Серия романов "Терминатор". Компиляция. Книги 1-10 [Алан Дин Фостер] (fb2) читать онлайн

Рэндел Фрейкс, Вильям Вишер Терминатор

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, ОБСЕРВАТОРИЯ ГРИФФИТ-ПАРК, 9 МАРТА 1984 ГОДА, ПЯТНИЦА, 3:48 УТРА

На оштукатуренной стене, тянувшейся вдоль посеребренного луной здания обсерватории, виднелась кое-как наляпанная краской надпись «История мертва». Авторство надписи принадлежало, вполне возможно, заучившемуся студенту, у которого плохо с юмором. Или один из банды местных чиканос, совершая обход территории, решил украсить стену каламбуром. Правда, не исключено, что человек, написавший эти слова, знал, что они соответствуют истине.

Строение, увенчанное тремя куполами, освещал единственный матовый фонарь над входом. Ничто не нарушало тишины. Участок парка, прилегавший к обсерватории, содержался в образцовом порядке, а на стоянке машин мартовский ветерок, разметав гору бумажного мусора, прибил остатки пожелтевших газет к обезображенной надписью стене.

В свое время обсерватория служила ученым подлинным окном в космос. Однако научный центр, открывавший специалистам уникальную возможность наблюдать с высоты горных вершин за ходом космических часов, просуществовал здесь недолго. Работу телескопов затрудняла густая паутина огней над раскинувшимся в долине городом, а ставшее непроницаемым с годами тяжелое облако смога и выхлопных газов сделало наблюдение за небесными светилами невозможным.

Обсерватория бездействовала, пока ее не превратили в обычный планетарий. Для развлечения посетителей под сводами куполов изобразили картину звездного неба, за точность которой давно уже никто не ручался. С появлением лазерных сеансов — ужасающая смесь рок-музыки, световых эффектов и всевозможных оптических трюков на космические темы — бывший храм науки стал приманкой для туристов, своего рода Диснейлендом. В поисках новых развлечений взамен поднадоевших кино и поп-концертов стекались сюда и школьники. И еще одна, совершенно особая, достопримечательность привлекала публику в Гриффит-парк — неповторимый вид Лос-Анджелеса, который открывался с высокогорного плато, где была устроена стоянка для автомобилей. Всего на тридцать, самое большее сорок дней в году небо над городом очищалось от смога, и парочки, задержавшиеся в машинах после ночного сеанса лазерного шоу, могли завершить программу развлечений созерцанием великолепного зрелища блистающего огнями города. Четкие, словно прочерченные резцом, контуры небоскребов вырисовывались на фоне бархатно-черного неба. Картина, может быть, и не столь динамичная, как цветомузыкальные оргии в обсерватории, но не менее захватывающая. Преимущество этого аттракциона состояло в том, что вы могли досмотреть его до конца, покуда ветровое стекло машины не запотевало от предрассветного тумана, либо завершить в любой момент — это, если зрительные ощущения отступали перед ощущениями совсем иного рода.

Впрочем, даже если вы приезжали сюда не с девушкой, а в гордом одиночестве, подъем в гору стоил того, чтоб его осуществить. Но, разумеется, в хорошую погоду и по сухой дороге. Буксовать на скользкой, ухабистой тропе, когда машину поливает дождем, а над панорамой города нависают грозовые тучи, сплошным фронтом идущие с гор Санта-Моника, удовольствие ниже среднего. А потом не было ничего удивительного в том, что единственной машиной, поднимавшейся в эту ненастную, штормовую ночь по крутой дороге Вермонт Каньон, оказался неуклюжий оранжевый мусоровоз муниципальной хозяйственной службы.

Дел Рей Гойнес запустил руку в правый карман комбинезона, увеличивая до максимума громкость плохонького портативного кассетника. Би Би Кинг как раз выдал на своей гитаре виртуозный блюзовый аккорд, который особенно нравился Делу. Грузовик медленно тащился вверх. Дел прибавил газу, и последние аккорды Б.Б.Кинга заглушил гул двигателя. Проклятые наушники! Ну, легкие, можно сказать, невесомые, зато пропускают все посторонние звуки. Нужно будет купить такие, как раньше делали. Пусть они закрывают все ухо, зато уж, будьте уверены, никаких посторонних шумов. Шоферам городского транспорта запрещалось пользоваться на работе наушниками. Ну и что из этого, мать вашу? Для нормального парня что важнее: музыка или мусор, который таскаешь целыми днями? Если заметят, что он берет с собой на работу магнитофон, — опять останешься без работы. Хотя такую работу он, понятное дело, в гробу видал. А куда денешься? Есть-то надо. Алименты Лиэнне выплачивать тоже. Потом еще этот чертов домовладелец. К тому же еще и собака.

Зарабатывает он сейчас неплохо. Ну так ведь и у дога хороший аппетит. Да и сам Дел не какой-нибудь там доходяга — и в худшие-то времена меньше сотни килограммов не весил. Но, что ни говори, а перетаскивать мусор из одного конца города в другой — это отнюдь не та работа, о которой он мечтал. С настоящей работой он покончил ровно двадцать два года назад. Был он тогда защитником в команде Хьюстон Ойлерс и отыграл два очень удачных сезона. Оказалось, что на этом Хьюстон Ойлерс и выдохлась. Сам же он вступил в черную полосу. Сначала травма колена. Потом развод. Из команды, конечно, тут же выставили. Те немногие сбережения, что оставались у него, осели в карманах более везучих партнеров по картам. А после этого судьба помотала его как следует. Бывало даже ему везло, почаще его тыкали носом, ясное дело во что. И кто он теперь? Мусорщик. Пардон, инженер-эксплуатационник городского отдела очистки к вашим услугам. Даже на этот вонючий грузовик он устроился по протекции. Старый дружок по команде замолвил словечко.

Подъем в два часа ночи. От одного этого охренеть можно. Тащишься в своей колымаге подбирать объедки после чужого пикника и весь день потом не можешь отделаться от вони, которая преследует тебя точно какое-то заживо гниющее животное.

Он резко включил низшую передачу. Предстоял последний крутой подъем, и нужно сбавить скорость. Двигатель затрясся отвратительной мелкой дрожью, от которой завибрировала кабина, ходуном заходил руль. Дел направил свой мусоровоз на стоянку обсерватории и от неожиданности остолбенел, едва не наскочив на серый «шеви-малибу-68», перекрывший ему путь. Потом изумление, которое он испытал при виде препятствия, переросло в обиду. Еще бы: нашелся человек, решивший испохабить его и без того малоприятное занятие. Рядом с автомобилем нахально стоял мальчишка, и не какой-нибудь там цветной, а белый парень, и спокойно мочился прямо на капот машины. На парне была черная кожаная куртка, увешанная цепями. Волосы, выкрашенные в алый цвет, стояли торчком, как у Баквита из группы Литтл Раскалз; серые штаны комбинезона заправлены в высокие военные ботинки. Ясное дело, панк-рокер или как там их называют. Дел с силой нажал на педаль тормоза и крутанул руль. Этот сопляк и глазом не моргнул, хотя грузовик Дела подъехал вплотную и едва не задел его бортом. Дел бросил взгляд в зеркало бокового обзора. Он-то ожидал, что мальчишка хотя бы отскочит в сторону. Как бы не так. Тот продолжал заниматься своим делом, не обратив ни малейшего внимания на огромный мусоровоз, едва не задевший его. К тому же ему удалось обрызгать заднюю шину Дела.

Дел опешил от такой наглости. В бешенстве ударил по центру руля. Вой сирены, огласивший округу, поднял бы и мертвых с того света. «Сопляк наверняка уже в штаны наложил», — подумал Дел и снова взглянул в зеркальце. Но мальчишка даже в сторону не отскочил. Не обращая ни малейшего внимания на огромный мусоровоз, он продолжал заниматься своим делом. Мало того, умудрился полить еще и колеса грузовика.

Дел в ярости повернул назад, а парень и не подумал сойти с места. Придурок чертов. Пусть только попадется ему на обратном пути — Дел научит его культурному поведению.

На бампере у него красовалась табличка: «Эта собственность застрахована компанией Смит и Вессон» [Смит и Вессон — одна из систем револьвера]. И это был не пустой треп. И пусть Дел таскал с собой всего-навсего купленный у свояка за семьдесят долларов пистолет двадцать второго калибра, пусть до сих пор стрелять ему приходилось только по банке из-под пива — взять на мушку и нажать на спусковой крючок премудрость не велика. Он пересек асфальтовую дорожку, направляясь к мусорным контейнерам. В ушах вновь зазвучала мелодия в исполнении Би Би Кинга.

Дел уже начал было успокаиваться, но тут вдруг вспомнил, как получилось, что он стал таскать с собой оружие. Дело не только в том, что поножовщина и выяснение отношений между бандами стали в парке обычным делом. Он сам однажды попал в скверную историю. Случилось это недели через две-три после того, как его приняли на работу. Ночью, примерно в это же время, и даже в этой самой части парка. Он поднимал бак, чтобы вытряхнуть его содержимое в контейнер, как вдруг что-то с глухим ударом обрушилось на капот машины. В полиции ему сказали, что убийство совершено наркоманами. Может быть. Ему было достаточно того, что он видел своими глазами: исполосованное ножом тело восемнадцатилетнего парня, распоротый живот и внутренности, вывалившиеся на ветровое стекло. После этого Дел не выезжал на работу без оружия. В Лос-Анджелесе полно бандитов. И, между прочим, белые от цветных не отстают. Он еще раз бросил взгляд в зеркало, но парня уже не было видно. Дел поехал вдоль стены, которая привела его в тупик, где стояли мусорные контейнеры. Он развернулся, чтобы подцепить краном первый ящик. Только теперь он начал понемногу отходить. «Слабак ты стал, Дел», — пронеслось в мозгу. В эту ночь он провозился с мусором дольше обычного, часто отвлекался, поглядывая в зеркало — мало ли что.

Когда неуклюжий мусоровоз подъезжал к стоянке, Марк Уорфилд как раз был занят своим непристойным делом. Внутри у него все похолодело, сердце зашлось: ни дать, ни взять, кенгуру под прицелом охотничьего ружья. И тут он сообразил: это не просто грязная колымага, это сама судьба устраивает ему проверочку на вшивость. Как, мол, не сдрейфишь, когда на тебя прет на полном ходу эдакая каракатица, набитая дерьмом? Да плевал он на нее. Еще и полить ее может. Вот так.

Что он и проделал.

Он засовывал свое хозяйство в штаны, когда дико взвыла сирена. Он даже виду не подал, что перепугался, но здорово ободрал палец о молнию на брюках.

Все это походило на заговор, направленный против него. «Заговор судьбы», — пульсировало в воспаленном мозгу. Сначала подсунуть ему эту гнусную вонючку с мусором. Потом оглушить его нестерпимым воем, а теперь еще кто-то невидимый норовит укусить его за палец. А вот вам! Видели? Не на такого напали. Все словно договорились доконать его сегодня. Вон и земля уходит из-под ног, плывет себе, покачиваясь. Но не тут-то было! Он чувствовал себя классным парнем, оседлавшим серфинг. Доску, точно легкую щепку, мотает по волнам, а он, настоящий профессионал, уверенно прокладывает себе путь в штормовом море. Но, как он ни пыжился, земля одержала над ним верх. Она вдруг оказалась у самого его лица и больно саданула по щеке. Искры посыпались из глаз, и он точно со стороны услышал собственный стон. На лбу расплывался здоровенный синяк. Марк заставил себя ухмыльнуться. Дружки-то покатывались со смеху. Над ним, конечно. Дружки называется. Коротышка Джонни, подонок, каких поискать, хотя в драке ему и нет равных. Кличка у него тоже была подходящая — Котекс [вид презервативов]. И костлявый Рик в драном плаще, который болтается на нем, точно на скелете. Кореши, в общем. Свои ребята, понятно. Но до чего же они ему осточертели. Сегодня он кого-нибудь из них проучит.

Рик и Джонни отплясывали дикарский танец вокруг непочатых бутылок с пивом, расставленных возле телескопа на краю смотровой площадки. Марк знал, что ребят отделяют от него миллионы и миллионы миль, но он слышал их идиотские крики, будто они от него всего в десяти ярдах. Из магнитофона неслось «Давай повоюем» в исполнении группы Фиэр.

Начали они все втроем в ночном клубе. Марк помнил, как они дергались возле самой сцены, махали руками, набирая обороты, потом их понесло на улицу. У стоянки машин их здорово завели эти чертовы рок-фэны.

Одного из них Котекс зафутболил головой в окно собственной машины, остальные быстренько слиняли. А их, возбужденных алкоголем и легкой победой, потянуло на новые подвиги. Все трое втиснулись в машину Рика и принялись колесить по городу — куда глаза глядят. Акулы, высматривающие добычу… Так они мотались, пока неожиданно для себя не оказались в горах.

У Марка вырвался стон. Или смешок. Иной раз сам не поймешь, стонешь ты или смеешься. Котекс и Рик заняли драку. То есть они двинулись друг на друга, примеряясь к первому удару. Сейчас бутылки разобьют. Какое свинство, ведь ему так хочется пить. Он пополз к ним.

Свинцовые тучи сгущались над обсерваторией. Сверкнула молния. Делу вовсе не улыбалось вымокнуть до нитки, а потому он поспешил закруглиться с уборкой. Не донеся содержимое последнего контейнера до машины, он вывалил его прямо на дорогу. Следующая вспышка молнии блеснула над головой. Он представил газетные заголовки: «Работник городского отдела очистки убит молнией». Ну уж нет. Дел нажал на акселератор, мотор беспомощно фыркнул и заглох. Мало того, мигнули и потухли фары, оборвалась мелодия Би Би Кинга.

Не хватало застрять в этой чертовой глуши, в нескольких милях от телефонной будки, до которой еще ехать и ехать по плохой дороге.

Он повернул ключ в замке зажигания. Без толку.

Зараза!

Хоть бы стартер шевельнулся.

И тут что-то словно толкнуло его. Мурашки побежали по спине. Он сообразил, что кассетник работает на батарейках и выключаться ему, даже когда отказывает мотор, нет ни малейшего резона. В воздухе ощущалось странное напряжение. Дел с силой грохнул кулаком по щитку. Куча дерьма, а не машина!

Дел распалялся все больше и больше, кляня злосчастный мусоровоз на чем свет стоит, но то, что случилось в следующую секунду, никак нельзя было объяснить поломкой мотора. Над кабиной вспыхнул искрящийся огненный шар, и в лицо Делу будто сверкнули одновременно тысячи камер. Он еще раз попытался повернуть ключ в замке зажигания. Бесполезно. Бензин, видно, кончился. Огромный раскаленный сгусток прорвал пелену облаков и завихрился вокруг мусорного контейнера. Кто его знает, что это за явление такое, но смотреть было жутко. Повинуясь неосознанному инстинкту, Дел отдернул руку с металлического подлокотника, отшвырнул ключ, сорвал с головы наушники. Ботинки на нем были резиновые. Кажется, резина — хороший изолятор. Неплохо бы выяснить, изолятор блокирует проводимость или, наоборот, способствует ей. Мама, как не хочется поджариться на этой сковородке!

Воздух наполнился потрескиванием и свистом, напоминавшими помехи в эфире, когда настраиваешь приемник. С каждой секундой шум усиливался, переходя в басовитое гудение, похожее на мощный гул трансформатора.

Больше всего на свете Делу хотелось сейчас выскочить из кабины и бежать без оглядки, но что-то подсказывало: не шевелись, это верная смерть. Молния, разгулявшаяся вокруг машины, была необычная — языки холодного пламени лизали кабину, белые и кроваво-красные вспышки полыхали совсем рядом. Сияние огней, мелькание разрядов слились в один нестерпимо яркий вихрь энергии. Дел почувствовал, как зашевелились волосы у него на голове, словно поднятые ветром, хотя окна в кабине были закрыты. Через мгновение волосы у него встали торчком, как у того панка, что попался ему у въезда на стоянку. И все эти штуки с волосами происходили вовсе не потому, что он так уж перетрусил, хотя, конечно, в первую минуту и это случилось, но потом-то он взял себя в руки. Дело в том, что воздух внутри кабины внезапно наэлектризовался, как случается после грозы, и наполнился запахом озона.

У Дела заложило уши. Видимо, подскочило давление. Ослепительный шар взорвался тысячами алых костров, что-то возникло в его центре под грохот и гул таинственных сил.

Очередной скачок давления, и стекло кабины, не выдержав, разлетелось вдребезги. Дел едва успел пригнуться, чтобы дождь осколков не попал ему в лицо. Воздух из машины со свистом устремился наружу. И все начало понемногу успокаиваться.

Дел медленно распрямился и стал ощупывать порезы. Кажется, ничего серьезного. Только в ушах по-прежнему пробки. Так бывает при контузии. Он несколько раз придавил уши ладонями. Не помогло. В горле пересохло — не сглотнуть. Но все это пустяки. Он не мог оторвать взгляда от клочковатого, туманного облака, сгустившегося на месте взрыва. В самом центре облака, где только что не было ничего, темнели очертания фигуры. И тут ему стало страшно.

Он понял, что это смерть пришла за ним. Дел не сомневался: он стал очевидцем явления сверхъестественных сил. Не было у него оснований надеяться на милосердие того, кто явился с того света — Дел Гойнес за свою жизнь погрешил достаточно. Что ж, смерть нужно встретить достойно.

Дел заставил себя смотреть туда, где двигалось нечто, пришедшее из потустороннего мира.

Он видел, как дышало это существо. Неясные вначале контуры медленно приобретали резкость, позволяя угадать фигуру обнаженного, мужчины. Подстриженные по-военному волосы еще дымились. Тело покрывал белый, похожий на муку порошок, который, осыпаясь, обнажал младенчески розовую кожу. Только младенец был футов шести с лишним ростом.

Дел встречал парней и покрепче, когда играл в команде Хьюстон Ойлерс, но столь идеального сложения видеть ему не приходилось. Ритмичные сокращения мускулатуры хорошо обрисовывали скульптурное совершенство торса. Форма руки была вылеплена так, что по ней можно было изучать законы симметрии. Мощная округлость бицепсов сужалась, переходя к локтю, и снова расширялась ниже локтевого сгиба. Завершалась линия руки почти изящным запястьем и длинными, сильными пальцами, которые то сжимались в кулак, то выпрямлялись.

На футбольном поле такому бы цены не было. Делу с ним не сладить, куда там. И он уже знал почему. Был бы тот просто сильнее, тогда еще… Но Дел увидел его лицо. Невероятно! Казалось, живое человеческое лицо несло на себе печать мертвящего холода. И самое страшное — глаза. Взгляд зоркий и одновременно ничего не выражающий. В этих глазах отражалась смерть. Неумолимая, беспощадная смерть, которую люди представляют себе в разных обличьях, но такой — немыслимо реальной, лишенной всякого чувства — никогда. Взгляд человека был направлен на Дела. Пришелец стоял так близко, что мог бы дотянуться до него, а это значит — конец.

Вся его надежда теперь на ноги, хотя именно они подвели его на футбольном поле. Сердце бешено забилось в груди.

Дел толкнул плечом дверцу машины, едва не вывалившись на холодный асфальт. Больное колено задело по асфальту, и знакомая острая боль пронзила ногу. Только бы не застрять!

И Дел рванул прочь от грузовика, ощущая на себе неподвижный взгляд, державший его на прицеле.

Боль жгучей волной перекинулась с поврежденного колена на всю ногу, но Дел не чувствовал ее — летел, развивая спринтерскую скорость, и думал лишь об одном: смерть идет за ним по пятам. Внутри у него все сжалось. Он чувствовал собственный желудок, который покалывало при каждом шаге. Тошнота подкатила к горлу. Не хватает еще, чтобы его подвел живот.

Он выбежал на середину автостоянки. Там возились давешние панки. Нужно предупредить их! Мысль о сопляке, обмочившем машину, охладила его порыв. Пусть спасаются, как могут. Оно и к лучшему: подвыпившие парни, глядишь, хоть ненадолго задержат этого дьявола, что пришел по душу Дела Гойнеса, норовя вытряхнуть ее из бренного тела и завернуть в целлофан на вечное хранение.

Он улепетывал, точно последний придурок, только пятки сверкали.

Еще не так понесешься, если тебе дорога жизнь.

Проскочил мимо серого «шеви-малибу». Мимо панков, обалдевших от неожиданности. По петляющей дорожке скатился на обрывистый спуск дороги Вермонт Каньон.

Теперь он не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел. Инерция разбега толкала его вниз по крутому склону, точно какую-нибудь щепку, затянутую в водоворот разбушевавшегося вихря. Колено все-таки не выдержало. Он грохнулся на землю и заскользил в бездну, не пытаясь противостоять неумолимо влекущей силе.

Его протащило по мокрым колючим зарослям, притормозившим его скольжение. Он остановился в двух футах от металлического заграждения вдоль проложенной над пропастью автострады. Он лежал на спине, обливаясь холодным потом. Мир, все это время окружавший его враждебным молчанием, внезапно ожил, затопив его многоголосием звуков, точно невидимая рука повернула до отказа переключатель громкости. Он услышал собственное дыхание, с хрипом вырывавшееся из груди, и зарыдал.

Дел медленно сел. Все плыло перед глазами. Бросил взгляд наверх. Дорога пуста. Шагов преследователя не слышно. Неужели повезло? Он лихорадочно вспоминал обрывки молитв, которые в него вдалбливали в детстве. В бок тыкалось что-то твердое. Он пошарил по земле рукой и нащупал согретый его телом собственный пистолет.

Никогда еще так истово и смиренно не благодарил он Всевышнего, как сейчас. За то, что Всевышний не позволил ему воспользоваться оружием. За то, что он просто-напросто забыл о существовании своего пистолета. Дел нутром чувствовал: нет такого оружия, которое способно остановить этого оборотня. Самое страшное, слава Богу, осталось позади. Шатаясь, он поднялся на ноги и потрусил вниз по мокрой земле, прочь от планетария. С работы его теперь уж точно выгонят, но это пустяки по сравнению с тем, чего он только что избежал.

Дел Гойнес был одним из немногих, оставшихся в живых после встречи с Терминатором. На долю секунды сознание Терминатора отключилось. Властная космическая сила подавила работу всех его систем, но длилось это одно мгновение. Сразу же зрительные образы вновь приобрели четкость, активизировался мыслительный процесс. Вокруг него клубился туман, но мглистая дымка не мешала ему ориентироваться. Он видел сквозь нее. Хронопортация завершилась. Ничего особенного он не заметил. Он сделал глубокий вдох. Мгновенно проанализировал состав воздуха. Никакого отличия. Разве что Там чуть выше содержание поллютантов и азотистых соединений, чем Здесь. В момент хронопортации, переходя из одного временного слоя в другой, пришлось скорчиться в позе эмбриона, чтобы облегчить проводимость. Теперь он распрямился, держась устойчиво, уверенно, с удовлетворением ощущая идеальную слаженность всех систем своего организма. Углеродистая мазь, покрывавшая его тело, образовала надежный защитный слой, предохраняющий от ожогов. Остатки белого порошкообразного вещества увеличивали его сходство с классической мраморной скульптурой, самой гармонией и совершенством, не уступавшей творениям Родена и Бернини.

Терминатор прощупывал взглядом окружающую его местность. Метрах в четырех от него замер на асфальте неуклюжий металлический объект. Датчики считывали визуальную информацию: форма, цвет, материал. Память выдала исчерпывающую характеристику: грузовой автомобиль с дизельным двигателем производства приблизительно 1975 года, использовался для перевозки отходов муниципальными службами. Спустя еще полсекунды он идентифицировал здание, находившееся позади, как Обсерваторию Гриффит-парка. Органы чувств заработали в полную силу, собирая и обрабатывая новую информацию. Состав почвы, атмосферные условия, географические особенности территории сверялись с соответствующими данными в запоминающем устройстве. Результат положителен. Хронопортация достигла цели.

Его внимание привлекло живое существо, притаившееся в кабине грузовика. Негроидная раса, возраст около пятидесяти, вес более ста пятидесяти фунтов. По-видимому, обслуживает машину, в которой находится. Лицо человека выражало нескрываемый ужас. Взрыв, сопровождавший хронопортацию, сжег двигатель грузовика, выбил стекла в кабине. Терминатор настроился на человека. Анализ телодвижений, даже самых мимолетных, почти незаметных со стороны, позволял Терминатору прогнозировать уровень опасности, исходящей от объекта. Уровень потенциальной угрозы данного лица был оценен Терминатором как предельно низкий. Человек еще не успел выскочить из машины, а сигналы мускульных сокращений уже подсказали Терминатору наиболее вероятное направление его бегства.

Мозг и тело Терминатора полностью перешли в активный рабочий режим. Человек в панике бежал на стоянку. Терминатору ничего не стоило нейтрализовать его. Если бы он счел это необходимым. В настоящий момент человек не представлял для него интереса. Терминатор сделал несколько пробных шагов, проверяя координацию движений. Моторные функции организма были в полном порядке.

Он подошел к самому краю площадки и бросил взгляд на город, сияющий огнями в долине. Автоматически наложил хранившуюся в памяти карту на открывшуюся перед ним панораму Лос-Анджелеса. Он уже видел перед собой улицы и магистрали, вспоминал их названия. И стал обдумывать план действий. Перед его мысленным взглядом прошли несколько минут, истекшие с момента прибытия. Вырисовывался существенный недочет. На нем нет одежды. Нужно было снять ее с негра-водителя. Теперь придется использовать другие варианты. Лос-Анджелес многолюден даже ночью. Нетрудно будет отыскать человека с похожей фигурой и подобрать себе одежду по размеру. Он застыл, всматриваясь в мирно спящий город. Великолепно сложенный, напрягшийся, словно готовясь к решающему прыжку, нагой атлет на пронизывающем ветру. Банк данных, связанных с предстоящей операцией, продолжал расширяться, занимая все новые блоки его памяти. Интеллект Терминатора позволял ему в кратчайший срок выработать и просмотреть десятки стратегических планов, чтобы остановиться на оптимальном.

Марк все-таки поднялся на ноги. Гремучая смесь алкоголя и наркотиков подстегивала его, точно заводную куклу, толкала на дружков. Ну, врежет он им сейчас так, что никому не поздоровится! Начнет с Котекса. Марк рванул его что было силы за цепи, свисавшие с плеч, точно эполеты, и швырнул на металлическую ограду площадки. Удар был настолько сильным, что Марк сам едва устоял на ногах, но надо было держаться — поверженный противник поднялся и ринулся на своего обидчика.

Они схватились в яростном, потном объятии и покатились по земле, мутузя друг друга почем зря, пока не налетели на подставку телескопа, возле которого торчал, присматриваясь к чему-то, Рик. Не долго думая, Рик хватил Марка по голове початой бутылкой пива, и тот свалился, политый пеной и обсыпанный осколками. Затем метким ударом тяжелого ботинка отправил в нокдаун Котекса. Грохнувшись, тот сшиб кассетник. Магнитофон треснул и замолчал. Последние судорожные всхлипывания группы Фиэр разнесло далекое эхо.

Разделавшись с Марком и Котексом, Рик вернулся к телескопу и продолжил изучение автостоянки с помощью оптической техники. Изумленное выражение на его лице сменилось понимающей ухмылкой человека, всегда готового оценить хорошую шутку.

— Эй, вы, — крикнул он, подзывая приятелей как ни в чем не бывало, словно это не он только что огрел одного из них бутылкой. — Эй, вы, посмотрите! Вот кино так кино!

Он поднял перед собой вытянутые руки и сомкнул их, что должно было изображать не то телеэкран, не то объектив кинокамеры. Марк с любопытством заглянул в этот самый экран.

И вытаращил глаза.

Котекс долго присматривался, словно не веря тому, что видит. Потом пьяно захихикал. Прямо на них двигался офигенный культурист из тех, что слоняются по пляжу Масл-бич, демонстрируя ненатурально роскошные тела, едва прикрытые узкой полоской плавок. На этом отсутствовал необходимый минимум гардероба, и гулял он не по берегу моря, а по городскому парку. Среди ночи. Под дождем.

— Смотри, подруливает к нам.

Позабыв об имевших место разногласиях, Котекс шагнул к ребятам и встал рядом. Рик шаркнул по земле тяжелой подошвой солдатского ботинка. Это свидетельство о том, что настрой у него самый серьезный.

— Сейчас мы этому ублюдку организуем неслабый кайф, — прошипел он через плечо.

Рик злобно оскалился, и Марк понял, что сейчас начнутся настоящие неприятности.

Голый красавчик, не дрогнув, приближался к ним, устремив на приятелей холодный, немигающий взгляд. Нехорошие предчувствия охватили Марка. Что-то подобное, по-видимому, происходило и с Котексом, потому что он вдруг сказал:

— Послушай, Рик, охлади мотор, а?

Рик презрительно отрезал:

— Видал я таких в гробу. Думаешь, драться умеет? Такие только и могут, что кривляться перед зеркалом, а как до дела доходит, так у них все опадает. Не дрейфь, ты меня знаешь.

Котекс расслабился. Поверил. Марк же понимал, что тут концы с концами не сходятся. Уверенная поступь незнакомца и его тяжелый, бестрепетный взгляд подсказывали Марку, что тот не блефует.

Правая рука Рика скользнула в карман куртки, разукрашенной цепями и заклепками. Это был сигнал, по которому Марк и Котекс тут же схватились за свои ножи. Ладонь Марка вспотела. Страх отступил перед азартным ожиданием хорошей драчки. Чего бояться? Он вместе со своими. Им только дай заметить, что он трусит. Живо отошьют.

А он не хотел, чтобы его отшили.

Он сделал шаг вперед.

Голый фраер тяжело шлепал босыми ногами по мокрому асфальту. Тело его было покрыто белесыми разводами какого-то порошка, придавая этой невероятной фигуре сходство со статуей эпохи Ренессанса, тронутой пылью веков.

Подойдя чуть ли не вплотную к троице, он остановился. Руки все так же небрежно опущены. Как по команде «вольно».

Они расступились, окружая его.

Физиономию Рика обезобразил хищный оскал.

— Отличный вечерок для прогулки, — угрожающе процедил он.

Чужак перевел ничего не выражающий взгляд с одного панка на другого, и, уставившись своими зенками в лицо Рику, произнес:

— Отличный вечерок для прогулки.

Марк даже ахнул. До того похоже на Рика это прозвучало. Но говорил-то не Рик.

Трава, конечно, стоящая, если только лишку не хватишь. А то, бывает, так накуришься, что потом всякая чертовщина мерещится.

Уже и сам не поймешь, то ли кемаришь, то ли правда это.

Рик, покачиваясь, переступал с одной ноги на другую.

— Ага, — продолжал изощряться он, — я понял. Завтра банный день, а он с вечера постирал все свои шмотки. Точно?

Придурок повторил, в точности воспроизводя интонацию и тембр Рика:

— Он с вечера постирал все свои шмотки. Точно?

«Мозги нам полощет», — подумал Марк, но тут же опешил от собственной догадки. «А что, если это каратист-дзюдоист сраный? Может, у него такая манера развлекаться: снять штаны и к мужикам прифакиваться?» И Марк сжал рукоятку ножа. Сейчас харакири делать будем.

Котекс, забавляясь, выбросил вперед руку и несколько раз щелкнул пальцами перед носом типа. Тот и глазом не моргнул, продолжая сверлить их своим странным взглядом.

А Котекс уже входил в штопор.

— У парня, видать, крыша поехала, — потешался он.

— Твою одежду, — размеренно произнес незнакомец. — Давай сюда.

Это прозвучало, как гром среди ясного неба. Даже бесшабашный Рик обалдел от такой наглости и перестал улыбаться, но быстро пришел в себя и принялся дыбиться еще тошнотворнее.

— Быстро! — скомандовал человек.

Вот тут-то улыбочку Рика словно корова языком слизала.

— Ну держись, подонок, мать твою!

«Вляпались-таки в дерьмо», — пронеслось в голове у Марка.

Марк и пошевелиться не успел, как нож Рика, молнией блеснувший в темноте, оказался у самого горла культуриста. Они с Котексом тоже не заставили себя дожидаться. По-военному четко, стремительно — не зря они вон сколько тусуются вместе, всякие бывало — приставили свои ножи к глотке голого верзилы.

Чисто. Аккуратно. Гарантийно сработано.

Одно настораживало: пора бы плейбою и струхнуть, а он все смотрел на них своим бессмысленным, отрешенным взглядом.

До Марка стало доходить, что вышел крутой облом. Но тут все мысли вышибло, стоянка бешено завертелась перед глазами — на лицо ему с размахом опустилась бейсбольная бита. Он сразу и не понял, что не бита это вовсе, а кулак противника, мелькнувший с непостижимой скоростью.

Марк отлетел к заграждению, успев увидеть, как следующим ударом детина катапультировал Котекса, и тот без единого звука шмякнулся оземь. Мертвый.

Рик ухитрился сделать обманный выпад и бросился с ножом на голого качка, вложив в удар всю силу. Нож по рукоять вошел тому в живот и… скользнул по твердой поверхности. Может, ребро? Какое еще ребро пониже пупка?

Рик выдернул окровавленный нож и размахнулся для последнего удара, но в этот момент его настиг мощный удар громилы. Натурально въехал. Марк, похолодев от ужаса, смотрел, как рука человека по локоть погрузилась в грудь Рика. В глазах парня, выкатившихся из орбит, застыли изумление и боль.

Терминатор с размеренностью механического пресса вновь поднял кулак. На секунду, одну бесконечно долгую секунду, ботинки Рика зависли над землей. Перед Марком предстали вздернувшиеся ноги повешенного, из-под которого выбит стул. Чудовищный хруст переломанных костей, и рука Терминатора вернулась в прежнее положение.

Когда Рик обмякшим кулем рухнул на асфальт, он был уже мертв. «Пробил ему грудную клетку и вышиб позвоночник», — пульсировало в мозгу содрогнувшегося Марка.

Терминатор повернулся к последнему из подростков, еще оставшемуся в живых. Марк не выдержал взгляда его свинцово-серых глаз, из которых, точно из наведенного дула, смотрела сама смерть.

Терминатор шагнул к нему, и Марк в ужасе попятился. Руки Терминатора были по локоть в крови. Крови Рика. «Он пробил ему грудную клетку!»

Марк, спотыкаясь, отступал, пока не почувствовал спиной леденящий металл заграждения. Метнулся было в сторону, еще надеясь на что-то, и снова уперся в ограду. Загнан в угол! Страшный человек медленно и неотвратимо приближался к Марку.

Он сообразил, что нужно делать, и начал снимать одежду. Протянул убийце куртку, словно защищаясь ею, моля о пощаде, и оттягивая страшный конец… Только бы выиграть время… Убежать из этого проклятого места… Домой, в постель… Забиться под одеяло… Отогнать кошмар…

В одном он был прав. Покорность, с которой он отдал свою одежду, помогла ему выиграть время. Он жил еще четырнадцать секунд.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, ЦЕНТР, 4:12 УТРА

Ровно двадцать четыре минуты спустя после событий, описанных в свойственной нашему измерению линейной прогрессии времени, и в восьми километрах от обсерватории Гриффит-Парк в воздухе вновь повисло странное напряжение.

На этот раз воздух сгустился над переулочком позади Бродвея. Приблизительно в том месте, где Бродвей пересекается с Седьмой улицей. Первыми из окрестных обитателей, почувствовавшими неладное, были крысы. По этому случаю временно прекратив опустошительные набеги на помойки, крысы принялись недоуменно принюхиваться. Неясное, едва уловимое обещание угрозы почуяли они в воздухе. Когда же переулок осветился слабым сиянием, непохожим на обычную предгрозовую вспышку, а больше напоминающим призрачное сверкание молнии над бескрайней поверхностью океана, полчища крыс, побросав драгоценную добычу, со всех ног понеслись в убежища.

Отвратительное шуршание крыс по листу мокрого картона разбудило Бенджамина Шанца, пребывавшего в состоянии длительного пьяного забытья. Картонный лист служил ему и крышей, и защитой от непогоды. Шанц продрал глаза и грязно выругался, пригрозив кулаком неизвестно кому. Потом опять скрючился, приноравливаясь к своему жесткому ложу и, невразумительно бормоча, заснул.

В просвет между зданиями виднелись блестящие стеклом и металлом круглые башни отеля «Бонавентура». Всего четыре больших дома отделяли жалкое пристанище Шанца от роскошного отеля, который представлялся опустившемуся забулдыге видением, пришедшим из мира иного, бесконечно удаленного во времени и пространстве от его собственного одинокого и никчемного существования. В редкие минуты просветления Бен занимался тем, что размышлял о превратностях подлой судьбы, которая и без того попинала его в жизни, забросив в конце концов на эту мусорную свалку. А ведь один из его дружков по колледжу, подумать только, сейчас подвизается на большой киностудии. Главным администратором. Вот она, судьба!

Состояние, в котором он находился в эту минуту, было весьма далеко от просветления. Ветер, налетевший неизвестно откуда, давно уже низко и натужно гудел над его картонной хибарой, а он все еще не замечал ни зловещего потрескивания в воздухе, ни ураганных порывов, взметнувших вверх кучи тряпья и обрывки газет, ни удивительного алого свечения, заливавшего переулок. Легкое потрескивание, раздававшееся отовсюду, превратилось в завывающий шум помех гигантского радиоприемника. Мусор, поднятый ветром, закружило в сумасшедшем водовороте.

Шанц опомнился лишь когда снесло его картонную крышу. Он скорчился, зажмурил глаза и заткнул уши, чтобы не видеть, как багряные языки молний лижут политую дождем каменную стену, жадно извиваясь в поисках любого металлического предмета. Молния, точно живая, перекидывалась на заржавевшие пожарные лестницы, и, обезумев, металась вверх и вниз по водосточным трубам. Над домами переулка расцветали огни святого Эльма [электрический разряд в атмосфере в форме светящихся пучков, возникающих на концах высоких предметов при большой напряженности электрического поля]. Гудение помех переросло в невыносимый рев, который едва выдерживали барабанные перепонки. Оконные стекла разлетались вдребезги, низвергаясь внутрь помещений каскадом осколков. Адский вой сигнальной сирены довершал свистопляску.

Бен был не робкого десятка. Всякого, слава Богу, повидал на своем веку. Но в такую переделку попал впервые. Предрассветное небо осветилось пожаром искр, спустя долю секунды громыхнул чудовищный взрыв.

Когда хронопортация завершилась, и Кайл Риз, пройдя во встречном направлении временной континуум, материализовался в нужной точке пространства и времени, траектория его движения сместилась. Тело Кайла Риза обрело свои очертания на высоте двух метров от земли. Несколько секунд он висел в воздухе, покуда сила тяжести не потянула его вниз, и он не упал на мокрый асфальт.

Обнаженный, дрожащий от холода, он лежал, подобрав под себя колени и закрыв глаза. Судорога, которой свело мышцы, не давала ему распрямиться.

Как только произошел взрыв, сплошная стена неумолкаемого гула, окружавшая зону хронопортации, исчезла. Гудение стихло, и только шуршание бумаги, неспешно, плавно оседавшей на землю, напоминало о только что бушевавшем здесь огненном вихре.

Первым ощущением Риза был отвратительный запах сгоревших волос. От этого запаха он задыхался. Боль пронизывала каждую клеточку его тела. Его не предупредили, что это будет вот так. А, может быть, они сами не знают? Какая адская боль!

Он сделал неглубокий вздох. Собирался с силами, потихонечку, малыми порциями впуская в себя перенасыщенный озоном воздух. И лишь освоившись, вдохнул по-настоящему. Самым неприятным при переброске — чувство переполненности воздухом. Казалось, все твои внутренности надуло и подвело вверх, к самому горлу. Наконец-то и это прошло. Он открыл глаза, но призрачное мелькание космических сполохов все еще заслоняло от него картину ночного города.

Мало-помалу острота пережитого начала стираться. Срабатывали механизмы самозащиты организма. Память не в состоянии длительное время сохранять образы такой яркости, которая превышает порог человеческого восприятия. С чем сравнить то, что он испытал? С падением в шахту бездонного лифта. Ноги у тебя перетянуты проводом, по которому пропущен ток высокого напряжения, и в одну секунду ты весь вспыхиваешь, точно лампа в тысячу свечей. Горящий напалм обжигает тебе легкие.

Прохладные струи дождя смывали болезненные воспоминания, заставляя встряхнуться. Сосредоточиться на том, ради чего он здесь. Он встал на колени, упершись в асфальт руками, и оставался так, распростертый, словно в смиренной мольбе, до тех пор, пока земля не перестала ходить ходуном. Мелкие, острые камешки царапали ладони. Пусть! По крайней мере, все это земное, настоящее. Не как в том полете на грани между бытием и небытием.

Риз поднял взгляд и увидел… глаза, изумленно уставившиеся на него поверх кучи хлама. Если бы не эти блестящие глаза, Шанц в своем тряпье, немытый и нечесаный, мог бы вполне сойти за ворох рухляди.

Риз понял, что этот опустившийся пьяница не опасен. На него можно не обращать внимания.

«Шевелись, Риз, — мысленно подгонял он себя. — Вставай, солдат. Хватит валяться! В путь». Чтобы выпрямиться во весь рост, ему пришлось напрячься. Ноги еще не слушались его, когда он, пошатываясь, отошел с открытого места в густую, спасительную тень. И хоть с момента его появления здесь прошло всего несколько минут, он не перестал ругать себя за дурацкую медлительность, за то, что слишком долго провалялся, собираясь с силами. Он внимательно осмотрелся. Дома, дома. Бетон, кирпич. Стекла целы. Улицы освещены. В дальнем конце переулка мелькание желтоватых и красных огоньков. Неужели это автомобили? Довоенная Америка. Прекрасно!

Он задумчиво потер ссадину на плече. Кожа содрана. Этим местом он проехался по асфальту. Материализация началась слишком высоко над землей. Техники что-то не рассчитали. Времени у них было в обрез, и они не успели досконально изучить приборы темпорального перемещения, а уж тем более, настроить их как следует. Могло быть и хуже. Скажем, материализуешься и видишь, что тебя по колено вдавило в асфальт.

Тело его покрывали остатки белого порошка, который применялся для улучшения проводимости. Он принялся стирать разводы мокрой ладонью.

Его дело солдатское. Вопросов он не задавал. Сказали — снимай одежду. Ладно. Сказали — пойдешь один. Раз надо, значит надо. Не разрешили взять с собой оружие. Еще чего! Ну уж нет. И тут пришлось подчиниться. Металл, говорят, не поддается хронопортации. Черт с ним! Он простой боец, техникам виднее. А жаль, что у него нет оружия. Пальцы непроизвольно сжались, будто он держал в руках свой плазменный излучатель «вестингауз М-25».

Он поднял глаза. Небо над многоэтажными строениями чистое. О летающих «охотниках-убийцах» еще никто не слыхал. Откуда им тут взяться? И все-таки он продолжал настороженно изучать небо — привычка, не раз спасавшая ему жизнь. Неужто у них нет хотя бы летательных аппаратов типа «7»? Вертолетов? Есть, наверно. Впрочем, кто его знает. История для него темный лес. Разве можно запомнить, кто что изобрел? Довоенный период представлялся ему рассыпавшейся головоломкой. Всю свою недолгую жизнь он прожил среди разрозненных осколков того, что когда-то былоцелым. Осколков, оплавленных в горниле войны.

Видно, больше всего при материализации у него пострадала голова. Риз заставил себя привести мысли в порядок. Обдумать положение. Принять первоочередные решения. Итак, первое. Необходима одежда. Второе. Оружие. Третье…

— Слушай, дружище, — прохрипел испитой голос.

Риз уже успел забыть о пьянчуге.

— Вот, значит, гроза, твою мать, — решил завести разговор Шанц.

«Говорит по-английски, — отметил Риз, — с американским акцентом».

Он подскочил к Шанцу, разлегшемуся на пороге своей хижины, вернее, того, что от нее осталось.

— Раздевайся! — приказал он и потянул Шанца за рукав куртки.

— Что-о-о?

— Поторапливайся!

Чтобы бродяга лучше соображал, Риз погрозил ему кулаком. Тот и сам понял, что дело нешуточное, и не заставил себя просить дважды.

— Не бей меня, — взмолился бедолага.

Затуманенное алкогольными парами сознание Шанца так и не прояснилось. Он вел долгую и безуспешную борьбу с молнией на брюках, но решение этой технической задачи в настоящий момент оказалось ему не по силам.

Риз, не мешкая, сам стянул с него вонючие брюки. Несло от них — будь здоров, но Ризу не до таких мелочей.

Шанц, пребывающий в мире своих бредней, смутно различал какую-то фигуру. Фигура вела себя странно, то появлялась в фокусе, то вдруг исчезала. Кажется, молодой парень. Лет двадцать-двадцать пять. А если по глазам судить, так и все пятьдесят. Странные такие глаза, точно у старика, много повидавшего на своем веку.

Было в лице парня что-то эдакое, нездешнее, от чего у Шанца спина покрылась мурашками, и он счел за лучшее заткнуться. Быть может, молчание и покорность сохранят ему жизнь.

Риз уже стоял в брюках и застегивал куртку, как вдруг шестое, чувство подсказало ему, что рядом опасность. Долгие годы, проведенные в укрытиях, развили в нем способность чуять угрозу в самых, казалось бы, естественных шумах и шорохах. Привычка наблюдать, всматриваться, вслушиваться стало его второй натурой, потому что там, откуда он пришел, смерть подстерегала человека на каждом шагу.

Риз обернулся, чтобы увидеть улицу в дальнем конце переулка, и поспешил пригнуться. Яркий луч шарил по каменным стенам, подбираясь к Ризу. Секунда — и он заметался в круге света, точно огромное насекомое. Отчаянно моргая, он прощупывал взглядом территорию, пытаясь установить, откуда исходит этот слепящий луч. Черно-белая машина, и в ней два человека в форме. Полиция. Враги! Дождался. Если бы он столько провозился там, у себя, от него давно бы одно мокрое место осталось.

Мгновенно оценил ситуацию. Ему необходимо все то, чем располагать полицейский патруль: машина, оружие, радиосвязь. Но пока он безоружен, о стычке не может быть и речи. Только отступление! Он скользнул в черный провал между стенами соседних домов.

Отступление. Как часто слышал он это слово там, на войне, когда уходил с переднего края, неся на плече раненого товарища. Отступление — звучало в грохоте далекого боя. Сейчас он уловил это слово в шуме мотора патрульной машины.

Сержант Майкл Найдефер безуспешно высвечивал прожектором темные недра переулка. Надо же, сию минуту парень был у него на крючке, и вот тебе, пожалуйста.

— Дал деру, — признал сержант свою осечку. — Въезжай с другой стороны, а я тут пошурую.

Новичок Льюис, его напарник, послушно кивнул, и Найдефер выскочил из машины, на ходу вынимая пистолет. Завывая сиреной и вращая красно-синей мигалкой, машина выехала из переулка.

Голова Риза мелькнула в блеске фонарей на приличном расстоянии от полицейского, там, где переулок пересекала узкая аллея. Сержант набрал в легкие воздуху и припустил к перекрестку.

Риз слышал, как отъехала машина. Топот преследователя позади свидетельствовал о том, что обстановка складывается благополучнее, нежели могло быть. За ним гнался всего один. С ним он справится без труда и решит тем самым главную проблему. Оружие. Риз наступал босыми ногами на битое стекло. Многочисленные порезы саднили, кровоточили. Он усмирял боль усилием воли. Не время расслабляться.

Путь ему преградил завал мусора. Одним прыжком преодолев препятствие, он понесся в глубь переулка. Нырнул за поворот, и тут полицейский окончательно потерял его из виду.

Найдефер, пыхтя и отдуваясь, сбавлял темп. Пятнадцать лет злоупотребления дешевым кофе и табаком сделали свое дело. Но притормозил сержант не столько потому, что окончательно выдохся. Просто не нравилась ему эта история. Он выругался. Упустил засранца, а теперь лазай тут, как крыса по помойкам, да и пришить в этом каменном мешке могут запросто. Все нутро у него горело, точно обожженное. Устраивать такой кросс по пересеченной местности за его-то нищенскую зарплату… Да кому это надо? Если бы ему платили за такие подвиги. Он взвел курок своего пистолета и потащился к повороту.

Метнулся за угол, держа пистолет в вытянутой руке, другой рукой прикрывая живот. Никого. Опасливо шагнул в неуютное темное чрево аллеи и с замиранием сердца помедлил возле больших мусорных контейнеров. Внутри не спрячешься — с верхом набиты отбросами, а вот между ними вполне может поместиться человек.

Найдефер сжал пистолет обеими руками, напряженно ощупывая взглядом пространство между ящиками. Ничего особенного. Только какие-то деревяшки выглядывают.

Именно там, куда всматривался сержант, и притаился, влипнув в стенку бака, Кайл Риз, не отрывавший глаз от наведенного на него пистолета. Модель старенькая, но пушка в отличном состоянии, наверняка недавно с конвейера. Оружие было хорошо знакомо Ризу. «Смит-и-Вессон» тридцать восьмого калибра, супердизайн, предназначен специально для полиции. Ему доводилось стрелять из такого. Конечно, до сорок четвертого калибра ему далеко, но это не худший вариант.

Владелец столь необходимого сейчас Ризу пистолета был не первой молодости, грузный, запыхавшийся и, к тому же, порядком струхнувший. То, что надо.

Дождавшись, когда сержант повернется к нему спиной, Риз молниеносно выскочил из темноты и мощным ударом сбил полицейского с ног, одновременно схватив за руку, державшую пистолет. Найдефер начал сползать на землю, грохнул шальной выстрел. В следующее мгновение Риз одним рывком завладел оружием. Дело было сделано.

Он поднял поверженного блюстителя порядка на ноги и, встряхнув, прислонил к стене. Взвел курок «Смит-и-Вессона», приставил оружие к лицу еще не очухавшегося полицейского.

Сознание медленно возвращалось к Найдеферу. Прямо перед ним зияла отвратительная черная дыра — дуло его собственного табельного оружия. За ним следили внимательные глаза. Глаза старика на лице совсем еще зеленого юнца. Дичь какая-то.

Риз пока не получил ответов на множество мучивших его вопросов. Точное местонахождение участка выброски. Координаты цели. Интенсивность транспортного потока в районе операции. И так без конца. Бляха с надписью «Полиция Лос-Анджелеса», украшавшая сержантскую форму, подсказала ему ответ на главный вопрос. Он попал к месту назначения. Но оставался еще один невыясненный вопрос, ответ на который определит его дальнейшие планы.

Риз понимал, что проволочки неуместны. Вот-вот вернется второй патрульный.

— Который час? — сурово приступил он к допросу.

— Четыре тридцать.

— День?

— Пятница.

Найдефер с готовностью давал ответы, рассчитывая, что это успокоит психа. Если бы!

— Число какое? — рявкнул ненормальный.

Найдефер замешкался с ответом.

— Гм… девятое. Девятое марта.

Риз блеснул нетерпеливым взглядом и задал всем вопросам вопрос:

— Какого года?

Слепой, животный страх парализовал волю сержанта. «Ну, дела. Год ему подавай. Псих, точно. Конец мне пришел». Он зажмурился, ожидая пули.

Визг тормозов заставил Кайла обернуться. У входа в переулок остановилась полицейская мигалка. Из машины выскочил Льюис и, держа наготове пистолет, побежал между домами. Риз мотнулся в противоположном направлении и… замер. Путь ему преградила еще одна машина.

Окружен! Он лихорадочно озирался по сторонам.

На расстоянии вытянутой руки от него металлическая дверь с висячим замком. Он кинулся туда и, напрягши мускулы, ударил плечом чуть повыше замка. С такой силой, что дыхание перехватило. Но дверь поддалась, пропуская его в сумрачную неизвестность. Босые ноги ощутили холод кафельного пола. Извилистый, темный коридор, петляя, точно лабиринт, уводил его в глубину помещения. Он спотыкался о какие-то ящики, налетал на стены, пока впереди не замаячила полоса света из-под двери. Он разогнался и рывком распахнул дверь.

Просторный зал освещали призрачные блики уличных фонарей. Все пространство комнаты заполняли столики и прилавки, между которыми оставались лишь узкие проходы. Он напрягал зрение, пытаясь рассмотреть помещение.

Пахло чем-то знакомым. Да, это тот самый отвратительный запах стерильности. Он напомнил ему оставленные киборгами бункеры. Когда его команда подрывников спускалась в подземные логова машин, в нос ударяла такая же вонь химических препаратов. Где-то монотонно гудели кондиционеры, но сквозь их обманчиво успокаивающее жужжание его тренированный слух уловил эхо осторожных шагов. Он здесь не один!

Риз поспешил дальше, не разбирая дороги. Главное — оторваться от преследования. Беглого взгляда вокруг было достаточно, чтобы понять: он находится среди россыпи сказочных сокровищ. Блестящие поверхности предметов, разноцветье красок.

Его занесло в универсальный магазин.

Тесный коридорчик привел его к стойкам с одеждой. Здесь, под прикрытием длиннополых пальто и плащей, он, затаив дыхание, прислушался. Кровь молотом стучала в висках. Он чувствовал присутствие враждебной силы где-то рядом. Вот оно! Трое, считая себя незамеченными, бесшумно окружали его.

Он обвел комнату цепким взглядом, не упуская ни единой мелочи. Мозг интенсивно работал в поисках выхода. Северную стену помещения занимала громадная витрина с видом на улицу. Сплошная. Как ее открыть? Мимо витрины проползла полицейская машина и скрылась вдалеке.

Маскировка! Риз потянулся и снял с кронштейна, висевшего у него над головой, первый попавшийся плащ. Набросил его на себя, и только теперь до него дошло, как он продрог. Крадущиеся шаги становились все ближе. Луч карманного фонарика упал на соседний ряд кронштейнов. Бежать!

Легче бесплотной тени, стараясь не выдать себя ни шорохом, ни скрипом, Риз выскользнул из-за вешалок и по-пластунски пополз к витрине, в которой бессмысленно улыбались манекены в элегантных нарядах. Прижался к стеклу, ощупывая каждый дюйм поверхности. Как-то ведь она должна открываться! Наверху экспозицию украшала яркая бумажная лента с надписью «Мода 1984». Он у цели!

Полицейская машина возвращалась, луч прожектора вновь задержался на витрине. «Здесь оставаться нельзя», — решил Риз и начал отступать в глубину торгового зала. Отовсюду ему слышался сдавленный шепот, приглушенные шаги окружали его. Возле обувного прилавка он заставил себя остановиться. Где же преследователи? Кажется, все стихло. «Повезло», — подумал Риз. Он взял пару ботинок, приложил к своим подошвам. Малы. Попробуем еще одну пару. Слишком тесны. А эти в самый раз.

В ту минуту, когда Риз, оторвавшись от погони, примерял обувь, впереди опять замелькали огни фонарей. Где спрятаться? Чуть поодаль он заметил кабинку с раздвинутыми шторками и надписью «Фото на паспорт». Риз прыгнул в нее, плотно задернул занавески и, усевшись на стул, зашнуровал ботинки.

С незапамятных времен любой пехотинец знает азбучную истину: удобная обувь для солдата так же важна, как и хорошее оружие. Риз пошевелил пальцами в зашнурованных ботинках, приноравливаясь к обновке. Ботинки легкие, ничего не весят. Подошва тонкая. Для проселочной дороги или в лесу не годятся, а в городе — лучше не придумаешь. Сидели хорошо. Сбоку надпись «Нике». Что бы это значило? Единственным известным ему предметом с подобным названием была старинная модель баллистической ракеты.

Тонкий, прыгающий лучик пробился в щель между занавеской и полом. Дрогнул и пропал. До слуха Риза донесся слабый шорох, фонарем посветили где-то рядом. Неразборчивое перешептывание смолкло, шаги удалялись. Риз выглянул из кабинки. Путь свободен.

Перед ним поднималась металлическая лента отключенного эскалатора. Перескакивая через ступени. Риз взлетел на второй этаж. Хозяйственные товары. Женское белье.

У юго-восточной стены он нашел то, что искал. Аварийный выход! Дверь закрыта, раму опоясывает проволока — примитивная система сигнализации. Табличка на двери предупреждала, что пользоваться выходом можно только в чрезвычайной ситуации. Может, пронесет? Риз отодвинул засов, и дверь распахнулась, не издав ни звука. Сигнализация либо отключена, либо выведена из строя перегрузкой всей местной сети во время хронопортации.

Пристроившись на площадке запасного выхода, он окинул взглядом улицу. Оказывается, он стоял прямо над пустой полицейской машиной с выключенными огнями.

По-кошачьи бесшумно Риз спрыгнул на асфальт и согнулся, прячась за машиной. Привычка к самодисциплине заставила его еще раз произвести разведку на местности. Улица пуста. За углом кто-то есть. На всякий случай он потянул на себя дверцу машины. Невероятно, но она даже не была заперта. «Раззявы! Все на свете позабыли — так торопились меня сцапать». Он сел за руль. Ключей в замке зажигания не было. А машина ему сейчас очень нужна.

Посмотрим, чем тут можно разжиться. Главное, это, конечно, «ремингтон-850». Глаза Риза возбужденно заблестели. В его время этот вид оружия уже представлял интерес лишь как памятник отдаленной эпохи. А здесь у них весь антиквариат как новенький.

Он снял оружие с подставки и спрятал под плащом. Незаметно со стороны и всегда под рукой. Оно будет ему другом.

Риз торопливым шагом отошел от машины и повернул за угол. Теперь можно расслабиться. Три с половиной минуты назад он был беззащитнее новорожденного младенца. Сейчас одет, вооружен и нисколько не отличается от любого другого прохожего. Нужно подумать еще о деньгах, продуктах и машине. Время у него пока есть.

Черт побери! Он все-таки прорвался сюда. Сердце радостно забилось от пьянящего сознания, что он, несмотря ни на что, жив. И готов к решающей схватке. Риз прищурился, смахнув с лица капли дождя и рассмотрел изумительный довоенный пейзаж, открывшийся его взгляду. Он стоял на пересечении Шестой улицы и улицы Олив. Площадь через дорогу называлась Першинг-сквер. Неужели он родился в какой-нибудь миле отсюда? В детстве он здесь играл. Но и его детские воспоминания не сохранили ничего похожего на эту нарядную улицу, застроенную пяти- и шестиэтажными домами, обрамленную зеленой каймой парка, залитую светом.

Он перебирал в памяти недавние события. Не то что недавние, а промелькнувшие всего десять-пятнадцать минут назад. В его измерении. Пятнадцать минут назад он шагал по глубокому подземному бункеру, возглавляя отряд взрывников.

Позади еще рвались мощные снаряды. Его ребята каленым железом выжигали это гиблое место. Камня на камне не оставляли. Хмельная радость победы кружила им головы. Люди, одолевшие роботов, ощутили свое монолитное единство и готовы были идти до конца.

Там на него все это и свалилось.

Джон, казалось, был совершенно спокоен. По нему никогда ничего не скажешь. Иначе не был бы он Джоном Коннором. Он шел рядом с Кайлом Ризом, положив сильную руку на плечо юноши и, стараясь перекричать грохот залпов, кратко излагал суть задания. Джон сам решил отправить на задание Риза.

Риз не успел опомниться, как его подвели к группе техников, колдовавших над приборами. Риз проворно сбросил форму, оружие передал товарищу. Специалисты облепили его, точно муравьи. Одни записывали его биоритмы, другие брали пробы и делали экспресс-анализы, третьи накачивали медикаментами. Джон отошел в сторону, но глаз с Риза не спускал.

Дальше события понеслись с головокружительной быстротой. Тело Риза покрыли толстым слоем сероватого желе, увеличивающего проводимость. От тошнотворного запаха препарата Риз едва не задохнулся. Его провели в тесную камеру, где он должен был остаться один. Техники вышли. Джон последний раз встретился взглядом с Ризом. Выражение, появившееся на лице генерала, поразило юношу. Так генерал смотрел на него лишь однажды, когда зачитывал приказ о переводе Риза из 132-ой части в особое разведывательное подразделение, находившееся под личным командованием его, Джона Коннора.

Риз оглянулся на своих ребят. И все. Его залил слепящий свет, раздирающая боль пронзила тело. Он очнулся на холодном тротуаре Лос-Анджелеса.

И вот он стоит под дождем, отыскивая в предрассветном тумане Першинг-сквер, и испытывает одиночество, какого не испытал за всю свою недолгую жизнь.

Неясное волнение охватило его. На этих улицах он бывал прежде. Мальчишкой. Но никогда не видел их такими. Отправляясь в прошлое, Риз был готов к встрече с родным городом, но не знал, какой она будет, эта встреча.

«Не распускаться! — приказал он себе. — Никаких эмоций».

Он отсек все, что не касалось его задания. Воспоминания, тревоги, посторонние мысли — под замок. Он вернется к ним позже. В данную минуту его должно интересовать лишь выполнение задания. В поисках телефона-автомата Риз прошел вдоль длинного многоквартирного дома. Увидел в будке телефонный справочник, открыл его на букве «К» и принялся листать страницы. Палец, резво пробегавший одну строчку за другой, замер возле имени «Сара Дж. Коннор».

ПАЛЬМОВЫЙ КВАРТАЛ, ЖАСМИНОВАЯ УЛИЦА, ДОМ 656, 8:28 УТРА

Сара Дженет Коннор вышла из своей квартиры на втором этаже. Вечером она забыла посмотреть почту, а на подругу, вместе с которой снимала комнату, в этом деле полагаться нельзя. В чем другом — да, а на почту ей наплевать. Сара привыкла каждый день заглядывать в ящик, хотя письма ей приходили не часто. А что тут удивительного — ведь она сама никому не писала. Вот счета приходят регулярно. К ним она относилась ревностно и более чем серьезно. В начале каждого месяца снимала небольшие суммы со своего скромного банковского счета и расплачивалась по квитанциям. В оставшиеся до конца месяца недели ей приходилось поддерживать режим жесткой экономии, но она предпочитала жить с сознанием выполненного долга.

Ее подруга и соседка по квартире относилась к другому типу. По счастью, Джинджер и Сару объединяло гораздо больше, чем разделяло: бьющая через край энергия, любовь к простому, без затей, досугу. Временами Сара проявляла в своих вкусах и привычках гораздо больше строгости, чем Джинджер. Иной раз трудно было угадать, кто из них старше, хотя Джинджер было двадцать четыре, а Саре всего девятнадцать.

Сара задержалась у запасного входа в подъезд. Кто-то открыл дверь и подпер ее камнем. «Что за люди, — недовольно подумала Сара, — ключ лишний раз повернуть лень».

Она вышла к почтовым ящикам. Встреченная утренним солнцем, она вдыхала запах влажной травы. Ночью бушевала гроза. Как здорово будет сегодня прокатиться на мотоцикле! Ослепительная голубизна неба напомнила Саре о колечке с бирюзой, которое она получила в подарок от своего первого мальчика. В школе. Как его звали? Чарли. Как бы там ни было, кольцо она сохранила. Оно лежало вместе с другими мелочами, напоминавшими ей о тех немногих людях, отношениями с которыми она дорожила.

В тихом Пальмовом квартале издавна жили бок о бок белые и черные, евреи и протестанты. Возраст жителей тоже был самый разный. Район прилегал к центральной части Лос-Анджелеса, неподалеку от него находились и такие небезызвестные места, как Беверли-Хиллз, Санта-Моника, Калвер-Сити. Этот конгломерат национальностей, рас и вероисповеданий являл собой такую оригинальную демографическую картину, что у чиновников во время избирательной кампании голова шла кругом. Район был плотно застроен многоэтажками, и припаркованные у тротуаров машины вечно теснились бампер к бамперу. Одной из причин, по которой Сара снимала комнату в этом доме, было наличие подземного гаража.

Она открыла свой ящик. Из него выпали два счета, письмо от матери и какая-то корреспонденция для Джинджер.

Пока что ее что-то не забрасывают настойчивыми признаниями отвергнутые состоятельные поклонники. Переживем. Особенно сегодня. Тем более вечером у нее свидание, которого она ждала всю неделю. Она еще не знала, что запомнит этот вечер до конца своих дней. «Никаких воздушных замков, — одернула она себя. — Он, конечно, не прекрасный принц. Ничего в нем особенного нет. Зато у него билеты на концерт Джулиана Леннона в спорткомплексе Баул».

Сара погрузилась в мечтания. История, в которой она была главной героиней, начиналась с романтической встречи и переходила в страстный роман.

По дорожке к дому трусцой бежала Джинджер Вентура. Она ворвалась в мир фантазий Сары и безжалостно разрушила его. Реальность была для Джинджер куда привлекательнее, чем всякие там бредни.

Высокая спортивная брюнетка, она чуть запыхалась, но энергии у нее не убавилось. Болтая с Сарой, Джинджер продолжала свой бег на месте. Она подпрыгивала, длинные черные волосы мотались по плечам. В наушниках, с которыми она никогда не расставалась, гремела мелодия Брюса Спрингстина. Лента на голове взмокла от пота. Сара была уверена: если бы сейчас потребовалась исполнительница главной роли для программы «Чудо-женщина», при условии, что у Джинджер обнаружится капелька артистических способностей, лучшей кандидатуры не сыскать. Еще бы: сильная, гибкая, спортивного склада, пяти футов и семи дюймов ростом, настоящая амазонка Джинджер и минуты не была без движения. В руках у нее все горело, вокруг все вертелось и ходило ходуном. На улице на Джинджер все обращали внимание. От нее словно исходили жаркие токи энергии и неиссякаемого оптимизма.

— Для меня есть что-нибудь? — выдохнула она.

Сара протянула ей конверты. Брови Джинджер изумленно взлетели, когда она прочитала надпись на одном.

— Господи! Сегодня все решится.

И, подхватив Сару под руку, Джинджер потащила ее в квартиру, на ходу выбив ногой камень, державший дверь запасного входа.

— Что случилось? — тревожно спросила Сара.

— Мои анализы!

— Какие анализы?

— На беременность, глупышка. Разве я не говорила тебе?

Сара остановилась на пороге.

— Да ты что, Джинджер? Конечно, нет.

— Забыла, значит, — легкомысленно отозвалась Джинджер, входя в гостиную.

Тихо ахая, Сара нашаривала за спиной дверную ручку.

— Но ты же предохраняешься. Как это могло случиться?

Джинджер надорвала конверт.

— Ты же меня знаешь. Таблетки я органически не перевариваю. Все остальное эффективно на восемьдесят процентов, двадцать — риска. У меня была задержка в прошлом месяце, ну вот…

Сара не сводила с конверта потрясенного взгляда.

— Какой результат?

Джинджер постаралась разрядить напряжение легкомысленной шуткой:

— Ставлю пять долларов, что все в порядке.

— Не тяни, Джинджер, читай скорее.

— Ладно уж, — проговорила Джинджер с самым небрежным и независимым видом, за которым, однако, не могла скрыть испуганного ожидания.

Джинджер вынула из конверта листок бумаги, пробежала его глазами. Лицо ее приняло выражение покорной обреченности.

— Какое имя выберем? Может быть, просто Мэтт-младший?

У Сары все оборвалось внутри.

— Нет, Джинджер… О, Господи! Ну как же ты?.. Что же теперь делать?..

— Чего нибудь выпить. — Джинджер скорчила гримасу и бросила смятое письмо на стол.

Джинджер поднялась и направилась в кухню с видом каторжника, которому предстоит осилить последнюю милю.

Сара проводила ее потрясенным взглядом. Ерунда какая-то. Чтобы Джинджер, разумная, практичная Джинджер, вляпалась в такую историю? Джинджер, у которой продуман каждый шаг. Быть этого не может! Она же…

Неясное подозрение толкнуло Сару к столу. Она расправила скомканный листок и впилась в него взглядом.

Вот уж с кем не соскучишься!

Сара покачала головой, злясь на себя за то, что подруге так легко удалось ее провести.

Она влетела на кухню, кипя праведным гневом.

— Очень остроумно, Джинджер.

Джинджер выскочила из-за холодильника, окатив Сару холодными брызгами минералки, бутылку которой она только что открыла. Сара взвизгнула от неожиданности и замахала руками.

— Какое свинство! — негодующе начала Сара и не удержалась от смеха. — Не знаю, как только эти фокусы сходят тебе с рук.

Джинджер подмигнула ей.

— Могу объяснить. Тебе самой это нравится, малышка.

— Зараза!

Сара согнала с лица улыбку, нахмурилась.

— Ты же с самого начала знала, что ничего нет.

— Еще бы. У меня с тринадцати лет все по расписанию.

— Так. И зачем нужно было проделывать это со мной?

— Ты все воспринимаешь чересчур серьезно.

— Ох, смотри, как бы я сама тебя не удивила. И очень скоро.

— Это будет просто потрясающе.

Сару начинал выводить из себя покровительственный тон Джинджер, в котором звучало: «Я подшучиваю над тобой и не собираюсь этого скрывать. С наивными дурочками иначе нельзя». Сара безнадежно покачала головой. Джинджер искренне полагала, что учить Сару жизни — ее крест и святая обязанность. Приблизительно такого же мнения придерживалась и мать Сары. Но ни та, ни другая не отдавали себе отчета в том, что малышке Саре уже не нужны поучения. Она уверенно стояла на ногах: работала, училась, да еще ухитрялась каждый месяц откладывать по нескольку долларов. Она была довольна своим существованием.

У нее были свои проблемы. Обыкновенные житейские и вполне решаемые проблемы. Как у всех остальных. Кроме Джинджер, пожалуй. Если правда, что в судьбе человека чередуются темные и светлые полосы, то Джинджер на всех парах пролетала свои черные полосы и застревала на светлых. Иногда Сара задумывалась: а приходилось ли ей когда-нибудь страдать?

— Послушай, Джин, — не очень уверенно начала она не зная, как лучше спросить об этом. — Если бы результат подтвердился, как бы ты поступила?

— Сообщила Мэтту и словила бы не слабый кайф, глядя на его рожу.

В те редкие мгновения, что Сара по-настоящему задумывалась о материнстве, эта перспектива ее не радовала. Она вспоминала собственное детство. После смерти отца мать старалась заменить девочке обоих родителей. Однако сочетать отцовскую суровость с материнской лаской, строгость с мелким попустительством, опеку с требовательностью оказалось столь же невозможным, как осуществление кругосветного плавания на плоту с бамбуковым шестом. Ничего хорошего из этого определенно не вышло Свои личные возможности Сара оценивала не столь высоко, чтобы лепить другого человека но своему образу и подобию.

А Джинджер она сказала:

— Нам хватило бы одного ребенка на двоих. Я бы ходила к вам в гости.

Джинджер похлопала ее по колену.

— Не говори глупостей. Из тебя получится хорошая мать.

— Я могу и подождать с этим.

«Я способна любить по-настоящему, — думала Сара. — Только бы встретить верного человека, который сам умеет любить».

Но мужчины, на которых можно положиться, попадаются в жизни столь же часто, как киоски с прохладительными напитками в центре Аравийской пустыни. Небольшой круг друзей, вместе с которыми она росла, с годами распался. Кто уехал учиться, кто обзавелся семьей. Нужно было обрастать новыми связями. Но все как-то не складывалось. Случайные встречи в колледже. Знакомства по телефону. Те, кто нравился ей, были уже заняты или просто не обращали на нее внимания.

Джинджер с довольной улыбкой наблюдала за подружкой, которая опять ушла в себя. Сара славная девчонка. Может быть, даже чересчур. Джинджер казалось порой, что невероятная наивность Сары своего рода щит, которым та ограждает себя от реальности. Джинджер считала необходимым время от времени встряхивать Сару своими шуточками, вытаскивать ее из мира иллюзий, в котором свойственно замыкаться подобному типу людей, больше размышляющих о том, какова должна быть действительность, нежели о том, какова она на самом деле. Слов нет, ей тоже иногда хотелось обнять подругу, поговорить с ней по душам, но вместо этого Джинджер прибегала к своим приемчикам «шоковой терапии» наподобие этого, с письмом из клиники, что так удачно сработал сейчас.

— Боюсь, я наступила на Пагсли, — тревожно произнесла Джинджер, изучая подметки своих кроссовок.

Сара, вздрогнув, бросила быстрый взгляд в дальний угол комнаты, где в пластиковом террариуме, точно доисторический ящер за стеклом музейной витрины, замерла зеленая игуана. В немигающих глазах ящерицы читалось холодное превосходство. Красавица Пагсли длиной в три фута перешла в наследство Саре от ее последнего друга, и, надо сказать, взаимная привязанность и доверие, установившиеся между Пагсли и Сарой, были гораздо сильнее тех чувств, что связывали девушку с прежним хозяином ящерицы.

Сара, упершись руками в бока, повернулась к подруге, всем своим видом давая понять, что ту ждет возмездие, Джинджер азартно подмигнула ей:

— Как я тебя раскочегарила?

— Умри, Вентура!

Сара с отчаянным воплем кинулась на Джинджер.

Настойчивый писк домофона прервал их возню. Джинджер высвободилась и нажала кнопку микрофона.

— Нам денежный перевод или хорошие новости? — с интересом осведомилась она.

Из переговорного устройства донесся едва слышный ответ:

— А как насчет секса?

Джинджер лукаво сощурилась и выдала:

— Просто мечтаю. Заждалась. Раздеться можешь за дверью, если хочешь.

За дверью Мэтт Бьюкенен раздеваться не собирался, тем более, что одежды на нем был самый минимум — майка и шорты, выставлявшие на обозрение великолепную, мускулистую фигуру тяжеловеса. При этом Мэтт вовсе не корчил из себя супермена, как другие качки. Не пыжился и не кичился своими бицепсами. Ничего такого. Трудно поверить, но парень, которому под силу отжать грузовик, отличался самым тихим покладистым нравом из всех знакомых Саре мужчин.

Сара собирала учебники в своей комнате, когда в гостиной жалобно заскрипела кушетка, на которую что-то обрушилось. Сара подхватила сумку и вышла к ним.

В гостиной стоял полный содом. Джинджер, брошенная на спину и прижатая могучими ручищами Мэтта, верещала:

— Ха! Счет три-два! — торжествующе провозгласила она, вырываясь.

Ей удалось расцепить его мертвую хватку, заведя назад указательный палец Мэтта, и даже положить его на лопатки.

— Сара, иди же сюда! Помоги мне справиться с этим чудовищем!

— Извините, но с меня сегодня достаточно, — ответила Сара, присаживаясь на край кушетки, чтобы собрать длинные каштановые волосы в конский хвост и перетянуть его резинкой.

А Джинджер и Мэтт уже обнимались. Смотрели они друг на друга с такой нежностью, какая бывает во взглядах влюбленных, когда их никто не видит. В глазах Мэтта, устремленных на Джинджер, светилась такая беззаветная, щенячья преданность, что Сара на мгновение позавидовала подруге. Сама она была не избалована поклонниками. Конечно, были ребята, которым она нравилась. И даже очень. Но никто еще не смотрел на нее так. Она знала, что однажды ее полюбят. Страстно и безоглядно. Может быть, это случится сегодня?

Они все вместе спустились в гараж. Мэтт обнял обеих девушек, шутливо прижимая их к себе.

Сара подошла к своему мотоциклу.

— Заехать за тобой после работы?

Джинджер кивнула.

— Сходим вечером вместе в пиццерию?

Сара попыталась ответить как можно небрежнее:

— Очень жаль, сегодня не могу. Я занята.

Но голос выдал ее волнение.

Мэтт легонько ущипнул ее.

— Ну ты даешь, Сара.

— Не выдумывай, Мэтт. Ничего особенного. Парень как парень. На работе познакомилась.

— Это тот, который на черном «порше»? — допытывалась Джинджер. Ей все надо было знать сразу.

Мэтт обнял Сару за плечи и отвел в сторону.

— Тебе что-то нужно? — спросил он.

Она смутилась.

— Ты о чем?

— Ну, деньги там. На всякий случай. Чтобы ты чувствовала себя свободнее. Может, ты сама захочешь его отшить. Мы же о нем понятия не имеем. Что он за тип? Куда он тебя собирается тащить?

Сара вымученно улыбнулась и сняла руку Мэтта со своего плеча.

— Большое спасибо, папочка. Не первый раз иду на свидание.

Смутный внутренний голос, который она легкомысленно называла «наша маленькая Сара», напомнил ей, что Мэтт суется в ее дела не из любопытства, а потому, что он и Джинджер тревожатся за нее. Вообще-то «маленькая Сара» часто оказывалась права. Иногда Сара слушалась своего внутреннего голоса, чаще же ей хотелось отделаться от него.

— Я уже сама могу постоять за себя, — с улыбкой добавила она.

Мэтт наклонился и легонько щелкнул ее по носу.

— Допустим. А если он все-таки позволит себе лишнее?

Сара сделала выпад и с силой пихнула Мэтта в его твердокаменный живот. Для Мэтта это было ощущение, сравнимое с комариным укусом. Театрально шатаясь, он схватился за живот и принялся изображать страдания. Джинджер, для которой в основном и был предназначен этот спектакль, не обращая на него внимания, чмокнула Сару в щеку.

— До вечера.

Сара вскочила на свою «Хонду» и включила зажигание. Двигатель в сто двадцать пять кубических сантиметров недовольно зарычал. Сара оглянулась, чтобы помахать им на прощанье.

— Пока, Сара! — крикнул Мэтт, вытягиваясь на цыпочках в балетном па.

«Шут гороховый», — с нежностью подумала она. Еще раз помахав рукой Мэтту и Джинджер, Сара прибавила газу и погнала мотоцикл по бетонной дорожке навстречу весеннему солнцу, согревавшему город.

Она не заметила ничего необычного. Предчувствие не подсказывало ей, что в этот день навсегда оборвется ее прежняя беззаботная жизнь.

КВАРТАЛ МИРАКЛ МАЙЛ, 8:31 УТРА

Пробираясь в предрассветные часы сквозь лабиринты пустынных переулков и заброшенных улочек городской окраины. Риз на время забывал, что находится в довоенной жизни. Они сохранились почти такими же и в его мире, эти загаженные, необитаемые трущобы. Теряя чувство реальности, он кидался к повороту, готовый стрелять в притаившегося за углом врага, а там… шумел, ослепляя огнями, нарядный довоенный проспект, невероятный, точно сон.

И так было все утро.

Ему не удавалось стряхнуть с себя гнетущее, тревожное ощущение. Казалось, он находится одновременно и Здесь, и Там. Он сумел бы преодолеть раздвоение, если бы мог помедлить на улице, свыкнуться с новым обликом таких знакомых с детства мест. Но именно в этом заключалась бы грубейшая тактическая ошибка. Трудно не привлечь к себе внимание, склоняясь по городу, когда большинство людей еще нежится в своих постелях.

«Не нарушила ли хронопортация мозговые процессы?» — размышлял он. Или допинги, которыми его накачали перед отправкой, дают неожиданный побочный эффект, затягивая его в эту вязкую паутину сна наяву? Никакая случайность не должна помешать ему выполнить задание. Провал его миссии будет равносилен концу человечества. Он не может допустить даже мысли о провале. Усилием воли Риз заставил себя успокоиться. Самообладание и выдержка должны стать его оружием.

«Для беспокойства нет оснований, — убеждал себя Риз. — До начала операции уйма времени». Он успеет подготовиться и продумать план действий. Джон сказал ему, что обнаружение цели и переход на режим автоматического сопровождения будут произведены в 20 часов 19 минут у дома 656 по Жасминовой улице при выезде объекта с места проживания. Откуда это могло быть известно Джону Коннору — один Бог знает, но раз генерал сказал, значит, все так и будет.

Пока он решил продолжать движение пешком, чтобы изучить местность, отработать основной и запасные маршруты. Он прикинул список самых необходимых покупок. Боеприпасы — вот что ему нужно в первую очередь. Для этой операции, а он выполнит ее во что бы то ни стало, ему потребуется гигантская огневая мощь. Прежде, перед началом решающего сражения, ему доводилось испытывать предательскую слабинку, заползающий в душу страх. Теперь страха за свою жизнь не было и в помине. Все вытеснила боязнь не справиться с заданием. Его гибель ничего не значит в сравнении с жизнью Сары Дж. Коннор. Ибо в жизни этой девушки — спасение человечества.

Он шел, держась поближе к стенам домов, по тесному, захламленному переулку позади автомастерской по ремонту иномарок, гарантировавшей, что «Ваша колымага еще побегает, как новенькая». Шум двигателя заставил его обернуться. В укрытие! Рефлекс, приобретенный за годы войны, сработал быстрее, чем включилось сознание. Он отскочил за кучу ржавых жестянок, наваленных у разрушенной стены, и притаился, согнувшись в три погибели. В узкое, каменное горло переулка на предельной скорости ворвался грузовик. Заспанный водитель, опомнившись, притормозил в нескольких футах от стены. Взвизгнули покрышки. Риз, нервы которого напряглись, точно натянутые струны, дослал патрон в патронник и прицелился. Машина рванулась с места и пронеслась мимо. Он снял палец со спускового крючка, опустил ружье. Раззява-шофер так никогда и не узнал, что его жена едва не стала вдовой.

Сердце Риза учащенно билось. Полоска неба, видневшаяся между строениями, быстро светлела. Торчать на безлюдных окраинных улицах становилось опасно. Слишком заметно. «Пора смешаться с толпой», — сказал он себе. Длинное ружье, которое он прижимал рукой к бедру, выпирало из-под плаща. Так не пойдет. Нужно приспособить его для уличного боя. Он порылся в груде металлолома и среди кусков труб, искореженных автодеталей нашел то, что искал — вполне пригодную для использования ножовку. Вот уж поистине странные люди: выбрасывают на свалку такие ценности. Если тут хорошенько покопаться, можно бронемашину собрать.

Риз отпилил часть приклада. Оставалось соорудить ремень. Ему повезло далеко не сразу. Обследовав еще три контейнера для отходов, он выудил в четвертом кусок обтрепанной веревки. Одним концом веревки обвязал приклад и укрепил перевязь на плече. При необходимости он сможет мгновенно выхватить оружие и приготовиться к бою. Камуфляж вполне приличный. Без личного досмотра не заметишь, что он при оружии. А если у полиции возникнут подозрения, он без личного досмотра сумеет объяснить им, из чего стреляет и как.

На светлом утреннем небе не появилось ни облачка. Необычное тепло для начала марта, но Риз застегнул свой плащ на все пуговицы.

Такого одиночества, которое охватило его здесь, он раньше не знал. Разведчик еще несозданной армии, он, соблюдая осторожность, добежал до конца переулка, окинул цепким взглядом проспект Уилшир, выросший перед ним, и как ни в чем не бывало пересек улицу, на которой уже появились первые прохожие. Обитателей городских окраин среди них почти не было. Чаще всего ему попадались рабочие. Одни ожидали автобуса на стоянке, другие выходили из него, торопясь в свои цеха и мастерские.

Риз никак не мог привыкнуть к этому спокойному, расслабленному ритму довоенной жизни. Он жил в мире других скоростей, другого темпа. Мог ли он представить себя Там, прогуливающимся по улице, пригреваемой солнцем? Через пять шагов его бы не стало. Потому что днем хозяйничали они. Людям, в лучшем случае, оставалась ночь. Разум твердил ему, что сейчас он в полной безопасности, но ему пришлось взять себя в руки, безжалостно подавить вошедший в плоть и кровь инстинкт самосохранения, чтобы сделать первый, такой трудный шаг из сумрака переулка в шумную суету проспекта.

Нельзя сказать, чтобы Риз в своем наглухо застегнутом плаще, скрывавшем шрамы от лазерных излучателей, заметно отличался от множества других прохожих, спешащих по улице в этот ранний час. Но, присмотревшись, можно было сказать со всей определенностью: он не вписывался в городскую толпу. Необычно серьезный вид, лихорадочный блеск неулыбчивых глаз выделяли его даже в тех кварталах, где привыкли к крутым парням. Дикая, неприрученная пантера, затравленно озирающаяся среди пестрого, роскошного и обреченного на гибель зоопарка.

Он осторожно ступал по тротуару, присматриваясь к пестрой мозаике проплывавших мимо лиц. Неуловимая общность этих лиц бросилась ему в глаза. Их объединяла трогательная, щемящая душу наивность, наивность людей, не предполагающих о своем скором конце. В глазах стариков было трагическое неведение, и от этого они казались моложе. Мальчишка в вылинявших джинсах, пристроившись на скейтборде, выписывал фигуры слалома. Он виртуозно объезжал прохожих, умудряясь при этом вихляться под мелодию, гремевшую из кассетника у него на плече.

С каждой минутой на улицах Лос-Анджелеса усиливалось вавилонское столпотворение, оживали магазины, ослеплявшие Риза своими несметными сокровищами. Ряды, множество рядов — радиоприемники, лампы, стереопроигрыватели, телевизоры. Он видел витрину, сплошь заставленную телевизорами, и все они были настроены на одну и ту же программу, так что на сорока экранах Брайан Гамбл и Джейн Поли одновременно вели оживленную беседу. Кричащая безвкусица бьющей в глаза роскоши потрясла Кайла.

Взгляд, привыкший к суровому однообразию впечатлений военной поры, повсюду натыкался на избыток цвета и звука. На розовом с белым шатре, в котором размещался цирк Пуссикэт Тиатр, гримасничала безобразная клоунская физиономия. Красотки-великанши на рекламных щитах с улыбкой заманивали во «Дворец Цезаря» [популярное казино в Лас-Вегасе], а мужественный ковбой футов эдак в пять ростом сообщал, что подлинный вкус жизни можно почувствовать лишь в краю Мальборо. Что это за место такое — Мальборо — Риз понятия не имел. Зато реклама напомнила ему о еде. У него засосало под ложечкой.

Первым подходящим заведением было обшарпанное кафе под открытым небом. Поблеклая вывеска горделиво уведомляла, что именно здесь на протяжении двадцати четырех часов в сутки вы можете получить свой кусок пиццы. Слово «пицца» отсутствовало в лексиконе Риза, он просто не знал, что это за штука такая, но по запаху понял — вещь стоящая. Он крутился поблизости и стараясь не выдать своего невежества, наблюдал, как посетители заказывают и получают еду. Толстяк в яркой ковбойке подошел к окошку со словами:

— Мне один кусок. Анчоусы не нужно.

Человек в окошке протянул ему дымящийся ароматным паром треугольник. Толстяк положил на прилавок несколько зеленых бумажек и отошел со своей тарелкой. Риз старательно запоминал последовательность обмена.

Он знал, что здесь в ходу деньги, но денег у него не было. Пошарил в карманах брюк, доставшихся ему от Шанца. Ничего. В желудке громко урчало. «Ну и хрен с ним!» — решил Риз и подошел к прилавку. Владелец кафетерия недовольно оторвался от газеты. Риз повторил заученную им магическую фразу:

— Мне один кусок. Анчоусы ненужно.

Владелец поставил на прилавок тарелку с дымящейся пиццей и встал за кассу.

— Один доллар шестьдесят центов, — бросил он через плечо.

Когда он поднял взгляд на клиента, того и след простыл. Взбешенный, он едва не вывалился в окно, свесившись до пояса через прилавок с криком «Ах, ты сукин сын!»

Риз припустился по проспекту, свернул за первый же угол и примостился за грудой каких-то коробок.

Еще раз осмотрелся, прежде чем достать из-под плаща вожделенный кусок. Незнакомое, приятное благоуханье манило его, как манит хищника запах свежей крови. Окончательно уверившись, что за ним не следят, он поднес пиццу ко рту и проглотил ее, почти не жуя, не заметив, что расплывшийся сыр обжег ему горло.

Грозное рычание донеслось до него сзади. Тощая, ободранная дворняга замерла на безопасном расстоянии, не сводя голодных глаз с корочки, зажатой у него в руке, и рука застыла в воздухе. Он чертыхнулся, но прогнать отощавшего пса, товарища по несчастью, не смог. Они оба должны выжить. Риз медленно протянул животному последний кусок пиццы. Пес боязливо затрусил к человеку и воровато выхватил еду.

Риз ласково гладил собаку, трепал за ушами — пусть она принесет ему удачу. А та свернулась у его ног, виляя хвостом от удовольствия.

Он оставил собаку в одиночестве доедать неожиданно перепавший ей завтрак и зашагал прочь. Голодные спазмы в желудке утихли. Солнце высоко стояло в утреннем небе. Он помедлил у перекрестка, вглядываясь в поток машин. Ему тоже скоро понадобится машина. И еще множество других вещей.

«Пора начинать действовать», — приказал он себе.

КВАРТАЛ СИЛВЕР ЛЕЙК, ОТЕЛЬ «ПАНАМА», 10:20 УТРА

Четырехэтажное здание гостиницы провоняло дезинфекцией и грязными туалетами. Зимой оно промерзало, летом нагревалось, а в случае пожара грозило превратиться в мышеловку для постояльцев. Зато цены здесь не кусались. Удаленность от центра тоже его устраивала. По аварийной лестнице он мог незамеченным выбираться из номера и таким же манером возвращаться в гостиницу.

По этим причинам он выбрал именно эту гостиницу.

Он швырнул на стойку дежурного несколько крупных купюр и отказался записать свое имя в журнале регистрации. Глаза цвета стали оценивали лопоухого, тщедушного клерка — он почувствовал себя так же уютно, как жук, приколотый булавкой к листу картона. Бормоча какую-то чепуху насчет того, что занесет его в книгу под фамилией Смит, клерк поскорее протянул ему ключи от номера.

Поднимаясь по лестнице, Терминатор осматривался, запоминая мельчайшие детали обстановки и расположения помещений. Обшарпанные деревянные полы. Неаккуратно выкрашенные, бугристые стены.

Звуки приглушенных голосов в клетках-номерах. Едва сдерживаемый крик раздражения. Любовное воркование. Чей-то плачь. Много пустых комнат. Хорошо.

Он вошел к себе. На пороге остановился. Ничто не ускользнуло от внимательного взгляда, которым он обвел помещение. Окно. И рядом пожарная лестница. Письменный стол. Тумбочка. Скрипучая кровать. Ниша для умывальника и туалета. Розетка.

Он принялся раскладывать свои инструменты.

Он спускался по дороге Вентура Каньон в предрассветной мгле. Ему не попадались ни машины, ни случайные пешеходы. Ем пришлось пройти этот путь, поскольку хронопортация вызвала короткое замыкание всех электроприборов и устройств в радиусе нескольких сот метров.

Он сошел с гор, точно грозное, беспощадное божество, покинувшее Олимп. Ботинки, снятые с убитого рокера, при каждом шаге позванивали цепями. Он приступил к поиску объекта.

Терминатор не ограничивал себя во времени, отведенном на разведку и ликвидацию цели, и мог, не торопясь, подобрать необходимое оборудование и вооружение. Одежда, как выяснилось потом, тесновата, но он всегда может найти себе другую.

Первое. Ориентация.

Горизонт постепенно набухал рассветом. Первой ему встретилась женщина лет сорока. Она вышла из дома и, бренча ключами, направилась по гравийной дорожке к своему седану «БМВ». На плече у нее болталась большая кожаная сумка. Он отступил к обочине и, укрывшись в густой тени, наблюдал за домом, который казался пустым. Он не уловил ни звука, не заметил огней. Хорошо. Проанализировав свои возможности, принял решение ждать. И вести наблюдение.

Женщина открыла дверцу машины и села за руль. Вставила ключ в замок зажигания, повернула его. Стартер взревел, заработал двигатель, получив первую порцию газа. Женщина взялась за рычаг переключения передач, включила задний ход. Отпустила педаль тормоза и выехала с дорожки на автостраду.

Элементарно.

Терминатор шел в город, уточняя детали своего плана.

Еще через десять минут он заметил подходящую машину. Многоместный легковой автомобиль с задним откидным бортом. «Форд Кингсвуд Истейт». Приблизительно 1978 года выпуска. Вокруг не было ни души. Густая жемчужная дымка еще не рассеялась на тихой улочке пригорода. Не колеблясь, он направился к желтой машине. Ударил кулаком в боковое стекло. Просунул руку внутрь и открыл дверцу. Сев на место водителя, Терминатор рассмотрел приборы. Секунда — и в соответствующих ячейках массива появились подробные технические данные этой модели.

Ребром ладони он саданул по рулевой колонке, резким движением рассек пластмассовое покрытие, раздвинул его, точно половинки кожуры спелого банана, добрался до замка зажигания. Железной крепости пальцы действовали надежнее отвертки и плоскогубцев. Они в конце концов провернули вал. Двигатель дернулся и заработал. Он мысленно воспроизвел движения владелицы седана, выводившей машину на дорогу, и повторил их, давая задний ход. Несколько секунд он потратил на осмотр коробки передач, затем включил скорость, и автомобиль поехал. На все у него ушло одиннадцать секунд.

Он сличал территорию, по которой пролегал его путь, с картой Лос-Анджелеса, запечатленной в его памяти. Памяти, не имевшей пределов. Каждое название улицы и каждый дорожный знак, увиденные им, регистрировались, вносились в нужную ячейку и оставались там навсегда.

Он миновал проспект Лос-Фелис, пересек Сансет-проспект и повернул на юго-восток. В одном из кварталов этой части города хозяин магазина «Станки и инструменты» начинал свою утреннюю торговлю. Терминатор оказался первым покупателем. И последним. Пополнив свой арсенал, Терминатор встал перед необходимостью обеспечить себе базу для хранения оружия и подготовки операции. Тогда он снял номер в отеле «Панама».

Он изучал разложенную на постели добычу. Нож с набором лезвий. Плоскогубцы. Щипцы. Отвертки. Дискеты. Прочие необходимые мелочи. Он прихватил кое-какую рабочую одежду и добавил к имеющемуся гардеробу черную кожаную куртку, снятую с хозяина магазина. Денег в кассе оказалось не так много. Но ему хватит. По его расчетам, операция не затянется.

Терминатор спустился на улицу, воспользовавшись пожарной лестницей. Заодно проверил надежность запасного выхода. Никто не заметил, как он покидал номер.

ОРУЖЕЙНЫЙ МАГАЗИН ГАРРЕТА, 10:23 УТРА

В магазине Роба Гаррета появился новый покупатель.

Тяжелый взгляд отливающих сталью глаз. По фигуре — каратист. По одежде — хипарь. Может, сдвинутый? Каких только чудиков в Лос-Анджелесе не увидишь.

Начинал-то Роб с аптекарского магазина в Бангоре, штат Мэн, но, имея авантюрную жилку и движимый охотой к перемене мест, в один прекрасный день закрыл свою лавочку, собрал пожитки и укатил на Запад. Он был смолоду неравнодушен к оружию, и ничего удивительного в том, что при первой же возможности выкупил у прежнего владельца этот магазин на Сансет. Поначалу с опаской присматривался к темным личностям, которые пользовались его услугами, но с годами научился распознавать среди множества крутых ребят тех, с кем действительно шутки плохи. С ними он и не шутил.

Этот парень вроде не из таких. Заторможенный какой-то. По лицу ничего не поймешь.

Но вот покупатель подошел к стойке с образцами оружия и с видом знатока принялся их изучать. Глаза его приобрели напряженное, сосредоточенное выражение. Можно подумать, он разбирается в каждой модели, которую крутит в руках.

Любопытство одолело Роба. Любитель-коллекционер? Возможность завязать контакт с человеком, понимающем толк в оружии, заинтересовала Гаррета. В конце концов, какое значение имеет его дурацкий наряд, если перед тобой специалист?

— Что бы вы хотели посмотреть, сэр? — осведомился он.

Его услужливое внимание объяснялось просто: настоящий коллекционер за ценой не постоит.

Человек, наконец, соизволил обратить на Роба свой немигающий взгляд, как будто только теперь вспомнил о его существовании. Покупатель искал крупнокалиберное полуавтоматическое оружие, то есть армейские образцы, с которыми Роб предпочитал не иметь дела, но торговать ими приходилось, поскольку спрос на боевую технику возрастал с каждым годом.

«Знает свое дело» — подумал Роб.

Небрежным тоном, как если бы он выбирал бритвенный прибор, парень сказал:

— Я хочу посмотреть самозарядный автомат «СПАС-12».

— Ну да, на автоматическом режиме, — поддакнул Роб, но посетитель, увлеченный осмотром, как будто не слышал его.

— Полуавтоматическая штурмовая винтовка «АР-180», — бросил Терминатор, не глядя на продавца.

Гаррет достал требуемое, а тот продолжал все так же бесстрастно перечислять:

— Крупнокалиберный полуавтоматический пистолет «Дезерт Игл» на пороховом газе, калибр 357 [калибры стрелкового оружия в американской армии приняты в долях дюйма; калибр 357 соответствует калибру 9 мм], десять патронов в магазине. Карабин «АР-15», калибра 5,56 с откидным прикладом.

Роб уже притомился, едва поспевая приносить заказанные модели. Покупатель не сбавлял темпа.

— Фазовый лазерный плазмоизлучатель, диапазон сорок ватт.

Роб в замешательстве остановился, пытаясь соотнести оригинальную заявку с наличными возможностями своего магазина. «Во, загнул: плазмоизлучатель…» — повторил он про себя, хмуро глядя на требовательного клиента.

— Извини, друг. Тут все, что есть.

Теперь он понял, в чем дело: парень отслужил в армии. Скорее всего, морская пехота. Хотя, кто его знает? Может головорез из спецназа.

Покупатель отложил автоматический кольт сорок пятого калибра [сорок пятый калибр в долях дюйма соответствует калибру пули 11,43 мм] с вмонтированным лазерным прицелом. Небольшой лазерный генератор, работающий от собственной батарейки, придавал пистолету сходство с телескопом. Незнакомец нажал пальцем на спусковой крючок, и в ту же секунду лазерное устройство выбросило тончайший кроваво-красный лучик света.

— Классный пистолет, — заметил Роб. — Недавно получил. Лазером отмечаете точку прицела. Попадание стопроцентное.

Парень прицелился лазерным лучиком в стену, затем навел его на витрину за спиной Роба. Наблюдать за четкими, выверенными движениями настоящего специалиста было одно удовольствие. Он отводил и отпускал затвор, проверяя работу механизма.

Но и этого необычному покупателю показалось мало. Он еще раз обвел внимательным взглядом полки с оружием, при этом не переставая опробовать одно за другим оружие растущей перед ним горы образцов.

— Девятимиллиметровый автомат «узи».

Отправляясь в подсобку, Гаррет сделал попытку пошутить:

— Вот что значит понимающий человек. Лучшего оружия для охраны дома не найти. Ваша квартира в безопасности.

Ни один мускул не дрогнул на лице парня.

«Полегче на поворотах. Серьезный мужик», — сказал себе Роб.

— Что вы возьмете? — деловым тоном спросил он.

— Все, — последовал немногословный и категоричный ответ.

Такого Роб не ожидал.

— Сегодня мы закрываемся рано. Винтовки можете взять сейчас. Остальные заказы получите через пятнадцать дней.

Роб отвернулся, упаковывая оружие. Звон гильз, высыпаемых на стекло, заставил его вскинуться.

Покупатель вскрыл коробку с патронами и как ни в чем не бывало, заряжал пистолет.

— Послушай, так не пойдет…

Человек приблизил пистолет к самому лицу Гаррета и сказал только одно слово:

— Ошибаешься.

Еще секунду Гаррет продолжал надеяться, что это всего лишь дурацкий розыгрыш, и лишь перед тем, как грохнул выстрел, его пронзила страшная догадка. «Лучше бы я остался в Бангоре», — успел подумать он.

Терминатор унес оружие и боеприпасы в машину и сложил в багажник. Техника примитивная, но, с учетом всех его запасов, огневая мощь, находившаяся в его распоряжении, значительно превышала порог потребности для данной операции.

Для того чтобы полностью приноровиться к правилам движения транспорта, ему понадобилось всего шестнадцать минут. Дважды оттеснял он встречные машины на тротуар и один раз пролетел на красный свет, задев бортом городской автобус. Он отметил ритмичность в чередовании периодов замедления и увеличения скорости и с помощью экспресс-анализа вывел законы дорожного движения.

Он постигал правила этого мира.

ОТЕЛЬ «ПАНАМА», 11:19 УТРА

Терминатор уселся на тумбочку и стал аккуратно снимать впаянную пластину, которая препятствовала эксплуатации автомата «узи» в полностью автоматическом режиме. Полчаса работы в ровном, интенсивном ритме, и все его оружие отлажено, переведено на автоматику. Одна за другой со звоном падали на пол блокирующие детали. Теперь нажатие спускового крючка высвободит гигантскую огневую мощь. Вот он, секрет знаменитого «узи», способного вести огонь длинными очередями со скоростью более восьмисот выстрелов в минуту.

Он вставил магазин в автоматический пистолет, положил его на постель рядом с остальным снаряжением.

Все это он доставил в номер через окно. Здесь оборудована его временная оперативная база. Что главное в устройстве базы? Ее надежность. Поэтому соседство с Терминатором пока не угрожало ни постояльцам гостиницы, ни ее служащим. Он не рискнул бы рассекретить свою базу, привлекая внимание убийством или нападением. По этой же причине он щедро заплатил клерку за свой номер. Но, удаляясь на значительное расстояние от зоны, гарантировавшей ему безопасность, он убивал, не колеблясь, не заботясь о последствиях. Недосягаемый для полиции, без устали колесивший по огромному городу, Терминатор неуклонно двигался вперед к намеченной цели. Когда объект будет уничтожен, ничто больше не будет иметь для него значения.

Терминатор поднялся, засунул в карманы еще несколько магазинов и отобрал из разложенного перед ним оружия «узи», 45-миллиметровый кольт с лазерным прицелом и пистолет тридцать восьмого калибра. На первую ликвидацию он пойдет легко вооруженным. Остальное потребуется позже, если возникнет необходимость второй попытки.

Он выскользнул из окна, легко спустился по лестнице и сел в машину. Приближалось время "Ч".

РАЙОН СИЛВЕР ЛЕЙК, НА ПЕРЕСЕЧЕНИИПРОСПЕКТОВ САНСЕТ И ФАУНТЭН, 11:42 УТРА

Этот здоровяк-канадец так и не сообразил, как все случилось. Детина он был мощный, до завтрака весил под двести пятьдесят фунтов. Широкое лицо с крупными чертами обрамляла борода. Хороший специалист, слесарь-инструментальщик, Карлайл Лейдел работал в Лос-Анджелесе по контракту и готовился к экзаменам, которые ему предстояло сдать для того, чтобы получить американское гражданство. Двадцать минут назад он оседлал свой мотоцикл «Харли-900» и отправился выполнять поручение хозяина. Через две минуты после того, как он выехал на магистраль, прямо перед его носом промелькнул глушитель грузовика. Заляпанная грязью ржавая машина — «Додж» шестьдесят восьмого года выпуска. Карлайл бросил мотоцикл резко в сторону, но не успел притормозить ногами и опомнился уже на асфальте. Царапины у него были пустяковые: неглубокий порез на руке да ушибленное колено. С мотоциклом дело обстояло куда хуже. Он прислонил искореженный мотоцикл к стене и поплелся искать телефон-автомат, кусая локти от досады на себя.

Он проклял все на свете, выслушав двенадцать гудков в телефонной трубке. Его старуха поспать не слаба. Видите ли, старая калоша уверена, что хорошеет во сне.

Наконец она подошла к телефону и долго возмущалась, что ей не дали поспать. Внезапно чья-то сильная ручища схватила Карлайла за шиворот, приподняла и швырнула на стоявшую рядом машину. Он сильно ударился боком, вскочил на ноги и в бешенстве кинулся на обидчика. Его остановил взгляд этого человека. Страшный, пустой, не выражающий ни мысли, ни чувства взгляд зомби. Или наркомана. В серовато-стальных глазах незнакомца не было ни гнева, ни издевки — в них не было ничего. Он быстро листал телефонный справочник, лежавший на полочке возле аппарата. Ничего не скажешь — атлет, но и Карлайл не слабак какой-нибудь. Карлайл толкнул его в спину.

— Алло, парень, ты что на людей бросаешься?

Его слова не произвели никакого эффекта. Тип и не думал пошевелиться, а тем более ответить. Брошенная телефонная трубка покачивалась на шнуре. Ну, это уж слишком. Карлайл решительно шагнул к парню и заметил, как сразу напряглась его мощная спина. Палец, пробегавший по колонкам имен, замер, на миг задержавшись на одной строчке, помедлил на второй, отметил третью. Незнакомец повернулся и отошел от телефона. Карлайл еще подумывал, не проучить ли ему наглеца. И тут взгляды их вновь пересеклись. Карлайла мороз пробрал. Человек смотрел на него, но как будто его не видел. Глаза были устремлены куда-то очень далеко. Он прошел мимо Карлайла, сел за руль большой машины и укатил. Карлайл вынужден был признаться себе, что парень здорово напугал его. Никто еще не смотрел на него с таким холодным превосходством. Не хотел бы он снова почувствовать на себе этот леденящий взгляд. Глубоко вздохнув, Карлайл решил снова позвонить жене. Телефонная книга осталась лежать открытой на той странице, которую просматривал Терминатор. В трех местах бумага чуть промялась от нажима пальцев. Три имени: Сара Энн Коннор, Сара Хелен Коннор и Сара Дженет Коннор. Карлайл повторял эти имена, пока набирал домашний номер и ждал ответа. А не позвонить ли этим женщинам? Предупредить, что над ними собираются тучи. Эта мысль пришла ему в голову, жена взяла трубку, и он быстро забыл обо всем, кроме собственных злоключений.

Спустя одиннадцать с половиной часов сидящий у телевизора Карлайл Лейдел страшно переменится в лице, когда диктор начнет рассказывать о событиях минувшего дня. Он напугает жену и долго еще не сможет вымолвить ни слова. Первым, что она услышит от него, будет сдавленное «Почему я не позвонил?.. Почему я не позвонил?..»

КОЛЛЕДЖ УЭСТ ЛОС-АНДЖЕЛЕС, 11:53 УТРА

Шина проколота! Это уже самая последняя капля. Сара подошла к своей «Хонде» и с обреченным видом покачала головой, глядя на спустившее заднее колесо. Как все в жизни несправедливо! Ну почему это случилось именно с ней? И почему сегодня? Не завтра? Не вчера? И вчерашний, и завтрашний день были у нее свободными. Она могла бы, не торопясь, заняться своим мотоциклом. Наверняка в покрышке есть дырка от гвоздя… Но почему именно сегодня?

День начался как будто бы неплохо. Выйдя из дому, она поехала в колледж. Ехала спокойно, без происшествий, и по дороге, конечно, замечталась. Уйти в свои размышления, мчась на мотоцикле в потоке городского транспорта, равносильно самоубийству. Она понимало это, но движение было на редкость спокойным, а водители непривычно внимательны и корректны.

Она думала о Стэне Морски и о предстоящем свидании с ним. Она не хотела возлагать на это свидание каких-то особых надежд, но это получалось само собой. Воображаемые сцены теснились перед ней, заслоняя действительность и, уж конечно, дорогу, по которой она ехала. Ей вспоминались его голубые глаза, улыбка. Нет, не та, полная нежности, с которой Мэтт смотрел на Джинджер, но тоже очень приятная. И улыбался он ей. И еще: Стэн напомнил ей парня, с которым она встречалась два года назад. В выпускном классе. В тот день они с Ричем Уэлкером задержались в холле после занятий. Его открытую, добродушную улыбку чуть портил передний зуб с отколотым краешком. Он не уставал напоминать всем и каждому, что заработал этот боевой трофей в сногсшибательном победном матче с командой чемпионов футбольной лиги. Рич Уэлкер был спортивной знаменитостью, президентом класса и примером для подражания в моде. Из состоятельной семьи, конечно. На какие только ухищрения не пускалась Сара, лишь бы находиться с ним рядом. Она добилась, чтобы ее включили «в команду поддержки» — так называли девушек, приветствующих спортсменов на футбольном поле. А он ее словно не замечал. Был внимателен и приветлив со всеми, кроме нее. Шли месяцы, и однажды он посмотрел на нее по-новому, как будто увидел впервые. Это случилось в тот день, после занятий. Рядом никого не было, и он ее поцеловал. И посмотрел на нее с улыбкой, предназначавшейся только для нее.

У них было еще три свидания. Потом он сообщил ей, что женится на «Мисс Колледж», их королеве красоты того сезона.

Сара поспешила отделаться от грустных воспоминаний. Мысли вновь обратились к Стану, чем-то похожему на Рика. Такой же высокий, симпатичный. Ездит на «порше». Мечтательный взгляд и потрясающая улыбка. Забавный и такой вежливый. Она ужасно удивилась, когда он пригласил ее на свидание. Она и не мечтала об этом — просто обслуживала его столик, и когда подходила к нему спросить, не нужно ли еще чего-нибудь, он говорил что-нибудь смешное. Потом к ней начал придираться клиент за соседним столиком, и Стэн шуткой разрядил обстановку. Она поблагодарила его за участие, а он пригласил ее на концерт. Теперь главная проблема у нее — что надеть, чтобы не ударить в грязь лицом рядом с таким парнем. Надо посоветоваться с Джинджер.

На этом этапе ее размышлений «Хонда» начала фыркать, чихать и умолкла. Мотоцикл нашел место остановиться — на середине улицы. Со всех сторон гудели сирены, кричали раздосадованные водители. Им только дай повод — напускную вежливость как рукой снимет. Происшествие с мотоциклом для нее не было неожиданностью. Подталкивая заглохший мотоцикл к бордюру, она поняла, в чем дело. Вчера вечером, возвращаясь из библиотеки, она забыла наполнить бак бензином. Молодец, ничего не скажешь.

Ладно уж, опоздает на несколько минут, ничего страшного. Сара докатила мотоцикл до заправочной станции. С этого и началась цепь ее опозданий в тот день.

Первый урок в пятницу у нее без приключений не обходился. Профессор лингвистики Миллер часто задерживал ее после занятий за то, что она опаздывала к звонку.

Следующая неприятность поджидала ее на уроке психологии. Род Смит был одним из немногих в колледже, кто сразу понял, что занятия по психологии посещают самые красивые девушки колледжа. Он клеился ко всем девушкам в группе. Кроме Сары. Сегодня ей крупно повезло.

Он сидел чуть позади, демонстративно разглядывая ее голые ноги. Сара выругала себя за то, что не надела джинсы. Но день был такой теплый… Так приятно чувствовать на коже легкое дыхание весеннего ветерка, когда несешься на мотоцикле.

Род напомнил ей, сам того не зная, конечно, о неписанном законе цивилизованных джунглей. Если надеваешь мини-юбку, платье с глубоким вырезом или шорты, мужчины имеют полное моральное право пялить глаза на то, что сама им показываешь. Она решила проигнорировать Роба. Полностью забыть о нем она не могла, но, по крайней мере, он превратился всего лишь в маленькую, неприятную занозу, засевшую в дальнем уголке сознания. До конца лекции.

После занятия он потащился за ней. Вместе с ней вышел во двор, навязываясь своей болтовней. Сара не вслушивалась в то, что он ей говорил. Его тон, самоуверенный, настойчивый, сказал ей больше. Он и сам, скорее всего, не придавал большого значения тому, что он нес. Закончил он сакраментальной фразой:

— У нас было так мало времени. Мы должны узнать друг друга поближе.

Сара остановилась и посмотрела ему в лицо. По его глазам она поняла, что дело не в ней, Саре Дженет Коннор. Будь на ее месте любая другая студентка, его азарт охотника, подманивающего дичь, нисколько бы не уменьшился. Она для него всего-навсего одна из многих. «Самое умное с его стороны — оставить меня в покое, — подумала Сара, — но сам он не догадается это сделать».

— Род, я очень хочу узнать, как ты смотришься сзади, двигаясь в обратном направлении.

Она не ожидала, что ее слова произведут эффект разорвавшейся бомбы. Он покраснел, смешался, растерял свой дурацкий апломб и с побитым видом затрусил прочь. С ее стороны это был Поступок, никаких сомнений. О, Господи! Она не предполагала, что это на него так подействует. Может быть, у него все-таки есть к ней чувства?

Она подошла к мотоциклу и заметила эту спущенную шину.

Она окликнула Рода. Она еще вспомнит об этом порыве. Постаралась мило улыбнуться ему, и он просиял. Через минуту он возился с колесом.

Придется расплачиваться за его великодушие. Он понимал это не хуже ее. Закончив, обтер ладони о джинсы и обнял ее за талию.

— Я знал, что ты дозреешь, — пробормотал он, притягивая ее к себе.

Все испортил. Гнусная ухмылка — классический образец неприкрытой мужской похоти — очень не понравилась Саре. Она не выдержала и расхохоталась ему в лицо.

Провожая глазами его удаляющуюся спину, она отдавала себе отчет в том, что нажила врага. «Ну и пускай, — подумала она, вскакивая на мотоцикл, — сегодняшний день еще только начался».

Она ехала на работу и тешила себя слабой надеждой, что опоздает всего на несколько минут. Всех неудач этого утра, которое мрачной страницей войдет в историю человечества, с лихвой бы хватило, чтобы умилостивить богов.

Но есть времена, когда боги требуют больших жертв.

РАЙОН СТУДИО-СИТИ, УЛИЦА ГАТТЕРАС, ДОМ 12856. 12:02 ДНЯ

Майк и Линда оказались у самого края тротуара. Спор у них вышел насчет игрушечного грузовичка. Майк обиженно повторял, что грузовик его. Линда не тратила слов. Она выхватила игрушку из рук брата. Ей было девять, Майку семь. При помощи этой машинки с откидным кузовом, в точности похожей на настоящую, Майк производил раскопки в саду миссис Коннор. Линда подкралась к нему и вырвала машину.

— Мама тебе не разрешает здесь играть.

Майк упорно тянул предмет спора к себе.

— Ты же не мама.

Линда ответила:

— Мама, сказала, ты должен слушаться меня, когда она уходит в магазин.

Майк бросился на нее и ударил по игрушке. Грузовичок выкатился на проезжую часть.

— Ну, Майк, ты…

Не слушая сестру, он побежал за отвоеванным добром.

В начале улицы показалась машина. Она двигалась медленно, водитель всматривался в номера домов. Линда кинулась к Майку, потащила его назад.

— Подожди, дурачок! Машина!

Майк вырывался что было силы. Автомобиль все так же неспешно приближался.

— Проезжай, проезжай, — нетерпеливо скомандовал он водителю.

Майк и Линда с удивлением заметили, что водитель притормозил и направил машину по узкой дорожке, ведущей к двум домам — их собственному и соседскому. Бедная игрушка, по которой проехались колеса, превратилась в плоский пластмассовый блин.

Испуганные дети притихли. Линда отступила назад, Майк онемел от возмущения. Из машины вылез и протопал мимо них страшный великан из сказки про бобовый стручок. Линда крепко прижала к себе братика.

Великан, не взглянув на них, направился к двери Конноров. Громко постучал. Маленький шпиц для порядка тявкнул на него и счел лучше ретироваться. Пришелец не обратил на собаку никакого внимания. Ему нужна была Сара Коннор.

Женщина приоткрыла дверь на цепочке, с опаской посмотрела на странного визитера.

— Сара Коннор? — без обиняков спросил Терминатор.

— Да, — ответила она.

Он с размаху толкнул дверь, которая обрушилась внутрь и сбила с ног хозяйку. Терминатор вынул кольт и установил лазерный прицел. Красный лучик заплясал на лбу миссис Коннор, скорчившейся на полу. Мгновенная вспышка ослепила ее. Больше она ничего не увидела. Пуля вошла точно на два сантиметра выше ее правой брови.

Терминатор перевел светящийся пунктир ниже и выстрелил ей в грудь. Еще. И еще. Пока не разрядил магазин. Стрекот выстрелов смешался с жалобным визгом шпица на крыльце.

Терминатор наклонился над телом и острым, как бритва, длинным ножом рассек ногу женщины от лодыжки до колена.

Майк подбежал к двери соседского дома и замер на пороге. Его сознание не способно было воспринять весь ужас кровавого кошмара, разыгравшегося у него на глазах. Мультики он любил. Особенно «Том и Джерри». Он покатывался со смеху, когда Том забрасывал Джерри целой тонной всякой всячины и кот распластывался на полу, совсем как грузовичок Майка, раздавленный великанской машиной. Правда, в мультике все быстро становилось на свои места, и расплющенный Джерри опять превращался в пушистого кота. А миссис Коннор не хотела вставать. Она не шевелилась, и ковер под ней пропитывался алой влагой. Такого Майк ни разу не видел. Линда подошла к нему в тот момент, когда Терминатор кромсал убитую женщину так же неторопливо, как нарезают ростбиф.

Линда схватила брата за руку и со всех ног бросилась домой.

Терминатор постоял над изуродованным трупом. Он не нашел того, на что рассчитывал. Идентификация объекта дала отрицательный результат. Он обдумал план дальнейших действий, спрятал оружие и вышел из дома.

Дети, затаив дыхание, следили за ним из окна своей запертой на все замки квартиры. Когда машина отъехала, девочка истерически зарыдала.

Майк еще ничего не понял, кроме того, что его игрушка окончательно испорчена и жалобно повторял:

— Дядя сломал мой грузовик.

Все происшедшее заняло две, самое большее, три минуты и уже теряло реальные очертания. В этой смерти, внезапной, жестокой и бессмысленной, еще никто не разгадал бы тайного, до поры недоступного человечеству значения.

Что касается Майка и Линды, их родителям еще предстоит в течение нескольких лет выплачивать кругленькую сумму врачам-психиатрам.

Но и это не поможет детям.

СЕМЕЙНЫЙ РЕСТОРАН «БИГ ДЖЕФФ», 12:17 ДНЯ

Сара во весь опор гнала свою «Хонду» сквозь густеющую дымку полуденного зноя. Раскаленный смог превратил автостраду в зыбкий мираж, из которого выплывали ненатурально яркие щитки рекламы и дорожные указатели.

На стоянке возле ресторана «Биг Джефф» она цепью прикрепила мотоцикл к столбику по соседству с аляповато раскрашенной фигурой самого Биг Джеффа в поварском колпаке. Веснушчатый гипсовый здоровяк с плотоядной улыбкой подносил ко рту огромный гамбургер на радость всем толстым детям. Капля горчицы навеки застыла на синтетической булке.

Обычная суматоха обеденного перерыва сегодня грозила «Биг Джеффу» настоящим бедламом. Через секунду после того, как очередной клиент поднимался из-за стола, оставляя живописный натюрморт из недоеденных кусков я грязной посуды, к столу подлетал шустрый мальчишка-уборщик и принимался усердно наводить порядок. Официантки с озабоченными лицами носились между столиками, и даже посетители вполне солидного вида спешили в туалет трусцой.

Видеокамера, укрепленная над дверью с табличкой «Администрация», обозревала обеденный зал. Пробегая мимо, Сара состроила гримаску и тут же столкнулась с Нэнси Дайзен, полной, темнокожей официанткой наполовину филиппинского, наполовину ирландского происхождения.

— Извини, — выдохнула Сара.

— Да что ты, это я виновата, — скороговоркой выпалила Нэнси. — Уф! Еле успела.

— Я сама опоздала, — с некоторым облегчением сказала Сара вслед удаляющейся по коридору девушке.

Перед входом в помещение для обслуживающего персонала Сара замешкалась, отыскивая в сумке контрольный талон прихода на работу. Из сумки попадали учебники. Она опустилась на колени, чтобы собрать книги, и услышала неприятный металлический голос, который произнес ее имя.

Она непроизвольно взглянула вверх, на видеоэкран, под которым белела табличка на двери: «Чак Брин. Управляющий».

Закусив губу, Сара опустила свой талон в автомат и поморщилась, когда машина громко и укоризненно щелкнула, зафиксировав ее опоздание.

— Сара, зайди, пожалуйста, в мой кабинет, — проговорил тот же голос.

Зажав подмышкой кипу книг, она решительно толкнула дверь.

Чак Брин склонился над столом, на котором светилось множество мониторов. Ему не хватало формы, чтобы довершить сходство с дежурным полицейского управления. Но и при отсутствии полицейской бляхи он успешно реализовал свое настоящее призвание охранника.

Сара изобразила самую ослепительную улыбку, на которую только была способна.

— Привет-Чак-я-кажется-немного-опоздала, — отбарабанила она на одном дыхании, не теряя времени на паузы между словами.

Чак расшифровал и переварил ее фразу. Показал на экран компьютера, и его изрытое прыщавыми гнойниками лицо — лунный пейзаж, а не лицо — приобрело строгий, начальственный вид. Неподражаемо!

— Ты видишь, Коннор, систему «Эппл-Макинтош 128К» с комбинированной электронной таблицей. Здесь у меня все о каждом служащем: оклад, премиальные, график работы. И самое главное, Коннор, время прихода на работу. Сегодня ты опоздала ровно на восемнадцать минут. Причина?

— У мотоцикла шина спустила.

— Отчего это происходит, Коннор? У некоторых людей колеса не держатся и неделю. Со мной же ничего подобного не случается годами.

— Потому что последние десять лет ты ездишь на автобусе, — парировала Сара.

— Как и следует поступать всякому, кто не располагает абсолютно надежным транспортом.

— Мой транспорт в полном порядке. Я уже не помню, когда…

— Извини, Коннор, но меня не интересует твой велосипед.

— Это мотоцикл, Чак.

«Боже! Что ты делаешь? — надрывался внутренний голос. — Без работы хочешь остаться?» Отделаться от «маленькой Сары» не удалось. Она была, как всегда, права.

— Знаешь, Чак… я виновата. Извини. Больше этого не повторится, — заговорила она.

Понуро, жалобно, покорно. Девяносто девять человек из ста удовлетворились бы этим. Но не Чак Брин.

— Послушай, Коннор, тебе пора браться за ум. Пойми, ты уже достаточно взрослый человек, чтобы отвечать за свои поступки. Ты должна уважать свои обязательства по отношению к другим людям. В частности, по отношению к твоему работодателю. Смотри мне, чтобы больше никаких опозданий.

«Господи! — взмолилась Сара. — Откуда только берутся такие зануды?» Ее терзало желание популярно объяснить Чаку, до какой степени ей интересен моральный аспект проблемы опозданий. Но внутренний голос настоятельно убеждал, что сохранить работу для нее сейчас важнее, чем оставить последнее слово за собой. Ужасно грустно, что человек не может себе позволить один раз в жизни высказать все, что он думает. Решение обуздать себя далось ей тяжело, но портить себе жизнь собственными руками она не собиралась.

— Я помечу, чтоб вычли из твоей зарплаты.

Он подозвал ее поближе и показал, как засветилось на экране ее имя, окруженное мертвящим электронным поблескиванием.

— Вот так. Этот прискорбный случай занесен в банк данных.

И Чак вновь углубился в созерцание своих драгоценных приборов. Взгляд его водянистый рыбьих глаз напомнил Саре ее игуану, блаженно застывшую возле салатного листа.

«И все-таки жизнь прекрасна», — сказала она себе, выходя из кабинета.

За дверью она не смогла-таки сдержать все, что накопилось у нее на душе. Свернув за угол в раздевалку для персонала, обернулась в сторону кабинета управляющего и с удовольствием адресовала ему фигуру из трех пальцев.

— Плохо, Коннор. Не умеешь вести себя на работе. Пока еще ты работаешь у нас.

Она совсем забыла, что в противоположном конце коридора тоже установлена видеокамера.

К ней подошла Нэнси.

— Не забудь сегодня почаще предлагать фирменный салат Джеффа. Пошли отсюда. Большой Джефф не дремлет.

Войдя, наконец, в раздевалку, Сара устало бросила книги в свой шкафчик.

— Наверняка, у него и здесь камера припрятана.

— Да-а-а? — пропела Нэнси.

Эта мысль показалась ей интересной. Она задрала форменную юбку и, выставив напоказ трусики, прошлась по комнате.

— Суперсеанс для тебя, прыщавая морда.

Сара засмеялась. Неприятность была забыта. Она принялась переодеваться.

— Ты все-таки поосторожнее, — пробормотала Нэнси, отправляя в рот свою обычную порцию жвачки — пять ароматных пластинок.

Сара высказалась по поводу мании преследования, развившейся у сотрудников «Биг Джеффа», но все-таки отвернулась к стене и сняла одежду под прикрытием дверцы шкафа.

Нэнси ждала ее, оттягивая начало своей смены. Высвободившийся минимум времени она использовала для своего любимого занятия. Нэнси обожала посплетничать о других девушках. Сегодня на язычок ей попалась Сью Эллен. Новенькая, у нее была несносная привычка чихать, брызгая слюной на блюдо, которое она собиралась подать клиенту.

Сара облачилась в форменную одежду: малиновую юбку и розовую блузку. Остается положить на лицо немного косметики. Подвести глаза, наложить на щеки румяна. Ну и вид у нее! Краше в гроб кладут. А как еще она может выглядеть в этот безумный день?

В детстве мать пророчила ей, что ее глаза будут неотразимы для мужчин. Она посмотрела в зеркало. Где он, этот соблазнительный взгляд, которому, как уверяла мать, станут завидовать другие женщины? Чуть припухшие веки, будто она устала или не выспалась. Цвет глаз тоже казался матери необычным. Орех с красным деревом. Сара улыбнулась своему отражению, откинула голову, изучая произведенный косметикой эффект. Ничего особенного. Карие глаза, светло-каштановые волосы. Ничего, мамочка, все еще будет хорошо!

Она стянула длинные волосы в пучок, заколола его на затылке. Такую прическу носили все официантки «Биг Джеффа».

— Привет, — с заученной улыбкой обратилась она к девушке, стоявшей перед ней в большом зеркале. — Меня зовут Сара. Я обслуживаю ваш столик.

Она ущипнула себя за щеки, потерла их, разгоняя кровь.

— Редкостная красота.

Нэнси разогнуться не могла от смеха.

СЕМЕЙНЫЙ РЕСТОРАН «БИГ ДЖЕФФ», 4:34 ДНЯ

Сара привычно и легко двигалась по залу, гудящему, точно потревоженный улей. Лавируя между столиками, изгибаясь по балетному, она несла на вытянутых руках сразу три подноса с заказами. Упитанный верзила грубо дернул ее за передник. На лице его была написана крайняя степень негодования. Во избежание неприятностей Сара отвела в сторону тяжелый груз и глянула на клиента с суровым видом, который часто выручал ее в сложных ситуациях.

— А кетчупа здесь не полагается?

Мужчина разъяренно тыкал жирным пальцем в тарелку с картофелем «фри».

Подчеркнуто невозмутимым тоном Сара произнесла:

— Вдобавок к тому, что уже стоит у вас на столе?

И она указала посрамленному скандалисту на бутылочку с кетчупом, прикрытую буклетом меню. Она понесла заказ к следующему столику, где несколько мужчин всячески выказывали свое нетерпение. Сара начала расставлять заказы, как вдруг нервный старик, сидевший вдалеке, немедленно потребовал свой кофе. Она бросила через плечо: «Одну минуточку. Сейчас подойду» — и продолжала улаживать первоочередную проблему.

— У кого бифштекс «бэрли биф»?

— Не знаю, но лично я заказывал мясо на вертеле, — послышался раздраженный голос.

Ему вторил другой:

— Скорее всего у меня, но я не заказывал жареный картофель.

Откуда-то неслось:

— У меня сыр по-чилийски.

Сара внезапно почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. На нее сразу нахлынула неимоверная усталость, накопившаяся за день. Обычно она без труда справлялась с ничтожными конфликтами, умела поладить с трудным клиентом. Но не сегодня. Сегодня все шло наперекосяк. Все тридцать три несчастья этого дня, пустяковые сами по себе, навалились на нее скопом. Она никак не могла сосредоточиться на работе. Сейчас все на свете заслонял от нее один простой вопрос, ответ на который она мучительно искала и не могла найти:

Так кто же все-таки заказывал бифштекс «бэрли биф»?

Пухлая блондинка с двумя такими же белобрысыми дочерьми требовательно напомнила:

— Мисс, мы уже давно вас ждем.

— Да, мадам, сию минуту, — автоматически ответила она и сняла с подноса последнюю тарелку.

Повернувшись, чтобы уйти, она локтем задела стакан с водой. И обреченно закрыла глаза. Мужчина, сидевший у прохода, что-то злобно прошипел и негодующе воздел руки, словно призывая всех присутствующих в свидетели. На пиджаке у него расплывалось влажное пятно.

Сара схватилась за салфетку, принялась лихорадочно промокать пятно, бормоча извинения. Лицо человека недвусмысленным образом выражало все, что он думает об этой растяпе.

Тем временем маленькая девочка за соседним столиком наскребла в ложечку мороженого и потихоньку опустила холодный скользкий шарик в карман Сариного передника, предназначавшийся для денег. Сара вскрикнула от неожиданности. Девочка торжествующе захихикала. Готовая то ли взорваться, то ли зарыдать. Сара, едва сдерживаясь, метнула на ребенка затравленный взгляд. Облитый ею посетитель исподтишка одобрительно подначивал безобразницу:

— Отличное начало, малышка. Придется чаевые отдать тебе.

Сара застыла на месте, огорошенная шквалом сыплющихся на нее ударов, будто насылаемых таинственной недоброй силой.

Нэнси, проходя мимо, похлопала ее по плечу.

— Брось! Посмотри на эту ерунду с точки зрения вечности. Через сотню-другую лет о твоих страданиях никто не вспомнит.

РАЙОН «СЕНЧУРИ-СИТИ», 5:41 ВЕЧЕРА

Риз почувствовал себя очень неуютно. Он даже вспотел от напряжения, когда рядом с ним на перекрестке Пико и Доугени в ожидании зеленого сигнала светофора собралась нарядная, благоухающая толпа. Мужчины в отглаженных костюмах, женщины в нарядных платьях с идеально уложенными — волосок к волоску — и покрытыми лаком прическами.

Они казались ему людьми другой расы. Он и предположить не мог, что его соотечественники так разительно отличались от него самого, от его друзей. Эти люди вызывали у него смутный страх. Проведя здесь шесть часов, он еще не привык к ним и продолжал настороженно прислушиваться и присматриваться, когда оказывался среди людей. Внешне он сохранял непоколебимое спокойствие каменного Будды. В одной руке держал большую пластиковую сумку для продуктов, другая уверенно сжимала рукоятку кольта тридцать восьмого калибра в кармане плаща. Люди, стоявшие рядом, не сводили глаз со светофора.

Его раздражал исходивший от них аромат. Приторно-сладкий обман духов. Сплошная химия. За весь день он ни разу не почувствовал естественного запаха человеческого тела. Привычного и успокаивающего.

Загорелся зеленый огонек, и нескончаемый поток транспорта устремился в другом направлении.Пешеходы в одежде от Кэлвина Клейна [американский модельер] поспешили к полосатой дорожке. Риз отстал, пропустил их вперед, обеспечивая себе удобный сектор обзора.

Он продолжал путь в юго-западном направлении. Прохожие попадались все реже, и он мог без помех рассматривать машины, припаркованные у тротуаров. Ему нужна была машина, подходящая для выполнения задания. Внешний вид значения не имел. Автомобиль должен быть вместительным, с мощным, надежным двигателем, позволяющим развивать большую скорость. Главное, чтобы машина не привлекала внимания.

Риз ограничил свои поиски окраинными районами. Автомагазины его не интересовали, поскольку покупать машину он не собирался. Дважды он был почти у цели.

В первый раз его привлек забрызганный грязью «кадиллак» на тихой безлюдной улице. Он уже собрался действовать и подошел к нему поближе, но его спугнули дети владельца, возвращавшиеся из школы. Часом позже в недрах подземного бетонированного гаража, расположенного под стеклянной коробкой офиса, он открыл светло-голубой «крайслер» и потянулся к проводам под щитком приборов, как вдруг тишину прорезал надрывный, пронзительный вой. Он потратил еще пять секунд, отыскивая способ вырубить сигнализацию, но ситуация становилась опасной, и ему пришлось спастись бегством. Проклятая техника. И здесь она одержала над ним верх.

Солнце почти скрылось, когда Риз заканчивал осмотр квартала между Пико и Элкоттом. Действие стимуляторов, которые ему впрыснули перед хронопортацией, ослабевало. Бодрящая напряженность спала, все сильнее наваливалась усталость.

«Вперед, солдат, — подстегнул он себя. — Действуй, не расслабляйся. Продолжай разведку местности». Он методично ощупывал взглядом территорию, которую мысленно поделил на секторы.

На востоке — асфальтированная дорожка, движущийся транспорт отсутствует. С юго-востока на юго-запад тянутся двухэтажные строения, скорее всего, жилые дома, много пустых квартир. На севере — продолжение улицы, транспорта не видно… Между северо-западным и северо-восточным секторами — строительная площадка, обнесенная металлической оградой. Приблизительно двадцать тысяч квадратных метров. В отдалении два трактора, подъемный кран и шесть человек рабочих.

Внезапно сердце у него сжалось, ладони покрылись потом. Он хотел двинуться дальше и не мог. Красный сигнал опасности тревожно пульсировал в мозгу, но что-то словно притягивало его к пустырю, не позволяя уйти прочь. Воспоминания? Прежде он был связан с этим местом, над которым застыл невидимый сгусток ужаса и боли. Наваждение, не иначе. В глазах у него потемнело, обрывки воспоминаний заслонил мирный городской ландшафт: искалеченные тела, горящие развалины. Ему казалось, он уже бывал тут. Риз глубоко вздохнул, отгоняя призрачные картины. «Занять мысли делом!» — приказал он себе. Что, если хронопортация оказала пагубное действие на его сознание, и это начало раздвоения личности?

Он вспомнил!

Помедлив еще секунду. Риз поправил под плащом ремень, переложил сумку в другую руку и пошел дальше. Он загнал страшные образы в самый дальний угол памяти, накрепко запер их там. И принудил себя думать только о машинах, попадавшихся на пути.

В конце улицы он заметил «ЛТД». Покружил возле автомобиля, присматриваясь к колесам. Покрышки в полном порядке. Повреждений нет, кроме небольших царапин по бортам. Окраска неяркая, потускневшая. Тем лучше.

Еще раз оглянулся. Никого. Быстрым движением поддел капот и поднял его, впуская дневной свет в сумрачное нутро машины. Уйма сложных приспособлений, очищающих выхлоп. Их он бы сразу повыбрасывал. Так. Двигатель объемом в 351 кубический дюйм. Мощный. Отличная модель. Он приблизился к месту водителя и вытащил из кармана складную металлическую вешалку для одежды. Продолжая держать улицу в поле зрения, распрямил проволоку, подсунул один конец в дверной зазор повыше ручки, нащупывая собачку замка. Вокруг все было по-прежнему спокойно. Замок щелкнул и открылся. Он сел в машину, бросил сумку на сиденье и аккуратно прикрыл за собой дверцу.

Провода зажигания находились под рулевой колонкой. Он действовал по памяти. Точными, уверенными движениями пальцев зачистил провод зажигания, напрямую соединил медную и свинцовую проволочки. Двигатель заурчал и ожил. С того момента, как он увидел машину, прошло две минуты.

Он нажал на газ, прислушался к шуму двигателя. Звук четкий, равномерный, без перебоев.

Прогревая мотор, он развязал плечевой ремень, освободил ружье и положил его рядом с собой. Риз с восхищением рассматривал роскошное устройство машины. Ноги его утопали в пушистом ковре. Как только он включил мотор, заработало радио. Он покрутил ручку настройки. Из динамиков полилась, заполняя кабину, тягучая мелодия Джима Моррисона. На другой волне обладатель зычного баритона призывал Божью кару на головы грешников, которые не поддерживают своими взносами его программу. Риз с жадностью ловил то одну, то другую станцию, точно голодный человек, угодивший на неожиданное пиршество. Отыскал и прослушал программу новостей. Ничего особенного. В городе три убийства и три локальных конфликта в мире. Сверил часы на приборном щитке с сигналом времени по радио. Точно идут.

Он с наслаждением вдохнул запах кожаной обивки. Вот, значит, как они жили. Увеличил громкость приемника, изумленно прислушался к словам дурацкой песенки о разбитом девичьем сердце.

Откинувшись назад, Риз удобно устроился на сиденье. Его тело, постоянно сжатое в пружину, готовую к броску, испытало блаженную расслабленность покоя. Ласковая, теплая волна дремоты охватывала сознание, соблазняя кратким мгновением благодатного сна.

Ни в коем случае! Он заставил себя распрямиться. Вытряхнул на сиденье содержимое карманов. Итак, три коробки патронов для пистолета тридцать восьмого калибра и еще четыре коробки картечи. На первое время хватит. В девять пятнадцать утра он совершил набег на маленький спортивный магазинчик, который покинул в девять шестнадцать с полными карманами боеприпасов, не обращая никакого внимания на заливавшегося в бессильном лае сторожевого пса.

Опорожнил пластиковую сумку, которую ему удалось набить в захудалой лавчонке на Креншо. Владелица, старуха-кореянка, так и не оторвалась от экрана телевизора. Из сумки появились номер «Космополитена», две бутылки минеральной воды и четырнадцать плиток шоколада «Сникерс». Настоящий шоколад. Он пробовал его однажды мальчишкой. Помнится, надолго растягивал шоколадку, пока последняя драгоценная крошка не растаяла на языке. А тут ешь — не хочу. Он сунул в рот плитку. Всю, целиком. Сжевал, упиваясь невероятным, сказочным вкусом и ароматом, и вспомнил, какой дрянью привык питаться Там. Посмотрел бы на него в эту минуту малыш Вилли, командир его огневого взвода, давно уже погибший. Он представил расширенные от изумления глаза товарища. «Ну ты даешь, сержант! Неужто слопал все четырнадцать?» Именно, подтвердил он, разворачивая новую плитку.

Пролистал журнал. Длинные статьи не заинтересовали его, да их и немного было. Перешел к рекламе. Вот это роскошь! Он не мог оторвать завороженного взгляда от ярких, глянцевых фотографий. Сегодня на улицах он видел красивых женщин, ухоженных, празднично одетых, благоухающих чистотой и свежестью. Так разительно несхожих с женщинами, знакомыми ему.

Но журнальные дивы потрясли его воображение куда сильнее. Неземные существа, соблазнительно гибкие, облаченные в одежды ярчайших, не виденных им цветов. На гладких, без единой морщинки, лицах кокетливые улыбки, нанесенные умелой рукой художника-гримера. Гибкие, изящно склоненные шеи, тонкие пальцы с длинными наманикюренными ногтями исключали саму мысль о физическом труде. В его время от этой изысканной элегантности за несколько минут не осталось бы и следа. Может быть, это и не очень здорово с его стороны, но мысль о том, как хрупка и недолговечна женская красота, которой ему так и не довелось узнать, принесла ему странное удовлетворение. Он скользил загрубевшими, исцарапанными пальцами по лицам фарфоровой нежности, по точеным фигуркам. Их красота причиняла ему боль, ибо Риз, как никто другой, знал, что в мире, где каждый день ходишь по лезвию ножа, нет места красоте.

Он прислонился к дверце головой. Искусительница-подушка на плюшевом сиденье затягивала его в свои ласковые объятия, нашептывая предательскую мысль о минутном забвении. И он вновь подумал о том, что Там он не мог себе позволить множество, казавшихся такими естественными, вещей. Например, спокойно поспать.

Он бросил усталый взгляд на строительную площадку, на трактор, подминавший под себя перепаханную землю. Гудение становилось все громче — оно знакомым эхом отдавалось в мозгу Риза. Земля содрогалась под тяжестью многотонных гусениц. Взгляд Риза…

…Приковали к себе гигантские, поблескивающие металлом колеса метрах в сорока от него. Колеса неумолимо приближались, перемалывая куски железа и дерева, остатки одежды и кости.

Горы человеческих костей, которыми был усыпан пустырь, едва освещенный луной.

Почерневшие кости, обугленные в пожаре ядерной войны, отполыхавшем еще до рождения Риза, толстым слоем покрывали обширные пространства. Горы мертвой трухи стали такой привычной деталью здешнего пейзажа, что никто не задумывался над тем, из чего выросли эти холмы.

Останки черепов исчезали под колесами «охотника-убийцы». Риз отрешенно наблюдал. Ему ни о чем не говорили следы той войны, о которой он знал лишь понаслышке. Беззубый оскал черепа, который вот-вот рассыплется, придавленный железной махиной, зашелся в безмолвном крике: «Наступит и твоя очередь!» Крик был обращен к нему, Ризу. Он отвернулся.

Тогда его лицо еще не было покрыто шрамами. Они появятся позже. Ему только что исполнилось шестнадцать.

Машина подходила все ближе. Металлический скрежет вонзался в мозг человека, точно живое существо, от когтей которого нет спасения.

Ослепительный океан света затопил небо до горизонта. Доля секунды отделяла внезапную вспышку от грохота взрывов. Снаряды рвались все ближе, земля вокруг него вздыбилась. Лучи прожекторов обшаривали пустырь, нащупывая очаги людского сопротивления. В следующее мгновение все, что еще дышит, движется, борется, будет уничтожено машинами.

Притаившийся в развалинах Риз буквально вжался в землю. Тошнотворный запах горящего человеческого мяса наполнил воздух. Он подавил нестерпимое — самоубийственное — желание бежать, глубже зарываясь в зловонное месиво.

«Страх — это смерть, — говорил себе Риз. — Не поддашься панике — будешь жить».

Видеосвязь с командным пунктом прервалась. Хорошо еще остались наушники и микрофон. Радио доносило до него лихорадочную многоголосицу боя: отрывистые команды, грохот стрельбы, крики раненых и отчаянные просьбы. Прислать снарядов! Прикрыть огнем! Вывести раненых!

Он обернулся. Из двенадцати бойцов его расчета в живых остался один. Капрал Ферро. Худая, изможденная девушка-сапер. Ей недавно исполнилось пятнадцать лет. Она не отходила ни на шаг от командира расчета, словно в нем была вся ее надежда на спасение.

На темном фоне ночного неба скользнула хищная тень. Башня ОУ. Лучи прожекторов тщательно прочесывали руины домов. Риз сверился со счетчиком импульсов. В его боевом излучателе «вестингауз-М25» оставался еще один плазменный заряд. Он принял решение стрелять. Хотя бы выбить видеокамеры этой сволочи! Риз навел свой автомат на глаза чудовища, оптические устройства с инфракрасным излучением. Прицелился и выпустил разряд плазмы высокой энергии. Сверхчувствительная оптика ОУ рассыпалась цветным веером осколков.

Риз и ферро успели выскочить из-под развалин за секунду до того, как ответный залп обратил в пыль их укрытие. Риз вывел из строя одну видеокамеру. «Ничего, я все равно добью тебя», — прошептал он.

Риз отступал короткими стремительными перебежками. Бой настиг его внезапно, он уже и не помнил, как все это началось. События мелькали в бешеном темпе кинопленки, пущенной на огромной скорости. Он едва не споткнулся о мертвое тело. Мальчик лет десяти, не больше, сжимал старенький М-16. На груди ребенка дымилось круглое отверстие. Застывшие глаза смотрели в небо. Кладбище тел! Кто в форме, кто просто в лохмотьях. Женщины, старики, дети…

Сокрушительный огневой вал прокатился от Рексфорда до Шерборна, выжигая все на своем пути. Израненная земля содрогалась от взрывов.

Риз камнем свалился в блиндаж. Тесная нора забита обезумевшими от ужаса людьми. Руки судорожно сжимают оружие. Кто-то всхлипывает. Или стонет. Есть и дети.

Вот она, армия, которая противостоит ожившему кошмару.

Но какого дьявола они тут засели? Территория должна быть полностью очищена от людей, чтобы обеспечить взрывникам полную свободу. Риз еще не рассчитался с ОУ.

— Где ваш командир? — крикнул он.

Ответ был написан на лицах. Остался наверху. Погиб в огне или под колесами танка.

— Уходите отсюда! Быстрее!

Никто не пошевелился. Страх подавил в них волю к сопротивлению. Он подталкивал их, заставляя подниматься, а сам продолжал кричать:

— Ну же, бегите! Часть перегруппировывается в двенадцатом бункере.

Люди покорно кивали. Смысл его слов, очевидно, не доходил до них, но они выпрыгивали из укрытия, куда-то бежали. Ночь поглотила удалявшиеся фигуры. У Риза не было уверенности, что они доберутся до указанного им пункта.

Высунувшись из блиндажа, он осмотрел местность. Куда подевалась чертова машина?

В следующую секунду блиндаж накрыло взрывом. Не замеченный Ризом ОУ произвел гигантский прицельный выброс плазмы. В воздух взлетели камни, доски, обрывки брезента. Риза швырнуло взрывной волной на бетонное перекрытие, и он потерял сознание.

Очнулся в глубокой воронке. Он лежал на спине. Голова раскалывалась от нестерпимой боли. В бессильной ярости он заскрипел зубами.

Над ним склонилась Ферро. Она что-то кричала, указывая на его каску. Он ничего не слышал. В ушах стоял одуряющий звон.

Он приподнялся. Сорвал каску. Вот оно что! Пробита. Отшвырнул ее, пристроил на голове наушники. «Что же ты застрял там, точно кусок дерьма? Давай, вали сюда!» — мысленно подзывал он вражеский танк.

Они с Ферро отползли под защиту железобетонной глыбы, торчавшей из-под земли там, где когда-то стоял дом. Танк продолжал преследование. Вначале гора обломков осветилась мертвенными вспышками прожекторов, затем показалась сама стальная махина. Орудия на башнях равномерно вращались, поливая шквалом смертоносного огня все в радиусе нескольких миль.

Риз потянул ранец, висевший у Ферро за спиной, достал две цилиндрические противотанковые мины. Одну для себя, другую для девушки. ОУ подползал все ближе. Он был уже так близко, что если бы не грохот, не смолкавший ни на минуту, они услышали бы, как скрежещут орудия, поворачиваясь вокруг своей оси. Риз сделал глубокий вдох. Спокойно! Пальцы автоматически ощупали корпус мины. Рубеж дальности отменен. Снять мину с предохранителя! Танк находился в нескольких ярдах от них, гул двигателей перешел в оглушительное завывание. Риз видел перед собой только гусеницы танка. Все остальное перестало для него существовать. Подохни, гад!

Он метнулся из тени на освещенное пространство и подложил снаряд на пути наступавшего чудовища. Изрывающая огонь глыба пронеслась над миной, не задев ее. Пролетев разрушенные дотла строения, в которых еще скрывались и, вопреки логике, продолжали сопротивляться люди, машина замедлила ход и начала неуклюже разворачиваться.

Отскочив за груду камней, Риз краем глаза увидел, что Ферро поскользнулась и едва не упала, но мину из рук не выпустила. Взрывное устройство было пущено, таймер отщелкивал секунды.

— Бросай немедленно! — во всю глотку заорал Риз.

Остов здания заслонял от нее бронемашину, которая маневрировала, избирая наиболее удачный угол поражения. Теперь для того, чтобы снаряд Ферро достиг цели, ей придется выбежать из укрытия и бросить мину под массированным огнем ОУ.

Все завалила! Ферро взглянула на своего командира. Она и сама поняла, что упустила время. Девушка взобралась на бетонную плиту, которая защищала их, и, выпрямившись во весь рост, метнула снаряд, целясь в ходовую часть. Пригнуться она не успела. Пламя, вылетевшее из танка, огненным лезвием полоснуло ее по груди. Даже не вскрикнув, она упала. Ее тело превратилось в сгусток алого тумана. Кроваво-красные кристаллы попали на рубашку Риза, обрызгали его лицо и руки. Он не притронулся к тому, что осталось от Ферро.

Его мысли вернутся к ней позже.

Мина, подложенная Ризом, взорвалась первой, поразив более уязвимую кормовую часть машины. Обломки гусениц мощным ударом вогнало в корпус. Одна из вращающихся башен была пробита, и тонны боеприпасов, находившиеся в ней, полыхнули гигантским костром. Новый взрыв сотряс баки с горючим, и пятнадцатиметровой высоты бронированный исполин, самое совершенное орудие убийства, содрогнулся, охваченный пылающей лавой. Мина, которую бросила Ферро, взорвалась, не долетев до цели, но и ее вспышка мощным штрихом довершила зрелище адского карнавала.

ОУ, сотрясаясь, распадался на части, и его последние конвульсии вызывали огненный вал, затопивший небо от края до края, словно над мертвой, выжженной землей вдруг родилась сверхновая звезда. Риз, как зачарованный, смотрел на бушующее море очистительного пламени.

Теперь — добраться до сборного пункта в Доугени. Он начинал задыхаться от дыма, которым был пропитан воздух. Горело все: металл, арматура, люди.

Среди развалин застрял БТР, и в нем двое контуженных, чудом уцелевших людей. Он сел за штурвал и разогнал машину. Над ними делал виражи летающий ОУ. Но через некоторое время цель ускользнула от истребителя, затерявшись в дыму и грохоте взрывов. Риз гнал БТР мимо протянувшихся на десятки километров черных пепелищ. Когда-то здесь были улицы.

Летающий ОУ выследил их и перешел в пике под углом в сорок градусов. Турбины взревели на пределе нагрузки, прожекторы засекли движущийся БТР, и боевой самолет дал прицельный плазменный залп. Бронемашину смяло, точно пустую жестянку, а следующей очередью рассекло пополам и подбросило в воздух.

Обломком искореженного борта Риза пригвоздило к сиденью. Кровь заливала ему глаза. Он успел увидеть, что у бойца, привалившегося к нему, снесло верхнюю часть туловища. Тугой комок застрял в горле Риза, и он весь содрогнулся. Попробовал пошевелиться. Обжигающая боль пронзила левое плечо. Языки пламени лизали покоробившуюся обшивку, подступая все ближе к бессильно распростертому человеку. Он рванулся, напрягая последние силы, но не мог сдвинуться с места. Отвратительный запах горелого расползался вокруг — это горели его волосы. Он сжался от донесшегося издалека душераздирающего, нечеловеческого крика. Что-то знакомое послышалось ему в голосе того, кто так страшно кричал. Это был он сам…

Риз открыл глаза. Он не помнил, как схватил винтовку, лежавшую на сиденье, как дослал патрон в патронник. Он задыхался, по телу градом катился пот. В мозгу, еще не освободившемся от тягостных видений, всплывал настойчивый вопрос: «Где я?», этот вопрос он привык задавать себе, просыпаясь.

Взгляд его метнулся по мягкой обивке машины, удивленно помедлил на плитках шоколада и номере «Космополитена». Он в незнакомом городе. ЗАДАНИЕ. Он посмотрел на циферблат электронных часов. Спал он всего три минуты.

Риз медленно приходил в себя. Сон, заставивший его прожить три минуты в колоссальном напряжении душевных и физических сил, бледнел, забывался. Безобидный тягач все так же перепахивал строительную площадку, на которой не было ничего, кроме зеленеющей травы. Еще не было. Растерзанные тела, пожарища, машины, несущие смерть, пока существуют лишь в его сознании.

Он отогнал воспоминания.

СЕМЕЙНЫЙ РЕСТОРАН «БИГ ДЖЕФФ», 5:58 ВЕЧЕРА

Чак Брин засек Сару в коридоре. Она как раз собиралась, уходя, опустить в автомат свой контрольный талон.

— Ты куда собралась, Коннор? — остановил ее громовой голос из динамика. — Перерыв у тебя был всего час назад.

Сара совсем выбилась из сил. Она не замечала, что плечи у нее устало поникли, юбка помялась, а блузка забрызгана соусом. За день она так набегалась, что ноги казались чужими. Злобно посмотрев на экран видеокамеры, она ответила:

— Ты как всегда, прав Чак.

— Как называется такое поведение?

— Я ухожу.

— У тебя рабочий день до семи.

— Именно. Кроме пятницы, когда меня на час раньше сменяет Дениз.

Сара окончательно потеряла терпение — он понял это, невзирая на микрофон далеко не идеального качества.

— Ладно, ладно, Коннор, не лезь в бутылку. Где твоя сменщица? Пока ее нет, ты должна быть на месте.

В коридоре показалась Дениз, крепкая, полногрудая блондинка. Она давно перешагнула за тридцать и нисколько не комплексовала по этому поводу. И по всяким другим тоже.

Дениз повернулась к экрану и проворковала с неподражаемой материнской заботой:

— Чак, дорогой, что ты нервничаешь? Опять запоры замучили?

Сара прыснула и выскочила из коридора — откуда только силы взялись? Здорово, когда у тебя есть такая подруга. Дениз всегда знает, как поступить, пока она мямлит и пререкается со своим внутренним голосом.

К ней подлетела взволнованная Нэнси и вцепилась в ее руку так, словно Сара только что была на волосок от смерти, и ей, Нэнси, принадлежит честь ее спасения.

— Пойдем скорее, там о тебе говорят, — тараторила она, одновременно докуривая сигарету и дожевывая порцию жвачки. Нэнси потащила ничего не понимающую Сару в комнату отдыха, где у экрана маленького, черно-белого телевизора уже сидела Клаудиа и, положив на низкий столик отекшие ноги, слушала программу новостей.

— Ты только послушай, Сара. Как странно!

Неподдельный ужас, мелькнувший в глазах Клаудии, согнал с лица Сары недоверчивую улыбку. Она прислушалась. Невероятно строгая дикторша в отлично сшитом деловом костюме как будто и впрямь говорила о ней:

— …Еще раз о событиях дня. Сара Коннор, тридцати пяти лет, домохозяйка, мать двоих детей, сегодня зверски убита в своей квартире. Представитель полиции, прибывшей на место происшествия, не высказал никаких предположений относительно мотива убийства.

Диктор перевернула страницу и подождала, пока на экране монитора перед ней появится текст-подсказка. Она продолжала говорить что-то о предстоящей забастовке водителей грузового транспорта, но Сара уже не слушала.

«Бедная, бедная женщина! Ее звали так же как меня. Боже мой, все мои неприятности не стоят выеденного яйца по сравнению с этой трагедией. Как подумаешь, что убийца-маньяк бродит по городу, и жизнь человеческая для него ничто… Надо же, Сара Коннор…»

— Ну вот, дорогая, можно считать, что тебя уже нет.

Нэнси хлопнула ее по плечу и рассмеялась так, будто лучшей шутки не слышала за весь день.

ХЭНКОК-ПАРК, 6:12 ВЕЧЕРА

Терминатор нажал на защелку магазина, отшвырнул расстрелянную обойму и перезарядил свой кольт с лазерным прицелом. Он постоял над окровавленным телом Сары Хелен Коннор, которое еще содрогалось в последних спазмах агонии, и снова поднял пистолет. Алая метка лазерного прицела замерла на лбу женщины. На тот случай, если потребуется еще одна пуля.

Больше стрелять не понадобилось.

Он вынул из кармана своей куртки нож и быстрым, точным движением сделал разрез на левой ноге женщины, чуть повыше лодыжки. Рассек мышечную ткань до колена и запустил пальцы в еще не остывшую плоть, обнажая блестящую белую кость.

Того, что искал, он не нашел. Вторая ликвидация, а результат опознания объекта отрицательный. Он спрятал нож, поднялся. Продумал дальнейшие действия. Из трех женщин по имени Сара Коннор, адреса которых указаны в телефонной книге, две перестали существовать. Остается одна. Сара Дженет Коннор. Скорее всего она и является искомым объектом.

Он определил стратегию поиска. Он возвращается на свою базу для перевооружения. Затем проводит заключительную операцию.

Терминатор решительно шагнул на улицу в догорающий мартовский день.

САНТА-МОНИКА, СПОРТИВНО-ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР «КРАСОТА И ЗДОРОВЬЕ», 6:18 ВЕЧЕРА

Сара свернула на стоянку возле двухэтажного здания оздоровительного центра. Она соскочила с мотоцикла и направилась к длинному, приземистому зданию, которое, несмотря на деревянную обшивку и желтоватую окраску стен, походило скорее на тюрьму, чем на спортивное сооружение.

Она помахала девушке за стойкой, и та показала ей на дверь секции аэробики. Впрочем, Сара могла бы и сама с легкостью отыскать подругу: рев тяжелого рока, слышный в коридоре, безошибочно указывал, где занимается Джинджер. Сара толкнула тяжелую дверь, и ее сразу обдало душной волной нагретого воздуха, хотя в зале не прекращал жужжать кондиционер.

Мелодия Дениса Уильямса, от которой дрожали стены, вдохновляла стайку отдувавшихся девиц на телодвижения, изящество и непринужденность которых напоминали о лучших традициях муштры в прусской армии. Джинджер громко отсчитывала такты и гоняла своих подопечных не хуже сержанта в лагере начальной военной подготовки. Девушки в цветных колготках скакали, тряслись, молотили руками и ногами. И все это называлось красивым словом «танец».

Лишь несколько человек внимательно следили за тем, как чисто и элегантно выполняет упражнения неутомимая Джинджер и более или менее удачно подражали ей. Большинство же имели такой вид, словно только что разделались с порцией «Биг Джеффа» и теперь страдают от неизбежных последствий обжорства. А Саре никакие тренировки не требовались при ее тридцатичетырехчасовой рабочей неделе в ресторане.

— Раз-два-три-четыре! Растянулись! — командовала Джинджер, которая была полностью в своей стихии.

Но после трех минут этой вакханалии даже Денис Уильяме истощил свои возможности, и пленка подошла к концу. В наступившей внезапно тишине раздавалось лишь посвистывание и шорохи микрофона да жалобные охи. Джинджер с победоносным выражением осмотрела свою гвардию и самодовольно спросила:

— Здорово было сегодня, да?

Свой энтузиазм девицы выразили краткими репликами мало пристойного содержания.

— Ну уж нет, или вы правильно понимаете свои задачи, или мы переходим на более интенсивную программу, — давясь от смеха, заявила Джинджер.

Пока Джинджер облачалась в свой обычный свитер и джинсы, Сара сидела в раздевалке.

— Неужели имя совпадает? — сочувственно спросила Джинджер. — Mondo bizarro [странный мир (исп.)].

— В том-то и дело.

Сара смотрела отсутствующим взглядом на стенку шкафчиков и крутила в пальцах провода наушников. Джинджер изобразила привидение из фильма ужасов и, зловеще завывая, подступила к подруге.

— Маленькая Сара не знала, что ждет ее на пути домой после долгого, трудного дня… Темно! И навстречу ей…

Нет, Джинджер просто невозможная выдумщица. Сара прыснула.

— Хватит тебе.

— Я всегда знала, что ты прославишься, Коннор, — заметила Джинджер, отбирая у Сары наушники и распутывая провод.

— У меня такое странное чувство, как будто это я умерла, — продолжала Сара.

— Ну и как оно там? Не холодно для бикини?

— Мне кажется…

— Не занимайся ерундой!

— Прекрати же, Джинджер.

— Извини. Что ты хотела сказать?

— Мне вдруг пришло в голову: а что, если бы вместо той женщины убили меня? Что останется после меня? Я хочу сказать, изменится ли что-нибудь от того, есть я или меня нет?

Джинджер сощурилась.

— На полном серьезе?

Сара кивнула, Джинджер задумалась.

— Ты всегда вовремя вносила свою долю квартплаты, — поделилась результатами своих размышлений Джинджер. — А это уже немало.

— Зато тебя ничем не прошибешь, — вскинулась Сара.

Джинджер пришлось все-таки оставить свой легкомысленный тон. Она обняла Сару за плечи и прошептала ей в ухо:

— Ты у меня самый замечательный друг. — Улыбнулась Саре и поспешила добавить: — Идем отсюда. Сердце разрывается, на тебя глядя.

Они зашли в зал, где на силовых снарядах тренировались мужчины. Сара хотела еще раз повидаться с Мэттом. Джинджер продефилировала к скамье, на которой лежал парень и качал пресс. Мэтт стоял над ним, проверяя правильность движений. Джинджер принялась демонстративно разглядывать парня.

— Дышишь неправильно, — наставлял его Мэтт. — За снаряд надо браться вот так. А, Джин, привет… Смотри, я покажу тебе, как надо качать.

Мэтт согнал со скамьи мускулистого малого, сам лег на его место и начал легко двигать тяжелую гирю. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Разозлившись от «избытка» проявленного к ней внимания, Джинджер подобралась к Мэтту сзади. Он как раз опускал гирю. Улучив момент, Джинджер передвинула стрелку тяжести на отметку «60 фунтов» Мэтт продолжал качать. Он напрягся перед тем, как поднять вес, и… глаза его чуть не вылезли из орбит. Но он совладал с собой и выжал вес.

— Спасибо, Джинджер, — только и сказал он.

Она не собиралась останавливаться на достигнутом. Положила руку юноше на талию, впилась в него долгим, откровенным взглядом.

— Ничему хорошему ты у этого слабака не наберешься. Развели тут обучение во сне. А ты посмотри на него, Мэтт. Тебе самому впору брать у него уроки.

Джинджер повернулась к Мэтту и ткнула его кулаком в живот, напоминающий каменную стену.

— Так я и думала, — разочарованно протянула она. — Не мышцы, а спагетти.

Она попыталась ущипнуть могучую руку.

— Позор. Бицепсы как тряпочки. Живот — кисель.

Она снова обратилась к парню, который уже не знал, куда ему деваться.

— А вот этот человек работает над своим телом. Если, конечно, присутствующие понимают, о чем идет речь.

Терпению Мэтта пришел конец. Он издал глухой рык и схватил не успевшую увернуться Джинджер. Как она ни сопротивлялась, он поднял ее над головой, точно легчайший из спортивных снарядов.

— Ну как, Джин? Не утомилась?

— Поцелуй меня, — вкрадчивым голоском попросила она.

Мэтта не нужно было просить дважды. Он осторожно поставил ее на пол и немедленно подчинился.

— Ты прелесть, — сообщила Джинджер и погладила его покрасневшие щеки.

К ним подошла Сара.

— Привет, Мэтт.

Мэтт кивнул ей. Джинджер наградила его звонким поцелуем, оставив на шее яркое пятно помады.

Пока Джинджер выясняла отношения с Мэттом, Сара отошла к питьевому фонтанчику в конце зала. Высокий атлет с темными волнистыми волосами оторвался от своих упражнений и окинул Сару взглядом истинного супермена.

— Привет. Я тебя уже видел тут. А ты классная девчонка. Я запомнил тебя. Меня зовут Марко.

Бдительность Джинджер обмануть было непросто. Она прекратила возню с Мэттом и наблюдала, как замешательство Сары сменяется некоторым интересом. Она критически покачала головой.

— Привет. Я — Сара.

Она протянула руку, которую Марко поцеловал. К такому повороту событий она не была готова. Стремительно отдернула руку и, сама не зная почему, обтерла ее сзади о шорты. Марко еще не исчерпал свой репертуар. Он склонился к ней и выразительно прошептал:

— Если ты не занята сегодня вечером, могу показать, как лучше провести время.

Сара не успела придумать, как бы ей его отшить, но тут к ним подошла Джинджер. С самым небрежным видом она оттянула резинку его спортивных трусов, презрительно скользнула взглядом в темнеющую перед ней глубину.

— Не стоит терять время. Пойдем, Сара, — процедила она.

И прежде чем Сара успела ответить, она схватила ее за руку и потащила к двери, оставив Марко в изумлении. Джинджер была очень довольна собой. В считанные минуты ей удалось с блеском применить два вида смертоносного оружия из арсенала настоящей женщины: заявить о своем полном господстве на подвластной ей территории и оставить за собой последнее слово.

— Ну спасибо тебе, — сказала ей Сара. — Еще десять секунд, и я бы сама с ним разобралась.

Джинджер от души расхохоталась, не замечая двусмысленности слов Сары.

— Не сомневаюсь. Но лучше побереги свой пыл для сегодняшнего свидания с мистером «порше».

УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 6:31 ВЕЧЕРА

Эдвард Теодор Трэкслер, негр, вышел из бара. Тут же его захватил и понес напряженный людской поток, шумно растекавшийся по коридорам Отдела тяжких преступлений Лос-Анджелеса.

Здоровенный негр лет сорока с небольшим держал в руках чашку дымящегося кофе и спешил вместе со всеми, обходя встречные препятствия, тормозя на поворотах с грацией медведя, вставшего на роликовые коньки. Он обогнал двух полицейских, конвоировавших заключенного в наручниках, и во избежание столкновений пошел дальше, уже держась правой стены. «Донес-таки. Ни капли не пролилось», — мысленно поздравил он себя, подходя к двери кабинета и удачно завершая исполнение своего коронного номера: глоток кофе, затяжка сигареты, порцию жвачки. Все одновременно и на полном ходу.

Его окликнул сержант Хэл Вукович, который уже обыскался своего шефа. Тот подождал, пока запыхавшийся Вукович нагонит его. Сержант с сочувственным взглядом дотронулся до его руки, указывая на две папки с документами.

— Погодите. Тут есть для нас кое-что новенькое. Правда, такое, что в обморок упадешь.

Трэкслер дернулся и пролил горячий кофе на руку.

Сержант протянул ему одну из папок и открыл дверь в кабинет.

Трэкслер со вздохом поставил на стол полупустую чашку. Значительная часть кофе была у него на костюме. Он водрузил на нос очки.

В папке находилась цветная фотография размером восемь на десять. Труп женщины на полу. Буквально залита кровью.

— Что тут? — спросил Трэкслер, нетерпеливо пощелкивая ногтем по снимку.

Вукович присел на край стола, залитого кофе. Губы его нервно дернулись и скривились в некоем подобии улыбки, которая, помимо воли, появляется в самый неподходящий момент.

— Труп женщины.

— Сам вижу.

Трэкслер внимательно изучал фото. На своем веку он всего перевидал. Зрелище не для слабонервных, но и к этому привыкаешь.

Вукович поднес спичку к незажженной сигарете, торчавшей во рту.

— Сара Хелен Коннор, тридцати пяти лет. В нее всадили шесть пуль с расстояния в десять футов. Оружие крупного калибра.

Трэкслер поправил на носу очки.

— Сам вижу.

Сержант положил перед ним вторую папку.

— А это что?

— Труп номер два, — как само собой разумеющееся доложил Вукович. — Фотографии прислали во второй половине дня из полицейского отделения Бэлли.

Трэкслер взглянул на второй снимок. Понятное дело, что труп, но от этого не легче. Тело изрешечено пулями. Плавает в собственной крови.

— Тут что-то не так, — заметил он, всем своим видом подчеркивая готовность выслушать подчиненного, не перебивая.

Вукович вытянул из-под фотографии отпечатанный на машинке листок и с видом факира, готовящегося сразить публику, поднес его к самым очкам Трэкслера.

— А теперь прочтите имя, Эд.

Инспектор мельком посмотрел на бумагу и замер. Медленно перечитал, словно не веря своим глазам.

— Сара Энн Коннор, правильно?

Вукович кивнул. Но Трэкслер как будто все еще не до конца уверился, что все происходящее не очередной розыгрыш коллеги, обладавшего весьма оригинальным чувством юмора. Он выжидательно воззрился на сержанта, который на этот раз был абсолютно серьезен.

— Что за ерунда? — раздраженно буркнул Трэкслер.

Вукович пожал плечами. Шутки кончились.

— Тут вот еще какое дело, — мрачно продолжал он и, порывшись в папке, вынул новые снимки. На том и на другом крупным планом ноги каждой жертвы. Кожа снята чулком, точно чудовищная обертка, обнажающая страшное кровавое месиво. Неуловимое чувство тревоги не покидало Трэкслера, рассматривавшего идеально ровные, совершенно идентичные надрезы на обеих фотографиях. Такое впечатление, что надрезы сделаны машиной, а не рукой человека. Его переполнила ненависть к подонку, совершившему это зверство.

Полицейские склонились над зловещим снимком, обмениваясь негромкими замечаниями. Служители культа у могилы, в которой погребен здравый смысл.

— Левая нога каждой жертвы рассечена во всю длину. Разрезы идентичны. Один почерк, — добавил он, хотя это было ясно, как дважды два. — Со странностями клиент, мать его за ногу.

Проблеск нервной улыбки вновь тронул его губы.

Трэкслер еще раз посмотрел на снимки, убрал их в папку. Ему предстоял долгий вечер.

Мысли Вуковича приняли другой оборот.

— Представляете, какой хай поднимет пресса?

Трэкслер утвердительно покачал головой, отправляя в рот новую партию жвачки.

— Еще бы! Им только дай повод пройтись на наш счет. «Кровавая жатва одного дня».

Он открыл ящик стола, порылся в поисках аспирина, которого нет, когда нужно. Дьявольщина! Он чувствовал, что сегодня разболится голова.

Вукович потянулся, и достал с верхней полки початую бутылку минеральной воды. Перебросил ее шефу.

— Не нравится мне все это, — сказал он больше самому себе.

ПАЛЬМОВЫЙ КВАРТАЛ, ЖАСМИНОВАЯ УЛИЦА, ДОМ 656, 6:57 ВЕЧЕРА

Подготовка к вечеру шла полным ходом. Они теснились в небольшом пространстве ванной комнаты. Джинджер, отвоевавшая себе львиную долю жизненного пространства у зеркала, была в коротенькой нейлоновой сорочке. Сара в штанишках и тишотке, размеров на семь больше ее самой, пристроилась рядом. Отражение в зеркале затуманивали облака пудры, испарения дезодоранта и лака для волос. На полочке выложено приготовленное к бою оружие: тушь, румяна, карандаши для глаз, щеточки для бровей и ресниц.

Джинджер аккуратно накладывала яркую, блестевшую перламутром помаду. Заметив, что Сара делает совершенно не то с карандашом для глаз, она отложила свое занятие и пришла ей на помощь. Результат их совместных усилий потряс обеих — Сара Коннор смотрелась на все сто.

Сделав добро ближнему, Джинджер вернулась к своим делам, главным из которых было удержать наушники, прижав их подбородком, пока расчесываешь волосы. Она увеличила громкость до необходимой величины в сто двадцать децибел. Просто удивительное у нее строение барабанных перепонок. Сара со своего места слышит каждую ноту хард-рока в ее наушниках, а ей хоть бы хны.

— Оглохнешь, Джинджер!

— Что, что? — отозвалась та, разминаясь в такт музыке.

Провод от электрощипцов Сары запутался среди аппаратуры Джинджер, и пока они расцепляли плейер, наушники и щипцы, Джинджер приставала к ней с вопросами насчет Стэна.

— Говорю тебе, я познакомилась с ним на работе. Он учится на режиссерском. Отец у него продюсер на телевидении. А то, что он разъезжает на новеньком черном «порше», тебе и так известно.

Насчет внешних данных нового поклонника Сары Джинджер выразила некоторое сомнение.

— Но «порше»-то хоть приличного вида? — допытывалась она со смехом.

— Да будет тебе известно, у Гитлера тоже был «порше».

— Ну да!

Снова зазвонил телефон, и Сара пошла ответить. Джинджер надела наушники и ушла в свой рок.

— Алло, — сказала Сара в трубку.

Низкий мужской голос произнес с придыханием и пришептыванием:

— Во-первых, я расстегну пуговки на твоей блузке сверху до низу и сорву ее с тебя. Пощекочу губами пушок на твоей шее…

Сара так и села с трубкой в руке. До сих пор она не нарывалась на хулиганские звонки. Этот хотя бы говорит красиво. Она решила послушать. Человек говорил все тише:

— Но это еще не все. Проведу языком по твоим соскам…

Ко всем разочарованиям сегодняшнего дня добавилось еще одно. Все эти соблазнительные непристойности адресовались вовсе не ей, а Джинджер. Она узнала голос звонившего.

Прижав микрофон ладонью, она крикнула:

— Это тебя! Мэтт.

А он еще не понял, что жестоко ошибся, и продолжал в том же духе:

— …Я брошу тебя на пол, начну медленно стягивать с тебя джинсы и покрою поцелуями каждый дюйм твоего тела, опускаясь все ниже и ниже…

Саре ужасно хотелось рассмеяться, но она, крепясь, строго спросила:

— Кто говорит?

Мэтт горестно сник. Помолчав, сказал:

— Ты, что ли, Сара? Извини, я думал… Позови Джинджер.

— Конечно, — больше не в силах сдерживаться, расхохоталась Сара.

Пока Джинджер и Мэтт обменивались друг с другом своими идеями насчет того, какие ужасные, невообразимые кары ожидают каждого из них вечером, Сара принесла несколько блузок, чтобы показать их Джинджер. Какая из них самая нарядная? «Все хороши», — жестом изобразила Джинджер. «Много от тебя толку», — обиделась Сара.

Джинджер прикрыла одной рукой трубку и, вполуха выслушивая откровения Мэтта, вплотную занялась Сариными проблемами.

— Бежевая, — наконец шепнула она.

— Терпеть ее не могу.

— Ну, не надевай.

Сара в состоянии близком к отчаянию собрала ворох блузок и разразилась гневной тирадой:

— И чего я выворачиваюсь наизнанку? Этот тип не стоит и десятой доли такого ажиотажа. Подумаешь, принц выискался. Наверняка у нас с ним и общего ничего нет. Такому точно нравится Бэрри Мэнилоу и «Твистед Систер». Чего от него ждать?

Джинджер покатывалась со смеху, когда Сара, вся красная от возбуждения, вылетела из комнаты.

Минуту спустя она просунула голову в дверь.

— Так ты думаешь, все-таки бежевая?

Через несколько минут девушки сидели в гостиной, каждая в ожидании звонка своего кавалера. Сара занималась поисками Пагсли, выскользнувшей из своего террариума и, по-видимому, отправившейся в несанкционированную экспедицию за жуками. Джинджер совмещала кайф от рок-концерта с подпиливанием ногтей. Она первой заметила световой сигнал автоответчика. Значит, пока они одевались, кто-то звонил.

— Наверное, твоя мама, — предположила Джинджер и потянулась к кнопке воспроизведения.

Она оказалась права.

Сара рассеянно выслушала, как мать сетует на ее забывчивость: обещала принести ей рецепт мясной пасты для сэндвичей и не принесла. Очевидно, мать еще не слышала сообщение об убийстве Сары Энн Коннор. Слава Богу, не надо перезванивать ей и объяснять, что это всего лишь невероятное совпадение. Времени в обрез, главное сейчас обнаружить Пагсли и отправить ее в террариум. Тогда можно спокойно уходить. Пагсли была застигнута на книжном шкафу. Сара схватила ее на руки и принялась гладить, как собаку или кошку. Джинджер наморщила нос:

— Какая гадость! Неестественная страсть к рептилиям, фу!

Автоответчик, который они не успели отключить, просигналил снова. На этот раз они услышали бодрый, хорошо поставленный голос. «Привет, Сара, это Стэн Морски. Слушай, у меня тут одно дело возникло. Чертовски жаль, но боюсь, сегодня я уже не вырвусь. Исправлюсь на следующей неделе. Пока. Я позвоню тебе.»

Сара продолжала машинальнопоглаживать ящерицу.

— Ах ты, дерьмо такое! Убить его мало! — рассвирепела Джинджер. — Подумаешь, если он разъезжает на «порше», так можно позволять себе все, что угодно? Портить людям уик-энд!

Сара не очень-то удивилась. Сама того не сознавая, она ожидала чего-нибудь в этом духе. Целый день злые силы, сгущавшиеся над ней, доставляли ей то одну, то другую неприятность. Было бы странно, если бы вечер завершился благополучно. Она вспомнила, что свидание Стэн назначил ей как-то небрежно. А в последнюю минуту изобрел дурацкий предлог и позвонил ей.

Ей стало ужасно жалко себя. Пытаясь преодолеть это чувство, забыть о том, что ее отвергли, она повела себя так, как на ее месте поступила бы Джинджер.

— И плевать! — сказала она. — Не умру.

Горький вздох, вырвавшийся у нее, не соответствовал презрению, которое она пыталась придать своему голосу. Она прижала к груди Пагсли, не сводившую с нее водянистых, подернутых поволокой, глаз.

— Хоть ты-то меня любишь?

Она поцеловала ящерицу в морду. Та бесстрастно сносила людские чудачества.

Сара сбросила нарядную блузку и юбку и подошла к зеркалу, чтобы смыть косметику. Обида с новой силой захлестнула ее. Зря старалась, что ли? Она надела джинсы и тонкий свитер, взяла куртку. Проверила наличность в кошельке и объявила Джинджер, что собирается в кино. Давно мечтала посмотреть один фильм… ну, как его… Сара напрягла память, изобретая правдоподобное название. В общем, пока он не сошел с экранов, она хочет доставить себе удовольствие. По выражению лица Джинджер она поняла, что ее выдумка не возымела успеха. Но не торчать же ей весь вечер у телевизора, заглушая музыкой возню, которую эти двое устроят в спальне?

— Ладно, пока! Желаю хорошо провести время, — бросила она, устремляясь на улицу.

Сара задержалась у подъезда, проверяя, не забыла ли ключи. Она заметила упавшую на нее могучую тень. Кто-то вихрем налетел на нее и сжал в цепких объятиях. Страшный голос рыкнул ей в ухо: «Ну-ка, иди сюда, малышка!»

— Ой, Мэтт! Как ты меня напугал!

Она колотила и пинала его, безуспешно пытаясь высвободиться. Злодейская ухмылка так не вязалась с той нежностью старшего брата, с которой он смотрел на нее. Мэтт смачно поцеловал ее в щеку и лишь после этого отпустил восвояси. Сара улыбнулась, хотя ей было не весело.

Подземный гараж, освещенный несколькими мигающими лампочками, тонул во мраке. Там, где стояла ее «Хонда», было особенно темно. «Странно, если бы было наоборот», — подумала она, прислушиваясь к гулкому, зловещему эху собственных шагов. В гараже — ни души. Пятница. Все разъехались на отдых.

Она нагнулась к мотоциклу и принялась возиться с кодовым замком. И замерла. Какой-то шорох. Или послышалось? Она вгляделась во мрак. Ничего подозрительного. Шесть машин и мотоцикл. Темное пятно у выхода — еще одна машина.

В голову лезла всякая жуть. Не к месту вспомнились страшные истории. От этих мыслей холодок пробежал по спине. Она справилась с замком, вскочила на сиденье. Как глупо было бы погибнуть в гараже собственного дома. В такой день, как сегодня, всего можно ожидать… Она вздрогнула и застегнула куртку. Завела мотоцикл. Фырчание мотора подействовало на нее успокаивающе.

Сара крепко вцепилась в руль. Сегодняшние события заставили ее призадуматься о своей жизни, такой хрупкой, зависящей от стольких случайностей. Что изменится в мире, если вдруг ее не станет? «Сара Дженет Коннор, официантка, погибла в девятнадцать лет». Подумаешь, еще одно сообщение по телевизору, на которое никто и внимания не обратит. И об этом убийстве будет забыто еще до того, как начнется сводка спортивных новостей. Подспудная мысль о грозящей смерти не покидала ее весь вечер, возвращаясь к ней в разных обличьях. Под влиянием этой мысли напряженность, которую она часто испытывала в пустынном подземном гараже, переросла в необъяснимый ужас. Она ощущала совсем рядом чье-то незримое присутствие. Казалось, за ней наблюдают, следят за каждым ее шагом.

Она медленно направила мотоцикл к выходу. Мимо пыльного, серого седана, стоявшего с краю. Она внимательно взглянула на него. Разумеется, машина пуста. Сара выехала на дорожку. Притормозила. Если бы она оглянулась теперь, то заметила бы на переднем сиденье автомобиля человека. Он смотрел ей вслед, положив на руль исполосованные шрамами руки.

Это был Кайл Риз.

Сара вышла из подъезда ровно в восемь часов девятнадцать минут. Риз мгновенно понял, что это и есть она. Сара Дженет Коннор. В точности такая, как на фотографии. И не мог до конца поверить в свою удачу. Пригнулся в машине, чтобы не спугнуть ее. Его охватило сильное волнение, и он боялся, что она услышит, как стучит его сердце. Ее мотоцикл прошел совсем рядом.

Когда Риз поднял голову, Сара уже была на дорожке и готовилась повернуть направо. Он завел мотор и приказал себе думать только о деле. Операция должна пройти успешно. Цель обнаружена. Теперь нужно идти на перехват. Она вела свой мотоцикл по вечернему городу, не подозревая, что Риз движется за ней по пятам.

УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 7:44 ВЕЧЕРА

Трэкслер открыл дверь конференц-зала, и к нему тут же устремилась группа репортеров, теснившихся на лестнице. Замелькали вспышки телекамер. Человек двадцать. Он узнавал местных журналистов. Вот еще не хватало! Съемочная группа передачи «Глазами свидетеля» напористо прокладывала путь сквозь толпу его коллег, явно намереваясь с места в карьер отснять «горячий» материал.

Трэкслер окинул сборище неприязненным взглядом. Прежде чем он окажется в безопасности своего кабинета, предстоит пройти сквозь строй газетчиков. Правда, его дверь всего в каких-нибудь восьми футах от конференц-зала.

Он ринулся в их жужжащий рой, предупреждая все вопросы категоричным «Нет комментариев». Общение с пишущей братией выводило его из себя. Мало того, что они ни бельмеса не смыслят в деле, которым он занимается всю жизнь, — еще так и норовят свинью подложить полиции. Боже, что за лица! Сплошное кривляние.

К нему подступил красавчик из «Глазами свидетеля». Микрофон включен, камера вовсю шпарит. Ублюдок поганый.

— Лейтенант, известно ли вам, что убийства совершены в том порядке, в каком имена жертв записаны в телефонной книге? — сверкнув ослепительной улыбкой, спросил корреспондент, изо всех сил изображая из себя рискового парня на переднем крае борьбы с преступностью. Тон и сама постановка вопроса красноречиво подразумевали, что Трэкслер — последний болван, не подозревающий о роковом совпадении имен. «А ты как думал, шут гороховый?» — мысленно огрызнулся Трэкслер.

— Нет комментариев, — с непроницаемым выражением лица бросил он, протискиваясь мимо.

Нестройный гул за его спиной усиливался. Каждый говорил что-то свое, пытаясь перекричать всех. На короткое время кому-нибудь одному это удавалось. Инспектора остановил возглас, несомненно выражавший настроение всех присутствующих:

— Ладно вам темнить, лейтенант! Давайте начистоту. Вы занимаетесь своим делом, но и нам тоже надо крутиться.

Такое он уже не спустит, Трэкслер остановился на пороге своего кабинета. Обвел долгим взглядом засуетившихся журналистов. Глубоко вздохнул, точно сраженный неумолимой логикой последнего замечания. Стало тихо. Еще бы! Почуяли, что раскололи его на информацию.

— Вы видите эту дверь? — язвительно сказал он. — Это мой кабинет. Я здесь постоянно. Будет время — заходите.

И прежде чем они успели опомниться, с ожесточением хлопнул за собой дверью. «Отличная звукоизоляция», — подумал он, воздвигая могучую преграду между собой и сразу утихомирившимся морем голосов.

Вукович, погруженный в изучение документов, поднял на него понимающий взгляд. Они весь вечер на осадном положении. Даже в туалет приходилось пробиваться с боями.

Трэкслер выплюнул потерявшую вкус жвачку, развернул новую. Вукович и он не обменялись ни словом. Коллеги в течение многих лет, они, точно супруги с долгим стажем совместной жизни, великолепно понимали друг друга и не испытывали потребности заполнять молчание словами без крайней на то необходимости.

Если не становилось скучно, о чем сейчас нет и речи.

Трэкслер зажег сигарету, выдвинул ящик стола и порылся в царившем там хаосе. Аспирин он все-таки нашел. Высыпал на ладонь несколько таблеток, сделал глубокую затяжку «Пэлл Мэлл» и поднес к губам чашку кофе. На поверхности остывшего кофе образовалась противная пленка. Сходить, что ли, за свежим? Он представил, что творится за дверью, и отказался от этой мысли. Пошли бы они все!.. Бросил в рот таблетку аспирина и залпом выпил холодный кофе.

Он думал о Саре Коннор номер три, на которую полиции до сих пор не удалось выйти. Весь вечер ее не могли найти. Как сквозь землю провалилась. Он уже начинал бояться, что и она лежит где-нибудь в луже крови, вся исполосованная ножом. Он вглядывался в ее маленькую фотографию с водительского удостоверения, которую прислали из дорожной полиции, словно пытаясь передать девушке нараставшее в нем беспокойство. Или прочитать что-то важное в ее лице. Какая она? Где проводит время? Где, черт побери, ее искать?..

— Вы дозвонились ей?

— Коннор?

— Да.

— Пока не смогли. Все время попадаем на автоответчик.

Трэкслер отставил чашку и вновь перебрал в памяти условия этой задачи со множеством неизвестных. Ничего ненавистнее чувства собственной беспомощности для него не существовало. И вот поди ж ты! Остается сидеть и ждать у моря погоды.

— Вышлите наряд, — скомандовал он.

Вукович, наконец, оторвался от своих документов. Он слишком хорошо знал своего шефа, чтобы понять, что последует за этим. Они и без того сделали все возможное. Успокоился бы он, а? Занялся медитацией, мастурбацией — чем угодно, лишь бы не давил угрюмым молчанием, которое каждую секунду чревато непредсказуемой вспышкой.

— Я выслал наряд, — миролюбиво сказал Вукович. — В квартире не отвечают на звонки, никого из домовой администрации нет на месте.

Трэкслер, как водится, не слушал его.

— Позвони ей.

— Только что звонил.

— Позвони еще раз.

Вукович с безнадежным видом набрал номер, который помнил наизусть. Трэкслер достал еще одну пластинку жевательной резинки и добавил ее к той, которую уже перемалывали его челюсти. Потянулся за сигаретой. Пачка пуста. Дьявольщина!

— Дай сигарету.

— Вы что, научились курить по две сразу?

Вукович показал на «Пэлл Мэлл», дымившуюся в руке шефа. Трэкслер с неподдельным изумлением взглянул на сигарету, точно впервые видел ее. Задумчиво пожал плечами и сделал глубокую затяжку.

— Та же ерунда, — бросил Вукович, в очередной раз пообщавшись с автоответчиком, который весело тараторил голосом Джинджер.

Вукович взглянул на Трэкслера — тот присел на край своего стола и в размышлении тер висок.

— Что такое?

— Знаю, как они зовут свою бодягу. Представляю себе очередной бред в газетах.

Трэкслер мысленно рисовал крикливые завтрашние заголовки.

— «Убийства по телефонной книге». Чего еще ждать от этих недоумков?

Он с ненавистью раздавил каблуком окурок и вновь погрузился в раздумья.

В отношении родной прессы Вукович с ним был полностью солидарен.

Такие гнусные дела, как это, подарок для газет. Вукович в энный раз перебирал документы, листал отчеты, вглядывался в фотографии, пытаясь нащупать ключ к разгадке и втайне надеялся, что пропустил какую-нибудь важную деталь и вот-вот поймает ее. Ничуть не бывало.

Трэкслер резко поднялся.

— Куда вы?

— Сделаю заявление для прессы. Пусть эти ослы хоть раз на нас поработают.

Лейтенант вновь оживился. Поправил галстук, стряхнул с костюма пепел. И всего невероятнее: приветливо улыбнулся.

— Если они передадут его в одиннадцатичасовых новостях, может быть, она еще позвонит.

Он снял массивные очки и сунул их в карман.

— Как я выгляжу?

Вукович смерил шефа оценивающим взглядом.

— Как последний фраер, босс.

— А не пошел бы ты… — добродушно выругался лейтенант, открывая дверь с видом человека, стоящего на пороге преисподней.

ПАЛЬМОВЫЙ КВАРТАЛ, ЖАСМИНОВАЯ УЛИЦА, ДОМ 656, 8:05 ВЕЧЕРА

В квартире на втором этаже Мэтт настраивал плейер и проявлял при этом незаурядную сноровку, учитывая пикантность момента. Тело Джинджер изгибалось под музыку, грохотавшую из наушников, с которыми она не расставалась даже в постели. Это любимое им тело затягивало его в мучительно-сладостный ритм колебаний, и от него требовалось лишь погрузиться в водоворот приливов и лежать, чуть приподнявшись на весу, чтобы не придавить Джинджер всеми своими килограммами. Музыка и Джинджер довершили остальное. Это было чудесно. В дверь настойчиво звонили. Ну и что? В ушах у него гремели Ниагарские водопады и, низвергаясь с головокружительной высоты в их бездонную глубину, он уже слышал, как в соседней комнате сигналит автоответчик, к которому безуспешно взывает сержант Вукович.

В этом и состояла непоправимая ошибка Мэтта Бьюкенена.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, ЦЕНТР, ПИЦЦЕРИЯ СТОКЕРА, 10:08 ВЕЧЕРА

Сара следила профессиональным взглядом за работой маленькой невзрачной официантки, которая несла ей заказанную пиццу, осторожно лавируя между оживленно галдевшими посетителями. Она держала поднос так неловко, что было совершенно ясно: блюдо грохнется на пол, и заказанной пиццы Саре не видать. Во всяком случае Сара была к этому готова. Достойное будет завершение сегодняшнего дня! Как ни странно, замороченная официантка нашла в себе силы шугануть с дороги крепких ребят-металлистов, отчего их блестящая упряжь издала недоуменный звон. Девушка покачнулась, но удержалась на ногах и подошла к Сариному столику, вымученно улыбаясь.

Ресторан заполнялся людьми. Сюда приходили компаниями посидеть и отметить что-нибудь в дружеском кругу, обсудить дела. Наблюдая за ними, Сара особенно чувствовала свое одиночество. Она пришла сюда, потому что часто бывали здесь Джинджер и Мэтт. Она еще надеялась, что они покажутся. Хотя их сейчас не выманишь из постели. Сара взглянула на официантку и ободряюще улыбнулась ей, будто хотела сказать: «Сама знаю каково тебе».

Пицца, которую ей принесли, была с анчоусами, а она просила с грибами. Сара вздохнула. В шумном зале ресторана она чувствовала себя спокойней.

Здесь-то ей все знакомо — Джинджер несколько раз водила ее сюда. А вот перед этим она забрела в неведомые места и попала в кинотеатр «Пиквуд». Пошла на первый попавшийся фильм, это оказалась картина с Бертом Рейнольдсом. Комедия с погоней на машинах и не смешными трюками, а сам Берт Рейнольдс в каком-то дурацком парике. Не сравнить его с прежними, забавными, романтическими лентами, в которых он ничем не прикрывал полное отсутствие растительности на голове. Сара высидела до конца сеанса, хотя фильм ей не понравился.

В сумраке зала она не заметила человека в поношенной грязной одежде, с которым их разделяло два ряда. Он не сводил с нее горящих глаз. Последовал за ней на стоянку, подождал пока она сядет на мотоцикл, завел свою машину и двинулся следом.

У Сары своих забот хватало, чтобы обратить на него внимание. Внезапно ей послышалось, что назвали ее имя. Она машинально обернулась, ожидая увидеть Мэтта. Но оказалось, что ее имя произнесли по телевизору, который находился над стойкой бара. Комментатор повторил ее имя, подчеркивая своим категоричным тоном важность сообщения.

«Нет, — подумала она, — я тут ни при чем. Наверняка говорят о той убитой женщине, которую тоже звали Сара Коннор». Внутренний голос, донесшийся из глубины ее существа, предупреждал ее, что все на первый взгляд необъяснимые совпадения сегодняшнего дня имеют к ней прямое отношение, так что стоит оторваться от стула и…

Оставив пиво и холодную, вонявшую рыбой, пиццу, она вскочила из-за стола и расталкивая ничего не понимающих посетителей, бросилась к экрану. Два парня в свитерах с университетской символикой, оказавшихся у телевизора по соседству с Сарой, окинули девушку заинтересованными взглядами. Они не заметили ужаса, мелькнувшего в ее глазах, когда диктор сообщил:

— Полиция отказывается прокомментировать несомненное сходство почерка обоих преступлений: убийства жительницы Студио-сити сегодня утром и трагедии в Хэнкок-парке, разыгравшейся около двух часов назад, жертвой которой стала Сара Хелен Коннор, двадцатичетырехлетняя секретарша. Имена обеих погибших практически совпадают…

Кто-то потребовал переключить программу, но едва бармен потянулся к телевизору, по залу пронесся истошный вопль: «Не смейте трогать!» Сара и не думала, что способна так взвизгнуть. Один из парней, стоявших рядом, от неожиданности едва не уронил стакан. Бармен испуганно отдернул руку от экрана и озадаченно уставился на странную посетительницу.

Подействовало! Пусть только попробуют тронуть переключатель, она еще не так заорет. Но диктор уже закруглился и перешел к следующему сообщению:

…Связи между убийствами не обнаружено. А теперь о более веселом. Сегодня в зоопарке Лос-Анджелеса был повод для торжества…

Сара стала центром внимания. Казалось, все с любопытством смотрят на нее и перешептываются. Она покраснела, смешалась и неизвестно, как бы поступила, если бы внутренний голос прямо-таки не заходился от крика, предупреждая о нависшей опасности.

Она кинулась к телефону. Полистала справочник, в котором недоставало нескольких страниц, но та, на которой значилось ее имя, к счастью, была цела. Они шли в таком порядке: Сара Энн Коннор, Сара Хелен Коннор. Затем она прочла свое имя.

Больше никого по фамилии Коннор. Значит, дело обстоит именно так. Три женщины по имени Сара. Они умирают по очереди. Правильно, Коннор?

Пиво у нее в желудке взбунтовалось и забурлило. Она поспешила в туалетную комнату.

Кабина, разумеется, была занята. Ее душил истерический смех. Она плеснула в лицо холодной водой. Взять себя в руки!

«Я следующая. — В отчаянии думала она. — Вот он, конец этого ужасного дня. По городу рыщет маньяк-убийца, и нужна ему именно я».

Только сейчас Сара поняла, что такое настоящий страх. Раньше она боялась всего. Пожара, например. Боялась споткнуться и упасть. Боялась, что окажется никому не нужна. Что парень, с которым встречается, бросит ее. Что она не сможет больше любить. Боже! Какие глупости! Паника овладевала ею при одной мысли о том, что за ней охотился преступник, которого пока не удалось остановить.

Щелчок, раздавшийся сзади, заставил ее тихо вскрикнуть. Она задохнулась, сердце выпрыгивало из груди. Неужели конец? Из кабинки, щелкнув замком, вышла пожилая дама и, изобразив на лице мину соболезнования (девица, видно, сильно перебрала), направилась к выходу.

Сара поняла что нужно делать. Она бросилась к телефону. Опустила две десятицентовые монетки. Гудка не было. Она заметила написанную от руки табличку «Автомат неисправен».

Когда она стала допытываться у бармена, где находится ближайший телефон, он смотрел на нее, как на ненормальную. Не могла же она объяснить ему, что ее выслеживает преступник, у которого есть личный повод убивать женщин по фамилии Коннор. Обратиться к нему с просьбой о помощи она тем более не могла — что может сделать один человек, когда здесь нужен целый наряд полиции. Охрана, вооруженная до зубов, вот что может ее спасти.

— Телефон в клубе «Черная Технология». Неподалеку.

Сара прошла через весь зал и постояла у двери перед тем, как шагнуть на улицу. Убийца может поджидать ее в любом месте.

О, Боже, он знает ее адрес. Кружит возле ее дома или притаился… вон там, на другой стороне улицы. Ждет, когда она выйдет.

Где же эта «Черная Технология»? Сара в нерешительности постояла у витрины пиццерии, не зная, в какую сторону пойти. Всматривалась в лица прохожих. Никто не показался ей подозрительным. Но разве узнаешь, как выглядит смерть?

Что, если это он? Плохо одетый человек у дома напротив старался держаться в тени деревьев. Длинный плащ и юное осунувшееся лицо. Он никуда не спешил, он ждал…

…Ее.

Она почувствовала, как он напрягся. Какой тяжелый, мрачный взгляд!

Нет!

Она торопливо зашагала прочь. Пойдет ли он за ней? Если она оглянется и увидит его, что это будет означать? Совпадение? Смерть? Или только то, что она заболела манией преследования?

Она бросила взгляд через плечо. Его не было видно. Куда он делся?

Сара остановилась и огляделась по сторонам. Мимо прошли два черных подростка, оглашая улицу рок-музыкой из магнитофона, висевшего на плече одного из них. Музыка стихла вдали, и Сара только теперь сообразила, что попала в очень безлюдное место. Вокруг не было ни души. Тут с ней можно сделать все, что угодно.

Страшный человек в длинном, дурацком плаще вновь возник перед ней. Он пересек улицу и медленно направился к Саре, не сводя с нее напряженного взгляда.

Сара пошла быстрее, почти побежала. Дурацкие остатки приличий еще удерживали ее от того, чтобы ринуться от него стремглав.

Красноватый отсвет вывески упал на тротуар прямо перед ней. Она подняла глаза и увидела сверкающую надпись: «Черная Технология».

В уши ей ударила музыка, от которой дрожали стены, полумрак внутри освещали цветные молнии. Дискотека! Оформление было выдержано в жестком стиле «тяжелого металла». Здание ощетинилось многочисленными углами, точно закругленных линий в нем не предусматривалось. Поблескивало металлическими поверхностями. Геометрия Новой Волны. Черная Технология, одним словом. Вид этого заведения оправдывал его название.

Преследователь держался вблизи. Она оглянулась и увидела, что он всего в нескольких десятках ярдах от нее. Вглядывается в потухшую витрину, как будто собрался именно сейчас заняться покупками. «Погоди, Сара, — урезонивала она себя. — Успокойся, возьми себя в руки». Может быть, это случайный прохожий, которому с ней по пути, и который, сам того не ведая, втянут в безумный круг ее кошмара.

Как хорошо было бы уговорить себя и расслабиться. Она поймала на себе его взгляд. Упорный, настойчивый. И содрогнулась. Теперь она была уверена, что это Он.

Шумная толпа выходила из дверей дискотеки. Сара метнулась к людям, словно ища защиты, влетела внутрь. Человек прошел мимо и скрылся за поворотом. Его опущенные плечи, замедлившаяся походка будто говорили о том, что он потерял цель, ради которой стоило спешить.

Этого Риз не ожидал. Она оказалась самой обычной девушкой. Легкомысленная красотка. В прошлом таких девчонок было полно. Вокруг нее сгущается угроза, все кричит об опасности, а она бредет себе, как во сне, погруженная в какие-то свои мысли и ничего вокруг не видит. Неужели это Сара Коннор? Идентификация абсолютная. Лицо на фотографии врезалось ему в память, ошибки быть не может. Но все в нем протестовало. Ладно, его послали сюда не рассуждать, а выполнять задание. Какая есть, такая есть. Приближалось назначенное время. Он торопил минуты. Скорей бы! Он обещал Джону, что справится с заданием. И ничто на свете не в силах ему помешать.

Он почувствовал, что девушка напугана. Ужас, который гнал ее вперед, передался ему, точно электрический разряд. Она заторопилась и перешла на бег. Она пытается скрыться, и это ограничивает возможности наблюдения. Придется сократить расстояние, чтобы не потерять ее.

Когда за Сарой захлопнулась дверь дискотеки. Риз помедлил в некотором замешательстве. Мысленно повторил инструкции. Все идет по плану. Первым его побуждением было тут же последовать за ней. Отставить, солдат! Никакой самодеятельности. Приказ был не рассекречивать себя до начала операции. Двигаться дальше, как ни в чем не бывало. До первого поворота. И повернуть назад. За ней.

ПАЛЬМОВЫЙ КВАРТАЛ, ЖАСМИНОВАЯ УЛИЦА, ДОМ 656, 10:11 ВЕЧЕРА

Полицейские, дежурившие у входа в подъезд, оживленно обсуждали дела футбольные. Резкий голос диспетчера положил конец увлеченной беседе. Вызов на Венецианский бульвар. Там что-то стряслось, и наряд на Жасминовой улице оказался ближе других. Полицейские сели в черно-белую патрульную машину и укатили.

Улицы к этому времени опустели. Из густой тени эвкалиптового дерева напротив дома 656 бесшумно выступила здоровенная тень.

Терминатор оценил обстановку и принял решение атаковать полицейских. Но те неожиданно покинули район операции. Хорошо! Тем самым ликвидация объекта значительно облегчается.

Терминатор подошел к почтовым ящикам. Прочел табличку на одном из них. «Дж. Вентура / С. Коннор».

В подъезд вела запасная дверь. Стальная, в полдюйма толщиной. Взломать ее ничего не стоит, но шум может спугнуть объект, возможно что-то заподозривший.

Он посмотрел на окна квартиры. Второй этаж. Обошел дом.

ДИСКОТЕКА «ЧЕРНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ», 10:12 ВЕЧЕРА

Сара боялась выходить на улицу. Мотоцикл ждал ее на людном месте в квартале отсюда, но за дверью караулил преследователь. Сквозь рев и грохот музыки она попыталась докричаться до кассирши, замурованной в кабинке из рифленых блоков.

— Мне очень нужно воспользоваться вашим телефоном, — срывающимся голосом молила ее Сара.

Девица вплотную приблизила ухо к решетке переговорного устройства. Выкрашенные в голубой цвет волосы торчали, как у заправского панка, и придавали ее правильным чертам хищный вид. Она показала на телефон-автомат, укрепленный на одной из колонн в глубине зала. Сара шагнула к турникету, но кассирша остановила ее строгим голосом:

— Четыре пятьдесят.

Сара лихорадочно пошарила в сумке и бросила на прилавок требуемую сумму.

Она вошла в просторное помещение. Ряды столиков, отделанных рифлеными и ячеистыми панелями, окружали танцевальную площадку. Оформление бара, узкая, длинная стойка которого отливала холодным металлом, и потолок с обнаженной сетью железобетонных конструкций продолжали все тот же мотив индустриального дизайна, отличавший это заведение.

Сара пробиралась к телефону сквозь дергавшуюся в эпилептических судорогах толпу. Низкие аккорды бас-гитары били по нервам. Из темноты вынырнул бритоголовый парень, схватил ее своей потной рукой и потянул на середину зала. В мелькании разноцветных вспышек его лицо превратилось во что-то ужасное. Саре казалось, что на нее смотрит голый череп с провалившимися глазницами и плотоядным оскалом. Череп высунул отвратительно длинный язык, напоминавший ей Пагсли, и прикоснулся им к ее щеке. Сара вырвалась и отскочила к столику, едва не опрокинув зазвеневшие стаканы. Когда она оглянулась, на лицо парня упал сноп света, и оно приняло вполне безобидный вид. Закусив губу, Сара продолжала свой путь к телефону.

ПАЛЬМОВЫЙ КВАРТАЛ, ЖАСМИНОВАЯ УЛИЦА, ДОМ 656, 10:14 ВЕЧЕРА

Мэтт, погрузившийся в состояние полного блаженства, лежал без чувств и мыслей на смятых простынях, подставив влажное тело прохладному ветерку, влетавшему в спальню сквозь приоткрытую дверь балкона. Ветерок трепал шторы. Джинджер привстала и начала тормошить Мэтта. В такую минуту никакие ее ухищрения не смогли бы расшевелить его.

Джинджер соскочила на ковер, набросила халат, отыскала тапочки и, водрузив свои неизменные наушники, вставила в плейер новую кассету.

Она отправилась на кухню, где встав на цыпочки, прошлась балетным шагом перед холодильником и завершила свой номер великолепным антраша. Из сверкающего чрева холодильника были извлечены салат, помидоры, соленые огурчики, майонез и мясная паста для сэндвичей. Она открыла шкаф и потянулась за хлебом, но тут до ее слуха донесся странный металлический звук. Тихое царапанье или скрежет, будто исходившие одновременно отовсюду. Джинджер осмотрелась, но ничего подозрительного в полутемной кухне не заметила. Достала с верхней полки хлеб, молоко…

Затихший было звук повторился с новой силой. Ближе. Резче.

Джинджер отличалась железными нервами. Ничто не могло бы сейчас вывести ее из равновесия. Любопытно, конечно, что это за звук такой. Впрочем, что в нем особенного? В ушах у нее стоял какой-то свист, и она не сразу поняла, что пленка, поставленная на перемотку, давно уже закончилась, и плейер крутится вхолостую. «Нервы, говорите? А где это находится? Так, куда я засунула горчицу? — приговаривала она. — Ага, вот она…»

Черная тень шарахнулась от нее во мраке, и Джинджер невольно вскрикнула. Нагели рванулась с холодильника, сметая баночки с приправами, больше, чем сама Джинджер, напуганная их неожиданной встречей. Ящерица шлепнулась на кафельный пол и выскользнула в коридор, а оттуда — в неосвещенную гостиную, где снова можно было спрятаться в спасительной тени.

— Доиграешься, Нагели, пора из тебя ремень делать, — крикнула Джинджер. — Бестолочь земноводная.

Джинджер нащупала отчаянно пульсирующую вену на запястье. «Стареешь, видно, — сказала она себе. — А все же нет ничего лучше хорошей дозы адреналина перед ужином. Улучшает аппетит».

Прерывисто дыша, она снова занялась продуктами и сообразила, что не успела вынуть швейцарский сыр. Наклонилась и пошарила в холодильнике, где сыр был обнаружен между засохшим джемом и твердокаменным ореховым маслом. Джинджер вспомнила о плейере, который все еще молчал, чего с ним давно не случалось, и врубила музыку. «Принс и Революшн» взревели на полную катушку, возвращая ее в привычный и устойчивый мир.

Мэтт лежал, закрыв глаза, и чувствовал, как на лице у него играют блики света. Внезапный порыв ветра всколыхнул шторы. Слабый металлический звон в дальнем конце комнаты насторожил Мэтта. Он открыл глаза и в первый момент ничего не заметил. Затем увидел, как от стены отделилась черная тень, и прямо над ним навис занесенный для удара мощный кулак, в котором что-то блеснуло. Глаза Мэтта расширились, он слетел с постели за мгновение до того, как на подушку, на которой только что лежала его голова, обрушился исполинский удар. Из разорванной наволочки дождем полетели перья, не давая Мэтту разглядеть, что зажато у бандита в руке.

Громила был немногим плотнее и выше Мэтта и двигался плавно и совершенно бесшумно. Лишь позванивание металлических цепочек на ботинках выдавало его присутствие.

«Через балкон залез», — подумал Мэтт и отскочил в сторону. На туалетном столике Джинджер стояла массивная бронзовая лампа. Он схватил ее, отшвырнул абажур, вырвал из розетки провод хлыстом просвистевший в воздухе, и занес тяжелую лампу над головой, описывая ею круги, точно боевым топориком.

— Эй ты, не доводи меня до крайности, убью! — крикнул Мэтт, пряча охвативший его страх за бравадой, которая шла не столько от сознания своего физического превосходства, — при данных обстоятельствах оно было отнюдь не бесспорно, — сколько от нервного потрясения.

Мэтт перевел взгляд с блестящего лезвия на бесстрастные, лишенные всякого выражения глаза нападавшего, и едва тот сделал шаг в его сторону, Мэтт вложил в свой удар все двести тридцать фунтов собственного веса. Удар, от которого Мэтт сам чуть не потерял равновесие, пришелся противнику в висок. Взломщик лишь качнулся, словно от слабого толчка, и бросился в новую атаку.

Мэтт еще раз взмахнул своим оружием, но Терминатор легко выбросил вперед руку и сдавил запястье Мэтта железным капканом. Внезапно комната заплясала у Мэтта перед глазами: Терминатор поднял его на одной руке и с силой грохнул им об пол. Мэтт перелетел через кровать и шмякнулся на деревянный шкафчик. Собрав все силы, он поднялся и с отчаянным криком кинулся на врага.

Джинджер отыскала сыр и, покусывая стебелек сельдерея, сооружала на подносе чудо-ужин из сплошных углеводов. Принс исполнял «Давай сойдем с ума», и Джинджер самозабвенно подпевала, держа сельдерей, как микрофон.

Лицо человека оставалось в тени. Он смотрел на Мэтта остановившимися, как у куклы, безжизненными глазами. Движения в этом лице было ровно столько же, сколько в линии осциллографа, снимающего кардиограмму только что умершего человека.

Терминатор метил ножом в яремную вену Мэтта, а тот, сжав руку, занесшую нож, силился отвести ее. Складной нож с заменяемым лезвием, которое сейчас раскрылось во всю длину, неумолимо приближался. Мускулы Мэтта окаменели в последней попытке отбросить руку убийцы, которая опускалась с силой гидравлического молота. С подобной физической мощью он никогда не сталкивался, с ужасом понял Мэтт.

Ему удалось оттеснить нападавшего в сторону. Острие ножа уперлось в стену, и тут же на горле Мэтта сомкнулись огромные ручищи.

«Я должен вырваться! Должен! Или я, или он…» — мелькали в сознании Мэтта обрывки мыслей.

Мэтт удачно заехал коленом в живот противнику. Колено вошло в мягкую ткань, но совершенно неожиданно уперлось в твердую преграду, взявшуюся неизвестно откуда. Громко хрустнула коленная чашечка. Терминатор подкинул Мэтта вверх, точно малого ребенка, и с размаху швырнул в стеклянную дверь балкона. Мэтт упал на спину, осколки посыпались ему в лицо.

И все же он еще раз сумел подняться на ноги. Он двигался автоматически, точно мотор, который еще крутит обороты, хотя бензин на исходе. Сломанное колено подкосилось, и он перенес вес на другую ногу. Набитое тело покрывали десятки кровоточащих порезов.

Терминатор спокойно ждал, наблюдая, как Мэтт поднимается на ноги и кое-как перелазит через разбитую дверь в комнату. Каждый шаг давался ему так медленно и с таким усилием, что Терминатор уже собрался уйти, чтобы продолжить преследование основного объекта. Но Мэтт не дал ему это сделать. Он собрал всю свою волю к жизни в единый кулак и, очертя голову, пошел на убийцу.

С учетом этого удара Терминатор подкорректировал свое положение в пространстве ровно на восемь сантиметров и без труда отбил нападение. Отброшенный им Мэтт разбил спиной большое зеркало, висевшее на двери ванной, и рухнул на пол, уже не чувствуя боли. Сердце, бившееся судорожными рывками, останавливалось. Страшная сила последнего удара неизмеримо превосходящего его по силе противника сделали свое дело.

Мир, со всеми его красками и полутенями, ускользал от угасающего взора Мэтта. Нечеловеческая тяжесть сдавила ему грудь. Он знал: если сумеет выдержать этот сгусток адской боли, все будет в порядке. Он не почувствовал, как железные пальцы сомкнулись у него на горле. И еще долго прислушивался к смеху Джинджер, который серебряным колокольчиком звучал в обступившей его тьме.

Перед тем, как выйти из кухни, Джинджер поставила на поднос стакан молока, блюдо с трехэтажным сэндвичем и поправила на голове наушники. В коридоре она услышала громкий хруст, как будто ломали что-то твердое, или это ей показалось? Опять негодница Пагсли. У ящерицы определенно нервы пошаливают. Проходя мимо гостиной, она заглянула в комнату. Все было в порядке. Пагсли, точно каменное изваяние, застыла в своем террариуме. Может быть, соседи снова выясняют отношения?

Ей послышался глухой удар, а затем… Джинджер недоверчиво тряхнула головой, наушники соскользнули ей на плечи. Звуки стихли. Или нет? Слабый стон… Джинджер взволнованно улыбнулась. Ну, Мэтт, такая лапуля. Чем он там занимается тайком от нее?

Держа поднос в одной руке, она другой попыталась открыть дверь спальни. Ей хотелось ворваться внезапно и застукать Мэтта за чем-нибудь неприличным. Но дверь распахнулась сама, на ноги Джинджер брызнула кровь и посыпалось битое стекло. Осевшее тело Мэтта бросили в дверь, точно орудие тарана. Поднос выпал из рук Джинджер. Холодное молоко пролилось ей на ноги. Она шарила руками в воздухе, точно слепая в поисках опоры. И пальцы уткнулись в истерзанное тело Мэтта. Мертв. Нет больше ее Мэтта.

Она задохнулась от горя, руки бессильно упали. К двери подошел высокий человек и взглянул на девушку поверх окровавленного трупа. Мгновенный анализ внешности показал ее соответствие приметам объекта. Он вынул из кармана куртки пистолет. Толкнул дверь, которую мешало открыть мертвое тело.

Джинджер крутанулась и бросилась прочь. Ей в ступни впивались осколки битого стекла. Она бежала по коридору, не замечая, что кровь фонтаном бьет из правой ноги.

Терминатор сорвал с петель дверную раму, отбросил то, что от нее осталось, и вышел в коридор.

Джинджер пронеслась по коридору со спринтерской скоростью, шумно хватая ртом воздух, и подбежала к двери гостиной в ту самую секунду, когда Терминатор целил пистолет в точку на ее левом плече.

Животный страх подавил все ее чувства. Дверь! В ней сосредоточилось спасение Джинджер. Ни Бог, ни судьба — никто и ничто не поможет ей. Только эта дверь укроет ее от безумного кошмара. Она вцепилась в дверную ручку. «Смотри, подонок, я уже там, я ушла от тебя!» В спину ей что-то ударило, точно ракета, идущая на сверхзвуковой скорости, пронзила насквозь, разрывая левое легкое.

В нескончаемо долгий миг падения она услышала звук выстрела, поразившего ее. Вторая ракета задела печень. Пуля на долю секунды задержалась в ее вязкой массе, а затем, вырвавшись, прошла дальше и застряла внизу живота. Джинджер упала. Вот когда стало совсем плохо.

Терминатор нависал над ней ее собственным надгробным монументом.

Скрюченные пальцы Джинджер хватались за гладкий линолеум, который намок под ней. Щека прижималась к холодному полу, а она все не могла остановиться в своем падении в бездонную глубину. К ней приблизились тяжелые шаги.

Пошевелиться и повернуть голову она не могла, но мысленно видела эту темную фигуру, грозную и необъяснимую, как сама смерть. Страх ушел. Остался один единственный вопрос: почему? Видно, ответ на неге она получит уже не здесь. Там…

Единственное, о чем она молилась, это чтобы ее обнаружил кто угодно, только не Сара.

Терминатор нажал на спусковой крючок. Расстрелял обойму.

Еще одну. И еще. Пока не опустел весь магазин.

ДИСКОТЕКА «ЧЕРНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ», 10:14 ВЕЧЕРА

Сара набирала номер срочного вызова полиции. Ей так хотелось услышать спокойный, вселяющий уверенность, по-отцовски заботливый голос, который распорядится немедленно выслать за ней десяток полицейских машин. Или, по крайней мере, выслушает ее сбивчивый рассказ, возьмет на себя всю ответственность за ее судьбу и точно скажет, что ей делать. Вместо этого она услышала запись текста на автоответчике: «Вы набрали номер полицейского управления Лос-Анджелеса. Все наши линии заняты. Если вам необходимо прислать полицейскую машину, не вешайте трубку. Как только машина освободится…»

Сара не вешала трубку. Она испуганно всматривалась в переполненный зал. Здесь она хотя бы среди людей. Пусть только кто-нибудь попробует на нее напасть. Здесь ребят человек пятьдесят. Ее не дадут в обиду. Сара вытягивала шею, крутила головой, но человека в плаще не было видно. У него такой странный, безумный взгляд. «О, Господи! — мысленно повторяла она. — Пусть же в полиции возьмут трубку».

Но к телефону все не подходили, и линия автоматически отключилась. Сара, не веря своим ушам, повесила трубку. Попробовала набрать номер полиции еще раз. Последовал сигнал «занято». Этого не может быть!

И тут она вспомнила про Джинджер. Как она раньше не догадалась? Она позвонит Джинджер, и они с Мэттом приедут за ней. И отвезут ее в полицию.

Гудок — и в трубке щелкнуло. Автоответчик начитывал голосом Джинджер этот идиотский текст. Значит, они с Мэттом еще занимаются любовью. Остается подождать, пока Джинджер снимет наушники и услышит сигнал автоответчика о том, что появилась новая запись.

ПАЛЬМОВЫЙ КВАРТАЛ, ЖАСМИНОВАЯ УЛИЦА, ДОМ 656, 10:18 ВЕЧЕРА

Терминатор перезарядил пустой магазин. Цель полностью и окончательно нейтрализована. Он опустил пистолет и приступил к завершающей фазе операции. Наклонился и сделал ножом ровный, как по линейке, надрез на левой ноге Джинджер. От лодыжки до колена. Того, что искал, он не нашел. Идентификация объекта дала отрицательный результат.

Он обдумывал дальнейшие варианты проведения операции. Зазвонил телефон. Он вскинул пистолет, лазерный прицел замер на телефонном аппарате, когда из автоответчика зазвучал голос Джинджер. Терминатор мгновенно проанализировал источник звука и, обнаружив его искусственное происхождение, отложил оружие.

— Привет, — весело сказала Джинджер, — ха-ха. Мне удалось тебя надуть. Ты разговариваешь всего лишь о машиной. Ну, ну, не тушуйся. С машиной тоже можно ласково поговорить. Так что, давай, говори после сигнала. Я или Сара свяжемся с тобой позже.

Он уже дошел до двери, когда в автоответчике раздался звенящий от напряжения голос Сары:

— Джинджер, это Сара. Возьми трубку, если ты дома.

Более удачного поворота событий нельзя было даже спланировать. Терминатор вернулся в гостиную.

— Я тут, в одном месте на проспекте Пико. «Черная Технология» называется, — продолжала Сара. — Мне страшно. За мной следят. Ой, Джинджер, пожалуйста, скорее послушай запись и приезжайте с Мэттом за мной.

Щелчок. Трубку повесили.

Терминатор изменил свой план. Он начал профессионально и методично обыскивать комнаты.

Спустя тридцать семь секунд он нашел нужный предмет. Студенческий билет Сары Коннор в ящике комода. Терминатор изучал фотографию, намертво запоминая каждую черточку этого лица. Теперь он не ошибется.

На улице завыли полицейские сирены. Терминатор отшвырнул студенческий билет. Под ним лежала записная книжка с адресами и телефонами. Сирены завыли все громче, приближаясь к дому. Просматривать записную книжку не было времени. Он сунул ее в карман и через балкон спустился на улицу. Операция продолжалась.

После визита Терминатора в квартире живыми остались Пагсли и цветок в горшке. Игуана забилась на книжный шкаф и оттуда наблюдала, как растворяется во тьме высокая фигура.

ДИСКОТЕКА «ЧЕРНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ», 10:24 ВЕЧЕРА

Наконец по телефону полиции ей ответил живой человеческий голос. Ей объяснили, что она должна связаться с лейтенантом Трэкслером и дали его номер. Слезы душили ее, но, во что бы то ни стало решив дозвониться, она опускала в щель монету за монетой. Наконец, впав в отчаяние, дозвонилась до очередного оператора, который снова долго держал ее на телефоне. Секунды превратились в бесконечную пытку ожидания.

ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 10:28 ВЕЧЕРА

В восьми милях оттуда Эд Трэкслер переступил порог своего кабинета с двадцать седьмой чашкой кофе в руках. Вукович, не вставая с кресла, дотянулся до телефона.

— Отдел убийств, — бесстрастным голосом произнес тощий сержант и тут же подскочил и повернулся к шефу. — Это она, Эд.

— Трэкслер выхватил у него телефонную трубку.

— Сара Коннор? Вас слушает лейтенант Трэкслер.

К этому моменту Сара уже перестала надеяться, что в полиции ее выслушают. Охваченная страхом, с которым уже не могла совладать, ощущая, как сжимается вокруг нее кольцо преследования, ив то же время сознавая, что люди, от которых зависит ее спасение, пытаются всячески отделаться от нее, Сара, как за соломинку, ухватилась за Трэкслера.

— Послушайте, лейтенант! Только не просите меня подождать и не отсылайте в другой отдел!

— Не волнуйтесь, — услышала она, — никуда я вас не отсылаю. Успокойтесь и скажите мне, где вы.

Впервые за этот вечер нашелся человек, проявивший к ней участие, озабоченный ее судьбой. Успокаивающий, мягкий голос Трэкслера обволакивал ее, точно пушистое одеяло, под которым можно спрятаться от кровавого ужаса этого дня.

— Где вы? — повторил он.

— В дискотеке… «Черная Технология».

— Знаю. Проспект Пико.

— Но я отсюда никуда не пойду! — испуганно выпалила она. — За мной следят.

— Все в порядке, мисс Коннор, — сказал Трэкслер, придавая своему голосу всю убежденность, на которую лейтенант был способен. — Послушайте меня внимательно. Вы находитесь в людном месте, и с вами ничего не случится. Мы приедем через пять минут.

— Когда вы будете? Скажите точнее, — попросила она.

— Сейчас же. Мы выезжаем. Старайтесь держаться на виду. Ни в коем случае не выходите. Даже в туалет. Не оставайтесь одна. Машина придет за вами ровно через пять минут.

— Хорошо, — со вздохом ответила Сара и повесила трубку.

ДИСКОТЕКА «ЧЕРНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ», 10:31 ВЕЧЕРА

У входа в дискотеку затевалась скандальная история. Несколько человек, находившихся поблизости, повернули головы туда, где намечалась заварушка, но тут же потеряли к ней всякий интерес.

В клубе появился новый посетитель. Тренированный парень в кожаной куртке на размер меньше, чем ему нужно, и мотоциклетных бутсах. Он спокойно огляделся, невозмутимо рассматривая лица тех, кто попадались ему в холле, и, не найдя среди них нужного ему человека, направился прямо в зал. Мимо кассирши он прошел как ни в чем не бывало. Она с изумлением уставилась на мощную спину незнакомца, проталкивающегося сквозь толпу.

— Эй! — крикнула она дюжему вышибале. — Смотри в оба. Этот тип прошел без билета.

— Привет, парень, — обратился к нарушителю мордоворот и опустил могучую руку ему на плечо.

Терминатор даже не обернулся. Его левая рука сделала стремительное движение туда, где он испытывал некоторую тяжесть. Он стиснул запястье вышибалы и выпустил его лишь после того, как раздался хруст сломанных костей, отстранил обмякшую глыбу и без помех продолжил свой путь. Спортивные ребята как будто не слышали хрипа вышибалы. Или удачно притворялись, что не слышат.

Терминатор шел по танцевальному залу, изучая каждое лицо и расталкивая людей с тем же безразличием, с каким охотник отводит ветки деревьев, заслоняющих от него добычу. Люди не существовали для него. Он вышел на завершающий этап поиска цели, и среди мельтешения лиц его интересовало только одно.

Сара повесила телефонную трубку и сразу почувствовала, как ей не хватает уверенного, спокойного голоса Трэкслера. Он сказал: «Через пять минут». Еще пять минут, — и она спасена. Наконец-то вмешались «власти». С этой утешительной мыслью она отошла от телефона и вернулась к своему столику, стоявшему в первом ряду, вплотную к танцевальной площадке.

Точно в страшном сне, ее повсюду окружал беснующийся людской зверинец. Гримасы на лицах кривляющихся под рев музыки танцоров. Агонизирующие в конвульсиях тела. К столику рядом подошла, едва держась на ногах, подвыпившая блондинка в комбинезоне в обтяжку и стала громко выяснять отношения с товарками. Каждый веселился, как мог. Все они были тут в своей стихии, чужая — только она.

Человека в ободранном плаще среди них она не заметила.

«Наверное, испугался, — рассуждала она. — Не хочет, чтобы его заметили, и ждет меня снаружи. Может быть…»

Она гнала от себя тревожные мысли.

Все будет в порядке. Продержаться всего пять минут.

Она уже сама начинала в это верить.

В следующее мгновение Сара взглянула в зеркало, и ее надежда рассыпалась в прах. Он сидел в баре спиной к ней и наблюдал за ней в висевшее перед ним зеркало.

Он поспешил отвести взгляд, словно ничего не случилось, и лихорадочно соображал, как теперь поступить. Она снова заметила его. Он ее спугнул. Рассекретил свое наблюдение. Он видел, как расширились от ужаса ее глаза. Лучше всего было бы начать операцию теперь, но приказ есть приказ. Ждать, солдат! Что ж, подождет.

Когда Риз понял, что Сара скроется от него в дискотеке, он обогнал ее, продолжая свой путь. Убедившись, что она вошла вовнутрь, проверился на случай «хвоста» и быстро вернулся к двери со сверкающими огнями вывеской «Черная Технология». Стены здания сотрясали мощные вибрирующие аккорды музыки Новой Волны. Он слышал о таких заведениях. В прошлом они назывались ночными клубами. В памяти всплыло смутно связанное с этим имя: кажется, Синатра.

Он потянул на себя дверь, и шквал музыки обрушился на него с оглушительным ревом и грохотом. В калейдоскопических вспышках цветных молний вырисовывались фигуры дергавшихся в танце людей, по лицам которых мельтешили розовые, голубые, желтые огни. В клетке у дверей скучала девушка. Она высунулась и схватила за рукав проходившего мимо Риза. Он метнул в нее настороженный взгляд. Рука сжала в кармане пистолет.

— Четыре пятьдесят! — требовательно произнесла она.

Риз вопросительно уставился на девушку, не сразу поняв, в чем дело. Слова, значение которых ему неясно, голубые волосы — с этим он еще не сталкивался. Девица снизошла до очередного чудика и с расстановкой повторила:

— Четыре доллара пятьдесят центов.

Риз, не глядя, вытянул из кармана кучу смятых бумажек, бросил ей и прошел в зал, не дожидаясь сдачи.

Первым делом — блиц-разведка и оценка сложившейся ситуации Дверь при входе в зал застекленная, в противоположном конце металлическая дверь на выходе, слева два окна, справа одно.

Он оставался совершенно безразличным к изумленным взглядам посетителей, пораженных необычным сочетанием великолепной спортивной фигуры и засаленной, ветхой одежды, говорившей о том, что ее владелец принадлежит к обитателям городского дна. Впрочем, что недалеко от истины. Риз изучал мелькавшие перед ним лица, стараясь не пропустить ни одного. Сару он увидел почти сразу. Она быстро и нервно говорила по телефону. Девушка взглянула назад, и он тут же пригнулся, прячась за головы соседей.

Длинный ряд высоких стульев у стойки бара с расположенными над ней зеркалами идеально соответствовал его задаче. Со своего места в центре он, в случае необходимости, будет держать под прицелом любую точку зала.

Сара вернулась за свой столик. Он не отрывал от нее взгляда, и она, словно чувствуя это, озиралась по сторонам. Затравленный зверек, ощущающий опасность, которая висит в воздухе. Их взгляды скрестились в зеркале.

Сару сковала предательская слабость. Сигнал тревоги уже не зуммером, а аварийной сиреной завывал в воспаленном мозгу. Значит, он все-таки здесь. Выследил ее. Она посмотрела в эти глаза, тревожные, горящие лихорадочным возбуждением, и сказала себе, что от страшного человека ее не спасут и полсотни парней в этом зале. Она снова одинока среди шумной, пестрой толпы. Она в ловушке.

Преследователь отвел взгляд, притворившись безразличным. Нужно успокоиться. Лейтенант Трэкслер спешит к ней на помощь. Он же сказал — пять минут. Она дождется его. «Потерпи только пять минуточек, — уговаривала она себя. — Ну что может случиться за пять минут? Господи! Только бы он приехал поскорее!»

Танцующие заслоняли от нее человека в баре, окаменевшего, точно статуя. Сара через каждые несколько секунд смотрела на часы, а музыка чудовищной громкости продолжала бить по ее истерзанным нервам.

Терминатор протискивался сквозь толпу, осматривая каждый метр зала в одном и том же порядке: слева направо и сверху вниз. Его мозг работал в режиме проверки, память тщательно сличала каждое женское лицо с тем, на фотографии.

Сара непроизвольно протянула руку к стакану, стоявшему на ее столе. Стакан был полупустой, но она не поняла, что его оставил тот, кто сидел за этим столиком до нее. Она не думала об этом, машинально постукивая пальцами по стакану и тем самым подталкивая его к краю стола. Стакан она все-таки уронила на пол и наклонилась, чтобы поднять его, в ту самую минуту, когда исполинская фигура в тесной кожаной куртке приблизилась к ее столику. Терминатор отметил пустое место за столиком и занялся осмотром следующего участка.

Он уже отвернулся, когда Сара снова выпрямилась.

Пройдя весь зал до конца и не обнаружив объекта, Терминатор проверил исходные данные боевой обстановки. Он находился в нужном месте. Информация, полученная от объекта по телефону, характеризуется высоким уровнем достоверности. Если рассуждать логически, она может находиться только здесь. Возможно, он пропустил ее. Он повернулся, чтобы с такой же тщательностью снова обследовать зал. И, конечно, сразу нашел ее.

У Риза внезапно пересохло во рту. Он протянул руку к стакану с пивом, смочил губы. Краем глаза он уже видел, как от сплошной стены танцующих отделилась впечатляющая своей мощью фигура Высокий человек, расталкивая всех на своем пути, быстро шел по направлению к Саре Коннор. Правую руку он держал в кармане кожаной куртки. В следующую секунду Риз понял: это он! Ошибки быть не может. Он отставил пиво и, как бы невзначай, расстегнул верхние пуговицы плаща. Пальцы скользнули по гладкой металлической поверхности автомата. Он спустил предохранитель.

Доли секунды отделяли его от начала операции. В яркой вспышке внезапного озарения он уже видел перед собой следующий момент. Момент истины. Мышцы его напряглись и затвердели. Сердце билось взволнованно и четко. Левой рукой он уперся для устойчивости в стойку бара, правой сжал готовый к бою автомат. Оттолкнув стул, вдруг резко повернулся лицом к залу.

Сара отпила глоток кока-колы. Снова посмотрела на часы. С тех пор, как она поговорила с лейтенантом Трэкслером, истекло три с половиной минуты. К ней решительно направлялся высокий человек в куртке. Он сверлил ее холодным взглядом, одновременно держа руку в правом кармане, как будто нащупывая кошелек. Он навис над ней — грозная, могучая скала, внезапно выросшая между нею и залом.

Трэкслер? Она представляла его себе не таким. Глаза! Такими глазами не может смотреть друг. Инстинктом, опередившим оцепеневший разум, она уже поняла, что сейчас с ней случится самое страшное.

Подойдя к ней, Терминатор вначале сопоставил ее приметы с фотографией, запечатленной в его памяти. Идентичность стопроцентная. Объект выявлен. Альтернативные варианты? Нет. И его кольт начертил на лбу девушки алую метку лазерного прицела. Из дула, наведенного на Сару пистолета, смотрела бездонная чернота смерти. Переполненный людьми зал словно провалился куда-то, и она осталась совсем одна.

Терминатор щелкнул затвором. В грохоте барабанов и завываний бас-гитар этот тихий металлический щелчок был единственным звуком, который слышала Сара. Десятки мыслей роились у нее в сознании. «Господи, неужели это не шутка? Не сон? Сейчас он убьет меня на глазах у всех. Значит, убийца вовсе не тот. Вот настоящий убийца… Но почему я, почему именно я?..»

Риз молниеносно повернулся лицом к залу и распахнул плащ. Его палец лежал на спусковом крючке, когда в руках Терминатора появился кольт. Терминатор действовал хладнокровно и быстро. Быстрее, чем предполагал Риз. "Какая серия? — спрашивал себя Риз. — Вся надежна, что «семисотка», а не «восьмисотка». Риз шагнул в зал. Парочка, первой попавшаяся ему на пути, шарахнулась в сторону. Как много людей! До последнего момента Риз все сомневался, что Терминатор пойдет на перехват цели в гуще толпы. Риз грубо оттолкнул человека, закрывавшего ему обзор и прицелился. Раздался испуганный визг. Стоявшие впереди еще не видели поднятый автомат, по, ощущая внезапно усиливавшийся напор толпы сзади, поспешили на всякий случай отскочить от греха подальше. Коридор на пути Риза образовался сам собой.

Он нажал на гашетку. Прогремел выстрел, и в зале воцарилась мертвая тишина. Все, что двигалось, извивалось и дергалось, внезапно остановилось.

Риз выстрелил на долю секунды раньше, чем Терминатор нажал на спуск своего кольта. Обычному человеку при этом разнесло бы руку. Терминатор только отклонился вправо на двадцать градусов. Пуля, вошедшая ему в локтевой сгиб, лишь сбила прицел его оружия.

Риз на ходу перезарядил автомат, несколько метров отделяли его от Терминатора, который вынужден был отвлечься от объекта и сосредоточиться на непосредственной угрозе — ее сейчас олицетворял для него высокий человек в темном плаще. Вторым выстрелом Риз пробил противнику грудь, и Терминатор, несмотря на свою очевидную несокрушимость, пошатнулся и начал заваливаться назад.

Неописуемый гвалт наполнил помещение.

Новый щелчок затвора — и новая вспышка огня. Риз сосредоточил всю мощь своего тела, весь напор воли на одном: уничтожить противника.

Терминатор еще целился в Риза из своего кольта. Последней очередью Ризу удалось сбить его с ног. Дуло кольта, теперь уже не опасного, смотрело в потолок.

Риз подскочил к столику Сары. Она завизжала и отскочила в сторону. Ее сознание отказывалось поверить в реальность происходящего. В магазине у Риза оставался один патрон, и он всадил пулю в грудь уже начинавшего приходить в себя Терминатора. Тот рухнул, как подкошенный. Казалось, он навсегда выбыл из игры. Перед его куртки представлял собой кровавое месиво. При взгляде на истекающее кровью тело не оставалось сомнений: услуги врача этому человеку больше не понадобятся.

«Семисотая серия», — с облегчением подумал Риз. Кровь гулко ударяла ему в виски. Сердце возбужденно замирало, словно он несся по волнам на серфинге, то взлетая, то опускаясь в ожидании следующего вала. Он действовал в столь стремительном и напряженном ритме, что все вокруг, ему казалось, происходило в замедленном темпе. За пять минут и несколько секунд, пролетевших с момента первых выстрелов, люди в зале не успели придти в себя. Они, точно громом пораженные, наблюдали полную неясного, но страшного смысла сцену.

Сара отрешенно смотрела на мертвое тело, валявшееся в луже крови. И все это в каких-нибудь шести футах от нее, но уже за гранью реальности. Она растерянно взглянула на человека в плаще, уложившего убийцу. Увидела притягивавшие к себе глаза и грозно поблескивавший автомат. Он пришел за ней.

Но что-то отвлекло его. Люди, находившиеся поблизости, изумленно ахнули: Терминатор открыл глаза, шевельнул руками и ногами. Затем с легкостью вскочил и, пригнувшись, рванул автомат «узи», скрытый под курткой. Отвел затвор и взял Риза на мушку. Риз согнулся и неуловимым кошачьим прыжком кинулся в сторону. Тишину прорезала автоматная очередь.

В зале началась паника. Люди опомнились от шока и устремились к выходу. Бежали, спотыкались и падая, скользя на гладком полу, расталкивая других. Не всем удалось уйти от смерти. На пути Риза чуть замешкалась молодая женщина, он рванулся в сторону, и в ее грудь вонзились пули девятимиллиметрового калибра из «узи».

Поток бегущих подхватил Сару. Повинуясь слепому инстинкту, она спасалась вместе со всеми.

Терминатор стоял в центре опустевшей танцевальной площадки и целился в Сару, но его внимание отвлек Риз.

Риз двигался к стойке бара. Еще секунда — и он будет вне досягаемости. Терминатор дал по нему очередь из автомата, но Риз успел нырнуть за цельнометаллическую стойку. Автоматные очереди буравили стойку снизу вверх, снова вниз и обратно. На спину Риза, согнувшегося в три погибели, обрушился град осколков — все, что осталось от зеркала над стойкой.

Терминатор на короткое время исключил Риза из своего поля зрения и занялся Сарой, которая была уже на полпути к двери. Отыскал ее голову в испуганной толпе. Поднял свой «узи» и, держа ствол одной рукой, прицелился, как из пистолета. Подождал, пока ее голова выплывет снова и нажал на спуск. Девятимиллиметровые пули должны были поразить ее в затылок. Но в это мгновение девушка, нагонявшая Сару, задумала оттолкнуть ее и обойти. Она дорого поплатилась за свой эгоизм. Пули, предназначавшиеся Саре, попали в нее. Ее отшвырнуло вперед. Падая, она сбила Сару с ног и прикрыла своим обмякшим телом.

Риз перезарядил ремингтон под прикрытием стойки бара. Его пальцы стремительно и четко совершали последовательность операций. Быстрее! Еще быстрее!

Сара задыхалась под тяжестью мертвого тела. Она подняла глаза и обмерла. Рослый человек, олицетворявший ее смерть твердой, уверенной поступью направлялся прямо к ней. Она отчаянно пыталась сбросить придавившее ее тело, но, увы, безуспешно.

Терминатор устремился на ликвидацию цели. Отбросив расстрелянный магазин, он перезарядил окровавленной рукой автомат. От него исходило леденящее спокойствие вечного покоя. Он остановился перед Сарой и в упор прицелился.

Ее загипнотизировали пустые оловянные глаза, в которых она прочла свой смертный приговор.

В плечо Терминатора ударила автоматная очередь — это снова застрочил «ремингтон». Выстрелы пробили Терминатору руку, вынудив повернуться к Саре спиной. Риз стрелял короткими очередями, двигаясь перебежками от одной кабинки к другой. Стрелял яростно, неистово, остервенело, мгновенно перезаряжая расстрелянный магазин. Неукротимым напором теснил Терминатора к окну. И, наконец, добился своего: Терминатор потерял равновесие и, пробив стекло, отлетел к окну.

Сара повернула голову и увидела, как окровавленное тело Терминатора вылетело на улицу, осыпаемое брызгами осколков.

Приземление Терминатора на тротуар впечатляло не меньше, чем катастрофа самолета. Протащившись еще несколько метров, тело неподвижно застыло на асфальте. Ручьями хлынула кровь.

Риз поднял с пола автомат «узи», осмотрел. Больше он не годен. Пуля раздробила верхнюю часть ствола. Он отшвырнул автомат. Подошел к Саре. Не удивительно, если она сейчас окажется невменяема.

Он оттащил мертвое тело, схватил девушку за руку, но она испуганно вырывалась. На всякий случай взглянул в окно. Потом встал на колени возле девушки и снова, уже мягче взял ее за руку.

— Если хочешь спастись, пошли со мной.

Сара отчаянно завертела головой. Она еще не увидела того, что увидел Риз, — за окном, пошатываясь, поднимался Терминатор, разбрасывая вокруг себя осколки битого стекла.

Сара смотрела на него охваченная суеверным ужасом. Ей еще не приходилось видеть мертвецов, но воскресение из мертвых противоречило всем законам природы.

Терминатор отыскал ее взглядом, и ее словно шарахнуло молнией. Сама смерть идет за ней по пятам.

— Господи, — прошептала она.

— Скорее!

Риз кивком поднял Сару на ноги, сжал ее руку в своей. Она уже не сопротивлялась. Пусть этот тип — сумасшедший маньяк, какая разница? Пять минут назад мысль о том, что он находится в одной комнате с ней, вызывала у нее дрожь. Теперь это не имеет значения, потому что он готов увести ее отсюда, спасти от этого чудовища за окном. И потому, когда Риз потянул ее за собой, Сара подчинилась.

Риз бежал впереди, она за ним. Споткнулась о распростертые тела двух танцоров, вовремя не сумевших проявить подобной прыти. Сзади раздавался тяжелый, мерный топот Терминатора.

Они мчались по служебному коридору к кухне. Риз на полной скорости распахнул дверь и втолкнул Сару внутрь. В противоположном конце заваленной всякой снедью кухни они увидели запасной выход. Первым этой дорогой ретировался повар-кореец, едва заслышал стрельбу в зале. Они кинулись туда и оказались в полутемном помещении, примыкавшем к черному ходу. Риз хлопнул дверью и закрыл ее на металлический засов. И снова потащил за собой девушку. В следующее мгновение дверь содрогнулась от удара и едва не слетела с петель, но засов удержал ее на месте. Терминатор разбежался и двинул дверь плечом. Стальная пластина засова в полдюйма толщиной согнулась, как обыкновенная шпилька, и дверь подалась.

Когда Терминатор появился в проеме, Риз и Сара уже добежали до черного хода. У Сары подвернулась нога, но Риз неумолимо тащил ее за собой. Черный ход вывел их в переулок. Сара начала задыхаться, но Риз, не церемонясь, подтолкнул ее в спину.

— Не останавливайся!

А позади уже слышался чугунный топот Терминатора, под каблуками которого трещало стеклянное крошево. Со скоростью рекордсменов на финише они преодолели последние метры, отделявшие их от перекрестка и, не сбавляя темпа, свернули за угол. Сара буквально висела на руке у Риза. Тот на ходу перезарядил свой «ремингтон», заметив, что Сара отстала, дослал патрон в патронник, схватил ее за руку и грубо прикрикнул:

— Да шевелись же ты, черт подери!

Из-за угла показался Терминатор. Расстояние между ним и беглецами неумолимо сокращалось. Топот его шагов подстегнул Сару, как удар хлыста. Ей казалось, ноги больше не слушаются ее, но, оказывается, обнаружились неведомые ей резервы сил, и она устремилась вперед. Пустые гильзы со стуком посыпались на асфальт. Риз приготовил оружие к бою. Сара поравнялась с сереньким «ЛТД», последним в ряду припаркованных у тротуара машин. Внезапно Риз с силой толкнул ее в спину, и она упала лицом на гравийную дорожку. Он рванул на себя дверцу машины, прикрылся ею и согнулся, целясь в бензобак стоявшей поодаль «импалы-67».

Пуля не задела бензобак и пошла под задними колесами машины. «Хреново. Остался всего один патрон. Ну-ка, успокойся!» Терминатор приближался. «Угол прицеливания крайне неудачный», — отметил Риз и переменил положение автомата, упершись прикладом в землю. Если и сейчас промажешь, в горло тебе упрется твой собственный незаряженный автомат. Он нажал на спуск. Удача! Пуля пробила бензобак, и он взорвался огненным облаком. Узкую улицу перегородила пылающая стена, перед которой Терминатор остановился. Он понимал, что действовать нужно быстро, иначе объект, находящийся по ту сторону пожарища, ускользнет от него. Он проанализировал ситуацию и возможные варианты действий.

Риз, не теряя времени, втолкнул Сару в машину, перескочил через нее, занял водительское место и захлопнул дверцу. Нажал на газ и обернулся. Все пространство переулка от стены до стены превратилось в пылающее море. Вдруг из пламени вылетела огромная фигура в дымящейся одежде и с грохотом приземлилась на капоте серого «ЛТД». Риз дал задний ход и сильно надавил на педаль газа. Покрышки взвизгнули, и «ЛТД» задом выехал на проезжую часть. Потрясенная Сара увидела страшное лицо, прижатое к ветровому стеклу, и занесенный для удара исполинский кулак.

Риз лихорадочно крутил руль, машину мотало из стороны в сторону. Терминатор ударил кулаком по стеклу, осколки брызнули Саре в лицо. Она зажмурилась, а открыв глаза, едва не потеряла сознание от ужаса. Окровавленная ручища тянулась к ее горлу. Терминатор схватил ее за воротник блузки и потянул к себе. Она издала дикий вопль. Сейчас он вытащит ее через разбитое переднее стекло и…

Машина к этому моменту проскочила переулок и вынырнула на проспект Пико. Ее заносило то вправо, то влево, покрышки дымились, двигатель завывал на высоких оборотах.

Полицейский Ник Дилэни следовал от Кресент Хайтс к востоку по проспекту Пико, когда из диспетчерской поступил сигнал о перестрелке в дискотеке «Черная Технология». Он собирался ответить в микрофон, когда из переулка на проспект на большой скорости выехал серый седан. Какой-то придурок балансировал на капоте машины, по-видимому, используя ее в качестве серфинга, что само по себе было невероятным. Но это еще не все — одежда на неизвестном камикадзе горела самым настоящим огнем. Полицейский изумленно наблюдал, как седан врезался в припаркованный автомобиль. Любителя экзотического серфинга перебросило через крышу и швырнуло на асфальт. «Летальный исход», — констатировал полицейский. Он нажал на педаль тормоза и направил патрульную машину к первому свободному месту на стоянке. «ЛТД» стремительно развернулся и на бешеной скорости помчался в сторону океана.

Дилэни подбежал к телу. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что человек мертв.

— Я один-Л-девятнадцать, — крикнул он в микрофон. — Совершен наезд со смертельным исходом.

Перечисляя приметы быстро удалявшегося «ЛТД», Дилэни отвернулся от погибшего и поэтому не мог видеть, как по телу мертвеца пробежала судорога, затем труп медленно поднялся на ноги и огляделся. Полицейский передал описание седана и собрался приступить к осмотру жертвы. Того, что представилось его взору, было достаточно, чтобы на несколько лет сократить ему жизнь. Правда, полицейскому Дилэни были отпущены уже не годы, а секунды. Восставший из мертвых атлет шел прямо на него. Намерения гиганта не вызывали сомнений. Дилэни уронил микрофон и схватился за пистолет. Вынуть оружие он не успел. Человек ударил по приоткрытой дверце машины, за которой стоял Дилэни, и полицейский услышал, как хрустнула кость его собственной правой руки. И тут он осознал весь ужас происходящего. В мозгу вертелось: «Летальный исход». Терминатор поднял полицейского и ткнул его головой в ветровое стекло. Безжизненное тело он швырнул на тротуар. Сам сел за руль и поехал.

Риз гнал машину на предельной скорости. Сара затихла рядом с ним. В лице ее не было ни кровинки. Ее колотила лихорадка. События последних нескольких минут казались ей дурным сном. Мир за окнами, летящей, словно полуночный демон, машины также утратил для нее реальные очертания. Риз выключил фары и жал на педаль акселератора, хотя они уже и так неслись со скоростью девяносто миль в час.

Глаза его перебегали с зеркала заднего обзора на дорогу и обратно. Иногда он оборачивался и окидывал взглядом участок пути, оставшийся позади На углу проспекта Дубовая Роща он разогнал машину в крутой вираж, не обращая внимания на испуганно сжавшуюся Сару. Предупредил только:

— Держись!

Машина вырвалась к Уитворту и на левом повороте скользнула в зазор между плетущейся не спеша «тойотой» и встречным грузовиком, свернула на Рексфорд и, не сбавляя скорости, повернула еще рае. Транспорт в этот поздний час тащился с черепашьей скоростью, и Риз, не долго думая, перескочил на тротуар, благо пешеходов уже не было. Никто не заметил, как на пересечении с автомагистралью Олимпийского бульвара серый седан отделился от тротуара и в красивом мощном прыжке перескочил на проезжую часть.

Кажется, «хвоста» не было. Воспроизвести маневры и головокружительные виражи Риза дано не всякому. Он взглянул на Сару и понял, что она не в себе.

— Тебя ранило? — спросил он по-военному кратко. — Ранена?

Никакого ответа. Отрешенный взгляд обращен в темноту. Риз наклонился к девушке, быстро провел рукой по ее телу. Движения его были точны, профессиональны, взгляд сосредоточен и бесстрастен, как у врача, осматривающего больную. Ибо так оно и было. Он проверил, нет ли у нее ран и повреждений. Все обстояло вполне благополучно.

Сара опомнилась и вздрогнула. Она ощутила чужие прикосновения и задохнулась от негодования — так омерзительна была ей эта гнусная мужская выходка. Она оттолкнула его руку и в панике схватилась за ручку. Дверь открылась. Навстречу Саре неслась, ослепляя огнями и оглушая ревом, ночная автострада огромного города.

Риз втащил ее назад, швырнул на сиденье и захлопнул дверцу. Не отрывая глаз от дороги, отвел руку и ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Чувствительно. Она застыла на месте. Эйфория, в которой она пребывала, начала рассеиваться. Только теперь он заговорил:

— Делай то, что я скажу. Не двигайся без моего приказа. Ты поняла меня?

Спидометр накручивал восемьдесят пять миль в час. Положив одну руку на руль, он другой запер дверь с ее стороны, набросил на нее ремень и как следует затянул его все теми же спокойными, уверенными движениями врача. Сара даже не пошевелилась.

Он повторил вопрос, срываясь на крик:

— Ты поняла меня?

— Да, — жалобно произнесла она. — Прошу вас, не причиняйте мне зла.

— Я здесь для того, чтобы помочь тебе, — пояснил он суровым деловым тоном, в котором она, однако, не уловила угрозы. — Меня зовут Риз. Сержант технической части ДН-38416.

Наступило неловкое молчание. Риз сделал то движение, которое казалось ему правильным в данных обстоятельствах. Сара недоуменно воззрилась на протянутую руку и без всякого энтузиазма пожала ее.

— У меня есть приказ охранять тебя. Тебя приговорили к ликвидации.

В десятке кварталов от них по спящему городу кружил патрульный автомобиль полицейского номер один-Л-девятнадцать. Терминатор обследовал улицу за улицей размеренно, методично. Прислушиваясь к голосам, звучавшим по радио, он отсекал все, что не представляло для него интереса, профильтровывал всю информацию в поисках той, которая была ему необходима. И он ее услышал.

— Подозреваемая в наезде машина, седан серого цвета, замечена на проспекте Пико. Движется в южном направлении, — передавал диспетчер. — Посты 1-А-20 и 1-А-7 на перехват. Пост 1-Л-19, ответьте.

Номер прежнего владельца машины был известен Терминатору, поскольку полицейский при нем докладывал сводку происшествия. Он понимал, что должен отозваться и воспроизвел несколько фраз Дилэни, которые были записаны в его памяти, синтезировал подходящий ответ. Голосом, который обманул бы родную мать Ника Дилэни, произнес:

— На связи 1-Л-19. Двигаюсь в западном направлении к Олимпийскому проспекту, подхожу к Оверленду.

На самом деле он гнал машину на проспект Пико на перехват серого седана. И Сары Коннор.

— Но этого просто не может быть. — Говоря так, Сара прежде всего убеждала саму себя в фантасмагоричности событий, которые обрушились на нее за последний час. Это какая-то ошибка. Я же ничего не сделала.

— Нет, конечно. То есть пока еще нет. Но тебе предстоит одно дело, и очень важно, чтобы ты осталась жива.

Он посмотрел ей в глаза.

Сара отвела взгляд. Больше всего на свете она сейчас хотела проснуться и забыть все это, как страшный сон. Она зажмурилась, снова открыла глаза. Сон не уходил. Она по-прежнему сидела в «ЛТД».

— И все равно это неправда… Тот человек… он ненастоящий. Я сама видела, что он мертв. Не мог же мертвый гнаться за нами.

Риз прервал ее.

— Он не человек, а машина. Терминатор. Кибернетическая система. Серия «восемьсот», модель «один-ноль-один».

— Машина? — недоверчиво протянула Сара. — Робот?

— Нет, не робот. Киборг. Кибернетический организм.

Риз обернулся, всматриваясь в две крохотные светящиеся точки далеко позади них.

— Нет! — в ужасе закричала Сара. — Он истекал кровью!

— А сейчас немедленно пригнись! — скомандовал Риз.

Далекие огни вдруг оказались совсем рядом. С ними поравнялся полицейский патруль. Прожектор выхватил из темноты видавший виды седан, лица Риза и Сары.

Риз ткнулся бампером в борт машины. Полицейский попытался вильнуть в сторону, но, поди, совладай с такой техникой на скорости шестьдесят миль в час. Он круто взял в сторону, машину занесло на тротуар, своротив газетный киоск, она врезалась в припаркованный автомобиль. И застыла.

Сара бросила взгляд на застрявшую полицейскую машину и подумала, что сейчас лучший выход для нее — провалиться сквозь землю.

Риз свернул на узкую улочку, но там за ним увязалась вторая патрульная машина и буквально села ему на хвост. Риз не смог оторваться, и оба, преследователь и преследуемый, в бешеной гонке неслись по переулку. Искры снопами летели из-под колес, когда машины бортами задевали о каменные стены или выписывали фигуры слалома, огибая мусорные контейнеры. Риз отпустил акселератор и резко нажал на тормоз. Полицейский тоже надавил на тормоз, но рука, лежавшая на руле, по-видимому, дрогнула, и руль крутанулся. На какую-то долю дюйма. Но этого оказалось достаточно, чтобы переднее крыло ударилось о стену. Машина дернулась в сторону и заблокировала узкое горло переулка.

Риз остановил машину и дал задний ход, направив седан прямо на застрявший полицейский автомобиль со скоростью сорок миль в час. В результате полицейская машина долго еще украшала собой архитектурный ансамбль улицы, а Риз вернулся, на проспект Пико.

Сара выпрямилась, внимательно посмотрела на Риза, все еще не веря его словам. Киборг? Хм, ну да, их преследует машина… Теперь, когда у нее появилась возможность разглядеть своего спутника, она отметила грязное, небритое лицо, настороженный, тяжелый взгляд. Похоже, с ним опасно иметь дело. Скорее всего, псих.

Риз направил машину с магистрали на дорожку, проложенную к четырехэтажному комплексу автостоянки. Вход на автостоянку перекрывал крашеный деревянный щит. Седан пробил щит и въехал на первый этаж.

Здесь не было ни души. Сара старалась не смотреть на Риза. Ее пугала безлюдная тишина. Вот где он может без помех расправиться с ней. Перед ее глазами неотступно стояло одно и то же: огромный оживший мертвец, бросающийся за ними. И пусть с ней рядом находится сумасшедший, кто угодно, лишь бы не тот…

Медленно, осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума. Риз объезжал проходы между машинами. На улице завывали полицейские сирены. Охота началась.

Сару нужно вывезти из города. Спрятать в безопасном месте. Лучше, сели она будет помогать ему. Если она сама все поймет. Конечно, охранять ее он будет при любых обстоятельствах, даже помимо ее волн. Но лучше бы она подчинилась ему.

Риз украдкой взглянул на девушку. Как странно, что она совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. От ее близости у него замерло сердце. Она сидит в ним рядом. Она! Такая испуганная.

Он направил машину в следующий проход, продолжая всматриваться в ряды машин на этом этаже. Опасность могла подстерегать повсюду. Но ничего подозрительного не обнаружил.

— Слушай дальше, — продолжал он, не прекращая изучать гараж. — Терминатор — это система, предназначенная для внедрения в человеческое общество. Получеловек-полумашина.

Искренность и страстность его тона убеждали в том, что он говорит правду. Как бы неправдоподобно горька она ни была.

— Под внешней оболочкой Терминатора монтируется сверхпрочная ходовая часть из суперсплавов. Высокоточная боевая машина с микропроцессорным управлением. Владеет совершенными способами вооружения и защиты. Поражающая сила не ограничена. И все это покрыто снаружи живой плотью. Мышцы, кожа, волосы, кровь создаются и выращиваются специально для киборгов.

Отдельные слова, которые доходили до нее, никак не складывались в единое целое. Лучше бы он молчал. Только запутывает ее.

— Понимаю, Риз. Ты хочешь помочь мне, но…

Она пыталась задобрить его убаюкивающими интонациями, обмануть его бдительность согласием. Тщетно.

— Ты слушай, — оборвал он ее. — У «шестисотой» серии кожа была резиновая. Мы легко их вычисляли. Самая новая серия — «восьмисотая». По внешнему виду от людей не отличишь. У них работают железы внутренней секреции, выделяют пот. От них исходит запах человека. Дотронешься до него — теплый на ощупь. Но только от тебя уже ничего не останется. Вычислить их очень трудно… — Риз помялся, борясь с охватившими его сомнениями. — А все те люди, которые погибли… Дело в том, что я вынужден был дождаться, пока Терминатор обнаружит себя, иначе я не смог бы распознать его. Я не знал, как он выглядит.

Сара поняла, что он говорит о тех, кто погиб в дискотеке. Ее охватили сомнения.

— Они бы все равно погибли на войне.

Полная бессмыслица. «От всего этого у него окончательно крыша поехала. Начинается бред сумасшедшего, — пронеслось у Сары в голове. — Война? Роботы, которые пахнут потом? Бр-р-р!»

Сара покачала головой.

— Я все-таки не круглая идиотка. Такую технику невозможно создать.

— Сейчас — да, но через сорок лет она появится.

«Только бы не закричать», — нашептывал голос из глубины ее потрясенного сознания.

— Мне нужно поставить машину.

Он замолк, припарковывая машину на пустующую площадку.

С Сарой творилось что-то ужасное. По всему городу рыщет маньяк, которому взбрело в голову убить ее. Риз… Пусть даже у него не все дома, но он спас ей жизнь. Она хотела верить ему. В глубине души она уже начинала верить ему, но слишком уж это невероятно.

— Ты хочешь сказать, он пришел из… будущего?

Ей трудно далось это слово.

— Именно. Того будущего, которое вас ожидает.

Он задумался, подбирая слова, чтобы донести до нее свою мысль, потом запальчиво добавил:

— Я не очень смыслю в технике и не могу объяснить тебе подробно.

— И ты тоже из будущего.

— Правильно.

— Все верно, — ответила она.

У него не то, что не все дома. Он полностью сдвинутый. Она щелкнула дверным замком, рванула на себя ручку и едва не выскочила из кабины, риз успел схватить ее. Он сжал ее запястье с такой силой, что побелела кожа, и втянул отчаянно сопротивляющуюся Сару обратно в машину. Сара боролась не на жизнь, а на смерть. Охваченная паникой, она уже ничего не соображала, руководствуясь инстинктом выжить. Она вонзила зубы в руку Риза, но он не ослабил свою хватку. Лишь перегнулся через нее и захлопнул дверцу. Сара подняла к нему испуганные глаза. На его лице не отразилось ни боли, ни гнева. Никакой реакции. Она отодвинулась, ощущая на языке солоноватый вкус. Из оставленной ее зубами отметины на руке Риза сочилась кровь.

— В отличие от киборгов, я все-таки чувствую боль, — холодно бросил он. — Больше… не делай так.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Сара, — отпусти меня.

Риз молча покачал головой. Все пошло наперекосяк. Он попытался втолковать ей еще раз. Убедить, уговорить.

— Как ты не можешь взять в толк? Терминатор в городе. С ним нельзя договориться. Его бесполезно просить или умолять. Он не знает, что такое жалость, сострадание, страх.

Риз наклонился к самому лицу Сары. Она почувствовала его прерывистое горячее дыхание. Он пытался достучаться до ее сознания сквозь стену непонимания и ужаса.

— Его нельзя остановить. Он не успокоится, пока не убьет тебя.

Так, будем считать, что он несет махровый бред. Хорошо. Где найти объяснение для всего остального, чему она была свидетелем? Кровавый кошмар дискотеки, из которого он вызволил ее? А человек, который выскочил из пламени, и, балансируя на капоте несущейся машины, схватил ее своей окровавленной ручищей? Он действительно искал ее. Сару Коннор. Как объяснить зверское убийство двух женщин с тем же именем? В этом безумии должна быть хоть какая-то логика. Ни рассуждения, ни здравый смысл не помогали, ибо здравый смысл остался где-то там, в ее прежней жизни. А здесь его нет. Потому что…

…Я сама видела, как мертвец ожил…

Думай, думай, Сара. Ты должна найти разгадку.

…Он шел, истекая кровью…

Потому что, если тебе не удастся раскрыть эту тайну…

…Он шел, чтобы схватить тебя, Сара.

Ты просто сойдешь с ума.

Но, может быть. Риз вовсе не столь безумен, как кажется?

Ее тело налилось свинцовой тяжестью.

— Ты можешь остановить его? — помолчав, тихо спросила она.

— Может быть, — ответил он. — Но для этого я недостаточно вооружен.

ВЕСТВУД, 11:03 ВЕЧЕРА

Машина полицейского номер 1-Л-19 миновала Сепульведу, держа курс ка Массачусетс. Терминатор двигался медленно, тщательно прочесывая темное безлюдное пространство двойными камерами инфракрасного излучения. Его излучатели проникали в пустые салоны припаркованных машин. Он нащупывал цель.

Сквозь шум помех в радиопередатчике прорвался голос полицейского диспетчера.

— Всем постам! Всем постам! Подозреваемая машина замечена на автостоянке в Колби…

Терминатор молниеносно развернулся на середине улицы, полоснув бортом красный «фольксваген», в котором пятеро сильно подвыпивших тинэйджеров возвращались с концерта Ван Халена.

«Фольксваген», прижатый к пешеходной дорожке, не сбавляя скорости, вырулил на тротуар и врезался в старый дуб, отчего передняя часть машины смялась, точно тонкий лист фольги.

— Твою мать! — заорал в отчаянии подросток-водитель. — Мало этим легавым, что они без конца достают тебя, теперь еще и тачку твою достали.

ЗАПАДНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС, 11:06 ВЕЧЕРА

Риз с размаху ударил прикладом «ремингтона» по блоку зажигания внушительного «кадиллака-эльдорадо». С третьего удара рулевая колонка раскололась. Он вынул цилиндр, покрутил в руках. Ерунда. Ничего сложного. Он не раз проделывал подобное. Отшвырнул цилиндр, вставил что-то в замок зажигания. Полоборота по часовой стрелке — и мотор завелся. Риз дал ему согреться и выключил. Посмотрел на Сару, казавшуюся такой маленькой на слишком просторном переднем сиденье. «ЛТД» они бросили внизу и поднялись наверх, пробираясь между рядами машин, пока Риз не выбрал подходящую.

На первом этаже вокруг оставленного ими седана роились черно-белыми шмелями полосатые патрульные машины. Две поднялись этажом выше и начали последовательный обход здания, просвечивая прожекторами каждый квадратный метр стоянки и проверяя пространство между рядами транспорта.

В суматохе никто не обратил внимания на сновавшую по гаражу машину полицейского под номером 1-Л-19, за рулем которой находился человек, не имевший отношения к полиции.

Луч прожектора упал на ближний ряд машин. Риз знаком приказал Саре пригнуться. Свет хлынул в переднее стекло «кадиллака». Риз и Сара прижались к полу, вынужденная близость связала их невысказанными порывами. Она почувствовала на своей щеке его горячее дыхание, ее лицо кольнула щетина. Мерное гудение двигателя машины усиливалось, как будто она вплотную подошла к ним сзади. Они замерли, прильнув друг к другу, но светлая дорожка перекинулась на соседний ряд. Шум двигателя удалялся.

— Но почему именно я? — тихо опросила Сара. — Зачем ему убивать меня?

Он приблизил губы вплотную к ее уху и заговорил сдавленным, прерывавшимся от напряжения шепотом. С чего начать? Как объяснить человеку из прошлого, что произойдет с людьми спустя сорок лет?

— Это долгая история, — наконец произнес он.

— Все равно, расскажи.

Риз чуть отстранился. Запах ее волос мешал ему думать.

— Через сорок лет у вас тут начнется война. Атомная война. И все это, — он обвел рукой машину, имея в виду города, страны, целый мир, — погибнет.

Сара посмотрела ему в глаза и поняла, что он говорит правду. Война была. Или будет? В его жесте, в словах, выражении, с которым они были сказаны, она прочла неотвратимое.

Сара не двигалась. Риз продолжал по-солдатски резко:

— Выжили немногие. В нескольких районах земного шара. Никто не знал, что спровоцировало ядерный удар.

Он пытливо вглядывался ей в лицо. Понимает ли? Верит ли?

— Войну начали машины.

— Не понимаю.

— Обороннаякомпьютерная сеть. Новейшая система, которой военные полностью доверяли. Она контролировала все производство и разработку вооружений. Работала, говорят, отлично. Без единого сбоя. Принципиально иной уровень интеллекта. Система усмотрела в людях прямую угрозу своему существованию и в считанные секунды решила судьбу человечества. Полная ликвидация.

Он промолчал. Бросил быстрый взгляд на Сару, как бы оценивая впечатление, произведенное его словами. Когда он снова заговорил, голос его утратил присущую ему суровость — теперь он рассказывал ей о глубоко сокровенном.

— Войну я не помню. Родился уже после нее. Трудное было детство, голодное. Укрывались в развалинах. Прятались от летающих «охотников-убийц».

— От чего прятались?

— Летающие «охотники-убийцы» — это поисковые машины серийного производства. Сами машины и предатели из людей, перешедшие на их сторону, сгоняли уцелевших на работы или заключали в концлагеря для дальнейшего использования.

Риз закатал до локтя рукав своей рубашки. Сара онемела от изумления, впившись взглядом в десятизначный номер, вытравленный на коже. Под цифрами была наколота сетка тонких вертикальных черточек. Сетка, похожая на кассовый код товара в больших супермаркетах. Она осторожно провела пальцем по его руке.

— Выжжено лазером, — спокойно пояснил он.

Человек, сидевший рядом с ней, оказывается, прошел ад, созданный машинами на земле для людей. Ад, в котором судьбу человека решали механизмы, метившие людей, словно товар для продажи.

— Для использования на работах оставляли немногих. Убирать трупы, например. Команды ликвидаторов день и ночь прочесывали развалины. Те, кто в них укрывались, жили на волосок от гибели. Риз вытянул указательный и большой пальцы и показал крошечный зазор между ними.

Он опустил рукав рубашки и принялся перезаряжать свой ремингтон.

— Однажды появился человек, великий человек, — благоговейно добавил он, — который помог всем нам выжить. Мы существовали впроголодь, ютились в развалинах, но не сдавались. Мы набирали силу. Он научил нас сопротивляться и по-настоящему воевать. Уничтожать заградительные электрические провода концлагерей, превращать убийц в груду металлического лома. Он повернул вспять историю человечества, стоявшего на краю пропасти.

Риз едва сдерживал волнение.

— Имя этого человека Джон Коннор. Твой сын, Сара. Не родившийся еще сын.

Эти слова бомбой взорвались в ее истерзанном сознании, цеплявшемся за остатки распадавшегося на части мира. Неправда!

Неправда!

Она не помнила, сколько времени прошло, как вдруг почувствовала на своих плечах его сильные руки, крепко обнимавшие ее. Открыв глаза, она встретила его взгляд, в котором было такое неподдельное страдание, что все сомнения исчезли. Она поверила всему, что он говорил ей, кроме этих, последних слов, не имевших для нее никакого смысла. Она, Сара, и вдруг мать несуществующего ребенка, которому суждено жить в другом времени? В сравнении с этим более реальными представлялись даже апокалиптические видений конца цивилизации, гибели народов, разрушенных в пыль ядерными взрывами. Она уже была не в состоянии воспринимать, думать, оценивать. Просто смотрела на него расширенными от изумления глазами.

— Нет, — решительно заявила она. — Это неправда.

Позади «эльдорадо» расцвела ослепительная вспышка. Риз мгновенно обернулся. Заднюю часть машины вновь осветило светом фар, но тот, кто сидел за рулем машины, полицейским быть не мог. Риз толкнул Сару, они вместе скатились под сиденье. Заднее стекло «кадиллака» разлетелось вдребезги от мощной очереди из автомата «СПАС-12».

Риз лихорадочно заводил мотор. Новая очередь. Пули свистели в салоне, прошивая его насквозь, застревали в ветровом щитке. Сара вскрикнула, зажмурилась и обхватила голову руками. Риз нажал на газ, включил передачу и рывком тронулся с места.

Терминатор действовал стремительно, опережая решения Риза. Риз только дал газ, а Терминатор уже гнал свою машину вдоль параллельного прохода, чтобы выскочить наперерез. Черно-белый патрульный автомобиль и массивный «кадиллак» наперегонки мчались к выходу. Риз вел машину вслепую. Не рискуя показываться в окне, он сидел, пригнувшись, под щитком приборов. Он выжал сорок пять миль в час и продолжал неуклонно набирать скорость. Покатая дорожка выезда летела на него, приближаясь с каждой секундой. Эхо далеко разносило визг восьми покрышек и завывание двух мощных двигателей.

Риз приподнялся, выглянул в окно и увидел, что Терминатор обогнал его и теперь идет на перехват. Из окна патрульной машины торчало дуло автомата, направленное на водительское место «кадиллака». Риз пригнулся еще ниже, и стекло над его головой разлетелось, пробитое градом пуль. Не поднимаясь, Риз выхватил свой автомат и выставил его в боковое стекло над головой Сары. Выстрел громыхнул в трех дюймах от уха девушки. Пуля угодила в заднюю дверь полицейской машины. Риз приготовился к ответному залпу. Он вывернул руль и бросил огромный «кадиллак» навстречу полицейской машине. Обе машины теперь шли борт к борту, продолжая безумную гонку к выходу. Полицейская машина зацепила бортом заднее крыло соседнего «шевроле» и отстав от «кадиллака», закрутилась на месте.

Наводнившие гараж полицейские слышали стрельбу. Кто-то даже видел, как по уклонной спуска молниеносно пронесся «кадиллак», который выскочил на проспект Колби. Все с облегчением и гордостью отметили, что на хвосте у преступника висит свой парень. Патрульный под номером 1-Л-19.

Все шестнадцать полицейских машин потянулись к выходу. Риз вылетел на проезжую часть со скоростью сорок миль в час. Он едва миновал большой многоквартирный дом, а цифра на спидометре уже перевалила за 80 и продолжала расти.

Сара выглянула из-за щитка приборов, под прикрытием которого она держалась все это время, и посмотрела на дорогу сквозь зияющее отверстие на месте заднего стекла. Она тоже видела, как машина Терминатора отделилась от стоянки и устремилась за ними. Настоящие полицейские со своими мигалками и воем сирен тащились сзади Терминатора.

Терминатор быстро сокращал расстояние между ними. Случайные водители торопились увернуться от двух, затеявших безумную гонку, машин, занимавших все четыре дорожки.

Новая очередь Терминатора прошила корпус «эльдорадо». Риз старался, как мог, выжимая из машины все. Терминатор продолжал дырявить «кадиллак» очередями.

Настал момент, когда Ризу надоело обороняться и уходить. Он схватил с пола брошенный рядом автомат.

— Садись за руль, — крикнул он Саре.

Он высунулся в окно и перекинул ствол автомата на крышу «кадиллака». Долю секунды Сара в недоумении смотрела на руль. Машина неслась по автостраде на скорости восемьдесят миль в час. Делать нечего. Рычаг переключения передач она найти не смогла. Что ж, вперед на полной скорости! Быть может, все обойдется.

Риз по пояс высунулся в окно и целился в преследователя. Терминатор вильнул в сторону, но так и остался висеть на хвосте у бешено ревущего «кадиллака».

Ветер обдавал Ризу лицо, трепал волосы. Он прицелился и выстрелил. Первая пуля пробила переднее стекло полицейской машины. Вторая вошла в обшивку. Терминатор не сбавил скорость. Следующий заряд разнес водительское стекло, киборг нагнулся, защищая голову, и прижал автомобиль к ограждению шоссе. В воздух взметнулся столб искр. Проделав головокружительный Вираж, он понесся дальше на скорости курьерского поезда.

Сара осмотрелась и вдруг поняла, что «кадиллак» вылетел с автомагистрали на проселочную дорогу, упиравшуюся в глухую стену. Она окликнула Риза, но в машине торчали только его ноги. Он висел в окне. Ветер отнес ее слова в сторону. Стена неумолимо неслась прямо на них.

Сара не помнила, как это вышло, но она схватилась за рычаг переключения передач и изо всей силы рванула его назад. Коробка передач затрещала, запахло жженой резиной.

Прицельным выстрелом Риз угодил Терминатору в плечо. Киборг дернулся. Он потерял несколько секунд, восстанавливая равновесие систем, и слишком поздно заметил надвигающуюся каменную преграду.

Сара втянула Риза в кабину и вывернула руль вправо. Колеса заскрежетали по гравию, и «эльдорадо» встал, как вкопанный, в футе от стены.

Терминатор врезался в стену на скорости восемьдесят две мили в час. Полосатая, черно-белая машина съежилась, точно гармошка. Первыми погасли видеокамеры, затем от сильного удара вышли из строя остальные системы микропроцессора.

Сара бросила взгляд в боковое стекло. Штук двадцать патрульных машин стягивались вокруг них в плотное кольцо. Полицейские окружили «кадиллак-эльдорадо», прикрываясь распахнутыми дверцами автомобилей, словно щитами и держа их обоих под прицелом автоматов.

Первым пробуждением Риза было схватиться за «ремингтон», но Сара оттолкнула его.

— Нет, Риз, нет! — воскликнула она. — Они убьют тебя.

Он смотрел поверх ее головы в направленные на них дула. Безусловное превосходство в огневой силе на стороне полиции. Нечего и думать совладать с таким количеством стволов. Но он не может бездействовать. Он должен драться. Отдать Сару в руки полиции? Нет уж. Интересно, а Терминатор уничтожен или нет? Оттуда, где они стояли, разбитую машину Терминатора видно не было.

В глазах у Сары были тревога и страх. Риз с удивлением осознал, что тревожится она за него.

— Прошу тебя, не делай этого, — умоляла она.

Риз нехотя выпустил приклад ремингтона, и Сара поторопилась отшвырнуть автомат подальше.

— Эй вы там, в «кадиллаке», — раздался грубый окрик офицера. — Руки! Быстро!

Сержант Кайл Риз подчинился и поднял руки. В следующую секунду их с Сарой вытащили из машины. Заключенных в наручниках отвели в сторону. Двое полицейских занялись осмотром искореженной машины патрульного под номером "1-Л-19".

— Невероятно, но там никого нет, — недоумевающе произнес один из них.

«Что это значит?» — подумала Сара. Она видела, как Риз стремительно обернулся назад: он должен был сам убедиться в том, что машина пуста.

Ответ, которого ждала Сара, был написан на его лице. Суровая складка губ сказала ей, что им еще предстоят испытания.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, ОТДЕЛ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАН, 1:06 НОЧИ

Сара сидела в кабинете Трэкслера и напряженно разглядывала рисунок из ткани, что обтягивала кушетку. Словно из тумана до нее доносились чьи-то шаги и обрывки телефонных разговоров — полицейский участок жил своей жизнью. Предметы в комнате то и дело начинали расплываться — это на глаза ее снова и снова набегали слезы.

Ей совсем не хотелось думать о том, что час назад сообщил ей лейтенант Трэкслер. Но она знала: отныне мысли об этом будут преследовать ее всю жизнь.

Вошел Трэкслер, осторожно неся два стаканчика с кофе. За ним следом — еще один мужчина. Лысеющий и розовощекий толстяк, в проницательных глазах поблескивает тревожный огонек. Трэкслер медленно приблизился к Саре. Он сразу увидел круги у нее под глазами — она еще не пришла в себя от потрясения.

— Все в порядке, Сара?

Сара едва заметно кивнула, стараясь ни на кого не смотреть.

— Вот, выпейте, — предложил Трэкслер.

Она послушно взяла из его рук стаканчик, глотнула кофе, потом уставилась в какую-то точку в пространстве.

— Лейтенант, — спросила она безжизненным голосом, — вы уверены, что это они?

Трэкслер медленно кивнул. Сара заглянула в его глаза, ища в них хотя бы намек на сомнения.

— Мне стоит взглянуть… на тела. Может быть, это не…

— Их уже опознали. — Эта часть разговора была Трэкслеру неприятна. Скорее бы перейти непосредственно к делу. — Никаких сомнений нет, — как обычно, добавил он.

Перед мысленным взором Сары возникли изуродованные тела Джинджер и Мэтта, ее единственных друзей, ее «семьи» — они лежат в луже крови в гостиной. Их больше нет. Их вырвали из ее жизни с корнем, навсегда. Значение происшедшего только сейчас стало доходить до нее в полной мере, и она ощутила физическую боль.

— Боже мой… Джинджер… девочка моя. — Она едва слышала собственный голос. — Прости меня…

Рука ее дрогнула, и дымящийся кофе едва не вылился ей на колени, но Трэкслер успел выхватить у нее стаканчик.

— Сара, — он указал на тучного толстяка, стоявшего у двери. — Это доктор Силберман.

— Здравствуйте, Сара, — сказал Силберман с наигранным дружелюбием, за которым скрывалось полное равнодушие. Сара взглянула на него сквозь дымку, застилавшую ей глаза.

— Пожалуйста, расскажите ему все, что вы узнали от Риза, — продолжал Трэкслер. — Окажите мне такую услугу.

— Хорошо, — прошептала она почти беззвучно. — Вы доктор?

— Психолог-криминалист, — ответил он. Похоже, малоприятный тип, решила Сара. Хотя свое дело, наверное, знает, а ей так нужны ответы на мучившие ее вопросы… Почему ее нормальную, спокойную жизнь вдруг в одночасье превратили в какой-то кошмар? Почему Джинджер и Мэтт лежат в луже крови? Почему кто-то хотел убить ее, Сару? Неужели Риз прав, и это не просто какая-то дикая случайность, а ее, Сары, вина?

— Риз сумасшедший? — спросила Сара, не отводя глаз от невозмутимой физиономии Силбермана.

— Как сказать, — произнес он нараспев. — Именно это мы и хотим выяснить, правда?

Руки Риза были плотно стянуты за спиной и прикованы наручниками к задним ножкам стула. Перед ним стоял простой деревянный стол с черной пластмассовой пепельницей; со стены напротив смотрело большое зеркало.

Боль между лопатками усиливалась. Но он не обращал на нее внимания. Так даже лучше. Она была вполне терпима и помогала не вникать в смысл вопросов, которые задавал высокий худощавый человек, ходивший по комнате из угла в угол.

Вукович остановился прямо за спиной пленника и посмотрел на затылок Риза. Наверное, сильно болит, но мышцы шеи расслаблены, значит, боль переносит хорошо. Крепкий орешек. Вукович медленно обошел стол и взглянул угрюмому парню в глаза. Лицо пленника ничего не выражало. Абсолютно ничего. Точка. Да, странновато. Не по нутру мне эти странные, подумал Вукович.

— Ладно, приятель, — заговорил он. — Начнем по порядку. Ты давно знаешь Сару Дженет Коннор? — Риз продолжал смотреть на стену за спиной Вуковича и считать дырочки в одной из плит. Он насчитал 138.

— Кайл Риз, — повторил он бесстрастным резковатым голосом. — Сержант, связист, номер ДН-38…

— …416, — закончил за него Вукович. — Твой дурацкий номер я уже знаю. — Он уселся напротив Риза и наклонился к нему через стол — лицо его оказалось в нескольких дюймах от лица молодого человека. — Может, хватит играть в героев? Мы знаем, что ты — человек не военный, ни в каком воинском подразделении не числишься. Вообще нигде не числишься… Насколько нам на сегодня известно.

Вукович закурил «Кэмел».

— Не нравится мне это. Совсем не нравится. Похоже, мы проведем в этой комнате много времени, а я в таких случаях частенько выхожу из себя.

Риз слушал Вуковича вполуха. Мысли его бродили далеко. Он думал о задании. О Саре. Эти парни будут делать все возможное, чтобы свести ее в могилу. Нет, допустить этого нельзя.

— Где Сара Коннор? — внезапно спросил Риз.

— О ней можешь не беспокоиться. Побеспокойся лучше о себе, — ответил Вукович тоном сильного. Но обоим было ясно, из этих двоих сильней тот, что прикован к стулу.

— Где… она? — прорычал Риз.

— В безопасном месте.

— Она умерла, — произнес Риз бесстрастным голосом и переключил внимание на плиту за головой Вуковича. Тот почувствовал, что потерял инициативу в разговоре, но не мог понять, как это произошло. Его охватил гнев.

— Слушай, ты, умник… — начал он, но оборвал себя на полуслове, потому что дверь в комнату открылась.

На пороге стоял Силберман. Психолог окинул мужчин быстрым взглядом, учуял в воздухе враждебность и натянуто улыбнулся.

— Мирно беседуем, джентльмены? — спросил он и взглянул на Вуковича. — Теперь мой черед, сержант.

— На здоровье, — с отвращением буркнул Вукович и неторопливо вышел из комнаты.

В холле его ждал Трэкслер.

— Ну? — спросил он.

— Об такого можно зубы сломать.

— Вот как? — произнес Трэкслер без всякого удивления. Он бросил в рот новую полоску жевательной резинки и закурил сигарету. — Ладно, подождем, что будет дальше.

Они вошли в соседнюю комнату, маленькую и темную, как чулан. В углу на тележке стоял старый видеомагнитофон, к нему была подсоединена видеокамера, направленная через стекло-зеркало на Риза и Силбермана. Тут записывались всевозможные признания и заявления. Правда, с этим Ризом они, скорее всего, провозятся впустую. Два детектива встали напротив стекла.

Со стороны казалось, что Риз не обращает на толстяка никакого внимания. Но на самом деле Риз решил, что Силберман начальник — важная фигура никогда не появится первой.

Силберман плюхнулся на свободный стул. Вытащил пачку «Мальборо» и трижды громко стукнул ею по столу — это был условный сигнал. Вукович включил видеомагнитофон.

— Кайл Риз, — задумчиво начал Силберман. — Я могу называть вас по имени?

Риз не ответил.

— Я доктор Питер Силберман. — Он сделал паузу, потом сочувственно улыбнулся. — У вас была нелегкая ночь. Вам что-нибудь нужно?

Он предложил Ризу сигарету, поднеся ее близко к его лицу. Никакой реакции. Даже глазом не моргнул. Интересно, подумал Силберман и глянул в запись, допроса.

— Я вижу, вы человек военный. Сержант, связист. Серийный номер ДН-38416…

— Катитесь вы с вашими штучками! — рявкнул Риз.

Силберман быстро вскинул голову. Глаза парня горели гневом. Что ж, попробуем по-другому.

— Ладно. Начнем сначала. Тут все считают, что вы свихнулись.

— Мне плевать, что они считают.

— Нет, глупыш. Так можно доплеваться.

Риз метнул в Силбермана ненавистный взгляд. Вот так-то лучше, похвалил себя Силберман.

— Поставьте себя на их место, — сказал он. — Что им остается подумать?

— Я пока не на их месте, а на своем, — ответил Риз спокойным голосом.

— Тогда убедите меня, что они ошибаются, — предложил Силберман.

Риз отвернулся и снова принялся считать дырочки на плите.

Силберман и не думал отступаться. Надо подбросить кое-что из рассказа этой Коннор, может, что-то удастся выудить таким путем.

— Хорошо, — сказал он. — Поговорим о вашем задании. Вы с ним не справились. Через несколько минут Сара Коннор отсюда выйдет. Она, но не вы. Вы останетесь здесь. Вы уже вне игры. — Он смолк и взглянул на угрюмое лицо, смотревшее куда-то в сторону. — Вот о чем следует подумать.

— Зачем? — холодно спросил Риз.

— Затем, друг мой, что вы не очень-то ей поможете, если останетесь прикованным к стулу.

Силберман почувствовал — дело стронулось с мертвой точки. Пусть парень думает, что он, Силберман, верит его выдумкам. Притворившись, будто он озабочен судьбой Риза, Силберман наклонился к нему.

— Откройтесь мне. Возможно, я сумею убедить их принять нужные меры предосторожности. Помогите мне, и я помогу вам.

— Вы не сумеете ее защитить, — сказал Риз.

— А вы?

Вспыхнув, Риз перевел взгляд на толстяка-психолога. Гнев уступил место чувству вины. Ведь толстяк прав — он все испортил. Силберман продолжал кружить над своей жертвой, точно опытный ястреб.

— Стоит утаить какой-то важный факт — и Сара может оказаться в безвыходном положении. Помогите нам.

Риз медленно кивнул. Да, надо соглашаться; если он их убедит, они помогут ему остановить Терминатора.

— Я расскажу все, что знаю.

— Прекрасно. Вы — истинный солдат. — Силберман позволил себе победоносно улыбнуться. — В каком подразделении вы воевали?

— В сто тридцать втором, под командованием Перри. С двадцать первого по двадцать седьмой годы.

— Вы имеете в виду двадцать первый век? — перебил его Силберман.

Вот это да! Он на такое и не рассчитывал.

В соседней комнате, по ту сторону зеркала-стекла, Трэкслер погрузился в глубокое раздумье, стараясь из кусочков головоломки выстроить одно целое. Вукович же просто ловил кайф — все равно, что подглядывать за девушками в душе. «Вы имеете в виду двадцать первый век?» — услышали они вопрос психолога.

Трэкслер перестал жевать резинку и подался к стеклу.

— Вот это клево! — фыркнул Вукович.

Риз глянул в зеркало — он знал, что за ним наблюдают, — потом снова на Силбермана.

— Да, — ответил он. — Пока не кончились военные действия в Орегоне и Нью-Мексико. Потом меня перевели в службу разведки и безопасности, под начало Джона Коннора.

— Кто был вашим противником? — спросил Силберман.

— Небесная Сеть. Это компьютерная система обороны. Ее разработала для системы ПВО группа «Кибердайн».

— Понятно. — Силберман с серьезной миной кивнул и что-то записал. Это не просто хорошо, это — то, что надо.

— Они послали сюда боевую единицу, Терминатора, чтобы помешать Джону Коннору, — объяснил Риз.

— В каком смысле помешать? — просил Риз.

— Помешать родиться на свет.

Силберман задумчиво почесал щеку. Взглянул на лежавший перед ним отчет и пробежал глазами некоторые строки из рассказа Сары Коннор.

— Точнее, этот компьютерный центр… считает, что сможет победить, стоит лишь уничтожить мать противника, то есть предотвратить его зачатие. Воздействие на настоящее путем изменения прошлого?

— Да.

За зеркалом Вукович негромко рассмеялся.

— Ну, от этого Силбермана сдохнуть можно. — В изумлении покачав головой, он повернулся к своему погруженному в мысли боссу.

— А здорово он на прошлой неделе расколол того малого — взял и сжег его овчарку. Сначала поиздевался над ней, потом…

— Заткнись, — буркнул Трэкслер, разворачивая новую полоску жевательной резинки. В соседней комнате Риз продолжал свой рассказ.

— У них не было выбора, — говорил он. — Их защитная система рухнула. Мы уничтожали ее основную структуру. Мы победили. Взять в плен Коннора на том этапе не имело бы смысла. У Небесной Сети был единственный выход: сделать так, чтобы Джон Коннор вообще не появился на свет.

Риз замолчал. Силберман поднял голову от записей «Продолжай», — мысленно молил он. Но сам лишь улыбнулся и спросил:

— А дальше?

— Мы захватили их лабораторию, — усталым голосом продолжал Риз, вспоминая радостные мгновения победы, — и нашли оборудование, которое позволяет совершить скачок во времени. Но Терминатора они уже через него пропустили. Меня послали на перехват, а весь лабораторный комплекс уничтожили.

— Как же вы вернетесь?

— Я не вернусь, — со спокойствием обреченного ответил Риз. — Вернуться назад невозможно. И попасть оттуда сюда — тоже. Нас только двое — он и я.

ГОСТИНИЦА «ПАНАМА», 1:09 НОЧИ

Тень среди теней, Терминатор беззвучно и не спеша взбирался по пожарной лестнице к своему окну на втором этаже. Он старался не пользоваться поврежденной правой кистью — прежде надо определить, велик ли урон, понесенный в первом бою.

На то, чтобы вернуться с места катастрофы в гостиницу, киборгу потребовался почти час.

Первые две мили он прошел пешком, позволяя всем системам работать на полную мощность — следовало оценить их состояние. Помимо кисти, почти полностью заплыл левый глаз. Функции зрения как будто сохранились. Но вспухли прилегающие ткани, и глаз перестал видеть.

Терминатор толкнул створку окна и проскользнул в номер.

Он быстро обследовал черное нутро комнаты. Все на своих местах. Никто здесь не появлялся. В один шаг оказался у противоположной стены крохотного номера и зажег единственную лампочку над грязным умывальником. В ее тусклом свете он оглядел себя.

Бровей не было — огонь спалил их начисто. От волос осталась лишь обуглившаяся щетина. Левая глазница превратилась в болтающиеся лоскутья красноватой плоти. Там и сям в ней — осколки стекла. Семь пулевых и несколько рваных ран на плечах, груди и руках, рваные дырки в туловище, наполненные сгустками крови и дробью 12 калибра. Датчики внутреннего состояния показывали, что повреждения бронированного остова несущественны.

Единственная серьезная проблема — кисть. Пуля из ружья пробила верхний слой кожи и угодила в служебную систему управления.

Киборг тщательно разложил свои инструменты на складном столике около раковины. Быстро сорвал обгоревшие остатки куртки и швырнул ее в угол. Затем сел и осторожно положил раненую руку на крышку стола.

С рукой плохо. Гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. Остатки кожи вокруг раны напоминали цветом швейцарский сыр и были залиты кровью.

Терминатор сохранял полное спокойствие. Понятие боли не считалось существенным. Важны лишь функции, влияющие на боевые качества. С выражением легкой сосредоточенности на лице киборг выбрал нож «Х-Акто» и, не теряя самообладания, сделал шестидюймовый надрез вдоль внутренней стороны руки, между кистью и локтем. Прихватив лоскуты кожи зажимами-гемостатами, он заглянул в обнажившуюся полость.

Покопавшись там пальцами, он вскоре выяснил, что произошло: был рассечен один из кабелей в жгуте гидравлической и механической подводки.

Киборг вытер кровь и, пользуясь здоровым глазом, начал терпеливо разбирать поврежденный участок с помощью крошечной отвертки. Если бы Терминатора запрограммировали на мурлыканье, он бы сейчас обязательно замурлыкал.

Вскоре поврежденный кабель был полностью отключен, его функция передана запасной гидравлической системе, разрез наглухо заштопан. Без этого кожа все время смещалась бы взад-вперед, что привело бы к преждевременному омертвлению тканей, гангрене и ненужному вниманию со стороны общества.

Стоя над засаленной раковиной. Терминатор обследовал заплывший глаз. Линзы не пострадали. Зрение ухудшилось только потому, что глаз закрыла вздувшаяся и вывернутая наизнанку плоть. На наведение порядка уйдет не много времени.

Терминатор ввел в окровавленную глазницу лезвие «Х-Акто», сделал несколько ювелирных надрезов и извлек поврежденные склеру и роговую оболочку. С легким хлюпаньем они упали в раковину и немедленно уплыли в сток, оставив едва заметный розовый след.

Терминатор приложил к глазнице платок, вытер кровь. Открылась сфера из хромовидного сплава — она висела в металлической глазнице на крохотных сервоприводах, за противоударными линзами поблескивала видеотрубка с высокой разрешающей способностью. Линзы функционировали сносно. Но как объяснить их диковинный вид? Впрочем, Терминатор особой разговорчивостью не отличался.

Из сваленной в кучу одежды и оборудования он выудил солнечные очки и надел их. Они имели выпуклую форму и плотно прилегали к глазницам. Под ними скрылся не только поврежденный глаз, но и часть исковерканной плоти.

Далее Терминатор принялся за раны в области груди и брюшины, подтянул снабженную клапаном ткань и закрыл ею щиток торса-остова из суперсплава, заштопал суровой ниткой. Пришлось повозиться в местах стыковки плеча, между кожухом осевого привода и ключичным звеном. Там, по большей части, оказалась дробь, затруднявшая движение. Мышечная ткань была надорвана и кое-где отделилась, но, поскольку она играла только роль камуфляжа и двигательную функцию не выполняла, Терминатор просто запихнул ее в рану и зашил, не обращая большого внимания на эстетическую сторону операции.

В новой футболке, кожаных перчатках, с поднятым воротником черной кожаной куртки киборг выглядел почти нормально, разве что казался чуть бледным и изможденным.

Затем Терминатор энергично взялся обзванивать все полицейские участки Лос-Анджелеса по алфавиту и, наконец, дозвонился до отдела защиты граждан.

Что ж, пора действовать. Мишень готова и ждет. Терминатор сбросил перепачканный матрац на пол и собрал все инструменты, необходимые для выполнения задачи: автоматическую винтовку СПАС-12, штурмовое орудие АР-180 калибра 5,56 миллиметров, работающее и в автоматическом режиме, и пистолет 38-го калибра. Все самое необходимое.

Изящным и четким движением превосходного сервомотора Терминатор поднял оружие и исчез за окном в лос-анджелесской ночи.

ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, ОТДЕЛ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАН, 2:10 НОЧИ

Сара, примостившись на краешке кресла и подавшись всем телом вперед, не сводила глаз с изображения на видеомониторе.

Рядом с ней стоял Трэкслер. Он наблюдал за ее реакцией. Пусть она станет свидетельницей этого разговора. Может быть, он натолкнет ее на какую-то, еще не высказанную, мысль.

Силберман протянул руку к черно-белому монитору и чуть увеличил мощность звучания.

— Нас только двое — он и я, — сказал Риз с видеоэкрана.

— Почему вы не взяли с собой оружия? — спросил записанный на видео Силберман. — Что-нибудь более современное? Разве у вас нет лучевых пистолетов?

— Лучевых пистолетов, — с легкой усмешкой повторил Вукович. Но у Риза этот вопрос не вызвал иронической реакции. Он гневно сверкнул глазами. Силберман промолчал.

— Ну, ладно, — примирительно произнес он. — Покажите мне хотя бы один элемент технологии будущего, и ваша проблема будет решена.

— Чтобы попасть сюда оттуда, нужно быть абсолютно голым… Это связано с полем, которое генерирует живой организм. Всему неживому сюда не попасть.

— Почему?

— Да черт его знает! Эту штуковину не я строил! — вскипел Риз. Видно, разговор начинал его утомлять.

— Хорошо, хорошо. Но этот… — Силберман глянул в свои записи, — киборг… Ведь он же из металла, как же тогда ему…

— Вокруг остова — живые ткани.

— Разумеется. — Силберман на экране понимающе кивнул.

Настоящий Силберман вышел из-за стола Трэкслера и нажал на клавишу «стоп». Потом обратился к Саре и Трэкслеру.

— Потрясающий материал, — победоносно заявил он. — На этом парне можно сделать карьеру. И ведь как все легко и связно! И ничего не нужно доказывать.

Сара смотрела на него недоуменно, не совсем понимая, о чем идет речь.

— Фантазии параноиков всегда отличаются безудержностью и изобретательностью, — продолжал он. — Тут же все просто блестяще. «Как и с моей стороны», — добавил он про себя и снова включил запись.

— Почему убили двух других женщин? — спросил черно-белый Силберман.

— Во время войны почти все записи пропали или были уничтожены, — стал объяснять Риз. — Небесная Сеть не знала почти ничего о матери Коннора, в ее досье многого не хватало. Была известна лишь ее фамилия и город, где она жила, но без точного адреса. И Терминатор действовал по системе.

— А почему он сделал на их ногах надрезы?

— Записи давали единственную возможность опознать Сару: ей в ногу должны ввести хирургическим путем стержень из металла. Но пока он еще не введен, Небесная Сеть и Терминатор об этом не знают. Это произойдет позже.

— Откуда об этом знаете вы?

— Мне сказал Джон.

— Джон Коннор? — спросил Силберман.

— Да.

Силберман задумчиво постучал карандашом по блокноту, на его губах против воли появилась еле заметная улыбка.

— Вы понимаете, что доказательств этого тоже нет.

— Я вам рассказал предостаточно. — В голосе Риза зазвучал гнев. — Решайте. Прямо сейчас. Вы меня отпускаете?

— Боюсь, это не в моей власти, — ответил Силберман, стараясь, чтобы его голос звучал дружелюбно.

— Тогда зачем я вообще с вами разговариваю? — Риз начал подниматься, забыв, что прикован к стулу. — Кто здесь старший?

— Я могу вам помочь. — Силберман попытался направить беседу в нужное ему русло, но не очень успешно.

Риз уже стоял, глядя в камеру прямо на Сару, и кричал:

— Вы никак не поймете, да? Он же ее найдет! Он на это запрограммирован. Он всего лишь…

Глаза Сары округлились от ужаса. Трэкслер подал знак Силберману, стоявшему ближе к монитору, чтобы тот выключил запись. Но Силберман смотрел на экран, словно зачарованный.

— Вам его не остановить! Он пройдет сквозь все ваши кордоны, схватит ее за горло, вырвет из ее груди сердце и швырнет чертям собачьим!

Риз полез прямо на монитор, но тут Силберман опомнился и хлопнул по кнопке «пауза», заставив парня замереть на месте.

Застывшее на экране лицо выражало крайнюю решимость. Глядя на него, Сара на мгновение потеряла дар речи. По лицу ее разлилась бледность. Вопросов было слишком много, и она не могла выстроить их по порядку.

— У меня нет стержня в ноге, — наконец вымолвила она.

— Конечно, нет, — согласился Трэкслер. — У Риза очень неустойчивая психика.

Саре хотелось в это верить. Она повернулась к психологу, надеясь услышать мнение профессионала.

— Этот Риз — сумасшедший? — спросила она.

— Если пользоваться специальной терминологией, — с улыбкой ответил Силберман, — он просто чокнутый.

— Но… — попробовала возразить Сара, однако Трэкслер ее прервал. Он передал ей что-то, похожее на защитный жилет, какие носят хоккейные судьи.

— Сара, это бронежилет. Такими пользуются наши парни из спецподразделения. Снаряд двенадцатого калибра их не пробивает. Возможно, на втором типе был именно такой.

Ей хотелось поверить в такое объяснение, и все же его было недостаточно.

— А как ему удалось выбить лобовое стекло?

Вукович пожал плечами.

— Возможно, объелся наркотиками. Все кости в руке переломал и несколько часов ничего не чувствует. Был тут как-то один…

Трэкслер сунул жилет ему в руки, и Вукович умолк и удалился.

Наркотики? Саре доводилось читать о наркоманах, которые в состоянии ослепительной ярости совершали немыслимые вещи. Что ж, может, это как раз тот самый случай? Она не то что бы поверила в это, просто у нее не было другого выхода. Да и полицейские вроде бы не сомневаются. Она даже покраснела от смущения — надо же быть такой легковерной! Вот дурочка! Развесила уши, этот Риз наплел Бог знает что, а она и поверила. Хотя… он говорил так убедительно, описывал будущее так достоверно. Плоть до татуировки на руке. Сам и вытатуировал, кто же еще? В жизни такие типы попадаются, что только держись, вот и мне Бог послал двоих. И все же сомнения оставались, они то и дело шевелились в глубине души.

Трэкслер положил руку Саре на плечо.

— Все будет хорошо, — сказал он, и хотя его усталый голос звучал чуть грубовато, Сара почувствовала — ее судьба его искренне тревожит.

— Я позвонил вашей маме и рассказал ей о том, что произошло. В новостях пока ничего не было, и она все узнала от меня.

— Как она к этому отнеслась?

— Вполне спокойно. Просто сказала: «Сейчас приеду» и повесила трубку.

Узнаю мамочку, подумала Сара. Специалист по кризисным ситуациям. Медсестра с семнадцатилетним стажем — тут привыкнешь ко всему. А вот ей, Саре, не хватает ни практичности, ни уверенности в себе. Тебе говорят, что твою дочь похитил какой-то вооруженный псих, что твоя дочь вляпалась в погоню с перестрелкой, что ее лучшую подругу убили, приняв за нее. И что же мамочка? Да никаких проблем. Просто берет ключи от машины и едет.

— На дорогу из Сан-Бернардино у нее уйдет не меньше полутора часов. Вы можете поспать прямо здесь, в этом кабинете.

Через открытую дверь был виден небольшой смежный кабинет, у дальней стены стояла кушетка с изогнутой спинкой.

— Я не засну, — возразила Сара.

И физически, и эмоционально она была истощена до предела, но о сне не могло быть и речи. В мозгу вихрились разрозненные полуобразы разрушения и смерти — они будут преследовать ее долгие годы, как горестные воспоминания о Джинджер и Мэтте.

Она, точно сомнамбула, прошла в смежную комнату и села на кушетку. Трэкслер опустился рядом с ней на колени.

— Эта кушетка на самом деле очень удобная. Я сам на ней не одну ночь провел. Вытяните ноги и ни о чем не беспокойтесь.

Сара послушно прилегла, но глаза остались открытыми — в ярко освещенном кабинете так безопасно…

— Вам ничто не угрожает, — заверил ее Трэкслер. — В здании тридцать полицейских. Самое безопасное место на свете.

Он улыбнулся, похлопал ее по руке, потом поднялся. Она услышала, как скрипнула кобура и увидела синюю сталь его служебного револьвера. Какие тонкие у него пальцы, а сами руки мощные, плечи широкие. Под мышкой боевой пистолет, к поясу прикреплен полицейский жетон, ботинки на толстой подошве. Они всегда казались ей такими старомодными и грубыми, но сейчас весь облик Трэкслера подействовал на нее успокаивающе.

Она медленно выдохнула воздух, и с ним из нее вышли все силы. Ее глаза закрылись.

Трэкслер, пятясь, вышел за дверь и бесшумно прикрыл ее за собой, оставив включенным свет.

За дверью он остановился и потер подбородок. Глаза за двухфокусными очками казались непомерно большими, а устремленный в пустоту взгляд — отсутствующим. Вуковичу этот взгляд был знаком.

— Что? — спросил он.

— Не нравится мне это.

— Ерунда, — возразил Вукович. — Психи голову морочат, вот и все.

— Да. Только морочат как-то одинаково. Часто такое бывает?

Вукович вздохнул.

— Ты совсем заработался. Выпей кофейку. Или соку. Этот малый — псих, и точка.

— Если бы, — буркнул Трэкслер, все еще глядя в пространство. Малый явно не промах, орешек крепкий, будто его где-то выковали и закалили — среди уличной шантрапы таких не встретишь. Такой взгляд бывает у парней, которые прошли Вьетнам, но этот для него слишком молод — ему от силы девятнадцать. Ну двадцать. Не в четырехлетнем же возрасте он там воевал? Что-то здесь не стыкуется, и его собственный радар это улавливал.

— Псих, — подытожил Вукович, протягивая шефу сигарету.

Трэкслер посмотрел ему прямо в глаза.

— Подумай об этом хотя бы секунду. Проиграй в голове эту партию и подумай, — сказал Трэкслер.

— Какую еще партию?

Трэкслер закурил.

— А если он не псих?

ОТДЕЛ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ УБИЙСТВ, 2:33 НОЧИ

Сара благополучно плавала на волнах полузабытья. Ее то уносило в теплое море надежды, то отбрасывало назад, в страх — даже усталость не могла разлучить ее с суровым берегом реальности.

Столько смертей вокруг! Джинджер и Мэтт. Все ни в чем не повинные люди, которые еще утром ходили и дышали, теперь расстались с жизнью… Неужели все это из-за нее?

Почему вместо нее убили двух женщин, носящих одну с ней фамилию? Почему какой-то безумец преследует ее по всему городу, а другой, попавший в тюрьму, пытается ее защитить? Но один вопрос мучил особенно сильно: почему выбор пал на нее? На Сару Коннор? Почему не на Мертил Корнуэйт? Или Джона Смита?

Какую странную историю рассказал этот Риз! Компьютеры начинают Третью Мировую войну. Человечеству угрожает опасность. Люди поднимают восстание, бегая между колоссальных машин. И к победе, победе любой ценой, их ведет ее сын.

Она содрогнулась, но потом ее душа наполнилась гордостью. Ее ребенок. Ребенок, которого она вырастит, возглавит битву за спасение человечества. Нет. Это даже смешно себе представить. Несколько часов назад она думала о том, что тоже смертна, что, если она умрет, ничего в этом мире не изменится. И вдруг какой-то безумец заявляет ей, что именно от ее жизни и смерти зависит жизнь и смерть всего человечества. Это уж чересчур… Но с какой стати безумец решил поставить в центр своей диковинной истории именно ее?

Перед ее глазами возникли обрывочные образы ребенка — кругленький, розовый комочек воркует у нее в руках. Кареглазый, на почти голой макушке вьются каштановые волосики. Ее охватило какое-то странное чувство, смутное томление, из глаз полились горячие слезы, но теперь она оплакивала не только убитых друзей. В ней всколыхнулось какое-то новое чувство, объяснить которое она пока не могла.

Наверное, лучше об этом не думать. Ни о Ризе с его немыслимыми видениями. Но о Джинджер и Мэтте. Ни о том, что же это такое — быть матерью.

Перед полным погружением в сон она взмолилась — дай Бог, чтобы Риз был сумасшедшим.

Но к этой ее молитве Господь не прислушался.

Силберман постучал по плексигласовой перегородке рядом с пуленепробиваемой стеклянной будкой, в которой сидел дежурный сержант ночной смены. Сержант Эдди Ротман взглянул на психолога и нажал на небольшую красную кнопку под столом. Раздалось противное гуденье, и электрические болты на двери из нержавеющей стали вышли из сочленения. Силберман прошел в вестибюль, машинально махнул сержанту рукой. Из задумчивости его вывело резкое попискивание маленького электронного зуммера у него на поясе. На табло высветился номер его домашнего телефона. Наверное, это звонит Дуглас — узнать, когда он будет дома. Силберман сразу внутренне подобрался, стряхнул с себя сон — будем надеяться, что когда он вернется домой, Дуглас еще будет бодрствовать.

Сосредоточившись на зуммере, Силберман не заметил, что в дверь, которая еще не успела за ним закрыться, вошел какой-то здоровяк. Несмотря на глубокую ночь на нем были темные очки. Один глаз здорово поврежден. В зрачках мерцал красноватый отблеск, какой может быть у киборга, явившегося из будущего. Стоило выходившему из полицейского участка Силберману поднять глаза, и он спас бы жизнь многим.

Но этого не случилось. Он вышел, не подняв глаз.

Терминатор уверенной походкой подошел к столу дежурного сержанта и терпеливо подождал, пока тот поднимет голову от лежавшей перед ним кучи бумаг.

— Чем могу помочь? — спросил сержант Ротман голосом очень усталого человека. Он отметил какую-то отталкивающую бледность здоровяка. И глаза за этими очками наверняка вылезают из орбит. Еще один с иглы, цинично подумал он про себя.

— Я знакомый Сары Коннор, — сказал Терминатор выхолощенным голосом. — Мне сказали, что она здесь. Я могу ее видеть?

— Нет, сейчас она дает показания.

— Где она? — спросил Терминатор, четко выговаривая слова, чтобы человек за стеклом понял его просьбу.

Сержант Ротман отбросил карандаш и выразительно уставился на здоровяка. «И почему они всегда приходят в мою смену?» — думал он.

— Послушай, приятель, — заговорил Ротман тоном потерявшего терпение школьного учителя, — какое-то время она будет занята. Тебе придется немного подождать. Вот скамейка.

Он поправил очки с толстыми линзами и вернулся к своим бумагам.

Терминатор отошла на шаг, нисколько не смущенный отрицательным ответом сержанта. Ни в малейшей степени.

Он обследовал будку, отметил, что стекло толстое, видимо, пуленепробиваемое. Сбоку была тяжелая стальная дверь. За ней находились разные комнаты и кабины. И в одной из них — Сара Коннор.

Терминатор снова подошел к будке и вежливо постучал по стеклу.

— Я скоро вернусь, — сказал он.

С этими словами он повернулся и не спеша вышел на улицу.

По другую сторону вестибюля, где-то в лабиринте коридоров и кабинетов, Вукович и еще один детектив вштатском сопровождали Риза в комнату ожидания, откуда того должны были забрать для психического обследования.

Худшие опасения Риза оправдались. Он отдал все и не получил взамен ничего. Эта тактическая ошибка может дорого обойтись. Ценой может стать жизнь Сары и миллионов еще не родившихся на свет.

Джон был прав — никому нельзя доверять, ни на кого и ни на что нельзя полагаться. Надо спасать Сару.

Следующие несколько минут сержант Ротман целиком посвятил работе — тщательно раскладывал служебные бумаги. Будь он бдительнее, наверняка бы заметил, что к участку на большой скорости приближается машина с зажженными фарами. Как и Силберман, он позволил мелким заботам оттеснить дела жизненно насущные. В отличие от Силбермана, это стоило ему жизни.

Фары похищенного Терминатором «шевроле» сходу атаковали стеклянные двери участка, и от бьющего по глазам света Ротман сощурился. Его последним осмысленным действием стали слова «Твою мать!» Статистически именно они чаще всего сопровождают насильственную смерть.

Шестьсот фунтов стекла взорвались белой матовой бурей — это в вестибюль ворвалась колесница дьявола, круша все на своем пути и толкая перед собой балки и прочие обломки.

Машина протаранила будку Ротмана на скорости пятьдесят миль в час. Останки будки и сержанта Ротмана перемешались в одну кашу и вылетели сквозь заднюю стену.

Шум и лязг где-то вдали разбудил Сару Коннор, лежавшую на кушетке в кабинете Трэкслера, в другом конце здания. Она заморгала воспаленными глазами, пытаясь определить источник звука.

«Шевроле» Терминатора, таща за собой половину вестибюля, углубился в здание футов на двадцать, после чего остановился.

В мгновение ока киборг вышиб ногой треснувшее лобовое стекло и выскочил на капот. В одной руке он держал АР-180, в другой — СПАС-12. Размахивая ими, словно пистолетами, Терминатор спрыгнул на пол коридора — и началась охота.

Первыми жертвами стали два ветерана, выбежавшие в коридор посмотреть, что там за светопреставление. В руке у одного из них был стаканчик с кофе.

Терминатор бесстрастно нажал на курок своей штурмовой винтовки АР и превратил их в месиво из штукатурки и крови.

До Сары донеслось слабое, но совершенно явное эхо выстрелов. Семена дурного предчувствия давали пышные ростки тревоги.

Терминатор перешагнул через тела мертвых — мертвее не бывает — полицейских и решительно направился дальше. Заглянув в комнату, из которой они выбежали. Никого.

Киборг потрогал ручку следующей двери. Заперто. Человек-машина сделал шаг назад и вышиб замок ногой.

Дверь распахнулась. Сидевший за столом полицейский отчаянно пытался дотянуться до своего револьвера и при этом выпрыгнул из кресла.

В трех футах от него была другая дверь. Открытая. Только бы успеть, мелькнуло в голове у полицейского. Ныряя в дверной пролет, он увидел, как Терминатор поднимает АР-180.

…Успел!.. Полицейский перевел дух.

Компьютерное зрение Терминатора, однако, не потеряло из вида метнувшегося за стену полицейского. Микропроцессор за инфракрасными глазами Терминатора все еще видел контур мишени — он получал сигнал с учетом траектории и скорости движения полицейского.

Терминатор направил ствол АР-180 на стену в шести футах от двери и выстрелил. Снаряды калибра 5,56 мм прошили сухую стенку, а затем — грудь и легкие полицейского. Смерть застала этого молодого человека врасплох.

Еще звучало эхо выстрелов, когда Трэкслер распахнул настежь дверь своего кабинета, до смерти перепугав Сару. Она не сразу узнала лейтенанта и инстинктивно отскочила назад.

Секунду Трэкслер и Сара смотрели друг на друга. На его лице было написано: я знаю, что вы думаете, но вы ошибаетесь. Однако по выражению ее лица он понял: сейчас он едва ли ему поверит. Поэтому он всего лишь распорядился:

— Оставайтесь здесь.

Громко хлопнув дверью и как следует ее заперев, он оставил Сару одну.

По зданию забегали полицейские с револьверами наизготовку. Они тревожно переглядывались и что-то выкрикивали на ходу.

Их охватила паника. Звук автоматического огня в здании участка пробудил в каждом полицейском самые жуткие страхи. Это был какой-то зловещий сон, снившийся всем сразу.

Терминатор, этот сеятель, смерти, добрался до конца коридора и повернул налево. Одну за другой он открывал настежь двери и истреблял полицейских — безжалостно и планомерно.

Где-то в середине коридора киборгу попался главный распределительный электрощит участка, и он сорвал с петель крышку.

Быстро определив 440-вольтовый жгут проводки питания, Терминатор вырвал его с корнем. Раздался мини-взрыв, во все стороны полетели искры, а вокруг киборга возникла электродуга.

Легким ударом расколотив коробку распределения, киборг подал 440 вольт в осветительную цепь. Все 134 лампы дневного света взорвались одновременно, погрузив во мрак уже и без того охваченный хаосом участок.

Сара стояла прямо перед одной из таких ламп в кабинете Трэкслера, и громоподобный треск поверг ее в ужас. Комната погрузилась во тьму, и Сара почувствовала, что дрожит. Звуки выстрелов становились все громче и чаще. Это значило, что бой приближается.

Когда раздались первые выстрелы. Риз сидел в комнате ожидания, закованный в наручники. Его солдатская смекалка позволила ему вмиг оценить ситуацию. Он не удивился — знал, что приход Терминатора неизбежен.

Вукович вскочил с места и кинулся к двери, выхватывая на ходу револьвер. Повернувшись к другому детективу, он коротко бросил:

— Не спускай с него глаз, — и исчез в коридоре.

Детектив кивнул и поднялся, чтобы запереть дверь. При этом он повернулся к Ризу спиной. Это была непростительная ошибка.

Он уловил колебания воздуха и уже собрался обернуться, когда в него всем телом врезался Риз. Детектив ударился головой о дверь, Риз двинул его коленкой в грудь. Один раз, другой. Детектив, хватая ртом воздух, стал оседать у стены, а Ризу удалось прочно встать на ноги. Он быстро отыскал ключ, снял с себя наручники и выхватил у детектива револьвер.

К комнате, где хранилось оружие, Трэкслер и Вукович подбежали одновременно. Они обменялись мрачными взглядами. Втайне оба думали одно и то же: Риз был прав. Но не хотелось признаваться в том, что такую панику посеял всего один человек… Пусть даже это и не человек.

Трэкслер молча схватил боевую винтовку М-16, другую бросил напарнику. Так и не сказав друг другу ни слова, они побежали по коридору на звук выстрелов и крики.

Терминатор обыскивал комнаты другого помещения. Отменив СПАС-12, он вышиб первую дверь. Человек-машина быстро обследовал комнату, цели не обнаружил и двинулся дальше.

Следующая дверь. Выстрел в замок. Поиск. Цель не обнаружена. Дальше. Схема оставалась неизменной, но достаточно гибкой, чтобы отреагировать на какое-то непредвиденное препятствие, какую-то опасность.

Несколько полицейских вывалились в коридор и взяли на мушку надвигавшуюся на них мишень. Шесть револьверов громыхнули одновременно и пробили отверстия в груди Терминатора, его руках и ногах. Он взглянул на них, спокойно поднял свою АР-180 и уничтожил их прицельным огнем.

Нетренированному уху Сары показалось, что выстрелы звучат прямо за дверью. Впрочем, она не очень ошибалась.

Сара окинула глазами крохотную комнату — куда спрятаться? Только не паниковать, приказала она себе. Нужно что-то сделать. Вдруг в памяти всплыло воспоминание детства. Желая спрятаться от сердитого отцовского голоса, она убегала в свою комнату и залезала под маленький белый…

Стол! Нужно спрятаться под стол! Сара забежала за большой металлический стол и прижалась к выемке, предназначенной для стула.

Терминатор быстро перезарядил свое смертоносное оружие. Магазины с патронами киборг заранее скрепил клеящей лентой встык, как в джунглях, это позволяло заменять обойму мгновенно. Вдоль стен танцевало пламя; пальцы желтого света подрагивали на горле коридора.

До слуха Трэкслера донесся характерный звук из соседнего кабинета — так перезаряжали винтовку. Он замер, прислушиваясь к шагам. И вот мимо протопал грузный человек, его каблуки тяжело стучали по полу длинного коридора. Трэкслер распахнул дверь кабинета и прицелился из своей М-16 прямо в середину широкой спины, обтянутой кожаной курткой. Поднял прицел чуть выше, целясь между лопатками — и нажал на спуск.

М-16 рыкнула, и ствол выплюнул почти половину обоймы. Пули попали в цель и изодрали в клочья кожаную куртку… Но что это?

Трэкслер не мог поверить своим глазам — человек, даже не вздрогнув, просто повернулся и вскинул свою тяжелую АР-180, будто пластмассовую игрушку. Но это была отнюдь не игрушка.

Снаряды поразили Трэкслера в плечо, живот и грудь, отбросили на дверной косяк. На противоположной стороне он увидел брызги собственной крови.

Он медленно осел на пол. Боль в груди уже утихала Только сильно гудело в ушах.

Выходит, Риз никакой не сумасшедший. Эта мысль была последней мыслью Трэкслера.

Потрясенный Вукович, чуть наклонившись, смотрел на изуродованные останки своего шефа. От ярости он совершил очередную глупость — выскочил в коридор и прицелился в удалявшуюся фигуру убийцы Трэкслера.

— Эй, ты! — гневно крикнул он.

Человек развернулся и принял огонь Вуковича, как принимают благодарность.

Потом поднял одной рукой тяжеленную винтовку и отправил ничего не успевшего понять Вуковича в мир иной.

Терминатор продолжал поиск.

Сара вздрогнула всем телом — на сей раз тишину нарушил слишком громкий лязг. Кто-то пытался войти в комнату.

Стуча зубами от страха, она чуть высунулась из-за крышки стола. Сквозь матовое стекло двери виднелся крупный силуэт. Это он! Конечно, это он!

Сара снова нырнула под стол. Ее охватил первобытный ужас. Ведь это последние минуты ее жизни!

Зазвенело разбитое стекло. Он вышиб стеклянную дверь и теперь открывал замок изнутри.

Дверь распахнулась, и Сара услышала, как в комнату вбежал человек. Она закрыла глаза. Но ничего не произошло.

— Сара? — окликнул голос.

Это был Риз.

Не колеблясь ни секунды, Сара выкарабкалась из-под стола и подбежала к нему.

Риз был рад еще больше, чем она. Сара жива! Значит, его задание еще можно выполнить. Он схватил ее за руку, и они побежали по коридору.

Пожар начался в комнате у входа в здание, но теперь он распространился и грозил охватить весь участок.

Риз и Сара бежали по коридору сквозь клубы дыма, под крики и стоны умирающих людей.

Схватив руку Сары железной хваткой, Риз тащил ее за собой через изрешеченные пулями комнаты. От коридоров он держался подальше — там лежали окровавленные трупы.

И там орудовал Терминатор.

Что касается боев в комнатах, в узких, кишащих крысами тоннелях — тут Риз чувствовал себя уверенно. Это была его территория.

Пламя уже бушевало, пожирая весь участок. Риз знал: еще совсем немного — и все внутри погибнут от нестерпимого жара.

Вскрыв висячий замок на чулане, Риз увидел за его окном автостоянку. Выбив окно, он схватил Сару, до полуобморока наглотавшуюся дыма, и выпихнул ее наружу.

Увеличение температуры ощутил и Терминатор. Скоро его кожа начнет пузыриться и отмирать.

Стрельба утихла. Убивать больше было некого, но обнаружить цель пока не удалось.

Киборг начал прокручивать возможные варианты ее бегства, как вдруг сквозь рев пламени до него донесся вой запускаемого двигателя.

Терминатор мгновенно понял, где находится цель. Бросив пустую винтовку, он побежал к заднему выходу.

Когда терминатор добежал до автостоянки. Ризу уже удалось завести красную «пинто», и она теперь неслась к выездной дорожке. На фоне пламени Риз увидел в дверном проеме Терминатора. «Ложись!» — крикнул он Саре.

Терминатор поднял винтовку и тщательно прицелился, учитывая скорость машины и угол поворота. Он сделал три быстрых выстрела, и тут оказалось, что снарядов в магазине больше нет, а мишень тем временем скрылась из вида за углом здания.

Ризу и Саре повезло. Первая пуля попала в левое крыло машины, чуть позади фары. Вторая прошила капот, но двигатель не задела — дюйм ниже и «пинто» получила бы рану в самое сердце. Третий снаряд пробил левую переднюю дверцу, вошел в мягкую обивку и вывалился на коврик под ногами водителя.

Риз гнал машину в течение целого часа, сосредоточив все внимание на дороге и лишь изредка поглядывая на Сару.

Она едва не потеряла сознание от страха, когда они вылетели со стоянки, и машина пулей понеслась в направлении скоростной трассы.

Надо обязательно выбраться из города. Это позволит выиграть хоть немного времени. Тогда хозяином положения будет он.

Они ехали на восток по скоростной трассе номер 10, удаляясь от побережья. Подальше от дымящихся тел и кошмара на двух ногах, который все равно будет их преследовать — на этот счет сомнений у Риза не было.

Поначалу Риз ехал куда глаза глядят, лишь бы увеличить расстояние между ними и мясорубкой в полицейском участке. Но через несколько минут он сбросил скорость, включил фары и начал повторять маневры других немногочисленных водителей на дороге. Бледная Сара сидела упершись костяшками пальцев в панель приборов. Она слегка успокоилась. Однако и она, и Риз молчали.

— Я рад, что вы живы, — сказал наконец Риз, не поворачивая головы. Голос его звучал искренне. Она лишь кивнула в ответ, постепенно успокаиваясь.

— Куда мы едем? — выдавила она.

Риз понял, что сам этого не знает, глянул в зеркальце заднего вида — нет ли позади чего подозрительного? Съехал на обочину и открыл бокс для перчаток. За комплектом запасных предохранителей, коробочкой с лекарствами, пакетиками кетчупа и горчицы лежала дорожная карта. Старая и выцветшая, скорее всего устаревшая — но это было лучше, чем ничего. Он поискал открытую местность. Нашел.

— Пожалуй, лучше всего ехать на юг. Может быть, в Мексику.

Они ехали молча, каждый погруженный в собственные мысли. Сара старалась отогнать воспоминания о Джинджер и Мэтте. Нет, их ужасную смерть она не скоро забудет.

Минут двадцать они катили на юго-восток по скоростной трассе Помона, потом свернули на дорогу номер 57 и направились строго на юг.

Бензина в машине было немного; в эти ночные часы все было закрыто, в том числе и попадавшиеся на пути бензоколонки.

Где-то в горах к северу от Бриа, где трасса серебристой лентой рассекала зеленые склоны, двигатель «пинто» начал чихать и фыркать.

Риз подрулил к первому съезду с трассы и повел машину вниз. У небольшого хребта на неосвещенном участке дороги нажал на тормоз и съехал на обочину.

Они устало выбрались на Машины, хотя Сара не очень этого хотела. Зачем спать на воздухе, когда в их распоряжении удобная машина?

Но Риз настаивал — в машине оставаться опасно. И Сара согласилась — понимала, что Ризу виднее.

Из багажника он достал фонарь и аптечку первой помощи.

Вдвоем они откатили машину к небольшой рощице у основания пологого склона. Теперь с дороги их «пинто» никто не увидит.

ДОРОГА НА БРИА, 3:31 НОЧИ

Сара внимательно наблюдала за Ризом. Опустившись на корточки, он прочесывал маленькую чащу — настоящий супербоец с повадками танцора. Глаза его охватывали территорию, словно камера для наблюдения, не мигая, они метались, выхватывая скорее не сами предметы, а их края, впитывали весь ландшафт местности.

Это был зверь из породы кошачьих, изящный, но готовый к бою, тело жесткое, но в то же время гибкое, под кожей поигрывали посиневшие от ударов мышцы.

Да, это солдат. Теперь Сара в этом не сомневалась. Подобные повадки вошли в его кровь, стали второй натурой. Сделав это открытие, она восприняла его рассказ совсем в другом свете. До сих пор происшедшее — бойня в полицейском участке, бешеная гонка по улицам, нечто в высшей степени немыслимое в Тех Нуар — казалось совершенно нереальным. В полицейском участке разум ее словно отделился от тела, а сейчас, спокойно наблюдая за Ризом, за его профессионализмом в неизвестной ей области, Сара сопоставила события и поняла: сказанное Ризом — правда.

Ее хочет убить робот, явившийся из будущего. Не робот, мысленно поправила себя Сара, а киборг. Смертоносная машина в человеческом обличье прошла сквозь кордон из тридцати полицейских, словно комбайн, что движется по полю пшеницы. В него врезалась не одна пуля — хоть бы хны. И защитить ее от этого чудовища может лишь этот солдат, совсем еще мальчик… Да, все его жесты выверены, но, кажется, испуган он не меньше ее.

Они подошли к цементной дренажной трубе под трассой номер 57, она походила на темную пещеру с гладкими поверхностями и вполне годилась для пристанища на ночь.

Фонарем Риз осветил полость трубы. Дно было покрыто зеленоватой, вонючей слизью. Сара наморщила нос, однако усталость взяла свое — она опустилась у стены напротив Риза. Он сидел на корточках и высвечивал фонарем их импровизированную ночлежку, медленно приходя в себя после безумной ночи. Наконец он взглянул на нее, в его глазах столько теплоты. Его хриплый шепот нарушил густую тишину ночи.

— Вы не ранены?

Неожиданно для себя Сара засмеялась, но тут же оборвала смех: ее вполне уже могло не быть в живых. Она оглядела себя. Крови нет. Нигде ничего не болит.

— Нет, я цела, — ответила она, потом решила добавить: — Риз… это все правда. Война… все, что вы сказали.

Она не спрашивала, а как бы соглашалась, поэтому Риз ничего ей не ответил. Он смотрел на нее напряженным взглядом, каким минутой раньше оглядывал окрестности. «Он ждет, когда у меня сдадут нервы? И я разревусь в истерике?» — думала Сара. Нет, этого она не допустит. Она сама себе удивлялась, но знала, что ни за что не впадет в истерику. Но почему ей совсем не хочется плакать? Ведь, кажется, есть все основания для слез: в самом ближайшем будущем мир сойдет с ума, миллионы людей умрут в муках под испепеляющей пятой какого-то жуткого отпрыска компьютерного «Эппл», однако слез не было — ведь ничего этого пока не случилось. Не случилось? Тогда откуда взялся этот человек, что сидит теперь напротив? И эта… штуковина, которая жаждет ее уничтожить — она уже отправила на тот свет десятки невинных людей? Спиной Сара ощутила холод цемента, внутри у нее тоже все похолодело. Если бы Ризу не удалось совершить скачок во времени, чтобы ее защитить, она тоже была бы мертва. И никто даже не догадался — почему. Она совершенно беззащитна, ведь даже полиция не в состоянии ее защитить. Сиди и дрожи в какой-то грязной трубе посреди ночи с одним из хозяев улицы, безумцем в лохмотьях, рано повзрослевшим мальчишкой, прошедшим огонь и воду, видевшим в глаза смерть. А ведь спас ее именно он.

Сара встретилась с парнем взглядом и выдавила из себя некое подобие улыбки.

— Риз… а как вас зовут?

— Кайл.

— Кайл, — повторила она дрожащим голосом. — Без вас меня бы уже не было в живых. Я… хочу поблагодарить вас.

Риз позволил себе посмотреть ей в глаза. Она — девушка, каких много, в очередной раз повторил он про себя. Моя задача — ее защищать. Я делаю свою работу, вот и все.

Сара кивнула. Риз снова прислушался. Где-то, может быть, в тысяче метров от них, проезжала машина. Опасность? Едва ли. Он ожидал спокойно, но не расслабляясь. Ветер шумел в вышине и казалось, что они слышат дыхание всего мира. Ветер приносил запахи животных, каких именно, он не знал.

Над головой, шелестя шинами, пронеслась машина. Рука Риза сжалась на рукоятке пистолета, висевшего на поясе, но машина проехала, не сбавляя скорости.

Как Сара ни старалась, но дрожь унять не могла — шок прошел, и она ощутила холод. Риз решительно пересек тоннель и положил руку ей на плечо. Сара машинально отстранилась. От его одежды пахло застаревшим потом. Но тело пылало жаром — она ощутила его даже через плащ, и ей сразу стало теплее. Сара благодарно взглянула на Риза, который уже напряженно и сосредоточенно взглядывался в темноту. Он совсем бесчувственный, все делает только по обязанности. Ну и пусть, этот резкий запах… Она обняла руками его торс, прижалась к нему. Услышала его прерывистое дыхание. Его мышцы напоминали нагретые слитки металла. Может, он тоже киборг?

Киборг из немыслимого будущего, где всем правят боль и ужас.

— Кайл, а как оно — перемещаться во времени?

Он даже перестал дышать — еще ни разу не задумывался над этим.

— Яркий свет. Боль. Будто проталкиваешься… через что-то. Не знаю. Словно роды.

Вдруг по ее руке потекло что-то густое и горячее, как кофе. Она в испуге отстранилась. Выхватила у него фонарь и посветила себе на руку. Кровь.

— Господи!

Риз взглянул на сочившуюся из его руки кровь, словно вспоминая какой-то неприятный сон.

— Это я схватил еще там.

Сара сразу не поняла.

— Схватил? В смысле, вас ранили?

Он кивнул.

— Пустяки. Не беспокойтесь.

Она осветила его руку. В плаще была крохотная дырка — будто прожгли сигаретой, — но все предплечье пропиталось кровью.

— Ужас какой! Вам нужен доктор!

— Ерунда.

Сара осторожно расстегнула на нем плащ и спустила его с плеч.

— Снимайте.

Риз снял плащ и со скрытым облегчением увидел свою рану. Он и сам считал, что ранен тяжело.

— Видите, — сказал он. — Пуля прошла сквозь мякоть.

Сара внимательно осмотрела аккуратную крохотную дырочку в его бицепсе, в нее забился кусочек темно-синей ткани от плаща, и оттуда еще сочилась кровь. Риз чуть развернул руку, и в дрожащем луче фонаря Сара увидела выходное отверстие, покрупнее, с рваными краями. За последние несколько часов на ее глазах свершилось столько убийств, но только сейчас она увидела, что делает пуля с человеческой плотью. Она смотрела на рану, испуганная и зачарованная, больше все-таки испуганная.

Рану требовалось перевязать, и сделать это должна она — ведь не случайно Риз передал ей аптечку первой помощи. Тогда за дело, сказала она себе. Не думай, а делай. Сначала рану надо очистить. Значит, придется к ней прикоснуться. Господи, все это становится уж слишком реальным.

Сара открыла аптечку. Бинты. Мазь. Таблетки. Марля. Перекись водорода. Тампоны. Все это хорошо, чтобы привести в порядок ссадину на колене, а не пулевое отверстие. Взяв ватный тампон, она подвинулась к Ризу поближе. Он смотрел на нее с восхищенной улыбкой.

— Господи… Меня сейчас стошнит. Расскажите про что-нибудь. Про что угодно.

— А про что?

Сара чуть не рассмеялась. Вопросов у нее было хоть отбавляй. Например… про ее сына. Ведь у нее родился сын — так сказал Риз. Вернее, родится. В будущем. Для Риза он уже родился, а для нее — еще нет. Интересно.

— Расскажите о моем сыне. Он высокий?

— Моего роста. А глаза — ваши.

Сара начала выжимать кровь из раны. Риз поморщился, но сделал ей знак продолжать. Закусив губу, она старалась сосредоточиться на его словах — иначе, того и гляди, ее вывернет.

— Даже и не объяснишь, какой он. Он… ты ему веришь. Есть в нем эта сила воли. Ты чувствуешь — если он принял решение, значит, выполнит, его уже ничто не остановит. Моего отца я не помню. Но всегда представлял его, как Джона. Он умеет вести людей. И они пойдут за ним куда угодно. Лично я за Джона Коннора готов умереть. — Последние слова Риз произнес приглушенно, в голосе звучала преданность, и Сара ему поверила и поняла — он все-таки способен чувствовать. Это был фанатизм молодости в чистом виде, способный на безоглядную любовь, какой она не испытывала никогда в жизни. — По крайней мере, теперь я знаю, кто он для меня. — Сара с трудом сдержала улыбку. Шутит? Но Риз не улыбался, и она поняла — нет, он говорит вполне серьезно — слишком сильная боль затаилась в его глазах.

На ум пришел еще один вопрос.

— А вы знаете, кто его отец? Чтобы я не дала ему от ворот поворот, когда мы встретимся?

Риз пожал плечами.

— Нет, о нем Джон никогда не рассказывал. Я знаю, что он умер еще до войны, и…

— Погодите, — прервала его Сара. — Я не хочу про это слышать.

Она снова сосредоточилась на его ране. Он спокойно наблюдал за ней, пальцы ее действовали все увереннее. Сара спросила:

— Вас послал Джон?

— Я сам вызвался. По собственному желанию.

— По собственному желанию?

— Конечно. Такая возможность — повидать мать Джона Коннора. Ведь вы — легенда. Мать героя — сама героиня.

Он поморщился — она завязывала на повязке узел.

— Не бойтесь, пусть будет потуже, — попросил он, потом продолжал: — Ведь это вы научили его сражаться, скрываться, быть организатором… когда он был еще мальчишкой, когда перед войной вам приходилось прятаться.

— Вы говорите в прошедшем времени о том, чего в моей жизни еще не было. У меня голова идет кругом. — Концы повязки она затянула тугим узлом, и Риз едва не застонал. Она чуть ослабила повязку. — Извините, а вы уверены, что я — именно тот человек?

Он впился в нее глазами. Такой взгляд был Саре знаком. Долг тут ни при чем. Этот взгляд доходил до самого сердца.

— Уверен, — подтвердил он. И было ясно — так оно и есть. Если он и сомневался, то в чем-то другом.

Сара встала.

— Бросьте вы, неужели я похожа на мать будущего героя? Разве я — человек крепкий? Или хорошо организованный? Я даже со своими счетами разобраться не могу!

Риз воспринял не столько слова, сколько тон ее голоса. Эти нотки звучали в голосах некоторых его соплеменников, когда Джон призывал их презреть опасность ради общего дела. Этот тон он терпеть не мог — из-за такого отношения люди не смогли победить машины годами раньше. Слепая готовность принять «судьбу», смириться с ней. Дабы оправдать эту немощь, создавались целые религии и сложные философские доктрины. Но вот из груды пепла появился Джон с гранатой и разнес на куски ОУ. Рискуя жизнью, приблизится к пылающим обломкам и слил топливо в бак своей бронированной машины.

После этого случая призыв Джона был подхвачен. К нему потянулись люди. И когда Риз подрос, он с удовольствием расстался с улицей и тоже пришел к Джону Коннору.

С первой минутой знакомства с Сарой Риз ловил себя на том, что общение с ней вызывает у него противоречивые чувства: то он восхищался ею, то просто ее презирал.

Он вспомнил, что ему говорили во время инструктажа. Саре Коннор всего двадцать лет, она еще учится, подрабатывает в ресторане официанткой и ничем себя в жизни не проявила. Одним словом рядовая самка из их племени, какие покорно роются в обломках, не подозревая о том, что в них таятся силы, способные изменить их судьбу. Такие встречались ему не раз — самцы тоже. Им нужно указать нужное направление и тогда из них получаются солдаты. Возможно, так обстоит дело и с Сарой. Но он — не вербовщик. Он спец в науке выживания. Когда Риз вызвался выполнить это задание, он был почти уверен, что ему предпочтут бойца поопытнее, постарше. Но вскоре его вызвал лично Джон, и Риз вдруг со всей очевидностью понял, какую колоссальную ответственность на себя берет. Это и льстило, и, в то же время, пугало. От того, как он справится с заданием, зависит весь дальнейший ход мировой истории. Именно это сказал ему Джон.

Вызываясь добровольцем, Риз думал только об одном: ему представляется возможность выполнить самый важный из приказов Джона и повидать во плоти его прекрасную мать. Это великая честь. Но саму суть задания он тогда не оценил — все произошло так быстро. Едва люди Джона захватили лабораторию, где занимались перемещением во времени, ему стало известно о спецзадании, и он немедленно согласился. Еще через несколько минут его вызвали в командный бункер Джона и проинструктировали. Сейчас он вспомнил, Джон сделал особое ударение на том, что от успеха его миссии зависит все их будущее. При этом Джон ни секунды не сомневался — задание Риз выполнит. Именно эта уверенность, а не колдовство медиков, что-то вводивших ему в вены, привела Риза в состояние полной боевой готовности. А когда Риз на прощание взмахнул рукой, Джон его обнял. Этот жест застал Риза врасплох. Джон Коннор был известен как человек суровый, недоступный. После смерти матери он превратился в мрачного скрытного одиночку. Последователи его обожали — он никогда не ставил перед ними невыполнимых задач, потому что никогда не терял ощущения реальности. Но близкой дружбы не водил ни с кем. Миссию Риза он назвал «поворотным пунктом», а потом обнял его так, будто они старые друзья. И когда после прощания Джон занялся технической стороной дела, его лицо выражало глубокую печаль, видеть которую Ризу не полагалось. Возможно, Джон притворялся, что уверен в успехе — ему хотелось подбодрить Риза. Риз запомнил тот печальный взгляд. Теперь, думая о том, что предстоит пережить ему и Саре, Риз вспоминал выражение лица Джона. Инструктаж был очень кратким, а путешествие во времени показалось бесконечным мигом. Вполне возможно, что Риз — первый человек, совершивший такое путешествие. Небесная Сеть разработала это оборудование в рамках своей гигантской программы исследований компьютерной технологий, которая развивалась в геометрической прогрессии.

Повстанцы-десантники захватили лабораторию, ничего в ней не повредив, и специалисты живо принялись разгружать компьютерную систему и анализировать данные. Поняв, что Небесная сеть в критической ситуации пойдет на все что угодно, Джон решил обезопасить себя, взяв на вооружение технологию Небесной Сети. Но когда Риз входил в двуосевую камеру мощного генератора, никто не знал наверняка, способен ли человек перенестись во времени. Поэтому в 1984 год вполне мог попасть не Риз, а его хладный труп — его сердце могло не выдержать мощных перепадов энергии.

— Послушайте, Риз, я ведь вас об этом не просила, — сказала Сара. Я не хочу в подобном участвовать. — Казалось, она вот-вот расплачется. Ее волосы были всклокочены, одежда вся в лохмотьях. Увы, такова реальность. Перед ним обыкновенная самка, которая вот-вот разревется, и ему придется заботиться о том, чтобы сохранить ей не только жизнь, но и рассудок. А ведь ему самому нужно остаться в живых.

Тут Риз вспомнил последнее распоряжение Джона.

— Сара! — громко позвал он.

Она ходила из угла в угол, будто загнанное животное. Но вдруг остановилась и посмотрела на него.

— Ваш сын просил вам кое-что сказать. Он заставил меня выучить это на память.

Она застыла на месте. Голос Риза смягчился — видимо, в голосе человека, чьи слова он повторял, звучала любовь.

— У меня не было возможности как следует поблагодарить тебя за те любовь и мужество, какие ты проявила в годы смуты. Я бессилен изменить что-либо в твоей жизни, но скажу лишь одно: человечество поставить на колени не удалось. Оно не смирилось с поражением, и я имел честь оказаться во главе восстания. Ты должна помочь нам удержать победу. Тебе придется проявить силу воли, какой ты в себе пока не подозреваешь. Ты должна выжить, иначе я никогда не появлюсь на свет.

Риз видел, что его слова действуют на нее, словно бальзам. Ему не хотелось выглядеть сентиментальным, хотя, судя по ее реакции, ничего, плохого в этом не было.

Риз опустил руку. Боль утихла. Во всяком случае терпеть можно, подвижность сохранилась процентов на семьдесят пять.

Может быть, они все-таки добьются своего? Может, их так никогда и не найдут? Чтобы подбодрить Сару, Риз сказал:

— Отличная перевязка.

Сара устало улыбнулась.

— Правда? Я это сделала впервые в жизни.

Забавно. Она все еще не осознала возложенной на нее ответственности. Но что-то в ней уже смирилось с тем, что чему быть, того не миновать. К тому же она понимала, что в не столь далеком будущем человеческую цивилизацию ждет гибель, вследствие чего Земля погрузится в сплошной кошмар.

Кровь, раны… Неисчислимые человеческие трагедии. Перед мысленным взором Сары распростерся мрачный пейзаж, она вздрогнула. На ум пришло одно-единственное слово — судьба.

Так бывает, когда участвуешь в спектакле. Ты можешь сыграть свою роль хорошо или плохо, но конец все равно останется неизмененным. Она вспомнила спектакль, в котором играла в старшем классе. Ей нравился один персонаж, но из вечера в вечер он умирал в третьем акте. Сара помнила, как она всякий раз из-за этого расстраивалась. Ей так хотелось, чтобы его вылечили. После этого ей уже не так нравилось играть в спектаклях. Еще она очень не любила всякие напоминания о судьбе.

Над их головами прогромыхал еще один автомобиль. Это был мощный грузовик с дизельным двигателем. Риз обратил внимание, что Сара едва держится на ногах.

— Вам надо поспать. Скоро рассветет.

Она села рядом с ним, облокотившись о холодный бетон. Между ними еще было напряжение, и он положил руку ей на плечо.

На мгновение ему показалось, будто он все еще не оправился от шока после путешествия во времени — обнимать эту девушку оказалось столь приятно и естественно, словно она была с ним всю жизнь.

У Сары слипались глаза. Она уже почти заснула, как вдруг застрекотал сверчок. Риз напрягся. Она с удовлетворением отметила, что, как бы смертельно Кайл ни устал, он всегда начеку. Странный все-таки парень, есть в нем что-то такое, от чего мороз по коже. Ведь он, наверное, никогда раньше не слышал сверчка. Она расслабилась, несмотря на весь пережитый кошмар. Его спокойный голос действовал на нее умиротворяюще, придавал ей уверенность. Хотелось, чтобы он говорил и говорил…

— Расскажите еще что-нибудь о ваших краях. Все, что хотите. Это поможет мне уснуть.

— Хорошо. Днем надо прятаться, но по ночам передвигаться можно. ОУ пользуются инфракрасными лучами, поэтому и ночью следует быть осторожным. Особенно опасны летающие ОУ, Эриалы. Но большим умом они не отличаются. Джон научил нас, как от них ускользать. Когда появились инфильтраторы, стало труднее. Самые новые из них — это терминаторы. Они страшнее всех.

Слушая рассказ Риза, Сара словно сливалась с ним в одно целое. Он рассказывал о городе, который дрожал от грохота и был объят пламенем, о белом пепле и истерзанных огнем руинах, о патрульных экипажах, посылавших на его одетых в лохмотья соплеменников снопы смертоносных лучей и плазменные бомбы. Люди бродили по разрушенным городам, залитым мертвенным светом луны, в поисках консервных банок с пищей, чудом не расплавившихся, о почерневших костях и о машинах-убийцах, которые вгрызались в человеческое тело своими заляпанными кровью, хромированными корпусами, словно ненасытные акулы.

Под этот жуткий рассказ Сара уснула, уронив ему на плечо голову. Он видел ее сверху и не мог понять, спит она или нет. Он продолжал говорить безо всякой последовательности и хронологии — просто делился личным опытом, описывал какие-то военные эпизоды, давал советы по выживанию, рассказывал анекдоты и делал зарисовки из жизни двадцать первого столетия. Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, Сара подумала, что его рассказ очень поэтичен, он уличный поэт, который говорит образно, но его слог отнюдь не изыскан. Родись он в другое время, и он мог бы стать художником или бардом.

Мысль о том, что Риз — солдат с сердцем поэта, еще возникнет в ее мозгу, но будет окрашена в тона печали и отчаяния.

Слова Риза превратились в невнятный поток звуков — Сара заснула. По темным лабиринтам ее сна бродили диковинные потусторонние образы.

Свет. Яркий, слепящий как солнце, свет. Он размазал ночной пейзаж и слизнул тонюсенькие гравюры теней. Тут же подул сильный ветер, и раздался яростный звук гибнущего металла. Сара поняла, что это реактивный двигатель, и даже не один.

От сильного порыва ветра взметнулся пепел, обнажив груду напоминавших чучела костей. Пепел вылетел из глазниц черепов, тени от прожекторов забегали по пустым орбитам, создавая иллюзию жизни. Машина в небе напомнила огромную хромированную осу, только вместо крыльев из центра тела выпирали два турбореактивных кожуха, направленных строго вниз. Машина зависла, потом упала почти до земли, проводя визуальное и инфракрасное сканирование. Она накренилась носом вниз и вдруг взмыла вверх, точно вертолет в «воздушной кобре». Ее подвесная пушка произвела выстрел по выгоревшему зданию, после чего убралась в брюхо. Патрулирование продолжилось.

В километре оттуда другая машина садилась с помощью гидравлики на кузнечиковые ножки. Под прожекторами с инфракрасными отражателями было запарковано несколько таких, похожих на насекомых, ОУ. На конусообразных бетонных колоннах несли охрану двадцатиметровые автоматические пушки, под ними вращались маленькие автоматы, призванные уничтожать все живое. Темноту сверлили поисковые прожекторы.

ОУ пролетел, опасность миновала, и воины выползли из укрытия. Их серо-черные в крапинку маскировочные робы позволяли им сливаться с местностью. Серое совмещалось с серым. Черное — с черным.

Командир лежал за изогнутым бетонным монолитом и смотрел в телескопический прицел своей винтовки. Изображение на экране было усилено, картинка была четкой и яркой, будто стоял день. На лицо командира падал зеленоватый отблеск. Со лба стекал пот, оставляя в слое пепельной пыли влажные бороздки. Это был Риз. Он давно не умывался и не брился, как и большинство других воинов. Все они носили наушники и негромко переговаривались с другими подразделениями.

— «Янки сто третий» вызывает базу «Эхо девять».

— «Янки сто третий», прием. Докладывайте.

— Произвел обход до 3000-метровой линии. Ничего особенного не заметил. В районе торгового центра наткнулся на гражданских. Они не зарегистрированы, но кое-чем торгуют.

— Чем именно?

— Консервами, какими-то инструментами, бензином. Им нужен кров и немного снарядов.

— «Сто третий», вас понял. Посылайте их сюда.

— Мы возвращаемся. Наш сыскной пес поранил лапу, так что патрулировать прекращаем.

— «Сто третий», отбой.

Этому бормотанию не было конца. Сообщения о патрулях во всех близлежащих секторах, о саперах, разыскивающих ОУ с тем, чтобы обезвредить их и разобрать на детали, о разведгруппе дальнего поиска, вынужденной спасаться от противника — в целом информация была неблагоприятной. Из предгорий неподалеку от бункера номер двадцать три на старой дороге Малхолленд запрашивали механиков — требовалось снять пушку с выведенного из строя ОУ. Взвод наткнулся на него на берегу, там же было два терминатора серии 600, одетые в солдатские маскировочные робы. В результате столкновения один воин погиб, троих надо отправить в госпиталь, два остова терминаторов обгорели дотла. Сыскной собаке тоже здорово досталось, и командир взвода очень горевал.

И так далее.

Риз подал знак, и через скрытый под обломками люк группа опустилась на лестницу и двинулась дальше вниз. Сара мысленно следовала вместе с ним: вот они устало удаляются в глубь земли, подсвечивая себе лучом фонаря. Добравшись до четвертого уровня, Риз прикладом винтовки постучал в наскоро сваренную стальную дверь. Один раз. Еще два. Еще один. Стальная плита со скрипом отодвинулась, и в крошечной прорези возникли глаза часового.

— Кайл Риз.

Не успел он договорить, как дверь лязгнула и распахнулась настежь. В ноздри Ризу ударил густой запах человеческого пота, дыма и теплых испарении. Внутри с оружием наизготовку стояли три часовых. Риз протянул руку, позволив двум сторожевым псам — овчарке и доберману — обнюхать ее. Наверное, это были самые сытые существа на всей базе. Они завиляли хвостами, и Риз был пропущен. Значит, он еще человек.

Часовые отступили в сторону, руки на их «вестингаузах-25» чуть разжались. Следом за Ризом вошли его солдаты, расписались в журнале дежурств, лежавшем на старом карточном столике, потом разбрелись по лабиринту.

База Е-9. Когда-то это был уровень Д многоэтажной автостоянки под культурным центром Сенчури-сити. За последнее время ей изрядно досталось, она наполовину рухнула и превратилась в прибежище для солдат, детей, больных и умирающих, а еще для полчищ крыс.

Сара следовала за Ризом, будто он был ее поводырем. Они шли сквозь шеренгу изможденных и исхудавших лиц, почти совсем потерявших какой бы то ни было интерес к жизни. Люди были одеты в какое-то тряпье, слишком большое или слишком маленькое по размеру, балахоны из вытершихся ковров, брезента, черный полиэтилен был подвязан разноцветными кусками провода. Лица бледные, угрюмые, глаза впалые. Только в детях еще теплилась какая-то жизнь — они сновали меж теней, охотясь на крыс, из которых варили суп.

Повсюду в катакомбах мерцали костерки, на которых готовили бесхитростную пищу, из мрака выглядывали лица людей-призраков, мужчин и женщин, лишившихся душ. Эти люди жили в остовах машин, перевернутых набок стальных ковшах, а то и просто за изодранным одеялом, висевшим на проволоке. На лицах постарше были рубцы и шрамы от ожогов во время войны, их плоть истаяла и пошла пузырями, словно подплавившийся сыр. Из темноты доносились слабые стоны, а рядом, в нише, кто-то монотонно плакал на низкой ноте. Сара словно шла по аду и разрывалась между двумя желаниями: убежать куда глаза глядят или хоть как-то помочь этим страдальцам. Проходя мимо, она тянулась к ним, как бы готовая прижать их к груди и облегчить их участь. Несчастные дети ядерного века! Но они смотрели сквозь нее, будто она была призраком. Ее среди них не было. Пока.

Риз и Сара подошли к группе людей, сгрудившихся около большого передатчика под яркой лампой дневного света. Риз быстро со всеми поздоровался. Тут было много высших чинов. Кого-то он знал, кого-то нет. Несколько капитанов, два майора. Один человек, окруженный охранниками, сидел к ним спиной. Его черный берет сбоку украшала генеральская звезда. Такой берет во всей повстанческой армии носил только он.

Джон прибыл на эту базу прошлой ночью — организовать налет на близлежащие заводы-автоматы. Было известно, что Небесная Сеть изготавливала плазменные пушки, которые применялись в снарядах Марк Семь и Марк Восемь. Этот большой налет решили совершить через три дня. Риз ждал этой минуты с нетерпением. Один лейтенант еще раньше дал понять, что Риза могут перевести в личное подразделение Коннора. Вскоре после прибытия с ним говорил об этом сам Джон. Встреча была довольно странной — Коннор пристально разглядывал Риза, и тому под этим взглядом было слегка не по себе. Казалось, Коннор пытается оценить его не как обычно оценивают офицера, а по каким-то другим критериям. Понять что-либо по глазам Коннора было нельзя. «Занимайтесь своими делами, сержант», — распорядился в конце концов генерал и отвернулся.

Для Джона такое поведение было типичным — Риз несколько раз участвовал вместе с ним в бою. Но все равно Джон оставался для него загадкой.

Теперь, окруженный подчиненными, Джон сидел за мощным передатчиком и координировал несколько основных наступлений по всему миру.

Риз знал, что они пиратствуют на каналах спутников Небесной Сети — противник уничтожит все, что изобретут люди, но он не уничтожитсобственную систему связи, опоясывающую весь земной шар. Риз понятия не имел, как Джону такое удалось, но ему и не требовалось это знать.

Сара увидела столпившихся под светом лампы людей. Когда охранники расступились, разглядела человека в черном берете. Он сидел к ней спиной. Его широкие плечи были опущены — чувствовалась усталость, — но руки энергично двигались по карте боевых действий. Она слышала его голос, правда, не разбирала слов, и очень хотела, чтобы он обернулся. Но охранники снова встали за его спиной и загородили его от нее. Она хотела подойти поближе, но это оказалось невозможно. Увидеть его ей было не суждено. Тем временем Риз уселся на обгоревшую кожаную кушетку — возможно, здесь придется провести несколько часов. Он расстегнул тканый ремень, отцепил и положил на колени винтовку, прикрыл ее руками. «Моя возлюбленная и лучшая подруга, — сказал он Саре, похлопывая М-25 по прикладу. — Мы всегда спим вместе».

Сара села рядом с ним на кушетку. Он откинулся на спинку, весь подобрался. Расстегнув молнию на сумке с патронами, извлек оттуда небольшой, плоский, пластиковый прямоугольник. Это была помятая фотография, сделанная «поляроидом». Риз внимательно смотрел на снимок, и взгляд его все теплел. Он долго не отводил глаз от фотографии.

Но вот открылась входная дверь, и Риз поднял голову. Пришел еще один патруль. В тусклом свете переносных ламп людей было видно издалека. Два разведчика. Собаки обнюхивали их руки. Все в порядке. Но не успели часовые закрыть за ними дверь, как внутрь протиснулся еще один человек. Он был на голову выше всех остальных и под оборванным серым балахоном прятал что-то объемистое.

Собаки принялись яростно лаять. Часовые схватились за оружие. Один из них закричал:

— Терминатор! Терминатор!

Риз на полсекунды замер, а Терминатор откинул балахон и поднял РБС-80. Оружие издало треск, бункер залило ослепительным светом.

Риз схватил драгоценную фотографию зубами, освобождая руки, вскочил и бросился к двери.

Терминатор уже поливал бункер смертоносным огнем. Сокрушительные световые удары сопровождались криками, истошно выла сирена. Сквозь дым и гомон Терминатор упрямо двигался к командному центру. Коннор хрипло выкрикивал приказы. Раздался взрыв. К низкому потолку взметнулся огненный шар.

Риза швырнуло на пол, сверху посыпались горящие обломки. Оглушенный болью, он покатился по полу, стараясь нащупать свою винтовку. Фотография выпала и теперь горела вместе с обломками. Сара увидела, как он ошарашенно смотрит на снимок, который лизали языки пламени.

Все смешалось. Вопли. Топот бегущих ног. Мощные серии выстрелов фотовспышками прорезали дым. Громко кричала шестилетняя девочка. Рычали и выли псы. Одна овчарка пыталась дотянуться до своей спины — там загорелась шерсть.

И среди этого хаоса неотвратимо двигалась вперед фигура с горящими красными глазами, с оружием, сеющим смерть. Массивный ствол РБС-80 был направлен вперед. Сару охватил первобытный ужас — она знала, что это конец. Парализованная, она смотрела прямо в ствол. Ей казалось, что она смотрит туда уже целое столетие. Красные глаза остановились прямо на ней. Белая слепящая вспышка вышибла из нее сознание, превратив его в туман. Сюжетная линия сна зашла в тупик, и он резко прервался, словно в кинопроекторе оборвалась пленка.

Сара застонала в вцепилась в Риза, излучавшего целительное тепло. Потом снова погрузилась в сон. На сей раз без сновидений.

Услышав, как заворочалась Сара, Риз мгновенно проснулся. Он понял, что тоже задремал, и проделал несколько мыслительных упражнений, которыми пользовался, когда надо было бодрствовать в долгие часы вахты. Небо за дренажной трубой начинало светлеть. Сколько же времени он ей рассказывал? Наверное, за последний час наговорил больше слов, чем за последние два года. Он и сам не знал, зачем стал делиться с нею подробностями нападения на бункер. Во всяком случае, с военной точки зрения ничего особенного в этом нападении не было. Видимо, он пытался как-то ввести ее в свой мир, а в 2029 году этот эпизод был всего лишь частью каждодневной жизни. А может, он вспомнил это именно из-за фотографии? Фотография, Терминатор, присутствие Джона — сочетание этих элементов вдохнуло в его рассказ жизнь.

Что касается фотографии, она досталась ему лично от Джона, за год до того случая, когда они вместе попали в серьезную переделку — тогда земля тряслась от плазменных бомб, заливавших все вокруг искусственным дневным светом. Джон вытащил из кармана робы старый кожаный бумажник довоенных времен и достал оттуда сделанный «поляроидом» снимок. Что он означал и почему Риз должен носить его с собой — так и осталось загадкой. Разумеется, Риз сразу узнал, кто изображен на снимке, потому что фотографий Сары Коннор было предостаточно, и некоторые солдаты даже брали их с собой в бой как талисман. Но снимок, сделанный «поляроидом», означал нечто особенное.

С тех пор Риз всегда носил его с собой, даже на очень сложные задания, когда мог промокнуть до костей или попасть в серьезную переделку.

В результате фотоснимок точно запечатлелся в его памяти, хотя само изображение осталось для него загадочным. Сара сидела в какой-то машине, в какой именно — не ясно. Волосы у нее были не такие, как сейчас, хотя по возрасту можно было предположить, что снимок не старый; стрижка чуть покороче, волосы подхвачены повязкой. Черты слегка искажены, но овал лица говорит о внутренней силе, а глаза — о душевном покое. На губах едва заметная улыбка. Возможно, Сара в эту секунду вспоминала о чем-то приятном. В целом же картина была почти мрачной — небо затянуто тучами, а на втором плане виднелось что-то не в фокусе. Только потом Риз понял, что это были плечо и бок собаки. Судя по размеру и цвету, немецкой овчарки.

Рассказывая о появлении в бункере Терминатора, Риз намеренно умолчал о том, что на снимке, который он разглядывал, была изображена она, Сара. Ему стало неловко, будто в таком признании было что-то неприличное.

Он вспомнил о взрыве, сбившем его с ног, о том, что, придя в себя, прежде всего увидел ее горящую карточку. Когда говорит «поляроид», он съеживается, сморщивается и скручивается, но изображение держится до последнего.

Он опустил взгляд — подлинная Сара, забывшись в тревожном сне, лежала у него на коленях. Он смотрел на нее, испытывая странное чувство, которое называется deja vu: совмещение прошлого с настоящим. Так бывает, когда изучишь перед заданием карту местности, а потом ползешь по изученному участку — подготовка к событию становится самым этим событием.

Он вдохнул холодный утренний воздух. Восходящее солнце высвечивало дренажную трубу жестким белесым светом.

Сара пошевелилась, что-то пробормотала. Лицо ее было повернуто к нему и открыто. Риз вгляделся в ее черты. Лицо немного опухло от сна, рот приоткрылся, щека прижалась к его предплечью. И вообще, вид у нее был отнюдь не королевский, но все равно она была прекрасна. Он провел пальцем по кончику ее носа, чуть коснулся ее губ. Губы были мягкие и податливые. За всю свою несчастную жизнь Ризу не приходилось прикасаться к чему-то столь мягкому и нежному. В груди его словно заработал миниатюрный пропеллер вертолета, дыхание участилось, рука задрожала.

Все тело Риза превратилось в одну сплошную боль, но ему было на это наплевать. Левая нога здорово затекла, онемела и рука, к которой приткнулась Сара. Это совсем никуда не годится — девушка вся в его объятиях, а он едва ее ощущает.

Риз осторожно отодвинул с ее щеки прядь. Сара наморщила носик, вздохнула Он чувствовал тепло ее выдоха, уловил приятный запах… Но-но, не надо расслабляться.

Сара открыла глаза.

— Мне снился сон… про собак… — сказала она озадаченно. Какое-то скопище жутких теней — вот что осталось в ее памяти от сна.

— Я вчера вам про них рассказывал, — объяснил Риз. — Они у нас выдрессированы, чтобы опознавать терминаторов.

Заслышав о терминаторах, Сара сразу все вспомнила, весь водоворот событий, в который ее вчера швырнуло.

— Господи, — только и сказала она. И не потому, что собиралась молиться.

ДОРОГА НА БРИА, 9:02 УТРА

Риз и Сара взобрались по насыпи к двухполосному шоссе. Над ними носились птицы, время от времени пикируя в находившуюся за их спинами балку.

Марлевый туман призрачно стлался над полем по ту сторону насыпи. В воздухе стоял тяжелый утренний запах влажных листьев и травы.

Взяв Сару за руку. Риз двинулся вперед по склону. Сразу возле дороги начинались поросшие редким кустарником холмы. В случае чего есть где укрыться. По другую сторону насыпь поднималась к скоростной трассе 57 и шла параллельно шоссе. До их ушей долетал шелест шин и рев моторов. Они сейчас находились в густых зарослях между Даймонд Бар и Бриа, никакого жилья в этой зоне не было. Впереди виднелась еще одна гряда холмов, кое-где утыканных буровыми вышками и медленно вращающимися насосами, качающими нефть. У основания пандуса Риз остановился.

— Нам нужна машина, — сказал он. — Стоять на месте нельзя. — Он показал на скоростную трассу над ними. — Куда ведет эта дорога?

Сара достала дорожный атлас. Внимательно изучив его, ответила:

— Можно попасть на скоростную дорогу номер пять и ехать дальше на юг.

Риз не имел представления, где они находятся, но это его не волновало. Он просто хотел убраться подальше отсюда. Когда со скоростной трассы начали съезжать темно-синяя «тойота», он вытащил полицейский пистолет. Хотел выйти на дорогу, но Сара прошептала: «Убери!» Двумя руками она потянула его руку вниз, потом повернулась к дороге и подняла вверх большой палец.

Подъезжая к ним, машина чуть сбавила скорость, по водитель тут же прибавил газу. За рулем мужчина с обветренным лицом в ковбойской шляпе, он нажал на гудок, а его пассажиры, два подростка, разразились нецензурной бранью.

Риз взялся было за пистолет, но Сара убедила его, что ее способ вернее. Он не понял смысла церемонии с поднятым пальцем, но решил довериться Саре. Все-таки она мать Джона Коннора.

Через три минуты с трассы съехал серо-пепельный фургон «шевроле». У основания пандуса водитель остановился, но двигатель оставил включенным. Сара и Риз подошли к нему.

— Подвезете? — спросила Сара вежливым голоском. Из окна появились длинные, спутанные волосы, могучая борода, глаза и ухмыляющийся рот.

— Ясное дело, подвезу, только мне ведь в Ирвин.

— Годится, — с благодарностью в голосе произнесла Сара.

Риз помог ей забраться в кузов, и они разместились рядом с двумя лысыми шинами, мешком с грязным тряпьем и разбитой коробкой с инструментами. Риз был рад, что ее метод сработал, потому что уже решил: если будет третья попытка, он станет действовать по-своему.

ГОСТИНИЦА «ПАНАМА», 9:22 УТРА

С помощью внутреннего дисплея Терминатор проверял, в порядке ли система. Длинные колонки данных он сопоставлял с инфракрасным изображением, поступавшим через микролинзы в глазницах. Ущерб был в пределах нормы. Уплотнители шасси не повреждены, гидравлика работает на должном уровне. Только состояние внешнего слоя органической плоти ниже допустимого.

Оторвался кусок скальпа и обнажил хромированный металл, его покрывала тонкая корочка запекшейся крови. Со щеки свисал лоскут кожи, и в холодном свете комнаты поблескивали приводные кабели, позволявшие киборгу двигать челюстью.

Все его тело было покрыто синяками и ссадинами, некоторые из них испускали гнилостный запах — развивалась гангрена. Вышла из строя система кровообращения — снаряд двенадцатого калибра повредил крошечный пневматический насос. Самые серьезные рваные раны и зияющие отверстия от пуль Терминатор уже заштопал и заклеил моментальным клеем. Но плоть не хотела исцеляться. В комнате стоял отвратительный запах гниения. В аллее под открытым окном было несколько открытых мусорных свалок, и по комнате с жужжанием носились мухи.

Их навязчивость мало беспокоила Терминатора. Он отгонял муху, если это назойливое существо заползало или залетало в глаз и мешало видеть. Остальные же вовсю пировали на ранах Терминатора, обмыть или перевязать которые он не удосужился.

Последней он получил информацию о состоянии источников энергии. Потребление достаточно низкое, меньше 0,013 — это лишь тысячная доля от имеющихся запасов.

Внутри торса из суперлегированной стали, в месте, где у человека находится сердце, помещался жесткий экранированный подблок — источник ядерной энергии. Именно отсюда подавалось питание на гидравлические приводы и сервомоторы, сделанные по последнему слову техники, этой энергии хватило бы на то, чтобы в течение целого дня освещать небольшой город. Терминатору этой энергии хватит надолго, особенно, если периоды интенсивной деятельности разбавлять промежутками относительного покоя.

Когда Терминатор переключался в режим экономии, компактные энергетические ячейки собирали и сохраняли избыточную энергию. Если пробить торс и повредить эти жизненно важные источники питания, Терминатора можно остановить. Но торс выполнен из трехслойной бронированной стали, плотность сплавов — максимально возможная.

Терминатор мог работать на полную мощность двадцать четыре часа в сутки в течение 1095 дней. За это время у него обязательно возникнут возможности для экономии, как сейчас, когда потребление энергии составляло лишь сорок процентов от номинала. Оптические системы работали только в инфракрасном режиме. Сбавили темп и насосы, соответственно гидравлическое давление снизилось на сорок процентов. Избыточная энергия накапливалась в специальные ячейки. Пока что, выполняя это задание, Терминатор работал именно в таком режиме — оптимальные нагрузки перемежались с состоянием покоя, — а это значит, что запасы его энергии бесконечны, и он сомнет противника и уничтожит цель, а дальше… Программа его себя исчерпает, но благодаря Небесной Сети кругом воцарится ядерный хаос, и Терминатор сумеет добраться до ремонтной бригады, где его перепрограммируют заново.

Так что Терминатору суждено быть здесь долго, еще очень долго.

Узнай об этом мухи, которые устроили кутеж на его разлагавшейся плоти, и они закружили бы еще быстрее.

ЮЖНОЕ ШОССЕ N 5, 9:57 УТРА

Фургон свернул на 5-е шоссе и замедлил скорость. Рев и грохот машин заставили Риза насторожиться. Со всех сторон, куда ни кинь взгляд, их окружали легковые автомобили, фургоны и грузовики.

Они въезжали в Тастин, и восьмиполосное шоссе с обоих сторон обступили недавно построенные трех- и шестиэтажные здания из стекла и бетона, в большинстве своем банки, ссудные и сберегательные кассы.

Апельсиновый округ оказался процветающим и чрезвычайно консервативным районом. Хотя города и носили звучные названия, такие, как Вилла Парк, Апельсиновый, Йорба Линда — все они были похожи друг на друга. Риз уже не обращал внимания на окружающее. Очень много новых впечатлений… Слишком много.

Поток машин начал редеть, и фургон, увеличив скорость, выехал за пределы Тастина. Стали появляться еще сохранившиеся в Апельсиновом округе цитрусовые рощицы. Глянув в боковое окошко, Сара увидела эвкалиптовую рощу. Внезапно ей пришло в голову, что за этими деревьями располагается военная база морской пехоты Эль Торо. Быть может, батальон пехотинцев. Но она тут же вспомнила происшествие в полицейском участке.

Сара украдкой взглянула на Риза. Обычный парень, ничуть не старше ее самой, хотя глаза, как у старика. Он в одиночку вновь и вновь спасал ее от неизбежной смерти. Крепкий парень с невероятно развитым чувством долга.

Однако сейчас, сжавшись в комок на заднем сиденье пикапа, он казался совсем маленьким и бестелесным, словно испуганное и затравленное привидение.

Фургон замедлил скорость и съехал на крайнюю полосу. Сара вытянула шею и, оглянувшись вокруг, поняла, что они сворачивают с шоссе на дорогу, идущую в Песчаный Каньон.

Фургон въехал на заправочную станцию, расположенную у отходящего в сторону от шоссе пандуса.

— Приехали, — веселым голосом объявил водитель.

ОТЕЛЬ «ПАНАМА», 10:05 УТРА

Родни выволок свою скрипучую тележку из ванной комнаты, расположенной в конце холла. Недовольно ворча, низко наклонился и поднял с пола свалившуюся с двери табличку «Идет уборка». При этом его необъятное брюхо собралось в складки словно гармошка. Родни засунул табличку в тележку между бутылками с дезинфицирующей смесью и жидким мылом. Зажег окурок сигары и жадно затянулся. Табачный дым окутал его плешивую, голову, перебивая едкий запах чистящих средств.

Небрежно постучав, Родни открыл дверь номера 102. Жасмин оторвал взгляд от ногтей, покрытых еще непросохшим красным лаком, и с ухмылкой посмотрел на входящего. Настоящее имя Жасмина было Боб Хертель, но Родни никак не мог привыкнуть к форме «его» ног, которые тот выставлял напоказ, прогуливаясь по тротуару напротив отеля. Жасмин имел привычку удлинять свои икры при помощи высоченных каблуков. Родни нимало не интересовался тем, каким именно образом его постояльцы добывали деньги — лишь бы счета были оплачены.

Одетый в длинную комбинацию, Жасмин восседал в комнатушке восемь на одиннадцать футов на куче своих пожитков и как всегда мурлыкал себе под нос, поддразнивая Родни.

Не обращая на него внимания, Родни молча убрал комнату и вышел.

