не могла объяснить, что такое нано или бессмертные, и не могла обратить ее. Ей вообще не следовало приходить сюда.

– Нет, – сказала она, наконец, поднимаясь на ноги. – Кажется, я передумала.

– О, – Джейн слегка нахмурилась, но тоже встала. – Если вы уверены?

– Да, – серьезно ответила Мэри. – Примите мои соболезнования.

– Спасибо, – пробормотала Джейн, но на ее лице появилось странное выражение, когда она увидела, как женщина выскользнула из-за стола, и Мэри быстро отвернулась, боясь, что дочь все-таки узнает ее.

Эта тревога мучила ее, Мэри быстро вышла из кабинета дочери и врезалась прямо в широкую грудь.

– Извините, – пробормотала Мэри, подняв глаза, и замерла, узнав Люциана Аржено. Глядя на него широко раскрытыми глазами, она виновато сглотнула. – Я не…

– Я знаю, – просто сказал Люциан, затем шагнул в сторону и жестом показал ей дорогу. Когда она пошла, он сразу же пошел рядом с ней.

– Спасибо, – сказал он, когда они направились к выходу.

Мэри остановилась, удивленно посмотрела на него и осторожно спросила: – За что?

– За то, что не заставила меня стереть память твоей дочери и разбить сердце Данте, убив тебя.

Мэри напряглась, оттолкнула его и вышла на тротуар, чувствуя, что он идет за ней по пятам. В голове у нее вдруг зазвенело, сначала от вопросов, потом от ответов. Итон-центр в Торонто. Дом силовиков находился за пределами Торонто. Это была адская поездка, чтобы добраться сюда, и она была удивлена, что они беспокоились, когда было так много торговых центров ближе к дому. Теперь ей казалось, что она поняла.

– Ты выбрал торговый центр, – мрачно предположила она.

– Да, – признался Люциан.

– Ты каким-то образом узнал, где работает моя дочь, и специально выбрал этот торговый центр, потому что он был рядом.

– Да.

– Ты сделал это намеренно, чтобы испытать меня, – горько сказала она.

– Да.

Мэри резко остановилась и нахмурилась. – Это был дешевый трюк.

– Да, – повторил он, нисколько не извиняясь.

Она сердито посмотрел на него, а потом склонила голову и пробормотала: – Мне жаль, что я провалила тест.

– Ты не подвела меня. Ты ей ничего не сказала, – заметил он.

Мэри выдохнула, а затем подняла голову. Глядя на него с любопытством, она спросила: – Ты бы убил меня, если бы я ей рассказала о вас?

– Да.

Мэри медленно кивнула и повернулась, чтобы идти дальше, но, сделав несколько шагов, заметила: – Это должно быть тяжело.

– Что? – спросил он с легким интересом, не отставая от нее.

– Быть мудаком, который застрял с дерьмовой работой, чтобы защитить своих людей, – сказала она торжественно и отметила, что он наклонил голову, как будто признавая, что он был тем еще мудаком.

– Кто-то должен это делать, – просто сказал он.

– И этот кто-то – ты.

– Да.

Мэри молча кивнула. Делать и говорить было больше нечего.

Они вошли в Итон-центр через те же двери, из которых она вышла ранее, и быстрым шагом направились к ресторанному дворику. Они были еще далеко, когда Мэри услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Притормозив, она огляделась, а затем остановилась, увидев, что Данте бежит к ним.

– С тобой все в порядке? – спросил он, взяв ее за плечи, как настиг их. Его взгляд скользнул по ней, словно ища зияющие раны.

Выдавив улыбку, Мэри кивнула. – Да, конечно. Я в порядке, – прошептала она, а потом подался вверх, чтобы поцеловать его нежно в щеку.

– Где ты была? – спросил Данте, когда она снова опустилась на ноги. – Я проверил магазин, где мы тебя оставили, но тебя там уже не было, а потом я везде тебя искал, но ...

– Она заблудилась, – вежливо перебил его Люциан.