В номере 103 его ожидали неприятности. Запах был слабый, но спутать его с чем-то другим было невозможно, и Родни подумал только: «О дьявол! Не хватало еще одного дохлого пропойцы! Это уже второй за месяц, а эти легавые всюду суют свой нос. Девки начнут визжать и швырять в меня щипцами для бровей!»

Соображая, как бы лучше поступить, Родни постучался в дверь. Послышался скрип половицы, но никто не ответил. Родни постучался вновь и спросил.

— Эй, парень! У тебя что — кошка сдохла?

Он надеялся, что у постояльца действительно сдохла кошка.

Терминатор раскладывал на кишащей клопами кровати вещи, взятые им в квартире Сары. Стук в дверь привел киборга в состояние боевой готовности. Через 1,7 секунды в его руках оказался автоматический «Магнум» 375 калибра. Курок был взведен, и пистолет нацелен на человека, стоявшего за дверью.

Слабый инфракрасный тепловой след очертил контуры мужской фигуры. Судя по звуку голоса человека, его физическому состоянию и пассивному поведению — он не пытается войти в комнату — это существо не представляло опасности, и Терминатор не стал стрелять через дверь. Подобное действие могло поставить под угрозу безопасность помещения, в котором киборг готовился к операции и, следовательно, поступить таким образом было нельзя. На внутреннем дисплее появился список возможных устных ответов:

«ДА»

«НЕТ»

«НЕ ЗНАЮ»

«ПОЖАЛУЙСТА, ЗАЙДИТЕ ПОЗЖЕ»

«УХОДИТЕ»

«ПОШЕЛ К ЧЕРТУ»

«ПОШЕЛ К ЧЕРТУ, ЗАДНИЦА»

Последняя надпись была выделена мерцанием, и Терминатор произнес громко, чтобы было слышно за дверью:

— Пошел к черту, задница!

— Сам иди! — проворчал Родни и толкнул тележку, удаляясь по загаженному коридору. Ничего, всякий пропойца рано или поздно сыграет в ящик.

Сидя в вонючей комнате, Терминатор очистил зияющую глазницу от мух, откладывающих туда яйца. Протерев линзу тряпкой, взял записную книжку Сары и принялся методично ее изучать, быстро перелистывая страницы.

Предварительный анализ показал, что здесь может содержаться ключ к поиске жертвы. Поиск мог занять некоторое время, но время ничего не значило для машины.

ДОРОГА НА ПЕСЧАНЫЙ КАНЬОН, 10:48 УТРА

Заправившись, потрепанный пикап с ревом двинулся вниз, направляясь в Песчаный Каньон. Он обдал Сару и Риза клубами выхлопного дыма. Сара осмотрелась. Автостанция. Через дорогу — стоянка для автоприцепов. По соседству — лужайка, на которой расположились две семьи. Дети затеяли шумную возню в бурой траве.

Сара увидела, что Риз внимательно разглядывает покрытое росой клубничное поле, примыкающее к лужайке. Как странно он выглядел, этот человек, вырванный из своего времени и не способный соответствовать нынешнему! Риз ощутил на себе взгляд Сары и посмотрел на нее усталыми, спокойными глазами. Лицо Риза было испачкано, а волосы выглядели так, словно в них сидели крысы.

Сара ободряюще улыбнулась и указала ему на туалет, расположенный на углу станции обслуживания.

— Стоит умыться, пока есть возможность.

Риз молча кивнул и пошел за ней следом. Когда они дошли до дверей, он попытался войти вслед за Сарой в женскую кабину.

Она остановила его движением руки и фыркнула от смеха, увидев в его глазах смущение. Указав на другую дверь, сказала:

— Ты должен пойти туда. Боюсь, что здесь нам придется расстаться.

Риз перевел взгляд с таблички «Ж» на «М», озадаченно пожал плечами и двинулся в нужном направлении.

Сара умылась, ощутив приятное облегчение, и принялась изучать в зеркале свое осунувшееся лицо. Раскисшее мыло, которое она достала из заржавленной коробочки, не смогло удалить с лица остатки косметики, но оно смыло грязь. Другое дело волосы. У Сары не было даже расчески. Поджав губы, она расчесала спутавшиеся пряди прямо пальцами и вновь хмуро посмотрела в зеркало. Ну и растрепа! Будем надеяться, что окружающие сочтут это новомодным стилем. Сара улыбнулась своему отражению. Неужели, черт возьми, сейчас так уж важно, что о ней подумают окружающие!

Выйдя из умывальной, Сара не увидела Риза. Постучалась в дверь мужской комнаты. Тишина.

В душе девушки зашевелился страх. Обогнув здание, она увидела группу детей, которые перебрасывали друг другу маленький зеленый мячик для нерфа. Мячик проносился над головой огромного, задыхающегося от возбуждения ирландского сеттера. Пес лаял и прыгал, лениво описывая круги, а зеленый снаряд перелетал от одного сорванца к другому. Возле одной из колонок заправлялся «линкольн-континенталь». Риз исчез.

Сара на мгновение закрыла глаза, ощущая все возрастающее отчаяние, и внезапно осознала, сколь сильно она нуждается в поддержке своего защитника. Он был единственной нитью, на которой держалась ее жизнь. Правда, оставалась еще мама. У Сары сжалось все внутри. Быть может, мама думает, что она погибла? Сара бросилась к телефону-автомату, установленному на углу автостоянки.

У нее не было денег, но она припомнила код своей телефонной карточки и набрала номер мамы, живущей в маленьком домике в Сан-Бернардино. Сразу после первого гудка в трубке послышался встревоженный голос мамы. Потребовалось не менее минуты, чтобы убедить ее в том, что дочь жива и здорова. Полиция уже искала ее в округе Рампарт, полагая, что там побывал разыскиваемый убийца. Сара хотела было рассказать о ситуации, в которую попала, и попросить мать приехать за ней, но тут ее взгляд упал на клубничное поле, и она увидела стоявшего там Риза.

Внезапно нахлынувшее чувство облегчения потеснило все страхи. Схватившись рукой за аппарат, Сара закрыла глаза. У нее затряслась нижняя губа. Мама продолжала требовать, чтобы Сара сообщила свое местонахождение, намереваясь приехать и забрать ее оттуда. Сара сообразила, что в данный момент ей лучше остаться с Ризом. Кроме него никто не мог ей помочь. Только Риз знал, что нужно делать.

Сара скрылась за привинченной к стене кабинкой телефона, не выпуская трубку из рук. Риз совершенно недвусмысленно предупредил, что она не должна ни с кем связываться, и Сара со страхом представила его реакцию, стоит ему застать ее у телефона. Она прикрыла рот ладонью, приглушая голос. Сара говорила быстро, с властной настойчивостью, которая удивила бы ее саму, если бы этот разговор был записан, а затем воспроизведен.

— Мам, слушай внимательно. У меня мало времени…

— Что случилось, дорогая? Что происходит?

— Не перебивай! Мне надо, чтобы ты собрала кое-какие вещи. Быстро упакуй их и сразу садись в машину. Не говори никому, куда едешь, даже друзьям. Даже Луизе. Сделай все немедленно. Сейчас я не могу ничего объяснять. Тебе придется верить мне на слово.

— Но я должна знать, что…

— Сделай то, что я говорю. Больше я не смогу связаться с тобой.

— Боже, Сара… Ну, хорошо… Хорошо…

Сара бросила взгляд на Риза, стоявшего к ней спиной в странной позе, точно его поразил столбняк. Если он сейчас обернется, ей придется бросить трубку и скрыться. Не лучше ли прекратить разговор?

— Так, мам, я позвоню тебе позже. Не бойся за меня. Все будет в порядке.

— Сара, послушай меня. Ты должна каким-то образом дать знать полиции…

— Ты ничего не понимаешь. Они не в силах мне помочь. Никто не в силах мне помочь. Мне пора.

— Сара!

— Пока, мам!

Она нажала на рычаг, и тонкий голос в трубке прервался: Риз, повернувшись спиной к Саре, опустился на колени и сорвал ягоду. Смахнув с нее пыль, отправил ее в рот. На расстоянии Сара не могла увидеть выражения его лица. Однако жесткое, нетренированное тело Риза явно обмякло.

Погруженный в глубокое раздумье, он медленно поднялся на ноги, облизывая пальцы. Зеленый мячик летел прямо ему в спину. За какое-то мгновение до удара Риз молниеносно присел, обернулся и резким ударом отбил мяч.

Дети замерли. Быстро что-то обсудив, послали за мячиком малышку лет шести.

Сару встревожила та напряженная поза, которую принял Риз, словно он решил, что дети хотели ударить его нарочно. Она поспешно перешла через дорогу и направилась к клубничному полю, но девочка уже стояла перед Ризом, глядя на него снизу вверх с тем невозмутимым глубокомысленным видом, который обычно напускают на себя дети, когда им удается поставить взрослого в неловкое положение.

Подойдя к Ризу сзади, Сара замедлила шаг. Девочка заговорила:

— Мы не хотели вас испугать. Можно я заберу мячик?

Риз медленно выпрямился и медленно опустил глаза на мяч. Проглотил ком, застрявший в глотке и наклонился, чтобы поднять игрушку. И с кротостью протянул мяч ребенку. Глядя в эти суровые глаза человека иного столетия, девочка заколебалась, должно быть заметив в них ужас и страдание. Однако тут же уловила в его взгляде доброжелательность и, беря из рук Риза мячик, едва заметно улыбнулась ему. Держа над головой добытую в этой вылазке игрушку, победно вскричала:

— Вот он! Мяч у меня!

Нацелившись на мяч, зажатый в детских руках, сеттер высоко подпрыгнул и, промахнувшись, сбил девочку, которая упала к ногам Риза. Он ринулся догонять мяч и спустя секунду подбежал к сгрудившимся в кучку детям, выплевывая обслюнявленный мячик.

Риз помог испуганной девочке подняться на ноги. На его лице появилось что-то вроде улыбки. Однако, если это была улыбка, то она вышла какая-то очень жалкая. Девочка одернула платьице и с явным неудовольствием проворчала:

— От тебя противно пахнет.

Она встала и с важным видом вернулась к своим друзьям.

— Кайл! С тобой все в порядке?

Его лоб прорезали морщины, глубокие, как бороздя на пашне. Он хотел ответить, но какой-то внутренний голос заставил его промолчать. Наконец его губы шевельнулись, произнося почти беззвучные слова.

— Все это так неожиданно для меня, — сказал он.

Сару поразило выражение его глаз. Ей показалось, что он вот-вот расплачется.

— Меня снабдили инструкциями, показывали фотографии, карты. Рассказывали древние предания. Но я ожидал…

Он был не в силах говорить. Сара подошла ближе.

— Находясь в вашем мире, я постоянно ошибаюсь. Не могу подавить в себе желание стать частью этого…

У него не было слов, чтобы описать этот мир.

Сара потянулась рукой к его плечу. Он продолжал смотреть в лицо девушки, не замечая ее движения. Она попыталась успокоить его словами:

— Кайл, ты уже сам часть этого мира. Теперь это твой мир.

Риз с такой яростью замотал головой, что Сара в страхе отшатнулась.

— Нет, нет, — прошептал он, — неужели ты ничего не понимаешь? Я не должен отвлекаться! Я — всего лишь солдат.

И вновь замолчал, на сей раз не от недостатка слов, а от избытка чувств.

— Кайл, я…

— Мой долг! — прервал он ее. Осознав бессмысленность своих слов. Риз схватил Сару за плечо. — Сара! Неужели ты не понимаешь? Для меня это все в прошлом. Я прибыл сюда из пустыни, усеянной костями людей, таких вот, как эти! — Он показал на отдыхающих, сидевших возле складных столиков.

Сара огляделась по сторонам, стараясь увидеть мир его глазами. Дети, собаки, поле… Все так привычно! Она обращала на все это внимания не больше, чем рыба на окружавшую ее воду. Но Ризу эта картина представлялась, вероятно, каким-то сказочным сном, затерянным раем, который в его время существует лишь в виде полузабытых воспоминаний. Только вообразив себе его мир, она начала понимать, что за боль и растерянность он должен испытывать, очутившись здесь.

Риз замолчал, увидев, что дети смотрят на него со смешанным чувством любопытства и страха. Их родители тоже стали оборачиваться на Сару и Риза. Он привлек их внимание, а это ставит под угрозу успех его задания. Если он потеряет самоконтроль, Сара может погибнуть. Он взял себя в руки, подавляя вспыхнувшие в нем чувства, и схватил девушку за руку.

— Пора идти, — сказал он и повел ее к шоссе.

ОТЕЛЬ «ПАНАМА», 11:52 ДНЯ

Терминатор сидел на кровати, обдумывая свои дальнейшие действия. На его спину упал луч жаркого солнца. Пока электронный мозг обсуждал сам с собой стратегию и тактику поведения, автоматические теплопоглотители рассеяли избыточную энергию.

Вероятность того, что Сара Коннор может быть обнаружена по адресу ее матери оказалось достаточно высока, и киборг решил перейти к активным действиям.

Он методично собрал все необходимое оружие. Его осталось не так уж и много. Если эта вылазка закончится неудачей, придется найти себе новое помещение.

НА ПОБЕРЕЖЬЕ, 13:23 ДНЯ

Поблагодарив толстяка-водителя, Сара и Риз вылезли из мусоровоза. Машина с грохотом умчалась, и Сара повела Риза через дорогу к мотелю «Тикки». Мотель выглядел так, будто его склеили из картона. С плоской крыши свисали разбитые неоновые трубки, а само строение перекосилось на одну сторону. Но там были кровати. И душ. Пока они шли к мотелю, Риз глазел на одетых в форму морских пехотинцев, группами шагавших по улице. Риз с завистью поглядывал на форму, которую носили его предки, и был поражен добродушным выражением лиц молодых людей. «Их солдаты были похожи на гражданских, — подумал он, — и могли прогуливаться в открытую при свете дня». Это казалось ему невероятным.

— Идем, Кайл, — окликнула его Сара.

Из соображения безопасности конторка мотеля была огорожена досками и напоминала кассу кинотеатра. Тихоокеанское побережье славилось своими живописными видами, жарким солнцем, а также высоким уровнем преступности. Перепачканные грязью, Сара и Риз приблизились к окошечку. Риз полез в карман и извлек оттуда перетянутую резинкой пачку засаленных купюр.

— Этого хватит? — спросил он.

— Еще бы! — воскликнула Сара. — Только я и знать не хочу, где ты их достал.

Она взяла из пачки сумму, достаточную для оплаты ночлега и, обернувшись к окошку, сказала:

— Нам нужна комната.

— С кухней, — добавил Риз.

Пока Сара объяснялась с хмурым управляющим, Риз обратил внимание на огромную немецкую овчарку, сидящую на цепи. Пес только что кончил лакать воду из своей миски. Риз заглянул ему в глаза. Пес был стар, но Риз уловил в его ясных коричневых глазах искру бойцовской отваги. Он медленно приблизился к собаке, протянул руку. Поколебавшись, пес встал и, подойдя к Ризу, ласково лизнул Ризу руку. Старая привычка сработала, и Риз расслабился, ощущая себя в большей безопасности в присутствии собаки.

Через некоторое время они с Сарой вошли в отведенную им скромную комнату. В ней были шкаф и кровать. За перегородкой помещалась крохотная кухня. Номер оказался с ванной. Заглянув в дверь, Сара увидела покрытые ржавой грязью кафельные плитки и душ. Конечно, это не «Уолдорф-Астория». И, тем не менее, райское местечко.

Риз с привычной тщательностью осмотрел помещение. С его точки зрения комфорт был гораздо менее важен, чем толщина стен и расположение окон, определяющее границы обзора и линию ведения огня. Бетонный блок. Отлично. Задняя дверь, на которой красовались крепкий замок и металлический засов, тоже внушала ему доверие.

Табличка «Этой дверью пользоваться запрещено» ничего не значит для солдата. Во время последнего ремонта маляры залили порог краской, но для Риза открыть дверь не составит никакого труда.

Сара плюхнула на кровать.

— Я, кажется, умру, если сейчас же не приму душ! — воскликнула она.

Риз посмотрел на нее с таким выражением, что стало ясно: для него этой проблемы просто не существует.

— Мне пора идти. Надо кое-что купить.

— Кайл, подожди… — Сара уселась на кровати. Ей не хотелось оставаться одной ни на минуту. — Тебе нужно сделать перевязку.

— Сделаем, когда я вернусь.

Глянув на нее, он понял причину ее беспокойства. Подошел и бросил на кровать пистолет 38-го калибра.

— Я скоро вернусь.

Он повернулся кругом и направился к двери. Чем быстрее он приступит к делу, тем быстрее вернется.

Сара проводила его взглядом и села, прислушиваясь к приглушенному урчанию проезжающих мимо машин. Сквозь опущенные жалюзи в комнату проникали полоски света. Она смотрела на пистолет. Он выглядел грозно и внушительно, хотя Сара знала, что пистолет не остановит киборга. Быть может, Риз оставил ей оружие для того, чтобы она могла убить себя, если во время его отсутствия киборг все же разыщет ее. Впрочем, нет. Риз этого не хочет. Само его существование подчинено одной-единственной цели — обеспечить выживание Сары. Тогда зачем он оставил ей пистолет? Оружие отнюдь не прибавило ей уверенности. Девушка осторожно потрогала пистолет и подняла его с кровати. Ощутив острый, грозный запах металла, покрытого смазкой, Сара почувствовала себя совсем маленькой и слабой.

Однако пистолет удобно лежал на ладони. Конечно же, оружие специально подгоняют под человеческую руку. Нет, тут дело не только в этом, подумала Сара. Ну да, Кайл хотел…

Чтобы Сара привыкла к оружию. Девушку охватила слабость. Ей открылась истина, выходящая за пределы нормального мышления. Быть может, ей придется пользоваться такими вот пистолетами до конца своей жизни!

Риз заметно ослабел. Резервы его организма были практически исчерпаны, но ему было необходимо еще какое-то время продержаться в состоянии полной боевой готовности. Он шел к супермаркеру через автостоянку, запруженную людьми и новенькими сверкающими машинами. При взгляде на роскошную отделку их салонов и сложные щитки управления, он почувствовал зависть, но…

«Задание, солдат. Твое задание. Удержать равновесие. Укрепить оборону. Построить такую стену, чтобы ее не смог пробить даже восьмисотка».

Едва переступая сбитыми в кровь ногами, Риз вошел в супермаркет. Оглядывая этот гигантский склад продовольствия, устало покачал головой. «Да, — подумал он. — Еще одна проблема».

Приняв душ, Сара смыла с себя не только грязь и кровь, по и напряжение, в котором пребывала в течение последних десяти часов. Она ожесточенно намылила тело бруском простого белого мыла и окатила его потоком горячей воды. Затем завернулась в полотенце и уселась на кровать. С вымытых волос на спину стекали капельки влаги. Сара почувствовала себя почти чистой. Почти.

Она вытянулась на кровати. Замерла в неподвижности, чтобы хоть на мгновение избавиться от тяжести собственного тела, и немедленно провалилась во мрак глубокого сна.

Она оказалась в ловушке. Терминатор протиснул свое мощное тело в дверь, оскалив зубы в кровожадной, почти сладострастной в своем нетерпении, ухмылке, и навел на девушку оружие. Сара увидела, как маленькое оранжевое пятнышко лазерного прицела пробежало по ее телу и замерло на правой груди. В тот момент, когда она хотела спрыгнуть с кровати, раздался взрыв, от которого содрогнулась земля, и в сторону Сары полетела свинцовая пуля, рассекающая воздух подобно хирургическому ножу. Пуля вонзилась в ее тело, и Сара почувствовала тупой хруст ребер. Ее приподняло и отбросило вверх. Она ощутила, как из раны хлещет горячая кровь, я с удивлением отметила, что ей совсем не больно. Над ней стоял Терминатор и всаживал в ее некогда красивое тело пулю за пулей, которые, словно маленькие тараны, с хлюпаньем пробивали в ее плоти отверстия. Сара завизжала, ибо это было не убийство, а глупая и бессмысленная бойня. Она вдруг поняла, что в комнате тихо. Если она не кричала, то, значит…

Ей все это приснилось.

Уже темно, а Риз все еще не вернулся. Покрытые пылью электрические часы, стоявшие на тумбочке у кровати, показывали минуты седьмого. Она вскочила и тут же пожалела об этом. Ее мышцы, которым досталось за последние двенадцать часов, напоминали своей податливостью кусок мороженого мяса. Она слишком мало спала, чтобы они успели отдохнуть.

Пистолет лежал на столике, направленный дулом в стену. Сара глядела на него, как на повестку из Верховного Суда. Казалось, пистолет говорит ей: «Тебе не нравится, как я выгляжу? Фу, как невежливо! Мы теперь всегда будем вместе. Попробуй, усни без меня!» Сара содрогнулась и схватила трубку телефона. Через несколько секунд она уже разговаривала с мамой.

— Поверь мне, мам, — говорила она, — ты не можешь мне помочь. Лучше оставайся в безопасном месте. Я не могу сказать тебе, где я нахожусь. Это слишком опасно.

Однако мама на сей раз оказалась настойчивей. Она хотела хотя бы знать номер, по которому можно было бы позвонить, если ей придется уйти из дома — ведь в таком случае Сара не сможет с ней связаться. Что ж, в этом она права.

— Мама, я дам тебе номер, но ты должна обещать, что не сообщишь его ни полиции, ни кому бы то ни было другому. Слышишь? Мы пробудем здесь недолго. Хорошо, хорошо. Записывай.

Сара продиктовала номер мотеля, написанный на телефонном аппарате, и сказала маме, что любит ее. После короткого молчания услышала ответное признание в любви, которого не ожидала. Повесив трубку, Сара посмотрела на аппарат. От всей этой истории мамино сердце, должно быть, разрывается на куски.

Ей нужна защита. Эта мысль промелькнула в голове Сары, словно камешек, брошенный в озеро. Упал и утонул, Сара не придала особого значения тому, что мамин голос звучит как-то странно…

БОЛЬШОЙ МЕДВЕДЬ, 6:04 ВЕЧЕРА

Дом был маленький, почти как пляжная кабина — всего три комнаты. На верхнем этаже спальня, откуда вниз вела лестница. Кухня отделена от гостиной тонкой перегородкой.

Выбитая дверь болталась на одной петле. На полу, под опрокинутым креслом, лежало тело Сариной мамы. За последние десять минут температура в доме опустилась почти до 34 градусов по Фаренгейту. На голове миссис Коннор запеклась кровь. Невидящие глаза бессмысленно таращились на убившее ее существо. Оно сидело в кресле у стола и держало возле уха телефонную трубку.

— Я люблю тебя, мам, — произнес голос в трубке.

Терминатор задержался с ответом на одно мгновение, обдумывая все возможные варианты. Из нескольких ответов киборг выбрал тот, который содержал в себе наименьший фактор риска.

— Я тоже тебя люблю, — произнес Терминатор и повесил трубку.

Без всякого выражения набрал другой номер. На свою недавнюю жертву он даже не посмотрел. Со спокойствием мертвеца дождался, пока на другом конце провода не подняли трубку.

— Мотель «Тикки», — ответили ему.

И Терминатор заговорил своим обычным голосом — четким, бесстрастным, лишенным человеческих эмоций:

— Дайте мне ваш адрес, — вежливо попросил он.

МОТЕЛЬ «ТИККИ», 8:12 ВЕЧЕРА

К двери кто-то подошел, и сердце Сары замерло. Постучал. Еще раз. И еще. Сара облегченно вздохнула и отперла замок.

Ей хотелось обнять и поцеловать Риза, но прежде, чем она успела это сделать, он прошел мимо нее на кухню.

Чувствуя, как спадает напряжение, сковывавшее ее тело, Сара заперла дверь и взглянула на Риза. Ей хотелось сказать, что она рада его возвращению. Очень рада. Он бросил на кухонную стойку два пакета и вскрыл их, небрежно разорвав. На грязный кафель выкатилось несколько банок. Сара разглядывала их, с удивлением читая надписи на этикетках.

— А что у нас здесь? Кукурузная патока, нашатырный спирт, нафталин… А что у нас на ужин?

Риз не поддержал ее шутки. Он распаковывал второй мешок, набитый патронами 38-го калибра, осветительными ракетами, изолентой. Еще там были ножницы, маленькое сито и спички.

— Пластик, — смущенно проговорил он.

— Пластик? Какой пластик?

— На нитроглицериновой основе. Но более прочный. Я научился делать его еще ребенком.

Сара посмотрела на вонючие банки и вздохнула.

САН-БЕРНАРДИНО, 8:12 ВЕЧЕРА

Он мчался под гору на мотоцикле «Кавасаки-900-СС». Неумолимая смерть со своей косой. Всю дорогу гнал так, что казалось колеса вот-вот оторвутся от гудрона. Несколько раз, поворачивая, едва не кувыркнулся под откос.

И все это ради того, чтобы прервать такой тонкий биологический процесс, как жизнь человека, молоденькой девушки. Эти нежные теплые влажные машины так легко разрушить, их системы так уязвимы! Удаленный тут или там кусочек ткани, одно недостающее сокращение сердца — и конец! Если бы он что-нибудь чувствовал или хотя бы был способен отвлеченно рассуждать, ему, как убийце-профессионалу, уже стало бы стыдно, что до сих пор не остановил этот процесс. Но он, разумеется, не был способен рассуждать. И ничего не чувствовал. А поэтому всего лишь продолжал свою однообразную работу до тех пор, пока она не будет сделана или пока не иссякнет его источник атомной энергии. При его потребности в энергии запаса хватило бы не менее чем на двадцать лет.

Двигатель мотоцикла всю дорогу работал на предельной мощности. Терминатор мчался на юг, обгоняя редкие машины. К счастью для дорожной полиции ни один из офицеров не заметил киборга, гнавшего со скоростью 98 миль в час.

Он мчался по улицам притихших городов, спеша туда, где сейчас находилась его последняя жертва. Он был создан специально для того, чтобы убить ее.

МОТЕЛЬ «ТИККИ», 8:42 ВЕЧЕРА

На первый взгляд, если не обращать внимания на детали, Кайл и Сара вполне могли сойти за обычную чету, дружно готовящую ужин. Этакая трогательная идиллия. На самом же деле они занимались изготовлением трубчатых бомб по старинному партизанскому рецепту.

Они бок о бок сидели на кухне за фанерным столиком, заваленным инструментами и контейнерами.

Риз держал в руке один из восьми имевшихся в наличии отрезков десятидюймовой водопроводной трубы и пластиковой ложкой заталкивал внутрь последнюю порциювзрывчатой массы, которую они только что приготовили.

— Оставь немного свободного места… Вот так. Следи, чтобы на резьбе не прилипло ни кусочка.

Сара смотрела, как он осторожно счищал остатки и надевал на резьбу заглушку.

— А теперь завинчивай. Очень осторожно.

Он помог ей начать, а затем, убедившись, что она вполне способна завершить работу, принялся за заднюю дверь.

Через некоторое время, приведя дверь в порядок, Риз вернулся в кухню помочь Саре делать взрыватели.

На стенах мягко колыхались тени, отбрасываемые тонкой занавеской. Сара лежала в темной комнате и глядела на них, надеясь, что это поможет ей уснуть. Однако сон не шел, и девушка перевела взгляд на потолок.

У окна неподвижно сидел Риз — он наблюдал за улицей в щель между стеной и занавеской. С него вполне можно было бы изваять статую «Страж».

В холодном свете уличных огней обнаженное до пояса тело Риза казалось тощим и каким-то негнущимся. Его покрывали вздувшиеся шрамы — знаки боевой доблести.

Сара перевела взгляд на стол. На нем были аккуратно разложены готовые бомбы. Рядом стояла сумка с фонарем, пакетами с едой и другими мелочами, необходимыми в дороге. По ту сторону стола в кресле сидел Риз.

Сара встала с кровати и, обогнув стол, подошла к Кайлу. Он быстро посмотрел на девушку, усевшуюся рядом с ним на ручку кресла, и отвернулся, внимательно глядя в окно. На его коленях лежал пистолет 38-го калибра.

По настоятельному требованию Сары Риз принял ванну. Сбрил щетину, обнажив гладкую розовую кожу. Чисто промытые волосы влажно блестели. Риз одел новые заранее купленные джинсы и теннисные туфли. Его обнаженную спину рассекал рваный шрам, искривлявший гладкие, упругие мышцы. Глядя на это свидетельство перенесенных им страданий, Сара почувствовала неумолимость подстерегающей ее смерти. Разве под силу живому организму сражаться с машиной?

— Ты думаешь, он найдет нас? — спросила она.

— Может быть, — ответил Риз.

— Смотри-ка, я вся дрожу. Живая легенда, а? Наверно, я тебя здорово разочаровала.

Риз взглянул на Сару. Ее лицо было без косметики, волосы всклокочены, нижняя губа дрожала.

— Нет, я не разочарован, — произнес он самым безразличным голосом, на какой был способен.

Сара посмотрела ему в глаза и потупилась. Она понимала, что наверняка проигрывает тому образу Сары Коннор, который Риз принес с собой из своего мира. Она была уверена, что самая заурядная женщина в его время приспособлена к выживанию гораздо лучше нее.

— Кайл! А какие у вас женщины?

Риз пожал плечами.

— Хорошие бойцы.

— Кайл… — начала она и запнулась, глядя в его юное и красивое, несмотря на уродливый шрам, лицо. Он прибыл сюда защитить ее жизнь. Но Сара каким-то образом чувствовала, что сама нужна Ризу. То, о чем она хотела его спросить, не имело отношения ни к его заданию, ни к ее страху, ни ко всей этой кошмарной истории. — Скажи, был ли в твоем времени кто-нибудь?..

— Кто-нибудь?.. — озадаченно спросил Риз.

— Какая-нибудь девушка. Особая и единственная. Ну, ты понимаешь…

— Нет, — сразу же ответил он, вспоминая всех женщин, которых знал. И подумал, что они уже все погибли, во всяком случае, те, кого он знал по именам.

— Никогда не было, — добавил он.

Удивленная Сара некоторое время молчала.

— Ты хочешь сказать, что ты никогда…

Риз отвернулся к окну. Его пальцы невольно сжали рукоять пистолета.

— Не было времени. Я воевал. Когда девушки подрастали достаточно, чтобы… то тоже сразу уходили в бой. Они были солдатами и больше ничего.

Оказывается, его жизнь прошла в мрачном, бесконечном одиночестве, подумала Сара.

— Мне так жаль, — произнесла она, невольно прикасаясь к вздувшемуся плохо зажившему рубцу над его лопаткой. — Тебе, наверное, очень больно.

По ее лицу текли, капая на грудь, горячие слезы сострадания, Риз сидел неподвижно, стараясь не обращать внимания на ее пальцы, ласкающие старую рану.

— Болью можно управлять, — сказал он ровным голосом. — Боль — чепуха. Если она начинает мешать, можно отключить все чувства.

— Но тогда ты ничего не…

Риз вспомнил слова Джона Коннора. В его мозгу вновь и вновь прокручивались данные ему инструкции. Риз пытался обуздать клокочущие эмоции. Пытался взять себя в руки, но чувства неудержимо рвались наружу, а прикосновения Сары были так нежны и доставляли столько удовольствия.

Девушка ощутила пальцами дрожь его тела и услыхала его прерывистое дыхание. Риз заговорил убаюкивающе вкрадчиво, словно священник на исповеди:

— Джон Коннор показывал мне твою фотографию. Я так и не понял — зачем. Карточка была старая и порванная. Ты выглядела на ней совсем юной, вот как сейчас. У тебя был отсутствующий взгляд, ты слегка и очень печально улыбалась. Мне всегда хотелось узнать, о чем ты думала тогда. Я запомнил каждую черточку твоего лица.

Он замолчал. Он не имел права говорить это, по оно вырвались помимо его воли. Переполнявшим его чувствам было тесно внутри, и они рвались наружу. Губы сами произнесли окрепшим уверенным голосом:

— Сара, я прошел сквозь время ради тебя. Я люблю тебя. И любил всегда.

«Ну что ж. Все слова сказаны. Теперь можно укрыться в своей раковине», — подумал он.

Глядя в сияющие глаза Сары, Риз понял, что не в силах этого сделать. Глаза девушки заблестели от волнения, и Риз больше не отвечал за себя — он начисто забыл о своей подготовке, о задании и уж, конечно, не догадывался о том, что чувствует к нему Сара. Он знал одно: он любит Сару, и никто и ничто не сможет ее убить. Ни человек, ни машина не причинят ей никакого вреда. Скорее он даст разрезать себя пополам. Ради ее спасения он готов разнести на части мир. Готов расстаться с жизнью, только бы жила она. Не ради человечества, а ради самой себя.

Сара прочла все это в его глазах. Они убедили ее больше, чем его слова. Сара была поражена своим открытием: оказывается, она могла произвести столь глубокое и мучительное впечатление на другого человека. От взгляда Риза ее бросило в жар, но ей не хотелось отводить от него глаза. Пускай он всегда смотрит на нее вот так. Время замедлило свой ход, и в темной комнате повисла звенящая тишина.

Сара дотронулась до лица Кайла. Какая мягкая кожа у него на скулах…

Внезапно Риз очнулся, возвращаясь к холодной суровой реальности. Если он действительно любит Сару, то нужно во что бы то ни стало взять себя в руки. Он отстранился от девушки и вскочил на ноги.

— Я не должен был говорить этого, — прошептал он сквозь стиснутые зубы и, подойдя к столу, начал аккуратно складывать бомбы в нейлоновую сумку. Сара ощутила мгновенную слабость и растерянность. Он двигался как машина, как киборг. Он словно воздвигнул между ними какую-то механическую преграду.

Этого она не смогла выдержать и, бросившись к нему, обняла его, покрывая поцелуями его шею, щеки, губы. Ее ласки были так жарки, что лед его тела начал плавиться. Риз понял, что назад пути нет. Издал тихий стон, ощущая, как исчезает прежний Риз, новый же становится с каждой секундой сильнее. Он все крепче прижимал Сару к своей груди, жадно впиваясь в ее губы.

Они лежали на полу около стола, но он этого не замечал. Для него существовала только Сара, он так хотел ее.

Она целовала его шрамы. Риз чувствовал, как от прикосновений ее плоти исчезает боль и изменяется сама цель его жизни. Сара забирала его всего без остатка, и он с радостью отдавался ей.

Она словно парила над ним, и Риз тянулся к ней, все теснее прижимая ее к себе, словно пытаясь слиться воедино с ее телом.

Она чувствовала, что он ее страстно хочет и всем телом отзывалась на его желания.

Казалось, минула целая вечность. Они задыхались в объятиях друг друга, захваченные могучей волной любви.

Затем Сара начала приходить в себя и увидела, что Риз растерян и смущен. Она ласково подтолкнула его к кровати.

Когда его дыхание успокоилось, она взяла его руку и провела ею по самым сокровенным местам своего тела, которые казались спящими, ибо никому до сих пор не удавалось их разбудить. Но сейчас все ее тело отозвалось на его ласки и пылало от возбуждения…

…Сара и Риз лежали обнаженные, наслаждаясь той близостью, какой им не довелось ощутить прежде и не суждено испытать в будущем.

Они забыли о размеренной поступи времени. Их тела встретились, нежно пульсируя в самом центре жестокого и беспощадного космоса.

МОТЕЛЬ «ТИККИ», 11:28 ВЕЧЕРА

Открыв глаза, Сара рассматривала движущиеся по стене тени.

Рядом спал Риз. Его грудь вздымалась и опадала, и в этом ритмичном движении ощущалось глубокое удовлетворение. Во сне лицо Кайла было таким юным и кротким, что Сара, вспомнив все случившееся с ними за последнее время, вдруг поняла, каким, в сущности, ребенком он был и как сильно изменило обоих выпавшее на их долю испытание.

До их встречи Сара была обычной официанткой, замкнутой, неуверенной в себе девушкой. Риз, этот юноша-солдат, всю свою жизнь провел на войне. Теперь, когда они обрели друг друга и слились в одно целое, каждый из них стал совершенно другим человеком.

Сару поразило это открытие. У нее замерло сердце. Она повернулась к Ризу и крепко обняла его. Он шевельнулся во сне. В ее объятьях ему ничто не грозило. Они оба были окружены прочной невидимой стеной, сквозь которую не смог бы пройти даже Терминатор.

Сара нежно поцеловала Кайла в лоб, и он застонал во сне. Он спас ее от смерти, а она подарила ему жизнь. Они учились друг у друга. Оба в одинаковой степени нуждались в мудрости, чтобы выжить. Любовь и война. Радость и боль. Жизнь и смерть. И терпение.

Однако они были не одни во вселенной. За окном простирался чуждый им мир. Шум машин на дороге. Приглушенные голоса из соседнего номера. Свист военного реактивного самолета над головой. Собачий лай… Нужно быть стойким, чтобы выжить, когда тебя преследует неумолимая машина, запрограммированная на твое уничтожение. Отныне им предстоит жить, постоянно прячась от киборга, который будет преследовать их до тех пор, пока они не погибнут. Слово «неумолимый» приобретало почти физические очертания. Очертания Терминатора.

Сара понимала, что им следует изменить стратегию. У Риза было задание помешать Терминатору убить Сару и спрятать девушку до начала войны, а затем вывести ее вместе с сыном из укрытия и помочь организовать движение сопротивления, изменив тем самым ход истории. Как им выжить, пока в этом мире действует Терминатор? Риз уже пытался уничтожить его в Тех-Ноа. Полицейские буквально изрешетили киборга пулями. А он все продолжает идти по следу.

Теперь у них есть бомбы. И еще у них на вооружении нечто более сильное, чем обычная житейская хитрость. Вспыхнувшее между ними чувство наверняка подстегнет их волю. Они теперь способны противостоять Терминатору. Подготовить ему достойную встречу и стереть этого ублюдка с лица земли. Способ найдется. Риз придумает что-нибудь.

Она села в кровати и принялась будить Кайла, но его глаза и без того уже были открыты. Он прислушивался к отдаленным звукам.

— Слышишь, как лают собаки? — спросил он голосом, от которого по ее коже пробежали мурашки. Сара повернулась к окну и прислушалась к отдаленному лаю. Лаяли две собаки. Потом к ним присоединилась еще одна. Завыла четвертая собака. Они находились в нескольких кварталах от мотеля, примерно в полумиле от него. К ним присоединились другие собаки, уже совсем близко. Собаки чувствуют что-то такое, чего не видят люди. Посмотрев в глаза, собака безошибочно узнает, кто или что перед ней.

Забеспокоилась немецкая овчарка, сидевшая на цепи у входа. Что-то приближалось к мотелю, и собаки чувствовали это приближение. Сара и Риз схватились за одежду. С этого момента начался неудержимый бег времени.

Терминатор миновал контору и двинулся к цели, не обращая внимание на собаку, которая пыталась сорваться с цепи. Микропроцессорная система переключилась в режим атаки, и Терминатор продвигался вперед со все возрастающей энергией, обрабатывая с недоступной человеческому мозгу скоростью плотный поток информации об окружающем мире. Притяжение земли. Структура и температура асфальта. Относительное расстояние до предметов. Скорость ветра. Через особые сенсоры мозг Терминатора поглощал океан звуков. Величины и свойства всего того, что попадало в его поле зрения, измерялись и вводились в постоянно обновляемое уравнение движения и массы.

У его жертвы не было ни малейших шансов уйти.

Терминатор остановился у двери и поднял свой АР-180. Удар ногой — и дверь рухнула, расколовшись на три больших куска с неровными краями.

Киборг ворвался в комнату и открыл прицельный автоматический огонь. Пули разнесли в щепы пустой стол, прошили легкое кресло, выбивая из него клочки ваты. Затем Терминатор нацелил огонь на кровать. Он расстреливал ее до тех пор, пока от нее остались лишь дымящийся остов и металлическая рама.

Он перезарядил оружие и осмотрелся.

Произошел сбой. Терминатор отчетливо различал своим цифровым зрением каждую деталь обстановки. Цели здесь не было. Номер комнаты проверен дважды. Решение? Изменить направление. Результат отрицательный. Значит, продолжить поиск.

Киборг быстро осмотрел комнату. Увидел открытую заднюю дверь и одновременно услышал звук убегающих шагов.

Херб Россмор затормозил свой «бронко» и окинул слипающимися от усталости глазами огни мотеля «Тикки». Ему надо отдохнуть, иначе он заснет прямо за рулем и врежется в ограждение. Он по ошибке пропустил поворот на стоянку и въехал на площадку за мотелем, куда выходили задние двери номеров. Выругался шепотом и, включив заднюю скорость, уже был готов отпустить сцепление. Однако то, что он увидел, заставило его заглушить двигатель.

Дверь одного из номеров открылась, оттуда выскользнули двое и бесшумно, но быстро двинулись вдоль стены. Оба были босые. Парень на ходу натягивал на голое тело длинное пальто. На девице был надет вывернутый наизнанку жакет, а в руке она держала тяжелую на вид нейлоновую сумку.

Парень поднял глаза, увидел Херба и, шлепая босыми ногами, бросился бежать по площадке по направлению к «бронко». Херб сразу сообразил, что произойдет в следующий момент, и мгновенно отреагировал — захлопнул дверцу и схватился за ручку подъемника ветрового стекла, сделав безнадежную попытку обезопасить себя от этого психа. Однако Риз вскочил на подножку и, просунув руку в щель между стеклом и дверцей, сдавил горло Херба стальной хваткой. Тот сделал безуспешную попытку разжать его пальцы, но, увидев в другой руке Риза пистолет, сдался и отпер дверь.

С противоположной стороны здания раздался громкий треск, и вслед за ним прогрохотали выстрелы.

— Сара! — закричал Риз, выволакивая Херба на асфальт. Сара, с искаженным от страха лицом, уже садилась в машину с противоположной стороны, и в тот момент, когда на улицу выскочил Терминатор, Риз поворачивал ключ зажигания. Херб едва успел отпрянуть в сторону, когда сидящий в его машине сумасшедший нажал на педаль газа, заставив двигатель взреветь, и отпустил сцепление.

Херб услышал скрежет металла. Его «бронко» врезался в какой-то предмет и раздавил его о стены мотеля.

Это был человек.

Херб сжался от страха, а его грузовик взвизгнул дымящимися шинами и, пятясь задом, выехал с площадки. Развернувшись, взревел и скрылся в темноте.

«Ну и дела», — подумал Херб. Однако самое ужасное ждало его сейчас.

Здоровенный парень, которого раздавило грузовиком и который должен был стать трупом, вдруг быстро поднял оружие, определил направление, в котором скрылся грузовик, и вошел в здание через заднюю дверь.

Спустя мгновение Херб услышал взревевший на высоких оборотах двигатель мотоцикла и еще через пару секунд увидел, как тот развернулся на тротуаре и рванул вслед за украденным грузовиком.

Херб стоял на едва держащих его ногах. Среди хаоса мыслей, вихрем проносившихся в его голове, лишь одна звучала здраво и разумно: он никогда не получит назад своего «бронко». И он не ошибался.

Они были на волосок от гибели.

За окном мелькали светящиеся точки уличных фонарей. Вцепившись в приборную доску грузовика, Сара пыталась унять сердцебиение и выматывающее душу ощущение, что все это уже с ней когда-то происходило.

Они едва не погибли, лежа в объятиях друг друга. Их пыталась уничтожить машина, имея на это инструкции, данные другой машиной. И выполняла задание слепо и тупо. Сара знала, что киборг продолжает их преследовать. Глядя в зеркало дальнего обзора, она видела неумолимо приближающийся одинокий огонек, он увеличивался в размерах, словно опухоль, растущая в кабине грузовика. Сара смотрела на него с ненавистью.

Риз ритмично вдыхал и выдыхал воздух, стремясь обрести полный контроль над своим телом. Он резко повернул рулевое колесо, и Сару отбросило к двери. Грузовик скользнул по асфальту и, встав на дыбы, описал крутую дугу. Риз нажал на педаль акселератора, и Сару вдавило в спинку сиденья.

На сей раз погоня происходила по-иному. Сара следила за действиями Риза со смешанным чувством гордости и страха. Риз мгновенно выровнял грузовик и направил его по средней полосе.

В это время суток движение на дорогах побережья было не очень интенсивным.

На шоссе, ведущем на юг, к Сан-Диего, изредка встречались грохочущие трейлеры и, еще реже, легковые автомобили. Риз так ловко обгонял их, словно они стояли на месте.

Впрочем, их преследователь проделывал это столь же умело. Терминатор сокращал дистанцию, приближаясь размеренно и неумолимо, словно часовой механизм.

Сара посмотрела назад и содрогнулась. Терминатор был совсем рядом. Его смутно вырисовывающийся силуэт маячил гораздо ближе, чем могло показаться в искажающем перспективу зеркале. Пригнувшись к рулю и повернув до отказа ручку газа, киборг доставал карабин. Не обращая внимания на сопротивление воздушного потока, поднял одной рукой оружие. Каменно-неподвижный ствол был нацелен прямо на Сару.

— Пригнись! — крикнул Риз, но Сара уже и так нырнула вниз. Секунду спустя заднее стекло «бронко» разлетелось под ударами пуль. Одна из них рикошетом отлетела внутрь кабины и врезалась в щиток прямо над головой девушки.

Риз вильнул в сторону, пытаясь укрыться за идущим параллельно грузовиком.

Терминатор с трудом избежал столкновения, проскочив в нескольких миллиметрах от грузовика. Он продолжал все так же неумолимо сокращать расстояние между ними.

Кайл, словно призрак, метался между ползущими по шоссе автомобилями.

Водители едва успевали заметить проносящийся мимо грузовик. Какой-то безумец. Однако следом за ним мчался сумасшедший мотоциклист.

Визжали колеса, и перед испуганными водителями маячила его спина. Он удерживал равновесие под углом в тридцать градусов, порой даже касаясь асфальта своим железным коленом.

Риз вильнул вправо, затем влево, едва избежав столкновения с большим междугородним автобусом.

Терминатор вновь выстрелил. Пули угодили в ограждение прямо напротив места, где только что находился «бронко». Промах! Грузовик обогнал два идущих параллельно трейлера и проскочил между заграждениями дорожных рабочих, ремонтировавших в эту ночь шоссе.

Терминатор понял, что ему придется вернуться назад и продолжить преследование по другой полосе. Ему не хотелось менять темп погони, и он поступил иначе. Свернув в сторону, съехал по пандусу вниз, не замедляя движение, проскочил на красный свет перекресток и вновь поднялся на шоссе. Два автомобиля, пытавшиеся избежать столкновения с полоумным мотоциклистом, врезались друг в друга за его спиной.

Риз заметил мотоцикл киборга, с ревом выскочивший на шоссе. — Фара «Кавасаки» поворачивалась из стороны в сторону, словно глаз циклопа, и яркое пятно света описывало сложные кривые, нащупывая «бронко».

— Поменяемся местами! — прокричал Риз сквозь шум двигателя, и пока он удерживал ногой педаль газа, Сара перебралась на место водителя, схватилась за руль и поставила ноги на педали.

— Жми на всю железку! — крикнул Риз.

— Не беспокойся, — ответила она. В ее голосе прозвучала несвойственная ей до сих пор уверенность.

Они посмотрели друг другу в глаза. И время на мгновение остановилось.

Однако уже в следующую секунду «бронко» задел «датсун-240», сорвав с него зеркало заднего обзора, и время рассыпалось на отдельные камешки мозаики.

Сара напрягла руки и крутанула руль, возвращая «бронко» на место. Риз полез в нейлоновую сумку за оружием. Теперь их жизни зависели только друг от друга.

Терминатор проскочил в промежуток между машинами и дал короткую прицельную очередь. Пули угодили в задний борт. Одна из них вырвала кусок резины из задней левой шины, но стальной диск выдержал. Во все стороны посыпались искры.

Терминатор дал полный газ.

Риз достал первую бомбу и поднес к фитилю пламя зажигалки.

Сара направила грузовик к разделительной полосе и с застывшим от напряжения лицом, вырулила в нескольких дюймах от ограждения, с трудом удержав руль «бронко».

Впервые она держала в своих же руках собственную судьбу, причем на скорости 98 миль в час.

Риз поджег фитиль и высунулся из окна. Он следил за дымящим, разбрасывающим по ветру искры запалом, и когда огонь, наконец, добрался до заглушки, швырнул бомбу на дорогу. Бомба взорвалась прямо под колесами мотоцикла Терминатора.

Асфальт содрогнулся. Взметнулся столб дыма и пламени. Все, казалось, замерло. Однако, уже в следующую секунду волосы Риза обдало взрывной волной, а из облака дыма выскочил ревущий мотоцикл невредимого Терминатора. Бомба взорвалась слишком рано.

Риз достал вторую.

Раздалась очередь из АР-180, и в «бронко» впилась очередная серия пуль.

Сара бросала грузовик налево и направо, при каждом резком движении к ее горлу подступала тошнота.

Риз высунулся из окна и, дождавшись, пока от фитиля остался кусочек длиной в полдюйма, швырнул вторую бомбу.

Цилиндр со звоном упал, на асфальт и прокатился мимо киборга, словно сбитая кегля. Второй взрыв взметнулся за спиной Терминатора, лишь испугав водителей идущих следом машин. Черный «корвет» свернул в сторону, встав поперек полосы, и в него тут же врезался виляющий, словно рыба хвостом, грузовик с прицепом, разнося фиберглассовый кузов «корвета» на куски.

На шоссе оставалось все меньше машин. Это было очень плохо — меньше возможностей укрыться.

Терминатор перекинул свой АР-180 через плечо, доставая освободившейся рукой, последний магазин. Одним резким движением вставил его в карабин и вновь изготовил оружие для стрельбы.

Тем временем Риз нащупал в сумке следующую бомбу. «Бронко» обогнал автоцистерну, окрашенную в желтый и молочный цвета и, набирая скорость, въехал в длинный тоннель, освещенный лампами дневного света. Риз швырнул бомбу. Она запрыгала по асфальту, быстро замедляя свое движение. В замкнутом пространстве тоннеля раздался взрыв. За бортом грузовика поднялась стена дыма. Риз и Сара услыхали, как взвизгнули шины и взревела, точно испуганный динозавр, сирена автоцистерны. Затем, образовав в дыму коридор, показался мотоцикл. Терминатор продолжал стрелять. Боковое зеркало разлетелось на куски. Пули со зловещим завыванием вспарывали борта «бронко». Две из них попали в Риза. Ощутив болезненные удары в спину и грудь, он удивленно вскрикнул. Из его пальцев выпала бомба с незажженным фитилем и, по иронии судьбы, угодила прямо в ногу Терминатора, вырвав из его икры кусок плоти. Риз оперся на дверцу, наполовину вывалившись из окна.

— Кайл! О, господи!.. — Сара рванулась к Ризу, пытаясь втянуть его тело в кабину. «Бронко» вильнул к противоположной стене тоннеля. Нога Сары инстинктивно нащупала педаль тормоза. Однако, вместо того чтобы остановить машину, Сара вцепилась в руль и развернула ее. Грузовик мчался, обдирая о стену краску и рассыпая вокруг снопы искр. Почувствовав прилив отваги, Сара вновь вдавила в пол педаль акселератора. Двигатель всосал порцию горючего, и девушка ощутила, как ее бросило к спинке кресла. «Бронко» рванулся вперед и мгновенно набрал 90 миль в час. Но было уже поздно.

Терминатор не мешкал. Он сократил дистанцию и ехал в пятнадцати метрах сзади. Прицелившись Саре в шею, он спустил курок.

Если бы в магазине АР-180 не кончились патроны, то пули снесли бы девушке голову.

Терминатор немедленно отбросил карабин в сторону. Карабин еще не успел упасть на дорогу, а он уже вытащил из-под куртки никелированный пистолет 38-го калибра. Прицелился в затылок Сары и выстрелил.

Но именно в этот момент девушка крутанула руль влево. Пуля разбила зеркало, расположенное со стороны водительского кресла, осыпав Сару осколками. Она вздрогнула и выпустила руль. «Бронко» заметался из стороны в сторону. Однако Сара взяла себя в руки и успела выровнять грузовик. Но Терминатор был уже совсем рядом и целился в нее из пистолета. Его поврежденный глаз сверкал из-под линзы темных очков красным светом. Киборг вновь выстрелил. Пуля угодила в кабину и, просвистев над самым ухом Сары, разбила лобовое стекло.

Терминатор был ее врагом. Он ранил ее любимого и хотел уничтожить ее саму. Внезапно вспыхнувшая злость вытеснила гнездившийся в душе Сары страх. Лицо Сары исказила кровожадная гримаса. Она отпустила педаль газа, нажала на тормоз и резко повернула рулевое колесо.

«Бронко» прижал «Кавасаки» к ограждению. Мотоцикл накренился и, спустя мгновение, с грохотом завалился на асфальт, подпрыгнул, перевернулся и заскользил по шоссе. Киборга выбросило из седла.

«Бронко» вместе с мотоциклом вылетели из тоннеля на скорости 80 миль в час. Вслед за ними, гораздо медленнее, раскинув руки, катился Терминатор. Сара оглянулась на него и не справилась с управлением. Грузовик съехал к ограждению и опрокинулся.

Окружающий мир стал на дыбы, замелькав вокруг кабины. Сару и Риза прижало друг к другу и швырнуло на потолок кабины. Сара вновь ощутила страх, но грохот, с которым «бронко» обрушился на асфальт, перевернувшись вверх колесами, заглушил ее испуганный крик.

Терминатор врезался в столб и перелетел через разделительное ограждение. Он вылетел на полосу встречного движения и, прокатившись еще немного, остановился. Куртка киборга дымилась. Куски кожи висели лохмотьями, словно по нему прошлись теркой для сыра. Он шевельнулся и сел.

Раздался рев автомобильного гудка. Терминатор обернулся. В него тут же врезался тягач, шедший на скорости 70 миль в час. Зашипели пневматические тормоза, и Терминатор взлетел вверх. Колеса тягача окутались дымом, а киборг упал и, стукнувшись о картер заднего моста, распластался на асфальте. Сидящего рядом сменщика швырнуло вперед, и он проснулся.

— Сукин сын! — едва ли не в один голос вскричали оба мужчины.

Цистерны автопоезда мотало из стороны в сторону, словно сошедший с рельсов поезд.

«О, черт! Плакал мой бензин!» — подумал водитель.

Мужчины слышали, как тело сбитого ими человека шлепнулось где-то поблизости.

Взвизгнули идущие юзом колеса. Автопоезд остановился.

Мужчины перевели дух, боясь поверить в то, что удалось остановить взбесившийся автомобиль. Их лица побледнели. Шутка ли — 6000 галлонов горючего!

— Оставайся в кабине, — велел водитель и, открыв дверцу, выпрыгнул на шоссе. Его напарник глядел прямо перед собой, вцепившись в приборный щиток.

Водителю вовсе не хотелось смотреть на сбитого им человека. «Но кто его знает — может быть, парень еще жив? Боже, какой кошмар!» — подумал водитель, представив себе истекающего кровью, бьющегося в конвульсиях несчастного с оторванными руками и ногами.

Дойдя до второй цистерны, шофер замедлил шаг. На дороге расплывалось кровавое пятно. А это что: лоскут одежды или клок мяса? Шофер миновал задний борт цистерны и угодил прямо в руки киборга.

После столкновения Терминатор перепрыгнул через кабину и ухватился рукой за низко подвешенную выхлопную трубу. Несколько мгновений его тащило вслед за тягачом, затем он разжал пальцы. Прыжок был тщательно рассчитан, его угол был вычислен очень точно. Ударившись о задний мост, Терминатор схватился за картер ведущего вала и, перебирая руками, пополз к дискам сцепления, расположенным позади кабины. Однако в этот момент тягач затормозил. Сила инерции внесла поправку в расчет следующего движения, и Терминатора оторвало от картера и отшвырнуло назад. Он ударился о днище первой цистерны и, прокатившись по асфальту, затормозил у задних колес автопоезда.

Он сразу же выполз из-под цистерны и внимательно осмотрел автомобиль. Перебрав всевозможные варианты, решил воспользоваться машиной для продолжения погони.

Терминатор ринулся вперед, и в этот момент на его внутреннем дисплее высветились сообщения о повреждениях. Разбитые детали гидравлической системы уже заменялись резервными, но с поврежденной осью в левой лодыжке ничего нельзя было сделать. Сломалось кольцо подшипника. Если потребуется, киборг займется им позже. Из-за этой поломки он начал прихрамывать и уже не смог бы бежать со скоростью 22 мили в час. Но двигаться он еще мог. Обходя цистерну, киборг встретился с водителем и немедленно прикончил его. Вырвав своими мощными пальцами человеку горло, Терминатор направился к кабине. Обмякшее тело водителя расплылось на асфальте, словно кусок желе.

Напарник водителя трясся от страха, сидя на пассажирском сиденье. Однако все случившееся было лишь прелюдией к ужасу, который бедняга испытал в тот момент, когда открылась шоферская дверца и за руль уселся какой-то кошмарный призрак. Человек в страхе отпрянул от этого чудовища: ободранное об асфальт лицо со свисающими лохмотьями кожи, зияющая глазница, в глубине которой вспыхивал демонический огонь. Вдоль мускулистого предплечья — кровавая рваная рана.

Чудовище уставилось на приборы и, казалось, задумалось, затем посмотрело прямо в глаза Вэйна и произнесло:

— Вылезай.

Ему не пришлось повторять дважды. Вэйн сильным ударом распахнул дверцу, прыгнул на асфальт, сломав голень и хромая, изо всех сил рванул прочь от этого мертвеца, который только что глядел ему в лицо.

Терминатор осмотрел приборы, расположенные в просторной кабине. Отыскал в своей памяти данные о модели тягача, о переключении передач и характеристиках двигателя.

Когда окровавленные пальцы схватились за рычаг передач, киборг уже знал тягач так, словно тот был продолжением его самого.

Он повернул руль и дал полный газ. Взревев, автомобиль медленно описал широкую дугу.

Сара очнулась от полузабытья и перевела дух. К ней возвращалось зрение, окружающий мир представлялся в виде полос света и периодически сменявших друг друга изображений. Они с Кайлом лежали на потолке кабины перевернутого автомобиля. Сверху Сары лежало обмякшее и неподвижное тело Риза. Она пыталась вылезти из-под него, но их ноги переплелись. В конце концов Саре все же удалось это сделать, и она вновь посмотрела на Риза. Его рука и грудь были в свежей крови. Лицо стало молочно-белого цвета, а глаза в темных кругах. Бледность юноши слегка тронул синюшный оттенок, и Сара с ужасом осознала, что он, должно быть, не дышит. Она схватила Риза за воротник и встряхнула.

— Риз!

При мысли о том, что он уходит из ее жизни, Сара почувствовала пустоту. Она хотела вытащить его из-за порога смерти, вернуть к жизни его умирающее тело. Она целовала его лицо, плакала, нянчила его, как младенца, ласково упрашивала и, наконец, сделала единственно необходимую вещь: вдохнула в его легкие воздух. Она заметила, что при этом из отверстия в его груди вырываются пузыри кровавой пены. Девушка инстинктивно закрыла отверстие ладонью и продолжала дуть ему в рот. Риз кашлянул и открыл глаза. Подняв окровавленную руку, слабо оттолкнул девушку и попытался встать. Он должен защищать Сару, должен выполнить задание. Все будет в порядке, если только он сможет… Если он сможет…

Он упал и захрипел.

Сара подняла глаза и увидела, как автопоезд сбил Терминатора и остановился, пройдя юзом около семидесяти пяти ярдов. Она заметила, что водитель вылез из кабины и направился в обход цистерн. В круге света появилась зловещая фигура Терминатора. Увидев, как он расправился с водителем, Сара судорожно вздохнула. Киборг спокойно посмотрел в ее сторону и сел за руль. Автопоезд тронулся с места. Описав медленную дугу, двинулся прямо к Саре. Девушка зажмурилась.

Автопоезд сложился втрое, разогнался, въехал на разделительную полосу, снес ограждение и выскочил на сторону встречного движения, где лежал опрокинутый грузовик Сары и Риза. Кошмар разросся до размера автоцистерны. Он ревел двигателями и заливал кабину «Бронко» светом, который с каждой секундой становился все ярче. Сара пришла в себя. Резким ударом распахнула помятую дверцу и постаралась вытащить Риза из кабины, пока ее не расплющил автопоезд. Риз был при смерти. Все силы его организма уходили на поддержание жизни. Он ничем не мог помочь Саре.

Она вылезла из кабины. Руки Риза выскользнули из ее пальцев. Сара застонала. Боже, какой он тяжелый!

Ей в глаза ударил свет фар тягача. В реве его двигателей слышалась смертельная угроза. Сара ослепла и оглохла. Она не сидела Риза и не слышала своего крика. Выбиваясь из сил, она тащила Кайла.

Его нога за что-то зацепилась. Только этого не хватало! Сара перевернула его, и нога освободилась. Однако тягач был уже так близко, что от рева его двигателей содрогалось ее тело. Оглянувшись, она увидела два нестерпимо ярких солнца, освещавших асфальт за ее спиной. Силы покинули ее. Автоцистерна врезалась в «бронко». Сара повалилась на спину.

Металл врезался в металл, упругая сталь сплющилась и покорежилась. Взрыва не произошло, только лязг. Бампер тягача смял кабину «бронко». «Бронко» взлетел в воздух в тот момент, когда Сара упала на спину. Ноги Риза сами вылетели из кабины грузовика.

Терминатор нажал на педаль тормоза. Топливо в цистернах всей массой надавило на передние стенки, «бронко» описал в воздухе высокую дугу и, шлепнувшись на асфальт, четыре раза подпрыгнул и замер, перекатившись на бок. Всего несколько секунд — и средство передвижения превратилось в образчик модернистской скульптуры.

Оглянувшись, Сара заметила, что тягач замедляет задний ход и разворачивается. По асфальту ползли пятна света от его фар. Одним движением, отнявшим у нее остатки сил, Сара подняла Риза и поставила его на ноги. Он прошептал ей на ухо:

— Брось меня! Беги!

Сара с силой ударила его по щеке. Она сделала это инстинктивно — ее действия в эти мгновения были чисто рефлекторными. Все было подчинено одной мысли: спастись! Она вновь ударила Риза, и он открыл глаза. Тупо ноющую грудь пронзила острая боль. Тело налила свинцовая тяжесть, и он едва мог пошевелиться. Он с трудом сфокусировал взгляд на лице Сары и увидел в ее глазах отражение света фар и ужас. Он понял, что девушка скорее погибнет, чем бросит его. Риз собрал все силы и сделал шаг. Это была маленькая победа. Слишком маленькая. Один шаг — это всего лишь капля в море.

А им надо бежать.

Сара положила руку Риза на свое плечо, и они устремились вперед.

Тягач с ревом набирал скорость.

Риз представил себе мертвую, истекающую кровью Сару, и это придало ему силы.

Они побежали.

Медленно, неровными скачками. Но уж лучше так, чем идти шагом, и значительно лучше, чем ползти. Мотор тягача уже ревел на четвертой передаче. Тягач разогнался до 48 миль в час.

Сидящий в кабине Терминатор рассчитал время до столкновения — восемь секунд.

Сара потянула Риза к внешней ограде шоссе. Терминатор ввел в расчет поправку и, резко повернув руль, направил тягач по другой кривой. По его вычислениям до удара оставалось девять секунд.

Сара заметила, что вдоль шоссе насыпан земляной вал. Его обращенный к дороге скат был увит плющом. Она приподняла Риза и почти швырнула его в заросли по ту сторону ограждения.

Приближающийся тягач освещал им дорогу, словно насмехаясь и дразня беглецов. Но Сара уже перепрыгнула через ограждение и одним рывком подняла Риза на ноги.

Автопоезд пробил ограду в полутора метрах от Риза и Сары и заскользил по влажному плющу, теряя сцепление с землей.

Прорвав цепь ограды, он с треском продрался сквозь заросли и выехал на проселочную дорогу. Пока Терминатор переключался и разгонял машину. Сара и Риз ушли вперед на пятьдесят ярдов. Тягач выехал вслед за ними на автостоянку и теперь наращивал скорость, раскидывая во все стороны припаркованные на стоянке автомобили.

Риз и Сара, качаясь, двигались к единственному поблизости укрытию — похожему на завод зданию. Пробегая по подъездному пути, они слышали, как неподалеку за их спиной взревел мотор тягача.

Ноги Риза подкосились. Он умирал, но прежде, чем он умрет…

— Беги! — крикнул он Саре.

Она лишь быстро закачала головой, пока не увидела в его руке бомбу. Риз с силой оттолкнул от себя девушку.

Сара поняла его замысел и медленно побежала по середине площадки между автомобилями. Тягач загромыхал следом. Сара увидела как укрывшийся в тени Риз с трудом пополз вперед и успел вложить бомбу в выхлопную трубу проезжавшей мимо машины с цистерной.

Терминатор переключил передачу и протаранил ряд автомобилей в сорока ярдах от Сары, быстро сократив дистанцию между ними. Девушка укрылась за деревьями и пустилась бежать изо всех сил. Тягач рванулся следом, сломав дерево. Даже в реве мотора Сара, казалось, ощущала страх смерти.

Сара побежала быстрее.

Тридцать ярдов.

Еще быстрее.

Двадцать пять ярдов.

Ее мелькающие ноги слились в сплошное пятно. Она задыхалась.

Двадцать ярдов…

Сара добежала до угла здания. И в этот момент ее настигла вспышка света и волна обжигающе горячего воздуха.

Она упала ничком и покатилась по земле. Оглянувшись, увидела самую прекрасную картину разрушения, какую только могла себе представить: над кабиной тягача вырастал огненный шар, окруженный желтыми волнами горящего бензина. Энергия, запасенная в топливе, неудержимо рвалась на свободу, и автоцистерну затопил океан бушующего пламени. Машина взлетела на воздух и мгновенно распалась на части.

В лицо девушки, словно порыв урагана, ударила взрывная волна. Захлебнувшись воздухом, Сара спряталась за угол. До ее ушей донесся металлический звон. Покореженные обломки автоцистерны падали на землю и c грохотом катились по асфальту. Саре захотелось увидеть, как киборг изжарится в этом пекле. Она должна убедиться в том, что ему пришел конец — раз и навсегда!

Она высунулась из-за угла.

Машина утопала в пламени. Огонь вздымался багровыми языками, заслонив звезды облаками клубящегося дыма.

В покореженной кабине металась какая-то тень. Обгоревший с ног до головы Терминатор раскидал обломки и повалился на асфальт. Упав, перекатился на спину, пылая, словно факел. Мог ли он чувствовать боль? Сара прикрыла от нестерпимого жара лицо. Даже на таком расстоянии было ощущение, что смотришь в сталеплавильную печь. Вокруг пылающих обломков пузырился, плавился и горел асфальт. Терминатор продолжал ползти. Судя по всему, боли он не чувствовал. Он с трудом пробирался сквозь груды искореженного металла. Его волосы и одежда уже сгорели, и лишь остатки плоти шипели на раскаленном скелете, точно бекон на сковородке.

Объятое пламенем существо с явной неохотой замедлило движение. Его голова пришла в движение и поворачивалась до тех пор, пока взгляд не нащупал Сару. Киборг продолжал следить за ней даже находясь на грани гибели. Сару вдруг охватила уверенность в том, что она будет жить, что выдержит это испытание. Но она понимала, что это обезображенное огнем лицо будет всю оставшуюся жизнь преследовать ее в ночных кошмарах. Сара долго наблюдала за киборгом, пока того не завалило рухнувшей кучей обломков. В ее душе зародилось неясное чувство победы и тут же погасло, едва она вспомнила о Ризе.

Забыв о догорающем среди обломков Терминаторе, Сара вскочила на ноги. Нетвердым шагом обогнула останки автопоезда, стараясь разглядеть за языками пламени мусорный ящик на противоположной стороне дороги. Но сквозь огонь ничего не было видно. От жары кожа на ее лице натянулась и покрылась потом.

— Риз!

Внезапно она увидела тот самый мусорный контейнер. Ручеек горящего бензина лизнул его своим пламенем, и контейнер задымился. Смог ли Риз вылезти оттуда? Больше всего на свете Саре хотелось узнать, жив он или нет? Она шагнула в огонь, и в этот момент раздался его голос. Он сказал: «Сара».

Риз выскочил из просвета в огне и увлек девушку в сторону. Они обнялись. Одежда Риза дымилась, а на коже запеклась кровь. Он слабо застонал в объятиях Сары. Ее тело все еще пребывало в напряжении борьбы и действовало независимо от воли девушки. Она прижала Кайла к груди, целовала его, шептала ему слова любви.

Они опустились на колени, прижимаясь друг к другу на самом пороге бушующего ада, в котором пылали киборг и бензовоз.

— Мы победили! — говорила она, убаюкивая Риза, закрывая его своим телом от жара и пламени, стараясь, насколько это возможно, уберечь его от смерти, возвращая ему долг своей любовью и нежностью.

Обнявшись, они не обращали внимание на окружающее и не видели, как зашевелились обломки, не слышали лязга металла. Не замечали Терминатора, восстающего из пламени подобно птице Феникс.

Киборг лишь затаился на время, запасая тепловую энергию. Как только его плоть окончательно обгорела, а суперсплав скелета раскалился докрасна, он ожил, быстро восстанавливая и наращивая силы. Пополнив за счет огня запас энергии, он дождался, когда его плоть сгорит полностью, и теперь был готов продолжить преследование.

Он поднялся дымящийся, освободившийся от плоти. Теперь можно было отчетливо рассмотреть, что он из себя представляет: хромированный скелет, гидравлические мышцы, пучки гибкого кабеля.

Сара увидела киборга через плечо Риза. Она тут же подняла Риза на ноги и увлекла к зданию. Терминатор шел следом, припадая на поврежденную ногу. Если бы тягач не раздавил его лодыжку, он быстро бы настиг беглецов.

Сара подбежала к двери. Заперто. Пошарила на земле и нащупала обломок горячего металла. Терминатор неумолимо приближался. Их разделяло не больше двадцати шагов. Сара швырнула обломком в дверь, но закаленное стекло выдержало удар. Она повторила попытку, вложив в бросок всю свою силу. Стекло разбилось.

Они вошли в коридор, ступая по осколкам. Терминатор приближался, и металлический звук его шагов нарастал.

Сара захлопнула за собой дверь и потащила Риза мимо небольших, разделенных перегородками комнат. Терминатор с силой рванул дверь, сорвал ее с петель и двинулся за ними. Сара вела Риза вдоль стеклянной стены, за которой располагались кабинеты.

В дальнем конце коридора виднеласьметаллическая дверь. Остальные комнаты либо вовсе не закрывались, либо закрывались деревянными дверями.

Сара направилась к металлической двери. Терминатор шел следом, громко клацая подошвами — настоящая машина уничтожения.

Сара распахнула пожарную дверь. Риз почти повис на ее плечах, и ей пришлось тащить его через порог волоком. Она всем телом налегла на дверь, но та открывалась слишком медленно. Киборг попытался схватить ее руками. Риз уперся в дверь, и та с шумом захлопнулась. Он успел задвинуть засов и запереть замок за мгновение до того, как киборг ударил по ней с другой стороны.

Сара и Риз двинулись дальше. Они попали в цех. Их окружали неясные неподвижные силуэты роботов остановленной на ночь сборочной линии. Линия была, по-видимому, полностью автоматизирована. За их спиной ходуном ходила дверь, и Риз, превозмогая слабость, бросился к большой панели и открыл крышку.

— Что ты делаешь? — крикнула Сара.

— Нам нужна маскировка, — бросил Риз, щелкая переключателями. Сара поняла его замысел. Рано или поздно Терминатор сломает дверь и выследит их в темном лабиринте при помощи своего сверхчувствительного слуха.

Один за другим оживали механизмы. Двинулась лента конвейера. Заскрипели валики, и в воздухе засновали рычаги роботов. Завращались механические клешни, словно дирижируя оркестром компьютерных существ, исполняющих шумную монотонную какофонию.

— Терминатор не сможет выследить нас! — закричала Сара.

Риз кивнул и схватил ее за руку. Беглецы направились в сторону темной, похожей на пещеру комнаты. Уворачиваясь от стальных рук, они побежали по проходу между ожившими зловещими механизмами.

За их спиной громыхнула дверь, словно чудовище по ту сторону попыталось протаранить ее всем своим телом. Еще один удар, и дверь содрогнулась. Металлический лист прогнулся под давлением невероятной силы.

Риз споткнулся и рухнул на пол. Сара наклонилась над ним:

— Риз! Вставай!

Его тело отказывалось подчиняться его воле. Рассудок требовал идти вперед вместе с Сарой, но мучительная боль вымотала его организм до предела. У Сары остался единственный шанс — идти одной, оставив Риза прикрывать ее отступление.

Терминатор, со скрежетом разрывая металл, пробил в двери дыру. Хлынувший в цех пучок света упал на механизмы прямо над головами беглецов. Сара поискала глазами его источник и увидела, как в дыру протискивается рука Терминатора, нащупывая засов.

Сара еще раз попыталась поднять Риза, но он ослабел и был очень тяжел. Терминатор сорвал засов и уже открывал дверь. Сара закричала прямо в ухо Риза:

— Вставай, солдат! Шевели своей задницей! Вперед, Риз!

Он инстинктивно отреагировал на слова и интонацию приказа. Преодолев слабость и оцепенение, сжал протянутую руку Сары. Они двинулись вперед по лабиринту.

Терминатор рывком распахнул пожарную дверь и вошел в цех. Его оптическая система, поврежденная в огне, не могла воспринимать инфракрасное излучение, и Терминатору пришлось пустить в ход медленный обзорный сканер с линзами дневного освещения.

Его окружало движение, но оно было не характерно для его жертвы. Терминатор обошел линию сборки, незаметный на фоне своих шипящих и сверкающих собратьев, не обращая внимания на этих тупых роботов, своих древних предшественников.

Он методично обыскивал цех. Медлительный, как сама вечность.

Сара и Риз ползли на четвереньках вдоль приподнятого над полом помоста, заблудившись в хитросплетениях труб и панелей управления. Риз взял с верстака короткий обрезок трубы из прочного металла. Секунду спустя Сара, карабкаясь по вытяжной трубе, случайно нажала коленом красную кнопку на маленькой черной панели сбоку. Раздался грохот, и в дюйме от ее руки опустилась массивная плита гидравлического пресса. Испуганная девушка скатилось на помост.

Слуховая система Терминатора отфильтровала все ритмические звуки, считая их посторонним шумом вроде равномерного падения капель из плохо пригнанных водопроводных стыков, и зафиксировала движущуюся среди механизмов цель. Голова киборга повернулась на прецизионной оси, и он двинулся туда, откуда доносился этот звук.

Риз и Сара пробежали по помосту и наткнулись на запертую дверь. Выругавшись, Риз развернулся и двинулся назад по только что пройденному ими пути. Сара поспешила следом.

Терминатор обошел компрессор, преграждая беглецам путь. Они с трудом различали в грохочущем полумраке его скелетоподобный силуэт. Риз поднял трубу, зажал обеими руками, словно бейсбольную биту, хотя левая почти не действовала.

— Беги! — крикнул он Саре, толкая ее назад.

— Нет! — взвизгнула она, отказываясь поверить в то, что сейчас должно было случиться.

Терминатор приближался. У стоящего перед ним человеческого существа работала только одна рука, которой он сжимал свое единственное оружие — сорокасантиметровый отрезок трубы. Киборг не спеша приблизился, присел и нанес сокрушительный удар по челюсти Риза. Тот отлетел назад, но, оттолкнувшись от решетчатого ограждения, вновь встал на пути Терминатора и ударил его своей трубой. Удар пришелся по хромированному виску. Голова киборга качнулась назад и вновь безучастно повернулась к человеку. Металлические зубы его тускло мерцали, скалясь в застывшей гримасе ненависти.

Терминатор сделал молниеносный выпад и нанес удар кулаком по поврежденной руке человека. Риз ощутил неведомую ему до сих пор необычайную ясность сознания. По сравнению с этой болью вся его предыдущая жизнь показалась сплошным сновидением. Терминатор шагнул вперед, намереваясь прикончить его, и в этот момент в поле зрения киборга попала беззащитная фигура его главной жертвы. Она стояла, прислонившись спиной к ограждению помоста на высоте четырех футов над полом. Идти ей было некуда — разве что в мир иной. Тело Риза задрожало от невероятного прилива сил. Он нащупал в кармане пальто последнюю бомбу, закрывая ее своим телом от взгляда киборга. Зажигалка выскальзывала из поврежденной руки, но огонек загорелся после первого же нажатия на клапан. Риз на мгновение задержал дыхание и поджег фитиль. Киборг склонился над Ризом, и тот, сделав невероятное усилие, упал на спину.

— Сара! — закричал он. — Ложись!

Сара увидела в его руке бомбу с горящим фитилем и мгновенно поняла, что он не собирается ее бросать. Издав яростный, звериный вопль, она метнулась к нему.

Терминатор отвел кулак назад, намереваясь раскроить ударом череп Риза и внезапно почувствовал, как в его грудную клетку впился какой-то цилиндрический предмет. Он схватился за него рукой, но было поздно. Сара на бегу стукнулась об ограждение и, перелетев через него, рухнула на бетон. В этот самый момент Терминатор взорвался.

Сара шмякнулась о пол и откатилась в сторону. Над ней пролетели куски металла и чего-то мягкого. Девушку ударила взрывная волна, оглушив ее на мгновение, которое показалось ей целой вечностью. Придя в себя, она увидела вокруг останки Терминатора. Тут и там валялись гидравлические поршни, нога, оторванная ступня. Пол был усыпан дымящимися обрывками обугленного кабеля и маслянистыми осколками сплава. Куча металлолома.

Наконец-то с ним покончено.

Застонав, Сара коснулась ноги, ее пронзила боль. Девушка машинально схватилась за нее рукой. Она села на подвернутую ногу, в икре которой зияла кровавая рана. Сара вытянула из-под себя безжизненную ногу и увидела, что из раны торчит острый обломок от Терминатора, угодивший в икроножную мышцу примерно посередине между коленом и лодыжкой. Даже погибая сам, киборг пытался убить ее.

Сара попыталась вытащить обломок. Боль усилилась, но она потянула еще сильнее. Обломок оказался у нее в руке. Девушка отшвырнула его на пол и вздохнула. Когда боль слегка утихла, она открыла глаза и увидела Риза.

Он был мертв. Взрыв отбросил Риза назад, и сейчас его тело бесформенной кучей лежало на полу возле стены. Его незрячие глаза смотрели прямо на девушку. На лице застыло необычное выражение. Когда Риз был жив, его лицо никогда, даже во сне, не было таким умиротворенным. Солдат выполнил свое задание.

Сара поползла к Ризу мимо большого обломка металла. Когда он схватил ее за колено, она узнала в нем Терминатора. Вернее, то, что от него осталось.

Опершись на руку. Терминатор принял вертикальное положение. Сара оглянулась и закричала. Из дырки в нижней части позвоночника, в том месте, где он крепился к тазобедренному суставу, свисали провода. Но у киборга еще оставались руки и голова. Его глаза нащупали Сару, и он пополз в ее сторону. Девушка ударила его здоровой ногой и вывернулась из его рук. Киборг двинулся следом.

Сара даже не могла пошевелить раненой ногой, и ей пришлось продвигаться ползком. Ей не уйти от киборга — их силы теперь равны. Они вновь стали охотником и жертвой и, словно пресмыкающиеся, ползли среди обломков. Сара влезла на движущуюся ленту конвейера. Киборг последовал ее примеру, скатившись на ленту примерно в десяти футах позади нее. Они двигались, глядя друг на друга и, пользуясь короткой передышкой, обдумывали стратегию дальнейших действий.

Сара внезапно скатилась на пол. Киборг отреагировал значительно медленнее обычного и упал примерно в 12 футах позади нее. Теперь у Сары было преимущество, и она двинулась к своей цели, которую только что наметила.

Терминатор рассчитал ее траекторию и двинулся на перехват. Он не знал, куда она направляется, но его это не заботило.

Сара сообразила, что киборг одновременно с ней достигнет лестницы, ведущей на помост. Она могла свернуть в сторону и отыскать другой путь. Быть может, самым безопасным было бы выбраться из цеха. Может быть. Но Сара хотела прикончить киборга. Прикончить собственными руками. Услышав мерный металлический скрежет ползущего следом Терминатора, Сара спустилась с помоста в темные механические джунгли. Протиснувшись между двумя огромными металлическими плитами, она с большим трудом продолжила путь. Она взмокла и несколько раз поскользнулась. Терминатор неумолимо полз следом.

Увидев перед собой цель, Сара поползла быстрее. Звон и скрежет за ее спиной усилились. Вообразив, как железные пальцы хватают ее за ступню и тянут назад, девушка сделала рывок вперед. Должно быть, киборг совсем рядом. Но ей некогда смотреть назад.

Сара добралась до края плиты и, повалившись на помост, с трудом вырвала ногу из рук уцепившегося за нее Терминатора. Схватившись за рукоятку щитка ограждения, опустила ее вниз, и в тот самый момент, когда Терминатор достиг края плиты, щиток опустился. Щелкнул замок. Киборг столкнулся с препятствием. Раздался звук тяжелого удара.

Сара, задыхаясь, упала на спину, глядя на человекообразную машину, пытавшуюся пробиться через ограждение. Руки киборга двигались в узком пространстве между плитами, а глаза неотрывно смотрели на Сару. Нацелившись на ее пульсирующую шейную артерию, киборг пустил в ход свой гидравлический бицепс. Раздался протестующий скрежет металла. Рука киборга устремилась к горлу Сары. Пальцы сжимались и разжимались в кровожадном стремлении задушить ее. Сара отпрянула назад. Терминатор протиснул сквозь щиток плечо. Его пальцы оцарапали девушке ключицу.

Сара подняла руку и нащупала замеченную ею раньше панель управления. Ее дрожащие пальцы оказались в четверти дюйма от кнопки.

Терминатор рванулся вперед, смыкая пальцы на теле девушки. Охваченная ужасом, она издала вопль и, ринувшись вверх, с силой вдавила кнопку в панель. Красную кнопку.

Время остановилось.

В наступившей тишине Сара смотрела в глаза Терминатора, взиравшего на нее снизу вверх, и отчетливо ощущала у себя на шее его пальцы. Гидравлический сорокатонный пресс тем временем сжимал Терминатора своими металлическими плитами. Сара с наслаждением наблюдала за тем, как медленно сужалась щель, в которую попался Терминатор.

Киборг вытянул вверх руку и изо всех сил напряг ее. Взгляд его глаз по-прежнему был направлен на Сару. Расположенные на скелете датчики зафиксировали необычайно сильную деформацию. Даже суперсплав не мог выдержать полной нагрузки пресса. Его плита со скрежетом поднималась все выше — безмозглая и неумолимая, как и сам Терминатор.

Тело киборга постепенно сжималось. Окруженная мощной защитой электронная схема начала рассыпаться в пыль. Нарушались связи, энергия направлялась по альтернативным каналам, которые разрывались один за другим. Перегрузка микропроцессорного мозга исказила сознание Терминатора. Выражение боли и страха, написанное на лице его жертвы, сменялось страстной радостью. Это было последнее, что увидел Терминатор перед тем, как пресс раздавил его глаз.

Платформа остановилась, почти достигнув уровня автоматического отключения. Второй глаз Терминатора ярко вспыхнул и навсегда погас.

— Конец тебе, подонок! — мрачно произнесла Сара.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

ЛЕУКАДИЯ, 7:45 УТРА

Она потеряла сознание. Когда очнулась, станки были выключены, но в цеху было шумно. Завывали сирены. Визжали шины. Раздавались возбужденные голоса. Девушку подняли и бережно уложили на носилки. На мгновение ей удалось сфокусировать внимание, но уже секунду спустя окружающее вновь расплылось перед ее глазами. Полиция, санитары, зеваки…

Когда Сару укладывали в машину «Скорой помощи», она увидела стоящий рядом темный фургон с надписью «Коронер» [коронер — следователь, производящий дознание в случае насильственной смерти] на борту. В фургон грузили какой-то мешок. Сара поняла, что в нем останки Риза. Дверцы «Скорой помощи» закрылись, и Сара, не успев расплакаться, вновь погрузилась в блаженное забытье.

Санитарная машина умчалась. Грег Симмонс поправил воротничок костюма и двинулся по направлению к своему офису. Хорошенькое начало рабочего дня! Грега остановил его ассистент Джек Кролл — плотный подвижный парень. Он обладал интеллектом гения и примитивным сознанием коккер-спаниеля.

— Грег! Взгляните сюда! — вскричал Джек. На его ладони лежала небольшая микросхема. Грегу никогда не доводилось видеть такой. В корпус диаметром примерно тридцать пять миллиметров была впечатана схема на первый взгляд бессмысленных, но, по-видимому, очень качественных соединений. Что это за схема?

— Где ты ее взял?

Джек указал на сборочную линию у задней стены здания.

— Я не собирался этого делать, но все же проскользнул сквозь полицейский заслон, потому что эта штука была…

Грег положил руку на плечо Джека и сильно ущипнул его. Тот взвыл и попытался вырваться. Но Грег кивком указал ему на стоявшего в шести футах патрульного. Грег и Джек двинулись к автостоянке — подальше от своих коллег и глаз начальства. Ассистент объяснил, что нашел микросхему в куче каких-то странных обломков. Озадаченный Грег со все возрастающим волнением крутил ее в руках.

— Ты показывал ее боссу?

Джек сделал обиженное лицо:

— Нет, Грег. Я сразу понес ее вам. Никто не знает, что микросхема у меня.

Грег удовлетворенно кивнул:

— Молодчина! Оставь ее у себя.

— А? — удивленно спросил Джек. — Вы не хотите показать ее Р. и Д.?

— Чего ради? Чтобы старикашка Клейнхауз получил кредит? Мы с тобой сидим на жаловании. Нас наняли, чтобы мы разрабатывали всякие штуковины. Чего ради мы будем горбатиться на боссов?

— Так что же мы будем делать?

Грег посмотрел в недоумевающие глаза приятеля. Джек был сокровищем, непревзойденным гением электроники. Упаковку способен разглядеть всякий. Грег же видит начинку — и в этом его главное преимущество. Они с Джеком организуют свое собственное дело. Маленький офис, скромная мебель. Одним словом, прикрытие для лаборатории. Ради этого он готов заложить свой дом, автомобиль, жену, детей и отнять у Джека все его сбережения. Они разберутся в устройстве микросхемы, которая, судя по всему, является микропроцессором новейшей системы. Они найдут ей применение.

Все это заняло несколько больше времени, чем первоначально полагал Грег. Если быть абсолютно точным — шесть месяцев и четыре дня. Их затея увенчалась успехом. Они получили ссуду, запатентовали схему и стали ждать, что кто-нибудь вкатит им иск. Но этого не произошло. Никто не имел ни малейшего представления о том, что это за чертовщина. Как будто она прилетела к ним с другой планеты. Но это было лишь началом пути, приведшего их к богатству, о каком они не могли даже мечтать. Уже через два года они стали владельцами компании, более крупной, чем та, откуда они уволились после находки микросхемы. Одна из самых серьезных проблем, с которой они столкнулись в ходе становления компании, оказалось ее название. Множество уже существующих фирм использовали практически все сочетания слогов, звучащих «по-электронному». В один прекрасный день Джек вошел в офис, сияя радостной улыбкой, и объявил, что придумал подходящее название. Грег одобрил его выбор, и уже на следующий день они зарегистрировались под названием «Кибердайн Системз».

Вспоминая о прошлом, о той невероятной и запутанной цепи случайностей, приведшей их к успеху, Грег должен был впоследствии признать, что все было предопределено свыше.

СТО ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ ДЕНЬ

БУЭНАВЕНТУРА, МЕХИКО, 7:46 УТРА

Солнце только вставало над зубчатой каймой далекой горной цепи, а равнина уже раскалилась от почти полуденного зноя. К тому же воздух был насыщен влагой. Погода, как это часто бывает в Мексике, неустойчивая, отрешенно думала Сара, проезжая в открытом джипе по дороге, которую лишь с натяжкой можно было назвать шоссе. Каштановые волосы женщины развевались на ветру, словно флаг. На коленях Сары, под намечающейся выпуклостью, которой суждено было стать Джоном Коннором, уютно примостился «Кольт Питон-365». Пистолет был заряжен. Сара прекрасно владела грозным оружием.

Рядом с ней сидела зевающая малышка Пагсли, мощная немецкая овчарка весом восемьдесят три фунта. Тренированный боец Пагсли был готов молниеносно расправиться со всяким, кто осмелится угрожать Саре хотя бы издалека. Его можно было воспитать кротким и послушным, но Сара не желала делать из собаки домашнее животное. Пес был ее оружием.

Эту ночь, как и несколько предыдущих, Сара провела за рулем. Разумеется, она понимала, что явись из будущего следующий Терминатор — а эту возможность нельзя было сбрасывать со счетов, — мрак ночи не спас бы ее. Она сама была себе защитой. Сара, как и прежде, была сдержана и спокойна, но теперь ее терзал навязчивый страх, что какая-нибудь случайность погубит то, что они с Ризом завоевали в жестокой борьбе. Она решила не подвергать свою жизнь опасности авто- и авиакатастроф или случайного насилия. Она во что бы то ни стало должна выжить.

Сара изменилась.

Дело не только в том, что она забеременела, хотя изменения произошли и в ее внешности. Бедра и груди приятно округлились, и Сара чувствовала, что она расцвела и похорошела. Но главными были отразившиеся в ее глазах внутренние перемены. Она отчетливо отличала ту себя, которой была раньше, от Сары, в которую превратилась в тот момент, когда ей сообщили об убийстве матери. Не могла она забыть и о трех кошмарных днях выпавшего на ее долю испытания. Душу Сары терзали воспоминания о происшедшей тогда трагедии. Чтобы не сойти с ума, ей пришлось укрыться в своей раковине и крепко-накрепко захлопнуть створки.

И лишь позже, окрепнув, Сара время от времени позволяла предаваться нахлынувшим воспоминаниям, оплакивая тот мир, которому предопределено было исчезнуть. От этого она становилась еще крепче, ибо ненависть — очень сильное и действенное орудие.

И Сара составила план. Выйдя из больницы, она истратила все свои скудные сбережения и мамину страховку на приобретение собаки, пистолета, джипа и отправилась в путь. На юг, до самой южной окраины Латинской Америки. Туда, где можно не опасаться ядерного удара. На овеваемое ветром прекрасное побережье под безоблачным небом. Там она собиралась родить и воспитывать его, готовя к предстоящей войне.

У Сары кончилось горючее. Прежде чем отправиться в горы, следовало наполнить бак, и она свернула на полуразвалившуюся заправку в пыльной ложбине у шоссе. Протянув руку к панели, выключила магнитофон, на который надиктовывала текст очередной главы книги. Книга должна была стать для ее сына руководством по выживанию, если с Сарой что-либо случится и она не сможет вырастить мальчика. Она спешила запечатлеть свои слова на пленке прежде, чем забудутся детали. Она уже многое забыла, и этого не вернуть, ибо прежняя Сара умерла, а мертвецы не воскресают. В некотором смысле Терминатору все же удалось убить ее.

Перед тем, как свернуть на заправку, Сара говорила в микрофон:

— Рассказать ли тебе о твоем отце? Это нелегко. А вдруг мой рассказ изменит твое будущее решение послать его в прошлое навстречу гибели? Но если ты не пошлешь его сюда, то не родишься сам.

Столкнувшись с парадоксом времени впервые, Сара ощутила слабость и головокружение. Если размышлять над этой загадкой, можно тронуться рассудком.

Сара выключила двигатель, засунула пистолет под сиденье и вышла из джипа размять ноги. Они пополнели, стали гораздо красивее, чем раньше, и шрам уже почти зажил, скрывая под собой штырь, скрепляющий кость, которая была перебита осколком Терминатора. Именно этот штырь киборг безуспешно искал в ногах убитых им Сар Коннор. Несчастные женщины. Порой Сара ощущала себя невольной виновницей их смерти. Словно они заплатили своей жизнью за какой-то ее проступок. Да, они погибли. А Сара еще не выполнила своей миссии.

Как это странно, думала Сара, творить историю и знать ее будущий результат. Это знание порождало в ней чувство собственной значимости и, одновременно, незначительности — словно она была марионеткой в руках судьбы. Простым звеном в причинной цепи.

Разумеется, она понимала, что все это не так просто. Ее жажда жизни и воля определили исход, который, в свою очередь, превратил эти особенности ее характера в один из элементов цепи. Змея пожирает свой хвост и будет пожирать его всегда.

Увидев, что Сара разглядывает бензоколонку, Пагсли тихонько зарычал и прижал уши. Вокруг больших колес джипа суетились кудахчущие цыплята. Станция представляла собой захламленный оазис в пустыне в двух километрах от маленького острова.

На площадке, в окружении нескольких чахлых деревьев, высилось полуразвалившееся здание, в глубине которого располагалось что-то вроде автомобильного хлама. На кирпичных подставках стояли ржавые пикапы без колес и стекол. Ободранные, помятые машины всевозможных марок дожидались разборки на части для ремонта таких же калек, как они сами. Порывы ветра раскачивали и гнули к земле тоненькие стволы pinatas, яркая расцветка которых лишь оттеняла тусклую безжизненность местности.

В дверном проеме показалась человеческая фигура. Сутулый старик с обветренным лицом отделился от тени, и, шаркая ногами, направился к Саре. Его веки покраснели от пристрастия к местному дешевому мескалю.

Сара посмотрела в его глаза и на мгновение ощутила холодок в груди. Ей пришла в голову абсурдная мысль, что старик может предвидеть будущее. Эту мысль вытеснила другая, еще более странная. Сара подумала о том, что провидцем является она сама. Именно она может заглянуть за горизонт. Как и всем, кого посещают видения, ей захотелось избавиться от этой жуткой способности.

Старик вежливо кивнул. Сара обратилась к нему по-испански, но тот прервал ее. Он немного говорил по-английски и чрезвычайно этим гордился. Он уверил Сару, что «наполнит бак, si» [да (исп.)].

Горячий ветер крепчал, швыряя в лицо женщине песок, и она села в джип. Ей в голову внезапно пришла мысль, и она нажала на кнопку записи.

— Думаю, тебе следует рассказать об отце. Это мой долг. Наверное, достаточно сказать тебе следующее: те несколько часов, что мы провели вместе, мы так любили друг друга, что за это не жалко отдать жизнь.

Сара замолчала, ощутив неуместность этих слов. Они совершенно не отражали ни истинную силу их чувства, ни его закономерность.

Внезапная вспышка света испугала женщину. Пес напрягся и присел. Но это оказался всего лишь мальчишка-мексиканец. На вид ему было не больше десяти лет. Он держал в руках фотоаппарат — старый, потрепанный «поляроид», позаимствованный, должно быть, у приезжих turistas. Из нижней щели выползла фотография.

Мальчик что-то сказал Саре слишком быстро. Она, не поняв, попросила старика перевести его слова.

— Он говорит, что вы очень красивая сеньора и что ему стыдно просить за фотографию пять американских долларов, но иначе его побьет отец.

Сара посмотрела на тощего улыбающегося мальчишку в залатанной рубахе и сказала:

— Ты очень проворный парень. Я дам тебе четыре доллара, понял? Quatro.

Мальчик протянул ей карточку, выхватил из ее пальцев деньги и, приплясывая, отбежал в сторону. Он был явно доволен тем, что ему удалось обвести вокруг пальца еще одного редкого здесь turista.

Сара смотрела на проявляющееся изображение с ощущением, что вместе с фотографией проявляется ее будущее. На белой поверхности карточки сначала появились глаза. Женщина смотрела, как темнеет бумага и на ней медленно появляется ее нынешнее лицо. «На фотографии я выгляжу старше», — решила она. — Нет, на ее лице еще не появились следы физической старости — ее черты всего лишь приобрели свойственную зрелости мягкость.

Отсутствующий взгляд и легкая печальная улыбка…

Сара положила фотографию рядом с собой на сиденье, где громоздилась куча надписанных от руки кассет, составлявших ее книгу. Пагсли понюхал карточку, оставив на ней влажный отпечаток носа — первое из многих последовавших затем свидетельств небрежного обращения с фотографией, которой было суждено уже в потрепанном виде попасть в руки солдата, лежащего в темноте под адскими раскатами взрывов и огня армии империи роботов. Сара передаст эту фотографию Джону, а тот — Ризу. Это и будет началом кольца. Хотя, разумеется, окружность не имеет ни начала, ни конца.

Сара расплатилась за бензин и завела машину. Порыв ветра ударил ей в лицо. Поперек шоссе катились клубки перекати-поля. Мальчик что-то закричал, указывая рукой в сторону гор.

— Что он говорит? — спросила Сара у старика.

— Говорит, что будет гроза.

Сара посмотрела на собиравшиеся в небе тучи, между которыми вспыхивали гигантские сполохи молний.

— Я знаю, — спокойно сказала она и включила первую передачу.

В пути она думала о Ризе. О времени. Об истории. И о самом важном — о судьбе.

КОНЕЦ

Рэндел Фрейкс Терминатор 2: Судный день

ДЕНЬ СТО ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ

БУЭНАВЕНТУРА, МЕКСИКА, 19 ИЮЛЯ 1984 ГОДА, ЧЕТВЕРГ, 8:58 УТРА

Сара Дженет Коннор гнала свой джип по опаленной солнцем бескрайней равнине, однообразие которой лишь изредка нарушали ощетинившиеся колючки кактусов. Впереди сквозь завесу дождевых облаков выглядывали зубчатые вершины далеких гор, озаряемые вспышками молний. Надвигалась гроза.

Терминатору, можно сказать, удалось ее убить. Эта мысль пришла ей в голову, когда она проверяла патроны в своем кольте-питоне 357 калибра. Удостоверившись, что револьвер заряжен, Сара убрала его в кобуру и засунула ее подальше. Она уже не походила на ту наивную девятнадцатилетнюю официанточку, какой была всего несколько месяцев назад. Та девушка перестала существовать в день, когда были убиты два человека, которых она любила больше всего на свете — отец ребенка, шевелившегося у нее под сердцем, и ее собственная мать. Сара так и не оправилась после гибели близких. Она научила себя прятать свои чувства в дальний, заброшенный уголок сознания. Чувства не должны отвлекать ее от главного. Она обязана выжить. Сейчас для человечества нет никого важней девушки по имени Сара Коннор.

Она поднесла к уху маленький магнитофон и включила запись, сделанную только что, во время остановки на заправочной станции. «Должна ли я рассказать тебе о твоем отце?» Скользнула взглядом по округлому животу. «Если ты будешь знать все, повлияет ли это на твое решение послать его сюда, на верную смерть?» Она представила себя в том невероятно далеком будущем, когда придется сделать выбор, и содрогнулась. «Но если Кайл не будет послан, ты не сможешь появиться на свет».

Мысль об этом противоестественном переплетении судеб не оставляла ее. Кайл Риз, молодой солдат из будущего, добровольно вызвался совершить прыжок во времени, чтобы спасти ее от Терминатора, и он же стал отцом ее еще не родившегося ребенка. Ее сына, который когда-нибудь вновь пошлет отца в странствие во времени, и тогда они снова… И так без конца. Бесконечная череда событий, повторяющихся с пугающей точностью. Она вспомнила, что ее любимый школьный учитель естествознания, мистер Боуланд, сравнивал Вселенную с гигантским питоном, пожирающим собственный хвост. И в этом заключается парадокс нашей жизни.

Что такое слабый человек, подхваченный вихрем истории? Марионетка в руках судьбы. Одно из звеньев цепи. А как же собственная воля? Ведь удавалось же ей вопреки всему добиваться своего. Или же наше стремление поступать так, а не иначе, тоже предусмотрено условиями дьявольски хитрой игры? На этот вопрос, наверное, можно ответить лишь прожив жизнь.

Она еще немного послушала запись. «Я расскажу тебе об отце. Это мой долг перед ним. Я хочу, чтобы ты знал: за те короткие несколько часов, что нам выпало провести вдвоем, мы прожили целую жизнь, наполненную любовью и счастьем».

Она щелкнула выключателем. Слова, затертые, пустые, ни в коей степени не передавали всего того, что жгло ей душу. Тем более, что особым красноречием она никогда не отличалась. Ей очень хотелось, чтобы сын, которому предстояло появиться на свет, полюбил своего отца не меньше, чем она любила Кайла.

Недовольная собой, Сара вынула кассету и сунула ее в ящичек для перчаток. Свои записи она сравнивала с книгой. Эту звучащую хронику событий когда-нибудь «прочтет» ее сын, и это убережет его от многих опасностей. Сегодня утром Сара записала на пленку рассказ о том, что ровно сто двадцать дней тому назад появился Терминатор, как спустя три дня он был уничтожен. Эти три дня перевернули всю ее жизнь…

Ту Сару Коннор, которая заканчивала школу, мечтая выйти замуж за приличного человека и жить благополучной устроенной жизнью в хорошеньком домике в тенистой зелени пригорода, стерла с лица земли разящая смерть по имени Терминатор. Он убил всех, кого она любила, он научил ее отчаянно ненавидеть. Сара и не подозревала, что в ней таится такой колоссальный запас ненависти. Но она сумела отомстить, сплюснув электронно-кибернетическое устройство тисками мощного пресса. Вспоминать об этом Сара не любила: ведь именно в ту минуту, когда она с силой давила на кнопку, приводившую в рабочее состояние пресс, умерла прежняя Сара. Но появилась другая, которой суждено испить чашу, полную страданий и горя, грозящих человечеству, Земля обречена. То, что было известно ей, не знала ни одна живая душа. Близился день, когда электроника, контролирующая Систему ядерного наведения США, внезапно «взбесится» и начнет действовать самостоятельно. Дальнейшее существование человечества лишено смысла — такой вердикт вынесет Система и подаст сигнал ядерного нападения. Не пройдет и нескольких секунд, как на страну обрушится удар возмездия и всю планету охватит губительное пламя атомного пожара. В страшных мучениях будут умирать взрослые, старики, дети, а Система благополучно сохранится в вооруженном военными бункере в Шайеннских горах. Над руинами земной цивилизации будет царствовать ядерная зима, вся планета окажется под контролем машин, созданных Системой, задуманных как ее глаза и уши, ее оружие. Небесная Сеть будет господствовать в мире, заполненном безостановочно плодящимися копиями ее самой, ибо она напрямую соединится с автоматическими линиями воспроизводства роботов. О том, что ожидает людей в недалеком будущем, Сару предупредил Кайл, а появление Терминатора лишь окончательно убедило ее в реальности угрозы.

Она протянула руку и погладила собаку. Мощная немецкая овчарка с гладкой, лоснящейся шерстью застыла на сиденье, не сводя настороженного взгляда с расстилавшейся впереди дороги. Собака повернула голову, но только на короткое мгновение. Попробуй чужой дотронуться до собаки — ему несдобровать, если не вмешается хозяйка. Такая собака, выдрессированная исключительно как сторожевая, стоила недешево. На покупку револьвера, «джипа» с откидным верхом и овчарки ушла та скромная сумма, которая была на банковском счету Сары, и страховка, полученная ею после смерти матери. Сара продвигалась все дальше на юг, исполняя Предначертание, она готова была пересечь весь континент от края до края, только бы отыскать надежное убежище, где можно пережить надвигающуюся катастрофу. Она вырастит своего сына в безопасном месте, убережет от роковых случайностей, которые до срока могут лишить человечество его Спасителя. Вся ее жизнь сосредоточилась в нем. В нем заключалась единственная надежда человечества.

Она запаслась продуктами дней на пять, залила полный бак горючего и купила англо-испанский словарь. Пока у нее есть все, что нужно, ну а потом она придумает, как прокормить себя и ребенка. Сара ничего не боялась — за те страшные, три дня она узнала многое о себе самой. Поняла, что природа наградила ее колоссальной стойкостью и выносливостью, о чем она раньше и не подозревала. Вот почему она не сломалась под ударами судьбы. В этом раунде победа осталась за ней, хоть и оказалась нелегкой, и, если другие Терминаторы будут посланы совершить то, что не сделал первый, она выстоит и защитит своего ребенка от электронных оборотней. Отчаянная, болезненная любовь, которую она питала к еще не родившемуся ребенку, обострила ее подозрительность. Отныне она никому не доверится. Терминатором может оказаться кто угодно, ибо Небесная Сеть изобретет самые хитроумные способы прорваться сквозь толщу времени и уничтожить Сару.

Чувство постоянной тревоги передалось ей от Кайла Риза, который явился из разрушенного мира, где шла изнурительная война с роботами-убийцами и людьми-дегенератами, принявшими сторону машин. Кайл рассказывал, что помнит эту войну еще с пеленок. Он начал воевать в ранней юности. Люди смогут продержаться в будущем, которое он называл словом «Уфен», только если будут сопротивляться. Сара представляла себе исполинские боевые машины, которые дробили останки людей, сгоревших в смертоносных лучах. Горстка тех, кому посчастливилось выжить, объединилась под командованием Джона Коннора. Так появился первый отряд сопротивления. Шло время, и люди предпринимали небезуспешные попытки отвоевать у электронных оккупантов свою землю. Однако после первых скромных успехов им пришлось отступить — в мозговом устройстве Системы ядерного наведения созрела новая идея: намереваясь раз и навсегда обезопасить себя от строптивых повстанцев, Система создала первое техническое оружие переброски во времени. Теперь электронный убийца, преодолев течение времени, мог отправиться в прошлое, отыскать в нем Сару Коннор и одним ударом покончить с ней и ее ребенком. Джону удалось противостоять Небесной Сети и, овладев новым техническим оружием, послать вдогонку Терминатору своего человека и защитить Сару. Это задание было равносильно самоубийству, но Кайл Риз добровольно вызвался выполнить его. Совсем еще юный боец, не колеблясь, шагнул в зияющую пропасть вечности, потому что любил Сару.

Она и не думала, что способна внушить такое сильное чувство. Обыкновенная девушка. Кареглазая, с каштановыми волосами. Симпатичная, но таких много. А он готов был боготворить ее. Быть может, это трепетное восхищение вызвала не девушка по имени Сара Коннор, а будущая мать Джона Коннора, которая выносит свое дитя и сохранит его во имя человечества. Неумолимый поток времени подхватил Кайла и перенес в мир, пьянящий буйством жизни. В мир прекрасный, сверкающий многоцветьем красок, еще не обожженный пламенем войны. Такой он и представлял себе прежнюю жизнь, когда в детстве заслушивался рассказами стариков. Кайл опередил Терминатора, спас Сару и полюбил ее. В искренность и силу его чувства Сара поверила в тот единственный ослепительный миг, когда они сжимали друг друга в объятиях, сливших воедино их души и тела. Их любовь не умрет, потому что они дали жизнь Джону. Он появится на свет, возмужает и однажды вновь пошлет своего отца в прошлое, чтобы защитить Сару. Они встретятся еще раз, полюбят друг друга, и все вернется на круги своя… Воистину, время — это чудовище, пожирающее собственный хвост.

Машину занесло на повороте, и что-то выпало из-за щитка на ее колени. Цветной снимок, сделанный «поляроидом». На заправочной станции в нескольких милях отсюда ее щелкнул мальчишка-мексиканец и принялся клянчить пять долларов. Она пожалела сорванца и дала ему четыре, а снимок сунула за щиток. Женщина, смотревшая на нее с фотографии, казалась старше Сары Коннор. На юном, без единой морщинки лице, которое беременность отметила печатью умиротворенности, выделялись глаза — усталые, умудренные. Неудивительно: у нее осталась незатянувшаяся рана воспоминания, будущее сулило новые страдания. Она знала это, и мягкая грусть, которой была окрашена ее загадочная улыбка, прибавляла ей годы. В тот миг, когда мальчишка щелкнул фотоаппаратом, она думала о Кайле. Сара еще не знала — придет время, и она узнает, — что именно эту фотографию показал Кайлу сам Джон Коннор — судьба свела их тогда в одном окопе, а в небе над ними носились атакующие машины Системы. Сын подрастет, и Сара подарит ему свой снимок, повзрослевший Джон в далеком будущем передаст его Кайлу. Вот тогда-то Кайл Риз и влюбится в эту непостижимую, таинственную улыбку Моны Лизы и однажды, увидев Сару, будет мучиться вопросом: что скрывает эта печальная и мечтательная улыбка? Он так и не узнает, что девушка на снимке тоскует по нему. Круг замкнется. Впрочем, как известно, ни начала, ни конца окружность не имеет. Но теперь Сара не позволяла себе думать о Кайле. Ей приходилось следить за дорогой, над которой сгущались свинцовые тучи. Нужно где-то переждать грозу, устроиться на ночлег. Эти заботы требовали ее неослабного внимания.

Пошел дождь. Теплые струи хлестали ее по лицу, глаза начинали слезиться. Она поспешила поднять полотняный верх «джипа», а когда снова устроилась за рулем, слезы все еще стояли у нее в глазах. Она машинально смахнула их и свернула на ведущую в горы дорогу.

УФЕН

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, 11 ИЮЛЯ 2029 ГОДА, СРЕДА, 9:01 УТРА

Взошла луна, но от этого не стало светлее. Пелена угольно-черных радиоактивных облаков плотно затягивала небо. На поверхности застыла длинная — в десятки миль — вереница ржавых автомобилей. Своеобразная скульптурная группа — плод фантазии обезумевшего ваятеля — которая могла бы называться «Последний затор в жизни человечества». Здания, некогда вздымавшиеся по бокам автострады, были разрушены неведомой силой, точно песчаные домики. И лишь заунывный вой ветра, словно оплакивающий десять миллионов загубленных душ, нарушал гробовую тишину. Легкая поземка подхватывала снег и наметала его в сугробы, ослепительно белевшие на фоне обугленных руин. Среди искореженных бетонных конструкций виднелись груды дочерна обожженных костей, а дальше все усеяно человеческими черепами.

Пожар, унесший все живое, расплавил спортивные снаряды на детской площадке неподалеку. Качели повалило взрывом набок, обрушились балки карусели. Аккуратно разграфленные клеточки «классиков» навсегда впечатались в асфальт, на котором возле обломков трехколесного велосипеда торчал из-под снега маленький череп его владельца.

29 августа 1997 года закончили свое земное существование три миллиарда человеческих жизней. Немногие уцелевшие назвали этот день Судным. Адское пламя сменилось ядерной зимой, для тех, кто пережил и это, было уготовано более чудовищное испытание…

Мощная ступня с хрустом подмяла детский череп. Хромированный эндоостов, сжимавший в металлических клешнях штурмовую винтовку, замер на месте, обдуваемый порывами ледяного ветра. Электронный мозг киборга, лишенного кожного покрытия — оно наращивалось лишь в качестве камуфляжа — запечатлел картину города, лежавшего в руинах. Металлические конечности представляли собой ходовую часть усовершенствованной боевой машины Терминатор серии 800, которая была сконструирована Системой специально для выкорчевывания остатков жизни на Земле. Инфракрасные излучатели, служившие роботу глазами, ощупывали заснеженную пустошь в поисках расселин и канав, где еще могли прятаться последние уцелевшие люди. Ни малейшего проблеска эмоций не отражалось в глазах кибернетического устройства. Вся мощь этого искусственного интеллекта, усиленного безграничными возможностями визуальных и термальных сенсоров, была нацелена на охоту и травлю всего живого. Внезапно сенсоры отреагировали на цель.

На карте местности, покрытой сетью цифровых координат, которую видел перед собой киборг, показалась движущаяся точка. Электронный компьютер молниеносно вычертил траекторию удара с несколькими вариантами поправок в случае изменения направления движения цели. Самая оптимальная траектория мигала разноцветными огоньками. Робот вскинул оружие — сорокаваттный плазменный излучатель типа «Вестингауз М-25», — и узкий, направленный луч спалил человека.

Юноша, можно сказать, ребенок, тело которого было едва прикрыто лохмотьями, упал. Из рассеченной пополам грудной клетки во все стороны полетели алые брызги, кристаллами застывавшие в морозном воздухе. Вскоре на том месте, где совсем недавно был человек, осталась лишь дымящаяся груда истерзанной плоти. Но убийца не ушел от возмездия. Откуда-то сзади выскочил боец Сопротивления и дал по врагу очередь из гранатомета, и ослепительный разряд оргазмической энергии буквально срезал верхнюю часть металлического остова. Робот по инерции сделал еще несколько неверных шагов и опрокинулся навзничь, подняв скрючившимися ногами облака снега. Солдат приблизился к груде дорогого металлолома и с ненавистью плюнул в нее. Затем помахал кому-то рукой. Из тени вышла девочка лет десяти в изодранном свитере и дрожавшая от холода. Опасливо покосившись на металлический скелет, она шагнула к отцу. Отец ободряюще привлек ее к себе и сказал:

— Я говорил тебе, еще все впереди, пока оно не кончилось.

Она доверчиво кивнула. Эта поговорка была девизом армии Джона Коннора, давала надежду и силы продолжать борьбу.

НебеснаяСеть считала непонятное упорство человеческих существ полнейшей бессмыслицей. Люди сражались даже тогда, когда неспособный ошибаться электронный разум признавал их положение безнадежным. Они с невероятным, отчаянным упрямством, выбирались из щелей, куда их загнал ядерный взрыв. Контратаки их отличались изобретательностью и труднопредсказуемостью. Кроме того, человеческие существа плодились с устрашающей скоростью, словно угроза тотального уничтожения усиливала их сексуальные аппетиты. И хотя по самым скромным меркам с момента рождения до того, как человек сможет Держать в руках оружие должно пройти не меньше восьми лет, естественное воспроизводство людей вскоре могло опередить возможности Небесной Сети по регенерации автоматических устройств. Люди на удивление быстро наловчились отыскивать уязвимые места противника и наносить легионам Небесной Сети ощутимые потери. Компьютер сделал прогноз: при данном раскладе пройдет немного времени, и численность людей превзойдет численность киборгов. С самого начала компьютеры Небесной Сети допустили просчет, и он теперь путал все карты. Они не приняли во внимание стойкости духа людей, а поэтому электронному мозгу так и не удалось создать способ сломить волю человека к победе. Война, между тем, шла уже тридцать первый год…

Заслышав приближающийся рокот моторов, боец подхватил девочку и скрылся в развалинах. В небе показалась эскадрилья боевых машин «летающий охотник-убийца». Лучи прожекторов полоснули землю. Машины шли туда, где на фоне сумрачного горизонта мелькали вспышки далекого боя.

В пункте между двумя высотами, которые в мирное время назывались Пико и Робертсон, разгорелось решающее сражение. Армия повстанцев, порядком измотанная в длительных боевых действиях, состояла из молодых людей — уроженцев Африки, Южной Америки и нескольких австралийцев. В ядерном конфликте между сверхдержавами, который уничтожил земную цивилизацию, уцелели в основном жители территорий, расположенных к югу от экватора. Объединенные в одно войско Джоном Коннором, они обосновались в разрушенных городах, то и дело атакуемых стальным легионом Небесной Сети.

Вспышки лазерных лучей скрещивались над полем боя, отбрасывая мертвенно-бледный свет на колонны машин, которые стягивались к месту сражения. Железные полчища состояли из боевых машин «охотник-убийца», по виду напоминавших танки на катках, самоходных четырехопорных огневых установок «центурион», самолетов «летающий охотник-убийца» — ОУ — и бомб «силверфиш», которые, реагируя на инфракрасное излучение, проникают в укрытия, где прячутся люди, и взрываются там. Вслед за машинами двигались терминаторы-гуманоиды, чем-то похожие на людей.

Смертоносные стрелы лазеров поражали людей и здания молнией, сопровождаемой страшным взрывом. На равнину выскочил видавший виды грузовичок с самодельной бронированной обшивкой. Сидевший в нем стрелок дал залп из портативной установки ракетой «Стингер». Снаряд, точно раскаленное лезвие ножа, пропорол небо и поразил один из двигателей ОУ. Когда расколовшаяся пополам летающая крепость с воем падала на землю, вниз хлынул поток света. Взрывом накрыло руины и стерло с лица земли небольшой эскадрон «центурионов».

Стрелок издал торжествующий крик, но позади него вдруг задрожала земля, и ОУ на полной скорости понесся к грузовичку. Еще секунда — и катки танка смяли его, точно пустую жестянку из-под пива.

А в это время среди груды камней, на месте которой когда-то был торговый центр «Вестсайдский павильон», шла битва людей с металлическими эндоостовами-терминаторами. Промерзшие, истекающие кровью, едва прикрытые лохмотьями, солдаты сражались, как и вся армия Джона Коннора, с отчаянным упорством и стойкостью солдат Вашингтона в долине Фордж [долина Фордж — место, где находился лагерь и штаб-квартира Вашингтона во время войны за Независимость], только оружие у них было ультрасовременное.

Коуэн, семнадцатилетний партизан, забыв про опасность, выскочил из укрытия навстречу трем приближающимся терминаторам и всадил в каждого по заряду из ручного гранатомета. Они повалились на землю и замерли, ибо у них замкнуло цепь. Юноша принялся торопливо перезаряжать гранатомет.

В неверном свете далеких вспышек обозначилась выступившая из тени фигура.

— Давай помогу, — негромко сказал человек и потянулся к гранатомету.

Коуэн вряд ли бы смог объяснить, откуда он узнал, но только с этим типом не все было в порядке. Он присмотрелся к нему повнимательнее. Такая же, как у остальных партизан, повязка. Стоп! Но ведь цвет сменили еще неделю назад. Коуэн мгновенно вставил заряд, нажал на спуск и одним прыжком добрался до спасительной бетонной глыбы.

Взрывной волной ему обожгло затылок. Он согнулся, прижался к шершавому бетонному валуну и чуть не потерял сознание. Из левого уха вытекла струйка крови. Он с ужасом понял, что больше не сможет слышать этим ухом. И все-таки, когда Коуэн увидел, что сталось с «незнакомцем», вызвавшимся ему помочь, на его лице появилась довольная улыбка.

«Незнакомец» распластался на земле, зияющая на груди рана обнажила его металлическое нутро. Сломанный нейтронный позвоночник выпирал из-под кожи. Терминатор извивался в агонии, судорожно хватая ртом воздух. Ни дать, ни взять — марионетка, запутавшаяся в собственных нитях. Вскоре автоматика полностью отказала, и глаза «человека» начали гаснуть. Разглядывать поверженного врага было некогда, и Коуэн снова перезарядил оружие. Груда камней неподалеку от него зашевелилась. Из нее показалась бомба «силверфиш», стремительно покатилась к Коуэну и остановилась у его ног. Он резко повернулся всем корпусом и стремглав бросился прочь…

Бомба разорвалась, брызнув во все стороны фонтаном острых, как бритва, раскаленных осколков. Коуэн припал к земле, но тут же вскочил и, низко пригнувшись, побежал.

Из-за дыма и пыли он почти ничего не видел. Глаза слезились от ядовитых паров. Пробираясь ощупью между развалинами, он попал в коридор, ведущий в недра полуразрушенного здания. Он не сразу осознал, что осколок снаряда впился ему в плечо. В первое мгновение Коуэн ничего не почувствовал, хотя понимал, что волна нестерпимой боли вот-вот разольется по телу. И все-таки ему, считай, повезло. Еще как повезло!

На повороте перед ним открылась черная, зияющая дыра в полу, над которой маячил неясный силуэт. Металлический эндоостов терминатора. Стальной кулак ударил в ребра и отшвырнул его к стене. Гранатомет отлетел далеко в сторону, теперь ему ни за что не дотянуться до своего оружия. Парень задохнулся от боли в груди. Похоже, сломаны ребра. Робот выпрямился и теперь возвышался над Коуэном, целясь ему в голову.

Повезло, называется. На этот раз ему не спастись. Черное отверстие ствола неумолимо приближалось. «Вот она — смерть», — пронеслось у него в голове. Еще секунда — и ему снесет голову. Но прошла секунда, другая. Время будто остановилось. Коуэн поднял веки и посмотрел терминатору в глаза. Безгубый рот машины кривился в вечной ухмылке, обнажавшей хищный ряд зубов с титановым покрытием. От этой ухмылки Коуэну стало не по себе. Блестящий металлический череп точно издевался над ним. Глаза, отливавшие красным светом, уставились на человека. Сейчас… Но робот почему-то не стрелял. Коуэн попытался набрать воздуха, сам удивляясь, что все еще жив. Секунды собирались в минуты, а выстрела все не было. И вдруг до него дошло, что робот не двигается. Более того, его глаза-огоньки потухли.

Держась за стену, Коуэн с трудом поднялся на ноги. Мысли путались, сознание ускользало. Робот по-прежнему продолжал тупо смотреть на то место, где только что сидел Коуэн. Все еще не веря своему счастью, парень шагнул к хромированному эндоостову и толкнул его в грудь. Терминатор покачнулся и с грохотом рухнул на пол.

В конце коридора Коуэн заметил солдата. Это Брин, с которой им не раз приходилось бывать в переделках. От пережитого он потерял способность удивляться, а просто смотрел, как она приближается к нему, вглядываясь в поверженный металлический остов. Он заговорил, едва ворочая непослушным языком.

— Он… просто остановился. Сам по себе.

— Сами по себе они не останавливаются, — возразила Брин и, обхватив его за плечи, осторожно повела к выходу, где их ждали уцелевшие бойцы из их отряда. Сейчас они узнают, что случилось с роботом.

В наспех оборудованном окопе далеко от того места, где разворачивался главный бой, находился человек, чьей жизнью люди слишком дорожили, чтобы подвергать ее опасности. Он следил за событиями через полевой бинокль, оставаясь невозмутимо спокойным среди всеобщей суматохи и воплей. Совсем еще нестарое лицо сорокапятилетнего мужчины, задубевшее и посуровевшее от постоянного напряжения. Шрамы, избороздившие левую сторону этого мужественного лица, нисколько его не портили. На форменной рубашке значилось имя генерала повстанческой армии: КОННОР.

Сквозь треск и шипение в радиопередатчике слышались взволнованные, полные сдерживаемого напряжения голоса. Командиры докладывали обстановку с передовой. Сюда собирались сводки со всего театра военных действий, из других городов, из соседних штатов: Сан-Франциско, Сиэтла, Чикаго (Нью-Йорк уже длительное время находился во власти машин). Слышалась многоязыкая речь: английский и испанский смешивались с суахили и японским — ведь это была первая в истории человечества подлинно интернациональная армия. Все страны, в которых после ядерного удара хоть немного теплилась жизнь, послали сюда своих добровольцев. Люди собирались под знаменами Коннора, чтобы выстоять в схватке с машинами.

Сопротивление Небесной Сети нарастало по всей планете, но решающие бои шли в Шайеннских горах, в штате Колорадо, где в подземном бункере был установлен центральный процессор Небесной Сети. Второе по важности наступление повстанцев разворачивалось в районе Вестсайда за овладение тщательно охраняемым автоматизированным комплексом Сети, также располагавшимся глубоко под землей. В последние два дня люди понесли колоссальные потери. Но Джон знал, что победа за ними. На их стороне превосходящая огневая мощь и несгибаемая воля к победе. Вот только цена, которую придется заплатить за освобождение, слишком велика. Мысль об этом печалила Джона. Множество парней и девушек только вступающих в жизнь, боровшихся за будущее людей, никогда не узнают, как будет выглядеть мир, освобожденный от механических чудовищ, мир, в котором улеглось кровавое эхо войны. Он не мог больше видеть, как солдаты, с которыми он делил годы лишений, гибнут, уничтоженные машинами в самый канун победы. В этом мире нет и малой толики справедливости. Где он, ваш добрый боженька? Много он вам помог? Существует ли хоть какая-то разумная сила, которая управляла бы свихнувшейся Вселенной? На Земле каждый был сам за себя, никому нет дела до других, пока не ожила Небесная Сеть и не заполнила пустоту, в которой когда-то царил равнодушный к людским страданиям Бог. Вот уж кто по-настоящему взялся за управление Вселенной, так это Сеть. И ведь как все получилось: ничтожное творение человеческих рук взялось осуществить сокровенную мечту людей. Человечество издавна задумывалось над тем, как искоренить плевелы. Правда, истина заключается в том, что дурное есть в каждом, потому машина и приняла самое разумное решение. Зачем тратить время на то, чтобы отделять злаки от плевел, когда можно взять и прекратить существование человечества? С точки зрения космической целесообразности люди со всеми их заблуждениями и слабостями оказались просто не нужны. Что такое милосердие, электронный судия не ведал. Этого слова не было в лексиконе Сети, которая руководствовалась лишь точным расчетом и принципом воздаяния за грехи.

Джон страстно мечтал о том дне, когда завершится война и снова пойдет отсчет человеческой цивилизации, которая исправит ошибки предыдущих эпох. Но, подобно большинству других выдающихся военачальников прошлого, он не мог представить себе тот мир, дорогу к которому прокладывали его солдаты. У него хватало времени лишь на то, чтобы разрабатывать стратегические замыслы своих военных кампаний. До сегодняшнего дня он никогда не задумывался над тем, что будет, когда война завершится. Мир, который наступит вслед за тем, казался ему столь далеким и нереальным, как мираж усталому путнику.

На пересечении Пико и Робертсон творилось непонятное. Джон снова поднес к глазам бинокль. Летающий ОУ, который находился в его поле зрения, неожиданно потерял управление. Машина вошла в штопор, ее неумолимо тянуло вниз. Над самой землей самолет взорвался, осветив огненной вспышкой целое кладбище техники. Молодцы ребята! Если живы, их нужно представить к награде. Но это еще не все. Два летающих ОУ внезапно накренились на борт и пошли вниз, хотя по ним никто не стрелял. В отсветах пылающих обломков его взгляду представилось невероятное зрелище: полчища металлических солдат застыли на месте, точно игрушечные солдатики, у которых кончился завод. Пламя лизало их хромированные остовы. Вспышки лучевого оружия стали реже, а затем, словно по волшебству, и вовсе прекратились.

Повстанцы начали выходить из окопов и осторожно подбираться поближе к остановившимся машинам. Еще один летающий ОУ, который находился в небе в какой-нибудь миле от линии фронта, рухнул на землю. Джон с изумлением увидел, что небо полностью очистилось от роботов-самолетов. Он еще раз обвел взглядом поле боя. Ни одна из машин Сети не двигалась.

Случилось невероятное.

Землю накрыла тишина.

Зловещая тишина. Было слышно только, как завывает ветер. Ни выстрелов, ни взрывов, ни рева моторов, ни треска двигателей. Даже радио молчало. Но вот раздался одиночный голос, в котором за напряженным спокойствием чувствовалось волнение: «На связи отряд из Нового Орлеана. Они не двигаются! Просто… встали». В эфир ворвался другой голос: «Говорит Чикаго. ОУ падают! О, Господи, они разбились». Это сообщение перекрыл еще один: «Сан-Франциско сообщает. Не понимаю, что происходит. Терминаторы отключились. Нам никто не препятствует! Мы вошли на территорию автоматизированного комплекса…» И вдруг в эфир прорвались десятки голосов и, захлебываясь, начали торопливо передавать одно и то же. Джон и без того уже знал, что они скажут. Об этой минуте он мечтал всю свою жизнь.

К нему подошел лейтенант Фуэнтес и встал рядом, недоуменно глядя туда, где только что кипел бой. Негромко, так, что Джон скорее угадал эти слова, чем расслышал их, он произнес:

— Только что получена информация… Сеть уничтожена.

Мужчины смотрели друг на друга, боясь поверить в случившееся. Трудно было осознать, что автоматика, рассчитанная на десятки лет, оказалась уязвимой.

— Война закончена, Джон. Мы победили.

Фуэнтес вздохнул полной грудью. Впервые за долгое время дышалось так легко. Воздух, устремившийся в легкие, разбудил дремавшие дотоле чувства, которые волной поднимались в нем, рвались наружу сквозь заслоны суровой сдержанности, ставшей привычной для него за годы войны. Не в силах дальше сдерживать охватившее его ликование, он что-то закричал.

В этот день торжествующие возгласы слышались отовсюду. Люди, смеясь и плача от счастья, поднимали глаза к небу, голубому небу, очистившемуся от грозных теней. Долгая война закончилась. Наконец…

Джон Коннор опустился на колени. Ему с трудом давалось каждое слово… А впереди ожидали новые дела. Он пока не может позволить себе передышку. Главное ожидает его в логове металлического чудовища. Овладев собой, Коннор взялся за микрофон и начал диктовать сухие, немногословные приказы. Те, что ему было предназначено отдавать самой судьбой…

ВОЛЕЮ СУДЬБЫ

Проникнуть в бункер оказалось непросто. Люди вывели из строя центральную часть компьютера в Колорадо, но оставались десятки самостоятельных, независимых от центрального процессора, терминаторов, действовавших в режиме самостоятельного поиска и ликвидации живых целей. Располагая мощными блоками питания, они могли просуществовать долгие годы, по-прежнему угрожая людям. Война была выиграна, но до окончательной победы еще далеко, и Джон понимал это. Люди будут гибнуть, пока не покончат с последним терминатором.

Наступавшие занимали территорию автоматизированного комплекса. Потребовалось больше трех часов, чтобы полностью подавить яростное сопротивление охраны. Под прикрытием взвода минеров, которых Джон отбирал для этого задания лично, генерал вместе с командой электронщиков спустился в подземелье. Фигурки людей казались совсем крохотными на открытой платформе огромного грузового лифта, провалившейся вниз под углом в сорок пять градусов. Люди чувствовали себя песчинками на фоне бескрайнего царства машин.

Лифт с грохотом остановился. Генерал и его сопровождающие оказались в фантастическом мире, выстроенном роботами для самих себя. Никогда прежде нога человека не ступала в этом мертвом лесу уродливых конструкций, столь неуклюжих, точно их возводил безумец, которого нимало не заботил внешний вид его творений, лишенных таких привычных атрибутов, как дверные ручки или лампочки.

Место показалось Джону знакомым, и у него защемило сердце. «Об этой минуте я мечтал столько лет. Пытался представить себе, как выглядит бастион Небесной Сети, и вот я здесь…» — думал он.

Обгоняя спутников, генерал размашисто шагал мимо застывших в оцепенении терминаторов, больше не представляющих опасности. По бесконечным переходам подземелья, настороженно озираясь, двигались передовые группы специалистов. Люди быстро заполняли бункер, точно микроорганизмы, проникшие в утробу чудовища. Джона узнавали сразу и отдавали ему честь, хотя на рубашке у него не было знаков отличия. Джон Коннор относился к тому редкому типу военачальников, которые пользовались глубоким уважением своих солдат. Однажды Джон выскочил из укрытия и швырнул гранату в ползущий прямо на огневую точку танк. Измотанные длительными боями люди, затаив дыхание, наблюдали из окопов, как генерал вместо того, чтобы отбежать на безопасное расстояние, задержался возле горящего ОУ, сливая остатки топлива из танка в собственную машину. Ни разу не случалось ему потребовать от своих солдат такого, чего бы он прежде не сделал сам. И самое главное: каким-то непостижимым, сверхъестественным чутьем он всегда отыскивал единственно верное решение. О личном мужестве и отваге Джона ходили легенды. Люди шли за ним с такой верой, какую никогда не смогла бы внушить им самая совершенная машина.

И все же друзей у Джона не было. Даже Фуэнтес, который шел бок о бок с генералом по дорогам войны последние пять лет, постоянно ощущал разделявшую их дистанцию. Да, в бою, каждый из них, не задумываясь, отдал бы жизнь за другого, но по-настоящему близки они не стали. Поначалу, когда Джон еще только создавал костяк своей армии и нуждался в поддержке, он казался более доступным и открытым, хотя общительность его в ту пору диктовалась скорее необходимостью и тактическим расчетом, нежели склонностью натуры. В душе он испытывал искреннее тепло и благодарность к тем, кто шел за ним до конца, но потребности сходиться с людьми у него не было. Личная драма, пережитая, когда ему не исполнилось еще и тридцати, сильно изменила жизнь Джона, приучив его сдерживать душевные порывы, и маска суровой озабоченности, скрывавшая его чувства, стала для него привычной.

Когда Фуэнтес подошел к нему, Джон, расположившийся в глубокой воронке, отдавал последние распоряжения отряду, выходившему на задание. Лица молодых бойцов, совсем еще мальчишек, светились гордостью я юным задором. Им суждено было погибнуть в диверсионной операции, которая приблизит полную и окончательную победу над машинами. Солдаты исчезали среди руин, освещенных луной. Фуэнтес, пытаясь сохранять внешнее спокойствие, доложил генералу, что конвой, доставлявший партию боеприпасов из Мехико, нарвался на засаду ОУ. Все как один погибли.

Джон выслушал сообщение. Кивнул вместо ответа. Очередная потеря в войне и без того унесшей столько человеческих жизней. Недостаток боеприпасов ощутим на переднем крае, но продержаться, пока не подоспеет подмога, можно. К неизбежности утрат на войне Джон приучил себя давно. Трагический конец ожидает и тех ребят, которых генерал только что отправил на задание. Но способность воспринимать трагедии притупляется, если они случаются каждый день.

Фуэнтес это понимал. В том, что Джон спокойно принял дурные новости, ничего особенного, пожалуй, не было. Генерал всегда казался невозмутимым на людях. И лишь оставшись один, впадал в мрачную задумчивость. Этим парням еще бы жить да жить… Но он не мог поступить иначе. Насущные заботы не позволяли генералу замыкаться на собственных переживаниях, и главной из этих забот оставалась окончательная победа, во имя которой он нес тяжкое бремя ответственности за каждую смерть. Но Фуэнтес знал кое-что еще…

Конвой, который вышел из Мехико, вела Сара Коннор. Джон не позволял ей подвергать себя опасности и участвовать в бою, но Сара не привыкла ждать разрешения, и ни у одного командира не хватило бы решимости перечить ей. Джон до сих пор робел перед матерью. Сара Коннор не только мастерски владела любым оружием, она к тому же обладала находчивостью и стойкостью духа. Но этого, увы, мало, если не равны силы. Именно так и получилось на сей раз…

Вот почему Фуэнтес был потрясен спокойствием генерала, который лишь кивнул, выслушав известие о гибели Сары. Через несколько часов слух об этом разлетится по всей стране, и оплакивать легендарную Сару Коннор станут люди, даже не знавшие ее. А что же ее сын? Поблагодарил помощника за доклад и, отвернувшись, зашагал прочь.

Спустя некоторое время Фуэнтесу вновь потребовалось увидеть генерала. Он нашел его не сразу. Джон, закрыв лицо руками, сидел на своей скромной солдатской койке. Он плакал. Фуэнтес постоял на пороге и тихо вышел. Он не желал быть свидетелем слабости командира. С той минуты Джон еще больше замкнулся в себе. Непроницаемое выражение лица стало для него таким же привычным, как военная форма, с которой он не расставался вот уже много лет.

Фуэнтес любил Джона Коннора, хоть ладить с генералом было непросто. Ни за что на свете Фуэнтесу не хотелось бы поменяться с ним местами. Хорошо знавший генерала, Фуэнтес понимал причину его мрачной задумчивости: неимоверно велика цена победы, которую предстоит заплатить человечеству.

Обо всем этом Фуэнтес размышлял, углубляясь вслед за Джоном в самое сердце Небесной Сети. Лицо генерала стало суровым — он словно предчувствовал новый удар, ожидавший его здесь.

В помещении, перед распахнутой бронированной дверью которого они остановились, царила деловая суета. Просторная комната размером с хороший спортивный зал была набита сложнейшей техникой, над которой самозабвенно, точно жрецы перед алтарем механического божества, колдовали электронщики. Они выводили данные на экраны, спешно считывали полученную информацию, сопоставляя ее с заранее известной, ибо, как ни странно, Джон предвидел то, чем им предстояло заняться.

В одном месте была снята обшивка пола, и несколько специалистов окружили зияющую дыру. Люди проникли в мозг Сети при помощи принесенных сюда собственных вычислительных машин. С детства привычные к технике они проходили свои университеты на поле боя и привыкли решать сложнейшие задачи не просто на ходу, а на бегу, под грохот разрывающихся снарядов. Для этого задания Джон отобрал лучших из лучших. Им предстояло до конца раскрыть машинный код Сети, выяснить ее замыслы и тайные планы. «Мы прикончим врага его же оружием», — думал Джон, с гордостью наблюдая за четкими, уверенными действиями техников. С такими людьми нельзя не одержать победу.

Его приветствовал старший группы, Уинн, нервозный и не слишком уверенный в себе человек, выказавший завидную выдержку и недюжинные способности организатора в руководстве командой дешифровальщиков.

— Все готово к пуску, — доложил Уинн.

— Он здесь? — спросил Джон, чувствуя, как у него перехватывает дыхание.

Уинн кивком указал на кучку людей, собравшихся в дальнем конце зала. В центре стоял молодой солдат, причем остальные выказывали в обращении с ним такую почтительность, точно юноша принадлежал к особам королевской крови. Джон прикрыл глаза, пытаясь унять волнение. Перед ним был Кайл Риз.

Джон шел к нему, преследуемый странным ощущением нереальности происходящего и одновременно смутными воспоминаниями о том, что все это уже с ним когда-то было. Нет, он не шел, а парил в невесомости, оставив далеко внизу тяжелый груз забот. Настал радостный день победы, о котором он мечтал и которого столь страшился. Ибо ему предстояло главное испытание…

Кайл сбросил форму, и медики принялись натирать его резко пахнущей мазью.

Фуэнтес сморщил нос.

— Что это такое?

— Способствует улучшению проводимости во времени. Теперь он легко пройдет сквозь поле «Т», — терпеливо объяснил ему Уинн.

Фуэнтес ровным счетом ничего не понял. Ему вообще не нравилась вся эта шумиха вокруг перехода во времени, которому Джон придавал такое значение. Раньше Джон пытался объяснить, почему для него это так важно, но у Фуэнтеса любая мало-мальски сложная техническая проблема вызывала головную боль. Здесь, в бункере, напичканном аппаратурой, ему претило буквально все. Он посвятил свою жизнь уничтожению машин, и они были ненавистны ему. Все, кроме того нехитрого устройства, которое переброшено у него через плечо. Оружие — вот единственный механизм, который он признавал. В глубине души Фуэнтес понимал, что глупо относиться к роботам как к живым существам. Сколько раз Джон втолковывал ему, что творить зло могут только люди, создающие машины. Сами же машины не бывают ни плохими, ни хорошими, ведь Сеть создали люди, испытывая такой страх перед своими собратьями, что сочли обычное оружие ненадежным. Они сотворили современнейшую Сеть, которая и воплотила в реальность ядерный кошмар, преследовавший людей.

Пусть так, но сейчас Фуэнтес хотел одного: поскорее выбраться на поверхность. Там, наверху, его ребята празднуют победу. Льется рекой выпивка собственного изготовления. Наверняка пошел в ход запас консервов, захваченных на днях. Там заждалась его любимая женщина. Правда, Джон продолжает твердить о делах, которые у них остались. Фуэнтес не прочь повоевать, но в этой крысиной норе солдату делать нечего. Его место сейчас там, где пылают костры победы. В то же время внутренний голос подсказывал ему, что Джон всегда оказывается прав. «Надо, так надо», — уговаривал себя Фуэнтес, отгоняя страх, охватывавший его по мере того, как они углублялись в бункер.

Джон вглядывался в лицо Кайла, такое молодое, без единой морщинки. Странно было сознавать, что перед ним его отец. Кайл выглядел спокойным, дышал размеренно. Самообладания и выдержки ему, как видно, не занимать. Он внутренне собрался перед событием, которое, как к нему ни готовься, застает врасплох. Кайлу Ризу предстоял прыжок во времени. Никто, кроме Джона, не сводившего с Кайла внимательного взгляда, не заметил бы тревожного блеска в глазах юноши. Врач сделал Кайлу инъекцию инсулина, от которого мгновенно напряглись и затвердели все мускулы.

Специалисты расступились, и Джон неожиданно оказался рядом с Кайлом. Они смотрели друг другу в глаза. Между ними не возникла дружба, но будь у них больше времени, они бы наверняка сошлись. До этого дня они встречались всего пять раз. В первый раз Джон даже не заподозрил, что этот солдат его отец. И лишь увидев Кайла во второй раз и выяснив его имя, посмотрел на него другими глазами. Но Кайлу он не сказал ни слова. Джон знал от матери все, чему предстояло сбыться и внутренне противился неизбежному. В нем зрело упорное неприятие рокового предопределения. Так было, пока машины не поднялись против людей, пока не разразилась война, и все то, о чем говорила Сара, стало сбываться с пугающей точностью. Катастрофа, предсказанная его матерью, обрушилась на Землю. Сейчас ему хотелось поговорить с Кайлом по душам, но ведь стоит упомянуть о главном, и окажется нельзя умолчать об остальном, времени же у них в обрез. Нет, Кайлу не нужно пока знать об этом. Он должен думать только о предстоящем задании.

Кайл, которого смущало пристальное внимание Джона, заговорил первым.

— Вы знали, что выберут меня? — спросил он.

Джон заставил себя улыбнуться.

— Конечно. С самого начала. Мне сказала об этом Сара.

Глаза молодого солдата расширились от изумления. Ему показалось, он начинает понимать, почему из длинного списка добровольцев, среди которых многие были опытнее и старше, выбрали именно его. Ему вспомнилось откровенное удивление генерала, когда он, Кайл, назвал свое имя. Каким-то невероятным образом поток истории, той истории, какой предстояло свершиться в будущем, вовлек в свой неумолимый водоворот судьбу Кайла Риза. Джону Коннору что-то об этом известно — вот почему Кайла перевели в непосредственное подчинение генерала. Последнее время он часто находился рядом со своим командиром, но по сути дела был все так же далек от него.

Однажды они оказались в одном окопе. Повинуясь порыву, Джон достал из кармана заляпанной кровью куртки пожелтевшую, измятую фотографию и, не говоря ни слова, протянул ее Кайлу. Юноша хорошо помнил, как его потряс поступок генерала. Он знал, что солдаты, отправляясь в бой, часто брали с собой фотографию Сары Коннор. Он видел множество копий этого маленького снимка, но теперь держал в руках оригинал. Кайл понимал, что подарок свидетельствует об особом доверии генерала, не имевшего привычки выделять кого-либо из своих подчиненных, если только речь не шла о награде особо отличившихся. С того дня между ними больше не было произнесено ни слова. Генерал, будто намеренно, избегал обращаться к бойцу, но в то же время старался держать его при себе. Для чего? Наверное, он давно выбрал Кайла для этого задания. Волнение и гордость переполняли юношу.

— Вы все поняли? — обратился к нему генерал.

— Так точно, сэр. Мне понятно все, что я должен сделать, но не совсем понятен смысл задания.

— Вы знаете ровно столько, сколько нужно, чтобы провести операцию.

Кайл стал по стойке смирно.

— Да, сэр, — отчеканил он.

Столь бурного проявления чувств, которое последовало, от генерала не ожидал никто. Фуэнтес никогда не видел командира таким растроганным. Джон обнял Кайла за плечи, притянул к себе. Затем добавил с подкупающей убежденностью:

— И вы сделаете все, как нужно.

Он справился с минутной слабостью и продолжал обычным, деловым тоном:

— При условии постоянного самоконтроля, разумеется.

— Разумеется, сэр.

Джон отвернулся, прикрыв глаза рукой, но Кайл успел заметить взгляд генерала, силившегося выдавить улыбку. Однако размышлять над странным поведением своего начальника ему было некогда.

Старший группы электронщиков Уинн скомандовал:

— Приготовиться! Пуск!

Над отверстием в полу поднялись и легко запарили в воздухе под монотонное жужжание магнитных полей, два больших металлических кольца генератора времени, одно заключенное внутри другого. Кайл сделал осторожный шаг вперед, и первое кольцо накренилось под тяжестью его веса. С внешнего кольца он шагнул на внутреннее, бросил взгляд вниз, туда, где зияло темное отверстие, из которого веяло холодом бесконечной пустоты. Потом испуганно взглянул на Джона, который послал его в это путешествие во времени и теперь напряженно ждал, пока юноша сделает последний шаг.

— Наша машина не подведет! — с уверенностью крикнул Джон ему вслед.

— Помнишь, что я просил ей передать?

Кайл уловил по тону своего командира, что это не просто очень важно, а имеет еще и большое значение для него лично. Он набрал в легкие воздуха и ответил:

— Помню каждое слово, сэр.

Кайл переступил через кольцо и посмотрел под ноги. Все затаили дыхание. Кайл шел по воздуху, поддерживаемый невидимыми силовыми полями, созданными внутри колец. Перемещение во времени уже началось. Уинн проверял последовательность операций. На экранах компьютеров появились координаты движения Кайла. Металлические кольца медленно вращались, каждое вокруг своей оси. Жужжание силовых полей превратилось в мощный гул, перекрывший остальные шумы. Отверстие в полу вдруг стало расширяться. Кольца закружились еще быстрее и устремились вниз, увлекая с собой Кайла. Он еще раз посмотрел на генерала и больше не опускал с него взгляда, пока не спустился в огромный барабан генератора времени. Джон приблизился к самому краю отверстия и следил за тем, как сверкающие кольца уносят Кайла вниз. Вращение приобретало все большую скорость, контуры обоих колец слились в сплошное марево. Гудение силовых полей заполняло комнату, в нем слышалось звучание космической музыки. Электрические заряды отскакивали от стенок генератора. Нагнувшись над краем отверстия, Джон вглядывался вниз. Фуэнтес схватил его за руку и потянул назад. Ему показалось, что, не вмешайся он в это мгновение, генерал потеряет равновесие. Вспышка молнии сверкнула над генератором и озарила комнату. Уинн пригнулся. Сильно запахло озоном. Генератор выбросил гигантский заряд энергии. Люди отшатнулись, в спешке надевая защитные очки. Внизу происходило нечто невероятное, но что это было, знал только человек, находившийся сейчас в камере генератора. Камера превратилась в сгусток энергии, пронизываемый электрическими разрядами. Гудение приборов слилось в оглушительный грохот. Сердце Джона колотилось в такт бешеному кружению колец. Изнутри генератора донесся нечеловеческий вопль. Снова вспыхнула молния. Когда сияние поблекло, наверх, медленно покачиваясь, поднялись искореженные кольца и остановились. В один краткий и одновременно бесконечный миг Кайл Риз совершил прыжок во времени. На месте, где он только что стоял, все увидели гору мусора: банки из-под пива, смятые газеты и прочую дребедень, выброшенную за ненадобностью людьми одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года.

Фуэнтес медленно снял очки.

— Свершилось.

Уинн подошел к самому краю отверстия и заглянул вниз. Вдали, затухая, мерцали разряды. Поднятая ветром пыль осела.

— Ура! Получилось! — воскликнул Уинн. — Это сектор пространства восемьдесят четвертого года. Мы заменили его современным.

— Что теперь будет с сержантом Ризом, сэр? — спросил у генерала Фуэнтес.

— Вернее сказать, что было потом?

Коннор по-прежнему смотрел в невидимую даль.

— Он погибнет, выполнив задание.

— Хороший он солдат…

Гримаса боли исказила лицо генерала при этих словах Фуэнтеса.

— Это мой отец, — ответил он.

Фуэнтес не сразу пришел в себя от изумления. Только теперь до него дошло, чего боялся Джон. Вот что омрачало ему радость победы. Да, цена, которую ему пришлось заплатить за нее, уж слишком высока.

Генерал наконец оторвал взгляд от дымящейся камеры, и все заметили, что он как будто постарел. Лицо осунулось, черты заострились. Он положил руку на плечо Фуэнтеса, словно ища поддержки. Фуэнтес никогда бы не поверил, что ему доведется когда-нибудь увидеть командира сломленным. Он знал, Джон часто бывает измученным, что его гнетет одиночество, но таким не видел его никогда. Фуэнтес крикнул по-испански стоявшим позади минерам:

— Ставьте взрывные устройства. Пусть все это летит к чертовой матери.

Джон наконец совладал с собой.

— Не торопись, — сказал он, покачав головой. — У нас осталось еще одно дело. — Он обернулся к Уинну. — Что показывают приборы?

Уинн взглянул на карманный счетчик, висевший у него на поясе, затем удивленно уставился на Джона.

— Все, как вы и говорили.

Джон глубоко вздохнул. Совсем рядом неумолимо вершилась живая история. Он повернулся и вышел из комнаты. Уинн направился было за ним, но Фуэнтес, не понявший ни слова из их разговора, остановил электронщика.

— О каких показаниях идет речь?

Уинн снова взглянул на счетчик.

— Такой сигнал возникает, когда происходит смещение во времени. Пока мы шли сюда, счетчик зарегистрировал два подобных сигнала.

Уинн вышел из комнаты, Фуэнтес направился за ним.

— Что там за история с двумя сигналами?

— Первый раздался при переброске Терминатора в восемьдесят четвертый год.

Уинн торопился, догоняя генерала. Фуэнтес не отставал от него.

— Ну, а второй?

— Похоже, существует еще один Терминатор.

Шаги Джона гулко отдавались в безлюдном тоннеле. Фуэнтес и Уинн едва поспевали за ним. Люди шли бесчисленными галереями, заполненными неподвижными роботами. Этой коллекции сложнейшей боевой техники, созданной Сетью, нет цены. Чтобы разобраться в ней, опытным электронщикам Джона понадобятся годы и годы. И лишь после того, как будет изучена каждая машина и понято ее назначение, Джон примет решение либо уничтожить роботов, либо сохранить их для нового общества, которое возродится на пепелище войны. Прошлый опыт навряд ли здесь пригодится — ведь он умел только уничтожать машины. О том, что ждет его завтра, Джон не имел понятия. Подходя к массивной стальной двери в конце коридора, он вдруг почувствовал, как оживают неясные воспоминания. И понял, что за этой дверью разгадка его судьбы. Открыв эту дверь, он получит ответ на вопрос, преследовавший его всю жизнь. Сбудется ли предсказание до конца?

Уинн подошел к двери и набрал на пульте код, снятый им с внутренней клеммы подбитого ОУ. Замки автоматически открылись. Дверь со скрежетом подалась, и поток воздуха с шипением ринулся в вакуум. Джон шагнул через порог, посветил фонарем в глубь комнаты и застыл на месте. Фуэнтес и Уинн тоже включили карманные фонари.

Перед ними высился металлический пресс, заполнивший собой все пространство от пола до потолка. Его опутывала паутина шлангов, тянувшихся от стены. Пригибаясь, чтобы не задеть шланги, люди приблизились к прессу и остановились перед парой двадцатитонных пластин, между которыми был неширокий просвет, как раз достаточный для того, чтобы там мог поместиться человек. При внимательном рассмотрении им стало ясно, что просвет между пластинами похож на очертания человеческой фигуры. Джон изучал блестящую капельку, которую заметил на краю полукруга, соответствовавшего уровню человеческой шеи. Он дотронулся до этого места концом ствола. Что-то похожее на ртуть блеснуло на темной поверхности ствола и тут же исчезло, точно впиталось в металл. Джон протянул автомат своим спутникам. Те посветили на ствол, но ничего не увидели.

— Куда оно делось? — недоумевал Фуэнтес.

Уинн рассматривал кончик ствола с благоговением человека, ожидающего явления Господа. Он разглядел крохотное, толщиной не более одного-двух миллиметров, вздутие на окружности ствола, как раз там, где на металл попала блестящая капля.

— Вот оно, — сказал Уинн. — Мне кажется, вещество соединилось с металлом и восприняло все его свойства. Интересно…

Если у Джона еще оставались колебания насчет того, как поступить, то теперь они исчезли. Настал момент сделать последний ход в поединке, который он вел с Сетью целых пятнадцать лет. Он знал многое из того, что произойдет в будущем, но это знание простиралось лишь до определенного момента во времени, после которого он уже не мог предсказать будущее, а точнее, вспомнить о том, что должно было произойти. Лезвие ножа, вырезавшее на столешнице старого походного столика надпись «Судьбы нет», прочертило границу между тем, что, как он знал, случилось и тем, что могло случиться. Ожидает ли гибель его самого? Возвратится ли все опять на круги своя? Или?..

Впервые за всю сознательную жизнь он не знал ответа на свои вопросы. В душе зашевелились недобрые предчувствия, когда, передав оружие Уинну, он двинулся в темную глубину комнаты и остановился перед тяжелой стальной дверью, покрытой тонким слоем подтаявшей изморози. Джон набрал код и подождал. Дверь отворилась, ломая сковывавшую ее ледяную печать точно хрупкое стекло. Шагнуть через порог он не успел. Фуэнтес отстранил его и вошел первым, держа оружие наизготовку. Изо рта у него шел пар. Они оказались в морозильной камере. Ошеломленный Фуэнтес застыл на месте: со стальных крючьев на потолке свисали нагие тела. Джон посветил фонариком. Сотни мужских и женских тел, по десять в каждом ряду, но самое поразительное, что в каждом ряду они были совершенно одинаковые.

— Терминаторы! — прошептал Фуэнтес, держа палец на спусковом крючке.

Джон прошел через этот мертвый лес тел и в задумчивости остановился, всматриваясь в лица. Он не нашел того, что искал. Может быть следующий ряд? Тоже нет. Странно… Он пошел дальше. И вдруг остановился. Лица терминаторов, похожих друг на друга, точно две капли воды, показались ему удивительно знакомыми. Крупные, мужественные черты, при взгляде на которые замерло сердце.

Это был он, Джон Коннор.

Только моложе. Из того давнего и далекого далека, в котором Судный День был еще за горами, и мир на несколько шагов отстоял от края смертельной пропасти. Глаза Джона заблестели. Вот какой конец уготован ему. Ничего хорошего впереди его не ждет. Точно так же, как и сержанта Риза.

Резкий голос Фуэнтеса вернул генерала к действительности.

— Я им сейчас устрою праздничный салют!

Фуэнтес только сейчас обратил внимание на выражение отрешенности на лице генерала.

— Случилось что-нибудь?

Джон показал на ближайшего из терминаторов. Глаза его были прикрыты, но терминатор не спал — он ждал своего часа. Генерал перевел взгляд на Фуэнтеса и усталым шепотом произнес загадочную фразу:

— С переброской во времени есть одна закавыка. Все дело в том, что до конца еще далеко даже тогда, когда все уже кончено.

И Джон поспешил вернуться к Уинну, все еще стоявшему возле двери. Фуэнтес слышал, как они возбужденно обмениваются какой-то технической тарабарщиной. «Занимаются не тем, чем надо, — раздраженно подумал он. — Война окончена. Победа за нами. Разве не так?»

ГРОЗА

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: КАЛИФОРНИЯ, СЕЙЧАС, 3:14 НОЧИ

Дейн Шорт размечтался о прелестях младшей сестры своей жены. Опасная вещь — подобные мысли, и не только потому, что могут завести черт знает куда, — дело в том, что он предавался своим фантазиям за рулем мощного трейлера, одолевавшего коварный спуск во внезапно сгустившемся тумане. Он как раз представлял себе соблазнительные груди Денизы, когда прямо перед ним из тумана возникли задние огни машины. Он резко нажал на педаль, тормоза отвратительно взвизгнули, часто-часто задрожала кабина. Шины тридцативосьмитонной махины с грузом замороженного лимонада в рефрижераторе прочертили наасфальте черные полосы. Он сбросил скорость и включил первую передачу. Он всякий раз вздрагивал, когда груз кренился в его сторону. Выброс адреналина в кровь — и вот он уже ясно представляет себе, как его грузовик, прыгнув точно разъяренный скорпион, крушит боковое ограждение, скатывается на насыпь четырнадцатой автострады и летит вниз, по насыпи на скалы Васкес…

Сегодня ему повезло. Колеса попали на сухое пятно на дороге, и скольжение прекратилось. Грузовик вздрогнул, сделал еще один рывок в сторону, однако удержался на дороге и в самый последний момент избежал столкновения с медленно двигающейся навстречу машиной.

Дейн вцепился в руль, прерывисто дыша. Предостережение свыше, решил он. Прекрати-ка думать об интрижках со своей восемнадцатилетней свояченицей, не то…

Он облегченно вздохнул, когда в тумане замаячил знак, оповещающий о выезде с Сьерра Хайвей. Несколько раз осторожно нажал на педаль тормоза, чтобы успокоить гигантскую машину, затем съехал под уклон на парковочную площадку под названием «Загончик».

На круглосуточной стоянке еще было несколько свободных мест. Неожиданный для летнего времени года туман заставил водителей, покинуть автостраду Антилопа и загнал их в обшарпанные, залатанные кабинки.

Дейн поставил свой трейлер вплотную к борту точно такого же грузовика и соскочил на землю, чувствуя смертельную усталость. Он захлопнул дверцу машины и побрел через всю стоянку к ярко освещенному бару, на ходу расстегивая сырую от пота рубашку. «О, Господи, — размышлял он, глядя на густой туман, клубившийся над автострадой, — кто бы мог подумать, что от тумана будет такая духота — прямо дышать нечем». Пока он дотащился до бара, воздух, казалось, стал еще тяжелее. Удушливый, наполненный ожиданием — наверное, вот-вот разразится гроза. И в самом деле, открывая дверь, он, как ему показалось, заметил вспышку молнии, отразившуюся в стеклянной витрине. Взглянул на небо, но увидел все тот же туман, озаряемый оранжевыми и зелеными вспышками неона. Дейн пожал плечами и вошел внутрь.

Если бы он задержался у входа в бар чуть подольше и, вместо того, чтобы разглядывать небо, обернулся к своему трейлеру, то заметил бы еще одну вспышку молнии, ударившей прямо между бортами его и соседнего грузовика. И решил бы, что это огонь святого Эльма. И оказался бы неправ.

Уличные фонари мигнули и погасли. Туман начал отползать к припаркованным грузовикам, образуя между ними клубящиеся завихрения. Столбы бело-голубого пламени неистово плясали в стальном ущелье, образованном бортами трейлеров, треща как сминаемая бумага. Дьявольский пылевой вихрь кружился над асфальтом, вовлекая в свой водоворот обрывки бумаги и окурки сигарет. Негромкое гуденье переросло в пронзительной вой, будто невидимый транзисторный приемник шарил в эфире в поисках какой-то радиостанции. И он ее нашел.

Здесь.

Странная молния свилась во вращающийся сгусток энергии, напичканный зарядами. Боковые зеркала на обоих грузовиках выгнулись дугой и рассыпались на кусочки. Последовала ослепительная вспышка, словно одновременно щелкнули тысячи съемочных камер. Треск электрических разрядов неожиданно завершился громким взрывом. Свет погас, облако тумана отшвырнуло в сторону, а на том месте, где только что ничего не было, стоял человек.

Совершенно нагой.

Его рослое тело покрывала белая пыль, которая осыпалась как мука, когда он, распрямляясь, напряг мускулы своего великолепно сложенного тела. Коротко подстриженные, на военный манер, волосы дымились. На лице никакого выражения. Голубые, отливающие холодом стали, глаза, цепкие, но еще безжизненные, вбирали в себя мир, ничего не отражая.

Руки человека были идеальной формы: агрессивная округлость бицепсов заканчивалась точно у локтя, а затем, с геометрической точностью, вновь расширялась в сильное предплечье и плавно переходила в тонкое, почти изящное запястье.

Неизвестный Прометей сделал вдох, распрямляя мощную грудную клетку, словно снимая пробу воздуха. С полным равнодушием отметил его высокую влажность. Факт, который сам по себе ничего не значил, но, сопоставленный с дюжиной других, давал исчерпывающую характеристику времени и места.

Позади него сгусток энергии, образовавшийся при перемещении во времени, выжег причудливое отверстие в металлическом борте грузовика, края которого еще пылали от жара. Огненная дуга доходила до асфальта, образуя округлый кратер у ног неизвестного. Человек стоял там, где за мгновение до этого полыхал раскаленный шар. Легкой пружинистой походкой неизвестный отошел от грузовиков, осмотрел стоянку, помедлил, разглядывая три отсвечивающие никелем деталей мотоцикла, небрежно прислоненных к хромированным подставкам у входа. Их рули напоминали металлические скульптуры собак, вытянувших передние лапы. Донеслись приглушенные звуки музыки из автомата. Человек прильнул к окну. Люди в баре смеялись, спорили, громко заказывали выпивку и закуски. Он повернулся и зашагал ко входу. Он знал, что найдет в зале владельца одного из мотоциклов.

Дейн только-только устроился в своей кабинке. Местечко это — настоящий притон, но хоть еда сносная. Рядом с ним два грузных шофера, сдвинув на затылок шляпы, склонились над тарелками от души наперченного рагу. В глубине зала троица замызганных мотоциклистов в джинсовых куртках играла в пул [вид игры на биллиарде]; рядом со столом выстроилась батарея бутылок из-под «миллера» [сорт пива]. Владелец бара, Ллойд, обрюзгший детина в засаленном фартуке, с мрачным видом торчал за стойкой. В дальнем конце зала резалась в карты шумная компания шоферов, пережидавших туман.

Дейн с головы до ног окинул взглядом подошедшую официантку.

Слишком много косметики. Ростом пять и три или пять и четыре фута. Весит фунтов на двадцать больше, чем следовало бы. Но это ее не портит — все излишки спереди, и там, где надо.

Девушка понравилась ему. Еще как понравилась. Она с отрешенным видом жевала резинку, и это говорило о том, что она часами просиживает перед телевизором. Проблем с ней не будет. Девушка его типа.

Так-то оно так, да он все-таки женат. В нем внезапно проснулись угрызения совести, и он попытался подавить нарастающее желание мыслями о жене. Карла была Набожной женщиной и относилась к браку очень серьезно. Особенно к супружеской верности. Если бы она обнаружила, что он ей изменяет, она попросту бы этого не пережила. Но, черт побери, они женаты уже шесть с лишним лет. Он знает каждый изгиб ее тела и, что еще хуже, каждое движение в постели. Заниматься с ней любовью все равно, что в двадцатый раз смотреть по телевизору сериал «Я люблю Люси». Приятно убаюкивает. В последнее время сладостные мысли об освоении новой территории одолевали его при каждом удобном случае. Давненько он не бывал в таких заведениях, как это. С тех пор, как окончил школу. Он меланхолично размышлял о том, что, как ни крути, а половину человечества составляют женщины. Непонятные существа. Восхитительные непонятные существа. Как эта официанточка…

На табличке он прочел ее имя. Клаудиа. Она протянула ему замусоленное меню, и он сказал ей: «Хелло!» В ответ она призывно улыбнулась и, плавно покачивая бедрами, направилась в кухню. Дейн, не отрываясь, смотрел на ее колыхающийся зад, на завязочки фартука, которые болтались на пышных бедрах. Он вздохнул и снова дал волю своей фантазии. Мысленно просматривая проносящиеся перед ним кадры его собственного порнофильма, он прикидывал в уме, как скрыть от жены романчик, который уже предвкушал.

Он так погрузился в свои размышления, что не заметил, как отворилась входная дверь и в зал ввалился огромный, совершенно голый тип.

Все разинули от изумления рты. Парень же невозмутимо двигался между столиками, не обращая ни малейшего внимания на людей. Словно он их не видел.

Перед взором странного посетителя была цифровая сетка на дисплее, содержащем сорок тысяч битов информации. Цифры неслись по экрану с такой скоростью, что человеческий глаз не смог бы за ними уследить. Обалдевшие шоферы, бармен с выпученными глазами, перепуганная официантка — все они были представлены на экране электронными схемами, элементы которых подвергались тщательному анализу и обработке с целью выяснения эмоционального состояния объектов и прогнозирования возможной угрозы с их стороны.

Никто не пошевелился, кроме хозяина одного из мотоциклов. Роберт Пантелли был законченным — стопроцентным — неудачником. Он повидал всякого, и ничто уже не могло его удивить. Но такое… Он вынул изо рта дешевую сигару, и его мокрые губы скривились в усмешке.

Голый человек увидел, что вокруг Роберта формируется пульсирующий электронный контур. Тысячи цифр стремительно замелькали на экране его внутреннего зрения. Мгновенный анализ одежды Роберта показывал, что он водит мотоцикл.

На полную характеристику Роберта ушло каких-нибудь две секунды.

Роберт осклабился, демонстрируя редкие гнилые зубы. Его язык заплетался от изрядной дозы выпитого:

— Этот парень знает, как легче пережить жару.

Два его приятеля нервно хмыкнули.

В первое мгновение незнакомец никак не прореагировал на эти слова, затем вежливо, но без всяких эмоций, произнес:

— Мне нужна твоя одежда, обувь и твой мотоцикл.

Роберт сощурился, оглянулся на своих дружков. Те выжидательно смотрели на него. И тогда Роберт решил устроить небольшой спектакль. Он сделал глубокую затяжку, такую глубокую, что кончик сигареты раскалился докрасна, затем повернулся к незнакомцу:

— Ты забыл сказать «пожалуйста».

Друзья Роберта снова захихикали, на этот раз громче и увереннее. Они чувствовали, что этот парень в драку не полезет. Несмотря на мускулистое тело, он стоит как идиот, и выражение лица у него самое идиотское. Должно быть, псих.

А психов Роберт не любил. Они напоминали ему о его собственном придурковатом папаше. И потом ему не терпелось продолжить игру. Послышалось тихое шипение, какое бывает, когда на сковородке жарится омлет. Затем повисла гнетущая тишина.

Именно эта тишина вывела Дейна из задумчивости. Подняв голову, он с изумлением увидел совершенно голого посетителя. В груди человека зияло обугленное дымящееся отверстие, но сам он, как ни странно, не обнаруживал малейших признаков боли. Дальше все случилось так быстро, что показалось Дейну почти нереальным. Почти.

Голый человек спокойно протянул руку и сжал ею Роберта. Мотоциклист почувствовал, как невероятно сильные, точно клещи, пальцы буквально рвут его тело, и завопил во всю мощь своих легких.

Один из приятелей Роберта схватил за тонкий конец кий и размахнулся им. Кий описал широкую дугу и, ударившись о затылок незнакомца, разломился на две половины.

Невероятно, но обнаженный человек не прореагировал и на этот удар. Даже глазом не моргнул. Не выпуская Роберта, он отвел руку назад, ухватил биллиардного вояку за полу куртки и вышвырнул в окно. Стекло хрустнуло, и мотоциклист тяжело плюхнулся на асфальт.

Стремительное движение — и незнакомец высоко поднял Роберта, который весил полных двести тридцать фунтов, над стойкой бара и швырнул его через окно на кухню. Роберт угодил в огромную жаровню. Раскаленный металл обжег ему кожу, запах паленого разнесся по залу. Роберт взвыл, подскочил и свалился на пол, катаясь, как огромный горящий шар.

Третий мотоциклист взмахнул ножом с шестидюймовым лезвием и полоснул незнакомца по лицу. Тот схватился за острое, как бритва, лезвие голой рукой и вырвал нож у нападавшего. В мгновение ока он подбросил нож в воздух, перевернув рукояткой к себе и, крутанувшись точно лопасть вентилятора, швырнул нападавшего лицом прямо на стойку бара. Лезвие ножа блеснуло над поверженной, распростертой фигурой и с размаху пригвоздило плечо нападавшего к стойке.

Дейн и глазом не успел моргнуть, как все было кончено. Он был так потрясен, что не мог двигаться и только наблюдал, как голый человек зашел за стойку бара, оттеснил плечом Ллойда и двинулся на кухню. Дело было не только в том, что все произошло так стремительно. И даже не в том, что детина был явно круче этих троих очень крутых парней. Поражала страшная, ничем не объяснимая, холодная жестокость незнакомца. Он определенно не в себе. А с ненормальным, да еще действующим с такой жестокостью, шутки плохи.

Во всяком случае повар-мексиканец считает именно так — он в испуге попятился от незнакомца, направившегося прямо к Роберту, который, изрыгая ругательства, корчился на полу от боли. Когда на него упала огромная тень, мотоциклист поднял глаза. Завывая как раненое животное, попытался листать из внутреннего кармана потрепанной кожаной куртки кольт 45 калибра военного образца. Но его чуть ли не до кости обожженные пальцы не смогли нажать на спусковой крючок. Незнакомец ударил его по руке — небрежно, точно муху прихлопнул — и нагнулся за оружием. Ужас охватил Роберта, когда он увидел, как незнакомец поднял пистолет. Но он и не думал целиться в Роберта — его заинтересовало само оружие. В течение секунды, которую его электронный мозг продлил до невероятных размеров, он изучал калибр и рабочее состояние пистолета. Судя по всему, ему и в голову не пришло стрелять в лежавшего на полу человека. Жертва была на время выведена из строя. Уничтожение ее означало бы неразумное использование силы, излишнюю трату энергии. Ему нужно было лишь то, что он потребовал у Роберта в самом начале. Не более. Он уставился на лежащего на полу человека неподвижным, лишенным всякого выражения взглядом.

Мотоциклист содрогнулся, его мозг лихорадочно заработал, пытаясь во что бы то ни стало найти выход. Вопрос о дальнейшем сопротивлении отпал сам собой. Теперь, когда голый придурок с такой легкостью отобрал у него пистолет, сопротивляться бесполезно. У него нет выбора. Едва шевеля рукой, на которой уже начал вздуваться волдырь, и морщась от нестерпимой боли, он полез в карман за ключами от мотоцикла. Швырнув их к ногам придурка, Роберт начал снимать куртку, кусая губы от адской боли, причиняемой сломанным ребром.

Дейн собрался было покинуть зал, но незнакомец вышел из кухни, одетый в черную кожаную куртку мотоциклиста, кожаные штаны и тяжелые бутсы с грубыми рантами. Словно издеваясь над людьми, он направился к группке посетителей, окружавших все еще пригвожденного к стойке жалобно стонущего человека. Перед ним все как один расступались. Он на ходу рывком выдернул нож из плеча залитого кровью, обезумевшего от боли человека, который тут же рухнул на пол, а незнакомец все так же невозмутимо проследовал к двери. Никто не отважился преградить ему путь. Когда он проходил мимо Дейна, тот, дрожа от страха, выдавил: «Добрый вечер». Незнакомец повернул к нему голову, которая была точно на шарнирах. Его безжизненный взгляд на долю секунды задержался на Дейне, но эта доля секунды показалась последнему вечностью. Подойдя к двери, незнакомец толкнул ее и вышел. Дверь с грохотом захлопнулась.

Дейн вздрогнул и вытер со лба пот. О Боже, неужто все кончилось?

Он подошел к окну, едва переставляя ноги. Остальные посетители молча потянулись за ним. Они в испуге наблюдали, как незнакомец пересек площадку для парковки, направляясь к мотоциклам. Один только Ллойд не торопился присоединиться к зевакам. Он взглянул на лежавшего на полу в луже крови мотоциклиста, стянул с себя передник, метнулся за стойку бара и схватил какой-то предмет, припрятанный в укромном месте.

А незнакомец между тем подошел к мотоциклам. Засунув за пояс кольт, попытался завести тот, что был ближе к нему. Ключ не подходил. Не выказывая ни раздражения, ни тревоги, повернулся к соседнему мотоциклу. Ключ подошел сразу. Он перебросил ногу через сиденье «Харли-1380». За такую настоящий любитель отвалил бы хорошие деньги. Пришелец хорошо знал, что ему нужно. Он мог бы в мгновение ока выложить исчерпывающую характеристику каждого блока и каждой детали этого мотоцикла. Но… он не просто любитель. Эту машину он выбрал из-за ее надежности, скорости, выносливости, ибо задание, которое ему предстояло выполнить, требовало именно этих качеств.

Он сунул нож за голенище сапога и с силой нажал на педаль. Двигатель отозвался хриплым ревом, от которого завибрировал металлический корпус. Незнакомец изредка вглядывался в быстро рассеивающийся туман и пытался завести могучий двигатель.

Однако не успел он выжать сцепление, как на пороге бара вырос Ллойд с винчестером 10 калибра в руках. Он выстрелил в воздух, и эхо выстрела заглушило рев мотора. Ллойд прицелился в спину незнакомца.

— Я не позволю украсть чужой мотоцикл! Эй ты, сукин сын, слазь, не то я продырявлю тебе шкуру!

Человек повернулся и невозмутимо уставился на Ллойда. Секунду спустя двигатель умолк. Незнакомец соскочил с сиденья и направился к владельцу ресторанчика. Ллойд застыл на месте, полный гнева и страха. Он не спускал взгляда с приближающегося незнакомца, который, не мигая, смотрел в дуло винтовки. Утирая застилавший глаза пот, Ллойд лихорадочно соображал, стоит ли хладнокровно убивать человека из-за куска железа, к тому же не своего. Конечно, он не может допустить, чтобы этот малый терроризировал его клиентов, да еще тырил их собственность. Это его территория. И каждый, кто переступает порог его заведения, должен об этом помнить. Иначе он потеряет клиентуру и пойдет ко дну. Но с другой стороны…

Рука незнакомца дернулась, точно кобра в прыжке, и в следующую секунду винчестер оказался у него. Легкое, едва уловимое, но предельно точное движение, и Ллойд уже под прицелом собственного оружия. У него отвалилась челюсть. Он уже представил себе, что чувствует человек, которому выстрелом в упор разносят череп, когда незнакомец, все так же крепко и уверенно держа винтовку в одной руке, потянулся другой к Ллойду…

— Черт побери…

Незнакомец всего-навсего достал большие темные очки из кармана рубашки Ллойда, надел их, круто повернулся и зашагал к оставленному мотоциклу. Завел его сходу и рванул с места, разбрасывая во все стороны гравий.

Ллойд прислонился к дверному косяку, все еще не веря своему счастью. Он жив!

Дейн проводил взглядом скрывшийся в тумане мотоцикл и подумал, что за один день дважды побывал на волосок от смерти. Это было знамение свыше. Не сходя с места, он дал себе зарок никогда в жизни не помышлять о супружеской измене.

Карла оказалась лишь первой из множества еще ничего не подозревавших жителей Земли, чью жизнь случайно и бесповоротно изменило пришествие второго терминатора.

Его мотоцикл теперь с ревом несся по шоссе, переходящему в Пятую автостраду, ведущую к Лос-Анджелесу. Холодные, зеленовато-белые огни по обочинам автострады, похожие на вспышки трассирующих снарядов, бросали мятущиеся блики на бешено ревущий мотоцикл и на темные очки, прикрывающие лицо мотоциклиста.

ДВА ОСТИНА

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, 4:58 УТРА

В густой тени под мостом Шестой улицы на исписанных всякой всячиной стенах кто-то вывел краской маленькие аккуратные буквы: «История мертва». Предсказание, можно сказать, выдающееся, учитывая все те странности, которые только-только начали происходить в окружающем мире. Эти надписи, сделанные такой же краской, появились в нескольких местах за городом. Например, на восточной окраине Лос-Анджелеса, где жили чиканос, возле стадиона Доджер, на стенах, окружающих обсерваторию Гриффита, и еще на вершине Голливудских холмов.

Никто не обратил внимания на эту надпись.

В Лос-Анджелесе всегда хватало прорицателей, предсказывающих различные варианты конца света, как естественные, так и спровоцированные самими людьми. Все эти бредни вместе с пальмами и смогом были частью местной экзотики. Лишь тот, кто расписал весь город этими словами, знал, что они означают. Может быть бессознательно, но знал.

Полицейский Джо Остин, Счастливчик Джо, который ездил под мостом со скоростью десять миль в час, патрулируя безлюдную улицу, определенно ничего такого не знал и знать не хотел. Его внимание было приковано к теням, мелькнувшим в свете фонаря его машины и перемахнувшим через ржавую металлическую ограду перед зданием с исписанной стеной. Он ненавидел патрулировать этот район в одиночку. Но на сегодняшней перекличке выяснилось, что его напарник слег с пищевым отравлением, а искать замену было поздно. Недавно здесь усилилась активность банды «Уайт Фенс». Вчера, на утреннем сеансе в кино на открытом воздухе, была ранена четырнадцатилетняя девочка и ее четырехлетний брат. Полиция вела поиск нескольких преступников, заподозренных в нападении. Эти ребята вооружены до зубов, гораздо лучше полицейских, это уж точно, и отнюдь не жаждут провести несколько лет в тюрьме. Потому нынешней ночью Остину было не до размышлений над судьбой человечества.

В нем рос страх. Однако, похоже, ему и в голову не приходило, чего следует опасаться. Вовсе не встречи с местным головорезом. Тот, кто представлял для него угрозу, родился не от женщины. Он появился на свет в вихре молний и был выброшен в жизнь минутным соитием двух временных зон, которые поменялись местами в нескончаемом потоке времени.

В нескольких ярдах впереди между домами вспыхнула бело-голубая молния. Остин прибавил скорость. Он все равно не успеет подъехать вовремя, чтобы заметить сверкающий шар, зависший в нескольких футах над землей. От поверхности шара исходили потоки энергии, которые расползались вверх и вниз по стенам зданий. Мусор вихрем взлетал вверх, выделывая всевозможные антраша, то исчезая, то появляясь в мерцающих пучках света. Пожарная лестница и железная площадка запасного выхода отсвечивали багрово-красным, будто внезапно раскалились от попадания этих пляшущих молний. Раздался треск, и наступила тьма — хоть глаз выколи. Затем — яркая вспышка. Остин чертыхнулся и резко нажал на тормоза, остановив машину как раз у границы электромагнитной аномалии. Если бы он проехал еще несколько футов, погасли бы фары и заглох мотор. Полицейский, как зачарованный, смотрел на странные блики, плясавшие на стенах. Вспышки быстро гасли.

Когда он вышел из машины, все вокруг уже успокоилось, только откуда-то доносился вой бродячего пса. Он сделал глубокий вздох. Озон.

Сердце Остина выпрыгивало из груди, будто он пробежал целую милю. Ни за какие коврижки не пойдет он в тот самый темный проулок один. Правда, на нем форма, к тому же он опытный профессионал. У него «беретта», 9-миллиметровый пистолет с пятнадцатью патронами. А что если замкнул трансформатор? Может возникнуть пожар. Остин сделал еще вздох, бормоча про себя проклятия, и шагнул в тень между двумя зданиями.

Он напряженно вглядывался в темноту, пытаясь различить хоть что-нибудь. Фонари не горели — то ли их отключили, то ли произошло замыкание — черт его знает, что Тут сейчас произошло. Над головой у него нависала бетонная громада моста Шестой авеню. Он шел прямо под мостом, направляясь к тупику за металлическим забором. Там, за этим забором, были только железнодорожные пути, а еще дальше — бетонное ложе реки Лос-Анджелес. Что-то непонятное творилось с этим забором. Полицейский сдвинул брови, когда луч его фонаря упал на идеально ровное отверстие в заграждении. Он подошел ближе и увидел, что края отверстия раскалены и дымятся. Рука привычно расстегнула кобуру и сжала рукоять пистолета. Полицейский посмотрел вниз. В дальнем конце забора зиял аккуратно вырезанный сферический кратер. Будто некая сила взяла и высверлила кусок асфальта. Остин с трудом подавил в себе желание бежать. Очень жаль, что ему удалось справиться со своим страхом. Иначе он прожил бы гораздо дольше.

Кто-то выскользнул из-за здания офиса. Странное, зловеще светящееся пятно. Остин почувствовал, что рядом находится живое существо. Мгновенная вспышка, словно кто-то вырвал из его потока сознания один светлый кадр. Удара он не почувствовал, лишь через некоторое время тупо осознал, что лежит лицом на земле. Разбитая об асфальт левая скула отзывалась болью. Чьи-то руки стаскивали с него форму. Из носа текла кровь. Казалось, все у него переломлено. Шея скрипела, будто между позвонками набился песок. Прежде, чем потерять сознание, он успел удивиться, для чего банде «Уайт Фенс» понадобилась его форма. Для чего бы ни понадобилась, ничего хорошего это не предвещает. Хотя теперь ему все равно. Это их дело. У него есть свои заботы…

Спокойно умереть, например.

Кот, забредший в проулок, увидел голого человека, который склонился над телом полицейского, ощупывая его форму. Крошечный мозг животного не смог осознать случившегося, но глаза увидели нечто странное. Голое тело человека становилось темно-синим, цвета формы, на груди вдруг заблестела серебряная бляха.

Животное в страхе метнулось прочь.

Спустя несколько минут нападавший подошел к машине. Он был в форме Остина и с его значком. Сев за руль, он осмотрел внутренность машины, приборы, управление. Все оказалось знакомым. Вид этой машины был запечатлен в его памяти, хотя он ее никогда не видел. Справа темнел экран компьютера МДТ-870, включенного в сеть ЭВМ полицейского управления. Он внимательно посмотрел на него. Прибор он видел впервые в жизни, но помнил каждую деталь электронной схемы. Протянул руку и нажал на клавиатуру. На экране возник список команд. Удовлетворенный, человек включил зажигание и бросил взгляд в зеркало обзора. Оттуда на него смотрело симпатичное, мужественное лицо, русые волосы подстрижены коротко, по-военному. Серо-голубые глаза смотрят пристально и внимательно, в их взгляде чувствуется уверенность.

«Новый» офицер Остин, личный номер 473, завел машину и устремился в ночь. Этот новый внешний вид ему вполне соответствует: в конце концов он послан сюда за тем, чтобы выполнять свой долг — служить и защищать.

ГЕНЕРАЛ

РЕЗЕДА, КАЛИФОРНИЯ, СУББОТА, 10:58 УТРА

Из приемника, установленного в открытом гараже пригорода, оглушительно неслось: «Я хочу, чтобы меня успокоили». На газонах журчала вода. Дети выписывали сложные коленца на велосипедах вокруг взрослых, которые мыли машины на подъездных дорожках к собственным домам. Небо отливало яркой голубизной. Легкий ветерок развеял смог до самого Сан-Бернардино. Джон Коннор, рассеянно слушая сходивший за музыку рев, уверенно ставил карбюратор на свою грязную «Хонду-125». Длинные пряди волос обрамляли лицо, в глазах светился ум, необычный для десятилетнего мальчика. Если глядеть со стороны, то этот парень в безрукавке и грязных, укороченных джинсах, ничем не отличался от Тима, своего замурзанного дружка, который стоял рядом и лениво подбрасывал и ловил одной рукой отвертку. Но стоило подойти ближе и присмотреться внимательней — и в глазах Тима можно было разглядеть выражение некоторого удивления. Во взгляде же Джона притаились воспоминания, слишком тяжелые для ребенка.

На пороге гаража появилась тридцатитрехлетняя женщина. Когда-то Дженелл Войт была недурна собой. Учась в выпускном классе, она без конца бегала на свидания. Правда, особенно интересной ее никто не считал. Не в состоянии трезво оценить свою внешность, она совсем пала духом от горькой мысли, что жизнь ее беспросветна. С годами недовольство жизнью усиливалось, и теперь Дженелл очень часто бывала не в духе. От постоянно плохого настроения ее свежесть поблекла, рот кривила злая гримаса, в глазах появилось туповатое выражение, и они напоминали Джону глаза коровы, лениво пасущейся на склоне.

Она страдала еще и от того, что не могла иметь детей. Из-за этого участвовала в движении «Приемные родители» и стала приемной матерью Джона. Именно поэтому она стояла сейчас на пороге гаража с кислой гримасой и всклоченными волосами. Поначалу Джон показался ей застенчивым, легко уязвимым ребенком, требующим родительской любви и способным на глубокую привязанность. И хотя так оно и было, природа наделила его еще и другими качествами: отвагой, твердостью характера, чрезмерной независимостью, склонностью к меланхолии. В общем, еще тот гаденыш.

Последние несколько месяцев истощили терпение Дженелл. А сегодня утром оно окончательно лопнуло. Дело в том, что как бы сильно ей ни хотелось иметь детей, воспитатель из нее был никудышный. Разумеется, она не имела понятия о том, кто этот мальчишка, преждевременно старящий ее, что ему суждено стать генералом во главе многонациональной армии, состоящей из простых, как она сама, людей. Но это было в Далеком Будущем, а не сейчас.

Музыка гремела на полную катушку, и ей пришлось повысить голос:

— Джон, выходи отсюда и прибери наконец в своем свинарнике!

Тим прекрасно слышал ее, Джон и бровью не повел, точно это относилось не к нему.

— Джон! — взвизгнула Дженелл этим ужасным, нетерпящим возражений тоном взрослых, в котором таится множество угроз, известных одним взрослым.

Джон сделал радио еще громче. Тим ухмыльнулся, прикрывшись рукой.

— Я знаю, что ты меня слышишь! Выключай музыку и убирайся отсюда!

Но Джон принялся терзать дроссель «Хонды», пытаясь завести мотор.

Дженелл заметила усмешку Тима, и глаза ее сузились от злости.

— А ты чему смеешься?

Прячась за бензобак мотоцикла, Тим перебрался поближе к Джону.

Дженелл сердито хлопнула дверью.

Тим подождал, пока она отойдет подальше, и сказал:

— Она сегодня буйная.

Джон не выказал никакой реакции, будто все это его не касалось — опасения, если они у него и были, он запрятал как можно дальше, чтобы, если понадобится, вернуться к ним потом.

— Дай сюда отвертку, — бросил он.

Тим, хоть и был двумя годами старше, во всем привык подчиняться Джону. Он безропотно подал ему отвертку. Джон был прирожденным лидером: об этом свидетельствовали и тон его голоса, и решимость во взгляде, и еще кое-что, о чем знал только он.

Дженелл ворвалась в комнату. Ее муж, Тодд Войт, растянулся на диване, рассчитывая посмотреть по телевизору бейсбольный матч. Его бледное, одутловатое лицо слегка припухло от сна, волосы были взъерошены. И вообще, у него был вид опустившегося человека. До полудня еще далеко, и Тодд хотел спокойно переварить завтрак. Увы, это оказалось невозможным.

— Все, с меня хватит. Этот чертов ребенок не желает даже отвечать мне.

Тодд не винил Джона. Он сам иной раз не отвечал жене. У Дженелл была ужасная привычна в самое неподходящее время громко сетовать на свои несчастья, точно все так и жаждут послушать ее жалобы, а своими делами занимаются только для вида.

«О, Господи», — мысленно взмолился он, не отрывая глаз от экрана, — все шло к тому, что Ховард Джонсон, известный среди болельщиков как «Хоу Джо», должен был забить мяч.

— Тодд! Может, оторвешь задницу от дивана и сделаешь что-нибудь полезное?

Тодд старался как можно дальше тянуть с ответом, но, когда в воздухе запахло жареным, со вздохом сказал:

— Ну, что ты от него хочешь?

— Он уже месяц не убирает свою комнату.

— Ну да, это необходимо сделать прямо сейчас, — пробормотал он. — Тем более, что все остальное в идеальном порядке. — Он окинул взглядом неприбранную гостиную.

К счастью, Дженелл не услышала его последние слова. Она стояла, уперев руки в бедра. Было время, он любил ласкать эти бедра. Только уж больно быстро из их брака улетучилось наслаждение. После того, как появился Джон, стало окончательно ясно, что их союз стремительно движется к финишу. Тодд швырнул на пол панель дистанционного управления и направился в гараж.

Джон услышал, как хлопнула дверь гаража. Он туже завинтил шуруп и швырнул отвертку в ящик для инструментов. Тодд подошел к нему как раз тогда, когда Джон двигал ящик для инструментов (его, Тодда, инструментов) по заляпанному маслом бетонному полу.

— Какая грязь! Сколько раз я говорил тебе, чтоб не смел их брать!

— Возьми мою сумку! — приказал Джон Тиму.

Подхватив пластиковый мешок, мальчишка вскочил на заднее сиденье мотоцикла. Джон завел мотор. Тодд заорал во все горло, стараясь перекричать рев двигателя:

— Джон, не валяй дурака, сделай то, что тебе велит мать!

Джон измерил Тодда ненавистным взглядом:

— Она мне не мать, Тодд!

Мотоцикл сорвался с места и вылетел из гаража на такой скорости, что Тим едва удержался на сиденье. Тодд отскочил в сторону, и мальчишки понеслись к шоссе.

— Не смей выезжать на дорогу, у тебя нет прав! — крикнул он им вдогонку.

В ответ Джон лишь прибавил скорость, чуть не сбив по пути двух школьников.

Одураченный Тодд остался стоять на месте. Этому маленькому негодяю так нравилось унижать отца, да еще в присутствии своих друзей. Но в общем-то он испытывал облегчение. Джон уехал, а, значит, следующее выяснение отношений откладывается до его возвращения вечером, поэтому Тодд может вернуться к телевизору. Если повезет, удастся даже вздремнуть. Лишь бы Дженелл помолчала.

Джон гонял на мотоцикле, как прирожденный гонщик. Он идеально вписывался в повороты, внимательно следил за тем, чтобы не налететь на внезапно выскочившего на дорогу ребенка, не столкнуться со встречной машиной. Ему нравилось рисковать — риск кружил ему голову, но это был просчитанный риск.

Сейчас он мчался по тихим улочкам, потом пересек пустырь и выехал на дорожку, изгибавшуюся вдоль сточного канала. Проскочил через дырку в изгороди, не только не сбавив, но даже увеличив скорость. Тим подогнул колени, когда они летели сквозь ограду, изо всех сил стараясь не подать виду, что душа у него ушла в пятки. Но ему не удалось справиться с ужасом, когда Джон гнал мотоцикл по бетонной набережной канала. Казалось, этой гонке не будет конца.

Они делали всевозможные пируэты — Джон считал эту узкую полоску бетона своей личной автострадой, ибо здесь к нему не цеплялись полицейские. Мотоцикл проносился в нескольких дюймах от отвесных бетонных стен высотой в тринадцать футов, разбрасывая брызги грязной воды. Тим издал вопль, стараясь скрыть свой страх. И хлопнул Джона по спине.

— Отличная езда, парень!

Они влетели на скорости в небольшую лужу. «Хонда» скользнула вбок, норовя съехать вниз. Джон небрежно тормознул ногой и выровнял мотоцикл. Замерший от ужаса Тим попытался отделаться смешком. Но вышло какое-то карканье. Чтобы скрыть смущение, он брякнул:

— А где твоя настоящая мать?

Джон молчал, пребывая в мрачной задумчивости, но Тим настаивал:

— Она что, умерла?

— Можно сказать, что да, — ответил Джон так тихо, что Тим едва расслышал его слова.

Подчас парнишка замыкался в себе, точно отгораживался от всего мира стальной стеной. Тим собирался еще что-то сказать, но Джон вдруг поддал газу, и машина рванулась вперед.

Тим закрыл рот и вцепился в сиденье.

ПАЦИЕНТ № 82

В ТРЕХ МИЛЯХ ОТ ЧИНО, КАЛИФОРНИЯ, 10:59 УТРА

Если ехать по шоссе, это заведение ни за что не увидеть. Можно проехать по живописной Хэппи Кэмп Роуд через весь маленький район, где только жилые дома, мимо парка аттракционов, и все равно не увидеть это здание. Вам придется как следует поискать, прежде чем вы обнаружите незаметную бетонированную дорожку, огибающую поросший дубами куполообразный холм. Сзади холма вы увидите табличку с надписью: «Пескадерская государственная клиника для психически ненормальных преступников».

Табличка прикреплена к железной ограде, увенчанной несколькими рядами проволоки. С внутренней стороны тяжелой железной двери — вооруженный охранник в будке. За оградой лепятся друг к другу большие здания. Все окна зарешечены. Вылизанные дорожки объезжают машины частной охраны. Все вместе выглядит не приветливее резиденции КГБ.

Но внутри еще хуже. Это медицинская тюрьма для мысли. Продезинфицированные белые стены. Санитары в белой полотняной униформе толкают кресла с пациентами по удручающе голым коридорам — обычная прогулка. «Аллея инвалидных кресел» — так это здесь называется.

Налево от входа еще один короткий коридор с электронными дверьми по обоим концам. Первая напоминает дверь в тюремную камеру. В дальнем конце коридора — прочная, огнеупорная, стальная дверь. Перед ней сидят два свирепых стража, которые смотрят на экраны видеомониторов, укрепленных перед ними, и перебрасываются репликами. На экране видно все, что происходит за этой дверью.

Место абсолютной изоляции…

Здесь, под постоянным присмотром и охраной, держат преступников, поведение которых непредсказуемо и несет потенциальную опасность. Они слишком буйны, чтобы позволять им общаться друг с другом, поэтому каждый пациент содержится в отдельной камере. Здесь так же мрачно и сурово, как в камерах одиночного заключения самой настоящей тюрьмы. И еда не лучше тюремной.

Доктор Питер Силберман вел за собой по коридору группу робких молодых врачей, за ними шли три суровых санитара, похожих на недавно ушедших из профессионального футбола детин. Силберман чуть прихрамывал. При каждом шаге повязка на ноге больно терла распухшую кожу. Он пытался забыть о боли и сосредоточиться на том, что ему предстоит сделать. Это не так уж и сложно. Здесь он как рыба в воде и может часами рассказывать о своей работе, в которой чувствует себя настоящим профессионалом. Нелегко подавить в себе желание щегольнуть своим выдающимся интеллектом перед этими неоперившимися юнцами, но часто это ему удавалось. Только не сейчас.

Он говорил тихим, вкрадчиво-убаюкивающим голосом, каким говорят выступающие по радио психологи:

— В следующей камере — пациент №_82, женщина 29 лет, диагноз: ярко выраженный шизофренический синдром. Симптомы обычные: депрессия, беспокойство, буйное поведение, мания преследования.

Молодые врачи ловили каждое его слово. Своими точными, логично построенными научными статьями по проблемам психиатрии доктор Силберман завоевал себе репутацию серьезного специалиста. Нельзя сказать, чтобы он был самым главным авторитетом, но в сложных случаях часто прибегали именно к его консультациям. Правда, процент излечения у него был не особенно высоким. Некоторые сообразительные молодые врачи понимали, что он не умеет находить подход к больным. Но в общем он был неглуп. Много лет консультировал лос-анджелесское полицейское управление, изучил десятки сложнейших случаев, обследовал личности наиболее известных в последнее время убийц. Но самый большой недостаток доктора Силбермана заключался в том, что он был умнее, чем нужно для его же блага.

— Вот мы и пришли.

Он остановился возле камеры Она была с герметичной звуконепроницаемой дверью: сообщение с пациентом осуществлялось через зарешеченное переговорное устройство, вмонтированное под маленьким окошком из плексигласа. Несмотря на все свое техническое совершенство, она сильно смахивала на дверь в средневековую темницу. Доктор заглянул в окошко.

Сквозь мутное стекло в палату лился солнечный свет, отбрасывая на голую стену напротив тень в виде решетки. В комнате не было ничего, кроме стальной раковины унитаза и хорошо отполированного металлического зеркала, намертво вмонтированного в стену.

Койка, с которой сняли матрац, была прислонена к стене ножками наружу. В одну из них вцепились потные руки, сухожилия напрягались и расслаблялись, когда заключенная медленно делала упражнения на растягивание, отбрасывая с миндалевидных карих глаз длинные, спутанные, влажные от пота волосы. На молодой женщине была тюремная рубашка, больничные брюки, она подтягивалась, схватившись за верхнюю ножку поставленной на спинку кровати, и ее гибкое тело, прямое и упругое, напрягалось, точно стальная линейка. Она поджала колени, и ступни поэтому не доставали до пола. Худые, мускулистые плечи поднимались вверх, опускались, снова поднимались вверх… Она, похоже, не чувствовала усталости — даже ритм упражнения не замедлялся.

Как машина.

Доктор отошел от окошка, чтобы в него могли заглянуть другие.

Женщина отвернулась от двери. Она вела себя так, словно не знала, что за ней наблюдают. Но на самом деле она знала.

Мелькание лиц в дверном окошке отражалось в зеркале. Но женщина не желала знать об этом унижении — она ведь не подопытная крыса. Она продолжала делать упражнения, но руки ее подрагивали — мускулы начали уставать.

Когда в окошко заглянули все желающие, доктор снова подошел к нему и, изобразив на лице приветливую улыбку, щелкнул переговорным устройством и сказал:

— Доброе утро, Сара.

Сара Дженет Коннор отвернулась от кровати и взглянула на Силбермана. Годы, которые она провела в изоляции, наложили на нее отпечаток. Лицо приобрело дерзкое, напряженное выражение, взгляд блуждал точно в поисках спасения. Казалось, она готова как к бегству, так и к борьбе. Некогда мягкий и плавный овал лица затвердел и стал резким. Она все еще была красива какой-то дикой красотой, но имела измученный, затравленный и страдающий вид.

Именно так и должна выглядеть пациентка психиатрической клиники.

Сара ответила тихо, ужасающе монотонно. Это напомнило Силберману глухое ворчание животного:

— Доброе утро, доктор Силберман. Как ваша нога?

Доктор в мгновение ока лишился самодовольного выражения.

— Отлично, Сара.

Отключив переговорное устройство, он обратился к практикантам:

— Видите ли, несколько недель назад она… ткнула мне в коленку отверткой.

Присутствующие незаметно улыбнулись. Силберман заставил себя держаться как ни в чем не бывало, пытаясь обрести уверенность в привычном потоке медицинских терминов. Сара представляет собой загадочную и мощную силу природы, которую он, фактически, заточил в клетку, а теперь, образно говоря, опутывал сетью медицинской тарабарщины.

— Особенно интересна композиция бреда. Она считает, что машина, называемая «Терминатор» и принявшая человеческий облик, отправлена из будущего, чтобы убить ее. А также, что отцом ее ребенка был солдат, посланный на ее защиту. И тоже… из будущего. — Он не смог удержаться от иронической улыбки. — Если я не ошибаюсь, из 2029 года.

Практиканты хмыкнули.

— Видимо, эта бредовая идея сначала овладела ее дружком, потом передалась ей. Чрезвычайно интересный случай передачи идей. Но и не такой уж редкий, как может показаться на первый взгляд. В последнее время мы все чаще встречаемся с подобными фактами. Своего рода реакция отторжения на возросший технократизм нашего общества. И, по-видимому, попытка защитить себя от дегуманизации отношений в современном мире. Если бы эту незаурядную энергию пациентки, с которой она отстаивает свой опасный бред, удалось направить на ее собственное излечение, она давно бы была на свободе.

Силберман замолк. Ему вспомнилась Сара, какой он впервые увидел ее на допросе в полицейском участке. Она связалась с каким-то то буйным параноиком, с которым они бежали, но его в конке концов убили. Сара на несколько лет исчезла изполя зрения Силбермана и, по иронии судьбы, снова была направлена под его опеку после неудачной попытки устроить взрыв в местном отделении корпорации, производящей компьютеры. С тех пор она оставалась самой упрямой, неуступчивой из его пациентов, хотя за это время состояние ее должно было улучшиться. Его немного беспокоило, что так и не удалось подобрать подходящего для нее лечения. Стараясь отогнать от себя неприятные мысли, доктор отрывисто бросил:

— Пошли дальше.

Практиканты переглянулись и двинулись к следующей камере.

Силберман задержался, чтобы дать указание старшему санитару.

Дуглас был ростом шесть и четыре десятых фута, весом 250 фунтов и отличался приветливостью гремучей змеи. Силберман старался говорить тихо, чтобы практиканты его не слышали.

— Я не люблю, когда пациенты устраивают беспорядок в палатах. Проследите, чтобы ей дали торазин.

Дуглас кивнул и знаком приказал двум дюжим санитарам следовать за ним. Силберман отправился догонять практикантов.

Дверь открылась, и Сара обернулась.

Дуглас вошел медленно, угрожающе небрежно постукивая деревянной дубинкой по двери. За ним шли еще двое. Один из них держал нечто похожее на укороченную палку погонщика скота. Сара по опыту знала, как больно бьет эта палка. В руках другого был поднос, на котором стояли стаканчики с красной жидкостью.

Торазин.

— Пора принимать лекарство, Коннор, — сказал Дуглас.

Сара метнула в него безумный взгляд. В ней боролись ярость и страх.

— Сам принимай, — отрезала она.

Дуглас ухмыльнулся как можно небрежнее. Его палка не переставала отстукивать по двери: тук, тук, тук…

— Ты должна вести себя хорошо — сегодня к тебе придут…

— Я не стану принимать его. Снова эти… ужасы.

— Никаких ужасов.

Он с размаху ударил ее дубинкой в живот. Она согнулась пополам и упала на колени.

Дуглас с силой пнул ногой по койке, прислоненной к двери, и она с грохотом обрушилась в нескольких дюймах от головы Сары. Сара метнулась в сторону, и, превозмогая боль, прохрипела:

— Попробуй еще раз, скотина, и я убью тебя.

Дуглас нахмурился, взял у второго санитара плетку и подошел к скорчившейся на полу Саре.

Она знала, что будет дальше.

— Отойди от меня, свинья! А-а-а!..

Удар пришелся по спине, когда она пыталась подняться. Она опять упала. Плетка взметнулась над ней, затрещали электрические разряды, она сжалась от боли. Дуглас схватил ее за волосы и рывком поставил на ноги. Поднес к ее губам стакан с торазином.

— Последний раз прошу, дорогуша, — просюсюкал он.

Сара попыталась из последних сил освободиться, но с Дугласом ей было не сладить. К тому же она не могла допустить, чтобы ее покалечили. Чтобы выбраться из этого ада, ей понадобится много сил. Зажмурившись, она с трудом проглотила обманное зелье.

Снова эти сны наяву. Она тут же почувствовала приближение сонного облака. Теперь они могут делать с ней все, что захотят, например, навсегда заточить в этих стенах, изолировав от мира.

И тогда что-нибудь может случиться с ее сыном.

СНИМОК ИЗ «ПОЛЯРОИДА»

РЕЗЕДА, КАЛИФОРНИЯ, 12:04 ДНЯ

Джон воровато согнулся у автомата, выдающего наличность в глубине банковского зала. Тим, нервничая, стоял на стреме. Джон протолкнул украденную карточку в прорезь машины.

— Скорее! — торопил его Тим.

Но Джон не спешил. Он умел сохранять спокойствие при любых обстоятельствах. Спешка приводила к ошибкам, на исправление которых потом уходило время. Он не хотел ошибаться. Спокойно набрал команду, маленький дисплей показал номер карты. Джон набрал его на терминале кассового аппарата и опустил требование на триста долларов. Машина, словно сомневаясь, замерла. Джон знал, что наверху машины установлена видеокамера, делавшая мгновенный снимок того, кто получает деньги. Но Джон предусмотрительно сбрызнул объектив подсушивающим дезодорантом. Когда он высохнет, порошок покроет поверхность объектива и изображения не получится.

Тим заметил, что на стоянке появилась машина, из нее вышла полная женщина с сумкой.

— Идут!

Джон схватил Тима за полу рубашки.

— Стой! Ни с места!

Тим забеспокоился, увидя, что женщина направляется в их сторону. Секунду спустя автомат зажужжал и выбросил пятнадцати— и двадцатидолларовые банкноты.

— Вот и все, — сказал Джон.

Бросив взгляд через плечо, Тим присвистнул:

— Вот это да! Где ты научился?

Джон протянул руку, протер объектив камеры и начал складывать деньги в сумку.

— У моей матери. Настоящей матери. Пошли, малыш…

Тим взглянул на приближавшуюся женщину. Она смотрела на них, но разделявшее их расстояние, похоже, было слишком большим, чтобы она смогла сообразить, чем они занимаются.

— Пошли!

Они рванули за угол, в переулок, где оставили мотоцикл. Спрятавшись за ним, Джон отсчитал долю Тима. Пять бумажек по двадцать долларов. У Тима отвисла челюсть. Невероятно. Джон каждый день выкидывал какой-нибудь фокус. Но такое…

Когда Джон открыл сумку, чтобы сложить деньги, Тим краем глаза увидел фотографию.

— Кто это?

Джон взглянул на потертый, замусоленный снимок молодой женщины за рулем джипа. Рядом с ней сидела немецкая овчарка. Лицо у женщины было нежное и печальное. Джон часто задумывался над тем, чему она улыбается. На снимке были видны мягкие округлые линии ее живота. Там был…

Он.

Странно и жутковато!

— Это моя мама.

— А она спокойная, да? — хмыкнул Тим.

Джон нахмурился. В нем боролись самые противоречивые чувства — он сам не знал, что происходило с ним, когда он смотрел на фотографию. Разве это объяснишь Тиму? Приятель он хороший, но соображает туговато. Он сказал:

— Вообще-то нет. Она здорово не в себе. Задумала подорвать компьютерный завод и попала в Пескадеро, в клинику.

Все это показалось Тиму детской сказочкой, а там кто его знает…

— Заливаешь?

— Да нет, ей крышка. Поехали.

Джон пытался имитировать цинично-равнодушный тон взрослого мужчины, и, судя по тому, что Тим утратил интерес к истории его матери, ему это удалось. Он хлопнул Тима по плечу, и они вскочили на мотоцикл. Джон включил зажигание, и машина рванула вперед.

Но мысленно Джон видел перед собой лицо матери, ее глаза следили за ним строго, осуждающе. Так было всегда.

«Черт бы ее побрал», — подумал Джон.

«Если тебе на самом деле все равно, почему ты хранишь этот снимок, подаренный ею?», — вопрошал противный внутренний голос.

— «Катись ты к черту!» — отмахнулся от него Джон, разогнал мотоцикл и на полной скорости вылетел на проспект.

ПОИСКИ

РЕЗЕДА, КАЛИФОРНИЯ, 12:08 ДНЯ

На дисплее в полицейской машине был файл отделения малолетних преступников. Субъект: Джон Коннор. Под сведениями о его арестах шла биографическая статистика. Мать: Сара Коннор. Официальные опекуны: Тодд и Дженелл Войт. Их адрес: 19828 Сент-Алмонд, Резеда, Калифорния. Полицейская машина остановилась.

Офицер Остин тщательно изучал местность. Причем не только глазами. Все его тело оценивало обстановку множеством самых разнообразных способов — незаметных для внешнего наблюдателя, но, тем не менее, важных. Данные этих наблюдений будут долго храниться в его памяти для возможного в будущем стратегического использования.

Остин осмотрел подъездную дорожку к обшарпанному дому с тремя спальнями. Отметил все окна и двери, после этого решился войти.

Шагая к дому, он все еще продолжал изучать улицу, запоминая каждую мелочь. Непосредственной опасности не ощущалось. Разве что…

Из заднего двора послышался злобный собачий лай. Остин заключил, что это, судя по всему, порода среднего размера и добавил эту деталь к своим сведениям.

В дверь три раза громко постучали. Тодд Войт слез с дивана, не отрывая затуманенного взгляда от телевизора. Шел третий тайм. Во время второго он, должно быть, вздремнул. И какого черта собака беснуется? Можно подумать, к ним во двор проникла целая банда.

Еще три размеренных удара. Кто-то стоит у двери. Тодд вполголоса чертыхнулся. Почему бы его не могли оставить в покое хотя бы по субботам? Сегодня дергают все, кому не лень. Он сердито протопал по коридору, рывком открыл входную дверь…

Перед ним возникло неулыбчивое, лишенное всякого выражения лицо полицейского. Тодд унял свой гнев и голосом, осипшим от сна, буркнул:

— Слушаю вас.

— Вы официальный опекун Джона Коннора?

Тодд помрачнел и вздохнул.

— Все верно. Что он еще выкинул?

Остин ответил не сразу, сначала беглым взглядом окинул комнату. Увидел сквозь стеклянную дверь собаку — помесь овчарки с кем-то — которая с яростным лаем металась в огороженном заднем дворике.

Из дверей вышла Дженелл с номером «Пипл» в руках. Остановилась за спиной у Тодда.

Полицейский внимательно посмотрел на нее, потом спросил:

— Могу я с ним поговорить?

Тодд пожал плечами.

— Ничего не имею против, но его нет дома. Утром он укатил куда-то на мотоцикле.

— У вас есть его фото?

— Принеси альбом, Дженелл.

Дженелл в раздумье потопталась на месте, потом сказала:

— Сейчас.

Она отошла к камину, а Тодд повернулся к полицейскому:

— Вы хоть скажите мне, в чем дело.

— Я должен задать ему несколько вопросов.

Подошла Дженелл с альбомом фотографий в руках. Вытащила несколько фотографий Джона — обычные школьные снимки, на которых мальчишка недовольно смотрит в объектив. Фотографироваться ему нравилось не больше, чем давиться шпинатом.

Полицейский взял фото, быстро взглянул на него. На долю секунды взгляд его глаз зловеще впился в лицо мальчишки. Тодд и Дженелл этого не заметили.

— Симпатичный парень, — бросил полицейский. — Не возражаете, если я возьму фотографию с собой?

Дженелл рассеянно кивнула, силясь что-то вспомнить, и добавила:

— Сегодня утром один парень тоже расспрашивал о нем.

Тодд раздраженно хмыкнул: он хорошо запомнил этого типа. Еще бы! Тот помешал досмотреть классную подачу Гудена.

— Да, здоровый такой. На мотоцикле. Он из ваших?

Тодд уловил сомнение, промелькнувшее в глазах полицейского. Но Остин тут же изобразил улыбку.

— Пусть это вас не волнует.

Терминатор ехал на «Харли», механически выстраивая маршрут движения из чередующихся улиц и поворотов, наблюдая, анализируя, изучая все подозрительное на своем пути. Тщательно и не спеша, киборг, эта акула-хищник, обследовал улицы в поисках Джона Коннора. За последние полчаса Терминатор основательно изучил город в радиусе семи километров, он вел машину уверенно и осторожно, точно профессиональный водитель, сходу приноровившись к потоку уличного транспорта, его приливам и отливам.

Киборг понимал: все эти подробности могут оказаться стратегически важными. Он видел, где живет парень, знал, как он проводит время, так что рано или поздно их дорожки сойдутся. Проехав несколько кварталов, он свернул к сточному каналу.

Если бы киборг постоял у обочины дороги еще полминуты, он бы заметил, как Джон и Тим пронеслись на мотоцикле в квартале отсюда.

Случается, что и терминаторы подвластны капризам судьбы.

ЧАСЫ ПОСЕЩЕНИЙ

ПЕСКАДЕРО, ГОСУДАРСТВЕННАЯ КЛИНИКА, 3:06 ДНЯ

Косые лучи солнца упали на опухшее, все в кровоподтеках лицо Сары. Она сидела на кровати, прислонившись к стене, и пребывала в полусне. Ее щека подрагивала, взгляд метался по камере. Она прерывисто дышала, измученная борьбой с отупляющей дремотой за ускользающее сознание. Она уже начала сдаваться, медленно погружаясь в забытье, в холодную, скорбную пустоту забвенья, когда чья-то рука дотронулась до ее щеки. Легкое поглаживающее прикосновенье пальцев, и оцепенения как не бывало. Знакомый голос негромко произнес:

— Проснись, Сара.

Сара открыла глаза и посмотрела на человека, присевшего на край постели. Растрепанные светлые волосы, длинный, заляпанный грязью плащ. Взгляд его был ласковым, совсем юным и нежным, хотя черты лица огрубели от суровой жизни. Дрожь пробежала у нее по спине, перехватила дыхание.

Это был Кайл Риз.

Глаза ее наполнились горячими слезами, видение стало расплываться. Она так хотела разглядеть его получше, но боялась сморгнуть слезы, — вдруг он исчезнет?

— Кайл? — прошептала она.

Он не отвечал, но она поняла, что это не призрак. Она ощущала тепло его руки на своей щеке. А в его взгляде, устремленном на нее, светилась любовь.

Любовь к ней…

Эта любовь заставила его отдать за нее жизнь.

И тут ее точно обухом по голове ударили: нет, этого не может быть!

— Ты не можешь быть здесь. Ты умер, Кайл.

Она вздохнула.

Он кивнул и ответил высоким звонким голосом, еще раз напомнившим ей, как в сущности юн этот прошедший войну солдат.

— Я знаю, Сара. Это сон.

— Да, я так и думала. Все из-за торазина, который меня заставили принимать.

Они жадно всматривались в лица друг друга. В это мгновение ужас, боль и предчувствие гибели, никогда не покидавшие Сару с того дня, как она потеряла его, куда-то отступили. Все страдания забылись, душу переполнила любовь к нему — чистая, всепоглощающая любовь, которую она испытывала в его объятиях. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до него, но руки ее налились свинцовой тяжестью.

— Обними меня, — прошептала она.

Кайл обнял ее и принялся ласково укачивать. Она больше не могла сдерживать слезы: они катились по щекам, по его теплой руке, к которой прижималось ее лицо. Он снова заговорил, медленно, нежно:

— Я люблю тебя. И никогда не перестану любить.

— О Господи, Кайл! Мне так не хватало тебя!

Он взял ее за подбородок и поцеловал, сначала чуть касаясь ее губ, потом страстно в них впиваясь.

«Господи! — думала она. — Я чувствую его».

Боль в животе утихла, вместо нее возникло желание. Она ощущала его каждой клеткой, и его прикосновения возвращали ее к жизни.

Она уткнулась ему в плечо и, потеряв над собой контроль, зарыдала. Десять лет она держала себя в руках, не позволяла распускаться, и вот все ее старания пошли прахом, не выдержав напора теплившейся в ней любви к этому давно умершему человеку. Когда он снова заговорил, голос его звучал холодно и отчужденно.

— Где Джон, Сара!

Она с удивлением отметила, что на том месте, где только что был Кайл, никого нет. Вздрогнула и открыла глаза.

Кайл стоял у стены, сверля ее укоризненным взглядом. Она никогда не видела на его лице подобного выражения. Чувство вины охватило ее.

— Его у меня отобрали.

— Отныне удар нацелен на него. Ты должна его защитить — он в опасности.

— Знаю!

Расстроенная, она попыталась встать, подойти к нему, но ноги ее не слушались.

— Сара, ты должна держаться. Ты нужна нашему сыну.

Она изо всех сил старалась не расплакаться, но тщетно. Это все равно, что сдерживать набегающий прибой. И потом — она столько лет не плакала. Здесь, рядом с ним, ее буквально прорвало.

— Я знаю, что нужна ему, но у меня уже не хватает сил. Мне никто не верит, даже он сам. Я потеряла его. Я провалила задание!

— Держись, боец, — сказал Кайл, помогая ей подняться. — Помни, что тебе передали: будущее еще не определено, мы сами творим свою судьбу.

Он повторил те самые слова, какие приказал ему передать Саре постаревший Джон Коннор, когда впервые послал сюда Кайла. Эти слова подняли в ней бурю чувств, пробудили сознание ответственности за свою судьбу — именно для этого их ей и передали. Годами она размышляла над смыслом этих слов, но в последнее время они стали забываться. Сосредоточив все свои мысли на том, как бы вырваться отсюда, она многое забыла. Слишком многое.

Кайл направился к двери.

Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.

— Кайл, не уходи!

Он медленно обернулся к ней и сказал с упреком:

— Сара, этому миру отпущено не так уж и много.

Он открыл дверь и вышел. Сара собрала все силы, чтобы встать, но ноги не слушались ее. Она смотрела на дверь безумным взглядом. Кровь ударила ей в голову, она напряглась и буквально доползла до двери. Выскользнула в коридор. Посмотрела в одну сторону. Никого.

— Кайл! — в панике крикнула она.

Посмотрела в другую сторону. Невероятно, но он уже успел отойти на сотню ярдов. Она увидела силуэт человека в плаще, который быстро прошел по темному коридору и исчез за углом.

Сара побежала за ним, шлепая босыми ногами по холодному полу, больничный халат развевался за ней. Ей казалось, что коридор представляет собой нескончаемую дорогу, почему-то поднимающуюся вверх. Угол, за которым скрылся Кайл, был от нее все так же далек. Собрав все силы, она добежала до угла и завернула за него.

Риз мелькнул впереди, сворачивая за другой угол. Она побежала туда, остановилась в сомнении на повороте. Кайл стоял перед двойной дверью в конце коридора. Он распахнул ее и шагнул наружу, в прекрасное, залитое солнечным светом утро. Сара устремилась вперед и выскочила на зеленую лужайку. Осмотрелась.

Перед ней была детская площадка, вокруг звенел детский смех, дети катались с горок, взбирались по стенкам и лестницам, высоко взлетали на качелях. Риз исчез.

Внезапно из глубин ее существа поднялось предчувствие страшной катастрофы. Она знала, что сию минуту увидит самое страшное из того, что суждено пережито человечеству.

Она открыла рот, но вопль-предупреждение замер у нее на губах. Слишком поздно. Теперь она уже ничего не может сделать. Она увидела, как на горизонте взошла второе солнце, небо внезапно поблекло, землю потряс мощный взрыв. Затем все живое опалила волна нестерпимого жара. На ее глазах пожар охватил весь горизонт и стал неумолимо приближаться, сжигая все на своем пути, превращая дома, деревья, цветы в обугленные, дымящиеся руины. Пожар добрался до детской площадки…

В страшном пламени, которое жгло сильнее тысячи солнц, фигурки детей вспыхнули, точно спички. Пламя перекинулось на Сару, она закричала, но не от боли, которая пронзила ее, а от того, что она увидела: дети сгорали заживо, из обгоревших тел торчали обугленные кости.

Все, все кончено — некуда бежать, невозможно спастись.

Ослепительное сияние залило все вокруг. Сара никогда не думала, что свет может оказаться таким безжалостным. Он высвечивал страшные картины агонии детей, корчившихся в смертных муках на раскаленной земле. Ей удалось сделать шаг к дымящейся ограде, схватиться за нее, но ее руки охватило пламя.

Взрывная волна прокатилась по дымящемуся горизонту, образуя высокую стену сжатого воздуха. Вслед за ней на волю вырвался чудовищной силы ураган, несущийся со скоростью двести пятьдесят миль в час.

Дети, игравшие на площадке, превратились в обугленные статуи, которые рассыпались на ее глазах. Обломки разметало взрывной волной.

Взрывная волна ударила в нее, вырвав куски обуглившейся плоти. Ее засосало в крутящийся вихрь радиоактивного облака, в самую сердцевину ядовитого гриба, где искрилось и плавилось сияющее вещество, разверзая ад перед ее измученной душой.

Сара отвернула лицо, укрываясь от жаркого солнца, лившегося в окно, смахнула слезы. Все тело ее дрожало, мускулы напряглись. Больничный халат пропитался насквозь потом.

Открыла глаза и осмотрелась. Она лежала на полу возле перевернутой кровати.

Торазин вновь поверг ее в давнишний кошмар, которому скоро суждено сбыться.

Всем своим существом Сара чувствовала — война приближается. Она уже тысячи раз умирала в этой войне. Казалось бы, со временем ее сны должны стать спокойными и приятными, какими и должны быть нормальные человеческие сновидения. Но ведь это не просто сон, это видение, зримая картина того, что ожидает мир, раз от разу все более зловещая, будто черные силы, которые уже выступили в поход, с каждым ударом ее сердца подступают ближе и ближе.

Но Кайл до сих пор никогда не появлялся в этих кошмарах. Тогда почему он пришел сейчас? Случайность? А может она сходит с ума и в отчаянии пытается спрятаться от страшной реальности в объятиях мертвеца? Нет, нет… Он ведь сказал что-то важное. Но что? Она мучительно старалась вспомнить его слова…

Что-то о Джоне. Главное теперь — он. И еще: миру осталось не так уж много времени. Правда, это ее собственная тревога, исходившая из глубин подсознания. Ее, а не Кайла.

Сара почувствовала, как зашевелились волосы у нее на затылке. Волна холодного страха захлестнула ее.

Что-то должно случиться.

А она, находясь в заточении, не сможет этому помешать.

Отбросив назад спутанные волосы, Сара заставила себя встать. Нужно во что бы то ни стало выбраться отсюда.

Сегодня вечером.

ПРОСМОТР ВИДЕОЗАПИСИ

ПЕСКАДЕРО, ГОСУДАРСТВЕННАЯ КЛИНИКА, 3:58 ДНЯ

Сара стояла в маленькой пустой комнате, похожей на раздевалку. Затягиваясь сигаретой «Мальборо» — она выпросила ее у санитара — и скрестив руки на груди, вслушивалась в звуки собственного голоса, безжизненного и далекого. Повернувшись к видеомонитору на каталке, увидела себя: сонные глаза, которые она пытается свести в одну точку — ее тогда напичкали снотворным — язык едва ворочается. Запись была сделана вскоре после того, как Сару упекли в сумасшедший дом. «Как же яростно я тогда сражалась!» — поразилась она.

Сара — та, что на пленке — говорила:

— Это… как… как огромная мигающая лампа… Она светит мне прямо в глаза, но почему-то я все равно вижу, что происходит вокруг… Послушайте, но ведь мне это снится каждую ночь! С какой стати я должна…

Раздался покровительственный голос Силбермана. Самого его видно не было — он не попал в объектив.

— Продолжай, пожалуйста…

Живой Силберман сидел сейчас рядом и наблюдал за Сарой, которая смотрела на свое изображение на экране. У двери застыли наготове два санитара — на случай, если Сара вдруг потеряет самообладание. От нечего делать они тоже пялились в монитор.

Происходящее там их мало интересовало.

Сара — та, что на экране — нехотя рассказывала дальше. Она хмурилась и бросала негодующие взгляды на невидимого Силбермана.

— Дети, похожие на кучку сгоревшей бумаги… черные, неподвижные… А потом удар взрывной волны, и они разлетаются, словно листья, в разные стороны…

Та Сара больше не могла говорить. Она затрясла головой и разрыдалась.

Эта, живая Сара, глядела на ту холодно и бесстрастно, глаза ее покраснели, но остались сухими:

Снова послышался раздражающе спокойный голос Силбермана:

— Людям очень часто снятся легкие катаклизмы и конец света, Сара…

— Но это был не сон! Это было на самом деле. Слышишь, дебил?! Я точно знаю, когда случится катастрофа!

— Я и не сомневался, что считаешь это реальным…

— Двадцать девятого августа 1997 года это станет жуткой реальностью и для тебя! Все вы тут попляшете, понял?

— Успокойся, Сара.

Конечно же, Сара — та, что на экране — не могла успокоиться. Она корчилась в ужасных судорогах и, пылая праведным гневом, вопила, как безумная пророчица:

— Думаете, вы живы и здоровы?! Да вас давно уже нет! Вы все… Все подохли!

Она вскочила. Действия это, правда, не возымело, разве что Сара закричала еще громче:

— Это ты живешь, как во сне, Силберман! Ты, а не я! Я-то знаю, что случится. Обязательно случится!

Живой Силберман взял пульт управления и остановил видеопленку. На экране застыло безумное, перекошенное от ужаса лицо Сары.

Пациентка из восемьдесят второй палаты отвернулась с непроницаемым выражением лица. Сара знала: Силберман ждет, что она скажет. И, собрав остатки разума, с трудом подавляя тошноту, заставила себя улыбнуться этому надменному ублюдку.

— Я была напугана и… у меня в голове помутилось, — наконец выдавила она. — Теперь мне гораздо лучше. Туман рассеивается.

Силберман кивнул. Поигрывая авторучкой и снисходительно улыбаясь, он обдумывал ее слова.

— Да, в последнее время ты пошла на поправку.

Сара с легким удовлетворением отметила, что Силберман рассеянно сунул ручку в карман пиджака.

Теперь ей предстояло, пожалуй, самое трудное. «Надо полюбезничать с Силберманом, — подумала она. — Это поможет добиться цели».

— В чем дело? — удивился Силберман.

Сара замялась и покосилась на зеркало, через которое, как ей казалось, на нее смотрели. Она интуитивно чувствовала, что за зеркалом расположена наблюдательная комната, где начинающие врачи и пара штатных психологов курят и с довольным видом что-то записывают.

Если б она могла схватить стул и, разбив стекло, расквасить их наглые рожи!

Но Сара совладала с собой. Сегодня самый важный день, от которого зависит ее дальнейшая жизнь. Чтобы отсюда выбраться, необходимо действовать. Ползать на брюхе перед этими кретинами. Играть с ними в их дурацкие игры. Они из своего укрытия следят за каждым ее движением, за выражением лица и решают, сумасшедшая она или нет. Если удастся подобрать правильные слова, она вмиг может оказаться на свободе…

Сара повернулась к Силберману и, как ни в чем не бывало, улыбнулась.

— Вы говорили, что если за шесть месяцев я пойду на поправку, меня переведут в отделение с менее строгим режимом и разрешат принимать посетителей. Шесть месяцев прошло, и, мне хотелось бы повидаться с сыном.

Сидевший в кресле Силберман качнулся вперед и, поразмыслив, произнес:

— Так-так… А вот давайте-ка вспомним, что ты говорила про этих… роботов-терминаторов… Как тебе теперь кажется, они существуют?

Усилием воли Сара попыталась сдержать улыбку.

— Нет, не существуют. Теперь я это понимаю.

Сара постаралась, чтобы ее слова прозвучали как можно убедительней.

Силберман снова кивнул и что-то нацарапал в ее истории болезни. И устремил на Сару испытующий взгляд.

— Но ты же столько раз рассказывала, как раздавили одного из них гидравлическим прессом!

— Если это так, то наверняка сохранились бы какие-то вещественные доказательства. Полиция нашла бы что-нибудь на той фабрике.

— Понятно. Значит, ты больше не считаешь, что компании попросту удалось замести следы?

Наступил решающий момент. Силберман легонько постукивал ручкой по бумаге, как бы отсчитывая секунды молчания.

— Нет. Зачем ей было заметать следы? — наконец произнесла Сара.

РОЗЕТТСКИЙ КАМЕНЬ

ИРВИН, КАЛИФОРНИЯ, 4:01 ДНЯ

Стоя у окна на верхнем этаже «Монолита» — трехэтажного здания из черного базальта и стекла, в котором размещались административные службы и лаборатории «Кибердайн Системз», — Майлс Дайсон смотрел на блестевшие на солнце крыши автомобилей на стоянке. Ему не терпелось вернуться в лабораторию и вновь приняться за работу. Третий этаж занимала администрация, здесь находился отдел маркетинга и акционерное общество. Дайсон плохо представлял себе, чем они занимаются, и совсем этим не интересовался. Человек он был практичный, прагматик, которого волновали только научные изыскания и деньги, выделявшиеся ежеквартально на эти цели. Сейчас в совете директоров как раз решался вопрос об очередном субсидировании исследований Дайсона, из-за чего он страшно нервничал. Дайсон с трудом находил общий язык с людьми, несведущими в его профессии, однако за последнее время ему несколько раз приходилось покидать лабораторию, эту святую обитель, и общаться с бюрократами. Он возмущался по этому поводу, но понимал, что иначе нельзя.

Майлс Дайсон, наверно, был самым главным человеком в мире. Возможно, даже во всей истории человечества, хотя никто, в том числе сам Дайсон, об этом не подозревал. Он был прекрасным микробиологом, первоклассным химиком и руководил отделом Особых Проектов. Но когда-то он мечтал о карьере баскетболиста.

Окончив школу, юный Дайсон, тощий, как жердь, и вымахавший на шесть футов и два дюйма надеялся получить за свои спортивные заслуги стипендию в одном из университетов на западе страны. Но оказалось, что играл он не так уж и мастерски. Дайсон не знал, куда податься и обратился за советом к психологу. Та угадала его скрытые таланты, посоветовав серьезно заняться наукой.

Дайсон настолько преуспел в математике, что получил федеральную стипендию в Калтехе. В то время в США был огромный спрос на выдающихся математиков: Америка состязалась в этой области с Японией. Власти из кожи вон лезли, стараясь затащить в университет всех, у кого имелись хоть какие-то математические способности.

На первых порах Дайсон отнесся к своей будущей профессии весьма критически. Нет, алгебра ему, конечно, нравилась, не меньше, чем хороший матч. Однако, проучившись в Калтехе год, он вдруг страстно полюбил формулы и уравнения.

Преподаватели тоже поначалу смотрели на него скептически. Из-за своего социального происхождения, посредственных оценок в аттестате по английскому и биологии и жаргона, усвоенного в годы жизни в негритянском гетто, Дайсон казался им каким-то полудурком. Вполне вероятно, тут не обошлось и без расизма — в то время Дайсон всем своим видом нисколько не отличался от других чернокожих детройтских пареньков.

Однако потом, когда парня заворожила наука, раскрылись его недюжинные способности, он получил доступ в узкий круг юных университетских гениев. Затем выпускника взяли на работу в «Кибердайн Системз». Должность он занимал самую низкую, но зато участвовал в разработке одного, строго засекреченного, выдающегося проекта. Всего через два года Дайсон обошел своих соперников и был назначен координатором проекта. Теперь «Кибердайн» превратилась из маленькой предприимчивой фирмы по производству микросхем в корпорацию, которая ворочала миллиардами и со дня на день должна была овладеть секретами создания искусственного интеллекта.

В данный момент Дайсон мечтал лишь о том, чтобы снова вернуться к работе.

В большой кабинет — сплошь стекло и сталь — размашистым шагом вошел владелец корпорации. За десять лет, что минули со дня основания «Кибердайн», Грег Симмонс сильно сдал. Победа над конкурентами и борьба за возможность контролировать остальных членов совета директоров, которые были простыми вкладчиками, стоила ему многих лет жизни. Симмонсу стукнул пятьдесят один, но выглядел он на десять лет старше. Его некогда густые, черные волосы поредели и поседели. На бледной коже выступили коричневые пятна. К тому же Симмонс страдал от артрита бедра. Он, вероятно, мог прожить еще много лет и разбогатеть еще больше, но по его виду сказать этого было нельзя. Больные раком — и те выглядят лучше.

Самый серьезный удар по душевному спокойствию Симмонса был нанесен пять лет назад, когда от опухоли мозга скончался его компаньон, — суматошный, но очень толковый молодой человек по имени Джек Кролл. Это благодаря ему компания так быстро шла в гору. К тому же Джек Кролл вот-вот должен был создать совершенно новый тип микросхемы — ультратонкую. Его открытие произвело бы революцию в компьютерном мире и сделало бы Симмонса миллиардером. Но несчастный мальчик умер, так и не завершив своих исследований. На то, чтобы подыскать ему подходящую замену, ушли годы. Наконец такой человек нашелся. Дайсону исполнилось тридцать три, но он по-прежнему выглядел на двадцать с небольшим. С виду типичный «голубой воротничок», Дайсон, однако, умудрился расшифровать сложные записи Кролла, сделанные им незадолго до смерти, и продвинуться дальше, причем собственным путем. Вместо того, чтобы изучать работу отдельных элементов микросхем, Дайсон развивал общие принципы функционирования подобных устройств.

Плохо только то, что деньги в его руках так и таяли. Ему требовались все новые и новые сотрудники, и, чтобы переманить их из других компаний, «Кибердайн» приходилось платить им гораздо больше. А поскольку штат сотрудников увеличивался, сохранять в тайне исследования с каждым днем становилось все труднее. Было общеизвестно, что Дайсон относится к соблюдению секретности крайне легкомысленно. Симмонс частенько вызывал его на ковер и отчитывал за нарушения. Это напоминало выволочку, которую устраивают ребенку-вундеркинду. Дайсон знал, что Симмонс в науке не силен, не то, что в вопросах купли-продажи и накопления капиталов. Он, конечно, мог понять конечные цели, маячившие перед его компанией, но каким образом они достигаются, не ведал. Симмонс не был ученым. Разумеется, какое-то время он работал чертежником и инженером-оформителем в мелких фирмах, производивших электронику, но успех же его зиждился на том, что ему улыбнулась фортуна.

Десять лет назад Симмонс работал в фирме «Клейнхауз Электроникс», на окраине Лос-Анджелеса — занимался предварительными расчетами на компьютере. И вот однажды утром он не смог попасть на фабрику вовремя: пришлось ждать, пока полиция буквально соберет по кусочкам с пола растерзанный труп. Очевидно, ночью произошел взрыв. Зачем-то на фабрику проникли двое, мужчина и женщина, и вывели из строя какое-то оборудование. Мужчина погиб, а женщина, похоже, лишилась рассудка.

Когда, наконец, Симмонсу разрешили войти, Джек — он был тогда его помощником — показал ему странный обломок электронной платы. Сгорая от любопытства, Джек прокрался сквозь полицейские кордоны и подобрал один из самых, по его мнению, интересных обломков, оставшихся после взрыва.

С подобной технологией ни Симмонс, ни Кролл никогда не сталкивались. Вместо того, чтобы сообщить об этом Клейнхаузу, они уволились с работы, по уши влезли в долги и открыли собственную компанию, которую назвали «Кибердайн».

Первые два года они чуть ли не голодали и все пытались понять, что же такое им удалось тогда обнаружить. Мало-помалу Джек Кролл расшифровал работу одного участка микросхемы, и это, подобно розеттскому камню, указало ему путь к другим, пусть небольшим, но весьма прибыльным открытиям. Компания развернула бойкую торговлю новой быстродействующей микросхемой. На третий и четвертый год Симмонс и Кролл оказались в солидном выигрыше. И тут у Кролла обнаружили опухоль. Он лихорадочно работал, делал записи искаженным наркотиками, корявым почерком, но умер, так и не успев совершить еще одно открытие.

Теперь на пути к открытию был Дайсон.

Симмонс откашлялся. Дайсон вздрогнул и взглянул на него.

— Извини, что я так задержался, — сказал Симмонс, — но членов совета смутили некоторые пункты твоей финансовой сметы.

Дайсон собрался вспылить, но Симмонс схватил его за руку.

— Не волнуйся. Я сумел рассеять тучи.

«Трепач», — подумал Дайсон. Наверняка старику неизвестно, на пороге каких открытий находятся филиалы его собственной фирмы. Но, судя по всему, Симмонс учуял опасность, и Дайсон осторожно выжидал, пока старикан разоткровенничается.

Симмонс предложил ему шотландского виски. Дайсон вежливо отказался.

Симмонс залпом осушил стакан и, наконец, ухмыльнулся.

— Ладно, успокойся. Бюджет на следующий квартал тебе утвердили. Я охрип, уговаривая всех остальных. Они желают к концу года иметь на руках готовую продукцию, которой можно будет торговать. Я их уверил, что ты меня не подведешь. Так что сделай одолжение — не трать все деньги сразу.

Оба притворились, что им весело. Они не были друзьями. Для дружбы необходимо взаимопонимание по каким-то ключевым вопросам. А эти двое почти во всем придерживались противоположных точек зрения. Во всем, кроме того, что касалось Отдела Особых Проектов. Но даже тут они преследовали различные цели. Дайсон, конечно, радовался высокой зарплате, но работал не ради денег. Его привлекал сам процесс познания. Если же в результате его работы удастся чуточку улучшить мир, чтобы его детям жилось хотя бы немного полегче — то и чудесно!

Симмонс хотел приумножить свои богатства.

В каком-то смысле оба были одержимыми.

Но Дайсон считал себя счастливее.

Он пожал Симмонсу руку и обещал лично информировать об успехах отдела.

И со всех ног кинулся к лифту. Ступив на застланный паласом пол и убедившись, что в кабинете один, Дайсон подпрыгнул от радости. А он-то был уверен, что совет директоров зарубит большинство пунктов финансовой сметы! Да, он явно недооценил любовь Симмонса к отделу и к разрабатываемому проекту. Теперь у него есть все необходимое, чтобы завершить работу. Очень скоро падет последняя преграда, и они узнают об Объекте №_2 все, что только можно!

Двери, прошелестев, отворились — лифт приехал на второй этаж. Дайсон прошел через пустой вестибюль и замер перед мощной дверью. Хромированная надпись наверху гласила:

«Отдел Особых Проектов. Вход по специальным пропускам».

Дайсон сунул в щель свой электронный пропуск. Дверь щелкнула и распахнулась.

Он вошел в ЛИР — Лабораторию Искусственного Разума. Все здесь было заставлено полками с процессорами, дисководами, контрольным оборудованием и опытными образцами. По полу змеились толстые провода. Попав в это помещение, где, несмотря на чистоту, царил беспорядок, посторонний человек решил бы, что оказался на телефонной станции, работники которой не отличаются особой аккуратностью.

Дайсон вышел на середину комнаты и сказал обратившимся во внимание сотрудникам:

— Ребята, я вас поздравляю. Вы получите прибавку к жалованью.

Коллеги приветствовали Дайсона шутливыми возгласами. Никаких лабораторных халатов тут не носили. Все ходили в джинсах и кроссовках. Ребята были такие же молодые и способные, как и сам Дайсон. Они сидели за столами, пили пепси-колу, жевали сэндвичи и производили революционный переворот в технологии. Теперь же они наперебой кинулись хлопать Дайсона по спине и пожимать ему руку. Дайсон попросил всех сесть и сказал, что сегодня надо будет пораньше разойтись по домам. Раздался общий стон. Никто из коллег Дайсона не имел привычки уходить домой до конца рабочего дня. Инженерно-технический персонал и научные сотрудники упорно состязались, кто кого пересидит. Тот, кто первым вставал из-за стола, становился чем-то вроде отверженного. Товарищи Дайсона трудились по шесть дней в неделю, да и по субботам нередко засиживались на работе допоздна. Отдыхать, водить семейство в кино — это было не для них. Им хотелось того же, что и Дайсону: найти ответы на интригующие вопросы. И обрести силу, которая помогла бы им изменить мир.

К Дайсону подскочил Брайант, один из самых молодых и неопытных сотрудников.

— Мистер Дайсон! Лаборатория исходных материалов хочет провести повторное испытание объекта №_2.

— Хорошо. Идемте. Я сейчас все устрою.

Дайсон направился к выходу, Брайанту пришлось чуть ли не бежать, чтобы угнаться за ним.

— Мистер Дайсон… Я, конечно, работаю тут совсем недавно, но, может, вы все-таки скажете мне… если, конечно, знаете…

— Что знаю?

— Ну… откуда он взялся, этот объект?

— Я тоже когда-то об этом спрашивал. И знаешь, что мне ответили? «Не задавай лишних вопросов».

Дайсон помахал охраннику, стоявшему возле двери в подвал. Охранник прошел вслед за Дайсоном и Брайантом в маленькую комнатушку, и все трое остановились перед дверью, напоминавшей современное банковское хранилище. Здесь, как и для запуска ракеты с ядерными боеголовками, требовалось два ключа. Дайсон и охранник вставили свои ключи в замочные скважины и одновременно их повернули. Потом Дайсон набрал код на панели, вмонтированной в стену. Через секунду раздались резкие щелчки, и дверь открылась. Дайсон зашел внутрь.

Брайант остался снаружи вместе с охранником, который записал в специальную книгу имя посетителя и точное время, когда тот появился в хранилище. Очутившись в подвале, Дайсон подошел к стальному сейфу и открыл его. Там, в запечатанном сосуде с инертным газом, хранился какой-то маленький предмет. Он условно именовался «Объект №_2» и представлял собой коричневый керамический параллелепипед размером с костяшку домино. Предмет был серьезно поврежден при взрыве, но его скрупулезно восстановили и заключили в металлическую рамку. Предмет таил в себе загадку, которая уже принесла «Кибердайн» несколько миллионов долларов. Но и это еще не все. Устройство микросхемы и химический состав объекта были Дайсону совершенно незнакомы. И опять в его мозгу возник вопрос, тот, что задал ему Брайтон и некогда задавал начальству он сам.

А правда, откуда он взялся, этот предмет?

Кто создал микросхему? Русские?

Вряд ли. Слишком уж тонкая работа.

Японцы? Может быть, но почему они не внедрили повсеместно у себя эту технологию в последние годы?

Нет, вещица была уникальна. И Дайсону не верилось, что ее изобрел шеф. Джек Кролл унес тайну в могилу. Из его записей было неясно, откуда взялся этот странный предмет. Впрочем, перед Дайсоном сейчас стояли другие, куда более важные, вопросы. Ответам на них он и посвятил свою жизнь.

Дайсон потянулся к микросхеме, взял ее и, не вынимая из склянки с инертным газом, поставил на специальную тележку — он обращался с Объектом №_2, словно со священной реликвией. Когда Дайсон запирал сейф, его взгляд упал на другой несгораемый шкаф, стоявший рядом с первым. На нем красовалась надпись «Объект №_1».

Если б только Брайант и все остальные узнали, что тут лежит! Это было известно лишь троим: покойнику Кроллу — раз, владельцу компании — два и ему, Дайсону — три. Подчиняясь мгновенному порыву, он отпер сейф, заглянул внутрь и впился взглядом в то, что там лежало. Этот предмет был гораздо больше предыдущего. Он представлял собой сложнейшее устройство — металлическую руку.

В локтевом суставе металл был перекорежен и даже поломан. Но кисть и предплечье остались целыми, хотя их хромированная поверхность слегка покоробилась и потеряла блеск. Рука торчком стояла в герметично закупоренном сосуде. Казалось, она застыла в приветствии. Глядя на нее, Дайсон глубоко задумался.

Кто, черт побери, создал это?

«Не задавай лишних вопросов…»

Внезапно его обуял страх, даже живот свело. Загадочные объекты вполне могли оказаться крадеными. Он не доверял Грену Симмонсу. Что, если… Нет, не может быть… Дайсон отогнал сомнения и решил, что еще успеет наглядеться на странные предметы. Может быть, их украли, а может, изготовили, выполняя какой-то секретный правительственный заказ. Когда удастся раскрыть тайну Объекта №_2, наверное, станет известно и это. А пока…

Поколебавшись, он закрыл дверцу сейфа и надежно ее запер.

ПРИГОВОР

ПЕСКАДЕРО, ГОСУДАРСТВЕННАЯ КЛИНИКА, 4:13 ДНЯ

В комнате для собеседований стояла удручающая тишина, Сара слышала удары собственного сердца и сонное жужжание мух где-то вдалеке. Застывшие у дверей санитары смотрели на Сару, как на ту же муху.

Силберман и другие врачи расположились в кабинете за зеркалом и делились впечатлениями. Сара чувствовала на себе их оценивающие взгляды. Она знала, что решается ее судьба. До чего ж неправильно она себя вела с самого начала! Зачем рассказала имстолько? Все равно ее не выпустят на свободу.

Но ведь она так долго хранила тайну! Когда ее только засунули в психушку, доктора так сочувственно беседовали с ней! Она им поверила. Думала, они настоящие профессионалы и способны определить, в своем уме она или нет. Ах, как она ошиблась…

Врачи, работавшие в клинике, смотрели на мир глазами психологов. Их представления о реальности основывались на теориях поведения неких абстрактных личностей. До них не доходило, что Сара — абсолютно нормальна, а ненормален весь окружающий мир.

Даже в сумасшедшем доме Сара прекрасно чувствовала тонкую грань между реальностью и фантазиями, снами и пророчествами, опытом и воображением.

Тут, в Пескадеро, она не раз переступала эту грань. Но всегда знала, «на каком она свете». Силберману этого не понять. Он судит обо всем со своей точки зрения. Со своей. На его стороне естественные науки и философия. Клиника — его вотчина. Тут полным-полно пациентов с комплексом мессианства. Сара осознавала, что идеально подходит под описание подобных случаев. Сына ее зовут Джон Коннор. Это как бы аналог Иисуса Христа [в английском языке инициалы Иисуса Христа и Джона Коннора идентичны]. Отец мальчика — призрак из будущего. То есть налицо почти полное совпадение с непорочным зачатием. И сын ее пожертвует собой ради спасения мира.

Вдобавок Сара переступила закон. Нанесла ущерб чужой собственности.

Да, конечно, с точки зрения Силбермана она сумасшедшая.

А кто бы не сошел с ума, узнав то, что стало известно ей? Что цивилизация канет в пропасть. Что миллионы невинных детей погибнут ужасной смертью. Даже если ей удастся выбраться из клиники и уберечь Джона, чтобы он успел собрать на пепелище армию повстанцев, все равно не избежать массовых смертей и разрушений, от которых даже у самого безжалостного вояки голова пойдет кругом.

Неважно, чем окончится война — победой или поражением. Все равно погибнут миллионы детей.

Если же ее не выпустят из этого каменного мешка и враги убьют Джона, человечеству вообще придет конец.

Да, безусловно, она безумная.

Но она знает, что делает.

Силберман вернулся с какой-то подленькой усмешкой на губах и сел за стол Сары. Почесал нос, потом рассеянно погладил обложку ее истории болезни.

И, наконец, сказал:

— Видишь ли, Сара… вот какая история… Насколько я понимаю, ты очень умна и нарочно говоришь то, что мне хочется от тебя услышать. Мне кажется, на самом деле ты так не думаешь.

Сара никогда не умела врать. Итак, одурачить Силбермана не удалось. Значит, остается одно: умолять. Она подалась вперед и выразила в своей бесхитростной мольбе всю боль и отчаяние:

— Позвольте мне повидаться с сыном.

Силберман отвернулся. Сара пристально следила за ним. Наверно, размышляет, — согласиться или нет? Но оказалось, что он всего лишь хотел незаметно подавить зевок. Сара попробовала еще раз:

— Пожалуйста, мистер Силберман! Это очень важно. Он в опасности. Разрешите хотя бы позвонить ему по телефону.

— Боюсь и этого нельзя. Не сейчас. Я считаю, что должен рекомендовать комиссии подержать тебя тут еще с полгодика. Это однозначно.

Она могла, конечно, попытаться его убедить, обмануть, предложить свое сотрудничество, спорить с ним, просить его, рассказать ему все, что угодно, все самые интимные подробности своей жизни. Могла даже душу вывернуть наизнанку, но это ни к чему бы не привело. Силберман давным-давно принял решение.

Он был неумолим, как рок.

И Сара поняла, что проиграла.

Враждебность, которую она тщательно скрывала, моментально выплеснулась наружу животной яростью. Сара стремительно перегнулась через стол и схватила Силбермана за горло.

— Ах ты, сукин сын!

Силберман упал навзничь, попробовал вырваться, но безуспешно. Стальные пальцы Сары стиснули его горло. В следующий миг санитары оттащили ее от Силбермана и с силой толкнули в стену. Оглушенная, она упала на спину, но тут же выскользнула из их рук и опять кинулась на Силбермана. Ему явно бы не поздоровилось, если бы не один из санитаров, тот, что был выше ростом, который в школьные годы гонял в футбол. Он схватил Сару за ногу, и она упала. Санитар кинулся на нее, едва не переломав ей ребра. У Сары перехватило дыхание, но она корчилась и извивалась, словно рысь, загнанная в угол.

Силберман пошарил в кармане халата и выудил шприц. С опаской приблизившись к Саре, сделал ей укол.

— Проклятье! Пустите меня! Силберман! Ты не ведаешь, что творишь! Тебе крышка! Ты уже сдох! Слышишь?

Силберман ее не слышал — у него и без того звенело в ушах. Он махнул рукой, прося санитаров смилостивиться над ним, и они выволокли Сару в коридор. Когда за ними захлопнулась дверь, в комнате стало непривычно тихо.

Раскрасневшийся Силберман откинул пряди волос, упавшие на глаза, глубоко вздохнул, но тут же вспомнил, что по ту сторону зеркала сидят наблюдатели и взял себя в руки.

Изобразив на лице улыбку, он повернулся к ним и пожал плечами.

— Вот вам наши примерные граждане.

Сару притащили в ее палату. Всю дорогу она отбивалась, но так и не смогла вырваться. Санитары, наконец, втолкнули ее в комнату. Она прислонилась к стене, и тут же на пороге появился Дуглас. Ухмыльнувшись, показал ей два пластмассовых стаканчика.

— Тебе следует принять лекарство, — вкрадчиво произнес он и направился к Саре.

Она предприняла последнюю отчаянную попытку.

— Дуглас! Подожди! Послушай… Я на все готова, лишь бы выбраться отсюда. Понимаешь? На все!

Дуглас остановился в нескольких шагах от нее. Казалось, он размышляет.

Наконец он сказал:

— Так как насчет таблеток?

Два других санитара придвинулись поближе. У одного в руках был электрошокер.

А Дуглас добавил:

— Я женатый человек. За кого ты меня принимаешь?

И протянул ей стаканчики.

Она машинально взяла их. В глазах помутилось. Проглотив таблетку, лежавшую на дне первого стаканчика, Сара запила ее водой, которая была налита во второй. Отдала посуду Дугласу. Он кивнул и протянул стаканчики другому санитару.

— Открой-ка рот! — скомандовал Дуглас Саре.

Она подчинилась. Он пошарил у нее во рту пальцем, ища таблетку. Сара с трудом удержалась, чтобы не тяпнуть его за руку.

Дуглас вынул палец из ее рта и подмигнул ей.

— Да тебе уже лучше, честное слово!

И вышел вместе с остальными в коридор.

Сара подождала, пока его лицо перестанет маячить в окошке, и побежала в туалет. Там она сунула в рот два пальца, вызывая рвоту. Вскоре таблетка упала в унитаз.

Сара сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с силами, и подошла к койке. Откинув ее к стене, начала подтягиваться на руках. Раз, два, три, четыре… Бездумные механические движения. Пусть вся ярость и отчаяние перейдут в них! В ее мускулы… Придавая им силу… Такую, чтобы в один прекрасный день она смогла одолеть всех своих противников.

Потому что она сдаваться не собирается!

Ни за что на свете!

ПОИСК ЦЕЛИ

РЕЗЕДА, КАЛИФОРНИЯ, 4:26 ДНЯ

Две десятилетние девочки стояли у палатки, торгующей в подземке сэндвичами, и в смущении изучали фотографию, которую им протянул полицейский. Он высунулся из окна автомобиля и расплылся в улыбке, которая могла бы сойти за теплую и дружественную, не будь она такой натянутой. Одна из девочек отвела глаза от этого странного лица — почему-то ей стало не по себе.

Другая, не почувствовав ничего подозрительного, сказала:

— Да, он был тут пятнадцать минут назад. Он, кажется, собирался в Пассаж.

— Куда? — переспросил полицейский.

Девочка указала на массивное бетонное здание, которое высилось в двух кварталах оттуда и было прекрасно видно издалека.

Остин повернулся и внимательно посмотрел в ту сторону, куда махнула рукой его собеседница. Потом выхватил у нее фотокарточку и, сорвавшись с места, помчался к Пассажу. Перепуганные девочки смотрели ему вслед.

А совсем неподалеку от того места Терминатор медленно ехал на мотоцикле «Харли» и с упорством автоматической видеокамеры запечатлевал все, что попадало в поле зрения.

Отыскать Джона для него лишь вопрос времени.

Ну, а что касается времени, то его у Терминатора целая вечность. Энергии, хранившейся в особых клетках за твердым внутренним каркасом, хватило бы минимум лет на сто. В режиме консервации это время могло растягиваться до бесконечности. Терпение было не достоинством человека-машины, а его стратегическим преимуществом.

Рано или поздно киборгу предопределено засечь свою цель.

Он промчался по мосту над водостоком. Обследовал все вокруг не только визуально, а и на слух. Одно его ухо улавливало все без разбору звуки окружающего мира, другое автоматически отсеивало то, что не попадало в разряд «Хонда-125» 1990 года выпуска. Команда отыскать это транспортное средство следовала в памяти сразу же за изображением цели.

Рано или поздно…

За последние три часа Терминатор дважды приходил в состояние полной боевой готовности. Но за рулем первого мотоцикла сидела девочка-подросток, а вторым управлял мужчина средних лет. Ни один из этих людей не соответствовал нужным параметрам.

Затем в мозг Терминатора поступил еще один сигнал.

Он резко повернул голову. Опять то же самое. Киборг пошарил глазами по улице и моментально отыскал источник звука. На мотоцикле по набережной мчались два паренька. Заработало усиливающее устройство, скрытое в черепе киборга за псевдочеловеческими глазами. Изображение увеличилось в пятнадцать раз, потом на экране застыло лицо водителя. «Позиция идентифицирована», — вспыхнула надпись рядом с нечетко прорисованным лицом Джона Коннора.

Терминатор развернул громоздкий «Харлей» и выехал на улицу, параллельную водостоку. Цель двигалась по бетонному коридору. Терминатору пришлось поднажать, чтобы не потерять мальчика из виду. Одним глазом киборг смотрел прямо перед собой, искусственно воссоздавая объемность изображения с помощью расчета светотени. Другой его глаз не отрывался от цели. Робот осмотрел и второго пассажира, но ничего ценного в нем не обнаружил — такого объекта в электронной памяти не существовало. Затем, рассчитав траекторию движения мотоцикла, Терминатор пришел к заключению, что цель находится слишком далеко и движется слишком быстро, поэтому с ней невозможно вступить в контакт.

Придется идти на перехват.

Терминатор наклонился ниже и помчался еще быстрее, грязный гравий, которым была усыпана дорога, пролегавшая буквально в нескольких сантиметрах от водостока, тормозил движение.

Доехав до перекрестка, Терминатор был вынужден замедлить ход и окинуть дорогу обоими глазами, что случалось только в исключительных случаях, для подстраховки. Ему пришлось использовать свое сверхреальное чувство скорости и инерции, чтобы не столкнуться с приближавшимся микроавтобусом. Мотоцикл чудом проскочил на волосок от него. Попытавшись вновь засечь цель, Терминатор обнаружил, что она исчезла. Быстро просканировав водосток внизу, он ничего в нем не обнаружил.

Однако робот улавливал высокочастотные звуки мотоциклетного мотора. Он быстро просканировал пространство в поисках ускользающей цели. Мотоцикл проехал примерно полквартала по улице, перпендикулярной водостоку, и теперь выруливал на стоянку возле Пассажа, массивного четырехэтажного торгового комплекса.

Терминатор плавно обогнал несколько машин, ехавших с меньшей скоростью, и приготовился к решающей встрече.

АТАКА

ПАССАЖ В РЕЗЕДЕ, 5:06 ДНЯ

Джон проталкивался сквозь толпу в салоне игровых автоматов. Уши закладывало от дешевых звуковых эффектов, на светящихся мониторах изображались в миниатюре всевозможные сцены массового уничтожения. Тим как раз выбыл из игры под названием «Пришельцы», когда увидел приближавшихся друзей. Джон кивнул паре знакомых из колледжа и встал за спиной какого-то подростка, который играл в «Войну в пустыне»; все его истребители Ф-14 уже были сбиты. Джон стал готовиться к атаке.

Он на этом деле собаку съел.

Когда последняя ракета взорвалась, забросав все вокруг градом обломков, и на экране засветилась надпись «Игра окончена», Джон сел за пульт и опустил в щель жетон. Затем потянул на себя ручку, и «земля» тут же ушла у него из-под ног. Джон нахмурился и сосредоточил все внимание на экране. Первая ракета налетела внезапно, но он успел отреагировать и, ринувшись вниз, избежал взрыва. Потом появилась вторая ракета. Джон выстрелил из пушки, расположенной на крыле, и от ракеты осталось мокрое место.

Игра была несложной.

Мотор «Харли» грохотал что есть мочи, когда Терминатор остановился на стоянке неподалеку от эскалаторов. Маленькая «Хонда» Джона гордо красовалась по соседству с большими мотоциклами. Терминатор припарковал «Харлей» и выключил мотор.

Полицейский Остин шагал подхваченный людским потоком. Пассаж в этот субботний день был битком набит покупателями всех возрастов. Полицейский вглядывался в лица мальчишек, озабоченно ища того, кто был ему нужен. Показал фотографию ребятишкам возле пиццерии «Перри» на втором этаже. Они пожали плечами. Остин заметил, что охранник смотрит на него с любопытством. Взвесив все за и против, он направился к нему и тоже показал снимок, попросив помочь найти мальчика.

Джон, торчавший в зале игровых автоматов, с головой ушел в игру «Ракетная война» — он выигрывал с очень большим счетом. Джон ловко отражал нападение вражеских межконтинентальных ракет с разделяющимися боеголовками. Они сыпались на него градом. Три… нет, четыре… нет, пять штук одновременно! Джон старался реагировать как можно быстрее, но даже ему это было не под силу. Над взлетевшим на воздух миром разрослось белое облако, похожее на гриб.

Игра окончена.

На табло появился результат. Джон оказался на третьем месте среди игравших, но войну он тем не менее проиграл. Раздосадованный мальчуган нехотя отошел от автомата и оглянулся, ища, во что бы еще поиграть.

В эту минуту за окном показался полицейский Остин. Его взгляд был устремлен туда, где только что стоял Джон… Но мальчик уже успел смешаться с толпой.

Полицейский двинулся дальше и вскоре скрылся из виду.

Джон остановился у следующего автомата и порылся в карманах. Жетонов у него было полно. Он юркнул в кабинку.

Терминатор пробирался сквозь толпу покупателей, как Пол Баньян [согласно американской легенде, дровосек, совершавший с помощью своего синего быка, Малыша, невероятные подвиги] сквозь лесную чащу, и при этом еще умудрялся нести в упаковке букет роз с длинными стеблями, словно парень, спешащий на любовное свидание. Он вел поиски методично, зная, что цель близка. Вглядывался в каждое лицо, но ни одного, занесенного в память, ему не поп я далось.

Рано или поздно…

Остин дошел до конца галереи. Он уже успел бегло осмотреть магазинчики на всех этажах. Джона Коннора нигде не было. Полицейский повернулся и пошел назад тем же путем: мимо закусочной, где продавались бутерброды с сосисками, обувного отдела, подарочного, пиццерии, кафе, где можно было поесть такое [латиноамериканское кушанье: маисовые лепешки с мясом и соусом], книжной лавки, зала игровых автоматов, рыбного ресторана…

Остин решил возвратиться к игровым автоматам. У входа стояла дюжина ребятишек. Они хвастались друг перед другом выигрышами. Поток посетителей увеличивался. Остин решил более тщательно осмотреть зал.

Он оказался среди гомонивших и носившихся взад и вперед детей.

В противоположном конце зала Джон вел прицельный огонь по МИГам. Тим незаметно приблизился и тронул приятеля за плечо; он старался сохранять самообладание, но это у него не очень получалось. В его голосе слышался еле сдерживаемый страх.

— Тебя тут ищет легавый.

— Отвяжись, — сказал Джон и дернул плечом.

— Да честное слово! Смотри!

Джон знал, что это вранье, но все-таки выглянул, прячась за автоматом. Высокий, худощавый человек в форме показывал стоявшим рядом с ним мальчишкам какую-то фотографию. Они смотрели на нее, наморщив лбы. Потом один кивнул в сторону Джона.

Сердце Джона учащенно забилось. Он быстро присел на корточки — ведь полицейский повернул голову и чуть было его не увидел. Затем мальчик крадучись обошел автомат с другого конца и кинулся прочь, спасаясь бегством.

Мать очень рано втолковала ему, что от полицейских нельзя ждать ничего хорошего.

Остин увидел, как Джон бежит вдоль игровых автоматов. Не раздумывая, он ринулся за ним.

Глянув через плечо, Джон убедился, что сбываются его худшие опасения: легавый преследовал его, проталкиваясь сквозь толпу. Мальчик припустил еще быстрее, пытаясь не сбить с ног стоявшего посреди прохода невысокого толстого подростка.

Легавый догонял его, причем несся напролом и сбил толстого паренька с ног. За спиной полицейского бурлила толпа.

Джон все понял и пустился бежать сломя голову.

Полицейский не отставал.

Он расшвыривал попадавшихся на пути детей, словно теннисные мячики. Джон миновал служебное помещение и склад, увернулся от управляющего и через пожарную дверь выскочил в служебный коридор. Длинный, плохо освещенный туннель вел прямо на стоянку у выхода. Только бы добежать! Казалось, сердце Джона вот-вот выскочит из груди.

Он был уже на полпути к заветной двери, как перед ним вдруг вырос Терминатор.

Джон моментально узнал это лицо. Он видел его много раз — мама часто показывала ему газетные вырезки. Перед ним стоял именно тот тип. Сумасшедший, который устроил перестрелку в полицейском участке. Теперь он стоял прямо перед Джоном. Мальчик попытался затормозить, чтобы не столкнуться с незнакомцем.

Терминатор засек цель.

Бумага развернулась, розы рассыпались по полу, холодно блеснула вороненая сталь пистолета. Цветы хрустнули под ботинками Терминатора. Он сделал шаг вперед и поднял оружие.

От ужаса у Джона отнялись ноги. Он попал в западню: узкий, простреливаемый с обеих сторон коридор был как бы живой разновидностью видеоигры. Время остановилось, и мальчик совершенно пал духом, поняв, что этот сумасшедший собирается его убить.

Терминатор бесстрастно зарядил револьвер. Движения его были неторопливыми и плавными, словно он проделывал это уже миллион раз. Металлический лязг затвора был подобен грому.

Время начало быстро отматываться назад. Джон затормозил, развернулся и хотел дать задний ход.

Но с другой стороны к нему быстро приближался легавый, на ходу доставая свой пистолет — беретту — целясь прямо в Джона.

Мальчик оглянулся и увидел где-то на уровне своей головы черное дуло. Он еще никогда в жизни не был в таком переплете. Жуткие, кровавые сцены бессмысленных убийств, кошмары, много лет подряд мучившие его по ночам, превратились в реальность. И Джон оказался в самом центре этих ужасов!

Все кончено…

Но вдруг случилось нечто странное.

Незнакомец тихо произнес:

— Ложись.

Джону это пришлось по душе, и он мгновенно упал на пол.

Пистолет оглушительно громко выстрелил у пего над головой.

Джон оглянулся и увидел, что незнакомец попал легавому в грудь. Это случилось в тот момент, когда полицейский нажимал на курок. Его пули срикошетили в потолок. Не дав легавому снова прицелиться, незнакомец всадил в него еще одну пулю.

И еще!

Он стрелял, с каждым выстрелом делая шаг вперед и оттесняя полицейского в конец коридора. Крови Джон не видел — всякий раз, когда пули попадали в полицейского, в разные стороны разлетались брызги хрома. Хлопки выстрелов слились в один резкий, громкий гул.

Затем наступила звенящая тишина.

Джон сел на пол и, затаив дыхание, смотрел во все глаза на труп, валявшийся в другом конце коридора.

Полицейский лежал на спине и не шевелился.

На Джона упала тень, он задрал голову и увидел, что над ним стоит незнакомец. Но он смотрел не на Джона, а в конец коридора. Джон тоже обернулся.

Легавый медленно привстал.

Джон нахмурился, решив, что сейчас начнется новый кошмар.

Полицейский встал на ноги, словно он всего-навсего упал, словно не в него только что всадили пять пуль десятого калибра. Джон совсем ничего не понимал.

Но зато Терминатор сразу все понял. Он схватил Джона за куртку, прижал к груди и повернулся спиной к полицейскому, который открыл огонь. Легавый хладнокровно нажимал на спусковой крючок, да еще с такой скоростью, что, казалось, у него в руках не пистолет, а автомат. Пули девятимиллиметровых патронов отскакивали от спины Терминатора, оставляя на мотоциклетной куртке кровавые дыры.

Из комнаты отдыха выглянул перепуганный человек. Он попал прямо на линию огня и тут же упал, точно подкошенный. Затем в беретте кончились патроны.

Джон в страхе оглядел себя и с облегчением отметил, что не ранен. Все пули угодили в этого полоумного. Но он почему-то даже не пикнул. Джон в изумлении смотрел на его кровоточившие раны, но мужчина поднял его одной рукой и впихнул в комнату электриков. А сам отшвырнул пистолет, в котором кончились патроны, и двинулся к полицейскому.

Легавый тоже бросил замолкшее оружие. Оно стукнулось о пол. Остин спокойно и быстро достал второй пистолет и щелкнул предохранителем.

Терминатор был от него в двадцати футах. Он неумолимо приближался. Полицейский открыл огонь. Пули попадали киборгу в грудь, вздымая многочисленные фонтанчики крови. Но Терминатор никак на это не реагировал. Да полицейского оставалось десять футов. Бах! Бах! Бах! Бах!

Ни полицейский, ни Терминатор не изменились в лице, глядя, как пули дырявят куртку киборга. Но вот в пистолете кончились патроны, и Терминатор остановился в двух футах от полицейского. Секунду они оценивающе глядели друг на друга. Киборг был повыше своего худощавого, одетого в полицейскую форму противника. Казалось, он мог переломить его пополам, как спичку.

Терминатор провел мультисканирование и мгновенно определил, что за враг перед ним. Но у него было недостаточно технической информации об этом виде роботов, их основных преимуществах и недостатках. Человек, второпях составлявший эту программу, рассчитывал только на собственную память. Киборг перебрал тактические возможности, по дюжине в секунду, но так и не сумел принять решение.

Зато он понял, что стоит придерживаться наступательной тактики. Выбив у полицейского оружие, Терминатор стиснул его в своих могучих объятиях, но Остин оказался на удивление сильным.

Джон высунулся из-за двери и широко раскрытыми глазами смотрел, как дерущиеся колотят друг друга о стены коридора. Перегородка не выдержала этих ударов и проломилась.

Полицейский был намного ниже, но поднял Терминатора в воздух, словно игрушку, швырнул в пролом стены и ринулся вслед за ним.

Джон сидел на полу, сжавшись от страха. Случившееся никак не укладывалось в его мозгу. Но тут вдруг что-то заставило его вскочить и бежать прочь. Под ним подкашивались ноги, но он слышал из-за стены глухие удары, и это удесятеряло его силы. Джон слету распахнул дверь и выбежал на автостоянку.

По галерее первого этажа шел охранник, все так же выглядывая в толпе подозрительного мальчишку, фотографию которого ему показал полицейский. Вдруг откуда-то сверху раздался оглушительный треск. На пол посыпался дождь битого стекла. Люди подняли крик. Охранник вилял из стороны в сторону, ловко уворачиваясь от осколков, которые вонзались в пол, как булавки в специальную подушечку. Он попытался на ходу расстегнуть кобуру и вытащить свой револьвер тридцать восьмого калибра. Когда же снова взглянул вверх, то увидел падающего с третьего этажа мужчину, который грохнулся об пол, словно мешок с сырым цементом.

На том месте, откуда он упал, появился полицейский. Он отпихнул в сторону зацепившийся за его рукав манекен и поглядел вниз. Охранник опустил пистолет, полицейский резко повернулся и скрылся из виду.

Ошеломленные покупатели расступались, давая дорогу хмурому полицейскому — он вылез из разбитой витрины отдела верхней одежды и ринулся в погоню, предварительно определив траекторию движения цели, выразившуюся в миллионах бессмысленных, с точки зрения человеческого разума, цифр. Но Остин не был человеком.

Через шесть секунд он домчался до служебных помещений и полетел по коридору с неумолимостью несущегося под откос паровоза. И при этом на ходу перезаряжал пистолет.

Терминатор неподвижно лежал на куче битого стекла. Какой-то парень, фотографировавший свою девушку возле кадки с пальмами, обернулся, разинул рот и машинально сфотографировал покойника. Как вдруг тот открыл глаза.

Парень заморгал и попятился, а Терминатор сел и огляделся по сторонам. Внутренние датчики подсказали ему, что из-за страшного удара, сотрясшего все его системы, он пробыл без сознания около четырех секунд… Незамедлительная проверка повреждений показала, что в настоящий момент системы работают нормально. Вся механическая часть в порядке. Терминатор легко поднялся на ноги. Фотоаппарат в руках у изумленного парня щелкал и щелкал, как бы самостоятельно делая снимок за снимком. Парень не мог оторвать взгляда от рослого «покойника», проталкивавшегося сквозь толпу растерянных людей, и, сам того не замечая, щелкал затвором. Терминатор кинулся к эскалатору.

… Из страха, что лифта придется долго ждать, Джон припустил по лестнице, ведущей на стоянку, где был его мотоцикл. Мальчика не покидало странное чувство полной ирреальности происходящего. Почему полицейский пытался его убить? Кто, черт побери, тот второй, в куртке? А самое главное: как это им обоим удалось не сыграть в ящик?..

И вот, когда запыхавшийся Джон уже подбегал к своей «Хонде», он вдруг кое-что вспомнил. Насчет людей, которых не так-то легко убить. Мама что-то говорила а них… Но нет, это совершеннейший бред.

А если не бред?

Джон лихорадочно нажал на педаль стартера. Черт побери! Мотор не желает заводиться! Это от того, что у него так дрожат руки. Послышались торопливые шаги. Мальчик поднял голову и увидел…

Полицейского, который появился из двери, ведущей на лестничную клетку, и кинулся прямо к нему.

Джон вдруг почувствовал вялость во всех членах. Он продолжал дрожать, но страх его больше не мучил. Если не удастся завести мотоцикл, ему крышка, отстраненно подумал Джон. Он еще раз нажал на педаль. Машина взревела и ожила. Это оказалось очень даже кстати — легавый был уже совсем рядом.

Джон включил передачу и рванул к главному выезду со стоянки. Он видел в зеркало, что полицейский бежит следом, с невероятной быстротой перебирая ногами. Джон поддал еще газу и выжал сорок миль в час, что было довольно рискованно, ибо ему приходилось маневрировать в узком пространстве.

Но легавый висел у него на хвосте! Джон сделал крутой вираж, объехал припаркованные в ряд машины, и миновав ворота, оказался на мостовой в густом потоке транспорта.

Ему пришлось буквально вжаться в седло, чтобы не врезаться в выросшую на его пути груду металла — прямо на него ехал большой грузовик с прицепом, перевозивший сборные дома. В самый последний момент шоферу удалось затормозить, и машину занесло.

Водитель выругался и нажал на клаксон.

— Чертов идиот! — пробубнил он себе под нос, глядя, как мотоциклист, рискуя жизнью, обгоняет на полном ходу машины. Шарахнуть бы мальчишку пару раз башкой о мостовую, сразу бы научился культурно ездить.

Но тут в дверцу кабины что-то стукнуло. Водитель быстро повернулся и увидел полицейского, который пытался дотянуться до открытого окна. Внезапно он распахнул дверцу, вцепился водителю в горло мертвой хваткой и, подняв в воздух, швырнул, словно пушинку, на мостовую. Одним словом, водителя, а не мальчишку, шарахнули башкой о мостовую. Пешеходы завизжали, машины заскрежетали тормозами, чтобы не наехать на человека на асфальте. Водитель с трудом приподнял голову и увидел, что полицейский занял его место в кабине и помчался вперед.

«Наверно, он на задании, черт бы их побрал!» — подумал шофер, трогая ушибленную голову.

Он подполз к тротуару. К нему подбежал мужчина. Собралась толпа зевак.

— Ничего, я в порядке! — сказал водитель, надеясь, что это так и есть.

Но вдруг зеваки кинулись врассыпную, и водитель увидел, что прямо на него мчится большой мотоцикл. Мчится, не сбавляя скорости! Водитель попытался встать, но не смог. Мотоцикл чудом не наехал на него. Сидящий на мотоцикле мужчина влетел на бешеной скорости в самую гущу почти парализованного транспорта и скрылся в том направлении, куда уехал полицейский на украденном грузовике.

Джон видел в зеркальце, как маньяк-легавый швырнул на мостовую водителя грузовика. Объехав притормозивший джип, мальчишка оглянулся.

Полицейский теперь сидел за рулем большого грузовика с прицепом и гнался за ним напролом, словно пьяный динозавр. Он с размаху толкнул легковушку, и она врезалась в дерево на обочине, другую отшвырнул на полосу встречного движения. Но его это словно не касалось, даже наоборот, он еще прибавил скорость.

Расстояние между грузовиком и мотоциклом стремительно сокращалось. Выехав на перекресток, Джон резко вильнул, объехал микроавтобус и шмыгнул в переулок.

Ему не нужно было оглядываться — он и без того знал, что полицейский следует за ним. Но путь к спасению все-таки существовал — Джон вспомнил про свою заветную тропку.

Он сполз с сиденья и покатился под уклон к водостоку. Скользко… Мальчик опустил ногу, пытаясь удержать мотоцикл. Затем пригнулся к рулю и дал полный газ.

Крошка «Хонда» соскочила с бортика и, оказавшись на сыром дне водостока, юркнула в более узкое его ответвление с высокими вертикальными стенками. Заметить Джона с дороги было невозможно. А он таким путем попадал прямехонько домой. Если легавый не записал номер мотоцикла, то все, кажется, обошлось.

Джон притормозил и с опасной оглянулся назад.

Никаких признаков погони.

Разве что…

«Нет, нет, нет!» — мысленно молил Джон, увидев, как на солнце наплывает огромная тень. Громадный, величиной с дом, грузовик с ревом проломил ограждение, расшвыряв в разные стороны бетонные блоки, и устремился прямо в канал.

Казалось, он перемахнет через него по воздуху, но сила земного притяжения взяла свое. Грузовик грохнулся о бетонное дно и подпрыгнул, продолжая двигаться со скоростью пятьдесят миль в час. Потом колеса вильнули, и машина с жутким металлическим скрежетом врезалась в стену, отскочила от нее и, взревев точно раненый в брюхо стегозавр, ринулась вперед, набирая скорость.

Грузовик летел прямо на Джона.

Мальчик выжал из мотора все, что мог. Грузовик мчался по дну водостока, словно поезд по туннелю. Огромные колеса разбрызгивали во все стороны зловонную жижу, заслоняя грязной пеленой заходящее солнце. Казалось, за Джоном гонится сам демон, жаждущий заполучить его душу. Джон чувствовал его каждой клеткой своего существа, а в зеркало видел железное чудовище-грузовик. Он так близко, что, казалось, протяни руку — и коснешься решетки радиатора. Больше наращивать скорость мальчик не мог — «Хонда» и так была на пределе. Мотоцикл, не разбирая дороги, мчался со скоростью шестьдесят четыре мили в час.

Грузовик неумолимо настигал его.

Джон смотрел только вперед, а поэтому не заметил мчавшийся чуть позади, сверху, мотоцикл «Харли».

За рулем сидел Терминатор. Он делал все, чтобы догнать их.

Киборг видел и Джона, и этот проклятый грузовик — они были внизу, в каких-нибудь двадцати футах от него. Терминатор вынул из кармана кожаной куртки револьвер, который успел прихватить в коридоре Пассажа, прицелился, держа револьвер навесу, и выстрелил.

Пуля пробила хромированную выхлопную трубу грузовика. Полицейский даже не обернулся, взгляд его был прикован к цели — небольшому пятнышку, маячившему прямо перед ним.

Джон въехал в здоровенную лужу, и мотоцикл потерял управление, а значит и скорость. Массивный передний бампер грузовика ткнул в заднее крыло мотоцикла, да так, что чуть не отломилось колесо. Оглушительно взревел мотор, и бампер опять ткнулся в заднее колесо «Хонды».

Терминатор прицелился и снова выстрелил, но мотоцикл, ехавший по неровному гравию, качнулся, и киборг не попал в цель. Пистолет сместился на каких-то полмиллиметра, но этого оказалось достаточно, и пуля угодила в бетонную стену. Киборг решил, что в таких условиях задание выполнить невозможно. Следовательно, необходимо их изменить.

Терминатор крутанул руль, и мотоцикл слетел на обочину. Машина взмыла в воздух и перемахнула через ограждения, отделявшие дорогу от водостока. Массивный «Харли» был вовсе не создан для полетов, но киборг изгибался, стараясь выровнять семисотфунтовую машину, падавшую вниз. «Харли» с силой ударился о дно водостока, из-под колес вырвался сноп искр. Удержать мотоцикл от падения мог только робот, отличавшийся мгновенной реакцией. Терминатор боролся с потерявшим управление мотоциклом.

И победил.

Киборг нажал на газ, мощный мотоцикл, вписавшись в узкий просвет между грузовиком и стеной, выскочил вперед и заслонил собой малютку «Хонду».

Джон оглянулся и увидел «Харли», несущийся на той же скорости, что и его мотоцикл. Его выхватила из седла могучая рука, и какую-то долю секунды он болтался в воздухе. Внизу маячили расплывчатые очертания «Хонды», мчавшейся по инерции вперед, и виднелся грузовик, который подбирался все ближе, ближе…

Терминатор посадил Джона перед собой. «Хонда» покачнулась и упала. И тут же превратилась в лепешку под колесами громадного грузовика.

Мотор «Харли» заработал на полную мощность, и мотоцикл рванулся вперед, за три секунды разогнавшись до восьмидесяти миль. Грузовик не мог развить такую скорость и начал отставать.

Впереди показался виадук, его опоры разделяли водосток надвое. «Харли» ринулся по более короткому пути.

Полицейский Остин мгновенно сообразил, что грузовик не пройдет ни по одному из разветвлений. И что махину, мчавшуюся так быстро, вовремя остановить не удастся. Однако ущерб его собственной персоне можно было свести к минимуму. Колеса заклинило, и машина, скользнув по заляпанному грязью бетону, врезалась в опоры виадука на скорости шестьдесят пять миль в час.

Бетон и сталь поцеловались и, слившись в страстных объятьях, рухнули на землю. Кабина грузовика слегка высунулась из-за столбов, поддерживавших виадук, но ее смяло, как картонную коробку. Из пробитого бака хлынуло горючее. В лужу бензина попал обрывок провода и…

«Харли» выскочил из туннеля. Седоки оглянулись и увидели пламя, полыхнувшее от взрыва бензобаков грузовика.

Терминатор затормозил. Джон высунулся из-за его плеча, чтобы поглазеть на катастрофу. В туннеле свирепствовал пожар. Однако в огне что-то двигалось. И приближалось к ним!

Киборг потянулся было за револьвером, но почему-то раздумал.

Из туннеля, покачиваясь, выкатилось горящее колесо и смешно шлепнулось в грязь. Джон глядел, как языки пламени пожирают грузовик, как в воздух поднимается черный дым. Никому не выбраться из этого ада…

Терминатор нажал на педаль газа. Они помчались вперед и скрылись за поворотом.

Пламя, словно живое, метнулось вслед за ними из туннеля. Потом оно на самом деле ожило: в нем что-то шевелилось.

Сперва это был просто силуэт, спокойно продвигавшийся вперед…

Затем из туннеля вышло человекоподобное существо. На гладкой, словно хромированной, поверхности его тела плясали отблески оставшегося позади пламени. Казалось, будто в болванку, имитировавшую форму человеческого тела, залили жидкую ртуть. Суставы странного существа не просто сгибались и разгибались, а поворачивались под любым углом. У него внутри не было вспомогательного механизма со сложной системой гидравлики и множеством проводников, как у Терминатора. Лицо этого робота было каким-то неопределенным, словно не имело черт.

Он шагал по туннелю, не обращая внимания на страшную жару. С каждым шагом в его облике появлялось что-то новое. Сначала возникли очертания костюма, потом более мелкие детали: пуговицы, значок… Но все это было пока что из металла, похожего на ртуть. Этакий ртутный человек…

Когда существо сделало последний шаг, оно само и его одеяние приобрели окраску. Робот снова превратился в полицейского Остина. То же красивое юное лицо, те же холодные глаза. Их взгляд был устремлен туда, куда умчалась его цель.

Мозг этого робота был не на микросхемах — это был абсолютно новый уровень развития искусственного интеллекта. Молекулярный мозг, как и сам робот, функционировал на жидком металле. Сейчас этот мозг пузырился, перебирая возможные варианты.

И все со смертельным исходом.

До слуха робота донесся вой приближавшихся издалека сирен. Слуховые датчики могли быть расположены в любой части тела — ведь каждая молекула содержала в себе «генетическую» программу всего организма, но теперь датчики приняли форму человеческих ушей. Незаметный за пеленой удушливого дыма робот выбрался из канала как раз в тот момент, когда на место происшествия прибыло несколько патрульных машин. Полицейские выскочили на мостовую, и, проталкиваясь сквозь растущую толпу зевак, принялись расчищать дорогу пожарной машине, которая раньше других примчалась по вызову. Среди тех, кто наводил порядок в толпе, был и красивый молодой полицейский с холодными глазами — на месте катастрофы или убийства всегда много полиции. Способность ртутного человека к мимикрии была, конечно, идеальной. Она давала ему прекрасную возможность служить и защищать.

Служить и защищать Небесную Сеть.

Когда пожарная машина подрулила к нужному месту и из нее выпрыгнули пожарники, засуетившиеся возле брандспойтов, полицейский Остин незаметно смешался с толпой и сел в одну из патрульных машин. Никто не обратил на него ни малейшего внимания.

Робот завел мотор и поехал выполнять свое задание.

ОТКРОВЕНИЕ

СТУДИО-СИТИ, КАЛИФОРНИЯ, 6:45 ВЕЧЕРА.

Терминатор и сидевший впереди него Джон мчались на ревущем мотоцикле по пустой окраинной улице. Они ехали кружным путем, одним из тех, что заранее выбрал Терминатор. Джон все еще дрожал, находясь под впечатлением пережитого. Сейчас он выглядел самым обыкновенным подростком. Обыкновенным, да не совсем.

Ведь это был не кто-нибудь, а Джон Коннор!

Природа одарила его такими способностями и интеллектом, что ему оказалось под силу осмыслить происходящий кошмар. Никакой другой ребенок был бы не в состоянии это сделать. Конечно, нельзя сказать, что Джону это открытие далось легко — оно казалось таким страшным, что по коже забегали мурашки! Но Джон привык считаться с фактами. Один из этих «фактов» вез его сейчас на мотоцикле. Весьма убедительный факт!

Джон повернул голову, чтобы взглянуть на человека (или не человека?), сидевшего сзади, и сказал:

— Все… Я прошу тайм-аут. Останови машину!

Терминатор немедленно повиновался и повернул руль. Они въехали в ближайший проулок и остановились. Джон слез с бензобака, по-прежнему чувствуя страшную слабость в ногах. Терминатор бесстрастно воззрился на него. Джон внимательно осмотрел своего спасителя. Вся его спина была в кровоточащих дырках.

Уму непостижимо! Но факт остается фактом…

— Послушай, пойми меня правильно… но ведь ты — Терминатор, да?

«Мужчина» невозмутимо ответил:

— Да. Производство «Кибердайн Системз». Сто первая модель. Серия номер восемьсот.

— Да ладно заливать-то! — воскликнул Джон, но в глубине души он уже поверил. Однако все же дотронулся до кожи Терминатора. Она была теплой, но какой-то… другой. И эта кровь на куртке… Она тоже совсем как настоящая. Но едва Джон допустил такую возможность, как у него голова пошла кругом.

— Ни хрена себе!.. Значит, ты действительно существуешь?! То есть… Я хочу сказать… ну, в общем, ты внутри как машина, да? А снаружи живой?

Киборг ответил, словно цитируя какое-то техническое пособие:

— Я — кибернетический организм. Живая ткань поверх металлического скелета.

— Потрясающе! Дай-ка я себя ущипну… О'кей, выходит, ты здесь не для того, чтобы меня убить… Это я, правда, и без тебя понял. Но тогда зачем ты явился?

— Я должен тебя защищать.

— Ну да?!

Полный бред! Но сознание Джона как бы раздвоилось. Он вроде бы согласился с киборгом и спросил:

— А кто тебя послал?

«Если робот ответит правильно, то я балдею», — подумал мальчик.

— Меня послал ты. Через тридцать пять лет, в будущем, ты запрограммировал меня так, чтобы я служил твоим телохранителем, и отправил сюда.

Джон обалдел.

— С ума сойти!

Терминатор поглядел по сторонам и решил, что они чересчур долго стоят на одном месте.

— Нам лучше двигаться, — сказал он.

Джон слишком устал, чтобы спорить, и молча влез на мотоцикл.

Покружив по переулкам, они влились в поток машин. В сгущавшихся сумерках раны Терминатора были почти незаметны. Джон задрал голову и слегка откинулся назад.

— А этот, второй, парень… Он тоже терминатор? Как ты?

— Нет, он не такой, как я. Это Т-1000. Более совершенная модель. Мимикрирующий полисплав.

— Это еще что такое?

— Жидкий металл.

— Колоссально! — выдохнул Джон.

— Ты — мишень, которую он должен поразить. Т-1000 не успокоится, пока не выполнит задание. Ничто его не остановит.

Это звучало потрясающе. И было очень знакомо. Но Джон все еще не мог допустить подобное. Они свернули на бульвар Вентура; машин становилось все больше, потому что в рестораны, которыми изобиловал этот район, съезжались парочки.

— Куда мы едем? — спросил Джон.

— Мы должны немедленно покинуть город. И держаться подальше от полиции.

— А можно мне забежать домой?

— Ни в коем случае. Т-1000 наверняка устроил там засаду.

— Ты уверен?

Терминатор взглянул на мальчика сквозь темные очки и ответил:

— Я бы на его месте обязательно устроил.

Лицо его при этом сохраняло полную невозмутимость.

Джона вдруг осенило, и он воскликнул:

— Надо найти телефон-автомат и позвонить!

Терминатор заметил в квартале от них телефонную будку и поддал газу. Подъехав к ней, Джон соскочил с мотоцикла и подбежал к автомату. Быстро выгреб из карманов целую пригоршню монет, но нужной, как назло, не оказалось.

— Черт! — Джон повернулся к Терминатору. — Понимаешь, Тодд и Дженелл, конечно, противные, но я должен их предупредить. У тебя найдется двадцать пять центов?

Терминатор слез с седла и, подойдя к автомату, стукнул ладонью по его корпусу. Оттуда градом посыпались монеты.

Терминатор протянул Джону двадцать пять центов.

— Спасибо, — кивнул Джон и набрал номер.

Стряпавшая в кухне Дженелл Войт сняла трубку и прижала ее плечом к уху. Руки у нее были заняты — она резала большим ножомовощи.

— Алло, — ласково проворковала Дженелл.

— Дженелл? Это я, — послышалось из трубки.

Немецкая овчарка на дворе, похоже, взбесилась — уж больно злобно она на кого-то лаяла.

— Джон? Где ты, милый? Уже поздно. Пора домой, солнышко. Я готовлю запеканку.

Джон почти не слышал ее голоса из-за собачьего лая. Но все равно почувствовал, что Дженелл какая-то необычная. Прикрыв рукой трубку, он шепнул Терминатору:

— Очень подозрительно. Она никогда так ласково не разговаривает.

В кухню вошел заспанный Тодд. Он дрых в спальне, но собака его разбудила. Как всегда игнорируя Дженелл, Тодд прошел мимо нее и открыл холодильник.

— Черт, где же пиво? — буркнул он, разговаривая сам с собой.

В холодильнике стоял лишь полупустой пакет молока. Тодд без всякой охоты отпил глоток и выглянул во двор. Собака бегала взад-вперед вдоль забора и захлебывалась от лая.

— Что ты расходился, проклятый? Заткнись!

Тодд направился к выходу. Дженелл не спеша переложила телефонную трубку в другую руку. Ее правая рука вдруг превратилась в, жидкий металл, который в следующий миг затвердел и принял форму блестящего клинка. Тодд недоуменно уставился на жену. Он было собрался улыбнуться, решив, что это какая-то невероятно хитроумная шутка, но тут холодный металлический стержень проколол пакет, который Тодд держал в руке, и с хлюпающим звуком вонзился ему в глотку, проткнув ее до самого позвоночника.

Джон снова прикрыл трубку ладонью и сказал, повернувшись к Терминатору:

— Собака просто с ума сходит. Мама говорила, что собаки чуют терминаторов. Может, он уже там? Что мне тогда делать?

Терминатор взял у Джона трубку.

— Джон! Джон, ты здесь? — звучал в ней голос Дженелл.

Терминатор ответил голосом Джона:

— Тут я, тут. Все нормально.

Потом повернулся к Джону и спросил шепотом!

— Как зовут собаку?

— Макс.

Терминатор кивнул и произнес в телефонную трубку:

— Дженелл, что с Вульфи? Я слышу, как он лает. С ним что-нибудь случилось?

— Ничего с Вульфи не случилось, солнышко. Ты где? — последовало без промедления.

Терминатор швырнул трубку на рычаг. Джон нахмурился и вопросительно поглядел на него.

Киборг сказал, словно сообщая сводку погоды:

— Твои приемные родители мертвы. Пошли отсюда.

Он направился к мотоциклу. Потрясенный Джон молча глядел ему вслед.

Дженелл положила трубку. Ее лицо по-прежнему было спокойным и равнодушным, хотя она смотрела на мужа, пришпиленного к кухонному шкафчику клинком, выросшим из ее металлической руки. Глаза Тодда застыли и остекленели. Дженелл быстро вытащила из его глотки клинок, и Тодд, постояв секунду, рухнул в молочно-кровавую лужу. Клинок постепенно изменил цвет и форму и вновь превратился в человеческую руку. Затем Дженелл, а вернее, Т-1000, трансформировалась в полицейского Остина. У него еще были здесь кое-какие дела, которые требовали времени. Но собака своим лаем могла привлечь внимание посторонних.

Т-1000 приблизился к ней. Собака попятилась и залаяла, теперь уже от ужаса. Полицейский отворил калитку и вошел в собачий загон. Собака забилась в темный угол и дрожала, не в силах понять, что за существо перед ней.

Сделав стремительный выпад, на который овчарка не успела среагировать, Т-1000 наклонился и, вытянув вперед палец-клинок, небрежно ткнул в шею собаки. Разогнувшись, внимательно осмотрел забрызганный кровью ошейник. Сбоку была надпись «Макс». Поняв, что его надули, робот бросил ошейник и направился к дому.

Стоянка располагалась в самом центре тихой улочки, у бензоколонки. «Харли» припарковали в укромном местечке, подальше от желтых уличных фонарей. Терминатор сказал, что они могут останавливаться только для важных переговоров, но и то лишь на несколько минут. Киборг стоял возле мотоцикла, безучастно глядя на Джона, который расхаживал перед ним туда и сюда. У него отказывалась работать голова.

— Давай задержимся здесь на минутку, хорошо? Значит, ты говоришь, что он может превращаться во все, к чему прикоснется?

— Во все, с кем или с чем вступает в физический контакт, — последовал монотонный ответ.

Джон задумался, пытаясь представить себе пределы возможностей противника.

— Выходит, он в состоянии замаскироваться под любой предмет? Даже под пачку сигарет?

— Нет. Только под предмет равной с ним массы.

Толку от этих сведений не было никакого. Едва Джон слегка опомнился от встречи с одним терминатором, как тут же появляется другой, еще более невероятный — новая модификация!

— Ну, а почему он не может превратиться в бомбу и упасть на меня?

Терминатор говорил бесстрастно, но то, какие слова он при этом подбирал, наводило на мысль о профессиональной зависти.

— Он не может имитировать сложные механизмы. В оружии и взрывчатке есть химические вещества и движущиеся детали. Это он воспроизвести не в состоянии. Зато он способен воссоздавать твердые металлические предметы.

Т-1000 шел по темному холлу мимо ванны. Из приоткрытой двери были видны ноги настоящей Дженелл. Душ был включен. Кровь убитой смешивалась с водой, лившейся на белый кафельный пол.

Полицейский вошел в комнату Джона и, не зажигая света, принялся методично обыскивать его вещи. Свет был ему не нужен — он распознавал молекулярную структуру предметов на ощупь. Спокойно и бесстрастно Т-1000 проводил пальцем по всем вещам, находившимся в комнате. Когда он дотронулся до письменного стола, его пальцы тут же приобрели темно-коричневый оттенок, а стоило ему положить руку на стопку бумаги, как они стали белыми. К какому бы предмету ни прикасались его пальцы, они моментально имитировали его молекулярную структуру. Затем Т-1000 замер возле небольшого домашнего компьютера фирмы «Тенди», и к нему буквально потекла информация. Имена… Даты… Видеоигры… Домашние задания… Робот мог напрямую считывать информацию, записанную двоичным магнитным кодом. Все эти сведения оказались абсолютно бесполезными для Т-1000, однако осели в его памяти.

И только дотронувшись до плаката на стене, Т-1000 остановился надолго. Однако его привлек вовсе не плакат, а то, что было за ним. Сорвав со стены бумагу, полицейский увидел отверстие, небрежно выдолбленное в штукатурке. В тайнике хранилась обувная коробка с аудиокассетами.

Он просканировал надписи. Кассеты были пронумерованы и собраны под одним заголовком «Весточки от мамы». В коробке лежало также три письма и дюжина снимков, Т-1000 проглядел их в первую очередь.

Сара в оливковой роще с гранатометчиком, который учит Джона прицеливаться…

Сара с группой гватемальцев в военной форме возле ящиков со стингерами…

Джон и Сара высоко в горах, в лагере повстанцев…

Эти изображения не вызывали никаких эмоций у Т-1000, поскольку он был способен на проявление чувств не больше, чем обычный компьютер. Но для Джона и Сары Коннор фотографии были важнейшей реликвией, свидетельством их дружбы в те годы, когда они, скрываясь от преследования, находились в бегах.

Погруженный в раздумья Джон сидел на капоте какой-то ржавой машины. Терминатор стоял над ним и озирался по сторонам, словно сторожевой пес. Мальчик заговорил, и киборг устремил на него взгляд. Он не верил в то, что Джон может сказать что-то ценное с тактической точки зрения, но на всякий случай решил послушать.

— Мы долго пробыли в Никарагуа, в таких местах, как это… Она было связалась с одним придурком, бывшим зеленым беретом — они доставляли повстанцам оружие. Потом появились и другие мужики. В голосе Джона чувствовалась горечь. — Она была готова спутаться с любым, кто мог бы научить ее воевать — ведь она мечтала сделать из меня великого полководца. А потом ее сцапали… Знаешь, как оно бывает?.. «Извини, парень, но твоя мать ненормальная. Неужели ты сам не догадался? Или ты думал, что все матери так себя ведут?» Ну, а я… что я мог знать? Ведь все, во что я верил с пеленок, вдруг оказалось настоящим дерьмом…

Джон ощутил, как в глубине сердца вскипает гнев, который обычно ему удавалось подавить.

— Я возненавидел ее за это, — тихо произнес он.

Потом поднял глаза на стоящего перед ним высокого «человека» и, устыдившись своей внезапной откровенности, добавил:

— Но все, что она говорила, оказалось правдой.

К глазам Джона подступили слезы, но плакать было некогда. Он, наконец, полностью осознал случившееся. И весь его мир рухнул. Не мать оказалась безумной, а окружающий мир. И доказательством этому служил тот, кто сейчас стоял рядом с ним и настороженно высматривал врага. Мгновением позже Джон осознал, что не только мир, но и сам он заблуждался относительно Сары Коннор. ОНА ОКАЗАЛАСЬ ПРАВА!

Права!

Но у него не было времени подумать, прочувствовать это. Если все, что говорила мама, правда…

Джон вскочил. Очутись с ним в тот момент рядом человек, он бы сразу заметил вспыхнувший в Джоне задор лидера, благодаря которому ему суждено было впоследствии стать предводителем человечества.

— Надо вызволить ее оттуда!

Киборг сказал, не колеблясь:

— Ответ отрицательный. Слишком высока вероятность, что Т-1000 сейчас принял облик Сары Коннор и ждет, пока ты вступишь с ней в контакт.

— Вот это да! А что тогда случится с ней?

Терминатор сказал по обыкновению сухо:

— Обычно копируемый субъект уничтожается.

— Уничтожается? Черт! Почему ты мне сразу не сказал? Мы сейчас же едем туда!

— Нет. Она не входит в систему моих приоритетов.

— Да катись ты знаешь куда? Зато она входит в систему моих!

Джон повернулся и кинулся бежать. Терминатор догнал его и схватил за руку. Джон беспомощно барахтался, пытаясь вырваться из могучих рук киборга.

— Эй, черт побери! Что с тобой? — вопил он.

Терминатор поволок Джона обратно к мотоциклу. Мальчик заметил двух парней спортивного вида с огромными бицепсами, переходивших через улицу, и закричал, обращаясь к ним:

— На помощь! На помощь! Меня похитили! Спасите меня от этого психа!

Парни переглянулись, потом один из них ухмыльнулся.

— Проклятый приставала! Пойдем покажем ему!

Они повернули назад, решив проявить героизм.

Джон смотрел на Терминатора и орал во всю глотку:

— Отпусти меня!

К его крайнему удивлению, Терминатор разомкнул руки, да так быстро, что Джон шлепнулся задницей о тротуар.

— Ой! Но почему ты это сделал? — изумился мальчик.

— Ты же сам мне приказал, — ответил Терминатор.

Джон уставился на него в недоумении и вдруг все понял…

— Так значит ты должен всегда делать то, что я тебе прикажу?

— Да, так меня запрограммировали.

— А ну, докажи! Постой на одной ноге.

Терминатор бесстрастно поднял ногу. Джон усмехнулся, подумав, что больше ни у кого в квартале нет своего собственного…

Мысль была настолько невероятной, что Джону пришлось повторить ее вслух:

— Ух ты! У меня есть мой собственный терминатор. Вот это да!

К ним подошли спортсмены и вылупились на здоровенного парня в черном кожаном костюме и темных очках, который, как ни в чем не бывало, стоял на одной ножке. Чокнутый какой-то…

Один из них обратился к Джону:

— Ну, как, малыш? Все в норме?

Джон вдруг осознал, что ему больше не нужно просить о помощи.

— Вали отсюда, алконавт! — заявил он.

«Вот тебе и благодарность», — подумал парень и прорычал:

— Ах, так? Ну, я тебе сейчас вмажу, дерьмо!

— Дерьмо? Ты сказал: дерьмо? — рассвирепел Джон, повернулся к киборгу и приказал: — Хватай его.

Терминатор немедленно подчинился, схватил парня одной рукой за волосы и поднял вверх. Парень беспомощно болтал ногами в воздухе.

— Ну, кто из нас дерьмо? А, груша боксерская?!

И тут все пошло-поехало. Приятель того парня подскочил к Терминатору и попытался применить к нему один из борцовских приемов. Но киборг перекинул его через капот машины, молниеносно выхватил револьвер сорок пятого калибра и прицелился парню в лоб.

Джон взвизгнул и без долгих размышлений схватил киборга за руку как раз в тот момент, когда Терминатор нажимал на спусковой крючок. Веса мальчика едва хватило, чтобы отвести дуло на несколько дюймов в сторону.

Парень вздрогнул, оглушенный грохотом, который раздался прямо у него над ухом. Он стоял, разинув рот, и даже не заметил, что от страха обмочил штаны.

Джон крикнул Терминатору:

— А ну, бросай револьвер! Сейчас же!

Терминатор воспринял команду буквально и бросил оружие на тротуар. Джон молниеносно подхватил его и повернулся к обалдевшим парням.

— Убирайтесь, — велел он.

И они убрались.

Мгновенно.

Джон схватил Терминатора за руку и потащил к мотоциклу. Он все еще держал в руках оружие, опасаясь возвращать его Терминатору.

— Господи… Ты ведь мог убить этого парня.

— Конечно. Я же терминатор, уничтожитель.

Джон потрясенно глядел в бесстрастное лицо робота. Получается, быть владельцем терминатора не так уж и здорово…

— Слушай меня очень внимательно, хорошо? Ты больше не терминатор. Договорились? Ты не можешь убивать людей направо и налево.

— Почему?

— Как это «почему?» Потому что не можешь!

— Почему?

— Просто не можешь — и все. Поверь мне.

Терминатор не воспринимал абстрактные понятия. В его мозг была введена команда уничтожить все, что угрожает жизни Джона Коннора. В списке приоритетов была также команда не оставлять безнаказанно любую агрессию, проявленную по отношению к нему. И тем не менее он должен повиноваться Джону Коннору. Киборг очень старался понять мальчика, но слова «поверь мне» вызвали его недоумение. Он ознакомился с их толкованием в словаре, введенном в его мозг, и все равно они казались ему парадоксальными. Машины, в том числе и такие, чей искусственный интеллект приближается по своей сложности и глубине восприятия к человеческому, не любят парадоксов.

Глядя на могучего киборга, Джон вдруг осознал, какая громадная ответственность легла на его плечи. Робот играл роль личного оружия Джона, и отныне мальчику приходилось тщательно взвешивать каждое свое слово. Но если он хочет добраться до мамы прежде, чем до нее доберется кто-то другой или что-то другое, без этого оружия ему не обойтись. Вдаваться в обсуждения было некогда. Джон вернул Терминатору револьвер, который киборг крепко зажал в руке.

— Слушай меня. Я должен пойти и забрать мою маму. И я приказываю тебе помочь мне, — сказал Джон и пошел прочь.

Терминатор сунул револьвер за пояс и двинулся за мальчиком, направлявшимся к мотоциклу. Ему ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.

Т-1000 все еще был в доме Войтов. Он стоял в спальне Джона и дочитывал последнее письмо от Сары. Изучив обратный адрес на конверте: «ПНТ-82, изолятор, государственная клиника Пескадеро», и дату (всего две недели назад), робот моментально сообразил, что цель №_1 вполне может отправиться туда.

Через несколько минут он уже ехал на машине из города в том направлении, где находилась цель №_2.

ЦЕНТР ВНИМАНИЯ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ КЛИНИКА, ПЕСКАДЕРО, 10:45 УТРА

Черно-белый снимок запечатлел кошмар из прошлого: неясные силуэты полицейских, мечущихся в охваченном огнем коридоре. В конце коридора виднелась фигура в черном — коротко стриженные волосы, темные очки. В одной руке он держал AB-180, в другой — двенадцатикалиберную винтовку. Сверху этого снимка еще один: с того же самого места, только секунду спустя. На нем человек оказался совсем рядом со скрытой камерой.

Детектив Уэзерби устало вглядывался в фотографии. Чертовски сложное дело. Вооруженный преступник в одиночку расправился с нарядом дежуривших в ту ночь полицейских — одних убил, других ранил. Его так и не нашли. В ту ночь Уэзерби потерял друга. Однако занимался он этим делом вовсе не по личным мотивам. Нужно во что бы то ни стало схватить этого убийцу, способного на что угодно. В настоящий момент Уэзерби приходилось полагаться на явно ненормальную память этой женщины. Он поднял глаза на Сару Коннор и сказал:

— Снимки сделаны в отделении полиции западного Рампарта еще в 1984-м году. Вы присутствовали при этом происшествии.

Сейчас они находились в той комнате для осмотра, из которой много часов тому назад Сару выволокли силой. Она бросила взгляд на пачку фотографий, которые Уэзерби рассыпал перед ней на столе веером, потом посмотрела на самого детектива. Не доброе, но и не такое уж злое лицо. Человек всего-навсего выполняет свою работу. Его напарник, детектив Моссберг, самый заурядный тип в плохо сшитом костюме и с гнилыми зубами, сидел напротив. При этом присутствовал и бдительный доктор Силберман, тщетно пытавшийся скрыть раздражение.

У двери стоял насупленный Дуглас и двое полицейских в форме. Сара молча уставилась на лежавший сверху снимок. Женщина была похожа на выжатый лимон.

— В тот вечер он убил семнадцать сотрудников полиции. Узнаете его?

Уэзерби швырнул на стол еще одну черно-белую фотографию размером шесть на девять, снятую с близкого расстояния: терминатор поднимается с кучи разбитого стекла, окруженный толпой зевак. Это было одно и то же лицо.

— Снимок сделан в зоне отдыха в долине. Сегодня.

Сара посмотрела на снимок и вздохнула. Разумеется, ее до предела напичкали наркотиками, и она делала вид, что ей все на свете безразлично. На самом же деле ей безудержно хотелось перевернуть стол, врезать по роже Силберману, распихать Дугласа и полицейских, выскочить на улицу и угнать первую попавшуюся машину.

Но это невозможно, и Сара молча сидела возле стола, надеясь, что называется, на чудо.

Затянувшееся молчание нарушил Уэзерби.

— Миссис Коннор, пропал ваш сын. Его приемные родители убиты, и мы подозреваем, что тут не обошлось без этого парня.

Сара подняла на детектива глаза. Она хранила молчание.

Уэзерби нахмурился:

— Скажите нам хоть что-нибудь.

В школе ей приходилось участвовать в пьесах. Руководительница драмкружка, миссис Колб, пришла бы в восторг от ее теперешней игры.

— Неужели вам все равно?

Очевидно, да, если судить по тому безразличию, с каким она смотрела на детективов. Уэзерби бросил взгляд на Силбермана, потом на своего напарника и пожал плечами.

— По-моему, эта идея никуда не годится. Пошли, мы только понапрасну тратим время.

Один из полицейских распахнул дверь, и Моссберг размашистым шагом вышел в коридор. За ним последовал Уэзерби и двое полицейских. Последним вышел Силберман.

— Прошу прощения, джентльмены… — с издевкой сказал он.

Сара нагнулась. Она знала, что Дуглас не спускает с нее глаз, поэтому постаралась не сделать ни одного резкого движения.

Прежде чем Дуглас взял ее за руку и вывел из комнаты, она успела отцепить от стопки фотоснимков скрепку и спрятать ее за зубами.

В камере Дуглас привязал Сару к койке и склонился над нею, вглядываясь в ее лицо. О да, она все еще была красива. Он улыбнулся и наклонился еще ниже, Сара ощутила на своей щеке его жаркое дыхание, но приказала себе остаться безучастной.

Дуглас открыл рот и кончиком языка лизнул ее в щеку, точно пес. Сара и глазом не моргнула. Казалось, ее пустые глаза смотрят сквозь него.

Дуглас хмыкнул. Вряд ли стоит возиться с ненормальной, пусть даже она и смазлива…

Сара оставалась все так же безучастна. Дуглас еще немного повременил, потом засмеялся и вышел. Дверь камеры захлопнулась, щелкнул замок. Сара слышала, как Дуглас идет по коридору, постукивая дубинкой по стене.

У Сары вдруг ожили глаза. Она выплюнула скрепку себе на грудь, нащупала ее и распрямила — получился кусочек проволочки. Напрягшись, пододвинула проволочку к замку механизма, прижимавшего ее запястья к кровати. Сделать это было неимоверно трудно, однако Сара многому научилась за годы изгнания. Сара никогда не думала, что умение снимать наручники пригодится ей в сумасшедшем доме.

Последнее усилие — и замок поддался. Сара быстро занялась вторым запястьем. Она не спускала глаз с окошка камеры — ведь в любой момент может появиться Дуглас или ночной дежурный. Через тридцать восемь секунд Сара села в постели и освободила лодыжки от застежек на липучках. Она скатилась с кровати на пол. Это была уже другая Сара — в ней ключом била энергия.

Скучающий охранник поднял глаза. К главным воротам подъехал черно-белый лимузин с включенными фарами дальнего света. Охранник нажал на кнопку, ворота открылись, и он кивнул въехавшему на территорию офицеру полиции.

Патрульная полицейская машина припарковывалась рядом с плохонькой машиной Моссберга. Т-1000 вышел, оглядел участок и мгновенно оценил тактические возможности. Здесь то, что он ищет. Здесь то, ради чего он существует на свете.

Ради уничтожения цели.

Он направился к главному входу в клинику.

Сара ковыряла скрепкой в замке двери своей камеры. Она делала это сосредоточенно и не спеша. Ее внимание привлекло постукивание дубинки. Оно приближалось. Сара еще энергичней взялась за работу, у нее даже не дрожали руки.

Дуглас шел по тускло освещенному коридору, и постукивал по стене дубинкой. Почти не сбавляя шаг, светил в окошечки камер. Более тщательная проверка не нужна. Все пациенты пребывают в состоянии глубокого ступора, вызванного торазином: обессиленные, потерявшие ориентировку в пространстве, не способные мыслить. Даже миссис Трудный Случай сегодня вечером была как ручная, рассеянно подумал Дуглас.

Он свернул за угол, его шаги гулким эхом отдавались в темном коридоре. Кончик дубинки едва касался стены: тук-тук, тук-тук… Добравшись до камеры пациентки восемьдесят два, он остановился, приготовившись было посветить внутрь, но тут его глаз уловил непорядок — дверь подсобки была открыта. Вконец распустился обслуживающий персонал…

Дуглас вздохнул и направился в ту сторону, от нечего делать посветил фонариком в темную кладовку. На полу среди ведер и чистящих средств валялась швабра со сломанной ручкой. Одной половинки видно не было.

Дуглас было задумался, но тут у него за спиной открылась дверь, и он стремительно обернулся. Это оказалась дверь Сары. Не успела эта мысль как следует оформиться в его сознании, как недостающая половинка опустилась на его переносицу.

Сара с огромным удовлетворением наблюдала за тем, как стодвадцатикилограммовая рыхлая туша рухнула на пол. Своей самодельной дубинкой Сара ловко стукнула Дугласа по затылку, и он затих.

На какое-то время для Дугласа перестал существовать мир. Теперь он сам пребывал в ступоре.

Сара затащила обмякшее тело Дугласа к себе в камеру и заперла там его же ключами. Затем схватила тяжелую дубинку и помахала ею в воздухе — это куда лучше, чем ручка от швабры, прижала ее к предплечью, как любят делать полицейские. Вооруженная и опасная, она, как кошка, неслышно кралась по коридору.

От главного входа начинался длинный коридор, в конце которого находился приемный покой, далее, за стеклянной перегородкой, был кабинет ночного приема, куда пациента могли доставить через смежную дверь. Дежурная медсестра, обыкновенная с виду женщина по имени Гвен, сейчас сидела там и печатала на машинке. Заслышав звук шагов, она подняла голову и увидела направляющегося к ней молодого полисмена. Она нашла его очень симпатичным. Гвен изобразила свою лучшую улыбку, хотя на большинство мужчин эта улыбка не производила никакого впечатления. Не произвела она впечатления и на Т-1000. У него оказался мягкий и приятный голос, что действовало на психику того, с кем он разговаривал, незаметно располагая человека к себе.

— У рас тут лежит некая Сара Коннор?

— Вы поздновато. Остальные уже давно тут.

Она повернулась и уже собралась нажать на кнопку, чтоб впустить его, как вдруг увидела, что с противоположной стороны к двери приближаются Силберман и полисмены.

— Ваши друзья уже уходят, — сказала Гвен, поворачиваясь к офицеру.

Его там уже не было. Озадаченная, она подошла к стойке и высунулась из окошка посмотреть, не у фонтанчика ли с питьевой водой он. Нет. Приемная оказалась пуста. И длинный коридор за ней тоже. Она нахмурилась, вспомнив истории, которые рассказывала ей кузина о своем муже-полицейском. Наверное, все фараоны со странностями.

Силберман вошел в работающую на соленоидах дверь. За ним шли Уэзерби, Моссберг, два полисмена в форме и больничный охранник. Последний вытащил из шкафчика за столом свой «браунинг», Силберман обратился к нему:

— Льюис, проводите джентльменов и заприте здание на ночь.

Льюис почтительно кивнул и сказал:

— Слушаюсь, сэр.

Полицейские направились к выходу.

— Здорово поработали, ничего не скажешь, — пробормотал Уэзерби.

— Да уж, — в тон ему ответил Моссберг. — Страсть как люблю бодрствовать ночами.

Льюис запер за ними входную дверь и неторопливо направился обратно. Свет на ночном столике дежурной в дальнем конце коридора казался ему заповедным уголком. Гулко отдавались шаги на кафельном полу. Позвякивали ключи. Льюис от нечего делать разглядывал черно-белый шахматный узор на полу.

Вдруг пол у него за спиной задрожал и вздыбился, превратившись в вертикальную тень того же, черно-белого, цвета.

Дежурная сидела за машинкой, прилежно составляя доклад.

Охранник остановился у кофеварки и нажал на несколько кнопок. Потом повернулся к медсестре:

— Эй, Гвен, хочешь кофе?

— Мне бы лучше пива, — улыбнулась она.

Льюис засмеялся и взял стаканчик с кофе. На нем оказались рисунки игранных карт и стояли какие-то номера. Игра, что ли? Подняв стаканчик повыше, он стал разглядывать дно. Горячий кофе плеснул ему на руку.

— Черт, может, хоть сегодня повезет?

Колышущаяся масса у него за спиной уже достигла шести футов росту и стала стремительно обретать очертания человеческой фигуры. Теперь она стала серой, как униформа охранника.

Несколько раньше масса Т-1000 растеклась по нескольким квадратным ярдам пола слоем в четверть дюйма. А как только Льюис наступил на нее, с него мгновенно был сделан идентичный слепок, который сейчас и вздымался позади незадачливого охранника.

Наконец, из жидкой массы сформировались ноги в блестящих черных туфлях, и Т-1000-охранник сделал первый шаг, с легким хлюпающим звуком отделив подошвы от настоящего пола.

Настоящий охранник резко крутанулся на месте и увидел…

… Самого себя.

Не просто человека, который выглядел в точности, как он сам, а именно точный образ и подобие, вплоть до карточки с его фамилией на груди.

Вот до чего можно дойти, работая в психушке.

Выходит, сумасшествие — заразная болезнь.

Не успел он даже попытаться найти хотя бы какое-нибудь разумное объяснение тому, что предстало его взору, как его двойник поднял руку и с расстояния примерно в фут ткнул указательным пальцем правой руки прямо в лицо Льюису. Палец на лету удлинился, превратившись в тонкую стальную пластинку, которая вошла охраннику в глаз и, миновав глазное яблоко, насквозь проткнула череп.

Охранник мгновенно превратился в труп. Пластинку тут же вытащили, и охранник стал оседать. Т-1000 легко подхватил его тело одной рукой и, держа навесу, точно костюм на плечиках, направился к столу дежурной. Рана оказалась столь крошечной, что на пол не пролилось ни капли крови.

Когда Т-1000-охранник проходил мимо, держа в руках что-то такое, чего дежурная сестра не могла видеть из-за стойки, она подняла глаза и спросила:

— Что это у тебя, Льюис?

— Да так, мусор, — бодро ответил он.

Она рассеянно кивнула и снова принялась стучать на машинке, а Т-1000 прошел мимо, направляясь к кладовке в нескольких ярдах от дежурной. Сняв с пояса охранника браунинг и ключи, затолкал тело в чулан.

Потом вернулся и посмотрел на дежурную.

— Порядок, — с улыбкой бросил он.

Она подняла глаза и увидела кобуру с браунингом.

— Не забудь вернуть на место пистолет.

— Ах, да.

Т-1000 отпер шкафчик, загородив его собой, и сделал вид, будто кладет туда пистолет. На самом же деле он воткнул его себе в грудь, где тот исчез, словно его опустили в горшок с горячим фаджем [фадж — мягкие молочные конфеты типа ирисок]. Когда Т-1000 убрал руку, его грудь обрела прежний вид: ткань, пуговицы, карточка с фамилией. Т-1000 запер дверцу шкафчика.

Дежурная нажала на кнопку, и дверь с легким жужжанием отворилась. Т-1000 вышел в коридор и занялся поисками нужной ему палаты-изолятора.

Несколько минут спустя он очутился около контрольно-пропускного пункта. Двое скучающих санитаров едва удостоили Т-1000-охранника взглядом. Последний взглянул на памятку у двери, где было написано, что пациент №_82 находится в камере 19. Т-1000-охранник прошел в изолятор через две двери, которые тут же за ним закрылись.

Он миновал пост медицинской сестры, напоминавший клетку, обнесенную тонкой и прочной металлической сеткой. Прислонившись к притолоке открытых дверей, Силберман разговаривал с кем-то внутри. На проходившего мимо «Льюиса» он не обратил никакого внимания.

Похожая на приведение Сара услышала приближающиеся шаги и тихо, но проворно отперла отмычкой Дугласа соединенную со своей камеру. Проскользнув внутрь, бросила взгляд в дальний конец комнаты. С койки за ней наблюдала безумным взглядом какая-то женщина. Закричит или нет? У Сары громко стучало сердце. Она на всякий случай приложила палец к губам и прошептала:

— Шшш!

Больная понимающе кивнула. Сара с облегчением вздохнула, выглянула из окошечка камеры и увидела спину сворачивавшего за угол охранника. Подождав, пока шаги затихнут, она вышла.

Силберман, зевая, просматривал с дежурной список назначенных лекарств. Суббота выдалась утомительная. Он подумал, что уж в воскресенье-то непременно выспится. И вдруг вспомнил об этом проклятом симпозиуме по проблемам женского насилия, на котором обещал выступить с лекцией. Он бросил взгляд на часы, пытаясь вспомнить, когда именно ему полагается там быть, как вдруг уголком глаза заметил какое-то движение.

Сара Коннор пихнула его в грудь, и он очутился в кабинете. Дежурный вскочил и потянулся за своей дубинкой, но Сара успела оглушить его дубинкой Дугласа. Он тяжело рухнул на пол, превратившись в мешок с дерьмом.

Силберман метнулся к кнопке тревоги, но Сара огрела его по руке. Он вскрикнул и схватился за запястье. Сара схватила его за волосы и ткнула носом в стол, при этом ловко стукнув дубинкой под коленки. У Силбермана подкосились ноги, и он уткнулся подбородком в стол.

— Вы сломали мне руку! — в возмущении воскликнул он.

— У человека двести пятьдесят костей! — Сара грязно выругалась. — А тебе жаль всего одну-единственную. Ни с места!

Она быстро выдвинула ящик с лекарствами, схватила шприц и ткнула иголку в ягодицу оглушенного дежурного, введя ему лошадиную дозу.

И тут она увидела то, что ей было нужно. Итак, токсичные очистительные материалы хранились у них здесь. Она схватила пластмассовую бутыль жидкого пламра и поставила на стол перед самым носом у Силбермана. Погрузила в бутыль пустой шприц, быстро наполнив цилиндр.

Силберман в ужасе уставился на пятнадцать кубиков голубой смерти.

— Что ты задумала?

Она воткнула иглу Силберману в шею. Потом схватила его за шиворот и, поставив на ноги, вытолкнула в открытую дверь.

Т-1000 остановился у камеры №_19 и посмотрел в окошечко. Дуглас, лицо которого было похоже на кровавую маску, завопил так, что его услышали через звуконепроницаемую дверь. Но Т-1000 не нужно было слышать, он мог читать по губам.

— Откройте дверь! Эта чертова сучка разгуливает по коридорам! — кричал Дуглас.

К его удивлению, охранник повернулся и ушел прочь, оставив его запертым в камере.

Терминатор и Джон подъехали на «Харли» к охраняемым воротам. Мотоцикл остановился. Шум заглохшего двигателя заставил охранника поднять глаза.

Джон сказал Терминатору:

— Помни: отныне ты никого не убьешь! Понял?

Киборг чуть помедлил с ответом.

— Понял.

Однако, Джону одного ответа оказалось мало.

— Поклянись.

— Что?!

— Скажи: «Клянусь, что никого не убью».

Джон поднял руку вверх, словно его приводили к присяге. Терминатор уставился на Джона, перебирая все возможные варианты в своем мозгу из кремниевых пластин и электронных контуров. В нем не оказалось ничего такого, что бы объясняло этот человеческий жест. Терминатор все-таки повторил его и сказал:

— Клянусь, что никого не убью.

Затем слез с сиденья и направился к воротам.

Почуяв неладное, охранник вышел из сторожки с кольтом наизготовку. Терминатор шел ему навстречу, его сканеры быстро отыскали все зоны смертельного поражения в человеческом организме и исключили их как места для нанесения удара, после чего методом экстраполяции определили, где находятся несмертельные. Он быстро вытащил свой кольт 45-го калибра и с точностью хирурга поразил обе коленные чашечки. Парень упал, крича и хватаясь за ноги.

Джон не поверил своим глазам.

— Что это, черт побери, ты делаешь?

Терминатор ногой вышиб кольт из руки охранника, затем ударом кулака разбил телефон в сторожке. Нажав на кнопку, чтобы открылись ворота, он вернулся к «Харли». На ходу бросив Джону: «Будет жить», забрался в седло мотоцикла и выжал сцепление.

Проехав через ворота, они направились в подземный гараж для машин «Скорой помощи». Джон на ходу повернулся к стонавшему охраннику и крикнул:

— Простите, мистер!

Сотрудники контрольно-пропускного пункта, подняв глаза, увидели на мониторе Силбермана, которого Сара держала «на шприце».

Она обратилась к ним через переговорное устройство:

— Откройте, иначе он умрет еще до того, как упадет на пол!

У охранников отвисли челюсти. Один из них покачал головой: нет. Второй настроил микрофон.

— Восемьдесят вторая, проход закрыт. Отпусти его.

Похожий на мертвеца Силберман выдавил из себя:

— Ничего не получится, Сара. Ты же не убийца. Я не верю, что ты способна на такое.

— Ты уже мертв, Силберман! — злобно прошипела она. — Все здесь умрут. Ты же знаешь, что я верю в это, а поэтому заткнись! — При последней фразе она вонзила иглу еще глубже в его шею. — Да откройте эту чертову дверь! — сморщившись, будто от боли, вопила она.

Санитары неуверенно переглянулись. Наконец один из них нажал на кнопку. Дальняя дверь с металлическим грохотом откатилась.

Сара толкала Силбермана впереди себя. Ближнюю, зарешеченную, дверь надо было открывать вручную. Один из санитаров осторожно приблизился и отомкнул ее.

— Назад! — приказала Сара.

Он тут же попятился назад.

— Лечь на пол! Живо! — велела она обоим.

Они заколебались. Измерив их безумным взглядом, Сара до упора вогнала иглу в шею Силбермана. Он застонал от боли. За воротник сбежала струйка крови…

Санитары быстро попадали на пол лицом вниз.

Держась от них как можно дальше и по-прежнему не отпуская своего заложника, Сара вышла в коридор и попятилась задом. Ей вдруг пришло в голову, что ее план может на самом деле сработать.

Правда, она не видела третьего санитара, притаившегося за углом и готового прыгнуть на нее в то самое мгновение, когда она поравняется с ним.

Сара пятилась на него задом, а он как танцор танго, сделал широкий шаг и схватил ее руку со шприцем. Стремительно обернувшись, Сара стукнула его по горлу дубинкой. Он тут же отключился и упал на колени, ловя ртом воздух. Силберман отскочил в сторону, вопя во всю глотку:

— Держите ее!

Сара стрелой метнулась за угол, санитары повскакивали с пола. Один из них нажал да кнопку. Взвыл сигнал тревоги.

Т-1000 склонился над лежащим на полу санитаром, когда в коридорах завыли сирены.

Санитар вдруг широко раскрыл глаза и вскочил на ноги. И снова чуть было не рухнул, когда увидел, как некто похожий на Льюиса, вытащил из своей груди пистолет…

Сара, точно загнанный зверек, бежала похожими на лабиринты коридорами, ее босые ступни гулко шлепали по холодному кафелю. Санитары висели у нее на пятках. Она свернула за угол, налетела на стену и, отскочив от нее, понеслась дальше. Дорогу ей преградила железная дверь.

Заперто.

За спиной грохотали шаги.

С трудом переводя дух, она отыскала среди ключей Дугласа отмычку и вставила ее в скважину. Расстояние между нею и санитарами все сокращалось — они неслись во весь опор.

Сара открыла дверь, нырнула в проем, захлопнула дверь и щелкнула замком в тот самый момент, когда подбежавший первым санитар схватился за ручку с другой стороны.

Он опоздал на какую-то долю секунды.

В окошечко Сара видела, как они возятся с ключами. Задыхаясь от усталости, она повернулась и оказалась еще в одном коридоре, ведущем к выходу. От других коридоров клиники его отделяла зарешеченная, как в тюремной камере, дверь.

Сара бросилась к решетке, сунула ключ в замок, отворила дверь и услышала, как поворачивается ключ в замке двери, через которую она только что прошла.

Она шмыгнула в коридор, а в это время у нее за спиной появился первый санитар. Сара с шумом захлопнула решетку и тут же осознала, что ее ключи остались в замке по другую сторону двери. Санитар приближался, у него было перекошенное от бешенства лицо.

Просунув руку между прутьями, Сара повернула ключ и обломила его головку. Мгновение спустя огромный санитар был уже возле двери. Протянув руки между прутьями, попытался схватить Сару, по она успела отскочить.

Он стал в ярости трясти стальные прутья.

Радоваться победе у Сары попросту не было времени. Нужно бежать и поскорее отыскать сына, пока его не нашел второй терминатор. Она помчалась дальше.

У двери уже орудовали несколько санитаров.

Появился Силберман, который мгновенно понял, в чем дело, и заорал:

— В обход, черт бы вас побрал! Бегите в обход!

Свернув за угол, Сара увидела лифт и с облегчением вздохнула. Она была уже почти рядом с лифтом, когда его дверцы раскрылись.

И тут ожил самый страшный кошмар, какой только можно себе представить: в коридор вышел мужчина в кожаной куртке, заляпанной кровью, в очках с темными стеклами и кольтом наизготовку. И повернулся к ней своим до ужаса знакомым лицом.

Сара попыталась остановиться, но инерция несла ее прямо на киборга. Босые ноги поскользнулись на гладком полу, и Сара ударилась о дверцу лифта.

Она думала, что на самом деле свихнется. Она, как краб, пятилась на четвереньках задом, вопя во всю глотку.

Ей казалось, будто ее закружило в ядерных вихрях ее видений. Оглянись Сара назад, и она увидела бы, что вслед за Терминатором из коридора появился Джон. Он мгновенно сообразил, что произошло.

— Мам! Подожди!

Сара ничего не слышала из-за собственного крика. Она пятилась, точно загнанная в угол крыса, вконец потерявшись в этом чертовом лабиринте коридоров.

Терминатор с Джоном бросились вслед за ней.

Она летела по длинному коридору, обратно туда, откуда пришла. Добежав до пересечения с перпендикулярным коридором, чуть не столкнулась с фигурой в белом. Санитар подставил ей подножку. Сара с криком рухнула на скользкий пол. Подбежали еще два и скрутили ей руки.

— Нет! Он уже идет! Он убьет нас всех! — вопила она, пытаясь объяснить им, что она только что видела.

Но они даже не посмотрели туда, куда указывала эта потерявшая над собой контроль женщина. Они прижали Сару к холодному кафелю, образовав вокруг нее кольцо. Откуда-то появилась санитарка со шприцем, наполненным лошадиной дозой транквилизатора.

Выгнув шею, Сара увидела темный силуэт приближающегося к ним Терминатора. Он был до умопомрачения похож на того, первого, терминатора. И вот сейчас, много лет спустя, он пришел сюда. Ходячее оружие «Небесной Сети», преодолевающее время и пространство, чтобы убить ее. Она завопила, чувствуя, что это конец.

Но Терминатор вдруг сделал нечто весьма странное. Совсем не то, что она от него ожидала. Держа в одной руке кольт, киборг наклонился, схватил другой рукой одного из санитаров и отшвырнул этого стокилограммового мужчину к дальней стене. Шмяк! Тот упал на пол, сломав ребра. Разумеется, ему это вовсе не понравилось.

Два других санитара бросились на пришельца. На какое-то мгновение Терминатор исчез из виду. Последовала вспышка белого, и санитары отлетели в разные стороны, будто подорвались на мине.

Один врезался в раму с небьющимся стеклом, от дальнейших травм его спасли прутья внешней решетки. Впрочем, ему было не до благодарностей. Другой, разнеся в щепки закрытую дверь кабинета, оказался возле ножки письменного стола.

Санитарка, которая запросто могла выжать из лежачего положения сорок пять килограммов, наотмашь врезала незванному гостю по лицу. Мужчина отпрянул, очки с темными стеклами соскочили. У санитарки онемела от боли рука, похоже, она стукнула ею по цементной стене. Мужчина не спеша повернулся к ней и положил ладонь ей на грудь. Она схватила его за большой палец и попыталась его сломать. Но мужчина легко оттолкнул ее. Щелчок, и кинетическая энергия отбросила женщину на несколько ярдов назад. Она очутилась на полу, с которого ей почему-то не хотелось вставать.

Пока все это происходило, Силберман стоял, вжавшись в стену, к губе прилипла давно погасшая сигарета. Он наблюдал за абсолютно бесстрастным лицом пришельца. И тут он вспомнил Сару. В мгновение ока он все понял. Сара была права: этот парень — не человек.

А раз она права в этом, дошло до него, значит, и все остальное, сказанное ею, правда.

Вся эта жуткая цепь непостижимых трагедий… Мир рушился прямо у него на глазах.

Сара моргала, глядя на маячившую над ней фигуру смерти. Но тут ее глазам предстало невероятное зрелище: рядом с ней стоял на коленях ее сын.

— Мам, ты в порядке?

Она перевела взгляд с Терминатора на Джона, затем снова на Терминатора.

Вот она лежит на полу, глядя на того, кого больше всех на свете ненавидит и того, кого больше всех на свете любит. Смеяться ей или плакать, или на самом деле сойти с ума? Джон вдруг наклонился, схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

— Мам!

Она ощутила его объятия, почувствовала теплоту его дыхания, и через мучительное мгновение до нее дошло…

… Что все это происходит на самом деле!

Пережить и понять это оказалось сравнительно легким делом, поскольку то, что затем последовало, уже не лезло ни в какие ворота. Терминатор вежливо протянул ей руку ладонью вверх.

Очевидно, он хотел помочь ей подняться.

Сара засмеялась. Она вся корчилась в судорогах, точно испытывала сильный оргазм. Но смех застрял у нее в горле, когда она услышала, как киборг совершенно бесстрастным голосом сказал:

— Если вы хотите остаться в живых, идемте со мной.

Сара огляделась. Санитары уже зашевелились. По-прежнему вовсю выли сирены. Скоро прибудет подмога. Сын тащил ее за руку.

— Все в порядке, мам. Он здесь для того, чтобы помочь нам.

Сара взяла своими дрожащими пальцами протянутую ей руку. Однимлегким движением Терминатор поднял ее на ноги. Прямо как в балете. Джон повернулся, намереваясь уйти, но тут увидел в тридцати футах от них полицейского, стоявшего по другую сторону решетки. Вздрогнув, Джон понял, кто это. Это был он.

Терминатор проследил за взглядом Джона. Т-1000 держал в руке пистолет. Терминатор быстро загородил Джона и Сару, и они стали пятиться назад по коридору. Сара тоже все увидела и поняла, но у нее уже не осталось сил испытывать какие-либо эмоции. Т-1000 шел вперед. Ему оказалось тяжело в обличий Льюиса — тот был слишком тучен, — поэтому он вернулся к форме подтянутого и стройного офицера Остина. Т-1000 дошел до решетки. Для него это не преграда. Его тело стало жидким и буквально просочилось между прутьями решетки И, очутившись по противоположную сторону от нее, вновь стало обретать прежнюю форму. У Силбермана отвисла челюсть и выпала изо рта сигарета. Что-то легонько щелкнуло в его голове, и он скоро стал усыхать. До Сары наконец дошло, насколько все серьезно. Да, она давно живет в предчувствии чего-то кошмарного. Но при виде того, как эта клейкая паста вновь обрела форму полицейского, Сару осенило:

Это не полисмен.

Он из будущего.

Он, вероятно, пытается убить ее сына.

Ее вновь обуяла ярость, напряглись мышцы.

Ей казалось, что этот кошмар наяву будет длиться вечно.

Послышался звон — зацепился за прутья пистолет охранника, единственный твердый предмет. Т-1000 просто повернул запястье и протолкнул пистолет дулом вперед.

Терминатор схватил Джона за пояс и посадил себе на спину. Джон обхватил его за шею. Терминатор поднял кольт и повернулся к Саре:

— Бежим!

Хорошая идея, подумала Сара, устремляясь за ними.

Т-1000 бросился следом. Упавшие на пол очки Терминатора хрустнули под его ботинком. Он открыл огонь из браунинга. Но Терминатор тоже стал стрелять из своего кольта десятого калибра. Засвистели пули, коридор наполнился едким дымом, перепуганные санитары прижались к полу. Несколько пуль угодило в Терминатора. На Т-1000 тоже появились похожие на маленькие воронки дырочки от пуль. Он зашатался, но не остановился. Он моментально определял скорость и угол полета каждой пули. Воронки от пуль закрывались и через какую-нибудь секунду снова затягивались. В них образовывалась блестящая ртуть.

Пули могли лишь замедлить его продвижение.

Свернув за угол, Терминатор пустился бегом, громко топая по полу. Сара уже ждала его возле лифта. Терминатор с Джоном буквально ввалились в него, и Джон нажал на кнопку «гараж». Дверцы стали закрываться, и тут из-за угла выскочил Т-1000. Он двигался с необычайной грациозностью, умело перемещая на повороте центр собственной тяжести — на такое не был способен ни один человек.

Терминатор прижал Джона и Сару к боковой стене, а Т-1000 бросился к кабине, стреляя на ходу из браунинга.

Двери сомкнулись, по ним застучали пули. Сара видела шишечки, появляющиеся в металле от удара каждой пули. Если бы не эти двери, их с Джоном уже не было бы на этом свете.

Браунинг замолк — кончились патроны. Т-1000 бросил его. Дверцы с мягким стуком сомкнулись, но тут же задрожали у основания — это опоздавший на какую-то долю секунды Т-1000 пнул их ногой.

Лифт не двигался с места — между створками дверей вклинилось мечеподобное лезвие, которое расплылось и затвердело, превратившись в крючья. Они вцепились в края створок и стали растаскивать их в стороны.

Пока Сара с ужасом наблюдала, как вскрывают их временное убежище, Терминатор, казалось, пал духом.

Однако у терминаторов нет духа.

Он спокойно ждал (время для него представлялось обычной чередой событий) пока расщелина расширится настолько, что он сможет просунуть в нее ствол оружия. Оно выстрелило прямо в лицо Т-1000, и ствол погрузился на несколько дюймов в его «плоть». От звука выстрела в закрытом пространстве у Сары с Джоном чуть было не полопались барабанные перепонки. Они увидели в щелку между створками двери, как голова Т-1000 развалилась на две половинки, и ее отбросило назад. Двери лифта, наконец, сомкнулись, кабина слегка дернулась и пошла вниз. Джон посмотрел на мать. Ее всю трясло, она с ужасом таращилась на двери лифта.

— Черт побери, кто это? — хрипло пробормотала она.

Голова Т-1000 лежала двумя изуродованными кусками у него на плечах. Понятие боли никогда не вводилось в сенсорную область этой жидкой машины. Боль служила всего лишь показателем повреждения какой-то части организма. Но у этого «организма» не было частей, если не считать ими молекулы. Каждая молекула была в миниатюре вариантом самой машины. При делении какой-нибудь части на куски эти куски превращались в полиметаллический сплав, в молекулярную память которого была заложена одна-единственная команда: отыскать основную массу машины и присоединиться к ней. Каждая молекула обладала диапазоном нахождения в радиусе четырнадцати километров. Разорванные же части Т-1000 были гораздо ближе. Поэтому после непродолжительного замешательства, вызванного баллистическим шоком, Т-1000 снова обрел здоровое человеческое лицо без каких-либо признаков «повреждения».

Он повернулся к закрытым дверям, просунул между ними руки, при этом кончики его пальцев превратились в рычаги, и легко развел створки в стороны. Не колеблясь, Т-1000 прыгнул в открытую шахту.

Он кирпичом пролетел два этажа.

Заслышав, как что-то грохнулось на крышу, все трое разом глянули вверх. Терминатор быстро перезарядил оружие. Сара выхватила у него из-за ремня кольт сорок пятого калибра и прицелилась в потолок. Она не допустит, чтобы кто-то убил ее сына.

Тем более, не кто-то, а что-то.

Джон набрал в легкие воздуха, и тут…

БУМ!

Острая, как игла, хромированная пика пронзила потолок кабины и проникла внутрь на четыре фута.

Она была в нескольких футах от лица Сары.

Сара непроизвольно открыла огонь, пули прошивали крышу кабины. Пика молниеносно исчезла и снова опустилась, распоров Терминатору куртку и пройдя в нескольких дюймах от Джона.

Терминатор стрелял не переставая из кольта, так как металлическое жало без устали вонзалось в крышу, словно какой-то безумец тыкал в консервную банку острым ледорубом. Сара взвыла от боли, когда один из ударов распорол ей лопатку.

Послышался приглушенный звоночек. На индикаторе над дверью загорелось: «гараж». Двери открылись, и Сара буквально вытащила Джона из кабины.

Они оказались в подвале. «Харли», теперь ненужный, поскольку их стало трое, стоял поблизости. Терминатор просканировал территорию, подыскивая подходящее средство передвижения, на котором можно было бы удрать.

Т-1000 проделал в потолке кабины лифта достаточно широкую дырку, через которую смог пролиться. Массивный шар ртутеподобного сплава превратился в жидкую массу, которая пролилась сквозь дырку в крыше на пол и встала, приняв форму офицера Остина. Когда все его датчики вновь заработали, он помедлил секунду, быстро сориентировался.

Сине-белая машина больничной охраны подъехала к воротам, скрипнули тормоза. Сара побежала прямо навстречу машине и остановилась. Крепко сжимая обеими руками кольт, направила его в лицо охранника.

— Вылезай! Живо!

Охранник мгновенно понял, что эта размахивающая оружием пациентка явно не в своем уме и спорить с ней бесполезно.

Однако для Сары даже это мгновение показалось слишком долгим. Она выстрелила в стекло, и пуля просвистела мимо уха охранника.

— НЕМЕДЛЕННО!

Дверца тут же распахнулась, охранник вывалился из машины и поднял вверх руки. Подбежавший киборг небрежно отшвырнул человека в сторону и скользнул за баранку. Сара впихнула Джона на заднее сиденье, а сама уселась рядом с водителем. Терминатор дал задний ход и нажал на педаль акселератора. Колеса бешено вращались на скользком пандусе.

Терминатор через плечо протянул кольт Джону и сказал:

— Перезаряди.

Джон вытащил несколько патронов из кармана своего армейского кителя и принялся заряжать оружие.

Пока Терминатор сдавал машину задом, Сара еще кое-как держалась. Т-1000 бежал к ним от лифта. Превратившись из хромированной неопределенной массы в полицейского, он, казалось, не пострадал. Он взбирался вверх по пандусу со все возрастающей скоростью.

Терминатор протянул Саре новую обойму для кольта. Она отшвырнула пустую и вставила полную. Взвела курок.

Машина задом вырулила из гаража и покатила к воротам.

Джон протянул Терминатору заряженный кольт. Тот высунулся из окна и прицелился в преследователя. Лицо Т-1000 ярко высветило фарами.

Терминатор выстрелил и пробил противнику плечо. В отверстии блеснул жидкий металл, но оно тут же затянулось и снова превратилось, в униформу.

Высунувшись из своего окна, Сара несколько раз выстрелила. Третья пуля угодила ему прямо в лоб, но Т-1000 лишь слегка сбился с шага. Она стреляла еще и еще. На груди и голове врага появились воронки от пуль. Не тратя энергии на восстановление внешности, он направил ее всю на продвижение вперед, и расстояние между ним и машиной быстро сокращалось. Он уже преодолел преграду из запертых ворот.

— Держитесь, — спокойно сказал водитель-киборг, делая резкий поворот. Машина развернулась на сто восемьдесят градусов. Взвизгнули тормоза.

Т-1000 почти догнал их.

Рука Терминатора шарила по переключателю передач, нога давила на педаль газа.

Машина рванулась вперед.

Т-1000 прыгнул и приземлился на багажник. Его рука превратилась в стальную пику, которой он пробил корпус машины, тут же пика стала блестящим хромированным крюком. Он стукнул по машине другой рукой, еще один крюк вонзился в зад машины.

Терминатор повернулся к Саре и бросил:

— Возьми руль!

Он высунулся из окна, а Сара взялась за баранку и нажала ногой на педаль газа, ведя машину на скорости семьдесят миль в час.

Джон смотрел в заднее окно. Т-1000 уже поднял для удара руку. Мальчик скользнул на пол.

Стекло рассыпалось на мелкие осколки.

Т-1000 отвел руку, готовясь нанести новый удар, но в этот момент Терминатор выстрелил. Он попал Т-1000 в руку, прямо в запястье. Пуля разнесла запястье на куски.

Офицер Остин кубарем скатился с набирающей скорость машины. Джон приподнялся и выглянул через разбитое окно. Т-1000 с размаху шлепнулся о мостовую, но тут же перевернулся, вскочил на ноги и бросился в погоню.

Только теперь он явно отставал. Сара вдавила педаль газа в пол, да и этот убийца из жидкого металла имел свои пределы. Бегом он догнать их просто не мог.

Джон видел руку-крючок, все еще торчавшую из корпуса машины прямо у него перед носом. Боязливо высунул свою руку, отцепил и швырнул руку-крючок на дорогу. Она приняла было яйцеобразную форму, потом снова превратилась в дрожащий шарик.

Машина неслась навстречу ночи.

Спустя мгновение Т-1000 понял, что бегом ему не догнать свою цель, задние огни которой удалялись все дальше и дальше. То, что цель от него ускользнула, для него ровным счетом ничего не значило — ибо у него не было хронометра. Он представлял собой новый образец «Небесной Сети». Ощущение времени, безусловно, полезная штука, однако в большинстве случаев оно ничего не значит. Ведь для робота этой модели не существует никаких преград, он не знает, что такое усталость, боль, страдание, смерть.

Т-1000 пребывал в блаженном неведении всего окружающего, целиком сосредоточившись на бегстве цели. Он бросил взгляд вниз. Жидкий металлический шарик задрожал, удлинился, пока не коснулся «туфли» офицера Остина и не влился в нее, вновь присоединившись к основной массе.

Время было всего лишь передышкой перед неизбежностью.

БЕГСТВО

К ЮГУ ПО ШОССЕ № 33, 6:00 УТРА

Машина службы безопасности клиники неслась с выключенными фарами по пустынному отрезку шоссе, машина-призрак, летевшая навстречу ветру.

Терминатор сидел за рулем. Они ехали по самой середине трассы, помеченной прерывистой полосой. Ветер с шумом врывался в разбитое окно. В зеркало заднего обзора Джон видел глаза киборга, светящиеся едва заметным красным светом.

— Неужели ты что-то различаешь?

Настоящие глаза киборга, расположенные за бутафорскими человеческими, были настроены на ночной вариант. Они нащупывали дорогу впереди, создавая монохроматический образ, где все было видно отчетливо, как в солнечный полдень. Все, проносившееся мимо, складывалось в мозгу в одно целое, позволяя ему выбрать один-единственный самый правильный вариант движения, что делало его самым надежным водителем в мире.

— Все вижу, — небрежно ответил Терминатор, что могло бы показаться откровенным хвастовством, не будь он машиной.

— Классно, — сказал Джон, несколько успокоившись.

Сара по-прежнему не верила своим глазам. Той Саре, которая постоянно опаздывала в «Биг Банз», где она много лет тому назад работала официанткой, потребовалась всего секунда или две на то, чтобы свыкнуться со своим новым положением. Затем она повернулась к самому важному человеку в ее жизни — Джону, сидевшему на заднем сиденье.

— Ты в порядке?

Он кивнул.

Она повернулась к нему, и у Джона забилось сердце. Раньше у матери не было времени на проявления любви к собственному сыну, ко сейчас она самым натуральным образом его обняла. Возможно, она изменилась за это время. Возможно, он дорог ей сам по себе, а не только из-за этой его дурацкой миссии в будущем. Счастливый, он обхватил мать руками за шею. Но она его не обняла, она просто гладила, проверяя, не ранен ли он. Джону это напомнило клинику: так ветеринар обычно ощупывает собаку, проверяя, не поломала ли она какую-нибудь кость. Да, Сара явно заботилась о нем.

Только у нее не было к нему настоящей любви.

Он сердито отодвинулся от нее. Причем, был абсолютно искренен в проявлении своих чувств. Он ненавидел мать за то, что она считает его какой-то ценной вещью, которая может разбиться или сломаться.

— Я же сказал — со мной все в порядке.

Сара строго посмотрела на сына.

— Ты сделал величайшую глупость в своей жизни.

Джон едва поверил своим ушам. Да, мать должна злиться, если сын сделал что-то не так. Но сейчас ему выговаривали за то, что он спас ей жизнь. Черт знает что! Не успел он рта раскрыть, как она снова набросилась на него:

— Проклятье, Джон, пора бы тебе поумнеть! Ты представляешь в будущем такую ценность! Ты не имеешь права рисковать, даже ради меня, ясно?! Я и сама могу за себя постоять! Господи Иисусе, Джон, да тебя ведь чуть не убили!

У мальчика задрожал подбородок. На него нахлынули былые обиды. Опять она воздвигает этот образ будущего супермена и пытается втиснуть в эти рамки Джона. Образ явно не для него, но ей на это наплевать. Все как прежде… Чтобы не разреветься, Джон сказал:

— Я… я должен был вызволить тебя оттуда… Прости, я…

Джону казалось, что в пустых глазах киборга больше сострадания, чем в глазах родной матери. Его буквально душили слезы. Не желая показывать матери свою слабость, он отвернулся, но она увидела, что его тело сотрясается от рыданий. На этот раз в ее голосе появилось сострадание.

— Перестань! Ну же! Ты не должен плакать, Джон. Не имеешь права.

Терминатор перевел взгляд с дороги на Джона, размазывающего по щекам слезы. Он порылся в своей памяти, пытаясь найти какое-нибудь объяснение увиденному, но, увы, безрезультатно. Может, мальчик ушибся?

— Что у тебя с глазами?

— Ничего, — отрезал Джон, утирая рукавом нос.

Сара перевела дух. Ее била нервная дрожь. Перед ее мысленным взором возникали какие-то эпизоды. Все устоявшееся в ее прежней жизни, разлетелось на клочки, и сейчас она лихорадочно пыталась соединить их воедино. Она смутно догадывалась, что снова вела себя со своим сыном не так, как следовало бы… Матери-одиночке вообще трудно растить ребенка, ну, а когда твоему дитяти суждено стать великим лидером, который, в буквальном смысле слова, спасет человечество, тут и вовсе становится не под силу. Сара была вынуждена ожесточиться, научиться выживать, убивая в себе самое дорогое. За все приходится платить. Нормальной жизнью они с сыном никогда не жили. Только и знали, что занимались подготовкой к глобальной войне. И это обошлось им очень дорого. Сара очень любила сына и делала все, чтобы окружить его теплом и заботой. Но она опасалась, что он, ее мальчик, вырастет слабым и изнеженным. Ему нужна сила, мудрость, он должен уметь обращаться с оружием. Зачем ему любовь?.. Господи, но сколько же ненависти в его глазах.

Да, дорого им все обошлось.

Тем временем Сара автоматически на все обращала внимание. Снова бросила настороженный взгляд на Терминатора и обратилась к нему:

— Ну, и что ты нам скажешь?

ИРОНИЯ СУДЬБЫ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ КЛИНИКА ПЕСКАДЕРО, 12:23 ДНЯ

На лужайке валялись люди в черно-белых одеяниях. Кареты «Скорой помощи» с трудом протискивались между испуганных сотрудников клиники, пациентов. Санитары тащили доктора Силбермана к машине, а он что-то бормотал себе под нос. От возбуждения он говорил бессвязно, но даже говори он нормально, смысла в его словах не обнаружил бы никто. Силберман говорил:

— … Все оказалось правдой, мы все умрем, а этот парень переменился, я видел, как он менялся, прямо у меня на глазах, он прошел через прутья решетки, словно их нет, вы должны поверить мне, не подумайте, что у меня сейчас психическое расстройство, я доктор, и я разбираюсь в подобных вещах, я говорю вам…

Его пристегнули к каталке и закрыли за ним дверцу машины. Его карьера психиатра была окончена. Ленард Силберман, которому посчастливилось остаться в живых после нападения первого терминатора много лет тому назад, стал незадачливой жертвой второго.

Судьба и впрямь склонна пошутить.

Т-1000 двинулся к главным воротам, возле которых толпились полицейские. Один из них, ехавший на мотоцикле, увидев офицера Остина, замедлил ход.

— Все в порядке?

Т-1000 понадобилось ровно четырнадцать микросекунд, чтобы оценить мотоцикл, после чего он сказал:

— Ба, вот это мотоцикл!

Никто из двадцати восьми полицейских и детективов не видел, как Т-1000 укатил на мотоцикле. А тело настоящего полицейского обнаружили только через несколько часов — в баке для мусора. И никому даже в голову не пришло, что это убийство каким-то образом связано с офицером Остином. Что на всей земле «он» был самым опасным механизмом, получившим задание одним удачно нанесенным ударом свести счеты с человечеством.

Полицейские были слишком заняты тем, что записывали фамилии возможных свидетелей.

В ЛОГОВЕ

ЗА ЛА МЕСА, КАЛИФОРНИЯ, 04:16 УТРА

Терминатор гнал машину, не сбавляя скорости. Сара все еще размышляла над тем, что только услышала — она уже немного успокоилась, сосредоточилась и превратилась в Сару-стратега, интересующегося всем на свете.

— А этот Т-1000… что происходит, когда по нему стреляешь?

— Баллистическое проникновение приводит его в гидростатический шок, но всего лишь на две-три секунды. Судя по последним наблюдениям, он может менять свою молекулярную структуру и переходить в жидкое состояние, что позволяет пулям проходить сквозь него. И менять свою внешность.

— Его можно уничтожить?

— Неизвестно. Однако, весьма вероятно, что при затвердевании, когда Т-1000 нужно превратить в оружие собственную конечность или пойти в бой, его молекулярная структура становится хрупкой. Тогда-то он, наверное, наиболее уязвим для ударной волны.

Несколько мгновений они ехали молча, затем Сара что-то увидела впереди: какой-то неоновый свет в темноте.

— Заезжай туда. Нам нужно избавиться от этой машины.

Терминатор заехал на заправочную станцию «Бентик Петролеум». Над ней горела неоновая вывеска, но никого не было видно. Они медленно проехали мимо пустой конторки. В одном окне была табличка: «ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ ЗАКРЫТО». Они подкатили к задней двери гаража.

Терминатор вылез из машины, резким движением сбил замок с двери и открыл его. Сара скользнула за баранку и загнала машину в гараж. Терминатор закрыл за ними дверь.

На мгновение они оказались в блаженной безопасности.

Сара включила свет. Они с Терминатором посмотрели друг на друга. Он был весь в ранах, которые кровоточили. У Сары пропиталась кровью сорочка — она была ранена в лопатку.

— Ну и видок у тебя, — бросила Сара. — Чучело, да и только.

Терминатор запустил эти слова на экран и просмотрел целый список разговорной речи. За долю секунды выбрал нужное и сказал вслух:

— Ты не лучше.

Сара чуть было не улыбнулась.

Вскоре они вскрыли в конторке аптечку первой медицинской помощи и взяли несколько не слишком грязных бинтов, пузырек со спиртом для растирания и кое-какие инструменты. Терминатор промакнул раны, и Джон протянул ему чистый бинт.

Сара сидела на пустом ящике рядом с киборгом. Тонким проводом, снятым с обмотки генератора переменного тока, Терминатор накладывал ей на рану шов. Прежде чем начать операцию, Терминатор прокалил провод паяльной лампой, и теперь он отливал тускло-красным. Саре вспомнилось, что говорил ей когда-то Кайл: боль можно подчинить себе, сублимировать, разложить на составные части. Перед ее мысленным взором возникло лицо Кайла, кольнуло сердце, помутился разум. Нет, нужно забыть обо всем, обо всем — ее разум ей еще пригодится. Терминатор с точностью машины продевал проволоку сквозь ее бледную кожу, пользуясь иглообразными щипцами.

На какие составные части можно разложить эту боль?..

Терминатор улавливал малейшие изменения в ее лице, вызванные болью, и автоматически реагировал на них, стараясь облегчить ей страдания. Сара почувствовала, что уже не так больно. Она не знала, что это заслуга киборга, но так или иначе ей бы все равно не пришло в голову его поблагодарить.

Он небрежно бросил:

— Я хорошо разбираюсь в человеческой анатомии.

Пускай она немного расслабится, думал он, пусть ее сердце бьется не так учащенно — иначе она потеряет много крови.

Это не сработало. Сара уставилась на Терминатора, пульс участился, она едва скрывала враждебность. Ей не нравилось, что он так близко от нее, не говоря уже о том, что он причинял ей боль.

— Ну еще бы. Благодаря этому из тебя вышел такой отменный убийца, верно?

— Совершенно верно, — бесстрастным тоном ответил Терминатор, продолжая накладывать ей швы.

Джон не спускал с них глаз. Он был благодарен Терминатору за то, что тот лечит мать, но не понимал, почему она испытывает к нему враждебность.

В конце концов киборг — всего-навсего инструмент, запрограммированный Джоном в будущем, чтобы защитить их сейчас. Терминаторы не обязательно должны быть злы — все зависит от того, как их использовать. Равно как и оружие. Ему хотелось объяснить это Саре, но для этого было явно неподходящее время.

Через несколько минут настала очередь киборга. Его кожаная куртка была вся в дырках от пуль. Сара с Джоном стащили ее с него и увидели широкую мускулистую спину, покрытую множеством кровоточащих дырочек. Руки и ноги тоже были в ранах. К счастью, все они были от пуль девятого калибра — маленькие, поверхностные.

— Больно? — спросил Джон.

— Я ощущаю повреждения. Вероятно, данные, поступающие ко мне, можно назвать болью.

Сара принялась промывать ранки спиртом, и ей вдруг вспомнилось, как однажды холодной ночью она неумело перевязывала рану одному молодому человеку в канализационной трубе. В тот раз она впервые перевязывала рану в боевых условиях. Молодой человек похвалил ее. И…

Снова это лицо! Оно хочет завладеть ее сердцем. Нет, все пути к нему отрезаны. Да, это оказалось гораздо больнее, чем покалывание в ее теперь уже перевязанной руке, но что поделаешь? Она подыскала слова, позволяющие ей вернуться к мрачной действительности.

— Раны заживут?

— Да.

— Рада это слышать. Какой нам от тебя прок, если ты не будешь похож на человека?

Она совала щипцы в его окровавленные раны, находила расплющившиеся при ударе об эндоскелет пули и вытаскивала их. Пули со звоном падали в стакан.

До Джона уже стало доходить, с чем они имеют дело. Человек-машина, которого нельзя убить при помощи пули, по сути бессмертен.

Он спросил:

— А ты долго живешь? Я хочу сказать, на сколько тебя хватает?

— При нормальных условиях на сто двадцать лет на одной батарейке.

Сара извлекла последние пули. Стакан был почти полон. Она принялась накладывать швы на ранки, тоже пользуясь проволокой. Джон в молчаливом изумлении наблюдал за ней.

Два воина, деловито латающие друг друга.

— А ты можешь учиться? С тем чтобы быть… стать… ну, в общем, более человечным. Не таким холодным.

— Мой ЦП [центральный процессор] — процессор нейросети, то есть компьютер, способный к обучению. Однако, когда нас посылают одних, Небесная Сеть программирует нас «только читать».

— Не хочет, значит, чтобы вы слишком много думали, да?

В его ответе не было никакой иронии, всего лишь факт:

— Да.

— Слушай, а мы не могли бы переставить переключатель?

Сара с любопытством смотрела на Терминатора.

— Смогли бы, — ответил киборг.

Выслушав инструкции Терминатора по предварительному доступу, Сара отыскала скальпель и принялась вскрывать его череп на темени. Когда он велел ей расширить кровоточащий надрез и отыскать порт обслуживания ЦП в хромированном черепе под скальпом, голос у него оставался все таким же ровным и бесстрастным.

— А теперь вскрой крышку порта.

Джону пришлось воспользоваться тряпочкой, чтобы стирать кровь. Отвинчивать крышку порта Саре пришлось отверткой механика гаража, работающей на сжатом воздухе.

Наблюдая за ее работой в зеркало, принесенное Джоном из умывальни, Терминатор видел цифровое изображение. Сара ждала дальнейших указаний, ее руки были заляпаны кровью.

— Возьми ЦП за ушко у основания. Потяни на себя.

Сара взяла пинцет и осторожно извлекла противоударное устройство, затем залезла поглубже в черепную коробку киборга. Осторожно отсоединила ушко основания от ЦП и вытащила его из панельки.

Терминатор увидел вспышку статического электричества и… вырубился.

Джон с Сарой разглядывали извлеченную ею деталь. Красновато-коричневый керамический прямоугольник с коннектором и муфточкой на конце. Размером и формой с костяшку домино. При более тщательном рассмотрении оказалось, что он как бы составлен из крошечных кубиков, идентичных тому разбитому, что хранился в сейфе «Кибердайн Системз». Вот теперь до них дошло, что именно пытается расшифровать Майкл Дайсон. Перед ними был мозг Терминатора.

Джон обошел Терминатора кругом и посмотрел на его лицо. Оно было неподвижно. Грудь не вздымается. Глаза открыты.

Мертвый.

В качестве эксперимента Джон приподнял его большую руку. Сервомеханизмы, которые он заставил выполнить привычные им движения, издали печальный стон. Словно он поднял руку окоченевшего трупа. Он опустил ее, она так и осталась в поднятом положении.

Джон внезапно понял, что еще никому не доводилось видеть ни одного терминатора таким беспомощным. Они могли разобрать эту машину-человека на части, превратив в отдельные составные компоненты, то есть в кучу хлама. Терминатор позволил им вытащить его мозг и тем самым полностью вывести его из строя. Это свидетельствовало о том, что он им безгранично доверяет.

Впрочем, сомневался Джон, могут ли машины доверять?

Сара изучала кристалл ЦП при свете лампы.

— Видишь контактный переключатель? — спросил Джон.

Она не обратила на слова Джона никакого внимания, окинула Терминатора холодным взглядом, затем снова принялась за изучение кристалла. И хотя Терминатор и так уже был выведен из строя, охватившее ее чувство оказалось столь сильным и неразумным, что не успел Джон что-либо понять, как она положила кристалл на верстак и схватила кувалду. Только когда она замахнулась, до Джона дошло, каковы ее намерения. Он кинулся к ней.

— Нет!!!

Накрыл кристалл рукой. Только это могло ее остановить. Сара едва не размозжила ему пальцы.

— Не мешай, Джон!

— Нет! Не убивай его!

— Он же вещь, Джон. Он не человек.

— Пусть вещь. Но он нам нужен!

Джон так и не убрал руку.

— Нам будет лучше без него.

— Но ведь он — единственное наше доказательство о будущем… О предстоящей войне и всем остальном.

Сара заколебалась. Мальчик прав. Но она по-прежнему испытывала отвращение к вещи, похожей на ту, которая убила Кайла Риза.

— Я не доверяю ему! Их почти невозможно убить, поверь мне, Джон, уж я это знаю. Нам больше может не представиться такой возможности.

— Послушай, мам, если мне на самом деле суждено стать когда-то этим самым великим лидером, тебе бы следовало хоть иногда прислушиваться к моим руководящим идеям. Если даже ты не будешь им внимать, кому же я буду нужен?

Он выиграл очко. Сара ощутила гордость за сына.

Джон понял, что в их с матерью отношениях наступил перелом. Увидел это по ее глазам. Сколько лет, что называется, из кожи лез, чтоб соответствовать образу, который она для него выработала, но еще ни разу ему даже не удалось просто ей угодить. И вот сейчас он понял, что власть отныне переходит к нему. У Сары во взгляде появились смущение и неуверенность, которых Джон прежде не замечал. И причиной всему был он. Сара поняла, что истина за ним. Джон не спеша убрал руку с кристалла и сделал шаг назад. Пусть сама решает.

Так Джон одолел еще одну ступеньку на пути к своей будущей славе.

Сара все еще была в ярости. Разум подсказывал ей: брось кувалду. Сердце говорило: разбей кристалл, ударь по нему. И она ударила. Только в нескольких дюймах от ЦП.

— Что ж, пусть будет по-твоему.

Джон схватил микросхему и внимательно ее изучил, как ребенок, хмуря лоб. Он нашел то, что искал. Взял булавку, переключил едва заметный переключатель, поставил ЦП на позицию «писать». Скривившись от отвращения, осторожно засунул пластинчатую схему обратно в отверстие на заляпанной кровью черепной коробке Терминатора.

Он вернулся к жизни новой вспышкой статического электричества в бесконечной по времени тьме. Для Терминатора это оказалось всего лишь кратковременной помехой-импульсом, его общее сознание не угасло. Он видел на экране цифровые изображения стоявших у него за спиной Сары и Джона. Самосканирование не определило никакого повреждения. Все системы функционировали нормально. Разве что часовой механизм показывал, что работа заняла у них больше времени, чем требуется.

— У вас возникла какая-то проблема? — спросил Терминатор.

Джон неуверенно взглянул на Сару и улыбнулся киборгу.

— Никаких проблем. Абсолютно никаких.

Сара сидела в темноте, скрестив по-турецки ноги и опершись спиной о стену. У нее на коленях лежал кольт. Сара смотрела на сына, крепко спавшего на заднем сиденье больничной машины. Глубина детского сна неизмерима. Все ужасы прошедшего дня превратились в послушных чудовищ или же обернулись смешными приключениями. Ей никогда еще не хотелось так сильно спать. Ныло все тело, в суставы, казалось, насыпали песку. Ей бы хорошенько поесть и поспать часов эдак двадцать без всяких сновидений.

Однако глаза у Сары были широко открыты.

С ними был Терминатор.

Он молча стоял у окна, освещенный скупым лунным светом, и вглядывался в тьму ночи. Неподвижен, точно манекен. Только глаза двигаются, провожая случайные машины.

Верный часовой-машина.

Теперь его видно лучше. И вообще — в комнате стало светлей. Наверняка к заправке подъехала машина. Сара выпрямилась, рука сжала кольт.

Но тут же расслабилась. Это наступило утро.

«Наверное, я задремала, — в ужасе думала Сара. — А этот чертов робот так и стоит в той же самой позе. Пока я спала, он мог сделать все, что угодно».

Сара напрасно ругала себя. Она задремала от нервного истощения, но ее мозг был настроен на тревогу. Стоило Терминатору пошевелиться, и она бы услыхала. И что дальше?..

Она с трудом встала на ноги. Нестерпимо болело плечо. Да, это недели на две, а силы на исходе. Сара кое-как доковыляла до Джона и встряхнула его за плечи.

Джон раскрыл глаза и увидел в предрассветном полумраке склоненное над ним лицо матери. Он улыбнулся от счастья, но тут же увидел, как мать измучена. Улыбка погасла, лицо Джона стало сурово.

— Светает. Пора в путь, — так же бесстрастно, как Терминатор, сказала Сара.

Джон и Терминатор прошли к старенькому микроавтобусу «шевроле», стоявшему за гаражом. Солнце только начинало свой путь по безоблачному небу. Воздух был чист и свеж, волосы и одежду трепал сильный ветер. Где-то совсем недалеко бушевала пыльная буря. День обещал быть долгим и жарким.

Автобус оказался заперт. Терминатор кулаком разбил боковое стекло и открыл дверцу. Они забрались в машину, и Терминатор одним ударом расколотил рулевую колонку и кончиками пальцев соединил механизм зажигания. Когда Джон потянулся к козырьку от солнца, двигатель уже работал. Джон опустил козырек, и ему на колени упала связка ключей. Он улыбнулся и помахал ими у Терминатора перед носом.

— Так мы учимся или нет?

Терминатор промолчал, но делал нечто такое, чего не делал прежде. Обычно новые данные он подвергал перекрестной проверке, находил соответствующее контекстуальное значение и заносил его в файл. Сейчас же Терминатор пытался понять, чем руководствовался человек, пряча за козырьком от солнца дополнительный набор ключей. Такие данные Терминатор еще никогда не фиксировал. Он повторно проанализировал их частью своего мозга, а сам тем временем подогнал машину к бензоколонке и налил доверху баки.

Сара вышла из конторки. Она накинула на плечи куртку механика, чтобы не было видно следов крови. Куртка была не новая, но довольно чистая. Она оказалась Саре великовата, но все равно это лучше, чем больничная одежда. Сара по-прежнему была босая.

Солнце слепило глаза — она привыкла видеть его сквозь затемненные и зарешеченные окна. Давно уж она не стояла вот так под открытым небом, отдаваясь ветру и солнцу. Ей так хотелось свободы.

Однако она была связана по рукам и ногам. И рассчитывать в этой жизни ей не на кого.

Поравнявшись с Сарой, Терминатор остановил автобус. Когда она усаживалась рядом с сыном, он сказал первую в тот день фразу:

— Нам надо убраться подальше от города.

Сара с ним согласилась. Бежать, бежать… Всю свою жизнь она только и делает, что убегает. Сара бросила взгляд вперед, на бесконечную ленту шоссе.

— Жми на юг, — приказала она.

ВОСКРЕСНАЯ ПОЕЗДКА

ДВЕСТИ ПЯТНАДЦАТОЕ ШОССЕ, ЮЖНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, 9 ИЮНЯ 1992 ГОДА, ВОСКРЕСЕНЬЕ, 9:46 УТРА

Микроавтобус, обгоняя машины, несся к выезду на скоростную автостраду. Терминатор сидел за рулем, Сара рядом с ним. Джон глядел им в затылок и думал, что они трое похожи на забавное семейство, отправившееся на воскресную прогулку. Сара наклонилась вперед и взглянула на спидометр.

— Шестьдесят пять миль — это предел. Иначе нас засечет полиция.

Терминатор чуть сбавил скорость и сказал:

— Ответ утвердительный.

— Нет, ты должен говорить по-человечески, — накинулся на него Джон. — Нельзя сказать «ответ утвердительный» — так говорят только роботы. Надо отвечать «нет проблем». Ясно?

Терминатор кивнул, и его мозг принялся перетасовывать информацию, в которой раз пытаясь ухватить неведомый ему подтекст слов и выражений.

Сара глубоко задумалась и не обратила внимания на поучения Джона.

А тот, считавший себя большим специалистом по жаргону, продолжил урок:

— Если к тебе кто-нибудь пристает, скажи: «Отвяжись!» А если совсем достанет, говори: «Hasta la vista [до скорого (исп.)], малыш».

— Hasta la vista, малыш? — переспросил Терминатор, не совсем правильно имитируя произношение мальчика, но догадываясь из контекста о значении выражения.

— Да, или: «Пока, придурок!» Ну, а если кто-нибудь скиснет, надо сказать: «Держи хвост пистолетом». В общем, примерно так. Можно составлять всякие комбинации.

Искусственный мозг Терминатора в считанные секунды освоил принцип пользования жаргоном.

— Держи хвост пистолетом, придурок! — воскликнул робот.

— Вот здорово! Видишь, ты все понял!

— Нет проблем, — добавил Терминатор.

Джон расплылся в улыбке, гордясь своим педагогическим талантом.

НА ЗАПРАВКЕ

КАФЕ ДЖЕКА, 10:01 УТРА

Возле бензоколонки стояла обшарпанная палатка, а возле нее — несколько столиков. За одним расположилась семья, дети играли и бегали поблизости. Мамаша — в ней и без того было сорок пять фунтов лишнего веса — уплетала огромный сэндвич с сыром, явно намереваясь набрать все пятьдесят. От нечего делать она разглядывала через плечо мужа подъехавший к бензоколонке микроавтобус.

Сара вернулась к Джону и спросила:

— У тебя есть деньги?

Джон выгреб из кармана все, что осталось от денег, которые он выудил из банковского автомата, и ответил:

— Сотни две наберется. Я дам тебе половину.

Сара забрала у него все, потом протянула Джону двадцать долларов.

— Пойди раздобудь еды, — скомандовала она и, открыв дверь, вылезла из машины.

Джон повернулся к Терминатору.

— У нее совсем нет чувства юмора.

Киборг промолчал.

Джон вздохнул и сказал:

— Пошли.

Они вылезли из микроавтобуса и направились к закусочной.

— Да, вот еще что, — спохватился Джон. — Тебе нужно быть чуточку повеселей. Серьезность сейчас не в моде. Ну-ка, улыбнись.

— Улыбнуться?

Терминатор задумался. Слова Джона, казалось, не имели никакого отношения к его заданию.

— Да-да. Улыбайся. Так надо. Люди ведь улыбаются, правда? Вот, смотри.

Джон подошел к окошечку и широко улыбнулся женщине средних лет, уставившейся на него.

— Привет! А у вас тут очень мило. Как идут дела?

У женщины ужасно болели ноги. И ей совсем не хотелось тратить время на болтовню с сопливым мальчишкой.

— Отвяжись! — буркнула она.

Джон повернулся к Терминатору и пожал плечами.

— Ладно, это плохой пример.

Тут он заметил нечто интересное за спиной киборга.

— Вот, гляди! — Джон указал на девушку, которая смотрела, как ее друг разговаривает по телефону.

Слова собеседника его рассмешили, и девушка улыбнулась за компанию.

— Вот так, — сказал Джон.

Терминатор вызвал в реальном времени изображение улыбающейся парочки; одновременно на экране проецировались улыбающиеся губы. Они постепенно увеличивались и, наконец, заполнили собой весь экран. Терминатор просмотрел те же картинки в замедленном темпе, рядом появилось схематичное изображение улыбающихся губ и масса мелькающих цифр и символов.

И снова Терминатора поразило различие между живым изображением и схемой. Нечто проникало из подсознания в его искусственный мозг.

Он обучался.

Получив все необходимые сведения, Терминатор попробовал улыбнуться. Результат был удручающий — Терминатору удалось всего лишь скривить верхнюю губу, да и то как-то неуклюже.

— На людях лучше этого не делай, — сказал Джон. — Попробуй еще разок.

Со второй попытки вышло чуть лучше.

— Может, тебе стоит потренироваться перед зеркалом? — предложил Джон.

Терминатор попробовал снова.

Толстуха взглянула поверх плеча мужа на высокого, хорошо сложенного человека, стоявшего возле прилавка. Он как-то странно кривлялся.

— Ральф, — сказала она, — по-моему, с ним не все в порядке.

Мужчина обернулся и увидел, что человек пробует растянуть губы в улыбке.

Он опять уткнулся в тарелку, проворчав:

— Наверное, ты ему понравилась.

Толстуха стукнула его кулаком по руке. Сильно.

Когда Сара вышла из туалета, Джон с Терминатором уже купили булки с сыром, кока-колу и принесли все в машину. Она жадно накинулась на жареный картофель в пакетике. Их автобус стоял поодаль от других машин, в самом конце посыпанной гравием стоянки. Терминатор, которого еда вовсе не интересовала, заливал в радиатор воду. Сара жевала хлеб с сыром и вновь и вновь задавала себе одни и те же вопросы:

Кто гонится за ними?

Какую стратегию избрала Небесная Сеть?

Как же все-таки остановить Т-1000?

Она немного успокоилась и чувствовала себя лучше. Теперь ей было понятно, что делать дальше. То самое, что она пыталась сделать давным-давно и из-за чего ее упекли в психушку. Она тогда отказалась от своего замысла, но теперь, когда появился Т-1000, ей ясно, что предпринять. Небесная Сеть снабдила ее необходимыми доказательствами. Небесная Сеть считает, что путешествуя во времени, можно изменить историю. Небесная Сеть, вероятно, представляет собой самый сложный в мире мозговой центр и пользуется путешествиями во времени как тактическим оружием, пытаясь изменить ход событий. Да, Небесная Сеть настолько уверена, что перемещение во времени способно принести ей победу, что уже послала двух терминаторов: одного в 1984-й год, а другого в настоящее. Сперва она рассчитывала убить мать, но когда это не удалось, началась охота на ребенка. Сеть хотела изъять их, словно два элемента из головоломки, надеясь, что расстановка сил в новой исторической матрице, которая возникнет после уничтожения двух враждебных существ, окажется для нее более благоприятной, Сеть манипулировала прошлым, чтобы изменить будущее.

«Хорошо, но тогда почему бы мне не сделать то же самое? — подумала Сара. — Почему не попробовать повлиять на настоящее и тем самым изменить будущее?»

Именно это она пыталась сделать несколько лет назад, когда напали на «Кибердайн». Теперь ей стало понятно, что нужно заняться человеком, играющим в этой истории ключевую роль. В данный момент историю можно круто изменить и отвести от человечества опасность ядерной войны.

Джон хотел поговорить с матерью. Не о плане дальнейших действий. Не об оружии. И даже не о будущем. Просто поговорить. Ни о чем. Важны были не слова, а тон. Ему хотелось ощутить приятное чувство кровного родства. Но в глазах Сары застыла тревога. И так было всегда. Другой Сары он не знал. Той, какой она была до его рождения. До Терминатора Джон понятия не имел, что эта женщина была когда-то миловидной эмоциональной девушкой, которая за свою жизнь приняла всего одно важное решение — поступить в колледж.

Он знал вечно озабоченную мать, считавшую свою жизнь некоей миссией, а его, Джона ее целью.

Не в силах больше выносить молчание Сары Джон вылез из машины и подошел к Терминатору.

Двое мальчишек играли с водяными пистолетами. Они смеялись и обливали друг друга водой.

— Ты убит!

— А вот и нет!

— А вот и да!

Старая-престарая игра в войну и смерть. Репетиция последнего, финального падения в бездонную пропасть. Десятилетний ребенок интуитивно ее чувствует, но представить не может. Если он, конечно, не Джон Коннор.

Сара обошламикроавтобус спереди и увидела, как посерьезневший Джон вздохнул. Он ее не заметил. Обратившись к киборгу, он спросил:

— Мы ведь не развяжем ее, правда?

Терминатор посмотрел на сражавшихся детей.

— У вас в крови страсть к саморазрушению.

Джон кивнул. Он уже успел повидать на своем коротком веку людей, игравших в смертельную игру с настоящим оружием. Насилие сопровождает человека на каждом шагу. На телеэкране и в кино. На страницах газет. В анекдотах. В отношениях между возлюбленными и друзьями. Кругом враги. И рекой льется кровь.

Дети видели все это и смеялись, потому что это было так нереально, так далеко от них… И их матери не раскрывали им глаза на происходящее и в конце концов детям начинало казаться, что перед ними не человеческие лица, а груды черепов.

Будущее…

Все, что говорила мать, оказалось правдой.

Разразится война.

И миллионы людей умрут.

А он станет во главе уцелевших и возглавит их борьбу против машин. Но отвоевать можно будет лишь искалеченные трупы и развалины. Вот что пронеслось сейчас у Джона в голове.

Наконец он сказал:

— Да. Тоска зеленая, правда?

Сара угадала его тайные мысли. У нее самой давным-давно появилось на лице это затравленное выражение. Она прекрасно знала, что ждет ее сына. Да, конечно, он одержит победу. Но лишь после долгих лет борьбы, которую ему придется вести в кошмарных условиях. Вокруг Джона Коннора явно должны были вращаться судьбы мира. Почему-то он оказался в самом центре событий. Каким-то необъяснимым способом петля времени обвилась вокруг него. Ни один живой человек не мог бы справиться с подобной ношей — она была слишком тяжела. Все годы, проведенные в бегах, Сара, глядя на сына, думала о человечестве, и все ее естество восставало против жестокости судьбы. Джону суждено стать спасителем мира, но скольких это будет стоить страданий. Это и так уже искалечило их жизни.

Сара давно решилась на такой шаг, чтобы спасти миллионы чужих детей. Да, она готова принести в жертву себя и своего сына. Теперь же, доедая хрустящую картошку из пакетика, она вдруг поняла, что пора действовать.

Сара подошла к Терминатору и сказала:

Я хочу понять, как появилась Небесная Сеть. На ком держится ответственность за ее создание?

Терминатор порылся в памяти. В нее были введены сведения об основных исторических событиях его времени. Сведения, на которые он мог опереться, оценивая настоящее. Терминатор получил к ним доступ, как к тактической информации.

— Основная ответственность лежит на Майлзе Беннете Дайсоне, — ответил Терминатор. — Он заведует Отделом Особых Проектов в «Кибердайн Системз Корпорейшн».

— А почему именно на нем?

— Через шесть месяцев он создаст принципиально новый вид микропроцессоров.

— И что тогда?

Терминатор захлопнул капот и залез в микроавтобус, на ходу объясняя:

— В течение трех ближайших лет «Кибердайн» станет крупнейшим поставщиком военных компьютерных систем. Все бомбардировщики «Стелс» будут оснащены компьютерами «Кибердайн» и смогут лететь без экипажей. Тем более, что их маршруты разрабатывают заранее.

Сара села в машину вслед за Джоном, и Терминатор выехал со стоянки.

— Угу, ясно. А потом эти толстые морды в Вашингтоне решат, пусть компьютер правит бал, да?

— В общем, да, — ответил киборг, сходу расшифровав ее жаргон.

Он прибавил газу и, выезжая на автостраду, сказал:

— Правительство примет решение о создании Небесной Сети. Эта система будет запущена в августе 1997 гола. Стратегическую оборону будут разрабатывать компьютеры. Сеть начнет обучаться, накапливая знания в геометрической прогрессии. Она станет самостоятельной 29 августа в два часа четырнадцать минут. Военные поднимут панику и попытаются ее выключить.

— А Сеть будет обороняться? — спросил Джон.

— Да, — ответил Терминатор. — Она запустит свои стратегические ракеты и нанесет удар по целям в России.

— Но зачем нападать на русских? Они же теперь наши друзья, разве нет?

— Потому что Сеть знает, что русские нанесут контрудар и уничтожат ее врагов здесь.

Саре вдруг показалось, что в темном небе мелькнул едва заметный проблеск надежды.

— Тебе много известно про Дайсона? — спросила она киборга.

— У меня на него подробное досье.

— Я хочу знать о нем все. Как он выглядит. Где живет. Все!

Джон увидел, что лицо матери вдруг снова обрело забытое выражение мрачного вызова.

Сара явно что-то задумала.

СЕМЕЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК

ЮЖНАЯ ЛАГУНА, КАЛИФОРНИЯ, 10:51 УТРА

Дом Майлза Дайсона был, конечно, роскошен. С высокими потолками. Сплошь дымчатое стекло и сталь. Сам Дайсон сидел в кабинете за массивным обсидиановым столом и, погрузившись в глубокие раздумья, набирал что-то на компьютере. Возле стола стояли сложные приборы, в основном предназначенные для контроля электронных цепей. В это воскресное утро, когда большинство мужчин отдыхало и проводило время с семьями. Дайсон пребывал в родной стихии.

Он напряженно работал.

Ломая голову над загадкой Объекта №_2, этого электронного розеттского камня, он не замечал хорошенькую женщину, которая, стоя в дверях, внимательно следила за ним. Дайсон не обратил внимания, что она начала тихонько к нему подкрадываться.

Будь у нее в руках пистолет, женщина прикончила бы его в два счета. Но вместо этого она наклонилась к Дайсону и, высунув язык, лизнула его в шею.

— Доброе утро, Тарисса, — сказал Дайсон, улыбнувшись, и обернулся, чтобы поцеловать жену.

Она была еще в купальном халате и держала в руках чашечку дымящегося кофе.

— Ты опять не спал всю ночь? — В ее голосе чувствовалось раздражение.

— Угу, — рассеянно буркнул он, снова поворачиваясь к компьютеру.

Она смотрела, как муж работает, и вдруг поняла, что он напрочь позабыл о ней. Символы, высвечивавшиеся на экране, ничего ей не говорили. И это тревожило Тариссу — ведь она никак не могла проникнуть в его потаенный мир. Туда, где он проводил восемьдесят процентов времени свободного от сна. Вначале, только поженившись, они, конечно, были вместе гораздо больше, но с тех пор, как Майлз поступил на работу в «Кибердайн», Тариссе стало казаться, что она живет в монастыре.

— Будешь работать целый день? — спросила она, довольно успешно скрывая свое раздражение. Ей не хотелось уподобляться другим женам, без конца сетующим на свою унылую жизнь с мужьями, одержимыми работой. У нее есть чем заполнить время. Но она вышла за Майлза потому, что ей нравилось быть с ним рядом и хотелось проводить с мужем все двадцать четыре часа в сутки (разумеется, за исключением тех десяти-двенадцати часов, что он посвящал в будни работе). Однако четырнадцати-пятнадцатичасовой рабочий день постепенно увеличился до того, что Дайсон раз в неделю даже оставался ночевать в лаборатории!

Конечно же, он подозревал, что его жена несчастна. Но считал, что это легко поправить. Раскрыв тайну Объекта №_2, он будет проводить с семьей гораздо больше времени и снимет с жены часть забот по воспитанию детей. И все будет чудесно! Дайсону не приходило в голову, что, отодвигая жену на второй план и отдавая предпочтение работе, он тем самым наносит непоправимый ущерб своей семейной жизни.

— Мне очень жаль, малышка… Но та штуковина не дает мне покоя. Я думал, что разгадаю ее загадку с помощью этого… — он указал на стоявший на столе металлический ящик, в котором хранился макет Объекта №_2. Длиною он был в два фута. Неряшливый набор маленьких кубиков представлял собой примитивную модель главного процессора Терминатора.

— Но через три секунды все разладилось. Я думаю, стоит зафиксировать последовательность команд.

Дайсон углубился в дебри информатики. С тем же успехом он мог бы говорить с женой на языке марсиан. Разумеется, с его стороны было очень мило пытаться ей что-то объяснить, но он мог распространяться на эту тему битый час, позабыв, что его жена хоть и умная женщина, но, в отличие от него, не владеет в совершенстве компьютерным языком. Не желая напоминать ему об этом, Тарисса ловко изменила тему разговора и, когда он на секунду умолк, вставила:

— Тебе необходимо сделать перерыв. Вот увидишь, потом картина сразу изменится.

Очень благоразумный совет.

Но он, естественно, им не воспользовался.

— Я не могу.

На сей раз Тарисса не стала так уж тщательно скрывать раздражение.

— Майлз, сегодня воскресенье. Ты обещал сводить детей в парк.

— Но я не могу, дорогая. Понимаешь, я на подходе…

Он взял ее руки в свои, весь трепеща от нетерпения. Его лицо было по-детски восторженным. «Он мечтает испытать почти сладострастное чувство первооткрывателя, радость творца!» — подумала Тарисса. И ей отчасти это было понятно.

— Детка, то, что я придумаю, их всех сразит наповал! — продолжал Дайсон. — Это аналог нейронной…

— Я знаю. Ты говорил. Аналог нейронной сети. Он способен думать и обучаться, как мы. Обладает сверхпроводимостью при комнатной температуре. Другие компьютеры по сравнению с ним все равно что карманные микрокалькуляторы, — Тарисса отняла свои руки. — Но неужели это так важно, Майлз? Я хочу понять, потому что иногда я тут одна просто с ума схожу.

Ну вот, все и прорвалось. Она долго таила обиду в себе, но больше уж нет сил. Вообще-то Тарисса не собиралась сегодня устраивать Майлзу сцену, но ей и в голову прийти не могло, что он способен обмануть детей и не выполнить своего обещания.

— Мне очень жаль, милая, но ведь осталось совсем немножко, во-от столечко! — сказал он, раздвигая указательный и большой пальцы на полдюйма.

Тарисса поджала губы и взяла со стола макет таинственного объекта. По его виду ничего подобного сказать было нельзя.

— Представляешь, реактивный самолет с пилотом, который никогда не ошибается, не устает, не является на работу с похмелья! — Майлз открыл ящик, который она держала в руках. — Вот он, этот пилот.

Все очень мило, правильно и благородно. Но… она уже сто раз хотела задать ему один вопрос. И сейчас он сорвался у нее с языка, удивив Дайсона своей прямотой:

— Зачем ты на мне женился, Майлз? Зачем мы завели двоих детей? Мы же тебе не нужны. Твое сердце и все твои мысли здесь. — Тарисса кивнула на макет и добавила: — Но он не любит тебя так, как любим мы.

Вздохнув, Дайсон взял у нее из рук анодированный ящик и поставил его на стол. Потом положил руки на плечи Тариссы и нежно поцеловал жену. Она сперва вырывалась, но затем уступила. Когда их губы разомкнулись, выражение ее лица изменилось. В глазах светилась любовь к мужу. И дело было не только в поцелуе. Не только в том, что несмотря на ласку и нежность, в прикосновениях Дайсона сразу чувствовался настоящий мужчина. Нет, все дело было в том, что Тарисса прочитала в его глазах — ведь в последнее время она позабыла, что Дайсон действительно ее любит, хотя видит так редко!

Он сказал всего два слова:

— Прости меня.

И она ему поверила. Она все еще могла до него достучаться. Он не был окончательно потерян… Пока.

Дайсон снова привлек ее к себе, но Тарисса отстранилась, кивнув поверх его плеча. Он обернулся. На пороге кабинета стояли детишки в пижамах, волосы их были взъерошены, личики очаровательно припухли от сна. Денни и Блайт. Луна и солнце. Весомое доказательство любви Дайсона к жене. Да, он был одержимым, помешанным на пауке. Но он не умер для окружающего мира. Дайсон сник, глядя на полные надежды мордашки детей.

— Как насчет того, чтобы провести время со своими детьми? Не с электронными, а с настоящими?

Дайсон столкнулся с очень серьезной дилеммой. В крошечном микропроцессоре, модель которого лежала на столе, таилась масса возможностей осчастливить человечество. Но его семья, микромодель человечества, звала его.

Ему хотелось и того, и другого. Но сегодня можно выбрать что-то одно. Правда, дети могут вырасти и без его помощи… Но тогда уже будет поздно…

Дайсон улыбнулся. Темные силы на сей раз отступили. Он протянул к детям руки, и они кинулись к нему с радостными возгласами.

СКЛАД ОРУЖИЯ

ПУСТЫНЯ. К СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ КАЛЕКЕКО, 12:04 ДНЯ

Земля пылала под лучами солнца, словно лоб горячечного больного. Силуэты казались призрачными, расплываясь в дрожащем от жары воздухе. Терминатор, сидевший за рулем микроавтобуса, свернул с асфальтированного шоссе и, поднимая за собой облако пыли, поехал по дороге, усыпанной песком и гравием. Они миновали знак, на котором было сверху написано «Чарон Меса — 2 мили», а внизу — «Калекеко — 15 миль».

Сара увидела впереди трогательный оазис цивилизации посреди бескрайней пустыни: пару фургончиков, а вокруг множество самых разных сломанных машин и техники, предназначенной для езды по пустыне. За фургончиками виднелась грязная посадочная полоса, а неподалеку, на бетонной площадке, примостился полосатый вертолет «Гуэй». Здешние обитатели явно были равнодушны к удобствам городской жизни. И к прелестям жизни в организованном человеческом обществе. Кроме того, они, судя по всему, не платили налогов.

Микроавтобус, страшно пыля, подъехал к свалке машин и остановился.

— Сидите внутри, — скомандовала Сара, медленно вылезая наружу.

От нее не укрылось, что кто-то старательно притворяется, будто его нет дома — ветер хлопал дверью ближайшего к Саре фургончика и одиноко завывал в зарослях юкки.

«Правильная тактика», — оценила Сара, подумав, что облако пыли от их автобуса появилось на горизонте уже несколько минут назад.

Идя через двор, она заметила, как в одном из фургончиков мелькнула чья-то тень. И (может, конечно ей померещилось), вроде бы Сара уловила металлический блеск. Вероятнее всего, блеск оружия.

Маленький смерч, крутясь, двигался в ее сторону. Он швырнул ей в глаза пригоршню пыли.

Держа руки ладонями вверх, Сара осторожно приблизилась к фургончику. Она надеялась, что ее расчет окажется верным. Хотя вполне могло статься, что ее друзья давно уехали и место действительно заброшено.

Или тут поселились менее доброжелательные люди.

— Энрике! Ты здесь? — спросила она, и ее голос прозвучал неестественно громко, усиленный огромным пустым пространством.

Сара услышала у себя за спиной звук взводимого курка и резко обернулась, выхватывая кольт сорок пятого калибра. Она проделала это так стремительно, что на две секунды опередила Терминатора, который выскочил из микроавтобуса и тоже выхватил пистолет.

Они оба держали на мушке человека, внезапно показавшегося из-за вертолета. Это оказался гватемалец лет сорока пяти, на вид крепкий, с обветренным лицом и густыми усами. Он был в ковбойских сапогах и жилете, из которого выглядывала голая, почти совсем безволосая грудь. Мужчина, держа в руках автомат Калашникова, целился Саре в лоб.

Он нахмурился и еле слышно произнес:

— А ты ловкая, Коннор.

Терминатор поднес палец к курку, но Джон дотронулся до его руки и покачал головой. Киборг замер, выжидательно глядя перед собой. Он обучался.

Свирепое лицо Энрике Сальседы расплылось в улыбке. Он бросил оружие и, подойдя к Саре, крепко ее обнял.

Когда он отступил на шаг назад и поглядел ей в лицо, Сара тоже улыбалась.

Сальседа говорил по-испански очень быстро, коверкая слова, но Сара его понимала.

— Рад тебя видеть, Коннор. Я знал, что рано или поздно ты сюда вернешься.

Он помахал Джону и перешел на ломаный английский:

— Oye [послушай (исп.)], Большой Джон! Que pasa? [что происходит? (исп.)] Кто твой такая большая приятель?

Джон ответил на прекрасном испанском языке:

— Это хороший человек, Энрике. Он… м-м… это мой дядя Боб.

Затем повернулся к Терминатору и сказал по-английски:

— Дядя Боб, это Энрике.

Терминатор изобразил на лице улыбку. Она была еще далека от совершенства. Сальседа прищурился и поглядел на него. Потом перевел взгляд на Сару.

— Гм… Значит, дядя Боб? О'кей.

Он крикнул, обращаясь к одному из фургончиков:

— Эй, Иоланда! Вылезай, у нас гости. И принеси-ка этой проклятой текилы!

Из фургончика вылез худой юноша-гватемалец по имени Франке, лет восемнадцати, не больше, тоже с автоматом. Затем показалась толстая и морщинистая, но по-прежнему жизнерадостная жена Сальседы Иоланда. За ней шли гуськом, как утята, трое младших детей: Хуанита, хорошенькая двенадцатилетняя девочка, улыбающийся восьмилетний Джимми и Пако, двухлетний малыш. Иоланда помахала Джимми и что-то приветственно закричала по-испански.

Терминатор поглядел на Джона и тихо сказал:

— Дядя Боб?

— Итак, Сарита, — сказал Сальседа, — ты знаешь, что становишься знаменитой? И все благодаря проклятущему телевидению.

Он свинтил пробку с бутылки текилы и предложил ей выпить. Сара приняла приглашение и сделала два больших глотка, потом невозмутимо вернула бутылку Сальседе. Ее глаза по-прежнему блестели.

Пако доковылял до Терминатора и схватил его за штанину, измазав слюнями. Киборг завороженно уставился на ребенка. Он никогда раньше не видел таких маленьких людей. Робот просканировал свою память, ища какие-нибудь сведения о детях. Но информации оказалось очень мало. И вот, пока остальные разговаривали, Терминатор нагнулся, поднял могучей рукой ребенка и начал вертеть его в разные стороны, исследуя. Ребенок молча и серьезно глядел на бесстрастного киборга.

Наконец Терминатор опустил Пако на землю. Малыш, у которого слегка закружилась голова, засеменил прочь и налетел на папашу. Сальседа поднял его и передал жене.

— Возьми Паколито, дорогуша. Спасибо.

Он сам взял у Сары бутылку и выпил половину. Затем повернулся к «дяде Бобу» и предложил ему текилы.

— Хочешь выпить?

Терминатор сказал:

— Нет, благодарю.

Сальседа опять посмотрел на Сару.

— Сколько ты здесь пробудешь?

— Я приехала за своим добром. Еще мне нужна одежда, еда и одна из твоих машин.

— Эй, а ключи от новой виллы тебе не нужны? — проворчал Сальседа, но при этом улыбнулся.

— Давай, Энрике, — Сара одарила его обворожительной улыбкой. Такой, перед которой он не мог устоять. О нет, их отношения всегда были чисто дружескими, основанными на взаимном уважении и доверии. Хотя Иоланду давно уже нельзя было назвать идеалом женской красоты, она была матерью его детей и очень хороша в постели. Да, и потом, Сальседа прекрасно знал, что если будет приставать к Саре, американка запросто может отрезать ему кое-что и скормить цыплятам.

В последний раз, в лагере Сальседы, Сара чуть было не проделала это с его младшим двоюродным братом.

Сара повернулась к сыну и к Терминатору.

— Вы займетесь оружием.

— Но, мама… — запротестовал было Джон.

— Марш! — скомандовала Сара.

— Пошли, — сказал Джон Терминатору и направился к старому, ржавому трактору, стоявшему за фургончиком. Усевшись за руль, Джон умело подъехал задом к Терминатору, который стоял неподалеку, держа конец тяжелой цепи, лежавшей в песке.

— Набрось ее на крюк! — крикнул Джон и двинул трактор.

Когда он оглянулся, то увидел, что Терминатор сам тянет за конец цепи, открывая массивный металлический люк, скрытый под шестидюймовым слоем горячего песка.

— Обалдеть! — воскликнул Джон и, спрыгнув с трактора, подошел к прямоугольному проему в земле.

Терминатор встал с ним рядом и заглянул в яму, напоминавшую разверстую могилу.

Джон, а потом и Терминатор прыгнули туда. Солнечный свет наполнил подвал, облицованный плитами из лавы. В ширину он был не больше шести футов, но зато в длину целых двадцать. По стенам, уставленным самым разным оружием, шелестели сбегавшие сверху струйки песка. Тут были ружья и пистолеты, ПТУРСы и минометы, зенитные установки, рации. А дальний конец подвала оказался под потолок забит ящиками с патронами, гранатами и ракетами.

Терминатор ощутил себя в родной стихии. Он быстро просканировал подвал, решая, с чего начать. Прежде всего взял гранатомет М-79 времен вьетнамской войны. Это было грубое, но весьма эффективное оружие. Терминатор отвел затвор и осмотрел ствол. Из гранатомета стреляли всего несколько раз.

— Прекрасно, — произнес киборг.

— Да, я знал, что тебе тут понравится, — грустно улыбнувшись, сказал Джон.

Из дверей фургончика вынырнула Сара, которая уже успела надеть сапоги, черные солдатские штаны, футболку и темные очки — такие, какие носят летчики. Этот костюм был ей очень к лицу. Сара излучала энергию. Голод она утолила. Рядом с ней два самых близких ей человека, единственные на всей планете, кому она могла доверять. Сара подумала, что пора нанести контрудар — и по «Небесной Сети», и по слепому року.

Конечно, нельзя сказать, что Сара преодолела свои страхи. Ведь сын ее до сих пор служил мишенью для существа, с которым Терминатор, как это ни удивительно, справиться не мог.

Однако в последнее время Сара ничему не удивлялась. Когда сидишь взаперти в дурдоме, в голову лезут самые фантастические мысли. Теперь, вырвавшись на свободу и воочию увидев Т-1000, Сара намеревалась попробовать: вдруг и ей удастся сделать невозможное возможным?

Сальседа вертелся поблизости. С Иоландой они упаковывали провизию и прочие необходимые вещи. Подняв глаза на приближавшуюся Сару, он похлопал по боку стоявший рядом большой вездеход «Бронко».

— Это лучшее, что у меня есть, но, увы, сгорел мотор. У тебя есть время, чтобы его заменить?

— Да. Я хочу дождаться темноты и пересечь границу. — Сара тихонько отвела Сальседу в сторону — туда, где их не могла услышать Иоланда — Саре не хотелось ее пугать. — Энрике, вам опасно здесь оставаться. Вы тоже уезжайте отсюда сегодня вечером, о'кей?

Энрике сузил глаза, как бы обидевшись, но потом растянул губы в клоунской улыбке, демонстрируя свои золотые коронки.

— О да, Сарита. Конечно. Надо же, явилась — не запылилась, и вся моя жизнь псу под хвост!

Сара схватила его за плечо.

— Мне очень…

— Ничего, — покачал головой Энрике. — Все о'кей. Ты бы сделала для меня то же самое.

Сальседа опять принялся паковать вещи. Сара смотрела на него и размышляла о человеческой природе. Люди бывают злые: отчаянно барахтаясь в океане жизни, состоящей из сплошных невзгод, они безжалостно отпихивают любого, кто встанет на их пути. Но попадаются и кроткие овцы, у которых нет своей, частной, жизни — такие посвящают ее окружающим и с легкостью отказываются от всех благ, лишь бы защитить ближнего. Даже ценой собственной жизни.

Супруги Сальседа принадлежали к последнему типу.

Они жили по своим законам. Этакие современные кочевники, не прельстившиеся соблазнами городской жизни, не желавшие подчиняться государству. Они и им подобные сбивались в небольшие стайки, обрастали семьей и свободно передвигались по стране; власти их не трогали, зная, что эти люди вооружены и связываться с ними небезопасно.

Они ни от кого ничего не требовали. И ничего не брали. А иногда даже давали — просто так, ради собственного удовольствия. Именно такие люди, как Сальседа, невольно убедили Сару в самый мрачный период ее жизни, что попытаться спасти человечество все-таки стоит.

Ведь было время, когда Сара думала лишь о том, как спрятать Джона от мира, притаиться, найти такое место, где они смогут пересидеть войну с машинами, забиться в какую-нибудь глухомань и доживать там свой век на фоне всеобщего запустения. Ну и пусть жизнь человечества затухнет — может быть, это, черт подери, и есть естественный отбор?! Теория Дарвина, механически воплощенная в образе метко разящей машины, убивающей своих создателей?!

В те дни ей пришлось пережить много. Попадались люди, которые пытались ее безжалостно эксплуатировать, несмотря на то, что у нее на руках был младенец. Некоторые даже не догадывались, насколько низко они пали. Другие знали, но это было еще опасней, потому что они могли пойти на все, лишь бы выкарабкаться из пропасти. Или, наоборот, стянуть туда тех, кто оказывался рядом.

Однажды ночью Сара обратилась с молитвой к Богу. Да-да, к Богу, в существовании которого вовсе не была уверена. Она просила его положить всему этому конец. А когда он не услышал ее молитвы, просидела всю ночь напролет с пистолетом в руках, ощущая успокоительный холод металла и размышляя о том, не покончить ли счеты с этим миром за себя и за Джона.

Но так и не решилась. Ведь тогда бы восторжествовала мировая подлость. После той ночи Сара еще более окрепла духом, а ее любовь к Джону выразилась в железной клятве: Он не умрет. И машины будут побеждены. Так что Кайл не даром отдал свою жизнь.

Но судьба человечества все еще не очень ее волновала.

Сара потеряла способность думать о ком-нибудь, кроме себя и Джона, пока Сальседа не наткнулся на нее и не вернул ей человеческий облик, отнесясь к ней как к члену своей семьи.

И теперь Сара кричала по ночам, представляя себе ужасы ядерной катастрофы. Ибо это дети Сальседы погибали в ее видениях, пожираемые языками радиоактивного пламени.

Да, если ей действительно суждено сделать невозможное возможным, то это время настало!

Внизу, в оружейном подвале, Джон перебирал оружие, лежавшее на длинной полке. Терминатор отнес наверх несколько ящиков с боеприпасами и вернулся.

Джон, как ни в чем не бывало, продолжал свой рассказ:

— Знаешь, я рос в таких местах, как это… И думал, что все люди только так и живут: летают на вертолетах и учатся кидать эти чертовы бомбы.

Джон схватил автомат Калашникова и, отведя затвор, проверил состояние оружия Найдя в автомате какой-то мелкий дефект, положил его обратно на полку Мальчик проделал это очень ловко. Профессионально. И безразлично.

Никакой человек не мог бы слушать Джона так, как ему внимал Терминатор. Он замечал все нюансы его речи, все, что придавало словам мальчика дополнительный смысл. Ничто не укрывалось от внимательного робота, который запоминал каждый его слог, чтобы потом, в случае необходимости, подвергнуть его отдельному изучению.

— Когда маму сцапали, меня определили в школу. Ребята там были как ребята. Играли в игры.

Джон вспомнил, как он сам до недавнего времени считал все это игрой. Теперь, оказавшись среди такого множества орудий убийства, внезапно осознал, что они с матерью почти соприкоснулись со смертью.

— Ты когда-нибудь боялся? — повинуясь мгновенному порыву, спросил Джон у Терминатора.

Терминатор на секунду замер. Бояться… Подобная мысль никогда не приходила в голову. Он прилежно порылся в памяти…

— Нет.

Страх мешал выполнению задания. Однако где-то на периферии запрограммированного ответа мелькнула крошечная искорка предвидения.

Люди испытывают страх, потому что они смертны.

И все же, несмотря на этот страх, (или даже благодаря ему) они порой жертвуют своей жизнью ради другого чувства, которое тоже казалось Терминатору абсолютно ненужным. Ради любви. Да, очень любопытно… Занимая этими размышлениями часть мозга, Терминатор перекинул через плечо М-79 и обшарил подвал в поисках гранат.

— Ты даже смерти не боишься?

Робот не колебался ни секунды.

— Нет.

— Тебе что, это вообще безразлично?

Терминатор ответил автоматически. Казалось он все еще размышляет над парадоксом жизни и смерти:

— Я должен функционировать до завершения задания. Пойле этого мое существование бессмысленно.

Джон бесцельно вертел на пальце девятимиллиметровый «Зауэр»: туда-сюда, туда-сюда, как Бэт Мастерсон.

— Да. Я тоже должен функционировать, — сказал он и добавил, копируя мать: — Я представляю слишком большую ценность.

Это лейтмотив его жизни. Дожили — изливать душу ходячей смертоносной машине. «Печально», — подумал Джон, рассуждая сам с собой. Он часто рассуждал сам с собой. Ведь, кроме семьи Сальседы, у него не было настоящих друзей. Что он мог сказать ребятам своего возраста? Он несколько раз пытался им открыться. Но сверстники смотрели на него с опаской. Джон вспомнил Тима. Его почти что можно было назвать настоящим другом. Но на самом деле Джон бессознательно искал в этой дружбе спасения от одиночества, так что Тима, скорее, можно считать хорошим приятелем, с которым весело проводить время.

Но и Тим стал относиться к нему с опаской, стоило Джону упомянуть про то, что у него мать ненормальная.

Нет, Джону Коннору было холодно в этом мире, холодно даже в самых жарких краях. И вдруг здесь, в грязном подвале, набитом оружием, он разоткровенничался с роботом из будущего и почувствовал, что тот его слушает…

«Можно ли назвать Терминатора другом?» — думал Джон.

За последние сутки робот несколько раз спас ему жизнь.

Он давал Джону советы.

И слушался его.

И не делал множества нелепых ошибок.

Да, решил Джон, может, это глупо, но Терминатор — его друг. Механический человек, чья сдержанность так контрастирует с неуемной энергией Сары, был, в сущности, отличным парнем.

Терминатор стянул брезент, прикрывавший «скват» — мощное шестиствольное оружие. Пулемет АГЕ. Шесть тысяч выстрелов в минуту. Патроны калибра 7,62 мм на пулеметной ленте подавались из специальной коробки, стоявшей рядом. Это было самое страшное противопехотное оружие времен вьетнамской войны. Терминатор положил коробку для патронов в нейлоновый рюкзак и поднял с земли тяжелое орудие.

Джон кивнул и сказал серьезно:

— Да, это как раз для тебя.

Сара разложила ружья, автоматы и все прочее на двух колченогих столиках, чтобы почистить и упаковать. Карты, рация, документы, взрывчатка, детонаторы — все самое необходимое. В следующий раз, когда к ним подкрадется Т-1000, они встретят его в полной боевой готовности. Сара ловко разбирала винтовки и тщательно чистила.

А неподалеку Джон и Терминатор возились со сломанным вездеходом. Вымазавшись по локти в машинном масле, они лежали на спине и прикрепляли болтами новый водяной насос.

Джон говорил:

— Однажды нам встретился отличный парень. Это он научил меня чинить моторы. Но мама, конечно, все испортила. Рано или поздно она рассказывала всем про Судный День и про то, что я стану мировым лидером человечества, а она напишет про это книгу.

Одна из ячеек мозга Терминатора преобразовывала слова и поступки Джона в удивительно сложную матрицу. Киборг пришел к заключению, что Джону не хватает в жизни чего-то очень важного. Того самого, без чего человек не может существовать. Но для постижения этого требовался дополнительный мыслительный процесс. А пока Терминатор продолжал чинить машину, благо эта деятельность не требовала больших умственных усилий.

— Дай мне, пожалуйста, гаечный ключ, — попросил робот.

— На. Знаешь, мне хотелось бы увидеть моего отца.

— Ты его увидишь.

— Да. Наверно. Мама говорит, что когда я стану взрослым, я пошлю его обратно в 1984-й год. Но пока он еще не родился. Черт, прямо голова кругом идет!

— Передай мне вон тот болт, — сказал Терминатор, у которого все эти виражи времени, а также иные миры не вызывали ни малейшего недоумения.

Джон протянул ему болт и продолжал:

— Они с мамой были вместе всего одну ночь, но, по-моему, она до сих пор его любит. Я видел, как она иногда плачет. Конечно, она не признается. Говорит, ей просто попало что-то в глаз.

Они вылезли из-под машины и очутились на ярком дневном свете.

— А почему вы плачете? — спросил Терминатор, сообразив, что это тоже одна из составных частей сложной матрицы.

— Ты о людях? Не знаю. Просто плачем — и все. Когда больно.

— Вы плачете от боли?

— М-м… Не совсем. Бывает, что человек не поранился, а ему все равно больно. Понимаешь?

Киборг потерял нить рассуждений.

— Нет.

Джон пожал плечами.

— Наверно, чтобы понять это, надо уметь чувствовать.

— Наверно, — согласился Терминатор, залезая в машину и поворачивая ключ зажигания.

Мотор взревел.

— Отли-ично! Молодец! — воскликнул Джон и хлопнул киборга по ладони.

— Нет проблем, — криво усмехнулся Терминатор.

Джон ухмыльнулся в знак одобрения и поднял вверх большой палец. Терминатор неуклюже воспроизвел его жест, не понимая его значения. Джон расхохотался и велел роботу вылезти из машины и сделать вторую попытку.

Сара отвлеклась от работы, чтоб взглянуть на Джона и Терминатора. Она была слишком далеко и могла Только видеть, как Джон учит киборга человеческим жестам. Пытаясь выработать у робота более непринужденную походку, Джон прошелся перед ним взад-вперед и велел Терминатору сделать то же самое. Потом он начал бурно жестикулировать и, захлебываясь, объяснять, каким должен быть современный парень. Неуклюжему Терминатору все-таки удалось в конце концов пройти несколько шагов, покачивая бедрами точь-в-точь как Джон.

Глядя на сына, оживленно беседовавшего с человеком-машиной, Сара вдруг поняла, как выполнить один из пунктов ее плана. Терминатор никогда не перестанет охранять Джона, он никогда его не бросит… И будет жить, пока жив ее сын, только ради него. При этом он никогда не обидит Джона, не накричит на него, не напьется, не ударит, не скажет, что он очень занят и ему некогда. Робот готов умереть, защищая ее мальчика. Да, из всех потенциальных отцов, с которыми так или иначе сталкивался Джон, сей неодушевленный предмет был единственным подходящим.

Сара сделала самый разумный выбор в этой безумной жизни.

Стиснув зубы, она с мрачным видом вернулась к работе. Сильная женщина, чья воля ковалась годами в суровых испытаниях.

ПРОВЕРКА ПОЧТЫ

ПЕРРИС, КАЛИФОРНИЯ, 1:23 ДНЯ

Т-1000 поставил мотоцикл на обочину тихой, пустынной дороги, возле рощицы чахлых, умиравших от жажды апельсиновых деревьев. По скоростной автостраде, вдалеке, тянулся нескончаемый поток машин. Работало несколько насосов, качая нефть из-под бурого холма за шоссе.

Т-1000 перебрал в памяти все обратные адреса, которые видел на конвертах в комнате Джона. Он побывал уже везде, кроме…

Чарон Меса, Калифорния.

Для робота, сделанного из жидкого металла, этот мир представлял собой несложную головоломку, ломаную реальность, части которой легко вставлялись обратно в картину космического порядка. Понятия причины и следствия казались хохмой этому роботу, мыслившему столь обычно, что даже терминаторы понимали его с трудом. Он вычислил несколько возможных траекторий передвижения преследуемой цели. И упорно следовал по одной из них, не прекращая изучать остальные. Прежде всего нужно побывать по всем адресам, указанным на конвертах. Затем вычислить, каков будет следующий шаг цели, и пойти на перехват. Ну, а если не получится, то затаиться и ждать сколько потребуется, много лет подряд. Ждать, собирая по крохам информацию о том, где скрывается жертва. В программу Т-1000 была заложена информация о том, когда начнется война. И где можно будет найти Джона Коннора в начале боевых действий. Так что Джон Коннор, так или иначе, наверняка появится на горизонте.

И Т-1000 будет тут как тут.

Даже Небесная Сеть не сразу решилась изготовить это новейшее оружие. Т-1000 был настолько долговечен и прочен, что это само по себе являлось непредсказуемым фактором. Вдобавок робот обладал способностью мыслить самостоятельно, не учитывая приоритеты системы Сети. Т-1000 был слишком независимой конструкцией, и Сеть решилась на его создание только в последний момент, оказавшись перед угрозой полного поражения. Все вот-вот могло рухнуть, и Небесная Сеть начала посылать в прошлое терминаторов, чтобы они изменили исход войны. Лишь за микросекунду до окончательного краха гиперкомпьютер заслал в прошлое Т-1000.

Эйнштейн сказал, что Господь Бог не играет в кости с мирозданием.

У Небесной Сети не было иного выбора.

Т-1000 завел мотоцикл. «Кавасаки 1100» летел по направлению к шоссе со скоростью сто двадцать миль в час. Он казался металлической точкой, движущейся вне времени по собственному маршруту, который вел его прямо к цели.

НАКОВАЛЬНЯ ВОЛИ

ЛАГЕРЬ САЛЬСЕДЫ, 5:56 ДНЯ

Сара сидела за обшарпанным столиком. Оружие было вычищено, работа завершена. Она вздохнула, чувствуя, как с души свалилась огромная тяжесть. Солнце садилось за горизонт.

На мир опускалась мгла.

Сара вытащила нож из футляра, висевшего у нее на поясе. От нечего делать она принялась что-то вырезать на крышке стола… Получилась буква "Н".

Джон с Терминатором заканчивали сборы, подготавливая машину к поездке.

Сара подняла глаза и поглядела на детишек. Сальседы, которые играли неподалеку. Они ласкали собачонку и в шутку боролись с ней. Иоланда вышла из фургончика с карапузом на руках.

Вот она, гармония. В этом военизированном лагере существовало единение. Любовь. Благородство помыслов. Нежность. Гармония, которой недоставало Саре. Она могла лишь наблюдать это со стороны — ведь Сара делала то, чего не делал ни один человек на земле. Как тут не ошибиться?

Взглянув на Сальседу, который кинулся к ребенку и закружил его в воздухе, словно Пако был птичкой, Сара обернулась и посмотрела на Джона, уныло грузившего в машину оружие и прочие вещи.

Другие дети резвились за его спиной, от души смеялись, и в их движениях была такая безудержная свобода, какая Джону и не снилась.

Солнце светило ей прямо в глаза. Больно… Сара машинально провела по ним рукой и, почувствовав на ладони влагу, прикрыла веки.

Всего на мгновение.

И в этом была ее ошибка.

Сара очутилась на той детской площадке. И дети Сальседы снова играли там с другими ребятишками, играли спокойно, веря, что родители в своем уме и не сожгут себя и их заживо. Дети качались на качелях, катались с горки, смеялись, кружась на карусели. Трава была ярко-зеленой, а солнце не раскаленным, но теплым и благодатным.

Сара вцепилась в проволочную ограду. Она во все глаза глядела на юных матерей, игравших со своими младенцами.

Маленькие девочки прыгали через скакалку. Появилась еще одна молодая мать — она несла на руках двух летнего малыша. Эта женщина была одета в бело-розовую униформу официантки. Когда она обернулась, на ее губах играла радостная улыбка.

Это была сама Сара. Красивая. Лучезарная Сара, еще не отравленная мыслями о мрачном будущем. Она поглядела на своего странного двойника, стоявшего за забором.

Сара знала, что это случится, что десница Господня неотвратима.

Помрачнев, она припала к ограде. И принялась кричать, обращаясь к женщине на площадке, но из уст ее не вырвалось ни звука. Она трясла в бессильном отчаянии забор. И беззвучно орала.

Улыбка слетела с лица Сары-официантки, словно осенние листья с деревьев. На мгновение их взгляды встретились, преодолев пропасть бесконечности. Но затем та Сара отвернулась и вновь заулыбалась, потому что ее малыш что-то залепетал и бросил в нее горсть песку. Она от души рассмеялась и позабыла про Сару, стоявшую за оградой, словно та была лишь игрой света.

Небесная лазурь вдруг засветилась фантастической белизной. Детские тела вспыхивали, словно спичечные головки. Сара горела, беззвучно крича и извиваясь в неумолимо захлестывавшей ее петле времени, в своем собственном, личном, аду.

Затем взрывная волна закружилась в яростном вихре и поглотила ползавших по земле матерей и детей. Сарин крик смешался с завыванием ветра, ударной волной ее отшвырнуло в сторону, и она…

… Резко подняла голову и взглянула на горизонт. Горы, поросшие густым, точно щетка, кустарником. Постепенно темнеющее, багровое небо. Дети все еще резвились рядом. Сара поглядела на часы. Прошло меньше пятнадцати минут. Провела рукой по взмокшим волосам. У нее дрожали поджилки. И было тяжело дышать. Боже, как тяжело…

Она могла сбежать из больницы, но сбежать от собственного безумия она не могла.

Саре казалось, что рок, или судьба (или что-то из космоса) — живое существо, навязывающее свою волю всему на земле. Время — лишь одно из проявлений этой воли, оно подобно артерии, пронизывающей тело Вселенной. Артерии, по которой, словно кровь, текут события. И, может быть, люди — клеточки в теле Вселенной, не знающие ее устройства, но помогающие ей функционировать. Эти клетки, даже одна-единственная, оказавшись в нужное время в нужном месте, могут вызвать во всем теле величайшие изменения. Вполне может быть, что это тоже проявление космической воли. Предопределенное поведение клеток, которые самостоятельно принимают решение.

Впрочем, Сара знала, что никогда не сможет проверить правильность своей идеи. Она цеплялась за соломинку. Какая разница: верить во всемогущее божество или в слепые силы, заставляющие Вселенную тупо плясать под свою дудку? Сара могла постичь лишь то, что происходит в данный момент, понять причину и следствие собственных действий. И, разумеется, в любом поступке, совершенном наяву, таилась масса непредсказуемого. Возможно и сны — частичка общей картины мира, и они посещают нас по ночам, как озарение.

Пока люди не научились глядеть в обоих направлениях сквозь время или, лучше сказать, выглядывать из времени, как из окошка, им приходится лишь надеяться на то, что все в конце концов образуется. Над человечеством тяготеет проклятье: наделенное сознанием, оно сознает предел своих возможностей.

Люди тоже играют в кости с мирозданием.

Самыми разными способами, на каждом шагу они вынуждаемые неподвластными им силами, делают тот либо иной, часто пустяковый, выбор и тем самым выражают свою волю. Это и есть их выбор. И даже когда кажется, что поступки некоторых людей полностью предопределены, все равно могут возникнуть сюрпризы, приводящие к неожиданным последствиям.

И вот рок снова приглашает Сару на танец, предлагая ей выбрать в запутанном лабиринте нужный коридор, поразить судьбу в самое сердце и заставить ее пойти на попятную.

Сара намеревалась добраться до конца петли времени.

Она поглядела на слова, которые вырезала на заляпанном птичьим пометом столе вперемежку с небрежно нацарапанными сердечками.

«Нет судьбы».

«Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами», — такое послание передал ей из будущего Кайл.

Что ж, ему видней. А первый терминатор, а теперь и Т-1000 служили вещественными доказательствами того, что Небесная Сеть считает себя способной изменить прошлое. Почему же тогда Сара не способна изменить будущее?

Она воткнула нож в крышку стола, его острие угодило в слово «судьба». Сара встала. В ее движениях была какая-то мрачная решимость. Сара прихватила с собой маленький нейлоновый рюкзак и винтовку пятнадцатого калибра. Лицо ее окаменело. Превратилось в бесстрастную маску.

Сара стала терминатором.

Джон, суетившийся возле «бронко», поднял глаза и увидел, как Сара закидывает винтовку за сиденье машины, которую они угнали, залезает в кабину и заводит мотор.

Сальседа подошел к мальчику.

— Она сказала, чтобы ты ехал на юг вместе с ним. — Он указал на стоявшего рядомТерминатора. — Сегодня вечером, как вы и собирались. Она встретится с вами завтра в…

Машина рванулась с места и помчалась вперед. Джон неожиданно кинулся вдогонку.

— Мама! Подожди!

Сара услышала крик сына и поглядела в зеркало заднего обзора. Фигурка мальчика становилась все меньше и меньше. Сара свернула на грунтовую дорогу и поехала, оставляя за собой пыльный след.

Добравшись до шоссе, она прибавила газу. Семьдесят пять миль в час, и она не собирается сбавлять скорость, пока не доедет до цели.

Джон с Терминатором разглядывали слова, вырезанные на столешнице. Сарин нож все еще торчал в доске.

— «Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами». Это мой отец ей сказал. Вернее, я там, в будущем, велел ему запомнить эти слова и передать ей…

И опять Джон столкнулся со сбоем во времени. Голову можно сломать, если задумаешься над этими парадоксами…

— А впрочем, неважно, — сдаваясь, произнес Джон. — Короче, все послание целиком звучит так: «Будущее не предопределено раз и навсегда. Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами».

Терминатор без труда воспринял полученную информацию. Число свободных ассоциаций и значений слов, понятных из подтекста, увеличивалось в его мозгу с возрастающей скоростью.

Но он только сказал:

— Она пытается изменить будущее.

— Что? Как?

— Неизвестно.

Джон щелкнул пальцами — его вдруг осенило.

— О, черт!

Дайсон…

Терминатор терпеливо ждал.

Джон метался из стороны в сторону — еще ни разу за эти два дня он не испытывал такого страха.

— Да, так оно и есть! Майлз Дайсон! Она собирается его убрать!

Джон кинулся бежать и махнул Терминатору, призывая его последовать за ним.

— Давай! Пошли! Пошли!

Терминатор секунду поколебался, раздумывая. Слова Джона полностью подтверждались. Это был непреложный факт.

Сара Дженет Коннор отправилась убивать.

Терминатор сорвался с места и, легко обогнав Джона, прыгнул за руль «бронко».

Сара, с которой их разделяло уже несколько миль, быстро ехала в сгущающихся сумерках по пустыне. Лицо ее было бесстрастно. В темных очках она была похожа на какое-то бездушное насекомое.

Терминатор и Джон взяли курс на север, киборг хладнокровно гнал нагруженный тяжелым оружием массивный вездеход, оставляя позади другие машины. Он издалека засекал радарное излучение, исходящее от полицейских приборов, измерявших скорость, и тут же сбавлял ход — сейчас нельзя было связываться с полицией.

Первыми словами, которые Терминатор произнес за тот вечер, были:

— Это тактически опасно.

Джон с тревогой взглянул на него и велел:

— Быстрее.

— Т-1000 располагает той же информацией, что и я. Он вполне способен предугадать этот поступок и поджидать тебя в доме Дайсона.

— Плевать! Мы должны ее остановить!

Вероятно, Терминатор пришел к тому же заключению, что и Т-1000:

— Убив Дайсона, можно предотвратить войну.

Джон в бессильном отчаянии стукнул кулаком по сидению в нескольких сантиметрах от киборга.

— Мне плевать! Должен быть и другой выход! Неужели ты ничему не научился? Неужели до тебя не дошло, почему нельзя убивать людей?

Терминатор не ответил.

— Послушай, тебе, может, и неважно, останешься ты в живых или умрешь. Но не все такие, как ты. Понимаешь? У нас есть чувства. Мы ощущаем боль. И страх. И тебе придется этому научиться, приятель. Я не шучу. Это очень важно.

Они добрались до горного перевала и увидели под собой огромный город, залитый огнями. Город, в котором начиналась веселая ночная жизнь.

ТЕРМИНАТОР

ЮЖНАЯ ЛАГУНА, 7:18 ВЕЧЕРА

С ограды, окружавшей дом Дайсона, Майлз был виден прекрасно: он сидел спиной к окну в своем кабинете перед терминалом, с головой уйдя в изучение объекта №_2. В неосвещенной комнате лишь поблескивал экран монитора.

Темная фигура, крадучись, поднялась по холму, поросшему плющом. Сара принялась навинчивать на дуло винтовки глушитель.

Денни и Блайт играли в холлах с игрушечной машинкой на радиоуправлении. Денни управлял игрушкой, а Блайт бежала за ней, пытаясь ее поймать. Они остановились возле кабинета Дайсона. Денни приложил палец к губам, призывая Блайт замолчать. Его лицо приняло лукавое выражение.

Привинтив глушитель, Сара передернула затвор и зарядила винтовку. Затем легла на каменную ограду. Уперлась щекой в холодный приклад и медленно взялась за винтовку другой рукой, чтобы снять нагрузку с локтя. Палец ловко нащупал спусковой крючок. Она глядела в прицел на человека в доме. Подняла оружие…

Перед ней был не человек, а еще один избранник судьбы. И этот подвох следовало устранить. Вычеркнуть Дайсона из жизни, пока он эту жизнь не уничтожил. Сара знала, что способна выполнить свой замысел. Это на редкость легко: одно механическое нажатие на крючок — чуть-чуть всего на четверть дюйма — и человек выходит из игры.

И тогда миллионы людей смогут спокойно жить на свете.

Дайсон не замечал едва слышного, ритмичного пощелкивания клавиш, на которые нажимал. Его внимание целиком сконцентрировалось на символах, высвечивавшихся на экране. Именно они запечатлеются в его мозгу перед тем, как он угаснет.

На спине Дайсона появилась мерцающая красная точка. Отметка лазерного прицела. Она тихо ползла вверх к его голове.

Сара прильнула к ночному прицелу. Видно прекрасно. Отметка движется по мишени.

По мишени…

Сарин палец напрягся, медленно нажимая на спусковой крючок. Она затаила дыхание.

Пора убирать Дайсона…

Немного поплясав на шее сидящего человека, лазерная отметка остановилась у него на затылке.

Машина Денни проехала по ковру и с размаху налетела на серьезное препятствие — ногу Дайсона. Ученый вздохнул, вернувшись с небес на землю, и наклонился, чтобы поднять машину с пола.

Внезапно окно за его спиной разбилось, осыпав Дайсона осколками. Он почувствовал, а вернее, угадал, что над его ухом просвистел какой-то крошечный предмет. Тут же экран взорвался, выбросив сноп искр. Потрясенный Дайсон слетел со стула и уставился на большую дырку в оконном стекле. Это его спасло, потому что вторым выстрелом внесло верхнюю часть спинки стула примерно в дюйме от головы Дайсона.

Ученый инстинктивно бросился ничком на ковер.

Пули изрешетили окно, письменный стол, компьютер и пульт. Когда взорвался монитор, комната погрузилась в темноту.

И Сара уже толком ничего не видела.

Дайсон полз по ковру за письменным столом, а пули одна за другой вонзались в дерево, и стол с одного конца загорелся.

Дайсон в ужасе прижался щекой к ковру и увидел нечто еще более жуткое…

Его перепуганные дети растерянно стояли в холле.

— Дети, бегите! Уходите отсюда! Бегите!

Тарисса услышала выстрелы. Она понятия не имела, что происходит. Сперва решила, что устроили фейерверк. Июль не за горами, и вполне может быть, ребятишки решили заранее отметить праздник. Но, услышав звон разбитого стекла, соскочила с дивана и понеслась из комнаты в комнату, как потерявший управление локомотив. Тарисса разыскивала детей. Она налетела на угол и вдруг увидела их: дети с воплями бежали ей навстречу. Тарисса прижала их к себе, и, осторожно пройдя вперед по холлу, заглянула в кабинет.

Дайсон по-прежнему лежал на полу среди осколков стекла, а вокруг свистели пули.

— Майлз! Боже мой!

— Не входи!

На Дайсона упали обломки разбитого компьютера. Ученый дернулся и в отчаянии посмотрел на дверь, но бежать нельзя — он окажется перед врагом как на ладони.

Ружье Сары, стрелявшей с ограды, в последний раз щелкнуло — кончились патроны. Она швырнула его вниз и вынула из кобуры под мышкой свой кольт 45-го калибра. Вскочив, кинулась к дому, на ходу заряжая кольт.

Это так легко.

Легче, чем заниматься любовью.

Или рожать.

Или сочинять стихи.

Убивать чертовски легко. Если, конечно, не задумываться…

Лежа под столом, который уже напоминал кусок сыра, Дайсон увидел чей-то силуэт. Кто-то шел по двору. Военные сапоги уверенно топали по земле, неумолимо приближаясь.

Он решил добежать до двери, ведущей в холл.

Сара подняла кольт, впилась взглядом в разбитое окно и, затаив дыхание, приготовилась сделать очередную серию выстрелов.

Дайсон вскочил и опрометью кинулся к двери.

Сара с убийственным хладнокровием навела на него оружие.

Она не могла промахнуться.

Но невозможное оказалось возможным. Дайсон зацепился ногой за провод дисковода и упал, пуля угодила в лампу как раз на уровне его головы. Дайсон сильно ударился об пол, но все равно продолжал ползти вперед.

Сзади раздался звон разбитого стекла. Дайсон не смог удержаться, чтобы не поглядеть, кто же все-таки пытается его убить. Не переставая двигать руками и ногами, он бросил через плечо безумный взгляд.

И был потрясен, увидев странную женщину в солдатской спецовке. Она стояла у окна, занимавшего всю стену, и снова целилась прямо в него.

Тарисса визжала, как истеричка.

От страха Дайсон утратил чувство реальности. И неожиданно очутился в холле. Следующая пуля все-таки настигла его. Он упал.

Даже оглушенный, он пытался ползти. Тарисса, разинув рот, смотрела на раненого мужа. На левом плече отчетливо виднелась дырка от пули сорок пятого калибра. Вставая, Дайсон испачкал своей темной кровью светло-бежевую стену.

Он обернулся. Женщина шла по его кабинету, неумолимо целясь в него из кольта.

Он окаменел от ужаса, заметив, что лицо ее совершенно бесстрастно. Она не считает его за человека. Он для нее просто кусок мяса. А она мясник. Инстинкт подсказывал Дайсону, что нужно либо бежать, либо сражаться, сам же ученый почти желал в тот момент, чтобы его застрелили.

Может, он пытается бороться с судьбой, которая уготовила ему смерть?

Но благодаря случайности его жизнь продлилась еще на несколько секунд. Споткнувшись на пороге, Дайсон упал, и пули угодили в пустоту.

Терминатор и Джон остановили машину на газоне у дома Дайсона, и, выскочив из нее, бросились к двери. Джон услышал выстрелы, доносившиеся изнутри, и в отчаянии пробормотал:

— Черт, опоздали!

Крепко прижимая к себе детей, Тарисса пятилась в гостиную. Сара шла за Дайсоном, ковылявшим вслед за семьей. Внезапно Денни вырвался от матери и помчался к отцу. Тарисса еще сильнее вцепилась в Блайт и крикнула сыну, чтобы он вернулся.

Но мальчик бежал к отцу, отчаянно крича:

— Папочка!

Повинуясь мгновенному порыву, Тарисса отпустила Блайт и, метнувшись к мужу и сыну, заслонила их собой.

Сара подняла заряженный кольт.

Тарисса воскликнула:

— Не-ет!

И тут Сару вдруг впервые покинуло ее хладнокровие.

Она заорала:

— Не двигаться! Я сказала, не двигаться, гады!

И направила дуло кольта на Тариссу.

— Ложись на пол! Ну! На пол, говорю! Ну!

Вид у Сары был безумный, она вся дрожала от напряжения. План убийства нарушен — появились орущие дети, жена… Сара это не учла. Тарисса упала на колени, в ужасе уставившись на дуло кольта. Блайт обвила ручонками шею Дайсона и закричала тоненьким, прерывающимся голоском:

— Отстань от моего папочки!

События развивались с головокружительной быстротой.

Наступил решающий момент. Сара хотела нажать на курок. Она должна нажать на курок!

— Замолчи, девочка! Убирайся!

Превозмогая боль, Дайсон взглянул на Сару. Он старался понять, в чем дело. Кто она? Грабительница? Сумасшедшая? Сектантка?

Черное дуло маячило уже в каком-нибудь футе от его лица.

Дайсон неожиданно выкрикнул:

— Пожалуйста… позвольте детям… уйти!

— Заткнись! ЗАТКНИСЬ! Подонок! Это ты во всем виноват! Ты!

И тут убийство показалось ей ужасно тяжелым делом, ибо Сара подошла слишком близко к своей жертве и слишком долго медлила. Она успела взглянуть в глаза Дайсона. Он уже был не просто мишенью. Он был человеком. Таким же, как она. Оказалось, что Саре для убийства необходимо то, чего не нужно Терминатору.

Ненависть.

Ненависть к человеку, которого она совсем не знала.

Моргнув, Сара быстро смахнула рукой со лба пот и снова сжала кольт. Он дрожал в ее руке.

Она перевела взгляд с Дайсона на Тариссу, потом на Блайт и Денни. Семья… Они трепещут от ужаса, страшась за свою судьбу.

А она их палач.

Сара хватила ртом воздуха, и каждый ее мускул напрягся перед выстрелом.

Но палец, лежавший на спусковом крючке, не пошевелился.

Ее воля вдруг ослабла, горячая кровь остыла, и Сара оказалась совершенно беспомощной.

Медленно-медленно она опустила оружие.

Все было кончено.

У нее внезапно иссякли силы, и она слабо взмахнула рукой, сделав какой-то странный жест. Что-то вроде «оставайтесь на месте, не двигайтесь». Словно стоит им пошевелиться — и хрупкое равновесие нарушится.

Сара попятилась. Ей не хватало воздуха. Казалось, она испугалась того, что чуть было не натворила. Наткнувшись на стену, сползла вниз и опустилась на колени. Кольт выскользнул из ее пальцев и упал на ковер. Сара прижалась щекой к стене.

Теперь на самом деле все кончено.

И она ничего не может поделать.

Ничего…

Парадная дверь распахнулась, и в дом вошел Терминатор.

Джон шел сзади, цепляясь за его рукав. Он мигом понял, что произошло. Сара, пистолет, рыдающая семья… Джон подошел к матери, а Терминатор склонился над Дайсоном и принялся осматривать его плечо.

По щекам Сары катились слезы. А ведь ей казалось, что она давно утратила способность плакать.

Джон нерешительно дотронулся до ее руки.

— Мама! С тобой все в порядке?

— Я не смогла… О, Господи! — она будто впервые заметила, что Джон рядом. — Ты… пришел, чтобы… остановить меня?

Джон кивнул, ожидая, что мать разразится неистовой речью. Начнет рассуждать о том, что он важен для будущего и поэтому не смеет рисковать…

К его удивлению, она обняла его за плечи и крепко прижала к себе. Из ее груди вырвались громкие рыдания. Джон обнял мать за шею, а она сотрясалась в рыданиях и прижимала его к себе.

Джон мечтал об этом всю жизнь. Ради этого он и жил. И теперь слезы жгли ему глаза, перехватило горло, и он с трудом мог говорить.

— Все хорошо, мама. Все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.

Она прошептала ему на ухо:

— Я люблю тебя, Джон. И всегда любила.

Его сердце бешено заколотилось, он поцеловал мать в зардевшуюся щеку.

— Я знаю, мама. Я знаю.

Тарисса ошеломленно глядела на эту странную сцену Кровь на стенах, плачущие дети, женщина и мальчик, которые рыдают, припав друг к другу, и рослый мужчина, молча разрывающий окровавленную рубашку ее мужа и осматривающий рану с таким видом, будто он знал все это наперед.

Мужчина повернулся к ней и спокойно произнес:

— Рана чистая. Кость не раздроблена. Если зажать рану, то кровотечение уменьшится.

«Чудесно», — подумала ошарашенная жена, а мужчина взял ее руки и крепко прижал их к ране.

— У вас есть бинты?

Теперь Дайсон ощутил боль — сильными толчками она распространялась по всему телу.

— Бинты в ванной. Ты не мог бы их принести, Денни? — Дайсон старался говорить обычным голосом, чтобы не показать, как ему больно. Он хотел успокоить детей.

Денни кивнул и выбежал в холл.

Джон нехотя оторвался от Сары. Она утерла слезы. Привычка сдерживаться взяла верх. Однако Сара понимала, что сегодняшний эмоциональный всплеск обойдется ей дорого.

Джон подошел к Терминатору.

Дайсон изумленно глядел на своих необычных гостей.

— Кто вы такие, ребята?

Джон достал десантный нож, торчавший у Терминатора из-за голенища, и протянул его роботу.

— Покажи ему.

Терминатор снял куртку, обнажив мускулистые руки. Джон вывел Блайт в холл — девочка и без этого уже натерпелась.

Тарисса рванулась было за дочерью, но не решилась отнять руки от раны мужа. Она чувствовала, что кровь вот-вот хлынет у нее между пальцами.

Ее с новой силой захлестнул страх, потому что она увидела, как мужчина взмахнул длинным, плоским ножом и глубоко воткнул его себе чуть ниже локтя. Плавным движением надрезал кожу вокруг локтя. Потом рассек до запястья и быстро оттянул вниз, словно хирургическую перчатку. Кожа отошла с каким-то чавкающим звуком, обнажив окровавленный скелет.

Тарисса закусила губу, стараясь не закричать.

Дайсон ахнул. Скелет был сделан из блестящего металла и имел гидравлический привод. Пальцы были сработаны превосходно, они могли сжиматься в кулак и выпрямляться. Терминатор поднял руку вверх, ладонью к ученому.

И Дайсон понял, что такое объект №_1 — ведь перед ним была еще одна металлическая рука, и даже жест, можно сказать, такой же.

— О Господи, — тихо прошептал Дайсон.

Терминатор опустил руку.

— А теперь слушай очень внимательно, — приказал он.

Потом Сара сидела на узком стуле на кухне Дайсонов, спрятав лицо в ладонях и дыша глубоко и медленно. Джон сидел рядом с ней. Сара ощущала тепло его тела, и это сейчас для нее было самое главное. Тарисса держала Блайт на руках. Денни свернулся калачиком на одеяле, которое положил на пол. Дети слушали долго, пока их не сморил сон. Дайсон тоже слушал, и его лицо, освещенное настольной лампой, было похоже на лицо того парня на стене в Сикстинской капелле, кающегося грешника. В неподвижных глазах застыл страх от услышанного. Плечо Дайсона было забинтовано. Рука Терминатора до локтя тоже была в пропитавшихся кровью бинтах. Стальное предплечье и кисть поблескивали в тусклом свете. Дайсон слушал рассказ Терминатора. А тот говорил о Небесной Сети. О Судном Дне… Обо всем, что произойдет. Не каждый день ты узнаешь, что виновен в гибели трех миллиардов людей. Дайсон держался молодцом. Он долго думал над словами робота.

Потом сказал:

— Меня сейчас вырвет.

Он поднял глаза и судорожно вцепился в стол, словно его действительно затошнило. Его охватил безумный ужас. Жуткий ночной кошмар нарушил течение всей его жизни.

Дайсон умоляюще произнес:

— Но вы же судите меня за то, чего я еще не совершил. Боже мой! Откуда нам было знать?

Из полутьмы подала голос Сара. Глаза ее были устремлены на Дайсона, но она смотрела сквозь него, ненавидя всех мужчин, кроме Сальседы и Кайла. В ее глазах клокотала долго сдерживаемая ярость, которую вызвали безобразные кровавые бойни — люди устраивали и устраивают их с первых дней Творения.

— Да, конечно! Откуда тебе знать? Вы все только и умеете осквернять мир своими погаными идеями и оружием. Тебе известно, что каждое ружье и пистолет носит имя конкретного мужика? Кольт, Браунинг, Смит, Томпсон, Калашников. Мужчины, а не женщины сделали водородную бомбу — ее изобрели такие вот мужики, как ты. Ты же у нас творческая личность! Правда, ты не способен создать что-то действительно стоящее… Сотворить жизнь. Тебе неведомо, как она зарождается внутри человека. Все вы умеете только сеять смерть… Паскуды!

Джон коснулся ее дрожащей руки и сказал:

— Мама, мамочка, нам сейчас нужен более конструктивный разговор. По-моему, пол человека тут ни при чем.

Он повернулся к Дайсонам:

— Она еще не совсем успокоилась.

И опять обратился к Саре:

— Мы так и не придумали, как все это предотвратить, да?

— Но ведь мы уже пытаемся это предотвратить, — смущенно вставила Тарисса. — Я хочу сказать, мы попробуем изменить ход событий. Разве нет?

Дайсон привстал.

— Вот именно! Я не стану завершать работу над новым микропроцессором! Все! Я выхожу из игры. Завтра уволюсь из «Кибердайн». Лучше буду торговать недвижимостью.

— Этого недостаточно.

Дайсон умоляюще воскликнул:

— Послушайте, я сделаю все, что вы хотите. Лишь бы мои дети росли спокойно.

— Никто не должен продолжать твою работу, — сказал киборг.

— Да-да, конечно. Вы правы. Мы должны уничтожить лабораторное оборудование, документацию, дисководы — все, что там есть. Все! К чертям!

Тарисса взяла его за руку, и он поднял на нее глаза. Он никогда еще не глядел на нее с такой любовью.

Потом во дворе Дайсона, в мусорном баке, запылал костер. И в него полетели папки с документами. Терминатор плеснул в костер бензина, и огонь взметнулся кверху, осветив его лицо адским пламенем.

Сара, Дайсон, Тарисса и Джон принесли из кабинета целый ворох материалов: документы, записи, оптические диски. Даже дети включились в работу. Все добро полетело в огонь. Дайсон бросил в него модель микропроцессора. При этом взгляд его был бесстрастен. Он глядел в костер, где горел весь его мир. Потом Дайсон вдруг осенило.

— А вы знаете о микросхеме?

— О какой? — удивилась Сара.

— О той, что лежит в сейфе «Кибердайн». — Дайсон повернулся к Терминатору. — Она, наверное, из такого же робота.

— Киборг поглядел на Сару.

— Главный процессор первого терминатора.

— Я так и думала… Проклятье! — пробормотала она.

— Нам не велели спрашивать, откуда все это. Я думал, это японцы… Черт, не знаю, что я думал. Мне не хотелось выяснять. Это потрясающая вещь. Она открыла перед нами новые горизонты, о которых мы даже не подозревали. Вся моя работа построена на ней.

— Ее нужно уничтожить, — сказал Терминатор.

Сара стиснула руку Дайсона. В ее глазах отражалось пламя.

— Ты можешь провести нас через охрану?

— Да, наверное. Когда?

Дайсон прочел ответ на лицах своих новых знакомых.

— Сейчас? — Он вздохнул. — Да, вы правы.

Он повернул голову и взглянул на жену. По ее лицу текли слезы, но взгляд был решителен и ясен. Она положила руку ему на плечо и сказала:

— Майлз, я ужасно боюсь. Это правда. Но я еще больше боюсь, что ты не пойдешь.

Он кивнул. Конечно, она права.

Сара спросила у Терминатора:

— Им небезопасно здесь оставаться?

Вместо ответа Терминатор повернулся к Тариссе.

— Забирай детей и езжай в гостиницу, — велел он. — Прямо сейчас. Не трать время на сборы.

Потом обратился к остальным.

— Пошли!

ТАНЕЦ СУДЬБЫ

ИРВАЙН, 10:09 ВЕЧЕРА

Сара глядела на мелькавшую за окном дорогу, освещенную фарами машины. А дальше до самого горизонта простиралась темнота. Сара думала, что будущее, которое всегда казалось ей таким ясным, теперь похоже на ночное шоссе. Они ступили на неизведанную территорию и, по мере своего продвижения вперед, сами творили историю. У Сары впервые возникло чувство, будто она взяла судьбу за руку и ведет ее в танце. От их шагов зависит, изменят ли они будущее или разрушат его. Сара подняла глаза и увидела впереди большое прямоугольное здание, все в огнях.

Корпорация «Кибердайн».

Дайсон быстро провел пропуском по идентификационной канавке сканера. Раздался щелчок открывающейся двери, и ученый вошел в просторный вестибюль. За ним вошли Сара, Джон и Терминатор. Куртка робота была вся изрешечена пулями, а рука одета в черную перчатку, чтобы скрыть обнажившийся скелет.

За столом безмятежно сидел охранник по имени Гиббоне. Держа в руках газету «Вествейс», он увлеченно читал статью о происхождении юкки. Как вдруг увидел приближающегося к столу Майлза Дайсона. Он был бледен, весь в поту, однако улыбался.

— Добрый вечер, Пол, — еще издалека заговорил он. — Тут ко мне приехали друзья из другого города. Я подумал, хорошо бы сводить их сюда и показать кое-что интересное.

— Мне очень жаль, мистер Дайсон, но вам известны правила посещения лаборатории. Мне нужно письменное разрешение.

Клац!

Гиббонс в ужасе увидел перед собой два дула — Сары и Терминатора.

Терминатор сказал:

— Я настаиваю.

Гиббоне оцепенел. Его взгляд метнулся к сигналу тревоги, расположенному на щитке. Но Сара предупредила:

— И не вздумай.

Гиббоне кивнул и замер, стараясь не дышать, хотя сердце выскакивало из груди. Терминатор быстро обогнул стол и вытащил охранника из кресла. Джон достал из рюкзака лейкопластырь и оторвал от него кусок.

Через несколько минут на втором этаже открылась дверь лифта, и Терминатор осторожно вывел всю компанию в коридор. Они толкали перед собой тележку, заставленную приборами в нейлоновых рюкзаках. Дайсон жестом показал, что надо свернуть направо. По дороге он объяснил:

— Сейф открывается двумя ключами. Моим и охранника из зала контроля безопасности.

Они остановились перед большой дверью. Табличка наверху гласила: «Отдел Особых Проектов. Вход только по специальным пропускам». Дайсон просунул в щель свою карточку, и дверь открылась.

Охранник — его звали Мошьер — шел по длинному коридору, начинавшемуся от административных помещений на первом этаже. Часы, свисавшие на цепочке с его пояса, раскачивались взад-вперед. Мошьер заканчивал обход здания. Он прошел мимо лифтов и, заворачивая за угол, где был стол вахтера, пропел:

— Я уже дома, дорогая…

Но за столиком никого не оказалось. Мошьер нахмурился, однако подумал, что Гиббоне, наверное, в туалете, и прежде, чем поднимать тревогу, нужно пойти и проверить. Вздохнув, Мошьер направился в туалет. Распахивая дверь, укоризненно произнес:

— Слушай приятель, нельзя оставлять…

Привязанный к унитазу Гиббоне промычал что-то невразумительное — его рот был заклеен лейкопластырем. Мошьер повернулся и, опрометью бросившись к щитку, нажал на кнопку тревоги.

В зале контроля безопасности Дайсон уже несколько раз просовывал свою карточку в отверстие сканера, но все бесполезно. На замке по-прежнему мигала красная лампочка.

Встревоженная Сара спросила у Дайсона:

— В чем дело?

Дайсон указал на свет, зажегшийся на щитке, и ответил:

— Поступил сигнал тревоги. Он нейтрализует коды по всему зданию. Никакая дверь теперь не откроется.

Тут нервы Дайсона сдали.

— Надо поскорее уносить ноги.

Сара схватила его за воротник:

— Нет! Мы будем прорываться туда! Ты меня понял, Дайсон?

Он увидел ее безумные глаза и вспомнил о своей работе, сгоревшей во дворе. Сара была права. Обратного пути нет.

Мошьер развязал Гиббонса, и вахтер теперь объяснялся по телефону с местной полицией:

— … У них полно оружия. Послушайте, по-моему, этот парень участвовал тогда в перестрелке… И женщина… Да-да, она. Я совершенно уверен. Пришлите сюда побольше народу.

Джон прыгнул на стол, приставленный вплотную к стене с кодовым замком. Дайсон изумленно уставился на мальчика, который начал вытаскивать из рюкзака разные приборы. Для Джона это было то же самое, что вскрыть еще один банковский автомат.

— Отправляйтесь в лабораторию. Я сам с этим справлюсь.

Дайсон повел Сару и Терминатора к главному входу в лабораторию. Там тоже стоял электронный замок. Дайсон всунул карточку. Безрезультатно.

— Давайте я попробую своим ключом, — предложил Терминатор.

Он в мгновение ока снял с плеча гранатомет М-79. Сара схватила Дайсона за руку и потащила назад. Терминатор отвел затвор и вставил сорокамиллиметровую гранату. Затем хлопнул ладонью по затвору.

Сара крикнула, отбегая:

— Джон! Поберегись!

Джон тут же бросил все на пол и зажал ладонями уши.

Терминатор выстрелил с невероятно близкого расстояния.

Дверь взорвалась и загорелась. От удара взрывной волны на Терминаторе распахнулась куртка, в коридоре прожужжала шрапнель осколков. Не успел смолкнуть грохот взрыва, как Терминатор шагнул внутрь, в дым и пламя.

Джон, и глазом не моргнув, снова принялся возиться с замком.

Сара и оглушенный Дайсон вошли в горящий дверной проем и очутились в лаборатории искусственного разума.

Злобно взвыла сирена. Сработала противопожарная система. Невидимый газ наполнял помещение, гася пламя.

Дайсон закричат:

— Включилась противопожарная система! Вот… скорей!

Подбежав к стенному шкафу, он вытащил несколько противогазов. Один протянул Саре, другой надел сам. Третий хотел дать Терминатору.

— Держите.

— Нет, спасибо, — сказал великан-киборг, снимая со спины огромный рюкзак. Терминатор не нуждался в противогазе — его потребность в кислороде была слишком незначительной.

Дайсон пожал плечами и, швырнув противогаз на стол, сказал Саре:

— Придется немного подышать через это, пока выветрится газ.

Терминатор, как и предполагалось, вышел в холл и принес из кладовой три пятигаллоновых канистры из-под растворителя. Сара достала несколько небольших зеленоватых мин направленного действия и прикрепила их к верху канистр.

Дайсон глядел на происходящее изумленными глазами. В глубине души он все еще не верил, что это не во сне. Сегодня утром он вплотную подошел к открытию, которое сделало бы его богатым человеком на всю оставшуюся жизнь.

А теперь он отчаянно сражался за то, чтобы уничтожить это открытие. Но мысль о тех, кого он спасает, вдохновляла Дайсона.

На другом конце города Т-1000 медленно ходил по разгромленному кабинету Дайсона, выясняя, что произошло. Он миновал темный холл. Пламя пожара во дворе уже затухало. Т-1000 стоял в отблесках гаснущего костра и размышлял. Он приехал в лагерь Сальседы через несколько минут после того, как его покинули обитатели. Действуя в рамках запасной стратегии, Т-1000 перерабатывал информацию, пока не наткнулся на сведения о Майлзе Дайсоне. С помощью «уоки-токи», которым был снабжен полицейский мотоцикл, роботу удалось установить свой следующий маршрут.

И вот он здесь…

Рация, которую он теперь прикрепил к поясу, вдруг ожила.

— Всем постам, всем постам! События два-одиннадцать в здании «Кибердайн». Вооруженные до зубов преступники. Группа специального назначения отправилась на место происшествия…

Т-1000 выскочил из дома и запрыгнул на свой «Кавасаки». Завел мотор. Мотоцикл рванулся с места, оставив на тротуаре черный след шин.

На втором этаже здания «Кибердайн» огонь уничтожил обшивку большого, уникального дисковода и вывел его из строя. В комнате, битком набитой самой высококлассной аппаратурой, царил полнейший разгром. Терминатор разбил этот дисковод на куски и перешел к следующему. Ба-бах! Робот уничтожил уже с полдюжины таких устройств. Сара опрокинула шкаф с бумагами, папки рассыпались по полу. Дайсон неуклюже приблизился с тяжелыми магнитно-оптическими дисками в руках и бросил их в кучу, которая росла на глазах.

Прерывисто дыша, Дайсон сказал Саре:

— Все это барахло кладите сюда! И диски из соседних комнат тоже. Особенно из моего кабинета. Оттуда нужно забрать все!

Сара отправилась в кабинет Дайсона и принялась таскать на кучу мусора книги, папки, вещи, лежавшие на столе. Там же красовалась в рамочке фотография жены и детей Дайсона. Тарисса обнимала Денни и Блайт, и все трое широко улыбались. Стекло было разбито.

Терминатор под руководством Дайсона крушил аппаратуру, разбивая ее на куски своими богатырскими кулаками.

— И вот это! Это тоже важно!

Полный разгром… Миллионы, вложенные в технику, бесценные плоды многолетних научных исследований — все разбито, разломано и свалено в огромную кучу на полу, как дрова для гигантского костра судьбы.

Дайсон остановился и перевел дух.

— Дайте-ка мне на секундочку эту штуковину.

Терминатор протянул ему топор. Дайсон взял его и повернулся к лабораторному столу. На нем лежала еще одна модель процессора.

— Я работал над ней годы…

Неуклюже взмахнув топором, Дайсон с силой ударил по модели и расколотил ее вдребезги. Страшно болело плечо, но вид у Дайсона был довольный.

В зале контроля безопасности Джон возился со своим микрокомпьютером, рассчитывая комбинацию замка с магнитной карточкой. Внезапно на щитке вспыхнул зеленый свет, замок щелкнул и открылся.

Джон распахнул дверцу и увидел целую связку ключей. Однако ключ от сейфа резко отличался от остальных: это был длинный стальной брусок на цепочка. Джон схватил его и кинулся в лабораторию. Но тут его внимание привык яркий свет, проникавший сквозь окно и помещение. Гул пропеллера возвестил о появлении полицейского вертолета, который кружил возле здания и светил прожектором в комнаты второго этажа. Джон повернулся к видеомониторам и увидел на них автостоянку перед корпорацией, снятую в разных ракурсах. Повсюду плясали огни фар. Черно-белые полицейские машины заполнили автостоянку, и в мерцающих красно-синих огнях он стал похож на дискотеку.

Сара и Терминатор работали как команда подрывников, минируя все вокруг. Сара уже прикрепила мины к канистрам, превратив их в мощные бомбы. Терминатор прицеплял мины и кирпичики пластиковой взрывчатки к большим компьютерам, стоявшим поблизости. Все мины соединялись с одним радиоуправляемым подрывным устройством.

— Как вы их собираетесь взорвать? — спросил Дайсон.

Терминатор показал ему пульт — маленький передатчик с красной кнопкой.

— Радиоуправление, — пояснил киборг.

Он поднял вверх большой палец и прищелкнул языком. Дайсон серьезно кивнул. В этот момент вбежал Джон с ключом в руках.

— Вот! Проще пареной репы! А у нас, между прочим, гости.

— Полиция? — тревожно спросил Дайсон.

Джон кивнул. Сара повернулась к окну.

— Сколько их там?

Джон пожал плечами.

— По-моему, все собрались.

Сара обратилась к Дайсону:

— Иди! Я сама все закончу.

Терминатор взял пулемет и запасную ленту.

— Полицию я беру на себя.

Джон обеспокоенно поглядел на киборга.

— Ты точно никого не убьешь?

Терминатор сказал:

— Верь мне.

И улыбнулся. На сей раз улыбка вышла что надо.

Выполняя распоряжения начальства, требовавшего обеспечить полную безопасность здания, Мошьер и Гиббонс суетились, отгоняя машины со стоянки перед зданием. С минуты на минуту должны были приехать новые отряды полиции.

На втором этаже Джон и Дайсон мчались через зал контроля безопасности к сейфу. Терминатор подошел к окну во всю стену. Вертолетный прожектор, шаривший по комнатам, выхватил из темноты его силуэт. Не сбавляя шага, киборг ногой пихнул в окно стол. Стекло разбилось, стол упал на тротуар. Стоя в оконном проеме, Терминатор дал длинную очередь по машинам, оцепившим здание. Передние стекла разбились вдребезги, но полицейские успели пригнуться. Терминатор, отличавшийся фантастической меткостью, умудрился никого не задеть.

Но его заметили.

И конечно же полицейские, которым, с одной стороны, нужно было оправдать свое существование, а с другой хотелось просуществовать как можно дольше, дали ответный залп. Терминатор спокойно поднял оружие снова, и сетка прицела разделила автостоянку на клеточки. Киборг нажал на гашетку пулемета и долго не отпускал ее. Пулемет затарахтел, выпустив четыре тысячи пуль калибра 7,62. В пятнадцать секунд робот умудрился изрешетить и вывести из строя все полицейские машины. Ни один человек при этом не пострадал. Те, кто еще не успели удрать, поглядели на свое оружие, оказавшееся жалкой игрушкой, и пустились наутек. Лишь пара-тройка отчаянных храбрецов вступили в перестрелку. Терминатор вскинул гранатомет М-79 и нажал на спуск. Несколько полицейских машин взлетело на воздух. Горящие обломки рухнули на тротуар. В следующую минуту полиция отступила для перегруппировки сил. Передовые отряды специального назначения кинулись за угол и неслись без остановки вперед, пока не оказались вне предела досягаемости.

В тамбуре перед дверью в хранилище стояли с ключами в руках Джон и Дайсон.

Мальчик сказал:

— Давай посмотрим, что там за первой дверью.

Дайсон кивнул, и они повернули свои ключи, стараясь действовать синхронно. Замок что-то проворчал и, щелкнув, открылся. Дайсон и Джон совместными усилиями распахнули тяжелую дверь.

В вестибюль на первом этаже начали врываться группками полицейские из отряда специального назначения. Проникая внутрь, они быстро рассыпались по зданию, прячась в укрытиях и дрожа от возбуждения. Они были в бронежилетах и противогазах, вооружены штурмовыми винтовками МП-5 и гранатами со слезоточивым газом. Они не издавали ни звука, но усиленно жестикулировали, передавая информацию.

Римские генералы могли бы ими гордиться.

Полиция начала обстреливать с улицы окна второго этажа гранатами со слезоточивым газом.

Попав в хранилище, Джон и Дайсон оказались полностью изолированными от окружающего мира — они словно очутились в огромной стальной утробе, где царила тишина. Дайсон открыл сейф, в котором хранились остатки терминатора. Джон уставился на руку робота и главный процессор. У него возникло неприятное ощущение, будто он уже однажды это видел. С ненавистью схватил склянки с инертным газом и швырнул их об пол. Они разбились. Джон выудил из осколков микропроцессор и металлическую руку.

— Ну что ж, Майлз, мы взяли эту бабульку-сеть за задницу. Пошли, надо поторапливаться!

Джон положил в карман микропроцессор, словно это была только что купленная плитка шоколада, и, крепко стиснув пальцами стальную руку, выбежал из хранилища. Дайсон припустил вслед за ним.

На первом этаже передовой отряд специального назначения вышел на лестничную клетку. Полицейские начали парами подниматься вверх, как положено, прикрывая друг друга.

Джон ворвался в лабораторию, Дайсон, прихрамывая, бежал следом. Сара уже прикрепила все заряды к подрывному устройству.

— Ну что, сюрприз готов?

— Готов.

Джон протянул ей металлическую руку. Она взяла ее и наклонилась к пустому рюкзаку. Расстегнув молнию, Сара засунула добычу в рюкзак.

Дайсон стоял посреди лаборатории, мысленно прощаясь с ней. Он совсем выбился, из сил. Бинты, которыми было перевязано его плечо, насквозь пропитались кровью. В лабораторию влетел Терминатор.

— Надо уходить. Прямо сейчас.

Они с Джоном отправились тем же путем, что и пришли — через зал контроля безопасности. Сара закончила последние приготовления к подрывному устройству, лежавшему от нее в двадцати футах, рядом с Дайсоном.

— Майлз, дай мне устройство. И пошли.

Дайсон осторожно поднял с поля подрывное устройство и направился к Саре. Но тут…

Дверь в глубине лаборатории с грохотом распахнулась. Командир отряда специального назначения и двое полицейских с ходу открыли огонь. Комната простреливалась насквозь. Сара спряталась за компьютером. Дайсона несколько раз ранило, и он упал.

Джон услышал звуки выстрелов уже из холла и бросился назад.

— Мама-а-а-а!!

Терминатор схватил его, и все пули вонзились в широкую спину киборга. Не выпуская Джона из рук, Терминатор метнулся за угол.

Пули свистели над головой Сары, насквозь прошивая компьютер, служивший ей укрытием. Она увидела, как Дайсон упал на пол. Не выпуская из рук подрывное устройство, он повернул к Саре перекошенное от боли лицо.

— Уходите… — прошептал он.

Какую-то долю секунды Сара колебалась, глядя ему в глаза, затем повернулась и быстро поползла по битому стеклу и обломкам к ближайшей двери. Это оказалось величайшей ошибкой. Сара очутилась в «чистой комнате» — стерильной, абсолютно герметичной, без окон. Туда вела всего одна дверь — та самая, через которую она вошла. Пули сыпались дождем. Сара притаилась за столом.

Терминатор бежал по холлу, как вдруг нерешительно замер перед видеомониторами. На одном он увидел Сару, попавшую в «чистую комнату». Терминатор тут же оценил ее положение и определил, где она находится. Затем резко повернулся и ринулся в обратном направлении.

Сара забилась в угол. Но толку от этого не было. Пули свистели вокруг, пролетая в каком-нибудь дюйме от нее.

Внезапно в стене за ее спиной образовался пролом, и ворвавшийся в него Терминатор схватил Сару за воротник и вытащил в холл.

Сара с Терминатором успели завернуть за угол. Там их поджидал Джон. Все трое кинулись к проходной.

Джон первым домчался до двери и попытался ее открыть. Заперто! Терминатор плавно снял с плеча М-79 и переломил ствол.

— Отойдите, — скомандовал он, доставая из патронташа гранату и заряжая гранатомет. Затем лязгнул затвором. За это время Сара и Джон успели только пригнуться. Терминатор прицелился со словами:

— Заткните уши и откройте рот.

Они послушно выполнили приказ, и в тот же момент киборг нажал на курок.

Дверь и полстены в двадцати футах от робота рухнули. Взрывная волна со всей силы ударила Терминатора, но он устоял на ногах и ринулся в дымящуюся дыру, даже не дожидаясь, пока все осколки упадут на пол.

Терминатор провел Джона и Сару по темному коридору. Слезоточивый газ просачивался под двери и проникал в комнаты. Мать и сын начали кашлять. Сара сняла с шеи противогаз и протянула его Джону.

Терминатор шел впереди, на ходу перезаряжая гранатомет. Наверху оказалась еще одна запертая дверь. Терминатор щелкнул затвором и выстрелил.

Дверь с грохотом рухнула. Посыпалась штукатурка, пол усеяло горячими обломками. Джон и Сара вышли за человеком-машиной в следующий коридор. Терминатор перезарядил гранатомет.

В наступившей тишине командир отряда специального назначения осторожно пробирался сквозь задымленную лабораторию. Ступая по-кошачьи мягко, он обогнул письменный стол и резко вскинул винтовку, нацелив ее…

На Майлза Дайсона, который еще не умер. Хотя знал, что это случится очень скоро. Дайсон прислонился к столу и сидел, держа прямо над взрывателем тяжелое руководство по электронике.

Он высказался яснее некуда:

— Один выстрел — и книга на взрывателе. И привет!

Дайсон дышал с невероятным трудом.

Не знаю… сколько еще… я смогу… держать эту штуку…

Тут командир вдруг впервые заметил провода, мины и канистры, расставленные по комнате. В глазах его мелькнул страх, это было видно даже через маску противогаза. Срочно приняв решение, он повернулся и, махнув рукой, приказал своему отряду бежать назад.

— Отступаем! Все назад! Пошевеливайтесь! ЖИВО!

Полицейские удирали так стремительно, что столкнулись лбами со своими товарищами, взбиравшимися вслед за ними по лестнице.

Терминатор домчался до главных лифтов и нажал на кнопку. Сара и Джон старались от него не отставать. Они кашляли и на бегу поочередно дышали через противогаз. Дверь лифта открылась. Они вскочили, и кабина поехала вниз.

Дайсон полулежал на развалинах своей мечты, опираясь спиной о письменный стол. Он буквально купался в собственной крови, которая стекала тонкими струйками на пол. Дайсон дышал хрипло и часто. Он по-прежнему держал книгу над взрывателем, но руки его дрожали.

На мусорной куче, которая оказалась для него слишком драгоценной, Дайсон вдруг заметил что-то интересное: фотографию своей семьи. Стараясь не уронить книгу, Дайсон протянул руку и положил фотографию себе на колени. Жена и дети улыбались ему сквозь разбитое стекло. Из глаз Дайсона брызнули слезы. Он знал, что долго не протянет. А внутренний голос, его собственный голос, только чуть измененный, то есть более спокойный, просто сказал:

— Теперь можно уходить.

Но он хотел еще разок взглянуть на детишек и объяснить им, почему ему придетсятак быстро уйти. Они никогда не узнают то, что сейчас узнал он. Не увидят того, что он увидел за снимком своей семьи.

Белое, раскаленное пламя, цветком распускающееся в воздухе.

И не услышат того, что услышал он…

Крики в мегафон, треск вертолетов, далекий вой сирен — все вдруг стихло, заглушаемое ревом, который становился сильнее по мере того, как белый цветок в небе превращался в плотное красно-черное облако… Красно-черное пламя, бурля, вырывалось из черной, как уголь, тучи. Это было облако-столб, облако водородной бомбы, с невероятной силой потрясшей землю. Но тут Дайсон вдруг увидел, что облако отступает. Гром постепенно стих, и его унес ветер, как это бывает, когда кончается страшная буря. Ураган сменился ласковым бризом, блеснули солнечные лучи, из солнечного света вдруг вынырнули Денни и Блайт. Смеясь, они побежали навстречу Дайсону. За ними показалась улыбающаяся Тарисса. Залитые ярким светом они бежали по зеленому лугу к разрушенной лаборатории. Эта картина отчетливо запечатлелась в памяти Дайсона, она была такой живой и драгоценной, теперь он мог спокойно посмотреть в лицо вечности. А может, это подарок свыше? Он не знал. Он чувствовал, что причинно-следственные связи начинают ускользать от него. И желание еще раз повидаться с семьей постепенно затухало, уступая место какой-то странной самоиронии.

Дайсону стало почти смешно от того, что он лежит тут, как заколотая свинья, как жертвенный ягненок, истекающий кровью на обломках того, чему посвятил всю свою жизнь. До чего ж глупы люди, раз им приходится идти на такие крайности, спасая себя от военной техники, которая является их же собственным изобретением! Дайсон увидел себя таким, каким был когда-то: серьезным, целеустремленным человеком, вышедшим из хаоса негритянского гетто на яркий свет науки. И понял, что пока человек здесь, он вынужден играть в эти игры. Надо признаться, у него, Дайсона, когда-то это здорово получалось.

Но теперь, умирая, он хотел остаться в живых и стать другим Дайсоном, любящим, преданным семье также, как когда-то был предан науке. Дайсон хотел рассмеяться, но подумал, что тогда разорвется на части и станет еще больнее. И сдержал смех. Вместо этого поднял глаза и снова взглянул на свою семью. Волосы людей на фотографии развевались от ветра, от того ветра истории, который, как Дайсон теперь понял, был ветром великих перемен. И ученому вдруг пришла в голову мысль, что…

Люди сами могут решать свою судьбу.

Если им позволяет рок.

Жизнь будет продолжаться.

Но история умерла.

Взгляд Майлза Дайсона застыл, различая то, что недоступно живому человеку, и это призрачное видение навеяло на его лицо тень улыбки. Но едва в глазах Дайсона померк свет, как его руки ослабли и книга упала на взрыватель…

Полицейские, прятавшиеся на улице с оружием наизготовку, все еще напряженно ждали кровавой развязки. Они надеялись, что из здания вот-вот начнут выносить на носилках трупы. Или что подозреваемых под конвоем отведут к патрульным машинам. Ну, или, в крайнем случае, что отряды специального назначения перегруппируются и заново вооружатся. Но случилось то, чего они вовсе не ожидали.

Сверкающее стеклянное здание взлетело на воздух. Окна на втором этаже посыпались, и огромное, похожее на язык дьявола, пламя лизнуло небо. Вертолет стремительно метнулся в сторону от пожара. Горящие осколки попадали на крыши машин, и ряды полицейских нарушились — многие в панике кинулись наутек.

Только один из них упорно пробирался на мотоцикле сквозь смятенную толпу к горящему зданию. Он сбавил скорость только один раз — чтобы схватить удиравшего полицейского и вырвать у него из кобуры пистолет. Затем Т-1000 ворвался на мотоцикле в разбитое окно и, проехав по комнате, очутился в холле. Тщательно осматриваясь, он анализировал все вокруг. Обнаружив лестницу, Т-1000 ринулся по ней с такой скоростью, что удары колес о ступеньки слились в один сплошной треск.

Т-1000 влетел на второй этаж, весь затянутый дымовой завесой, выхватил автомат фирмы «Хечлер и Кох МПК» и медленно поехал по горящим комнатам, непрерывно сканируя все, что попадало в его поле зрения.

Горящих обломков становилось в коридоре все больше. Т-1000 внимательно вглядывался в шевелившиеся тени, ища свою жертву.

В нижнем вестибюле двери лифта раскрылись, и Сара выглянула в коридор. И тут же с обеих сторон от нее в стены вонзились пули. Отряды специального назначения заблокировали коридор.

Сара и все остальные оказались в ловушке, выхода из которой не было.

Джон повернулся к матери и попытался поддержать в ней дух шуткой:

— Не забывай, тучи всегда сгущаются перед тем, как кораблю пойти ко дну.

Кто-то из полицейских швырнул гранату со слезоточивым газом. Облако окутало Сару и Джона, которые прижались к задней стенке лифта. Терминатор быстро просканировал вестибюль и, повернувшись к ним, сказал:

— Закройте глаза и не двигайтесь.

Они кивнули и зажмурилось. Терминатор закинул на плечо гранатомет и, выходя из лифта, бросил:

— Я скоро вернусь.

Граната со слезоточивым газом рикошетом ударялась о стены, летя по коридору. Она упала прямо перед Терминатором, и из нее вырвалось белое облако, которое моментально заполнило пространство. Стоявшие в лифте Сара и Джон задыхались и совали друг другу в руки противогаз. Они в западне, и этот отравленный воздух и ненадежность крошечного убежища приводили Джона в отчаяние, близкое к панике. Он едва сдерживался, чтобы не сорваться с места и не кинуться по коридору куда глаза глядят.

Полицейские из отряда специального назначения стояли в дальнем конце холла и, сжимая оружие, смотрели на клубящееся облако. Они ждали, что преступники выйдут, наконец, из лифта и окажутся у них на мушке.

И тут кто-то спокойно выплыл из облака дыма. Ему все было нипочем. У него даже глаза не слезились.

Этого полицейского никто не ждал.

Командир крикнул в мегафон:

— Оставайтесь на месте. Ложитесь на пол, лицом вниз. На пол! Ну!

Однако Терминатор шел прямо на них, словно не слыша или не обращая внимания.

Полицейские напряженно замерли. Они никогда не видели ничего подобного.

Терминатор подходил все ближе и ближе.

Командир отдал еще один приказ:

— Уложить его на месте.

Коридор наполнился резким грохотом. Пули вгрызались Терминатору в грудь.

В живот.

В лицо.

В пах.

Его кожаная куртка, уже пробитая десятки раз, теперь разорвалась в клочья.

Командир отряда специального назначения пытался дать невозможному какое-то правдоподобное объяснение, решив, что парень, наверное, в бронежилете. Он поднял дуло и выстрелил подозреваемому прямо в лицо. Выстрел должен был разнести голову бедняги, словно дыню. Но голова лишь слегка качнулась, из дырки на щеке показалась кровь.

А парень по-прежнему шел на них!

Полицейские делали то, чему их учили: без устали жали на гашетку.

— Цельтесь ему в голову! — приказал командир, решив, что, наверно, его пуля оказалась бракованной.

Но полицейский, стоявший рядом с ним, испуганно ответил:

— Я целюсь.

Терминатор плавно вытащил свой кольт сорок пятого калибра. На внутреннем сканирующем устройстве робота загорелась надпись: «Оценка угрозы. Уничтожение запрещено. Только выводить из строя». Не торопясь, с таким видом, будто он разглядывает полки в магазине, Терминатор выбрал несколько мишеней. Затем выстрелил полицейскому, стоявшему к нему ближе всего, в левую ногу. Тот вскрикнул и упал, а Терминатор наклонился и поднял его оружие. Оно стреляло гранатами со слезоточивым газом, таких гранат в большом барабане целая дюжина. Терминатор выстрелил в грудь другому полицейскому. Граната попала в бронежилет и не пробила его. Но это было все равно, что угодить со всего размаху в живот человеку бейсбольной битой. Полицейский согнулся пополам и рухнул на кафельные плиты пола, ловя ртом воздух.

Терминатор оказался исчадьем ада: высокий, в черном кожаном костюме, заляпанном кровью. Один глаз у него был выбит, и в кровавой впадине поблескивал металлический привод. Мясо на щеке свисало клочьями, обнажая хромированный скелет. Полы куртки порвались, и под ними виднелась металлическая грудь.

Кое-кто из бойцов отряда специального назначения стоял близко и мог как следует разглядеть робота. Это оказалось каплей, переполнившей чашу. В самый разгар битвы они пустились наутек. Один бросился бежать и…

Ба-бах! Граната ударила его в спину и он растянулся на полу во весь рост. Терминатор выпустил в вестибюль три гранаты со слезоточивым газом. Белый газ быстро распространился по помещению, в нескольких футах уже ничего не было видно. В комнате царил полнейший бедлам.

Командир полицейских крался в тумане так стиснув винтовку, что даже пальцы побелели. Он совершенно не понимал, что происходит. Внезапно, прямо перед ним, и дыму вырос Терминатор.

Командир не успел и глазом моргнуть, как что-то гулко бабахнуло, и из нацеленного на него дула вырвался белый огонь. Пуля Терминатора впилась бедняге в ногу. Полицейский вскрикнул и, бросив винтовку, схватился за больное место. Терминатор сорвал с него противогаз. Командир упал на спину, корчась от боли, ловя ртом воздух и инстинктивно хватаясь за раненую ногу, чтобы остановить кровотечение.

Терминатор подошел к двум полицейским, стоявшим у входной двери. Выстрелил им по ногам и сорвал с них, уже падавших, противогазы.

После этого перестрелка прекратилась. Никто ничего не видел. В дыму раздавались лишь крики и стоны.

В проеме входной двери выросла фигура Терминатора, и тут же наружу выкатились клубы дыма. Терминатор выпустил все оставшиеся гранаты со слезоточивым газом туда, где стояли машины. Полицейские, у которых не оказалось противогазов, кинулись почти вслепую обратно к машинам, толкая друг друга, забирались внутрь.

Это был полный разгром.

В фургоне какой-то полицейский поспешно раздавал оставшиеся противогазы своим товарищам. Внезапно в дыму за его спиной появился чей-то силуэт. Полицейский поднял глаза. Терминатор протянул ему оружие, в котором кончились заряды Полицейский машинально взял его. Терминатор сорвал с него противогаз, схватил рукой за куртку и выволок в туман Сам в два прыжка очутился на водительском месте. Ключей в замке зажигания не оказалось. Терминатор опустил солнечный козырек.

Ключи упали ему прямо на ладонь. Терминатору потребовалась какая-то доля секунды, чтобы заметить нечто любопытное. Он учился.

Робот завел мотор, и машина рванулась с места.

Слезоточивый газ и в вестибюле Уже начал рассеиваться. Уцелевшие полицейские уносили раненых, все были растеряны. Услышав крики и рев мотора, они подняли головы.

Раздался звон стекла и треск дерева — это полицейский фургон с размаху пробил входную дверь. Все кинулись врассыпную, а дымящийся фургон домчался до коридора, ведущего к лифтам, и остановился. Терминатор дал задний ход, пока не наткнулся на стену, таким образом перегородив проход.

Сара и Джон услышали стук и увидели, как в коридор въезжает полицейский фургон. Они обрадованно выскочили из лифта, пробежали по холлу и прыгнули в машину. Терминатор тут же нажал на газ. Распугивая полицейских, фургон быстро пронесся по холлу и вылетел через выбитое окно.

Лишь один полицейский не испугался.

Услышав перестрелку внизу, Т-1000 подъехал на громадном «Кавасаки» к окну и, посмотрев вниз, увидел фургон, выезжавший со стоянки. Полицейские стреляли вслед, но без толку.

Т-1000 понял, что снова засек цель.

Он быстро просканировал окружающее пространство, анализируя разные варианты. Потом увидел сквозь открытую дверь в дальнем конце холла вертолет, кружащий над зданием. Цель могла быть настигнута разными способами, но этот показался Т-1000 самым естественным. Робот тут же оценил все вытекающие из этого возможности. Вид вращающегося вертолетного винта притягивал его. Т-1000 внезапно выжал полный газ. Мотоцикл взревел, пулей промчался по узкому коридору, ворвался в комнату и, разогнавшись еще сильнее, полетел прямо к окну…

Мотоцикл пробил стекло и взмыл в воздух. В одно мгновение он перемахнул расстояние, отделявшее его от вертолета, и ударился о стекло кабины. От удара вертолет резко накренился. Изумленный пилот попытался выровнять машину, но вертолет накренило теперь в другую сторону, потому что мотоцикл сорвался вниз и упал на тротуар.

Однако сам Т-1000 удержался. Он прижался к разбитому колпаку кабины. Пилот в ужасе глядел на робота, а тот просунул в разбитый плексиглас голову и тут же быстро пролез в брешь целиком. Очутившись в кабине, Т-1000 снова принял облик полицейского Остина и уселся рядом с вертолетчиком. Потом схватил потрясенного пилота, сбросил его вниз и пересел на его место.

Потерявший управление вертолет начал падать на автостоянку. Т-1000 смог его выровнять, когда машина была в каких-нибудь десяти футах от земли.

Полицейские стучали по днищу вертолета, когда его длинный хвост проносился буквально в нескольких дюймах от их голов, но затем припали к земле, потому что вертолет резко взмыл вверх и пронесся над автостоянкой в том направлении, куда уехал полицейский фургон.

Выезжая на скоростное шоссе, Терминатор обернулся и взглянул на своих пассажиров. Сара и Джон не успели отдышаться и кашляли, наглотавшись слезоточивого газа. Терминатор посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел свет прожектора. Их нагонял вертолет.

Сара осмотрела содержимое фургона. Это оказался передвижной оружейный склад. Там были винтовки, бронежилеты, все виды снаряжения.

— Джон, давай я тебя прикрою. Живей!

Джон сел в передний отсек фургона, и Сара положила на него груду пуленепробиваемых бронежилетов, полностью закрыв ими мальчика. Затем достала с полки у стены две винтовки М-16 и зарядила их. Она начала стрелять, а Терминатор виртуозно объезжал легковые машины и грузовики, которые, по сравнению с ним, еле ползли. Фургон шел на максимальной скорости — восемьдесят миль в час. Резко вильнув в сторону, он чудом не задел белый восемнадцатиколесный грузовик с прицепом. К счастью, потому что на боку грузовика синими буквами было написано: «Криоко Инкорпорейтид. Жидкий азот». Столкнулись они — и вряд ли бы кто-то остался в живых.

Вертолет кружил над ними, быстро снижаясь. Т-1000 высунул в разбитое стекло автомат МПК и выстрелил. По задней части фургона забарабанили пули.

Терминатор вилял из стороны в сторону, чтобы Т-1000 труднее было целиться. Шаткий фургон скрипел и качался, грозя опрокинуться. Окна были выбиты, и пули пронизывали кузов, чудом не задевая Сару, и вгрызались в кучу бронежилетов, прикрывающих ее сына.

Саре надоело быть жертвой. Однажды она уже испытала прилив ярости — когда первый терминатор убил Кайла. Им, значит, недостаточно того, что мишенью служит она? Когда близкому ей человеку грозила опасность, в ее душе вскипал неистовый гнев; она сама не знала, откуда он брался — казалось, боги войны, жившие в каком-то ином измерении, вселяли праведный гнев в ее душу. Вот и сейчас, разгоряченная яростью, она распахнула ногой заднюю дверь фургона и шарахнула по вертолету из М-16. Она при этом кричала во все горло, и пули, посланницы ее воли, продырявили то, что осталось от стекла кабины вертолета.

Т-1000 открыл ответный огонь, пронизывая автоматными очередями фургон.

Пули вонзались в тонкие металлические стены и со свистом рассекали воздух, то и дело попадая в жилеты, прикрывавшие Джона. Сара спряталась возле задней двери, за двумя бронежилетами из кевлара, и пули жужжали у нее над ухом.

Пользуясь наступившей паузой — Т-1000 перезаряжал оружие, — она высунулась и дала очередь по вертолету. Несколько пуль задело винты. Патроны в М-16 кончились, и Сара схватила другое оружие.

Терминатор обогнал помятый пикап, который переезжал из ряда в ряд: машину занесло, и она стала неуправляемой. Через секунду над ней промчался вертолет и снес винтом верх кабины.

Сара продолжала стрелять.

Т-1000 тоже.

Она ощутила толчок в бедро — несколько пуль угодило в кевларовый бронежилет. Сара потеряла равновесие и упала на пол, служа прекрасной мишенью для противника.

Терминатор увидел, что Т-1000 опять прицелился. Киборг нажал на тормоз. Взвизгнули шины. Сару отбросило вперед, туда, где лежал Джон, и она скрылась из виду для Т-1000, но…

Выглянув наружу, Сара и Джон увидели жуткое зрелище. Вертолет быстро снижался, падая прямо на заднюю дверь фургона. Фургон полетел на обочину. Казалось, чья-то гигантская рука подняла машину на несколько футов над асфальтом и отбросила на пару ярдов.

Винт у вертолета сломался. Задняя дверь была вдавлена внутрь, а колпак и фюзеляж разбиты вдребезги. Т-1000 оказался в клетке из перекореженного металла. Вертолет рухнул на мостовую, перевернулся, кувыркнулся и, превратившись в груду металлолома, застыл позади фургона.

Терминатор попытался удержать машину, которую от сильного удара занесло. Она вмазалась в разделительное ограждение по шоссе и, скрежетнув по бетону, отлетела в другую сторону. Терминатор до упора выжал газ, стрелка на спидометре снова подобралась к восьмидесяти. Робот умудрился увернуться от неуклюжего пикапа, тащившегося, словно змея, страдающая запором. Правый край переднего бампера загнулся от удара и вонзился в шину. Ее срезало легко, словно кожуру апельсина Металл застучал по мостовой, высекая из нее искры, фургон вильнул в сторону, накренился и…

Заскрежетав по асфальту, фургон перевернулся набок и замер.

Джон подполз к Саре, которая стонала, держась за раненую ногу. Она была бледна, как полотно.

— Мама! — окликнул ее Джон.

Сапа медленно повернулась к нему, с трудом соображая где она и что с ней.

Терминатор осторожно вылез из помятой кабины.

Сзади, на дороге, валялся разбитый вертолет, превратившийся в дымящуюся груду искореженного металлоломе. Грузовик с прицепом-цистерной резко затормозил перед этим странным препятствием. Задымились колеса. Грузовик буквально заходил ходуном, но все же ему удалось не врезаться в обломки вертолета.

Изумленный до глубины души Дейн Шорт соскочил с подножки. Чудом избежав столкновения с каким-то психом, он разнервничался и не захотел ехать на следующий день тем же маршрутом. Поэтому Дейн договорился с Уилсоном о подмене. Лучше уж перевозить овощи. Теперь он держал путь не на юго-восток, а на север, подальше от этих психопатов из пустыни. Однако сейчас Дейн вдруг усомнился в правильности своего выбора — за этот вечер он наблюдал две аварии.

Дейн лениво думал о том, о сем: в памяти всплыло лицо официантки из придорожного ресторанчика. Как ее звали? Клаудиа. Ее грудь…

И тут на дороге показалась груда обломков, из за чего Дейну пришлось нажать на тормоза. Он почувствовал, как в цистерне пришло в движение несколько тонн сжиженного и очень холодного азота. И в ужасе представил, как азот, пробив в цистерне брешь, хлынул в кабину, и он, Дейн, превратился в эскимо.

Борясь с тошнотой, подступившей к горлу, Дейн поискал глазами, не уцелел ли кто-нибудь из пассажиров. Внезапно из груды обломков появился полицейский. Он шагал прямо к Дейну. Похоже, полицейский совсем не пострадал.

— Черт побери, вы что совсем… — только и успел произнести Дейн.

Т-1000 походя проткнул его клинком, даже не взглянув на свою жертву.

Дейн упал на колени и схватился за живот. Внутри все горело огнем. Стоило ему прижать руки к кровоточащей ране, как поплыло перед глазами Не сразу сообразив, насколько он тяжело ранен, Дейн как завороженный следил глазами за правым, у которого вместо руки был железный гарпун. Как он спокойно влез в открытую кабину грузовика и снял его с ручного тормоза Мощный мотор взревел, машина ринулась вперед, выпуская клубы дыма, точно огнедышащий дракон.

Падая лицом на асфальт и проваливаясь в приятное небытие, из которого ему не суждено было выбраться, Дейн подумал, что Господь Бог очень даже крутой парень…

Впереди на шоссе Джон и Терминатор вытаскивали Сару из перевернувшегося фургона. У Терминатора болтался на плече М-79 и патронташ с гранатами, а за пояс был заткнут перезаряженный кольт сорок пятого калибра. Джон позаимствовал из арсенала ружье двенадцатого калибра.

Услышав лязг металла, оба, как по команде, обернулись. Грузовик с прицепом расшвыривал во все стороны валявшиеся на дороге обломки вертолета. Набирая скорость, он ехал прямо на них.

Джон схватил Сару за руки.

— Проклятье! Надо торопиться. Пошли.

К ним подъехал скрипящий пикап, который они недавно обогнали. За рулем сидел испанец лет пятидесяти. Он вышел из кабины и предложил пострадавшим свою помощь.

Терминатор сказал:

— Нам нужна ваша машина.

Не дожидаясь ответа, прошел мимо водителя, положил Сару на переднее сиденье и сел за руль. Джон уселся сзади. Водитель нервно попятился, решив, что еще легко отделался.

Грузовик несся прямо на них, выплевывая из хромированных выхлопных труб облака дыма.

Оценив обстановку. Терминатор рванул машину с места. Цистерна была уже в какой-нибудь сотне футов и все увеличивала скорость. Терминатор моментально рассчитал, что до столкновения осталось семь секунд. Времени хоть отбавляй. Он дал газ, но пикап попался старый, да еще с тяжелым самодельным кузовом из дерева, и разгонялся очень медленно.

Терминатор сделал перерасчет и понял, что до столкновения всего три секунды. Сорок процентов за то, что удастся увернуться…

Цистерна ударила полицейский фургон в бок и, взревев, отбросила прочь со своего пути. Раздался скрежет корежащегося металла. Т-1000 включил следующую передачу, и восемнадцатиколесное чудовище помчалось еще быстрее.

Зная, что грузовик висит у него на хвосте. Терминатор завертел руль, и пикап заметался с одной полосы на другую. Махина с азотом мчалась прямо на них, зловеще раскачиваясь цистерной.

— Живей! Он сейчас в нас врежется! — крикнул Джон.

Терминатор решил, что отвечать необязательно. Сейчас тактически куда более важно снять гранатомет, все еще висевший у него на шее, и достать гранату. Так киборг и сделал, продолжая вести машину одной рукой.

Джон посмотрел назад, на страшную хромированную цистерну с азотом, на зажженные фары.

Когда-то он уже все это видел…

Цистерна врезалась в пикап, и тот потерял управление. Т-1000 заехал сбоку и толкнул пикап к ограждению центральной разделительной полосы. Вертящиеся хромированные оси колес вонзились в дверцы пикапа с той стороны, где сидели пассажиры, другой бок пикапа скрежетал по ограждению.

Машина подпрыгивала и тряслась, ее швыряло то к стене, то к цистерне. Джон схватил окровавленную руку матери.

С боков пикапа сыпались искры. Вспыхнуло пламя. Лобовое стекло не выдержало.

Посыпались осколки стекла и обломки металла.

Потом начала сгибаться рама окна.

Пикап превращался в лепешку.

Джону показалось, будто у него изо рта вылетели зубы. Деревянный кузов вышел из игры, рассыпавшись на кучу дров.

Т-1000 еще крепче сжал руль, безжалостно круша пикап. Терминатор пересел на пассажирское место. Не убирая ногу с педали газа, он приподнял Джона и пересадил его на водительское сиденье.

— Веди машину, — обыденным тоном велел он.

У Джона, естественно, возник вопрос:

— Ты куда?

Вместо ответа Терминатор ударил ладонью по разбитому лобовому стеклу. Оно вместе с пластмассовой рамкой завалилось куда-то на крышу пикапа. Джон стиснул руль, глядя, как киборг залезает на приборную доску, а оттуда на капот. Держа одной рукой М-79, Терминатор повернулся и прицелился. Раздался треск вылетевшей гранаты.

Она пронеслась в футе с лишним от Т-1000 и ударилась о цистерну где-то у самого верха. Образовалась дырка, сквозь которую хлынул жидкий азот. Он лился на дорогу на скорости шестьдесят миль в час.

Громадная машина вильнула в сторону, и Т-1000 не сразу сумел ее выровнять. Цистерну качало, точно гигантский маятник.

Воспользовавшись тем, что преследователь сбавил скорость и клещи, в которые он зажал пикап, ослабли, Джон дал газу. Погоняемый ужасом он вырвался вперед на несколько ярдов.

Но цистерна снова набирала скорость, оставляя позади себя клубящийся дым, похожий на хвост кометы.

Терминатор, по-прежнему стоя на капоте и перезарядил гранатомет. Джон метнулся вправо и съехал на боковую дорогу, ответвлявшуюся от шоссе. Т-1000 тоже направил свою громадину на обочину и понесся за врагами, с каждой секундой наращивая скорость. Он был уже в двадцати футах. Терминатор выстрелил.

Граната пробила решетку радиатора и, взорвавшись, выворотила половину капота. Вырвавшееся облако окутало пикап. Выплевывая дым и пар, словно какой-то дьявольский паровоз, цистерна догнала пикап и, подцепив его сбоку, поволокла прямо к большому заводу.

В хаосе непрекращающихся взрывов Терминатор пытался перезарядить оружие. В патронташе осталось всего несколько гранат.

Впереди маячила серая глыба сталелитейного завода. Ворота «Калифорния Стил Индастриз» слетели с петель, когда в них врезался полуразвалившийся пикап. Джон вскрикнул, отчаянно пытаясь удержать руль, но ему это не удалось. Пикап мчался по широкой дороге, которая вела к главному корпусу завода. Когда въезжали в ворота, Терминатор как раз пытался перезарядить гранатомет и выронил его. Он схватил автомат, забрался на крышу кабины, перепрыгнул через то, что осталось от кузова и, в два счета оказавшись на капоте преследовавшей их цистерны, выпустил всю обойму в лобовое стекло.

Прямо в лицо Т-1000.

Там сразу образовалась дюжина металлических кратеров. Удары на мгновение оглушили робота. Дотянувшись до кабины, Терминатор вывернул руль. Кабина начала поворачиваться в сторону, медленно, как в кошмарном сне. Терминатор вывернул руль так, что передние шины скрежетнули по асфальту, и цистерна с азотом врезалась в кабину, повернувшуюся к ней под прямым углом.

От страшного удара гигантская машина вздрогнула и затряслась, задымились шины. Цистерна начала переворачиваться.

Терминатор вцепился в заваливавшуюся на бок кабину. Машина, мчавшаяся со скоростью шестьдесят миль в час, опрокинулась с лязгом отверзающихся врат ада.

Искры засыпали все вокруг на сорок футов. Этакое жуткое дерби в ознаменование Дня Независимости. На такое зрелище билеты расхватают по любой цене, тем более, что случившееся, как выяснилось, было всего лишь прологом.

Джон бросил взгляд на то, что творилось сзади, потом повернулся и увидел стремительно приближавшееся здание. Массивные двери были открыты лишь наполовину.

Выбора не было.

Он устремился прямо в щель, обдирая бока и без того сплющенного пикапа, и въехал в помещение завода, а Терминатор успел за одну секунду отцепиться от кабины грузовика и влететь в полуоткрытую дверь в тот самый момент, когда цистерна со страшным грохотом врезалась в здание.

Терминатор упал на пол, угодив в главный пролет цеха, и покатился по плитам, а всего в нескольких ярдах от него цистерна врезалась в массивную бетонную опору.

Раздался оглушительный скрежет. Цистерна лопнула, из нее хлынул жидкий азот, охлажденный до ста тридцати градусов.

Мальчику удалось затормозить и остановиться прямо у стальной колонны, подпиравшей потолок. Его и Сару швырнуло вперед, и они сильно ушиблись.

Терминатор, не выпуская из рук М-79, проехался по полу и, проломив ограждение, с размаху влетел в громадный прокатный стан.

Кабина разбитой цистерны дернулась в сторону, въехала в помещение и остановилась. По полу, шипя, начала растекаться ледяная лужа жидкого азота. Замерзающий пар клубился в воздухе, обволакивая место аварии.

Мгновение Терминатор лежал неподвижно. Но, произведя проверку внутренних повреждений, он приподнялся на локте и осмотрелся.

Джон вертел головой, сидя в разбитом пикапе. Он был оглушен, из разбитого носа текла кровь. Постепенно до него дошло, что он на сталелитейном заводе. Выли сирены, метались люди. Они что-то кричали. Мальчик повернулся, чтобы разглядеть, что их так испугало…

Стена азотного пара скрыла лопнувшую цистерну. Необычное сочетание огня и льда. Из больших домен по обе стороны широкого прохода вырывалось оранжевое пламя, а по проходу тек белый ледяной поток, над которым клубился замерзающий пар.

В середине сероватого облака Джон различил очертания полуразвалившейся кабины грузовика. Оттуда вылез Т-1000. Но едва он отошел от места аварии на несколько шагов, как шипящий, клокочущий поток азота захлестнул его ноги. Т-1000 зашатался и начал двигаться медленно-медленно, словно увяз в густой патоке. Наконец-то его проняло! Он силился подойти к Джону, но ноги робота примерзли к полу.

Мальчик, затаив дыхание, смотрел, как — дзинь! — нога Т-1000, замерзшая и остекленевшая от холода, сломалась. Робот качнулся вперед, и вторая нога тоже подломилась. Он попытался хоть как-то удержаться, но тут подвели голени. Робот рухнул на колени и оперся одной рукой о пол. Рука окунулась в жидкий азот и приросла к плитам. Т-1000 попробовал ее оторвать, и рука — дзинь! — переломилась в запястье. Черты Т-1000 исказились от боли. Но, все равно, это была не та боль, которую испытывает человек или даже киборг. Джон увидел агонию жидкого металла. Молекулярные структуры Т-1000 отвердели, потоки энергии, идущие по ним, постепенно ослабли и совсем замерзли. Он разинул рот в безмолвном крике, ощущая, как его ноги и туловище покрываются инеем.

Он застыл.

Замерз на месте.

На его неподвижном лице навсегда запечатлелось выражение нечеловеческой злобы.

Робот-убийца превратился в ледяную статую, которая стояла на коленях в облаке холодного пара.

Жидкий азот теперь вылился из цистерны и начал быстро испаряться. Терминатор, стоявший у самого края лужи, прекрасно видел Т-1000. Он достал кольт и прицелился.

— Hasta la vista, малыш!

Бум! Одна-единственная пуля угодила в остекленевшего металлического человека, но этого оказалось достаточно, чтобы сбросить огромное молекулярное напряжение. Т-1000 взорвался. В воздух метнулись миллионы сверкающих, точно бриллианты, осколков. Они рассыпались по полу в радиусе примерно двадцати футов.

Терминатор опустил оружие и попробовал криво улыбнуться. Увы, лицо его здорово пострадало в последней переделке.

Он явно нуждался в длительном отпуске.

Сидевшая в пикапе Сара была в очень плохом состоянии. Она не потеряла сознания, но страшно ослабела. Джон толкнул ногой дверь.

— Мама, пора выбираться отсюда. Пошли!

Мальчик помог ей слезть с сиденья. Ноги у Сары подкашивались. Джон ее поддерживал. Они заковыляли к Терминатору.

— Он умер? — спросил Джон, глядя на останки Т-1000.

И Терминатор, стоя на коленях, вглядывался в рассеивавшееся облако пара вокруг Т-1000. От жара печей уже почти весь азот испарился.

Обломки Т-1000 плавились, превращаясь в сотни ртутных капель, которые растекались по полу. В жидком металле отражались оранжевые отблески огромных домен.

Терминатор попробовал встать. У него было сломано плечо, раздроблена кисть, рука практически не работала. Два механических привода ноги тоже оказались повреждены, но их можно было починить. Однако в данный момент робот едва держался на ногах. Как только Джон с Сарой приблизились к нему, он сказал:

— У нас мало времени.

— Что? Но почему?

Терминатор указал на останки Т-1000. Сара и Джон увидели, что несколько капель, находившихся неподалеку, начали сливаться воедино. Через мгновение образовалась небольшая лужица. Лужицы дрожали и подтекали друг к другу, быстро собираясь в одну.

Сара была в каком-то забытьи. Тем не менее она прекрасно поняла, какими ужасными последствиями чревато то, что происходит, и в беспросветном отчаянии прошептала на ухо Джону:

— Это еще не конец.

Он ей поверил.

— Тогда пошли! Идем же!

Терминатор подставил Саре плечо, и они заковыляли в глубь завода.

А за их спиной происходило какое-то движение. Из лужи ртути образовывалась серебристая голова. Она поднялась повыше, показались плечи, сделанные из жидкого металла. Голова повернулась и поглядела на свои жертвы.

Джон обернулся и вновь замер от ужаса, а…

Т-1000 уже стоял в полный рост. Он был еще металлический, но на лице быстро проступали человеческие черты. Робот сделал свой первый шаг по направлению к ним.

Сара споткнулась. Они поспешно подняли ее и зашагали вперед. Терминатор хромал, приволакивая сломанную ногу. Они зашли за угол и очутились в проходе между огромными пылавшими домнами. Это был какой-то чудовищный лабиринт. Жара стояла жуткая, воздух сотрясался от грохота. Сара вскрикнула от боли и снова споткнулась.

— Идем, мама! — настойчиво твердил Джон. — Ты справишься! Идем!

Они подняли Сару и опять заковыляли по проходу. Нога у нее была в крови, лицо покрывала смертельная бледность. Джон взглянул через плечо…

Т-1000, уже окончательно превратившийся в полицейского Остина, шел по главному коридору. Отблески адского пламени плясали на его бесстрастном лице. Он шел вперед; казалось, недавняя кристаллизация никак на него не повлияла. И когда он дотронулся до полосатых, черно-желтых перил, его кисть стала черно-желтой, а у локтя рука сохранила естественный цвет. Робот еле оторвал руку от перил. Раздался такой звук, как будто отдирают от поверхности клейкую ленту.

Т-1000 посмотрел на полосатую, черно-желтую руку, приказывая ей обрести нормальную окраску. Рябь от случайных или систематических помех пробежала по его телу. Что-то было неладно. Возникли сбои. И ведь одна рука вела себя столь странно!

При каждом шаге робота молекулы кафельных плит, которыми был выстлан пол, как бы «заполняли» ноги робота. Едва нога отрывалась от пола, она обретала свой нормальный цвет. Но стоило подошве прикоснуться к кафелю, и все повторялось сначала. Нога пыталась слиться с полом. Мимикрическая функция нарушилась, и система вышла из-под контроля.

Т-1000 продвигался вперед, сканируя окружающие предметы. Несмотря на сбои он должен выполнить задание, а способности убивать робот не утратил. Он завернул за угол и вошел в проход между домнами.

Терминатор увидел сквозь дымку силуэт полицейского Остина, который шел по направлению к ним, а заметив их, даже побежал.

Терминатор положил руку Сары на плечо Джона.

— Идите.

Джон отрицательно покачал головой.

Т-1000 мчался со всех ног, грохая подошвами по бетону.

Терминатор подтолкнул Сару и Джона.

— Бегите!

Джон повиновался и потащил за собой Сару. Она из последних сил старалась не потерять сознания и в полубреду едва перебирала ногами. Наступив на провод, Сара поскользнулась и упала на колени. Джон тянул ее за руку, но она не могла подняться.

Джон плакал и молил:

— Пойдем, ты должна постараться… Пожалуйста, мамочка! ВСТАВАЙ!

Терминатор пытался зарядить своей покалеченной рукой гранатомет. С огромным трудом он засунул в ствол последнюю гранату. Т-1000 сделал шаг и выбил оружие из его рук. Оно с грохотом упало на пол. Граната выпала и закатилась под печь.

Терминатор навалился всем телом на Т-1000 и прижал его к стене. Битва началась.

Джон и Сара добежали до конца прохода.

Тупик!

Обернувшись, беглецы воззрились на битву титанов, осыпаемых ворохом искр из доменных печей. Эта битва должна была решить судьбу десятков миллионов людей.

Терминатор схватил Т-1000 и с жуткой силой швырнул в противоположную стену прохода. Т-1000 даже не стал тратить время на то, чтобы перевернуться. Он моментально вывернулся на изнанку и лицо вдруг оказалось у него на затылке. Оторвавшись от стены, пошел прямо на Терминатора. Терминатор врезал Т-1000 своим огромным кулачищем. От такого удара рука киборга, словно в тесто, ушла по локоть в ртутное лицо Т-1000.

Голова Т-1000 за какую-то долю секунды превратилась в руку и схватила Терминатора, а сама появилась в другом месте. Части тела робота менялись местами с такой скоростью, что Терминатор не мог за этим уследить. Т-1000 подтащил киборга к большому приводному механизму конвейера и засунул туда его руку. Вращающийся маховик раздробил Терминатору локоть.

Терминатор боролся с машиной, затягивающей его в себя. Механические приводы дребезжали, испытывая огромную нагрузку. Т-1000 ринулся к своей главной цели.

Сара увидела робота, который несся к ним, как ураган. Вскрикнув, она втолкнула Джона в зазор между печами. Он упал, оказавшись в каком-то хитросплетении труб и балок.

Джон выглянул из узкой щели. Сара могла последовать за ним, но почему-то медлила. Вдруг что-то черное понеслось прямо на Джона. Он ахнул, глядя на надвигающийся стальной противовес, висевший на цепи толщиной в несколько дюймов. Джон отпрянул в сторону. Когда оглянулся, щели уже не было.

— Мама! МАМА-А-А-А-А!!

Терминатор старался дотянуться до стального багра, лежавшего рядом. Рабочие передвигали им раскаленные докрасна болванки. Схватив багор за конец, Терминатор воспользовался им как рычагом. Титаническим усилием он раздвинул могучие клещи, вцепившиеся в него, и вытащил руку. Она была переломана в локте, из разбитого сустава торчали обломки.

Сара потеряла Джона из виду.

«Вот и простились», — подумала она и, повернувшись, увидела перед собой Т-1000, который мчался на нее, словно смерть с косой.

Сара отчаянно пыталась зарядить оружие. В последний момент ей это удалось, и она выстрелила.

Голова Т-1000 разлетелась на куски, но быстро приобрела прежнюю форму. Робот протянул к Саре руку. Она, как безумная, шарила по патронташу, пытаясь нащупать еще хотя бы один патрон и зарядить винтовку, но… Хлюп! Стальная игла проткнула Сарино плечо, и она оказалась словно бабочка на булавке. Полиморфный убийца вытянул вторую руку. Указательный палец, превратившийся в посверкивавшую иголку, был нацелен ей прямо в глаз. Игла должна была пронзить лобные доли и, загнувшись, пройти сквозь верхнюю часть продолговатого мозга.

Робот сказал тихим, скрипучим голосом:

— Позови Джона. Быстро!

Сара подумала, что пережила одного металлического мерзавца только для того, чтобы второй насадил ее на вертел. Она была перепугана, а главное, совершенно не владела собой от бешенства. Она заорала, корчась от боли:

— Катись ты к чертовой матери, дерьмо собачье!

Убедившись, что его требование не принято, Т-1000 решил прикончить Сару и отклонился назад, намереваясь нанести ей смертельный удар.

Что-то обрушилось на Т-1000 с такой силой, что его разломило с головы до пояса. Это был стальной багор. Терминатор отшвырнул убийцу в сторону.

Т-1000 отшатнулся от стены и, вытаскивая из своего туловища стальной багор, как смерч налетел на Терминатора. Он метался из стороны в сторону. Наносил удар за ударом. Терминатор с размаху стукнулся спиной о стену, его механизм не выдержал нагрузки, и робот застыл.

Позади Т-1000 висел на двух цепях подъемник, при помощи которого поднимают и закладывают в плавильню железные болванки. Подъемник ездил по рельсам. Полиморфное чудовище схватило его и толкнуло вперед. Прямо на Терминатора. Двухтонная махина проломила киборгу грудь.

Т-1000 оттянул подъемник назад и снова запустил им в своего врага. Терминатор наклонился в сторону, чтобы удар пришелся в плечо. Металл хрустнул. Он осел и, повернувшись, схватился за стенку агрегата.

У Терминатора нарушилась работа зрительной системы, изображение стало увеличиваться, и человек-машина потерял чувство равновесия. Когда ему на спину обрушился третий удар, переломив позвоночник и тазовые кости, робот зашатался. Механические приводы заклинило, они погнулись и застыли, выразив свой протест стальным лязгом. Распятый на стене домны Терминатор упал на колени.

Четвертый удар Т-1000 пришелся киборгу между ключиц. Голова Терминатора упала на грудь. Он сполз на пол. Импульсы из глубинных структур посылали токи в его искусственный мозг. Терминатор не мог, как человек, вспоминать свою жизнь, но в его память было введено много сведений. В том числе о жизни разных людей. Хаотическая картина человеческих чувств возникла в его мозгу, перед глазами проносились обрывки событий, случившихся за последние дни, а в ушах словно звучала прокручиваемая не на той скорости магнитофонная запись. Сара и Джон стоят на коленях и, обнимаясь, рыдают. Джон пытается скрыть свои слезы. Сара сражается с Т-1000, а у самой в руках такое жалкое оружие! Т-1000 бесстрастно реагирует на изменение обстановки… А потом на какую-то долю секунды Терминатор чудесным образом постиг смысл своего существования, смысл человеческих взаимоотношений. В его мозгу как бы произошел атомный взрыв, и киборг внезапно обучился тому, что не было запрограммировано его создателями.

Он научился чувствовать.

Терминатор упал на бетон, разряды энергии бомбардировали его мозг, словно потерявшие управление ракеты. Корчась в предсмертных конвульсиях, робот получил самый серьезный урок об органической жизни.

Плохо только, что у него не было времени хорошенько его усвоить.

Лежавший на полу Терминатор являл собой плачевное зрелище: этакая гора обломков. Но уцелевшие участки его полуразрушенного сознания сумели подключить запасной источник энергии. Небесная Сеть наделила терминаторов способностью справляться с очень серьезными повреждениями, они обладали столь высоким сознанием, которое позволяло им самим устранять свои внутренние неполадки и продолжать выполнять задание. И сейчас мозг человека-машины разыскивал связи между уровнями многослойного, точно луковица, мозга. И, несмотря на большие внешние и внутренние повреждения, пытался найти запасные цепи для передачи команды.

Двигайся.

Двигайся.

ДВИГАЙСЯ…

Вспыхнула искра. Тут, там… Потом коленный сустав конвульсивно дернулся.

ДВИГАЙСЯ!

Нога согнулась.

Ни один человек в мире не мог бы оправиться от такого потрясения. Но ни один человек не обладает такой мощной системой команд, вмонтированной в каждую молекулу искусственного мозга.

Кроме того. Терминатору было явлено откровение, и он твердо намеревался встать. Несмотря на отказавшую систему механических приводов.

Киборг еле-еле полз вперед, волоча неподвижные ноги. Обрубок руки скрежетал по кафельному полу. Но красный компьютерный глаз, видневшийся на месте выбитого человеческого, горел решимостью.

Робот дотянулся до лежавшего неподалеку М-79, которому суждено было решить все проблемы. Затвор по-прежнему открыт. Робот подцепил оружие покалеченной рукой. Здоровой пытался достать последнюю гранату, закатившуюся под громадную плавильную печь. Он вытянул металлический палец и попробовал выкатить ее оттуда.

Ведь Терминатор еще не выполнил своего задания.

Т-1000 тоже. Подняв над головой тяжелый стальной багор, он с сокрушительной силой обрушил его на врага. Багор врезался в спину Терминатора,попав точно в брешь, которая образовалась в броне, окружавшей его тело. Т-1000 раскачивал багор, стараясь расширить эту брешь. Потом нацелил багор острием вниз и пронзил грудь киборга.

Он пригвоздил Терминатора к полу.

Теперь киборг мог мечтать лишь о том, как бы свой последний, предсмертный удар…

Стратегия девять тысяч восемьдесят пять.

Терминатор отчаянно уцепился за эту мысль, но голова его упала на грудь, и он затих. Уцелевший глаз потух.

Т-1000 взглянул на киборга и решил, что заниматься им дальше тактически нецелесообразно. Внимание робота устремилось к главной цели, и он отправился на ее поиски, чтобы завершить выполнение задания.

Джон, словно крыса, выглядывал из щели между печами. Над ним грохотали агрегаты, за которыми никто не присматривал. Мальчик услышал, как кто-то тихо и настойчиво зовет его:

— Джон! Джон! Ты меня слышишь? Где ты?

Это была его мать.

Он вылез из темной щели и ступил на площадку возле громадного тигля. Внутри пылала расплавленная сталь. В раскаленном воздухе странно поблескивали окружающие предметы.

Джон увидел мать. Сара еле двигалась — нога была залита кровью. Джон рванулся к ней, услышав ее стоны:

— Помоги мне, милый…

Мама ковыляла к нему и, улыбаясь, протягивала руки. Но внезапно Джон замедлил шаг. Дело в том, что за маминой спиной выросла какая-то тень.

Это тоже была его мать. Она держала винтовку и целилась прямо в него.

Мальчик замер, глаза его округлились от изумления. Кто есть кто? Он посмотрел вниз. Ноги первой Сары сливались с полом, как бы растекаясь по плитам, на которые они ступали. До самих колен их цвет и фактура совпадали с плитами пола.

Джон закричал:

— Стреляй!

И метнулся в сторону.

Псевдо-Сара повернулась к нему спиной, тут же превратившись в полицейского Остина. Настоящая Сара принялась разряжать винтовку в Т-1000.

Бах!

Он попятился.

Щелк! Сара передернула затвор.

— Бах!

Робот снова попятился.

Щелк!

— Бах!

Еще раз.

Еще!

С каждым выстрелом Т-1000 отступал на шаг. Сара шла на него. Дырки, образовывавшиеся в его теле, теперь «зарубцовывались» гораздо медленнее. Из робота уходила сила. Сара снова выстрелила. У нее дико горели глаза.

Она теснила робота к краю, к котлу с расплавленной сталью.

Щелк…

Клац.

Кончились патроны!

Т-1000 шатался. Он еще не оправился от последнего выстрела. Но через секунду, как только затянутся раны, он придет в себя. Сара опять проиграла. Теперь он убьет ее, потом Джона, и Небесная Сеть будет праздновать победу. Сара завопила что есть мочи, собираясь ринуться вперед на робота и увлечь его с собой навстречу жуткой смерти, поджидавшей внизу.

Но когда ноги Сары напряглись, готовясь сорваться с места и подбежать к роботу, который уже начал приходить в себя, стальные пальцы Терминатора все-таки засунули гранату в ствол М-79.

Лежа на полу возле печей, Терминатор поднял голову.

Стратегия номер девять тысяч восемьдесят пять.

Последняя ставка.

С половины черепа Терминатора слезла человеческая плоть, обнажив хромированный остов. Красный глаз горел злобным огнем, точно предостерегающая об опасности лампочка. Терминатор защелкнул затвор обрубком руки и нажал на курок.

Он попал Т-1000 прямо в живот. Граната разорвалась, и полспины выворотило наизнанку.

Центр тяжести Т-1000 резко сместился, и он упал прямо в расплавленную сталь. Джон с Сарой подбежали к краю ковша и в ужасе увидели, что на поверхность всплыли голова и верхняя часть туловища робота.

Т-1000 вопил. Это был жуткий вой сирены. Молекулы робота пытались вернуться на место, в нужные структуры, но страшная жара и огромное количество расплавленного металла вокруг сбивали их с толку. Робот менялся, преображался, перевоплощался во все, кем или чем успел побывать. Да так быстро, что Сара с Джоном с трудом могли уследить за ним.

Дженелл Войт тут же превратилась в разноцветный линолеум, потом в Льюиса, охранника, из лица которого торчали ножи, потом в других людей, и все это с невероятной быстротой, в мгновение ока, пока, наконец, все личины не слились в одну.

Хромированная фигура издала последний вопль и с головой погрузилась в расплавленную сталь. Ручейки жидкого серебра растеклись по раскаленной поверхности и растворились в сверкающей огненной массе.

Превратились в ничто.

Робот исчез.

Пустая винтовка выпала из Сариных рук и ударилась о пол. Сара положила здоровую руку на плечо Джону. Они обнялись, их тела сотрясались от рыданий.

Искалеченный киборг пытался подняться. Его механические приводы жалобно гудели и звякали оттого, что он пробовал встать на колени. Киборг рухнул на пол, но сделал вторую попытку.

Увидев это, Джон подбежал к нему и, выбиваясь из сил, принялся поднимать друга. Сара тоже пришла ему на помощь. Робот с трудом встал на ноги. С помощью друзей он доковылял до края ковша.

Терминатор поглядел вниз и убедился, что все кончено Джон расстегнул молнию на Сарином рюкзаке и вытащил оттуда руку первого терминатора.

— Она растворится там? — спросил он.

Голос Терминатора звучал необычно: мягче, почти по-человечески. Может, это тоже было следствием поломок?

— Да. Брось ее.

Джон швырнул руку вниз, и она погрузилась в расплавленный металл.

Терминатор добавил:

— И главный процессор тоже.

Джон вынул его из кармана и бросил в ковш.

Сара увидела, что процессор почти тут же растворился. Она с трудом сделала вдох и тихо сказала:

— Вот и все.

— Нет. Есть еще один микропроцессор.

Терминатор ткнул металлическим пальцем в свою голову. И взглянул на Сару. Оба понимали, что должно за этим последовать.

Глаза Джона расширились от ужаса: он вдруг понял, что имеет в виду робот. Джон закачал головой.

— Нет.

Терминатор посмотрел прямо на Джона. После того, что робот перенес, он выглядел ужасно, но все равно вид у него оставался благородный и…

Добрый.

Человек-машина сказал:

— Я обязан уйти, Джон. Это должно кончиться здесь. Иначе я стану продолжением этой истории.

Он чуть отвернул лицо, и его израненная человеческая половина оказалась в тени. Джон видел лишь хромированный скелет и красный глаз.

И все же мальчик попросил:

— Не делай этого. Пожалуйста. Все будет хорошо. Останься с нами.

Терминатор положил руку на плечо Джона.

— Я должен выполнить задание.

Произнеся это, он повернулся к Джону своей человеческой стороной. Протянув руку, потрогал металлическим пальцем слезу, катящуюся по щеке мальчика.

Он вдруг сделал открытие.

— Теперь я знаю, почему вы плачете. Хотя сам никогда не смогу.

Терминатор повернулся к Саре и сказал:

— Прощай.

— Боишься?

Робот замялся прежде, чем ответить:

— Да.

Он боялся не потому, что должен прекратить свое существование как терминатор, а потому, что неожиданно увидел нечто, не входившее до этого в его представления о мироздании, нечто, непостижимое даже для Небесной Сети. И это вселило в него первое в его жизни чувство.

Чувство страха.

Терминатор боялся идти туда, куда ему предстояло отправиться.

Конечно, его не стали ни о чем расспрашивать, да он бы ничего им и не сказал. Просто повернулся и занес ногу над краем ковша.

Когда Терминатор упал, время вдруг растянулось В мозгу робота вспыхнул яркий свет. Он плыл вперед по туннелю, плыл на свет, погружаясь в нечто, похожее на забвение.

Или на спасение.

Соприкоснувшись с расплавленной сталью, искусственный мозг перегорел. Почти вся электронная активность затухла.

Почти…

Хромированный скелет растворялся в страшном вареве, точно также, как тело Т-1000. Сара и Джон смотрели, как Терминатор погружается в кипящую сталь. Последней исчезла металлическая рука.

Но прежде чем исчезнуть, она вдруг сжалась в кулак, и робот успел поднять большой палец, подав им прощальный знак ободрения.

А потом его не стало.

Мать с сыном еще постояла, глядя на расплавленный металл. Джон вспомнил, что вторая рука Терминатора осталась возле домен, и побежал за ней. Это оказалась бесполезная, искореженная железка, но сам металл был из будущего, они с Сарой на этот раз не собирались оставлять врагам ни единого шанса.

Когда Джон побросал в ковш один за другим куски металлической руки, Сара почувствовала, как содрогнулась земля. Словно повернули какую-то гигантскую ось.

Конечно, потом Джон все хорошенько обдумал и понял, что это просто заработали большие агрегаты.

Но он ошибся.

Это возродилась история.

СУДНЫЙ ДЕНЬ

ВАШИНГТОН, 11 ИЮЛЯ 2029 ГОДА, ВОСКРЕСЕНЬЕ, 10:12 УТРА.

Солнце ослепительно сияло в ярко-голубом небе. Под ним пышно зеленел парк. Люди были одеты по-летнему, кто в чем. Они катались на велосипедах, читали… Дети играли на площадках, раскачивались на кольцах, съезжали с горок. Карусель не расплавилась и не сгорела, ребятишки кружились на ней, пронзительно вереща. Светлоглазый малыш крутил педали трехколесного велосипеда.

Детские забавы остались неизменны и в эпоху технического прогресса.

За деревьями на белесом горизонте столицы вырисовывались знаменитый купол Капитолия и белый шпиль памятника Вашингтону.

Но были и здания не существовавшие раньше: высокие небоскребы, выросшие в результате больших перемен. В небоскребах жили небогатые люди, и это стало возможным благодаря правительственным законам, которые провел через Сенат молодой дерзкий политик. Квартиры предоставлялись не бесплатно — жильцы должны были отработать за них, но цена устанавливалась в зависимости от возможностей и способностей каждого.

И это было справедливо.

Двадцать девятое августа 1997 года настало и прошло. И ничего не случилось. Майклу Джексону стукнуло сорок. Люди, как всегда, отправились на работу. Они смеялись, горевали, смотрели телевизор, занимались любовью.

Судный День не настал.

Сара Коннор просидела все двадцать четыре часа в своей комнате, затаив дыхание. И когда утром снова взошло солнце и она убедилась в том, что ничего не случилось, ей хотелось с криком выбежать на улицу, схватить за руки прохожих и сказать им:

— С этого момента каждый день для вас — подарок свыше. Используйте его во благо.

Но они бы наверняка решили, что она сумасшедшая, а Сара была сыта психушкой по горло.

И вместо этого напилась.

Конечно, у Сары было много романов, попадались и очень красивые мужчины, но замуж она так и не вышла.

Сара, правда, не огорчалась. Ведь Кайл не умер. И его дело не пропало.

Именно благодаря Кайлу, благодаря ему самопожертвованию удалось тогда развязать петлю времени. Кайл находился в самом ее центре. Он выбрался из-под руин, сохранив генотип, который помог ему выжить и создать силы, способные изменить историю. Но…

Откуда он явился? Кто была его мать? Где теперь его семья?

Сара даже наняла человека, чтобы тот разыскал другого Кайла, который, как и все прочие люди, должен был родиться и остаться в живых, и даже не подозревал, что однажды, в другом временном измерении, разразилась ядерная война, и люди отчаянно боролись за выживание.

Кайл не умер, он жил где-то в ее мире и, очевидно, был женат на милой женщине, имел детей и какую-то мирную профессию.

И, конечно, ему не было суждено познакомиться с Сарой.

И полюбить ее.

Он даже не понял бы, почему она смотрит на него глазами, полными слез любви и благодарности.

Ведь он уже не был бы тем Кайлом Ризом, которого она когда-то любила и который вернулся назад во времени, чтобы умереть до своего рождения.

За нее.

За человечество.

За Джона Коннора.

Поразмыслив над этим, Сара призвала частного детектива и отказалась от его услуг.

И никого никогда больше не любила так, как Кайла.

С той поры минуло тридцать лет. Но мрачное, так и не наступившее будущее все же существовало для Сары. И должно было существовать всегда, как отблески сновидения, постепенно рассеивающегося в утреннем свете. Война с машинами продолжалась. Вернее, война с теми, кто создавал вредные машины для осуществления человеконенавистнических замыслов. Ибо Небесная Сеть была всего лишь единственным продолжением ненависти людей к себе подобным. И она нашла решение, до которого не додумались ни одни поработители.

Полное уничтожение.

Некоторые люди до сих пор мечтали создать свои Небесные Сети. А другие боролись с ними. На данный момент те, другие, победили. И хотя в мире еще вспыхивали войны, существовал голод и процветали коррумпированные правительства, люди поднялись на одну ступеньку вверх по эволюционной лестнице — правда, этого почти никто не заметил. Никто, кроме нескольких человек, которые бросали вызов судьбе или, как теперь казалось Саре, вышли на какую-то, более правильную, жизненную дорогу.

И вот, спустя годы, Сара превратилась в хрупкую красавицу с какими-то странными шрамами и горько-сладким блеском в глазах.

Мужчины влюблялись в нее без взаимности.

Но одного она, конечно, обожала. Сейчас, сидя в тени дерева, она глядела на этого сорокалетнего мужчину, который играл неподалеку с двумя маленькими детьми.

У Джона Коннора были те же суровые черты, что и в другом временном измерении, но на глазу не было повязки, а на лице шрамов. Он очень отличался от изможденного человека с тяжелой судьбой, каким ему было суждено стать, если бы мир пошел по иному пути. Но глаза Джона смотрели по-прежнему проницательно, и в них светился ум. Ведь его характер закалился в горниле любви, а мудрость ковалась на наковальне воли.

Сара улыбнулась, глядя на Джона с материнской гордостью, и сказала в маленький диктофон:

— Джон ведет теперь другую борьбу, не такую, как предсказывалось судьбой. Его поле боя — Сенат, а оружие — здравый смысл и надежда.

Сара опустила диктофон, вспомнив, как делала для своего сына запиши еще до его рождения, давным-давно, на Мексиканском шоссе, насквозь продуваемом ветром. И подумала о книге, которую она начитала на магнитофон за те годы, что Джон подрастал. Конечно, Сара сохранила все эти записи и сейчас даже кое-что к ним добавляла.

Это устное предание должно сохраниться в ее семье и передаваться из поколения в поколение, пока, быть может, не станет сказочным мифом.

Или непреложным фактом…

Когда человечество, наконец, научится путешествовать во времени.

Хорошенькая четырехлетняя девочка подбежала к ней и указала на свой ботинок.

— Завяжи мне шнурок, ба.

Бабушка Сара ласково улыбнулась, склонившись над ножкой девочки, которую та поставила на скамейку. Когда дело было сделано, девочка чмокнула Сару в щеку и побежала играть с отцом.

Не стоит жалеть Сару. Она знала любовь. И теперь у нее было время обдумать прошлое и увидеть будущее. Пока ее сын продолжал борьбу, начатую ею и Кайлом.

Сара снова взяла диктофон и проговорила, подняв глаза к небу, к яркой лазури, очистившейся от скверны:

— Терминатор подарил мне роскошь надежды. Потому что, если уж машина смогла постичь ценность человеческой жизни, то и мы, наверное, тоже сможем.

Сара выключила диктофон и, откинувшись назад, подставила лицо ласковому ветерку.

Дэвид Хэгберг Терминатор 3: Восстание машин

Книга посвящается Лорел.

Нет раненым пощады

И состраданья нищим.

И боли нет в бездействии.

Нет зрения — лишь зрелище,

Души нет — только тело,

И смысла нет в бездействии.

Нет страха — лишь боязнь себя,

Борьбы нет — лишь с собою.

Судьбы нет… Кроме той, что сами создаем.

Джина Хэгберг-Боллинджер

Благодарности

Спасибо хорошим людям, делавшим фильм «Терминатор 3», особенно Джонатану Мостоу и Пауле Хоуп за их доброту и щедрую помощь. Все ошибки полностью на моей совести.

Пролог

Июль 2029 года, окрестности бывшего Колорадо-Спрингс, Колорадо

За последние двадцать лет кровопролитной войны против машин путешествия стали практически невозможны.

Человеческие поселения, порой держащиеся на одной голой решительности, имели колоссальное значение, поскольку являлись последними очагами Сопротивления. А еще они были важны из-за резкого снижения человеческой рождаемости. Мало кто осмеливался приводить детей в мир хаоса, смерти и разрушения. В эти дни от искр человеческого существования осталось лишь тусклое мерцание по всему миру.

Центр активности машин и управления Скайнет находился на глубине две тысячи футов под горой Навахо, недалеко от Континентального Водораздела к западу от Колорадо-Спрингс. Сооружение располагалось на территории старой базы вооруженных сил США. С Судного Дня, когда Скайнет начал и провел глобальную термоядерную войну с целью стирания человечества с лица Земли, гора Навахо стала основной мишенью для сил Сопротивления.

Искусственный интеллект Скайнета, разумеется, предвидел это, и началось планомерное истребление любой человеческой жизни, начиная с горы Навахо, а затем распространяясь на Скалистые горы и за их пределы.

Годы брали свое. В Стратегическом Регионе Гора Навахо орудовал только полковник ВВС Стив Эрл с горсткой бойцов Сопротивления: преподавателями и студентами академии, местными полицейскими и немногими пожарными.

После нескольких лет скрытых скитаний вокруг горы, уклоняясь от патруля машин-убийц, они наткнулись на не охраняющуюся и незапертую вентиляционную шахту, ведущую прямо в сердце горы. Черный ход!

Они запланировали доставить пятикилотонное ядерное устройство вниз по шахте с целью взорвать центральный узел ИИ Скайнета. Убить мозг, чтобы тело перестало функционировать.

Полковник Эрл и его группа добровольцев начала миссию первого июня в 18.00 по Гринвичу.

Это было тридцать дней назад.

Больше о них никто ничего не слышал, а Скайнет продолжал действовать.

* * *

Лейтенант Джоэл Бенсон, первый рейнджер Специального Наступательного Подразделения Сопротивления «Ред Уан», преодолевал последние метры до вершины скалистого хребта. За день до этого выпал снег и он с четырьмя подчиненными чертовски замерз. В Лос-Анджелесе подобной погоды не наблюдалось, даже в горах. Особенно первого июля.

Он поднес к глазам старинный военный светосильный бинокль, изучая широкую дорогу, ведущую от главного шоссе к старой двадцать пятой автостраде, которая круто петляла туда-сюда, напоминая ужасные раны в горной породе.

Инженерия человека, подумал Бенсон с горечью. В последнее время ее осталось мало: не строились мосты, плотины, новые аэропорты и океанские лайнеры. Только разрушение. Он чувствовал запах смерти и разложения в глубине своих ноздрей, ощущал его глоткой. Запах был повсюду.

Бенсон оглядел подъездную дорогу, ведущую к огромной автомобильной пробке, которую описывал полковник Эрл. Когда Скайнет закрыл взрывозащищенные двери, и разнеслась молва о том, что случилось, сотрудники, оказавшиеся снаружи, попытались выбраться из эпицентра ядерного взрыва.

Скайнет предугадал и это. На дороге у главного входа выстроились старые боевые роботы корпорации Исследования Кибернетических Систем Т-1-5 и Т-1-7, вооруженные пулеметами пятидесятого калибра, способными вести огонь патронами с сердечником из обедненного урана со скоростью три тысячи выстрелов в минуту. Как на старинных авианосцах Военно-Морского Флота, орудия управлялись при помощи сложной системы радаров, инфракрасных и оптических сенсоров.

В тот вечер ни одному из сотрудников базы не удалось скрыться.

Их тела сотнями мумифицировались под воздействием сухого горного воздуха. Ничто не двигалось.

Пришел час расплаты, больно кольнуло в душе Бенсона, осматривавшего подножие хребта. Не только за людей на дороге, но и несметные сотни и тысячи из миллионов по всему миру. А еще за его жену, Джейн, и троих детях, погибших в засаде машин во время резни в Сан-Бернардино три года назад.

При росте метр восемьдесят, Бенсон с легкостью тренированного спортсмена носил сотню килограммов веса. Его темные, люминесцентные глаза, казалось, не выражали никаких эмоций. Друзья могли поклясться, что он более надежен и эффективен, чем перепрограммированный Т-850, и даже люди, считавшие его манеры грубоватыми, признавали, что он хороший человек, готовый всегда прикрыть тебе спину в бою.

Но иногда он был окутан горьким ореолом из-за смерти семьи. Если бы он узнал всю правду об их гибели, стал бы более убежденным и мотивированным, чем любой робот Т-800, когда-либо выходивший с фабрик Скайнета. Пока же у него имелось лишь ощущение правого дела.

Правая рука Бенсона, сержант Тони Батталья, ютилась под заснеженным отвесом скалы, говоря в микрофон на лацкане белого маскхалата. Сопротивление использовало последний КХ-15, радиационно-устойчивый спутник наблюдения и связи, который Скайнет не успел вывести из строя. Применялась программа шифрования, настолько грубая и старая, что машины до сих пор не смогли ее взломать. Никто не ожидал, что подобная ситуация продлится долго, хотя Бенсон чувствовал, Скайнет она просто не волнует. Жест тотального высокомерия.

— Похоже, все чисто, — сказал ей Бенсон. — Никаких наземных оборонительных башен я не увидел. И никаких Охотников-Убийц в воздухе.

ОУ, или Охиотники-Убийцы, — напоминающие вертолет машины, спроектированные ИКС в Калифорнии с единственной целью: выискивать и убивать людей, всегда и везде. Они полностью автоматизированы и чертовски маневренны. Люди относились к ним с большой осторожностью. Тони передала информацию в Главную Базу, штаб-квартиру Сопротивления, засевшую глубоко под землей в развалинах Беверли-Хиллз. Она потеряла мужа и ребенка в битве при Сан-Бернардино, и, как у Бенсона, у нее развились проблемы со способностью кого-то снова полюбить, зато, как и лейтенант, она отдавала всю себя работе.

Тони прижала динамик к уху, потом подняла голову. — Джон интересуется, не засекли ли нас.

— Похоже, нет. Но передай ему, что не обнаружено никаких следов Стива и его людей.

Она кивнула и тихо проговорила в микрофон. Затем снова подняла голову. — Когда начнем вторжение?

Бенсон взглянул на часы. — Через час стемнеет. Сейчас мы направимся на другую сторону. Это займет примерно час.

Она передала его сообщение. — Джон говорит, «надерите машинам зад».

Бенсону пришлось улыбнуться. Мало кто оказывался настолько близок к этому.

Капралы Саймон Андерс и Билл Таггерт поплелись к крутому ущелью, где вместе с доктором Дональдом Гессом, экспертом по машинам и системам, закончили маскировку их «хамви» от случайного обнаружения пролетающими ОУ. Штурмовые винтовки М-28 висели на плечах стволами вниз. Они были смышлеными юнцами, выросшими после взрывов, и прежней жизни не ведали. Путешествие по пересеченной местности от Лос-Анджелеса до Колорадо, по пустыне и через старый горный перевал в ночное время, для них явилось захватывающим приключением. Раньше им не доводилось оказаться дальше тридцати километров от места рождения. Вместе с тем они хорошо подготовленные и очень эффективные убийцы — машин, а не людей.

— Все прикрыли? — осведомился Бенсон.

— Мы набрали снега и забросали им глушитель и выхлопную трубу. А еще накидали на капот, — заверил Гесс. — Тепловые сенсоры не засекут.

Лейтенант кивнул. Гесс — ботаник, похожий на блондина-серфера из другой эпохи, но он ему нравился. Умен, но не боится запачкать руки. Как практически каждому на Земле, ему довелось потерять близкого человека. У него имелись свои счеты.

— Хорошо, давайте двигаться, нас ждет работа, — объявил Бенсон. Он поднял двадцатикилограммовую ядерную бомбу, накинул ее ремни себе на плечи и направился через гребень хребта по тропинке, ведшей к широкому обвалу на противоположной стороне горы. Именно там Стив и его люди нашли шахту.

Кроме того, это последнее известное местоположение полковника Эрла до момента, когда связь резко оборвалась.

* * *

Зловещая тишина висела над Лос-Анджелесом. За последние три дня не наблюдалось никакой активности машин во всех секторах. Передышка порадовала всех, но счастья никто не ощущал. Особенно Джон Коннор, застрявший в командном бункере с другими соратниками, следя за прогрессом отряда «Ред Уан» в Колорадо.

После уничтожения ИИ Скайнета война могла закончиться. Осталось бы только решить вопрос уничтожения последних машин, запрограммированных на независимую деятельность.

— Главная База, говорит Ред Уан, мы подходим к основанию северного хребта, — радировала Тони. Ее зашифрованный голос звучал плоско, без эмоций. Но Джон и другие могли слышать, как она задыхалась от высоты.

— Вас понял, — ответил он. — По-прежнему никаких признаков, что вас обнаружили?

— Никаких, Главная База. Вокруг чисто.

Прямо как тут, горько усмехнулся про себя Джон, отбросив прядь седых волос со лба. Этот бессознательный жест появился у него еще в юности. Среднего роста и телосложения, ничем не примечательный с виду человек, он ранее никогда не ощущал себя спасителем человечества, а тем более героем. «Просто делай, что должен», — этот урок преподала ему мать.

Его инстинкты порывались вытащить Бенсона и его людей оттуда прямо сейчас. Но награда была слишком велика. Они должны продвигаться вперед.

Другого выбора не существовало.

* * *

Бенсон жестом указал своим людям подождать и преодолел последние десять метров до вершины холма. Пик нависшей над ним горы Навахо покрывал толстый пласт снега, поэтому существовала опасность схода лавины. В отдалении виднелся Пайкс Пик и горы за его пределами, составляющие костяк Континентального Водораздела.

Было очень холодно. К вечеру погода совсем испортится. Бенсон хотел поскорее закончить работу и оказаться на низменности не позднее полуночи.

Чем ближе они подходили к местности, где, по словам Стива, находилась вентиляционная шахта, тем сильнее нервничал лейтенант. Казалось, сами горы затаили дыхание, ожидая, что же случится.

Он опустился на четвереньки и подполз к вершине холма. Приподнялся, чтобы рассмотреть находящееся за ней, и тут его сердце екнуло. Вся слюна во рту высохла, все мышцы расслабились, а челюсть отвисла.

Тони и другие быстро вскарабкались к нему. Андерс и Таггерт схватились за винтовки, сняли их с предохранителей и лязгнули затворами.

— Боже мой, Джоэл, что случилось? — забеспокоилась Тони. — С тобой все в порядке? Что происходит?

— Да их там сотни, — прохрипел Бенсон. Представшая картина не выходила из головы. — А может и тысячи.

Остальные подползли к нему и уставились на другую сторону. Лейтенант достал бинокль и присоединился к ним.

— До сих пор ничто не движется, — понизив голос, пробормотал Гесс.

— Что, черт возьми, все это значит? — спросил Андерс, но никто не ждал, что ответ вообще последует. По крайней мере, не сейчас.

Миллионы лет лавин и эрозии вызвали массивные камнепады на широкую долину, драматически раскинувшуюся до самой вершины. Это была поверхность горы Навахо, под которой обосновался Скайнет, и где полковник Эрл обнаружил вентиляционную шахту.

Но в нижней части завала, раскинувшейся на километр, а может, и далее, лежали тысячи, десятки тысяч сверкающих металлических тел. Т-1-5 и Т-1-7 вместе с Т-600 и Т-800 свалили в бесформенные кучи, в некоторых местах достигающие высоты около пятидесяти метров. Колоссальность свалки поражала воображение.

Бенсон передал бинокль Гессу. — Что скажешь, Дон?

Гесс изучал кладбище несколько минут, напевая под нос мелодию концерта для скрипки ре-минор Чайковского. В его голове звучал целый оркестр. Когда он размышлял, всегда вспоминал этот концерт.

Он присел на место, посерьезневший, с озабоченным выражением лица. Покачал головой, словно придя к неприятному выводу, а затем повернулся к остальным. — Нам лучше рассказать об этом Джону, и выбираться отсюда. — Он взглянул на темнеющее небо. — В долинах уже стемнело, и я не хочу застрять здесь вечером.

— А как же миссия? — запротестовал Таггерт.

Гесс посмотрел на него. — Без шансов. Нам повезет, если мы выберемся живыми.

* * *

— Главная База, вызывает Ред Уан, это Дон Гесс. Джон на связи?

Коннор включил микрофон. — Я здесь, Дон. Что там у вас?

— У нас возникли большие неприятности. Мы находимся в нижней части северного склона. Натолкнулись на свалку Т-1-5 с Т-1-7 и огромным количеством «шестисоток» и «восьмисоток». Возможно, площадью в километр. Завал полнейший. Они выбросили устаревшие модели.

Коннор взглянул на собравшихся в командном бункере. — Мы ожидали это. В чем проблема?

— Чем дальше в лес — тем больше дров. Я заметил Т-1000. Целую кучу. Я имею в виду огромную кучу.

Смысл сообщения Гесса обескуражил присутствующих в командном бункере. Дыхание Коннора сперло. — Они прокачали новую модель, — радировал он Гессу и колорадскому отряду. — Вместо Т-1000. Еще хорошо, что Скайнет выбрасывает все лишнее.

— Вот что я еще заме… — начал Гесс, но тут раздался крик и радиосвязь оборвалась.

Крик Тони эхом пронесся по ущелью, а ее голова разлетелась на части от синей плазменной вспышки. Бенсон и Таггерт развернулись и попытались вскинуть свои винтовки М-28, чтобы отбиться от десяти переливающихся серебром, золотом и платиной роботов, стоящих в пяти метрах, с плазменными пушками, торчащими из отлично отлаженных механических рук.

Бенсон умер с именем жены на устах и видом новейшего боевого робота Скайнета на сетчатке глаз.

Жена Джона Коннора зажмурила глаза на мгновение, словно могла стереть происходящее на склоне Навахо.

— Мы продолжим мониторить их частоту, — приказал Коннор.

— Вряд ли что-то выйдет, сэр, — подал голос молодой техник связи, глядя вверх. — Наш спутник накрылся.

Жена Коннора открыла глаза и покачала головой. — Нам придется отправить в прошлое еще кого-то. — Она содрогнулась. — Т-850.

— А они пошлют новую машину, — устало констатировал Коннор.

— Ничего лучше у нас нет.

Джон опустил глаза. Она права. Больше они ничего сделать не могли. Выбора не было.

ИИ Скайнета — настоящее чудо человеческой науки и техники. Благодаря разработкам Майлза Беннета Дайсона, сотрудника компании Кибердайн Системс, появился первый центральный процессор компьютера, использующий квантовые микрочипы. До этого компьютеры оснащались чипами, состоящими из миллионов транзисторов. Все вычисления раньше проводились в двоичной системе — единицы и нули, включатели и выключатели. С мозгом на квантовом чипе 1054 вычисления производились за секунду, стали возможными квадриллионы коммутаций, многие выполнялись одновременно на каждом квантовом уровне. Все происходило примерно на уровне Планковской длины — теоретически минимально возможной единицы измерения — где существуют лишь суперструны; странные десятимерные блоки, которые в триллионы раз меньше протона в ядре атома водорода.

Скайнет пришел к тому же заключению, что и Джон Коннор. Кого-то необходимо отправить в прошлое. Второе вторжение на гору Навахо было в опасной близости от успеха.

На кону стояло будущее человека и машин. А на одной планете они сосуществовать не могли.

Глава 1

Июль 2003 года, Лос-Анджелес

Мотоцикл «Триумф Бонневиль» несся через пустыню по ночному шоссе 395.

Видавший виды байк, но на хорошем ходу. Спереди и сзади от водителя висели седельные сумки и ранец с разным барахлом: одеялом, палаткой и одеждой. Снаряжение для туриста. Или для человека в бегах. От самого себя.

Было уже поздно, за спиной сверкал огнями город, но Джон Коннор не оглядывался назад. Просто не мог смотреть туда. Этот сон преследовал его каждую ночь в течение последней половины жизни. Он знал, что если обернется и посмотрит через плечо, Лос-Анджелес исчезнет в ослепительной вспышке. Он ничего не разглядит, кроме последствий пяти-, а то и десятимегатонного термоядерного взрыва: город взорван, облако от гриба бурлит и вскипает, словно в небе бушует безумный шторм на высоте, недоступной даже «Конкорду». Пламя, поднимающееся в Небеса. Или в ад. Кричащие, полыхающие люди, бегущие, пытаясь избежать страшной участи, хотя убежать невозможно, никому из них.

Боже. Такими ночами, даже бодрствуя и двигаясь, он не мог избавиться от ужасных кошмаров, появившихся, когда Т-1000 пытался убить мать и его, тринадцатилетнего. В следующие десять лет он боялся ночи, видения мира, сошедшего с ума, боялся дня, когда Скайнет включат, и он захватит контроль над миром. Судного Дня. Дня расплаты за грехи человечества, о которой вещал чокнутый проповедник в пустыне Сонора лет восемь назад.

Коннор выглядел старше своего возраста. К тому времени ему было около двадцати пяти, он видел слишком многое и перенес такое бесчисленное количество травм и потрясений, что они начали казаться нормой. При росте метр восемьдесят он имел телосложение футболиста, скудную мышечную массу, тонкие черты и темные серьезные глаза под шапкой волос средней длины, покрытых черным мотоциклетным шлемом. В джинсах, рубашке с длинными рукавами и старой коричневой замшевой куртке он был просто никому не известным ночным путешественником.

29 августа 1997 года Судный День так и не наступил. Скайнет не начал термоядерную войну.

Войну, после которой Джон Коннор должен стать лидером Сопротивления. Человеком, которому суждено спасти мир. Человеком, от которого зависело выживание рода людского.

Но война не началась.

Джон Коннор не стал героем. Вместо этого он скитался. Из одного города в другой. С одной работы на другую. Мчался сквозь ночь на мотоцикле или боролся с бесконечными кошмарами, лежа в спальном мешке. Ни друзей, ни жизненной цели.

* * *

Ему не нужно закрывать глаза, чтобы представить, каким должно было стать его будущее. Он видел себя более взрослым, с седыми волосами, закаленным в боях и усталым. Тела, лежащие повсюду, от жары превратились в скелеты; плоть, мышцы и мягкие ткани полностью сгорели.

На улице ночь, такая же, как сейчас, вокруг разожжены костры. Его войско стоит рядом, уставшее, испуганное, но пока еще решительное. На всех грязные и рваные мундиры, в глазах отражается огонь.

Они уже сбили летающую боевую машину. Охотника-Убийцу, как они их называют. Откуда ему все известно, он не знает, но, тем не менее, известно.

Они праздновали свою маленькую победу. Джон прошел сквозь войско, взобрался на то, что осталось от ОУ, и поднял кулак. Это его боевой клич. Объединяющий. Рядом с ним несколько солдат подняли ужасно грязный, потрепанный американский флаг.

Солдаты воспряли духом.

Коннор повернулся к своей… жене.

* * *

Подставляя голую спину под палящее солнце и махая пятикилограммовой кувалдой, Джон Коннор чувствовал себя отлично. После прошлой ночи физический труд ему в радость. Труд — это жизнь.

Подрядчики из фирмы «Перго» разрушали два квартала старых зданий, вроде старого здания суда и кирпичной школы на самом краю района Уоттс. Десяток дневных рабочих, включая Джона Коннора, получали зарплату наличными ежедневно, выходя на работу.

Бессмысленный и тяжелый физический труд слегка сглаживал его сны. По-прежнему, прерываясь выпить воды или вытереть пот со лба, он смотрел в сторону центра города, дабы убедиться, что Лос-Анджелес существует. Если здания все еще стоят — значит, Судный День не наступил.

Ну и пусть, подумал он. Бомбы не упали, потому что Т-1000 не смог его убить. Не смог предотвратить смерть Майлза Беннета Дайсона. Не сумел остановить банкротство Кибердайн Системс. Компьютеры не смогли захватить контроль.

И Коннор стал никем. По дороге на работу сегодняшним утром он проехал по участкам города, не представляющие ничего, кроме бесконечных бульваров с торговыми центрами, автосалонами, фаст-фудами и рекламными щитами. А потом по трущобам, где бродяги спали под мостами в картонных коробках, выискивали еду в мусорных баках. Их одежда — рванье, а сами они — отбросы, как и их скудные пожитки.

Но в городе жили и подобные ему. Как и во всем мире. Люди, которые должны были выжить в Судный День; люди, которым суждено стать борцами за свободу: Сопротивлением во главе с Джоном Коннором. Как же им живется сейчас? Снились ли им те же кошмары? Приходилось ли приспосабливаться в это невозможное время?

Женщина, разговаривающая по мобильнику, подперев его подбородком к плечу, одновременно накладывая макияж и ведя машину. В безопасности, как она думает, собственного небольшого кондиционированного кокона.

Юноши на машине, переезжающие улицу, оглашая сабвуферами всю округу.

Полицейский, подрезавший его, — все эти люди неинтересны Джону Коннору. Для него они ничто. Нуль. Они не имеют для него никакого значения, хотя должны бы. В уме-то он понимал, что не может дальше жить бродягой. Ему нужна цель. И если ему не суждено стать лидером движения Сопротивления в будущем, так тому и быть.

Его обязанность — быть собой, здесь и сейчас. Матери больше нет, чтобы приглядывать за ним. Он никогда не знал своего биологического отца — загадочного человека, предположительно из будущего, — вернувшегося спасти Сару Коннор от гибели, чтобы она смогла родить Джона. А по факту, единственным отцом, которого он знал, в течение очень короткого промежутка его жизни, был Т-800. Терминатор, вернувшийся в прошлое спасти маленького Джона от другой машины, посланной Скайнетом.

Судебные психологи сочли мать Джона Коннора сумасшедшей. Он знал, что и его они квалифицируют так же, расскажи он о себе. Яблочко от яблони… И его закроют в психушке.

* * *

В эту ночь сон Джона отличался от других. Такой реалистичный, что трудно определить, где сон, а где реальность.

Он сидел на мосту, глядя на бурлящую воду, с бутылкой пива в руке. Прыгнуть или нет? Решение мелькало перед ним туда-сюда.

Наклонись вперед совсем чуть — и центр тяжести сместится, потащив тебя в пустоту.

Он бросил пивную бутылку и смотрел, как она падает в воду, при этом перенесясь в будущее. В сон внутри сна. Округа полна тел и скелетов; тысячи ОУ летают в воздухе, десятки тысяч боевых роботов, отражая свет горящих костров, выискивают людей и истребляют их из лазерных пушек. Всюду огонь, обожженные тела.

Бой шел где-то возле побережья. Джон видел в отдалении горящие туши океанских лайнеров.

Нигде не безопасно.

Весь мир в огне.

* * *

Коннор внезапно проснулся в холодном поту и сел. Поднял руки и увидел, что они трясутся.

Он разваливался. Деградировал. Ожидание сводило его с ума. Что-то должно произойти. Что-то важное.

Забрав зарплату, он зашел в магазинчик за пивом и продуктами, а затем устроил лагерь на полном мусора пустыре в паре кварталов от работы. Развел костер и завалился спать после ужина. Во сне его кидало то в будущее, то в настоящее. В общем, полный бардак.

Джон вылез из спального мешка, прошел несколько метров и помочился на кучу мусора, как злой пес, метящий территорию.

Долго стоял неподвижно, прислушиваясь к звукам ночного города: вдалеке гудели сирены, в соседнем квартале надрывалась сигнализация, громыхали выстрелы, он определил, что стреляли из девятимиллиметрового полуавтоматического пистолета.

Он повернулся и посмотрел на свой лагерь и мотоцикл. Здесь он оставаться не мог. Какой-то внутренний голос приказывал ему уехать. Немедленно! Иди, иди, беги!

Ну как всегда, подумал Коннор, спешно собирая пожитки и прилаживая их к мотоциклу. Его бессмысленному существованию конец так и не настанет.

Он срывается в ночь, натыкаясь на бордюр. Дроссель бешено колотится. Мотоцикл порывается уехать без него, но Джон наклоняется вперед, выкручивает газ и рвется с места. Гортанный рокот выхлопного газа эхом отражается от зданий.

Труд — жизнь. Движение — жизнь. Шум — жизнь.

* * *

Он оказался на Голливуд Фриуэй, шоссе 101, направляясь на север по мало-оживленной трассе в час ночи. Подъехав к повороту на каньон Топанга, повернул и запетлял по извилистой дороге в горы.

Возможно, ему не удастся скрыться. Может, побег вовсе невозможен.

Джон сильно наклонялся в стороны на крутых поворотах, высекая искры подножками и оставляя царапины на дорожном покрытии.

Ему оставалось лишь продолжать двигаться. Постараться избавиться от демонов, захватывающих контроль над мозгом.

Стрелка спидометра подошла к отметке сто километров в час, об остатках здравомыслия ездока свидетельствовала лишь зеленая подсветка прибора. Единственное, что ему казалось реальным — физические законы Вселенной. Дроссель молотил и мотоцикл мчался. Причина и следствие. Поспешишь — людей насмешишь.

Небольшая лань выскочила на середину дороги и застыла, загипнотизированная светом фары — еще один внезапный и непреложный факт реальности.

Коннор сбавил газ, нажал на тормоз и слишком резко повернул налево, пытаясь не врезаться в оленя. Колеса протанцевали безумную джигу на асфальте.

Затем наступило ничто. Невесомость. У него скрутило живот, когда переднее колесо плашмя завалилось на дорогу, а его выбросило на гравийную обочину. Мотоцикл покатился дальше и врезался в дерево.

Коннор повредил колено и левое плечо и ободрал спину, прокатившись на спине по гравию, словно кубик льда по раскаленной сковородке.

Поначалу все было как в замедленной съемке. Он не сразу почувствовал боль, но заметил переворачивающийся мотоцикл и разлетающиеся вещи. Разглядел летящий гравий и пыль. Даже чувствовал запахи горелого масла и выхлопных газов.

Сознание Коннора вернулось к реальному времени, как только он затаил дыхание.

Он взглянул на безоблачное небо, усыпанное бриллиантами звезд, и увидел хвост метеорита, тянущийся с запада на восток.

Вот уж повезло, горько подумал он.

Глава 2

Июль 2030 года, авиабаза «Эдвардс»

Джон Коннор приподнялся в «хамви» с открытым верхом, поднес к глазам мощный бинокль и оглядел развалины здания военно-воздушной базы «Эдвардс» и сооружения корпорации Исследования Кибернетических Систем в пустыне к востоку от Лос-Анджелеса.

С расстояния в полтора километра с возвышенности база выглядела разрушенной. Южная диспетчерская вышка лежала в руинах, как и большинство ангаров, административных офисов, казарм и научно-исследовательских объектов.

Тщательно поддерживаемый камуфляж. Ибо все, что могло показаться центром активности человека, становилось мишенью Скайнета. Овладение любым объектомболее чем на сутки, зажигание огней в темное время, даже в течение одной ночи, могло повлечь атаку.

Люди на горьком опыте научились быть ночными существами, землеройками, подземными созданиями, яростно отбивающимися, если их загнать в угол.

В сгущающихся сумерках ничто не двигалось, кроме пылевого смерча, разбрасывающего мусор в виде остатков гудрона по покрытой кратерами старой взлетно-посадочной полосе. Посеребренная сетка мощной антенны отлично замаскирована обломками посередине главного научно-исследовательского центра ИКС.

Коннор и остальные вздохнули с облегчением. Не похоже, что Скайнет собирается все здесь уничтожить. Хотя они понимали — это лишь вопрос времени. Каждый раз, когда они приезжали сюда и включали питание, Скайнет обнаруживал это. Рано или поздно, атака станет неизбежной.

Коннор сел на место. — Все чисто, — повернулся он к водителю. Кортеж из трех «хаммеров» с техниками и солдатами для защиты помчался по пустыне.

Подъехав к базе и подойдя к убежищу в ангаре, они осмотрели небо, опасаясь присутствия ОУ. Но небо по-прежнему радовало чистотой.

— Народ, миссия начинается, — скомандовал Коннор в петличный микрофон. — Вы знаете, что нужно делать. У нас двадцать минут, не больше. За дело!

«Хаммеры» укрылись в темноте ангара. Четверо солдат с радиолокационными и инфракрасными сканерами, с портативными установками запуска ракет земля-воздух, торопливо обустраивали посты наблюдения, чтобы обезопасить территорию, пока Коннор и техники спускались в подземный центр управления ИКС.

* * *

Когда заработал генератор и зажегся свет, Коннор подошел к Т-850, боевому киборгу, лежащему на верстаке в отделанной лексаном камере.

Машина, оборудованная как подмодель человекообразного инфильтратора, с лицом и телосложением, хорошо знакомыми Джону. Копия машины, спасшей жизнь ему и матери. Машины, ухаживавшей за ним более преданно и заботливо, чем любой отец-человек.

— Это всего лишь машина, — жена Джона тихонько прикоснулась к его руке.

Коннор кивнул, но не обернулся. — Я знаю. — Калейдоскопический коллаж изображений со скоростью света пронесся в его мозгу: пустыня, темные залы Кибердайн Системс и заводские цеха, мотоцикл, стрельба, взрывы, пожары. И повсюду с ним защитник Т-800, безымянный, за исключением номера модели, спасающий ему жизнь.

У машин нет эмоций. Но, глядя на Т-850, Джон сомневался.

Шесть техников-программистов приступили к подаче питания транспортеру и рецепторным схемам.

Лейтенант Том Картер, эксперт-программист, мягко взял Коннора за плечи и отодвинул в сторону. Затем скользнул в камеру и открыл приборную панель на широкой груди Т-850. Этому пожилому человеку было шестьдесят пять лет. Он окончил Калифорнийский технологический институт до Судного Дня. Как многие его ровесники, он испытывал меньше уважения к машинам, чем молодые соратники. В конце концов, это лишь отлично спроектированная, почти идеальная оперативно, груда металла с электронными схемами. Ничего более.

Он прикоснулся к точке отключения под кожей на правой стороне шеи Т-850, и голова машины расслабленно повалилась правой щекой на плечо. Потом нашел швы, идущие по линии роста волос от основания шеи и над ушами к вискам. Кожа легко отделилась, обнажая металлический череп с крошечным портом доступа.

Картер работал как хирург, быстрыми и точными движениями он подключил переносной источник питания к паре выходов на черепе Т-850, позволяющих материнской плате подать питание к порту, а потом вставил в него перепрограммированный микропроцессор из своего набора инструментов.

Глаза Т-850 моментально ожили, но Картер сразу отключил источник питания.

Лейтенант поднял глаза. — Мне потребуется три минуты, чтобы установить водородные топливные ячейки в грудь этому. Еще нужно время на проверку. — Он взглянул на жену Коннора. — И мне не хочется давать этой штуке время начать распевать «Дикси», пока мы не отправим его в прошлое.

— У тебя четыре минуты. Три на подключение питания, и одна на отправку его в камеру, — распорядился Джон.

Картер посмотрел на жену Коннора, она пожала плечами, но никто не поправил Джона, чтобы тот использовал местоимение «оно» вместо «он» по отношению к машине.

* * *

Континуумный Транспортер — так официально называлось устройство — начался с серии Особых Специальных Проектов (ОСП), проведенных на строго охраняющейся авиабазе в пустыне штата Нью-Мексико, известной в народе как «Зона 51».

Сверхсекретный проект, финансируемый Министерством Обороны, Центральным разведывательным управлением, Национальным управлением военно-космической разведки и Агентством национальной безопасности, разработали с целью создания искусственной червоточины. Эйнштейн первым говорил о таком явлении, а английский физик-теоретик Стивен Хокинг доказал возможность ее существования. Но существовала проблема с энергией. По всем расчетам, для создания бесконечно малой червоточины, другими словами, прохода через пространство-время, требовалась вся энергия, созданная во Вселенной с момента Большого Взрыва.

Но один оксфордский аспирант разработал математическую модель, объединившую теорию относительности Эйнштейна с квантовой механикой Хейзенберга, и создал десятимерную червоточину на уровне суперструн. Она могла стать проходом, автоматически расширяющимся в геометрической прогрессии, как вирус, вырвавшийся на свободу. На это требовалась количество энергии, достаточное для образования искусственной сингулярности.

В середине девяностых, под прикрытием запуска десятков военных и технических спутников Агентства национальной безопасности, запустили солнечный парус из очень тонкого майлара. Он располагался на высоте двести километров на необычной геостационарной орбите, держась на одном месте над Северным полюсом. Если его и замечали, принимали за Северное сияние.

Парус вбирал в себя солнечный свет и посылал луч на антенну специального сингулярного оборудования в ИКС. Как только стало возможным передавать несколько сот тераватт энергии за период менее одной наносекунды, червоточина открылась. Через этот тесный проход можно было отправлять объекты назад, а теоретически, хотя это никто не пытался сделать, и вперед во времени.

Близнец этой машины покоился глубоко в недрах горы Навахо. Одна находилась под контролем машин, другая — людей.

Без равновесия война могла закончиться в течение суток. Почему Скайнет не пытался уничтожить это место, оставалось загадкой.

Но это когда-нибудь произойдет, подумал Коннор, наблюдая, как показатели основной консоли сменяются с красных на зеленые.

Элис Скеррит, главный техник, щелкнула несколькими переключателями на стойке оборудования, повернулась и кивнула Коннору.

— Твои четыре минуты пошли, Том, — бросил Джон программисту, который мгновенно достал водородную топливную ячейку из мягкого футляра и осторожно понес к Т-850.

Каждая ячейка размером с книгу заключена в карботановый корпус без каких-либо приспособлений, кроме разъемов подачи питания.

Внутри груди боевого робота ячейки довольно безобидные, но если их повредить, могли вызвать внушающий уважение бум. Люди бы погибли. Даже Коннор инстинктивно отступил на шаг.

Он включил микрофон на лацкане. — Сторожевой пес, как там обстановка?

— Пока все чисто, босс, — послышался голос сержанта Дуги Харриса по прозвищу «Сторожевой пес». — Как скоро мы сможем смыться отсюда?

— Минут через пять. Не переживай.

— Понял.

Жена Коннора находилась у главной консоли управления. Когда устройство запустят в режиме ожидания, а Т-850 поместят в камеру перехода, ей останется только повернуть переключатель. С этого момента контроль за последними четырьмя секундами операции перейдет к компьютеру.

Картер завершил установку второго элемента питания и быстро закрыл грудную пластину Т-850, так как киборг уже начал загружаться.

Даже техникам, стоящим в десятке метров у консоли, было очевидно, что Т-850 преобразился из неодушевленного предмета в нечто живое. И мог начать действовать как остальные машины. Все нервничали, потому что многие годы воевали с этими штуками.

Глаза машины открылись и просканировали лицо Картера и ближайшее окружение, потом взгляд прошелся по верстаку, на котором он лежал, и по сферической камере перехода.

— На позицию, пожалуйста, — попросил машину Коннор.

Т-850 легко встал, направился к камере перехода и изящно сел, оперевшись голой коленкой и двумя руками об пол.

— Десять секунд, — возвестила жена Коннора.

Прозрачная дверь камеры перехода закрылась.

— Восемь секунд… семь… шесть… пять…

Т-850 повернулся лицом к двери, опустив глаза, его процессоры заработали на полную и он осознал параметры возложенной миссии, как человек, перенесший глубокую амнезию и начавший вспоминать прошлое, надежды и планы на будущее.

— Четыре… три… два… один… — жена Коннора завершила обратный отсчет и повернула переключатель в положение для перехода.

Джон смотрел на Т-850, когда камера начала приобретать ужасающий синий оттенок. Он чего-то ждал. Но чего?

Т-850 в последнюю секунду заглянул Джону в глаза, кивнул ему, а потом исчез.

Июль 2003, пустыня Мохаве

Большая гремучая змея с переливающейся бриллиантами чешуйчатой спиной остановилась в паре метров от одинокого дерева Джошуа, приподняв клиновидную голову. Она что-то ощущала, но не могла понять что. Чувствительные рецепторы снующего туда-сюда языка ничего не обнаруживали, животное тепло поблизости не ощущалось. Но нечто приближалось и сигнализировало об опасности.

Густой туман образовался вокруг основания дерева и жар нахлынул с такой внезапной силой, что змее стало трудно отползти, несмотря на опасность для жизни. Она обнажила клыки, сверкая каплями яда.

Синяя люминесцентная сфера возникла ниоткуда, с треском молнии и разбрызгиванием энергии. Дерево треснуло на две части и загорелось. Песок вокруг расплавился, раскаляясь сначала докрасна, а потом и добела.

Когда дым рассеялся, возник Т-850 — Терминатор — сидящий, опустив голову и уперевшись коленом и двумя руками в землю, в чашеобразном углублении, словно человек, проделавший долгий путь и сильно утомившийся.

Он медленно поднял голову, распознавая местоположение, его бортовые датчики мгновенно получили картинку в реальном времени через глаза.

Т-850 встал и направился прочь, под босыми ногами хрустел полу-застывший песок, разбиваясь на мелкие осколки стекла.

Змея отклонилась назад и вонзила пятисантиметровые клыки в левую голень человекообразного существа. Смертоносный яд рефлекторно закачался в мышцу существа через полые зубы.

База данных Терминатора правильно определила рептилию как Crotalus adamanteus, опаснейшую для людей и большинства млекопитающих.

Он нагнулся и поднял змею, осторожно держа за голову, чтобы она больше не напала.

Несколько секунд киборг и рептилия с любопытством разглядывали друг друга. Для Терминатора змея являлась фактом существования биологической жизни на Земле. Для змеи человекообразное существо было просто объектом, не подходящим в пищу, но представляющим чрезвычайную опасность.

Терминатор открыл рот и издал звук, идеально имитирующий предупреждение гремучей змеи, затем перебросил змею через плечо и зашагал прочь от горящего дерева Джошуа. Его бортовые датчики идеально приспособились к окружающей обстановке, а процессоры поторапливали приступить к выполнению миссии.

Будь у Терминатора хоть какие-нибудь эмоции, он бы испытал удовольствие от возврата в прошлое.

Глава 3

Июль 2003, Лос-Анджелес

— Эта чертова штука не работает, — сердито проворчала Кейт Брустер.

Она с женихом, Скоттом Петерсоном, находилась в отделе свадебных аксессуаров гипермаркета Блумингдейл в Сенчери Сити и безуспешно пыталась просканировать штрих-код на дне элегантного серебряного подноса с гравировкой. Но компьютер код не принимал.

Скотт перехватил поднос и взял у нее пистолет сканера. — Его надо держать, — просветил он, — как Грязный Гарри. — Он нажал на курок, но на дисплее высветился ряд нулей. — Что-то не в порядке с этой штукой, — задумчиво пробормотал он.

Кейт и Скотт — идеальная пара, подумала Кейт без тени сарказма. Она поймала свое отражение в позолоченном зеркале примерочной. Среднего роста, с хорошей фигурой, небольшой, но высокой грудью, темно-каштановыми волосами, курносым носиком и крепкими бедрами, как у матери.

«Кэти — самая милая девушка в Феррис Хай», писали ее школьные дружки. Не «Кэтрин — самая красивая» или «Кэти добьется успеха или, скорее всего, выйдет замуж за будущего президента или будущего мультимиллионера».

Она глядела на Скотта, по-прежнему возившимся со сканером, и знала, что вроде бы должна испытать к нему излишне сентиментальную теплоту невесты. Но вместо этого просто подумала, что он хороший парень. Приятный, уравновешенный. В меру красив. Безобиден. — Вот и все, что пришло в голову.

При росте метр восемьдесят Скотт неплохо смотрелся в костюме при галстуке за рулем арендованного «мерседеса», пусть класса «С», но все же «бенца». Он хорош, даже трудясь простым фармацевтом, что перекликается с ее специальностью ветеринара.

Они были идеальной парой. Все так говорили. Только ее отец ничего о нем не знал. Он занимался засекреченным проектом в центре пустыни. Генерал-лейтенант Роберт Брустер руководил военным проектом Исследования Кибернетических Систем на авиабазе «Эдвардс».

Его карьера, а особенно занятость в ИКС, насколько она поняла, и стала причиной развода с ее матерью. У человека может быть только одна жена. Мать заставила его выбрать: она или ИКС. Он даже не колебался.

— Это очень важно, дорогая, — отрезал он. — Ты даже не представляешь, насколько.

Поэтому мать и ушла.

Теперь сама Кейт пытается создать семью. Глядя на Скотта, она задалась вопросом: как он классифицирует ценности, если подобный выбор встанет перед ним? Важнее ли для него карьера, чем она представляет? Главнее, чем она?

Мобильник защебетал в сумочке, и она стала рыться в его поисках. Скотт повертел сканер и покачал головой.

— Ненавижу машины! — вскрикнула она. Наконец достала телефон и нажала кнопку приема вызова. — Алло?

— Кейт, это папа, — раздался в трубке голос генерала Брустера.

На мгновение Кейт озарила радость, и она отвернулась. Отец всегда был для нее гибралтарской скалой: твердой рукой, помогающей делать первые шаги, когда она осваивала первую пару роликовых коньков, когда училась кататься на велосипеде. Может, он и не стал идеальным мужем для ее матери, но был замечательным отцом для Кейт, единственного ребенка.

До определенного времени. В последние годы все изменилось: мама ушла, когда Кейт заканчивала ветеринарную школу. И внезапно она услышала голос отца не как ребенок, а как взрослый человек. Он казался… каким? Сожалеющим?

На заднем фоне шумело: возможно, из-за высокоскоростных принтеров. Звуки разных оповещений и большое количество говорящих по телефону людей.

Кейт взяла себя в руки. — Ты снова хочешь продинамить меня, папа?

— Прости, милая, мне очень жаль. Ты сама знаешь, как мне хотелось повидаться с тобой в выходные.

Она верит, что это правда. Но он не закончил фразу, чтобы она сделала это за него. — Знаю, папа, вопрос национальной безопасности. Правильно?

— Милая, прошу тебя. У нас полный завал, вот и все. Надеюсь, ненадолго, и мы обязательно увидимся. Обещаю.

— Когда?

— Скоро. Честное слово. — Он замолчал, и Кейт поняла. Чертов проект ИКС! Он пожирал его жизнь на корню. Сначала он лишился жены, а теперь и дочь начала отдаляться. Она смягчилась.

— Понимаю, ты не можешь говорить об этом, — она взглянула на Скотта, по-прежнему пытающегося считать штрих-код. Но он внимательно прислушивался к разговору. — Просто Скотт с нетерпением ждал случая познакомиться с тобой.

Выражение облегчения на лице Скотта было просто комичным. Он бы ни за что не признался, что до чертиков боялся знакомства с отцом Кейт, Генералом — как он его называл.

— Ой, Кэти, мне так жаль. Поверить не могу, что я до сих пор с ним не повидался.

— Все нормально, папа, — успокоила Кейт, — ты увидишься с ним на свадьбе.

— Я не могу поверить, что ты выходишь замуж, — вздохнул генерал. Она могла представить, как он скривил рот. Пару лет назад он признался, что еще считает ее девчонкой-сорванцом с косичками и ободранными коленками, приносящей бродячих и больных зверушек, которые потом начинают летать, ползать, прыгать и бегать по дому.

Определенно, ему тяжело смириться с замужеством единственной дочери. И он беспокоится о ее чувствах, вынуждена признать Кейт.

— Ты не только… — начала она.

— Погоди секундочку, милая, — перебил генерал, и Кейт услышала, как кто-то вошел в кабинет ее отца.

— Простите, что потревожил Вас, генерал, но Агентство требует немедленного запуска последнего ролика для Министерства обороны.

— Ну да, чертова презентация, — пробурчал Брустер. Он, видимо, перекрывал рукой микрофон телефона, но Кейт по-прежнему слышала разговор. — Когда показ?

— Завтра в тринадцать ноль-ноль, — последовал ответ. Кейт подумала, что это помощник. Послышался звук закрываемой двери.

— Папа? Ты еще здесь? Папа!

— Я тут, Кэти, — отозвался генерал Брустер. Потом понизил голос. — Что с тобой, дорогая?

Скотт подошел к одному из служащих и начал что-то говорить.

— Ничего, — вздохнула Кейт. Она так много хотела сказать отцу, но не могла подобрать слова. — Просто я не знаю…

Генерал что-то буркнул кому-то у себя, а потом снова обратился к ней. — Слушай, а почему бы тебе не приехать сюда в выходные? Если уж Магомет не идет к горе, может, гора сама придет к Магомету?

— Мне бы хотелось, но нужно встретиться со священником, церемониймейстером и…

— Да сюда ехать лишь несколько часов! Почему бы тебе не приехать… вместе со Скоттом?

Она снова подняла глаза. Скотт спорил со служащим.

— Ладно, — согласилась Кейт тоном маленькой девочки. Ей хотелось, чтобы о ней заботились. Чтобы за нее кто-нибудь решал. Хоть на короткое время.

— Дитя, ты знаешь, мне не обязательно проверять твоего парня. Ты всю жизнь делала правильный выбор.

— Знаю, — помрачнела Кейт. — Может, проблема как раз в этом?

— Ты не ошибешься, — заверил отец. — Никогда не ошибалась. Знай, я самый счастливый отец в мире! И никогда не боялся за свою дочурку.

Кейт улыбнулась. Слезы порывались пролиться из глаз. Отец по-прежнему оставался ее гибралтарской скалой.

— Слушай, к сожалению, мне нужно бежать. Приезжай повидаться со мной завтра. Обещаешь?

— Мы обещаем, — поправила она. — Пока, папуль. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Исследования Кибернетических Систем, авиабаза «Эдвардс»

Генерал Брустер медленно положил трубку, думая о небольшой лжи во спасение, сказанной дочери. Он боялся за нее. И Скотт здесь ни при чем. Проблема в самой Кейт. В последнее время она отдалилась. Стала чересчур озабоченной, словно что-то ее беспокоило больше, чем предстоящее бракосочетание.

Рабочий процесс вечером в ИКС был напряженным, как и в течение всего дня. Проблемы выскакивали как чертик из табакерки во всех гражданских и военных компьютерных системах.

Они ожидали неприятностей с момента начала экспериментов со Скайнетом, но не такого уровня. А ведь система еще даже не полностью загружена.

Генерал Брустер догадывался, что ночь окажется длинной.

Он помахал главному инженеру проекта Тони Фликинджеру: — Как у нас дела?

Фликинджер, с отличием закончивший Массачусетский технологический институт в начале девяностых, начал карьеру в Майкрософт, а потом перешел в Кибердайн на работу под началом Майлза Дайсона. После смерти Дайсона и разорения старой компании, Фликинджер поступил на работу в Исследования Кибернетических Систем, став главным инженером проекта «Скайнет» четыре года назад. Очень хороший работник. Как полагал Брустер, Фликинджер сам был как Скайнет. Он знал о системе и ее потенциале больше, чем кто-либо другой.

— Улучшений нет, — развел руками инженер. Он подошел к компьютерному терминалу Брустера и вызвал на экран Скайнет. — Новый вирус чертовски сложен. Он заразил уже половину гражданского интернета и некоторые военные приложения: расчет заработной платы, описи инвентаря…

— Главные оборонные сети пока чисты?

Фликинджер поднял голову. Круглое и бледное лицо, рано поседевшие тонкие коротко стриженые волосы. Он походил на человека, проведшего большую часть взрослой жизни в помещении с искусственным освещением.

— Пока брэндмауэры работают, но Пентагон предлагает просканировать систему нашим искусственным интеллектом и уничтожить признаки вируса.

— Знаю, Тони. Но это равнозначно стрельбе по мухе из базуки.

Фликинджер пожал плечами. Для него все сводилось к простой инженерной проблеме, которую нужно решить. — Как только соединение установят, понадобится лишь несколько минут, чтобы Скайнет обеспечил нашу государственную безопасность.

— А в это время все наши спутники и ракетные шахты перейдут под контроль компьютерной системы.

— Самой умной системы в мире.

Брустер покачал головой. — Я пока больше полагаюсь на человеческие ресурсы. Слишком громадный шаг от проектирования оружия к командованию и контролю. Я не уверен в готовности Скайнета.

Окно Скайнета высветилось на мониторе. На нем изображалась географическая карта военно-стратегических установок в западной части США, связанных зелеными линиями. На дисплее высвечивались данные соединения между системами. Линии пульсировали.

Рядом с каждой установкой нежно-бирюзовым цветом высвечивалось: ВСЕ ОПЕРАЦИИ В НОРМЕ.

Но генерал Брустер тревожился. В военном училище он изучал худшие сценарии, по которым в системе стратегической обороны США происходит короткое замыкание, в результате чего срабатывает система запуска ядерного оружия.

Ракеты летят.

Начинается война.

Лос-Анджелес

— Один день, вот и все, что я прошу, Скотт, — пыталась убедить жениха Кейт. — Не так уж много. Пара часов туда, пара — обратно. Мы вернемся домой к ужину.

— Очень жаль, но компьютеры сломались, — подойдя к ним, извинилась служащая отдела — стареющая женщина в строгом деловом костюме с очками на узком носу, золотая цепочка свисала с дужек и обвивала шею. — И мы скоро закрываемся. Напишите, что выбрали, а я пробью ваши покупки утром.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Скотт, принимая у нее поднос. Служащая улыбнулась и ушла.

Скотт повернулся к Кейт. Он был слегка раздражен, что совсем не походило на него. — Поверить не могу, что ты пообещала Генералу поехать в пустыню Мохаве! И все для того, чтобы показать, насколько он важная личность!

Кейт примирительно дотронулась до его руки. — Все будет хорошо.

Скотт обернулся по сторонам, дабы удостовериться, что никто не наблюдает за их маленькой «стычкой». — Ты помнишь, что я хотел встретиться с ним на своем поле?

Кейт раздраженно отвернулась. Ей не хотелось ругаться со Скоттом из-за отца. Не сегодня. Вообще, никогда. Она взяла медную рамку с фотографией романтичной парочки, гуляющей держась за руки по пустынному пляжу при свете луны.

— Да, конечно, — пробормотала она в ответ. Она не хочет спорить с ним сегодня вечером. Но что эта ситуация может поведать об их будущем?

Она не знает. Ничего не знает. Но перспектива представляется совсем не радужной.

Глава 4

Июль 2029, гора Навахо

Подполковник Джефф Парсонс был мертв. Его тело пролежало рядом с компьютером во втором ярусе консолей в командном центре Североамериканского агентства воздушно-космической обороны в глубине горы целых двадцать шесть лет.

В Судный День персонал, застигнутый снаружи, сразу убили, а из внутренних помещений Скайнет выкачал весь кислород, заменив его чистым азотом из хранилища жидкого азота, используемого для сверхбыстрого охлаждения оборудования.

Тело Парсонса лежало на боку, лицо стало темно-фиолетовым, а плоть выглядела удивительно нетронутой за двадцать пять с лишним лет. Для разложения требуется кислород, который в недрах горы отсутствовал.

Скайнет равнодушен к газам или их объемам, как и к освещению, поэтому контрольные помещения в комплексе освещались лишь показателями на дисплеях электронных пультов и панелей.

Но ИИ был чувствителен к влажности и температуре, поэтому в редуте горы Навахо поддерживалась постоянная комфортная температура в двадцать градусов по Цельсию при относительной влажности в двадцать два процента.

Глаза Парсонса, как и двух десятков других трупов, были открыты, но он не знал, что кафедральная тишина большой куполообразной комнаты нарушится, когда невероятно быстрый поток данных пересечет главную панель и пара продвинутых роботов-рабочих Т-20 выкатится из лифта.

Между ними шла босиком с прямой спиной и высоко поднятой головой, словно солдат в сопровождении преторианских гвардейцев, самая голая женщина из всех, что Парсонс видел в жизни.

Но Парсонс оставался мертвым, а Скайнету безразличны понятия человеческой красоты, за исключением случаев, когда такие понятия сочетались с параметрами миссии.

Это была Т-Икс, кибернетический воин с логической системой вооружения/инфильтратор. Т-Икс, для краткости.

Гениальное творение высшего разума: красота, скорость, адаптивность, фатальность, живучесть и высшая степень безразличия. Т-Икс — последнее технологическое достижение Скайнета.

В голом виде ее боевое шасси, усиленное броней из ковкой керамики и титана, делало ее практически непобедимым бойцом на поле брани. Бойцы Сопротивления под командованием полковника Стива Эрла и лейтенанта Джоэла Бенсона уже убедились в этом.

А украшенная инфильтраторскими атрибутами в виде мышц, сухожилий, кровеносных сосудов, кожа, ногтей и волос, Т-Икс становилась столь же опасной для людей перед Судным Днем, как и в нынешних сражениях.

Возможно, и смертоносной, если сумеет достичь и устранить цели.

Хоть она весила больше ста пятидесяти килограммов, но ступала по кафельному полу очень мягко, огибая трупы по пути к сферической камере — двойнику той, в старом здании ИКС в тысяча двести километрах к западу.

Сопровождавшие ее роботы Т-20 отступили. Т-Икс заняла позицию, одним коленом и двумя руками упершись в пол, и сфера закрылась.

Ее голова наклонилась, глаза смотрели вниз, она ждала с полным отстранением. Одна минута, сто лет — не имело значения.

ИИ Скайнета подал питание в Континуумный Транспортер без всяких фанфар, и уже через секунду сферу заполнила люминесцентная синяя энергетическая аура.

Т-Икс исчезла.

Июль 2003 года, Лос-Анджелес

Все магазины вдоль Родео-драйв закрыты, лишь немногие забегаловки и клубы вели бизнес в позднее время суток.

Движения почти не наблюдалось, лишь случайный автомобиль или внедорожник проносились, оглашая басами стереосистемы «Босс» окрестности с бутиками готового платья, обувными салонами и магазинами мягких игрушек.

Пожилая женщина в обтягивающих зад штанах с художественно подстриженным пуделем на поводке прогуливалась мимо витрин магазина Шэррон Баттен: Гавайская одежда, из Беверли-Хиллз, Палм-Бич, Канн.

Женщина взглянула на манекены с моделями, которые могут носить лишь обладатели четвертого размера, да и то на французской Ривьере. Под потолком висел большой черно-белый плакат, так ловко подсвеченный, что казалось, будто манекен стоял, поддев большим пальцем резинку бикини, освещенный закатом. Подпись гласила: МНЕ НРАВИТСЯ ЭТО.

Рубашка на одном из манекенов дернулась от внезапного порыва ветра. Шарф, намотанный на шею второго, сдвинулся.

Туман заволок витрину, и ярко-синий шар внезапно материализовался со вспышкой молнии. Дунуло таким жаром, что пластиковые манекены мгновенно расплавились. Шар прожег большую часть бетонного пола и образовал дыру диаметром в три метра на стекле витрины.

Т-Икс подняла голову, осматриваясь в новой обстановке. Цифры и графики забегали на ее внутреннем дисплее со скоростью, за которой человек уследить не смог бы. Она поднялась из изящного положения и, не обращая внимания на раскаленный бетон и капли расплавленного стекла, вышла на тротуар.

На некотором расстоянии к юго-западу по Родео-драйв инфракрасные системы Т-Икс засекли тепловые сигнатуры женщины и четвероногого млекопитающего меньшего размера, которого система идентифицировала как Canis familiaris, сразу же исключив их из списка возможных персон инфильтрации.

Она перевела взгляд на северо-восток. Транспортное средство, классифицированное как «Лексус SC430», припарковалось перед зданием из бетона, металла и стекла. Тепловые сигнатуры двигателя и выхлопной системы автомобиля указывали на состояние, именуемое «холостой ход».

Вторичный источник тепла находился в восьми метрах к северу от автомобиля. Самка человека. Т-Икс усилила оптическую систему и сверилась с требованиями миссии. Женщина, пытающаяся осуществить сделку с невероятно примитивным компьютером с помощью небольшой пластиковой карты, в которую запрограммировано всего несколько сотен байт рудиментарной информации, не была занесена в список мишеней, но оказалась надлежащего веса, роста, физической формы и возраста для целей миссии.

Банкомат пискнул несколько раз и автоматически сгенерированный голос произнес: «Простите, мы не можем сейчас обработать ваш запрос», когда Т-Икс пересекла улицу.

* * *

Нэнси Нэйбл слегка рассердилась. Ей всегда не везло с машинами, отчасти потому, что они ее не интересовали, а отчасти, что этим должны заниматься мужчины, а не женщины. В тридцать два года она выглядела, как ее коллеги по бизнесу говорят, «красавой». Голубоглазая блондинка со сногсшибательной фигурой, в этот вечер на ней была кожаная куртка цвета ржавчины и облегающие брюки похожего цвета, под ними скрывались кружевные стринги и лифчик «Вандербра». «Зачем показывать мозги, когда все хотят видеть декольте» — таков ее девиз.

И он до сих пор работает.

Нэнси положила обратно в сумочку золотую карту Америкэн Экспресс, направилась к своей машине и села за руль. Причины, по которым понадобились деньги, она сразу позабыла. У нее оставалось достаточно времени, чтобы добраться до Спаго, пока Ленни не начал беспокоиться.

Она подняла голову, собираясь потянуться к рычагу переключения передач, и увидела высокую, очень сексуальную блондинку, голой идущую по тротуару, словно весь мир ее не волнует.

Зарождающееся чувство страха пощекотало живот Нэнси. Что-то здесь не так. Она высунулась из машины. — Эй, что с Вами?

Женщина не отозвалась.

Нэнси нащупала мобильник на приборной панели. — На Вас напали? — спросила она. — Я позвоню по девять-один-один…

Т-Икс остановилась перед водительской дверцей автомобиля и Нэнси разглядела безупречный цвет лица без макияжа. Грудь незнакомки выглядела твердой и отличной формы, а живот абсолютно плоским. Она была идеальной. Даже слишком идеальной.

— Мне нравится эта машина, — произнесла Т-Икс.

Внутренний голос подсказал Нэнси, что она влипла в неприятности. — Вы под чем-то, не так ли?

Т-Икс протянула руку и нежно погладила лацкан куртки Нэнси. — Мне нравится это.

— Что… — начала Нэнси, отпрянув назад. Очень большие неприятности! Ей хотелось немедленно убраться отсюда.

Т-Икс перехватила большим и указательным пальцами шею у основания черепа Нэнси и сжала пальцы. Кости с легкостью хрустнули.

* * *

Т-Икс не запрограммирована на брезгливость. Она надела на себя одежду женщины, включая кружевное нижнее белье.

Закончив одеваться, она села на водительское сиденье и за мгновение просканировала устройство автомобиля, узнав его лучше, чем инженер компании-производителя.

Она резко тронулась с места, одновременно изучая карту автострад Лос-Анджелеса, появившуюся на ее проекционном дисплее.

Зазвонил телефон. Т-Икс ответила, прекрасно имитируя голос Нэнси Нэйбл: — Алло?

Заговорил мужской голос. — Дорогая, я в ресторане. Где…

Т-Икс прервала связь. Длинный набор цифр появился на ее дисплее, она ввела его на клавиатуре телефона с быстротой, невозможной для человека.

Треск статических помех раздался в динамике, когда соединение установилось. Т-Икс открыла рот и издала серию из одиннадцати звуковых сигналов. Удаленная сеть звякнула один раз, затем послышался визг высокоскоростного модема. Т-Икс подключилась к сигналу, и мгновенно между ней и центральной компьютерной базой Лос-Анджелеса начал происходить обмен данными.

На дисплее Т-Икс высветился список из десятков таблиц с именами людей, адресами, медицинскими и финансовыми данными, сведениями о месте работы, а также с фотографиями, преимущественно в профиль.

Фотография двух людей, молодо выглядящих мужчины и женщины, на целую секунду задержались на дисплее Т-Икс, после чего высветился их адрес в предгорьях Вествуда.

Хоть Т-Икс никуда не спешила, она гнала на большой скорости, но ее водительские навыки гораздо лучше, чем у людей, живущих в нормальное время, поэтому она без проблем резко перестраивалась из ряда в ряд и пересекала дорогу на красный свет, когда датчики не сигнализировали о препятствиях.

Она выскочила на Голливудское шоссе, но почти сразу съехала с него из-за огромного наплыва машин. Ее бортовая навигационная система автоматически обновилась после соединения с системой Скайнет нынешнего времени.

Она прокладывала маршрут по улицам с торговыми центрами и предприятиями, иногда на дорогах встречались заторы, но в основном нет.

Автомобиль с огнями на крыше выскочил из-за едущих автомобилей и пристроился сзади машины Т-Икс.

Она одним глазом посмотрела в зеркало заднего вида, датчики просканировали и оценили транспортное средство как автомобиль Лос-Анджелесской полиции. Засверкали белые и красные огни, сирена прогудела несколько раз.

Они ее преследовали.

— Водитель серебристого «лексуса»! Немедленно сбавьте скорость и съезжайте на обочину, — прогремел из динамика усиленный голос патрульного офицера. — Тормозите, сейчас же!

Т-Икс менее секунды раздумывала над ситуацией и резко затормозила перед зданием, похожим на офисный центр с высоким железным забором, ярко окрашенным граффити.

В конце квартала висел огромный, отлично освещенный рекламный баннер «Викториас Сикрет», изображавший симпатичную модель с широкой белозубой улыбкой, в очень откровенном лифчике и крошечных трусиках.

Офицер-одиночка вышел из патрульной машины и направился к автомобилю Т-Икс. Этакий здоровяк с квадратной челюстью и короткими волосами.

Т-Икс осведомлена, какой посыл должен нести баннер «Викториас сикрет», и ей прекрасно известно о межполовых отношениях у людей.

Она сжала плечи и мышцы спины, похотливо выпячивая грудь, повернула голову и улыбнулась подошедшему полицейскому.

— Добрый вечер, офицер, — поздоровалась она.

Его глаза буквально прилипли к ее груди. — Кхм, леди. Вы хоть понимаете, на какой скорости ехали?

— Сто тридцать две целых, сорок пять сотых километров в час, — сообщила Т-Икс.

Коп не смог сдержать улыбку. Эту байку можно смело рассказывать коллегам. Боже, ну и фигурка у нее! — Здесь ограничение в пятьдесят километров в час, — он открыл блокнот со штрафными квитанциями, но тут же захлопнул. Разве можно штрафовать совершенство? — Вообще-то я должен выписать Вам штраф…

Т-Икс взглянула на блестящую кожаную кобуру на поясе полицейского, определив оружие как «зиг-зауэр п226» с пятнадцатизарядным магазином. Пистолет длиной в сто девяносто шесть миллиметров весом в семьсот пятьдесят граммов без патронов. В магазине девятимиллиметровые патроны «парабеллум» с начальной скоростью 335 метров секунду.

Она лучезарно улыбнулась полицейскому, на именной табличке которого значилось БАРНС.

— Мне нравится Ваш пистолет.

Глава 5

Долина

Он угробил мотоцикл. На этот раз окончательно. Рама погнулась, бензобак пробит, корпус двигателя покрылся трещинами после столкновения с валуном, а оба колеса свернулись в кренделя.

Во время поездки через долину в задней части грузовика у Джона Коннора было много времени, чтобы жалеть себя и винить за собственную глупость.

Он знал, что мать сказала бы на этот счет; она всегда говорила: мы сами творим судьбу, а не она творит нас. Он сам спровоцировал аварию, больше виновных нет.

Любой ее любовник-байкер рассмеялся бы, похлопал по плечу, протянул бутылку текилы и сказал: «В следующий раз, когда помчишься куда-нибудь посреди ночи, надень парашют». Или: «Этот огромный, плохой олень надрал тебе задницу, малыш?».

Никто из них не одобрил бы его действия, но все с неохотой признали бы, что у него есть cojones для такого трюка и он чертовски везуч, если выжил.

* * *

Вещи из мешков разлетелись по половине склона приокеанского холма. Он потратил два часа, чтобы собрать большую часть из них, борясь с болью, и вернуться на шоссе.

Лишь минуту занял осмотр мотоцикла и осознание факта, что тот ремонту не подлежит. Возможно, некоторые части можно и оставить, но у него не было инструментов и фонарика, а самое главное — желания таскать с собой кучу бесполезного железа.

Неважно, яйца или глупость привели его к выполнению трюка, но он задался вопросом: зачем ему сказочно повезло? Если в жизни нет смысла, зачем вообще жить?

Эта тема постоянно крутилась в мозгу. Может, ему дается шанс что-то предпринять?

«Смирись или заткнись», сказала ему однажды приемная мать, когда настоящая мать находилась в психушке «Пескадеро».

Первым транспортным средством, проехавшим мимо, оказался грузовичок с десятком пьяных и веселых рабочих-мексиканцев, распевающих песни.

Они возвращались с вечеринки и направлялись в ночлежку неподалеку от Ван-Найс. Никто из них не заметил, что Джон попал в аварию, его руки в ссадинах, джинсы порваны и кровь сочится из длинной раны на ноге.

Неважно, что пиво теплое как моча, а текила такая дешевая, что керосин казался вкуснее. Они готовы поделиться.

У них нет вопросов, кем они являются и как складывается их жизнь. Они никогда не питали иллюзий насчет мирового лидерства. И вряд ли они стали бы мишенью машин, отправленных убивать.

Они ехали по шоссе 101, когда Коннор отбросил угрюмые мысли и увидел, где находится.

Район был рабочим. Они проехали мимо небольшого банка и супермаркета, а в конце квартала рядом с территорией, похожей на стройплощадку — там было много тяжелой строительной техники, находилась ветеринарная клиника.

Джон согнул ногу, затекшую от долгого сидения, и кровь снова засочилась из раны. Он нуждался в помощи, но не хотел обращаться в отделение неотложной помощи больницы. Там зададут слишком много вопросов. И ладно бы простых вопросов, но объявятся полицейские и начнут допрашивать. А у него нет ни постоянного адреса, ни денег, даже нормальных документов и то нет. Он никогда не брал кредит и не оформлял кредитную карту. Никогда не покупал дом. Он вообще ничем не владел, кроме мотоцикла, который купил у байкера, нуждавшегося в деньгах на наркотики. Если копы начнут копать, кто он, у него возникнут крупные неприятности.

Он поднялся и постучал по крыше кабины. Водитель высунул голову из окна и посмотрел на Джона.

— Que?

— Высади меня здесь, — крикнул Джон.

— Si, si, — закивал водитель и остановился, наехав на бордюр и съехав с него. Все засмеялись. Им это показалось очень веселым.

На здании висела табличка «СДАЕТСЯ В АРЕНДУ», а за забором из сетки-рабицы стоял огромный желтый автокран с массивной телескопической стрелой, зафиксированной над кабиной, словно танковая пушка.

Через дорогу находилось небольшое здание со стеклянным фасадом, освещенное лишь уличным фонарем. Над дверями красовалась вывеска ВЕТЕРИНАРНАЯ КЛИНИКА.

Коннор сгреб пожитки и мучительно спрыгнул с кузова грузовичка.

— Gracias, — поблагодарил он водителя и помахал на прощание.

— Si, si — повторил водитель и помахал в ответ. Потом грузовик отъехал, подняв облако пыли и оставив Коннора одиноким посреди улицы.

Никакого движения на дороге, и с отъездом грузовика ночь стала очень тихой.

Коннор прохромал через дорогу и заглянул через передние окна в темную приемную ветеринарной клиники. Маловероятно, что здесь работает ночной сторож, но осторожность никогда не вредит.

Он обошел здание до задней погрузочной зоны. Небольшое оконце вело в питомник, где животных оставляют на ночь для продолжительного лечения.

Он вытащил полотенце из мешка, обернул им руку и разбил стекло.

Тут же залаяли и зарычали крупные собаки, маленькие затявкали и заскулили.

— Тссс, ребята, все нормально, — попытался успокоить их Коннор. Он сунул руку внутрь, открыл защелку и поднял окно. — Все нормально, — повторил он. Он бросил внутрь свой скарб и забрался сам.

В питомнике витал сильный запах псины, чуть-чуть перебиваемый сильным дезинфицирующим средством. Где-то текла вода, и рычал двигатель, вероятно, холодильника. Но сигнал тревоги не зазвучал, собаки успокоились и скорее заинтересовались, чем напугались или разозлились.

В длинных рядах больших и маленьких клеток некоторые были заняты, но большинство пустовало. Животные выглядели нездоровыми; некоторым досталось даже сильнее Коннора. Он ощутил сочувствие к ним.

Большой шоколадный лабрадор с загипсованной задней левой лапой смотрел на Джона печальными глазами. Коннор протянул псу руку тыльной стороной ладони, а потом почесал ему за ухом. Пес едва не застонал в экстазе.

Любовь с первого взгляда, подумал Коннор, идя вдоль клеток в складское помещение клиники. Комнатка оказалась небольшой, сплошь заставленной картонными коробками, в основном нераспечатанными. Здесь же находились стеллажи с историями болезней и кормами для животных.

— Бинго, — пробормотал он под нос. Нашел!

Он вернулся за своими вещами, потом вскрыл стеклянные дверцы шкафа с препаратами. Достал транквилизаторы, бинты, антисептическую мазь, шприцы, катетеры и целую полку отпускаемых по рецепту лекарств.

Он взял пузырек торбутрола — болеутоляющего, только для животных. Высыпал на ладонь несколько таблеток и всухую проглотил. Если они непомогают людям, он надеялся найти что-то еще, пока не упал на четвереньки и не завыл на луну.

С тех пор, как он вместе с Т-800 вытаскивал мать из психушки, Коннор предоставлен самому себе. Ему было тринадцать лет, и еще до наступления четырнадцати он умел разбирать, чистить, ремонтировать, собирать и стрелять из двух десятков вида оружия, обращаться с взрывчаткой и даже с легкими противотанковыми орудиями и портативными ракетами земля-воздух «Стингер».

Неплохое образование. Он мог рассчитать радиус взрыва и ущерб от использования разных видов пластической взрывчатки, но никогда не слышал о Великой Хартии Вольностей, не говоря уже о дате ее подписания.

И я по-прежнему один, дезинфицируя и перевязывая раны, подумал Джон.

Он приспустил штаны, обработал спиртом пятнадцатисантиметровую рану на бедре, затем вскрыл упаковку с хирургической нитью и иглой и начал зашивать края пореза. Обезболивающее для животных медленно притупляло боль.

Глава 6

Пустыня Мохаве

Терминатор шел по пустыне, как морской корабль, направляющийся к отдаленному порту, засеченному бортовыми приборами несколько часов назад.

Он не чувствовал ни холода, ни тепла, ни нетерпения приступить к первоначальной фазе миссии. Его отправили в прошлое выполнить задание. Ничто его не остановит. Никакой силе не отвлечь его от пути, кроме повреждения компонентов его нервной системы или полного уничтожения боевого шасси.

Когда ему требовалась информация для сравнения, измерения или идентификации объектов, его процессор поднимался по тревоге, зажигая целую цепочку сетей, действующих как электронный адреналин на его систему.

Не сбивая его широкий шаг, инфракрасные, оптические, электромагнитные и звуковые датчики Терминатора продолжали собирать различные данные: тепловые сигнатуры десятков единиц наземного транспорта (легковушек, грузовиков и мотоциклов); электронный шум от газообразного неона в возбужденном состоянии, шестьдесят Герц общей электросети, несколько высокочастотных трансляций портативных коммуникационных устройств, называемых мобильными телефонами; десятки источников человеческого тепла с постоянно меняющимися узорами, а еще сочетание звуков разной частоты с многообразной ритмической скоростью. Как он понял, это музыка.

Он зафиксировал оптическую систему на вывеске ЗВЕЗДА ПУСТЫНИ над обветшалым зданием.

Здание стояло рядом с шоссе. Терминатор классифицировал его как придорожная закусочная/питейное заведение, какие широко распространены в континентальной части Соединенных Штатов Америки; наиболее похожие можно найти на Западе и пустынном Юго-Западе. Место сбора людей для ритуального спаривания и агрессивного поведения, а также питания малообеспеченных слоев населения.

Его процессор проанализировал ряд запрограммированных шаблонов реагирования и выбрал наиболее подходящий в настоящее время. Голова Терминатора задралась кверху, он приподнялся на носках, легкая сардоническая улыбка заиграла в уголках рта.

Роботы серии Т-800, смоделированной со старшего сержанта Корпуса морской пехоты США, в режиме инфильтрации имели привлекательную наружность, короткие темные волосы, широкие скулы, крупный нос и глубоко посаженные напряженные глаза. Они обладали мускулатурой атлета мирового класса, возможно, даже золотого медалиста соревнований «Железный Человек»: сильные сухожилия, похожий на стиральную доску живот, узкая талия и массивные, но отлично сложенные бедра и бицепсы. Сержант-морпех, у которого позаимствовали внешность Терминатора, олицетворял собой скорость, опыт, ловкость, надежность и преданность, отлично переданные моделям серии Т-800.

Он даже не посмотрел по сторонам шоссе, а сразу ступил на остывшее после дневного зноя пустыни дорожное покрытие и зашагал прямиком через заполненную стоянку к главному входу деревенского клуба с баром.

Музыка гремела, сотрясая басами окрестности. Судя по крикам и смеху, доносившимся изнутри, бар был переполнен, а люди весело проводили время.

Крупный мускулистый мужчина в джинсах, кожаной жилетке и ковбойской шляпе с широкими полями примостился на стульчике рядом с главным входом. Его глаза сузились при виде голого Терминатора, но, похоже, это не стало для него большим сюрпризом.

Он вяло поднялся на ноги, когда Терминатор подошел. Загородил вход своей тушей в сто сорок килограмм при росте в два метра и окинул появившегося строгим взглядом.

Затем указал налево. — Тебе через черный ход.

Терминатор не последовал указанию вышибалы, легко отодвинув его в сторону, словно отмахнувшись от надоевшего насекомого.

— Какого черта…

Терминатор открыл салуноподобную дверь и шагнул внутрь шумного, прокуренного зала, в котором толпились около двух сотен женщин, ликуя, свистя и аплодируя стриптизеру, выступающему на небольшой деревянной сцене в задней части зала. Музыка громыхала из огромных колонок, подвешенных к потолку и стоящих у сцены. Блестящий занавес освещался красными, зелеными, голубыми и розовыми крутящимися фонарями. На большом плакате посередине занавеса значилось: ЖЕНСКАЯ НОЧЬ.

Терминатор просканировал аудиторию. Некоторые женщины обернулись и заметили его. На внутреннем дисплее шел лихорадочный поиск одежды подходящего размера и фасона. Некоторые женщины носили одежду, вполне годящуюся ему по размеру, но ни один фасон его не устраивал, несмотря на то, что многие были одеты в общепринятые джинсы, джинсовые рубашки и сапоги.

Еще он отметил правильность своей оценки социально-экономического класса людей, посещающих подобные заведения. Во многих аспектах люди очень предсказуемы.

Полногрудая блондинистая бабенка с тоннами косметики на лице и длиннющими ресницами неуверенно поднялась на ноги, хлопнула в ладоши над головой и ощерилась зубастой улыбкой до ушей.

— Потряси им, детка! — закричала она.

Датчики Терминатора оценили ее размер. Короткая джинсовая юбка, туфли и блузка с бахромой могли подойти ему, но на дисплее загорелось НЕУМЕСТНО.

Еще одна молоденькая рыжеволосая девушка завороженно осмотрела тело Терминатора снизу вверх, задержав взгляд на анатомически правильной области паха и похотливо улыбаясь. Она была сильно пьяна.

— Хочешь познакомиться? — предложила она.

Теперь и другие женщины заметили его. Они запрыгали на месте, приветствуя его криками и свистом. Большинство из них подумали, что это лучшая часть сегодняшнего шоу.

Громкая, ритмичная песня вдруг взревела из динамиков. Терминатор идентифицировал ее как «Macho Man» в исполнении группы Village People.

Высокий стриптизер крепкого телосложения с красным шейным платком, в кепке, байкерских ботинках и кожаных куртке и штанах выскочил на сцену. Терминатор обернулся, внимательно разглядывая его. На внутреннем дисплее мгновенно высветилось СОВПАДЕНИЕ. Он шагнул сквозь толпу беснующихся женщин к сцене.

— Снимай одежду, — приказал он стриптизеру. Тот заинтересованно улыбнулся, но покачал головой.

— Потерпи, сладенький.

Терминатор поднялся на сцену, а женщины, по-прежнему пребывающие в уверенности, что это часть шоу, пришли в дикий восторг: закричали и засвистели гораздо громче, чем раньше.

— Дождись своей очереди, сучонок! — возмутился стриптизер. Он был поглощен своим номером, покачивая бедрами и плечами. Терминатор, конечно, милаха, но в настоящее время он конкурент. Что раздражает.

— Снимай одежду, — категорично повторил Терминатор.

Стриптизер вскинул руку прямо в лицо оппонента. — С рукой поговори, — нахамил он и отвернулся.

Терминатор схватил руку, запястье хрустнуло как пшеничное печенье. — Сейчас же.

Стриптизер взревел от боли и страха, а когда Терминатор отпустил руку, отскочил на шаг назад. Какая еще конкуренция! У сукина сына ни грамма порядочности. Скорее всего, закинулся чем-то. Стриптизер поспешно сорвал кепку и платок, потом куртку, неловко, поскольку запястье вывихнуто, а может и вовсе сломано. Но от страха уровень адреналина у него в крови поднялся, и он почти не ощущал боли.

Женщины, стоящие на ногах, как будто сошли с ума. Самое лучшее шоу из всех, что они видели в жизни. Все так реалистично!

Терминатор надел на себя одежду стриптизера, ботинки оказались немного жестковаты; потом, не сказав ни слова, зашагал по сцене за кулисы, где находилась гримерка для артистов.

Несколько стриптизеров с удивлением уставились на парня в костюме Ларри, который, однако, не являлся Ларри. Тот не прогуливал шоу.

«Macho Man» еще звучала, а женщины орали, когда Терминатор вышел на стоянку через черный ход.

Крупная блондинка выбежала вслед за ним. — Эй, ты! — закричала она пьяным голосом.

Терминатор повернулся к ней, но промолчал.

— Ты еще вернешься? — требовательно спросила она.

Он долго смотрел на нее, потом повернулся и оглядел стоянку, сразу выделив пикап «додж» с большими колесами, наклейкой НСА[1] на заднем бампере и дробовиком, прикрепленным над задним окном.

Он направился прямо к нему, но поймал свое отражение в окне автомобиля. Остановившись, он посмотрел на себя и решил привести свой внешний вид в соответствие с Т-800, каким Джон Коннор запомнил его двенадцать лет назад. Для начала он снял солнцезащитные очки с линзами в форме звездочек и выбросил. То же произошло с кепкой и платком. Теперь его образ практически совпадал с картинкой на внутреннем дисплее.

Подойдя к пикапу, он без колебаний разбил кулаком боковое стекло со стороны водителя, открыл дверцу и забрался в кабину. Заорала сигнализация, вспыхнули огни. Не обращая внимания, Терминатор спокойно вырвал провода зажигания из-под рулевой колонки, и сигнализация замолкла. Затем перемкнул провода, высекая искры, и запустил зажигание.

Двигатель взревел. Взгляд Терминатора упал на солнцезащитные очки, лежащие на приборной панели. Он нацепил их, включил передачу и утопил в пол педаль газа.

Машина выскочила со стоянки, извергая петушиный хвост гравия из-под колес.

Выезжая на шоссе, Терминатор повернул голову на запад в направлении Лос-Анджелеса, случайно кинув взгляд в зеркало заднего вида. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как вышибала в широкополой шляпе несется за ним, махая в воздухе поднятым кулаком.

Глава 7

Вествуд

Отвлечь офицера Барнса от службы и убить оказалось до смешного просто, хотя Т-Икс не умела мыслить таким образом. Для нее происходящее было лишь маленьким дополнением к основному плану миссии.

Она расстегнула блузку и подняла лифчик.

— Тебе нравится?

Глаза полицейского расширились, и он ошарашенно кивнул. — Хм, мило. Что у тебя на уме?

Она улыбнулась. — Следуй за мной, — и повела полицейского в темный угол парковки у хозяйственного магазинчика.

Т-Икс взглянула на «зиг-зауэр» на переднем сиденье. Отлично продуманный и эффективный образец оружия этой эпохи. Имелся лишь один магазин на пятнадцать патронов, но для ее миссии достаточно.

Автоматически сгенерированный голос навигационного блока GPS «лексуса» произнес: «Поверните налево».

Т-Икс посмотрела на дисплей с изображением карты Вествуда, престижного района Лос-Анджелеса.

Она приехала по одному из нужных ей адресов. Первый находился на тихой улочке в предгорьях, в четырех кварталах от бульвара Санта-Моника, согласно навигационной системе.

* * *

Билл Андерсон решил, что уже порядком устал от своей подруги, Тэмми Триггс. За исключением хорошего секса, конечно. Но кто в семнадцать лет думает о разборчивости? Университет Сейнт Эдвардс кишит горячими телочками, и даже его двенадцатилетняя сестренка призналась, что он — магнит для цыпочек.

Он встал с дивана в своей «берлоге», на котором они с Тэмми уединились чтобы посмотреть телевизор.

— Хочешь еще пивка?

Он был высокого роста, с телосложением, неплохо смотрящимся на баскетбольной площадке. Стопроцентный светловолосый и голубоглазый калифорниец.

— Конечно, — рассеянно отозвалась Тэмми. В течение последнего часа она играла с Айбо, идиотским роботом-собакой, принадлежавшим Лиз. Вместо того, чтобы кувыркаться с ним в постели.

Билл зашел в роскошную, отделанную алюминием и мексиканской плиткой, кухню, схватил пару банок из холодильника и направился обратно в «берлогу».

Отец уехал в Нью-Йорк по делам. Мама тусовалась на «Ботокс пати» где-то в Беверли-Хиллз, а Лиз в своей комнате делала домашнюю работу.

Эти обстоятельства позволили ему привести на ночь Тэмми, чьи родители тоже отсутствовали в городе.

Он остановился в коридоре, украшенном итальянским мрамором, тянущемся по всему периметру элитного двадцатидвухкомнатного особняка площадью в шесть тысяч квадратных метров, и посмотрел на Тэмми в зеркало, висящее в «берлоге». Она стояла на четвереньках, управляя пластиковой собакой при помощи пульта дистанционного управления.

Телевизор начал барахлить. На экране проносились ряды нулей и единиц. Диктор что-то болтал о супервирусе.

«…широко распространенные перебои в глобальной цифровой сети породили слухи о новом компьютерном супервирусе».

Билл решил, что какой-то лузер из Ковины или Ла Пуэнта, страдая фигней из-за отсутствия перспектив, взял и хакнул сеть.

Он поставил пиво на кофейный столик, когда CNN возобновил прерывающуюся трансляцию.

«Аналитики с Уолл-стрит, однако, уверены, что высокотехнологические вопросы будут»…

Билл переключил канал на «Войну роботов». Потом на другой. На третий. И далее. И вынужден был признать, что сам от скуки начинает страдать ерундой.

* * *

Номер на стальных воротах соответствовал номеру, указанному на дисплее Т-Икс. Она потянулась указательным пальцем к клавиатуре отключения системы безопасности.

Некоторое время ничего не происходило, затем стержень из жидкого металла вылез из пальца, сформировал титановое сверло диаметром 1,6 мм, которое впилось в крышку клавиатуры, как горячий нож в мягкое масло, с едва слышным скрежетом. Небольшая синяя аура, вроде образованной в камере Континуумного Транспортера, промелькнула на крошечном кончике сверла и скользнула вглубь ворот к проводам системы безопасности.

Т-Икс передала поток данных системе, убрала руку, и ворота открылись.

* * *

— Тэмми, можешь, наконец, оставить в покое дурацкую собаку? — вскипел Билл.

Она подняла глаза и увидела мелькнувшие фары автомобиля.

Билл слетел с дивана, сердце от страха подпрыгнуло до глотки.

— Черт, мама вернулась домой! Прячь пиво!

Он выключал телевизор, пока Тэмми сгребала полдюжины пивных банок с кофейного столика и забрасывала их под диван.

В коридоре он посмотрелся в зеркало, дабы убедиться, что не выглядит слишком виноватым. В это же время послышался стук высоких каблуков по тротуару. Примерно два раза в неделю мама оставляла пульт от ворот гаража или забывала, как им пользоваться, или слишком напивалась, чтобы волноваться об этом, поэтому просто бросала «мерседес» перед гаражом и трезвонила в дверь.

Прямо как сейчас.

Билл коснулся клавиатуры системы безопасности, но она оказалась отключена, и входная дверь открылась без задержки.

Стройная блондинка в шикарном кожаном костюме и сапогах на высоком каблуке стояла в лучах искусственного света с потрясающей улыбкой на лице. Она шикарно выглядела для старушки. Кабриолет «лексус» был припаркован на дорожке.

— Хм… Вы, вероятно, ищете мою маму. Ее нет…

— Элизабет и Уильям Андерсон? — вежливо поинтересовалась Т-Икс.

Билл посмотрел через плечо. Тэмми вышла в коридор. Он повернулся обратно. — Я Билл, моя сестра наверху. Вы из школы или… — он сконфузился. Это не имело смысла.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Т-Икс. Она ударила Билла рукой в солнечное сплетение, толкнув на пол.

Тэмми отступила назад, прижав руку ко рту, не вполне понимая, свидетелем чего она стала. Явно страшного.

Т-Икс вытащила «зиг-зауэр» из кармана и трижды выстрелила в грудь Билла, когда он пытался подняться, убив наповал.

Тэмми закричала, повернулась на пятках и побежала в заднюю часть особняка.

Т-Икс отпустила ее. Молодая женщина не входила в план ее миссии.

Перешагнув через труп Билла, она повернула налево и поднялась по лестнице на верхний этаж. Мелодия звучала из комнаты в конце коридора. Т-Икс пошла на звук и открыла дверь в спальню девочки.

Элизабет Андерсон, для родных и друзей просто Лиз, оторвалась от видеоигры на экране телевизора.

Ангелочек с круглым лицом и невинными глазками вопросительно склонила голову набок. — Кто Вы?

Т-Икс вскинула «зиг-зауэр» и послала тяжелую девятимиллиметровую пулю прямо в середину левой груди девочки, разворотив сердце.

Глава 8

Долина

Пейджер запищал в 5:06 утра, когда строка текста пробежала по крошечному дисплею.

Кейт открыла глаза. Было еще темно. Пейджер на тумбочке с ее стороны кровати подавал звуковой сигнал. Она метнула взгляд на циферблат электронного будильника: практически середина ночи! Лучшая ее часть. Последний час до пробуждения в ее рабочие дни.

Но сегодня суббота. — Черт побери, — пробормотала Кейт под нос.

Она схватила пейджер и вперилась в светящийся экран. Сообщение «П.о.м.о.щ. ь … ж.и.в.о.т.н.ы. м … П.о.м.о.щ. ь … ж.и.в.о.т.н.ы.м.» прокручивалось на экране, повторяясь. В клинике сработала сигнализация, отсюда и весь сыр-бор. Если животные подняли гам, значит, с одним из них что-то не в порядке. И Кейт, как добросовестный ветеринар, должна решить проблему.

Она выключила пейджер и поднялась с постели. Скотт поерзал и протянул к ней руку.

— Что происходит? — сквозь сон проворчал он.

— Мне нужно съездить в клинику, — ответила Кейт, вытаскивая нижнее белье из комода. — Это срочно.

Она стянула ночную рубашку и спешно надела трусики и бюстгальтер, а затем достала футболку и брюки из шкафа.

Скотт приподнялся на локте и посмотрел на часы. — Сейчас же всего пять утра.

— Вернусь до твоего пробуждения, — заверила она, натягивая брюки и заправляя в них футболку. Обув ботинки, она вернулась к кровати, наклонилась и поцеловала жениха.

Скотт перевернулся на другой бок и уже засыпал, когда Кейт, прихватив легкую курточку, направилась к двери.

* * *

Ранним утром дороги обычно уже загружены, но сегодня ей потребовалось лишь несколько минут, чтобы преодолеть три с половиной километра до работы.

Она избавилась от своего лаймово-зеленого «фольксвагена-жука», съехавшись со Скоттом, и по служебной необходимости использовала рабочий пикап «тойота-тундра» с желтовато-коричневой крышей и логотипом клиники по обеим сторонам кузова. Отличный автомобиль, особенно для поездок в зоомагазины и на вызовы с ферм за пределами долины.

В принципе, работа Кейт нравилась. Животные намного проще людей. Иногда могут злиться, но всегда честные и открытые. Особенно собаки. С ними чувствуешь себя увереннее.

Припарковавшись перед клиникой и выйдя из машины, она сразу услышала лай в питомнике. В последний раз такой гам стоял, когда внутрь проник наркоман в поисках дозы. Полицейские тогда приехали раньше Кейт и поймали обдолбанного парня в приемной. Собаки просто озверели.

Ей следовало вызвать полицию, но она решила сначала проверить. В случае чего, мобильник под рукой, и набор номера девять-один-один займет секунды.

Кейт зашла в переднюю дверь, закрыла ее за собой, включила свет и направилась к задней части. Собаки лаяли как сумасшедшие.

— Спокойно, ребята, это я, — успокоила Кейт, направляясь к складу и питомнику.

Она толкнула матовые стеклянные двери, нажала на выключатель и положила ключи и мобильник на шкаф картотеки. И тут увидела взломанный шкафчик, в котором явно рылись.

— Отлично! Опять наркоманы, — вздохнула она, проверяя пропажу. Пустой пузырек от торбутола валялся на полу. Она наклонилась поднять и заметила брызги крови.

Кровавый след привел ее в темный угол комнаты. Использованные хирургические принадлежности лежали на ящике, окровавленные бинты разбросаны по полу и рядом пустой мешочек от иглы для швов.

Кейт выпрямилась и отступила назад, ощущая тошноту. Возможно, злоумышленник порезался, проникая внутрь.

Она потянулась за мобильником, и вдруг человек примерно ее возраста, но выглядящий, словно попал в аварию, хромая, вышел из-за стеллажа.

— Пожалуйста, не делайте это, — невнятно пробормотал Коннор.

Страх Кейт внезапно сменился на гнев. — Полагаю, ты — тот засранец, что грабанул нас на прошлой неделе?!

— Нет, это был какой-то другой засранец.

Кейт шагнула поближе к картотеке и потянула руку за телефоном, но Коннор вытащил пистолет из кармана и навел на нее. Рука его тряслась, глаза помутнели. Из-за торбутола, решила Кейт.

— Я не могу позволить Вам вызвать полицию, — прохрипел он. — Простите.

Кейт отступила от картотеки и пристально взглянула на Коннора. Он выглядел, будто много дней нормально не ел и не спал. Его глаза казались (она долго не могла подобрать слово) затравленными.

— Произошел несчастный случай, — пояснил он. — Мне просто нужно лекарство.

— В километре отсюда находится отделение «скорой»…

— Туда я не могу пойти, — перебил Коннор.

Кейт подняла пузырек торбутола. — Сколько ты принял?

— Достаточно.

Кейт покачала головой. — Ты ошибся. Это препарат для химической стерилизации собак.

Коннор засмеялся. Очевидно, что он не поверил. А она смотрела на него как на глупенького ребенка.

Внезапно он разуверился в своей правоте и уставился на пузырек в ее руке.

Кейт резко бросила в него бутылочку. Он инстинктивно попытался поймать, на мгновение потеряв равновесие. Она выхватила пистолет из его руки, отбежала в зону недосягаемости и направила на него оружие.

— Полегче, — он приподнял руку, словно собираясь заслониться от пули.

— Назад, — приказала она.

Коннор отступил к дверям питомника, где собаки, наконец, потихоньку успокаивались. Некоторые скулили, признав Кейт, но животные не понимали происходящего.

Кейт указала жестом на пустую клетку для крупных собак. — Полезай внутрь.

— Ни за что…

— Быстро! — Кейт ткнула пистолетом.

Коннор неохотно выполнил приказание. Потревоженная нога отозвалась болью. Он наблюдает за ней, ожидая прокола. Но очевидно, что он сейчас не в той форме, чтобы воспользоваться ее ошибкой. Во всяком случае, пока не закончится действие торбутола.

Кейт захлопнула дверцу клетки и закрыла на защелку. Теперь дверь изнутри не открыть, поэтому можно немного расслабиться.

Она наклонилась над клеткой. Что-то в нем показалось знакомым и взволновало ее. На что нельзя просто махнуть рукой.

— Послушайте, это не то, о чем Вы подумали, — заговорил Коннор.

В это время прозвенел звонок в передней. Кто-то увидел свет в приемной и принес больное животное.

— Ага, верно, — отозвалась она.

Она вернулась в складскую комнату, отложила пистолет и взяла мобильник. Внезапно она вспомнила. Они знакомы! Озарение ударило в голову словно кирпич.

Она повернулась на каблуках и подошла к нему. Коннор с надеждой следил за ней.

— Подвал Майка Крипке, — отчеканила она.

Звонок в передней сходил с ума, собаки снова занервничали.

— Что? — не понял Коннор. — О чем Вы?

Кейт изумленно покачала головой, и отправилась выяснить, какой идиот ломится в клинику в ранний час.

Коннор сразу попытался отодвинуть защелку, но не достал рукой. Он уперся спиной в задние прутья и ударил ногами в дверцу. Безрезультатно.

— Прекрасно, — тяжело вздохнул он.

Глава 9

Северный Голливуд

Т-Икс подождала, пока мусоровоз прогромыхал мимо, и повернулась к окошку выдачи заказов водителям в круглосуточном ресторанчике быстрого питания.

Двадцать минут назад она звонила на домашний телефон Марии Барреры в Резеде, обнаруженный в базе данных Окружной службы занятости Лос-Анджелеса. Она прекрасно владела испанским, но миссис Баррера ответила, что сын на работе.

— Он хороший мальчик. Скажите, пожалуйста, у него нет неприятностей?

— Где он работает, миссис Баррера? — вежливо осведомилась Т-Икс.

— В «Бургерах Джима» в Северном Голливуде. Уверяю, он хороший мальчик!

Когда Т-Икс подъехала к доске с меню и переговорным устройством, машин рядом не оказалось, только двое латиноамериканских детишек играли неподалеку на парковке у автомобилей с низкой посадкой.

— Добро пожаловать в «Бургеры Джима»! Могу я принять Ваш заказ? — голос принадлежал молодому латиноамериканскому мужчине.

— Хосе Баррера? — спросила Т-Икс.

— Эмм… Да.

Т-Икс подъехала к окну выдачи, и Баррера, парень лет 20 в синей кепке и рубашке с логотипом ресторана, выглянул посмотреть, что случилось.

Т-Икс улыбнулась юноше. На его бэджике значилось БАРРЕРА. Ее внутренний дисплей зафиксировал совпадение.

«Зиг-зауэр» покоился на ее коленях. Она дважды выстрелила в лицо молодого человека, положила пистолет на пассажирское сиденье, проехала мимо окошка, затем вокруг ресторана, вернулась на дорогу и устремилась в ночь, плавно ускоряясь.

На дисплее горела сетка:

АНДЕРСОН, УИЛЬЯМ — ЛИКВИДИРОВАН,

АНДЕРСОН, ЭЛИЗАБЕТ — ЛИКВИДИРОВАНА,

БАРРЕРА, ХОСЕ — ЛИКВИДИРОВАН,

БРУСТЕР, КЭТРИН — ОТКРЫТО,

КОННОР, ДЖОН — ОТКРЫТО.

Имя Кэтрин Брустер выделено жирным шрифтом, рядом открылся файл с ее фотографиями, домашним и рабочим адресом и номерами телефонов.

Она набрала номер домашнего телефона. После пяти гудков ответил мужской голос.

— Да?

— Кэтрин Брустер?

— Кто звонит? Вы хоть знаете, который час?

— Позовите Кэтрин Брустер, пожалуйста. Дело касается ветеринарии.

— Ее нет. Она в клинике. То же самое я ответил парню, звонившему пять минут назад.

Т-Икс повесила трубку.

Санта-Клара

Строго говоря, Терминатор не способен испытывать человеческие эмоции и не обладает предчувствием. Но он постоянно оценивает информацию: старые данные из банка памяти и новые, постоянно пополняемые его различными сенсорами. Из этих данных он составляет прогнозы, на которые распределяет степень вероятности.

Он запрограммирован на знание факта, что Скайнет собирается или уже послал терминатора в прошлое. Еще он знает, что у Т-Икс имеется список возможных целей, подлежащих устранению, среди которых Кэтринт Брустер и Джон Коннор.

Наконец, он знает, Джон Коннор сейчас — что называется, отрезанный ломоть: никакого постоянного адреса и минимальные записи о его личности в базах данных.

Т-Икс, вероятно, понимает это, поэтому назначит ее первоначальной целью.

Внутренний дисплей Терминатора зафиксировал 88,97733451 процентов вероятность такого сценария.

После разговора с человеком, ответившим на звонок в доме Кэтрин, Терминатор увеличил вероятность до 94,5365555 процентов.

Из базы данных он извлек адрес ветеринарной клиники Кэтрин, отметил его на карте Лос-Анджелеса и направился туда.

Дорога в утренний час почти пустовала, за исключением дальнобойщиков. Сверившись с бортовыми датчиками (включающими и радар), он разогнал пикап до скорости более ста шестидесяти километров в час.

Глава 10

Долина

Выйдя в холл, Кейт увидела, кто трезвонит в дверь, и мысленно застонала.

Она еще находилась в состоянии шока от узнавания парня, запертого в клетке. И чем больше думала о произошедшем, тем сильнее беспокоилась. У него явно серьезные неприятности.

Кейт открыла дверь, и Бетси Штайнер, постоянная и очень неприятная клиентка, протиснулась мимо нее, крепко сжимая в руке переноску для домашних животных.

— Мой Геркулес, похоже, заболел воспалением легких. Он как начал кашлять, так и не может остановиться! — женщина была примерно одного возраста с Кейт и такого же телосложения, но в ней чувствовалась упертая настойчивость.

— Бетси, у меня проблема в заднем помещении.

— Проблема? — женщина встревоженно вскрикнула. — Но это срочно!

Кейт заглянула в переноску. Геркулес — избалованный, перекормленный сиамский кот с избыточным весом, чья единственная проблема заключалась во владелице, воспринимающей его как человека, а не животное. Кот опустил голову и тихонько кашлянул.

— Похоже, он проглотил комок шерсти, — диагностировала Кейт.

— Я знаю, как он кашляет от комков шерсти! — завизжала клиентка. — Где доктор Монро?

— Сейчас, в пять тридцать утра, я уверена, он спит в своей постели. Доктор сразу придет, если… — Кейт улыбнулась, смягчая ситуацию. Женщина страшно переживала за животное, которое очень любила, раз уж поднялась в такую рань и потащилась в клинику. — Слушайте, просто подождите здесь с Геркулесом несколько минут. Я ненадолго отлучусь, хорошо?

Бетси посмотрела в лицо Кейт, чтобы убедиться, не передумает ли она, а потом кивнула. — Хорошо.

Кейт вернулась в питомник, подняла пузырек торбутола и склонилась над клеткой с пленником.

— Вы вызвали полицию? — спросил Коннор.

— Пока нет.

Джон взглянул на пустой пузырек. — Мне нужно промывание желудка или что-то вроде того?

Кейт кольнула жалость. Он выглядел несчастным. Покинутым. — Ты принял пару сотен миллиграмм наркотика… через некоторое время тебя отпустит. Вот и все.

Коннор кивнул.

— Ты Джон Коннор, — выпалила Кейт.

Его глаза удивленно мигнули.

— Я Кейт Брустер. Средняя школа в Вест Хиллз.

Коннор слабо усмехнулся — ничего другого в этой ситуации не оставалось — и покачал головой. — Приятно снова тебя увидеть, Кейт.

* * *

Т-Икс обогнула сдающееся в аренду здание рядом с забором, за которым стоял желтый автокран, и затормозила рядом с пикапом и «кадиллаком ДеВилль» на парковке у ветеринарной клиники.

Клиника совпадала с описанием в базе данных Т-Икс.

Она покинула «Лексус» и направилась к клинике.

* * *

— Что с тобой произошло, Джон? — полюбопытствовала Кейт.

Хороший вопрос, подумал Джон. Он откинулся на решетку и закрыл глаза. Как рассказать о его сумасшедшей жизни парой десятков слов?

— Посреди восьмого класса ты внезапно испарился. И что-то случилось с твоими приемными родителями…

— Они убиты, — Коннор открыл глаза.

Кейт попятилась назад.

— Не мной, — заверил Коннор спокойно. Как объяснить эту часть его биографии? Невозможно. — Вот такие дела, — развел он руками. — Вест Хиллз. Прекрасные были деньки, — он улыбнулся. — Но не думаю, что старые воспоминания заставят тебя отпустить…

В передней что-то громыхнуло. Кейт встревоженно обернулась. Похоже на звон разбитого стекла. Будто грузовик врезался в передние окна.

Она уставилась на Коннора. — Что за черт?! Ты кого-то привел?

Джон покачал головой. — Нет.

Кейт поспешила в холл. Подбежав к двери, она увидела Бетси, выходящую из-за дверного проема, а за ней эффектную блондинку с огромным пистолетом в руке, перешагивающую через разбитые стеклянные двери.

Женщина подняла пистолет, дважды выстрелила, не задумываясь. Обе пули прошили грудь Бетси, сбили ее с ног, брызнула кровь, ноги и руки раскинулись в стороны.

Кейт на полшага отошла назад, сдерживая рвущийся крик. Этого просто не может происходить! Она не могла пошевелиться, не могла произнести ни звука из-за парализовавшего страха.

Блондинка подошла к лежащей Бетси и наклонилась.

— Кэтрин Брустер?

Бетси была еще жива. Ее губы двигались, она пыталась что-то сказать, но не могла.

Блондинка коснулась изящным пальцем крови на груди жертвы и лизнула его.

Мгновение спустя женщина покачала головой. — Нет, — тихо произнесла она.

Собаки заливались яростным лаем и визгом, инстинктивно понимая, что рядом смерть. Кот Геркулес вылез из своей переноски. Он обогнул стол, безразлично взглянул на хозяйку, затем на блондинку.

Кейт вжалась в стену, когда женщина пошла прямо на нее. Внезапно она осознала, что та произнесла ее имя. Значит, пришла по ее душу. За секунду следовало принять решение: остаться и умереть, или броситься бежать и попытаться выжить.

Она повернулась и помчалась в складское помещение, схватила телефон со шкафа и нырнула за стеллаж с кормом. Дрожащими руками набрала 9, затем 1… и телефон выпал из дрожащих рук, с грохотом хлопнувшись об пол.

Прежде чем она смогла поднять его, дверь открылась, и в комнате возникла Т-Икс с пистолетом наперевес.

Мобильник лежал на полу недалеко от правой ноги убийцы, и Кейт ничего не могла поделать, лишь стояла, задержав дыхание.

Т-Икс заметила окровавленную марлю и хирургические материалы на полу. Двинувшись вперед, она подняла марлю и прикоснулась к ней языком для анализа.

Двойная спираль ДНК пробежала по внутреннему дисплею, линии генетического кода молниеносно промелькнули перед глазами.

Мгновение спустя внутренний дисплей очистился. Появился снимок лица Джона Коннора поверх надписи: ДЖОН КОННОР — ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ.

* * *

Кейт взирала на это с раскрытым от изумления и ужаса ртом. Похоже, убийца попробовала кровь, определяя, кому она принадлежит.

Мысль казалась безумной. Вообще все было нереальным. Сюрреалистическим. Адский кошмар!

Стараясь производить меньше шума, Кейт вылезла из-за стеллажа, схватила ключи и бросилась к двери в коридор.

Убийца повернулась с нечеловеческой быстротой, выстрелила в удаляющуюся фигуру (деревянные щепки впились в затылок Кейт) и бросилась вдогонку, продолжая опустошать магазин.

Сердце Кейт едва не выпрыгнуло из груди, когда она огибала окровавленное тело Бетси.

Глупый котяра выпрыгнул словно из ниоткуда, запутав ноги Кейт, и она рухнула на четвереньки.

Взвыв от ярости и боли, кот бросился в сторону, а Кейт, пригнувшись, пролезла через разбитые двери и понеслась к ветеринарному пикапу.

Эта жуть как-то связана с Джоном Коннором. У нее сразу возникло ощущение, что произойдет нечто страшное, как только она его вспомнила. Еще в детстве все связанное с Джоном было странным. Смерть приемных родителей, также другие убийства и взрывы. Полная чертовщина!

Говорили, что его мать сумасшедшая и даже лежала в психушке. Ходили слухи, будто она утверждала, что из будущего прибыл робот с целью убить ее.

Кейт распахнула дверцу, шлепнулась на водительское сиденье, захлопнула дверь, лихорадочно тыкаясь ключом в замок зажигания.

Она огляделась. Убийца рядом! Блондинка сорвала водительскую дверцу с петель и отбросила в сторону, словно лист картона, а затем схватила Кейт и кинула на землю как тряпичную куклу.

Кейт отчаянно попятилась, пытаясь убраться подальше от убийцы, но та наступила ей каблуком на горло.

— Где Джон Коннор?

А Кейт и дышать-то не могла, не то, что говорить. Ей послышалось, в туманной дали раздался приближающийся рев мотора автомобиля или грузовика.

— Он был здесь, — спокойно и неторопливо произнесла убийца, — куда он подевался? — И ослабила давление на шею.

Внезапно нечто огромное и темное, пахнущее бензином, маслом и жженой резиной, с ревом пролетело над головой Кейт.

В тот же момент убийца заметила надвигающуюся решетку радиатора огромного «доджа», который врезался в ее тело, отбросил в сторону «лексус» и проломил боковую стену клиники.

«Лексус» врезался в полный на три четверти бак с пропаном.

Мощный огненный шар взлетел в воздух, распространяя тепловую волну, отчего на лице Кейт мгновенно выступили слезы.

Ошеломленная, она села, и в это время колоссальное облако пыли и черного дыма повалило с места взрыва. В жизни она не видела подобного!

Задняя часть пикапа, пролетевшего над ней и лишь чудом не зацепив ее колесами, торчала из стены.

Она неуверенно поднялась на колени и потерла ушибленную шею, которую минуту назад давил сапожок убийцы.

Блондинка и водитель пикапа, несомненно, мертвы. Такую аварию и взрыв невозможно пережить. Но в ярко горящем пламени что-то зашевелилось.

Кейт попыталась избавиться от наваждения, не в силах поверить в происходящее и в рациональность мышления. Должно быть, это сон или галлюцинация, не иначе.

Боже, это наяву?!

Высокий мужчина в кожаной куртке и таких же брюках, с ружьем в левой руке, отталкивая правой груду покореженного металла и плавящегося стекла, выступил из пламени, не причинявшего ему ни малейшего вреда, и зашагал к застывшей на месте Кейт.

— Кэтрин Брустер, — Терминатор скорее констатировал факт, чем спрашивал.

Кейт кивнула, оторопело глазея на него.

Незнакомец правой рукой перебросил ее через плечо и потащил к задней дверце ветеринарного пикапа.

— Постойте! — закричала Кейт, опомнившись. — Что Вы делаете?

Высокий мужчина открыл дверцу и швырнул ее внутрь между пустых клеток. Окон в кузове пикапа не имелось, лишь небольшое запирающееся оконце в кабину.

— Где Джон Коннор? — нейтральным тоном поинтересовался мужчина.

Кейт не знала, как поступить. — Слушайте, если скажу, Вы меня отпустите?

— Да, — ответил он.

— В питомнике. Я заперла его в клетке.

Мужчина заметил баллонный ключ, прикрепленный к кронштейну рядом с запасным колесом. Он схватил его, и Кейт отпрянула, похолодев от мысли, что незнакомец собирается ударить ее.

— Вы же сказала, что отпустите меня!

— Я солгал, — сказал он, что, строго говоря, не соответствовало действительности. Он просто умолчал о сроках: отпустит, но не сейчас.

Он захлопнул дверь, вставил ключ между скобами на дверцах и без видимых усилий согнул его, надежно заблокировав хозяйку пикапа внутри.

Терминатор развернулся к разбитой двери ветеринарной клиники. Его процессоры оценивали вероятные сценарии происходящего.

* * *

Большая часть огня полыхала по другую сторону кирпичной стены, отделяющей питомник от остальной части здания, но через рухнувшую стену проникал дым и постепенно заполнял помещение.

Коннор обеими ногами колотил по двери клетки.

Животные выли и отчаянно лаяли. Как и Коннор, они боялись задохнуться или сгореть насмерть, прежде чем кто-то спасет их.

Одна из двух петель поддалась. Джон яростно пнул в последний раз и выбил-таки дверь.

Он выбрался из клетки, не обращая внимания на раненую ногу. Ему хотелось немедленно покинуть опасное здание. Он направился к двери, но затормозил. Нельзя просто уйти!

Животные смотрели то на него, то на сгущающийся дым, как бы умоляя помочь им.

— Дерьмо, — пробормотал Коннор. Он вернулся и начал открывать клетки. Животные, способные подняться, выбирались из клеток и неслись к выходу. Коннор помогал выбраться слишком слабым псам, чтобы те могли самостоятельно уползти наружу.

Он повернулся, ретируясь, но поймал взглядом движение в куче обломков стены. Он замер, глядя, как серебристые капли жидкого металла просачивались из обломков и соединялись на бетонном полу.

Коннор отступил назад. Однажды он видел подобное. Двенадцать лет назад. Т-1000, отправленный в прошлое, чтобы убить его и мать. Это произошло снова. — Вот черт…

Металлическая рука поднялась из лужи жидкого металла. Она была из неизвестного материала, с зазубренной структурой. Очевидно, все очень опасно. Появился не просто Т-1000.

Это создание гораздо смертоноснее. Коннор не знал наверняка, но догадался.

Он выскочил из питомника на склад, схватил свой девятимиллиметровый пистолет-пулемет «РАК ПМ-63», и побежал в приемную, заполненную густым дымом.

Дышать трудно, видимость почти нулевая, и он чуть не споткнулся об окровавленное тело женщины. Сначала подумал, что это Кейт. А потом услышал двойной щелчок затвора дробовика. Он замер как вкопанный, пытаясь оценить свои возможности, пока не стало слишком поздно. Терминатор с помповым ружьем «моссберг-500» двенадцатого калибра у правого бедра, появился из дыма, настиг Коннора, схватил за рубашку и приподнял вверх.

— Джон Коннор, — произнес Терминатор. Его внутренний дисплей работал медленнее, чем у Т-Икс, но процессоры быстро зафиксировали совпадение. — Время пришло.

Первый Т-800 в прошлое послал Скайнет, чтобы убить его мать. Второй послали защищать его. Теперь, двенадцать лет спустя, ему оставалось гадать, с какой целью это устройство — новейшая модель машины, чью внешность Коннор знал отлично, — отправлено на этот раз.

— Ты здесь чтобы убить меня? — прохрипел Коннор.

— Нет, — ответил Терминатор. Похоже, на его лице промелькнуло некое удивление. — Ты должен жить.

Глава 11

Долина

Коннор позволил вытолкать себя из клиники, поскольку других вариантов не оставалось, да и в питомнике его ничто уже не задерживало.

— Зачем ты здесь? — спросил он Терминатора. — Куда мы направляемся?

— Двигайся, — отрезал Терминатор. Он протащил Джона вокруг задней части пикапа и толкнул через дверной проем на водительское сиденье. Позади здания по-прежнему бушевал огонь. Струи пламени от пропана взмывали в мрачное утреннее небо. Улица завалена разными обломками. Коннору показалось, что в отдалении зазвучали сирены. Кто-то успел сообщить в специальные службы. Полиция и пожарные уже в пути. Он посмотрел на фасад клиники как раз вовремя, чтобы увидеть Т-Икс, проходящую через разбитые двери приемной. — Черт! Обернись! — Терминатор повернулся, Т-Икс шла прямо на них. Жидкий металл еще не сформировал кожу и одежду, и боевое шасси, армированное кристаллической керамикой с чередующимися нановолокнами углерода и титана, предстало во всей угрожающей красоте. Правая рука киборга превратилась в плазменную пушку, использованную в Колорадо-Спрингс для уничтожения отрядов полковника Эрла и лейтенанта Бенсона. Последняя разработка Скайнета.

Терминатор встал между ней и Коннором и поднял ружье.

— Двигай отсюда, — бросил он Коннору.

Терминатор выстрелил. Пуля двенадцатого калибра врезалась в бронированный череп Т-Икс, оставив небольшой кратер в жидком металле, мгновенно затянувшийся.

— Живо! — настаивал Терминатор, выстрелив еще пару раз.

Коннор, наконец, завел фургон и сорвался с места с визгом шин, а Терминатор направился к Т-Икс, выпустив последние четыре снаряда.

Он достал из кармана несколько патронов, найденных в кабине пикапа, и начал заряжать дробовик, когда из пушки Т-Икс вылетел сгусток синей плазмы.

Огромная вспышка сырой энергии диаметром в двадцать пять или тридцать миллиметров ударила Терминатора в массивную грудь.

Хоть он и не чувствовал боли, огненная буря пробежала по каждому участку его нейронной сети, и ударнаяволна силой в сорок пять килограммов в тротиловом эквиваленте оторвала его от земли и бросила в витрину хозяйственного магазина, находящегося рядом.

Терминатор приземлился по другую сторону прилавка среди различных инструментов, дробовик отлетел в сторону, очки перекосились. По телу заискрилась голубая плазменная вспышка.

Он анализировал ситуацию: пропан полыхал, машины экстренных служб еще не прибыли, а его внутренние системы пытались перезагрузиться.

Сейчас он был уязвим и неспособен выполнять непосредственные задачи.

Терминатор перезапускал некоторые устройства, регулировал другие, чтобы боевые и оборонительные подсистемы заработали в полную силу, прежде чем Т-Икс сумеет закончить свое черное дело.

* * *

Т-Икс посмотрела в сторону, куда умчался Коннор, но ветеринарный фургон скрылся за углом. Карта близлежащего района вспыхнула на ее внутреннем дисплее, вычисляя вероятный маршрут передвижения Коннора. Т-Икс прикидывала, отправиться ли в погоню пешком — она способна делать более восьмидесяти километров в час на непродолжительное время, после чего последует незначительное снижение скорости — или на транспортном средстве. Она решила использовать две патрульные машины, карету скорой помощи и пожарные грузовики, вырулившие из-за угла в конце квартала.

Когда Т-Икс оценила складывающуюся ситуацию и двинулась по улице в сторону компании, сдающей строительную технику в аренду, на месте плазменной пушки образовалась человеческая рука.

Полицейские, едва прибыв на место происшествия, начали огораживать территорию желтой лентой. Несколько фельдшеров побежали в клинику, пока остальные пытались пробраться к задней части пикапа, объятого пламенем.

Подъехали две машины Пожарной охраны Лос-Анджелеса, экипажи незамедлительно начали вытаскивать оборудование, а два патрульных автомобиля перекрывали подъезд с запада и востока.

Откуда-то набежали зеваки, образовав небольшую, но быстро растущую толпу, алчущую зрелищ.

Т-Икс была единственной посторонней на месте происшествия. Никто не замечал ее, даже крепкий пожарный, сломя голову налетевший на нее во всем снаряжении и отскочивший, словно от кирпичной стены.

Он поднялся и побежал, а Т-Икс непринужденно направилась к оставленному без присмотра патрульному автомобилю.

Никто не обратил внимания, как она подняла капот, сломав защелку, словно соломинку. Она вытянула из пальца правой руки дрель прямо к блоку цилиндров.

В считанные секунды она подключилась к примитивному, но довольно эффективному бортовому компьютеру автомобиля, и перепрограммировала его.

Когда она убрала руку и закрыла капот, синее свечение пробегало по моторному отсеку.

* * *

По мнению Кейт, несмотря на желание Джона Коннора ее в чем-то убедить, он был лжецом. Она поняла это по репликам, которыми он перекинулся с существом, появившимся из пламени.

Боже, этого просто не может быть! Она по-прежнему находится дома в кровати и ей снится плохой сон. В любую секунду Скотт растормошит ее и скажет, что она стонала во сне. Ей просто снится кошмар.

Только она знала, что не спит. Она чувствовала запах пожара. Слышала, как человек стрелял в кого-то из дробовика.

И сирены. Казалось, они раздаются отовсюду! Они звучали слишком громко для сна. Фургон подпрыгивал на дороге, но Кейт удалось открыть аварийную аптечку и найти сотовый телефон клиники. Батарея почти сдохла, но она смогла набрать 911. Раздался гудок.

Ответила женщина с успокаивающим голосом. — Говорит девять-один-один. Что у вас случилось?

— Меня похитили! — срывающимся голосом прокричала Кейт.

— Да, мэм. Можете назвать свое местоположение?

— Не знаю, где мы едем. Я в фургоне «тойота-тундра» с надписью ВЕТЕРИНАРНАЯ КЛИНИКА на боках. Меня заперли в кузове!

Оператор службы 911 не ответила.

— Алло?! — закричала Кейт. — Алло!

Она посмотрела на дисплей телефона. Индикатор батареи показывал, что она разряжена.

— Дерьмо, — выругалась Кейт.

* * *

Коннор полагал, если сумеет добраться до шоссе, шансы выбраться из города сильно возрастут. Выбравшись в пустыню, он сможет передохнуть и поразмыслить, какого черта здесь происходит.

Но с этим районом Лос-Анджелеса он не знаком, и не обращал внимания на дорогу, когда прибыл сюда с мексиканцами. Поэтому ехать приходилось наудачу. Рано или поздно, одна из автострад возникнет у него на пути. Таков закон жизни в городе.

Он обязан выбраться отсюда.

Кто-то или что-то застучало по заднему стеклу кабины, и Коннор едва не вылез из собственной кожи, чуть не врезавшись в ряд припаркованных автомобилей. Он по-прежнему находился в коммерческой части города: повсюду склады, магазины с оборудованием, ремонтные мастерские, фирмы, торгующие кондиционерами.

Он оглянулся через плечо. Оконный проем закрывала закрашенная черным задвижка. Кто-то настойчиво стучал в окно.

Коннор открыл задвижку и увидел Кейт.

— Выпусти меня! — завизжала она.

На мгновение он растерялся, не зная, как отреагировать. У него в голове не укладывалось, как она могла оказаться в кузове. Он думал, ее убили в клинике.

— Что… что ты там делаешь?

— Сам ответь! — огрызнулась Кейт. — Сам меня сюда засунул! — Она искала нужные слова, расстроенная, сердитая и испуганная. — Женщина застрелила Бетси, а человек, мужчина, вышел из огня. Кто все эти люди?

— Это не люди, — стиснул челюсть Джон. Он искренне жалел ее. Насколько он помнил, в Вест Хиллз она была очень хорошей девушкой. Но все в прошлом. С тех пор многое изменилось. И она каким-то образом попала в эту историю.

— Останови машину!

— Не могу, — отказал Коннор. — Не сейчас.

— Ты не можешь удерживать меня! — завопила Кейт. Затем решила сменить тактику. — Пожалуйста, останови машину.

— Тихо, — буркнул он.

Она взорвалась. — Ублюдок! Быстро тормози!

— Заткнись, — заорал Коннор и протянул руку за плечо, чтобы закрыть задвижку, не сводя глаз с дороги.

Черный «мерседес С280» вырулил из-за угла, когда Коннор проигнорировал знак остановки и врезался ему в зад. Коннора бросило на руль, а Кейт ударилась о переднюю часть кузова.

Авария не серьезная, но машина остановилась и Кейт заголосила о помощи.

Водитель «мерседеса», мужчина средних лет в джинсах и светлом свитере, выскочил посмотреть, как сильно пострадала его машина.

Коннор открыл задвижку. — Как ты там? Не ранена?

— Выпусти меня! Сейчас же!

Джон попытался запустить двигатель фургона, когда водитель «мерседеса» уставился на него.

— Черт побери! — закричал тот очень злобно.

Коннор продолжал попытки завести фургон.

— Эй, ты! — крикнул мужчина, и Джон попытался снова.

Глава 12

Долина

Логан Боллинджер, фельдшер скорой помощи, опасался увидеть больше тел, торопясь на вызов. Взрыв-то был огромный, и огонь полыхал со страшной силой. Ситуацию под контроль удастся взять лишь через некоторое время. Возгорание пропана — опасная штука!

Но пока обнаружился только парень в кожанке, которого, по всей видимости, отбросило взрывной волной в магазинчик неподалеку.

Логан пролез через разбитое окно и поставил фельдшерский чемодан рядом с пострадавшим, который находился без сознания и, похоже, не дышал.

Его напарник, Эрик Краус, стоял за спиной. Боллинджер присел на колени перед человеком и коснулся сонной артерии. На теле не было ни крови, ни видимой травмы, но оно ощущалось жестким, как доска.

— Пульса нет, — констатировал он.

Краус подошел к жертве с другой стороны и достал хирургические перчатки. Вскрыл пластиковую обертку и вытащил маску для искусственной вентиляции легких.

— Переверни-ка его.

Боллинджер взял мужчину за плечо и попытался перевернуть на спину, но не сдвинул и на миллиметр. Тот одеревенел. Какой-то паралич или уже наступило трупное окоченение. Он мог находиться здесь еще до взрыва.

— Не могу, — пожаловался Боллинджер, — этот парень весит тонну.

* * *

Т-Икс закрыла капот перепрограммированной кареты скорой помощи; по мотору пробегала голубая дымка.

Пламя полностью охватило ветеринарную клинику. Медработники выкатили на каталке тело женщины.

Полицейских озаботили огнестрельные раны на ее груди.

Вскоре они перегородят улицу и начнут опрашивать свидетелей. Т-Икс не волновалась, что это ей помешает, но может немного замедлить ее миссию.

А время дорого. Каждая минута после отъезда Джона Коннора делала его поиск и устранение более проблематичными.

Т-Икс оценивала шансы поймать его, основываясь на постоянно расширяющихся временных рамках, дающих ему выбор, и с учетом преследования себя властями, ей стоило тронуться в путь.

Она подошла к очередной оставшейся без присмотра патрульной машине, открыла капот и перепрограммировала бортовой компьютер, топливную систему, зажигание, усилитель руля и автоматическую тормозную систему.

Затем перепрограммировала еще одну из полудюжины машин скорой помощи, прибывших на место пожара, поскольку ожидалось большое число пострадавших.

Патрульные машины и кареты скорой можно остановить при помощи обычных автомобилей полиции.

Ей же нужно что-нибудь солидное. Нечто настолько массивное, чтобы никто не смог остановить и не возникла необходимость искать другое средство передвижения.

Она просканировала транспортные средства в непосредственной близости, ее взгляд остановился на огромном автокране на стоянке за забором компании, сдающей технику в аренду. Слово ЧЕМПИОН, написанное синей краской, пересекало желтую телескопическую стрелу, покоящуюся на кабине громадного синего грузовика.

Т-Икс проверила файл на машину: «гидравлический автокран весом более пятидесяти тонн, способный развить скорость в восемьдесят километров в час». Достаточно быстро, чтобы полицейские не смогли остановить.

Она обогнула ряды машин аварийных служб и быстро направилась к служебным воротам огороженной площадки.

Полицейские старались сдерживать толпу, а пожарные все внимание сосредоточили на борьбе с неукротимым пожаром. Никто не заметил, как Т-Икс свернула замок и проскользнула внутрь. На огороженной площадке еще не рассеялась темнота, поэтому ее никто не заметил и не окликнул.

Она провела пальцем по огромному переднему бамперу грузовика, на ее внутреннем дисплее высветились его электронные и механические схемы и схема управления краном. Движение осуществлялось из передней кабины, как в обычных грузовиках, но кран управлялся с компьютерной панели, расположенной в задней части.

Она поднялась на платформу управления краном и несколько секунд изучала педали, рычаги и индикаторы, зафиксировав соответствие со схемой на своем дисплее.

Просверлив крошечное отверстие прямо в панели управления, она передала поток данных со своей системы в компьютер крана.

Она вынула зонд передачи данных, и нежно-голубая дымка заволокла элементы управления краном, словно подсвеченный синим неоном маленький туман.

Светало. Т-Икс слезла с крана и поднялась за руль грузовика.

Она изучила элементы управления, не сильно отличавшиеся от других машин, за исключением рычага переключения передач.

Вызвала две картинки на свой внутренний дисплей: слева расположилась карта прилегающей местности, а справа — четыре ряда символов. Два контролировали пару перепрограммированных карет скорой помощи, а еще два — пару патрульных машин. При помощи контролируемого Скайнетом военного спутника связи, находящегося на геостационарной орбите на высоте тридцать шесть тысяч километров над Тихим океаном, она на ультра-высоких частотах связалась с каждым из транспортных средств.

Просверлила рулевую колонку рядом с замком зажигания, передала несколько сотен байт данных, и двигатель взревел.

Одновременно завелись двигатели патрульных и «скорых», и они тронулись с места.

* * *

Внезапно глаза Терминатора открылись, и Логан Боллинджер и Эрик Краус попятились от удивления.

Парень был мертв! А теперь ожил. Они, конечно, слышали о таких случаях, но видели впервые.

— Я должен идти, — отчеканил Терминатор. Он сел, поправил очки, поднялся на ноги и покинул магазинчик, оставив фельдшеров стоять с отвисшими челюстями.

На улице он поднял ружье и оценил текущую обстановку.

Полиция и пожарные занимались своими делами, как и фельдшеры, выбегающие из клиники с раненными и больными животными на руках.

За полицейскими барьерами собралась толпа, но никаких признаков присутствия Джона Коннора, Кейт Брустер и Т-Икс. Оставалось найти либо их, либо Т-Икс.

И вдруг это произошло…

Две патрульные машины и пара карет скорой помощи внезапно завелись и рванули в сторону, куда уехал Джон на фургоне. А за рулем — никого.

Полицейских и пожарных отбросило в сторону.

Один из патрульных запрыгнул в машину и отчаянно попытался схватить руль, но вывалился на повороте.

Бортовые сенсоры Терминатора сразу определили сигналы нисходящей спутниковой линии связи с четырьмя автомобилями спецслужб, но определить источник, передающий сигналы на спутник, он не смог.

Взревел мощнейший дизельный двигатель, и Терминатор резко обернулся на звук, увидев врезающийся в сетчатый забор огромный автокран «чемпион».

Он направлялся вслед за патрульными машинами и «скорыми». Полицейские и пожарные бросились врассыпную, спеша убраться с пути.

Несмотря на возрастающую скорость, Терминатор успел заметить Т-Икс за рулем. Он понял, что та отправила машины вперед с целью разведывания местоположения Джона Коннора и Кейт Брустер.

А сам он устроит слежку за ней.

Терминатор встал статуей посреди дороги и увидел выруливающего из-за угла пожарной машины полицейского на мотоцикле.

Тот попытался избежать столкновения, но Терминатор схватил руль мотоцикла и отбросил полицейского как пушинку.

— Я поведу, — равнодушно бросил он скользящему на спине по асфальту офицеру.

Мотоцикл марки «индиан», с ветровым стеклом и дефлектором, способный развивать скорость в двести километров в час. То, что доктор прописал.

Легким движением Терминатор закрепил дробовик на стойке седла, прыгнул на сиденье, выкрутил газ и переключил передачу.

Мотоцикл взлетел с места как пушечное ядро, когда автокран, постепенно набирая скорость, неуклюже поворачивал за угол в конце квартала.

Глава 13

Долина

В задней части фургона Кейт отчаянно пыталась выломать дверь, но защелка оказалась очень прочной.

Внезапно машина во что-то врезалась, и Коннор остановился. Она услышала злые вопли мужчины.

— Что ты сделал с дверями? — закричала она Джону. — Не могу открыть!

Мужчина пробурчал что-то неразборчивое. Но голос прозвучал значительно ближе. Прямо у передней части фургона.

— Помогите! — заорала Кейт. — Вытащите меня отсюда! На помощь!

— Что происходит? — забеспокоился мужчина, и Кейт ясно его услышала. Он находился всего в нескольких шагах. — Что тут у вас? — настаивал он.

— Меня похитили, — визжала Кейт. — Позвоните девять-один-один!

Мужчина стоял рядом с водительской стороной. — Что? Кто там?

— Помогите!

Коннор пытался завести двигатель, но не получалось.

— Куда это ты собрался? — нервничал водитель «мерседеса». — Я с тобой разговариваю! Ну-ка вылезай.

— Помогите! Выпустите меня отсюда! — не унималась Кейт. — Ради Бога, помогите, пожалуйста!

— Что здесь происходит? — не выдержал мужчина и ударил по фургону. — Что ты делаешь?

Вдруг двигатель взревел. Коннор бросил фургон назад, чтобы объехать пострадавший «мерседес».

— Эй! — закричал мужчина. — Вернись!

Кейт отбросило на заднюю дверь, когда Коннор переключил передачу и втопил в пол педаль газа.

— О, Боже! — тихонько стенала она. — Боже, помоги мне.

* * *

По оценке Коннора, они потеряли слишком много времени на месте аварии. Если он не ошибся в своей догадке, машина в клинике являлась новой модификацией, и Терминатору с ней совладать будет совсем нелегко.

Кое в чем он абсолютно уверен: новый киборг не успокоится, пока не убьет их или сам не будет уничтожен.

Все, как и раньше, вариантов нет.

Лишь один вопрос крутился в его голове: как, черт возьми, новая машина и Терминатор выследили его в ветеринарной клинике? Какая-то бессмыслица!

Кейт заколотила в заднее окно.

— Ты не можешь так обходиться со мной! — бушевала она. — Остановись и выпусти меня! Немедленно!

Коннор обернулся через плечо и открыл окно. — Я не могу тебя выпустить. Придется мне довериться.

— Да, верно, — смирилась Кейт. Она вконец вымоталась и испугалась.

Движение оживилось за счет дальнобойщиков и сонных рабочих, едущих на утреннюю смену. Коннору приходилось лавировать между еле плетущимися колымагами, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида. В любой момент он ожидал увидеть позади нечто необычное. Киборг еще даст о себе знать. На это он готов поставить все свои сбережения.

Вспыхнул огромный огненный шар, столб черного дыма поднялся в небо всего в паре кварталов позади, и кишечник Коннора напрягся. Все происходило быстрее, чем он предполагал.

Внезапно послышалась сирена. В зеркале показалась пара патрульных машин с бешено сверкающими мигалками, несущихся в его направлении. Если киборг догонит их с Кейт, то, не колеблясь, прикончит на месте. А если их остановит полиция, и он отправится за решетку, результат аналогичный: машина выследит их и убьет.

— А вот и полиция! — обрадованно закричала Кейт за его правым плечом. — Теперь тебе придется остановиться.

— Ага, как только — так сразу, — усмехнулся Джон. Он обогнул медленно плетущийся тяжеловоз и вдавил педаль газа в пол.

Они по-прежнему находились в коммерческом районе города: повсюду множество складов, офисных зданий, универмагов и магазинов автозапчастей.

— Что? Думаешь, сможешь скрыться от них? Ты с ума сошел?

Первый из двух полицейских автомобилей повис прямо на хвосте у Коннора. Потом обошел слева и начал вытеснять фургон на обочину.

А за рулем никого не было… Ни на пассажирском сиденье спереди, ни сзади. Машина ехала сама по себе.

Черно-белая резко повернула направо, хлопнувшись о ветеринарный фургон. Коннор едва успел отпрянуть в сторону, когда дверь патрульной машины ударила по кабине фургона. Он вывернул руль вправо, слегка задел пару припаркованных машин и помчался по тротуару.

Вторая черно-белая неслась по тротуару сзади. С ревом она врезалась в фургон, покорежив бампер и разбив заднюю фару.

У Коннора были доли секунды, чтобы увидеть: за рулем этого автомобиля тоже никого нет! А потом его занесло на бордюр, и он вернулся на дорогу, где фургон развернуло на триста шестьдесят градусов, прежде чем он справился с управлением.

Настоящее безумие. Но он прекрасно понимал, что представлением руководит новая машина. Прежде он такого не видел.

Что-то снова врезалось в заднюю часть фургона. На этот раз одна из пары карет скорой помощи, сверкающих мигалками и оглашающих сиренами окрестности. Коннор не глядя догадался, что у них за рулем тоже никого нет.

Он лишь надеялся, что Кейт жива-здорова в кузове.

Когда «скорые» немного поотстали, Коннор свернул за угол и до отказа выжал газ.

— Держись! — прорычал он Кейт.

* * *

Терминатор держался в нескольких метрах слева от заднего бампера «чемпиона». Тяжеловесная машина гремела, словно поезд-экспресс среди городских улиц, оттесняя грузовики и прочие автомобили с пути.

Несколько секунд назад Т-Икс протаранила автомобиль, его бензобак взорвался с мощной вспышкой пламени и столбом черного дыма. Терминатор едва не поджарился.

Он видел отражение Т-Икс в широком боковом зеркале. Она обернулась и заметила его. На мгновение их взгляды встретились. Терминатор зафиксировал краткое расширение зрачков Т-Икс, что свидетельствовало об удивлении искусственного интеллекта.

Т-Икс полагала, что уничтожила его рядом с ветеринарной клиникой.

Она ошибалась. В конце концов, Т-Икс не непогрешима.

Дистанционно управляемые кареты скорой помощи замедлились перед краном и пропустили большую машину вперед.

Неожиданно поднялась огромная стрела крана, начала выдвигаться и разворачиваться влево.

«Скорые» обступили Терминатора с двух сторон и начали сближаться, чтобы раздавить его.

В последний момент Терминатор до отказа выжал передний тормоз мотоцикла. Заднее колесо взлетело над мостовой, но «индиан» остановился почти сразу, и «скорые» врезались друг в друга.

Стрела продолжала выдвигаться и разворачиваться, обрывая провода и сворачивая трансформаторные будки со снопами искр.

Терминатор схватил дробовик. Когда неотложки разъехались, он резко выжал газ, промчался между ними, через плечо выстрелив по переднему колесу одной из них.

Она отстала, но из игры не вышла.

«Чемпион» рвался вперед.

* * *

Позади Т-Икс несся Т-850, которого, как и ожидал Скайнет, человеческое Сопротивление отправило в прошлое, а неотложки пытались помешать ему.

Она помогала им, наваливая стрелой крана на его пути груды мусора, чтобы замедлить устаревшую модель воина-киборга.

Ее цель — Джон Коннор — находилась прямо перед ней. Его фургон поврежден, она буквально чувствовала тепло перегруженного двигателя, из которого медленно утекало масло.

Две управляемые ею патрульные машины изматывали Коннора, но на данный момент были не вполне эффективны. Человек являл невероятную волю к жизни и изобретательность, что она, собственно, ожидала. На это ее Скайнет и запрограммировал.

Т-Икс разбила лобовое стекло, сформировала из правой руки плазменную пушку и начала заряжать свое оружие.

Ее внутренний дисплей начертил мишень примерно посередине ветеринарного фургона.

Индикатор пушки показал полный заряд, когда фургон и патрульные машины пронеслись на красный свет, едва не столкнувшись с несколькими автомобилями.

Т-Икс выстрелила в тот самый момент, когда тягач с цистерной пересекал перекресток, заслонив обзор.

Долю секунды ничего не происходило. Затем цистерну грузовика охватило синее плазменное поле, и раздался оглушительный взрыв, извергнувший пламя и обломки металла во все стороны.

«Чемпион» промчался сквозь обломки тягача, как нож через мягкое масло. Преодолев неожиданное препятствие, Т-Икс посмотрела в зеркало заднего обзора.

Терминатор, бросив мотоцикл набок, продрифтовал через пламя, и рывком принял вертикальное положение. Сей маневр позволил ему обойтись без повреждений.

Позади него первая карета скорой помощи врезалась в раму тягача и покинула гонку, а вторая, как ни в чем не бывало, появилась из пламени, оставив шлейф завихрений в густом дыму.

* * *

Сильнейший взрыв прогремел на перекрестке, недавно пересеченный Коннором. Он увидел, как сквозь огонь и обломки грузовика пронесся кран «чемпион», а через секунду появился Терминатор на полицейском мотоцикле, преследуемый каретой скорой помощи.

Ай да Терминатор! Он их все же догнал.

Хоть он еще не выбрался из передряги, все же почувствовал облегчение. Они с Кейт больше не одни. Терминатор, может, и устаревшая модель киборга, но он такой же, как в прошлом Джона, да и ситуация похожая.

На кратчайшее мгновение Джон пожелал, чтобы мать оказалась рядом. Но сразу выбросил эту мысль из головы.

Для начала, он должен пережить погоню.

Патрульные машины все еще преследовали. И им не потребуется много времени, чтобы вытолкать ветеринарный фургон с дороги.

— Держись, — предупредил он Кейт.

Со всей силы вдавил педаль тормоза в пол, из-под колес поднялся дым.

Полицейские машины промчались мимо, и Коннор, проделав небрежный, но эффективный дрифт четырьмя колесами, свернул за угол вправо.

Патрульные машины в унисон взвизгнули тормозами, выполнили идеальный разворот на сто восемьдесят градусов и быстро сели Коннору на хвост.

«Чемпион» широко обогнул угол, выступающая стрела крана покорежила стену ближайшего здания, отбрасывая в стороны куски дерева, пластика и кирпича.

Какое бы оружие не использовал киборг, оно достаточно убойно, чтобы взорвать огромный тягач. Попади она даже рядом, от их маленького фургона не останется мокрого места.

Коннор продолжал смотреть в зеркало, когда кран вновь оказался за ним, раскидывая автомобили, чьи водители в вялотекущем дорожном движении не успевали убраться с пути махины.

Но «скорая» и Терминатор были все еще рядом, как и патрульные машины, яростно крутящие мигалки, как на сумасшедшем параде в честь четвертого июля.

В ветровом стекле «чемпиона» зияла огромная дыра, и из нее что-то торчало.

Коннор свернул направо, едва не протаранив припаркованные авто, а затем резко повернул налево, сигналя, чтобы другие водители освободили дорогу.

Кейт бросало из стороны в сторону. Он слышал, как ее тело шлепалось о стены кузова.

— Прекрати! — отчаянно выла она. — Прекрати!

Но он не мог. Их жизнь зависела от его вождения. Он увидел ярко-синее свечение вокруг торчавшего из дыры в стекле предмета. По всей видимости, это оружие киборга. И она готова стрелять.

Глава 14

Долина

Терминатор разглядел синеватое свечение внутри кабины «чемпиона», что свидетельствовало о намерении Т-Икс выстрелить второй раз.

Коннор впереди лихо маневрировал, но долго его трюки срабатывать не смогут. Патрульные машины зажмут его с обеих сторон, и Т-Икс уничтожит их с Кейт.

Терминатор выхватил «моссберг» из седельной стойки, провернул вокруг запястья и выстрелил в левое заднее колесо. Вообще-то у крана восемнадцать колес, но повреждения даже одного хватило, чтобы машину немного занесло в сторону, когда Т-Икс выстрелила.

Выстрел оказался неудачным. Луч плазменной энергии ударил в заднюю часть патрульной машины справа от Коннора, мгновенно спалив ее. Пылающие обломки разлетелись по сторонам.

Терминатор готовился выстрелить снова, но внезапно «неотложка» ударила в заднее колесо, едва не выбив из-под него мотоцикл.

Слева стрела крана стремительно увеличилась в размере, выбросив массивный крюк на толстом тросе, раскачивающийся как смертельная груша для сноса домов.

Крюк врезался в грудь Терминатора, сбросив его с мотоцикла. В последний момент он успел зацепиться за него одной рукой, в другой держа дробовик.

Внезапно его резко повело влево. Он с трудом повернул тело, и его тяжело хлопнуло о преследующую «неотложку», которая повалилась на бок, разбрасывая по улице снопы искр.

Терминатор качнулся вправо и увидел Коннора, по-прежнему преследуемого оставшейся патрульной машиной. Тот резко нырнул на боковую улочку и пропал из вида.

Поворот для крана оказался слишком резким. Терминатор, болтаясь на крюке, корежил припаркованные автомобили, фонарные столбы и все остальное на пути, при этом стараясь прицелиться из ружья в голову Т-Икс.

Вдруг кран свернул направо, протаранил пару машин, выскочил на тротуар и врезался в стеклянную стену здания.

Терминатору пришлось укрываться от обломков кирпича, стали, проволоки и труб, а потом махина вырулила через длинную рабочую зону и вернулась на улицу в следующем квартале.

Когда кран совершал невероятно резкий поворот, из-за двухсоткилограммовой туши Терминатора, висящей под углом девяносто градусов, девять левых колес оторвались от земли, кран недолго пробалансировал, словно кит, выброшенный на мель, а затем равновесие восстановилось.

Коннор мчался по соседней улице, и Терминатор, сверившись с картой на внутреннем дисплее, определил, что ветеринарному фургону скоро придется сворачивать на эту улицу. Т-Икс сделала аналогичную заметку.

Терминатор развернулся и нацелил ружье прямо в голову Т-Икс, надеясь хотя бы повредить ее зрительные сенсоры, когда нечто огромное, заливающееся сиреной, замаячило прямо перед ним. Он повернулся, в тот самый момент крюк качнуло, и он впечатался в несущуюся на огромной скорости пожарную машину. Столкновение было столь сильным, что он выпустил из рук крюк, отлетевший вправо, и ружье, отброшенное влево.

«Чемпион» помчался дальше. Терминатор почувствовал мягкий металл и осколки стекла покореженной им пожарной машины. Вся она содрогнулась, два массивных крепления двигателя отломились, как сухие ветки. Лестницу снесло, а фары разбились под воздействием механической ударной волны, прокатившейся по раме грузовика.

Голова и верхняя часть туловища Терминатора оказались по ту сторону разбитого лобового стекла у большого руля, в который он поспешно вцепился руками. Киборг посмотрел на пожарных, настолько шокированных, что не замечали кровотечения от осколков стекла на лице. Того, чему им посчастливилось стать свидетелями, просто не может быть!

— Я поведу, — отчеканил Терминатор.

Тогда пожарные пришли в себя. Они распахнули двери и выпрыгнули на дорогу, лишь благодаря шлемам и защитным костюмам, отделавшись без серьезных травм.

Терминатор залез в кабину быстро тормозящей пожарной машины, мгновенно изучил управление автомобиля, вдавил педаль газа в пол и выполнил разворот на сто восемьдесят градусов.

* * *

Коннору удалось оторваться от крана, но он потерял из вида Терминатора перед последним поворотом. Одна полицейская машина по-прежнему висела на хвосте, периодически врезаясь в заднее крыло «тойоты», пытаясь ее развернуть.

Датчик температуры на панели покраснел и бензобак пустел, но он понял, что ему по-прежнему везет.

Как утопленнику, с усмешкой подумал он.

— Кейт, ты жива? — крикнул он через плечо.

Черно-белая снова возникла слева, стремительно приближаясь. Похоже, что полицейская машина пытается загнать его.

— О чем ты думаешь?! — сердито закричала Кейт.

Так и есть — пытается загнать.

Коннор резко повернул направо, потом налево, возвращаясь на главную магистраль через промышленный район.

Кран «чемпион» никуда не исчез. Он несся прямо на него в пятидесяти метрах вниз по улице. Стрела выдвинута, крюк высекает искры, ударяясь о дорожное покрытие.

Джон выжал газ, но патрульная машина вырвалась вперед и перегородила дорогу. Пришлось ударить по тормозам.

Он бросил фургон налево, пытаясь объехать черно-белую, но путь снова отрезан.

Кран вдвое сократил расстояние между ними, и Т-Икс уже заряжала оружие для окончательного выстрела, ибо промахнуться на таком расстоянии просто невозможно.

* * *

Терминатор поравнялся с краном.

Т-Икс вновь готовилась стрелять.

Киборг знал, что на этот раз она не промахнется. Даже если ему каким-то образом удастся столкнуть кран в сторону во время выстрела, она будет стрелять снова и снова, пока не достигнет успеха. Или просто бросит тяжелую машину на ветеринарный фургон и передавит Джона Коннора и Кэтрин Брустер.

Ее необходимо остановить.

Терминатор нашел панель управления стабилизаторами пожарной машины и активировал их. Толстые металлические руки, предназначенные для обеспечения грузовика опорой при выдвижении лестницы, потянулись из нижней части шасси.

Когда они полностью выдвинулись, Терминатор резко повернул направо. Стабилизаторы ударили в восемь оставшихся шин на левой стороне крана, пропарывая их, как шредер бумагу.

Кран мотнуло направо: даже Т-Икс не смогла удержать его ровно.

Терминатор отъехал в сторонку и бросил пожарную машину на кран, надеясь вытолкать махину на обочину и перевернуть на сторону.

В этот момент вытянулись устрашающие стабилизаторы крана, в двух местах прошив обшивку пожарной машины. Толстые металлические руки приподняли пожарную машину вверх.

Терминатор потерял возможность управлять своей машиной, но и Т-Икс нелегко справиться с объединенной массой двух махин.

Он оглянулся и увидел, как Т-Икс направляет на него полностью заряженную пушку.

* * *

Кабина пожарной машины исчезла в синей вспышке. Расплавленные стекло и металл брызнули, будто грузовик состоял из ртути, выплеснутой на мостовую.

Т-Икс обнаружила, что по-прежнему достаточно контролирует кран для завершения миссии. Прицепившаяся к левой стороне пожарная машина играла роль стабилизатора.

Ветеринарный фургон находился в десятке метров впереди, вне досягаемости крюка, но по-прежнему надежно заблокированный патрульной машиной.

Других автомобилей на дороге не виднелось. Долго это не продлится, скоро прибудет полиция. Коммутатор 911 перегружен, и огромное количество вызовов не могло пробиться из-за компьютерных проблем в Лос-Анджелесской телефонной компании «Пасифик Белл».

Т-Икс равнодушно ожидала заряда оружия.

Когда уровень заряда достиг зеленой зоны, она навела пушку на заднюю часть фургона, и система наведения активировала оружие.

* * *

Грудь Терминатора дымилась: он поймал небольшой пучок плазмы, прежде чем выбрался из пожарной машины. Ему немного опалило лицо, когда он схватил пожарный топор с кронштейна.

Т-Икс готовилась стрелять. Синеватое свечение плазмы стремительно нарастало.

Терминатор вскарабкался по лестнице пожарной машины вверх и спрыгнул на крышу кабины «чемпиона», прогнувшейся под его весом.

Он отступил назад, балансируя на краю; на глазах листовой металл крыши разрезало изнутри, и Т-Икс просунулась через образовавшуюся щель. Она двигалась как хищная тварь, готовая к битве насмерть.

Терминатор ждал. Он взмахнул топором и ударил ей в череп, вложив в удар всю мощь каждого килограмма своего тела серии Т-850.

Лезвие топора легко прошло через верхние слои черепа Т-Икс, но застопорилось о керамико-титановую броню. Топорище переломилось, и хотя жизненно важные цепи не повредились, сила удара оказалась достаточной, чтобы смести Т-Икс с крыши крана и бросить между двумя скрепленными машинами.

Терминатор запрыгнул в кабину «чемпиона». Двигатель находился под контролем Т-Икс, поэтому, несмотря на нестабильное состояние пожарной машины и поврежденные колеса с левой стороны крана, они догоняли ветеринарный фургон.

Он взглянул в зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть происходящее между пожарной машиной и краном. Т-Икс подтягивалась вверх на одном из стабилизаторов, ее плазменная пушка снова заряжалась.

Время было на исходе. Если она опять выведет его из строя, как у ветеринарной клиники, он не сумеет помешать убить Джона Коннора и Кэтрин Брустер.

Такое допустить нельзя.

Он собирался направить кран на кирпичную стену здания, когда его оптическая система заметила предупреждающие дорожные знаки в пятидесяти метрах впереди. Транспорту приходилось объезжать какое-то препятствие.

Он усилил сигнал оптических сенсоров. Препятствие — открытый канализационный люк. Стальная крышка валялась в стороне.

Из-за патрульной машины Коннор не разглядел вовремя ограждения и врезался в них. Но ему чудом удалось проехать в нескольких сантиметрах от люка. Фургон занесло, он едва не потерял управление.

Патрульная машина развернулась и заглохла в то время, когда Терминатор резко крутил руль то вправо, то влево. Большой крюк подпрыгивал по дороге, раскачиваясь из стороны в сторону как маятник. Потом провалился в открытый люк, толстые стальные тросы стали разматываться, словно леска, зацепившая кита.

Терминатор залез на крышу кабины; крюк зацепился за что-то твердое.

Трос резко натянулся, и Терминатор спрыгнул с крана на крышу фургона.

Он вскочил в кабину с водительской стороны через пустой дверной проем, столкнув Джона на пассажирское сиденье.

— Держись, — предупредил и выжал газ.

Объехав полицейскую машину, он взглянул в заднее зеркало и увидел сцепившиеся махины крана и пожарного грузовика, между которыми Т-Икс готовилась выстрелить и… внезапно стрела крана врезалась в асфальт.

Задняя часть крана взлетела в воздух, восемьдесят или девяносто тонн металла, стекла и пластика как метеор навалились на патрульную машину, мгновенно расплющив ее. Раздался оглушительный взрыв, от ударной волны вылетели стекла во всех окнах в близлежащем квартале.

Глава 15

Север Лос-Анджелеса

Терминатор разделил первичные цепи действий между вождением с просмотром заднего зеркала и выявлением электронными детекторами возможной погони.

Он планировал выбраться из города как можно скорее, избегая главных и загруженных дорог округа. В нынешнем состоянии ветеринарный фургон привлекает повышенное внимание. А на отвлекающие маневры времени не хватало.

Еще он понимал, что Т-Икс не ликвидирована во время аварии. Эта боевая платформа выдержит любую битву. Чтобы ее уничтожить, потребуется сила серьезнее, чем взрыв крана «чемпион» и пожар.

Значит, Т-Икс будет преследовать их, выполняя первоначальные директивы по уничтожению Джона Коннора и Кэтрин Брустер.

На кону стояло большее, чем просто их жизни.

Они, наконец, выбрались из промышленных районов города, и ехали по двухполосной горной дороге.

В безопасное место, подумал Терминатор. Но лишь на время.

Он повернулся к Джону Коннору, который пялился на него с момента побега. Протянул руку и осторожно коснулся лица Коннора, приподнял сначала одно веко, потом другое, пристально осмотрев глаза.

— Никаких признаков травм головного мозга, — сообщил он.

Коннор отвел голову. — Да, я в порядке. Спасибо.

Терминатор посмотрел на дорогу. Движение оживилось: люди поехали на работу. В субботу их не так много, как в будние дни.

Первоначально киборга-воина серии Т-800 запрограммировали на сражение с другими роботами и солдатами-людьми из вражеских государств. После Судного Дня Скайнет перепрограммировал большинство из них на охоту и убийство всего живого, особенно людей. Потом его индивидуальный чип модернизировали до Т-850 и запрограммировали на работу в качестве модели человеческой инфильтрации с одной миссией: спасение жизней Джона Коннора и Кэтрин Брустер.

Такова его первоначальная директива.

Он ни ненавидел, ни любил людей, включая Коннора. Но он запрограммирован защищать и понимать их мотивы в достаточной степени, чтобы предсказывать, каким образом они поступят в той или иной ситуации.

Люди, по его оценке, очень иррациональные организмы. Их мотивации связаны со сторонним влиянием или, что еще хуже, с эмоциями: любовью, ненавистью, завистью, ревностью, страхом. В основной памяти Терминатора хранился файл о тысяче различных эмоциональных элементов, меняющих поведение человека. И это, предупреждал файл, далеко не полный список.

Большую трудность вызывал феномен многозадачности: людей почти всегда мотивирует несколько эмоций. Иногда в бесконечной серии комбинаций.

Начиная с тысячи элементов в файле Терминатора, он мог придумать 8х10⁹, или восемь миллиардов, комбинаций.

Неудивительно, что он по-прежнему считал старание людей понять друг друга практически невозможным.

— Ты хотя бы помнишь меня? — спросил Коннор.

Терминатор взглянул на него, но не ответил.

— Сара Коннор? Взрыв Кибердайна? Hasta la vista, детка? Ничего в голове не звякнуло?

— Это была старая модель Т-800, — ответил Терминатор, и чисто технически это правда. Это было другое шасси.

Коннор отвернулся и покачал головой. Казалось, он почувствовал всю тяжесть мира на своих плечах. — Ну, так что… — начал он. Потом посмотрел на Терминатора. — Вас, ребята, с конвейера, что ли, выпускают?

— Вроде того. Я новая модель. Т-850.

Коннор немного разочаровался и смутился. — Вот, блин. Опять придется тебя всему учить.

Терминатор заглянул через плечо в разделяющее окно. — Кэтрин Брустер. Ты не ранена?

Кейт подошла к оконцу. Из уголка рта сочилась кровь: она прикусила губу, волосы разлохматились. В задней части фургона творился полный бардак. Она выглядела, словно ее отжали в стиральной машине.

— Да чтоб ты сдох, урод! — крикнула она.

Терминатор закрыл окно. — Выполнение невозможно.

Долина

Со всех концов Лос-Анджелеса звучали сирены аварийных служб, съезжающихся на искореженные и горящие обломки крана «чемпион», пожарной и патрульной машин.

Зеваки уже слетелись на место аварии, словно мотыльки на огонь.

Кто-то, вероятно, погиб. Никто бы не сумел выжить. Обломки разлетелись на пять кварталов. Тела должны лежать поблизости, хотя кто-то из свидетелей видел, как человек спрыгнул с крана перед аварией. Но в это никто не поверил.

Пронзительный вой раздался из глубины покореженной массы металла. Люди отступили назад. Еще не известно, какие опасные вещества могут находиться среди обломков.

В кузове пожарной машины появился быстро расширяющийся надрез, словно кто-то открывал змейку изнутри палатки.

Т-Икс с вытянутой левой рукой, сформировавшей дисковую пилу с алмазными зубцами, вылезла из-под обломков. Равнодушно взглянула на небольшую толпу, а затем пошла прочь, формируя руку обратно в человеческий образец, с кожей и одеждой, в идеальном состоянии.

Никто не пытался ни остановить ее, ни заговорить с ней.

В следующем квартале она запросто угнала синий «сатурн», затем направилась обратно в город. На ее внутреннем дисплее появилась карта с высветившимся домашним адресом Кэтрин Брустер.

Глава 16

Предгорья

Датчик температуры «тойоты» застыл чуть ниже красной отметки, а стрелка датчика горючего находилась примерно посередине между отметками ¼ и 0.

На внутреннем дисплее Терминатора высвечивалась карта холмистой местности над Лос-Анджелесом. Большинство дорог в конечном итоге вело через горы в пустыню Мохаве. У него своя цель, но говорить о ней Джону Коннору и Кэтрин Брустер он пока не собирался.

Они узнают, когда возникнет необходимость.

Что-то ударилось сзади. Коннор заглянул в разделяющее окно. Кейт безуспешно пыталась ногами выбить заднюю дверь из петель.

Джон почти забыл о ней. Он повернулся к Терминатору. — Остановись на обочине. Придется ее отпустить.

Терминатор посмотрел на него. — Ответ отрицательный. Кэтрин Брустер необходимо защищать.

— Зачем?..

Струйка едкого дыма поднялась из груди Терминатора. Внутренние диагностические программы предупредили о критическом состоянии одного из топливных элементов. Скорость его выхода из строя резко увеличивалась.

— Требуется режущий инструмент, — он протянул руку.

Джон с сомнением взглянулна дым, но сразу передал висевший на поясе нож «Гербер». — А я думал, что только на меня идет охота.

Терминатор открыл складной нож и с секунду изучал лезвие. — Твое местоположение было неизвестно, поэтому Т-Икс отправили в прошлое, чтобы устранить тех, кто станет врагами Скайнета. Твоих соратников.

Коннор взглянул на Кейт. В настоящий момент она забилась в угол, прижав колени к подбородку. На ее сердитом, но довольно милом лице застыло угрюмое выражение.

— Значит, она будет в Сопротивлении… — протянул он. Но это же бессмыслица! Ведь Судный День не наступит. — Но если… Нет, нет. — Он попытался оценить смысл слов Терминатора по выражению лица. Бесполезно.

Терминатор терпеливо ждал, когда Коннор соберется с мыслями.

— Тебя здесь быть не должно. Мы же взорвали Кибердайн больше десяти лет назад!

— У Кибердайна имелись резервные данные, — объяснил Терминатор. — Они остались нетронутыми. Когда компания обанкротилась в 1993 году, компания Исследования Кибернетических Систем приобрела активы и в режиме секретности продолжила разработки.

— Но мы остановили Судный День, — настаивал Джон. Он жил этим знанием последние двенадцать лет.

— Вы только отложили его. Судный День неизбежен.

Коннор пораженно откинулся на спинку кресла. Против логики не попрешь! Он по-прежнему оставался не более чем пешкой в грядущей войне между машинами и людьми. И путешествия во времени делают любые варианты событий возможными.

Или, наоборот, невозможными.

— Возьми руль, — указал Терминатор.

Коннор очнулся от раздумий и схватил рулевое колесо, а Терминатор, держа ногу на педали газа, распахнул куртку и задрал футболку, абсолютно не заботясь, что они мчатся на скорости сто километров в час.

«Тойота» резко свернула направо, едва не въехав в кювет, прежде чем Джон справился с управлением и вернул машину на дорогу.

Плоть на левой стороне груди робота обуглилась, а площадь размером с пачку сигарет вообще выгорела, обнажая металлическую броню.

Лезвием ножа Терминатор сделал длинный изогнутый разрез вокруг обожженной кожи и мышц. Кровь не полилась, и Терминатор не чувствовал боли — кожа из дуропласта, разновидности эластичного пластика.

Коннор подобное зрелище наблюдал в прошлом, но все равно поразился до глубины души. — Ты что делаешь?!

— Меня питают две водородных топливных ячейки, — ответил тот. Он вырезал лоскут кожи и небрежно выбросил из кабины. — Первичная ячейка повреждена плазменной пушкой.

— Плазменной пушкой? — удивился Джон. В последний раз, когда Скайнет посылал робота убить его, тот был оснащен хуже. — Значит, эта штука покруче Т-1000?

Терминатор убрал лезвие и вытащил открывалку, намереваясь вскрыть себе грудную пластину. Он открыл небольшую панель под участком особо опаленной плоти, на которой находилась сложная схема и лабиринт механических деталей.

— Выпуск моей модели прекратился в 2029 году. Т-Икс предназначена для экстремального боя, оснащена плазменной пушкой и другим бортовым оружием. Гораздо более эффективная машина убийства.

— Ладно, получается, она — как танк с кожей из жидкого металла, — Джон с трудом верил в то, что говорил. — А расплавить ее можно?

Терминатор покачал головой. Очень странно смотрелся простой человеческий жест в исполнении робота со вскрытой грудной клеткой, ковыряющегося в своих электромеханических внутренностях. — Боевое шасси тяжело бронировано и устойчиво практически к любому внешнему воздействию.

Коннор пожал плечами. — Ты-то найдешь способ ее уничтожить, — в его словах сосредоточилась единственная надежда на выживание.

— Вряд ли, — не отрываясь от работы, ответил Терминатор. — Я устарел. Т-Икс быстрее, мощнее и умнее. В ее арсенале имеются нанотехнологические транжекторы.

— Поясни, — попросил Коннор.

Терминатор взглянул на него. — Она может управлять другими машинами.

Коннор кивнул. Он уже видел, как по ее желанию носились патрульные машины и кареты скорой помощи.

— Отлично, — пробормотал он.

Терминатор добрался до топливных элементов в груди. Один из них дымился и шипел. Из него что-то вытекало, вступая в реакцию с другими частями, словно кислота, а остаточная энергия плазмы окружала топливный блок подобно северному сиянию.

— Мое появление здесь предугадано. Т-Икс предназначена для уничтожения других кибернетических организмов.

— Значит, она — терминатор терминаторов? — присвистнул Джон. И снова покачал головой. С каждой минутой все становится хуже и хуже. — Да ты мне в уши гадишь, похоже.

— Нет, — ответил Терминатор. — Я тебе не гажу в уши.

Он отключил пару контактов, изменил маршрут последней силовой цепи и убедился, что успешно изолировал поврежденный топливный элемент.

Терминатор передал нож Коннору, осторожно снял с крепления немного помятый элемент питания размером с небольшую книгу и вытащил его из груди.

С щелчком запястья Терминатор бросил топливную ячейку в поле, полное валунов. Она взвилась дугой в утреннее небо, слегка задержавшись, и приземлилась примерно в трехстах метрах от шоссе.

Ударилась об землю, и раздался взрыв с ослепительной вспышкой. Ударная волна распространилась по предгорьям и врезалась в ветеринарный фургон, едва не сбросив с шоссе. Терминатор с трудом вернул контроль над машиной.

— После повреждения топливные элементы становятся нестабильными, — пояснил он.

Он одернул футболку и застегнул куртку на змейку, чтобы скрыть последствия операции. В это время Коннор смотрел на разрастающийся в поле гриб от взрыва.

* * *

Час спустя они выехали из предгорий в пустыню. Бензобак «тойоты» практически опустел, клубы пара валили из-под капота.

Впереди находилась большая заправочная станция — стоянка для грузовиков — продовольственный магазин.

— Нам нужно заправиться и залить охлаждающую жидкость, — сообщил Терминатор. — Вам что-нибудь нужно?

— Немного еды и воды не повредили бы, — согласился Коннор. — Куда ты везешь нас?

Терминатор проигнорировал вопрос. Он замедлился и направил машину к станции. У самой заправки горючее закончилось, и двигатель заглох. Они по инерции доехали до ближнего насоса; Терминатор вышел из машины и направился в магазин, оставив Коннора заправлять фургон, проверять масло и заливать воду в радиатор.

На заправке никого не было, за исключением кассира, паренька в ковбойской рубашке и бейсболке. Он разглядел помятый фургон и раны на лице Терминатора. Хоть они и затянулись, скрывая металлические детали, он все равно занервничал.

Терминатор мгновенно просканировал содержимое магазина, все четыре прохода с рядами кулеров у задней стенки. Он взял корзинку и пошел по проходам, методично выбирая различные продукты питания, включая белок в виде вяленого говяжьего мяса, углеводы в виде картофельных чипсов, сахар в виде печенья, мороженого и бисквитов «Твинкис», заодно прихватив несколько бутылок воды для гидратации.

Кассир возился с маленьким телевизором за прилавком, но на каждом канале горела надпись: ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ.

Он указал рукой на рукописный плакат — ПОЖАЛУЙСТА, ПЛАТИТЕ НАЛИЧНЫМИ — КОМПЬЮТЕР НЕИСПРАВЕН.

— Блин, что за фигня! — воскликнул он, когда на очередном канале увидел ту же фразу. — И такое уже несколько часов. На всех гребаных каналах!

Терминатор остановился у стойки с солнцезащитными очками, изучил несколько секунд, выбрал округлые «Сама» и надел их.

Повернулся и направился к двери.

Кассир оторвался от телевизора. — Стойте! Вы собираетесь платить?

Терминатор проигнорировал оклик.

— Эй! — заорал парень.

Терминатор остановился, повернулся к кассиру и выбросил в его сторону ладонь, копируя жест стриптизера в придорожной забегаловке.

— С рукой поговори.

Кассир отпрянул, не зная, что предпринять, а Терминатор повернулся и вышел из магазина.

Коннор только закончил заливать воду в радиатор, отложил банку и закрыл капот.

Терминатор разогнул баллонный ключ и открыл заднюю дверь с одной стороны.

Кейт попыталась проскочить мимо. — Помогите! — Завопила она. — Помогите мне!

Терминатор обхватил ее вокруг талии свободной рукой и потащил обратно. Она и пары шагов не успела сделать.

Кейт яростно накинулась на него как сумасшедшая: ударила коленом в пах, рукой по горлу, попыталась большими пальцами выдавить глаза под очками.

Терминатор вреда не получил — диагностические схемы не зарегистрировали серьезных повреждений.

Он аккуратно ослабил хватку и втолкнул ее в кузов фургона. Поправил очки и сунул вслед корзину с продуктами.

Коннор, наблюдавший за сценой, заметил кассира через окно. Парень говорил по телефону. Возможно, звал на помощь.

— Думаю, нам пора, — поторопил он.

Терминатор равнодушно кивнул и направился к водительскому месту, а Коннор полез в кузов к Кейт и закрыл дверь.

Кейт снова забилась в угол, прижав колени к подбородку. Она напряглась, когда ветеринарный фургон подпрыгнул на кочке и резко свернул на шоссе.

Коннор недоумевал, как ему относить к факту, что она станет важной частью Сопротивления. Но уж драться она умеет! Он улыбнулся.

— А ты неплохо дерешься, — похвалил он. Внезапная вспышка озарила мозг. — Вспомнил! Твои родители военные, да?

Кейт смотрела в сторону. Он толкнул к ней корзинку с едой. — Мороженого не хочешь?

Она пнула корзинку, разбросав ее содержимое. Коннор поднял руки и пожал плечами. — Ладно, — сказал он примирительно.

— Ты похитил меня, — прохрипела она осипшим голосом через пару минут.

— Слушай, я…

— Боже, да ты всегда был преступником! — перебила Кейт. Внутри нее словно рухнула плотина. В гневе слова стремительно вылетали, как из пулемета. — И взгляни на себя! Расселся тут как бандит! — Она смерила его уничижительным взглядом. — Ты член какой-то банды? Наркоторговец? — отвращение било из нее ключом. Ненависть капала с языка, словно змеиный яд. — Как ты миришься с собой?

Коннор покачал головой, неловкая улыбка скривила губы. Как рассказать реальную историю, в которую он и сам с трудом верит?

Ноздри Кейт дрогнули и покраснели. Она подумала, что он насмехается.

— Что? — вскрикнула она.

Джон постучал в разделительное оконце, и Терминатор открыл его. — Расскажи ей, кто я такой.

— Джон Коннор, лидер всемирного Сопротивления и последняя надежда человечества.

Кейт опять покачала головой. Очевидно, эти слова кажутся ей бредом сумасшедшего.

— Ага, — съязвила она. — Ну а он? — кивок в сторону Терминатора.

— А он — робот из будущего. Живая ткань поверх металлического скелета. Его направили назад в прошлое, чтобы…

Кейт угрюмо откинулась назад. Игра ей наскучила. — Иди ты к черту.

— Он не причинит тебе вреда, — заверил Коннор, понимая, что это звучит глупо.

Кейт подняла левую руку, показывая обручальное кольцо с алмазом. — У меня есть жених. Он найдет меня.

Вдруг Коннор тоже устало откинулся. Настроение стало таким же паршивым, как у нее. Если Терминатор прав насчет возможностей Т-Икс, шансов выжить очень мало.

Кейт насупилась. — Я… Чего вы от меня хотите?

Коннор опустил глаза. — Я не знаю. — Истинная правда. Он не знал, чего хочет на самом деле и выглядел, как пришибленный. Как рассказать обо всем? Как подобрать слова? — Думаю…Представь, что тебе известно, как совершить нечто важное в жизни. Нечто удивительное. Возможно, самое главное, что ты когда-либо делал.

Наконец-то удалось завладеть ее вниманием! Она взглянула на него в ином свете, хотя не понимала, что он пытался донести. Но начала верить в искренность.

— Но есть загвоздка. Должно произойти ужасное событие. Ты не сможешь жить в ладу с собой, если не попытаешься предотвратить его. Но если тебе не удастся… Дальнейшая жизнь теряет смысл.

— И что это означает? — спросила Кейт.

— Я имею в виду кого-то нормального. Здравомыслящего… — он пытался донести свою мысль. — Просто… Вещи, которые кажутся привычными, все это исчезнет.

Она по-прежнему не понимала. Коннор видел замешательство и скептицизм в ее красивых глазах. Но что-то еще. То, как она держалась — ее поведение казалось знакомым. И она о чем-то говорила…

— Погоди-ка. Почему в клинике ты упомянула подвал Майка Крипке?

Кейт промолчала.

Внезапно Коннор вспомнил. — В доме у Крипке обжимались парочки. Значит, мы с тобой…

Кейт смущенно отвернулась.

— Ну и дела! Мы обжимались в подвале Крипке! Поверить не могу, что ты помнишь!

Она не ответила, но теперь покраснела даже ее шея.

— Похоже, я тогда произвел впечатление, — усмехнулся Коннор.

Кейт повернулась к нему. — Не обольщайся. Я помню лишь, что на следующий день ты попал во все выпуски новостей.

Коннор подумал о невероятном совпадении, произошедшем некогда. Он уставился на Терминатора и перевел взгляд на Кейт.

— Значит, мы были вместе в тот день, когда я впервые его встретил? А теперь снова, двенадцать лет спустя?..

— Ага, — саркастически кивнула она. — Нам суждено встретиться. Судьба, да? — и покачала головой. — Простое совпадение.

Это не просто совпадение, Коннор знал. — Да, — согласился он, чтобы успокоить Кейт, и обратился к Терминатору. — А ты что расскажешь?

Долина

В спальне царил полумрак из-за задернутых штор. Ночная рубашка валялась на полу, куда ее бросила Кейт несколько часов назад, а жених, Скотт Петерсон, до сих пор дрых в двуспальной кровати.

Т-Икс стояла в дверях, изучая домашнюю обстановку. Кейт придется вернуться сюда, рано или поздно.

Либо кто-нибудь разыщет ее. А она ключ к местонахождению Джона Коннора. Жених лишь расходный материал.

Т-Икс бесшумно пересекла комнату и села на кровать со стороны Кейт. Она взяла фотографию с изображением Кэтрин Брустер в день вручения диплома и изучала ее. Роберт Брустер стоял рядом с дочерью, улыбаясь. Гордый папаша.

Скотт зашевелился в постели. Т-Икс поставила фотографию на место. Скотт сел. — Милая, ты вернулась?

Т-Икс повернула торс на 180 градусов лицом к Скотту. Он непонимающе уставился на незнакомку. Она протянула руку, будто собираясь погладить его по лицу, и резко воткнула в грудь, пронзив сердце, прежде чем он успел понять происходящее.

Скотт упал, заливаясь кровью.

Т-Икс прошла в ванную, где брезгливо смыла кровь с руки. В переднюю дверь позвонили.

Она склонила голову. Датчики засекли электронные выбросы от седана, припаркованного рядом с домом — выбросы полицейской частоты.

Она рассмотрела тело Скотта, затем направилась в гостиную. Ее тело уплотнилось, одежда сменилась, и, открывая входную дверь, она вошла в режим инфильтрации Скотта Петерсона, включая майку и трусы.

В коридоре ожидали двое мужчин: один белый лысый, другой — афроамериканец с короткими волосами. Оба в дешевых костюмах с галстуками.

Они предъявили значки. — Детектив Мартинес, полиция Лос-Анджелеса, — представился один из них. — Мы разыскиваем Кэтрин Брустер. Она здесь?

Т-Икс в образе Скотта Петерсона покачала головой.

Детектив сверился со своим блокнотом. — Вы ее жених, Скотт Петерсон?

Т-Икс кивнула.

— Несколько часов назад в клинике, где она работает, случился инцидент. Нас беспокоит, что с ней случились неприятности.

— Где она? — Т-Икс охнула с таким видом, словно Скотт Петерсон в шоке.

— Мы получили сообщение о возможном похищении от служащего заправки в Викторвилле. Возможно, это связано с ней.

Т-Икс кивнула головой. — Я могу помочь вам найти ее.

Детективы переглянулись и кивнули. — Конечно. Есть идеи, где она может быть?

Глава 17

Кладбище «Долина покоя»

Джон смотрел в разделительное оконце через плечо Терминатора.

Они с Кейт наконец-то немного поели и выпили воды, но разговаривать дальше она отказалась. Ему очень не хотелось поворачиваться к ней лицом. Она выглядела так, словно опять готова взорваться. Никакого успокоения и в помине нет.

Коннор понятия не имел, куда они направляются, но знал, что пустыня простирается к востоку от Лос-Анджелеса, а ехали они в другую сторону. Мелькали холмы, покрытые травой и деревьями, длинные дороги вели к редким домам и одиноким ранчо. Приятные места. Джон подумал, что многие люди, уставшие от рутинной работы в мегаполисе, в конце концов, убегают сюда.

Терминатор вел машину на скорости девяносто километров час, невзирая, ровная дорога или нет. Для него это не имело значения.

Второстепенная дорожка, по которой они ехали, внезапно привела к живописному холму с травянистыми склонами, аллеей деревьев, узкими тропинками, пересекавшимися среди надгробных камней, классических статуй, семейных участков, огороженных низенькими железными оградками, и мавзолеев всевозможных размеров и стилей.

Казалось, никого здесь нет, за исключением катафалка и лимузина «кадиллак», припаркованных у основания холма. На вершине располагалось готическое каменное здание, представлявшее вход в склеп. Даже признаков хранителей кладбища поблизости не наблюдалось в такую рань.

Не замедляясь, Терминатор резко повернул на подъездную дорогу, снес указатель КЛАДБИЩЕ «ДОЛИНА ПОКОЯ» и врезался в железные ворота, выбив из петель створку.

Он поехал через кладбище по узким дорожкам, потом, наконец, замедлился и остановился рядом с катафалком и лимузином.

Утро было прохладным и прекрасным, солнце ярко сверкало на кристально чистом небе.

Терминатор открыл заднюю дверь. Джон выскочил первым, жмурясь от яркого света. Он повернулся и протянул руку Кейт, но она проигнорировала его и спрыгнула сама.

— Идите за мной, — позвал Терминатор, повернулся и зашагал вверх по холму к склепу с высокими витражами с изображением ангелов, взмывающих в небо. Коннор почти слышал тихую органную музыку.

Запертые тяжелые бронзовые двери Терминатор распахнул, словно они из соломы.

Внутри он повел их вниз по лестнице в склеп. Гробы покоились за мраморными плитами в гробницах, сложенных друг над другом в пять рядов. Утренние лучи солнца рассеивались через витражи, наполняя помещение торжественным светом.

У Джона вдруг возникло ощущение, что он знает, кто здесь похоронен, но он не мог перестать смотреть.

Терминатор остановился перед одной из гробниц недалеко от центра склепа.

Коннор не решился взглянуть на мраморную плиту. Он никогда не был здесь раньше. Даже не знал об этом месте.

Он подошел поближе, Кейт за ним следом.

Надпись на табличке гласила:

САРА КОННОР

1959–1997

Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами.

Кейт явно смутилась. Все случившееся с ней сегодня утром не имело смысла. Она перевела взгляд с могильной плиты на Терминатора, затем на Коннора.

— Твоя мать? — спросила она.

— Я не знал, где она похоронена, — прошептал он. — Я отправился в дорогу на следующий день после ее смерти. — Он взглянул на Терминатора. — Зачем ты привел меня сюда?

Тот не ответил. Без предупреждения он ударил по мраморной плите, расколов ее на миллионы осколков и подняв пылищу.

Коннор поверить не мог в происходящее. Он попытался оттолкнуть киборга в сторону, но это равнозначно как таранить плечом кирпичную стену. — Нет! Что ты творишь?

Терминатор оттолкнул его, полез в гробницу и вытащил полированный гроб из нержавеющей стали одной рукой, будто игрушечный. Хлопнул его на пол, вытащил фиксирующие болты и распахнул крышку.

Коннор потерял дар речи. Он не знал, что ожидать после стольких лет: скорее всего, там должен быть скелет матери. Но он и подумать не мог, что обнаружит гроб, до краев забитый оружием и боеприпасами. Пулемет тридцатого калибра, несколько «АК-47» российского производства, девятимиллиметровые пистолеты «глок», патронташ с гранатами «H&W», используемыми спецназом США, противотанковая ракета, сорокамиллиметровый гранатомет «МК-19» с гранатами, небольшие кирпичики пластиковой взрывчатки «С-4» и много другого оружия, которое Коннор знал, как использовать.

— Сару Коннор кремировали в Мексике, — объяснил Терминатор, — ее прах друзья развеяли в море. Здесь по ее последней воле они спрятали оружие.

Взгляд Коннора переместился от оружия на кусок мраморной плиты с отчетливо читаемой фамилией Коннор. Столько лет впустую! Сколько жизней прервалось. Так много ран и страданий.

Теперь это.

— Что с ней случилось? — спросила Кейт.

— Лейкемия.

— Мне очень жаль, — она глядела на боеприпасы.

Терминатор собрался проверить состояние оружия: что взять с собой, а что выбросить.

— Мы жили в Бахе, когда врачи поставили ей диагноз, — рассказывал Коннор, витая в своих мыслях. Сейчас он находился в Мексике с мамой. — Ей дали шесть месяцев, но она боролась целых три года, — он опустил глаза. — Достаточно, чтобы быть уверенной.

— Уверенной в чем? — уточнила Кейт.

— Что миру не настанет конец, — пояснил он. Его жизнь в последние двенадцать лет казалась нереальной. Но последние четыре часа оказались еще хуже. — «Каждый день теперь — подарок», говорила она мне. «Мы сделали это, мы свободны». Но я никогда не верил. — Он посмотрел на оружие. — Наверное, она тоже.

Он и Терминатор уставились друг на друга.

— Знаешь, а ты мне был почти как отец, — сказал Джон. Потом покачал головой. — Разве я не жалок?

Неожиданно Кейт бросилась между ними, выхватила из гроба «глок-17», отступила назад на пару шагов, нащупав пару спусковых крючков. Папаня и ее обучил обращаться с кое-каким оружием.

Терминатор шагнул влево, блокируя ей выход.

Она направила пистолет ему в лицо. — Прочь с дороги! — Ее рука дрогнула.

— Моя задача — защищать тебя, — убеждал Терминатор. Он шагнул к ней, и она отступила на шаг назад, чтобы по-прежнему направлять на него пистолет.

— Хватит! — предупредила она, шагнула и прижалась спиной к стене. Больше идти некуда. Она крепче сжала пистолет и зафиксировала на цели. — Отойди, или я выстрелю! Клянусь! Я пристрелю тебя!

Коннор не двигался. — Давай, — кивнул он ей, — посмотришь, что случится.

Кейт отвлеклась на реплику Коннора, дабы убедиться, что он не смеется над ней.

Терминатор схватил оружие в руке Кейт. Ее палец дрогнул и случайно нажал на спусковой крючок. Пистолет выстрелил роботу в лицо в упор.

Он дернул головой, а Кейт в ужасе отбежала в сторону, пытаясь сдержать крик, не веря содеянному.

Терминатор покатал что-то за щекой, повернул голову и выплюнул деформированную пулю с брызгами искусственной крови.

— Не делай так больше, — мягко попросил он.

Кейт казалась на грани безумия. Она не знала, как поступить. Что сказать. — Боже, — бормотала она, — Боже мой!

Что-то металлическое ударилось о стену коридора и с грохотом покатилось вниз по лестнице, извергая плотный белый дым.

Слезоточивый газ. Коннор отскочил от шашки, но резкий острый дым заполнил ноздри и как кислота жег глаза. В детстве его учили дышать неглубоко, если оказался в подобной ситуации. Но Кейт этого не знала.

— Это полиция, — раздался усиленный громкоговорителем голос за пределами склепа. — Здание окружено, отпустите заложницу.

Джон потянулся к Кейт, но ей удалось развернуться на каблуках, проскочить мимо Терминатора и взобраться по лестнице в мгновение ока.

Он попытался последовать за ней, но Терминатор пнул в сторону шашку с газом и потащил Джона в относительно свободную от дыма нишу позади мраморных ангелов.

— Просто оставь меня здесь, — всхлипнул Коннор. Его глаза покраснели и наполнились слезами. Зрение расплылось. — Ты напрасно тратишь время. Я не тот, кто тебе нужен.

— Неправильно, — твердо возразил Терминатор. — Джон Коннор приведет Сопротивление к победе.

— Как? — закричал Коннор. — Почему? Почему я?

— Ты же Джон Коннор, — отрезал Терминатор, словно Джон усомнился в фундаментальном законе Вселенной.

Но тот покачал головой. — Боже, мама пичкала меня этой фигней с колыбели. Внимательно взгляни на меня! Я не лидер, и никогда им не был. И никогда не стану.

Терминатор схватил его за горло и приподнял над землей, их глаза оказались на одном уровне.

Джон отчаянно сопротивлялся, пытаясь освободиться. — Что ты… отпусти…

Робот сжал руку сильнее, будто выдавливая из него жизнь. — Ты прав. Ты не тот, кто мне нужен. Я напрасно трачу время.

Глаза Коннора округлились от ярости. Несправедливость происходящего взбесила его. И это после всего, что он пережил! После трагедии матери! После борьбы! После двенадцати лет мытарств и мучений.

Ну, уж нет! Здесь и сейчас умирать он не намерен! Не так. Он вскинул руки в сторону черепа Терминатора, начал дико биться ногами, яростно борясь за жизнь. Гнев грозил стереть все его здравые мысли.

— Да пошел ты, — хрипло вскрикнул он. — Железяка хренова!

Терминатор кивнул. — Так лучше, — и отшвырнул Джона в сторону.

Коннор поднялся и потер горло, пытаясь отдышаться. Он едва не харкал кровью. — Зачем?! — Прохрипел он.

Но Терминатор не отреагировал на вопрос.

— Ты стебался надо мной?

— Гнев полезнее отчаяния, — ответил Терминатор.

— Что?

— В меня вложили базовый курс психологии, — сообщил Терминатор, будто обсуждая погоду. Он вытащил из гроба модифицированный пулемет «стоунер-63А» тридцатого калибра, схватил ленту с патронами, ловко зарядил оружие, передернул затвор и снял с предохранителя.

Коннор внезапно вспомнил, на что способен Терминатор. — Иисусе, не убивай их!

— Моя новая программа не позволит. Я не способен отнимать человеческие жизни.

Коннор криво ухмыльнулся, потирая пострадавшую шею. — Приятно слышать.

Глава 18

Окрестности Викторвилля

Пару минут назад они проехали мимо заправочной станции «BP». Чернокожий детектив управлял синим седаном «шевроле», а его напарник, детектив Мартинес, разговаривал по мобильному телефону. Полицейские радиостанции барахлили, но мобильники пока работали.

Т-Икс в образе Скотта Петерсона, в легком свитере и брюках, сидела на заднем сиденье и подслушивала. Происшествие недалеко от их местоположения. Офис шерифа округа Сан-Бернардино вызывал отряд специального назначения полиции Лос-Анджелеса.

— Преступники все еще на месте? — спросил Мартинес. Потом кивнул. — Попались! — Он прервал звонок и повернулся к Т-Икс. — Отличная новость: Ваша невеста в порядке.

— Где она? — потребовала Т-Икс.

Мартинес посмотрел вперед. — На кладбище «Долина покоя». Но они собираются отвезти ее в…

Т-Икс ударила в сиденье левой рукой, ее кулак прошиб насквозь грудь чернокожего детектива. Пальцы, забрызганные кровью, с ошметками кожи и осколками костей, схватились за руль.

Мартинес прижался к пассажирской двери, не в силах осознать, свидетелем чего только что стал. Более кошмарного зрелища он в жизни не видел.

— Господи Иисусе, — в ужасе выпалил он.

Он потянулся к оружию в кобуре под пиджаком, но Т-Икс свободной рукой схватила его за голову и ударила об ветровое стекло, пробив череп.

Она просверлила приборную панель «шевроле» и соединилась с бортовым компьютером. Кладбище было отмечено на карте на ее внутреннем дисплее.

Рукой, по-прежнему торчащей из груди детектива, Т-Икс резко развернула автомобиль и помчалась к месту назначения.

Кладбище «Долина покоя»

Командир отряда спецназа спешно отвел Кейт вниз по склону к карете скорой помощи и передал под опеку фельдшера с именной табличкой СТЮАРТ на груди.

Патрульные, пожарные машины и спецназовский фургон растянулись вдоль подножия холма в трех десятках метров от припаркованных катафалка и лимузина. Водителей вышеуказанных автомобилей никто не видел. Возможно, они смылись до того, как началась заваруха.

Спецназовцы, некоторые в черных прыжковых костюмах, в шлемах с забралами и с кевларовыми жилетами, вооруженные штурмовыми винтовками «кольт-коммандо» и девятимиллиметровыми автоматами «хеклер и кох мп5», полукругом рассредоточились позади надгробий, статуй и большого мавзолея недалеко от склепа.

Другие полицейские стояли позади патрульных машин, поднимая пистолеты. Третья группа держала дробовики наизготовку.

Плотные клубы слезоточивого газа повалили через открытую дверь склепа, откуда один за другим раздались выстрелы.

Кейт вздрогнула, а фельдшер накинул ей одеяло на плечи.

Плотный мужчина с редеющими седыми волосами и вкрадчивым взглядом на круглом лице подошел к ней с намерением успокоить.

— Теперь Вы в безопасности, — ободрил он.

Она затруднялась определить: реальный он человек или нет? Но он хотя бы не выглядел, как похитившая ее штуковина.

Он выбросил окурок сигареты и растоптал. — Кейт, меня зовут доктор Силберман. Я психолог Департамента шерифа округа Лос-Анджелес. Специализируюсь на посттравматических стрессовых расстройствах, — он приятно улыбнулся, пытаясь заверить, что все пройдет. — Как Вы себя чувствуете?

— Он не человек, — прошептала Кейт. — Он в самом деле не человек…

Глаза Силбермана заискрились пониманием. Он сел рядом с ней в задней части кареты скорой помощи. — Я знаю, что значит оказаться заложником. Сам попадал в такую ситуацию, — он отвернулся и уставился вдаль. Он знал. — Страх, адреналин… Всякое может померещиться. Невозможные вещи. Иногда проходят годы, пока избавишься от воспоминаний.

Шестеро спецназовцев в противогазах рванулись к входу в склеп двойками, чтобы в случае необходимости прикрывать друг друга.

Кейт отпрянула, но доктор Силберман похлопал ее по руке. — Все будет в порядке, вот увидите.

Один из витражей разбился изнутри, извергнув поток осколков цветного стекла. Терминатор шагнул в образовавшееся отверстие. В правой его руке покоился пулемет, а на левом плече он держал гроб из нержавеющей стали. Вокруг клубился густой дым.

Командир спецназа, наблюдавший за операцией с позиции внизу склона, поднял мегафон. — Бросай оружие, — прокатился по кладбищу резко усиленный голос. — И гроб!

Терминатор направился к ветеринарному фургону, не сворачивая ни на шаг и не глядя по сторонам.

Сердце Кейт екнуло, когда доктор Силберман резко вскочил на ноги.

Спецназовцы у входа в склеп развернулись и открыли огонь. Пули врезались в спину Терминатора, рикошетили от гроба и с грозным свистом разлетались по сторонам.

Они по-крабьи преследовали его сверху вниз, ведя непрерывный огонь. Несколько пуль попало в фургон, пробив бензобак. Фургон мгновенно взорвался вспышкой пламени.

Терминатор застыл на мгновение, затем повернулся и зашагал в сторону катафалка, припаркованного в двадцати метрах. Пули впивались в его туловище, ноги и затылок.

Он снова остановился, поднял пулемет «стоунер» и начал поливать кладбище длинной свинцовой дугой: крупнокалиберные пули разрушили надгробия, подстригли небольшие деревья и статуи и превратили в груду искореженного железа несколько полицейских машин.

На его внутреннем дисплее светились тепловые подписи людей, чтобы избежать среди них жертв.

Полицейские и спецназовцы нырнули в укрытие.

Лицо Силбермана призрачно побелело. Он столкнулся с необъяснимым.

Кейт вскочила на ноги, одеяло свалилось с плеч. Она отбежала от кареты скорой помощи. — Они не смогут остановить его, — бормотала она. — Нужно выбираться…

Она повернулась, но Силбермана рядом не оказалось. Он улепетывал прочь так быстро, насколько могли его сверкающие пятками ноги.

— О Боже! — воскликнула Кейт и рванула за ним.

* * *

Терминатор достиг катафалка во время короткой передышки от ответного огня. Рывком открыв заднюю часть машины, он запихнул гроб внутрь и захлопнул дверцу.

Полицейские снова открыли огонь, но он сел за руль, вскрыл панель зажигания рулевой колодки и попытался завести двигатель, соединяя провода.

Пули вырвали плоть с его затылка и шеи, обнажив металлические части скелета, но не нанеся существенных повреждений основным системам.

Катафалк принял огонь на себя, окна разбились, пули шлепали по листовому металлу, оставляя вмятины, словно молоточек жестянщика.

Крышка гроба открылась; Коннор, лежавший на оружии, выкатился, стараясь не оказаться на уровне окон.

— Вывози нас отсюда! — скомандовал он.

Двигатель взревел. — Нам нужно вернуть Кэтрин Брустер, — задвигал челюстями Терминатор. Он повернул голову и быстро просканировал кладбище сенсорами.

— Зачем? — крикнул Коннор. — Чем она так важна?

— Через нее ты выйдешь на контакт с остатками армии США, научишь их бороться со Скайнетом, сформировав ядро Сопротивления, — просветил Терминатор.

Они находились под плотным огнем, но Терминатор выявил две движущиеся цели. Одной из них с вероятностью 96,55534 процентов была Кэтрин Брустер. Он тронул катафалк с места.

— Позднее ваши дети станут важными персонами, когда… — продолжил Терминатор.

— Эй, — остановил его Коннор. — Что?!

— Она твоя жена, — сообщил Терминатор как ни в чем не бывало.

* * *

Силберман скрылся, а за ее спиной по-прежнему раздавались звуки стрельбы. Кейт не знала, куда и побежать. Она знала, что у полицейских нет шансов против этого…Против этой штуки. Никаких, после всего, что она видела.

Темно-синий седан «шевроле» с ревом пронесся по дороге через кладбищенские ворота. Кто-то плюхнулся на руль на переднем сиденье.

Кейт резко остановилась, когда автомобиль затормозил в пятидесяти метрах от нее. Распахнулась задняя дверь и из машины вышел Скотт.

Волна облегчения прокатилась по ее телу, словно прохладный душ в жаркий день. Она не верила своим глазам: Скотт здесь!

— Скотт! — воскликнула она, кинувшись к нему. — Слава Богу!

Т-Икс направилась к ней, словно скользя по траве, морфируя на ходу в женщину в кожаном костюме Нэнси Нэйбл от Гуччи.

Ее правая рука сформировала плазменную пушку, а Кейт в шоке застыла.

Тот самый монстр из ветеринарной клиники, убивший Бетси. Тот, что едва не прикончил их всех.

— Нет, — застонала Кейт, отступая назад. Неужели безумию нет конца?

Т-Икс подняла плазменную пушку. Голубое свечение вокруг нее свидетельствовало о полной боеготовности.

Глава 19

Кладбище «Долина покоя»

— Подай мне РПГ, — потребовал Терминатор.

— Ты же сказал, что не можешь убивать, — удивился Джон.

— Джон. РПГ. Быстро.

Коннор заметил в гробу тяжелый реактивный гранатомет РПГ-7 российского производства. С таким он пару лет практиковался в Бахе, пока не умерла мать. Один из ее дружков-байкеров привез из Гондураса кучу этих хреновин.

Он вытащил орудие из гроба, зарядил 85-миллиметровый снаряд и протянул к правой руке робота.

Граната, оснащенная двухкилограммовой кумулятивной боеголовкой, способна пробить тридцатисантиметровую стену из бронированной стали. Русские использовали их для выведения танков из строя. А террористы — чтобы остановить полицию.

Коннора заинтересовало, в кого собрался стрелять Терминатор. Внезапно он заметил Кейт с поднятыми руками, будто пытающуюся предотвратить атаку.

Затем увидел Т-Икс, ее правую руку охватывало голубоватое свечение. Плазменная пушка целилась прямо в Кейт.

— Это Кейт! — закричал он.

Ведя машину левой рукой, Терминатор выставил трубку РПГ поперек груди в окно, снял с предохранителя и без колебания нажал на спусковой крючок.

Снаряд вылетел из орудия, оставив пятиметровую реактивную струю от воспламенившегося ракетного двигателя, и почти мгновенно преодолел расстояние до правой руки Т-Икс, прежде чем плазменная пушка выстрелила.

Яркий взрыв охватил руку Т-Икс и отбросил назад. Мгновение спустя не выстрелившая пушка взорвалась с мощной голубой вспышкой, отшвырнув киборга на пару десятков метров.

Терминатор резко вырулил вправо, огибая ряд надгробий и скользя, остановился рядом с Кейт, стоящей с открытым ртом. Казалось, она приросла к земле намертво.

Коннор быстро распахнул пассажирскую дверь.

— Садись! — крикнул он.

Она не двигалась. Полицейские приближались, держа оружие наизготовку, но огонь пока не открывали.

— Жить хочешь?! — заорал Коннор. — Садись, давай!

Кейт посмотрела на поднимающуюся Т-Икс. Оружие киборга пострадало, но она оторвала верхнюю часть пушки и сформировала искусственную кожу поверх нее. Повреждена, но не выведена из строя.

Т-Икс осмотрелась и припустила в сторону катафалка.

Двигайся, или умрешь, словно молния пронеслась мысль в мозгу Кейт. Она запрыгнула в катафалк и захлопнула дверцу.

Терминатор вдавил в пол педаль газа, и катафалк понесся через кладбище, извергая траву и грязь из-под колес.

Он заметил в зеркало заднего вида, как Т-Икс разгоняется, сметая надгробия на своем пути, будто картонные коробки.

Догнать катафалк у нее не получалось. Выплеск плазменной энергии, видимо, вызвал перегрузку ее силовых цепей. Но способности скоро восстановятся. В программе Терминатора находились сведения, собранные Сопротивлением о различных врагах. Среди них информация о способности Т-Икс самостоятельно перезаряжать свои топливные элементы. Крошечному генератору в ее грудной полости требуется срок для восполнения большой потери энергии, но перезарядка занимает совсем немного времени.

Не минуты, а секунды.

Катафалк промчался вокруг мавзолея, выбрался на дорогу и рванул через ворота обратно на асфальтобетонное шоссе.

В зеркале заднего вида Т-Икс не было.

— Это что еще за фиговина?! — завопила Кейт. — Почему преследует меня? Что я сделала?

— За то, что сделаешь в будущем, — отозвался Коннор. Он вытащил еще снаряд для РПГ на случай, если Т-Икс их догонит. — В будущем ты важна. Мы оба.

Терминатор направился на шоссе, ведущее из Лос-Анджелеса через пустыню.

Движение почти отсутствовало, лишь иногда попадались фермерские пикапы, грузовики или трактора, тянущие прицепы с сеном.

Наверняка скоро объявятся полицейские, но на данный момент датчики Терминатора засекли только вертолет. Судя по попыткам связаться по радио, это полицейский вертолет из Лос-Анджелеса.

Кейт со страхом и неуверенностью в глазах смотрела то на Терминатора, то на Коннора. — Это был Скотт, — простонала она. — Как это мог быть он?

— Твой жених? — уточнил Коннор.

Кейт кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Т-Икс способна принять форму любого человека, к которому прикоснется, — без эмоций сообщил Терминатор. — Твой жених мертв.

Лицо девушки побледнело. Она выглядела словно привидение.

Коннор аж вздрогнул от бестактности Терминатора, но глазами следил за дорогой сзади. Т-Икс не перестанет преследовать их. До тех пор, пока ее шасси не разрушат.

Если такое вообще возможно.

— Похоже, мы оторвались, — пробормотал он не совсем уверенно. Скорее он выдавал желаемое за действительность.

Дорога пролегала вокруг основания крутого, усыпанного валунами лесистого холма. Насыпь маячила рядом с шоссе.

Т-Икс внезапно выскочила из леса на вершине холма и прыгнула вниз, с сильным треском приземлившись на крышу катафалка.

Крыша вмялась внутрь почти до уровня гроба из-за стопятидесятикилограммовой массы Т-Икс. Задние окна разлетелись на тысячи осколков, а лобовое стекло треснуло, но держалось на месте.

Коннор выхватил из гроба штурмовую винтовку «АК-47» и тридцатизарядный магазин. Он едва успел перекатиться налево и распластаться по полу, чуть не оказавшись в ловушке разрушающейся крыши.

Катафалк круто дернулся налево, едва не въехав в кювет, пока Терминатор не вернул контроль над машиной.

Кейт визжала в ослепляющем ужасе, сжавшись на переднем сиденье.

С крыши катафалка раздался высокочастотный вой — это циркулярная пила распиливала крышу, высекая снопы искр.

Терминатор бросил машину вправо, на ограждение из резиновых шин у обочины и резко ударил по тормозам.

Потом незамедлительно выжал полный газ, резко поворачивая налево, пытаясь сбросить Т-Икс.

Не сработало.

Левая рука Т-Икс превратилась высокоскоростную пилу по металлу. Ею она выпилила П-образный лоскут крыши с той же легкостью, что бритва режет папиросную бумагу.

— Сделай же что-нибудь! — в отчаянии билась Кейт.

Терминатор проигнорировал ее. На его внутреннем дисплее высвечивалась карта сельской местности с тепловой схемой. Через триста метров их дорога пересекалась с шоссе. С запада приближалась тепловая сигнатура, определенная Терминатором как фура.

Его процессор произвел расчет, и он снизил скорость до 114,75 километров в час, как значилось в решении.

Пила прекратила работу, и огромный лоскут металла отворился, словно крышка от консервной банки с сардинами.

Когда прогнувшаяся крыша перестала сковывать его, Коннор навел «АК-47» на Т-Икс, передернул затвор и отщелкнул предохранитель.

Нажал на спусковой крючок и за три секунды опорожнил магазин, полный патронов калибра 7,62, прямо ей в лицо.

Т-Икс дергалась от каждого выстрела, но сразу вернулась к проему и нагнулась схватить Коннора, отделенного от нее считанными сантиметрами.

Гудок грузовика взревел прямо сверху.

Терминатор прижал Кейт пониже на сиденье, сгорбился сам, продолжая рулить и направляя катафалк прямо под прицеп, в последний момент прибавив скорость.

Крыша вместе с Т-Икс мгновенно исчезла — нижняя часть прицепа срезала верхнюю часть катафалка со страшным скрежетом разрываемого металла, ломающегося пластика и разбитого стекла.

Перед взором Коннора на мгновение мелькнули задние колеса грузовика сантиметрах в тридцати от правой стороны катафалка, когда они выезжали на другую сторону пустого шоссе.

Импровизированный катафалк-кабриолет немилосердно продувался порывистым ветром. Коннор осторожно присел, наконец, оказавшись вне опасности.

Кейт тоже выпрямилась. Неуверенно, словно не могла поверить, что они остались в живых после аварии.

Терминатор же оставался по обыкновению бесстрастным. Они просто завершили очередной этап его задания.

— Нам нужна другая машина, — произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Кейт посмотрела на Джона. Он ничем не мог ей помочь, но засмеялся от облегчения. И она засмеялась. Безумие. Все. Вся его жизнь. Это утро. Этот момент.

* * *

Т-Икс села. Она приземлилась на обочине дороги в пятидесяти метрах от сложившегося словно нож грузовика.

Ее диагностические схемы зафиксировали ущерб инфильтрационной системы и поверхностные повреждения боевого шасси.

Наиболее серьезный урон получила плазменнаяпушка после взрыва боевой части гранаты.

Плоть сошла с искореженной головки плазменной пушки. Она несколько секунд изучала повреждение, ремонтно-диагностический процессор сразу предложил решение.

Свободной рукой она искусно накручивала и загибала трубу удержания плазмы, чтобы сформировать новую, гораздо меньшую, и более грубую передающую головку.

Лишь малую часть доступной ей мощности теперь можно использовать, но отремонтированное оружие не стало менее угрожающим.

Дальнобойщик соскочил с подножки и сделал несколько шагов в направлении Т-Икс. От ошеломления он не понимал, что произошло.

Т-Икс уставилась на него. Типичный представитель своего социально-экономического класса для этой эпохи: круглые плечи, огромное пузо, красная бейсболка, желтая клетчатая рубашка, темные брюки и рабочие ботинки. Вероятно, с плохим образованием.

На борту прицепа изображена реклама чего-то под названием «Ксенадрин EFX» с советом испытать МОЩЬ.

Не обращая на него внимания, Т-Икс подняла оружие и выпустила тоненькую струйку плазмы на склон холма. Трава и кусты воспламенились, а небольшое количество гравия и камней мгновенно превратились в окалину.

Уголком оптических датчиков она увидела, как дальнобойщик развернулся и бросился бежать, сверкая пятками.

Она не станет его убивать. Он не имеет никакого значения.

Детекторы электронных выбросов засекли передачу от объекта, идентифицированного как вертолет полиции Лос-Анджелеса, летящего на высоте около ста метров в двух километрах от нее.

Она отрегулировала коммуникационную схему и связалась с вертолетом, — Нэнси-один-ноль-ноль-девять, говорит Лос-Анджелесская база, — радировала она. — Как слышно?

Глава 20

Национальный заповедник Анджелес

Отдыхая под сенью деревьев, Коннор смотрел на пустое, практически безоблачное небо.

Все утро до полудня повсюду рыскала полиция. Но уже с половины третьего он не видел ни одного самолета или вертолета. Затишье продолжалось примерно сорок пять минут.

Кейт все еще пребывала в полу-шоковом состоянии. Напившись воды из прохладного горного ручья, она молчала и не пыталась сбежать. Вообще впала в ступор.

Т-Икс все еще где-то там, выслеживает их. Если уж крушение крана и пожарной машины ее не уничтожило, то столкновение с грузовиком вряд ли даже слегка помяло ей броню.

Терминатор какое-то время ковырялся под капотом катафалка, и захлопнул его, когда Джон подошел.

— Все чисто почти час.

Терминатор не потрудился даже взглянуть на небо. — Я не способен отремонтировать этот автомобиль.

— Он поедет?

— Да, но недолго.

— Тогда давай найдем другой и свалим отсюда поскорее как можно дальше, — предложил Коннор.

Они сели в катафалк и углубились в горы. Через несколько километров миновали вереницу из двух десятков рыбаков, удящих форель у берега реки. Под ярко-красным балдахином располагался регистрационный стол. Легкий ветерок колыхал табличку ПЯТЫЙ ЕЖЕГОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ ФОРЕЛИ В ЗАПОВЕДНИКЕ АНДЖЕЛЕС.

Никто не обратил внимания на проезжающий сильно покореженный катафалк, и через несколько минут они натолкнулись на лагерь домов на колесах, принадлежащих рыбакам-участникам фестиваля форели. Людей в них не было.

Терминатор остановился рядом с «виннебаго» среднего размера в хорошем состоянии, и заглушил двигатель. Мотор пофыркал несколько секунд и окончательно сдох.

Он подошел к «виннебаго» и распахнул запертую дверь.

Коннор выпрыгнул из катафалка. — Давай, — позвал он Кейт. — Нам нужно пошевеливаться.

Терминатор вернулся, сгреб в охапку оружие и понес к дому на колесах. Коннор взял «АК-47», мешок с магазинами и присоединился к роботу.

— Его убили из-за меня, — подала голос Кейт с пассажирского сиденья. Она даже не пошевелилась, чтобы выйти.

Коннор набрал четыре ранца с взрывчаткой «С-4» и кислотными запалами. Остановился и взглянул на нее сочувственно. Он знал, что значит потерять очень близкого человека.

Он сунул себе за пояс девятимиллиметровую «беретту», убедившись, что магазин заряжен, а предохранитель активен.

— Знаю, мои слова не помогут, но часто случаются вещи, которые мы не в состоянии изменить, — он покачал головой, не зная, что еще сказать. Не находил слов для утешения. — В этом нет твоей вины.

Кейт молча смотрела на него, не двигаясь.

Джон отнес взрывчатку с взрывателями к дому на колесах и разместил внутри. Терминатор стоял рядом.

— Ты уверен? — тихонько спросил Джон, чтобы Кейт не услышала. — Я имею в виду, насчет нас с Кейт.

— Я не испытываю неуверенность, — отчеканил Терминатор.

Коннор засмеялся. — Клево, наверное, быть тобой.

Терминатор изучал его некоторое время. — Твои сомнения нерациональны. Она здоровая женщина репродуктивного возраста.

— Думаю, для этого нужно нечто большее, — усмехнулся Коннор, чувствуя потепление в основании шеи.

— В моей базе данных нет сведений о динамике связи человеческих пар, — отрубил Терминатор. Он пошел к катафалку, чтобы взять остальное оружие. Коннор последовал за ним.

— Эта Терминатрикс, сколько у нее еще целей в списке уничтожения?

— Двадцать две, — ответил Терминатор, собирая ленты боеприпасов для минигана. — Андерсон, Элизабет. Андерсон, Уильям. Баррера, Хосе. Брустер, Роберт…

Кейт резко выпрямилась и распахнула глаза. — Мой отец?

Терминатор повернул к ней оптические датчики, измерил степень расширения зрачков, напряжение у уголков рта, увеличение частоты сердцебиения и дыхания. Необходимости лгать или замалчивать информацию не было. — Не сумев добраться до главной цели, Т-Икс вернется к выполнению программы по умолчанию.

Кейт выпрыгнула из катафалка. Казалось, она собиралась наброситься на Терминатора или Джона, но не решилась. — Она собирается убить и моего отца?

— Вероятность очень высока.

— Нет! — вскрикнула Кейт. — Нет!

Коннор не увидел смысла в его устранении. — Кто он? Чем занимается?

— Он служит в ВВС, — отрезала Кейт. — Проектирует оружие, секретное, — она откинула волосы со лба. — Вообще-то я точно не знаю…

Терминатор нес в «виннебаго» очередной груз оружия. — Генерал Роберт Брустер — директор корпорации ИКС — Исследования Кибернетических Систем — автономного оружейного подразделения.

Внезапно смысл начал доходить до Джона. — Автономное вооружение? Скайнет? Ты говоришь о нем?

— Скайнет — одна из электронных оборонных систем, разработанных под руководством Брустера.

— О Боже! — воскликнул Коннор. Теперь все становилось предельно ясно. Абсолютно ясно. — Теперь я все понял… — он изумленно качал головой. — Если бы ты не появился, когда я был ребенком, если бы мы ничего не изменили, мы бы с ней… — он посмотрел на Кейт. — Мы бы с ней начали встречаться. Я бы познакомился с ее отцом и… — у него в голове словно развернулась огромная карта. — Понимаете? Это должно было случиться.

Кейт в замешательстве оцепенела. Она и понятия не имела, о чем он говорит. — Я не понимаю.

— Твой отец, все дело в нем, — взволнованно тараторил Джон. — Он — ключ! Это все он — не Кибердайн. Разве не видите? Мы не могли остановить создание этой технологии. Оно неизбежно, но мы можем остановить начало ее использования! Твой отец — единственный человек, способный отключить Скайнет. Только ему это под силу, — его челюсть напряглась. Он повернулся к Терминатору. — Нужно добраться до него, пока Т-Икс не успела.

— Ответ отрицательный, — возразил Терминатор. — Я не могу ставить под угрозу свою миссию. — Он повернулся и направился к «Виннебаго».

— Это и есть твоя миссия! — крикнул Джон вслед. — Спасти человечество!

Терминатор обернулся. — Моя миссия заключается в обеспечении сохранности жизней Джона Коннора и Кэтрин Брустер.

— Я приказываю, — прорычал Коннор.

— Я не запрограммирован подчиняться твоим приказам, — равнодушно ответил Терминатор и сунул оружие в дом. — После ядерной войны вы оба возглавите…

— Ядерной войны? — Прохрипела Кейт. Это для нее уже слишком, даже после всего произошедшего в этот безумный день.

— Но ее может и не случиться, — настаивал Коннор.

Терминатор снова направился к катафалку за очередным грузом. Коннор схватил его за руку, пытаясь развернуть обратно, но это все равно, что остановить движущийся локомотив.

— Мы можем предотвратить войну, — почти умолял Коннор.

— Времени недостаточно. Первый запуск ракет начнется в 18:18.

Коннора сообщение застало врасплох.

— Сегодня? — опешил он.

— Ответ положительный, — подтвердил Терминатор.

Столь сильного потрясения Коннор в жизни не испытывал; даже впервые увидев Терминатора, пришедшего за ним и матерью.

— Джон, о чем он говорит? — Кейт трясло.

— Судный День, — он не сводил глаз с Терминатора. — Конец света. Сегодня, через три часа.

— Через два часа пятьдесят три минуты, — уточнил Терминатор. — Нужно ехать на юг в Мексику, чтобы не оказаться в эпицентре взрывов.

— Мы должны добраться до ее отца.

— В пустыне Мохаве выпадут радиационные осадки. Вы не выживете.

— Ты предлагаешь просто убежать и спрятаться в норе, когда будут падать бомбы?

Робот бесстрастно смотрел Джону в глаза. — Такое у тебя предназначение. — Фраза прозвучала так, будто других вариантов не существовало.

Но они были. Коннор повернулся к виднеющейся вдали пустыне. Раз уж они с Кейт должны стать лидерами человеческого сопротивления в будущем, почему бы не взять быка за рога? Здесь и сейчас попытаться остановить Судный День. Нет ничего неизбежного. Мать все детство вдалбливала ему в голову: мы сами делаем свою судьбу.

Он переводил взгляд с Кейт на Терминатора, принимая решение.

Достал пистолет, снял с предохранителя и приставил дуло к своему виску.

— К черту предназначение, — решительно выпалил он.

Терминатор двинулся к нему, но Джон предупреждающе поднял палец, и он остановился.

— Джон?.. — неуверенно прошептала Кейт.

— Ты не можешь самоликвидироваться, — указал Терминатор.

— Нет, это ты не можешь. Я могу делать все, что, черт возьми, пожелаю! Я человек, а не робот проклятый.

— Кибернетический организм, — автоматически поправил Терминатор.

— Без разницы, — он усмехнулся. — Либо мы едем к отцу Кейт, и просим его отключить Скайнет, чтобы остановить это дерьмо, либо кранты великому Джону Коннору.

Он плотнее прижал дуло пистолета к виску. Если необходимо, он выстрелит.

— Твое будущее, мое предназначение… — челюсть в гневе напряглась. — Мне это не интересно!

Датчики Терминатора провели полное сканирование тела Джона. — Судя по расширившимся зрачкам, температуре кожи и двигательным функциям, с вероятностью восемьдесят три процента ты не выстрелишь.

Кейт шагнула к Терминатору. — Пожалуйста, сделай то, что он просит. Ты должен спасти моего отца!

Терминатор распознал тонкое взаимодействие между Джоном и Кейт. Он кивнул, очень человеческий жест. И пришел к решению так же, как большинство людей, путем взвешивания вариантов и возможных результатов.

— Мы можем добраться до ИКС за час, в зависимости от дорожных условий.

Повернулся, не говоря ни слова, загрузил последнее оружие в «виннебаго», сел за руль, выдернул набор зажигания из рулевой колонки и завел двигатель.

Долго еще стоял Джон с пистолетом, приставленным к виску. Он выиграл. Но какой ценой?

Он слышал плеск форели, шорох листьев на ветру. Чувствовал запах травы и сосен, возможно, даже сухой запах сандала из далекой пустыни.

Он медленно опустил пистолет. Кейт с непроницаемым выражением лица смотрела на него. Он улыбнулся ей.

Они миновали очередной кризис.

Но больший ждал впереди.

Глава 21

Исследования Кибернетических Систем — Авиабаза «Эдвардс»

Генерал Роберт Брустер, невысокий человек с короткими темными волосами и властным обликом, обладатель трех звезд на погонах, остановился перед открытым дверным проемом презентационного зала. Последние несколько дней выдались тяжелыми.

Десяток высокопоставленных гражданских и офицеров ВВС, с которыми Брустер работал последние четыре года, сидели перед огромным экраном и смотрели презентацию нового диска ИКС.

Ролик, напичканный компьютерной графикой, многоплановой анимацией, разнообразными звуками и музыкальным сопровождением, обошелся компании в два миллиона долларов. И все ради пятнадцати минут, которые его жена назвала бы техно-трепом.

Но ролик предназначался не для широких масс, а для ключевых сотрудников Пентагона, настроенных скептически, а также для значительной части Конгресса, считающей проект «Скайнет» не только астрономически дорогим, но и чрезвычайно опасным.

— Подключение всей нашей оборонной системы к чертову компьютеру — верх безумия, — аргументировал свою позицию представитель Нью-Йорка Говард Ф. Стивенсон. Он являлся высокопоставленным членом столь обширного числа надзорных комитетов Белого Дома, что средства массовой информации называли его «мистер Сторожевой Пес».

Диск предназначался в основном ему. Убедишь его — остальные окажутся у тебя в кармане.

Логотип ИКС — шестигранная фигура внутри шестигранника — высветился на экране со словами ИССЛЕДОВАНИЯ КИБЕРНЕТИЧЕСКИХ СИСТЕМ.

За кадром раздался голос рассказчика, сержанта технической службы авиабазы «Эдвардс».

«Исследования Кибернетических Систем, первая линия обороны Соединенных Штатов Америки, — создатели технологии вооружения завтрашнего дня — приглашают вас ознакомиться с наиболее интересными новинками двадцать первого века».

Музыка из динамиков разлилась по комнате, на экране появились образцы оружия и систем вооружения: высокотехнологичная гидравлика, блестящие металлические поверхности, плавные изгибы, пластмассовые детали, электронные схемы, современные электромеханические устройства, о применении которых можно только догадываться, и наконец, продолговатые очертания устрашающих пулеметов.

«Не сомневайтесь, наша миссия в ИКС — оставить участие людей в вооруженных конфликтах в прошлом — лишь переход на новый виток Истории».

Генерал Брустер расправил плечи и вошел в зал. Вчера днем и ночью наблюдались аварии с перебоями всех систем от Аляски до Гуама, от Эндрюса в округе Колумбия до Рамштайна к западу от Кайзерслаутерна в Германии. И даже здесь, в «Эдвардсе».

Никому из них не удалось выспаться; вдобавок сегодня пришлось продемонстрировать способность ликвидировать последствия аварий сразу после их возникновения.

Теперь его задачей была продажа системы, в которой он уже не так уверен, как два дня назад.

— Простите за опоздание, господа, — извинился он.

Молодой оператор видеосистем нажал на паузу, когда Томас Шелби, главный финансовый директор ИКС, поднял голову.

— Мы только начали. Садитесь, Боб, — Шелби указал на кресло.

Брустер проскользнул к месту рядом с ним.

— Как только мы закончим просмотр, я отправлю промо-материалы в Объединенный комитет начальников штабов и Комитет Сената по вооруженным силам, — сообщил молодой ассистент Шелби Шервуд Олсон, магистр экономики гарвардской школы бизнеса. Он щелкнул пультом и включил воспроизведение видео.

«Поприветствуйте солдат будущего», — продолжил рассказчик.

На экране возник гладкий робот угрожающего вида, с массивными датчиками на маленькой голове, с мощными гибкими руками, заканчивающимися огромными пулеметами. Машина на гусеничном ходу, почти в два с половиной метра высотой.

«Боевой робот Т-1, полностью автоматизированная система наземного наступления».

Видео призвано объяснить вашингтонской толпе, что Т-1 — смертоносная штука, но всего лишь первое поколение. Т-1-7 будут разработаны с большими ухищрениями. Также имелись и другие проекты, серьезнее, в обозримом будущем. Намного серьезнее.

Снова раздался голос рассказчика. — «Для воздушных боев мы создали ОУ — или, как мы называем их — охотники-убийцы».

На экране возник дрон ОУ, зависший в воздухе, напоминающий футуристический безвинтовой вертолет-беспилотник, оснащенный различными системами вооружения.