– О, – Данте на мгновение уставился на Люциана, а затем перевел взгляд на Мэри, и она знала, что он не верит Люциану, но все, что он сказал, было: – Я волновался.

– Да, да, – нетерпеливо сказал Люциан. – Она потерялась, ты волновался, теперь она нашлась, и все хорошо. А теперь иди и поцелуй ее, чтобы мы могли выбраться из этого проклятого торгового центра.

Мэри наклонила голову к Данте и улыбнулась. – Ты слышал этого человека. Поцелуй меня.

Данте тихо усмехнулся, а затем опустил голову, чтобы сделать это. Но это был не «привет, я счастлив, видеть тебя», это был полный, «Бог я так счастлив, видеть тебя и просто хочу, чтобы ты была голой и распростертой на полу».

– Господи, спаси меняот новых спутников жизни, – пробормотал Люциан с отвращением, а затем выругался, когда где-то рядом заиграл «Вульгарен» Странного Эла Янковича. Почему-то это рассмешило Данте, заметила Мэри, когда он прервал поцелуй. Мгновение она смотрела на него в замешательстве, а затем, поняв, что Люциан уходит, позвала: – Люциан?

Помедлив, он обернулся с телефоном в руке.

– Что? – коротко спросил он, когда «Вульгарен» продолжил играть.

– Человек, которого ты хотел найти в Венесуэле, – это доктор Дресслер.

Данте замер рядом с ней. – Что?

Мэри повернулась к нему и виновато поморщилась. – Я слышала, как кто-то упоминал фамилию Дрезден, когда я была там ... – Она заколебалась, не желая объяснять, что она делала прямо там, в торговом центре, затем покачала головой и сказала: – Дело в том, что это заставило меня вспомнить имя Дресслер.

– В фургоне мужчины говорили о том, как доктор Дресслер будет рад новому повороту в эксперименте. – Мэри повернулась к Люциану и добавила: – Так что, полагаю, этого Дресслера вам и следует искать в Венесуэле.

Люциан сжал губы. Набрав номер в телефоне, он отвернулся и рявкнул: – Пошли.

– Грубиян, – пробормотала Мэри, глядя ему вслед.

– Я люблю тебя.

Мэри повернулась и посмотрела на Данте.

– Что? – слабым голосом спросила она.

– Я люблю тебя, – повторил он и поспешил продолжить: – Мэри, Я знаю, ты подумаешь, что мне еще рано это говорить, но на самом деле это не так. Ты красива, и я не имею в виду внешность, хотя ты красива и в этом смысле, – быстро добавил Данте. – Но красота, о которой я говорю, здесь, – он накрыл рукой ее сердце. – У тебя столько сердца, и ты такая храбрая и сильная, и ты ни от кого не берешь дерьма. Ты – моя идеальная женщина, и я люблю тебя.

Мэри открыла рот, чтобы сказать ему, что тоже любит его, и выпалила: – Я пошла к дочери.

Данте поднял брови, откашлялся, и сказал: – Я знаю.

Мэри поморщилась, зная, что это не те слова, которые он хотел услышать, но продолжила: – Банк, где она работает, находится совсем рядом, и когда я это поняла, то сразу захотела ... Я просто должна была увидеть ее, – сказала она извиняющимся тоном. – Я хотела рассказать ей все и почти рассказала, но ...

– Но? – тихо спросил он.

– Но тогда ее память была бы стерта, и я все равно не смогла бы обратить ее, поэтому я этого не сделала.

Данте кивнул, и затем уперся лбом о ее лоб, и сказал: – Когда я увидел, что ты жива и здорова, я знал, что ты не ничего не сказала дочери, но спасибо, что рассказала об этом мне.

Мэри отстранился, чтобы хмуро посмотреть на него. – Ты знал?

– Я подозревал, – поправил он. – После того, как Люциан исчез и Фрэнсис упомянул, что двое новых охотников последовали за нами в город, и он видел, как они слонялись возле магазина ... – он сжал губы, – я вспомнил, что читал в одном из отчетов, что твоя дочь работает в банке неподалеку отсюда, и немедленно помчался обратно в магазин, чтобы найти тебя, но ...