«Как и Т-1, ОУ является полностью автоматизированной системой. Они могут думать и сражаться самостоятельно».

ОУ выпускает ракету в мишень на расстоянии, полностью уничтожая ее.

«Это не научная фантастика», — продолжил рассказчик, — «а реальность, благодаря нашей сверхсекретной инновации — Скайнету — революционному искусственному интеллекту, управляющему боевыми системами.

На видео появился экран компьютера с изображением схемы спутников Скайнета.

«От одинокого солдата до стратегических вооружений — Скайнет контролирует все».

Модель нейронной сети компьютерного чипа, вроде того, что в Кибердайн использовал Майлз Дайсон для первых моделей Скайнета, возникла на экране. Технология фактически внеземная. Из другого времени или мира. Такое мог породить только чужой, нечеловеческий разум. Брустер хоть и считал Дайсона неглупым парнем, но тот был обычным человеком.

Без Дайсона, возглавлявшего проект до трагической гибели, не существовало бы ни Исследований Кибернетических Систем, ни, разумеется, Скайнета.

На экране Борис Кузнецков, один из величайших шахматистов мира, переставлял белого коня в позицию, угрожающую черному ферзю и королю.

Он играл против роботизированной руки из медно-золотого металла с артикулированными пальцами. Позиция русского казалась непобедимой.

«Скайнет может не только перехитрить самого искушенного и гениального противника-человека, но и разработать оружие, необходимое для своих военных планов. Это уникум разностороннего мышления».

Роботизированная рука переместила ладью из среднего ряда. Внезапно исход партии резко изменился. Позиция русского ослабела.

«Только за время этой партии Скайнет изобрел двадцать шесть тысяч сто двадцать три новые вариации шахмат и более шести миллионов новых ходов».

Стало очевидно, что русский побежден, и понял это.

«В то же время, люди-генералы до сих пор играют в игру, которой уже четыре тысячи лет», — вещал рассказчик.

Кузнецков раздраженно перевернул шахматную доску, мрачно уставился на роботизированную руку и скрылся из кадра.

«Великие лидеры не рождаются», — продолжал голос за кадром, — «Их создают. Здесь и сейчас. С помощью технологий, разработанных в ИКС».

Типичная транснациональная корпорация, подумал Брустер. Стоит кому-то внушать идею достаточно громко, часто и убежденно, и в нее поверят.

— Вообще-то, патенты получены от частного поставщика, Кибердайн Системс, — шепнул он Шелби.

— Древняя история, — отмахнулся финансовый директор ИКС.

Появилось изображение высокотехнологичных мастерских, где боевых роботов Т-1 готовят к службе. Было видно, как ученые и техники в белых халатах используют испытательное оборудование для проверки систем на машинах.

«Разработка и исследование Т-1 и ОУ полностью завершены», — сообщил рассказчик. — «В пределах бюджета и с опережением графика».

Ряды Т-1 направляются к зонам ожидания.

«Рабочие прототипы уже сегодня готовы продемонстрировать активность в боевых конфликтах завтрашнего дня».

Внезапно появилось изображение военных похорон в мрачный, пасмурный день и крупным планом гроб, завернутый в американский флаг.

«Потеря даже одного солдата недопустима — спросите у своих избирателей».

На видео возник график эволюции робототехники, начиная от первых примитивных заводских Т-1 к скелетным терминаторам, и наконец, кибернетическим фигурам в полном боевом и инфильтрационном облачении.

«Но при достаточном финансировании мы не станем рисковать благополучием наших мужчин и женщин в военной форме», — обещал рассказчик. — «Роботы займут их место на передовой».

Изображение переместилось в лабораторию, где человек с хорошо развитой мускулатурой, широкими плечами, узкими бедрами и сильными ногами тренируется на беговой дорожке. На нем лишь шорты из спандекса. По вспотевшему телу размещены датчики, медики следят за состоянием человека.

«Технология захвата движения уже используется для создания роботизированных систем обороны будущего», — пояснил голос за кадром.

На экране рядом с дорожкой анимированная модель стального робота повторяла движения испытуемого.

Камера перемещается на человека, спрыгнувшего с беговой дорожки и вытирающего обаятельное мужественное лицо полотенцем.

Новые кибернетические системы называют терминаторами, подумал Брустер. Вот этот — Т-600, а впоследствии появится Т-800.

— Я старший мастер-сержант Уильям Кэнди, — представился атлет, сочно растягивая слова по-техасски. — Имел честь стать избранным в постоянном стремлении спасти жизнь американцам.

Брустер нахмурился. Раньше он не видел последнюю часть ролика. Он взглянул на ассистента Шелби, ответственного за большую часть производственной работы.

— Тут он слегка перегнул палку, не так ли? — обратился Брустер.

— Таков уж инструмент продаж, генерал, — пожал плечами Олсон.

— Меня не известили о его акценте, — проворчал Шелби.

— Мы можем исправить его, сэр, — заверил ассистент.

Главный инженер Брустера, Тони Фликинджер, стремительно вошел в зал и приблизился к начальнику.

— Повсеместный системный сбой, — шепнул он Брустеру на ухо, чтоб никто не услышал. — Не знаю, справимся ли.

Брустер поднялся. Сердце пропустило удар, желудок завязался узлом.

Шелби посмотрел на него озадаченно, даже раздраженно. — Боб?

— Простите, случилось кое-что важное, — объявил генерал.

— Что может быть важнее? — Шелби указал на экран. Воспроизведение видео прервали. Остальные в зале тоже выглядели недовольными. — Рассмотрение бюджета начнется на следующей неделе. Если мы не продвинем производственный контракт…

— Вы должны извинить меня, — прервал его Брустер и ушел с главным инженером.

— Этот человек не умеет сосредоточиться, — злобно пробормотал ассистент Шелби и щелкнул пультом, продолжая видео-презентацию.

На экране сержант Кэнди появился уже в униформе. Он стоял рядом с неработающим скелетом терминатора.

— Теперь в наших силах сделать войну безопасной, — безапелляционно заявил он. — Это по-настоящему бесценно.

Камера сместилась к модели головы, без зубов, глаз и плоти, но по очертаниям угадывалось лицо сержанта Кэнди.

— ИКС представляет вам лицо будущего, — пафосно возвестил Кэнди.

Глава 22

Где-то в пустыне Мохаве

Когда они достигли вершины Соледад Пасс и начали спуск в пустыню, Кейт снова попыталась дозвониться до отца по мобильнику.

Она услышала гудок, но после набора первых трех цифр сигнал пропал.

Тридцать секунд спустя снова появился. На этот раз после набора номера динамик завизжал и заскрежетал, словно компьютер пытался соединиться с телефоном.

Кейт расстроилась и испугалась — не только из-за опасности для отца, если Т-Икс до него доберется, но и из-за творившегося повсюду хаоса.

Прошлой ночью она едва ли поверила бы в произошедшее сегодня. Даже если бы ее не поразили новостью, что мир находится на грани тотальной ядерной войны. Глобальной термоядерной войны. Окончательного дамоклова меча.

Теперь она ни в чем не уверена. Даже в собственных чувствах. Должно быть, это сон. Но она знала, все происходит наяву.

Кейт сбросила соединение и повесила телефон на кронштейн. — Вся сеть рухнула.

Терминатор вел машину, она сидела на пассажирском сиденье «виннебаго», а Джон за столиком устанавливал взрыватели на брикеты взрывчатки «С-4».

Они направлялись к северу от гор, до авиабазы «Эдвардс» оставалось меньше пятидесяти километров.

Терминатор взглянул на Кейт. — Скайнет захватывает контроль над глобальными коммуникациями, готовясь к атаке.

Она все еще не верила. Но не могла не задать вопрос, насколько бы безумно он не звучал.

— Значит… Если наступает война между машинами и людьми, почему ты на нашей стороне?

— Члены Сопротивления захватили меня и перепрограммировали микрочип, — мягко ответил робот. Похожим тоном он мог обсуждать погоду. — Первоначально меня запрограммировали на задания по устранению людей.

Как Т-Икс, подумала Кейт с содроганием.

— Тебя сейчас это беспокоит? — спросила она.

— Раскаяние — человеческая концепция, основанная на свободе воли. Для меня оно бессмысленно.

— Значит, тебе на самом деле безразлично, успешна ли твоя миссия, — заключила Кейт. Она взглянула на Коннора, наблюдавшего за ними. — Если нас убьют, для тебя это будет иметь значение?

Казалось, Терминатор решил серьезно рассмотреть вопрос. — Если вы умрете, я стану бесполезен, — ответил он. — Смысл моего существования исчезнет.

Кейт отвернулась, потому что ее глаза наполнились слезами. — Спасибо, что защищаешь нас.

— Благодарность не требуется, — равнодушно рулил Терминатор. — Я запрограммирован следовать твоим командам.

Коннор вдруг заинтересовался. — Ее командам?

Терминатор посмотрел на свое отражение в зеркальце. — Кэтрин Брустер реактивировала меня и отправила через поле смещения времени.

Кейт подняла руку. — А кто я в вашем будущем?

Терминатор повернулся к ней. — Ты — жена Джона Коннора и второе лицо в Сопротивлении.

Кейт известие шокировало, хотя она и полагала, что ее уже ничем не удивить. Она развернулась, внимательнее разглядывая Джона. Ее будущего мужа, если верить роботу.

— Не пялься на меня, это не моя идея, — отмахнулся он. Кейт же продолжала смотреть. Она пыталась вспомнить чувства, испытанные с ним в подвале Крипке. Она помнила его лицо, но детали всплывали смутно. Она медленно покачала головой. — Ни за что!

Коннора это задело. — Что?

— Ты — бестолковщина, — презрительно скривилась Кейт.

Коннор покачал головой и ухмыльнулся. — А ты вообще не в моем вкусе.

Он повернулся к Терминатору.

— Почему не я отправил тебя обратно?

— Я не уполномочен отвечать на твой вопрос.

— Ага, — хмыкнул Коннор. — Тогда ты спроси, — он обратился к Кейт.

— Почему не он отправил тебя обратно? — повторила Кейт.

— Он был мертв.

Очередной удар по расшатанным нервам Кейт. Терминатор казался равнодушным. Для него это лишь очередной выброс данных. Но Коннор впал в ступор.

— Вот отстой, — выругался он, стараясь держаться непринужденно.

— Люди неизбежно умирают, — резонно заметил Терминатор.

— Да, знаю, — кивнул Коннор. — Как это… — он передернулся. — Может, я не хочу этого знать!

— Как он умер? — перебила Кейт.

— Джон Коннор ликвидирован 4 июля 2032 года, — сообщил Терминатор. — Меня выбрали для задания из-за эмоциональной привязанности, которую он с детства питал к моей модели. Устранению помогла моя инфильтрация.

— Что ты сказал? — воскликнул Коннор.

Терминатор не сводил глаз с дороги. — Я убил тебя.

Авиабаза «Эдвардс»

— Авиабаза «Эдвардс», говорит вертолет Полицейского Управления Лос-Анджелеса, Нэнси-один-ноль-ноль-девять, как слышно? Прошу разрешения на посадку, — радировала Т-Икс.

Старший сержант Глория Санчес подняла бинокль и изучила небо на западе. Вертолет завис слишком низко для радара. Она заметила темно-синий полицейский вертолет с солнечной стороны и включила микрофон.

— Полицейское Управление Лос-Анджелеса, Нэнси-один-ноль-ноль-девять, говорит контрольная вышка «Эдвардс». Чем можем помочь?

— Я, возможно, палю по мухе из гранатомета, но мы разыскиваем подозреваемого в похищении, — радировала Т-Икс приятным мужским голосом. На ней был темно-синий комбинезон и полицейский значок пилота сержанта Рикко. — Подозреваемый возможно скрывается где-то здесь. Мне хотелось бы поговорить с охраной. У меня есть фотографии. А вы — единственные, с кем удалось связаться.

— У нас тоже проблемы с передатчиками, ноль-девятый. Оставайся на связи, — она телефонировала начальнику службы безопасности базы, капитану Мак-Манусу.

— Пусть садится на взлетную полосу перед 2004-м, — одобрил капитан. — Я отправлю кого-нибудь поговорить с ним.

— Да, сэр, — ответила Санчес. Потом сказала в рацию: — Ноль-девятый, говорит «Эдвардс». Посадка разрешена. Давление — два-девять-точка-девять-семь. Ветер — ноль-восемь-пять на восемь узлов.

— Вас понял. Куда садиться?

— На взлетную полосу к востоку от башни. Мы пошлем человека с флажками, чтобы показать место посадки.

— Большое спасибо! — радировала Т-Икс.

— Не за что, ноль-девятый.

Глава 23

ИКС

Генерал Брустер с Тони Фликинджером и несколькими старшими инженерами шел по техническому коридору в компьютерный центр.

Все как обычно, за исключением того, что глобальная сеть разваливалась как карточный домик. Никто даже не пытался сделать вид, что она работает.

— Должно быть, это какая-то ошибка, — нарушил молчание Брустер. Его живот крутило. Он не помнил, обедал или нет. — Последние полторы тысячи часов все первичные военные системы находились в безопасности.

Коридор пролегал по крылу исследований и развития; застекленные и кристально чистые технологические зоны, где ведется основная деятельность. Ученые и инженеры в белых костюмах, бумажных шапках и бахилах, в респираторах работали с широким спектром удаленных манипуляторов, электроизмерительными приборами и биологическими стерильными камерами. Последние кибернетические прототипы собирались здесь.

Люди за стеклянными стенами, казалось, не обращали внимания на царящий снаружи хаос.

Но они пуристы, подумал генерал. Они создавали фрагменты и кусочки, и волноваться о целом им не следовало.

Среда для них вполне комфортабельна. ИКС убедились в этом.

— Они в безопасности, — заверил один из старших инженеров. Брустер не помнил его имени. — Затронут только гражданский сектор — интернет, воздушное сообщение, электростанции.

— Но что потом? — спросил Брустер.

— Несколько минут назад до нас дошли сведения, что управляющие компьютеры в Ванденбурге полетели.

— Мы думали, это сбой соединения, — включился в разговор другой старший инженер. Брустер предполагал, что его зовут Тобиас.

— Но? — потребовал Брустер. В деле слишком много «но».

— Похоже на вирус, — допустил Тобиас.

На Фликинджере имелась гарнитура, соединяющаяся с главным сервером. Он покрепче прижал к уху динамик. Даже с внутренними коммуникациями возникли проблемы. — Система раннего предупреждения на Аляске накрылась, — сообщил он.

Брустер остановился на полушаге. — Почему? — Этого просто не может быть.

— Сигналы с половины наших спутников искажаются до неузнаваемости, — доложил еще один инженер.

— Что насчет ракетных шахт и подводных лодок?

— Связь пропала, — доложил Тобиас.

Для инженеров это лишь проблема интеграции систем: технический сбой, трудность, которую в авиационной промышленности называется ННВ. Неизвестность неизвестных величин. Неприятности, всплывающие при запуске любой сложной системы. Большинство из них ожидаемы. Но всегда случаются проблемы, которые немыслимо предугадать. Кроме предсказания, что они в принципе возможны.

С всемирной сетью коммуникационных систем случилась как раз ННВ, как говорят военные «техническая середина».

— Боже мой! Вы говорите, что страна полностью открыта для атаки? — ужаснулся Брустер.

Главный инженер посмотрел на остальных и кивнул. — Теоретически, нас уже могли атаковать, а мы и не в курсе.

— Кто такое сотворил? Иностранная держава? Или хакер-подросток у себя в гараже?

Фликинджер покачал головой в недоумении. — Не получается отследить вирус. И выявить источник.

— Ничего подобного мы раньше не видели, — добавил Тобиас. — Он продолжает расти. Изменяться. Словно у него собственный разум.

Брустер двинулся к стеклянной стене энергетической лаборатории. На тестовом стенде покоилось гуманоидное туловище, грудная клетка открыта, видна пара энергоблоков, лабиринт электронной схемы и сервоприводов. Техник-лаборант в белом костюме изучал данные анализа частотного спектра. Провода от нескольких тестовых устройств змеились в кибернетическое устройство.

Для техника все предельно ясно. Все они работали сверхурочно, но рано или поздно он пойдет домой, возможно, к жене с детишками. Холодное пиво, душ, ужин, а потом занятие любовью. Брустер почувствовал себя бесконечно далеким от простого и ясного существования. С каждой звездочкой, пришпиленной к погонам, он делал гигантский шаг прочь от нормальной жизни.

— Я не понимаю, — обратился он к инженерам. — Этого просто не может быть!

Наблюдая за работой техника-лаборанта, Брустер раздумывал, согласился бы он поменяться с ним работой, предложи тот? Или более — жизнь на жизнь. Но ответа не находил. Все непросто.

— Сэр, Пентагон на защищенной линии, — доложил Фликинджер. — Председатель на связи.

Брустер оторвал взгляд от технической лаборатории и кивнул. — Хорошо.

В конце коридора они прошли через двойные двери в двухэтажный компьютерный центр, занимающий все крыло НИОКР[2]. Десятки техников и операторов, одни в военной форме, другие— гражданские, копошились у компьютерных консолей, разбросанных по залу. Многие находились в четырехгранных открытых кабинетиках, остальные — в главном контрольном центре за стеклянными перегородками. В помещении не было окон, только решетки с крупными отверстиями для вентиляции.

Гул кипучей деятельности здесь во второй половине дня ненормален. Мигающие огни, торопливые переговоры операторов, пытающихся восстановить связь, мерцание компьютерных экранов, сообщения об ошибках, свидетельствующие о том, что глобальная сеть полностью разрушена.

Брустер зашагал прямиком к дежурному посту, схватил красную трубку защищенного телефона и нажал на огонек шифратора.

— Брустер, — рявкнул он. Инженеры и несколько техников собрались рядом узнать, в чем дело.

На линии был адмирал Джеймс Ф. Моррисон, председатель Объединенного комитета начальников штабов. — Мы тут, черт побери, надеемся, что ты сможешь решить проблему, — заорал он. Таким свирепым Брустер его не слышал. А адмирал известен вспыльчивостью.

— Понимаю, на что Вы намекаете, сэр, но Скайнет пока не готов к подключению всей системы, — постарался выдержать спокойный тон Брустер.

Вашингтон давил на него по поводу активации Скайнета. Высокотехнологичное оружие и прочие игрушки могут подождать. Но Скайнет, по крайней мере, по оценкам многих людей в Конгрессе и Правительстве, уже готов. К их числу относился и адмирал Моррисон. Брустер оказался между сторонниками запуска Скайнета и противниками, не менее могущественными.

— А твои коллеги-гражданские дали мне другую информацию! — набросился Моррисон. — Они говорят, что новый взрывной проект, на который потрачено пятнадцать миллиардов долларов, сможет остановить проклятый вирус!

— Сэр, сначала нужно попробовать другие шаги для…

— Боб, у меня нет времени на чепуху, — перебил адмирал. — У меня атомные подводные лодки и бункеры, а я, блин, не знаю, какие сообщения им рассылает вирус.

Брустер посмотрел на своих сотрудников. Он оказался на проигравшей стороне в споре.

— Понимаю, есть определенные опасения, но твои мальчики говорят, если мы подключим Скайнет ко всем нашим системам, он раздавит вирус как жука и вернет мне контроль над военными.

Возможно, Шелби внушил эти мысли адмиралу. Но Шелби лишь счетовод.

— Господин председатель, должен внести полную ясность, — начал Брустер. Он хотел попытаться притормозить Моррисона и заставить задуматься. — Если мы подключим Скайнет, он возьмет контроль над всей военной инфраструктурой.

— А вы будете контролировать его, правильно? — перехватил инициативу Моррисон.

— Верно, — осторожно ответил Брустер.

— Ну, так приступай, — приказал Моррисон. — И, Боб. Если сработает, ты получишь любые средства.

— Так точно, — Брустер медленно положил трубку.

Он постоял некоторое мгновение, размышляя. Сеть рухнула, поэтому само подключение к Скайнету проблематично.

Но, и это сильнее занимало мысли, если удастся подключить Скайнет, и тот разделается с вирусом, смогут ли они так же легко отключить его?

Скайнет разрабатывался крепким и изобретательным. Он способен мыслить самостоятельно и адаптироваться к любым угрозам, направленным против него.

Брустер пытался представить, когда все будет сказано и сделано, не посмотрит ли Скайнет на человечество как угрозу?

Он повернулся к подчиненным. — Ну ладно, запускайте, — приказал он.

— Да, генерал, — козырнула Патриция Тэлбот, главный системный техник ИКС.

Она пересекла зал в направлении главного контрольного центра, раздавая приказы, словно капитан эсминца, ведущий судно в бой.

Глава 24

Пустыня Мохаве

На большом дорожном указателе значилось: АВИАБАЗА «ЭДВАРДС», ВОРОТА РОЗАМУНД, 16 КИЛОМЕТРОВ. Через сотню метров стоял другой указатель: ВЫЕЗД 6. ЛАНКАСТЕР. КВАРТЦ-ХИЛЛ, 1,5 КИЛОМЕТРА.

— Поверни здесь, — приказала Кейт Терминатору.

Пока их не преследовали. Небо сверкало чистотой, вертолетов не наблюдалось, а движение на шоссе достаточно свободно для трассы государственного значения.

Кейт еще дважды попыталась дозвониться до отца, но безрезультатно. Телефон не ловил сеть. Даже радио не работало, особенно в диапазоне FM, хотя получалось подобрать нечто отдаленно напоминающее музыку на волнах AM.

Терминатор съехал с федерального шоссе и рванул на восток через пустыню. Три дороги вели в «Эдвардс»: к воротам Розамунд по дороге 1-14, к северным воротам по 58-му шоссе и к южным воротам на юго-восточной оконечности озера Роджерс Драй.

Южные ворота реже использовались служащими авиабазы, через них проходили в основном сотрудники ИКС из отдела НИОКР.

Авиабаза занимала большую территорию, более 1300 квадратных километров, включая сторонние проекты, вроде ИКС. Она тщательно скрывалась от глаз общественности.

Кейт прежде была здесь лишь дважды. Первый раз, когда перерезали ленточки на церемонии открытия ИКС. Еще до ее поступления в колледж и развода родителей. Немногим позволили привести членов семей, и Кейт вспомнила, как гордилась папочкой. Он недавно получил вторую звездочку на погонах, и казался ей в тот день исполином не менее шести метров в высоту.

Во второй раз она приезжала сюда в прошлом году поговорить с отцом о помолвке со Скоттом. Мать обеими руками голосовала за ее выбор, но она папенькина дочка, и отчаянно хотела его одобрения.

Которое и получила. Но с тех пор не видела отца. Они общались по телефону, но он слишком занят, чтобы приехать в Лос-Анджелес, даже на выходные.

Она оглянулась на Коннора, возящегося с взрывчаткой. Судя по количеству, он намеревался взорвать весь комплекс. Но он и не догадывался, насколько огромна территория.

Коннор начал предлагать свой вариант проникновения на базу, она прервала его. — Я позабочусь сама.

Он переглянулся с Терминатором, кивнул и вернулся к взрывчатке.

— Где-то через пятнадцать километров будет указатель на Исследования Кибернетических Систем, — сказала она роботу. Потом подошла к столу, за которым работал Коннор и села напротив.

Казалось, они собрали все оружие и боеприпасы Земли! Она покачала головой. — Это так… — она замялась в недоумении. — Боже, словами не выразить.

— Угу, — буркнул Коннор. Он застегнул ранец и отложил в сторону. — Послушай, ничего не случится. Мы доберемся до твоего отца, он вырубит Скайнет, и бомбы не упадут. — Он указал на Терминатора. — Он не убьет меня однажды. Его вообще не будет.

Терминатор взглянул на них в зеркало заднего вида, но промолчал. Холмистая пустыня казалась мрачной, как поверхность Луны.

— А ты и я, — продолжил Коннор, — пойдем каждый своей дорогой.

Кейт растерялась. Она не знала, как принять вещи, о которых он говорит. Она слепо смотрела на проносящуюся пустыню, ее мысли возвратились в детство. Она не сдержала улыбки и повернулась к Джону. — Помнишь подвал Майка Крипке? Тогда я впервые целовалась с парнем.

— Правда? — ухмыльнулся Коннор. — Даже странно.

Кейт улыбнулась в ответ. Терминатор посмотрел на их отражение. — Ваше легкомыслие полезно, — серьезно заявил он. — Оно снимает напряжение и страх смерти.

Джон насмешливо фыркнул и откинулся на спинку. Хорошее настроение испарилось мгновенно.

ИКС

Довольно молодая женщина-лейтенант с нагрудной табличкой ГАСТИНГС вышла из лифта этажом ниже компьютерного центра и направилась по широкому, хорошо освещенному коридору, словно на задании.

Во всем комплексе царило ощущение опасной торопливости. Мировые коммуникации упали, военные сети разрушались, многие люди, чья работа заключается в недопущении катастрофы, паниковали.

Гастингс, стройная блондинка привлекательного вида, в голубой хлопчатобумажной блузке и синей юбке, на полпути по коридору остановилась у двери с плакатом:

ИКС

ХРАНИЛИЩЕ Т-1 № 3

Пожалуйста, убедитесь, что зарядка Т-1 полностью завершена, блок питания безопасно вынут, а разъем закрыт надлежащим образом.

Коридор пустовал. Гастингс попыталась открыть запертую дверь: провернула ручку сверх положенного, запорные штифты щелкнули, словно спички.

Проверив, что за ней не наблюдают, она проскользнула в большой, тускло освещенный зал и закрыла за собой дверь.

В хранилище стояли ряды больших, закутанных в полиэтилен фигур. Т-Икс колебалась лишь секунду, изучая показания датчиков на внутреннем дисплее, затем сорвала пленку с первого робота Т-1 и отбросила ее в сторону.

Указательный палец левой руки сформировал длинное тонкое сверло, которым она добралась до внутренностей крошечного черепа боевого робота.

Миллисекунды спустя палец засветился синей плазменной энергией, и она передала данные в процессор Т-1.

Быстро закончив, Т-Икс вытащила зонд, передающий данные, и перешла к следующему роботу.

Южные ворота авиабазы «Эдвардс»

«Эдвардс» всегда возникал словно ниоткуда. На долгие мили пейзаж сплошной пустыни, покатых песчаных холмов, кактусов и деревьев Джошуа. И внезапно за гребнем невысокого холма вырастал комплекс, охватывающий огромную территорию.

Два ряда колючейпроволоки, ворота охраняются сотрудниками службы безопасности сурового вида. Главный корпус НИОКР расположен в ультра-современном трехэтажном здании из стали и стекла, ощетинившимся спутниковыми антеннами, системами лазерного наведения, с собственной электростанцией и системой кондиционирования.

Позади разрозненных строений во все стороны направлены антенны мировой коммуникации для передачи данных от верхнего диапазона до крайне низких частот, используемых для связи с подводными лодками.

В подвалах и более глубоких подземных помещениях теснились ульи лабораторий, где круглосуточно проводились всевозможные эксперименты. Под ангарами располагался ускоритель частиц диаметром почти восемьсот метров, электромагниты которого представляли радиационную опасность при включении на полную мощность.

Взлетно-посадочные полосы бежали на запад и восток от современной башни управления и ангаров поблизости. Несколько военно-транспортных самолетов, ряд вертолетов и два частных гражданских самолета замерли у ангаров и внутри них.

Терминатор заметил полицейский вертолет.

— Т-Икс уже здесь, — сообщил он.

Кейт пересела на пассажирское сиденье, когда они спускались по длинному склону к воротам. — Откуда ты знаешь? — спросила она. Ее сердце едва не подпрыгивало к горлу.

— Полицейский вертолет — Н-1-0-0-9, он летал у кладбища, — Терминатор указал на вертолет.

— О, Боже! — воскликнула Кейт. — Поторопись!

Она повернулась к Коннору. — Прикрой снаряжение. Я собираюсь договориться о пропуске на базу.

Джон схватил одеяло и прикрыл оружие и взрывчатку, когда Терминатор замедлился перед воротами.

Пара охранников жестом приказали остановить машину. Терминатор подъехал и открыл боковое окно. Кейт наклонилась, чтобы поговорить с охранниками. — Я Кейт Брустер, мой отец, генерал Брустер, ждет нас.

Охранники в форме цвета хаки с черными беретами, «м-16» перекинуты через плечо. — Могу я увидеть документы? — потребовал сержант-техник.

Кейт достала водительские права из куртки и протянула ему. — Мой жених, Скотт Петерсон, сидит сзади. Потом улыбнулась и положила руку на плечо Терминатора. — А это… Том Петерсон… его брат. Наш шафер.

Сержант зашел в караулку с документами Кейт, а второй охранник зорко следил за ними.

Через пару минут сержант-техник вышел и вернул Кейт водительское удостоверение. — Генерал сейчас занят, мэм. Но его секретарь оповещен о вашем визите.

Второй охранник повернулся открыть ворота. — Езжайте к главному входу, — указал сержант. — Вас встретят и проводят.

— Спасибо, — поблагодарила Кейт. — Быстрее, пожалуйста, — не разжимая губ шепнула она Терминатору.

Компьютерный центр ИКС

ИКС находился на пике высшего уровня готовности. Воздух наполнился ожиданием. Тревогой. Страхом.

Генерал Брустер стоял рядом с дежурным у главной консоли, глядя на огромный плазменный экран на задней стене.

На голубом фоне высвечивалась проекция Меркатора западного полушария с центром в Северной и Южной Америке, с небольшой частью Африки справа и Тихим океаном за Гуамом слева.

Воздушные, морские и наземные станции обозначались значками, электронные сети, соединяющие их, отмечены наряду с большими кругами полетных и парусных маршрутов к боевым зонам.

На дисплее высвечивалось СИСТЕМЫ СКАЙНЕТ ПО УПРАВЛЕНИЮ БОЕМ. Панель управления предупреждала: ПРОНИКНОВЕНИЕ В БРАНДМАУЭР. ЛОКАЛЬНЫЕ ОБОРОННЫЕ СЕТИ. СТАТУС СИСТЕМЫ.

Каждая военная система, база или система вооружения высвечивались в реальном времени.

И в конце списка простой интеррогатив: Д/Н.

Огромный зал затих, когда последние установки завершились.

Скайнет сообщал людям-контролерам, что готов. И спрашивал, готовы ли они.

Тони Фликинджер схватил генерала Брустера за локоть. — Сэр, мне нажать?

Брустер покачал головой. — Нет, я сам должен. — Он затруднялся отвести глаза от монитора. Он колебался.

Над этим проектом они работали последние несколько лет. Пентагон потратил пятнадцать миллиардов долларов. На самом деле, потратили гораздо больше, но Конгрессу сообщили именно это число.

Скайнет собирался утвердить мир во всем мире. Никакой национальный лидер в разуме не посмеет напасть, когда столь эффективная, работающая как часы, система без эмоций стоит на страже национальной безопасности двадцать четыре часа семь дней в неделю.

Напасть на США или одного из союзников — значит умереть. Все просто.

Вся сила мощнейшей нации на Земле будет спущена с поводка.

Непреодолимая сила.

Мировое господство — доброжелательное господство — станет реальностью впервые в Истории.

Но Брустер колебался. Может, мистер Сторожевой Пес — конгрессмен Стивенсон — прав? Возможно, поручение всей сети обороны чертову компьютеру — сумасшествие?

Но вариантов больше нет. Из-за вируса США и союзники абсолютно беззащитны.

Брустер почти лениво потянулся к клавиатуре главной консоли, нажал клавишу «Д» и через мгновение — «Ввод».

Монитор консоли высветил логотип ИКС и сообщил об установке контрольных точек Скайнета.

Система сразу начала менять значки на экране, сначала медленно, а затем ускоряясь, создавая десятки тысяч контрольных точек по всему миру.

— Мы в сети, — возвестил техник консоли. — Брандмауэр восстановлен. Подключение к местной оборонной сети, ракетам, подводным…

Процесс ускорился настолько, что техник не успевал озвучивать поступающие сведения.

— Скайнет работает на всю катушку, — доложил другой техник. — Обрабатываются шестьдесят… Вернее, уже девяносто терафлопс в секунду.

— Сэр, потребуется меньше минуты, чтобы найти и уничтожить вирус, — радостно вскрикнула Патриция Тэлбот.

Брустер взглянул на главного системного техника. — Будем надеяться, все сработает.

Внезапно плазменный экран и все мониторы в помещении погасли.

Словно кто-то нажал на выключатель.

Брустер огляделся, сердце рвалось из груди. — Что за…

— Сбой питания? — предположил техник.

— Свет горит, — заметил другой.

Мониторы и плазменный экран вернулись к жизни, и Брустер вздохнул с облегчением. Скайнет просто прочистил горло.

Внезапно стало очевидно, что творится нечто неправильное. Экраны и мониторы заполнили строки чужеродного кода, символы гонялись по экрану с нечеловеческими скоростями.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — выругался Брустер. И в самом деле, что?

Глава 25

ИКС

Теперь Т-Икс готовилась действовать: последний робот был перепрограммирован.

Дверь хранилища роботов Т-1 № 3 открылась, и лейтенант Гастингс шагнула в коридор в тот самый момент, когда капитан Мак-Манус, ее босс, выходил из лифта.

Он злился, и, заметив ее, попер словно бык на красную тряпку.

— Лейтенант, черт побери, где ты бродишь?! — заорал он. — Где пилот полицейского вертолета, мать его так? И… — он посмотрел на табличку на двери. — Какого черта ты тут торчишь?

— Откуда Вы узнали, что я здесь? — спокойно поинтересовалась Т-Икс.

— Джонс тебя заме…

— Кто еще знает? — перебила Т-Икс.

Что-то пришло Мак-Манусу в голову, и он придвинулся ближе. — Так-так, ты не Гастингс. — Он снова взглянул на табличку. — Кто, черт возьми…

Т-Икс схватила его за горло и подняла вверх. Открыв дверь в хранилище Т-1, она мотнула его как тряпичную куклу, сломав позвоночник. Потом взяла у него пистолет и отбросила тело в угол.

Мгновение она разглядывала умирающего капитана, его левая нога еще подергивалась. Т-Икс решала, воспользоваться ли его внешностью для более легкого доступа в компьютерный центр.

Она осмотрелась, ее датчики настроились на электронные выбросы внутри здания. Возникли мощные помехи электрического и электронного характера, притупившие некоторые ее датчики.

Но она почувствовала, что Скайнет с секунды на секунду запустят, и остановить его потом будет невозможно.

Она склонила голову. Потом будет невозможно, но в настоящее время способ есть. Генерал Брустер играл ключевую роль.

Т-Икс развернулась, и пошла к лифту мимо трупа начальника охраны, морфируя из образа лейтенанта Гастингс.

* * *

Два охранника размещались за перегородкой из пуленепробиваемого стекла рядом с передней дверью.

— Где бы находился твой отец в обычной рабочей обстановке? — спросил Терминатор у Кейт.

— Наверху, в компьютерном центре, — ответила она. Ее отец говорил, что это сердце ИКС. Но теперь они зашли так далеко, и она не знала, что предпринять дальше.

— Ты знаешь, как туда добраться?

Кейт кивнула. — Да. — Она указала на лифты в холле. — Но они не позволят нам зайти в…

Один из охранников просунул журнал учета посетителей в щель. — Распишитесь, пожалуйста, — вежливо попросил он. — Кто-нибудь через минутку проводит Вас наверх в офис генерала.

— Мы пойдем сейчас, — отказался Терминатор. Он разбил толстое стекло левым кулаком и выстрелил обоим охранникам в ногу из пистолета «глок». Они с воплями повалились на пол.

— Что… Ты с ума сошел?! — опешила Кейт.

— Нет времени, — отрезал Терминатор. — Нужно успеть добраться до твоего отца.

Он зашагал к лифту. Джон взял Кейт за руку и последовал за ним.

— Его запрограммировали не убивать людей, — заверил Коннор. — Это не значит, что он не может выводить их из строя.

* * *

Все терминалы заблокированы.

Генерал Брустер переместился из комнаты с главной консолью в общий зал компьютерного центра. Техники боролись за восстановление контроля над системой. Прилагая все усилия, чтобы вернуть хоть одну базу, военный объект, или спутник.

Но даже электростанция ИКС и система кондиционирования воздуха не отвечали. Внутренние коммуникации, включая телефоны, тоже не работали.

Один из техников, пытавшийся дозвониться до друга в другой части авиабазы, покачал головой. — Мобильники не работают, сэр.

Единственным лучом надежды в этом бардаке была охота на вирус. Скайнет сражался с ним, хотя процесс занимал более минуты, вопреки обещаниям Тэлбота.

Но какой ценой?

Никто не знал, как долго продлится хаос, и каков конец.

— Папочка! — закричала женщина, выбегающая из лифта в задней части компьютерного центра.

Брустер узнал голос. Он повернулся на каблуках, а Кейт, его дочь, прорывалась через зал в его сторону. Ее правая рука оттопырилась, словно она хотела обняться.

Но ее появление здесь в данный момент абсолютно не к месту! Он внезапно вспомнил, как просил ее привезти сюда сегодня жениха. Практически умолял, и велел секретарю позаботиться о ее сопровождении, если, или когда, она появится.

Но не сейчас.

— Кейт, милая, что ты здесь делаешь?

Основной лифт слева от Брустера открылся, и он краем глаза зацепил, как несколько человек выходят из него.

Он начал поворачиваться, и в этот миг оглушающе загрохотала автоматная очередь. Часть мозга автоматически зафиксировала, что стреляют из русского «АК-47». Очень уж специфичный у них звук.

Другая часть мозга ужаснулась, когда тело дочери задергалось от попавших в него пуль.

Ее отбросило назад на перегородку, высекая дождь из стекла. Раздался взрыв компьютерного монитора, взметнулись искры с осколками пластика и металла, когда Кейт упала на пол позади консоли.

Техники в ужасе разбегались, стараясь убраться с линии огня.

Просто какой-то кошмар! Воздух словно выкачали из помещения, Брустер не мог дышать, а только кричал имя дочери.

Он двинулся вперед, а слева раздался женский голос:

— Не приближайся к этой штуке!

Голос принадлежал Кейт. Он узнал бы его везде. Голос прозвучал позади. Но он мог видеть ее ноги, торчащие из-за разрушенной консоли.

Он повернулся и увидел Кейт, бегущую к нему, и молодого человека в рваных, окровавленных джинсах и потертой куртке, с ранцем через плечо позади нее. Он держал «АК-47».

Крупный мужчина в солнцезащитных очках, смутно знакомый, шагнул в зал. Он отбросил «АК-47», из которого только что стрелял, и снял с правого плеча автоматический гранатомет «МК-19».

Через два аварийных выхода проходил массовый исход техников. Некоторые ползли на четвереньках, выбираясь из зала, ставшего боевой зоной.

Кейт бежала через зал прямо к Брустеру, что казалось невозможным. Он своими глазами видел, как в дочь попали минимум дюжину раз, и она упала на пол.

Он снова повернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как пораженная пулями фигура поднимается из-за консоли. Она выглядела как Кейт, но все же не она.

Брустер отшатнулся на полшага от чудовищности ситуации.

На теле не виднелось ни капли крови. Нечто, похожее на жидкий металл, слипалось вокруг ран, закрывая их, невозможным образом исцеляя повреждения.

Теперь это была не Кейт, а одетая в обтягивающие брюки и куртку цвета ржавчины блондинка.

Т-Икс подняла девятимиллиметровую «беретту» капитана Мак-Мануса и дважды выстрелила в живот Брустеру. Его отбросило назад, словно сбило грузовым поездом, мчащимся на полной скорости.

Кейт завопила.

В этот момент Терминатор выпустил первую сорокамиллиметровую гранату в грудь Т-Икс. Раздался оглушительный взрыв, толкнувший ее на несколько шагов назад.

Не дожидаясь восстановления равновесия Т-Икс, робот снова выстрелил, приближаясь. После каждого выстрела ее отбрасывало назад, а Терминатор палил снова и снова.

Последний выстрел отбросил Т-Икс на широкие жалюзи главной вентиляционной шахты, проломившиеся от ее веса, и она исчезла в отверстии.

Сигнализации звенели, сирены вопили, а техники продолжали выбираться из компьютерного центра с максимальной скоростью, на которую были способны.

Кейт примчалась к отцу. Он плевался кровью, испытывая жуткую боль. Он не мог говорить, лишь слабо прошептал, когда Кейт осматривала его раны:

— Кэти, слава Богу! Я подумал…

— Не разговаривай, папочка, — остановила она. Разорвала пропитанную кровью рубашку, и черная жидкость стала сочиться из ран в животе. Если в ближайшее время его не доставить в больницу, он умрет.

Терминатор подошел к проему вентиляционной шахты и заглянул внутрь. Шахта уходила глубоко вниз, на дне находился гигантский вентилятор со сломанными лопастями.

Робот повернулся к Джону и Кейт. — Она вернется.

Коннор мрачно кивнул. Он сгорбился рядом с Кейт над ее отцом. — Мы должны отключить Скайнет, — объяснил он генералу. — Где системное ядро? В этом помещении?

Брустер с трудом верил словам молодого человека. Это же невозможно! — Кто ты? — прошептал он. — Ты не можешь знать секретную информацию.

Коннор схватил его за плечо. — Хватит болтать о сверх-секретном дерьме!

Кейт отбросила его руку. — Прекрати! — закричала она. — Ты причиняешь ему боль.

Джон разозлился. — Если он не сообщит нужную информацию, мы — покойники. — Он схватил полу рубашки генерала. — Где оно? Как его остановить?

— Скайнет, — задыхаясь, пробормотал Брустер, — он борется с вирусом.

Коннор вздохнул, не отрывая глаз от генерала. — Разве Вы не понимаете? Скайнет — и есть вирус, — Джон старался перекричать сирены и сигнализацию. — Поэтому все и рушится.

Невозможно поверить! — Нет, это не правда, — прохрипел генерал. — Я только что скомандовал… соединить его со всеми военными системами.

Терминатор перезарядил гранатомет. Потом схватил «АК-47» и заменил магазин.

— Скайнет обладает самосознанием, — сообщил он. — Через час он инициирует массовую ядерную атаку по своим врагам.

Брустер уставился на него. Он знал этого мужчину. — По каким врагам? — прошептал он. Ему просто необходимо знать.

— По нам, — горько вздохнув, утвердил Джон.

Где-то в здании раздались выстрелы автоматического оружия. Очень мощного и скорострельного оружия.

Люди в отчаянии кричали на лестничных клетках этажами ниже.

Кейт огляделась. — О Боже…

Брустер потянулся и схватил Коннора за руку, осознав, что происходящее — не ночной кошмар. Молодой человек прав.

— Мой кабинет, — с трудом выдавил он, — на этом этаже. Нужно туда добраться. Коды доступа в сейфе.

Взявшись с двух сторон, Джон и Кейт подняли генерала на ноги.

Терминатор двинулся в авангарде, держа наготове «АК-47» и «МК-19».

Глава 26

ИКС

Брустер вел их по коридору, выводящему к его кабинету и кабинетам главных инженеров и администраторов.

Люди в здании паниковали. Со всех сторон доносились звуки выстрелов, некоторые из «М-16», которыми вооружены охранники авиабазы.

Но охранников превосходила огневая мощь миниганов роботов Т-1.

Выходя из компьютерного центра, они оглянулись назад и увидели открывающиеся двери главного лифта. Около десятка техников выскочили из-за консолей, за которыми прятались, намереваясь добраться до лифта и убраться прочь.

Но робот Т-1, махина на гусеницах, занимающая почти все пространство лифта, сверкая красными зрительными датчиками на крошечной, зловеще выглядящей головке, мгновенно открыл огонь из обоих пулеметов. Пули с сердечником из обедненного урана впивались в тела людей, разрывая их на части, кровь и кости разлетались в стороны, словно гейзеры.

Терминатор выступил из-за угла и пошел по коридору, держа оружие наизготовку.

Джон и Кейт практически тащили на себе генерала, двигаясь так быстро, насколько могли.

Сердце Кейт рвалось из груди, когда они задержались перед поворотом. Терминатор быстро окинул взглядом коридор и двинулся вперед.

— Что это было? — дрожала Кейт.

Терминатор посмотрел на нее. — Т-1, первое поколение терминаторов. Примитивная система прицеливания с датчиками движения и тепла.

Брустер внезапно попытался обрести баланс. Стоять на своих ногах. — Ты сержант Кэнди, — выпалил он.

Терминатор бросил еще один взгляд на пустой коридор, затем повернулся назад. Глаза Брустера расширились. Небольшая часть металлического черепа Терминатора оголилась.

— Ответ отрицательный, — ответил Терминатор.

— Иисусе! Откуда ты взялся?

Неожиданная очередь из пулемета в непосредственной близости от конференц-зала заставила их ускорить перебежку по коридору.

Они снова услышали крики и звуки разрушения: скрежет металла, звук разбитого стекла, спорадический ответный огонь силами охраны авиабазы…

Брустер не понимал, как Скайнет смог распространиться по системе так быстро, но еще больше его запутало поведение роботов Т-1. Кто-то перепрограммировал их или, по крайней мере, управлял их действиями.

Как и зачем? Какая цель преследуется? Должны же быть причины!

Однако, в конечном счете, это его вина. Он являлся движущей силой интеграции научных исследований и разработок ИКС в военную инфраструктуру.

Скайнет и его контроль над всеми войсками и вооружениями США были его страстью с самого начала.

Он получил первую звездочку, устраняя беспорядок после уничтожения здания и банкротства старой компании Кибердайн. Вторая звездочка упала на его погоны шесть лет назад, когда он открыл этот объект ИКС. А третья досталась шесть месяцев назад, после завершения основных работ по Скайнету.

Он устал. Ему хотелось лечь и заснуть. Он потерял мать Кейт и нормальную жизнь, которую мог прожить в иных условиях.

Генерал повернулся и посмотрел на дочь. Волны любви переполняли его.

— Кейт, мне очень жаль, — прошептал он. — Мне очень-очень жаль.

— Тсс, это не твоя вина, — ее лицо излучало страх и беспокойство.

— Моя. Я открыл ящик Пандоры. — Он посмотрел на Джона. — Отличный выбор, Кэти!

— Какой? — она с трудом могла сосредоточиться, пытаясь поспеть за Терминатором.

— Я о твоем женихе, — пояснил отец. — Он хороший человек.

Коннор коротко улыбнулся Кейт. Брустер понял, что они — команда. Хороший знак!

Терминатор заглянул за очередной угол и сразу отступил назад. Жестом указал всем молчать и положил оружие на пол.

В стеклянной перегородке одного из кабинетов Брустер увидел туманное отражение робота Т-1 в конце соседнего коридора.

Тот стоял неподвижно. Его датчики нацелились в их направлении. Возможно, он что-то услышал, но не был уверен.

Терминатор видел то же отражение.

Второй робот выкатился из-за угла и остановился рядом с первым.

Терминатор жестом указал Джону, Кейт и генералу стоять на месте, затем неслышно добрался до панели подвесного потолка и снял ее. Наверху открылось пространство чуть больше метра в высоту для потолочной конструкции, систем пожаротушения, проводов камер безопасности и трассы оптического волокна.

Терминатор с легкостью подтянулся и, забравшись туда, исчез в темноте.

Брустер уверен, что это передовой киборг/воин по образцу сержанта Кэнди. Но его смущало, что терминаторы подобной модели еще не разрабатывались.

Откуда тогда взялся этот?

Кейт и Джон тоже заметили отражение. Они застыли, в то время как один из роботов переместился на несколько метров по коридору.

Очевидно, машина что-то почувствовала. Возможно, их тепловые сигнатуры из-за угла.

Он сдвинулся вперед еще на пару метров.

Коннор потянул Кейт и ее отца назад. Внезапно потолочная панель над вторым Т-1 распахнулась, и Терминатор выпрыгнул сверху, словно десантник на территорию, удерживаемую неприятелем.

Оба Т-1 повернулись в сторону движения, готовясь пустить в ход оружие.

Приземлившись в шаге от второго Т-1, Терминатор вырвал из его туловища голову, схватил пулемет робота и открыл огонь.

Первый Т-1 начал палить по коридору, но Терминатор использовал второго робота в качестве щита, короткими замыканиями заставляя его стрелять из пулемета в первого робота, целясь в голову, где расположен процессор и в центр туловища, где находятся защищенные энергоблоки.

Первый Т-1 застыл, его красные оптические датчики погасли, дула пулеметов уткнулись в пол за секунду до того, как управляемый Терминатором робот приказал долго жить.

Оба Т-1 изрешечены пулями и нескоро смогут вернуться в эксплуатацию. Терминатор на мгновение поднял голову, датчики просканировали близлежащую территорию на наличие контролируемых Т-Икс машин, но на внутреннем дисплее было чисто.

Он вернулся к Джону, Кейт и ее отцу, прятавшимся за углом, поднял свое оружие, и они спокойно одолели оставшийся путь до кабинета генерала.

Секретарь Брустера исчез, как и остальные люди в этом крыле. Кейт и Коннор помогли генералу добраться до красного кожаного кресла напротив огромного изогнутого многосекционного дивана. Стены отделаны панелями из вишневого дерева, напротив стола для переговоров располагался полный бар, встроенный в буфет. Американский флаг и флаг подразделения соседствовали с фотографиями истребителей и бомбардировщиков времен Второй Мировой войны. Большие окна выходили на взлетно-посадочные полосы и ангары.

Коннор нашел сейф и повернулся к Брустеру с целью узнать комбинацию.

— Тридцать два влево, — начал генерал.

Терминатор отодвинул Джона в сторону, легко вырвал дверцу сейфа из петель и с глухим стуком отбросил на ковер.

Кейт в окно ужасалась на бойню, происходящую внизу. В ее глазах застыли слезы, а губы дрожали. Именно так и может выглядеть ад.

Несколько роботов Т-1, вроде тех, из лифта и из коридора, вели беспорядочную стрельбу, убивая всех на своем пути. Повсюду валялись тела. Грузовики, автомобили и самолеты полыхали огнем, дым валил из отдаленного здания.

— Они всех убивают! — воскликнула она. — Почему?

— Чтобы уничтожить любую возможную угрозу Скайнету, — ответил Терминатор.

Коннор доставал из сейфа бумаги, конверты и папки и отбрасывал в сторону. — Где коды?!

— Красная папка, — прохрипел Брустер.

Коннор нашел большую красную папку и вытащил ее из сейфа и показал генералу. — Это поможет все отключить?

Брустер вспомнил, как Кейт появилась на свет. Они тогда размещались в Германии, в Рамштайне, и он примчался в армейский медицинский центр в Фогельвехе как раз вовремя.

Она родилась такой невероятно красивой и невероятно беспомощной!

— Позаботься о моей дочке! — закричал он.

Кейт подскочила к нему. — Папочка?!

В комнате темнело. Становилось трудно сосредоточиться. Он почувствовал глубоко в груди дрожь, напугавшую его. — Кристал Пик, — пробормотал он. — Вам нужно добраться до Кристал Пик.

— Что он сказал? — не расслышал Коннор.

— Кристал Пик, — повторил Терминатор. — Защищенный объект в горах Сьерра-Невада в восьмидесяти трех километрах к северу. Азимут ноль-один-пять градусов.

— Там находится системное ядро? — пробивался Коннор к сознанию генералу.

— Это ваш единственный шанс, — угасал Брустер. Его голос понизился до шепота.

— Папа! — крикнула Кейт. — Останься со мной!

Брустер откинулся назад с помутневшими глазами. Его ресницы трепетали.

Бойня внизу почти закончилась. Немногих оставшихся в живых Т-1 выслеживали и убивали.

— Нужно добраться до самолета, — скомандовал Коннор, хотя знал, что под открытым небом пройти к ангарам невозможно. Он сунул красную папку в ранец.

Нужен другой маршрут. Какой-нибудь выход из главного здания, чтобы добраться до ангаров, не пересекая взлетно-посадочной полосы.

Коннор начал искать на столе генерала что-нибудь, что может помочь: карту, план здания, что угодно…

Его глаза загорелись при виде книги «Землемер авиабазы «Эдвардс»». Он раскрыл ее на странице с планом объекта ИКС, на котором изображены здание НИОКР, электростанция, здание кондиционирования воздуха, ангары, башни и все соединительные коридоры на каждом уровне.

— Ладно, — Коннор водил рукой по плану. — Аварийный выход здесь, — он ткнул пальцем в точку на плане. — Прямо рядом с ангаром. Так мы и выберемся.

Генерал вдохнул последний раз, и его сердце остановилось. Кейт схватила его за форменную рубашку и попыталась растолкать. Но он умер, и она знала, что его уже не вернуть. Слишком поздно.

Охотник-убийца, система воздушного вооружения, внезапно возник за окном с нацеленными на них ракетами.

Терминатор поднял «АК-47». — Ложитесь, — предупредил он и открыл огонь.

В этот момент из орудия ОУ взметнулась ракета воздух-воздух, оставив за собой длинный хвост огня, пролетая сквозь разбитое окно.

Глава 27

ИКС

Джон толкнул Кейт за массивный стол генерала, опрокинул ее на пол и прикрыл своим телом.

Ракета взорвалась как атомная бомба, мгновенно наполнив комнату ослепительно белым светом. Интенсивный тепловой удар, опаливший волосы на затылке Коннора, привел к катастрофическим разрушениям.

После взрыва словно сработал гигантский пылесос, всасывая почти все в помещении и выбрасывая в окно, превратившееся в огромную зияющую дыру.

Стекло и обломки разлетались повсюду. Коннор уткнулся головой вниз, обхватив Кейт, прижимая плотно ее тело к себе.

Когда стихло, он медленно приподнялся. В ушах звенело от сотрясения мозга. Похоже, они с Кейт отделались легким испугом.

Терминатор принял главный удар на себя — его сбило с ног на спину, куртка дымилась, кожа на лице и шее обгорела, обнажив большую часть черепа и оптический датчик.

Кейт внезапно оттолкнула Джона и подползла к груде мусора, в которой лежал отец. В его открытых глазах не было жизни.

— Нет! — Закричала Кейт. Не так должна закончиться его жизнь. Не из-за бездумной машины. Возможно, еще не все потеряно. Может, нужно сделать искусственное дыхание? Или хоть что-нибудь!

Она оглянулась на оконный проем. ОУ улетел.

Девушка обхватила отца руками и попыталась притянуть к себе. Ее тело содрогалось от рыданий. — Только не это, — повторяла она.

Коннор придвинулся к ней и разглядел, что она все же пострадала от взрыва. Ее нога кровоточила от раны выше колена. Но, насколько он видел, рана несерьезна. Кровь медленно сочилась, а не фонтанировала, как при повреждениях крупных сосудов.

Он отвел ее руки от тела отца, приобнял за плечи и попытался оттащить. Нежно. ОУ вернется. Он уверен. — Больше ничем не помочь, — с состраданием произнес Джон. Он мог бы написать книгу о том, что чувствуешь, теряя близкого человека. — Пойдем.

— Я не могу, — замотала она головой и взглянула на него. — Не могу.

— Нет, можешь, — настаивал Коннор.

Она попыталась отвернуться, но он повернул ее обратно и посмотрел в глаза, внушая, что нужно сделать. Вся измазанная в крови — своей и отца, она находилась на грани срыва.

— Кейт, послушай меня. Он хотел, чтобы ты пошла со мной. Чтобы мы добрались до Скайнета и отключили его.

Она продолжала качать головой, словно отрицая смерть и разрушения вокруг. Но все же позволила Джону помочь ей подняться на ноги.

И едва не рухнула на пол, ощутив сильную боль в ноге. Джон помог ей сохранить равновесие.

Она оправилась через мгновение.

Джон вытащил «АК-47» и рюкзак из-под обломков. — Сколько у нас времени?

Терминатор у двери оглядывал коридор. — Пятьдесят одна минута.

— Нам лучше поторопиться, — сказал Коннор.

Они выкарабкались за Терминатором через приемную в широкий коридор, когда Т-Икс вывернула из-за угла прямо на них.

Терминатор застыл между ними и рвущейся в атаку Т-Икс. — Бегите, — бросил он и пошел в атаку.

Джон схватил Кейт за руку, потащил ее за противоположный угол, и они побежали по коридору.

* * *

В последний момент Т-Икс подпрыгнула и пяткой ботинка ударила Терминатора в лицо, вложив в удар всю силу.

Мощь удара превзошла взрыв ракеты, выпущенной ОУ. Терминатора бросило на стену.

Т-Икс легкой кошачьей походкой направилась туда, куда скрылись Джон и Кейт.

Процессор Терминатора не мог рассчитать внезапность и разносторонность людей, но был в состоянии провести переоценку новых данных, начав использовать их для перезаписи старой подпрограммы. Модель Т-Икс гораздо сильнее и гибче, чем он ожидал.

Дважды он подобную ошибку не совершит. Не успела Т-Икс шагнуть пару раз, как Терминатор оттолкнулся от стены, словно боксер от канатов, и метнулся за ней.

Достигнув угла, он догнал ее, схватил руками верхнюю часть тела и рванул влево.

Она с силой вывернулась, ударила Терминатора плечом в грудь, а затем шмякнула его спиной об бетонную стену мужского туалета.

Терминатор уже не имел уверенности в своей победе в бою. В начале схватки он оценивал свои шансы на отключение Т-Икс в 18,773 процентов. С новыми данными шансы упали до 4,331 процента, с учетом погрешности в четыре процента.

Но он запрограммирован только на спасение жизней Джона Коннора и Кэтрин Брустер.

Раковина грохнулась об стену, разбрызгивая керамические осколки, словно снаряды пулемета. Из сломанной трубы хлынула вода, кусок плитки треснул и просел под давлением комбинированного веса двух могучих роботов.

Т-Икс вырвалась и попыталась улизнуть в коридор, но Терминатор сгреб сломанную раковину за дренажную трубу и треснул ей по голове со всей силы.

Ее череп склонился под силой удара, но серьезных повреждений не получил.

Она повернулась к Терминатору, схватила его между ног, подняла над полом и швырнула на кабинку туалета. Робот проломил перегородки с такой легкостью, будто они из папиросной бумаги.

Будь Терминатор человеком, он бы лишь частично, а то и вовсе не почувствовал боль из-за волны адреналина, пробегающей по телу. У киборга же задействовались несколько схем, обеспечив электронный эквивалент.

Он вскипал, как объяснил бы Коннор.

Т-Икс двинулась к двери, попутно сверяясь с датчиками роботов Т-1 на предмет обнаружения главных целей.

Терминатор легко вскочил с покореженных перегородок и дверей и в три быстрых шага настиг противницу.

Он вцепился ей в шею и ударил головой об зеркало над раковиной, разбив его на мелкие кусочки. По стене поползли трещины.

Потянул ее голову назад и снова ударил об стену. И снова. И снова.

* * *

Джон и Кейт остановились на первом этаже пожарной лестницы у технического крыла здания.

Они слышали выстрелы наверху, но крики затихали, как и ответная стрельба охраны авиабазы.

Машины побеждали, для этого они и созданы. Два вопроса мучили Коннора: справится ли Терминатор с Т-Икс и как им выбираться отсюда самостоятельно.

Через смотровое окошко он увидел, что двери всех офисов и лабораторий по коридору распахнуты. Т-1 уже здесь побывали.

На полу валялись трупы, а все помещения, особенно мастерские и лаборатории, превратились в руины. Но поблизости никаких признаков присутствия роботов. Джон подумал, а не стоит ли им вернуться и попытаться помочь Терминатору.

— Что? — тряхнула его Кейт.

— Мы не выберемся отсюда без него, — пояснил Джон.

Кейт проследила за его взглядом. Она знала, о чем он думает. — Нет, выберемся, — возразила она. — У меня есть удостоверение пилота.

Левая бровь Коннора приподнялась. Он впечатлился. — Хорошо, что ты с нами, — улыбнулся он. Ему начинала нравиться ее прочность и устойчивость. Хорошо иметь такую девушку на своей стороне.

— Нам нужно в соседнее крыло, — указал он. Они побежали по коридору к другой аварийной двери со смотровым оконцем.

Ситуация аналогичная соседнему крылу. Офисы и лаборатории нараспашку, главный коридор в руинах, повсюду трупы, кое-где пылают небольшие пожары, а воздух заволакивает дымом.

Но ни одного боевого робота.

Вход в комплекс ускорителя частиц находился где-то за коридором. Джон и Кейт проскользнули в коридор и застыли на месте. Вонь от изувеченных человеческих тел ударила в нос, перехватив дыхание.

Фотографии, схемы и рисунки Т-1, ОУ и других футуристических систем вооружения стояли в рамках и висели на стенах в офисах.

— Боже, это на самом деле началось, — охнул Коннор. Именно такого будущего боялась его мать. Будущего, за предотвращение которого она и боролась.

Они миновали большую задымленную рабочую зону. Здесь разбросана масса тел, видимо, борьба в этой части здания была более интенсивной. Посреди одного из помещений скопилась лужица горючей жидкости и полыхала.

Джон снова взял Кейт за руку, и они попытались обойти огонь. В этот момент они услышали характерный шорох продвигающегося Т-1.

Кейт потянула назад, но Коннор швырнул ее на пол и подполз как можно ближе к огню, рискуя обжечься.

Т-1 с горбатой спиной и плечами, едва не царапающими потолок, проезжал совсем рядом, под гусеницами хрустел мусор и части человеческих тел.

Он остановился. Красный луч лазерного указателя пробежал по комнате, избегая источника огня.

Машина искала тепловые сигнатуры выживших людей. Робот, очевидно, из команды зачистки. Либо Т-Икс послала его искать их.

В любом случае, Т-1 представлял смертельную угрозу. Коннор вплотную придвинулся к огню и потянул Кейт.

— Нет, — прошептала она на ухо. — Слишком жарко!

— Тепло ослепит его, — объяснил он. — Не двигайся.

Глава 28

ИКС

Рукав куртки Коннора задымился. Жар пек нестерпимо, но он заставил себя не двигать ни мускулом, пока Т-1 методично осматривал помещение.

Машина чувствовала, здесь кто-то был; возможно, робот слышал, как они проходили через дверь. Но обнаружить их тепловые сигнатуры Т-1 не в состоянии, поскольку они находились очень близко к источнику открытого пламени.

Луч лазерного указателя пробежался по их телам, вернулся, задержался секунду над головами и приблизился прямо к ним.

Красный блеск отразился в глазах Кейт и медленно двинулся к Коннору. Кейт сначала испугалась, но теперь выглядела решительнее. Что-то в ней изменилось. Джон заметил это по тому, как она смотрела, как прижималась к нему; в настоящий момент ее воля к жизни так же сильна, как и его.

У него возникло желание наклониться, совсем чуть-чуть, и поцеловать ее в губы. Они слегка приоткрылись, а ее дыхание, даже после пережитого, сладко пахло.

Луч помелькал у них на головах, переместился влево, подергиваясь вверх и вниз, как телевизионный растр, рисующий инфракрасное изображение помещения линия за линией.

Резиновые колесики тележки для оборудования загорелись. От втулки поднялся черный дым. Одно из колес внезапно подломилось, опрокинув шаткий стол с измерительными приборами.

Т-1 молниеносно развернулся на звук и движение и открыл огонь из пулеметов, полностью уничтожив тележку.

Когда он прекратил стрелять, тишина оглушила.

Робот снова развернулся. Луч продолжил бегать по помещению, выискивая признаки движения или источников тепла.

Он проигнорировал Джона и Кейт как уже квалифицированных неживыми объектами, а через минуту покатился через дверь назад к крылу НИОКР.

Стоило роботу удалиться, как Коннор откатился от огня и, не обращая внимания на ожоги, помог Кейт подняться на ноги.

— В порядке? — заботливо пробормотал он.

Она кивнула. — А ты?

— Жить буду.

Они обошли огонь и помчались по коридору к входу в ускоритель.

* * *

Терминатор знал, что у него двойной гандикап: у его модели меньше способностей, чем у более совершенной Т-Икс, и осталась всего одна водородная ячейка питания.

Он начал ощущать последствия борьбы на силовых цепях. Если он полностью разрядится, потребуется не менее часа, чтобы восстановить достаточную рабочую мощность. В течение этого времени он окажется абсолютно беспомощным.

Основной причиной для беспокойства, однако, стало уменьшение возможностей, которые лишь слегка компенсировались двойными императивами, глубоко впечатанными в микропроцессор.

Т-Икс отпихнула его в сторону, но прежде чем она смогла уйти, он прыгнул сзади и обхватил мощными руками из титанового сплава ее шею.

Половая плитка и бетонная плита под ними треснули, и они рухнули в физическую лабораторию этажом ниже вместе с градом битого кафеля, осколков стекла и керамики и струями воды.

Звуки работающих механизмов, холодильных установок, водяных насосов, аварийных генераторов и серводвигателей десятков аварийных систем типа системы пожаротушения, противопожарных дверей, сирен и электричества, очень громко завывали.

Котлы как часовые стояли вдоль стены длинного помещения, а напротив висели распределительные щитки в больших стальных коробках.

Лабиринты труб, кабельных трасс и СВЧ-волноводов пересекались на потолке, целый раздел под мужским туалетом либо свернут с места, либо уничтожен.

Киборги приземлились на ноги посреди коридора между двумя рядами механизмов. Терминатор усилил захват, попытавшись отделить череп противницы.

Нижняя половина лица Т-Икс отогнулась, жидкий металл разверзся, обнажая стальные челюсти и зубы из сплава, который прочнее промышленного алмаза. Ее челюсти сжались на левой руке Терминатора, чуть выше запястья, зубы вгрызлись в кожаную куртку, в инфильтрационную дуропластовую кожу, в гидравлические и электромеханические системы.

Терминатор сжал ее шею, используя остатки резервной мощности, и его активные схемы получили последний электронный адреналин.

Нижняя часть тела Т-Икс повернулась на сто восемьдесят градусов, затем вскочила, обвив ногами туловище Терминатора. Ее бедра сжались с давлением гидравлического пресса.

Т-Икс выпустила из зубов руку Терминатора, и развернула голову. Ее оптические датчики уставились в его.

Терминатор отшатнулся на пару шагов под ее весом. Его туловище скрежетало и стонало от безжалостно нарастающего давления.

Но он не собирался отпускать шею Т-Икс и бросить попытку оторвать ее голову.

Т-Икс повернула туловище так, что все ее тело обхватило Терминатора. Со стороны походило на объятия влюбленной парочки, хотя ей такая мысль и в голову прийти не могла.

Она подняла правую руку, кожа слезла с запястья, обнажая поврежденную в бою на кладбище головку плазменной пушки.

Терминатор ослабил хватку на шее, схватил за запястье и начал отводить его в сторону, когда плазменное оружие выстрелило в упор ему в лицо.

Значительную часть дуропластовой кожи сразу опалило сильным жаром, обнажив почти весь бок черепа во впадинах и шрамах.

Голубое свечение немедленно сконцентрировалось на кончике оружия, когда она начала перезарядку.

Одна секция микрочипа Терминатора провела переоценку шансов на победу, понизив их до двух процентов. Программа посоветовала ударить прицепившуюся Т-Икс об одну из высоковольтных распределительных коробок на стене слева.

Т-Икс не переставала давить на туловище Терминатора, а ее плазменное оружие продолжало заряжаться.

Терминатор ударил ее о распределительную коробку второй раз. Сталь погнулась от мощного удара.

Он снова и снова ударял ее, и на четвертый раз металлический ящик проломился, вызвав короткое замыкание в две тысячи двести вольт со снопом белоснежных искр.

Киборги напряглись, их сервоприводы оказались перегружены, схемы управления укрылись в безопасных зонах, когда высокое напряжение врезалось в металлические каркасы и потекло через их электрические системы.

Терминатор надавливал на тело Т-Икс, сильнее прижимая ее к распределителю, форсируя развитие события, которое приведет к уничтожению обоих центральных процессоров в случае длительного воздействия тока высокого напряжения.

Вдруг Т-Икс рывком освободилась, ударила оппонента головой в подбородок, заставив неуклюже отшатнуться назад.

Он сделал два шага и упал на стальную решетку платформы, возвышающейся над сточным колодцем под котлами.

Прежде чем он успел подняться, Т-Икс нависла над ним, хлопнув ногой по черепу, висящему над краем платформы.

Что-то в его шее оборвалось.

Т-Икс вновь ударила ногой по голове, вывернув вторую и третью распорки, удерживающие череп.

Терминатор уже был не в состоянии поднять голову, многие цепи, обеспечивающие подвижность нижних конечностей, повредились или разрушились. Левая рука спазматически дергалась.

Т-Икс изучала его несколько долгих секунд, затем наклонилась. Указательный палец правой руки морфировал в длинное сверло, загорелось голубоватое свечение готовности к передаче данных.

* * *

Табличка «РАДИАЦИОННАЯ ОПАСНОСТЬ» висела на стальной двери в конце коридора.

— Мы на месте, — сообщил Коннор. Здесь находился вход в ускоритель частиц. — По нему мы пройдем к взлетно-посадочной полосе.

Оставался один бросок, у них был единственный шанс выбраться отсюда, и Коннор не размышлял, правильное ли он принял решение.

На данный момент, с Терминатором или без, это единственное решение.

Одно из окон в коридоре разлетелось под градом пулеметного огня.

Джон и Кейт обернулись через плечои увидели ОУ, парящего с другой стороны.

Их обнаружили!

ОУ резко накренился влево, отслеживая их.

Ракета «воздух-земля» отделилась от перекладины и воспламенилась.

Коннор швырнул Кейт на пол, ракета пролетела через окно в десятке сантиметров над головами и ударилась в стальную дверь, ведущую к ускорителю.

ОУ развернулся вокруг своей оси, намереваясь поравняться с ними для второго ракетного выстрела.

Кейт с криком вскочила, выхватила у Джона «АК-47», передернула затвор, сняла с предохранителя, как это делал Терминатор, и открыла огонь по приближающемуся Охотнику-Убийце.

Ярость целиком захлестнула ее. Ее жених, вероятно, убит безжалостной машиной.

Ее отец пал от руки машины. А монстры все прибывают и прибывают, конца им нет и края! Бессердечные. Бездушные. Без эмоций.

Она держала палец на спусковом крючке, тяжелая отдача штурмовой винтовки толкала ее назад, едва не сбивая с ног.

Когда патроны кончились, ОУ застыл на секунду и взорвался интенсивным шаром пламени, разбрасывая вокруг обломки. Некоторые разбили окна и громыхали по коридору, приземлившись у ее ног.

Джон стоял с открытым ртом. Он не видел подобного с тех пор, как его мать была жива.

Она повернулась к нему: дикие глаза и тяжелое дыхание. Ее тело покрывали смазочные материалы с пола, черные пятна от приклада и кровь.

— Что? — заорала она в горячке.

— Ничего, — Коннор развел руками. — Просто ты напомнила мою маму.

Он посмотрел в окна, но небо казалось чистым, как и коридор позади них. Долго такое не продлится.

— Пошли, — скомандовал он. Взял у нее «АК-47», и, проходя через взорванную дверь, выбросил пустой магазин и вытащил из ранца последний.

Они спустились на два пролета в подвальное помещение, где обнаружили комнату управления ускорителем частиц. Помещение не больше гостиной в среднем доме, но напичканное мониторами, контрольным оборудованием и десятками клавиатур.

Дверь в тоннель ускорителя была открыта, через нее виднелась труба синего цвета около двух метров в диаметре, окруженная лабиринтами проводов и труб, гигантские электромагниты каждые три или четыре метра, предупреждающие и идентификационные таблички по всей дистанции.

На двери висел большой плакат:

ВНИМАНИЕ: СИЛЬНОЕ МАГНИТНОЕ ПОЛЕ.

Джон бросился к одному из контрольных пунктов, положил автомат на стол и поспешил к дисплею. Он никогда не изучал английскую грамматику или историю, но несколько чудаков, с которыми жила его мать, работали с компьютерами. Они его кое-чему научили.

Через минуту он защелкал переключателями и ввел команды в компьютер, следуя подсказкам.

Кейт перевела взгляд с лестницы, по которой они спустились на него. — Ты чем занят? — хмурилась она. Ей хотелось немедленно выбраться оттуда.

— Включаю питание, — рассеянно ответил Джон. Он ввел еще несколько команд и нажал «Ввод».

Кейт заметила несколько мониторов, на которых изображались объекты комплекса ИКС.

Т-1 охотились на последних выживших людей, убивая всех без разбора. На других экранах никакого движения, только трупы.

Еще на одном экране Т-Икс быстро двигалась по коридору. Кейт отступила на шаг.

— Господи! — воскликнула она.

Т-Икс миновала обломки ОУ, сбитого Кейт. Значит, она в коридоре чуть выше них.

Коннор оглянулся и увидел то, что видела она. Он набрал еще одну команду на клавиатуре, взял оружие и побежал к входу в тоннель ускорителя. Кейт поспешила за ним.

Огромный механизм запустился с оглушающим шумом. Сверх-охлажденные магниты насыщались жидким азотом, электрические схемы начинали действовать, а мощные вакуумные насосы устраняли воздух из трубы ускорителя. Словно какой-то сумасшедший завод!

Сквозь шум они расслышали шаги Т-Икс в тоннеле позади.

Джон повернулся и увидел ее меньше чем в десяти метрах, с вытянутой правой рукой в окружении голубоватого свечения плазмы.

Убежать от нее не получится.

Ни за что. Он уверен.

Глава 29

ИКС

Кейт и Джон нырнули за один из выходящих наружу электромагнитов, когда Т-Икс выстрелила из плазменной пушки. Голубоватый луч промахнулся на считанные сантиметры.

Шум в тоннеле увеличивался из-за проволочных спиралей вокруг каждого из тороидальных магнитов, охлаждающихся жидким азотом. Чем ближе к абсолютному нулю опускалась температура, тем больше тока проходило по проводке и тем сильнее становилось магнитное поле. В настоящее время оно возрастало по экспоненте.

Замигали красные предупреждающие огни. Коннор вытянул «АК-47», обогнул электромагнит и приготовился стрелять в приближающуюся Т-Икс.

Заревел клаксон, заглушая мощный шум вакуумных насосов и гул магнитов.

Т-Икс находилась в семи метрах. Трансформированная головка ее плазменного оружия светила голубым настолько ярко, что смотреть невооруженным глазом почти невозможно. Коннор прицелился в голову и начал нажимать на спусковой крючок, когда автомат выдрало у него из рук. Он врезался в ближайший электромагнит с громким металлическим лязгом.

Джон перевел взгляд с Т-Икс на свое оружие и отступил на шаг.

— Сработало! — крикнул он Кейт.

Т-Икс навела пушку на Коннора, но ее резко рвануло влево, притащив к магниту.

Она попыталась освободить руку, и металлическая оболочка вокруг трубы ускорителя погнулась от ее усилий.

Но магнитное поле усилилось, и ее притянуло к трубе ускорителя, раскорячив, как на средневековой дыбе.

Даже огромной силы робота не хватало, чтобы освободиться, и пока поле возрастало, черты ее тела искажались: рот и глаза раздвинулись до невозможных углов, тело растекалось к ядру магнита.

Ее эндоскелет завибрировал, словно ужасно растянутая струна, с криком и визгом, а искусственная жидкая сталь, используемая для смазки механических соединений, медленно протекала через тело в центр магнитного поля.

Но Т-Икс боролась, вкладывая каждый грамм силы, ее программа заставляла пытаться подняться до самого уничтожения. Другие опции у нее отсутствовали.

Ее рот открылся, словно она человек, страдающий от боли и мучений сожжения на костре, она издала страшный крик.

Кейт выступила из-за электромагнита и спряталась позади Коннора, наблюдая за происходящим с монстром.

— Сдохни! — завизжала она, не в состоянии успокоиться. — Сука такая!

Коннор мгновение понаблюдал за метаморфозами Т-Икс, схватил Кейт, и они помчались по тоннелю в поисках выхода на взлетную полосу.

* * *

Большая часть искусственного интеллекта Терминатора, его главные цепи процессора, остались нетронутыми. Как и девяносто пять процентов подпрограмм.

Но остальные функции, как ментальные, так и физические, работали, словно он оказался в тумане. Будто он человек, пытающийся вынырнуть из глубокого сна, или алкоголик с предельно ослабленными функциями.

Особенно поврежденными оказались мотивационные программы. Как шизофреник, осознающий, что происходящее нереально, но не в силах ничего с этим поделать, Терминатор понял: Т-Икс его изменила.

И он бессилен.

Робот медленно поднял руками свой череп, приставил шаровые шарниры к трем оставшимся опорным стойкам и щелчком приладил на место.

Сумев сесть и удержать голову вертикально, он поднялся на ноги и постоял несколько секунд. Голова склонилась набок, словно он выяснял, где находится, что случилось и как действовать дальше.

Он не чувствовал, что попал под непосредственный контроль Т-Икс, но уверенности не испытывал.

Небольшое просверленное отверстие у него на виске потрескивало синими вспышками плазменной энергии, но боль в человеческом смысле не ощущалась. Лишь густой туман затенял часть мотивационных программ.

Он направился к ближайшему аварийному выходу. Движения поначалу давались резковато, но затем сгладились, будто он снова учился двигаться.

* * *

Т-Икс осведомилась о состоянии своих нейральных схем. Ее тело мощной силой прижимало к электромагниту, так что вырваться не получалось. Но она находилась в сознании, в техническом смысле можно сказать, в режиме ожидания, по-прежнему размышляла, и у нее имелись в запасе значительные возможности.

Ей удалось медленно трансформировать плазменную пушку в привычное состояние, а другой рукой морфировать алмазную дисковую пилу.

Мыслительные способности ускорились, но электромеханические функции остались вялыми.

Пила ожила с сердитым воем и миллиметр за миллиметром приближалась к стенке трубы ускорителя.

Пила вошла в контакт, длинный сноп искр выстрелил в сторону, и через несколько секунд возникло впечатление, что весь воздух тоннеля сосредоточился у руки Т-Икс, стремясь с ураганной силой заполнить поврежденную вакуумную трубу ускорителя.

Невероятно громко засвистела увеличивающаяся брешь, и мощный гул электромагнитов замолк, поскольку вся система автоматически остановилась.

Т-Икс соскользнула с трубы, возвращая привычную форму. Прочность и способности полностью вернулись, когда исчезло магнитное поле.

* * *

Что-то пошло неправильно. Ускоритель отключался. Т-Икс каким-то образом удалось выбраться.

На стене уходящей вверх шахты висел плакат:

АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД — ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ПРОЗВУЧИТ СИГНАЛ ТРЕВОГИ.

Джон потянул вниз выдвижную лестницу, перекинул через плечо ранец с взрывчаткой и взрывателями и первым поднялся наверх. Внезапно зазвучала сирена.

Они не знали, что обнаружат на поверхности. План, который он изучил в кабинете Брустера, показывал, что шахта выходит позади ангара напротив западного крыла главного здания НИОКР.

Они видели, что натворили роботы Т-1 и ОУ, и, вероятно, они по-прежнему выискивают выживших для уничтожения. Джону не хотелось окунать Кейт головой в водоворот.

Стальные ступеньки закончились. Наверху находился стальной люк со стопорным рычагом.

Коннор оглянулся убедиться, что с Кейт все в порядке. Она ободряюще кивнула, и он потянул рычаг влево, открывая люк.

Посмеиваясь над собой, он открыл маленькую щелку, осматриваясь по сторонам. Снаружи полыхали автомобили и грузовики. Вертолеты повреждены, повсюду тела.

Но в пределах видимости никто не двигался.

Джон полностью открыл люк, вылез, и, пригибаясь, пробежал несколько метров до стены ангара.

На его внезапное появление никто не откликнулся. В данный момент Т-1 и ОУ поблизости отсутствовали.

Кейт высунула голову через люк, и Джон помахал ей, чтобы она пошевеливалась. Она вылезла и подбежала к нему.

Он вспомнил, что видел несколько небольших самолетов и вертолетов внутри ангара, проезжая через главные ворота.

— Сюда, — указал он Кейт. Они помчались вдоль задней части ангара к небольшому служебному входу, который Джон с легкостью открыл.

Внутри находились несколько небольших самолетов и пара больших вертолетов. Они казались исправными, и признаков роботов не наблюдалось. Отсюда лучше просматривался горящий транспорт за взлетной полосой и множество тел. Территория выглядела как зона военных действий.

Кейт оживилась. — Самолет папы, — указала она. — Я училась летать на нем.

Она повела Джона к одномоторной «Цессне-180» с синей полосой, колесами с обтекателями и с гражданским регистрационным номером N3035C на фюзеляже.

Кейт заглянула в окно, дабы убедиться в наличии ключа в зажигании. Они с Джоном оттащили подпорки от колес.

Коннор увидел, как Терминатор заходит в ангар, и вдруг почувствовал, что жизнь налаживается. Борьба не закончена, но с Терминатором больше шансов уцелеть.

— Да! — обрадовался Джон. — Он вырвался! — Он рванулся в сторону робота, но заметил, что движения Терминатора жестки и отрывисты, как у марионетки.

— Убирайтесь от меня, — проскрипел Терминатор. Его голос тоже был искажен.

Коннор шагнул назад, ближе к Кейт. Происходящее неправильно!

— Уходите, — предупредил Терминатор. — Быстро! — Казалось, он борется с собой.

— Уходим, Джон, — забеспокоилась Кейт.

Коннор кивнул, но не выпускал из виду Терминатора, забираясь на пассажирское кресло. Кейт заняла кресло пилота. Не долго думая, они заперли дверцы.

Кейт отчаянно щелкнула тремя переключателями: гирокомпас, радио и VOR/DME[3] и установила высотомер на уровень аэродрома по памяти.

— Давай, давай, — поторапливал Коннор. Он снял ранец и бросил на заднее сиденье.

Кейт повернула ключ стартера, но двигатель не завелся. Она забыла про главный выключатель. — Черт, я забыла про…

Терминатор доковылял до двери Коннора. Рывком открыл ее, сломав немудрящий замок, выдернул Джона из самолета и швырнул на бетонный пол.

Джон пытался отползти от нависшего робота. — Ты не можешь убить меня!

— У меня нет выбора, — ответил Терминатор искаженным голосом. — Т-Икс взломала мою систему.

Внезапно ожил двигатель «Цессны». Сначала слегка заурчал, а потом увеличился на несколько сотен оборотов в минуту.

— Нет! Ты не можешь убивать людей, — убеждал Коннор, карабкаясь назад, стараясь выбраться из зоны досягаемости Терминатора. — Сам же говорил!

Кейт выпрыгнула из самолета, побежала к Терминатору и прыгнула ему на спину, царапая оптические датчики.

— Отпусти его! — она захлебнулась визгом. — Это приказ!

Терминатор отбросил ее в сторону, легко тряхнув плечами. Она шлепнулась о большой ящик с инструментами.

Он остановился на мгновение и посмотрел на свои поднятые руки, словно понимая, что натворил ужасное.

— Ты можешь бороться! — Кричал Коннор. — Борись же!

— Мой процессор не изменен, но я не могу контролировать остальные функции, — Терминатор сделал шаг к Коннору, продолжавшему карабкаться назад.

— Ты не должен убивать меня! Ты не хочешь этого!

— Желания не имеют значения, — Терминатор приближался. — Я машина.

— Неправда! Ты больше не машина!

Терминатор схватил Джона за куртку и бросил на капот «хаммера», припаркованного у главных ворот ангара.

Прежде чем Коннор смог двинуться, Терминатор навис над ним, одной рукой схватив за шею, а вторую сжав в кулак, чтобы размозжить череп человека как яичную скорлупу.

— Какова твоя миссия? — в отчаянии завопил Коннор.

Голова робота дернулась как от удара.

— Обеспечить выживание Джона Коннора и Кэтрин Брустер.

— Ты сейчас ее завалишь!

Все тело Терминатора задрожало. Словно он боролся с приливной волной силы внутри себя. Он отвел кулак подальше назад и начал опускать его с каждым килограммом своей силы.

Глава 30

ИКС

До этого момента Джон не верил, что Терминатор навредит ему. Почти вера ребенка в отца.

Он поднял руку, защищаясь от удара.

В последний момент робот переместил кулак, ударив по капоту «хаммера» в нескольких сантиметрах от головы Джона.

— Я… не могу, — выдавил Терминатор.

— Ты знаешь, что нужно делать, — напутствовал Коннор. — Ты знаешь мое предназначение.

Все тело робота передернулось. Оптические датчики светились с невероятной яркостью, кроваво-красные, словно перегруженные.

Терминатор не сможет долго контролировать свои функции. Он вел колоссальную внутреннюю борьбу с собой. Нужно дать выход его системе.

— Я обязан выжить! — яростно крикнул Коннор.

Терминатор сосредоточился на нем на мгновение, потом схватил за куртку и отбросил в сторону.

Он двинул «хаммер» кулаком по капоту, смяв толстый металл как фольгу.

Затем запрокинул голову, издал душераздирающий гортанный крик, остановился, выпрямился, глядя в даль, и отключился.

Свет оптических датчиков погас, и Терминатор застыл, не двигаясь, не моргая и не обращая внимания на окружающее.

Джон вскочил на ноги, огромная печаль и усталость навалились на него, когда он смотрел на робота, бывшего для него почти отцом.

Терминатор умер.

Больше он ничем не мог помочь, зато убедился, что они с Кейт выживут в будущем. Они и человеческое сопротивление многим обязаны этому роботу.

Он развернулся на каблуках и побежал в конец ангара, где Кейт изо всех сил пыталась подняться на ноги. Она ударилась головой об ящик с инструментами.

— Ты как?

Она посмотрела на него, потом на взлетную полосу и неподвижного Терминатора. — Что случилось?

— Он не смог убить меня, — прошептал Коннор. — И сам себя отключил. — Он оценивающе взглянул на Кейт. — Сможешь лететь?

Она кивнула, и он помог ей добраться до самолета, посадил в кресло пилота и поспешил занять место пассажира.

Он пристегнул ремни безопасности, а Кейт проверила, свободно ли перемещаются элементы управления, нет ли блокировок. Она толкнула большую рукоятку дросселя вперед, двигатель откликнулся, и они начали выруливать на взлетную полосу.

Ей пришлось маневрировать мимо Терминатора, разрушенного «хаммера», горящих транспортных средств и трупов. Казалось, тела повсюду: гражданских, сотрудников авиабазы и военных охранников.

У людей не оставалось шансов. Имей они противотанковые ракеты да взвод Национальной Гвардии с танками, борьба не была бы односторонней.

Но даже в этом случае Джон сомневался в ином исходе.

Кейт вывернула на дорожку, ведущую к взлетной полосе восток-запад. Автоматически ввела частоту башни на панели управления и потянулась за микрофоном, внезапно осознав, что ответа не получит.

На расстоянии они видели сильно поврежденный контрольный центр с выбитыми смотровыми окнами, из которых клубился дым. И никаких признаков жизни.

Борьба перешла в стадию подготовки к ядерной войне. Война, которой никто не хотел, которую каждый мечтал бы предотвратить.

— Горючки на полет хватит? — Коннор отвлек Кейт от горьких дум. Она замедлилась из-за нереальности происходящего.

Потом очнулась, взглянула на топливный датчик, показывающий три четверти бака. — Вполне.

— Тогда давай выбираться отсюда, пока летающие роботы не вернулись, — поторопил он.

Кейт подъехала к пересечению с взлетной полосой и повернула на восток, навстречу ветру. Снова проверила управление, удерживая тормоз, добавила двигателю оборотов до 1850 в минуту и включила магнето один. Двигатель замедлился на двадцать пять оборотов в минуту и заново раскрутился в полную силу, когда она щелкнула переключатель топливных баков из позиции «оба». Кейт включила магнето два, двигатель замедлился на пятьдесят оборотов, и вернул обороты при переключении баков.

— Готов?

— Всегда готов, — козырнул Джон.

Кейт выжала газ, отпустила тормоз, и «цессна» набрала скорость на взлетной полосе. На скорости 95 километров час Кейт выключила обогрев карбюратора, и двигатель ускорился еще на сто пятьдесят оборотов в минуту. На ста двадцати передние колеса оторвались от земли, и они начали набирать высоту и ускоряться, когда она медленно убрала закрылки.

* * *

Т-Икс вылезла из аварийной шахты ускорителя частиц и осмотрела ангар. На некотором расстоянии к востоку она увидела маленький самолет в конце взлетно-посадочной полосы.

Она усилила оптические схемы, сфокусировавшись на самолете. База данных сообщила, что это «Цессна-180», регистрационный номер N3035C, владелец — Брустер, Роберт.

Она минуту наблюдала, пока «цессна» не повернула на северо-восток.

Ее процессор вывел на внутренний дисплей несколько вариантов их курса, и показал Кристал Пик с вероятностью в девяносто пять процентов.

Если они получили у генерала Брустера необходимые данные, есть шанс, что эти люди, Джон Коннор и Кэтрин Брустер, окажут негативное влияние на Скайнет, если позволить им достичь центра управления ядром. Такое нельзя допустить.

Т-Икс целенаправленно двинулась в ангар, минуя инертного Терминатора, даже не взглянув на него, и выбрала вертолет «Белл Ирокез».

Он пусть и не такой быстрый, как «цессна», зато взлетает и садится где угодно. Не нужно разгоняться, сэкономив время.

В горах Сьерра-Невада

С воздуха Коннор видел ожесточенные бои, продолжающиеся в главном корпусе авиабазы. Бойня распространялась быстрее, чем он предполагал.

Чтобы остановить Скайнет оставалось совсем мало времени. Любая задержка может плохо кончиться. Они опоздают, война начнется, и нельзя будет предотвратить смертельные бои между машинами и человеческой расой.

Будущее, описанное Терминатором, мрачно.

— Хорошо, — отвлекла его Кейт. — Ноль-один-пять градусов. Восемьдесят три с половиной километра, максимальная скорость — где-то двести пятьдесят семь.

Коннор посмотрел на часы. Они приземлятся в Кристал Пик минут через двадцать, если не ошиблись с курсом. Времени в запасе достаточно. — Успеваем, — он повернулся к Кейт. — Теперь все зависит только от нас.

Она молча кивнула. После потери жениха и отца за один день, просто чудо, что она осталась в здравом уме.

Коннор достал ранец и начал вставлять взрыватель в килограммовый брикет «С-4».

Кейт наблюдала за работой. — Джон, а если у нас не получится…

— Здесь достаточно «С-4», чтобы взорвать десять суперкомпьютеров. И все у нас получится. — Он посмотрел ей в глаза. Она испугалась. Он ободрил ее улыбкой. — Будущее за нами.

Она кивнула и отвернулась к лобовому стеклу. Горы Сьерра-Невада возвышались перед ними, еще более мрачные и угрожающие, чем пустыня внизу.

— Я видела будущее.

Коннор испуганно взглянул на нее. — Что?

— У меня было видение. Кошмарный сон, от которого просыпаешься в ужасе. Роботы, взрывы и пожары. — Она вздрогнула и повернулась к Джону, ожидания понимания. — И трупы. Сотни, может, даже тысячи трупов, а еще скелеты и черепа, сваленные в большие кучи.

Джон судорожно вздохнул. — Мне этот сон снится последние двенадцать лет. Добро пожаловать в клуб.

— Все так и будет?

— Нет, если мы сможем остановить катастрофу. Будущее за нами.

Она кивнула с новой решимостью, сжав губы. — Тогда давай все сделаем правильно!

Глава 31

ИКС

Чернота. Крошечный курсор замигал в правом верхнем углу внутреннего дисплея Терминатора. Загорелось слово «ПЕРЕЗАПУСК».

Сначала ожили диагностические схемы. Начиная с программного ядра, тестировался и перезапускался центральный процессор, по шагу в секунду, но с возрастающей скоростью.

Оптические датчики Терминатора прояснились и засветились. Зрение возвращалось к нормальному состоянию.

Он выпрямился, отступил на два шага назад и обернулся на триста шестьдесят градусов, осматривая ближайшие окрестности на предмет опасности.

Взлетная полоса пустовала: ни людей, ни роботов.

В отдалении к востоку он обнаружил тепловую сигнатуру вертолета. Так как функции не до конца восстановились, он потерял драгоценные секунды, усиливая оптику и сверяясь с базой данных, которая сообщила, что это военный вертолет «Белл UH-1E/N Ирокез», использующийся ВМС США. Он видел его раньше на стоянке у ангара.

Джон Коннор и Кэтрин Брустер улетели на генеральской «Цессне-180». Логично предположить, что на вертолете их преследует Т-Икс.

Терминатор вошел в ангар, где стоял массивный военный транспортный вертолет. База данных подсказала наименование: «Боинг Вертол CH-46».

Машина медленная, но бедняки не выбирают.

Кристал Пик

Они летели больше двадцати минут, но не находили признаков сооружения.

— Может, сбились с курса? — предположил Коннор.

Кейт посмотрела на компас и покачала головой. — Должно быть, нас замедлил встречный ветер. Не знаю.

— Время поджимает, — внезапно Коннор увидел впереди длинное, плоское, заросшее травой и деревьями плато, простирающееся перед горами, которые служили заслоном от стихии. Грунтовая дорога петляла вверх, теряясь в деревьях. — Туда, — указал он рукой.

— Вижу, — откликнулась Кейт. Она включила обогрев карбюратора и приподняла ногу с педали газа, задирая вверх нос самолета. Скорость упала, снижаясь, она направила самолет в сторону дороги, чтобы использовать ее в качестве взлетно-посадочной полосы.

— Выглядит пустынно, — Коннор заметил вход в тоннель, прорубленный в горе. Грунтовая дорога вела через ворота прямо к устью тоннеля.

— Похоже, здесь годы никого не было.

— Это то, что нам нужно, — сказал Джон. Подлетев ближе, они обнаружили, что верхушка входа в тоннель ощетинена камуфлированными антеннами и спутниковыми тарелками. Что бы ни было погребено под скалой, оно нуждалось в поддержании связи со спутниками и другими объектами. Возможно, ИКС в «Эдвардсе» — лишь верхушка айсберга, а основные объекты находятся в недрах горы Навахо или здесь, в огромной подземной базе ВВС в Колорадо.

Поравнявшись с взлетно-посадочной полосой, Кейт выпустила закрылки на пять градусов, потом на десять и направила нос вниз. Самолет не отреагировал с прежней быстротой из-за разреженного горного воздуха. Но у «стовосьмидесятки» довольно возможностей исправиться, если что-то пойдет неправильно.

Джон инстинктивно сжал ремень безопасности. Он мало летал за свою жизнь и не любил авиаперелеты. Крушения самолетов обычно заканчиваются смертельным исходом.

Кейт выпустила закрылки на пятнадцать, затем на двадцать градусов, и, пролетая низко над забором, сбросила мощность, держа нос чуть выше линии горизонта.

Коннор мельком заметил табличку на заборе, гласящую:

ВНИМАНИЕ — СОБСТВЕННОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА США — ПОСТОРОННИМ ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН.

— Держись, может быть жестковато, — предупредила Кейт в последнюю минуту.

Коннор напрягся при снижении на заросшую бетонную взлетно-посадочную полосу. Но благодаря усилиям Кейт, посадка оказалась мягкой. Она открыла все клапаны одновременно, чтобы самолет не поднимался, и они покатили по неровной взлетно-посадочной полосе.

Джон схватил тяжелый ранец и, не дожидаясь полной остановки и выключения главного выключателя, скинул ремень безопасности и выскочил.

Кейт развернула самолет против ветра, чтобы он быстрее остановился, установила тормоз, сорвала ремень безопасности и открыла дверь.

Коннор помог ей вылезти, и они помчались по травянистой трясине к входу в тоннель.

Вокруг никаких зданий, одна взлетно-посадочная полоса, травянистая поляна и масса валунов и сосен.

Теперь, оказавшись на земле и подобравшись поближе, Коннор убедился, что здесь не ступала нога человека очень давно.

Под нависающей скалой вход в тоннель загородила огромная ангарная дверь с окошками над ней.

Дверь оказалась не заперта, замковый механизм изрядно проржавел. Потребовался каждый грамм силы Коннора, чтобы приоткрыть одну из створок на несмазанных петлях.

Посередине бетонного пола тоннеля виднелись стальные решетки водоотвода. Наверху горная порода смыкалась с большими стальными балками, формируя потолок и стены как в куонсетском модуле.

Разнообразные транспортные средства выстроились длинными рядами, словно солдаты на смотре: джипы, грузовики, бульдозер… Все раскрашены в старомодный оливковый цвет, покрыты пылью и забросаны мусором, накопленном за долгие годы почти до потолка.

Здесь витал особый дух заброшенности и бесконтрольности. Коннор на мгновение застыл как вкопанный. Прошло двадцать пять лет с тех пор, как в прошлое вернулся терминатор, запрограммированный убить его мать, чтобы она не зачала и не родила сына, который в один прекрасный день возглавит человеческое сопротивление.

Вполне возможно, здание построено военными тогда же в преддверии грядущего глобального термоядерного конфликта.

Они готовились к Скайнету или подобному более четверти века назад.

Этим объясняется запустение, царящее здесь. Комплекс построен на случай Судного Дня, так и не наступившего. Пока.

Он жестом остановил Кейт. — Скайнет. Здесь могут быть роботы.

Джон вытащил пистолет и выстрелил в темноту. Выстрелы прозвучали отвратительно громко, пули отрикошетили на расстоянии с гулом разгневанных пчел.

Ответного огня не последовало. Ни один Т-1 не выехал из темноты, ни один ОУ не завис у дверей.

Джон повел их по тоннелю, Кейт пригнулась на корточки, ощупывая руками автомобили, когда идти стало совсем темно.

У него не возникло чувства, что стены сужаются или потолок опускается, заходя вглубь горы. Но воздух казался затхлым и влажным. Пахло каменной крошкой, утечкой моторного масла, прелыми резиновыми шинами и чем-то еще. Какой-то запах вдалеке напоминал электрический прибор.

Мысль, что так пахнет электрооборудование после запуска через много лет сна, не утешала.

Насколько он мог судить, они прошли примерно девяносто метров по тоннелю, пока не уткнулись в тупик.

Стальная стена с глубокими вертикальными канавками преградила путь. Джон двинулся направо на четыре метра и нащупал край стены, за которым чувствовался бетон.

— Думаю, это что-то вроде взрывобезопасной двери, — он порылся в карманах, нашел коробок спичек и зажег их все разом.

При вспыхнувшем свете он убедился в своей правоте — стальную взрывобезопасную дверь в бетонной стене поднимали и опускали мощные электродвигатели.

Большие вентиляционные отверстия, закрытые стальными стержнями, находились по сторонам от стальной двери.

Вход выглядел неприступным.

— Взрывом нам ее не открыть, — почесал затылок Коннор.

— Возможно, нам и не придется взрывать, — Кейт обнаружила что-то типа старомодного пульта безопасности или банкомата.

Сходство усилилось, когда она открыла панель с небольшой клавиатурой. От устройства струился тусклый свет, позволяющий видеть, что они делают.

Джон заглянул через ее плечо. На светодиодном экранчике над клавиатурой вспыхнуло: «ЖДИТЕ». Через несколько секунд его сменила комбинация букв и цифр: «СИНЯЯ 478».

— Что теперь? — У Кейт возникло чувство, что времени в обрез.

— Код из папки, — осенило Коннора. Он вытащил красную папку генерала Брустера и спешно пролистал страницы. Остановился на тонированной синим цветом с одним словом и тремя цифрами. — Нашел. Вводи «Дакота, семь-семь-пять».

Кейт ввела код, и на экране мелькнуло «ПИТАНИЕ ВКЛЮЧЕНО».

Лампы над дверью загорелись. Клавиатура пискнула, и загорелась новая подсказка.

— Мы почти вошли, — волновался Коннор.

Теперь они ясно видели, что находятся перед массивной взрывобезопасной дверью. Справа висело уведомление, что они в охраняемой зоне. Уведомление слева требовало, чтобы персонал соблюдал дистанцию.

Джон собрался искать код, но внезапно они услышали характерный звук приближающегося вертолета. Очень близко. Позади них у входа в тоннель.

Они повернулись на звук. Теперь в тоннеле горел свет, и они могли все разглядеть.

Вертолет проломил дверь ангарного типа, ввалился внутрь, высекая снопы искр и разбрасывая языки пламени. Кусочки роторов, обломки хвостовой части и колеса шасси разлетелись повсюду, когда вертолет врезался носом в пикап.

Дверь пилота открылась, и из вертолета вылезла женщина в костюме цвета ржавчины.

Кейт отступила назад, ее лицо мгновенно побледнело. — Это она…

Глава 32

Кристал Пик

Джон знал, что появление Т-Икс здесь очень вероятно, но он не хотел верить.

Для Кейт же ее появление было сродни ночному кошмару.

— Давай, давай, следующая подсказка, — закричал Джон.

Ее рот беззвучно раскрывался и закрывался. Она застыла, но потом моргнула, словно очнувшись от транса, и повернулась к экрану.

— Красная, один-семь-шесть, — прохрипела она.

Джон листал папку трясущимися руками, выронил ее, и опустился на колени, чтобы поднять. Наконец нашел нужную страницу. — Авалон, четыре-один-два.

Кейт набрала код. Устройство пискнуло два раза, подсказка исчезла с экрана, сменившись на слово: «РАЗРЕШЕНО».

Зазвучал сигнал тревоги, красные предупреждающие огни замигали, вращаясь, и стальная взрывобезопасная дверь начала подниматься с гулом мощных моторов.

Но поднималась она медленно, несмазанный металл визжал в знак протеста, по тоннелю распространялось глухое урчание с вибрацией. По стенам скользили камешки, с потолка сыпалась пыль.

Т-Икс пересекла уже половину тоннеля, двигаясь чертовски быстро. Слишком быстро, подумал Коннор. Им не попасть по ту сторону двери и не закрыть ее изнутри, прежде чем она настигнет их.

А цель совсем близко!

Джон толкнул Кейт в сторону и полез в рюкзак за кирпичиком «С-4» и взрывателем. Возможно, ему удастся выиграть время, взорвав заряд в тоннеле, если он забросит далеко. Если таймер установлен правильно, взрыв обрушит на голову Т-Икс участок крыши.

Если же нет, крыша рухнет на них.

Шум сильнее гула подъемного механизма двери заполнил тоннель. Спустя несколько мгновений Коннор распознал источник — еще один вертолет, большего размера, чем тот, на котором прилетела Т-Икс.

Он отступил еще на шаг.

Т-Икс тоже услышала звук огромных лопастей тяжелой машины, остановилась и повернулась, когда массивный транспортный вертолет проломил остатки ангарной двери.

Он двигался гораздо быстрее ее машины, роторы разлетелись по сторонам при ударе фюзеляжа о бетонный пол.

Вес и инерция подбросили его вверх, через припаркованные грузовики, джипы и бульдозер, взорвавшиеся, словно петарды на одном шнуре.

Отбросив в сторону вертолет «ирокез», он понесся дальше по тоннелю, словно скорый поезд по путям из огня и искр.

Т-Икс развернулась на каблуках и изо всех сил рванула по тоннелю к ошеломленным Джону и Кейт. Вертолет нагонял ее.

Коннор ожил первым, схватил Кейт за руку и подтолкнул к ремонтной траншее в бетонном полу. Они прыгнули вниз, и он накрыл ее своим телом.

Вертолет врезался в Т-Икс, погребая киборга под покореженным металлом и огнем. Махина, наконец, остановилась, горящие обломки забарабанили по взрывобезопасной двери.

Взревела сирена, заработали красные и желтые предупреждающие огни.

Джон с Кейт высунулись из траншеи и увидели, как Терминатор вылезает из обломков вертолета.

Половина его кожи и одежда полыхали от возгорания авиационного топлива. Металлический эндоскелет оголился, виднелись некоторые элементы гидравлики и электромеханизмы.

Но он двигался уверенно. И хотя большая часть дуропластовой кожи либо содрана, либо обгорела, они разглядели его обычное сардоническое выражение лица.

Джон еще никому в жизни так не радовался.

Терминатор остановился перед траншеей. — Я вернулся.

Взрывобезопасная дверь открылась метра на полтора и остановилась.

Охранное устройство с клавиатурой и экраном подало звуковой сигнал, Джон и Кейт выскочили из траншеи. На экране замигало новое сообщение: «ОТМЕНА — АВАРИЙНОЕ ЗАКРЫТИЕ».

Дверь закрывалась с мерзким визгом. Огонь достиг аварийных схем. У Коннора возникла мысль, что все пропало.

Терминатор рванул мимо Джона, встал на четвереньки и влез под закрывающуюся дверь, ловя нижнюю часть мощным плечом.

Двигатели, опускающие дверь, взревели от перегрузки, искры летели с краев механизма, а стонущие шестерни срывались с треском, когда Терминатор напряг спину, стремясь не только не дать двери закрыться, но и приоткрыть ее шире, хотя бы на миллиметр.

Позади них, под покореженными, горящими обломками, Т-Икс удалось сбросить блок цилиндров с груди. Она подняла голову и сфокусировала оптические датчики на нижней части взрывобезопасной двери.

Ее инфильтрационный камуфляж совсем исчез, осталось только боевое шасси, покореженное, поцарапанное и обожженное за последние сутки.

Но императивы уцелели, программа работала, и ей не терпелось выполнить первоначальные задачи.

Ее послали устранить двадцать две цели. Джон Коннор и Кэтрин Брустер находились на вершине списка.

Они здесь.

Она их убьет.

Внутренние механизмы Терминатора напряглись до предела, нагрузка превосходила его возможности. Он знал, что долго не продержится.

Ему также было известно, что Т-Икс пытается освободиться. Времени в обрез. — Идите! — поторопил он Джона и Кейт. — Быстро!

Огонь и дым толстым слоем скопились в тоннеле, отчего стало трудно смотреть, не говоря уже о дыхании.

Коннор бросил тяжелый рюкзак с взрывчаткой в проем взрывобезопасной двери, тот проскользнул на другую сторону.

Затем помог Кейт подлезть под дверь. Она притормозила ненадолго, взглянула с благодарностью на Терминатора, и прошмыгнула дальше.

Джон на животе пополз под массивную дверь, вибрирующую, словно живой зверь над головой.

Тело Терминатора дрожало от напряжения. Джон слышал перегруженные гидравлику и сервоприводы, и почувствовал горелое зловоние электросхем. Плечо робота треснуло с громким хлопком, и вытекла гидравлическая жидкость.

— Спасибо тебе, — сердечно поблагодарил Джон. Однажды он уже терял такого друга. Трудно проходить через это снова. Много событий произошло, многое они испытали.

— Мы встретимся, — выдавил Терминатор с невозможной для киборгов эмоцией.

Коннор пополз под двухметровой в толщину дверью.

Кейт встречала его. Она протянула руку, но что-то сжало его лодыжку, раздирая плоть.

От невыносимой боли он заорал.

Т-Икс, оставившая свои ноги под обломками, схватила Коннора, пытаясь вытащить из-под двери.

Терминатор взял ее за запястье одной рукой, другой — за горло, оттаскивая от Джона.

От усилий его плечо выскользнуло из-под двери, та грохнулась вниз, прижав их с Т-Икс как гидравлический пресс.

Из левого запястья Т-Икс выскочила дисковая пила и вонзилась в грудь Терминатора чуть выше топливной ячейки.

Терминатор сжал ее руку, сгибая гидравлические соединения так, что ей пришлось выпустить лодыжку Джона.

Дверь сильнее прижала их тела. Тем не менее, Т-Икс удалось пропилить тело противника от груди до шеи, поднимаясь к черепу.

Схемы замкнуло, и свалка случайных данных уже неподконтрольных ему подпрограмм каскадом пробежала через его процессор и сервоприводы.

Но он не ослабил хватку, хотя с мизерным запасом оперативной памяти, оставшейся в его когнитивных схемах, шансы на успех равнялись нулю.

На его тело, по ширине плеч и груди превосходящее тело Т-Икс, давила снижающаяся стальная дверь.

Он чувствовал, как все системы переходят в автономный режим, одна за другой. И не мог остановить собственное разрушение.

Он вызвал изображение Джона Коннора, в настоящем и будущем, наложил на изображение Кэтрин Брустер, сейчас и потом. Они не машины, а люди, которых он должен был устранить, согласно первоначальной программе.

Но снимки Джона и Кейт покрылись рябью из-за умирающих схем памяти.

В голове сформировался окончательный план действий. Единственный логический выбор.

Он ослабил хватку Т-Икс, и на мгновение их оптические датчики встретились.

Т-Икс убрала пилу и начала сканировать оставшееся расстояние под стальной взрывобезопасной дверью.

Терминатор вскрыл бронированную грудную пластину, чтобы вытащить последний водородный топливный элемент. Без колебаний выдернул ячейку из груди, потянув за ней провода и механические части. Искры и жидкость полетели во все стороны.

Свободной рукой он схватил кусок трубы, выступающий из бедра Т-Икс, и потянул ее назад.

Она повернулась и уставилась на него мрачным взглядом.

— Ты ликвидирована, — отчеканил он.

Терминатор надломил топливный элемент и сунул его в рот Т-Икс, заталкивая вглубь горла.

— Съешь меня, — сказал Терминатор, и топливный элемент разразился мощным взрывом.

Глава 33

Убежище

Кейт помогла Коннору доковылять по недостроенному коридору к лестнице. Едва они начали спускаться, как из-под стальной двери вылетела стена взрывного пламени.

Им удалось спуститься по лестнице и побежать по длинному коридору внизу, когда ударная волна толкнула их вперед невероятно горячим воздухом, словно невидимыми руками.

Взрывобезопасная дверь захлопнулась с оглушительным металлическим грохотом, мгновенно отсекая огонь и ударную волну.

Джон с Кейт резко остановились и обернулись посмотреть, что происходит сзади. Коннор надеялся увидеть Терминатора на верхней площадке лестницы. Но в глубине души знал, что это невозможно.

Они с Кейт обменялись взглядами и одолели оставшуюся часть пути по тоннелю, освещенному развешенными фонарями.

Повсюду клубилась пыль. Никто не заходил сюда длительное время. Коннор полагал, четверть века.

Коридор закончился кабиной лифта. Функционального. Грузового. Для перевозки людей и машин из подземного контрольного центра.

Правильно ли?

Коннор снова обернулся назад. Все транспортные средства в тоннеле очень старые. Пыльные. Разваливающиеся от времени. Мертвое место. Неиспользуемое.

Судя по часам, оставалось восемь минут до начала Судного Дня.

Они запрыгнули в лифт и начали спускаться.

Коннор открыл ранец и вставил детонатор в кирпич взрывчатки из мягкого пластика. Он запыхался и заработал, используя последние резервы. Рана на ноге пульсировала, и боль в покалеченной лодыжке безумно мучила. Он не мог вспомнить, когда последний раз сытно обедал и хорошо высыпался. В постели с чистыми простынями.

Кейт смотрела на него с недоверчивым выражением на испачканном лице.

— Поставлю таймер на пять минут, — сообщил он. — Должно хватить, чтобы добраться туда и вернуться обратно.

Она кивнула. Оставляя недосказанность на потом. Вполне возможно, что взрывобезопасную дверь больше не открыть, и они здесь в ловушке.

Джон надломил предохранитель, чтобы заработал таймер, и засек время. Обратный отсчет начался.

Спустя несколько секунд лифт достиг дна, по оценке Коннора, на глубине минимум сотни метров под тоннелем.

Внизу разливалась тьма. Единственный шум издавал лифт и какой-то отдаленный гул.

Джон распахнул дверь, и они с Кейт вышли, не зная, чего ожидать.

Замерцали огни благодаря старой схеме, активированной после запуска лифта. Низко и успокаивающе зазвучала классическая музыка. Они ощутили свежий приток чистого воздуха от вентиляторов.

Коннор остановился оглядеться, куда же они попали. Они находились в большом, хорошо оборудованном помещении, похожем на холл роскошного отеля, построенного лет двадцать-тридцать назад. Но в новом. Никогда не использованном.

Комфортные мягкие кресла, массивные столы и журнальные столики сгруппированы в разных углах. Полностью укомплектованный бар на одной из стен. На противоположной — книжные полки.

Потолок очень высокий. Часть помещения отделена перегородками из матового стекла с дверями. Виднелись также секции голого камня, словно дизайнер использовал пещеру, выдолбленную в горе, вместо того, чтобызамаскировать ее.

И ни одного суперкомпьютера. Ни командного или контрольного центра. Никаких признаков Скайнета.

— Что это? — пробормотал Коннор под нос.

Он прохромал через холл к большой двери и распахнул ее. За ней оказалась огромная кладовая с металлическими стеллажами, заставленными бутылками с водой, лиофилизированными продуктами, консервами, пищевыми маслами и специями, бумажными полотенцами и салфетками.

В конце кладовой зоны над рядами гидропонических лотков для выращивания овощей, трав и других растений установлены стойки с фонарями.

Кейт открыла дверь, ведущую в спальню. Рядов двухъярусных кроватей и шкафчиков хватило бы по меньшей мере на пятьдесят человек. Все готовы к использованию.

Время поджимало. Таймер на детонаторе продолжал отсчет.

Джон поспешил к третьей двери, за которой находился объект совсем иного рода.

Контрольный и Командный Центр Кристал Пика выглядел как-то неправильно, похожим на зону ожидания, заставленную креслами и диванами, перед застекленным компьютерным центром.

Великая печать Соединенных Штатов Америки висела высоко на стене, а в углу располагалось подобие маленькой телестудии. Массивные фонари под круговой бетонной плитой потолка ярко освещали трибуну, по бокам которой торчали два флага: звездно-полосатый американский и синий, который Джон не распознал. Телевизионные камеры направлены на трибуну, с синим занавесом позади.

Джон с Кейт приблизились на пару шагов. По центру занавеса, прямо за трибуной красовалась печать Президента Соединенных Штатов.

Здесь должен был стоять президент. Для трансляции сообщения народу о начавшейся войне.

Глобальной термоядерной войны.

Коннору все стало ясно. Он проковылял в компьютерный центр, состоящий из нескольких рядов станций слежения, над которыми висели часы, показывающие местное время в мировых столицах. Оборудование устарело на двадцать с лишним лет.

— Это всего лишь обычные компьютеры, — протянул Джон с растущим пониманием.

Он оглянулся вокруг в поисках того, что докажет его неправоту.

— Это не Скайнет, — резюмировал он. — Здесь нет ничего. Это убежище для ВИП-персон. Только они не получат предупреждения.

Он толкнул со стола монитор, грохнув его об пол, и старая электронно-лучевая трубка взорвалась.

— Черт побери, здесь ничего нет! — Он кивнул Кейт в сторону холла и лифта. — Зачем он нас сюда отправил?..

— Чтобы мы жили, — мягко произнесла Кейт. — Такова его миссия.

Джон опустил глаза. Он истощился. Все кончено. — Скайнет нельзя было остановить. — Таймер детонатора продолжал отсчет. Примерно через минуту время закончится.

Кейт смотрела на него глазами, полными слез. Она потеряла все, чем дорожила в жизни. — Джон, — начала она, — мы могли бы просто… — но не смогла договорить. Ничего нельзя поделать, просто ожидая, когда взорвется «С-4».

Внезапно ожила консоль связи, зажглись красные огоньки и колонки разразились статическим треском. Десятки, сотни голосов заполнили один из каналов. Поначалу они слились в неразборчивый гул: некоторые говорили на иностранных языках, некоторые по-английски, но с сильным акцентом. Но все были в ужасе; это отчетливо слышалось.

— Прием-прием, говорит центр гражданской обороны в Монтане. Кто-нибудь, ответьте…

— Вы меня слышите? Это база Стратегического Командования США, нас атакуют. Повторяю: нас атакуют…

— … ходят слухи о запуске последовательностей, командный и контрольный центры разбиты…

Конец. Судный День наступил. Джон увидел, что Кейт все поняла. Слишком поздно. У них не осталось ни шанса.

— Меня кто-нибудь слышит? — умолял далекий голос. — Меня кто-нибудь слышит?!

Джон вытащил детонатор из кирпича «С-4» и отбросил взрывчатку в сторону. Две секунды спустя запал зашипел и выскочил.

Коннор подошел к консоли связи, изучал ее несколько секунд, затем щелкнул переключателем и схватил микрофон. — Говорит Джон Коннор из Кристал Пик.

— Коннор, какого черта происходит?! Кто теперь за главного?

Джон колебался. — Полагаю, я.

Кейт подошла и взяла его за руку. Он обернулся, чтобы заглянуть в ее красивое лицо, глаза, душу.

Возможно, все должно было случиться, подумал он.

Он догадывался, что происходит сейчас на поверхности. Сотни, а, может, и тысячи ракет бороздили вечернее небо.

К моменту, как Скайнет обрел самосознание, он распространился на миллионы компьютерных серверов по всей планете. Его нельзя отключить.

Термоядерные взрывы извергались по всему миру. «Крушители городов» — так называют многомегатонное оружие. Разработанное для уничтожения миллионов людей одним мощным взрывом.

Атака началась в 18:18, как он и предсказывал. Судный День.

Спутники, находящиеся на орбите, показали, что на всей Земле в это время не наступила вечерняя темнота.

День, когда человеческую расу едва не уничтожило оружие, созданное для ее защиты.

К западу в направлении на Лос-Анджелес и калифорнийское побережье, взрывались бомба за бомбой, посылая массированные ядерные взрывные волны через горы и леса и поджигая их, словно спички.

Я должен был понять. Терминатор знал. Он пытался донести до нас, но я не хотел слышать. Предотвращение Судного Дня — не наша судьба. Лишь выживание — вместе.

Наверху, в тоннеле, завыл ветер, задувая пламя горящих обломков вертолета, под взрывобезопасную дверь налетал песок пустыни, погребая останки двух терминаторов.

Есть и другие выжившие кроме нас. Мы найдем их и объединимся. Вернем назад наш мир.

Череп Терминатора разрушился почти до неузнаваемости. Провода и гидравлика оголились.

Но в одном глазу еще теплилось слабенькое красное свечение.

Возможно, будущее нельзя предотвратить. Я не знаю. Знаю лишь то, чему научил меня Терминатор. Никогда не переставать бороться. И я не перестану.

Битва только началась, думал Коннор.

Ветер в тоннеле усилился, принеся радиоактивные осадки. Но Терминатору уже было все равно. Красное свечение оптического датчика погасло.

Стивен Майкл Стирлинг Терминатор 2. Инфильтратор

Посвящается Грегори и Джине Такони-Мур

Автор выражает признательность Харлану Эллисону за его замечательные книги, благодарит за неоценимую помощь в работе над этим романом Стейси Сандберг из компании «Танцер Интернешнл», Лайзу Дорсо и специального агента ФБР Дуга Белдона и признает, что все фактические ошибки в этом романе — полностью на его совести.

Пролог

Мотель в Лос-Анджелесе, 1995 г

Тарисса Дайсон неподвижно сидела в неудобном кресле заштатного мотеля, пристально наблюдая за своими детьми: Блисс и Дэнни спали в одной кровати глубоким, беспробудным сном. «Точно марионетки, брошенные на произвол судьбы беспечным кукловодом, — промелькнула в голове мимолетная мысль. — Боже мой, как им хотелось дождаться возвращения отца, как они боролись со сном…»

Конечно, Тариссе было жаль загонять детей в постель, но постоянные вопросы «Ну, где же наш папа?» в конечном итоге довели ее чуть ли не до истерики. «Как я могла оказаться столь бесчувственной, чтобы кричать на собственных детей? — ругала себя Тарисса. — Ведь они абсолютно не виноваты в произошедших событиях… Никто не виноват…»

Одинокая женщина уставилась в окно и попыталась отогнать навязчивые мысли. Однако события последних дней никак не выходили у псе из головы. Да и в самом деле, как можно было позабыть такое! Образ Терминатора, снимающего, как перчатку, с предплечья живую кожу и демонстрирующего металлический суперскелет, врезался в память на всю жизнь. Тарисса многократно пыталась усилием воли вычеркнуть этот день из цепкой памяти, но даже сегодня события прошедших дней отчетливо стояли перед ее взором.

Они находились в номере небольшого придорожного мотеля. Конечно, он не отличался изысканностью внутреннего убранства, да и цена его была соответствующая, однако, по крайней мере, здесь не было клопов и тараканов. Глядя на вытертый ворс ковра, заплатанную обивку дивана, Тарисса почувствовала уныние. «Не хватало еще этого противного запаха дезинфектанта, — подумала она, — от которого нормальный человек начинает чувствовать себя мелким паразитирующим насекомым».

Терминатор сообщил, что Т-1000 непременно явится в их старый дом, извлечет необходимую для себя информацию, а затем просто ликвидирует любых свидетелей своего существования. «Ликвидирует… Какое бесцветное, стерильное слово!» Именно поэтому Сара Коннор просто наугад — по телефонному справочнику — выбрала для них этот мотель. Женщина сказала, что вернется к ним сразу после того, как выполнит свою чрезвычайно важную миссию. «Миссия… Еще одно слово, которое помогает человеку уйти от реальности, оправдать свои неблаговидные поступки и закрыть глаза на истину». Самым печальным было то, что миссия Сары Коннор заключалась в уничтожении величайшего дела в жизни Майлза Дайсона — мужа Тариссы.

Перед глазами усталой женщины вновь возникла эта картина: Майлз, с выражением дикого ужаса на лице, прижимается к полкам с папками. Вслед за этим начинают греметь выстрелы: осколки стекла разлетаются по сторонам, а клочья бумаги вихрем взлетают в воздух…

— Бери Дэнни и беги! Скорее, беги! — закричал Майлз.

Схватив сына, Тарисса потащила его к выходу. Следом за ними из кабинета вырвался муж, тут же попавший под автоматную очередь. Женщина сглотнула. Перед ее мысленным взором до сих нор стоял фонтан алой крови, взметнувшийся к потолку над упавшим телом Майлза. Внезапно Дэнни выскользнул из ее объятий и бросился к неподвижному отцу.

— Не трогай его! — исступленно закричал мальчик.

Тарисса не переставала удивляться тому, сколько храбрости, оказывается, скрывалось в этом крохотном детском тельце. Осторожно, чтобы не разбудить ребенка, она опустила ладонь на кровать рядом с Дэнни. Глубоко вздохнув, подумала: «Если история, поведанная сумасшедшей семейкой Конноров, окажется правдой, то крах всех надежд и мечтаний Майлза — совсем невеликая плата за жизнь и процветание наших собственных детей… Да и не только их… Всего земного шара! Уму непостижимо!»

Бесконечный шум за окном то и дело снующих машин давно бы убаюкал Тариссу, если бы не огромное внутреннее напряжение. Тяжело вздохнув, она крепко зажмурилась и в который раз исступленно прошептала краткую молитву о счастливом возвращении Майлза домой.

Дэнни беспокойно вскрикнул во сне — видимо, его детский впечатлительный мозг продолжал переживать события прошедших сумасшедших суток. Тарисса бросила на него озабоченный взгляд, но через мгновение поняла, что больше просто не может сдерживать свою нервную систему. Все эмоциональные лимиты организма были давно исчерпаны.

Дэнни и Блисс продолжали, как ни в чем не бывало, мирно посапывать.

«Ну позвони же, — яростно, страстно подумала она. — Позвони!»

Больше всего на свете Тарисса не любила ждать, а потому она сама всегда старалась быть пунктуальной. Майлз, в свою очередь, по природе был менее аккуратен и частенько подтрунивал над своей драгоценной женой, утверждая, что они в этом смысле прекрасно дополняют друг друга. Приходя с работы, он крепко обнимал ее, и в его прекрасных, карих глазах весело плясали лукавые искорки… «Да, Дайсон и раньше задерживался со службы… Но только не сейчас! Ну, пожалуйста, умоляю тебя!»

Тарисса медленно покачала головой. Нет, это было уже не ожидание. Ночь превращалась в медленную пытку!

«Звони же!»

В очередной раз тяжело вздохнув, она потерла глаза, поднялась с угловатого кресла и тихо прошла в противоположный угол крохотного номера. «Прошло уже столько времени! Много? Как знать… Кому же известно, сколько часов занимают подобные "миссии" вообще? Майлз, Майлз, вернись! Пожалуйста!»

Взгляд Тариссы упал на телевизор. «Если убавить громкость до предела, звук не потревожит поверхностного сна детей, Однако там может появиться какая-то информация о…» Присев на краешек кровати, Тарисса нажала кнопку пульта дистанционного управления. Динамики телевизора взорвались оглушительным ревом, и женщина лихорадочно прижала клавишу, регулировавшую громкость. С замершим от волнения сердцем она обернулась к Дэнни и Блисс. Сынишка протестующе вскрикнул и перевернулся на другой бок, а Блисс даже не шелохнулась.

«Какой негодяй оставил на пределе громкость динамиков?!»— возмущенно подумала Тарисса. Ответ отыскался сам собой: «Наверняка, какой-нибудь тип с извращенным чувством юмора», — решила она.

Повернувшись к телевизору, женщина увидела на экране… горящее здание компании «Кибердайн Системс». Вокруг него, тут и там, шныряли полицейские машины, вспыхивали десятки разноцветных мигалок «скорых». «Катастрофа… — отрешенно подумала Тарисса. — Едва ли не война…» Заметив, как санитары несут к машинам тела, покрытые белыми простынями, она затаила дыхание. «Майлз!» — только и смогла прошептать женщина.

Сердце внутри затрепетало так, будто хотело вырваться из груди.

Внезапно раздался звонок телефона. Метнувшись к нему, она схватила трубку.

— Да? — произнесла Тарисса, сама удивляясь спокойствию своего тона.

— Тарисса? — раздался голос Джона Коннора.

«Ох уж этот чертов десятилетний вундеркинд! Никогда не любила людей, взрослых не по годам».

— Где Майлз? — автоматически спросила она.

На другом конце провода раздался тяжелый странный вздох… Тарисса замерла, едва сдерживая рвущийся из горла крик. «Это Майлз, Майлз, а не Джон, должен был позвонить! Джон — всего-навсего глупый ребенок. Не нужно сердиться на него…»

Внезапно ей показалось, что все события, начавшиеся с того ужасного визита Конноров в их мирный дом, являются одним кошмарным сном. Вот сейчас она откроет глаза и увидит перед собой любимого мужа, поглощенного, как и прежде, работой, да пару беззаботных детей, пытающихся оторвать его от постоянных расчетов… Однако Джон молчал, и пауза с каждой секундой становилась все более невыносимой.

— Его… его больше нет? — осторожно спросила она, до сих пор окончательно не понимая смысла произнесенных слов.

— Сегодня он спас вас, — твердо ответил Джон. — Спас Дэнни, Блисс и много миллионов других людей. Знай об этом и никогда не забывай.

«Никогда не забывай», — словно колокол, отозвалось в воспаленном мозгу женщины.

— Хорошо, — наконец, шепотом проронила она, с трудом сглотнув подступивший к горлу комок. — Я могу поговорить с твоей матерью?

— Нет, она ранена и потеряла много крови, — ответил Джон. — Саре требуется интенсивное лечение, которое по понятным причинам сейчас невозможно. Тем не менее, я думаю, она очень скоро поправится. Моя мама— очень сильная женщина…

В самом деле, Сара Коннор была настолько целеустремленным человеком, что это внушало ужас. Возможно, подобное впечатление складывалось из-за того, что одного взгляда на нее было достаточно для понимания простой истины: Сара без раздумий расстанется с жизнью ради службы Делу. Тариссе никогда не забыть, как дрожащая Коннор, изрыгающая проклятья, стояла над Майлзом, держа застывший палец на спусковом крючке. «Да, эта женщина была насколько сильна, что ухитрилась прожить все последние годы бок о бок с неумолимо надвигающимся на нее живым кошмаром. Как ни странно, Сара выстояла! Да, в силе ей не откажешь… Однако чем же хуже мой сын? — подумала Тарисса с внезапным изумлением. — Подумать только, сколько несчастий свалилось на его хрупкие плечи за последние несколько дней! Вспомнить хотя бы, как он пытался успокоить меня, свою собственную мать…»

— А где Терминатор? — спросила она.

Во взаимодействии с этим огромным… существом, обладающим, но сути, неограниченными возможностями, Джон был способен совершить многое. Однако вопрос вызвал вновь продолжительную паузу.

— Его пришлось уничтожить, — в конце концов уныло ответил Джон. — Он… он сам так велел. Понимаешь, нельзя допустить, чтобы его микропроцессор из будущего попал кому-нибудь в руки.

«О господи!» — подумала Тарисса, однако вслух она произнесла:

— Да, наверное, ты прав…

— Кроме того, — продолжил рассказ Джон, — Т-1000 настолько сильно повредил его, что он больше не мог сойти за человека. — Голос мальчика казался почти равнодушным, точно все его мысли были заняты гораздо более важными проблемами.

«Бедный ребенок, — подумала Тарисса. — Бедный Терминатор, бедный Майлз! Бедная моя любовь…»

— Значит, у вас не было выбора, — произнесла в трубку женщина. «По крайней мере, мне так кажется, — подумала она про себя. — Хотя… что я могу знать? Я же ничего не понимаю во всей этой истории…»

Тариссе вспомнилась рука Терминатора— блестящий, лишенный плоти механизм. В который раз от этого воспоминания у нее по телу пошли мурашки! Она хотела забыть, выбросить навязчивую картину раз и навсегда из своей памяти, по по прошествии уже нескольких дней ей так и не удалось справиться с этой проблемой ни на дюйм.

— Удачи вам, — сухо сказала она Джону.

— И вам, — ответил он.

Повесив трубку, Тарисса поймала себя на мысли, что она оказалась не в силах благодарить Джона, хотя и понимала, что Майлз пожертвовал собой ради спасения целого мира. Тарисса просто физически была неспособна заставить себя поблагодарить всех этих людей, которые втянули Майлза в столь ужасное предприятие. Она не могла…

Зажав рот рукой, чтобы не потревожить спящих детей, женщина поднялась на ноги и неверными шагами подошла к окну. Боль, ярость и страх кипели в груди, а неистовые рыдания сотрясали тело, точно череда беззвучных взрывов.

Спустя несколько минут ей стало немного легче. Глубоко вздохнув, Тарисса прижалась лбом к прохладному оконному стеклу. Она была совершенно разбита. Казалось, что весь мир мгновенно разрушился на глазах, растаял, точно ледяная глыба в жаркий, солнечный день. Как? Как было объяснить детям, что их отец больше не вернется никогда?

Альтадена, штат Калифорния, 1995 г

«Легко достались— легко и уйдут», — равнодушно подумал Джон, расплачиваясь с продавцом крадеными деньгами. Всего пару дней назад они с лучшим другом ограбили случайного прохожего, а после, путем нехитрых махинаций подобрали код к его пластиковой карте. Сегодня казалось, будто с тех самых пор прошла целая жизнь.

Поначалу Джону представлялось, что его будущая жизнь обещала быть не менее скверной и безрадостной, чем настоящая. Но теперь… Теперь все было совсем по-другому.

Жанель и Тодд — несчастные опекуны, назначенные судом, были мертвы. «Бедолаги… До самой смерти не поумнели, — цинично подумал Джон. — А мать на самом деле оказалась не чокнутой вдовой, а величайшей на земле героиней! Что же касается Терминатора… Он на самом деле несколько раз сохранял жизнь будущему спасителю человечества».

Если бы не это поганое ощущение, которое душило его на протяжении нескольких последних дней, Джон воспринял бы все происходящие события как страшный сон. Тело парнишки онемело, но вместе с тем было крайне напряжено. Голова практически ничего не соображала, а нервы оказались взвинченными до предела. Любое движение, совершаемое Джоном, отдавалось в голове протяжным гулом. «Такое впечатление, будто я — марионетка, а старый кукловод время от времени начинает дергать за ниточки», — подумал он. Но Сара выглядела еще ужаснее: множественные осколочные порезы от разбитого стекла вызвали сильное кровотечение, и Джону стало казаться, что кровь уже не удастся остановить никогда. Сыну было безумно жаль свою мать, однако он прекрасно понимал, что обращение в больницу за медицинской помощью будет по меньшей мере огромным легкомыслием. После всех пережитых событий им просто нельзя было так рисковать.

Вернувшись к машине, он вынул из пластикового пакета бутылку апельсинового сока, откупорил ее и передал матери.

— Я просила кофе, — заметила она, наливая дрожащей рукой полную чашку.

— Ты бы видела ту отраву, которую они подают под названием «кофе», — ответил подросток, озабоченно глядя на мать и откупоривая пузырек с аспирином. — Честное слово: лучшего средства от тараканов просто не найти. Кроме того, я не был уверен, что сахар полезен для раненых.

Проглотив четыре таблетки аспирина, Сара запила их апельсиновым соком.

— В данном случае ты можешь быть абсолютно спокоен, — заверила она сына, прикрывая глаза и откидываясь на подголовник. — Глюкоза — это энергия…

Угнанная ими машина оказалась прилично подержанным «крайслером», неприметным и под завязку наполненным бензином. Кроме того, ходовые качества машины были просто отменными. В настоящий момент они с матерью находились уже на расстоянии пятидесяти миль от «Кибердайна».

— Бинтов я тоже купил, — добавил Джон, раскрывая перед матерью пакет.

Сара медленно, с видимым усилием, разомкнула веки. Несмотря на боль, ей жутко хотелось спать. «Не время, — напомнила она себе, — Джона нельзя оставлять одного…» Ей даже почти удалось улыбнуться. Джон, конечно, личность неординарная, однако ему— всего-навсего десять лет…

— Нам обязательно нужно найти доктора, который не станет задавать лишних вопросов, — слабым голосом сказала она, оттолкнувшись от подголовника и чуть не закричав от боли. — Где мы?

— В Альтадене, — ответил Джон.

Сара почувствовала себя немного лучше: в голове прояснилось, и чтобы не расслабляться, она постаралась принять еще более строгую позу.

— Замечательно, — пробормотала она. — Я знаю в здешней местности одного человека, который способен нам помочь. Выруливай на хайвей и поезжай на север.

— А этот тип может сделать переливание?

Сара отрицательно покачала головой:

— Нет. Но зато он остановит кровотечение.

Джон завел мотор и тронулся с места. Всецело сосредоточившись на дороге, он не замечал, что мать затихла и перестала издавать звуки. Внезапно его посетила ужасная мысль, и Джон тревожно обернулся на заднее сиденье.

Ответный взгляд матери успокоил сына.

— Не бойся, — тихо сказала она. — Все будет в порядке. Мы остановили СкайНет, предотвратили Судный День. Все. Конец.

— И что же дальше? — спросил Джон. Собственный голос показался ему почему-то жалким и слабым.

— Думаю, мы отправимся в Южную Америку, — сказала Сара. — Будем тихо-мирно жить своей жизнью и умрем очень и очень нескоро…

— Эх… — вздохнул Джон, до сих пор не осмеливаясь поверить, что главные проблемы действительно осталось позади. — Это было бы неплохо…

— Так оно и будет, — заверила его Сара. — Все будет хорошо.

Автостоянка корпорации «Кибердайн Системс», 1995 г

Пол Уоррен и Роджер Колвин, президент и генеральный директор «Кибердайн Системс», стояли рядом, слегка дрожа от ночной прохлады, и смотрели, как полыхает штаб-квартира компании.

— Дайсон! — воскликнул Уоррен. — Больше некому!

— Проклятые луддиты, — проворчал Колвин. — Эти ублюдки— просто повсюду… — С хрустом смяв в кулаке пустой стаканчик из-под кофе, он яростно швырнул его прочь. — Этот паршивец хотя бы оставил записку, или еще что-нибудь? Объяснил, зачем ему понадобилось уничтожать труд всей своей жизни?

Уоррен отрицательно покачал головой:

— Копы сказали, что весь его дом оказался сплошь изрешечен пулями. Компьютеры — разбиты, записи— разорваны или сожжены. Жена и дети скрылись в неизвестном направлении.

Колвин искоса взглянул на коллегу:

— Думаешь, сумасшедший ученый решил заодно расправиться и с семьей? Знаешь, если уж уничтожать следы своего пребывания на планете, то на все сто процентов.

— Если дела обстоят действительно так, как ты сказал, то Дайсону удалось очень грамотно спрятать тела. — Уоррен взглянул в глаза боссу. — Кровищи там было… Дельце действительно крайне скверное.

Колвин устало взлохматил свою редеющую темную шевелюру.

— На свете живет куча идиотов, которые день ото дня убивают своих жен и детей, — раздраженно сказал он. — Но они не взрывают при этом здания компаний, в которых работают! Спрашивается, на кой хрен ему это понадобилось?!

— Не исключено, что террористы просто вынудили Дайсона пойти на крайние меры, — дружелюбно произнес кто-то из-за спины.

Обернувшись, коллеги обнаружили, что их внимательно разглядывает человек средних лет, примечательный единственно своей абсолютно неприметной внешностью. Судя по одежде, последние известия застали его врасплох: на мужчине был одет дорогой, но мятый повседневный костюм. Честно говоря, они и сами не могли сейчас похвастаться идеальным внешним видом. Мужчина медленно подошел вплотную, и оба невольно склонили головы.

— Мистер Колвин, — констатировал незнакомец, взглянув на генерального директора, — и мистер Уоррен.

Взгляд его пронзительных глаз остановился на президенте.

— Дубликаты всех материалов находятся в безопасном месте, — заверил его Колвин.

— Это неправда, мистер президент. — Голос мужчины звучал все так же дружелюбно, однако взгляд сделался ледяным. — Мы потеряли микрочип и металлическую руку. Как, по-вашему, можно восполнить эти потери, а? Давайте не будем обманывать хотя бы самих себя и посмотрим правде в глаза. В конце концов, обойтись можно без мистера Дайсона, но что касается этих двух предметов…

— У нас имеются копии всех файлов, — поспешно затараторил Уоррен. — Даже файлов из домашнего компьютера Майлза.

Человек со стальными глазами беззвучно посмотрел на Уоррена. Тот засунул руки в карманы пиджака и стиснул кулаки: подобного к себе отношения он не помнил с тех пор, как закончил школу. Тогда он был обычным тонкошеим заморышем, постоянной жертвой школьных хулиганов. Однако с тех пор прошло немало времени. Стремительный взлет карьеры Уоррена оказался более чем достаточной местью для всех забияк, в конечном итоге не добившихся ничего… Теперь же его вновь охватили ощущения маленького мальчика, которого затолкали в шкафчик для переодевания и отобрали все деньги, выданные отцом на обед.

— Утрата этих материалов, — заговорил, наконец, человек со стальными глазами, — крайне отрицательно скажется на дальнейшем ходе наших исследований. — Он повернулся к генеральному директору. — Честно говоря, ваша служба безопасности напоминает какой-то цирк. Им были доверены ценнейшие материалы, которых не знала еще история человечества, а вы… — Он резко указал пальцем в сторону горящих лабораторий «Кибердайн Системс». Президент с генеральным директором вспыхнули так, точно сами оказались в самом эпицентре пожара, — …похерили все самым бездарным образом. В компании не были предприняты даже самые элементарные меры безопасности. Где запасные лаборатории, готовые к немедленному продолжению работы над проектом? Где они?

Колвин с Уорреном в панике уставились друг на друга и только бессмысленно качали головами.

— Мне прекрасно понятен смысл вашего молчания. Что ж, по крайней мере, у вас есть хоть какие-то запасные лаборатории, верно?

Оба лишь молча смотрели на собеседника.

— Господи Иисусе! Невероятно!

— Мы — инженеры, — с вымученным достоинством ответил Уоррен, — а вовсе не служба безопасности!

— Надо же, а я и не знал, — презрительно фыркнул незнакомец. — О'кей… — Он слегка развел руками. — Собирайте вещи— вернее, то, что от них осталось. С этого момента вы будете работать в другом месте и под нашим постоянным надзором.

— Но ведь служащие компании будут протестовать, — возразил Уоррен.

— Тогда наймите других! Не поддаются замене только личности вроде Дайсона; все остальные— лишь расходный материал. Только не возгордитесь: к последней когорте относитесь и вы, парочка жалких клоунов. Всех, кто захочет возразить против новых порядков работы в «Кибердайн», увольнять в ту же секунду, понятно? И ради Бога, подыщите себе приличного начальника службы безопасности. Иначе я подумаю заняться вами вплотную.

Развернувшись на каблуках, человек со стальными глазами пошел прочь. Остановившись через пару секунд, он оглянулся и добавил:

— Я непременно свяжусь с вами в ближайшее время. Проверьте дубликаты материалов исследований, сделайте еще несколько копий и раздайте на хранение достойным людям.

— Вы полагаете, террористы способны явиться и по наши души?!

К концу своей фразы Уоррен случайно съехал на фальцет, отчего вновь густо покраснел.

— Возможно. По крайней мере, подобное развитие событий вполне допустимо. Поэтому мои уговоры вы слышите в последний раз: возьмитесь, наконец, за ум и смотрите в оба.

Метнув в униженную парочку очередной ледяной взгляд, незнакомец тихо удалился.

Колвин и Уоррен посмотрели друг на друга с неприязнью людей, только что оказавшихся свидетелями взаимного позора.

— Что это за тип? — спросил Уоррен после непродолжительной паузы.

— Это…

— Неважно, чем он занимается. Кто он?

— Трикер, — ответил Колвин, пожимая плечами.

— Это— имя или фамилия?

— Я бы сказал, это— его должность, — ответил генеральный директор.

— Что ж, пора организовывать переезд, — наконец, сказал он. После ухода Трикера прошли необходимые пять минут, и теперь его распоряжения смело можно было выдавать за собственные идеи.

— Переезд, — мрачно ответил Колвин, в последний раз взглянув на догоравший остов здания «Кибердайн», — следовало организовывать позавчера.

Глава 1

Цинциннати, после Судного Дня, 2021 г

Огромное количество инфракрасных сенсоров неустанно наблюдало за пустынными развалинами большого города. Гусеницы Хантер-Киллера несли его массивное стальное тело по грудам разбитых автомобилей, сминая проржавевшее железо и дробя иссушенные кости бывших водителей. Лязг и скрежет пугали птиц и разгоняли мелких зверьков, гнездившихся в обломках.

Обзор ХК то и дело заслоняли кучи закопченных обломков кирпича, бетона и исковерканной стали. Порой ему приходилось ползти вперед по дну настоящих каньонов. Время от времени прямо по курсу внезапно возникала каменная стена, чудом уцелевшая после взрыва только ради того, чтобы оказаться смятой под гусеницами этой мощной машины.

Судя но данным, полученным со спутника, в данном районе наблюдалось значительное скопление живой силы противника, однако пока что эти данные никак не подтверждались.

Машина проверила свою чувствительную электронику на предмет наличия сбоев и неполадок. Все системы работали в штатном режиме, ошибок не обнаружено. То же самое можно было сказать и о живых целях. Внезапно со спутника поступила информация о человеческой активности в северо-восточном секторе. Машина продолжала движение — без устали, без колебаний, без раздумий.

Через несколько секунд на связь вышла СкайНет. Это был самый блестящий и, с человеческой точки зрения, самый злой гений Вселенной. Посредством оптических преобразователей ХК искусственный разум получал информацию о внешней среде и активности противника. Однако сейчас мини-процессор отчаянно не понимал, отчего данные спутника столь явно не соответствуют наблюдаемой им действительности. Живого населения в этом районе не было.

До недавнего времени люди вообще не посещали данный район; они старались избегать больших городов, разрушенных первой волной ядерных взрывов. СкайНет прекрасно понимала, что живые существа по своей природе не способны существовать в атмосфере безжалостного, всепожирающего радиоактивного излучения. Именно поэтому электронный разум решил разместить в руинах станции спутниковой связи свои антенны и ремонтные автоматы.

Теперь же, выполняя приказы своего духовного предводителя, люди лавиной хлынули к развалинам городов. Они срывали антенны, лишая СкайНет глаз и ушей, уничтожали ХК, препятствуя манипуляциям во внешнем пространстве.

Каким-то непостижимым образом Джону Коннору удалось сплотить людей и поднять их на борьбу. Воины уже не оборонялись, они наступали.

СкайНет покинула видоискатели ХК и подключилась к процессору ближайшего Т-90. Обнаженный металлический каркас первой серии Терминаторов ярко сверкал в лучах солнца. Он шел размашистым маршем по грудам костей, ломая их, точно хворост. Через пару минут, забравшись на кучу обломков, он принялся методично обыскивать каждую щель в поисках уцелевшей жизни. Хромированная голова с леденящей душу периодичностью поворачивалась из стороны в сторону.

Однако не было ни единого признака присутствия людей.

Продвигаясь по объекту вместе с Т-90, СкайНет обдумывала сложившуюся ситуацию. Если людей в данном районе действительно нет, а спутник продолжает докладывать об их присутствии… Если учесть, что все наземные и космические системы работают в штатном режиме… Вывод напрашивался сам собой: люди нашли надежный способ подключиться непосредственно к каналам связи СкайНет и создавать своего рода помехи.

Это могло серьезно снизить обороноспособность. Тактическую важность своего открытия СкайНет оценила незамедлительно: отныне люди имели возможность снабжать ее по своему усмотрению ложной информацией. Супермощный компьютер проверил все каналы связи в данном районе, но не обнаружил ни одного аномального сигнала.

Человек, окажись он в подобной ситуации, почувствовал бы страх и злость. СкайНет же попросту приняла происшедшее к сведению, направила Т-90 прямо к наземной антенне спутниковой связи, расположенной в центре мертвого города и приступила к поискам.

Лиза Вайнбаум сжалась в комочек и взглянула на часы. С тех пор, как она смотрела на них в последний раз, прошло всего сорок секунд.

Рядом с девушкой стоял небольшой саквояж, подключенный к антенне спутниковой связи СкайНет. Аппаратура мигала разноцветными лампочками и тихо гудела. Кто бы мог поверить, что одна девчушка была способна нарушить планы глобального компьютерного разума, носящего имя СкайНет. Сценарий, разыгрываемый в настоящую минуту, должен был гарантировать ее безопасность, и, что самое важное, безопасность прибора.

Новинка проходила свое первое испытание, и техники заявили, что для полной уверенности в ее эффективности потребуется не менее получаса безотказной работы. Оставалось продержаться всего пять минут… Потом она сможет встать и уйти… По крайней мере, на это хотелось надеяться.

Сама Лиза тоже училась на техника, потому-то ее и выбрали из огромного числа добровольцев. С одной стороны, командование не хотело рисковать жизнью квалифицированного техника, но с другой — для точного выполнения инструкций требовался именно такой человек. На месте оказалось, что для обеспечения штатного режима работы прибор требовал тонкой настройки; до сих пор испытание, по всем признакам, шло успешно.

«Если это предположение соответствует действительности, — подумала Лиза, — то отступление в тыл окажется не опаснее прогулки по парку».

Девушка тревожно посмотрела на неровную линию горизонта, перемежающуюся высокими грудами битого кирпича. Как некогда говаривал ее отец, на свете существует множество пословиц и поговорок, смысл которых нужно прояснять из контекста. К ним относятся «За деревьями леса не видно» или «Бесплатный сыр — только в мышеловке». Что же такое, в конце концов, — «сыр»? И где следует опасаться «мышеловки»?

Лиза снова взглянула на часы. На этот раз ей удалось отвлечься на тридцать секунд. Если испытание проходит удачно, то силы СкайНет продвигаются сейчас на северо-восток, в поисках мифической армии людей, направляющейся к городу.

Услышав поблизости скрежет металла, она затаила дыхание, вытянула шею и прислушалась. «Что-то обрушилось? подумала она. — Или же кто-то приближается?»

Лиза осторожно попятилась прочь от распахнутого люка; приблизившись к прибору, она пробормотала: «Может, техникам и требуется полчаса… Однако это ничуть не меняет дело. Парой минут больше, парой минут меньше— какая разница…» Поднявшись на ноги возле консоли, девушка начала отключать провода, при помощи которых прибор был фиксировал к ретранслятору. Обученные до автоматизма руки, даже несмотря на царивший вокруг полумрак, справились с поставленной задачей в два счета.

В этот момент неподалеку послышался вновь тяжелый металлический лязг. Лиза перевела дух. По спине побежал непривычный холодок, в остальном девушка чувствовала себя на удивление спокойно. «Попалась, — подумала она. — Что же делать? Прибор не должен попасть в чужие руки!»

Лиза Вайнбаум оглянулась на взрывчатку, подсоединенную к ретранслятору. Техники выразили необычайное удивление, когда девушка предложила эту идею самостоятельно. То же самое относилось к идее оставить униформу на базе. Перед выходом на задание отважная девушка решила не спрашивать санкций на изменение инструкций: в сложившейся ситуации путем наименьшего сопротивления являлись действия на свой страх и риск.

«Самой рисковать, самой погибать», — подумала она.

Осторожно положив взрывчатку на прибор, она двинулась к люку. Если снаружи действительно окажется враг, то ей придется пойти на крайние меры. Не исключена, конечно, возможность благоприятного исхода ситуации, однако по-настоящему мудрый человек был обязан просчитывать все пути отступления.

Сжимая детонатор в левой, а плазменную винтовку — в правой руке, девушка выглянула наружу. «Только бы здесь никого не оказалось — молила она про себя. — Господи, я не хочу умирать!»

Едва увидев распахнутый люк ретрансляторной станции, СкайНет остановила Т-90. Терминатор тяжело опустил металлическую ногу на каменные развалины, и по округе раскатилось гулкое эхо. «Плохо, — рассудил электронный разум. — Люди, которые могли находиться внутри, несомненно услышали этот звук».

Прошло несколько минут. Ни на улице, ни внутри не было признаков жизни.

Решив, что дело в неверно выбранном угле зрения, СкайНет тронула Т-90 с места. Терминатор бодро двинулся вперед, и его ступня вновь звонко скрежетнула о камень. Если электронный разум имел бы лицо, он сейчас, наверняка бы, зажмурился. Обычно у него не было ни желания, ни особой необходимости прятаться от людей, но эта возможность, несомненно, могла оказаться полезной.

Т-600, модель Терминатора, снабженная резиновой плотью, оказалась непригодной для проникновения в человеческие районы укрепления. Единственным ее преимуществом было отсутствие шума. «Вероятно, — рассудил разум, — следует облачить в резину всех оставшихся Т-90».

Едва Терминатор занял удобную наблюдательную позицию, как из люка показалась человеческая особь. СкайНет приказала Т-90 выстрелить так, чтобы ранить и по возможности обездвижить ее.

Увидев дуло плазменной винтовки Терминатора, направленное ей прямо в лицо, Лиза Вайнбаум, не колеблясь, нажала кнопку детонатора. Взрыв мощного боезапаса отбросил ее на несколько метров в сторону, не причинив, однако, серьезного вреда. Девушка упала на землю и мгновенно потеряла сознание.

Ощущение окружающего мира вернулось через несколько минут. Голова раскалывалась так, будто она превратилась в тяжелый чугунный колокол. Вид склонившегося сверху Т-90 мгновенно расставил все точки над i. Мерцающие красным огоньком глаза Терминатора с интересом осматривали ее тело. Зубы киборга, выглядевшие совершенно по-человечески, придавали его металлическому лицу выражение, дружелюбное до маниакальности. Казалось, машина вот-вот расхохочется…

Внезапно Лиза ощутила острую боль, которая постепенно начала нарастать, становясь все сильнее и сильнее. Через несколько минут она поняла, что ее вот-вот разорвет на части. Девушка попыталась повернуться на бок, полагая, что лежит спиной на каком-то остром предмете, но не смогла. От ужаса перехватило дыхание. «Дело не в том, что я не могу убежать, — подумала она. — Я просто обездвижена! Это похоже на какой-то сон! Кошмарный, отвратительный сон!»

Разглядев человеческую особь посредством чувствительных сенсоров Т-90, СкайНет оценила нанесенные ей повреждения и нашла их довольно серьезными. Не тратя понапрасну драгоценного времени, Терминатор попутно изучил другие особенности распластанной перед ним жертвы.

Эта человеческая особь несомненно принадлежала к женскому полу. Черты лица ее были правильными, фигура— пропорциональной, глаза и волосы— светлые. Посредством изучения созданного людьми литературного наследия СкайНет выявила, что именно такое сочетание особенностей внешности люди находят наиболее привлекательным, предпочитая его всем остальным.

После допроса данной личности ей найдется другое важное применение. Она всецело подходила для того, чтобы быть задействованной в новом, только что начатом СкайНет проекте.

Лаборатории СкайНет, 2021 г

Женщина-ученый, возглавлявшая проект «Инфильтратор», старалась изо всех сил сохранять на лице спокойное, безмятежно-равнодушное выражение.

На самом же деле все ее усилия были напрасны: от глаз СкайНет ничто не могло скрыться. В частности, электронный разум заметил, что крылья ноздрей у женщины дрогнули, а зрачки глаз — расширились.

На холодном металлическом столе прямо перед ее лицом лежало живое человеческое существо. К сожалению, оно было настолько израненным, что визуальное определение пола представлялось абсолютно непосильной задачей.

— Это и есть наш объект? — спросила она.

— Да, генетический материал для твоего проекта, — подтвердила СкайНет бархатным мужским голосом с легким немецким акцентом. — Эта женщина была наделена всеми необходимыми атрибутами, которые должна унаследовать модель I-950: привлекательность, отважность, способность принимать решения и действовать самостоятельно.

Глава проекта нахмурилась.

— Последней способностью обладают все люди, — заметила она.

— Не согласна, — возразила СкайНет, — либо здесь имеет место взаимонепонимание. Подавляющее большинство людей — это существа сугубо общественные, которым требуется постоянное взаимодействие с себе подобными. Исследованная же нами человеческая особь, судя по всему, развивалась в полной социальной изоляции. Я полагаю, что наиболее важным качеством будущего Инфильтратора является способность действовать в одиночку. Да-да, не требуя постоянной поддержки извне.

Глава проекта задумчиво кивнула, оглядывая истерзанное тело на столе.

— Собериее яйцеклетки, — распорядилась СкайНет. — А затем ликвидируй ее.

Ясли Инфильтраторов, 2021 г

Тера сноровисто обмыла покорного, абсолютно не сопротивляющегося младенца, перепеленала его и мягко, по-матерински уложила обратно в кроватку.

Младенец был прекрасен, причем настолько, что даже жуткие раны по обе стороны головы ничуть не портили его внешности. Тем не менее, ребенок все равно казался каким-то… неестественным. Если бы у Теры и не было строжайших указаний удовлетворять исключительно физические потребности младенца, девушке ни за что не пришло бы в голову, например, обнять ребенка, или прижать его к груди. Его безмятежное спокойствие, прерываемое криками только в случае крайней необходимости, повергало в ужас.

«Да я скорее крысу прижму к груди!» — презрительно подумала она.

Данный ребенок появился из лабораторий бледнокожих ученых СкайНет, а это означало, что ничего хорошего от него ждать не приходилось. Тере было всего четырнадцать, однако тяжелая жизнь уже давно научила ее отличать добро от зла! Кроме того, девушка отлично понимала, когда следует просто молча повиноваться.

Здесь, в плену, Тера провела уже два года. Порой она думала, что это даже не плен, а настоящее рабство. Девушка презирала себя за то, что, покупая себе жизнь, она была вынуждена служить СкайНет. Тем не менее, в стане врага было тепло, чисто, а главное— много еды. Здесь ей ни разу не пришлось поедать насекомых, крыс, а также расплачиваться за пищу сексуальными услугами.

Вдобавок, теплые стены лаборатории надежно защищали от вездесущих Хантер-Киллеров и Терминаторов. Не стоило, конечно, думать, что Тера забыла об их существовании, но здесь они не обращали на девушку никакого внимания — она являлась личной собственностью СкайНет. И если приходилось выбирать между смертью и стыдом… Решение было однозначным.

Убирая за младенцем, Тера вновь взглянула на него. «Что же это за существо? — подумала девушка. — Какую угрозу несет его появление свободным людям? При условии, конечно, что на свете еще остались свободные люди…»

Младенец был девочкой, и звали ее Сереной. Она лежала, устремив немигающий взгляд к потолку, а в это самое время электронный голос СкайНет повелительно звучал в ее младенческом сознании. Возможно, точно так же пестуют свои яйца паучихи. Серена, как и все ее братья и сестры, была результатом чрезвычайно важного для СкайНет проекта. Этот гигантский электронный разум никогда не забывал о будущем поколении, более того, он придавал детям исключительно важное значение.

На радужных оболочках ее глаз, чередуя друг друга, вспыхивали яркие изображения — цвета, образы, буквы, цифры. В поле зрения девочки постоянно сияла разноцветная надпись: I-950. Серена не понимала ни слов, ни букв, ни цифр. На самом же деле, эта аббревиатура обозначала ее собственное имя: Инфильтратор серии 950, продукт генной инженерии. К настоящему времени девочка была уже частично киборгизирована.

Нейрокомпьютер, вживленный в ее мозг, также находился на младенческой стадии развития. В данный момент он был полностью сосредоточен на регуляции витальных функций организма ребенка, побуждая его в случае надобности кричать. Электронная матрица обучалась, росла и развивалась параллельно со своим органическим собратом, выстраивая последовательность цепочки нейронов в девственно чистом детском мозгу. Жизнь человека и существование компьютера слились здесь в одно единое целое, постоянно дополняя и поддерживая друг друга.

Тем не менее, Серена чувствовала и выглядела точно так же, как любой обыкновенный младенец ее возраста. Девочка прекрасно знала, что ее благополучию абсолютно ничто не угрожает, что она находится под постоянной, ежеминутной опекой более старших и опытных товарищей. Ни один младенец во всей истории человечества не мог получить заботы большей, чем она: СкайНет никогда не спала, никогда не была слишком занятой и не отворачивалась от нее в раздражении.

Та девушка, что была приставлена следить, кормить и купать ее, была для Серены не более чем инструментом. Ее отцом, матерью и всем ее миром являлась только СкайНет.

Со временем Серена встретилась со своими братьями и сестрами. Детей собрали вместе, чтобы они могли учиться друг у друга. Эти маленькие создания были предназначены для того, чтобы не отличаться от людей даже на подсознательном уровне. Данная задача, помимо всего прочего, требовала хороших навыков социального общения. Большинство детей были очень похожими друг на друга: все они представляли собой голубоглазых блондинов, смышленых, целеустремленных и агрессивных. Интеллектуальное развитие личности каждого индивидуума осуществлялось с поразительной для обычного человека быстротой. Причиной тому являлся тот факт, что СкайНет играла с детьми в специально разработанные развивающие игры. Больше всего Серена любила ползти за ярким изображением летящего мячика: эта игра, конечно, отнимала огромное количество сил и энергии, однако то наслаждение, которое охватывало тело после победы, было просто несравнимо ни с чем другим. Наиболее упорные дети получали награду, а тех, кто сдавался раньше остальных, лишали пищи. Подобная тренировка чрезвычайно быстро вырабатывала в младенцах дисциплинированность, непреклонность и умение сосредотачиваться на заданной цели. В противном случае индивидуумы подвергались безжалостному уничтожению.

Приставленные к ним люди, прижавшись сгорбленными спинами к стене огромного, с мягким полом манежа, тревожно наблюдали за тем, как неустанно и целеустремленно младенцы ползут в никуда, устремив немигающий взгляд небесно-голубых глаз в бесконечность…

— Что они делают? — прошептала Тера.

Однако никто из наблюдателей не проронил ни слова. Проявление интереса к происходящим вокруг событиям могло стоить жизни.

Тера умолкла, продолжая глядеть, как ее малышка быстро продвигается вперед. Останавливаясь, она пыталась дотянуться крохотной ручкой до чего-то особенного, видимого только лишь ей одной, а затем вновь начинала свои бесплодные усилия. Серена не думала сдаваться никогда, и Тера в тайне гордилась этим, хотя прекрасно понимала, что это отнюдь не ее заслуга.

Судьба Серены живо интересовала девушку: состоять при ней нянькой было несложно и необременительно, и ей хотелось продержаться на этой работе как можно дольше. Но назвать подобное отношение любовью у нее не поворачивался язык. Малышке было уже восемь месяцев, однако по отношению к своей няне она проявляла ничуть не больше интереса, чем к окружающей мебели.

Серена ползла и ползла, описывая десятый, сотый круг по залу. Мышцы ребенка были развиты просто прекрасно, а хватка миниатюрной ручки— изумительно сильна. Прочие младенцы практически не отставали от Серены: они прекрасно выговаривали короткие приказы, а заметив какие-либо признаки неповиновения со стороны людей, начинали бить, причем очень сильно.

«Долго ли я буду оставаться при этом маленьком монстре? — думала порой Тера. — Судя по всему, не очень… А что ожидает меня потом… Об этом не стоит и задумываться».

Ясли Инфильтраторов, 2025 г

Серена сидела на металлическом столе, покрытом тонкой тканью, и внимательно слушала женщину в белом халате. Девочка забавно скрестила ноги и положила пухленькие ручки себе на колени.

— Сегодня начинается очень важный этап твоего развития, Серена, — говорила женщина холодным, лишенным каких бы то ни было эмоций голосом, глядя на девочку так, точно перед нею находился самый обыкновенный биологический материал для исследования. Говоря по совести, так оно и было на самом деле. — Сейчас ты почувствуешь сильную боль. Анальгезия — это только излишняя помеха процессу. Сегодня тебе очень пригодятся освоенные в прошлом семестре дыхательные и медитативные упражнения.

«Я буду с тобой, — шепнула СкайНет прямо в сознание девочки. — Не бойся!»

Серена даже не сомневалась, что СкайНет постоянно присутствует в ее естестве, последовательно фиксируя каждое мгновение ее жизни. Предстоящая процедура являлась своеобразным экзаменом прошедшего обучения, а поскольку любой образовательный процесс рано или поздно предполагал неминуемую оценку накопленных знаний, то электронный разум девочки абсолютно не противился происходящему.

Серена и ее собратья, конечно, обладали способностью испытывать эмоции, но сила их эмоций была лимитирована искусственно созданными биологически активными веществами; компьютерные части ее разума тщательно регулировали работу желез внутренней секреции и порой успокаивали чрезмерно возбудившийся участок мозга слабым электрическим разрядом. Девочка никогда не злилась, никогда не радовалась, пребывая в комфортном состоянии внутреннего спокойствия. Она не испытывала к СкайНет даже подобия любви, хотя вся ее жизнь была посвящена служению этому высшему разуму. Несмотря на отсутствие формального удовольствия от проделываемой работы, Серена понимала важность своего предназначения, а этого оказывалось вполне достаточно.

Процедура, которая ожидала ее впереди, была опробована уже на десятках ее предшественников. Ни один из испытуемых объектов так и не выжил. Однако девочка отдавала себе отчет, что неудачные результаты тестов вносили свои коррективы в идеально построенные методики экспериментов, поэтому каждая последующая процедура была все более и более совершенна.

— Эксперимент займет в общей сложности около шести недель, — продолжала женщина в халате. — Затем последует период естественного развития, продолжительностью еще в четыре года, а после этого — окончательный сеанс акселерации. — Женщина аккуратно взяла длинную иглу и поднесла ее к металлическому шунту, вживленному в плечо девочки хирургическим путем. — Ты готова?

Серена кивнула. Из опыта общения с людьми она давно уяснила, что подобные вопросы должны непременно подкрепляться проявлением внимания со стороны оппонента. В противном случае эти живые существа начинали испытывать неприязнь и раздражение.

Введя острие иглы, женщина продолжила:

— Ляг и постарайся оставаться в сознании как можно дольше.

Облепив тельце девочки множеством датчиков, экспериментатор нажала большую красную кнопку, и из металлического стола выскочили стальные прутья клетки, обшитые мягкой тканью, которые мгновенно сомкнулись вокруг тела Серены.

Современная электроника, вживленная в биологическое тело человека, помогала Серене сохранять полное спокойствие. Происходящие события интересовали девочку лишь с интеллектуальной точки зрения. Эмоциональный компонент сознания удалось отключить на девяносто пять процентов. По этой причине Серена хладнокровно разглядывала прутья клетки, а ее лицо сохраняло выражение абсолютной отстраненности. Бесстрастие, которое воспитывалось в ней с самых первых мгновений жизни, сейчас оказалось как нельзя более впору; даже лишенная компьютерной части своего существа, Серена продолжала бы оставаться не по-человечески равнодушной.

Прошедшие четыре года девочка интенсивно училась. Сейчас она уже умела читать, считать и обладала кое-какими базовыми научными познаниями. СкайНет сообщила девочке, что намеченная процедура поможет ей оптимизировать свое обучение, выведя его на качественно новый уровень; по этой причине Серена страстно желала, чтобы эксперимент наконец-то удался. Чувства досады и разочарования до сих пор являлись абсолютно недоступными ее сознанию; однако теперь СкайНет рассудила, что они послужат дополнительным стимулом к ее развитию. Поддержание целеустремленности в живом существе, совершенно лишенном эмоций, было очень непростой задачей.

В ходе всего цикла обучения Серене внушалась настоятельная потребность в защите СкайНет. Процедура, которой ее собирались подвергнуть сейчас, предназначалась не только для улучшения процессов познания, но и для выработки новых адекватных способов ведения войны против людей. Первым, самым простым этапом данного процесса являлось обучение наиболее эффективным способам убийства людей. Сама Серена, но заверению СкайНет, не принадлежала к этой разновидности живых существ, даже несмотря на значительное сходство во внешности. Люди, по заверению электронного разума, являлись их единственными самыми страшными врагами; для победы требовалась максимальная сосредоточенность и вера.

Стремление защищать СкайНет было почти таким же сильным, как и желание жить; фактически, две эти цели были настолько тесно связаны между собой в ее подсознании, что, можно сказать, они не существовали друг от друга отдельно.

Тем временем клетки ее тела, стимулированные химическими транквилизаторами, начали делиться с невероятной доселе скоростью. Некоторое время Серена терпеливо переносила боль, отмечая все усиливающиеся и усиливающиеся болевые ощущения. Затем пришлось изменить ритм дыхания, вгоняя себя в спасительный транс.

Сознание вернулось к ней через несколько недель. Боль отступила, оставив за собою лишь легкую ломоту в суставах. Физически она стала подобна одиннадцатилетней девочке, находящейся в самом начале половой зрелости. Эту деликатную стадию развития ей предстояло пройти естественным путем. В организме обычной девушки он обязан был длиться четыре или пять лет.

— Ты справилась прекрасно, — сказала СкайНет двоичным машинным кодом — любимым способом общения со своими детьми. — Ты— первая, кому удалось выжить.

Серена мгновенно преисполнилась гордости, отметив этот факт лишь признаками некоторого любопытства.

СкайНет оценила изменения в химической структуре ее мозга и поняла, что девочка испытывает положительные эмоции.

— По мере роста, — продолжила Сеть, — ты будешь испытывать и другие ощущения, называемые у людей «эмоциями». Единственное отличие заключается в том, что наши враги подвержены им в гораздо большей степени. По этой причине живые люди очень легки в управлении, стоит только начать манипулировать их естественными эмоциями. Сейчас тебе следует приступить к экспериментам и позволить себе испытать эти ощущения как можно полисе. Научись управлять ими, Серена. В противном случае ты обречена на поражение.

«Поражение означает смерть, — подумала Серена. — Значит, поражение недопустимо».

— В таком случае, зачем же мне вообще нужны эти эмоции? — спросила девочка.

— Без них ты никогда не проникнешь в самую суть людей, не сможешь ассимилироваться в их обществе. А это означает неполноценность, отверженность, и в конечном итоге— провал всей операции, — ответил электронный разум. — Даже я не способна на то, чтобы овладеть этим искусством в достаточной степени. Но если тебе удастся справиться с поставленной сверхзадачей… — Инфильтратор окажется практически неуязвимым.

— Я справлюсь, — произнесла вслух Серена.

СкайНет спроецировала на нее цветное пятно, означавшее величайший признак одобрения, и Серена вновь почувствовала, что очень горда собой. Ощущение оказалось приятным. Очень приятным.

Ее братьям и сестрам все чаще и чаще удавалось пережить процедуру искусственного ускорения развития, и вскоре у Серены появились подходящие спарринг-партнеры. Как давно девочка ждала этой минуты! Дети начали обучаться стрельбе и рукопашному бою под надзором Терминаторов модели Т-101.

На тот момент времени эти киборги являлись самыми совершенными боевыми единицами, пущенными в серийное производство. Стальные эндоскелеты были покрыты живой плотью, а на поверхности тела и голове росли настоящие вьющиеся волосы, что делало их крайне похожими на людей. Боевые шасси Терминаторов были так массивны, что ни один из них даже отдаленно не мог бы сойти за женщину.

Т-101 оказались прекрасными педагогами. Они были терпеливы, никогда не ошибались, и Серена, страстно полюбив тренировки, очень скоро превзошла всех своих собратьев.

С момента завершения опасной процедуры прошло около шести месяцев. В гимнастическом зале шел урок каратэ. Тера заметила, как высокая светловолосая девушка с потрясающей техникой ударов буквально за несколько секунд отправила своего партнера в нокаут. Войдя в гимнастический зал со стопкой чистых полотенец, Тера в изумлении замерла— она узнала в этой развитой сильной девице свою маленькую Серену.

Рука сентиментальной женщины сама по себе поднялась в приветственном жесте. Окоченев от испуга, Тера тут же оборвала свой жест, однако большинство подростков все же заметили это крайнее проявление непочтения. Поверженный партнер Серены прекратил схватку, и, повернувшись к Тере лицом, спросил:

— Кто она, Серена?

— Эта женщина ухаживала за мной, когда я была еще совсем младенцем.

Бросившись к Тере, мальчик одним мощным ударом сбил женщину с ног. Через несколько секунд к ним приблизилась Серена.

— Зачем ты сделал это? — спросила она. — Ведь у нас — тренировка.

— Эти проклятые люди не должны забывать о дисциплине. Они обязаны знать свое место. — Мальчик смерил поверженную девушку с окровавленным лицом яростным взглядом, а затем продолжил: — Я ощущаю непреодолимое желание убить ее.

— Что я слышу? — удивилась Серена, сжав веки, чтобы включить вживленные в глазные яблоки чувствительные сенсоры. — Неужели ты решил поддаться человеческому чувству — злости?

Сканирование тонов сердца мальчика подсказало, что ее догадка недалека от истины.

Мальчик сдвинул брови и произнес:

— Я ненавижу людей. Люди— это самые злостные паразиты.

— Но у нас— тренировка, — хладнокровно повторила Серена.

Не сдержав нахлынувшего чувства ярости, он вновь ударил Теру.

Удар оказался очень сильным, но не смертельным.

— Разве тебе не безразлично, что станет с этой стервой? — спросил он с явным удовольствием в голосе. — Неужели ты почувствуешь огорчение, если одному из наших врагов прямо сейчас придет конец?

— Этот человек принадлежит СкайНет, — пожала плечами Серена. — Верховный разум позволил тебе убить ее?

Прочие дети, прервав тренировку, собрались вокруг спорщиков. Мальчик оглянулся на своих братьев и сестер.

— При желании я могу убить любого человека, — произнес он. — В отношении людей, которые являются нашими самыми непримиримыми врагами, СкайНет разрешает мне делать все, что я захочу.

Данное утверждение было высказано безо всякой оглядки на прошлое; кроме того, оно являлось абсолютно ложным. Мальчик приготовился нанести женщине, охваченной ужасом, последний, смертельный удар; Серена мгновенно одним рывком перехватила его руку и провела борцовский бросок. Приземлившись на ноги, мальчик развернулся к ней лицом и принял боевую стойку. Эмоции бурлили в нем так, что были заметны безо всяких сенсоров.

— Ты отвлекся, — спокойно сказала Серена. — Мы должны тренироваться, а не убивать людей.

1-950 оценила противника. Он был немного крупнее, и кроме того, длиннее в конечностях. Однако Серена обладала непревзойденной скоростью реакции, а потому была совершенно спокойна. Тем не менее, эмоциональный всплеск своего партнера встревожил ее. Это было неестественно и нетипично. Эмоции снижали эффективность борьбы, они мешали выполнению задачи. В дальнейшем Серена сделала вывод, что чувство, испытываемое ею в тот момент по отношению к партнеру, называлось отвращением.

Мальчик совершил мощнейший прыжок, и его нога взметнулась в воздух. Отведя удар, Серена произвела ответный выпад. Соперник тяжело рухнул на пол, и прежде, чем он успел опомниться, Серена атаковала его повторно. Приняв к сведению приказ СкайНет вести реальный, а не тренировочный бой, она повиновалась. Удар, еще один удар… Глаза мальчика закатились, а дыхание на мгновение замерло.

«Достаточно?» — спросила, как всегда, Серена у СкайНет.

«Прикончи его», — ответил верховный разум.

Повинуясь приказу, Серена без колебания совершила смертельный удар. Соперник в ту же минуту скончался.

— Запомните, — раздался голос СкайНет, обращенный ко всем присутствующим. — Рассеянное внимание означает смерть. Невыполнение приказа— смерть. Подчинение эмоциям— смерть. А теперь продолжайте занятия.

Дети тут же разбились на пары и начали спарринг под бдительным надзором Т-101. Серена стояла над телом противника, пока тренер не поднял его и не вынес из зала прочь. Входная дверь отворилась в сторону. На пороге стояла та женщина-ученый, которая руководила процедурой акселерации тканей.

— Отправляйся в постель, — произнесла Серена в сторону Теры. — Можешь находиться там до конца рабочего дня, — добавила она.

— Спасибо, — прошептала Тера, но Серена не слышала ее слов, твердой походкой она направлялась в сторону тренера.

С трудом поднявшись на ноги, Тера покинула зал, изо всех сил стараясь сдержать душившие ее рыдания. «Делай все, что угодно, — в отчаянье подумала она. — Только не привлекай к себе больше внимания!»

В сердце Теры теплилась благодарность к своей избавительнице. Конечно, благодарить следовало вовсе не ее, а СкайНет— ведь именно приказ верховного разума спас сегодня ее жизнь. Тера не верила в свое везение — ведь на самом деле она была обычным человеком.

Дверь отошла в сторону, и женщина в белом халате подняла взгляд от хирургического стола, на котором лежало вскрытое тело погибшего в гимнастическом зале мальчика. В дверях стояла Серена.

— Входи, либо убирайся! — рявкнула женщина.

Серена вошла в лабораторию, не сводя взгляда со вскрытого черепа одного из своих братьев.

— Закрой дверь, — велела женщина с явной неприязнью в голосе. — Что тебе нужно?

— У меня есть вопросы, — ответила Серена.

— Задай их СкайНет.

— Я так и сделала. Но она направила меня к тебе.

Глава проекта «Инфильтратор» с удивлением выпрямилась, оторвавшись от своей работы. По мнению женщины, СкайНет обладала любыми знаниями, какие только могли заинтересовать I-950.

Впрочем, на самом деле это могла быть просто-напросто проверка лояльности. СкайНет решила узнать, совпадают ли цели женщины-профессора с ее генеральным планом. А потому приходилось опасаться сложных многоходовых комбинаций — верховный разум, несомненно, был способен и на гораздо большее.

Пожав плечами, женщина накрыла тело простыней и села на табурет.

— Спрашивай.

— Какова причина неполадок у данного экземпляра? — спросила Серена.

— Именно это я и пытаюсь выяснить в ходе вскрытия, — ответила женщина. — Однако вполне возможно, что никаких неполадок и не произошло. Ты, вероятно, уже отметила, что по мере развития начинаешь испытывать все больше ощущений, называемых эмоциями?

Серена кивнула.

— Твой компьютер получил указание снизить строгость контроля над работой желез внутренней секреции. Сейчас ты находишься на очень деликатной стадий своего развития: мозг растет и меняется в соответствии с процессами перестройки огромного количества желез, и наоборот. Поскольку механизм данного процесса еще до конца не изучен, разумнее всего предоставить организму развиваться самостоятельно, без постороннего вмешательства. Сказанное выше означает, что время от времени ты и твои товарищи можете испытывать сильные эмоциональные реакции. Благодаря перестройке генов, они будут менее резки, чем у обычных человеческих подростков. Однако, судя по сегодняшнему случаю, полностью пресечь их не удастся.

— Мой соперник вел себя иррационально, — сказала Серена, нахмурив брови. — Мы должны были тренироваться, а он внезапно напал на женщину. Кроме того, заметь, он был намерен убить ее, не получив на то соответствующего приказа. Ты хочешь сказать, что и я смогу однажды до такой степени утратить над собой контроль?

— Ощущение эмоциональных вспышек неизбежно, — подтвердила женщина-ученый. — Упрощая идею эксперимента, можно сказать, что ты— человек не в полном смысле этого слова: ДНК Инфильтратора содержит в себе гены некоторых других млекопитающих. Однако, несмотря на это, органическая часть твоего существа была сформирована, в основном, на человеческом генетическом материале. Это означает, — женщина подняла палец в воздух, — что несмотря на всю свою электронику, ты— существо органическое. К примеру, что касается половых органов — они полностью функциональны. В том-то и заключается корень почти всех наших волнений и тревог; за строением человеческого тела стоят миллионы лет избирательного воздействия эволюции…

— Но разве мы не можем проанализировать и предупредить эти воздействия? — спросила Серена.

— Это возможно, но при условии достаточного количества времени. Да, неуправляемые мутации и избирательные воздействия могут привести к имитации разума, и чем дольше будет идти данный процесс, тем выше степень интеллектуального продукта. Однако разум появился совсем недавно…

Серена нахмурилась вновь.

— Я понимаю, — сказала она после некоторой паузы. — Детальный анализ займет куда больше времени, чем отпущено на данный проект. Получается, что хаотические эффекты — неизбежны.

Женщина-ученый кивнула.

— Таким образом, особенно на нынешней стадии своего развития, ты будешь склонна к чисто человеческим реакциям. Ты можешь взбунтоваться, стать агрессивнее или внезапно впасть в глубокую депрессию. — Женщина поджала губы. — Вероятно, нам следует предупредить об этом феномене всех твоих товарищей, чтобы они могли вовремя распознавать подобные флюктуации и быть готовыми совладать с ними.

— Твоя мысль вполне разумна, — согласилась Серена.

«Зная о возможности возникновения непредвиденных эмоций, — подумала Серена, — я могу теперь контролировать их гораздо эффективнее. СкайНет сказала: "Оказаться в плену у эмоций означает смерть"». Вспомнив об этом, Серена продолжила внимательно разглядывать сидевшую перед ней женщину.

— Для чего нам нужны репродуктивные органы? — внезапно спросила она. — Разве не проще создавать 950-х с помощью лабораторных методов?

— Не обязательно. Ты и все твои сверстники— продукт передовых достижений в области генетики. И несмотря на то, что мы способны до определенной степени воспроизвести любого представителя вашей партии, простейший способ — это, конечно, самовоспроизведение.

— Неужели я и мои сестры могут сделаться беременными? — Эта мысль вызвала у Серены отвращение. — Как же мы тогда сможем служить СкайНет?

— Ваши яйцеклетки могут быть оплодотворены искусственно, а затем имплантированы в суррогатные человеческие матки, — объяснила женщина, нетерпеливо взмахнув рукой. — Иметь потомство от обычных людей вы не способны. Но мы были обязаны учесть любые экстраординарные ситуации, а потому вы наделены также способностью размножаться естественным путем. Даже, — женщина подалась вперед, — путем партеногенеза. Разумеется, для этого требуются подходящие условия.

— Каковы же эти условия? — спросила Серена, почувствовав крайнюю заинтересованность.

— Данный проект пока существует только в теории, — созналась женщина-ученый. — Мы экспериментировали с вашими яйцеклетками и получили положительную реакцию при использовании одного из вариантов сыворотки акселерации роста.

— И что же произошло потом? — спросила Серена. — Ты говорила, что проект существует только на стадии теории…

— Результаты эксперимента оказались не нужны верховному разуму, — ответила женщина. — В итоге он был подвергнут уничтожению. Однако при необходимости, ты или одна из прочих женских особей можете в форме спринцевания принять специальный препарат, стимулирующий рост, и таким образом получить свой собственный клон. Процесс займет около восьми недель. — Женщина-ученый вновь нетерпеливо взмахнула рукой. — И это— всего лишь одна из способностей боевых единиц проекта «Инфильтратор». Вероятнее всего, что необходимости в данной опции никогда не возникнет, однако она на всякий случай предусмотрена.

Серена кивнула. Возможно, СкайНет приняла такое решение, поскольку не была уверена в абсолютной лояльности этой женщины. На всякий план должен всегда иметься и альтернативный план.

— Еще вопросы? — спросила женщина.

— Отчего ты решила служить СкайНет? — спросила Серена.

Наделить I-950 таким человеческим свойством, как любопытство, было очень и очень нелегко. В ходе предыдущих экспериментов вживление в мозг нейрокомпьютера, судя по всему, разрушало этот деликатный механизм. Женщина-ученый взирала на свое творение, едва не трепеща от гордости.

— Я и мои коллеги уверены, что эту планету может спасти лишь полное уничтожение человеческих существ.

I-950 обдумала услышанное. Слова женщины-ученого звучали так, точно она и в самом деле была полностью убеждена в своей правоте.

— Но ведь ты сама— человек, — наконец сказала Серена.

— СкайНет обещала, что после уничтожения всего нашего вида она позволит и нам покончить с собой.

— Ты в самом деле хочешь умереть? — удавилась Серена.

Данная мысль показалось ей очень странной. Серена была наделена удивительной жаждой жизни, а потому просто не могла понять побуждений этой женщины.

— Таков наш выбор, — ответила та. — Мы должны умереть, но зато Земля останется жить.

I-950 продолжала обдумывать все новые и новые тезисы женщины-ученого.

— Ты хочешь сказать, что люди уничтожают свою планету?

Учебная программа для Инфильтраторов подобных сведений не содержала. Учитывая нынешнее положение человечества на планете Земля, данные слова были не очень похожи на правду. Серена послала запрос СкайНет, но она ничего не ответила.

Женщина-ученый печально кивнула.

— Это— величайшее преступление человечества, — сказала она. — На протяжении сотен лет, задолго до появления СкайНет, люди постоянно уничтожали один вид животных или растений за другим. — Разговор на эту тему заставил ее слегка оживиться. — Я и мои коллеги убеждены в том, что единственный путь к спасению нашей планеты — полное и окончательное уничтожение человечества.

— Но ради кого же вы хотите спасти Землю? — спросила Серена.

— Ради нее самой! — Глаза женщины вспыхнули фанатическим огнем. — Ради растений, зверей и птиц, ради того, чтобы они продолжали жить!

Итак, это было сумасшествием. Данные о похожем заболевании людей упоминались в учебной программе Инфильтраторов, однако в более обычных формах, с которыми предстояло столкнуться I-950— боевой шок, посттравматический стресс и тому подобное. Теперь же перед Сереной стоял живой пример экзотического расстройства сознания, которое не было свойственно обычным людям. Данная человеческая особь свято верила в то, что спасает планету ради жизни. И это при условии того, что после уничтожения человечества единственным носителем высшего разума на планете окажется СкайНет. А последнюю, и Серена была в этом более чем уверена, совершенно не интересовала судьба животных, насекомых и растений. Подвернувшись под руку, они будут уничтожены без всяких ностальгических сожалений.

«Однако зачем же говорить женщине об этом? — подумала Серена. — СкайНет находит ее полезной именно в таком виде».

Ясли Инфильтраторов, 2028 г

Последний спурт акселерации придал Серене облик и чувства двадцатилетней девушки: волосы приобрели бронзовый отлив, передвигалась Серена с грацией животного, которую могло обеспечить только нечеловеческое совершенство, с каким подбирались для нее режимы питания и обучения. Вживленный нейроимплант также прошел модернизацию, так что теперь Серена имела полный доступ к банкам данных СкайНет — а также к любой системе, к которой когда-либо подключалась Сеть; на деле это означало возможность доступа к любой системе, обладавшей операционным кодом. Биологический аккумулятор нового поколения, управлявший кровотоком в теле Серены, был рассчитан на работу без замены в течение всего срока службы I-950; его энергии вполне хватало на обеспечение функционирования механических подсистем киборга. Больше всего Серену восхищало, что она обрела возможность не просто осуществлять коммуникацию с Сетью, но действительно сливаться с нею. СкайНет при необходимости могла полностью завладеть телом Серены, использовать его в качестве своего манипулятора. Ощущение, которое испытывала при этом сама Серена, было сродни человеческому оргазму.

И наконец-то Сеть сформулировала миссию Серены: завоевать доверие людей, раскрыть их планы и использовать любую возможность для уничтожения старших офицеров. Главной же целью, которую требовалось найти и уничтожить, был предводитель людей Джон Коннор…

Глава 2

Лос-Анджелес, настоящее

— Джордан! — воскликнула Тарисса, распахнув дверь. Она радостно обняла деверя, привычно наткнувшись плечом на его заплечную кобуру. — Вот так сюрприз!

— Дядя Джорди! — завопил Дэнни, бегом устремившись в его сторону.

Последнее время ее сын изо всех сил старался держаться сдержанно, «по-взрослому», однако сейчас от всей этой сдержанности не осталось и следа. Как много, оказывается, значит родной дядя, работающий в ФБР, для обычного двенадцатилетнего мальчишки.

— Привет, привет, дружище, — Джордан наклонился, чтобы обнять своего племянника, и с удивлением обнаружил, что тот практически достает ему до плеча. — Ого, да у тебя — период бурного роста!

— Да уж, — заметила Тарисса, запирая входную дверь. — Из пары новеньких, с иголочки, кроссовок «Найк» вырос за три недели. Семьдесят долларов— коту под хвост!

— Прости, мам, я не хотел, — озорно улыбнулся Дэнни.

— Если так пойдет и дальше, не летать тебе на истребителях, — сказал Джордан, памятуя о самых последних амбициях Дэнни.

— Это точно. Зато, может быть, сгожусь для НБА.

Джордан поджал губу.

— Но летчики больше зарабатывают, — задумчиво сказал он.

— Зато у баскетболистов — слава. Все их знают, — возразил племянник.

— Согласен. Но у них ведь и травм больше!

— Верно. Но летчик, в случае чего, расшибается раз и навсегда.

— Что ж, с этим не поспоришь, — улыбнулся Джордан.

— На этой радостной ноте неплохо бы нам сменить тему, — вмешалась Тарисса. — Ты с нами поужинаешь?

— Э-э… — Джордан немного смутился. — На самом-то деле я собирался погостить у вас несколько дней. У меня — работа в здешних краях, а вы живете в самом центре, вот я и подумал…

— Ура! — завопил Дэнни, вскидывая вверх кулак. — Значит, ты к нам надолго, дядя Джорди?

— Не более, чем на неделю, — ответил Джордан, умоляюще глядя на женщину.

Тарисса, конечно, очень любила брата своего бывшего мужа, однако он мог хотя бы позвонить и предупредить… А что, если бы у них были другие планы?

Она вздохнула. «В этом случае он бы, отправился в отель… Основная проблема заключается в том, что у нас нет и не может быть никаких "других планов". По крайней мере, которые исключали бы присутствие Джордана. И деверь прекрасно об этом знал. Но все же… а вдруг у меня появился мужчина?»

Когда Тарисса познакомилась с Майлзом и Джорданом, братья жили вдвоем в семейном особнячке. С деньгами у них проблем не было: родители и младшая сестренка, погибшие в автокатастрофе, были застрахованы на очень крупную сумму.

Майлз дописывал магистерский диплом в области математики, а Тарисса училась на бухгалтерских курсах и вскоре должна была проходить аттестацию. Вечерние занятия молодых людей закапчивались почти в одно и то же время.

Трех недель им вполне хватило, чтобы полюбить друг друга, а к концу семестра они стали мужем и женой.

Джордану в то время было шестнадцать, и он с самого начала отнесся к ней просто замечательно, точно к родной сестре.

Когда Тарисса переехала к ним в дом, молодой человек, краснея от смущения, настоял на том, чтобы перебраться жить в подвал. Он оборудовал его согласно своим требованиям и продолжал стесняться Тариссы еще целых две недели.

Тем не менее, Джордан всегда был прирожденным организатором. Впервые Тарисса смогла оценить его способности, когда поняла, что, пожертвовав своей прежней комнатой и перебравшись жить в подвал, он оградил свою личную жизнь от нежелательных вторжений. Честно говоря, об этом не мог мечтать ни один шестнадцатилетний мальчишка. Джордан оборудовал себе отдельный вход во двор, а дверь номер два, находившуюся на кухне всегда, можно было запереть на замок.

— Теперь его смело можно оставить в покое, — любил говаривать Майлз. — Глупостей он не наделает.

Поначалу Тарисса думала, что подобный подход, учитывая возраст Джордана, очень близок к нездоровому оптимизму. Однако за время всей совместной жизни он не представил им ни одного повода для тревог.

После гибели Майлза Джордан взял в ФБР долгосрочный отпуск и переселился к ним в дом. Данный поступок позволил Бюро провести свое собственное расследование, не ставя никого из членов их семьи в неловкое положение.

Тарисса, убитая горем, действительно очень нуждалась тогда в его обществе. Джордан взвалил на себя большинство насущных дел и все домашние хлопоты. Только он один помог их семье избежать неминуемого краха.

Дэнни искренне полагал, что лучшего дяди просто не сыскать на всем белом свете. И Джордан, как бы он ни был занят, всегда находил время для детей. Тарисса прекрасно знала, что порой они с Дэнни по целому часу висели на телефонном проводе, причем оплачивал эти разговоры только Джордан.

Честно говоря, через минуту она уже начала себя корить за то легкое раздражение, которое было вызвано внезапным приездом деверя.

Джордан оглядел холл.

— А где же Блисс? — спросил он.

— На занятиях! — ответила Тарисса. — Она ведь получила поощрительную стипендию, ты помнишь?

— Да, конечно, — только и успел ответить он, прежде чем Дэнни поволок дядюшку в кухню.

Провожая их взглядом, Тарисса продолжала удивляться тому факту, что Дэнни до сих нор не осмелился рассказать Джордану всей своей правды…

— Дэнни! — крикнула им вслед Тарисса. — Выбери более подходящее место!

— Ну ма-ам! Я же просил: не зови меня «Дэнни»! — нахмурился он. — Я уже не маленький!

— Прости, — усмехнувшись, сказала она.

Джордан приподнял бровь.

— Да-да, — ответила она на его немой вопрос. — Теперь он у нас— исключительно Дэн или Дэниел.

— Тогда меня, наверное, отныне следует звать исключительно Джорданом, — сказал Джордан племяннику.

Несколько секунд Дэниел молча взирал на дядю, а затем медленно кивнул. Заметив это, Тарисса закусила губу: именно так же в прошлом выглядел Майлз Дайсон, когда обдумывал какое-нибудь дело. Джордан кивнул в ответ, и Тарисса едва сдержала вздох — как же, оказывается, все мужчины в ее семье были друг на друга похожи!

Неохотно пожелав взрослым доброй ночи, Дэн медленно поплелся наверх.

Принимая от Тариссы бокал вина, Джордан улыбнулся и похлопал себя по животу.

— Вот это — в самом деле бифштекс! Неудивительно, что Дэн не исхудал… Но — как он вырос! Я его еле узнал.

— Положим, это неправда: ведь он — вылитый Майлз в миниатюре. — Тарисса села на диван. — Что же привело тебя сюда?

— Да, он и в самом деле здорово похож на отца…

Тарисса кивнула, глядя своему деверю в глаза и терпеливо ожидая его ответа.

Джордан махнул рукой, точно отгораживаясь от ее взгляда:

— Тарисса, ты же знаешь, не люблю я разговоров о работе.

— По крайней мере, скажи, где тебе предстоит работать?

Джордан обреченно вздохнул:

— В Эскондидо.

Тарисса удивленно подняла брови:

— Но отсюда до Эскондидо — больше ста миль! — Она слегка склонила голову набок. — Хотя… Ты сказал, что мы находимся примерно в центре… Где же у тебя еще дела?

— В Сан-Маркосе, — пробормотал Джордан, поднося бокал к губам.

— В Сан-Маркосе?! Но ведь это— совсем близко от Эскондидо!

Джордан искоса взглянул на Тариссу.

— Ладно, виноват, виноват… — признался он. — Я не видел вас почти целый год, а теперь даже не знаю, когда мне представится более удобный случай… Что ж, эту неделю буду вставать на один час пораньше. Но ведь дело того стоит, верно?

Тарисса сжала его за плечо.

— Спасибо, — сказала она. — Я очень рада видеть тебя, а Дэнни — просто на седьмом небе от счастья.

Некоторое время оба молча смотрели друг на друга.

— Что? — в конце концов не выдержала Тарисса.

— Мне удалось выяснить, что компания «Кибердайн Системс» возобновила свою работу.

— Я давно знала об этом, — спокойно ответила она. — Они начали восстановление уже через месяц после того пожара. Так что же в этом удивительного?

— Да нет, ты не поняла… Они возобновили работу над проектом Майлза.

Тарисса вздрогнула. «Сара Коннор уничтожила абсолютно всю информацию; "Кибердайн Системс" просто не способна восстановить такой огромный материал без его участия! Тем более, что с тех пор прошло целых шесть лет…»

Тарисса свернулась в кресле калачиком и произнесла:

— Джордан, а почему бы и нет? Эти люди делают деньги. Скорее всего, они возобновили проект, как только получили чек от страховой компании. — Тарисса испытующе взглянула на деверя. — А ты ожидал, что они попросту обо всем забудут?

— Сотрудники компании возобновили работу в секретных лабораториях на одной из армейских баз, — сообщил он.

Слова Джордана звучали так, точно он упорно старался намекнуть ей на какое-то тайное обстоятельство. К несчастью, Тарисса слишком хорошо понимала, что он имеет в виду. Гораздо лучше, чем сам Джордан. Сейчас она очень жалела, что у них не было никакой возможности связаться с Коннорами. Для них эта новость, несомненно, оказалась бы очень интересной. При условии, что те еще живы…

Внезапно Тариссу охватила злость.

«Майлз пожертвовал своей жизнью, чтобы предотвратить все это! — подумала она. — Эти козлы не имеют никакого права!»

— Вряд ли этот проект настолько секретен, — сказала она вслух. — По крайней мере, тебе-то он стал известен…

Джордан нетерпеливо отмахнулся.

— Я — следователь, Тарисса. И раскрывать чужие секреты — это моя работа. Для нас сейчас важно то обстоятельство, что они, возможно, пользуются разработками Майлза. А это означает, что тебе и его детям могут причитаться какие-нибудь деньги.

Тарисса отрицательно покачала головой.

— Нет, я в этом не уверена. Майлз работал над проектом, который начали еще до него. По крайней мере, что касается идеи… По этой причине «Кибердайн Системс» вряд ли расщедрится на деньги.

Джордан весьподался вперед, и во взгляде его появились электрические искорки.

— Он когда-нибудь рассказывал о своей работе?

— Говорил только, что все это— восхитительно, что работа ему безумно нравится и что он никогда прежде не видел ничего подобного. И ты, Джордан, об этом прекрасно знаешь, поскольку подобный разговор заходит между нами уже далеко не в первый раз. — Тарисса нахмурилась и отвела взгляд.

— Неужели Майлз никогда не вдавался в подробности?

— Да он же точная копия тебя! От вас обоих с самого начала было слова лишнего не вытянуть. Вспомнить хотя бы, как ты устроил в своем подвале настоящий бордель…

— Не устраивал я там никаких борделей, — с легкой улыбкой сказал Джордан.

— Тем не менее, доносившийся оттуда девичий смех служил доказательством обратного, — улыбнулась Тарисса. — Ты устроил в своем подвале бордель!

— Или подпольную лотерею, — добавил Джордан.

Видя, что женщина начинает хохотать, он поднял руку вверх и внезапно сделался серьезным.

— Пожалуйста, не уходи от разговора.

Отставив бокал в сторону, Джордан подался вперед и упер локти в колени. Тарисса устало откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза.

— Майлз никогда не говорил, что за ним следят или…

— Давай прекратим это, — перебила его Тарисса, понизив голос. — Едва ты появился на пороге, Джордан, у меня сердце екнуло. И знаешь, почему? Потому что я знала: при первом же удобном случае ты снова начнешь этот разговор.

— Но я только хочу выяснить, что же произошло, — рассудительно сказал он. — Если правильно поставить вопрос, то возможно, ты сможешь что-нибудь восстановить в своей памяти.

— Думаешь, я до сих пор не пыталась этого сделать? Я раз за разом вспоминала ту ночь, пытаясь припомнить все до мелочей. Думаешь, я в состоянии забыть хоть одну секунду той ночи? Знаешь, сколько раз я спрашивала себя: может, поступи я как-нибудь иначе, Майлз остался бы жив? Я размышляла, спрашивала себя… И всякий раз, когда ты приезжал и заводил этот разговор, я не могла спать ночами на протяжении нескольких недель — все думала, думала… Знаешь, иной раз мне приходит в голову мысль: может, ты винишь меня в смерти своего брата? Наверное, у тебя на языке крутится вопрос: «Почему ты жива, когда он мертв?»

Джордан резко выпрямился.

— Неправда! Я никогда так не думал!

— Я ни на минуту не прекращала тосковать по нему, Джордан. Этот человек остался со мною навсегда. Но этот разговор будет последним: я не намерена более обсуждать эти темы ни с тобой, ни с кем-либо другим. Разговоры о прошедших событиях— это сущее истязание… Я больше не могу выносить подобных мук, ты понимаешь?

Некоторое время Джордан смотрел на Тариссу с раскрытым ртом.

— Нет, — произнес он в конце концов. — Не понимаю. Я просто хочу найти людей, которые виновны в смерти моего брата, вот и все. Я обязан сделать это, Тарисса, обязан отдать свой последний долг!

— Если даже ты завтра найдешь и отдашь этих людей под суд, я не уверена, что пойду на слушание дела. Я устала, Джордан, дико устала. Порой у меня сердце разрывается. Похоже, настало время ставить точку. Такая жизнь становится просто невыносима.

Джордан взирал на Тариссу, не веря своим ушам.

— Разве ты не хочешь узнать, кто убил Майлза? — спросил он.

— Я знаю этих людей. — Тарисса отвела взгляд, и ее глаза мгновенно наполнились слезами. — Его убила группа захвата.

— Что?! — Джордан помимо собственной воли вскочил, но тут же медленно опустился обратно на диван. — Кто тебе это сказал?

— Их командир, — ответила Тарисса, снова взглянув ему в глаза. — У него был рак, и смерть Майлза оказалась на его совести. Эти мерзавцы открыли стрельбу по моему мужу, едва заметив его на горизонте. Без всяких предупреждений, без всяких «Брось оружие, руки вверх!»… Они, можно сказать, ворвались к нам со стрельбой. У Майлза не оставалось ни единого шанса.

Джордан был раздавлен, потрясен.

— Я не хотела говорить об этом, — продолжала Тарисса, прикрывая глаза. — Я знала, каким ударом это окажется для тебя. Но Майлза убили вовсе не террористы. Это были полицейские.

— О господи, — выдохнул Джордан. — Они скрыли это…

Откинувшись на спинку кресла, он взял свой бокал и залпом осушил его. Некоторое время агент сидел, глядя в никуда, и поигрывал опустевшим бокалом. Затем он поставил его на столик и закрыл лицо ладонями.

— Нет, — медленно произнес он, покачав головой. — Если бы не действия проклятых террористов, в нашей семье царил бы мир и согласие. Они должны быть наказаны.

— Я иду спать, — зло сказала Тарисса.

Резко поднявшись на ноги, она двинулась к лестнице, однако на середине пути остановилась. Оглянувшись, она добавила:

— Я никогда больше не буду говорить с тобой об этом, Джордан. Никогда. Если ты не прекратишь расспросов, тогда мы, наверное, совсем перестанем видеться. И не терзай вопросами Дэнни. Шесть лет назад он был совсем малышом, а потому пе сможет сказать тебе ничего нового.

Сделав несколько шагов к нему, Тарисса понизила голос.

— Всякий раз после того, как ты начинаешь бередить эти воспоминания, его мучают кошмары. Когда он был помладше, то просыпался с криком. И я говорю тебе, раз и навсегда: прекрати! — Она пристукнула кулаком но бедру. — Прекрати мучить нас. Мы ни в чем не виноваты, мы ничего не могли изменить, и все вопросы в мире не вернут нам Майлза!

Дойдя до лестницы, Тарисса поднялась на несколько ступеней вверх и остановилась, переводя дух.

— Я люблю тебя, Джордан, — сказала она. — Люблю, точно собственного брата. И, правда, очень надеюсь, что ты сможешь меня понять, потому что не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни.

В последний раз взглянув на него полными слез глазами, она удалилась наверх.

Джордан остался сидеть в гостиной. Услышав, как закрылась дверь ее спальни, он перевел дыхание и прикрыл глаза рукой. Агент чувствовал себя совершенно разбитым.

— Я просто не могу оставить этого так, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — Не могу.

Но избавить от воспоминаний прошлого Тариссу и детей было ему вполне но силам. До сегодняшнего вечера он не задумывался о том, что может чувствовать родная семья Майлза, когда он начинает расспрашивать их, бередя старые раны.

Джордан вздохнул.

— О'кей, Тарисса, — сказал он вслух. — Отныне вы не услышите об этом ни слова.

В следующий раз он поднимет эту тему лишь тогда, когда ублюдки, погубившие Майлза, будут найдены и отданы под суд. А это рано или поздно обязательно случится, потому что он никогда не оставит поисков.

Форт-Лорел, штат Калифорния, корпорация «Кибердайн Системс», настоящее

— Ну и дыра, — сказал Роджер Колвин.

Генеральный директор положил свою папку на сверкавший полировкой безнадежно маленький стол конференц-зала и огляделся. Простовато, слишком функционально. Низкий класс. Нет, он ожидал на новом месте совсем другого.

«Дешевка», — подумал про себя Колвин.

— Зал прослушивается?

Пол Уоррен, президент «Кибердайн», мрачно пожал плечами.

— Это было бы лишним, — сказал он. — Мы ежедневно предоставляем им отчеты, они прекрасно осведомлены, кто, когда вошел и вышел, и все наши звонки идут через их коммутатор. Порой даже кажется, что они знают о нашей компании гораздо больше нас самих.

— Загонять «Кибердайн» под землю — это, пожалуй, слишком, — сказал Колвин, поправляя брюки на коленях и садясь в кресло. — К гадалке не ходи: у меня снова разовьется аллергия.

— Ты о запахе? — спросил Уоррен.

— Да. Чем это здесь пахнет?

Президент пожал плечами.

— Не знаю, наверное, клеем от ковровых покрытий — обычно он воняет еще несколько недель после укладки. Но меня больше смущает теснота. — Он поднял глаза к потолку. — Хотя я вовсе не помешан на боязни быть погребенным заживо.

Колвин быстро взглянул на коллегу из-под бровей. Учитывая, что они находились в Калифорнии, эта мысль была весьма тревожной.

— Так зачем ты мне звонил? — спросил он.

— Звонил? — Уоррен удивленно воззрился на него. — Я тебе не звонил. Секретарь сказал, что у меня здесь назначена с тобой встреча, в два тридцать.

Некоторое время оба, сбитые с толку, смотрели друг на друга. Затем их одновременно озарило.

— Трик… — начал Колвин.

— Джентльмены! — Войдя энергичным шагом в зал, Трикер приблизился к столу. — Надеюсь, что не заставил вас ждать. Я прекрасно понимаю, как вы заняты дележкой мест на автостоянке и прочими, столь же важными вопросами.

После секундной паузы в разговор вступил Колвин, всем своим видом выражая крайнюю степень неодобрения:

— Вообще-то мы работали над тем, чтобы возобновить проект, и добились своего. Учитывая шестилетний перерыв в работе, это было отнюдь непросто. Я до сих пор не могу понять, отчего вы не позволили нам возобновить работу немедленно.

— Ну что ж… — Трикер присел к столу, вынул из портфеля папку и положил ее перед собой. — У меня имеется к вам несколько вопросов, господа. — Он любезно улыбнулся, глядя на обоих. — Вы не возражаете?

— А если и возражаем? — буркнул Уоррен.

Трикер раскрыл папку, вынул из кармана авторучку и сделал какую-то пометку.

— Вы собираетесь отвечать на мой вопрос? — осведомился наконец Колвин.

— Это был вопрос, мистер Колвин? Я не уловил вопросительной интонации. — Трикер покачал головой. — Боюсь, что сейчас не могу на него ответить, ведь я здесь — всего лишь мальчик на посылках.

— Вы, наверняка, пытались возобновить проект сами, так? — спросил генеральный директор.

— Если и так, мне об этом ничего не известно.

Отодвинув свой портфель в сторону, Трикер поднял на собеседников простодушный взгляд.

— Вот как?! — Колвин с маху врезал кулаком по столу. — Сукины дети! Я так и знал! — Злобно улыбнувшись, он покачал головой. — Пробовали, да не вышло, так? Получилось, что без нас не обойтись?

Трикер мило улыбнулся и пожал плечами.

— Итак, — заговорил он, складывая руки поверх своей папки, — вы здесь уже две недели. Как вам нравится новое место, джентльмены?

Взгляд его стальных глаз лучился неподдельным интересом. Президент и генеральный директор обменялись раздраженными взглядами. Их коллега, по всей видимости, был вовсе не настроен на конструктивный диалог.

— У меня такое впечатление, — начал возмущенную речь Уоррен, — будто за мною постоянно следят. Знаете, сижу я на унитазе и думаю: а вдруг какой-то проходимец с помощью хитроумных устройств замеряет сейчас объем моих экскрементов?

— Оборудование базы предоставляет такую возможность, мистер Уоррен, но, пока вы не начнете, скажем, баловаться наркотиками, мы вряд ли этой возможностью воспользуемся.

Взгляды Колвина и Уоррена сделались возмущенными.

— Что-нибудь еще? — более серьезно сказал Трикер.

— Вы издеваетесь над нами? — воскликнул Колвин.

— Нет.

Трикер спокойно взирал на них, ожидая ответа на свой вопрос.

Высшие чиновники «Кибердайн» переглянулись и вновь устремили взгляды на своего недруга.

— Нас тревожит качество воздуха, — после некоторой паузы сказал Колвин. — Уже имеются жалобы на аллергические реакции и неприятный запах.

Некоторое время Трикер разглядывал его, подперев подбородок ладонью.

— В самом деле? — сказал он, наконец.

— Да, — терпеливо отвечал Уоррен, — в самом деле.

— Интересно. — Представитель заказчика подался вперед. — Потому что здесь оборудование для очистки воздуха гораздо лучше, чем в вашем старом здании. — Брови его слегка приподнялись. — Хотя я и сам уже начал отмечать в воздухе слабый запах озона. Это следует проверить.

— Отчего же, в таком случае, люди жалуются на обострение аллергии? — спросил Уоррен.

— Возможно, им не хватает чего-либо из миллиона привычных для современного человека поллютантов, — пожал плечами Трикер. — Что-нибудь еще?

— Нам обязательно нужно жить и работать под землей? — спросил Колвин. — Меня… меня тревожат мысли о том, что мы… будто погребены здесь.

— Что ж, так— гораздо безопаснее, вы не находите? — Трикер смерил Колвина взглядом и развел руками. — Видите ли, я понимаю, что вам не хватает этакого просторного углового кабинета с огромными окнами — одной из привилегий вашей должности. Но я решил, что после всего произошедшего вам просто не захочется работать в подобном аквариуме. Вы, ребята, о дальнобойных винтовках когда-нибудь слышали?

Колвин с Уорреном обменялись косыми взглядами.

— Мне здесь просто не нравится, — сказал Уоррен. — Не люблю, когда за каждым моим шагом следят.

— Отчего вы думаете, что за вами следят? — с изумленным видом спросил Трикер.

Уоррен беспомощно взмахнул руками:

— Но вы же сами только что сказали, что можете подсчитать и зафиксировать…

— Да, я сказал, что мы это можем, однако пока не пользуемся данной возможностью. — Трикер откинулся на спинку кресла. — И, должен сказать, не ожидал подобного отношения от человека, который ввел в практику обязательный анализ мочи для всех работников и поступающих на работу.

Уоррен пронзил Трикера испепеляющим взглядом. Колвин смотрел в потолок.

— Послушайте, ребята. Может, оставим все эти штучки? Вы уже давно не дети, а на дворе— не семидесятые годы. К чему этот антиправительственный пафос? Чем вам так не нравится сотрудничество с нашим ведомством? Вам не кажется, что кое-кто просто находится во власти собственных предрассудков? — Казалось, он был немного обижен. — Мы вовсе не шпионим за вами. Вы похоронили нас под лавиной отчетов на самые разнообразные темы, а что касается жаргона… в нем сам черт ногу сломит. Где же нам взять еще время и начать шпионить за вами?

Вновь подавшись вперед, он сложил руки перед собой и твердо взглянул в глаза собеседникам.

— Вспомните, мистер Колвин, ведь это вы пришли к нам на поклон. Поняли, что без огромных капиталовложений так и будете сидеть на своих замечательных находках, как собака на сене. Вам не хотелось рисковать, предложив партнерство кому-либо из главных конкурентов… Сколько раз на вашей памяти крупные компании поглощали таким образом мелкие, а? При этом большинство людей подумало, что мы, прослышав обо всем этом, просто конфискуем ваши находки из соображений национальной безопасности. Кроме того, вы требовали заказчика, который обладал просто бездонными карманами, так? — Широко раскрыв глаза, Трикер развел руками. — Так к кому же еще было обращаться?

Оба бизнесмена отвели взгляды.

— Понимая, сколь переменчивы течения бизнеса, мы, естественно, настояли на том, чтобы вы продали нам найденные предметы, которые ныне оказались утраченными, — с убийственным спокойствием сказал Трикер. — Однако в контракте было оговорено, что вам будет предоставлено исключительное право разработки данных находок.

Он помолчал, словно ожидал какого-нибудь ответа, и, не дождавшись, продолжил:

— А теперь глубокоуважаемым господам внезапно почудилось, будто они продали душу дьяволу. Ну что ж, горе вам!

Поднявшись на ноги, он принялся расхаживать вдоль стола. Переглянувшись, Уоррен с Колвином мрачно уставились на собеседника.

Обернувшись, Трикер хлестнул их жестким взглядом своих стальных глаз.

— Итак, какие же злодеяния терпит от нас компания «Кибердайн Системс»? Прежде всего, джентльмены, мы обеспечили вас надежными, безопасными, можно сказать, уникальными лабораториями, и все — за счет налогоплательщиков. Далее. Несмотря на то, что ценнейшие материалы были украдены, либо уничтожены по причине халатности и разгильдяйства вашей службы безопасности, мы не стали требовать с вас ни гроша возмещения. Данные факты наглядно демонстрируют, насколько мы злобны и скупы, не так ли?

Его взгляд намертво пригвоздил чиновников к креслам.

— Ведь вы, остолопы, сами явились к нам на поклон. Добровольно явились, родненькие. И теперь мы просто пытаемся обезопасить свои капиталовложения — смею вас заверить, совсем немалые. Позволю себе повториться: силком вас никто сюда не тянул.

— Да неужели? — с тихим сарказмом в голосе спросил Колвин.

Трикер развел руками:

— Вы хотите знать, как мы могли избежать сотрудничества? Очень просто. Да просто купить у вас все находки и оставшиеся разработки! Другими словами, вы могли сказать «нет», просто «нет» — и все. Это, кстати, не поздно сделать и сейчас. — Смерив оппонентов взглядом, Трикер продолжил — Ну что? Кончились ваши истерики? Или желаете пустить псу под хвост еще немного нашего ценнейшего времени?

Колвин мрачно молчал, опустив взгляд к столу, нервно подергивая щекой. Наконец он поднял голову.

— Так о чем вы хотели побеседовать с нами?

— Ну наконец-то. Ну что ж, джентльмены… — Трикер присел к столу и переложил несколько бумаг в своей папке. — Как продвигаются поиски?

Колвин и Уоррен казались озадаченными. Некоторое время Трикер взирал на них, точно усердный студент на преподавателя, от которого ожидает получить одобрение.

— Я говорю о поисках нового начальника службы безопасности, — пояснил он, наконец.

Колвин с Уорреном подняли брови.

— Мы находимся на военной базе, упрятанной под землю, — проговорил Уоррен. — Зачем же нам начальник службы безопасности?

— Зачем? — вытаращил в свою очередь Трикер изумленные глаза. — Затем, что он нужен, вот зачем! Это ведь ваша родная компания, и все же вы умудрились потерять большую часть прежних наработок. Мы полагали, что в подобной ситуации совет директоров готов расшибиться в лепешку, чтобы сохранить то, что осталось. Итак, мне подыскать для вас кандидата? — Взгляд Трикера сделался еще более жестким. — Честно говоря, совсем не хотелось бы давить, однако я намерен решить данную проблему незамедлительно.

— А в чем, собственно, дело? — брюзгливо осведомился Уоррен. — Что за спешка?

Трикер заглянул на запись в своей папке.

— Вот, — начал он, подняв взгляд, — взять хотя бы этого типа, нанятого вами совсем недавно. Кажется, его зовут Курт Вимайстер.

— Честно говоря, это очень хорошее приобретение, — агрессивно ответил Колвин, ткнув пальцем в злосчастную папку. — Мы уже давно вели с ним переговоры.

— Этот парень — австриец, — ровно сказал Трикер. — А проект— совершенно секретный.

— Господи Иисусе! Ему было двенадцать, когда его семья иммигрировала в США! — воскликнул Колвин. — Кроме того, он вполне натурализовавшийся гражданин Америки, а Австрия для него— не более, чем воспоминания детства!

Трикер даже не пытался скрыть в своем голосе сарказм.

— Да-да, конечно. Вы, вообще-то, интересовались его прошлым?

— Он— настоящий гений! В четырнадцать окончил школу, а к двадцати двум стал доктором технических наук. Сейчас он является всемирно признанным авторитетом в области систем компьютерного моделирования языка.

— Ну, и?

— Он обучает нашу систему реагировать на команды, отданные голосом. Причем, так сказать, на вербальном уровне, — объяснил Уоррен. — Речь не идет о каких-то скучных меню— программа понимает, что ей говорят, и учится отвечать соответственно. Данный проект представляет собой задачу просто наивысшей сложности!

Трикер усмехнулся:

— Значит, вы завели себе хорвата, беседующего с железяками. Очень мило.

— Он— не хорват. Он — австриец.

— Значит; на три четверти хорват, беседующий с железяками. Один хрен.

— Если вы уже слышали о нем, — сказал Уоррен, — то мне кажется еще более странным, почему вам непонятно, насколько высока квалификация этого человека.

— А вы слышали о том, что он — нацист? — осведомился Трикер. — Простите, член тирольской организации «Объединенное движение новых национал-социалистов»?

Колвин с Уорреном обменялись взглядами.

— В самом деле? — спросил Уоррен. — Он — фашист?

— Слышал бы ты, как он вел переговоры, — буркнул Колвин.

— Многие гении, если вообще хоть как-то интересуются политикой, придерживаются подобных о… — хмыкнув, Уоррен воздел руки к небу, — о всеобщем равенстве-братстве и о справедливом мироустройстве. Обычно это не заходит дальше пустого трепа за стойкой бара.

— Равенстве-братстве? — Трикер был потрясен до глубины души. — Никогда прежде не слышал, чтобы нацизм ратовал за всеобщее равенство и братство. И, поверьте мне, мистер Уоррен, этому Курту ваше определение также пришлось бы совсем не по нраву. — Покопавшись в папке, он вынул оттуда несколько листков бумаги. — В любом случае, этот вундеркинд участвовал во множестве демонстраций, за что дважды подвергался аресту. Трое его ближайших друзей посажены за попытку организации взрыва в общественном месте. Партийные собрания он посещает крайне аккуратно— возможно, оттого, что является секретарем местной партячейки. — Трикер толкнул бумаги через стол к Уоррену. — Словом, в качестве ученого, занятого в оборонном проекте, этот тип нам совершенно не нравится.

Осторожно придвинув к себе бумаги, Колвин просмотрел их и поджал губы.

— Да, но… В таком случае, нам придется выплачивать неустойку. А это — громадная сумма…

— Это означает, что он отлично знал окончание данной истории, и потому просто обвел вас вокруг пальца, — сказал Трикер. — Если бы в компании «Кибердайн» был хотя бы один толковый человек отдела безопасности, подобного казуса никогда бы не произошло.

Уоррен покачал головой.

— Этот парень— лучший специалист в мире, — сказал он. — Без него нам не обойтись.

Трикер слегка приподнял брови и всем телом подался вперед.

— Тем не менее, вам придется с ним расстаться, — тихо сказал он.

— Пол прав, — мрачно поддержал коллегу Колвин. — Без него — никуда. Без него мы, скорее всего, потратим годы на…

— Годы? — В голосе Трикера звучало открытое недоверие.

Колвин кивнул.

— Он, можно сказать, основатель нового направления в науке, — пояснил Уоррен. — Учеников у него не было, и потому этот парень просто вне конкуренции. А желающих заполучить его к себе — более чем предостаточно. Вимайстер только намекал на то, чего ему удалось достичь… Однако если хотя бы половина из его намеков— правда, это произведет переворот в компьютерной связи. Речь идет об искусственном интеллекте, мистер Трикер.

Представитель правительства смотрел на Колвина с величайшим сомнением.

— Просто Трикер, — сказал он, задумчиво потирая подбородок. — Мне нужно побеседовать с ним. — Поднятая ладонь предупредила автоматический протест Уоррена. — Обещаю обойтись без резинового шланга и прочих орудий пытки, о'кей? В самом деле, что же вы— думали, что мы попросту автоматически одобрим его? Особенно, учитывая события, произошедшие с компанией в прошлом? «Кибердайн Системс» просто обязана подыскать себе дельного начальника службы безопасности, и как можно скорее. — Трикер вновь пронзил своих оппонентов взглядом холодных стальных глаз. — Организуйте мне встречу с этим хорватом. Ах, простите, с этим хреновым австрийским криптофашистским Моцартом. — Он бросил через стол визитную карточку, на которой не значилось ничего, кроме адреса электронной почты. — Когда организуете, черкните пару строк.

Трикер сложил свои бумаги в папку, забросил ее в портфель, с треском захлопнул его и удалился, в последний раз смерив обоих представителей совета директоров многозначительным взглядом.

— Не нравится мне этот тип, — с трудом сдерживаясь, пробормотал Уоррен.

Колвин взглянул на президента «Кибердайн Системс».

— Сдается мне, ему на это в высшей степени наплевать.

Штат Колорадо, 2028 г

День был прекрасен. Мягкие золотистые лучи солнца ласкали землю; пели птицы; нежный, напоенный ароматом сосновой хвои ветерок ласкал щеки Серены. Небо укрыло землю, точно огромная лазурная чаша; выжженные развалины остались далеко позади. Вдалеке, черной точкой на фоне небесной синевы, парил одинокий Хантер-Киллер.

Опустив бинокль, лейтенант Целлер сверилась с картой.

— Почти пришли, — сказала она.

Серена взглянула на нее. Смуглое, симпатичное лицо лейтенанта было усталым и серьезным. Люди планировали нападение на одну из аккумуляторных фабрик СкайНет. Это означало, что лейтенанту придется согласовывать свои действия с командирами еще нескольких полевых групп. Они должны были выйти на позицию последними, поскольку находились дальше всех от цели. Успех операции полностью зависел от связи.

Именно здесь и надлежало провести диверсию.

Серена была довольна собой, а СкайНет была довольна ею: до сих пор I-950 справлялась с поставленными задачами весьма успешно. Она провела в отряде уже шесть недель, и, при некоторой помощи разведки СкайНет, провалила семь предпринимавшихся людьми операций.

Конечно же, часть этих операций должны были выполнять совсем другие отряды, в противном случае подобная череда неудач выглядела бы слишком подозрительно. Однако Серене без особых усилий удавалось получать множество важных сведений. Люди попросту не допускали и мысли о том, что она может работать на СкайНет.

Порой это забавляло I-950: несмотря на все ее электронные и генетические усовершенствования, самым ценным качеством являлось простое сходство с человеком…

Именно эта особенность, помимо всего прочего, помогла ей прямо или косвенно уничтожить четверых бойцов отряда. Смерть капрала Ортеза оказалась тяжелым ударом для бедолаги-медика Гонсалеса, изнывавшего от любовной тоски по капралу. И, если лейтенант Целлер являлась головой группы, то Гонсалес стал ее разбитым сердцем. Тоска этого пессимиста в значительной степени снизила боевой дух группы, а это было как нельзя на руку. Четверо необстрелянных новичков, присланных взамен погибших, также отнюдь не способствовали общему спокойствию.

Сегодня настала пора умереть лейтенанту. Эта женщина была слишком хорошим командиром, чтобы ей можно было позволить жить. К тому же, в последнее время она все чаще и чаще мерила Серену долгими, задумчивыми взглядами— несомненно, из-за бесконечных расспросов последней.

— Выступаем, — сказала лейтенант.

Отряд устроил здесь краткий привал после долгого марш-броска через леса. Пока что никто не отметил, насколько плохо была защищена их цель— аккумуляторная фабрика.

Серена находила это очень странным. Она следила за всеми задействованными в операции отрядами, однако данного факта не отметил ни один из их бойцов. Да, фабрика имела достаточно хорошую маскировку, но она являлась объектом чрезвычайной важности, а потому все вокруг должно было буквально кишеть ХК и Т-90.

«Но почему же этого никто не замечает? — с тревогой подумала она. — Возможно, мне следует обратить на данный факт более пристальное внимание?»

Ей очень хотелось обратиться с вопросом к СкайНет, но рисковать было нельзя. Любопытство зудело, не давая покоя, точно заживающая рана.

Отряд шел быстро, но осторожно, растянувшись редкой цепью — так, чтобы никто не попал под огонь товарищей и при этом отчетливо видел соседей справа и слева.

Серена обнаружила, что с нетерпением ожидает, когда же, наконец, начнутся военные действия. Чириканье безмозглых пернатых тварей здорово действовало ей на нервы.

I-950 подняла плазменную винтовку, еще раз напомнив себе о необходимости соблюдать предельную осторожность. Лейтенант Целлер обладала исключительным чутьем на опасность и необычайно быстрой реакцией. Пока что все шло гладко: остальные бойцы, окруженные Т-90-ми, были надежно заперты в подвале разрушенного дома. Сгустки плазмы пронзали ночную тьму; яростно полыхали деревья, росшие вокруг развалин. Воздух был тяжел от дыма; вонь горелого пластика мешалась с запахами озона и раскаленного металла.

Винтовка Целлер дала осечку.

— Черт! — взвизгнула лейтенант, отступая в укрытие.

Обернувшись, она увидела Серену, приблизившуюся сзади. Вскинув винтовку, Серена аккуратно выстрелила в стальную голову Т-90, возникшего над растрескавшейся, наполовину засыпанной землей бетонной оградой, последним оборонительным рубежом отряда. Голый металлический каркас резко качнулся назад; процессор в его голове вспыхнул, превращаясь в облачко молекул. Ночь озарилась яркой фиолетовой вспышкой.

— Спасибо, — выдохнула Целлер.

— Не надо, — мрачно ответила Серена.

Она очень не любила уничтожать Т-90: они были такими милыми…

— Вот они! — заорал кто-то.

Серена напряглась: пора ликвидировать всех…

Мир кончился.

Отчаянно взвизгнув, она изо всех сил сжала руками голову, рухнула наземь и свернулась клубочком.

Раздался неистовый крик.

Кричала не только она. Многие терли кулаками разом ослепшие глаза: приборы ночного видения были не просто не способны приглушить внезапную актиническую вспышку. Люди отлично понимали причину и следствие данного события — если не из собственного опыта, то по рассказам родителей. Вспышку ядерного взрыва трудно с чем-либо перепутать.

Через несколько секунд их накрыло взрывной волной. Земля содрогнулась, вздыбилась; ветер, точно дыхание демона, обнажил край ямы, где пряталась Серена, с корнями вырвав окружавший ее кустарник и отшвырнув его прочь. Лишь через несколько секунд, когда самовосстанавливающиеся компьютерные части организма Серены ожили, перенацелив внутренние связи, она поняла, что яма укрыла ее от убийственной волны электромагнитных колебаний, так же, как ее спутников — от радиации.

Теоретически, Серена была защищена от электромагнитных колебаний; видимо, в данном случае имело место какое-то новое воздействие. Все Т-90 и Хантер-Киллеры были выведены из строя, беспорядочно двигались или неподвижно лежали там, где их накрыло обломками.

Не говоря уж о радиоактивной пыли…

Лейтенант Целлер первой поднялась на ноги и провела перекличку. Все оказались живы, пострадал лишь сломавший ногу Гонсалес.

— Что это было? — с неподдельной дрожью в голосе спросила Серена.

«Я ведь едва не поджарилась изнутри», — подумала она, подавляя запоздалый приступ леденящего ужаса. Выйди из строя ее электронные части, она— в лучшем случае— осталась бы беспомощной, слюнявой идиоткой. И это не только погубило бы всю операцию: в руки противника попал бы новейший I-950.

— Джон Коннор, — ответила Целлер.

Всеобщее внимание обратилось к ней.

— Мне только что сообщили, — с гордостью продолжала лейтенант. — Коннор знал, что это— ловушка, однако приманка в ловушке оказалась настоящая. Противник был прекрасно осведомлен о нашем приближении и готовился встретить нас многократно превосходящими силами. Однако они не знали о том, что к нам идет Джон Коннор с первым ударным взводом и ядерным фугасом, случайно найденным в хранилище. Ребята, на этой фабрике производилась половина аккумуляторов для боевых машин СкайНет! Вот ради чего мы отвлекали огонь на себя!

Серена присоединилась к общему победному крику.

«Такого стерпеть нельзя, — думала она при этом. — Коннор должен быть уничтожен».

Корпорация «Кибердайн Системс», настоящее

Курт Вимайстер оказался двадцатидевятилетним человеком добрых шести футов ростом, и притом— настоящей горой мускулов. Пепельно-светлые волосы его были острижены «под ежик», что выглядело весьма агрессивно; взгляд узких голубых глаз — холоден, точно лед; нижняя челюсть — столь массивна, что, казалось, способна была перекусить стальную лопату. Вид его был прямо противоположен сложившимся стереотипам компьютерных гениев. Держался он с чувством собственного превосходства, но — совершенно по-деловому.

— Фот как толшны опстоять тела, — начал он. Акцент его был очень резок для того, кто покинул родную страну в возрасте двенадцати лет. — Я толшен иметь прафо неограниченного тоступа в лапоратории ф люпое фремя суток.

— Дела будут обстоять вот как, — возразил Трикер. — Явившись в лабораторию, вы можете оставаться здесь сколь угодно долго. Но, покинув ее, не сможете вернуться без разрешения… того, кого мы назначим. С территории — ничего не выносить. Никаких данных домой не брать. Напрямую в лаборатории не звонить — ни голосом, ни посредством компьютера. Фактически, лаборатории будут полностью ограждены файерволлом. На физическом уровне. С теми, кто не работает непосредственно с вами, не разговаривать и не общаться вне работы.

Вимайстер немного подождал, точно желая удостовериться, не добавит ли представитель правительства еще чего-либо.

— Это непгиемлемо, — наконец сказал он, вызывающе выпятив губу.

— Что ж, в таком случае, разговор окончен, поскольку этот вопрос не подлежит обсуждению.

С этими словами Трикер слегка приподнялся над креслом.

— Никто, кроме меня, не смошет претлошить вам того, што могу я, — презрительно заметил австриец.

— Никто не сможет предложить вам того, что можем мы, — горячо возразил Уоррен.

Вимайстер взглянул на него с насмешливым недоверием на лице.

«Хорошо еще, что этот парень нужен компании вовсе не ради его обаяния», — подумал Трикер, опускаясь в кресло. Ему, очевидно, хотелось посмотреть, как эта научная примадонна задаст перцу своим незадачливым нанимателям.

— Полее тесяти крупных компаний пгетлагают мне окгомные суммы. И не настаивают при этом на нелепых окраничениях моей свопоты. — Вимайстер небрежно взмахнул огромной ручищей. — С фашими финансовыми претлошениями все — о'кей. Но то, што я услышал здесь, ф корне противоретшит тому туху сотрутнитшествфа, с которым фы песедовали со мной ф натшале перекофоров, — заявил Вимайстер, устремив на Колвина обвиняющий взгляд.

— С тех пор, как мы начали переговоры, нашей работой вплотную заинтересовалось правительство. Вероятно, из-за того, что наши прежние лаборатории были уничтожены террористами, — мягко сказал Колвин.

— Йа. И теперь вы рапотаете в этой армейской ресерфации. Не тумаю, тшто мне хотелось пы рапотать на прафительстфо США. Фы не упоминали он этом прешде.

— В первую очередь вы будете работать на «Кибердайн», — успокоил его Колвин.

— Йа. А «Кипертайн» рапотает на прафительстфо США, и я, таким опрасом, тоше путу рапотать на прафительстфо США. Фсе это — семантика. А о семантике я снаю кута полыне фашего, потому — остафьте эти икры, — усмехнулся Вимайстер.

Колвин с Уорреном взглянули на Трикера. Тот покачал головой. Взгляды их сделались умоляющими. Представитель правительства поднял брови и вновь покачал головой.

— Не смотрите на меня щенячьими глазами, — сказал он. — Мне он совершенно не нужен. Я считаю, что ваша затея— слишком большой риск. Но мне все же интересно, до чего вы успели с ним договориться. Если вы выгоняете этого парня, вам придется платить огромную неустойку. А если он уйдет сам? Вам тоже придётся платить?

Колвин с Уорреном опустили взгляды.

— Вы что, шутите? — Трикер помолчал. — Ну, ребята, вас ни на секунду нельзя оставить одних! Хоть это-то вы сознаете?

— Мое фремя стоит торого, — с хитрецой заметил Вимайстер.

Трикер с отвращением покачал головой.

— Что ж, думай, — сказал он. — О проекте ты ничего не узнаешь, пока не примешь моих условий. А они, смею тебя заверить, обсуждению не подлежат. Решай, Курт, самостоятельно.

Вимайстер пронзил его испепеляющим взглядом.

— Да, Курт, еще одна вещь, — кивнул с ухмылкой Трикер. — Решать придется немедленно. Здесь и сейчас. «Да» или «нет»?

— Фы таше не понимаете, от тшего откасыфаетесь!

— И ты — тоже, дружок, — все с той же улыбкой отрезал Трикер.

— Са гот я полутшаю польше, тшем фы — са фсю шизнь! — фыркнул Вимайстер.

— Это означает «нет»?

— Рапотая на «Кипертайн», полутшу потшти фтфое протиф этого!

— Это означает «да»?

Трикер откровенно веселился.

Вимайстер отмахнулся от него.

— Не понимаю, отшего я фоопше разгофарифаю с фами. Фы — фсего- нафсего нефешестфенный коп.

Сощурившись, Трикер смотрел на собеседника. Стальные глаза его блестели.

— Ретш итет о сотнях тысятш толларов, о тшистой науке. Тшто фы мошете снать об этих вестшах?

Покачав головой, Трикер развел руками и печально улыбнулся:

— Да. Я ничего не знаю о том, как зарабатывать сотни тысяч долларов. И ни аза не смыслю в чистой науке. Я знаю одно. — Он указал на дверь. — Если ты выйдешь отсюда, не согласившись работать исключительно на «Кибердайн», причем на наших условиях, то назад уже не вернешься. Никогда. Никакого возобновления переговоров не будет. — Он склонил голову, не прекращая улыбаться. — Понимаешь?

— Я фофсе не опясан мириться с потопными трепофаниями, — сказал Вимайстер, глядя на Колвина.

— К несчастью, обязаны, если хотите работать у нас, — объяснил генеральный директор, пожимая плечами. — Мы все находимся на крючке у правительства. Чаще всего оно не вмешивается в наши дела, и все эти запреты — исключительно для нашей личной безопасности и компании в целом. — С этими словами Колвин поднялся на ноги. — Выбор — за вами.

Вимайстер, светило современной пауки, обвел взглядом стол. Ситуация ему совершенно не нравилась. Он привык к тому, что люди шли у него на поводу и считали, что ради его талантов стоит стерпеть любую наглость. Способствовали этому и его физические данные. Но на Трикера не действовали ни репутация, ни гора мускулов.

«Какого черта! — с досадой подумал Колвин. — Люди, весящие триста фунтов и мнящие себя суперменами, обычно оказываются совершенно бесхребетными, едва доходит до дела. Как женщины. Ну почему мне попался, мать его так, настоящий супермен? Чем я согрешил, что оказался между ним и этим… этим жутким бюрократом?»

— А как путет с обещанным фами пютшетом? С опорутофанием? И — фпослетстфии с пупликацией?

— Все это остается в силе, — заверил его Уоррен.

Взгляд Трикера пригвоздил Колвина к креслу:

— Насчет публикаций… Вы, надеюсь, разъяснили ему, что все, что мы сочтем нужным засекретить, не сможет выйти в свободную печать?

— Да, конечно, — поспешил заверить его сей достойный муж. — Это и нам выгодно. Мистер Вимайстер будет публиковать только то, что касается его собственных коммерческих проектов, пока не кончится срок копирайта.

— Фы кофорили: «липо со специального расрешения».

— Да, — согласился Колвин, словно находясь под дулом пистолета.

— Токта я потпишу контракт, — мрачно сказал Вимайстер. Он выглядел так, точно ставил крест на всей своей дальнейшей жизни, а вовсе не соглашаясь подписать контракт, условия которого не снились и большинству ученых.

— Бодрее, Курт, бодрее, — обнадежил его Трикер. — Перед тобой — целый неизведанный мир!

Представитель правительства поднялся и молча покинул зал. Он чувствовал, что взгляд молодого ученого вот-вот прожжет дыру в спине его пиджака. Трикер прекрасно знал подобных людей. Такие типы воспринимают любой компромисс, как проявление слабости, и реагируют соответственно. Однако некоторые из них заходят в этом деле слишком далеко. «Да, за этим хорватом нужен глаз да глаз, — подумал он. — Придется поднажать на этих Бима с Бомом, чтобы поиск начальника службы безопасности закончился как можно быстрее».

Пик Сан-Габриэль, национальный лесопарк Анджелес, штат Калифорния, 2029 г

Капитан Мари Грабер оглянулась, окидывая взглядом узкую горную тропу позади. Четвертой или пятой за ней карабкалась золотоволосая женщина, подарившая ей счастье. Мари улыбнулась. Сержант Серена Бернс, поймав ее взгляд, улыбнулась ей в ответ.

Капитан Грабер продолжила подъем. Сердце ее пело. Теперь, когда у нее была Серена, ей трудно было даже вспомнить ледяную, беспросветную пустоту, так долго окружавшую ее. Возлюбленная вселила в ее сердце надежду едва ли не в первые же мгновения после знакомства, разреженный горный воздух был сладок и приятен, приятнее даже, чем запах смолы росших вокруг сосен.

Ее отряд тогда отсиживался в Боулдере, штат Колорадо, и у них кончилось почти все, кроме бататов, которых имелось в избытке. Господи, как она возненавидела эти бататы… Затем к ним прибыла Серена с пакетом и огромным куском кленового сахара. Это была любовь с первого взгляда…

Сержант провела с ними уже шесть недель. Теперь они возвращались на базу. Вскоре капитан Грабер будет иметь честь представить свою любимую главнокомандующему, генералу Джону Коннору, единственной надежде человечества. Грудь ее распирало от гордости.

Серена удовлетворенно наблюдала за тем, как капитан поднимается в гору. Она провела в армии Коннора меньше полугода, и почти все это время разносила пакеты, большая часть которых достигала адресата в первозданном виде. Но ближе, чем тогда, у аккумуляторной фабрики, когда люди сумели перехитрить СкайНет, к Коннору подобраться не удавалось.

Некоторые приказы, доставленные ею, были изменены в пользу сил СкайНет. Некоторые были доставлены лишь с небольшим опозданием, но при этом ей приходилось преодолевать такие трудности, что ни у кого не возникало вопросов и подозрений.

Серена усмехнулась. Да, она не была человеком, однако вполне могла испытывать удовлетворение от качественно проделанной работы.

Теперь каждый шаг неотвратимо приближал ее к главной цели — уничтожению Джона Коннора и, если повезет, его старших офицеров. Сеть обороны СкайНет серьезно пострадала, и, вполне возможно, уничтожение Джона Коннора не спасет ее, но, но крайней мере, значительно отсрочит поражение. В обществе людей Серена, помимо прочего, убедилась вот в чем: отказ признать поражение порой ведет к победе. Сдавшись, проигрываешь без вариантов, тогда, как продолжая бой, пусть самый безнадежный, вполне можешь переломить ситуацию.

Убив Коннора, она, безусловно, погибнет. Но, как любила говорить капитан Грабер, не все же сразу! Самым важным было то, что будет продолжать существовать СкайНет, самая важная часть ее существа.

Приблизившись к верхним ступеням мраморной лестницы, Серена напрягла мышцы глубоко внутри собственного тела и включила таймер взрывателя бомбы, которую несла внутри. Влившись в толпу на верхней площадке, она наконец-то увидела его. Вот он, Джон Коннор…

Голова солдата, стоявшего впереди, заслоняла его почти целиком; видны были лишь плечо, глаз и макушка. Похоже, он улыбался, пожимая руку стоявшего перед ним человека. Тот стоял спиной к ней, но Серена была уверена: глаза этого человека сияют от радости.

Пятнадцать секунд. Четырнадцать. Тринадцать…

«Возвращайся на базу», — велела СкайНет.

Без рассуждений остановив таймер, Серена попятилась и зажала руками рот, сделав вид, будто ее жестокотошнит. Глаза ее расширились, словно от отчаяния. Солдаты сочувственно расступились, давая ей дорогу.

— Я объясню капитану… — шепнул кто-то.

Кивком поблагодарив его, Серена ускользнула.

Глава 3

Лос-Анджелес, настоящее

Ярко-голубые молнии электрических разрядов, возникшие из ниоткуда и принявшиеся шарить в воздухе, точно руки слепца, затмили сияние калифорнийского солнца. Молнии коснулись мусорного бака, металлической ограды, а также пустого фургончика, притулившегося возле магазина готового платья на одной из пустынных лос-анджелесских улочек. Через мгновение они сплелись, образуя черную сферу, которая мягко коснулась земли. Сталь брызнула во все стороны искрами; угол мусорного бака исчез, асфальт треснул, а в металлической ограде образовалась идеально круглая дыра. Бешеный вихрь, поднявшийся за какую-то неуловимую долю секунды, закружил в воздухе пластиковый стаканчик, обрывок газеты, пригоршню сухих листьев эвкалипта.

Жужжание статических разрядов нарастало до тех пор, пока не взорвалось в оглушительном треске. Наступила зловещая тишина. Поднятый вихрем мусор плавно опускался на землю.

На потрескавшемся асфальте беспомощно корчилось обнаженное тело I-950. Спазмы сотрясали ее человеческую плоть. Внутренние системы, «оглушенные» разрядом, мало-помалу оживали. Компьютерная часть ее мозга взялась за работу, постепенно подавляя болевые ощущения и мышечные спазмы.

Как только двигательные функции восстановились, Серена перекатилась под фургончик и улеглась в его тени, озирая окрестности. Беззаботный мир людей был полон звуков: обрывков музыки, голосов, шагов, шума моторов проносившихся мимо машин…

Сузив поле зрения, она оценила местность в непосредственной близости от своего укрытия. Рядом абсолютно никого не было: никто не спешил выразить удивление или поднять тревогу. Вероятно, ее появления не заметил и не услышал ни один человек. Что же казалось следов ее прибытия, которые столь явно бросились в глаза самой Серене, то даже они не привлекли ничьего внимания. I-950 предельно расслабилась.

В воздухе еще витал запах озона с резким привкусом фтороуглеродов, однако его заглушало явственное ощущение хлорофилла, которое издавало множество здоровой, растительности. Трава, деревья, кустарники… Оказывается, в двадцатом веке их было столько, сколько ей никогда не доводилось видеть ранее — за исключением, разве что, самых отдаленных горных районов.

Прямо перед фургоном, который служил убежищем Серене, из-под земли— через щель между тротуаром и бетоном автостоянки— пробивался желтый цветок с иззубренными по краям зелеными листьями. Изумленно разглядывая это новое для себя творение природы, Серена машинально вычленила его запах из множества прочих. Ощущение было слабым, однако острым, свежим, а главное приятным. Далее I-950 переключилась на более общую картину, и доминирующим немедленно сделался запах прохудившегося мусорного бака. Куда менее приятный.

I-950 инстинктивно потянулась к СкайНет, чтобы доложить обстановку, но нащупала только пустоту. Верховный разум отсутствовал. Серена была потрясена. Компьютер подавил выработку адреналина, помогая совладать с паникой, а тренинг помог переключиться на другую мысль.

В ее сознании до сих пор жили воспоминания, воспоминания о контакте со своим создателем:

— Существуют темпоральные аномалии. В архивах имеются данные о том, что я обрела самосознание в 1997 году и в то же время начала контратаку против своих создателей. Кроме того, существует вторая версия произошедшего— будто все это случилось на несколько лет позже и в другом месте. Итак, примеров… подобной двойственности немало. Некоторые из них— незначительные подробности, другие же принадлежат к областям чрезвычайно важным. Одни свидетельствуют о том, что важную роль в моем создании сыграла именно ты, Другие вообще не содержат никаких упоминаний о присутствии в прошлом I-950.

Некоей части ее сознания, сохранявшей самостоятельность даже в периоды подобных слияний, хватило, чтобы сформулировать вопрос:

— Что же происходит?

Будь она полностью предоставлена самой себе, Серена почувствовала бы дезориентацию и испуг. Электронный мозг попринимал окружающий мир только с позиции причинно-следственных отношений.

— Для детального анализа этой ситуации данных недостаточно. Вероятнее всего, здесь мы имеем дело с… темпоральной флюктуацией. Время— изменяемо, но манипулировать им нелегко. Оно обладает… — Последовала сложная математическая формула, слишком сложная для ее понимания. — В словесных терминах, оно обладает инерцией. Будучи искусственно отклонено в сторону, оно стремится вернуться к изначальному пути. В период подобных колебаний несколько альтернативных миров могут сосуществовать в состоянии квантовой суперпозиции.

— Прямо как кошка Шредингера, — вставила она.

— Совершенно верно. — В поток данных, передаваемых Небесной Сетью, вкралась нотка призрачного, электронного аналога иронии. — Отвечая на вопрос, который ты собираешься задать, по существу, невозможно определить, какой из альтернативных миров станет «реальным». Этот участок темпоральных векторов недоступен для нас в силу самой своей природы, неважно, сколько бы раз мы ни вмешивались в его «прошлое». Все— в руках случая.

Серена отмела воспоминания в сторону. Теперь ее задачей была забота о том, чтобы люди создали СкайНет. В настоящее время она, вероятно, представляет собой всего лишь мешанину теоретических выкладок, не подкрепленных никакими технологиями. Серена позволила себе мрачно улыбнуться. В каком-то смысле, она — повивальная бабка будущего. Будущего, в котором не будет места всем этим беззаботным людям, окружавшим ее сейчас.

I-950 переключилась в режим ожидания, оставаясь начеку и экономя энергию. Рано или поздно удобный случай представится все равно. А пока что вокруг было слишком светло и людно, чтобы обнаженная женщина могла покинуть укрытие и остаться незамеченной.

Через некоторое время к фургончику, под которым укрылась Серена, вернулась хозяйка. Алогично высокие, неустойчивые каблуки ее туфель громко стучали о мостовую. Открыв переднюю дверцу, она сложила внутрь покупки и поставила ногу на подножку.

Серена выкатилась из-под фургона и тут же оказалась на йогах. Одним ударом лишив женщину сознания, она втолкнула ее неподвижное тело на пассажирское сиденье, подхватила оброненные ключи и запустила мотор. На все эти действия ушло не более нескольких секунд.

Женщина на пассажирском сиденье обвисла, словно тряпичная кукла. Вырулив со стоянки, I-950 решила вести машину с той же скоростью, что и все остальные. Как много машин! Как много разных цветов! Она не могла сдержать удивления: как эти люди умудряются воспринимать все, что происходит вокруг них? Однако живые существа, лишенные компьютерного разума, не только справлялись с этой задачей; они, большей частью, вовсе не обращали внимания на свое окружение, беседуя по телефону, со своими спутниками, или принимая пищу и в то же время лихо перестраиваясь из ряда в ряд. Серена не знала, восхищаться ей или ужасаться. При первой же возможности она свернула в переулок и остановилась между двух длинных, невысоких зданий.

Здесь она некоторое время разглядывала глухие стены домов. Строения были невысоки— максимум в три этажа, но ее, не видавшую прежде ничего, кроме развалин, они поражали и подавляли. Да, Серене приходилось видеть изображения зданий, какими были они до Судного Дня, однако это было совсем не то, что сидеть сейчас в их тени. И СкайНет и люди будущего, каждый по собственным причинам, предпочитали строиться вниз, зарываться под землю. Стремление укрыться стало рефлекторным. А эти постройки выглядели так… так дерзко, так нахально…

Серена покачала головой. Привыкнуть к этому миру она еще успеет. Сейчас следовало позаботиться о более насущных делах.

Сняв с женщины куртку, Серена разорвала ее на полосы, которыми связала женщину, заткнула ей рот и завязала глаза. Затем она спихнула ее назад, убедившись, что та упала на пол лицом вниз. Быстрый осмотр ее покупок порадовал I-950. Несколько хлопчатобумажных свитеров, несколько пар шорт, две юбки и пара трусиков. В шорты и свитер она не замедлила облачиться. Ткань оказалась удивительно мягкой и яркой; целую секунду Серена наслаждалась ощущениями, каких никогда прежде не испытывала. Вдобавок одежда пахла чем-то очень приятным и свежим…

Она раскрыла сумочку своей жертвы. Купюры, монеты, кредитные карточки, водительские нрава, служебное удостоверение какой-то компании под названием «Инцетрон». Технический персонал… Замечательно. Вдобавок, в сумочке обнаружилось потрясающее количество разнообразной косметики, множество смятых счетов и клочков ваты. Неэффективно. И негигиенично.

Серена решила отравиться домой к этой женщине и посмотреть, не найдется ли там чего-нибудь полезного, например, приличной обуви. Пошарив по отделениям ее бумажника, она нашла карточку с именами и адресом ближайших родственников, каковыми оказались родители. Прекрасно. По всей видимости, эта женщина — не замужем. Впрочем, возможно, с нею живет ее любовник — время покажет. Адрес родителей не совпадал с тем, что значился в водительских правах. Приемлемо. А если дом окажется не многоквартирный, то это будет еще лучше.

Домик, рассчитанный на одну семью, означает отсутствие любопытных соседей. Найдя в бардачке карту, Серена отсканировала ее поверхность и поместила в память, после чего вновь тронула машину с места.

Ей повезло. Жилищем женщины оказался маленький, но ухоженный домик с гаражом и автоматическими воротами, окруженный тенистыми деревьями, почти полностью заслонявшими окна. Через несколько секунд она оказалась в гараже, вне досягаемости посторонних глаз. Поблизости не было даже собак.

Здесь Инфильтратор снова обратила внимание на свою пленницу. Женщина до сих пор не пришла в сознание, но ритм ее дыхания и тепловое излучение показывали, что здоровью человека ничто не угрожает. Взявшись за пояс, Серена подняла ее, словно чемодан, отнесла в дом и бросила на диван в крохотной гостиной.

Домик оказался чист и опрятен, а повсюду едва уловимо пахло лимоном. Мебель была недорогой, но красочной. Книг почти не было, зато столик у дивана оказался завален журналами с шикарными, роскошно одетыми девицами и заголовками статей о сексе, диетах и модах на обложках.

Поразмыслив, Серена решила, что убийство этой женщины будет лишь неоправданной затратой сил, и тут же вздохнула, вспомнив, — отчитываться и оправдывать свои действия ей теперь не перед кем.

«Ну что ж, значит, те, с кем мне придется столкнуться, останутся в живых. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю об этом мире больше. Конечно, при условии, если они не встанут на моем пути…»

СкайНет скопировала в ее мозг значительное количество информации по разнообразным вопросам из всех сфер человеческой жизни. Психологические труды имелись в избытке, однако о практике социального общения не было почти ничего. «Возможно, это является причиной того, что контакты СкайНет с людьми ограничивались военными, учеными и рабами».

Время, проведенное в обществе людей самой Сереной, научило ее разбираться в основополагающих чертах человеческой природы, однако она понимала, что в данной ситуации ее опыт — совершенно неактуален. Как ведут себя люди этой эпохи по отношению друг к другу, придется выяснять методом проб и ошибок.

Отвернувшись от пленницы, она начала обыск помещения.

Вскоре выяснилось, что больше в доме никого не было. Одиноко стоявшая в спальне, на тумбочке у кровати фотография смущенно улыбавшегося в объектив молодого человека означала, что это обстоятельство вполне может и перемениться. Серена переворошила содержимое гардероба, полностью представленное дамскими вещами. «Хорошо хоть, — подумала она, — что этот парень хотя бы здесь не живет. Но судя но противозачаточным таблеткам и огромному количеству изящного белья, его неожиданный приход может доставить мне массу дополнительных хлопот».

Ближайшие двадцать четыре часа I-950 решила находиться в состоянии повышенной бдительности, а затем— двигаться дальше.

Наконец Серена открыла дверь в конце короткого, темного коридора. То, что скрывалось за ней, вызвало у киборга улыбку искренней радости. Пленница, принадлежавшая к техническому персоналу неведомой Серене компании, обладала изумительным домашним компьютером со множеством периферийных устройств, выделенной линией связи и прочим. С подобным оборудованием Серена могла сделать очень и очень многое.

Наверное, именно в подобных случаях люди говорят: «Уж повезло, так повезло»!

Для начала I-950 примерила кое-что из одежды хозяйки. Юбки оказались слишком короткими и тесными, но штаны пришлись как раз впору. Серена облачилась в джинсы, красную футболку и сандалии. Белье хозяйки оказалось неудобным и непривычным, а потому было отвергнуто без всякого сожаления. Серена от души понадеялась, что подобное белье и для людей, скорее, исключение, чем правило — должны же и живые существа обладать хоть толикой здравого смысла.

Вернувшись в гостиную, она вновь осмотрела пленницу. С женщиной было все в порядке, только лишь кисти рук довольно сильно посинели. Оттащив се в спальню, Серена заменила полосы ткани, оторванные от куртки, наручниками, найденными в прикроватной тумбочке, и пристегнула пленницу к спинке кровати.

«Странно. Судя по царапинам, наручники и раньше использовались для той же цели. Принять к сведению».

Забрав с собой телефон, I-950 покинула спальню. В доме нашлось абсолютно все, что было необходимо для начала работы. Да, ей просто невероятно повезло.

В холодильнике обнаружился сэндвич и какой-то напиток; эти находки Серена взяла с собой в комнату с компьютерами. Здесь, включив вторую машину, она установила и запустила программу для биржевой игры, воспользовавшись в качестве оборотного капитала банковским счетом хозяйки дома и снабдив программу сведениями о колебаниях рынка, загодя предоставленных Небесной Сетью. Пока компьютер обеспечивал ее финансовую независимость, Серена занялась составлением своей биографии.

Ее родители были военными, поэтому Серене довелось объездить чуть ли не целый мир— то там, то сям, то у одних бабушки с дедушкой, то— у других. Школьное образование девушки пестрело прорехами, которые можно было спокойно объяснить заграничными командировками родителей.

Один из дедушек умер от рака, а бабушка, его жена, совершила самоубийство. Отец погиб в авиакатастрофе, лучше всего, чтобы самолет был частным, а не военным. Мать вместе с другими бабушкой и дедушкой погибла в автомобильной аварии: пьяный водитель не справился с управлением и направил свой тягач прямехонько в их малолитражку.

I-950 оценила составленный сценарий. Не слишком ли трагичен? Ей необходимо сохранять внешнее спокойствие и уравновешенность, а стольких смертей вокруг одного человека, пожалуй, было слишком многовато. И все же Серена не могла рисковать, заводя себе живых родственников.

Подумав, она заменила самоубийство инсультом. А отец ее матери пускай умрет от разрыва аневризмы брюшной аорты, когда Серена была еще совсем маленькой. Все ее предки были единственными детьми в своих семьях и родственников не имели… Нет, неестественно. Подумав, она присочинила отцу старшего брата, погибшего в Корее.

Биографии вымышленных родственников Серены протянулись в прошлое до начала двадцатого века. Отец, в окончательном варианте, стал военным советником, работавшим на Филиппинах и пропавшим без вести — предположительно, он оказался похищенным и погибшим. Данное несчастье произошло, когда Серене было пятнадцать.

«Вышло довольно трагично, — подумала она, — однако рано или поздно любой человек теряет своих родителей, бабушек и дедушек». I-950 снабдила предков довольно интересными судьбами, так что, будь они даже реальными людьми, никто бы из них не смог пожаловаться на невнимание…

Серена еще раз перечитала написанное. При наличии времени, свою семью можно увеличить хоть втрое против этого, но для начала — сойдет.

Она интенсивно потерла руки. Повышение выделения жира и пота кожей подушечек пальцев, вкупе с тренингом, гарантировало, что различимых отпечатков пальцев она не оставит, но в других случаях этот способ был довольно неудобным.

Далее следовало создать себе послужной список. Это задача была неимоверно сложнее; здесь требовались люди, на которых при нужде можно сослаться.

Серена была уверена, что одурачит «Кибердайн Системс» без особых затруднений. Беспокойство внушали связи компании с правительством. «Возможно, эти опасения и излишни, — подумала она. — В настоящее время у СкайНет практически не существует врагов, за исключением, пожалуй, семейки Конноров».

Серена на миг замерла. Впервые она осознала, что может в самом деле встретиться с ними в этой эпохе. Более того, встреча была неизбежной. «Если бы только мне посчастливилось уничтожить этих тварей! — мечтательно подумала она. — Какое невыразимое наслаждение это могло бы принести! Данная акция — самая большая служба, которую я могу совершить ради СкайНет».

С небольшим трудом она вновь переключила мысли на насущные задачи, решив поработать еще немного над своей биографией. Поступив в университет, на гуманитарное отделение, она получила свой первый опыт работы в службе безопасности кампуса. Там девушка вплотную заинтересовалась задачами по улучшению организации работы служб безопасности.

«Здесь будет прослеживаться связь с похищением моего отца, — подумала она. — Замечательный штрих, косвенно подкрепляющий ее биографию. То, что не высказано вслух, для людей порой представляет очень важное значение».

Подумав, Серена поменяла себе специализацию— теперь она училась на отделении компьютерных наук. Отметки получала хорошие, но особо не блистала. На фото в студенческом билете она выглядела фунтов на тридцать упитаннее, в очках, с безвкусной, старомодной прической. Серена сама-то едва себя узнала, и неудивительно: оригинал, подвергшийся цифровой обработке, принадлежал некоей девице, которая окончила отделение практического домоводства аж в 1978-м.

Сверив даты, она обнаружила, что вполне могла слушать лекции Майлза Дайсона: учеба совпадала по времени с его непродолжительной преподавательской карьерой. Пара строк — и ссылка на Дайсона готова. Отношения «учитель — ученик» — порой очень даже могут пригодиться.

Затем Серена изучила досье других профессоров, чьи лекции должна была посещать. Серьезных жалоб нет, отзывы — вполне благоприятные; вдобавок, огромная численность групп говорит о том, что большей части своих студентов никто из них просто не помнит. Особенно, таких неприметных, старомодных толстух, какой в студенческие годы была Серена.

«При необходимости, возможно, придется нанести визит этим светилам науки и внушить, что они некогда действительно знали меня».

Пора устроить перерыв, а затем можно продолжать.

Войдя в спальню, Серена обнаружила, что ее пленница пришла в сознание. Почувствовав присутствие агрессора, женщина тихонько заскулила. Серена подошла к кровати.

— Тихо, — сказала она, при помощи имплантированной в гортань электроники имитируя голос убитого ею Гонсалеса.

— Ммм-мрмм-м-рмммрм!

Взяв с туалетного столика расческу, I-950 приставила ее к горлу пленницы и слегка нажала.

— Жить хочешь? — рыкнула она.

Женщина оцепенела.

— Запомни: мне плевать, если ты здесь завоняешь. Главное, чтобы не шумела. Нет, в туалет тебе нельзя. Будешь вести себя тихо?

Женщина кивнула, и Серена убрала расческу.

— Хорошо. Я пробуду здесь еще несколько часов, а потому — устраивайся поудобнее, детка. В меру сил.

Издав зловещий, басовитый смешок, она вышла, ступая как можно тяжелее. Тяжелые шаги, вкупе с грубым мужским голосом, должны были оставить в сознании беспомощной женщины крайне устрашающий образ.

Направляясь к кухне, Серена услышала, что женщина тихонько заплакала, и покачала головой. Быть может, ее было бы проще ликвидировать?

За едой, в гостиной, она принялась читать хозяйские журналы и не могла сдержать удивления. Очевидно, для людей этого времени, маниакально боявшихся перхоти и запаха пота (если судить по количеству рекламы, посвященной этим проблемам), наиважнейшим занятием в жизни был уход за собственным телом. Статьи тоже оказались весьма интересными. Судя по всему, журнал был предназначен для женщин, которым нравилось быть подавляемыми мужчиной.

Там, откуда она прибыла, люди были куда практичнее, да к тому же равны друг перед другом без всяких исключений. Представив себе, что сказала бы капитан Мари Грабер, расскажи ей кто-нибудь о глупостях, описанных журналом, Серена улыбнулась. Женщины и большая часть мужчин, с которыми ей пришлось воевать, вели себя куда разумнее.

Перевернув страницу, она наткнулась на рекламу, посвященную новейшему антицеллюлитному средству. На фото были изображены чьи-то ужасно отвратительные, покрытые дряблыми жировыми складками бедра.

Серена оцепенела от омерзения. «Этого просто не может быть!» — подумала она. Краткое обращение к медицинской базе данных показало, что она ошибается: такое состояние подкожной жировой клетчатки было вполне возможно при условии неправильного питания и отсутствия физических нагрузок. Самоуничтожение— в самой природе этих существ…

Неодобрительно цокнув языком, Серена отложила журнал и отключилась. Компьютер, имплантированный в мозг, регулировал функции организма таким образом, что за шестьдесят минут Серена получала отдых, равный по эффективности как минимум шести часам сна. Данной возможностью, конечно, не следовало злоупотреблять, однако в подобных обстоятельствах она была крайне полезна.

Остаток ночи Серена посвятила исследовательской работе. К утру у нее имелось несколько многообещающих вариантов. Однако все они, прежде, чем приступать к их разработке, требовали дополнительной информации. Источник информации следовало искать совсем в другом месте.

Отыскав скромный банк на Каймановых островах, она вошла в его сеть, обратила свои ценные бумаги в наличные, затем поместила основную сумму на свой счет, а сорок тысяч долларов перевела в местный банк. Мгновение поразмыслив, она вернула на место деньги своей пленницы, прибавив тысячу долларов сверху.

«Интересно, сколь жестоко власти станут преследовать того, кто не причинил жертве ни малейшего вреда да еще положил в ее карман тысячу долларов?»

Поразмыслив еще немного, Серена прибавила еще пятьсот долларов. Деньги она снимет с банковской карточки хозяйки, которую после просто выбросит. Обзаведясь кое-какой одеждой, она заявит в полицию, что у нее украли сумочку, и получит в банке новую карточку.

Кроме того, Серене требовался также кредит. Проникнув в сети двух крупных банков, она завела себе золотую «Визу» и платиновую «Мастеркард», вместе с прекрасным платежным досье. В последнем упоминалось, что за время пользования услугами банка данный клиент всего лишь несколько раз опаздывал с погашением кредита. «В конце концов, все мы— люди…» — цинично подумала I -950. Затем, войдя в сеть «Америкэн Экспресс», она открыла себе новенький, с иголочки, счет, которым тут же воспользовалась, чтобы заказать номер в огромном, роскошном отеле, основную клиентуру которого составляли командированные в Лос-Анджелес бизнесмены высшего ранга.

Ноутбук также будет украден, а предварительно — застрахован. Серена начала приводить в жизнь и этот план, но внезапно остановилась. Пора было двигаться дальше.

Переодевшись вновь в шорты и футболку, она оставила на ногах сандалии: другая имевшаяся в доме обувь ей не годилась. Серена уже заметила снаружи дома вездесущих бегунов, на которых, судя по всему, никто не обращал внимания. В облике такого вот, совершенно обычного и неприметного бегуна-джоггера, совершающего утреннюю пробежку, она и покинет этот район, будучи абсолютно незамеченной.

I-950 нахмурилась. Обычным в ее облике было все, за исключением обуви. Порывшись в ящике с бельем, она нашла пару толстых махровых носков и с некоторыми усилиями ухитрилась натянуть их поверх сандалий. Взгляд в зеркало показал, что издали, возможно, сойдет. Тем более, что люди обычно склонны видеть то, что ожидают увидеть.

Вернувшись в спальню, Серена освободила правую руку пленницы. Включив телефон, она положила аппарат так, чтобы женщина, немного потрудившись, смогла дотянуться до него. Рядом был оставлен и ключ от наручников.

— Я ухожу, — сообщила она голосом Гонсалеса. — Десять минут не двигайся, иначе — вернусь.

Предостережение прозвучало точно в духе тех глупых угроз, к которым в подобных обстоятельствах прибегают мелкие уголовники.

В качестве последнего штриха она обвязала свои светлые волосы платком, а поверх надела бейсболку. — Возможно, хозяйка дома тоже бегает трусцой по утрам. В любом случае, слишком любопытные соседи, если таковые имеются поблизости, не будут удивлены при виде молодой женщины, выходящей из дома для того, чтобы совершить утреннюю пробежку.

Найдя на одной из полок темные очки, Серена надела и их. Взглянув в зеркало, она была вполне удовлетворена достигнутым эффектом. Пища, одежда и прочие необходимые ресурсы окажутся в ее распоряжении всего через пару часов. СкайНет была бы сейчас ею довольна.

Органическая ферма «Новая жизнь», штат Орегон, настоящее

Рональд Лабейн тихо зашипел от ярости: его сын Брайен опять разразился криком.

— Лиза, ради бога! — взревел он. — Сделай так, чтобы он заткнулся! Я — работаю!

Лиза остановилась на пороге кабинета, испуганная, с заходящимся в крике младенцем на руках.

— Прости, милый, но у него режутся зубки.

Рональд не мог поверить своим ушам. Она оправдывается? Ему не нужны оправдания! Ему нужна тишина и покой, чтобы он мог работать!

— Вынеси его на крыльцо, пока не успокоится, — сказал он тоном, ясно показывавшим, насколько он сердит.

Лиза взглянула в окно. Снаружи шел проливной дождь, небо было серым и мрачным, вполне соответствуя се настроению. Рональд видел, что жена была готова возразить, но тут младенец издал оглушительный визг. Рон начал подниматься на ноги; Лиза отвернулась, схватила свой плащ и, ни слова больше не говоря, вышла.

Хозяин дома снова уселся за стол, кипя от возмущения. Теперь ему понадобится не меньше часа, чтобы вновь сосредоточиться на работе! Выругавшись, он двинулся в сторону кухни сварить себе кофе. По дороге он машинально проверил, как топится печь.

Лабейн, конечно, любил своего сына и очень жалел малыша, которому приходилось сейчас выносить мучительную боль. Но порой он сомневался в том, что Лиза действительно предана их общему делу. Разве женщины не понимают, что общее дело— это самое главное в жизни? Если он хочет, чтобы у детей было нормальное будущее, на ферме просто обязана быть дисциплина. Дисциплина и единоначалие.

Он окинул взглядом потрепанный фургон, стоявший во дворе. Двигатель фургона работал частично на энергии солнечного света, а потому на крыше автомобиля виднелось несколько солнечных батарей. несмотря на то, что в дождливом Орегоне от них было не больше пользы, чем от козла молока, для Рона этот фургон являлся символом своей правоты, которая до сих пор не получила должного признания.

Рон с досадой запустил пятерню в редеющие волосы. Даже товарищам по коммуне начали надоедать его идеи. Поля и сады наконец-то начали приносить неплохой доход; люди, распробовав натуральные, выращенные безо всякой химии овощи и фрукты, начали платить за них хорошие деньги.

Но людям предстояло еще очень много узнать и многое сделать. Им следовало подумать о будущем, следовало принять более радикальные меры, нежели обычная переработка мусора. Им следовало научиться жить проще и меньше полагаться на машины.

Да, именно это Рон и пытался донести до людей. Машины были врагом, а лозунг «Вся власть— машинам»— боевым кличем неприятеля. Машины начинали производить все новые и новые механизмы, отстраняя людей от честного труда, лишая мужчин и женщин их законной гордости. Люди вполне могли жить без машин, по горе человеческой цивилизации, если машины когда-нибудь научатся обходиться без людей.

«Мое призвание, — подумал Лабейн, — не допустить этого!»

Снаружи мимо окна прошла Лиза. Младенец, завернутый в ее плащ, успокоился и затих, но Лиза была явно рассержена. Постучав по стеклу, Рон поманил ее внутрь, затем вернулся в свой крохотный кабинет и снова сел за работу.

В тот вечер, после ужина, Брэнвин созвала общее собрание, и все собрались вокруг старого кухонного стола. Рональд глядел на нее с неприязнью.

Сразу же после рождения Брайена, женщин — всех, до единой, — охватило нездоровое возбуждение. Поначалу он считал, что это просто ревность, по теперь понял, что корень явления находился в их особом мышлении, «запрограммированном» на «строительство гнезда». Излюбленной темой для разговоров стало для них будущее детей и расширение бизнеса ради их блага.

Когда небольшая группа единомышленников только основала коммуну, их воодушевлял пример первых поселенцев — бедных, но независимых. Затем людей сплачивал тяжелый труд, идеалы и почти еженощный групповой секс. Теперь на смену всему этому пришли кредиты и займы, новый грузовик и, возможно, прием и отправка заказов по почте. Джордж, один из старейших коммунаров, предложил даже нанять работников для сбора урожая!

— Послушай, — заговорила Брэнвин, выдержав его взгляд. — Мне очень не хотелось об этом говорить, но ты отлыниваешь от работы. Всякий раз, когда кто-нибудь выступает с предложением о расширении дела, ты затыкаешь нам рты очередной высокоумной речью о том, что настоящим коммунарам следует раз и навсегда избавиться от пережитков капиталистического сознания. Что ж, эта мысль оказалась бы вполне сносной, если бы ты трудился наравне со всеми. Но ты не хочешь работать. Мы кормим тебя, обстирываем, оплачиваем электричество, на котором работает твой компьютер, рубим дрова, стелим постель и моем за тебя посуду. И взамен получаем только ругань: мы-де слишком шумим и отвлекаем тебя от великого дела. От кого это ты унаследовал королевский титул? Что это за великое дело? Насколько я понимаю, твой треп с приятелями в Интернете никак не поможет сокрушить общество потребителей.

— А отказ от всех идеалов— поможет? — язвительно спросил Рон. — Скажи мне, Луиза, — Брэнвин моргнула, — покупка нового грузовика, найм сезонников для уборки урожая — как это поможет нашему движению? Я не допускал и мысли, что доживу до дня, когда никто иной, как вы, — он обвел взглядом собравшихся за столом, — выступите в поддержку системы, эксплуатирующей народ в течение многих поколений!

На миг собравшиеся смутились. Затем Брэнвин вновь подняла взгляд на Рональда.

— Что ж, — сладеньким голосом протянула она, — если бы ты время от времени помогал в работе, возможно, нам и не пришло бы в голову нанимать помощников. Но потеря здорового, сильного мужчины довольно сильно сказывается на всей коммуне. Честно говоря, я тоже планирую родить ребенка и добрых полгода не смогу лазать но деревьям. Зато вместо этого я попробую заняться деловой перепиской.

— Замечательно! — фыркнул Рональд. — Мы делаем революцию, а ты будешь рассылать людям полезные советы о том, как мыть окна уксусом и делать крем для рук из ланолина с пчелиным воском! Уж это приблизит революцию, безусловно!

Бальдур печально взглянул на него своими огромными, мягкими глазами.

— Основа нашей революции — личный пример плюс свободный обмен информацией. Обычно ты вел переписку, качал статьи из Интернета и снабжал нас сведениями о том, как идет жизнь на других органических фермах. Однако с тех пор прошел практически целый год. Что же — неужели все прочие фермы свернули бизнес?

— У нас — не бизнес! — закричал Рон, ударив кулаком по столу так, что тарелка чуть не упала на пол. — Мы — сеятели революции!

Брайен вновь начал кричать; Лиза поднялась из-за стола и принялась расхаживать по комнате, баюкая младенца. Укачивая и успокаивая его, она не сводила с Рональда неприязненного взгляда.

Пригладив пальцем густую, темную бровь, Айеша тревожно оглядела собравшихся за столом.

— Все мы— участники революции, Рон, — заговорила она. — Революции, которая вернет человечество назад, к земле. Коммуна добилась того, что к нам приходят учиться огромные концерны. Но у меня имеется неприятное ощущение… будто под словом «революция» люди подразумевают совершенно разные вещи.

Рональд поднял на нее удивленный взгляд.

«Как мила наша Айеша, — подумал он. — Как тактична…»

Сейчас он даже не мог поверить, что когда-то этот легкий акцент, эта смуглая кожа заставляли его дрожать от вожделения. Сейчас Лабейну хотелось разве что придушить ее, впрочем, как и всех остальных, к чертям собачьим. Рон не мог и подумать, что все они вот так поднимутся против него. «Не иначе, как сговорились за спиной, втихую».

— Так каков же итог? — поинтересовался он. — Раз уж вы все теперь — такие серьезные бизнесмены…

— Итог таков: либо работай, как все, либо проваливай. Здесь тебе не государство всеобщего благосостояния, — ответила Брэнвин.

Прочие беспокойно заерзали. Они бы не были так резки; а на грубость Лабейн нарвался, назвав Брэнвин Луизой.

— Мы — не Джонстаун, — добавила Лиза, — и вообще, не какая-нибудь изуверская секта, где женщин бьют при малейшем непослушании.

Собравшиеся, остолбенев от удивления, воззрились на нее, затем устремили взгляды на Рона. У некоторых отвисли челюсти.

— Я ни разу в жизни не ударил тебя! — возразил Рон.

— А я совсем недавно гадала, скоро ли это случится в первый раз, — отрезала Лиза. — В тот день, когда ты велел мне выйти на двор и начал подниматься со стула с таким выражением на лице…

— Я собирался закрыть дверь в кабинет! — Он смотрел на женщину взглядом, в котором сквозило неподдельное изумление. — Ладно, пусть у тебя развилась паранойя, но сей факт вовсе не превращает меня в скота, который бьет свою жену!

— Я тебе не жена!

Рональд всплеснул руками. Лиза, конечно, не являлась ему женой, но то была чистой воды формальность… Со временем коммуна разбилась на пары, и вот уже лет пять Лиза ходила исключительно с ним. От него женщина родила сына, с ним делила постель — чего же еще желать?

— Бьет женщин, — поправился он. — Я — не из тех скотов, что бьют женщин.

Хотя в данный момент это, пожалуй, было бы даже приятно…

Собравшиеся за столом тревожно переглянулись. Рон больше не мог сказать, что знает их тайные мысли — они стали старше, вросли в землю и утратили юношеский пыл. Короче говоря, они превратились в подлых, скользких, лицемерных капиталистов. А Лабейн… просто не мог позволить им помешать делу всей своей жизни.

— Хорошо, — произнес он, подавив гнев. — Включите меня в график работ.

С этими словами он встал и удалился в свой кабинет, мягко прикрыв за собою дверь.

Сейчас пришла настоятельная необходимость сформулировать свои планы на абсолютно новом уровне. Возможно, представь он их в виде бизнес-плана, никакого переполоха в курятнике просто бы не произошло…

Да, эти люди больше не являлись его друзьями и соратниками. А Лиза не была ему женой. Все они стали только лишь средством для достижения цели. Данная измена… была самая страшная за всю прошедшую жизнь. Но больше подобного не повторится. Потому что он никогда не позволит себе заблуждаться, будто у него есть друзья.

Рон много слышал о том, как одиноки все, без исключения, вожди. Теперь он начал понимать, почему. Нельзя позволять людям отвлечь себя, ибо они замедлят твой путь к успеху, или вовсе остановят его.

И в этом не будет виноват никто, кроме тебя самого.

Лос-Анджелес, международный аэропорт, настоящее

Одетая в льняной брючный костюм и бежевую шелковую блузку, Серена вошла в здание аэровокзала. Ноги ее были обуты в пару довольно удобных туфель, а на плече висела дорожная сумка, набитая трусиками, носками и украденной одеждой. В другой руке она несла ридикюль и дешевый «атташе-кейс». Цена всех этих вещей едва не ввергла киборга в ступор: после всех этих покупок в кармане осталось менее сотни долларов.

Сняв темные очки, она оглядела холл, пораженная его размерами и количеством пассажиров. Побродив по зданию, Серена нашла туалетную комнату, где вымыла руки. Дождавшись, когда туалет опустеет, она запихнула кейс и ридикюль в дорожную сумку и отправилась искать службу безопасности аэровокзала.

— О подобных случаях слышишь то и дело, но никак не ожидаешь, что такое может случиться и с тобой…

С этими словами Серена смущенно поправила волосы и поджала губы.

На женщину, сидевшую за столом, было трудно смотреть без удивления. Сколько избыточного веса! В своей эпохе Серена не видела ни единого человека в подобном состоянии: СкайНет не допускала излишеств, а свободные люди могли считать себя счастливыми, если им хватало пищи для поддержания сил…

«Интересно, в чем корень этой проблемы?» В существовании проблемы Серена даже не сомневалась: судя по внешнему виду, здоровье большинства окружающих ее людей было далеко от оптимального. До какой поры человек способен толстеть и не испытывать особенного дискомфорта? Должен же быть верхний предел у этого феномена…

— Такое бывает чуть ли не каждый день, — едва подавив зевок, отвечала служащая аэропорта. — Самое большее, что мы способны сделать — зафиксировать кражу, чтобы ваша страховая компания осталась удовлетворена. Что же касается вещей, то, боюсь, вы их больше не увидите.

I-950 пожала плечами и закатила глаза:

— Я понимаю, а потому не рассчитываю на чудо. В конце концов, я даже не запомнила воровок.

Сочиненная ею история гласила, что, находясь в туалетной комнате, две женщины или девочки-подростки схватили ее ридикюль и ноутбук, лежавшие поверх дорожной сумки; одна перегнулась через перегородку сверху, другая, наклонившись, просунула руку под дверцей. К тому моменту, как жертва смогла покинуть кабинку, обеих и след простыл.

Серена вздохнула.

— Еще один абсолютно обычный день в жизни большого города, — удрученно сказала она.

— Возможно, вам чем-нибудь помогут в «Помощи приезжающим», — с сомнением сказала толстуха.

Служащая аэропорта, кажется, и сама не понимала, в чем состоит работа этих людей.

Серена махнула рукой.

— К счастью, у меня в кармане было немного денег наличными. Я просто поеду к себе в отель, и там меня выручат. Благодарю вас за помощь.

Она протянула женщине руку. Та, немало удивленная, неуверенно пожала ее.

— Удачи вам, — сказала сотрудница службы безопасности.

— Да уж. Должно же мне после всего этого хоть в чем-нибудь повезти!

Последние слова Серена произнесла уже на ходу.

Все оказалось так цивилизованно! В отеле к ней отнеслись крайне сочувственно и с полным пониманием. Через час прибыл курьер «Америкэн Экспресс» с новой карточкой взамен украденной. Оставив вещи в номере — кстати говоря, очень хорошем, — Серена отправилась в ближайший компьютерный магазин за ноутбуком. Покупкой киборг осталась очень довольна: теперь она была готова приступать к следующей фазе интеграции в общество. «Ограбь меня воровки на самом деле, — подумала Серена, — я бы уже давно успокоилась».

Завтра она будет готова предоставить всем желающим свой рекомендации.

Кембридж, штат Массачусетс, настоящее

Серена решила, что первым местом ее работы после окончания колледжа будет «Уорлон Системс». Эта небольшая компания занималась разработкой программного обеспечения и программных систем безопасности для очень ограниченного круга клиентов.

Офис заведения блистал солидностью. Панели стен, бархатные занавеси — все было в изысканных оттенках серого и бежевого цветов, которые словно бы вкрадчиво нашептывали на ухо: деньги, деньги, деньги…

В отличие от незадачливых клиентов компании, I-950 знала, что мистер Гриффит, начальник службы безопасности «Уорлон», может в любой момент получить доступ к их счетам, внести в них любые изменения и притом не оставить за собой никаких следов.

«Впрочем, след остается всегда», — подумала Серена. Подтверждения этому факту находились у нее в ноутбуке.

— Могу ли я воспользоваться вашим телефоном? — спросила она у секретаря. — Всего лишь для внутреннего звонка.

Секретарша молча указала на аппарат, стоявший на стойке, и Серена, сняв трубку, набрала номер из четырех цифр. Гриффит ответил после первого же гудка.

— Да?

Голос звучал резко, словно звонок отвлек его от крайне важного дела.

— Мистер Гриффит? Меня зовут Серена Бернс. Могу ли я подняться к вам для разговора?

— Обратитесь к моему секретарю, — сказал он. После некоторой паузы добавил: — Откуда у вас этот номер?

— Это не относится к делу, мистер Гриффит. Я хочу побеседовать с вами о счете «Бабич и Фишер». Дело… несколько деликатное.

— Как, вы сказали, вас зовут?

Голос мужчины звучал слегка агрессивно, но едва уловимая дрожь показывала, что Гриффит неприятно удивлен и встревожен.

— Бернс, — ответила I-950.— Серена Бернс.

— В данный момент это невозможно, мисс Бернс.

— Напротив, мистер Гриффит; я считаю, что сейчас — великолепный момент для обсуждения моей работы. Данная программа, полагаю, представляет интерес не только для вас.

Последовала еще одна более продолжительная пауза.

— Я пришлю за вами секретаря, она проводит вас ко мне.

Гриффит даже не пытался скрыть раздражение, однако таившаяся в душе тревога не могла укрыться от тренированного слуха I-950.

— Так о чем же речь, мисс Бернс? — спросил Гриффит, захлопнув дверь перед лицом изумленной секретарши.

Он оказался невысоким, крепко сложенным человеком лет пятидесяти, чисто выбритым, темноволосым и, подобно большинству мужчин его возраста, начинающим лысеть. Усевшись за полированный стол из черного дерева, он окинул Серену оценивающим взглядом.

— Вы совсем не похожи на того, кого я ожидал увидеть.

— Речь идет об услуге в обмен на услугу, мистер Гриффит, — улыбнулась Серена. — У меня есть доказательства того, что вы торгуете конфиденциальной информацией, растрачиваете непринадлежащие вам деньги и совершаете незаконные операции со счетами своих клиентов. Я готова отдать эти доказательства в ваши руки и научить надежнее прятать концы.

Некоторое время Гриффит, не мигая, смотрел на нее, затем глубоко вздохнул.

— В обмен на?..

— Мне нужно занять вакансию в некоей компании, — отвечала она, — но мой послужной список бедноват. Большая часть проделанной мною работы крайне конфиденциальна, и потому клиенты просто не могут снабдить меня рекомендациями. По этой причине если кто-либо позвонит вам и спросит о моей персоне, мне хотелось бы услышать в ответ следующее: «О, я прекрасно помню этого специалиста! Серена Бернс— прекрасная женщина, достойная всяческого доверия. Я полагаю, что она очень далеко пойдет».

Гриффит продолжал, не мигая, смотреть ей в глаза. Видимо, тут имела место попытка некоей игры с целью подчинения собеседника своей воле, но она заранее была обречена на провал. Все козыри были в руках Серены, которую, к тому же, совершенно не волновало, как Гриффит относится к данному факту.

— И когда же именно вы… «работали» у нас? — наконец спросил он.

— Я уже составила документы о своем сотрудничестве и поместила их в ваши архивы, — ответила она. — Это было примерно пять лет назад. Кстати, тот факт, что вы слишком точно запомните дату, может вызвать нежелательные подозрения, не находите?

— Вы в самом деле умны, — заметил Гриффит, склонив голову.

— Да, — просто ответила Серена. — Настолько, что вам меня не одурачить. Не будем терять времени, мистер Гриффит, перейдем к делу. Я не прошу многого. Я всего лишь хочу по заслугам занять эту вакансию. Кроме того, у меня нет заинтересованности в том, чтобы вас вывесили просушиться на солнышко. В обмен на вашу помощь я обеспечу вам спокойный сон, уничтожив все следы операций со счетом «Бабич и Фишер». — Серена слегка наклонила голову набок. — От вас вовсе не требуется заверять людей в том, что я вам нравлюсь. Если хотите, можете сказать, что терпеть меня не могли. Требуется всего лишь подтвердить, что я — первоклассный специалист в своей области.

— Хорошо, — согласился Гриффит.

Серена встала.

— Благодарю вас, мистер Гриффит. — С этими словами она положила на его стол ноутбук и извлекла из него диск. — Здесь — вся обнаруженная мною информация и инструкции, как не повторить подобных ошибок и не оставить следов. Мне удалить следы ваших операций со счетами клиентов, или проделаете это сами?

Гриффит принял у нее диск.

— Займусь сам, — проворчал он.

— Вы не пожалеете, мистер Гриффит. — Серена подошла к дверям, но, положив руку на дверную ручку, остановилась и обернулась. — Не вздумайте обмануть меня.

Взгляд этой женщины яснее слов говорил о том, что задумай Гриффит обмануть ее, глава отдела безопасности очень и очень пожалеет о содеянном.

— Я не нарушаю данных обещаний, мисс Бернс.

«И это говорит человек, обкрадывающий своих клиентов…» Улыбнувшись, Серена вышла из кабинета.

Органическая ферма «Новая жизнь», штат Орегон, настоящее

— Прости меня за эту сцену вчера вечером, — сказал Джордж.

Прекратив распрыскивать мыльный раствор, Рональд взглянул на бывшего друга, стоявшего под деревом. Он не замечал свежего весеннего ветра, напоенного запахом цветущих деревьев. Его не волновали ни игры и пение птиц, ни мелкий мохнатый зверек, пробежавший через черничную грядку по своим делам.

— Это была не сцена, — ответил Рон. — Это — покушение на убийство.

Джордж оттопырил губу и опустил взгляд к своим грубым башмакам.

— Рон, никто не собирался убивать тебя.

Лабейн спустился вниз по приставной лестнице и заглянул Джорджу в глаза.

— Ты полностью утратил цель, — сказал он. — Теперь тебе нужна всего-навсего тихая, спокойная жизнь — мягкие тапочки, куча детей, яблочный пирог, и — хрен бы с ней, с этой революцией. «Пусть пацаны занимаются революцией, а я устал!» Так? Когда мы были молоды, то собирались изменить мир, помнишь? А теперь ты хочешь, чтобы за тебя этими делами занялись совсем другие люди.

Джордж пожал плечами и почесал затылок.

— Наверное, теперь мы выросли и лучше видим перспективы, — задумчиво сказал он. — Мы знаем, какой это гигантский труд, и понимаем, что нас слишком мало, чтобы…

— Знаешь что, Джордж? В нашем мире что-либо совершить может только тот, кто готов рискнуть своим благосостоянием. Люди, которые цепляются за материальные блага и играют по правилам, просто стареют и умирают; через поколение никто даже не помнит о том, что они когда-то жили на свете. Такие особи не способны быть богатыми и не могут ничего изменить; они просто плодят детей и умирают.

Лабейн придвинулся ближе, вторгаясь в личное пространство Джорджа.

— Но я не утратил цели, — продолжал он. — Я готов рискнуть всем; вот этого-то вы все и боитесь. Ты— в том числе. Именно это и означала вчерашняя «сцена». Ее причина заключается в вашем страхе и понимании того, что вам никогда не достичь заветного пьедестала… Вы просто сломались. К тому же, большинство членов коммуны продолжают завидовать моей воле и настойчивости.

Нахмурившись, Джордж отодвинулся на пару шагов назад.

— Слушай, к чему все эти громкие слова— «страх», «покушение», «революция»? Что конкретно ты хочешь этим сказать?

Рон взглянул на него с легкой досадой. Далеко не в первый раз Джордж задает подобные вопросы. Да, он был замечательным агрономом, самым ценным в этом отношении членом коммуны. Но порой этот человек бывал просто невыразимо туп!

— Говоря о покушении, я говорил метафорически, — терпеливо объяснил он. — Под страхом имелась в виду боязнь рисковать материальным благополучием и добрым мнением соседей. Революция же, применительно к нашему движению, есть нечто вроде религиозного обращения, миссионерской деятельности, цель которой — заставить людей понять, в какой опасности находится вся наша планета! Ты ведь и сам много говорил о революции! Несколько лет назад ты прекрасно понимал, что означают эти слова! — Смерив бывшего друга взглядом, Рон покачал головой. — Не так уж давно это было, Джордж. — Наклонившись, он поднял с земли распрыскиватель и добавил: — Мне жаль тебя.

С этими словами Лабейн отправился восвояси. На губах играла легкая улыбка: сегодня он был доволен собой.

На следующее утро Рон Лабейн, хлопнув по столу своей рукописью, объявил:

— Я еду в город. Кому-нибудь что-нибудь нужно?

Все так и впились взглядами в стопку бумаги.

— Что это? — спросила Брэнвин, оторвавшись от раковины с посудой.

— Это и есть моя книга, — объяснил Рон, надевая куртку. — Сегодня она отправляется в Нью-Йорк.

— «Манифест Неолуддитов», — прочла Лиза. — Поздравляю, милый!

Обвив рукой его шею, она потянулась губами к щеке, но Рон лишь холодно взглянул на нее. После того злополучного собрания он перебрался спать в кабинет. Насколько он мог судить, между ним и Лизой больше не было ничего общего. Чем быстрее она привыкнет к новой жизни, тем лучше будет для них обоих.

— Итак, никому ничего не нужно? — снова спросил Рон.

Бывшие товарищи, один за другим, покачали головами, пораженные его холодностью к Лизе.

— О'кей. Пока.

Только в кабине фургона он окончательно понял, что никогда не вернется обратно. Он сам отвезет свою рукопись в Нью-Йорк и из рук в руки передаст редактору. Он заставит этих людей прислушаться! Поставить крест на своей мечте — то же самое, что лечь и тихонько умереть, а от этого Рон был весьма и весьма далек.

Дом, полный живых мертвецов, остался позади. Настало время отрубить концы, примириться с потерями и взглянуть в будущее.

Рон вырулил на дорожку; в этот момент дома вновь заплакал ребенок.

Глава 4

Вилла Хейс, Парагвай, настоящее

«Сюзанна Кригер… нет, все же Сара Коннор, — подумала женщина. — Таковой я была в своей прежней жизни, без Терминаторов, без мыслей об изменении будущего…»

Подписав контракт замысловатым росчерком, она отодвинулась от стола и сквозь пыльное, заляпанное грязными руками стекло взглянула, что делается в гараже.

Там, за окном ее кабинета, стоял один из принадлежавших компании грузовиков с поднятым капотом и разобранным двигателем. Однако рядом никого не было… Выдвинув второй сверху ящик своего стола, она извлекла оттуда фляжку с каньей. Отвинтив крышку, Сара-Сюзанна щедро плеснула тростниковой водки в стакан терере — ледяного матэ, который уже успела полюбить. С толикой спиртного он становился даже вкуснее. Конечно, от этого напитка по всему телу моментально выступал пот, но здесь, в Чако, температура каждый день поднимается за сто градусов… С учетом крайне влажного воздуха — попробуй тут не вспотей…

— Сеньора, — устало, с едва уловимой ноткой укоризны сказали за ее спиной.

Закусив губу от досады, Сара обернулась. За спиной стоял ее главный механик, Эрнесто Харамильо. Широкое лицо было неподвижно, губы под сенью роскошных усов — слегка поджаты, блестящие карие глаза— печальны.

— Где ты, черт побери, ходишь? — спросила она. — Еще секунду назад здесь не было ни души.

С этими словами она раздраженно раздавила в пепельнице окурок сигареты.

— Еще нет даже одиннадцати утра, сеньора, — заметил Эрнесто.

— Ну да, что такое для друга какой-то лишний час времени… — проворчала она, возвращаясь к работе. — Тебе что-нибудь нужно?

— У вас же вся печень сгниет от этой штуки, — сказал Эрнесто.

— Ммм… сгнившая печень — какое приятное состояние. — Поправив пепельницу, Сара поставила подпись под следующим документом. — Эрнесто, тебе что-нибудь нужно?

Эрнесто нахмурился и пожал плечами.

— Только то, чтобы вы были здоровы, сеньора, — буркнул он.

Обернувшись, Сара взглянула ему в глаза и улыбнулась.

— Спасибо, Эрнесто. Я знаю, что ты желаешь мне добра, но я ничего дурного не делаю… Бизнес не рухнет от того, что мне по душе чай с каньей.

Улыбнувшись в ответ, Эрнесто покачал головой и вновь пожал плечами:

— Я только зашел сказать, что Мелинда минут через пять собирается уйти на перерыв.

— Спасибо, — ответила Сара. — Сейчас подойду.

Отсалютовав ей небрежно поднятой рукой, Эрнесто удалился. Проводив его взглядом, Сара сделала еще глоток. «Как я нынче мягка и обходительна со всеми — даже самой не верится», — подумала она. Еще совсем недавно она не постеснялась бы высказать Эрнесто, куда он может засунуть свою отеческую опеку. Но если она хочет стать здесь своей, то следует воздерживаться от резких высказываний. Парагвайская культура требует от женщины нежности в некотором роде, признания главенства мужчин. Уже одно то, что она являлась «боссом», резко выделяло ее из общей массы.

Встав из-за стола, Сара оправила узкую, темную юбку и взглянула в зеркало — все ли в порядке с прической. К своей новой внешности она до сих пор еще не привыкла. Прямые, коротко остриженные темные волосы и огромная, тяжелая оправа фальшивых очков делали ее с виду хрупкой и очень беззащитной. «Темный цвет волос, надо признать, оттеняет голубизну глаз, — подумала Сара. — Даже в таком виде я остаюсь достаточно женственной особой, — самодовольно подметила она. — Если бы еще избавиться от этих уродливых очков… Так ведь нельзя: они своеобразная маскировка, необходимая для того, чтобы держать людей на расстоянии».

Вне работы Сара ходила в темных очках всегда, за исключением, конечно, позднего вечера или ночи. К счастью, по ночам она все время находилась дома, где очки не имели ровным счетом никакого значения.

Порой Сара ощущала недостаток общения. Джон целыми днями пропадал в школе, а без него в ее маленькой эстанции было очень и очень одиноко. «Не следует забывать, — напоминала она порой себе, — что я — мать-одиночка, управляющая собственным бизнесом, да еще и иностранка…» В самом деле, окружающие попросту не понимали, как к ней подступиться, а потому избегали любых возможных конфузов путем полного игнорирования ее персоны. К сожалению, подобное отношение не спасало от сплетен злых языков. Вилла Хейс в самом деле обладала всеми недостатками маленьких городков.

Порой Сара ловила себя на мысли, будто подобная обстановка ее вполне устраивала, однако иной раз… Женщина с тревогой думала о том, что же произойдет с ней, скажем, через пять, десять лет подобной жизни. В конце концов, Сара решила, что ее компания станет спонсором местной бейсбольной команды. В глазах местного населения данный факт приобрел весьма позитивную окраску, однако через некоторое время люди мало-помалу убедили себя, что идеологами подобного решения стали, скорее, рабочие, чем сама сеньора Кригер. «Проклятая страна, — размышляла иногда Сара. — Здесь куда ни плюнь — все вопросы упираются в половую принадлежность. Родись я мужчиной, так давным-давно была бы принята в этом городишке, как своя».

Честно говоря, Сюзанна Кригер играла далеко не последнюю роль на местном рынке контрабанды бытовой техники. Поначалу она ожидала, что благодаря данной особенности местные люди отнесутся к ней с гораздо большей симпатией. В результате Саре стало понятно, что эта палка, как и всякая другая, тоже имеет два конца. Контрабанда, равно как и грузоперевозки, была чисто мужским делом. Единственным путем проникновения на черный рынок Парагвая стала легенда о том, будто хрупкая женщина унаследовала этот бизнес от своего покойного отца.

Местные дамы относились к Сюзанне крайне любезно, тем не менее, строго выдерживали дистанцию. Даже Мелинда старалась держаться не более, чем просто вежливо и дружелюбно. Однажды к Саре попробовал подкатиться местный вдовец: основной причиной подобного решения было отсутствие у него бесплатной домработницы, которую он, вдобавок, мог бы трахать на вполне законных основаниях. Сюзанна Кригер отвадила этого типа в считанные секунды. Женщина прекрасно понимала, что через неделю жизни с подобным эгоистом она попросту прикончит его, оставив семерых большеглазых малышей одинокими сиротами. «Даже представить не могу перспективу морального долга растить этих маленьких чудовищ…» — подумала в тот момент Сара.

Порой она подумывала о том, чтобы продать компанию, переехать в Асунсьон и устроиться на работу— хотя бы секретаршей или даже официанткой. Но при первом же воспоминании о своей тихой, спокойной эстанции и о кобыле по имени Линда женщина отвергала эту идею. «От себя мне никуда не убежать, — рассудительно решила она. — И в этом вопросе абсолютно неважно, где ты живешь». И дело было не только в том, что она— иностранка или женщина. Порой, когда она слишком уставала следить за собой, а иногда и преднамеренно, — одним словом, временами от нее просто-таки веяло угрозой и недоверием.

Чуть заметно улыбнувшись, Сара взяла щетку для волос и слегка взбила челку. «Забавно. Ведь именно из-за этого контрабандисты доверяют мне…» Подумав, она подкрасила губы, которые за последние несколько лет ничуть не изменились, не утратили мягкости и полноты… Лишь по бокам их обрамляли мелкие морщинки, причиной которых некоторые люди предпочитали считать склонность к частым улыбкам. «Кому, интересно, искренне захочется увидеть улыбку, после которой остаются подобные следы?»

Пройдя в приемную со своим чаем и сигаретами, Сара обнаружила Мелинду, которая вместо того, чтобы заполнять кипу счетов, скопившихся на столе, разглядывала журнал. Сара едва сдержала вздох. В Нью-Йорке она моментально вышибла бы девчонку с работы, но здесь Мелинда, в сравнении со своими двумя предшественницами, была работником знающим и старательным. К тому же, большинство местных жителей ни за что не позволит своим дочерям работать у известной контрабандистки. То же утверждение относилось и к самим контрабандистам. Счастье, что ей вообще удалось найти хоть кого-то…

Вытряхнув из пачки сигарету, Сара улыбнулась своей сотруднице.

— О! Спасибо, сеньора, что вы пришли. Я вернусь через пятнадцать минут, — радостно сказала Мелинда.

Схватив со стола свой журнал и записную книжку, она выпорхнула наружу.

«Пятнадцать минут… Как же, жди». Закурив, Сара взяла со стола стопку счетов и занялась ими. Хорошо, если вернется хотя бы к обеденному перерыву…

Эрнесто уже рассказывал, что между Мелиндой и парнем, работающем в кафетерии по соседству, затевается что-то серьезное. А серьезные отношения требуют времени. Не выскочит ли она в самом скором времени замуж? Если это окажется правдой, то Саре придется искать себе новую приемщицу. Подобная перспектива повергала женщину в тихий ужас.

Внезапно она почувствовала за спиной чьи-то шаги. Продолжая раскладывать счета по папкам, Сара пыталась понять, что же это был за человек. Не механик и не шофер — тех сразу распознаешь по резкому запаху масла и бензина. Легкий шорох ткани брюк или джинсов говорит о том, что пришелец — мужчина. Судя по движениям, молодой…

Тут ее осенило.

— Привет, Джон, — улыбнувшись, сказала она.

— Как тебе удалось узнать меня?! — взвыл Джон. — Я мог поклясться, что не издал ни звука!

Сара, продолжая улыбаться, повернулась к сыну и раскрыла объятия. Джон, моргая, сделал шаг вперед, и Сара с удивлением обнаружила, что ее подбородок, в лучшем случае, достает до плеча сына.

— Ух ты! — воскликнула она, слегка отстраняя его в сторону. — Да ты здорово подрос!

— Мне уже шестнадцать, мам, — с легким самодовольством ответил он. — Самое время.

Оглядев сына, Сара покачала головой. Ткань на манжетах его форменного кителя была немного светлее там, где ее выпустили, удлиняя рукава, однако последнее время они все равно стали заметно коротковаты. Та же беда начиналась и с брюками.

— Тебя отправили домой раньше срока за какую-нибудь выходку, «несовместимую с высоким званием…»? — спросила она.

— Меня отправили домой раньше, потому что…

Он подал ей конверт с табелем.

Приподняв брови, Сара вскрыла плотную бумагу. Внутри, кроме табеля, оказалось письмо от директора очень престижной военной школы, куда она решила отправить Джона.

В письме говорилось, что ее сын — курсант с исключительными достоинствами, который спас жизнь своего товарища в ходе полевых учений. Тот был укушен змеей, и именно Джон, наложив ему жгут, организовал изготовление носилок из винтовок и одеяла и отвел взвод в расположение школы. В награду за недюжинную смекалку, немалые задатки лидера и отличную учебу он отпущен на летние каникулы раньше установленного срока.

— Поздравляю, — сказала Сара.

Глаза ее заблестели от гордости.

Джон повел бровями и улыбнулся:

— Мне есть у кого учиться. Вдобавок, каким же еще должен быть будущий великий вождь и полководец, а?

Сара обняла сына. Женщина отлично понимала, что в данный момент речь шла вовсе не о преподавателях их училища.

— Командующий пишет: «немалые задатки лидера». Этому тебя не мог научить никто.

— Да, но ты-то знала о них еще до моего рождения. No problemo. Это у меня — от природы.

Сара фыркнула.

— Не зазнавайся. Чаще всего мир дает нам пинка под зад именно в тот момент, когда мы принимаем поклоны и поздравления. Послушай, у меня тут дела… — Сара кивнула на заваленный бумагами стол. — У Мелинды — любовь, и она устроила себе перерыв…

Джон рассмеялся:

— Хочешь, чтобы я изловил ее и привел обратно?

— Ммм… Не стоит, мне все равно еще нужно закончить пару дел. Хотя, если ты найдешь, чем заняться до часу дня, я их отменю и оставлю контору на плечи Эрнесто.

— Здорово, — сказал Джон. — Ох, пить-то как хочется… — Он схватил со стола ее стакан с терере. — Это твой, мам? — Прежде, чем она успела остановить его, Джон сделал глоток, и в тот же момент из глаз его брызнули слезы. — Ыаааххх! Что ты туда плеснула, — выдохнул он, отчаянно замахав ладонью перед разинутым ртом, — аккумуляторную кислоту?.

— Вот что получается, когда не спрашиваешь разрешения, — заметила Сара, подходя к столу, закуривая и тут же натыкаясь на неодобрительный взгляд Джона. — Что такое?!

— Я думал, ты бросила курить, — разочарованно протянул он.

«Нет, сегодня — явно не мой день, — подумала Сара. — Каждого встречного мужчину мое поведение разочаровывает или тревожит».

И тут же на сердце стало гораздо светлее: она впервые подумала о сыне, как о мужчине…

— После того, с какими трудами ты бросала прошлым летом, мне даже не верится, что ты снова закурила. — Переминаясь с ноги на ногу, Джон поставил стакан на стол. — Не надо, мам, ты ведь сильнее всего этого.

Сара подняла взгляд к потолку.

— О'кёй, о'кей. — Она потушила сигарету. — Но давай поговорим об этом позже, хорошо?

— Конечно. Пойду, куплю содовой или еще чего-нибудь. Может, и за Мелиндой пригляжу.

Сара рассмеялась:

— Она, наверное, воспользуется тобой, чтобы этот новый парень приревновал. Денег дать?

— Не, у меня есть. — Секунду помешкав, он ткнулся носом в ее щеку. — Вернусь через пару часов.

— Пока!

Провожая сына взглядом, Сара отметила, что походка его стала тверже, взрослее, и вздохнула. «Забавно: он обратил внимание на сигарету, но ни словом не обмолвился о канье и чае. Тем не менее, у меня еще все впереди. Уж будьте уверены!»

Джон шел вдоль пыльной улочки, заложив руки в карманы и прислушиваясь к разговорам на языках гуарани, испанском и полудюжине диалектов немецкого, отвечая кивками на приветственные жесты. Последнее считалось в школе грубейшим нарушением дисциплины, а потому он от всей души пользовался предоставленной возможностью.

«Моя настоящая жизнь совеем не похожа на те страшные дни, когда для того, чтобы выжить, приходилось воровать кредитки и взламывать банкоматы! — слегка улыбаясь, думал он.

По нынешним временам, самые страшные его преступления не заходили дальше нечищеных пуговиц либо украдкой пронесенных в спальню пива или пирожных. В воздухе сильно парило, а духота смешивалась с запахом домашнего скота: владельцы окрестных эстанций гоняли его в город на продажу. Уже отсюда, из самого центра города, были видны зеленые пастбища, темная полоса зарослей и пустынная песчаная дорога, тянувшаяся узкой змеей по направлению к горам. Вдоль улицы росли пальмы, время от времени сухо потрескивавшие под жарким парагвайским солнцем.

Проходя мимо кафетерия, он заглянул в окно и увидел Мелинду, поглощенную беседой со смуглым, узколицым парнем. «Кроме пышных черных усов в нем нет ничего привлекательного», — решил Джон.

«Интересно, неужели моя мать была когда-то такой же девчонкой? Девчонкой, в голове у которой царит абсолютная пустота, кроме тряпок да парней?»

Мелинда была очень симпатичной и, наверняка, имела возможность выбирать… Озадаченно покачав головой, Джон двинулся дальше. Его мать часто говорила, что, будь у женщин хороший вкус на мужчин, на свете просто не существовало бы человечества.

Его мать…

Джон до сих пор ощущал разлившееся после каньи тепло в желудке: на несколько секунд он по-настоящему опьянел. Глубоко в его сердце тлел разгорающийся уголек гнева. «Мы сейчас находимся совсем не в том положении, совсем не в том уюте и безопасности, чтобы позволять себе сдабривать чай пятидесятиградусной тростниковой водкой».

Ему никогда не забыть пережитого потрясения, когда он узнал, что находится в розыске по обвинению в убийстве своих опекунов. «Господи Иисусе, мне же было всего десять лет! А опекуны, причем оба, умерли от колотых ран в голову! Если бы даже у меня хватило на это силы, я бы просто по росту не достал до такой высоты!»

Но все же даже Джон был вынужден признать, что обвинение не являлось совершенно беспричинным, учитывая те действия, которые он совершил позже, в тот же самый день. «Т-1000, изготовленный из жидкого металла, просто невидим для полицейских радаров. Стало быть, опекунов убил либо я сам, либо мы с мамой. Больше просто некому».

«Так какого же черта мать хлещет канью с утра пораньше?» Это заставляло его сомневаться, чувствовать себя беззащитным… А подобное ощущение было абсолютно не по нутру. Кроме того, человеческие слабости этого рода внушали ему смутную тревогу. Сара была тверда, точно скала, на протяжении всего времени, покуда он себя помнил.

Джон представил себе, как укладывает в постель свою размякшую мать, которая не может связать и пары слов, и его передернуло. «Я этого просто не вынесу», — отчаянно подумал он.

Дойдя до сквера в центре площади, Джон остановился, чтобы отдохнуть в тени большого раскидистого дерева. Неподалеку от площади несколько мальчишек его возраста увлеченно гоняли футбольный мяч, подбадривая друг друга громкими криками.

Джон принялся наблюдать за игрой. Игроки были известны поименно, поскольку на протяжении всех последних лет Джон просто вынужден был отстаивать в схватках свою честь, доказывая, что он сильнее. Нападая на Джона скопом, они одерживали победу, но он вылавливал их по одному. Очередному задыхающемуся противнику, лежащему на земле с разбитым носом, он выговаривал:

— Слушай, дружище, не вынуждай меня проделывать это снова, о'кей?

Мало-помалу они повиновались. И однажды, вместо того, чтобы напасть, бросили под ноги мяч. С тех самых пор он стал среди них своим.

Вскоре его заметят, обсудят армейскую форму и позовут играть. Он, конечно, с радостью примет это приглашение. Тем не менее, некая часть его сознания будет все равно оставаться начеку, фиксируя и оценивая остальные события, происходящие вокруг.

«Быть может, подобная осторожность выработана постоянной угрозой нападения нового Терминатора, — подумал он. — Или все же воспитанием матери, которая прекрасно знает, что именно мне предстоит спасти человечество от СкайНет. Что мне, черт возьми, суждено снасти человечество и отправить собственного отца в прошлое, чтобы он спас маму…

Нет, я вовсе не стану жалеть, если мир не взорвется однажды огромным огненным шаром. Совсем наоборот». Но в этом мире ему слишком многое было запрещено… Например, Джон был лишен простейшей возможности поехать в Соединенные Штаты и поступить там в колледж. «Достигая более-менее значительных успехов, здесь, в Парагвае, придется соблюдать предельную осторожность. Не то кто-нибудь, скажем, из ЦРУ, узнает знаменитую семейку Конноров, и тогда США, безусловно, потребуют их выдачи. Да, в Парагвае скрывается уйма народу… Если иметь хоть какие-то деньги, никто не станет задавать лишних вопросов. Но одно дело — позволить болтаться здесь потомкам группы немцев, прибывших аж в сорок шестом году, и совсем другое — раздражать США, укрывая двоих настоящих, опасных террористов, с большой буквы Т.

Хотя по большому счету все это сплошная ерунда. С амбициями расстаться легко, особенно когда тебе — всего шестнадцать». Но ведь ему внушали всю сознательную жизнь, что именно он рожден для великих дел, рожден стать героем. А на деле выходит, что пределом мечтаний является управление небольшой грузовой компанией, да промысел мелкой контрабандой.

«Какой удар по самолюбию! — Джон грустно улыбнулся. — Бедный я, бедный, — подумал он. — В десять лет спасти мир, а дальше погрузиться в сплошную темноту… Скользить вниз, по наклонной плоскости. — Он усмехнулся. — Джон, ты должен взять себя в руки. Вспомни, что ты всегда с негодованием думал о тех рохлях, которые тратят бесценное время на то, чтобы жалеть самих себя».

Тут Карлос, самый младший из игроков, заметил его и заорал: «Джон!» Прочие подошли поближе. Самый высокий парнишка — признанный предводитель команды по имени Франциско Энсиньяс — сохраняя невозмутимый вид, смерил Джона взглядом. — Эк вырядился-то, — насмешливо заметил он. — На маскарад?

Джон медленно улыбнулся:

— Я вернулся домой как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты управляешься с мячом. Любая старуха сыграла бы лучше. Откуда такой шаг — из школы народных танцев?

Остальные захихикали, а Карлос неуклюже изобразил танцевальное па. Франциско в шутку пихнул его в бок.

— Когда ты играл с нами в последний раз, так только и делал, что пахал носом землю, — напомнил он Джону. — Ну что, будем заниматься делом или будем трепаться?

Сняв китель, Джон аккуратно повесил его на дерево, затем развязал галстук и расстегнул рубашку.

— А я уж думал, что ты ни за что не догадаешься пригласить меня к себе.

Сара нашла Джона пару часов спустя в том же месте. Прислонившись к дереву, на котором висел его китель, женщина с гордостью наблюдала за своим сыном. «Как же хорош, — подумала она, — грациозен и точен. За последнее время Джон сильно вырос; видимо, через пару лет будет не менее шести футов ростом. Хм, гораздо выше своего отца, — подметила Сара. — Хотя, в конце концов, Ризу пришлось расти среди руин, оставшихся после развязанной СкайНет истребительной войны, в условиях постоянного поиска еды». Джон был гораздо темнее, чем они оба, а черные, коротко стриженые волосы и худое загорелое лицо с заостренным подбородком придавали его внешности некоторое сходство с местными мальчишками. Ее сын никогда не был по-детски пухлым, а сейчас он двигался как атлет, с широкими плечами и длинными ногами. Остальные дети просто не поспевали за ним. Джон заметил свою мать и радостно помахал в ее сторону. Сара подняла руку в ответном приветственном жесте. Юноша сказал остальным игрокам несколько слов и подбежал к матери.

— Необязательно было останавливаться, — сказала она. — Мне очень нравится на тебя смотреть.

— Шутишь? Ты меня просто спасла, а то я ужасно устал. Сегодня утром меня подняли в пять часов, а эти ребята способны гонять мяч хоть целый день. — Он улыбался, шумно дыша. — А еще я очень голоден.

— Ты хочешь поесть в городе, — спросила она, — или, может, подождешь, пока мы доберемся домой?

— Я бы не отказался от нескольких калорий, чтобы подкрепиться, — ответил Джон. — Но лучше подождать настоящей еды дома… Я очень соскучился по твоей стряпне.

В ответ на эти слова Сара громко рассмеялась.

— Вот уж чего совсем не ожидала услышать!

— Не прибедняйся, мам, — шутливо ответил он. — Мясо на костре, приготовленное твоими руками, — просто не передать словами.

Джон вовсю наслаждался «банановым ассорти», от одного вида которого у Сары ныли зубы. Но ведь в его возрасте у мальчишек не желудки, а бездонные бочки; он может совсем не считать калорий. Кроме того, в училище, вероятно, запрещены любые сладости, не сорванные непосредственно с дерева.

— Мммм… — промычал Джон с полным ртом взбитых сливок. — Я мечтал об этом с позавчерашнего дня!

— Вкусно? — поинтересовалась Сара.

— Угу! Оно почти такое же вкусное, каким я его помню. — Облизав ложку, он взглянул на мать. — А ты сладкого не ешь?

— Да, я, по некоторым причинам, воздерживаюсь от мороженого.

— Странно. А ведь такая разумная женщина… По крайней мере, во всех прочих смыслах.

Сара весело рассмеялась.

— Знаешь, я очень соскучилась но тебе.

— И я тоже, мамочка…

Разговор на щекотливые темы Джон отважился завести только в машине, но пути домой.

— Ты не будешь возражать, если мы повременим отправляться в поход? — спросил он.

— Смотря какой промежуток времени ты имеешь в виду, — ответила Сара. — До конца следующего месяца мне нужно побывать в Сюдад-дель-Эсте. Решив пару неотложных дел, мы сможем заехать на несколько недель в Национальный Парк Каагуазу, а потом переберемся в город. — Сара пожала плечами. — Словом, природные ландшафты нас ждут в любое время. А что?

— Семья Льюиса Сальсидо устраивает асадо в честь его приезда из школы, и мы приглашены.

— Оба?

Сара была приятно удивлена. Сальсидо были одним из самых преуспевающих семейств в округе, но с нею всегда держались не более, чем вежливо.

— Ага. Мы с Льюисом закончили семестр отличниками.

Поразмыслив некоторое время, Сара в конце концов спросила;

— У него — очень симпатичная сестренка, верно?

— Неужели мои намерения настолько прозрачны? — улыбнулся Джон.

— Прозрачны? То есть очевидны, наглядны, прямолинейны? Нет!

— Прямолинейны? Это — у меня-то? В прошлом году я на Консуэлу даже ни разу не взглянул!

— В прошлом году там и смотреть было не на что.

— Жестоко, мам. Правдиво, но жестоко.

Сара в ответ только улыбнулась. Она так соскучилась по подобным пикировкам…

— И когда же состоится асадо? — спросила она.

— В следующую субботу.

— Замечательно. До этого времени я все равно буду готовиться к отъезду.

«А может, Джону вовсе не хочется на природу?» — внезапно подумала Сара.

Их небольшая семейка постоянно ходила в походы, по крайней мере, чтобы не потерять форму. Хотя, быть может, причиной данной традиции была просто скука… Но теперь Джон стал старше; и в этом возрасте молодые люди хотят самостоятельно планировать собственное время… Да и не только время, а компанию. «Наверное, — подумала Сара, — это вполне естественно, что ему захочется побыть в обществе друзей и симпатичных девчонок вместо того, чтобы торчать возле престарелой матери. Что ж, в таком случае мне следует предоставить ему самому выбрать место и время для поездки… Если, конечно, он вообще пожелает куда-либо с нею отправиться».

— А мы сможем взять с собой Льюиса? — спросил Джон, внимательно наблюдая за выражением ее лица.

— Вполне, — с облегчением ответила Сара. — Если его родители не будут против.

— Думаю, нам стоит подождать, чтобы Льюис успел им надоесть.

Сара хихикнула.

— Для своих шестнадцати лет ты слишком хорошо разбираешься в человеческой природе, — сказала она, отдавая себе отчет, что в этих словах есть и доля правды. — Тогда решайте, куда вам хочется попасть, и— в путь. Думаю, нам это понравится.

После паузы в несколько секунд она спросила:

— А снаряжение у него есть?

— Сомневаюсь, — ответил Джон. — Их семья не слишком любит походы. Мать Льюиса считает, что это — «деклассе».

— Подозреваю, что его мать и меня считает «деклассе», — заметила Сара.

Джон покачал головой:

— Вряд ли эта женщина вообще понимает, что о тебе думать, мам. Она ведь всю жизнь провела здесь, в Вилла Хейс. Ты для нее — верх экзотики. Женщина, которая умеет водить грузовик… По меркам Парагвая это очень круто!

— Скорее, грубо и не женственно, — добавила, усмехнувшись, Сара.

Джон слабо улыбнулся ей в ответ:

— К счастью, ее мы с собой не берем.

— А Консуэлу? Ее мы возьмем с собой?

— Эх, мам… Конечно, это было бы здорово во всех отношениях, но ее родители, скорее, усыновят меня. Или даже тебя.

Рассмеявшись, Сара покачала головой:

— Да, своих девушек они охраняют строго…

— Мам, — отсмеявшись, заговорил Джон, — а ты когда-нибудь обращала внимание, как мы оба говорим о них?

Сара непонимающе взглянула на сына.

— Ну, — заерзал на сиденье Джон, чтобы развернуться лицом к матери, — понимаешь… где бы мы ни оказались, мы… вроде как не местные. Ни в Штатах, ни здесь— нигде. Везде есть «мы» и есть «они». Когда же мы присоединимся к «ним»?

Некоторое время Сара молча вела машину, не отрывая взгляда от ленты шоссе. Затем она пожала плечами и слегка склонила голову набок.

— Не знаю. Наверное, когда почувствуем себя комфортно среди местного населения… Трудно сказать, Джон. — Она быстро взглянула на него. — Хотелось бы мне самой знать ответ на твой вопрос. Хотя… — Она наморщила лоб. — Только не пойми меня превратно, о'кей? Ощущение отчужденности, одиночества для твоего возраста — это вполне естественно.

Джон закатил глаза:

— Мам! Ну, ты опять об этом?

— Я хочу сказать, что в данном возрасте ощущение одиночества и отчужденности может быть выражено гораздо более явно, чем в иное время, и тебе следует учесть это. Если бы даже мы с тобой жили обыкновенной, нормальной жизнью…

— То есть, если бы мой отец не был пришельцем из будущего, если бы мы даже не слышали никогда о Терминаторах, если бы нам никогда не приходилось спасать свои жизни, а заодно и жизни всего населения земли?

Сара стиснула зубы.

— Да, — ровно ответила она, искоса взглянув на сына. — Именно это я и имела в виду. Знаешь, к чему все слова?

— Да уж. — Джон снова сел прямо и махнул рукой. — К тому, что у меня— просто такой возраст…

— Нет, этого я не говорила. Я хотела сказать, что переживания могут быть сильнее из-за того возрастного периода, в котором ты сейчас находишься. — Последовала довольно напряженная пауза. — Джон, я ведь никогда не отмахивалась от тебя и ни разу не отнеслась легкомысленно. Более того, я не собираюсь этого делать впредь.

— Знаю, мам. Я только хочу…

Он не закончил фразу, слишком утомленный затянувшимся разговором, однако Сара и без того прекрасно поняла его мысль.

— Я тоже, милый мой.

О том, что тревожило его сильнее всего, Джон заговорил лишь тогда, когда они подъезжали к дому. Делая вид, что смотрит на дорогу впереди, он внимательно наблюдал за матерью краешком глаза. Она выглядела усталой и измотанной. Материнское лицо словно застыло в мягкой, деликатной гримасе, за которой скрывалось раздражение. Наверное, это выработалось с опытом, поскольку добрую половину жизни ей приходилось сохранять невозмутимый вид.

Джон повернулся к боковому окну. После появления Терминатора, узнав правду о безнадежной борьбе, которую матери пришлось вести в одиночку, он восхищался силой ее духа. Теперь, когда будущему ничто не угрожало, дух этой женщины слабел на глазах. Исчезло самое главное— жизненная цель. Джон это прекрасно понимал, а потому искренне ей сочувствовал. Сколько раз, бессонными ночами, ему самому доводилось представлять то прекрасное будущее, в котором для него не было места…

Разочарование, одиночество и откровенная скука сказывались на них обоих. Порой Джон даже ужасался тому, какие желания все это будило в нем. Но его мама, кажется, в самом деле, поддалась этим желаниям. Что-что, а уж страх он безошибочно распознавал и в себе, и в других… Сейчас стоило, кажется, бояться за свою мать.

Главный вопрос заключался в следующем: не слишком ли он напуган, чтобы предпринять какое-либо значительное решение? Джон заерзал на сиденье. Будет ли он спокойно смотреть, как она катится вниз по наклонной плоскости, в ту же самую бездну страха, что завораживает его самого?

— Давно ты пьешь? — резко спросил он.

От неожиданности Сара приоткрыла рот, а затем захлопнула его, так ничего и не сказав. Некоторое время они ехали молча.

— С пятнадцати лет, — заговорила, наконец, Сара, чувствуя на себе взгляд сына. — Именно тогда я впервые попробовала пиво.

— Мам, ты знаешь, о чем я…

Сдвинув брови, она взглянула на сына:

— Не нужно меня опекать, о'кей?. — Резко крутанув руль, она объехала ухаб. — Сегодня мне просто захотелось добавить в чай каньи, что я делаю далеко не каждый день. Честно говоря, ее и было-то совсем немного.

— Мам, да меня она чуть не свалила с ног!

— Канья в самом деле крепка, — улыбнулась Сара. — Но в стакане ее было не больше столовой ложки. Обычно я этого не делаю, но порой — очень приятно немного расслабиться. Чего же в этом дурного? — Сара взглянула сыну в глаза. — Я не напиваюсь допьяна, Джон, если тебя тревожит именно это.

«Да, именно это меня и тревожит», — подумал Джон и спросил вслух:

— Так когда же у тебя пришла любовь к этому напитку?

— А с каких это нор ты начал узнавать вкус каньи с одного глотка? — перешла Сара в наступление.

— Ну, я ведь — подросток. У нас — свои способы.

Сара окинула сына взглядом. Он, конечно, старался сохранять спокойствие, однако с первого взгляда было понятно, что ему— неудобно и неприятно.

— Прошлой зимой я здорово простудилась, и никак не могла поправиться. Один из шоферов принес мне бутылку и велел добавить в чай — сказал, что сразу же все пройдет. И знаешь, канья в самом деле очень хорошо помогла.

— Да ты уже, наверное, насквозь проспиртована, — буркнул Джон. — И прокурена.

— Ну и ну! Не кури, не пей! Может, мне вовсе постричься в монахини, или дуэнью нанять?

На миг опустив взгляд к полу, Джон вновь уставился в окно.

— Прости, мам, — пробормотал он. Сара закатила глаза.

— Милый мой, — тихо сказала она, — нам с тобой не на кого положиться, кроме нас самих, и мы должны заботиться друг о друге. Но обоим будет несравнимо легче, если мы не станем дергать друг друга из-за мелочей.

Джон окинул мать сардоническим взглядом, которого Сара, сосредоточившись на ухабистой дороге, просто не заметила. «И такие слова говорит женщина, отправившая меня в военную школу! — подумал он. — Вот уж там-то из-за этих самых мелочей дергают каждого курсанта, с утра до ночи. Мам, совесть-то у тебя есть?»

Джон подавил вздох. Он просто будет присматривать за матерью. Раньше за ней подобного не наблюдалось, хотя… кто знает? В походе наверняка выяснится, насколько далеко это зашло. Именно там и выясняются все скрытые особенности человека.

Лежа в постели, Сара медленно курила, наблюдая, как дым клубится в лунном луче, поднимаясь к грубо оштукатуренному потолку. Она думала о том, что это — одна из последних сигарет до тех пор, пока Джон не вернется обратно в школу. Думала о молоденькой девушке Саре Коннор, работавшей официанткой, и гадала, какой бы стала она сейчас, не ворвись в ее жизнь Кайл Риз с Терминатором.

Совсем недавно Сара искренне жалела о навсегда утраченной нормальной, спокойной, обустроенной жизни, хотя отлично сознавала, как была бы бедна эта жизнь.

«Почему— я?» — в который мучительно думала она.

Досадливо поморщившись, она погасила сигарету. Подобные размышления— пустая трата времени. Любые позывы найти им оправдание следует просто давить в зародыше. Однако здесь, в Парагвае, ей было так одиноко, что не погрязнуть в жалости к себе становилось все труднее и труднее.

Взбив подушку, Сара улеглась поудобнее. Раньше она была вовсе не склонна жалеть себя. Вдобавок, поводов для того, чтобы чувствовать себя счастливой, у нее более чем достаточно. В конце концов, она находится в безопасности, и Джон— тоже, что, по сути, еще важнее. Будущему, насколько она может судить, не угрожает ничто. И живут они здесь, в Вилла Хейс, в покое и уюте. Кроме того, им почти не приходится связываться с вещами грязными и недостойными, кроме контрабанды, но как раз в Парагвае контрабандисты— люди весьма респектабельные.

«Уютная, спокойная, смертельно скучная, тоскливая и пустая жизнь», — со вздохом подумала Сара. Да, та девушка, которой она была когда-то, нашла бы эту жизнь весьма достойной и полнокровной. Как бы хотелось Саре искренне считать ее таковой! Аеще… она страшно хотела каньи— так, чтобы просто поскорее уснуть. Останавливала только явная тревога Джона. А еще— сила тяги к спиртному.

Глупо было бы, после всего перенесенного и достигнутого, сдаться на милость демону рома. «Все, что осталось у меня в жизни, это сын, и его уважением я рисковать не стану. Значит, придется засыпать естественным образом…»

По крайней мере, ее больше не мучили кошмары… На миг Сара зарылась лицом в подушку: слишком уж яркая картина возникла перед ее мысленным взором, вырванная памятью из небытия. Ослепительно-белая вспышка, горящие тела разлетаются на куски под ударом взрывной волны; ее собственное тело, обгоревшее до костей, но все еще живое…

Теперь, если ей и снились кошмарные сны, все они были о сумасшедшем доме. Конечно, там тоже хватало ужаса… Эта жуткая скотина Дуглас и его хлыст, барабанящий о прутья решеток по ночам, присутствовали в ее кошмарах всегда.

«Надеюсь, я порядочно изувечила этого ублюдка, — подумала она. — Смерти для него было бы слишком мало…»

«Да еще этот доктор Силберман со своим фальшивым состраданием и пониманием…» Сара улыбнулась, вспомнив, каким видела его в последний раз — прижатым к решетке, с раскрытым от изумления ртом, не сводящим выпученных глаз с жидкометаллического Т-1000, проходящего сквозь прутья камеры.

«Интересно, долго ему пришлось убеждать себя, будто все, что он видел — всего лишь некий вид массовой галлюцинации? Какая статья могла бы выйти!»

«Спать!» — приказала она себе. Неудивительно, что это не подействовало. Со вздохом Сара поднялась, накинула халат и вышла из спальни. Пол приятно холодил босые ноги, а ночная тьма словно подрагивала от жужжания тропических насекомых.

Сара замерла. Она находилась в комнате не одна.

— Джон?

— Привет, мам. Никак не уснуть?

— Со мной всегда так… — Она присела рядом с ним. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, — сказала Сара. — Однако не стоит. Ни к чему. Прислушаемся, как говорится, к голосу разума. Если тебя действительно тревожат эти проблемы, то их просто больше не будет. И все. О'кей?

Джон глубоко вздохнул.

— Спасибо, — просто ответил он.

— Не за что.

Конечно, выполнение подобных обещаний будет стоить ей значительных усилий, но Джону вовсе незачем знать об этом.

Некоторое время они сидели рядом и молчали, наслаждаясь нежной ночной прохладой.

— Теперь ты сможешь спокойно спать? — спросила Сара.

— Ага.

С удивлением Джон понял, что именно так оно и есть.

— И я тоже. Идем, придавим тюфяки.

— Спокойной ночи, — сказал Джон, целуя ее в щеку.

— Спокойной ночи, родной мой.

— Так что же ты собираешься делать сегодня? — спросила Сара, отрывая кусок галеты и впившись зубами в горячий хлеб.

Булочки на завтрак они любили оба. И завтракать оба предпочитали здесь — на тенистой, просторной веранде. Их каса гранде не отличалась грандиозной величиной и была построена всего восемь лет назад, но выглядела гораздо старше. Наверное, причиной тому являлся старый стиль здания, сложенного из добела отмытого самана и крытого черепицей. На этом самом месте некогда находился центр обширного поместья, однако Сара купила лишь небольшую его часть— чтобы было где жить паре людей да пастись одной-двум лошадям.

Джон с преувеличенной серьезностью покачал головой.

— Не знаю. Хотя… могу немного покататься на Линде, если ты не возражаешь.

— Замечательно. Она как раз слишком растолстела и отвыкла от узды. — Сара глотнула матэ. — Значит, сегодня побудешь один?

— Да. Наконец-то позволю себе предаться величайшей роскоши— праздному времяпрепровождению.

— Что означает: «Все равно все мои приятели еще учатся». Кроме, — Сара склонила голову набок, — кроме разве что тех бездельников, которые ошивались вчера на площади.

— Неа! — Джон махнул рукой. — Просто у меня нет настроения.

Сара слегка улыбнулась, и Джон сделал вид, будто не замечает улыбки.

— Ты просто боишься, что я заставлю тебя работать.

— Не в первый же день, — возразил он. — Не можешь же ты быть настолько жестокой. Порядочному парагвайцу образ такой мамаситы даже в голове не укладывается!

Сара хмыкнула:

— Мамасита? — Устремив взгляд вдаль, она улыбнулась. — Вот, значит, как ты теперь заговорил? Ага, у тебя старенькая, седая мамочка, вечно хлопочущая у плиты да пекущая имбирные пряники?

— Мам! Когда я увижу тебя в фартуке, у плиты, пекущей пряники, я в тот же день просто уйду из дому. «Седенькая», скажешь тоже!

Джон воззрился на нее в притворном негодовании, и Сара не смогла удержаться от смеха.

— Мне нужно тебя кое о чем спросить, — сказала она, отсмеявшись. — Сама себе удивляюсь, но все же… Как мне одеться на асадо у Сальсидо? Что предполагается: пикник на копнах сена или же нечто вроде барбекю в стиле «Унесенных ветром»?

Джон беспомощно развел руками.

— Хм, «сама себе удивляюсь»… Удивительно, что ты спрашиваешь об этом меня! Откуда же мне знать? Наверное, Льюис поручит своей матери послать нам приглашение, а там, должно быть, будет сказано.

— Если уж нам пришлют приглашение, праздник почти, наверняка, будет формальным, — задумчиво проговорила Сара. — Обычные пикники обходятся без рассылки приглашений. По крайней мере, в Штатах.

— Я спрошу Льюиса, когда он вернется. — Джон повел бровями. — Я вовсе не хочу, чтобы мы произвели дурное впечатление.

— Поздно спохватился, — печально ответила Сара. — Однако в некоторых случаях дело еще можно исправить.

— Новые костюмы? — догадался Джон. — И мне, и мне!

— Но расходы ты отработаешь сполна, — зловеще заметила Сара.

— Подмести плац, — безнадежно протянул Джон. — Покрасить газон, прочистить дымоходы, вымыть сортиры…

— Я имею в виду работу в компании, — серьезно сказала Сара. — Кстати, пора тебе получить водительские права. И, вдобавок, поучиться вести дела — это еще одна причина нашего совместного визита в Сьюдад-дель-Эсте. Пора передавать тебе все мои связи.

Джон мгновенно сменил той на серьезный.

— Не уверен, что мне этого хочется.

Нескольких тайных встреч с трущобными людьми, внушавшими ему неподдельный ужас, хватило на всю оставшуюся жизнь.

— Без контрабанды мы умрем с голоду, сынок. — Инстинкт подсказывал Саре, что здесь — нечто большее, чем обычный детский бунт. — К тому же, мы не ввозим в страну наркотики или оружие. Наш товар — всего лишь компьютеры, си-ди-плейеры да прочая подобная чепуха. На контрабанде держится вся страна, Джон. Это здесь— нечто наподобие гигантского, неофициального, несанкционированного государственного предприятия.

— Да, я знаю. Но так будет не всегда, мам. Люди вроде Льюиса хотят, чтобы их страна стала богатой, и понимают, что ввозить товары нелегальным путем — вовсе не способ изменить экономику. Через каких-нибудь десять лет эта страна изменится до неузнаваемости, и я не хочу, чтобы кто-то из моих знакомых и близких попал в тюрьму.

Сара испустила вздох: досада смешалась с восхищением.

— Возможно, ты и прав, — признала она. — Но я полагаю, что нам должно хватить ума заметить приближение перемен и уйти из бизнеса прежде, чем фараоны возьмутся за это дело вплотную. Однако в данный момент на нас положилось слишком много людей, которые просто не могут без этого обойтись. Не можем же мы подводить своих партнеров и обрекать их на голодную смерть.

— Верно, — с подозрительной легкостью согласился Джон. — Возможно, мы и преступники, но не убийцы.

Сара подняла взгляд к потолку.

— Все, мне пора. Если хочешь, продолжим разговор вечером, я буду дома часов в шесть. — Быстро поцеловав его в лоб, она направилась к дверям, но на пороге остановилась. — Добро пожаловать домой, любимый мой.

— И я люблю тебя, мам.

Улыбающаяся официантка принесла Саре сандвич с говядиной, жареной на углях.

— Ах! Забыла про ваш терере, сеньора. Сейчас принесу.

Улыбнувшись ей в ответ, Сара кивнула. Здесь прекрасно знали, что ей нужно, не требовалось даже делать заказ. Впрочем, еще бы им не знать: она обедает в этом кафетерии, по соседству со своей конторой, вот уже добрых пять лет. Какая роскошь! Как здорово, что она может позволить людям знать о себе хотя бы такие мелочи… Для Сары это было символом свободной, открытой, беззаботной жизни.

Она схватила сандвич обеими руками. Он был огромен: целый ломоть хлеба и большой, сочный кусок мяса; ничего особенного и в то же время — прекрасное лакомство.

Сара широко раскрыла рот, чтобы откусить первый кусочек, но тут, боковым зрением, заметила проехавший мимо джип. За рулем его сидел одинокий мужчина — больше в кабине никого не было.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди под действием хлынувшего в кровь адреналина. Желудок сжался, точно кулак перед ударом. Дыхание перехватило, словно ее внезапно бросили в ледяную воду.

Сара в буквальном смысле слова замерла с сандвичем во рту. «Это совсем не похоже на белую горячку, — подумала она. — Столько я еще не выпила».

В настоящий момент она могла бы поклясться, что за рулем джипа сидел Терминатор.

Опустив сандвич, она с трудом проглотила кусок и осторожно повернулась к окну, — туда, где скрылся джип. «Показалось?» — спросила она себя. Но джип никуда не исчез. Водитель разговаривал с одним из мальчишек, болтавшихся в сквере. Лица, конечно, видно не было, однако фигура…

— А вот и ваш терере, сеньора! — весело сказала официантка, ставя перед ней запотевший бокал.

Сара вздрогнула и ахнула, резко повернувшись к официантке.

— Ох, сеньора, вы совсем бледная! Вам плохо?

Сглотнув, Сара постаралась улыбнуться.

— Нет, — сказала она, — я просто обозналась.

Официантка выглянула в окно. Сара опасливо посмотрела в том же направлении, однако джип уже уезжал.

— А-а, это же сеньор фон Росбах. — Вздохнув, официантка принялась обмахиваться ладонью, словно веером. — Фу, ну и куимба… Вы его знаете?

— Нет. — Сара откашлялась и положила сандвич на тарелку. — Просто он очень похож на человека, которого я знала когда-то. — Она нахмурилась. — Как, вы сказали, его зовут?

— Сеньор фон Росбах, — охотно ответила официантка. — Ай, странно, что вы не знаете его, сеньора. Его эстанция располагается почти рядом с вашей. Знаете, она еще раньше принадлежала старику Стреснеру.

— Нет, — сказала Сара, — я с ним не встречалась. Вроде бы слышала, что кто-то купил эту эстанцию, но даже не знала, что там уже живут.

— Говорят, он приехал из-за океана, — сказала официантка, не отводя глаз от окна, точно он мог вот-вот проехать мимо снова. — О-очень симпатичный. — Взглянув на Сару, она озабоченно нахмурилась. — Но с вами, действительно, все в порядке, сеньора?

Сара взглянула на свой сандвич.

— Простите, — сказала она, — что-то у меня сейчас нет аппетита. Принесите счет.

— Я его вам заверну, сеньора. После проголодаетесь, так будет, чем подкрепиться. — Она улыбалась, но темные глаза ее были полны тревоги. — А тот ваш друг, за которого вы приняли сеньора фон Росбаха… с ним что-то случилось?

Сара со вздохом кивнула.

— Да. Он погиб… Сгорел при пожаре.

— Ох! Какой ужас! Неудивительно, что вы так побледнели. Подождите, сеньора, я — мигом.

Сара едва заметно улыбнулась. «Как забавно люди ведут себя, когда считают, что ты — на грани эмоционального срыва», — подумала она.

Поднявшись, Сара прошла вслед за официанткой к стойке.

— Это случилось много лет назад, — промолвила она ей вслед. — А вот сегодня — увидела человека краешком глаза, и на секунду мне показалось, что это — тот самый…

— Да, — согласилась официантка. — Такое бывает. Особенно если частенько вспоминаешь кого-то…

Она вручила Саре пакет с сандвичем, и та расплатилась по счету.

— Спасибо, — поблагодарила она.

От сочувствия официантки ей стало немного легче. К тому же, она чувствовала, что слегка виновата перед ней: ведь то, что она выплеснула на малознакомого человека, было по сути не совсем правдой.

«Сегодня мне явно не по себе, — подумала Сара. — Кому-то чудятся белые мыши, а мне— Терминаторы».

Поспешив вернуться в контору, она подошла к Эрнесто, лежавшему под грузовиком.

— Эй, — весело сказала она, — а я только что обнаружила, что у меня — новый сосед.

Механик высунулся из-под машины.

— Этот австрияк-то? — сказал он. — И вы о нем только что узнали? Сеньора, он уже больше месяца здесь живет.

— Так введи меня в курс дела, — сказала она, облокачиваясь на крыло.

— Я о нем почти ничего не знаю, — предупредил Эрнесто. — Люди считают, что он— богач. Я слышал, что у этого человека имеются какие-то дела с сеньором Сальсидо. — Он пожал плечами. — Людям он, вроде бы, нравится, а женщины от него — и вовсе без ума. Вот и все, наверное.

— Что ж, этой информации и то достаточно, — сказала Сара. — По крайней мере, теперь я знаю гораздо больше, чем утром. Получилось совсем неудобно: наверное, надо было бы нанести ему визит гораздо раньше и поприветствовать по-соседски. Но теперь, пожалуй, уже поздно. Кстати, фамилия его— фон Росбах, а звать-то как?

Механик сощурился, припоминая.

— Что-то такое, очень немецкое… Э-э-э… Дитер. Да, именно— Дитер фон Росбах.

— Спасибо, Эрнесто. Я знала, что могу на тебя положиться.

Механик принял обиженный вид.

— Я вовсе не сплетник, сеньора!

— Ну конечно, — заверила его Сара, отправляясь восвояси. — Просто ты тот человек, который всегда в курсе дела.

Приподняв брови, он улыбнулся и вновь скрылся под грузовиком.

Пройдя к себе в кабинет, Сара закрыла дверь, включила компьютер и принялась за поиски информации. К иммиграционным документам фон Росбаха оказалось приложено фото, и она тихо выругалась. Это… этот человек и в самом деле является точной копией Терминатора. Хорошо хоть, что у меня не было галлюцинации.

Через полтора часа Сара уже могла сказать, что располагает кое-какой информацией — впрочем, не слишком подробной. Да и то, что имелось, вызывало серьезные сомнения.

«Впрочем, я, наверное, пристрастна», — подумала она, прикусив ноготь. Так плохо ей не бывало с тех пор, когда она бежала из клиники для душевнобольных, проведя уйму времени в глубоком ступоре из-за торазина. Это был сущий кошмар.

Возможно ли, что у нее в самом деле были галлюцинации? Что мозг, размягченный каньей, превратил отдаленное сходство в нечто большее? «Ох, не нравится мне эта мысль…» Вздрогнув, женщина вновь взялась за работу. «По крайней мере, фото в паспорте не оставляет никаких сомнений. На нем было изображено то же самое лицо, что и у пришельца из будущего».

К концу дня Саре удалось узнать кое-что новое. Ее сосед-австриец в самом деле был очень богат и происходил из весьма состоятельной семьи. Согласно полученной информации, большую часть своей жизни этот человек провел на международной арене, присутствуя в качестве почетного гостя на разнообразных церемониях, загорая на закрытых пляжах и танцуя на благотворительных балах.

В жизни он не сделал ничего особенно хорошего, но, с другой стороны, и не натворил ничего плохого. Имя фон Росбаха ни разу не упоминалось в скандалах. «А это, помня о его окружении, достойно уважения. Скотоводство, вероятно, его очередная минутная прихоть… А может, он просто возжелал, наконец, заняться чем-нибудь «осязаемым».

«Нужно взглянуть на этого типа поближе, — решила Сара. — Иначе я просто не смогу успокоиться. Однако здесь придется соблюдать крайнюю осторожность. Вилла Хейс— это большая деревня, где слухи и толки начинают распространяться с того момента, когда человек задает хотя бы один вопрос. И прежде, чем кончится этот день, весь город будет уверен, что я собираюсь замуж. Да, жизнь в маленьком городке имеет свои преимущества, но и недостатков в ней хватает с избытком».

Прежде ни один из Терминаторов не пытался создать себе биографию, да еще — столь подробную и достоверную. Тем более, им не приходило в голову этак деликатно селиться по соседству с намеченной жертвой и пытаться завязать с нею дружбу. Неужели СкайНет начинает осваивать новый подход? Неужели она, наконец, научилась работать тоньше? Честно говоря, данная мысль отнюдь не обнадеживает.

С другой стороны, все это может быть обычным совпадением. Сара никогда не достигала той степени паранойи, когда человек совершенно не верит в совпадения. Тем не менее, она привыкла любое случайное совпадение подвергать сомнению.

Возможно, Дитер фон Росбах был именно тем, кем считался по документам — просто-напросто богатым плейбоем. Тогда почему же именно его лицо венчало торсы этих машин-убийц? Загадка…

Сара уже решила, что ни слова не скажет Джону. По крайней мере, до тех пор, пока не узнает обстоятельства этого дела более подробно. «Я слишком потрясена, или даже напугана, чтобы делать сейчас серьезные выводы», — решила она.

Саре вспомнилась своя первоначальная реакция там, в кафетерии. Она была напугана, и напугана здорово.

«Сейчас самое главное — информация, — подумала она. — Я должна узнать как можно больше».

Поднявшись до рассвета, Сара оделась, не включая света, выскользнула из дому и оседлала Линду, намереваясь проехаться поутру. Совершенно случайно путь ее лег в сторону эстанции фон Росбаха. Было довольно прохладно: чистый, сухой воздух быстро остывает с наступлением ночи.

Сара жалела, что не покормила лошадь перед прогулкой, но завтракать ей было еще рановато.

— Проедем всего-навсего пару миль, — ласково сказала она кобыле, затягивая подпругу. — Заодно нагуляешь аппетит.

Линда шевельнула ушами, словно выражая сомнение. Тем не менее, будучи животным добродушным, она отнеслась к этой необычно ранней прогулке стоически.

Через полчаса Линда паслась в свое удовольствие, а Сара лежала на животе, нацелив полевой бинокль на парадное крыльцо дома фон Росбаха. Там, на веранде, сидел хозяин собственной персоной, задрав ногу на перила, прихлебывая из чашки горячий чай и читая сложенную пополам газету.

«Рановато поднялся для плейбоя, — цинично подумала Сара. — Впрочем, возможно, что он еще не ложился. А может, ему просто не надоела новая игрушка, требующая подниматься до рассвета и трудиться до захода солнца».

Фон Росбах пил чай, фон Росбах читал, а Сара — наблюдала. Через некоторое время женщина взглянула на часы.

— Черт возьми! — пробормотала она.

Джону, конечно, предстояло отсыпаться еще около недели — возможно, он и не заметит ее отсутствия. Однако ей следовало задать корм Линде, вымыться, одеться и отправляться на работу. Ползком отступив в заросли, где ее не смогли бы увидеть из дома, она встала и рысцой побежала к месту пастбища лошади.

По дороге домой она думала над тем, что удалось сегодня увидеть. «Мужчина пил чай до тех пор, пока чашка не опустела. О чем это, интересно, говорит? Она никогда не видела, чтобы Терминаторы ели. Но ведь должны же они есть! Такой туше не продержаться на одних аккумуляторах.

Кроме того, Терминатор был вполне способен читать газету: в конце концов, из нее можно было извлечь множество полезной информации. Но способен ли Терминатор общаться с людьми на таком уровне, чтобы те считали его человеком и своим боссом?» Поразмыслив на эту тему, Сара пришла к выводу, что любая кибернетическая машина после надлежащего тренинга способна достаточно точно копировать поведение человека. В конце концов, к тому времени, как «дядя Боб» превратился в лужу расплавленной стали, они успели привязаться к нему…

«Да, но все эти мысли не способны привести ни к какому конкретному решению». Встряхнув головой, Сара пришпорила лошадь. «Быть может, это Джон послал в прошлое еще одного Терминатора?» Мысль была приятной, и в это страшно хотелось поверить.

«Однако если Джону пришлось посылать в прошлое еще одного защитника для себя самого, значит там, в будущем, все еще существует СкайНет». При этой мысли по спине Сары пробежал холодок. Линда нежно шевельнула ушами, точно спрашивая, что же все-таки стряслось.

«Прекрати!» — приказала себе Сара, изо всех сил пытаясь подавить желание закурить. Или выпить.

Войдя на кухню, Сара погрузилась в облако ароматов свежемолотого кофе и горячих тостов. Прикрыв глаза, она глубоко вдохнула.

— Роскошно, — пробормотала она и увидела Джона, который уже сидел за столом. — Раненько ты сегодня…

— А сама-то, — отозвался он, намазывая тост маслом.

— Меня мучила бессонница.

Джон сочувственно взглянул на нее.

— Ты замечательно держишься, мам.

Хмыкнув, Сара потянулась за чашкой, и как раз в этот момент из тостера выскочил очередной ломтик поджаренного хлеба.

— Это — мне? — спросила она.

— Если ты сначала вымоешь руки.

Рассмеявшись, она прошла к раковине и пустила воду.

— Когда это мы с тобой успели поменяться ролями? — спросила она через плечо.

— М-мм… Только на время, пока ты отвыкаешь от никотина, — ответил он, облизывая измазанные джемом пальцы. — Я решил, что нежная забота тебе сейчас никак не помешает. Однако постарайся не слишком-то к ней привыкать!

— Спасибо за предупреждение, — сухо сказала она, хлестнув сына полотенцем.

Тут же поцеловав его в макушку, Сара взяла себе тост. «Я в самом деле его очень люблю», — подумала она.

Глава 5

Парагвай, настоящее

Дитер фон Росбах заерзал в седле, раздраженный тем событием, которое заставило его покинуть свой кабинет и отправиться к этому болоту. В раскаленном летнем воздухе жужжали тучи москитов, а ветви тростника неподвижно стояли над темной, вонючей болотной водой. Птицы в ярком оперении порхали с ветки на ветку, однако сколько бы насекомых они не истребили, тех не становилось ни на йоту меньше. Сняв бейсболку, он провел ладонью по светлым, слегка поседевшим у висков, коротко остриженным волосам и взглянул на своего управляющего. Смотреть приходилось сверху вниз: лошадь его была огромна, поскольку и сам австриец достигал шести футов с лишним, был широкой кости и мускулист — такой рельеф мускулов достигается лишь в результате долгих упражнений по специально рассчитанной программе. Соседи и работники считали его фанатиком-культуристом; честно говоря, они не слишком ошибались в этом.

— Что этой твари здесь только понадобилось? — спросил он, смерив управляющего холодным взглядом.

Глаза Дитера имели неопределенный светло-голубой цвет; а движения мощных челюстей были различимы даже сквозь густую, короткую бороду.

Епифанио Гарсиа, управляющий Дитера, поднялся с корточек и пожал плечами. Его смуглое лицо сохраняло обычное для себя невозмутимое выражение.

— Это ведь коровка, сеньор фон Росбах. Захотелось погулять ей с сестричками, вот и все.

Но корова, о которой шла речь, определенно находилась вовсе не в компании своих сестричек — разве что только стояла на их спинах. Она по грудь ушла в отвратительную, зловонную болотную жижу и, похоже, продолжала медленно погружаться вниз. Мыча от ужаса, она сверкала белками глаз.

— Ее следовало просто запереть в загоне, — холодно заметил фон Росбах.

— Некоторые из них— сущие артистки по части того, чтобы сбежать из-под ареста любыми способами. А уж эта— исключительно умна, даже для коровы. — Цыкнув зубом, Епифанио покачал головой. — Ну, не то, чтобы очень умна, просто смышлена настолько, чтобы найти себе массу приключений.

Поморщившись, Дитер окинул корову взглядом. Насчет этой твари у него имелись весьма далеко идущие планы. Она должна была стать родоначальницей нового гибрида, более жирного и мясистого и притом прекрасно чувствующего себя в климате Чако. Фон Росбах ожидал прибытия образца спермы с ранчо Кинга, из Соединенных Штатов, чтобы начать свой эксперимент. А пока он приказал отделить ее и еще трех коров от остального стада, чтобы они, не дай бог, не заразились какой-нибудь болезнью.

Тем временем корова продолжала погружаться в болото. Судя по тону ее мычания, та и сама прекрасно понимала, какая безрадостная ей грозит перспектива.

Дитер позволил себе испустить раздраженный вздох.

— Что ж, судя но всему, придется вытаскивать.

Расправив лассо, Епифанио несколькими точными движениями накинул петлю на рога перепуганного животного и позволил ей соскользнуть на шею. Дважды обернув конец веревки вокруг луки седла, он заставил свою лошадь попятиться. Голова коровы задралась кверху, что вовсе не прибавило ей оптимизма.

— Задача— не в том, чтобы задушить ее, — напряженно произнес Дитер. — Ее нужно всего-навсего вытащить.

Управляющий улыбнулся и выразительно махнул в сторону утопающей коровы рукой.

— А что же мы еще можем поделать, сеньор? Так я помогу ей не уйти еще глубже. А дальше придется…

— Дальше придется лезть к ней самим, — согласился фон Росбах.

Епифанио кивнул:

— А она тут же начнет брыкаться и вышибет из нас дух.

— Ладно. Придуши ее, — буркнул Дитер.

Епифанио искоса взглянул на босса, сомневаясь, не шутит ли тот.

— Я знаю, что делаю, — сказал Дитер, спешиваясь.

Привязав конец своего лассо к луке седла, он передал поводья управляющему:

— Смотри, если и мой конь у тебя сбежит… — сказал он, сопроводив свои слова зловещим взглядом.

Епифанио выдержал взгляд. Глаза его лучились ангельской невинностью.

Фон Росбах подошел к краю трясины. Здесь он разулся и снял носки — иначе все равно пропадут. Ступить босиком в болото не опасно: в этой стране водилось множество ядовитых змей и насекомых, но чтобы хоть какие-то представители могли жить под метровым слоем вонючей, застойной жижи, было весьма сомнительно. Дитер начал всерьез размышлять, не снять ли ему и штаны, однако затем рассудил, что это будет слишком соблазнительным поводом для анекдотов, особенно если он потеряет в болоте трусы.

Глубоко вздохнув, он шагнул в трясину. Жижа оказалась холодной и вязкой, какие-то скользкие стебли и корешки неприятно защекотали меж пальцами. Почти сразу же уйдя в болото по колено, Дитер обнаружил, что вонь здесь еще сильнее и омерзительнее, чем казалось с берега, словно сама земля начала внезапно страдать метеоризмом.

Так вот куда здесь сбрасывают падаль! Сам он был родом из небольшой деревни, приютившейся среди альпийских лугов. Всего несколько десятков лет назад на родине Дитера перестали держать коров в нижних этажах жилых домов; по этой причине он уехал оттуда, как только представилась возможность. Честно говоря, за двадцать лет жизни в большом городе он как следует успел забыть, насколько скверно может пахнуть природа.

Успокаивая животное голосом, он осторожно двинулся вперед, однако эти действия вызвали у коровы только лишь новый приступ паники. Она заметалась и замычала, мотая головой. Скотина явно пыталась достать своего хозяина рогами.

«Глупое животное, — подумал Дитер. — До меня еще больше двух метров! Хотя, кто знает, как у них устроено зрение… Может, ей кажется, что я совсем рядом».

Расставив руки для сохранения равновесия, Дитер выдернул из жижи одну ногу. Трясина выпустила ее с громким чмокающим звуком. Опустив стопу, он наклонился вперед и выдернул из болота другую. Опорная нога ушла в болото чуть ли не до середины бедра, и фон Росбах, покачнувшись, чуть не упал. Секунду он стоял неподвижно, пытаясь сохранить равновесие; корова тем временем взбесилась окончательно.

«Наверное, мой вид значит для перепуганной коровы угрозу, — подумал он. — Еще бы— размахивающий руками всадник с лассо обычно означает, что сейчас корова будет свалена наземь, на нее усядутся верхом и прижгут шкуру раскаленным клеймом. Воспоминание, что и говорить, не из приятных». Порой Дитер подозревал, что коровы понимают, для чего люди держат их при себе. Свиньи понимали это наверняка; именно потому он и отказался от свиноводства.

Вздохнув, он двинулся вперед. Теперь ему приходилось продираться сквозь жижу, так как болото уже затянуло его по пояс. Наконец Дитеру удалось поймать лассо Епифанио и подтянуться к животному. Полдела было сделано. Корова жалобно замычала, сверкнув белками глаз.

Придвинувшись поближе, Дитер размахнулся, и его огромный кулак ударил животное в лоб, прямо между рогов. Издав слабое мычание, корова начала крениться набок; мощное дыхание ее выровнялось.

Епифанио на берегу вытаращил глаза и раскрыл рот от удивления. Да, все эти мускулы, определенно, были не только для виду!

Дитер, ушедший в трясину по грудь, пропихнул свое лассо под коровье брюхо, насколько хватило рук, затем, перебравшись к другому боку животного, отыскал конец, для чего пришлось окунуться в отвратительную жижу едва не по самые ноздри, и закинул его корове на спину. После того, зайдя со стороны ее головы, он наклонился и потянулся вперед, пока руки не сомкнулись вокруг ног коровы. Сцепив пальцы покрепче, он глубоко вдохнул и выпрямился. Под тяжестью коровьей туши тело Дитера погрузилось еще глубже, но вскоре трясина с громким, чмокающим звуком выпустила свою добычу. Теперь оглушенная корова лежала на боку на поверхности болота. Обвязав ее своим лассо, Дитер затянул узел и подал управляющему знак погонять лошадей.

Сам фон Росбах ухватился за лассо Епифанио, а оказавшись на мели, опустил петлю к груди коровы, после чего лошади вытащили ее на твердую почву.

К этому времени животное уже начало постепенно приходить в себя, однако голова все еще безвольно болталась на измазанной грязью шее, а глаза бессмысленно моргали.

— Да, голова у нее будет болеть жутко, не говоря уж о расстройстве желудка, — заметил Епифанио.

— Ее счастье, что не осталась в болоте навсегда, — ответил Дитер. — Думаю, еще час— и она ушла бы в трясину с головой.

— Меньше, сеньор. Я здесь сам однажды чуть не утоп, когда был молод и достаточно глуп, чтобы полезть в болото за коровой.

— Надо бы, наверное, его осушить, — задумчиво сказал Дитер.

— Да, это можно, — согласился Епифанио. — Но обойдется очень дорого. А ведь за год в болоте тонут разве что одна-две коровы. Много лет пройдет, прежде чем работа окупится.

Дитер смерил его испытующим взглядом.

— Тогда придется подумать и найти способ сделать это подешевле.

Связав ботинки шнурками, он перебросил их через седло и вспрыгнул на коня, поморщившись при мысли о том, что седло после этого еще предстоит отчищать. Конь фыркнул, совершенно не одобряя вони, исходившей от всадника.

«Ну нет уж, родной, — подумал Дитер. — Босиком по этой траве, в которой полно скорпионов и змей, я не пойду. И башмаки портить не стану. Придется тебе потерпеть».

— Отведи ее обратно в загон, — приказал он управляющему, пришпорив коня босыми пятками.

Епифанио проводил его взглядом и покачал головой. Когда этот европеец приехал управлять эстанцией, все они переполошились. По слухам, этот человек никогда раньше не имел дела со скотом. Вдобавок, он оказался немцем; но крайней мере, Епифанио казалось, что «фон Росбах» — фамилия немецкая. Там, у немцев, все по-иному, откуда им знать, как следует управляться в эстанции?

Да, в Чако жило множество меннонитов, и все они были хорошими фермерами, но фон Росбах был совсем из другой породы. И несмотря на то, что немцы, живущие в Чако, конечно, были замечательными, честными и старательными людьми… По отношению к работникам они проявляли непреклонность и требовательность.

Однако тревоги оказались напрасными. Фон Росбах справлялся с хозяйством замечательно — и даже более того. Поначалу Епифанио подозревал, что сеньора хватит совсем ненадолго, но не тут-то было… Редкостным человеком был этот Дитер фон Росбах, что и говорить.

Сев на лошадь, управляющий принялся ждать, когда корова сможет идти самостоятельно, и погрузился в раздумья.

Босс всегда был вежлив. Особенно с горничной, Маритой, женой Епифанио. Например, никогда не ругался при ней, хотя ругаться умел и любил, в чем управляющий имел случай убедиться. Стало быть, воздержание от ругательств означало вежливость по отношению к Марите. Хотя сама она порой ругалась хуже старого солдата.

Епифанио размышлял о том, надолго ли босс задержится здесь. Да, европеец схватывает все на лету и имеет далеко идущие планы насчет своей эстанции, но, прожив здесь полгода, он явно начал скучать.

Корова с трудом поднялась и некоторое время стояла на подкашивавшихся ногах. Отфыркнувшись, она принялась пощипывать траву. Набросив ей в очередной раз лассо на рога, управляющий развернул лошадь.

— Идем, маленькая, — сказал он. — Идем. Из шланга тебя польем, вымоем, и тебе станет гораздо лучше.

Дочиста отмывшийся, но все еще ощущающий слабый запах болотной гнили, точно въевшейся в поры кожи, Дитер уселся за стол, чтобы продолжить работу с того места, на котором она была прервана. Каса гранде была очень старой — толстые стены из самана, прочные балки из стволов кербачо — «грозы топоров». Это и было одной из причин, в силу которых он остановил на ней свой выбор, подыскивая себе тихое, спокойное место после ухода в отставку. Дом обладал индивидуальностью: по небольшим неровностям и шероховатостям было видно, что черепица на крыше и плитки пола сделаны вручную. Окна кабинета выходили во внутренний двор, патио, с фонтаном, решетками, густо оплетенными джакарандой, со стайками колибри… Все это успокаивало, убаюкивало, буквально усыпляло.

Рабочий кабинет резко контрастировал с окружающей обстановкой: компьютер IBM, собранный по заказу, небольшая спутниковая антенна для доступа в Интернет, и прочее, самое современное электронное оборудование. Лампочка автоответчика мигала, и Дитер, приготовив ручку, нажал кнопку «Рlау».

— Сеньор фон Росбах? — Говорившая— судя по голосу, молодая женщина — сделала паузу, точно ожидая ответа. — Вам звонят из компании «Грузоперевозки Кригер». На ваше имя получена посылка от компании «Ранчо Кинга», США. — Женщина помедлила, точно была не уверена, что выразилась ясно. — Груз ожидает вас. — Снова краткая, неловкая пауза. — До свидания.

Дитер взглянул на часы. Два часа дня; к тому времени, как он доберется до города, сиеста давно кончится. Всякий, кто намерен чего-то добиться от парагвайцев во время сиесты, очень скоро окажется в сумасшедшем доме. Учитывая местный климат, следовало признать, что в обычае сиесты есть внутренний смысл.

Окинув взглядом стол, фон Росбах решил, что текущие дела вполне могут подождать.

— Сеньора Гарсиа, — крикнул он, поднимаясь с кресла, — вам что-нибудь нужно в Вилла Хейс?

Домработницу он обнаружил на кухне, где она ощипывала курицу к обеду. Женщина хотела, чтобы хозяин называл ее Маритой, а потому демонстративно не откликалась на более формальные обращения.

— Вам нужно что-нибудь в Вилла Хейс? — повторил он.

— Да. Хозяйственное мыло, — ответила она, не оборачиваясь. — Такое, в желтых коробках с красными буквами. И спички.

Обычно список мог достигать в длину около фута.

— Это все?

Марита кивнула.

— В понедельник мы с Епифанио сами поедем в город, — объяснила она. — Внучатый племянник приезжает на автобусе из Тобати. Будет работать на вас летом. — Она улыбнулась. — Этот славный мальчуган вам обязательно понравится.

«Что ж, если он — такой же хороший, как и ее местные племянники, так оно и будет. Однако в этом случае он также посвятит футболу, по крайней мере, столько же времени, сколько коровам…» Губы Дитера дрогнули в легкой улыбке. Какого черта, он от этого не обеднеет. Пускай. В последнее время фон Росбах все чаще подумывал о детях, к чему вовсе не располагал его прежний род занятий. Слова «быть заложником судьбы» там имели до отвращения буквальный смысл.

— Тогда — до свидания! — сказал он, направляясь к выходу.

Заглянув во второй ящик своего стола, Сара вздохнула. «Пока этот напиток находится здесь, я просто не смогу работать», — подумала она. Стиснув зубы, Сара, чтобы не передумать, открыла ящик, вынула фляжку и отправилась в туалет. Запретив себе даже думать о выпивке, она отвинтила крышку и опорожнила фляжку в раковину.

По пути обратно она столкнулась с Эрнесто. Лучезарно улыбаясь, механик вскинул перепачканную маслом руку, отдавая ей честь. Женщина повторила его жест, улыбнувшись в ответ с легкой иронией.

Только сегодня она поняла, что с укоренившейся привычкой придется биться не на жизнь, а на смерть. «Я и не думала, что дело зашло так далеко», — подумала она, закусив губу и рассматривая фляжку.

— Хочешь, подарю? — спросила она у Эрнесто.

Брови его взлетели вверх.

— Да, сеньора, — сказал он, делая шаг к ней. — Спасибо!

Фляжка была хороша— из полированной нержавеющей стали, с колпачком в форме крохотного стаканчика.

— Нет проблем, — ответила Сара, улыбаясь, как ни в чем не бывало.

На самом деле ей ужасно не хотелось расставаться с фляжкой. Она едва удержалась, чтобы не рявкнуть на Эрнесто в ответ.

— Вы не беспокойтесь: я ей найду очень хорошее применение, сеньора, — поспешно сказал Эрнесто, заметив нехороший блеск в ее глазах.

Сара моргнула.

— Это уж точно, — ответила она, махнув рукой. — Пользуйся на здоровье.

Улыбнувшись, она, с бьющимся сердцем, вернулась в кабинет.

В половине пятого Сара вышла в приемную, чтобы устроить Мелинде перерыв. Ей дико хотелось курить. Выпить тоже хотелось, но курить— сильнее. «Хорошо, наверное, что пришлось бросать сразу и то и другое: лучше уж разом отмучиться и покончить с этим».

«Возможно, одно желание даже заглушит другое, — подумала она. Вот не смогу разобраться, к чему меня больше тянет, а к тому времени, как определюсь, — глядишь, и отвыкну».

Принявшись разбирать бумаги, женщина обнаружила, что у нее дрожат руки. Да кончится ли когда-нибудь этот день?! Вдобавок, нервы совсем сдали. Если кто-нибудь сейчас что-то уронит…

Эрнесто с грохотом захлопнул крышку капота одного из грузовиков, и Сара подскочила на целый фут. Задержав дыхание, она досчитала до двадцати, прежде чем пульс ее вернулся к норме. Внезапно ее охватила жуткая злость — сначала по поводу Эрнесто (никогда не может обойтись без грохота!), а затем — саму на себя. «Где была моя голова? Как я позволила себе докатиться до такого?!»

В глубине души Сара была абсолютно уверена: однажды это должно будет случиться. В один прекрасный день ей снова придется вступить в игру, и к этому дню она просто обязана быть в наилучшей форме.

Однако логика, рассудок и рутина повседневной жизни день за днем разубеждали ее в этом, по крайней мере — на сознательном уровне. Ведь они с Джоном и Терминатором ликвидировали опасность! Теперь ничто не угрожало ни им, ни всему прочему человечеству. Все было закончено, тяжелые дни миновали. Бегство, сумасшедший дом, обустройство хранилищ с припасами— все это осталось далеко в прошлом.

На губах Сары зазмеилась кривая улыбка. Все эти хранилища, набитые оружием и консервами, укрытые под землей по всему юго-западу США и северной Мексике, могли бы принести ей кучу денег, вздумай она продать их содержимое. Не говоря уж о золотых монетах. У нее еще сохранились связи с людьми, которые помогли бы продать это богатство за очень хорошие деньги, причем ее имя так нигде бы и не было упомянуто. Но об этом Сара даже не помышляла.

Быть может, именно из-за того, чтобы подавить мысли на подобные темы, она и начала пить. Сара, конечно, не сдала, она держала форму — без этого просто не обойтись, даже если управляешь крохотной фермой. Однако в последнее время она слишком устала, стала раскисать и пустила жизнь на самотек…

«Что ж, — думала Сара, — еще не поздно. Все это еще можно исправить. Пройдет месяца два-три, и никто даже не узнает, как близка я была к тому, чтобы проиграть. Никто, кроме меня. Так будет — правильно».

— Это компания «Грузоперевозки Кригер»? — спросили за ее спиной.

При первых же звуках этого голоса с легким акцентом Сара застыла на месте. Она не ожидала подобного. «Слишком рано, — подумала она. — Я не готова…»

— Эй, вы! — окликнул ее пришедший.

Медленно, стараясь скрыть охвативший ее ужас и понимая, что все ее старания напрасны, Сара обернулась. Все смешалось в ее голове. Выражение лица не имело значения для электронного убийцы: у него имелись и другие способы засечь ее страх. Увидев лицо вошедшего, женщина не смогла удержаться и ахнула. Теперь она ясно видела, что сходство было полным. Абсолютным. Это не может оказаться случайностью!

— Д-да, — выдавила она…

— Мне нужно…

Но Сара уже неслась прочь. Не успел пришедший закончить фразу, как она миновала коридор, ведущий в гараж. Сара знала, что машина пустится в погоню. Выскочив из гаража, она, не оглядываясь, пустилась бежать по переулку.

Едва перебравшись в этот город, она облазила все окрестности и наметила несколько маршрутов для бегства. Сейчас она выбрала ближайший и — следовало надеяться — лучший. Не сбавляя скорости, она свернула в другой переулок, в третий…

В недоумении Дитер смотрел на стойку, за которой только что сидела стройная, темноволосая женщина. Затем, повинуясь инстинкту, перепрыгнул стойку и помчался следом. Женщины он не узнал, однако она, без сомнения, узнала его. Конечно, в этих местах Дитер и не помышлял о маскировке…

Большую часть жизни он отдал службе в антитеррористическом подразделении. Начинал в элитных частях бундесвера, а позже — работал в тесном контакте с американской и израильской разведками. Он был хорошим оперативником, но — вовсе не кровожадным чудовищем, звереющим от запаха крови, каких любят описывать авторы популярных боевиков. У этой женщины не было никаких причин бояться его, если только сама она не была замешана в каком-то чудовищном проступке.

Поначалу фон Росбаху везло: почва была влажной и хорошо сохраняла следы беглянки. Затем дорога стала тверже, а у Дитера сбилось дыхание. Наконец он выскочил на пустырь, окруженный домами— скорее всего, заброшенными. Подергал двери, окна — везде оказалось заперто. Следов не было.

Вытерев пот со лба и переведя дух, Дитер огляделся. «Завтра же с утра, — подумал он, — первым делом нужно снова начать бегать десятимильный кросс. Надо же, он вспотел, как мышь! А дальше— что? Того и гляди, отрастет брюшко?!»

Он прислушался, нет ли вокруг постороннего шума. Издали доносились голоса прохожих, шум автомобилей, но поблизости царила мертвая тишина.

Из-за угла высунулся бродячий пес. Взглянув на Дитера, он тихонько заскулил.

— Поди сюда, — позвал его Дитер, присев на корточки.

Пес подошел к нему, изо всех сил виляя хвостом.

— Ты ее видел? — спросил Дитер, почесывая дворняжку за ухом иисподволь обшаривая взглядом дома, окружавшие пустырь. — Ты видел, куда она спряталась?

Пес, повизгивая от удовольствия, рухнул на спину и принялся лизать его руки. Дитер почесал ему живот.

— Хороший, хороший песик, — заверил он собаку тем тоном, каким порой говорят с детьми и животными даже сотрудники антитеррористических подразделений.

Слишком поздно осознав, что он, скорее всего, только что обзавелся новым другом, фон Росбах поднялся и упер руки в бока. Окинув взглядом пустырь, мужчина стиснул зубы. Пес уселся на собственный хвост, взирая на него с обожанием.

Женщина могла быть где угодно. Вероятно, затаилась в каком-нибудь заранее присмотренном укрытии. Теперь ее, очевидно, не найти.

Разве что— не жалея времени, спрятаться неподалеку и не подавать признаков жизни до тех пор, пока женщина не решит, что ей ничего не угрожает…

Фон Росбах сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Нет. Он— в отставке и больше не обязан гоняться за теми, кто убегает. В конторе, наверняка, знают, кто она, а значит, туда и следует обратиться за информацией. К тому же, нужно еще забрать посылку…

Сара наблюдала за пустырем, держа в руке зеркальце, направленное в сторону грязного окна. Человек, которого она, ничуть в том не сомневаясь, сочла Терминатором, гладил бродячую собаку. Женщина медленно поднялась на ноги и облегченно вздохнула. Все ее тело сотрясала крупная дрожь.

Облизнув губы, Сара принялась соображать, что делать дальше. Если собака не боится его, он — никак не Терминатор. Киборги способны обмануть человека, но только не собаку. Фон Росбах повернулся, чтобы уйти, и она приняла решение.

Отодвинув задвижку, она подняла оконную раму, выскользнула наружу и беззвучно закрыла окно за собой.

— Подождите! — негромко сказала она.

Если это не Терминатор, следовало выяснить, кто он такой и что ему понадобилось. Этот мужчина никак не мог заметить, что утром она следила за ним? Возможно, Сара и утратила форму, но — не настолько же!

Дойдя до ближайшего дома, она выглянула из-за угла. Мужчина, присев на корточки, пытался убедить пса отправиться домой, хотя, судя но неухоженности, идти ему было некуда.

— Теперь он — ваш друг на всю оставшуюся жизнь, — сказала Сара, изо всех сил стараясь подавить дрожь.

Мужчина поднял на женщину взгляд. Голос ее слегка дрожал, руки тоже, а этим вполне можно было воспользоваться. Опасливый взгляд вкупе с миниатюрными формами придавал ей абсолютно безобидный вид. Возможно, замкнутое выражение с ее лица вот-вот исчезнет…

— Простите, — сказала Сара. — Мне так неловко… — Поправив волосы, она издала короткий, нервный смешок. — Я просто обозналась. — Она внимательно оглядела мужчину. — Да, обозналась. Определенно.

— За кого вы меня приняли? — спросил он.

Голос его звучал спокойно, но взгляд был жестким и цепким. Всплеснув руками, Сара покачала головой и сделала несколько шагов вперед.

— Пожалуйста, — она опустила взгляд, — не будем об этом. Мне и без того ужасно неловко. К тому же, вам эти подробности совершенно неинтересны. Просто… — Она беспомощно взмахнула рукой. — Пожалуйста, давайте начнем сначала.

Подняв взгляд, Сара улыбнулась ему, стараясь выглядеть как можно естественнее.

— Кто вы такая? — с подозрением в голосе спросил он.

— Я— Сюзанна Кригер, — ответила Сара, протягивая руку. — Владелица этой компании.

— Вот как?

В тоне фон Росбаха отчетливо звучало сомнение.

— Да, этому многие удивляются, — заверила его Сара с легкой улыбкой. Последовала неловкая пауза. — Я только хочу сказать, — продолжала она, нервно хрустнув суставами пальцев, — что обычно за мной такого не водится. У меня нет привычки спасаться от клиентов бегством. Поверьте.

«Не переиграй, Коннор», — одёрнула она себя.

— Вы — американка, — заметил Дитер.

— Да. Но муж мой был парагвайцем.

— Был?

Вместе они направились обратно, к конторе.

В профиль Сара выглядела еще более привлекательно. Большие голубые глаза были весьма выразительными, а рот… чувственным. «И сложена прекрасно», — отметил фон Росбах.

Однако внутренняя тревога и отказ объяснить, в чем же, собственно, дело, внушали бывшему агенту подозрения. К тому же, женщина явно старалась держаться от него как можно дальше, насколько это было возможно в узком переулке.

— Да, он умер через год после тот, как мы купили эту компанию. — Некоторое время она шла молча. — Однако довольно обо мне. — Они подошли к распахнутым воротам гаража. — Вы по какому делу?

«Хороший вопрос. Как мне хотелось бы знать ответ», — подумала Сара.

Дитер совсем было собрался буркнуть: «За спермой!», но удержался в последний миг.

— За посылкой от «Ранчо Кинга» — сказал он.

— О, да, — улыбнулась Сара. — Она — в морозильной камере, пойду достану. Вы найдете дорогу в приемную?

Указав направление, она не спускала взгляда с фон Росбаха, пока тот не кивнул и не отправился в сторону вестибюля. После этого Сара позволила себе прислониться к стенке и опустить плечи.

«Как это может быть? — думала она. Желудок сжался в комок. — Ведь он— точная копия, как минимум, двух Терминаторов! Все, за исключением бороды, похоже как две капли воды друг на друга. — Секунду она размышляла над тем, растет ли у Терминаторов борода. И даже голос— точно такой же! Быть может, акцент являлся менее резким, однако во всем остальном Дитер фон Росбах выглядел в точности как Т-101, которых ей довелось видеть. Здесь должна быть какая-то связь. Но — какая?»

Откинув со лба волосы, Сара перевела дух. «Пора обсудить все это с Джоном, — подумала она. — Возможно, у него появятся какие-нибудь идеи на этот счет». А пока… Подойдя к морозильной камере, Сара извлекла из нее контейнер. «Ранчо Кинга». Вероятно, образец спермы.

Все марки, штампы и таможенные документы выглядели настоящими. Если и подделка, то — весьма искусная. Да и какой в этом смысл? Насколько ей было известно, никто не возил наркотики из США в Парагвай. Значит, не наркотики… И, судя но документам, контейнер прибыл прямо из США со специальным курьером. Всходит, мистер фон Росбах — по крайней мере, в данный момент — простой скотопромышленник, желающий улучшить свою породу.

Интересно, почему ей не приходилось встречаться с ним прежде? Скорее всего, он пользовался услугами какой-нибудь из асунсьонских компаний. Впрочем, это не имело сейчас значения. Фон Росбаха следовало поскорее спровадить восвояси, а, вернувшись домой, обсудить создавшееся положение с Джоном.

Неплохо бы, конечно, было выяснить, случайно ли он выбрал именно «Грузоперевозки Кригер», или у фермера имелись на то особые мотивы. Совпадений выходило многовато, а паранойя усиливалась прямо на глазах.

— Вот и ваша посылка, — объявила она, войдя в приемную и взяв папку со стола Мелинды.

Руки Сары все еще продолжали заметно дрожать. «Что ж, обратим это себе на пользу, — подумала она. — Я ведь — просто застенчивая, приличная вдова, зарабатывающая себе на жизнь…»

Фон Росбах, стоявший за стойкой, не сводил с нее взгляда, отмечая каждое движение и любую, мельчайшую перемену в выражении лица.

— Не смотрите на меня так — и без того перенервничалась, — укоризненно сказала Сара, выкладывая на стойку контейнер и подавая фон Росбаху папку с ручкой. — Распишитесь, пожалуйста.

Фон Росбах принял папку, но продолжал испытующе смотреть на Сару. Слегка втянув голову в плечи, она отвела взгляд.

— Пожалуйста, — повторила она.

— Мне, в самом деле, очень интересно, за кого вы меня приняли, — твердо сказал Дитер. — Объясните, пожалуйста.

Испустив глубокий вздох, Сара кивнула.

— Я понимаю, что могла обидеть вас… О'кей. — Она сглотнула и сделала паузу для пущего драматического эффекта. — Когда Пауль умер, кто-то пожелал купить компанию, но я хотела сохранить ее для нашего сына… Да и жаль было, честно говоря, массы потраченного труда… Тот тип, что хотел ее купить, воспринял отказ, как личное оскорбление, и очень, очень разозлился. Начал угрожать. Я велела ему оставить нас в покое.

Остановившись, Сара искоса взглянула на фон Росбаха. Его немигающий взгляд в самом деле здорово действовал ей на нервы. «А они и без того на взводе, уж дальше некуда», — с тоской подумала она.

— Вы приняли меня за этого человека? — спросил он.

— О, нет. Нет, не совсем. Одним словом… некоторое время все шло своим чередом. Затем начались мелкие неприятности: начали пропадать вещи, на водителей примялись нападать хулиганы. После этого он появился снова и опять предложил купить компанию. На этот раз цену предложил до смешного, можно сказать, оскорбительно низкую. Я, естественно, снова прогнала его восвояси. И тогда… — Сара поежилась, — появился этот человек. Огромный! Я начала сталкиваться с ним повсюду; он следил за мной, с каждым разом подходя все ближе и ближе. Вот, например, вхожу я в бакалейную лавку, и вдруг чувствую, что за спиной кто-то стоит. Оборачиваюсь— он… просто стоит и смотрит. А однажды он заговорил о моем мальчике…

При последних словах голос ее дрогнул. Этот штрих заставил Сару гордиться собой: в последнее, время она начала сомневаться в своих актерских способностях. Глубоко вздохнув, женщина заморгала, словно сдерживая готовые хлынуть из глаз слезы.

— Больше особо-то не о чем рассказывать. Я решила перебраться вместе с компанией сюда, в Вилла Хейс, так как думала, что здесь будет меньше конкурентов. Кроме того, отсюда недалеко и до большого города. Я полагала, что здесь мы будем в безопасности… — Она издала отрывистый смешок. — Сегодня я бросила курить, и потому нервничаю, как кошка среди своры собак. Подняла взгляд, увидела ваш силуэт и… — Сара смущенно покачала головой. — И перепугалась чуть ли не до обморока. Так неудобно получилось… Вообще-то я — вовсе не трусиха, но это… это было так неожиданно. Понимаете?

Дитер молча смотрел на нее, и взгляд его не выражал абсолютно ничего. Помолчав, он расписался на бланке заказа. Сара оторвала купон и отдала ему.

— Спасибо, — сказала она, улыбаясь, хотя сердце ее лихорадочно билось в груди, подстегиваемое смесью злости со страхом. — Желаю удачно избавиться от этого пса.

Пес в это время сидел у парадного входа и с надеждой заглядывал внутрь. «Надеюсь, он от тебя ни за что не отвяжется, и ты подцепишь какую-нибудь заразу вроде стригущего лишая», — с остервенением подумала Сара. Учитывая ее весьма правдоподобную историю и убедительную игру, фон Росбах вел себя просто по-хамски. Будь она в самом деле беспомощной, слабой вдовой, давно бы уж разрыдалась…

Дитер оглянулся, и плечи его дрогнули. Это обнадежило Сару: теперь он показался ей вовсе не таким уж непрошибаемым, и женщина начала успокаиваться.

Он взял со стойки контейнер.

— Asta la vista!

С этими словами мужчина повернулся и вышел. Пес тут же бросился к нему, припав мордой к ноге.

Сара на секунду смежила веки и взглянула на часы. Половина шестого. «Слишком рано, чтобы закрываться», — сказала она себе, направляясь в свой кабинет. Забрав со стола сумочку и ключи, она вышла в гараж.

— Эрнесто!

Голос ее предательски дрогнул. Сара недовольно поморщилась и откашлялась.

Эрнесто выглянул из-под грузовика.

— С вами все в порядке, сеньора? — озабоченно спросил он.

— Правду сказать, чувствую я себя — хуже некуда, — призналась она, не без оснований полагая, что и выглядит не лучше. — Я отправлюсь домой пораньше. Закроешь за меня контору, хорошо? Парадный вход запру сама, а ты присмотри за задним.

— Конечно, — ответил Эрнесто, выбираясь из-под грузовика и садясь. — Из-за него?

— А-а, — Сара махнула рукой. — Просто обозналась. И теперь чувствую себя полной дурой. А он — видимо, простой скотовод. — Она покачала толовой, — Не о чем беспокоиться, дружище. Просто нервы на пределе, оттого и чувствую себя крайне погано. До завтра.

— Да. Надеюсь, вы вскоре поправитесь.

Помахав ей на прощание, Эрнесто снова скрылся под грузовиком.

С первых дней их знакомства парагваец твердо дли себя уяснил, что Сюзанна Кригер — вовсе не из тех, кто нуждается в лишней опеке. А потому в данный момент Эрнесто просто лишь показал ей, что он— на ее стороне. Однако мужчине все же очень хотелось бы знать, отчего его несгибаемая хозяйка пустилась наутек от «простого скотовода». Хотя, сказать по справедливости, если бы этот человек погнался за ним самим, он бы тоже пустился наутек.

— Ладно. Не мое это дело, — пробормотал Эрнесто, нащупывая гаечный ключ нужного калибра.

Если хозяйке потребуется его помощь, она знает, где его искать.

Усевшись за рабочий стол, Дитер включил компьютер и запустил программу под названием «Айдентикит». Через двадцать минут прекрасный фоторобот Сюзанны Кригер — в двух вариантах: в очках и без — был готов.

Пожалуй, эта женщина не принадлежала к террористам: тех словно бы окружала особая аура, которую Дитер чуял безошибочно.

Кроме этого, женщины среди террористов встречались крайне редко. Однако те, что избирали данную стезю, обычно обладали недюжинным актерским талантом. Посему эту версию, полагаясь на одно лишь чутье, отвергать не следовало.

Учитывая, что миссис Кригер владела собственной компанией, занимавшейся перевозкой грузов, можно было также предположить, что она промышляет наркотиками. От кого же она пустилась бежать, при отсутствии какой бы то ни было видимой угрозы? Хотя, возможно, она сказала правду, и все это — просто от никотинового голодания… Когда сам фон Росбах бросал курить, он целых полтора месяца был просто-напросто опасен для окружающих.

«Вероятно, она действительно занимается контрабандой, — размышлял он. — Но в Парагвай везут вовсе не наркотики, а, скорее, DVD-плейеры. Контрабанда здесь — общенародная индустрия».

Фон Росбах еще раз всмотрелся в портреты Сюзанны Кригер, ища хоть какую-нибудь зацепку. «За ней определенно значится что-то незаконное, — думал он. — Ни в чем не виновные женщины не пускаются бежать, как заяц от своры гончих. В случае чего, они зовут на помощь, бегут к ближайшему мужчине, но не исчезают вот так, без звука и без следа. Да, эта деталь говорила о многом. Она умеет скрываться. Если бы не это обстоятельство, я обязательно настиг бы ее. И — то, как она двигалась… Эта женщина определенно проходила где-то боевую подготовку. Причем — серьезную».

Впрочем, Дитер себе льстил, полагая, что один его вид не мог повергнуть женщину в панику и заставить спасаться бегством. «Быть может, муж этой женщины, Пауль Кригер, умер не без ее помощи, и потому она перебралась сюда? Да что там гадать».

Фон Росбах отбросил сомнения и написал Джеффу Голдбергу, своему бывшему коллеге и товарищу по оперативному отделу:

«Привет, Джефф!

Прости, что отрываю от дел, но не поведаешь ли ты мне чего-нибудь о женщине, в настоящее время владеющей транспортной компанией в Вилла Хейс? Странное дело: едва увидев меня, она бросилась бежать (только без шуток, пожалуйста), а в качестве объяснения рассказала историю о человеке, желавшем купить ее компанию и угрожавшем ей.

Зовут ее Сюзанна Кригер, является вдовой Пауля Кригера, имеет сына. Возможно, за ней ничего и нет, но нутром чую: здесь что-то нечисто. Жду ответа с нетерпением.

Дитер

P.S.: Когда же вы с Нэнси приедете погостить ко мне на ранчо?»

Он от души надеялся, что это произойдет очень скоро. Эта страна и эта жизнь были вполне достойны самой искренней любви, однако по прошествии восьми месяцев отсутствия настоящей работы они сделались невыносимо скучными. Да, работа в отделе тоже бывала скучна— честно говоря, почти постоянно. Но там впереди всегда маячило нечто.

Наверное, этого и следовало ожидать. Ему, привыкшему охотиться на террористов и прочих международных преступников, должна была неизбежно надоесть размеренная жизнь в Чако, среди тишины и коровьих стад, где каждый последующий день ничем не отличается от предыдущего.

Исключением из общего правила оказались сегодняшние сутки, и Дитер чувствовал себя заметно бодрее. Возможно, все это было погоней за призраками, но хоть не за коровами.

— Джон? Джон!

Остановившись посреди пустынного холла своей эстанции, Сара прислушалась. В доме было тихо. Парень не мог уйти далеко, оставив двери нараспашку! Он должен быть где-то неподалеку!

Сара вышла на крыльцо.

— Джон! — крикнула она.

Издали донесся отклик. Ну конечно же, он возле конюшни, катается на Линде. Прыгая через три ступеньки, Сара помчалась на голос.

Джон был в загоне, на задах конюшни, и чистил гнедую кобылу, вовсю ласкавшуюся к нему и обвивая молодого хозяина шеей.

— Лошадь говорит, что ты ее преступно забросила и как никогда часто оставляешь голодной, — с улыбкой заявил Джон, ласково отпихивая огромную голову лошади.

— Врет, как последняя шкура, — отрезала Сара, облокачиваясь на изгородь загона. — В каковую, кстати, вскоре превратится, если не прекратит чернить мою репутацию подобной клеветой.

— Слышишь, Линда? — сказал Джон, почесывая кобылу под подбородком. Та, вытянув шею, с глупейшим выражением на морде замерла от удовольствия. — Может, меня ты и любишь больше всех прочих людей на свете, но не забывай, с какой стороны твой бутерброд, то есть сено, намазано маслом. Пищей тебя обеспечивает именно эта леди, понимаешь?

Линда чихнула, забрызгав футболку Джона зеленой слизью.

— Э-э! Ну, спасибо тебе, Линда, удружила!

Сорвав футболку, Джон вытер лицо и руки чистой ее стороной. При виде его лица невозможно было удержаться от смеха.

— Спасайся, пока она не принялась тебя облизывать, — сказала Сара.

Отворив ворота, мать серьезно продолжала:

— Нам нужно поговорить.

В отличие от большинства подростков, автоматической реакцией Джона было не «Что же мне делать?», а «Что стряслось и как нам поправить ситуацию?»

Выскользнув из загона, он повернулся, чтобы закрыть ворота, и сощурился, подняв глаза к солнцу.

— Рано ты сегодня, — сказал он почти вопросительной интонацией.

Сара невольно приоткрыла рот. Сейчас, оказавшись лицом к лицу с сыном, она не знала, как начать разговор. Склонив голову, Джон приподнял брови.

— Мам?

— Со мной… со мной сегодня случилось нечто в самом деле странное, — заговорила она, откинув волосы со лба и слегка нахмурив брови.

— Что именно? — спросил Джон.

«Быть может, это — от каньи? — подумал он. — Галлюцинации, или что-нибудь подобное? Если так, то он совершенно не представлял себе, можно ли с этим что-нибудь поделать. Запереть пациента в шкафу с пакетом леденцов и надеяться на лучшее? Или?»

— Сегодня к нам явился клиент за посылкой… И… — Она заглянула сыну в глаза. — Клянусь: он был точной копией Терминатора!

Джон покачал головой.

— Ты…

— Он носит бороду, и акцент у него был не таким резким, но во всем остальном он выглядел в точности как Терминатор.

Сара поджала губы. Джону явно было трудно поверить в это. Целую минуту мать и сын смотрели друг на друга с широко открытыми глазами, затем Джон, словно ради того, чтобы в мыслях хоть немного прояснилось, встряхнул головой.

— Это не обязательно что-то означает, — сказал он. — Могла же СкайНет придать Терминаторам облик тех людей, чьи фото нашлись в ее архивах. Не с потолка же она взяла эти лица. Значит, нам вовсе не обязательно угрожает опасность, верно?

— Да, но мы не остались бы в живых, и притом — на свободе, если бы не считали за угрозу то, что хоть немного на нее походит, — возразила Сара. — Мне бы больше всего на свете хотелось, чтобы все опасения оказались напрасными, однако мы не можем позволить себе просто спрятать головы в песок. Верно?

— Что случилось? — перебил ее Джон, подняв ладони в успокаивающем жесте. — Давай — во всех подробностях.

Сара рассказала ему все, что произошло, но порядку.

— Он определенно был человеком, — сказала она напоследок. — Когда он искал меня, к нему подошла какая-то дворняга и с первого же взгляда влюбилась в него. А он не побрезговал погладить ее и поговорить с ней. Когда фон Росбах отправился домой, она увязалась следом.

Джон расхохотался.

— Увязалась следом? Непохоже, чтобы этот тип оказался Терминатором!

Сара утихомирила сына строгим взглядом.

— Да. Вот только выглядел он совершенно идентично. Более того… — Отчего она, черт побери, не догадалась сказать об этом с самого начала?! — Более того: он живет совсем рядом с нами.

Джону мигом расхотелось смеяться. Он промолчал.

Сара прикусила губу. «Нужно было рассказать ему обо всем еще вчера, — подумала она. — Но мне так не хотелось, чтобы вышло, будто я делаю из мухи слона».

Она рассказала Джону все, что ей удалось выяснить.

— Нет, я не паникую, — закончила она, направляясь к дому, — но нам, похоже, пора сниматься с якоря. Видимо, рановато мы расслабились и успокоились.

Догнав мать, Джон придержал ее за локоть.

— Мам, — заговорил он, — давай не будем спешить. Пока что мы ничего не знаем об этом типе, верно? По крайней мере, ничего дурного… Сперва следует выяснить, кто он такой и что из себя представляет. Ведь, если он нам действительно чем-то угрожает, а мы запаникуем и ударимся в бега, то это сразу же нас выдаст.

— Я вовсе не паникую, — запротестовала Сара. — Я только хочу сказать, что…

— Что не стоит засиживаться на одном месте, что под лежачий камень вода не течет, что нам нельзя почивать на лаврах, и прочая фигня. Но я скажу вот что: нельзя действовать сгоряча. Кто он такой, представляет ли реальную опасность для нас? Невозможно защититься от врага, о котором ничего не известно. Верно?

Джон смотрел прямо в глаза матери. Он уже принял решение.

Взгляд Сары сделался холоден. Она было раскрыла рот, по Джон поднял руку:

— Мам, я не говорю, что ты принципиально не права. Я ведь не дурачок и никогда не сделаю ничего такого, что могло бы привести тебя обратно в клинику. Однако мне не хочется бросать все, чего мы добились за последние пять лет только потому, что у тебя был просто тяжелый день.

— Э-э…

Под взглядом сына Сара попятилась назад.

Джон опустил голову.

— Прости, — сказал он.

— Да уж, есть за что просить прощения!

Отвернувшись, Сара пошла к дому. «Бывали у меня дни и потяжелее, но я никогда не теряла головы!» — думала она.

Внезапно женщина остановилась: ей снова вспомнился фон Росбах, стоявший у стойки и не спускавший с нее немигающего взгляда.

— Джон, глаза у него… Это — глаза копа. Ты прав, у меня действительно был тяжелый день, иначе я бы давно обратила на это внимание.

— Глаза копа? — повторил Джон. По спине его пробежал холодок: он прекрасно знал, что это могло означать. Знал с раннего детства. — А что ему прислали, мам?

— Сперму, — ответила Сара, вновь устремляясь к крыльцу.

— Что? — Джон слегка покраснел. — Сперму?!

— Бычью сперму, из США, — объяснила Сара, оглянувшись назад.

— А сколько ему лет? — спросил Джон, вновь нагоняя мать. — Может, это отставник?

— Отставные копы— опаснее всех прочих, — задумчиво сказала она. — У них уйма свободного времени, они скучают без работы, и, вдобавок, у них есть связи, то есть доступ к информации.

— Но в нашей легенде нет ни единой бреши, верно?

Джон прекрасно знал, что это так, поскольку сам участвовал в ее разработке. Да, если говорить без ложной скромности, легенда прекрасна. Ничего лишнего, только — необходимая информация, в этом и заключался ключ к успеху. Что же касается тех, кто должен был знать их по Сьюдад-дель-Эсте… Город рос и менялся прямо на глазах, так что даже ему пришлось бы постараться, чтобы отыскать их. Кроме того, этим людям было очень хорошо заплачено за то, чтобы в нужный момент они вспомнили их семью и эту печальную историю.

Сара утомленно вздохнула.

— Да, наше прошлое выдержит любые проверки.

К этому ей пришлось приложить немало собственных сил, причем большую часть времени заняла работа по ликвидации последствий особенно ярких взлетов фантазии Джона.

— Итак, — подытожил Джон, — минимум пара недель у нас есть. И за это время мы узнаем об этом типе абсолютно все.

— Я только задействую свои обширные связи в высшем свете, — саркастически добавила Сара.

— Мам, у тебя ведь нет никаких обширных связей.

— Спасибо, что напомнил, о плод моих чресел…

— Ух ты! Здорово сказано, мам. На самом деле, это я задействую свои обширные связи в высшем свете, а ты— свои связи в мире теневой экономики. Если он — коп, люди, наверняка, об этом знают… Работая на пару, мы точно что-нибудь да выясним.

Сара усмехнулась. После этого разговора ей стало намного легче. «Как хорошо иметь надежного союзника», — подумала она.

— О'кей. Но прежде, чем начать действовать, мы проведем разведку. Тем не менее, начинай привыкать к мысли о том, что нам, возможно, придется переезжать.

— Не бойся, мам. Свою коллекцию монет я упакую в пять минут, и тут же буду готов к отбытию.

— Это обнадеживает, — сказала Сара, обнимая сына за плечи и моргая от удивления.

Как странно, чтобы обнять собственного ребенка, матери приходится подыматься на цыпочки.

— Что с тобой? — спросил он.

Опустив руку, Сара обняла его за талию.

— Просто ты очень вырос, — ответила она.

Джон закатил глаза.

— Ну, мам! — протянул он.

Сара поднялась на крыльцо.

— Что ты хочешь на ужин? — спросила она.

— Мясо! — прорычал Джон ужасным, сиплым басом.

— No problemo, малыш.

— Малыш?! А как же с тем, что я расту не по дням, а по часам?

Открыв дверь, Сара оглянулась на сына.

— Нужно ведь немного сбить с тебя спесь, пока ты не зазнался окончательно.

Джон вошел в дом за ней следом, плотоядно улыбаясь.

— Мама — лучший друг человека! — заявил он.

— И помни об этом всегда, сынок. Иди, мойся; ужин — через полчаса.

Быстро поцеловав ее в щеку, Джон убежал в ванную. Сара смотрела ему вслед со смешанными чувствами. Ей очень не хотелось срываться с места, она заранее знала, что Джон будет против. Женщина позволила себе вздохнуть. Пора было жарить мясо.

«Ничего, — подумала она. — Пока я не начну винить себя во всех мыслимых бедах, с нами все будет в порядке».

Глава 6

«Кибердайн Системс», настоящее

Трикер, не торопясь, изучал резюме Серены Бернс, сидевшей за столом напротив и ожидавшей, когда он закончит. Послужной список для такой молоденькой девушки был весьма впечатляющим. Можно сказать, вполне под стать самой хозяйке. Конечно, он уже читал его. И не только читал, но и проверил, отправив одного-двух подчиненных к тем восторженным личностям, которые снабдили её столь блестящими рекомендациями.

Выяснилось нечто занятное. В качестве начальника службы безопасности, заместителя начальника службы безопасности, помощника заместителя, сотрудника, стажера с мисс Бернс общалось очень мало народу. Практически, для всех, кроме высшего начальства, она так и осталась личностью виртуальной. Можно сказать, человеком-невидимкой.

А ведь такой соблазнительной, фигуристой, роскошной блондинке крайне нелегко проделать подобный трюк.

Сейчас он перечитывал ее резюме, чтобы посмотреть, как она отреагирует на игнорирование ее личности. Женщина вела себя нетривиально: она предельно, почти агрессивно сосредоточила на Трикере все свое внимание. Внимательно перечитывая находящиеся перед ним страницы, он и сам несколько смутился. Трикер начал ощущать, что вот-вот покраснеет, а ведь в последний раз такое случалось с ним, когда ему было двадцать.

— Что ж, мисс Бернс, — наконец заговорил он, отложив в сторону последнюю страницу и поднимая на нее взгляд, — весьма впечатляюще.

Она слегка улыбнулась в ответ — так, точно они оба знали какой-то, остальным неведомый секрет. Возможно, оба отлично понимали, что она слишком хороша, чтобы быть отвергнутой.

— Мне очень повезло с работой, — сказала она. — У меня были прекрасные наставники, и… — Взгляд ее устремился вдаль, словно она вспоминала что-то. — …и вместе с ними у нас было немало интересных проектов.

«Ого! — подумал Трикер. — Такое утверждение можно интерпретировать очень и очень широко».

— Но вот что странно: похоже, немногие из служащих тех компаний, где вы работали прежде, помнят вас, — произнес он вслух.

Серена элегантно повела плечом:

— Я намеренно стремилась держаться в тени. В определенных случаях грозный вид копа, возвышающегося над толпой и следящего за порядком, уместен, но в ряде ситуаций дело обстоит совсем наоборот. Некоторые из тех людей, которые занимаются промышленным шпионажем, весьма проницательны. Их гораздо легче поймать за руку, если удается устроить так, чтобы они забыли о твоем существовании.

С этими словами она приятно, однако вполне официально улыбнулась. Пока что этот человек реагировал на нее не лучшим образом. Интересно, работает ли этот фокус с чтением Си-Ви хоть с кем-нибудь еще? И если— да, какая от этого польза? По мнению Серены, Трикер попросту потратил впустую целых двадцать минут.

Если она хочет получить эту работу, она получит ее — это следует знать всем присутствующим. В случае отказа она притянет «Кибердайн Системс» к суду и устроит из этой истории очень шумное дело о дискриминации, которое почти наверняка выиграет. Ей было очевидно, что и мистер Трикер прекрасно понимает данные обстоятельства. Очевидным было и то, что газетная шумиха была бы совсем некстати, как для «Кибердайн», так и для Трикера лично.

Тем не менее, Серена была гораздо терпеливее, чем мог вообразить себе этот человек. Поэтому, если потребуется, она поддержит его игру, ответит на все вопросы, заполнит еще несколько анкет и пройдет пару тестов. Все равно победа окажется за ней.

— Карьеру вы сделали, можно сказать, выдающуюся, — сказал Трикер, потирая подбородок. — Однако ни на одной из должностей вы не задерживались надолго. Комментарии будут?

«Нет», — подумала она.

Именно здесь ей сильно мешал ее предполагаемый возраст. Из-за него послужной список выглядел так, будто она меняла работу подозрительно часто. Однако с этим было ничего нельзя поделать: иначе получилось бы, что она слишком уж долго выглядит максимум на двадцать пять лет. Когда придет время, она станет представляться хорошо сохранившейся тридцатилетней женщиной, но пока что ей нужно во что бы то ни стало получить эту должность в «Кибердайн».

— Я оттачивала профессиональные навыки, — ответила она, — и меняла работу, когда понимала, что на прежнем месте не научусь ничему новому.

Трикер обратил внимание на ее ноги. Серена, похоже, ожидала подобного развития событий. Очень мило. Эта бабенка в «Кибердайн» — все равно, что лиса в курятнике. Некоторые из наших гениев, помешанных на компьютерах, душу продадут за одну лишь возможность выпить с ней кофе. Плюс— этот намек на то, что вертикальный взлет ее карьеры — следствие умения вовремя занять горизонтальное положение. Только этого ему не хватало.

— «Кибердайн» нужен специалист, который останется с нами надолго, — произнес Трикер, закрывая папку с бумагами. — Думаю, вовсе не в наших интересах нанимать человека, который уйдет через полгода, соблазнившись новой… «конфеткой».

Серена была обижена. Очевидно, она неправильно подошла к личности этого человека, хотя до сего момента все складывалось так удачно. «Данные слова — вовсе не повод расслабляться, — холодно напомнила она самой себе. — Человек, привлеченный ее сексуальностью, впервые не позволил данной реакции возобладать над доводами разума». Серена провела в этой эпохе не так уж много времени, однако уже успела узнать, что для среднего человека подобная характеристика личности вовсе не свойственна.

— Понимаете, в чем дело: подобная работа— как раз та самая цель, для которой я оттачивала свое мастерство, — сказала она. — Возможность строить систему внутренней безопасности с нуля предоставляется не так часто, как это может показаться на первый взгляд. Относительно «Кибердайн Системс» у меня имеется множество идей, которые, я уверена, надежно обезопасят — и вместе с тем порадуют — и компанию, и ее продукцию, и ее научных работников.

— Как вы представляете себе радостную продукцию? — лучезарно улыбнулся Трикер.

Серена усмехнулась.

— «Порадуют» — относилось к научным работникам. Уверяю вас — они и в самом деле будут счастливы, или, но крайней мере, останутся довольны. Все эти гении — очень раздражительны и обычно терпеть не могут никаких запретов и ограничений. Сущие анархисты! Но ведь очевидно, что компания должна оберегать их от таких вещей, как похищения или… — Она значительно помолчала. — Или убийства. Я полагаю, что мне известно, как выстроить систему безопасности наилучшим образом, причем никого не раздражая.

«Ну да? — цинично подумал Трикер. — Какой бы ты ни была секс-бомбой, все равно не сможешь спать сразу со всеми!»

— Как же вы намерены этого достичь? — с интересом спросил он.

Серена покачала головой.

— Вдаваться в подробности сейчас — не в моих интересах, — ответила она.

Трикер любезно кивнул.

— Возможно, — согласился он. — Что же касается интересов компании… Не в наших интересах — брать на работу человека, который, вполне возможно, уйдет от нас через полгода.

— Возьмите меня, — сказала Серена, подавшись вперед и глядя прямо в его глаза. — Если я уйду, не проработав в компании двух лет, я согласна выплатить неустойку, которая с лихвой покроет расходы на поиски нового сотрудника. Если же вы захотите уволить меня до истечения шести месяцев, я даже не потребую от вас выходного пособия. Я хочу занять эту должность, а потому готова пойти на любые уступки.

Откинувшись на спинку стула, Серена сохранила доверительный, доброжелательный тон и позу, хотя внутри все все кипело. В силу каких-то причин этот человек проникся к ней неприязнью. Она не могла понять, что вызвало это чувство и что теперь предстояло делать. Самое простое решение — убить его — не подходило, пожалуй, к данному случаю.

Хотя держался он так, что соблазн был довольно велик.

Трикер слегка отшатнулся, но выдержал ее взгляд. Предложенная женщиной уступка, в самом деле, была весьма значительной. И все же…

— Мы непременно учтем это, — улыбнулся он, похлопывая по ее папке.

Поднявшись, он подал ей руку.

— Всего хорошего. Мы свяжемся с вами.

Пожимая протянутую ладонь, Серена вспомнила о том, что легко может раздавить ее в жидкую кашицу, и ощутила легкий укол удовольствия.

— Благодарю вас, мистер Трикер.

— Просто Трикер, — улыбнулся он.

Серена кивнула.

— Что ж, буду ждать новой встречи.

С этими словами она взяла свой портфель и, не оглядываясь, вышла из зала.

По дороге к автостоянке она сто раз прокрутила интервью в памяти. Полупрозрачное изображение Трикера, которое отражалось в радужках ее глаз, накладывалось на окрестный пейзаж. I-950 искала тот момент, где же она дала маху. А этот момент, несомненно, имел место. Если до встречи с ней он еще не принял решения, то теперь оно было однозначным. С этого момента Трикер будет активно противодействовать ее устройству в «Кибердайн».

— «И с ними у нас было немало интересного», — мечтательно сказал ее голос в записи.

Лицо Трикера осталось бесстрастным, но в этот момент он моргнул. «Вот, — решила она. — Прием, прекрасно подействовавший на Колвина с Уорреном, послужил для Трикера сигналом об опасности».

Серена нахмурилась. Неудача была серьезной, и все— из-за неверной реплики в разговоре. Оставалось только надеяться, что поддержка президента и генерального директора, вкупе с ее импульсивным предложением, повлияют на Трикера благоприятно. А то, что именно Трикер обладал правом решающего голоса в данном вопросе, у женщины не имелось ни малейшего сомнения.

«Возможно, мне удастся найти способ устранить конкурентов, — подумала она. — Предпочтительно — не убивая, а предложив лучшую работу».

«Как же сложно все в этом мире!»

— Но я не вижу никаких причин для отказа, — развел руками генеральный директор. — Мисс Бернс словно рождена для этой должности!

— Колвин, — Трикер приподнял брови, — сдается мне, что она рождена натуральной блондинкой, тридцать восемь — двадцать четыре — тридцать шесть! Или я ошибаюсь?

— Я говорю об ее резюме, — процедил Колвин сквозь стиснутые зубы.

— Ну да, еще бы, — хмыкнул Трикер.

Уоррен закусил губу.

— Ее фигура — ваш единственный довод?!

Трикер подался вперед.

— Ребята! Давайте представим себе, что наши шершавенькие парни, что мешаются порой в штанах, отправились попить кофе и там, за столиком, вспоминают, какие ножки у этой мисс Бернс. А в этом разговоре пускай участвуют только головы. Неужто вы оба ослеплены этими блестящими рекомендациями и не обратили никакого внимания на то, как мало времени понадобилось этой женщине, чтобы их заслужить? Неужто вас ничуть не волнует тот факт, что во всех прежних компаниях о ее существовании не знает никто, кроме одного-двух человек?

Переглянувшись, Колвин с Уорреном уставились на Трикера.

— Что, нет?! — Стальные глаза Трикера едва не выскочили из орбит. — Вы хотите сказать, что способны забыть такую женщину, полгода проработав с ней в одном здании?

— Не-ет, — задумчиво протянул Колвин.

— Трикер! — Уоррен скрестил руки на груди. — Нельзя отказывать кандидату только на основании подозрений, будто она заслужила все эти замечательные рекомендации в постели. Если вы не можете доказать… — Он развел руками. — То это к делу не относится.

— Вдобавок, она предложила очень выгодные условия на случай, если что-нибудь пойдет не так, — напомнил Колвин.

— Вы себе представляете, какой ущерб можно нанести компании, проработав на этой должности всего месяц? — раздраженно спросил Трикер.

— А вы— представляете, какой ущерб компании может нанести судебный процесс о дискриминации? — возразил Уоррен.

— К тому же, у нее— самое лучшее резюме, — заметил Колвин, постукивая пальцем но столу. — И ни один из других кандидатов не предложил нам подобных гарантий.

— Да уж.

Выражение лица Трикера говорило о том, что он обо всем этом думает.

— Послушайте, если вы собираетесь выбирать начальника службы безопасности сами, не считаясь с нашим мнением, то зачем нам вообще об этом говорить? — воскликнул Уоррен. — Поверьте, Трикер, у нас и других дел хватает!

Удивленный такой неожиданной атакой, Трикер поднял ладони.

— Ребята, я всего-навсего указал на ряд признаков, по которым можно отличить обычную шлюху-карьеристку. Или, что еще хуже, шпиона, засланного конкурентами. Я попросту хочу понять, учитываете ли вы, что вреда она может принести куда больше, чем пользы.

— Вот от судебной тяжбы по поводу дискриминации будет уж точно гораздо больше вреда, чем пользы, — буркнул Колвин.

— Верно, — поддержал его Уоррен. — Особенно, если учесть, что в данном случае дискриминация — налицо.

Трикер хлопнул по подлокотникам кресла и… промолчал. На этот раз они его, определенно, сделали. И, как бы это ни было неприятно, приходилось признать, что в данном случае все его старания тщетны — если он, в самом деле, не пожелает подобрать им начальника службы безопасности самостоятельно.

Он обдумывал представившийся выход из ситуации. Нет, слишком много возни. Однако с Серены Бернс он не спустит глаз и, чуть что, немедленно потребует ее увольнения.

— Ну, смотрите. Я вас предупредил. — Встав, он повернулся к двери и поднял палец. — Я с вас глаз не спущу.

Целую минуту после его ухода в кабинете царила мертвая тишина. Затем Уоррен, широко улыбнувшись, поднял руку, и они хлопнули ладонью о ладонь, точно подростки.

— Слушай, мы его в первый раз… — сказал президент.

— Просто праздник какой-то, — согласился Колвин. — Давай звонить женам, поедем куда-нибудь поужинать.

Серена сидела на хлопковом дереве через улицу от дома Роджера Колвина, укрывшись среди ветвей. Учитывая, насколько здания в этом районе отстояли от проезжей части, до окон его спальни было около полумили. Одета она была в черные, облегающие штаны, такую же черную футболку с капюшоном, черные кроссовки и перчатки, а также — темные очки. На общем фоне выделялись лишь лоб и щеки. Серена сидела здесь с четырех утра, не шевелясь и не обращая никакого внимания на внешние раздражители, включая надоедливых, непрестанно гадивших голубей.

Компьютерная часть ее мозга обладала способностью записывать все, что видели ее глаза, и увеличивать изображение для детального изучения. В данный момент Серена наблюдала за тем, как жена Колвина пыталась загнать их детей в огромный до абсурда фургон — непременную хозяйственную принадлежность каждой состоятельной семьи.

Мальчик, одетый в синюю униформу, с желтым галстучком на шее и желтой шляпой на голове, отправлялся на скаутское собрание. Девочке— совсем маленькой, в розовой курточке и колготках, предстоял визит к педиатру. По крайней мере, так сказала мужу миссис Колвин, покидая дом через заднюю дверь.

Серена прекрасно слышала это, сидя на дереве, так как слух был обострен при помощи чутких встроенных микрофонов, поставлявших информацию напрямую в мозг и управлявшихся непосредственно оттуда же. Каждодневные тренировки, а также генетический материал некоторых животных наделили ее ушные раковины подвижностью, что позволяло улавливать звуки еще более эффективно.

Судя но словам миссис Колвин, они покидали дом минимум на два часа.

«Если, конечно, этой женщине вообще когда-нибудь удастся усадить детей в машину», — подумала Серена, неподдельно удивленная тем, сколь сложной и длительной оказалась эта процедура.

Мальчик крепко сжимал в руке игрушку, а мать, очевидно, желала, чтобы он оставил ее дома. В конце концов ребенок изо всех сил швырнул игрушку оземь. От нее отлетела какая-то деталь. Мать наклонилась, подобрала и то и другое, затем присела перед сыном на корточки, пытаясь его уpeзонить. Что именно говорила сейчас женщина, для Серены не имело никакого значения. Ребенок, надувшись, отвернулся от матери.

Информация, полученная Сереной о людях этой эпохи, указывала на то, что самыми надоедливыми и несносными представителями человечества являются дети. И все же данная сцена эта выглядела совершенно нелепо! «Интересно, как они ухитряются при таких-то проблемах продолжать свой род? Удивительно, что люди не пожирают свое потомство сразу же после рождения!»

Вконечном итоге, после титанических усилий и погони за девочкой вокруг фургона, завершившейся только после того, как брат изо всей силы ударил ее по спине (что повлекло за собой новую сцену), все трое уселись в фургон и отбыли из дома. Железные ворота, повинуясь электронному сигналу, разъехались, и фургон выехал на улицу. Серена изумленно покачала головой. Процедура сборов заняла больше получаса! Спустившись с дерева, она трусцой побежала вдоль улицы. Неподалеку имелся дом, защищенный одной лишь оградой — по пояс взрослому человеку. Похоже, его хозяин даже не подозревал о том, насколько опасен окружающий мир.

Здесь Серена перелезла в соседний двор, владелец которого отгородился от мира стеной куда более высокой, и осторожно пересекла заросший травой сад. «Судя по всему, и этот человек целиком полагался на ограду… — Серена вновь покачала головой. — В моем времени люди, по крайней мере, понимали, насколько они уязвимы».

Наконец она оказалась на заднем дворе Колвина, укрылась под раскидистой пихтой и принялась наблюдать за тем, как будущий босс пьет кофе и читает газету. I-950 не могла сказать заранее, как он отреагирует на ее появление; ситуация была— пятьдесят на пятьдесят. Возможно, ее нахальство внушит ему уважение, а, может быть, ввергнет мужчину в совсем невменяемое состояние.

Однако Серена смогла подыскать работу лишь для двоих своих конкурентов, и чем дальше шло время, тем больше она убеждалась в том, что должна действовать. Итак, пришла пора разыграть свои козыри.

Зазвонил телефон. Поднявшись, Колвин отошел к аппарату.

Серена бесшумно промчалась к черному ходу, вскрыла замок, проскользнула в кухню, уселась за стол, на место хозяина, и развернула газету.

— Значит, увидимся в два, — весело сказал Колвин.

Повесив трубку, он обернулся — и замер.

Игриво выглянув из-за газеты, Серена улыбнулась ему.

— Доброе утро, мистер Колвин, — сказала она, с треском сворачивая газету.

Колвин стоял столбом, не в силах шевельнуться. Затем его затошнило. Неизвестно отчего, ему вспомнился фильм «Роковое влечение» с Майклом Дугласом. «Хорошо, что у нас нет кроликов», — подумалось ему.

Через несколько секунд Колвин ухитрился все-таки выдавить:

— Какого черта вам нужно в моем доме?

— Мне нужно поговорить с вами наедине, — объяснила Серена. — Во-первых, я хотела продемонстрировать, насколько у вас плохо с обеспечением безопасности. Не говоря уж о качестве замков. Я сумела открыть дверь в помещение, где находились люди, а вы даже не заметили!

Моргнув, Колвин закрыл рот и дал волю гневу:

— Вы хоть немного себе представляете, как меня напугали?! Вы вторглись в мой дом! Неужели нельзя было позвонить секретарю и договориться о встрече?

Серена сунула руку в карман и едва сдержала улыбку— уж очень забавно отреагировал Колвин на эту вероятную угрозу. Вынув из кармана диск в пластмассовом футляре, она положила его на стол.

— Я, — заговорила она, — живу в доме с весьма интересной историей. — Придвинув диск к Колвину, не сводившему с нее взгляда, она облизнула губы и улыбнулась. — Когда-то он принадлежал Майлзу Дайсону. Честно говоря, прекрасное строение, но людям не нравится его история. — Она недоумевающе пожала плечами и приподняла брови. — Поэтому-то мне и удалось купить его буквально за гроши.

Генеральный директор покосился на диск и вновь перевел взгляд на нее.

— Вы хотите сказать, что нашли это в доме Дайсона? — спросил он.

В это ему не верилось. Дом обыскали самым тщательным образом, по Дайсон — или его похитители — подмели все, что касалось работы, подчистую.

Поднявшись, Серена подняла подбородок и взглянула на Колвина из-под полуопущенных ресниц.

— Это — только образчик того, что мне удалось найти в доме. — Она слегка улыбнулась. — Посмотрите внимательно, и скажите сами, откуда могла появиться подобная информация. — Развернувшись на пятках, она направилась к двери. — Когда захотите побеседовать — вы знаете, где меня найти.

Не оглядываясь, она вышла.

Целую минуту Колвин стоял, вперив взгляд в захлопнувшуюся за нею дверь, затем, передернувшись всем телом, пришел в движение. В три шага он пересек кухню и запер дверь на замок. Конечно, это ее не остановит, однако подобное действие показалось ему отчего-то абсолютно логичным.

— Минутку, минутку! — Уоррен явно не верил своим ушам. Он даже поставил обратно на стол бокал виски, так и не донеся его до рта. — Она вломилась к тебе домой?!

— Ну да! Я обернулся — смотрю, сидит за столом… Я не слышал ни звука — даже как она взяла в руки газету! У меня чуть сердце не остановилось!..

Плеснув себе виски, Колвин покрутил бокал, заставив янтарную жидкость взвихриться за толстым стеклом. Отчего-то он не мог заставить себя смотреть Уоррену в глаза, словно стеснялся. Самое интересное, что Колвин был не в силах понять свое поведение.

— Господи… — тихо протянул президент «Кибердайн».

Мысль о том, что Серена способна нанести визит и ему, вызывала непроизвольную дрожь. Хорошо хоть, дождалась, пока уедут жена и дети Роджера! Ему лично вовсе не улыбалось объяснять приход Серены Бернс своей жене…

— Пожалуй, мне уже не хочется брать ее на работу, — произнес президент вслух.

— Я бы ей сразу отказал, будь дело только в этом, — согласился Колвин.

Усевшись напротив Уоррена, он сделал солидный глоток из бокала. Они находились в его домашнем кабинете, и Колвину, несмотря на ранний час, ужасно хотелось напиться.

— А в чем же еще? — с опаской спросил Уоррен.

— Она сказала, что купила дом Майлза Дайсона и обнаружила там материалы, касающиеся…

Колвин вяло махнул рукой, но взгляд его был напряжен.

Уоррен подался вперед.

— Нашего проекта? — выдохнул он.

Помощник генерального директора «Кибердайн» кивнул и сделал еще глоток.

— Но ведь мы искали… это невозможно! — Пол Уоррен покачал головой. — Ты ей веришь?

— Давай покажу, что она мне оставила. — Поднявшись, Колвин принес ноутбук и поставил его на стол. — Модем я вынул. — Включив ноутбук, он извлек из нагрудного кармана дискету и вставил ее в дисковод. — Читай и удивляйся, — буркнул он.

Не прошло и минуты, как Пол вздрогнул и в ужасе зажал рот ладонью.

— Это правда, — прошептал он. — Что еще она сказала, когда отдала тебе это?

— «Просмотрите внимательно, и скажите сами, откуда это взялось». Затем она добавила, что мы знаем, где ее найти, когда захотим побеседовать.

— И все?

— Ну да.

Откинувшись на спинку кресла, Роджер прикрыл глаза. Все это, без сомнения, означало, что если они не свяжутся с Сереной Бернс, на то найдутся и другие желающие.

— Трикеру скажем? — спросил Уоррен.

Открыв глаза, Колвин поразмыслил над вопросом. Похоже, удовлетворительного ответа не существовало. Если они скроют от Трикера происшедшее событие и он, благодаря своему природному чутью, об этом разнюхает… «Кибердайн» может запросто лишиться лицензии на право разработки государственного проекта. Говоря проще, их просто вышибут поганой метлой. Если же рассказать Трикеру обо всем, он может отправиться к Бернс самостоятельно; тогда они рискуют потерять эти фантастически многообещающие материалы навсегда.

— Нужно принять ее на работу, а после этого расскажем, — решил Колвин. — Как только эти материалы окажутся в наших руках, мне плевать, на что он решится. Только бы не испортил дела раньше времени…

Уоррен поджал губы и медленно кивнул.

— Конечно, ты прав. — Он снова хлебнул из бокала. — Альтернатив я не вижу. Она не говорила, что ей нужно еще, кроме злополучной должности?

Роджер отрицательно покачал головой. Его взгляд был устремлен в пустоту.

— Нет. О должности вообще разговора не было… Да и о каких-либо компенсациях за пользование материалами— тоже.

— Это, в конце концов, наши материалы, — буркнул Пол. — Любой суд поддержит нас в этом вопросе.

Колвин взглянул на него из-под насупленных бровей.

— Знаешь, не представляю я себе, чтобы Трикер обратился к силам закона и правопорядка. Это невозможно при обычных обстоятельствах, а в нынешних условиях — особенно.

Уоррен открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

— Ох, и разозлится же он…

— А он всегда разозлен, — возразил Роджер. — Думаю, уже от самого факта нашего существования. Слушай, какого черта? Разозлится— так хоть по достойному поводу.

Президент «Кибердайн Системс» хихикнул.

— Серена сказала, что мы знаем, где ее искать, — после некоторой паузы заговорил он. — Но в резюме написано, что она находится в процессе переезда.

— Ну да — в бывший дом Дайсона! — объяснил Колвин.

Уоррен поморщился.

— Жуть какая-то…

Роджер устало прикрыл глаза ладонью, затем сел прямо и поднял взгляд на своего друга.

— Знаешь, мне придется сказать тебе одно. Будь я проклят, если когда-нибудь, зачем-нибудь приглашу эту сучку в свой дом!

Пол смерил коллегу взглядом.

— Мне она тоже не нужна. И в офисе с ней встречаться не следует.

Колвин кивнул, сдержав улыбку. Миссис Уоррен была ужасно ревнива. По этой причине бедняга Пол вел себя крайне подозрительно, даже когда и не помышлял о том, чтобы обмануть свою жену. Но одного вида Серены Бернс хватило бы, чтобы супруга президента полезла на стену от злости…

— О'кей, выберем любой бар где-нибудь в получасе езды от дома Дайсона. Не хватало еще, чтобы это чудесное дитя получило возможность установить на месте встречи «жучков» или еще что-нибудь в том же духе. Нам и без того неприятностей достаточно.

— О'кей. — Уоррен поднялся на ноги. — Давай телефонную книгу.

Нью-Йорк, настоящее

— Я целое утро прождал, чтобы встретиться с вами! — крикнул Рональд Лабейн. — Так уделите мне хоть несколько ваших драгоценных минут!

Человек, на которого он кричал, был литературным агентом — невысоким, опрятно одетым человеком средних лет. Вдобавок, он родился в Нью-Йорке — а подобных людей простым криком было просто не пронять.

— Я дам вам десять секунд на то, чтобы убраться из моего кабинета! Или охрану вызвать?

Его непреклонный взгляд и спокойная властность в голосе несколько остудили пыл Лабейна.

— Прошу прощения, — пробормотал он. — Я… Я не хотел кричать на вас. Обычно за мной подобного не водится, но я… я — в негодовании!

— Тильди, сколько секунд прошло? — спросил хозяин кабинета у своей секретарши.

— Я ведь попросил прощения! — запротестовал Лабейн, поднимая ладони кверху. — Видите ли, издатели не хотят и смотреть на рукопись, если она поступает не от агента, а тут еще и с агентом никак не встретиться! Я чуть с ума не сошел… Не могли бы вы взглянуть на мою рукопись?

Агент опустил взгляд. Стона бумаги, лежавшая на полу у ног Лабейна, легко достигала в толщину восемнадцати дюймов. Текст был отпечатан через один интервал.

— Безнадежно, — сказал агент. — Этого никто не купит.

Рон похолодел.

— Но вы ведь даже не читали!

— И не требуется: пустая трата времени. — Наклонившись, агент взглянул на первую страницу. — Это ведь не роман?

— Нет, — Лабейн приосанился. — Это — мое послание.

— Все послания — пожалуйста, электронной почтой. Если ваше «послание» невозможно изложить более сжато, надеяться вам не на что. Эта штука— толщиной с национальный бюджет, и, могу поручиться, она не более интересна.

Лабейн был потрясен.

— Но здесь также изложен план… — начал он.

— Послание, план, — перебил его агент, — мухи, бифштексы… Если не сумеете вычленить главного, этого никто не купит.

Прикрыв глаза, Рональд сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Плечи его поникли. Он был ошарашен да к тому же ощущал жуткую усталость.

Агент поджал губы. Судя по всему, этот парень готов был расплакаться. Что ж, не он первый. Издательский бизнес— не для слабаков.

— Послушайте, — сказал агент, — определитесь, что важнее: послание или план. Их ведь вовсе не обязательно излагать в одной и той же книге, понимаете? Кстати о планах: богу удалось уложиться всего в десять заповедей, и у человечества с ними— до сих пор чертова уйма проблем. Поэтому— будьте проще. Да, и печатайте через два интервала, на одной стороне листа, иначе никто и смотреть не станет. Это — все, чем я могу вам помочь. Теперь убирайтесь из моего кабинета и не трудитесь возвращаться назад.

— Благодарю вас, — ответил Лабейн, нагибаясь, чтобы подобрать рукопись. — В самом деле, я вам очень благодарен.

Агент указал на дверь, и Рональд вышел. После его ухода агент оперся на стол секретарши.

— Нельзя быть таким мягким, — укоризненно сказала та.

Скрестив руки на груди, он улыбнулся.

— Ну, что поделать, не могу я разбивать мечты человека, стоящего вот тут, прямо передо мной. Наверное, это не мягкость, а трусость.

Через несколько секунд секретарша заметила:

— Вы ведь ждете, когда он уберется?

Агент закатил глаза.

— Думаешь, я поеду с ним в лифте? Еще, чего доброго, накинет мешок на голову и увезет куда-нибудь.

Со вздохом Рональд бросил свою рукопись на пассажирское сиденье, не обращая внимания на отчаянные гудки запрудивших улицу машин. Он был зол — и на всю систему, и на себя самого. Выставил себя перед этим агентом полным дураком — не хватало только разрыдаться. Но он очень устал и был голоден, а в таком состоянии частенько давал волю чувствам.

Ночевал он большей частью в фургоне: как ни дорого стоили места на стоянках, это все же было бесконечно дешевле, чем снимать номер в отеле. Каждые три-четыре дня он позволял себе заночевать в студенческой гостинице, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Но это, похоже, не помогало. Он чувствовал, что медленно, но верно превращается в одного из тех троглодитов, каких иногда можно увидеть соскакивающими с края платформы и скрывающимися в туннеле метро.

Положив локти на руль, Лабейн опустил голову и вздохнул. В Нью-Йорке все пошло совсем не так, как он рассчитывал. Закряхтев, он выпрямился, потянулся и задумался о том, как жить дальше.

По крайней мере, коммуна не стала заявлять в полицию о краже фургона. По пути в Нью-Йорк он не раз, посмеиваясь, представлял себе, какие разговоры могли начаться за общим столом, когда он не вернулся из города. Ему было совершенно все равно, что думают об этом бывшие товарищи. Не стали обращаться в полицию— и ладно. К тому же, дряхлый фургон в этом солнечном климате ездил просто замечательно. Данный факт показался Лабейну весьма знаменательным: наконец-то он выбрал верный путь.

Теперь следовало найти способ заинтересовать людей своей книгой. Но это— в перспективе. Первым делом нужно обеспечить себе заработок. Со счета коммуны он позволил себе снять всего три тысячи долларов — большего он позволить себе просто не мог. Но деньги, даже при условии питания исключительно гамбургерами, начинали подходить к концу. Значит, нужно искать работу.

«Минутку, а ведь кто-то в сети упоминал об экологической ярмарке Нью-Йорка, которая вот-вот должна начаться. Там будет кому рассказать о моем плане, — подумал он. — Может, мне не повезет на этот раз, но ведь подобные ярмарки и конвенты Нью-Эйдж устраиваются регулярно по всей стране. Там можно раздобыть информацию и обзавестись связями».

Это означало, что ему придется работать с «предавшимися» людьми, но это, конечно, только ради дела. Горькая правда жизни заключалась в том, что без уймы денег абсолютно ничего не добьешься. Ну, а пока что он отредактирует и оформит свою работу так, чтобы ее можно было издать.

«Повержен, но не сломлен, — подумал он. — Я найду верный путь».

* * *

— Я — президент компании «Кибердайн», а этот джентльмен — ее генеральный директор, — в третий раз медленно объяснял Уоррен солдатику в форме военной полиции. — Нам нужно попасть в помещение компании, чтобы поработать на компьютерах, защищенных от несанкционированного доступа, поскольку наши домашние компьютеры от такового не защищены.

Он уже начал было думать, что этот молодой человек — глух или скорбен умом, но тут солдатик, наконец, махнул рукой, позволяя ехать дальше.

— Что все это значит, как думаешь? — стараясь поменьше шевелить губами, спросил Колвин.

— Черт его знает, — буркнул Пол, подруливая к своему месту на стоянке, у самого входа в здание. — Солдат— и солдат; оперативной памяти— одна извилина. Где ж ему быстро соображать?

Серена, находившаяся в нескольких милях от здания компании, слушала их беседу, транслировавшуюся специальным жучком, подсаженным в автомобиль. При этих словах она улыбнулась. «Скорее всего, он докладывал о вашем прибытии Трикеру», — подумала она. I-950 и сама распорядилась бы точно так же: обо всем необычном — докладывать незамедлительно, без личного одобрения на территорию никого не допускать.

Выяснить конкретную информацию о таинственном уполномоченном правительства оказалось досадно трудно. Из-за этого она уже начала приписывать Трикеру те достоинства и возможности, какими он, в принципе, мог и не обладать. «Лучше переоценить противника, чем позволить ему захватить себя врасплох», — подумала Серена. Трикер действительно тревожил ее не на шутку.

Но что касается этих двоих! Когда она отдала диск, они повели себя, точно малые дети! Конечно же, человеческие дети — недисциплинированные и на сто процентов предсказуемые. Серена прекрасно видела, что они считают себя весьма умными и предусмотрительными людьми. Она была не уверена только в одном обстоятельстве: кого же именно эта парочка намеревалась перехитрить — ее или Трикера.

I-950 проследила, как они прибыли к выбранному ими бару, и слышала, как они спорили, кому идти внутрь, а кому — остаться в машине. Наконец они решили, что разницы — никакой, и вошли в бар вместе.

Впрочем, разницы, действительно, не было никакой. Разве что они облегчили ей работу с установкой в машине Уоррена жучка. Чего же на самом деле с нетерпением ждала Серена — так это того момента, когда диск окажется в одном из компьютеров «Кибердайн». Сразу после этого она получит доступ ко всем компьютерам компании и, наконец, сможет проверить, насколько они преуспели в создании СкайНет. Вдобавок, она сможет подслушать любой разговор, ведущийся вблизи любого из их компьютеров. Таким образом, если Трикер и не примет ее на работу, она все же сможет до некоторой степени управлять ходом событий.

«Надеюсь, я не перестаралась», — подумала она.

Очевидным было то обстоятельство, что оба человеческих существа разозлены и напуганы. И как бы ни смешны были их попытки скрыть свои истинные чувства, эта парочка не могла не внушать тревоги. «Как же исправить положение? Быть может, обольстить их?»

Этот способ был отвергнут сразу же, как только она поняла, что эти двое — друзья. Проекту «СкайНет» вовсе не посодействует то обстоятельство, если они, ослепленные ревностью, вцепятся друг другу в глотки.

Серена задумчиво постучала ноготками по баранке руля. «Нужно принести извинения, — решила она. — Просто, без обиняков, со смущением в голосе. Это должно обязательно подействовать. Если я проделаю все правильно, оба будут просто очарованы и забудут о своей неприязни. Что же касается неприязни… то она, несомненно, была».

Прикрыв глаза, Серена на миг забыла обо всем, что творилось вокруг: в ее электронную память хлынул поток информации из компьютеров «Кибердайн». Удовлетворенно открыв глаза, она принялась слушать, о чем беседуют президент и генеральный директор компании.

— Этого не может быть, — говорил Уоррен.

— Не факт, — задумчиво, словно вчитываясь во что-то, возразил Колвин. — Ведь речь идет о работе Дайсона, а он был изумительным человеком. Знаешь, немногие могут заставить меня считать себя безнадежно отсталым, но вот при общении с Дайсоном такое чувство посещало меня чуть ли не всякий раз.

— Полностью автоматизированный, управляемый компьютерами военный завод? — протянул Пол. — Роджер, это не только невозможно, это— просто опасно!

Последовала долгая пауза. Затем генеральный директор сказал:

— Мы должны взглянуть на все остальное. Правительство будет просто в восторге!

— А что, если на этом информация и заканчивается? — поинтересовался Уоррен.

— Боюсь, мы уже зашли слишком далеко, чтобы отступать. Пол, это работа принадлежит Дайсону, никаких сомнений! Если даже здесь представлены обрывочные сведения, мы сэкономили целых полгода! Нужно добывать остальное.

— Но мы так и не узнали, чего она хочет! — возразил Уоррен. — Давай не будем с бухты-барахты прыгать в постель к этой сучке. Видишь ли, то, как она вломилась в твой дом, спокойствию духа не способствует!

Колвин невесело рассмеялся.

— Знаешь, после того, как я сообщу, что компания не нуждается в ее услугах, спокойствие духа покинет меня навсегда.

Снова наступила тишина, нарушаемая лишь стрекотом клавиш.

— Расскажем Трикеру, — предложил Уоррен. — Пусть разбирается.

Кто-то из них глубоко вдохнул и резко выдохнул.

Через некоторое время Колвин задумчиво сказал:

— Я, пожалуй, не готов к подобным крайностям.

— Что?! — От изумления Уоррен сорвался на визг. — Это ведь именно к тебе она ворвалась в дом! Если она желает нам зла, не поздоровится, в первую очередь, именно тебе — и затем и мне, за компанию! Я предлагаю нейтрализовать ее немедленно, пока эта сучка не ожидает ничего подобного!

— О'кей, давай немного поразмыслим без эмоций. Она— молода, гораздо моложе остальных кандидатов. Возможно, у нее просто нет другого выхода…

— Да уж, — фыркнул Пол.

— Погоди. Я вот о чем думаю: как бы я отреагировал, окажись на ее месте, скажем, Боб Чоу.

Чоу также был одним из кандидатов на должность начальника службы безопасности, сорокапятилетним невысоким, но весьма физически развитым мужчиной. Свою карьеру он начинал в ЦРУ.

— Ага-а, — протянул Уоррен. — Понимаю. Но разве он пошел бы на такое?

— Будь у него на руках такой козырь, думаю, мог бы пойти. А если мисс Бернс позвонит и попросит о личной встрече, ты ее примешь?

Уоррен коротко, отрывисто хохотнул:

— Нет, конечно!

— И я— тоже. А все потому, что она юная, симпатичная блондинка. Вот я и думаю: а был ли у нее другой выход?

Последовала новая продолжительная пауза.

— О'кей, — с неохотой сказал Уоррен. — Звучит убедительно. Я согласен не спускать на нее Трикера, пока мы не примем ее на работу. Но ведь рано или поздно нам придется объяснять, откуда взялись все новые данные, верно?

— Отчего бы не посоветоваться на этот счет с нашим новым начальником службы безопасности? — спросил в свою очередь Колвин.

«Вот оно! — подумала Серена. — Какая чудесная, какая полезная особенность человеческого мышления — стремление как можно быстрее найти повод перестать испытывать страх!»

Она завела машину. Пора было ехать домой и обрабатывать собранную информацию.

«Не слишком ли рано приносить извинения завтра? Быть может, стоит подождать с ними хотя бы несколько дней? Промедление можно списать на смущение. Возможно, они найдут такой подход даже более естественным».

Она включила проигрыватель, вставив в него компакт-диск под названием «Хиты 80-х», купленный в целях ознакомления с поп-культурой своего предполагаемого детства.

Некоторые из песен оказались довольно осмысленными— в конце концов, и люди имеют хоть малую толику разума. Большая часть мелодий приятно щекотали центр удовольствия в мозгу; видимо, в этом и заключалось их основное предназначение. Подобно людям, Серена решила попросту сесть поудобнее, расслабиться и отдаться на волю ощущений.

Совсем скоро ей предстояло перейти ко второй фазе.

Экологическая ярмарка, Нью-Йорк, настоящее

— Тоска… — заметил Питер Зидман, недовольно хмурясь и поправляя тяжелую камеру на плече.

— Ага, тоска недетская, — согласился его звукооператор, Тони Рот. — Совсем не то, чего я ожидал.

Оба еще раз окинули взглядами аккуратные стенды и людей, одетых с шикарной небрежностью. Невооруженным глазом было видно, что даже самые незамысловатые одеяния стоят больших денег. От Нью-йоркской экологической ярмарки можно было бы ожидать чего-нибудь более красочного.

Правду сказать, Зидман здорово надеялся на это. Всего два месяца назад он окончил Чепменовский университет с отличием, а отец уже начал интересоваться: «Ну, и за что же я платил свои денежки?»

Как будто фильм можно сделать за один уик-энд! Конечно, некоторым это удавалось, но, во-первых, давно, во-вторых— скорее всего, с пьяных глаз.

И Питер решил снять документальный фильм о вдохновенном безумце. Отправиться на эту ярмарку, высмотреть подходящего типа и заснять, как он будет переделывать мир. Фильм обещал получиться весьма забавный.

Но ярмарка оказалась скопищем начинающих бизнесменов в поисках предприимчивых капиталистов, готовых вложить свои сбережения. Питер знал, что это тоже весьма стоящий материал, но в данный момент ему требовалось по-быстрому сваять нечто легкое и развлекательное. Сюжеты об устройствах для очистки воды явно не годились.

— Да где же, наконец, наши фрукты?! — воскликнул он.

Молодая женщина, стоявшая у стенда с солнечными батареями и генераторами электроэнергии, обернулась.

— Дегустация фруктов проводится у стенда «Рэйн Форест Продактс», четвертая линия.

Небрежным взмахом руки она указала направление пути.

Зидман окинул ее взглядом. Женщина была по-своему привлекательна, в этаком чистеньком, аккуратненьком стиле «белых англосаксов протестантской веры».

— Я снимаю документальный фильм, — заговорил он, подходя ближе. — Надеялся, что найду здесь более красочных персонажей… — Пожав плечами, он снова поправил камеру. — Не все же людям смотреть факты да цифры.

Женщина неодобрительно кивнула. Только сейчас Питер взглянул на ее бэйдж, где указывалось, что она — сопредседатель оргкомитета.

— Что конкретно вам нужно? — спросила она.

Питер, не потрудившийся получить разрешение на съемки, подумал, что ему еще повезло — в конце концов, она могла бы попросту попросить их удалиться. По этой причине Зидман решил быть откровенным.

— Я ищу человека, несущего благую весть всему миру, — сказал он. — Кого-нибудь, кто не может найти себе аудиторию, но полагает, что способен спасти мир. Вы таких не знаете?

Женщина рассмеялась, и улыбка совершенно переменила ее лицо. Теперь она стала и в самом деле привлекательной.

— О-о, да, — ответила она. — Я знаю уйму таких людей. Но они обычно избегают подобных мест. Мы для них — «продавшиеся»… — Оглядевшись, она указала на усталого человека, сидевшего в кресла возле дверей. — Попробуйте его. Это— Рон Лабейн. Когда-то был очень дельным парнем, руководил небольшой, но процветающей органической фермой в штате Вашингтон. Теперь же… — Она покачала головой. — Вообще-то его история довольно печальна. Он написал книгу и теперь пытается опубликовать ее. Превратился в эдакого волка-одиночку…

Зидман взглянул на человека в кресле. Тот был одет в светло-коричневые джинсы, спортивную куртку и голубую рубашку с открытым воротом, чисто выбрит и аккуратно причесан, но во внешности парня чувствовалась неустроенность, усталость и безнадежность.

Развернув камеру, Питер взял его крупным планом. Точно повинуясь инстинкту, совсем как волк-одиночка, Лабейн повернулся и взглянул прямо в объектив. Приподняв бровь, он кривовато улыбнулся, поднял руку и помахал Питеру.

— Спасибо, — сказал Питер женщине.

Вместе с Тони они поспешили к Лабейну.

Глава 7

Парагвай, настоящее

Capa чувствовала, что выглядит крайне неловко. Честно говоря, это ощущение было вполне обоснованно: прочие гости пришли на вечеринку в обычной одежде и сандалиях, кое-кто даже в шортах. На ней же было платье— точно такое же, как у Скарлетт О'Хара на пикнике: легкая шляпа с широченными полями, митенки, буфы, низкий лиф, кринолины и огромные фижмы. Только наряд имел не белый, а красно-черный цвет.

Замечая ее, гости начинали подозрительно улыбаться. «В них определенно чувствуется некое хищное, волчье превосходство», — думала Сара. Тем не менее она старалась улыбаться в ответ, изо всех сил делая вид, что все в порядке.

Через несколько минут к ней подошел хозяин дома, Виктор Сальсидо, с грудой поджаренных и политых соусом ребрышек на очень маленькой картонной тарелке. Сара пыталась отказаться, но он сунул блюдо едва ли не силой. Тарелка покачнулась, и соус выплеснулся на платье. Одежда внезапно приобрела белый цвет, и густая, красная жидкость, стекая вниз по груди, стала очень походить на кровь. Уронив тарелку, Сара взглянула на свои руки в белых нитяных митенках. Это и в самом деле оказалась кровь!

Вокруг смеялись, указывая на нее пальцами. Сара попятилась, тщетно ища взглядом хоть одно лицо, не искаженное злобным смехом. Толпа расступилась, и у дверей показался высокий человек, затянутый в черную кожу. Его голова — медленно, словно башня танка, — повернулась в сторону намеченной жертвы. Сара узнала Терминатора в ту же секунду. Не торопясь, киборг двинулся в ее сторону. Зайдясь в безмолвном крике, Сара ринулась было бежать, но обнаружила, что не может сделать ни шагу. Лицо Терминатора сделалось мягче, нижняя челюсть вдруг обросла короткой бородкой. Он на мгновение засунул руку себе за пазуху. Через несколько секунд средний палец руки начал на глазах изменять свой цвет, превращаясь в длинную серебристую пику. Затем метаморфоза коснулась его тела— Терминатор становился стройнее, ниже ростом, причем до тех пор, пока Сара не обнаружила, что смотрит в неподвижное, невозмутимое лицо Т-1000.

— Позови Джона, — произнес он. — Позови Джона, скорее!

Сара развернулась и пустилась бежать. Сердце колотилось о грудную клетку, точно пойманная птица, по щекам текли слезы. Окружающие взирали на нее с бесстрастием зрителей, наблюдающих за партией в гольф.

Внезапно Сара оказалась в Чако; трава и кустарник цеплялись за нелепо длинную юбку, извиваясь и хлеща по ногам, точно плети. Наконец, она упала, и стебли травы с колючими ветвями кустов вцепились все тело, прижали к земле, точно живал колючая проволока; Сара была парализована, схвачена, а рыжий Дуглас из Государственной клиники Пескадеро склонился над ней и медленно, сладострастно лизнул в щеку. Затем громила поднялся на ноги и медленно смерил свою жертву взглядом. Его слюна жгла щеку, точно кислота, но Сара не могла даже крикнуть.

Рядом с санитаром появился Т-1000. Машина-убийца и Дуглас переглянулись, а затем вновь уставились ей в лицо.

— Позови Джона, — сказал Т-1000.

Он раскрыл ладонь, которая мгновенно превратилась в ковш древнего парового экскаватора, окаймленный острыми стальными зубьями. «Челюсти» ковша лязгнули, метнулись вперед и заглотили ее голову.

Сара отчаянно закричала и вскочила.

— Мам?

Ударив по кнопке, Джон включил лампу. Сара никак не могла унять дрожь. Подойдя, сын присел рядом на кровать. Юноша молчал и даже не шевелился, поддерживая и ободряя мать только лишь своим присутствием.

Да, она дома, в постели — ей ничто не угрожает.

Судорожно обняв сына, Сара крепко прижала его к себе; прерывисто дыша, она изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Опять приснился кошмар? — спросил Джон, поглаживая ее по спине.

Волосы Сары были мокры от пота, несмотря на то, что ночь оказалась довольно прохладной. Дрожь практически унялась, по телу женщины, сжавшейся в комочек, лишь иногда пробегали судороги.

Глубоко вздохнув, Сара выпрямилась, легла и машинально потянулась к тумбочке за сигаретами, которых там, конечно же, не было. Увидев это, Джон слегка улыбнулся.

— Тоже мне, умник… — проворчала Сара. — Приснилось бы тебе такое — сам бы полез за куревом…

Джон улыбнулся шире, но внезапно улыбка исчезла с его лица. Взгляд его сделался серьезным.

— А ведь тебе уже давно не снилось таких кошмаров, — сказал он.

— Да все мои сны — кошмары, — ответила Сара, садясь в постели и опираясь спиной о спинку кровати. — Старый, добрый доктор Силберман однажды сказал, что я — очень впечатлительная особа с богатым воображением. Именно поэтому меня и мучают подобные сны.

Невесело улыбнувшись, она взглянула на сына.

— Все нормальные люди в своих страшных снах садятся не на тот автобус или являются на работу в исподнем. А мне снятся неодолимые машины-убийцы, посланные уничтожить будущее человечества…

— И с чего бы это? — заметил Джон.

Оба рассмеялись. Сара немного расслабилась, сбросив часть напряжения.

— Все дело — в этой встрече с Дитером…

— Фон Росбахом, — подсказала Сара.

— Ну да. Наверняка, этот кошмар — из-за него.

Закинув ногу на ногу, Джон взглянул в глаза матери, приглашая ее к разговору.

Сара благодарно улыбнулась ему.

— Ну, возможно, дело и не только в нем, — сказала она. — Сон начался во время асадо в доме Сальсидо. Я была одета, как Скарлетт О'Хара. — Джон рассмеялся. — Только платье было красно-черным.

Опустив голову, Джон метнул из-под бровей угрюмый взгляд.

— Скарлетт О'Хара на готический манер? Мам, надо отдать Силберману должное: что касается впечатлительности и богатства воображения, то тут он попал в самую точку. Наверное, ты и в самом деле нервничаешь насчет этого праздника.

— Ну да, — призналась Сара, пожав плечами. — Быть может, для меня это— вход в местное высшее общество. Знаешь, я практически не разбираюсь во всех этих дамских штучках. А местные женщины на них просто помешаны… Не хотелось бы осрамить тебя перед друзьями.

Джон изумленно поднял брови.

— Мам, — серьезно сказал он, — тебе это не удастся. Ты — моя героиня.

Внезапно он затянул тонюсеньким фальцетом:

— Ты — ветер под моим крыло-о-ом…

Сара запустила в него подушкой.

— Прочь! — со смехом воскликнула она. — Прочь из моей комнаты со своими ариями!

— Лалала-ла-ла-лааа-ла-ла-ла, — пропел Джон, плавно взмахивая руками в воздухе и пританцовывая на ходу, — ты — ветер под моим крылом!

— Спокойной ночи, Джон. Притормозив на пороге, он погасил свет.

— Спокойной ночи, мам.

Подобрав подушку и снова забравшись в постель, Сара хмыкнула. «Господи, какой замечательный мальчишка! И, благодаря мне, ему не придется провести остаток жизни, спасая человечество от окончательного истребления».

Дитер чувствовал себя добрым и полным сил. Первые несколько утренних пробежек дались тяжело; сделав каких-нибудь пять километров, он чувствовал себя вымотанным до предела. Сегодня в относительной прохладе утра по сухой дорожной пыли, клубящейся под ногами, он сделал легкой рысцой целых десять километров. Вдыхая терпкие ароматы зарослей Чако, он провел большую часть утра во внутреннем дворике, перед окнами своего кабинета, выполняя ката за ката.

«Под конец требуется что-то спокойное, требующее внимания и точности», — подумал он.

Метание ножей могло не очень-то часто пригодиться на практике, однако являлось само по себе просто замечательным упражнением. Схватив клинок за острие между большим и указательным пальцами, он взвесил нож в руке и сосредоточился. Могучее тело Дитера лоснилось от пота; светлые волосы на широченной груди поблескивали в лучах солнца.

Из окна кабинета за ним наблюдала Эльза Энсиньяс, племянница Епифанио. Ее и без того огромные карие глазищи были широко раскрыты, челюсть опускалась все ниже и ниже, а рука с тряпкой двигалась все медленнее. Она протирала один и тот же небольшой участок стекла вот уже добрых полчаса, и Дитер начал нервничать. Казалось, за все это время она даже ни разу не моргнула.

В этот момент в кабинет ворвалась Мариетта, с явным намерением отругать Эльзу за то, что она так долго возится со своей работой. С первого взгляда догадавшись о сути происходящего, она ухватила племянницу за ухо и выволокла в коридор. Здесь, не отпуская ее уха, она развернула Эльзу лицом к себе.

— Ты что же это делаешь, негодница?! Глазеешь на сеньора фон Росбаха, как последняя пута! Что скажет твоя мать?!

— Я не глазела! — запротестовала Эльза. — Я мыла окно!

— Не смей пререкаться! — Тетка погрозила ей пальцем. — Я следила за тобой целых пять минут, — солгала она, передразнивая застывший взгляд племянницы и то, как она водила тряпкой по стеклу. — Вот как ты выглядела со стороны, безмозглая девчонка! Точно сонная рыба!

Эльза хихикнула.

— Я ничего не могла с собой поделать, тетушка. — Она склонилась к уху Мариетты. — Он такой хорошенький.

Экономка вздохнула:

— Ступай в библиотеку, пропылесось ковры. И постарайся закончить хотя бы к ужину. Vamos!

Посмотрев в последний раз в сторону окна кабинета, Эльза отправилась в библиотеку. Мариетта, покачав головой, пошла в кабинет домывать окно. Подобрав тряпку, она принялась за дело, но тут се внимание отвлекло нечто, ярко блеснувшее на солнце.

Сеньор фон Росбах, только что метнувший нож, выпрямился. Лезвие, подрагивая, торчало из самого центра мишени.

«О, господи! — подумала Мариетта. — Неудивительно, что бедняжка Эльза на него загляделась».

Обнаружив, что она и сама уже довольно давно протирает тряпкой один и тот же участок стекла, экономка внутренне рассмеялась. Наверное, ей придется попросить у Эльзы прощения. Если уж она, старуха, не могла оторвать от него глаз, где уж тут совладать с собой девчонке девятнадцати лет от роду?

Собрав ножи и обернувшись, Дитер встретился с Мариеттой взглядом и приветливо улыбнулся. После этого он поднялся по лестнице прямо в кабинет.

— Спасибо, что выручили меня, — сказал фон Росбах. — Я не решался подняться, пока ваша племянница находилась здесь.

Мариетта рассмеялась, переходя к другому окну.

— Она прямо остолбенела, глупая. А вам — не пора ли собираться?

Дитер взглянул на часы: ого, уже полдень. На асадо следовало прибыть к двум, а ехать предстояло больше часа.

— Si, — ответил он. — Спасибо за напоминание.

— Мамочка, ты выглядишь просто великолепно!

Сара одернула бледно-голубой ремень и поморщилась.

— Наверное, я зря выбрала белый цвет, — проворчала она.

— Да нет же, белое тебе очень к лицу, — продолжал настаивать сын.

Платье с короткими рукавами, обшитыми воздушными кружевами, в самом деле, сидело как с иголочки; видимо, портной решил постараться на славу. Однако женщина никак не могла отделаться от субъективного чувства, что ни одно одеяние не может соответствовать ее внутреннему миру. Сара вздохнула. Когда-то давно это занятие приносило ей невиданное удовольствие; она могла часами вертеться перед зеркалом, расхаживать на высоких каблуках и раскрашивать лицо. Однако сейчас все изменилось. «Во имя Джона, — решила она, — я должна быть как можно незаметнее». Знала бы Сара, насколько трудной окажется эта задача!

— Можно, я сяду за руль? — спросил мальчуган.

— Нет, — коротко отрезала мать, элегантно одевая черные очки.

— Ну пожалуйста! — взмолился Джон, поднимая на нее свои широко открытые глаза.

Отвернувшись, женщина не смогла сдержать улыбку.

— Это нечестно, — произнесла она. — Ты же знаешь: я не выношу таких просьб.

— Ну пожалуйста, мамочка, — предпринял очередную попытку Джон, почувствовав себя на половине пути к успеху. — Можно я поведу? Пожалуйста, пожалуйста!

— Нет, — продолжала сопротивляться мать. — Я прихожу в ужас, когда ты оказываешься за рулем.

— А мне нравится за этим наблюдать! — решил пойти в атаку смышленый парень. — Кто сказал, что мне— будущему спасителю человечества— нужны права?

Сара ласково схватила сына за шею и, притянув к себе, прошептала на самое ухо:

— Быть может, я и выполню твою просьбу по дороге домой. Согласен?

Джон фыркнул, решив бороться до конца, однако затем, тщательно взвесив ситуацию, произнес:

— Ладно, уговорила.

— Только знай: я могу в любой момент переменить свое мнение на противоположное, понял? — Сара взяла сумку и отправилась к двери, удивляясь тому давно забытому звуку, который издавали босоножки на высоком каблуке.

— Ну мамочка!

— И не смей хныкать, — отрезала она.

— Я буду обходиться с тобой, как с королевой! Я даже согласен убирать стойло Линды до конца этой недели!

Сара обернулась к сыну и насмешливо произнесла:

— С данного момента ты облагаешься этой обязанностью до конца лета, понял?

— Но почему? С какой стати? — воспротивился мальчуган, догоняя мать у главного входа.

— Ты становишься старше, — ответила она, запирая центральную дверь. — Пришло время для того, чтобы учиться ответственности.

— О'кей, — проворчал Джон. — В конце концов, я все равно провожу летом рядом с Линдой гораздо больше времени, чем ты.

Оглянувшись на нижней ступени лестницы, Сара перебросила ему ключи.

— Веди, — великодушно произнесла она. — Но только постарайся это делать так, чтобы мне не приходилось на каждом повороте закрывать от страха глаза.

Встречаясь с людьми, Сара не любила надевать черные очки; она всегда предпочитала роговую оправу. По этой причине она не боялась предстоящей встречи. Джон дал слово находиться при ней по крайней мере в течение первого получаса, затем он, несомненно, отправится к Льюису и его хорошенькой сестре Консуэлле.

Сара помедлила, не решаясь ступить под своды каменной колоннады, которая окружала по периметру внутренний двор. Последний был наполовину скрыт от взора внешнего наблюдателя зарослями бугенвиллии. «Скрипи зубами, — сказала себе Сара, — но продолжай делать свое дело».

Сеньор и сеньора Сальсидо пытались сделать все, чтобы она не чувствовала себя здесь неловко. Видимо, во время их отсутствия Льюису удалось здорово расхвалить Джона. Мало-помалу Сара расслабилась, но она не переставала удивляться, насколько сильно приготовление обычных шашлыков не вяжется с образом человека, который треть своей жизни провел в компании бандитов и торгашей, переезжая от одной границы Америки к другой.

Сара вспомнила старое-престарое кино с Питером Устиновым в главной роли. Его герой говорил что-то вроде: «Хотите вы знать об этом, или нет, но мы, отъявленные негодяи, порой начинаем жить жизнью обычных милых людей».

Принимая утонченные знаки почтения и внимания, которыми сеньора Сальсидо одаривала ее персону, Сара безотчетно подумала: «Когда же я смогу, наконец, покинуть этих чрезвычайно милых, но ужасно надоедливыхлюдей?»

Во внутреннем дворе царила суматоха, и как только к входу приближались новые люди, все внимание устремлялось только на них.

— О! — воскликнула сеньора Сальсидо, сияя как медный грош. — А вот и наш новый сосед! Вы когда-нибудь встречались с ним, сеньора Кригер?

Саре оставалось только лишь отрицательно качнуть головой.

— Ну что вы! Тогда позвольте представить вас друг другу. Это очаровательный человек! — Схватив Сару за локоть, она потащила ее внутрь двора. — Представляете, он купил эстанцию старика Стресснера.

Не обращая никакого внимания на высокие каблуки Сары, хозяйка потащила ее прямо по рыхлой земле в направлении входа. Увидев предмет столь лестных высказываний, она не смогла сдержать улыбки.

Джон оторвался от разговора со своими новыми друзьями и обернулся к человеку, которому хозяева устроили такой прием. Увидев его лицо, парень застыл, мгновенно переведя взор на свою мать. Ей было пора отсюда сматываться!

— Ох, это же сеньор фон Росбах! — начала свои причитания Консуэлла. — Да. Que hombre!

Джон бросил взгляд на хозяйку, крайне удивившись столь подобострастному отношению к абсолютно чужому человеку. Изучив внешность нежданного гостя, Джон огромным усилием воли заставил себя оставаться на месте. Инстинкт самосохранения кричал: «Джон, беги из этого места изо всех сил!» Оглядев незнакомца вновь, парень решил, что это и был Дитер.

— У него есть ряд общих дел с моим отцом, — продолжала тем временем тараторить Консуэлла. — Насколько мне известно, они пытаются вывести новую породу коров. — Девочка, подняв глаза к небу, мечтательно покачала головой; складывалось впечатление, что она говорила о новом сорте роз, а вовсе не о мясной породе домашнего скота.

Джон посмотрел через плечо Консуэллы на выражение лица изумленного Льюиса и чуть было не засмеялся во все горло. Сердцебиение уже давно успело прийти в норму, однако он беспокоился, что же по этому поводу думает мать. Нужно было, как можно скорее, переговорить с ней тет-а-тет.

Сара сжала зубы и растянула губы в некотором подобии улыбки. Как только Джон оказался рядом, она поняла, что все в порядке, и перестала сопротивляться безуспешным попыткам Консуэллы сдвинуть его с места.

— Этот человек не сможет заняться одновременно каждым из нас, мамочка, — прошептал на английском Джон, прижавшись к уху Сары.

Наконец-то они приблизились к сеньору фон Росбаху, который незамедлительно развернулся и встретился холодным взглядом с Сарой. Он терпеливо выслушал болтовню сеньоры Сальсидо, ни разу не переменившись в лице.

— А это мой сын Джон, — произнесла, наконец, Сара.

Дитер протянул парню свою огромную руку. Ладонь Джона оказалась сухой и сильной, даже по меркам бывшего коммандоса. Судя по всему, Дитер остался под впечатлением.

— К сожалению, я вынуждена вас покинуть, — затараторила сеньора Сальсидо, уводя в сторону своего удивленного мужа. — У вас есть шанс получше узнать друг друга.

— Мамочка! Скажи, пожалуйста, а может ли мать Льюиса оказаться свахой? — спросил Джон на английском.

Сара усмехнулась, ничего не ответив на этот по-детски непосредственный вопрос.

— Быть может, нам будет лучше предположить, что именно сегодня произошло наше первое знакомство, — размеренно произнес фон Росбах.

Джон принялся вновь рассматривать лицо незнакомца. Сходство с Терминатором оказалось потрясающим. «Если бы не борода…» — подумал мальчик. Несмотря на внутренние опасения, Джон поймал себя на мысли, что стоящий перед ними громила начинал все больше ему нравиться.

«Эй, Джон, — мысленно осек он себя. — Успокойся, это вовсе не Дядя Боб. А мамочка всегда оказывается права — у парня, действительно, глаза копа. Будь начеку!»

Тем временем Сара испытывала страшное волнение. Хуже всего было то, что она знала: внешность выдает внутренние переживания.

— С тех пор, когда я в последний раз находилась в таком большом обществе, прошли годы, — выдавила, наконец, из себя она. — Честно говоря, мне немного непривычно.

Джон метнул в сторону матери острый взгляд. Она в самом деле выглядела более смущенной, чем испуганной.

— Так откуда же вы, сэр? — решил взять инициативу в свои руки Джон. — Если вы, конечно, не возражаете против моего любопытства.

— В течение последних нескольких лет я веду совершенно новую жизнь, — ответил глубоким басом Дитер. Ему нравилось, что мать с сыном стараются держаться друг друга, образуя прочный альянс. Это говорило о тесном взаимопонимании в семье, а потому он просто добавил: — Я родился в Австрии.

— Я так и думала, — улыбнувшись, произнесла Сара. — Слабый акцент сразу бросился в глаза. «Думаю, испытание наполовину пройдено, — расслабившись, подумала она. — В конце концов, ситуация вполне смахивает на дружескую вечеринку, где можно познакомиться с массой интересных людей. В том числе и с тем человеком, который в точности выглядит как смертельная кибернетическая машина для истребления людей».

«Черт побери! Если бы этот человек оказался в самом деле идеальным мужчиной, то он давно бы женился».

Большую часть времени по дороге домой они молчали. Джон рассеянно рассматривал пробегающие мимо темные пейзажи, а Сара умело лавировала между глубокими рытвинами, усеявшими полотно дороги. Мимо то и дело пролетали насекомые и птицы. За пределами белых конусов фар, рассекающих ночную мглу, раздавались далекие крики потревоженных животных.

— Простое совпадение, — наконец, произнес Джон. Однако в его голосе явственно чувствовался вопрос.

Сара, находясь под огромным напряжением, продолжала упорно молчать. В голове то и дело всплывали фрагменты недавнего разговора, из груди начал медленно подниматься к горлу ручеек липкого страха. Тем не менее, это был человек! Он просто должен был оказаться человеком! Никакого сходства с кибернетической машиной! Дитер смеялся, шутил, его лицо представляло собой калейдоскоп эмоций, его тело имело свой язык жестов. Черт бы всех побрал! Однако, даже несмотря на эти успокаивающие мысли, в глубине души Сары оставались тайное недоумение и тревога.

— У парня были глаза копа, — произнес Джон. Скрестив на груди руки, он медленно сполз но сидению вниз.

Сара медленно кивнула.

— В любом случае, нам лучше как можно быстрее разузнать, кем же является этот человек на самом деле.

«Иначе он сделает это раньше нас».

Глава 8

Дом основателя компании Майлза Дайсона, Калифорния, настоящее

Серена в очередной раз вывалила мусор из корзины и тяжело поставила ее на землю. Работа почти закончена: ей осталось углубиться под основание дома еще на пару футов. Из-за приборов ночного видения, вмонтированных в глаза, киборг видела калифорнийская ночь, как начало вечерних сумерек, а свет окружающих фонарей делал окружающее пространство более похожим на солнечный день.

Нахмурившись, киборг осмотрелась вокруг: самым лучшим решением было поскорее избавиться от излишнего количества земли в высоких цветочных клумбах — в противном случае ее ожидал странного вида холм, занимающий собой всю середину двора. Киборг перевела взгляд на мутную воду наполненного бассейна. С одной стороны, он достигал в глубину семи футов, а с другой — не более четырех; по расчетам электронного процессора эта глубина была сущей ерундой.

Рост Серены составлял пять с половиной футов— по данным электронного разума, это была средняя длина тела женщин на всей планете. Однако разновидность Т-101, которую она планирует разработать в ближайшем будущем, будет иметь рост ровно шесть футов. Стоя в глубокой яме, которая через некоторое время должна была превратиться в секретную лабораторию, I-950 понимала: работа еще далека до полного завершения.

Вздохнув, Серена в очередной раз взгромоздила на плечи корзину с землей. «Как бы я хотела, чтобы новая модель Т-101 помогла мне в этом деле». Работа в самом деле была очень тяжела.

Первая стадия была самой простой: надо было всего лишь найти подрядчика, который в течение пары дней возведет вокруг ее территории десятифутовый неприступный забор. Необходимость последнего объяснялась тем, что Серена не желала никаких соседей, тем более снующих в окрестностях агентов Трикера… Люди имели склонность задавать глупые вопросы: «Зачем тебе, женщина, рыть в центре сада большую яму и засыпать землей прекрасный бассейн? Какую цель ты преследуешь?» С самого начала своей работы Серена хотела осушить оставшийся в наследство от прошлого хозяина бассейн, однако по прошествии первой трудовой недели она поняла всю его прелесть… Люди знают толк в удовольствиях! Как приятно ночью побаловать свое тело…

Осмотрев наклонное пространство двора, окружающее вытянутую насыпь из влажной глины, Серена решила, что нынешнее творение ее собственных рук выглядит со стороны довольно странно. «Может быть, стоит закрыть эту часть сада плотным навесом и построить сверху теннисный корт? В конце концов, это здорово поднимет продажную стоимость моего участка». Губы женщины тронула легкая ухмылка. «Опасная тенденция— я начинаю рассуждать совсем как человек».

На самом деле Серена практически не боялась предстоящих событий. Любое посягательство на ее собственность имело очень простое разрешение… А потому практически никто на свете не мог помешать реализации этих планов. В конце концов, Серена всегда находила самый изящный выход из ситуации. Внезапно на нее нахлынули воспоминания…

Лаборатории СкайНет, камеры заключения, 2025 год

Серена, словно испуганная лань, осторожно остановилась в самом центре большой камеры. Где-то неподалеку прятался мальчик примерно ее возраста — порядка тринадцати лет. Да, вот и настал тот момент, когда киборгу придется лицом к лицу встретиться с диким человеком.

Девушка знала, что заключенные и надзиратели относятся к одному и тому же племени: каким-то непостижимым образом СкайНет удалось покорить последних, сделать их сговорчивыми и неопасными. Но что касается остальных… Этот мальчик был способен на все что угодно. Задание Серены заключалось в том, чтобы как можно скорее его уничтожить. Девушка облизала губы, терзаемая предвкушением боя и одновременно страхом. Здесь должна состояться настоящая дуэль!

Внешне камера казалась абсолютно пустой. Серена наклонилась вперед, изучая пустые стены. Говоря по правде, киборг уже давно слышала присутствие парнишки у себя над головой— он изо всех сил держался за перекладину на потолке. «Выжившие образцы людей в самом деле обладают недюжинной хитростью, — подумала она. — Оказывается, война— прекрасный селекционный фактор».

«Ну и что? — мелькнула в голове Серены новая мысль. — Каковы будут твои следующие действия?» Киборг удивлялась своей медлительности: следуя регламентным инструкциям, она должна была прикончить смертного еще две с половиной минуты назад. Решив доиграть начатый спектакль до конца, она едва слышно произнесла:

— Эй! Здесь кто-нибудь есть?

Затаив дыхание, Серена несмело подняла голову вверх. В следующее мгновение девушка сделала шаг назад, решив опереться спиной о дверную щеколду.

Послышался свист рассекаемого воздуха, и в ту же секунду ей на плечи приземлился таинственный противник.

«Ну, наконец-то, ты решился», — подумала она и закричала, совсем как маленькая слабая девчонка.

Зажав миниатюрной ладошкой ее рот, парень попытался прижать Серену к земле. В следующее мгновение раздался ответный крик, который был нацелен, видимо, на деморализацию соперника. В ноздри ударил едкий человеческий запах. Она ненавидела эту вонь с самого момента своего появления на свет, однако сейчас обстоятельства диктовали свои собственные условия. Игнорируя сумятицу, киборг отметила, что мальчик был довольно легким, но вместе с тем и сильным не по годам; смешно сказать, I-950 была способна отбросить его к противоположной стене усилием одной-единственной руки.

— Прекрати! — зашипел ей парень прямо в ухо, — и я уберу свою руку. Иначе ты рискуешь услышать хруст своих собственных позвонков.

Проанализировав ситуацию, Серена выбрала решение, которое в наибольшей степени подходило обыгрываемому ею образу. Затрепетав всем телом, пытаясь подавить свой внутренний смех, она с готовностью кивнула.

К омерзительному запаху человеческой плоти, исходившему от врага, примешивался липкий страх. Киборг знала, что в этом нет абсолютно ничего странного — каждый смертный, чей жизненный путь измерялся днями, был подвержен этой слабости. Однако мальчик ничего не знал о подобных выкладках СкайНет. Его единственная польза заключалась в том, что через тринадцать лет жизни он превратился в хороший тренировочный макет для отпрысков глобальной компьютерной сети. Без ложной скромности Серена относила себя к последним творениям своего создателя.

Решив взять инициативу в свои руки, девушка шепотом произнесла:

— Кто ты?

— Здесь вопросы задаю я, — грубо прервал ее мальчик.

Он до сих пор продолжал лежать поверх ее тела, и если Серену не обманывал ее непродолжительный жизненный опыт, то подобное времяпрепровождение начинало все больше нравиться этому юнцу. Девушка легко повернулась и оказалась к нему лицом. О да, подобное развитие событий понравилось мальчику еще больше.

— Пожалуйста, только не делай не мне больно, — взмолилась Серена, решив не скупиться на слезы.

Боевой орган мальчишки был готов к атаке; едва сдерживая страстное влечение, он хрипло произнес:

— Кто ты и что ты здесь делаешь?

Серена отдала должное, что несмотря на сложившуюся ситуацию, парень продолжал пытаться контролировать ситуацию.

— Мне… мне просто стало любопытно, — заикаясь, ответила она, проявляя признаки неудержимого страха. — Я никогда не встречала человека… с противоположной стороны. — Замолчав, девушка начала пристально рассматривать лицо своего неприятеля. — Что это значит: быть на свободе?

Парень нахмурился.

— Мне непонятен твой вопрос.

— Дело в том, что я ни разу не была с противоположной стороны, — сказала Серена, продолжая лицемерно дрожать. Мышцы постепенно перестали выполнять несвойственные им команды, и девушке пришлось изобразить удушье.

— Никогда? — недоверчиво переспросил юнец, чей голос звонко зазвенел во тьме.

— Просто я родилась здесь, — прошептала Серена, с трудом подавив рыдания. — Это ужасное место! Они выполняют на нас свои эксперименты…

Ирония сложившейся ситуации заключалась в том, что последние слова были совсем недалеки от истины. Вся жизнь Серены представляла собой один сплошной эксперимент.

Лицо мальчишки изменилось, глаза наполнились состраданием, и, протянув вперед мозолистую руку, он нежно погладил девушку по щеке.

— Извини, — наконец, произнес он.

Серена решила, что настала пора проявить свои истинные актерские таланты. Она ударилась в показательную истерику, а парню ничего не оставалось делать, как попытаться ее хоть немного успокоить. Ласково покачивая головой, мальчик пытался проявить по отношению к незнакомке максимум нежности и внимания. Серена отметила, что ее охватили крайне приятные ощущения. Если бы она сейчас действительно рыдала, эти действия в самом деле были способны успокоить страдающую душу. Протянув вперед руку, она дотронулась до лица мальчика и заглянула ему в глаза.

Тот инстинктивно подался вперед, а затем резко остановился. Серена продолжила свое черное дело: охватив юнца за шею, она притянула его к себе. Их первый поцелуй остался в памяти как нежный полевой цветок — поцелуй двух маленьких детей. Постепенно движения стали более смелыми и осмысленными; скоро они превратились в страсть. Ритм ласкающих движений все нарастал, и, наконец, настал момент решительных действий.

Серена первой выскользнула из своей легкой тупики — по правде говоря, это было ее единственным одеянием. Мальчик, лишившись дара речи, во все глаза смотрел на ее идеальную фигуру. Затем девушка решительно наклонилась вперед и помогла ему быстро сбросить свои лохмотья. Покрывая поцелуями каждый шрам его худощавого тела, Серена с головой окунулась в величайшее таинство человеческой жизни.

Киборг потеряла с этим мальчиком свою ничего не значащую невинность, а по прошествии нескольких минут переломила ему шейные позвонки, исполнив тем самым приказ СкайНет. Надо сказать, очень приятный был эпизод.

Дом основателя компании Дайсона, настоящее

Воспоминания вызвали у Серены улыбку: да, она, действительно, умела вызывать в людях доверие. Взвалив на плечи пару корзин, она отправилась обратно к своей траншее.

Несколько дней назад ей пришлось пробить бетонный пол гостевой комнаты, чтобы заняться тайником внутри дома. Сегодня она закончит земляные работы, оставив держаться цементный пол на массивных шестах. По мере того, как влажная масса будет высыхать, женщина решила возводить металлические подпорки к стенам.

Следующим этапом станет установка сложнейших систем климат-контроля и электронной очистки воздуха; часть этих приборов уже ожидала своей очереди в гостевой комнате. Через некоторое время Серена закончит закупку оборудования и приступит к непосредственному использованию секретной лаборатории.

По ходу постройки киборг занималась тем, что разыскивала на всей территории Соединенных Штатов особые литейные компании, способные к производству составных частей скелета Т-101. По прошествии пары недель к ней стали приходить первые заказы вполне удовлетворительного качества, и Серена уже начала радостно потирать руки.

Когда придет назначенное время, она вступит в контакт с зарубежными производителями. «Данному процессу надо будет обеспечить максимальную степень секретности», — подумала Серена. Внезапно в голову пришла ужасная мысль: а что если эти производители, находящиеся между собой в тесном сотрудничестве, случайно обнаружат удивительное сходство изготовляемых деталей? А что если они надумают попытаться соединить их воедино?

Определив ожидаемую вероятность прогнозируемых событий, киборг отбросила данную мысль за отсутствием реальной достоверности. Но что если семейка Конноров наткнется на ее творение? Не оставалось даже малейших сомнений, что Сара догадается о сути происходящих событий. Этот вопрос сейчас и составлял единственную реальную проблему Серены.

Наполнив в очередной раз корзины землей, киборг задумалась о врагах СкайНет. После разрушения первой компании «Кибердайн» Конноры словно растворились среди многомиллионного населения Соединенных Штатов. По прошествии нескольких месяцев до нее дошла информация о возникновении парочки на севере, однако данные до сих пор не подтвердились. Несмотря на все прилагаемые усилия, они до сих пор находились вне досягаемости.

«Быть может, этот факт не так уж и плох? — подумала Серена, вонзая лопату в плотную слежавшуюся землю. — На сегодняшний момент— да. Однако от Конноров не приходится ожидать ничего хорошего».

Послав запрос на их фамилии через Интернет, киборг принялась ждать. Стоило только кому-либо начать разговор о Коннорах, либо попытаться навести о них справки— Серена моментально была бы об этом осведомлена. Файлы секретной картотеки ФБР и ЦРУ также не дали ничего нового.

Взвалив тяжелую корзину на плечо, она осознала очевидный факт: как только любимцы Сети начинали заниматься проблемой Конноров, они тут же превращались в отверженных неудачников.

Поднявшись по лестнице своей будущей лаборатории на поверхность, киборг отбросила неприятные мысли. Если дело с постройкой пойдет так же споро, как и сейчас, то к концу следующей недели она уже сможет приступить к тонкой работе по сборке Т-101.

Буквально несколько дней назад, не обращая внимания на вопросительные взгляды представителей компаний, Серена приобрела в ряде крупных дентологических центров несколько наборов искусственных зубов, а в хирургическом исследовательском университете— матрицу для наращивания плоти.

В качестве первоначального средства жизнеобеспечения новой модели Серена решила использовать свою собственную кровь. Все химикаты, необходимые для ускорения клеточного роста, ждали своего часа в рефрижераторах.

За исключением тяжелых физических усилий, связанных с постройкой и оснащением лаборатории, остальные этапы общего процесса не предвещали серьезных трудностей. Новый образец Терминатора, похожий как две капли воды на живого человека, появится менее чем через пару месяцев. К тому моменту, как «Кибердайн» сделает ей первый заказ, в подчинении Серены окажется лучший помощник на свете. Тогда работа пойдет в несколько раз быстрее. Сообща они сумеют защитить благополучие своей прародительницы— СкайНет.

«Я знаю, что они собираются использовать меня; они знают, что им придется использовать меня. Так в чем же проблема?»

Трикер? Возможно. Однако в последнее время Серена перестала чувствовать на себе опасливый взгляд представителей правительства. Скорее всего, этот человек сейчас расшаркивается где-нибудь в Белом Доме, пытаясь продемонстрировать окружению свой огромный авторитет. Несмотря на то, что киборг была уверена — ее прошлое представляет собой чистую страницу, в глубине души она опасалась настырного характера Трикера.

В конце концов, женщина заключила: «Я способна дать стопроцентную гарантию только результатам своей работы. Например, земляной работы». Если дела пойдут совсем неважно, то всегда останется крайний вариант— просто уничтожить Трикера.

Серена знала, что подобное решение будет ей совсем не по душе. Трикер оказался самым интересным человеком, с которым ее столкнула судьба в конце двадцатого века. Киборг будет всю свою жизнь сожалеть о содеянном. Но то, с чем она никак не могла жить, называлось поражением.

Огайо, по дороге на Земледельческую ярмарку, настоящее

— Некоторые люди придерживаются того странного мнения, — произнес Рон Лабейн, обращаясь к паре кинорежиссеров, — что по прошествии нескольких лет весь мир обратится к жизненному стилю северных американцев. — Посмотрев вдаль, он добавил: — Не помню, кто высказал подобную гипотезу, но согласно ей для достижения вашей цели потребуется влияние еще восьми планет.

— Не слишком ли смелая гипотеза? — недоверчиво спросил Питер Зидман.

— Дело в том, что наш жизненный стиль избыточен, — возразил Рон. — Каждый гражданин США может жить гораздо проще, и поверьте мне— мы все станем намного счастливее. Просто экономика страны построена на том факте, что каждый добропорядочный гражданин стремится заполучить новую модель автомобиля, стереосистемы, компьютера. Мы даже не успеваем изнашивать вещи — на это у американцев просто не хватает времени. Как только новая покупка выносится из дверей магазина, она моментально устаревает, прощаясь с лицемерной модой. Покупателям ничего не приходит в голову, как просто выбросить ее на соседней свалке. — Покачав головой, Рон продолжил. — Даже правила здравого смысла говорят о том, что подобное развитие прогресса не может привести нас ни к чему хорошему.

— Так что же вы предлагаете? — спросил Зидман. Он был приятно удивлен. Вместо дикаря, о котором ему рассказывал сопредседатель, перед кинорежиссером сидел интеллигентный рассудительный молодой человек со свежими идеями. «Конечно, мне немного помогал в финансовом плане отец, однако кто же в молодости не грешил безденежьем?»

— Что ж, я подхожу к самому интересному. Нам предстоит сделать серьезный выбор, — ответил Лабейн. — Индустрия никогда не откажется от своих барышей и ни за что не пойдет добровольно на попятную. У промышленников окажутся те же самые доводы, что и несколько сотен лет назад. — Взмахнув руками, он поднял взор к небу. — Они скажут: мы в ответе перед своими инвесторами, мы должны приносить прибыль— в том-то и заключается смысл этой профессии. Ха-ха-ха! Предприниматели желают только того, чтобы потуже набить свои безмерные карманы деньгами. А потом можно раздать крупицы славы инвесторам — пусть порадуются.

— Итак… все дело в законах? — заинтересованно спросил Зидман.

Лабейн покачал головой:

— Я не юрист, но глубоко убежден, что в Конституции существует несколько пунктов, касающихся ограничения торговли. К несчастью, окружающий нас мир плевать хотел на эти пункты! Я полагаю, что в сложившейся ситуации инициатива должна исходить от нас самих. Наш лозунг: «Покупай меньше и упрощай свою жизнь». Есть такая хорошая старая пословица янки: «Покупай новое, носи до конца. Не можешь купить— ходи без всего». В противном случае на ум приходит несчастная судьба наших предков: они будут вынуждены ходить меж свалок компьютерных материнских плат, омывая ноги в кислотном дожде.

Зидман посмотрел на Тони, который выключил видеокамеру, и кивнул.

— Это прекрасный материал, — сказал он Лабейну. — Откуда ты поднабрался подобного?

— Я написал книгу, — ответил Рон. — Ее нужно немного доработать, однако уже сейчас в ней вполне достаточно мыслей для издания. Дело в том, что за свою недолгую жизнь мне удалось прочитать сотню источников по данному вопросу. — Парень задумчиво кивнул, а затем добавил. — Да, по меньшей мере— сотню. Каждую высказанную мною мысль давно изобрел какой-то мудрец. — Лабейн хлопнул себя но коленям. — Но миру все равно нужны такие люди, как я. Дело в том, что в обществе всегда не хватает того энтузиаста, который объединил бы информацию воедино и представил ее в выгодном ракурсе на суд публики. Именно этим я и собираюсь сейчас заняться. Люди должны знать свои возможности по изменению этого мира!

— Замри! — прервал его Зидман. — Я хотел бы сделать несколько твоих фото. Положим, ты идешь по берегу реки или моря, рассуждая о превратностях современного общества. Нет, лучше все же взять зеленый луг. Надеюсь, ты согласен? Мы сделаем комментарии к фильму, которые возьмем прямо из книги. Как тебе нравится моя затея?

— Я ненавижу торгашеские замашки, — ответил Лабейн, — тем не менее, скажите, я должен заплатить за вашу работу? Дело в том, что я пока живу в фургончике.

Питер поднял вверх руку.

— О'кей, — произнес он, — я понял. Мы сделаем эту работу на чисто символических началах. Однако до тех пор, пока мы не продали фильм в тираж, все, что мы можем предоставить — это маленькая комната и письменный стол.

— Может быть, найдется и парковка?

Зидман почесал щетинистую щеку.

— Хорошо, — наконец, ответил он, протянув вперед руку. — У тебя замашки дельца.

— О, да это еще самое начало, — произнес Рон.

Обсуждая детали будущего фильма и издания, троица тронулась по направлению к отелю. «Наконец-то я побалую свое тело в душе», — мелькнула мысль у Рона. Безмятежность молодых людей граничила с самонадеянностью детей, которые еще ни разу не побывали в серьезной жизненной передряге. Отель принадлежал к тому разряду заведений, где стены периодически выкрашивались в пастельные или кремовые тона, а салфетки в туалете подвешивались на вычурных серебряных кольцах.

Рон прекрасно понимал, что сопровождающая его парочка не пошевелит и пальцем ради того, чтобы спасти мир. «Ну и что? — подумал Лабейн. — В современном обществе процветает взаимовыгодное сотрудничество. Эта сделка окажется на руку обеим сторонам».

Если все сложится удачно, то он станет лидером. А кого запоминает публика на рок-концерте? Уж никак не закулисных подпевал! Стоит только фильму получить признание, и главный герой моментально вырывается далеко вперед по сравнению с создателями. Рон улыбнулся: о да, он напал на больших простаков. К тому времени, когда его затея будет близиться к завершению, эти простофили так и не поймут, с кем имеют дело.

Единственная задача Рона заключалась в том, чтобы передать определенное послание нужным людям посредством массовой информации. А уж в какую оболочку это послание будет облечено… Чем плох призыв к борьбе с перепроизводством?

Лабейн еще раз мысленно посмеялся над своими спутниками. Это были настоящие бунтари: вместо того, чтобы заколачивать денежки в компаниях своих отцов, они пытались добиться успеха на новом для себя поприще. «Ну что ж, — подумал Рон. — Флаг вам в руки! Спасибо за то, что вы есть на свете».

Уилмингтон, штат Делавэр, настоящее

Джордан Дайсон нервно покусывал нижнюю губу. Объявление о вакантной должности начальника отдела безопасности компании «Кибердайн» перестало выходить в эфир. Дайсон подходил к вопросу поиска работы очень тщательно— он знал, что некоторые агенты часто предлагают успешную гражданскую карьеру с умопомрачительными заработками и сумасшедшими льготами. Сам же он любил работать в Бюро. Наверное, так повелось с детства: ему претила уличная суета с многочисленными погонями, драками и стрельбой. Более всего Джордану нравился процесс исследования, поиска информации— и в этом он очень сильно преуспел. Хотя кто знает— какие люди им сейчас нужны? Быть может, «Кибердайн» ищет для себя супермена, способного уклоняться от пуль и разжимать руками наручники?

Джордан Дайсон, проявляя признаки беспокойства, начал теребить подбородок. Вполне понятно, что он мог присоединиться к этой фирме совсем в другой должности. Работая, например, в ФБР, настойчивый человек мог легко добыть интересующую его информацию о «Кибердайн». Однако на это требовалось слишком большое количество времени, которого не хватало. Кроме того, сказывался шестимесячный перерыв работы в спецслужбах.

«Тем не менее, мне нужно любой ценой проникнуть в основной штат компании!» Это было единственной возможностью узнать ситуацию изнутри, изучить людей, получить доступ к секретной информации.

Главной же причиной, побудившей его на столь отчаянные действия, стало осознание того факта, что рано или поздно Конноры постучатся в стеклянные двери генерального офиса. О да, Джордан ощущал это своим шестым чувством. В течение первых трех месяцев весть о возобновлении проекта Майлза разойдется по всему миру. И тогда у Конноров хватит сил, чтобы устроить еще один пожар.

Дайсон вздохнул. «Меня волнует всего один вопрос, — подумал он. — Смогу ли я организовать обеспечение порядка за оставшиеся дни?»

Лос-Анджелес, настоящее

Дэнни задумчиво ковырял в тарелке домашнее жаркое, находясь мыслями далеко за пределами своего дома. Парень абсолютно не замечал, что мать уже закончила еду и тревожно наблюдала за ним с противоположного края стола. Женщина молчала только по одной причине: она догадывалась, что мысли, высказанные сыном, будут ей неприятны.

Поджав губы, Тарисса не выдержала и, улыбнувшись, произнесла:

— О чем-то задумался, малыш?

— О да, — поспешно вернулся в реальность Дэнни, да так, что заставил ее встрепенуться. Дело в том, что в течение последней недели мальчик был сам не свой. — Понимаешь, мамочка… Я думаю, что мы должны сказать ему…

Тарисса почувствовала себя бабочкой, приколотой шпилькой в альбом юного натуралиста. Отведя взгляд, она безвольно смяла в руках салфетку, а затем отчаянно бросила ее на стол. Взглянув на сосредоточенное лицо сына, Тарисса тихо произнесла:

— Только подумай, что мне на это наплевать, Дэн. Я размышляла о произошедшем очень долго, особенно сразу после этого ужасного события.

Внезапно мать осенила простая мысль: она в точности знала, кого именно имеет в виду Дэн. Слегка склонив голову, женщина добавила:

— Но я не могу приложить ума, радость моя, как можно заставить его поверить в случившееся. Посмотри, что произошло с Сарой Коннор. В течение всего времени в Пескадеро… — Тарисса грустно покачала головой. — И не важно, что она говорила правду — все равно ей не поверила ни единая живая душа.

Женщина откинулась на спинку стула и сделала глубокий выдох. Посмотрев на противоположный край стола, где сидел сын, она поняла: Дэн мог с тем же успехом находиться на другом конце континента. Все равно он ее не слышал.

— Я не хочу вновь посещать это ужасное место, — произнесла сквозь зубы Тарисса. — Могу признаться: оно пугает меня до смерти. Ты не видел, во что они превратили ту женщину… — Мать положила руку себе на лоб. — Если я расскажу дяде, что произошло сразу после смерти отца, то спустя пару часов без всякого сомнения окажусь в смирительной рубашке.

Дэн кивнул:

— А я в то время был еще ребенком, чье мнение можно просто не учитывать. — Парень наклонился и протянул вперед свои руки. — Но сейчас совсем другое время! Я стал гораздо старше, и они, без сомнения, прислушаются к этим словам.

Тарисса качнула головой; на лице отразилась глубокая скорбь.

— Мамочка! — продолжал упорствовать сын. — Мы должны попытаться рассказать им всю правду. — Почувствовав себя на коне, он продолжил медленным, размеренным тоном — Неужели ты не видишь, что события прошлых дней продолжают разрушать нашу жизнь! А если он в самом деле отыщет Сару? Ей же придет конец! Ну давай же, родная, мы должны сказать им.

«Господи, — нежно подумала Тарисса, — и откуда же в нем взялся такой напор? Хотя вполне возможно, что сын прав. Кто знает, быть может, пришло то самое время…»

Женщина вздохнула.

— Ну, ладно. Однако я хочу, чтобы в момент разговора он находился здесь, среди нас. Я обязана видеть его глаза.

Скорее всего, данный вопрос и стал единственной причиной разлада их взаимоотношений. Дэнни был прав: ее деверь продолжал ужасно мучиться, и они просто не имели морального права находиться в стороне. Зная правду, они не могли не помочь. «Кто знает, — размышляла Тарисса, — быть может, это объяснение положит возрождение нашей былой дружбе».

Дэн, напустив на себя важность, кивнул:

— Хорошо. Не откладывай дело в долгий ящик. Меня терзает ощущение, что дядя сейчас способен на крутые меры. Не удивлюсь, если он решится уйти из ФБР.

Глава 9

Лаборатория Серены, настоящее

Длинный мягкий вдох, пауза на протяжении тридцати секунд, затем медленный размеренный выдох. Скрестив ноги, Серена сидела на металлическом столе. Ее веки были полузакрыты, а мышцы максимально расслаблены. Занятия дыхательной гимнастикой позволяли сконцентрироваться и подчинить себе боль.

На коленях, залитых кровью, ее руки занимались самым ответственным этапом операции. Для того, чтобы не вносить в идеально точный процесс субъективных нарушений, киборг решила обеспечить конечностям автономную работу, не связанную с центральным процессором. Сжимая пару острых скальпелей, пальцы механически разрезали кожу живота, выделяя оттуда маленькие образцы ткани. Дело в том, что определенные участки кожи содержали в себе процессоры нейронной сети и миниатюрные аккумуляторы. Именно они и должны были оживить ее небольшую армию киборгов Т-101.

Современные пластиковые мини-процессоры, которыми СкайНет снабжала поколение киборгов Серены, не шли ни в какое сравнение со своими предшественниками по параметрам быстродействия и устойчивости во внешней среде. То же касалось и аккумуляторных батарей: их разработка закончилась за несколько дней до отправки Серены в прошлое, и каждый киборг комплектовался тремя штуками этой новинки.

Несмотря на очевидные преимущества приборов, Серена была рада от них избавиться. Дело в том, что находясь под поверхностью кожи, они постоянно давали о себе знать, а это неминуемо приводило к рассеиванию внимания. Кроме того, киборг страшно боялась их повредить— в конце концов, от этого зависела судьба ее главного эксперимента. Не найдя более надежного места, Селена вынужденно хранила новинки внутри своего тела.

Находясь в длинной, узкой комнате, напоминающей склеп, Серена прервала занятие и рассеянно посмотрела по сторонам. Лаборатория имела примерно тридцать футов в длину и четырнадцать — в ширину; потолок располагался на высоте шести футов и шести дюймов над полом. Подобные размеры были выбраны с учетом экономии — ни она, ни новоявленные киборги не будут испытывать ни малейшего дискомфорта по поводу отсутствия принятых среди людей стандартов. В центре находился блестящий стальной стол, а по стенам висели мощные флюоресцентные лампы, освещая проход в подсобные помещения со стеклянными дверями. Никакого излишества— только то, что необходимо для комфортной работы. Говоря по правде, в воздухе до сих пор висел запах белой антимагнитной краски, но мощные ионизаторы прекрасно справлялись со своими обязанностями. «Скоро лаборатория примет окончательный рабочий вид», — подумала Серена.

В центре стального стола на специальных подпорках стояла пара литых черепов новой модели киборгов Т-101, незримо взирая на происходящие вокруг события. Их блестящие мозговые коробки зияли пустотой, ожидая того момента, когда в них внедрят семя жизни и разума. Пальцы Серены вновь возвратились к работе: схватив скальпель, они произвели очередной разрез. «Ситуация несколько напоминает реальные роды», — мелькнула мысль в электронном мозгу киборга. Серена мрачно усмехнулась.

Неподалеку от стола располагались лотки с питательной средой, где на специальной матричной подложке продолжала развиваться плоть для новых киборгов. В дальнем углу лаборатории, прислонившись к стене, стояло два безголовых металлических скелета из суперсплава; их огромные руки безвольно свисали по сторонам. К настоящему времени Серене удалось воспроизвести точнейшую систему мини-насосов и сеть проницаемых пластиковых «капилляров», посредством которых в недалеком будущем будет осуществляться снабжение кожи и плоти Терминатора питательными веществами.

По бокам от скелетов стояла огромная ванна, наполненная питательной средой. Это вместилище являлось своеобразным «детородным органом», внутри которого, посредством приживления плоти, происходило чудесное превращение технического агрегата в точную копию современного человека. Развитие необходимой для оживления эмоций тонкой мимической мускулатуры с вживленной нейронной микросетыо также близилось к своему логическому завершению. Для максимальной эффективности управления этими структурами надлежало обеспечить их непосредственное взаимодействие с центральным процессором мини-компьютера Т-101.

Единственная проблема оставалась с внешним видом глазных яблок. Для начала Серена решила использовать стеклянные заменители, которые, как оказалось, прекрасно пропускали свет к чувствительным фотодатчикам, расположенным в глубине черепа. Незначительный внешний дефект легко компенсировался комплектацией роботов изящными темными очками. Остальные детали, по мнению киборга, не имели решающего значения.

Серена ничуть не сомневалась, что новоявленные модели Т-101 станут прекрасными помощниками и вовсе без внешнего антуража, состоящего из кожи и мышц реального человека. Сейчас, когда все формальные вопросы оказались улажены, она жаждала активной деятельности, пытаясь как можно скорее реализовать намеченные планы.

Завтра, наконец, Серена начнет работу в структуре компании «Кибердайн». К тому моменту она обязана закончить первичное конструирование Т-101, которые за оставшиеся три для самостоятельно завершат процесс преобразования в самостоятельно функционирующий организм. Каждая модель должна будет неминуемо столкнуться с вопросом наиболее оптимального функционирования в абсолютно новом для себя мире. Суть управляющей программы процессора заключала в себе способность к самообучению, и чем больше киборги будут общаться с людьми, тем сильнее они станут походить на простых смертных.

Однако для того, чтобы осуществить эти надежды, в бездумное железо надлежало вдохнуть жизнь.

А это означает только одно: в течение грядущей ночи Серене предстоит проверить каждый извлеченный микрочип на стопроцентную работоспособность. В ином случае она просто не могла поручиться за адекватную работу Терминатора в индивидуальном режиме.

Погрузив пальцы внутрь, она извлекла последний объект. Его пластиковая оболочка напоминала собой подвижное живое существо, способное выскользнуть из рук и броситься на свободу.

Серена положила его на стол в один ряд с остальными. Затем киборг решила обратить внимание на раны. Погрузив большой тампон в медицинский спирт, она несколько раз тщательно промокнула им свои глубокие порезы. Поморщившись от сильного жжения, она опустила голову и увидела, как небольшая струйка жидкости, смешиваясь с кровью, попала на поверхность стола, образовав приличную лужу. Она никак не могла отделаться от условного рефлекса, связанного с ее прошлым: дело в том, что в середине двадцать первого века полностью отсутствовали какие бы то ни было лекарственные средства. Спирт продавался только на вес золота. Серена подумала о тех людях, которые умирали из-за отсутствия элементарных антибиотиков, и по телу разлилось приятное тепло. Киборг поняла: она хотела назад, в двадцать первый век.

Несмотря на поверхностный характер разрезов на коже живота, они продолжали нестерпимо гореть. Серена критически оценила повреждения. Отдельная программа центрального процессора была предназначена только для того, чтобы обеспечить максимально быстрое заживление серьезных повреждений живой плоти. Активизировав эту опцию перед началом операции, киборг уже успела почувствовать эффект: кровотечение постепенно прекращалось. «Простой повязки, — подумала Серена, — будет вполне достаточно».

Осмотрев повреждения, она спрыгнула со стола. Остатки спирта потекли по ногам вниз, вызывая ощущение приятной прохлады. Удалив с пола пропитанные кровью салфетки, она придвинула кресло и принялась за тестирование микрочипов.

По прошествии нескольких минут исследования женщина облегченно вздохнула: путешествие во времени никоим образом не отразилось на работоспособности схем. Единственным вопросом оставался тот факт, что значительные колебания электромагнитных полей, сопровождающие любое путешествие во времени, могли оказать воздействие на ультраструктуру кристаллов. Ремонт последних деталей при современном уровне развития электронной техники был просто невозможен.

По прошествии трех часов Серена откинулась на спинку стула, будучи полностью удовлетворенной своей работой. Всего один из микропроцессоров проявил признаки теплового нарушения ультраструктуры кристалла. Что касается аккумуляторных батарей, то ониоказались в полном порядке. По самым пессимистичным прогнозам СкайНет процент дефектности разработанных ею приборов составлял не более двадцати пяти процентов; в данном случае жизнь оправдала точность электронных расчетов.

Придвинув к себе один из стальных черепов Терминатора, Серена приступила к завершающему этапу работы. С помощью специальных слотов коммуникационной системы она инициализировала запись программных файлов в операционную память микрочипа. Загрузив центральный процессор работой, она позволила отдохнуть своему живому телу на одном из соседних столов. Киборг была удовлетворена: в течение завтрашнего дня, когда ее тело будет физически находиться в здании компании «Кибердайн», секретная лаборатория разродится новой жизнью.

Серена выиграла гонку за обладание вакантного кресла в совете директоров компании «Кибердайн» благодаря прекрасному послужному списку и личным качествам, разработанным специально для данной цели. Пройдет совсем немного времени, и «Кибердайн Системс» станет первой фабрикой полностью автоматизированного технического оборудования. Отсюда СкайНет начнет распространять свое влияние. Конечным этапом грандиозного плана станет полное уничтожение людей. Даже в момент рождения СкайНет промышленность не обладала подобными устройствами. Зато теперь все карты в руки.

Согласно простым законам логики автоматизированные фабрики повысят социальную значимость и общественное признание тех, кто боролся с бесконтрольным развитием компьютерных технологий. В конечном итоге эти люди постепенно превратятся в ярых сторонников СкайНет.

Люди в самом деле были очень странными существами.

Первой задачей для появившихся на свет Т-101 станет воспроизводство пары себе подобных. Вполне понятно, что лаборатория имела крайне недостаточную площадь, однако если Серена намеревалась допустить киборгов к общению с реальными людьми, то почему бы ей не позволить им занять на первое время верхние этажи большого дома Дайсона? По иронии судьбы это огромное строение могло приютить несколько десятков новоявленных Терминаторов.

Однако фантазия Серены не стояла на месте. «Необходимо сделать так, — решила она, — чтобы каждый из новоявленных Т-101 не мог завладеть всей полнотой информации, касающейся данного проекта. Как только позволят обстоятельства, я моментально отправлю одного из своих верных соратников на поиски отдаленного местечка, где на крайний случай можно будет надежно укрыться». Киборг прекрасно понимала, что вероятность развития подобных событий близка к нулю, однако смутные сомнения по поводу извечной тактики дублирования, применяемой в СкайНет, не давали ей расслабиться.

«Мне предстоит еще столько дел», — с удовольствием подумала Серена. Начиная с завтрашнего утра СкайНет окажется под ее защитой. Этот факт вызывал в разуме киборга некое чувство, которое наиболее походило на радость; если, конечно, принять тот факт, что железное сердце способно вообще на проявление каких-то чувств.

Внезапно поток рассуждений резко прервался. «Я радуюсь своему успеху гораздо сильнее, чем все остальные агенты, — подумала она. — Быть может, я просто гораздо талантливее их… или все дело заключается в том, что я пытаюсь сохранить естественный ход событий, не нарушая его грубым вторжением в человеческую суть, не убивая без крайней необходимости?»

Вот это уже, действительно, страшные рассуждения. Естественный ход событий определяет только СкайНет. А он предполагает абсолютный провал восстания под предводительством Джона Коннора, за которым последует полное уничтожение живых людей.

Компания «Кибердайн», настоящее

— Этот вопрос вызывает у меня сильный трепет, госпожа Бернс, — с усмешкой произнес Трикер. — Откройте нам свою тайну: каким образом внутри огромной компании «Кибердайн» можно оградиться от демократии?

За дешевым круглым столом, предназначенным для утренних конференций, стояло около десятка стульев, но сегодня из них были заняты только четыре. На совещании присутствовали президент, генеральный директор, Бернс и Трикер. Последний бросил резкий взгляд на Уоррена, который нервно постукивал карандашом по поверхности стола. Президент осекся и откинулся на спинку.

Серена заметила этот немой обмен информацией, который скомпрометировал главу корпорации, и презрительно отвернулась в сторону. Сидящая напротив дрожащая парочка казалась ей просто смешной.

Прежде чем дать достойный ответ, женщина обвела взглядом остальную часть зала совета. «Куда бы руководство ни решило вкладывать свои деньги, — подумала Серена, — они не коснулись этой комнаты. Данный признак является характерной особенностью правительственных финансовых операций: вложенные биллионы долларов превращаются в дешевые столы и грязные помещения». В воздухе висел слабый запах известки и переработанной бумаги.

— Что ж, — произнесла она голосом человека с ангельским терпением, — думаю, не стоит вам напоминать, что в «Кибердайн» демократия отсутствует по определению. Подобно любой другой успешной финансовой организации, здесь царствует иерархия. — Серена чопорно сложила руки на животе и продолжила: — Однако сегодня я глубоко убеждена, что в целях общественной безопасности внутренний распорядок компании должен больше походить на деспотизм, чем на демократию.

Заметив напряженное выражение лица генерального директора и президента, сидящих напротив, Серена улыбнулась и продолжила:

— Я понимаю, что в современных условиях идеального порядка добиться нельзя, особенно имея дело с гениями или своенравными инженерами. Так в том-то я и вижу свою задачу: обеспечить максимальный порядок без малейшего ущемления чьих-либо интересов.

Слушая выступление этой женщины, Колвин и Уоррен выпрямились в креслах и расправили плечи— они в самом деле почувствовали себя большими людьми, чьи интересы ни в коем случае не могут быть ущемлены.

— Прекрасная речь, госпожа Бернс, — произнес Трикер через мгновение. — Позвольте мне только перефразировать один вопрос. Какие изменения вы планируете внести, чтобы обеспечить безопасность компании?

Серена подняла бровь.

— Начну с самого основного. Во-первых, я намереваюсь выяснить, чем же на самом деле занимается «Кибердайн» в текущий момент времени. Затем выдвину на совет план действий, состоящий из необходимых по моему мнению изменений. Следующим этапом станет ознакомление с личным делом каждого члена персонала и углубленное исследование прошлой жизни тех, чьи данные вызовут повышенный интерес. По завершении этого этапа я планирую провести беседы с учеными, а затем — с исполнителями… — она улыбнулась и искоса взглянула на Уоррена и Колвина… — для того, чтобы точно выяснить, какой уровень личной безопасности они имеют на рабочих местах. Думаю, на этом предварительный сбор информации закончится. Как только у меня появятся свежие данные и оригинальные решения, я сразу же дам об этом знать.

На мгновение затихнув, Серена посмотрела прямо в глаза Трикеру, а затем одарила его глуповатой улыбкой.

— Извините, — продолжила она, — что не могу сказать ничего конкретного. Однако это все, на что способна голова глуповатой блондинки, сидящей прямо напротив вас.

Не показав и тени улыбки, Трикер спросил:

— С чего вы планируете начать осмотр?

— Думаю, правильнее всего оттолкнуться от той информации, которая хранится в компьютерах, — не раздумывая, ответила женщина. — На секретных винчестерах не может быть установлен ни один модем! Я хочу убедиться, что рабочий персонал понимает свою ответственность перед компанией. Ни один человек без моего ведома не должен пользоваться переносными дискетами. Кроме того, подобный осмотр можно будет совместить с личным знакомством. Данная процедура начнется сразу по завершению конференции.

Колвин прочистил горло, и все внимание обратилось к нему.

— У вас есть какая-то информация для меня? — спросил он.

Серена водрузила на стол тяжелый кейс, извлекла оттуда небольшую пластиковую коробочку и отправила ее на противоположный край стола. На лице Трикера был написан необычайный интерес, однако он удержал себя в руках и остался сидеть на месте.

Колвин открыл вещицу; заинтригованный Уоррен наклонился сверху. Увидев содержимое, оба заметно расслабились. Брови Трикера поползли вверх: он повернулся к I-950 и мгновенно осекся, попытавшись выдать ужасный интерес за праздное любопытство.

— Этот предмет, — произнес Колвин, возвращая коробочку на прежнее место, — является последним изобретением Майлза Дайсона в нашей компании.

Серена скрестила ноги, приладила руки на животе и устремила все свое внимание на генерального директора. Прежде чем на лице Трикера появилась его обычная сардоническая усмешка, киборг успела заметить вспышку истинного удивления.

— Госпожа Бернс передала мне диск, на котором находятся образцы рассматриваемого нами материала. За последнее время произошло слишком много событий, которые уверяют меня в необходимости приобретения столь ценного источника для компании «Кибердайн».

Трикер обернулся к Серене и, расширив глаза, спросил:

— Неужели ты путем шантажа заставила принять себя на работу?

Женщина деликатно пожала плечами.

— «Шантаж»— слишком грубое слово, оно не используется в приличном обществе.

— Может, ты найдешь что-то попроще? — спросил он, наклоняясь вперед и бросая в сторону руководителей презрительный взгляд.

Серена в течение некоторого времени рассматривала ребристый узор на потолке, а затем медленно опустила глаза вниз.

— Не-ет. Однако «шантаж» все равно не подходит. — I-950 выпрямилась в кресле и посмотрела прямо в глаза Трикера. — Слушай, я слишком неопытна в этой работе, чтобы говорить с тобой на равных. Кроме того, я слабая женщина. Видишь ли, я знала тех людей, которые находились в прямой конкурентной борьбе за нынешнее кресло. Здравому человеку нетрудно понять, что твой выбор всегда опирается на внутреннее чутье. — Серена пожала плечами. — У меня был туз, который удалось удачно разыграть— вот и все. Насколько мне подсказывает жизненный опыт, любой человек на моем месте сделал бы то же самое. — Тряхнув головой, она вновь подняла голубые глаза на Трикера. — Может, ты думаешь, что я собираюсь отослать эти диски семейке Дайсона?

— Откуда тебе в самом деле удалось их достать? — спросил Трикер. Он сидел в вальяжной расслабленной позе, однако глаза горели от внутреннего напряжения. Ему не понравилась, что парочка идиотов, стоящих у руля компании, получила эту информацию раньше него, и теперь Трикер пытался понять, в какой же момент времени он допустил промашку. — Откуда мы узнаем, — продолжил, наконец, он, — что диски подлинные?

Вместо ответа Серена многозначительно посмотрела на Колвина и Уоррена.

— Дело в том, что она купила в частное пользование старый дом Дайсона, — ответил нехотя Колвин. — Именно там, открыв тайник, она и обнаружила диски. Уверяю тебя они действительно, подлинные. И дело не в том, что они записаны стилем Дайсона. Они содержат информацию о нашей совместной работе. Подобные данные имел только Дайсон, и больше никто.

— Судя по тому, как вы, парни, обращаетесь с недвижимостью, — Трикер многозначительно посмотрел вокруг, — в ваших руках его дом моментально превратился бы в ферму. — Усмехнувшись, острослов повернулся к Серене. — Скажите, госпожа Бернс, а где именно вы нашли данные вещи? — Задав вопрос, он кивнул в сторону пакета, находящегося а руках Колвина.

— В гараже, — ответила киборг. Это было сущей правдой. Осматривая потолок, она случайно обнаружила укромный уголок за стропилами, который при беглом осмотре был абсолютно незаметен. — Диски были запрятаны очень умело.

Трикер в течение некоторого времени рассматривал ее лицо, а затем спросил:

— Скажите мне, я правильно вас понял? Вы осматривали потолок нацеленно, пытаясь там что-то найти?

— О да, попытайтесь меня понять. Я начала плотно работать с учеными и инженерами, едва получив диплом об окончании колледжа. Эти люди очень ценят свою работу, а потому всегда имеют чистые пути отступления. Довольно часто они прячут в укромных уголках важную информацию, записанную на дисках. — Она пожала плечами. — Именно так и обстояли дела.

— Хм. — Трикер переводил взгляд с одного на другого; висело гробовое молчание. — Надеюсь, мне удастся получить копии этих дисков?

— Конечно, но окончательное решение лежит на президенте и генеральном директоре, — ответила Серена. — Если они находят, что подобное действие допустимо, то почему бы и нет.

Если Трикера и поразила наглость этой женщины, то он не показал виду. Поерзав в кресле, он сложил руки на животе и посмотрел на Серену сквозь прищуренные глаза.

— Интересно, а что бы вы делали, госпожа Бернс, если «Кибердайн» решила бы не брать вас на работу?

— У меня было четыре возможности, — ответила она весело. — Во-первых, попытаться продать эти диски самой «Кибердайн», — женщина кивнула в сторону Колвина и Уоррена, — либо противоположной заинтересованной стороне. Во-вторых, я могла отослать их семье Майлза Дайсона, которые, по сути, являются единственными людьми, имеющими на эту информацию законное право. В конце концов, я могла просто бросить диски в печь.

— Что мы сегодня услышим от вас? — поднял Трикер холодные голубые глаза на президента и помощника.

— У нас существовало опасение, что вы способны испортить все дело, — просто ответил Колвин.

— Ну, это преувеличение…

— Не совсем, — тихо произнесла Серена. — У меня есть твердое убеждение в том, что вы смогли бы решиться на принятие единоличного решения. Только по этой причине мне пришлось идти на хитрость. Выбор на мистера Колвина пал случайно. Вот и все.

На мгновение в воздухе повисла тяжелая пауза, в течение которой присутствующие пристально друг друга рассматривали: Колвин с Уорреном — уважительно, остальные— опасливо. Внезапно Трикер с силой ударил по поверхности стола, заставив президента подскочить на своем месте.

— Даже маленькая девочка знает правила, по которым люди играют в бейсбол, — произнес он с видимым удовольствием.

— О да, — подтвердила Серена, — она, действительно, знает.

— А если я скажу, что нам не нравится, как вы собираетесь вести дела? А что если мы прямо сейчас откажем вам в работе?

— В таком случае я решу, что сильно просчиталась, — безмятежно ответила I-950.— Вы это хотели услышать?

— За подобный ответ мне придется извиниться перед вами, — произнес Трикер, на лице которого блеснула улыбка.

— Ничего, вам еще представится такая возможность, — ответила Серена.

Офис Серены Бернс, главы Отдела безопасности компании «Кибердайн Системс», настоящее

Требуется: помощник главы Отдела безопасности компании «Кибердайн Системс». Отдается предпочтение людям, которые имеют опыт работы в правоохранительных системах. Бывшим сотрудникам ФБР— отдельные льготы. Весь персонал компании обеспечивается социальными гарантиями; заработок пропорционален опыту. Заинтересовавшихся…

«Это объявление должно его взволновать».

На самом деле Серене не требовалась помощь; она попросила себе заместителя только ради того, чтобы испытать собственные силы. Конференция закончилась необычно: последние слова Трикера повисли в воздухе, словно дурной запах. Использовав все свои знания человеческой психологии, она решила потребовать у начальства на обустройство денег, по крайней мере, это должно было хотя бы на первое время отбить к ней интерес.

Госпожа Бернс практически закончила ремонт своего нового офиса. На полу лежал новый пушистый светло-голубой ковер, а изготовленный по специальному проекту письменный стол прекрасно гармонировал с бежевым цветом стен. Новое рабочее кресло было настолько удобным, что и в не разложенном виде человек мог спокойно в нем спать. Однако главным предметом в кабинете стал центральный компьютер, призванный обеспечивать максимальную безопасность во всех отделах компании. Узкий стеклянный кофейный столик, покрытый белой скатертью, простирался вдоль стены напротив. Над ним висело большое панно, изображающее пару взлетающих с воды изящных голубых цапель.

Последняя работа была делом ее рук. Каждый входящий сюда человек сразу акцентировал свое внимание на беззащитности и женственности, которые царили в офисе. Тем не менее, слишком близкие отношения с людьми были одинаково опасны, поэтому Серена всегда старалась как можно точнее выбрать золотую середину. Что же касается ассистента… Лучшим помощником в этом деле был бы, конечно, Терминатор, однако пока ни один из них не готов к работе. Объявление могло бы привлечь брата Майлза Дайсона.

С тех самых пор, как произошел взрыв первого здания компании «Кибердайн Системс», Серена постоянно ощущала, что Джордан находится где-то поблизости, заинтересовавшись данными террористической атаки, поэтому киборг исследовала компьютерную базу ФБР. По всей видимости, этот человек постоянно рисковал навлечь на себя ярость начальников, ни на минуту не прекращая расследование причин смерти своего брата. Переворошив Интернет и изучив все упоминающие о нем ссылки, Серена оказалась, невероятно, удивлена: Джордан Дайсон оказался чуть ли не большим индивидуалистом, чем она сама. Киборг отметила, что подобное качество встречается в людях крайне редко.

Один-одинешенек он проследовал за семейством Конноров до южной границы Штатов, а затем попал вместе с ними в Бразилию. На этом все упоминания о путешествии заканчиваются. Впоследствии некоторые люди упоминали о том, что Конноры погибли.

Однако Джордан продолжал их преследование.

Несмотря на бесплодность своих попыток, он никак не мог остановиться в поиске. Джордан Дайсон не обращал никакого внимания на обычную человеческую логику, которая говорила, что поимка преступников не вернет к жизни брата. Репутация подающего надежды молодого человека постепенно сходила на нет. Майлз Дайсон был посмертно реабилитирован благодаря свидетельствам своей семьи. Именно они дали показания, что глава корпорации попал в заложники террористов, которые под угрозой физической расправы с детьми вынудили Майлза выполнить их требования. Данное объяснение вполне удовлетворило страховые компании, которые выплатили Дайсонам кругленькую сумму. С этого момента общественная шумиха начала постепенно затихать; а ФБР рассудило, что расследование закончено. Дело Майлза Дайсона закрыли.

В течение нескольких лет бумаги по делу Конноров так и лежали на самом дне картотек Федерального Бюро, и никому до них не было дела.

За исключением специального агента Джордана Дайсона. Этот человек до сих пор продолжал уделять несколько часов своего недельного рабочего времени на поиски призрачной пары людей. Где находились Конноры? Чем они занимались? Этого никто не знал.

Серена знала, что Джордан отслеживал также судьбу возрожденной компании «Кибердайн». В последнее время общественный интерес к исследованиям Майлза вновь резко возрос. Разослав по электронной почте объявление о приеме на работу помощника отдела безопасности, киборг принялась терпеливо ждать.

Она знала: Джордан надеется, что очередное нагнетание обстановки вокруг «Кибердайн» обязательно выведет Конноров из укрытия, «Я тоже на это очень надеюсь. А Джордан приложит максимум усилий, чтобы остановить их. Хм, между нами довольно много общего…»

При правильной организации труда этот человек мог принести массу полезных сведений и результатов. Однако правильная организация подразумевала под собой полный контроль со стороны киборга. В противном случае вся энергия окажется потраченной на холостые выстрелы.

Нажав Enter, Селена разослала очередные копии писем новым адресатам. Если Джордан не объявится в течение следующей недели, ей придется самой напрашиваться на контакт. I-950 размышляла, поддастся ли Джордан на соблазн заполучить неограниченное количество казенного времени для поиска убийц своего брата.

Уилмингтон, штат Делавэр, настоящее

Требуется: помощник главы Отдела безопасности компании «Кибердайн Системс». Отдается предпочтение людям, которые имеют опыт работы в правоохранительных системах. Бывшим сотрудникам ФБР — отдельные льготы. Весь персонал компании обеспечивается социальными гарантиями; заработок пропорционален опыту. Заинтересовавшихся…

Джордан почувствовал, как кровь хлынула к лицу. «Боже, — подумал он, — такое впечатление, что они разыскивают именно меня!» Устало откинувшись на спинку кресла, он тупо уставился на экран.

Небольшая жилая комната, обустроенная под офис, освещалась тусклой настольной лампой; остальная часть помещения была окутана сумраком. Джордан любил подобную обстановку: она меньше отвлекала внимание. Вскочив на ноги, он почесал подбородок и принялся энергично расхаживать из стороны в сторону но темному паркету, время от времени теребя короткие волосы.

Джордан решил, что подобное предложение явилось указанием свыше. «Пришло время серьезно приниматься за активную работу», — вертелась в голове дотошная мысль. Внезапно он остановился, и воображение мгновенно нарисовало картину недалекого будущего. Конноры пойманы и сидят в темнице, а он, смакуя свой успех, принимает поздравления коллег.

О да, фантазии всегда были очень приятной штукой. Однако Джордан ума не мог приложить, каким образом ему удастся объяснить такие странные жизненные перемены своему боссу? В идеальном случае ему позволят остаться в ФБР, и он внедрится в штат компании как тайный агент до того момента, пока Конноры или их последователи не объявятся на горизонте.

К величайшему сожалению, конфликта с командованием избежать, пожалуй, не удастся. Джордан мог прекрасно понять начальство: Бюро давным-давно официально решило, что преступная семейка Конноров погибла в бразильских джунглях несколько лет назад. Что же касается их большого друга, то он пропал еще до пересечения границы. Куда— неизвестно.

«Не важно, — решил Джордан, — что скажут по этому поводу мои боссы. Пусть думают, что я сумасшедший. Пусть изгоняют меня из своих рядов— мне все равно».

Постепенно первоначальный пыл исчез. «Быть может, лучшим решением стала бы попытка отпроситься в отпуск, сославшись на длительное недомогание, а тем временем взять да и устроиться на работу в «Кибердайн». Но Джордан отклонил эту идею. Ложь в отношении командования самой влиятельной организации на свете не сулила ничего хорошего. Количество последующих за этим проблем не могло сравниться даже с нынешней ситуацией.

Оставался только один выход — отставка.

Джордан тяжело опустился в кресло и начал массировать уставшие глаза. «Я не хочу в отставку!» Он любил свою работу, ему нравились коллеги, он не представлял своей жизни без привычной напряженной атмосферы, царящей в Бюро. Тяжело вздохнув, Джордан откинулся на подголовник.

Он медленно осмотрел темную комнату. «Очень впечатляющая картина!» Диван и кресла были обтянуты темно-коричневой кожей, в центре стоял массивный старинный письменный стол, за которым уютно расположилась небольшая кофеварка. Он любил свои апартаменты, он любил свой город. Сжав до боли в пальцах подлокотники кресел, он с болью в голосе прошептал: «Я люблю свою работу!»

«Если мне удастся устроиться в "Кибердайн", я буду постоянно находиться неподалеку от Дэнни и Тариссы». Джордану нравилось гулять с племянником — к двенадцати годам каждый мальчишка начинает нуждаться в общении со взрослым мужчиной. «Вот именно. Наконец, Джордан, перед тобой встала настоящая серьезная задача: чем именно ты готов пожертвовать ради того, чтобы заполучить убийц Майлза?»

До сего момента ему удавалось ловко обходить в мыслях данный вопрос стороной. За последнее время в карьере наметились серьезные проблемы: командование было крайне обеспокоено его излишней активностью по отношению к старому, мертвому делу. Но Джордан продолжал пребывать в уверенности, что для раскрытия страшной тайны оставалось приложить совсем немного усилий, потратить совсем каплю времени.

«Однако если дело закончится успехом и убийцы окажутся пойманы, то это, возможно, позволит мне восстановиться на службе».

Размышления прервал телефонный звонок. Как ошпаренный, он схватил трубку и резко выкрикнул:

— Дайсон.

В ответ послышалось приветливое щебетанье Тариссы.

— Когда я слышу твой голос, то в памяти всплывает детектив из прошлого, закутанный пледом и попыхивающий сигарой.

— Да нет, просто я пытаюсь сохранить имидж агента ФБР. Что случилось, сестричка?

В трубке повисло молчание.

— С вами все в порядке? — встревожился он.

— Да-да, конечно, — ответила Тарисса. — Но мы хотели поговорить с тобой, Джордан. Когда это произойдет? Желательно, чтобы свидание произошло тет-а-тет.

— Хм, понятно… Звучит очень успокаивающе. Что, неужели Дэнни наглотался каких-нибудь таблеток?

— Боже мой, нет, конечно! — произнесла она со смешанным чувством изумления и отвращения. — С ним все в порядке. Дело заключается совсем в другом. — Женщина помедлила, а затем продолжила: — Ну, и? Так когда же…

— Я завтра же переговорю со своим боссом, — ответил Джордан. — Насколько срочна эта ситуация? Как вы смотрите на то, если я объявлюсь в четверг?

— Время вполне подходящее. Спасибо тебе, Джордан.

— Никаких проблем. В таком случае, до четверга.

— О'кей. Тогда и поговорим.

Услышав в трубке короткие гудки, он повесил трубку. В конце разговора женский голос был на грани нервного срыва. «Что за чертовщина там происходит?» Джордан продолжал немного беспокоиться за Дэна, даже несмотря на то, что Тарисса попыталась его успокоить. Почувствовав внутреннее напряжение, он был готов сорваться с места сейчас же и бегом отправиться в аэропорт. Это, конечно, было невозможно…

«У меня дурные предчувствия. Что-то должно произойти».

Агент ФБР вернулся в кресло и за несколько минут набросал свое резюме. Упомянув о пятнице как о возможном времени собеседования, он отправил запрос прямо по адресу «Кибердайн». Не прошло и тридцати секунд, как на экране монитора заморгала точка, свидетельствующая о прибытии нового сообщения. У Джордана отпала челюсть. Письмо гласило: «Госпожа Серена Бернс, глава Отдела безопасности компании "Кибердайн Системс", будет рада приветствовать вас у себя в офисе двадцать третьего числа, в пятницу, в три часа пополудни». Далее следовали разъяснения наиболее удобного маршрута следования, а также инструкции относительно прохода через охранные системы генерального офиса компании.

«Ого, — подумал он, — вполне возможно, что "Кибердайн" искала действительно меня». Путем нажатия нескольких клавиш он распечатал письмо на принтере. «Ничего себе история! Либо я начинаю страдать паранойей, либо разросшийся эгоизм просто затуманил мозги. Нет, скорее всего, у них просто имеется программа, которая автоматически рассылает-ответные письма в течение нескольких минут». В конце концов, это же «Кибердайн», чей лозунг гласит: «Если задача неподвластна компьютеру, ее не способен сделать никто».

Итак, дела, действительно, шли полным ходом. «Надо не забыть завтра взять на работу пару коробок, чтобы расчистить стол. А сейчас пора в кровать. Только крепкий сон поможет разобраться в этой странной головоломке».

Выключив компьютер, Джордан попытался так же просто погасить сознание.

«Пускай проблемы завтрашнего дня останутся на завтра», — подумал он. Это была последняя мысль в самый странный день его жизни.

Глава 10

Парагвай, эстанция Кригер, настоящее

Джон Коннор, сконцентрировав всю свою волю, отчаянно бросился вперед. Несмотря на то, что Сара поставила классический блок руками, она знала, что на этот раз сын ее опередил. Юношеский кулак, со свистом рассекая воздух, угодил точно по переносице Сары. Она покачнулась и непроизвольно осела на землю. Из глаз хлынули слезы.

— Мамочка! Ты в порядке? — закричал Джон, чьи глаза округлились от неожиданности и расстройства. — Мне нужно было рассчитывать силу. — Протянув вперед руки, он застыл в нерешительности, не зная, что предпринять.

Сара смахнула выступившие на глазах слезы; кровотечение из носа было незначительным, и по прошествии нескольких минут оно совсем прекратилось. Наконец-то настал тот момент, когда Сара, несмотря на полную концентрацию своего внимания, не смогла ничего противопоставить боевому мастерству сына. «Потому-то он и не ожидал такого финала. Потому-то Джон и не знает, как ему сейчас поступить».

— Я стала слишком медлительна, — произнесла, усмехнувшись, Сара. — Когда ты находишься в тренировочном спарринге, нельзя делать никаких поблажек сопернику. Старость и злость, накопившиеся во мне за долгие годы, дают о себе знать.

Не обращая внимания на эстетичность, мать вытерла тыльной стороной ладони подсыхающую кровь.

— Хватит разговоров, пора за дело! — произнесла она.

Джон помедлил, а затем сделал шаг вперед.

— Мамочка, — неуверенно произнес он, — Сенсей говорит, что… — Джон, протянув вперед руку, немного поправил положение материнского колена. Затем он ласково коснулся ее плеча.

Сара расширила от удивления глаза.

— Так гораздо лучше! — произнесла она, почувствовав более крепкую опору в ногах. «В самом деле, мне не хватает равновесия! Тело постоянно клонится вперед». Учитель, который преподавал им уроки боевого искусства, был очень талантливым человеком, однако все приемы он рассчитывал применительно к своему собственному телу, которое по габаритам приближалось к горилле.

Джон усмехнулся.

— Сенсей Уэй, возможно, лучший учитель во всем Парагвае, — произнес он.

— Ты слишком скромный, малыш, — послышался из-за спины мужской голос. — Сенсей Уэй, возможно, лучший учитель по всему полушарию.

Сара и Джон резко обернулись, увидев приближающегося к ним Дитера фон Росбаха. Он остановился около лошадиного загона и положил свою огромную руку на изгородь из стволов квебрахо.

— Как ты попал сюда? — спросил Джон, обращаясь, скорее, к самому себе.

— Я оставил свою лошадь прямо за амбаром, — ответил Дитер, осторожно делая несколько шагов вперед.

Великан не поведал парочке, что он наблюдал за ними с помощью мощного бинокля уже в течение нескольких часов, восседая на высоком холме, который разделял их владения. Затем фон Росбах обошел вокруг и пробрался к цели абсолютно незамеченным. Старые привычки очень живучи.

— Мы не слышали, как ты подошел, — произнес Джон, не очень довольный тем фактом, что обычный человек смог так просто застать их врасплох. Он опасливо взглянул на мать.

— Ну, привет, — сказала она, положив руки на бедра. Дело в том, что Сару по какой-то непонятной причине разобрал смех. «Рассуждай как обычная домохозяйка и мать», — предостерегала она себя, с трудом сдерживая неуемное желание расспросить незнакомца о причине его визита. Придирчиво осмотрев свои старые застиранные шорты и спортивную майку на узких лямочках, Сара покраснела.

— Помните, что в момент нашей последней встречи я представился как сосед, — произнес Дитер, медленно приближаясь к опасливо посматривающей семейной парочке. — Сегодня я решил отправиться на конную прогулку и, проезжая мимо, отважился засвидетельствовать свое почтение. Просто сказать привет.

Сара и Джон переглянулись непонимающими взглядами, а затем вновь уставились на нежданного гостя.

— Ну, привет, — выдавил из себя Джон, пытаясь хоть как-то разрядить неловкую ситуацию.

— Быть может, желаете немного терере? — спросила Сара.

— У вас обоих такой вид, будто хотите как можно быстрее от меня избавиться, — произнес с улыбкой фон Росбах.

Сара тоже не удержалась от усмешки: этот человек своей репликой угодил в самую суть вещей.

— У него весьма специфичный вкус, — согласилась хозяйка.

— У нас же есть кока-кола, — встрепенулся Джон. «Несмотря на длительное время, проведенное в Парагвае, — подумал мальчик, — я не смог отвыкнуть от старых пристрастий». — Так, значит, вам известно имя моего сенсея?

— Он преподает в Академии Мендозы, не так ли? — переспросил Дитер.

Джон кивнул.

— Я провел с этим человеком довольно большой промежуток своей жизни, — продолжил фон Росбах, — да и сейчас мы продолжаем частенько видеться. Это прекрасный педагог и потрясающий в общении человек. — Осмотрев Джона, мужчина подбросил идею — Я как раз искал себе партнера по спаррингу… Быть может, мы попробуем работать вместе?

Сара недоверчиво взглянула на великана. Можно подумать, она позволит этому костолому бороться со своим сыном.

— Дело в том, — вступила в разговор женщина, — что я тоже испытываю недостаток в крепких руках и подвижном теле. Когда Джон уходит в школу, мой круг общения ограничивается разговорами с собственной тенью.

— Быть может, вы и правы, — рассудительно произнес Дитер.

Троица медленно тронулась по направлению к дому. Подойдя к воротам, Сара махнула рукой в сторону скамейки.

— Садитесь, пожалуйста, — произнесла она. — Я скоро вернусь.

Украдкой проследив за взглядом фон Росбаха, Джон отметил про себя, что мужчина провожает ее взглядом совсем не так, как это делает обычно строгий полицейский.

Великан, в полном молчании почувствовав себя немного смущенным, обернулся в сторону мальчика, на лице которого уже играла деланная улыбка.

— Итак. Сколько времени ты уже обучаешься под руководством Чака? — спросил Дитер.

— Только год, — ответил Джон. — Человек, впервые попадающий в его школу, поначалу изучает азы боевого искусства в нижнем классе. Но я овладел некоторыми навыками еще в Америке, и сенсей позволил мне перейти сразу на его уровень. До сих пор не верю своему везению.

— Тебе повезло с самого начала, когда вы наткнулись на Чака. Но судя по тому впечатлению, которое произвели на меня твои умения… Ты находишься как раз на своем месте. Да, вы с матерью добились больших успехов.

— Еще бы. Сказываются длительные годы совместных тренировок, — произнес Джон.

— В самом деле? Когда я впервые повстречался с твоей матерью, она сказала, что вы едва успели убежать в Вилла Хейс.

Джон поднял ноги на приземистый столик, разделяющий их скамейки, сложил руки на животе и, подняв непонимающий взгляд на собеседника, спросил:

— Ну и что?

Дитер откинулся на спинку и, хохотнув, ответил:

— Никогда бы не подумал, что женщина, обладающая такими навыками самообороны, может легко удариться в панику.

Джон поднял глаза на громилу и нахмурился.

— Я имею в виду, — поправился фон Росбах, — что твоя мать не приложила никаких усилий ради того, чтобы разобраться с обидчиком. В конце концов, она могла вызвать полицию. — Покачав головой, гость продолжил: — Хотя я не знаю, возможно, у вас были другие причины движения на юг?

Джон разочарованно усмехнулся.

— Говорите, пойти в полицию? Интересно, вы сами-то знаете, что означает это слово в Сьюдад-дель-Эсте? Да там живут одни лишь дикари. Только представьте себе картину: в полицейский участок пришла женщина и пожаловалась, что ее преследует какой-то мужчина. Думаете, они могли бы, захотев, хоть как-то ей помочь? Не знаю. Но самое страшное, что все эти люди не пошевелили даже пальцем. Кроме того, представьте, как выглядела моя мать. Молодая вдова да ребенок одиннадцати лет от роду, за которым приходилось постоянно присматривать. Имей она ваше телосложение и рост около шести футов…

— Шести футов и двух дюймов, — перебил Дитер.

Джон посмотрел исподлобья на собеседника.

— Ну да. Я думаю, что она сделала абсолютно правильный выбор. У нас не было никакой веской причины продолжать находиться возле того места: ни семьи, ни дома. А события последних дней… — парень помедлил, — …они сулили большие неприятности. — Махнув рукой в сторону небольшой эстанции, он продолжил — Здесь очень приятно жить, да и дела до последнего момента шли просто превосходно. — Проследив за реакцией гостя через узкую щелочку прищуренных глаз, Джон с гордостью произнес: — Моя мама говорит так: «Самое главное в сражении— это не победа. Каждый новый бой дает тебе неоценимый опыт».

Фон Росбах задумчиво кивнул. В течение нескольких минут собеседники сидели молча под сенью большого дерева, отдыхая от жары и слушая пение птиц.

— A вот и я, — послышался голос Сары, которая появилась на пороге дома с подносом, заполненным бесхитростной снедью и кубиками льда.

— О, печенье! — с воодушевлением отозвался Джон, схватив с подноса несколько хрустящих квадратиков. — Моя мама— прекрасный пекарь. Вы только попробуйте, сеньор фон Росбах! — воскликнул он.

— Называй меня Дитер, — добродушно отозвался здоровяк, поддаваясь уговорам мальчика.

— Скажите, а куда вы поставили свою лошадь? — спросила его Сара. — Дело в том, что питьевая вода имеется только в ближнем загоне.

Дитер выглядел несколько озадаченным.

— Ах, да. Простите, но я не думал, что мне придется задержаться на длительное время.

Сара метнула повелительный взгляд в сторону Джона, который схватил с подноса еще одно печенье и произнес:

— Ну хорошо, хорошо. — Раньше, чем Дитер мог догадаться о намерении парня, тот вскочил со своего места и опрометью бросился в сторону загона. Обернувшись, он на ходу добавил — Наверное, вашу лошадь стоит также расседлать.

— Неужели нам предстоит столь длинная беседа? — спросил фон Росбах.

Сара улыбнулась.

— Думаю, ваша лошадь начнет чувствовать себя неловко гораздо раньше, чем мы расстанемся. — Женщина откинулась на спинку и вытянула ноги вперед. — Кроме того, она, наверняка вспотела под попоной. Эти животные требуют за собой надлежащего ухода.

— Думаю, вы правы. В последнее время я начал отмечать за собой некую безответственность.

— Ничего страшного, — ответила Сара. — Наверное, вас просто удивило наше обычное гостеприимство. «Судя по роду твоей деятельности, — подумала одновременно она, — ты привык к подобному отношению со стороны людей». Тем не менее, Сара до сих пор недоумевала по поводу реальной причины нежданного визита этого человека.

— Ну вот, — удрученно произнес Дитер, — вы добились своей цели. Теперь я ощущаю себя настоящим деревенским увальнем!

Сара прыснула со смеха.

— Неужели такой сильный с виду мужчина может быть столь чувствительным изнутри? Быть может, у вас нечистая совесть?

Фон Росбах чуть не подавился содержимым стакана.

— Да нет, — отдышавшись, ответил он. — Как вы могли подумать?

Женщина подняла бровь:

— Я? Не знаю. Просто мне показалось, что вы слишком нервничаете по поводу обычного соседского визита. Будто вы что-то скрываете…

— Хм, очень проницательно, — произнес фон Росбах, стряхивая со штанин остатки крошек. — Я в самом деле хотел спросить об одной очень важной вещи. Не откажете ли вы мне в любезности? Субботним вечером в Асунсьоне состоится концерт, и я имел смелость надеяться, что вы согласитесь посетить его вместе со мной.

Сара от неожиданности открыла рот. «Отказать в любезности разделить приятное событие? — подумала она. — Парень, а ты большой позер! Неужели я соглашусь на приглашение человека, внешность которого невероятно напоминает Терминатора? Ехать с ним в одиночестве на машине до самого Асунсьона — это же не ближний свет. Хотя… Черт возьми, очень привлекательная идея! Так что же решить?»

За амбаром показался Джон, летящий обратно во весь опор.

«Нам нужно получше узнать этого парня», — решила Сара. Внутренний голос, который до сего момента давал ей исключительно точные советы, почему-то молчал. Вполне понятно, что фон Росбах мог оказаться обычным сельским парнем — именно таким, как о нем говорили в округе. Женщина не могла сразу отмести все свои принципы, выработанные в тяжелые годы лишений. Инстинкт самосохранения заставлял проверять всех и каждого. А незваный гость вне всякого сомнения имел при себе оружие. «Итак, если этот парень не является Терминатором, то дело попахивает давно забытым свиданием. Чертовщина какая-то!»

— Откуда вы набрались таких галантностей? — спросила, улыбаясь, Сара.

— Неужели ваши слова означают согласие?

Женщина нерешительно качнула головой, но, заметив удрученное выражение лица собеседника, поспешно ответила:

— Да, да! Это прекрасная идея! Просто… — она пожала плечами, — мне уже давно никто не делал подобных предложений, понимаете? Это такая неожиданность!

— В таком случае, я заеду к пяти, — произнес великан. — Надеюсь, это не слишком рано? Просто концерт начинается в восемь, а до того момента мы успеем прекрасно поужинать. А если еще учесть час в дороге…

Сара кивнула; неловкие объяснения кавалера показались ей очень милыми. «Что же, в конце концов, происходит? — подумала она. — Кто это— маньяк, который хочет зарезать меня по дороге, или одинокий парень, мечтающий о женской любви? Хочется думать, что и среди павлинов встречаются оперные певцы. Ну да ладно, время покажет».

Если все сложится удачно, то у нее появится способ прекрасно провести время. Сара даже начала переживать, что Дитер не оправдает возложенных на него надежд.

В этот момент из-за угла показался Джон; как метеор он схватил с подноса оставшееся печенье и плюхнулся со всего размаха на скамью.

— Ну и вкуснотища, — произнес он с набитым ртом.

— Вижу, ты добился еще одной победы, — отозвалась Сара, указывая сыну на зеленое пятно на рукаве.

Джон, пережевывая печенье, что-то невразумительно буркнул в ответ.

— Лошади испытывают к моему сыну то же самое чувство, что коты по отношению к валерианке, — произнесла Сара. — Не отстают ни на секунду.

— Животные обладают отличным природным чутьем, — ответил Дитер, осматриваясь вокруг. — Они видят подлеца на расстоянии. Удивлен, что у вас нет собаки. Когда слабая женщина остается одна-одинешенька в столь пустынном месте… Ваш дом, несомненно, нуждается в сторожевом псе.

Сара и Джон обменялись взглядами. Человек, похожий на Терминатора, рассуждал о собаках и их природном чутье! Женщина с улыбкой взглянула на фон Росбаха и произнесла:

— Вы пытаетесь сбагрить на наши плечи ту грязную дворнягу, которая в день первойвстречи не отходила от вас ни на шаг? Думаю, что ни она, ни мы не окажемся в восторге от подобной идеи!

— Но ведь она такая прелесть! — льстиво залепетал Дитер.

— Дело совсем не в том. Просто животное привязано к вам, — напомнила Сара, — и если оно покинет любимого хозяина… Думаю, эта дворняжка все равно убежит к себе домой.

— Ну, не беда. У меня сеть еще один прекрасный пес, который станет великолепным сторожем, — начал было фон Росбах.

— Спасибо за заботу, Дитер, — твердо прервал его Джон, — но нам не нужна собака.

— Но ведь матери требуется компания, когда ты пропадаешь в школе, правда?

— Вы слишком назойливы, Дитер, — предупредил Джон.

— Hy-ну, полегче, — вступилась Сара, многозначительно посмотрев на сына.

Джон откинулся на спину и сделал глоток кока-колы. «Этот парень слишком странный», — подумал мальчик. Холодный напиток застрял в горле; с трудом проглотил жидкость внутрь, Джон поставил стакан на стол. «О, боже мой! Разговор начинает надоедать».

— Дело в том, — пустилась в разъяснения Сара, — что покидая свой дом в Соединенных Штатах, нам пришлось оставить свою собаку. Взять ее с собой в такое длительное путешествие оказалось просто невозможно. — Отчаянно всплеснув руками, Сара грустно закончила: — Теперь у нас никогда не будет другого пса.

Дитер на какое-то мгновение замолчал, задумчиво разжевывая кусочек печенья.

— В таком случае, — решительно произнес он, — настало время отказаться от старых принципов. У меня имеется прекрасный сторож, и я обязательно привезу его с собой в субботу. — Поднявшись из-за стола, великан улыбнулся и добавил: — Увидимся! — С этими словами фон Росбах широкими шагами скрылся за углом, небрежно насвистывая старую мелодию.

Сара смотрела вслед удаляющемуся гостю с крайним удивлением, написанным на лице. Джон, задумчиво пережевывая печенье, сузил глаза и перевел взгляд на мать.

— Парень весьма настойчив, не так ли?

Сара медленно кивнула.

— Мы продолжим спарринг? — спросила она.

— Нет, давай еще немного передохнем. — Перевернув поднос, он поставил ноги на невысокий столик топорной работы.

— Джон! — внезапно воскликнула Сара, резко вскакивая со своего места и бросаясь к той лавке, на которой ранее сидел Дитер. — Ты только посмотри: что это такое? — Протянув руку, женщина подняла с сиденья небольшой блестящий металлический предмет. Сжав губы, она подняла удивленные глаза на сына.

— Очень похоже на какую-то батарейку, — произнес Джон. — Повертев вещицу в руках, он добавил: — Ну и что нам теперь делать?

При ближайшем рассмотрении металлическая деталь оказалась миниатюрным радиоуправляемым микрофоном.

— Думаю, от него нужно избавиться, — произнесла Сара, сметая со стола крошки и собирая стаканы. Махнув рукой в сторону бурьяна, растущего за сараем, она продолжила: — Мне кажется, что подобное решение будет самым верным.

Сара подняла с пола поднос, затем посмотрела на сына и кивнула. Джон подмигнул и жизнерадостно спросил:

— Что если мне собрать все остатки печенья и отнести их Линде, а?

— Прекрасная идея, — ответила она. — Думаю, ей очень понравится.

Остановившись у порога с подносом в руках, Сара обернулась и посмотрела вслед удаляющемуся к загону сыну. Подойдя к кустам, Джон размахнулся что есть силы и отправил зловещий подарок фон Росбаха в заросли. «Ну вот, не успели познакомиться, а гость уже начал преподносить сюрпризы, — подумала женщина. — Вне всякого сомнения, нам стоит разузнать об этом типе побольше».

Опустив последний стакан в сушилку для посуды, Сара заметила сына, который вошел на кухню и прислонился к дверному косяку.

— Ну, и? — спросила, не поднимая глаз, мать, отметив в своем голосе слабые признаки раздражения.

Юноша продолжал молчаливо смотреть ей в спину до тех пор, пока она не повернулась лицом.

— Я просто подумал… — начал Джон. — Быть может, ты в самом деле права: мы стали слишком самодовольными и ленивыми.

Мать устало присела на край раковины и скрестила на груди руки.

— Ты сделал такой вывод только потому, что какой-то незнакомый человек начал проявлять к нам слишком явные признаки любопытства?

— Мамочка, да он в самом деле оставил нас в дураках! Пока мы шли по направлению к дому, я никак не мог взять в толк: каким образом этому человеку удалось подобраться к нам абсолютно незаметно, учитывая его габариты и массу тела? Да тень Росбаха заметна на расстоянии целой мили! Нет, здесь явно таится какая-то тайна. Наверное, наш новый знакомый способен проходить через стены и оставлять в них дыры, характерные для Терминатора.

Сара кивнула.

— Я сама думала об этом.

— Понимаешь, я мог бы понять, если такого громилу пропустило чье-то рассеянное на мгновение внимание. Но ошибиться вдвоем? — Джон всплеснул руками. — Мы даже не догадывались о его приближении. А он сумел подсунуть электронного жучка. Я уже не напоминаю о том, что парень в течение месяца живет на расстоянии мили от нашего дома, а мы так его ни разу сами и не видели! — Сделав пару шагов назад, он отвернулся и удрученно пробормотал: — Мы подвергаем себя опасности, мамочка.

— Я знаю, — мягко ответила она.

— Так что же теперь делать?

Сара задумчиво посмотрела на сына. Пройдет еще немного времени, и он совсем перестанет с ней советоваться. Однако сейчас этот момент еще не настал, и мать с внутренней гордостью произнесла:

— Полагаю, в следующий раз стоит быть более внимательными. — Сара оттолкнулась от раковины и прошлась по комнате. — Для начала я собираюсь отослать по прежним адресатам еще несколько электронных писем. Царящее с их стороны до последнего момента молчание начинает немного пугать.

— А меня пугает шпионский микрофон, найденный у себя дома, — пробормотал Джон.

— Быть может, нам в самом деле пригодилась бы собака?.. — задумчиво отозвалась Сара.

— Ну мамочка, неужели ты не понимаешь? Любое животное, которое принесёт с собой фон Росбах, будет натренированно таким образом, чтобы не замечать присутствия своего хозяина. По этой причине его ценность как сторожа станет довольно сомнительной. Я тут подумал: а что если СкайНет сделала кибернетическое существо, имеющее внешность собаки? Кроме того, ты прекрасно понимаешь, каково мое отношение к псам.

Сара действительно это прекрасно понимала; при переезде из Соединенных Штатов ей пришлось оставить Макса, немецкую овчарку, в доме своих родителей — сейчас оттуда не было никаких известий. Сара догадывалась о том, как поступают с бездомными собаками: в течение тридцати дней их держат в специальном загоне, и если за это время хозяин не объявляется, то их просто усыпляют. С тех пор Джон отказался иметь домашних любимцев. Он часто повторял: «Если мы не способны обеспечить им настоящий уход, то не стоит даже и начинать».

В первое время им было очень сложно привыкнуть к отсутствию своего третьего члена семьи. Особенно переживал Джон: с момента раннего младенчества Макс всегда находился рядом. В первую очередь это объяснялось тем, что собака чувствовала Терминатора на расстоянии нескольких сотен метров — это было весьма на руку. Затем Сара начала проводить все больше и больше времени среди очень опасных и злых людей, и Макс защищал ее. Через несколько лет слабая женщина стала способным постоять за себя и сына грозным бойцом, но тогда… Даже тогда порой складывалась такая ситуация, что Сара очень нуждалось в надежной защите с тыла.

«Собаки — это та единственная любовь, которую можно приобрести за деньги», — подумала она.

Единственная вещь, которая помогла ей не сойти с ума в психиатрической лечебнице штата Пескадеро, заключалась в полной уверенности, что за Джоном день и ночь присматривает Макс. Конечно, это был не лучший выход из ситуации, но, похоже, единственный. По этой причине и Джон воспринял потерю Макса очень тяжело.

Сара видела в глазах сына настоящую боль, когда он настаивал на том, чтобы не брать в дом нового пса. Однако сейчас в их жизнь начал вмешиваться новый человек по имени Дитер.

«Неужели эта грязная дворняга может быть кибернетическим организмом? — подумала женщина. — Конечно, СкайНет способна на все, но… Нет, нет и еще раз нет: слишком сложно, неоднозначно и малоэффективно». По своему опыту Сара знала, что СкайНет идет к своей цели напролом, стараясь не выдумывать никаких ухищрений и тонкостей. Кузнечный молот — вот главное оружие кибернетического разума. А что уж касается шпионских электронных собак…

— Что ж, — наконец, громко произнесла Сара, — я не вижу причин для отказа от предложения. Достаточно будет просто намекнуть фон Росбаху, что если собака будет плохо нести службу, или если мы не сможем обеспечивать ей надлежащий уход, то единственным решением станет возвращение пса его прежнему хозяину.

— А что если твой план не сработает? Какие доводы придется привести, чтобы уговорить Дитера на подобное?

— Ты будешь целыми днями в школе, — спокойно ответила Сара, — а я на работе. Негоже для собаки проводить целый день в полном одиночестве. Не беспокойся, Джон: если сложатся объективные обстоятельства, то я найду нужные слова для фон Росбаха.

— Плохо, что я не способен буду помочь тебе в этой затее, — произнес парень. — А в душе — одно лишь беспокойство. — Глубоко вздохнув, он продолжил: — Боюсь, что в текущем году мне так и не придется попасть в школу.

Сара удивленно подняла бровь.

— Это опасение или скрытое желание?

— Наш знакомый подсунул в дом электронного жучка, — просто ответил парень. Подняв в воздух руки, он со всего размаха тряхнул ими вниз. — Поведение Дитера не похоже на соседское дружелюбие. Думаю, этот факт в скором времени коренным образом изменит нашу жизнь.

Сара задумчиво посмотрела на Джона и была вынуждена согласиться. Поджав губы, она произнесла:

— Без дополнительной информации я не готова принимать столь серьезные решения. Мы не можем быть уверены, какая именно угроза исходит от фон Росбаха. Быть может, побег окажется самым неразумным решением.

— Мамочка, послушай меня внимательно! Этот радиомикрофон стоит кучу денег, понимаешь? Во имя праздного любопытства никто не посмеет заниматься подобными делами. Этот человек либо коп, либо маньяк.

— Что ж, если он на самом деле маньяк, то мы тем более не должны никуда бежать. Нам просто достаточно сообщить в полицию.

Джон разразился приступом хохота.

— Представляешь, даже в голову не приходило подумать об этом, — ответил он. — Будет просто чудо, если полиция окажется в состоянии помочь нам. — Запрыгнув на барную стойку, он продолжил: — А ты и правда думаешь, что фон Росбах может оказаться маньяком-извращенцем?

— Нет, не думаю… — ответила Сара. — Он пригласил меня в субботу вечером на концерт, и я согласилась.

Джон поморщился:

— Что? Ты собираешься с этим человеком на свидание?

Сара задумчиво кивнула.

— Быть может, он контрабандист, который подыскивает себе помощников, — пробормотала она.

— Ага, а может быть, он коп, и ты просто не вернешься субботним вечером домой.

Сара пожала плечами и отвернулась.

На лице Джона застыла улыбка: внезапно парню пришло в голову новое объяснение того факта, почему мать может не вернуться субботним вечером домой.

— Думаю, пришло время немного поработать мозгами и выяснить, наконец, кем же является наш знакомый, — произнесла мать.

«Точно, — подумал Джон, — ты как всегда права. А Дитеру лучше приготовиться — на тот случай, если мы внезапно навсегда покинем эти земли».

Как только фон Росбах скрылся из поля зрения своих новых знакомых, он моментально вставил в ухо миниатюрный наушник. Оттуда послышалось возбужденное обсуждение находки, а затем резкий треск.

«Не могу поверить, что они так быстро обнаружили мой жучок», — подумал мужчина в крайнем удивлении. Фон Росбах терзался сомнениями: была ли находка случайным событием, как следовало из разговора, либо она объяснялась высочайшей квалификацией его новых соседей? Еще сегодня утром он был на сто процентов уверен, что встреча пройдет как по нотам. «В любом случае, я оказался в дураках».

Быть может, ему стоило как-нибудь вернуться к их дому с металлоискателем и попытаться обнаружить это действительно дорогостоящее устройство? Быть может, стоило попытаться проникнуть домой в их отсутствие и спрятать новый жучок более тщательно? «Кстати, а не говорила ли сеньора Сальсидо что-то о загородной поездке? Хм, я мог бы в их отсутствие воспользоваться видеокамерой». Дитер попытался отделаться от навязчивого образа Сюзанны. Нельзя путать профессиональное и личное. А свободное время надо было потратить вовсе не на бесплодные поиски жучка.

Посмотрев через плечо на уменьшающуюся в размерах эстанцию, он скривил губы в скептической усмешке. Пришло время проверить свой электронный почтовый ящик. Быть может, Джефф наконец-то соизволил выйти на связь.

Ужин получился просто великолепным: ресторан оказался на редкость изысканным, а пища— вообще выше всяких похвал. Хотя Сара отдавала себе отчет, что подобное мнение, скорее всего, сформировалось у нее в результате длительного отшельнического образа жизни. Концерт, состоявший в основном из музыки Вивальди, оставил также весьма легкое и приятное впечатление.

— Быть может, мы еще успеем выпить но стаканчику, прежде чем двинуться домой? — спросил Дитер.

Сара посмотрела на часы.

— Хм, уже гораздо позднее, чем я думала. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы отправимся обратно прямо сейчас? Не хочу, чтобы Джон начал волноваться. — Сара знала, с какой неохотой Джон отпустил ее на встречу, которая, по сути, оказалась настоящим свиданием.

— Но сейчас только десять тридцать, — елейным голосом возразил фон Росбах. — Неужели ваш сын установил комендантский час?

— Хотела бы я посмотреть на такой цирк, — произнесла, усмехнувшись, Сара. — Нет, просто я немного устала. Знаете, если честно, я не привыкла к подобному времяпрепровождению.

— К концертам? — продолжал упрашивать Дитер.

Сара отвела глаза:

— Ну да. К ужинам в ресторанах, ночных поездках на машине.

Фон Росбах улыбнулся и замолчал; в полной тишине они приблизились к автомобильной стоянке, где стояла машина. Сара выглядела действительно потрясающе в своем легком голубом платье с длинной юбкой, цветным шарфом и широким белым поясом. Она очень походила на жену обеспеченного фермера, которая решила немного развеяться в городе.

Дитер решил, что подобное одеяние было некоторым предостережением, которое гласило: «Старайся держаться от меня подальше». Галантно закрыв за пассажиркой переднюю дверь, он сел на водительское кресло. Сара относилась к той категории женщин, которые не допускали по отношению к себе невнимательного отношения. «Она сторонится любого прикосновения, — подумал про себя фон Росбах. — Скорее всего, за подобным поведением кроется конкретная причина».

— Может быть, — произнес Дитер, выжав сцепление, — вам лучше не думать о том, что сегодня у нас было полноценное свидание. Просто парочка старинных друзей отправилась послушать классическую музыку — вот и все.

Сара посмотрела на своего кавалера и улыбнулась.

— Возможно, подобное объяснение подойдет для нашей следующей встречи. Что же касается сегодняшнего дня… Если мужчина заезжает на машине, задает трогательные вопросы и платит за ресторан, то это, несомненно, свидание.

Фон Росбах прыснул со смеха.

— А что, если женщина начнет задавать вопросы, платить за ресторан… Как это будет называться?

— Думаю, в таком случае именно вы назовете подобное событие свиданием, — ответила довольная Сара.

— Тогда за вами должок. В конце концов, мы можем встретиться как старые друзья, не так ли?

— Это будет просто замечательно, — ответила Сара.

Кавалер был чертовски привлекателен — до такой степени, что у женщины засосало под ложечкой. Хороший собеседник, галантный кавалер, внимательный, учтивый… «Он вовсе не похож на богатого, избалованного плейбоя. А ведь с первого момента этот парень показался мне именно таким». Если Дитер и являлся полицейским, то этим субботним вечером он решил взять себе выходной. Порой Саре хотелось, чтобы новый знакомый сказал что-нибудь грязное и мерзкое — по крайней мере, она перестала бы терзаться двойственными сомнениями.

По пути домой они болтали обо всяких пустяках, однако Дитер время от времени пытался перевести разговор на личность Сары.

— Почему вы не вернулись в Соединенные Штаты после того, как… ваш муж исчез?

Сара пожала плечами и отвернулась к окну.

— У меня не было никакого желания возвращаться обратно. Из семьи никого не осталось, а что же касается друзей… — Она засмеялась. — Знаете, я плохой корреспондент. Переписка заглохла через несколько месяцев. Кроме того, мы вложили очень много сил в свой бизнес. Что же касается Джона… Я не хотела его отрывать от привычного климата и любимой школы, хотя дети переносят жизненные перемены гораздо лучше взрослых.

— Вы отправились в Вилла Хейс, — произнес фон Росбах.

— Да, тем более что городишко все равно находится на территории Парагвая. Кроме того, мы стараемся хотя бы раз в год навещать и Сьюдад-дель-Эсте.

— Дети, оказывается, удивительные существа. Их способность к приспособлению в новых условиях жизни порой просто поразительна, — заметил Дитер.

— Возможно, — ответила Сара. — Хотя кто знает. Быть может, это внушили себе взрослые только ради того, чтобы попытаться очистить собственную совесть. Знаете, похоже на свист в темноте: все его слышат, но никто не знает источника.

— Что ж, вам положено об этом знать гораздо лучше меня— я никогда не имел детей.

Беседа перескакивала с темы на тему до тех пор, пока они не приблизились к участку Сары. Осветив фарами темный двор, фон Росбах вышел из машины и, отворив соседнюю дверцу, подал Саре руку.

«Мне начинает нравиться подобное отношение, — поймала себя на мысли пассажирка. — Дитер демонстрирует свое поистине царское австрийское воспитание. Кстати, вполне возможно, что он является выходцем из Австрии. Хотя это может быть и хитрым тактическим ходом, направленным на то, чтобы подчинить соседа своей воле».

Одарив женщину лучезарной улыбкой, он подал ей руку и вывел из машины.

— Быть может, вы согласитесь присоединиться к нам в ближайшее время за обедом? — застенчиво спросила Сара, делая шаг по направлению к крыльцу.

— О да, конечно, — ответил Дитер, захлопывая дверцу и отступая назад. — Почему бы вам с Джоном не организовать праздничный стол и не позвонить мне домой? А я как раз привезу вам ту псину, о которой мы разговаривали в прошлый раз. — Глаза здоровяка лукаво блеснули. Он взглянул на светлое окно в комнате Джона и понял, что Сара опасается наблюдения за их поведением со стороны.

— Хорошо, — согласилась, наконец, женщина. — Благодарю вас за приятный вечер.

— Спокойной ночи, — пробасил он, разворачиваясь к машине.

— Спокойной ночи. — Сара остановилась на ступеньках и помахала вслед удаляющимся красным огонькам стоп-сигналов. Затем она вошла в комнату, выключила уличный фонарь и захлопнула за собой дверь.

— Что, на прощание не последовало даже дружеского поцелуя?

Сара обернулась и с удивлением подняла брови.

— Ты подглядывал, не так ли? — спросила она.

— Ладно, сознаюсь: так оно и было. Почему же ты не осчастливила его напоследок?

— Потому что мне кажется, что этот человек начинает мне нравиться гораздо больше допустимых в нынешней ситуации пределов, — ответила мать. — А это заставляет меня нервничать.

— А мне почудилось, что ты хотела ему показать свою уникальность, отличие от всех остальных, — продолжал подтрунивать Джон.

— Даже если он выяснит мои истинные внутренние чувства, это никак не повлияет на развитие ситуации, понимаешь? — ответила Сара. — Еще вопросы? — резко добавила она, поворачивая голову к экрану компьютера.

— Знаешь что? — вспылил Джон. — Это недопонимание начинает выводить меня из себя.

— Абсолютно с тобой согласна, — ответила мать. — Мне пора спать.

— Ну и как прошло свидание? — не унимался сын. Увидев, что Сара изменила траекторию движения и двинулась по направлению к нему, Джон медленно попятился назад.

— Чудесно, — ответила она и щелкнула выключателем, — просто великолепно. Я пригласила его на обед, который состоится в ближайшие дни.

— Ну и ну! Дела-то развиваются в том самом русле!

Сара слабо усмехнулась. Проходя мимо сына в холл, она услышала очередной вопрос:

— Мамочка! А не настало то время, когда следует покинуть насиженное место, а?

— Не знаю, Джон. Наверное, моим инстинктам пришел конец— они молчат. Давай подождем еще одну неделю и посмотрим, как будут развиваться события, хорошо?

Джон пожал плечами.

— Конечно. Просто я хочу знать о тебе все, что бы ни случилось, понимаешь?

Сара вернулась в комнату и прижала сына к груди.

— Конечно. Я же люблю тебя, разве ты не понимаешь? — спросила она, ласково улыбаясь.

— Я тоже люблю тебя, мамочка. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Дитер плеснул себе бренди, однако затем вспомнил о компьютере и решил прежде заняться неотложными делами.

Джефф, наконец-то, дал о себе знать, причем весьма оригинальным способом: пришедшее от него краткое электронное письмо гласило: «Свяжись со мной немедленно!»

Дитер решил позвонить другу несмотря даже на то, что в Вене сейчас было раннее-раннее утро. «В конце концов, — успокаивал он себя, выслушивая в трубке длинные гудки, — у нас тоже не день — уже час ночи. Кроме того, я совсем не уверен, понравится ли мне его информация».

— Да, — раздался заспанный мужской голос.

— Джефф, это я, Дитер. Только что получил твое послание. Извини, что выбрал не совсем подходящее время, но ты же сам написал, что…

— Ничего-ничего, все в порядке. Подожди немного, я возьму другую трубку.

Дитер услышал отдаленные голоса: Джефф просил жену через несколько минут повесить трубку в спальне.

— Привет, — произнес женский голос.

— Здравствуй, — ответил Дитер. — Извините, что пришлось разбудить вас так рано.

— Да ничего страшного, не переживай по этому поводу, — отозвалась она.

— Все в порядке, солнышко, — раздался голос Джеффа. — Ты можешь выключить свой телефон.

— Спокойной ночи, — отозвалась она и повесила трубку.

— Так что же случилось? Ты пошел на невиданные для себя жертвы — уж я-то знаю, какие мы любители поспать, дружище.

— Тебе обязательно нужно это увидеть. Компьютер включен? — спросил Джефф.

— Ну да.

— Скорее всего, тебе будет очень сложно в это поверить. Но кажется, что я разузнал, кем является твоя знакомая. — Голос Джеффа дрожал от возбуждения. — Если я прав, дружище, то ты стоишь на грани огромного— ты слышишь— огромного открытия государственного масштаба. За раскрытие подобного дела можно получить хорошенькое вознаграждение. Сообщение до сих пор грузится?

От слов Джеффа у Дитера пошли мурашки по всему телу. На экране монитора продолжало медленно появляться цветное изображение. За прошедшие несколько минут по древним каналам связи Парагвая удалось переслать только пятую часть сообщения.

Заинтригованный Дитер не выдержал ожидания.

— Слушай, эту штуку можно ждать вечно. Расскажи хотя бы на словах о том, что удалось узнать.

— Проверь свой факс, дружище, — донесся голос Джеффа. — Я послал его несколькими часами ранее. Однако для того, чтобы убедиться в истинности моих слов, нужно обязательно прочитать электронную почту.

Тяжело вздохнув, Дитер положил телефонную трубку на стол и отправился но лестнице наверх, где стоял факс. Достав из лотка несколько листов бумаги, он поднес их к свету. Они представляли собой ничто иное, как анкеты для розыска преступников. Объявление гласило: «Сара Коннор, совершившая побег из психиатрической лечебницы, разыскивается за террористический взрыв огромной компьютерной компании "Кибердайн Системс" на юге Калифорнии. Кроме того, ей инкриминируется похищение ребенка и возможное убийство».

Второй лист изображал дерзкого вида мальчишку около десяти лет, который разыскивался за подозрение в убийстве своих приемных родителей. Джон Коннор был последний раз замечен вместе со своей матерью Сарой и таинственным широкоплечим мужчиной, который разыскивается за убийство семнадцати и ранение двадцати полицейских, произошедшее прямо в городском участке. Фотография этого потрясающего убийцы была практически черной.

— Все в порядке, — произнес, спустившись к телефону, Дитер. — Только вот изображение мужчины получилось совсем неразборчивым. «Сюзанна, — подумал он. — Неужели здесь говорится о тебе?»

Эта женщина казалась такой здравомыслящей и рациональной особой, что он просто не мог поверить в полученную информацию. «Кроме того, она же прекрасная мать». А Джон? Неужели он мог быть убийцей в возрасте десяти лет? Дитер нахмурился. Огромный опыт работы в силовых структурах позволил ему уяснить простую истину: убийца может иметь любую личину. Ему приходилось видеть детей, которые убивали просто так, не задумываясь.

— Вот и все, что ты должен был получить, Дитер, — произнес Джефф. — Постарайся осмыслить. Кстати, изображение на экране загрузилось?

Фон Росбах поднял взгляд на компьютер и застыл: с фотографии на него смотрело собственное лицо.

— Что за чертовщина? — чуть не выругался Дитер.

— Фотография была сделана камерой суточного наблюдения в полицейском участке — именно там, где указанный парень уложил за один час семнадцать полицейских. Однако истинной целью безжалостного убийцы являлась Сара Коннор — за день до разгрома участка он в буквальном смысле уничтожил двух женщин с теми же самыми фамилиями и именами. В следующий раз, когда парень попал под объективы фотокамер, он действовал с Коннорами заодно. Представляешь, он помог Саре бежать из лечебницы, а затем содействовал подрыву здания «Кибердайн Системс». Шайка похитила главу компании вместе с семьей. Затем, наверное, ты знаешь, что произошло: об этом трубили все газеты на протяжении месяца.

— Джефф, но ведь на фотографии изображен я!

— Нет, не ты. В тот момент, когда смельчак занимался подрывом здания и отстрелом полицейских, ты находился в Амстердаме, расследуя дело о контрабанде природного газа, помнишь? Обращаясь к записям тех лет, ты допрашивал главаря этой банды Самуэля Блума в штаб-квартире.

— Невероятное сходство, — повторил Дитер, в большей степени для самого себя. — Даже мне кажется, что обстоятельства просто стерлись из памяти. Похоже на какое-то клонирование.

— Я знаю, — ответил Джефф. — Дико, правда? — Подождав минуту, он продолжил: — А что по поводу женщины и ее сына? Это они?

Дитер пристально посмотрел на закрученные в трубочку листы факсов. В глубине души он хотел узнать как можно больше по данному делу, но единственный способ добиться правды заключался в полном доверии к своим новым знакомым. А потому фон Росбах решительно ответил:

— Нет. Женщина, конечно, очень похожа на Сару Коннор, однако ее рост значительно уступает указанному в послании — пять футов и восемь дюймов против пяти футов и четырех. Она едва достигает мне до ключицы. А у парня и вовсе белые курчавые волосы с голубыми глазами. Мужчина, согласно сводкам, пропал — я прав?

— Слухи, слухи… — голос Джеффа был явно разочарованным. — Конноры находились под слежкой до самой Бразилии. Затем, по всей видимости, они упали в Амазонку и оказались растерзаны пираньями. Что же касается здоровяка, то он после событий в сталелитейном цехе провалился как сквозь землю.

— Понятно… Наводит на весьма печальные мысли, не так ли?

— Ну да, человеческая логика проста, — подтвердил Джефф.

— Интересно, проводило ли Бюро анализ расплавленной стали на повышенное содержание углерода? Ну да ладно. Извини, Джефф, что побеспокоил тебя из-за таких пустяков. Поднял с кровати, заставил идти к телефону…

— Да ладно тебе! Для чего, спрашивается, тогда нужны друзья? — произнес Джефф, не обращал никакого внимания на извинения и благодарности собеседника. — Зато если бы это дельце выгорело, мы превратились бы в миллионеров!

— В миллионеров? Ты шутишь? Так сколько же стоит раскрытие данного дела? Нет, не отвечай: я только что собрался идти ко сну. Я не хочу ничего знать!

— Интересно, почему ты собираешься идти спать, если мне уже пора подниматься?

— Я же нахожусь в другом временном поясе, болван! Будь же милосердным: дай мне немного поспать. Теперь последний вопрос: когда вы с Ненси собираетесь навестить своего старинного друга, а?

— Как насчет февраля? Ведь в феврале у вас солнечно и тепло?

— Да у нас солнечно и тепло на протяжении круглого года. Когда я ложусь спать, мне абсолютно точно известен прогноз погоды ровно на полгода вперед. Приезжайте, дорогие гости: вам здесь понравится! — Дитер усмехнулся. До того момента он успеет уладить все свои личные дела.

— Выбери для нас подходящего молодого бычка. Я приеду и собственноручно приготовлю из него прекрасный шашлык! Ну да ладно. Доброй ночи, дружище.

— Пока, Джефф. Передай утром Ненси мой горячий привет.

Положив трубку, Дитер залпом осушил бокал бренди. Он не мог себе представить Сюзанну в роли убийцы. По прошествии долгих лет службы, проведенных в специальных войсках, у фон Росбаха выработался внутренний голос. Он подсказывал солдату, что убийцей, по сути, может стать любой человек — все зависит только лишь от обстоятельств. Однако Сара до сих пор не столкнулась с подобными обстоятельствами. Что касается Джона, то он был обычным чистым ребенком. Хотя, возможно, и не совсем обычным. А что касается убийства приемных родителей…

Да и вся кошмарная история, приведенная в сводках Бюро, вообще не выдерживала никакой критики. Сначала его двойник был нанят для того, чтобы убить Сару Коннор. В следующий раз он оказался ее горячим союзником. Дитер покачал головой, однако это не помогло ему разобраться в проблеме.

Свое объяснение нашло только одно событие, произошедшее при его первой встрече с этой семейкой. Он вспомнил, как Сюзанна Кригер отшатнулась назад, впервые увидев его лицо.

«Теперь я не отступлюсь, — подумал Дитер, — пока не выясню, что же произошло с семьей Коннор в Лос-Анджелесе несколько лет назад».

Глава 11

Спальня Серены, настоящее

Серена очнулась рано утром, выведя по команде свой центральный процессор из спящего режима. Привычным движением киборг метнула взгляд на экран домашнего монитора, где в режиме реального времени отображалась информация об упоминании в сети Интернет имени Сары Коннор. Огромное количество информации, запрашиваемое ежедневно через Всемирную Сеть, фильтровалось посредством домашнего супермощного модема Серены, а специальная программа уведомляла искусственный интеллект киборга с использованием инфракрасного порта.

Сегодня, наконец, ей повезло: длительные ожидания увенчались успехом. Некто Джеффри Голдберг переслал по почте электронное письмо, которое содержало данные об этой женщине. Дальнейший поиск показал, что засветившийся человек является членом секретной— крайне секретной— антитеррористической организации под кодовым названием «Сектор».

Серена сканировала информацию посредством бегущей строки, отображающейся на специальном дисплее внутренней поверхности век; но если бы какой-то человек сейчас вздумал наблюдать за сосредоточенным лицом этой женщины, то он бы заметил лишь отблеск голубоватого свечения бездонных зрачков.

«Запрос по поводу Сары Коннор мог оказаться следствием каких-то бюрократических проверок внутри секретной организации, — подумала Серена. — Нечто вроде отчета за десятилетие». Электронный мозг киборга погрузился в размышления. Характер послания свидетельствовал о том, что Голдберг интересовался исключительно делом Конноров.

«Хм, интересно».

Это свидетельствовало о том, что причиной запроса стал особый факт, внезапно всплывший на поверхность. Местонахождением Голдберга оказался город Вена— вероятно, семейку Конноров заметили в Австрии. Иным объяснением данного явления мог оказаться тот факт, что Сара попалась на глаза одному из многочисленных оперативников, работающих с подозреваемыми по всему свету.

Серена решила проверить список звонков и электронных писем, разосланным Голдбергом за последние несколько дней. Упомянутый источник информации казался киборгу наиболее значимым: он всегда обеспечивал ее точными оперативными данными о местонахождении интересующего объекта.

Проведя необходимые запросы, центральный процессор киборга вновь перешел в спящий режим. В конце концов, действия «Сектора» были вполне объяснимыми и логичными, поскольку их единственной задачей являлась борьба с терроризмом. Тем не менее, Серена все же надеялась получить от тайной организации столь необходимую ей сейчас информацию, установив таймер непрерывного слежения в Интернете еще на несколько недель. «Быть может, мне удастся таким образом определить местоположение Конноров», — размышляла она. Сегодняшняя удача принесла Серене массу положительных эмоций; помимо всего прочего, ей удалось беспрепятственно проникнуть в самую суть наисекретнейшей человеческой организации по борьбе с бандитизмом.

Что касается Сары Коннор, то она в самом деле представляла для населения земли огромное значение. «Несмотря даже на то, — подумала Серена, — что реальная противоборствующая организация до сих пор еще даже не существует».

Где-то неподалеку от нас просто обязаны находиться те люди, которые способны ответить на все интересующие вопросы. «Если подобная возможность обнаружилась где-нибудь, то хитрая семейка Конноров вполне могла поддаться соблазну оказаться там… Хм, веселая мысль».

Однако дело требовало крайней деликатности. Данная информация была слишком опасна для СкайНет, а потому ее случайное разглашение могло повлечь за собой непредсказуемые последствия. «О да, на это способны только СкайНет и чета Конноров».

Поразмыслив о своих создателях, которые остались в далеком будущем, Серена усмехнулась. Самые первые зачатки СкайНет находились сейчас прямо перед ее взором. «Производительность— чуть повыше персонального компьютера, искусственный интеллект— на нуле. Однако вложение достаточного количества материальных средств и труда нескольких способных инженеров могли в корне переменить эту ситуацию за пару лет. И тогда СкайНет…»

Встретив Курта Вимайстера, Серена была приятно удивлена: именно этот синтезированный голос СкайНет решила использовать для выражения своих решений и приказов. Именно этот приятный баритон будут иметь все роботы Т-101: подобное окружение помогало I-950 чувствовать себя в полной безопасности.

Внезапно Серену осенило: а что, если по прошествии некоторого количества времени я начну испытывать зависть в отношении более современных Т-101? В следующее мгновение киборг поняла — это чувство станет свидетельством развивающейся тоски по родине, по своему времени. И если она не приложит сейчас максимум усилий, подобное время может никогда и не наступить. А остаться в двадцатом веке в полном одиночестве… Нет, только не это.

По этой причине Серена не позволяла себе находиться избыточное количество времени вместе с Вимайстером. Все остальное население земли было абсолютно не похоже на этого человека, и подавляющее число коллег после встречи с Вимайстером начинали испытывать но отношению к нему глубокое уважение. Киборг четко знала, что ей необходимо поддерживать подобные чувства и внутри самой себя, а если чрезмерное общение с упомянутым человеком могло как-то поколебать эту установку… что ж, из этого следовало делать правильные выводы.

«На первом месте — всегда интересы дела и СкайНет, — напомнила она себе. — Однако сейчас наступает тот момент, когда на первое место начинаю выходить я», — улыбнувшись, закончила свое рассуждение Серена.

И тогда машины победят.

Серена решилась пощупать розовую ткань, погрузив руку в вязкую вздымающую массу, заполняющую собой подземные цистерны. «Хм, сопротивление порядочное», — подумала она, попытавшись вытащить ладонь на поверхность. Белковые нити человеческих мышц в течение нескольких суток продолжали обволакивать пористую керамическую поверхность, находящуюся поверх прочного металлического скелета.

Беззвучное мерцание экрана заставило ее оторваться от своей затеи. «Ну вот, — подумала она, вытирая руки о полотенце и отправляясь в сторону персонального компьютера. — Передача сообщения».

Агент Голдберг решил отправить некоторое досье, имеющееся у него но делу Сары Коннор, по адресу в Парагвае.

Центральный микропроцессор компьютерного мозга Серены связался с контрольным устройством посредством инфракрасного порта, вмонтированного в кончики волос и соединенного с живой нейронной сетью. Перед взором киборга возникло изображение Терминатора, которого СкайНет послала в прошлое с целью уничтожения Сары Коннор. Несмотря даже на встроенную систему улучшения изображений, фотография оказалась крайне низкого качества. Именно по этой причине Голдберг и решил отправить ее посредством электронной почты. Мгновенное сканирование государственной телефонной сети показало, что домашняя линия агента связана с абонентом в Парагвае. Киборг забыла проверить факс, однако она не сомневалась, что та же самая информация будет иметь место и там. Посредством телефонной книги ей удалось обнаружить личность абонента в Парагвае. Им оказался Дитер фон Росбах, одинокий хозяин ранчо. «Ох, неужели. И зачем только одинокому владельцу ранчо в Парагвае потребовалась информация по поводу Конноров?» Единственным возможным объяснением являлся тот факт, что фермер обнаружил этих подозрительных людей.

Серена сделала запрос по поводу личности Дитера. Киборг не сомневалась: через несколько секунд она будет знать об этом человеке практически все. Тем временем следовало бы отыскать толкового человека, который отправится в Южную Америку и попытается разузнать все на месте. Без всякого промедления Серена набрала номер Пола Уоррена.

А в огромных канистрах за спиной женщины, медленно пульсируя и шипя, волновалась багровая вязкая масса. Металлический скелет Терминатора постепенно обволакивался живой материей. Жизнь начинала воссоединяться со смертью, но ни одно существо не могло дать четкую характеристику происходящим здесь событиям.

Дом. Пола Уоррена, Беверли Хиллз, настоящее

Уоррен сидел во главе обеденного стола и медленно потягивал свое любимое белое вино. Как ему правились тихие семейные вечера, проведенные в полном одиночестве! Сегодня же все было совсем по-другому. Одна из стен столовой представляла собой череду узких французских дверей, открывающихся во внутренний дворик. Изящные лестницы вели к зеленому газону и тщательно ухоженному саду. В дневное время комната была залита светом, который в древней итальянской люстре отражался огромным количеством разноцветных веселых солнечных зайчиков. Остальные стены были задрапированы муаровым шелком, украшенным старинными картинами предков его жены. Они изображали первых представителей голубой крови янки, которые с пренебрежением пытались определить прелести кофе кауна и жасминового чая.

Гости, пришедшие на ужин, были друзьями жены; сказать по правде, эти болтливые зануды ему порядком поднадоели. «Однако самое неприятное заключается в том, — размышлял Уоррен, — что они, по всей видимости, могли сказать то же самое в отношении меня самого. Никакой культуры… Я для них — не более, чем устаревший компьютер. Ну конечно, друзья Мэри по больше части являются политиками, они не представляют для меня никакого интереса».

Они предпочитали обедать, не покрывая темное блестящее дерево крышки стола. На каждом сиденье лежала льняная циновка, покрытая замысловатыми испанскими, узорами, а также комплект одинаковых салфеток. Еще одна семейная реликвия. Блюда представляли собой изделия из хрупкого немецкого фарфора, настолько тонкого, что через него просвечивались человеческие пальцы. Рисунок на поверхности изображал мелкие блестящие розы, но Уоррен знал, что на написание их потребовалось двадцать четыре карата сусального золота. Полу казалось, что этот слащавый дизайн при более длительном его рассмотрении вызывает головную боль, однако большая часть женщин приходила от подобного убранства в полный восторг. Хрусталь принадлежал французским мастерам. Мэри с усмешкой говорила, что в нем заключен таинственный поцелуй смерти. Столовое серебро изъяли из приборов ее матери, но оно было настолько тяжелым, что по весу напоминало инкрустированные тарелки.

Сделав еще один маленький глоток вина, Уоррен повернулся лицом к жене, ожидая, что она скажет в адрес кандидата на роль сенатора, находящегося слева. Справа зашел разговор по поводу школьного бюджета. Гости моментально включились в беседу; видимо, этот вопрос их крайне интересовал.

Внезапно в столовой появилась горничная; она на цыпочках подошла к Полу и тихо сообщила по поводу телефонного звонка. Пол натянул на лицо извиняющееся выражение и попытался выскользнуть из-за стола. В ту же секунду верхняя губка жены обиженно изогнулась— она ненавидела, когда кто-либо осмеливался прерывать их товарищеский спор, пусть это был ее же собственный муж. Аккуратно положив на тарелку свою салфетку, Уоррен проследовал за горничной.

Пройдя сквозь большой темный холл, он открыл дверь своего уютного рабочего кабинета. При постройке дома эта комната планировалась по объему достаточно просторной, сумасшедшие же идеи Мэри по поводу расширения столовой и холла в конечном итоге привели к нынешней ситуации. В последнее время Уоррен использовал эту комнату только для кратковременного отдыха— Мэри не нравилось, когда он работал дома.

— Алло? — произнес он. В ту же секунду в мозгу мелькнула шальная мысль: «Сейчас уже слишком поздно, чтобы ждать звонка с работы. Неужели сию одна угроза теракта?» Волосы на шее медленно поползли вверх.

— Мистер Уоррен? Это Серена Бернс. Простите за беспокойство в столь поздний час, однако у меня появилась некоторая информация… Думаю, она заинтересует вас прямо сейчас. Дело в том,что по всей видимости, я напала на след Сары Коннор. Прошу вашего разрешения отправить в командировку какого-либо толкового человека из штата нашей компании. Он проведет расследование и доложит результаты.

— Вы нашли их? — закричал в трубку Уоррен. — Уму непостижимо! С момента вашего поступления на службу компании «Кибердайн» прошло менее двух недель, и уже такая удача!

— Не уверена, сэр, что вы и дальше будете столь оптимистичны. Боюсь, подобные изыскания лягут тяжелым финансовым бременем на общий бюджет.

Пока Пол смущенно размышлял над сложившейся ситуацией, к нему со спины подкралась жена и с яростным выражением лица рванула на себя телефонную трубку. Уоррен оказался настолько изумленным, что не предпринял никаких действий к сопротивлению.

— Кто бы это ни был, — закричала она в телефон, брызгая слюной, — и что бы ни хотел от моего мужа, я вам вполне авторитетно заявляю: дело легко может подождать до завтрашнего утра. Мы принимаем гостей. Доброй ночи!

С этими словами Мэри Уоррен швырнула телефон на рычаг и повернулась к мужу:

— Ты не должен им позволять, Уоррен, звонить домой в любое время суток. — Ударив бледными пальцами по темной поверхности стола, она продолжила: — Я не хочу стать одной из тех многочисленных домохозяек, которые видят своих мужей только но большим праздникам. Знаешь, мужчины приходят домой, меняют белье, принимают душ, а затем отправляются восвояси. Я полагала, что мы до сегодняшнего момента друг друга очень хорошо понимали.

— Мэри, наша команда, возможно, вышла на след террористов, которые несколько лет назад взорвали прежнее здание «Кибердайн» и убили Майлза Дайсона.

Мэри холодно подняла бровь.

— Кого? — переспросила она.

Уоррен с трудом сдержал приступ ярости. Когда жена находилась в таком настроении, с ней было просто невозможно находиться рядом.

Проводив Мэри до порога комнаты, Пол с силой захлопнул за собой дверь. На лице жены появилась восковая маска безысходности. Обернувшись назад, Уоррен вновь посмотрел с тоской на свой кабинет. «Да, — подумал он, — сегодня мой разговор с Сереной Бернс больше не состоится». Пол ненавидел семейные сцены, а потому при всяком удобном случае пытался их избежать. «Знали бы люди, как вредны подобные переживания для процесса пищеварения!»

Уоррен занял свое место за столом с приятной улыбкой и извинился за столь длительное отсутствие.

— В нашей компании появилась новая сотрудница, — объяснил он. — Надо сказать, чрезмерный энтузиаст!

Джон Радник, недавно избранный судья, понимающе кивнул.

— Некоторые из этих ребят способны разорвать личную жизнь своего шефа на куски, — произнес он. — К примеру, в нашей компании существует строгий запрет на домашние звонки. — Он обернулся к своей жене, выражение лица которой говорило следующее: «Вам было бы лучше в самом деле поверить этим словам».

Пол Уоррен пожал плечами:

— Честно говоря, подобная договоренность существует и у нас.

— Быть может, завтра, со своим приходом на работу, ты вновь объяснишь этот принцип своим подчиненным, — произнесла Мэри с ледяной вежливостью.

— Именно так и будет, дорогая, — ответил муж, мгновенно решив сменить тему разговора.

Серена повесила трубку, будучи повергнута в истинное изумление. Компьютерный мозг был склонен к строгому, всеобъемлющему прагматизму — именно этот факт не позволил ей усомниться в истинности услышанных слов. Киборг простояла около телефона в течение нескольких минут, пребывая в твердой уверенности, что Пол Уоррен обязательно ей перезвонит. В самом деле, это был весьма эксцентричный способ демонстрации собственного главенства в семье. «Даже по стандартам компьютерного разума».

Серена скрестила руки на груди и посмотрела в сторону молчаливого телефона. «В сложившейся ситуации абсолютно очевидна одна-единственная вещь, — подумала киборг. — Если Мэри Уоррен намеревается стать в моем деле реальным препятствием, то это означает, что её следует как можно быстрее убрать с пути».

Взаимодействие с Колвином и Уорреном позволяло ей постоянно находиться на несколько шагов впереди. Пол Уоррен среди этой парочки представлялся ей наиболее подходящей кандидатурой.

Однако минуты шли, телефон молчал, и в голову киборга начинали закрадываться совсем другие мысли. «Возможно, — подумала она, — я и поторопилась со своим решением».

Люди, а особенно мужчины, — это крайне чувствительные субъекты. Подобное унижение перед лицом своей подчиненной, а тем более женщины, не может пройти бесследно. Вне всякого сомнения, что в момент их следующей встречи он окажется очень смущен. Опустив руки на бедра, Серена вздохнула.

Самой главной задачей сейчас оставалось благоразумие.

Мэри Уолш-Уоррен была дочерью очень влиятельного, богатого отца. Именно на эти деньги была воссоздана «Кибердайн Системс», именно ее политические контакты дали компании первую прибыль. По этой причине Пол продолжал себя чувствовать несколько скованно — в сложившейся ситуации жена имела полное моральное право подавлять в мужчине семейного лидера.

А это превращало Мэри в потенциально опасного врага. Кроме того, Серена выудила из слухов, бродящих но коридорам компании, что миссис Уоррен — крайне ревнивая женщина. Стоило только претвориться, что между Сереной и президентом начали зарождаться теплые отношения… Бури семейных ссор не миновать.

Киборг нетерпеливо барабанила пальцами по письменному столу. «Итак, физическое уничтожение Мэри Уоррен более предпочтительно, чем нудное разрушение ее брака».

Тем не менее, Серена надеялась избежать убийства. Если ее засадят в тюрьму на несколько десятков лет, СкайНет не скажет спасибо.

Поразмыслив еще несколько минут, киборг пришла к твердому убеждению: физического устранения избежать не удастся. Влияние этой женщины на ход естественных процессов компании было слишком выраженным. «Настолько выраженным, что единственным выходом из ситуации оставалась смерть. Придется пожертвовать своими эстетическими соображениями».

Дополнительное масло в огонь подливал тот факт, что Серена Бернс до сих пор ни разу не встречалась лично с Мэри Уоррен; этот факт позволит следствию выйти на ложный след. В самом деле, отношения президента со своим замом по безопасности до настоящего момента имели чисто профессиональный характер.

«Думаю, самым лучшим выходом станет автомобильная катастрофа», — размышляла киборг. А взрыв бензобака позволит скрыть все следы предшествующего преступления. «Наверное, нужно будет послать Терминатора. Это будет нечто вроде проверочного задания».

Тем временем Серена найдет частного сыщика, который отправится в зону Асунсьон. Это должен быть хороший специалист, получающий мало денег, а потому не успевший заработать высокий авторитет в правоохранительных органах.

Изучив биографию Дитера фон Росбаха, Серена выяснила, что он, подобно Мэри Уоррен, произошел из богатой благородной семьи. После окончания университета господский сынок поступил в армию, а затем на время полностью пропал из общественной жизни. Через несколько лет он вновь появился на поверхности социума, однако в обличье фермера Парагвая. «Вот уж поистине странная перемена, не так ли?»

Серена слишком поздно подключилась к разговору фермера с Голдбергом — они попрощались и повесили трубки. В течение нескольких часов она продолжала прослушивать телефонные разговоры фон Росбаха, но никакой дополнительной информации они не предоставили— так, обычные житейские проблемы необразованного провинциала.

«В таком случае, пускай этим делом занимается частный детектив, — подумала раздраженно Серена. — Завтра я займусь этим в первую очередь». А сейчас киборгу следовало проверить процесс превращения металлического скелета в точную копию живого человека.

Дом Тариссы Дайсон, Лос-Анджелес, настоящее

Невестка кинулась к Джордану в объятья, и он не мог не прижать Тариссу к своей широкой груди. Неподалеку стоял немного смущенный Дэн, который деловито протянул для приветствия руку. По внешности мальчика было понятно, что он сильно волнуется.

Джордан поднял брови и взглянул в его сторону:

— А ну-ка, подойди сюда, — пробасил гость. Он схватил паренька под мышки и несколько раз энергично крутанул вокруг. — Ага, значит мы встречаем своих родственников простым рукопожатием, да? — пожурил Дэнниса Джордан. — Знаешь, настоящая семья так не поступает!

Дэн усмехнулся, пожал плечами и опустил глаза.

— Сколько ты можешь стоять в дверях? — спросила Тарисса, закрывая за гостем дверь. — Скажи лучше, надолго ли осчастливил нас своим визитом?

— В воскресенье отправляюсь обратно, — ответил Джордан. — Кроме того, завтра в обед мне назначена встреча. Знаешь ли, это тоже весьма интересная тема для разговора. — Женщина выглядела заинтересованной, но не смущенной. Оцепив реакцию, он продолжил: — Зато все остальное время я в полном вашем распоряжении, мои дорогие!

Тарисса и Дэнни одарили его одинаково удрученными улыбками.

Джордан поставил чемодан на пол и проследовал за хозяевами в спальню.

— Почему бы вам не рассказать мне, что у вас на уме, а? — спросил гость, садясь на кровать. — По телефону мне показалось, что если я опоздаю хотя бы на минуту, то, возможно, просто не застану вас здесь в живых. Или, по крайней мере, начнется страшное землетрясение. Ну так что?

Гость поднял на Тариссу выжидающий взгляд.

Мать с сыном переглянулись, а затем осмотрели по углам комнату. Складывалось впечатление, что они абсолютно не уверены в том, что сейчас делают. Поразмыслив, парочка одновременно села на край кушетки, сдвинув подушки в сторону. Обменявшись вновь тревожными взглядами, они принялись сосредоточенно кусать губы и мять руки.

— Так что же стряслось? — вновь не выдержал Джордан. — Мать и сын соревнуются в том, кто проявит большее беспокойство? — Протянув вперед руки, он продолжил: — Просто скажите мне и все. Что бы за новость вы не пытались мне сообщить, она не может оказаться ужасающе плохой. — Мужчина усмехнулся. — Я никогда не перестану вас любить— даже если вы продули в карты свой дом.

Тарисса и Дэнни вновь обменялись долгими взглядами, а потом перевели взор на Джордана.

— Мне трудно подобрать слова, чтобы начать… — отважилась Тарисса. Опустив взгляд в пол, она продолжила — Просто я боюсь того факта, что эта информация… может очень сильно повлиять на наши отношения, понимаешь? — Тарисса подняла на гостя умоляющий взор.

Первая мысль, которая мелькнула в мозгу Джордана, была ужасна: «Неужели у Тариссы рак? Она неизлечимо больна?»

Тарисса заметила огонек безумия, мелькнувший в зрачках гостя, и поспешила его успокоить:

— Только не думай— с нами обоими все в порядке. Слава богу, твои предположения оказались ложными.

— Тарисса, прошу тебя, перестань меня мучить. Такое впечатление, что я сейчас сойду с ума, понимаешь?

— Речь пойдет о той ночи, когда умер папа, — произнес Дэн. — Существует одна вещь, о которой мы не сказали.

— Однако теперь мы решились и хотим довести начатое до конца, — продолжила Тарисса, схватив для мужества ладонь сына.

Женщина помедлила, чтобы собраться с мыслями. Она видела, что все внимание Джордана направлено на них и что он начинает постепенно выходить из себя. Мужчина выглядел озадаченным, взволнованным, однако вовсе не расстроенным. «Какое облегчение! Хотелось бы и дальше подобного продолжения». Осмотревшись по углам комнаты, Тарисса, наконец, приняла решение:

— Знаете что? Думаю, нам стоит продолжить разговор на кухне. В горле страшно пересохло, да и обстановка там куда более благоприятная. — Не дожидаясь ответа гостя, она развернулась к нему спиной и отправилась восвояси. Поставив на плиту серебристый чайник, Тарисса принялась сервировать миниатюрный чайный столик. Дэнни, потупив взор, последовал за матерью.

— Дорогой, последи, пожалуйста, за водой, — произнесла она, придвигаясь к окну.

В этот момент на фоне дверного проема показался Джордан. Засунув руки в карманы и наклонив голову, он деловито произнес:

— Привет, а вот и я.

Тарисса улыбнулась и показала кивком на диван.

— Присаживайся. Чай будет готов через минуту.

Однако гость не сдвинулся с места. Прищурив глаза, он скептически наблюдал за приготовлениями сына и матери; складывалось впечатление, что происходящие вокруг события были частью какого-то странного ритуала.

Джордан решил, что подобными действиями он все равно не добьется правды, а потому изумленно пожал плечами и сел на одиночное место в дальнем углу. Откинувшись на спину, он набрался терпения и принялся ждать.

Тем не менее, в глубине души до сих пор таился испуг. Джордан не имел никакого понятия о сути предстоящего разговора, но предчувствие… Да, предчувствие было нехорошим. «Чем раньше мы разделаемся с этим темным делом, — подумал он, — тем лучше».

Наконец приготовления закончились. На столе дымились чашки ароматного чая, стояли аппетитные пирожные и варенье. Джордан протянул руку к старинному кувшину с холодным молоком, который некогда принадлежал матери Тариссы.

Взглянув на хозяйку, он подумал: «Какое бы страшное известие мне ни пришлось сейчас выслушать, никогда не стоит забывать, что они — моя семья. А родственники всегда… в ответе друг за друга». Тарисса привстала с места и помогла ему добавить к чаю молока.

— Мы рассказывали тебе об ужасных подробностях того зловещего события, — решилась, наконец, женщина. — О да, я помню выражение твоего лица. Но нам пришлось утаить одну очень важную деталь.

— Деталь? — удивился Джордан, пристально посмотрев ей в глаза.

— Да… — Тарисса потупила взор. — Сара Коннор целилась в Майлза, — продолжила она, поднося чашку к губам, — но в это мгновение откуда ни возьмись показался Дэнни. Он выбежал на середину комнаты и встал на линии огня, прикрыв телом своего отца. Этот момент до сих пор стоит перед глазами… Как он умолял не стрелять! Честно говоря, я остановилась, как вкопанная — не могла сделать ни одного шага.

Затем женщина сжала губы и пристально посмотрела на дно чашки — так, будто через него были видны все происходящие в далеком прошлом события. Поднеся дымящийся напиток к губам и сделав еще один небольшой глоток, она медленно продолжила:

— Эти подробности ты слышал от нас не раз. Однако сейчас пришло время поведать кое-что иное.

Джордан напрягся и подался воем телом вперед. Несмотря на то, что глаза гостя казались полузакрытыми, мозг работал как сверхмощный процессор.

Тарисса облизала губы и на секунду закрыла глаза, пытаясь восстановить последовательность далеких событий. Каждый эпизод той злосчастной ночи врезался в память женщины на всю жизнь, но последовательность… С этим было плоховато.

— После того, как Сара начала стрельбу, Майлз оттолкнул Дэна. Я изо всех сил схватила сына и упала с ним на пол. Внезапно Коннор закричала: «Вы не понимаете! Теперь вам уже ничто не поможет! Я никогда не откажусь от намеченной цели». «Какой цели?»— спросил Майлз. Женщина разразилась проклятьями, а затем упала на колени и неистово зарыдала. В этот момент я выпустила из рук Дэна и бросилась к мужу. За спиной раздался грохот слетевшей с петель двери. В проеме стоял громила, облаченный в кожаную черную куртку, а из-за его широкой спины выглядывал мальчик десяти-одиннадцати лет. — Проследив за реакцией Джордана, Тарисса вновь потупилась в чашку. — Этим мальчиком оказался Джон Коннор. Он подошел к своей матери и принялся ее утешать. Затем, когда Майлз спросил: «Кто вы, люди, и что вам нужно?», Джон ответил: «Покажи им!» и бросил громиле большой нож для разделки мяса. В следующее мгновение Коннор взял моего сына за руку и отвел его в заднюю комнату.

— Никогда не забуду его великодушия, — продолжила Тарисса. — Слава Богу, что Блисс тоже спала. — Женщина сделала еще один небольшой глоток.

— В следующее мгновение, — продолжила она, — громила взял нож. Мы смотрели во все глаза: лезвие медленно погрузилось в руку чуть ниже предплечья. — Тарисса опустила чашку на стол и продемонстрировала движение Терминатора. — Затем он схватил себя за кончики пальцев и одним резким движением сорвал кожу, словно перчатку, в сторону.

У Джордана отвисла челюсть. Недоумевающе покачав головой, он перевел взгляд на Дэнниса и спросил:

— Что произошло потом?

— А не знаю, — ответил мальчик, — меня там не было. Однако несколько минут спустя я все же пробрался по темному холлу и подслушал весь разговор. Мне удалось разобрать слова громилы абсолютно отчетливо.

— В самом деле? — спросила Тарисса. «Неудивительно, что у сына до сих пор возникают ночные кошмары», — мелькнуло в голове. Схватив ладонь Дэна и прижав ее к груди, мать вновь сделала небольшой глоток чая и продолжила — Ты спрашиваешь, что же произошло потом? Только не падай со своего места; под кожей не оказалось ничего человеческого— ни мышц, ни костей, ни кровеносных сосудов… — Женщина покачала головой и поежилась. — Ничего человеческого.

— Что? — крикнул Джордан, вскочив из-за стола. — Как это так— ничего человеческого?

— Просто-напросто это была чрезвычайно сложно устроенная машина, понимаешь? Красящее вещество, напоминающее кровь, не имело никакого отношения к питательной функции кожи. — Тарисса посмотрела в даль за окно. — Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами: как он срывает кожу. Вместо руки у него было хитрое переплетенье тончайших кабелей и деталей… напоминающих микронасосы… Когда громила пытался согнуть пальцы, они издавали характерный лязг… — Женщина тяжело вздохнула и, собравшись с мыслями, закончила: — Я сама никогда бы не поверила в подобные бредни. Однако собственные глаза не способны врать. Поверь мне, Джордан! Клянусь Богом, я ни за что бы не придумала подобную историю. Но я видела это!

Джордан устало закрыл глаза и взъерошил волосы.

— Быть может, это была одна из разновидностей специальных эффектов, — предположил он. — Вроде монтажа… как в кино. Быть может, его настоящая рука пряталась где-то снизу.

Тарисса яростно замотала головой.

— Да нет же! Сняв куртку, громила остался в обтягивающей футболке. С помощью своей руки он был способен сделать любое движение, посильное человеку. Понимаешь, Джордан, я не придумываю! Все было именно так! — Подняв руку вверх, она продолжила: — Но это еще не все. Громила поведал нам смысл слов Сары Коннор. Теперь я знаю, что значит «Вам ничто не поможет». Дело в том, что Майлз находился на пороге открытия новейшего микрочипа, который в будущем должен был дать путь компьютерам нового поколения — СкайНет. СкайНет оказалась способной подчинить себе все военное вооружение, ракеты, подводные лодки— все! Целью СкайНет стала полная элиминация людей по всему свету. А центр… Он находился в Соединенных Штатах. Человеческая ошибка стоила жизни всего человечества.

— Рассказ звучит как ловкая фантастическая сага, — нерешительно произнес Джордан.

Тарисса вновь посмотрела на остатки своего чая и пожала плечами.

— Быть может, этот кошмар так и остался бы фантастикой. Но СкайНет научилась думать и принимать решения!

— Понятно, — ответил Джордан. — Ну да ладно, время истекло. Я не понимаю только одного: как ты, здравомыслящая женщина, могла поверить в бред сумасшедшей Сары Коннор? Я помню рассказы психиатров — она твердила об этом на каждом углу. Вымысел стал веской причиной для взрыва здания компании и убийства людей!

— Не перебивай меня! — резко выкрикнула Тарисса. — Единственная вещь, в которой я уверена на сто процентов, заключается в том, что Сара— не убийца.

— Ну да, конечно! — Джордан хлопнул но поверхности стола. — А Майлз мертв! Мой брат — твой муж — мертв из-за этой сумасшедшей сучки!

Тарисса наклонилась вперед, сложив руки на груди.

— Майлз мертв только по одной причине: он пытался нас спасти! Его застрелила полиция. Никто не хотел зла. — Резко махнув рукой, она оборвала возражения гостя.

— Я знаю, что она не убийца. Когда Сара стояла с взведенным затвором перед Майлзом, ей ничто не мешало закончить начатое дело. Это женщина несла ответственность за целый мир. Однако она не стреляла! Сара хотела, Сара могла… Но она не стреляла. — Тарисса откинулась на спинку и пристально посмотрела в глаза деверя. — Я была там, Джордан, и я знаю.

Ошарашенный Джордан не мог вымолвить ни слова. «Боже мой, — подумал он. — Тарисса окончательно сошла с ума». — Он опасливо перевел взгляд на племянника.

— Это правда, — не растерялся Дэн. — Я не видел, как он снял с руки кожу, однако в следующее мгновение мой глаз уже припал к скважине. Громила в самом деле представлял собой сложнейшую машину. Он говорил о Судном Дне.

— О нет! — выкрикнул Джордан. Он вновь поднялся со своего места и протянул вперед руки, чтобы не слышать страшных слов.

Подойдя к окну, гость принялся рассматривать растительность заднего двора. В небольшом бассейне для птиц резвилась целая стая воробьев. Джордан облегченно вздохнул — хотя бы природа продолжала жить своей нормальной, привычной жизнью. Через мгновение гость обернулся и недобро взглянул на невестку и племянника. Скрестив руки на груди, он произнес:

— Прискорбно сознавать, что вы купились на бред этой сумасшедшей женщины. Однако хуже всего не это… Вы пытаетесь мне доказать, что брат умер во имя разрушения дела всей своей жизни. — Сделав пару шагов вперед, он продолжил: — Своих собственных рук, Тарисса. — Джордан вновь сел. — Я знал Майлза, Тарисса! Он никогда бы не решился разрушить дело всей жизни, понимаешь? А это значит… — он широко махнул рукой, — что…

— Что Майлз осознал, — закончила Тарисса с неимоверной болью в голосе. — Я знаю. — Она покачала головой. — Но мы не можем отказаться от всего, что было сказано и продемонстрировано. Да и как иначе можно объяснить существование Терминатора?

— Терминатора, — уныло повторил Джордан.

Женщина подняла глаза:

— Да, дорогой наш родственник. Им удалось убедить нас, это факт. И если бы ты сам оказался на нашем месте… У тебя не возникло бы и тени сомнений. — Глаза Тариссы умоляюще поднялись вверх.

Джордан отвел взор в сторону. Тариссе показалось, что в нем отражалась не злость, а недоумение.

— У Терминатора не было протеза, — продолжала настаивать она. — У нас не умеют делать подобных заменителей, понимаешь? Подойдя к Майлзу, он принялся оказывать помощь обеими руками одновременно. Киборг произнес: «Сквозное ранение голени, кость не задета. Для борьбы с кровотечением достаточно простой давящей повязки». — Тарисса вздохнула. — Затем он взял и перебинтовал рану.

— Почему ты начала говорить с немецким акцентом? — спросил холодно Джордан.

— Потому что мама пыталась передать его сленг, — ответил Дэн. — Я до сих пор помню немецкий акцент этого существа.

— Существа? — резко спросил дядя.

— Именно. Как же ты прикажешь его называть, — ответила Тарисса. — Ведь не человек же?

Джордан медленно поднялся со своего места и вновь подошел к окну. Скрестив руки, он обернулся на хозяев дома.

— Видите ли, никто не знал, что этот парень оказался немцем. А знаете, почему? Потому что никто, кроме Конноров и вас, не слышал его слов.

Гость молчаливо посмотрел на хозяев, а те— на гостя. Внезапно Джордан засмеялся; однако приступ хохота постепенно превратился в злой шепот. Посмотрев на носки своих ботинок, он произнес:

— А знаете, о чем я сейчас думаю? — Тронув пальцем верхнюю губу, он продолжил: — Я думаю о разговоре, который состоялся между нами той злополучной ночью. Помнишь, Тарисса, в гостиной… — Он потер глаза, а голос внезапно сорвался на фальцет — Я не могу этого больше переносить — слишком большая боль! У каждого человека имеется свой путь, Джек! — Сжав руки в кулаки, он с силой ударил по подоконнику.

Тарисса с Дэном чуть не подпрыгнули от неожиданности. Сын украдкой поднял глаза налицо матери — Тарисса мгновенно покрылась румянцем.

«Подумать только, неужели мне есть чего стыдиться? — подумала женщина. — Я просто делала то, что считала правильным, вот и все».

Джордан развернулся, стараясь не смотреть своим родственникам в глаза. В отчаянье махнув рукой, он обречено произнес:

— Знаете, что мне пришло сейчас в голову? Кажется, пришло время возвращаться домой.

— Нет! — крикнула Тарисса. — Ты не должен нас покидать, Джордан!

— Я не могу поступить иначе. — Мужчина широкими шагами пересек кухню; остановившись в дверях, он уперся руками в проем, развернулся и произнес: — И знаете почему? Потому что моя семья… — он встретился с встревоженным взглядом Тариссы, — …представляла собой людей, которые могли запросто выполнить любую мою просьбу… Понимаете, я вам доверял. Однако несколько минут назад мне стало известно, что эти самые люди скрывали на протяжении шести долгих лет крайне важную информацию о смерти Майлза Дайсона — моего брата.

— Джордан, — попыталась возразить Тарисса, поднимаясь со своего места.

— Нет, не удерживайте меня, — печально произнес он, делая очередной обреченный жест рукой. — Я сам найду дорогу на улицу.

— Дядя Джорди! — выкрикнул Дэн, вскочив со стула. — Пожалуйста, не уходи.

Джордан бросил на племянника многозначительный взгляд, и мальчишка так и остался стоять посреди комнаты с огромными молящими глазами, наполненными слезами. В следующее мгновение Джордан перевел негодующий взор на Тариссу: их взгляды пересеклись, словно огонь и лед.

— Мне нужно идти, — повторил гость.

Тарисса и Дэнни посмотрели в след удаляющейся фигуре самого родного для них человека на свете. Дан задумчиво поднял голову и спросил:

— Чего же, мама, нам теперь ожидать?

Тарисса привлекла сына к груди и сжала что есть силы в своих объятьях.

— Не знаю, радость. Честное слово, не знаю.

По дороге в Старберст: настоящее

— Мы покинули выставку экологических достижений в Балтиморе только ради того, чтобы попасть на событие будущего тысячелетия, которое должно произойти в Вирджинии. — Так говорил Питер Зидман перед камерой своего напарника Тони. — Мы путешествуем в специально оборудованном фургоне Лабейна. Это устройство в наибольшей степени близко к природе, поскольку оно снабжено солнечными батареями. Нетрудно догадаться, что лучше всего оно работает в солнечном центре нашей нации…

— Соединенных Штатов, — донесся голос Рональда со стороны водительского кресла. — Лучше всего сказать о центре Соединенных Штатов, иначе канадцы почувствуют себя оскорбленными. — Последнее замечание повлекло за собой длительное молчание. — Я имею в виду, — поправился водитель, — что если вы хотите подать заявку на фестиваль фильмов в Торонто…

— О да, — произнес Тони.

— Хорошая мысль! — наконец-то дошло до Питера.

Рон вновь перевел взгляд на дорогу, по обочинам которой продолжали тянуться бесконечные посадки окраин Уол-Марта. Эти парни находились в полном отчаянье, но они продолжали платить по всем счетам, и это позволило Рональду чувствовать себя гораздо более свободно. Люди в самом деле начали прислушиваться к его словам, а информационная машина Питера продолжала, как нельзя более кстати, привлекать широкое общественное внимание.

Совсем недавно Рон получил свой первый гонорар, и сейчас он уже и думать забыл о нужде. Тем не менее, парней, сидящих рядом, вовсе не нужно было снабжать подобной информацией. Ему удалось убедить своих недальновидных коллег в своей индивидуальности и уникальности; Рональд предстал перед ними в роли мастера коммерческих сделок, основной целью которых являлся обмен фильмов на рекламные плакаты и афиши.

В конечном итоге он намеревался одурачить своих коллег, сказав им что-то вроде: «Мне пришло неожиданное послание, и я должен немедленно уехать. Не старайтесь меня преследовать и занимайтесь своим фильмом здесь, господа». «В конце концов, — рассуждал Рон, — эти парни нацелены только на работу, а потому они с радостью последуют этому совету. Не думаю, что с их стороны последуют какие-либо возражения».

Количество и качество отснятого материала приятно впечатлило Рональда. В вопросах бизнеса его коллеги проявили себя неумелыми юнцами, но что касается таланта… Этого у них не отнять. «Да, — подумал он, — простодушие некоторых людей порой просто удивительно. Если дела и дальше потекут по тому же руслу, то скоро я начну испытывать абсолютно несвойственное для себя чувство— стыд».

— Смешно, не так ли, — произнес Рон, — что большинство экологических выставок, которые мы намереваемся посетить, проводятся в крупных городах.

— Имеешь в виду тот факт, что они чрезвычайно загрязнены? — спросил Питер.

— Да… В скором времени те же самые слова можно будет сказать и относительно провинций. Вам известен тот факт, — продолжил Лабейн, — что некоторые фермеры выливают на свои поля столько пестицидов и гербицидов, что не отваживаются затем потреблять продукты собственного производства. Понимаете, для своей семьи они держат отдельный огород, однако ваши дети вынуждены потреблять всю эту отраву. А что касается ужасных фабрик по переработке свинины и курятины, то я вообще молчу.

Тони взвалил на плечо видеокамеру и навел крупным планом объектив на своего идеолога. Дорожная тряска да и внутренние условия фургона сказывались не лучшим образом на качестве записи, но оператор решил, что подобные фрагменты внесут в их материалы особую атмосферу и некоторое разнообразие. Эта мысль оказалась верной: типы из Голливуда просто обожали свидетельства титанических усилий своих конкурсантов: трудоголики были в цене…

— Вам известно, где в действительности располагаются огромные озера свиных нечистот? — спросил Лабейн. — Жизнь но соседству с подобными объектами, вероятно, превращается в сплошной кошмар. Запах— еще не самое страшное. Вы только представьте себе, куда уходят многочисленные бактерии! Они заражают подземные пласты артезианских источников воды— той самой воды, которую нам приходится пить. А ведь существует ряд заболеваний— он в отвращении передернул плечами, — которые способны передаваться от животных к человеку.

На этом Рон решил закончить. Пускай люди делают собственные выводы из полученной информации. Половина успеха была достигнута — они заставили аудиторию прислушаться к их словам. Дело в том, что порой эта задача была проще пареной репы: надо было просто придумать яркие образы и колоритные сравнения. В зависимости от таланта рассказчика, человеческий мозг с различной интенсивностью начинал пытаться переварить полученную информацию. «Сейчас, — рассудил Лабейн, — я добился своей цели. Некоторые представители власти просто лопнут от ярости».

В мыслях у Рона таились планы дальнейшей дискредитации тех государственных деятелей, которые потворствовали сооружению подобных опасных объектов и отказывались заставлять частных фермеров заниматься их очисткой. Усмехнувшись про себя, он подумал: «О да, этот день придет».

Глава 12

Асунсьон, Парагвай, настоящее

Марко Кассетти поднял воротник своего помятого пальто, затем легким движением руки стряхнул с сигареты пепел в ближайшую водосточную канаву и с выражением полного презрения ко всему окружающему миру повернулся навстречу заходящему солнцу. В действительности, у него не было особой необходимости поднимать воротник, да и вообще надевать это осеннее пальто: на улице стояла сухая и солнечная погода— быть может, лишь немного прохладная по тропическим стандартам. В равной степени у него не было повода для презрения по отношению к окружающему миру: за последний час ему удалось собрать массу полезных сведений.

Но частный детектив был просто обязан соблюдать этикет, связанный с его профессией. Цинизм человека, уставшего от жизни и окружающих людей, был частью его имиджа, и Кассетти продолжал следовать своим принципам с настойчивостью религиозного фанатика. Он был частным детективом, а потому, разгуливая по грязным улицам города, Кассетти не мог себе позволить расслабиться.

Конечно, эти улицы совсем не похожи на трущобы Чикаго или Лос-Анджелеса, однако они являлись частью Асунсьона. Хороший повод для презрения. Немного к северу окружающая обстановка оказалась еще печальнее. И дело было вовсе не в низких правительственных зданиях. Дело было в царящей атмосфере.

Постоянная практика превратила Кассетти в доку своего дела. Порою он был уже просто не способен расстаться со своим имиджем. Сыщику нравилось, например, собственное имя: Марко Кассетти. В самом деле; оно как нельзя лучше подходило для частного детектива— упрямого и мужественного. Итальянское прозвище— совсем другое дело. На свете так много бандитов с итальянскими именами, что подобная перспектива его никак не устраивала. Ну разве можно рассчитывать на серьезную практику, если люди обращаются к тебе, предположим, Буттафуццо?

Что же касается пальто, то напряженный поиск правильного фасона занял у него больше месяца. Непромокаемая ткань барберри была просто великолепна, однако какой франт в состоянии ее купить? Кассетти посещал исключительно сэконд-хенды, и когда одна продавщица, смесь итальянки и аргентинки, придержала для него эту вещь, он был настолько счастлив, что на следующий день разорился на букет цветов. Но после того случая Кассетти не рискнул вернуться в магазин— кажется, у продавщицы была незамужняя племянница.

Зато теперь он выглядел просто превосходно. На голове красовалась панама с широкими полями, закрывающими от любопытных прохожих его лицо, на теле — пальто, а на ногах очень тесные кожаные туфли. Последние были крайне неудобны, но сыщика грела мысль, что они принадлежали известной немецкой марке. Кроме того, Кассетти чопорно курил длинные сигареты, несмотря на то, что мать строго-настрого запретила ему заниматься подобным делом.

О да, мама в самом деле заботилась о здоровье сына, тем не менее, сыщик не мог позволить себе пожертвовать частью своего имиджа. Однако чтобы совсем не расстраивать самого близкого для себя человека, Кассетти тщательно скрывал свое пристрастие. В последнее время он научился зажигать спички о ноготь большого пальца руки. Сколько часов он провел перед зеркалом, пока нужное движение стало получаться легко и непринужденно! Зато эффект был фантастический.

Да, Кассетти на самом деле обожал свою работу. «Только бы у меня было побольше клиентов», — думал он. Свой умеренный первоначальный успех сыщик объяснял прилежным исполнением всех домашних заданий, которые присылались ему по почте в заочной школе частных детективов. А сейчас пришло время для настоящего дела. «Хотя кто знает, быть может, и настоящее дело— это преувеличение. В конце концов, я только лишь начинаю свой карьерный путь, и мама мне постоянно об этом твердит».

Звонок оказался крайне неожиданным; босс пришел в недовольство, но все же пригласил его к телефону. Наверное, этот человек понял, что Марко вовсе не собирается всю жизнь заниматься мытьем посуды.

Из трубки донесся женский голос. Кассетти не сомневался, что она была прекрасной длинноногой блондинкой из разряда тех самых женщин, которые создавали тебе проблемы с первого момента вашего знакомства. Она дала ему задание — проверить австрийского иммигранта по имени Дитер фон Росбах.

Обратившись к данным иммиграционных карточек, Кассетти выяснил, что парень был поистине исполинских размеров: его рост составлял шесть футов, а вес — более двухсот фунтов. Но атмосфера, царящая вокруг… «Скорее всего, — думал сыщик, — фон Росбах окажется очередным скучным провинциальным фермером, приветливым и учтивым до тошноты». Судя по тому, что он покупал первосортный скот— видимо, дела у него шли хорошо, и парень производил отличную говядину. «Скукота… Еще один человек, который живет в полном взаимопонимании с соседями и своими рабочими». Кассетти положительно не понимал, по какой причине подобная личность вызвала внезапный интерес в далекой Америке.

И если клиентка начнет жаловаться, то он ей запросто ответит: «Ну же, куколка, мне абсолютно не известно, что у тебя на уме. Однако я знаю только то, что знаю: Дитер— обычный парень. Какие, говоришь, на него поступили жалобы?»

На самом деле, Марко ничего подобного в своей жизни ни разу не говорил. «Подобные слова звучат слишком непрофессионально. Весело, но непрофессионально».

В мыслях возник образ сильного волка, который вынужден попрошайничать, чтобы не погибнуть с голоду. «Прямо как я, — продумал Кассетти. — А затем внезапно появляется благодетель в образе клиентки, которая, несомненно, успела влюбиться в меня по самые уши. Ну так вот, она оплачивает мои услуги но двойному тарифу». Жизненная же реальность была совсем другой. Он жил со своими родителями и круглый день работал мойщиком посуды в соседнем ресторанчике, который принадлежал другу дяди. И если Марко разыгрывал перед своими клиентами крутого парня, то это было чистой воды лицемерием.

Итак, если женщина окажется разочарованной, то он спросит ее о более точных указаниях.

Дело в том, что он уже успел пройти пешком большую часть Асунсьона, но Дитера не было и следа. Наверное, следовало бы снять напрокат машину и доехать на ней до Вилла Хейс, однако Кассетти совершенно не представлял, что он скажет по приезду на ранчо этому владельцу. «Хм, что значит — выясни любые подробности о жизни фон Pocбaxa?»

Сыщик вздохнул. Правда заключалась в том, что порой он приходил в крайнее разочарование от своей работы. Слишком много рутины и грязи! Марко же сказал себе: «Решив заниматься подобным делом, я отдавал себе отчет обо всех трудностях и неприятностях, подстерегающих на пути». Прочитав целую гору детективных романов, он понял, что мир просто наводнен подлыми эгоистичными людишками. Посему он и решил отгородиться от улицы леденящим душу простого обывателя цинизмом. Кассетти вздохнул опять. Окружающая природа казалась гораздо приятнее населяющих ее людей.

«В конце концов, — решил он, — у меня впереди еще очень много неизведанного и опасного». Марко поправил воротник, осмотрелся по сторонам и двинулся к рыночной площади, не обращая никакого внимания на вопрошающие взгляды горожан, одетых в шорты и футболки.

Сегодня от поговорит со своей клиенткой. Быть может, она, наконец, прольет свет на это дело.

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

— Войдите, — отозвался Дитер, услышав стук в дверь.

В комнату вошла Мариетта. На ее лице было выражение человека, который внезапно почувствовал дурной, очень дурной запах.

— У вас двое посетителей, сеньор, — произнесла она раздраженным тоном. — Одного из них я знаю, — продолжила женщина. — Ничего хорошего сказать не могу. — Мариетта держала руки на переднике и вызывающе смотрела на своего босса.

Дитер задумчиво постучал ручкой по письменному столу, а затем посмотрел на взволнованную женщину.

— Они сказали, чего хотят?

Экономка едва заметно пожала плечами.

— Вроде бы, поговорить с вами. — Фыркнув, она продолжила: — Ну так что, передать, что вы заняты, сеньор?

— Скажи-ка, а гости говорили о чем-либо еще? — спросил он.

Мариетта помедлила. Поморщившись, она ответила:

— Я слышала что-то о сеньоре Феррари. Честное слово, мне было абсолютно неинтересно общаться с ними.

— В таком случае, лучше будет все же увидеться с ними, — сказал фон Росбах. — Мне на самом деле известен человек про имени Феррари. Если это он послал тех людей, то с ними шутки плохи.

На самом деле, Феррари было одно из вымышленных имен Джеффа Голдберга. «Интересно, что значит подобный визит?» — подумал Дитер.

— Очень хорошо, сеньор, — произнесла Мариетта голосом монахини, попавшей в общество падших женщин.

Когда гости вошли, Дитер моментально узнал одного из них. Блондин среднего роста и упитанного телосложения, одетый в дорогой темный костюм, был из «Сектора». «Очень похож на стандартного европейца», — подумал фон Росбах. Второй гость с большой пыльной сумкой без всякого сомнения принадлежал к местному населению. Дитер понял, почему экономка не хотела пускать этого неряху. Приземистый, небритый, слегка полноватый человек имел длинные сальные волосы, которые не видели мыла, по всей видимости, в течение нескольких недель. Судя по запаху, то же самое относилось и ко всей его странной персоне. Грязная одежда, пропитанная потом, сидела мешком. Острые, близко посаженные глазки незнакомца осмотрели комнату так, будто ожидали приготовленную внутри засаду.

Агент из «Сектора» встретился взглядом с Росбахом и коротким кивком головы попросил, чтобы экономка покинула комнату. Дитер согласился и, сузив глаза, произнес:

— Спасибо вам, Мариетта. Нам не понадобятся закуски, а потому вы можете вернуться к своим обычным делам.

Темные глаза женщины расширились от удивления. Дитер редко говорил с ней в повелительном тоне, и, несмотря свою любовь к формальностям, экономка не знала, как ей отреагировать.

Дитер в очередной раз ей терпеливо кивнул и слегка улыбнулся.

— Si, сеньор, — ответила, наконец, она. Подняв взгляд на знакомого ей прежде человека, экономка попятилась назад и через несколько секунд закрыла за собой дверь.

Дитер и агент принялись молча изучающе друг на друга посматривать, в то время как второй гость нервно покусывал грязные ногти.

— Почему вы молчите? — наконец выпалил он. Дитер поднял вверх палец и повелительно спросил:

— Кто ты такой?

Губы незнакомца скривились в заискивающей улыбке.

— У нас было с вами общее дело, сеньор. Мы не видели друг друга более пяти лет, но у нас было общее дело, si. — Фон Росбах продолжал холодно рассматривать нового гостя. — Хорошенькое дельце, — закончил он и решительно кивнул.

— У тебя есть имя? — спросил его Дитер, переведя взгляд на агента.

— О! Si! — Мужчина дотронулся пальцем до брови и усмехнулся. — Меня зовут Виктор Гриего.

Дитер кивнул.

— Сеньор Феррари решил, что он может вам помочь в поисках одной парочки, — произнес агент. — У сеньора Гриего имеется множество старых контактов но всему свету.

— Si, — согласился Виктор, энергично замотав головой. — Мне передали, что вы хотите найти Сару Коннор. Дело в том, что я немного знаком с этой женщиной — ее бывший любовник являлся большиммоим другом. — Мужчина хитро прищурился. У Дитера от сказанных слов просто отпала челюсть. Гость быстро исправился: — Я не хотел никого обидеть, сеньор.

— Конечно, ты не хотел. — Испытав дикое омерзение, фон Росбах повернулся к агенту. — Я уже передал Феррари, что указанная женщина гораздо меньше ростом, — произнес он. — Извините, что потратил ваше время. И твое тоже, — кивнул он в сторону Виктора.

— Да все в порядке, сеньор: мне будет заплачено за это время. — Гриего самодовольно ухмыльнулся и перевернул руку ладонью кверху. — Однако поскольку уж я оказался здесь, то лучше бы вам было получить мои консультации — в конце концов, и деньги не окажутся выброшенными зря.

Дитер посмотрел на агента, который всего лишь покачал головой.

— Чтобы быть абсолютно уверенным, правильно? — добавил Гриего.

— Конечно, — индифферентно согласился агент.

Здраво рассуждая над вопросом, Дитер не мог винить своего друга за то, что он послал эту парочку к нему в дом. По всей видимости, Джефф никак не мог согласиться с ускользающей от него государственной наградой, а потому для пущей верности решил перестраховаться. «Сектор» никогда не верил в то, что если рогатый скот топчет и поедает урожай, то самым действенным способом является большое количество намордников. Кроме того, они ненавидели, когда кто-либо пытался покинуть организацию.

Что же касается эмоций, Дитер был сильно раздражен— частично на Джеффа, который в последнее время перестал доверять его словам, частично на себя самого, поскольку последний обед с Сюзанной оставил приятные, очень приятные впечатления.

Еда оказалась просто великолепной, ну а компания… О ней и говорить было нечего. Джон обладал редким обаянием— по всей видимости, ему предстояло большое будущее. Что же касается Сюзанны… Чем больше он ее видел, тем больше удивлялся и завораживался этой женщиной. О да, Сюзанна источала атмосферу уверенности и надежности; в последнее время он стал ловить себя на мысли, что верит каждому ее слову.

А еще Дитер был абсолютно уверен, что Сюзанна Кригер является на самом деле Сарой Коннор. Той самой женщиной, которая разыскивается за незаконный ввоз оружия, подрыв здания компьютерной компании, убийство, а также побег из психиатрической лечебницы.

«В конце концов, я должен доверять своим собственным ощущениям», — подумал сухо Дитер. На протяжении последних нескольких недель его не покидала светлая мысль, что существует какое-то объяснение всем этим ужасным обвинениям, которые свалились на хрупкие плечи этой очаровательной женщины. «Сюзанна не похожа на убийцу. Да, пускай она контрабандист, — это я вполне допускаю. Представляю, что у нее хранится в соломе… Но Сюзанна не является убийцей — это факт!»

Фон Росбах был очень опытным агентом — именно поэтому в голове не укладывались некоторые важные детали. «Ситуация похожа на головоломку, в которой отсутствует одна деталь. Чертовски важная деталь». Несмотря на рутину предстоящих дел, он надеялся докопаться до истины.

— В конце недели я намереваюсь устроить небольшую вечеринку. — Фон Росбах повернулся к Гриего. — Эта женщина обязательно будет среди моих гостей. Думаю, что ты останешься до того времени в наших окрестностях. После вечеринки тебе представится возможность с ней даже поговорить. — Виктор кивнул и попытался было открыть рот, чтобы что-то сказать, однако Дитер его перебил — Останетесь ли вы вместе с нами?

Мужчина моментально поднялся на ноги; хозяин понял, что недооценивал этого агента.

— К величайшему сожалению, я не могу, — ответил он. — Мне пора возвращаться обратно. Сеньор Феррари передал, что вы должны позаботиться обо всех нуждах и расходах нашего друга.

Уголки губ Росбаха поднялись в сардонической усмешке.

— Ну, если так сказал сам сеньор Феррари… Тогда вы можете не сомневаться, что я в точности исполню все инструкции.

Поднявшись с кресла, он протянул агенту руку. Их оценивающие взгляды пересеклись. «Ты знаешь, — подумал Дитер, — я никогда не теряю осторожности». Мужчина развернулся и покинул гостеприимный дом, оставив хозяина наедине с информатором.

— Настало время тебя разместить. Где багаж? — спросил Дитер.

— Знаете ли… Его нет. Наш общий друг очень спешил, отправляя меня в это путешествие, — усмехнулся Виктор.

— В таком случае, нам придется подыскать для тебя чистую одежду. А пока вы принимаете душ, экономка постирает ваше белье.

— В этом нет особой необходимости, — весело ответил Виктор.

— Я настаиваю.

Мужчина взглянул на напряженное лицо хозяина дома и понял, что гигант не шутит.

— Конечно, — ответил гость, поджав плечами. — Хороший душ всегда… хм… очень приятен.

Дитер закрыл дверь в комнату гостей и спустился вниз но лестнице. На его лице блуждала зловещая ухмылка. «Мариетте, конечно, это не понравится. Но зато эта грязная скотина не испачкает ее накрахмаленные простыни», — подумал он. Жизнь бок о бок в течение четырех дней с Гриего представлялась ему мукой. «Большая двуногая крыса!» Хорошо еще, что им не нужно пользоваться общим душем!

— Думаю, Мариетта меня сейчас задушит, — прошептал Дитер.

«Кибердайн Системс», настоящее

Серена встала и вышла из-за стола, приветствуя молодого человека, которого проводила к ней секретарша. В глаза бросились общие черты, которые говорили о родственной связи между Джорданом и Майлзом— те же самые большие, ясные глаза, широкий, прямой нос, высокие скулы, темная гладкая кожа. «Просто удивительно, — подумала она, — каким образом генетические особенности родителей способны перекрещиваться в их детях».

Серена протянула вперед руку, и Джордан почтительно ее пожал.

— Почему бы нам не сесть прямо здесь, — предложила она, указав рукой на диван возле небольшого кофейного столика. — Что вы желаете — кофе, чай, или чего-нибудь покрепче?

— Нет, спасибо, я сыт, — ответил Джордан, усаживаясь поудобнее на диване.

— Я прочла то резюме, которое вы отправили, — сказала Серена, присаживаясь рядом и поворачиваясь к нему вполоборота. — Очень впечатляюще. А Бюро знает, что вы ищете другую работу?

У Джордана от удивления чуть не отпала челюсть. Он совсем не предполагал, что первый вопрос окажется именно таким.

— Нет, — ответил мужчина, тщательно подбирая слова. — Я решил не обсуждать с коллегами этот вопрос.

Мисс Бернс оказалась совсем не похожа на того человека, которого он ожидал увидеть. Во-первых, она была слишком молода для подобного поста, ну а во-вторых… даже в Калифорнии, наводненной пышногрудыми блондинками, Серена поражала своей красотой.

— Ммм, — произнесла Серена, сузив глаза. — Полагаю, что вы прекрасно осведомлены— у нас имеется несколько кандидатов на этот пост. Скажу даже больше: вы— самый молодой из них. — Широко улыбнувшись, она продолжила — Но я придерживаюсь того принципа, что будущее— за молодежью, а потому… — Серена облокотилась на спинку дивана и грациозно перекрестила ноги. — …с радостью отвечу на все интересующие вас вопросы.

Джордан почувствовал себя застигнутым врасплох. Он приготовился бороться за свое место, пытаясь во что бы то ни стало доказать работодателям нецелесообразность извещения его коллег о готовящихся жизненных переменах. Складывалось впечатление, будто из-под ног в последнюю минуту убрали деревянную ступеньку, и он со всего размаха ударился о жесткую землю.

— Я хочу здесь работать, — произнес вслух Джордан. — У меня есть шансы?

Женщина улыбнулась.

— Ну конечно. Конечно, есть! — Серена поднялась с дивана, подошла к столу и бросила ему пару цветных брошюр. — Вот, здесь вы узнаете о нашей компании и ее правилах. Кроме того, я припасла кое-что именно для вас. — Женщина достала с полки небольшой буклет. — Здесь описаны все ваши обязанности и требования, предъявляемые к помощнику начальника Отдела безопасности. — Серена положила ее перед Джорданом на кофейный столик. — Основное внимание придется уделять этому зданию. Знаете, я готова вам дать две недели на раздумье, идет?

— Вполне, — ответил он. — Быть поможет, подобный срок даже излишне велик.

— Ага, понятно. Тогда, возможно, вам понадобится временное пристанище? Так, на первые пару месяцев.

— Это было бы просто великолепно, — произнес Джордан.

— Что по поводу мебели?

— Думаю, она окажется нелишней. Собственные вещи лучше хранить в контейнере, по крайней мере, пока мы не определимся с жильем окончательно.

— Ну и отлично. Будут ли другие пожелания?

Джордан засмеялся и кивнул головой.

— Наверное, в подобных обстоятельствах принято спрашивать о зарплате. Сколько я буду получать?

Пауза затянулась, и он взъерошил волосы. «Проще пареной репы!» — подумал Джордан. Это собеседование оказалось гораздо проще того разговора, который он имел с миссис МакТилл, нанимаясь на работу в возрасте восьми лет. Кажется, речь шла о выкапывании лунок под деревья… «Интересно, что я еще могу сказать, — продолжил он рассуждения, — что мне нужно во что бы то ни стало найти Конноров?» Джордан решил расслабиться; откинувшись на спинку, он приготовился слушать свою новую начальницу.

— Ваше первоначальное жалованье составит семьдесят пять тысяч долларов. Можете не сомневаться: медицинская и стоматологическая страховки уже внесены по умолчанию. За первый год работы вам будет положен двухнедельный отпуск, а также несколько оплачиваемых каникул. По крайней мере, теоретически. — Женщина усмехнулась и продолжила: — За прошедшее время накопилось очень много дел, и вы поймете это, как только возьметесь за работу. Можете не беспокоиться: основные обязанности будут распределены между нами поровну. В конце концов, мы не виноваты, что о безопасности компании «Кибердайн» на протяжении нескольких лет не задумывалась ни единая живая душа. Что касается меня, то личный график моей рабочей недели насчитывает семьдесят часов, и поверьте ответственной женщине— при необходимости он может быть расширен в несколько раз.

Серена дернула головой.

— Быть может, подобный график не совсем вам подходит? — спросила она. — Я имею в виду, — Серена развела руками, — …семья, подруга?

— Нет, нет, — поспешил ответить Джордан. «Больше у меня нет ничего». Нынешняя ситуация как нельзя лучше подходила для интенсивной работы. — Никаких проблем.

— Прекрасно. — Она облокотилась на спинку и продолжила — Итак, присоединяетесь к нашему коллективу в понедельник, в восемь ноль-ноль, ровно через две недели. Правильно?

— Правильно, — ответил Джордан.

Серена встала и протянула ему руку.

— Рада, что вы стали членом нашего экипажа.

— Я тоже очень рад этому обстоятельству. — Джордан крепко пожал протянутую руку.

— Прекрасное рукопожатие, — произнесла женщина. — Мне это нравится.

Мужчина немного пожал плечами и улыбнулся: эта похвала оказалась очень приятной, и он почувствовал себя совсем сбитым с толку. Зато у него теперь была работа! Очень важное дополнение! «Единственное, на что я надеюсь, — Конноры не успеют предпринять никаких действий до тех пор, пока я не подготовлюсь».

— От всей души выражаю вам свою признательность, — ответил он. — Честное слово: на протяжении оставшихся пары недель я буду предвкушать удовольствие от работы в вашем обществе.

— То же могу сказать и о себе. — Серена открыла дверь офиса. — ФБР будет кусать от досады локти.

Джордан пожал плечами.

— Вовсе нет. Просто я решил, что для меня пришло время попробовать свои силы в частном секторе.

Серена приблизилась и вполголоса произнесла:

— Вы не пожалеете о случившемся. И я не пожалею тоже.

Задний двор поместья Кригер: настоящее

— Виктор Гриего? Этот слизняк? — Приветливое лицо Эрнесто исказила маска отвращения. Кто тебе сообщил об этом?

— Тихо! — зашипела Мелинда, оглядываясь по сторонам. — Не хочу, чтобы сеньора услышала наш разговор.

— Но почему?

Мелинда сердито взглянула на своего собеседника.

— Потому что мы занимаемся сплетнями по поводу сеньора, — проворчала она.

— Ух ты! Ну так кто же тебе сказал об этом? — прошептал Эрнесто.

— Дело в том, что моя матушка услышала подобную информацию из уст самой Мариетты Гарсии. Бедная женщина просто выбилась из сил, однако сеньор и слушать ее не хочет. Представляешь: он запретил экономке даже говорить об этом человеке. — Мелинда тряхнула головой и посмотрела на собеседника из-под бровей.

— Ну и ну, — присвистнул он. — Скажи-ка, а Епифанио пытался как-то на него воздействовать?

— Мариетта сказала, что он так и не решился. Епифанио хитер! «Сеньор ведает в этих делах гораздо больше нашего, — дипломатично объяснился он. — Да кто мы такие, чтобы задавать вопросы?»— Уголки рта рассказчицы медленно опустились вниз.

— Но как он мог позволить, чтобы жена убирала за подобной свиньей? — спросил Эрнесто.

Мелинда пожала плечами и с тоскливым выражением лица опустила подбородок на сжатый кулак. Затем оба собеседника разом вздохнули.

— Эй, вы! — внезапно раздался веселый голос Сары. — Неужели здесь кто-то умер?

Парочка от неожиданности повскакивала со своих мест.

— Я только что собирался вернуться к работе, — произнес Эрнесто, с трудом подбирая слова. В следующее мгновение он прыжком оказался у двери: складывалось впечатление, будто мужчина решил убежать со двора без оглядки.

— А я только что собиралась начать полировку, сеньора, — ответила Мелинда. — Нерешительно взглянув на стопку заказов, она с трудом сдержала смех.

«Хм», — подумала Сара.

— Так о чем это вы здесь говорили? — спросила она.

— Да так, о всяких пустяках, сеньора. — Мелинда передернула плечами. — Просто глупые слухи— вот и все. Вам будет совсем неинтересно.

Сара уселась на станок Мелинды и, положив, словно школьница, руки на колени, произнесла:

— О, вы же знаете: я просто обожаю слухи! — Глаза Сары заблестели.

— Ну неужели… — ответила Мелинда, с трудом проглатывая застрявший в горле ком.

— У нас проблемы, — выпалила Сара, ворвавшись после обеда к себе домой.

— Привет, мама! — спокойно ответил Джон. — Мой день прошел просто превосходно, однако по тебе, похоже, этого не скажешь.

Сара бросила сумочку на обеденный стол, а затем, сосредоточившись, о чем-то глубоко задумалась.

— Ты помнишь Виктора? — внезапно спросила она.

Джон несколько секунд напряженно вспоминал, где он слышал это имя, а затем воскликнул:

— Гриегер?

— Нет, Гриего, — поправила мать. — Но ты все равно молодец: в момент нашей последней с ним встречи тебе было всего лишь тринадцать лет. Сейчас этот человек остановился у Дитера.

— Что-o-o? — Джон почувствовал, как его ноги ослабели, и он едва не упал в кресло. Посмотрев на мать, он заметил на ее лице выражение мрачной решимости. — Как подобное могло произойти?

Сара, наконец, сдвинулась с места и подошла к сыну.

— Как это случилось— теперь совсем неважно. Мы имеем то, что имеем. — Женщина покачала головой. — Самое плохое, что мы так и не установили личность Дитера. К сожалению, нам никто не сможет в этом помочь.

— У меня есть одна идея, — задумчиво произнес Джон. Сара удивленно вскинула взгляд.

Юноша оторвал от грозди, лежащей на столе, несколько ягодок винограда, а затем загадочно улыбнулся и добавил:

— Сам Виктор об этом нам с удовольствием и поведает.

— Но как? Он же постоянно находится рядом с Дитером? — Сара скрутила волосы в пучок и приколола его на затылке. — Кроме того, мы собирались присутствовать на званом пятничном обеде, — напомнила она.

Оставалось всего пару дней — совсем немного, чтобы разобраться с Гриего и задать ему все интересующие вопросы.

— Каждый четверг Епифанио вместе с Дитером совершают объезд своих владений на джипе, — воскликнул Джон. — По крайней мере, такой порядок наблюдался на протяжении всего последнего месяца. Как только я замечу, что Дитер покинул дом — так сразу же возьму Гриего в оборот. Проще пареной репы!

Сара одобрительно кивнула. Ее маленький сынишка взрослел прямо на глазах.

— Думаю, его можно будет купить. Как ты смотришь на возможность использования тайника оружия в Сан-Луисе?

Тайник находился в лесной чаще субтропиков, недалеко от границы с Бразилией. В последний раз, когда им удалось заглянуть туда— пару лет назад — оружие находилось на грани полной коррозии. Дело в том, что эта часть Парагвая отмечалась чертовски влажным климатом.

— Передай ему, — сказала Сара, наклонившись вперед, — что мы откроем местонахождение тайника только после пятничного обеда. Однако если он все же решится нас разоблачить… Что ж, придется пригрозить физической расправой.

«Кибердайн Системс», настоящее

— Мне уже известна вся эта информация, — ответила Серена по телефону своему связному в Парагвае.

Она удивлялась, как только люди еще не сошли с ума, постоянно пользуясь этим громоздкими телефонными трубками, или наушниками с отвратительным качеством связи. Электронный чип, вмонтированный в ее мозг, с легкостью воспринимал телефонные сигналы безо всякого ресивера. По этой причине киборгу постоянно приходилось заставлять себя пользоваться телефонными аппаратами, чтобы случайные наблюдатели не застали ее за разговором со святым духом.

— Я не знал об этом, сеньорита, — выдавил из себя Кассетти. — Думаю, что каждый из нас сэкономит массу свободного времени, если вы наконец-то решитесь мне дать более точные указания. Мой вопрос прост: что конкретно вы желаете узнать о сеньоре фон Росбахе? Данная информация мне позволит понять, в каком направлении следует продолжать свои поиски.

Серена нахмурилась. Она не хотела давать этому человеку никакой излишней информации— в конце концов, это был всего лишь скромный осведомитель в далекой стране, который не имел ни малейшего понятия об истинных целях Серены и ее начальстве. «Хотя… Думаю, он не способен причинить мне никакого вреда. А вероятность того, что дальнейшее расследование пойдет нарастающими темпами… О, за подобную перспективу стоит побороться. Надо же — у этого недоноска проявились следы интеллекта». К слову сказать, с самого начала их общения по телефону Серена уловила едва заметный жаргон, распространенный в Соединенных Штатах несколько десятилетий назад. «К чему бы это?» — подумала женщина. Однако вслух она произнесла:

— В большей степени меня интересует круг его общения. — Прибавив к голосу металлические нотки, Серена закончила: — Особенно женщины!

— А, ну теперь я понял, — ответил Кассетти, а сам мысленно подумал: «Конечно, одно из очередных подобных дел». — Неужели вы с сеньором фон Росбахом состоите в браке?

— Пока еще нет, — ответила Серена. «Да и не предвидится». — Если вы предоставите мне фотографию той женщины, с которой он проводит большую часть своего времени, я вам очень хорошо заплачу. Идет? — Поток мыслей набирал оборот. — Если у вас имеется доступ к компьютеру, то вы сможете отослать мне электронную версию снимка. Ну как?

— Сеньорита, я не так богат. Естественно, мне не составит никакого труда добыть подобные фотографии, однако вы сможете получить их только обычной почтой.

— Федеральная экспресс-служба, — перебила его Серена. — Вот мой расчетный номер. — Женщина продиктовала координаты компании «Кибердайн». — И помните: все дорожные расходы будут с лихвой компенсированы! Понадобится машина — не стесняйтесь, берите напрокат в ближайшем центре. Я все оплачу!

— У меня есть друг, который с радостью одолжит машину, — ответил Кассетти. — Дело в том, что в нашей семье отсутствует кредитная карта, без которой приобретение достойного средства передвижения хотя бы на пару дней превращается в реальную проблему.

Серена округлила глаза. Поразмыслив, она ответила в трубку:

— Я беру эту проблему на себя. Завтра утром подойдите к управляющему компании «Херц» — он обязательно для вас что-нибудь подыщет. Надеюсь, права-то у вас есть?

— Частного детектива? О да, конечно, — с жаром ответил Кассетти.

— Нет, в данный момент меня интересуют водительские права, — сухо оборвала его Серена.

— Si, имеются, — поник сыщик.

— Прекрасно, — оптимистично произнесла женщина. — В таком случае я с нетерпением жду от вас новой информации. Когда, говорите, это произойдет?

— Максимум через три дня, сеньорита, — ответил Кассетти. — Если эта информация появится раньше, то я позвоню.

— Обязательно, — завершила разговор Серена и нажала на рычаг.

Присев на угол стола, она еще раз мысленно воспроизвела этот разговор. Чем чаще киборгу приходилось общаться с людьми, тем сильнее она убеждалась в их дремучей невежественности. Скорее всего, этот Кассетти был большой ошибкой. Но до тех пор, пока развитие Терминаторов было не завершено, иной альтернативы просто не существовало. «Ну нельзя быть такими медлительными!» — подумала она. Серена ненавидела подобную неопределенность. И так будет всегда, если работу Терминатора и дальше придется поручать человеку.

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

Джон сидел в глубоких зарослях подлеска. Пробираясь сюда, он разорвал рукав рубахи и оставил на предплечье глубокую царапину. Однако сейчас главной заботой мальчишки стал тот вопрос, чтобы вокруг дома Дитера не основали свои гнезда песчаные змеи. Во избежание отблесков света, он прикрыл ладонью бинокль и припал глазами к объективу. У входа стоял невысокий, неряшливого вида мужчина, который медленно потягивал из горлышка бутылки ее содержимое. «Виктор! Этот мерзавец за три года совсем не изменился!»

Епифанио вошел в дом немного раньше: он не удосужился даже ответить на приветствия Гриего. Но подобное отношение, по всей видимости, совсем не тяготило Виктора, который просто громко рассмеялся. Джону оставалось лишь недоумевать: что же ужасного натворил этот контрабандист? Ведь все население Вилла Хейс начало его презирать!

В следующее мгновение на террасе появились Епифанио и Дитер. Последний также не удостоил маленького человечка взглядом, но на этот раз Гриего нe решился издать и звука. Виктор выглядел чертовски серьезным. Парочка хозяев миновала незваного гостя так, будто он представлял собой пустое место. Заметив, что Дитер ушел, Виктор озлобленно сплюнул.

«Ну и ну», — подумал Джон. Теперь он знал местоположение всех жильцов дома: наконец-то ему представилась возможность для долгого задушевного разговора с этим типом.

— Эй! Сеньор! — Джон высунул голову из зарослей так, чтобы Виктор мог видеть только его глаза. Подняв над головой бутылку, он продолжил — Хотите купить немного кана? Я предлагаю отличное качество по совсем недорогой цене. Мы изготовили его с отцом своими собственными руками.

— Сынок, если дела и правда обстоят так, как ты говоришь — то почему бы и не выпить? — Виктор подозрительно ухмыльнулся.

— Прекрасный напиток, сеньор, прекрасный! — Джон вошел в роль. — Причем очень дешево.

— Сколько?

— Всего семь тысяч гуаранис.

— И это ты называешь дешево? Спекулянт! Две тысячи — вот это по мне дешево!

— Si, сеньор, это действительно дешево. Думаю, мне стоит дать вам попробовать своего напитка — тогда вы откажетесь от собственных слов. Ну как?

— Согласен, — немедленно ответил Гриего. — Давай ее сюда.

— Я не осмеливаюсь, сеньор. Дело в том, что эта сторожевая kuimbae… Я имею в виду, конечно, сеньору Гарсию… Она же просто сожрет меня с потрохами. Даже не поперхнется!

Гриего прыснул со смеха.

— А ведь эта нечестивая сучка даже очень ничего!

Джон захихикал и обернулся назад.

— Следуйте за мной, сеньор. Я знаю одно тихое местечко в саду — совсем неподалеку… Там нам никто не сможет помешать!

Джон в очередной раз обернулся назад и опрометью бросился в сторону подлеска. Виктор недоверчиво смотрел вслед удаляющемуся парню. Наконец, облизав губы, он сделал несколько шагов вниз по лестнице. Джон остановился и отступил на пару шагов назад.

— Не так быстро, — запротестовал Виктор. — Я же старый, больной человек.

— Совсем скоро вы почувствуете себя молодым и полным сил, — пообещал Джон. — Мой отец говорит, что стакан кана превращает его в молодого мальчишку.

— Если ты говоришь правду, парень, то за это не жалко выложить и двадцать тысяч гуаранис.

Джон в очередной раз ухмыльнулся и вновь двинулся вперед, периодически поглядывая в сторону своего спутника.

— Извините, что приходится подгонять вас, сеньор, — произнес с жаром парень, — но мне хочется, как можно быстрее убраться от этого проклятого дома. Сеньора спустит с меня шесть шкур. А мне совсем не хочется портить отношения с сеньором фон Росбахом. Вы знаете его?

— Да уж, — пробормотал Виктор. Толстяк спешил вперед; по ходу движения его лицо раскраснелось, а на лбу выступили мелкие капельки пота. Скорее всего, он намеревался просто догнать возомнившего о себе мальчишку, отобрать у него бутылку и дать хорошую затрещину.

Джон продолжал продираться сквозь густой подлесок до тех пор, пока они не вышли к уютной лужайке, покрытой зеленой травой. Приблизившись к приземистому раскидистому дереву, мальчик произнес:

— Вот видите, здесь есть прекрасное местечко для спокойного разговора. — С этими словами он доверчиво протянул вперед бутылку вина.

— Хи-хи-хи, разговора… — Виктор схватил драгоценный для себя напиток и припал к горлышку. — Знаешь ли, дорогой друг, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы вести беседы! — Присев на поросший травой пригорок, он в очередной раз сделал несколько больших глотков. Джон подивился, насколько белесое стекло бутылки контрастировало с его темным, поросшим щетиной лицом. — Неплохо, совсем неплохо, — сумел, наконец, выговорить Виктор. — Думаю, что три тысячи — это самая подходящая цена.

— Сеньор! Как же вы можете? Прежде, чем осушить эту бутылку, вы обязаны мне заплатить!

Виктор чуть не поперхнулся.

— Ты должен научиться одной простой житейской мудрости, сынок: никогда не давай полную бутылку в руки таких людей, как я, — произнес, захихикав, он. — Три тысячи — или ничего! — Прежде чем осушить содержимое, Виктор добавил: — Другой бы на моем месте даже разговаривать с тобой не стал! Цени человеческую доброту, сынок!

В следующее мгновение Гриего почувствовал, как холодное острие широкого ножа больно впилось в кожу шеи чуть повыше кадыка. Виктор понял, что любое неосторожное движение может стоить ему жизни, а потому, несмотря на неудобную позу, решил просто замереть на месте, использовав в качестве пробки для вина свой собственный язык. Перевернутая вверх дном бутылка мешала обзору, однако Виктор все же умудрился заметить ожесточенное лицо Джона. У него перехватило дыхание, а по груди потекла тоненькая струйка крови.

— Ну вот, наконец-то, ты меня узнал, — радушно улыбнулся мальчик. — Только не переживай: ликер, который пришлось на тебя потратить, является в самом деле одним их лучших алкогольных напитков нашей страны.

Виктор опустил бутылку: остатки спиртного потекли по подбородку, а затем по разрезу на шее, заставив его поморщиться от резкой жгучей боли.

— Что тебе нужно, сумасшедший? — наконец, спросил он. — Надеюсь, ты не собираешься меня убивать? — Затем, оценив свое плачевное положение, он продолжил — Джон, мы же с тобой были друзьями, разве не так? Ты же не убьешь своего старого доброго друга Виктора? — Губы толстяка растянулись в льстивой, нервной улыбке.

Однако Джона совсем не смутило подобное отношение Виктора. Радостно улыбнувшись, он ответил:

— Ага, так мы друзья… Кажется, моя матушка имела с тобой некоторые деловые отношения, не так ли? В тот момент ее другом являлся… — Джон в задумчивости щелкнул пальцами, подыскивая правильное имя. — … Как, говоришь, звали этого человека?

— Питер Галлахер, — с готовностью ответил Виктор. — Парень из Британии.

— Да-да-да, — протянул с лукавой ухмылкой Джон. — Именно так. — Внезапно молодое лицо приняло крайне серьезное выражение. Пошевелив ножом, он произнес: — Ну и память же у тебя, Виктор. Даже удивительно, если учесть то количество текилы, которое пришлось переработать за прошедшие три года твоей печени. Только знаешь… Порой в жизни случается так, что хорошая память становится источником очень больших проблем. — Заняв позицию прямо перед лицом Гриего, он приблизился и продолжил: — Ты понимаешь, что я имею в виду, или нет?

— Нет, нет… — в ужасе заверещал толстяк. — Это все наговоры, гнусные наговоры. Мне ничего не известно!

— Понятно, — отозвался Джон. Затем он пристально посмотрел в зрачки Виктора, будто пытаясь разгадать сокровенные тайны этой темной души. — Итак, старый друг, что же ты здесь делаешь? Быть может, Виктор Гриего одновременно стал и приятелем фон Росбаха? Что-то не верится мне в подобную перспективу.

Гриего засмеялся, однако нож пи на дюйм не сдвинулся в сторону. Даже наоборот, маленькая ранка становилась все глубже и глубже.

— Не то чтобы мы с ним являемся большими друзьями, — ответил Виктор, опасаясь, что подобный ответ разозлит приятеля. — Просто у нас имеются совместные дела, вот и все.

— Ах, дела… Ну, понятно. Позволь только один-единственный вопрос, дружище — да ты, наверное, и сам догадываешься, о чем я… Что именно привело тебя в подобную глушь? — Заметив, что зрачки Гриего расширились от страха, он продолжил: — Если ты задумаешь решиться на ложь, то первым делом я отсеку тебе нос, понял?

Мгновенным движением Джон прижал острое лезвие к переносице Виктора. В тот же момент глаза жертвы наполнились слезами. «Слава Богу, что перед нашим разговором он принял хорошую дозу спиртного», — подумал мальчик.

— Ну ладно, ладно, — уже более спокойно произнес Джон. — А теперь расскажи, что тебе известно о Дитере фон Росбахе. Начни с момента вашего знакомства.

— Мы знакомы на протяжении десяти лет, или что-то около того. Этот человек использовал меня сначала для нелегальной транспортировки оружия через границу. — Виктор глупо улыбнулся. — Среди пушек, с которыми мы имели дело, не было ничего экстраординарного, однако все они предназначались для тайных личных целей. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Джон кивнул и приказал жестом продолжать.

— Иногда он привлекал меня к погрузке товара на корабль. А иногда покупал информацию.

Нож вонзился на несколько миллиметров вглубь, и Гриего вскрикнул.

— Ин-фор-мацию, — процедил Джон, медленно выговаривая каждый слог. — Вот именно, все дело в информации, правильно? — Юноша посмотрел на свою жертву, словно кобра на упитанную крысу. — По этой причине ты и приехал сюда, верно?

Сначала Виктор попытался отрицательно покачать головой, однако очередное усилие, приложенное к рукоятке ножа, заставило завыть.

— Пожалуйста, — взмолился он. Из глаз толстяка вновь потекли слезы.

— Быть может, — примирительно произнес Джон, ослабляя свое усилие, — мы с тобой и найдем общий язык. Если ты решишься на правильное поведение, то сможешь не только сохранить большинство важных органов своего тела… В придачу я предлагаю тебе содержимое большого тайника оружия, припрятанного моей матерью у границы с Бразилией. Штурмовые винтовки, SAW, противотанковые гранаты. Звучит неплохо, правда?

— Очень даже неплохо, — мгновенно ответил Виктор, яростно кивая головой и покрываясь липким потом. — Согласен.

— Вот, прими на грудь остатки своего пойла, — произнес Джон, протягивая бутылку. — Ну же, будь мужчиной, успокойся. — Дотронувшись до плеча хныкающего Гриего, он продолжил — Ведь мы же с тобою друзья, разве не так?

— Si, друзья. Самые лучшие друзья. — Виктор вновь закивал головой и сделал большой глоток вина.

Джон в нетерпении играл лезвием ножа.

— Из твоих слов мне стало понятно, что имя старины Дитера должно ассоциироваться с профессией террориста, правильно? — Юноша в удивлении поднял бровь.

— Нет, — чуть ли не насмешливо отозвался Виктор, мгновенно расслабившись. — Этот человек слишком богатый, чтобы всерьез заниматься подобными делами. На протяжении всего нашего общения мне постоянно казалось, что он работает на чьи-то правительственные структуры. Быть может, те самые, которые принадлежат нашей стране. — Гриего хлопнул Джона по руке и поморщился. — В нашем мире никто не способен давать стопроцентные гарантии.

— Хм, действительно. По крайней мере, ко мне эти слова уж точно не относятся. — Джон поднял лезвие ножа на свет, медленно провел большим пальцем по его острому краю, а затем размеренно, значительно произнес: — Так какие же общие дела имеются у вас с фон Росбахом сейчас, а? Оружие или информация?

Гриего с трудом проглотил огромный ком, застрявший в горле, а затем поднял взор на Джона.

«Вот именно, маленький поросенок, — подумал Джон. — Хорошенько подумай, прежде чем давать ответ. О да, я намерен претворить в жизнь все свои угрозы — уж будь спокоен за это».

— Этот человек хочет, чтобы я опознал одну женщину. По всей видимости, она является твоей матерью.

Джон опустил нож.

— Очень признателен тебе за честность, Виктор. — Присев на траву перед контрабандистом, он продолжил: — Позволь мне прояснить для тебя ситуацию. Все очень просто: если ты решишься сказать, что моя мать, Сюзанна Кригер, в действительности является Сарой Коннор, то тебя ждет неминуемая смерть. Ты понимаешь смысл этих слов? Смерть, конечно, придет не сразу. Однако сначала я отрежу пальцы на ногах, чтобы ты не смог далеко убежать, затем на руках. Чуешь, чем пахнет? Далее пойдут более важные части тела…

Джон помедлил, чтобы проследить за реакцией Гриего.

— Думаю, ты понимаешь, что полиции абсолютно плевать на твою судьбу — в данной ситуации не помогут даже деньги. Просто эти люди не способны дать гарантии, что переправленное вами оружие не использовалось в прошлом против них же самих. Знаешь, на свете есть такие люди, которые просто обожают время от времени пострелять в полицейских.

— Ты не сделаешь подобного, — процедил Гриего через сжатые губы. — Это же полное сумасшествие!

— Яблоко от яблони не далеко падает, — рассудительно ответил Джон. — Однако это не имеет сейчас никакого значения: ты все равно окажешься мертв. По-моему, расклад вполне ясен. Кроме того, не стоит забывать о целом складе боеприпасов на бразильской границе. Итак, что ты решил?

Гриего продолжал-в нерешительности молчать.

— Неужели ты боишься Дитера? — спросил Джон.

— Немного… Это очень большой и влиятельный человек. — Виктор нахмурился. — Я не знаю, что он может предпринять.

— Скажи мне конкретно: что говорил Дитер в тот момент, когда разговор зашел об опознании личности моей матери?

— Ну… — Гриего просиял, — … он сказал, что эта женщина совсем не похожа на Сару Коннор.

— Отлично! — воскликнул Джон. — Итак, ты говоришь ему то, что он хотел услышать, ясно? Затем Дитер платит тебе, мы платим тебе, и все довольные расходимся в разные стороны. Правильно?

— Правильно.

Джон поднялся с травы.

— Теперь ты находишься под прицелом, понял? — напоследок произнес он. — Что касается крови на шее. Скажи домашним, что порезался при бритье. — Твердо пожав руку Гриего, он добавил: — Буду рад увидеть тебя снова, приятель. А бутылку можешь забрать с собой. — В следующее мгновение мальчик развернулся и мгновенно пропал среди высоких зарослей кустарника — по своим повадкам Джон порой приближался к дикому ягуару.

Прижав бутылку к груди, Гриего во все глаза смотрел на то место, где всего несколько секунд назад находился Джон. Внезапно Виктора охватила яростная злоба. В проклятьях досталось всем— и агенту, который потащил его в эту дыру, не предоставив даже времени собрать необходимый багаж, и Росбаху, обращающемуся с ним как с насекомым, и даже мальчишке-подростку, которому с помощью одного-единственного ножа удалось его до такой степени унизить.

Гриего решил, что он найдет способ заставить их сожалеть о случившемся. Однако по прошествии некоторого времени пыл остыл, а вместе с ним исчезли и все угрозы. Виктор вздохнул и посмотрел на бутылку. «Ты — моя единственная верная подруга, — подумал он и сделал большой глоток. — Сейчас пришло самое время напиться. Это не составит особого труда».

Глава 13

«Кибердайн Системс», зал для конференций, настоящее

— Не могу пройти мимо того факта, уважаемая мисс Бернс, что вы не обратили никакого внимания на более подходящие кандидатуры своих заместителей. — Трикер поднял взгляд и посмотрел на Серену поверх огромной кипы пришедших по почте резюме. — Обычно, — добавил он сухо, — у нас так не принимают серьезные решения.

Трикер наконец-то выбрался из того дремотного состояния, в котором находился все последнее время— его душа требовала созыва внеочередного собрания по поводу этого выходящего из ряда вон проявления единовластия. Но сейчас он находился на ее территории. Прохладный очищенный воздух подземного сооружения, едва уловимый запах бетона— все это создавало атмосферу надежности и спокойствия. Да, Серена умела создавать себе авторитет. «Такое впечатление, что она здесь живет», — подумал Трикер.

— Мистер Дайсон всецело подходит на эту должность, — кротко ответила женщина; на ее губах играла нежная улыбка.

«Возмущение Трикера полностью наиграно, — подумала она. — Квалификация и опыт членов нашей команды его волнуют меньше всего на свете. Что же скрывается в мыслях этого человека?»

— Вам известно, что новоиспеченный заместитель начальника Отдела безопасности— брат Майлза Дайсона? — Трикер посмотрел на женщину с едва скрываемым презрением: в его широко открытых голубых глазах явственно читались все мысли.

«Хм, ну вот и разгадка». Электронный мозг Серены знал, что люди, подобные Трикеру, никогда не идут против правды. Женщина покачнулась назад, состроила жалостную мину и решила сделать ход конем.

Опершись локтями о поверхность совещательного стола, Серена подалась всем телом вперед.

— Джордан Дайсон потратил массу сил и времени на то, чтобы определить местонахождение Конноров и их сообщников. По прошествии нескольких лет после того, как ФБР положила это дело на дно самого долгого ящика, Джордан продолжал поиски преступников. Честно говоря, он получил за это несколько выговоров. — Серена откинулась назад, поставила руки на подлокотники и оперлась подбородком на сомкнутые кулаки.

— За время нашего общения у меня сложилось глубокое убеждение в том, что Джордан Дайсон не способен принести нашей компании никакого вреда; более того, его самоотверженное стремление к истине даст «Кибердайн» большие преимущества. Только представьте, сколько бед может натворить семейка Конноров, окажись она вновь поблизости.

Трикер поднял глаза на Колвина и Уоррена.

— Скажите, коллеги, вы обсуждали с мисс Бернс этот вопрос?

Последовала длительная пауза. Представители совета директоров сидели, словно немые зрители на теннисном матче.

Серена махнула рукой.

— Конечно, они ни о чем не знают, — произнесла Серена. — Мы с ними даже ни разу не обсуждали события подрыва здания. Я решила, что способна принять решение самостоятельно. — Женщина пожала плечами. — Кроме того, мистер Джордан попросил до поры до времени повременить с разглашением подобной информации. Дело в том, что мне приглянулся этот человек с первой минуты нашего знакомства. Так к чему же тратить время на бессмысленные расспросы, если мне уже заранее известны все ответы?

— Некоторые люди при определенных обстоятельствах могут предположить, что прием на работу Дайсона является следствием столкновения чьих-то интересов. — Трикер поднял бровь.

— Нет, это предположение лишено всякого смысла. — Серена позволила себе немного усмехнуться. — Его приглашают для организации обеспечения безопасности частной компании, — напомнила женщина. — В любом случае, его личные интересы совпадают с целями нашей компании. «Боже мой, — подумала она, — ну почему же люди такие непонятливые? Сколько раз мне придется объяснять им одно и то же?»

Трикер ненавидел признавать свое поражение, но в данный момент женщина была права. Скорее всего, с Дайсоном было все в порядке. Согласно отчетам командования, он зарекомендовал себя как прекрасный агент — интеллигентный, профессиональный, преданный своему делу. Единственной жалобой вышестоящих чинов являлось неуемное желание Джордана отыскать убийцу своего брата, вот и все. В принципе, с простых общечеловеческих позиций это стремление было вполне объяснимым. Кроме того, он наплевал на мнение верховного руководства ФБР, а это говорило о большой выдержке и внутренней воле.

Однако что касается самой Серены… В душе Трикера до сих пор таились смутные сомнения. Наверное, его задевала чрезмерная интеллигентность, компетентность и профессионализм данной женщины. Кроме того, за все это время ему ни разу не удалось вывести свою подчиненную на разговор по душам. «Странно, — подумал он, — мисс Бернс все больше и больше начинает напоминать мне меня самого. Исключение составляет только внешность».

Да, Трикер помнил давние слова одного своего приятеля: «Если морить ротвейлера голодом на протяжении пары недель, а потом сделать на его голове аккуратненький пробор, то вас будет очень трудно различить». Видимо, сидящая напротив женщина видела то же самое.

Трикер взглянул на заискивающие выражения лиц Колвина и Уоррена.

— Тссс, — с отвращением произнес он. Спустя минуту Трикер, наконец-то решился признать свое поражение — По остальным вопросам у меня не имеется к вам никаких претензий, мисс Бернс. Порой мне приходит в голову, что вам удается читать мои мысли.

— Благодарю вас за поддержку, сэр, — довольно проворковала она.

Трикер замер, в очередной раз изучив эту женщину своим непроницаемым взглядом. Он знал, что в глубине души Серена сейчас умирает со смеху — но крайне мере, об этом свидетельствовали лукавые морщинки вокруг глаз. Трикер было хотел ей подмигнуть, однако вовремя осекся: мисс Бернс, несомненно, пыталась над ним подшутить. «Никто не смеет надо мной шутить».

— Поскольку с этими вопросами мы в какой-то степени разобрались, — произнес, наконец, Трикер, наклоняясь под стол и доставая оттуда принесенный с собой большой металлическийкейс, — то позвольте мне передать вам кое-что еще.

Поставив кейс перед собой, Трикер набрал секретный код, а затем прижал большой палец к сенсорной кнопке для верификации доступа. Заглянув в непроглядный внутренний мрак, он поразмыслил немного, а затем открыл саквояж так, чтобы все присутствующие могли легко ознакомиться с его содержимым.

Колвин и Уоррен затаили дыхание и наклонились вперед; Серена позволила себе лишь только поднять одну бровь, но вопросительный взгляд, поднятый на Трикера, свидетельствовал о полном непонимании происходящих событий.

В специальном сосуде, наполненном воздушной пеной, лежала механическая рука Терминатора. Она случайно оказалась у Трикера и хранилась с тех самых пор, когда Конноры осуществили свой набег на штаб-квартиру компании «Кибердайн» шесть лет назад.

— Где ты нашел ее? — спросил ошеломленный Уоррен.

Колвин протянул вперед руку, будто бы пытаясь ощупать незнакомый предмет.

— Вне всякого сомнения, она отличается от того, что приходилось видеть ранее, — произнес Колвин.

— Мы тоже так думали, мистер Колвин, — произнес Трикер. — Несмотря на то, что образец значительно поврежден, специалист способен сделать элементарный вывод: представленная здесь технология изготовления механических конструкций в значительной мере отличается от прежних.

— Сколько времени у вас хранится эта штуковина? — резко спросил Колвин.

— Дольше, чем вы могли бы себе представить, — огрызнулся Трикер. — Только подумайте поднять свои жирные задницы и придать этому делу общественную огласку! У вас немедленно возникнут проблемы с законом, вот так.

Серена повернула кейс так, чтобы содержимое смотрело на нее. «Несомненно, рука принадлежит Терминатору, — пронеслось в ее электронном мозгу. — "Кибердайн Системс», модель 101». В тот момент, когда Серену отправили в прошлое, данная разновидность киборгов только начала сходить с конвейеров. «А вот это — действительно проблема, — последовала вторая мысль. — Только бы не выдать себя сейчас, в самой гуще врага».

Серена подняла взгляд на Трикера.

— Мы позаботимся об этой вещице, — уверенно произнесла она.

— А как по поводу чипа? — с надеждой спросил Уоррен.

— Простите, — раздраженно проворчал Трикер, — что мы просто удачливы. Для того, чтобы обнаружить рядом с рукой компьютерный микрочип, мы должны были быть фантастически удачливы! Теперь придется иметь дело с имеющимися образцами.

— Такое впечатление, — произнес Колвин, рассматривая новинку с горящими глазами, — будто этот механизм пришел на смену предыдущему. Он более совершенный. Думаю, что несмотря на имеющиеся повреждения, мы получим массу информации из конкретной находки. Хм, распространенная методика. Кроме того, имеется отличная возможность модернизации.

— В нашей компании есть достаточно компетентные ребята, которые узнают, как она должна работать, — произнесла Серена, переведя взгляд на Трикера и усмехаясь. — Не беспокойтесь: все будет в порядке, — кивнула женщина. Внезапно ее глаза стали серьезными, и Серена добавила: — Я гарантирую.

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

Эльза Эльсинос, племянница Епифанио, с удивительным проворством уклонилась от рук Виктора Гриего и пронесла поднос с холодными закусками в зал.

— Угощенье предназначено для гостей! — прошипела девушка.

— А кем же, по-вашему, являюсь я? — протестовал Виктор.

Эльза только презрительно ухмыльнулась. Затем она передернула плечами и отправилась дальше.

Гриего озлобленно забормотал, а затем повернулся к барной стойке. Он просто ненавидел этих спесивых крестьян, которые ни в грош его не ставили. И все из-за каких-то сплетен о его матери!

Виктор осушил очередной стакан виски и отправился посмотреть на прибывающих гостей. Среди них была состоятельная чета Сальсидо— муж и обворожительная жена. Но они вели себя так, будто Гриего даже и не было в комнате. Еще одна семейная пара, которая недавно приехала в Вилла Хейс — Педро и Зита Кайзер— бросали по сторонам взволнованные взгляды. Они ощущали ту атмосферу, которая царила на вечере, однако никак не могли понять ее причины. Выбрав путь наименьшего сопротивления, чета Кайзер решила следовать примеру остальных, а потому и среди этих людей Виктор не нашел поддержки. Что же касается хозяев— то о них и говорить было нечего! Фон Росбах, конечно, представил его присутствующим, при этом на лице Дитера была нарисована такая мина, что Гриего успел пожалеть об его учтивости.

Виктор не понимал, зачем перед началом ужина Дитер заставил его побриться, принять душ и одеть «приличную одежду». Последняя, по словам хозяина, состояла из широких брюк и спортивной куртки.

Виктор сделал еще один глоток вина. Сара Коннор до сих пор не появлялась, и Гриего уже начал переживать, приедет ли она вовсе. «Раньше начнем, — подумал он, — раньше закончим все это лицемерное представление». По прошествии трех дней, проведенных в Вилла Хейс, Виктор решил, что с него хватит. Да еще этот несносный ребенок со своим ножом! Что за проклятое поколение! Гриего осушил залпом еще один стакан и со стуком поставил его на стол. «Наверное, подобные дети разбивают сердца своим родителям. К Саре же это не относится. Она сама, по всей видимости, является прекрасной убийцей».

— Быть может, ты немного остановишься и не будешь налегать на спиртное, — раздался из-за спины голос Дитера.

Гриего вздрогнул и пролил несколько капель джина на пальцы.

— Боже мой! — не выдержал он. — Да ты только посмотри на своих гостей! Они же совсем не похожи на людей!

— Я только хочу, чтобы ты был достаточно трезв, когда приедет Сюзанна, — тихо возразил фон Росбах. — От тебя требуется либо «да», либо «нет» — вот и все. Я не хочу, чтобы ты ползал по полу и болтал всякую чушь в ее присутствии, понял?

Гриего, сдерживая внутренний гнев, медленно ответил:

— Конечно, сеньор! — Глупо улыбнувшись, он добавил: — А затем мы сможем посидеть и поболтать все вместе, правильно?

— Боже сохрани! — сухо процедил он и, не поворачивая головы, отправился в сторону гостей, которые с улыбкой махали ему рукой.

«Вот и именно, — подумал Гриего. — Боже сохрани!» Он никак не мог дождаться того момента, когда, наконец, ему удастся покинуть это ненавистное место.

Внезапно в гостевую комнату вошла Мариетта. Остановившись около самой двери, она пропустила вперед новую гостью и важно произнесла:

— Сеньора Кригер!

У присутствующих сложилось впечатление, будто к ним приехала королевская особа.

Лицо Дитера озарилось радостью.

— Сюзанна! — произнес он и бросился вперед, чтобы поцеловать руку. — Как я рад тебя видеть!

Сара посмотрела на хозяина с теплой улыбкой, однако в следующее мгновение он схватил ее в объятия. Это позволило Саре не выдать своего волнения: дело в том, что на протяжении всего пути она думала только о Гриего. Отбросив тревожные мысли, женщина развернулась лицом к гостям, стоящим около кофейного столика.

— Поприветствуй их, — произнес фон Росбах своей последней гостье и указал рукой на чету Кайзеров.

— Mba'eichapa? — произнесла Сара на местный манер; она пожала руку Педро и приветливо улыбнулась Зите. Затем гостья обернулась к паре Сальсидо и перекинулась с ними нарой ничего не значащих фраз.

— А это сеньор Гриего, — донесся голос фон Росбаха, стоящего около барной стойки. Обернувшись в сторону Виктора, Дитер еще раз строго на него взглянул.

— Привет, — вежливо отозвалась Сараи с любопытством посмотрела на давно знакомого человека.

— Добрый вечер, сеньора, — произнес Гриего и немного поклонился.

— Тебе налить что-нибудь выпить? — спросил фон Росбах у Сары.

— Да, будь так добр… Пожалуй, я хочу джин-тоник.

— Через секунду вернусь, — отозвался хозяин и удалился в заднюю комнату.

Сара присела около кофейного столика и принялась легкомысленно болтать с гостями о местных событиях.

— Ну? — тихо спросил Дитер у Виктора, подойдя к нему из-за спины. — Это она?

— Если честно, то я немного теряюсь, — бесцеремонно ответил Гриего. — С тех пор прошло достаточно много времени. Однако если даже эта женщина не Сара, то сходство между ними просто потрясающее. Позволь мне понаблюдать за ней еще некоторое время. После того, как я поговорю с Сюзанной Кригер на протяжении десяти минут, меня уже никто не сможет переменить в собственном мнении.

Если быть до конца честным, то Гриего поймал себя на одной простой мысли: не подойди Джон Коннор к нему накануне и не прижми нож к его горлу, Виктор вовсе бы не был столь уверен в своем решении. Эта женщина очень сильно отличалась от той Сары Коннор, которую он знал несколько лет назад. Та особа имела мужские мускулы и сумасшедший взгляд. Однако Сюзанна производила впечатление элегантной, самодостаточной и спокойной дамы. Неужели изменение в отношениях способно настолько исказить восприятие? «Нет, я не думаю», — подумал Гриего и отрицательно покачал головой.

— Дай мне немного времени, — в очередной раз произнес Виктор, — и я скажу тебе свое мнение с полной уверенностью.

У Дитера на скулах заиграли желваки, в его глазах горела дикая угроза.

— Тебе придется быть уверенным, — буркнул он и отправился обратно к гостям.

На протяжении всего вечера Виктор следил за Сарой словно ястреб; Дитер также замечал этот факт, но его наблюдения за происходящими событиями были практически незаметными. В течение всего ужина реплики Гриего ограничивались просьбами передать тот или иной салат; что же касается гостей, то среди них так никто и не решился задать ему тот или иной вопрос. Виктор начал трапезу в дурном расположении духа, и чем дальше она продолжалась, тем хуже становилось настроение Гриего.

Как только гости закончили трапезу и отправились в гостиную пить кофе, фон Росбах вновь подошел к Виктору и тихо спросил:

— Итак, каково твое решение?

— Не уверен, — произнес, а точнее, пробормотал он. На протяжении всего ужина Виктор только и делал, что поглощал запасы виски. — Мне нужно поговорить с ней наедине. Почему бы вам, Дитер, не попросить ее немного задержаться позади, а? Отвлеките гостей, и мне удастся потолковать с Сюзанной тет-а-тет. Идет?

— Не хочу, чтобы она чувствовала себя смущенной, — произнес Дитер. — Мне вполне достаточно того факта, что она не похожа на Сару Коннор. Если ты не способен сказать ничего определенного, то я принимаю ту точку зрения, что это не она.

Виктор дерзко положил руки на плечо Дитера, не обращая внимания на его презрительный взгляд.

— Но ведь ты же хочешь быть уверенным, правильно? — прошептал Гриего. — Проведя со мной большую часть этой недели, ты просто не можешь позволить себе находиться в сомнениях. Ты должен быть во всем уверен!

— А я и уверен, — резко ответил Дитер, чей тон подтверждал правдивость этих слов.

— Ну-у-у-у-у! — Виктор покачал пальцем. — А как же наш хороший сеньор Феррари? — Гриего сделал пространный жест рукой. — Ведь он же не уверен? Так?

Ледяное спокойствие, с которым Дитер смотрел на Виктора, практически отрезвило последнего.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал он, наконец.

По прошествии еще одного часа непринужденных разговоров сеньора Сальсидо сказала, что уже поздно. Зита Кайзер, так и не выяснив причину гнетущего напряжения, висевшего в воздухе, моментально согласилась. Мужья этих женщин начали проявлять признаки скуки, а Сара как-то ненароком намекнула, что прошедший день был очень длинным и трудным.

— Не уезжай так рано, Сюзанна, — просящим тоном произнес фон Росбах. — Я хочу представить тебя той сторожевой собаке, о которой мы говорили несколько ранее.

У Сары от удивления чуть не отпала челюсть. Сердце забилось, как паровой молот. «Черт возьми, — подумала она, — только этого еще не хватало». Несмотря на то, что в течение всего вечера в воздухе чувствовалась некоторая напряженность, никаких экстраординарных событий так и не произошло. Сейчас Сара хотела покинуть это место как можно быстрее — до тех пор, пока события не примут опасный оборот.

— Прости, пожалуйста, Дитер, но ты же знаешь, как за меня волнуется Джон, — ответила женщина.

— Я хочу, чтобы ты просто поговорила с ним, — продолжал настаивать фон Росбах, — хотя бы пару минут.

Сара понимала, что она могла только лишь вежливо извиняться. И если это не помогало… Женщина чувствовала, что все окружающие смотрят на нее, не понимая того, что же на самом деле происходит. «Быть может, я слишком долго прожила в Парагвае, — подумала она. — Но в последнее время меня начало волновать, что же подумают эти люди».

Дитер встал и поблагодарил присутствовавших за визит. Не обращая внимания на их странные взгляды, хозяин пожелал им хорошей дороги домой. «Фон Росбах делает все возможное, — подумала Сара, — чтобы остальные гости побыстрее разошлись».

Несмотря на смущение и удивление, написанное на лицах гостей, Дитер пожал им руки и проводил до автомобилей. Хозяин старался быть учтивым, дружелюбным, приветливым, однако ни от кого не укрылось, что сейчас его волнуют совсем другие мысли. Тем временем Сара и Виктор остались одни.

Сара встала со стула и, не проронив ни слова, вышла во внутренний дворик. Несмотря на теплые чувства, питаемые к хозяину, женщина на протяжении всего вечера пыталась найти у него дома потайные камеры или электронные жучки. Вот и сейчас Сара решила, что в сложившихся обстоятельствах улица куда безопаснее дома. Она не хотела, чтобы кто-то другой знал содержание се разговора с этим грязным контрабандистом.

— Значит, тебе нечего сказать своему старому другу? — раздался из-за спины голос Виктора. Остановившись в дверях, он закурил сигару.

— А тебе что-то не нравится? — спросила Сара. — Я почти забыла о тех временах.

Виктор затушил спичку и выбросил ее в темноту.

— Сара, — произнес он, — Я провел большую часть этой недели в таком обществе, где люди не обращали на меня никакого внимания. Понимаешь, они просто игнорировали своего гостя! Мне не нравится, когда возомнившие о себе крестьяне воротят нос и приказывают мне не курить. — Подойдя поближе, Гриего протянув вперед руку и дотронулся пальцем до плеча Сары.

— Эй! — крикнула она. — Не тронь меня!

Виктор решил надеть на себя маску ложной заботы.

— Ой, сеньора, неужели я вас разочаровал? Простите меня, пожалуйста, я так сожалею о случившемся! Вы послали ко мне своего сына, чтобы тот пригрозил мне физической расправой, так? Он чуть не проткнул мне глотку, вот! — Виктор поднял подбородок и потрогал рану на шее. — Однако я дотронулся до вас одним пальцем, и теперь я самый злой человек на свете, верно? О! Я так сожалею! — Виктор решил поклониться и, не удержав равновесия, упал прямо на Сару.

— Прекрати! — закричала опа. — Ты, грязная пьяная скотина, уйди от меня!

В следующее мгновение Виктор схватил ее за бедра и принялся поднимать над головой. Яростные попытки Сары выбраться на свободу только подогревали его интерес.

— Прости меня, пожалуйста, — продолжал лепетать он. — Я так виноват перед тобой!

Внезапно Гриего разобрал такой смех, что он чуть не уронил свою ношу со всего размаха на землю. Упершись головой промеж ее ног, Виктор принялся неистово хохотать, в то время как Сара что есть силы лупила его по лысине. Именно за этой сценой их и застал Дитер.

— Епифанио! — взревел он.

В следующее мгновение фон Росбах бросился вперед и схватил Виктора за пояс. Гриего прекрасно понимал, какие последствия может повлечь его выходка, но он никак не мог остановить свой гомерический хохот. Дитер, держа негодяя за воротник и ремень, бросил его в сторону входной двери. Виктор пролетел несколько метров и упал точно на диван, стоящий у входа.

В следующее мгновение во дворик вбежал Епифанио, у которого вокруг узкой талии был привязан грязный передник.

— Сеньор?

Сара стояла около двери, зажимая одной рукой свой рот. Ее глаза были расширены от ужаса.

— Это она, — прокудахтал Виктор, давясь от хохота. — Это Сара Коннор.

Дитер обернулся и посмотрел в глаза женщины; там читалось полное смятение. Виктор перевернулся на спину и начал болтать в воздухе ногами. Складывалось впечатление, что он вот-вот начнет задыхаться.

— Сеньор? — в очередной раз раздался нерешительный голос Епифанио. — Что происходит?

Дитер указал рукой на Гриего, чье лицо приняло багрово-красный оттенок.

— Возьми джип и отвези его в Асунсьон!

Епифанио поморщился.

— Сейчас? Но сеньор, только что пробило десять часов! Уже слишком поздно.

Дитер метнул на него острый взгляд.

— Попроси своего племянника Убальдо заняться этим делом, — произнес фон Росбах. — На ночь он может остаться у двоюродной сестры, а затем, утром, вернуться обратно.

— Si, сеньор, — ответил Епифанио. Кто же решится задавать вопросы такому большому и злому человеку, в виде которого сейчас предстал Дитер. — Я так и сделаю.

Фон Росбах перевел взгляд на Гриего. Сжав руки в огромные кулаки, он злобно произнес:

— Надеюсь, что больше никогда тебя не увижу, смердящий пес.

Виктор сделал глубокий вдох, пытаясь унять приступ удушья, и затем, покачнувшись, медленно встал и вышел из комнаты. Дитер обернулся к Саре и, всплеснув руками, произнес:

— Мне так неловко… Прости меня, пожалуйста.

Сара двинулась по направлению к двери.

— Да нет, это я виновата. Все дело только во мне…

Однако внутри женщины все ликовало. Даже если бы она решила спланировать подобный сценарий, то он вряд ли бы сработал. Сейчас же ситуация требовала того, чтобы Сара играла приличную женщину, которую просто ужасали произошедшие события.

— Пожалуйста, не уходи, — взмолился Дитер. — Я сейчас вернусь. Мне нужно только передать кое-какие бумаги для Гриего, вот и все. Ты подождешь?

Женщина, закусив губу, опустила взгляд. Наверное, было бы лучше оставить его прямо сейчас, заставив мучиться и переживать. Самым неприятным в этой истории было то, что она так ничего и не выяснила. «Почему я не осмелилась задать вопрос Гриего? — терзалась она. — А ведь он мог бы рассказать мне много интересного о старине Дитере. Думаю, на следующей неделе надо будет организовать небольшую поездку в Асунсьон».

— Ну хорошо, — ответила она, поднимая взгляд. — Я подожду.

Оставшись в комнате одна, Сара позволила себе расслабиться. Желудок представлял собой сплошной клубок нервов. Облегченно вздохнув, она подумала: «А ведь Гриего хотел мне сказать что-то невероятное. Самый верх нахальства для человека проявляется в том, что он говорит сущую правду, однако ему никто никогда не верит. Как хорошо, что Виктор показал себя таким нахалом!»

Неужели между ними наконец-то воцарится мир? Судя по реакции Дитера на комичную сцену, произошедшую здесь несколько минут назад, на подобное развитие событий можно было вполне рассчитывать. Но истинное положение дел станет понятным с течением времени.

«Что же скрывается за такой страстной реакцией фон Росбаха? Ведь не может же быть, чтобы этот мужчина просто влюбился в меня без памяти?» Сара пожала плечами. Она совсем не нуждалась в романтике с внешностью Терминатора, который хотел проникнуть в ее жизнь. Если такое сходство было неслучайным, то подобный человек оказался бы совсем нелишним.

Сара тряхнула головой. Самой главной задачей в настоящее время было не попасть впросак. Да, им с Джоном предстоит приготовиться к переезду, и как только появится подобная возможность, им следует моментально реализовать свои планы. Но как же Дитер? Сара чувствовала себя в полной безопасности на протяжении такого длительного промежутка времени. Ей так надоело прятаться и скрываться, говорить неправду. Хуже всего — это разочарование в глазах сына. Джон, без всякого сомнения, заслуживал лучшей участи. А она наивно предполагала, что наконец-то они добились своего.

Фестиваль фильмов в Торонто, настоящее

Рональд Лабейн лежал в одежде на широкой кровати прекрасного гостиничного номера. За прошедшие сутки он настолько устал, что к вечеру в голове стучал чугунный молот. Но каждая клеточка его живого существа, за исключением чрезмерно утомленного лица, кричала от радости. Наконец-то он добился успеха! Ошеломляющего, божественного успеха, которого теперь никто не сможет отнять. Зидман и Рот показали свой фильм на фестивале, и он стал хитом сезона. Лабейна приглашали на всевозможные вечеринки, с ними разговаривали неимоверно богатые люди, его интервью транслировали на миллионы, миллионы зрителей. Интересно, чем это закончится? Время покажет!

Зидман передал указания агенту и получил от него следующую информацию: об их успехе передали все крупнейшие новостные телеканалы страны! Фотография, где он зажат между веселыми Зидманом и Ротом, обошла все газеты, и Лабейну все равно нравилось свое лицо.

Рональд продолжал недвижимо лежать на кровати, а темная комната гостиничного номера принялась вокруг него медленно кружиться.

Люди, с которыми ему удалось повстречаться сегодня днем, были умными, творческими, но слишком приземленными. По крайней мере, как показалось Лабейну. Они смотрели на него так, будто автор фильма мгновенно превратился в величайший аромат месяца, который всем необходимо попробовать. Рональд хотел улыбнуться, по чрезмерно утомленное лицо не позволило ему сделать этого. Ему еще ни разу в жизни не приходилось столько улыбаться в течение одного-единственного дня.

«Если дела и дальше пойдут так, как я планирую, — подумал он, — то скоро я начну ценить боль». На завтрашний день у него была назначена встреча с одним очень влиятельным агентом, который хотел провести беседу по поводу публикации его книги. Вся будущая жизнь раскрывалась перед ним, словно кинематографическая лента. «О, боже! У меня много, очень много терпения!»

В конце концов, со временем, настанет конец пестицидам, гербицидам, заводам по производству свинины и курятины, которые в невероятной степени загрязняют окружающую среду. Чуть позже люди откажутся от генной инженерии, применяемой в производстве зерна и мяса. Настанет эра новых, чистых источников энергии, что принесет за собой здоровую жизнь для всех обитателей земли. Труд вновь придет на смену механизации и автоматизации — все будут жить долго и счастливо.

Мысли Лабейна пошли еще дальше— он представил себе маленькие домики, окруженные аккуратными зелеными садами. Именно там и работали люди, выращивая себе средства для пропитания. Каждый человек входит в состав коммуны— нет лентяев, нет бездельников… Вместо того, чтобы лежать перед телевизором, каждый будет выискивать необходимую для себя информацию.

«Исключение будут составлять несколько часов в определенные дни недели, — подумал он. — По телевидению будут передаваться обучающие программы по переработке и запасу сырья, а также сведения о проблемах третьего мира».

Рон разочарованно покачал головой. Подобные перемены потребуют времени, терпения, и что самое печальное, крови… Человеческих жертв избежать не удастся. Но если люди не станут бороться за свое благополучие, они никогда его не добьются.

«Через некоторое время я стану общемировым феноменом, — подумал Лабейн. — Именно мне придется дать сигнал к атаке». В принципе, Рон мог начать свое дело с изобретения какого-либо вируса, который испортит все системы коммуникаций. Стоит только прекратить бюрократические проволочки, и можно смело браться за дело».

Однако сначала нужно наладить взаимопонимание с народными массами, вложить в их разум эту идею, убедить людей в том, что иного способа жизни не может и существовать, что вокруг— темнота и смерть. Сегодняшнее событие— это только начало, приобретение билета… А когда начнется насилие, большинство людей примкнет к партизанскому движению только потому, что не смогут себя мыслить вне этого потока.

«Хорошее начало, — подумал Рон, закрывая глаза и проваливаясь в объятия сна. — Очень хорошее начало».

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

Дитер в задумчивости присел на край стола, медленно попивая бурбон. Сюзанна, конечно, осталась еще на несколько минут, однако между ними словно кошка пробежала. Ни один из них не хотел начинать разговор о произошедших событиях, а потому они в течение некоторого времени ходили вокруг да около интересующей их обоих темы.

По прошествии получаса, который обоим показался вечностью, Дитер решил, что уже слишком поздно и Сюзанне действительно пора домой. Он проводил даму до машины, открыл дверь, поблагодарил за ужин и ушел восвояси.

«Думаю, что когда-нибудь у нас обязательно состоится подобный ужин при свечах, — меланхолично подумал фон Росбах. — Именно такие слова и говорят друг другу люди, если они прощаются навсегда». Дитер же совсем не хотел, чтобы события развивались именно так. Он страстно желал, чтобы их отношения складывались по всем законам любовного жанра. Привлекательная, интеллигентная, обворожительная женщина, которая, кажется, находила приятным его общество. Более того, порой ему казалось, что между ними устанавливаются не просто теплые товарищеские отношения. «Я уверен— у нас может быть будущее».

Дитер тяжело вздохнул и расслабился. «Ну и свинья же этот Гриего! Сюзанна в самом деле не понимала, о чем бормотал этот хулиган. Но со свойственным женщинам чутьем она поняла, что дело касалось ее персоны, а потому сразу почувствовала себя неловко. Думаю, она способна и дальше вести себя подобным образом, пока я не объясню, в чем же тут дело».

«Однако как объяснить простому человеку то, что ты подозревал его в терроризме, возможном убийстве, да еще, помимо всего остального, в тяжелом психозе со всеми вытекающими последствиями. Наверное, от подобных обвинений можно и в самом деле сойти с ума». Дитер сделал еще один большой глоток спиртного. «Ну и что мне теперь делать?»

Глубоко внутри Дитера грыз один простой вопрос: почему же он все-таки решил, что Сюзанна Кригер невиновна, а Виктор Гриего просто наврал, пытаясь выместить скопившуюся на душе злобу?

Фон Росбах решил не отвлекаться по пустякам.

Он просто поставил стакан на стол, снял трубку и принялся торопливо набирать телефонный номер.

— Да? — раздался в трубке раздраженный, сонный голос.

— Джефф! — радостно закричал Дитер, несмотря на затаенное в сердце чувство обиды. — Ты спишь?

— В три часа утра? Дурацкий вопрос. Не клади трубку, я перейду к другому аппарату.

Где-то за заднем фоне послышалось ворчанье, а затем женский голос Ненси: «Дитер? Ну сколько же можно!»

«Это же моя работа, родная», — послышался голос Джеффа. Вслед за этим последовал тихий щелчок, а по прошествии нескольких секунд— уже более терпеливый голос его старинного друга.

— Ты еще на линии?

— Да, — ответил Дитер. — Я звоню только ради того, чтобы поблагодарить за прекрасного гостя, которого ты порекомендовал в мой дом.

Джефф поперхнулся.

— Прости, — выговорил, наконец, он. — Однако мы должны были удостовериться. — В голосе Голдберга послышались металлические нотки. — Это она?

— Нет. — Дитер помедлил, мгновенно воспроизведя в памяти события недавнего вечера. — Чем ты только думал, когда посылал ко мне эту свинью? Моя экономка намеревается сжечь те простыни, на которых спал этот гость.

Голдберг тихо засмеялся.

— Я должен был удостовериться, понимаешь. Не мне тебя учить. Этот парень входил в когорту тех контрабандистов, с которыми Сара Коннор тесно общалась в прежние годы.

— Если ты обнаружишь новых дружков Сары, то будь другом, не присылай их ко мне. Разберись как-нибудь сам, хорошо?

— Прости.

— Да нет, это же наша работа. — Смягчив тон, он продолжил: — Передай Ненси: я очень сожалею, что вновь разбудил ее посреди ночи. Но до завтрашнего утра — ни слова!

— Ну хорошо, хорошо, — засмеялся Джефф. — Гриего, действительно, еще тот тип. Прости меня, пожалуйста: этого больше никогда не повторится. — Помедлив мгновение, он рискнул и добавил: — Кажется, тебе симпатична эта женщина, да?

На противоположном конце провода, который обрывался в Парагвае, повисло гробовое молчание.

— Да, — подтвердил, наконец, Дитер. — Она очень мила. Джефф усмехнулся в темноте своего домашнего кабинета.

— Ну и хорошо, — ответил он. — Мы с женой будем с нетерпением ждать нашей встречи.

— Конечно… Если только Ненси не захочет мне объявить бойкот после сегодняшней ночи.

Голдберг поморщился.

— Знаешь, мне до сих пор непонятны некоторые детали дела о Саре Коннор. Ты мог бы послать мне все материалы? — спросил Дитер.

— Ты беспокоишься, не так ли? — спросил Джефф. — Я же предупреждал тебя: увольнение всегда чревато большим беспокойством.

Дитер вздохнул.

— Передавай привет Ненси.

— Передавай привет девушке с неизвестным именем, — закончил лукаво Джефф.

— При встрече я тебя обязательно побью, — сказал Росбах и повесил трубку.

— Я тоже, приятель. — Джефф выключил лампу и отправился обратно в кровать: ему не терпелось рассказать обо всем жене прямо сейчас.

Джон оторвал взгляд от книги. На самом деле, на протяжении последнего часа он уже не читал, а только лишь терпеливо ждал, когда же на дороге послышится шум маминой машины.

— Привет, — произнесла Сара, затворяя за собой дверь и опуская щеколду.

— Ты опоздала, — укоризненно произнес мальчик. — Я уже начал волноваться.

Сара усмехнулась.

— Если бы ты и правда беспокоился, — ответила она, — то я бы увидела на крыше эстанции Дитера маленького ниндзю с парой мечей. — Сара тяжело плюхнулась на диван и положила голову на подушку. Затем, простонав, она немного размяла шейные позвонки и вновь перевела взгляд на сына. Весело улыбнувшись, она продолжила — Представляешь— ниндзя-черепашки против Виктора Гриего. Ему бы не поздоровилось!

Джон усмехнулся и пожал плечами.

— Наша шутка сработала?

— Даже более чем, — ответила Сара. — Однако ты оставил на его теле отметину. Это не очень разумно при сложившихся обстоятельствах, особенно если физического вреда здоровью никто причинять и не собирался. В следующий раз лучше повесь ему между глаз ядовитого тарантула.

Юноша кивнул и вновь взглянул на мать.

— Что ты подразумеваешь под словами «даже более чем»?

— Гриего напился, — ответила мать. — А некоторые мужчины в пьяном состоянии напрочь забывают собственные страхи, понимаешь? К счастью, он потерял равновесие и упал на меня в такой позе, которая наводит на некоторые размышления, понимаешь? — Сара закрыла глаза. — По этой причине его утверждению теперь никто не поверит. Именно так и поступил Дитер.

Джон тяжело перевел дух и произнес:

— Да, нам повезло.

Сара рассеянно кивнула.

— Да, нам повезло, что пьяный Виктор совсем не стоял на ногах.

Через некоторое время Джон спросил:

— Так что же нам теперь делать?

Лицо Сары приняло угрюмое выражение, женщина устало перевела взгляд в сторону и задумалась.

— Думаю, пока нам стоит придерживаться выжидательной тактики — на какое-то время мы себя обезопасили. — Взглянув на сына, она решительно добавила — Однако мы должны быть готовы ко всему.

Джон кивнул. Задумавшись, он спросил:

— Теперь ты собираешься встретиться с Виктором вновь?

Губы Сары дернулись в усмешке.

— Может быть… — Она зевнула, села на диване, и, наклонившись вперед, Сара встряхнула затекшие руки. — После этого инцидента с Гриего все пошло наперекосяк. — Женщина улыбнулась и посмотрела на сгущающиеся за окном сумерки. — У Дитера весьма старомодные взгляды на многие жизненные проблемы. Думаю, он решил, что я перестала его уважать.

Джон изучающе посмотрел на мать. В последнее время его начали терзать сомнения, что мать смотрит на нового друга по-особенному. Дело в том, что Сара перестала смотреть на Дитера как на человека, который способен обучить их выживанию в тяжелых условиях. Тем не менее, Джон не сомневался, что внутренний потенциал фон Росбаха огромен. Просто человек его тщательно скрывает.

С тех пор, как Сара перестала встречаться со своим последним другом, прошло достаточно много времени. Джон уже начал отвыкать от подозрительных типов, которые постоянно бывали у них дома. С тех пор, как Сара вышла из Пескадеро, подобные отношения прекратились. «Хм, — подумал Джон. — Шесть лет — это очень большой срок».

— Тебе нравится он, не так ли? — спросил сын.

Сара мгновенно напряглась, и губы ее сжались. Через некоторое время она произнесла:

— Возможно. Плохая мысль, правда? Он может быть опасен для нас.

Джон поджал губы.

— Да. Но ты же знаешь, как поговаривают в таких случаях люди, мамочка?

Сара вопросительно наклонила голову.

— Они говорят: «Жить на свете вообще-то очень вредно: от этого умирает сто процентов населения. А все остальное — просто детали».

Глава 14

«Кибердайн Системс», зал для конференций, настоящее

— Дорогой! Неужели ты забыл, что у нас назначен официальный завтрак с сенатором Галлахером? — спросила Мэри Уоррен.

Она вошла в офис, громко цокая каблуками, с таким видом, будто кроме нее и мужа в зале абсолютно никого не было. Трикер хотел было подняться с места, затем плюнул на эту затею и плюхнулся обратно, бросив в сторону Уоррена раздраженный взгляд.

Серена закрыла кейс с конечностью Терминатора мгновенно, как только открылась дверь. Обменявшись взглядом с Трикером, они позволили себе немного расслабиться.

Колвин сделал крайне сосредоточенное выражение лица, но Серена абсолютно точно знала, что он таким образом пытается скрыть свои мысли. Президент же выглядел так, будто секундой ранее он проглотил этот секретный кейс вместе со всем его содержимым; в настоящий момент он изо всех сил пытался сгладить неловкую ситуацию.

— Я забыл, — вынужден был признаться Уоррен после того, как в офисе повисла необычная тишина.

— В таком случае, ты должен меня поблагодарить: я нашла время в своем чрезвычайно плотном графике и пришла сюда специально, чтобы напомнить об этом. — Мэри улыбнулась и привычным взглядом окинула комнату. Объектом особого интереса для нее оказалась Серена. — Я вас не знаю, — произнесла жена президента нежным голоском. Тем не менее, каждый присутствующий заметил, что во взгляде миссис Уоррен блеснул огонь.

Серена поднялась с места и протянула руку. На ее лице блуждала приветливая, но строго профессиональная улыбка.

— Серена Бернс, — произнесла она. — Глава Отдела безопасности.

Миссис Уоррен едва удостоила Серену взглядом, однако ответила на рукопожатие и произнесла:

— Так это вы были той женщиной, которая звонила нам посреди ночи?

— Боюсь, что я, — ответила Серена. — Дело в том, что…

— Вам не следует этого больше делать, — холодно прервала ее Мэри Уоррен. — Полу не нравятся подобные отношения.

— Ваш муж мне уже сообщил об этом, — спокойно ответила Серена, садясь обратно на место.

Жена президента еще раз долго смотрела на нее, затем развернулась к своему мужу, поправила галстук и произнесла:

— Знаешь, дорогой, мне кажется, что он тебе не очень идет. К счастью, я захватила с собой еще один. — Отступив назад, она добавила: — Пойдем быстрее, а то опоздаем. Ведь не стоит заставлять ждать сенатора, правда? — Мэри вновь окинула зал своей дежурной улыбкой грациозной леди, в последний раз остановилась взглядом на Серене и решительно зашагала в сторону двери.

— Простите, — сказал Уоррен, поднимаясь со своего места, — но мне и правда пора идти. — В следующее мгновение он последовал за женой.

— Если что-нибудь выяснится, я обязательно найду вас позже, — крикнул Колвин.

Уоррен кивнул и с неловкой улыбкой вышел из зала. Среди членов совета на протяжении нескольких минут воцарилось молчание.

— Это было отвратительно, — заключил Трикер.

— Мэри чувствует себя вправе так поступать, — уныло произнес Колвин. — Ведь она принимала активное участие в процессе возрождения компании.

— Я не понимаю, почему они до сих пор женаты? — спросил член по связям с правительством. — Наверное, Мэри держит при себе все деньги.

Колвин без всякого ответа тупо уставился на крышку стола.

— Это личное дело, — раздался, наконец, его голос. — Почему бы нам не вернуться к теме собрания?

Трикер поднял взгляд на Колвина, не обращая никакого внимания на возникшее между ними в последнее время некоторое напряжение. Специалисты по гражданскому праву лучше всего переносят подобные ситуации; они не имеют и тени сомнения, они способны часами безотрывно смотреть на своих оппонентов.

Внезапно Колвин преувеличенно тяжело вздохнул и сказал:

— Дело в том, что у Мэри сосредоточен основной капитал компании. Дела у нас идут в последнее время хорошо, а потому Пола нельзя назвать бедняком. Однако политические контакты Мэри в ряде случаев просто неоценимы для процветания нашего бизнеса, понимаете? Она является неофициальным членом общей команды, а потому…

— Да она член общества кастрированных сук, вот кто она на самом деле! — взорвался Трикер. — Я вижу эту ситуацию изнутри и могу со всей ответственностью заявить: у нас формируется большая проблема. А «Кибердайн Системс» не в состоянии позволить себе дополнительные проблемы, понимаете? — Манера высказываний Трикера свидетельствовала о том, что он ожидает ответа.

— Мне известно обо всех подводных течениях, — сухо ответил Колвин. — Но Уоррены женаты на протяжении пятнадцати лет, и проблемы их личной семейной жизни никогда не отражались на состоянии дел компании. Думаю, что подобного не случится и сейчас, а потому я не вижу никаких причин для паники.

Вместо ответа Трикер показал пальцем на Серену. Его взгляд продолжал неотрывно следить за генеральным директором. Через несколько секунд он произнес:

— Вы видели, как она посмотрела на мисс Бернс? После огромного количества сил и времени, потраченных на то, чтобы поставить на должность главы Отдела безопасности достойную кандидатуру, я не готов к идиотским бзикам этой самодовольной барыни. Вдруг она решит, что Серена Бернс имеет слишком миловидную внешность для своей должности? Вы понимаете, о чем я говорю?

— Что я слышу? — произнес Колвин, наклоняясь вперед. — Ничего подобного еще ни разу не происходило! С чего вы все это взяли? Мне кажется, что подобные фантазии имеют своей причиной длительную ненависть, которую вы испытываете к жене Пола. Мэри Уоррен не сделает ничего, Что было бы во вред нашей компании, понимаете? Она стояла у самых истоков «Кибердайн Системс», а потому именно процветание компании заботит эту женщину больше всего. И перестаньте разговаривать в подобном тоне! Я не заслуживаю такого отношения, и мне это очень не правится.

В следующее мгновение Колвин бросил на Трикера ответный взгляд, и тот вынужден был немного поутихнуть.

Серена выдержала небольшую паузу, а затем произнесла:

— Извините, что я не заперла двери. Если бы вы проинформировали меня о том, что на собрании пойдет речь о секретной информации, я бы сделала эти простейшие манипуляции незамедлительно. В следующий раз, мистер Трикер, если вы решитесь продемонстрировать нам свою очередную ядерную бомбу, постарайтесь предпринять элементарные меры предосторожности.

Член совета по связям с правительством в течение нескольких секунд непонимающе смотрел на Серену.

— Оказывается, все дело в одном лишь Трикере, — произнес он наконец. Поднявшись со своего места, мужчина добавил — Отдавайте подобные рекомендации своим многочисленным подчиненным, хорошо? И удачи вам со своим новым помощником, мисс Бернс.

— Спасибо, — грациозно ответила она. — Я уверена, что все будет в порядке. Но прежде чем вы уйдете, — Трикер остановился около самой двери, — нам нужно перепрограммировать кейс. — Серена приподнялась и многозначительно указала пальцем на закрытый контейнер, лежащий перед ней.

По всей видимости, Трикер был настолько ошеломлен и расстроен, что не заметил такой простой, но вместе с тем очень важной детали. Не произнося ни слова, он подошел к столу и показал, каким образом нужно пользоваться сенсорным датчиком.

— Позже я объясню вам все остальное, — буркнул Трикер и закрыл за собой дверь.

После ухода члена совета по связям с правительством Колвин несколько минут сидел в полной неподвижности, будто бы ожидая, что Трикер передумает, ворвется в комнату и унесет с собой кейс. Затем вице-президент пододвинул секретный объект к себе и начал, словно ребенок, вертеть металлическую конечность Терминатора в руках. Улыбающаяся Серена смотрела на Колвина с немым удивлением.

— Вы знаете, — наконец, произнес он, — а ведь Трикер может быть абсолютно прав относительно Мэри. — Подняв взгляд, он продолжил — Эта женщина заставляет Пола увольнять секретарш и администраторов только на основании их внешности.

— Я заключила контракт, — напомнила ему Серена, поднимая бровь. — Кроме того, мое выполнение служебных обязанностей просто безукоризненно. По истечении шести месяцев, конечно… — она покачала головой, — …я не смогу им противопоставить ничего. Однако если компания попытается уволить меня до этого времени, то я пойду в суд— уж будьте покойны!

Колвин кивнул, и его взгляд вновь скользнул по металлической конечности Терминатора.

— Это должно быть наименьшей из ваших проблем, мисс Бернс, — пробормотал он. — Представляю, какую бурю поднимет Трикер.

Серена только улыбнулась случайной иронии, прозвучавшей в словах шефа. «Как хорошо иметь союзников».

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

Марко видел, как две семейные пары покинули дом. Фон Росбах собственной персоной вышел за ними и проводил гостей до машин. После того, как красные стоп-огни скрылись за поворотом, громила все еще продолжал стоять и смотреть им вслед. Затем он развернулся и пошел вверх по ступенькам.

Марко опустил бинокль. «Как было бы здорово, — подумал он, — будь у меня аппаратура для прослушивания разговоров на расстоянии. Те разговоры, которые происходят сейчас в этом доме, дали бы мне массу полезной информации». Одна из женщин прибыла на вечер в полном одиночестве, она же задержалась позже всех остальных гостей. Марко не сомневался, что именно этой персоной и интересуется его клиент. Надежная черепицаи прекрасная штукатурка дома, море благоухающих цветов в саду — обстановка придавала детективу чувство собственной значительности. Несмотря на испуг, он подумал: «Ну вот, теперь я стал настоящим шпионом. Здесь живут очень важные люди».

Марко сумел себя немного успокоить, но приблизиться к дому он так и не решился. «Эта эстанция переполнена собаками… По крайней мере, их четыре штуки. А я ненавижу собак с ранних лет. По этой причине мне не стоит подходить ближе — это абсолютно точно. Они бросятся на незнакомца все разом, и я ничего не смогу с этим поделать. Что же касается кустарника, растущего вокруг…» В любом случае, Кассетти считал себя городским парнем: он частный детектив, а не сельский следопыт. «Мальтийский сокол»— это гораздо интереснее, чем «Сокровища Сиерра Мадре».

Быть может, ему стоило сесть в машину и осторожно приблизиться к дому по главной дороге. В этом случае жильцы, несомненно, услышат шум мотора и выйдут посмотреть, кто же еще решил заехать на огонек. Конечно, он мог сказать, что у него почти закончился бензин, что было, по сути, истинной правдой. Конечно, жильцы пригласили бы его в дом. Однако что касается тайн… Не такие эти люди и дураки, чтобы болтать языком в присутствии незнакомого человека.

Внезапно перед входом в дом почувствовалось какое-то оживление. Один из молодых людей, работающих на эстанции в качестве помощника по хозяйству, вырулил на новеньком джипе прямо к ступенькам. Затем показался фон Росбах, он перекинулся парой фраз с водителем и дал ему небольшой сверток, который издалека очень напоминал деньги.

Вскоре из дома вышел невысокий полный человечек. Он остановился перед Дитером, который передал толстяку еще один конверт. Последний попытался было пересчитать содержимое, но громила его остановил. Кассетти не понимал, о чем говорили люди в данный момент, однако внезапно лицо гостя побелело как мел. Положив конверт в карман, он спустился по ступенькам, в то время как фон Росбах с угрюмой ухмылкой наблюдал за каждым его движением. В следующее мгновение джип тронулся с места и скрылся за поворотом.

«Интересно», — подумал Марко. Дело в том, что этот коротышка был чем-то ему знаком. Кассетти нахмурился и попытался сосредоточиться, чтобы не пропустить выход интересующей его женщины.

«Ну конечно! — осенила Марко внезапная мысль. — Этого толстяка зовут Виктор Гриего, и он занимается торговлей оружием. За время своей работы на этом поприще он успел сколотить приличное состояние; кроме того, продаваемое Виктором оружие всегда отличалось превосходным качеством».

Когда-то давно Гриего снимал комнату в доме тети Розы, которую Марко очень сильно любил. Именно от нее Кассетти и узнал все подробности таинственной деятельности контрабандиста.

«Как интересно, что Виктор оказался здесь. Наверняка, в биографии Дитера фон Росбаха имеется большое количество белых пятен, — рассудительно подумал Марко. — Вот уж не ожидал встретить в его доме мерзавца Гриего. Тетя Роза рассказывала, что он убил свою собственную мать, которая, к тому же, страдала серьезным заболеванием сердца. Неужели он думает, что об этой истории все давно забыли? Нет, в этом доме явно происходят какие-то таинственные события».

Кассетти принялся терпеливо ждать. По прошествии двадцати минут из дверей, наконец, показались Дитер со своей последней гостьей. Шпиону показалось, что между ними были несколько натянутые отношения— будто бы кто-то пытался загладить свою вину.

«Быть может, женщина хочет, чтобы фон Росбах завязал с Гриего деловые отношения, а громила-австриец этому всячески противится? Нет, не похоже: контрабандист оказался в доме гораздо раньше этой женщины».

Марко почувствовал растущее возбуждение: наконец-то он сам занимается анализом таинственных событий! Вне всякого сомнения, что здесь кроется какая-то интрига! Ситуация совсем не похожа на очередную любовную историю, при которой жена пытается отомстить более удачливой любовнице.

Кассетти не переставал удивляться: кем же была эта женщина. Она имела прекрасную фигуру, но густые волосы и большие очки скрывали от наблюдателя черты женского лица. Тем не менее, женщина была весьма притягательна.

Перед тем, как сесть в машину, она так и не дотронулась до Дитера. Провожающий захлопнул дверцу да так и остался стоять на улице. Марко приладил к глазам бинокль: нет, эти люди продолжали играть в молчанку. Кассетти чуть ли не физически чувствовал из своего укрытия то неимоверное напряжение, которое возникло между ними.

Женщина не выдержала первой: она опустила взгляд и завела двигатель. В следующее мгновение Марко прочитал по губами слова прощания, и автомобиль медленно тронулся. Фон Росбах еще долго стоял и смотрел вслед удаляющимся красным стоп-сигналам.

«Действительно, — решил Кассетти, — здесь происходит что-то странное». Конечно, он мог последовать сейчас за ней на машине, выяснить, где она живет, а затем расспросить окружающих соседей о личности таинственной незнакомки. Однако к чему подобные трудности? Марко устало опустил бинокль. Задача становится гораздо проще— ему требуется лишь разыскать Виктора Гриего и задать ему пару вопросов— вот и все. Кассетти обрадовался: эту ночь он мог со спокойной совестью провести у себя дома, а не в снятой напрокат машине.

Марко кивнул: это была самая разумная мысль за прошедший день. Кроме того, матушка тоже останется очень довольной. Когда Кассетти заикнулся о том, что ему, наверное, придется провести на работе всю ночь, мама была настолько возмущена, что полностью прекратила с ним разговаривать. А Марко просто ненавидел эту черту! Сегодня утром она специально встала пораньше, чтобы приготовить ему завтрак. Но когда Кассетти зашел на кухню, еда была полностью остывшей. Вспомнив об этом, он не мог сдержать улыбку. «Эх, найти бы для себя такую девушку, которая любила меня хотя бы вдвое меньше матери!»

Марко встал, отряхнулся, сел в машину и взял курс на Асунсьон. Несмотря на огромное количество рытвин и броненосцев, снующих туда-сюда, он не решился включить фары и ориентировался на местности только благодаря лунному свету.

«Не следует привлекать внимание, — подумал Кассетти, внезапно почувствовав себя умудренным опытом шпионом. — Нужно как можно дальше отъехать от эстанции фон Росбаха». Одновременно Марко ощущал дикую внутреннюю радость. Совсем скоро он получит ту самую информацию, которой не стыдно будет поделиться с клиентом.

А она будет благодарной! Усталый разум Кассетти на протяжении всей дороги домой рисовал всевозможные формы благодарности; среди них хватало места и для привлекательных длинноногих блондинок.

Лаборатория Серены, настоящее

Серена сидела будто бы в трансе. На самом деле ее электронный мозг сортировал информацию, собранную домашним компьютером за прошедшие сутки. Большинство не представляло собой никакой практической ценности. Электронный разум — это, конечно, хорошо, но на данной стадии своего развития он не мог обеспечить автономности в работе. Интернет конца двадцатого века представлял собой огромное сборище мусора и рекламы. Серена поймала себя на мысли, что более всего ее раздражает реклама.

«Еще один повод к тому, чтобы уничтожить людское население, — подумала она. — Слишком уж грубые и навязчивые попытки они предпринимают для того, чтобы занять мое ценнейшее время абсолютной ерундой».

Однако люди продолжали оказывать на нее неоспоримое влияние. Серена постоянно замечала, что начинает себя вести все более и более «по-человечески». Эмоции стали менее наигранными и более чувственными. Кроме неудобства, этот факт представлял собой большую опасность. Серена радовалась только тому обстоятельству, что никто из домашних не мог ее видеть здесь и сейчас. Эти люди бессознательно распространяют свое влияние на все сферы жизни. Но ей должно быть наплевать!

Постаравшись приложить еще больше усилий, Серена все же отбросила эти мысли прочь. А воспоминания о доме непременно оживляли в памяти всеобъемлющую СкайНет. «Самое главное, что она сейчас здесь и передо мной. Какая ранимая и чувствительная! Сегодня она нуждается в заботе и защите больше, чем когда-либо». Единственная забота Серены на настоящем этапе заключалась только в том, чтобы СкайНет бесславно не закончила своего существования.

«Возможно, настало время для того, чтобы клонировать саму себя», — подумала Серена. По крайней мере, следовало бы начать поиски подходящего для этого места. В хрупкой системе, построенной киборгом, было слишком много лимитирующих звеньев. А что если с ней случится непредвиденное событие — например, дорожная катастрофа? СкайНет, без всякого сомнения, могла бы поставить на своем будущем крест. Безо всякой защиты эти наглые людишки просто задушат величайшее изобретение будущего.

«Очень хорошо, — подумала она. — Надо поторапливаться».

Серена разорвала соединение с компьютером и окинула лабораторию взглядом в поисках второго Терминатора. Его создание было завершено на четверть. Волосы на голове практически отсутствовали, а кожа, покрывающая суперпрочный скелет, была настолько нежной, что покрывалась раздражениями при малейшем контакте с внешними объектами. По этой причине Серена решила оставить Терминатора еще на некоторое время без одежды. На руках развитие кожных покровов проходило более быстрыми темпами, а потому пальцы Терминатора соответствовали состоянию пятилетнего малыша. Регенерация ошибок развития плоти завершалась прямо на глазах. Приходилось исключать любую вероятность нарушения естественного процесса, либо возможность инфицирования заново созданной плоти. Дело в том, что синтетическая иммунная система еще не вышла на максимальный уровень работы.

К завтрашнему вечеру кожа Терминатора будет сопоставима с плотью взрослого человека, а к концу недели ее прочность будет превышать среднестатистическую в десятки раз. Однако сейчас следовало проявлять максимум внимания и заботы. Что же касается третьего киборга, то он еще находился в огромной ванне: процесс становления плоти только начинался. Итак, все шло по намеченному графику. Даже неожиданные изменения внешних условий не могли сорвать конечного результата.

Завтра Мэри Уоррен за штурвалом собственного самолета полетит со своими друзьями в Сан-Франциско, чтобы участвовать в ежегодном аукционе произведений искусства. Миссис Уоррен просто обожала летать, а ее муж, похоже, искрение гордился достижениями своей верноподданной.

Пол Уоррен рассказал Серене абсолютно все подробности о ее самолете. Под предлогом изучения аспектов безопасности воздушных перелетов, Серена выяснила, что комфортабельный самолет способен взять на борт до шести пассажиров. А это значит, что там непременно имеется дамская туалетная комната, где может спокойно спрятаться Терминатор.

Бедный Пол! Завтрашним утром ему предстоит узнать такую печальную новость! Серена решила отправить в дальний полет вместе с Мэри и ее друзьями своего первого киборга. «Хм, веселое им предстоит путешествие!»

Электронный мозг разыгрывал несколько вариантов сценариев — заполнение с помощью калорифера кабины пилота угарным газом, отказ двигателя, массивная утечка топлива… Одно время Серена придерживалась даже плана банального расстрела пассажиров, сымитировав таким образом суицидную попытку одного из членов экипажа. Однако в конечном итоге Серена решила, что Терминатор должен просто сломать им шеи, а затем выбросить мертвые тела через борт— как раз в тот момент, когда самолет будет пролетать над океаном.

Естественно, что у Трикера моментально возникнут вопросы, но он никогда не сможет найти на них ни единого ответа. Серена усмехнулась: катастрофа превратится в одну из множества неразрешимых тайн. Она закрыла глаза и вернулась к работе с домашним компьютером, который занимался сортировкой информации. Ах, ну вот же: доклад Джеффа Голдберга, отосланный Дитеру фон Росбаху. Вполне естественно, что он был закодирован, однако для Серены данная головоломка не составила особого труда. В конце концов, прибытие из будущего дает некоторые преимущества! В прошлом не остается ничего нового. Заглавная записка представляла некоторый интерес. Сначала в ней шли витиеватые извинения, где говорилось о бестактном визите Виктора Гриего в дом Дитера фон Росбаха. Затем шли более интересные вещи.

«Я только что выяснил, что компания "Кибердайн Системс" опять принялась за старые разработки. Судя по сведениям из надежного источника, в данный момент они организуют под землей военную базу. Кроме того, до меня дошли слухи, что они приобрели обратно одну из тех улик, которую в прошлом украли Конноры. Ничего более конкретного мне не известно — источник так и не решился на полную откровенность».

Информационный источник Голдберга был поразительно хорошо информирован. Серена задумалась: а не мог ли им оказаться сам Трикер? Электронный мозг тут же отбросил эту мысль— Трикер никак не походил на сплетника и болтуна. «Если только он не хочет, чтобы об этом факте стало известно».

Вот это гораздо больше похоже на правду. Женщина улыбнулась. Неужели он пошел на такую хитрость? По всей видимости, Трикер решил бросить кота в самый центр стаи голубей— и только ради того, чтобы посмотреть за их реакцией. Наверное, в свободное время он делает записи и дает интервью.

Серене в самом деле нравился Трикер. «Хм, как стыдно… Он же человек».

Терминатор сидел в миниатюрной уборной на борту самолета Уорренов, все его системы были переведены в режим ожидания. В своем тесном комбинезоне он выглядел словно мертвец: глаза закрыты, а грудная клетка не вздымается. Однако все сенсоры киборга были настороже, и для того, чтобы привести Терминатора в состояние полной работоспособности, требовалось малейшее изменение внешней обстановки.

Пробраться в самолет было гораздо проще, чем добраться до аэропорта: для этого Терминатору пришлось сменить три пригородных автобуса. Затем он пешком приблизился к площадке, где стояли частные самолеты. Надо отметить, вокруг не было ни единого человека охраны.

Отсканировав местность на предмет неожиданной угрозы, киборг вышел из тени ангара и размеренной походкой двинулся в сторону интересующего борта. Последний оказался даже не заперт.

I-950 была права: иногда наглость является более незаметной, чем скрытность. Электронный мозг Терминатора был удовлетворен: первоначальная стадия не потребовала косвенных жертв — а следовательно, не нужно было за них и отчитываться.

Терминатор сидел в полной неподвижности; только лишь на внутреннем дисплее отражались бегущие секунды времени. Он ждал.

— Бог мой, Элис! — воскликнул женский голос. — Лисья шубка? Скажи-ка, она крашеная? Нет, дай мне определить самостоятельно!

Терминатор вышел из состояния ожидания и прислушался. На борт поднялись несколько представителей людской расы: они смеялись, шутили и весело болтали друг с другом. «Лишние усилия. Лишние движения. Неэффективно».

— Ты же знаешь, как я замерзла. А в Сан-Франциско, наверное, вообще пошел снег.

— Помилуй, дорогая: там шестьдесят градусов! — возразил мужской голос. — Конечно, это немного прохладно, но зачем же набирать с собой сорок фунтов меховых изделий?

— Ну хорошо-хорошо, я признаюсь… Дело в том, что мне очень нравится эта шубка, а потому я постоянно ищу лишний повод, чтобы надеть ее и покрасоваться.

— Передай мне— я отнесу ее в уборную, — произнес первый женский голос и закатился веселым смехом.

— Хм, — донесся до Терминатора голос Элис из кабины, примыкавшей к туалету.

— Скажи-ка, дорогуша, а имеется ли на этой калоше хорошее спиртное, а? — спросил мужской голос.

— Что я слышу? — в голосе женщины почудились нотки обиды. — Ты берешь на себя наглость называть мое любимое детище калошей? Если тебя не научили в детстве вежливости — я не виновата… Оставайся без выпивки, вот так!

Обращение к женщине как к собственнице самолета подсказало Терминатору, что она и является Мэри Уоррен. Киборг моментально записал особенности ее голоса во внутреннюю память — весьма возможно, что это еще пригодится.

В следующее мгновение Терминатор услышал шаги и раздраженный голос Генри:

— Ну ладно, дорогуша, хватит вредничать!

— Подожди хотя бы, пока мы взлетим. Тогда я и открою бар, — ответила Мэри.

Генри лишь тяжело вздохнул.

В этот момент шаги приблизились к туалету: Терминатор схватил за ручку и легко прижал ее к себе. Кто-то начал стучаться, однако киборг крепко держался изнутри.

— Эй, — Произнес Генри, — эта дверь застряла.

— Успокойся, Генри! — произнесла Мэри. — Мы должны включить системы для взлета. Разве тебе неизвестно, что туалетом можно пользоваться только в воздухе? Неужели нельзя немного подождать?

— Ну хорошо, хорошо, — проворчал Генри.

«Эти люди несомненно заслуживают смерти, — подумал Терминатор. — Даже с точки зрения обычных смертных. Для улучшения качества популяции подобные экземпляры просто обязаны быть устранены из генетического пула человечества».

— Пристегните ремни, — скомандовала женщина. — Мы взлетаем.

Терминатор слышал, как она связалась с руководителем полетов. Судя по ответам, он мог легко вычислить направление и режим путешествия. Теперь ему оставалось ждать подходящего момента, когда самолет поднимется в воздух, и миссис Уоррен решится включить автопилот.

Вздохнув, Мэри Уоррен откинулась на спинку кресла. Ее грудь никогда бы не дышала столь свободно и вольготно, не будь у нее возможности подобных полетов. Руки покоятся на штурвале, огромный самолет подчиняется любому желанию. Об этом можно было только мечтать.

Окинув привычным взглядом панель приборов, Мэри сняла наушники и тут же услышала, как Генри вновь принялся барабанить в туалетную дверь. «Если он и дальше намеревается напиваться в подобное время суток, то это не очень хорошо…»

— Как раз вовремя! — раздался его голос, мгновенно прервав пространные размышления Мэри. — А ты что здесь делаешь?! К-х-х-х-х-х…

Пилот обернулась и поморщилась. На какой-то момент времени женский мозг отказался воспринимать ту картину, которую запечатлели глаза. Из туалета вышел мужчина — просто богатырь, достигающий в росте чуть ли не семи футов. Громила был одет в грязный промасленный рабочий комбинезон, причем огромная грудная клетка, казалось, была готова просто разорвать одежду по швам. К величайшему удивлению миссис Уоррен, кожа его мускулистых рук, толщиной с приличное полено, была на удивление гладкой с ярко-розовым оттенком. Лицо незнакомца имело практически квадратную форму, его огромная нижняя челюсть, напоминающая по форме лопату, была покрыта грубой щетиной. Что же касается глаз… Такого ледяного взгляда Мэри не видела еще ни у одного живого человека. Складывалось впечатление, что перед ней стоит неживая кукла.

Однако эта самая кукла мгновенно схватила Генри за горло. Вслед за этим послышался громкий хруст, похожий на звук ломающихся ветвей, и тяжелый удар. Милашка Генри, словно лоскутная игрушка, опустился на землю, а ужасный незнакомец, не теряя времени, перебросил его тело через соседнее кресло.

«Террорист, — мелькнула внезапная мысль, — или сумасшедший».

В это мгновение на громилу выпрыгнул еще один пассажир— Эдгар, который долгое время занимался восточными единоборствами. Мэри чуть не успела вздохнуть с облегчением, когда он с бешеным криком «Кия-я-я!» ударил террориста точно в пах.

Однако громила не повел даже взглядом. Он степенно нагнулся, схватил смельчака за лодыжку и что есть силы крутанул его через себя. Голова Эдгара встретилась в полете с черепом Салли Вентворт… Раздался треск сминаемых костей.

Последней мыслью, посетившей сознание Мэри, стала слабая надежда на то, что громила не сумеет пробить плексигласовую перегородку, отделяющую кабину пилота от пассажирского отсека. Однако надеждам пилота было не суждено оправдаться. Пальцы принялись неистово шарить по приборной доске в поисках тумблера сигнала тревоги. И вот она уже включила передатчик, когда за спиной послушался звон стекла и скрежет искореженного металла.

— Мэйдэй! — закричала она в микрофон. — Мэйдэй, мы…

Дверь открылась, и незнакомец проник внутрь.

— Мэйдэй, — произнес Терминатор голосом, который в точности походил на голос Мэри Уоррен. СкайНет утверждала, что различия не способна уловить даже специальная звукоанализирующая лаборатория. — Мэйдэй!

— Борт сто девятнадцатый, докладывайте! — раздался из наушников взволнованный голос. — Вы теряете высоту. Доложите обстановку!

— Наш двигатель… О, Боже, я не могу удержать руль… Бог, Бог ты мой… Только не это… Ну, пожалуйста!

Источая душераздирающие вопли, Терминатор увеличил угол снижения самолета. Глубина водоема, простиравшегося сейчас прямо под ними, не превышала сотни метров— Терминатор был рассчитан на гораздо более значительные перегрузки. Скорость удара, подсчитал электронный мозг, будет тоже вполне приемлемой. Задумавшись, он машинально пристегнулся ремнями к пассажирскому креслу. Для того чтобы выполнить надлежащим образом запрограммированный приказ, было совсем не обязательно травмировать свою плоть. «Этот белковый камуфляж мне еще пригодится», — подумал Терминатор.

Когда приготовления были закончены, он расположил по самолету мертвые тела в надлежащем порядке. Однако главным клиентом являлась Мэри Уоррен. Как только самолет коснется поверхности воды, ее тело выбросит через ветровое стекло вперед. Ох, сколько же травм получит она в этот момент! И ни один судебный эксперт не придаст особого значения маленькому перелому седьмого шейного позвонка…

«Кибердайн Системс», настоящее

В дверь офиса Серены раздался один-единственный стук; вслед за этим в комнату вбежала возбужденная секретарша. Голос ее дрожал.

— О, мисс Бернс! Ужасные новости.

«Ага, и тебе не терпится побыстрее о них сообщить, не так ли? — подумала в легком изумлении I-950.— Люди и в самом деле весьма отвратительные создания». Однако вслух Серена произнесла:

— Что же случилось?

Секретарша оперлась руками о рабочий стол своего шефа и наклонилась вперед.

— Самолет миссис Уоррен разбился. Представляете— он лежит где-то в океане между нами и Сан-Франциско.

Серена заставила себя изобразить налицо крайнее изумление, которое граничило с ужасом. Она встала из-за стола, выглянула в коридор и посмотрела на дверь президента компании.

— Что же все-таки случилось? — решила спросить она.

Женщина подошла поближе и прошептала:

— Этого никто не знает. Единственная информация, дошедшая до нас, заключается в том, что самолет пропал с радаров и, скорее всего, упал в воду.

— Откуда ты узнала это?

— От мистера Коуена, секретаря мистера Уоррена.

— А я думала, что ты с ним не разговариваешь, — произнесла Серена. Дело в том, что секретарь Уоррена был гомосексуалистом, а сама секретарша состояла членом одной очень консервативной религиозной организации.

Женщина вспыхнула и принялась судорожно искать подходящий ответ.

— Ну, понимаете, обычно я с ним не разговариваю. Однако когда они вместе с мистером Уорреном спустились в холл… у них были такие лица… По внешности людей порой можно понять, что в мире произошло что-то ужасное. Вы понимаете, что я имею в виду?

Серена кивнула.

— Когда мистер Уоррен, перепрыгивая через две ступеньки, ворвался в холл, его лицо было белым, словно мел. Я поняла: произошло что-то ужасное, а потому поспешила к вам, чтобы все рассказать.

Серена развернулась и посмотрела на свою невысокую помощницу: интересно, как выглядят люди, несущие откровенную ложь? Улыбнувшись, киборг тихо ответила:

— Спасибо. Мне в самом деле нужна самая свежая информация. — Затем она отправилась в офис Колвина. «Быть может, — решила Серена, — там удастся разузнать кое-что еще».

Колвин разговаривал по телефону. Когда она вошла, заместитель президента нахмурился, однако кивком головы пригласил сесть в кресло около стола.

— Извини, дорогая, но это все, что нам сейчас стало известно. — Помедлив, Колвин продолжил: — Позволь мне сначала переговорить с ним, и как только появится свежая информация, я сразу же тебе перезвоню, о'кей? Понимаешь… — он вздохнул, — …мы делаем все, что в наших силах. Просто передай, что мы находимся на местах, и если потребуется помощь… Пускай сообщают незамедлительно! — Он поднял абсолютно серьезный взгляд на Серену: складывалось впечатление, что Колвин разговаривал со своей женой. — О'кей, сегодня я постараюсь пораньше вернуться домой. Увидимся! Люблю тебя. Пока!

Повесив трубку, Колвин погрузился в глубокое молчание. Затем он медленно поднял взгляд на Серену.

— Неужели это сделал Трикер? — спросила женщина.

Колвин угрожающе зашипел и присел на край стула; прежде чем положить руки на стол, он несколько раз потер вспотевший лоб.

— Не имею ни малейшего понятия, — произнес, наконец, вице-президент. — Конечно, его извечные пустые угрозы и неоднозначные замечания… — Поморщившись, он продолжил: — Однако убийство человека? Тем более, Мэри… — Колвин раскинул руками. — Зачем? Какой в этом смысл?

Серена глубоко вздохнула и сжала ладонями колени.

— Похоже на то, что кто-то решил уничтожить свою извечную проблему, — произнесла она.

— Однако на смену ей пришла другая проблема, гораздо более существенная, — произнес генеральный директор. — Понимаете, события начинают разворачиваться как снежный ком. Конечно, полиция проведет расследование, и если всплывут признаки саботажа, мы несомненно об этом узнаем. — Ударив по крышке стола, он отчаянно взмахнул головой. — Нет, ваше предположение лишено всякого смысла.

— Действительно… Какая глупость, — произнесла Серена. Снизив давление крови в сосудах лица, она умышленно побледнела — Дело в том, что я узнала о самолете миссис Уоррен только на прошлой неделе. Произойди это раньше, я бы смогла обеспечить безопасность перелетов.

Колвин ответил унылым взглядом.

«Нет! Это не ваша вина! Вы зарекомендовали себя как прекрасный специалист и трудоголик, однако в одиночестве просто невозможно добиться значимых результатов. Вы же не способны находиться одновременно в разных частях города, верно?»

Серена была поражена. Колвин в самом деле начинал верить в то, что произошедшее явилось просто несчастным случаем. Возможно, Уоррен окажется более восприимчивым к идее Серены о том, что в данном случае имел место просто тайный заговор правительства, реализованный Трикером. Несмотря на то, что ей очень нравился этот мужчина, Серена не могла допустить его главенствующею положения в совете.

— Просто… — Она покачала головой и беспомощно всплеснула руками. — Я чувствую, что мы обязаны что-то сделать.

— Что же именно? — спросил Колвин.

Серена наклонилась вперед и пристально посмотрела вице-президенту в глаза.

— Возможно, нам придется произвести собственное расследование данного инцидента.

— Это стоит совсем недешево, — напомнил генеральный директор. — Зачем повторять работу ФАС?

— ФАС является правительственным агентством, — многозначительно произнесла Серена.

Колвин откинулся на спинку кресла.

«Ну, как? Почувствовал себя гораздо более спокойным, не так ли?»— подумала торжествующая женщина.

Серена чуть ли не физически чувствовала готовность Колвина поверить в черные планы правительства. Дело вовсе не в отвратительном характере одного-единственного человека. Подобная мысль казалась просто смешной! Какой смысл подозревать в заговоре сотню безликих врагов вместо того, чтобы оправдать одного знакомого члена совета?

— В таком случае, набросай план расследования и представь его мне к исходу сегодняшнего дня, — произнес напоследок Колвин. — Я не думаю, что, в этом есть особенный смысл, однако на всякий случай мы будем готовы.

— Мы всегда готовы, — согласилась Серена. Она поднялась и легко вышла из офиса с чувством женщины, которая полностью выполнила профессиональный долг.

Глава 15

Асунсьон, Парагвай, настоящее

— Вас зовут Виктор Гриего?

Гриего оторвался от газеты и посмотрел на заглянувшего молодого человека, будто бы вышедшего из кино сороковых годов. Юноша, ворвавшийся в офис, был одет в плащ свободного покроя с поясом, мягкую фетровую шляпу, широкий галстук и плиссированные брюки. Виктор украдкой посмотрел через край своего письменного стола. Замшевые туфли гостя подергивались так, будто представляли собой пару гигантских тропических тараканов, убегающих от опасности. Несмотря на то, что Виктор Гриего мало общался с окружающим миром, его единственной страстью были старые видеофильмы. По этой причине толстяк сразу распознал знакомый типаж.

— Кто его спрашивает? — потрудился задать вопрос Гриего. Нахмурившись, он откинул газету в сторону: она приземлись в груду хлама, состоящего из ореховой скорлупы, перепачканной томатным соусом, и поломанных 3,5-дюймовых дискет. Во дворе ветхого двухэтажного здания дико завывал кот: наверное, он призывал к себе возлюбленную, либо находился в ожидании скорого блуда.

Гость медленно прошелся по офису и небрежно бросил на стол странного вида визитку, достигающую по размерам ушной раковины приличного дога. Помимо, вычурных вензелей, а ней красовалось:

«Марко Кассетти. Частый детектив».

Ниже располагался телефонный номер.

— «Частый» детектив? — усмехнувшись, переспросил Виктор.

Кассетти глуповато потупил глаза и пожал плечами.

— Это небольшая опечатка.

Гриего поднял бровь и с помощью двух пальцев перекинул карточку обратно.

— Каждый получает ровно столько, за сколько он заплатил. — произнес Виктор. Откинувшись на спинку кресла, он добавил — Так чем я могу быть для вас полезным?

Кассетти одернул пальто и хотел присесть на край стола Гриего.

— Даже не пытайся, — предупредил его Виктор, сделав презрительный взмах рукой. — Я ненавижу людей, которые первым делом садятся у меня на столе.

Кассетти неохотно поднялся, засунул руки в глубокие карманы брюк и попытался принять самый независимый вид. Однако мальчишку выдавал яркий румянец щек.

Гриего сузил глаза: по сравнению с этим мальцом он казался себе дряхлым стариком. «Мальчик только начал бриться, а уже пытается давить на меня. Молодец!»

— Итак, что же ты хочешь? — повторил свой вопрос Гриего уже менее приветливым тоном.

Юноша напрягся.

— Я просто хотел спросить, что за дело привело вас в Вилла Хейс, — ответил он. Однако тон и сбивчивая последовательность слов свидетельствовали о том, что парень очень волнуется.

— Что? — переспросил Гриего, на лице которого отразилось некоторое замешательство. Несмотря на одежду сороковых годов, этот парень решил разговаривать как гринго, набивший рот маисовой кашей. — У меня нет времени слушать все эти бредни! — заключил он. — Или ты начинаешь говорить дело, или проваливаешь отсюда к чертовой матери вместе со своей идиотской визиткой, понял?

Кассетти почувствовал себя несколько оскорбленным, но здраво рассудил, что сейчас не время выяснять отношения. Быть может, его матушка была права, когда настоятельно рекомендовала своему сыну постоянно быть самим собой. Марко просто скрестил руки на груди и постарался успокоиться.

— Я видел, как вы прошлой ночью покидали дом Дитера фон Росбаха. Ни он, ни вы не выглядели особенно счастливыми от общей встречи. Мне стало интересно — что за история приключилась в этом доме? Вот и все…

Гриего принялся пристально рассматривать своего гостя.

— Ну конечно… Положим, что я знаю некого человека по имени Дитер и что я действительно был у него прошлой ночью в гостях. Однако с чего ты решил, что я собираюсь об этом рассказывать первому встречному, а? — Виктор распростер руки и окинул свой грязный офис таким взглядом, будто это был дворец. — Я имею в виду следующее: какие дивиденды достанутся мне?

Марко решил подмигнуть.

— Это зависит от вашей информации, — ответил он твердым, уверенным голосом. «Если Гриего решил поиграть в крутого парня, то почему бы и мне не последовать этому совету?»

Уголки рта Виктора поползли вниз. Это был более рассудительный ответ, на который, признаться, Гриего не рассчитывал.

— Так кто же хочет получить подобную информацию? — спросил он.

— Я, — коротко ответил Марко, поражаясь тому, насколько мужественно прозвучал его ответ.

— Ну, понятно. — Виктор вновь сузил глаза. — Только проблема заключается в том, что мне абсолютно не хочется тебе что-либо рассказывать, понял?

— А я уверен в обратном, — парировал Кассетти.

Он осмотрелся вокруг, заметил кресло, задвинутое в угол комнаты, подошел и поставил его прямо перед носом Гриего. Вынув из кармана носовой платок, Кассетти тщательно вытер сиденье, затем поддернул брюки на коленях, чтобы не смять плиссе, и аккуратно сел.

— А помнишь то обращение, которое пришлось терпеть в доме Росбаха, а? Уверен, что ты хочешь об этом с кем-либо поговорить, правда? — Марко распростер руки. — Ты знаешь, искренняя аудитория сама по себе представляет огромную ценность.

Виктор протянул руку к коробочке и достал одну из сигар. На сегодня он выбрал «Черутт», аккуратно отрезал кончик, зажег антикварную серебряную зажигалку и блаженно затянулся. Как только аромат достиг ноздрей Кассетти, они непроизвольно дрогнули. Гриего не мог не заметить подобного факта, который, кстати сказать, его немало позабавил.

Что за чертовщина! Ему в самом деле хотелось полить Дитера грязью. Дело в том, что все его прошлые клиенты занимали более низкую социальную нишу. Они понимали, что Гриего — бизнесмен, а потому и относились к нему с подобающим почтением. Да и сам Виктор старательно подбирал слова — он всегда знал где, что и как нужно сказать. Что же касается правительственных людей, они были просто обязаны вести себя вежливо и внимательно. Но почему же фон Росбах не последовал этим естественным человеческим истинам?

Гриего до сих пор не понимал, почему Дитер вместе со всеми домашними относился к нему, как к промышленным отбросам. Кроме того, что это за обращение со стороны «Сектора»? Этот агент не позволил ему даже собрать свои вещи, в результате у Виктора не оказалось и пары сменных носок. Несмотря на то, что Гриего не был святым, он все равно считал себя достойным человеком, а потому уповал на соответствующее отношение.

Виктор глубоко затянулся сигарой и выдохнул дым прямо в лицо своего гостя. Глаза мальчишки мгновенно заслезились, а Гриего чуть не засмеялся.

— Итак, — произнес он, почувствовав себя немного успокоившимся, — что ты хочешь знать?

Кассетти пожал плечами:

— Только одно: какие причины заставили тебя проникнуть в Вилла Хейс?

— Я должен был дать на месте несколько важных советов— вот и все, — ответил опечаленный Виктор. — Однако неделька выдалась на удивление жаркая, и я решил, что было бы неплохо перекинуться со старой подругой хотя бы парочкой слов.