– Есть отчеты обо мне? – воскликнула Мэри, прерывая его.

– Да, – признался он, но просто продолжил: – И когда я пришел в магазин, и ты ушла, я испугался, что ты ускользнула, чтобы увидеть свою дочь, и что Люциан последовал за тобой. Я позвонил Мортимеру, чтобы узнать название банка, когда увидел, как ты с Люцианом входишь в торговый центр.

– Мне очень жаль, что ты не смогла ничего сказать своей дочери, Мэри. И мне жаль, что ты потеряла все из-за меня.

– Я не все потеряла, – быстро сказала Мэри, пытаясь облегчить его очевидную вину. – Ну, хорошо, я много потеряла, но это не твоя вина, и я много выиграла.

– И все же ... – начал он с несчастным видом.

– Данте, – мягко перебила она. – Я была в преклонном возрасте. Возможно, я прожила бы еще пару десятилетий как смертная, и это было бы, вероятно, в какой-то квартире с одной спальней, с детьми и внуками слишком далекими или просто слишком занятыми, чтобы навещать меня. Я была бы одинокой старой кошатницей... Только в моем случае с собакой, – добавила она иронично, потом улыбнулась и продолжила: – Теперь же у меня совершенно новая жизнь. Я здорова и сильна. – Она покачала головой. – Сила просто удивительная. С каждым годом я, казалось, теряла все больше своих сил, и не могла уже выполнять ряд поставленных задач. Теперь мне все подвластно, – улыбнулась Мэри, – ты вернул мне мою жизнь, Данте, и ты дал мне свою любовь. Ты дал мне все, – сказала она торжественно, а затем иронично улыбнулась и сказала: – Кроме того, я могу следить за детьми и внуками. Они все большие, и есть Facebook и Twitter. Я смогу наблюдать за их жизнью. Я просто буду скучать по их ежегодным визитам, – добавила она с усмешкой.

– Боже, женщина, как я люблю тебя, – простонал Данте, крепко обнимая ее.

– Это хорошо, потому что теперь ты застрял со мной, – сухо сообщила она ему, а затем отстранилась, чтобы серьезно посмотреть на него, и добавила, – потому что, хотя еще слишком рано об этом говорить, я тоже люблю тебя.

– О, Мэри, – выдохнул он и накрыл ее рот своим.

– Эй! Голубки?

Мэри и Данте оторвались друг от друга и, оглянувшись, увидели, что Люциан вернулся и хмуро смотрит на них.

– Шевелите задницами, – прорычал он. – Мы вылетаем в Венесуэлу, как только доберемся до аэропорта.

– Я думал, мы не уедем до завтра, – нахмурился Данте.

– Это было до того, как мы точно узнали, кого ищем. Теперь, когда мы это сделали, я хочу двигаться дальше, – отрезал Люциан и повернулся, чтобы снова направиться к двери.

– А как же Бейли? – спросила Мэри, нахмурившись, когда они пошли за Люцианом.

– Мортимер сказал, что она может остаться в доме стражей порядка, и они присмотрят за ней, – сказал он успокаивающе. – Лучше бы не таскать ее за собой со сломанной ногой.

– Да, – согласилась Мэри и, заметив беспокойство на его лице, ободряюще сжала его руку. – Мы собираемся вернуть Томаззо.

Он сглотнул, а затем предложил ей слабой улыбкой. – Да, вернем, и все благодаря тебе. Подарок, который почти так же хорош, как дар твоей любви, – заверил он ее.

Мэри вдруг захотелось снова поцеловать его, но они уже почти бежали, пытаясь догнать Люциана.

Позже, сказала она себе, улыбаясь ему в ответ. Спешить было некуда. Теперь у них было все время мира. Теперь у нее было все время мира... благодаря сильному, сексуальному и милому мужчине, бегущему рядом с ней. Он мог думать, что ее любовь – это дар, но она думала, что и его любовь тоже, и Мэри намеревалась наслаждаться каждой минутой.