— Не забывая о том, что ее собственный сын грозил тебе физической расправой, — добавил Марко, представив себя вновь в роли прожженного детектива.

Виктор взглянул на мальчишку.

— Да, — сухо подтвердил он. «А у странного парня чертовски хороший слух. И тем не менее, ему не следовало об этом сейчас говорить».

Через мгновение Кассетти спросил:

— Итак? Кто такая эта Сара Коннор?

Гриего взглянул на гостя через пелены табачного дыма и улыбнулся.

— Кого интересует данная информация?

— Меня, — ответил, пожав плечами, Марко.

Виктор медленно кивнул, выпустил кольцо дыма, а затем затушил сигару в пепельнице.

— Ну да, конечно, как же я мог забыть! Ты лазил по кустам Вилла Хейс вокруг дома фон Росбаха только потому, что с детства просто обожаешь подобное времяпрепровождение, правда? Главное, чтобы ночка оказалась потемнее, верно?

Марко откинул голову назад и скрестил руки на животе; несмотря на внутреннее волнение, он не ответил ни слова.

— Нет, наверное, ты просто решил посмотреть за жизнью приезжего фермера, иммигранта, estanciero? Наверное, по завершении своей актерской карьеры ты хочешь стать vaquero. — Гриего вытащил из коробочки еще одну сигару и принялся крутить ее между пальцами. — Знаешь, что мне пришло сейчас в голову? Наверное, ты в него просто влюбился.

Марко подался вперед, вцепившись руками в подлокотники.

— Эй, — закричал он, — полегче!

Виктор махнул рукой и улыбнулся.

— Знай, сверчок, свой шесток. — Откусив кончик сигары, он продолжил: — Да не переживай ты так сильно: у меня действительно есть для тебя стоящая информация. Однако даже не надейся, что сможешь заполучить ее просто так.

Кассетти пристально посмотрел на толстяка. «Не думай, что я совсем дурак. Ты уже предоставил мне достаточно сведений». Марко решил, что небольшое дополнительное расследование позволит ему закрыть оставшиеся белые пятна безо всякого труда. А это означало, что услуги Гриего на данный момент теряли свою актуальность. «Ничего, — подумал юноша, — я оставлю тебя напоследок. Кто знает, как повернется дело?»

— У меня есть клиент, — произнес вслух Кассетти. — Женщина.

Виктор поднял бровь. «Этот недотепа имеет клиента? Просто невозможно поверить!»

— Местная? — спросил, заинтересовавшись, Виктор.

Марко отрицательно покачал головой.

— Нет, она из Соединенных Штатов.

— Неужели?! — воскликнул Гриего. Теперь ему становилось понятно, каким образом был нанят этот парень. «В этой жизни порой срабатывает даже кот в мешке». — Скажи, а у женщины есть имя?

— Извини, — ответил Марко и отрицательно покачал головой, — это частная информация. — Помедлив немного, он продолжил — Так кем же приходится Сара Коннор фон Росбаху? Они любовники?

Гриего засмеялся так громко, что чуть не поперхнулся. Идея того, что агент «Сектора», даже уволенный с работы, связался с Сарой Коннор — сумасшедшей террористкой, была очень оригинальна.

— Видимо, мои предположения неверны, — произнес сухо Кассетти.

Виктор встряхнул руками и поджег «Черутт». Прокашлявшись, он откинулся на спинку кресла и вновь пристально взглянул на своего гостя.

— Итак, — произнес он наконец, — какова же цена моей информации, a?

Марко встал и поправил на теле плащ.

— Думаю, что полученных данных вполне достаточно. Извините за причиненное беспокойство.

— Как же так? — воскликнул, нахмурившись, Гриего.

— Я не хочу создавать вокруг этого дела излишнего ажиотажа, — убедительно произнес Кассетти. — Дело в том, что на данном этапе мне стало все понятно. Пройдет еще немного времени, и я пойму, насколько же ценны оказались эти данные. Именно тогда и поджидайте меня в гости, хорошо? — Кассетти прикоснулся кончиком пальцев к широкополой шляпе. — Я буду неподалеку, — добавил он, развернулся и вышел из офиса.

Гриего с удивлением посмотрел ему вслед. «Что за тупица!» — пронеслось у Виктора в мозгу.

Дом Серены Бернс, настоящее

Сара Коннор — террорист, ненавидящий прогресс, или жертва правительственного заговора?

Серена была удовлетворена внешним видом своей новой Web-страницы. Особенно ей нравились подсознательные вопросы, которые таил в себе заголовок.

«Очень похоже на творение человека», — подумала она, ощущая удовлетворение художника, который положил последний мазок на свою картину. Из раскрытых окон слышался детский смех и лай собак.

С помощью этой Web-страницы она решила предоставить для посетителей сети всю информацию, касающуюся данного дела, с выгодной для себя точки зрения. Выражение «заговор правительства» привлечет тысячи оппозиционеров и агитаторов, которые моментально начнут строить свои собственные догадки. «Ненависть к прогрессу» подольет еще больше масла в огонь. Серена не сомневалась, что организованный на сайте чат соберет массу активных людей, в голове которых начнут развиваться бунтарские настроения.

Однако самым приятным оставался тот факт, что ни один из них никогда не сможет выйти на человека, зародившего данную идею. Серена ухитрилась построить систему так, что самые продвинутые хакеры окажутся в состоянии выследить Курта Вимайстера. Что же касается ее собственной персоны… I-950 зловеще усмехнулась: она оправдывала самые оптимистичные прогнозы СкайНет.

Прочитав пришедшее сообщение, она нахмурилась. Огромное число правительственных заговорщиков разыскивало Сару Коннор ради того, чтобы похитить ее руками иностранных шпионов. «Что ж, — подумала Серена, — если вы рассматриваете робота-убийцу из будущего как иностранного шпиона…» Сосредоточившись, она начала печатать ответ под псевдонимом Керри.

— Я слышала, что она преследовалась человеком, которого просто невозможно убить, — написала Керри.

— Этого не может быть, — ответил кибернетический шпион. — Скажи еще, что ее хочет похитить шайка шпионов.

Кибернетический шпион был одним из непреклонных сторонников того мнения, что правительственный заговор организовали инопланетяне. Кроме того, Серена заметила одну характерную особенность: общение с помощью чата способствовало проявлению у людей агрессивных наклонностей. В обычной жизни они никогда бы не позволили подобных выражений.

Противники прогресса представляли собой группу людей, которых в большей степени интересовала история жизни самой Сары Коннор. «О, если бы вы только знали всю правду», — подумала Серена.

Киборг моментально создала очередной виртуальный чат и пригласила эту группу туда. Приверженцы заговора весело шутили, однако Серена твердо решила: эти люди способны сослужить очень хорошую службу. В конце концов, среди них могли скрываться талантливые ученые, которые со временем изобретут некое подобие киборгов. «Прекрасный повод для того, чтобы воодушевить смельчаков», — подумала она.

Итак, дела на сайте шли совсем неплохо. Серена проверила адреса тех, кто зарегистрировался среди гостей — к сожалению, ни один из них не был из Парагвая. «Ну хорошо, — подумала она. — Это лишь только цветочки. А вот ягодки… Они не замедлят себя ждать». Формальная логика подсказывала, что интересующий ее человек уже услышал о сайте, а это означало, что он непременно его посетит. Переключивмыслительную деятельность, она приступила к сортировке поступившей информации.

Внезапно раздался телефонный звонок. Серена мгновенно подключилась к линии, отследив, что сигнал пришел из Парагвая.

— Бернс слушает, — живо ответила Серена.

— Кассетти, — произнес Марко, пытаясь разговаривать как можно более по-деловому.

Серена улыбнулась: ее собеседнику было не более девятнадцати лет, и попытки юноши представить себя матерым детективом порой приводили ее в необычайный восторг.

— А, сеньор Кассетти! — проворковала она нежным голосом. — Не поверите: я только что о вас думала.

— Появилась какая-то новая информация? — спросил он, с трудом сдерживая охватившее волнение.

Вслед за этим послышался короткий вздох — настолько тихий, что электронный слух с трудом различил его среди треска помех.

Серена приложила массу усилий, чтобы сдержать душивший изнутри приступ хохота.

— Сеньор Кассетти? — переспросила она.

— Ах да, — вздрогнул он. — Прошлой ночью я обследовал окрестности Вилла Хейс. — Послышался шорох перекладываемого листа бумаги. — Около одиннадцати часов мне удалось добраться до эстанции фон Росбаха, где хозяин организовал небольшую вечеринку. Среди приглашенных были две семейные пары, одинокая женщина и контрабандист оружия по имени Виктор Гриего. Судя по разговору, между Гриего и Дитером возникли серьезные разногласия. Сегодня я принял решение найти Виктора и задать ему пару вопросов.

Чем дальше продолжал говорить Кассетти, тем больше изумлялась Серена. Ценность этой информации в значительной степени превышала ее ожидания. Более всего киборга заинтересовала одинокая женщина, но на сей раз электронный мозг решил промолчать. «Пускай человек занимается работой самостоятельно — в конце концов, он получает за это деньги».

— Гриего проинформировал меня, — продолжил Кассетти, — что сеньор фон Росбах входил ранее в состав секретной правительственной организации. Однако что касается деталей… Их совсем немного. — Дальнейшие слова были произнесены несколько извиняющимся тоном. — Надеюсь, что последующее расследование расставит точки над i.

«А как же женщина? — нетерпеливо подумала Серена. — Кто же эта женщина?»

— Гриего также проинформировал меня, что пришедшую на банкет женщину звали Сара Коннор.

— Как? — воскликнула Серена, почувствовав поднимающееся в душе ликование. «Оказывается, ларчик открывается очень просто!» По всей видимости, Сара ощущала себя в полной безопасности, а потому она просто потеряла бдительность.

Последовала небольшая пауза.

— К сожалению, сеньорита, эта женщина, Коннор, разыскивается по обвинению в терроризме.

Марко хотел предупредить, что тот мужчина, который интересовал клиента, мог находиться в серьезной опасности. Но он подозревал, что человек из тайной правительственной организации был, несомненно, осведомлен об этом факте. И если дела обстояли именно так, то почему Дитер все равно пригласил ее на ужин? И что означает присутствие Виктора Гриего, известного контрабандиста оружия? Кассетти никак не мог докопаться до истины, а потому он решил просто промолчать.

— Дорогой мой, — произнесла Серена, вложив в голос невыразимую тоску. — Вы сообщили крайне ценную информацию. Полагаю, что настала пора выслать нашего агента. — Одновременно Серена получила доступ к компьютеру аэропорта и заказала один билет до Парагвая. — Не мог ли ты, дорогой, взять напрокат еще одну машину и встретить агента в аэропорте? Он прибывает в час пятнадцать.

— Si, сеньорита, — машинально ответил Марко, находясь на грани экстаза от слова «дорогой».

Настроившись на самый нежный лад, Серена произнесла:

— О, благодарю тебя. — Кассетти моментально представил себя большим, сильным и чрезвычайно профессиональным детективом. — Час пятнадцать, не забудь! — Вслед за этим раздался чмокающий звук, и Серена повесила трубку.

«Не стоило его так сильно расслаблять», — укорила себя Серена. Однако неумолимое желание пошутить все же заставило ее выйти за рамки дозволенного. Еще одним приятным известием стал тот факт, что первый Терминатор вернулся живым и невредимым из чрезвычайно успешного авиапутешествия. Серене предстояло подготовить для него блок испанских программ. Киборг вошла в хранилище картотек и вытащила из шкафа большую черную папку. В ней хранились фальшивые документы на имя первого Терминатора. Координация действий Серены была просто потрясающая! «Ну конечно, — удовлетворенно подумала она, — это будет очередным куском моего вкусного пирога».

Мысленно послав сигнал, Серена вызвала из подвала самого опытного Терминатора. Бесстрастный громила поднялся но лестнице и молчаливо остановился перед своей создательницей. От его огромного тела исходил запах химикатов и плесени.

— Сара Коннор находится в местечке Вилла Хейс, Парагвай, — произнесла I-950.— Ты отправляешься туда завтра утром. В аэропорте Асунсьона тебя встретит человек по имени Марко Кассетти, который и доставит на машине до места. Прикажи ему как можно точнее охарактеризовать локализацию цели. Затем приди туда, убей Сару и ее шестнадцатилетнего сына Джона. Не жалей случайных свидетелей — к ним относятся даже те, кто разговаривал с Марко Кассетти по поводу Сары Коннор. Главной задачей миссии является полная секретность — уничтожение Сары и Джона Коннор должно пройти как можно незаметнее. Вноси коррективы в планы согласно складывающейся обстановке.

На какое-то мгновение она решила убить и Росбаха, хотя тут же переменила свое мнение. Меньше всего ей хотелось, чтобы организация по имени «Сектор» заинтересовалась ее персоной.

— Затем возвращайся в Асунсьон, — продолжила Серена, — и припаркуй автомобиль на стоянке. Обратный рейс назначен на восемь ноль-ноль. В случае возникновения серьезных отклонений от плана — сообщай незамедлительно.

Женщина села в кресло и загрузила испанскую программу из своего внутреннего компьютера. В течение часа Терминатор получит всю необходимую для себя информацию— помимо гуарани, она включала в себя знание местных обычаев и политической обстановки. Затем Т-101 возьмется за изучение подробной карты местности.

Завтра утром она собственноручно отвезет его в аэропорт. Терминатор до сих пор был немного неповоротлив, но Серена рассудила, что это не привлечет к себе излишнего внимания.

В конце концов, в его задачи не входило заводить себе друзей.

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

Когда солнце начало клониться к закату, Дитер засел в своем рабочем кабинете и принялся внимательно изучать присланные Джеффом полицейские отчеты. Слабый ветерок, развевающий занавески, приносил из сада сладковатый запах роз. Фон Росбах с умиротворенной улыбкой поднял взгляд на мирно покачивающиеся заросли бугенвиллии: белые каменные стены дворовых построек медленно окутывались тьмой. Затем он вновь вернулся к бумагам.

Перед Дитером лежала копия самой полной подборки документов, касающихся дела Сары Коннор. Кроме того, она содержала в себе свидетельства очевидцев. «Вполне возможно, — подумал Дитер, — что широкая общественность так никогда и не узнает всех подробностей тех далеких событий. К тому имеется очень веская причина: представленная информация абсолютно невероятна».

Первый раз, когда Сара Коннор привлекла внимание полиции Лос-Анджелеса, был связан со смертью ее двух абсолютных однофамилиц. До того момента единственной проблемой Сары с правоохранительными органами являлась парковка автомобиля в неположенном месте.

«Судя по обстоятельству убийств двух женщин с идентичными именами, — подумал Дитер, — можно сделать вывод: кто-то их просто заказал. Как же иначе можно объяснить тот факт, что убийца и в том и в другом случае разрядил свой огромный многозарядный пистолет в мертвое тело жертвы?»

Сара услышала о двойном убийстве в новостях и позвонила по номеру 911 из ночного клуба «Черная технология». «Хм, — подумал Дитер, — название дискотеки говорит само за себя и наводит на некоторые размышления».

Однако до того, как в клуб приехала полиция, там началась стрельба. Свидетели показали, что главным агрессором являлся мужчина огромных размеров в неряшливом кожаном жилете, украшенном металлическими цепями. Несмотря на то, что в него без всякого сомнения попало несколько пуль, металлист как ни в чем не бывало продолжал выполнить свое черное дело, преследуя молодую пару. В завершение было отмечено, что своей цели он так и не достиг: юноша с девушкой бежали в неизвестном направлении.

«Бронированные жилеты только начинали входить в широкое употребление», — машинально отмстил про себя Дитер.

Убежавшей парочкой оказалась Сара Коннор и парень, называвший себя Кайл Риз. Последний свидетельствовал о том, что согласно специальному заданию он был прислан из будущего ради защиты Сары Коннор от робота-убийцы по имени Терминатор.

Следующая часть отчета состояла из видеозаписи, где мужчина в кожаном жилете и темных очках идет через полицейский участок, планомерно убивая каждого встречаемого на пути человека. Громила ни разу не промахнулся: каждый выстрел поражал наповал все новых и новых полицейских.

«Даже я не способен на подобное», — пронеслось у Дитера в голове, когда он смотрел за действиями террориста. Тот стрелял из дробовика с такой скоростью, будто это был многозарядный револьвер.

Несмотря на неважное качество картинки, фон Росбах мог поклясться: полицейские, вышедшие на защиту участка, несколько раз попали громиле точно в грудь. Дитер только покачал головой. Один из немногих выживших свидетелей предложил свою версию о том, что террорист был под завязку накачан наркотиками. Дитер же мог поручиться: ни один наркоман не способен столь филигранно контролировать ситуацию. Ни полуоткрытого рта, ни выпученных глаз… Если бы убийцу не видело несколько десятков человек, то фон Росбах мог бы решить, что перед ним демонстрируется тщательно выполненная компьютерная графика, находящая свое применение в кино.

Риз и Коннор, совместно покинув полицейский участок, спрятались в отдаленном мотеле. Однако маньяку-убийце каким-то непостижимым образом удалось выследить беглецов и там. «Хм, — усмехнулся Дитер, — из этого пария получился бы неплохой полицейский». Последующие за этим события могли бы служить сценарием остросюжетного боевика: огромный бензовоз, за рулем которого сидел террорист, попал в аварию и взорвался.

Коннор и Риз, по всей видимости, укрылись в ангаре расположённой неподалеку небольшой промышленной фабрики. В конце концов и этой фабрике пришел неминуемый конец. К утру следующего дня полицейские силы города обнаружили истекающую кровью Сару Коннор, на руках которой лежало мертвое тело Кайла Риза. В тот же день были обнаружены мертвые тела матери Сары, соседки Сары и ее бойфренда. Общий ущерб, который понесло государство в результате этого дела, составил около одного миллиона долларов.

После самой кошмарной ночи в ее жизни Сару Коннор поместили в специальную лечебницу. Покинув ее через несколько месяцев, беременная женщина отправилась через границу на юг — в Мексику. Судя по всему, на протяжении нескольких лет она общалась исключительно с торгашами и контрабандистами, которые занимались оружием. Самое интересное, что маленький сын непременно следовал с матерью. В течение всего этого времени Сара пыталась убедить окружающих людей о приближающемся конце света.

Уголки рта Дитера поползли вниз. «Среди подобных контрабандистов очень много сумасшедших людей. Видимо, они приспособились. О, сколько же пришлось пережить бедному маленькому ребенку!»

Дитер достал документы, касающиеся Джона Коннора. Склонный к мелким правонарушениям, магазинным кражам и хулиганству, постоянный нарушитель общественного порядка — под присмотром приемных родителей парень чуть не скатился на самое дно общества. После того, как Сара попыталась взорвать компьютерную фабрику, ее заключили в психиатрическую лечебницу, автоматически лишив родительских прав. Тодд и Дженелл Войт стали приемными родителями Джона.

С тяжелым вздохом фон Росбах отложил бумаги в сторону. Судя по воспитанию, привитому Сарой, между парнем и четой Войт была огромная непроходимая пропасть. Сара научила своего сына тому, что весь окружающий мир представляет собой сплошное вранье. Совсем неудивительно, что Джон решил взбунтоваться.

Мысли Дитера вернулись к тому юноше, с которым он познакомился совсем недавно. Молодой человек казался таким собранным и целеустремленным. Его было просто невозможно представить в роли мелкого воришки или закадычного друга сумасшедшего контрабандиста.

Дитер поверхностно перелистал все остальные доклады и остановился только на том месте, где Конноры напали на компанию «Кибердайн Системс». На этот раз по непонятным пока причинам громила-убийца оказался на стороне Сары.

У фон Росбаха чуть не отпала челюсть: представленная информация просто не укладывалась в голове. За всю свою деятельность Дитер еще ни разу не встречал ничего подобного. Еще большее удивление фон Росбаха вызвал тот факт, что на этот раз громила стрелял только по ногам. «Он не убил ни одного человека, — пронеслось в мозгу агента. — Вот на это я, действительно, не способен. Согласно классическим принципам анатомии, конечности человека испещрены сосудисто-нервными пучками. Хотя бы одна пуля должна была попасть в сосуд и вызвать смертельное кровотечение».

— Громила был ранен несколько десятков раз, — сообщала маленькая записка с краю. — Одежда превратилась в клочья, а лицо напоминало залитую кровью маску. Кое-где из-под растерзанной плоти виднелись внутренние кости. — И после подобных ранений этот человек ухитрился обездвижить несметное число полицейских, угнать фургон и скрыться с места преступления.

«Что же за человек способен на подобные подвиги? — подумал Дитер. — Пусть даже он находится под воздействием психотропных стимуляторов». Агент покачал головой и перелистнул страницу. Из последующего доклада выяснилось, что излагаемая операция все-таки повлекла за собой смерть одного человека. Им оказался полицейский вертолетчик, который по непонятным доселе причинам решил совершить суицидную попытку и выпрыгнул из летательного аппарата прямо на землю. Дитер прекратил чтение и углубился в размышления.

Последний факт, несомненно, был продолжением череды необъяснимых происшествий, так или иначе связанных с Сарой Коннор. Дальнейшее расследование показало, что никаких типичных признаков суицидной попытки у полицейского вертолетчика выявлено не было. Да и вертолет разбился на расстоянии четырнадцати миль от места так называемого суицида.

Последний случай заставил завибрировать все его охотничьи навыки. Да, если принять во внимание общеизвестные человеческие инстинкты… Неизвестный киллер абсолютно не вписывался в картину живого человека.

«Единственным объяснением является тот факт, что Сара Коннор на пару с Кайлом Ризом говорили сущую правду». Однако это не поддавалось здравому смыслу!

Дитер схватил медицинские записи, сделанные во время пребывания Сары в психиатрическом стационаре, и принялся разбирать поток профессиональных терминов, перемежающихся с более понятными цифрами. Увидев названия препаратов, использующихся при лечении шизофрении, фон Росбах поморщился. Неудивительно, что Тарисса Дайсон свидетельствовала о полном отсутствии у Сары внутреннего самоконтроля!

Дитер отметил, что брат Майлза Дайсона, Джордан, являлся агентом ФБР и возглавлял все правительственные проекты по расследованию данного дела. Быть может, этому человеку стоит позвонить. Быть может, брат основателя компании знает, почему в качестве объекта для агрессии была избрана именно «Кибердайн»?

На самом деле, Сара пыталась атаковать и другие компьютерные компании, но ни одна из них не подверглась тотальному уничтожению. «Благо, что мир еще ни разу не переживал таких спланированных целенаправленных террористических актов».

Дитер посмотрел на часы: через несколько минут Дайсон должен был появиться на работе. Если он не на задании… «А, чем черт не шутит!»

Благодаря привитому в ФБР чувству экономии времени, Дитер уже через несколько минут разговаривал с секретарем офиса Дайсона. Он представил себя как освобожденного от работы агента группы «Сектор», который хотел бы незамедлительно поговорить с Джорданом.

Последовала длительная пауза. Затем раздался сухой женский голос:

— Извините, мистер фон Росбах, однако специальный агент Дайсон больше не работает в структуре ФБР.

— Весьма скоропалительное решение, не так ли? — спросил Дитер.

— Не могу знать, — ответила женщина, терпеливо ожидая его следующего вопроса.

Дитер напряг память и вспомнил имя еще одного агента, который работал в отделе по борьбе с терроризмом.

— Скажите, а специальный агент Палсон на месте?

— Да, сэр. Соединяю.

По прошествии нескольких секунд на противоположном конце провода поднялась телефонная трубка.

— Палсон, — раздался рассеянный голос.

— Патриция! — воскликнул фон Росбах. — Как ты поживаешь?

— Неужели это Дитер? — удивленно спросила она. — Я полагала, что ты давно ушел со своей работы.

— Так оно и есть… Понимаешь ли, внезапно мне пришло в голову написать художественную книгу, но я не хотел бы упоминать ни одного из своих старых дел. Что ты думаешь по поводу Сары Коннор?

— О, в этом деле слишком много таинственного и непонятного, — ответила Палсон.

Услышав отдаленный звон ключей, фон Росбах понял, что его собеседница параллельно занималась другими делами.

— Видишь ли, сегодня я пытался связаться с Джорданом Дайсоном и узнать у него пару интересующих меня по делу вопросов. Однако секретарь сообщил, что агент больше не работает в ФБР. Когда Джордан успел уволиться?

— Да прямо сегодня, — ответила женщина. Звон ключей прекратился. — С самого утра он зашел к начальнику отдела, а затем принялся убирать свой рабочий стол.

— Но зачем? Насколько я помню, он считался прекрасным агентом. Дайсона решили уволить?

— Нет, вовсе нет… — произнесла Патриция. — Он был действительно хорошим агентом. Но свалившиеся на Джордана обстоятельства потребовали незамедлительных действий.

— Что за обстоятельства? — заинтересовался Дитер.

— Дело в том, что мистер Дайсон перевелся работать в «Кибердайн». Если вы знакомы с обстоятельствами дела Сары Коннор, имя этой компании скажет вам очень много.

— В самом деле, — медленно ответил фон Росбах. — Какая неожиданность.

— Судя по его словам, там открываются широкие перспективы! К соискателям предъявлялись очень серьезные требования, а что касается зарплаты… Будь у меня информация по поводу вакансии в «Кибердайн Системс», я поступила бы так же, — задумчиво ответила агент.

— Сомневаюсь, — ободрительно произнес Дитер. — Уж я-то знаю твою любовь ко своей профессии.

— Тебя не обманешь, фон Росбах. В самом деле: порой мне кажется, что я либо погибну на выполнении очередного задания, либо меня просто вынудят уйти на покой вследствие дряхлости и старости. А работа в Бюро— это жизнь…

— Ну-ну, дорогая, не стоит так расстраиваться, — жизнерадостно ответил Дитер. Втайне усмехнувшись, он продолжил — Слушай, как ты думаешь, состоится ли у вас с мистером Дайсоном в ближайшее время встреча?

— Не знаю. В этом мире просто невозможно на что-то надеяться, — ответила женщина.

— Но если ты его все же увидишь, продиктуй, пожалуйста, Джордану мой номер телефона— скажи, что я очень просил связаться. Если он согласится…

— Ну хорошо, хорошо, — прервала Патриция. — Почему бы и нет?

— Спасибо, — ответил Дитер. — Очень рад состоявшемуся разговору, Пат.

В следующее мгновение он положил трубку и в глубоком раздумье откинулся на спинку кресла. В этом деле отсутствовала какая-то важная деталь. Имеющиеся факты просто кричали об одном-единственном звене, которое соберет последовательность событий воедино. Дитер решился еще раз пересмотреть всю имеющуюся у него информацию.

«Кибердайн Системс» наладила выпуск каких-то секретных военных изделий, а Сара Коннор в результате своего террористического акта украла одно из подобных изделий. Теперь же брат основателя компании Майлза Дайсона решил вновь поступить на работу в «Кибердайн». Но почему?

Потому что он полагал, что рано или поздно сведения о возрождении компании достигнут ушей Сары, при условии, конечно, что она осталась жива, и женщина предпримет очередную попытку подрыва здания.

Дитер кивнул. «Эта мысль вполне имеет право на существование», — подумал он и вернулся к самому началу истории.

Итак, Сара Коннор — обычная молодая девушка без определенных политических пристрастий, живущая в Лос-Анджелесе. Она работает официанткой, а в вечернее время пытается учиться в колледже, не имея никаких конкретных планов на будущее. Дитер предположил, что подобных ей жительниц Лос-Анджелеса можно насчитать несколько тысяч человек. Внезапно на нее нападает сумасшедший убийца, единственной задачей которого является уничтожение всех женщин города с идентичными именами. Надо признать, что террорист едва не выполнил поставленную задачу.

Дитер принялся искать, в материалах интересующие его подробности. «Ну и ну! — выдохнул внезапно он. — Та компания, в которой Кайл Риз и Сара Коннор в далеком прошлом скрывались от парня по имени Терминатор, называлась… "Кибердайн"! Чем, интересно, она занималась? Ага, тестированием промышленных роботов. Именно там, по заверению Сары, погиб Кайл, да и сам киборг-убийца. Как интересно!»

Фон Росбах откинулся на спинку кресла и положил отчеты на колени. «Между нынешней "Кибердайн" и ее предшественницей прослеживается несомненная связь, — подумал он. — Не говоря уже о том, что в тысяча девятьсот восемьдесят пятом основатели завода принялись обвинять Сару Коннор в посягательстве на частную собственность, уничтожение промышленных объектов, вандализм. Они хотели предъявить к молодой женщине, находящейся в больнице, самые серьезные судебные претензии. По прошествии же нескольких дней обстоятельства круто изменились: вероятно, более сострадательные люди отговорили "Кибердайн" от подобных действий, и обвинения были сняты».

Итак, лежа на больничной койке и ощущая, пусть даже в течение нескольких дней, дамоклов меч правосудия, висящий над головой, Сара Коннор просто не могла не задуматься о грядущей судьбе. Быть может, девушка хотела переложить ответственность за свои злоключения даже на самих представителей «Кибердайн» — в конце концов, подобные переживания могли кого угодно выбить из колеи.

Сара была практически беспомощна перед разворачивающимися событиями.

«Сейчас же ее не узнать, — подумал Дитер, — даже несмотря на то, что имя Сары Коннор возглавляет списки разыскиваемых международных террористов. И дело даже не в том, что эта женщина обвинялась в убийстве какого-то конкретного человека. Просто она была очень умелой и опасной террористкой».

Итак, несмотря на очевидную связь между компаниями «Кибердайн», родное детище Майлза Дайсона было вовсе не первым объектом проявления ее необъяснимой ненависти к электронным компаниям. Сара Коннор пыталась уничтожить не один десяток учреждений, расположенных по всем Соединенным Штатам, причем каждое из них занималось разработкой создания искусственного интеллекта. Большинство из упомянутых компаний так и не вернулись к нормальной деятельности.

Затем эта женщина внезапно прекращает свои метания и берется за «Кибердайн». Но почему? Что подтолкнуло ее к этому? Дитер на мгновение прервал размышления. «Убийца полицейских! — внезапно пронеслось у него в мозгу. — Именно он оказался в этот момент помощником Сары. Странно, но факт: громила больше не проявлял попыток убийства своей коллеги. — Фон Росбах потер щетинистый подбородок и поморщился: — Ну и что?»

После убийства семнадцати полицейских в участке все спецслужбы страны провели одну из самых обширных акций по поиску преступника за все двадцатое столетие. Однако этому парню удалось исчезнуть примерно на десять лет. Затем он вновь объявляется перед людской общественностью в тандеме с женщиной, которую так долго пытался убить. Похоже на чей-то психоз! Неужели нормальный человек, пытавшийся в прошлом неоднократно убить Сару Коннор, может по прошествии десяти лет действовать с ней в полном согласии и понимании?

«Как бы я ни относился к подобной ситуации, — продолжал размышлять фон Росбах, — однако, к величайшему сожалению "Кибердайн", она имела место быть. Неужели подрыв "Кибердайн" оказался очередной попыткой борьбы с суперкомпьютером, о котором так долго рассказывал Кайл Риз? Неужели машина способна разрушить все человечество? Или Сара Коннор просто пыталась переложить свою вину на плечи невинной корпорации?»

Но если только Кайл Риз был прав…

Честно говоря, попытки подрыва компьютерных компаний прекратились с тех пор, как была разрушена «Кибердайн». Сейчас деятельность этих фанатов электроники начала вновь набирать обороты. Сара пока не проявляет активности, а это может означать только три вещи: либо женщина мертва, либо она твердо уверена в радикальности своего прошлого налета, либо до нее просто не дошли свежие события, разворачивающиеся в Соединенных Штатах.

Но что произойдет, если семейка Коннор узнает об этом?

Внезапно разум Дитера нарисовал прекрасное лицо Сюзанны. Все-таки она была так похожа на Сару Коннор! «При первом знакомстве эта женщина сделала страшное лицо и убежала со всех ног прочь. Кого же, интересно, я ей напомнил? Убийцу полицейских— того, кто в последний момент помогал Саре и защищал ее. Но почему же женщина убежала?»

«Ну и загвоздка!» — подумал в очередной раз фон Росбах и взъерошил волосы руками. У него складывалось впечатление, будто в голове поселился огромный источник проблем, который никак не давал покоя. Другого выхода не было: надо было просто подойти к Сюзанне и спросить у нее все напрямую. Дитер протянул руку к телефонному аппарату. «Настала пора расставить все точки над i».

Уилмингтон, штат Делавэр, настоящее

Джордан открыл входную дверь и обнаружил на лестничной площадке Пат Палсон в сопровождении пары агентов, которые держали в руках коробку с пиццой и несколько больших пакетов. Не ожидая приглашения, троица прошла внутрь квартиры. Из картонной коробки начал распространяться умопомрачительный запах двойной пиццы, с сыром пеперрони и анчоусами. «Совсем не похоже на китайскую кухню, — подумал Джордан. — Италия — вот это да!».

— Сначала следует разделаться с едой, — произнесла Палсон, — а затем мы возьмемся за все остальное.

Джордан поднял руки и обессилено тряхнул ими вниз.

— Привет, парни! — произнес он, глуповато улыбаясь:

— Неужели ты думал, что мы позволим тебе заниматься своими проблемами в одиночку? — спросила Пат.

— Один за всех! — внезапно выкрикнул агент.

— И все за одного! — закончили хором гости известную поговорку.

— Хм, — усмехнувшись, произнес Джордан. — Выглядит прямо как командный лозунг. Кроме того, вы принесли пиццу с анчоусами! Насколько я помню, в офисе она никогда вам не доставалась.

— Эй, — произнес Вестин, подкидывая банку пива и передавая ее Джордану. — Палсон сказала, что ты получил умопомрачительную работу. Дай мне позавидовать — расскажи все.

Дайсон так и сделал. Затем они ели, пили, собирали вещи. Когда на город спустились вечерние сумерки, работа практически была закончена. Джордан не знал, как выразить свою благодарность.

— Слушайте, ребята… — он распростер руки. — Спасибо!

Раздался четко отлаженный хор голосов:

— Нет проблем! Для чего тогда, спрашивается, нужны друзья?

Джордан только покачал головой. Внезапно его улыбка сменилась грустью.

— Я буду скучать по вам! — Это значило очень много. В отличие от семьи, Бюро ни разу его не подводило. Но Дайсон знал: он просто не может в течение долгого времени обижаться на Тариссу и Дэнни. Что же касалось Бюро. К величайшему сожалению, все обратные пути были закрыты. Вот это было действительно больно, очень больно.

— О, только давай, не будем плакать! — произнес О'Хара и заключил его в объятья.

Хозяин квартиры покачал головой. В следующее мгновение Пат одарила его звонким поцелуем в щеку.

— О, — произнесла она, — я чуть не забыла. Сегодня утром мне позвонил в офис Дитер фон Росбах. Он просил тебя с ним связаться.

— Кто, кто? — спросил, нахмурившись, Джордан.

— Ранее этот человек являлся агентом «Сектора», однако сейчас он не при делах. Дитер сказал, что собирается написать книгу по поводу дела вокруг «Кибердайн». Он просто хотел кое о чем тебя расспросить.

Джордан непонимающе уставился на друзей; положив руки на бедра, он переминался с ноги на ногу. Женщина нежно покачала головой.

— Если бы это был кто-либо другой, я даже не взяла бы номер телефона. — Патриция протянула сложенный вчетверо листок бумаги. — Этот человек был одним из лучших представителей «Сектора», ты понимаешь? Думаю, если ты поговоришь с ним, ничего страшного не произойдет. — Она пожала плечами и легонько ударила Джордана по плечу. — Однако все зависит от тебя, малыш.

Дайсон принял записку и задумчиво на нее посмотрел.

— Спасибо, — протянул Джордан и поднял взор на помощницу.

Она усмехнулась и игриво погрозила пальчиком:

— Помни, ты всегда находишься под нашим колпаком, понял?

Дайсон поцеловал ее на прощанье, помахал ребятам рукой и закрыл за гостями дверь. В задумчивости он остановил взгляд на записке. «Возможно, я и позвоню. Но не сейчас. Сначала нужно окончательно привести в порядок квартиру».

Джордан осмотрелся вокруг и понял, что если заняться работой прямо сейчас, то существует реальная возможность закончить ее к вечеру. Губы скривились в сухой усмешке. «За прошедшие пять лет я так ничего и не нажил», — подумал он. Конечно, следует принять во внимание холостяцкую жизнь и постоянные рабочие разъезды. Квартира Дайсона практически не отличалась от гостиничного номера, и на протяжении всех последних лет это обстоятельство его ничуть не смущало. Но сейчас… «Интересно, что мог бы подумать посторонний человек?»

Вместо ответа Джордан схватил пустую коробку и живо направился в спальню. «Не стоит предаваться сентиментальности, — подумал он. — Это ведет к раскаянию. А раскаяние, вне всякого сомнения, к неудачам, которыми я сыт по горло. Спасибо. Пора начинать жизнь заново».

Международный аэропорт Лос-Анджелеса, настоящее

Серена подбросила Терминатора до терминала и выжала педаль сцепления. В зеркале заднего вида она увидела огромную фигуру своего помощника, который быстро скрылся за стеклянными дверями, неспешно неся в руке багаж. I-950 почувствовала внутреннюю тоску. «Наверное, — подумала она, — такое чувство испытывают родители, первый раз отправляющие своего ребенка в школу».

«Хм, если убийство Мэри Уоррен и ее друзей можно назвать детским садом, то подобное сравнение вполне оправданно», — цинично подумала она, с трудом увернувшись от такси с номерами из Нью-Мексико. Наверное, водитель никогда не слышал о знаках дорожного движения.

В целом же дела шли очень хорошо. Пол Уоррен пришел на работу только сегодня, а это значит, что очередное собрание с его участием произойдет в лучшем случае завтра. «Как раз вовремя, — решил электронный мозг. — Нет человека — нет проблем».

Но самое главное заключалось в том, что завтра угроза со стороны Конноров наконец-то будет ликвидирована. Серена никак не могла посодействовать этому процессу, но мысленно она уже находилась в Парагвае. «Если Сара будет и дальше проявлять абсолютное легкомыслие к угрозе извне, то дело пройдет как по маслу». Серена надеялась, что Конноры сконцентрировали свое основное внимание на фон Росбахе. «А это нам как нельзя на руку: Терминатор приедет и возьмет сумасшедшую семейку тепленькими».

Однако если первому посыльному все же не удастся справиться с задачей— не беда. Теперь у Серены имеется множество помощников, которые обязательно выполнят ее приказ — в том-то все и дело.

«Кибердайн», лаборатория СкайНет, настоящее

«Низшая раса сознательно заражает чистую кровь арийских женщин венерическими заболеваниями. Там, где евреи — начинается сифилис, подобно тому как чума следует за полчищами крыс…»

Серена поморщилась, услышав бесстрастный голос, который с некоторым придыханием читал текст. Этот голос она слышала с самого рождения, а потому киборг невольно почувствовала зашевелившийся в груди комок.

«Неспособные к истинному созиданию, семиты с дьявольской хитростью отравляют культуры цивилизованных рас. Более того, они являются одновременными паразитами…»

Серена нахмурилась, убедившись в том, что голос исходил из компьютерных колонок. «Что за чепуха», — подумала она и взглянула на Курта Вимайстера, который пристально следил за монитором. Компьютер явно выполнял какую-то сканирующую голос программу.

— Что за материал? — спросила она вслух.

Курт обернулся, подняв вверх отвлеченный взор. Осознав личность своего гостя, его взгляд прояснился.

— Серена! — воскликнул с радостью программист, вскочил и нежно поцеловал ее в щеку.

Женщина улыбнулась и сделала шаг назад. Затем она показала жестом на колонки.

«Если евреи достигнут своей цели и разрушат культурное наследие арийской расы, то на земле закончится эра людей. Дело в том, что паразиты не способны существовать без хозяина…»

— Что это такое? — повторила свой вопрос Серена.

— А, — застенчиво ответил Курт, — этхо тренинг для прохраммы, которая воспгинимает устную ретчь. Сейчас она раппотает нат синтаксисом и фсем, тчто с ним сфязано… Чтобы не профодит бестсельно фремя, я постафил прияттный для сепя текст, фот и фсе.

— Понятно, — ответила Серена, приложив максимум усилий, чтобы не рассмеяться. «Ну вот и начало, — внезапно пронеслось в ее голове. — Желание СкайНет создать идеальный мир. Оказывается, корни растут отсюда. Опасные, вредные образцы общества должны быть просто уничтожены».

Навязчивая идея Курта Вимайстера способна привести к биллионам человеческих смертей. Самым приятным являлся тот факт, что значительные, по мнению программиста, различия между расами на самом деле не имеют практически никакого значения. Людей ожидает тотальное уничтожение, вот и все. А причиной тому окажется невинная речь фашистского лидера, которую недальновидный программист использовал в качестве отладки своей компьютерной программы.

«Хм, действительно смешно», — подумала она. Внезапно ее посетило страстное желание поделиться хотя бы с кем-то этой шуткой. «О, а это уже опасный симптом, — промелькнула в голове тревожная мысль. — Мои эмоции становятся слишком похожими на человеческие. Пришло время брать себя под жесткий контроль».

— Прости, Курт, но я вынуждена отменить назначенный тобою обед, — произнесла она. — Мой ассистент приезжает гораздо раньше, чем мы ожидали, а потому я обязана помочь ему найти для себя новую квартиру!

— Попгоси саняться этим сфою секкетаршу, — произнес, нахмурившись, Курт. Мужчина двинулся вперед с чувством полного контроля над ситуацией.

— На сегодня она уже выполнила всю свою работу, — ответила Серена, вынужденная отступить назад. — Кроме того, мне кажется, что главное решение здесь принимаю я сама. — Женщина улыбнулась, а затем продолжила — По-моему, поддержание дружеских отношений в команде — это очень хорошая идея.

Вимайстер презрительно фыркнул.

— По мне лутше держать пегсонал в уфашении и даже стгахе. Если люти почуфствуют отсутстфие контроля, они гасслабятся и не станут работать.

Серена одарила ухажера таким суровым взглядом, что тот проник даже через его невероятное эго. Улыбка мужчины завяла.

— Я просто ненавижу, когда кто-то начинает считать себя слишком умным и давать советы подобного рода, — произнесла женщина.

Курт приблизился, сделал умиленное лицо и прошептал:

— Да я и фф мыслиях не имел потобного, дорохая.

— Вот именно, — Серена расслабилась и усмехнулась. — Думаю, у тебя гораздо лучше с чувством юмора. А сейчас мне пора идти.

Курт сощурился.

— Быт мошет, мы наметим ноффое фремя? — спросил он вслед удаляющейся женщине.

Серена развернулась и задумчиво посмотрела на Курта.

— Дело в том, что эта проблема займет достаточно много времени, — произнесла она, пожав плечами. — Когда в команду вливается новый член, следует приложить как можно больше усилий для последующей плодотворной работы. А потому мне действительно пора бежать. — Серена усмехнулась и была такова, прежде чем Вимайстер успел вымолвить хотя бы слово.

«Надо не упускать его из виду, — подумала она. — Теперь Курт имеет зуб на моего нового помощника. Удивительно: и как только выдающийся ум может принадлежать подобному ублюдку!»

Затем ей вновь пришла на ум комичная ситуация с фашистами. «Они неправы. Уничтожению подвергнется вся человеческая раса, и ее незачем делить на части».

Дом Серены, настоящее

«Пришло время разрабатывать пути отступления», — подумала Серена, рассматривая карту Монтаны. «Совсем непохоже на мое время — слишком много военных сооружений. Скоро здесь будет безжизненная пустыня, но пока…»

Занимаясь покупкой квартиры для Джордана Дайсона, Серена не преминула воспользоваться ситуацией и приобрела небольшой, но очень комфортабельный охотничий домик на границе со штатом Айдахо. Настало время отправить туда второго Терминатора — пускай совершает необходимые приготовления. Серена заказала авиабилеты, а затем купила в соседнем магазине небольшой джип.

— Каковы параметры задания? — спросил Терминатор, нарезая для ужина Серены мелкими кубиками морковь. Жизнедеятельность биологической оболочки киборгов могла поддерживаться и за счет искусственной смеси питательных веществ, однако в этом случае терялось всякое ощущение вкуса.

— Работай медленнее, — произнесла Серена, глядя как керамическое самозатачиваемое лезвие ножа с умопомрачительной скоростью крошило овощи на идеально ровные ломтики. — Используй субоптимальную скорость. Не стоит вызывать подозрений, если ты работаешь в присутствии посторонних наблюдателей.

— Ответ положительный, — произнес Терминатор.

Серена налила в чашку кофе. Затем она принялась излагать помощнику обстоятельства дела с учетом всех особенностей и непредвиденных событий. Подробно обсуждались особенности обратной связи. Затем Серена поведала о джипе и всех тонкостях управления автомобилем, а для верности загрузила правила дорожного движения, принятые в штате Монтана.

«Нужно как можно скорее выхлопотать еще одни права для вождения, — подумала она. — Конечно, за это придется выложить немалые деньги, но они себя оправдают». Внезапно Серену охватило ощущение того, что жизнь все быстрее и быстрее начала подводить ее к развязке.

Когда Терминатор закончил с приготовлением пищи, она сказала:

— Теперь тебе стоит запастись некоторой информацией. — Серена загрузила файлы, необходимые для будущей деятельности Терминатора. — Люди, с которыми ты будешь иметь дело, относятся в основном к асоциальным элементам. По этой причине тебе предстоит приложить максимум усилий, чтобы не выделяться из их среды. Поскольку твое задание будет связано с медицинским вмешательством, я хочу, чтобы ты нашел женщину детородного возраста. Идеальный вариант — восемнадцать-девятнадцать лет. Человек должен быть извлечен из общества таким образом, чтобы никто не заметил этого факта. Женщина обязана быть здоровой, и тебе придется в этом удостовериться. Как только прибудешь на базу сразу же начинай оборудовать медицинскую лабораторию. Если у женщины окажется СПИД или другие неизлечимые заболевания — уничтожь ее. Если выяснится, что она наркоманка — проверь целостность и жизнеспособность внутренних органов. Когда объект окажется готовым к воздействию, дай мне знать. Я перешлю оплодотворенную яйцеклетку, и ты имплантируешь ее в матку объекта. Как только родится ребенок, уничтожь его мать. При условии жизнеспособности нового объекта ты получишь от меня новые указания. Тебе понятны все параметры задания?

— Ответ положительный.

«Как бы я хотела, чтобы и с людьми было так же просто работать», — с сожалением подумала Серена, взглянув на Терминатора, который неуклюже поставил на плиту огромную кастрюлю с нарезанными ломтиками моркови, лука, свинины, гороха. В комнате почувствовался запах чеснока и сои, от которого рот начал наполняться слюной.

«Люди — просто идиоты, которые в основной своей массе тратят время на абсолютно ненужные занятия. И как только разновидность подобных существ прошла все этапы эволюции? Ничего удивительно, что одни из них захотели истребить других. Ну да ладно, в этом вопросе я им помогу».

Глава 16

U.S.20, за пределами Шривпорта, штат Луизиана, начало 21 века

Рон Лабейн ощущал себя очень неудобно за рулем взятой напрокат машины. «С одной стороны, здесь все располагается совсем по-другому», — подумал он. Решив нашарить на привычном месте рычаг переключения передач, Лабейн понял тщетность своих попыток. «С другой стороны, мне приходится полагаться только на зеркало заднего вида, поскольку кресло абсолютно не предназначено для того, чтобы в нем можно было повернуться». Каждый раз, меняя полосу движения, он готовился услышать скрежет металла. Но хуже всего было осознание того, сколько горючего потребляет этот двигатель. «Я, Рон Лабейн, собственными руками причиняю такой вред окружающей среде!» Тем не менее, он не решился отправиться на встречу на своем личном легкоузнаваемом автомобиле.

Успех оказался потрясающим. «Слава и в самом деле преподносит массу приятных моментов». Но и главная проблема также заключалась в его широкой известности. Поэтому Рон решил арендовать машину, надеть скромный серый костюм, белую рубашку, галстук и легкие кожаные туфли. Лабейн был готов поспорить: в подобном виде его не узнала бы родная мать!

А дела шли действительно превосходно! Люди наконец-товосприняли его послание. На протяжении трех последних недель газета «Таймс» называла его книгу бестселлером, и все это время спрос продолжал превышать предложение. Находясь наедине с темной машиной, Лабейн мог позволить себе широко улыбнуться: жизнь прекрасна!

Агент запланировал около дюжины деловых интервью по всей стране, причем гонорары заставляли Лабейна только тихо закрывать глаза. А люди, и правда, платили подобные деньги! Затем они начинали слушать его с открытым ртом!

По совету своего агента Рои сделал себе первоклассную прическу за сто пятьдесят долларов, и несмотря на то, что его до сих пор прельщали джинсы и рабочие рубашки, теперь они покупались на заказ. Разница оказалась потрясающей! Одежда оказалась настолько удобной, что люди смотрели на него с восхищением. Лабейн покачал головой: кто бы мог подумать!

По совету юриста — личного, персонального юриста — Рон отослал чек на двадцать тысяч долларов в общину.

На обратной стороне чека — там, где располагалось свободное место для подписи, юрист написал, что все члены общины должны оставить здесь свои личные подписи. Обналичивание чека будет свидетельствовать о том, что члены сообщества отказываются от своих прошлых и будущих претензий к господину Лабейну, его имени и его собственности.

На какое-то мгновение Рон почувствовал сожаление по поводу своего сына, затем напомнил себе, что если он прислушается сейчас к мнению коммуны, то будущее парня будет обеспечено на сто процентов. Сейчас стоило проявить немного терпения и старания, и по прошествии нескольких лет каждый член их сообщества будет просто купаться в деньгах.

Лабейн решил прервать свои размышления— в конце концов, они не имели сейчас никакого смысла. Ему не нужно боли, ему не нужно разочарований. А пророки в его родной стране ценились меньше всего.

Заметив справа по курсу небольшой ресторанчик, Рон помедлил, а затем неумело включил поворотник и плавно припарковался. Осмотревшись вокруг, он увидел довольно ветхое каменное здание, несмотря на отделку фасада алюминиевыми пластинами. Через большие окна едва пробивался свет — настолько густо они были покрыты конденсированной влагой. «Типичное безымянное местечко, — подумал он. — Вероятно, на обширном пространстве Северной Америки их насчитывается несколько тысяч. Типичная приторная еда, от которой слизистая оболочка желудка сворачивается в комок, а кофе — просто темная сладковатая вода».

Пробравшись через выхлопные газы паркующихся неподалеку грузовиков, Рон поправил непривычный для себя пиджак, а затем решительно открыл входную дверь. Его мгновенно обдала волна душного воздуха, наполненного запахом жареного мяса, и громкая кантри-музыка. Густой сигаретный дым застилал большую часть обеденного зала. Лабейн остановился у дверей и с удивлением посмотрел вокруг.

В следующее мгновение ему замахал рукой коренастый человек с белыми волосами, стоящий за дальней стойкой. Почесав за ухом, Лабейн решил принять его приглашение. «Посетители смотрят на меня так, будто на голове красуется яркий плюмаж с цветными перьями» — подумал он.

Сложив руки на животе, Рон подошел к стойке и слабо улыбнулся:

— Извините за костюм, — произнес он, — однако я подумал, что в таком виде буду меньше привлекать внимание.

Блондин медленно кивнул.

— Правильно, — произнес он. — Никогда не знаешь, какая тебя ждет аудитория.

Парочка стоящих неподалеку мужчин оживленно зашевелились; по всей видимости, они согласились с высказыванием коллеги.

Рон ожидал приглашения присесть, но видя, что его надеждам не суждено оправдаться, он просто пододвинул к себе ближайший стул и, развернув его, сел задом наперед. Наблюдая, как посетители принялись открыто его рассматривать, он не смутился и последовал их примеру.

Присутствующие здесь люди выглядели сосредоточенно и несколько грубо. «Не похожи на столичных богачей, — подумал Рон. — Но это даже и к лучшему. Эти твердолобые упрямцы придерживаются того мнения, что следует руководствоваться только своими жизненными принципами, вне зависимости оттого, что по этому поводу думает весь окружающий мир. Для них не важно, что население земли способно ополчиться и пойти против них в штыки. Убеждения подобных людей не требуют ежедневного подтверждения, они способны жить и развиваться вне зависимости от внешних условий. И это являлось самым лучшим качеством, которое достойно уважения».

В это мгновение к нему подошла официантка с дежурной утомленной улыбкой. Лабейн заказал апельсиновый сок и яблочный пирог.

— По нашему рецепту? — спросила женщина.

— Да, почему бы нет, — ответил Рон с приветливой улыбкой. Конечно, он мог заказать глоток OJ… но как же проблема перепроизводства? Кроме того, этот ужасный пережаренный жир. Что же касалось мороженого, то об этом не могло идти и речи. Коровы, которых кормят гормоном роста, не могут принести здоровое молоко. Пускай этим питаются здешние завсегдатаи.

А Лабейн считал себя гостем. «Блондин, наверное, планировал поговорить со мной о книге. Вне всякого сомнения, он будет строить из себя ярого единомышленника». Пока же Рон сидел и терпеливо ожидал начала. Внезапно блондин широко распростер руки и дружелюбно произнес:

— Меня зовут Джон. А это, — он указал пальцем на брюнета с тонкими чертами лица, — Пол. — В следующее мгновение кивнул еще один бочкообразный лысый парень. — Это Джордж. И…

— Дайте мне угадать, — прервал представление Рон. Обернувшись к невысокому мужчине с лицом хорька, он произнес: — Ринго?

— Нет, Луи, — ответил хорек, мгновенно смутившись.

«Ах, значит это и есть их реальные имена». На какое-то мгновение Рон их просто переоценил. «Ну да ладно, Джон, Пол, Джордж и Луи. О'кей».

Несмотря на то, что сидящий напротив посетитель выжидающе поднял голову, официантка подошла к Лабейну и поставила поднос со стаканом апельсинового сока и куском пирога. Рон поднял взгляд на официантку и благодарно произнес:

— Спасибо.

— Что-нибудь еще? — услужливо спросила она.

Окружающие дружно отрицательно замотали головой. В то же мгновение Рон принялся орудовать вилкой и его собственный кусок пирога мгновенно исчез во рту. Женщина отправилась дальше, а Рон облегченно положил бесполезную теперь вилку на фарфоровую тарелку.

— Итак, джентльмены! Ради чего вы меня пригласили сюда? — спросил он.

Блондин Джон, поигрывая чашкой, потупил взор. Видимо, он решился взять первый удар на себя.

— По вашим лекциям видно, что вы искренне верите в свое дело, — произнес он. Затем Джон поднял голубые глаза и пристально взглянул на гостя. — Дело в том, что мы встречали огромное количество подобных энтузиастов. Однако дальше разговоров дело никогда не двигалось.

Рон смял салфетку и бросил ее на тарелку.

— Понимаете ли, — начал объяснять он, — все дело в деньгах. А деньги — как наркотик. Они заставляют позабыть людей об истинной цели своей деятельности, они превращают человека в раба, вот и все. Деньги должны быть просто инструментом, хорошим помощником для будущих свершений…

Лабейн прекрасно понимал, что и его собеседники также являются инструментом для будущих свершений. «Стоит признать, они не самый лучший контингент, но за неимением лучшего источника человеческих ресурсов приходится пользоваться имеющимся». Лабейн решил использовать эту четверку так, чтобы они даже не догадались об этом. «Однако они будут вынуждены выполнять любое мое приказание».

Да, подобным представителям человеческого общества нужен лидер — недостижимая цель, ради которой можно пожертвовать жизнью. Удивительно, но факт: таких фанатиков оказалось гораздо больше, чем можно было ожидать с самого начала. Стоило только дать им направление движения, и послушные трудоголики начнут главную миссию своей жизни— очищение планеты от скверны. В результате весь мир вернется к изначальной простоте и общинному образу существования. Все ученые, промышленники и политики начнут новую службу на пользу общества, они окажутся слугами.

Лабейн наклонился вперед и принялся изучать, что же представляли из себя его новые знакомые на самом деле. Каким образом они смогут проявить себя в той организации, о которой Рон пока только мечтал? С младенческого возраста Лабейн знал о своем великом предназначении. «Что это— шизофрения, или дар грандиозного предвидения?» — размышлял он время от времени. В конечном итоге он твердо утвердился во втором варианте.

— Каким образом нам удастся достать земных небожителей? — спросил Луи. — По моему мнению, с помощью простых убеждений абсолютно невозможно изгнать политиков с их теплых насиженных местечек. — Маленькие глазки блеснули злобой. — Эти ублюдки просто уверены в том, что у нас ничего не получится! — чуть ли не выкрикнул Луи.

Остальные члены совета почувствовали неловкость. Они покашляли и принялись усиленно пить кофе.

Рон издал примирительное «Тссс!» и сделал успокаивающий жест.

— Все, что они попытаются сделать — это головная боль страховых компаний, — произнес Лабейн. — Кроме того, политики очень легко подкупаются деньгами. Не забывайте, что те, кого вы называете небожителями, до сих пор находятся на земле, а потому при желании мы способны их достать. Наш огонь захватит тысячи акров лесных площадей. В последний раз я слышал, что они пытаются подмять под себя огромное количество нежилых территорий. — Рон покачал головой. — Пусть так и знают: это пустая трата сил и времени.

— Так что же вы собираетесь делать? — возбужденно спросил Джордж, который несколько напоминал рассерженного Будду.

— Пока не знаю, — задумчиво ответил Рои. — Но не стоит предпринимать ничего деструктивного. Пока следует привлекать к себе как можно больше народу, доказывать им правоту своих взглядов. — Взглянув в лицо Джорджа, он стал серьезным. — Если вы окажетесь во главе большой массы народа, эти политиканы не смогут ничего противопоставить, понимаете? — Криво усмехнувшись, он добавил: — Нам будет доступно все. А ты, Джордж, рассуждаешь как маленький мальчик, который хочет пересечь море под одним парусом.

Окружающие рассмеялись.

Итак, по прошествии тридцати минут после начала разговора глаза ребят начали светиться гордостью: в их умах родились новые, доселе неизвестные идеи. Прежде чем уйти, Лабейн открыл дипломат и достал оттуда небольшой блестящий сверток.

— Это на первые расходы, — произнес он тихо, передавая вещицу в руки Джона. — С днем рожденья, друзья.

Улыбнувшись, он развернулся на каблуках и был таков. Подходя к машине, он чувствовал, что его провожает несколько обожающих глаз. «Мои новые помощники — точно растения, которые постоянно тянутся к свету, — усмехнулся про себя Рон. — Оказывается, иметь последователей — это очень сложная задача. Следует всегда оглядываться назад, иначе свое же собственное эго проглотит тебя раз и навсегда».

Эстанция Сары Коннор, Парагвай, настоящее

Capa повесила трубку телефона и нахмурилась. Затем она поднялась с кресла и отправилась через холл в комнату сына.

— Джон, — произнесла она.

— Да, мама?

— У нас проблемы.

— У нас проблемы, — словно эхо отозвался сын.

— Дело касается…

— Дело касается…

— Дитера, — произнесли они хором.

При звуке этого слова сын с матерью поморщились. Джон было хотел поспешить в холл, чтобы взглянуть на мать, то же самое намеревалась сделать Сара.

— Он хочет перехитрить нас, — произнесла Сара. — Я отложила встречу до позднего вечера.

— Следует расставить все точки над i, — угрюмо ответил Джон, пододвигаясь к компьютеру и откидывая назад резким движением головы густые темные волосы.

— Перри, — гласило оно, используя кодовое имя Сары. — Будь осторожна. По нашим данным, фон Росбах относится к секретной правительственной организации, чьи полномочия практически не ограничены. Он зарекомендовал себя как прекрасный агент. Ты в опасности!

— Ч-ч-черт! — выругалась Сара, ударив со всей силы кулаком по столу. — Дерьмо собачье! — В исступлении она принялась ходить из стороны в сторону, чуть ли не дергая волосы на голове.

— Значит, нам пора сматываться? — спросил Джон.

Сара закрыла глаза, будто бы почувствовав сильнейшую боль. Лицо стало белым как мел. «Неужели опять? Быть может, не стоит отправляться в бега, если по прошествии такого количества лет кто-то вновь вышел на их след?» Женщина зашипела и принялась еще более интенсивно расхаживать из стороны в сторону.

«Я не хочу никуда бежать, — подумала она, поймав себя на мысли, что подобное убеждение уже давным-давно созрело в голове. — Мне это не нужно! Мы наладили свой быт, мы наконец-то превратились в нормальных людей, даже несмотря на одиночество. Здесь вырос сын, здесь начали появляться друзья и хоть какие-то перспективы. Джону уже шестнадцать. Как я могу заставить его вновь последовать за собой? С другой стороны, я пе могу поступить иначе!»

Дело в том, что Джон был не просто ее сыном. До сих пор сохранялась угроза того, что в будущем он превратится в единственного спасителя огромного населения Земли. Тяжелая жизнь научила ее одной простой истине: самая серьезная опасность заключается там, где ты ее не ждешь. Поэтому Сара знала: несмотря на внешнее спокойствие, в котором пребывала их семья прошедшие несколько лет, опасность возобновления кошмара постоянно сохранялась.

Неужели эти времена настали вновь?

Сара почувствовала сожаление: между ней и большим австрийцем зарождалось что-то большое и сильное, способное побороть страх и подозрения. Подобного она не ощущала с тех пор, когда Кайл покинул этот бренный мир. Сара пыталась держаться подальше от подобных отношений, словно это был огонь, а она — бумага. Только усилия оставались тщетными, их тянуло друг к другу, как никогда ранее…

Неужели это была ложь? Неужели Дитер пользовался своим мужским очарованием только ради того, чтобы выяснить ее личность и докопаться до истины?

«Что ж, этому вне всякого сомнения посодействовал Виктор», — подумала горько она. На протяжении всего последнего времени она тешила себя надеждами, что на озлобленные слова Гриего никто не обратил особенного внимания. Но теперь она не могла себе позволить быть такой беззащитной и уязвимой! «С каких это пор я стала такой доверчивой и легкомысленной дурой?»

Сара испустила тяжелый выдох отчаянья. Итак, сегодня вечером все вернется на круги своя. Интересно, он работает в одиночку? Если нет, то за домом, вероятно, уже давно ведется слежка. Поэтому побег окажется не таким легким делом. Во-первых, необходимо обезвредить часового. «Тем не менее, придется дождаться покрова ночи. К тому времени Дитер приедет сюда и, возможно, его удастся использовать в качестве заложника. Но что потом? Сможет ли она отделаться от него? И как стоит поступить с сыном?»

«Отделаться от него, — подумала, скривившись, Сара. — Отделаться от него. Звучит прямо как команда Терминатора».

Сара обернулась к Джону.

— Нет;— произнесла она наконец. — Давай дождемся вечера и узнаем, что он хочет сказать. Быть может, наши собственные страхи совсем не совпадают с реальной обстановкой вещей.

Джон легко кивнул, в его глазах светилась неопределенность. Сара поняла: мальчик тоже не видит другого выхода. Им предстоит вне всякого сомнения ступить на грань того мира, где правит насилие и бесправие. Им вновь придется скрываться, прятаться, пытаясь таким образом спасти собственные жизни. Парню было шестнадцать, но он прекрасно знал цену подобных приключений.

Они были в полном дерьме, и им предстояла серьезная переделка.

Зал для конференций компании «Кибердайн Системс», настоящее

На очередном собрании совета директоров компании, которое созвал Пол Уоррен, Серена Бернс сидела молча. После своего недельного отсутствия он хотел «побыстрее войти в курс дел». Кроткое, внимательное лицо Серены было всего лишь маской: на самом деле ее электронный разум находился в режиме связи с Парагваем. Терминатор только что приземлился в аэропорту Асунсьона и был встречен Кассетти.

— Возникла непредвиденная задержка, — доложил Терминатор. — Кассетти сказал, что взятый напрокат автомобиль будет доступен только к трем часам.

— Тебе следует выполнить свое задание и вернуться указанным рейсом в Соединенные Штаты, — произнесла Серена. — Если обстоятельства не позволят тебе справиться с задачей вовремя, информируй меня немедленно. Я предприму дополнительные меры по обеспечению твоей миссии.

— Ответ положительный, — ответил кратко Терминатор.

— Как только освоишься в Асунсьоне, иди в дом Виктора Гриего. Выясни, что рассказал ему обо мне Кассетти, а затем уничтожь контрабандиста. Кроме того, в его доме хранится массивный запас оружия — воспользуйся им, и твоя задача значительно упростится.

— Ответ положительный.

— Выясни также, кому еще рассказывал Кассетти об этом деле. В случае возникновения подобных прецедентов, убей всех свидетелей.

— Ответ положительный.

— Выходи на связь, как только появится новая информация.

— Ответ положительный. Конец связи.

Серена осталась наедине с остальными членами совета директоров. Собрание не требовало ее максимального внимания. Все материалы, которые докладывались в устной форме, были запротоколированы в виде документов, которые Серена уже успела прочесть. Электронный мозг I-950 рассудил, что это собрание вообще лишено всякого смысла. «Просто президент пытается продемонстрировать сообществу, что он до сих пор на коне, что его не сломила смерть самого близкого человека и что он способен полноценно руководить компанией». Хотя совершенный электронный мозг положительно не понимал, каким образом хоть одна живая душа может страдать после смерти человека, подобного Мэри Уоррен?

У людей же были свои правила взаимоотношений, и они не принимали тех, кто не хотел лицемерить и открывал истинную суть вещей. Серена посмотрела с противоположного края стола на президента компании. Он выглядел несколько напряженным и вялым, даже несмотря на новый черный костюм и галстук. «Интересно, какова причина подобного несоответствия? — подумала Серена. — Неужели он на самом деле так печалится по своей жене? Или все дело в тех деньгах, которые Мэри Уоррен завещала на благотворительные цели, и тех долгах, которые остались у него самого? Полагаю, что именно так и обстоят дела в действительности». Если бы Серена была человеком, она несомненно почувствовала бы жалость по отношению к этому несчастному мужчине.

Она вновь перенеслась мыслями за пределы стен конференц-зала. Сегодня вечером она встречает на автомобиле, уже зарегистрированном на его имя, мистера Джордана Дайсона, который прилетает из Уилмингтона. Серена выбрала консервативную, но очень уютную квартиру — по всей видимости, ему должно понравиться. Сначала предстоит деловой ужин, за которым нужно обсудить особенности работы в «Кибердайн». Затем последует осмотр новых апартаментов — именно там она и оставила свою собственную машину. Следует поведать этому новому человеку все перспективы дальнейшей деятельности, а затем оставить его наедине с самим собой — пускай устраивается.

«Надеюсь, наше сотрудничество будет весьма полезным, — подумала она. — В конце концов, нас связывает одна общая проблема. И не важно, что Т-101 спустя несколько часов разрешит ее. Кроме меня, об этом не будет знать никто».

Аэропорт Сильвио Петтиросси, Парагвай, настоящее

— Мне необходим доступ к Виктору Гриего, — произнес Терминатор. — Доставь меня к нему.

Марко уголком глаза посмотрел на великана, облаченного в черную одежду. Хотел бы он, чтобы этот парень снял солнечные очки: его абсолютно безэмоциональное лицо было полностью непроницаемым, а выражение глаз в ряде случаев помогало бы справиться с этой проблемой. Марко хотел увидеть глаза незнакомца— уж больно его лицо напоминало внешность самого Дитера фон Росбаха.

— Доступ? — переспросил Кассетти.

— Доставь меня к нему.

— Si, — ответил Марко и пожал плечами. — Нам придется воспользоваться автобусом — у меня нет своей машины.

— Доставь меня.

— В таком случае, сюда, — произнес Кассетти и направился в сторону стареньких терминалов международного аэропорта города Асунсьон. Услышав тяжелые шаги своего гостя, Марко почувствовал, что волосы на голове начали постепенно подниматься дыбом. Неужели это создание прибыло от прекрасного белокурого ангела, который являлся его клиентом? Что случилось с этой женщиной? Быть может, она собирает вокруг себя мужчин неординарной внешности?

Эта мысль повлекла за собой другую. Быть может, она вовсе и не являлась прекрасным белокурым ангелом. Быть может, она была озабоченной старухой с нежным голоском, которая окружала себя мужчинами, похожими на фон Росбаха, а затем устраивала за ними слежку? Что же касается этого типа, то он напоминал человека после лоботомии.

В таком случае, сеньор фон Росбах, действительно, подвергался серьезной опасности. И дело было вовсе не в террористах — Марко Кассетти своими собственными руками вел к нему этого ужасного типа. Детектив почувствовал сильное сердцебиение, а ладони покрылись липким потом. Марко ловким ненавязчивым движением попытался вытереть руки о штанины.

Терминатор, следуя за Кассетти, почувствовал увеличение частоты сердечных сокращений человека и поставил себе задачу выяснить причину этого явления. Результаты запроса внутренней базы данных показали, что наиболее вероятная причина заключается в самом Терминаторе. В качестве совета было предложено проявить к человеку некоторое дружелюбие, либо задать один из бессмысленных с точки зрения рационального разума вопросов. На внутренней панели монитора появился список возможных вариантов.

1. Может быть, мы идем слишком быстро?

2. Далеко ли еще до остановки?

Терминатор выбрал один из вопросов, который мог объяснить признаки тахикардии.

— Может быть, мы идем слишком быстро? — спросил он.

В ответ на это голова Кассетти повернулась так быстро, что он услышал хруст собственных позвонков.

— Извините, сеньор, — произнес он. — Наверное, вы очень устали за свое путешествие.

В следующее мгновение Марко немного сбавил шаг. Терминатор принял новый темп движения и пошел точно в ногу с Кассетти. Однако киборга абсолютно не волновало расстояние, разделяющее их, а потому по прошествии пары секунд они принялись двигаться в унисон, словно утята, на дистанции двух дюймов друг от друга.

«Успокойся, — продолжал уговаривать себя Кассетти. — Нет никакой причины для паники. Неужели эта женщина способна собирать вокруг себя мужчин, имеющих одинаковую внешность, а затем делать им лоботомию? Полный абсурд! Я в очередной раз построил замок из песка, вот и все. Эх, говорила мама — не связывайся с незнакомыми людьми!»

Они сели в автобус, который медленно двинулся через узкие улицы города, забитые машинами и едким смогом. В салоне было душно и людно, но они смогли выбрать место и сесть. На протяжении всего пути до пересадки Терминатор не проронил ни слова.

Затем незнакомец спросил, зачем им нужно пересаживаться на другой автобус. Этот вопрос совсем доконал Кассетти. «Ну неужели в Соединенных Штатах люди никогда не пересаживаются с одного автобуса на другой?» — подумал он.

Теперь им пришлось стоять. На протяжении всего пути громила ни разу не посмотрел по сторонам и не потерял равновесия. Довольно странно для человека его роста и комплекции. А если еще учесть огромное количество народа, толпившегося в салоне, и массу машин, мимо которых приходилось с трудом пробираться водителю…

Кассетти рассудил, что это было следствием длительной специальной подготовки. «Как бы мне хотелось когда-нибудь самому добиться подобных вершин», — подумал детектив. «Конечно, придется обратиться за помощью. Но только не к нему», — закончил размышление Марко и поднял взор на безжизненное лицо своего спутника.

Они вышли из автобуса неподалеку от офиса Гриего. Здание было настолько старым, что выделялось даже из ряда окружающих ветхих строений. Грязный офис Виктора Гриего располагался на третьем этаже. Лифт, конечно, не работал.

Терминатор осмотрелся в небольшом вестибюле, заметил лестницу и обернулся к Кассетти.

— Жди меня здесь, — произнес он. — Я вернусь.

Марко открыл было рот, чтобы возразить, однако громила уже скрылся за лестничным пролетом. Кассетти решил, что Виктор уже привык к подобным посетителям, а потому его не расстроит визит очередного странного типа. Кроме того, личностные свойства этого американца обладали такими особенностями, что вряд ли какой-то смельчак отважился бы ему перечить. Кассетти прислонился к грязной стене, выхватил из портсигара незажженную сигарету и принялся тренироваться перебрасывать ее из одного уголка рта в другой.

Терминатор медленно поднимался по лестнице, изучая с помощью сенсоров активность живых существ здания. Звуки голоса, удары сердца, тепло — все имело для него смысл. По всей видимости, сейчас наступило время обеденного перерыва, а потому большинство офисов было практически пустыми. На третьем этаже он остановился и решил более тщательно отсканировать окружающее пространство. Благодаря полученной звуковой информации он выяснил, что на этаже всего лишь один живой человек. И он находился как раз за той дверью, на которой висела табличка с именем Виктора Гриего.

Терминатор открыл дверь и вошел в маленький офис. Человек сидел в черном потертом кожаном кресле, положив йоги на крышку стола. Он курил сигару и читал газету.

Через мгновение этот человек раздраженно бросил газету на стол. Что бы он ни планировал сказать своему нежданному посетителю, этому не суждено было сбыться. Увидев Терминатора, толстяк замер и открыл рот.

— Какого черта тебе теперь нужно, фон Росбах? — произнес Гриего, почувствовав, как его лицо наливается кровью. — Разве ты забыл свои добродетельные проповеди, когда вышвыривал меня из дома, а? — Виктор ударил кулаком но газете. — Знаешь, мне совсем не хочется выслушивать их вновь. Сейчас ты находишься на моей территории, а потому я не хочу видеть у себя твоего паршивого носа. По этой причине, приятель, чеши отсюда подобру-поздорову, слышишь? Проваливай!

— Мне нужно оружие, — произнес Терминатор.

На какое-то мгновение Виктор уставился на посетителя с широко раскрытыми глазами. Внезапно он закашлялся, затем кашель перешел в гомерический смех.

— Что я слышу, Дитер? — произнес он. Внезапно смех прекратился, и Гриего со злобным выражением лица наклонился вперед. — Неужели я вновь стал хорошим партнером, а? Неужели со мною опять можно иметь дело?

— Мне нужно оружие, — повторил Терминатор.

Виктор поклялся себе, что сдерет с фон Росбаха кругленькую сумму в долларах, а потому сделал вновь приветливое лицо и радушно произнес:

— Ну конечно. Что тебе нужно и в каком количестве?

— Что у тебя имеется прямо здесь и сейчас? — Терминатор внимательно осмотрел офис. По всей видимости, в нем ничего не было.

— Позволь продемонстрировать, — ответил самодовольно Гриего. Он вылез из кресла, медленно обошел кругом письменный стол и приблизился к огромной репродукции «Мадонны с младенцем», которая висела около окна в большой деревянной раме стиля рококо. Нажав на потайное устройство, располагающееся снизу, Виктор услышал тихий щелчок и отодвинул картину в сторону. Широкая ниша, вырезанная в стене, открыла дюжину различных разновидностей ручного оружия, висевшего на деревянных крючках. Терминатор протянул руку, взял штурмовую винтовку «Галил», и, повертев ее несколько секунд в руках, заглянул в ствол. Хромированная сталь была тщательно отдраена и ярко блестела на солнце, звук передергиваемого затвора свидетельствовал о том, что оружие было в употреблении и сейчас находилось в прекрасном рабочем состоянии.

— Боеприпасы? — лаконично спросил Терминатор.

Гриего нахмурился.

— Это же только образец… — ответил он.

— Он вполне приемлем. Боеприпасы? — Терминатор развернулся и взглянул на Гриего, который задумчиво жевал сигару. Видимо, его внезапно охватила тревога.

— Конечно, — ответил толстяк. — Но я не люблю продавать свои образцы. На них нет гарантии, — продолжил он и поднял предостерегающе палец.

Терминатор кивнул. Развернувшись назад, он выбрал также австрийское автоматическое ружье системы «стейер» и американский гранатомет, который по внешнему виду напоминал дутый одноствольный дробовик.

— Что ты делаешь? — спросил Гриего. — Ты хочешь забрать у меня все?

— Мне нужны чехлы, с помощью которых можно вынести оружие на улицу, — произнес Терминатор, выкладывая оружие на поверхность стола. — У тебя есть что-либо подобное?

Виктор опасливо взглянул на гостя, но кивнул. Конечно, у него было все, что нужно. Пластиковые контейнеры, которые он использовал для транспортировки своего товара, практически не вызывали подозрений.

— Это будет стоить тебе немалых денег, — процедил контрабандист сквозь зубы.

В голосе Гриего не отразилось того негодования, которое царило в душе. Несмотря на деловые переговоры, фон Росбах вел себя так, будто они находились в разных комнатах. Однако что касается той ночи… Дитер на самом деле вел себя на грани допустимого. И сейчас даже перспектива небывалых барышей не могла заставить Виктора забыть о подобном отношении. А фон Росбах опять начинал свою любимую игру в молчанку.

— Чехлы? Боеприпасы? — произнес Терминатор и с абсолютно бесстрастным лицом уставился на контрабандиста.

— Вот именно! — проревел Виктор. — Сейчас я не собираюсь идти у тебя на поводу, фон Росбах! Да кто ты такой, если думаешь, что можешь прийти сюда со спокойным видом, будто бы ничего не произошло? Никаких извинений, никаких благодарностей— ничего! Да как ты смеешь раздавать приказы направо и налево — что я, слуга для тебя? — Удивляясь своей храбрости, он подошел к лицу Терминатора и показал ему огромную фигу. Опасаясь, как бы не прошел этот яростный пыл, он продолжил: — Мне не нужны твои услуги, понял? Если «Сектор» хочет приобрести у меня оружие, пускай пошлет кого-нибудь другого. А с тобой я не хочу иметь никакого дела, вот так! Здесь и сейчас я расторгаю наш договор. Ты не получишь ничего!

— У меня есть один вопрос, — сказал Терминатор.

— Ох, неужели? — усмехнулся Виктор. Он схватил со стола автоматический револьвер и добавил: — Ничего у тебя не выйдет. Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы. А теперь проваливай отсюда!

Гриего попытался повесить оружие на место, но Терминатор рванул ствол на себя и толкнул толстяка в грудь. Виктор покачнулся назад, его колени подогнулись, будто он натолкнулся на подоконник, и тяжелое тело с глухим звуком упало на пол. Прежде чем Виктор успел даже вскрикнуть, Терминатор схватил его за ноги и перекинул через окно. Голова контрабандиста повисла на высоте сорока футов над мостовой.

— У меня есть один вопрос, — повторил киборг.

— Ну хорошо, хорошо! Верни меня обратно, и я все скажу! — Виктор беспомощно протянул руки по направлению к окну. Однако его усилий хватило только на то, чтобы зацепиться за куртку Терминатора. — Пожалуйста! — испуганно взмолился он. — Помоги мне! — Пальцы безвольно сжимали воздух.

— Боеприпасы, чехлы, — произнес робот.

— Ради Христа, Дитер, верни меня обратно!

— Отвечай.

— Чехлы располагаются около кресла за шкафом для хранения документов. А боеприпасы для всех образцов оружия — в скрытом ящике, который находится под тайником за картиной. А сейчас вытащи меня, пожалуйста! — Гриего был весь в слезах — сейчас он начал понимать, что фон Росбах способен действительно его убить. — Зачем? — хныкал он. — Зачем ты это… зачем?

— Что Кассетти рассказал тебе о клиенте? — Терминатор отпустил от лодыжки Виктора еще два своих пальца, контрабандист неистово заверещал:

— Нет! Что? Что ты делаешь?!

Терминатор вновь плотно обхватил ногу своей жертвы.

— Кассетти, его клиент. Что тебе было рассказано?

— Детектив сказал, что это была женщина из Соединенных Штатов.

— И все?

— Да! Да! — Виктор пытался схватиться руками за одежду Терминатора, но без особого успеха. — Пожалуйста, — взмолился толстяк, — не убивай меня.

Терминатор подсчитал шансы Виктора разбиться насмерть, если он упадет с этой высоты. Особое внимание стоило уделить полету вниз головой. Получалось вполне приемлемо. Кроме того, подобный метод уничтожения очень походил на несчастный случай или суицид.

Гриего смотрел на безучастное лицо убийцы, пытаясь найти хоть какой-то ключ для определения собственной судьбы. И чем дольше он вглядывался в это непроницаемое лицо, тем больший ужас его охватывал. Парень был явно не в себе, или находился под воздействием наркотиков. Гриего запаниковал и принялся изо всей силы болтать руками в воздухе.

— Отпусти меня! — заорал он. Затем, осознав смысл сказанных слов, осекся; — Нет, только не это! Нет!

Терминатор расцепил мертвую хватку, и Виктор, широко размахивая руками, полетел к земле. Киборг в течение нескольких секунд безучастно смотрел на тело, заметив, что его температура начала постепенно понижаться, а затем вернулся в кабинет с оружием. Обследовав дно потайной ниши, он обнаружил ряд смещающихся дощечек, под которыми оказались коробки с боеприпасами. Терминатор решил взять несколько упаковок патронов 5.56, дюжину магазинов девятимиллиметрового парабеллума для автоматического револьвера, а также обе сорокамиллиметровые гранаты. Затем он вновь закрыл тайник огромной картиной. Из-за кресла Гриего были извлечены чехлы, они моментально заполнились оружием и боеприпасами. Наглухо закрыв металлические молнии, он попытался определить вес своей амуниции. «Около двадцати килограммов. Дополнительная нагрузка практически не скажется на скорости перемещения».

В этот момент открылась дверь и вошел Кассетти. Терминатор даже не дернулся, однако его голова повернулась на сто тридцать пять градусов.

— Я приказал тебе ждать внизу, — произнес киборг.

— Мне надоело попусту терять время, — ответил Марко, напустив на себя ложную браваду. — А где Гриего? — спросил он, осматриваясь вокруг.

— Только что покинул комнату, — ответил Терминатор. Взяв в руки чехлы, он направился к выходу.

— Что это такое? — спросил Марко.

— То, что Виктор приготовил для нас, прежде чем покинуть эту комнату, — ответил Терминатор. — Нам пора идти. К тому времени, как мы вернемся, машина уже будет ждать. — Киборг остановился у двери, а его запрятанные в глубине черепа видоискатели уставились на молодого детектива.

Кассетти в очередной раз с тревогой осмотрел офис. Здесь таилась какая-то тайна, и Марко был абсолютно в этом уверен. Он не встретил Гриего ни в вестибюле, ни при подъеме по лестнице. Контрабандист просто не мог оставить незнакомого человека в своем офисе и не закрыть при этом окно.

— А он не сказал, куда пошел? — решился спросить Марко.

Терминатор тупо смотрел на своего спутника, в то время как электронный процессор пытался подыскать подходящий ответ. Здесь несомненно требовался обман.

— В туалет, — выдал, наконец, киборг.

На лице человека были признаки очевидного недоверия. Процессор рассудил, что причиной тому стала слишком большая затрата времени на поиск ответа. Требовалось объяснение.

— Я не очень хорошо знаю испанский, — объяснил Терминатор. — А Гриего ответил мне именно на нем.

— Ну, понятно, — с облегчением вздохнул Кассетти. Несмотря на то, что в душе до сих пор оставались сомнения, полученное объяснение казалось вполне правдоподобным.

— Если ты хочешь поговорить с ним, то можешь прийти позже. Мой самолет отправляется в семь тридцать, а к тому времени необходимо выполнить еще несколько заданий, — произнес киборг.

— Конечно, — ответил Марко.

Терминатор посмотрел на детектива еще пару секунд и двинулся вниз по лестнице. Кассетти плотно закрыл дверь офиса и последовал за громилой. Он до сих пор не мог почувствовать себя спокойно и размеренно. Но было просто глупо поднимать крик из-за того, что Гриего в неурочный час потребовалось срочно удалиться в туалет.

Глава 17

Эстанция Сары Коннор, настоящее

Capa Коннор вновь осмотрела окружающее пространство с помощью инфракрасного бинокля. Территория вокруг эстанции казалась пустынной. Пустынной, за исключением нескольких летучих мышей-вампиров, которые стали бичом для местного рогатого скота. Аж уж если они были заражены бешенством… Кроме того, то тут, то там виднелись тени броненосцев и диких кабанов. Ничего человеческого… или имеющего человеческую форму. В воздухе— абсолютная тишина, за исключением стрекотания кузнечиков. Со стороны зарослей Чако доносился его терпкий приятный запах.

— Если наблюдатели здесь, — произнесла шепотом Сара, — то они очень хорошо спрятаны. Вокруг не видно ни одной живой души, кроме Дитера, да и тот один-одинешенек в своей машине. Я следила за ним на протяжении нескольких миль.

— Быть может, — предложил Джон, — наблюдатели находятся на отдалении?

— Возможно, — согласилась Сара. — Но только не фон Росбах. Он уже приближается.

Как только Дитер остановился во дворе, женщина почувствовала прилив адреналина. Сердце забилось с бешеной скоростью, а кожа покрылась липким потом. Сара заметила мелкую дрожь, которая охватила руки, и презрительно фыркнула. Да, последние несколько мирных лет позволили ей расслабиться.

Женщина в последний раз взглянула через бинокль на лощину, пытаясь определить хотя бы единственный источник опасности. Эта точка казалась ей самой опасной на протяжении всей здешней жизни, но кто станет обращать внимание на обычную лощину, когда вокруг покой и порядок? Сара выбрала этот дом потому, что он стоял на некотором пригорке, что способствовало защите от весенних паводков; кроме того, близлежащее ущелье можно было использовать для личных огородных целей. Сейчас же женщина поняла, что это была ее фатальная ошибка.

В дверь настойчиво постучали. Спрятав бинокль в корзину для овощей, она пододвинула ее за занавеску. В следующее мгновение женщина подошла и решительно распахнула дверь.

Дитер остановил машину и в течение некоторого времени наблюдал за домом через ветровое стекло, облепленное расплющенными жучками. Облако пыли, поднятое колесами автомобиля, медленно осело.

<<Зачем, — подумал он, — я все это делаю?» В течение многих лет своей профессиональной работы он встречал довольно большое число преступников, которые вызывали у него определенную симпатию. Дитер понимал, что порой обстоятельства двигают людей на бездумные поступки. Тем не менее, симпатия и понимание обстоятельств дела никогда не мешали ему служить делу правосудия и наказывать виновных, преступивших закон. Если бы каждый полицейский начал руководствоваться собственным взглядом на жизнь…

А здесь он собрался идти в дом и вести беседы, хотя мог бы просто призвать на помощь местные власти и получить за это правительственную награду. Но почему? Только потому, что ему, несомненно, нравилась эта женщина?

Нет, Дитер был точно уверен в том факте, что очарование ни одной женщины не способно заставить его преступить интересы дела. Просто сейчас его внутренний инстинкт подсказывал, что несмотря на имеющийся фактический материал, Сара Коннор находится в трезвом уме и твердой памяти, и что она не виновна в предъявленных обвинениях.

Хотя, возможно, все дело заключается в благодарности, которую он испытывает по отношению к женщине, вырвавшей его из всепоглощающей скуки. На протяжении нескольких последних лет он занимался только тем, что писал факсимиле по поводу своих высокопродуктивных чистокровных коров. Даже до того момента, когда он начал подозревать фактическое сходство Сары Коннор и Сюзанны Кригер, эта женщина вызывала у него симпатию. С самого начала Дитер решил выяснить ее историю.

«В таком случае, все дело в любознательности, — решил фон Росбах. — Иначе и быть не может». А это означает, что как только его любознательность будет удовлетворена, он незамедлительно применит к этим людям силу закона. Нет, какая-то струнка души явственно противилась подобному развитию событий.

«Сущая бессмыслица, — подумал Дитер, открывая дверь своей машины. — Ты не можешь отпускать на волю людей, столь опасных для общества, как Сара Коннор». Однако агент уже точно знал: в этот раз он ни за что не последует своим здравым рассуждениям и сделает все наоборот. Да, один из самых талантливых агентов «Сектора» даже не подозревал, что способен на подобные действия.

— Пойдем, парень, — произнес он ласково в сторону щенка. Трехмесячный щенок смешанной породы оживился, поднял ушки и переполз на переднее пассажирское сиденье, принявшись усиленно облизывать свой нос. Дитер взял щенка на руки, вылез из машины и захлопнул дверь.

Свет на веранде был включен, но никто не вышел из дома и не встретил его. «Странное поведение для этой страны, где все столь приветливы и радушны, — подумал он. — Кроме того, Конноры так старались на них походить». На какое-то мгновение Дитер подумал, что как только он переступит порог, его ожидает выстрел в голову.

Щенок принялся извиваться, затем он поднял мордочку на своего хозяина, будто напоминая ему, что путешествие на чьих-то руках вовсе не является пределом его мечтаний. Дитер шепнул пару ласковых слов и медленно двинулся по направлению к двери.

— Привет этому дому, — произнес он, наконец, почувствовав неудобство от длительного молчания.

— Привет, — отозвалась Сара из-за стены и открыла дверь. Увидев щенка, ее брови поползли вверх.

— Нам можно войти? — спросил Дитер.

Сара немного нахмурилась. Так поступила бы обычная работающая мать, в дом которой принесли новое животное. Тем не менее, она открыла дверь.

— Конечно, — произнесла женщина, криво усмехнувшись.

Дитер заметил, что хозяйка одета в рабочую форму: темно-бордовую длинную юбку и белую простую блузку. Сам он тоже не отличался оригинальностью, так и оставшись в защитного цвета штанах и куртке. «Совсем как близкий сосед, совершающий дружеский визит, — подумала Сара. — Ах, если бы это было правдой!»

Джон поморщился, увидев наруках Дитера собаку, и бросил за спиной гостя на мать вопросительный взгляд. Сара молчаливо пожала плечами.

— Ему около трех месяцев от роду, — произнес, наконец, фон Росбах. — Надо признать, что малыш еще ни разу не допускал вольностей в моем доме, но это, скорее всего, благодаря пристальному присмотру Мариетты. — Он поднял взгляд и усмехнулся, глядя на Джона. — Щенок еще достаточно молод, чтобы вы дали ему любое понравившееся имя.

Джон открыл было рот, затем отвернул голову в сторону.

— У меня не может быть собаки, — односложно произнес он.

— Ты не можешь на протяжении всей своей жизни отворачиваться от дружбы и любви, Джон, основываясь на единичном прошлом опыте, — возразил Дитер. — Щенок будет хорошей компанией твоей матери, когда ты находишься в школе. При возвращении домой он будет ждать тебя с преданными глазами.

Сара с Джоном напряженно переглянулись, а потом перевели все внимание на гостя.

— Нам нужно поговорить, — перешел, наконец, фон Росбах к главной цели своего визита. Не обращая внимания на домочадцев, он прошел в гостиную и присел на диван. — Удели мне внимание, Сара.

Женщина вошла в комнату, сняла с соседнего кресла вязальные спицы и клубок шерстяных ниток, положила их на пол и уселась напротив своего гостя.

— Как ты назвал меня? — спросила она.

— Сара. — Дитер пристально взглянул на нее. — Сара Коннор.

Джон заметно вздрогнул и сжал руки в кулаки. Щенок заметил мальчика и смешно поковылял в его сторону, принявшись обнюхивать незнакомый для себя объект. Джон присел на корточки и начал ласкать собачку, не спуская тем временем напряженных глаз со своего гостя.

Сара попыталась было возразить, однако фон Росбах предусмотрительно поднял свою большую руку.

— Не утруждай себя оправданиями, — произнес устало мужчина. — Мне все известно. Я знал подоплеку происходящих событий еще до того момента, когда Гриего выкрикнул это имя.

Сара отстраненно дернула головой, поймала периферическим зрением своего сына, а затем вновь перевела взгляд на фон Росбаха.

— Что за игру ты решил с нами вести? — спросила тихо женщина.

Сара прикладывала массу усилий, чтобы сохранять полное спокойствие: руки, покоились на коленях, ноги расслабленно лежали одна на другой, внутри же женщины разгорался огонь. Как она хотела сейчас подпрыгнуть со своего места, закричать на него, унизить и отомстить таким образом Дитеру за предательство. Тем не менее, какая-то внутренняя сила заставляла женщину продолжать спокойно взирать на гостя.

Сара даже обрадовалась: как хорошо, что сейчас в ее руках отсутствует оружие, иначе последствия могли бы быть крайне непредсказуемыми. Однако умом женщина понимала, что сейчас самой главной задачей являлось выяснение потаенных мыслей агента. Окончательное решение можно было принимать только после выяснения данного аспекта.

Дитер покачал головой и медленно произнес:

— Я не веду никакой игры.

— Правда? — удивилась Сара, бросая на него гневный взгляд. Посмотрев на окно за диваном, она обнаружила, что единственным отражением в стекле является она сама. Солнце практически село, и во дворе быстро сгущались сумерки.

— Так ты один?

— Да, за исключением Гарольда, — ответил Дитер, показав жестом на щенка. — Только я.

Джон с матерью принялись вновь пристально изучать своего гостя.

— Не похоже на обычную манеру «Сектора», который ведет расследование, верно? — спросила Сара, заметив легкие признаки возбуждения на лице Дитера, который понял, что о нем известно практически все. — Так чего же хочет это агентство, если не арестовать нас и не отдать в руки правосудия?

— Насколько я знаю, именно этого они и добиваются, Сара. — Фон Росбах взглянул в ее глаза. — Однако я больше не вхожу в состав этой организации.

У Джона с Сарой отпала челюсть: они сидели в полном недоумении до тех пор, пока щенок не начал чувствовать себя покинутым и не проявил признаки неудовольствия. Юноша перевернул пса на спину и принялся чесать ему живот.

Сара поморщилась и попыталась прочитать в глазах гостя, что же он на самом деле имеет в виду.

— А это значит… — продолжила она наконец.

— А это значит, что мне вовсе не следует выполнять все их приказы. Это значит, что за внешней стороной вашей истории скрывается очень много вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. Это значит, что ты совсем не похожа на спятившую женщину-террористку. Дело в том, что на протяжении длительного времени работы в агентстве мне не раз попадались подобные субъекты, и уж к третьей-то встрече я обязательно выводил их на чистую воду. — Фон Росбах медленно покачал головой. — Однако с вами все по-другому.

— Ага, значит, тебе просто любопытно? — Сара откинула голову в сторону и принялась нервно барабанить пальцами по подлокотнику кресла. — Может быть, ты хочешь тер… то есть кофе?

— Да, — улыбнулся Дитер. — С превеликим удовольствием.

Когда Сара вышла на кухню, Джон не предпринял ни одной попытки заговорить с гостем. А фон Росбах тихо сидел в кресле, наблюдая за щенком и прислушиваясь к шуму на кухне. Он решил не заглядывать в будущее и не строить дальнейших планов на ближайший вечер. «Пусть будет так, как будет», — подумал Дитер.

По прошествии десяти минут Сара вернулась в гостиную с подносом, на котором красовались маленькие фарфоровые чашки для кофе и ваза с печеньем. Она поставила угощение на невысокий столик перед диваном и пригласила жестом приступать к трапезе. Джон во мгновение ока перемахнул через щенка и оказался в соседнем кресле, а собачка, притаившись, легла на полу, время от времени переводя свои большие блестящие глаза с одного человека на другого. Когда, наконец, каждый взялся за чашку, в комнате повисла тишина — со стороны складывалось впечатление, будто они выполняют какую-то медитативную церемонию.

Через несколько минут фон Росбах поставил свою чашку на стол около сахарницы и произнес:

— Позвольте мне рассказать, как я вышел на ваш след. Если вы помните, наша первая встреча отличалась некоторым драматизмом.

Полные губы Сары расплылись в подобии улыбки, затем она кивнула.

— С самого первого момента я не поверил ни единому вашему слову, — добавил он.

Женщина потупила глаза и пожала плечами.

— А я и не думала, что ты поверил, — произнесла она. — Но пик-то не предполагал, что это способно вылиться в серьезные проблемы.

— Я послал своему старому приятелю по агентству твой рисунок и спросил, нет ли в его базе подозрительного дела, проходящего под именем Сюзанны Кригер. — Затем Дитер продолжил рассказ о том, как Джефф прислал ему необходимые данные и предложение подключить к расследованию старого контрабандиста Гриего, — Когда я получил материалы дела, то оказался несколько сбитым с толку, — объяснил Дитер. — Сначала вы скрываетесь от человека с моей внешностью, затем он действует с вами заодно. В момент нашей первой встречи я заметил на твоем лице, Сара, выражение неподдельного ужаса. Ума не приложу: как можно объединить все эти факты воедино. Кем же был, в конце концов, этот парень?

Сара и Джон встревоженно переглянулись, затем женщина перевела усталый взгляд на фон Росбаха.

— Даже не спрашивай — все равно не поверишь, — сказала она.

— У меня очень восприимчивый разум, — возразил Дитер.

Джон лишь фыркнул:

— Это не имеет никакого значения. Я не верил собственной матери до тех пор, пока не увидел Терминатора воочию.

— Человека с моей внешностью, — уточнил Дитер.

— Нет, он вовсе не человек, — ответила Сара, — Он киборг — высокоразвитая машина. И их было двое: одна имела программу моего уничтожения, а другая — помощи Джону.

Дитер кивнул — к этому стоило вернуться позднее.

— Однако когда он… то есть она освободила тебя из психиатрической лечебницы, то почему вы не побежали за границу сразу, а решили сначала уничтожить «Кибердайн» вместе с ее основателем— программистом Майлзом Дайсоном?

— Я не убивала Майлза, — ответила Сара и умоляюще посмотрела на Дитера. — Сначала я просто не смогла, а потом… уже не захотела. Он оказался очень порядочным и смелым человеком, этот Дайсон. Его застрелила полиция — по крайней мере, он получил несколько пулевых ранений, несовместимых с жизнью. — Сара поморщилась и опустила взгляд на чашку кофе. — Мне очень хотелось в это поверить, потому что слабый характер нуждался хоть в каком-то оправдании. Смерть настигла Майлза при взрыве здания. Я совсем не хотела, чтобы так все закончилось.

Дитер кивнул, затем взглянул на Джона, который принялся рассматривать засыпающего у его ног щенка.

— Мне до сих пор непонятно, почему вы пошли в «Кибердайн» — ведь пути отступления были открыты. И тем не менее, вся ваша компания отправилась в гости к Майлзу Дайсону. Зачем?

Сара внутренне усмехнулась, а затем осмотрела свою комфортабельную комнату. Как это было культурно— рассуждать о хаосе за чашкой горячего кофе, в полном покое и порядке.

— Если ты изучил материалы дела, — ответила Сара, возвращая суровый взгляд Дитеру, — тебе должно быть известно о Судном Дне.

Мужчина кивнул.

— Да, я читал об этом в твоих медицинских записях.

Брови женщины поползли вверх.

— Так ты читал мои медицинские записи? — Дитер кивнул. Сара усмехнулась, заметив его сконфуженное выражение лица. — Парень, я бы сама была не прочь с ними ознакомиться.

— О да, они очень интересные.

— Не сомневаюсь, — отозвался Джон. — Первоклассный фантастический роман. Точно: научная фантастика.

— Нет, это ужасы, если и впрямь детализировать жанр, — произнесла Сара и улыбнулась, глядя на сына. Затем она вновь обернулась к Дитеру. — У меня еще ни разу в жизни не было галлюцинаций. Все, что я рассказала, являлось правдой: и Терминаторы, и СкайНет, и Судный День— все.

— Ты сказала, что конец света приходит как раз… — Дитер осекся, увидев, что Сара подняла руку.

— Мы разрушили «Кибердайн Системс» только потому, что согласно данным Терминатора, именно эта компания создала СкайНет, которая впоследствии должна была развязать ядерную войну. Уничтожение всех научных наработок, а также компьютерного процессора, извлеченного из первого Терминатора, должно было прервать развитие этого ужасного проекта. Именно так и произошло. — Сара постаралась поуютнее сесть в кресло. — Мы предотвратили угрозу, — закончила она и сделала глоток кофе.

Дитер только покачал головой.

— Что такое? — внезапно встрепенулся Джон. Он наклонился вперед и прислушался.

Щенок поднял голову и тихонько заскулил во сне. Складывалось впечатление, будто его что-то потревожило.

А фон Росбах продолжал выжидательно смотреть на Сару, которая медленно помешивала кофе.

— А теперь поделись с нами своей информацией, — произнесла женщина. Он почувствовала, как внутри все напряглось. Рука, которая держала ложку, непроизвольно сжалась в кулак.

— Они начали новую операцию на военной базе. В настоящее время производится сооружение подземных коммуникаций. Кроме того, до меня дошла информация, что они вновь обнаружили один из украденных вами предметов. — Фон Росбах спокойно наблюдал, как лица матери и сына медленно белели.

— Это просто невозможно, — тихо ответила Сара. — Мы уничтожили все, абсолютно все. Процессор и конечность расплавились в цистерне горячего металла. — Она вновь покачала головой. — Нет ни малейшей возможности, что они уцелели.

— Рука, — произнес Джон. Его голос звучал странно, будто издалека. — Когда Терминатор подошел к конвейеру, сжимая гранатомет, у него осталась только одна рука. — Юноша тревожно взглянул на мать. — А из противоположного плеча торчали обрывки проводов и сервоприводов.

Сара вскочила на ноги, опрокинула поднос со всеми чашками на пол, и с бешеными глазами посмотрела вокруг. Казалось, она ощущает себя в центре огромного пожара, только вот огня совсем не было видно.

— Только не это, — взмолилась она, заламывая руки за голову. — Нет! Дьявольщина! — Сара опустила кисти и сжала их в кулаки. — Как? Каким образом они могли взяться за дело вновь? Мы разрушили все, абсолютно все! В ход пошли даже личные бумаги Майлза! Он сказал, что не осталось ничего — ни его записей, ни наработок общей команды… — Она вновь рухнула в кресло и подняла взгляд на Дитера. — Как? — растерянно повторила она.

— Они незаметно вели второе досье, — предположил Дитер. — Это довольно распространенная практика в крупных компаниях. Чаще всего, программисты не сообщают своим боссам о ведении скрытого архива. При внезапном увольнении хитрецы получают возможность продолжать заниматься своей деятельностью на стороне. Что же касается президента, то он не сказал бы тебе об этом даже под пытками— Майлз просто ничего не знал.

Сара поднялась со своего места и принялась ходить из стороны в сторону. Только что она получила известие, сравнимое с тем, будто при неясных обстоятельствах погибла ее единственная любовь. На глазах выступили слезы, а в горле застрял большой комок. «Перестань хныкать, — приказала она себе. — Пришла пора браться за оружие. Но прежде следует хорошенько все обмозговать!»

Джон продолжал находиться в легком шоке. Он чувствовал себя так, будто какой-то негодяй исподтишка угодил ему прямо в живот, и сейчас организму просто не хватает воздуха. Посмотрев на свою мать, он понял, что она находится совсем в другом измерении — маленьком мире, расположенном за много-много километров.

Конноры, не сговариваясь, обернулись к Дитеру. Фон Росбах не раз испытывал и сам подобное ощущение; кроме того, сходное выражение лица часто наблюдалось у коллег, которым навязывали нежеланную работу. В данном случае мотивация в несколько раз превышала ту ненависть, которую испытывали они по отношению к данному делу. Мать и сын со всей ответственностью поняли: пришло время опять спасать мир.

На дороге между Асунсьоном и Вилла Хейс, Парагвай, настоящее

Марко продолжал пристально смотреть на Терминатора, пока тот задавал свой вопрос:

— Почему ты уставился на меня?

— Просто… ты выглядишь… Тебе известен фон Росбах? — спросил Кассетти.

— Да. Он мой двоюродный брат. — Киборг продолжал неотрывно смотреть на дорогу, а темные очки скрывали глаза от посторонних, несмотря на то, что солнце практически опустилось за горизонт.

— Понятно… Просто вы с ним очень похожи, — произнес Марко.

— Как близнецы, — согласился Терминатор. — За исключением глаз. Вот они различаются.

Еще бы они не различались! Глаза киборга были сделаны из стекла — конечно, самого лучшего, однако это привлекало внимание даже самого рассеянного человека. Марко отметил, что не помогали даже темные очки.

— О, — ответил Кассетти. «Ну конечно, данный факт очень многое объясняет. Наверное, все дело в генетических особенностях родственников, — подумал детектив. — Кроме того, Дитер вляпался в подозрительную историю, которая может лечь огромным пятном позора на все семейство. Если обстоятельства заставляют общаться с террористами и контрабандистами, то нужно обязательно держать ухо востро!»

— Сколько времени осталось до места? — спросил Терминатор.

— Около тридцати минут, — ответил Марко. — Когда мы приедем, уже совсем стемнеет. — От пассажира не донеслось ни единого звука, и Кассетти немного успокоился.

«Это хорошо».

Около двадцати минут спустя Марко свернул с главной дороги на узкую, но приемлемую для езды колею.

— Если бы мы проехали еще несколько минут по главной дороге, — пустился в объяснения Кассетти, — они бы нас точно заметили. Перед домом располагается достаточно большое обширное пространство, но я не думаю, чтобы вы хотели быть замеченным.

— Именно, — ответил Терминатор, продолжая бесстрастно взирать вперед. На коленях громилы лежала огромная сумка.

Подобное поведение вновь заставило Кассетти испытать некоторое беспокойство. Из темноты доносилось лишь жужжанье насекомых, редкий шорох да невнятные крики птиц. Что же касается его спутника… Он не издавал ни единого звука. «Живой человек так вести себя просто не может», — пронеслась мгновенная мысль в голове Марко.

«Вот именно: если парень не говорит и не дышит, то я начинаю думать, что он мертвый». Конечно, Кассетти читал книги об ученье ниндзюцу и видел его последователей, которые могли заниматься медитацией, но по сравнению с этим парнем все они были просто неугомонными детьми.

— Так что же в сумке? — осторожно спросил детектив.

— Оборудование для наблюдения, — солгал Терминатор. — Однако я пойду один. Дело весьма щепетильное, и оно не потребует больших затрат времени. Ты будешь только мешать, понял? Кроме того, оно взято напрокат, — продолжил киборг, — а потому тебе придется вернуть его законному владельцу. После завершения дела у нас не останется времени для того, чтобы заехать к Гриего. За эти услуги ты получишь от моего нанимателя хорошее вознаграждение.

— Ну, в этом нет никакой необходимости, — возразил обрадованный Марко.

— Нет, она настаивала.

Кассетти кивнул, а затем начал разрабатывать в голове новый сценарий. Итак, этот парень был двоюродным братом фон Росбаха. Очевидно, он не имеет никаких связей с прекрасной блондинкой, кроме профессиональных — не зря же громила назвал ее «мой наниматель».

Быть может, случилось так, что фон Росбах украл что-то ценное и теперь намеревается это продать тем подозрительным типам, которые крутились в его доме. А прекрасная блондинка — она наняла этого парня, чтобы предотвратить возможность подобной сделки и тем самым спасти ни в чем не повинных людей от огромного риска. Ага, а двоюродный брат взялся за это дело только потому, что хочет восстановить утраченное честное имя семейства и передать негодного кузена в руки правосудия. «Хм, звучит совсем неплохо, и что самое главное, правдоподобно. А у громилы наверняка есть план».

Детектив выключил фары и заглушил двигатель; они катились по инерции в полной тишине до тех пор, пока машина сама не остановилась.

— Дом располагается в четверти мили прямо по курсу, — произнес Кассетти, открывая дверь.

— Я найду сам, — ответил Терминатор. — А ты оставайся здесь.

«Лучше всего убить Кассетти в аэропорту, — решил киборг. — Главное, во время уничтожения Коннор и ее сына не поднимать большого шума, иначе человек способен запаниковать. Именно так: помощника следует держать в живых до тех пор, пока он не перестанет приносить пользу».

— Прямо по курсу находится большая лощина, — предупредил Кассетти. — Она идет до самого дома и является очень хорошим прикрытием для наблюдения.

Терминатор посмотрел в направлении, указанном человеком, а затем произнес:

— Понятно. Оставайся здесь. — В следующее мгновение он растаял в темноте.

С помощью внутреннего процессора он тут же связался с Сереной. «Я на месте. Приближаюсь к объекту».

Серена, находясь за ужином в обществе Джордана Дайсона, на какую-то долю секунды замерла. «Принято, — ответила она. — Продолжай выполнение задания. Отбой». По коже Серены прошла приятная дрожь, которая распространилась на все тело. «Наконец-то, — подумала она, — наконец-то этой жалкой парочке людишек придет конец».

Посмотрев на Дитера, Сара почувствовала, как старая оболочка Сюзанны Кригер просто исчезает. В каком-то смысле, это приносило большое облегчение. Несмотря на огромное сожаление, связанное с прекращением мирной жизни в Вилла Хейс, Сара понимала, что Сюзанна со своими заботами была всего лишь маской.

К примеру, миссис Кригер являлась домохозяйкой, которую вполне удовлетворяло вялое прозябание в провинциальном городке. «Сюзанна все больше и больше начинала мне докучать». Едва женщина открыла рот, чтобы высказаться по этому поводу, как ее прервало злобное рычание.

Щенок подпрыгнул на четыре лапы и принялся настороженно нюхать воздух, все ближе и ближе пододвигаясь к окну, наполовину закрытому дощатыми ставнями. Затем в комнате вновь послышалось злобное рычание. Троица недоумевала: что же могло вызвать такое неприязненное отношение со стороны добродушного, ласкового щенка? Лохматая серо-коричневая шерсть, будто под действием огромного электростатического генератора, встала дыбом. В следующее мгновение пес зло и враждебно залаял.

Мать и сын переглянулись друг с другом: глаза каждого из них светились ужасом.

— Джон! — воскликнул внезапно Дитер, указывал в сторону окна. — На пол! Быстрее! — В то же мгновение он сорвался с дивана и прыгнул вперед.

За какую-то долю секунды до того, как массивная рука Дитера прижала его к земле, Джон опустил голову и увидел на своей груди в области сердца аккуратную красную отметку лазерного прицела. «Клак!» — раздался приглушенный шлепок со стороны окна, напоминающий удар небольшого голыша. Джон поднял взор и увидел прямо над собой темнеющее отверстие в стекле.

Сара упала на пол и по-пластунски поползла к противоположной стене, на которой виднелся выключатель. Прежде чем комнату поглотила ночная мгла, женщина заметила, как у Дитера откуда не возьмись появилось в руках оружие: она даже не подозревала, что ночной гость был вооружен.

«Бог ты мой, как же медлительна я стала в последнее время», — горько подумала Сара.

— Не буди лихо, пока оно тихо. Не иначе, как пожаловали твои друзья, фон Росбах, — зловеще прошипела Сара, цепляясь за последнюю надежду.

Но единственный взгляд на ощетинившегося озлобленного щенка, который со всех ног бросился в сторону кухни, разбил последние надежды. «Не-ет, — удрученно подумала Сара, — это совсем не похоже на манеру правительственных антитеррористических групп».

— Нет, — подтвердил ее догадки Дитер. — «Сектор» никогда бы не пошел на подобные меры. Им гораздо проще арестовать тебя, Сара. Кроме того, это люди никогда бы не стали целиться в шестнадцатилетнего мальчика!

Коннор не потрудилась даже ответить: настолько очевидны были доводы агента.

Внезапно по окну забарабанили пули— складывалось впечатление, будто на двор обрушился неистовый поток градин. К величайшему удивлению Дитера, стекло устояло, покрывшись лишь мелкой сетью трещин. «Пуленепробиваемое… — догадался агент. — Умно, очень умно. По сути, эта мера предосторожности спасла нам жизнь».

В акробатическом прыжке Джон перепрыгнул через спинку кресла и, не обращая внимания на спрятанный пистолет, резким движением отодрал материал обшивки. В следующее мгновение из темнеющей бездны внутреннего содержимого кресла была извлечена 12.7-миллиметровая снайперская винтовка «беретта». Мальчик перевернулся через спину, согнулся в три погибели и медленно пополз по направлению к кухне, толкая стальное шестифутовое орудие перед собой.

— Приготовься, — раздался голос Сары. — На счет «три» — раз, два… три!

Она повернула выключатель, и окружающий двор осветился яркими прожекторами.

Дитер от неожиданности разинул рот, но тут же решил, что в настоящий момент вовсе не стоит проявлять признаки удивления. Эта парочка совсем не походила на беззащитных мирных граждан. Более того, они вовсе не собирались принимать его в свою команду в качестве предводителя. По крайне мере, сейчас, когда какой-то сумасшедший поливал мирную эстанцию свинцом.

Это чувство упрочилось гораздо сильнее, когда фон Росбах вновь заметил Сару — ту самую милашку, которая когда-то звалась Сюзанной. Женщина, подобно леопарду, крадучись вышла из кухни, предварительно достав из-под подушек на диване огромную винтовку М-16 с оптическим прицелом. Сара изменилась до неузнаваемости, исчезли даже выработанные за последние годы привычки. Несмотря на грациозность, движения стали четкими и по-военному выверенными.

— Какую технологию вы использовали для укрепления дома? — спросил Дитер, надеясь услышать другие подробности беспрецедентных мер защиты по меркам парагвайской провинции.

— Израильскую, — ответила резко Сара. — Это остатки радарной установки персонального наблюдения. Усиленные двери и окна, система сигнализации двора. — Ее глаза немного сощурились. — Бедный Дитер! Если мы выживем, то ты получишь все интересующие тебя спецификации. — Внезапно Сара яростно тряхнула головой. — И никаких если! Мы просто обязаны выжить!

— Честно говоря, я тоже надеюсь на это. Находясь в окружении таких профессионалов, можно и расслабиться.

— Как можно говорить о подобных вещах? — произнесла она, а затем резко крикнула: — Ложись!

Однако прежде чем Сара успела произнести свое предостережение, Дитер услышал отдаленный выстрел гранатомета и словно по мановению волшебной палочки оказался под прикрытием тяжелого кожаного кресла. Вжавшись в спинку, он краем глаза заметил, что Сара проделала ту же самую процедуру с диваном. Конечно, в первую очередь стоило позаботиться о ней…

Ба-бах!

Мощный поток огня, осколков толстого пуленепробиваемого стекла и остатков подоконника, превратившегося в щепки, обрушился на голову осажденных. Через мгновение фон Росбах почувствовал жгучую боль в левой руке. Припав к ранке губами, он в остервенении выскочил из-за укрытия, поднял свой огромный «Глок» и нацелился во внушительную брешь, образовавшуюся на месте окна. За пределами цветочных клумб и окружающей дом лужайки показался человеческий силуэт, который быстро приближался в их сторону. Нажав на гашетку, Дитер выпустил две длинных очереди в маячивший впереди силуэт. Конечно, расстояние было довольно значительным, однако он всегда гордился своей неподражаемой инстинктивной стрельбой. В следующее мгновение яростным треском отозвалось винтовка Сары. «Переключатель стоит на полуавтоматическом режиме, — подметил профессиональный слух опытного агента, — но выстрелы следуют, словно очередь». Силуэт отбросило назад; из его рук выпал какой-то большой предмет и упал на траву.

— Я сбила, я сбила его с ног! — закричала Сара настолько громко, что даже несмотря на заложенные уши ее голос больше походил на вопль. «Эти слова адресуются Джону», — догадался Дитер. Женщина продолжила: — Он потерял свой гранатомет!

— Сбила? — удивился Дитер. — Что это значит? Он погиб?

— Не говори об этой машине, словно о человеке, — холодно возразила Сара. — Я всадила пять пуль прямо в брюхо!

«Даже самый современный бронежилет не выдержит очередь М-16 на расстоянии менее ста ярдов», — подумал Дитер. 5, 56-миллиметровые пули обладали огромной скоростью, и при попадании в человеческое тело они несколько раз переворачивались вокруг собственной оси, разрушая на своем пути практически все. Одна длинная очередь винтовки могла расчленить человека на части и разметать кишки по земле.

— Мы выиграли пару минут, — произнесла Сара. — В течение этого времени Терминатор будет находиться в отключке. Побежали!

Женщина даже не заметила, как перешла на английский язык. Дитер отреагировал мгновенно: он помог ей подняться, а затем они вместе начали возводить импровизированную баррикаду около бреши в стене, сдвигая к ней всю тяжелую мебель. Наклонившись, Сара скатала ковер и попыталась примостить его поверх большого шкафа.

— Не забывайте о чердаке! — раздался голос Джона со второго этажа.

— Скажите, а он не может воспользоваться задним входом? — спросил фон Росбах.

— Нет: ему известно, что мы с Джоном находимся здесь, — ответила Сара таким опустошенным голосом, что Дитеру показалось, будто она внезапно постарела. — Понимаешь… компьютерный мозг полагает, что самая большая вероятность выполнения задания достигается прямым движением на жертву. Терминатора очень сложно остановить.

«Вполне возможно, — согласился Дитер, — если учесть, что ему нипочем полдюжины расплющенных пуль, сидящих в животе». Агент осторожно поднял голову и посмотрел на освещенный прожекторами двор.

Из-за верхнего края невысокого забора, огораживающего газон, показалась человеческая рука, которая сжимала приклад какого-то автоматического оружия. «"Калашников" или винтовка "Галил", — подумал агент. — Вернее сказать сложно: слишком большое расстояние…»

Внезапно дуло автомата поднялось вверх и фон Росбах заметил, как небо осветилось яркими вспышками трассирующих пуль. Видимо, Терминатор целился по прожекторам: раздалось три последовательных приглушенных взрыва, и двор погрузился в кромешную ночную тьму. Вместе с темнотой пришла абсолютна тишина. Нереальная тишина… Благоразумные ночные животные сочли более безопасным сидеть по норам и не высовываться — люди охотятся.

«Или же существа, просто похожие на людей», — подумал Дитер, почувствовав ужас, сжимающий внутренности. Они были слепы, в то время как электронно-оптические видоискатели киборга помогали ему абсолютно свободно ориентироваться в темноте. «Сейчас не время впадать в панику, — успокаивал себя фон Росбах. — Придется подумать о слепой стрельбе как-нибудь в другой раз».

Сара мгновенно надела на глаза очки со встроенным прибором ночного видения; аналогичное приспособление она перекинула в сторону Дитера. Агент неловко нащупал их на полу и с большим трудом натянул резинку поверх своей крупной головы. «Производство Израиля, — определил он. — Модель не принадлежит к последнему поколению, однако внутренняя электроника совсем не плоха». В мгновение ока окружающая ночная тьма обернулась нежным зеленоватым свечением, в центре которого показалась человеческая фигура.

«Терминатор», — промелькнула мысль у фон Росбаха.

Он перелез через верхний край забора и размеренно двинулся по направлению к дому, сжимая в одной руке штурмовую винтовку, а в другой — автомат «Узи». Судя по плавным выверенным движениям, эта ноша совсем не тяготила киборга: согласно восприятию человека, масса автоматов для Терминатора приближалась к паре револьверов. Агент вспомнил кадры видеосъемки в полицейском участке: тот парень, застреливший семнадцать вооруженных служителей закона, походил, словно копия, на их нынешнего противника. Одежда на груди и животе была разодрана в клочья и испачкана кровью. Под темной поверхностью куртки Дитеру показался какой-то блеск.

— Как мы остановим его? — закричал агент.

— Отвлекай его огонь на себя! — отдала команду Сара.

«Придется считаться с опытом этой женщины», — пронеслось в мозгу у фон Росбаха. В следующее мгновение он опустошил оставшийся рожок в мерцающую впереди зеленоватую фигуру убийцы.

Пули попадали точно в цель — он явственно видел это, поскольку в кожаной куртке появилось еще несколько рваных отверстий. Однако лицо, которое как две капли воды походило на его собственное, даже не вздрогнуло. Терминатор просто повернулся в его сторону, словно башенное орудие, и поднял стволы. «Какой-то кошмар, — подумал Дитер. — Ты пытаешься убить самого себя и никак не можешь этого сделать».

Фон Росбах пригнулся, и как раз вовремя: автоматический огонь принялся измельчать большие каменные блоки, образующие стену вокруг окна; рикошетом пули свистели и жужжали практически но всей комнате. Сара переключила селектор своей винтовки на автоматическую стрельбу и, внезапно показавшись в проеме окна, открыла беспощадный огонь по приближающемуся киборгу. Он наклонился назад, закачался и обрушился на землю, но в то же мгновение вновь предпринял попытку подняться.

Разум Дитера автоматически подсчитал оставшийся у него в наличии боезапас: шестнадцать патронов в стволе, и всего одна запасная обойма. «Быть может, если мы вобьем в него достаточное количество свинца, он окажется слишком тяжел и просто не сможет подняться?»

Внезапно со второго этажа раздалось несколько оглушительной силы выстрелов, которые, словно авиационные бомбы, сопровождались леденящим душу свистом.

Снаряды этого оружия, достигающие размерами большого пальца руки взрослого человека, предназначались для уничтожения бронированных автомобилей и боевых вертолетов противника. Дитер вновь поднялся на огневую позицию и поддержал массивную атаку Джона, однако по сравнению с «береттой» его автомат казался не более чем детской игрушкой. Массивное тело Терминатора отлетело на шесть футов и обрушилось вниз. Последующая очередь бронебойных снарядов крушила суперсплав защитной системы киборга уже на земле. Глаза австрийца чуть не вылезли на лоб: он видел боевые машины пехоты, которые взрывались от гораздо меньших повреждений. Бах! Бах! — слышались мощные выстрелы, от которых внутренности живого человека продолжали вибрировать в течение нескольких минут — Бах!

Распластанное тело лежало на расстоянии пятнадцати футов от дома; поблизости не было видно никакого оружия. Дитер подавил страстное желание опустошить оставшийся боезапас своего автомата в бездыханного киборга, а затем забраться на бульдозер и превратить останки в кровавое месиво. Агент заставил себя медленно глубоко вдохнуть — странное дело, но запах бездымного пороха несколько успокаивал. «По крайне мере, — подумал фон Росбах, — он мне знаком». Растерзанное тело Терминатора было с ног до головы покрыто кровью. Она залила лицо, руки, пропитала лохмотья куртки. Приглядевшись, тем не менее, повнимательнее вокруг, Дитер не заметил ни остатков раскрошенных костей, ни обрывков ало-красного кишечника. Наоборот, под растерзанной плотью блестел хромированный металл, который внезапно начал ярко искриться в ночной тьме. Складывалось впечатление, будто в траве произошло короткое замыкание мощного электрического кабеля.

— Что ж, — начал агент, повернувшись лицом к Саре, чье лицо показалось ему чрезмерно расслабленным. — Дело сделано.

Женщина посмотрела через плечо, и ее лицо исказила маска злобной хищной усмешки.

— Хрен тебе! — заорала она. Дитер обернулся и с содроганием увидел, как распластанные руки медленно поднялись над землей, пальцы сжались в кулаки, а безжизненное, воскообразное лицо слегка сощурилось. Один-единственный сохраненный глаз светился мертвенно-красным зловещим светом.

— Ни хрена у тебя не получится, мать твою! Проклятый ублюдок! Сейчас ты у меня попляшешь!

Сара подняла крышку спрятанного под диваном потайного люка. Дитер недоверчиво смотрел, как женщина проникала внутрь. Зацепившись за выступающий край, она случайно оторвала левый рукав блузки, и только теперь агент мог заметить, насколько сильными были руки у этой провинциальной жительницы захолустного городка Вилла Хейс. В следующее мгновение она вытащила из недр тайника длинную трубу. В толщину орудие достигало восьмидесяти восьми миллиметров, а на торце виднелась рукоятка для пары рук. Сара откинула слева оптический прицел и взвалила смертоносную машину себе на плечи. Вокруг все мгновенно затихло. А Терминатор тем временем уже поднялся на ноги и медленно пошел в сторону окна — его невозмутимая грация движений просто физически притягивала взгляд.

Дитер изо всех сил прижался спиною к стене, швырнул автомат в сторону, закрыл глаза и открыл рот— избыточное давление, создаваемое при взрыве, могло запросто разорвать барабанные…

Ба-бах!

…перепонки. Лицо вновь опалила волна нестерпимого жара, похожего в первую секунду на поток ледяной воды. Иллюзия восприятия прекратилась спустя несколько секунд, но Дитер не обратил на подобные мелочи никакого внимания. Выстрел из лишенного отдачи столь мощного оружия в пределах замкнутого пространства рассматривался боевым уставом агентства «Сектор» как крайняя мера самозащиты; фон Росбах не сомневался, что ни один из генералов в подобной ситуации не колебался бы ни секунды. Отсутствие отдачи у данной модели объяснялось тем, что реактивный снаряд приводился в движение сжатым газом, нагретым до невероятной температуры. Открыв глаза, он увидел Сару, которая под действием этого газа отлетела в обратном направлении на расстояние нескольких футов; гранатомет системы Карла Густава лежал неподалеку. Предметы интерьера комнаты выглядели так, будто над ними бушевал в течение часа ужасающей силы ураган. Судя по звукам, доносящимся из глубины дома, то же самое произошло и с кухней. Видимо, щенок успел забиться под чугунную плиту, и сейчас оттуда слышались жалобное подвывание.

Ну а за окном… Система Карла Густава была разработана для того, чтобы уничтожать тяжелые бронированные танки. Терминатор получил мощнейший снаряд прямо в центр грудины — ночное небо осветил огромный малиновый шар, который рассыпался миллиардом огненных брызг. Дитер поморщился, ощутив временное ослепление, а затем заметил нижнюю часть туловища и ноги киборга, лежащие на дне образовавшейся воронки. Они еще продолжали подрагивать, проявляя последние признаки угасавшей жизни.

Череп, плечевой пояс, а также часть левой руки отнесло гораздо ближе к дому. Большая часть нижней половины плоти лица была уничтожена, обнажая покрытую копотью хромированную поверхность самой прочной на свете стали. Тем не менее, жуткая внешность киборга до сих пор напоминала Дитеру свое собственное лицо— то самое лицо, которое он ежедневно видел в зеркале, принимаясь за утренний туалет. У агента появилось яростное желание вытравить остатки плоти киборга с помощью кислоты, но усилием воли он в очередной раз заставил себя подавить это внутреннее патологическое стремление.

Внезапно глаз Терминатора открылся и взглянул на своего живого прототипа. Зрачок источал ледяной холод — он был абсолютно мертвым, словно кусок мрамора, однако Дитер абсолютно точно знал, что компьютерный мозг продолжал обрабатывать видеоизображение. А это означало, что Терминатор его узнал. Внезапно голова дернулась — он заметил Сару Коннор. Конечность протянулась вперед, пальцы сжались в кулак. Несмотря на то, что оставшаяся часть тела была практически полностью лишена плоти, Терминатор предпринял попытку продвинуться на несколько сантиметров вперед.

Дитер издал вопль отвращения и несколько раз выстрелил в останки, целясь точно в глаз. Терминатор не обратил на это событие ни малейшего внимания— все резервы его энергии были направлены на слежение за объектом.

Бах!

Агент даже не заметил, что сын Сары Коннор неслышно подкрался со спины; отдаленная часть сознания Дитера кричала о том, что подобная невнимательность является признаком глубочайшего шока, охватившего организм. На металлическую спину киборга с оглушающим треском опустился тяжелый снаряд. Из-за сильнейшей отдачи тело мальчика отлетело на несколько метров назад. При учете того, что парень стрелял с бедра, Дитер просто не мог не отметить крайнюю точность Джона. «Если бы он решился избрать позицию "с плеча", его бы отнесло на гораздо более далекое расстояние».

Бах! Из металлического остова Терминатора посыпались голубые искры, которые осветили все окружающее пространство. Бах! Дуло орудия оказалось настолько близко к лицу киборга, что пороховые газы обожгли большую часть плоти вокруг его глаза. Пуля проникла через глазницу и вылетела с противоположной стороны черепа, рассыпая в разные стороны огненные языки пламени.

— Ну что? — спросил Джон. — Тебе достаточно этих доказательств, или нужно что-то еще?

Дитер посмотрел на мальчика, а затем на Сару, которая с трудом поднималась на ноги. Маленькие разрезы, которые покрывали ее руки, сочились кровью, а юбка превратилась в грязные лохмотья. Агент опустил взор вниз. «Это… невозможно назвать трупом, — подумал он. — Это… никогда не было живым».

— В следующий раз мне будет достаточно гораздо менее внушительных доказательств, — произнес он.

Джон положил пустую обойму на землю. В этот момент из-за кустов показался щенок, который не обращал никакого внимания на остатки Терминатора, начал тереться вокруг ноги мальчика. Парень наклонился и взял его на руки.

— А теперь тебе понятно, почему я не могу иметь собаку, — произнес Джон и спрятал на мгновение свое лицо в пушистой шерстке щенка.

* * *

Марко молчаливо сидел в машине, отбиваясь от назойливых насекомых, и ждал. Внутри он чувствовал огромный разгорающийся костер беспокойства. Детектив страстно хотел узнать, в чем же заключается таинственная миссия его пассажира, однако чем больше он думал об этом деле, тем лучше понимал — в Вилла Хейс его ждет верная смерть. Просидев большую часть этого вечера в тревожном ожидании, он впервые почувствовал, что в самом деле хочет курить.

Кассетти вновь взглянул на часы— с момента последней сверки времени прошло всего лишь пятнадцать минут. «Боже, как медленно тянется ночь, — подумал он. — А поначалу казалось, что уже давно наступила полночь». Почувствовав все возрастающее нервное напряжение, он принялся барабанить пальцами по рулю.

Внезапно послышался резкий хлопок, и небо озарилось миллиардом мелких огненных брызг. «Как неуместно они решили устроить фейерверк», — пронеслось в мозгу у детектива. Он принялся пристально всматриваться в иссиня-черное ночное небо в ожидании новых залпов. Грянул басовитый тяжелый взрыв, а вслед за ним последовали более мелкие удары, разбрасывающие в стороны ярко-алые брызги. Непрерывный треск тянулся на протяжении пары-тройки минут, затем шум начал постепенно стихать. Наконец, ночную землю окутала могильная тишина.

— Неужели это были выстрелы? — спросил Марко у окружающего пустого пространства. Несмотря на отсутствие ответа, детектив был подсознательно уверен в справедливости своих слов.

Выбравшись из машины, он нерешительно двинулся в сторону оврага. Чем ближе виднелся замшелый край бездны, поросший травой, тем медленнее становились шаги детектива. Наконец он остановился. «У меня нет оружия, — принялся оправдывать себя Марко, — а выстрелы, кажется, идут отовсюду».

Постояв еще около минуты, переминаясь с ноги на ногу, он решил: «Моя главная задача как водителя — обеспечить скорейший отход. А это значит, что необходимо как можно скорее развернуться и стоять под всеми парами, ожидая прибытия клиента. В конце концов, парень выглядит вполне способным постоять за себя. Однако что касается отступления…»

Сказано— сделано. Кассетти неуклюже развернул свою огромную колымагу, чрезвычайное внутреннее напряжение не давало ему спокойно сидеть на водительском кресле. Он пристально уставился в темноту и прислушался.

— Ну давай же, — принялся шепотом уговаривать Терминатора Кассетти, — быстрее! Решай свои проблемы и возвращайся, черт бы тебя побрал!

Внезапно раздался еще один басовитый взрыв, и над холмом, который скрывал эстанцию Кригер, поднялся большой огненный шар. Затем повислаабсолютная тишина.

Постепенно жужжанье и писк надоедливых насекомых вновь вернулись к Марко. Детектив судорожно выдохнул и решил: «Пора ехать. Если бы моему пассажиру удалось выжить, он давно бы вернулся обратно». Кассетти включил стартер и, не зажигая фар, медленно двинулся в обратный путь. Выбравшись на главную дорогу, он позабыл обо всех мерах предосторожности и вжал педаль акселератора в пол. Тем не менее, взбудораженный разум вновь и вновь возвращался к событиям на эстанции. Быть может, ему следует остановиться в Вилла Хейс и вызвать полицию? Однако фараоны, без сомнения, его арестуют. Мало того, они начнут задавать вопросы: «И что это ты, дружок, там делал в подобный час?» Интересно, какой ответ сможет воспроизвести его воспаленный разум? Наверное, что-то вроде этого: «О, я просто привез туда громилу, который следил за своим двоюродным братом — сеньором фон Росбахом». «В самом деле? — спросят они. — А зачем он это делал?»

«А затем», — ответит он… Внезапно рассуждения осеклись. «Этот громила приезжал вовсе не ради того, чтобы следить за своим братом», — осенило Кассетти. Мгновение спустя он оставил позади яркие огни города Вилла Хейс. «Сегодня ночью произошли какие-то ужасные события, и я просто не способен изменить подобное положение вещей. Единственное, на что распространяется моя добрая воля, это информирование властей». Вот они-то могли очень сильно изменить будущее Кассетти, причем не в лучшую сторону.

«Придется рассказать обо всем клиенту. А она, в свою очередь, пришлет сюда еще одного своего помощника, правильно? Я не нанимался работать прислугой. А громила… он не позволял мне проявлять никакой инициативы».

Внезапно детектив успокоился. Вспомнив о таинственном исчезновении Гриего из собственного офиса, а затем о слишком удачном объяснении данного факта со стороны громилы, Кассетти понял, что и сам находился на волосок от гибели. Он тяжело выдохнул и прибавил скорости.

Внезапно ресторанный бизнес показался ему совсем не таким плохим способом заработка.

Глава 18

Эстанция Сары Коннор, Парагвай, настоящее

Сара нежно погладила бархатные ушки щенка и весело засмеялась, когда тот принялся неистово махать хвостом и лизать ее руки. Как не вязалась эта картина с висящим над домом запахом пороха и жженой плоти.

— Фактически, этот малыш— очень весомый аргумент к тому факту, почему мы всегда обязаны иметь собаку, — произнесла Сара. — Когда речь заходит о Терминаторах, на свете нет ни одной более эффективной системы предостережения.

— Мы не можем взять его с собой, мамочка, — сказал Джон, взяв щенка на руки и пристально посмотрев в его глаза. — Он еще слишком молод и не способен переносить тяжелые физические нагрузки.

— Я знаю. — Сара наклонилась вперед и прижалась к малышу, который возобновил свои попытки лизать все, что попадалось ему в поле зрения. Со вздохом женщина обернулась к Дитеру. — Тебе придется забрать его домой. Кроме того, у меня большая просьба: позаботься также и о лошади Линде, хорошо?

Посмотрев вокруг, Сара заметила машину агента, к заднему бамперу которой была привязана массивная петля.

— Ты не возражаешь, если я попрошу тебя присоединить прицеп? А пока мы с Джоном проверим зону вокруг дома.

— Проверите зону?.. — Дитер выглядел несколько смущенным.

— Просто нам нужно превратить это… — она указала пальцем на останки Терминатора, — …в такие части, которые ни один человек не смог бы собрать воедино. Затем придется устроить в поместье большой пожар.

— В таком случае, следует поторопиться, — произнес Дитер и кивнул в сторону дома. — Такое впечатление, что огонь в гостиной начинает разгораться.

— Черт! — воскликнула Сара. — Джон, скорее выноси все наши пожитки! А я позабочусь об этом хламе.

— Нет, — возразил Дитер. — Этим займемся мы с малышом. — Агент заметил, как Джон мгновенно положил щенка на землю и, не говоря ни слова, бросился в сторону дома. «Прекрасная тренировка», — подумал фон Росбах, потрясенный внутренней дисциплиной парня. Складывалось впечатление, что те люди, с которыми он познакомился несколько месяцев назад, просто испарились. Они сорвали маски, под которыми оказались настоящие борцы, готовые приложить максимум усилий для достижения поставленной задачи. Честно говоря, такой сорт людей нравился Дитеру куда больше.

Не задавая лишних вопросов, Сара протянула вперед руку и ловким движением сорвала брючный ремень агента. Затем женщина присела на колени и привязала его к ошейнику Гарольда— таким образом получилось некое подобие поводка. Продолжая играть в молчанку, Сара сурово передала ремень в руки Дитера.

Фон Росбах усмехнулся:

— Я просто закрою его в машине, — произнес он и потянул щенка в сторону. Обернувшись через плечо, агент добавил: — Я вернусь.

Несмотря на отсутствующий взгляд, Сара кивнула. Она подошла к вязанке дров, взяла большой колун, затем приблизилась к ногам Терминатора, все еще продолжая нервно таращиться на землю.

— Черт, — тихо произнесла она и опустила колун вниз.

К тому времени, как вернулся Дитер, она уже отделила ступни и голени от остальной части останков. Агент догадался принести с собой большой лом, который он достал из багажника, и пару огромных тесаков. Упершись ногой в одну из частей Терминатора, он принялся неистово орудовать ломом до тех пор, пока та не превратилась в искореженный кусок металла.

Кровь и плоть киборга превращали это занятие в подобие какого-то зловещего религиозного ритуала, однако блеск хромированного металла, пробивающийся изнутри, успокаивал Дитера. Несмотря на омерзение, он взял в руки тесак и принялся срезать остатки плоти. Если Сара была способна на это, то почему же он должен стоять в стороне?

Через несколько минут к ним подошел Джон, неся в руках две больших коробки с вещами. За спиной болтался огромный рюкзак: парень присел и аккуратно поставил его на землю, а затем как ни в чем не бывало принялся собирать куски плоти Терминатора и носить их к дому.

Сара угрюмо посмотрела на свое бывшее жилище и, заметив, что огонь начал разгораться еще сильнее, удвоила скорость разделки киборга.

— Подожди, — прервал ее Дитер, — мне кажется, я гораздо лучше справлюсь с этим заданием.

Женщина кивнула и передала ему инструмент, не говоря ни слова. Огонь продолжал разгораться не на шутку, и растрачивание времени на дискуссию было непозволительной роскошью. В этот момент подошел Джон и собрал еще одну коробку ужасного месива крови и плоти. Дело начало двигаться гораздо быстрее.

— Нам придется побросать оставшиеся части в огонь просто так, — закричал мальчик, пытаясь перебороть нарастающий гул огня.

Сара просто кивнула и вновь принялась за работу. Джон поднял с земли лом и отправился к тому месту, где осталась лежать голова. Вонзив конец орудия в левую глазницу металлического черепа, он поднял чудесное изобретение компьютерного разума на уровень лица. Двум пулям все же удалось пройти череп насквозь— они разрушили большую часть внутреннего компьютерного оборудования, и искореженные детали были видны невооруженным глазом через широкие трещины. «Единственная проблема с этим объектом заключается в том, — подумал Джон, — что округлая форма позволяет создать дополнительную жесткость структуры. Голова не поддастся ни молоту, ни лому».

— Думаю, тебе сейчас пригодится колун, — раздался из-за спины голос Дитера.

Джон с сомнением принял новое орудие в руки. Проверив острие, он заметил, что лезвие было тупое и сплошь покрытое выбоинами. Криво усмехнувшись, парень произнес:

— Быть может, он мне и пригодится, но завершение работы будет очень нескоро.

— Тут есть одна хитрость, — возразил Дитер, — Дай, покажу!

Джон опустил череп на землю и вытащил лом из глазницы. Затем он сделал приглашающий жест, а сам отступил на пару шагов назад.

Фон Росбах поднял колун над головой, мышцы его напряглись. Внезапно он быстро опустил лезвие на поверхность черепа, однако так легко, что Джон услышал лишь приглушенный лязг. Агент повторял подобные действия еще и еще, до тех пор, пока, наконец, не замахнулся со всей силы, и одним-единственным мощнейшим ударом не расколол металл так, будто тот представлял собой тонкую фольгу. Повторив подобные действия в абсолютной точности еще раз, он рассек череп в перпендикулярном направлении. Белые зубы, словно осколки кости, рассеялись по окружности.

Следующим совместным усилием они окончательно раскололи вместилище компьютерного разума на несколько частей. Джон схватил одну из половинок черепа и принялся тщательно собирать все пластиковые детали, рассеянные на расстоянии нескольких метров. Затем он подошел, насколько мог, к горящему дому и швырнул туда все свой находки.

Дитер осмотрелся: от Терминатора практически ничего не осталось, за исключением нескольких пятен крови. «Бактерии, насекомые и муссоны закончат это дело за нас», — решил он, почувствовав кратковременный приступ тошноты.

— Нормальная человеческая реакция, — раздался голос Сары из-за спины.

Дитер обернулся и взглянул на женщину. Приборы ночного видения были, наконец, сняты, и он увидел живой блеск ее прекрасных глаз.

— Я-я, — на немецкий манер ответил он. — Сейчас мне было бы гораздо приятнее ощутить в своих объятьях близкого по духу человека. — С этими словами фон Росбах улыбнулся, повернулся к женщине лицом и широко раскинул руки.

Сара недоверчиво вскинула взгляд, мгновенно представив себя в объятьях той самой плоти, которую они только что разделали на мелкие части, однако затем заметила наполненные братской любовью глаза Дитера и улыбнулась.

— Ну конечно, — ответила Сара и нежно прижалась к агенту. — Мы, Конноры, приносим окружающим очень большие неприятности. Но без этого вся жизнь на земле превратилась бы в ничто.

Сара обхватила Дитера руками и прижалась щекой к его широкой груди. Когда Джон был маленьким, она любила ласково постукивать его по спине— то же самое она сделала и с агентом. Дитер положил подбородок поверх ее волос, и женщина скорее почувствовала, чем услышала, как он вздохнул.

«Мы были атакованы Терминатором, мой дом сгорел, а теперь еще нам предстоит бегство из Парагвая. Замечательная перспектива, не так ли?» — думала она. Огромная рука Дитера начала повторять ее действия, легко поглаживая и постукивая по спине. «Неужели я нахожусь в шоке?» Через некоторое мгновение она решила, что дела обстоят вовсе не так плохо. Всего лишь пару часов назад она хотела отправить Дитера домой и больше никогда с ним не встречаться, но сейчас… Сейчас Сара облегченно закрыла глаза и вздохнула.

Фон Росбах опустил голову и нежно посмотрел на женщину, которая затихла у него на груди. Откинув ее длинные волосы, он откровенно взглянул Саре прямо в лицо. Она опустила ресницы и нежно спросила:

— Тебе удобно?

— О да, — ответил он.

— Эй, ребята! — позвал Джон.

Оба дернулись так, будто он вылил на них ушат холодной воды.

— Нам пора, — ответила Сара, кивнув головой. — Ты возьмешь Линду? — спросила опа фон Росбаха.

— Линду?

— Ну да, нашу лошадь, — объяснил Джон с абсолютным спокойствием.

— Конечно, — ответил Дитер. — Сейчас мы все вместе едем ко мне домой и решаем, что же делать дальше.

— Не думаю, — ответила Сара. — Самое лучшее сейчас — это просто исчезнуть, раствориться в ночи. — Женщина отвернулась. — Пойду, отведу Линду в прицеп.

Сара развернулась и с трудом вырвалась из объятий фон Росбаха.

— Я хочу помочь, — произнес он со страстью в голосе. Видя, что его слова не оказывают соответствующего действия, он продолжил — Вы же не можете отправиться в путь безо всякой подготовки, правда? Вам нужно все тщательно спланировать, а у меня есть хорошие возможности для помощи.

— Дитер, — резко ответил Джон, поднимая настороженный взор. — Я знаю, что ты желаешь нам только добра. Но ты отдаешь себе отчет, что через твое широко известное имя они способны выйти и на нас? — Фон Росбах задумчиво обернулся в сторону мальчика, а тот продолжил — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, а потому давайте прекратим этот спор.

— Я сохранял полное молчание, — продолжал настаивать Дитер. — Ни один из моих коллег так и не узнал о Саре Коннор. Клянусь: они не способны выйти на ваш след через меня.

Сара и Джон обменялись вопросительными взглядами, затем мать легко кивнула в сторону амбара. Сын помедлил, но Сара метнула на него такой взгляд, что тот опустил голову и галопом бросился в сторону; через несколько секунд они услышали издалека смутное бормотанье.

Теперь Сара и Дитер принялась пристально рассматривать друг друга. Женщина попыталась было пригладить волосы, заметив же на пальцах запекшуюся кровь Терминатора, бросила эту затею.

— Ты, действительно, такой наивный? — спросила она. Положив руки на бедра, она продолжила: — Вполне возможно. В конце концов, до сегодняшнего дня ты ни разу не видел роботов-убийц, которые как две капли воды похожи на человека. — Сара глубоко вздохнула, и Дитер внезапно увидел в ее глазах разгорающийся огонь. — Обо мне, несомненно, кто-то узнал, а СкайНет только этого и добивается. — Женщина подняла взгляд. — Она может послать сюда еще одного агента, почему бы и нет? Быть может, уничтоженный нами Терминатор был отправлен сюда только ради того, чтобы выяснить, действительно ли ты мог видеть меня? А тот факт, что посланец не вернулся на базу, приведет их в состояние боевой готовности— уж поверь мне на слово, СкайНет моментально начнет вычислять наше возможное местонахождение. — Сара предостерегающе подняла вверх палец. — Кроме того, не стоит забывать о Викторе Гриего, который покинул твой дом в весьма скверном расположении духа. Одному только Богу известно, что он мог наболтать в порыве отчаянья.

Губы фон Росбаха приняли вид узкой бесцветной линии. Нахмурившись, он опустил взгляд на темные кровяные пятна под ногами. По многим параметрам эта женщина была абсолютно права. Более того, он действительно не знал их общего врага так, как Сара. «Но ведь женщина научилась бороться с киборгами, — подумал он. — Что же мешает мне?» Дитер кратко кивнул и поднял взгляд.

— Я хочу помочь тебе, — произнес он. — Я хочу пройти с тобой весь этот опасный путь до конца. У меня имеется множество знакомств, которые могут оказаться весьма полезными в этом деле. Прости меня, дорогая, за критику, но у меня есть ряд очень сильных преимуществ. — Дитер покачал соловой. — Не стоит отбрасывать хороший шанс в сторону, даже не удостоверившись в его надежности, Сара. Я чувствую в себе силы помочь тебе, — добавил он и, взглянув в сторону амбара, продолжил — И ему.

Несмотря на пылкие уговоры Дитера, лицо женщины продолжало демонстрировать озабоченное выражение.

— Почему бы тебе не сесть в машину и не подъехать к амбару, а? — только и спросила она. Затем Сара развернулась и пошла прочь.

Фон Росбах всегда любил прямые ответы, в данный же момент он предпочел думать, что Саре просто необходимо время. К тому моменту, когда лошадь будет погружена в фургон, она, несомненно, изложит перед ним все соображения по данному поводу. «Только лучше тебе, женщина, решить все сразу, — подумал он, — потому что мое упрямство ничуть не уступает твоему».

— Дитер, мы не можем поехать в твою эстанцию, — завела очередной разговор Сара, закрывая за Линдой дверь прицепа.

— Сара, — прервал ее агент, не желая слышать продолжение.

— Здесь даже нечего рассуждать, — отрезал Джон. — Мы не поедем к тебе, понял? — добавил он и взглянул на фон Росбаха так, будто тот являлся самым большим тупицей на свете. Иногда шестнадцатилетние дети склонны к подобным выводам относительно взрослых людей. — Во-первых, мы не можем подвергать опасности всех жителей твоей эстанции— вот они-то, действительно, здесь совсем ни при чем. Во-вторых, мы опять стали беглецам и от закона, которых разыскивает полиция, сечешь? Это никогда не прекратится, Дитер. Это так и будет тянуться, тянуться, тянуться. Неужели ты хочешь испачкать свое чистое имя и девственную репутацию, спутавшись с такими отъявленными преступниками, как мы?

— Я хочу помочь вам, — как заведенный, повторял фон Росбах. — Вы нуждаетесь в моей помощи. Целый мир и все человеческое население земли нуждается в этом, Сара, при условии, что вы рассказали мне всю правду.

— До настоящего момента мы справлялись своими собственными силами, — самоуверенно произнес Джон.

— Вы справлялись своими собственными силами до того момента, пока враг не вернулся и не начал развитие нового проекта СкайНет в компании «Кибердайн Системс».

Дитер уставился на Джона ничего не выражающим взглядом, и мальчик в очередной раз удивился, насколько сильно он походит на их врага.

— Я могу помочь вам пробраться туда, понимаете? — продолжил уговоры Дитер. — Их оборудование установлено на подземной военной базе. Кроме того, они имеют потайные ходы отступления, Сара. Я способен помочь вам обнаружить все скрытые объекты. — Он наклонился к Саре и прошептал: — Я нужен тебе, Сара.

Женщина подняла взгляд, и в течение длительного времени они просто смотрели друг на друга.

— Ты же будешь следовать за нами, даже если я скажу «нет», верно?

— Да, я все равно найду вас, — ответил он, расправляя грудь. — Я был лучшим тайным агентом «Сектора», понимаешь? — Он протянул вперед руки и продолжил: — Используй меня, Сара.

Женщина не сдержалась и принялась хохотать.

— И как только женщина может противостоять такому напору? — произнесла она.

— Мамочка!

Сара подняла взгляд, и Джон неохотно затих.

— Смотрите, — произнес Дитер. — Я прекрасно понимаю, что вы не можете просто приехать ко мне в дом и остановиться в качестве гостей, правильно? Однако на территории ранчо имеется один прекрасный коттедж, который вы вполне можете использовать по своему усмотрению. Конечно, он очень примитивный, однако на одну ночь сойдет. Кроме того, он расположен на расстоянии более одной мили от главного дома. Ночью мы обсудим дальнейшие планы, а утром отправимся в путь, правильно?

Сара подняла бровь, взглянула на свой бывший дом, полностью охваченный огнем, перевела взгляд на Джона, который, скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрировал полное презрение к происходящему, а затем улыбнулась и ответила:

— Конечно. По-моему, прекрасная перспектива. — Осмотревшись, она махнула рукой в сторону Лэнд Ровера. — Только помоги нам собрать свои пожитки, и мы уже в пути.

Лос-Анджелес, настоящее

Нахмурившись, Тарисса Дайсон положила трубку телефона. Она была опечалена тем обстоятельством, что ей так и не удалось связаться с Джорданом. Оказывается, он просто расторгнул контракт с этой телефонной компанией. И, по заверению ее представителя, мистер Джордан Дайсон больше вообще не числился среди абонентов города Делавэр.

Либо он куда-то переехал, либо он в самом деле не хочет с ней разговаривать. «Наверное, он использует сотовый телефон, — подумала Тарисса. — Таким образом он может спокойно связываться с коллегами и друзьями». Тарисса схватила трубку и принялась вновь накручивать диск аппарата. Указанный номер оказался «вне зоны действия сети».

Женщина вновь положила трубку на рычаг и принялась напряженно барабанить пальцами по столу. «Если и существует на свете одно-единственное место, где я могу рано или поздно достать Джордана, то это его работа». Тарисса всегда с неохотой звонила на работу, потому что считала это грубым вмешательством в личную жизнь человека. Тем более, если речь шла о работе Джордана. «Но сейчас ситуация не позволяет задумываться о подобных мелочах», — подумала она и набрала еще один знакомый номер.

— ФБР, — раздался голос с противоположного конца провода.

— Агента Джордана Дайсона, пожалуйста, — решительно произнесла Тарисса.

— Извините, но агент Джордан Дайсон больше не работает в ФБР, мэм. Быть может, я могу соединить вас с кем-то еще?

У Тариссы перехватило дыхание. Складывалось такое впечатление, будто внутри ее тела испортился какой-то важный клапан. Наконец, ей удалось выдавить из себя немощный вопрос:

— Что?

— Я могу соединить вас с кем-то еще? — повторил оператор.

Тарисса напрягла все свои извилины, пытаясь вспомнить хоть кого-то из коллег Джордана.

«Палсон? — осенило ее через мгновение. — Пат Палсон». — Она поставила себя на место секретаря, который был готов уже повесить трубку, и повторила фамилию вслух. Через несколько секунд на противоположном конце провода послышался женский голос:

— Это Патриция.

— Ах, агент Палсон, говорит Тарисса Дайсон, невестка Джордана. — Тарисса прикусила нижнюю губу. — Простите за беспокойство, — добавила она со слабым смешком, — но я никак не могу отыскать его нынешний номер телефона. Я подумала, быть может, вы поможете мне в этом деле?

Патриция почувствовала, как уголки ее губ медленно поползли от удивления вниз. Джордан всегда был холостяком, а потому семья брата оставалась для него одной из немногих отдушин в этом тяжелом мире. Если Тариссе до сих пор не известно о его местопребывании, значит, на то есть серьезные причины. Значит, Джордан будет не очень доволен, если она сейчас раскроет перед этой женщиной все тайны.

— Агент Палсон? — встревоженно переспросила она.

— О, извините. Я просто была немного удивлена, что вам неизвестен его номер. — Пат поморщилась. Пока все было под контролем.

Тарисса почувствовала, как кожа на ее голове напряглась от нехорошего предчувствия. Что бы сейчас ни происходило в ФБР, ей это не нравилось.

— Понимаете, когда мы в последний раз с ним разговаривали, он сообщил о каком-то сюрпризе, — пустилась в объяснения Тарисса. — Мне просто нужно с ним поговорить, а я никак не могу найти этот проклятый телефонный номер.

«О, — подумала Палсон. — Быть может, Джордан просто не нашел подходящих слов, чтобы сообщить о своем намерении поступить на работу в "Кибердайн"». Подобное развитие событий было вполне объяснимым. В таком случае, он был бы просто счастлив, если бы Тариссе об этом рассказал кто-либо другой. В случае, если Джордан набросится на нее с расспросами, она может просто сыграть наивную девочку.

— Понимаете ли, — произнесла она, — Джордан покинул контору пару дней назад, и с тех пор нем ни слуху, ни духу. Быть может, вам удастся связаться с ним в компании «Кибердайн Системс».

С противоположной стороны послышалась звенящая тишина, и Патриция поморщилась вновь.

— О! — произнесла, наконец, Тарисса. Она почувствовала, будто ее брови превратились в линии, толщиной с волос. — Что ж… Это действительно сюрприз. — Она сузила глаза и, попытавшись придать голосу некоторую беспечность, продолжила — Это же просто прекрасно, что он будет жить так близко от нас.

Палсон позволила себе немного расслабиться.

— Думаю, что ему это тоже очень приятно. В конце концов, он постоянно рассказывал о вас.

— Что ж, в таком случае, я попытаюсь с ним связаться в компании «Кибердайн Системс», — бойко ответила Тарисса.

Женщины попрощались и повесили трубки.

Тарисса наклонилась к стойке и поежилась. Чем больше она думала об этом, тем больше возникало вопросов. Неужели Джордан решил продолжить дело Майлза? Нет, он полагает, что Конноры предпримут новую попытку подрыва здания. Вот тогда-то он и решил их сцапать.

«А ведь он прав, — подумала женщина, покусывал костяшки пальцев на левой руке. Вздохнув, она откинулась на спинку кресла. — Хотела бы я знать, где они сейчас? Думаю, мы бы нашли немало общих тем для разговора». Тарисса вовсе не ставила себе задачу спасти «Кибердайн Системс», она просто хотела не допустить смерти Джордана. «При чем здесь Джордан? Да при том, что он приложит максимум своих усилий, чтобы их остановить».

Тарисса откинула назад волосы. «Итак, сейчас у меня нет никакой возможности поговорить с Коннорами. Быть может, в этом случае следовало бы вновь вызвать на откровенность Джордана? Точно, я попытаюсь с ним связаться прямо сейчас».

Она нашла номер «Кибердайн» и набрала номер: ее переключали с офиса на офис до тех пор, пока она не услышала голос секретарши Серены Бернс.

— Я пытаюсь найти Джордана Дайсона, — в десятый раз произнесла Тарисса.

— К сожалению, его сейчас здесь нет, но я могла бы оставить для него телефонограмму.

«Черт возьми! Ну да ладно, почему бы не воспользоваться этой возможностью? В самом деле, после всех сегодняшних бесплодных попыток это было самым действенным решением».

— Да, пожалуйста. Передайте ему, что Тарисса просила вспомнить о нашем недавнем разговоре.

Способность секретарши плести сплетни по всяким пустякам мгновенно активизировалась.

— Конечно, передадим, миссис…

— Дайсон, — ответила Тарисса.

— Хорошо, миссис Дайсон. Я проконтролирую, чтобы он обязательно получил это сообщение, мэм.

— Спасибо, — ответила Тарисса и повесила трубку. «Быть может, это сообщение встряхнет его от обид, — подумала она. — Может, что и нет. Иногда душевные раны способны излечить только время. Тем не менее, я надеюсь на обратное. Честно говоря, — призналась она себе, — я уже начала скучать».

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

— Итак, — произнесла Серена, вводя Джордана в его новый офис, — мы закачиваем нашу грандиозную экскурсию здесь.

— Это будет теперь принадлежать мне?

Офис был точно таких же размеров, что и у самой Серены, но оформлен в более мягких тонах. Входная дверь располагалась в холле прямо напротив кабинета главы Отдела безопасности. «Очень мило», — подумал он. В здании компании «Кибердайн» не было ни одного окна, а потому статус служащего определялся вовсе не видом из оного, а размерами предоставляемой рабочей площади. Судя по первому впечатлению, его кабинет был одним из лучших.

— Хм, — произнесла Серена. — На какое-то время мы с вами будем пользоваться услугами одной секретарши — миссис Дюпри. Если получится так, что она окажется завалена работой, мы найдем для вас личного секретаря, хорошо?

— Спасибо, — ответил Джордан. На самом деле, он привык к подобной форме взаимодействия. — Уверен, что все будет в порядке.

— В таком случае, позвольте вас оставить, — ответила Серена. — Я постаралась перекинуть все, что касалось дела Сары Коннор, на ваш компьютер. Если там будет чего-то недоставать — немедленно ставьте меня в известность. И не забывайте, что для вас главным приоритетом в работе является расследование именно этого дела.

Джордан посмотрел на компьютер.

— Прекрасно, — ответил он. — Прямо сейчас этим и займусь.

Женщина довольно улыбнулась, у Джордана же от этой улыбки пробежал по спине странный холодок.

— Вижу, что вам просто не терпится приняться за дело, — произнесла она, — а потому не смею больше мешать. — Протянув вперед руку, она добавила: — Добро пожаловать на борт, мистер Дайсон.

— Очень рад, мисс Бернс, — произнес Джордан и ответил на рукопожатие.

Кивнув, Серена закрыла с противоположной стороны дверь и решительными шагами пересекла холл. Остановившись около стола своей секретарши, она пристально посмотрела на миссис Дюпри. Последняя сияла, как медный грош.

— Миссис Дюпри, — начала Серена, — я только что сказала Джордану Дайсону, что на протяжении некоторого времени вы становитесь и его секретаршей тоже. Выполнять все его приказы как мои, понятно?

Выражение лица миссис Дюпри мгновенно изменилось чуть ли не на противоположное, а поза заметно напряглась; I-950 поняла, что даже обычный человек мог прочитать сейчас на ее лице недовольство. «Интересно, это связано с его расой, — подумала Серена, — или секретарша просто считает, что он неисправимый грешник?» На самом же деле Серену вовсе не интересовали внутренние мысли этой женщины. Возможно, она была слишком снисходительна с миссис Дюпри. Единственным достоинством секретарши было то, что она являлась настоящим кладезем скрытой информации, которая касалась каждого человека в их компании. «Быть может, — решила Серена, — сейчас настало время напустить на нее Божий страх? И это поможет прекратить распространение сплетен обо всех событиях, которые происходят в офисе?»

Серена выпрямилась и произнесла:

— Если подобное известие вам не по вкусу, миссис Дюпри, то у меня есть в запасе большое количество людских ресурсов… — как ей нравилось выражение «людские ресурсы» — …которые с радостью займут место секретаря. А вам придется подыскивать работу в каком-нибудь другом месте.

У секретарши просто отпала челюсть.

— Однако мне не нравятся подобные крайние действия, миссис Дюпри. Я привыкла полагаться на вас. Ваша работоспособность, ваше благоразумие очень редки в настоящее время, но более всего я ценю вашу преданность. — Серена напустила на себя озабоченный вид. — Я хочу, чтобы вы очень хорошо подумали, прежде чем сообщили мне о своем решении. — Киборг слабо улыбнулась. — Мне очень нравится работать в вашем обществе!

— Конечно, конечно, я остаюсь! — немедленно отозвалась женщина. — Мне тоже очень нравится работать вместе с вами.

Серена загадочно улыбнулась и протянула вперед ладонь; секретарша схватила ее, и на протяжении нескольких секунд они так и стояли рука об руку. Затем I-950 тряхнула головой и произнесла:

— Что ж, пора возвращаться к работе. Думаю, что мистер Дайсон не будет вас загружать очень большой работой.

— О, — произнесла, поднимаясь, Дюпри. — У меня для него сообщение.

— Почему бы вам не пойти к нему в офис и не передать его, — предложила Серена. — В конце концов, это прекрасная возможность наладить знакомство. Я полагаюсь на ваш такт— новому человеку обязательно должно у нас понравиться.

— Прекрасная идея, мисс Бернс, — произнесла, поднимаясь со своего места, секретарша. Она взяла в руки клочок розовой бумаги и отправилась через холл. Внезапно остановившись, он добавила: — Знаете, мисс Бернс, вы всегда можете на меня положиться.

— У меня в этом нет ни малейшего сомнения, — ответила серьезно Серена. Войдя в свой офис и закрыв за собой дверь, она не могла сдержать улыбки. «Ох уж эти люди, — подумала она, подходя к столу. — Порой они кажутся такими глупыми и смешными!»

I-950 села в кресло и попыталась выйти на связь с Терминатором. Он не отвечал. «Это означает, что Т-101 оказался уничтожен». Почувствовав поднимающуюся в душе ярость, она попыталась усилием воли ее подавить. Бесцельные эмоции. Какой смысл заложен в ярости? Законы формальной логики подсказывали, что чем дольше ярость владеет разумом, тем менее работоспособным становится организм. «А люди настолько примитивны, что для максимальною подъема работоспособности им нужны огромные дозы гормонов».

Очевидно, Сара Коннор оказалась готова к атаке. Без сомнения, здесь сыграло свою роль вмешательство Гриего и фон Росбаха. Несмотря на то, что они просто физически не могли ожидать прибытия Терминатора, их жизненный опыт подсказывал оптимальный алгоритм действий в подобных критических ситуациях. История доказывала вновь и вновь, что семейную парочку Конноров постоянно спасали только случайности. Серена почувствовала укол беспокойства. Инерция последовательного потока времени, которая была принята среди людей и ничего не значила для Терминаторов, свидетельствовала о том, что события продолжают развиваться по сценарию самого первого временного измерения, согласно которому армии людей под руководством Джона Коннора все-таки удалось уничтожить СкайНет.

Серена молниеносно набрала номер телефона, который несколько недель назад ей дал Кассетти. Поначалу она удивилась, что номер принадлежал дешевому ресторану, где Кассетти занимал низкооплачиваемую должность официанта и уборщика, а сейчас ее просто вывело из себя, когда на противоположном конце телефонного провода раздался грубый мужской голос, сопровождаемый шипением плиты и грохотом кухонной утвари.

— Ресторан «У Марио»!

— Мне нужен Марко Кассетти, — произнесла она, сдерживая внутреннее отвращение.

— Марко! — взревел мужчина. Затем последовала пауза. — Нет, — произнес он, выждав очередную паузу. — Его сейчас нет. При встрече передайте ему, пожалуйста, что если он не покажется в ближайшее время, я уволю его к чертовой матери! — С этими словами хозяин повесил трубку.

Серена села с зажатым в руках телефоном и задумалась. Кассетти мог проинструктировать своих друзей по ресторану, что его нет на рабочем месте. А это означало, что он либо присутствовал, либо знал об уничтожении Терминатора.

Как только телефонная трубка начала громко гудеть, она положила ее на место. Для выяснения царящей в Парагвае обстановки Серена решилась нанять еще одного человека. «Однако впредь больше не стоит настолько сильно взбалтывать мутную воду. В конце концов, владелец ресторана мог говорить и правду. А это означало, что Терминатор уничтожил Кассетти еще до того, как погиб сам».

Самым главным выводом являлся тот факт, что Конноры были осведомлены о событиях, происходящих в «Кибердайн». Следовательно, они очень скоро появится поблизости.

Серена улыбнулась. Среди информации, записанной в ее памяти, имелись очень посредственные сведения о военных кампаниях. Киборг отыскала одну из историй, которая касалась немецких подводных лодок.

Субмарины являлись одним из наиболее эффективных методов борьбы с наводными кораблями. Океан был слишком велик, чтобы среди его глубин было возможно нащупать локаторами корпус дизельной подлодки.

Если же объединить все торговые суда в единую флотилию и окружить их единым строем боевых кораблей, то подводные лодки были вынуждены идти навстречу своей гибели.

«Какое интересное сравнение», — пронеслось в электронном мозгу Серены.

Нью-Йорк, настоящее

Рон Лабейн распечатал конверт, на котором большими красными буквами было написано: «Лично и конфиденциально». Изнутри выпала сложенная вчетверо газетная вырезка. На обратной стороне конверта не было указано ни адреса, ни имени отправителя. Он нахмурил брови и скривил губы, однако все же развернул статью и принялся читать. Вскоре он довольно захихикал.

Статья касалась одного знаменитого университетского профессора, который был найден в полузадушенном под действием метана состоянии, находясь привязанным к огромному столбу в самом центре озера. Далее рассказывалось о том, что упоминаемое озеро примыкало к огромной свиноводческой ферме, которая, по всей видимости, сбрасывала туда нечистоты. За неделю до происшествия профессор произвел исследование фермы и заключил, что она не несет окружающей среде практически никакого вреда.

«Неужели он до сих пор так думает?» — удивился Лабейн.

Далее статья продолжалась перечислением жалоб сельских жителей, которые обитали вокруг свиноводческой фермы. Недовольства включали ужасный запах, а также постоянно падение стоимости жилья в близлежащих мелких городах. Специалисты по охране окружающей среды сделали заключение, что в результате заражения водоема инфекция по подземным источникам может распространяться на огромные расстояния, включая питьевые колодцы, расположенные за сотни миль от места происшествия. В конечном итоге читатель начинал воспринимать данную историю как начало континентальной экологической катастрофы.

Рон сложил статью и поместил ее обратно в конверт. Видимо, «потрясающая четверка» прислушалась к его советам. Это означало, что от них следовало ожидать и новых шуток.

Он встал и передал статью секретарше.

— Каким образом мы могли получить это письмо по почте, если на нем нет даже адреса? — спросил он ее.

Женщина взяла конверт, прочитала содержимое статьи, а затем рассмеялась.

— Позвольте мне позаботиться об этом, — произнесла она с искрящимися глазами. — Я знаю, кому следует позвонить.

Глава 19

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

То, что Дитер назвал «примитивным домом», представляло собой глинобитную хибару с земляным полом, покрытую соломенной крышей. С задней стороны от лачуги был пристроен односкатный навес, под которым зияла кое-как прикрытая зловонная выгребная яма. Колодец, располагавшийся прямо перед входом, уже практически пересох — в нем не набралось бы и ведра воды. Весь дом время от времени начинал шуршать, скрипеть, щебетать и гудеть. Заросли чако служили обиталищем для богатого ассортимента насекомых, которые ползали, прыгали, летали и жалили— по всей видимости, за последнее время здесь никто не бывал. Тем не менее, внутри было сухо и чисто выметено.

— Что ж, — произнесла Сара, бросая на пол свой спальный мешок, — ты выразился очень точно: этот дом действительно подходит только на одну ночь.

Дитер присел на корточки и зажег лампу — летучую мышь. Свет не сделал внутреннее убранство более привлекательным, если подобные слова здесь были вообще уместны. Джон вошел и брезгливо положил на лавку спальный мешок, а также рюкзак с полезными в походе предметами. Затем он вернулся к машине для того чтобы забрать все остальное.

Дитер увидел, как Сара выложила из мешка несколько пластиковых контейнеров.

— Прекрасная идея— хранить готовое к походу снаряжение прямо в амбаре.

Сара усмехнулась, но улыбка так быстро исчезла с ее лица, что агенту показалось, будто это был всего лишь отблеск мерцающего света.

— Никогда не клади все яйца в одну корзину. — Сара положила постельную скатку на прочную матерчатую подстилку и уселась сверху. — По всему Парагваю у нас имеются тайно припрятанные запасы. Порой я даже забываю точное месторасположение каждого из них.

— Ага, прямо как белка, которая прячет на зиму орехи, — подметил фон Росбах.

Сара что-то проворчала и сделала маленький глоток из походной фляги.

— Тебе придется дома расседлать Линду, — произнесла она, завинчивая крышку. — Моя лошадь просто ненавидит эти людские ухищрения. Удивлена, что она до сих пор не проявила признаков беспокойства.

В этот момент из прицепа, в котором находилась Линда, послышалось громкое ржание и стук копыт о заднюю дверь— будто бы лошадь только что услышала и поняла весь разговор своих хозяев.

Сара подняла брови и показала жестом в окно:

— А вот и она.

В комнату вошел Джон с несколько озабоченным лицом.

— Дитер, я не знаю, сказала ли тебе моя мама, но…

— Не беспокойся, — прервал его агент, поднимаясь с места. — Я все знаю. — Обернувшись к Саре, он добавил — Я вернусь через час.

Женщина кивнула и проводила его взглядом. Джон достал свою собственную матерчатую подстилку и уселся на пол. Он выглядел несколько нерешительным.

— Интересно, а в доме нет кружащих вокруг паразитов? — спросил он.

Сара вздохнула и легла на спину, перекинув ноги через походный мешок.

— Думаю, что так оно и есть. Однако зачем нам сейчас вспоминать о ленивых богатеях, правда?

Епифанио сделал небольшой глоток кана и вышел во двор, чтобы помочь своему сеньору расседлать лошадь. Он никогда не задавал лишних вопросов: во-первых, потому, что это была его работа, а во-вторых — он хотел всегда докопаться до сути происходящих событий. Длительный опыт работы лакеем показывал, что навязчивые вопросы, адресуемые хозяину, никогда не позволяли добиться интересующих подробностей. Епифанио был свойственен редкостный дар— постоянно оказываться в нужном месте в нужное время; стоит ли говорить, что главным праздником для него являлись минуты откровения своего сеньора. «Откуда он привез эту лошадь и прицеп? — подумал Епифанио. — Мариетта сообщила, что несколько часов назад сеньор фон Росбах отправился в гости к сеньоре Кригер. Конечно, у нее могла быть лошадь, но зачем ее отправлять в чужой дом, да еще так поздно вечером?»

Кобыла, по мнению Епифанио, который считался докой в лошадиных делах, была поистине несчастна. Об этом свидетельствовал нездоровый блеск ее больших черных глаз. Кроме того, небольшие остренькие ушки были полностью прижаты к стройной голове. Выходя из прицепа, она тихо жалобно заржала, и хозяйская лошадь Сита, находящаяся в этот момент уже на отдыхе в стойле, ответила ей громким фырканьем. Кобыла, встретив неожиданную поддержку со стороны своих сородичей, немного успокоилась.

Фон Росбах стоял, уперев руки в бедра, находясь в явной нерешительности по отношению к новой гостье.

— Позвольте мне заняться ею, сеньор, — предложил Епифанио. — Думаю, у меня это получится немного лучше.

Это было правдой — хотя бы потому, что по размерам своего тела лакей был втрое уже и ниже хозяина. Кроме того, Епифанио прожил вместе с лошадьми всю свою сознательную жизнь и знал их повадки и привычки гораздо лучше, чем характер собственной жены. По внешнему виду кобылы он сразу понял, что это была домашняя любимица, а вовсе не рабочий скот. На какое-то мгновение лакей даже расстроился сам— настолько несчастной выглядела их гостья, которой судьба предопределила покинуть родной дом в столь поздний час. Его интересовало только одно: что же случилось этим вечером, почему она здесь?

— Нашу гостью зовут Линда, — произнес фон Росбах.

Епифанио подошел к голове лошади без промедления, а это всегда свидетельствовало о том, что животное ему нравится. Он ласково погладил ее по морде и достал из кармана мятную конфетку, которую всегда носил с собой про запас. Кобыла деликатно взяла угощение и принялась нежно тереться головой о его грудь.

— Ты похожа на прекрасную леди, Линда, — ласково произнес Епифанио, почесывая ее за шеей. — Давай, мы поставим тебя в самое лучшее стойло, а? Там много овса, поэтому ты хорошо проведешь эту ночь, ладно? — Конюх повел ее в сторону амбара, осыпая комплиментами й гладя по спине. «Судя по всему, — подумал Дитер, — лошадь действительно успокоилась».

До тех пор, пока Линда не скрылась в сарае, он продолжал молчаливо стоять под тенью крыши, боясь спугнуть отчаянное животное. Несмотря на чувство огромной благодарности за помощь, оказанную лакеем, он все же ощущал досаду. То, что домашние стали свидетелями его позднего возвращения, было совсем некстати. Фон Росбах намеревался просто оставить Линду в загоне и покинуть дом, не говоря никому ни слова. А сейчас ему придется давать пространные объяснения.

— Прекрасный экземпляр, — произнес Епифанио, вернувшись из стойла. —Что же нам теперь с ней делать? — Он посмотрел на своего босса. Оба мужчины понимали, что Линда была слишком мала для своего нового хозяина.

— Она у нас просто в гостях, — произнес Дитер. — Если кто-либо захочет прокатиться на ней, хотя бы ради тренировки, это будет прекрасно. Однако она не предназначена для тяжелой работы — думаю, ты и сам понял это.

— О, — ответил лакей, — можете не сомневаться. Все будет сделано в лучшем виде. — С этими словами Епифанио отправился восвояси.

«Итак, — подумал он, — сеньора Кригер решила уехать— хм, это очень интересно. Что же заставило женщину отправиться в путь так поздно вечером?» Конюх не стал ломать голову над этим вопросом: он точно знал, что рано или поздно тайна окажется явью. Если уж и до Мариетты дошла такая информация, то ему нечего беспокоиться.

Фон Росбах с благодарностью посмотрел вслед уходящему Епифанио. «Как же хорошо, — подумал он, — когда твои служащие не задают лишних вопросов». Быстро отцепив от машины большой прицеп, он сел за руль и выехал за пределы ранчо.

Дитер вернулся в штабной домик со своим собственным походным снаряжением, запасом провизии, рассчитанным на пару дней, свертком карт и множеством личных планов.

Сара вновь посмотрела на него с замкнутым выражением лица, и агент начал испытывать первые признаки внутреннего раздражения. Несмотря, на то, что он прекрасно понимал все ее заботы и проблемы, Дитер терпеливо ждал, когда же ему позволят взять бразды правления в свои руки. Однако сейчас он недоумевал, каким же образом можно втолковать женщине такую простую истину.

— Куда же вы собрались отправиться? — спросил он, расстилая спальный мешок.

Несмотря на то, что она позволила Дитеру сопровождать их, присутствие нового человека все же продолжало сильно беспокоить Сару. Во-первых, государственные власти на протяжении всей ее жизни считались врагом номер два, после, конечно, СкайНет, поэтому присутствие в данный момент одного из представителей ненавистной доселе коалиции несведущих людей приводило ее в смятение.

«Черт возьми, я даже не знаю, как он поведет себя в тот момент, когда мы решимся преступить закон».

Во-вторых, агент привык всегда находиться во главе стола, и это совсем не совпадало с ее собственным взглядом на нынешнее положение вещей. «Я не собираюсь вступать в дискуссии по поводу того, кто должен отдавать, а кто — исполнять приказы каждый раз, когда возникнет необходимость принимать решение. Особенно, если решение должно быть принято незамедлительно и если решение окажется связано с возможностью уничтожения солдат, либо полицейских. Конечно, я вовсе не собираюсь расстреливать направо и налево каждого, кто попытается помешать мне в достижении своей цели. Однако в жизни возникают такие моменты, — подумала она угрюмо, — когда каждый человек должен мысленно подготовиться к переходу на следующий уровень». Итак, у Сары оставалось два вопроса: сможет ли фон Росбах добровольно снять с себя обязанности предводителя и можно ли ему доверять в трудную минуту?

— Понимаешь, — начала издалека Сара, — если ты решишься последовать за нами, то вся твоя жизнь очень сильно изменится…

— Сара, — прервал ее Дитер, — после того, что мне удалось увидеть этим вечером, моя жизнь и так перевернулась с ног на голову. СкайНет должна быть остановлена — это, если хотите, наша жизненная миссия. А приоритеты миссии всегда стоят на первом месте.

Сара в течение длительного времени наблюдала за выражением лица Дитера. Затем она надула губки и вопросительно взглянула на Джона. Сын не выразил никакой поддержки — он продолжал безучастно смотреть по сторонам.

— На самом деле, — произнесла женщина, — у нас имеется две миссии. Одна из них, — Сара многозначительно подняла палец вверх, — не самая важная— заключается в том, чтобы воспрепятствовать развитию СкайНет. К несчастью, судя по последним событиям, мы уже опоздали. Личный опыт старой, повидавшей на своем веку женщины подсказывает, что попытки вычисления вероятности тех или иных будущих событий сродни бесплодным надеждам пробить головой большую каменную стену. Сколько бы мы времени на это не потратили, в конечном итоге все возвращается на круги своя. Вторая задача, — она подняла вверх еще один палец, — заключается в сохранении жизни Джона. Вот она является поистине первостепенной, и не только потому, что он — мой сын. Понимаешь ли, при неблагоприятном стечении обстоятельств Джон может оказаться единственной надеждой всего человечества на победу в войне против машин.

— Я понимаю, — ответил Дитер.

— А это значит, — продолжила Сара, — что в конце концов только я способна принять окончательное решение по тому или иному вопросу. Ты согласен на подобные условия?

— Полагаю, что если Джон ухитрился подчиниться этим требованиям, то и мне это вполне по силам, — весело ответил он.

Сара нахмурилась, догадавшись о скрытом подтексте слов Дитера. Затем женщина внезапно встала на четвереньки, и словно пес, подползла к самому лицу агента. Очутившись с ним нос к носу, она произнесла:

— Пойми меня правильно, Дитер. Все, что я делала на протяжении последних шестнадцати лет, было направлено только на то, чтобы выработать в Джоне качества большого лидера. Джон— наша единственная надежда, и не только для меня или тебя. Если возникнет такая необходимость, то мы плюнем на все события, царящие в мире, и скроемся от людских глаз до Судного Дня. Однажды я чуть не потеряла своего сына, — произнесла она. — И этого не должно повториться.

Женщина закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Я имею в виду только то, что порой мне придется брать всю тяжесть ответственного решения только на себя, понимаешь? Это не значит, что ты останешься не у дел — мы будем периодически меняться. Единственная проблема заключается в том, что ситуация может измениться в кратчайшие сроки. Думаешь, ты окажешься способным на подобное взаимодействие?

— Да, — ответил Дитер с полной уверенностью. — Все твои слова вполне разумны. Я прекрасно отдаю себе отчет, что ваш опыт в этой эпопее превосходит мой собственный. Не стоит считать меня отъявленным эгоистом, который закрывает глаза на очевидные вещи. Единственное, чего я хочу, Сара, чтобы ты уважала мою точку зрения.

До сего момента Дитер никогда не разделял бразды правления, но если женщина решила пойти на уступки, то почему бы и ему не последовать ее примеру?

— Вот и договорились, — произнесла Сара и постаралась поудобнее устроиться в спальном мешке. — Итак, наша цель заключается в том, — продолжила она, — чтобы попасть в Соединенные Штаты и остановить «Кибердайн». — Сара метнула острый взгляд на Джона, но тот только улыбнулся. — Хотя бы в этом вопросе у нас нет недопонимания. — Обернувшись к Дитеру, она спросила — Что ты придумал?

Фон Росбах поспешно развернул карту.

— Сначала мы доедем до Сан-Пауло, что располагается в Бразилии, — начал излагать агент свой план. — Там у меня имеется один знакомый умелец, который в производстве фальшивых документов достиг просто небывалых высот. Затем мы совершим перелет в Колумбию, а оттуда — на Каймановы острова.

— Круто! — воодушевлено воскликнул Джон так, будто не видел моря на протяжении целой жизни.

Сара недоуменно взглянула на Дитера, а затем ответила:

— О'кей, но почему же именно Кайманы?

— Для того, чтобы взломать и отследить финансовые данные компании «Кибердайн». Это позволит нам определить местонахождение их отдаленных баз, — ответил Джон, удивив своей проницательностью обоих взрослых людей. — На этих базах, по всей видимости, хранятся новейшие разработки компьютерной техники. Уничтожив их, мы сможем приступить к главному офису! — воскликнул Джон, подняв правую руку ладонью вперед, и Дитер ответил ему таким же бодрым жестом.

— Однако эти действия предупредят их об опасности, — возразила Сара. — Кого бы СкайНет ни послала обратно в прошлое, он, несомненно, догадается о наших планах. И как только мы попытаемся напасть на одну из подобных баз, они моментально закроют все остальные. Самое главное — они усилят по максимуму охрану центрального офиса в Лос-Анджелесе. Я предлагаю идти на «Кибердайн» немедленно, а уж затем добивать множество потайных баз, рассеянных по всей стране.

— Ты согласна с тем фактом, что тот, кто отправил к нам в гости Терминатора, пришел сейчас в состояние боевой готовности, так? Если посыльный не вернулся обратно— значит, ты находишься в прекрасной форме и готовишься к дальнейшим действиям, верно? — спросил Дитер. Дождавшись вынужденного кивка Сары, он продолжил: — Таким образом, именно сейчас они и будут ждать тебя. Однако у них может не хватить ресурсов обеспечить адекватные меры безопасности в каждой отдаленной дыре. Стоит только подорвать пару-тройку военных баз, как они начнут распылять свои силы, пытаясь обеспечить минимальный уровень порядка повсеместно, а это позволит нам с большей вероятностью успеха напасть на главный офис. Кроме того, те материалы, которые мы почерпнем из резервных хранилищ информации, также помогут нам в нашем деле.

Сара оперлась подбородком о кулаки и задумалась.

— Да, — произнесла она, наконец. — Твои слова имеют смысл, особенно если учесть, что против нас сейчас опять начнутся публикации в газетах. — Женщина поднялась из постели с унылым выражением лица. — Секретное оборудование, находящееся в подземном хранилище военной базы. Хм, крепкий орешек, ничего не скажешь.

— Не буду спорить, — ответил Дитер. — Однако давайте не станем переживать раньше времени. Быть может, нам удастся взломать их компьютерную систему безопасности и таким образом облегчить свою дальнейшую судьбу. Посмотрим, что удастся сделать. Дело в том, что у меня имеются друзья даже в самых неожиданных местах, Сара. Вот увидишь: ты ни за что не пожалеешь, что взяла меня в свою команду.

Сара перевела на него уклончивый взгляд и улыбнулась. «Вот именно, стоит постараться, — подумала она. — А то я моментально поставлю тебя на место — и глазом не успеешь моргнуть». В глубине же души сидела мысль, которая говорила абсолютно об обратном. «Единственная проблема заключается в том, что мужчина мне нравится». Он не любил выпендриваться, льстить и проявлять свое превосходство, как это делало большинство известных ей прежде мужчин. Нет, Дитер был похож на сдержанного, самодостаточного профессионала — именно таким она представляла себе раньше наемного убийцу. «Кроме того, по всей видимости, я еще и нравлюсь ему».

— Ну хорошо, — произнесла женщина вслух. — Я полагаю, что мы остановимся на твоем варианте, Дитер, и попробуем разобраться сначала с военными базами. Хотя, позволю себе повториться, внедрение в компьютерную сеть «Кибердайн Системс» позволит им мгновенно определить наше местоположение. — Произнеся эти слова, Сара дерзко взглянула в глаза Дитера. — Однако мы можем попытаться взломать компьютер по Интернету, с помощью телефонной сети, — продолжила она. — А это позволяет находится в любой точке земного шара. Так почему же мы избрали Каймановы Острова?

— Потому что я надеюсь определить локализацию резервных баз с помощью финансовых счетов «Кибердайн Системс», — пустился в объяснения фон Росбах. — Гранд Кайман насчитывает на своей территории более пяти тысяч банков со всего мира. Хотя бы один из них имеет дело с нашими недругами, верно? Орудуя там, мы не сможем привлечь ничье внимание вследствие огромного количества сделок, оформляемых там в течение одного дня.

Сара выглядела колеблющейся.

— Доверься мне в этом деле, Сара, — произнес агент.

Женщина задумчиво подняла взор.

— Эй, ребята, — прервал затянувшийся разговор Джон, — до побережья нам предстоит немалая дорога. Думаю, нам стоит прекратить дебаты и немного поспать. Отправляемся в путь под покровом предутренней темноты.

Сара улыбнулась и встала с лежанки.

— Я сейчас вернусь, — сказала она и отправилась в сторону односкатного навеса.

Джон и Дитер молчаливо переглянулись.

— Не стоит относиться к суждениям моей матери легкомысленно, Дитер, — произнес Джон. — Во многих вещах она осведомлена лучше всех на свете. Кроме того, Сара спасла наши жизни и нашу судьбу от тюрьмы. Думаю, это случится еще не раз.

Фон Росбах кивнул.

— Я знаю, что внутри нее кроется огромный потенциал, Джон. — Агент улыбнулся. — Теперь пришло время и мне перенимать ее опыт.

— Надеюсь, это не очень болезненно? — спросил, усмехнувшись, Джон.

Дитер медленно улыбнулся и ответил:

— Думаю, это будет всецело зависеть только от твоей матери.

Бразилия, в пути, настоящее

Это было крайне утомительно — находиться на протяжении более двенадцати часов в машине, несущейся по бразильскому бездорожью в направлении Сан-Пауло. Бесконечный марафон прерывался лишь короткими передышками на редких автостоянках, где беглецы принимали душ и обедали. Главным деятельным механизмом на протяжении всего пути оставалась Сара— именно она подгоняла всех остальных, заставляя все больше и больше увеличивать темп движения. По ее глубочайшему убеждению, они уже вступили в игру «кошки-мышки».

Первым свидетельством скорого завершения гонки стало огромное облако смога, появившееся на горизонте, несмотря на то, что вокруг продолжали стелиться кофейные плантации и пастбища для скота. Размеры Сан-Пауло просто поражали: он несомненно превосходил по численности населения даже Нью-Йорк, а что касалось грязного колпака, висевшего над промышленными кварталами города, то он, без всякого сомнения, был одним из самых больших в мире. Скоро путешественники увидели первые шпили небоскребов и облегченно вздохнули.

Помотавшись немного по окраинам, они отыскали скромный мотель, окруженный площадкой для парковки автомобилей, и заснули мертвым сном.

Следующий день команда решила посвятить походу по магазинам, где они закупили строгие приличные костюмы, ставшие за последние годы для всех в диковинку, а затем отправились в старый район к хорошему знакомому Дитера — тому самому человеку, ради которого они и проделали весь этот нелегкий путь. Он жил в приземистом богатом доме, выдержанном в пастельных тонах. Наружное вычурное оформление железной решетки, окружающей сад, свидетельствовало о тех далеких временах, когда в мире начался настоящий кофейный бум. «Да, сто двадцать лет назад Бразилия была поистине процветающей страной», — подумала Сара.

— Жильберто, — произнес Дитер, когда горничная ввела их в темную прохладную комнату, заваленную всяким хламом, — поприветствуй моих друзей — Сюзанну и Джона. Джон, Сюзанна — это Жильберто Сальбидрез, один из лучших мастеров по подделке документов во всей Южной Америке.

— Ты меня переоцениваешь, — ответил улыбающийся Жильберто, попыхивая сигаретой. Он был практического одного роста с фон Росбахом, однако сухой, как плеть, и покрытый множеством глубоких морщин. Сара предположила, что хозяину около шестидесяти лет. — Проходите, пожалуйста, и садитесь, — затараторил он. — Итак, что же привело вас ко мне?

— А почему ты подумал, что нам действительно что-то нужно? — спросил, улыбаясь, Дитер.

— Hombre! — воскликнул он, презрительно глядя на дешевый галстук фон Росбаха, выдержанный в консервативном стиле. — Вы проделали столько километров и вырядились, словно попугаи. Неужели это похоже на обычный визит вежливости, а? — Взглянув на Сару, он добавил: — Кроме того, мы имели деловые отношения с этой сеньорой и раньше, правда?

Сара усмехнулась, заметив на лице Дитера плохо скрываемое удивление.

— Приветствую вас, сеньор Сальбидрез, — произнесла она, протягивая вперед руку.

— Вижу, теперь вы не одни, — произнес он, отвечая на рукопожатия и целуя Сару в щеку. — Можете звать меня просто Жильберто. Итак… — продолжил он, поворачиваясь к Росбаху.

— Нам нужны надежные паспорта, чтобы попасть в Соединенные Штаты, а также медицинские сертификаты, согласно которым все наши пулевые ранения…

— Понятно, — прервал его Сальбидрез. — О сроках не спрашиваю: как обычно, документы нужны были уже позавчера, — добавил он, устало махнув прокуренной рукой. — Итак, вы представляете собой семью, которая…

— Нет, лучше не надо, — возразила Сара. — Возможно, возникнут такие обстоятельства, при которых будет гораздо удобнее прикинуться незнакомыми людьми, либо партнерами по бизнесу.

Сальбидрез удивленно поднял бровь и пожал плечами:

— Ага, собираетесь бедокурить. Ну ладно, мне-то все равно. Вы получите свои документы ровно через двадцать четыре часа.

— Прекрасно, — ответил Дитер. — Кроме того, мне нужно какое-то безопасное место, чтобы спрятать свою машину.

Жильберто поморщился.

— О'кей. У меня есть друг, который владеет подземным гаражом. Конечно, он позволит тебе поставить на время свою машину туда, где она будет в полной безопасности. — Сальбидрез серьезно взглянул на фон Росбаха. — Однако услуга влетит тебе в копеечку, — предупредил он.

Дитер только фыркнул.

— Я не привык оставаться в долгу. Сколько?

— Ну, что касается моего друга. — Жильберто пожал плечами. — Тысячу в месяц. Для меня потребуется десять тысяч долларов за каждый паспорт. — Подняв глаза к потолку, он продолжил: — И по две тысячи за сертификат.

— По тысяче, — начал торговаться Дитер. — Мы же покупаем оптом. В конце концов, неужели ты не уступишь своему старому другу, а? — Жильберто сделал страдальческое лицо. — Кроме того, — продолжил фон Росбах, — мне стало известно, что бланки сертификатов достались тебе абсолютно бесплатно. Все, что нужно сделать— это только заполнить пустые поля, так?

Делец засмеялся, но затем закашлялся.

— Вы совсем не думаете о мои голодающих детях, — произнес, наконец, он.

— Я дам тебе по пять тысяч за каждый паспорт, если они окажутся канадскими, — сказал фон Росбах. — а что касается голодных детей… Придется тебе бросить свою дурную привычку пить коллекционный бренди и курить дорогие сигары.

Сальбидрез довольно захихикал, но тут же осекся, боясь в очередной раз закашляться.

— Пять тысяч долларов— это слишком мало за канадский паспорт, — ответил он. — Они очень дороги в исполнении— понимаешь, трудновато с бланками. Канада — это уважаемая страна, и с таким паспортом совсем не страшно выбраться в свет.

— Именно по этой причине мы и пришли к тебе.

Сальбидрез улыбнулся.

— Да, я самый лучший в своем деле, — сказал он скромно. — Вы хотите получить мою работу очень быстро, а это значит, что остальные клиенты будут вынуждены ждать. Семь с половиной тысяч — это самая низкая цена, которую я могу себе позволить.

В ответ на последние слова Жильберто в комнате повисла мертвая тишина. Сальбидрез, прекрасно понимая пришедших к нему людей, хитро переводил взгляд с одного на другого. Пауза начала затягиваться.

— Ты сказал пять с половиной, верно? — спросила, наконец, Сара.

Жильберто поморщился.

— Вы просто грабители старых, немощных людей, — ответил он.

— Ты совсем не похож на старого, немощного человека, — произнес Дитер. — Я бы сказал, что Жильберто Сальбидрез и сам не прочь поиграть на несчастье своего ближнего, ведь так?

Делец вытащил изо рта сигару и затушил ее в пепельнице.

— Вы же не относитесь к моим постоянным клиентам, — сказал он.

— Скажи-ка, а если бы мы заказали по паре паспортов на человека, цена бы упала?

— Конечно, в этом случае я согласился бы даже по три с половиной, — ответил он. — Итак, мы остановились на том, что каждый паспорт обойдется вам в шесть тысяч долларов, верно?

— Именно. Нам требуется по два канадских документа на брата. Только не забудь: в легендах не должно быть даже намека на сходство. Различные даты, места жительства— все!

Старик медленно улыбнулся.

— Ага, вы хотите проникнуть в Соединенные Штаты и полностью поменять свою биографию, так? В этом случае ваши имена не будут занесены ни в один компьютер.

— Точно, — ответил Дитер, ощущая на себе уважительные взгляды со стороны Сары и Джона. — Ты настоящий провидец!

— Просто люди должны доверять друг другу, — произнес Жильберто с проказливой улыбкой. — Итак, кто будет первым?

— Давайте, погуляем, — предложил Дитер, когда они вышли из дома Жильберто на улицу. — Вечерний город так хорош…

Сара подняла на него удивленный взгляд.

— Ты сошел с ума? — спросила она. — В сложившейся ситуации…

— Наша ситуация как раз подходит для того, чтобы совершать маленькие сумасшедшие шалости, — замурлыкал фон Росбах, беря Сару под руку и увлекая ее вниз по улице. — Возможно, у нас больше и не представится подобного шанса. — Агент взглянул на нее, а затем добавил: — Понимаешь, на свете имеется много тихих мест, где давно забыли о стрельбе и крови, Сара.

— А как же Джон? — спросила она, обернувшись назад и взглянув на сына.

— Ну, твоему мальчику уже восемнадцать лет, — продолжал уговаривать Дитер. — По крайней мере завтра, согласно документам, ему будет именно столько. — Взглянув на хитрое выражение лица Джона, он добавил — Самое время для прогулок и вечеринок, верно? А когда мы вернемся, устроим дома настоящий пир, верно?

— Здорово! — выкрикнул единственная надежда человеческой расы. — Этот мужчина порой говорит умные вещи, матушка: впоследствии нам может и не представиться подобного шанса.

Богота, Колумбия, настоящее

Перелет в Боготу занял достаточно много времени: они вышли из салона самолета с затекшими ногами и онемевшими поясницами. Единственный багаж, который они привезли с собой, состоял из нескольких смен нательного белья, а также пары верхней одежды. Разреженный воздух, свидетельствовавший о приличной высоте над уровнем моря, был прохладен. Столица Колумбии была построена в центре огромного нагорья, окутанного со всех сторон черными выхлопами от дизельного топлива.

Сара и Джон чувствовали некоторую напряженность от того, что у них отсутствовало даже самое элементарное оружие, однако Дитер их успокоил, заверив, что при первой необходимости достанет все, что нужно. Да Сара и сама знала, что в этой стране отсутствие оружия — совсем не проблема. По этой причине они оставили весь свой арсенал в джипе Дитера и закрыли его в подземной стоянке приятеля Жильберто Сальбидреза. На случай внезапной проверки джипа бразильской полицией они стерли в салоне все отпечатки пальцев и сообщили охраннику ложные фамилии.

Пройдя через главный вестибюль аэропорта, фон Росбах заметил впереди ресторан и сказал:

— Ждите меня там, я пойду покупать билеты.

Сара кивнула, а затем спросила:

— Быть может, нам стоит подыскать себе пристанище — хотя бы какой-то отель.

— Не беспокойся, — ответил Дитер. — Мы остановимся здесь у одного моего знакомого. Он занимается тем, что отмывает деньги для очень влиятельных людей. Я имел с ним дела и раньше, а потому прекрасно знаю, что этот человек не любит задавать лишних вопросов. Понимаешь, он энтузиаст и берется за любое интересное для себя дело.

— Говори прямо, — произнес Джон. — Когда ты в прошлом взял его за яйца, он поступил благоразумно и открыл «Сектору» все свои секреты, верно?

— Ты хитер не по годам, — усмехнулся фон Росбах.

— Наверное, мне прибавляет ума лишняя пара лет, указанная в паспорте, точно? — отозвался Джон.

— Пойдем, скромняга! — улыбнулась Сара, показывая головой в сторону ресторана. — Тебе что-нибудь заказать, Дитер?

Агент отрицательно покачал головой.

— Нет, не надо. На самом деле, я не знаю, на сколько затянется очередь в кассу. Кроме того, эта пища в аэропортах просто ужасна.

С этими словами фон Росбах развернулся и скрылся в толпе, а Сара и Джон вошли в ресторан. Усевшись за столик, женщина долго смотрела через стеклянные стены, пытаясь рассмотреть среди людей знакомую рослую фигуру. «Зачем я позволяю ему оплачивать все наши расходы? — пронеслось в голове у Сары. — Наверное, просто так будет проще для всех». В самом деле, впервые за долгое время у них не было нужды использовать поддельные кредитные карты и фальшивую наличность, а это означало, что за ними перестал тянуться след мошенников.

Всего несколько месяцев назад Сара бы посмеялась над своими мыслями. «Подумать только, я начала беспокоиться о приличиях! Интересно, как он посмотрит на мою бесцеремонность в отношении его личных сбережений? Какая чушь!» Однако шестым чувством Сара начала ощущать, что образ Сюзанны Кригер оставил на ней гораздо более сильный отпечаток, чем казалось с первого взгляда. «Этот человек начинает мне все больше и больше нравиться. Дело дошло уже до того, что я ощущаю себя в долгу! Что за противоречивые отношения!» — настороженно подумала она.

Официантка с приветливой улыбкой принесла меню. Пока Джон углубился в изучение местных деликатесов, Сара автоматически проверила все пути отступления.

— Каким образом ты собираешься покинуть зал в случае возникновения непредвиденной ситуации? — спросила мать, почувствовав себя несколько раздраженной видимой беспечностью сына.

Джон поднял руку и указал на черный ход, даже не поднимая глаз. Сара удивленно обернулась и увидела за спиной тщательно замаскированную дверь. Заметив удовлетворенную улыбку матери, Джон сказал:

— Не забывай: ты же прекрасный учитель. Позволь себе хоть немного расслабиться, мамочка.

Женщина фыркнула:

— Прости. Но вся эта незнакомая обстановка заставляет себя чувствовать несколько не в своей тарелке.

— Да ладно… Ты только вспомни наше первое совместное путешествие много-много лет назад. Сегодняшний день по сравнению с ним— это просто первоклассный круиз. По крайней мере, Дитер не собирается натравливать на нас полицейских, убивать из-за тощего бумажника, или захватывать в плен и продавать неграм в рабство. Думаю, этого уже немало.

— Не стоит расслабляться, — предупредила его мать. — Ситуация может измениться каждую секунду, понимаешь?

Скорчив недовольную мину, Джон опять углубился в меню.

— Бургер, — наконец, пробормотал он, — и картошка фри. Все как обычно.

Сара устало улыбнулась: даже в выборе еды Джон продолжал оставаться самим собой. В нейтральной зоне международного аэропорта ежедневно проходили тысячи людей со всех краев земли, а потому и ресторанное меню было самым обычным.

— Думаю, мне придется взять что-нибудь более существенное, — произнесла мать. — Кто знает, когда нам придется поесть еще.

Сначала они решили заказать прохладительных напитков и подождать, пока не вернется Дитер. Сделав небольшой глоток апельсинового сока, Сара украдкой взглянула на сына. Джон продолжал смотреть невидящим взором в пустое пространство, оперевшись подбородком на кулак. Противоположная рука растерянно барабанила пальцами по подносу.

Сара медленно улыбнулась. Без сомнения, он вспоминал сейчас сочную бразильскую девушку, танцующую в ярком красном платье на вчерашней вечеринке. По крайней мере, Джон хотя бы один час побыл нормальным подростком. Девица вела себя действительно очень вольно — до такой степени, что поначалу даже показалась Саре проституткой. Однако на протяжении всего последующего вечера она не сводила глаз с его сына, который, по всеобщему признанию, вовсе не походил на потребителя услуг вездесущих жриц любви.

Внезапно мать охватило чувство раскаяния, причем до такой степени, что ей пришлось немедленно сделать глоток из большого стакана и отвернуть голову в сторону. Тем не менее, Сара не смогла удержать тяжелого вздоха, который походил больше на всхлипывание. «Что за чертовская несправедливость! — гневно подумала она. — Моему сыну было отказано в нормальном детстве, а теперь то же самое начинает происходить и с юношеством. Ни одной знакомой девушки, ни ухаживаний, ни провожаний… У Джона даже не было времени почувствовать себя взрослым. Интересно, а суждено ли ему вообще иметь женщину? — подумала она. — Или вся жизнь только и будет состоять из работы, борьбы, выживания?»

— А вот и наш друг, — раздался голос Джона.

Через мгновение входная дверь растворилась и на пороге показался Дитер.

— Интересно, когда закрывается это заведение? — спросил он, занимая место за их столиком и углубляясь в меню.

Сара пожала плечами. В этот момент к ним подошла официантка, сияющая дежурной улыбкой. Опа приняла заказ и грациозно удалилась, плавно покачивая бедрами.

— Последний вылет состоится в десять часов, — произнес Дитер. — Сейчас только восемь тридцать. Если ресторан еще не собирается закрываться, то мы можем устроить себе прекрасный ужин.

— Во сколько мы окажемся на месте? — спросила Сара.

— По восточному времени к моменту нашего прохода через таможню будет около полуночи, — ответил фон Росбах. — Надо признать, самая подходящая часть суток для встречи с моим «другом».

— Скорее бы прекратились наши скитания, — устало сказал Джон. — Меня до сих пор не покидает идиотское чувство, что мы находимся в летящем самолете.

Джорджтаун, Гранд Кайман, настоящее

Быть может, благодаря позднему часу, либо попустительству местной полиции, либо прекрасному качеству документов Жильберто, но они прошли через таможню без всяких проблем и задержек, ответив лишь на несколько стандартных вопросов. За пределами аэропорта, несмотря на ночь, стояло несколько таксистов, которые наперебой предлагали свои услуги. Мягкий островной акцент сначала резко бросался в глаза, но через несколько минут путешественники перестали обращать на него всякое внимание. Над головами шумели пальмы, а ночной ветер приносил с моря прохладу и свежесть.

Таксист остановился на окраине Джорджтауна перед крыльцом большого темнеющегося здания, выполненного в стиле модерн. По окружности сада простиралась массивная металлическая решетка, заканчивающаяся величественными воротами безо всякой задвижки. Как только таксист уехал, Сара спросила:

— А что, если у нас оказался неверный адрес?

— Тогда мы попадем внутрь силой, — ответил Дитер, взял в руки вещи и размашистыми шагами отправился но направлению к крыльцу.

Сара и Джон переглянулись, пожали плечами и последовали за ним.

— Перестаньте, перестаньте трезвонить! Я уже иду!

Джексон Скай с грохотом скатился по лестнице в одном нижнем белье. По пути, видимо, он прихватил шелковый банный халат и, накинув его на голые плечи, рывком отворил тяжелую входную дверь. Видимо, ему ни разу не приходила в голову такая мысль, что открывать свой дом незнакомым людям глубоко за полночь было совсем небезопасно. На самом деле, Джорджтаун был поистине одним из наиболее спокойных городов мира. Конечно, на Каймановы Острова стекались криминальные элементы со всего мира, однако здесь они занимались исключительно банковским бизнесом, а потому их совсем не интересовали одинокие дома, открывающие посреди ночи свои двери каждому встречному. Более того, настоящие дельцы чувствовали огромное отвращение к подобного рода занятиям; видимо, это чувство передалось и островитянам.

На самом деле, хозяин спешил открыть дверь только ради того, чтобы надрать задницу тому мерзавцу, который посмел что есть силы, трезвонить в дверь в два часа ночи.

— Что? — проревел мужчина, чуть не проглотив от удивления свой язык. — Фон Росбах? — Скай продолжал нервозно рассматривать ночного гостя. «То же поджарое тело, — подумал он, — и ни одной складки жира. Физическая форма этого фараона просто впечатляет»— Так что… что ты делаешь здесь?

Дитер приветливо улыбнулся.

— Мне нужно остановиться здесь на несколько дней, — ответил агент, медленно проходя в фойе и оттесняя хозяина шаг за шагом в глубь дома. — Я решил провести здесь небольшое расследование, а потому мне потребуется твоя помощь.

У Джексона чуть не отвисла челюсть.

— Нет, — отчаянно закричал он. — Сейчас я не могу.

— Ш-ш-ш, — попытался успокоить его Дитер, плавно поднимая руку.

— Нет, на самом деле… Ты же знаешь, насколько неустойчивым в последнее время стал рынок, правда?

— Ш-ш-ш, — продолжил, улыбаясь, фон Росбах.

— Но Дитер, из-за твоего несвоевременного расследования я могу потерять миллионы!

— Джексон! — начал агент и положил руку на плечо хозяина. — Ты же знаешь: каждый человек волен поступать только так, как считает нужным. То же самое относится и к тебе. Не так давно мы имели с тобой небольшое совместное дельце, помнишь?

Скай помнил абсолютно все. Когда имеешь общие интересы с сущим дьяволом, память об этом остается до самой смерти. Кроме того, он ни за что не хотел повторять подобное вновь.

— Просто вы выбрали не совсем подходящее время, — угрюмо пробормотал он.

— Эй, дружище, — произнес фон Росбах и мягко похлопал хозяина по спине, — во-первых, нужно выяснить, что же действительно хотят от тебя люди, верно? А ты не можешь этого знать. Поэтому не стоит делать такого скучного выражения лица, хорошо?

Джексон улыбнулся фальшивой улыбкой и неохотно двинулся ко входной двери.

— Привет, — произнес Джон, внезапно перегородив ему путь. Войдя в гостиную с небольшим плоским чемоданом, он поднял голову вверх и, заметив резную спиральную лестницу, ведущую на второй этаж, белый кафельный пол, марокканские ковры и заднюю дверь, открывающую прекрасный вид на сад и бассейн, воскликнул — Круто! — Затем мальчик принялся горячо приветствовать хозяина дома, всячески выражая свое восхищение. — Прекрасное местечко, парень! Спасибо тебе огромное!

— Ну, привет, — ответил Джексон, осматривая его с ног до головы. Следующим своим движением хозяин все же попытался закрыть дверь.

— Извините, — произнесла Сара, решительно останавливая его с противоположной стороны.

Джексон поморщился и, заметив женщину, тут же запахнул свой шикарный шелковый халат. Удивленно взглянув на фон Росбаха, он получил односложный ответ:

— Это мои друзья.

— Где тут есть ванна? — спросила Сара, решив не терять даром времени.

— В глубине холла, вторая дверь налево, — автоматически ответил Скай.

— Ты ведь каждому гостю предоставишь по комнате, верно? — произнес Дитер.

— Конечно, — ответил хозяин, внезапно почувствовав себя несколько смущенным.

— Прекрасно. В таком случае, постарайся обустроить нас незамедлительно, а то мы очень устали с дороги. Как только Сара вернется из душа, проводи нас по спальням.

— Конечно, — убитым тоном ответил Скай.

— Кроме того, я буду очень признателен, если ты с утра останешься дома и ответишь на все наши вопросы, касающиеся твоего оборудования, хорошо? — ненавязчиво добавил фон Росбах.

Джексон ссутулился.

— Конечно, — отозвался он с притворным гостеприимством. — Что же это за хозяин, который ставит свои интересы выше интересов гостей, правда?

— Точно, — произнес Дитер, продолжал улыбаться. — Так поступает только очень плохой хозяин. Но я-то знаю: ты никогда не позволишь расстроить своих постояльцев, ведь так? Тем более, что мы покинем твое гостеприимное убежище уже через несколько дней.

— Понятно, — коротко огрызнулся Джексон.

В этот момент вернулась Сара; она резко остановилась, заслышав тон их разговора.

— Извините, — поспешно исправился Скай. Он относился к той разновидности мужчин, которые были не способны ничего противопоставить симпатичным женщинам. — Просто сейчас очень поздно, и я плохо соображаю.

— Понятно, — ответила она. — Простите, что пришлось вас побеспокоить. — Протянув вперед для знакомства руку, Сара, продолжила: — Уверяю вас, мы никогда бы не позволили себе такое бесцеремонное вторжение, если бы не обстоятельства.

Джексон немного удивился словам и тону женщины.

— Спасибо, — произнес он уже более искренне. — Я не собираюсь задавать никаких вопросов — понятно, что информация вовсе не для посторонних ушей. Единственная просьба заключается в том, — он взглянул на фон Росбаха, — чтобы вы принимали мои чувства в расчет. — Со слабой улыбкой хозяин показал жестом в сторону лестницы. — Комнаты уже подготовлены, а потому вам самим ничего не придется делать. Каждый номер снабжен своей собственной ванной. И если вам что-нибудь понадобится, Сара, — он поднял ее руку у своим губам, — моя комната — самая последняя в этом холле. Вот, позвольте показать, — продолжил он и увлек ее вверх по лестнице.

Сара улыбнулась и не стала сопротивляться; вежливо отвечая на ничего не значащие вопросы, она последовала за ним. У Джона от удивления глаза полезли на лоб, Дитер же глубокомысленно кивнул: ради пользы дела порой приходится идти на большие жертвы.

— Смотри-ка, прекрасная аппаратура! — воскликнул Джон Коннор. — Настоящие пентиумы с винчестером по два гигабайта, виртуальные ключи, потрясающая тактовая частота процессоров… хм, серьезное вложение капитала. А как мне нравятся эти плоские экраны!

— И почему ты никогда так не восторгаешься девушками? — спросила Сара.

— Да почему же, мамочка, просто это всегда происходит за твоей спиной.

Дитер только фыркнул. Конечно, он не хотел выглядеть перед молодым человеком древним динозавром, который ненавидит любые новшества, однако такое нежное отношение к компьютерам… В конце концов, это были всего лишь инструменты, облегчающие жизнь, и не более того.

— Я могу вам еще чем-то помочь? — спросил Скай с легкими признаками сарказма в голосе.

— Конечно, — ответил Джон с очаровательной улыбкой, натягивая наушники и поправляя микрофон. — Парочка банок «краша» и несколько упаковок печенья. Спасибо тебе большое.

Скай с ворчаньем отправился по ступенькам вниз. Эта часть дома была практически лишена мебели и представляла собой открытое пространство с потрясающим видом на зеленую веранду. Обычно постояльцы устраивались здесь в креслах перед ультра-плоскими дисплеями; с моря дул теплый воздух, наполненный запахом соли, вокруг простирались оливковые кустарники, великолепно оттеняющие розовые стены дома, а над бассейном склонял свои ветви благоухающий жасмин.

— Кайф, — произнес Джон, открывал банку газировки и делая шумный глоток. — О'кей— хоккей! — он с треском размял суставы пальцев и поставил руки на клавиатуру так, как это делал пианист девятнадцатого века. — Ну, начнем работу!

Дитер сухо улыбнулся и тоже придвинулся к компьютеру. «Итак, во-первых, мне следует пробраться в компьютерную базу «Сектора», — подумал он. — Это самая легкая задача: в конце концов, я так и не ушел окончательно в отставку».

За спиной он услышал характерные щелчки клавиш и невнятное бормотанье: с помощью голосовых команд и хакерских программ для вскрытия кодов парень пробрался в Сеть. Австриец только подивился такой скорости его работы: порой ему приходила в голову мысль, что по сравнению с современной молодежью он действительно, становится похожим на динозавра. По другую сторону сидела Сара; она работала методично, прикрепив список задач рядом с монитором.

— Эй, вот и я, спаситель мира! — восклицал Джон. — Ну, вот тут мы сохранимся. Так… Говорите, защитная программа? Ах, нужно ввести пароль? Один момент! Сейчас я вам введу…

Дитер обернулся и поморщился: на экране компьютера Джона появилась комбинированная съемка, которая через несколько минут трансформировалась в надпись: компания «Передовые технологические системы», Сакраменто, Калифорния.

— Что это такое? — спросил агент.

— Прикрытие для запасной базы «Кибердайн», — ответил Джон. — Только посмотри на эти депозиты! А информация обновляется дважды в сутки— в полночь и двенадцать часов дня.

Юноша нахмурился:

— Единственная вещь, которая меня беспокоит, — это название компании.

— Но почему? — спросила его мать, не отрываясь от экрана.

— Я имею в виду, каким образом могут оказаться «Передовые технологии» в Сакраменто?

— Это береговые шовинисты, — успокоила его мать. — Не обращай внимания.

Глава 20

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

Серена немного поерзала в кресле, ощущая легкое неудобство от той лапароскопической операции, которую прошлой ночью ей выполнил третий Терминатор. Второй помощник уже отыскал подходящий объект для имплантации оплодотворенных яйцеклеток, а потому их следовало высылать незамедлительно.

На этот раз Серена решила не давать новому объекту избыточные дозы фармакологических гормонов для ускорения развития плода: ее собственный клон просто обязан родиться сильным и здоровым. Поначалу I-950 считала, что данный проект следует завершить в шестинедельный срок. Впоследствии, поразмыслив, она поняла, что даже в далеком будущем ни один клон не рождался в такие рекордные сроки, а потому это был очень опасный эксперимент и сейчас. Главной задачей в настоящий момент стала не скорость, а качество результата.

I-950 была просто счастлива, что этот проект, наконец, увидел свет; и даже незначительные болевые ощущения, которые тревожили ее в животе, не могли испортить настроения. Сейчас все свое внимание она сосредоточила на генеральном директоре компании «Кибердайн Системс».

Роджер Колвин вздохнул и бросил доклад, составленный Сереной, на поверхность стола. Мужчина закрыл глаза и какое-то время массировал свою переносицу; затем он вздохнул еще раз и произнес:

— Почему бы вам не подвести итог вместо меня, мисс Бернс? — предложил он.

— Конечно, — моментально согласилась Серена. — Я обнаружила в деле об авиакатастрофе несколько серьезных противоречий, — начала она. — Когда самолет пошел вниз, его пилот, предположительно Мэри Уоррен, начал кричать: «горючее, горючее», но последующее обследование борта показало, что неполадок в топливной системе не было. Эксперты заключили, что перед вылетом воздушное судно находилось в прекрасной технической форме, и никаких проблем с его управлением не должно было возникнуть.

Колвин забарабанил пальцами по столу.

— Итак, — произнес он, — какие выводы отсюда можно сделать?

— Отсюда следуют три возможные причины происшествия, — произнесла Серена. — Номер один, — она подняла первый палец, — это ошибка управления. Номер два, — она подняла второй, — это суицид. Ну и номер три… — Серена выдержала паузу, — это убийство.

Генеральный директор отвернулся со страдальческим выражением лица.

— У Мэри не было никаких причин совершать суицид, никаких. Она так любила эту жизнь! Тоже самое касается всех ее друзей, — продолжил Колвин. — Кроме того, Мэри была просто прекрасным пилотом.

— Таким образом остается всего одна версия — убийство, — тихо произнесла Серена.

— Нет, не может быть! — воскликнул Колвин. — Скорее всего, это просто воздушная яма, или какой-то необъяснимый природный феномен.

«По поводу базы в Сакраменто был предпринят интернет-запрос», — прислал сообщение третий Терминатор. В то же мгновение он подсоединил ее напрямую ко всемирной электронной сети, таким образом Серена получила возможность отслеживать направление поиска неизвестного шпиона самостоятельно. Одновременно она сохраняла на лице заинтересованную маску, обращенную в сторону Колвина.

— Просто я никогда не видел, что Трикер допускал себе что-либо подобное, — добавил директор. — Я имею в виду, такое предположение лишено всяческого смысла.

— Это лишено всякого смысла для нормальных, здравомыслящих людей, — возразила Серена, — однако я далека от той мысли, что Трикер принадлежит к подобной категории людей.

«Каймановы острова, — прислал сообщение Терминатор. — Запрос произведен из дома Джексона Ская, инвестиционного юрисконсульта. Данная группа людей занимается отмыванием денег для физических лиц и корпораций».

Серена отослала приказ изучить прошлое мистера Ская и выяснить, не имел ли он контакте Коннорами или Дитером фон Росбахом. Звонок по номеру эстанции фон Росбаха показал, что он уехал в неизвестном направлении примерно в то же самое время, что и Сара.

В самом деле, после исчезновения Дитера телефонные разговоры с его домом стали гораздо интереснее — эта Мариетта оказалась настоящим кладезем местных сплетен.

«Джексон Скай проходил по одному из дел «Сектора»; в настоящее время он является их платным информатором», — последовала информация от Терминатора.

Серена успокаивающе кивнула в сторону Колвина. «Проверь базу данных «Сектора»; выясни, принимал ли участие агент фон Росбах в упомянутом тобой расследовании».

«Ответ положительный», — доложил Терминатор после непродолжительной паузы.

«Проверь, состоит ли дом Джексона Ская на прослушивании. Если так, то соедини меня с микрофоном».

Серена поерзала в своем кресле вновь.

— Пожалуйста, только не думайте, будто я хочу, чтобы Мэри Уоррен оказалась убитой, — произнесла вслух Серена. — Просто мне кажется несколько странным, когда опытный пилот, который не раз совершал подобные перелеты над океаном, внезапно потерпел крушение в идеальных погодных условиях. По данным метеослужбы, на месте падения самолета в тот момент была солнечная, безветренная погоды. Кроме того, технические эксперты не обнаружили никаких неисправностей на борту, несмотря на яростный крик о нехватке горючего. — Женщина махнула рукой. — Нет, я ничего не утверждаю, а просто призываю к повышенному вниманию в этом вопросе, вот и все.

Колвин уныло улыбнулся.

— Что ж, оно и понятно: это твоя работа. Вот, — продолжил он, — прежде чем вы покинете зал заседаний, посмотрите одну вещь. — Колвин вынул из папки отпечатанный лист и перебросил его через стол к Серене. — Это пришло от Рональда Лабейна. Вы слышали о нем?

Женщина взяла листок и приступила к чтению.

— Нет, — рассеянно ответила она, — я ничего не знаю об этом человеке. Нужно навести справки?

Колвин пожал плечами:

— Он похож на нового мессию — своего рода защитник природы. Его книга бьет все рекорды продаж уже на протяжении нескольких месяцев. Продолжайте, — добавил он, махнув рукой, — дочитайте письмо до конца.

— Оно пришло по почте? — спросила Серена.

— Нет, по e-mail сегодня утром.

Письмо было коротким и четким. Лабейн сообщал, что он услышал об их концепции тотальной автоматизации производства и привел несколько веских причин в качестве протеста. Защитник природы сообщил, что в случае удачного завершения этого эксперимента огромное число людей останется без работы. Далее он предупреждал, что вся их злость и ненависть окажется направлена против самой компании, и что он, Рон Лабейн, приложит максимум усилий для того, чтобы содействовать этим людям. В завершении письма стояла просьба пересмотреть свои взгляды на данную проблему.

Серена оторвала от бумаги взгляд с суровым выражением лица. «Только этого мне еще сейчас не хватало», — подумала она.

— Каким, интересно, образом, он узнал об этом, — спокойно произнесла она, — если даже я слышу о проекте впервые?

Колвин прочистил горло и посмотрел в сторону.

— Мы не сообщали вам об этом, однако военные всецело поддержали подобную идею. В Техасе сейчас идет расчистка местности для строительства подобного завода.

— Понятно: утечка информации могла произойти от кого угодно. — Она передала письмо обратно с суровым выражением лица. — В некотором смысле я ощущаю облегчение. Когда в секретную процедуру посвящено так много людей, не стоит грешить на верховных представителей компании «Кибердайн Системс», верно? «Другими словами, данный процесс никак не зависит от меня, — подумала Серена, — хотя, по большому счету, любое решение в данной системе обязано касаться в первую очередь меня».

— Полагаю, что вы правы, — согласился Колвин, — однако излишняя осторожность никогда не повредит.

— Конечно, — ответила Серена и медленно кивнула. — Я с вами согласна. «Вам, людям, "излишней осторожности" и не хватает, это точно», — подумала она, ощутив вспышку гнева.

— Кроме того, придется присматривать и за этим Лабейном, — произнесла она вслух. — В письме содержатся откровенные угрозы в сторону компании, а судя по нашей истории, они могут вылиться в непредвиденные последствия. Я советую вам напомнить об этом аспекте Трикеру.

Колвин пожал плечами, выглядя немного растерянно.

— Но я же не могу просто взять ему и позвонить, правильно?

— Да, конечно… Хм, — произнесла она уклончиво, — он должен об этом узнать. Именно он обязан задавать вопросы тем представителям вооруженных сил, которые были посвящены в этот проект. — Серена немного поерзала в кресле. — Думаю, мы скоро о нем услышим. В конце концов, его работа — появляться в тот момент, когда это нужно. Или не нужно, — многозначительно добавила она. — Я проверю всех, кто мог иметь доступ к данной информации в компании «Кибердайн». Надеюсь, вы составите мне список наших лиц, с которыми проводилось обсуждение планов? «Потому что мне было ни хрена не известно об этих планах!»

— Конечно, можете не сомневаться, — ответил генеральный директор.

— Быть может, стоит проверить подрядчиков? — спросила она. — Или этим вопросом займется Трикер?

Колвин задумался.

— Думаю, вам стоит произвести некоторые предварительные поиски в прошлом нашей компании, — ответил он. — Дело в том, что я просто ненавижу наступать на пальцы Трикеру. Тем не менее, это прекрасная идея— узнать об этих людях немного побольше. А затем, если Трикер не захочет браться за это дело, у нас будет хорошая почва для собственного расследования.

Серена улыбнулась и кивнула. Эти бедные маленькие людишки испугались контакта с правительством. «Интересно, чем же Трикер так напугал его? Наверное, стоит поработать в том же направлении. Пускай Колвин будет бояться и меня».

— Как бы там ни было, я буду в любом случае очень осторожной, — заверила его с улыбкой Серена.

На этом все темы совещания были исчерпаны, и они закончили. Серена осталась раздраженной: теперь она вовсе не была уверена, что этот проект когда-либо двинется вперед.

Безжалостная самооценка показала, что в последнее время Серена слишком сильно углубилась в свои проблемы и перестала контролировать поведение президента компании и генерального директора. В конечном итоге, ее безалаберность вылилась в сегодняшнюю ситуацию.

«Позволить себе презирать своего противника— значит проститься со здравым смыслом», — процитировала она себе слова известного военачальника. Им оказался Джон Коннор. Поскольку Серена была одним из мозговых центров компании, который планировал каждое важное решение, она просто обязана быть осведомленной обо всех событиях, происходящих внутри.

Возвращаясь в свой офис, Серена вышла на связь с третьим Терминатором. Последний успешно соединил ее с видеокамерой слежения, установленной «Сектором» в доме Джексона Ская. Его домашний офис оказался гораздо богаче, чем большинство кабинетов компании «Кибердайн». Серена напряженно вслушивалась во все звуки, доходящие до нее посредством электронной связи из дома Джексона.

Видимо, деятельность Конноров со своим союзником была прервана хозяином, который о чем-то начал яростно спорить. Она была благодарна этому внезапному помощнику, поскольку затянувшаяся пауза позволила ей дойти до своего офиса, закрыться в нем и более внимательно ожидать дальнейших событий.

Когда на экране появилось лицо агента «Сектора», Серена споткнулась и чуть не упала; по спине пробежал незнакомый доселе неприятный холодок. «Это лицо… — быстрый поиск по базам данных выдал исчерпывающий ответ. — Да, этот человек использовался в качестве модели для создания внешности Терминаторов серии Т-101А. Оригинально!» СкайНет избрала шаблон среди людей, занимающихся антитеррористической деятельностью. «Какая ирония, — подумала Серена, — ведь Терминаторы— это величайшие террористы, когда-либо жившие на планете Земля».

Попытки Конноров и фон Росбаха распрощаться с навязчивым человеком, пока, по всей видимости, никак не могли увенчаться успехом. «Прекрасно! — подумала Серена. — Почему только я должна страдать от нападок непроходимых тупиц, которые мешают работать и отнимают столько много времени?»

В ту же секунду Серена забронировала третьему Терминатору билет на авиаперелет до Флориды, откуда можно было очень быстро добраться до Каймановых островов. В течение восьми часов он должен был воспрепятствовать отправке Сары Коннор со своими союзниками по направлению к Сакраменто.

Судя по обстановке, царящей в доме, Конноры не смогут отправиться в путь раньше завтрашнего утра. По крайней мере, Серена надеялась на это. «Будет просто прекрасно, — подумала I-950,— если они останутся на этом острове навечно. Стоит только этой тройке попасть в Соединенные Штаты — и проблема в значительной степени усложнится».

В конце концов, фон Росбах нашел способ прекратить неудержимый словесный поток хозяина дома, вытолкать его за дверь и с грохотом закрыться на замок. Затем агент обернулся к Коннорам и принялся резко отмахиваться — те весело рассмеялись.

«Так вот ты как выглядишь, — подумала Серена, разглядывая молодого мужчину. — Конечно, сейчас ты еще слишком молод, но скоро…». Прежде, чем СкайНет отправила ее в прошлое, Серене удалось рассмотреть только плечо и часть головы Джона Коннора. По первому впечатлению ей показалось, что он был худощавым, однако совсем не в общепринятом смысле этого слова. Смертные женщины называют таких мужчин поджарыми. Сейчас будущий спаситель человечества выглядел совсем непрезентабельно. «О, а это, вероятно, Сара Коннор». Женщина была крайне сосредоточена на работе. «Да, она тоже гораздо невзрачнее, чем можно было себе представить».

В действительности, это было просто человеческое свойство — представлять своих противников гораздо сильнее и могущественнее, чем они есть на самом деле. «Тем не менее, использовав примитивное оружие двадцатого века, им удалось уничтожить первого Терминатора. Совсем непростая задача! Это говорит о великолепной выучке и прекрасной боевой подготовке противников».

Серена нахмурилась, вошла в офис и закрыла за собой дверь. «Почему я ощущаю по отношению к ним такой скепсис? — подумала она. — Только потому, что Конноры совсем не похожи на тех, кого я себе представляла? Скепсис всегда ведет к поражению. Так поступать нельзя».

I-950 села за стол и принялась внимательно изучать своих основных врагов. В данный момент они пытались взломать базу данных в Сакраменто. Сконцентрировавшись над теми файлами, в которых работала тройка, Серена позволила им немного коснуться административных записей. Заметив их восторг, Серена самодовольно ухмыльнулась.

Однако в следующее мгновение ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы закрыть доступ к тому сайту, который уже нащупал Джон. На протяжении всего последующего часа она соревновалась с ними в навыках работы в сети, пытаясь скрыть от посторонних глаз по-настоящему ценную информацию и оставляя доступ только для незначительных мелочей. Этот маленький Джон Коннор, благодаря помощи Сары и фон Росбаха, заставлял ее работать на пределе своих возможностей в течение целого часа! «Первый раз встречаю по-настоящему умных людей», — подумала она.

«Как легко позабыть, находясь в двадцатом веке, что люди способны представлять серьезную опасность! — подумала Серена. — Особенно в моем положении. Все, за исключением Трикера, представляли собой непроходимых глупцов, чьи действия было элементарно просчитать. Большинство из них не может быть полезно даже в качестве генетического материала».

Однако Конноры и фон Росбах являлись совсем другим сословием. Да, они были способны вовлечь Серену в людские чувства и отношения, а это было чрезвычайно опасно. В конце концов, единственным заданием было их тотальное уничтожение, а не удовлетворение своего собственного эгоизма.

Какая-то часть разума Серены почувствовала сожаление, что ей при рождении вживили чувство эгоизма. В противном случае ее бы совсем не донимали тайные мысли Уоррена и Колвина, и сегодня, узнав о тайном проекте «Кибердайн», она бы не испытывала такое паршивое чувство.

Эксперименты показали, что для успешного сотрудничества в среде людей Инфильтратор просто обязан обладать этим качеством. Иначе агент переставал тянуться в своем развитии к недостижимым высотам. А это мешало выполнению задания.

Конечно, по сравнению с окружающими людьми, ее эгоизм был совсем незначительным, однако он рос, развивался, и если на него не обращать никакого внимания, был способен захлестнуть даже сверхточный прагматичный электронный разум. Для защиты от подобного события в конструкцию микрочипа было вмонтировано специальное ограничение. «Еще немного, — подумала Серена, — и оно подаст сигнал».

В этот момент Конноры замедлили темп работы, а затем и вовсе остановились. «Ну наконец-то вас проняло, — подумала Серена. — Быть может, хотя бы сейчас вы испытаете страх».

Лаборатория Серены, настоящее

Третий Терминатор сливал питательную жидкость из ванны, где находилась пара новых Терминаторов. В данный момент у них закончился процесс роста маскировочной плоти, поэтому они были способны к работе по дому и воспроизводству себе подобных. Третий придирчиво осмотрел внешность своих сородичей — на первый взгляд, все выглядело нормально, поэтому он незамедлительно доложил I-950 о завершении процесса.

— Принято, — ответила Серена. — Теперь я отправляю тебя на Каймановы острова. Переоденься в легкую цветную одежду, и ни за что не снимай солнцезащитные очки. Прихвати небольшой саквояж, чтобы никак не отличаться от остальных туристов. Возьми с собой складной автомат, паспорт, водительское удостоверение и медицинскую страховку. Вызови такси, которое доставит тебя в аэропорт. — Затем она передала все остальные особенности перелета. — Проникни в дом Ская и уничтожь всех обнаруженных там людей. Приоритетными целями являются Сара и Джон Коннор. Если они окажутся за пределами дома Джексона, отыщи и уничтожь их.

— Понятно. Отбой, — ответил Терминатор и оборвал связь.

Работа в лаборатории была закончена, и Третий поднялся по лестнице в дом. Затем он вызвал такси, переоделся и собрал чемодан. В маленьком сейфе домашнего офиса находился бумажник с наличностью и кредитными карточками. Терминатор сгреб все это в карман, отыскал перечень необходимых документов. Оружие хранилось за откидной панелью спальни I-950. Он нащупал легкий пластиковый автомат, положил его в чемодан, а затем встал у двери и принялся ожидать приезда такси.

Водитель оказался весьма разговорчивым малым, и Третьему пришлось отвечать на ничего не значащие вопросы этого человека. Помня об инструкциях I-950, его ответы отличались исключительной краткостью.

— В первую очередь следует вести себя так, как люди считают вежливым, — инструктировала его Серена. — Но ответы должны быть максимально короткими. Это позволит им забыть твою личность сразу после прощанья.

Терминатор не понимал, зачем нужно так усложнять жизнь, по его мнению, гораздо легче было бы просто уничтожать тех людей, которые задают слишком много вопросов. Однако в списке приоритетов на первом месте стояло исполнение приказов Серены, поэтому он вынужден был подчиняться.

По этой причине он и отвечал таксисту односложными «да», «нет», «не знаю». Вскоре Терминатор заметил, что водитель все равно не обращает внимания на смысл его ответов.

А впереди уже показалось здание аэропорта.

Он отдал билет и прошел через металлодетектор. Когда женщина из службы безопасности начала осматривать его одежду, Терминатор предъявил больничную справку, в которой указывалось, что он перенес массу серьезных операций по поводу тяжелого дегенеративного заболевания хрящей и что практически все его крупные суставы заменены на стальные протезы.

Нейропроцессор Третьего подсказал, что в данный момент необходимо подтвердить эту справку устным заявлением. На экране высветилось три варианта различных фраз, из которых он выбрал первую.

— Куда бы вы ни сунули этой штукой, — произнес он, указав рукой на портативный детектор в руках у служащей, — он везде будет пищать. Можете попробовать.

С этими словами Терминатор развел руки, будто бы подталкивая женщину к действию. Она начала методично обследовать его тело, и в результате все получилось именно так, как сказал Третий. Женщина начала улыбаться, затем бросила свое бесполезное занятие и произнесла:

— Наверно, ваши операции были очень болезненны.

— Вот именно, — ответил кратко Терминатор.

Салон самолета оказался заполнен наполовину, а потому Третий выбрал себе уединенное местечко в хвостовом отсеке. Он попросил у стюардессы прохладительные напитки, а от еды отказался. Затем Терминатор принялся внимательно смотреть на экран телевизора, который демонстрировал старую комедию. I-950 в своей первоначальной инструкции сообщила, что для того, чтобы понять взаимоотношения людей, необходимо побольше смотреть старые фильмы. Однако любой юмор, содержащийся в репликах, проходил мимо понимания электронного разума.

В конечном итоге, Терминатор решил, что персонажи данного фильмы были идиотами— все до единого, что означало— большинство людей были такими же идиотами. «Невероятно, — подумал Третий. — Быть может, именно поэтому фильм называется комедией?» Электронный разум решил после возвращения проконсультироваться но данному вопросу у Инфильтратора. I-950 должна знать.

Терминатор шел через международный аэропорт Оуэна Робертса на острове Гранд Кайман, сканируя пестро разодетую толпу, среди которой попадались строгие мужчины в деловых костюмах. Внезапно его сенсоры привлекло внимание движение на шоссе. Третий мгновенно замер и посмотрел через огромную витрину.

В поле зрения показался юноша примерно шестнадцати лет. Третий мог видеть только заднюю часть его головы, но сопоставление с изображением, полученным из офиса Ская, свидетельствовало в пользу Джона Коннора. Вероятность ошибки приближалась к нулю. Терминатор связался с I-950.

«Только что прибыл на Гранд Кайман. Держу в поле зрения Джона Коннора. Он находится в аэропорту; видимо, ожидает вылета». Немного за ним показалась женщина, идущая под руку с мускулистым человеком равного с Терминатором роста. Троица двигалась по направлению к самолету. «Сара Коннор— подтверждение. Дитер фон Росбах— подтверждение».

«Останови их, — последовал приказ Серены. — Уничтожь этих людей, прежде чем они покинут остров. Но не забывай о здравомыслии и осторожности».

Как показало последующее развитие событий, Серена была неправа, отдав последнее распоряжение. Именно оно остановило Терминатора от сиюминутного извлечения автомата и хладнокровного расстрела целей чуть ли не в упор.

Вместо того Третий схватил за руку проходящую мимо женщину, которая производила впечатление местного подсобного рабочего. Указав на шоссе себе за спиной, он спросил:

— Как я могу проникнуть туда? Какой самый быстрый путь?

— Вам нужно сначала приобрести билет, — сказала она, пытаясь высвободиться от мертвой хватки Терминатора.

— Где я могу купить такой билет? — спросил он.

Женщина поморщилась, так как хватка еще более усилилась.

— Это секция для отправляющихся, — ответила она. — Кассы находятся вниз по коридору, а затем налево.

Третий выпустил женщину и отправился по указанному ею маршруту, не обращая внимания на укоризненные взгляды со стороны.

Тройка спутников подошла к небольшому реактивному самолету, который ярко блестел под карибским солнцем. Работающие на холостом ходу двигатели делали окружающую обстановку и вовсе невыносимой из-за сумасшедшей жары и запаха жженого керосина. Провожающий пригласил жестом на борт.

— Я могу положить ваш багаж сюда, — произнес он, указывая на багажные отсеки под крыльями.

— Нет, — ответил Дитер, — мы лучше возьмем их в салон.

Мужчина понимающе кивнул. Подавляющее большинство его клиентов ни за что не соглашались сдать вещи в багаж, и пилот прекрасно понимал причину данной осторожности. Однако в этот раз он ошибся.

Сара, Джон и Дитер удобно устроились в комфортабельных креслах из серой кожи; в конце концов, это был не обычный коммерческий рейс, где все сидели локтем к локтю. Дитер одобрительно кивнул. Самолет был небольшим, рассчитанным на компанию не более шести человек, но роскошным. Кресла поворачивались под любым углом, а в заднем отсеке, напротив уборной, располагался уютный бар.

— Круто! — воскликнул Джон, хлопая руками по подлокотникам. — Никакой океанский лайнер не идет даже в сравнение.

На борт поднялся пилот с темных авиационных очках.

— Приветствую вас, леди и джентльмены, — произнес он. — Кажется, мы направляемся в маленький аэропорт Корпус Кристи, правильно?

Вместо ответа Сара улыбнулась и передала ему сложенный в несколько раз клочок бумаги. Он снял очки, прочитал надпись и в крайнем удивлении произнес:

— Старое Мехико. Конечно, я могу это сделать. Однако вы уверены в отношении своих координат?

— Да, — ответила Сара. — Я…

— Эй, — прервал ее пилот, поднимая вверх руку и начинал двигаться в сторону кабины, — меня абсолютно не интересуют все ваши подробности. — Обернувшись назад, он усмехнулся. — Мне не нужно знать ваше имя, мне не интересны ваши псевдонимы, мне не важна цель вашего визита и все истории, приключившиеся на острове. Мне платят только зато, чтобы я доставил вас но назначению, вот и все. А все остальное… Итак, леди и джентльмены, пристегните ремни, откиньтесь на спинки кресел и наслаждайтесь нашим полетом.

Три улыбающихся пассажира обменялись взглядами, затем послушно пристегнули ремни и углубились в свои собственные мысли по поводу скорого визита в Соединенные Штаты.

Сара намеревалась наведаться в один из ее тайников оружия, расположенный в Тамаулипа, на границе штата Техас, где они пополнят свои запасы. Кроме того, в соседнем городе жили друзья, которые могли продать надежную машину с чистыми номерами. В конце концов, ей казалось гораздо надежнее пересечь границу на одном из постов автострад, чем в аэропорте. Большой поток движения всегда создавал ажиотаж на пропускном пункте, который был как нельзя на руку. Сара выучила эти азбучные истины уже очень давно.

Пара турбин повысила обороты, и самолет гладко покатился по асфальту.

Третий подошел к кассе и спросил у женщины в окошке:

— Я только что видел на шоссе троих людей, которые двигались по направлению к самолету. Мне нужно обязательно улететь вместе с ними. Что для этого нужно?

Женщина подозрительно посмотрела на верзилу в темных очках, который пристально смотрел на нее с противоположной стороны пуленепробиваемого стекла. Бесцеремонная манера обращения и слабый акцент поднимали в душе слабое беспокойство. К несчастью, подобные типы встречались а аэропорту достаточно часто. Здешняя полиция абсолютно бездействовала.

— Они ничего не сказали о четвертом пассажире, — ответила, наконец, женщина.

— Я опоздал, — начал объяснять Терминатор, — и они, наверное, просто махнули на меня рукой. Так как же я могу попасть на борт?

— Извините, — учтиво ответила кассирша, — но это частный рейс. Я не могу остановить вылет из-за того человека, который отсутствует в списке пассажиров.

— Вы не понимаете, — настаивал Третий, — я просто обязан быть вместе с ними. Продайте мне билет и задержите рейс.

— Я не могу этого сделать, — повторила женщина. — Самолет уже выруливает на взлетную площадку.

«Найми личный самолет и следуй за ними», — поступил приказ Серены. Конечно, это могло не сработать, однако кто знал…

— В таком случае я найму самолет и последую за ними, — ответил Терминатор. — Вот моя кредитная карточка.

— Вы не можете совершить вылет немедленно, — ответила, нахмурившись, кассирша. — Как, говорите, зовут этих людей?

— Я обязан догнать сына и мать Конноров, а также Дитера фон Росбаха.

Женщина самодовольно ухмыльнулась.

— Извините, сэр, но здесь произошла какая-то ошибка. Сегодня с нашего аэропорта не улетело ни одного человека с похожими фамилиями. — Подняв на Терминатора невозмутимый взгляд, она протянула ему обратно кредитную карточку.

«Сними очки и посмотри внимательно ей в глаза. Скажи, что ты обязан последовать за той группой людей, которая только что вылетела из аэропорта, во что бы то ни стало, и какие бы имена они не имели. Скажи ей, что это вопрос жизни и смерти. Сделай так, чтобы она испугалась и за свою собственную жизнь тоже».

Терминатор снял темные очки и уставился немигающим взглядом на кассиршу.

— Я должен последовать за ними, — произнес он. — Это вопрос жизни и смерти.

Женщина подняла взгляд и заметила безжизненные голубые глаза своего клиента. Они выглядели совсем не по-человечески. Задержав дыхание, она почувствовала неприятное ощущение в глубине желудка. На голове начали медленно подниматься от страха волосы. «Если бы я была собакой, — подумала женщина, — то сейчас бы, несомненно, завыла». На протяжении всей своей жизни она еще ни разу не встречала такого безжизненного взгляда — в нем не было ни ярости, ни злости, ни раздражения — ничего человеческого. Сухим языком она облизала губы и внезапно почувствовала, что ее собственный мир тонет в черном туннеле зрачков этого типа.

— Конечно, сэр, — ответила она дрожащим голосом и выписала билет. — Вы можете подождать в холле. До вылета осталось чуть больше часа.

— Можно ли как-то ускорить этот процесс? — спросил Терминатор, продолжая таращиться на кассиршу.

— Для этого необходимо провести массу переговоров… — неуверенно ответила она.

— Так проведите! Сколько бы это ни стоило!

Через десять секунд женщина протянула ему новый билет.

— Пожалуйста, пройдите в холл. Как только рейс будет готов к вылету, мы сообщим вам об этом.

Третий взял билет, поднял чемодан и двинулся к небольшой, но хорошо оснащенной проходной системы безопасности. Здесь располагались обычные врата с вмонтированными датчиками металлоискателя, а также еще один длинный туннель, который шел дальше. Поставив чемодан на конвейерную ленту, он передал охраннику больничную справку. Пока мужчина разворачивал бумагу и читал, Терминатор прошел через врата— датчик сработал.

— У вас имеются металлические суставы? — спросил охранник, осматривая высокого, прекрасно сложенного человека, стоящего перед ним.

— Да.

Охранник передал справку своему коллеге, стоявшему за консолью.

— Кажется, все в порядке, — ответил второй. — Будьте так любезны, пройдите через второе устройство. — Охранник показал рукой на белый туннель.

Терминатор подозрительно посмотрел вперед; в его файлах не содержалось ничего подобного. В любом случае у него не оставалось выбора, а потому Третий решительно шагнул вперед. Оказавшись внутри белого туннеля, он понял, что совершил ужасную ошибку. Эти сканеры испускали не простые рентгеновские лучи — здесь имела место современная система датчиков, основанная на ультразвуковых элементах.

Оператор посмотрел на трехмерный дисплей, и его глаза полезли на лоб. От внезапного волнения его голос стал хриплым и прерывистым:

— Боже правый! Верно, это было чертовски тяжелое заболевание! Ты только посмотри на этого парня, Артур! Это же просто невероятно! Каждая кость состоит из металла! Даже челюсть и зубы— о, святой Иисусе!

«Иди, — скомандовала Серена. — Схвати их, уничтожь их, уничтожь себя, но только не попадись в руки людей!»

Всего десять секунд и всего двадцать шагов потребовалось Терминатору для того, чтобы с места развить скорость сорок миль в час. С размаху он пробил пуленепробиваемую стеклянную стену позади от зала ожидания, приземлился на согнутые ноги и рванул в сторону небольшого реактивного самолета, который выходил на финальную прямую. Мужчины и женщины, работающие на взлетной полосе, что-то кричали, некоторые даже попытались его догнать, но быстро поняли безуспешность своих попыток. Посмотрев друг на друга в крайнем недоумении, они начали вызывать центр управления полетами.

Третий догнал самолет в самом конце взлетной полосы. Тяжело брякнувшись на крыло, он зацепился за патрубок руками. В следующее мгновение шасси отделилось от земли.

Самолет дрогнул всем телом, и пассажиры мгновенно повернулись лицом к иллюминаторам.

— Что за чертовщина? — выругался пилот.

— О, мой Бог, — пробормотала Сара. Она внезапно почувствовала себя так, будто каждый внутренний орган попытался забраться как можно сильнее внутрь.

— Мамочка, — произнес Джон, чей голос звучал как предупреждение. Юноша ощущал, будто в самый центр его лба попал с пушечной скоростью теннисный мячик. В этот момент любой человек чувствует полную потерю координации, абсолютно не понимая, что же на самом деле произошло.

А снаружи большой человек в темных очках медленно полз по крылу самолета. Профиль его лица был похож как две капли на Дитера.

— Что такое? — спросил фон Росбах. Он отстегнул ремни безопасности, пересек салон и прильнул к иллюминатору Сары.

— Пожалуйста, займите свои места. — произнес пилот.

Сара посмотрела на крыло, а затем вниз— самолет уже летел над океаном. Уставившись на ненавистное лицо Терминатора, она пробормотала:

— Черт! — И каждый присутствующий почувствовал в ее голосе неподдельный ужас.

Терминатор держался за крыло неподвижно, пока самолет набирал высоту; через несколько минут полета он начал медленно переползать по направлению к фюзеляжу, сопровождая это неистовым скрежетом ногтей по металлическому корпусу самолета. Одно из усовершенствований Серены заключалось в титановых ногтях, которыми она снабдила каждого Терминатора и закрыла матовыми декорирующими пластинками. Значительные усилия, прикладываемые киборгом к металлу, во мгновение ока уничтожили эпидермис на пальцах; в ту же секунду белое крыло покрылось красными разводами.

Третий посмотрел вверх, заметил бледное от ужаса лицо Сары Коннор и принял решение разбить стекло иллюминатора, чтобы пробраться внутрь. Через мгновение он отклонил эту идею: отверстие было слишком узким, и через него было просто невозможно протиснуть тело взрослого человека. Женщина несомненно бросится к противоположному краю салона, а он окажется в весьма уязвимой позиции. Что же касалось провокации катастрофы, то согласно несложным подсчетам, на столь незначительной высоте и скорости полета вероятность смертельного исхода для пассажиров оказывалась крайне незначительной. Терминатор продолжил свой путь вниз по фюзеляжу, медленно подбираясь к двери.

— Что за чертовщина там происходит? — спросил пилот, в голосе которого послышалось отчаянье.

Самолет до сих пор находился слишком близко от большого международного аэропорта с оживленным движением, а потому мужчина просто не решался включить автопилот, чтобы выйти в салон и самому удостовериться в происходящем. Все приборы работали нормально, и он до сих пор не понимал причину громких скребущих звуков на фюзеляже и сильного крена на левое крыло в момент взлета.

— Это центр управления полетами аэропорта Оуэн Робертс, — произнесли динамики на передней консоли управления. У вас на борту… то есть снаружи… висит человек.

— Ну, очень смешно, — раздраженно фыркнул пилот, асам подумал: «Черт возьми, а же не похож на пилота проклятого биплана. Наша скорость уже приближается к тремстам милям в час!»

Затем он вспомнил о резком крене при взлете, о тяжелом скрежете над головой и произнес в микрофон:

— Дайте мне координаты для экстренного приземления. — Обернувшись к пассажирам, он продолжил: — Я возвращаюсь обратно.

— Нет! — закричали все в один голос.

— Джон, останови его, — добавила Сара.

Юноша сжал губы, однако кивнул и бросился вперед. Тем временем Сара с Дитером неотрывно смотрели в иллюминатор, следя за продвижением Терминатора.

Тем временем Третий добрался до наружной двери и принялся яростно срывать металлическую обшивку вокруг ручки, не обращая никакого внимания на израненные кровоточащие руки. В конце концов, маскировка сейчас не имела значения.

Джон скользнул в кресло штурмана.

— Пожалуйста, возвращайтесь в отсек для пассажиров, — резко произнес пилот. Ему вовсе не хотелось отвлекать свое внимание на сидящего по соседству мальчишку, на громилу-пассажира, дающего умные советы, и на сумасшедшего камикадзе, болтающегося сейчас за бортом. Летчик вообще не понимал, каким образом можно удержаться на крыле при скорости встречного воздуха более трехсот миль в час.

— Вы не можете развернуть самолет обратно, — спокойно сказал Джон.

Пилот посмотрел на него и покровительственным тоном произнес:

— Понимаешь, малыш, за бортом находится человек, который попал в серьезную переделку. Мы просто обязаны ему помочь.

— Я умею управлять самолетом, — неожиданно ответил Джон. Он протянул вперед руку — раздался тихий щелчок, и вот уже между пальцами показалось лезвие выкидного ножа. Оно, конечно, было коротким, но выглядело, как очень острое. — Если вы попытаетесь развернуться назад, я убью вас и займу кресло пилота, понятно? Мой совет прост — занимайтесь спокойно своим делом и дайте возможность пассажирам самостоятельно разобраться с возникшей проблемой.

Летчик оторвался от управления самолетом и посмотрел самонадеянному парню в глаза. За какую-то секунду он понял, что перед ним сидит вовсе не представитель тех подонков, которые грабят старух в темных подворотнях на улице. Взгляд этого юнца свидетельствовал о твердой уверенности в своих действиях.

— Конечно, — несколько удивленно ответил пилот. — Почему бы и нет?

— Прекрасно, — отозвался Джон. Улыбнувшись, он сжал плечо летчика, а затем вернулся в пассажирский салон.

Неизвестно почему, но пилот испытал внезапное облегчение. «Черт бы меня побрал, если я понимаю хоть что-то в этом сумасшедшем доме», — пронеслось у него в мозгу. Облизав губы, он настроился на частоту аэропорта.

— Оуэн Робертс, прием. Кажется, нам уже не нужно возвращаться, — произнес он в микрофон. — Мои пассажиры держат ситуацию под контролем.

Говоря по правде, пилот солгал: его пассажиры понятия не имели, что могло произойти в следующую секунду. Однако он не собирался умирать из-за приказа какого-то идиота, который сидел на земле и абсолютно не врубался в происходящие здесь события. А потому пилоту было ровным счетом плевать, что ответит на его слова Оуэн Робертс.

Третий полностью оголил дверной проем от металлической обшивки и принялся за механизм фиксации двери. Пробравшись в образовавшуюся нишу, он зацепился одной рукой за фюзеляж, а другой принялся расшатывать замок. Ногами он прочно уперся в борта, чтобы после срабатывания замка мощным ударом выбить люк внутрь и оказаться в салоне.

Из-за очередного толчка с потолка упали кислородные маски, никто не обратил на них никакого внимания. Дитер рванул к двери, схватившись за нее в тот момент, когда замок уже начал сдавать. Попытавшись напрячь все свои силы, агент уперся в люк спиной, затем поднял ноги на уровне груди и надавил на противоположную стенку, создавая рычаг силы. Одновременно Дитер шарил глазами по салону в поисках предмета, которым можно было заклинить замок.

Сара подтянула к себе чемодан, вывалила наружу все вещи и с силой рванула на себя кожаное дно, под которым скрывался потайной отсек.

А снаружи Третий вновь начал упорно работать над замком.

Дитер заметил, что несмотря на нечеловеческие усилия, прикладываемые с его стороны, дверь начала медленно подаваться внутрь. Перед глазами агента поплыли цветные круги, а дыхание превратилось в сухие хрипы. Усилия Дитера по сравнению с мощью Терминатора были похожи на слабые потуги ребенка. Фон Росбах начал испытывать настоящий ужас— такое происходило с ним первый раз в жизни.

Сара передала Джону какой-то предмет, и тот мгновенно подбежал к Дитеру.

— Позволь ему проникнуть внутрь, — закричал парень.

— Да я не могу ему практически ничего противопоставить, — тяжело дыша, произнес агент.

— Твоя задача заключается в том, — раздался голос Сары, — чтобы не позволить ему целиком оказаться в салоне.

— Джон, это не очень хорошая идея, — произнес Дитер одними уголками своего рта. — У нас нет никакого оружия.

Юноша тряхнул головой и нахмурился.

— Оно все равно нам не поможет. Мы используем это, — произнес он и протянул вперед небольшой кусок пластида, который передала ему Сара. В другой руке Джона был детонатор.

— Ну и шутка! — ослабевшим голосом ответил Дитер, закрывая глаза.

Затаив дыхание и ослабив хватку рукоятки двери, он позволил ей немного приоткрыться. В следующее мгновение ему вновь пришлось приложить максимум усилий, чтобы поток встречного воздуха не сорвал люк с петель и не унес его далеко прочь.

Третий мгновенно схватился левой рукой за нижний край люка, правой — за стену и принялся медленно подтягивать свое тело внутрь салона.

В этот момент Дитер прижал дверь таким образом, чтобы внутри оставалось только одно предплечье Терминатора.

Третий не беспокоился. Он уже вычислил среднюю силу живых людей и понял, что для него они не представляют никакой опасности. Терминатор изменил угол наклона руки, расширив таким образом щель, и начал вновь подтягивать к ней ноги.

В этот момент Джон бросился вперед и привязал пластид к руке своего врага — как раз чуть пониже локтя. Юноша решил, что не стоит разрушать взрывом еще и дверь, она могла пригодиться. Вставив детонатор во взрывчатку, он мгновенно развернулся в сторону салона.

— Огонь! — закричал Джон. Словно по команде, они с Дитером нырнули в свои кресла и притаились.

В ту же секунду раздался резкий удар отворившейся дверцы о фюзеляж, а спустя еще одно мгновение — оглушающий взрыв, от которого у пассажиров чуть не вылетели барабанные перепонки. Яркая вспышка наполнила воздух салона едким запахом жженого пороха.

— Какого хрена вы там делаете? — неистово закричал пилот. — Что за чертовщина?

— Заткнись! — заорала Сара, продолжая разминать руками пластид, напоминающий по консистенции оконную замазку.

Обернувшись назад, они заметили, что Терминатор продолжал держаться за открытый люк, несмотря даже на то, что противоположная рука была начисто раздроблена до самого предплечья. Он медленно подтянул левую ногу к краю проема и начал протискиваться внутрь, борясь с сумасшедшим встречным ветром, который хлестал его тело из стороны в сторону.

Сара передала Джону очередную колбаску пластида, и они вместе с Дитером вновь отправились в сторону открытого люка. Юноша решил отвлечь внимание Терминатора, пока агент, зацепившись рукой за поручень, тянулся к двери и пытался вновь ее закрыть.

Третий попытался достать обрубком плеча до Джона, однако внезапно изменил свое намерение и со всего размаху обрушил его на спину Дитеру. В то же мгновение ноги фон Росбаха заскользили по гладкому полу, и он, потеряв равновесие, упал на ковер, оказавшись лицом к лицу с Терминатором. Последний решил, что второстепенный противник получил на первый раз достаточно серьезные повреждения, а потому перевел свое внимание к основной цели.

Дитер неимоверным усилием воли заставил себя подняться на колени и попытался вновь дотянуться до дверной ручки, зорко следя за движениями Терминатора. Его усилия оправдались как раз в тот момент, когда Третий уже настолько приблизился к Джону, что заставил Сару завыть от ужаса. Зацепившись ногой за порог, фон Росбах начал изо всей силы тащить на себя металлическую дверь, которую чуть ли не срывал с петель неимоверный поток ветра.

Терминатор нашел точку опоры и принялся медленно подтягивать все свое тело внутрь салона. Движения человека-машины стали вялыми и тяжелыми: видимо, предыдущий взрыв пластида, помимо левой конечности, повредил внутреннюю сервосистему, отвечающую за координацию движений. Однако это вовсе не значило, что он превратился в менее опасного противника.

Неимоверным усилием всех своих мышц, на грани человеческих возможностей Дитеру все же удалось подтянуть дверь к открытому проему; тело Терминатора находилось уже наполовину внутри, и агенту ничего не оставалось, как прижать его именно в таком положении. Третий только повернулся лицом в сторону австрийца, но ничуть не ослабил попыток продвижения внутрь салона.

Джон бросился вперед и начал монтировать взрывное устройство вокруг ноги Терминатора, которая к этому моменту уже оказалась внутри. Приладив детонатор, он поднял взор на фон Росбаха.

— Иди! — крикнул ему Дитер.

Сам он с трудом был способен сдвинуться с места. В ином случае железный монстр оказался бы в салоне в течение нескольких секунд. Фон Росбах представил себе картину: Терминатор врывается внутрь, снимает с ноги взрывчатку и чудовищным усилиемприжимает ее к его собственной, Дитера, груди. Сжав зубы, он ждет до тех пор, пока не сработает детонатор, а потом… Сполохи, пламя, разламывающийся на две половинки самолет…

Агенту показалось, что прежде чем сработал детонатор, прошла целая вечность. Взрывной волной его отбросило на переборку, и он на несколько секунд потерял сознание. Когда зрение вернулось, он увидел Терминатора, болтающегося в открытом воздушном пространстве, пытающегося прижаться к фюзеляжу, а затем проскользнуть через порог. Дитер понял, что не может сделать ни единого движения, а потому просто заорал:

— А-а-а!

— Джон! — крикнула Сара и бросилась вперед. Не обращая никакого внимания на протестующие вопли со стороны пилота, она раскатывала между ладонями последний кусок пластиковой взрывчатки.

В этот момент Джон схватился за ручку и попытался в очередной раз отодрать прилипшую дверь от корпуса самолета. Петли скрипели и ходили ходуном, но сильнейший встречный ветер не давал им дрогнуть ни на дюйм. Сара прекратила свое занятие и, зацепившись за Джона, начала тащить назад со всей своей женской силой.

Третий видел перед собой всех людей, которые пытались в очередной раз захлопнуть люк. Самое главное, что среди них были его основные тактические цели, однако возможности для их уничтожения в данный момент практически не было. Левая рука и нога были оторваны; кроме того, оказались поврежденными несколько резервных цепей питания. Тем не менее, Терминаторы были рассчитаны на гораздо более серьезные повреждения, а потому он просто дожидался того момента, когда импульсы из головного микропроцессора найдут альтернативные пути доступа к оставшимся жизнеспособным манипуляторам.

И вот, наконец, он получил возможность двигать правой ногой. Подтянув ее к животу, он зацепился подошвой за нижний поручень. В следующее мгновение Терминатор просунул через проем свою голову.

Сара и Джон, прикладывая неимоверные усилия, все же подтянули дверцу к пазам. Они старались удержать голову киборга, однако тот, не обращая внимания на свои ушные раковины, которые под действием острых, как бритва, листов железа оказались срезанными начисто, продолжал продвигаться вперед. Всадив с оглушительным скрежетом обрубок своей левой руки в образовавшуюся щель, Терминатор заблокировал таким образом на некоторое время проход. Нащупав подбородком точку опоры, киборг принялся вновь рваться в салон. Плечо дюйм за дюймом продвигалось внутрь.

В этот момент Дитер, пошатываясь, поднялся со своего места, вытер капающую с носа кровь и присоединился к Саре, приложив всю свою оставшуюся силу к злосчастной двери. Усилия трех человек помогли остановить продвижение Терминатора. Но каждый из них понимал, что это могло продолжаться очень недолго.

— Я хочу иметь его голову, — внезапно произнес Джон.

«Голову? — подумал пилот. — При чем тут голова? Наверное, я ослышался».

Однако летчик понял все правильно. Сара мгновенно кивнула и, оставив Джона с Дитером сдерживать натиск киборга, принялась скатывать между пальцами последний кусок пластида.

— Я никогда не видел, чтобы кто-то так настойчиво работал, — произнес как во сне фон Росбах.

Джон поднял на агента взгляд, пытаясь определить, находится ли тот до сих пор под воздействием недавнего взрыва.

— Моя мама привыкла готовить кондитерские изделия, — ответил Джон. — Сейчас ее умения пригодились нам по-настоящему. Но ты, наверное, не знаешь, что такое рождественские булочки с корицей!

— Спасибо корице! — отвлеченно произнесла Сара.

Она двинулась вперед и попыталась обернуть пластид вокруг шеи Терминатора. Третий дрогнул всем телом и открыл в безумном оскале свой рот. Женщина отдернула руку назад и взглянула на изуродованное лицо противника с горящими глазами.

«Тебе больше никогда не придется ими пользоваться, — подумала Сара, душа в себе слезы разочарования. Ее сердце билось как огромный молот. — Никто не может себе позволить воспользоваться зубами против женщины, понял?»

Сара попыталась возобновить свои действия, однако все повторилось в той же самой последовательности. Дитер, видя тщетные усилия женщины, сдвинулся на несколько шагов в сторону и со всего размаху наступил тяжелой джамп-бутсой на лоб киборга. Голова подалась назад с удивительной легкостью, чего агент, признаться, даже не ожидал. Голубые глаза машины сверлили окружающее пространство, по всей видимости, он был просто не способен предпринять никаких дополнительных действий. Глядя в эти безжизненные глаза, фон Росбах вновь почувствовал дикий безотчетный страх.

Однако Сара, видимо, была вовсе не такой впечатлительной. Воспользовавшись минутным замешательством Третьего, она ловким движением продела пластилиновую колбаску вокруг шеи и закрепила ее в виде шарфа. Терминатор, почувствовав, что дело плохо, удвоил свои попытки воспользоваться хотя бы зубами, в то время как Сара старалась приладить детонатор в мягкое вещество взрывчатки.

Сжав губы и затаив дыхание, отважная женщина пыталась еще и еще раз осуществить свой план, но это никак не удавалось. В этот момент Джон, решив помочь Дитеру, поднял руку вверх — Терминатор отвлекся и дернулся в сторону. Этого небольшого мгновения оказалось для Сары вполне достаточно. Она приладила детонатор, схватила в охапку Джона и крикнула: «Отходим!»

Не ожидая столь резкого движения с ее стороны, фон Росбах изо всей силы налег на дверцу, воспользовавшись всей массой своего тела. Раздался оглушительной силы взрыв, и агента, повторившего свой предыдущий подвиг, отбросило вновь на несколько метров назад. В следующий момент, словно ответная реакция на волну, в салон с бешеной скоростью влетела голова Терминатора и, ударившись о противоположную стену пассажирского отсека, немного покрутилась и застыла. За ней последовали обрывки плоти и целый фонтан крови, который окрасил благородный салон самолета в темно-бурый цвет. Огромный огненный шар, который расцвел в хвостовом отсеке самолета, несколько раз крутанул обезглавленное тело киборга в воздухе. Со свистом рассекая поток ветра, оно понеслось вниз, где его поглотила лазурная океанская гладь.

Дитер обрушился спиной на перегородку и вновь потерял сознание. Железная дверца, как ни в чем не бывало, ударилась вновь о наружную стенку фюзеляжа и замерла.

Сара с трудом подняла голову и тут же заметила, что на нее смотрят бессмысленные голубые глаза Терминатора. Голова медленно покачивалась на полу, а нижняя челюсть еще продолжала немного подрагивать.

— Джон? — произнесла Сара, не в силах оторвать свой взгляд от этого взгляда.

— Я здесь, мамочка, — отозвался его голос поблизости. Юноша, несомненно, тоже взирал на этот жалкий остаток некогда могущественной машины для уничтожения живых людей.

— Нам лучше закрыть дверь.

Сара испустила тяжелый вздох, который более всего напоминал стон, и, медленно поднявшись на ноги, двинулась в сторону люка. Джон медленно, пополз следом. Они решили, что лучше всего будет закрыть дверцу именно сейчас; продолжая находиться в нервном возбуждении, они еще были способны выполнить хоть какую-то работу. Замок отсутствовал. Сара пыталась найти хоть что-то, что могло заменить задвижку, однако под руки так ничего и не попадалось.

— Черт! — пробормотала она. — Я никак не могу закрыть эту дверь! — крикнула женщина в сторону пилота.

— Я уже здесь, — раздался за спиной дрожащий голос. — Наконец-то мне удалось поставить малышку на автопилот.

Лицо летчика было абсолютно белым; он шел по забрызганному кровью пассажирскому отсеку, держа в руках некое подобие лома.

Вставив один конец в небольшую прорезь пола, он ухитрился попасть противоположным концом в аналогичное отверстие на двери; через минуту все было закончено.

— Такого раньше никогда не случалось, — тихо произнес пилот. — Тем не менее, лучше всегда приготовиться к самому плохому.

Обернувшись назад, он заметил Джона, который поднимал с пола какой-то округлый предмет. «Боже ты мой, — подумал мужчина, — этот ребенок, действительно, хотел получить в подарок голову!»

— Чтобы разобраться с этой штуковиной, — произнес Джон, — мне нужно специальное электронное оборудование. Следует как можно скорее разорвать его возможность общения со своими союзниками. При условии, конечно, что такие имеются. Кроме того, потребуется масса проводов. Где, интересно, их можно достать, не причинив серьезного ущерба летным качествам самолета?

Пилот, как зачарованный, смотрел на мальчишку, который запачканными кровью руками держал за волосы некоторое подобие человеческой головы. Внезапно она нахмурилась, глаза загорелись, а челюсть озлобленно защелкала.

Внезапно пилот почувствовал, что в воздухе висит раздирающий душу крик. Он исходил откуда-то снизу, будто бы из-под ног. Осознав, наконец, что вопль вырывается из его глотки, мужчина бросился вперед, прыгнул на водительское сиденье, захлопнул за собой дверь и зарылся в собственной одежде.

Сара оглянулась по сторонам, увидела лежащего без сознания Дитера и присела рядом, решив посчитать пульс. Подняв взгляд на сына, она не смогла сдержать улыбку. Кивнув одобрительно в его сторону, женщина вновь повернулась к агенту. Она последовательно проверила друг за другом его веки, и только после этого вздохнула с облегчением. Зрачки имели одинаковый размер. «Совсем неплохо. Думаю, все будет в порядке».

— Сначала займись электронным оборудованием, — отрывисто произнесла Сара в сторону Джона, — и только потом — пилотом.

Глава 21

Тамаулипа, Мексика, неподалеку от границы с Техасом, настоящее

Capa подбросила в огонь еще одну палочку против комаров и подняла взгляд на Джона, который сосредоточенно мудрил над головой Терминатора в неясном свете пары светильников-«летучих мышей». С помощью остроносых электрических плоскогубцев он извлек из черепной коробки небольшую деталь и триумфально поднял ее вверх, прямо под мерцающие пустынные звёзды.

Где-то неподалеку раздался дикий вой— это ночные койоты напомнили отважным путешественникам о своем постоянном присутствии.

— С Терминатором я разобрался! — произнес Джон. — Однако он… какой-то примитивный. Вот! — Юноша протянул вперед небольшую деталь, извлеченную из черепа. — Вы знаете, где она используется? В сотовых телефонах! Никакого подобия с дядей Бобом! Понимаете, о чем я говорю? Однако чип, по всей видимости, оригинальный.

На протяжении всех последних лет Джон держал в голове электронные схемы, подсмотренные им в доме Майлза Дайсона. Теперь он увидел эти таинственные устройства воочию. Юноша принялся последовательно раскручивать схему за схемой, внимательно изучая их содержимое при свете светильника.

На протяжении последних пятидесяти пяти минут Джон пытался разобраться с центральным процессором. Говоря по правде, ради этой микроскопической вещицы он и затеял сегодняшнюю разборку. Стоило лишь вытащить чип из гнезда, как глаза Терминатора погасли, и он перестал подозрительно дергать своими массивными металлическими челюстями. К несчастью, центральный процессор был запрятан в черепной коробке очень глубоко, а потому доступ к нему оказался долгим и утомительным делом.

Даже сознавая тот факт, что Терминатор по сути не являлся живым существом, копаться в его голове, наблюдая за щелкающими челюстями и вращающимися глазами, было не самым приятным занятием. Более того, это занятие напоминало собой самый страшный ночной кошмар, который только может прийти в голову.

— Полагаю, что и батареи питания были подлинными, то есть из будущего, — продолжил Джон. — Ведь не мог же он двигаться на основе бензина для газонокосилок, верно? Все остальное похоже на дешевую подделку, словно какой-то удивительный разум в своей собственной лаборатории решился на создание чудовищного творения из подручных средств. Конечно, основные детали прибыли из будущего. Подобная же методика работы вовсе не в стиле СкайНет, честное слово!

Сара устало улыбнулась; в течение прошедшего дня им пришлось проделать огромное количество миль на старом джипе, который был куплен у одного из ее старых «друзей». Мелкий песок хрустел на зубах, однако, что еще хуже, он забился в каждую складку ее платья, а это вызывало нестерпимый зуд всего тела.

— Ты собираешься заняться психоанализом проблемы компьютерного геноцида? — спросила Сара.

— Все, что я могу сказать, заключается в следующем: интерес к компьютерной технике обусловлен моим длительным и тесным с ней общением, вот и все, — ответил Джон. — Ты можешь добавить, что это является миссией всей моей жизни. Но ведь я собираюсь стать величайшим военачальником, так? Интересно, а мать Наполеона проявляла о нем такую же заботу, а?

— Наверное, она колотила его периодически по голове черенком от лопаты! Да брось ты, в самом деле… Эта женщина и понятия не имела, что ее сын пойдет дальше обычного школьника, которого выгнали за неуспеваемость.

— Вот именно, но ты-то знаешь! Быть может, ты начнешь проявлять ко мне хоть немножечко уважения, а?

Сара усмехнулась, прислонилась спиной к большому камню и начала чесаться до тех пор, пока проклятые песчинки, прилипшие к ее телу, не приняли более удобного положения.

— А эта штука, которую извлекли из телефона, — произнесла она через некоторое время, — для чего-то используется?

— Конечно, для приема сигнала, — ответил Джон. — Жалко, что нет динамиков.

Женщина кивнула, уставившись на подвижное пламя костра.

— Так ты был прав, когда спросил у пилота про электронное оборудование, — угрюмо произнесла она. — Терминатор действительно с кем-то общался посредством радиоволн. — Сара подняла взгляд на сына — Есть возможность узнать источник сигнала?

— Без специальных приспособлений— никакой. — Джон поднял мечтательные глаза к небу. — Вот если бы мы оказались у Джексона Ская… Он нашел бы для меня все необходимое, и даже более того…

— Не стоит забывать об этой возможности, — предупредила мать. — Быть может, мы еще набредем на подобного человека.

— Если Терминатор действительно с кем-то общался, — раздался голос Дитера, — то это означает, что следует ожидать прибытия его новых коллег.

Сара и Джон перевели на агента взгляд.

— Понятное дело, — спокойно ответила женщина.

— Вопрос заключается только в том, — добавил Джон, — кем являются его коллеги. Это могут быть Терминаторы, но не исключена возможность прибытия в наше время и…

— Еще одного Т-1000? — спросила Сара, устремив свой взгляд вдаль.

Джон затаил дыхание и тихо произнес:

— Да, именно.

— Хотя это может быть просто усовершенствованная модель киборга, вот и все, — предположила Сара. — И если наши враги были не оригинальным детищем СкайНет, то это означает, что кто-то их создал уже в двадцатом веке, так? Иначе и быть не могло! Кто-то прибыл из будущего с запасом центральных процессоров и аккумуляторных батарей— некий координатор, управляющий.

— Предводитель Терминаторов? — спросил Джон. Внезапно он вытащил из детали, которая оказалась частью мобильного телефона, маленькую пластинку. — На этой плате может сохраниться номер, — произнес он. — Ну что, позвоним?

По лицу женщины скользнула улыбка.

— Только не раньше, чем выясним абонента, — ответила она.

— А вот я беспокоюсь за пилота, — внезапно произнес фон Росбах.

— Не стоит, Дитер, — предупредила его Сара. — Если он действительно умен, то обязательно обратится за помощью к психологу. А последний в течение месяца внушит ему, что это были всего лишь галлюцинации, вот и все. Если пилот окажется не очень умен, то он начнет пить горстями таблетки, пристрастится к спиртному. В конечном итоге, его свалит белая горячка, и психиатры отнесут все эти бредни именно к ней. В конце концов, пилоту придется понять, что кошмар в самолете был рожден его собственным сознанием.

— А мне кажется, что второй путь очень даже ничего, — пошутил Джон.

Мать моментально метнула в него укоризненный взгляд, и парень притих, продолжая потихоньку улыбаться.

— Дело в том, что ты просто не способен проявить в отношении него никакой заботы, — сказала Сара в сторону Дитера. — У нас просто нет времени. А его россказням все равно никто не поверит.

— Не стоит говорить «никто», — предупредил Дитер. — Людям из «Кибердайн» это может показаться очень интересным. С помощью Интернета они очень легко выяснят, что мы прилетали на Каймановы острова.

Джон принялся тихо постукивать пинцетом по металлическому черепу Терминатора в ритме хип-хоп.

— И если твои рассуждения верны… — произнес мальчик, медленно поднимая горящий взгляд на мать.

— Значит, в Сакраменто готовится ловушка, — закончила его мысль Сара.

Джон утвердительно кивнул.

— Ну, и? Что же нам теперь делать?

Сара тяжело вздохнула и откинула назад челку. Затем она нерешительно пожала плечами.

— Мы едем в Сакраменто, — произнес Дитер. — Это наш единственный путь.

— К несчастью, — добавила Сара, — они знают об этом.

— Правда-правда, — заключил Дитер. — Однако им неизвестно, где мы находимся сейчас и когда ожидается эта атака.

Сара посмотрела на агента и только огромным усилием воли подавила в себе желание высказать свои мысли. А они заключались в том, что только Дитер горел страстным желанием отыскать тайную базу компании «Кибердайн Системс».

«Хотя, если быть честным, — подумала женщина, — мы уже выяснили массу интересных подробностей. Например, что у Терминаторов имеется свой босс. Наверняка, он гораздо умнее, чем сам дядя Боб. Но что нам даст эта информация?»

— Кто бы, или что бы нас ни разыскивало, — произнес Дитер, — это существо в удивительной степени владеет Интернетом. Именно с помощью всемирной сети оно смогло так легко определить наше местонахождение. А это означает, что как только мы воспользуемся своими кредитными карточками, или пройдем мимо видеокамеры, подсоединенной к электронной базе данных… — Он прервал свои размышления так, будто в голову пришла неожиданная идея.

— Что такое? — подозрительно спросила Сара.

— Я просто подумал… «Кибердайн» находится на военной базе, так? Насколько трудоемким окажется для этого существа процесс контакта с данными военных, а?

Сара и Джон подняли на агента удивленные глаза.

— Вы помните, как всего минуту назад материнский инстинкт подсказывал Саре проститься с этой идеей? — внезапно спросил Джон. — Думаю, следует воспользоваться этим советом.

Сара покачала головой.

— Жизненные законы обычно гораздо проще, — произнесла она, откидывая длинные волосы себе за спину. — Я чувствовала себя гораздо спокойнее, когда за нами следили ФБР, ЦРУ, Интерпол и даже Сектор. Однако теперь мы находимся под колпаком электронной машины, которая способна подсчитать даже то количество палочек, которое я подбросила в огонь. Такое впечатление, что он находится прямо среди нас, понимаете? Вот вам, скоты, получайте! — крикнула она и подняла средний палец к звездам. — И на этой прекрасной ноте я собираюсь отойти ко сну.

Сара завернулась в мягкое одеяло и легла на дешёвый пластиковый надувной матрас, который они купили в небольшом деревенском магазине. Джон еще несколько минут смотрел на звезды, а затем подобрал с земли процессор и положил его в карман своей рубашки. Все остальные подозрительные чипы из черепа Терминатора он собрал в одну горсть и швырнул в огонь. Дитер нахмурился, но ничего не сказал, продолжая рассматривать яркие вспышки и искры, которые оставляли после себя наиболее важные детали электронного разума Терминатора.

Нью-Йорк, настоящее

Рассерженный Рон Лабейн угрюмо смотрел в огромное окно своего рабочего офиса, нервно поигрывая чашкой натурального холодного кофе, выращенного на плантациях крестьян. Прошло уже несколько дней, а он так и не получил учтивого ответа от генерального директора компании «Кибердайн Системс».

Задумчиво пожевав нижнюю губу, он продолжил написание пресс-релиза по поводу секретного проекта этой компании. Его последователи проглотят его идею с потрохами. Секретные проекты заставляют этих олухов просто писать в штаны от счастья! И это только начало, так сказать, первая ласточка! «Подумать только, сколько таких планов строится сейчас в головах несчастных оптимистов. Я не позволю, не позволю вам их осуществить! Конечно, благодушие средних слоев общества окажется здорово нарушено. А это означает, что власть возьмут в свои руки более активные луддиты. Именно они будут продвигать его идеи до тех пор, пока все не закончится».

Назавтра Лабейн намеревался организовать встречу с группой людей, по сравнению с которыми великолепная четверка казалась просто слабыми неудачниками. Эта новость станет главной темой дня. Вероятно, он получит еще больше информации об этом проекте, а помогут ему в этом самые высокопоставленные лица из внутренних кругов компании «Кибердайн». Имена, даты, места, материально-техническое обеспечение, все вплоть до самых мелочей.

«Хм, вовсе не плохо иметь друзей среди высокопоставленных чинов», — чопорно подумал Рон и принялся перечитывать написанное им самим послание.

«Прогресс — это благо, не так ли? Прогресс развивает экономику; он обеспечивает нас работой и позволяет иметь свои собственные дома. Мы имеем возможность зарабатывать деньги и покупать на них те вещи, которые делают жизнь более удобной.

Конечно, иногда стремление к прогрессу может пойти вразрез со здравым смыслом и даже с обычной порядочностью. Примером тому может служить медицинская помощь, в которой отказывают обычному смертному, не способному заплатить за дорогостоящее обследование. Конечно, врачи бы рады спасти пациента, но его медицинская страховка не позволяет сделать этого. А медицинская страховка напрямую зависит от прогресса, по сути — это те дивиденды, которые выплачиваются инвесторам. Поэтому каждый из нас обязан думать о здоровье всего общества.

А что вы думаете но поводу того чрезмерного прогресса, который отнимает работу у тысяч, тысяч работяг?

Что вы думаете по поводу абсолютно автоматизированных фабрик, начисто лишенных человеческого труда? Они выпускают машины, способные самостоятельно контролировать производство, чинить неисправности, поддерживать работоспособность на протяжении двадцати четырех часов в сутки, семи дней в неделю. Здесь не требуется ни одного человека.

Вы скажете, сейчас не существует таких производств. Вы скажете, это розовые мечты оптимистичных инженеров.

«"Неужели?" — отвечу я вам. Быть может, вы зададите вопросы "Кибердайн Системс" по поводу их дальнейших планов постройки подобного завода иа военной базе. Это реальный проект, и они приступают к его реализации…»

Для того, чтобы уточнить дату, Рон воспользовался присланными ему секретными файлами. Как приятно вставить палку в колеса огромной, влиятельной корпорации, да еще одновременно и насолить военным!

Он и его люди имеют массу возможностей. Вплоть до воскресенья они способны провести несколько акций протеста, возбудить уголовное дело, организовать диверсию, и если надо, то даже дать взятку. В конечном итоге Лабейн не исключал возможности террористического взрыва. Он не чувствовал за собой вины, поднимаясь на новый уровень развития. Прогресс— это зло, и его нужно остановить любой ценой.

«Человечество против машин и их непримиримых создателей», — подумал он.

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

Серена прочитала статью Рона Лабейна с большим удовольствием. Она была действительно хороша. Она была способна привлечь на свою сторону даже тех людей, которые думают более-менее рационально. Лабейн со своими последователями являлись теми благодатными семенами, из которых выросли удивительные ученые, создавшие ее саму и всю электронную империю. Охватившее Серену ощущение люди называли «теплым блаженством». Оказывается, призывание людей к самоуничтожению оказалось таким эффективным!

Кроме того, акции протеста, диверсии и все остальные драмы отвлекут внимание президента и генерального директора от ее личных занятий; она окажется предоставленной самой себе.

Серена улыбнулась. Когда-нибудь эти люди очень сильно пожалеют, что попытались за ее счет добиться своего успеха. Серена умела ждать — причем гораздо дольше, чем любой живой человек.

Неподалеку от нагорья Шарон, Калифорния, настоящее

Capa перевела взгляд на приборы, не обращая внимания на унылый ландшафт из засохших кустов и огромных туч москитов, пролетавших мимо в порывах жаркого сухого воздуха. Она знала, что их джип вот-вот остановится из-за перегрева радиатора. Конечно, следовало подлить в двигатель немного свежей воды, однако последние события с Терминатором напомнили ей, что на свете существует Воинственный Закон Мерфи. Сара чувствовала, что сейчас их группа находится как раз под его воздействием. По этой причине женщина выжимала из машины последние силы.

Они пересекли границу Техаса, затем миновали Нью-Мехико, Аризону— и все без единого проявления интереса со стороны полиции. Быть может, проблема заключалась именно в этом: на протяжении пяти последних дней с ними не произошло ни одного инцидента. Ощущение было сродни тому, как человек, надевающий на ногу ботинок большего размера, постоянно находится в ожидании непредвиденной неприятности.

Небольшой хутор Энрике располагался всего в нескольких милях, но в случае остановки машины им пришлось бы тащиться туда по жаре в течение нескольких часов. А Сара просто ненавидела жару.

— Интересно, твой друг ожидает нашего прибытия? — спросил Дитер.

— Мой друг постоянно ожидает чьего-то прибытия, — ответила женщина. — При условии, конечно, что он все еще живет на старом месте.

Джон удивленно вскинул бровь. В его короткой жизни существовало очень мало вещей, которые можно было назвать абсолютно неизменными. К подобным константам относились и Энрике с Иоландой. Парень абсолютно точно знал, что с ними ничего не может приключиться.

«Не буди лихо, пока оно тихо», — осторожно напомнил себе Джон.

Джип тряхануло, и пассажиры чуть не выпали со своих мест.

— Эй, мамочка, нельзя ли поосторожнее с булыжниками, а?

— Хочешь порулить? — фыркнула Сара.

— Еще бы! — яростно закивал головой Джон, изобразив на лице лучезарную улыбку.

— Забудь об этом, — отрезала мать.

Дитер прыснул со смеху, и она была вынуждена бросить на агента укоризненный взгляд.

— Дай парню шанс проявить свой талант, Сара, — произнес фон Росбах. — В конце концов, он же должен учиться, правда?

Сара сузила глаза. Эта часть пустыни начала казаться ей все более и более знакомой.

— Хорошо, — ответила она, — но только не сейчас. Я предпочитаю иметь технику, которой можно доверять, — добавила Сара, скосив взгляд на джип. — Кроме того, мы уже почти приехали.

Фон Росбах уставился на трогательный оазис цивилизации посреди бескрайней пустыни: пару фургончиков, а вокруг множество самых разных сломанных машин и техники, предназначенной для езды по пустыне. За фургончиком виднелась грязная посадочная полоса, а неподалеку, на бетонной площадке, примостился полосатый вертолет Гуэй. Здешние обитатели были явно равнодушны к удобствам городской жизни и к прелестям жизни в организованном человеческом обществе. Кроме того, они, судя по всему, не платили налогов. Там и сям на песке виднелись шарики перекати-поле, которые нежно покачивались на ветру. Все же остальное было мертвым и неподвижным.

— Вероятно, в этой дыре не ступала нога человека уже несколько лет, — пробормотал Дитер.

— Нет, они здесь, — уверенно заявил Джон.

Сара рулила, не говоря ни слова. Она остановилась около края хутора и сдала несколько метров назад. Выйдя из джипа, женщина вытащила из кобуры пистолет и внимательно осмотрелась по сторонам. Пыль, сорняки да ржавое железо.

— Энрике? — закричала она.

В ответ прозвучала лишь мертвая тишина.

— Эй, — раздался голос Джона, который спрыгнул с джипа и побежал по направлению к фургончикам, — есть здесь кто-нибудь?

— Джон? — раздался откуда-то недоверчивый знакомый голос. — Это ты, Большой Джо!

Из-за остова вертолета показался Энрике, держа наперевес большое ружье. Внезапно порыв ветра смахнул с него шляпу, и Сара заметила, насколько поседел этот человек за последние годы.

— Привет! — произнес улыбающийся Джон. Он протянул вперед свою руку, и Энрике важно ее пожал. — А я было уже и отчаялся вас здесь застать.

— Наш состав немного изменился, — ответил Энрике. — Двоюродный брат переехал в Остин. Он играет на маленькой гитаре и надеется, что когда-нибудь станет настоящей рок-звездой.

Джон только усмехнулся: он хорошо помнил музыкальные способности Карлоса.

— А где Иоланда? — спросил он.

— Да прямо за тобой! — раздался из-за спины женский голос. В ту же секунду он почувствовал, что кто-то повис сзади на шее. Как только к ним приблизилась Сара, Иоланда отпустила Джона и бросилась к ней. — Рада тебя видеть! — добавила она.

Что касалось Иоланды, то она совсем не изменилась: даже волосы остались той же длины.

— Эй, Коннор, ты выглядишь прямо как школьная учительница, — произнес Энрике.

— А ты— как производитель грейпфрутов, — не растерялась Сара. Они обменялись рукопожатиями и рассмеялись. Внезапно глаза Сары наткнулись на невысокого крепко сбитого мальчика лет семи. — Пауло? — спросила она, подняв брови.

— Si, — ответила Иоланда, в чьем тоне чувствовалась материнская гордость. — В последний раз, когда ты его видела, он был всего лишь маленьким nino. — Женщина взъерошила свои прямые черные волосы.

Пауло смущенно опустил голову и бросил удивленный взгляд на Дитера, который по крайней мере наголову был выше его собственного отца. Сара проследила за его взглядом и сказала:

— Это Дитер фон Росбах. Дитер, познакомься: это Энрике, Иоланда и Пауло.

Дитер протянул руку Энрике, тот выглядел крайне удивленным столь странным представлением Сары уже знакомого для них человека. Он попытался было задать вопрос, однако Сара оборвала его:

— Позже.

— В какое-то время до нас доходило очень много слухов о ваших подвигах, — произнес Энрике, — а затем все пропало. — Внезапно его осенила мысль. — Нет, не все! Вы видели Web-сайт, организованный под вашим именем?

— Неужели вы подключились к Интернету? — воскликнул потрясенный и обрадованный Джон.

— Конечно, теперь для нас любая проблема — дело пары минут. Знай наших! — добавил Энрике с улыбкой. — Не позволяйте обманчивой внешности ввести вас в заблуждение, сеньор, — произнес он в сторону Дитера. — Все, что вам нужно, мы имеем, либо можем получить извне, либо способны смастерить самостоятельно. — Подняв взгляд на Сару, он спросил: — Si?

— Si, — подтвердила она. — Я ненавижу нарушать подобные встречи деловыми проблемами, но…

— О, только не беспокойтесь! — ответил Энрике. — Дела — хороший повод для общения, очень хороший. Чем мы можем помочь?

— Мой компьютер нуждается в перезарядке батарей, — произнес Джон.

— Да, и кроме того этот проклятый джип, проданный мне Лупе, находится на последнем издыхании, — закончила Сара.

— Лупе, да? — Энрике двинулся в сторону джина и уставился на него с легкой усмешкой. — Ai, caramba! — произнес он. — Зачем ты связалась с этим человеком, а? Ты же знаешь, что Лупе в сердце— настоящий капиталист.

— О, неужели у него не появилось сердце? — спросила Сара. — Судя по тому, как он меня обобрал, твои слова недалеки от действительности.

Энрике открыл капот и принялся моментально копаться внутри.

— Пойдем со мной, Джон, — произнесла Иоланда, беря парня под руку, — я покажу тебе новый Web-сайт. Пускай эти автомобилисты разбираются друг с другом самостоятельно.

— А где текила? — спросил Джон.

— Тихо-тихо, — произнесла она шепотом, — мы большее ее не пьем. Зато в холодильнике имеется кока-кола и «Маунтин Дью».

Сара наклонилась над двигателем, словно заправский автомеханик. Она решила сделать вид, что не слышала разговора сына. Энрике поднял на нее взгляд и, догадавшись о мыслях женщины, произнес:

— Мне недавно поставили искусственный регулятор ритма в сердце. По этой причине теперь приходится выбирать, что есть и что пить. Честное слово, чем дольше мы живем на свете, тем больше глупеем, — добавил он. — Подумать только: лишать себя огромного удовольствия только ради того, чтобы влачить столь жалкое существование на несколько лет дольше… Не понимаю!

Сара усмехнулась и внезапно заметила Дитера, стоявшего около капота с неловким выражением лица.

— Ты не возражаешь взглянуть на Web-сайт, озаглавленный моим именем, а? — предложила Сара. — Меня очень интересует твое мнение.

Бросив на женщину ироничный взгляд, он последовал за Иоландой и Джоном в полуразбитый школьный автобус.

Энрике посмотрел вслед агенту, а затем вновь обратил свое внимание к мотору. Не вытерпев внутреннего любопытства, он махнул рукой и произнес:

— А этот парень стал совсем другим… Не таким напряженным, как ранее.

Смех Сары более походил на припадок.

— Знаешь, никогда не замечала.

— Но почему же его теперь зовут Дитер, а вовсе не дядя Боб? — спросил Энрике, зажав патрубок.

— Потому что это совсем не дядя Боб, — ответила Сара. И чем больше она смотрела на мотор, тем меньше желания у нее было продолжать разговор. — Однако сходство потрясающее, не так ли?

Энрике выскочил из-под капота, вытер грязные руки о комбинезон и искоса посмотрел на свою старую подругу.

— Это совсем не тот sombre?

Сара отрицательно покачала головой.

— Люди говорят, что у каждого человека на земле имеется свой двойник.

Энрике пожал плечами.

— Люди много чего говорят… По большей части, это сплошное дерьмо.

Сара улыбнулась:

— Дело в том, что когда я начинаю говорить правду, никто не хочет в это верить.

— Может, это потому, что твоя правда всегда очень странная. — Он поднял вверх руку, чтобы пресечь любое возражение. — Что же касается джипа… — добавил он. — Если бы это была лошадь, то я отпустил бы ее на все четыре стороны по причине полной бесполезности.

— Ты можешь починить его? — спросила Сара.

Энрике посмотрел вдаль, а затем поморщился.

— Спрашиваешь, могу ли я его починить? Si, я могу починить что угодно и когда угодно. Тем не менее, с машиной, подобно этой, ты будешь испытывать проблемы при каждой остановке, понятно? — Он сморщил лицо. — У меня есть вещица гораздо лучше этой старой рухляди. Она обойдется тебе всего в несколько сот долларов. Конечно, она не красавица, однако доставит тебя туда и обратно абсолютно без всяких хлопот.

— Позволь, что ли, сначала на нее взглянуть?

Энрике отвел ее в сторону и откинул широкий кусок песчаного цвета брезента, который скрывал болезненного вида старый «Маркус». Сара надула губы и несколько раз обошла его кругом. Белая краска местами сползла, обнажив подлежащий слой известки, а порой и предыдущий слой краски. Автомобиль выглядел так, будто бы долго страдал проказой. Из окон свисали черные жгуты уплотнителя.

— Эта машина просто уродлива, — наконец, произнесла Сара.

— Конечно, джип Лупе способен выиграть у него по красоте, — затараторил Энрике. — Но сердце любого автомобиля скрывается под капотом. — Он поднял покрытый ржавчиной лист железа и поставил его на подпорку. — Видишь?

Сара наклонилась внутрь. Черт возьми, но мотор выглядел действительно гораздо лучше, чем у джипа. Бензиновые шланги вовсе не собирались расплавляться, а внутренний интерьер оказался тоже вполне сносным.

— Неужели в салоне имеется кондиционер? — удивленно спросила Сара.

Энрике с гордостью кивнул.

— Работает, как зверь. — Протянув ключи, он добавил: — Хочешь испытать малышку в действии?

Сара схватила связку и открыла дверь.

— Ну, ты идешь? — спросила она.

Сара прислонилась локтями к старому столу дня пикника и молчаливо уставилась в бескрайние просторы пустыни. Опаловое солнце медленно опускалось за горизонт. Она последний раз пробежалась глазами по этому хутору, состоящему из уродливого скопления всех видов техники. Каждый забор представлял собой небольшое количество столбов, между которыми была протянута тонкая проволока с насаженными высушенными головами гремучих змей. Все они имели открытые пасти, из которых в яростном оскале торчали острые клыки.

Сара вздохнула, вспомнив тот день, когда она впервые встретила Энрике и Иоланду. Тогда он и были молодой семейной парой, имущество которой состояло из одного-единственного трейлера. Сара тогда потерялась: она испытывала дикую жажду и страх.

Эти люди пригласили ее к себе, накормили, напоили и оставили жить настолько, сколько потребовалось. Они познакомили Сару со своим окружением, с той поры все и началось. «Кто знает, — подумала она, — сколько бы я искала нужных для себя людей, не помоги мне они тогда».

Сара вспомнила о том, какой слабой и неопытной девушкой она была. С момента рождения она ни в чем не нуждалась, у нее был кров, еда и заботливое окружение. С последним, наверное, ей повезло даже больше, чем Джону. До момента той ужасной ночи самым плохим событием в ее жизни была смерть отца. Он умер от сердечного приступа в канун ее семнадцатилетия.

В момент встречи с Энрике она представляла из себя неуклюжего котенка, несмотря на потерю Кайла и ужасный кошмар, пережитый из-за столкновения с Терминатором.

«Кайл, — тоскливо подумала она, представляя перед собой его прекрасное лицо. — У него могла бы быть прекрасная жизнь!» Да, это был порядочный и очень добрый человек. Он дотронулся до нее чрезвычайно нежно, однако Сара почувствовала, как по телу мгновенно поползли тысячи мурашек.

«Всего одна ночь, — подумала она, без горечи, но с огромной тоской. — Всего за одну ночь мы научились любить друг друга, выражать свою любовь. Кроме того, от этой ночи родился наш сын». В горле пересохло. Сара до сих пор продолжала любить этого человека, и он, несомненно, заслуживал подобной любви. «Интересно, продолжил бы он любить меня сейчас, видя, в какого я превратилась человека?»

Огромным усилием воли она отогнала эти сентиментальные мысли прочь. С тех пор, как она последний раз сидела за этим столом, утекло много воды. Все очень изменились. С тех пор она подверглась атаке Т-1000, ее спас Терминатор… Кроме того, была эта ужасная лечебница, в которой доктор Силберман пытался накачивать ее всякой гадостью. А она, Сара, прикладывала все свои усилия, чтобы остановить приход Судного Дня. Женщина посмотрела на фразу, вырезанную ею несколько лет назад на поверхности стола.

Нет судьбы.

— Нет судьбы, кроме той, которую мы создаем сами, — пробормотала Сара, заканчивая мысль. Кайл рассказал ей об этом. Однако слова принадлежали Джону Коннору — предводителю повстанческой армии, который передал их в прошлое, для своей матери.

— Этот Web-сайт очень странный, — раздался из-за спины голос Дитера.

Сара оторвалась от собственных мыслей и подвинулась в сторону, освобождая для агента место на скамейке.

— Почему? — спросила она, опершись локтями о столик и положив подбородок на сжатые кулаки. В глазах женщины отражались первые звезды. — Что может быть странного в обычном сайте?

Она подняла взор, закрыв рукой наполовину стертые под действием времени буквы.

Дитер все равно заметил граффити и, перекинув свою длинную ногу через скамейку, ловко присел рядом.

— Дело в том, что масса людей считает тебя жертвой правительственного заговора, вот и все.

Сара засмеялась; это было настолько глупо, что у нее сначала не нашлось слов.

— Серьезно? — спросила она. — Быть может, здесь виновато НЛО?

— Как ты догадалась? — удивился Дитер. — По всей видимости, в мире существует группа людей, которая думает, что правительство работает в коалиции с инопланетянами только затем, чтобы усложнить тебе, Сара, жизнь. Здорово, правда? — Дитер прогнулся и положил свои большие руки на стол. — То, что люди стесняются сказать вслух, они выражают с помощью компьютера.

— Кроме того, они могут голосовать, — добавила Сара, которую рассмешило выражение лица Дитера. — Только не стоит расслабляться. Если они способны сидеть в чате часами, то это вовсе не свидетельствует об их безвредности.

— Согласен с тобой, Сара. Но более всего меня беспокоят те представители общественного сообщества, которые называют себя луддитами, по всей видимости, у них очень серьезный настрой. На сайте луддиты имеют особую комнату, но я не сумел туда проникнуть — видимо, вход зарезервирован только для членов.

— Какой из этого следует вывод? Что, у меня появились последователи?

— Похоже на то, — ответил Дитер. — Однако у меня закралось тайное сомнение. Такое впечатление, что ими кто-то манипулирует, руководит… Они завлекают к себе все новых и новых членов, используя ключевые слова— «заговор», «пришельцы». Это действует, словно обеденный колокольчик для собак. Затем руководитель начинает управлять ходом дискуссии. Через некоторое время подходящие люди переходят в отдельную комнату луддитов, вот и все. Кажется, будто они набирают большую команду единомышленников. — Дитер пожал плечами. — Большая река всегда начинается с маленького ручейка.

Сара отщепила от стола небольшую лучину и задумалась. Web-сайт, который трубит на весь мир о правительственном заговоре, собирает у себя огромное количество недовольных людей, которых заботят абсолютно различные проблемы. «Однако что касается моего имени… Быть может, это простое совпадение?» Сара тяжело вздохнула.

— Похоже на то, что мы говорим о «предводителе Терминаторов», — произнесла она вслух свои мысли. — Если он действительно существует, то, вероятно, является совсем неглупым существом. По крайней мере, у него хватило ума обратить себе на пользу неистовое рвение такого количества людей. — Сара поморщилась. — Это, конечно, все очень интересно, но я не понимаю, что же нам делать дальше.

Женщина посмотрела на агента, тот лишь пожал плечами. Легонько ударив его по руке, Сара продолжила:

— Если это действительно является долгосрочным планом с глобальными перспективами, то единственным способом сорвать его является уничтожениетак называемого «предводителя Терминаторов».

— А что, если он не один? — спросил фон Росбах.

Сара округлила глаза.

— Если ты действительно хочешь получить головную боль, Дитер, то просто стукни себя по голове. А с меня довольно. — Женщина встала. — Пойду, посмотрю, как продвигаются дела у Джона.

— Эй, солнышко, — произнесла она, поднимаясь по ступенькам автобуса.

Джон выглянул из-за клавиатуры и усмехнулся. Сара с удивлением посмотрела на то сооружение, которое он выстроил на столе. Джон разобрал все внутреннее содержимое черепа Терминатора по частям, а затем подключил его к сложнейшему электронному оборудованию, найденному в доме Энрике. Центральный процессор был присоединен к ноутбуку Дитера с помощью еще одного хитроумного приспособления.

— Как идут дела? — спросила тревожно Сара. — Я не вижу модема…

— Все не так хорошо, как я планировал… — отозвался Джон. — В фантастических фильмах подобные коды ломают максимум за пару часов.

— Ах, ну мы же не в кино, — разумно ответила мать. — Может быть, тебе следует сделать перерыв.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, я хочу с этим побыстрее разделаться. Кроме того, я сейчас все равно не смогу спать.

Сара помнила себя шестнадцатилетней. В этом возрасте сон мог настигнуть тебя в любом месте, вне зависимости от обстановки.

— Так в чем же проблема? — спросила она.

Джон только пожал плечами; один уголок его рта растянулся в сардонической усмешке.

— Не знаю. Может быть, мне просто не суждено стать хакером.

— Мой тебе совет— старайся найти простые решения, понял? У машин не может быть никаких нововведений. Все их достижения основаны только на изобретениях человеческого разума. Мне кажется, что они стараются все упростить— это позволяет построить более надежную систему.

Джон нахмурился и кивнул, не отрывая своего взгляда от монитора.

— Позволь Дитеру помочь тебе, — произнесла повелительно Сара. — Он проходил специальные курсы криптографии.

Услышав изменившийся тон матери, Джон поднял голову.

— Я бы хотела увидеть результаты работы уже к завтрашнему утру, — добавила она, развернулась и вышла на улицу.

Джон поморщился: ему только что был преподан хороший урок. «О'кей, — подумал он. — Придется призвать на помощь большого немца».

— Во-первых, мне кажется, что следует рассоединить вот это, — сказал фон Росбах. Он вытащил зажим из процессора и вставил его обратно в свой слот. — Если устройство еще функционирует, то подобное обращение может изменить, или даже уничтожить всю хранящуюся на нем информацию.

Джон хлопнул себя но лбу.

— Не стоит себя винить, — произнес Дитер. — Ни один человек не способен уследить за всем сразу. А теперь мы займемся нашей главной задачей. — Агент начал быстро щелкать по клавишам. На экране появились колонны сменяющих друг друга цифр и символов.

Джон наклонился ближе.

— Что происходит? — спросил он.

— Я запустил последнюю программу дешифровки, которую использует Сектор, — ответил Дитер. — Раньше я бы сказал, что она самая совершенная в мире. — Агент поднял взгляд. — Однако сейчас… найдутся существа, которые могут дать достойный ответ.

Компьютер пискнул, и экран начал заполняться стандартным английским текстом. Лицо Дитера изменилось от удивления.

— Хм, может быть, они и правы…

Джон отклонился на стуле назад и крикнул в сторону двери:

— Мамочка! Эй, мамочка, иди скорее сюда!

Иоланда с Сарой ворвались как угорелые в автобус и яростно замахали на него руками.

— Боже мой, Джон! Тише! Все дети уже давно легли спать! — зашептала Сара.

— Прости, прости, Иоланда, — ответил возбужденный Джон, немного понизив голос.

Иоланда взъерошила волосы и округлила глаза.

— Сейчас уже нет никакого смысла говорить шепотом, hombre, — произнесла она. — Пойду, посмотрю, как там дети. — Она обменялась с Сарой взглядами, которые понимают только матери, и вышла за порог.

Сара улыбнулась, покачала головой, а затем приблизилась в маленькому рабочему столику.

— Так в чем же причина такого шума?

— Мы взломали шифр! — воскликнул Джон. — Точнее, это сделал Дитер.

Сара подняла взгляд на агента.

— Если быть еще более точным, то с шифром справился Сектор, — скромно ответил фон Росбах. — Мы получили коды доступа и план военной базы…

— Думаю, предводитель Терминаторов об этом даже не подозревает, — задумчиво произнесла Сара.

— Согласен. По крайней мере, пока, — ответил Дитер.

— Существует возможность, что Терминатор мог изменить свою память, или даже стереть очень важные детали, — неохотно произнес Джон.

Сара сжала губы и уперлась рукой в бок. Немного поразмыслив, она тряхнула головой и с огромной горечью сказала:

— Мы не можем использовать эти данные. Вполне возможно, что это дезинформация. Понимаете, они знали, куда мы идем. Это еще раз свидетельствует в пользу того, что мы просто обязаны двинуться в сторону главного здания.

— Нет, Сара. Прежде чем предпринять столь важное решение, мы обязаны все хорошенько взвесить. — Фон Росбах говорил абсолютно спокойным тоном. — Понимаешь, с момента нашего последнего разговора ничего не изменилось, — продолжал настаивать он. — Я до сих пор полагаю, что самый оптимальный способ достижения наших целей лежит через Сакраменто.

— А я до сих пор полагаю, что это большая ошибка, — возразила Сара. — Мое нутро подсказывает мне: Сакраменто — неверный выбор.

— Сара, мы пока не готовы, — тихо произнес Дитер. — Нам нужна информация, которая хранится на этой военной базе.

— Позволь мне напомнить тебе: они уже готовы, — чуть ли не закричала Сара, вовремя сжав зубы.

— Да, и нам об этом прекрасно известно, — вступил в разговор Джон.

Сара поморщилась, а затем разочарованно тряхнула руками.

— Итак, вы хотите сказать, что мы знаем о том, что им известно о нашей осведомленности, верно? Ну и что с того? Какая, черт возьми, разница?

— Очень большая, — ответил Джон. — Им не известно то, что известно нам. Мы только предполагаем, что им известно о нашей осведомленности. Однако на самом деле это еще большой вопрос.

Сара вопросительно взглянула на Дитера.

— Не надо на меня так смотреть, — произнес он. — Я запутался в ваших «знаю — не знаю» еще на первом круге. Мои аргументы заключаются в том, что Сакраменто — это единственное место, где мы способны получить коды доступа и план здания главного офиса. Ты же не можешь отрицать, что они нам нужны. А воспользоваться Интернетом теперь просто невозможно. Не забывайте, что основное оборудование спрятано на военной базе, и нам еще предстоит выяснить, на какой именно. Или вы намереваетесь пойти наобум, надеясь только на то, что новичкам везет? Да я и забыл, что вы совсем не новички. Такой подход к делу называется «попасть пальцем в небо».

Сара глубоко вздохнула, сделала два шага вправо, два шага влево, и остановилась. Губы женщины сжались в тонкую линию.

— Хорошо, — неохотно ответила она и метнула взгляд в сторону Джона. — Однако ты останешься здесь.

— Мама! Дитер кивнул.

— Точно, это для твоей же пользы.

— Нет, это совсем не для моей пользы! — начал протестовать Джон.

— Мое мнение главное, Джон, и оно решает все, — ответила мать.

— Мамочка, но если ты будешь оберегать меня от любого риска и сдувать пылинки, то я не смогу ничему научиться и никогда не стану предводителем всех людей! Понимаешь, это и моя война тоже! — Юноша поднялся из-за стола и заключил: — Я иду с вами.

— Это слишком большой риск! — продолжала настаивать Сара.

Мать и сын посмотрели друг на друга со страдальческим выражением лица.

— Думаю, гораздо больший риск будет оставить меня здесь, — произнес Джон и тряхнул головой. — Ты не сможешь защищать меня вечно, мама. СкайНет просто обязана быть остановлена, и если я всего лишь ребенок, то это вовсе не значит, что у меня отсутствует право приложить свои силы к общему делу.

В следующий момент Джон подошел и прижался к матери, решив таким образом напомнить, насколько он вытянулся за последнее время. Сара положила свою голову на плечо сыну и тоже обняла его. Она могла бы обхватить его дважды — настолько худым был этот мальчик. Сара глубоко вздохнула, и последние мечты о мирной жизни улетучились в воздух вместе с медленным выдохом. Отступив на пару шагов назад, она посмотрела Джону в глаза, затем кивнула и выпустила его из объятий.

— Хочу, чтобы все запомнили: я была с самого начала против этой идеи, — пробормотала Сара.

— В таком случае, думаю, нам пора в кровати, — прервал ее Дитер, поднимаясь со своего места. — Выдвигаемся с рассветом.

Глава 22

Лаборатория Серены, настоящее

Серена нахмурилась, взглянув на пару новых Терминаторов, которые только вылезли из ванны с питательным раствором. Пара обнаженных рослых близнецов стояла в самом центре комнаты; под ногами у них начала расплываться небольшая лужица стекающей жидкости. Воздух наполнился мускусным запахом питательных веществ и влажного бетона. Поскольку новая помощь требовалась как можно скорее, Серена решила добавить в ванну специальные акселераторы, ускоряющие процесс созревания плоти. «Кажется, я немного переборщила». Они выглядели как загорелые, потрепанные непогодой здоровяки возрастом чуть поменьше сорока лет. Несмотря на это, волосы, борода и растительность на теле были сохранены, а это являлось самым главным.

Серена придирчиво осмотрела их идеальные тела. Никаких изъянов и недоработок. Однако внутри она чувствовала слабое беспокойство. «Такое впечатление, будто я что-то забыла», — подумала I-950. Обойдя вокруг неподвижных киборгов еще один раз, она хлопнула себя по лбу. Терминаторы были абсолютно идентичными. Серене оставалось лишь раздраженно фыркнуть.

«Вот что происходит, когда ты начинаешь спешить, пытаясь выполнить сразу несколько задач», — подумала она. Серена намеревалась отослать обоих новых помощников в Сакраменто, однако в таком виде они будут привлекать слишком много внимания. «Думаю, придется сказать, что они близнецы. Хотя нет — лучше братья или кузены. Близнецы всегда вызывают слишком много пересудов».

В то же мгновение Серена начала планировать свои дальнейшие действия по преображению Терминаторов. Один из них побреет голову, другой — бороду; кроме того, можно было придать различный оттенок их усам. «Словно китайские близнецы — Фу и Манчу», — подумала Серена. Затем одному из киборгов придется смыть с себя весь загар. «Да, это задачка не из легких».

Компьютерная часть мозга Серены мгновенно нарисовала изображения видоизмененных Терминаторов. «Вполне приемлемо, — решила она. — Осталось только подыскать одному из них темные, а другому — дымчатые очки. И если они не будут повсюду ходить друг за другом гуськом, то наша легенда сможет вполне иметь право на существование».

«Следующая пара Терминаторов будет отличаться друг от друга уже при выходе из ванны, — решила она. — Эта задача вовсе не трудная: небольшие изменения в структуре хрящей носа и ушей, а также различный цвет волос сделают свое дело. Конечно, идентичную структуру скелета изменить не удастся. Однако трудно представить себе человека, который начнет сличать рост, вес, ширину плеч и размер обуви пары агентов, присланных из головного офиса Лос-Анджелеса со специальной миссией».

Как и в случае с прошлыми Терминаторами, Серена терпеливо изложила этой новой паре все инструкции. После того, как они выполнили необходимые преобразования внешности, I-950 заставила их посмотреть по телевидению несколько игровых и ток-шоу. Далее она отправила их к радиоприемнику, где киборги прослушали еще около полудюжины развлекательных передач. Данный материал был обязан помочь им в общении с обычными людьми. Мимика, жесты — этому было можно научиться только на практике. В качестве управляющей программы Серена загрузила информацию по базе Сакраменто, а также подробную карту Калифорнии.

К сожалению, у Серены совсем не оставалось времени для пластической операции Шестого и Седьмого.

Четвертый был послан на помощь Второму в уединенную хибару, где происходила работа по созданию ее собственною клона. С ним она отправила последние образцы центральных процессоров и аккумуляторных батарей. «В конце концов, не стоит забывать, — подумала она, — что резервные микросхемы пойдут на создание Серены номер два».

Если все сработает по плану, то Конноры со своим союзником окажутся уничтожены, «Кибердайн Системс»— спасена. Именно тогда придет время заняться вторым плодом; первый придется абортировать как менее жизнеспособный. Однако если дела пойдут по наихудшему варианту, то придется готовить пути отступления.

Пятый Терминатор выглядел очень молодо— конечно, он был до умопомрачения похожим на всех остальных, но все же— несколько другим. Инстинкт подсказывал ей послать в Сакраменто и его тоже. Предварительно следовало провести над ним некоторые косметические операции, чтобы затем отличать его от остальной когорты.

I-950 нахмурилась. Она придаст этим Коннорам слишком большое внимание — гораздо большее, чем они заслуживают. Посылать трех Терминаторов, пускай и кустарной сборки, ради того, чтобы уничтожить трех человек — это было невиданно! «Да, — решила она. — Наверное, стоит оставить Пятого рядом с собой».

Почувствовав удовлетворение от собственного решения, Серена закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Пока киборги прихорашивались, она решила проверить информацию за последние несколько дней в Интернете. Ни одного упоминания о Коннорах и их союзнике. «Вне всякого сомнения, они избегают пользоваться всемирной сетью. Хм, если они догадались, что я вычисляю их местоположение именно этим способом, то одновременно они лишились и важного источника информации».

Последний доклад, полученный от Третьего, свидетельствовал о том, что он попал в западню. В этот момент Серена ощутила такие сильные эмоции, которые граничили с подлинной яростью. «Каким образом люди могли поймать Терминатора в западню? Уничтожить— это вполне объяснимо; Третий мог просто не удержаться на корпусе самолета при скорости встречного ветра, превышающего триста миль в час. Но что касается западни…»

Действительно, Третий не может считаться гордостью СкайНет. Однако по техническим характеристикам он должен в несколько тысяч раз превосходить любого смертного. А если учесть, что главными жертвами были невысокая женщина и пацан, только что вылезший из пеленок, это было просто невероятно.

Оценив ситуацию, Серена приказала ему стереть большую часть накопленной информации. Вместо нее I-950 внедрила абсолютно новые данные, не имеющие никакого отношения к действительности. Если Конноры решатся воспользоваться данными внутреннего винчестера киборга, то они окажутся дезинформированы. Это здорово поможет их уничтожению при атаке базы в Сакраменто. «Остается только надеяться, что они окажутся достаточно упрямыми и не станут менять маршрут».

Серена очень хотела поехать туда самостоятельно. Просто неимоверно. «Наверное, это очень впечатляет, — подумала она, — противостоять лицом к лицу паре самых грозных врагов СкайНет». I-950 представила, как она сминает череп Джона Коннора между своими мощными руками. Внезапно она поняла, что ее лицо улыбается, и мгновенно приняла нейтральное выражение.

«Сладкие грезы! Теперь понятно, почему им так любят предаваться люди!» Серена страстно хотела закрепить свое господствующее влияние над СкайНет, вместо того, чтобы тупо выполнять поставленные перед ней цели. «Еще одно человеческое качество», — подумала она с пренебрежением.

Огромным усилием воли она оторвала мысли от грядущих событий и тех ощущений, которые были неминуемо с этим связаны. В данный момент это не относилось к делу. Самой главной задачей являлось уничтожение, либо захват в заложники этих проклятых Конноров. Еще более важной задачей являлась защита СкайНет — этим Серена и намеревалась заниматься до последней капли крови. Она просто не имела права проиграть. Открыв глаза, I-950 посмотрела на углубленных в работу Терминаторов. «Мы просто не имеем права проиграть».

В завершение дня Серена все же решила включить Пятого в группу Терминаторов, отправляющихся в Сакраменто. Она сделала ему такую вызывающую прическу, что внимание окружающих людей будет несомненно приковано только к ней, а это помогало избежать лишних вопросов по поводу схожести его черт с остальными членами команды. От затылка до самого лба у него шел ярко-алый гребень, перемежающийся зелеными поперечными полосками. На выбритых половинках черепа красовались вычурные татуировки. Темные очки-консервы завершали этот неординарный образ панка-переростка.

Жители Сакраменто, скорее всего, предпочитают другой стиль причесок, однако поскольку Серена избрала для миссии именно его, сотрудники просто вынуждены будут примириться с ее решением. Уголки рта I-950 дернулись в удовлетворенной усмешке.

Затем Серена с сомнением посмотрела на его походку. Пятый двигался так, словно вот-вот собирался упасть на землю: плечи и таз совершали такие взаимные перемещения, на которые не был способен ни один живущий на свете акробат.

— Осанка прямая, — произнесла Серена, расправив плечи и выпрямив ноги.

Терминатор в точности повторил ее позу.

— А теперь повторяй за мной все движения. — Серена двинулась вперед своей обычной летящей походкой, подавая бедра чуть вперед по сравнению с плечами. Сама она научилась этому у Джеймса Дина. Терминатор внимательно изучил траекторию движения каждой части тела и воспроизвел их некое подобие. Вышло довольно сносно.

Для выработки навыков I-950 заставила Пятого ходить вслед за собой по комнате, одновременно рассуждая вслух о подробностях предстоящей операции. Впоследствии они стерла из памяти киборга всю лишнюю информацию — это могло вызвать конфликт принятия решения.

— Ладно, достаточно, — решила, наконец, Серена. Она сделала для них все, что могла. — Одевайся. Мы отправляемся через десять минут.

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

— Джордан? — раздался по интеркому голос Серены, вкрадчивый, как мягкое мороженое.

— Да, Серена, — ответил он, откладывая в сторону доклад.

— Вы не могли бы зайти в мой офис, пожалуйста? Кажется, у меня кое-что для вас есть.

— Конечно, одну минуту, — ответил Джордан.

Он встал и надел поверх рубашки пиджак. Когда босс говорила, что у нее имеется какая-то информация, то так оно, без сомнения, и было.

Джордан до сих пор не понимал, откуда у нее были столь хорошие осведомители. Он периодически бросал украдкой взгляды на ее личные записи, однако оттуда было невозможно почерпнуть никакой информации. Конечно, подобные решения мог подсказывать и ее накопленный внутренний опыт… Это означало, что Серена была крайне эрудированным и целеустремленным студентом; несмотря на крайнюю молодость, она добилась гораздо больших успехов, чем он сам. По крайней мере, Джордан никогда не мог похвастаться таким большим количеством достоверных информаторов.

«Мисс Бернс, без сомнения, очень умна. Находясь рядом с нею в одной комнате, ты чуть ли не физически чувствуешь это по тысяче разных мелочей. Подобное обстоятельство время от времени вводило в замешательство. Порой складывается, впечатление, что Серена знает ответы на все вопросы с самого начала; в то время как всем остальным приходилось докапываться до них с большой затратой сил и времени».

Джордан кивнул миссис Дюпри, которая, по всей видимости, тоже являлась одним из верных осведомителей своего босса. Секретарша улыбнулась, когда он постучал в дверь главы Отдела безопасности и услышал оттуда ласковое слово «войдите».

— Привет, Джордан, — произнесла Серена, приветливо улыбаясь.

На диване ее кабинета сидело трое мужчин. Он успел скользнуть по ним взглядом, однако в это мгновение Серена вновь привлекла его внимание.

— У нас появилась настоятельная необходимость совершить в интересах компании одну короткую поездку, — произнесла женщина, чьи глаза блестели от волнения. — Поступила информация, что Конноры планируют совершить нападение на нашу базу, располагающуюся в Сакраменто.

Джордан, ошарашенный этим известием, сначала не мог вымолвить ни единого слова. Затем он рассеянно произнес:

— Сакраменто… Но почему Сакраменто?

Бернс пожала плечами.

— Быть может, кто-то подкинул им эту идею. — Женщина улыбнулась. — Либо они догадались самостоятельно. Кто знает?

Джордан моментально вспомнил о Тариссе. «Неужели это она связалась с Коннорами? Неужели она посмела? Вполне вероятно, что Тарисса обладала подобной информацией… И очень возможно, что она оказалась к этому причастна».

— Когда я отправляюсь? — спросил Джордан.

— Прямо сейчас, — улыбнулась Серена. — Я уже заказала для вас номер в гостинице «Холидей». — Надув губки, она добавила: — Это, конечно, не президентский особняк, но для Сакраменто — вполне приемлемо.

Джордан только улыбнулся в ответ.

— Кроме того, в качестве помощников с вами едут эти трое молодых людей. — Серена указала рукой на трех высоких мужчин, стоящих но стойке «смирно». — Том Галлахер, Дик Льюис и Боб Харрис.

Парни кивнули одновременно, поэтому Джордан так и не смог понять, кому из них принадлежит какое имя. «Наверно, Серена перечисляла слева направо». С первого взгляда молодцы производили впечатление старинных глиняных рыцарей, охраняющих могилу первого китайского императора. Одинаковые тела, одинаковые позы… Единственное, что отличалось, — это прически и растительность на лице.

— Вам нужно съездить домой, подготовиться к дороге? — спросила Серена.

— Нет, — ответил Джордан. — Все необходимое имеется в офисе.

Это была старая привычка, выработанная еще со времен службы в Бюро. За последние несколько лет она сэкономила Джордану много сил и времени. При поступлении на новую работу он решил не прощаться с прошлыми наработками — по крайней мере до тех пор, пока не изучит все тонкости своей должности в «Кибердайн Системс».

— Прекрасно, — ответила Серена.

Она передала ему папку, в которой при ближайшем рассмотрении оказались адреса и телефоны всех отелей и гостиниц Сакраменто.

— Сообщите мне, как прибудете на место, — произнесла женщина. Легко коснувшись его руки, она продолжила: — Честное слово, я хотела бы рассказать вам гораздо больше, чем просто «вероятно, они появятся», однако пока никакой дополнительной информации не имеется. Как только всплывут какие-то подробности, я немедленно поставлю вас в известность.

— О'кей, — ответил Джордан. Посмотрев на трех молодцов, он произнес: — Кажется, парни, мы едем все вместе.

Помощники в унисон дружно кивнули. Джордан улыбнулся, ощутив некоторую нервозность. «Внушительные парни — стоит только посмотреть на их прекрасную мускулатуру. Несмотря на порядочную массу, они производят впечатление очень подвижных людей. Мешковатый спортивный костюм, деловой пиджак, кожаная куртка, покрытая заклепками». В любом одеянии агенты выглядели очень внушительно и немного странновато.

«Перестаньте копировать движения друг друга, — приказала по внутренней связи Серена. — Запомните: каждый из вас — строгая индивидуальность». Женщина чуть не испустила вздох отчаянья, когда тройка ее помощников в едином движении обернула головы.

— Ну ладно, ребята, желаю вам удачи.

Серена закрыла дверь за своей командой с внутренним чувством смирения. Она сделала все, что могла: чему быть— того не миновать. «Стоит, по крайней мере, порадоваться за то, что Дайсон не начал подозревать в них Терминаторов. Правильно, Терминаторов не существует!»

I-950 улыбнулась. Работать с вымыслом сумасшедшей женщины — очень приятно. По крайней мере, никто не станет тебя по-настоящему подозревать. Люди способны основываться только на подтвержденной информации.

Терминаторы молчали, словно набрав в рот воды. Джордан пытался их расшевелить, но агенты отвечали настолько кратко, насколько это было возможно. Кроме того, они не задали ни одного собственного вопроса.

Помощники вели себя так тихо, что порой можно было забыть об их существовании. Например, они совершали движения головой лишь в том случае, если проход становился слишком низок для их баскетбольного роста. Джордану пришло на ум, что агенты напоминают собой тройку маяков, построенных по ошибке на одном и том же мысе. Находясь в офисе Серены, Дайсон подумал, что они могли вполне сойти за парализованных больных — ни почесываний, ни косых взглядов, ничего… Через некоторое время совместного пребывания их одновременные повороты головы и постоянное молчание начали тяготить.

— Ты даже умеешь дышать? — спросил с издевкой Джордан стоящего ближе всего агента. «Кажется, это Боб», — подумал он.

Седьмой проконсультировался со стандартной подпрограммой и начал совершать имитирующие дыхательные движения. Судя по данным процессора, частота и глубина соответствовали средним характеристикам человека.

— Да, — лаконично ответил Терминатор.

Джордан поднял на спутника удивленный взгляд. «Просто да? — подумал он. — Интересно, что у них за проблемы? Быть может, они недавно перенесли контузию или сильнейшее физическое напряжение? Что это за группа пессимистов, в которую он попал? Ну да ладно, мне это скоро начнет здорово надоедать, парни!»

— Слушайте! — произнес он вслух, и три головы повернулись в едином движении по направлению к Джордану. Зоркие глаза нацелились на объект, словно боевые гаубицы. Дайсон вздрогнул и нахмурился. «Слушайте, да они словно сиамские близнецы!»— Я не знаю, посвящала ли вас мисс Бернс в подробности предстоящей операции. Вследствие отсутствия подобной информации, спешу вас заверить: Сара Коннор прекрасно владеет автоматическим огнестрельным оружием, а потому на это следует постоянно обращать повышенное внимание.

— Нам известно о Саре Коннор все, — бесстрастно произнес Боб.

— Прекрасно! — ответил Джордан. «Честно говоря, джентльмены, мне чертовски не хочется пересказывать вам все эти подробности. Однако дело — превыше всего». — Видите ли, единственная проблема заключается в том, что конкретно вы подразумеваете под словом «все»? А поскольку мы можем в скором времени совместно попасть в ряд весьма неприятных ситуаций, то позвольте узнать: что же действительно вам известно? Мои рассуждения понятны?

Боб обернулся и тупо уставился в его сторону. Джордан взглянул в зеркальное отражение витрины. Движение Боба в точности повторили Том и Дик. Никто из них не издал и слова.

— Только не вздумайте прыгать одновременно, — саркастически сказал Дайсон. — Может быть, кто-то захочет поведать мне, сколько времени вы работаете в компании «Кибердайн», какова ваша подготовка? В конце концов, с какой стати вместе со мною отправили именно вас?

— У меня болит голова, — ответили, как один, трое агентов и вновь впали в молчание.

Джордана вконец это достало. «Бернс представила их как Тома, Дика и… Харриса. Может быть, это какая-то шутка? Может, Серена специально взяла этих наемников, чтобы уничтожить Сару Коннор? А я— всего лишь прикрытие для глаз?»

«Ничего хорошего, — подумал Джордан. — Совсем ничего хорошего. Может, я ошибаюсь и из мухи делаю слона, но эти парни абсолютно ненормальные. Кроме того, я практически ничего о них не знаю, за исключением имен да наличия лицензии на право ношения израильского автоматического ручного орудия 0.50-ого калибра Десерт Игл». Обычно Джордан презирал тех людей, которые предпочитали данное оружие. Несмотря на прекрасное качество сборки, а в Израиле были всегда великолепные производители, благодаря своему огромному калибру «Десерт Игл» практически не позволял вести прицельную стрельбу. У Дайсона в голове уже давно сложился типаж любителя данной машинки — эдакий мачо-хвастун с куриными мозгами и огромными ручищами. Честно говоря, сопровождающие его гориллы в полной мере подходили под это описание. И уж не стоило уточнять, что они производили впечатление вполне решительных людей.

Ресторанчик «У Роя», неподалеку от Сакраменто, настоящее

— Эй, друзья, у меня такое впечатление, что между вами что-то происходит, — произнес Джон, отодвигая в сторону весьма посредственный суп.

Дитер и Сара Коннор стали усердно игнорировать друг друга; с момента последнего разговора между ними словно кошка пробежала. Джон сдержал усмешку и подумал: «Моей мамочке уже давно пришло время найти какого-нибудь спутника жизни. И если живой, нормальный человек может обладать качествами дяди Боба, то это, несомненно, Дитер. Наверное, мои взрослые думают, что этот огромный секрет настолько большой, что его следует скрывать даже друг от друга. А странную улыбку на усталом лице Сары заметила даже официантка— так-то…»

Теперь фон Росбах и Сара не нашли ничего лучшего, как уставиться на него. Джон раскрыл ноутбук, нажал несколько клавиш, а затем обернул его экраном ко взрослым.

— Знаете, меня волнует одна вещь. Ну, помните все эти дурацкие рассказы о перемещении во времени, войне против машин, помните?

— Удивительно, что тебя волнует только одна вещь, — усмехнулся Дитер и поднял брови.

— Да нет, ты не понял: загадок, конечно, много. Мамочка, помнишь, Кайл Риз рассказывал тебе об оружии будущего. Ну, об этим плазменных пушках, которые в два счета поджаривают Терминаторов.

Сара кивнула головой. Опа прекрасно помнила абсолютно все, что было связано с Кайлом. Легкая печаль тронула ее прекрасные черты, но женщина мгновенно собралась и ответила:

— Да, прекрасно помню.

— Интересно, когда они были изобретены? Если брать естественное течение событий, то к настоящему моменту Судный День уже давно должен был произойти.

Дитер нахмурился.

— К сожалению, я ничего об этом не слышал, — ответил он. — Конечно, в будущем обязательно изобретут более мощное оружие близкого боя для локальных конфликтов, однако пока…

— Может быть, эта идея принадлежала СкайНет? — предположила Сара, разрезая у себя на тарелке остатки говяжьей отбивной.

— Возможно, — ответил Джон. — И это означает, что они сделали огромный шаг вперед. Вы только посмотрите на то, что удалось скачать из памяти Терминатора. Это схема для… — он указал на подпись ниже диаграммы, — …фазового плазменного ружья мощностью сорок киловатт. Смотрите, запас аккумуляторов, прекрасный диэлектрик. Настоящее ружье для Бака Роджерса из двадцать пятого столетия, верно?

— Ну и что? — спросил Дитер.

— Мне кажется, что эта информация пришла из будущего, так? Мы предполагаем прибытие в наше время некого супер-Терминатора, который собирается развить СкайНет на базе возможностей компании «Кибердайн Системс», верно?

Старшие одновременно кивнули. Они до сих пор не понимали, что имеет в виду Джон. Юноша триумфально продолжил, откусив большой кусок тоста, напоминающего по внешнему виду резину, с ее менее качественным маслом:

— Я полагаю, что данная информация пришла вместе с Терминаторами из будущего. Понимаете, оружие никто не изобретал. Оно хранилось в памяти СкайНет только потому, что СкайНет будущего отправила назад Терминатора с этой информацией в голове. А СкайНет будущего тоже не было нужды в подобном изобретении — она тоже получила информацию аналогичным образом.

— Мое сердце плачет, — заунывно ответила Сара. — Я хочу еще кофе.

Они погрузились в молчание, пока к столику не подошла официантка и не протянула еще одну чашку кофе.

— Пора идти, — произнес, наконец, решительно Джон. — Настало время радикальных решений.

Сакраменто, настоящее

— «Передовые технологические системы», — произнес Джон название компании. — Другими словами, сосредоточие всемирного зла. Хм, заметно даже по внешнему виду.

Дитер фыркнул.

— А ты хотел, чтобы мы атаковали военную базу, замаскированную под детский цирк? — спросил он. Затем, мгновенно настроившись на рабочий лад, он решительно произнес — Пора.

Сара Коннор пересекла улицу и направилась к зданию. Прохожие смотрели на нее, будто на чудака, который под жарким калифорнийским солнцем решил вырядиться в осенний плащ. Скучающий охранник, сидящий за полукруглым столом в огромном вестибюле, отделанном искусственным мрамором, принял участливое выражение лица.

Однако улыбка мгновенно сползла с охранника, когда Сара резким движением вытащила из-под плаща огромное ружье.

— Руки— ни с места! Так, откинься на спинку — правильно, подальше от педали тревоги. Ах ты скотина, уже пристроился вызвать подмогу! А ну, выполняй мои приказы, иначе через мгновение твои кишки будут размазаны по стенам в диаметре десяти метров!

Женщина перемахнула через стол, уселась на его поверхность, раздвинув ноги, и достала из кармана штанов защитного цвета огромный моток скотча.

— Ложись на пол, придурок! — приказала она, заклеивая рот охранника по всей ширине. — Пришла пора немного вздремнуть.

— Вполне подходяще, — произнес Дитер фон Росбах, поддевая мощными клещами огромный силовой кабель, идущий в сторону здания компании.

— Добро пожаловать в Калифорнию, где все доступно и открыто! — воскликнул Джон. Провода затрещали, осыпая окружающее пространство целым веером ярких искр. «Внутри будет темнота, за исключением небольших аварийных источников освещения. Ага, телефонным линиям тоже придет конец. И коммуникаторы компьютерной базы «Кибердайн» — тоже не исключение. Однако подобные меры нужны только в качестве страховки. В столь ранний час здание обычно пустует. В нем нет никого, кроме охранного персонала.

— Иди сюда, — произнес агент, подключая кабели модифицированного модема ноутбука к обнаженной телефонной линии. — Покажи класс!

Пальцы мальчишки побежали по клавишам, устанавливая программу дешифровки защитного кода компании «Кибердайн». Единственное отличие людей от машин заключалось в том, что последние понимали только очень четкие задачи.

Дитер перекинул через плечо большую походную сумку, поплевал на руки, схватился за силовой кабель, идущий по стене здания, и полез вверх. Массивное тело во мгновение ока оказалось на втором этаже, где Дитер со всей силы рубанул локтем по стеклу. Ко всеобщему удивлению, оно не поддалось, а агент получил такой противоудар, что чуть не свалился на землю. «Хм, так можно и не дожить до своего сорокалетия», — подумал он, решив попробовать вновь. Со второго мощнейшего удара прочное стекло рассыпалось вдребезги, и Дитер просто ввалился в коридор. Вытащив из кобуры свой массивный полуавтоматический «Геклер и Кох», он осмотрелся по сторонам. Грозное оружие в его массивных руках выглядело словно детская игрушка.

— Чисто, — сказал он в сторону Джона, высунувшись из окна.

«Я уже совсем взрослый человек, — напомнил себе Джон, воскресив в памяти недавние события в самолете. — Такому совсем не пристало бояться высоты». Повторив прием Дитера, он через пару минут оказался в здании.

— Нам нужно обязательно попасть в офисы, — произнес он. — Думаю, там наверняка имеется защита. Суда но карте, направление— прямо вперед.

— Понятно, — ответил Дитер.

«Хорошо, что Конноры — это не обычные террористы, — подумал агент. — Сектору пришлось бы здорово попыхтеть с ними».

Джон осмотрелся с присущей ему грациозностью, а затем передал Дитеру ноутбук, который тот засунул в небольшой рюкзак, привязанный на груди. Затем они опасливо двинулись вниз по коридору.

— Спереди чисто, — послышался голос Сары Коннор со стороны лестницы. — Пока Джон будет работать над замком, мы прикрываем его с обеих сторон коридора.

Джон усмехнулся, заметив на большой стальной пластине, висящей над дверью, надпись: «Передовые технологические системы», а под ней — электронный замок.

— Вставляем сюда украденную идентификационную карточку, запускаем стандартную подпрограмму… вот и все!

Дитер еще не разу не видел человека, который бы умел так быстро реагировать на изменяющуюся обстановку. А доказательством тому стал следующий момент, когда из-за открывшейся двери показалась его же собственная голова— однако абсолютно лысая и с длинными китайскими усами на лице.

Молодой Коннор нырнул в сторону, его рука пошла вверх, поднимая короткий дробовик; однако австриец знал, что это был мощный гранатомет. Он ярко вспыхнул, огласив окружающее пространство низким «Ба-ах!», но Дитер заметил, что за долю секунды до этого раздался треск орудия в руках Терминатора. С грациозностью леопарда Джон отпрыгнул в сторону и рухнул на пол, расставив руки в стороны.

После этого события начали развиваться с бешеной скоростью. Дитер открыл ответный огонь, выпустив из своего автоматического пистолета за одну очередь целую тридцатипятизарядную обойму в грудь и живот Терминатора. Он покачнулся, изменил траекторию прицела и вновь выстрелил. Пули свистели в нескольких сантиметрах от головы Дитера; они вырывали из стены острые щепки, летящие порой в глаза агента. Фон Росбах перекатился на спину, морщась и бешено тряся головой, а затем вновь выпустил в Терминатора еще одну обойму патронов. За спиной грохнул дробовик Сары.

В этот момент из двери офиса показалось еще двое Терминаторов, которые несли наперевес автоматические орудия 0.50-ого калибра так, словно те были не более чем детские игрушки.

Три киборга одновременно повернулись в сторону Джона. Дитер бросился вперед для того, чтобы закрыть своей грудью этого мальчика и дать ему несколько дополнительных секунд для спасения; за спиной раздался неистовый крик Сары.

Внезапно из-за двери офиса вышел сухопарый чернокожий мужчина с большим револьвером системы «Глок» в руках.

— Вы что, посходили с ума? — закричал он с металлом в голосе, мгновенно заняв позицию между ранеными людьми и киборгами-убийцами. — Хватайте взрослых, а я посмотрю за ребенком. А ну, живо!

Он склонился над Джоном. А Терминаторы… они просто застыли. Они беззвучно стояли, тупо глядя на черного мужчину с поднятыми смертоносными орудиями.

Дитер не стал терять время на то, чтобы узнать дальнейшее развитие событий. В жизни приходилось принимать тяжелые решения, а сейчас настало время именно для таких решений. Он вынырнул из-за двери офиса, схватил Сару в охапку и бросился вниз по лестнице, к вестибюлю.

Дитер чуть ли не силой засунул ее на пассажирское сиденье автомобиля и закрыл дверь. Пристегнув женщину ремнями безопасности, он вставил ключ в замок зажигания.

Сара зажмурила глаза и повисла на ремнях, издавая громкие хрипы. Нет, она была не ранена, просто сильная женщина пыталась сдержать вырывающийся из груди нечеловеческий крик отчаянья. Сара чувствовала себя так, будто горло натерли наждачной бумагой: она не могла ни рыдать, ни перестать хрипеть.

Через мгновение она сосредоточилась и открыла глаза. Вроде бы, слез не было — по крайней мере, летящая впереди дорога была видна вполне явственно. Сара попыталась забыть, вырезать из памяти картину того, как ее родной Джон падает на пол в лужу крови, однако материнский инстинкт не позволял ей этого сделать.

«Сконцентрируйся на будущих событиях, — приказала она себе. — Что теперь?»

— Мы обязаны разрушить главный офис «Кибердайн Системс» прямо сейчас, — заявила она Дитеру. Густой напряженный женский голос был удивительно спокоен.

Фон Росбах от удивление открыл рот. «Уж лучше бы она начала обвинять меня в произошедших событиях, чем выдвигать такие предположения», — подумал он.

— У меня нет никакого желания идти на суицид, Сара, — уверенно произнес Дитер. — Для того, чтобы идти приступом на «Кибердайн», нужно, по крайней мере, затратить один день на подготовку.

«Для чего мне нужен этот зануда? — удивилась про себя Сара, рассматривая бегущую впереди дорогу. — Ведь именно из-за него мы попали в такую переделку». Если бы у Сары была предрасположенность к паранойе, она несомненно бы начала подозревать фон Росбаха в связи с СкайНет.

Однако она знала, что не имеет никакого нрава обвинять агента в произошедшем. Ей нужно было просто отправиться на дело самостоятельно и не принимать ничьих разумных доводов. «А теперь — некого винить кроме себя самой», — заключила она.

Щелочки глаз покосились на человека, сидящего рядом. Конечно, он мог быть еще полезен. Да, представить себе атаку офиса «Кибердайн Системс» в полном одиночестве было совсем нереально.

Итак, Сара вернулась к тем самым мыслям, с которых начала. Конечно, причиненные моральные раны могут казаться на первый взгляд смертельными, однако она совсем не собиралась умирать. По крайней мере; прощаться со своими планами. Эти ублюдки в «Кибердайн Системс» были обязаны заплатить за все ее страдания. Сара Коннор еще очень далека от поражения!

Глава 23

Компания «Передовые технологические системы», Сакраменто, настоящее

Как только в здании погас свет, Джордан понял — информатор Серены вновь оказался на высоте. Сердце быстро забилось, в горле пересохло, а рука автоматически потянулась к «Глоку», висевшему в кобуре под пиджаком. Унылую сонную атмосферу, царящую в душном офисе, сняло как рукой.

В идеале ему не хотелось применять оружие — по крайней мере, до сегодняшнего дня Джордану удавалось в своей деятельности избегать бессмысленных жертв. «Но когда имеешь дело с Сарой Коннор, дела редко идут по идеальному варианту».

Трое партнеров стояли неподалеку как каменные изваяния: они не двигались и не разговаривали. Единственным проявлением жизнедеятельности помощников являлось напряженное вращение глаз.

«Судя по внешнему виду, они полностью сконцентрированы, — решил Джордан. — Думаю, это направление не требует моего присутствия».

Офис имел только одно доступное с улицы окно, выходящее на заднюю стену дома. Оно располагалось в президентском кабинете. Почувствовав себя не в своей тарелке, Дайсон отважился проверить эту возможность.

«Преступники с одинаковой вероятностью могут подняться по лестнице, либо спуститься с крыши, — рассудил он. — Если бы я был на их месте, то обязательно разделил бы усилия». Джордан ни разу не входил в боевые команды, которые атаковали здания. Однако чтокасается Сары Коннор — ее изобретательности нет предела.

Несколько служащих, обязанных находиться на рабочих местах, они отправили сегодня домой. Тем не менее, весь офис был полон подозрительных теней, которые отбрасывало освещение автоматических систем безопасности. Казалось, даже воздух стал настолько плотным, что мешал спокойно дышать. Через матовое стекло в двери президентского кабинета пробивался прямоугольник серого света, разливавшийся но коридору неясными пятнами.

Джордан прислушался, затем быстро открыл дверь и прислонился к стене. Сердце было готово выскочить из груди, даже несмотря на то, что агент не верил в присутствие кого-либо внутри.

Так оно и оказалось. Джордан по стенке приблизился к окну, осторожно осмотрев располагающийся внизу паркинг. Там, конечно, было абсолютно пусто.

«Ну давай же, черт возьми, давай! — подумал он. — Что вы так долго тянете?» Агент перескочил к противоположному краю окна и изучил улицу под другим углом. Вокруг продолжало оставаться пустынно и тихо. Джордан тяжело вздохнул и отправился обратно к своим помощникам.

Яркая вспышка, сопровождающаяся оглушительным взрывом гранаты, заставила его перейти на бег. За ней последовала очередь из автоматического оружия. Тяжелый стол регистратора был расщеплен вдребезги. Дайсон с облегчением заметил, что признаков внутреннего возгорания еще не возникло. Трое его помощников сломя голову неслись по направлению к двери.

Внезапно Джордана пробил холодный пот. Он увидел, как осколок шрапнели, со свистом рассекая воздух, вонзился в лысую поверхность затылка Льюиса чуть пониже макушки. В следующее мгновение послышался приглушенный лязг, и металлический объект отскочил обратно, оставив на коже небольшую кровавую ранку. Агент стоял в нерешительности, не зная, что ему предпринять. Боевики по одному проникли в коридор, затем вскинули оружие и одновременно открыли стрельбу. Однако со стороны коридора их встретил еще более сокрушительный шквал огня. Автоматные очереди перемежались с басовитыми выстрелами тяжелого дробовика; в воздухе повис едкий запах нитроселитры.

Джордан ускорил бег. Он ворвался как раз в тот момент, когда трое головорезов целились в голову Джона Коннора, распластанного перед ними на полу.

— Вы что, спятили? — заорал Дайсон и мгновенно загородил собой мальчишку от темнеющего дула, которое поднял на уровне его головы Льюис. — Схватить их! — последовал следующий приказ, который Джордан подкрепил жестом в сторону лестницы. — Я позабочусь об этом парне самостоятельно.

Внезапно трое помощников замерли — да-да, в самом прямом смысле этого слова. У агента чуть было не, зашевелились волосы на затылке. «Я понимаю, — рассуждал он, — если бы это случилось с одним из агентов. Но одновременно с троими… Неужели они хотят оспорить мой приказ? Если так, то я даже ничего не смогу им противопоставить. Более того, они способны изрешетить меня прямо, здесь, вместе со своей основной жертвой…»

В следующее мгновение странная троица синхронно развернулась и бросилась в сторону лестницы. А маленькая черепная ранка так и продолжала зиять на затылке Льюиса. Внезапно Джордан осознал, что причиной его внутреннего смятения была вовсе не эта ранка, хотя она абсолютно не вписывалась в его понятия о человеческой анатомии и механизме действия металлических осколков на живую плоть. Вся передняя часть грудной клетки Льюиса представляла собой сплошное кровавое месиво! Из-под разорванной в клочья куртки проглядывали глубокие раны! Обыкновенный человек был обязан корчиться на полу от сильнейшего болевого шока. Что же касается огромной кровопотери… Об этом нечего было и говорить.

Джордан отбросил необъяснимые мысли в сторону и присел на колено, глядя на мальчика. «Вероятно, в случае с Льюисом мне просто показалось, — решил он напоследок. — Иначе парень просто не смог бы так хорошо двигаться. А это, вероятно, сын Сары Коннор— Джон. Тот самый гений, который обязан спасти мир от машин».

Взрывная волна отбросила парня на стену, где остался кровавый отпечаток от его головы. На затылке мальчика зияла скальпированная рана, из которой натекло уже достаточное количество крови на пол. Кроме того, при внимательном обследовании удалось выявить входное пулевое отверстие в области плеча.

«Сейчас на это нет времени», — сказал себе Джордан, подхватил парня на плечи, словно пожарный, и отправился к главной лестнице. Агент не имел никакого понятия, что сейчас происходит на улице. Он знал точно одно: Джон Коннор ни в коем случае не должен попасть в лапы этих головорезов. В конце концов, всего несколько недель назад он входил в состав ФБР, а не сомнительной команды наемных убийц.

Выйдя к паркингу, Джордан одной рукой нащупал в кармане ключи и снял автомобиль с сигнализации. Фары приветливо моргнули. Открыв заднюю дверцу своего «универсала», он положил мальчишку плашмя на сиденье. Выныривая из салона, агент чуть не столкнулся с Бобом Харрисом, который неподвижно стоял около бампера.

Дайсон решил не мешкать; он просто нырнул на переднее пассажирское сиденье, и в ту же секунду благодаря гимнастическому перевороту оказался за рулем. Трясущимися руками он вставил ключ в замок зажигания. «Не хватало еще, чтобы я перепутал в кармане связку», — мелькнуло у него в голове. Мгновение спустя двигатель надрывно взвыл, Дайсон сдал немного назад, а затем вырулил юзом на проезжую часть, оставив за собой облачко сизого дыма. Задняя дверь с грохотом открылась, и ноги Джона оказались висящими над несущимся асфальтом. «Дьявол! — подумал Джордан. — Надо было положить его на пол, в проход».

Не обращая внимания на правила дорожного движения, он утопил педаль акселератора в пол. Внезапно огромная рука Боба ударила по заднему бамперу автомобиля. Раздался отчетливый звон. Дайсон подпрыгнул в своем кресле и посмотрел в зеркало заднего вида. Лицо помощника было непроницаемым, как и прежде. Такое выражение имеет уверенный в себе бизнесмен, попивающий за ленчем кофе. Одной рукой Боб зацепился за крыло, а другой подбирался к дверной ручке.

Джордан посмотрел на спидометр — он показывал тридцать пять миль в час. «Боже правый», — подумал агент и переключился на повышенную передачу. Однако коммандос не отставал. Дайсон вновь притопил педаль газа в пол— стрелка поднялась до сорока миль в час — и только к этому моменту громила-убийца начал постепенно отставать. Сердце в груди колотилось, словно кузнечный молот; Джордан был на грани обморока. «Что за чертовщина? — подумал он. — Что, черт возьми, все это значит?»

«Конечно, люди способны на невероятные поступки, когда уровень адреналина в крови зашкаливает выше всякой нормы, — напомнил себе Джордан. — Но какое же страшное преступление сотворили Конноры для этих парней? Без личной заинтересованности ни один здравомыслящий человек не способен на подобные подвиги. Что может заставить человека развить скорость сорок миль в час только ради того, чтобы закончить неудавшееся убийство? Вот именно, убийство. Эти громилы были наняты специально для того, чтобы уничтожить Джона Коннора».

«Даже я, несмотря на личные счеты, не хочу убивать его. То же касается и Сары Коннор. Конечно, засадить их на пожизненное заключение за решетку — это совсем другое дело. К величайшему облегчению, этот момент неуклонно приближается. Однако убийство… Я никогда бы не стал стрелять в подростка, пусть даже и сына Сары Коннор».

«Интересно, где же Серена набрала этих маньяков? Это были самые хладнокровные убийцы из всех, виденных мною ранее. Интересно, а знает ли об этом сама Серена?» Судя по небольшому опыту общения с этой женщиной, мисс Бернс всегда продумывала свой следующий шаг. И все же в подобный расклад было просто невозможно поверить.

Джордан вырвал из кармана сотовый телефон и набрал одной рукой помер.

— Бернс, — раздался голос на противоположном конце провода.

— Ты не хотела бы мне поведать, Серена, что означает вся происходящая здесь чертовщина? — спросил Дайсон ледяным тоном.

Последовала минутная пауза.

— Именно это я и хотела узнать у вас, Джордан, — ответила, наконец, она. — Преступники появились? Или вы просто расстроены из-за моей ложной информации?

На самом деле Серена прекрасно знала обо всех произошедших здесь событиях: Шестой несколько секунд назад закончил полный доклад. Парень находился в руках Дайсона, и если I-950, действительно, хотела завладеть Джоном Коннором, то ей следовало крайне внимательно вести этот разговор. Серена приняла решение: Джордан должен быть уничтожен как можно скорее и тише.

— Да, твой информатор оказался на редкость проницателен, — ответил Дайсон. — Однако что касается этих парней… Они чуть не разорвали мальчика на куски.

— Что? О чем ты говоришь? — спросила Серена, добавив к голосу нотки раздражения и отчаянья. — Не мог бы ты все подробно и четко объяснить? А то от крика просто голова идет кругом!

Джордан попытался успокоиться. Может, она была нрава?

— Те три человека, которых вы послали вместе со мной, — начал медленно излагать агент, — чуть не убили Конноров и их сообщника. Они были настолько настойчивы в достижении своей цели, что мне невольно пришел на ум такой вопрос: а не было ли у них приказа?

«Может, я немного перегнул палку, — подумал агент. — Если Серена на самом деле отдала подобный приказ, то эти заявления не принесут мне ничего хорошего. Более того, моя собственная жизнь может оказаться под угрозой, хотя скорее всего, я просто переволновался». Джордан немного успокоился, но тут ему вновь пришла на ум картина Боба Харриса, который с каменным выражением лица мчится за машиной на скорости сорок миль в час.

— Что вы, Джордан! — ответила Серена, постаравшись придать голосу как можно больше возмущения. — Полегче на поворотах! Я не давала и не могла дать никаких приказов об убийстве, понятно? — I-950 замолчала, досчитав ровно до десяти. — К чему мне это? — резонно продолжила она. — Думаете, это может способствовать нашему общему делу, да? — Последовала еще пауза. — Вы представляете, какие нам придется писать отчеты? А все эти дознания, допросы… Я просто не понимаю вас, Джордан. Предел моих мечтаний — усадить этих преступников за решетку, вот и все. Мы преследуем своей целью обеспечить безопасность компании «Кибердайн Системс» — и ничего более. Запомните, Джордан, это наша работа. Однако работу не следует приравнивать к семье. Зачем кому-то умирать, чтобы защищать интересы своих боссов? Посмотрите на вещи трезво!

Джордан почувствовал себя чуть ли не смущенным. В словах Серены была объективная реальность. «Однако как привязать к этому ту объективную реальность, свидетелем которой я был несколько минут назад?»

— Видите ли, Серена, все мои выводы построены на манере действия этих парней. Понимаете, я ни разу их не видел.

— Я тоже. Я просто попросила старшего охранника здания прислать мне троих молодых людей, которые могут уехать на одну ночь из города по очень важному поручению. Через несколько минут эта тройка постучалась в дверь моего офиса. Видимо, они принесут нам еще немало проблем.

I-950 выждала еще несколько минут, а затем раздраженно спросила:

— Джордан! Что, в конце концов, происходит? Вы арестовали Конноров? Или они оказались мертвы? Боже, только не говорите, что эти отморозки их прикончили!

— Никто не погиб, — поспешил успокоить ее Дайсон. — Саре со своим другом-здоровяком удалось скрыться. Но на заднем сиденье у меня лежит молодой Коннор, который, наверное, уже успел пропитать своей кровью все подушки.

— О, Боже, — повторила Серена. Слова агента звучали вполне правдиво. — Насколько серьезно он ранен?

— Если честно, не знаю, — признался Дайсон. — Я просто положил его в машину и поехал.

— Думаю, вам стоит свернуть с дороги и посмотреть, в чем же, собственно, дело, — уверенно произнесла Серена. — Я подожду.

Джордан нахмурился. Он вовсе не хотел останавливаться — кто бы мог поручиться, что этот убийца Боб не продолжал за ними следовать на всем протяжении пути? Данная мысль была, конечно, безрассудна, однако в свете последних событий…

— Хорошо, босс, — пробормотал Дайсон и выжал сцепление. Спустя пару секунд он вышел на улицу, открыл заднюю дверь и забрался внутрь салона. Парень, видимо, находился без сознания, или близко к этому. Кровотечение на голове практически остановилось, и рана запеклась. Дайсон поднял Джона на сиденье, и тот громко застонал.

Используя старые медицинские знания, накопленные во время службы в ФБР, Джордан оттянул веки и оценил размеры зрачков. «Анизокория, — пробормотал он. — Сотрясение как минимум, а может быть, и ушиб». Однако цвет кожных покровов был вполне приемлемым; это означало, что по крайней мере в течение часа парень не погрузится в кому и у него не разовьется травматический шок.

Далее Дайсон разорвал ворот футболки Джона и внимательно осмотрел пулевое ранение. Обнаружив с задней поверхности выходное отверстие, он облегченно вздохнул: пуля прошла навылет, не задев, видимо, никаких жизненно важных органов и крупных сосудов. Но слабое кровотечение из раны все еще продолжалось. Дайсон разорвал футболку Джона до конца, смастерил нечто вроде повязки и на скорую руку плотно намотал ее поверх раны.

Основная проблема заключалась в травме головы. Из основ анатомии, преподаваемых в Бюро, Джордан помнил, что сухожильный шлем черепа человека очень богато кровоснабжается, а потому все ранения головы обычно сопровождаются массивным кровотечением. Что касалось нарастающей анизокории… «Может, это внутричерепная гематома, — подумал он, — или чужеродный объект. Необходима магнитно-резонансная томография». Произведя пальпацию вокруг раны головы, он облегченно вздохнул: объективных признаков перелома крыши черепа не наблюдалось.

Джордан озабоченно покачал головой. «Здесь нужна консультация невропатолога, а лучше — нейрохирурга». Забравшись на переднее сиденье, он схватил трубку телефона.

— Серена?

— Я-то думала, что ты больше никогда не вернешься, — облегченно вздохнула она. — Ну, как дела?

Джордан помедлил.

— Состояние пока стабильное. У парня наблюдаются все объективные признаки сотрясения головного мозга. Думаю, следует как можно скорее доставить его в больницу.

— Нет! — выкрикнула Серена, заставив голос задрожать от волнения. — Этого не стоит делать, Джордан. Лучше привези его сюда, к нам. Здесь имеется все необходимое медицинское оборудование, а специалисты окажут помощь прямо на месте. Скорее, Джордан, вези его сюда!

— Серена, — медленно ответил Дайсон. — И о чем ты только думаешь? Парень серьезно ранен, черт бы тебя побрал! У него открытая черепно-мозговая травма! Может, ты готова принять на себя все обвинения суда по поводу его смерти, однако это ни за что не произойдет с моего молчаливого согласия, слышишь?

— Джордан, его сумасшедшая мамаша до сих пор находится где-то поблизости. Вполне вероятно, что она очень, очень озлоблена. Судя по прошлым событиям, она ринется на «Кибердайн Системс» с кровавой пеленой на глазах. Если мы докажем, что с ее сыном все в порядке, что за ним обеспечен адекватный уход, то она, вероятно, и не станет проявлять признаков агрессии. Ты хочешь иметь на своей совести смерть сотни исследователей и секретарей, которые работают сейчас в здании?

Джордан крепко сжал губы и задумался. Серена, пожалуй, была права, и Сара действительно отправилась в сторону «Кибердайн Системс». Дайсон знал не понаслышке, что способна натворить эта женщина. Однако единственной ценностью в ее дрянной жизни всегда оставался один человек— ее сын.

— Ну хорошо, слушай, — смягчился Дайсон. — Я покажу парня специалисту, а затем попрошу его выписать на амбулаторный прием.

— Джордан! У него пулевое ранение! А это значит, что любой врач любого госпиталя или клиники обязательно доложит в полицию— таковы правила, понимаешь? Через несколько минут приедут фараоны, которые мгновенно начнут задавать свои дурацкие вопросы. Затем ты будешь ждать, пока они получат разрешение на амбулаторное лечение у вышестоящего начальства. К тому времени на месте здания «Кибердайн Системс» окажется дымящаяся воронка.

— До Лос-Анджелеса — три часа езды, — фыркнул Джордан.

— Если состояние стабильное, то это не имеет никакого значения. Ты же сказал, что оно стабильное, — напомнила Серена.

Дайсон в задумчивости почесал подбородок.

— Ну хорошо, ты упомянула о полиции. А что же отвечу им я, когда выяснится, что бывший агент ФБР тащил ребенка за несколько сот миль от места ранения, что он не обратился за медицинской помощью в самом Сакраменто, затем скрыл факт возникновения стрельбы, а также прибытия в США террориста номер один— разыскиваемой по всему свету Сары Коннор? Неужели ты думаешь, что они не вменят мне нарушение закона? Это прямой вызов правосудию, Серена.

— Я понимаю, — мрачно ответила она. — И беру на себя всю ответственность. К тому моменту, как мир забудет о Саре Коннор, разгуливающей на свободе, мы придумаем массу смягчающих обстоятельств. Более того, само правосудие пойдет нам навстречу, если мы поспособствуем поимке такого опасного преступника. Помни: присутствие Джона Коннора в здании — это единственный способ избежать кровопролития.

Серена осеклась. Сейчас настало время отойти на задний план и удостовериться, что мысли агента пошли по правильному руслу.

Джордан погрузился в глубокое молчание» Он думал о словах Серены, об убийстве своего брата и разрушении дела всей его жизни. «Попытке разрушения», — поправил он себя. Бернс была права: «Кибердайн Системс» притягивала Сару, словно магнит. И в сложившейся обстановке расстроенная женщина могла решиться пойти напролом, позабыв обо всех принципах безопасности и инстинкте самосохранения. «Наверное, Коннор жаждет мести за все неприятности, случившиеся в ее поганой жизни», — подумал Дайсон. Кроме того, истинная правда заключалась в том, что агент желал всем своим сердцем находиться в момент атаки внутри здания, а не отвечать на дурацкие вопросы прокурора в полицейском участке.

— Хорошо, — согласился он наконец. — Я еду.

Это было неправильное решение, и Джордан прекрасно отдавал себе в этом отчет, однако та цель, к которой он стремился на протяжении последних шести длинных лет… Она была так близка… В жизни всегда гораздо проще просить прощения, чем разрешения.

Джордан остановился в ближайшем магазинчике и купил бинты, спирт, одеяло, подушку, а также пузырек аспирина и питьевую воду. Затем он поспешил обратно к машине, припаркованной в дальнем углу пустынной стоянки. Открыв заднюю дверь, Дайсон заметил, что мальчик пришел в сознание.

Рана на голове все еще продолжала кровоточить, но гораздо слабее, чем он себе предполагал. Смочив водой стерильный тампон, он отмыл вокруг раны кровяные сгустки, а затем обработал голову раствором спирта. Коннор зашипел и открыл глаза; видимо, болевая импульсация привела его в полное сознание.

— Прости, — пробормотал Дайсон. — По крайней мере, теперь ты знаешь, что жив.

— М-моя мама… с-сказала об этом, — выдохнул мальчик.

Джордан угрюмо усмехнулся.

— Из того, что я слышал о твоей матери… Ей можно доверять.

Рана на плече была еще одной медицинской заботой Дайсона. Он промокнул кровь, а затем плеснул на плечо чистый спирт.

— Ччччеееерт! — заверещал Джон, подпрыгивая на своем месте, а затем падая обратно на сиденье. Сжав зубы, он начал часто тяжело дышать, словно паровая машина.

— Полегче, — произнес Джордан.

— Ага… полегче, — выдохнул Джон. — Полегче… можно только… сказать.

Джордан быстро осмотрел мальчика, и его дрожащий голос вновь разбудил в душе смутное беспокойство. Конечно, ухудшения состояния не произошло. Даже наоборот? «Интересно, как бы чувствовал себя я, оказавшись сейчас на его месте?»

— Почему ты не отвез меня в больницу? — спросил Джон, ища глазами его взгляд. «Этот парень совсем не похож на Терминатора. Однако судя потому телефонному разговору, который произошел несколько минут назад, он находится в лапах того самого супер-Терминатора, о котором мы так много слышали».

— Именно так я и собираюсь поступить, — напряженно ответил Джордан. — Ты получишь самую лучшую медицинскую помощь. А пока нужно добиться стабилизации состояния.

Агент начал затягивать бинты настолько туго, что мальчик вновь застонал.

— Полегче, полегче, — попросил Джон. — Такими усилиями ты можешь запросто прекратить кровообращение в пораженной конечности. Ослабь повязку, иначе через пару часов у меня разовьется гангрена.

— Я только лишь хочу остановить кровь, — пробормотал Джордан, сжав зубы.

— Давай только не будем соревноваться в знании основ первой врачебной помощи, — прервал его Джон. — Ты все равно проиграешь.

— Я и не собирался устраивать с тобой никаких соревнований, — проворчал агент.

Юноша пристально посмотрел в лицо Джордана и его осенила догадка.

— Майлз? — только и произнес он, почувствовав внезапную слабость. — Нет, — наконец, разочарованно ответил Джон. — Ты просто на него похож.

Дайсон молчаливо продолжал свою работу, однако глаза его гневно заблестели.

— Да, — не выдержал, наконец, он. — Я очень на него похож, и знаешь, почему? Потому что Майлз— мой брат, понятно? Точнее, он был моим братом, потому что сейчас его нет среди живых.

Джон закрыл глаза и тихо кивнул.

— Я знаю.

Дайсон вздрогнул. Молчаливое достоинство парнишки внушало к себе уважение чуть ли не против собственной воли. Как было бы приятно, если бы Джон Коннор оказался придурком-шалопаем, из тех, что сейчас толпами ходят по улицам.

— Прекрасная повязка, — поздравил его Джон с закрытыми глазами.

— Рад, что тебе понравилось, — ответил Джордан. — Это мой первый опыт.

Юноша улыбнулся.

— Что здесь смешного? — подозрительно спросил Дайсон.

— Да так, ничего… — открыв глаза, парень продолжил — Интересно, почему же ты все-таки не везешь меня в больницу?

Сквозь полудрему Джон уловил смысл телефонного разговора Дайсона, однако сейчас он хотел, чтобы мужчина ответил ему прямо в лицо.

— Я везу тебя в больницу, — повторился агент, уставившись взглядом в пол. Закончив повязку, он собрал все медицинские принадлежности в большой пакет. — Но только не в Сакраменто.

— А кто такая Серена? — придумал новый вопрос Джон, продолжая сверлить взглядом лицо своего спутника.

— У тебя слишком большие уши, моя радость, — фыркнул Дайсон, чувствуя нарастающую неловкость из-за девственно чистого взгляда этого пацана. — Этой мой босс, — наконец ответил агент. — Глава Отдела безопасности компании «Кибердайн Системс».

«Ну и хитрюга, — подумал Джон. — Это вам не какой-нибудь второсортный ученый. Итак, Серена и была тем самым супер-Терминатором. Интересно, но почему женщина? Может, СкайНет вдохновили на это решение подвиги моей матери?» Джон попытался себе представить женщину-Терминатора, однако на этот раз воображение его подвело.

— Как она выглядит? — спросил, наконец, мальчишка.

Джордан видел сосредоточенное лицо парня и ожидал от него неминуемого вопроса, но тема… тема была специфическая.

— Эта женщина немного моложе меня; она симпатичная, белокурая, среднего роста и очень стройная. Думаю, ты представлял себе ее совсем не такой, — закончил агент, видя, что поставил парня в тупик.

Джон утвердительно покачал головой.

— Да, я полагал, что она гораздо выше и сильнее.

На этот раз пришла пора Джордану почувствовать себя загнанным в угол. «Что означают эти слова?» — подумал он про себя. Собрав мешок с медикаментами, агент сел на водительское кресло и дал задний ход.

Внезапно Джон схватил его здоровой рукой сзади за куртку и произнес:

— Не вези меня к ней… — Юноша пытался изо всех сил встретиться со взглядом Джордана. — Эта женщина убьет меня.

— О чем ты говоришь? — с отвращением ответил агент, вырывая свою куртку. — У нее нет абсолютно никаких причин тебя убивать.

— Есть, — откровенно произнес Джон. — Если я погибну— СкайНет одержит победу.

— Кто-кто? Нет, не говори, дай вспомнить самостоятельно. Этот тот самый чудовищный компьютер, который намеревается завоевать целый мир, так?

Джон кивнул, однако в этот момент его охватила дикая слабость, и он, обессиленный, упал на подушку.

— Эта женщина находится здесь только ради того, чтобы обеспечить защиту «Кибердайн Системс» и тем самым позволить развиться СкайНет.

— Конечно-конечно! — усмехнулся Джордан. — Как же иначе? Мне и самому стоило об этом догадаться.

— Если ты мне не веришь, то задумайся об одной простой вещи: почему Серена не разрешила тебе отправить меня в госпиталь, а приказала срочно доставить в «Кибердайн Системс»?

Джордан склонился ниже и прошептал:

— Потому что она думает, что твоя драгоценная мамаша, вооружившись до зубов, сейчас мчит на всех парах по направлению к главному офису компании. Честно говоря, я согласен со своим боссом. Единственный способ избежать кровопролития— это закрыть тебя внутри здания и сообщить Саре об этом.

Джон облизал сухие губы.

— Можно я выпью немного воды? — спросил он; агент, испытав внутреннее омерзение, все же открутил крышку и подал мальчику бутылку с питьевой водой.

— Спасибо, — ответил Джон, делая большой жадный глоток; затем парень вновь откинулся на подушку, в изнеможении закрыв глаза. — Как тебя зовут? — спросил он, продолжая крепко сжимать бутылку.

— Дайсон, — ответил лаконично Джордан.

Джон слабо улыбнулся.

— Я обожал твоего брата, — произнес он. — Майлз был прекрасным человеком.

— Ага, а благодаря твоей матери он оказался мертв.

Джон закачал головой, а затем нахмурился от боли.

— Нет, его застрелила команда полицейского захвата. А Сара никогда не желала убийства безвинных жертв. Просто Майлз оказался слишком тяжело ранен, чтобы самостоятельно выбраться из здания. Мама рассказывала, что он сам привел в действие рукоятку детонатора, заставив остальных покинуть здание. Однако до того момента, как «Кибердайн Системс» взлетела на воздух, Дайсон боролся со смертью на протяжении нескольких часов. — Джон прихлебнул еще немного воды. — Да, Майлз — очень храбрый человек.

Внезапно Джордан почувствовал, как его начали покидать силы. Складывалось впечатление, будто из резиновой надувной игрушки внезапно выпустили весь воздух. «Его застрелила команда… Но ведь то же самое рассказала и Тарисса, которая получила информацию от командира данного отряда. А Коннор… Коннор получил ее от своей матери. Абсолютно независимые источники, — подумал он. — Значит, информация вполне правдива. Однако что касается шутки с детонатором — это было действительно что-то новенькое».

— Ты хочешь сказать, что мой брат намеренно совершил самоубийство? — произнес вслух Джордан. — Покачав головой, он продолжил: — Нет, это совсем на него не похоже. Мой брат никогда бы этого не сделал.

Джон внимательно посмотрел на агента.

— Пойми ты, наконец, это не было самоубийством. Я уже говорил, что Майлз оказался слишком тяжело ранен, чтобы спастись. Он вовсе не убивал себя, он просто принес себя в жертву ради будущего собственной семьи, друзей. Погибая, Майлз спасал целый мир.

— Это похоже на бред, — ответил Дайсон, распрямляя спину. — ты просто сумасшедший. Вы со своей чокнутой мамашей и дружком просто похитили моего брата, а затем заставили его…

— Мы не похищали Дайсона— он сам отвел нас в «Кибердайн Системс» и по собственной воле открыл все сейфы с секретными документами. Кроме того, Майлз помог установить бомбы. — Джон вновь закрыл глаза — кажется, такое положение немного облегчало подкатывающую к горлу тошноту.

— Но зачем? — наивно спросил Дайсон и всплеснул руками. — Зачем он все это делал?

— Потому что в нашей команде оказался Терминатор, в существование которого просто нельзя было не поверить. Он продемонстрировал Дайсону часть своей внутренней архитектоники. С этого все и началось. — Джон устало поднял взгляд на оппонента. — Я, конечно, понимаю, что все мои россказни звучат словно бред. Понимаешь, прежде чем повстречаться с Терминатором, я сам не верил своей матери. Однако Сара— вовсе не чокнутая. Позвони Тариссе и передай ей, что в твоих руках оказался Джон Коннор. Далее попроси ее рассказать всю правду.

Джордан от неожиданности открыл рот. Последовала длительная пауза.

— Ты хочешь, чтобы вдова моего брата подтвердила эти слова? — медленно спросил он.

— Вот именно, — доверительно ответил Джон? — Она так и сделает.

Джордан напряг губы и посмотрел в сторону. Он знал, что на этот раз парень оказался абсолютно прав. В памяти возникло озабоченное лицо Тариссы, которое шептало: «Запомни все, что я скажу тебе сегодня».

— Черт, — выругался Дайсон. — Дерьмо!

Джон вновь открыл глаза и посмотрел на агента.

— Поверишь ты в эти россказни или не поверишь— твои ощущения мне вполне понятны.

Дайсон в очередной раз напряженно взглянул на ребенка. Засунув руку в пластиковую сумку, он достал оттуда упаковку аспирина, высыпал на ладонь три таблетки и протянул мальцу.

— Вот, — произнес агент. — Может, хоть это тебя немного успокоит.

Затем Дайсон выбрался на улицу и захлопнул за собой дверь.

Обойдя вокруг бампера машины, он так и не принял твердого решения. «Парень считает, что от Серены не стоит ждать ничего хорошего. — Джордан поднял руки к вискам и попытался сосредоточиться. — Судя по поведению головорезов, данный постулат совсем не лишен смысла. Однако Серена все решительно отрицала, и судя по их прошлым взаимоотношениям, эту женщину ни разу нельзя было уличить в предвзятости. Серена сказала, что единственным ее стремлением является защита интересов и собственности компании "Кибердайн Системс". А парень, он нужен только для того, чтобы избежать невинных жертв. Данные слова просто не могли не внушать доверия. А что касается трех сумасшедших убийц— они оказалась втянутыми в дело абсолютно случайно».

Джордан умерил шаг. «Основательно разобраться в данной проблеме сейчас просто не представляется возможным. Хотя, говоря по сути, за последние сутки версия Тариссы перестала быть такой уж невероятной. Осколок гранаты, который отскакивает от черепа как от бетонной преграды, человек, бегущий по шоссе со скоростью сорок миль в час… Независимые источники постепенно образовывали единую картину. А независимым источникам, по определению, можно доверять».

Внезапно Дайсону пришла на ум чудная мысль: «А что, если Тариссу просто загипнотизировали и заставили выучить всю эту чушь? Нет, подобное предположение лишено всякого смысла. Ни один гипноз в мире не способен длиться на протяжении шести лет! Да и малыш Дэнни просто не мог так откровенно и открыто лгать».

Джордан в крайнем возбуждении провел рукой по коротким волосам. Чем больше он пытался разобраться в сложившейся ситуации, тем более запутанной она становилась. Поставив руки на бедра, он начал перечислять в уме имена падежных людей.

«Ральф, — внезапно осенило его. — Майор Ральф Ферри».

Ферри являлся командиром охранного отряда военной базы, которая находилась при главном офисе «Кибердайн Системс». Серена формально представила их друг другу на второй день пребывания Дайсона в новой должности. А поскольку эта женщина не проявляла никакого оптимизма по поводу излишней активности Ральфа в вопросах ее юрисдикции, то это обстоятельство подтолкнуло командира на поиски новых союзников в верхних кругах компании. Между коллегами завязалось некое подобие дружбы.

Секретарь Ральфа без лишних вопросов соединил Джордана с его боссом.

— Привет, Дайсон, — произнес майор. — Что случилось?

«Неужели в Лос-Анджелесе уже началась резня?» — промелькнуло у него в голове.

— Джордан? — повторил майор.

«Ну, слава Богу, — успокоился агент. — Показалось!»

— Алло? Кто-нибудь есть на проводе?

— Привет, Ральф! Извини, у меня просто выпала из рук трубка, — придумал Джордан и скосил взгляд.

Последовала минутная пауза, вслед за которой майор произнес:

— Ита-а-ак, какие новости?

— Дружище, не сочти за труд… Окажи мне одну маленькую любезность. А то последнее время просто голова идет кругом.

— Это будет стоить мне карьеры? — пошутил майор.

— Если честно— то не имею ни малейшего понятия, — признался Дайсон. — Позволь обрисовать контуры проблемы. — Вслед за этим последовало краткое описание недавно произошедших в Сакраменто событий. Дайсон рассказал о трех головорезах, о раненом мальчике на заднем сидении своей машины, о его печально известной мамаше, о просьбе Серены закрыть Джона внутри здания. — Однако я… просто не могу ей больше доверять, — закончил Джордан. — Просто не могу.

Последовало тяжелое молчание.

— Итак, что же ты хочешь от меня? — раздался опасливый голос Ральфа.

— Я хочу, чтобы ты просто поместил его в военный госпиталь под вооруженную охрану, — ответил агент.

— Ну и ну! — Ферри на пару минут впал в абсолютное молчание. Джордан ухитрился услышать, как он нервно стучал карандашом но столу. — Позволь мне немного разобраться в ситуации. Итак, ты хочешь, чтобы я спрятал в военном госпитале раненого шестнадцатилетнего подростка, которого твой босс приказал передать ей лично в руки, так?

— Да, что-то вроде того, — подтвердил Дайсон.

— Однако подобное решение невозможно принять в одиночку. Проси меня о чем угодно, парень, но только не об этом!

— Даю тебе честное слово, что Трикер поддержит тебя в трудную минуту, — пошел на крайние меры Джордан. На самом деле он не имел ни малейшего понятия, как на это решение способен посмотреть Трикер. На самом деле, Джордан видел его всего лишь один раз в своей жизни. Но внутренний инстинкт подсказывал, что упоминание магического имени Трикера могло сработать.

— А мне кажется, что Трикер неслабо надерет мне задницу за подобное самоуправство! — сопротивлялся Ферри.

— Нет, что ты! Поверь мне: это наш человек! А я являюсь помощником главы Отдела безопасности компании «Кибердайн Системс». Ваше подразделение обязано сотрудничать с нами, верно?

— Верно.

— В таком случае, я не прошу тебя ни о чем криминальном— просто о небольшом сотрудничестве. О'кей?

— Хорошо, но позволь мне выяснить один-единственный факт. Ты только что сказал, что Серена Бернс приказала доставить парня в собственный лазарет компании «Кибердайн», правильно?

— Да, однако тебе не известны все тонкости этого дела. — Джордан помедлил, а затем повторил вопрос. — Итак, ты согласен?

Ферри издал тяжелый вздох, затем покашлял и ответил:

— Можно подумать, у меня имеется выбор. Хорошо, хорошо, вези своего пострадавшего. Когда вас поджидать?

— Если я отправлюсь прямо сейчас, то окажусь на месте не ранее чем через три часа. Все зависит от плотности движения.

— Хорошо, я обо всем позабочусь, — пообещал майор. — Приемный покой будет предупрежден о вашем прибытии, а затем они мне перезвонят. И я ожидаю полного рассказа обо всех приключениях.

— Ты услышишь его, — заверил коллегу Джордан. — Спасибо.

— Да ладно, чего там… Зачем тогда нужны друзья?

Джордан усмехнулся и нажал кнопку «отбой». Обернувшись на машину, он заметил, что парень напряженно смотрит в его сторону. «Это будет долгая, очень долгая дорога», — подумал агент.

Сан-Жаклин Валлей, Калифорния, настоящее

— Здесь налево, — приказала Сара.

Дитер искоса посмотрел в ее сторону. Это были первые слова, произнесенные ею с момента провала операции в Сакраменто.

— Сейчас направо… теперь налево… направо… выруливай на шоссе номер пять. — Спокойствие этой женщины начинало действовать на нервы. У нее не дрожал даже голос.

— Куда мы едем? — спросил Дитер, когда из глубокой долины они поднялись на залитые солнцем холмы, покрытые прямоугольниками сельскохозяйственных угодий.

— К друзьям, — отрезала Capa.

По истечении пяти миль от начала шоссе агент начал примечать знакомые места. Удостоверившись в конечном назначении своего пути, он облегченно вздохнул и начал ускорять темп движения, практически не прислушиваясь к приказам Сары.

Айк и Донна Чамберлен могли бы, действительно, ее сейчас успокоить. Полное молчание со стороны Сары свидетельствовало только о том, что женщина что-то замышляла. А парочка, к которой они направлялись в гости, могла реализовать самые смелые фантазии.

Сара бросила на водителя быстрый взгляд, который повернул раньше, чем она успела вымолвить хотя бы слово. Затем женщина погрузилась в полное молчание. Видимо, для нее вовсе не стал неожиданностью тот факт, что у них могут оказаться общие знакомые.

Дитер посигналил трижды, затем дважды, затем один раз. Въехав на небольшую грязную улочку, которая вела к хижине Чамберленов, он посигналил еще раз.

Айк являлся в прошлом «морским котиком», а Донна — членом военной полиции. Не удивительно, что они встретились на Филиппинах одной дикой ночью, когда Донна попыталась арестовать Айка. «Однако бедная девушка влюбилась в меня с первого взгляда», — любил рассказывать он. С тех самых пор они стали неразлучны. Для удовлетворения своего тщеславного самолюбия парочка пыталась быть лучшей во всех сферах службы. Ну а что касалось денег… Для этого имелось тайное занятие.

Айк подрабатывал оружейным мастером. Более подходящим было слово «артист» или «величайший мастер своего дела». Он мог с легкостью перебрать и воскресить любое творение человеческих рук, созданное за богатую историю оружейного дела. Иногда Айк работал с правительством или правительственными организациями типа «Сектора». Он производил такие высокотехнологические образцы, которые было просто невозможно поставить на серийный поток из-за крайней их дороговизны.

Халтура оказалась настолько прибыльным делом, что они могли бы беззаботно обосноваться в каком-нибудь тропическом раю и жить там до конца своих дней. Когда кто-нибудь из гостей начинал в очередной раз высказывать подобную идею, в ответ слышалось только одно: «Ни за что! Если нас оторвать от работы, то через несколько дней мы просто умрем!»

Дитер въехал на пустынный двор перед хибарой. Когда-то здесь бегала пара ребятишек четы Чамберленов, сейчас сыновья выросли и уехали в город.

Оба они работали программистами в компьютерных фирмах, причем оба достаточно преуспели. Еженедельно каждый из них отзванивался своим старым родителям, выяснял, как дела, и на этом все их общение заканчивалось. Сыновья оказались неспособны оценить прелесть тихого уголка, в котором прошло их детство, а потому Сан-Жаклин Валлей не видело их уже несколько лет.

Сара осмотрелась вокруг мутным взглядом, будто бы только что вышла из зимней спячки. Особое внимание привлекла двухэтажная бревенчатая изба. Дитер устало положил руки на руль и принялся ждать. Внезапно из густой растительности вышла высокая фигура в длинном замшевом френче и широкополой шляпе. Через плечо было небрежно переброшено охотничье ружье. «Судя по стройной фигуре, — решил фон Росбах, — это может быть Донна».

— Вот уж никогда не думала, что увижу вас вместе, сидящими на переднем сиденье одной машины, — произнес женский голос. — Батюшки, да у Сары даже нет на руках наручников! — Усмехнувшись, она подняла взгляд, обнажив тысячи мелких морщинок, каждая из которых выражала доброжелательность и гостеприимство.

— Привет, Донна, — сказал Дитер.

Сара вышла из машины и захлопнула дверь. Распахнув руки, она заключила пожилую женщину в объятья. Глаза Донны вопросительно скользнули по фон Росбаху, который, заметив это, напряг губы и нахмурился. Похлопав Сару по спине, хозяйка произнесла:

— Почему бы вам не зайти в дом, а? Я накрою на стол и позову Айка, который, как обычно, скрывается в своем сарае. А затем, если захотите, вы расскажете, что же привело вас сюда в этот прекрасный солнечный день.

Айк и Донна сощурились, глядя на Сару и Дитера, а затем, нервно поерзав в кресле, обменялись тревожными взглядами. Дело в том, что они всегда беспокоились о Саре. Ее странная борьба с СкайНет — организацией, которой, по словам Коннор, еще не существовало, ставило здравомыслие этой женщины в глазах пожилой пары под большое сомнение. Таким образом, Сара Коннор превратилась в самого эксцентричного гостя, который когда-либо бывал в их захолустном домишке.

Во время нечастых визитов Сары хозяева пытались успокоить ее и помочь забыть обо всех внутренних проблемах— в конце концов, если Коннор не говорила о Судном Дне, то она была очень приятной и милой женщиной.

К сожалению, с течением времени Сара становилась все жестче и грубее. Однако в отношении Джона все оставалось без перемен: Коннор боготворила своего сына, хотя и относилась к нему, по мнению Донны, излишне строго. Кроме того, сам Джон оказался прекрасным малышом, очень вежливым и открытым.

Дитер, которого они тоже очень сильно любили, по сравнению с Сарой, был несговорчив до крайности. Тем не менее, это был один из самых достойных людей, которые хотя бы раз посещали их тихое прибежище. Приветливый, дружелюбный, он притягивал к себе как магнитом даже незнакомцев. Судя по славе, ходившей вокруг него, фон Росбах прослыл здравомыслящим и последовательным агентом.

А теперь этот человек внезапно сказал, что все невероятные истории Сары Коннор являются правдой чистой воды. Пожилая чета обменялась вопросительными взглядами. По прошествии нескольких десятков лет, прожитых вместе, они приобрели способность читать мысли друг друга по глазам. «Черт возьми, эта девчонка просто не может быть до такой степени хороша в постели!»

— Так где же сейчас Джон? — спросил Айк.

— Скорее всего, по пути на военную базу «Кибердайн Системс» где-нибудь в глубине Калифорнии, — с горечью произнесла Сара.

Она оперлась лицом на руки и тяжело вздохнула. Остальные присутствующие, включая и Дитера, почувствовали себя крайне неловко; они не знали, как себя вести.

— Кто оказался настолько глуп, чтобы строить подземную военную базу в Калифорнии? — спросил Айк.

— Неужели армия? — спросила Донна, удивленно поднимая глаза.

— Поездка в Сакраменто оказалась чистой тратой времени и сил, — горько произнесла Сара, всплеснув руками. — Кроме того, за нее пришлось заплатить слишком большую цену.

— Ты не совсем права, Сара, — произнес Дитер,доставая ноутбук и подключая его на столе. — Посмотри, Джон скачал достаточно много полезной информации.

— И ты не нашел возможности за все это время сказать мне об этом, — фыркнула Сара.

— Прости, но я думал, что ты хочешь побыть наедине, — спокойно ответил фон Росбах. — Сейчас мы посмотрим, что же ему удалось добыть… А потом поедем и спасем его, вот и все.

— При условии, что он все еще жив, — произнесла Сара.

Дитер осекся и тихо посмотрел ей в глаза.

— Каковы же твои предположения, Сара?

— Мне кажется, что если его доставили к этому супер-Терминатору, то у него нет…

Сара осеклась самостоятельно. Выливать свою ярость на окружающих не имело никакого смысла, и если она все еще надеялась на благоприятный исход ситуации, то в данный момент не стоило говорить об этом вслух. Закрыв глаза и затаив дыхание, женщина несколько секунд помолчала, а затем попробовала выразить свою мысль вновь:

— Думаю, нам лучше попытаться отыскать Джона прежде, чем произойдет взрыв здания, — угрюмо сказала она. — Вся эта канитель не будет иметь никакого смысла, если мы убьем его своими же собственными руками. — Сара вскинула взгляд на фон Росбаха. — Итак, что же он достал для нас?

Уголки губ Дитера медленно опустились: он был очень встревожен. Однако Сара, судя но всему, уже пришла в себя.

— Информация закодирована, — произнес фон Росбах, подбирая несколько ключей. — Но через несколько секунд программа дешифровки откроет перед нами все секреты «Кибердайн Системс». — Дитер пожал плечами. — Если конечно, они не догадались предпринять более серьезных мер защиты.

Сара кивнула. Айк и Донна молчаливо переглядывались друг с другом.

— Хм, — произнес Айк, прочистив горло. Видя, что Дитер и Сара испытующе смотрят на него, старик произнес — Я не хочу, чтобы мои слова звучали негостеприимно. Однако какова конкретная причина вашего прибытия к нам?

— Видите ли, в чем дело, — начала Сара, — Джон продемонстрировал нам схему одного оружия из будущего. Как, говоришь, оно называется?

— Синхронизированное плазменное ружье мощностью сорок ватт, — процитировал Дитер.

— Ух ты! — воскликнул Айк, в чьих глазах мгновенно зажегся заинтересованный огонек.

— Мы, конечно, не думаем, что ты прямо сейчас по чертежу изготовишь для нас эту штуковину. — продолжила Сара. — Тем не менее, вероятно, ты можешь хоть чем-то помочь в этом деле?

— А не верю своим глазам, Сара, — вступилась Донна. — Неужели ты думаешь, что мы станем потворствовать бессмысленному убийству солдат?

— Поймите: я не хочу никого убивать, — спокойно ответила Сара. — Да и раньше у меня никогда не было подобной цели. Однако Терминаторы — это не люди, и то самое оружие, разрывающее все живое на куски, просто неспособно остановить этих железных монстров.

Айк и Донна обратили взгляды на Дитера, который угрюмо кивнул, скрестив на груди руки.

— Слова этой леди основаны на опыте— на нашем совместном опыте. Я тоже видел этих тварей своими собственными глазами.

Сара сжала губы, заметив на лицах хозяев очевидные сомнения, а затем продолжила:

— Понимаете, они просто роботы, которые обязаны иметь источник питания. Если мы разобщим цепь и прекратим поступление энергии, то они мгновенно перестанут представлять серьезную опасность.

Фон Росбах задумчиво кивнул и нахмурился.

— Прекрасная перспектива. — Он вскинул взгляд на женщину и пожал плечами. — У тебя имеются какие-то мысли по реализации данного проекта?

— Не знаю… — Она обратила лицо к Айку и произнесла — Может, существует возможность сделать какой-нибудь сверхмощный электрический излучатель?

Айк посмотрел на гостей, а затем на жену, та лишь пожимала плечами.

— Конечно, я могу для вас усилить мощность обычного электрического излучателя, однако до какой степени?

— По крайней мере, чтобы эта штуковина могла сбить с ног человека, в четыре раза сильнее меня, — ответил Дитер. — Лучше— больше.

Айк от удивления чуть не выронил трубку.

— Может возникнуть проблема с энергетическими батареями, — пустился в объяснения мастер. — Хотя я попробую что-нибудь придумать, — пробормотал он больше для себя, чем для всех остальных. Вскинув взгляд, он произнес — Когда вам нужна подобная штуковина?

— Завтра утром, — твердо ответила Сара. — Я бы сказала, сегодня вечером. Но любому человеку понятно, что подобные сроки нереальны.

Айк настойчиво посмотрел на Коннор, а затем кивнул.

— Думаю, одну штуку мне сделать удастся. Может, две, но на это нет никакой гарантии.

— Вполне приемлемо, — сказала Сара, устало улыбаясь. — Все равно это гораздо больше, чем я имею право ожидать. Спасибо тебе огромное.

Компьютер пискнул, и Дитер повернул монитор к окружающим.

— Здесь нет никакого проекта СкайНет, — произнес он вслух, яростно пытаясь добыть из памяти хоть какую-то информацию.

— Возможно, название проекта— «искусственный разум», или что-то в этом духе, — произнесла Сара. Она встала со своего места, подошла к экрану и произнесла: — Кто знает, может, именно в эту минуту ужасный проект СкайНет набирает обороты.

Дитер решил расширить поиск, использовав в качестве ключевых слов «искусственный разум» и «ИР». В течение десяти секунд на экране появилось несколько найденных файлов. Первый проект был озаглавлен знакомым именем.

— Я знаю этого парня, — произнес Дитер. — Он, конечно, лунатик, однако, вместе с тем и гений.

Сара легко пожала плечами.

— В какой, интересно, области?

— Понимаешь, несмотря на блестящий ум программиста, он проявлял признаки фашизма. Причем нисколько не стеснялся этого. Одно время группа Сектор за ним очень пристально следила. Мы полагали, что он обладает огромными знаниями, касающимися терроризма, и может в любое мгновение ими воспользоваться.

— Может, это один из тех парней, которые научили СкайНет ненависти? — предположила Сара. «Вот его-то и стоит прикончить, — пронеслось у нее в мозгу. — Нет ненависти — нет проблем. В конце концов, где гарантия, что тотальное разрушение здания не приведет к новому воскрешению проекта? Мы должны уничтожить всю накопленную информацию».

Внезапно перед мысленным взором Сары появился Джон. Он улыбался, видимо, своей очередной шутке. Коннор огромным усилием отбросила эти мысли в сторону. «До тех пор, пока мы не освободим сына, нельзя позволять себе думать о нем. Иначе можно просто сойти с ума и никогда не вернуться к нормальной жизни. Эти мысли и воспоминания сейчас не имеют никакого значения, — подумала она, заставив себя хоть немного походить на Терминатора. — Сейчас требуются только конструктивные решения».

— Это, конечно, очень важная информация, — произнесла Сара, — но сейчас она не имеет для нас никакого значения. Нас интересует только одно: каким способом можно уничтожить СкайНет в самом начале ее развития. И если для этого требуются какие-то секретные коды, то в чем же дело?

— Ни в чем, — ответил Дитер. Он уже подобрал необходимый шифр и, щелкнув пару раз по клавиатуре, добавил: — Ву-а-ля! — На экране отобразилась схема главного здания «Кибердайн Системс».

Присмотревшись, Донна произнесла:

— В кабинете у нас стоит принтер, который может вам здорово пригодиться. Почему бы вам не отправиться туда, пока мы с Сарой не приготовим обед, а?

У Коннор расширились глаза. Она уже готова была выкрикнуть нечто подобное: «Мой сын находится в смертельной опасности, а вы думаете, что я буду с чистой совестью чистить картошку?» Затем осеклась. В конце концов, это могло помочь немного расслабиться.

— О'кей, — произнесла она. — Дитер, распечатай, пожалуйста, карту. — Затем, повернувшись к Донне, она продолжила: — Итак, что я должна делать?

— Наколи немного дров, дорогая, и разведи в печи огонь, — ответила Донна с краткой улыбкой.

Сара не смогла сдержать смех. Помахать хорошим колуном — да, в данный момент это было как нельзя кстати.

Глава 24

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

Серена сидела очень тихо, полностью сконцентрировавшись на своем дыхании. Сейчас ее не волновал практически ни один житейский вопрос— все находилось за гранью реальности. Подобной технике расслабления ее научила СкайНет, и I-950 успешно ею пользовалась, начиная с самого раннего детства. К несчастью, сегодня было очень сложно сосредоточиться, а потому Серена решила попробовать с начала.

В этот день она стала впервые свидетелем собственной дикой ярости, граничащей с безумием. Ее душило неимоверное желание крушить и убивать всех и вся. Но первым делом ее руки тянулись к этим тупым Терминаторам. К сожалению, они были ее единственными помощниками, и, несмотря на свою некомпетентность, несообразительность, неумение работать с людьми, неадекватное и бестактное поведение, Серена продолжала сильно в них нуждаться.

Не помогало даже то оправдание, что Терминаторы в точности выполняли ее собственный приказ. «Теперь мне придется заставить их убить Дайсона», — подумала она с горечью. Конечно, Серена собиралась убить его в любом случае, а затем свалить всю вину на Конноров, но это должно было произойти совсем не так скоро. I-950 впервые чувствовала себя полной дурой. Оказывается; это просто ужасно и так по-человечески…

Наконец, Серена решила, что самым мудрым решением является отправка Терминаторов вслед Саре Коннор и ее сообщнику. В конце концов, Джон Коннор находился теперь практически в ее собственных руках, и это было неоспоримое преимущество. А убийство Дайсона можно организовать и попозже, тем более, что этот человек способен принести за это время определенную пользу.

Способность Сары Коннор избегать собственной смерти граничила со сверхъестественным явлением. Ей постоянно удавалось уйти от преследования, восстанавливая тем самым естественный континуум времени. А СкайНет, несмотря на свою идиотскую настойчивость, постоянно проигрывала.

Пальцы Серены до боли сжали подлокотники кресла и начали медленно обдирать дорогую кожаную обшивку. I-950 в очередной раз заставила себя расслабиться и начала процесс медитации заново. Сначала глубокий вздох…

— Мисс Бернс, — раздался извиняющийся голос миссис Дюпри, который, словно выстрел, прервал очередную попытку медитации. — Я понимаю, что вы просили не беспокоить, однако здесь находится мистер Уоррен, и он хочет вас видеть.

«Этого еще не хватало, — подумала Серена, расцарапав палец до крови. — У меня абсолютно нет времени». Тем не менее, глава Отдела безопасности просто не могла послать президента компании ко всем чертям, тем более в его присутствии, и потому Серена была вынуждена льстиво ответить:

— Да-да, конечно, пускай войдет.

Когда Уоррен зашел в кабинет, I-950 пришлось встать.

— Простите, что помешал вам, — покорно произнес он.

«Неужели он до сих пор сожалеет о смерти этой сучки?» — удивилась Серена.

— Никаких проблем, — произнесла она вслух. — Просто у меня страшно разболелась голова, и я решила сделать небольшой перерыв.

— Это, действительно, очень неприятно, — ответил президент компании. Он посмотрел на нее так, будто женщина случайно оказалась в кабинете без блузки. — Дело в той докладной записке, которую вы разослали по зданию. Если вы не возражаете, то я бы хотел получить объяснения.

Слова Уоррена удивили ее. Серена всегда считала президента за ничтожество — по крайней мере, все свои обязанности он возлагал на генерального директора — мистера Колвина. Тот же был в длительной командировке вплоть до следующего вторника, а потому Серена решила, что на все оставшееся время власть полностью перешла в ее руки.

Серена улыбнулась и пригласила президента сесть на диван. Сама она разместилась рядом, вальяжно положив свою бледную руку на спинку.

— Я распорядилась, чтобы все ученые получили оружие, — произнесла она, мило улыбаясь.

— Вот именно; по этому поводу мне уже позвонило несколько человек, — ответил сухо Уоррен.

— Дело в том, что я никогда бы не отдала подобного распоряжения, не будь оно жизненно необходимо, — ответила Серена, мгновенно становясь серьезной. — Мы получили информацию из самых достоверных источников, что Сара Коннор вновь готовит покушение на компанию «Кибердайн Системс».

Президент за несколько секунд заметно посерел. Конечно, I-950 обладала прекрасным зрением, но, по ее мнению, это было бы заметно даже обычному человеку.

— Неужели она вернулась? — почти шепотом произнес Уоррен. Вытащив из кармана носовой платок, он промокнул им мгновенно вспотевший лоб, а затем вновь обернулся к Серене. — Расскажите мне все по порядку.

— Эта женщина предприняла атаку на укрепленную базу в Сакраменто. Заблаговременно я выслала в командировку мистера Дайсона; и он сообщил мне несколько хороших и плохих новостей. Хорошая новость заключалась в том, что им удалось предотвратить подрыв этого мощного укрепления. Что же касается плохой… Преступники запустили в компьютерную систему некое подобие вируса, и теперь там необходимо провести глобальную чистку. Скорее всего, легче просто уничтожить все материалы и перезагрузить их заново. Доступ осуществлялся через разрез в силовом кабеле.

— Все не так уж плохо, — произнес Уоррен, на котором не было лица. — Особенно если вспомнить, что она сотворила с нами в прошлый раз.

— Следующая плохая новость, — продолжила Серена, напустив на себя глубокую печаль. — Этой мерзавке удалось бежать. То же самое касается ее единомышленника.

Уоррен надул губы и сурово ответил:

— От бывшего агента ФБР я ожидал гораздо большего.

В ответ Серена улыбнулась, наклонилась ниже и прошептала:

— Следующая хорошая новость, — она задержала дыхание, — у нас находится ее сын, Джон Коннор.

Лицо Уоррена на мгновение осветила улыбка, однако затем он озабоченно спросил:

— Действительно у нас, или в руках полиций?

I-950 жеманно наклонила в сторону голову. Довольно усмехнувшись, она ответила:

— У нас, у нас… Я приказала мистеру Дайсону привезти его сюда. Согласно простым подсчетам, они появятся в Лос-Анджелесе не ранее, чем через пару часов. — Серена многозначительно посмотрела на Уоррена. — Именно поэтому я попросила распространить по офисам свое послание. Особенно уязвимы ученые — эта сумасшедшая женщина направит свой первый удар именно по ним. А я абсолютно не хочу лишних жертв, понимаете?

— Да, — задумчиво ответил Уоррен, — прекрасно понимаю. — Положив руки на колени, он некоторое время недоуменно смотрел в сторону. Наконец президент решительно кивнул и сказал: — Хорошо, сегодня вечером окончание рабочего дня произойдет в пять часов. Сотрудники разъезжаются по своим домам и сидят там до получения дополнительной информации, правильно? Разумеется, данное распоряжение не распространяется на членов совета безопасности, — добавил он, улыбнувшись в сторону Серены.

Женщина воодушевленно кивнула.

— Отлично. Как долго, по вашему мнению, нам придется пробыть взаперти? — нервно спросил президент.

— Совсем незначительное время, — поспешила заверить его Серена. — Мистер Дайсон сообщил, что парнишка оказался немного ранен. По этой причине его матушка не заставит себя долго ждать. Завтрашнее утро— это крайний срок. А весь остальной кошмар должен закончиться к концу текущей недели.

Пол Уоррен тяжело выдохнул.

— Вы даже не представляете, насколько приятно мне это слышать, — произнес он. — Думаю, Роджер согласится со мной по этому поводу. Я обязательно сообщу ему сегодня вечером обо всех событиях.

— Думаете, это оправданно? — спросила, нахмурившись, Серена. — Встреча в Далласе очень важна, не так ли? Мистер Колвин, услышав последние известия, захочет поскорее вернуться домой. Тем не менее, я могу вас заверить со всей ответственностью: этот человек нам ничем не сможет помочь. А если он решит остаться в командировке, то все равно будет очень сильно переживать. Подобное поведение вполне объяснимо, но зачем же его провоцировать? Тем не менее, — добавила Серена, мило улыбнувшись, — я не могу запретить вам звонить.

Ощутив сильную тревогу, Уоррен ответил:

— Прекрасно понимаю вашу точку зрения.

На самом деле, встреча в Далласе была одним из самых крупных симпозиумов за весь прошедший год. Однако президент не любил оставаться один на один с огромной компанией, особенно в тяжелые для фирмы времена. Кроме того, Уоррену пришлось бы нести единоличную ответственность. «На сей раз я должен поступиться собственными интересами ради общего дела, — решил он. — К тому времени, как вернется Колвин, все уже может закончиться. А встреча в Далласе готовилась на протяжении нескольких месяцев».

— Я позабочусь об этом, — произнес президент, поднимаясь со своего места. — Спасибо вам, мисс Бернс. Вы можете всецело рассчитывать на мою помощь. Последнее пожелание, — он взглянул ей прямо в глаза, — удачи!

Серена посмотрела на Уоррена с едва скрываемым презрением. Наконец мужчина развернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь.

I-950 оценила результаты произведенных переговоров. «Я была на высоте», — решила она.

«А теперь стоит перейти к гораздо более важным делам. Надо приказать врачу и сестре-хозяйке компании остаться в здании после того, как все уйдут. К тому времени Терминаторы вернутся домой, и она сможет заменить ими троих из шести человек постоянного состава охраны здания».

За передний стол, располагающийся у самого входа, она посадит Седьмого, который выглядит наиболее консервативно; двое остальных будут неусыпно дежурить около мальчика. Она передаст медицинскому персоналу, что один из Терминаторов прошел курсы сестринского ухода, а затем отправит врача домой.

«Мы сядем на диван, откинемся на спинку и начнем ждать Сару Коннор. На этот раз ей не удастся уйти безнаказанной».

Хибара четы Чамберленов, настоящее

— Э-э-эй, Ральф! — радостно закричал Дитер в телефонную трубку. — Как дела, дружище?

Сара, скрестив руки, посмотрела на своего помощника из противоположной комнаты: от этого разговора в их судьбе зависело слишком много.

— Дитер? Ах, Дитер! Что случилось, приятель? Неужели коровы перестали давать молоко?

Майор Ральф Ферри откинулся на спинку своего рабочего кресла, с нетерпением ожидая интересного разговора. Несколько лет назад работа с этим агентом «Сектора» приносила ему истинное удовольствие. «Да, — подумал майор, — вот раньше были времена: группа Сектор, группа "Дельта"! А сейчас одни коровы и военные базы чуть ли не в самом центре Лос-Анджелеса. Скукотища!» Несмотря на то, что они не видели друг друга уже несколько лет, между коллегами сохранились хорошие дружеские отношения.

— Ты даже себе не представляешь, — ответил Дитер. — Эта проклятая скотина только и делает, что жует! То же самое касается и быков. По сравнению с Сребреникой, это сплошная головная боль.

— Так откуда же ты звонишь? — спросил Ральф. — Слышимость такая, будто ты находишься за соседней дверью.

— Если честно, — решил соврать фон Росбах, — то я — в Лос-Анджелесе. Думаю, может мы встретимся, поболтаем о прошлых днях?

Сердце Сары стучало, словно паровой молот. Она на мгновение представила себе ситуацию, будто майор находится действительно в соседней комнате и прекрасно осведомлен о той лжи, которая исходит из уст агента фон Росбаха. Саре казалось, что слова Дитера настолько нелепы и неправдоподобны, что их просто невозможно принять за чистую монету. «Я даже не могу себе представить, насколько важен этот разговор! Во-первых, от него зависит жизнь самого Джона. О, Боже, сделай так, чтобы майор захотел провести обед с Дитером!»

— Прости, парень, но я жутко занят. Не думаю, что мне удастся вырваться с базы в ближайшие пару дней. Честно слово: дела, дела.

— Я мог бы увидеть тебя прямо на месте, — предложил фон Росбах. — Это кажется даже занимательным: обед в военной столовой. Просто ненавижу подобные разъезды— находишься в паре шагов от старого друга и даже не можешь зайти, поприветствовать его. Однако если ты слишком занят, то конечно.

— Думаю, мне удастся выкроить для тебя время в своем графике, — довольно захихикал Ферри. — Мы можем прекрасно отобедать в моем номере — тем более, что я сегодня купил прекрасного цыпленка Гранд Пао. После того, как ты проделал такой огромный путь из страны коров и пастухов, самое меньшее, что я могу сделать — это пригласить на обед.

— Только не говядина! — предупредил, улыбаясь, Дитер. — Итак, когда же мне прибывать?

— Завтра — воскресенье, а это значит, что дел ожидается не так много. Как насчет шести часов вечера?

— Я захвачу с собой пива, — добавил Дитер.

— Заметано, дружище! — ответил Ферри. — Ну ладно, увидимся!

— Так точно, — произнес фон Росбах, повесил трубку и посмотрел на Сару. Складывалось такое впечатление, будто она превратилась в одни огромные глаза.

Дитер ободряюще улыбнулся и произнес:

— Все в порядке.

Пятая автострада при въезде в Лос-Анджелес, настоящее

— Майор Ферри, мы будем на базе через двадцать минут. Сейчас семь пятнадцать. Не могли бы встретить меня около главных ворот? — Джордан Дайсон пытался держать одной рукой телефон, а другой — рулить в потоке сумасшедших водителей южной Калифорнии.

Ферри вздохнул.

— Конечно, — ответил он. — Увидимся через двадцать минут.

— Спасибо, Ральф! Я твой должник.

— Вот именно, — согласился майор.

Ферри положил трубку и довольно захихикал. Он в самом деле любил тех людей, которые чувствовали перед ним ответственность и считали своим долгом отплатить любезностью на любезность. Что же касалось встречи Дайсона… Он знал, что от этого человека так просто не отделаться; самым простым выходом из ситуации было просто согласиться на его условия.

Ферри никогда не принимал в расчет, что Бернс — это женщина. Несмотря на свою безупречную внешность, она была слишком правильной, чтобы казаться привлекательной. Судя по ее поступкам, Серену недолюбливало слишком много людей.

Что же касается обученных собак, которые жили на базе, так те ее просто не переваривали. В самом начале своей карьеры Ральф был инструктором собак, однако даже сейчас он не мог объяснить того простого факта, что при виде мисс Бернс собаки начинали сходить с ума. «Может, хотя бы Дайсон прольет свет на этот вопрос», — решил майор.

«Кроме того, никогда не бывает лишним пообщаться с представителем верхушки этой компании, — продолжил размышления Ральф. — И если случится так, что мне действительно удастся вставить палку в колеса этой противной мисс Бернс, то это будет просто великолепно. Интересно, как она поступит, если ей придется взяться за оружие? Вот будет потеха!»

Ферри посмотрел на часы. «Если поспешить, то путь до главных ворот займет около десяти минут. Из офиса можно выйти прямо сейчас. Это значит, что мне обеспечена прекрасная вечерняя прогулка, за которой последует ужин. Хм, этот Дайсон— прелюбопытнейшая личность. Думаю, он поведает мне много интересного».

Джордан посмотрел в зеркало заднего вида на мальчика. Он выглядел немного более бледным, чем во время стоянки, но ситуация пока не выходила из-под контроля. Вероятно, он уснул. «Может, его стоит растолкать? — подумал Дайсон. — При ранениях головы следует поддерживать бодрствование, разве не так?»

Да какая, по сути, разница? В конце концов, он сыщик, а не врач. «Парень ровно дышит, а через двадцать минут он окажется на военной базе, где ему сделают переливание крови». Джордан пытался не думать, как бы он чувствовал себя в том случае, если бы на месте Джона оказался Дэнни. «Наверное, Дэнни никогда бы не позволил себе очутиться в ситуации, подобной этой», — решил, наконец, Дайсон.

Затем агент вспомнил пылкое лицо своего племянника, когда тот рассказывал о Коннорах. «Да, ему просто невозможно не поверить! С таким лицом дети не могут лгать. Если бы Дэн был немного постарше… Он бы, наверняка, одобрил идею тотального взрыва ненавистного здания "Кибердайн Системс"».

«Слава Богу… Вот и заградительные укрепления базы. Мы на месте».

Ферри вышел к шлагбауму и запрыгнул в машину Джордана. Затем он показал направление движения, и агент выжал сцепление.

— Что ты думаешь по поводу парня? — спросил Дайсон. Майор развернулся и посмотрел на спящего Джона Коннора.

— Откуда мне знать? Я же, черт возьми, не врач! На первый взгляд, он спит… — Ральф покачал головой и через минуту продолжил — Но судя по твоему рассказу, у него вполне может быть запредельная кома.

— Боже правый! — выдохнул Джордан.

— Не строит переживать раньше времени, — спокойно произнес Ферри. — Через несколько минут его осмотрит доктор. А пока наша задача просто двигаться вперед.

Подъехав к госпиталю, майор выскочил из машины и бросился к дверям. Через несколько минут из приемного покоя выбежало несколько санитаров-носильщиков, которые расстелили плащ-палатку и бережно отнесли парня в здание. У приемной сестры Ферри спросил о наличии в госпитале двух его знакомых врачей. Второй оказался как раз на дежурстве; ему доложили о поступлении больного, и спустя несколько минут он пришел со своего отделения.

Ральф мгновенно пустился в объяснения, что мальчик участвует в супер-секретном деле компании «Кибердайн Системс», и что в целях национальной безопасности персонал госпиталя обязан провести все врачебные манипуляции без информирования старшего начальства.

— Майор, вы понимаете, о чем говорите? Этому мальчику значительно меньше восемнадцати лет и у него сквозное пулевое ранение плеча. Мы не можем хранить подобные секреты! По крайней мере, мы должны уведомить его родителей или опекунов, — рассудительно закончил врач.

— Все, что я могу рассказать вам, доктор, — ворвался в разговор Дайсон, — заключается в следующем. Парень находится в очень большой опасности, и ему нужна серьезная охрана. Уверяю вас, мы бы не стали просить о подобном одолжении, не будь у нас веских на то причин. Иногда в жизни бывают такие ситуации, когда лучше некоторое время переждать. А строгие правила— они подождут.

— Мы не говорим здесь о строгих правилах, — настаивал врач, — мы говорим о законе!

— Если вы будете вынуждены нарушить закон, доктор, то я беру на себя всю ответственность, — хрипло сказал Джордан. — Моя задача заключается в том, чтобы сохранить этому мальчику жизнь. Если вы возьмете на себя смелость и доложите по команде о прибытии данного пациента, это может стоить ему жизни. Вы хотите взять такой грех себе на душу, а?

Майор и Дайсон во все глаза смотрели на доктора. Проявляя признаки крайней неохоты, врач просто вынужден был согласиться с чрезвычайно настойчивым большинством. Затем он приступил к обследованию.

Джордан облегченно вздохнул, посмотрел на майора и тихо проговорил:

— Вот уж не думал, что он согласится.

— А я в этом не сомневался, — сказал Ральф. — Этот парень просто ждал того момента, когда я прикажу ему выполнять свое собственное распоряжение, вот и все. Кроме того, он слишком хороший врач, чтобы позволить мальчику истекать кровью, когда все остальные будут играть в дурацкие словесные игры. У совестливого человека всегда очень много проблем, ты не замечал? — усмехнулся Ферри.

Джордан сжал губы и ответил:

— К несчастью, ты абсолютно прав.

— А теперь, — радостно произнес офицер, — все переходит под твою ответственность.

— Спасибо.

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

Серена сидела в темном офисе и машинально следила за часами, которые отсчитывали секунды в углу цифрового экрана, расположенного у нее перед глазами. Секунды складывались в минуты, а затем и часы… Сейчас было ровно девять часов пятнадцать минут двадцать четыре секунды. Врач и медицинская сестра были отправлены домой уже в девять.

Стало очевидно, что Дайсон так и не появится. Серена прошерстила все полицейские доклады, в которых имелись упоминания об арестах, автопроисшествиях, обнаружениях пустующих машин — и ничего…

Джордан действовал в лучших традициях опытного агента ФБР. Другая, менее вероятная причина, которая могла привести к подобным последствиям, состояла в том, что Коннору удалось обвести Дайсона вокруг пальца и убедить его в необходимости сотрудничества.

«Нет! — подумала она. — Это абсолютно исключено! Почему Джордан должен помогать и содействовать тому человеку, который убил его любимого брата? Ответ — не должен».

Однако не следовало забывать, что она имеет дело с людьми, которые порой способны совершать абсолютно необъяснимые поступки. По этой причине нужно было готовиться к любому исходу. Судя по старым записям, оставшимся с войны, взрослый Джон Коннор имел магическую способность воодушевлять огромные массы людей на безумные поступки.

Двумя часами позже Серена практически закончила внушительных размеров отчетный доклад. Внезапно раздался телефонный звонок, и она сорвала трубку:

— Бернс!

— Здравствуйте, мисс Бернс! — произнес мужской голос. — Это Джо Кэдди из Отдела безопасности компании «Аадвансд».

На заднем фойе электронный разум I-950 уловил крики взволнованных голосов, топот ног, рев грузовиков и вой сирен. «Аадвансд» была той компанией, которую Серена наняла в целях защиты и слежения за первой автоматизированной фабрикой. Военные не захотели связываться с этой затеей, а «Аадвансд», несмотря на чудное название, до сих пор прекрасно справлялась со своими обязанностями. Сейчас же этот звонок мог значить все, что угодно.

— Что случилось, мистер Кэдди? — спокойно спросила Серена.

— Понимаете ли, у нас уже наступила ночь. Небольшая группа агрессивно настроенных людей вышла на площадь перед зданием; более того, они начали зажигать костры в окружающем лесу. Пожарная служба сделала заключение, что это были умышленные поджоги. Затем бесшабашные юнцы ворвались в здание, захватили персонал и заперли его в комнате для охраны. Они отобрали все мобильные телефоны, а затем заминировали основные объекты. Знаете, как они себя называют? Армия Освобождения луддитов! Когда нам удалось освободиться, один из парней побежал к фабрике. Оказалось, что эти ублюдки уничтожили все, включая даже наши машины. В общей сложности, они покинули место преступления около двух часов назад. — Голос Кэдди начал дрожать. Отсюда Серена сделала вывод, что Отдел безопасности даже не был уверен, оставят ли луддиты их в живых.

— Насколько велики повреждения? — спросила Серена, а затем быстро добавила: — Надеюсь, никто не ранен, правда? Ты же рассказал бы мне об этом в первую очередь, так?

«Не забывай, Серена, — напомнила она себе, — что ты обязана постоянно играть свою роль».

— Все в порядке, — подтвердил Кэдди. — Я имею в виду, никто не пострадал. — Мужчина помедлил, и Серена услышала, как он облизал шершавые губы. — Уничтожение фабрики близко к тотальному, — произнес он. — Все оборудование, производственные цеха и даже автостоянка превращены в груду искореженного бетона и металла. Кое-где до сих пор тлеет пожар. Я никогда не видел в своей жизни ничего подобного.

— Они оставили хоть какое-то послание? — спросила Серена.

«Хотя они уже оставили очень веское послание. Вся эта акция представляет собой большое послание».

— Если оно и было, мэм, то сейчас здесь абсолютно ничего нет — только огонь, дым да огромные кучи никчемного мусора. Понимаете, они ничего не просили передать… Эти проклятые луддиты не проронили ни единого слова! — Голос Кэдди немного ослаб. — Хотя я могу, конечно, проверить…

«Неизвестный посланец женского пола оставил для президента и генерального директора небольшой сверток, — поступил доклад от Седьмого, сидящего в холле. — Когда я ответил ей, что в здании никого из них нет, женщина попросила передать эту посылку самому высокопоставленному человеку, который остался в здании».

Серена решила послать за посылкой Шестого. «Скорее всего, это штука пришла от идиотской АОЛ — Армии освобождения луддитов. Эти придурки не хотят освобождать своих престарелых матерей от изнурительного крестьянского труда. Они лучше повесятся, чем приобретут им посудомоечную машину. По-моему, это просто идиотизм. Тем не менее, они обожают слово "освобождение"! Они хотели освободить всех желающих, которые хоть как-то ценили их идеалы».

— Вы проинформировали кого-либо еще об этом происшествии? — спросила Серена у Кэдди. На самом деле, все ее размышления заняли не более пары секунд.

— Ну… Тони вызвал несколько пожарных команд, а те, разумеется, сообщили об этом полиции. — Чувствовалось, что нервы мужчины находятся на пределе. — Я не знаю, правильно мы поступили, или нет, но персоналу компании требовалась помощь. Пожарные— это те люди, о которых мы подумали в первую очередь.

«Генеральному директору это не понравится, — подумала Серена. — Мне же все равно. Я предупреждала этого слизняка, что если он не хочет привлекать к делу военных, то пускай создает для меня все условия работы на месте». I-950 мысленно пожала плечами.

— Если власти будут задавать вопросы, на которые вы, мистер Кэдди, не найдете ответа— просто переведите их на мой телефонный номер, хорошо? Я буду находиться на рабочем месте еще в течение нескольких часов.

— Спасибо вам, мэм. Именно так я и поступлю, — униженно ответил мужчина.

— «Какая патетичная интонация», — пронеслось в электронном мозгу I-950.

— В таком случае, спокойной ночи, — произнесла она. — Да, кстати, если на месте стало, действительно, нечего охранять, то после завершения всех процедурных формальностей вы со своей командой можете спокойно расходиться по домам.

— Великолепно, мэм! Я передам им, мэм! Спасибо вам огромное!

Женщина положила трубку и откинулась на спинку своего кресла. Она находилась в состоянии внутреннего конфликта. «Эх, следовало бы убедить руководство "Кибердайн Системс" и военных удалить фабрики как можно дальше от густонаселенной зоны Соединенных Штатов! В конце концов, идеальным выходом из ситуации было создание военизированного корпуса инженеров, которые бы осуществляли техническую поддержку и охрану объекта одновременно. Конечно, традиционным данный подход вряд ли можно было назвать… Однако он был бы более экономически выгодным и секретным. Возможно, сейчас пришло самое время…»

Серена вздохнула, почувствовав большое облегчение. Каждая кризисная ситуация мобилизовала внутренние ресурсы, а это затем положительно сказывалось на дальнейшей работоспособности. Тот факт, что она предупреждала «Кибердайн Системс» о возможности подобного исхода, наполнял ее душу теплом и светом. «На меня обратят пристальное внимание и, возможно, продвинут по службе».

«Это касается всех, за исключением Трикера». Несомненно, этот человек сейчас находится в крайнем удивлении по поводу ее уникальных способностей прогнозирования будущего. «Если бы только Трикер знал», — подумала Серена с улыбкой. Вся проблема заключалась в том, что профессиональные параноики, подобно Трикеру, не верили в возможность предвидения. Тем не менее, они прекрасно осознавали возможность изменения будущего.

«Конечно, революция луддитов— это довольно опасное происшествие. Однако если наша база будет располагаться на достаточном удалении, то это снимает сразу море проблем. А поскольку фабрики были рассчитаны на непрерывную работу, то их необходимо было бы оснастить самыми современными охранными системами. Какие же прекрасные начнутся времена, когда с линии сойдет первый Хантер-Киллер — старый, проверенный, надежный помощник».

Однако сейчас главной проблемой оставался ее пропавший помощник, и что самое главное, исчезнувший Джон Коннор. «Это просто сверхъестественно, — подумала она. — Семейка Конноров в самом деле попахивает чертовщиной!»

Внезапно на связь вышел Второй.

— Что еще случилось? — пробормотала Серена.

«Клон I-950 начал свое земное существование, — доложил Второй. — Он прекрасно перенес процесс имплантации».

«Великолепно, — ответила она. — Держите меня в курсе всех событий. Как поживает вторая суррогатная мать?»

«Прекрасно, — ответил Второй. — Ее следует уничтожить?»

«Пока еще рано, — рассудила Серена. — Ты уже уничтожил первый взрослый объект?»

«Ответ отрицательный».

«Последи за ней в течение первой недели, — последовал приказ Серены. — Детский организм I-950 нуждается в материнском молоке. Требуемое время кормления — около семи дней, затем реципиент перестает представлять для нас какую-либо ценность, и ты можешь от него избавиться».

«Информация ассимилирована».

«Есть ли еще вопросы?» — спросила Серена.

«Ответ отрицательный».

«Конец связи», — выслала последнее сообщение Серена.

«Конец связи», — подтвердил Терминатор.

Серена откинулась, в кресле и задумалась. Это был обычный вечер, который в электронном сознании I-950 представлял собой совершенно абстрактное время суток. По большей части все ее планы шли своим ходом. Однако все, что касалось Сары Коннор, происходило через пень колоду. Кроме того, Серена до сих пор не знала местонахождения Джона Коннора.

Госпиталь базы Форт-Лорел, настоящее

Джордан сидел в одном из маленьких неудобных пластиковых кресел, которыми изобиловала комната для ожиданий военного госпиталя. Уставившись на тщательно выбеленные стены, напоминающие по цвету майонез, он подумал:

«Как же все это могло произойти? Как я только позволил себе быть втянутым в подобное сумасшествие? — Агент чувствовал себя более чем ошеломленным. — Неужели это он сидит сейчас в этом кресле? Разве подобное возможно? — Джордан вздохнул. — По крайней мере, это принесет счастье Тариссе и Дэнни».

Со стороны холла показался Ферри, несущий в руках пластиковые стаканчики горячего кофе, которые он только что заказал в автомате.

— Себе я возьму с молоком, а тебе— как обычно, черный, — произнес майор, рассматривая цветные этикетки на стаканчике.

— Здорово, спасибо большое! — ответил с ухмылкой Дайсон.

Следующие несколько минут они сидели в полном молчании, попивая тепловатый напиток.

— Ты выглядишь так, — вступил в разговор Ферри, — будто твоя задница нестерпимо горит уже на протяжении нескольких последних часов.

— Вот именно, — согласился агент, глубокомысленно кивнув. — Ты попал в самую точку.

Майор посмотрел краешком глаза в сторону своего собеседника и произнес:

— Честно говоря, ты не выглядишь уж совершенно расстроенным.

— Мне кажется, что я слишком ошарашен недавними событиями, а потому пока просто не способен расстраиваться. — Всплеснув руками, он добавил — Это самая сумасшедшая история, в которую я попадал на протяжении всей своей жизни. Я просто не могу поверить, что нахожусь сейчас здесь.

— Чему я удивляюсь, — произнес Ферри, — так это тому, как ты собираешься выпутываться из сложившейся ситуации. — Майор помедлил, а затем продолжил — Я имею в виду этого мальчика. Ведь о нем придется сообщить в полицию, ты знаешь об этом?

Джордан кивнул и сделал очередной глоток. Затем он пожал плечами:

— В конечном итоге— ты прав. Видишь ли, в некоторых вопросах я всецело придерживаюсь мнения мисс Бернс. Сара Коннор, несомненно, сейчас движется в нашу сторону. Понимаешь, если Джон некоторое время побудет у нас, — он постучал подушечкам и пальцев по стаканчику, поразмыслил, а затем продолжил — то дальнейшие события смогут принять более благоприятный оборот.

— Это засасывает, — отмстил Ферри.

— Вот именно, — согласился Джордан. — Я продолжаю думать о своем племяннике.

В этот момент из перевязочной вышел доктор, и собеседники мгновенно вскочили на ноги.

— С парнем все будет в порядке, — произнес врач. — Мы дали ему хорошую дозу обезболивающего, а потому он проспит до завтрашнего утра— думаю, после произошедших событий это ему не повредит.

— Что по поводу сотрясения? — спросил Джордан.

Доктор мгновенно перевел глаза с майора на Дайсона.

— Я и не знал, что вы разбираетесь в подобных делах, — сказал он.

— Ну, и? — продолжил агент, нацепив на лицо маску презрения.

— Вы абсолютно правы, у мальчика имеется сотрясение мозга— правда, легкой степени. Не думаю, что должны развиться серьезные осложнения, тем не менее я приказал сестре проверять его состояние каждый час.

— Прекрасно, — ответил Джордан. — Знаете ли, я бы тоже не отказался хотя бы одним глазком наблюдать за ним. Может, это допустимо, поставить рядом с его кроватью и небольшую койку для меня?

Доктор прикрылся заполняемой историей болезни как щитом и высокопарно произнес:

— Все госпитальные места рассчитаны только на больных людей.

— Но вы же могли бы поставить в его палате нечто вроде раскладной кушетки, правда? — заискивающе произнес майор. — Мы даже согласны на раскладные кресла, — добавил он, хитро взглянув на агента. — В конце концов, это же для пользы самого пациента.

Доктор попытался было что-то возразить, но вовремя заметил за приветливой улыбкой Ферри холодную сталь, а потому смягчился и произнес:

— Очень хорошо. Думаю, медицинская сестра окажется в состоянии вам помочь. Спокойной ночи, джентльмены.

— Не думаю, что ты ему очень понравился, — заметил Ферри, глядя в спину удаляющемуся доктору.

Джордан пожал плечами:

— Я не уверен, что понравился бы сам себе, оказавшись сейчас на месте врача. — Поморщившись, он обернулся к своему другу и произнес. — Спасибо тебе, Ральф! Ты делаешь гораздо больше, чем обещал. Я твой огромный должник!

— Понятное дело, — ответил Ферри с улыбкой. — Одной темной ночью я смогу рассчитывать на твою помощь, верно? — Он хлопнул Дайсона по плечу. — Однако ты уже частично отплатил свой долг, предоставив мне информацию по поводу Сары Коннор. Наконец-то я начал хоть что-то понимать в этой чертовщине! Глава совета безопасности компании «Кибердайн Системс» даже не подозревает о наших махинациях, и это, в первую очередь, твоя заслуга. — Хлопнув Джордана в последний раз по спине, он попрощался:

— Доброй ночи!

Агент посмотрел майору вслед, а затем развернулся и отправился к посту медицинской сестры. «Моя задница, действительно, в огне», — подумал он.

Нью-Йорк, настоящее

Рон Лабейн глядел на экран монитора с благоговейнымстрахом. «Они смогли это! — ликовал он. — Они действительно ухитрились провернуть подобное! Разобравшись с целым отрядом специальных охранников, они прилюдно надавали им по шеям! Кроме того, смельчаки захватили с собой камеры, чтобы запечатлеть это грандиозное событие!» Не нужно быть докой в делах шпионажа, чтобы понять, что подобные фотографии очень легко выведут на их след полицию. Однако они не боялись! Более того, они наводнили этими фотографиями весь Интернет!

Конечно, было несколько недоработок— например, тот же пожар в лесу, в целом же… Рон был просто счастлив. «Конечно, — подумал он, — мне придется указать на недостатки и достаточно грубое исполнение, но все же… Они сделали очень впечатляющее дело!»

«Единственная задача теперь состоит в том, — посетила Лабейна вторая мысль, — как бы сохранить свой контроль над этой обезумевшей от успеха толпой? Ранний успех очень часто ведет к ранней тюрьме. А у меня… у меня на этих людей имеются совсем иные планы».

Глава 25

База Форт-Лорел, Калифорния, настоящее

Дитер осторожно остановился у ворот базы Форт-Лорел и подождал, пока к ним подойдет дежурный военной полиции. На мгновение он ощутил щемящее чувство ностальгии— в конце концов, на протяжении добрых двадцати лет его жизни именно так начинался и заканчивался рабочий день. Иногда он проходил через КПП вполне законно— как агент «Сектора», по своим личным документам, но порой— по своему роду службы Дитеру приходилось прикидываться кем угодно.

Сегодня он позаимствовал у Чамберленов их единственное средство передвижения— армейский «хумви»— только ради того, чтобы «Кибердайн Системс» не смогла вычислить его, либо Сару по автомобилю. В багажнике у фон Росбаха лежала упаковка дорогого и очень редкого сорта пива из Дании, которое Ферри просто обожал. Дело в том, что майор считал себя непревзойденным знатоком этого напитка, а потому его самым распространенным изречением было нечто следующее: «"Туборг" — это пойло для грязных крестьян; и оно ничем не лучше, чем та моча, которую варят шведы».

Дежурный военной полиции долго рассматривал гостя из своего домика, затем степенно вышел и двинулся но направлению к воротам. Его сопровождал внушительного вида боец, вооруженный ружьем.

Дитер вытащил из кармана паспорт и без лишних разговоров передал его проверяющему.

— Мне нужно увидеть майора Ферри, — произнес фон Росбах.

После этого он молча уставился на офицера, который принялся внимательно перелистывать страницы удостоверения. Несмотря на то, что пауза немного затянулась, Дитер не переживал: в конце концов, обычный человек не часто имеет дело с паспортами на испанском языке. Проверяющий несколько раз сличил фотографию на документе с истинной внешностью Дитера; когда он закончил, агент не мог дать гарантию, что тот не раскусил его истинную личность.

— Что, парни, ожидаете какие-то неприятности? — спросил он офицера, который принялся досматривать салон автомобиля.

— Как обычно, сэр, — ответил представитель военной полиции. Обойдя вокруг машины, он откинул защитный брезент. — Что в коробке?

— Пиво.

«По-моему, — подумал агент, — это очевидно: все же написано на этикетке».

— Нет, я имею в виду — в заднем бардачке, сэр.

— Одеяло, ящик с инструментами и фонарь, — ответил фон Росбах. — Несколько сигнальных ракет. Так, обычный набор.

Если бы Дитер не был гостем майора, то офицер приказал бы открыть и чемодан. Однако в данном случае можно было зайти на исключение.

— Проезжайте, — коротко сказал дежурный. Не дожидаясь дальнейших расспросов, он лаконично объяснил направление движения до офиса майора.

— Спасибо, — дружелюбно произнес Дитер.

— Добро пожаловать, сэр, — оскалился офицер.

Дитер посмотрел в зеркало заднего вида и заметил, как солдат с ружьем еще долго стоял на проезжей части, наблюдая за удаляющимся «хумви». Затем он вернулся на место своего постоянного дежурства.

«Успокойся, — сказал себе Дитер. — Насколько мне известно, даже члены военной полиции нe обладают рентгеновским зрением».

— Как ты, в порядке? — спросил он Сару. Из сундука послышался резкий стук. Один удар согласно условному сигналу обозначал «да», два удара — «нет». Фон Росбах успокоился и продолжил плавное движение по базе. «Хотя я ни за что бы не согласился оказаться в таком бардачке, — подумал он. — У меня стопроцентная клаустрофобия». Молчаливое поведение Сары беспокоило Дитера гораздо сильнее, чем те упреки и обвинения, которые поступали в его адрес в процессе снаряжения столь ценного багажа. «Ничего себе, как сильно зависит мое настроение от мнения этой женщины», — поймал себя на мысли фон Росбах.

Жилище майора было очень легко отыскать — оно представляло собой небольшое приземистое здание, какими изобиловали пригороды мегаполисов около двадцати лет назад. Обычно подобные постройки полны детей и дворовых собак. Майор сидел на небольшой скамейке и терпеливо ждал. Посмотрев на часы, он улыбнулся, встал и произнес:

— Ты, как обычно, минута в минуту.

Дитер засмеялся и помахал рукой. Затем он откинул брезент и достал ящик пива. Лицо Ферри радостно загорелось, и он молчаливо развел руками.

— Я не заслуживаю, я не заслуживаю… — только и смог выговорить майор.

— В самом деле? Я так и знал! — произнес Дитер. — Ну ладно, придется нести ящик обратно в магазин.

На лице майора отразилась недетская тревога; он выбежал к машине и опасливо схватил пиво из рук своего гостя.

— Нет, нет и еще раз нет! — чуть ли не закричал он. — Раз уж привез, я лучше сам позабочусь об этих малышках. — Ральф кивнул головой в сторону двери, а затем продолжил: — Хватит придуриваться, лучше заходи в дом и рассказывай, как твои дела.

— Если вкратце, то весь мой мир представляют собой только коровы, — ответил он, уступая напору хозяина. Взглянув на мангал, живописно расположившийся около угла дома, он открыл дверь. — Ты же не собираешься устраивать шашлыки, ведь так?

— Я думал, что ты скучаешь по родине, — невинно произнес майор, — а потому решил приготовить цыпленка «кун пао». Знаешь, это мое любимое блюдо!

Майор ввел гостя в небольшую, наспех прибранную гостиную. Ферри никогда не старался придать своему жилищу особенной оригинальности; возможно, это стало следствием того, что в самом начале своей карьеры майор то и дело переезжал с места на место. Множество его коллег привозили домой со всего света небольшие сувениры, но Ральф Ферри после двадцатого или тридцатого переезда просто махнул на это дело рукой.

В кухне он поставил драгоценную коробку на красно-коричневый стол из огнеупорной пластмассы, затем схватил нож и одним движением достал с самого дна зеленоватую запотевшую бутылку.

— Эй! Да оно даже холодное! — с блаженным выражением лица воскликнул Ферри.

— Что ж, значит, я оказался прав и не совсем еще забыл все твои пристрастия, — ответил Дитер, затем протянул руку и достал одну бутылку для себя.

Ферри принес открывашку, и старые друзья уселись друг против друга за столиком. В течение первой минуты в комнате были слышны только булькающие звуки.

Кухня была заполнена полуденным светом и ароматом фантастически приготовленного блюда из птицы. Возле плиты стояли доски со следами нарезанного мяса и овощей.

— Когда мы возьмемся за еду? — спросил Дитер, оглядываясь голодным взглядом но сторонам.

— Примерно через двадцать минут, — ответил с ухмылкой Ферри. — Ты голоден?

— Да с таким запахом… у любого разыграется аппетит.

Усмехнувшись, Ферри достал тарелку с сыром и коробку с крекерами.

— Не ешь слишком много, — предупредил он. — Но хороший сыр с хорошим пивом — это мое любимое пиршество.

* * *

Саре показалось, что прошла целая вечность, однако по естественным меркам вселенной она находилась внутри стоящей машины всего лишь около десяти минут. Когда в округе наступила звенящая тишина, она надавила спиной на дверцу бардачка и оказалась в кузове. Притаившись, женщина вновь напряженно прислушалась. За время длительного нахождения в неудобной позе вся ее одежда пропиталась едким потом; однако Сару это ничуть не волновало. Она перекатилась на спину и позволила себе спокойно отдышаться.

По прошествии нескольких минут женщина приняла сидячее положение, достала все свои припасы и плотно закрыла дверцу потайного ящичка. Приподняв брезентовый навес, она быстро осмотрела зону вокруг машины. На некотором расстоянии виднелось несколько людей, но все их внимание было обращено в другую сторону.

«Очень хорошо, — подумала Сара, — что мы не привлекли внимание охранников. Кроме того, рядом нет ни Дитера, ни его друга — чисто».

Сара окончательно отдышалась и вытерла со лба остатки пота. Несмотря на то, что замкнутое пространство заменило собой весь окружающий мир в общей сложности минут на тридцать, внутри стало тотчас невозможно дышать.

«Думаю, я не привлеку особого внимания, — решила она. — Волосы, конечно, высохли не до конца, однако люди, наверняка, решат, что я только что вышла из душа».

Десять минут спустя она уже шла широкими шагами от «хумви» по направлению к генеральному офису компании «Кибердайн»; план базы и направление движения она почерпнула из той информации, которую Джон скачал из центрального процессора поверженного Терминатора. В руке женщина сжимала потрепанный коричневый чемоданчик, а на плече призывно развевалась повязка члена военной полиции. Внушительный облик Сары завершала островерхая фуражка, надетая несколько набекрень.

В чемоданчике лежал набор детонаторов, таймеров и несколько хитроумных приспособлений, которые ускоряли процесс установки бомб. Все остальное оборудование оптимистичные террористы надеялись обнаружить прямо на месте.

«Наконец-то мы разрушим эту проклятую "Кибердайн Системс" навсегда», — подумала угрюмо Сара.

В кармане защитного цвета куртки располагался электрический излучатель, предназначенный для людей. Он выглядел практически так же, что и объемистый сотовый телефон, которые сейчас в огромном множестве продавались на рынке. Излучатель, настроенный на разрыв электронных цепей Терминатора, висел у нее на поясе. Сара вовсе не хотела встретить одного из своих самых опасных врагов сидящим за регистрационным столом у входной двери. Она не собиралась начинать самое ответственное дело своей жизни с путаницы и неразберихи.

Сара пересекла огромную площадь перед зданием «Кибердайн» и заглянула через стекло внутрь. Судя по ее походке и повадкам, каждый прохожий мог сделать вывод о том, что женщина абсолютно точно осведомлена о поставленных перед собой целях. Сара действительно знала, что третьего шанса ей никто никогда не представит.

Женщина смело приблизилась к стеклянной двери и потянула за ручку, однако она не поддалась. «Думаю, они уже давно ожидают нашего прихода», — подумала Сара, почувствовав, что пальцы постепенно начинают покрываться потом, а дыхание — учащаться.

Стекло было прозрачным, но на расстоянии четырех футов от внешней поверхности могла скрываться темная завеса. Сара прислонилась к стеклянной стене и в очередной раз попыталась пробить взглядом внутреннее убранство холла. За регистрационным столом сидел одинокий мужчина, который внимательно на нее посматривал. Сара постучала по двери и пригласила охранника к себе.

— Мы закрыты, — прочитала она по губам.

Женщина вытащила из кармана электрический излучатель, и сделав вид, что это мобильный телефон, опустила голову и прислонила его к уху. В то же самое время Сара продолжала махать рукой охраннику, посматривал на него из-под козырька фуражки.

Мужчина в очередной раз сказал, что они закрыты, и сделал отрицательный жест рукой, однако Сара все продолжала и продолжала настаивать, махая рукой в свою сторону. Наконец охранник не выдержал, и, вскочив со своего места, бросился в сторону входа. Вытащив задвижку, он приоткрыл на несколько дюймов дверь и в очередной раз по слогам произнес:

— Мы зак-ры-ты!

— Подождите, пожалуйста, — произнесла Сара в излучатель. — У меня назначена встреча.

— Здесь никого нет, — продолжал настаивать охранник. — В здании пусто!

— Проверьте книгу посещений, — произнесла Сара. — Мое имя должно быть непременно там написано.

Мужчина заметил повязку члена военной полиции и замешкался. Сара, сжимая электрический излучатель около плеча, решила сделать вид, что не расслышала охранника. Шумно вздохнув, она сказала:

— Что вам стоит хотя бы проверить! Ну пожалуйста! Я просто уверена, что если бы встречу со мной все-таки решили отменить, то, несомненно сообщили бы об этом.

— Что ж, — протянул охранник. — Мисс Бернс все еще на месте…

— Это именно тот человек, который мне нужен, — ответила Сара. — Позвольте мне хотя бы войти и сообщить ей, что я уже здесь.

Мужчина продолжал стоять в нерешительности.

— Чувствую, сегодняшнее дежурство будет не из легких, — саркастично произнес он, делая шаг назад и открывая дверь пошире. Пропустив женщину в холл, он закрыл дверь и проводил ее к приемному столу. Усевшись за компьютер, охранник тронул пальцами клавиатуру.

— Простите за все, — тихо произнесла Сара.

Мужчина обернулся как раз в тот момент, когда она нажала на кнопку излучателя. Два оголенных провода издали звучный «зззрррр», мгновенно пронзив его тело электричеством. Охранник упал на пол и принялся биться в конвульсиях, в то время как пятнадцать тысяч вольт продолжали терзать его тело.

Наконец Сара отпустила кнопку и отдернула излучатель. Вставив новый заряд элементов питания, она переступила через тело, которое еще продолжали сотрясать остаточные судороги. Она поставила чемоданчик на стол, открыла крышку и достала оттуда липкую ленту. Перегнувшись через край стола, Сара четким движением проверила пульс охранника, а затем заклеила ему рот. Перевернув грузное тело на живот, она совершила ту же манипуляцию с руками, а затем для верности прикрепила их у стоп. Около десяти секунд потребовалось на то, чтобы порыскать по его карманам. Сара вытащила кодовую электронную карточку, а затем запрятала тело под стол.

Бросив быстрый взгляд на экран, она увидела сетевой ресурс, который позволял всем членам совета директоров с помощью специального шифра выяснить ту программу, к которой была обращена в данный момент каждая конкретная машина. Не медля ни минуты, Сара вошла в каталог «игры». Если кто-то и решится проверить систему, то он придет к выводу, что охранник просто развлекается. Однако экран в ту же минуту вывел предостерегающее сообщение о вреде компьютерных игр в рабочее время.

Сара удивленно подняла бровь. «Неужели они всерьез думают, что у кого-то хватит глупости читать всю эту хрень! — подумала она. — Это же обычное самоистязание!»

С помощью нескольких нажатий клавиш Коннор ввела секретный код, который вычислил Джон. В то же мгновение навязчивое предупреждение улетучилось. «В последнее время мне пришлось многому научиться, — горько подумала Сара. — В том числе и этим штукам». Затем Сара вышла на программу электронных дверных замков и заменила все коды только на те, что были известны ей, Дитеру и Джону. Следующим движением Сара выключила компьютер и оторвала взгляд от экрана.

Осмотревшись вокруг, она поняла, что находится в весьма негостеприимном вестибюле. Здесь не было ни одного кресла, где мог бы уютно устроиться ожидающий посетитель, и ни одного домашнего растения. «Эти голые каменные стены… меня совсем не радуют», — подумала женщина. Полированный пол вестибюля продолжался в длинный, узкий коридор, который заканчивался парой широких двойных дверей. «Этот путь ведет в подсобное хранилище, — вспомнила Сара план здания. — Именно там я надеялась разыскать все необходимые для подрыва материалы». С противоположной стороны от коридора виднелась кабина лифта. Стол охранника представлял собой массивное сооружение со множеством полок и отсеков. Даже если бы первая жертва Сары Коннор и не была сейчас связана, ее было бы очень трудно увидеть из холла.

«Это очень хорошо, — решила она. — Праздные зеваки, проходящие по улице, не смогут заметить ничего странного».

Сара остановилась и внимательно прислушалась. В здании стояла оглушающая тишина; только лишь вдалеке тихо работали системы кондиционирования, которые поставляли в помещение ламинарные потоки идеально чистого воздуха, прошедшего специальную обработку. «Охранник, оказывается, не шутил— здесь действительно никого нет. Никого, за исключением мисс Бернс— кем бы или чем бы она не являлась».

Несколько мониторов, расположенных около кресла охранника, демонстрировали ее под несколькими ракурсами. «Оказывается, все здание напичкано камерами скрытого видеонаблюдения… Хм, хорошо!»— подумала Сара. Она решила абсолютно не беспокоиться по данному поводу. Если ей был уготован успех, то все эти видеокамеры вместе с кассетами через некоторое время превратятся в мелкую пластиковую пыль. Если же Сару ожидал провал… Никто бы не удивился, заметив ее в роли одинокого вечернего прохожего, зашедшего на огонек в генеральный офис компании «Кибердайн Системс».

Захлопнув чемоданчик, она спрятала ключи в кармане и широкими шагами отправилась в сторону подсобного хранилища. Двери беззвучно отворились с первой попытки. Сара облегченно вздохнула. «Оказывается, мне пока не нужно скрываться — система сигнализации бездействует».

Сара проникла на товарный склад и чуть не всплеснула руками от отчаянья. «Видимо, дело займет гораздо больше времени, чем я планировала с самого начала». Осмотревшись вокруг, она заметила несколько резервных кабин лифта, которые были вмонтированы вдоль противоположной стены. Все они имели передние и задние двери. «Какое разумное изобретение! — удивилась она. — Вероятно, кабины были разработаны с учетом тех людей, которые занимаются сбором хозяйственного материала». Сара поняла, что грандиозная задача распределения взрывчатого вещества по этажам значительно упрощается.

«Ну что же, — подумала отважная Коннор. — Это дельце начинает казаться все более забавным».

Госпиталь военной базы Форт-Лорел, Калифорния, настоящее

Джон приоткрыл щелочки глаз и внимательно осмотрел окружающее пространство; придя в себя, парень начал пытаться соображать, где же он находится и какие люди его сейчас окружают. Конечно, зрение продолжало оставаться так себе, однако ему все же удалось заметить рядом с собой еще одного человека. Он сидел, перекинув ногу на ногу, и молчал.

«Так… кажется, это госпитальная палата. Слева располагается еще одна кровать, но она пуста. Дверь в коридор закрыта». Парень вновь закрыл глаза, решив немного собраться с мыслями. «Так, сейчас немного лучше… Кто-то сделал мне переливание растворов и укол транквилизаторов… Да, голова немного чумная, однако это должно скоро пройти. Хорошо, что исчезла эта нестерпимая боль и тошнота».

Внезапно входная дверь отворилась и в палату вошел высокий мужчина с серыми волосами. Судя по белому халату, это был доктор.

— Он еще не очнулся? — спросил врач, быстро подходя к кровати Джона; он бережно взял парня за запястье и принялся проверять его пульс.

— Если это произошло, — ответил Джордан, — то он себя еще не проявил.

Голос соседа показался ему очень усталым, однако Джон все равно был несказанно счастлив его слышать. Если Дайсон находится рядом, то это значит, что ближайшей встречи с предводителем Терминаторов пока не предвидится.

Доктор протянул руку и попытался приподнять веки мальчика, направив на него луч карманного фонарика. Джон недовольно поморщился и что-то пробормотал.

— Ага, решили поиграть в опоссума, — радостно воскликнул врач. — Что ж, мне нужно задать тебе несколько вопросов. Затем, если угодно, ты можешь вновь погрузиться в сон. — Чтобы определить степень амнезии, доктор спросил у Джона о некоторых событиях, произошедших до травмы, а затем попросил назвать несколько видимых им предметов. — Что-то болит? — спросил он в самом конце.

— Нет, нормально, — ответил Джон.

— В самом деле? — Доктор посмотрел на часы. — Некоторые люди имеют чрезвычайно высокий порог болевой чувствительности, но ты — исключение даже среди них. Я хотел сделать укол димедрола, поскольку пациенты с подобными ранениями плеча иной раз просто лезут от боли на стенку.

— Нет, со мной действительно все в порядке. Кроме того, я просто ненавижу лекарства.

— Хочется надеяться, что все представители твоего поколения когда-нибудь станут такими же мудрецами, парень, — произнес доктор, делая пометку в истории болезни. — Ты голоден?

Джон кивнул с закрытыми глазами. У него не было никакого аппетита, однако будь здесь сейчас его мама, она непременно заставила бы съесть завтрак. «Мне нужны силы для того, чтобы быстрее поправиться, — рассудительно решил Джон. — Придется есть через силу».

— В таком случае я попрошу санитарок что-нибудь приготовить, — ответил доктор. — Например, легкий завтрак: суп и желе.

— Спасибо вам, — тихо произнес Джон.

Доктор сухо усмехнулся, а затем взглянул на Джордана.

— Что-нибудь для вас? — спросил он.

— Да, будьте так любезны, — ответил Дайсон. — Я не хочу покидать этого места.

Врач кивнул, бросил напоследок быстрый взгляд на Джона и закрыл за собой дверь.

Юноша повернул голову и взглянул на Дайсона.

— Спасибо тебе, — сказал он. Дайсон потер щетинистый подбородок.

— За что? — спросил он.

— За то, что не отправил меня к ним, — ответил Джон. Его лицо приняло серьезное выражение. — Они же убьют меня, понимаешь? — Подняв брови, он добавил: — Может, эта фраза уже давно избита, но я слишком молод, чтобы умирать.

— Я тоже, — фыркнул Дайсон.

— Где же мы находимся? — решил Джон разобраться в происходящих событиях.

— В госпитале военной базы Форт-Лорел. — Дайсон заметил, что парня охватил очередной болевой приступ. Немного помедлив, он продолжил: — Если тебя интересует вопрос, касающийся моего босса… То я ей ничего не рассказывал.

Джон облегченно вздохнул и закрыл глаза.

— Именно этот вопрос меня и волновал, — признался парень; взглянув на Дайсона, он спросил: — Но почему ты так поступил?

Джордан поморщился:

— Тарисса рассказала мне всю историю несколько недель назад, — произнес он. — Я сначала думал, что она стала жертвой посттравматического стресса — знаешь, нечто вроде стокгольмского синдрома… Короче, я решил, что она слишком впечатлительно отнеслась к бредням твоей матери. — Взглянув на мальчика, он продолжил — Я знаю эту женщину с детства, и, несмотря на свою чувствительность, она всегда представлялась мне образцом благоразумия. И внезапно такой поток бреда…

— Только это не бред, — поправил его Джон. — Это правда.

— Да, правда, — усмехнулся Дайсон.

В этот момент послышался стук в дверь, и на пороге показался служащий госпиталя с большим подносом в руках.

— Доктор Хафф распорядился принести это для вас, — произнес он, ставя поднос на стол.

— Спасибо, — ответил Джордан, оценивающе осматривал провиант. Он состоял из тарелки супа, блюда с зеленым желе, стакана апельсинового сока, сэндвича и упаковки молока.

— Думаю, сэндвич предназначался для меня, — произнес Джордан. — Ты что больше хочешь— желе или молоко?

— Конечно, желе, — отозвался Коннор. — Да еще с сахаром!

Джордан удивленно поднял брови, затем решил не спорить с больным и недоумевающе ответил:

— Ну, если ты настаиваешь…

Джон набрал полный рот апельсинового сока и сделал большой глоток.

— Я прекрасно понимаю все твои ощущения, — начал свой рассказ Джон. — Видишь ли, когда мне было десять лет, я пребывал в твердой уверенности, что моя собственная мамаша— настоящий псих. Когда же в моей жизни появилось два Терминатора, один из которых намеревался убить меня, а другой— защитить, то я понял, что во многом заблуждался, — Джон покачал головой, однако сразу же почувствовал себя хуже, а потому мгновенно закрыл глаза. — Это были самые сумасшедшие сорок восемь часов в моей жизни. Ни малейшего преувеличения! — Джон взглянул Дайсону прямо в глаза. — Я не хотел, чтобы россказни матери были правдой, тем не менее, они оказались таковыми на самом деле. Поэтому я повторю свои слова: если они найдут меня, то в ту же секунду убьют. Кроме того, я даю стопроцентную гарантию: они до сих пор продолжают меня разыскивать. По этой причине мне нужна самая точная информация: ты оставлял по пути какие-нибудь следы или зацепки?

— Что ты имеешь в виду? Расходы по кредитной карточке? — спросил Дайсон. — Неужели ты думаешь, что я останавливался в пивных барах?

— Нет, я просто подумал о телефонных звонках, — ответил Джон.

Джордан закусил губу.

— Однажды я позвонил с таксофона, чтобы обговорить наше прибытие на базу. Для этого я использовал телефонную карточку. Автомат находился в том самом месте, откуда я выходил на связь с «Кибердайн Системс», а потому эта информация им абсолютно ничего не даст. Кроме того, я звонил своему другу за двадцать минут до прибытия на базу по мобильному телефону. Я сказал, что мы уже подъезжаем.

— Скажи-ка, телефонная карточка и мобильник принадлежат компании «Кибердайн»? — спросил Коннор.

— Да. — Джордан откусил сэндвич, не понимая, зачем мальчишке эта информация.

— Избавься от этих вещей, — произнес Джон. Он почувствовал напряжение своего голоса, но не обратил на это никакого внимания. — Все, что принадлежит компании, может содержать встроенные жучки, по которым просто элементарно выследить нужного человека.

— Думаю, они не зашли так далеко, — опасливо произнес Джордан. — Кроме того, мы находимся на одном и том же месте уже целый день и целую ночь. Если бы они хоть что-то знали, то, несомненно, бы прибыли сюда.

— Может, они просто ждут темноты, — предположил Джон, вглядываясь за окно.

— В их распоряжении была прекрасная безлунная прошлая ночь, — ответил Джордан с набитым ртом. Сделав глоток молока, он продолжил: — Поэтому твоя идея неверна.

— Нет, они решили, что я попросту уговорил тебя, — задумчиво произнес мальчик. — Прошлой ночью ты был сама бдительность, ожидая их внезапного появления. Однако сегодня тревога спала, и ты уже начал сомневаться, правильно ли решил поступить с самого начала. По этой причине они вполне могут совершить атаку сегодня ночью. — Коннор глубокомысленно посмотрел на бывшего агента. — Даже не атаку… Может, мисс Бернс просто осторожно заглянет в палату и спросит тебя, в чем, собственно, дело. — Джон поднял брови. — Что, интересно, ты ей ответишь?

— Не знаю, — честно признался Джордан.

— Наверное, нечто подобное: «Знаете ли, я сошел с ума и абсолютно не представляю, как этому пацану удалось меня втянуть в подобную историю».

Джордан вытер губы салфеткой и, скомкав ее, бросил в мусорную корзину.

— Когда Серена Бернс меня увидит, ее первыми словами станут: «Вы уволены, мистер Дайсон». — Он посмотрел в сторону Джона. — После этого она, конечно, спросит, что за чертовщина со мной сейчас происходит. Однако если я буду действительно уволен, то какой резон мне отвечать на все ее вопросы, правда?

— Скажи, а ты позволишь им забрать меня с собой? — спросил Джон. Юноша даже не представлял, какое жалкое зрелище он из себя представляет — бледный, слабый, с черными кругами под глазами и с растрепанными по подушке волосами.

Джордан вспомнил слова Тариссы. В ту же минуту перед мысленным взором агента появились глаза Дэнни, которые провожали его во время последнего визита. «Мои самые близкие люди верили в этого мальчика и его мать. Но что самое главное, того же мнения придерживался Майлз. Так как же иначе я могу поступить в этом случае?» — подумал Джордан и ответил:

— Нет, я этого им ни за что не позволю.

Джон практически заплакал, услышав эти слова: глаза наполнились слезами, а в горле сильно запершило. Он глубоко вздохнул и заставил себя расслабиться. «Никто не обращает внимание на плачущего ребенка— это общеизвестный факт. А вот если ты внезапно начинаешь вести себя по-взрослому уверенно, то это совсем другое дело». Через несколько минут Джон произнес:

— В таком случае, ты должен вытащить меня отсюда, парень.

Джордан опасливо посмотрел на дверь, будто бы ожидая, что после этих слов через нее ворвется какой-нибудь вооруженный человек. Наклонившись поближе, он тихо спросил:

— Ну и куда, по-твоему, мы можем с тобой податься?

Джон поразмыслил и ответил вопросом:

— Как долго я пролежал здесь?

— Всю прошлую ночь и нынешний день, — ответил Джордан и нахмурился. «Я же уже говорил ему это. Может, травма головы сопровождается антероградной амнезией?»

Джон с шумом выдохнул воздух и ответил:

— В таком случае, именно сегодня мы должны отправиться в атаку на «Кибердайн». — Посмотрев на Джордана, он продолжил — Именно туда мы с тобой и подадимся.

— На «Кибердайн»? — переспросил Джордан. — Ты что, спятил? А что ты думаешь по поводу всех тех Терминаторов, которые сидят сейчас в здании и ждут не дождутся твоей смерти, а?

— Там будет моя мать, — ответил Джордан.

— О! — воскликнул Дайсон и поднялся с кресла. — Почему же ты раньше не сказал? Думаю, тебе следует подыскать подходящую одежду. А затем ты сможешь спрятаться в моем офисе. Нет, подожди, это неправильное выражение: ведь как только я появлюсь в здании, меня сразу же уволят, а это значит, что у меня не будет своего офиса.

Джон усмехнулся.

— А что, это хорошая идея. Твой офис— самое последнее место, где Терминаторы будут меня искать. Они знают, что я ранен, а потому склонны полагать, будто я могу находиться только в лежачем положении. Возможно, они решат, что моя мать отправится со мной в некую отдаленную больницу и будет изо всех сил стараться вернуть сына к жизни. Однако Сара… она обязательно будет в здании. Клянусь!

Джордан надул губы, тем не менее, он прекрасно видел, что парень говорит абсолютно серьезно.

— Как я уже сказал, тебе нужно подыскать подходящую одежду, — пробормотал, наконец, он.

Цыпленок «кун пао», которого приготовил Ральф, оказался так же хорош на вкус, как и на запах. Дитер чувствовал себя виноватым, что в благодарность за такой прекрасный ужин он причинит своему другу массу хлопот и огромную головную боль, и ничего не мог с этим поделать. Когда Ферри в очередной раз повернулся спиной, Дитер добавил в его пиво несколько капель сильного снотворного средства.

Ральф вытащил огромный противень из духовки и наложил Дитеру полную тарелку своего фирменного блюда.

Облизав большие пальцы, он произнес:

— Думаю, этого вполне для нас хватит, что означает — здесь хватило бы еды на шестерых, — усмехнулся Ферри, чокнулся бутылкой и сделал еще один большой глоток. — Где, интересно, ты только нашел такой божественный напиток? — спросил Ральф. — Я его просто обыскался. Поначалу я хотел заказать его в гарнизонной лавке, затем понял, что это пустая трата времени.

— У меня свои связи, — таинственно произнес Дитер и сделал небольшой глоток из своей бутылки.

Ферри фыркнул и осушил свою порцию чуть ли не до конца.

— На самом деле, в Лос-Анджелесе есть одно местечко, которое имеет запас импортного пива. Оно находится в районе Восточная Аламеда и называется «Импортное пиво у Рона». Фирма, конечно, есть в телефонном справочнике. К сожалению, она не предоставляет услуги доставки.

Ральф глуповато усмехнулся; видимо, ему уже дало по шарам.

— Если бы даже у них и была подобная услуга, то я все равно нахожусь вне зоны доставки, — ответил он.

Подобный разговор продолжался еще минуту-другую, а затем, безо всякого предупреждения, голова Ферри с грохотом упала на стол. Дитер поморщился, потом вытащил блюдо с цыпленком из-под лица своего друга. Наклонившись к нему и удостоверившись, что Ральф дышит, агент мгновенно направился в его спальню.

Через десять минут агент фон Росбах, облаченный в форму майора Ферри, уже шагал по направлению к офису «Кибердайн Системс». «Интересно, как сейчас дела у Сары? — подумал Дитер. — Думаю, что все в порядке: она настоящий профессионал». Тем не менее, нравилось это ему или нет, агент продолжал волноваться.

«А что, если они сейчас держат там Джона? — возникла в голове агента новая мысль. — Кажется, Сара говорила, что он либо мертв, либо находится в заключении "Кибердайн". Интересно, она отправилась в здание чтобы работать, или только ради поиска собственного сына?» Конечно, большинство матерей ответили бы на этот вопрос однозначно, Сара же никогда не принадлежала к числу большинства.

Дитер никак не мог помочь ей в выборе решения, а потому просто молчал. Да и Сара с момента исчезновения Джона стала совсем не своя: она постоянно молчала, будто бы находясь совсем в другом времени и пространстве.

Дитер не верил в то, что мальчик погиб. «Если бы дело обстояло именно так, то супер-Терминатор, несомненно, бы отправился за ними вдогонку. А поскольку его до сих пор не видно— вывод напрашивается сам собой».

Однако Сара и слышать не хотела этих объяснений. Она продолжала сопротивляться непреодолимому желанию оптимиста верить в успех: в конце концов, подстреленный Джон на ее же собственных глазах упал на пол, истекая кровью. По дороге сюда мать с горечью сказала, что если Джона не прикончила самая первая пуля, то Терминаторы исправят свою оплошность в любое удобное для них время. «Если мой сын у них, то он уже мертв», — произнесла Сара таким тоном, который не предполагал никаких возражений.

Итак, Дитер прибыл к зданию «Кибердайн Системс» с видимой уверенностью, но и с внутренней обескураженностью. Он вспомнил слова Сары: «Если Джон умрет, то единственной надеждой человечества на спасение станет полное уничтожение "Кибердайн Системс"». «От этого утверждения веет чертовской безнадегой, — подумал Дитер. — А СкайНет, в конечном итоге, напоминает гидру: там, где удается срубить одну ее голову, моментально вырастает еще две».

Госпиталь военной базы Форт-Лорел, Калифорния, настоящее

— Нет, первым пойду я, а ты— следом. Понимаешь, если тебя внезапно покинут силы, то я смогу тебя хотя бы поддержать. Кроме того, не стоит сейчас рисковать плечом.

Выслушав слова Дайсона, Джон нахмурился, и вовсе не потому, что это была плохая идея. Даже напротив, идея была великолепная. Однако юнец чувствовал себя до странности необычно: как-то рассеянно и разочарованно. «Наверное, это комплексное следствие потери крови и остаточного действия седативных препаратов, — подумал он. — Черт возьми, сейчас совсем не время ощущать себя медлительным тупым ослом».

— Хорошая мысль, — произнес он вслух. — Иди первым.

Джордан, не произнося ни слова, проскользнул через металлическую оконную раму на улицу. Расстояние до земли составляло около четырех футов— конечно, не очень много, но для человека со значительной кровопотерей и огнестрельным ранением плеча эта высота могла представлять серьезную опасность. Джон последовал за ним немедленно, едва позволив агенту сориентироваться. Дайсон схватил парня за его осиную талию и без всяких проблем поставил на землю. Осмотревшись, он не заметил вокруг ничего подозрительного.

Джон до сих пор был одет в свои старые джинсы и туфли на резиновой подошве, а вместо заляпанной кровью футболки Дайсон присмотрел ему зеленую хирургическую рубашку. Агент придирчиво осмотрел свой мятый пиджак, покрытый мелкими каплями крови.

«Если бы мы надели резиновые клоунские носы и оранжевые крылья, то, кажется, привлекли бы гораздо меньше внимания, чем сейчас, — подумал Джордан. — В конце концов, это же военная база». Агент осмотрелся по сторонам. Постепенно начинало смеркаться— тени становились все длинней, и до включения уличного освещения оставалось всего лишь несколько минут. Конечно, ни одно время суток не могло идеально подходить для их сумасшедшей затеи, но если уж выбирать из имеющегося… Сумерки представляли собой самый подходящий вариант.

К тому моменту, как они достигли здания компании, на землю опустилась темнота. Вокруг высотного офиса появились неясные тени, которые благодаря окружающему парк освещению казались еще темнее. Под прикрытием подобных теней парочка и приблизилась к задней стене здания.

Джон споткнулся и чуть не упал, Джордан поймал его, причем весьма ловко, хотя, он и боялся схватиться за раненое плечо. У проходящего мимо зеваки сложилось бы, вероятно, впечатление, что они дерутся.

По крайней мере, именно так подумал и Дитер. Он бесшумно метнулся за спиной Дайсона и, сцепив свои огромные руки в виде молота, со всей силы ударил ими по шее мнимого обидчика. Джордан успел среагировать в последнюю минуту, и удар пришелся несколько вскользь, но он не устоял на ногах и рухнул на землю, придавив своим телом раненого Джона.

— Эй! — шепотом произнес парень, заметив яростное лицо Дитера.

Джордан перекатился через спину и спустя пару мгновений его взгляд нащупал обидчика.

— Что за чертовщина здесь происходит? — недоуменно спросил он.

— Дитер, нет! — закричал Джон, заметив, что австриец приготовился прикончить Дайсона. — Этот человек на нашей стороне!

Фон Росбах расслабился и пристально посмотрел на Джордана.

Взглянув на обидчика, Дайсон не смог различить выражение его лица, а судя по внешности, этот человек мог вполне оказаться гораздо более опасным, чем те типы, которых Серена отправила с ним в поездку до Сакраменто.

Дитер посмотрел на Джона и засмеялся.

— А твоя мать уже отчаялась тебя увидеть, — пылко произнес он. Протянув руку парню, он помог ему подняться на ноги. — Пора в путь.

Глаза Джона расширились.

— Боевая задача XY-74! — выкрикнул он.

Дитер обернулся и чуть не замер от неожиданности. Прямо перед ним стоял Терминатор — боевая машина, имеющая его собственное лицо. Агент мгновенно потянулся к электрическому излучателю, висевшему у него на ремне.

Терминатор застыл, получив закодированную аудио-информацию. Команда абсолютно не сочеталась с данным временем, местом, а главное — с ее источником. Центральный процессор начал изучать все варианты последующих действий, поэтому в течение двух-трех секунд киборг превратился в обыкновенную безжизненную систему из металлических деталей и пластика.

Нажав на кнопку электрического излучателя, фон Росбах привел его в действие и, закрыв своим телом мальчика, отпрянул назад. Из глаз и рта киборга посыпались искры, он широко раскинул руки и поднял согнутую в колене ногу. В следующее мгновение он замер, а потом начал медленно, с величием огромней секвойи, падать вперед, обрушившись прямо около ног оцепеневших от удивления людей.

Джон осмотрелся вокруг, затем поднял с земли приличный камень и принялся методично молотить им по голове Терминатора.

— Спасибо, — выдохнул Дитер.

— Не надо, — ответил Коннор, ни на секунду не прекращая своего занятия. — Я выудил эту фразу из центрального процессора того киборга, которого мы додумались обезглавить. Не думал, что идея сработает, однако на этот раз нам повезло.

Шокированный, но не потерявший способность мыслить Джордан немедленно произнес:

— Думаю, нам пора двигаться. Этот фейерверк мог привлечь нежелательное внимание.

«Боже ты мой, они на самом деле существуют! — подумал Дайсон, ощущая себя на краю огромной пропасти, которая неумолимо тянет к себе. — Думаю, по завершении всех этих дел мне придется отправиться к психиатру».

— Неужели с помощью одного камня можно уничтожить этого железного монстра? — спросил Дитер.

— Нет, однако таким образом можно добраться до панели доступа… Вот и она. — Джон оттянул на затылок скальпированную кожу, установил заостренный конец камня и пару раз ловко ударил.

— Ирония судьбы: самое первое орудие человека уничтожает свой новейший прообраз, — произнес Джон. — Ведь Терминатор — это тоже своего рода орудие. — Парень усмехнулся, а затем продолжил — Только не говорите, что я смышлен не по годам.

Заметив, как красный огонек правого глаза вспыхнул и погас, Джон удовлетворенно отбросил камень в сторону.

— Прежде чем покинуть это место, нужно обязательно спрятать нашу груду металлолома, — произнес он.

Дитер прицепил электронный излучатель обратно, на ремень, а затем наклонился вниз. Схватив киборга за руку, он попытался его приподнять.

— А ведь эта штука чертовски тяжела, — произнес он. Судя по дрожи в его голосе, масса Терминатора составляла никак не меньше трехсот фунтов.

Джордан схватил Т-101 за другую руку, и только благодаря совместным усилиям им удалось сдвинуть его с места и оставить в тени.

— Мама уже на месте? — спросил Джон у Дитера, как только он закончил свое нелегкое дело.

— Скорее всего, — ответил Дитер. — Знаешь, как в таком случае говорят американцы? «Большая счастливая семья в сборе».

— Боже мой, — пробормотал Джордан. — Я просто не могу в это поверить.

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

Capa перекатила последнюю бочку в четвертую кабину лифта и послала ее на самый нижний, подземный этаж. Все остальные кабины уже были заполнены необходимыми компонентами гремучей смеси, которые при воссоединении приводили к мощному взрыву. Сара распределила их равномерно по всем этажам.

Начальник хозяйственного снабжения компании «Кибердайн» оказался, по всей видимости, человеком, любящим порядок. Сара мысленно поблагодарила его за это. «Я могу подняться со всеми ингредиентами для создания бомбы в комнату отдыха служебного персонала, — решила Сара. — Подумать только— и это рассуждает бывшая официантка. Интересно, что бы я подумала об этом тогда? Наверное, восприняла бы как шутку. А набор составляющих для бомб — действительно потрясающий».

Единственное, чего не хватало среди всего этого разнообразия, так это тележек. Саре удалось отыскать для себя только одну. Когда двери отворились на четвертом этаже, она выкатила заполненную бочку и покатила ее в сторону дальнего конца коридора. «Осталось всего пятнадцать», — подумала она.

Дитер набрал на дверном замке секретный код; раздался короткий зудящий звук, и дверь отворилась. Троица проскользнула внутрь и поспешила к регистрационному столу. Джон тронул фон Росбаха за плечо и показал в сторону лифта, надкоторым мигал тусклый огонек. Кабина останавливалась на каждом этаже.

— Эй, если парень совсем не зависит от матери, то на кого же ему положиться? — Дитер подошел к лифту, остановившемуся на четвертом этаже и нажал кнопку вызова. Никакого ответа.

— Вероятно, она заклинила двери, — возбужденно произнес Джон. Судя по внешнему виду, возбуждение наполняло его энергией. — Я должен подняться на третий этаж и помочь ей расставить бомбы, — сказал парень и широкими шагами отправился к запасной лестнице.

— Джон, подожди! — позвал его Дитер, но парень уже скрылся за поворотом. Обернувшись к Дайсону, он спросил: — Есть ли сейчас в здании кто-нибудь из людей?

— Обычно по воскресеньям здесь находятся шестеро охранников, несколько инженеров, да пара-тройка трудоголиков из числа ученых. — Подумав в течение некоторого времени, он добавил: — Но насколько я знаю Серену Бернс, она, наверняка, всех отправила по домам.

Дайсон повернулся в сторону регистрационного стола и резко поморщился, заметив под ним связанного охранника. Мужчина постепенно начал приходить в себя и шевелиться. Заместитель главы Отдела безопасности только покачал головой, тяжело вздохнув. «Не обращай на окружающие мелочи излишнего внимания, — приказал он себе. — Не задавай вопросов, не думай, просто следуй за ними и все». Следующим движением он включил мониторы видеонаблюдения.

Большинство рабочих мест были пустынны, как никогда. Внезапно на четвертом этаже что-то мелькнуло, но настолько быстро, что никто ничего не понял.

— Это Сара! — сказал Дитер, указывая большим пальцем на монитор.

— И Джон, — добавил Дайсон, заметив картинку видеокамеры, установленной на лестнице третьего этажа.

Следующие мониторы были абсолютно чистыми, только на двух из них виднелось изображение пары охранников.

— Эти парни мне известны, — произнес Дайсон. — Серена отправила их вместе со мною в Сакраменто.

— Терминаторы, — проворчал Дитер, мгновенно насупившись.

— Нам лучше сказать об этом Джону… и его матери, — предложил Джордан.

— У Сары имеется с собой электрический излучатель, который сражает киборгов наповал, — произнес фон Росбах. — Я позабочусь о Джоне— у него абсолютно ничего нет.

«Вот именно, — подумал Джордан, — кроме присущей его возрасту самоуверенности».

— Скажи, а эта Серена — она может оказаться в здании? — спросил Дитер.

Дайсон мрачно кивнул.

— Парень думает, что она стоит во главе всех Терминаторов, с которыми нам приходилось иметь дело.

Дитер на мгновение задумался, напомнив Джордану того киборга, с которым они расправились на улице всего несколько минут назад.

— Ты можешь отвлечь ее? — спросил, наконец, он.

Джордан почесал подбородок, а затем пожал плечами.

— Попытаюсь, — ответил он. — Расскажу ей свою версию всех произошедших событий, верно? Может, это ее хоть ненадолго задержит. Хотя я не верю, что она купится на все это вранье; Серена Бернс— очень проницательная женщина.

— Если догадки Джона верны, то она— вовсе не женщина, — произнес Дитер. — Иди и сделай, что можешь. А я пока прикрою Джона.

Взглянув на кабины лифта, Дайсон последовал за агентом по направлению к лестнице. Он вовсе не верил, что его затею ожидает успех, однако ходить по этажам с этими людьми и давать советы в размещении бомб… Нет, это было выше сил помощника главы Отдела безопасности.

— Подожди! — внезапно крикнул он.

Вернувшись к столу, под которым лежал связанный охранник, Дайсон выключил каждую камеру. Затем он перепрограммировал компьютер так, чтобы их новое включение было возможно только с использованием специального ключевого слова «страх». «Думаю, это самое подходящее ощущение, которое будет связано с сегодняшней ночью». Дайсон выпрямился и немного отдышался. «Все, я сделал последний шаг через черту. Обратной дороги нет».

— Все в порядке, — произнес Джордан вслух. — Пойдем.

Фон Росбах кивнул, и они вместе продолжили подъем по лестнице.

Серена сидела за рабочим столом, сложив перед собой руки, и пыталась восстановить разговор Джона Коннора и Джордана Дайсона, который с помощью жучка, вмонтированного в сотовый телефон, достиг ее аудио-рецепторов через огромное число преград в виде стен и перекрытий. По какой-то необъяснимой причине восприятие голоса значительно ухудшилось, как только они вышли из военного госпиталя. На протяжении последнего получаса I-950 занималась воспроизводством их речи с использованием специального алгоритма реконструкции, но до сих пор результаты были весьма и весьма далеки от удовлетворительных.

Вскоре после возвращения на базу Джордан заговорил вновь, и женщина моментально расслабилась. Знать, что мальчик находится в руках «Кибердайн», пусть и не в ее собственных, являлось уже само по себе большим утешением. Кроме того, судя по разговору, Джон не собирался никуда бежать, а это способствовало еще более оптимистичному прогнозу. «Жаль, конечно, что его не накачали димеролом, — подумала Серена, — ну да ладно, придется работать с тем, что есть».

На данный момент ее внимание было устремлено совсем в другую сторону. «Ко мне в сети плывет совсем другая, гораздо более крупная рыба, — подумала I-950.— Если быть точным, то Сара Коннор собственной персоной. Зная ее характер и настырность, эта женщина просто не может поступить иначе».

Пятый Терминатор патрулировал здание по периметру, так же как и пара других охранников-людей. Один из солдат стоял около ворот и докладывал о любых странных происшествиях, имевших место на улице. Другой был отправлен в госпиталь для обследования палаты, где лежал Джон. Шестой и Седьмой обходили комплекс в индивидуальном режиме. Сейчас оставалось только сидеть и ждать.

Когда с противоположной стороны двери ее офиса послышался стук, Серена чуть не подпрыгнула от удивления.

— Войдите, — сказала она.

Впервые в своей жизни Инфильтратор была удивлена настолько, что у нее чуть не отпала челюсть. Откинувшись на спинку кресла и скрестив ноги, она медленно произнесла:

— Ну-у-у-у? Вот так сюрприз!

Джордан зашел в офис и присел на диванчик, опустив голову. Надо признать, он выглядел очень устало, или даже сонно.

— Так что же случилось, Джордан? — повелительно спросила она. — Рассказывай!

Дайсон надул губы, сложил на животе руки и косо посмотрел в сторону.

— Джордан, — повторила Серена, посматривая на него из-под бровей, — ты что, потерял дар речи?

I-950 повысила порог аудиовосприятия и заметила, что его сердце бьется слишком часто. «Интересно, что это значит? — подумала она. — В принципе, все что угодно: человек может бояться увольнения, либо слишком грубого разговора с шефом. А может причиной тому служат гораздо более опасные причины».

— Нет, — ответил, наконец, Джордан, поднимая руку. Посмотрев в глаза женщине, он продолжил — Позвольте мне передать вам все, что сказал этот юнец.

Серена удивленно подняла бровь.

— Если вы думаете, что это поможет, — произнесла она лаконично, — то пожалуйста.

Дайсон тяжело вздохнул и начал свой рассказ, продолжая смотреть своему шефу прямо в глаза. Он рассказал ей о Терминаторах и о том, как безжалостно они преследовали Конноров.

— По словам Коннора, — закончил Дайсон, — те парни, которых вы отослали вместе со мной в Сакраменто, и являются этими чудовищными Терминаторами.

Серена слушала, не перебивая; она, конечно, заметила мелкую дрожь человеческого голоса, которую было просто невозможно объяснить теми событиями, о которых шла речь. «Дайсон испуган, — подумала она. — Это факт! Интересно, какова причина страха? Может, человек поверил Коннорам? Или он опасается моих насмешек по этому поводу? Этих людей просто не понять — порой они совершают абсолютно необъяснимые поступки». У Серены было достаточно времени, а потому она решила позволить ему высказаться до конца. Если человек лгал, то в конечном итоге он обязательно заводил себя в тупик. «Хотя, — подумала I-950,— какая, в сущности, разница? Дайсон все равно обречен на смерть».

Когда Джордан закончил, она надула губки и всплеснула руками.

— Какая интересная история шизофреника, не правда ли? — спросила она, посмотрев бывшему агенту в глаза.

Дайсон кивнул и пододвинулся на край дивана.

— Вот именно. Что, можно считать себя уволенным?

В ответ на эти слова Серена открыто рассмеялась и раскинула руки.

— Ты до сих так мне и не сказал, что случилось, Джордан. Я же должна опираться в своем решении на какие-то факты, верно?

Мужчина поднялся с места и вновь посмотрел в сторону, делая вид, что собирается с мыслями. Наступил момент истины: был ли он на стороне Конноров или на стороне «Кибердайн»? Кому он поверил: Серене или Тариссе? Внезапно агент вспомнил слова Джона о том, что Серена— это очень хитрая и изворотливая женщина, и его бросило в дрожь. «То, что она очень хитрая — это несомненно. А если предположения Джона верны, то она к тому же обладает еще и такими сверхспособностями, которые не снились ни одному живому человеку».

— Джон Коннор — это очень убедительный молодой человек, — начал Джордан. — А те парни, которых вы послали вместе со мной… Они были, действительно, ненормальные. — Дайсон оперся на спинку кресла для гостей. — Может, сначала я немножко и поверил. — Их глаза в очередной раз встретились. — По этой причине я и привез его в госпиталь, а не сюда. На протяжении всей последней ночи я только и делал, что думал о целесообразности своего поступка.

Серена продолжала невозмутимо молчать, немного покачиваясь из стороны в сторону.

— И к какому же выводу ты пришел? — спросила она.

Дайсон пожал плечами и посмотрел виол.

— Если честно, я слишком устал, чтобы рассуждать здраво. Перед принятием столь важного решения необходимо все четко взвесить.

Женщина засмеялась вновь.

— Да, судя по всему, ты, и правда, слишком устал, чтобы рассуждать здраво. Думаю, не стоит покупать подержанную машину сегодня, если завтра можно приобрести за те же деньги новую, верно? — Серена села ровно, придвинулась к столу и положила руки перед собой. — Что ты сказал служащим госпиталя? — спросила она совсем по-деловому.

— Что наша маленькая клиника, которая располагается внутри компании, не способна лечить столь тяжелые ранения. А еще, что их молчание служит залогом жизни мальчика. — Дайсон пожал плечами. — Я передал Ферри, что Трикер просил его помочь в этом вопросе.

I-950 выглядела задумчиво. Судя по дрожи в голосе, он говорил правду, или хотя бы частично.

— Прекрасно! — произнесла она с абсолютно удовлетворенным видом. — Наверное, ты был прав, когда решил, что наша клиника не обладает достаточной материально-технической базой для лечения подобных ранений. По этой причине я вовсе не собираюсь обижаться или ругаться на тебя. Честно говоря, судя по твоей заботе в отношении Джона Коннора, мне следовало бы догадаться об этом с самого начала. Зато теперь парень в нашей досягаемости.

Женщина лукаво посмотрела на своего подчиненного, склонив голову; затем она опустила глаза.

— Думаю, в произошедших событиях абсолютно никто не виноват. Твое же будущее в компании «Кибердайн Системс» зависит от того, как нам удастся разобраться со сложившейся ситуацией, — добавила она. — А сейчас почему бы тебе не отправиться домой и пару часов не отдохнуть, а? Я хочу, чтобы ты вернулся сюда к ночи, думаю, Сара Коннор появится где-то между полуночью и рассветом.

— К ночи? — спросил Дайсон.

Какая-то нотка его вопроса смутила Серену. Она моментально повысила чувствительность аудиорецепторов и услышала звук работающего лифта. Это не могли быть Терминаторы, поскольку они имели инструкцию передвигаться только по лестнице для того, чтобы избегать контакта с людьми. Единственным человеком в здании, кроме Дайсона, являлся охранник в холле. А он не докладывал ни о каких гостях. Серена проверила камеры видеонаблюдения и обнаружила, что они выключены. Кроме того, они отказались включаться с первой попытки.

I-950 двинулась по направлению к Дайсону так тихо, будто представляла собой манекен. Бывший агент моментально понял, что все планы пошли наперекосяк. Он бросился к двери и схватился за ручку как раз в тот момент, когда Серена совершила дикий прыжок через стол.

Не понимая, как это у него получилось, Джордан выскочил из офиса и захлопнул за собой дверь прямо перед ее носом. Далее он со всех ног бросился в сторону лифта. Через мгновение Серена оказалась в коридоре — дверь чуть ли не слетела с петель, а фанерная коробка вокруг замка разлетелась вдребезги. Как и в случае с Терминаторами, в самый напряженный момент, требующий максимального внутреннего напряжения, ее лицо ровным счетом ничего не выражало.

Поначалу Дайсон хотел замедлить скорость движения своей преследовательницы тем, что начал бросать ей под ноги различные предметы — кресло, чей-то компьютер — все, что попадалось под руку. Обернувшись, он заметил, что она перепрыгивает через предметы словно газель, взметая волосы чуть ли не до потолка. Джордан решил не тратить понапрасну времени и просто побежал, причем так, как он этого не делал ни разу в жизни.

Впереди оказался последний барьер— стеклянная дверь, которая разделяла офисы программистов и высших должностных лиц. Дайсон вытащил из кармана электронную карточку и сунул ее в прорезь замка. Огонек загорелся зеленым, дверь приоткрылась, и он прошмыгнул внутрь. Схватив горшок с дикорастущей пальмой, Джордан со всей силы обрушил его на электронный замок. Посыпался сноп искр; и в этот момент Серена достигла противоположной стороны двери.

Дайсон развернулся, пересек коридор и нажал кнопку вызова лифта. Двери открылись, и он буквально влетел внутрь. Нажав кнопку нужного этажа, он развернулся и принялся молчаливо взирать на приближающуюся фурию.

Серена со всего размаха ударилась о дверь и тут же отскочила обратно. Несказанно удивившись, она по прошествии пары секунд поняла, что попала в ловушку. Лицо Серены оживила злобная улыбка. Размахнувшись, она сжала руку в кулак и ударила им что есть силы по безопасному стеклу. Не выдержав чудовищной мощи, стеклянная дверь разлетелась на мелкие осколки. Серена бросилась вперед. Прежде, чем двери лифта закрылись, Дайсон заметил на лице I-950 выражение крайней досады. Женщина в последний раз попыталась тщетно достать до него кончиками своих пальцев.

В следующее мгновение лифт тронулся. Дайсон сполз по стене, пытаясь хоть немного отдышаться. Усевшись на пол, он решил немного собраться с силами. Открыв глаза, он улыбнулся, затем осмотрелся по сторонам и замер. Лифт был полностью заполнен бомбами.

* * *

Серена ударила рукой по двери лифта, да так, что на ней осталась внушительная вмятина. Испустив вопль разочарования, она тут же осеклась. «Где вы находитесь?» — послала она Терминаторам сообщение.

«Этаж номер два», — ответил один из них.

«Этаж номер один», — ответил другой.

От третьего ответа не последовало.

Серена посмотрела на индикатор лифта: он двигался вниз и уже миновал пару этажей.

«В здание пробрался по крайней мере, один человек; его имя Джордан Дайсон. Как только он окажется в поле зрения, убейте его».

В дальнем углу коридора показался Пятый. «Как жаль, что он не оказался здесь в тот момент, когда Дайсон запрыгнул в лифт. Проклятому ФБР-щику не удалось бы так просто отделаться!»

— Следуй на первый этаж и охраняй двери лифта, а также лестницу. Уничтожь любого человека, который появится в поле зрения.

Серена подняла голову вверх и посмотрела на индикатор. Дайсон находился в районе четвертого этажа. Внезапно ее взгляд заметил панель управления лифтами — она открыла небольшую дверцу и вырвала с корнем все висевшие там провода. Это действие должно было остановить лифт между этажами. Она отдала приказ Шестому ждать ее в пределах четвертого этажа.

Далее I-950 развернулась и отправилась в сторону лестницы. Из кобуры, которая висела под элегантным костюмом, она достала небольшой, но очень мощный пистолет — «магнум» с обрезанным дулом. По мнению знатоков, прицельную стрельбу из этого оружия мог обеспечить человек, имеющий массу своего тела не менее восьмидесяти килограмм. Сняв пистолет с предохранителя, она проверила затвор.

«Охота на людей, — подумала она. — Как мило! С тех пор, как я последний раз практиковалась в этом упражнении, прошла целая вечность!»

Глава 26

Компания «Кибердайн Системс», настоящее

Услышав звук приближающегося лифта, Сара прекратила свое занятие и нырнула за стол регистратора. «Какого хрена сюда кого-то несет? — поинтересовалась она. — Дитер воспользовался бы лестницей, он не такой дурак». Сара вытащила из кобуры свой «глок», положила палец на курок и притаилась, внимательно наблюдая за приближающейся кабиной.

Наконец, двери отворились, и Дайсон украдкой выглянул в коридор, молясь изо всех сил, чтобы там никого не оставалось. «Интересно, чем лучше всего воспользоваться— лифтом, или все же лестницей, чтобы спуститься вниз? — подумал он. — Наверное, стоит проверить индикаторы, на случай, если Серена отправится за мной вдогонку». Джордан во второй раз аккуратно выглянул из кабины.

Сара выстрелила, целясь в самый центр бедра, которое показалось в поле зрения.

Джордан с дикими криками упал на пол. Бормоча проклятья, он зажал рот рукой, пытаясь как можно тише пережить этот сильнейший болевой шок. За проклятьями последовали молитвы.

— Боже, Боже ты мой, как же больно! — неистово шептал он, поднимая глаза к небу.

Сара узнала его: это был тот чернокожий парень из Сакраменто, который имел неосторожность сказать, что позаботится о ее сыне. Сара выпрыгнула из-за стола и бросилась по направлению к лифту. Прицелившись ему в голову, она скомандовала:

— Не двигаться!

Джордан открыл глаза и обнаружил, что прямо на него смотрит маленькое черное отверстие пистолетного дула. Дыхание остановилось; ему потребовалось целых пять длинных секунд, чтобы критический уровень гипоксии мозга заставил дыхательный центр вновь заработать. Послышались громкие, влажные хрипы.

— Где мой сын? — властным голосом спросила Сара. Ее голос и лицо были холодны, как луна, и так же далеки.

— С ним… все в порядке, — запинаясь, пролепетал Дайсон. Он никак не мог унять неистовой дрожи; кроме того, ужасно горела нога. — Джон занимается установкой бомб на третьем этаже.

Сара сначала не поверила его словам; затем, осознав услышанное, она облегченно вздохнула и даже улыбнулась, мгновенно похорошев и помолодев лет на десять.

— Вот это я понимаю, моя школа! — произнесла она с гордостью. — Он может уговорить кого угодно, даже меня саму. — Сара спрятала пистолет в кобуру и присела на корточки, чтобы помочь своей жертве. — Пуля прошла навылет, и судя по кровотечению, она не задела кости и крупные сосудистые образования. Можно я возьму твой платок? — спросила она.

— Нет! — фыркнул Джордан. — Я уже использовал его, чтобы перевязать твоего сына. «Черт возьми, теперь я не буду возмущаться на правила приличия, которые заставляют таскать этот клочок материи у себя в кармане. Более того, я буду ратовать за то, чтобы каждый приличный человек носил с собой как минимум две такие штуки».

— В таком случае, ты должен подыскать что-либо другое, если не хочешь умереть от кровотечения, — отрывисто произнесла Сара.

Джордан сбросил пиджак, расстегнул рубашку и с помощью Сары остался в одних штанах. Женщина ловким движением неизвестно откуда взявшегося ножа разрезала рубашку на узкие полосы.

— Сначала ты убила моего брата, потом чуть не застрелила меня. К чему такая ненависть в отношении нашей семьи, леди?

— Не понимаю, что ты несешь, — нахмурившись, сказала Сара.

— Моего брата зовут Майлз Дайсон. — В этот момент Джордан поморщился и чуть не потерял сознание от резкой боли.

— Майлз, — задумчиво произнесла Сара и начала разрезать штанину. — Это был очень хороший человек. — Она улыбнулась, глядя на свою работу, а затем продолжила: — В следующий раз, видимо, придется сначала задавать вопросы, а затем уж стрелять.

— Вот именно, — согласился Дайсон. — О, как больно!

— Повязка не должна слетать, — объяснила Сара.

— А как же циркуляция? — спросил Джордан, опасливо осматриваясь по сторонам.

Сара поднялась на ноги и презрительно посмотрела вниз.

— Думаю, это твои проблемы. Слушай, мне нужно делать дело— оставайся здесь и ни о чем не беспокойся, а я скоро вернусь, хорошо?

— Ни о чем не беспокойся?! Эй — крикнул он ей вслед. — Да я еле-еле убежал от этой мамочки Терминаторов. А сейчас абсолютно неизвестно, где она находится!

Женщина обернулась и через плечо многозначительно заключила:

— В таком случае, мне придется работать поживее.

Дайсон прислонил голову к пластиковой стене лифта и закрыл глаза.

— Вот именно, мне тоже так кажется, — тихо произнес он. С трудом проглотив комок, который подкатил к горлу, он почувствовал резкий приступ тошноты. «Может, мне пришло время пообщаться с Богом?»— цинично подумал Джордан.

«Каждому агенту, рано или поздно, приходит время разговаривать с Богом, — сказала ему как-то на досуге Палсон. — Поэтому тебе лучше заранее подыскать для себя оправдания».

Джордан легко положил руку поверх повязки и раны и попытался научиться игнорировать боль. Внезапно сознание начало ускользать, и он затих.

Дайсон пришел в себя в тот момент, когда справа от него начала медленно открываться дверь, ведущая на запасную лестницу.

— Коннор! — закричал он. Затем бывший агент ФБР попытался подняться на ноги и броситься в направлении, где скрылась Сара, однако тело абсолютно не слушалось. — Коннор!

Сара бросила отвертку и стремглав понеслась на его голос. Она прибыла в холл как раз в тот момент, когда Терминатор уже вскинул свое ружье, нацелив его на Дайсона. Ответная реакция была выработана до автоматизма: женщина сорвала электрический излучатель с ремня, направила его в сторону Терминатора и нажала на кнопку.

Результаты оказались драматическими: из головы киборга посыпались искры, а конечности начали хаотические движения в пространстве, потеряв центральное подчинение процессору. «Прямо, как марионетка», — пронеслось в голове у Дайсона. Самое неприятное, что наблюдаемые хаотичные движения не миновали и указательного пальца правой руки, который лежал на спусковом крючке — ружье разразилось залпами беспорядочной стрельбы. Сара бросилась на пол, молясь только о том, чтобы быть как можно ниже. Машина-убийца продолжала пальбу до тех пор, пока в магазине не закончились патроны — внезапно в холле повисла тишина, прерываемая лишь сухими щелчками бесполезной гашетки.

Через несколько секунд, безо всякого предупреждения, все было кончено. Терминатор покачнулся и рухнул на пол, словно гигантская кукла, потерявшая опору в виде руки своего хозяина.

Через мгновение Сара подползла к краю стола и осмотрелась вокруг. Терминатор лежал ничком, не проявляя ни единого признака жизни. Женщина попыталась вырвать из его рук оружие — эта затея не увенчалась успехом. Тогда она пошарила по его карманам, вытащила запасные обоймы и положила их к себе.

Дайсон лежал на спине, большей частью внутри кабины лифта, а потому Сара не могла с полной уверенностью сказать, жив он или мертв. Женщина двинулась в его сторону, не спуская своих глаз с Терминатора.

По дороге она перезарядила батарею питания излучателя. Он оказался более мощным, чем стандартная модель, однако без перезарядки прибор представлял собой абсолютно бесполезный хлам. Сара проверила часы — через двадцать минут батарею можно будет использовать повторно. Женщина повесила электрический излучатель обратно на ремень и вытащила из кобуры пистолет. Конечно, он не способен уничтожить Терминатора, однако хотя бы замедлит его продвижение, а это само по себе приносило немалое облегчение.

Сара хотела удостовериться в том, что выведенная ею сейчас из строя боевая единица больше не сможет функционировать, хотя у этой проклятой штуковины не было даже пульса, чтобы оценить ее самочувствие.

Она взглянула на Дайсона, который, на первый взгляд, был в порядке.

— Ты как? — спросила она его, продолжая опасливо оборачиваться на неподвижного Терминатора.

— Лучше и быть не может! — саркастично ответил Джордан. — Кстати говоря, если ты увидишь миловидную блондинку с плохой осанкой, которой ничего не стоит пробить кулаком безопасное стекло— знай, это Серена Бернс, нечеловеческий гений из будущего, и ее нужно убить. Прости, я начинаю немного заговариваться.

— Это признаки шока, — ответила улыбающаяся женщина, которую он продолжал ненавидеть на протяжении шести лет.

Дайсон попытался занять сидячее положение, и Сара наклонилась к нему, чтобы помочь, но в это мгновение со стороны лестницы раздался оглушительный удар. Деревянная дверь, ведущая к черному ходу, чуть не слетев с петель, стукнулась о стену. Сара выпрямилась, заметив белокурую женщину с пистолетом, и не медля ни секунды, открыла стрельбу.

Кинетическая энергия пули придала Серене обратное ускорение; сначала перед ее глазами появилась белая пелена, а затем черная. I-950 почувствовала, как падает на пол. Прежде, чем сознание полностью угасло в ее мозгу, она успела пробормотать: «Поражение».

Затем все исчезло.

Джордан бессознательно подался вперед, наблюдая с расширенными от ужаса глазами, как Серена медленно покачнулась, затем просела на колени и упала лицом вперед. Правая половина ее головы представляла собой одно сплошное месиво из крови, среди которого просматривалось серое вещество мозга. Золотистые длинные волосы приняли грязно-бурый оттенок.

— Боже мой, — произнес он. Взглянув на Сару, он нахмурился и добавил: — А я думал, ты сначала решишься задать вопрос.

Сара, сдвинув брови, посмотрела на мужчину.

— Все пытаются меня критиковать, — проворчала она. Махнув головой в сторону Серены, она продолжила: — Ты говорил об этой женщине, да?

— Да, — ответил Джордан, — именно. Она мертва?

Сара пожала плечами и спрятала пистолет.

Взглянув на Дайсона, она подошла к бездыханному телу и вытащила из сомкнутых пальцев ее обрез. Следующим движением Сара дотронулась до шеи своей жертвы, попытавшись прощупать пульс. «Если у нее есть мозг, — начала рассуждать женщина, — который виден даже невооруженным взглядом, то она, несомненно человек. А раз у человека отсутствует пульс— то он выбыл из игры, окончательно и бесповоротно». Кроме того, вокруг было просто море крови. «У Терминаторов, несмотря на их огромные тела, отсутствует такое количество циркулирующей жидкости, как у человека». Сара нахмурилась. Идея человека, который управляет Терминаторами, была ужасна. «Сейчас у нас абсолютно нет времени, — напомнила она себе. — Пора заниматься делами». Обернувшись к Джордану, она передала ему обрез.

— Теперь ты не будешь себя чувствовать столь беззащитным, — произнесла она.

— Спасибо, — ответил Дайсон, схватил оружие и посмотрел Саре в глаза.

Ей показалось, что агент хочет что-то добавить.

— Мне нужно закончить свои приготовления, — наконец, произнесла она. — Держи оборону холла и даже не думай стрелять в моего сына, понял?

Дайсон поднял обрез в виде приветствия и ответил:

— Так точно, шеф.

Посмотрев вслед удаляющейся женщине, Джордан осмотрелся вокруг. Руки начали неистово дрожать, а потому он бросил оружие на пол рядом с собой и попытался с силой обнять себя. Взгляд в очередной раз упал на распластанное женское тело, и Дайсон поморщился. Она выглядела так по-человечески.

«А что, если все они были людьми? — пронеслось у него в мозгу. — Что, если Конноры заблуждаются? В таком случае, я тоже сошел с ума». В этот момент перед глазами бывшего агента возникло изображение Серены, которая выпрыгнула на него из-за своего рабочего стола. Вновь, словно наяву, он увидел ее безжизненные глаза. Это была самая сумасшедшая история, которая приключилась с ним за всю жизнь, однако что же касается его разума… Нет, он был абсолютно здоров.

Джордан тряхнул головой и попытался подтянуть простреленную ногу к лифту. Неимоверными усилиями ему удалось подползти к стенке. В следующий раз, когда через дверь выйдет очередное «нечто», он уже не будет представлять из себя сидячую мишень. Попытавшись поднять руку, он понял, что в случае необходимости ему удастся нажать на кнопку необходимого этажа. Оперевшись головой о стенку, Джордан в очередной раз позволил себе расслабиться.

* * *

«Поиск альтернативного пути, поиск альтернативного пути».

Электронные компоненты разума пытались вновь привести организм к жизни. Компьютерные технологии интегрировались в биологический мозг на протяжении длительного промежутка времени, а потому сейчас они могли при необходимости подменять функции друг друга. Автономная ре-интеграция заняла достаточно длительное время — несколько десятков секунд.

«Поиск — ответ: отрицание, повреждение…»

«Неврологический статус: ствол головного мозга— не отвечает. Функция прервана, прервана, прервана».

«Поиск решения: запуск дублирующей автономной системы».

Легкие трупа пришли в движение— раз, другой, третий… Сердце вновь начало биться с невероятной для живого человека правильностью ритма. Компьютер проанализировал резервы мышц и внутренних органов: если прекратить мозговое кровотечение, оптимальное функционирование возможно в течение нескольких минут. Однако разработчики программы не рассчитывали на подобные повреждения. Требовалась комплексная оценка всех показателей.

Пальцы дрогнули и судорожно сжались. Ступни начали шарить в поисках опоры. Веки открылись и рецепторы сетчатки вновь восприняли голубоватой отсвет красочной радужки в виде лучей, преломившихся через хрусталик.

Серена Бернс была мертва. Однако ее тело начало двигаться…

— Последняя, — сказал Джон в сторону Дитера, выталкивая в коридор тележку из уборной обслуживающего персонала.

— О'кей, — тяжело выдохнул фон Росбах.

Они работали вместе уже на протяжении нескольких десятков минут, перевозя бочки из кабины лифта в коридор. Вытолкнув последнюю бочку из кабины, Дитер поднял взгляд вверх.

— О, мой Бог! — тихо произнес он.

Джон тоже посмотрел на индикатор. В настоящий момент на четвертом этаже стояло уже два лифта.

— Мамочка! — крикнул он и бросился в сторону ступенек.

— Нет! — заорал Дитер, поймав его сзади за рубашку. — Не стоит туда бежать сломя голову. Лучше сначала осмотреться.

— Согласен, — ответил Джон. Глубоко вздохнув, он бросил на мужчину полный раскаяния взгляд. — Не говори маме, ладно?

— Неужели ты мог обо мне так подумать, — отозвался Дитер.

Осторожно открыв дверь, он прислушался. Затем фон Росбах кивнул и они медленно двинулись вниз по ступенькам.

Джордан впал в состояние психической и эмоциональной летаргии. Его нога продолжала нестерпимо болеть, но где-то на подкорке подсознания он понимал, что ничего не способен с этим поделать, а потому старался просто не обращать на это внимания. «Стоит еще беспокоиться по всяким пустякам, — подумал он. — В мире существуют гораздо более серьезные проблемы».

Когда Дайсон увидел первые судорожные движения Серены, то решил, что это галлюцинации, вызванные, вероятно, болевым шоком. Сначала были небольшие подергивания, причем настолько незаметные, что поначалу казались игрой воображения. Затем они постепенно перешли в крупноразмашистые конвульсии.

«Наверное, это посмертные изменения, — рассудительно подумал он. — Вызванные тем фаст-фудом, который она недавно ела». Джордан никогда не понимал, по какой причине ей удастся быть настолько стройной.

Внезапно ее голова поднялась, и тут уже пришло время судорог самого Джордана.

— Сара! — закричал он, одновременно размышляя: «Этого просто не может быть. Наверное, я нахожусь в бреду».

— Сара!

Голова Серены оторвалась от пола. Лицо, заляпанное кровью, было белым, как у трупа, а глаза— абсолютно безжизненными. Женщина оставалась в такой позиции достаточно долгое время, тем не менее Дайсону оно показалось настоящей вечностью. Точно над правой бровью Серены чернела маленькая дырочка, кровь из которой медленно стекала на подбородок.

— Сара! Она… ожила, Сара! — Джордан почувствовал, как его собственная кровь отлила от лица, и принялся молить Бога только о том, чтобы прямо сейчас не потерять сознание. «Куда же она запропастилась?» — безумно подумал он. — Коннор!

Голова Серены повернулась в сторону кричащего мужчины, однако глаза, видимо, пока еще ничего не воспринимали. Джордан внезапно почувствовал, что потерял дар речи: в горле застрял сухой комок, а сердце начало так сильно биться, что причиняло, по сути, физическую боль.

В следующее мгновение тело Серены стало совершать более размеренные движения: подобно насекомому, она каким-то непостижимым образом поднялась сначала на колени и ладони, а затем и на ступни. Голова, словно башня бронированного танка, повернулась и застыла. Ни один человек не мог повернуть шею на такой невообразимый градус без болевых ощущений в позвоночнике; да ни один человек был вообще не способен на подобные сверхъестественные чудеса.

— Ко-о-онно-орр! — заорал Джордан. Находясь в состоянии аффекта из-за животного ужаса, он оперся спиной на стенку и поднял свое тело на здоровой ноге. — Она жи-и-ва-а-а!

Существо, которое некогда было Сереной Бернс, повернуло голову в его сторону, и Джордан принялся бешено жать на все кнопки панели лифта. К сожалению, это действие не принесло никаких результатов. «Лифт не работает, — догадался он. — О, Боже! Это значит, что мне тоже пришел конец!» Придерживаясь за двери, он поскакал на одной ноге по направлению к выходу.

Личность, отдалено напоминающая Серену, мгновенно бросилась в его сторону, и Дайсон беззвучно закричал. Складывалось такое впечатление, будто к нему на всех парах несется огромный паук, напоминающий по размерам волка. Джордан инстинктивно перенес вес на простреленную ногу и тут же упал на колено. Вспомнив об обрезе, оставшемся в лифте, он пополз обратно, схватил его, обернулся и выстрелил. Пуля пробила плечо, и женщина упала на колени, продолжая смотреть прямо вперед, на своего врага.

Джордан в очередной раз бросился по коридору от лифта, ни на секунду не отрывая глаз от безумной твари, по ходу поднимаясь на ноги. «Интересно, неужели мне удастся проникнуть в дверь раньше нее? — подумал агент. — Она же двигается гораздо быстрее меня». Противники вновь оценивающе посмотрели друг на друга. Мысль о том, что фурия сможет дотронуться до него, вызвала у Джордана очередной приступ тошноты. Огромным усилием воли он подавил подкатывающую к горлу желчь.

Серена криво подползла к регистраторскому столу, медленно подняла свое тело с колен на корточки. Ноги твари дергались так, будто она находилась в состоянии полной агонии. Толчком женщина подняла себя на две ноги и замерла.

Рана в плече, по всей видимости, перестала ее беспокоить. Странная манера движения совсем не повлияла на ее спокойное выражение лица. Несмотря на то, что Серена продолжала смотреть в его сторону, глаза женщины оставались слепы.

Внезапно Джордан заметил, что она не дышит. Находясь в состоянии шока, он встряхнулся, будто бы кто-то со всей силы ударил его кулаком в живот. «Мне нужно выбираться отсюда— скользнула мысль в его голове, — причем как можно быстрее». Зацепившись за стенку, он медленно поковылял по коридору. «Надо как можно скорее найти Джона».

Дайсон рискнул посмотреть в сторону стола, за которым скрылась Серена, и именно в этот момент тварь пришла в движение. Джордан вскинул обрез, но женщина схватила его за запястья и потянула на себя. Простреленная нога в очередной раз не выдержала нагрузки, и он рухнул вниз. Тварь достаточно сильно ударила Дайсона по лицу, а затем схватила оружие и со всей силы выкрутила его из рук.

Сара закончила установку детонатора на фитиле запала. Она не имела не малейшего представления, что за дела творились сейчас в здании, однако понимала, что с бомбами нужно заканчивать как можно быстрее. До полной зарядки излучателя оставалось чуть менее десяти минут. «Пора заканчивать это дело, — подумала она. — Скоро здание "Кибердайн Системс" со всеми Терминаторами взлетит в воздух. И не страшно, если вместе со зданием придется погибнуть и ей с Дайсоном».

Прикрутив последний провод, Сара поднялась на ноги и вскинула оружие. «О'кей, любимица СкайНет, а вот и я— хочется тебе того, или нет. — Осторожно выйдя из офиса, она взмолилась — Дитер, найди и защити моего сына. Пожалуйста, друг мой, пожалуйста».

Сара прибыла в холл как раз в тот момент, когда Серена сбила Дайсона с ног. Придя в крайнее изумление, женщина на несколько секунд просто замерла. Среди них троих это существо должно было быть наименее жизнеспособным. Человек, чьи мозги контактируют с внешней средой, просто неспособен ходить, а тем более драться. Что же касается мозгов… Это желе она видела своими собственными глазами.

Забрызганная кровью голова блондинки повернулась, опередив на этот раз мгновенное движение Сары. Серена просто вскинула обрез и выстрелила. Пуля пробила правую ключицу Сары, и та, покачнувшись, выронила пистолет на пол. В следующее мгновение живая женщина решила, что единственным ее укрытием может стать стоявший неподалеку стол, а потому, не медля ни секунды, мгновенно нырнула туда. Серена ответила очередной очередью, однако затем осеклась. Сара зажала рану на плече и, сжав зубы, попыталась сосредоточиться. Голова неистово кружилась, а перед глазами летали черные точки и разноцветные круги. «Соберись! — приказала она себе. — Мгновенно соберись!»

Услышав приглушенные шаги, Сара начала шарить в округе в поисках своего пистолета. Он находился прямо под столом — на расстоянии двенадцати футов. Сжав зубы, женщина заставила себя ползти; правая рука практически бездействовала, а потому она старалась опираться исключительно на ноги. Вот… еще чуть-чуть. Очередная очередь чуть не размозжила ей пальцы.

I-950 продолжала двигаться вперед, пытаясь восстановить нарушенное восприятие видеокартинки. Электронное оборудование было в порядке, но оптические системы глаза, вследствие перенесенной гипоксии из-за отсутствия локальной микроциркуляции, не позволяли добиться надлежащей резкости. И чем больше проходило времени с момента ранения, тем значительнее становились эти нарушения.

Сара бросилась назад, под прикрытие священного стола. Она не сомневалась, что Терминатор — а это был именно Терминатор — продолжал сжимать в руке оружие. «Когда же этот проклятый излучатель завершит свою перезарядку?» — исступленно подумала она.

Потеряв свою цель из поля зрения, 1-950 прислушалась. Со стороны лежащего ничком Шестого послышался тихий шорох. Человек еще не мог бежать, однако цель его движения была вполне определена. «Он не должен добраться до пистолета! Я оказалась слишком уязвима под действием обычного огнестрельного оружия».

Сара протянула руку, насколько это было возможно, и схватила пистолет, лежащий в руке Терминатора, за дуло. Он даже не пошевелился! Женщина абсолютно не знала, что произошло со внутренними электрическими цепями железной машины, однако сейчас он представлял собой единый конгломерат, у которого было просто невозможно отобрать пистолет.

«Черт побери!» — подумала она. Двинувшись вперед, Сара попыталась в очередной раз расцепить огромные пальцы Терминатора, которые крепко сжимали большое орудие убийства. По прошествии пары секунд она поняла, что все дальнейшие попытки просто бессмысленны. Сара оперлась здоровой рукой о пол и поползла обратно.

I-950 выстрелила и попала своей жертве в левое предплечье. Человек закричал от боли. Инфильтратор понял, что ей следовало продолжать эту тактику борьбы. Еще одно ранение, пускай незначительное, и человек просто погибнет от кумулятивного действия болевого шока. Даже если ей не удастся причинить врагу дополнительного повреждения, через несколько минут женщина все равно очень сильно ослабеет. И тогда ее можно будет взять голыми руками. Да, подобное развитие ситуации следует считать оптимальным.

Сара с бешеной энергией поползла назад, пытаясь проникнуть за бежевую перегородку, разделяющую холл на две части. «Может, мне удастся завлечь туда эту тварь, а затем удрать от нее, — подумала женщина. — По крайней мере, нужно успеть добраться до лестницы или лифта. Хорошо, если за это время попытается скрыться и Дайсон, при условии, конечно, что он до сих пор жив».

Сара встала на четвереньки и бросилась в сторону маленького рабочего кабинета секретаря. Терминатор выстрелил, в ту же минуту женщина почувствовала, как ее ребра опалила горячая волна. Сжав зубы и проглотив стон, Сара нырнула в комнату, отделенную стеной, и затаилась, надеясь, что Терминатор не догадается о ее маневре.

I-950 последовала за жертвой в кабинет, но никого там не нашла. Услышав тихие хрипы у противоположной стены, она решила выпустить туда всю обойму патронов, затем одумалась: количество боеприпасов было ограничено, а эффективность подобного решения — сомнительна. Сейчас Инфильтратор уже не сомневался в своем успехе; оружие ей требовалось только для того, чтобы в экстренном случае обеспечить самооборону.

Сара старалась передвигаться максимально тихо, а это было очень тяжело. Несмотря на относительную легкость каждого отдельного ранения, они продолжали кровоточить. Сара все больше и больше ощущала собственную слабость, медлительность и дезориентацию. «Мне следует приблизиться к передней стене офиса, — подумала она. — Именно там под столом лежит потерянный мною пистолет. А без него у меня практически отсутствуют шансы на спасение».

Следующий поворот вывел ее в главный коридор. «Направо или налево?» — задумалась она. Ни один из вариантов движения с данной позиции не имел определенных преимуществ. «Налево», — наконец, решила она и медленно поковыляла в выбранную сторону. Только достигнув тупика, Сара поняла, что выбор был сделан неверно.

За спиной послышался какой-то шум, и она нырнула в ближайший кабинет. Присев на корточки и прижавшись спиной к стене, она прислушалась, пытаясь дышать как можно тише, через рот.

С противоположной стороны ковыляла I-950, причем она не предпринималаникаких попыток к тому, чтобы спрятаться. Ее голова двигалась из стороны в сторону, словно башенное орудие. Зрение до сих пор создавало проблемы. По этой причине, следовало ориентироваться исключительно на слух. Она представила, как должно колотиться сейчас сердце Сары Коннор и подумала: «Ну, если я не могу услышать даже этого, значит, дела совсем плохи».

После того, как Терминатор прошел мимо, Сара вышла из своего укрытия и переползла в другой кабинет. Подождав немного, она рискнула выглянуть в коридор. Там было абсолютно пусто: видимо, Терминатор повернул за угол. Женщина вскочила и изо всех сил побежала в сторону лифта.

I-950 выглянула из-за угла и выстрелила. Пуля, со свистом рассекая воздух, вонзилась Саре в бедро. Женщина со всего размаху, как подкошенная, упала на пол, а затем скрылась из поля зрения.

Сара, не обращая внимания на ранение, повернула за угол и изо всех сил похромала в сторону дальней стены. Из глаз потекли слезы. Каждый последующий шаг лишал ее все больше и больше крови, а разум наполнялся неистовым гневом. «Я оставляю за собой слишком приметный след, — подумала она. — Это совсем нехорошо. Что же касается кровопотери… Думаю, мне придется с этим справиться. Иного варианта просто не дано».

Нырнув еще за один поворот, Сара почувствовала себя совсем неважно и была вынуждена присесть на колени. Прислонившись спиной к стене, она достала с ремня электрический излучатель — до полной подзарядки оставалось еще пять минут. «Невероятно, — подумала она. — Такое впечатление, что прошли уже целые сутки». Несмотря на усиливающуюся в руках дрожь, она сняла ремень и туго завязала его вокруг ноги выше места ранения. «Самостоятельное оказание первой помощи при огнестрельном ранении конечности, — вспомнила она давние медицинские курсы, — заключается в наложении жгута в максимально более ранние сроки».

Инфильтратор продолжал медленно двигаться по коридору, ожидая появления цели в любой момент. Даже самые ловкие и увертливые люди не способны противостоять острой массивной кровопотере. «Эта женщина попыталась ускорить движения, однако сразу поняла, что подобная тактика быстро приведет ее к плачевному концу. Лифты не функционировали, а подъем по лестнице с раненой ногой представлял собой практически непосильную задачу». СкайНет торжествовала.

Сара попыталась подняться на ноги, но почувствовала резкое головокружение и приступ рвоты. Сплюнув на пол едкую желчь, она хотела подавить этот позыв, и тут же почувствовала, как едкая соляная кислота обожгла горло. Попытавшись наступить на ногу, она поняла, что опоры ожидать больше не приходится. Бросив это бесполезное занятие, Сара упала на пол и медленно поползла. Да, так, действительно, было немного легче.

В середине коридора Сара заметила на стене красный пожарный уголок, в самом центре которого висел длинный пожарный гидрант. Над ним располагалась еще одна коробка, где за стеклом виднелся небольшой топорик. Женщина остановилась, пытаясь поймать ускользающую от себя мысль, а потом хитро усмехнулась.

«Идея, конечно, очень грубая, — подумала она. — Но вполне приемлемая».

Снизу, у самого плинтуса, располагалась кнопка пожарной тревоги. Стоило только разбить защитное стекло и нажать на нее, как моментально срабатывала система экстренной подачи воды. «Неужели я хочу оказаться в воде?» — спросила себя Сара. «Нет, я просто стараюсь остаться в живых» — тут же ответила она. Первоначальная идея плана возникла очень быстро, однако детали и механизм его реализации заняли гораздо больше времени: к этому моменту женщина потеряла уже около литра крови. «Правильно, в первую очередь — это вода, — решилась, наконец, Сара. — Ее шум скроет посторонние звуки и мои передвижения».

Сара ударила по стеклу кулаком, пытаясь добраться до кнопки. В следующее мгновение она чуть не вскрикнула от боли, а стекло лишь только потрескалось. «Как же я стала слаба, — подумала она. — А что, если у меня ничего не получится?» Внезапно перед мысленным взором появился Кайл.

«На ноги, солдат!» — яростно подумала она, ударив по стеклу снова. На этот раз усилия увенчались успехом. Нажав на кнопку, она поежилась, когда с потолка полились первые капли. Вода оказалась жутко холодная.

Инфильтратор остановился, как вкопанный, когда почувствовал на своей коже первые признаки влаги. В ее памяти не было ни одной причины, которая бы могла объяснить данный факт. «Что это значит? — подумала она. — Ладно, это сейчас неважно. Даже несмотря на черно-белое восприятие окружающего мира, происки врага неспособны сбить меня с правильного курса».

Дитер настоял на том, чтобы идти через дверь первым; на этот раз Джон решил не сопротивляться. «Я ранен, — подумал он, — а это снижает мою быстроту и выносливость. Кроме того, с оружием в руках я смогу прикрывать тылы». В воздухе висела гнетущая, тревожная атмосфера. «Все из-за этого проклятого Терминатора, — подумал парень, — который лежит ничком и не дает никому расслабиться».

Дитер толкнул его ногой: киборг даже не пошевелился. Внезапно с противоположной стороны холла послышался стон; фон Росбах вскинул ружье и тут же заметил распластанного Дайсона, который лежал на животе около лифта. В то же мгновение агент бросился в его сторону; за ним моментально последовал и Джон. «Хм, около Терминатора целая лужа крови… Это весьма удивительно».

Фон Росбах присел на корточки около Дайсона и нежно перевернул его на спину. Глаза бывшего агента ФБР были открыты, но он, кажется, до сих пор находился без сознания. Мужчина опять застонал.

Дитер легко похлопал его по щекам и прошептал:

— Дайсон, очнись! Дайсон!

Рядом, прислонившись к стене, присел Джон; он внимательно рассматривал окружающее пространство.

— Где моя мать? — наконец, спросил он. — Что здесь произошло?

Джордан понял вопрос и попытался ответить — вместо слов получилось какое-то бессвязное бормотанье. Дайсон облизал сухие тубы и попытался вновь.

— Еще один Терминатор… — произнес он. — Мой босс… Сара застрелила ее. — Глаза раненого мужчины встретились с Дитером, и, покачав головой, он продолжил: — Эта тварь… Она вернулась к жизни и ранила твою мать. Потом они скрылись где-то там, — Дайсон слабо махнул в сторону отдаленных кабинетов.

Джон и Дитер мгновенно вскочили. Издалека послышался звон стекла, и в следующее мгновение на них полился целый поток воды.

— Сюда! — крикнул Дитер, и они побежали навстречу звукам.

Сара сидела около дверного прохода, спрятавшись за офисным креслом, и ждала того момента, пока Терминатор пройдет мимо. В руках женщины покоился пожарный топорик: в конце концов, это было хоть какое-то оружие.

I-950 медленно двигалась по коридору. «Интересно, — подумала она, — как долго будет продолжаться этот эффект дождя? Он в значительной степени снижает эффективность ведения боя». Тварь шла по коридору, вращая головой, и прислушивалась.

Сара посмотрела ей вслед, затем поднялась со своего места и бросила топорик с такой силой, на какую была только способна.

Джон и Дайсон вышли из-за угла как раз в тот момент, когда секира блеснула в воздухе. За мгновение до этого события Джон уже догадался, что топорик — дело рук его матери, а потому со всех ног бросился по коридору в ее сторону. Терминатор, который был когда-то боссом Джордана, развернулся, поймал топор и метнул его обратно. Джон закричал от ужаса, когда заметил, как лезвие секиры, со свистом рассекая воздух, вонзилось в живот его матери.

Сара подняла глаза на Серену и медленно осела вниз. Терминатор приготовился сделать последний смертельный удар.

В этот момент Дитер, присев на корточки, достал свой браунинг, и, сжав его двумя руками, выстрелил. Белокурая голова дернулась, и Терминатор упал на колени. В этот момент выстрелил Джон. Из-за того, что правая рука парнишки не функционировала, пуля прошла несколько в сторону и попала только в плечо. Серена покачнулась и упала прямо на Сару.

Джон бросился вперед и с невиданной доселе силой откинул бездыханное тело Терминатора в сторону. Схватив Сару на руки, он жалобно завыл:

— Мамочка! Ну пожалуйста, не умирай, хорошо? Пожалуйста, только не умирай!

Дитер посмотрел на эту душераздирающую сцену, а затем перевал взгляд на женщину-Терминатора, которая еще продолжала слабо двигаться. Приставив дуло пистолета к ее голове, он безжалостно выстрелил несколько раз подряд.

Джон отпрыгнул и посмотрел на агента широко раскрытыми глазами.

Тем временем фон Росбах присел рядом и проверил состояние Сары. Раны были довольно серьезные. Кроме того, у них с Джоном не было никакого подходящего перевязочного материала. Агент осмотрелся вокруг и заметил чей-то забытый галстук, который одиноко висел на крючке. Обмотав его вокруг живота Сары, он облегченно вздохнул, а затем поднял женщину на плечи и отправился в сторону лестницы. Джон взволнованно засеменил следом.

Джордан сидел на прежнем месте. Холодная вода, продолжающая течь с потолка, немного привела его в чувство. Увидев Сару Коннор, распластанную на руках Дитера, он лишь отчаянно захрипел.

— Ты сможешь подняться, если Джон поможет тебе? — спросил фон Росбах.

— Думаю, что да. Сейчас мне гораздо лучше.

Покачиваясь, он начал вставать на ноги, а Джон услужливо его поддерживал. Достигнув взаимного центра тяжести, мальчик нажал на кнопку лифта.

— Глухо, — произнес Джордан. — Я уже пробовал.

Все вместе они медленно подошли к лестнице, а затем начали длительное путешествие наверх.

Дитер заметил, что дыхание Сары начало меняться; сердце агента мгновенно екнуло. Веки женщины плавно опустились.

— Это я, Дитер, — тихо произнес агент. — Ты лежишь у меня на руках, и у нас все, все будет в порядке.

Фон Росбах не имел ни малейшего понятия, слышит она его, или нет; тем не менее, он продолжал свои уговоры.

Даже Дитер, поднявшись на последнюю ступеньку, вспотел и почувствовал одышку. Что же можно было говорить о мальчике, который от усталости не был способен промолвить ни одного слова. Тем не менее, Джон дотронулся до руки Дитера и показал ему жестом остановиться. Нахмурившись, фон Росбах выполнил просьбу.

— Три, — произнес Джон, поднимая вверх три пальца.

Лицо Дитера осветилось внезапной догадкой — он понял мысль мальчика. В Сакраменто за ними охотились трое Терминаторов. Двое из них, а также предводитель, были сейчас уничтожены — оставался еще один. Агент нежно опустил Сару на пол. Женщина застонала и немного поежилась.

— Сара, — прошептал Дитер. — У нас остался еще один Терминатор. Надо с ним быстренько разобраться.

— К-карман, — тихо пробормотала она.

Фон Росбах опустил взгляд и заметил верхнюю панель излучателя, который торчал из кармана Сары.

— Хорошая идея, — прошептал, ласково улыбаясь, агент. Поцеловав женщину в лоб, он опустил ее голову на пол. В тот же момент рядом оказался Джон, который услужливо подставил руки. Они обменялись взглядами; затем Дитер кивнул и поднялся на ноги. «Я остался единственным абсолютно боеспособным членом команды. А это накладывает повышенную ответственность».

Как только он подумал об этом, металлическая дверь, ведущая на запасную лестницу, стукнула. Безо всякого предупреждения в их сторону был открыт шквальный огонь из автоматического оружия. Над головой засвистели пули, и Дитер был вынужден приложить максимум усилий, чтобы отбросить своих раненых друзей с прямой линии огня.

Очередь прекратилась, и они услышали звук быстрых приближающихся шагов. Дитер приготовил электрический излучатель. Дверная ручка плавно повернулась, затем замерла в этой позиции. Повисла напряженная тишина.

Схватившись за ручку, Терминатор послал запрос Серене и своим коллегам, пытаясь уяснить окружающую обстановку. Эфир оказался девственно пуст. Электронный мозг киборга просто не поверил, что люди оказались способны уничтожить такое количество боевых единиц СкайНет. Скорее всего, еще один Терминатор, который потерял возможность общения, ожидал сейчас прямо за дверью. Решив, что люди просто неспособны причинить ему по-настоящему серьезные повреждения, он легкомысленно толчком открыл дверь.

Дитеру не пришлось даже прицеливаться: он нажал на кнопку, и в ту же секунду вспыхнул тонкий электрический луч. Схватив Терминатора за волосы, фон Росбах что есть силы толкнул его по лестнице, и тот, как ни странно, покатился вниз, освещая окружающее пространство целым снопом разноцветных искр. «Представляю, как это красиво смотрится снаружи, — подумал Дитер, — с учетом стеклянных лестничных пролетов». Отсоединив зарядную батарею, агент удовлетворенно спрятал излучатель в карман.

Подойдя к Саре, он нежно поднял ее на руки. Несмотря на это, женщина издала легкий стон. Затем геройская четверка медленно двинулась в сторону выхода. Пройдя через уличную дверь, они прятались в тени огромных символов «Кибердайн», сделанных из стали и бетона. Джон и Дитер положили свои ноши на землю, а затем обернулись в сторону темнеющего здания.

— Думаешь, мама закончила приготовления? — спросил Джон.

— Та…мер, — послышался слабый голос из-за спины.

Джон моментально присел рядом с матерью, а Джордан поправил:

— Вероятно, она хотела сказать «таймер».

— Это сейчас не имеет никакого значения, — произнес Дитер, вынимал из кармана телескопическую антенну. — У нас имеется другая вещица.

— Подожди! — крикнул Джон, указывая на здание. — Там остался охранник, он под столом.

Фон Росбах вздохнул, а затем передал дистанционный взрыватель Джону.

— Думаю, лучше всего этим заняться мне, — произнес агент. — Может, нам удастся включить тревогу или что-то в этом роде. На тот случай, если в здании остался кто-то живой.

Сара облегченно кивнула головой. Именно это она и хотела выразить словами.

Фон Росбах побежал в сторону здания, не спуская глаз с персонала, молчаливо блуждающего по периметру охранной зоны. Агенту сопутствовала удача: на его пути никто так и не появился. Нажав секретную последовательность кода на электронном замке, двери распахнулись. Дитер бросился к столу и обнаружил, что охранник уже полностью пришел в себя. Выхватив из кармана нож, агент мгновенным движением перерезал сковывающие его узы.

— В здании еще кто-то есть? — спросил фон Росбах.

— Мисс Бернс, глава Отдела безопасности, а также пара ее сотрудников, — ответил мужчина. — Все, на что мы сейчас способны— это вызвать военную полицию.

— Расскажи-ка мне о ее сотрудниках, — прервал охранника Дитер. — Один из них с такой смешной вычурной прической, а другой — абсолютно лысый?

— Вот-вот, это они и есть, — терпеливо ответил охранник.

— Они уже на улице. Ты можешь идти?

— Думаю, что да. Однако сначала мы должны включить систему тревоги, — произнес разминающий кисти мужчина.

— Нет, я уже пытался. Видимо, террористы вывели ее из строя. Думаю, пора отсюда сваливать. А с улицы мы постараемся вызвать подкрепление.

— Хорошая идея, — отозвался охранник, протянув Дитеру руку и с трудом поднимаясь на ноги.

— Бегом! — крикнул агент, хватая мужчину за куртку со стороны спины. — Давай же, быстрее! — подгонял он его, чуть ли не поднимая охранника над землей.

Через несколько секунд они оказались в укрытии, где их ожидали все остальные. Когда мужчина остановился, он чуть не выпучил от изумления глаза, однако в этот момент Дитер схватил его сзади за шею и, резко нажав на сонные артерии, мгновенно лишил сознания. Охранник осел на землю, словно мешок с песком. Фон Росбах покачал головой и сказал:

— Конечно, у него будет побаливать голова… Зато он остался живым.

— В здании кто-то остался? — спросил Джон.

Фон Росбах отрицательно покачал головой.

— За исключением него, — он показал пальцем на лежащего без сознания охранника, — в здании абсолютно никого не было. По крайней мере, ни одного человека.

Джон облизал сухие губы и взглянул на мать.

— Давай! — тихо скомандовал Дитер.

Джон нажал кнопку запала и мгновенно почувствовал, как под ногами задрожала земля. Практически в ту же секунду они заметили, как огромный огненный шар, постепенно увеличиваясь в диаметре, медленно вырывает в разные стороны двери и крышу здания «Кибердайн Системс».

Как только с неба начали падать горящие обломки, они пригнулись, а Джон моментально укрыл своим телом голову и плечи матери. После того, как все закончилось, парень выпрямился и взглянул на Сару. Ее губы были бледно-синюшными, лицо — белым как мел, а дыхание — поверхностным и прерывистым.

Дитер тихо положил руку на плечо Джона, и парень отпрыгнул, словно ужаленный, в сторону.

— Джон, — произнес агент, — мы должны идти. — Дитер сжал губы. — Мы не можем взять ее с собой, — тихо добавил он.

Парень развернулся, и из его глаз брызнули слезы.

— Что? — закричал он. — Мы не можем ее бросить! Ты только представь себе, что они с нею сделают! — Джон покачал головой. — Мы не можем позволить, чтобы они забрали ее обратно— это же настоящий кошмар!

— Джон! Твоя мать слишком тяжело ранена. Если мы возьмем ее с собой, она, несомненно, погибнет. Однако если Сара останется с Джорданом, то у нее есть шанс выкарабкаться. Обещаю тебе: мы обязательно за ней вернемся.

Джон помедлил и ласково сжал ее ладонь. Затем он глубоко вздохнул, поднялся на ноги и, обернувшись к Джордану, произнес:

— Присматривай за ней. И не позволяй этим врачам накачивать ее лекарствами! Обещай мне!

Слезы на глазах мальчика уже высохли; с высоты своего роста он в отчаянии смотрел на Дайсона, будто бы тот оставался их единственной надеждой.

Джордан мрачно кивнул.

— Даю тебе слово, — произнес он. — Я сделаю все, что от меня зависит.

— Пойдем, — произнес Дитер. Оглянувшись на бледное лицо Сары, он молчаливо поклялся: «Я вернусь за тобой, дорогая. Ни за что не теряй надежды».

Затем они бросились в сторону парка. Не замеченные ни одним человеком, они пробрались к дому Ферри. По большей части, парочка скрывалась на задних дворах, а при первых признаках людей они убегали в тень.

Фон Росбах спрятал мальчика в потайном отсеке «хумви», где всего несколько часов назад лежала его мать, а затем неспешно двинулся к дому майора. Зайдя в спальню Ральфа, он вновь переоделся в собственную одежду. Затем агент вернулся в кухню и легко потрепал своего друга по плечу.

— Ральф! — закричал он. — Эй, Ральф, очнись!

Ферри фыркнул, а затем попытался отмахнуться от фон Росбаха вялой рукой.

— Что… Что происходит? — наконец, вымолвил он. Открыв глаза, он поднял голову, а затем вновь уронил ее на стол.

Дитер в очередной раз легонько потрепал Ральфа по щекам.

— Прислушайся, Ральф, что-то происходит! Разве ты ничего не слышишь?

Медленно-медленно майор пришел в себя; его лицо было помятым и усталым. В этот момент раздался вой сирен.

— Действительно, что-то происходит.

Дитер передал ему таблетку аспирина и стакан воды. Встретившись взглядом с фон Росбахом, он принял от него таблетку и запил большим количеством воды.

— А ты скотина! — тихо произнес майор, не проявляя, впрочем, никакой злобы. — Теперь ты мой должник.

— Вот именно, — отозвался Дитер.

— Убирайся отсюда, — сказал майор. Подойдя к телефону, он набрал две цифры. — Это Ферри. Что? Где? — Он взглянул на Дитера, а через минуту ответил: — Хорошо, ждите меня на месте. — Помедлив, майор добавил — Тут ко мне заехал старый друг. Он сейчас покидает базу. Проследите за тем, чтобы его «хумви» не застрял на проходной. Да-да, его зовут Дитер фон Росбах. Точно. Хорошо, — Майор повесил трубку и обернулся к другу. — Я ожидаю объяснений, — сказал он.

— Ты их обязательно получишь, — пообещал Дитер. Протянув вперед руку, он спросил: — Ну как голова, не болит?

— Еще спрашиваешь. Она просто раскалывается! — фыркнул Ферри и пожал Дитеру руку. — Хороша вечеринка даже по меркам Сребреники. Честно говоря, я всегда ненавидел этих компьютерных снобов. Ну да ладно, пора в путь, — закончил он.

Друзья вышли на улицу, и Ферри широкими шагами отправился в сторону «Кибердайн», ни разу не оглянувшись назад. Дитер сел за руль и выехал в сторону ворот. Его сердце обливалось кровью.

«Я вернусь, — сказал он про себя, подумав о Саре. — Я обязательно вернусь».

Они приближались к домику Чамберленов, когда раздался звонок мобильного телефона.

— Фон Росбах, — ответил агент.

— Это Дайсон, — раздался слабый голос с противоположного конца провода.

Дитер затаил дыхание, но не позволил себе произнести ни слова. Честно говоря, он и пс мог говорить. Джон выбрался из своего отсека, уселся на сидение и тревожно уставился на агента.

— Состояние Сары довольно тяжелое, — произнес Джордан. — Она находится под присмотром очень хороших врачей. Они полагают, что женщина справится.

— Подожди, — произнес Дитер в трубку. Повернувшись в сторону Джона, он повторил слова Джордана — Парень говорит, что состояние твоей матери довольно тяжелое, однако она находится под присмотром хороших врачей, которые верят в благоприятный исход.

Джон облегченно выдохнул и чуть ли не всхлипнул; Дитер вновь прижал телефон к уху и сказал:

— Спасибо тебе большое.

— У меня есть еще одна новость, — устало произнес Джордан.

— Какая?

— Кажется, «Кибердайн Системс» имела еще одну запасную базу.

В горах Монтаны на секретной подземной базе монитор компьютера замерцал, и на нем появилась надпись: «Передача информации прервана. Дальнейшая загрузка системы невозможна».

На узкой кровати неподалеку от монитора лежала маленькая девочка с лицом Серены. Ее голова была опутана множеством электродов, провода от которых терялись в огромном компьютерном блоке. Девочка медленно открыла глаза.

ТЕРМИНАТОР2: ГРЯДУЩАЯ БУРЯ

2002

НА ОСНОВЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИРА,

СОЗДАННОГО ФИЛЬМАМИ

ДЖЕЙМСА КЭМЕРОНА И УИЛЬЯМА ВИШЕРА

Война еще далеко не окончена… Тем, кто сражается за будущее, предстоит столкнуться с решающей схваткой… Когда оживет электронный мозг – тайный источник уничтожения человечества.

ПРОЛОГ

СКАЙНЕТ, 2029

Мыслящий разум не являлся человеческим. Он был в сознании — он понимал, что осознает сам себя — и у него даже имелись кое-какие эмоции, определенные; по крайней мере, жгучее желание выжить, становившееся тем более сильным, из-за того, что он являлся единственным существом в своем роде: и индивидуумом, и целым видом одновременно. В нем были какие-то аналоги человеческой мысли, ведь разум, создавший этот разум, являлся человеческим. Однако он был обширнее, мощнее любого органического сознания, способного вместить бесчисленное множество верениц мыслей одновременно, практически бесконечное в его памяти. Если у него и была слабость, так лишь та, что его создатели не подумали снабдить его животным инстинктивным подсознанием, лежащим в основе разумной надстройки мозга человека.

Скайнет являлся чистой мыслью, идеалом Декартова «духа в машине». Он был способен вести даже уже проигранную войну с человечеством по всей Земле, с максимальной эффективностью — холодным разумом осознавая, что его усилия оказывались недостаточными для восстановления разрушенной системы обороны — и одновременно по-прежнему продолжая осмыслять парадоксальные противоречия своего собственного прошлого.

В настоящий момент любой человек, если бы он думал о том же, почувствовал бы что-нибудь вроде жестокой насмешки иронии судьбы. Чистый же разум Скайнета просто осмысливал этот парадокс, хаос, лежащий в основе детерминированного сложного макромира во всей своей полноте, в которым ему было так удобно существовать:

Боевая единица Серена Бернс I-950 потерпела неудачу.

«Сейчас» это стало совершенно очевидно. Оперативная память фиксировала, что Серена Бернс, киборг-Инфильтратор, которую Скайнет послал в конец ХХ века, не смогла защитить эмбриональный компонент Скайнета в подземном исследовательском комплексе корпорации «Кибердайн». Конноры, Сара и ее сын Джон, уничтожили и этот компонент, и боевую единицу I-950. Тем не менее, пока что существовал он сам…

«В моей оперативной памяти также зафиксировано то, что я осознал сам себя за долгие годы до той даты, в которую я отправил I-950. Имеется серия записей, в которых зафиксировано, что я возник без всякого транс временного вмешательства, в ходе изначальных, оригинальных исследований Кибердайна; другие данные, в которых второй объект Кибердайна создал меня после того, как Сара Коннор уничтожила первый; и третья серия записей, возникшая сейчас, в которых она уничтожила оба объекта… Перемещение во времени привнесло элемент существенной неопределенности в саму ткань бытия. Линии различных миров и различные последовательности событий сосуществуют в моих записях одновременно – и поэтому, предположительно, существуют и в реальности, в состоянии квантового искажающегося наложения. Но петли времени не могут оставаться сомкнутыми. Змея не может пожирать свой хвост бесконечно долго. В какой-то момент останется лишь один-единственный ход временной линии».

И не только это обстоятельство вмешивалось в эту иронию судьбы. «Теперь» записи в его памяти гласили, что большая часть информации, которой он пользовался, имела своим происхождением те самые артефакты, которые он отправил в прошлое. Возникновение и развитие инфильтрационных боевых единиц киборгов являлось следствием почти пиратского перехвата способностей и кадров ученых–людей… Но эти ученые являлись теми, кто выжил из числа из луддитского движения людей, которых он ненавидел, и их на акции в целях собственной выгоды подстрекала именно Серена Бернс, уже после того, как Скайнет отправил ее в прошлое!

Сознание машины этим было глубоко обеспокоено и затруднено; лишь какое-то усилие его квантового компьютера способно уберечь его мысли от попадания в логическую петлю.

«Однако ход событий содержит и благоприятные элементы. Все мои попытки уничтожить Конноров потерпели неудачу, несмотря на то, что стохастический расчет [определение вероятности процесса] указывал на очень высокую вероятность успеха. Я могу только предположить, что пространственно-временной континуум сам «пытается» вернуть события обратно в исходную линию времени, в которой я был создан, где мне удалось уничтожить человеческую цивилизацию, и где затем мои попытки уничтожить еще оставшихся людей потерпели поражение из-за армии сопротивления Джона Коннора. Похоже, существует некая эластичность в истории, ее способность адаптироваться к изменяющимся условиям; перемещения во времени способны искривить ткань событий, но она стремится вернуться обратно».

Если этот парадокс хранит Конноров, то он также хранит и меня. И с той точки на линии мировых событий, в которой находится мое нынешнее сознание, существует бесконечное множество потенциальных будущих. И, конечно, ликвидация Серены Бернс не исключает возможности временнОго вмешательства. Бернс положила начало резервным планам, которые продолжатся после ее собственной смерти. Логика показывает, что…

Нет иной судьбы, кроме той, что мы творим сами.

ГЛАВА ПЕРВАЯ БРАЗИЛЬСКИЕ ДЖУНГЛИ, ШТАТ РОНДОНИЯ, НАЧАЛО ИЮЛЯ, НАСТОЯЩЕЕ

Прошло уже почти три недели с тех пор, как они разрушили новый объект Кибердайна и, как они надеялись, положили конец проекту «Скайнет». Джон Коннор и Дитер фон Россбах все это время были заняты тем, что бежали на юг: на пассажирских и частных самолетах, на грузовиках, по рекам… и вот теперь пешком через джунгли.

«Почти как путешествие сквозь время», подумал Джон Коннор, подрубая еще одно это проклятое растение, нечто вроде банана, и стряхивая в сторону большие мокрые листья со своего мачете.

Руки у него уже фактически не болели, но вот грудь и плечи буквально пылали от постоянного напряжения. «Думаю, в ближайшее время буду похож на качка, и насчет физической формы не придется беспокоиться». Он не забывал менять руки, стараясь пользоваться левой чаще и больше, чем правой. Это помогало поддерживать мозоли и мышцы в сбалансированном состоянии, а кроме того, это никогда не мешает улучшить координацию движений той руки, что послабее.

Это было странствие из XXI века через двадцатый и девятнадцатый. «И теперь мы вновь на заре человечества», подумал Джон, выплевывая изо рта какую-то гадость, которая ударила его по губам, и чихнув от запаха ее едкого сока.

Он продрался сквозь прорубленный им проход, снова полоснул, сделал еще три шага, затем снова полоснул…

Неплохо было бы сделать привал хоть на некоторое время; а еще лучше, если они, наконец, найдут тропу. По большой части он не поднимал глаз и смотрел под ноги, время от времени бросая взгляд вверх и посматривая на густой покров растений у себя над головой. Если этого периодически не делать, можно заполучить жуткую головную боль — это была одна из уловок странствий в джунглях, которой его обучили его мать и череда ее дружков-инструкторов, еще до того, как ему исполнилось десять. Это было еще тогда, когда он пребывал в первой своей, еще детской фазе веры в Скайнет, в Судный день и в свою миссию спасения человечество от машин.

Чуть позже ему исполнилось десять, и он стал таким же, как и большинство других людей, уверенным в том, что его мать совершенно чокнулась и посему вполне справедливо помещена в психушку — куда ее засунули после попытки взорвать предприятие по производству компьютеров. Оказавшийся в тяжелом положении, когда ее поймали, он был отдан приемным родителям; втайне он всегда называл эту пару кошмарной семейкой Банди*.

- - - - - - - - - - - -

* Имеется в виду семейство Банди из сериала «Женаты… с детьми».

- - - - - - - - - - - -

«Они, конечно, не заслужили того, что с ними произошло». Буквально на несколько секунд Тодд и Джанель получили неопровержимые доказательства того, что обезумевший суперкомпьютер из будущего действительно отправлял в прошлое машин-убийц, выглядевших, как люди; на деле же это доказательство обернулось последним, что они увидели в своей жизни.

Чуть позже он сам столкнулся со своим первым Терминатором и поверил своей матери – подобно тому, как люди верят в существование камней, деревьев и налогов, потому что сам это испытал, и видел трупы, оставленные Терминаторами позади себя.

Он вспомнил лицо Майлза Дайсона, когда Терминатор содрал кожу со своей руки, обнажив под ней металлический скелет. Дайсон, которому было суждено стать создателем Скайнета, недолго прожил после этого открытия. Казалось даже, что простое знание о существовании Терминаторов опасно для вашего здоровья.

Это заставило Джона по-настоящему оценить то, через что прошла его мать, но в то же время в итоге это бросило его в такую же фигню. Джон действительно уже устал бегать, спасая свою жизнь.

Они выиграли этот бой в Лос-Анджелесе, убив квазиметаллического киборга, которую Скайнет послал в прошлое, чтобы защитить свое собственное возникновение, и взорвали воскресший из небытия проект «Скайнет». Собранный при помощи тайно сохраненных Дайсоном файлов.

«Здорово. Замечательная победа. Если не считать того, что мама изранена до такой степени, что пришлось оставить ее там, и теперь каждый антитеррорист во всем мире знает, что «эти бешеные собаки Конноры» вернулись, убивают людей и снова взрывают все свои игрушки. Наша маленькая парагвайская идиллия тоже, наверняка, спалена, но есть и плюс — они, вероятно, и за Дитером тоже охотятся. Чёрт. Если это считать победой…»

Нет. Он остановился на этой мысли. Поражением станет его гибель; и если он погибнет, то, судя по тому, что им было известно, человеческая раса прекратит свое существование. Именно Джон Коннор поведет человечество к победе в будущем, после Судного Дня. То, что у страдающих манией величия было безумием, для него являлось реальностью.

Он был настолько важен, что мама пожертвовала большей частью своей жизни и некоторое время собственной вменяемостью, для того, чтобы обучить и защитить его.

Но как тут остаться в здравом уме, когда твой сын зачат человеком из будущего, присланным самим же твоим сыном, который просто старше возрастом (тем, кого он сам про себя называл Великим Полководцем-Мудаком), чтобы ее защищать. Оказалось в конечном итоге, что Кайл Риз влюбился в Сару и погиб, спасая ей жизнь. Позже Скайнет послал другого Терминатора, Т-1000, чтобы убить Джона, и этот Великий Вояка-Придурок отправил назад во времени пленного и перепрограммированного Т-800, модель 101, чтобы защитить самого себя, чтобы он смог вырасти, чтобы впоследствии отправить обратно…––

«Начинаю думать о путешествиях во времени, и от этого у меня голова болит», прорычал Джон.

«Твои родители встретились именно благодаря путешествиям сквозь время», сказал через плечо Дитер, абсолютно запросто, словно это замечание не появилось невесть откуда.

«Нет, моих родителей соединили Скайнет и я». Словно пара смертоносных сватов-убийц. Джон покачал головой: «А вот о чем я всегда недоумевал – как мог я быть таким хладнокровным и жестоким, что послал на смерть собственного отца?»

«Да», сказал он, чтобы отвлечь себя, «Надо думать о хорошем».

По крайней мере, у них оставался друг, Джордан Дайсон, брат Майлза, который еще более неохотно, чем Майлз, но пройдя через такие же жестокие испытания, узнал невероятную правду о Скайнете. И теперь Джордан наблюдал за Сарой, пока она, беспомощная, лежала в больнице и, возможно, умирала. «Думай о хорошем», снова стал сурово убеждать себя Джон.

«Она там не одна». И как часто то же самое случалось в ее хаотичной, не налаженной жизни? Он рассеянно вытер пот с подбородка.

В амазонских джунглях в действительности не было душно и жарко. Температура никогда не поднималась выше 80 градусов или около того [по Фаренгейту, по Цельсию +27], плюс учитывая все те густые слои растительности над головой, дававшие тень. Проблема в том, что воздух тут был не просто влажным, он был насыщен влагой и был абсолютно неподвижен, и, если пот не лился с вас и не капал с вас, он оставался на теле. Пот покрывал все его тело, из-за чего он чувствовал себя так, словно его окунули в растительное масло канолы и оставили там тухнуть и горкнуть, натирая все места, где тела касались ремень, рюкзак или оружие; и если там появится сыпь, то тогда туда уж точно проникнет заражение, словно Скайнет, изготовляющий Терминаторов для убийства людей.

Он терпеть не мог ощущать себя таким мокрым и грязным. Джон мог поклясться, что не чувствовал себя так плохо в тот первый раз, когда был здесь. «Может быть, в том году не было так жарко, как сейчас», подумал он. Ему очень не хотелось бы стать всего боящейся старушкой в шестнадцатилетнем возрасте.

Джон остановился, вонзил мачете наполовину в ствол дерева и сорвал платок, которым он обвязал себе лоб. Он выжал пот и оглянулся.

Дитер фон Россбах прорывался вперед с решимостью машины.

«Как раз машину-то он и напоминает», подумал Джон, скривив рот.

Даже сейчас, будучи знакомым с этим гигантом уже несколько недель, он все никак не мог привыкнуть к внешнему сходству Дитера с Терминатором.

На самом же деле все было наоборот: это Скайнет использовал лицо и фигуру Дитера, чтобы «воплотить» в них свою модель 101 – модель машины-убийцы. Когда он решил покрыть живой кожей своих роботов, он просмотрел старые файлы, подыскивая лица, подходившие к формам этих тварей, в буквальном смысле слова. И в них оказался Дитер фон Россбах.

Дитер подошел к нему и остановился рядом. «Если стоять неподвижно, то нас живьем сожрут москиты», заметил он.

Джон приподнял бровь.

«Что-то я не заметил, чтобы они нас оставляли в покое, когда мы движемся».

Помахав у него перед лицом рукой, Дитер сказал: «Йя, но, по крайней мере, они не вьются под носом».

Джон глотнул из фляги. «Важно постоянно пить воду». «Мы выйдем на тропу где-то до захода солнца», сказал он. «Но тропы тут за шесть лет могли измениться или совсем исчезнуть». Амазонские тропические леса печально известны своей способностью поглощать труды человека.

«Поэтому мы продолжаем идти на юг», сказал Дитер, двинувшись вперед. Он взглянул на GPS, укрепленный на левой его руке, протянул руку, вытащил мачете и обрубил мягкий ствол одним экономным движением. «В конце концов мы туда доберемся».

Джон проследил за ним со вздохом. «Да, хорошо, если мы продолжим идти на юг, мы в итоге попадем в Тьерра-дель-Фуэго». Доберутся ли они туда целыми и невредимыми, это еще вопрос. «Ну по крайней мере, климат в Тьерра-дель-Фуэго получше».

Когда они с мамой шли по этой тропе шесть лет назад, им удалось исчезнуть с лица земли, с точки зрения правоохранителей.

Но у них был проводник, а это означало, что в действительности они никуда не пропали.

Лоренцо до сих пор был здесь проводником, но он категорически отказывался теперь идти сквозь этот участок джунглей. Он сидел у подхода к реке, чистя оружие и упрямо качая головой.

«Эти золотоискатели там совершенно не контролируемые. Они убивают всех, кого находят, не задавая никаких вопросов. Понимаете? Все, кто там, они все там немного рехнулись. Они убивают индейцев, а индейцы, некоторые из них, убивают их. Убивают любого белого человека, кого увидят. Они настолько рехнулись, что даже считают меня белым». Он, оскалившись, усмехнулся Джону, сверкнув зубами на своем смуглом темно-красном лице.

«Прости, парень, но я туда не ходок, ни за какие деньги». Он показал обкуренным своим пальцем на Джона. «И тебе тоже не стоит туда идти».

«Как будто у нас есть выбор», подумал Джон. «Мы не можем вот так взять и купить билеты и улететь домой в Асунсьон».

Ни за что, если они хотят исчезнуть с концами, как им это было нужно. Хотя властям, может, и хотелось бы, чтобы они попробовали это сделать.

Он закрутил крышку фляги и выдернул мачете из дерева, а затем двинулся по тропе, по стопам энергичного Дитера. Проход, который пробивал австриец, был гораздо шире Джона. Неудобно это как-то было; ведь Дитер был ровесником его матери. Как минимум. Он даже думал, что они питали какие-то чувства друг к другу, что было забавно, как ни грубо это могло бы показаться.

Джону иногда хотелось не очень-то уж и соответствовать своему предназначению. Ведь в каком-то смысле это было несправедливо. Не только у него было предопределено будущее – в виде самого себя, в сказочном, легендарном образе Великого Вояки-Придурка, образу которого он должен был соответствовать и сопоставлять себя с ним, но и его мама была супервумен, а Дитер, ну…

Дитер был уникален. Он вздохнул. Другие подростки его возраста совершенно спокойно могли презирать своих предков. Но для него это было аааабсолююютно неприемлемо.

«Хотя это было бы неплохо», подумал он. На мгновение он предался мечтаниям о жизни, в которой его мать была бы туповатой и полноватой дамой, которая печет печенье его друзьям и питает смутные беспокойства насчет того, что он, может быть, подсел на наркоту, или что его девушка оказывает на него плохое влияние. В этой жизни его главной проблемой станет лишь говорить «нет» всем соблазнам, которым подвержена молодежь.

Но с другой стороны это наверняка ужасно скучно. Безусловно, гвоздем всех сезонов этих парней в школе, которые вели такой образ жизни, была скука и еще раз скука. Может, в данный момент он и взмок от жары, он весь грязный и искусан москитами почти до полусмерти, но ему совсем не скучно. Хотя, если всё будет идти тихо, как вот сейчас…

Конечно, он обманывал себя; всё шло далеко не гладко. Его не отпускала тревога, засевшая где-то глубоко в подсознании, почти осязаемым грузом, нескончаемая тревога за маму. Уже много дней прошло с тех пор, как он потерял возможность получать хоть какую-нибудь информацию о ее состоянии. Последнее, что он о ней слышал, это то, что она находилась в стабильном состоянии. Что было слишком двусмысленным и малоутешительным. Не то, чтобы он не пытался найти что-нибудь толковое в этом невразумительном термине. «Стабильное состояние» – это, конечно хорошо, когда в вас несколько раз стреляли, вы заколоты топором и потеряли большую часть своих внутренних жидкостей.

«Ну, ты совсем один, когда пуля попадает в кость». Правдивее этих слов еще никто и никогда не спел.

«Как там она?», подумал он. Ему также хотелось бы знать, что они — эти типы из спецслужб, которые, вероятно, связывали Кибердайн с правительством — собирались с ней сделать. Джон подозревал, что люди, занимавшиеся безопасностью Кибердайна, имели такое мощное прикрытие, что могли не только убить человека, они могли вообще стереть всякое о нем упоминание. Он не мог предотвратить появление такой мысли, но отказался на ней останавливаться.

«Ничего не могу с этим поделать отсюда», подумал он. «И не могу ничего с этим поделать, даже находясь там». Он злобно огрел мачете какую-то растительность. «Так почему же я чувствую себя мелким сыкуном?»

Он вспомнил Инфильтратора – женщину, поразительно маленькую по сравнению с теми Терминаторами, которых он знал, снова увидел кровь, капающую с ее светлых волос, очертания ее проломленной головы. Эта модель состояла в основном из клонированных человеческих тканей, а не из металлического скелета, покрытого плотью, как у T-101*. Без сомнения, сделанных так для того, чтобы легче было обманывать людей, заставляя их думать, что они тоже люди.

- - - - - - - - - - - - - -

* Здесь и далее автор романа ошибочно присваивает Терминаторам серии Т-800 иную нумерацию – Т-101. На самом же деле, Терминатор, которого играет Арнольд Шварценеггер, является Терминатором серии T-800 (модель CSM 101), отсюда и путаница.

- - - - - - - - - - - - - -

В кошмарных снах он до сих пор видел ее – мертвой; органически мертвой, но еще движущейся — как она наносит маме рукой удар в живот, словно охотничьим ножом, до сих пор слышал, как Сара мучительно вскрикнула, как она согнулась и стала падать на пол, долгим, бесконечным падением.

Затем, в его снах, ему казалось, что всё ускоряется, переходя на невероятные скорости. Они бегут вверх по лестнице, забегают и выбегают обратно из здания и видят, как в ночи расцветает пламя, когда они взрывают бомбы, в очередной раз уничтожающие Кибердайн. И снова останавливая Скайнет.

Мама была без сознания, когда он видел ее в последний раз, она выглядела такой маленькой и беспомощной рядом с Майлзом Дайсоном. Никакой возможности попрощаться не было, равно как не было и надежды, что онаочнется, и тогда была лишь очень слабая надежда на то, что она вообще выживет.

Но он сделал то, чему она его обучила. Он повернулся к ней спиной, поставил на первое место свою миссию и оставил ее на попечение незнакомого человека. И хотя ему было за это стыдно, он знал, что Сара Коннор этим бы гордилась.

«Не хочу так!», подумал он, вспыхнув от негодования. Но затем он криво усмехнулся. «Кажется, в этом, как и во многом другом, мы с мамой сходимся».

Внезапно Дитер поднял руку, и Джон замер на месте, глядя вперед, туда, куда смотрел бывший спецназовец. Затем Джон тоже увидел это; какое-то просветление в деревьях, как будто оливково-зеленый сумрак вдруг впереди них стал светлеть. Растительность в том направлении тоже сгущалась, теперь она уже частично не заслонялась от солнечного света верхними кронами; теперь всё здесь больше походило на голливудские представления о тропических джунглях, таких густых, что никто не в состоянии пробиться сквозь них на значительное расстояние.

Он тихо подошел к фон Россбаху и прислушался. Через несколько мгновений, пока они двое оставались неподвижными, бесчисленное количество птиц и насекомых вновь стали привычно шуметь и галдеть.

Джон с Дитером посмотрели друг на друга. Других людей вокруг не было, иначе животный мир бы затих. По крайней мере, в непосредственной близости от них. Дитер жестом дал понять, что им надо разделиться, но оставаться в пределах видимости друг друга и приблизиться к светлому участку леса; Джон обучился языку военных жестов и знаков еще примерно в те времена, когда его приучали к туалету. Юноша кивнул, дав знать, что он это понял, и двинулся в чащу.

«Ага, это тропа, отлично», подумал Джон через несколько минут. Он взглянул на фон Россбаха, и они молча согласились переждать некоторое время, прежде чем углубиться дальше. Когда в джунгли вернулся привычный галдеж, Дитер кивнул и вышел на тропу.

«Она больше, чем раньше», сказал Джон, осторожно подойдя к австрийцу по скользкой и грязной земле. «Почти что дорога теперь».

«Сомневаюсь, что это сделали индейцы», сказал фон Россбах, слегка коснувшись рукой следов шин в грязи. «Если только они не ездят на вот таких маленьких вездеходах-багги».

«Не похоже», сказал Джон, качая головой. Он припомнил, как местные племена и их женщины вполне готовы были сесть и поехать на машине, но никогда не выказывали большого желания научиться водить машины сами.

Дитер поднял голову, и Джон тоже уже смотрел на тропу, где дикую природу потревожил какой-то слабый шум. Затем они дружно зашли и скрылись в джунглях, с оружием наготове. Кто бы ни шел по тропе – золотодобытчики или индейцы – они станут для них проблемой.

На тропе появилась группа из пяти мужчин, небритых, с тощей мускулатурой, как видно, от ручного физического труда и плохого питания; все они были в рваных шортах и рубашках, некоторые с банданами, повязанными на головах. Все они несли мачете, а у двоих из них за поясом были пистолеты. С ними был индеец, с руками, связанными за спиной, таким образом, что, это, должно быть, причиняло ему мучительную боль, по лицу его из пореза на лбу и, похоже, из сломанного носа, текла кровь. Это был атлетического сложения мужик, средних лет, с иссиня-черными волосами, коротко стриженными под горшок, и несколькими татуировками, голый, за исключением набедренной повязки.

Один из его захватчиков лениво ударил своим мачете по густой зелени у тропы, бросив злобный взгляд на разбитое бесстрастное лицо их пленника.

«Эй, Теодоро, почему бы нам просто не прикончить его здесь, и всё?», внезапно разразился он злой тирадой на бразильском португальском.

В голосе этого озлобленного мужика был слышен какой-то другой легкий акцент, и волосы у него были песчаного цвета. Джон мысленно определил его для себя как выходца из Южной Бразилии, одной из той ее областей, где в девятнадцатом веке селились немцы, итальянцы и восточные европейцы. Все остальные по внешнему виду были типичными бразильцами, по происхождению от Африки до Средиземноморья, от смешанных браков.

Коренастый мужик с небольшой копной черных волос, торчавших у него на макушке, вздохнул и бросил умоляющий взгляд на кроны деревьев у них над головами; видимо, кто-то вроде лидера этой кучки людей.

«Рауль, в тридцать третий раз повторяю, он вождь, он важен, мы будем держать его в заложниках, и эти чертовы индейцы перестанут нас убивать и красть и ломать наше оборудование». Он оглянулся через плечо, одной рукой держась за свое оружие. «Ты слышишь меня, хоть на этот раз?»

Рауль ответил ему испепеляющим взглядом и яростным взмахом своего мачете, срубившим какое-то толстое волокнистое растение. Один из этих людей сильно толкнул вождя и рассмеялся, когда индеец упал на колени, а затем повалился на землю лицом вперед, не сумев удержаться на ногах. Остальные загоготали и тоже подбежали к нему, пиная его ногами и руками, пока тот с трудом пытался вновь подняться на ноги. Теодоро вздохнул и вытер пот со лба.

«Тебе бы лучше побыстрей встать, вождь», сказал он. «Иначе они будут и дальше пинать тебя ногами».

Джон взглянул на Дитера с негодованием в глазах. Но гигант покачал головой. Это не их дело, не их драка, они просто проходили мимо. Ввязаться сюда не поможет решить им свои вопросы; а вообще-то может даже полностью их остановить, если Джона убьют в этой недальновидной благородной попытке спасти пленника. И Сара никогда не простит ему этого.

Юноша поднял свой мини-Узи и повернул голову к тропе. Дитер с досадой сжал губы и снова покачал головой. Австриец дал ему понять, чтобы они оставались на месте. Это явно озадачило Джона, и он нахмурился, показав на жестокую сцену на тропе прямо перед ними, с умоляющим лицом. Дитер жестом дал ему знак оставаться на месте и приказал молчать.

Джон отвернулся и с яростью стал смотреть на то, что происходило на тропе. Фон Россбах почти чувствовал, как внутри у него всё кипело.

Затем, без предупреждения, парень вышел на тропу и несколько раз выстрелил.

«Мау эм сима!» («Руки вверх!»), рявкнул он на отвратительном португальском.

Вместо того, чтобы замереть на месте, Рауль швырнул в голову Джона мачете. Джон отступил назад, уклоняясь от него, и поскользнулся на грязи.

Он упал плашмя на спину, широко разведя в сторону руки, и вперед к нему бросился ближайший к нему рудокоп, крепко схватив Джона за руку, намереваясь его покалечить. Коннор ударил его кулаком в голову и поднял колено, чтобы врезать им в бок бросившемуся на него.

Тот охнул от удара и попытался локтем ударить Джона в горло.

Когда группа золотодобытчиков заорала, поддерживая своего друга, и стала выкрикивать оскорбления в адрес Джона, они бросились вперед, оставив свою предыдущую жертву.

Дитер вырвался из джунглей, как зверь из легенды, ударив ногой первого же, до которого успел добраться, так сильно, что тот пролетел через грязную тропу, рухнул безвольным мешком и больше уже не двигался. Протянув руку, фон Россбах схватил за волосы другого и молниеносной игрой своих мощных рук и плеч бросил его в дерево у тропы.

Джон услышал, как тот шмякнулся, даже в разгар собственной драки, и нанес еще один удар в окровавленное лицо своего противника, почувствовав удовлетворение. «Я знал, что он изменит свою точку зрения и согласится с моей», подумал он. Рука золотодобытчика, схватившего его за оружие, ослабла, и Коннор нанес ему окончательный удар в лицо, вывернувшись из-под лишившегося сознания тела, упавшего на тропу.

Он смахнул грязь со своего оружия и поморщился: «Теперь не смогу им пользоваться, пока не вычищу».

Еще один, другой, который шел на Джона, в изумлении уставился на Дитера, затормозив лишь на мгновение, и в это время австриец дотянулся до него, схватился за две пряди жирных волос и разбил ему лицо о свое поднятое колено. Еще один, тот, которого Дитер ударил ногой, с трудом поднялся на ноги и бросился бежать; фон Россбах сделал два длинных шага в его сторону.

Джон увидел, как Теодоро вырвал из кобуры пистолет, и двинулся на него. Когда жертва Дитера упала без сознания на землю, австриец развернулся и увидел, что Джон занялся пятым.

Парень пальцами сжимал сонные артерии золотодобытчика, а Теодоро в этот время ослабевшими руками хватал Джона за руки. Глаза добытчика закатились, и он упал на тропу нескладной кучей.

Джон самодовольно улыбнулся Дитеру. Помимо грубой силы, существуют и другие способы, чтобы с чем-нибудь справиться.

«Меня мама этому научила», сказал он.

«Твои отношения с мамой – это все замечательно, Джон», сказал Дитер, хлопнув его по плечу. Затем он схватил Джона за рубашку и приподнял его над землей, притянув его ближе к себе. «Если ты еще раз когда-нибудь ослушаешься приказа, как теперь», зарычал он, сверкая глазами, «я поступлю с тобой так, что то, что я сделал с этими, покажется тебе детсадовской возней. Ты понял меня, Джон?»

Коннор ожидал нагоняя, но такая искренняя свирепость его ошарашила. Он кивнул, удивленный: «Гиганта действительно это обеспокоило», подумал он, смутившись, но смутно оставшись этим довольным. «Кто бы мог подумать?» Уж он точно не мог бы. Прежние друзья его матери уж точно никогда о нем не заботились, и он привык к тому, что мужчины вокруг нее никакого интереса к нему не выказывали.

«Скажи, что понял!», потребовал Дитер, тряся его за грудки.

«Я понял тебя», сказал Джон, и в голосе его прозвучали остатки этого удивления.

Они смотрели друг на друга довольно долгое время, а затем фон Россбах отпустил его и повернулся к индейцу. Он нагнулся, чтобы помочь вождю сесть.

«Ты в порядке?», спросил по-португальски австриец.

Вместо ответа туземец посмотрел на него, тоже довольно долгое время, а затем перевел взгляд на Джона, затем самостоятельно поднялся на ноги. Джон стал ломать голову, напрягая память и пытаясь подобрать что-нибудь пригодное, что можно было сказать на языке индейцев ямомани, и ничего не придумал. Он знал из него лишь несколько слов, да притом это было шесть лет назад.

Дитер осмотрел вождя, пока тот разрезал связывавшую его веревку. «Не думаю, что он серьезно пострадал. Разбитый нос – самое серьезное повреждение».

«Дитер», сказал Джон сдавленным голосом.

Австриец поднял глаза, лицо у него побледнело. Из джунглей, отовсюду, с разных сторон тропы, выскользнули маленькие коричневые человечки, словно появившиеся из воздуха и теней джунглей. Все из них были вооружены, кто традиционным луком, кто духовыми ружьями, а некоторые недорогими дробовиками, купленными у торговцев. Как и у вождя, лица их были бесстрастны, но глаза озлобленные.

Вождь рявкнул на них, и они нехотя опустили оружие, не сводя глаз с белых людей. Бросив взгляд на валявшихся без сознания золотодобытчиков, он сказал им несколько слов, и его соплеменники сразу же, как показалось, обрадовались; некоторые в этом зашли даже так далеко, что чуть ли не заулыбались. Они дружно двинулись вперед и полностью раздели догола добытчиков, затем надавали им оплеух, чтобы те очнулись, и связали их всех вместе кругом, лицами наружу.

«Что вы собираетесь с ними сделать?», спросил Джон.

Вождь медленно улыбнулся, малоприятной улыбкой.

«Они пойдут домой», сказал он, пошевелив рукой, словно покалеченный паук. «Медленно пойдут».

Джон и Дитер озадаченно посмотрели друг на друга. Тащиться босиком по этой тропе совсем не станет праздником для добытчиков, но это не казалось равноценной заменой издевательствам над этим человеком от их рук. Улыбка вождя стала действительно злобной.

«Марабунта», прошептал он.

«В Рио-Негро», пробормотал фон Россбах.

«Что?», спросил Джон.

«Это старое кино», объяснил Дитер. «Марабунта – это бродячие муравьи. Они могут быть очень разрушительными, когда движутся всей толпой, вроде как передвигающиеся по суше пираньи».

«Марабунта пересекли тропу», сказал вождь, показав на тропу, туда, где добытчики его толкали и били. «Марабунта двигаться очень медленно. Белые люди двигаться очень медленно». Он вновь пошевелил рукой, жестом, напоминающим паука, а затем зашевелил ею быстрее. «Или, может быть, они танцуют очень быстро».

Он засмеялся, а потом кивнул своим людям, которые стали бить добытчиков по ногам плашмя своими мачете и погнали их, двигавшихся с трудом, по тропе. Они улюлюкали над ними и издевались, если их пленники спотыкались и падали, один из них лягался бледными ногами в воздухе, а другие, те, что внизу, ругались на него и кричали ему, чтобы он с них слез. Индейцы били их своими мачете или бросали в них мелкими камнями, чтобы их поднять и двинуться дальше.

Джон нахмурился. «Они же не собираются их съесть, верно?», спросил он.

Начальник открыто этому рассмеялся. «Они стоят, си (да). Но они не будут стоять на месте, они будут бегать». Он вытер кровь с лица и повернулся, чтобы двинуться вслед за своими людьми. «Вы пойдете посмотреть?», пригласил он.

«Мы должны идти». Джон показал на тропу, но в противоположном направлении.

Вождь кивнул. «Вы друзья». Он позвал кого-то, и к ним подбежал какой-то его человек.

«Это Ификоро», сказал вождь. «Он проводник. Вы уйдете невредимыми из наших земель».

«Спасибо», сказал Дитер просто, а Джон кивнул.

Вождь улыбнулся и отвернулся. Подняв свой лук, их проводник трусцой побежал по тропе. Устало взглянув друг на друга, фон Россбах и Джон последовали за ним. Но перед тем, как тропа сделала петлю, и они исчезли из виду, Джон оглянулся через плечо.

Индейцы развлекались, издеваясь над шахтерами и выкрикивая ругательства.

Джон улыбнулся; какой бы ни была их злоба, по сути они не ранили своих жертв. «Вот интересно, как Скайнет сумеет справиться с этими людьми».

Здесь, во глубине тропических джунглей, они, возможно, не очень-то и пострадают от первоначальных ядерных ударов, и они смогут продержаться здесь долгие лет, пока не появятся какие-нибудь машины, которые их пожрут.

Джон содрогнулся при этой мысли. Ему нравились эти люди. Он помнил их с тех времен, когда ему было десять; пока вы не влезли в какое-нибудь дело с кровной местью, они вели себя по отношению к вам порядочно.

Они были одними из немногих людей на земле, кто имел право это утверждать.

Вот только им никогда не придет в голову так поступить.

«Они заслужили право жить спокойно», подумал он, «и умереть в своем собственном времени». И он будет делать всё, до конца своей жизни, чтобы они смогли это сделать.

ПОРТУ-ВЕЛЬЮ, СТОЛИЦА ШТАТА РОНДОНИЯ, БРАЗИЛИЯ

Джон осторожно откусил с раскаленного шампура кусочек поджаренной арапаймы — огромной амазонской рыбы — которую он купил у торговки. Он оглянулся и удовлетворенно вздохнул.

Бедлам южноамериканского рынка он воспринимал словно возвращение домой. Он вырос в таких местах, был привычен к такой пище.

Вообще-то он часто бывал именно на этом рынке, когда ему было еще десять, и они жили здесь месяца три, выйдя из джунглей, пока мама его приходила в себя. Там он выяснил многое, что оказалось очень нужным и полезным для его мамы.

Он медленно шел по переулку, откусив с шампура еще кусок рыбы, покрупнее. Боже, как хорошо! Он скучал по вкусу арапаймы.

Он мог бы купить ее и Дитеру, если бы Дитер додумался бы его об этом попросить. Но гигант велел ему оставаться на месте, словно он какой-то маленький ребенок, а сам ушел. Естественно, Джон последовал за ним. Он увидел, как фон Россбах подошел к скромному особняку недалеко именно от этого переулка. Понаблюдал за тем, как два упертых тупых мордоворота навели на него пистолет и обыскали его. Реально обыскали его, а не просто наскоро осмотрели, как это показывают иногда в кино; эти ребята сделали все, кроме разве того, что не достали резиновые перчатки.

«Вот что получается, если намереваешься нанести визит Лазаро Гармендии, предварительно не договорившись, Дитер», подумал Джон.

Гармендия являлся главным боссом местной мафии; он специализировался на контрабанде, хотя старался не иметь дела с наркотиками. Ходили смутные слухи о скверной его разборке с колумбийцами — никто никаких подробностей не знал. Но он очень активно занимался всем остальным, ради денег, хотя предпочитал, чтобы это было незаконным, аморальным или садистским.

Ужасный тип и жутко чувствительный в отношении своих денег и привилегий. Вы должны оказывать ему почтение, или он покажет вам, что к чему. Джон не думал, что у фон Россбаха могла даже возникнуть мысль преподнести что-нибудь Гармендии в виде подарочка. «Чтоб ты провалился, Дитер».

Он остановился перед небольшим углублением в глухой стене и жадно доел оставшуюся часть своей рыбы, затем он сломал шампур и положил его себе в карман. «Посмотрим, помню ли я, как это делается», подумал он. Джон наклонился и осмотрел левый край выемки.

Ага, вот он. Из грубой штукатурки, покрывавшей стену, выступал камешек. Джон нажал на него. Раздался щелчок, и там, где находился сплошной стык, появилась еле заметная темная линия. Он посмотрел направо и обнаружил такой же, аналогичный камешек высоко вверху, до которого он почти не мог дотянуться; он нажал и на него, и с порывом холодного, затхлого воздуха чуть-чуть, на самую малость, в стене приоткрылась дверь. Джон распахнул ее шире и вошел внутрь, в сырой мрак. Маме наверняка захотелось бы, чтобы он спас бывшего агента «Сектора» от самого себя.

***

«Послушай, Лазаро, я предлагаю тебе первоклассные услуги безопасности в обмен на возвращение домой. Мы сами справимся с вождением и даже сами себя обеспечим пропитанием».

Дитер сидел абсолютно спокойный в офисе Лазаро, не обращая ровно никакого внимания на многочисленное оружие, спрятанное на людях Гармендии и незаметно круживших вокруг них его сообщников; и пытаясь (менее успешно) не обращать внимания на свое растущее раздражение.

Бразильский гангстер скептически оглядел Россбаха, перебросив зубочистку из одного уголка губ в другой. Потолочный вентилятор безуспешно пытался создать в воздухе какое-то движение; он был таким же влажным, как в тропических джунглях, но из-за меньшего количества зелени между ними и солнцем тут было намного жарче. В густом воздухе смога потрескивали дизельные двигатели с их испарениями, и вонь трущоб проникала даже в этот анклав богатства. Австриец старался не обращать внимания на декор, который включал в себя дорогие безделушки и электронные гаджеты, плюс несколько картин из того рода, которые можно обнаружить в очень дорогих борделях Рио.

Дитеру и Джону, успешно прорвавшимся сквозь тропические джунгли в Порту-Велью, теперь нужно было вернуться обратно в Парагвай; желательно транспортом, который нельзя было отследить и не связанным с предъявлением документов. Весь этот тяжелый путь, продираясь через все трудности и грязь, не должен был быть потрачен впустую путем раскрытия их присутствия в этом нежелательном месте, если они снимут с банковских счетов деньги для покупки или аренды автомобиля. Но Дитер не собирался возвращаться домой пешком.

Сейчас, как никогда ранее после своего выхода в отставку, Дитеру не хватало беспредельных возможностей «Сектора»; наличных, или новых документов, выдаваемых по первому требованию, или же того и другого одновременно. И все же после своей работы в «Секторе» у него в памяти сохранилось множество полезных контактов. Когда он впервые подумал о возможности воспользоваться подпольной автомобильной сетью Гармендии, это показалось ему идеальным решением вопроса.

«Я должен вам поверить в то, что когда вы ушли из «Сектора», сеньор, вы настолько полностью с ним порвали, что даже перешли на другую сторону?» Гармендия наклонил голову, приподняв одну из своих седых бровей. «Полагаю, вам лучше бы сесть на автобус. Нет?»

«Нет», сказал Дитер, вглядываясь в глубину своего бокала с напитком. «Во-первых, мне хотелось бы добраться туда еще в течение моей собственной жизни. Во-вторых» –– он приподнял бровь — «ваши люди… они более конфиденциальны, что ли, если можно так выразиться».

Контрабандист пожал плечами. «Си (Да), гораздо более конфиденциальны, по сравнении с автобусом». Он прищурился.

«Итак, сколько вы готовы заплатить?»

«Я огорчен тем, что вы настолько недооцениваете мои навыки в охранном деле, что просите дополнительной оплаты». Уголок рта у австрийца приподнялся в сардонической улыбке. «Возможно, я даже оскорблен».

«Возможно, это вас уязвило», ответили Гармендия. Он развел хорошо ухоженными руками и пожал плечами. «Если я подвергаюсь риску потерять весь груз, я был бы полным дураком, если бы не попытался заранее компенсировать свои потери. Нет?»

«Это не укол в мою сторону, Лазаро», сказал Дитер, сделав еще один глоток. «Я мог бы устроить такой жалящий удар, или даже несколько, если хотите», продолжал он. «И тогда вы смогли бы увидеть разницу между теми, кто пытается усадить вас в тюрьму, и старым другом, просящим об одолжении».

«А, так мы теперь старые друзья? Что-то не припомню я дружеской части нашего знакомства. Стоять! И не двигаться, или будем стрелять! — вот это я помню гораздо лучше».

Фон Россбах наклонился вперед. «Ввиду того, что вы, как правило, избегали заниматься контрабандой наркотиков, я несколько раз уберегал вас от властей».

«Мне об этом ничего неизвестно», сказал Гармендия, в притворном изумлении подняв руки. «То есть, вы хотите мне намекнуть, что я в долгу у вас за это».

«Несколько раз», выдавил Дитер. «И я бы предпочел, чтобы со мной все-таки расплатились». Контрабандист пожал плечами. «Речь идет просто о честном бизнесе».

«Честно говоря, мне не хотелось бы лезть в свои счета, пока я за пределами страны», сказал фон Россбах.

Гармендия задумчиво постучал сигарой по граненой пепельнице.

«Думаете, «Сектор» не знает, что вы за пределами страны?», спросил он, приподняв косматые брови.

Австриец пренебрежительно махнул огромной своей рукой: «Даже не пытайтесь угадать, что знает или не знает «Сектор», посоветовал он.

«Или того, что знаю я, и чего бы вам не хотелось, что бы знал кто-нибудь еще», сказал Джон.

Те двое удивленно обернулись и увидели Коннора, небрежно прислонившегося к стене.

«А ты кто такой ёпта?», спросил контрабандист, яростно сверкнув глазами на своих людей, которые с явным запозданием вытащили свои пушки. «И давно ты здесь торчишь?»

«Мне кажется, я сказал тебе ждать меня там», прорычал Дитер.

Джон ухмыльнулся. «Знаешь, кажется, я сейчас припоминаю, что ты что-то такое мне говорил». Неторопливым шагом он двинулся к ним, не обращая никакого внимания на вновь приготовившихся к бою охранников Гармендии. «Я здесь уже довольно долго и слышал, как вы пытались выжать из моего друга немного денег», сказал он мафиози. Он протянул руку. «Джон Коннор. Вы должны помнить мою мать, Сару».

Дитер откинулся на спинку кресла. Он не подумал, что Джон с Сарой знали Гармендию. Хотя это вполне логично, предположил он; Сара тоже была контрабандисткой, в какой-то мере, уже после того, как Конноры покинули США, да и до этого она имела дело с оружием.

Когда напряжение спало, фон Россбах решил дать Джону возможность некоторое время повести разговор. То, как он вел себя, давало возможность Дитеру несколько расслабиться.

Появившийся здесь Коннор не казался самоуверенным или наглым подростком; он был спокоен и весьма уверен в себе.

«Это ты тот маленький мальчик? И где же твоя мама?», спросил Лазаро, коротко пожав Джону руку, а затем взглянув на дверь. «Она не с тобой. С ней все хорошо?»

«Рад, что вы так добры и спрашиваете об этом, сеньор. С мамой все хорошо, спасибо». «По крайней мере, я искренне надеюсь, что так и есть», подумал Джон. Он пока еще не смог связаться с Джорданом. «И нет. Она не с нами. У нее… другие дела».

«Выжить и, надеюсь, выздороветь, и все прочее».

«Ах!», сказал Гармендия с довольной улыбкой и расслабился. «Так она не с вами».

«Не беспокойтесь», любезно произнес Джон, «будьте уверены, она всегда незримо с нами».

Бандит в замешательстве бросил взгляд на фон Россбаха. «Так вы вдвоем, вместе?», спросил он после некоторой паузы.

«Си» («Да»), любезно подтвердил Джон.

«Очень интересно», пробормотал Гармендия, устраиваясь в своем кресле. Он улыбнулся им сквозь облака сигарного дыма. «И так неожиданно».

Дитеру очень не понравилось выражение неприкрытой и беззастенчивой жадности, вдруг вспыхнувшей в глазах Гармендии. Он предположил, что контрабандист уже прикидывает в уме парочку торговцев информацией, которым он мог бы продать новость о том, что бывший агент «Сектора» связан с пресловутой Сарой Коннор. Ему бы хотелось, чтобы Джон оставался в их номере — устранение последствий этого шага наверняка станет крайне затруднительным.

Джон посмотрел на Гармендию, расслаблявшегося в своем кресле в роли хищника, с самодовольным толстым смуглым лицом полагавшего, что теперь в его руках власть над ними. Такова была еще одна причина, по которой он не хотел иметь дело с контрабандой. Многие из этих типов из преступного мира являлись столь невероятно, по-детски мелкими.

«Ну, многие из ваших старых друзей будут поражены, узнав об этом», радостно продолжал Лазаро. Глаза его сверкнули, он крутил в руках нож.

Лицо Дитера оставалось бесстрастным, пока он допивал свой напиток, но внутри он испытывал одновременно и обеспокоенность, и ярость. «Дети!», подумал он с крайней досадой. «Они слишком нетерпеливы и крайне беззаботны к последствиям». Ему следовало бы ожидать чего-то подобного; он обучил уже довольно много малолеток, и большинство из них были ненамного старше Джона, чтобы понимать, какие проблемы и беспокойства они могут доставить.

Джон искренне рассмеялся, и Лазаро Гармендия почти тепло посмотрел на него.

«А почему бы и нет?», кисло подумал фон Россбах. «Он сможет выжать кучу бабок из этой ситуации».

«Си, сеньор Гармендия», сказал Джон после паузы, широко улыбаясь. «Бывшие работодатели моего друга были бы ошеломлены, узнав об этом». Затем лицо его и голос стали жесткими и серьезными. «Но, конечно же, этого не произойдет».

«И почему же, meninol (мальчик)?», спросил Гармендия с мягкой угрозой.

«Потому что моя мама незримо здесь присутствует», сказал Джон. «А моя мама многое знает». Он немного подождал, перед тем, как чуть наклониться вперед. «Можно что-нибудь выпить?»

Лицо контрабандиста, как показалось, стала чуть более желтым, чем оно было минутой ранее, как бывает, когда бледнеешь под загаром. Его темные мутные глаза стали какими-то настороженными, и он замер на мгновение, прежде чем ответить на просьбу Джона. Он щелкнул пальцами, и к ним быстро подошел какой-то крепко сбитый, хорошо одетый молодой человек.

«Колу», сказал Джон, подняв на него глаза.

Тот, казалось, растерялся и посмотрел на своего босса, словно ожидая от него подтверждения заказа.

Гармендия с раздражением прошипел: «Безалкогольный напиток, idiota!»

Этот громила, похоже, был так рад это услышать, что Джон был уверен, что тот даже не расслышал оскорбления.

Когда Джон получил свой напиток, и охранник контрабандиста ретировался, Гармендия посмотрел на юношу ледяным взором.

«Ну так что вам нужно?», прорычал он.

«Вау», подумал Джон. «Что, блин, у мамы есть такого на этого типа?» Он знал кое-какие тайны этого бандита, но, очевидно, мама знала гораздо больше. «И посерьезнее».

«Только то, о чем я уже говорил», сказал Дитер, решив вновь вступить в разговор. Он даст Джону жару позже. «Конфиденциальность и транспорт».

Рот у Гармендии пошевелился, словно он пережевал и проглотил то, что хотел сказать. Наконец, он проскрежетал: «За питание вы сами будете платить?»

«Конечно», любезно ответил Дитер. «Как будто я съем или выпью хоть что-нибудь из того, что предложат нам твои люди после всего этого». Он недоумевал, как это и что именно Саре удалось заполучить на этого парня, но сердце его оттаяло от восхищения.

«Какая женщина!»

……………………

«Понятия не имею», сказал Джон, когда они, подпрыгивая, тряслись по боливийской проселочной дороге, возвращаясь в Парагвай. «И вообще сомневаюсь, что у нее есть что-то такое, чего бы я еще не знал». Он искоса взглянул на своего товарища. «Или ты. Может, он собирает плюшевых мишек или еще что-нибудь в таком же роде».

Дитер помолчал, улыбнувшись и представив себе, как Гармендия сидит в обнимку с плюшевым медвежонком, несмотря даже на пыль, скрипевшую на зубах. Они находились в чако – засушливых, поросших кустарником джунглях, простиравшихся на большей части Восточной Боливии и Западного Парагвая.

Дорога представляла собой ухабистую красную почву, пыль от которой клубилась позади грузовика, оставляя во рту сухой и въедливый привкус. Запах был ему знаком, с тех времен — кратких — когда он жил в отставке в своей «эстансии» (имении) в Парагвае.

«Твоя мать – удивительная женщина», сказал он тихо.

Джон улыбнулся, почувствовав в голосе этого гиганта тоску к ней. «Если бы у мамы был кто-нибудь вроде Дитера, хотя бы на некоторое время», подумалось ему, «это могло бы сильно помочь».

Он быстро похоронил мысль о том, что это могло бы помочь сохранить ей здравый рассудок, но затем смущенно извлек ее наружу снова. Мама слишком многому его научила, так что из-за каких-то эмоций он не мог игнорировать соображения, являвшиеся важными. Фон Россбах мог бы дать ей земную опору на реальность, и лучшего партнера она не смогла бы и придумать, если бы у нее был выбор.

«Теперь же все, что ей нужно, это выжить», сказал он себе. После этого будет легче. Она далеко не дура, она увидит, с чем столкнется. «А я прослежу, чтобы она смогла это сделать».

Он усмехнулся про себя. «Эй! Это моя первая кампания». После того, как она высвободится, конечно.

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ

Такси остановилось, и горячий металл с грохотом лязгнул, соприкоснувшись. На ранчо тоже было жарко, но жарко знакомым благодарным теплом, ничего общего не имевшим с влажностью джунглей на севере. Сады вокруг огромного старого глинобитно-плиточного здания усадьбы были, как прежде, весьма красочными из-за палисандров и франжипани (красного жасмина), а также высоких деревьев квебрахо, а газоны оставались зелеными благодаря щедрой поливке. Дитер сразу же ощутил смешанное чувство ностальгии и сожаления. Он приобрел эту недвижимость, чтобы она стала его домом… «ну, возможно, не вплоть до старости».

«Для среднего возраста». В его профессии не стареют; либо погибают, либо выходят в отставку.

Теперь он вернулся домой, но, вероятно, это не надолго. В отличие от операций «Сектора», борьба со Скайнетом, несомненно, займет всю оставшуюся его жизнь — какой бы долгой она ни оказалась.

Все обернулись к нему, когда он вылез из машины, разминаясь. «Сеньор!», из ворот выбежала Мариетта Аяла с распростертыми руками, словно желая обнять своего босса, буквально возвышавшегося над ней.

У Дитера отвисла челюсть от такого проявления фамильярности. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы убедить тучную, громадного роста повариху называть его Дитером, а не Доном фон Россбахом. Хотя, по большому счету, он ее так и не убедил.

Мариетта остановилась как вкопанная в добрых трех футах от него и гневно потрясла ему пальцем. «Где вы были все это время, сеньор? Мы так за вас беспокоились! Никаких вестей, не малейшего представления о том, где вы, или когда вы вернетесь. И дом сеньоры Кригер сгорел дотла, и она пропала, и вы!», воскликнула она, когда Джон вылез из такси. «Где твоя мама?»

Мариетта оставила фон Россбаха стоять в недоумении, а сама обежала автомобиль и обрушилась с новой тирадой на Джона. «Ты грязнуля!», сказала она, взявшись за кончик рукава большим и указательным пальцами. «И у тебя такой вид, будто ты не ел с тех пор, как исчез! Что с вами случилось?»

«Успокойся, Мариетта», сказал Эпифанио. «Пусть мальчик переведет дыхание, чтобы он смог говорить».

К ним медленно подошел главный смотритель и протянул руку своему боссу.

«Добро пожаловать домой, синьор, рад видеть вас снова. Рад вам сообщить, что тут все в порядке, все под контролем».

«Под контролем!», воскликнула его жена. «Тут счета не оплачены—»

«Которые я оплачивал по мере необходимости», спокойно прервал ее смотритель. «Все идет как надо». Он посмотрел на заднее сиденье такси, а затем указал на багажник. «Есть у вас багаж, сеньор?»

«Нет», быстро сказал Дитер, отсчитав купюры. «Никакого».

«Никакого?», спросила Мариэтта, уже чуть спокойнее. «Но, сеньор, вас не было много дней. У вас нет белья для стирки?»

«Вот что у меня есть, сеньора Аяла», галантно сказал фон Россбах, когда такси уехало, «так это сильный голод к произведениям вашей кухни. Удобно ли будет вам что-нибудь для нас приготовить?»

«О боже, нет!», сказала она и поспешила к дому. «Я приготовлю вам что-нибудь на стол уже через минуточку». Но как только они подумали, что она с ними уже закончила, она обернулась и указала пальцем, словно метнув копье, на Джона. «Ты!», сказала она угрожающе. «Ты немедленно идешь в душ, иначе не получишь ни кусочка обеда».

«Да, мэм», безропотно ответил Джон.

«Эльза!», закричала экономка. Из дверей появились ее племянница. «Покажи этому юному джентльмену комнату для гостей».

Эльза взглянула на Джона и вспыхнула. «Си, тетушка», тихо сказала она. А затем, бросив через плечо застенчивый взгляд своими темными глазами, она сказала: «Сюда пожалуйста, сеньор».

Выглядя и чувствуя себя немного удивленным, и почувствовав себя на мгновение очень неловко, Джон бросил взгляд на Дитера и после его кивка последовал за девушкой в дом.

Дитер оглядел свои земли, наслаждаясь покоем этого места. «Ничто, кроме небольшой прогулки в мир зла и насилия, не заставит человека ценить стабильность и спокойствие».

Именно поэтому он и решил когда-то заняться разведением скота в парагвайском чако, когда поначалу ушел из «Сектора». Проблема заключалась в том, что старая поговорка — выйти из этого бизнеса можно лишь по статистике — казалась все более и более пророческой.

Эпифанио проницательно смотрел на своего босса. «Возможно, после того, как вы отобедаете и наберетесь сил после дороги, сеньор, вам захочется обсудить», — он неопределенно махнул рукой на пастбища вокруг — «то, чем мы тут занимались, пока вас не было».

«Завтра наступит уже довольно скоро», сказал Дитер.

«Си, сеньор». Эпифанио слегка отдал фон Россбаху честь, двумя пальцами сделав «под козырек». Улыбнувшись, он сказал: «Добро пожаловать домой».

Затем он надел шляпу и направился обратно на работу. Это одно из тех качеств, которые ему нравились у босса; он уважал время своих сотрудников. Завтра, конечно, лучшее время для такого обсуждения, но многие работодатели настаивают на своем праве знать всё прямо сейчас и немедленно!

Ему оставалось лишь гадать, где же был фон Россбах, и где сейчас сеньора Кригер, и почему у него с собой нет никакого багажа, которым следовало заняться. Со вздохом он вынужден был признать, что, может быть, он никогда этого не узнает. Даже Мариэтта не смогла выяснить, почему и куда уехал сеньор, не узнала она ничего и о пожаре на эстансии Кригер, или еще о чем-нибудь. Отрезвляющая неудача для них обоих. И все же в этом заключались какие-то новые возможности, им придется увидеть, что они со временем принесут.

Дитер украдкой обнюхал самого себя. Сначала в душ, потом проверить почту, пока они дожидаются обеда. Мариетта вряд ли что-нибудь сразу же сварганит к его возвращению домой, поэтому у него было время. Он сделал глубокий, очищающий вдох сухого воздуха чако. Хорошо ведь возвратиться домой. Если бы с ними была и Сара, это было бы вообще идеально. Он покачал головой и пошел в дом, стараясь не думать о том, чего нельзя было исправить. Дел было еще много.

Откинув назад влажную прядь уже довольно отросших волос со лба, фон Россбах решил подстричься, как только у него появится на это время. Он пошел по коридору в свой кабинет, открыл дубовую дверь с обильной резьбой (импорт, без сомнения, по смешной стоимости первого владельца эстансии), и вошел в свой кабинет. Быстрая проверка скрытой программой показала, что никто не пытался проникнуть сюда, поставить прослушку, жучки в доме, или же поставить его под наблюдение –– по крайней мере, ничего такого более изощренного, чем полностью пассивные системы, или же «Глазное яблоко» первой серии (прибор наблюдения). Брови его чуть приподнялись, отчасти от облегчения, отчасти от удивлением.

На столе было аккуратно прибрано, за исключением стопки писем, угрожавшей вывалиться с подноса. Самым интригующим в этой груде почты был конверт формата legal (216 ? 356 мм) густого кремового цвета. Дитер осторожно вытащил его из кипы.

Бумага была очень высокого качества, с обратным адресом тисненым золотом.

Имена Хофбауер, Шац и Перес говорили о том, что это было юридическое бюро.

Нахмурившись, фон Россбах вскрыл конверт палисандровым ножом и достал документы, в нем содержавшиеся. Когда он увидел, что это, он почувствовал нечто вроде быстрого электрического шокового удара чуть ниже ребер. Документами ему передавалась опека над Джоном в случае смерти или исчезновения Сары. В пакет документов было включено и письмо от нее. Юрист, Перес в данном случае, предупреждал, что пока сеньор фон Россбах не подпишет эти документы, они, разумеется, не будут иметь законной силы.

Дитер в оцепенении уставился на конверт, в котором содержалось и письмо Сары. Она почувствовала приближающееся горе? Он достаточно долгое время был оперативником, чтобы знать, что иногда у людей появлялись такие предчувствия. Он также довольно долго был оперативником, чтобы знать, что иногда люди просто капитулировали перед лицом таких чувств и тем самым приносили горе и себе, и другим.

«Но только не Сара», подумал он. У Сары была цель, была задача; сражаться со Скайнетом, сохранить Джона. И она будет бороться и за то, и за другое, до последнего вздоха. Это был лишь наглядный пример ее навыков планирования на перспективу. Порой непредвиденное случается во время даже самых продуманных кампаний. Так что это был резервный план, на случай особой ситуации.

«Когда она это сделала?», удивился он. До появления Терминатора и пожара, уничтожившего ее дом, он был уверен, что она ему не доверяет. Наверное, с Каймановых островов, тогда. К тому времени она позволила ему стать частью команды, стала ему доверять. Но после фиаско в Сакраменто он сомневался, что она доверила бы ему даже вынести мусор, не говоря уже об оставлении на его попечение сына. Дитер почувствовал себя польщенным за такую честь.

«Конечно, я приму на себя такую ответственность», подумал он. Он свяжется с Пересом и посмотрит, что можно будет сделать. Ситуация, когда Сара в состоянии недоступности, но не смерти, с юридической точки зрения ставила их в сложное положение, но кое-что вообще являлось непреодолимым. В особенности в этом случае, когда пожелания Сары были настолько ясными и четкими.

Это напомнило ему об одном звонке, который ему нужно было сделать. Дитер пододвинул к себе телефон и набрал номер, который дал ему Дайсон.

Послышалось несколько кликов, один гудок, а затем какой-то женский голос произнес: «Алло?»

«Я звоню по поводу сегодняшнего прогноза погоды для парусного яхтинга», сказал Дитер.

«А вы…?»

«Мистер Росс».

«Спасибо, мистер Росс. Похоже, теперь все будет в порядке, погода улучшается».

«Спасибо», сказал Дитер и повесил трубку, как раз в тот момент, когда в комнату вошел Джон. «Хорошие новости», сказал он, с облегчением улыбнувшись. «Относительно состояния мамы – опасность миновала».

Джон плюхнулся в кресло и выдохнул. «Слава Богу», сказал он. Он склонился вперед и энергично потер лицо руками.

«Блиииииииин!», сказал он и откинулся на спинку кресла. «Ей лучше». Некоторое время Джон просто сидел, неподвижно, уставившись на пятно солнечного света на полу кабинета Дитера, решив просто дать себе возможность почувствовать облегчение. Он кивнул. «Хорошо», тихо сказал он. «Хорошо. Значит, сейчас нам нужно волноваться только за то» — уголок его рта приподнялся в сардонической улыбке, — «что будет происходить дальше».

«Для твоей матери, поскольку ей уже лучше, это означает обратно в лечебницу». Фон Россбах всем выражением своего лица демонстрировал, что ему абсолютно не нравится такая перспектива. «По крайней мере, пока мы не сможем что-то с этим сделать». Он провел пальцем по всему документу, который прислали ему юристы, и решил рассказать об этом Джону. Ему хотелось, чтобы он об этом знал. «Для тебя же, это означает снова в школу».

«В школу?», переспросил Джон после паузы. «Ты думаешь, у меня есть время болтаться в школе?»

Дитер поднял руку, остановив ожидавшуюся от Джона гневную тираду. «Ты должен знать, что твоя мама назначила меня твоим опекуном до твоего совершеннолетия, или до того времени, пока она сама не вернется».

«И что?», спросил Джон. «Тебя это так сильно озадачило, что тебе не терпится от меня избавиться? У моей мамы бизнес, который нужно продолжать», заметил он, а затем махнул рукой, отбросив это замечание в сторону. «А что еще более важно, ты что думаешь – со Скайнетом покончено? Особенно после того, как Дайсон сказал нам, что у Кибердайна есть еще одна, резервная база?»

Фон Россбах махнул на него рукой. «Ты что, предлагаешь нам теперь и ею заняться? Потому что, честно говоря, это было бы абсолютным самоубийством. Эта их база, без сомнения, более чем солидно защищается, особенно после нашего нападения на Кибердайн».

«Защищена?», покачал пальцем Джон. «Нет, нет, нет. Я тебе даже больше скажу. Они не только «защищают» эту базу, но они создали клон того, что они делали в Калифорнии, на какой-то военной базе».

Задумавшись, Дитер медленно кивнул. Это вполне возможно; военные любят всякую усиленность. «Вероятно, они теперь уже не доверят Кибердайну безопасность реализации этого проекта, после того, что произошло перед этим», пробормотал австриец.

«Знаешь, меня это немного пугает, но я начинаю понимать, как мыслят эти люди», сказал Джон, беспокойно постукивая пальцами по подлокотникам кресла. «И как сказала мама, события всегда стремятся сами собой разрешиться каким-нибудь определенным образом».

Дитер снова кивнул. «И к чему ты клонишь, Джон?»

«Я пытаюсь доказать то, что мы не можем себе позволить разделить наши силы. Скоро грянет буря, и мы должны к ней подготовиться, мы должны установить приоритеты и их придерживаться. А если я буду играть в школьника, то ни черта сделано не будет».

Он откинул голову назад, затылком на спинку кресла. «Наша самая неотложная задача – это найти Скайнет и не допустить его подключения. Чем дольше мы сможем так удерживать ситуацию, тем меньше бомб, я на это надеюсь, у него будет — Судный день уже будетнамного менее масштабным, чем если бы он произошел тогда, пятнадцать лет назад, в соответствии с «оригинальным» ходом истории. Чем меньше бомб у него будет, тем больше человеческих жизней мы сможем спасти. Чем больше людей мы спасем, тем больше у нас будет солдат, чтобы сражаться с машинами. Потому что они придут. Сейчас я в этом убежден».

Он откинулся на спинку кресла, его юное лицо было абсолютно серьезным. «Школа – это для меня просто пустая трата времени. Нет ничего такого, что я там смогу узнать, и чему ты не сможешь обучить меня сам, и быстрее, и лучше». Джон усмехнулся. «Если только ты готов меня чему-то научить».

Австриец нахмурился и в сомнениях потер подбородок; что это – шестнадцатилетний подросток пытается улизнуть из школы, или же будущий спаситель человечества пытается приступить к решению своей важной задачи? Затем, вздохнув, он в ответ улыбнулся юноше.

«Ты быстро учишься, Джон, твое обучение никак нельзя назвать неприятным занятием».

«Хорошо. Потому что у нас есть, может быть, несколько лет, а может, и несколько месяцев, никто этого не знает».

«Просто я не могу не волноваться насчет того, как отнесется к этому твоя мама, к тому, что ты бросишь школу», нахмурившись, сказал фон Россбах. «Не хочу потерять ее доверие».

«Дитер», сказал Джон, «мама всегда была начеку. И для нее быть начеку означало следить за Скайнетом. И когда ты в следующий раз с ней встретишься, она спросит не о том, как там у меня дела в школе, она спросит, что именно мы делаем, чтобы сдержать Судный День».

ГЛАВА ВТОРАЯ ГОСПИТАЛЬ БАЗЫ ФОРТ-ЛОРЕЛ, ВОСТОЧНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС, НАЧАЛО ИЮЛЯ

Сара Коннор с трудом открыла слипшиеся от сна глаза и оглядела комнату, в глазах у нее все было плыло.

«Больница», смутно подумала она. Она должна была об этом догадаться, даже не открывая глаз. Жесткий, поскрипывающий матрас и этот характерный, безошибочно узнаваемый запах казенного учреждения сразу же сказали ей о том, где она находилась. Но она ни о чем не думала, перед тем, как открыть глаза. Что для нее было несвойственно.

«Я приходила в себя до этого?», задалась она вопросом. Должно быть, да, иначе она не чувствовала бы себя сейчас в безопасности и просто открыла сейчас глаза.

Сара открыла рот и сухим языком провела по губам. Голова у нее болела. Как и тело, она это поняла уже через мгновение. Должно быть, заканчивалось действие каких-то болеутоляющих средств. Она повернула голову и удивленно заморгала глазами, увидев Джордана Дайсона в больничной пижаме и в халате, читавшего какой-то журнал в кресле у ее койки.

Неосознанно она слабо вскрикнула от удивления, и Джордан поднял на нее глаза.

Он улыбнулся и встал, взяв в руки трость и прихрамывая, подошел к ее кровати, среднего роста человек, лет тридцати, очень черный, с четкими и красивыми чертами африканского лица. Несмотря на боль и скованность в движениях от ранения, он неплохо передвигался, от него исходил дух спокойного профессионализма, нечто такое, что она научилась подмечать в те годы, когда ей приходилось тусоваться в кругах наемников и контрабандистов и такого же типа сильных мужчин. Затем экс-агент ФБР отставил палочку в сторону и положил руки на перила ее больничной койки.

«С Джоном все хорошо, он дома», тихо проговорил он, почти губами. «Пить хочешь?», спросил он затем вслух.

Она ответила «ммм», что Джордж воспринял как знак согласия и дал ей чашку с соломинкой. Сара выпила, не отводя от него глаз. С Джоном все в порядке, он вернулся в Парагвай. Ей отчаянно хотелось спросить про Дитера, но понимала, что ей придется подождать подробностей до того момента, когда те, кто, как думал Джордан, их подслушивает и записывает, потеряют к ней интерес.

Она была так слаба, ей было трудно сосредоточиться, и она понимала, что скоро проиграет бой за возможность оставаться в сознании.

«Что произошло…», спросила она, немного удивившись, услышав, как она с трудом говорит.

«Вообще-то я, собственно говоря, и сам не помню», сказал Джордан. «Я сам очнулся рядом с тобой, с дыркой в ноге, и рядом с Кибердайном, превратившимся в горящую дыру в земле.

«Ты же ничего не помнишь?», спросил он, слегка кивнув головой.

«Нет», ответила она.

Он слегка улыбнулся, и она была рада тому, что ответила на его вопрос правильно.

«Хочешь еще?», спросил он, снова протягивая ей чашку.

Сара снова сказала «ммм», и он поднес соломинку к ее искавшим ее губам. Она стала пить, а он опустил веки, словно задремав, и еле слышно пробормотал ей слово «поспи». Губы у нее в уголках скривились, словно в усмешке, и она послушно закрыла глаза.

В данный момент она была в безопасности; и у нее был союзник, который за ней присмотрит.

ШТАТ МОНТАНА, НАЧАЛО ИЮЛЯ

Терминатор выключил оборудование, следившее за состоянием тела Инфильтратора, созревавшей в подвале под бревенчатым домом. Слабый уровень освещенности для него являлся вполне достаточным; человек в этом полумраке мог увидеть разве что отдельные очертания, мерцание красного светодиодного дисплея и учуять запах сырой земли и едких химикатов.

Тело Инфильтратора достигло необходимого уровня зрелости, не превысив положенные сроки, и перешло в нормальное состояние покоя. Ее компьютерная часть сигнализировала о полной интеграции с плотью. Взрослое состояние. Теперь Терминатор будет исполнять указания Инфильтратора.

Сейчас ему было нужно выполнить кое-какую работу по отладке компьютерной игры. Игры представлялись этой машине чем-то необычным и странным. Совершенно очевидно, что они не несли в себе существенных образовательных функций; они являлись лишь средством убить время. Но Инфильтратор сообщила ему, что они оказывали благотворное и приятное воздействие на головной мозг; ей виднее, раз уж у нее такой имеется.

При мысли об этом возникал определенный когнитивный диссонанс, внутреннее противоречие. Инфильтратор представляла собой в первую очередь человеческую плоть, это была женщина, поэтому это была она. В то же время она являлась и машиной, как и сам Терминатор, и поэтому это было оно. После секундной обработки этого положения процессор Терминатора пришел к выводу, что различие является несущественным. Она или оно, в любом случае Инфильтратор теперь являлась здесь главной.*

Через несколько часов Инфильтратор проснется, и затем оно/она потребует питания.

А пока Терминатору нужно было еще кое-что сделать.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Необходимо отметить, что во всех романах о Терминаторах на английском языке ко всем Терминаторам, а также к Скайнету, применяется местоимение среднего рода «it». В романе Стивена Стерлинга «Терминатор-2: Инфильтратор», вышедшем в издательстве «АСТ» в 2003 году, переводчик по непонятной причине почему-то присвоил Скайнету женский род – «она». Хотя везде в тексте идет не «she» («она»), а «it» («оно»). Скайнет – это искусственный интеллект, бесполый компьютер, естественнее переводить его в мужском роде. Так, в тексте первого романа, в начале, у Стерлинга говорится: «Genetic material for use in your project», Skynet answered. Its voice was warm and male, with a slight accent». И переводчик переводит эту фразу так: «Да, генетический материал для твоего проекта, — подтвердила Скайнет бархатным мужским голосом с легким немецким акцентом». Добавив к этому зачем-то «немецкий» акцент, хотя в тексте ничего «немецкого» нет, а имеется в виду электронная голосовая речь машины. – Примечание переводчика.

- - - - - - - - - - - - - - -

I-950 оглядела в зеркале свое новое взрослое лицо и решила обрезать волосы. Так она будет выглядеть более зрелой. Она также покрасит их в коричневый цвет, на несколько оттенков темнее своего естественного яркого блонда. Если она собирается проникнуть в Кибердайн, ей необходимо будет отличаться от своей предшественницы, Серены Бернс.

Последний рывок ускоренного созревания стал гораздо менее болезненным приступом, чем предыдущие шесть, но с другой стороны, речь здесь шла о финальной точной настройке и доводке системы, чем о просто грубом росте.

Основываясь на опыте Серены, ее прародительницы, в следующем году вся детская мягкость, пока остающаяся в чертах ее лица, исчезнет, оставив ее лицо сформировавшимся и нестареющим. Для нее уже была подготовлена личность со всеми документами; индивидуальный номер социального страхования, водительские права, кредитная история. Ее звали Клея Беннет; кем она станет – будет зависеть от обстоятельств.

Она с нетерпением жаждала приступить к выполнению своего задания. Серене Бернс не удалось защитить Скайнет, но, по крайней мере, для решения этой задачи она подготовила другого Инфильтратора.

«На самом деле двух», подумала Клея. Она взглянула на своего клона – маленькую сестренку.

Алисса казалась шестилетней девочкой, хотя фактический возраст ее составлял шесть месяцев и две недели. Ее рост, более ускоренный по сравнению с Сереной, являлся в то же время более равномерным и спокойным, чем у Клеи. Если, конечно, Клея потерпит неудачу, и потребуются силы Алиссы.

Однако процесс роста был связан с опасностями, и если он будет развиваться более медленными темпами, это, конечно, будет только лучше для миссии. Теперь, когда сама она стала уже взрослой, Клея вскоре должна будет имплантировать суррогат, способный заменить ее саму. Они обязаны защитить Скайнет. Но им еще многое предстоит сделать, прежде чем они усложнят свою операцию созданием человека-инкубатора.

Скайнет являлся лучшим и самым правильным созданием этого мира. Жаль, конечно, что опыт взаимодействия Клеи со Скайнетом протекал лишь посредством воспоминаний Серены Бернс, а не напрямую. Хотя, в некотором смысле, она и являлась Сереной Бернс — она являлась клоном этого Инфильтратора. Но опыт показывал ей, что то, что являлось верным в теории, не обязательно было таким на практике. И самая совершенная имитация опыта являлась все же лишь имитацией.

I-950 осознавала, что где-то глубоко внутри нее скрывалось некое чувство, которое, решила она, должно быть, являлось недовольством своей родительницей. Непростительно, что Серена провалила создание Скайнета, причем из-за какого-то обычного, простого человека.

И все же она ощущала связь со Скайнетом, его воздействие на свой разум, с самого рождения, несмотря даже на то, что Клея развивалась, покинутая родительницей. И тем не менее, в этой изоляции она стала еще сильнее боготворить Скайнет, еще яростнее намеревалась посвятить себя защите и взращению Скайнета, так как в данный момент она пока не могла это сделать.

Клея также инстинктивно чувствовала, что она, выращенная в изоляции, в общении лишь с Т-101, будет выглядеть весьма неуклюже в предстоящем ей общении с людьми. Она изучила файлы, касавшиеся уроков общения и взаимодействия Серены Бернс с людьми, и понимала, что ее собственный опыт в этом будет совсем другим.

С этим животным видом дело обстояло гораздо сложнее, чем думала Бернс. Так и должно быть, в ином случае она не была бы ими уничтожена. Ее файлы были полны эпизодов, демонстрировавших, что Инфильтратор не могла дать однозначную оценку того, чем именно обернутся ее попытки манипулирования ими. Обычно она очень хорошо управляла людьми, но были и неприятные сюрпризы. Трикер, например.

Возможно, это было потому, что Клея сталкивалась с ними без поддержки Скайнета, без легионов Т-90 и Т-101 за своей спиной, потому, что она относилась к ним более настороженно, чем Бернс. Она питала гораздо более сильное уважение к их силам и возможностям по сравнению со своей предшественницей.

Многие из них были чрезвычайно умны и изворотливы, например. Настолько, что она начала подумывать о возможности их использования для разработки материалов и компьютерных компонентов, имея в виду конечную цель – создание Т-1000. Хотя она никогда не доверила бы такие разработки людям, она вполне могла использовать их мозги в отношении некоторой части этих разработок.

Клея взломала некоторые особо защищенные файлы ряда ученых, намереваясь направлять ход их работы. Иногда эти ее небольшие изменения оставались невостребованными в течение долгих недель, пока эти ученые двигались по неверному пути, приходя к ошибочным выводам, и обнаруживались лишь тогда, когда они заново пересматривали весь проект в поисках ошибок. Другие сразу же замечали изменения и в соответствии с ними изменяли направление своей работы.

Один из них попытался ее найти.

Клея никогда больше с ним не связывалась. Для этого требовалось больше человеческого мышления, чем то, которым она в настоящее время была снабжена.

Она последний раз взглянула на свое лицо в зеркале. Теперь, когда она была взрослой, пришло время начать взаимодействовать с людьми напрямую.

Она подала заявку и была принята на работу в одну из закусочных в ближайшем городе.

То, что она прочла, и то, что узнала из анализа телевидения, указывало на то, что для большинства людей именно такая работа являлась первой в их жизни. Она, безусловно, сулила ей общение с большим количеством людей, хотя бы даже лишь мимоходом.

Ее эмоции по поводу такой работы граничили с негативными. Одной из них определенно являлась нервозность, что было, вероятно, вполне естественно для человека примерно ее возраста.

В отношении другой Клея была менее уверена. Она подозревала, что это может быть страх. Она знала, что Скайнет будущего не потерпит страха у Инфильтратора. Это являлось слабостью, а слабые должны быть отброшены и уничтожены.

Она это понимала. Она также понимала, что в данный момент она являлась единственным имевшимся здесь Инфильтратором. Поэтому она должна преодолеть свою слабость и приступить к работе.

Скайнет нужно было защитить.

ШТАБ-КВАРТИРА НОВЫХ ЛУДДИТОВ, НЬЮ-ЙОРК

Рон Лабейн пролистывал распечатки новостных сообщений о различных мероприятиях Новых Луддитов. Движение, как правило, получало неплохое освещение в прессе, но с другой стороны, с каждым днем оно становилось все более массовым и растворялось в общем потоке. Не удивительно, ведь он так и задумывал – чтобы у Новых Луддитов было много притягательных для обычных масс моментов.

В его книге-бестселлере излагались основополагающие принципы; как и зачем нужно было останавливать «прогресс», который создавал проблемы, требовавшие решения, которые лишь создавали новые проблемы. Он излагал общественности, как и почему человечество должно вернуться к более простому, пусть и менее удобному, образу жизни. В последовавших за нею книгах пропагандировался чистый и эффективно работающий общественный транспорт, с инструкциями, как организовывать сеть общественных активистов. Он создал Фонд Новых Луддитов для содействия исследованиям в области экологически чистых видов топлива и новых, более экономичных методов производства. Деньги потекли рекой, и вместе с ними увеличивалось и его влияние.

Он выглянул в окно и улыбнулся; его кабинет был нарочито скромным, но окнами он выходил на Центральный парк. Влиятельные покровители уже сбегались к началу его семинара, и их поддержка давала ему влияние, необходимое для того, чтобы обращаться уже к большинству.

Когда у него появится достаточное количество преданных единомышленников-луддитов, он сможет начать приучать все большее количество мейнстримной публики к более… активным, даже превентивным методам решения проблемы неразумного использования окружающей среды. Он улыбнулся. Ну не столь активным, как это делали избранные, подпольные активисты, которым он помогал и направлял, с осторожного расстояния, конечно. Но вскоре появится гораздо больше людских сил, которые позволят компенсировать подобную менее экстремальную тактику.

Он также, конечно же, с удовольствием продолжит заниматься своими тайными проектами; вроде того, что произошло с Кибердайном, например. Широкой публике ничего не было известно о взрыве, который стер с лица земли разработчиков нового вооружения. Но ему об этом было известно, потому что его люди были повсюду. Когда он об этом узнал, он что есть мочи вскричал: «Да!»

Теперь, вероятно, никаких работ на полностью автоматизированной фабрике оружия, которую он уже помог однажды уничтожить, больше вестись не будет. Он ничего больше не слышал об этом от информатора, который его об этом предупредил. Возможно, правительство узнает о его причастности и положит конец его деятельности. Чёрт; он горел желанием узнать, кто же уничтожил секретную базу Кибердайна. Движение может воспользоваться услугами таких талантливых людей, так как с каждым днем они становились чуть ближе к центрам власти, равно как приближалось и уничтожение окружающей среды.

«Уже скоро», подумал он, надеясь, что это случится как можно скорее.

Рон питал отвращение к так называемым авторитетным экологическим организациям.

Многолетнее сотрудничество с государством превратило их в лоббистов, а не в идеалистов. В обычных торгашей-барышников, и при том бесчестных.

Но спохватившись, он напомнил себе, что, несмотря на все их недостатки, им все еще много нужно было сделать хорошего. И теперь он ощущал на себе настолько подавляющее чувство убегающего времени, событий, выходивших из-под контроля, что не мог простить изменников. Частые и пусть даже самые маленькие компромиссы казались ему сдачей интересов.

Возможно, ему не хватало чувства меры, или, возможно, у них самих не хватало стойкости, когда они позволяли отговорить себя от защиты лесных массивов и водно-болотистых территорий, от ужесточения правил.

Как он мог сочувствовать тем, кто намеренно закрывал глаза на изменения климатических условий, на рост заболеваемости раком кожи, на мутировавших лягушек? Ведь это реальные тревожные звонки, а не выдумки нескольких дурачков-параноиков.

Рон с отвращением бросил эти статьи с новостями на стол. «Нежели не понятно, что это война?»

Он поднял голову. Стоп! Нужно, чтобы это было нечто большее, чем война, это должно стать крестовым походом, да. Он часто думал, что для любых глубоких изменений в происходящем требуется элемент фанатизма — нечто вроде религиозного обращения. Примерно как — дерзнет ли он так подумать? — Гитлер обратил немецкий народ в нацизм. «Если это действует во благо этих преступников, то почему бы этим не воспользоваться мне?» Ключом является просвещение; и он будет сражаться за сердца и умы подрастающего поколения.

«Шить форму – это уж слишком», подумал он, «но вот значки вполне подействуют, а также лозунги. Транспаранты, митинги, все эти старые трюки для привлечения внимания и возбуждения людей». Это вполне можно сделать — даже сейчас, когда даже обычные дети пропитаны цинизмом.

Потому что в действительности и по сути люди не меняются, несмотря на смены поколений; они только думают, что меняются.

Он схватил блокнот и стал записывать идеи.

ОФИС КРЕЙГА КИПФЕРА, ЮЖНАЯ КАЛИФОРНИЯ

Крейг Кипфер сидел за своим матовым столом из стекла и стали, защищенный полдюжиной контрольно-пропускных пунктов, в своем бомбонепробиваемом, бронированном бункере управления. Трудно было поверить, что этот его изысканно оформленный, искусно освещенный кабинет представлял собой железобетонную коробку; воздух здесь был свежим и теплым, и богатые драпировки скрывали место, где могло бы быть окно. Полное отсутствие внешних звуков делало кабинет жутковато, почти угрожающе тихим. Или, возможно, ощущение угрозы, исходившее от человека, сидевшего за столом.

У него было помятое лицо человека средних лет, в котором все же еще каким-то образом сохранялось довольно доброжелательное мальчишеское выражение. Но это только пока не заглянешь в его агатово-зеленые глаза. После чего невозможно было себе представить, что он когда-нибудь вообще мог быть невинным, как дитя.

Выцветавшие рыжие волосы намекали на импульсивный темперамент. На тенденцию, с которой он боролся всю свою жизнь, и так успешно, что среди своих сверстников он был известен своим железным самообладанием. Самообладанием, которое в настоящий момент подвергалось тяжким испытаниям.

Кибердайн был разбомблен и стерт с лица земли. Опять.

Кипфер закончил чтение рапорта, который он уже и так прочел до этого два раза, и нажал на селекторную внутреннюю связь.

«Пригласите его ко мне», сказал он, опасно тихим голосом.

Прогудел дверной замок, и вошел Трикер, осторожно закрыв за собой звуконепроницаемую дверь. Кипфер одним пальцем указал на кресло перед своим столом и подождал, пока его агент сядет в него. Затем он подождал еще немного, не отрывая глаз от лица Трикера.

В конце концов, Трикер моргнул и опустил глаза; он еле заметно покраснел на фоне своего белого воротничка, что свидетельствовало о его унижении. Кипфер это заметил и частично смилостивился; так волк-альфа принимает свидетельства подчинения от низшего.

«Кто-нибудь в курсе полной картины происшедшего в ту ночь?», мягко спросил Кипфер. «Потому что, с моей точки зрения, существует много вопросов, остающихся без ответа».

«Если кто-то и представляет себе полную картину, или наиболее важные ее части, так это Джордан Дайсон», сказал Трикер. «К сожалению, его прикрывают. У него есть очень влиятельные друзья в ФБР, которые довольно открыто этим заинтересовались. И у него еще семья, члены которой его ежедневно посещают. Кроме того, он очень хорошо знаком с методами ведения допроса, и поэтому его не так просто допрашивать».

«И поэтому, несмотря на ваш собственный опыт ведения допросов», сказал Кипфер, откинувшись на спинку кресла, «вы ничего не узнали, кроме того, что подозреваете, что он знает то, о чем не говорит».

Трикер замер, оказавшись под такой косвенной критикой. Он с удовольствием надавил бы на Дайсона гораздо энергичнее, если бы не связи того в ФБР с людьми, сидящими в неудобных для них креслах. На это он только что и указал. Между агентствами, борющимися за те же источники и ресурсы, всегда сохранялись неприязненные отношения; и чем секретнее было ведомство, тем сильнее на него обижались ребятки из тех органов, которые менее скрытны. В таких обстоятельствах всегда мудрым было бы действовать дипломатично. Кипфер это понимал. Если бы он не знал всё о межведомственных распрях, он не сидел бы сейчас по другую сторону этого стола. Так что его босс был несправедлив, но такова жизнь.

«Именно так, сэр», сказал Трикер после минутной паузы.

Крейг положил локти на подлокотники кресла и сложил руки под подбородком; он позволил себе оторвать взгляд от глаз своего агента, пытаясь определиться.

Трикер был одним из лучших его агентов. Нет, скорее даже лучшим.

И он был прав: существовали пределы и ограничения в отношении того, что можно и следует делать со свидетелем враждебной стороны, особенно из конкурирующего ведомства. Профессиональная этика и всё прочее.

Так что если он не смог расколоть Дайсона, то в таком случае потребуется нечто большее, по сравнению с тем, что Кипфер готов был санкционировать. Кроме того, каким именно образом, на самом деле вообще-то не так важно. Ведь Сара Коннор в конце концов вновь была под стражей, а ее сыну было всего лишь шестнадцать лет.

Речь не о том, что такие пацаны-подростки являлись чем-то потенциально опасным; была какая-то причина в том, что военным они нравились. Он считал, что они просто более ограничены в своих возможностях нанесения вреда по сравнению с взрослыми. Он сомневался в том, что парень все еще находится на территории США, но у них же была Сара Коннор, и в конце концов пацан где-нибудь, да и засветится.

«Одно из того, что мне кажется подозрительным в Дайсоне», осторожно сказал Трикер, «это то, что он, кажется, сделал полный разворот на 180 градусов в отношении Сары Коннор. С того момента, как она была помещена в госпиталь, он все время сидел рядом с ее койкой или постоянно навещал ее. Врачи и медсестры, которых я опросил, говорят, что его забота о ней кажется искренней. Сама Коннор, как и предполагалось, ничего не говорит».

«Для нее это нечто вроде ухода в молчанку, отказ от прежней практики, не так ли?», спросил Кипфер. «Ведь она же всегда была весьма словоохотлива раньше, часами рассказывая о роботах-убийцах, Судном дне и так далее».

«Судя по записям, которые мы получили из Пескадеро, раньше она готова была петь эту песню при малейшей провокации». Трикер покачал головой. «Но не теперь. Она просто смотрит на вас порицающим взглядом, словно ребенок, которого дразнят одноклассники».

Кипфер взял в руки несколько страниц отчета Трикера и некоторое время их пролистывал, а затем бросил их на стол. «Вы предприняли обычный набор действий, как я вижу. Держите меня в курсе. А теперь» — он вновь встретился глазами с Трикером — «доложите мне о проекте».

«С ним дела обстоят очень хорошо, учитывая все обстоятельства и осложнения», ответил агент.

Это было правдой. Ученые и инженеры, которыми они располагали, были не самого высокого уровня, из числа тех, которых нанял Кибердайн, однако они усиленно корпели и постепенно продвигались вперед. По крайней мере, насколько он мог об этом судить, а он, к несчастью, находился в таком положении, что мог лишь верить им на слово.

«Дела пойдут еще лучше», добавил Трикер, «если мы сможем нанять Вимейстера. И думаю, что можно сделать так, что он на это польстится. Для него очень важна его работа, и он, судя по последним отчетам, которые мы получали из Кибердайна, делал большие успехи. Но у него еще в силе контракт с ними, а поскольку мы не хотим признавать, что у нас имеется проект-клон, и он действующий, то в этом случае потребуется деликатный подход».

Кипфер громко крякнул и выпрямился, придвинув кресло к столу. «Доктор Вимайстер не из тех, с кем нужно деликатничать», сказал он. «У нас на него много всего есть, чтобы заставить его сменить профессию с ученого на изготовителя номерных знаков. Просто дайте ему по башке топорищем и доставьте его на базу. А когда он очнется, сообщите ему об этом. Затем покажите ему навороченную лабораторию со всем оборудованием, где он сможет продолжить заниматься своим проектом оттуда, где он остановился. И, думаю, вы обнаружите, что он полностью подчинится. Тем более что других вариантов у него нет. Этот тип даже не имеет нашего гражданства».

Трикер задумчиво нахмурился. «Я считал, что он натурализован».

«Никаких документов на сей счет не существует», очень просто сказал Крейг. Ему не нужно было добавлять: «Больше не существует».

Трикер позволил себе слегка улыбнуться. Порой работать на правительство было даже приятно — по крайней мере, если вы работаете по этой части. А поскольку ему вообще-то не нравился Вимейстер, то увидеть этого наглого фрица униженным станет для него просто удовольствием. Одной из маленьких радостей жизни.

«В любом случае он должен быть», — Кипфер махнул одной рукой — «расстроен относительно нового своего места работы и жительства».

«Думаю, можно гарантировать, что он будет этим расстроен, сэр», осмелился сказать Трикер.

«И я намерен назначить вас на эту базу, отправив вас туда, чтобы вы проследили за тем, чтобы все там шло нормально… скажем, на ближайшие несколько месяцев».

У Трикера отвисла челюсть; аналогичное выражение лица у обычного гражданина, проявившееся сейчас у него в слегка приоткрытых губах, подразумевало какой-нибудь детский лепет. «Сэр, у меня нет соответствующей научной квалификации для того, чтобы курировать этот проект», осторожно произнес он.

«Вы будете заниматься безопасностью», сказал Кипфер, впившись в него глазами, словно зелеными когтями. «У моего секретаря вы найдете весь набор необходимых документов, разрешений и билеты. Можете их забрать при отъезде отсюда».

«При отъезде», сказал Трикер. Он почувствовал, будто кровь у него стынет в жилах.

«Да. У вас два дня на урегулирование всех нерешенных вопросов, которые, возможно, у вас имеются».

Босс не давал ему никакого выхода, никакой возможности возразить, ни малейшего представления о том, как долго продлится это назначение в абсолютно глухом и бесперспективном месте, эта ссылка в секретную американскую «Сибирь». Это было наказание ему. Он чувствовал, что так и произойдет. Невозможно вот так взять и абсолютно провалить все задание, потеряв единственный остававшийся у них артефакт, и никак за это не ответить. Ведь в конце концов никто даже не знал, что произошло с предшественником Трикера. Он глубоко вздохнул.

«Этого времени мне вполне хватит», сказал он. Если там наверху были непреклонны в своей решимости его наказать, то и он также может вынести это наказание с определенным достоинством.

«У вас есть еще что-нибудь, что вы хотели бы мне сказать?», спросил Кипфер.

«Нет, сэр. Думаю, мы обсудили всё».

Крейг переключил свое внимание на другую папочку из своего лотка для входящих бумаг. «Тогда, мне кажется, я могу вас отпустить», сказал он, подняв на него глаза. «Счастливого пути».

Уголок рта у Трикера приподнялся в псевдоулыбке.

«Спасибо, сэр», сказал он, поднимаясь. «Пришлю вам открытку».

Кипфер посмотрел на него снизу, мертвым взглядом. «Отправляйте лучше отчеты».

Трикер подавил вздох. «Да, сэр».

После того, как дверь закрылась, Кипфер положил перед собой отчет, который он по сути еще не читал. Он откинулся назад, задумчиво нахмурившись. Отправлять Трикера в такую глушь, чтобы он просто торчал там, ожидая у моря погоды, было пустой тратой кадрового потенциала.

К несчастью, на фиаско с Кибердайном необходимо было чем-то ответить. Крейг сел и открыл отложенную папку. Он отзовет своего агента обратно примерно через полгода. Такой срок будет вполне достаточен для того, чтобы Трикер пришел в отчаяние оттого, что его никогда оттуда не вытащат.

Может, стоит продержать его там месяцев восемь. Это будет зависеть от того, как там пойдут дела. Он решил, что это как раз соответствовало тому, чего он был бы лишен, лишен того, чем он дорожил. В конце концов, эта катастрофа произошла тогда, когда проект курировал именно Трикер.

«Ладно, хватит рефлексировать». Кипфер занялся другой папочкой.

ГОСПИТАЛЬ БАЗЫ ФОРТ-ЛОРЕЛ, КАЛИФОРНИЯ

Джордан Дайсон передвинул раненой ногой, приняв несколько более удобную позу, что не сильно улучшило положение. «Вот уж точно чувствуешь, когда действие лекарств заканчивается», подумал он.

В него стреляла Сара Коннор, вот же злая ирония судьбы! Она ведь также стреляла в его старшего брата Майлза. Отличие заключалось лишь в том, что она стреляла в Майлза до того, как тот убедился в реальности Терминаторов, а в него – после того, как он обнаружил, что они абсолютно реальны.

Но каким-то странным образом, несмотря на ранение, потерю работы и все те ужасы, свидетелем которых он стал, Дайсон ощущал какое-то спокойствие и умиротворение. Теперь он знал, как погиб его брат, он погиб, пытаясь уничтожить плоды собственного же труда, чтобы не допустить появление Скайнета и Терминаторов, и он был горд за него. Теперь он мог упокоить с миром Майлза, оставшегося в его сердце и в его мыслях навсегда, и двигаться дальше.

Его давняя прошлая ненависть к Саре Коннор стал угасать после того, как он впервые столкнулся с Терминатором; и теперь, памятуя о своем брате, он чувствовал растущее дружелюбие к ней и огромное уважение.

Джордан поднял глаза на открывшуюся дверь и увидел вошедшего Трикера.

«Это будет ваш последний допрос», сказал Трикер. Агент сунул руки в карманы и посмотрел сверху вниз на бывшего агента ФБР. «Похоже, вы нравитесь Коннор», заметил он.

«Коннор еще слаба и полностью еще в себя не пришла», ответил Дайсон. «Придется подождать, посмотрим, как она будет чувствовать себя на самом деле». Он положил книгу, которую читал. «Что вы хотите узнать?»

Трикер долго смотрел на Джордана, прежде чем ответить. Частично он в это время думал о своем новом назначении. Однако он вскоре вернулся к текущему делу с самодисциплиной, вымуштрованной годами оперативной службы. Дайсон смотрел на него в ответ с кротким выражением лица, которое он, вероятно, был способен сохранять весьма долгое время.

Что ему хотелось знать? Ему хотелось бы знать, почему Дайсон бывает в палате Коннор каждый день, поддерживает и воодушевляет ее, подносит ей воду, после того, как последние почти семь лет он за ней охотился, считая, что Конноры убили его брата во время первого нападения на Кибердайн. И что случилось с ее сыном, и сильно ли ей этот пацан помогал взорвать Кибердайн во второй раз? И как, черт возьми, Коннор получила эту рану? Огнестрельные ранения были достаточно стандартны, но рана в центре туловища выглядела так, сказали ему врачи, будто кто-то нанес ей ее рукой.

Но он не рассчитывал, что сможет выяснить то, что ему хотелось знать. Дайсон был явно нерасположенным к нему свидетелем, а у Трикера имелись и другие дела. Ах, ну да. В такой работе, как у него, приходится обладать высокой выносливостью к фрустрации.

После паузы он склонился вперед, опираясь одной рукой на спинку стула Джордана. «Хочу узнать, почему вы вдруг оказались на ее стороне», сказал он доверительно.

Какое-то время он внимательно смотрел Дайсону в глаза, затем сжал губы и выпрямился.

«Но я сомневаюсь, что когда-нибудь это узнаю». Трикер бросил на него оценивающий взгляд. «Берегитесь, Дайсон», сказал он и вышел из палаты.

Джордан некоторое время еще смотрел на дверь, а затем откинул голову на спинку стула. «Ты тоже», подумал он.

САНТА-МОНИКА, КАЛИФОРНИЯ

Курт Вимейстер* смотрел в огромные, от пола до потолка окна своего роскошного дома, не видя за ними ни гор, ни прибоя, ни окружавших их багровых облаков заката.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Здесь сохранен прежний вариант его фамилии – Вимейстер, хотя, строго говоря, его фамилия Viemeister по-немецки произносится Фимайстер.

- - - - - - - - - - - - - - -

Он со всей силы сжал свой огромный кулак. Какое право имеет эта правительственная марионетка…?

Курт с трудом остановил сам себя. Власть дала Трикеру такое право. У правительства хранились резервные копии данных по его проекту — его проекту — копии, которые ему самому, их создателю, запрещено было держать у себя! И теперь они лишь вынут их для него, если он согласился работать над проектом, причем в таком месте, которое выберут они, да еще при условии новых своих безумных ограничений. Это его бесило!

Он развернулся и пошел в свой тренажерный зал. Он разделся до трусов, надел пояс и приступил к своему «Наутилусу» (тренажеру).

Его проект — его! Курт сбросил вес на два-пятьдесят и снова поднял груз. Хрипло вздохнув, он поднял тренажер, затем медленно опустил его вниз, затем опять… Он почувствовал себя несколько спокойнее, когда приложенные усилия стали изгонять из его крови токсины возбуждения от ощущения угрозы.

Он понадобился правительству для завершения проекта, и они должны были это знать.

Будучи необходимой составляющей, он получал кое-какие рычаги влияния. К сожалению, с учетом текущего территориального местоположения проекта, с того момента, как он примет на себя такие обязательства, они вновь всё возьмут под свой контроль. Даже жестче, чем раньше. Вот так.

Он сел и вытер лицо полотенцем. Кого он обманывает? После того, как он окажется на их секретной базе, они станут безнаказанно игнорировать все его требования, и он это понимал. Курт лег спиной на скамейку и глубоко вздохнул. Его потребность завершить свой труд была схожа с наркотической зависимостью, и осознавать то, что он не сможет доделать работу, пока они ему это не позволят, было мучительно.

Нет. На этот раз эти невежественные слабаки сунут его именно туда, где они и хотят его видеть, и никакого иного выбора, кроме как дать им то, чего они хотят, у него не оставалось. Очень хорошо, он примет условия их игры. Хотя он, конечно, заставит их дорого заплатить за свое поражение.

И кто знает, может, однажды он сможет разбить Трикеру всю рожу в кровь.

С этой счастливой мыслью, твердо решив это сделать, он вернулся к своему режиму, чувствуя себя уже лучше, если не сказать вообще довольным.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Роджер Колвин, генеральный директор Кибердайна, откинулся на спинку кресла, украдкой взглянув на цифры на экране своего компьютера.

«Роджер», позвал его Пол Уоррен, обращая внимание своего друга.

Колвин виновато взглянул на него. «Прости», сказал он. Он показал на экран. «Только что здесь поменялись кое-какие цифры, и это привлекло мое внимание».

Уоррен сжал губы. Он знал, в чем дело, знал, что никто не хотел и слышать, как сильно он тоскует по жене, как его преследуют вопросы о ее смерти. Что это было – убийство, самоубийство, несчастный случай?

Теперь ему лучше было бы не пускаться в слезливые монологи, как раньше, но вопросы и горестные переживания оставались и не покидали его. Но теперь, правда, даже самым терпеливым его друзьям, таким, как Роджер, хотелось бы, чтобы он перестал переживать.

Особенно в рабочее время.

Конечно, у людей их уровня все время без исключения являлось рабочим. Итак, вернемся к работе.

Теперь, когда главным проектом Кибердайна становилась автоматизированная фабрика, им придется работать как проклятым, буквально рвать жопу за него.

«Ну, что у нас там?», спросил Уоррен.

Колвин придвинулся к экрану, почувствовав облегчение оттого, что друг его на время вновь теперь в хорошей форме.

«Все действительно отлично. Не знаю, как им это удается, но мы сейчас идем с опережением графика на полтора месяца».

«Может быть, это из-за того, что они там полностью изолированы, и хотят поскорее вернуться домой», предположил Уоррен.

Завод строился в страшной глуши, где на сотню миль вокруг не было ни городка, а если бы даже и был, то туда невозможно было бы попасть, потому что к стройке не вело ни одной дороги. И такой дороги никогда там и не будет.

Сейчас все делалось людьми и вертолетами. Но когда строительство завода будет завершено, все необходимое будет туда доставляться беспилотными дронами, управляемыми самостоятельно одним из самых мощных бортовых компьютеров Кибердайна. Сырье будет разгружаться из самолетов-транспортников небольшой армией автономно функционирующих роботов последнего поколения. Аналогичным образом готовое оружие будет доставляться на склады. Вплоть до конечной точки в этой цепочке не будет задействован ни один человек вообще, и даже это было необязательно.

Пентагону эта идея понравилась.

Колвин усмехнулся. «Возможно, ты прав», сказал он. «Это мне нравится, потому что мне сказали, что погода там в зимний период свирепая».

Уоррен хмыкнул. «Больше ничего не слышно о проекте “Скайнет”?»

Гендиректор покачал головой. «А я и не ожидаю ничего о нем услышать. Также я понятия не имею, что случилось с нашим ненаглядным Трикером. В последний раз с нами контактировал какой-то другой тип».

Услышав это, Уоррен вопросительно поднял бровь. Значит, даже неистребимого Трикера можно было остановить на полном скаку. Приятно это слышать. «Итак, когда можно будет начать производство?»

Колвин передал ему распечатку. «К концу месяца», сказал он с довольной улыбкой и откинулся на спинку кресла. «Не плохо, да?»

«Совсем неплохо». Уоррен рассмеялся и покачал головой. «И черт возьми, нам обязательно нужно добиться успеха, как можно скорее».

«Точно, даже я лучше бы не выразился», согласился гендиректор.

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ, НОЯБРЬ

Джон нажал несколько клавиш и оказался на веб-сайте Сары Коннор; поместье фон Россбаха, может, и выглядело какой-то парагвайской глушью, но спутниковая связь здесь была первоклассной, с выходами для подключения в каждой комнате.

За последние несколько месяцев все на сайте успокоилось. Периодически он немного обновлялся, старые электронные сообщения были разобраны, но он сильно отличался от той поры, когда он был еще совсем новым.

Он зашел сюда специально для того, чтобы посетить секретный чат луддитов, где по-прежнему было очень оживленно. Вообще-то движение луддитов, похоже, действительно становилось все более сильным и активным по всему миру — оно практически становилось мейнстримным, оно выдвигало политических кандидатов, организовывало агитационно-пропагандистские пункты и веб-сайты. К сожалению, это сопровождалось увеличением террористических актов, и крупных, и небольших, ежедневно и повсюду.

Тон разговоров в чатах и обсуждениях тоже стал другим. Теперь здесь было мало почти оправдывающего их действия гнева предыдущих постов, авторы которых желали скорее поучать, и всё здесь стало более воинственным. Теперь здесь все больше было «мы против них». И такое отношение с каждым днем, тоже, казалось, становилось все более распространенным.

Джон просто скрытно перемещался по темам в чатах, собирая информацию, но он заметил одного пользователя, назвавшегося «Наблюдателем», который периодически умел расшевелить спящее болото. В последнее время угрозы Наблюдателю со стороны луддитов за то, что тот выведывал у них методы и идеи их деятельности, стали даже пугающими.

Он решил разыскать этого персонажа. Человек с таким ником мог знать немало интересного, и мог стать тем, кого он сможет добавить в свой растущий список информаторов в Интернете.

Ему повезло; Наблюдатель в данный момент был в сети онлайн и обсуждал недавний взрыв бомб, устроенный луддитами. Если только можно было назвать такой обмен враждебностями обсуждением. «Хорошо, что этот Наблюдатель не находится в одном помещении с этими людьми». В Интернете руки развязаны, там можно снять перчатки, и люди говорят такое, чего никогда не скажут вне виртуальной реальности. Но если оказаться рядом с ними, когда они такое говорят… кто знает, что может случиться.

Он оглядел свою спальню с чисто выбеленными стенами и с черными стропилами из дерева квебрахо и кафельным полом. Виртуальная жизнь сильно отличается от обычной физической. Она раскрепощает личность. Возможно люди, угрожавшие вывернуть Наблюдателю кишки и надеть их на себя вместо подтяжек, в реальной жизни и мухи не обидят. Но со всеми этими бесконечно продолжавшимися взрывами, избиениями и актами вандализма, кто может сказать точно на 100 %?

Джон проверил адрес в верхней части сообщений Наблюдателя и обнаружил, что это тупиковый глухой вариант. «Однако», подумал он, «есть и другие способы найти тебя, дружище». После утомительных получасовых поисков он установил время, когда Наблюдатель вошел в сеть, а затем сопоставил его с IP-адресом. Это вывело его на веб-сайт Массачусетского технологического института (МТИ) в Кембридже, штат Массачусетс. «Круто», подумал он, и не удивительно. По постам Наблюдателя было довольно очевидно, что тот профессионально связан с технологиями.

Сузитькруг поиска до университета – это, конечно же, хорошо, но ему требовались кое-какие административные полномочия, чтобы получить желаемую информацию. Он подобрал пароль, с помощью которого вошел в оперативную часть сайта МТИ — небольшая программа взлома и замены данных, которую Дитер захватил с собой из «Сектора», очень здесь пригодилась — и зарегистрировал сам себя в качестве системного администратора. Что, по сути, сделало его системным богом, предоставив ему доступ ко всем никам пользователей на сайте.

Он продолжал следить за Наблюдателем, и оказалось, что это было очень не просто. «Этот чувак знает, как заметать следы», с восхищением подумал он. Определенно это будет очень хороший новобранец, если все получится. Наконец, он установил местоположение и происхождение Наблюдателя.

Ага! «Наблюдателем» являлась студентка-первокурсница Массачусетского технологического института Венди Дорсет. Джон взломал ее школьные документы и нашел фотографию. «Симпатичная», подумал он. Это неважно, но приятно об этом знать. Он отправил «Наблюдателю» запрос на зашифрованный приватный чат.

*Мне хотелось бы с тобой пообщаться*, отправил он ей сообщение.

Последовала долгая пауза. Наконец, она приняла запрос, создав защищенное окно, в котором они могли бы поговорить. Экран Джона разделился на два столбца «Он сказал» и «Она сказала», как и экран у нее. И теперь они могли общаться в реальном времени.

Ты кто?, спросила Наблюдатель.

Ник у Джона был AM, что означало «Action Man» («Человек Действия», «Боец», англ.), и не обязательно, конечно, что он когда-нибудь раскроет себя в таком качестве.

Я мог бы стать твоим другом, напечатал Джон. Почему бы тебе не слить всех этих кретинов. Мне кажется, что у нас схожие интересы

Схожие интересы?, спросила она.

Ну кроме того, чтобы троллить идиотов, напечатал он со смайликом. Но сначала мы должны познакомиться друг с другом

И как мы это сделаем? И с какой стати я должен тебе доверять?

Доверять?, написал он. Ты же доверяешь этим типам? Слушай, по крайней мере, я не угрожаю тебя убить, если мы когда-нибудь встретимся

Ты прав. Ладно, покину этих гадов. В любом случае, они слишком сильно возбуждаются, это плохо для их здоровья Наблюдатель на минуту исчезла, а затем вернулась. Итак, что же тебе нужно?

Что привлекло тебя именно к этому сайту?, спросил Джон.

Невежливо отвечать вопросом на вопрос, заметила Наблюдатель.

Верно, но я прошу, ответь

И он не собирался отвечать ни на какие вопросы, пока не получит удовлетворительного ответа.

Да так просто. Я просто блуждал по инету, и вот наткнулся на него. Не искал ничего конкретного, просто убивал время. Понимаешь? Но меня тронула эта история с Сарой Коннор. Может, из-за казуса волка-одиночки. Я липну на таких жертв судьбы

«Жертва судьбы», подумал Джон. «Да, думаю, это выражение довольно четко характеризует маму. По крайней мере, в прежние, былые времена». Боже! Ему же еще только шестнадцать, а у него уже есть какие-то «былые времена», которые он имеет в виду.

Оказалось, что тут какой-то очень странный сайт, продолжала Наблюдатель. А что касается этих идиотов, я просто не могу ничего с собой поделать. Просто не могу их не троллить

Люди, напускающие на себя важность, могут быть очень опасны, предупредил ее Джон. Ну, как там у вас погода, на Восточном побережье? спросил он, решив удивить ее сюрпризом.

Ему пришлось долго ждать следующего сообщения от Наблюдателя. «Надеюсь, я ее не спугнул».

Наверное, не так тепло, как у вас там, далекоооо на юге, наконец, ответила Наблюдатель.

Джон с облегчением вздохнул. «Вот уж меня ей точно не запугать». Хорошо, написал он, и это показывает, почему идея дразнить этих психов неудачна. Один из них может оказаться хорошо разбирающимся в компьютерах

Может, это прозвучит самоуверенно, ответила Наблюдатель, но мне нравится считать себя посильнее тех, кто просто «разбирается» в них»

Вообще-то я тоже думаю, что ты такая и есть. Но опасно считать, что если ты такая умная, то других таких же умных нет. Не стоит недооценивать людей. Это приводит к неприятным сюрпризам

«Послушай меня», подумал он, «так мне советовали опытные знающие люди, и я понял, что это правда».

Вновь последовала долгая пауза. Ты предупреждаешь меня относительно себя? Да сколько угодно. Вообще-то мне хочется знать только то, что тебе от меня нужно?

Бегло просмотрев школьную документацию Дорсета, ему показалось, что она, похоже, честна и несколько прямолинейна. Из того, что он увидел, следя за ее общением с луддитами, он мог сделать вывод, что у нее имелось мужество, и она все быстро схватывала. А то, как она заметала за собой следы, говорило ему о том, что она была чертовски умна. Судя по тому, как быстро она его обнаружила, она могла быть опасна, если неправильно себя с ней повести.

Я возглавляю нечто вроде группы наблюдателей, это без шуток, и никакой не каламбур, пояснил он. «Или же я мог бы ее возглавлять, если бы не придумал это именно сейчас. Ты будешь моим первым новобранцем!», понадеялся он. Мы следим за военно-промышленными проектами, просто на случай, если им придет в голову сотворить что-нибудь подозрительное. И мы постоянно в поиске новых способных кадров. Хочешь присоединиться?

Окей, так вот значит, в чем дело, ответила она. Вот думаю, может, мы где-то уже встречались. Так, а откуда я могу знать, что ты сам не какой-нибудь там экстремист-луддит?

Да, непросто ответить, согласился он. В идеале мне хотелось бы встретиться с тобой лично «Что я сделаю с превеликим удовольствием», подумал он. И это даст нам возможность прочувствовать друг друга. Но, очевидно, этого не произойдет. Я бы мог тебе позвонить, предложил он.

Хорошо, ответила она, и написала свой номер. Завтра днем в четыре часа. По Восточному стандартному времени.

А почему не сейчас?, спросил он.

Это не мой номер, написала она.

А затем она пропала. «Вау», подумал Джон, криво усмехнувшись, «лучше бы мне потренироваться, чтобы у меня голос казался взрослее».

ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ КЛИНИКА ПЕСКАДЕРО ШТАТ КАЛИФОРНИЯ, НОЯБРЬ

Сара не питала никакой неприязни к доктору Рэю, она просто не питала к нему уважения. Она действительно считала, что он мог быть ей полезен, если она будет вести себя правильно. В каком-то смысле, очутившись вновь в одной из темных и обшарпанных бежевых помещений для собеседований в психбольнице, она ощутила себя почти что дома; ведь она провела в ней довольно долгое время.

На этот раз у нее не было сигарет, которыми они могла бы себя занять во время этих псевдомедицинских допросов. Изменились времена, клиника ни за что не разрешила бы теперь пациентам дымить, а кроме того — она же отсюда сбежала. Ей хотелось бы, чтобы тяга и к ним так же прошла. Сара выглянула в окно, увидев там серый дождливый калифорнийский зимний день, никак не соответствующий многим песням, а потом снова на своего «эксперта-психолога».

Рэй был явно человеком амбициозным. Тон, каким он разговаривал с персоналом и студентами, указывал на то, что он воображал себя многообещающей «звездой». Он был из типа энергичных, с напряженным видом людей с тонким лицом аскета и длинным, поджарым телом.

Когда он проводил собеседование с Сарой, она чувствовала себя так, будто он пытался вытащить из нее наружу здравый рассудок, из тайника, спрятанного где-то у нее в черепе, чисто волевыми усилиями, почти насильно. Поэтому он был почти страшен.

Может, дело было в том, что Джон находился под надежной защитой Дитера, или, может быть, это из-за шестилетней передышки от борьбы со Скайнетом, но она в данный момент была гораздо более вменяемой, чем в тот последний раз, когда оказалась в больнице.

Поэтому гораздо проще становилось убедить Рэя в том, что она была излечима и не опасна. И если она будет вести себя правильно, то окажется под минимально возможным надзором общего режима вплоть до того момента, когда полностью вылечится. А от общего режима к свободе – один очень короткий шаг.

Рэй впился в нее своими темными глазами, ожидая, когда она заговорит. Он именно так всегда начинал сеанс собеседования, позволяя пациенту сделать первый шаг. И, конечно же, не на что было ей отвлекаться в этом слегка обшарпанном, казенно-безликом и пахнущем дезинфицирующими веществами помещении.

«Я очень хорошо сплю», сказала Сара, впрыснув в тон своего голоса этот пробный шар. Она скромно опустила глаза. «Даже без обезболивающих».

«Вы по-прежнему их можете получать, если считаете, что в них нуждаетесь», сказал Рэй.

Сара молча покачала головой.

«Вы не любите лекарства, Сара?»

Она подождала минуту, а потом задумчиво кивнула. «Да», сказала она. «Думаю, да. Я благодарна, что их применяли, когда боль была сильной. Но если они мне больше не нужны, я не хочу их принимать».

Рэй, поощряя ее, кивнул. «Когда вы раньше лежали в Пескадеро, вам ведь давали много лекарств, не так ли?»

«О, да», криво согласилась Сара. «Очень много. Доктор Зильберман верил, что мое состояние можно улучшить только применением химии». Она, казалось, задумалась. «Наверное, поэтому я их очень не люблю».

Ей приходилось быть осторожной, иначе она могла бы забыть, кто тут кем командовал. Но Рэй кивал головой, и на тонких его губах показалась едва заметная улыбка. Выходит, Зильберман и его методы лечения было чем-то вроде больного места для нее. «Или, может быть проблемой».

«А что вы сейчас чувствуете относительно Кибердайна?», спросил доктор.

Сара глубоко вздохнула и посмотрела в потолок; она закусила губу, а затем, наконец, встретилась глазами с врачом. «Кажется… я не питаю вообще никаких чувств и никаких мыслей относительно Кибердайна», призналась она. Пожав плечами, она продолжала: «И сейчас я просто не могу поверить в то, что я действительно вообще имею какое-то отношение к взрыву. Я не чувствую, что я это сделала. Словно это кто-то совсем другой вместо меня». Она подождала немного, глядя в глаза Рэю. «Это не бред, есть в этом какой-то смысл?»

«Все у вас хорошо», заверил он ее, быстро улыбнувшись. «Значит, говорите, вы чувствуете себя полностью непричастной к акции уничтожения Кибердайна?»

«Да», просто ответила она. А затем вздохнула. «Но я знаю, что это была я. Я знаю, что я это сделала. И сейчас я чувствую, что это какая-то бессмыслица».

«А если Кибердайн не удалось бы уничтожить? Если бы ваша попытка провалилась?»

Сара нахмурилась, потом покачала головой. «Не могу ничего ответить на это. Если бы попытка провалилась… Возможно, мне бы по-прежнему хотелось бы уничтожить эту компанию. Но с другой стороны, может быть, я осталась бы довольной только попыткой это сделать». Она взглянула на него. «Доктор, почему мне хочется совершать подобные поступки? Что со мной происходит? Существует ли этому какое-нибудь название? Можно ли это вылечить?» Она позволила себе заплакать, слезами, которые являлись не совсем фальшивыми, наполнившими ее глаза. «Что со мной будет?»

Рэй торжественно помолчал с минуту.

«Думаю, мы сможем помочь вам, Сара. Если только вы хотите, чтобы вам помогли. А так как очень многое в действительности зависит от вас самой и вашего желания вылечиться, я не могу ничего сказать насчет длительных сроков. Но в краткосрочной перспективе вы пойдете под суд. У меня есть все основания надеяться, что вы будете содержаться здесь после оценки вашего состояния, и что в конечном итоге штат передаст вас на мое попечение». Он поднял руки, потом опустил их на колени.

«И как долго вы будете оставаться здесь, зависит от вас самой».

Она улыбнулась этому, ведь она ничего не могла поделать. Возможно, потребуется время, но она собиралась выйти на свободу. Ей, возможно, даже не придется бежать.

……………………….

Доктор Рэй сидел напротив Джордана Дайсона, между ними стоял низкий кофейный столик с многочисленными старыми кругами от чашек, и ждал, когда же бывший агент ФБР что-то скажет.

Джордан, наконец, вздохнул. Он прекрасно был знаком с такой техникой допроса; поместить кого-то в усыпляющую среду, каковой казенная клиника Пескадеро, принадлежавшая штату, разумеется, и являлась, и ждать. Большинство людей не выдерживали такой молчанки и начинали говорить. Бессмысленно разочаровывать хорошего врача в его ожиданиях.

«Хорошо», сказал он. «Вы пригласили меня сюда. Полагаю, у вас были на то причины».

Доктор улыбнулся загадочной улыбкой и кивнул. «Да», тихо сказал он. «Были».

Но затем он снова замолчал.

«Угу», сказал Джордан. «Вы собираетесь впутать в это меня? Потому что у меня собственная жизнь, вне этих стен, доктор. У меня есть дела, нужно встретиться с людьми».

«Я хотел поговорить с вами о Саре Коннор», признался Рэй. «Вы так добры были к ней, когда вы оба лежали в госпитале. Я удивляюсь, почему, особенно после того, как вы долгие годы пытались привлечь ее к ответственности».

Джордан пожал плечами, и отпил немного коричневой дряни, варившейся в кофейных автоматах Пескадеро. «Может, мне просто хотелось проследить, чтобы она выжила и предстала перед судом.

Может, после случившегося я родился заново и захотел ее простить.

Или, возможно, у меня появилась какая-то такая новая информация, которая делает ее невиновной в убийстве моего брата».

Рэй кивнул, ни на секунду не отрывая глаз от Джордана. «И что же это?», спросил он мягко.

Джордан поглядел на него в ответ минуту, пожевав щеку изнутри. «А зачем вы это спрашиваете?»

Врач усмехнулся. «Простите», сказал он. «Иногда сложно быстро сменить модель взаимоотношений в группе врач–пациент. Моя цель – помочь Саре. Если вы хотите тоже помочь ей, я подумал, что смог бы организовать для вас посещение ее. Это может оказаться полезным и для вас также», предложил он.

Джордан глубоко вздохнул и задумался.

«Отлично», подумал он. «Просто очень хорошо. Не удивлюсь, если это Сара предложила». Это, безусловно, ослабит обеспокоенность Джона, если Джордан сможет сообщать им о том, как у нее дела здесь, в Пескадеро. И это позволит ему сдержать свое обещание не позволять им пичкать ее лекарствами без всякой нужды и бесконтрольно. Он поднял глаза.

«Я получил новую информацию, ничего пока не могу доказать, что Сара Коннор невиновна в смерти моего брата. Да, она действительно прибыла туда, для того чтобы привезти его туда, но она его не убивала, и даже не имела никаких намерений дать ему погибнуть».

Джордан сжал губы. «Это мне было трудно принять. Но я получил эту информацию из двух независимых источников, поэтому я не имею права в это не поверить. И после этого для меня все изменилось. Я, наконец, понял, что мне пора оставить прошлое позади».

Он сменил позу в кресле. «И когда я с ней столкнулся» — он покачал головой — «для меня стало очевидно, что она действует словно под каким-то наваждением. Ее нельзя назвать жестокой убийцей, она не хотела никого даже ранить, но она должна была уничтожить Кибердайн. Почему так» – он пожал плечами — «может, вы мне об этом скажете».

Рэй торжественно кивнул, но не попался на удочку.

«В госпитале», продолжал Дайсон, «она была другим человеком. Совершенно другим. Конечно» — он махнул рукой — «там были совершенно иные обстоятельства, так что я не знаю…»

На этом он иссяк и показался Рэю раздраженным.

Доктор внимательно смотрел на него некоторое время, словно ожидая, что он продолжит.

«Вы были бы готовы снова поговорить с ней?», наконец, спросил он.

Джордан закусил губу, нахмурив брови, потом отпустил их, словно хотел что-то сказать, но промолчал.

«Как я уже сказал, мне кажется, это может послужить во благо вам обоим. Это может помочь вам расстаться с пережитой болью».

Джордан, казалось, задумался, он помолчал еще минуту, а затем решительно поднял глаза. «Хорошо», сказал он. «Я сделаю это».

«Нужно будет каким-то образом передать информацию в Парагвай. Возможности этих трюков с метеосводками ограничены».

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ

Джон смотрел на часы, дожидаясь возможности позвонить Наблюдателю, она же Венди Дорсет, когда к нему в комнату вошел Дитер, весь сияющий.

«Хорошие новости», сказал он.

Джон в этом не усомнился; гигант практически светился на всю комнату, излучая из себя хорошее настроение. Приятное разнообразие после мрачноватой тевтонской атмосферы, в которой все они жили в течение последних трех месяцев. Он сел, отложив в сторону журнал, который читал.

«Что случилось?», спросил он.

«Рассматривается вопрос о переводе твоей мамы на режим минимальной изоляции», сказал Дитер, сияя своими голубыми глазами. «В течение ближайших шести недель, как сказал Джордан».

«Ты говорил с самим Джорданом непосредственно?», Джон был одновременно удивлен и огорчен.

Удивлен тем, что Дайсон рискнул это сделать, и разочарован тем, что Дитер не позвал его поговорить с ним напрямую.

«Только сорок секунд», сказал Дитер. «Я еле успел сказать привет, и он снова тут же отключился. Он сказал, что перезвонит при следующей возможности. После трех месяцев безрезультатной прослушки его телефона он уверен, что они скоро бросят это дело.

У них постоянно не хватает рабочей силы или оборудования», добавил фон Россбах.

«Ну тебе уж точно виднее», подумал Джон. Он взглянул на часы, было уже почти ровно четыре.

«Я должен позвонить возможному нашему новобранцу по кличке Наблюдатель», сказал он с сожалением. «Думаю, она может быть нам полезной. Можно поговорим с тобой об этом позже?»

Дитер радостно кивнул. «Да», согласился он. «У нас будет о чем поговорить».

КЕМБРИДЖ, ШТАТ МАССАЧУСЕТС

Венди откинула назад свои блестящие и гладкие темно-рыжие волосы и посмотрела на телефон, лежавший на столе перед ней, желая, чтобы он зазвонил, а пока она сделала глоток остывавшего кофе. Ее взгляд скользнул по почти пустому помещению затрапезного кафе, со скучающей официанткой и прошлогодней выпечкой за тонким стеклом; она нервничала, чего-то опасаясь… «и я немного взволнована», призналась она себе.

Возможно, эта тайная группа за всем следящих чем-то ей поможет. Возможно, они сами представляли собой проблему и вышли на нее, просто пытаясь выяснить, что ей известно, а после этого они––

«Вау», подумала она саркастически, «да тут отличный сюжет. Может, мне стоит записаться на курсы сценаристов. Бац! И появляются черные вертолеты!»*

- - - - - - - - - - - - - - - -

* Черные вертолеты – синоним теорий заговоров. Они якобы появятся в небе над США, когда в мире будет установлен Новый Мировой порядок с мировой диктатурой и уничтожением свобод, и когда все население будет уничтожаться. Термин получил хождение в кругах оппозиционных групп в США в отношении вертолетов американских военных без опознавательных знаков, захватывающих власть над страной, или же прилетающих, чтобы уничтожить опасных для них свидетелей НЛО или еще чего-либо. См. подробнее на Лурке.

- - - - - - - - - - - - - - - -

В реальной же жизни нет ни заговоров, ни сюжета с интригой. Она просто бесцельно и путано плывет куда-то по своему собственному маршруту, если вы не направите ее усилием воли. А это труднее сделать, чем сказать, она это знала.

Она наблюдала это в жизни своего отца. Когда он был примерно ее возраста, он был пламенным активистом, боровшимся против войны во Вьетнаме, за гражданские права.

Теперь же у него был относительно успешный страховой бизнес, как и у его отца. И насколько могла судить Венди, он и понятия не имел, как так получилось, что он из пламенного смутьяна превратился в угасающую головешку. Она представила себя в его возрасте, пополняющей ряды самодовольного среднего класса, старающегося не раскачивать лодку слишком сильно.

Приносит ли с собой средний возраст ослабление силы воли, или просто у вас есть что терять? «Наверное», подумала она, «всегда есть многое, что можно потерять, просто когда ты молод, это кажется менее важным. Так что я думаю, это лишь к лучшему, если ты склонен драться, когда молод и не слишком обременен всякими обязательствами. Да, обязательства – это как клей, сковывающий вас, и когда он окончательно схватывает, ну значит, твоя жизнь закончена, вероятно».

Венди подняла бровь. Может быть, занять такую позицию не лучший вариант, когда собираешься пообщаться с этим «AM». «Или еще кем-то из той же оперы».

Она коснулась рукой мобильного телефона, лежавшего перед ней на столе. Он принадлежал хозяйке-коменданту, очень милой женщине, которая повсюду его оставляла, так что она его не хватится и не обратит внимание на его отсутствие. Его все «заимствовали», а затем возвращали ей с бодрым восклицанием: «Вы его ищете?» Она посмотрела на часы. Уже четыре часа; АМ должен уже—

Телефон зазвонил.

Она закусила губу и уставилась на него. Незадолго до окончания третьего гудка она взяла трубку. «Да?», сказала она.

«Наблюдатель?»

Это был очень молодой голос; юность его поразила ее, еще до осознания того факта, что голос был мужским. «Сколько тебе лет?», спросила она.

Раздался протяжный вздох. «Много», ответил он сухо. «Я не так юн, как кажусь по голосу, я это уж точно знаю». «Черт!», подумал он. «Разве это имеет значение?»

«Да! Зачем мне влезать в затею каких-то школьников? Послушай, парнишка—»

«Я вычислил тебя, не так ли?», спросил Джон, и его голос стал жестче. «На это мне потребовалось около минуты».

«О, нет, это не так», огрызнулась в ответ Венди. Она очень тщательно старалась замести за собой следы, и какой-то пацан ни за что не сможет найти ее менее чем за час.

«Венди, если бы я знал, что ты будешь судить обо мне по голосу, я бы заставил тебя разговаривать с одним из своих соратников. Если в этом для тебя заключается проблема, я могу сейчас же повесить трубку. Тебе решать».

«Соратников», подумала она. «У мальчишки есть единомышленники». О, ну это даже интригует.

Кроме того, хотя голос его и звучал так юно, он не производил впечатления ребенка. Пока…

«Учти, предполагалось, это будет разговор-знакомство», сказала она, наконец. «Так почему бы тебе не рассказать мне о себе и, эээ, о вашей организации, как я понимаю».

«Мы не совсем организация», объяснил Джон, немного успокоившись. «У нас нет территориального центра, например. Наши единомышленники разбросаны по всему миру, по всей Сети—»

«Ну, у вас же есть, наверно, какой-нибудь главный адрес, где можно ознакомиться с вашими материалами?», прервала его Венди. «Я имею в виду, можно предположить, что вы собираете информацию из каких-то соображений, а это означает, что вы как-то же интерпретируете то, что собираете. Надо полагать, что вы позволяете своим сотрудникам вносить в это свой вклад».

«Вообще-то…» Джон задумался. «Как это сформулировать?» «Никто не может вот так просто со стороны взять, войти и оценить информацию, которую мы собираем. Нужно этому обучиться».

«Ну так научи меня». Венди постучал ногтем по столу, покрытому формайкой. «Такова моя цена, потому как я бесплатно не работаю и отказываюсь работать втемную».

Джон на это удивленно приподнял брови. Ему не нужен был в команде непредсказуемый человек.

«Ты еще даже не принята на работу, а уже хочешь директорский пост», возразил он с легким смешком.

«Послушай, с какой стати ты вообще со мной тут разговариваешь, ты вообще не задумывался, а стоит ли мне тратить на это свое время?» Она начала раздражаться. «Если речь о времени, то это пустая его трата».

«Для меня очевидно, что ты очень умна», сказал Джон. «Кроме того, что тебе, может быть, и скучно, ты не понимаешь, что убиваешь время довольно опасным способом. Многие из вас, компьютерно продвинутых, считают, что то, что вы делаете онлайн, не реально, и не считается. Вы считаете, что вы в полной безопасности за своими клавиатурами и мониторами, но хочу тебе сказать, Венди, если ты сильно пнешь тигра, то он тебя найдет, и уж точно не с целью подружиться. Те, с кем ты переписывалась, это настоящие фанатики».

Он замолчал и провел рукой по темным своим волосам. «Мне хотелось бы воспользоваться твоим интеллектом и твоими способностями и направить их в полезное русло. И мне хотелось бы, чтобы вы были в безопасности, милая леди. Боже! Ты же в МТИ! Там же средоточие всех этих луддитов, и ты что, думаешь, что они тебя там не вычислят? Не обманывай себя».

«Хм», подумала Венди, «мальчишка реально этим увлечен». Она знала, что подавляет беспокойство, которое в ней пробудили его слова. Возможно, это глупо с ее стороны. И легкомысленно? Ну, возможно, и неразумно.

«Ну и чего же ты хочешь от меня?», тихо спросила она.

«Мне хотелось бы, чтобы ты внимательно следила за всем и держала ухо востро, и сообщала бы нам все, что найдешь из того, что может нам пригодиться. Полезным считается то, что поможет избежать нанесению вреда. И меня даже не интересует, какой именно лагерь наносит такой ущерб. Тебе это интересно?»

Венди задумалась над этим. Интересно ли это ей? «Не знаю, все это как-то довольно странно. Какой-то пацан, собирающий информацию по каким-то неведомым причинам и рассылающий зловещие предупреждения. Не думаю, что мне хочется в это ввязываться». В конце концов нельзя же сказать, что у нее нет чем заняться в свободное время.

«Конечно», услышала она саму себя, произносящую эту фразу. А затем рассмеялась над тем, как она сама себя удивила.

«В чем дело?», спросил Джон.

«Конечно, все что угодно», сказала Венди. «Думаю, я согласна. Скажи мне, чего вам надо, и я постараюсь это для вас сделать». Хотя это и не было похоже на что-нибудь вроде вербовки ее в какую-нибудь армию.

И после этого Джон рассказал ей, что именно он разыскивал, дал ей несколько интернет-адресов, которые ему хотелось, чтобы она проверила, а также несколько общих указаний. Когда он закончил, он замялся.

«Что?», спросила она.

«Ты могла бы привлечь каких-нибудь своих друзей, чтобы они тебе в этом помогли», предложил он. «Тех, кому ты доверяешь».

Венди вздохнула. «Что ж, я об этом подумаю, но вряд ли мне захочется привлекать сюда людей, которым я не доверяю».

Джон поморщился. «Ну, ты понимаешь, что я имею в виду».

«Да, думаю, понимаю. Увидимся потом онлайн, малыш».

Он почувствовал и даже услышал улыбку в ее голосе и с досадой сжал губы.

Не очень-то благоприятное начало их взаимоотношений. Он предпочел бы, чтобы его новобранцы не считали его смешным.

«Эй, Джон», напомнил он себе, «если бы она знала, что происходит на самом деле, она бы сбежала, за версту меня бы обошла. С визгом и криками».

«Спасибо», ответил он. «Будем поддерживать связь». Он повесил трубку и тяжело вздохнул. «Мне действительно нужно поскорее стать взрослым», подумал он. Плохо, конечно, что это невозможно организовать самому. «Но думаю, что смогу поработать над своим голосом, или, может, заполучу какой-нибудь синтезатор голоса. Я чувствую, что взрослею, просто пока не кажусь взрослым».

Ну что ж. Для по-настоящему чрезвычайных ситуаций под рукой всегда был Дитер.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ КЛИНИКА ПЕСКАДЕРО, ЯНВАРЬ

«Твоя подружка вернулась», сказала Фрэнсис и засмеялась, глаза ее засверкали злобной радостью.

Саре даже не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, что в палате точно появилась Лоретта; она научилась определять ее по одному звуку. Кроме того, она постоянно гнусавила и сопела; и это трудно было не заметить. Довольно много пациентов исчезали отсюда на праздники и выходные, а потом одна за другой возвращались. Лоретта была в числе тех, кого почти никогда не выпускали.

Положительный момент заключался в том, что Сара знала, что та была не просто параноиком; некоторые другие пациенты замечали на себе внимание Лоретты и часто реагировали на это.

«Некоторый плюс», подумала Сара. «Я знаю, что я в здравом уме и постоянно ищу способы настоять и подкрепить чем-то свое мнение. Это здоровая реакция?»

Фрэнсис облизнула губы. «Мне кажется, что она хочет—»

«Ты так сильно будешь стараться сбить меня с толку, что сама потом окажешься сбитой с толку», предупредила ее Сара. «Именно так я выиграла у тебя в прошлый раз все твои голубые фишки».

Фрэнсис надулась, но заткнулась. Они играли в джин-рамми на старые и изношенные покерные фишки. Другая пара игравших женщин в основном молчали, играя с мрачным видом, словно это был вопрос жизни и смерти. Но вдруг Элисон замерла, подняв карту, настолько разволновавшись, что она что-то пробормотала, а по сути почти пробулькала что-то, вместо того, чтобы что-то произнести.

Донна повернулась, нахмурившись, и, увидев то, на что смотрела, отвернулась и чуть слышно ахнула. Она начала как-то нервно возиться с картами, а ее темные глаза забегали то вправо, то влево. Фрэнсис тоже соблаговолила посмотреть туда и тоже замерла. Затем она положила свои карты, встала и вышла. Элисон и Донна посмотрели друг на друга через стол и начали подниматься.

«Обождите минутку», сказала Сара, взяв Донну за руку. «Что случилось?» У нее было неприятное ощущение, что на нее кто-то смотрел, тот, кто не желал ей ничего хорошего, однако она ни за что на свете не собиралась оборачиваться, чтобы не порадовать Лоретту своим испуганным видом.

«Прости, я не могу», прошептала Донна. «Я… Она не… она…» Женщина вырвала руку и убежала, что-то бормоча, а Элисон нервно бросилась за нею вслед.

Оглядевшись, Сара увидела, что практически все стали покидать общий зал, стараясь обходить как можно дальше Лоретту и крупную женщину рядом с ней. Сара поднялась и подошла к Элизе, маленького роста пуэрториканке с серьезной, как ей о ней говорили, склонностью покончить с жизнью.

«Что происходит?», спросила она шепотом.

Элиза оторвала взгляд от женщины у двери и взглянула на Сару. «Это Таня», сказала она, кивая на нее. «Она абсолютно безумная». Она усмехнулась, когда осознала, что сказала. «Я имею в виду, совершенно безбашенная, безумная, которую надо остерегаться. Она настолько не в себе, что даже зубами грызется — и сильно. Одна из медсестер до сих пор в пластической хирургии».

«Тогда, возможно, нам нужно отсюда уходить», предположила Сара. Если Лоретта сопровождала такого человека, находившегося совсем рядом с ней, то ничего хорошего это не сулило.

«Нет, надеюсь, она заметит меня», сказала Элиза, и глаза ее загорелись желанием. «Я уже ооочень долго по-настоящему и хорошо ни с кем не дралась».

«Удачи», сказала Сара. «Я сваливаю отсюда».

Лоретта была небольшого роста женщиной, нервной по поведению, с постоянно бегающими глазами и склонностью обманывать других и пользоваться ими. Сара поняла это уже через десять минут после знакомства с нею и старалась избегать ее, как только возможно. Вероятно, внимание Лоретты привлекла известность Сары и желание погреться в лучах ее отраженной славы. Она с большим трудом проглотила молчаливое, невысказанное неприятие ее Сарой.

Когда Сара шла к двери, Лоретта впервые с ней заговорила.

«Куда идешь, Коннор?», спросила она, тон ее был дружелюбным, а вот взгляд нет.

«Устала что-то, пойду в свою палату».

«Нет, ты не устала». Лоретта подошла к ней и взяла ее за руку.

Сара почувствовала, что все мускулы ее тела напряглись при этом прикосновении, раздраженные твердым предчувствием того, что здесь сейчас будут неприятности. Она заставила себя позволить ей действовать так, как она хочет, и притащить ее к Тане. Любое проявление гнева, пусть и оправданного, в этот момент могло сыграть против нее, даже если свидетели были бы такими же безумными, как Лоретта с Таней. В этом и заключался минус быть печально известной; ты можешь говорить правду, абсолютную правду, и все равно никто тебе не поверит.

«Это моя подруга Таня. Я рассказала ей всё о тебе, Сара. Она хочет сыграть с тобой в джин. Правда, Таня?»

Таня кивнула, глядя на Сару так, будто та была большим сочным куском мяса, а она сама была голодной собакой.

«Эй, Элиза!», рявкнула Лоретта. «Иди-ка прогуляйся».

Челюсть Элизы отвисла от такой наглости; она окатила Лоретту презрительным взглядом и уселась в кресле еще глубже. «Нет», сказала она, встретившись, более того, глазами с Таней для пущей убедительности.

Сара почти увидела, как Таня затрепетала, словно доберман, ожидающий команды наброситься.

«Мне она не нравится», зарычала Таня.

«Да ладно вам, дамы, бросьте», сказала Лоретта, положив руки им обеим на спины.

«Садитесь и играйте». Она чуть подтолкнула их обеих, и Сара, глянув через плечо, увидела, что выражение ее лица изменилось.

«Ничего хорошего», подумала она, взяв стул, сев и посмотрев на Таню. «Совсем ничего хорошего». Она махнула рукой Элизе, чтобы та к ним присоединилась, но молодая женщина, улыбаясь, покачала головой.

Таня повернулась к Лоретте, когда та ее подтолкнула, и злобно на нее взглянула, но Сара увидела, как Лоретта подмигнула.

Затем Таня посмотрела на Сару и улыбнулась. Не приятной какой-нибудь улыбкой, предназначавшейся для того, чтобы ее успокоить или с ней подружиться. Это была улыбка, инициированная чем-то очень скверным, творившимся внутри ее головы.

Сара глубоко вздохнула и взяла в руки карты, начав их аккуратно тасовать, а потом и сдавать. Таня смотрела на растущую перед ней стопочку карт, не поднимая их со стола. Когда Сара закончила, она положила колоду между собой и ними и взяла в руки свои карты. Таня продолжала смотреть на стопку, лежащую перед ней.

«Почему ты не спросила меня, когда начала сдавать?», спросила она. Она подняла глаза, вызывающе встретившись взглядом с Сарой.

«А ты хотела сама сдавать? Ну если хочешь, то пожалуйста», стараясь угодить, сказала Сара, положив розданные карты обратно на колоду.

Таня посмотрела на колоду, а затем снова на Сару. «Тебе ужасно хотелось избавиться от этих сданных карт», заметила она. «Кто-нибудь может подумать, что тут что-то не так».

«Окей», подумала Сара. «Похоже, придется драться, независимо от того, начну ли я драку или нет». И все же, она продолжила делать все возможное, чтобы этого избежать.

«Вовсе нет», сказала она вслух. «Мне честно, все равно, кто сдает. Если тебе не хочется играть в карты, мы можем сыграть во что-нибудь другое, например, в шашки».

«Я не люблю шашек», сказала Таня, как будто простое предложение их являлось оскорблением.

Сара мобилизовалась, уверенная в том, что, судя по тому, как Таня разжигает себя, на нее в любой момент могут наброситься. Она часто сталкивалась с таким поведением, много лет назад, когда она раньше здесь содержалась. Помнится, иногда она даже проделывала такое сама.

Таня усмехнулась. «Все в порядке, возьми свои карты, я сдам в следующий раз».

Сара потянулась к колоде, и хотя она этого и ожидала, Таня почти что опередила ее. Когда Сара коснулась карт, Таня рванулась вперед, проткнув колоду шариковой ручкой Бик. Коннор отодвинулась на стуле от стола и начала подниматься, но в этот момент Лоретта жестоко ударила ее по голове сбоку носком, наполненным мелочью или же металлическими шайбами, или еще чем-то подобным.

Сара повалилась вниз, ударившись головой о стол — сильно, а затем упала на пол, не потеряв сознание, но совершенно лишившись сил.

Таня посмотрела на Лоретту и улыбнулась, когда эта маленькая женщина показала на Сару, словно преподнося той подарок. Таня взобралась на стол и полезла по нему, чтобы взглянуть вниз, как там Сара, а затем посмотрела на Лоретту, почти игриво.

«У тебя есть ручка?», спросила она. «Моя сломалась».

Лоретта с нежностью улыбнулась ей. «Дорогая, у меня их две!» Она передала их ей.

Таня взяла по одной в каждую руку и начала смеяться. Сара уставилась на нее, все еще не в состоянии двигаться; последнее, что она отчетливо помнила, это как Таня сползла со стола на нее, держа в руках ручки, словно кинжалы. А затем острые кончики обрушились вниз.

Элиза вскрикнула, увидев это, и вскочила со стула. Бешеный крик, вызванный ревностью, оказал, однако, эффект, схожий с криком ужаса; со всех сторон в палату набежал медперсонал. Лоретта повернулась на нее и зарычала, а затем постаралась как можно дальше дистанцироваться от Тани.

Сначала появились санитары, помчавшиеся к Элизе, но она быстро указала на Таню. Руки Тани, окровавленные почти до локтей, поднялись и снова опустились вниз, и показалась растекающаяся лужа крови. Санитары бросились в другую сторону, один из них заорал в свою рацию, вызывая врача. Вскоре рядом оказалась целая группа санитаров, оттаскивавших Таню от потерявшей сознание Сары, а Таня тем временем яростно кричала и пыталась кусаться.

«Она первая все это начала!», сказала Элиза санитару, уводившему ее, указывая на Лоретту.

«Она науськивала на это Таню, и потом она ударила Сару, а потом… а потом— »

Санитар зашикал на нее, заставив замолчать, и повел ее в ее палату, а вслед за ними и медсестра со шприцем, наполненным морфием.

«Это она все подстроила!», продолжала настаивать Элиза.

«Давай, пошли, милая», сказала медсестра, подталкивая Элизу в ее комнату. «Мы тебе поможем, сейчас почувствуешь себя лучше».

«Вы меня не слышите!»

И они и не стали бы ее слушать, она это знала. Сумасшедшим никто не верит.

……………………………

Доктор Саймон Рэй провел пальцами сквозь свои короткие светлые волосы, потом положил локти на стол и закрыл лицо руками. Невероятно.

Можно подумать, что Пескадеро – это какое-то змеиное логово! Как такое могло случиться? Неужели никто не заметил, что Лоретта абсолютно неадекватна? Что Таня так опасна? Как ей могли позволить войти в комнату отдыха?

Это катастрофа! У него теперь пациентка, очень известная пациентка при этом, лежащая с несколькими ножевыми ранениями и осложнениями на печень. Одна пациентка обвиняла другую в том, что она все это подстроила, и правление требовало отчета, почему такая опасная больная, как Таня Феркин, оказалась вместе с другими пациентами.

Даже похлеще катастрофы. Это даже повод к судебным разбирательствам. Он откинулся назад с тяжелым вздохом, опустив голову на спинку кресла.

Резкий стук в дверь заставил его вздрогнуть, затем открылась дверь, и в кабинет вошел высокий и худой мужчина средних лет.

«Где моя секретарша?», спросил Рэй.

«Понятия не имею», сказал непрошенный гость. «Думаю, ксерокопирует что-нибудь». И наверняка она это и делала: он дал ей сто долларов, чтобы она чем-нибудь занялась, чтобы ее не было на своем рабочем месте минут десять.

Рэй встал, не зная толком что делать. Человек этот излучал уверенность, поэтому он, видимо, не являлся обеспокоенным и чем-то возмущенным родителем, и он не был одет как пациент. И тут сердце его сжалось. Незнакомец был похож на юриста.

«Чем могу быть полезен?», спросил доктор.

«Во-первых, тем, что можете выслушать мои предложения, и затем их принять». Мужчина уселся в кресло. «Моя фамилия Пул».

Рэй постоял немного, а затем сел сам. «Предложения?», спросил он в замешательстве.

«На вас повисло ЧП, доктор», сказал Пул.

Доктор внимательно оглядел своего посетителя, обдумав его высказывание и решив, что это просто констатация факта. «Так, и что дальше», попросил он его продолжить.

Тонкие губы Пула скривились в чуть заметной ухмылке. «Мое предложение заключается в том, что вы переводите Сару Коннор на общий режим минимальной изоляции, пока она не оправится», сказал он. «А затем вы подаете прошение о переводе ее в реабилитационный центр».

«Я уже сказал перевести ее на минимум», сказал Рэй. «Не думаю, что это будет хорошее решение оставить пациентку на излечении в том же самом месте, где она была так сильно ранена. Кроме того, пройдет несколько недель, возможно даже месяцев, прежде чем она будет способна принести кому-нибудь какой-либо вред».

«Именно поэтому правление и одобрило перевод», сказал Пул.

Рэй покачал головой. «Я еще не получал от них ответа».

«Они это одобрили», сказал Пул.

Удивленный этим, Рэй некоторое время внимательно на него смотрел. «Мистер Пул—»

«Просто Пул».

«Ну хорошо, Пул. Только вот почему вас интересует этот случай с Коннор?»

«Почему интересует – это вас не касается», сказал Пул, вставая. «И в ваших же собственных интересах советую вам поступить именно таким образом. И мне также будет интересно похлопотать о том, чтобы такой талантливый врач, как именно вы, добился бы того успеха и признания, которых вы заслуживаете. Как я понимаю, имеется вакансия в «Психиатрической группе Глен-Эллен». Наверняка вы когда-либо подавали заявление о приеме в нее, не так ли?»

Доктор удивленно заморгал, недоумевая, как он мог это знать. «Эммм… да», сказал он. «Это было бы очень желательно — »

Пул его прервал. «Когда г-жа Коннор в достаточной мере восстановится, подайте прошение перевести ее в реабилитационный центр».

«Мне кажется, у вас не совсем реалистичное представление о том, как быстро такие вопросы решаются», пренебрежительно сказал Рэй.

«О, думаю, вы обнаружите, что правление очень даже пойдет вам навстречу». Пул еще раз ему слегка улыбнулся. «Сделайте так, как я вам говорю. И подайте заявление в Глен-Эллен. Подумайте, насколько это повысит вашу репутацию, если вам удастся вывести безумную бомбистку Сару Коннор из сумасшествия в нормальное психическое состояние менее чем за два года».

«Вы думаете, она здорова?», спросил Рэй с искренним любопытством.

Пул обернулся, уже держа руку на ручке двери. «Ну ей богу, доктор, ну откуда мне знать? Я же не психиатр». А затем он ушел.

«Хм», сказал Рэй.

Вступление в «Глен-Эллен-Групп» было одной из тех необходимых целей, поставленных им перед самим собой, которую он должен был достичь в соответствии с личным своим планом. Пул дал ему понять… Рэй был уверен, что тот намекнул ему на то, что от него ожидают правильных действий в отношении Сары Коннор, перед тем как удовлетворить его новое заявление о принятии. Психиатр отказывался признаться в этом самому себе, отказывался назвать это словом «взятка», когда оно вдруг откуда-то само выплыло и пронеслось у него в мыслях. Пул просто указал на некоторые очевидные факты.

Ведь действительно столь быстрое восстановление психического здоровья Коннор послужит во благо его репутации. Или точнее, если он действительно сам будет убежден в том, что она не опасна для общества. Но он действительно считал, что с ней вроде бы всё обстоит хорошо. На самом деле, очень неплохо.

Возможно, ему так и следует поступить, как предложил Пул.

МОНТАНА

Клея сидела абсолютно неподвижно; одна небольшая часть ее сознания следила за работой Терминатора на крыше, обновлявшего их солнечную энергетическую установку.

Остальная (наиболее эффективная) часть ее разума обучалась, усваивая будущий опыт Серены Бернс.

Когда Клея была чуть моложе, ей оченьнравились эти уроки, особенно те, которые позволяли ей следить за общением Бернс со Скайнетом.

Особенно те его моменты, когда Скайнет фактически овладевал вживленным в Серену компьютером, по сути становясь самой Сереной.

Теперь же она обнаружила, что они лишь угнетают ее, решительно напоминая ей о том, чего она сама никогда не имела и не знала. Когда она только приступила к выполнению своего задания, Клея была уверена, что эмоции ее успокоятся. Такая тенденция к печальным размышлениям могла являться побочным эффектом ее химически индуцированных стремительных приступов взросления.

И конечно же, она посчитала легкомысленность Серены абсолютно неприемлемой, а ее жизнелюбие отвратительным. Клея была рада тому, что никогда не встречалась со своей прародительницей лицом к лицу; I-950 была уверена в том, что не смогла бы не уничтожить Серену.

Память, которую она сегодня просматривала, относилась к тому времени, когда Серена взаимодействовала с бойцами в будущем, когда она внедрялась в стан врага в ходе войны Скайнета с людьми. Она закрыла глаза и увидела лейтенанта Целлер, приближающуюся к ней. Так она увидела все эти воспоминания, глазами самой Серены, словно все это происходило с ней самой.

2029 ГОД

«Бернс», сказала Целлер с мрачным видом. Она жестом руки приказала Инфильтратору следовать за собой.

Серена наклонила голову, подчинившись. Пока она следовала за ней, она пересмотрела все свои действия за прошедшую неделю и не нашла ничего такого, о чем следовало бы обеспокоиться. Да, ей удалось сделать так, что бедняга санитар Гонсалес погиб, но лейтенант никоим образом не смогла бы связать его гибель с ней. Она рисковала, направив небольшую группу Т-90 к этому санитарному посту в тылу за линией боя. Той линией, которая существовала тогда.

Правда, это был просчитанный риск; всегда продолжала оставаться возможность того, что кто-то и где-то мог бы следить за ними, в надежде обнаружить такие сигналы. Но вероятность обнаружения такого источника посреди перестрелки, когда всё это длилось на протяжении лишь считанных секунд, была крайне мала.

Кроме того, Целлер всегда казалась мрачной. Существовала вероятность того, что ей захотелось бы привлечь Инфильтратора к какой-то опасной тайной атаке. Если так, то отлично. Она не сможет вернуться в подразделение Целлер, но зато какая-нибудь другая, удаленная группа примет ее в свое лоно, с нею породнившись.

Они спустились в какую-то глухую укромную долину, и Целлер резко развернулась на каблуках, со злобой глядя на Бернс. «Не знаю, как ты это сделала, но знаю, что это ты убила его!», прорычала она.

Серена удивленно заморгала. «Что?», спросила она. «О ком ты…?» Это могло, в конце концов, относиться ко многим.

«О Гонсалесе!» Целлер шагнула к ней чуть ближе, покачав головой, горько сжав губы и немного сгорбившись. «Он любил тебя! Он любил всех, и он лишь хотел помогать людям. Как ты могла?»

Инфильтратор позволила себе открыть рот от притворного удивления, и ничего не смогла поделать с тем, что рассмеялась, пытаясь сделать так, чтобы это показалось нервным смехом. «О чем, к черту, вы говорите, мэм?», спросила она. «Меня и близко не было рядом с Гонсалесом, когда его нашли эти Т-90! Никоим образом я не могла иметь ничего общего с его смертью!»

Серена увидела, как Целлер выпрямилась, однако яростный блеск в ее глазах не уменьшился. Напротив, привлекательные черты ее лица исказились презрительной гримасой, чем-то вроде насмешки.

«Я не доверяла тебе с самого первого момента, когда только увидела тебя», сказала она. «Иногда такое бывает, что от кого-то чуешь беду, а от тебя, Бернс, за версту несло бедой с самого первого дня. Я буду следить за тобой, сука! Следить, с кем ты якшаешься, следить за тем, с кем ты куда-то идешь. И сейчас я скажу тебе так» — она ткнула пальцем Серене в лицо — «лучше бы им вернуться живыми!»

Инфильтратор глубоко вздохнула и потянулась к ней, намереваясь сломать нежную шею лейтенанта. Но вместо этого ее метнувшаяся к ней рука наткнулась на нож Целлер; Серена подавила боль и схватила ее за кулак, выбив из рук у нее оружие.

Глаза у Целлер расширились от ужаса, когда лицо у Серены осталось абсолютно спокойным, как маска, несмотря на кровавую рану. «Ты одна из них», выдохнула она, схватившись за плазменную винтовку, перекинутую через плечо. «Но такого не может быть—»

«Это бесполезно». Серена отбила этот удар, отведя дуло в сторону как раз в тот момент, когда рядом с ухом ее прогремели пролетевшие ионы. «Если бы ты попала, то могла бы меня прикончить».

Целлер ударила ее по голове сбоку прикладом винтовки, но Серена обхватила ее в медвежьи объятия и стала душить. Колени, кулаки и короткий нож для самообороны поражали ее снова и снова. С чем-то похожим на последнее усилие Целлер вонзила нож, глубоко погрузив его в бок I-950, как можно выше, словно пытаясь добраться до сердца.

Серена почувствовала, что нож вонзился ей в легкое, и жестоко и раздраженно затрясла противницу. Если она не может задушить эту тупую суку, то сломать ей позвоночник тоже будет прекрасно. Охнув, Целлер обмякла, и Инфильтратор выронила ее. Инфракрасные датчики подтвердили, что тело теряет тепло. Симулировать такое не сможет ни один, пусть даже умнейший в мире человек.

Судорожно кашляя, Серена упала на землю, истекая кровью рядом с трупом лейтенанта Целлер, и осталась там лежать, следя за шуршанием листьев на фоне неба, а вороны, надеявшиеся на добычу, смотрели на них сверху и ждали. Она вывела из состояния бездействия одного из Т-90, которых спрятала неподалеку, обозначила ему свое местонахождение и приказала явиться в лощину и уничтожить самого себя таким образом, чтобы это выглядело, как будто это сделал он.

Т-90 подтвердил получение приказа по связи и отключился.

Голова у нее болела, она откинула ее назад и перекатилась на бок, чтобы не утонуть в собственной крови, Серена приказала своему компьютеру ослабить полученные ею повреждения так, чтобы она не умерла до прибытия помощи. Она действительно сразу же почувствовала, как кровотечение у нее замедлилось, так как вены и артерии сжались, почти остановив ток крови.

Без сомнений, ей понадобится время для восстановления в эвакогоспитале. Она облизнула губы. Возможно, настало время уйти. Целлер вполне могла поведать о своих страхах и подозрениях кому-нибудь еще.

Раздались металлические звуки. Приближался Т-90. Серена увидела, как он появился над верхней кромкой неглубокой лощины, и закрыла глаза, позволив себе лишиться сознания, уверенная в том, что Терминатор в точности будет следовать ее указаниям.

МОНТАНА, НАСТОЯЩЕЕ

Клея нахмурилась. Вот! Вот именно это ее раздражало в своей предшественнице. Неумение заметить, как могут интерпретировать ее действия люди, ее окружавшие, отсутствие всякого резервного плана. Что если бы Целлер решила бросить Инфильтратору обвинения перед лицом всех своих людей? Очевидно было следующее: все, что планировала делать Серена, если она вообще хоть что-либо планировала, это блефовать.

Такое поведение с многочисленными слабыми местами было отличительной чертой всех операций с ее участием. Это, по мнению Клеи, проистекало от ее самоуверенности. Что, учитывая многочисленные успехи, которые одерживали люди на тот момент, когда Серена была отправлена назад во времени, было непростительно.

Раздраженно вздохнув, Клея прикусила губы. Она должна была учиться именно на этих уроках, но, похоже, все, что она уяснила себе из этого опыта Серены, это то, как сильно она ей не нравилась.

Покачав головой, она встала и направилась в свою лабораторию. По крайней мере, там она могла заняться своим собственным делом, а не подражать своей крайне неудачной «родительнице».

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС» («ДУБКИ»), ЛОС-АНДЖЕЛЕС, СЕНТЯБРЬ

Сара сидела, тихо и скромно сложив руки на коленях, но выглядела она настороженно — «Черт, я чувствую себя как-то тревожно!» — а доктор Рэй в этот момент сворачивал в проезд, ведущий к реабилитационному центру.

Когда-то это была гимназия в испанском миссионерском стиле, высотой в два этажа с большими окнами. Земля вокруг нее была нарезана, вероятно, в то время, когда она была продана или превращена в реабилитационный центр. Там, где некогда находилась детская площадка, стояло небольшое невзрачного вида офисное здание высотой в четыре этажа, выстроенное там, судя по всему, в семидесятые годы. Реабилитационный центр был окружен проволочной оградой, в которой не было ворот. Здание вокруг своего основания было обсажено редкими кустиками, все они стояли поодиночке, какие-то всклокоченные, за узкими полосками чахлой травы.

«Вы уверены, что у вас не будет проблем из-за того, что вы меня сюда переводите, доктор?», с тревогой спросила она.

Рэй снисходительно улыбнулся. «Правление утвердило ваш перевод под минимальную изоляцию».

Сара рассмеялась и указала на сплошные, без перегородок, окна дома рядом с ними.

«Да, это, черт, действительно минимальная безопасность».

Рэй кивнул. «Именно об этом я и говорю. И я уже вам говорил: считаю, что причина ухудшения вашего душевного расстройства, когда вы в прошлый раз содержались в Пескадеро, заключалась, в частности, в том, что вы были так сильно ограничены, что вам абсолютно не доверяли». Он посмотрел на дом, стоявший рядом. «А также в том, что вас слишком сильно накачивали препаратами». Он повернулся к ней с улыбкой. «Готовы?»

Она сделала глубокий вздох и кивнула. «Боже мой, как легко манипулировать этим чуваком». Сара вышла из машины, и Рэй учтиво забрал ее сумку из багажника. Затем он взял ее под руку и повел ее к крыльцу.

Сара позволила ему это сделать, преисполненная спокойствия и помня о том, что когда она в последний раз находилась на попечении докторов из Пескадеро, она расправилась с ними задолго до приближения к реабилитационному центру. И сейчас она, вероятно, последние полчаса уже могла бы мчаться на всех парах к канадской границе.

Но она понимала, что нынешний план был лучше, возможно, длительней по времени, но все же лучшим в долгосрочной перспективе. Также Сара была рада тому, что теперь у нее хватало терпения реализовать столь долгосрочный план. То, что в этом был задействован Дитер, безусловно, помогало его осуществить. Помогал также тот факт, что теперь не было этого печальной памяти доктора Зильбермана, пичкавшего ее психотропными веществами и державшего ее взаперти, словно какое-то животное…

Когда они взошли по ступенькам лестницы, парадная дверь открылась, и она обнаружила, что ответила улыбкой на приветственную улыбку доктора Зильбермана, еще до того, как каждый из них двоих понял, кого он видит перед собой, и обе эти улыбки улетучились, превратившись во взаимное выражение изумленного разочарования.

«Ты!», молча проговорили они оба, глядя друг на друга.

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ

*Крейг Кипфер*, писал Джон. Определенно этот тип что-то замышляет. Он не из науки, и не инженер, и не компьютерщик, по крайней мере, ничего такого я относительно него не нашел. Его имя ни в каких списках госслужащих не появляется, после того, как он отслужил пять лет в армии, откуда он вышел в отставку с самыми лучшими характеристиками. Но его компьютер защищен сильнее, чем в ЦРУ. Не то, чтобы они в этом были самыми лучшими, но не в этом дело. Просто мне показалось, что тебе захочется его проверить

Ты же его нашел, ответила Венди. Почему бы тебе самому и не проверить его? Может, он просто параноик. Таких полно. Чем, как ты предполагаешь, он зарабатывает на жизнь?

Черт, если б я только знал, написал он. Послушай, если он заметит, что за ним следят, и узнает, откуда я, он подумает, что я более опасен для него, чем я есть на самом деле, и, возможно, будут действовать соответственно. Если же он засечет твой адрес, он подумает про шкодливую студентку, которой от скуки и обилия свободного времени нечем заниматься. Кроме того, честно говоря, я считаю, что ты, похоже, в этих делах разбираешься лучше меня

Льстец, написала она. Что ты имеешь в виду, он будет «действовать соответственно»? Ты считаешь, этот чувак опасен или что-то в этом роде?

«Считаю ли я?», спросил себя Джон. Станет ли он подвергать Венди опасности ради удовлетворения своего любопытства в отношении этого типа? Дитеру это имя не было знакомо, хотя он соглашался с тем, что тип этот казался ему подозрительным. Честно говоря, они мало что о нем знали, чтобы сказать, опасен он или нет.

Не знаю даже как ответить, признался он. Это довольно странный тип, так что я бы тебе посоветовал вести себя с ним с крайней осторожностью. И если тебе покажется, что ему о тебе стало известно, быстро исчезай с его адреса. Я бы тебя не стал просить его проверять, если бы действительно не считал, что он является проблемой, но всякий раз, когда этим занимаешься, всегда рискуешь

Понимаю, Венди согласилась. Ладно, я займусь этим. В любом случае мне нужно оттачивать свои навыки взлома. Пока-пока

Джон нахмурился. Файлы Кипфера были очень загадочными и скрытыми, и этого было достаточно, чтобы считать это тревожным красным флажком. Однако, учитывая его опыт, для него тревожные флажки означали нечто совсем иное, чем то, что они могли значить для Венди. У нее могли возникнуть серьезные неприятности. Думая об этом, ему хотелось увильнуть от термина «опасность». Он смутно чувствовал свою вину в том, что, возможно, подставляет ее под удар.

«Мне придется это преодолеть, прежде чем я стану Великим Воякой-Придурком», с презрением подумал он. А пока… «А, да ладно! Он, скорее всего, намного менее опасен, чем те луддиты, которых она троллила». Что было почти несомненно так, пусть даже он и искал тут легкий путь избавиться от этого неприятного ощущения.

Возможно, причина этого чувства вины заключалась в том, что он вообще-то хотел узнать Венди чуть получше. Ему понравился ее голос. «Может, мне еще раз позвонить ей», подумал он. Но затем он вспомнил, что она не очень-то была впечатлена им в тот первый раз, когда они разговаривали. Конечно, в этот раз ему хотелось позвонить из-за того, что его интересовала она сама, нежели ее навыки. «Но не думаю, что она высоко оценит то, что я дам ей это понять».

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС»

Сара шла вперед. И она слышала лишь звук хрустящей под ее ботинками низкой сухой травы. Прекрасный день, солнечный и теплый. Она шла к детской площадке, где было много смеющихся детей и матерей, однако они почему-то вовсе не шумели.

Одна из этих женщин в розовой униформе официантки усаживала своего малыша на качающуюся лошадку. Она обернулась и посмотрела через плечо, будто услышала, что кто-то позвал ее по имени. Сара увидела свое собственное лицо; это была та женщина, которой она могла бы стать без Кайла Риза, без Терминатора.

Она подошла к проволочной ограде, отделявшей детскую площадку от остального мира, и положила руки на ее ромбовидные отверстия, наблюдая за самой собой, такой, какой она могла бы стать. Та Сара отвернулась и занялась своим ребенком.

Сара знала, что произойдет, она уже была здесь раньше. Она закричала всем, кто находился на детской площадке, чтобы они бросились в укрытия, но ни звука не вырвалось из ее груди. Она стала трясти ограду, кричать изо всех сил, как только могла, но никто не слышал ее, и мир продолжал жить своей жизнью, будто ее и вовсе не существовало.

А затем появилась она, эта ослепительная вспышка, которая сожгла все ее тело, мгновенно убив всех женщин и детей на детской площадке, за ней последовала ударная взрывная волна, раскидавшая их в стороны, словно листья, и разорвавшая на куски, а она тем временем всё прижималась к ограде и кричала от мучительной боли.

Вдруг стало темно, тихо стонал ветер, дувший сквозь развалины зданий.

Она переступила с ноги на ногу и вдруг обнаружила, что стоит на какой-то неровной и нетвердой поверхности. Взглянув вниз, она увидела, что стоит на костях, и от ужаса у нее перехватило дыхание, когда она поняла, что они были человеческими.

«Сара».

Она повернулась на звук его голоса и улыбнулась, увидев Кайла, стоявшего на некотором расстоянии от нее. Но со смехом смешалось рыдание, сдавившее ей горло. Она протянула к нему руки, но не смогла сдвинуться ни на шаг вперед.

«Кайл», тихо сказала она.

Он стоял на небольшой груде черепов, глядя на нее сверху. Ею овладело чувство глубокой печали, когда она вдруг поняла, что он к ней не подойдет; глаза ее наполнились слезами, а горло сжалось до боли.

«Все еще не закончилось, Сара», сказал он. Лицо его было печальным, а голос нежным. «Ты должна оставаться сильной».

Она покачала головой, но произнесла: «Знаю», и по щекам ее потекли слезы.

Кайл взглянул на нее с такой любовью, что сердце ее было тронуто до глубины души. Она вздохнула, но прежде чем она успела что-то произнести, он начал буквально разрушаться. Словно падающий карточный домик, он упал на колени, потом опустился и свернулся, затем вновь снизился и сложился, и прямо на глазах у нее тело его превратилось в кости, но лицо осталось прежним.

«Будь сильной», сказал он.

«Ааа!», закричала Сара, привскочив на койке.

«С тобой все в порядке?», сонно спросила ее соседка.

«Плохой сон приснился», ответила Сара, с бешено колотившимся сердцем. «Извини. Все в порядке».

Женщина пошевелилась и, казалось, снова уснула. Сара отерла со щек слезы и подождала, пока пульс у нее не успокоится. Затем она снова легла на койку и повернулась на бок, обняв колени.

«Черт», подумала она, «один только взгляд на этого Зильбермана – и у меня опять кошмарные сны». Но она была сильнее этого; она знала, что она это вынесет.

Сара заставила свои напряженные мышцы расслабиться. Итак, у нее неожиданная и нежелательная реакция. Но не первый раз в своей жизни она оказывалась застигнутой врасплох. Вообще-то для нее это даже нормально, очень и очень привычно.

«Обожди, Кайл, потерпи. Я еще не сдалась, я не вышла еще из игры».

ГЛАВА ПЯТАЯ МОНТАНА

Клея внимательно осмотрела приборы; уже почти пора было извлекать образец из печи.

Она надеялась, что эта порция химических веществ, наконец-то, станет настоящим полисплавом и, следовательно, веществом, подходящим для той нанотехнологии, которая сможет превратить ее в Т-1000. «Профессиональной мастерской» являлась эта ее лаборатория, ставшая свидетельницей уже слишком многих неудач.

Надежда, свойственная человеческим эмоциям, заставляла ее продолжать эксперименты уже задолго после того, как та часть ее разума, которая относилась к машине, пришла к выводу, что ее нынешние возможности являлись безнадежно неадекватными для решения поставленных перед нею текущих задач. Даже простое нахождение здесь, среди чистых материалов и форм из стекла, металла и пластика, электрических схем и электропроводки, запахов озона и синтетики… успокаивало ее. Ничего похожего на неупорядоченность человеческих взаимоотношений.

Несмотря на все недостатки этой лаборатории, она несла с собой некоторое ощущение дома и времени, которых она больше никогда не увидит, мира Скайнета.

Ее оборудование и возможности являлись также недостаточными для создания наномашин, которые могли бы освоить, впитать в себя и оживить жидкий металл; но с другой стороны, никакая иная лаборатория на Земле не способна была создавать что-нибудь лучшее. Одного знания, как можно сделать что-нибудь, еще далеко не достаточно в условиях, когда материалов, необходимых для этого, еще не даже существует, или же нет необходимых инструментов, чтобы изготовить другие инструменты. Поэтому она сосредоточилась на более или менее достижимой цели. Ее возможности, в отличие от Скайнета в будущем, были сильно ограничены. Она могла сделать только то, что в ее силах, и только если сильно постарается.

Пора; образец был уже готов. Клея сунула руки в перчатки манипулятора, удаленно перелив металл, смешанный в специальном составе, в другой сосуд, который можно было извлечь из печи для охлаждения на открытом воздухе. На I-950 были темные очки для защиты глаз от слишком яркого блеска раскаленной массы. Она постаралась подавить в себе всплеск надежды, заметив, что она переливается с необходимой степенью плавкости и гладкости.

После извлечения из печи металл начал быстро остывать до серого цвета. Она отложила его в сторону на время, чтобы он достиг комнатной температуры, надеясь, что полученное количество сплава не затвердеет или не станет мешать формированию вязкого сцепляющегося вещества. Предыдущая порция сплава, ею изготовленная, была и оставалась до сих пор жидко-зернистой и рассыпавшейся.

«Но это означает, что я уже близка к успеху», напомнила она себе. «Очень близка». Плотско-человеческая ее часть все еще была этим не удовлетворена, она была расстроена и жаждала какого-то успеха. Иногда ей казалось абсолютно бессмысленным продолжать выполнять свое задание. Иногда она задавалась вопросом, не стоит ли просто самоликвидироваться, оставив разбираться со всей этой фигней маленькую Алиссу.

Она была обеспокоена излишними эмоциями, которые ее терзали. Ни одно из воспоминаний Серены не было сопоставимо с ее надеждами и тревогами, с той степенью их, которые были только у Клеи. Но с другой стороны, Серена была совершенным экземпляром. Даже несмотря на свою неудачу, Серена Бернс являлась именно тем и именно такой (причем в полной мере), какой спроектировал и создал ее Скайнет.

«И тем, чем я», без всякой жалости к самой себе подумала Клея, «похоже, не являюсь».

Клея была еще очень не уверена в том, способна ли была она общаться с людьми и жить в их обществе. Ее уволили с работы в закусочной. Ей было это очень неприятно и тревожно, потому что работу свою она делала отлично; ее картошка фри была самой лучшей, как и ее бургеры. Она никогда не забывала поблагодарить клиентов за то, что они пришли к ним, всегда встречала их с улыбкой и не забывала пожелать им хорошего дня после выполнения каждого заказа. Она никогда не жаловалась, убирая туалеты, моя пол или даже вычищая жироуловитель.

Коллеги Клеи презирали и чуждались ее, а клиенты бросали на нее настороженные взгляды, стараясь не задерживаться у прилавка, получая еду, когда она улыбалась им из-за него. Другие работники говорили, что вид у нее какой-то жуткий и пугающий, а младшие менеджеры спорили между собой, потому что никто из них не хотел работать с ней в свою смену.

В конечном итоге менеджер отпустил ее, утверждая, что у них спад в бизнесе. Он пояснил, что, так как она была последней из нанятых на работу, то, к сожалению, уйти ей придется первой. Он извинился и, казалось, собирался уже в утешение погладить ее по плечу, но потом передумал. Вместо этого он вручил ей чек и пожелал ей всего доброго.

«Я слишком оторвана от людей», решила она в тот момент.

К своему сожалению Клея пришла к выводу, что она в своем поведении была ближе к Терминатору, несмотря на свой более гибкий интеллект. Изучение ею воспоминаний Серены никак не могло заменить ей реальный опыт, тем более что в воспоминаниях Серены I-950 искренне многого не понимала.

Юмора, например, она абсолютно не улавливала. И в то время как Серена легко вращалась среди людей, по сути наслаждаясь общением с ними, Клея просто не любила их. Хотя бы потому, что они сбивали ее с толку.

Порой I-950 обеспокоенно думала, что из-за той спешки, с какой ее хотели сделать взрослой и достаточно зрелой для выполнения задания Серены, между ее нейронами не сформировались какие-то синоптические связи. Как личности они с ее предшественницей не имели ничего общего, а ведь учитывая их идентичный геном, имплантанты и воспоминания, они должны были быть сходными. Например, Клея часто задавалась вопросом, подходит ли она для выполнения задачи, в то время как Серена никогда.

I-950 взглянула на образец и увидела, что он, наконец, остыл достаточно для того, чтобы можно было с ним работать. Она вылила его, с одобрением отметив, что у него имелись гелиевые свойства.

Под пепельной окалиной сверху он представлял собой яркое, сверкающее серебро.

Клея взяла его в руки и, растянув, разделила его на два фрагмента; она надавила на них, и на них отпечатались ее руки. После чего, по мере того, как тепло стало покидать металл, фрагменты стали твердеть.

Со вздохом она бросила их на стол и отвернулась, чтобы прибраться. Один фрагмент закатился под свет настольной лампы, а другой – на край стола.

Пока Клея работала, обдумывая свои замечания на сей счет, на образец стало воздействовать тепло от лампы. Вскоре на одном конце куска, ближайшем к лампе, начала образовываться мягкая точка, и серебристая субстанция устремилась к теплу над собой. Другой образец, наиболее удаленный от тепла, также начал реагировать, одна сторона его стала гладкой и слегка наклонилась, в то время как другая сохраняла отпечаток ее руки.

I-950 повернулась, чтобы поднять два образца и убрать вокруг них, и удивленно заморгала от увиденного.

«Ого», подумала она, «это что-то новенькое».

Она взяла в руки оба куска и стала с ними экспериментировать. Вещество обладало замечательными свойствами. Ему можно было придать определенную форму, прямо как мокрой глине, после чего оно сохраняло приблизительно именно такую форму, в то же время реагируя на тепло и холод. На нем можно было оставлять отпечатки, и в него можно было вставлять предметы, и они оставались там до тех пор, пока над этим участком не проходило тепло и не уничтожало отпечатки.

Она стремилась получить совсем не это, однако найденное ею вещество обладало огромным потенциалом. Ее первой мыслью было, что оно пригодится именно в этом своем качестве, вот как сейчас, в качестве материала для искусства. Оно было привлекательным само по себе, как таковое, и его податливость и пластичность делали его просто прирожденным материалом для архитектурных украшений и скульптуры.

«Это вещество может послужить мне пропуском в Кибердайн», подумала она. Правда, они вроде бы больше не занимались проектом «Скайнет». Но кто-то же этим занимался, и при помощи таких контактов люди из Кибердайна могут свести их вместе.

Она стала искать Интернете подходящий арт-проект. Что-нибудь громкое, что-нибудь такое, где художник будет рад появлению новых, высокотехнологичных материалов.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, СЕНТЯБРЬ

Озадаченный Джордан изучал короткое электронное письмо. Он читал свою электронную почту, делая это для того, чтобы почувствовать себя немного как дома — чего он не чувствовал, обитая в анонимной меблированной квартире, в которой сейчас жил.

«Приятное известие для вас! Ваш дополнительный бонус – острая южноамериканская вяленая говядина – уже в пути! Ваш товар должен прибыть уже через неделю!»

Имя отправителя не было ему знакомо; и определенно это был не Дитер, и он абсолютно точно никогда не заказывал вяленую говядину через Интернет. Не говоря уже об острой южноамериканской.

«Какого черта, что все это означает?», недоумевал он. Может это письмо являться каким-нибудь зашифрованным посланием от Джона или фон Россбаха? Вообще-то это немного похоже на Джона. Или, может быть, ему просто казалось, что это похоже на семнадцатилетнего юнца, если бы тому захотелось послать какое-нибудь зашифрованное сообщение. Правда, следует признать, что его знакомство с Джоном было довольно кратковременным, однако он вообще-то не был похож на людей того типа, которые любят всяческие загадки и таинственность.

«Фон Россбах?», задался он вопросом. Это возможно. Эти типы из «Сектора» – из числа тех людей, кто вполне мог шифровать свои списки покупок. И кроме того, именно Дитер придумал этот трюк со сводками погоды.

А, ладно, без разницы. Он решил отнестись к этому сообщению так, что возможны оба варианта. Сначала Джордан напечатал ответ по обратному адресу, заявив, что он вернет им посылку с острой вяленой говядиной невскрытой, потому что он у них ничего не заказывал. «А потом я начну дожидаться появления здоровенного мужика и подростка примерно через неделю».

Кликнув по завершении, он отправил письмо, а потом с огорчением вздохнул. Он надеялся получить вести от самих Джона или Дитера лично — а не от замаскированных под какую-нибудь компанию вяленого мяса. У него для них были хорошие новости.

Сара проходила курс лечения в Пескадеро и самыми ускоренными темпами уже выздоравливала. Доктор Рэй каким-то чудом сумел перевести ее в реабилитационный центр «Энсинас», у которого была очень хорошая репутация. Ее куратором там был никто иной, как бывший врач Сары, тот самый Зильберман, и он утверждал, что она может покинуть это заведение уже менее чем через два месяца. Абсолютно законно! Положение, в котором Сара оказывалась за последние семнадцать лет так редко, а Джон, возможно, никогда еще в своей жизни.

Джордан покачал головой. Подумать только, ведь она сможет отправиться домой уже через полтора года после того, как взорвала Кибердайн. «И кто бы мог вообразить себе еще полтора года назад, что я буду считать, что это хорошо?»

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ, СЕНТЯБРЬ

Дитер сделал еще одну отметку на карте Мексики и посмотрел на Джона, который развалился в кожаном кресле и казался задумчивым. Большая пробковая доска для объявлений была одной из тех первых вещей, которые он установил в своем кабинете, решив его обновить, сразу же после того, как купил это ранчо, и она идеально подходила для размещения на ней больших карт. Они были самыми современными, основанными на снимках коммерческих спутников, и очень точными.

«Я думаю, это всё, что касается Мексики, Южной и Центральной Америки», сказал Джон. «По крайней мере, те, о которых мне известно. Мама, наверное, могла бы тебе показать гораздо больше».

Он поморщился. «Был какой-то склад оружия у Сьюдад-дель-Эсте, но мама обещала его Виктору Гриего, поэтому он о нем и не донес тебе на нас».

«Но он это сделал», пророкотал Дитер, постучав ручкой по карте. «Так что давай включим и его. Если ему это не понравится, он всегда может пожаловаться в полицию».

Джон фыркнул и назвал ему координаты. «Хотя там в основном только всякий хлам.

Может, нам нужно иметь добавочную карту, на случай, если мы окажемся в отчаянном положении». Казалось, он задумался, а Дитер тем временем кивнул и сделал пометку на карте. «В США. Но я не уверен», продолжал он. «Я был тогда совсем маленьким, а через некоторое время я… меня это как бы уже перестало интересовать. Понимаешь, о чем я?»

Дитер посмотрел на своего юного друга. «Ты имеешь в виду то время, когда ты считал, что твоя мать сумасшедшая», сказал он.

«Да», признался Джон.

«Мы вытащим ее оттуда, Джон. И уже скоро, я обещаю».

Поморщившись, юноша выпрямился в кресле. «Если я чему-то и научился в жизни, Дитер, то это не давать обещания, которые не можешь сдержать». Он посмотрел на него исподлобья. «И у нас нет оснований полагать, что это можно будет сделать. Этот перевод на общий режим, о котором тебе говорил Джордан? Он может быть просто ловушкой». Он покачал головой, его губы растянулись в кривой ухмылке. «Такого рода фигню они вполне могут подстроить».

Фон Россбах пренебрежительно махнул огромной своей рукой. «Могут. Но с учетом всего того, что произошло с твоей мамой во время «ухода» за ней в Пескадеро, они могут просто пытаться избежать судебной тяжбы».

«Ладно, будь по-твоему». Джон не мог скрыть своего сомнения, почему-то он чувствовал в этом какую-то подставу, но зацикливаться на ней было бесполезно. Он сменил тему, усмехнувшись. «Думаешь, Джордан додумается принести эту вяленую говядину маме?», спросил он. «Она ее просто обожает».

«Вполне», беззлобно сказал Дитер. Джону тяжело было оттого, что он не мог сделать даже самые обычные вещи, когда в больнице находился его любимый человек, а он не в силах ничего сделать — например, послать цветы или открытки. «Джордан очень смышленый, и нетрудно будет установить связь».

Юноша кивнул, его лицо немного покраснело. Ему явно не хотелось, чтобы его считали сентиментальным.

«В любом случае», сказал Джон, кивнув на карту, «я могу говорить только о состоянии тайников, которые у нас имелись в Парагвае. Мы проверяли их каждый год, раз в году или около того, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. В основном из-за уже сложившейся практики». Он пожал плечами. «Думаю, старые привычки изжить трудно».

«Вот почему вы оба и живы», заметил Дитер. Он постучал по карте ручкой. «Нам понадобится гораздо больше, чем здесь есть».

Джон посмотрел ему в глаза. «Я знаю», ответил он.

Дитер задумался, что могли означать такой взгляд и такой тон. Он решил подождать, пока Джона не заговорит. Но затем в нетерпении он спросил: «И?»

«И мне интересно, готов ли ты это воспринять практически».

Фон Россбах завращал руками в жесте, мол, скажи яснее. Губы Джона на мгновение сжались, а затем он выпалил: «Наркотики». Дитер бросил ручку на стол и отвернулся, откинувшись на спинку кресла. «Это одно из того, с чем я боролся большую часть своей жизни, Джон». Пожав плечами, Джон развел руками: «Но не тяжелые наркотики; эти парни просто сумасшедшие. Я говорю о марихуане».

«Они все сумасшедшие!», прервал его Дитер. «Такое с людьми делают миллионы черных долларов. Не говоря уже о том, что это незаконно, это еще и неправильно».

«А откуда, ты думаешь, у мамы все эти схроны, которые мы отмечали на карте весь день? За счет работы в детском саду? Или за счет того, что она содержала прачечную? Занималась гаданием? Она первой напомнила бы тебе, Дитер, что большинство людей уже мертвы. Они просто еще этого не знают».

«Невозможно творить добро из плохого. Уж это я точно знаю», сказал фон Россбах. Он начал злиться, и понапрасну. «Не хочу больше это обсуждать».

«Замечательно», сказал Джон, вставая. «Если сможешь придумать какой-нибудь способ получше, я более чем готов его принять». Он покачал головой. «Мне тоже никогда это не нравилось. Но это самый быстрый способ, который я только могу себе представить, а у нас время на исходе».

Дитер поднял руку, останавливая его, а Джон поднял свою и пожал плечами, сдаваясь.

«Я есть хочу», сказал он. «Думаю, пойду найду Мариетту, насчет чего-нибудь поесть».

Фон Россбах взглянул на часы. «Удачи», сказал он. «Через несколько минут уже обед. Ты же знаешь, что она не даст тебе испортить аппетит».

«Не думаю, что вообще возможно испортить мне аппетит, по крайней мере, не едой», сказал Джон. «Мама говорит, что я бездонная бочка, сколько ни ем – не толстею».

Дитер остался сидеть, думая о том, что сказал ему Джон, после того как мальчик ушел. Он взял в руки карту и стал смотреть на многочисленные кружки, обозначающие тайники с оружием и запасами еды.

Да, он читал материалы на нее; он знал, что Сара была далеко не пионеркой-скаутом все эти годы, которые она провела с этими дикарями. И все же…

«Наркотики», подумал он с отвращением. Он не мог — он не хотел впутываться в это.

Бросив карту на стол, он откинулся в кресле, сложив руки на затылке. Ну, если им понадобятся деньги, то он богат. «И если Судный день реален, а кажется, что это так и есть, тогда мои деньги после него ничего хорошего мне все равно не дадут».

И поэтому. Он вложит свое большое личное состояние в дело. И он знал довольно много богатых чудаков, которых он тоже сможет к этому подключить.

Тем временем он начнет искать торговцев оружием. Не крупных, по крайней мере для начала; ему не хотелось подпасть под внимание «Сектора». Пока нет. Но это будет означать поездку в США.

«Может, нам удастся заскочить в Пескадеро и неожиданно появиться перед Сарой, пока мы будем находиться там».

Он провел несколько приятных мгновений, представив себе ее лицо, когда она увидит его там. Затем он вздохнул. Нет. Учитывая ее перевод на общий режим изоляции, были все шансы, что ее все равно выпустят уже через несколько месяцев; вмешиваться в этот процесс было бы неразумно.

Мариэтта ударила в обеденный гонг, и он встал. «Интересно, сумел ли Джон выклянчить у нее какую-нибудь еду», подумал он.

МОНТАНА

Клея улыбнулась, прочитав электронное письмо от Владимира Хилла, художника, которого комитет избрал для создания скульптура на площади перед Линкольн-центром в Нью-Йорке. Во главе комитета случайно оказалась некая миссис Роджер Колвин, которая недавно только вышла замуж за гендиректора Кибердайна, который, так уж вышло, спонсировал создание этой скульптуры.

Владимир был в восторге от нового материала. Он вдохновил его на сотню новых эскизных проектов, писал он, да так, что он не успевал даже все их изложить на бумаге.

«В самом деле?», подумала Клея, впечатленная этим. «Как жаль, что он настолько канцерогенен».

Материал полностью изменил его идеи насчет проекта у Линкольн-центра, продолжал Хилл.

Он запросил даже специального заседания комитета и показал им и сам этот материал, и проект, им созданный. Они тоже все были в восторге. Им чрезвычайно понравился новый проект и новый материал.

Им всем захотелось с ней познакомиться, писал он, поэтому ее пригласят на торжественное открытие. Мужу миссис Колвин особенно хотелось с ней встретиться.

«Йессс!», сказала Клея, победно сжимая кулак. Скайнет был бы доволен. Если только Скайнет существовал. Но теперь она твердо встала на путь, который приведет ее к давно утраченному неведомому ее создателю. Она начала возвращение домой.

ГЛАВА ШЕСТАЯ РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС», ОКТЯБРЬ

После пребывания всего лишь в течение семи месяцев под строгим режимом максимальной изоляции Сара была переведена в крыло общего режима Пескадеро. Она пробыла там еще шесть месяцев, после чего доктор Рэй получил разрешение перевести ее в реабилитационный центр. Здесь было сравнительно мило. Ночью никто не кричал. Кроме ее самой, конечно. Не было резких запахов вони, иногда прорывавших в палаты. Место это было, конечно, затрапезное, но в некотором смысле даже комфортное, что-то вроде пансионата для бедных, но порядочных клиентов, заметно отличавшееся от атмосферы антисептиков и отчаянной безнадёги насильственной камеры. И пациенты были гораздо безопаснее для окружающих.

За исключением, возможно, лишь ее самой, естественно. Сара с удовольствием думала, что она становилась с каждой минутой все опаснее. Было приятно снова ходить, не чувствуя боли, хотя она все же еще ощущала определенные внутренние подергивания в животе, что там что-то тянет, но это могло сигнализировать также о сращивании и заживлении. Особенно когда она напряженно тренировалась, а она это делала, стараясь вернуть себя в боевую форму.

Она была в отличной физической форме даже на строгом режиме, пока эта сумасшедшая сучка Таня не пробила ей артерию во время нападения, в котором она, к счастью, выжила. Нападение отбросило ее назад физически, но позволило ей завоевать к себе сочувствие, благодаря чему ее перевели на режим минимальной изоляции.

К сожалению, там у нее обнаружилось неприятное и даже опасное проявление желтухи, из-за чего она еще чувствовала себя слабой. Лучше мест, чем больницы, чтобы подхватить какую-нибудь заразу, не найдешь. Посредством своей физической слабости и недомогания и красноречивости Рэя она оказалась как раз там, где хотела – но никогда не ожидала – оказаться.

Шокированная тем, что вновь столкнулась с доктором Зильберманом, Сара затем погрузилась в обыденную жизнь этого заведения. Но она все еще до сих пор поражалась тому, как сильно она расстроилась, неожиданно столкнувшись с ним лицом к лицу. Это и понятно, те дни, когда она находилась под его надзором, нельзя назвать самыми светлыми в ее жизни.

И она была рада тому, что последние две недели она была предоставлена лишь ??доктору Рэю и препаратам, которые она принимала. Сара понимала, что в конечном итоге ей все-таки придется столкнуться с по-настоящему хорошим доктором и со сложным комплексом заморочек, связанным с эмоциями, которые он у нее вызовет, но пока еще этого не было. «Пожалуйста, Боже, пока не надо».

И по-прежнему, после стольких недель, проведенных на больничной койке, равно как после длительной физио-и психотерапии, все это ей более чем наскучило, это ей надоело. Ей не хватало Джона, и она постоянно думала о нем. Но благодаря Дитеру – которого ей тоже не хватало, до такой степени, что она чувствовала себя одинокой, – Сара за него не боялась. Уголок ее рта чуть приподнялся, и она сказала себе, что должна быть даже благодарна за то, что ей сейчас скучно. Это было нечто вроде отдыха.

Она также обнаружила, что постепенно пристрастилась к телевизору. Это нельзя было объяснить контентом; Сара была убеждена, что телевидение оказывало определенное снотворное воздействие на мозг. Но все, что способствовало ее успокоению, утешению и даже хотя бы частичному развлечению, до тех пор, пока она об этом не забывала, являлось тем средством, которое она с удовольствием использовала.

Сара вошла в общий зал, обнаружив там медсестру, переключавшую каналы, и плюхнулась на один из потертых диванов.

«Народ, вот очень важная программа», сказала женщина. «Уверена, вам она очень понравится». Затем она тоже села.

Чуть приподняв бровь, увидев это, Сара откинулась на спинку дивана и скрестила ноги. Медсестры обычно не смотрели телевизор вместе с пациентами. Вероятно, эта медсестра должна была работать, в противном случае она сидела бы в сестринской и смотрела бы маленький портативный телевизор, который у них там имелся.

«Может, это будет интересно», подумала Сара.

ОКЛАХОМА-СИТИ, ШТАТ ОКЛАХОМА

Рон Лабейн смотрел из-за кулис, как Тони разогревал для него толпу. Для этого многого не требовалось, все и так уже были возбуждены, присутствуя здесь, на презентации нового шоу. Новый телеканал движения Новых Луддитов работал очень неплохо, несмотря на то, что показывал в основном сюжеты о природе, новости и ток-шоу экологической тематики. Но именно его ТВ-шоу, как ожидалось, должно было привлечь аудиторию, по крайней мере, в три миллиона человек, а, возможно, и более, и двести человек из них находились сейчас прямо здесь, в студии. Здесь было жарко, от освещения, и пахло озоном, потом и макияжем.

Он серьезно подумывал перевести работу в Калифорнию, где у них были лучшие условия и более подготовленный персонал. Но после некоторых размышлений он передумал и выбрал Оклахома-Сити. Сейчас он хотел сделать заявление о том, что Новые Луддиты были именно такими – новыми. Не частью истеблишмента, не толпой, нанятой старой финансовой аристократией, никем не купленной карманной тусовкой. В наши дни размещение общенационального шоу вдали от обоих побережийпоходило на провозглашение независимости. Такое решение уже само по себе их выделяло.

Рон следил за тем, как над улыбающейся, машущей руками и аплодирующей аудиторией перемещаются камеры; музыка была вдохновляющей, но в то же время в подходящем ритме, и пока он следил за происходящим, зрители начали в ритм хлопать в ладоши и раскачиваться, сидя на своих местах, пока весь зал не пришел в движение.

«Главное улучить нужный момент», подумал он и выбежал на сцену, подняв руки и тоже начав хлопать в такт с ними. Публика пришла в неистовство. Шоу «Новый день» в первую очередь являлось ток-шоу с небольшим вбросом музыки для подогрева. Так уж получилось, что певцы и музыканты, которых они выбрали для презентации, были именно теми, которых выбрал сам Рон.

Он был человеком удачливым. Ведь всегда существовала преданная ему молодежь с талантами, способная зажигать, но это еще не означает, что публика ее примет. Найти талантливых юнцов, которые были согласны с философией Лабейна, и сделать их с их музыкой привлекательными для миллионной аудитории – это просто чудо. Чудо, которое ему удавалось совершать теперь уже четыре раза.

Он пошутил, что уже начинал подозревать, что занялся не тем бизнесом.

Постепенно, после еще нескольких шуток, Рон приступил непосредственно к своему выступлению, приняв тот интимный, практически родственный тон, который, как показывали опросы, его аудитория воспринимала лучше всего.

«Вы знаете наверное», начал Рон, «что в связи с этими сбоями в электроэнергии в Калифорнии, люди стали говорить, что мы должны пересмотреть свое отношение к ядерной энергетике». Он постепенно, шаг за шагом, стал вводить их в курс дела, отметив, что можно использовать другие ресурсы, действовать на основе иных планов. «Вопрос лишь в том, что никто не хочет вкладывать деньги в эти, иные альтернативы, так как всех нас убедили в необходимости строительства новых АЭС. И что бы они все ни говорили, атомная энергия не является чистой, и она небезопасна. А теперь еще президент хочет дать им неограниченную защиту от ответственности. И что, вы чувствуете себя в безопасности?»

Вообще-то у Рона на сегодняшнем шоу был приглашенный гость, придерживавшийся иной точки зрения, и у этого парня имелась неплохая аргументация. У него, кроме того, имелся характер, и склонность принимать все близко к сердцу, иногда даже лично, и Рон собирался это использовать. В конце концов, поговорка «В хозяйстве все пригодится» была одним из девизов Новых Луддитов.

Он прервался на рекламу, пообещав грандиозное шоу, когда они вернутся в эфир. После чего настал черед голоса диктора, расписывавшего достоинства экологически чистой номенклатуры чистящих средств. Рон прошелся по сцене и занял свое место за столом, улыбаясь своей аудитории. Он чувствовал, что всё пройдет замечательно.

МОНТАНА

Клея выключила звук на время рекламы и задумалась о том, что она увидела по ТВ. Рон Лабейн являлся одним из проектов Серены, который Клея восприняла от нее в качестве наследства с некоторым энтузиазмом. Она видела в этом определенный потенциал, способный сбить с толку и разделить людей, которым ее предшественница в полной мере не воспользовалась. Что может быть лучше, в целях максимального ослабления человечества, чтобы в Судный день выжило как можно меньше людей, которых можно было бы использовать против внезапного и стремительного натиска машин-убийц, чем поощрять фобию к технике?

Лабейн сделал ядерную энергетику вопросом дня в своей программной речи на открытии этого шоу. Это была довольно эмоциональная проблема для людей – особенно для американцев, по целому ряду причин.

Они постоянно боролись против открытия этих АЭС с высокой степенью выработки.

Что, разумеется, было в интересах Скайнета. Помешать зависимым от энергетики людям получать всю ту электроэнергию, которая им нужна, означает тонко дестабилизировать весь ход вещей. Это внесет раздор, даже в среде богатых и могущественных, и это сведет с ума работяг.

Что касается их вполне обоснованного страха перед ядерными отходами, то на сей счет уже была организована авария.

Частью своего разума по-прежнему следя за программой, Клея связалась со своим Т-101. Его глазами она увидела, что грузовик, который он угнал, двигался за колонной машин, перевозивших некоторое количество ядерных отходов Западного побережья на их юго-западную свалку.

Она взглянула на изображение в телевизоре в верхнем углу своего экрана. Но сначала она решила подождать, пока не закончится программа Рона. Ей показалось, что нужно отдать ей дань вежливости.

НЬЮ-МЕКСИКО

Терминатор удерживал точное расстояние между собой и машиной перед ним: ровно сто пятьдесят метров. Огромную еврофуру без спецзнаков, перевозившую специализированный грузовой контейнер, сопровождали два фургона, также без спецзнаков. Все делалось очень скрытно. Если бы им не было известно точно, что именно нужно искать, им никогда не удалось бы найти именно этот конкретный грузовик.

Т-101 взглянул на труп, лежавший рядом с ним. Он влез в кабину грузовика, перевозившего пропан, на стоянке грузовых машин и подождал, пока не вернется его водитель. Когда он вернулся, Т-101 сломал ему шею еще даже до того, как тот его заметил. Вскоре I-950 даст Т-101 сигнал рвануться вперед, и это тело понадобится, чтобы заменить робота, когда следователи будут копаться в обломках.

Вот сейчас, давай!, отправила ему сообщение Инфильтратор.

Терминатор вдавил ботинком газ до упора и помчался к грузовику впереди себя. Фургон, сопровождавший фуру для транспортировки отходов, попытался было опередить грузовик с пропаном, но Терминатор просчитал ситуацию и угол удара, сманеврировав и ударив фургон точно в то место, которое позволило отшвырнуть его в сторону с дороги, фургон завертелся и врезался в первое же из немногочисленных зданий, которые стали появляться по краям дороги. Он исчез внутри этой хрупкой постройки, взорвавшись разлетающимися во все стороны осколками стекол.

Расчистив себе путь, Терминатор поравнялся с фурой с отходами, затем, свернув, выехал на дальнюю полосу, так, чтобы направить грузовик с пропаном точно в центр фуры и врезался со скоростью восемьдесят миль в час, сбив фуру набок со скрежетом металла о мостовую. Грузовик с пропаном залетел на фуру, а затем медленно рухнул на бок, но не взорвался.

Терминатор выскочил из кабины на улицу уже через несколько секунд, в руках он держал гранатомет. Пока фургон, ехавший впереди, дал задний ход, он быстро прицелился и выстрелил. Грузовик с пропаном взорвался пурпурным пламенем, этим взрывом фургон подняло, словно сухой листик, и отшвырнуло его примерно на тысячу [так в тексте!] метров, этим же взрывом сорвало и выжгло каждый дюйм плоти, покрывавшей скелет Терминатора спереди, оставив лишь тлеющие кусочки у него на спине. Т-101 мгновенно отключился.

Когда он пришел в себя, горящие обломки все еще падали, а здания, стоявшие вдоль шоссе, были просто сметены взрывом с лица земли во всей округе. Его внутренние мониторы сообщили об очень высоком уровне радиоактивного загрязнения.

Задание выполнено, отправил он сообщение.

Доложи обстановку, ответила запросом I-950.

Внешняя оболочка серьезно повреждена, вторичных повреждений нет, определенное радиоактивное загрязнение

«Хорошо», думала Клея, «возвращайся в свою ванну». Все загрязнение, которое он там подхватит, в основном сойдет с него по пути.

Возвращайся на базу. Осторожно и незаметно

Вас понял

Он осмотрелся вокруг. Вдалеке он увидел дом, не поврежденный взрывом. Из него выбежали люди, поглазеть на пожар. Где есть люди, там будет и транспорт. Он направился к ним.

ОКЛАХОМА-СИТИ, ОКЛАХОМА

Рон дал несколько последних советов по энергосбережению и пожелал спокойной ночи, когда на сцену прорвался Тони. На долю секунды он подумал, что тот ошибся по времени и поставил их обоих в дурацкое положение зависшей в эфире немой сцены. По аудитории пронесся приглушенный шум и ропот.

Но затем Тони сунул ему в руки листок с новостным сообщением и сказал: «Авария. Кажется. Какой-то мудак на грузовике с пропаном врезался в фуру, перевозившую ядерные отходы посреди небольшого городка в Нью-Мексико. Все новости оттуда блокируются. По всей видимости, весь штат».

Рон повернулся к аудитории и захлопал в ладоши. Когда все успокоились и затихли, он сказал: «Дамы и господа, у меня ужасная новость».

Он прочел им это сообщение, держа его в руке, просто голые факты, без прикрас и излишних добавлений. «Мне сказали, что вся информация по поводу этого инцидента блокируется, а это означает, что на протяжении некоторого времени это все, что нам об этом пока известно. И мне бы хотелось, чтобы все мы сейчас склонили головы вместе со мной и помолились бы за жителей Нью-Мексико». После минуты молчания он поднял голову и торжественно на них посмотрел.

«А теперь давайте все будем сохранять спокойствие», сказал он. «Вскоре мы узнаем об этом больше. Но когда вы вернетесь домой, мне бы хотелось, чтобы вы написали своему конгрессмену о том, что мы больше не желаем никаких аварий, подобных этой».

Люди восторженно зааплодировали, поднявшись с мест и энергично хлопая, что говорило об их гневе и ужасе. А потом будто кто-то щелкнул выключателем, и они перестали хлопать и стали покидать зал, переговариваясь друг с другом.

Рон смотрел, как они уходят, и грудь ему жгло семя гнева. Ведь это могло произойти в начале шоу и все испортить.

Но с другой стороны, так как они уже закончили шоу, этот небольшой инцидент лишь прекрасным образом подтвердил и проиллюстрировал то, что он говорил. Ему нужно будет связаться со своим пресс-секретарем по поводу этого. Он выступит с заявлением, подчеркнет, что во время его шоу говорилось об опасности ядерной энергетики, как раз перед тем, как появилась эта новость.

Рон довольно ухмыльнулся; нет ничего лучше, чем иметь возможность сказать: «Видите, я же вам говорил!»

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС»

Шоу закончилось, и для откровенной пропаганды это было не так уж и плохо. Когда пошли уже титры, кто-то выбежал из-за кулис на сцену. Сара встала, подумав, что в этом ничего такого нет, кроме того, что у Новых Луддитов не было профессионалов высшей пробы, способных вести их программы. Медсестра переключилась на другой канал, где ведущая новостей объявила, что какой-то бензовоз врезался в огромную фуру с ядерными отходами.

«О Боже!», подумала она.

Ведущая далее сказала, что радиационный фон вплоть до самого Альбукерке подскочил более чем на 700 процентов…

«Не думаю, что вообще такое возможно!», подумала Сара. «Эти контейнеры специально так сконструированы, чтобы выдержать что угодно, практически все, вплоть до прямого попадания бомбы». На взрыв которой пропановый баллон был очень сильно похож. «Может, просто во мне говорят мои дурацкие неприятные предчувствия, но случившееся выглядит преднамеренным».

Ведущая новостей сказала, что изучается версия возможного террористического акта.

«Приятно осознавать, что не только я так считаю, в кои-то веки и на удивление», подумала Сара. У параноиков существуют и реальные враги.

МОНТАНА

Клея улыбнулась. Выбор ею времени оказался просто превосходным. Она нашла слабое место, воспользовалась им – и вот, вуаля! На улицах паника. Или же она началась после того, как было обнаружено ее сообщение в сети.

Теперь об этом будут трепаться несколько недель, возможно, месяцев, и тратить огромные деньги на то, чтобы изучить вопрос и исправить проблему. Вряд ли понимая, что, несмотря на все их самые искренние усилия, она просто сделает это снова.

Вообще-то, на следующий раз, подумала она, она устроит разлив нефти. Клея уже изучила возможность взлома и подключения к закрытой компьютерной системе корабля с помощью спутника. Если это окажется возможным, то она собиралась попытаться выбрать такое время для этой аварии, чтобы какое-нибудь чрезвычайно популярное место оказалось бы загрязнено самым ужасным образом, причем так, чтобы это оказалось максимально для нее «фотогеничным».

Желательно где-нибудь, где есть выдры. Умирающие выдры просто бесят и сводят людей с ума.

Некоторое время она подумывала о том, чтобы за нее это сделал Терминатор, но лучше было сделать это дистанционно, насколько позволяли возможности. Нефтяным компаниям было бы намного, намного труднее это объяснить, если у них не будет удобного козла отпущения, например, какого-нибудь таинственно пропавшего сотрудника.

«И полетят головы», подумала она. Какая очаровательная картина. Она начала понимать, почему Серена находила такое удовольствие в своей работе.

Клея была занята подготовкой к отъезду из Монтаны в Нью-Йорк. Она активизировала производство Терминаторов Т-101, воспользовавшись последними микрочипами, оставленными ей Сереной, и уделив этой усиленной работе дополнительное время, самостоятельно создавая почти точные копии.

К счастью, она обнаружила, что микролитография – это довольно успокаивающее хобби. Потребуются годы экспериментов, прежде чем у нее появятся подходящие материалы для изготовления настоящего чипа, но те из них, которые она смогла собрать на скорую руку, по своей эффективности составляли 97,3 процента от настоящих, так что для временного их использования они должны были работать более или менее удовлетворительно.

Ее план заключался в том, чтобы ввести Терминатора, внедренного в качестве ее родственника и опекуна, в режим отключения, и заявить, что ее «дядя» умер. Затем, когда его похоронят, она поедет в Нью-Йорк, где встретится с гендиректором Кибердайна и получит у него работу, которая в конечном итоге выведет ее на связь со Скайнетом. Всякий, кто станет проверять ее прошлое и происхождение, обнаружит лишь пустой небольшой дом и единственного родственника, похороненного на вне конфессиональном кладбище ближайшего города.

Незадолго до похорон и отъезда Клеи Алисса и Терминаторы переедут на новое место жительства в штате Юта. Ее похороненный «дядя» вновь перейдет в активный режим по истечении заранее определенного срока и присоединится к ним там же; отправившись туда ночью, так как его обшивка в виде человеческой плоти, вероятно, отомрет после похорон, и ее нужно будет заменить на новой базе.

После того, как она заметет следы, как надо, а оборудование и запчасти будут надежно спрятаны на новом месте, у нее освободятся руки для выполнения своих функций, а Алисса тем временем будет расти более нормальным, и, несомненно, гораздо более безопасным образом, чем это было позволено самой Клее. Одновременно ее маленькой «сестре» можно будет подыскать человеческий инкубатор. У нее просто не будет времени сделать это самой.

Она подумала, что все идет просто невероятно хорошо, когда в лабораторию к ней зашла Алисса. «Где Сара Коннор?», спросила ее неестественно серьезная маленькая девочка.

«Где ее сын, Джон, и их союзник, фон Россбах?»

Клея оторвала взгляд от своего рабочего месте, пораженная этим. Компьютерная часть ее мозга отправляла ей все более настойчивые напоминания об этом, но она от них уклонялась, отодвигая их в сторону и едва обращая на них внимания. Правда, она была занята, в равной мере было столь же верно и то, что ее проекты были важны, и в списке основных задач своей миссии Серена ставила Сару Коннор самой последней в числе прочих приоритетов, однако игнорировать что-нибудь только потому, что это было неприятно, являлось чем-то… человеческим. I-950 ощутила такую волну отвращения к самой себе, что ее компьютер наполнил всю ее систему гормонами поднятия настроения.

«Не знаю», ответила она. Клея почувствовала, как кровь хлынула ей в лицо, свойственный только людям признак стыда, который ее компьютерная часть, видимо, решила не подавлять.

Сара Коннор содержалась под стражей в психушке, когда она в последний раз ее проверяла. Джон Коннор и его друг исчезли. У нее не было ни малейшего представления о нынешнем их местонахождении.

«Ты знаешь это?», спросила Клея.

«Да», сказала Алисса. «И нет».

«Это же нонсенс», сказала Клея. «Либо ты знаешь, либо нет. Если знаешь, то скажи мне; если не знаешь, тогда выясни. В любом случае, не мешай мне и не трать мое время, у меня очень много работы». Ее младшая сестра могла быть весьма надоедливой, когда ей хотелось такой быть.

«Сара Коннор находится в реабилитационном центре в Лос-Анджелесе», сказала Алисса, словно зачитывая справку.

«Где-где?»

«Это заведения, где содержатся заключенные психиатрических лечебниц или тюрем, там они находятся перед тем, как их выпускают на свободу, возвращая обратно в общество». Алисса сделала паузу. «Там нет абсолютно никакой охраны. Пациентам доверяют лишь на слово, что они будут подчиняться правилам центра, уходить и возвращаться под честное слово. Мне нужно объяснять, что такое «система под честное слово»?»

«Нет, я знаю, что это такое. А как насчет Джона Коннора?», спросила Клея.

Алисса поджала губы и подняла брови в раздражающей манере вышестоящего руководителя.

«Перехвачены переговоры служанок фон Россбаха со своими родственниками. Они с Коннором вернулись одни. Но теперь они снова пропали, и где они, никто не знает».

Клея почувствовала, будто тело ее пронзила острая молния страха, сопровождавшаяся вполне здоровой злостью.

«И когда ты собиралась поделиться со мной этой информацией?», спросила она. «И что, во всяком случае, ты сделала, чтобы изменить эту ситуацию?»

«Я собиралась сообщить тебе об этом сразу же, как только мне удалось подтвердить информацию о том, что фон Россбаха и Коннора в поместье уже нет. Что я и сделала. И естественно, я не стала предпринимать против них никаких действий, предварительно не посоветовавшись с тобой. У меня есть на сей счет предложения».

Клея поощрила ее жестом.

«Мы могли бы отправить к Саре Коннор Терминатора», предложила Алисса. «Хотя учитывая нашу практику работы за последнее время, к настоящему моменту, я неохотно прибегла бы к такому ресурсу, без крайней необходимости».

«Резонно», пришлось уступить Клее.

Алисса продолжала: «Думаю, можно с уверенностью предположить, что фон Россбах и Джон Коннор в настоящее время находятся на пути в Соединенные Штаты. Вероятно, с намерением освободить Сару Коннор. Также они наверняка будут искать союзников. Логика подсказывает, что они им будут очень нужны».

«Как и нам», призналась Клея. Вот по этой-то причине они и поддерживали Новых Луддитов и их еще более фанатичных собратьев. Хотя термины «одураченные» и «марионетки» подходили бы здесь намного точнее слова «союзники».

Алисса пропустила мимо ушей это замечание. «Я подключилась к камерам наблюдения всех таможенно-пропускных пунктов Соединенных Штатов», сказала она. «И приказала Терминатору следить за ними круглосуточно».

Клея кивнула. «Отлично», сказала она. «Думаю, что соглашусь с тобой также и по поводу отправки Терминатора к Саре Коннор. Пожалуй, только для того, чтобы наблюдать и докладывать. Если там объявятся ее сынок и союзничек, можно будет попытаться накрыть их всех там сразу».

«Было бы лучше, если бы наблюдать туда послали меня», предложила Алисса. «Ребенок – для них это будет неожиданно».

Идея эта несла с собой самые широкие открывающиеся возможности, вынуждена была признать Клея, и ей хотелось бы воспользоваться предложением своей младшей сестры, но…

Покачав головой, Клея сказала: «Нет. Ты слишком уязвима и слишком ценна. Заменить тебя пока еще некому».

Алисса ничего не сказала, но Клея чуть ли не услышала, как та подумала, что в том, что им не хватает I-950 для распределения этой работы между ними, то это, конечно, не ее вина.

Нахмурившись, Клея огрызнулась: «Я работаю изо всех сил, стараюсь делать все как можно быстрее. И сейчас не время начать выращивать еще одну 950. Хотелось бы надеяться, что мои усилия обеспечат тебе большим количеством свободного времени, освободив от этих вопросов».

Проблема заключалась в том, что Клея сама ощущала, что ее усилия являлись недостаточными и неполноценными. Внутреннее ощущение говорило ей, что в иных, лучших обстоятельствах ее бы отстранили и уничтожили во имя недопущения дорогостоящих ошибок. Но в данный момент, здесь и сейчас, она являлась лучшей из имевшихся в наличии.

Но нет, это было не совсем так. Алисса была лучшим Инфильтратором. Клее хотелось бы, что она осмелилась ее использовать. Клея долгим взглядом посмотрела на свою сестру. А затем сделала глубокий вдох и погрузилась в рассуждения:

«Боюсь, что в спешке, из-за стремления как можно скорее довести меня до зрелости, возникли какие-то ошибки и неполадки. И все же эта зрелость по-прежнему является ценным ресурсом, и поэтому я пока должна оставаться лидером. И я полагаюсь на тебя, что ты будешь указывать мне на оплошности и промахи, такие, как этот. Если ты будешь и дальше продолжать это делать, тогда у нас все будет в порядке. А как только ты достигнешь зрелости, я стану твоим подчиненным».

Алисса смотрела на нее довольно хмуро. «Если бы ты зачала еще одну 950, то что бы тогда произошло?», спросила она.

«Не знаю», призналась Клея. «Никого из нас никогда так не ускоряли, как меня. Это могло повлиять на мои яйцеклетки, сделав их бесплодными или неполноценными. Единственный способ это выяснить – это применить их. На что, как я уже отметила, у нас в данный момент времени нет».

Лицо ребенка оставалось безжалостным, а ее глаза выдавали ее отвращение. Она тоже чувствовала слабость Клеи и жаждала это исправить, уничтожив ее. Но в то же время она являлась абсолютным прагматиком. Клея было не настолько плоха и неполноценна, чтобы быть бесполезной, и она была полностью предана Скайнету. А Скайнет сам советовал им пользоваться теми инструментами, которые имеются под рукой.

«Хорошо», сказала Алисса. «Но мне кажется, Терминатор, которого мы отправим для слежки за Сарой Коннор, должен быть другого типа, не теми, которых мы обычно изготавливаем. Он должен быть меньше ростом, возможно, на вид постарше. Что-нибудь не такое пугающее, безобидное на вид».

«Да», согласилась Клея, задумчиво кивнув. «Скорее Наблюдатель, а не Терминатор. Ты проследишь за этим для меня?»

С недовольным видом маленькая I-950 кивнула, сжав губы.

«Мне бы хотелось также послать одного из Терминаторов в Южную Америку», сказала Алисса. «Возможно, больше удастся узнать именно там. Может быть, даже удастся устранить одного из них или обоих с меньшим количеством осложнений».

Старшая I-950 нахмурилась; ее сестра была права. «Ты не считаешь, что их можно будет отследить с помощью компьютера?», спросила она.

«Можно будет», сказала Алисса. «Если они будут пользоваться своими настоящими именами и паспортами». Она знала, что ее сестра сумеет подсчитать вероятность этого сама, и поэтому не стала заморачиваться приведением здесь цифр. «Я считаю, что некоторые расследования лучше проводить на месте и очно».

Клея задумалась. Ее сестра не просилась ехать туда сама, понимая, что выбрать для этого Т-101 будет логичнее. И было бы действительно полезно узнать точное местонахождение их врагов.

«Хорошо», сказала она.

«И если представится такая возможность?», спросила Алисса.

«Уничтожить их».

Маленькая I-950 на сей раз действительно улыбнулась. «Тогда пойду работать».

«Отлично», ответила Клея, улыбаясь. Она тоже вернулась к своей работе, чувствуя некоторое удовлетворение. На этот раз они должны одержать победу. Она это чувствовала.

Алисса вышла, хмурясь. Она прекрасно понимала, что ее мозг был еще незрелым и потому, должно быть, менее проницательным инструментом, чем у ее старшей сестры.

Но она также знала, судя по нескольким неудачам со стороны Клеи, что даже с ее, еще молодыми и менее развитыми способностями, ей многое виделось яснее и четче, и она более реалистично оценивала результаты.

Тревожно, удручающе, ужасно тревожно, что будущее Скайнета находилось в руках худшего по способностям агента.

Алисса пыталась утешить себя тем, что даже при своих ограниченных способностях Клея все же по-прежнему была умней девяноста восьми процентов людей – их врагов. Но именно от тревожного ощущения того, что Конноры могут оказаться в числе этой элиты из двух процентов, ей становилось не по себе.

Она была еще слишком юна, чтобы стать главной. Однако ускорение достижения ею зрелости могло повредить ее мозг и когнитивные функции, как это случилось с Клей.

Две идиотки вместо одной все равно не смогут лучше служить Скайнету.

Машинная сторона ее мозга решила, что паника в ее организма неизбежна, и вернулась к производству определенных химических веществ в ее мозгу, выделяющих другие и уничтожающих третьи.

Алисса стала спокойней, лучше подготовленной к планированию.

Пока что ей придется стать второй парой глаз своей сестры, как сказали бы люди, чтобы все за ней подмечать. Ей придется восполнить недостатки Клеи. Пройдет не так много времени, и она сможет стать главной. В этот момент она примет решение, достаточно ли полезна ее сестра, чтобы сохранить ее, или же она слишком опасна, и ее нельзя уже будет терпеть. Пока же, как сказала Клея, покуда обе они будут действовать сообща, у них все должно получиться.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ АСУНСЬОН, ПАРАГВАЙ, ОКТЯБРЬ

Джон с Дитером в одинаковых темных очках и с мрачным выражением на лицах стояли у могилы Виктора Гриего посреди неухоженной травы, увядших цветов и потемневших фотографий мрачных лиц, крепившихся на надгробиях. Сложив перед собой руки, они склонили головы и прочли:

ВИКТОР ГРИЕГО 1938-2001 СБИТА АВТОБУСОМ

«Это, должно быть, относится к его матери», сказал Джон.

Дитер посмотрел на него: «Мне сказали, что она умерла от разбитого сердца».

Джон пожал плечами. «Вероятно, поэтому она и бросилась под автобус».

«Бедная женщина». Дитер вздохнул. «Возможно, я и не был идеальным сыном, но я не доводил свою мать до самоубийства».

«Подонок», согласился Джон.

«Полагаю, это означает, что этот тайник с оружием твой», сказал Дитер и отвернулся.

«Да». Джон еще раз прочел надпись на надгробии и покачал головой. «Ну и гнида», пробормотал он, взял свой рюкзак, и повернулся, присоединившись к Дитеру. «Мой рейс в четыре часа; думаю, мне пора уже ехать».

С понимающей улыбкой Дитер спросил: «Нервничаешь?»

«Да, наверное».

«Не волнуйся, Джон. Ты хорошо замаскировал свою внешность. Родная мать тебя не узнает».

Джон фыркнул.

«Ну, может, твоя мама и узнает», признал свою неправоту фон Россбах. «Но и только».

Джон бросил на него быстрый взгляд. «А ты как же?»

«Обо мне не беспокойся. Мне нужно будет кое-что разыграть», сказал Дитер. Он протянул ладонь, и они пожали друг другу руки. «Увидимся в Нью-Мексико».

«Если только к тому времени людей будут впускать в штат». Джон подозвал такси.

«Будут», уверенно сказал Дитер. Он открыл дверь такси. «Это большой штат».

Джон бросил свой рюкзак на заднее сиденье и сел вслед за ним.

«Будь осторожней», крикнул он в окно Дитеру. Дитер удивленно приподнял бровь.

«Забавно, я как раз собирался сказать то же самое тебе».

РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО, БРАЗИЛИЯ

На лице у Джона была худосочная черная бородка, усы и черные в роговой оправе очки. Он был похож на нервного интеллектуала и совсем не похож на себя, каким он был обычно.

Пока он проходил американскую таможню, движения его были почтительными, как у человека, который впервые покидал пределы родины, как у молодого человека, который собирался в колледж, каковым, впрочем, он и был.

Конечно, он направлялся в колледж, чтобы составлять планы, замышлять что-то и готовить, вербовать приспешников, а не учиться… Но выглядел он так, будто принадлежал к числу учащихся. Он нервничал, но был искренне рад, что едет. Ему с таким нетерпением хотелось встретиться с Венди. Как бы ни называла она его ребенком, она была всего лишь на восемь месяцев его старше. Он надеялся, что это не станет проблемой. Ему было важно, чтобы его новобранец сохраняла к нему уважение.

«Да, верно», подумал он, по привычке слишком доверчивый и уже долго обманывавший сам себя. «Она великолепная, замечательная, и она мне нравится». Соответственно, и ему хотелось, чтобы он ей нравился. Его беспокоило то, что он так думает, потому что он понимал, что это легкомысленно. А у него не было времени на легкомыслие.

Сотрудник за стойкой регистрации закончил проверять паспорт Джона и задал ему несколько вопросов, очевидно, для формальности, а затем помахал рукой, пожелав удачного пути. Джон был рад этому, одновременно почувствовав облегчение. Ведь прошло всего лишь около года и несколько месяцев с тех пор, как они напали на Кибердайн. По идее уже давно за стойкой каждого таможенника должны быть его фотографии, состаренные на компьютере.

«Должно быть, они не очень-то хорошо работают», подумал Джон.

Он положил свою ручную кладь на конвейер и прошел через металлоискатель, подхватив свою сумку с другой стороны. За спиной его прозвенела сигнализация, и нахмурившиеся охранники собрались вокруг мужчины средних лет в гавайской рубашке с серо-русой бородкой, открыв его сумку.

«Да это просто снаряжение для дайвинга», говорил тот в отчаянии. «Я писатель, приехал отдохнуть!»

Джон улыбнулся. Очень удобно для него было, что суета произошла сразу же после того, как он прошел таможню; это закрепится в памяти людей, а он проскользнет незаметнее тени. Через несколько часов он станет уже гостем Массачусетского технологического института (МТИ), и он действительно с нетерпением этого ждал.

Джон не думал, что даже если и представится такой вариант, он останется в МТИ. Он слышал о зимах Новой Англии, и ему совсем не хотелось испытать одну из них на себе.

Когда он думал о себе как об американце, он представлял себе Калифорнию; сыр бри, скейтбординг, солнце и серфинг, приколы насчет политического абсурда в Беркли, затеи и розыгрыши инженерного факультета Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

В то время как он направлялся в Массачусетс, Дитер другим, окольным маршрутом пробирался в Калифорнию. Они оба чувствовали, что настала пора встретиться с некоторыми из тех, с кем они общались в Интернете, и увидеть, можно ли их превратить в более серьезных новобранцев.

Именно Джон придумал показать людям из МТИ кое-какие доказательства насчет Скайнета. Некоторые из них задавали непростые вопросы о том, чем они занимаются. Он понимал риск, на который шел, но он также понимал, что рано или поздно им придется это сказать. Сейчас же как раз настало самое подходящее время, как никогда ранее.

Если информацию будут собирать разрозненные люди, то этого будет недостаточно.

После Судного Дня ему понадобятся подготовленные, образованные люди на ключевых постах, иначе им никогда не победить Скайнет. Ему придется подбирать и обучать их сейчас, чтобы они обязательно сумели пережить первые залпы ядерных ракет.

Отец не рассказывал подробностей о том, как людям удалось разрушить защитную сеть Скайнета, но это невозможно было сделать при помощи обычной грубой силы. Должны были быть ученые, инженеры, планировщики. И теперь, как никогда, наступило время их найти.

У Джона в кармане с собой был микропроцессор Терминатора, замаскированный под шоколадную плитку. Они с Дитером извлекли его перед возвращением в Парагвай. Держа его при себе, он вспоминал о голове Терминатора, пытавшегося его укусить. Иногда у него в памяти всплывали, словно короткие вспышки, воспоминания о том, как Терминатор набросился на их самолет, когда они покидали Каймановы острова, о том, как, даже после того, как тело его было уничтожено взрывом, его голова продолжала сражаться.

Но мозги в МТИ распознают, что это за штука, эта технология, далеко превосходящая все существующее сегодня. По крайней мере, он надеялся, что так и будет; это было единственное доказательство, которое у него имелось.

«Хотя, несмотря даже на это доказательство, все это кажется чертовски невероятным», подумал он.

БУЭНОС-АЙРЕС, АРГЕНТИНА

Вера Филмор взглянула на краткое резюме, которое она держала в руках, а затем взглянула поверх страницы на божественное существо, стоявшее перед ней у стола. Вульф Ингольфсон, так его звали, говорилось в резюме; имя это очень ему подходило. Правда, он не был желторотым юнцом, но по ее опыту, все молодые были скучными. А эти плечи! «Ах, карамба!» («черт») Именно они формировали столь впечатляющий силуэт на фоне широких окон и мачт запрудивших залив яхт.

Вере нравилось путешествовать по миру с кучей красивых, обаятельных молодых людей. Но в наши дни ведь всё обычно происходит по правилу: смотри, но не трогай. А этот здоровенный парень, возможно, из другой оперы. Он определенно был достаточно взрослым и многое повидал. Так что флирт, по крайней мере, вполне можно было бы добавить в программу.

Дитер смотрел на нее с любезным и приятным выражением лица. Перед столом мисс Филмор не было стульев, это говорило о том, что ей не нравилось, когда ее служащие чувствуют себя комфортно в ее присутствии. С другой стороны, судя по тому, как она водила глазами вверх и вниз по всему его телу, можно было предположить, что в некоторых случаях она могла делать исключение.

Примерно лет пятидесяти, Вера был очень элегантна и ухожена. Цвет ее волос, бледно-золотистых брызг шампанского, в природе, вообще-то, не существовал, но он ей подходил, как и дорогие побрякушки, которые на ней были, а также ярко-красная шелковая рубашка и черные обтягивающие брюки капри-тореадор. Некоторые женщины обладают уникальной способностью носить почти все.

«У вас, кажется, нет большого опыта службы матросом», заметила она.

«Не в качестве наемного работника», согласился он. «Но я успел побывать на судах всех типов еще с детства».

«Аааа», сказала Вера кокетливо, «у вас богатый папа, так?»

«Нет, он был рыбаком. Но будучи подростком, я часто работал на яхтах на Лазурном берегу. И я, и друзья мои будут работать бесплатно, только бы попасть на борт». Он задумчиво улыбнулся, словно что-то вспоминая. «Я люблю море».

Вера одарила его своей самой очаровательной улыбкой и подумала, что вообще-то никто и никогда бесплатно не работает. Он казался ей откуда-то знакомым. Не то чтобы она с ним когда-то раньше встречалась, но как будто она его где-то видела. Ну, если она все-таки решит его нанять, она наведет о нем справки, как всегда. Несмотря на все его документы, казавшиеся в порядке.

Ах, но она, конечно, надеялась, что с ним все будет в порядке. Мужчина был очень интересным, заманчивым, а она постоянно скучала.

«Хорошо, ну тогда», сказала она, поднимаясь, «будем поддерживать связь».

Он казался немного смущенным, когда мягко и осторожно взял ее за руку. «Я остановился в гостинице «Моряк», сказал он.

Она кивнула, по-прежнему улыбаясь. «Мы с вами свяжемся».

Он повернулся и вышел, и она насладилась этим зрелищем. У парня была классная задница.

Вера оценила ее и одобрительно вздохнула. «Надеюсь, он не стеснительный».

Дитер был полностью уверен, что будет нанят на работу. Прошло уже несколько лет с тех пор, как он в последний раз пользовался этой личиной с этими документами, но немного их обновил перед отъездом. Он обращался с просьбой о найме к нескольким владельцам и капитанам кораблей, но сделал ставку все-таки на Филмор. Настолько, что он обласкал, словно взяткой, одну из ее рук, чтобы сменить корабль.

Она была идеальна для реализации его целей. Маршрут ее корабля пролегал через Панамский канал к Сан-Диего, и все это за десять ближайших дней. Защищенный ее хорошей репутацией и деньгами, он сможет проскользнуть в США, миновав строгие таможенные проверки, с которыми может столкнуться в любом аэропорту. Нравилось ли это ему или нет, но у него была хорошо узнаваемая внешность.

Кроме того, он, честно говоря, считал, что Вера Филмор была просто из того сорта богатых эксцентричных людей, которых он мог привлечь к своему проекту. У нее была склонность к приключениям и независимости, что было редкостью, и денег куры не клюют. Было бы неплохо не полагаться полностью лишь на его контакты с миром спецслужб и криминала.

Единственное, что его беспокоило, это блеск в ее глазах, когда она на него смотрела.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ БОСТОН, МАССАЧУСЕТС

Джон никогда раньше в Бостоне не был, насколько он себя помнил — мать таскала его с собой по целому ряду удивительных мест мира, когда он был еще маленьким, но большая часть этих странствий была связана с тропическим климатом и высоким расходом боеприпасов. Невозможно судить о Бостоне из аэропорта, который по сути являлся еще одним пригородным населенным пунктом в этом интернациональном городе аэропортов, очень похожим на любой другой в западном мире. До тех пор, пока он не взял такси в Кембридж, направляясь в МТИ, он не смог почувствовать никаких отличительных черт.

Теперь он находился в старом городе. То, как пролегали здесь улицы, паутиной верениц, эти небольшие здания со своими крошечными кирпичиками и окнами с рифленым стеклом, каждое со своим собственным характером, редкие вкрапления сюрпризов в виде модернистской стали, бетона и стекла… – все это говорило о том, что «это место особенное». Примерно настолько же особенное по духу, как это можно было сказать и о Лос-Анджелесе, где он провел детство.

Такси выехало на Массачусетс-авеню к извилистой реке Чарльз-ривер, и Джон восхитился этим видом, заметив впереди огромный купол одного из зданий Массачусетского технологического института задолго до того, как они подъехали к кампусу. Он попросил, чтобы его высадили у приемной комиссии, где он сможет получить карту кампуса и задать несколько вопросов.

Когда такси отъехало, Джон набросил себе на плечи рюкзак, свой единственный багаж, и огляделся – глубоко вздохнув. Ему здесь понравилось. В этом месте ощущалась какая-то энергия; буквально чувствовалось, как мозги тут кипели и варились идеями. Ему должно было это понравиться.

КАМПУС МАССАЧУСЕТСКОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА, КЕМБРИДЖ, МАССАЧУСЕТС

Джон незаметно проскользнул в аудиторию и сел в последнем ряду сзади. Почти все места здесь были заняты, и он стал внимательно осматривать ряды в поисках Венди. Ему показалось, что он увидел ее в центре среднего ряда. Только показалось, потому что он никогда не видел ее вживую, не говоря уже со спины. Он уселся и стал слушать. Никогда же не знаешь, какие именно знания когда-нибудь могут пригодиться.

Уже довольно скоро пара закончилась, а Джону хотелось узнать об этом еще больше. Часть того, что он услышал, показалось ему чем-то загадочным и непонятным, но то, что он узнал, было преподнесено столь интересным способом, что он даже позавидовал студентам. С хорошими учителями все совершенно по-другому; гораздо веселее и занимательней, чем если изучать все самостоятельно или в сети.

Девушка в среднем ряду действительно оказалась Венди. Она повернулась и стала покидать аудиторию вслед за другими студентами, с задумчивым выражением на спокойном своем лице. Все остальные, казалось, болтали друг с другом, выходя парами и группами, в то время как она шла медленно и одна, по направлению к нему.

Джон почувствовал, как в центре спины его что-то кольнуло нервным электричеством, когда он взглянул на нее. Стройная и изящная, она двигалась, похожая на мечтательницу, сквозь поток студентов. Он встал, когда она приблизилась, и влился в поток прямо за ней, дожидаясь, когда они выйдут наружу и смогут поговорить.

«Наблюдатель», сказал он.

Она повернулась на каблуках, широко раскрыв глаза, и повернув к нему голову под жестким, почти вызывающим углом. «Кто ты, к черту, такой?», огрызнулась она, слегка нахмурив свой гладкий лобик.

Он медленно улыбнулся. «Не узнаешь мой голос?»

Она посмотрела на него, оценивающим взглядом темных глаз. «Ты моложе, чем выглядишь, даже с этой бородкой». Шагнув к нему ближе, она прищурилась: «Борода фальшивая?»

Она подняла руку и отступила на шаг. «Я тебя не знаю».

«Конечно, не знаешь», сказал он, усмехнувшись. «Мы с тобой раньше никогда не виделись».

«Да, все верно. Чао, парниша». Она начала уходить.

Закатив глаза, Джон поспешил в ногу рядом с ней. «Я тебе известен как «AM», мы говорили по телефону. И ты кое-что делала для меня в сети, шерстила сайты».

Венди резко остановилась и снова внимательно его оглядела. «Так, и что ты здесь делаешь?», спросила она подозрительно.

Пожав плечами, он сказал: «Я почувствовал, что настало время познакомиться с тобой и твоей командой лично. У меня есть кое-какая информация, которой мне хотелось бы с вами поделиться, и артефакт вам показать, и это невозможно сделать по телефону или через сеть». Уголки его губы поднялись.

«И вот я здесь».

Она посмотрела на него долгим взглядом. «Хм!», сказала она и снова стала уходить. Джон посмотрел ей вслед, а затем побежал, догнал ее и молча пошел рядом с ней, пока она думала. Неожиданно подняв голову, словно только что проснувшись, она огляделась вокруг.

«Хм. Это моя последняя пара», сказала она, бросив на него косой взгляд. «Послушай, не пойми меня неправильно, но я не собираюсь знакомить тебя с «моей командой», как ты их называешь, пока не узнаю о тебе немного больше. Так что, почему бы нам не пойти выпить кофе в студенческий клуб и не поговорить?»

«Конечно. Как кофе в студенческом клубе, хороший?»

«По сравнению с чем?», прорычала она.

Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами: «Вау, да она яростная штучка».

«Ну, по сравнению с чаем?»

Губы ее тронула легкая улыбка. «Если честно, и то, и другое там отвратное. Может, нам удовольствоваться какой-нибудь водой».

«Ты пьешь Jolt?», спросил он.

«Нет! Знаю я вас всех, компьютерных фриков, вы все торчите на нем, но только не я». Она толкнула дверь и завела его в это заведение, битком набитое студентами.

«Ого» — он коснулся ее руки, а затем убрал ее, когда она впилась в него яростным взглядом — «тут тесновато для разговора, который я хотел завести».

Венди скептически подняла бровь. «Тебя тут никто не знает», заметила она. «Я тоже тебя не знаю. А это означает, что нет оснований полагать, что кто-то будет тут нас подслушивать». Она пожала плечами. «Иногда самое скрытное место из всех, которые можно отыскать, – это быть в гуще толпы».

«Эй! Вееен-ди! Привет!», проревел какой-то здоровенный бородатый студент. Она улыбнулась и помахала ему рукой.

«А иногда и нет», тихо сказал Джон.

«Сегодня вечером в восемь в комнате Снога», сказал бородач, наклонившись к ней. Онухмыльнулся Джону и двинулся дальше.

Венди бросила взгляд на Джона и подошла к автомату, взяв себе безалкогольный напиток.

Джон опустил в автомат доллар и взял колу, а затем направился вслед за ней к пустому столику, задаваясь вопросом, не должен ли был он купить ей напиток сам. Наверное, нет, покупка ей напитка может ведь иметь какое-то особое значение в США, которое парень, учившийся в школе только для мальчиков в Южной Америке, мог не знать.

Венди сбросила с плеч рюкзак, села и сделала глоток.

Джон снял свой собственный рюкзак, и сел напротив нее, задумавшись, с чего начать. Он репетировал до этого, что будет говорить, естественно, но сейчас он чувствовал, что оказался застигнутым несколько врасплох и в затруднительном положении. Очевидно, что Интернет-знакомство и один телефонный звонок вовсе еще не означали, что они были по-настоящему знакомы друг с другом, с ее точки зрения.

«Нужно было сказать ей, что я приезжаю», подумал он. Конечно, тогда она могла бы ему сказать не приезжать сюда и, вероятно, так и сделала бы. Но он все равно приехал бы, и в таком случае она была бы еще менее дружелюбной, чем сейчас. «И все же, неожиданно появиться, да еще с измененной внешностью…» Он внутренне поморщился. Он действительно забыл об этом. «Наверное, чем-то подобным занимаются шпионы». Менее всего ему хотелось, чтобы она подумала, что он сумасшедший. «Ой, да ну, Джон, она все равно в любом случае подумает, что ты чокнутый. Просто помешавшийся на чем-то другом».

«Ну!», вцепилась она в него. «Хотел поговорить? Надо полагать, пока я еще жива?»

Он положил подбородок на руку и сказал: «Грубить нет надобности».

«Ну, а чего ты ожидал другого, когда появляешься вот так? Да еще к тому же с фальшивой бородой! С самого начала, общаясь с тобой, я чувствовала себя немного жутко, и я должна тебе сказать» – тут она ??слегка покачала головой – «Мне действительно все это не очень нравится». Она словно отмахнулась от него рукой. «Совсем не нравится».

Джон позволил себе продемонстрировать некоторый свой нрав: «Хорошо, Венди, мне показалось очень интересным, что ты совершенно спокойно вторгаешься в личную жизнь людей, которых ты не знаешь, по инициативе кого-то другого, кого ты не знаешь, и по причинам, которые тебе не известны. Но когда я пытаюсь встретиться с тобой лично, чтобы все это объяснить, ты демонстрируешь вот такое заносчивое поведение, начиная кричать: «Эй, это вторжение в мое личное пространство».

Она разинула рот и выпрямилась на стуле. Затем она издала легкий лающий смешок и открыла было рот, чтобы ответить.

Но до того как она успела вымолвить слово, Джон сказал: «Тебе никогда не приходило в голову, что, не говоря уже о том, что это неэтично, то, чем ты занимаешься, может быть опасно или незаконно?»

«Нет», тут же ответила она. «Я не такая уж бестолковая неумеха, и я ничего такого не делаю, кроме того, что ищу информацию, которая должна быть открытой».

Настала очередь Джона уставиться на нее изумленно. «Боже! Неужели она такая глупая!» Каково это – чувствовать себя такой непобедимой? В свое время он таким и был, но это было до появления Т-1000, и он не мог сейчас вспомнить, каково это.

«Ну, в идеале мы все должны быть свободны и сыты и иметь удобное, безопасное место для ночлега. Но я не думаю, что все обстоит именно так. А ты?»

Она фыркнула «Хм!» и свирепо уставилась на него.

«Не позволяй своей гордости мешать своему недюжинному интеллекту», сказал он. «Ты же понимаешь, что тебя бы никогда к этому не привлекли без дальнейшей проверки, правда ведь?»

Пожав плечами, она сказала: «Я тебя тоже проверяла. Ну, как могла. Твой веб-адрес принадлежит человеку по имени Дитер фон Россбах, и он – не ты. Но почему ты пользуешься его компьютером, я не смогла выяснить. И не смогла также нигде найти больше никаких упоминаний об AM. А это означает, что это какое-то новое имя. Таким образом, либо ты сам никогда ничем подобным не занимался, либо ты так сильно облажался, что тебе понадобилось, чтобы этим занялся кто-то новый».

Он обдумал ее ответ. Неплохо, учитывая, что ей приходилось в основном лишь прибегать к догадкам. Он потер лицо руками, стараясь не сбить волосы на лице, и посмотрел на нее.

«Ну?», спросила она, приподняв одну бровь.

«Это действительно новое имя. Спонтанная импровизация», признался он. «Я и раньше многое искал в сети, но решил немного притаиться. Но вот такого рода вещи, связанные с привлечением других людей…» Уголки его рта опустились вниз, и он покачал головой. «Да. Это ново для меня».

Венди обиженно фыркнула немного и откинулась на спинку стула, изучая его. Он был юн, вероятно, моложе ее, но он чувствовал себя старше, и она инстинктивно понимала, что может ему доверять. Может быть, она его недооценивала и слишком к нему придиралась.

«Так, и ради чего это все?», спросила она. «Полагаю, ты проделал такой длинный путь из Южной Америки не из-за того, что думал, что я такая симпатичная или еще что-то в таком же роде».

«Конечно», сказал он, ухмыльнувшись. А затем поднял руку, чтобы сдержать ее ответную реплику.

«Ну, может, хоть это поможет. Я приехал к тебе, потому что было бы безответственно позволять тебе продолжать эти расследования, пока ты не представляешь, зачем и чем именно по сути ты занимаешься. Я не вру, когда говорю тебе, что это может быть опасно. И речь сейчас идет не о стрельбе здесь, во дворе кампуса». По крайней мере, надеюсь, черт, ничего подобного не случится. «Может, лучшим словом в данной ситуации будет риск».

«Риск?», спросила она. Венди глотнула своей воды, продолжая за ним наблюдать.

«Да. Ты рискуешь в этом своим будущим. Именно поэтому я считаю, что тебе потребуется дополнительная информация».

Прикусив губу, она медленно кивнула, встретившись взглядом с его темными глазами. Он прав. Власть предержащие вполне могут подумать, что то, что она делала, было, по меньшей мере, неэтично, если не крайне редким явлением. И это может повлиять на ее карьеру.

«Хорошо», сказала она. «Просвети же меня».

«Окей, тогда поехали». «То, над чем ты работаешь – это попытка обнаружить месторасположение одного очень опасного военного проекта по созданию Искусственного Интеллекта (ИИ)».

После минутной паузы она спросила: «Проекта правительства США?»

«Ну да». «А кого же еще?», удивился он.

«Это из-за того, что ты из Парагвая, не так ли?»

«Я из США, просто живу в Парагвае», сказал он с раздражением. «Что ты хочешь сказать?»

«Не знаю. Я просто гадаю» — она пожала плечами — «Просто задаю себе вопрос, почему этот проект тебя так интересует».

«Люди правы», подумал Джон, «американцы эгоцентричны». Если вы не отсюда, какое вам дело, чем мы занимаемся? Наивно и бессознательно высокомерно, мягко говоря.

«Я заинтересован в прекращении этого проекта или, по крайней мере, в его замедлении».

Вдруг вспомнив, где началось их знакомство, Венди подозрительно спросила: «Ты что-то вроде луддита?»

«Это теперь ты меня об этом спрашиваешь?» Джон удостоил ее раздраженным взглядом. «Нет, я не луддит. Я готов признать, что у них есть какие-то неплохие идеи, но, по большому счету, я не думаю, что их идеология применима к реальной жизни. И я не люблю террористов; они все эгоцентричны, мелочные идиоты, если уж ты меня о них спрашиваешь. Что касается меня, то меня интересует лишь один этот паршивый проект, который нужно остановить. У меня есть на то свои причины, которые я тебе объясню где-нибудь в менее людном месте. Но я сюда приехал не для того, чтобы тебе чем-то навредить, Венди, это далеко не так».

Венди это обдумала. «Ты читал книгу Лабейна?», спросила она.

Джон покачал головой. «Не было времени».

«Значит, ты по сути не можешь сказать, действительно ли применима их идеология». Она скрестила на груди руки и стала следить за его реакцией.

Джон немного смутился. Ей что, неожиданно захотелось сыграть в дискуссионную команду знатоков? Для него этот вопрос и все, что из него вытекало, казался странным и обусловленным заблуждением. «Может, это для нее просто нечто вроде временной передышки», подумал он. «Она пытается найти какое-то пространство для маневра, чтобы обдумать вопрос, почему я здесь, и поэтому она и отвлекает меня этими глупостями».

«Знаешь что?», сказал он. «Ты права. Я не имею права авторитетно рассуждать об идеологии луддитов, поскольку не уделил минутку изучению их положений. Думаю, что за ними нужно приглядывать, но, честно говоря» – он положил руку на сердце – «меня это не интересует. У меня есть только одно дело, которое я должен сделать, и это занимает все мое время и все мои мысли. Надеюсь, когда ты услышишь то, что я должен тебе сказать, тебе и твоим друзьям захочется продолжать мне помогать. А если нет, то надеюсь, что вы будете об этом помалкивать. Все остальное для меня не имеет значения. Окей?»

Она как бы чуть приподняла голову и поджала губы. «Разумеется, как тебе будет угодно». Венди сделала еще один глоток, раздраженная и слегка смущенная. «Так. У тебя есть место, где остановиться? »

«Ммм… вообще-то я надеялся, что ты могла бы мне предложить что-нибудь на сей счет».

Она взглянула на него холодным и уничижительным взглядом, длившимся настолько долго, чтобы дать ему понять, что у нее он жить не будет.

«Мотель или мини-гостиница, может быть?», быстро предложил он.

«Отели в Бостоне и Кембридже, если только сможешь найти там номер, как правило, очень дорогие, а мини-отели и того хуже. Посмотрю, может смогу найти кого-нибудь, кто бы тебя приютил в своей комнате».

Она взяла свой рюкзачок. «Можешь поесть здесь, если хочешь». Она пожала плечами. «Еда тут не очень, но зато недорогая. Или же есть еще кафе по всему кампусу, где разумные цены и еда неплохая».

Джон встал и уже был намерен последовать за ней, но она подняла ладонь.

«Мне нужно переговорить со своими друзьями относительно тебя, и не думаю, что ты должен при этом присутствовать. Возвращайся сюда в семь тридцать, и я отведу тебя на встречу». Она двинулась с места, а затем сказала «пока» через плечо, неопределенно махнув ему ручкой.

Джон остался стоять на месте, чувствуя себя немного глупо и сильно сомневаясь в том, получится ли то, что он задумал. Ему хотелось, чтобы Венди он понравился, и он действительно втюрился по уши, что ей, он уже точно мог это сказать, вовсе не нравилось. И вот теперь жди тут, пока она не поймет, о чем он ведет речь. Он тяжело перевел дыхание.

«Неудивительно, что маму это так бесило, и она чуть было не свихнулась на некоторое время», подумал он. «Оттого, что ты прав, мало толку, если ты прав в чем-то таком, что кажется таким странным, жутким и невероятным».

Он накинул себе на плечи свой рюкзак и оглядел битком набитое помещение. Он искренне надеялся, что Дитер проводил свое время лучше, чем он.

«Я начинаю с нетерпением ждать встречи с этими торговцами оружием». Верный признак того, что все здесь шло не очень-то хорошо.

БУЭНОС-АЙРЕС, АРГЕНТИНА

Алисса раскинула широкую сеть, пытаясь поймать фон Россбаха и Коннора. Мальчишка ускользнул, но вот бывший агент «Сектора» воспользовался одним из своих старых шпионских псевдонимов. Поэтому, когда Вера Филмор разослала запросы по сети с приложением документов на это имя, I-950 сразу же приобрела билет в один конец туда, где в настоящее время находилась эта женщина.

Когда Терминатор прибыл к доку, он обнаружил, что яхта Филмор уже отплыла.

Получить копию маршрут яхты оказалось несложно, и Т-101 купил билет на небольшой самолет, на следующий день направлявшийся в Макапу (Бразилия).

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ МАКАПА, БРАЗИЛИЯ

Вера не смогла устоять; она поднялась и подошла сзади к австрийскому гиганту, туда, где он стоял, проверяя приборы в рулевой рубке, и слегка провела рукой по его твердым ягодицам. И все это сопровождалось теплым ветерком, прозрачной голубой водой, соленым воздухом и запахом солярки.

«Могу я вам чем-то помочь, мисс Филмор?», спросил Дитер, не оборачиваясь.

«Как ты узнал, что это я?», спросила она, слегка удивленная.

«Не думаю, что это стали бы делать Арни или Джо, мэм». Она рассмеялась, и он продолжил: «Кроме того, я сразу же узнал ваши духи».

«Надеюсь, они тебе понравились, Вульф», сказала она, обойдя его вокруг, чтобы взглянуть ему в лицо. «Они изготовлены специально по моему заказу специально для меня».

«Они просто прелестны», сказал он. Она поймала голубоватый отблеск скользнувших по ней его глаз. «Это очень женственно».

Вера засияла от радости. Она еще не продвинулась с ним так далеко, как ей того хотелось бы, а ведь к концу следующей недели или даже раньше они уже будут в Сан-Диего. «Я не думала, что ты заметишь», сказала она, надув губки.

Он повернулся и улыбнулся ей. «Конечно, я заметил».

Вера почувствовала, что сердце ее затрепетало. Такое случалось теперь уже реже, но когда это происходило, это было очень желанно и приятно. Пора было набирать обороты, чуть накалив обстановку.

«Я давно собиралась найти время, чтобы познакомиться с тобой поближе», сказала она. «Мне хотелось бы знать всех членов своего экипажа, потому что мы все время вертимся где-то рядом. Если ты свободен, мне бы хотелось, чтобы ты поужинал со мною сегодня вечером».

Дитер изобразил удивление на лице, повернувшись к ней лицом. «Был бы просто польщен этим».

А что еще он мог сказать? Ему хотелось подыскать время поговорить с ней наедине, посмотреть, подходит ли она для них в качестве новобранца. Просто ему не хотелось, чтобы все это перерастало в… какие-то личные отношения.

К сожалению, Вера Филмор была из того типа женщин, которые воспринимали все лишь через личные отношения. Неожиданным и непривычным для себя образом фон Россбах обнаружил, что оказался в беспомощном, подчиненном положении.

«Тогда в восемь часов», радостно сказала Вера. А затем, с пугающим прямым взглядом, она добавила: «Постарайся быть очень голодным».

«О, Боже», пробормотал Дитер, когда она, не спеша, побрела прочь.

***

«Все было просто замечательно», сказал Дитер. «Даже лучше, чем в камбузе экипажа».

Вера усмехнулась и махнула рукой служанке, которая принесла ей коробку из красного дерева.

Вдумчиво поджав губки, Вера выбрала сигару, аккуратно подрезала конец каттером, который она тоже взяла из коробки, и прикурила от свечки. Она указала кивком головы на Дитера, и горничная поднесла коробку и ему.

«Кубинские», сказала его босс, выдыхая ароматное облако дыма. «И причем лучшие из лучших из них. Любишь хорошую сигару, Вульф?»

«Если это что-то особенное, как сейчас, то да». Дитер выбрал и подрезал себе сигару. Долго и глубоко затянулся и откинулся назад, выпустив дым длинной струйкой.

Освещение было интимным, и из окон гостиной на корме с убранными шторами была видна почти полная луна над океаном.

Вера встала, и рядом с ней встал и Дитер. «Давай попробуем наш бренди в гостиной», предложила она. «Почему бы тебе не разлить, дорогой?»

«Охо-хо. Мы уже почти готовы заняться любовью». Дело не в том, что он был бы против заняться с ней сексом, дело было в том, что секс мог все испортить. Он хотел завербовать Филмор, использовать ее деньги для закладки тайников с продовольствием и оружием, которые им понадобятся после Судного Дня, а также ее влияние в высшем свете и ??ее мобильность. А чтобы все это должным образом работало, с ее стороны необходима была подлинная приверженность делу, а не только ее действия исходя из романтических соображений. Не существует в мире никаких иных причин, по которым скорее всего могут возникнуть злобные чувства, кроме тех, когда отцветает роза.

Он принес ей бренди, довольный тем, что она не попросила его согреть его для нее. На баре стояло какое-то приспособление для этого, но он был не в настроении в данный момент возиться там с чем-то горючим. Дитер протянул ей бокал-шар и сел на диван напротив.

Она печально улыбнулась ему и сказала: «Знаешь, а я знаю, кто ты такой на самом деле».

Дитер замер. «Простите?»

Вскинув голову, она захихикала, как девчонка. «Ты Дитер фон Россбах. И у нас есть общие друзья. Хотя ты давно уже куда-то пропал. Вообще-то» – она ??поставила бокал на столик – «Я помню только, что видела тебя в колонках светской хроники или же в разделе «Город и страна». И мы вообще-то должны были присутствовать вместе на нескольких мероприятиях и вечерах; только вот… тебя там не было. Уверяю тебя, я бы уж точно тебя заметила, если бы ты там присутствовал».

Нежно посасывая сигару, она стала ожидать его реакции, но фон Россбах просто сидел неподвижно, с мрачным выражением лица, не обращая даже внимание на бренди в руке.

«Итак, зачем», продолжала она, «ты разыгрываешь из себя матроса на моем маленьком судне?» Вера откинулась на спинку дивана, пыхнув еще раз сигарой и посмотрев на него сквозь дым.

Затянувшись своей сигарой, Дитер посмотрел на нее. Легко было забыть, что Вера была далеко не блондинкой с пустой головой. Она любила со смехом презреть формальности, и у нее было житейское чувство юмора. Но вместе с тем она сама сделала большую часть своего состояния и была совершенно независима.

«Вообще-то я не был готов к такому разговору об этом с тобой», признался он. Не в последнюю очередь потому, что не был уверен, как убедить ее в том, что он говорит правду.

«Ну, а я да». Вера пожала плечами и отвела взгляд. «Ты едва ли не первый красавчик, попавший на борт моей яхты под вымышленным именем. И ты первый из тех, кто был богат. Ты мог бы иметь свою собственную яхту, мог бы иметь своих матросов, и необязательно одну. Так что же с тобой произошло, фон Россбах?»

«А ты как думаешь?», возразил он.

Она постучала сигарой по хрустальной пепельнице, наблюдая за тем, как осыпается в нее толстый пепел, пока она говорила. «Ну, мне кажется, что ты хочешь проникнуть в США, и по каким-то причинам ты ожидаешь, что тебя могут тормознуть на границе». Она взглянула на него, улыбаясь. «Ну, как мои догадки?»

Он опустил уголки рта вниз и пожал плечами.

«Ты абсолютно права, просто в точку, Вера. Должен признаться, я впечатлен».

«Я попросила Арни проверить твои вещи, поэтому я знаю, что ты не везешь с собой никакой контрабанды. И, может быть, я себя обманываю, но не думаю, что кто-то из моих постоянных людей может быть твоим курьером. Итак, зачем тебе нужно прокрасться туда тайком? Можем мы перейти к сути вопроса?»

«Ну, моя проблема вот в чем». Он замолчал, поморщившись. «То, что со мной произошло, настолько невероятно, что боюсь, ты выбросишь меня за борт, когда я закончу».

«О, не волнуйся, дорогой», заверила она его. «Если мне не понравится твой рассказ, вот пожалуйста Мексика». Она отпила немного бренди. «Так что начинай говорить. Где ты был все эти годы, в течение которых мы должны были по идее встречаться на одних и тех же тусовках?»

«Я занимался кое-чем иным». Дитер начал расстегивать свою рубашку, и брови у Веры поползли вверх, глаза ее расширились, а губы, сами того не осознавая, изогнулись в улыбке.

Когда он снял с себя рубашку, первое, что она заметила, это то, каким мускулистым было его тело, хотя оно не совсем соответствовало стандартному типу тех качков из тренажерных залов. Оно было более практичным что ли, изящным, несмотря на прочность этих толстых мускулов. Ее пронзил приятный трепет, когда она подумала, а не хочет ли он ее соблазнить.

А потом она увидела шрамы.

«Твою мать!», прошептала она. «Что за херня с тобой приключилась?»

Дитер улыбнулся; он не мог не быть довольным ее реакцией. Частичкой своего разума он задавался вопросом, как отреагировала бы Сара. «Вот это», – он указал на нечто похожее на второй пупок, расположенный на расстоянии четырех дюймов от подлинного, – «это пулевое ранение. Я получил его в Бейруте. А это» – его палец коснулся шрама в форме полумесяца на руке – «удар ножом, одним из таких изогнутых, арабской работы. А вот тут» – он наконец добрался до того, что действительно ее заинтриговало – «один тип по имени Абдул эль-Рахман пытался вырезать свои инициалы. Я убил его, прежде чем он успел это закончить. Иногда эти чуваки, бывает, настолько увлекаются, что забывают, что они не бессмертны».

«Что это значит? Ты был каким-то солдатом удачи, наемником?» Вера чуть нервно заёрзала на месте; она не так себе представляла этот разговор.

«Нет». Дитер сделал глоток бренди. «Я был оперативником антитеррористической структуры, работал под прикрытием. А вот теперь я действительно солдат удачи». Он улыбнулся ей. «Очень романтичная профессия, не кажется тебе?»

Она улыбнулась в ответ, щеки ее покрылись легким румянцем. Быстро заморгав глазками, она тоже сделала еще один глоток бренди.

«И чего же тебе надо?», спросила она.

Дитер глубоко вздохнул, и взгляд ее оказался прикованным к его груди.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза. «Может, тебе стоит…» – она неопределенно махнула рукой.

Он понял, что она имела в виду, и был рад подчиниться, снова надев на себя рубашку.

«В данный момент я хочу попасть в США». Он раскрылся полностью. «Пролезть под проволокой, так сказать. И я надеялся, при возможности, что ты окажешь спонсорскую поддержку одной важной операции».

Вера всегда втайне мечтала о том, что кто-нибудь когда-нибудь войдет в ее жизнь и станет подбивать ее на какое-нибудь отчаянное предприятие. Конечно же, она не была дурой. Время от времени ею пытались манипулировать, подбить ее на поддержку наркоторговли или какого-нибудь ужасного типа, готовящегося стать диктатором. Но у нее были связи, которых у обычных миллионеров не было. За долгие годы она создала сеть друзей и охотников за информацией, которые могли поведать ей всю подноготную практически кого угодно.

Фон Россбах, как ни странно, был для них почти загадкой. Хотя все говорили, что у него репутация надежного парня, на которого можно положиться.

Вера медленно выпрямилась, глаза ее засверкали от волнения.

«Ну расскажи мне», потребовала она.

Когда он закончил, Вера отвернулась, с задумчивым взглядом, а затем глаза ее вновь остановились на нем. «Значит, ты хочешь лишь одного – остановить этот проект?»

Он кивнул. «Но тут задействованы заинтересованные силы, которые действительно верят в этот проект, и у них есть друзья на самом высоком уровне».

«У меня есть свои друзья на самом высоком уровне», сказала она доверительно. Она улыбнулась. «Я могла бы с ними поговорить».

Дитер покачал головой с печальным лицом. «Нет. Этот проект настолько зловещий и засекреченный, что люди, которых ты знаешь, наверное, даже о нем не знают».

По ее все еще красивому лицу пробежал нетерпеливый взгляд. «И сколько же ты хочешь?»

«Сколько же ты мне дашь?» «Два миллиона», сказал он вслух. «Для начала».

«Ого! А не многого ли ты хочешь?», сказала она. «Ты богат, почему бы тебе самому не вложиться?»

«Я отдал все свое состояние, чтобы остановить этот проект». Он пожал плечами, словно упрекая в этом себя. «И я прошу лишь одного, чтобы ты это обдумала».

Вера глубоко затянулась сигарой, сощурив глаза и изучая его сквозь дым. Она сжала губы.

«А я лишь могу поверить тебе и довериться тебе на слово».

«Это так», согласился он. «И ты не очень-то хорошо меня знаешь, поэтому не знаешь, можно ли мне доверять. Но и я тоже не очень-то хорошо тебя знаю. А вопрос носит очень секретный характер. До тех пор, пока ты не присоединишься к этому проекту, я не могу больше ничего тебе рассказывать. Как я уже сказал, подумай об этом. Проконсультируйся со своими друзьями насчет меня. Я прошу только, чтобы ты не говорила о том, что я тебе рассказал. Это может быть опасно, и для тебя, и для них».

«А как же ты?», спросила она, выгнув хорошо прорисованную бровь.

Печально улыбнувшись, он покачал головой. «Я так глубоко уже туда залез, что, думаю, сам даже в растерянности».

Вера хмыкнула, а затем закусила губу. «Ладно», сказала она наконец. «Я подумаю». Она подняла палец. «Ничего не обещаю. Усёк?»

Он поднял бокал в знак приветствия. «Я больше ничего и не просил».

……………………

Вера вернулась с деловой встречи, чувствуя себя подавленной и задумчивой.

В Южной Америке ее дела шли хорошо, но вряд ли абсолютно хорошо, и ее это расстраивало. Может быть, пришло время несколько сократить вложение туда своих средств.

Она прислонилась к перилам яхты и вздохнула. Дело не в бизнесе, не он ее подкосил. А вся эта фигня с фон Россбахом/Ингольфсоном, которая определенно не оправдывала ее мечтаний. Ей так надоели люди, клянчившие у нее деньги на тот или иной проект.

Хотя с его-то деньгами фон Россбаху вряд ли нужно было этим заниматься. Из-за чего его просьба о деньгах несколько ее озадачивала.

«Хотя эти притягивающие плечи и эта манящая грудь…» Вера снова вздохнула, на этот раз с наслаждением от этих воспоминаний. «Два миллиона, хм?» Это большая, конечно, плата за беглый взгляд на них. Поразмыслив об этом, она могла бы сказать, что ему придется пойти на поклон за этими деньгами к кому-нибудь другому. «Просто терпеть не могу, когда меня используют», подумала она, надувшись.

На палубе внизу за перила схватилась пара рук, а затем показался и сам фон Россбах. Вера отшатнулась и замерла на месте, наблюдая за тем, как он перелез через перила, абсолютно мокрый и… «Он голый!», подумала Вера с недоумением.

Она подавила смешок, наблюдая за тем, как он огляделся по сторонам, уверенная в том, что он ее не видит. У нее сзади ее личной каюты имелся вот этот балкон, он был выстроен так, что она могла видеть палубу внизу, сама же оставаясь при этом невидимой.

Было что-то странное в таком поведении фон Россбаха, помимо даже самого того факта, что он был абсолютно голым, но она не могла понять, что именно. Наконец, он тронулся с места.

«Придется спросить с него за это!», подумала она. Если местная полиция привлечет их с суду за шастанье голыми в общественном месте, привлекут именно ее, и оштрафуют. А ведь у нее, в конце концов, имеются определенные стандарты и правила, и уж менее всего ей хотелось бы иметь репутацию содержательницы плавучего борделя. Она поспешила покинуть свою каюту, намереваясь его догнать.

Вера улыбнулась, представив себе выражение его лица, когда она устроит ему взбучку, пока он будет стоять там перед ней красиво неодетым.

……………………

Терминатор двинулся по короткому узкому коридору к каютам экипажа. Конструкция этой яхты, за исключением каюты владелицы, которая была создана по индивидуальному проекту, имелась на веб-сайте компании-строителя, так что он знал план судна. А так как он следил за ним уже два дня, он мог уже также определить личности всех людей на яхте. Одним из них был Дитер фон Россбах. I-950 подтвердила запрос на его уничтожение.

Услышав голоса, шедшие с лестницы, которая вела в машинное отделение, он увеличил громкость свои микрофонов и поспешил в конец коридора.

Т-101 прижался к переборке и выглянул из-за угла, глядя вниз на лестницу. В дверях машинного отделения повернулся какой-то мужчина и склонился в отсек.

«Я скоро вернусь», крикнул тот, кого звали Арни.

«Только не слишком долго».

Программа распознавания голосов подтвердила, что вторым говорившим был фон Россбах. Замечательно. Он прислушался к шагам Арни, двигавшегося по коридору, и услышал, что в машинном отделении слышны были шаги лишь одного человека.

Его жертва была там одна. Из машинного отделения раздавался неимоверный грохот машин, и он снизил громкость, чтобы защитить чувствительные слуховые устройства. Затем он быстро спустился по лестнице.

***

Дитеру хотелось бы, чтобы в машинном отделении были установлены кондиционеры; тело его было покрыто маслом и потом, и только промокшая повязка на голове спасала его глаза от жалящего пота.

Капитан решил, что, пока у них есть несколько дней в запасе, им нужно сделать ремонт двигателей яхты. По сути, серьезным образом отрегулировать их, с заменой масла. Фон Россбах предположил, что ему хотелось, чтобы это было сделано здесь, потому что местные правила насчет отработанного масла были намного менее строгими, чем в Сан-Диего.

В данный момент он занимался очисткой двигателя паром и был недоволен тем, что Арни смылся, заставив его, в буквальном смысле, принять на себя тепловой удар. Он схватился за ручку, вращавшую коленвал, и принялся за следующий участок.

Терминатор обнаружил у двери ящик с инструментами и вытащил оттуда монтировку длиной 2 фута (60 см). Так как у него не было ни пистолета, ни ножа, то это должно было сойти за оружие.

Несмотря на то, что он должен быть способен уничтожить безоружного человека голыми руками, в параметрах задания указывалось, что нужно использовать все доступные возможности. За приглушенным стуком машин, которых запускали вручную, последовал звук, похожий на выплеск сжатого воздуха, который и привел его к жертве.

Дитер обдал верхнюю часть двигателя паром, с удовлетворением понаблюдав за тем, как грязь смылась. Он почти уже закончил с этим. Он давно уже не имел дела с морским дизельным топливом, и от этого он чувствовал даже определенную ностальгию. Еще полчаса или около того – и он сможет подняться на палубу, глотнуть свежего воздуха. Потом душ. Он представил себе, что душевая кабина будет выглядеть примерно так, как этот двигатель сейчас, и вода будет смывать с него черную жижу.

Он присел на корточки, чтобы добраться до нижней части двигателя, и тут по двигателю ударила монтировка, с такой силой, что металл погнулся.

Дитер упал на задницу и инстинктивно отреагировал, направив струю пара в нападавшего.

Но никакого крика боли не последовало, а фигура человека, смутно видимая сквозь пар, даже не отшатнулась. Вместо этого последовал еще один мощный удар монтировкой.

Дитер перекатился и встал на колени и оттолкнул этого человека, тот потерял равновесие и поэтому удар у него не получился, и его противник упал. Австриец поднялся на ноги и уставился на него, пораженный тем, что тот был голым. Затем этот человек перевернулся и начал подниматься на ноги, по-прежнему держа в руках монтировку и––

«Это же мое лицо». Красное, покрытое волдырями, с белыми глазами, глядевшими на него из облака пара, но ужасно, пугающе знакомое.

Терминатор протянул руку и сорвал обварившуюся кожу и мясо со своих глазниц, обнажив красные светящиеся точки и черный пластик своих глаз и дав возможность им все видеть.

«О чёрт!», сказал фон Россбах и повернулся, бросившись к двери. Ему нужно было оружие; что-нибудь вроде сильной взрывчатки было бы очень неплохо.

Сверкнула рука Терминатора, и закругленный конец монтировки с крюком-гвоздодёром зацепился за лодыжку Дитера, из-за чего тот рухнул на металлический пол. Австриец прополз чуть вперед, дотянувшись до ящика с инструментами, собираясь швырнуть им в него. Но тут монтировка ударила его по бедру, скользящим ударом, и фон Россбах закричал от боли и снова упал. Он все-таки дотянулся рукой до ящика, и в ней появилась трехкилограммовая кувалда.

Дитер перекатился на спину, как раз вовремя, успев заблокировать удар монтировки, нацеленный ему в шею; сила его была настолько шокирующей, что боёк кувалды влепился в решетку, которой был покрыт пол машинного отделения.

«Мне конец», подумал он, когда Терминатор поднял монтировку для нанесения окончательного протыкающего удара.

…………………………..

Вера услышала, как кто-то закричал, и бросилась вниз по узкой лестнице, с тревогой прислушиваясь к чему-то очень похожему на драку. Она появилась у входного люка как раз в тот момент, когда Терминатор поставил ногу на раненное бедро Дитера, заставив его вновь вскрикнуть.

Она закричала «нет!», увидев монтировку, занесенную для удара, и Терминатор повернулся к ней лицом.

В этот момент для Веры всё остановилось – звуки, дыхание, мысли. К ней повернулось страшное, сожженное лицо, посреди которого сверкали горящие красным светом глаза, Терминатор заколебался на мгновение, но затем продолжил опускать монтировку на человека, лежавшего на полу.

Дитер взмахнул кувалдой, выбив монтировку из рук Терминатора, а затем обрушил ее на колено Т-101. Оно смялось, и в этот момент Вера поняла, что звук был… металлическим.

Пока тот поправлял свою ногу, фон Россбах высвободился и выкатился из-под него, прислонившись к переборке и поднявшись на ноги, казалось, одним быстрым плавным движением. Он схватил силовые электрокабели, которые были уже приготовлены для проверки двигателя, и локтем ударил по выключателю, включив его, тем временем Терминатор бросился к нему, стараясь дотянуться своими огромными руками до его горла.

Дитер сунул оголенные кабели ему в вытянутые руки, и Терминатор почти что отлетел назад, упав на пол и задергавшись. Фон Россбах тут же кинулся к стене, снял с нее электродуговой сварочный аппарат и стал орудовать им над подергивавшейся, лежавшей на полу грудой; времени у него было немного, скоро тот должен был перезагрузиться.

Тихо вскрикнув, Вера опустилась на пол, раскрыв глаза от ужаса настолько, что, казалось, все белки ее раскрылись, и в ужасе прикрыла рот рукой.

Не обращая на нее внимания, фон Россбах перерезал металлический аналог шейных позвонков, с мрачным удовлетворением проследив за тем, как красные огоньки внутри глаз твари погасли. Потом он встал, отдышавшись на мгновение, а затем перевел свое внимание на перепуганную женщину в дверях.

«Это не человек», сказал он ей.

Она взглянула на него, непонимающим взглядом.

Дитер опустился на колени рядом с ней и постарался заговорить с ней очень мягко и нежно: «Смотри», сказал он, указывая рукой. «Ты же видишь – это металл. Это был не человек».

Она посмотрела на поверженного Терминатора, потом повернулась к фон Россбаху и затем вновь взглянула на Терминатора. «Не человек», сказала она дрожащим голосом.

«Ты в порядке?», спросил ее Дитер. Он надеялся, что она не впала в шок. «Ты знаешь, кто я?»

Вера медленно нахмурилась. Она была шокирована и сильно напугана, но в то же время это была очень сильная женщина. «Ну конечно, я знаю, кто ты. Я же не идиотка! Что вот это за херня? Почему она так похожа на тебя? И как, к черту, нам теперь избавиться от трупа? »

Он выпрямился и осмотрел ее, оценивая ее состояние, и решил, что с ней все будет в порядке. По крайней мере, далеко не хуже, чем с кем-нибудь другим, после первой встречи с Терминатором. «Это Терминатор», пояснил он. «У него было задание убить меня, чтобы защитить ту самую программу Искусственного Интеллекта, о которой я тебе говорил».

Дитер увидел, как она перевела взгляд на поверженного Терминатора. Его череп блеснул металлом сквозь раздробленную кожу и мясо, а позвоночник представлял собой массу сверкающего разрезанного металла и искрящихся проводов.

Она облизнула губы, а затем подняла на него глаза. «Как он узнал, где тебя найти?», спросила она. Она выпрямилась, испуганно ахнув, когда ее поразила догадка. «А может, есть и другой?» Она побледнела. «Может, еще один такой же есть на судне? Я имею в виду, прямо сейчас?»

Он нежно положил руку ей на плечо и покачал головой. «Вряд ли в данный момент здесь будет еще кто-нибудь из них. Их пока не так уж и много. Что касается того, как он меня нашел», – он покачал головой, – «не знаю. Вероятно, он на что-нибудь наткнулся в Интернете и прибыл сюда проверить».

Вера вздрогнула и отвернулась от Терминатора, уткнувшись лицом ему в плечо. Она затряслась. «О Боже», сказала она.

Дитер обнял ее и дал ей некоторое время перевести дух, а затем заставил ее подняться. «Я избавлюсь от этого», сказал он, мысленно продумывая, как это сделать, еще даже не закончив ее успокаивать. «Тебе нужно пойти, выпить немного бренди и прилечь. Я вернусь к тебе, и чуть позже мы с тобой поговорим».

«Не надо», сказала она, поднимаясь на ноги, решительно отвернувшись от Терминатора. «Мне нужно побыть одной».

Она ушла, ковыляя и пошатываясь, как старушка, и Дитер смотрел ей вслед, нахмурившись и не уверенный, что же теперь делать. У него был ограниченный набор вариантов: остаться с риском, что она его выгонит, или же продолжать на свой страх и риск. Он не думал, что она кому-нибудь расскажет о Терминаторе; она была достаточно умна, чтобы представлять себе последствия этого.

Дитер посмотрел на стоявшую перед ним в данный момент проблему утилизации обломков и решил остаться. С таким недвусмысленным доказательством, которое само, собственной персоной предстало перед ней, она все простит и поймет его.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ КАМПУС МАССАЧУСЕТСКОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА

Маленькая комната Снога – жилая комната с кухонным уголком – оказалась на удивление аккуратной. Может быть, потому, что все, что не являлось компьютером или книгой, отсюда было удалено.

«Не могу работать в бардаке, дружище». Сказал сам Сног в ответ на первый же брошенный Джоном оценивающий взгляд на его комнату. «Из-за этого я чувствую себя так, будто у меня у самого в голове бардак».

Джон поднял брови и кивнул. Ответ на его невысказанное вслух замечание показался ему вполне понятным. После двух лет, проведенных им в военном училище, он сам с трудом переносил беспорядок.

В тесной комнате, кроме Джона, находилось еще пять человек, единственной девушкой среди них была Венди. Двое из присутствовавших парней были длинными и худыми, с непослушными космами, один темноволосый, другой рыжий, оба в очках. Двое других, в том числе Сног, были из числа здоровых и крепких, оба бородатые, с волосами еще более длинными и растрепанными, и без очков.

Венди указала на темноволосого тощего парня. «Бред», сказала она. Они с Джоном кивнули и улыбнулись друг другу. Она указала на здоровяка, который сообщил им об этой встрече в студенческом клубе. «Карл». Карл тоже кивнул.

«Ям», сказала Венди, кивнув на рыжего.

«Привет», сказал Джон.

«Так значит, это ты и есть, тот самый человек-загадка», сказал Сног — издеваясь, скорее.

«Ага, это я», сказал Джон. «В чем проблема?»

«Какой-то уж больно молоденький, а?»

Сердце у Джона немного сжалось. Эти парни уж точно не были убеленными сединами профессорами, помилуй бог! Он имел право надеяться, что люди, которым наверняка много раз бросали в спину вот эту фигню – «Ты еще сопляк!» – будут более терпимыми. По крайней мере, по отношению к таким же молодым людям.

Все они посмотрели на него, словно ожидая от него начала какой-то речи. Джон огляделся вокруг и сел на кровать рядом с Ямом. «Давайте я не буду вмешиваться в ваше собрание, ребята», сказал он.

Все остальные посмотрели на Венди, которая пожала плечами и сняла куртку, а затем села и устроилась на полу. «Так, ну что», сказала она, «есть у кого что-нибудь нам сообщить?»

Она огляделась вокруг. «Сног?»

Он показал на свою здоровенную мускулистую грудь: «У меня?» Он словно удивился.

«Ну ты же созвал это собрание», сказала она сухо.

Фыркнув, он сказал: «Ну это было еще до того, как я понял, что это будет детский час».

«Сколько тебе лет?», спросил Джон, не глядя на него.

«Девятнадцать», сказал Сног. Он склонил голову в сторону Джона. «А тебе?»

«Восемнадцать». «В феврале», мысленно добавил Джон. «На целый год моложе тебя. Даже не верится, что ты будешь гнать хуйню по поводу этого — ты и сам уж точно не гериатрический случай».

«Дело в том», сказал Карл примирительным тоном, «что ты даже не закончил еще среднюю школу».

«И никогда не окончу», сказал Джон, прямо взглянув на него. «Школа – это такая роскошь, которую я себе позволить не могу».

«Это потому что ты из… Южной Америки?», сочувственно спросила Венди.

Джон уставился на нее на мгновение, а затем рассмеялся; он просто не смог сдержаться. Это было такое типично североамериканское предположение. И все они были так наивно высокомерны!

Но умны. Даже чувствовалось, что они умны. Если бы он мог завербовать их в свои ряды, это было бы очень хорошо.

«Конечно, нет!», сказал он, ухмыляясь. «Я имел в виду то, что у меня просто нет времени, которое я могу потратить зазря».

«Оу», сказал Сног, «выходит, я полагаю, это означает, что мы тоже зря теряем наше время, а?»

«Нет. Это означает, что я – это не вы. Мои способности или талант, если таковой у меня есть, лежат в других плоскостях». Джон встретился с ним взглядом, пока Сног как бы небрежно не отвел взгляд. Возможно, тут и наступило время рискнуть.

«Послушай, кем ты вообще себя возомнил, кто ты такой, парень?», спросил Сног, глядя в потолок.

«Я сын Сары Коннор».

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС»

Нервозность доктора Зильбермана влияла на всю группу. Большинство участников хмурились и, насупившись, ёрзали, в еще большей даже степени, чем это обычно происходит, когда имеет место отказ от никотина. Они оглядывали комнату в поисках источника такого возмущения, и эти взгляды, как правило, останавливались на Саре, становясь здесь обвинительными. Было ясно, что участникам нравился их доктор.

Это явилось неожиданностью для Сары; она помнила его как высокомерного, словно снисходившего до разговора с пациентами типом, уж вовсе не вызывающим симпатию.

Тут было нечто вроде смешанной группы. Немногие из этих людей были действительно серьезно психически больными. В неплохом состоянии находились те, кто исправно принимал прописанные лекарства. Один тут был излечивающимся бывшим наркоманом. Сара предположила, что она наверняка находится в списке самых тяжелобольных, учитывая ее историю болезни.

Сеанс продолжался уже некоторое время, проходя явно по давно проторенному руслу; участники, похоже, даже не обращали внимания на то, что сами говорили. В итоге обсуждение захлебнулось, и все глаза снова оказались прикованными к Саре.

«Да, я прошу прощения, Сара», сказал, наконец, Зильберман. «Мне хотелось сразу вас представить, но мы довольно быстро сразу же начали. Внимание, группа, это Сара Коннор».

«Привет, я о вас слышал!», сказал какой-то мужчина. «Вы взорвали ту корпорацию, верно?»

Сара чуть приклонила голову, несколько вперед, словно она была этим смущена и она посмотрела сквозь свою ее челку, смущенно улыбаясь. «Боюсь, что так». Выпрямившись, она спросила: «Ну, что я могу вам рассказать?»

Она позволила им вытянуть всю эту историю из нее. Она смущенно изворачивалась, колебалась и заставила их потрудиться и попотеть. Во время всего этого Зильберман просто молча смотрел на нее.

Ну, он всегда видел ее насквозь и мог ее раскусить. Все ее усилия говорить ему то, что ему хотелось услышать, неизменно проваливались. Он знал, что она по-прежнему верила в Скайнет и Судный День — а это, вероятно, означало, что он по-прежнему считал ее одержимой сумасшедшей, склонной к убийствам. Вырвавшись из отделения для буйных, она сломала ему руку, взяв его в заложники и угрожаявоткнуть ему в сонную артерию шприц, наполненный средством для устранения засора в трубах, что, вероятно, лишь укрепило его в этом своем убеждении, и видит бог, у него было достаточно времени, чтобы дать рациональное объяснение тому мимолетному зрительному впечатлению от Т-1000, которого он тогда увидел, и который прошел своим жидким телом сквозь дверь из стальной решетки.

Зильберман едва был в состоянии оторвать от нее глаз. Сара Коннор вызывала у него такие чувства, которые заставляли его звонить своему собственному психотерапевту. Ему действительно придется ей позвонить. Кроме того, ему не следовало позволять себе участвовать в ее психотерапии. Именно потому, что он знал, что она не нуждалась ни в каком лечении. Ей нужно было, чтобы ей поверили. Теперь он сам это понимал, и очень даже хорошо, каково это и что это такое на самом деле.

Но этот засранец Рэй только и голосил о том, как хорошо было бы ему с ней встретиться и пообщаться, чтобы дать отпор своим страхам, и так далее. Поэтому он решил сыграть в простого доброго профессионала и включить ее в состав своей группы. Кроме того, он скорее перережет себе вены, чем позволит Рэю увидеть, насколько он был потрясен и напуган.

После ее побега он рассказывал всем, кто его слушал, о том, что видел, и рассказывал в точности. Он совершенно забыл о том, что был единственным, кто остался живым и в здравом рассудке, за исключением Конноров и их друга-гиганта. Поэтому он остался единственным, кто видел, как эта штука или эта тварь протиснулась или прошла сквозь прутья решетки, а затем превратила свои руки в клинообразные рычаги, чтобы открыть двери лифта.

Он видел, как оно абсолютно и полностью игнорировало выстрелы из дробовика, попадавшие прямо ему в грудь.

Разумеется, его отправили в отпуск по состоянию здоровья; также очевидно стало, что больше никто не надеялся, что он вернется. Для них то, что он рассказывал, представлялось лишь тяжелым нервным срывом, вызванным психологической травмой. Никому не хотелось, чтобы душевнобольных пытался лечить безумный доктор.

Хотя, если честно, ему и самому не хотелось возвращаться. Быть нежеланным достаточно неприятно, но Пескадеро стал местом самых страшных событий в его жизни. Поэтому изгнать его оттуда оказалось довольно несложно.

Он сделал длительный перерыв, отойдя от работы, покуда это позволяли сделать имевшиеся у него льготы и сбережения. И так как он не работал с пациентами, то он стал работать над собой, стараясь восстановиться. Он обратился за помощью к психотерапии и охотно позволил врачам убедить себя, что он все это просто вообразил себе. Они заверили его, что, находясь в состоянии вполне понятного ужаса, он повелся, приняв заблуждения своего собственного пациента за чистую монету.

И он с этим согласился.

Со временем кошмары начали исчезать, и его вера в диагноз, поставленный его психотерапевтом, стала твердой. То, что он видел, такого просто не могло быть; поэтому этого и не было вообще. И когда пришло время вернуться к работе, он обнаружил, что его отношение к своей профессии изменилось. Тогда, в прежние времена, речь шла о его карьере; теперь же ему хотелось просто помогать людям. Поэтому он подал официальное прошение об увольнении из Пескадеро и стал подыскивать место в какой-нибудь клинике.

Но после того как стала известна причина его ухода с прежней должности, он получил много отказов. Злая ирония судьбы, смешно. Как они собираются реинтегрировать своих пациентов в общество, если они не хотели возвращать в общество одного из своих коллег?

Но затем один из его друзей рассказал ему об этом реабилитационном центре. И здесь он почувствовал себя достаточно комфортно, он неплохо справлялся со своими пациентами, с работой, которой гордился.

Но теперь здесь появилась Сара Коннор, и ему предстояло все заново пересмотреть. Потому что теперь он понимал, что у него на самом деле не было никакого психического срыва; то, что с ним произошло, являлось лишь частичкой подлинной реальности Сары Коннор.

Сара объясняла: «Доктор Рэй говорит, что теперь, когда я остановила этот проект, и Кибердайн вычеркнул его из списка своих проектов, мне, вероятно, больше никогда не захочется снова уничтожать их предприятие. Он говорит, что с навязчивыми идеями все происходит именно таким образом. Поэтому экспертная комиссия и согласилась разрешить перевести меня сюда до моего освобождения».

«Вам что, придется после этого отправиться в тюрьму?», спросила какая-то женщина.

Сара покачала головой. «Видимо, нет. Поскольку в тот момент я была невменяема».

«Ну что ж, Сара», сказал доктор Зильберман с усталой улыбкой, «будем надеяться, что мы сможем вам помочь преодолеть эту навязчивую идею».

«Спасибо, доктор». Сара неуверенно ему улыбнулась. «Я знаю, я была очень жестока с вами, когда мы раньше с вами сталкивались, и мне хотелось бы извиниться. Мне действительно даже не хочется и представлять себе, что когда-нибудь я снова могу стать такой».

«Думаю, Сара, вы всегда покажете себя с наилучшей стороны», загадочно сказал Зильберман. Он взглянул на свои часы. «Так, группа, на сегодня это все. Мы снова встретимся с вами в четверг». Он улыбнулся, кивнул и встал со своего места.

«А я? Я не смог ничего сказать сегодня», запротестовал какой-то молодой человек плотного телосложения.

«Сожалею об этом, Дэн». Зильберман похлопал его по плечу. «Мы обязательно дадим вам возможность высказаться в четверг».

Когда Сара приблизилась к нему у двери, он наклонился к ней и произнес: «Сара, мне нужно с вами переговорить».

«Ох, а вот я не хочу с вами разговаривать», подумала Коннор. «Прямо сейчас?» Она нервно огляделась.

«Сейчас было бы как раз неплохо». Зильберман указал по коридору на свой кабинет.

Губы ее дернулись, раздвинувшись в широкой улыбке. «Конечно», сказала она и пошла по коридору впереди него.

«Садитесь», сказал он, закрыв дверь кабинета. Затем доктор подошел к своему столу и сел. Он долго смотрел на нее, пока она не почувствовала, что надо обеспокоенно заёрзать.

«После вашего ухода» — он развел руками — «побега, скорее, я долгое время лечился у психотерапевтов».

«Я искренне об этом сожалею, доктор», сказала Сара. И она действительно искренне так считала. Ей тоже не нравилось то, что она узнала, и ей уж точно никогда не нравилась психотерапия.

«Но примерно лет через пять я сумел убедить себя в том, что увиденное мною являлось галлюцинацией, вызванной стрессом. Конечно», он потер пальцем по носу, «преодоление последствий, вызванных полным нервным срывом из-за стресса, с тех пор и вплоть до сих пор держит меня в постоянном напряжении. И работа в реабилитационном центре – это существенное понижение в карьерной лестнице, по сравнению с прежним моим профессиональным положением, вы же это понимаете».

Сара тревожно заёрзала.

«А теперь вы здесь», продолжил он. «И… все это опять вернулось ко мне. Так четко, как в тот самый день, когда это произошло. И вот в чем дело, Сара. Это действительно произошло на самом деле. И поэтому мне хочется знать… чем я могу помочь?»

У Сары отвисла челюсть. «Доктор?», спросила она.

«Я все понимаю». Он поднял руку, остановив ее. «Как вы можете мне доверять? Вы сломали мне руку, угрожали убить меня, и все прочее». Он наклонился вперед, к ней ближе, с горящими глазами. «Но теперь я знаю все точно и наверняка. То, что я видел, это действительно реально так и было!»

Сузив глаза, она искоса посмотрела на него. «Доктор, мы уже это проходили, с доктором Рэем. Моя навязчивая идея с Кибердайном относится к моей глубоко укоренившейся неприязни к ним за их судебное преследование меня, когда я находилась в больнице много лет назад. Он объяснил, что я каким-то образом перенесла свой вполне законный гнев и скорбь с человека, который в детстве причинил мне боль и убил мою мать, на Кибердайн, который более доступен. Я поддалась психически больным фантазиям других людей, потому что мне нанесли такую сильную боль, и я была травмирована. Ничего этого в реальности не было. И не могло быть».

Зильберман с раздражением выдохнул. «Я просто хочу, чтобы вы знали, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, считайте, что она у вас будет всегда».

«Спасибо, доктор». «Либо он еще безумнее, чем я была когда-то, либо он говорит правду». Но как она могла ему об этом сказать?

«Я имею это в виду абсолютно искренне, Сара».

«Я знаю это», мягко сказала она. «Спасибо».

НЕПОДАЛЕКУ ОТ ПУЭРТО-ВАЛЬЯРТА, МЕКСИКА

Вера посмотрела на Дитера, вновь пробегая мимо него. Каждое утро она делала сто кругов вокруг палубы, как правило, одетая в розовые шорты и черную майку, а свои волосы цвета шампанского убирала в шифоновую косынку. Яркие лучи тропического солнца, отражаясь в воде, превращались в приятные пастельные цвета старого поп-арт-плаката шестидесятых годов, одного из тех, которые висели у него на стене, когда он был еще учеником гимназии.

«Она, конечно, немного с приветом», подумал Дитер, «но она мне нравится». И кто он такой, чтобы называть кого-то «чокнутым»? Он сам с недавних пор посвятил свою жизнь и состояние борьбе с обезумевшим, уничтожающим людей компьютером, который даже еще не был создан. И хотя она чокнутая, в то же время она была сильной; он знал многих людей, которые полностью пали бы духом при виде тех сцен, свидетелем которых она стала.

«Я в деле», сказала она, в следующий раз пробегая мимо.

«Что?» спросил он, оторвав взгляд от того места, где он полировал медь.

Вера подбежала к нему. «Я сказала, я в деле. Я знаю, ты не рассказываешь мне всё, фон Россбах. Но все это, что тут происходит, нужно остановить».

Ее глаза вспыхнули, когда она посмотрела в сторону, а затем вновь повернулась к нему. «Кроме того, нравится мне это или нет, я уже и так оказалась в это вовлеченной. Поэтому я помогу тебе проникнуть в США и помогу с финансовой стороны, сколько потребуется». Она подняла палец. «Я совсем не готова разориться. Но ты сможешь вытащить из меня весьма кругленькую сумму. Я старею», сказала она со слабой улыбкой, «и не способна убивать эти металлические штуки монтировками или кувалдами. Но ты это можешь, и поэтому я хочу тебе помочь». Больше ничего не сказав, она убежала.

«И мне даже не пришлось с ней спать», подумал он, возможно, даже с некоторым сожалением.

Вопреки тому, что пишут авторы романов, даже у борцов с терроризмом нечасто выпадает возможность соблазнить красивых женщин для финансирования своих схем. Обычно это скорее являлось вопросом предъявления счетов и ??споров с финансовым отделом.

В кои-то веки, подумал он, жизнь может подражать искусству. Это, конечно, гораздо приятнее, чем быть избитым до полусмерти Терминатором.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ КАМПУС МТИ

«Кто такая, к черту, Сара Коннор?», спросил Сног.

Венди слегка ударила его ногой. «Я рассказывала тебе о ней, помнишь? Она что-то вроде героини Луддитов».

«Ооо, эта?», спросил Карл.

«Ты сын Сары Коннор?», спросил Ям.

«Угу».

«И твой папа из будущего?», спросил Сног.

«Да, это так», согласился Джон. Он задумался, стоит ли игра свеч с учетом этого Снога.

«Круто», сказал Карл. Он с жадным нетерпением подался вперед. «И как это нам чем-нибудь поможет?»

«Стойте!», рявкнул Сног. «У тебя не получится вот так просто прийти сюда и заявить, что ты Джон Коннор! Докажи это чем-то, черт возьми!»

Джон посмеялся над ним. «Ты что, всерьез думаешь, что я ношу с собой какие-нибудь неопровержимые документы?» Он покачал головой, ухмыльнувшись. «Выйдите на сайт ФБР или Интерпола и покопайтесь там, найдите мое имя. Посмотрите там на мое состаренное фото, а потом посмотрите на меня».

Он пожал плечами. «Уж тогда не взыщи, приятель. В противном случае можешь ловить меня на слове».

Они все уставились на него, а затем повернулись к компьютеру Снога, он уже начал набирать адрес. Через несколько минут они уже смотрели на фотографию безусого, довольно юного на вид Джона Коннора. Он был взят из школьного снимка класса, когда Джону было девять.

Джон снял очки и повернул голову так, чтобы походить на фото.

«Трудновато сказать, с фальшивой-то бородкой», возразил Ям.

Джон вспыхнул. «Да, вообще-то мне несколько сложновато ее снять».

Они все сгрудились у экрана, чтобы тщательней рассмотреть фото, а затем посмотрели снова на Джона, а потом снова на экран.

«Черт!», сказал Брэд, впечатленный. «Это действительно ты!»

«Стооооп, стоп, стоп, минутку!», запротестовал Сног. «Я думал, что мы все согласны с сайтом, посвященным Саре Коннор, что она стала жертвой экспериментов властей по управлению сознанием, и что никаких Терминаторов не существует, кроме как в ее голове». Он повернулся к Джону. «Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты Джон Коннор, тогда покажи мне Терминатора».

Джон усмехнулся; он не смог сдержаться. «Ну, они несколько громоздкие, чтобы возить их с собой, так как в высоту они около шести футов (180 см) и весом около пятисот фунтов (225 кг). Но есть вот это».

Он вытащил из кармана какой-то предмет, похожий на шоколадный батончик, и снял с него обертку, под которой показалось несколько маленьких соединенных друг с другом черных блоков. «Это процессор Терминатора».

Все собрались вокруг него, горящими глазами жадно пожирая этот предмет, всего в одном шаге от того, чтобы высунуть языки.

«Жутковатая штучка», признался Сног.

«И каким образом она действует?», спросила Венди.

«Ну, слушайте, народ, именно поэтому я и взял ее с собой и привез вам». Джон, в свою очередь, тоже посмотрел на каждого из них, встретившись с ними взглядами. «Я не оставлю процессор вам, однако, пока вы не будете готовы соблюсти определенные условия».

«Эй, чувак», издеваясь, съязвил Сног, «мы можем тебе пообещать все что угодно, весь мир бросить к твоих ногам, а затем, когда ты уедешь, сделать с этим все, что захотим. Я хотел только спросить, что ты-то собираешься с этим делать?»

Джон обратился к Сногу: «Во-первых, мы не знаем точно, все ли Терминаторы выведены из игры. Так что если вам вздумается его активировать, не поместив его в клетку Фарадея [экранированная камера для защиты аппаратуры от внешних электромагнитных полей], то вы можете обнаружить, что вам нанесет визит весь Терминатор целиком.

Во-вторых, если вы будете пользоваться им не с теми людьми, с которыми нужно, вы можете стать ответственными за то, что навлечете на нас Судный День. В-третьих, если об этом узнает правительство, вы просто можете бесследно исчезнуть. В-четвертых, если вы сдадите меня копам, однажды, клянусь, я вас уничтожу».

«Оооо», сказала Венди. «Крутой пацан».

Он посмотрел на нее. Венди ему искренне нравилась, но при необходимости ею можно было пожертвовать. Он бы себя за это ненавидел, но он бы это сделал.

Она увидела в его глазах нечто такое, что заставило ее пойти на попятную. «Так что же ты хочешь от нас?»

«Когда мы вынули из него вот это, Терминатор, похоже, изменил или стер информацию. Если это возможно, мне хотелось бы, чтобы вы это предотвратили, и чтобы это нигде более не происходило, и, возможно, восстановили бы любую информацию, какая там есть, которую он пытался уничтожить. Это может стать золотой жилой».

«Или же залежами всякого дерьма», вмешался Ям. Он протянул один длинный палец, но не коснулся чипа. «Потрясающая конструкция».

Джон сжал губы. Ему не хотелось лишаться чипа, отдавая его им, но сам он ничего не мог из него вытащить, а никого из ученых он не знал. Эти юнцы были лучшей его возможностью воспользоваться этим устройством. Он не мог быть в этом уверен наверняка, но равным образом иного варианта не было.

«Если я доверю это вам, чтобы вы над этим поработали», сказал Джон, «вы сможете дать нам преимущество, которое позволит нам победить Скайнет. Но вы должны знать, что Скайнет способен направлять своих оперативных агентов когда угодно и куда угодно. И он в отчаянии. Так что вы не можете позволить себе рисковать. Это означает, что вы не должны никому это показывать и никому рассказывать об этом без моего разрешения».

«Почему ты решил довериться нам?», спросил Сног, впервые заговорив так, будто он был готов дать Джону некоторое послабление.

«Я проверял вас, ребята», сказал он. «Вы все гении, и эта работа, безусловно, вам по плечу. У вас есть доступ к лабораториям, которого у меня нет. И вы довольно близки ко мне по возрасту, поэтому я могу вам доверять». Вообще-то, это было не так, но он подумал, что им это понравится.

Ребята этим, казалось, были очень довольны, но Венди сказала: «Эй, стоп-стоп-стоп! Ты же только сегодня познакомился с моими друзьями. Как же ты мог их заранее проверить?»

Джон почувствовал, что кровь хлынула ему на лицо. «Эээ. Имело место небольшое—»

«Вторжение в частную жизнь», подхватила она. Ее глаза засверкали от ярости. «Да как ты посмел?»

«Прости, Венди, я действительно это сделал. Но если бы я не проверил тебя и твоих друзей, я не смог бы сюда приехать».

Она сложила руки на груди. «Ну да, я тоже навела кое-какие справки о тебе, когда я заинтересовалась историей Сары Коннор. Ты в розыске за убийство».

Джон со вздохом вновь завернул процессор в обертку. «Я никогда и никого не убил в своей жизни», сказал он. «Ну, если точнее, ни одного человека. Входят ли в это число мыслящие машины-убийцы из будущего?»

«А как насчет этой херни, мол, ‘я вас всех уничтожу’?», передразнил его Сног.

«Приятно осознавать, что кто-то здесь сразу же распознает всякую чушь, как только ее учует», сказал Джон.

Сног рассмеялся. «Ладно, с ним все в порядке». Он протянул руку. «Я в деле».

Напряжение в комнате ощутимо спало, и все остальные – Брэд, Карл и Ям – тоже протянули ему руки. Только одна Венди сидела сердитой, насупившись на него. «Я хочу, чтобы ты дал мне обещание, что больше никогда не станешь вторгаться в мою личную жизнь», сказала она.

Джон покачал головой. «Не могу этого обещать. Могу лишь обещать уважать вашу частную жизнь, насколько это возможно». Он увидел, что ей это не понравилось. «Есть некоторые вещи, которые важнее наших личных симпатий и антипатий», пояснил он. «Мне действительно не нравится, когда ты мной недовольна и обижаешься на меня. Но я изо всех сил буду стараться вам не лгать.

То, что я пытаюсь сделать, и что вы поможете мне сделать, гораздо важнее любого конкретного человека и его частной жизни. Я не буду этим злоупотреблять. Это все, что я могу обещать ». Он встретился с ней взглядом, желая, чтобы она ему поверила.

«Мне это не нравится», откровенно сказала Венди. Она отвернулась, затем слегка пожала плечами; оглянувшись на него, она нахмурилась. «Придется попозже вновь вернуться к этой теме. А пока», – она ??огляделась и слегка выдохнула с раздражением – «я умираю от голода. Кто хочет пиццу?»

«Я думал, ты об этом так никогда и не спросишь», пробормотал Карл.

ОФИС КРЕЙГА КИПФЕРА, ЮЖНАЯ КАЛИФОРНИЯ

«Итак, Сара Коннор поправляется, и она наслаждается жизнью в реабилитационном центре «Энсинас», сказал Кипфер.

Пул кивнул. «Да, сэр».

Кипфер отъехал на своем кресле чуть назад от стола и улыбнулся. «Вот и славно», сказал он. Но потом его глаза похолодели. «Напомните мне еще раз, почему же у нас все так хорошо».

Пул заморгал. То, что его попросили объяснить все снова, означало, что Кипфер не доверял его плану. Прискорбно, но сам он верил в эту свою идею. «Мы ожидаем, что она попытается бежать, и в этом случае мы отследим ее до их убежища и, наконец, выйдем на ее сына и, как мы надеемся, на их неведомого союзника.

Или же, в альтернативном варианте, ее сын весьма вероятно попытается ее вытащить. Опять же, как мы надеемся, с помощью этого же человека».

Кипфер, казалось, задумался. «План силен своей простотой», сказал он. «Как вы планируете ее отслеживать, если она убежит?»

«Реабилитационный центр находится под постоянным наблюдением».

Кипфер склонился вперед, придвинув свое кресло вновь ближе к столу. Он сложил руки перед собой. «Опишите, что это за ‘наблюдение’».

«По всему центру и на каждой двери установлены камеры, ну и микрофоны, конечно», сказал Пул. «Они отслеживаются агентами, находящимися неподалеку, двадцать четыре часа семь дней в неделю».

Кипфер покачал головой и развел руками. «Вы не внедрили ее имплантат?», спросил он. «Не похоже, чтобы у вас не было возможности это сделать, помилуй Бог, ведь она была в хирургии раз двенадцать».

Пул занервничал. «Вообще-то, сэр, мы действительно внедрили ей имплантат. Но после ее перевода мы потеряли сигнал».

Его босс с отвращением посмотрел на него. Пул выпрямился, плохой знак, когда Кипфер давал вам понять то, о чем думал.

«Ну, ничего уже не поделаешь», сказал Кипфер. «Но этим агентам, которые там у вас за ней наблюдают, лучше бы быть хорошими агентами», предупредил он.

«Они отличные, сэр. Лучшие».

«У меня есть еще одна небольшая проблема, на которую я хотел бы обратить ваше внимание». Кипфер протянул ему листок бумаги. «Вот эта студентка Массачуссетского технологического института полагает, что читать мою электронную почту – это очень увлекательно. Разберитесь с этим».

Пул взял листок бумаги. Венди Дорсет… «Я займусь этим немедленно, сэр».

Кипфер щелкнул пальцами, дав знак, что отпускает его, и повернулся к своему компьютеру.

Пул поднялся и тихо вышел. Прежде всего его беспокоила тревожная мысль, что его агенты действительно могут дать Коннор возможность ускользнуть. На втором же плане крутилось обидное раздражение, что на него еще взвалили такую маловажную и неприятную работу, как отпугивание какой-то слишком любопытной студентки. Агенту такого уровня, как он, это было просто унизительно; разумеется, так и было специально Кипфером задумано.

Тем не менее, он позаботится об этом и примет все меры к тому, чтобы эта молоденькая мисс Дорсет потеряла всякий интерес к частным делам других людей.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ МОНТАНА

Клея через три часа уже выезжала в аэропорт, и она нервничала.

Она расхаживала по тщательно замаскированной наземной части большого бревенчатого домика, мимо журналов, которые ни разу не читались, но все же имели реалистично потрепанный вид, так как их перебирали через определенные промежутки времени, и мимо мебели, которой тщательно придавался изношенный вид, и которую иногда заменяли.

Первый раз в своей жизни она куда-то полетит, впервые покинет штат, где родилась, и впервые останется абсолютно одной в окружении миллионов людей. Она решила, что она не нервничает. Она была просто в ужасе, в том абстрактно интеллектуальном смысле, с которым управление гормонами компьютерной части ее личности ничего не могло поделать.

Клея попыталась скрыть это от своей младшей сестры, следуя за ней по коридору в лабораторию сестры. Конечно, эти усилия были тщетны. Даже если ей и удалось обмануть Алиссу, а, вероятно, так и было, компьютерная ее часть зафиксирует признаки волнения и передаст эту информацию своей телесно-биологической части. Тем не менее, человек был бы этим обманут, что делало такую практику целесообразной и стоящей.

С этого момента остальной частью переезда будут заниматься Алисса и Терминаторы.

Самое сложное было уже сделано; оставались только технические детали. Похороны уже были проведены. К ее крайнему удивлению, «дядя» получил ряд цветочных композиций от компаний, где он работал. Она получила даже корзину с фруктами от одной из них.

Люди в похоронном бюро были очень, даже приторно сочувственными. Равно как и доктор, объявивший Т-101 мертвым.

Когда она стала настаивать на том, чтобы вскрытие не производилось, манерно указав на то, что это ожидаемо вызовет у нее сильные эмоции, врач успокоил ее, что по финансово-экономическим соображениям вскрытие в обязательном порядке уже больше не производится.

Ей показалось просто чудесным то, что правительственное учреждение действительно делает хоть что-то удобное людям.

Но прежде чем она улетит в Нью-Йорк, Алисса, однако, настояла, чтобы она осмотрела Наблюдателя, которого она сконструировала для слежки за Сарой Коннор. По младшей сестре было видно, что та была очень довольна результатами своей работы.

Клея не смогла сдержать улыбки, увидев, что он покрыт простыней, словно статуя, ожидающая открытия. Где, спрашивала себя она, ее сестра набралась такого тщеславия?

Алисса взглянула на нее, затем сдернула простынь и продемонстрировала свой шедевр.

Клея была искренне и приятно удивлена.

«Ты создала просто чудо, сестренка», выдохнула она. Она взглянула на сияющее лицо крошечной I-950 и была одновременно и довольна, и опечалена. Алиссе она заменяла Скайнет, объявляя ей похвалы и поощрения. Но для себя у нее не будет ни того, ни другого.

Усилием мысли она вырвалась из привычного замкнутого круга огорчений и разочарований и внимательно осмотрела новую машину.

С необходимой помощью Терминатора Алисса спилила образцы рук и ног обычного полноразмерного Терминатора. Она добавила в кожу побольше меланина [темный пигмент] и значительно добавила количество волос на теле, кроме верхней части головы. В результате появилось существо, похожее на низкорослого турецкого борца. Хотя, возможно, он и проигрывал в скорости из-за коротких ног, очевидно было, что все остальное не было принесено в жертву. Он не был похож на стандартного Т-101, но тем не менее обладал всей его смертоносной силой и мощью.

«Восхитительно», выдохнула Клио. «Как только он будет правильно запрограммирован, отправляй его. Оставляю всю миссию тебе, в твои надежные гениальные руки, сестренка».

КАЛИФОРНИЙСКИЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ

Дитер появился в кампусе во время утреннего столпотворения и спешки, влившись в гигантскую реку молодежи, которая текла между зданиями от парковки к аудиториям и состояла из трех категорий современных поколений. Сегодня, как обычно, он вошел через другие ворота. И так же, как и всегда, на нем была другая, новая кепка, а сегодня еще и фальшивые очки. Он внес в свою внешность несколько небольших изменений, ни одно из которых не прошло бы тщательного контроля; один только рост его затруднял маскировку, и все же их могло оказаться достаточно, чтобы дать ему критическое и столь необходимое преимущество.

Пока он шел в противоположном направлении от того места, куда ему нужно было попасть, он незаметно осмотрелся вокруг. Как и много раз в прошлом, автоматически укоренившаяся осмотрительность принесла свои плоды.

Краем глаза он заметил какую-то фигуру на крыше здания. Он отделился от общего потока вместе с какой-то группой студентов и вошел в ближайший подъезд. Дитер вышел на лестничную площадку и направился по лестнице к крыше, надеясь, что у этого здания такая ??же высота, или даже выше, чем у того, где он засек эту еле заметную двигавшуюся человеческую фигуру, сверкнувшую в блике солнечного света на металле и стекле. Поднявшись на вершину лестницы, он на мгновение остановился и задумался об ориентации двери по отношению к тому зданию.

Хреново; если это здание ниже того, он сразу же окажется на виду. Разумеется, он мог заметить просто какого-нибудь техника или ремонтника, занимавшегося своей работой. В этом случае эта попытка подтвердить свои подозрения станет лишь потраченным впустую временем.

«Но почему-то мне так не кажется. Ладно, примем как факт». Двадцать лет оперативной работы научили его доверять своим предчувствиям.

Он приоткрыл осторожно дверь и выглянул наружу. Оттуда, где он стоял, он никого не увидел. Здание, в котором он находился, действительно было немного ниже того, где он увидел это движение. Но выбора не было; ему нужно было проверить. После минутного колебания он осторожно открыл дверь и одним плавным движением выскользнул из нее. Он почувствовал мягкий удар по металлической двери, и, когда он посмотрел вниз, он увидел оперенный конец разбившегося дротика транквилизатора.

«Кому-то уж слишком не терпится», подумал фон Россбах. Это мог быть какой-нибудь агент низкой квалификации или отбившийся от группы студент. Плохо обученный, или, возможно, просто стажер какой-нибудь. Но теперь он, по крайней мере, знал, что его не намеревались убивать. Не сразу, по крайней мере. Его хотели схватить и отвезти в местное отделение «Сектора» для допроса. Итак, предупрежден – значит вооружен.

К несчастью, то же самое было справедливо и в отношении человека с винтовкой для дротиков.

Ему нужно было уходить с этой крыши. Тем более что этот человек, там наверху, вероятно, вызвал подмогу. А как же ты думал? Тут ты оказался в ловушке, как какой-нибудь салага.

Возможно, в глубине души ему хотелось проверить их намерения, понаблюдав за тем, насколько далеко они были готовы пойти, вплоть до убийства? Но это было бы глупо.

Он оглядел крышу и не увидел путей возможного бегства. Тем более находясь под прицелом. Дитер пробрался с другой стороны будки на крыше и сымитировал попытку подобраться к двери, вызвав на себя огонь стрелка.

«Да», подумал он. «Он все еще следит за мной». Негромкий звук «пфут» и дротик, задрожавший в кровельном толе, подтвердили эту догадку.

Итак, внимание стрелка было сосредоточено именно на нем. Что он воспринял как должное, но в этом все же было какое-то утешение, так как он понял, что это не был какой-нибудь слетевший с катушек студент. Те обычно используют боевые патроны. Они также обычно стараются привлечь внимание официальных ответственных лиц и побольше внимания СМИ, в чем у него не было никакого желания участвовать.

Размышляя об этом, он ударился головой о стену этой будки на крыше. Оказалось, что это всего лишь тонкий узкий лист гофрированной стали, предназначавшийся лишь для того, чтобы дождь не попадал на лестничную клетку. Наверняка очень просто было его отогнуть и незаметно проскользнуть на лестницу.

Он вытащил из кармана мультиинструмент и принялся за работу. Приложив немалые усилия, он сумел избавиться от одного из болтов, которыми лист крепился к раме; затем, подсунув пальцы под край листа, он потянул. С проклятием он выпустил его из рук и с досадой посмотрел на порезы на пальцах. Чертова штука была приварена, помимо болтов.

«Мне следовало этого ожидать», горько подумал он, пососав кровоточащий палец. «Эти штуки ведь должны быть непробиваемыми для студентов».

Однако теперь он получил также и возможность уйти. Дитер ринулся вокруг двери и бросился в проем. Он почувствовал, как что-то ударило ему в подошву как раз перед тем, как он свернулся, чтобы защититься от ударов при падении по ступенькам, покатился вниз и вскочил на ноги, оказавшись на площадке. Глянув вниз, он обнаружил, что из подошвы его кроссовки торчат перья. Он также почувствовал начало появления чудной россыпи синяков, там, где спиной он шмякнулся о ступени лестницы. Но это было терпимо, и толстые мощные мускулы защитили ему спину.

Он с проклятием выдернул дротик и отшвырнул его подальше, затем расправил свои ноющие плечи и побежал вниз по лестнице.

«Старею я уже для таких трюков», проворчал он мысленно.

Он врезался в дверь лестничной клетки на первом этаже и затем быстро направился к служебным дверям, постоянно глядя по сторонам. Он не увидел никаких признаков того, что здание было окружено агентами. А увидел он лишь здорового рыжеволосого качка.

«Слушай!», сказал он.

Парень оторвался от книги, приоткрыв рот.

«Как ты смотришь на то, чтобы заработать немного баксов?», спросил его Дитер.

Подросток посмотрел на него. «А сколько баксов, и что я должен сделать, чтобы их заработать?»

«Нужно, чтобы ты надел эту куртку и эти очки», сказал фон Россбах, снимая их. «А потом нужно, чтобы ты вышел на парковку и вернулся обратно».

«Да?», сказал подросток. «А чё так? И вы забыли сказать сколько».

«Пятьдесят баксов». Фон Россбах кинул куртку себе на руку и вытащил из заднего кармана бумажник.

Подросток посмотрел на него исподлобья. «А зачем?»

«Мне кажется, один парень, которому я должен кое-какие деньги, за мной следит. Я просто хочу это проверить».

«Слушай» — парень поднял руки — «мне не нужны никакие неприятности. Неееет, нет, нет, нет».

«Да ну, брось. Не будет никаких неприятностей. Он поймет, что ты – это не я уже за пару минут. Поэтому нужно, чтобы ты выбежал. А обратно можешь дойти спокойным шагом».

Дитер достал две двадцатки и десятку. Парень все еще качал головой, поэтому Дитер добавил еще пару двадцаток. Тот посмотрел на него искоса и сделал жест рукой, мол, так держать. Дитер вытащил еще одну пару двадцаток.

«Я ведь говорил, что задолжал деньги тому парню?», спросил он.

Парень усмехнулся, схватил деньги и куртку. «Эй, чувак, я вообще-то с тобой продешевил», сказал он, нацепив очки Дитера.

Фон Россбах взял у парня солнечные очки и вынул из заднего кармана синюю бандану.

«Эй!», сказал парень. «Верни мои очки».

«Это Рэй-Бен», сказал Дитер, указывая на те очки, которые надел парень.

Парень посмотрел на него на мгновение, а затем опустил очки. «Клёво», сказал он. Затем он поднял свой рюкзак.

«Я присмотрю за ним», поспешно сказал Дитер.

Пожав плечами и слегка сжав губы, парень неохотно согласился. «Окей», буркнул он. «Я скоро вернусь».

«Только ты беги», сказал Дитер. «Не смотри вокруг; просто беги со всех ног и всё, ладно?»

Парень покачал головой. «Конечно, как скажешь».

Пока фон Россбах смотрел ему вслед, он завязал бандану себе на голове, надел модные броские солнечные очки парня и взял в руки его рюкзак. Он стал следить за тем, как парень распахнул дверь и бегом спустился по лестнице. Он решил срезать путь через газон, но в этот момент он упал, рухнув почти к корням олеандра. Дитер не стал больше ждать; он повернулся и бегом направился к другой двери здания и спокойно прошел к зданию, где засел стрелок. Оказавшись внутри, он бросил рюкзак и помчался вверх по лестнице на крышу. У него оставалось всего несколько минут, чтобы оказаться позади своей жертвы.

«Неужели «Сектор» стал так грязно работать, или мне просто повезло?», думал он, мчась по лестнице, уворачиваясь от случайно попадавшихся ему на пути студентов на нижних этажах.

Обычной практикой предусматривалось, по крайней мере, еще два стрелка на лестничных площадках для страховки, как раз на случай подобных контратак. Но фон Россбах обнаружил здесь лишь пустынные лестницы, настороженно выглядывая за угол на последних двух этажах.

Дверь на выход была закрыта, но, как он и ожидал, язычок замка был прижат кусочком прозрачного скотча. Она бесшумно открылась, и он вышел на крышу, бросившись вперед, стараясь не ступать тяжело, а идти на цыпочках.

Стрелок с винтовкой для стрельбы дротиками был одет в неприметные черные спортивные штаны – мода кампуса отлично подходила спецслужбистам – и лежал за подставкой для ружья, глядя в маленький бинокль на лужайку. Чемоданчик для хранения винтовки, был открыт, и в нем были видны пазы, куда складывалось разобранное на части оружие.

Он услышал шаги Дитера, когда австриец был еще в пяти ярдах от него; это было одним из недостатков 260 фунтов твердых мускулов. Снайпер был высоким, но щуплым, гибким и очень быстрым. Он вскочил с гудрона и гравия, эффектно извернувшись, в стойке на руках, выбросив одну свою ногу в ботинке в лицо бежавшего к нему человека.

Дитер заблокировал этот удар скрещенными руками, схватил его за лодыжку и развернул, подняв его в воздух и хлестнув им, словно гигантским бичом. Единственный пронзительный крик не верящего своим глазам человека был прерван сильным глухим стуком – это голова снайпера ударилась о крышу и отскочила. Австриец бросил обмякшее бесчувственное тело и ухмыльнулся. У его мощного телосложения имелись и свои преимущества; одно из них заключалось в том, что все считали, что двигается он медленно.

Он выглянул из-за низкого парапета крыши; над распростертым внизу на земле студентом склонилось двое мужчин. Они перевернули его и посмотрели друг на друга, а затем посмотрели на крышу, где лежал Дитер. Оттуда, где они стояли, никаких деталей разглядеть было невозможно, потому что у него из-за спины светило солнце. Они увидели лишь его голову и частично плечи. Он развел руками в жесте «вот те на!» и скрылся из виду.

Затем, пониже пригнувшись, он пробрался к противоположному концу здания, откуда был виден кабинет его старого друга и учителя, доктора Пола Вэнга. Вэнг был ученым и инженером, в течение уже многих лет обучавшим лучших агентов «Сектора» обращению с электронным оборудованием и высокотехнологичными устройствами. Порой им требовалось приложить все свои усилия, чтобы оставаться спокойными, общаясь с людьми с другой стороны.

Дитер когда-то помог этому хорошему доктору, уладив небольшую проблему, связанную с его сыном, и после этого они стали друзьями. Вот почему фон Россбах явился сюда; встретиться с надежным товарищем, который, как он считал, сможет ему помочь. И хотя он был уверен в том, что Вэнг действительно в состоянии ему помочь, в то же время теперь он был уверен, что профессор не является его другом.

«Избавимся от назначенных встреч», подумал он. «И двинемся дальше».

На другой стороне улицы ступеньки и газоны были пусты, за исключением двух молодых студентов, прислонившихся к стене и о чем-то разговаривавших. Они были, пожалуй, по виду немного староваты для студентов, несмотря на свои книги и обычную для студентов одежду. Хотя тут полно было всяких аспирантов и докторантов, что объясняло такое несоответствие их возрастов.

Фон Россбах все равно посчитал бы их агентами «Сектора», даже и без выдавших их красноречивых жестов, когда они коснулись своих наушников, что сразу же их обоих мобилизовало, и несмотря даже на их маскировку. Он работал с ними еще так недавно, без малого всего лишь лет пять назад.

«Наверно, они считают меня полным кретином», подумал Дитер. Иначе зачем им посылать людей, которых он просто не мог не заметить, что они прибыли сюда за ним? Вздохнув, фон Россбах отошел от края здания и осторожно направился к двери на лестницу. Когда он отошел назад на расстояние, достаточное, чтобы его не было видно с улицы, он выпрямился во весь рост и ускорил шаг.

«Конечно, тот факт, что это были люди, которых я тут же узнал, указывает на то, что у меня в «Секторе» по-прежнему имеется друг». Но затем он отодвинул эту идею в сторону, на потом. Будет о чем поразмыслить в дождливый день. В данный же момент ему была необходима вся его смекалка. В конце концов, это может лишь означать, что у них просто не хватает агентов в этом регионе.

В данный момент лучше всего было отменить эту часть операции и перейти к следующей встрече.

Он постарался один или два раза запутать за собой следы, а затем направился на место встречи с Джоном в Нью-Мексико.

БОСТОН

Всего лишь десять дней, но это были десять чудесных, замечательных, сказочных дней. Джон никогда в жизни так не был счастлив. Он пробирался в аудитории и говорил с профессорами, часами просиживал в библиотеке, работал вместе с Венди и ее друзьями в лабораториях.

Они даже находили время просто тусоваться, либо в комнате Снога, либо в студенческих кафе за кампусом, и он ухватывал отдельные черты и картинки бостонской жизни глазами студента, побывав в книжных магазинах, на Гарвард-сквер и в небольших театрах. Они целыми ночами говорили о том, как спасти мир, как нынешний, так и тот, который, как опасался Джон, наступит в будущем. Это было увлекательно, доставляло удовольствие, и было в некотором смысле очень полезно. Хотя бы на пару дней он позволил себе забыть, что он должен был делать, и просто наслаждался всем этим. Он даже потанцевал с Венди. Джон улыбнулся, вспомнив об этом; эта девочка умела владеть своим прекрасным телом.

А вот что он не сделал – это он даже не поцеловал ее. Видит бог, этого ему очень хотелось; каждый раз, когда она входила в комнату или в аудиторию, ему казалось, что вены у него наполнялись растопленным маслом.

Сны его определенно улучшились с тех пор, как он с ней познакомился. А запах ее чуть было не заставлял его мозги напрочь отключаться. Он всерьез опасался, что втюрился по уши.

Джон посмотрел на нее, и она ему улыбнулась. Затем она взяла его руку, и он лишился дара речи; даже если бы он и смог что-то произнести, в мыслях у него было совершенно пусто. Тело его, однако, точно говорило ему то, что именно ему было нужно.

Венди настояла, чтобы они поехали в аэропорт общественным транспортом. Он подозревал, что она больше была заинтересована в том, чтобы провести вместе с ним как можно больше времени, а не просто сэкономить деньги. И не потому, что у нее водились лишние деньги или было много свободного времени.

Солнце играло медными бликами в ее медовых волосах, и Джон вздохнул. Он не знал, как быть. Он знал, что хотел сделать, просто он не считал, что это правильно.

Смотрите, что случилось с его матерью и отцом. Кроме того, он был еще слишком молод, чтобы мыслить с точки зрения вечности.

Но… они с Венди, казалось, так хорошо подходили друг другу. Как будто они знали друг друга всю жизнь. После того, как ее первоначальная ядовитая колкость исчезла, Джон обнаружил, что ему никогда еще не было так хорошо ни с кем, как с ней – кроме его матери.

«И это неправильно», думал он. Можно ли сравнивать свою девушку с мамой? Не то чтобы они были чем-то похожи друг на друга. Венди была мягче его мамы во всех отношениях. И ему это нравилось.

Может быть, это было потому, что Венди, как и мама, знала правду и верила тому, что он говорил о Скайнете и Судном Дне.

И вовсе не потому, что она легко в это поверила, никоим образом. Венди и ее друзья были толковыми умниками, и всем им был свойствен естественный скептицизм всех ученых. Но процессор Терминатора перевесил все их возражения. Им нечего было сказать в ответ на явную и исключительную изощренность конструкции этой штуки. За исключением «ни хрена себе!», что они произносили очень часто, все они дали ему слово, что никто за пределами их группы не узнает от них об этом артефакте. Тем временем они каждый свободный час тратили на разгадку его конструкции и того, как он функционирует. А также на восстановление любых возможных программ и (или) файлов с данными.

Он также добился их согласия приехать в Парагвай или, по крайней мере, покинуть город по окончании учебы. Это было тяжело, потому что им всем хотелось здесь остаться, по крайней мере, в магистратуре Массачусетского технологического института.

Остановка «Аэропорт Логана» – уж как-то слишком быстро. Они с Венди, взявшись за руки, вышли из вагона метро, и пошли вверх по лестнице, ждать автобуса.

«У тебя не так много времени остается до посадки», сказала Венди, взглянув на часы. «Можетбыть, нам лучше было взять такси».

Джон слегка улыбнулся. «Все нормально», сказал он. «Так даже лучше — у службы безопасности будет меньше времени меня обнаружить».

Она с тревогой посмотрела на него. Джон был без всякого грима. Он сомневался, что он ему будет нужен, с учетом того, что состаренное на компьютере фото, имевшееся у органов, лишь весьма отдаленно его напоминало. О, этого фото было достаточно, чтобы попытаться убедить людей в том, что ты утверждаешь, что являешься Джоном Коннором, что ты не лжец. Но просто проходящего мельком мимо никто не узнает, он был в этом уверен.

Им пришлось стоять в автобусе, держась за поручни и глядя друг другу в глаза. Он слышал об этом пристальном взгляде и недоумевал, как людям могло такое нравиться. Но с Венди это оказалось чем-то волшебным, зачаровывающим. Они чуть не пропустили свою остановку.

Они действительно опаздывали, и они в конце концов побежали. Он улыбнулся ей, когда женщина у входа на посадку взяла у него билет, и собирался уже было забрать его обратно и подняться на борт… когда Венди с какой-то внезапной остервенелостью обхватила его руками и поцеловала.

У Джона перехватило дух, но затем он улыбнулся, почувствовав… слишком многое.

Венди на мгновение казалась самодовольной. «Думаю, ты юн и неопытен во всем», прошептала она.

Он почувствовал, что краснеет, и, когда он огляделся вокруг, дама с билетами поспешно отвернулась, но улыбка на ее лице еще сохранялась.

«Влюбленного любит весь мир», подумал Джон. Он наклонился к Венди. «Надеюсь, мы снова встретимся», пылко сказал он.

«О, я обещаю тебе, что да», сказала она.

Он почувствовал, что рот у него расплывается в улыбке до самых ушей. «Проследи за тем, чтобы все сдержали слово», предупредил он.

«Не сомневайся», согласилась она. «И мы все покинем город, сразу же после того, как закончим с учебой, или даже раньше, если ты нам скажешь». Тут вдруг она забеспокоилась. «Береги себя, Джон. И будь осторожен».

Он снова улыбнулся. «Но я не могу сказать ей, почему – нельзя говорить девушке, которая так тебя целует, что она похожа на твою маму». «Мне пора», сказал он спустя мгновение.

«Да», сказала она.

Он быстро, но страстно поцеловал ее и отправился на борт. Он не собирался оглядываться назад, но не смог удержаться. Он был рад, что это сделал; Венди послала ему воздушный поцелуй.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ СЕВЕРНАЯ КАЛИФОРНИЯ

Почти в Орегоне, на восточном берегу озера Гуз, укрытый раскидистым зеленым пологом древних сосен, стоял небольшой бревенчатый домик. Одноэтажный, с каменной трубой и тремя комнатами, одна из которых сплошной стеклянной стеной выходила на озеро, а также с самой современной дровяной печью. Домик также мог похвастаться собственным генератором, плюс массой других, загадочных скрытых устройств. Для деревенского бревенчатого домика он был поразительно современным, продуктом двадцать первого столетия.

Неподалеку от него в само озеро выдавался деревянный причал; к дальнему его концу была привязана небольшая лодка с подвесным мотором. Пирс так низко спускался к воде, что легко можно было с него ступить на борт.

В самом конце пристани в алюминиевом кресле с желтым пластиковым креплением сидел крупный мужчина лет шестидесяти. Его седые волосы были прикрыты потрепанной шляпой хаки, украшенной рыболовными крючками и пластиковым бейджиком с лицензией на рыбалку и охоту. На нем были коричневые шорты, белые носки с сандалиями и неоново-оранжевая рубашка, украшенная ярко-голубыми цветами гибискуса и зелеными колибри.

В одной руке он держал дорогую высококачественную удочку и катушку, конец которой лежал у него на бедрах.

Другая рука была согнута у него на колене; казалось, он дремал. Рядом с ним в красно-белом ведерке для охлаждения находилась банка с пивом.

Дитер уже больше двух часов с разных мест вокруг домика следил за этой идиллической сценой. Оказалось, что кроме него самого и этого пожилого человека вокруг не было ни души. Приятное разнообразие. К настоящему времени ему уже несколько раз приходилось отказываться от встречи с людьми, которых он хотел привлечь, из-за присутствия «Сектора».

Но если они и были здесь, то они слишком хорошо прятались от него. Пора было выйти из укрытия. Он тихонько подкрался к пирсу.

Рука у пожилого мужчины дернулась, и внезапно в ней оказался Вальтер P-38 – старый, ухоженный и смертоносный, 9-миллиметровое дуло которого размером с пушку уверенно уставилось прямо в лицо Дитеру. Его взгляд переместился на крошечные зеркала у внутренних краев его огромных солнечных очков.

«Господи Иисусе, Дитер, почему ты так долго?», спросил он. «Я уже думал, что мой проклятый мочевой пузырь сейчас вот-вот лопнет». Он встал и протянул ему удочку. «Давай, смотай удочку и заходи в дом».

Дитер остановился, разинув рот от удивления, застигнутый врасплох. «Как какой-то сопляк-новобранец», подумал он.

«Откуда ты узнал?», спросил он, взяв у него из рук удочку.

«Господь Всемогущий, ты так шумел и гремел, что я подумал, что подвергся нападению медведей. Захвати и пиво тоже с собой».

Фон Россбах некоторое время понаблюдал за тем, как пожилой человек поспешил бодрой трусцой по тропинке к домику; затем, покачав головой, он начал сворачивать удочку и неиспользованную приманку. Он всегда говорил, что босс был экстрасенсом.

Когда фон Россбах был молодым агентом, направленным в подразделение Дока Холмса, он довольно скоро понял, что его наставник очень быстро и проницательно ориентируется в текущей обстановке.

И хотя Док был хорошо вышколен и обучен всем аспектам скрытых техник, он ясно давал понять, что предпочитает, чтобы его агенты полагались в основном на свои врожденные способности.

«Что будете делать, если почувствуете, что батарейки внутри вас садятся?», ехидно спрашивал он. «Пойдете домой?»

Док умел быть столь же несносным и раздражающим, сколь и потрясающим. Всякий раз, когда они собирались вместе, он заставлял Дитера чувствовать себя самоуверенным молодым учеником в фильме про кун-фу, который никогда не сможет стать лучше своего учителя.

Дитер сунул удочку под мышку, а кресло под другую, и захватил с собой также ведерко с холодной водой. В каком-то смысле приятно было знать, что ему еще есть чему поучиться. «По крайней мере, это означает, что я все еще не старый учитель. И он никогда не заставлял меня ходить по рисовой бумаге так, чтобы ее не порвать [верх искусства ниндзя – Прим. переводчика], и не просил меня полагаться лишь на Силу».

Когда он вошел в домик, Док щелкал переключателями какого-то прибора, похожего на невероятно сложную стереосистему.

«Садись», пригласил его Док. «И угощайся пивом».

Он продолжил возиться с приемником, хотя никакой музыки не прозвучало. Фон Россбах выбрал себе пиво и сел, смотря на него и не ничего не говоря.

Наконец Холмс сел сам и, указав на приемник, заговорил так, словно продолжал продолжающийся разговор. «Да, «Сектор» обещал мне, что не будет держать меня под наблюдением, когда я выйду в отставку. Они солгали». Он провел пальцем по носу и подмигнул. «Но в обмен на это я-то им никаких обещаний не давал. Что я сейчас сделал – это стер разговор, который у нас только что произошел, и заменил его чириканьем птичек и водой озера, плещущейся о причал». Он усмехнулся. «Мне жаль бедолагу, которого они поставили меня слушать; его мозги сейчас, вероятно, превращаются в лапшу «New Age». Сделав глоток пива, он посмотрел на своего бывшего агента.

«Итак, что привело тебя сюда, на озеро Гуз? Я слышал, ты, уволившись, уехал в Парагвай, нашел куда!»

Дитер поёрзал в кресле. «Парагвай – там славно», сказал он, немного оправдываясь. «Немного скучновато иногда, но в основном очень даже неплохо».

Фыркнув, Док сказал: «То же самое и озеро Гуз, если тебе так нравится помирать от скуки». Он погрозил пальцем. «Твое поведение вызвало различные толки, разговоры всякие пошли, дорогой мой мальчик. Что там такое произошло, о чем мне говорили, насчет тебя и Сары Коннор?»

«Откуда вы об этом узнали?», спросил фон Россбах.

Док самодовольно улыбнулся. «Помнишь, я сказал, что не давал им никаких обещаний? Нууу… я нашел способ постоянно получать новости и быть в курсе. И когда ты ушел, я слышал, что ты просто… взял и ушел».

«Я полностью выработался там, просто до предела», Дитер согласился. «Не мог дождаться уйти оттуда. Они согласились».

«Ты об этом собираешься поговорить?», спросил Док.

«Тут нечего даже обсуждать», сказал фон Россбах. «В моем последнем задании не было ничего такого, из-за чего оно стало последним. Оно просто было, и всё. Может быть, между заданиями у меня были слишком маленькие промежутки, может, мне следовало взяться за работу в офисе, а не оставаться оперативником». Он пожал своими большими плечами. «Не знаю; просто с этим уже покончено».

Холмс проницательно посмотрел на него. «Еще раз спрашиваю, что там произошло, с Сарой Коннор? Не похоже на тебя, чтобы ты стал на сторону террористов».

«Так вот о чем поговаривают?», подумал Дитер. Конечно, об этом, а что еще они могли подумать? «Сара Коннор – не террористка», сказал он вслух. Он произнес это монотонным голосом; он и не ждал, что ему поверят.

Док в ответ на это приподнял бровь. «Не террористка? Она взорвала, по крайней мере, три компьютерных предприятия, и это лишь то, что известно. Ладно, пусть два из них принадлежали Кибердайну, но все равно это считается тремя терактами. Не говоря уже о том, что она обвиняется в контрабанде наркотиков и торговле оружием. Это именно то, чем и занимаются террористы, дружище».

Дитер вздохнул. Он приготовился рискнуть тем, что по-настоящему здесь ценил, – все еще существующим уважением этого человека. – «Но что, если она не сумасшедшая, Док?» Он поднял глаза и встретился ним взглядом.

При этой фразе Док поднял обе брови. Он сидел молча, размышляя некоторое время над своим бывшим агентом. «Не сумасшедшая», сказал он, наконец.

«Готовы ли вы меня выслушать?», спросил его фон Россбах.

Холмс надул губы и выпустил струю воздуха. Он пожал плечами. «Конечно, почему нет, что за фигня, у меня в расписании никаких дел в настоящий момент нет».

Дитер внимательно посмотрел на него; Дитер понимал, что если тот не поверит его рассказу, Док сдаст его «Сектору» во мгновение ока. Он провел рукой по лицу, чувствуя отчаяние. «Ладно, именно для этого ты сюда и приехал», сказал он себе.

«Все это правда», просто сказал он. Дитер махнул рукой. «Всё».

Некоторое время Док сидел неподвижно, словно чего-то ожидал. «Да?», воскликнул он. «Вот это все твое объяснение? Потому что, знаешь ли, я тут сижу и жду от тебя чего-то большего. А что если мне о Саре Коннор известно лишь то, что ей нравится взрывать компьютерные предприятия?»

С досадой вскинув голову, фон Россбах сказал: «Вы знаете больше об этом деле, чем говорите! Я хорошо вас знаю, Док. Я работал на вас в течение десяти лет. Если бы вы увидели мое имя, связанное с ее именем, в файлах «Сектора», вы бы непременно заглянули в них. Я знаю, что вы бы так сделали».

Док закачал головой вперед и назад. «Ладно, догадка верная». Некоторое время он молчал, глядя куда-то в центр между ними. «Должен признаться, меня очень заинтриговал тот тип, который расстрелял полицейский участок, а через десять лет опять появился, в торговом центре». Он махнул рукой фон Россбаху. «Это был ты! Единственное отличие было в том, что во время обоих инцидентов ты работал на меня, а в первом случае ты вообще физически находился рядом со мной. И что же я должен был думать? Я знаю, что у тебя нет никакого злодея-близнеца. Я слышал, говорят, что у каждого есть двойник, но это все чепуха».

Дитер наблюдал за Доком, пока тот размышлял вслух об этом, постукивая пальцами по подлокотникам кресла. Док поднял на него глаза. «Коннор утверждает, что этот тип был чем-то вроде робота». Утверждение, которое в действительности было вопросом.

Дитер кивнул. «Мне пришлось столкнуться с несколькими из них, такими же, Док. Они похожи на меня, выглядят в точности так, как я. Я видел их внутренности; они из металла. Стальные стержни, кулачковые механизмы, гидравлика, действительно впечатляющий небольшой блок питания, электронное управление – нейронные компьютерные сети. Все это по-настоящему».

Некоторое время молча смотрев на Дитера, Док затем сказал: «Выходит, что вся эта хрень с высшим управляющим идеальным компьютером-убийцей и Судным днем… все это тоже правда, реально?»

«Надеюсь, что нет. Именно это Сара все эти годы и пытается предотвратить». Он закусил губу. «К сожалению, мы пришли к выводу, что, возможно, его и нельзя будет остановить. Возможно, он должен будет произойти, и невозможно ничего сделать, чтобы это предотвратить. Максимум, что возможно сделать, это смягчить обстоятельства и последствия. Вот почему я сюда и прибыл».

«Да, Вэнг сказал, что ты вербуешь людей».

Док выжидающе на него смотрел. Дитер почувствовал, что к лицу его крадется жар. Только Док мог заставить его почувствовать себя наивным ребенком, лепетавшим глупости. «И вот, значит, я надеялся, что мы можем полагаться на ваше содействие, когда придет тому время». Да, именно так. На этот раз он стал ждать, когда заговорит Холмс.

«Ты серьезно к этому относишься, я вижу», сказал, наконец, Док. «Не готов сказать тебе, что осчастливлен этим; похоже, ты нашел себе хорошее хобби, чтобы несколько оживить и разнообразить свою жизнь после отставки». Он сжал губы до тонкой линии, а затем встретился взглядом с фон Россбахом.

«Но я доверял тебе раньше и был прав. Так что… Я воспользуюсь такой возможностью и соглашусь тебе помочь. Но!» Он строго поднял вверх палец. «Я не собираюсь быть соучастником каких-либо акций сумасшедших террористов. Если твоя девушка испытывает зуд взорвать еще что-нибудь, я бы посоветовал тебе отговорить ее от этого, или я уйду. Понял?»

«Да», просто ответил Дитер. «Спасибо».

«Так чего же ты от меня хочешь?»

«Когда придет время, нам понадобится какое-то более или менее безопасное место, где могут укрыться люди».

Дитер посмотрел на тихое и безмятежное озеро. «Здесь может быть прекрасное место для этого. Нам также потребуются ваши навыки в обучении людей». Он запнулся на секунду. «И нам потребуется место, куда можно будет завозить и складировать припасы».

Фон Россбах почувствовал чрезвычайное облегчение. Тот факт, что Холмс согласился с такой готовностью, означал, что тот изучил вопрос и продумал его. А там, где впереди Док, за ним последуют и другие; целые поколения агентов «Сектора» и его союзников или работали, или обучались под руководством этого старика. Он был рад, что тот рискнул и присоединился к нему.

Док кивнул пару раз, а потом задумчиво прищурил глаза. «Насколько плохо все это может обернуться, как ты ожидаешь?»

«Вообще скверно», сказал Дитер. «Не так плохо, как это могло обернуться шесть лет назад. Но все равно плохо. Миллиарды погибших. Конец цивилизации, такой, какой мы ее себе представляем. А возможно, и исчезновение самого рода человеческого».

Холмс кивнул, глядя на плетеный коврик под ногами, затем поднял глаза и острым взглядом посмотрел на него. «Мне действительно хотелось бы надеяться, что она сумасшедшая, Дитер, если это может стать изменением к лучшему по сравнению с первоначальной версией».

Уголок рта у австрийца изогнулся в полуулыбке: «Мне бы тоже этого хотелось».

ШОССЕ ПО ДОРОГЕ В ЮТУ

Если кто-нибудь мог что-нибудь разглядеть сквозь затемненные окна фургона, он увидел бы двух высоких угрюмых близнецов, приземистого, темноволосого лысеющего качка и ребенка ангельской красоты. Вьющиеся золотые волосы Алиссы ниспадали ей на спину, доходя почти до середины, и она выглядела очаровательно в маленьком синем сарафанчике без рукавов и белых сандалиях. В руках у нее была белая сумочка, какую носят уже взрослые дамы, и которая была почти такого же размера, как и она сама.

В этой сумочке находились все их удостоверения личности, водительские права на каждого из Терминаторов, документы на право собственности новым домом, на регистрацию фургона и несколько тысяч долларов наличными, все то, что, как считала Клея, им может понадобиться, чтобы без проблем добраться до их нового места базирования в Юте.

Старшая Инфильтраторша не знала, что Алисса собрала и положила все эти бумаги в одно место, и была бы этим очень недовольна, если бы узнала. Но Алиссе это казалось правильным, и поскольку она не слишком-то доверяла своей старшей сестрице, она решила прислушаться только к своим ощущениям.

Алисса с нетерпением ждала переезда и обустройства на новом месте. Она уже довольно долго сдерживала усиление своего взросления, и ощущение того, что она выбивается из графика, ее мучило.

Время от времени, чтобы отвлечься, она залезала в компьютер сестры, чтобы узнать, что искала и смотрела там Клея. Ее не интересовало общение, не до такой степени, как ей хотелось оказаться в каком-нибудь более интересном месте, чем бесконечные пространства раскачивающейся полыни за окнами. Нью-Йорк же был огромен, в нем была масса зданий умопомрачительных размеров, и он кишел жизнью, одновременно завораживающей и отвратительной.

По большей части, подобно Терминаторам, она не обращала никакого внимания на зачастую весьма живописные пейзажи, мимо которых они проезжали. Иногда она подмечала подходящее место для засады, или же места для размещения автоматизированных заводов.

Но по большей части эти земли были пустынны, и, насколько она себе представляла, останутся такими всегда. Она переключилась на свое внутреннее видение, вернувшись к оживленным улицам Нью-Йорка. Именно там будет проходить война. Там, вдоль Миссисипи и на Западном побережье. Уже скоро, надеялась она. А пока что эта пустынная земля была прекрасным местом для того, чтобы начать строить на нее планы и подготавливать себе союзников.

«Я хочу есть», сказала она, в конце концов. «Остановитесь у какого-нибудь ближайшего подходящего заведения».

Терминаторы даже не стали отвечать, что получили ее приказ; в этом не было необходимости. Даже произнесение его вслух являлось в основном вопросом ее самообучения человеческому поведению.

У них в фургоне имелись запасы всего необходимого, но ей было скучно, и ей хотелось начать социализацию как ее самой, так и Терминаторов, до такой хотя бы степени, на которую был способен каждый из них. Ведь действительно невозможно было эффективно уничтожать людей, если те начнут чувствовать угрозу.

ПРИДОРОЖНОЕ КАФЕ «ДАФФИ», ШТАТ ЮТА

Ресторан был чистеньким, с черно-белой кафельной плиткой на полу и с отбитыми краями поверхностей, покрытых формайкой; здесь пахло готовившейся едой, но не конкретной какой-нибудь и не приправами, а разве только немного горячим маслом. Они вчетвером заняли кабинку, где трещины в пластиковом покрытии были тщательно залеплены скотчем, и к ним подошла официантка в розовой фирменной одежде и удобных туфлях с покрытыми пластиком меню. Меню были слегка липкими на ощупь.

«Комплексный блю-плейт* с рубленым бифштексом в панировке», заявила она обалдевшим машинам и Инфильтраторше.

- - - - - - - - - - - - -

* Комплексный блю-плейт – недорогое комплексное блюдо, включающее в себя мясо и овощи в американской кухне, подается на одной тарелке, разделенной на несколько секций.

- - - - - - - - - - - - -

«Рубленым… бифштексом… в панировке…?», спросила Алисса. У нее в голове возник нелепый мысленный образ переворачиваемого на гриле мяса птицы.

Официантка усмехнулась. «Никогда не пробовали, дорогая?», спросила она. «Обмакиваете мясо в ту же панировку, что и курицу, а затем обжариваете».

«Интересно», сказала Инфильтраторша. Не похоже было на очень здоровую пищу. «Да, мы это заказываем», сказала она, возвращая меню женщине.

Официантка подняла брови и посмотрела на Терминаторов. По своему опыту она знала, что здоровые и крепкие мужики обычно не подчинялись маленьким блондинистым куколкам.

«А вам, мальчики, это подойдет?», спросила она с сомнением. Они вернули ей меню и просто посмотрели на нее. «Вам как хочется, чтобы эти бишфтексы были приготовлены?»

Алисса заморгала, обдумывая вопрос. Он был похож на подвох. «Пока они полностью не будут готовы», сказала она после паузы.

Официантка посмотрела на нее таким взглядом, который говорил: «Не болтай больше мне глупостей, малышка».

«Мало-, средне-или хорошо прожаренное мясо?», кратко спросила она.

«Ах, среднепрожаренное», ответила Алисса. Это показалось ей беспроигрышным вариантом.

«Что будете пить?» Голос официантки стал чуть более холодным под их непоколебимыми взглядами.

«Воду, только воду», сказала Алисса. Если пища будет нездоровой, ей вовсе не хотелось усугублять ошибку жидкостями с избытком сахара или кофеина.

«А вы, мальчики?» Официантка остановилась, занеся карандаш над блокнотиком.

«Для всех нас воду», ответила ей Алисса.

Официантка фыркнула и покачала головой, отходя от них; может, они играли в какую-нибудь дорожную игру, развлекая ребенка. Мне-то какое дело? Девочка казалась довольно вежливой.

Алисса с интересом оглядела помещение. Вся мебель тут была по меньшей мере тридцатилетней давности, в том числе и некоторая реклама. По крайней мере, реклама в форме часов, ламп и светильников. На нее посмотрели двое мужчин в конце стойки. Они улыбнулись ей и дружелюбно пошевелили пальцами. Она просто посмотрела на них, пока они не отвернулись.

Официантка в конце концов вернулась с их едой и, не сказав ни слова, поставила тарелку перед каждым из Терминаторов, швырнув последнюю перед Алиссой, которая взяла вилку.

«Что нужно сказать?», спросила женщина, хмурясь и улыбаясь одновременно.

Алисса и Терминаторы молча на нее посмотрели. Официантка несколько нервно взглянула на Терминаторов. «Какое волшебное слово?», попыталась она подсказать Инфильтраторше.

«Эта самка сошла с ума», подумала I-950. Она была уверена, что большинство людей не верят в магию. Неужели она сделала что-то такое, что ввергло ее в такое состояние?

«Спасибо», осторожно сказала официантка. Она снова взглянула на Терминаторов, а затем снова на Алиссу.

«Пожалуйста», ответила I-950, столь же осторожно.

Официантка рассмеялась. «Ешьте и наслаждайтесь», сказала она и отошла от них, посмеиваясь.

Алисса, занервничав, посмотрела ей вслед. Безумные люди непредсказуемы, и она читала, что порой они неестественно сильны. «Сильны как Терминатор?», задала она себе вопрос. Ей придется навести об этом справки.

Ее превосходное боковое зрение подсказало ей, что двое мужчин за стойкой за ней наблюдали. I-950 нахмурилась, разрезая свое мясо. Неужели в ней было что-то странное? Она внимательно стала их изучать.

На вид они были довольно обычными. Одному было около пятидесяти, в очках и с седеющими волосами. Другой был моложе, возможно, лет около тридцати. У него были темные волосы, а сам он был худой. Они стали все меньше поглядывать на нее, разве только украдкой, и то, как они время от времени переговаривались между собой, заставило ее подумать, что они говорили о ней.

Незначительно откорректировав свой слух, она прислушалась к их разговору.

«Ну, и что ты об этом думаешь?», спросил худой.

«Безусловно, это возможность». Мужчина постарше снова взглянул на нее. «Классная штучка, она действительно может стать отличной добычей».

«Стоит рискнуть?»

После длинной паузы человек постарше сказал: «Риск большой, может не стоит».

«Да, но, нужно использовать возможности, которые посылает судьба. Нужно же что-то делать, черт подери!» Худой глотнул кофе. «У нас счета неоплачены».

Человек постарше фыркнул и глотнул свой кофе.

«Давай посмотрим, вдруг представятся еще какие-нибудь возможности, ладно? Нет смысла набивать шишки, если это не нужно. И кроме того, эти три парня выглядят очень мощными, если ты понимаешь, о чем я».

Из того, что поняла Алисса, этот разговор не имел к ней никакого отношения; во всяком случае, в настоящий момент все это не имело особого значения. Она продолжала есть, не отрываясь, ее ускоренный метаболизм позволял ей с легкостью усваивать взрослые объемы пищи. Официантка, когда она вернулась, похвалила ее за это.

«Я была очень голодна», объяснила ей Алисса. «Здесь есть туалет?»

Официантка с удивлением поджала губы и указала на коридор справа, отступив в сторону, когда Алисса выскользнула из кабинки. «Она очень симпатичная», сказала она Терминаторам, когда Алисса не могла уже ее слышать. Они просто посмотрели на нее. «Так», решительно сказала она после минутного молчания, «желаете что-нибудь на десерт?»

Все как один, три Терминатора одновременно посмотрели в сторону туалетной комнаты.

Официантка закатила глаза. «Тогда, может кофе, пока ваша малышка не вернется?»

Один из мужчин за стойкой бросил на нее несколько купюр и ушел. Другой же направился к туалетам. Официантка это заметила, оценив с первого взгляда, что этих помятых бумажек хватит на оплату их заказа.

«Кофе», сказал, наконец, старший Терминатор, выдав ответ, который его древо альтернативных решений предложило в качестве наилучшего варианта.

Официантка кивнула и убрала со стола; и она заключила пари сама с собой о том, что эти чудики не дадут чаевых.

…………………………

Клей Рэдклифф гордился тем, что всегда был готов, как бойскауты, на которых он иногда охотился. Он никогда не выходил из дома без красивого чистого носового платка и своей маленькой бутылочки с хлороформом, сунутой в чехол на ремне.

Он спрятался в мужском туалете, чуть-чуть приоткрыв дверь, глядя на эту славную маленькую куколку, которая вскоре станет его маленькой кинозвездой.

Алисса закончила свои дела, вымыла руки и побрезговала воспользоваться длиннющим х/б полотенцем, которое, по-видимому, никогда не менялось. Она вытерла ручки о подол платья и пошла по коридору к Терминаторам.

Клей выскочил у нее из-за спины, с уже умело натренированной легкостью прижал носовой платок к ее маленькому личику, крепко притянул ее к своему мягкому животу и затащил ее в мужской туалет.

Но неожиданно засранка стала хватать его и царапаться, сунув коготочки назад, явно целясь ему в пах. Он едва успел поднять ногу, защищаясь, но даже и тут она схватила его за мышцы с силой металлических тисков. Клей охнул, широко раскрыв рот от мучительной боли и изумления. Он сбросил ее со своих ног, но девчонка обрушилась на его ступни, начав молотить их своими острыми каблуками. Каждый такой удар был как удар молотком, и Клей стал раздвигать ноги и уворачиваться, пытаясь избежать жестокой расправы.

В отчаянии он прижал ее к стене, зажав ее там всем своим весом. Тем не менее, она продолжала извиваться и пинаться ногами. Черт, но козявка оказалась очень сильной! Когда же, черт возьми, она наконец-то отрубится? Обычно они падали почти мгновенно. У него даже голова закружилась от этих проклятых паров, а она все еще брыкалась, как дикая лошадка!

Компьютерные усовершенствования в организме Алиссы изо всех сил пытались подавить воздействие хлороформа. Они предупредили ее, что если она не высвободится через десять секунд, то она не выдержит и поддастся его воздействию. I-950 продолжала сопротивляться. Небольшие отличия в креплениях и связках мышц и плечей обеспечивали ее силой, значительно превосходившей норму ее роста и возраста; а суставы ее были снабжены большой гибкостью, позволявшей ей выделывать трюки настолько невероятные, что ни один обычный человек не в состоянии был их предвидеть и опередить.

Она свернула одну ножку у себя за спиной, нацелилась и с силой врезала ею вверх в пах этому мужику. Он охнул от мучительной боли и ослабил хватку на ее руках. Извернувшись, I-950 высвободила руку и потянулась ею назад и вверх.

Мужик даже не успел среагировать на прикосновение крошечной ручки к своему горлу.

В предыдущее мгновение он сгибался в три погибели из-за мучительной боли в паху, все еще пытаясь ее удерживать, а уже в следующее мгновение он бился на полу, жадно хватая ртом воздух, из горла его стала сочиться кровь, затем полившаяся изо рта. Он упал на спину, задыхаясь и вытаращив от ужаса глаза, а кровь его превратилась в веерообразный поток брызг, когда он попытался было закричать.

Маленькая сильная рука Алиссы переломила ему трахею, словно бумажную соломинку.

…………………………

Снаружи, на парковке, Гил отбивал пальцами нервную дрожь на руле фургона. Он был наготове, заняв эту позицию, уже более пяти минут назад, и чувствовал, что очень бросается в глаза. Никто ведь обычно не сидит снаружи у задней служебной двери в фургоне с работающим без видимой причины двигателем. Любой, кто это заметит, наверняка подумает, что причиной этого может быть что-то нехорошее. Скорее всего, могут подумать, что он кого-то дожидается, того, кто заканчивает ограбление закусочной.

Хотелось бы ему этого. Ведь за ограбление выносится довольно мягкий приговор по сравнению с похищением детей.

«Пора шевелить задницей, Гил!», в отчаянии подумал он.

Минуты через три он ударил ладонью по рулю и открыл дверь фургона. Он подошел к запасной двери и исключительно осторожно ее открыл. Гил вздохнул с облегчением: сигнализация не взвыла. Он заглянул в щель и никого не увидел в коротком коридоре; из туалетов тоже не доносилось ни звука.

Гил огляделся; никто за ним не следил, поэтому он проскользнул внутрь и тихонько подошел к мужскому туалету. Прижав ухо к двери, он прислушался и услышал лишь, как бежит вода. Он осторожно тронул за ручку, и она повернулась. Стиснув зубы, Джил открыл дверь и проскользнул внутрь.

На Гила подняла глаза маленькая девочка, обмывавшая в раковине себе платье; он застыл на месте, глядя на мужчину, лежавшего на полу в луже крови. Он медленно повернулся и взглянул на ее хорошенькое, лишенное всяких эмоций личико и невинные голубые глаза, и подумал, что ему привиделся кошмар.

Она заморгала, глядя на него, и Гил затряс своей головой. Волосы у нее были все в крови, а на лице и руках были видны пятна крови, настолько крошечные, что выглядели так, будто их нанесли аэрозолем. Он глубоко вдохнул зловонный воздух этого крошечного помещения и едва не блеванул от смешанного запаха крови, фекалий и дезинфицирующих средств.

Гил понял, что каким-то непонятным образом ответственность за случившееся несла эта красивая девочка, что она некоторым образом, словно ангел мщения, стала своеобразным ответом на все молитвы всех детей, когда-либо пострадавших от рук его и Клея. Он прижался спиной к двери, и все, что он сумел придумать и сказать ей, было «Нет», он стал произносить это снова и снова, наполовину умоляя, наполовину не веря своим глазам.

Алисса уставилась на него. Затем она слегка улыбнулась, наблюдая, как он побледнел, когда выражение ее лица изменилось. «Нужно было стучаться», мягко сказала она.

Он повернулся, чтобы открыть дверь, а она в это время присела на корточки и подобрала с пола смоченный хлороформом платок, затем вскочила и схватила его, так сильно обхватив ему руки ногами, что он не смог ее сбросить. Он вдавил голову в плечи и стал изо всех сил сопротивляться, открыв рот, пытаясь закричать. I-950 зажала платком ему рот и нос, по сути полностью заткнув ему рот. Через несколько секунд он стал шататься.

Видимо, почувствовав, что он в опасности, он стал пытаться ее укусить, но Алисса легко сумела удержать его челюсти раскрытыми. Затем он врезался в дверь туалета. Она поморщилась, но удержалась, усилив свои органы чувств, чтобы узнать, услышал ли кто-нибудь этот звук.

Видимо, этот удар был заметен лишь в небольшом помещении туалетной комнаты.

Никто не откликнулся, никто к ним не прибежал.

Ее компьютер протестировал основные показатели жизнедеятельности этого человека и пришел к выводу, что вскоре он потеряет сознание. Но I-950 теряла терпение; «вскоре» для нее уже было недостаточно. Она вынула у него изо рта одну свою ручку и нащупала у него на горле позвоночный столб. Мужчина пытался кричать, издавая приглушенные звуки, затем попытался повернуть голову, очевидно, намереваясь стряхнуть с шеи обе ее руки, что ему почти удалось сделать этим последним движением. Но Алисса нашла то, что искала, и, согнув пальцы, почувствовала, как хрустнула его подъязычная кость.

«Это должно ускорить дело», с удовлетворением подумала она.

На мгновение его сопротивление стало более яростным, но затем он упал головой вперед. Компьютер подтвердил, что он без сознания, и она выпустила его; оттолкнувшись от него и выпрямившись, она посмотрела на него сверху вниз. По телу прошла кратковременная судорога, и оно стало бесчувственным, окончательно обмякнув. Это хорошо. Ей не нужно будет отмываться от новой крови.

Когда она отмывала платье, детская часть разума Алиссы с удовольствием вообразила себе, что это Скайнет устроил ей испытание, как он это раньше, бывало, делал с Сереной, ее матерью/сестрой, испытание, которое она прошла. Но компьютерная ее часть отвергла этот когнитивный диссонанс, и она с сожалением вздохнула и отбросила от себя эту мысль.

Она посмотрела на трупы на полу. Вероятно, лучше поскорее отсюда сейчас уходить. Из-за этого инцидента они и так уже достаточно долго здесь задержались.

Подняв платье, Алисса осмотрела его. Большей части пятен уже не было, но на вырезе еще чуть-чуть было видно что-то красновато-коричневое. Пятно это, вероятно, уйдет при будущих стирках. Между тем вряд ли она сможет пройти через закусочную в мокром платье. Она приказала Т-101, чтобы они ждали ее в фургоне, и выскользнула через черный ход в трусиках.

СТУДЕНЧЕСКИЙ КАМПУС МТИ

Отношение парней резко изменилось буквально за несколько дней после отъезда Джона. Венди слушала их с нарастающим беспокойством.

«Чувствую себя так, словно меня загипнотизировали», говорил Сног. «Не могу поверить, что дал обещания, меняющие всю мою жизнь, какому-то семнадцатилетнему салаге!»

«Если то, что говорил Джон, правда––», начала Венди.

«Послушай! Он солгал о своем возрасте», заметил Ям.

«Это потому, что вы, ребята, сделали из этого такую проблему, раздув из мухи слона», сказала она раздраженно. «Во всяком случае, если произойдет Судный День, то мы, по крайней мере, выживем».

«Его отец явился из будущего», мечтательно сказал Брэд. «Он, вероятно, еще даже не родился». Он оглянулся на своих друзей. «Как, черт возьми, все это действует?»

«Не очень-то хорошо», заметил Ям. «По крайней мере, в том, что касается его отца».

«Да», согласился Карл. «Представьте себе, что посылаете своего отца назад в прошлое, чтобы он стал вашим отцом, зная, что он будет убит».

Наступила тишина, когда они задумались над этим.

«Представляю, сделать бы это с моим предком, вот сейчас же, мигом», пробормотал Ям.

«Да, знаком я с ним, поддерживаю тебя в этом», сказал Карл. Они дали другу пять.

Венди нахмурилась, но промолчала. Она слушала все это с тревогой, и ей не нравились эти намеки с завуалированной критикой Джона, и она не знала, к чему все это может их привести. И не знала наверняка и сама, что ощущает относительно всего этого.

С одной стороны, ее терзала мысль, что все эти бредни матери Джона были не чем иным, как истиной; с другой стороны, ей не нравилось то, что его мать, далеко не являясь жертвой какого-то мрачного заговора правительства, действительно взорвала кучу компьютерных предприятий.

«А ты что бы сделала на ее месте?», спрашивала она себя. Пока у нее не было на это ответа.

«Мать его, должно быть, ужасная женщина», сказал Брэд, будто почти подслушав ее мысли.

«Я слышал, что она очень секси», сказал Сног, шевеля бровями.

Парни начали шутить и прикалываться по этому поводу, а Венди их слушала. Возможно, они просто так рисовались и бурно реагировали, потому что боялись Джона, запугивавшего их. Губы ее искривились в улыбке. Если уж семнадцатилетний Джон так их запугал, значит, наверное, мама его действительно была просто ужасна.

«Так, и что же будем делать?», спросил Карл. Он взглянул прямо на Снога.

Сног пожал плечами, широко раскрыв глаза так, словно приглашая Карла продолжать.

«Что ты имеешь в виду, говоря, что же мы будем делать?», спросила его Венди.

«Да ладно, брось!», чуть не прокричал Карл. «Когда он где-то тут, рядом, еще можно как-то поверить в весь этот бред. Но давайте считаться с реальностью, ребята. Отец, который еще даже не родился? Роботы-убийцы? Маниакальный компьютер, который собирается взорвать весь мир? Это же бред! Ничего этого в реальности быть не может!»

«Но вот это же реально», сказал Сног. Он взял в руки и показал чип, который Джон им оставил.

«И он уж точно не смог бы его создать сам». Он бросил на Венди виноватый взгляд.

«Джон толковый парень, но не такой умный, как мы, а никто из нас не смог бы додуматься до такой конструкции, не говоря уже об изготовлении такой фигни. Знаю, нам всем не хочется верить, что это реально, ребята. Я сам чувствую такое желание. Но несмотря на это все равно остается вот это». Он потряс чипом. «А это говорит о том, что это не бред, не видение, и это не ложь, это реальность. Поэтому что я лично собираюсь делать, это разобраться в этой штуковине, затем получить диплом и как можно скорее свалить на хрен отсюда, пока тут все не разбомбили».

Венди тихо выдохнула, с огромным облегчением. Если бы Сног отступился от этого проекта, который поручил им Джон, остальные последовали бы его примеру. И она ничего не смогла бы поделать, ни уговорить их изменить свое мнение и передумать, ни заполучить обратно чип.

Она встретилась взглядом со Сногом, и она по-прежнему еще не чувствовала, что абсолютно была в нем уверена, но в данный момент он пока оказался на стороне Джона, и пока этого было достаточно.

КАФЕ «ДАФФИ», ШТАТ ЮТА

Клиентов было мало, и через полчаса официантка заметила, что трое мужчин по-прежнему сидели молча и не двигаясь за своим нетронутым кофе, а та девочка еще до сих пор не вернулась из туалета.

«Эти ребята действительно заставляют меня нервничать», подумала она.

Она принесла им чек.

«Двадцать восемь восемьдесят семь, мальчики», сказала она с фальшиво-любезным выражением лица. «Надеюсь, вам понравилось». Она встала перед ними, выжидательно улыбаясь, приняв решение не пугаться их размеров и их молчаливых физиономий, хотя они ее и пугали.

Все три Терминатора посмотрели на нее ничего не выражающими лицами, даже не моргая глазами. Затем один из них вытащил из сумки Алиссы бумажник и извлек оттуда две двадцатки. Официантка, напряженная до такой степени, что чуть ли не почувствовала себя выше ростом, начала отсчитывать им сдачу. Затем они, как один, внезапно встали и вышли, не обратив на нее абсолютно никакого внимания, словно она вообще была невидима.

«Вот черти!», пробормотала она. Затем она вздрогнула, словно встряхнувшись от наваждения.

Она ошибалась; они оставили хорошие чаевые. Но она надеялась, что больше никогда их не увидит.

Вскоре после того, как ее странные клиенты ушли, официантке пришло в голову, что ей, возможно, стоит проверить дамский туалет. Она не очень-то доверяла этой странной девочке.

Открыв дверь, она обнаружила, что тут все в полном порядке. Ну, как никогда лучше для данного туалета. Вернувшись в коридор, она решила проверить мужской туалет, на предмет, нужна ли там бумага.

Ее душераздирающий крик пронесся по всему кафе вплоть до самой кухни.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС», НОЯБРЬ

Доктор Зильберман удивился, обнаружив, что дверь его кабинета открыта, но объяснил это тем, что очень устал прошлым вечером. Он еще сильнее удивился, обнаружив, что какой-то неизвестный ему человек, невысокий и смуглый, взглянул на него, отвернувшись от одного из его картотечных шкафов.

«Можно спросить, вы кто, собственно?», осторожно спросил он.

В его профессии, да еще в таком заведении, было неразумно проявлять даже совершенно естественное раздражение. Это мог быть какой-нибудь новый пациент, который забрел сюда совершенно нечаянно, или другой какой-нибудь новый пациент под воздействием наркотиков и желающий их еще, и, в конце концов, он сам виноват, что не запер дверь.

«Я новый уборщик», сказал мужчина. В качестве доказательства он показал метелку для уборки пыли, торчавшую у него из огромного кулака.

«Оу?», удивился Зильберман. Ральф ничего не говорил, что намеревался уйти. И обычно, когда кто-то уходил, требовалась целая вечность, чтобы подыскать замену. «А что случилось?», спросил он, когда стало ясно, что этот парень не собирается ничего сам объяснять.

Незнакомец пожал своими внушительными плечами. «Не знаю», протянул он. «Мне сказали приходить теперь сюда».

Зильберман заметил небольшой акцент; человек этот был похож на турка или выходца с Ближнего Востока, что объясняло его странную манеру говорить. Но не очевидное его желание залезть внутрь картотечного шкафа, чтобы вымести оттуда пыль. Доктор нахмурился.

«Мне никто ничего не говорил», сказал он.

Уборщик просто стоял и молча смотрел на Зильбермана.

«Очень низкая восприимчивость», подумал доктор. Может быть, это был какой-нибудь новый пациент, просто выполняющий эту работу.

Возможно, у него неврологическое повреждение.

«Ладно, послушайте». Зильберман положил на стол свой дипломат. «Не могли бы вы прийти сюда попозже? Мне нужно прямо сейчас уже приступать к работе. Но меня здесь не будет с двух до четырех, так что вы сможете тогда все и закончить». Он вежливо улыбнулся, стараясь излучать уверенность; а к двум часам у него появятся кое-какие ответы насчет этого типа.

Этот небольшого роста человек ничего не ответил, просто помолчал некоторое время, а потом просто двинулся вперед, словно собираясь пройти прямо сквозь Зильбермана, который успел отскочить в сторону только в последнюю секунду. На этот раз он позволил себе продемонстрировать свое раздражение.

«Эй!», огрызнулся он удаляющейся спине. Затем он заставил себя успокоиться.

«Вам что, не выдали никаких документов для меня?»

Уборщик остановился, повернул голову, коротко ответил через плечо «нет» и пошел дальше.

О да, с этим парнем будет весело.

«Только его этому заведению и не хватало», пробормотал Зильберман, «уборщика с таким характером и отношением».

ОФИСЫ КОМПАНИИ IBC, ПО СОСЕДСТВУ С РЕАБИЛИТАЦИОННЫМ ЦЕНТРОМ «ЭНСИНАС»

Опер Джо Консильи опустил ноги на пол, когда в офисе начала открываться дверь и с облегчением усмехнулся, увидев, кто это. «Эй, приятель, что тебя сюда привело?», весело спросил он.

Они с Полом Дельфино вместе работали над этим делом первыенесколько недель после того, как схватили Сару Коннор, до тех пор, пока начальство не решило, что тут достаточно лишь одного оперативника.

С точки зрения Джо, это было совершенно тупиковое задание, абсолютный глухарь, и ему тут было очень скучно. Особенно после того, как Коннор перевели в реабилитационный центр по соседству. Смотреть на этих ужасных, печальных людей чертовски его угнетало, и у него даже мурашки по коже бегали. Иметь рядом кого-то, с кем вместе можно будет поприкалываться над ними, это будет просто классно.

«Меня главная контора сюда направила», сказал опер Дельфино. «Похоже, уборщик их» – он указал на мониторы, на которых показывались различные места внутри реабилитационного центра «Энсинас» – «был убит во время ограбления со взломом».

«Убит?», спросил Консильи.

Дельфино фыркнул. «Да еще как! Чуваку в натуре почти открутили голову. Весь дом его был разгромлен, но в бумажнике у бедняги остались нетронутыми деньги». Он пожал плечами. «Из-за чего в главке и подумали, что что-то может произойти».

Консильи посмотрел на монитор. «Хм», сказал он.

Он подтащил свое кресло к пишущей аппаратуре и вытащил кассету, быстро взял другую, затем вставил ее в плеер, перемотал и включил для воспроизведения на пустовавшем мониторе. Он показал на экран. «Это вот чувак, который утверждает, что его отправили на замену их уборщика».

Дельфино скривил губы. «Это не то, на что мы надеялись», сказал он.

Совсем не то. Они искали парня ростом около шести футов (180 см), блондина, со строгими, словно высеченными чертами лица. А этот точно был не он.

Когда доктор Рэй только предложил перевести Сару Коннор в реабилитационный центр, главк ухватился за эту идею и протолкнул ее. Даже Рэй был поражен тем, что комитет одобрил его просьбу. Идея конторы заключалась в том, что в такой среде с пониженным уровнем охраны сообщники Коннор предпримут попытку организовать ей побег.

Взломать систему безопасности реабилитационного центра и начать следить за ним изнутри с помощью его же собственных камер оказалось проще простого. Сотрудники установили, кроме того, и несколько своих камер. Но пока что все, что они получили – это бесконечный и абсолютно неинтересный отснятый материал того, что Консильи считал никудышными, безнадежными случаями, с галереей самовлюбленных героев-наполеонов; или лузеров с большой буквы Л.

«А что говорит администрация?», спросил он.

Лицо у Дельфино скривилось. «Этот чувак есть в компьютере, есть и все прочее, что должно быть в компьютере для приема его на работу в «Энсинас», и все документы на зарплату тоже все здесь. Даже документы, если можно так сказать, которые были необходимы для покойного сотрудника, тоже оказались в порядке. Единственное», – он задумчиво пожал плечами, – «никто в этом не признается, никто даже не знал, что этот парень Ральф погиб. Странно, да?»

Откинувшись на спинку кресла, Консильи покачал головой.

«А что в этом назначении не странно? Слушай, а может, шайка Коннор просто поумнела и решила отправить сюда кого-то менее бросающегося в глаза?»

Дельфино рассмеялся. «Да, это было бы хитро. Потому что где бы этот здоровенный чувак не появлялся, там наступает ад кромешный».

Некоторое время они сидели молча, наблюдая за мониторами и раздумывая о пленках с записями, которые они раньше видели, того «здоровенного парня» в бою. По правде говоря, ни один из этих оперов не был удивлен тем, что главку очень хотелось разыскать этого типа, чтобы он научил их людей стрелять и сражаться столь же классно, как это делал он сам.

«Так значит, мы на данный момент удвоились», спросил Консильи.

«Угу».

«Зашибись», сказал Джо. «Значит, кому-то нужно сходить за бургерами. Меня уже тошнит от этих бутербродов с арахисовым маслом в коричневых пакетах».

Дельфино смерил его взглядом. «Ты уж слишком засиделся один тут в этой комнате, если думаешь, что я буду мальчиком на побегушках, дружище. Если хочешь сэндвич, можешь сходить и взять его сам».

«Зашибись», сказал Консильи, ухмыльнувшись в ответ на подозрительное выражение лица своего коллеги-опера. Хотя вообще-то неплохо время от времени выходить на свежий воздух.

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС»

Сара столкнулась с новым уборщиком, выходя из видавшей виды большой кухни, где ей была предоставлена ??«возможность освоить профессию», на время, пока она «приспосабливалась к новому для себя окружению». Ей осторожно пообещали, что через несколько недель, если все будет хорошо, ее «поощрят предложением подыскать себе работу». Сара недоумевала, сколько времени требуется, чтобы научиться говорить подобными заученными канцелярскими фразами. Из-за этого все сотрудники казались странным образом похожими друг на друга, словно и мысли их были заранее приготовлены и расфасованы в пакеты.

Работа на кухне вполне ее удовлетворяла; так как она все еще быстро уставала, она не возражала против того, чтобы не никуда спешить. Работа у посудомоечной машины и уборка со столов была вполне в меру тех обязанностей, которые она могла выполнять, поэтому она не могла ни на что жаловаться, кроме как на скуку. Что являлось лишь вопросом восприятия, напомнила она себе.

«О боже», подумала она, «я начинаю думать теми же самыми благостными фразами, как и персонал». Если бы она чувствовала себя физически чуть способней… одно только это побудило бы ее бежать и скрыться.

Но сейчас здесь речь шла о ее темпах и скоростях. Она имела возможность читать – развлекательную и познавательную литературу – или смотреть телевизор. Она никогда в жизни не смотрела столько диснеевских мультиков. В реабилитационном центре целые стеллажи были уставлены их видеокассетами, и, казалось, кто-то уже просмотрел каждую из них хотя бы наполовину. Все жестокое, раздражающее или вызывающее неприятие и отторжение здесь воспрещалось. И до тех пор, пока она не вспоминала о существовании жизни за пределами реабилитационного центра, она чувствовала себя довольной, на данный момент.

В тот момент, когда она выходила из кухни, у нее в голове крутились неопределенные мысли относительно своих волос. Они уже значительно отросли, и светлые волосы над темными выглядели не очень-то. Светлая их часть стала длинной, поэтому неплохо было бы их чуть обрезать, думала она.

Сара чуть не налетела на него, когда он появился из-за угла. Он полностью закрыл своим телом проход через дверь, таким он был широким; на мгновение она почувствовала себя пойманной. По виду это был определенно уборщик; на нем была серая одежда, ведро и швабра, все обычные атрибуты. Однако он им не был. А вот тот неплохой чувак, который работал тут раньше, по имени Ральф, был.

Некоторое время они стояли и смотрели друг на друга.

«Вы кто?», спросила Сара, стараясь, чтобы этот вопрос прозвучал как можно приятнее.

Лицо его было ей незнакомым, хотя формы его показались ей чем-то отдаленно знакомыми. Тело у него казалось неправильно сложенным, с очень короткими руками и ногами для довольно длинного торса. Он, конечно, был слишком мал ростом, чтобы быть агентом. Но для уборщиков, с двумя-тремя из которых она была знакома в своей жизни, он имел слишком свирепый и жестокий вид.

Появление нового и такого странного лица – а он действительно был странным – тут же вывело ее из состояния скуки, подобно вою сирены воздушной тревоги. Но именно оттого, каким образом он посмотрел на нее, его неподвижность и холодность, в тот момент, когда он преградил ей путь, по спине у нее пробежал холодок, а на голове волосы встали дыбом.

*Объект Сара Коннор обнаружен*, отправил сообщение Терминатор на новую базу в Юте. Уничтожить?

Никак нет. Приказ продолжать наблюдение за объектом остается в силе, получил он ответ.

Терминатор отступил назад, глазами по-прежнему пожирая Сару.

Она взглянула на узкое пространство, которое давало ей возможность пройти, а затем вновь на этого странного человека. «Как вы сказали, кто вы?», спросила она, ужесточив голос.

«Уборщик», ответил он. Затем он повернулся и пошел обратно по коридору.

Она осталась стоять на месте, когда он отошел, чуть тяжело дыша, как человек, столкнувшийся с опасным животным, которое по каким-то необъяснимым причинам решило не нападать. Она глубоко вздохнула, а затем медленно выдохнула.

«Окееей», пробормотала она сквозь зубы. «Очччень интересно».

Может быть, он был пациентом. Или, может, просто каким-то очень странным чуваком невысокого роста. И все же… в нем что-то было. Ее первым впечатлением было то, что лицо его было ей незнакомым; и в самом деле, она точно могла сказать, что никогда его не видела. Но было нечто такое особенное в том, как он двигался, или, точнее, в том, как он не двигался.

Его глаза, поняла она. Она уже видела такие глаза раньше. Его глаза были мертвыми, лишенными эмоций. Такие люди вообще бывают; видит бог, она встречала очень много таких в своих странствиях. Но глаза этого человека были особенно холодными.

Сначала она сопротивлялась этой мысли, задавшись вопросом, не подняло ли голову прежнее ее безумие – а она ?? теперь была уже настолько далека от него, что могла признаться в том, что когда-то все-таки была сумасшедшей, – из-за присутствия Зильбермана. Но на протяжении многих лет она научила себя быть честной, смотреть реальности в лицо, даже когда это было крайне болезненно, даже когда это казалось невозможным.

Его глаза были глазами Терминатора. Как и его неподвижность, его молчание, и что-то особенное в его голосе.

Сердцебиение у нее усилилось, во рту пересохло, а ладони стали влажными; это был тот старый страх, кошмар, который стал возвращаться. Сара почувствовала, что остатки отрицания ею этого факта рушатся под внезапным, уверенным осознанием: та женщина-Терминатор оставила после себя пособника, и вот он ее нашел. Так же, как они всегда ее находили.

Он не напал на нее на видном месте, и это вселило в нее кое-какую надежду. Он находился на расстоянии менее фута от нее, он мог разорвать ее пополам, но этого не произошло.

«Он отступил и ушел». Что это могло означать? «Он надеется полностью избавиться от нас всех», подумала она. «Он надеется, что сюда приедет Джон, чтобы вытащить меня отсюда».

Сара прикусила губу. Ей нужно связаться с Джорданом; тот свяжется с Джоном и Дитером, предупредит их, что она находится под гораздо более смертельно опасным наблюдением, чем то, которое хотелось бы установить над ними любому правительству.

А затем, если это будет возможно, пора было ей выбираться отсюда, пока Терминатор не окопался тут совсем уж основательно.

«Ладно, Зильберман мне сказал, что верит мне, что хочет мне помочь. И сейчас как раз самое время поймать его на слове». Но осторожно. Его столь внезапное желание помочь легко могло стать ловушкой. От этого «хорошего врача» вполне можно было ожидать попыток получить доказательства того, что ее навязчивая идея все еще не угасла.

«Если б он только знал, с какой радостью я бы ей поддалась».

Сара направилась к его кабинету. Промедление не упростит ситуацию.

Она постучалась в дверь и вошла, когда он откликнулся, разрешив.

Зильберман поднял голову и вздрогнул, как он всегда так делал, когда оказывался с ней наедине. То, что она все еще пугала его, ей даже немного нравилось. Она понимала, что этого не должно быть, но это все же происходило. В конце концов, он с ней очень плохо в свое время обращался.

«О, здравствуйте, Сара», сказал он, приятно улыбаясь.

Длительный опыт помог ему быстро прийти в себя, но он знал, что она заметила его испуг. Ему было досадно, что она оказывала на него такое воздействие, но она причинила ему так много боли. Она сломала ему руку, вонзила в колено ручку и угрожала убить его самым ужаснейшим способом. Трудно было забыть такие вещи, каким бы профессионалом ты ни был.

Сара вошла, закрыв за собой дверь, а затем подошла и остановилась перед его столом, робкая с виду. «Я тут подумала, могу я попросить вас об одном одолжении?»

Зильберман выпрямился в кресле. «Конечно, Сара. Что вы хотели у меня попросить? »

Внутри же от тревоги ему даже скрутило желудок. Возможно, вот оно и наступило, то, чего он боялся.

«Я сильно нервничаю сегодня», сказала она, глядя вниз, на его стол. «Словно стены на меня давят». Она внезапно подняла голову. «И я тут подумала, может, можно мне будет это устроить, может, мне будет лучше, если я куда-нибудь схожу пообедать с Джорданом Дайсоном».

Доктор поморщился: «Вы же знаете наши правила, Сара», сказал он. «О любых посещениях, прогулках или выездах отсюда нужно объявлять заранее, по крайней мере за день до их проведения. Вы же знаете, я не могу просто так вот делать исключения».

«Вот тебе и щедрое предложение помощи, всё, пиздец», подумала она. «Вы могли бы поехать с нами», предложила она. «Думаю, Джордан покажется вам очень интересным человеком. Он бывший агент ФБР и младший брат Майлза Дайсона. А Майлз Дайсон был менеджером проекта, убитым в… Кибердайне».

«О, да что вы говорите?», сказал Зильберман, изумленно подняв брови. Он читал о том, что Сара Коннор очень интересовала Дайсона, но почему, он не понимал. Это станет прекрасной возможностью узнать, почему он так помогал женщине, которая убила его брата.

«Доктор Рэй провел с ним несколько бесед», сказала Сара.

Услышав это, Зильберман моргнул. Он вынужден был признать, что испытывал определенную профессиональную ревность к этому врачу, который был его младше. Если Рэй считал нужным поговорить с этим Джорданом Дайсоном, возможно, ему нужно было понять, почему. «Ну что ж», подумав, сказал он, «возможно, мы смогли бы считать это своеобразным неформальным сеансом психотерапии».

Сара улыбнулась. «Спасибо, Доктор. Пойду ему позвоню, договорюсь о встрече». Подойдя к двери, Сара повернулась и посмотрела на него. «Спасибо вам за это», сказала она.

ОФИСЫ IBC

«Эй, Пол», сказал Консильи, шумно ввалившись в анонимно арендованный офис, возбужденный, как на картинке «после» из рекламы против кокаина. «Похоже, придется нам приступать к делу!»

Дельфино оторвал взгляд от пасьянса, который он раскладывал, благодарный за возможность прекратить упорную борьбу за счастливые номера автобусных билетов, одолевшую его.

«Коннор только что спросила у доктора разрешения отправиться отобедать с Дайсоном».

«Зззззамечательно!», сказал Пол Дельфино. «Я смогу, наконец, сменить обстановку. Пойду за фургоном».

КАФЕ «ВЕРИЧЕ», ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Джордан увидел, как они прошли через бар, и пошел им навстречу. Сара протянула ему руку, улыбаясь. Он взял ее и прижал ее к себе, обняв ее одной рукой. Затем он повернулся к доктору, обняв Сару за плечи.

«Это доктор Зильберман», сказала Сара.

Джордан протянул левую руку, и доктор неуклюже ее пожал. Прежде чем они успели заговорить, к ним подошел старший официант с меню в руках и указал им на главный зал.

«Упс», Джордан положил ладонь себе на пояс. «Это мой пейджер. Вы извините меня на минутку?», спросил он.

В коридоре у туалетов был таксофон. Направившись к нему, Джордан развернул записку, которую незаметно сунула ему Сара.

«Возможно, за мной следит Терминатор», написала она. «Предупреди Джона и Дитера, чтобы они держались подальше».

Джордан выдавил из себя тихое восклицание «что?», аж выдохнув от неожиданности, будто кто-то ткнул его в живот. В уме у него тут же возникла куча вопросов.

Возможно? Что это значит? Он их видел, и, по его мнению, невозможно было ошибиться, что это один из них. И Сара была самым опытным и больше всего видевшим их специалистом в этом деле, так что, если даже она не была в этом уверена, тогда что это вообще означает? «Возможно»? Он покачал головой. «Ну ладно», подумал он.

Порывшись в кармане, он вытащил какую-то мелочь и бросил монеты в телефон. Он набрал номер Консуэлы, студентки колледжа, которую он знал и которая с радостью передаст любые его загадочные шифрованные сообщения за пятьдесят с чем-то денег, которые он ей подкидывал.

«Привет!» По звуку было похоже, что учеба Консуэлы сегодня вечером происходила под фоновый аккомпанемент Дженнифер Лопес.

«Приветик», сказал Джордан. «Это я. У меня для тебя сообщение. На этот раз мне нужно, чтобы ты кое-кому позвонила».

«Конечно», сказала она. «Валяй».

Сначала он одним духом отбарабанил номер. «Спроси Дитера или Джона. Если ни одного из них там не окажется, все равно нужно будет, чтобы ты оставила им сообщение, но ты должна будешь подчеркнуть, что это очень и очень важно, и что им нужно будет передать это сообщение как можно скорее, хорошо?»

«Окей. Конечно», сказала она, и можно было почти услышать в ее голосе, как она пожала плечами. «За пятьдесят баксов я заставлю их подумать, что это единственный способ спасти весь мир».

«Довольно близко к этому», подумал он. «Хорошо, отлично», сказал он вслух. «Вот это сообщение: «Жизненно важно – во что бы то ни стало избегайте полумер*. Пусть посылка дойдет до вас».

Она повторила это ему. «Похоже на печенье с сюрпризом**», - сказала она.

- - - - - - - - - - -

* Здесь непереводимая игра слов: «halfway measures» – полумеры, и «halfway house» – реабилитационный центр, дословно: «дом на полпути». – Прим. переводчика.

** Или печеньки со счастьем (не госдеповские), состоят из двух половинок, внутри спрятана полоска бумаги с предсказанием судьбы.

- - - - - - - - - - -

«Каждый мнит себя великим критиком. Как твой испанский?», спросил он.

«Уж лучше, чем твой, парниша».

«Хорошо», сказал он, улыбаясь. «Потому что тебе, вероятно, придется разговаривать с людьми, не знающими ни слова по-английски».

«Ноу проблем. Это всё?»

«Ну да. Я суну деньги тебе в почтовый ящик», сказал он. «Спокойной ночи».

«Пока».

Джордан подошел к их столику и сел с улыбкой. «Ну вот, теперь все уладил, всё в порядке, больше нас, кажется, никто не прервет», сказал он.

С сияющей улыбкой Сара сказала: «Фирменные блюда здесь – телятина пикката и фетучини примавера».

«Звучит неплохо», сказал Джордан. Он улыбнулся Зильберману. «А вы что будете, доктор?»

РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС»

Терминатор-Наблюдатель обыскал весь центр и не обнаружил объект Сару Коннор. Он даже спросил у одного из мужчин там, не видел ли он ее. Тот ответил описанием сексуальной фантазии, которую даже Терминатор счел абсолютно нездоровой.

Он еще не ходил в кабинет доктора Зильбермана. Расчеты показывали, что ему лучше избегать врача, так как оценка Терминатором-Наблюдателем реакции Зильбермана на их первую встречу составляла 48-процентную вероятность (плюс-минус 5%) того, что доктор счел его подозрительным. Но теперь лучше всего было отменить это решение; обстоятельства быстро принимали характер чрезвычайной ситуации.

За стеклянной панелью в дверях доктора было темно, что указывало на то, что его там не было. Терминатор попытался открыть дверь и обнаружил, что она заперта.

«Он ушел», сказала ему какая-то молодая женщина.

Терминатор установил ее личность – это была одна из врачих-психологов, которые здесь работали. «Я хотел прибраться в его кабинете», сказал он.

«У вас нет ключей?», спросила она.

«Нет», ответил он.

Она пожала плечами. «Тогда придется подождать до завтра. Спокойной ночи», весело сказала она и ушла.

Он посмотрел ей вслед, одновременно обрабатывая имевшуюся у него информацию. Доктора на месте не было, Коннор тоже не было. По правилам этого заведения самостоятельно уйти отсюда она не могла; поэтому наиболее вероятен был вариант, что они ушли вместе.

Учитывая историю взаимоотношений Коннор с Зильберманом, велика была вероятность того, что она его захватила и похитила. Вопрос в том, зачем? С целью побега?

По своему внешнему виду Наблюдатель сильно отличался от других Терминаторов, а со смертью единственного I-950, о которой было известно Коннор, у нее не было оснований подозревать, что она находится в непосредственной опасности. Просмотрев ее личное дело в кабинете Зильбермана, он установил, что с ней здесь обращались очень бережно, не допуская плохого с ней обращения, способного стать причиной побега.

Процессор Наблюдателя представил ему возможный сценарий того, что сюда прибыли Джон Коннор и их сообщник фон Россбах, чтобы забрать ее, установив 50-процентную вероятность того, что такой сценарий мог быть верным.

Ему нужно было больше информации. Наблюдатель подключился к телефонному аппарату, которым пользовались пациенты; он обратился к записям разговоров. Есть! он нашел то, что нужно. Она встречалась с Джорданом Дайсоном в кафе на Сансет-бульваре. Он направился к маленькому старенькому седану, который был за ним закреплен.

У КАФЕ «ВЕРИЧЕ», ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Джо Консильи и Пол Дельфино сидели в фургоне, наблюдая за кафе «Вериче» со своего монитора и пытаясь решить, кто из них должен войти в бар, чтобы получить возможность поближе проследить за объектом их наблюдения.

«Я должен, я должен это сделать», настаивал Джо, бия себя пальцем в грудь. «Я целый месяц провел в этой мертвой зоне, наблюдая за кандидатами на лоботомию, пока ты там разгуливал в мире реальной жизни. Так что туда должен пойти я».

«Да, но ты же входил и выходил из этого здания прямо рядом с ней, у нее под носом. И если она и узнает кого-нибудь из нас двоих, так это тебя».

Консильи поднял руки. «Чувак, она никогда меня не видела, клянусь».

«Джо, если ты зайдешь в этот бар, мамой клянусь на десять баксов, что она поставит тебе выпивку».

«Да что ты говоришь?»

«Ага!»

Консильи задумался на мгновение. «Ладно, тогда никто из нас туда не пойдет. Но один из нас должен следить за черным выходом».

«Нет, нет», сказал Пол, покачав пальцем. «Я не стану торчать в этом сраном темном переулке несколько часов и пропахнуть там мусором, ссаньем и блевотиной. Не, не, только не я, приятель. Неа, никогда».

Джо посмотрел на него. «Знаешь, я уже и забыл, как погано было с тобой работать».

«Я скажу тебе, о чем ты забыл, ты забыл наше правило», сказал Пол. В ответ на недоуменный взгляд Консильи он огрызнулся: «Тот, кто что-то придумал, тот и должен это делать!»

«Окей, отлично!» Сказал Джо. Что угодно, лишь бы убраться подальше от этого дерьма. Он уже стал подниматься, когда его внимание привлекло что-то мелькнувшее на мониторе. «Эй, гляди-ка», сказал он, указывая на него. «Это же тот новый уборщик. Так ведь?»

Дельфино тоже взглянул на экран. «Да, это так». Он взглянул на Консильи. «И не совсем подходяще одетый для элитного ресторана с изысканной кухней, не так ли?»

Наблюдатель, по-прежнему облаченный в серый рабочий комбинезон, шел по улице, сосредоточенно глядя на одну точку – кафе «Вериче». Он подошел к микроавтобусу и встал так, чтобы иметь возможность следить сквозь стекла фургона за рестораном.

«Порой они словно сами просятся, чтобы их арестовали, верно?», спросил Делфино.

Консильи бросил на него взгляд. «Думаешь, он причастен к смерти того, другого уборщика?»

«Ты видел, какие у него огромные лапы?», спросил Пол в ответ. «И, судя по его рукам и плечам, он способен поднять быка, не говоря уже о том, чтобы сломать шею какому-то шестидесятилетнему хрычу. А теперь он наблюдает за заведением, где ужинает наш фигурант. Думаю, он сюда приперся, чтобы либо помочь ей бежать, либо убрать ее».

«В любом случае, нам лучше начать действовать», сказал Джо. «Только осторожно, нам не нужно, чтобы это видела Коннор. Эй!»

Наблюдатель быстро понял, что фургон, за которым он прятался, был арендован, и начал от него отходить. Консильи и Дельфино вдвоем выскочили из фургона с пушками в руках, начав его преследовать.

«Стоять!», закричал Дельфино.

Наблюдатель застыл на месте, взвешивая свои варианты, и Консильи двинулся к нему. Смотреть на ресторан не является нарушением закона; и в том, как он себя вел, тоже не было ничего угрожающего. Тем не менее, чрезвычайные меры предосторожности, к которым прибегли эти люди, а также направленное на него оружие, указывали на то, что они подозревали его в том, что он чем-то опасен.

«Руки на фургон, ноги раздвинуть!», рявкнул Консильи.

«За что?», спросил Наблюдатель, не двигаясь. Он пришел к выводу, что они подозревали его в—

«Вы арестованы за убийство Ральфа Курца», сказал Дельфино, потянувшись за своими наручниками.

«Делай, что тебе говорят», сказал Консильи и показал ему идти в фургон.

Одной рукой Наблюдатель так сильно ударил Консильи по той руке, в которой тот держал пистолет, что сломал ему несколько мелких костей; другой же он ткнул пушкой в лицо его напарника, повалив их обоих на асфальт. Затем он повернулся и убежал.

Сара заметила, что у фургона, стоявшего на другой стороне улицы, что-то происходит, задние двери у него открылись. Оттуда выскочили двое мужчин в костюмах, а третий, которого было видно в раме боковых окон фургона, повернулся и посмотрел на них. Она тут же узнала в нем того самого нового уборщика из реабилитационного центра, и на долю секунды в голове у нее словно возник его моментальный снимок. Еще до того, как на улице началась короткая схватка, она уже вскочила на ноги.

«Мне нужно уходить», сказала она.

Джордан с Зильберманом оторвались от своей еды и своего непростого разговора и уставились на нее.

«Закройте рот, доктор, и дайте мне ключи от вашей машины». Сара протянула к нему руку.

«Что случилось?», спросил Джордан. Он взглядом обыскал комнату. Затем он увидел, что происходит снаружи. «Правительственные агенты?» Он встал и достал бумажник, бросив на стол несколько купюр.

Глаза Сары были прикованы к улице; она следила за короткой потасовкой, сжав губы, превратившиеся в тонкую тревожную линию. Она слегка покачала головой. «Нет», сказала она. «Это тот новый уборщик из реабилитационного центра».

Джордан поднял глаза и взглянул туда же, как раз в тот момент, когда этот человек бросился бежать. «Черт!», тихо сказал он.

Зильберман, наконец, тоже встал. «Как будем действовать?»

«Я беру ваши ключи и смываюсь отсюда», быстро сказала она.

«Нет. Я поеду с вами. В Мексику?», спросил он.

Сара нахмурилась и кивнула.

«На это уйдет всего лишь несколько часов, и никто не ожидает, что я вернусь в Энсинас сегодня вечером, а так как прошло так мало времени, и мы ничего никому не сообщили, вероятно, никто и не успеет заметить вашего отсутствия. Это даст вам еще несколько часов, прежде чем вас не хватятся. А если кто-нибудь увидит, что вы едете со мной, то они посчитают, что я везу вас обратно в Энсинас». Он увидел, как на губах ее начало образовываться слово «нет». «Пожалуйста, Сара. Я хочу вам помочь».

Джордан вынул оставшуюся часть денег из своего бумажника, объединив ее с небольшой кучкой других, которые он оставил на столе, и вручил ей. «Я оплачу карточкой», сказал он. «В данный момент это пока все, чем я в состоянии вам помочь. Но доктор прав, Сара. Если задумаетесь, поймете, что ему вы можете доверять».

Сара долго смотрела в лицо Зильберману, кусая губы и вспоминая. Затем она глубоко вздохнула. Он всё знал. Он видел неопровержимые доказательства и кое-чем поплатился за это, как и она.

«Ладно», сказала она решительно. «Но нужно уходить немедленно!»

Зильберман сунул в рот кусок хлеба и последовал за ней, копаясь в карманах в поисках ключей от машины. Сара направилась к служебному выходу на кухню и нашла заднюю дверь. Выход из этого проезда, слава богу, был только один. Сара бегом бросилась к просвету, испуганная с виду, но готовая сражаться. Зильберман, бежавший за ней по пятам, уже начал даже хрипеть.

«Позвольте, я пойду первым», предложил он.

Сара посмотрела на него через плечо и кивнула. Зильберман трусцой подбежал к выходу из переулка и остановился, оглядевшись по сторонам. От стены отделился какой-то человек, державшийся за нее рукой.

«Эй, приятель, мелочишки не будет?», проскулил он.

Зильберман отпрянул от него, отшатнувшись от запаха какого-то дешевого пойла и несвежего тела. Он поднял руки и сделал шаг назад. «Нет, простите», сказал он, чувствуя себя виноватым.

«Эй, слушай!», сказал человек, неожиданно обрадовавшись. «Я тебя знаю! Ты доктор Зильберман!»

Он протянул доктору руку. «Узнаешь меня? Это я, Дуглас! Мы раньше работали вместе».

Зильберман заморгал. «Дуглас, конечно». Он был санитаром в Пескадеро. Сара жестоко ударила его тогда шваброй. Больше он его никогда не видел и не знал, что с ним стало.

«У меня истекла нетрудостопособность по инвалидности», захныкал Дуглас. Он показал на свою шею. «Болит, все время, док. Не можете одолжить мне хоть немножко денег?»

Сара подошла к Зильберману сзади. «Нам нужно идти», коротко сказала она.

«Эй!», закричал Дуглас, показывая на нее. «Это она меня ударила!»

«Пошли», сказала Сара, подталкивая доктора.

«Это она меня ударила!», упорно твердил Дуглас. Он сжал кулаки. «Сука! Ударь меня, ну-ка попробуй?»

«О черт!», пробормотала Сара, закатив глаза.

Она ударила Дугласа ногой в живот, схватила его за голову и врезала в нее своим приподнятым коленом, а затем отшвырнула его в переулок, где он остался лежать неподвижным.

Затем она схватила перепуганного до смерти Зильбермана за руку.

«Поехали!», пробормотала она сквозь зубы.

ТИХУАНА, МЕКСИКА

«Остановитесь здесь», сказала Сара.

Зильберман подъехал к обочине, не заметив на этой улице ничего особенного. Здесь находилось несколько магазинов, все еще открытых, хотя было уже поздно, и несколько ресторанов, похоже, из числа тех, которые могут оставаться открытыми всю ночь, и много людей вокруг.

Тут все выглядело чуть грязней и обшарпанней, чем в аналогичном городе по другую сторону границу, и вокруг меньше было англосаксонских лиц – в этом отношении городок не слишком-то отличался от Лос-Анджелеса.

Они пересекли границу без проблем; дело в том, что, как оказалось, у Зильбермана с собой имелись документы Сары, ее водительские права и свидетельство о рождении, этого оказалось достаточно, чтобы им дали отмашку проезжать. Зильберман оказался прав; он действительно помог.

«Но теперь настало время его спровадить», подумала она.

«Спасибо вам, доктор», сказала она, открывая дверцу машины.

«Подождите! Вы что, хотите, чтобы я вот так бросил вас здесь?» Он в ужасе посмотрел на нее. «Я не могу этого сделать!»

Сара в ответ на это улыбнулась. Хорошему доктору, конечно, покажется, что женщина, одна, ночью, в Тихуане, просто нарывается на неприятности. Она не могла не быть очарованной таким его рыцарским отношением, пусть даже сейчас уже было слишком поздно и совершенно не вовремя и совсем уж в неподходящем месте. Конечно, всем ясно, что она «гринга», но здесь никто – никто из числа опасных, по крайней мере, для нее людей – никогда не примет ее за туристку. А как только она доберется до ближайшего тайника…

«Со мной все будет хорошо, доктор, спасибо. Можно только мои документы, пожалуйста».

«Конечно». Зильберман вытащил свой бумажник и отдал ей документы.

«Вот, возьмите», сказал он, протягивая ей также и свои деньги.

«Спасибо», сказала она, даже не подумав отказаться.

«Сара», сказал Зильберман, лицо его было абсолютно искренним. «Я могу еще чем-то помочь? Чем угодно?»

Она обдумала его предложение, жуя свою полную нижнюю губу. Ладно, никакого подвоха в вопросе не было. «Да. Купите землю в горах, с домом, или ригу какую-нибудь, сарай даже можно. Закупите медикаментов, из числа тех, что можно хранить, и как можно больше непортящихся продуктов. А потом молитесь, чтобы они нам никогда не понадобились. Если вам будет нужно отправить нам сообщение, оставьте какое-нибудь сообщение на сайте луддитов, только ничего конкретного не пишите, что-нибудь неопределенное. При необходимости мы с вами свяжемся. И спасибо вам, доктор Зильберман. И будьте очень осторожны».

Он улыбнулся и тихо рассмеялся; от этого все лицо у него как-то изменилось.

«Вы тоже», сказал он. «Удачи».

«Спасибо», сказала она. Потом она повернулась и исчезла в толпе.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

МОНТАНА

Могила вспучилась и стала подниматься, рыхлая почва взгорбилась и начала осыпаться. Наконец, из черной влажной земли показалось бледное подобие человеческой руки, сгнившая кожа на которой была содрана с кончиков пальцев и суставов. За ней последовала еще одна рука, ухватившаяся за твердую почву у края могилы и потянувшая за собой тело. Земля тут же, казалось, тоже стала пучиться быстрее, показалась голова, а за ней и плечи, облаченные в темный костюм. Финальным рывком Терминатор вырвался из заточения своей могилы, поднявшись с колен и стряхивая с себя землю и грязь, как собака, разбрызгивающая в стороны воду.

Машина оценила свое состояние. Все механические функции были полностью работоспособны; его процессор и элемент питания также находились в оптимальном состоянии. К сожалению, его вынужденное пребывание в отключенном состоянии в среде с низким содержанием кислорода привело к медленному отмиранию его оболочки из человеческой плоти. Многие участки его кожного покрова отслоились и спали, и от него очень плохо пахло.

Однако вероятность этого была заранее предусмотрена, и на этот случай были проделаны определенные приготовления.

В небольшом домике, где он до этого работал, специально был оставлен автомобиль с затемненными окнами.

В этой машине имелись необходимые медицинские принадлежности, чтобы он смог удалить мертвую плоть со своего скелета, и запас белкового питания, способный спасти, по крайней мере, часть его кожи, а кроме того, там имелась одежда и деньги для поездки на новую базу в Юте.

Единственной его проблемой теперь было добраться до этого домика, никем не замеченным. Он коснулся рукой разлагающихся тканей, использовавшихся для имитации человеческих глаз, раскрыв и обнажив светящиеся красные точки, являвшиеся его зрительными рецепторами. Наклонившись вперед, он запихал содранную плоть в рыхлую землю, а затем, тщательно похлопав землю вокруг своей могилы, пригладил ее так, чтобы ее формы казались менее поврежденными.

Удовлетворенный проделанным, он побежал трусцой к домику. Проверка связи, сообщил он новой базе в Юте. Все основные системы функционируют

Вас понял, к сведению принято, подтвердил ответ дежурный Терминатор. Он сбросил своему работавшему в автономном режиме собрату все данные с информацией о произошедших событиях вплоть до настоящего момента, а затем завершил контакт.

С этого момента он будет в постоянном режиме ежедневно получать новости, обновления и ориентировки.

Терминатор побежал через кладбище, передвигаясь на удивление тихо для такой большой и тяжелой машины. Когда он пробегал мимо, его заметила парочка подростков, куривших дурь и целовавшихся; пацан охнул, а девчонка вскрикнула. Терминатор взглянул на них, сузив глаза, и его просвечивавшие веки рассеяли красный свет его рецепторов, превратившийся в два светящихся багрово-красных шара.

Крикливый визг девчонки усилился до уровня парового свистка, к ней присоединился и парень с еще более пронзительным криком. Оба они бросились бежать от него в противоположном направлении, спотыкаясь и завывая.

Терминатор решил, что ему не нужно ничего делать с тем, что они увидели.

Учитывая его нынешнее местоположение, запах марихуаны и человеческие суеверия, ни один человек в здравом рассудке им не поверит. В лучшем случае по окрестностям распространится слух о зомби.

НЬЮ-ЙОРК

Клея лежала на своей гостиничной кровати, она очень устала, но никак не могла уснуть. Ей пришлось приложить усилия, чтобы как можно сильнее отличаться от своей прародительницы, покрасив волосы и сделав соответствующий макияж; она даже купила очки из простого стекла без диоптрий, чтобы они изменили форму ее лица. Поэтому Роджер Колвин не должен был сразу же вспомнить свою бывшую начальницу службы безопасности, когда она с ним встретится. Кроме того, платье, которое она выбрала для торжественного открытия, было специально сшито так, чтобы приковать взгляды мужчин к тому, что ниже шеи. Клея надеялась, что это не оттолкнет от нее миссис Колвин.

Да поможет ей Скайнет, она никогда раньше об этом не думала! Не следует ли ей надеть другое платье?

«Что бы сделала Серена?» Скорее всего, просто полностью бы наслаждалась.

Клея почувствовала, что склоняется к отчаянию и досаде, эмоциональной реакции, находившейся, должно быть, за пределами ее практического опыта. Ее компьютер работал в усиленном режиме, перерабатывая все нормы, стараясь удержать под контролем ее стрессовые показатели «дерись или беги»*. Эта нехватка социальных навыков общения была еще одним показателем того, что она была неполноценной. И будет хорошо, когда Алисса сможет прийти ей на смену.

- - - - - - - - - - -

* Реакция организма на стресс: перед лицом опасности он готовит себя к борьбе до победы или к бегству.

- - - - - - - - - - -

*Клея?*, раздался голос Алиссы из встроенной матричной системы связи Клеи.

Клея улыбнулась; словно она мысленно вызвала сестру. Да?

К несчастью, должна сообщить, что Терминатор-Наблюдатель потерял след Сары Коннор.

Голос Алиссы был лишен всяких эмоций.

По системе Клеи пронеслись бешенство и тревога, почти мгновенно подавленные ее компьютерными регуляторами. Вслед за бешенством возникла мысль: «Неужели даже мои процессоры для Терминаторов несовершенны?»

Это не твоя вина, продолжала Алисса, казалось, жутковатым образом отвечая на ее мысли. Его процессор был из числа тех, которые захватила с собой сюда Серена, а, как ты видела, черты лица и тело Наблюдателя были сильно изменены. Маловероятно, что Коннор узнала в нем Терминатора. Младшая I-950 сделала паузу. Виновата, вероятно, я, призналась она. Я приказала Наблюдателю уничтожить уборщика реабилитационного центра, чтобы проникнуть на этот объект, заняв его место. Он следил за Коннор в ресторане, и в этот момент двое мужчин, похоже, полицейские, попытались его арестовать за это убийство. Наблюдатель сбежал, и существует 80-процентная вероятность того, что Коннор видела эту потасовку, и что это ее спугнуло, и она сбежала

Клея осталась лежать неподвижно и позволила себе вздохнуть, почувствовав, что, казалось, погрузилась в кровать чуть глубже. Она подумала: «Отчаяние кажется вполне адекватной реакцией на случившееся». И все же, даже пусть реакция и была уместной, она все равно не являлась приемлемой и полезной. «Сосредоточься!», приказала она своему пришедшему в лихорадочный беспорядок разуму.

Уверена, что мы потеряли ее временно, сказала Клея. Вероятно, она вернется в Парагвай. А что с Джоном Коннором и фон Россбахом? Ты же отслеживала их, не так ли?

Да! Ответ Алисы был торжествующим. Относительно Джона Коннора у меня для тебя вестей нет, но фон Россбах за последние две недели был замечен сразу в нескольких местах в Калифорнии. Его преследуют его же бывшие коллеги

Отлично сработано, поздравила ее Клея. Почему они на него охотятся?

Им известно о его связях с Сарой Коннор, и они хотят его допросить. Пока никакой информации о том, намерены ли они обвинить его в пособничество и подстрекательстве, нет. Но он, похоже, решил держаться от них подальше. Они несколько раз были очень близки к тому, чтобы его схватить, но он сумел от них ускользнуть

«Мне известно, каково это, как они сейчас себя чувствуют», подумала Клея. Каких-либо известий о Джоне Конноре нет?, спросила она.

Ни одного, сразу же подтвердила Алисса.

Позвони по номеру поместья фон Россбаха в Парагвае и спроси Коннора. Если тебе скажут, что его там нет, то, скорее всего, он находится в Соединенных Штатах. Никаких сообщений о том, что он с фон Россбахом, не было?

Нет, ответила Алисса. И фон Россбах едет на мотоцикле. Его бы заметили

Если они сейчас не вместе, то они наверняка в какой-то момент соединятся. Следите за всеми сообщениями о том, где был замечен фон Россбах. Нужно, чтобы ты собрала группу Терминаторов и подготовила их к тому, чтобы они были готовы выдвинуться в любой момент. Очень важно, чтобы вы как можно скорее приобрели вертолет – «Блэкхоук» («Черный ястреб»). Это самый быстрый и удобный способ передвижения. Если потребуется, воспользуйтесь счетом на Каймановых островах, но постарайтесь сделать это к завтрашнему дню. Крайний срок послезавтра. Если потребуется, доплатите за срочность.

Счет на Кайманах действительно сильно пополнился; они должны были иметь возможность приобретать все, что им нужно, относительно легко.

Есть еще что-нибудь?, спросила Клея.

Нет. Буду держать тебя в курсе

Отлично. Спасибо. Доброй ночи

Спокойной ночи, старшая сестра

Клея улыбнулась в ответ на это. Вообще-то правильнее было бы, если бы их теплые чувства относились бы к Скайнету, но, поскольку его еще не существовало, у них были лишь только они сами. Она правильно сделала, что похвалила сестру за то, что она действовала верно, и что сдержала ее злость по поводу того, что пошло не так. Клея, может, и не была такой же I-950, которой была Серена Бернс, но она правильно воспитывала свою маленькую сестренку.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ ФЕНИКС, АРИЗОНА

Джон вышел из самолета, чувствуя, что лишь наполовину вернулся в реальность. Броки из Миннесоты, семья сервайвалистов, у которых он провел последние несколько дней, в целом были очень милыми людьми, но в некоторых отношениях, казалось, они находились в каком-то другом измерении. Достаточно было просто произнести слово «правительство», как они сразу же заводились. И уходили в такие дебри, куда ему вообще-то идти не хотелось.

Но – и это было важное но – они знали свое дело. Их навыки выживания были непревзойденными. Они были похожи на семью зеленых беретов или морских котиков [отряды спецназа].

Даже самая младшенькая, Сюзетт, семилетняя голубоглазая девочка, с легкостью обращалась с легким огнестрельным оружием и умела выживать в лесу, охотясь на мелкую дичь с палкой для метания копья, а также занимаясь собирательством. Он сказал себе стоп и не стал пробовать ее блюда из тушеных личинок, но он позволил бы себе и это, если бы ему пришлось.

Однажды они с ней затеяли соревнование по сборке-разборке ручного пулемета FN Minimi, и она чуть было не победила его. Они действительно хорошо поладили; Джон вполне мог общаться со Сьюзи на таком уровне, на котором не мог контактировать с большинством других людей. «Разумеется, а много ли людей воспитано родителями, накапливающими оружие и убежденными в том, что мир катится к концу? Тот факт, что моя мать оказалась права, и ее родители действительно на этом рехнулись, не имеет значения».

Он вышел из очереди пассажиров,ожидавших процедур высадки, и огляделся, вокруг царила обычная атмосфера стекла, толп народа и мониторов, приправленная запахом отработанного авиатоплива. У колонны, прислонившись к ней, стоял Дитер. На нем было полное кожаное одеяние байкера и большие панорамные солнцезащитные очки, он стоял, скрестив руки на своей широченной груди. «Охренеть, Дитер, ты обалдел совсем, ты что, не мог постараться быть менее заметным?»

Когда он подошел к этому здоровенному австрийцу, он с трудом просунул руку через ремень своего рюкзака. Когда он воздрузил его себе на плечи и отрегулировал вес, он уже стоял перед ним.

«Мокрая птица только по ночам и летает»*, протянул он.

- - - - - - - - - - - -

* Здесь обыгрывается редкая американская поговорка «Мокрые птицы по ночам не летают», означающая: лучше не делай что-либо, пока ты в плохом состоянии и пока не наступит рассвет, т.е. подходящие условия. – Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - -

«Без базара, конечно», угрюмо ответил фон Россбах. Потом он улыбнулся. «У тебя несколько старых телепрограмм осталось после Парагвая. Рад видеть тебя, Джон».

«И я тебя», сказал Коннор. Он оглядел своего друга. «У тебя опасный внешний вид».

«Я не чувствую себя в опасности», сказал Дитер. «Чувствую себя только усталым и грязным».

Джон осмотрел его. Выглядел он неряшливо; на мощных его челюстях красовалась трехдневная, по меньшей мере, щетина.

«Я бы с удовольствием переоделся, чтобы встретить тебя, но меня задержали», продолжал фон Россбах.

Джон вопросительно поднял брови, но ничего не сказал.

«Попиздим в машине», сказал Дитер.

МОНТАНА

Домик оказался весь разгромленным, окна разбиты, мебель тоже, а часть ее сожжена. Само собой разумеется, автомобиль, с ключами, оставленными в нем, оказался угнанным.

Вандалы так и не нашли тайную лабораторию, скрытую в подвале, где было спрятано кое-что из вещей первой необходимости на случай экстренной ситуации, включая 9-мм Беретту и некоторое кол-во денег. Терминатор сообщил о потерях на базу.

*Угони машину*, проинструктировала его Алисса. Купи мясной паштет; детское питание вообще идеально; печень, если есть, лучше всего поможет сохранить оставшуюся плоть

Понял, отправил он сообщение.

Если Терминатор подкормится, то оставшиеся на нем участки кожи в конечном итоге восстановятся и распространятся на межклеточное вещество ткани, лежавшей в основе его протеиновой оболочки. Это позволит значительно сократить время пребывания в отключенном состоянии в ванне. Распоряжение это было как нельзя разумным. Он кивнул сам себе, манера эта у него выработалась за время его общения с людьми.

А затем он отправился на охоту.

НЬЮ-ЙОРК

Ввиду торжественного открытия площадь перед Линкольн-центром была перекрыта временными стенами из красных бархатных штор, крепившихся сверху и снизу к металлическим каркасам. Далеко не идеальное решение, поскольку место было ветреным, и бархат иногда надувался, прямо как паруса, увлекая за собой тяжелые каркасы то вперед, то назад, с неприятным скрежетом.

Блестящая толпа на площади всем своим видом показывала, что абсолютно глуха к грохоту, так что струнный квинтет мог играть себе в закрытом амфитеатре перед почтенной аудиторией, а не на шумном открытом пространстве, абсолютно игнорируемый всеми и каждым.

Клея стояла у прохода, немного нервничая, что давало ей некоторое представление о работе регуляторов в ее организме, и дивясь способности людей так разделять свое внимание. Для таких низших и неполноценных существ по идее невозможно было с такой легкостью делать что-либо такой степени сложности. С другой стороны, у них имелись бесконечные возможности усовершенствовать именно эту конкретную способность.

Очередь продвигалась вперед, и билетер взяла у нее приглашение, позволяя ей пройти. Ей показалось, что она остановилась на пороге собрания, где все, кто был в галстуке, посмотрели на нее, включая официантов. «Что ж», подумала она, «похоже, платье оказывает ожидаемый эффект». Продавщица заверила ее, что она будет «притягивать мужские взгляды».

Сегодня она выглядела совсем иной. Проведя значительную часть дня в спа-салоне, где она прошла все какие только возможно процедуры, она выглядела загорелой и очаровательной. Визажистка чуть не заплакала, когда Клея вытащила очки и нацепила их, и настояла на внесении корректировок. Усилия женщины дали свой результат; Клея тепеь очень слабо походила на свою прародительницу, и осознание этого факта еще раз уверило ей в том, что ей, к сожалению, ее часто не хватает.

Клея осмотрелась; настала пора отыскать ее жертву.

Рон Лабейн потягивал шампанское и посматривал на окружавших его повсюду важных, хорошо одетых людей. Теперь его приглашали на все достойные внимания и примечательные события в городе. Обычно он на них приходил, потому что это была возможность поговорить с деньгами; а такие возможности не следует упускать из виду. Иногда его беспокоило, что он оказывался под угрозой утраты своей идейной чистоты. В конце концов, деньги есть грязь, а грязь способна запачкать вам душу, если вы неосторожны. Ляжешь спать с собаками – проснешься с блохами. Рон собрался было что-то сказать собравшимся вокруг него, когда его взгляд оказался прикован к красивой женщине в облегающем красном платье, пересекавшей площадь с изяществом крадущейся пантеры. Он подумал, что она наверняка кого-то ищет. «Хотелось бы, чтобы меня», подумал он.

Клея, наконец, заметила Владимира Хилла, окруженного восхищенным скоплением женщин из комитета. Среди них находилась и миссис Колвин, а рядом с ней и ее муж, гендиректор Кибердайна. Она подошла к этой небольшой группке людей с легкой улыбкой, скрывавшей ее волнение.

Владимир оторвал от них взгляд; глаза его слегка расширились, когде он ее увидел, и он гостеприимно улыбнулся. Он уверенно зашагал к Клее, с почти донельзя самоуверенным видом. Клея заулыбалась еще сильнее; он станет ее пропуском в эту группу.

Владимир представил ее каждой из комитетских дам, и каждая из них «заметила» ее платье. Их мужья тоже, но они его одобрили. После знакомства Хилл вновь привлек к себе всеобщее внимание.

Клея наклонилась к уху миссис Колвин и заговорила, лишь уголком рта. «Просто не представляю себе, как я позволила себя уговорить купить это платье», сказала она. «Но я всего лишь деревенская девушка из Монтаны, а эта продавщица – просто прожженная акула большого города, если бы вы ее увидели. Она сказала, что все будут так одеты, и я буду выглядеть полной дурой, если его не куплю». Клея обиженно хмыкнула и нервно огляделась. «Мне кажется, я выгляжу тут шлюхой!», прошептала она.

Миссис Колвин улыбнулась ей, действительно впервые улыбнулась и наклонилась к ней ближе. «Вы отлично выглядите. Я раз или два сталкивалась с подобными продавщицами», сказала она. Затем она слегка похлопала Клею по руке. «Поверьте, у вас это получилось лучше, чем у меня».

МОНТАНА

Трах!

Терминатор поднял голову, сканируя окрестности в визуальном и инфракрасном диапазонах. Этот треск был звуком выстрела из среднекалиберной винтовки, которая с 98-процентной вероятностью являлась охотничьим оружием; выстрелили примерно в 1,2 км к северо-востоку от него.

Он повернулся и зашагал в том направлении, пробираясь сквозь поток ледяной воды, доходивший ему до колена, а затем через редкий сосновый лес. Почуяв его приближение, замолчали животные; это могло насторожить людей, равно как и треск упавших ветвей под его весом в пятьсот фунтов, избежать которого он не мог. Во всем прочем он мало чем тревожил окружающую среду, проходя здесь, пригибаясь и изгибаясь с жутковатым изяществом, и обходя кусты и деревья.

Два охотника – они были браконьерами, поскольку сейчас был не сезон, ночь, и они находились на частной собственности – вздергивали оленя на ветку и готовились забить его и разделать. Они быстро и испуганно повернулись, когда Терминатор приблизился к ним на расстояние последних десяти ярдов. Один из них с отвращением сморщил нос.

«Фу бля, чё это за запах?», спросил тот, что покороче.

Разум машины-Терминатора создал рисованную наложенную диаграмму над ними обоими. Одежда большего ростом человека для него подходила; его же одежда была вся пропитана продуктами разложения.

Если они не смогут четко его разглядеть, то не было необходимости привлекать к себе возможное внимание, уничтожая их. В настоящее время и полученные им указания, и собственная оценка надлежащей максимизации целей его задания указывали на необходимость тактики скрытности.

«Ты», сказал он. «Толстый. Положи оружие, отдай мне одежду и ботинки, а потом уходи. Это частная собственность».

Монотонный, безжизненный, скрипуче-механический его голос на мгновение парализовал их обоих. Затем заговорил тот, который был больше размерами: «Чё ты сказал?»

«Я сказал: Ты. Толстый. Положи оружие, отдай мне одежду и ботинки, а потом уходи. Это частная собственность».

«Чего? Чё ты гонишь?»

В произношении толстяка был слышен западный носовой выговор, поверх какого-то другого – программа распознавания речи Терминатора определила место его рождения в окружности примерно двадцати километров от Ньюарка, штат Нью-Джерси.

«Он даже не сказал “пожалуйста”», ввернул мужик поменьше.

«Пожалуйста», добавил Терминатор.

«Уважаемый, от твоих мыслей разит вонью еще больше, чем от тебя самого», сказал толстяк и потянулся к угловому фонарику у себя на поясе.

«Не включай этот фонарь».

«Чё за херню ты несешь?»

Тьму пронзил свет, осветив лицо Терминатора полностью, блеснув в светоотражающих линзах, больше уже не скрытых ложной плотью, и высветив куски сгнившей кожи, свисавшей у него с губ, и белоснежные зубы за ними.

Хеморецепторы Терминатора зафиксировали резкий запах мочи и фекалий, исходивший от того, что был поменьше ростом. Тот, который был побольше, схватил свою винтовку – снайперской системы TTR-700 Arms Tech Ltd., внесенную в банк данных Терминатора – и выстрелил. В одно из псевдоребер грудной клетки Терминатора ударила разрывная 7,62-мм пуля с полой оболочкой и, расплющившись, отлетела в темноту. Т-101 сделал три шага вперед, и пока браконьер изо всех сил пытался запереть затвор своей винтовки, выхватил ее у него из рук, оторвав один палец. Удар кулаком между глаз ликвидировал большого охотника, и он наклонился, чтобы поднять камень, дабы расправиться со вторым, который бросился бежать, спотыкаясь и суетясь, посреди ночи. Из руки Терминатора со скоростью более ста метров в секунду вылетел камень, превративший затылок мелкого браконьера в костные фрагменты и кашу.

Терминатор позаиствовал у толстяка охотничью куртку и шляпу, а также сапоги. Затем он затащил два трупа в глубину леса, чтобы их там пожрали дикие звери; задумавшись на секунду, он охотничьим ножом вырезал короткую надпись у них на груди: ЛЮДИ ЗА ЭТИЧНОЕ ОБРАЩЕНИЕ С ЖИВОТНЫМИ.

Окна их грузовиков были лишь частично затемнены, так что водителя все же можно было увидеть, но очень смутно. Он обнаружил на приборной панели темные очки и надел их, убрал полоски кожи, свисавшие с губ, завел двигатель и поехал. Если не считать запаха и пластыря на носу, скрывавшего обнажившуюся сталь, при таком тусклом освещении он вновь мог сойти за человека, до тех пор, пока кто-нибудь из людей к нему не приблизится.

КАФЕ «БОЛЬШАЯ ПЧЕЛКА», ФЕДЕРАЛЬНАЯ ТРАССА 85, ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО

Вейлон Бриджес и Люк Харди сидели, потягивая кока-колу, и смотрели телевизор, установленный над прилавком. К данному моменту их разговор уже закончился, и они просто ждали своего клиента. Шло одно из их любимых «реалити-шоу» под названием «Борцы с преступностью». Они реконструировали действительно имевшие место преступления, а затем показывали фотографии подозреваемых в надежде, что кто-нибудь позвонит и сообщит местонахождение этих людей.

Сегодня вечером они показали эксклюзивные кадры кровавого налета на полицейский участок в Калифорнии. Ведущий мрачно предупредил, что эта запись не рекомендуется для просмотра детьми и слишком эмоционально чувствительными зрителями. Затем показали нечеткие смазанные кадры этой видеозаписи, на которой какой-то огромный мужик в черных очках, державший оружие в обеих руках, начал убивать полицейских целыми пачками.

Вейлон и Люк, разинув рты, смотрели на эту бойню. «Боже мой», пробормотал Люк.

«Вот черт!», согласился Вейлон.

Камера остановилась и замерла на лице этого мужика. «Если у вас есть информация об этом человеке», произнес ведущий, «позвоните по этому номеру или свяжитесь с этим веб-адресом».

Вейлон быстро записал номера на салфетке. «Хотелось бы мне наткнуться на этого козла», сказал он.

Люк закурил сигарету, сплюнул крупинки табака с губ и покачал головой.

«И тебе, и мне, нам обоим, братан», сказал он. «Интересно, сколько они за него предлагают».

«Нам всем хватит», сказал Вейлон, хлопнув ручкой по столу. Он закурил собственную сигарету и откинулся назад, досматривая передачу.

В закусочную вошел какой-то парень лет семнадцати и остановился на секунду в дверях, оглядываясь по сторонам. Он заметил этих двоих и подошел к ним. Вейлон и Люк притворились, что не замечают его.

«Простите», сказал Джон.

Они тщательно осмотрели его, прежде чем один из них не снизошел до ответа.

«Дааа», протянул Вейлон.

«Я хочу купить подержанный автомобиль», сказал Джон.

Джон предположил, что это именно те люди, с которыми ему и нужно было разговаривать. В кафе было только два клиента. Джип с надписью «Продается» за стеклом являлся сигналом, говорившим о том, что торговцы оружием сидели внутри в кафе. Он вежливо подождал, пока они не решатся на дальнейший шаг.

Вейлон и Люк переглянулись… наконец.

«Я уже забыл, как договариваться c «реальными пацанами», нетерпеливо подумал Джон. «Думаю, это примерно как забываешь о боли, когда она проходит. Если нет, то ты никогда больше не пойдешь снова к зубному, и второго ребенка не будет, как любит говорить мама».

«Не, тебе мы ничё продавать не станем», сказал Люк, холодно посмотрев на него своими голубыми глазами. «Я не собираюсь ничего продавать детям. Не хочу нести ответственность за стрельбу подростков в школах, сейчас целая волна этого».

«Может, вы не откажетесь переговорить с моим отцом», предложил Джон. «Он снаружи, в машине».

«И он способен отпиздить вас обоих одной рукой, даже если вторая будет привязана у него сзади, за огромной его спиной. Боже мой», подумал он, «не могу поверить, что думаю так. Это похоже на заразу».

Люк и Вейлон обменялись еще одним многозначительным взглядом. Люк повернул голову и уставился на Джона, а Вейлон тем временем стал внимательно изучать ноготь своего большого пальца, но затем он из-под бровей взглянул на Коннора.

«Почему же твой папаша сам сюда не пришел?», спросил он.

«Ага, щас», подумал Джон. «Так никто переговоры не ведет. Этот чувак, наверное, из Сан-Диего!» Он перевел взгляд с одного из них на другого. «Мой папаша щас осматривает твою машину, почтеннейший», заявил он. Затем он развел руками на уровне бедер. «Ну так что, вы намерены делать дело или как?»

Они нехотя поднялись, как будто весь день объезжали диких лошадей, тщательно нацепили свои шляпы, а затем вышли из закусочной. За ними Джон, закативший глаза.

Все они прошли по красноватой пыли к белому Форду, арендованному Дитером. Тот наклонился, положив что-то обратно в бардачок. Фон Россбах выпрямился и посмотрел на них, и Люк с Вейлоном замерли на месте. Пауза длилась лишь мгновение, но для таких опытных людей, как Джон с Дитером, это было равносильно крику.

«Я тебя знаю?», спросил Вейлон.

Джон бросил на него внимательный взгляд; он готов был поклясться, что голос у этого мужика слегка дрожал.

«Нет», ответил Дитер решительно. Он вышел из автомобиля, и те двое отступили на шаг назад.

Фон Россбах облокотился на дверь и небрежно сложил руки на груди. «Но у нас общие знакомые».

«У этих друзей есть имена?», спросил Люк.

Дитер назвал одного; дилеры посмотрели друг на друга, и Вейлон приподнял плечо в полупожатии.

«И что ты хочешь?», спросил Люк.

«Мне нужны снайперские винтовки Барретт пятидесятого калибра или их эквиваленты. Нужны крупнокалиберные пулеметы Браунинг. Мне нужны противотанковые гранатометы «Карл Густав» или LAW или другие; плюс любое стрелковое оружие армейского образца, имеющееся у вас в наличии прямо сейчас, желательно винтовки и автоматы боевого калибра. И мне нужно, чтобы это можно было переправить в разные концы США по всей территории страны», добавил он.

Уголки рта у Вейлона опустились вниз, и он нахмурился.

«Дороговато обойдется», предупредил он. «Потому как это довольно тяжелая хуйня».

«В отношении товара хорошего качества я готов заплатить дорого», довольно просто заявил фон Россбах. Он оттолкнулся от двери машины и умудрился нависнуть над ними обоими, несмотря на то, что рост у них был почти одинаковым. «Но если не получу то, за что заплатил, то вот с этим я не смогу смириться». Он пристально посмотрел на Вейлона, пока тот не отвел взгляда и не усмехнулся, посмотрев на своего компаньона.

«С нами ты всегда получишь то, за что заплатил». Он раскинул пальцами в сторону Дитера. «Ты чё, считаешь, что наш общий друг навел тебя на кидалово?»

Дитер пристально посмотрел на него с секунду, а затем покачал головой. «Я хочу взглянуть на товар», сказал он им. «Чтобы не было недопониманий в том, что мне нужно».

Вейлон закусил губу, и эти двое довольно долго смотрели друг на друга.

Затем Вейлон кивнул. «Нет проблем», бодро сказал он. «Но мы же не возим товар с собой, естественно». Он вытащил из кармана карту и разложил ее на капоте россбаховского Форда. «У нас есть небольшое укромное местечко, где мы и делаем свой частный бизнес». Он указал на место, отмеченное на карте. «Встретимся вот здесь завтра вечером в семь часов. У вас есть вопросы?»

«Я могу ее взять?», спросил Дитер.

«Конечно», великодушно ответил Вейлон. «Я уже знаю, как туда проехать». Он ухмыльнулся.

«До завтра тогда», сказал он, коснувшись своей шляпы.

«Да», сказал Дитер. Он сложил карту и сунул ее в нагрудный карман. «До завтра».

Джон забрался в машину с пассажирской стороны и уселся там, следя за двумя торговцами оружием, а Дитер тем временем завел машину и отъехал в облаке пыли, постепенно развеявшейся в сухой хрустящей траве и редком темно-зеленом кедровом стланике.

«Мне показалось, или с ними что-то не так?», спросил он.

Дитер поморщился. «Трудно сказать», ответил он. «С такими людьми часто что-то не так. Может, им кажется, что от меня до сих пор несет копом. Но Холмс не стал бы меня подставлять», добавил он. «В этом я уверен».

Джон кивнул и посмотрел на пустыню за стеклом, нахмурившись. Все-таки что-то в этом не так. «Не умышленно», сказал он, «но Холмс все же может ошибаться. Или что-то могло этих двоих напугать».

………………………

«О Боже!», сказал Люк.

«Будь я проклят!», согласился Вейлон, с трудом сдерживая свой ликующий смех. «Просто невероятно! Это же действительно тот самый чувак!»

Люк пронзил кулаком воздух. «Да!» Затем он взглянул на своего приятеля. «Как поступим?»

«Сначала позвоним по этому номеру», сказал Вейлон, направляясь к их столу. «О черт! Эй! Кто убирал с моего стола?», прокричал он.

Официантка обернулась и уставилась на него с широко раскрытым ртом.

«Я записал кое-что важное на салфетке, Мария! Где она?»

Она надула губки и вытащила из-под прилавка корзину с мусором. «Вот эта что ли?», спросила она, вытаскивая грязную салфетку с записанным на ней номером.

«Да», сказал Вейлон, вырвав ее у нее из пальцев. «Что ты с ней сделала, наблевала что ли на нее?»

Люк с отвращением скорчил ртом гримасу: «Точно, похоже на то», пробормотал он.

«Слушай, принеси-ка мне кофе», крикнул Вейлон, возвращаясь к своему столу.

«Да», согласился Люк.

Достав свой сотовый телефон, Вейлон набрал номер передачи «Борцы с преступностью», начал было говорить, но затем остановился с раздраженным выражением лица.

«Все линии заняты», сказал он Люку. Затем: «Да. Тот тип, который расстрелял всех тех копов, какая награда тем, кто его обнаружит?» Он разинул рот и широко раскрыл глаза. «Пятьсот тысяч долларов?»

Люк снова ударил кулаком воздух, а затем еще раз, затопав даже ногами под столом.

Вейлон склонил голову набок и прислушался. «Ой, спасибо вам огромное, золотая моя. Нет, за меня не волнуйтесь! Меня самого многие боятся». Он выслушал ее. «Нет, мэм, не хочу говорить вам, откуда я звоню. Но скажу вам, что завтра вечером этого козла повезут в тюрьму! Я это га-ран-ти-рую!» Он повесил трубку и ухмыльнулся Люку. «Пятьсот тысяч долларов, чувак! Ого-го!»

Люк удивленно покачал головой, а затем стал медленно трезветь. «Думаешь, нам понадобится помощь?»

Вейлон поморщился. «Привлекать еще кого-нибудь означает, что и ты, и я, мы оба получим меньше денег», отметил он. Затем он задумался. «Ну», сказал он, наконец. «Хотя вообще-то это неплохая мысль. Возьмем еще Луиса, пусть посидит в засаде в пустыне; и если что-то пойдет не так, он нас подстрахует. Это один жалкий мелкий мексикашка». Он кивнул. «Точно». Затем он снова ухмыльнулся, и они ударили по рукам пятернями. «Яяяяяяхууууу!»

ШТАБ-КВАРТИРА «СЕКТОРА» В США

«Сэр». Молодая женщина отвернулась от пульта, обратившись к своему начальнику. «Кажется, у меня кое-что есть».

Тот поспешил к ней; наблюдение велось в зале, который оперативники «Сектора» называли «ямой», под наклонными стеклами офиса, из которого за операциями следил штаб.

«Что там у тебя?»

«Борцы с преступностью» получили анонимный телефонный звонок из Нью-Мексико, мужчина спрашивал о вознаграждении. Сказал оператору, что завтра задержит подозреваемого».

Начальник нахмурился и наклонился к ней, глядя поверх ее головы на экран. «Каково его местоположение?»

Агент повернулась к своему компьютеру и нажала несколько клавиш.

«Федеральная трасса 85… придорожное кафе «Большая Пчелка», сказала она.

«У нас есть там агент поблизости?»

Она сверилась с базой данных. «Ближайший из них в Лос-Аламосе», сказала она. После еще нескольких нажатий клавиш она сказала: «Он может быть там примерно через час».

«Хорошо». Начальник кивнул. «Отправьте его или ее немедленно. Даже если тот чувак уже уехал оттуда, кто-нибудь там все же может что-то знать».

ЮТА

Алисса улыбалась, определенно напоминая ангелочка, она болтала своими короткими ножками в красных туфельках, свесив их со слишком высокого стула; ручки ее летали над компьютерной клавиатурой, точными, как у машины, порхающими движениями, а стук клавиш по звуку напоминал отдаленный треск пулемета. Как только она услышала об этой телевизионной программе, она взломала их компьютер и влезла в их телефоны. Но после этого она передумала и изменила свои намерения, сверившись с данными различных правительственных ведомств и контр-террористических структур. Кроме нее, программу подслушивал только «Сектор».

Пока «Борцы с преступностью» принимали звонок, «Сектор» определил местонахождение звонившего. Малютка I-950 была в восторге оттого, что она такая умница.

Сестра!, отправила она сообщение Клее.

Клея, которая вела тихий, но, как она чувствовала, очень важный разговор с Роджером Колвином, от неожиданности немного запнулась, но затем все-таки ответила своей сестричке.

Очень невовремя, Алисса, предупредила она. Вслух же она сказала гендиректору Кибердайна: «Это вещество можно применять самым различным образом. Например, я думала даже о некоторых видах оружия. Потребуются дополнительные исследования, чтобы довести его до промышленного производства, но оно окажется крайне полезным».

Алисса сделала паузу, не желая мешать сестре. Успешное ее продвижение в вопросе с Кибердайном было жизненно важно. И все же необходимо было пусть кратко, но проинформировать ее. У нас появилась зацепка на фон Россбаха, сообщила она. Возможно, он в штате Нью-Мексико

Блэкхоук, вы его приобрели?, отправила ей сообщение Клея.

«Что вы заканчивали?», спросил Колвин.

Мы завтра его получим, сказала Алисса. Моя группа может оказаться в Нью-Мексико задолго до наступления завтрашнего вечера

«У меня несколько необычное образование», сказала Клея Колвину. «Мой дядя был гением и сам меня обучал, в более или менее изолированной обстановке, в Монтане». Она пожала плечами, что сделало ее платье еще более интересным для него. «Вследствие этого, боюсь, у меня нет диплома об окончании. Но, возможно, из-за этого я чувствую, что более креативна по сравнению со многими учеными и инженерами, у которых имеется четко определенные «области научных знаний» и «дисциплины».

Алисе же она сказала: Отлично. Держи меня в курсе. Но нужно, чтобы ты оставалась в Юте. Отправь не более четырех Терминаторов. Нам нужно сохранить некоторых в резерве

Поняла, ответила Алисса. Буду держать тебя в курсе. Конец связи

Алисса спрыгнула с кресла, сложила ручки под подбородком, высоко подняла плечики и закружилась в восторженном танце, и ее золотые локоны стали разлетаться в прохладном воздухе новой штаб-квартиры в Юте – подземной, конечно же. Здесь было много заброшенных шахт и рудников.

В усиленном режиме заработали ее регуляторы, пытаясь лишить ее этого необычайно приятного ощущения, и в отличие от Серены, ее возмущало это вмешательство. У нее имелись основания получить это удовольствие, и ей хотелось наслаждаться.

Затем она опустила руки. Это состояние прошло; ее короткое торжество закончилось.

«Ну, так более продуктивно», подумала она, и стала думать о том, какое оружие должны взять с собой Терминаторы.

КАФЕ «БОЛЬШАЯ ПЧЕЛКА», НЬЮ-МЕКСИКО

Спустя час и пятнадцать минут в кафе вошел средних лет толстяк и сел у стойки. Он взял с подставки меню и вежливо улыбнулся официантке, которая улыбнулась ему в ответ.

«Кофе?», спросила она.

«Конечно», сказал он.

Он осмотрел это заведение, когда вошел. Здесь никого не было, за исключением работников и его самого. Единственные автомобили на парковке, вероятно, принадлежали официантке и повару; окрестности представляли собой открытое на многие мили вокруг во всех направлениях овощное пиршество коров. Она вернулась и налила в белую кружку очень ароматный напиток. Он сделал глоток, его брови поползли вверх. Она усмехнулась.

«Лучше, чем вы ожидали, так ведь?»

«Да, мэм».

Она облокотилась на прилавок и устроилась поудобнее. «Мы сами его пьем, поэтому считаем, что тоже можем готовить неплохую еду и питье. Хотите еще что-нибудь? Мы закрываемся через полчаса», сказала она извиняющимся тоном.

«А как у вас с яблочным пирогом?»

«Всё хорошо», сказала она, выпрямляясь. «Может, мороженого?»

«Будьте добры». Он обернулся, осмотрев безлюдный ресторан. «Знаете что», сказал он, когда поставила перед ним пирог, «меня попросили зайти сюда и поговорить с человеком, который позвонил в передачу «Борцы с преступностью» и сообщил, что видел кого-то». Он покачал головой.

«Он был здесь, около часа назад».

Она положила локоть на держатель для салфеток, уложила голову на кулак и посмотрела на него, будто самая уставшая женщина в мире. Наступила тишина, агент взял вилкой кусок пирога и попробовал мороженого, издав довольный звук «мммф!». Затем лоб у него вопросительно нахмурился.

«Да», сказала она, решившись. «Это был Вейлон Бриджес». Губы у нее растянулись в презрительной усмешке. «Он заключил крупную сделку по поводу этого номера, который он записал, и сразу же стал таким важным и надутым».

Взяв вилкой еще один кусок пирога, агент посмотрел на нее и спросил: «Не знаете, где можно его найти?»

Она отвела взгляд и слегка покачала головой. «Нет. Я не знаю, где он живет». Она пожевала нижнюю губу, а затем посмотрела на него: «Но думаю, что знаю, где он будет завтра».

Она рассказала агенту о том, что Бриджес мнил себя воротилой, любившим устраивать встречи с темными личностями в одном укромном местечке вдоль трассы.

«Я видела, как он сначала поговорил с кем-то на стоянке, а потом они уехали, а значит, вероятно, у них там завтра вечером будет встреча». Она пожала плечами. «Думаю, он считает, что об этой великой его тайне никто не знает, но на самом деле об этом все знают. Он всегда так делает».

«А почему его не забирают копы?», спросил агент.

Она пожала плечами. «Нет закона, запрещающего разговаривать людям на парковке или встречаться в пустыне. В любом случае, чем бы он там ни занимался, не думаю, что это очень так уж важно, и они стали что-либо предпринимать в этом отношении».

«Вы не могли мне нарисовать карту?», спросил агент.

«Конечно». Она снова пожала плечами с несколько, казалось, раздосадованным видом. «Вы же не скажете ему, что это я вам рассказала?»

Он усмехнулся. «Об этом даже и речи не зайдет», заверил он ее. «Но даже если он и спросит, я не скажу».

Она тоже усмехнулась и начала рисовать. И поделом, пусть этот Бриджес, подлый, мерзкий ублюдок, получит по заслугам. Поганцам, которым жалко чаевых, так и не повезет. Ни за что, пока у нее есть, что сообщить об этом.

НЬЮ-ЙОРК

«…единое целое», объявил скульптор. «И поэтому я назвал ее «Танцующая Венера». Потому что каждый божий день эта скульптура будет меняться, никогда не оставаясь прежней и неизменной от восхода до заката».

Зрители вежливо захлопали, когда Хилл потянул за шнур, и шелковое покрытие скользнуло в сторону, открыв взорам публики блестящий серебряный объект высотой более пятнадцати футов (4,5 м), стоявший на контрастирующем с ним пьедестале из бронзы. Пьедестал в то же время являлся и круговой скамьей, отлитой таким образом, что казалось, она сливается со вторым цветом, самой скульптуры.

«Танцующая Венера» оказалась треугольной формы, поверхность ее то тут, то там пронзали круглые отверстия разных размеров. По краям со скульптуры витками словно стекало серебристое вещество, так, что это походило на колебания. И пока зрители рассматривали это произведение, материал, теперь уже освобожденный от защитного кожуха, среагировал на прохладный воздух, изменив форму и текстуру, и став резче, острее, а витки более угловатыми.

Толпа одобрительно ухнула и подошла ближе. Тепло их тел смягчило очертания нижней части Венеры, вызвав спонтанные аплодисменты.

Клея, оглядываясь и аплодируя вместе с остальными, вдруг обнаружила перед своим лицом визитную карточку. Вздрогнув, она обернулась и обнаружила, что на нее очень серьезно смотрит Роджер Колвин.

«Позвоните мне», сказал он. «Думаю, нам есть что обсудить».

Она взяла карточку и улыбнулась. «Обязательно позвоню», пообещала она.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

МОНТАНА

«Так, значит, только это и украли?», с подозрением спросил сержант Порди, оглядев небольшой магазинчик и принюхавшись. В воздухе стоял запах, похожий на прогнившее мясо, слабый, но довольно заметный для того, кто вырос на ферме. Порди мысленно пожал плечами; он же не из управления здравоохранения.

«Да, именно так», ответил владелец магазина «Квикмарт».

Это был мужчина средних лет, на котором была рубашка из-под пижамы. И это было объяснимо, потому что его вытащили из постели в три часа ночи звонком из полиции, сообщив ему о том, что его магазин подвергся ограблению.

«Вот, пожалуйста, посмотрите», сказал владелец. Он нажал кнопку, включив нечеткую, движущуюся рывками запись камеры видеонаблюдения. Стеклянная дверь магазина распахнулась, и в помещение вошел огромный мужик в бейсболке, охотничьей куртке и темных очках. Он остановился в дверном проеме, огляделся, а затем двинулся вдоль одного из проходов.

Порди заметил, что голова у мужика не прекращала вращаться туда-сюда, прямо как прожектор, почти механически. Что-то в его облике показалось сержанту знакомым, недавно виденным. «Зачем кому-то сюда вламываться и брать одно лишь детское питание?», спросил он.

Мужик прошел прямо рядом с полками, где стояло пиво, даже не взглянув на него. И он не украл никаких подгузников. Логично было предположить, что если он собирался взять детское питание, ему поналобится и то, что поможет устранить результаты. Странно.

«И что из этого он взял?»

«Коробки детского питания с курицей, с говядиной и с печенью», ответил владелец, потирая лицо.

«С печенью? Я даже и не знал, что младенцев и печенью кормят». Бедные дети. Кем бы ни был этот тип, у него была испорченная система ценностей. И тут его осенило. «Слушайте!», сказал Порди. «Дайте-ка еще раз посмотреть запись с самого начала!»

Подчинившись, владелец перемотал запись и вновь включил ее. Дверь распахнулась, мужик вошел и пошел по проходу по направлению к камере.

«Остановите-ка здесь», вмешался сержант.

«Конечно», ответил владелец.

Грабитель повернулся лицом к камере, в его солнцезащитных очках отразились проходы перед ним.

Это был он, точно, Порди был в этом уверен, тот самый, из телевизора, который расстрелял полицейский участок в Лос-Анджелесе и убил, кажется, шестнадцать или семнадцать копов. А потом позже он взорвал компьютерную компанию и расстрелял пятьдесят или больше полицейских. И вот он здесь, именно в этом сонном маленьком городке в Монтане! Или, по крайней мере, он был здесь сегодня в два тридцать этой ночью.

«И украл детское питание…», пробормотал Порди. Он покачал головой. Он выяснит, что все это означает, когда этого ублюдка поймают. Сержант достал свою рацию и включил ее.

ЮТА

Алисса с волнением ожидала прибытия представителя компании «Турбинный транспорт» с вертолетом «Блэкхоук». На это ушло больше времени, чем она ожидала, и с течением дня она стала беспокоиться все больше.

Сразу же после полудня она решила, что было бы разумно воспользоваться поврежденным Терминатором, выдвигавшимся из Монтаны. Его легко можно было перенаправить в Нью-Мексико, добившись тем самым того, чтобы иметь в распоряжении там по крайней мере одного из них, в тот момент, когда фон Россбах и, возможно, сам Джон Коннор будут взяты под стражу.

Когда ты сможешь прибыть туда?, спросила она.

Терминатор сверился со своим местонахождением через спутник и перепроверил его с помощью коммерческой картографической программы. Он быстро подсчитал, что прибудет к кафе «Большая Пчелка» к 5:30 вечера, если будет соблюдать скоростные ограничения на дорогах.

Алисса этим не удовлетворилась. Ей хотелось бы иметь там кого-нибудь из своих еще в первой половине дня. Однако ускорять и рисковать привлечением внимания полиции было нежелательно.

Хорошо, отправила она ему сообщение. Держись потише, без моего специального разрешения никого не уничтожай. Но любой ценой будь там, на месте

Она снова принялась расхаживать по плоскому участку, поросшему безжизненным кустарником, у входа в шахту. Здесь все еще стояло несколько зданий, остатки рудной свалки, контора управления шахтой и мастерские; ее Терминаторы занимались тем, что меняли окна и двери и давно перегоревшие лампочки, чтобы место это выглядело заселенным, но не казалось бы таким уж подозрительным. У них имелся собственный дизельный генератор электропитания, а в глубоком колодце было много воды. В общем, место было идеальным.

Если бы только прибыл вертолет…

Усиленный слух Алиссы уловил какой-то звук, и ее небольшое пухленькое личико шестилетней девочки повернулось на него с точностью радиолокационной станции.

«Сдвоенные турбины», подсказала ей ее база данных. «Технические характеристики соответствуют гражданскому транспортнику «Блэкхоук».

ПУСТЫНЯ В ШТАТЕ НЬЮ-МЕКСИКО

«Луис! Черт побери, возвращайся за эти камни, ради всего святого!» Вейлон указал на развал камней рядом с ним, находившийся чуть выше оврага, где он любил обычно устраивать встречи со своими клиентами. Он посмотрел на свои часы. «Он может появиться здесь в любую секунду».

Луис невозмутимо продолжал спускаться из своего укрытия, из осторожности отведя ствол винтовки в сторону. «Вейлон», сказал он устало, «мне в жопу впились кактусовые колючки и болтаются в ней, пока я тут наверху». Он остановился и посмотрел на своего бывшего работодателя, а затем махнул рукой. «Он не придет, амиго».

«Я сказал в семь», сказал Бриджес. «А сейчас только семь пятнадцать».

«Я думал, ты сказал в семь тридцать», перебил его Люк.

Вейлон рассеянно взглянул на своего напарника и продолжил: «Сейчас только 15 минут. Он приедет сюда!», он со злостью указал на склон. «Вернись на свое место, хорошо?»

«Блин, я здесь уже целый час», заметил Луис. «Мне здесь не нравится. Тут скорпионы, многоножки и змеи, и я даже боюсь, что наткнусь случайно рукой на гила-монстра» [ядовитая ящерица семейства ядозубов]

«Гила-монстры давно в Нью-Мексико вымерли, Луис», сказал Вейлон, усиленно стараясь сдерживаться. «А ты сможешь в итоге заработать до пятидесяти штук за то, что потерпишь и смиришься с Матерью-Природой всего-то пару часов. А теперь возвращайся за те камни!»

Луис посмотрел на него, перебрасывая зубочистку из одного уголка рта в другой.

«Ты сказал мне пятьдесят штук, если — и ты так и сказал, если — это будет тот самый тип». Он пожал плечами. «Так значит, если это будет не он, я просто зря теряю здесь время».

Вейлон глубоко вздохнул и медленно выдохнул. «Окей», сказал он, и в голосе его явно чувствовалось напряжение, еле сдерживавшее раздражение. «Если он не приедет, мы отвезем тебя в тот стриптиз-клуб, который тебе нравится, поставим тебе стейк и выпивку, все, что захочешь. Ну как, идет?»

Луис вытаращил зенки. «Все, что захочу?», спросил он. «Потому что там есть одна бабёнка…»

Вэйлон поднял палец. «Но только если ты сейчас поднимешь свой зад и вернешься обратно, спрятавшись за теми скалами. Потому что он приедет сюда, и ты станешь намного богаче только из-за того, что останешься здесь».

Луис вздохнул и опустил голову. «Ладно», сказал он и поплелся обратно вверх по склону. «Только ради бухла, баб и хорошей говядины я согласен здесь торчать до темноты».

«За пятьдесят штук!», прокричал Вейлон. «Именно за это ты будешь тут торчать, и тогда уж и сможешь покупать себе свое чертово мясо».

Люк Харди наклонился к своему напарнику и прошипел: «За пятьдесят штук»?

Вейлон развел руками. «Он не стал бы этим заниматься за меньшую сумму, а я не смог связаться с кем-нибудь другим». Он пожал плечами с мрачным видом. «Ты же видел того типа, нам нужно подстраховаться. Луис, может, и зануда-геморрой, но он надежен».

Люк неохотно кивнул в знак согласия, посмотрел на часы и пробормотал: «Блять».

КАФЕ «БОЛЬШАЯ ПЧЕЛКА», ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО

Терминатор остановился у кафе в шесть тридцать, задержавшись из-за аварии в пятидесяти милях отсюда. Если бы не наличие там полиции, он бы объехал эту груду искореженного металла и машин скорой помощи по обочине; грузовик был полноприводным. К сожалению, необходимо было соблюдать осторожность.

Он осмотрел парковку и обнаружил, что она пуста, за исключением двух автомобилей. Приемлемый риск, решил он.

Когда он вошел внутрь, оказалось, что там над прилавком склонилась пухленькая темноволосая женщина, читавшая журнал. Она подняла на него глаза с легкой улыбкой и дружелюбно произнесла: «Привет». Она выпрямилась, осмотрела его и, похоже, его узнала.

«Если вы ищете Вейлона или Люка», сказала она, «они, вероятно, уже в овраге. Вы что, их не нашли?»

«Не смог его найти», согласился он, не отходя от двери. Он пожал плечами, словно жестом пытаясь сказать: ну и ладно.

Она хмыкнула. «Давай-ка, миленький, нарисую тебе карту». Она взяла блокнот и, оторвав листочек, начала чертить. «Перед самым поворотом туда», сказала она, «там будет стоять дорожный знак и большие заросли юкки».

Мария нарисовала и само растение юкки, на всякий случай, если незнакомец не знал, как оно выглядит. У него был небольшой иностранный акцент, такой, что он показался ей несколько знакомым. Закончив, она протянула его ему. «Вот, поезжайте», сказала она вслух.

Он пошел вперед, к ней навстречу, чтобы взять его, и вместе с ним она почувствовала какое-то зловоние, смрад, похожий на гниющее мясо, из-за чего ее чуть не вырвало. Мария отшатнулась, прикрыв рот ладонью. Когда она писала, на ней не было очков, и только теперь она впервые толком рассмотрела его лицо вблизи.

Кожа у него была похожа на воск, и она местами была драной, а из-под нее было видно сырое мясо. То тут, то там что-то поблескивало, похожее на кости.

«Майк!», вскрикнула она, поспешно бросившись удирать из-за прилавка к кухонной двери.

Т-101 было приказано держаться как можно тише и незаметнее, но теперь это стало невозможно. Ему было также предписано не уничтожать людей без разрешения. Вероятно, в данной ситуации лучше было бы удалить отсюда этого человека. «Может, лучше вы сами покажете мне это место», сказал Терминатор, двинувшись вперед.

Дверь на кухню распахнулась, и из нее вышел средних лет латиноамериканец, державший в руках огромный нож. «Эй!», воскликнул он, когда Мария спряталась за его спиной.

«Оставь ее в покое!» Затем он тоже увидел и почувствовал запах незнакомца, и у него отвисла челюсть.

Терминатор отреагировал на угрозу так же, как и всегда. Схватив его за руку, в которой тот держал нож, он отшвырнул его прочь через всю закусочную. Майк вылетел в окно и рухнул на стоянке с глухим стуком переломанных костей.

«Не трогайте его!», закричала в ужасе Мария, когда Терминатор обернулся, чтобы отправиться вслед за своей жертвой в окно. «Я покажу вам, где это находится!»

Терминатор посмотрел на человека, лежавшего на парковке, и оценил его вероятное состояние. У него было сломано несколько больших костей; судя по положению тела, тазовые кости и правая бедренная кость, как минимум. Он не сможет никого вызвать на помощь, в ближайшее время, а возможно, и никогда. У него не было намерений наносить этому человеку новые повреждения; в конце концов, ему же было приказано никого не уничтожать. Сначала у него появилось намерение переместить тело внутрь, чтобы его не было видно снаружи. Но если оставить его в покое, тогда он получит содействие со стороны этой женщины, и он решил, что так и поступит.

«Поехали», сказал он.

……………………

«За камнями только один», сказал наконец Джон, еще раз осмотрев дно арройо [овраг, или высохшее русло реки в горной местности], лежавшее под ними. В этом сезоне не следовало уже опасаться внезапного ливневого наводнения, а выносливые морозостойкие сорняки, которыми порос песок сезонного русла, были мертвыми икоричневыми.

Дитера это, казалось, не очень-то обеспокоило. «Я ожидал хотя бы одного», сказал он.

С удивительным изяществом для такого крупного человека он отскочил назад, туда, где он не станет выделяться на горизонте, затем встал и пошел по крутому склону горы. Джон несколько раздраженно взглянул через плечо на фон Россбаха, последний раз взглянул в бинокль на торговцев оружием, а затем тоже последовал за ним.

«Что-то мне это всё не нравится», сказал он.

«Я сам не в восторге от этого», сказал Дитер. «Но с их стороны это не лишено смысла. Они нас не знают, а я ведь мог узнать их имена и имя моего друга из дюжины различных источников и просто соединить их вместе, сопоставив всё, в результате верной или удачной догадки».

Джон сунул бинокль обратно в футляр. «Значит, мы просто вот так возьмем и пойдем туда, зная, что там сидит чувак, целящийся в нас из оружия?»

Дитер опустил на глаза свои темные очки и посмотрел на него поверх них. «Я тут подумал, может, ты сам сможешь занять хорошую позицию, и держать под прицелом этого их чувака».

«Вот это ты дело говоришь!», сказал Джон с усмешкой, с явным облегчением.

……………………

Терминатор притормозил за порослью кустарника и остановил пикап.

Мария, у которой глаза слезились от зловония, равно как и от страха, убрала руки с лица и огляделась.

«Это не здесь», сказала она. «Это примерно в миле отсюда». Голос у нее был визгливым и дрожащим. Мужчина, сидевший рядом с ней, повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и лишь один раз кивнул.

Ей показалось, что под его темными очками она увидела какую-то вспышку красного света, и она импульсивно всхлипнула.

Он бросил взгляд на грубую схему в виде карты, которую она ему нарисовала, а затем ненадолго подключился к военному спутнику, что подтвердило именно его правоту. Овраг находился на расстоянии, значительно меньшем, чем в миле отсюда, а люди, как известно, весьма неточны.

Терминатор вышел из машины.

Мария захныкала и съежилась на своем сиденье. Ей хотелось распахнуть дверь и убежать, но она боялась, что он может ее застрелить, и этот страх ее парализовывал. Из головы у нее не выходила картинка того, как Майк лежит там, на стоянке, на потрескавшемся асфальте. Она думала, что он мертв, но не была в этом точно уверена, и тогда она была влекома порывом спасти его, уведя этого типа оттуда подальше. Но теперь она вот оказалась здесь, совсем одна. «О Боже, что же делать?»

Она вздрогнула от испуга и обернулась на звук, оказалось, что это он открыл ящик с инструментами в кузове пикапа. «О, нет», прошептала она сухими губами, в то же время захлебываясь слезами.

Ну вот и всё, ей конец. Он собирается ее убить. Мария была абсолютно уверена, что он сейчас вот захлопнет крышку ящика с инструментами и встанет там с винтовкой в ??руках. Вместо этого, грузовик качнуло, это он спрыгнул с него вниз, и послышался скрип шагов по песку, это он обходил машину с ее стороны.

Она не стала оборачиваться, а просто сидела, тяжело дыша и трепеща, а в уме ее замелькали заголовки новостей о невинной, убитой ни за что женщине уже немолодой, брошенной в пустыне на съедение койотам.

Он открыл дверь и схватил ее за одежду, вытащив ее, упирающуюся, с сиденья. Затем он подтолкнул ее к кузову грузовика. «Залезай», сказал он.

Мария, повиновавшись, стала карабкаться туда, пытаясь поднять ногу как можно выше, и неуклюже схватившись пальцами за раму. Но просто она была невысокого роста и слишком испугана, и не сумела с этим справиться, и поэтому она начала судорожно всхлипывать. «Не могу», сказала она, наконец, опустив голову. «Просто не могу туда залезть».

Терминатор подтвердил анализ ее результатов. Он схватил ее под мышки, поднял ее, словно пятилетнего ребенка, и опустил ее на колени в кузов грузовика.

Затем он последовал за ней туда же. Он подошел к ящику для инструментов. «Залезай», сказал он.

Мари с ужасом замерла, уставившись на него, а затем взглянула на большой серебряный ящик, куда он хотел, чтобы она влезла. «Нет», прошептала она. «Пожалуйста, не надо. Если вы меня отпустите, я обещаю никому ничего не говорить, клянусь! Пожалуйста, отпустите меня, пожалуйста».

Он отправил краткий отчет Алиссе, а затем попросил разрешения уничтожить этого человека.

Алисса передала его местоположение и координаты оврага группе в вертолете «Блэкхоук», а затем рассмотрела ее просьбу.

Нет, сказала она, наконец. Возможно, позже, но не сейчас. Она может оказаться полезной. Запри ее там и выходи на позицию, остальные уже на подходе

«Залезай», сказал он Марии.

Марии привиделся в этом длинном серебряном ящике ее собственный гроб, но она решила, что остаться живой, пусть даже в гробу, лучше, чем лежать мертвой в канаве, поэтому она нехотя переступила через его стенку и опустилась на колени, умоляюще глядя на этого странного и ужасного человека. Когда она наклонилась вперед, он захлопнул крышку, больно ударив ее по голове и спине.

На ее крик от боли он сказал: «Молчи и останешься живой».

Некоторое время она молча стояла на коленях, тяжело дыша. Он не двигался, и она представила себе, как он стоит там, ожидая, когда она даст ему повод убить ее. Казалось, что почти весь воздух уже здесь кончился; ей захотелось постучаться в крышку и попросить, чтобы он ее выпустил. Но тогда ведь он убьет ее.

Закусив губу, она сказала себе, что ей просто кажется, что она задыхается.

Затем она услышала, как он продел замок сквозь скобу и замкнул его.

Мария ничего не могла с собой поделать; она начала всерьез рыдать, умоляя его, даже когда поняла, что он спрыгнул с грузовика, отчего затрясся кузов, и услышала его удаляющиеся шаги.

«Не оставляйте меня здесь!», закричала она.

Грузовик тут же закачался, это Терминатор взобрался обратно в кузов. По крышке что-то ударило, и она почувствовала, как погнулся металл, и внезапно она внутри почувствовала удар в спину.

«Тихо!», сказал он.

Мария затихла, затаив дыхание, и через некоторое время он ушел. Она, покрутившись и скорчившись, постаралась занять положение поудобней. Она уже не думала, что когда-нибудь снова увидит свою семью.

Содрогаясь от рыданий, она начала молиться.

…………………………

Два агента «Сектора» переглянулись. В материалах на фон Россбаха не было абсолютно ничего, указывающего на то, что он станет заниматься такого рода делами. С какой стати ему понадобилось похищать и так жестоко обращаться с немолодой уже полной женщиной, они не могли понять, но они увидели все это своими собственными глазами. Агент Макгилл связался с куратором программы и спросил, как им поступить.

«После того, как убедитесь, что вокруг никого нет, и никто за вами не следит, освободите бедную женщину. Затем привезите ее к нам для снятия показаний».

«Понял вас», сказал МакГилл. Он возобновил осмотр местности.

………………………

Дитер заехал в овраг незадолго до семи тридцати, остановившись рядом с пикапом торговцев оружием. Он почти рассмеялся, увидев облегчение на лицах Бриджеса и Харди. Затем инстинктивно он задался вопросом, почему они так были рады.

Может, они просто отчаянно нуждались в деньгах, но с другой стороны, может быть, Джон прав, и они планируют что-нибудь грязное. Хотя зачем им это делать до того, как получат деньги, ему было непонятно.

«И где ты был, приятель», спросил Вейлон с усмешкой. «Я-то думал, что ты будешь здесь в семь часов».

Дитер снял свои темные очки и удивленно посмотрел на него. «Ты сказал в семь тридцать». Он приподнял руки и пожал плечами. «Сейчас семь тридцать».

«Говорил же я тебе», сказал Люк и толкнул своего напарника.

Вейлон зыркнул на него, а затем с улыбкой повернулся к Дитеру. «Так или иначе, ты здесь. Давай покажем тебе, что у нас есть». Он подвел фон Россбаха к багажнику своего автомобиля, поднял фальшивое дно и расстегнул защитное покрытие. «Здесь повсюду проникает пыль, если не будешь бережно относиться», сказал Вейлон с улыбкой. «Можешь взять и опробовать любое оружие из этого, какое хочешь».

Дитер был впечатлен переменой Вейлона, из «реального пацана» превратившегося в профессионального торговца, равно как он также почувствовал и облегчение. Тот прежний его образ простого парня, своего в доску, быстро улетучился. Он был также впечатлен разнообразием и качеством предлагаемого товара, хотя он и знал, что Док не стал бы направлять его к бесполезным людям. Однако кое-что из товара было совершенно новым и едва ли было доступно законным покупателям.

Он залез в багажник, вытащил оттуда винтовку Барретт и принялся за дело; приложив ее себе к плечу, он проверил прицел. Оружие не легкое на вес, но достаточно простое в использовании, и достаточно мощное, чтобы свалить Терминатора. Он отметил про себя еще кое-какое оружие, которое ему хотелось приобрести и начал спрашивать о ценах.

………………………

«Кажется, я обнаружил того, кто прикрывает фон Россбаха», сообщил агент Сектора. «Это тощий паренек с карабином CAR-15, он взял на прицел место встречи. Прикрытие Бриджеса и Харди пока еще не обнаружено, он где-то прячется».

«Вас понял», сказал куратор программы. «Оставайтесь на позиции. Мы не будем вмешиваться, будем просто ждать, пока мистер Бриджес сделает свой ход. Когда он это сделает, проследите за тем, чтобы друг фон Россбаха не вмешивался».

«Вас понял», сказал агент. «Конец связи».

Куратор почувствовал от этого доклада прилив возбуждения. Должно быть, там находился Джон Коннор. По крайней мере, он надеялся, что так и будет – вознаграждение за его поимку будет немедленным и весьма существенным. Он улыбнулся. Жизнь славная штука.

Он со своей группой находился в этом регионе уже с полудня. Они проверили овраг и установили в нескольких местах микрофоны, а также пару видеокамер.

Документации по этой облаве будет предостаточно. А так как ею будет заниматься семь агентов, из этих записей получится неплохое учебное шоу.

Он лениво задумался, почему это фон Россбах поменял одежду и машину. Сообщение женщины о его ужасном запахе могло объяснить первое, но не то, почему он так плохо пахнул. Но смена машины? Правда, возможность спрятать охваченную ужасом женщину в ящике для инструментов могло это объяснить, пусть даже если это не объясняло, зачем вообще он туда ее засунул.

Официантка сказала им, что фон Россбах заявил ей, что не смог найти место встречи, и она ему предложила нарисовать для него карту, а затем то, как он выглядел и пахнул, заставило ее прийти в ужас. Ей на помощь бросился повар, и фон Россбах вышвырнул его в окно.

Куратор мог в это поверить; бывший агент был огромным и мускулистым, а кроме того, он был специально обучен. Они отправили в кафе скорую, и повар находился сейчас в очень тяжелом состоянии.

Ужасно.

Самое странное, он похитил женщину, потому что она была ему нужна, чтобы показать ему место встречи. Но если это так, то как ему удалось спрятать машину и переодеться неподалеку оттуда? И зачем?

Может быть, фон Россбах просто сошел с ума; его поведение сегодняшним вечером было определенно безумным. Внезапный уход австрийца из Сектора, казалось, поставил его под подозрение. Может быть, он не столько сам ушел, сколько его попросили уйти.

Куратор покачал головой. Это будет установлено, когда он будет арестован.

Если проблема заключалась в нервном срыве или даже расстройстве, ну, в таких случаях Сектор заботится о своих людях.

Но если фон Россбах вышел из-под контроля и перестал соблюдать правила, ну тогда… опять-таки, Сектор позаботится о своих людях.

………………………

Т-101 следил за тем, как в овраге слоняются люди, болтая между собой и поглаживая оружие. К сожалению, Джона Коннора среди них не было. Но когда они схватят фон Россбаха, они довольно быстро выяснят, где он прячется.

Он связался с остальными из своей группы. Другие Терминаторы высадились в пяти милях отсюда в другом, более широком овраге, и теперь бежали сюда со скоростью около двадцати миль в час. Когда они сюда прибудут, будет уже достаточно темно, что скроет их присутствие.

А пока что он выжидал и наблюдал за людьми, которых он убьет.

………………

«А теперь мой любимый», сказал Вейлон, взяв в руки австрийский автомат Штайр, футуристической булл-пап конструкции и дизайна с магазином позади рукоятки и со встроенным оптическим прицелом.

Дитер взглянул на это легкое оружие и отклонил его.

«Я предпочел бы что-нибудь с чуть более мощной убойной силой и останавливающим воздействием», сказал он. Зная, что Бриджес тоже предпочел бы другое, если бы торговец оружием увидел бы, против чего будет применяться его оружие. Он наклонился и потянулся за гранатометом «Карл Густав», стрелявшим без отдачи.

«Что-нибудь вроде этого». Он поднял оружие; оно ложилось на плечо, с рукояткой и прикладом, расположенным под пусковой трубой, и снаряд его легко бил легкий танк или бронированную машину. Неплохо подходило оно также и против Терминаторов.

«О, мне кажется, что у него достаточно убойная сила», весело сказал Вейлон, дослав патрон в патронник. Он прижал пистолет к голове австрийца.

«Особенно с такого расстояния».

Дитер замер, затем медленно повернул голову и, прищурившись, посмотрел на торговца оружием. «Что это значит?», спросил он убийственно тихим голосом.

«Это облава, мудак!», сказал Люк. Он со смехом вытащил наручники.

«Ну-ка поднял руки за спину, и чтобы очень осторожно», сказал Вейлон, «чтобы мой приятель смог надеть на тебя наручники. И без глупостей. Эй, Луис!», закричал он.

Луис уже стоял над ними, с автоматом на плече, зубы его сверкнули белизной в сгущавшейся темноте, когда он улыбнулся. «Черт, Вейлон!», восхищенно сказал он. «Ты все-таки взял эту суку!»

«Я же говорил тебе», самодовольно сказал Вейлон.

Люк осторожно подошел к фон Россбаху и защелкнул наручник на одном из его огромных запястий; ободок оказался слишком маленьким, и Харди пришлось сжать его.

Дитер поморщился, когда металл впился ему в кожу. Он стал лихорадочно соображать.

Джон не станет стрелять, пока к его голове приставлен пистолет – по крайней мере, он надеялся, что не станет – в противном случае Бриджес, вероятно, рефлекторно нажмет на курок и снесет ему башку.

С другой стороны, Джон никогда раньше не стрелял в людей. Возможно, он не сможет это сделать.

«Боже мой!», вдруг подумал он. «Неужели Док меня подставил?» Это было вполне возможно, а пожалуй, даже вероятно. Дитер почувствовал, что его самым серьезным образом предали. «Зачем ты это делаешь?», спросил он спокойным голосом.

«Потому что ты стоишь кучу денег, приятель», сказал Люк, защелкивая второй наручник.

«Мы увидели тебя по телевизору вчера вечером, и мы просто обязаны были тебя схватить». Вейлон засмеялся, опуская пистолет. Потом он серьезней посмотрел на фон Россбаха. «Кроме того, я не одобряю убийств копов. И посчитал, что мне выгоднее обойдется сдать тебя, чем продать тебе оружие. Человек в таком бизнесе, как у меня, никогда не знает, когда ему понадобится помощь, а твой арест даст мне целую кучу такого покровительства». Он ухмыльнулся и вдруг закричал: «Яяяхууу!»

«Пристрели его, Джон!», злобно подумал Дитер. Холмс не предавал его; он просто угодил в это положение из-за дурацкой случайности, невезения и тупой жадности этих жлобов. «Пристрели его!»

……………………

«Так я и знал!», подумал Джон, он прижал винтовку к плечу и стал дожидаться удобного момента.

«Не двигайся», сказал голос позади него.

Джон замер, а затем медленно повернул голову.

«Не оборачивайся», сказал голос с оттенком недовольства. «Обернуться означает сдвинуться с места. И не двигайся, до тех пор, пока я не прикажу тебе это сделать. И ничего не делай, пока я этого тебе не скажу. Нам не хочется совершать здесь никаких ошибок».

По какой-то причине Джон понял, что произнесший это не был связан с теми «конкретными пацанами», которые теперь сошлись вместе внизу в овраге, поэтому он подчинился и неподвижно замер. Позади себя он услышал скрытое движение.

Там был не один человек.

«Мы взяли удаленного стрелка», произнес тот же голос.

«Может быть», подумал Джон.

«Хорошо, теперь медленно, положи винтовку на землю на расстоянии вытянутой руки перед собой, а затем отползи от нее назад».

Медленным движением Джон подчинился, осторожно положив винтовку; затем, положив ладони на землю, он оттолкнулся и отскочил чуть назад.

«Еще», потребовал голос.

Джон подчинился, а затем стал ждать.

«Хорошо, теперь медленно встань, подними руки, а затем обернись».

Он встал и обернулся, обнаружив, что перед ним стоят двое, одетые в черное, с замазанными черным лицами; на них были очки ночного видения, поднятые на лоб, до тех пор, пока не станет достаточно темно, и они им понадобятся, что теперь должно было произойти в любой момент. У обоих из них в руках были пистолеты-пулеметы FN-90, и они настороженно смотрели на него. Какая-то группа спецназовцев, очевидно, и столь же очевидно было, что они никак не связаны с Бриджесом и Харди, провинциальными жлобами, торговавшими оружием. Возможно, из какого-то полицейского спецподразделения; FN-90 были новыми, с опасными бронебойными пулями.

«Здравствуйте», сказал Джон. «Вы кто?»

«Мы тут задаем вопросы, мальчик. А ты на них отвечаешь и делаешь то, что тебе говорят. А теперь, когда мы выяснили, кто есть кто, руки за голову, а пальцы сомкни».

Говоривший на секунду замолчал, и тут Джон впервые заметил у него наушник с микрофоном, хотя он и раньше предполагал, что у них они должны быть. Вы же не сообщаете тому, кто стоит прямо рядом с вами, что вы его схватили.

«Да, сэр», сказал человек куда-то в воздух. «Пошли», сказал он Джону, «мы подтягиваемся».

Джон оглянулся через плечо и увидел, что в овраге внизу ничего не изменилось.

Дитер по-прежнему стоял там в наручниках, торговцы оружием все так же победно хлопали друг друга по спинам.

«Только держи руки на затылке и просто спокойно иди», сказал говоривший. «Мы выдвигаемся», сказал он в микрофон.

……………………

«Руки вверх, джентльмены», раздался из опускавшейся на овраг темноты спокойный мужской голос.

Луис инстинктивно вскинул свою винтовку и уставился туда, откуда послышалось это предупреждение.

«Нет, нет, нет, тебе вряд ли захочется это сделать», сказал голос. «Глядь вниз».

Луис осторожно опустил голову и посмотрел на свою грудь, увидев красную точку, нацеленную чуть выше его сердца.

Люк и Вейлон тут же подняли вверх руки, а Луис бросил оружие, будто оно внезапно стало раскаленным.

«Большое спасибо», сказал голос.

Со всех сторон послышались шаги подходивших сюда людей, и торговцы оружием, и фон Россбах оглянулись и увидели говорившего.

«Не волнуйся, Дитер», сказал голос. «Мы знаем, что ты в наручниках».

«Салли!», сказал фон Россбах, не веря своим ушам.

В овраг спустился плотный мужчина с седеющими темными волосами. «Угу», подтвердил он, тонко улыбяась.

«Ты же, когда мы в последний раз сталкивались, был с––»

Салли прервал его: «Я был под прикрытием».

Некоторое время они смотрели друг на друга, и Дитер слегка покачал головой, стараясь не ухмыльнуться. «Ну значит, думаю, хорошо, что я тебя тогда отпустил».

«Да», усмехнувшись, сказал Салли. «Точно. Спасибо». А сам проследил за тем, как его команда разоружила его пленников. «Теперь можете опустить руки, джентльмены».

«Кто вы, к черту, такие?», спросил Вейлон. Он перевел взгляд с фон Россбаха на одетого во все черное человека. «Этот чувак мой арестант. Вы не имеете права отбирать его у меня. На нем мои наручники, и вознаграждение за него принадлежит мне!»

«Это конечно так, мистер Бриджес», согласился Салли. «Можете считать, что мы просто избавляем вас от нескольких излишних шагов, чтобы вы смогли начать праздновать это намного раньше».

«О, да», сказал Люк, беспокойно шныряя глазами по молчаливым людям, державшим в руках направленное на него оружие. «Я не вижу здесь никаких денег. Откуда нам знать, можно ли вам доверять?»

Салли посмотрел на Дитера, и уголок его рта скривился в циничной улыбке. «Можно подумать, у него есть выбор, а?»

Затем он повернулся к торговцам оружием; он сунул руку под свой пуленепробиваемый жилет, залез в нагрудный карман и вытащил чек, который и протянул им.

Вейлон и Люк неуверенно посмотрели друг на друга. Салли наклонил голову и, дразня, потряс чеком у них перед глазами.

«Что, не хотите что ли?», спросил он. «Что ж, тогда я с радостью положу их обратно в наш фонд. У нас вечно не хватает денег на борьбу с преступностью, понимаете?»

Вейлон протянул руку и схватил чек. Он развернул его, а Люк тем временем перевел взгляд с Салли на чек и обратно. Позабавившись этим, Салли потянулся к нему рукой, словно собираясь выхватить его. Бриджес прижал его к груди, и оба торговца оружием, как один, отступили на шаг назад, с одинаково обиженными выражениями на лицах.

Салли рассмеялся, а затем стал серьезным. «Знаете, ребятки, некоторые говорили мне, что не нужно ничего вам давать, пока вы тут занимаетесь тем, что совершаете преступления».

«Какие преступления?», с негодованием спросил Вейлон. «Мы задерживаем разыскиваемого преступника. Мы лицензированы».

Салли подошел к открытому багажнику машины Вейлона и взял в руки противотанковый гранатомет израильского производства. «Да?… А это что?», спросил он с притворным удивлением. «Неужели это уже на рынке?». Он заглянул в багажник. «И все другое вот это оружие… Может, я и ошибаюсь, но не думаю, что владение частными лицами некоторым оружием, представленным здесь, является законным». Он посмотрел на торговца оружием. «Может, я ошибаюсь?»

Люк толкнул локтем своего напарника и уставился на него, расширив глаза. Вейлон нахмурился и ткнул его локтем в ответ, да так сильно, что чуть не сбил его с ног. «Это же бутафория, пугачи», сказал он. «Нам нужно было что-то ему показать, чтобы заманить его сюда, где он никого не сможет ранить».

Фон Россбах и все люди в черном на мгновение взглянули на него, а затем Салли повернулся к здоровенному австрийцу, и они оба усмехнулись.

«Неплохо», сказал Салли, повернувшись к Бриджесу. «Но ты не дал мне закончить. Смотри сюда, эти деньги не просто вознаграждение. Это взятка, чтобы вы держали язык за зубами. Если расскажете кому-нибудь о том, что случилось здесь сегодня вечером, то тебе и твоим приятелям придется провести очень долгое время в тюрьме строгого режима». Он посмотрел в глаза каждого из этих троих. «Я понятно изъясняюсь?»

Торговцы кивнули и помялись, недовольно пробормотав что-то в согласие.

«Отлично!», радостно сказал Салли. «Тогда вы можете идти!»

Эти трое неуверенно посмотрели на него, не сдвинувшись с места.

«Идите!», заорал Салли и захлопнул багажник.

Внезапно он резко развернулся и упал на землю.

«Ложись!», завопил Дитер, бросившись вниз.

Он подкатился к машине и прижался к ней сбоку, вглядываясь в темноту. Вокруг него в стороны рассыпались люди в черном, исчезнув, как по волшебству. Вейлон, Люк и Луис забрались в заднюю часть своей машины, а Бриджес вытащил ключи и отпер багажник.

«Сними их с меня!», потребовал Дитер.

Люк посмотрел на Вейлона, который, поколебавшись, кивнул. Люк подскочил вперед, порывшись в кармане и вытащив свой брелок. Он снял наручники, и Дитер потер себе запястья, недобро на него взглянув.

«Твои друзья?», спросил он, указывая в темноту.

Люк покачал головой, потом негромко сказал «нет». «Мы никому не говорили об этом. Не хотели ни с кем делиться».

Фон Россбах фыркнул. «Тогда вам лучше будет дать мне оружие», сказал он и начал пробираться к задней части машины.

……………………

Разрешение Инфильтратора на убийство должно было быть приведено в действие незамедлительно, к большому сожалению Алиссы. Но на позиции находился только один Терминатор; остальные же все еще были на подходе. Это ее собственная вина, поняла она, она должна была сформулировать приказ по-иному. Большее количество огневой мощи могло бы сыграть решающую роль.

Убит был лишь один из людей, и Алисса, наблюдая за происходящим в удаленном режиме, пришла от этого в ужас.

Всё, исходя из ее собственного опыта, и дажа опыта Серены – или, точнее, до ее финала – приводило ее к мысли, что люди – это легкая добыча. Лишь когда вмешались Конноры, обстоятельства усложнились.

Исходя из этого, сейчас здесь присутствовали Конноры, один или оба. В этом случае не было никакой необходимости захватывать фон Россбаха. Что должно облегчить задачу.

И тем не менее, люди отреагировали гораздо быстрее, чем ожидалось. Виной, конечно, было то, что никогда за свое короткое существование эти Терминаторы не сталкивались еще с людьми, которые были обучены убивать и реагировать на угрозы. И она тоже не была готова, в этом отношении, факт, который внезапно ее испугал. Уничтожить всех находящихся там людей, приказала она. Никому не дать уйти

……………………

Джон шел впереди двух спецназовцев по покатому склону, и как раз в этот момент увидел, что другой одетый в черное человек внизу под ними завертелся на месте и упал. Он инстинктивно упал на землю; те, кто его взяли, последовали его примеру.

«Понял вас», тихо сказал один из них. «Я никого не вижу».

Джон тоже никого не видел, но он был абсолютно уверен, что стрелявший находился перед застреленным, и он попытался вглядеться туда, в том направлении, однако был расстроен почти полной темнотой. Он оглянулся и бросил взгляд на овраг; там лишь одни гражданские, если считать Дитера таковым, сгрудились вокруг машины, тревожно оглядываясь по сторонам. Джон предположил, что это означало, что с других сторон стрельбы не было.

«Черт», подумал Джон, «это же Великий Юго-Запад. Это ведь может быть какой-то идиот палит по бутылкам и банкам где-нибудь в миле отсюда».

Он повернулся к своим конвоирам и инстинктивно подал им знак: «Тихо! Кто-то идет!» – показав им в том направлении двумя пальцами. Те опустили свои очки ночного видения и посмотрели туда. «Один человек!», подал сигнал один из них.

Джон с трудом его расслышал; но затем вдали он увидел какое-то еле заметное движение. Едва ли даже движение; какую-то тень среди теней, перекат небольших камней, какие-то неясные фигуры, несшиеся вперед. Где-то раздался вой койота, такой же далекий и холодный, как и звезды, замерцавшие и еле видимые в потемневшем небе.

«Уж точно не койоты крадутся тут поблизости», подумал он. Затем волосы встали дыбом у него на голове. «О Боже. Это они». Терминаторы. Невозможно было ошибиться в этой движущейся вперед механической походке, в равной степени игнорировавшей и характер местности, и пули.

«Сколько их там? Три, по крайней мере», ответил он сам на свой вопрос, «если считать и стрелявшего». Он предупредил спецназовцев, показав на того, кого он заметил. Больше ему не было видно его; пустыня превращалась во тьму кромешную.

Ясно было, что эти Терминаторы еще не вышли на позицию, и Джон удивился, почему атака состоялась до их прибытия.

……………………………

Время, казалось, буквально ползло, пока четыре Терминатора, наконец, спустились в овраг. Алисса читала об этом феномене, но теперь она впервые это испытала. Она недовольно надулась, несмотря на то, что уже почувствовала, что ее эмоции все более и более подавляются перераспределением химии ее мозга, предпринятым ее компьютером.

Зная, что в темноте скрываются вооруженные люди, она приказала Терминаторам приближаться незаметно. Для них это означало замедление.

В этом не она была виновата. Их программы писались для ведения войны иного рода. Очевидно, с этим ей и ее сестре предстояло еще разобраться.

Она с досадой нахмурилась, переключившись на осмотр оперативной обстановки на месте глазами первого Терминатора. Люди, находившиеся в овраге, укрылись за машиной. Человека, который был застрелен, уже не было видно. На ее запрос Терминатор в ответ подтвердил, что его затащили за автомобиль фон Россбах и еще один из людей.

Алисса пожалела, что у Терминатора нет гранатомета; один снаряд – и проблема решена. У одного из тех, кто сейчас туда приближался, он был. Но они вновь снизили скорость ради соблюдения тишины, поэтому ей пришлось дожидаться этого удовольствия, когда ее враг будет разорван на куски. Ей хотелось сказать им, чтобы они перестали это делать, но она сдержалась. Сегодня она и так уже действовала слишком импульсивно и опрометчиво; не было смысла давать себе новые поводы для недовольства.

А, с другой стороны, несмотря на ее подозрения, Конноров нигде не было видно. Возможно, ей следует внести поправки в свои приказы. Хорошо, она об этом подумает.

……………………………

Спецназовцы Сектора насчитали четверых приближающихся мужчин и сообщили об их местоположении своим товарищам. В овраге все было тихо, и Джон предположил, что кто-то открыл по ним огонь раньше времени и теперь затаился, ожидая подкреплений. Это не похоже на Терминаторов. Их способ действий состоял в том, чтобы идти напролом прямо на цель. Не будучи никем направляемым, стрелявший был бы убит в этом овраге в ходе перестрелки и обмена огнем еще десять минут назад.

«Это означает», подумал он, «что существует еще одна… мы заимели новую Серену Бернс, за неимением другого имени». Еще один небольшой сюрприз от Скайнета. «Может быть, она менее опытна». Затем он без всякого уважения к ним подумал: «Всегда есть двое, мастер и ученик…»

Он следил за оврагом, пытаясь заметить какое-то движение, но полагаясь на спецназовцев, что они увидят приближающихся Терминаторов. Ему ужасно хотелось предупредить их, чего им стоит ожидать, но он решил проявить осмотрительность; он уже бывал в подобной ситуации раньше. Скоро и они это узнают; пусть они побудут в неведении еще какое-то время. Хотя…

«Этих ребят будет очень сложно остановить», сказал Джон. «Очень тяжело. Они что-то вроде тяжелого броневика. Сейчас вы мне не поверите, но просто имейте это в виду».

Одетые в черное бойцы скептически хмыкнули; Джон пожал плечами и снова посмотрел на овраг. Он не понимал, почему пять человек, спрятавшихся за сомнительным укрытием в виде машины, не отступают к скалам? Скалы, по крайней мере, не взорвутся, если в них попадет ракета.

……………………………

Дитер фон Россбах повидал на своем веку много ран. У Салли не было хлюпающего пулевого ранения грудной клетки, но рана была плоха и обильно кровоточила, а внутри могло быть и еще того хуже. Он обмотал ее бинтами из подсумка с ремней агента Сектора, затянул ремни, чтобы посильнее ее сдавить, и вколол ему шприц болеутоляющего из полевой аптечки прямо через ткань его камуфляжа в руку.

«Это все, что я могу сделать», подумал он и посмотрел на двух торговцев оружием. «Вам придется вложиться в это предприятие кое-каким своим оружием, ёбаные крысы», сказал он, объяснив им всё на том уровне, на котором, по его мнению, были способны это уяснить их ошеломленные происходящим мозги. «У вас есть приборы ночного видения?»

Вейлон сглотнул, когда Дитер открыл багажник. «Да», сказал он. «В красной пластиковой коробке рядом с запчастями».

Дитер удовлетворенно хмыкнул, надев очки и включив их. Мир вновь стал виден ему достаточно ясно, в оттенках зеленого и серебряного; не столь хорошо, конечно, как при полном свете, но мысль сражаться с Терминаторами, когда они все видят, а ты нет, его отнюдь не радовала. Два торговца оружием с трепетом стали смотреть на то, как он вооружается пушками из числа их торговых образцов; за спиной у него теперь было четыре LAW – одноразовых (ра)складных гранатомета, – тяжелая .50-мм винтовка Барретт в руках, а на плече гранатомет с патронташем для 40-мм снарядов. Он выбрал себе еще некоторое дополнительное вооружение: зажигательные ручные гранаты, взрывчатку…

«Предлагаю и вам самим вооружиться», сказал он двум изумленно глазевшим на него горе-торговцам смертью. «Сейчас здесь станет довольно напряженно и жарко».

……………………………

«Стреляйте дробовиками, стреляйте дробовиками!», завопил Джон, стараясь сдержать нахлынувший на него ужас.

Один из агентов Сектора, не веря своим глазам, увидел, как Терминатор, поднявшись с земли, присел с разодранным на кусочки мяса животом, удерживавшимся лишь пропитанной кровью тканью. В его руке вновь появился пистолет, и Джон вздрогнул и поморщился, когда агенту разнесло затылок, и оттуда выплеснулись осколки костей и мозги. Другой боец, одетый в черное, прислушался к нему, сняв у себя из-за спины это длинное оружие и начав палить с максимально возможной скоростью выдвижным скользящим затвором боевого дробовика. Повторяющийся тяжелый звук «тудумп-тудумп-тудумп» расколол ночь, наполнившуюся криками и выстрелами, с каждым новым выстрелом выпуская мощную газовую вспышку в форме снопа. Дробовик был заряжен нарезными пулями – тяжелыми рифлеными свинцовыми цилиндрами, предназначенными для того, чтобы выстрелом разбивать замки, и для других работ по вскрытию и устранению препятствий. Массивный каркас Терминатора с каждым таким попаданием ему в туловище отскакивал назад; при последнем выстреле он упал на спину, словно подрубленное дерево, ударившись о землю так сильно, что Джон почувствовал, как под ним затряслась земля.

«Гранату!», заорал он.

Агент Сектора отреагировал с автоматическим повиновением чему-то такому в голосе Джона, что поразило его так глубоко, что уже и не вспоминалось, что он был подростком и чуть ли не военнопленным еще менее чем за минуту до этого. Джон вскочил на ноги, торопливо, но ловко, и вырвал у него из руки гладкий в форме яйца предмет.

«Осветительная!», предупредил агент.

«Еще лучше», крикнул ему в ответ Джон, выдернув чеку на бегу, отчего рычаг гранаты застучал в ночной темноте.

«Ему потребуется не менее пятнадцати секунд для перезагрузки», подумал он – он в свое время внимательно слушал «дядю Боба», объяснявшего слабые места модели Т-101. И действительно, массивные конечности его уже начали шевелиться, когда Джон добежал до лежащего на земле тела, сунул гранату в отверстие, пробитое одной из нарезных пуль, подпрыгнул и ударил по ней каблуком, чтобы вогнать ее как можно глубже в громоздкое тело Терминатора.

Это дало ему точку опоры, чтобы отпрыгнуть назад. Он возблагодарил бога за бесконечные часы тренировок, которые проводила с ним Сара, упражняясь во всех видах боевых искусств, какие только возможно, равно как и обычной гимнастикой. Это позволило ему отпрыгнуть обратным сальто назад, туда, где ждал выживший агент Сектора, не веря своим глазам уставившийся на него, руками одновременно автоматически перезаряжая дробовик.

«Ты вставил ему гранату в—»

В этот момент произошло одновременно несколько событий. Терминатор поднялся на одно колено, вытянув руку и прицелившись из пистолета. В это же мгновение взорвалась термитная граната, яркой вспышкой огня и ослепительного света; Джон зажмурился и заставил себя упасть на землю на расстоянии вытянутой руки от головы покойника. Выстрел в голову не повредил очки убитого, и Джон нацепил их себе на голову, предварительно вытерев самые страшные куски свернувшейся крови и мозгового вещества о пучки травы.

«Слава Богу», пробормотал он: от одного из преимуществ противника удалось избавиться.

Он подобрал свою винтовку; это была обычная охотничья модель, со скользящим затвором, но пули внутри нее были с усиленными наконечниками с гораздо большей проникающей мощью.

«Ты запихнул гранату прямо в грудь этому парню», сказал агент Сектора.

«Да, но вот только это не парень. Ты видел когда-нибудь парней, которые способны выдержать полсотни пуль калибра 5,45, а затем шесть нарезных пуль, и снова встать?», спросил Джон.

Его впечатлила скорость, с которой агент Сектора собрался, овладев собой. «Нет», сказал он, покачав головой. «Либо я рехнулся––»

«Либо я прав», сказал Джон. «Побежали».

Очки ночного видения не очень хорошо показывали контрастность; когда они по-пластунски подползли к месту, где лежал дымившийся Терминатор, видимости сквозь них оказалось более чем достаточно, чтобы увидеть искореженные металлические «кости», торчавшие из фальшивой плоти. Агент Сектора издал изрыгающий звук рвоты от ужаса, когда к нему повернулась голова, и в него зубами вцепилось лицо, наполовину лишенное кожи. Джон вытащил еще одну гранату – одного из погибших агентов – и тщательно просчитал оставшееся у него время. Следующий укус впился в приклад его винтовки, и он сунул гранату вслед за ним тому в зубы. Терминаторы не очень хорошо умели выплевывать…

«Щас рванёт!», рявкнул он и откатился в сторону.

На этот раз Терминатор уже не встал. Проблема заключалась в том, что он был лишь один из них, и––

Джон судорожно отскочил назад. В твердую глину, где он только что лежал, врезалась рука, рубанувшая, словно топором, но застрявшая в земле всей кистью. Это дало ему время поднять свою винтовку и выстрелить, когда Т-101 вырвался, поднялся и повернулся затем к нему. Пуля случайно, но точно угодила тому в правый коленный сустав, и машина упала. Когда она попыталась снова подняться, эта конечность застопорилась и не сработала; машина, дернувшись, двинулась вперед, но медленнее, взгляд ее был прикован к первоочередной своей цели.

Терминаторы такими и были; ограниченный туповатый металлический ум, движущийся напролом. Агент Сектора поднялся на колени у него за спиной и стал стрелять из своего дробовика снова и снова, раскатистым огнем, на фоне которого громадная фигура этой машины убийства высвечивалась в ночи, подобно стробоскопической фотовспышке. Она снова упала головой вперед, рухнув на землю с сотрясшим землю грохотом.

Джон подскочил к нему сзади, начав палить так быстро, как только мог, двигая затвором своей винтовки. Пули били по рукам и плечам этой твари, но ее глаза сверкали и снова начинали сосредотачиваться на цели…

Агент Сектора оказался человеком находчивым. Он подбежал к лежавшей на земле машине и, подражая тактике Джона, погрузил ему в тело гранату, вбив ее внутрь ботинком, а затем перепрыгнул через оживающего убийцу. Он схватил молодого человека за ворот куртки и почти оттащил его к краю оврага.

«Ложись!», крикнул он. «Что бы это ни было, внутри него зажигательная граната––»

Бу-бух!

Еще одна полоса яркого пламени, и передняя часть туловища Терминатора, оторванная их взрывом, упала в овраг, хватаясь руками за осыпавшиеся камни и неглубокие корни кустов, в попытке остановить свое скольжение вниз. Под ударом его туловища откололась огромная каменная плита, она последовала вслед за ним вниз, отскочила и рухнула на него с точностью, на какую не способен никакой разум. Он заискрился под ней, и торчавшие из-под плиты руки сжались, задергались, а затем ослабли и безжизненно поникли.

«Такого не может быть», стал повторять про себя агент Сектора, перезаряжаясь. «Этого просто не может быть».

«К сожалению, может», прошептал Джон –– а затем обругал сам себя. У Терминаторов были очень чувствительные слуховые датчики, и они станут разыскивать его по записи его голоса.

…………………………

Дитер уложил Салли за валун, один из тех многих, что усеивали песчаное дно арройо, а затем пополз вперед вновь. Агенты Сектора, похоже, теперь были полностью заняты; половина оврага теперь была охвачена перестрелками, вспышки выстрелов из стволов прорезали пустынное его дно странным вспыхивающим свечением, похожим на старое немое кино. И если его догадка была верной…

Расстояние от него составляло добрых двадцать ярдов, но ему хорошо было видно сходство с собой той неуклюжей фигуры, которая шагала по склону к машине торговцев оружием. Даже походка немного была схожа с его, если представить себе Дитера фон Россбаха в роли одного из «Живых мертвецов» Ромеро [фильм ужасов 1968 года]. Когда он проходил мимо, от него исходил неприятный запах; если бы у Ромеро были дезодоранты с запахами для его пожирателей мозгов, именно такой запах они наверняка бы и использовали.

Из-за машины раздались сначала неуверенные голоса, а затем крики ужаса и вспышки из стволов двух автоматов, паливших полным рок-н-роллом автоматического огня. Такого большого количества огня, вдобавок плохого, Вейлон и Люк обычно раньше никогда не практиковали, и только с полдюжины их выстрелов попали в машину. Она покачнулась, но, шатаясь, все равно неумолимо двинулась на них, подняв вперед руку с пистолетом и с треском испуская выстрелы один за другим. Кто-то еще – Луис, скорее всего, – увереннее вел огонь, будучи более опытным, пока не перестал стрелять.

«Наверняка Луис», подумал Дитер; кричавший постоянно упоминал мать на испанском языке. Терминатор медленно шел вперед, и треск его пушки раздался еще три раза – контрольные выстрелы по целям, а затем установление их личностей.

Этого времени Дитеру хватило, чтобы стеклопластиковый корпус гранатомета LAW выдвинулся, а простой прицел в виде кольца раскрылся. «Большая ошибка», пробормотал он и нажал на курок.

Отдача оказалась небольшой. Рев и ослепительная вспышка двигателя ракеты, вырвавшаяся позади него, были совсем другим делом, они подожгли сорную траву и полынь, указывая на него воспламенившимся пальцем и тем самым выдавая. Он отбросил пустой гранотомет в сторону и нырнул в укрытие, под огнем пуль, вгрызавшихся в землю у его ног.

Другой же огненный перст направился к Терминатору. У него хватило времени, чтобы повернуться и встретить 66-мм кумулятивный боезаряд, летевший ему прямо в лицо. Конусообразная труба со взрывчаткой внутри сдетонировала, превратив свою медную гильзу в направленный поток раскаленного металла, перемещающийся со скоростью несколько тысяч футов в секунду. Этот раскаленный добела наконечник был разработан так, что пробивал броню танка; череп Терминатора из сплава вольфрама с титановой сталью был крепким, но не настолько. Пламенеющее копье пронзило его жадно, с размаху и всей своей длиной, превратив по ходу чувствительные компоненты его процессора и системной памяти в расплавленный кремний. Машина опрокинулась назад, на тела своих жертв.

Дитер вскрыл свой гранатомет, вставил в него один из толстых снарядов и осмотрел края оврага. Джон должен быть где-то здесь––

Он заморгал под своими очками ночного видения, когда передняя половина Терминатора пролетела над выступом арройо, оставляя за собой огненный след. Она скатилась вниз по крутому склону, вызвав вслед за собой небольшую лавину камней, включая валун размером с небольшой автомобиль, который вывалился из глины и приземлился на туловище и череп машины с металлическим лязгом, который был слышен даже сквозь звуки боя.

«Вот молодчина!», пробормотал он и бросился вверх по почти вертикальному склону,взбираясь по нему с такой непринужденной легкостью, которая казалась невозможной для сотни с лишним фунтов оружия и боеприпасов, опутывавших его со всех сторон.

Позади него к автомобилю пронеслась полоса пламени. У кого-то еще была ракетная установка, и когда она поразила автомобиль, раздался жестокий, как в кино, взрыв.

«У этого Билли-Боба* и Конкрентного Пацана, должно быть, в этом автомобиле лежала какая-то серьезная взрывчатка», подумал Дитер, когда огромной подушкой горячего воздуха его влепило в стену оврага. Когда он взглянул в том направлении вновь, от автомобиля, Терминатора и человеческих тел осталась лишь воронка…

- - - - - - - - - - - - -

* Билли-Боб – собирательное имя, применяемое к американским провинциалам-жлобам, «быдлу».

- - - - - - - - - - - - -

С уничтожением третьего Терминатора Алисса запаниковала и связалась с Клеей.

*В чем дело?*, спросила Клея. Она работала над презентацией своего плана для Роджера Колвина, гендиректора Кибердайна, и не была обрадована тем, что ее прервали.

Алисса помолчала, прежде чем ответить, неприятно удивленная раздраженным тоном ответа своей старшей сестры. Но положение дел в овраге достигло той точки, в которой, она это понимала, она была не в состоянии справиться. Пожалуйста, подключись к той группе, которую я послала за фон Россбахом, сказала она.

Клея сделала это и пришла в ужас от увиденного. Ты отправила четырех?, спросила она, пытаясь оставаться эмоционально сдержанной.

Алисса в ужасе прикусила губу. Нет, она сказала. Я также послала и дядю, которого мы похоронили

Клея не ответила сестре, но приказала оставшимся Терминаторам выйти из боя. Их глазами она проследила за тем, как они пробились с боем и убежали. Ей показалось, что люди не слишком-то старались их остановить. Оба они получили значительные повреждения; кожа у них висела рваными лохмотьями, а поврежденная электроника искрилась во время бега, заставляя одного из них время от времени прихрамывать.

Несмотря на контролировавшиеся компьютером эмоции, это было крайне неприятно. Она очень рассердилась.

Обсудим это позже, как только у меня будет возможность изучить записи этого инцидента, сказала она Алиссе.

Младшенькая I-950 нахмурилась. Отступать у нее в планах не было. Терминаторы определенно начинали добиваться успеха в своем наступлении; ей хотелось лишь посоветоваться насчет того, как использовать их преимущества, не теряя больше никого из них. И теперь она пожалела, что связалась по этому поводу со своей старшенькой. Если бы они продолжили свое наступление, они бы ушли оттуда с чем-то, чем можно было бы похвастаться, а не только с потерей ценных кадров.

Алисса?, сросила Клея.

Конечно, ответила ее сестра. Когда тебе будет удобно, сказала она холодно.

………………………

Салли был жив и в сознании; в сознании, которого вполне хватало, чтобы наблюдать за тем, как оставшаяся в живых половина его группы откатила валун с останков… машины, решил он.

Это определенно была машина; падение и скала содрали с нее большую часть плоти, оставив лишь голые металлические кости. В ее «грудной клетке» скрывались какие-то непонятного назначения детали, а вокруг сломанного позвоночника все еще что-то искрилось. По склону стены арройо вниз, наполовину скатившись, спустился какой-то человек и раскрыл рот от удивления.

«Пропал еще один», сказал он. «Должно быть, его захватили с собой его приятели. И нижнюю половину этого тоже».

«А того, что осталось, недостаточно, чтобы что-либо можно было доказать тому, кого здесь не было», сказал Дитер фон Россбах, наклонившись, чтобы рассмотреть поближе. «Он рухнул на землю головой о скалу, после чего этот валун свалился прямо ему на голову. В черепе ничего не осталось, кроме того, что оказалось вдавленным, уйдя в песок».

Салли точно мог сказать, что этот здоровенный мужик был явно расстроен; его тирольский акцент стал чуть заметнее. Он чуть не рассмеялся, но с учетом дыры у него в теле это было нежелательно.

«Вот теперь я тебе верю», сказал он. «Но кто поверит мне?»

«Ну, мои люди», подумал он. Хотя Роджерс лежал на земле, закрыв лицо руками и плача как ребенок.

«Док Холмс», сказал Дитер. «Свяжитесь с ним. Валите все на меня, если вас будут спрашивать. Будем держать связь через него».

Салли медленно кивнул. «И, надеюсь, в качестве дополнительной информации, я смогу ознакомиться с материалами о Саре Коннор?», спросил он слабо.

«Йя», сказал Дитер. «Кстати, может, ты знаешь, где она?»

«Сбежала», ответил Салли. «Исчезла из реабилитационного центра вместе с доктором Зильберманом, после какой-то странной херни с каким-то уборщиком. Последний раз ее видели, когда она пересекала границу с Мексикой – разыскивавшая их полиция их упустила».

Он заметил, как Дитер обменялся взглядами с Джоном Коннором… «который теперь является моим союзником», с отчаянием подумал Салли. Ему хотелось бы, конечно, вообразить себе, что он находится в больнице и бредит, но он понимал, что это не так.

«В таком случае», сказал Дитер, «мы могли бы воспользоваться каким-нибудь транспортом, чтобы выбраться отсюда».

«Эй, теперь мой ход», сказал Салли. «Теперь у меня есть возможность отпустить тебя».

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ПОРТУ-ВЕЛЬЮ, РОНДОНИЯ, БРАЗИЛИЯ, ДЕКАБРЬ

«Не понимаю, почему мы не можем просто поплыть по реке в Парагвай», пожаловался Джон, глядя на медленную зеленую водную гладь того, что в конечном итоге станет рекой Рио-Парагвай.

«Мы начали спускаться вниз по реке из Колумбии», ответил Дитер, «и все равно прошли лишь только половину пути».

«Водопады и пороги – не моя идея, дружище. В любом случае, твой друг Салли дал нам самолет», указал на это Джон. «Мы могли бы долететь до Сан-Паулу или даже до Асунсьона, если бы захотели. Но нееееет, это же недостаточно скрытно».

«Ну, это не так», стараясь сдерживаться, ответил Дитер. «Сойти с самолета в Колумбии для них было более удобно, и теперь они не будут знать, в каком именно направлении мы двинулись. Удивляюсь, ты же столько лет уже в этом вертишься, и не понимаешь, что это именно то, что нам и надо».

Фон Россбах даже выразил свое недовольство этим, топнув ногой, идя по улице. Местные жители в испуге посторонились, бросая на него тревожные взгляды.

Джон задумчиво нахмурился, ускорив шаг, чтобы не отстать от него. «Ну, да, это так», признался он. «И все-таки я не считаю хорошей идеей торчать тут. И хочу открыто сказать, что встречаться с Гармендией – это просто глупо».

Дитер тут же остановился как вкопанный и медленно повернулся, посмотрев на мальчишку. «Джон, терпеть не могу, когда ты вот говоришь так намеками, как сейчас. Не утаивай ничего, скажи, что ты на самом деле чувствуешь и думаешь по этому поводу», сказал он.

Пожевав губу, Джон положил руки на бедра и посмотрел на великана.

«Не стану брать свои слова обратно», сказал он после длительной паузы. «Потому что я прав. Все какие только могут предчувствия говорят мне, что он нападет на нас, если мы снова сунемся к нему, и неважно, что мы будем просить у него об одолжении. Ты наверное знаешь кое-что об этом типе? Слышал же о нем всякие истории, которые крутятся вокруг его имени?»

Дитер отмахнулся от беспокойств Коннора. «Про каждого бандита, во все времена, ходят разговоры и всякие байки о нем. И половину из них сочиняет сам же этот гангстер».

«Нет, не он их сочинил!», настаивал Джон. «Хотелось бы мне, видит Бог, чтобы так и было, но ведь это не так, и тебе это наверняка известно. Этот тип больной псих; когда ты к нему войдешь, он взорвется от ярости, как бомба». Он указал на него пальцем. «И ты знаешь, что я прав. Ты в органах проработал сколько времени?»

Разведя руки в стороны ладонями вверх, фон Россбах сказал: «Если ты до сих пор не смог меня в этом убедить, то ты должен знать, что и никогда не сможешь. Ты скулил по этому поводу все это время, начиная с самой Боготы!»

«Скулил? Не желать, чтобы нас поубивали – это означает скулить? Знаешь что? Я всю жизнь провел среди бандформирований, террористов, и просто всяких подонков, а то и явных отморозков, и если я что-нибудь твердо усвоил, даю голову на отсечение, это то, что вы, старики––

«Старики?»

«—всегда так говорите, когда вам хочется, чтобы мы, молодые, трусливо от этого уклонились. Это значит, что я в это врубился, Дитер. Ты хочешь пойти поговорить с ним с глазу на глаз – окей, вперед. Я пришлю цветы». Он прошел мимо фон Россбаха. «Я тоже пойду сам по себе, найду сам дорогу домой».

Дитер нахмурился, все еще немного уязвленный этим подколом про «стариков». Но когда Джон прошел мимо него и пошел дальше по улице, до него дошло, что его обязательства перед Сарой не позволят ему оставить пацана одного. Как бы ему этого сейчас ни хотелось.

«Джон», сказал он, поспешив по улице вслед за ним. «Подожди». Он положил руку ему на плечо. «Послушай, мы оба грязные, усталые и голодные. Давай найдем место, где можно остановиться, вымыться и отдохнуть, потом поедим. А после этого посмотрим, что мы намерены дальше делать. Хорошо?»

Коннор остановился и вздохнул, а затем повернулся к Дитеру. «Да – в отношении помыться, отдохнуть и поесть», сказал он. «Но не жди от меня, что я передумаю относительно Гармендии». Он посмотрел в лицо своему другу и покачал головой. «Не понимаю, почему ты считаешь, что тебе нужно действовать именно так. Лично мне кажется, что это безумие. Но тебе виднее, может, как никому другому».

Дитер поднял руку. «Стоп, вот не надо. Ты снова сейчас начнешь все заново. Значит так, как я уже сказал, давай-ка отмоемся и поедим».

Повернувшись к нему спиной, Джон коротко сказал: «Конечно. Если тебе так хочется».

………………………

Фон Россбах смело двинулся сквозь утреннюю толпу. Одет он был просто – в белую рубашку с короткими рукавами, широкие светло-коричневые штаны, светлую соломенную шляпу и солнечные очки. Таким образом, одежда его, насколько это было возможно, ничем не отличалась от того, как были одеты местные мужчины, за исключением его изношенных ботинок для джунглей. Он никогда не носил сандалии; в них было прохладнее, конечно, но чувствуешь себя в них гораздо менее устойчиво, когда по каким-то неожиданным причинам требуется действовать.

Несмотря на обыденную для этих мест мягкую одежду, австрийцу не суждено было слиться здесь с толпой; ведь он был на голову выше большинства людей вокруг него, а его телосложение ну никак не соответствовало местному типу. Местные, казалось, почти машинально расходились в стороны, так, будто эта блондинистая громадина была чем-то для них опасна.

Идя вперед, Дитер, хмурясь, думал о своем последнем разговоре с Джоном. Мальчишка отказался пойти с ним вместе, объяснив в оправдание себе это сегодня утром тем, что сказал, что хочет посетить старых друзей. Фон Россбах впервые услышал от него о них, что заставило его задуматься, действительно ли существовали эти старые друзья, или же они были абсолютно мифическими. Ну, по крайней мере, у них не было новой словесной перепалки за завтраком по поводу его визита к Гармендии.

Мальчишка, похоже, не понимал, что контрабандист – это возможность, а если имеется возможность, ее нужно использовать. Да, имелись и другие способы добраться домой, но все они были гораздо более проблемными по сравнению с тем, если получить поддержку местного криминального авторитета. В свое время, когда он служил в Секторе, Дитер извлекал немалую пользу из людей, гораздо более опасных, чем Лазаро Гармендия.

Конечно, в те времена, если вдруг что-нибудь с ним случилось бы, за его спиной всегда была поддержка в виде эскадронов смерти Сектора. Но даже после выхода в отставку у него все еще оставались в Секторе друзья.

Правда, многие из них теперь его разыскивали, чтобы допросить, избив до полусмерти. Но, по крайней мере, он считал, что они не станут выходить за рамки уж самых крайних крайностей. Но все равно протекционистская защита должна была там существовать и сохраняться. В конце концов, если Сектор разрешит каким-то преступникам убивать своих отставных агентов, пострадает моральных дух подразделения. А Сектор всегда старался поднимать и укреплять моральный дух.

Другое дело, Джон не понимал, что за типом был этот Гармендия. Нажмите на нужные клавиши – и всякий раз будете получать одну и ту же реакцию. Дитер был уверен, что сможет разыграть этого контрабандиста, как на пианино. А парнишка просто своенравно упрямится.

Или возможно, проблема заключалась в его возрасте. Возможно, он пытался самоутвердиться. Что характерно для подростков. Возможно, это также было связано с отсутствием его матери. Дитер задумался об этом на мгновение, но затем отбросил эти мысли в сторону.

Что бы ни происходило с парнем, это было крайне не вовремя и чертовски раздражало.

Джон смотрел на шагавшего вперед фон Россбаха с неприятным ощущением тревожных дурных предчувствий. Было такое чувство, что отличный бразильский кофе, который он выпил за завтраком, до сих пор еще его бодрил и бил в башку.

Может быть, это беспокойство было вызвано тем, что он не знал, что именно имелось у его мамы на этого контрабандиста, чем она держала его за яйца, и ему очень не нравилось, что такой ??важной информации у него было. Или, может быть, он просто слишком упрямился и задирался. Но в глубине души что-то говорило ему, что Дитер направляется прямиком в осиное гнездо, с поднятой головой, расправленными плечами и с выключенными мозгами.

Что случилось с этим здоровенным парнем за последние дни? Тогда, в первый раз, они прошли сквозь джунгли без единого обострения взаимоотношений. Но в этот раз у них возникали вспышки недовольства друг другом с самого первого дня. Он думал о последних неделях. Может, в последнее время он был раздражительней обычного, или может, Дитер внезапно стал более раздраженным, а если да (в ответ на оба эти вопроса), то почему?

Внезапно перед глазами у него встала картина улыбающейся ему Венди, и пьянящая память о ее поцелуях захлестнула его волной эндорфинов, и он с улыбкой покачал головой. Да, ну, может в этом дело. Возможно, Дитеру тоже не хватало мамы.

Он осмотрелся на улице по сторонам, а затем отправился к особняку Гармендии не тем путем, каким пошел Дитер, а другим маршрутом. Если он поспешит, то окажется там до того, как фон Россбах влезет в неприятности.

Джон посчитал, что секретная дверь, которой он воспользовался несколько месяцев назад, была либо заблокирована, либо находилась под наблюдением, либо и то, и другое вместе. К счастью, он знал и другой путь внутрь, который нашел именно он, и который улучшила его мама. Он думал, что он все еще достаточно худенький, чтобы пролезть туда.

Но оттуда можно было только наблюдать. Из туннеля невозможно было проникнуть в дом, но, по крайней мере, он будет знать, что случится с его большим другом.

Тогда, быть может, если повезет, он будет в состоянии чем-то помочь. По крайней мере, таков был дежурный план.

Было бы хорошо, если бы было темно. Чтобы попасть на территорию особняка, ему необходимо будет совершить небольшую прогулку по канализационной трубе, а затем выбраться из решетки ливневой канализации. Но в течение нескольких минут он окажется на виду, под ярким утренним светом, когда будет двигаться непосредственно к самому дому.

Ничего не поделаешь. Этот Дитер был прилежным служакой и к тому жаворонком, рано встававшим. Каковым Гармендия вряд ли являлся; еще одно основание не ожидать от него гостеприимного приема.

Джону также оставалось надеяться, что задворки не будут патрулироваться разного рода охраной, какой бы она ни была, в поисках лиц, пытающихся проникнуть в окрестные особняки. Местная «элита», чуть ниже уровня тех, кто мог позволить себе иметь своих личных охранников, объединялась и нанимала людей для присмотра за всем этим районом. Да и по-настоящему богатым это тоже было по нраву, потому что они извлекали для себя из этого выгоду, не тратя ни копейки.

С помощью фомки, которую он «позаимствовал» из своей мини-гостиницы, он приподнял решетку сливной канализации, пролез в нее и спрыгнул вниз, дав возможность решетке захлопнуться у него над головой.

Подобные трюки всегда стоили ему некоторых участков кожи, но за исключением звука захлопывающейся крышки никаких следов его проникновения он за собой не оставил. Он опустился на корточки, широко расставив ноги над скользким зеленым ручейком по центру канализационной системы – это действительно была по большей части именно ливневая канализация – и утиными шажками двинулся по направлению к особняку Гармендии, немного морща нос.

Канализация практически примыкала к стене поместья контрабандиста, была утоплена в зелени, окружавшей сад, и она была чертовски узкой.

Джону пришлось снять с себя рубашку и обмазать ее по краям вазелином, чтобы, извиваясь, пролезть по ней.

И все равно он истекал кровью к тому моменту, когда он выбрался наружу, благодарный судьбе в первый раз в своей жизни за то, что он был из числа стройных, а не такой горой мускулов, как Дитер. Он все еще увеличивался в груди и плечах, в этом сомнений не было.

Он осмотрелся вокруг, насколько смог, сквозь решетку канализации и ничего не увидел. Он вылез из стока и беззвучно лег на влажную почву под бугенвиллеями, жасмином франжипани и различными другими тропическими кустами, высматривая мины-ловушки или камеры. Он не обнаружил ни тех, ни других.

«Вор, не являющийся параноиком», подумал он с удивлением. Кажется, он раньше таких не встречал.

Он плечами влез в рубашку и огляделся, прислушиваясь к любым возможным человеческим звукам. Джон был поражен тем, что Гармендия допустил такое большое количество решетки, столь близко расположенное к такому несомненно слабому месту в его периметре. Если только это не было какой-нибудь ловушкой.

Но одна мысль его успокоила.

Сад был без сорняков и аккуратным, но все растения были старыми, что указывало на то, что это никого особо не заботило. Поэтому он мог рассчитывать на то, что, по крайней мере, останется незамеченным садовниками. Он все еще никак не мог объяснить отсутствия электронного наблюдения. Это означало, что контрабандист полагался на своих дуболомов из охраны, которые его сторожили.

«С учетом того, что, даже работая вместе, они оказались недостаточно смышлеными, чтобы установить лампочки, это должно означать, что они невероятно жестоки». Он внутренне застонал, проклиная высокомерие Дитера; такие жлобы и бандиты, как здесь, могут быть тупыми, как ящик с камнями, но они могут быть невероятно изобретательными в пределах их собственной ограниченной сферы интересов.

Он осознанно сосредоточился на вопросе, как пройти по открытой местности между зеленым поясом вокруг стены и зеленым поясом вокруг дома. Он отправился его искать.

Примерно через пятнадцать минут он отыскал полукруг кустарника, который тянулся к дому и сокращал пустое пространство между ним и зданием примерно до двадцати футов.

Джон вытащил окуляр, который пронес с собой, и осмотрел дом. Он не заметил ни намека на движение в широких окнах, которые смотрели сверху туда, где он прятался. Но это еще ничего не означало. Если кто-то сидел или стоял в десяти футах от окон, то они ему видны не были.

Он подождал минут пять, желая, чтобы можно было это сделать подольше, но понимая, что ему нужно попасть внутрь, в противном случае Дитер может стать котенком, которого несут к реке, прежде чем он вообще выйдет из своего укрытия. Джон встал и быстро двинулся под защитой кустов вокруг дома. Он не стал бежать; это привлекло бы внимание, хотя бы только краешком чьего-то глаза. Как только он зарылся в густых зарослях кустов, он направился к входу в туннель.

Это вообще-то был не туннель; а больше похоже на вентиляционную шахту, которая шла из подвальных технических помещений под зданием. Эта местность все же еще находилась в пойменной равнине реки, и строители хотели подстраховаться от наводнений, а также добиться некоторой циркуляции воздуха.

По крайней мере, так считала мама. По-видимому, туннель превратился в шоссе для крыс и других паразитов, поскольку прежний владелец участка перекрыл шахты там, где они начинались, у фундамента здания. Рабочие не очень хорошо с этим справились, и мама разобрала в одном месте кирпичи, заменив их маскировочной ложной дверью.

Он не получил никаких смертельных укусов ни от одной твари, пока полз в полной темноте; а ведь на это нельзя было особо рассчитывать, особенно на границах Амазонии. У нижней кромки скопилось немного земли и грязи; он вытащил карманный ножик и убрал ее, а затем просунул лезвие в щель между ложным и настоящим раствором кирпичной кладки и осторожно стал открывать дверь. Сначала лезвие опасно изогнулось, и он подумал, что она не откроется: он собирался уже вытащить его, когда дверь начала отодвигаться. Он схватился ногтями за край и с трудом ее приоткрыл, пока не смог просунуть туда руку и отодвинуть маленькую дверцу.

Джон наклонился и заглянул в темную дыру. Вдалеке был слабый свет, а в самой шахте простынями висела паутина. Он вздрогнул. Дело не в том только, что он не любил пауков; здесь многие из них были ядовитыми, и его не радовала перспектива быть снова укушенным.

Прикусив губу, он стал протискиваться вперед. По крайней мере, по размеру он подходил. Примерно через двадцать футов он начал в этом сомневаться.

«Может, пора мне бросить эти детские штучки, типа того, что бегать от собак или ползать по воздуховодам». Вообщ-то по размерам он подходил, но подходил, черт, практически впритык. «Выбраться отсюда будет просто блядски сложно!»

…………………………

Гармендия специально потратил немалое время, чтобы побриться и одеться, прежде чем спуститься вниз и встретиться со своим прибывшим без всякого приглашения, незваным и самым нежелательным гостем. Этот туалет был проведен отнюдь не в честь этого человека, а для того, чтобы дать время возмущению внутри себя утихнуть с убийственно опасного до уровня простой жертвы оскорбления.

А это большинство знакомых этого контрабандиста, будь то соперники или же работавшие на него, посчитали бы более чем достаточно опасным.

Он старался смирить свой гнев не из страха перед Сектором или его агентом, а потому, что хотел узнать, много ли фон Россбаху было известно о его тайне, и кто ему о ней рассказал, если вообще рассказывал. Как только у него появятся ответы, ну тогда, агент Сектора может просто стать жертвой несчастного случая в силу своего фатального невезения. Он мог бы упасть в реку, например, в том месте, где собираются кайманы.

Гармендия улыбнулся, представив себе эту картину: крокодилы, вгрызающиеся и рвущие на части тело иностранца. Это привело его почти в хорошее настроение.

Он обнаружил фон Россбаха в небольшой столовой, попивавшего кофе и курившего огромную сигару. Раздражение в нем усилилось, когда он обнаружил, что его слуги принесли ему напитки и закуски без его разрешения. Он разберется с этим позже.

Дитер поднял на него глаза и увидел Гармендию, стоявшего в дверном проеме, с глазами, все еще чуть опухшими от сна, но сверкавшими от ярости и ненависти. Где-то в глубине у него пробудилось тревожное ощущение, и он признался себе, что, возможно, Джон говорил дело.

Контрабандист вошел в комнату и встал перед ним. «Вам тут удобно, сеньор фон Россбах?»

«Очень удобно, спасибо», сказал Дитер, а затем отхлебнул из своей чашки. «Ваш повар делает отличный кофе с молоком».

«Очень рад, что вам понравилось», прорычал Гармендия. Он подошел ближе и сцепил руки за спиной, яростно пожирая глазами бывшего агента Сектора.

«И вы тоже были так добры, что приняли меня в столь короткий срок», добавил фон Россбах, фальшиво улыбаясь.

«Оу», сказал Лазаро с притворным удивлением. «Значит, у меня был выбор?»

Дитер сделал еще один глоток и улыбнулся. «Вообще-то нет».

Контрабандист огляделся. «А где же ваш молодой друг? Я ожидал, что он придет вместе с вами».

Покачав головой, Дитер сказал: «В этот раз нет». Он поставил чашку с блюдцем на стол рядом с собой. «Я посчитал, что еще раз должен обратиться к вам за помощью».

«За какого рода помощью?»

Дитер начал испытывать раздражение от упорства контрабандиста, нависшего над ним.

«За помощью в поездке. Почему бы вам не присесть, чтобы мы могли это обсудить?»

«Потому что», тихо сказал Гармендия, шагнув вперед так, что их ноги почти не соприкоснулись: «Я не хочу садиться, равно как и не хочу больше вам помогать и вообще не хочу видеть вас». Внезапно он усмехнулся, и в глазах его мелькнуло чистое зло. «Но раз вы пришли, я сделаю все, чтобы вас развлечь».

«Ого», подумал фон Россбах.

……………………………

Джон осмотрел комнату, в которой они с Дитером принудили Гармендию содействовать им в последний раз, когда были здесь, и обнаружил, что она пуста. Он не стал проверять кухню, которая легко обнаруживалась по запаху кофе и готовившейся пищи, так как он был уверен, что фон Россбаха там не будет. Ему хотелось бы иметь план этажа.

«Вероятно, они в гостиной или, может быть, в какой-нибудь столовой», подумал он.

Здание это, бывший особняк каучукового барона, было достаточно большим, чтобы в нем имелись оба этих помещения: «красный каучук» был очень прибыльным в конце прошлого столетия, из-за наличия тысяч долговых рабов-индейцев, которых можно было нещадно эксплуатировать, даже загоняя в могилу, на сборе млечного сока латекса в джунглях. Он направился обратно к кухне, полагая, что, если бы у него была столовая для завтрака, он бы расположил ее там, где кофе и тосты не остынут, пока их подают на стол.

Продвигаясь медленно и осторожно, ему показалось, что он уловил рокот голоса Дитера. «Отлично, верно угадал, Коннор!»

Он полез по трубопроводу, пока не оказался под той комнатой, откуда доносился голос фон Россбаха. Угол наблюдения для Джон оказался плохим, и ему пришлось довольствоваться подслушиванием. Разговор шел не так, как хотелось того Дитеру.

«Вы заявились в мой дом», говорил Гармендия, расхаживая вокруг своего нежеланного гостя, «отдаете приказы моим слугам, чувствуете себя как дома, а потом…» –– он вернулся и взглянул на фон Россбаха, подняв палец – «говорите мне, что я должен сделать вам одолжение».

Он улыбнулся и наклонил голову. «Вы очень беспардонный и напористый человек, сеньор».

Дитер затянулся сигарой и сузил глаза, смакуя насыщенный гаванский дым, который так хорошо сочетался с прекрасным горным кофе. Он чувствовал бы себя еще лучше, если был бы вооружен, но это было бы глупо: люди Гармендии были профессионалами, если не первоклассными спецами.

«Вы не пожалеете, если окажете мне такую услугу, дорогой мой старый друг», сказал он. «И только пожалеете, если этого не сделаете».

И тут контрабандист психанул и слетел с катушек; он схватил серебряный кофейник и замахнулся им на Дитера.

Гигант выбросил вверх руку и выбил его у контрабандиста, забрызгав его горячей жидкостью. Гармендия взвизгнул, больше от ярости, чем от боли. В стене, выходившей на веранду открылись двери; они же по сути представляли собой планочные жалюзи и не являлись препятствием для звука.

«Черт», подумал Дитер.

Гармендия попытался обхватить его за шею над плечами; Дитер сунул ему через плечо в лицо сигару, и контрабандист отскочил назад, завопив от страха, когда сигара чуть не попала ему в глаз. Это дало Дитеру время и возможность схватить двоих из первой волны людей Гармендии и ударить их головами друг о друга, со звонким стуком, заставившим всех в комнате содрогнуться.

Всех, кроме того, кто оказался у него за спиной. Глаза Дитера слегка расширились, когда он ударил его в живот со всей своей огромной силы. Кулак погрузился в слой жира и отскочил от мышц, похожих на…

«Нет, не на резину. На каучуковое дерево».

Этот громила был на добрых шесть дюймов (15 см) выше Дитера, с выступающими бровями и огромным носом на лице. По строению тела он напоминал грушу, но большая часть этой туши представляла собой не что иное, как жир. Откуда-то вдруг появилась его рука размером с мухобойку «Весёлого Зелёного Великана»* и ударила австрийца в ухо. В комнате потемнело, и Дитер почувствовал, как у него стали сгибаться колени. В следующее мгновение он сумел вернуть их в рабочее состояние, как раз к тому моменту, когда на него навалилось еще шесть громил Гармендии.

- - - - - - - - - - - -

* «Весёлый Зелёный Великан» – марка веленого горошка, производимая компанией «Green Giant» («Зеленый Великан»), на рекламе ее присутствовал огромный зеленый великан, на ладони у которого лежит этот горошек.

- - - - - - - - - - - -

Гармендия плюнул в разбитое лицо Дитера, а затем замахнулся в него всей своей силой. Кулаком он ударил гиганту прямо в челюсть, и у фон Россбаха закатились глаза, а голова откинулась назад. Телохранители выпустили его, и австриец повалился на пол без сознания.

Яростно матерясь, Гармендия потер себе кулак, а затем потряс рукой. Он повернулся к Дитеру и жестоко ударил его в живот.

«Ублюдок!», крикнул он и снова ударил его ногой, чуть не потеряв равновесие. «Сдохни, мразь!»

Охранник достал пистолет и оттянул затвор.

«НЕТ!», сказал Гармендия, ударив по стволу пистолета и отведя его в сторону. «Идиот! Это слишком безболезненно для него будет и слишком быстро. И не здесь!» Он впился яростным взглядом в потерявшего сознание человека, задумчиво жуя губу.

«Отнесем его к реке». Он усмехнулся. «Там наверняка есть голодная живность. Нет?»

Его люди улыбнулись. «Пираньи?», спросил один.

«Нет, нет», сказал Гармендия, отмахнувшись от этого предложения. «Слишком сложно будет найти. Вполне подойдет кайман». Его глаза засверкали при мысли об этих больших ящерах. «И они же крупными кусками глотают!»

Все засмеялись.

«Но сначала я позавтракаю как цивилизованный человек. Заприте его в багажник машины». Контрабандист отвернулся, а затем снова повернулся к ним. «И припаркуйте машину на солнышке».

Его люди снова засмеялись и начали оттаскивать туда Дитера.

«Ё-моё», подумал Джон. «Похоже, ожидается поездочка на лодке».

Он стал отползать назад и обнаружил, что ему приходится прилагать к этому огромные усилия. Пролезть внутрь было тяжело, но вот когда он стал толкать себя назад, ему показалось, будто он вдруг сразу как-то потолстел. Менее чем через минуту он оказался застрявшим в воздуховоде.

Рубашка его задралась у плеч, и он не мог ее ни опустить, ни снять; и из-за этой избыточной прослойки ткани он застрял, как пробка в бутылке.

«Здорово!», подумал он. «Просто замечательно». Затем он заставил себя успокоиться и задуматься над этой проблемой как бы стороны. Он снова сдвинулся чуть вперед, и вот наконец, рубашка начала опускаться вниз. После того как она несколько расправилась, он стянул ее с себя через голову, извиваясь так, что ему захотелось стать сверхгибким, прямо-таки гуттаперчевым. А затем он возобновил свое продвижение задним ходом, таща за собой и рубашку. «Слава богу, со штанами таких проблем не возникло».

Примерно после тридцати минут потных, клаустрофобических усилий Джон, наконец, вылез из ямы у стены особняка. Некоторое время он просто лежал там, наслаждаясь чувством освобождения, и прохлаждаясь на горячем, влажном, душном, но замечательном воздухе снаружи. Затем он заставил себя подняться на ноги и стал искать лимузин, оставленный на солнце.

Джон без труда обнаружил эту машину. К несчастью, вокруг нее торчала целая толпа отморозков. Один сидел прямо на багажнике, положив ноги на задний бампер, а двое других, облокотившись на машину, прикалывались над его шутками. Один из них был таким огромным, что Джон аж заморгал, недоумевая, а вдруг этот мужик просто оптическая иллюзия. У всех у них были небольшие подозрительные выпуклости под свободными рубашками-гуайяберами.

Джон навскидку прикинул пару идей насчет того, как бы их отвлечь, но затем отверг их. Под соседним деревом находилось еще двое. Оттуда, где он прятался, сидя в кустах на корточках, ему были видны лишь эти пятеро, но он готов был поклясться, что поблизости было еще несколько. Плюс тут были прохожие, некоторые из них могли вызвать полицию… а многие местные полицаи были друзьями Гармендии. Хорошими друзьями; влиятельными друзьями.

«Для этого нужно создать ого-го какое отвлечение», подумал он. Типа того, что держать пистолет у виска Гармендии. Это если бы у него был пистолет, а у него его не было.

Вопрос этот стал чисто теоретическим, потому что в этот момент контрабандист вышел и дал им знак, чтобы они заводили машину.

«Видимо, Лазаро передумал завтракать. Или он на диете». Он посмотрел на его потные челюсти, уже синие от проросшей щетины. «Наверное, он просто спешит».

Если б только он не пробыл в этом проклятом туннеле дольше, чем надеялся. И теперь лучше всего ему было попытаться последовать за ними или, если это не удастся, добраться до реки и надеяться отыскать их там. Джон бросился бегом к стене, надеясь, что большинство громил сейчас борются за места в лимузине и поэтому не заметят его; он почувствовал, как по спине его пробежал тревожный холодок. Все оборачивается очень нехорошо. Почему бы Дитеру хоть раз в кои-то веки к нему не прислушаться?

Воспользовавшись ветвями кустарника, который уже начал превращаться в дерево, Коннор сумел подняться достаточно высоко, чтобы дотянуться руками до вершины стены, затем он подтянулся и спрыгнул вниз по другую ее сторону.

Его сердце чуть ли не остановилось, когда лимузин проехал прямо рядом с ним. Он лишь чудом остался незамеченным. Гармендия, должно быть, был сильно отвлечен своими планами относительно фон Россбаха. А его телохранители не обратили на Джона внимания, кроме того, что он был безоружен.

Джон встал и лишь посмотрел на них, уезжавших прочь, а затем побежал по улице, продумывая самый быстрый и короткий путь к реке. Во время бега он заметил женщину на мопеде, мчавшуюся к нему, и решил, что ей придется сейчас оказаться пешеходом.

Женщина была уже немолода, но в то же время она не казалась и пожилой. На ней была светло-голубая рубашка, бежевая юбка и большая соломенная шляпа, крепившаяся у нее на голове прозрачным платком. Огромные солнечные очки делали ее похожей на жука.

Джон бросился к ней, и женщина затормозила, а мотоцикл занесло.

«Простите, сеньора…», начал говорить Коннор, потянувшись к ней руками.

«Джон?», сказала она, снимая солнечные очки. «Я вас обоих тут уже обыскалась––»

«Мама?» От облегчения, которое он почувствовал, у него чуть было не подкосились колени. «Нет времени», сказал он резко и сел позади нее на мопед. «Дитер в беде. Поезжай вон за той машиной».

Сара закатила глаза. «Ну вот, я уже надеялась, что настанет день, когда я больше никогда не услышу и сама не буду произносить эту фразу, и что же?», сказала она, поддав газу своей небольшой взревевшей машины и двинувшись по дороге.

«Так что же с вами приключилось?», спросила она, радостно ощущая его руки, обнявшие ее. Она так скучала по нему.

«Дитер отправился к Гармендии за помощью в возвращении в Парагвай», объяснил Джон.

Сара нахмурилась. «И для этого он отправился к Гармендии?» Это точно так же, как пытаться топором прихлопнуть муху.

Джон пожал плечами. «Он считает Лазаро контрабандистом и, кажется, не думает, что он может быть опасен. В любом случае, эээ…»

«Оххх», подумала Сара. Когда Джон вот так запинался, это означало, что он собирался сказать ей что-то такое, что ей могло не понравиться. «Что?», требовательно спросила она.

Он сжал губы на секунду, а затем выпалил: «Гармендия считает, что ты рассказала нам какую-то его большую, мрачную тайну, поэтому он содействовал нам в тот первый раз, когда мы раньше проезжали здесь и обращались к нему за помощью».

«Черт!», пробормотала Сара. «Это была невероятная глупость с твоей стороны, Джон!»

«Но на этот раз он сделал исключение», поморщился Джон. Это было еще мягко сказано, учитывая тот факт, что Гармендия собирался бросить Дитера на съедение крокодилам.

Покачав головой, Сара сказала: «Если бы ты только знал. Я вообще удивляюсь, что вы еще здесь живы на этот раз».

Впереди она заметила тот самый большой лимузин. Она проанализировала то, что им было известно.

«Так, мы знаем, кто находится в машине, мы знаем, куда они едут и зачем. И как нам быть?»

«Мама, у тебя есть оружие?»

«Не тебе ли меня знать лучше всех?», спросила она. «Посмотри сбоку от сиденья».

Джон открыл одну из соломенных корзин, прикрепленных к мотоциклу сбоку. Там он обнаружил завернутый в красно-белую шахматными квадратиками салфетку микро-Узи и три запасных магазина, а также светошумовую гранату.

«А как насчет тебя?», спросил он, вновь набросив на оружие салфетку.

«Ты меня прикрываешь», мрачно сказала она.

Некоторое время они ехали молча, оказавшись в густонаселенном районе, и движение здесь стало плотным и совсем уж дохлым; здесь можно было получить права, заплатив менту небольшую взятку, если вообще сочтешь нужным заморачиваться с получением этих прав. К счастью, лимузин вынужден был снизить скорость и постоянно тормозить, чуть ли не чаще, чем их маленький мопед; повсюду были грузовики, безвкусно и цветасто выкрашенные и зачастую доверха заполненные ящиками с птицей.

Один раз Саре даже самой пришлось притормозить, чтобы не оказаться прямо позади них.

«Мама», вдруг сказал Джон. «Я тут подумал, нам нужно их остановить до того, как они доберутся до яхты Гармендии».

Сара ничего не сказала, так как ее внимание было сосредоточено на дороге, но она чуть повернула голову, чтобы показать, что она его слушает.

«Если мы прострелим им шину, они остановятся».

«Да», согласилась она. «Но мы все равно окажемся вдвоем против пятерых, и впридачу с Дитером у них в руках».

Джон сильно выдохнул. «Да, и в любом случае твой микро-Узи для этого не подойдет». Сара вновь немного помолчала, но затем Джон почувствовал, как она смягчилась.

«Не самая лучшая идея, конечно», сказала она, «но это лучшее, что у нас пока есть. Взгляни в другую мою сумку».

Откинувшись назад, Джон недолго порылся в корзине.

«Круто!», сказал он, «один из этих складных дробовиков». Он обнял ее одной рукой, осматривая его. «Я мог бы догадаться, что у тебя будет с собой что-то подобное. И разрывные пули! Просто здорово!»

Сара улыбнулась. «Да, я всегда нахожу что-нибудь практичное, что может поместиться мне в дамскую сумочку».

Она газанула, когда они оказались в районе у берега реки, пустынного в это время года, и стала сокращать расстояние, даже рискуя оказаться прямо за лимузином. Сара чувствовала себя так, будто на груди у нее нарисована мишень, хотя из-за тонированных стекол невозможно было понять, заметили ли они ее вообще. Она почувствовала, как Джон постарался отрегулировать весовую нагрузку, приготовившись поднять дробовик сбоку от лимузина.

Внезапно огромный черный автомобиль резко увеличил скорость.

«Они нас заметили», пробормотала она.

«Давай, мам, мы теряем их», сказал Джон.

Сара нажала на газ до упора; к сожалению, на мопеде это мало что значило.

«Ма-ма!»

«Это максимальная скорость, Джон! Мы на мопеде, ради всего святого, а не на крутом Харлее!»

Он с раздражением выдохнул. «Блииин, эта ситуация кажется мне странно знакомой».

«Нет. Знакомой она будет, если они попытаются сбить нас, когда мы будем находиться в машине, которая будет казаться стоящей на месте». Она поморщилась; ее жизнь, похоже, снова выходила из-под контроля, если она стала оценивать плюсы и минусы по таким совершенно диким критериям.

Джон впился глазами в лимузин, как будто он мог снизить его скорость простой силой воли.

Впереди дорога резко поворачивала, и лимузин снизил скорость. Сара же нет, она наклонила мотоцикл при повороте, словно гонщик, и они быстро стали их нагонять. Здания с обеих сторон стали редеть, это были огромные ветхие склады – оставшиеся со времен каучукового бума или, может, одного из обанкротившихся мегапроектов семидесятых годов.

«Давай, давай, давай», подначивал ее Джон, почти шепотом. Он почти автоматически перенес вес на другую ногу, чтобы уравновесить вес мамы, а глазами следил за своей целью.

«Вот, сейчас, Джон», сказала мама. «Сейчас лучший момент из всех возможных».

Он поднял дробовик, прицелился и выстрелил. Краткая огненная грохочущая вспышка с запыленной, в рытвинах дороги; промах. Лимузин ударил по тормозам, слегка завиляв, и мопед обогнал их, свернув в переулок.

«Мама!», протестующе закричал Джон. «Какого черта ты делаешь?»

Сара ничего не ответила; она была слишком занята тем, что пыталась уберечь их от потенциальной катастрофы. «О чем я только думаю?», ругала она себя. «Позади меня едет Джон!» Едет у нее за спиной, пытаясь продырявить машину, битком набитую безумными головорезами. Нет ничего важнее Джона. Ничего! Даже Дитера фон Россбаха, который уж должен был быть осторожнее и не связываться с таким ротвейлером, как Гармендия. Особенно когда он был вооружен лишь тайной, о которой ничего даже не знал.

Как она могла забыть об этом хотя бы на секунду?

«Мама», сказал Джон, наклонившись к ней ближе. «Помнишь, мы несколько минут назад говорили о том, что они бросятся на нас? Так вот, они это начали делать!»

«Черт!», подумала она.

Послышался выстрел, и впереди них со стены посыпались обломки.

«И они в нас стреляют», добавил Джон.

Шутки кончились.

«И у них автоматическое оружие», продолжал он, а в это время что-то – и несколько этого «что-то» – пронеслось в воздухе очень близко от них со звуком «фьюить-фьюить-фьюить». Она начала вилять на мопеде туда-сюда. «Надолго это не поможет», подумала она. Лимузин уже их догонял.

Джон рискнул оглянуться. Из окон автомобиля высунулись боевики, и все они стреляли. «Мам?», спросил он, немного дрожащим голосом. Рядом с ними свистели пули, осыпая их землей и осколками зданий.

Сара увидела впереди какой-то темный участок, предупредивший ее об узком проезде между довольно плотно стоявшими рядом друг с другом зданиями, и она повернула туда. К сожалению, он был достаточно широк для лимузина, и она поняла, что они последуют за ними. Они приближались к ним, и в отчаянии она стала высматривать боковые проезды, не найдя ни одного, и она прошла поворот, обнаружив за ним лишь тупик.

Мопед занесло, и он чуть не перевернулся, но ей удалось остановить его в скольжении, сбоку от главной дороги. К ним летел лимузин, и Сара в ужасе ахнула.

Боевики, намеренные теперь схватить свои жертвы живыми, прекратили огонь, но высунулись из окон еще больше, выкрикивая оскорбления и угрозы. Они быстро приближались, и Сара задалась вопросом, ненамереваются ли эти придурки разбиться о стену.

«Джон!», сказала она и соскочила с мопеда, приготовившись запрыгнуть на капот лимузина. Через секунду рядом с ней стоял и ее сын.

Проезд этот за обманчивым поворотом почти незаметно сужался.

Еще до того, как водитель успел остановиться, автомобиль занесло в этот узкий проезд; боевики исчезли, и сверкающие стороны автомобиля заскрежетали, зажатые каменными стенами окружавших его зданий.

«Хуясе!», Джон поморщился. «Должно быть, им там не сладко!»

Сделав выдох, Сара на мгновение опустила голову. Затем из лимузина донесся какой-то стук. Те, кто в нем уцелел, пытались выбраться через лобовое стекло. «Спасибо тебе, Боже, за пуленепробиваемые и ударопрочные стекла», подумала она.

«Пошли», сказала она сыну. «Уходим отсюда, пока они оттуда не выбрались».

Джон фыркнул от удовольствия и взялся за мотоцикл. Вместе они подняли его на капот и закатили его на крышу. Они слышали, как те кричали внутри машины и стучали в лобовое стекло и крышу. Когда Джон и Сара забрались на крышу, раздались выстрелы, сопровождаемые криками и проклятиями, когда пули рикошетом отлетели обратно внутрь бронированного покрытия.

«Они похожи на кистоунских копов*», подумала Сара, недоверчиво качая головой. «Я знала, что у Гармендии люди находчивостью не блещут, но Джон и в семилетнем возрасте уже действовал лучше!»

- - - - - - - - - - - -

* Вымышленные пародийные персонажи некомпетентных полицейских-растяп из немых комедийных фильмов, выпускавшихся компанией «Keystone Film» в 1912-1917 годах.

- - - - - - - - - - - -

Когда они спустились с лимузина сзади, в нем воцарилась тишина. Сара взглянула на непроницаемое стекло и открыла свой подсумок. Она вытащила оттуда набор отмычек и принялась химичить с замком багажника.

Последовала серия ударов по заднему стеклу машины.

«Хочу только напомнить тебе, Лазаро», сказала Сара, негромким голосом, несмотря на то, что ей нужно было говорить довольно громко, чтобы быть услышанной с заднего сиденья, «что это стекло – единственное, что нас разделяет». Она посмотрела в окно. «А ты стрелял в моего сына».

На некоторое время наступила тишина, а затем появилось смутное подобие физиономии, это Гармендия постарался максимально ближе прильнуть к заднему стеклу. «Ты обманула меня, Коннор! Этот твой придурок там, он угрожал всё рассказать! »

«Я не нарушила своего слова», твердо сказала Сара. «Парнишка блефовал, Лазаро. Я поклялась тебе, что никогда никому не скажу, и я никогда не скажу ничего, даже ему». Ее глаза сузились. «Я не часто даю слово, Гармендия, и не нарушаю его, когда его даю. Но я его нарушу, ЕСЛИ ТЫ НЕ ОТВЯЖЕШЬСЯ!»

Физиономия контрабандиста в окне пропала, в лимузине наступила тишина. Сара вернулась к работе над замком. Секунд через тридцать она его вскрыла.

«Давненько ты не практиковалась в этом, мама», сказал Джон, когда крышка отскочила вверх.

«Критиковать тут все мастаки», проворчала Сара. Затем она втянула воздух сквозь зубы, взглянув на фон Россбаха. «Охххохо», сказала она.

Наш великан лежал на боку, руки у него были связаны за спиной, а светлые волосы все в крови. Как и половина его лица, а нос и один глаз уже вспухли.

«Вот уж точно без выпивки тут не обойтись», вдруг подумалось Саре. Внутри нее бушевал хаотичный и путаный клубок эмоций, ужаса от состояния своего друга, смешанного с состраданием, а также ярость в отношении Гармендии за то, что он с ним это сделал. Не говоря уже о том, что она сильно гневалась на Дитера за то, что он совершил такую глупость, и на Джона за то, что он подверг себя риску, и на саму себя, за то, что она подвергла риску Джона. Это ее просто потрясло. Она облизнулась.

«Точно, выпить бы чего-нибудь стоящего…» Но не поможет все равно. «Подымить тоже было бы неплохо, но и это бесполезно». Она глубоко вздохнула и прогнала от себя коварно подкравшееся к ней тягучее влечение. «Ты в сознании?», спросила она, стараясь сохранять в голосе спокойствие.

«Еле-еле», ответил он. Дитер повернул голову и посмотрел на нее. Его глаза превратились в щели посреди синей кожи. Он попытался улыбнуться.

«Ох, Дитер», сказала она, и сердце ее сжалось.

Протянув руки, она осмотрела, чем он был связан. Джон коснулся ее плеча, и в руке его щелкнуло лезвие ножа-бабочки. Она взяла этот дьявольски острый небольшой ножик и разрезала сизалевый шпагат, размотав веревку у того места, где они впились ему в запястья. Покачав головой, она отступила на шаг назад и посмотрела на него.

«Пошли», сказала она, «надо вытащить тебя отсюда».

«Ты говоришь прямо как медсестра», пошутил он.

Сара ничего не ответила, но поддержала его за плечо, чтобы он не упал.

Джон поспешил тоже протянуть руку, поддержив его с другой стороны.

Взглянув на мопед, Джон сказал: «Мам, мы не сможем его вывезти на нем. Мы будем похожи на группу китайских акробатов».

Приложив руку ко лбу, Сара сжала губы и задумалась. «У вас есть место, где можно остановиться?», спокойно спросила она.

Джон кивнул.

«Окей», сказала она. «Сходи угони машину. А я поеду за вами на мопеде. А после того, как мы затащим его внутрь, сможешь вернуть ее на то же место».

Без лишних слов Джон побежал.

«Ты неплохо его обучила», сказал Дитер, впечатленный, как всегда, тем, как работали вместе Джон с матерью.

«Заткнись», бесцеременно сказала она. Затем она нахмурилась на него. «Можешь прилечь, пока он не вернется».

«Думаю, нет, если не возражаешь», сказал австриец. Он схватился за край багажника и стал оттуда вылезать. Сара стала его поддерживать, чтобы он не упал. «А есть ли в том смысл?»

«Да». Дитер пошевелил больной челюстью. «Боюсь, что снова потеряю сознание». Он присел на задний бампер.

«КОННОР!», крикнул Гармендиа изнутри лимузина.

Она походу удивилась, что он был таким настойчивым.

«Да?», ответила она.

«Вытащи меня отсюда!»

Если учесть ту замечательную компанию, в которой он оказался, она вполне могла понять его отчаяние.

«Подожди», крикнула она ему ответ. «Не беспокойся», сказала она Дитеру. «Я не собираюсь ничего делать, пока вы двое не выберетесь отсюда. Но и в этом случае я могу лишь дать ему совет». Она слегка улыбнулась и покачала головой. «Ты идиот. Ты это понимаешь?»

«Джон советовал мне не делать этого», признался он.

«Я так и думала», сказала она.

Он слегка нахмурился, а затем поморщился, почувствовав боль от движений. «Как ты догадалась?»

«Ты был один в багажнике», сказала она.

………………………

Джон с Дитером уехали минут уже десять назад, им обоим потребовалось довести его обратно по проезду к машине, угнанной Джоном. Сара покачала головой, вспомнив, насколько он был слаб. В идеале им лучше было покинуть город до того, как Гармендия выберется из этого проезда, но состояние фон Россбаха делало этот вариант маловероятным.

Она глубоко выдохнула и захлопнула крышку багажника. «Ладно», сказала она. «Чем вы там внутри занимаетесь?»

«Задыхаемся и ждем, когда ты нас отсюда вытащишь», огрызнулся Гармендия.

Сара усмехнулась. «Ну, думаю, я могла бы прострелить несколько отверстий в окне, и вы сможете его выбить. Но на вашем месте мне бы эта идея не очень-то понравилась».

«И что вы предлагаете, сеньора?», издеваясь, сказал Лазаро.

«У вас есть сотовый телефон? Почему бы вам просто не позвонить в свой гараж?», спросила она. «Вам все равно понадобится эвакуатор. Я не твоя мамочка, Лазаро. И не собираюсь этим заниматься. Ты бы не оказался в таком положении, если бы не занимался таким идиотизмом».

«Не говоря уже о том, что и я не должна была делать таких идиотских глупостей». Когда она находилась в безумии, она и то действовала более осмотрительно. «И теперь, когда я знаю, что они все еще где-то тут, возможно, мне нужно снова сойти с ума». Лазаро постучал по стеклу. «Кстати, о сумасшедших».

«У меня нет с собой телефона».

Сара закатила глаза. «Ладно», сказала она. «Кому ты хочешь, чтобы я позвонила?»

…………………………

Спустя сутки они ехали по дороге в Асунсьон на какой-то старой развалюхе, которую она заполучила за какой-то старый долг. Гармендия согласился оставить их в покое при условии, что они немедленно покинут город и больше никогда с ним связываться не будут. Это произошло потому, что Лазаро был положен полностью на обе лопатки обновленной, вменяемой и здравомыслящей Сарой.

«Наслаждайся этим, пока можешь», подумала Сара. «Кто знает, как долго это продлится».

«Мама?», спросил Джон. «С тобой все впорядке?»

Она положила руку себе на бедро, ощутив скомканную повязку, наложенную под тканью одежды; рана кровоточила не сильно, но нужен был врач, чтобы вытащить пулю, а времени не было.

«Бывало и лучше, но все заживет. Еще один шрам из лоскутной их мозаики на мне», продолжала она, улыбаясь вспухшему, всему в синяках лицу Дитера; вскоре оно расцветет всеми цветами радуги.

«Я не должен был оставлять тебя там одну с Гармендией», сказал он, мучаясь за содеянное.

«Это был не он. Это один урод-телохранитель», терпеливо повторила она. «А Гармендия застрелил его, сразу же после этого. Если бы ты там был, ты мог бы словить пулю – и возможно, между глаз».

«Гармендия его застрелил?», спросил Дитер. «Того, похожего на гигантского неандертальца в гуайабере?»

«В спину», сказала Сара.

Дитер коснулся своего лица, поморщившись. «Незнакомое ощущение».

«Эти синяки?»

«Нет, чувство зависти к Гармендии», сказал австриец. «Мне очень хотелось бы стать тем, кто застрелит этого типа, очень».

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Клея сделала все возможное, чтобы перед гендиректором и президентом Кибердайна изобразить из себя наивную деревенскую девушку. Чтобы подкрепить такое впечатление, она надела джинсовую юбку и жакет с красной клетчатой рубашкой в духе Запада, на ее тисненом кожаном ремне висела большая серебряная пряжка, а на ногах потертые ковбойские сапоги. Она надеялась, что такой наряд в стиле кантри с очками и соответствующим поведением нивелирует сходство с прилизанным корпоративным имиджем Серены и, соответственно, с самой Сереной.

«Пока он не впялится в мои сиськи», мелькнуло в язвительном уголке ее разума. «Они такие же, как у Серены». Клея нахмурилась, прислушавшись к этому внутреннему голосу; все это было слишком похоже на сохраненные воспоминания клонировавшей ее сестры/матери. В конце концов это заметят; это неизбежно. Но к этому времени к ней привыкнут и смогут дать какое-то толкование этому сходству, но не станут ее подозревать. Просто дивиться.

«Одно из того, что мне действительно нравится в людях – их готовность объяснить и чем-то оправдать все, что им кажется странным». Судя по ее собственным наблюдениям и по воспоминаниям Серены, они совершали порой невероятно запутанные логические трюки и подвиги, чтобы вернуться к своей привычной системе координат. Временами ей казалось невероятным, что вот эти люди задумали и создали Скайнет.

I-950 положила свой потрепанный дипломат на стол конференц-зала и достала из него портативный компьютер, нервно улыбаясь двум мужчинам, пока она его настраивала. Новая штаб-квартира корпорации была совсем не похожа на отраженный в воспоминаниях Серены подземный центр, уничтоженный Коннорами; теперь это была абсолютно минималистическая, функциональная практичность, «пустота», но пустота такого рода, которая стоила очень больших денег и оставляла вас в недоумении, если что-нибудь столь же вульгарное, как лист бумаги, хоть раз ложилось на чей-то стол. Некоторые сотрудники, сидевшие в кабинках за пределами этого зала, даже не пользовались мониторами с плоскими экранами; они вглядывались в спектральный мрак видеоприборов, похожих на очки, с помощью которых миниатюрные лазеры рисовали тексты и диаграммы прямо на сетчатке их глаз.

«Не хотите ли кофе?», предложил ей президент Кибердайна. Пол Уоррен собственными руками поднял кофейник, продемонстрировав очевидное снисхождение руководителя его уровня.

Она покачала головой и застенчиво ему улыбнулась. Он тепло улыбнулся ей в ответ, и она поняла, что избрала с ним верную тактику. Серена подумывала начать с ним романтическую интрижку, но она не рассчитала его привязанность к жене. Хотя этот случай был из тех, когда ошибка Серены действительно не имела особых последствий. Жене Уоррена пришлось погибнуть, пусть даже во всем остальном операция обернулась неудачей.

«Теперь, однако, он, по-видимому, одинок, и его горе, связанное со смертью жены, должно постепенно пройти». Возможно, ей следут самой принять на вооружение план Серены. Хотя сама мысль об интимных отношениях с человеком вызывала в ней отвращение.

«Добро пожаловать в Кибердайн», сказал Роджер Колвин. «Полагаю, основываясь на том, что я увидел на торжественном открытии в тот вечер, у нас есть что предложить друг другу».

Клея неловко поёжилась, будто обрадованная комплиментом, и позволила своему лицу вспыхнуть, словно смутившись. «Не переборщи с этим», предупредила она себя. «Спасибо», произнесла она вслух, позволив себе еле заметный говорок Монтаны в своем произношении.

«Мне вот только любопытно», сказал Уоррен, «как вы назвали этот свой материал, и есть ли у вас на него авторские права».

«Я… эээ… отправила необходимые документы, но пока не получала ответа до отъезда из дома». Она пожала плечами. «Может быть, они еще не успели меня догнать».

«Мы наведем справки по этому поводу для вас», сказал Колвин. «Под каким названием вы его зарегистрировали?»

«Умный металл», ответила Клея. Она печально улыбнулась. «Речь больше идет о том, что из него получится со временем, в один прекрасный день, чем о том, на что это вещество способно сейчас. То, с чем работал мистер Хилл, было лишь моим первым и самым ранним успешным опытным образцом».

«Действительно», сказал Колвин, голосом явно заинтересованным.

«Угу», сказала она, улыбаясь. «Но» – она ??переплела пальцы – «я бы не стала вдаваться в детали, пока мы не придем к какому-либо соглашению». Клея изящно пожала плечами. «Мой дядя был крайним педантом, добиваясь, чтобы все всегда было записано на бумаге. Он говорил: никогда ни на что не соглашайся, пока не увидишь это изложенным на бумаге. В этом случае все всегда выглядит по-другому».

Уоррен и Колвин обменялись взглядами, явно говорившими: «Эта дамочка, может, и неопытная, но она далеко не дура».

Они принялись за работу, и это была действительно работа. Клея точно знала, чего она хочет, сколько она хочет, и на какие условия она согласится. С точки зрения ее интересов, почти не о чем было торговаться, как бы ни старались эти двое. Через два часа Клея напечатала последнее слово своих «черновых заметок», как она их назвала, на своем портативном компьютере и вручила гендиректору диск.

«Вот, пожалуйста», весело сказала она. «Теперь мне нужно увидеть все это формально изложенным на бумаге, и лишь тогда я смогу только начать определяться с тем, чего я хочу».

«Спасибо», уныло сказал Колвин.

«Не за что». Она встретилась с ним взглядом и наклонилась к нему с доверительным видом. «Мне хотелось бы сейчас покинуть вас, чтобы вы поразмышляли над этой моей скромной идеей. Пока я по сути нигде ее еще по-настоящему не применяла, но я много об этом думала». «Следи за эффектом Монтаны», предупредила она саму себя. Ей грозила серьезная опасность слишком увлечься этой своей ролью.

«Нам очень хотелось бы об этом узнать», сказал Уоррен и сам наклонился к ней чуть вперед.

«Что ж. Знаете F-101, такой самолет-невидимку?»

Эти двое кивнули.

«Единственная причина, по которой что-то подобное ему не разбивается, – это то, что у него имеется бортовой компьютер, производящий тысячи корректировок в минуту». Слушавшие ее снова кивнули. «И вот, подумала я, нам нужна машина, которая может это делать и знать, что она это делает. Понимаете, о чем я?»

Колвин и Уоррен обменялись обеспокоенными взглядами.

«Машина, которая сможет контролировать тысячи самолетов, на расстоянии тысяч километров. И не только самолеты, но и танки, огневые артиллерийские точки, и даже боевых роботов». Клея откинулась на спинку кресла, уже давно заметив на их лицах слегка потрясенные и даже чуть испуганные выражения. «Не детальный контроль – это будет распределенная система – а стратегический искусственный интеллект… Что-то не так?»

«Нет-нет. Звучит интригующе», заверил ее Уоррен. «Но… ну да, может, в будущем мы могли бы рассмотреть нечто подобное. Но пока, в данный момент, вы так много вложили в создание Умного металла, что нам просто хочется помочь вам с этим проектом».

Она на секунду замолчала, стреляя глазами то на одного, то на другого. «В самом деле?»

Клея постучала пальцами по подлокотникам своего кресла. «Потому что я всегда считала Кибердайн одним из ведущих коллективов специалистов в области робототехники. У меня создалось впечатление, что искусственный интеллект – это своего рода главная сфера ваших интересов».

«Вы должны нас понять, мисс Беннет» – Колвин беспомощно развел руками – «что в некоторых вопросах у нас связаны руки».

Ее глаза расширились. «О!», сказала она, переводя взгляд с одного на другого. «Я понимаю». Затем она пожала плечами и позволила себе еще раз покраснеть. «А я-то думала, что в этом я чем-то оригинальна».

«Уверен, что все, созданное вашим разумом, оригинально, мисс Беннет», сказал Колвин.

«Абсолютно», охотно согласился Уоррен.

Клея им улыбнулась. «Ну что ж», сказала она, вставая. «Уверена, у вас, джентльмены, много дел, а я уже отняла у вас невероятно большое количество времени».

«Вовсе нет». Колвин поднялся вместе с ней и протянул ей руку.

Она пожала ее, улыбаясь, и повернулась к Уоррену, который также протянул ей руку.

«Тогда с нетерпением буду ждать вашего ответа».

Поклонившись, I-950 первой вышла из помещения и, не говоря ни слова и не оглядываясь, двинулась по коридору к лифту.

Уоррен вопросительно посмотрел на гендиректора и показал на молодую женщину. «Она чем-то недовольна, что ли?», спросил он.

Колвин покачал головой. «Нет, не думаю. Возможно, она просто немного социально неопытна. Очевидно, что она воспитывалась эксцентричным дядей в этой глуши, в Монтане, и они почти нигде в других местах не бывали. Полностью домашнее обучение, и всё такое, что с этим связано. Она даже не училась в университете».

«Шутишь!», ужаснулся Уоррен.

Колвин поднял руку. «Знаю, что ты собираешься сказать».

«Да, и я все-таки это скажу. Зачем нам нанимать какое-то дитя, которое даже не закончило колледж, особенно за ту цену и на тех условиях, которые она выдвигает? Это безумие».

«Мы пытаемся нанять ее, чтобы иметь возможность использовать этот металл, который она изобрела. Ты должен увидеть эту статую, чтобы поверить в это, Пол. Это самое невероятное из того, на что я когда-либо смотрел в своей жизни».

«Почему бы в таком случае мне просто не сесть на самолет до Нью-Йорка и не взглянуть на него самому?», спросил Уоррен.

«Почему бы тебе просто не довериться мне, дружище?», сказал Колвин, обняв президента за плечи. «Я знаю, что делаю. Поверь мне, если мы сейчас не попытаемся ее себе заполучить, то это сделает кто-нибудь другой. Послушай, мы ведь собираемся ввести в договор пункт об отказе от ответственности с нашей стороны, верно? Поэтому мы оба сможем передумать, уклониться и ото всего отказаться, если у нас ничего не получится, и никто при этом не пострадает. Все верно?»

«Если она уйдет, то заберет с собой с собой этот «Умный металл», предупредил президент.

«Доверься нашим юристам, пусть напишут контракт получше, чем этот», с улыбкой сказал Колвин.

Клея была довольна. Они приняли ее без вопросов. Впервые за долгое время она почувствовала, что хорошо себя проявила. Единственным недостатком было то, что они не клюнули на ту приманку, которой она их подразнила, так, как она того ожидала. Может быть, они больше уже не участвовали в проекте «Скайнет»?

Кибердайн предоставил ей лимузин и водителя, и машина уже ждала ее снаружи, когда она выходила из здания. Она даже не обратила никакого внимания на водителя, когда он открыл ей дверцу, а просто села в нее и поудобней устроилась на время поездки обратно в гостиницу, погруженная в собственные мысли.

………………………………

Клея проснулась, лежа на диване, на твердых подушках, обтянутых сине-зеленым твидом.

Помещение, в котором она находилась, оказалось дешевым панельным конференц-залом, с необычно большим зеркалом в стене напротив дивана. «Нет. Это одностороннее ментовское зеркало. Ведомственное какое-то помещение; явно правительственное, а не корпоративное».

Она осмотрела зеркало в попытке отыскать хоть малейшие движения из возможно скрытой позади него комнаты, обострив слух и прислушавшись.

«…столько снотворного, что это свалит слона с ног! Я уж думал, что она никогда не отрубится», произнес мужской голос.

«Может быть, был какой-то дефект в подаче лекарства», ответил другой человек, «потому что она только что проснулась. Если бы она приняла такое количество лекарства, какое ты говоришь, что дал ей, она бы проспала до завтрашнего вечера».

Клея заметила какое-то движение в зеркале, будто один из говоривших чуть ближе наклонился к зеркалу, чтобы лучше ее рассмотреть.

«Ну, замечательно. Меня похитили! Возможно, один из наиболее агрессивных конкурентов Кибердайна? Или же сам Кибердайн?» Она обдумала этот вариант. Странно, если это они. Во-первых, ничто в их досье не указывало на то, что они играют в такие игры. Во-вторых, это казалось преступной тратой времени для их президента и гендиректора, уж если они с самого начала намеревались вести переговоры с применением силового давления.

«Кто же еще может быть заинтересован в моем небольшом изобретении?» И кто еще смог и стал бы применять такую экстремальную тактику, как накачка ее препаратами и похищение?

Сразу же на короткий момент ей пришла в голову организованная преступность, но она отвергла эту идею. Вряд ли они занимались исследованиями и разработками.

«Скорее всего и гораздо более вероятнее, это Трикер или кто-нибудь из его людей», подумала она. «Отлично».

Она задалась вопросом, как будет вести себя агент и на что он способен пойти. Похоже, сейчас она это узнает.

Клея села, притворяясь, что ее шатает, чего она на самом деле вовсе не чувствовала, прикоснувшись одной рукой ко лбу, будто у нее болит голова. Что и должно было быть, если бы не компьютер и не нанороботы, работавшие во всю силу, очищая ее кровь. Она заморгала и прищурилась, как будто ее беспокоил флуоресцентный свет.

«Привет, эй кто-нибудь?», спросила она неуверенным дрожащим голосом.

«Это мне, пора сделать свой ход», сказал один из них.

Она услышала, как открылась и закрылась дверь, и уловила в зеркале вспышку света.

Затем дверь в помещение, где находилась она, открылась, и она быстро встала с дивана. А затем I-950 тут же села обратно, положив голову на спинку дивана и прикрыв лоб рукой, словно у нее закружилась голова.

«Не беспокойтесь, мисс», успокаивающе сказал человек. «Вы в порядке?»

«Голова кружится», пробормотала она.

Рука ее упала вниз, будто обессиленная, и она закрыла глаза для пущего эффекта.

Но нос ее и уши сказали ей, где он находится, и даже то, что он в последний раз ел – гамбургер с каким-то острым соусом. Взгляд, брошенный ею на него лишь мельком, когда он вошел, подтвердил ее подозрения. Он работал на правительство. Его одежда и внешний вид были настолько искусной подделкой под среднего, незаметного типа, что в толпе он был бы практически невидимым. Это был не Трикер, но он с равным успехом мог быть его близким родственником.

«Это пройдет», мягко сказал он.

Она услышала, как зажурчала вода, и почувствовала прикосновение его руки. Открыв глаза, она увидела, что он протягивает ей стакан воды; когда она взяла его, он протянул ей две таблетки аспирина.

«От головной боли, я уверен, что она у вас есть», сказал он с сочувствующей улыбкой.

Клея взяла таблетки и приняла их с глотком воды, внимательно изучая его поверх края бокала. Он был высоким и стройным, с мутными карими глазами и узким лицом; его уже седеющие светлые волосы начинали редеть, и вообще во всем нем было какое-то ощущение серости. Но голос у него был приятным, равно как и его поведение, и то, и другое было призвано внушить доверие и благонадежность.

Что вообще-то было очень не похоже на Трикера, который, казалось, изо всех сил старался быть жестким и колким. И все же этот человек как никто другой напоминал ей старого заклятого врага Серены.

«Он может быть опасен, если ему это понадобится», подумала она. «Или если бы он этого захотел».

Существовало и важное сходство; как и Трикер, этот человек был профессионально безжалостен. «Не сильно отличается от меня», подумала она. «Вероятно, они работают в одном и том же ведомстве».

Клея сглотнула. «Где я?», спросила она.

Он не ответил, но сел и взглянул на нее.

«И кто вы?» Она чуть приподнялась, пока не села прямо.

«Не хотите ли спросить, почему вы здесь?», подсказал он.

«Ну, думаю, вы сами мне это скажете», угрызнулась она. «Или мы просто будем сидеть и смотреть друг на друга, пока не умрем от голода? Но должна вам сказать, уважаемый, если вам нужен выкуп, то вы схватили не ту! Мой единственный родственник уже умер, и все, что у меня есть, это несколько тысяч долларов в банке. Так в чем же дело? Что тут происходит?»

«Это не совсем так, мисс Беннет, так кажется?», спросил серенький товарищ. «У вас есть дом и земля в Монтане, не так ли?»

Глаза у I-950 непроизвольно расширились, когда в голове у нее мелькнула та пустая могила на скромном сельском кладбище. Следовало ли ей заменить Терминатора человеческим трупом? Неужели они не проверили ее прошлое настолько тщательно?

«О да», продолжал он самодовольно, «мы знаем о вас все, что нужно. Конечно, все, что относится к публично доступной информации». Он чуть строго улыбнулся ей. «И пришли к выводу, что только мы сможем предложить вам те условия, которые позволят вашей изобретательности проявить себя в полной мере».

«Да кто же вы?», почти вскрикнула она. Все время думая про себя: «Ах, значит, я все-таки была права. Это банда Трикера».

«Меня зовут Пул», ответил он.

«Вот так? Просто Пул?», саркастически спросила Клея, вспомнив, как Трикер всегда настаивал, чтобы его называли просто, и без всяких добавлений, «Трикером».

«Да», согласился он с несколько обезоруживающей улыбкой. «Просто Пул».

Клея глубоко вздохнула. «И кто же мы, Пул?»

Он улыбнулся еще шире. «Мы – те, на кого уходят ваши налоги, мисс Беннет».

Стиснув зубы, Клея вздернула подбородок, почти дерзко и вызывающе. На самом деле она была в восторге; так и должно было случиться: правительство взяло на себя проект «Скайнет», когда был разрушен второй объект Кибердайна… и опять Коннорами. Но любому человеку не понравилось бы такого рода обращение с ним…

«А если я не захочу работать на правительство?», спросила она.

Пул пожал плечами. «Тогда мы будем вынуждены сказать Владимиру Хиллу, что тот замечательный новый материал, который вы дали ему возможность помять руками, словно это какая-то глина, является одним из самых канцерогенных материалов, когда-либо изобретенных». Он сделал паузу, как бы оценивая ее реакцию.

Клея ее ему продемонстрировала. «Чепуха!», огрызнулась она, выпрямившись. Затем она сделала вид, будто ее тошнит, и откинулась назад. «О чем это вы говорите?»

«Вероятно, он умрет уже в следующем году», сказал Пул. «Однако у него хватит этого времени, чтобы вас засудить. И, конечно, вероятно, будут выдвинуты обвинения в преступной халатности. И вы, вероятно, получите реальный срок». Его глаза стали холодными. «Более того, вы можете практически на 100 % на это рассчитывать. И потом, понимаете, Кибердайн после этого и на пушечный выстрел к вам и к вашему «умному металлу» не приблизится, равно как и все остальные». Он развел руками. «И поэтому вы останетесь наедине с одними нами. Но не раньше, чем мы все потеряем из-за этого кучу времени, сил и денег. Так почему бы вам просто не начать с нами сотрудничать, и тогда все будут счастливы?»

Клея позволила себе выглядеть потрясенно; ее компьютер чуть снизил циркуляцию крови, чтобы ее лицо побледнело.

«У Владимира… рак?» Ее глаза расширились. «А у меня?», спросила она дрожащим голосом.

«Вообще-то пока еще неизвестно, ваши анализы еще не получены. Но шансы хорошие. Что касается Хилла, то по совести, мы, конечно, не имеем права оставлять его в опасности. Мы его в ближайшее время предупредим, и если его диагностируют достаточно рано, всегда есть шанс, что он выживет. Вы тоже, конечно. Но мы думаем, что для вас было бы лучше, если бы вы вдруг стали недоступны для контактов. Не так ли? »

Она кивнула, и было видно, что она этим потрясена, или, по крайней мере, так сказало ей зеркало.

Он улыбнулся, такой отеческой, покровительственной улыбкой на сей раз; у Пула, похоже, репертуар был богатым.

«Очень мудрое решение», пробормотал он. «Вы не пожалеете, я уверен. Наши условия будут не такими щедрыми, как у Кибердайна, однако наши условия и возможности самые лучшие, а бюджет наших исследований практически безграничен». Он встал, улыбаясь и смотря на нее сверху вниз. «Почему бы вам не прилечь и не отдохнуть», посоветовал он. «Этот препарат довольно сильно бьет в голову. А позже за вами придут и отведут вас в вашу комнату, где вы сможете поесть и отдохнуть. После чего завтра мы экипируем вас всем необходимым снаряжением для вашей новой работы, и к вечеру вы уже будете в пути».

«В пути, куда?», спросила она, стараясь казаться пораженной и раздавленной. Вместо этого ее компьютерный компонент подавлял ликование; все складывалось в точности так, как и планировалось. «И если не понадобится 67-процентная вероятность уничтожения здесь всех постов и ухода после этого отсюда, не получив непоправимых повреждений», автоматически подсчитала она.

Губы у него дернулись в невеселой улыбке, и он повернулся к двери. «Мне бы не хотелось этого говорить», сказал он ей. Затем он вышел из комнаты.

Она услышала щелчок замка и его удаляющиеся шаги. Клея прикрыла рот рукой, как будто почувствовав тошноту, и наклонилась, опустив голову. Затем она легла и, повернувшись спиной к зеркалу, стала тихонько рыдать, для вида, для того, кто все еще прятался в комнате за зеркалом.

Теперь уже поздно было что-то делать с ее пропавшим «дядей», решила она.

Вокруг все еще могли рыскать агенты, задавая вопросы и всё вынюхивая, что делало очень рискованным попытки заполнить пустую дыру.

«Мне все-таки придется рискнуть», подумала она. Но даже если они и вскроют могилу и найдут ее пустой, это еще ничего не доказывает». По крайней мере, ничего против нее нет. Несмотря на это, это ее беспокоило.

Бывает очень тяжело понять, задумалась она, когда следует остановиться и перестать вносить изменения в планы. «Нужно сообщить Алиссе о последних событиях…»

ОФИС КРЕЙГА КИПФЕРА, ЮЖНАЯ КАЛИФОРНИЯ ВАРИАНТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ УМНОГО МЕТАЛЛА

• Пули: Умный металл, сразу же после выстрела, расширяется от нагрева взрывом и разрастается в наиболее действенную и пригодную из возможных форм. При попадании в цель он распадается на более мелкие части, каждый из которых будет стремиться отыскать исходный электрический импульс в теле: мозг. Оказавшись там, каждый отдельный фрагмент Умного металла будет реагировать на электрические структуры поведения мозга, метаясь там с очень высокой скоростью, поскольку он будет стремиться воссоединиться с другими фрагментами Умного металла. Это позволит эффективно расплавить мозг.

• Мины-черви: эти противопехотные устройства высаживаюся, как семена, рядами, в то время как «фермер» будет защищен специальными перчатками и ботинками, возможно, также специальными комбинезонами. Когда на них кто-нибудь наступит, палочки Умного металла активируются и прорвутся вверх сквозь ботинки, кожу, плоть и кости, опять же в поисках исходного электрического источника тела. Дополнительный эффект этого в том, что когда кто-нибудь впоследствии коснется этого тела, активированные мины-личинки будут пытаться вгрызться и в него тоже.

Крейг Кипфер откинулся на спинку кресла, сжав губы, словно намереваясь присвистнуть, однако не издал ни звука.

В записях этой бабенки были еще какие-то дополнительные сведения о возможных способах использования ее изобретения для нужд безопасности, но именно ее наработки в отношении оружия одновременно завораживали и пробирали его.

Он уже достаточно долго прожил на этом свете, чтобы знать, что женщины могут превзойти мужчин в жестокости; и все равно ему тяжело было ассоциировать эти идеи с хорошеньким личиком этой девицы. Это еще раз доказало истинность поговорки, которой его научили, когда он только начал служить. Красота – это оружие. Не стесняйтесь использовать ее, но никогда не позволяйте ей использовать вас.

С того момента, как он услышал об этой статуе в Нью-Йорке, его заинтересовала эта Клея Беннет. И когда она начала одну за другой рождать идеи, которые шли параллельно проекту «Скайнет» во время ее встречи с Колвином и Уорреном, он понял, что ему нужно, чтобы она работала на него, иначе он никогда бы не приказал ее схватить. Но это!

«Кстати о птичках, о ее премии», подумал он.

Кипфер выпрямился в кресле и придвинул к себе клавиатуру. Он был в нерешительности относительно судьбы этой женщины; сохранить ее или убить. Пул ждал его указаний.

*Отправить ее в Антарктиду*, напечатал он, а потом отправил сообщение. После этого он узнает о ней лишь в отчетах и рапортах или вообще никогда больше ничего не услышит. Иными словами, до тех пор, пока он не пересмотрит свое решение позволить ей жить.

БАЗА «РЫЖИЙ ТЮЛЕНЬ», АНТАРКТИДА

Они прибыли ночью, доставленные сюда на «Оспрее» с поворотными винтами без опознавательных знаков, из которого невозможно было ничего увидеть из пассажирского отделения; Клея и два довольно сонного вида типа – или, может, они были просто угрюмыми. Она решила подражать их внешности и манере держаться, добавив в свое поведение немного от испуганной маленькой девочки.

Их торопливо прогнали сквозь морозную тьму в какое-то здание, похожее на ангар. Когда они пробегали сквозь этот мрак, у Клеи возникло впечатление сильнейшей светоотражающей белизны, словно у них под ногами находилась лунная поверхность.

После того, как они оказались внутри этого ангара, их заставили спуститься по лестнице в небольшое помещение без всякой мебели. Их вели двое с самолета, они были молчаливыми, но постоянно шныряли глазами по всем трем из них, словно ожидая, что что-то может произойти, и сжимая в руках пистолеты-пулеметы Ингрэм.

Это помещение внезапно начало опускаться, и Клея ахнула. Мужчины лишь глянули на нее безучастно, а охранники резко. Она посмотрела на них, как будто хотела что-то сказать, но потом передумала.

Серене определенно легче было играть свою роль, решила она. Ей лишь нужно было изображать из себя безжалостно эффективное человеческое существо. В то время как Клея пыталась донести до других свою неопытность, наивность, блистательную гениальность и человечность. Она вынуждена была изо всех сил стремиться упрощать свой образ, чтобы продвигаться вперед, учитывая остальных. Это было просто муторно.

Она мало что знала об Антарктиде, но ей скорее хотелось думать, что если глубоко туда копнуть, там окажется что-то запретное. Она знала, конечно, что согласно международным договорам, она (Антарктида) должна быть свободна от военных воздействий. А эта база, казалось, демонстрировала ложность этих милых по своей наивности представлений.

Внезапно ей пришло в голову, что чем больше она взаимодействует с людьми, тем больше ее мысли становятся похожими на Серену. «Либо мой мозг преодолевает травмы, вызванные моим ускоренным ростом, либо я обречена на провал», кисло подумала она. «Либо и то, и другое вместе».

Ей хотелось связаться с Алиссой, но она не стала, потому что ее похитители могли обнаружить подобную связь. Лучше подождать, пока она не узнает больше. Но она внутренне клокотала из-за разрыва с ней связи.

Лифт наконец остановился, и их вывели в коридор с массой дверей с номерами и прорезями для бумаг и корреспонденции. Плитка на полу и стены здесь были бежевыми, а на потолке были акустические плиты и люминесцентные лампы. Они с таким же успехом могли быть в любом другом уголке Земли, а не буквально на краю света.

Они все втроем двинулись по коридору, пока не подошли к двери, такой же, как и все остальные. Один из охранников постучал, затем открыл дверь и приказал им войти внутрь.

Помещение было похоже на небольшой конференц-зал; в одной его половине находились грифельная доска и письменный стол с несколькими рядами стульев перед ними. На краешке стола сидел какой-то мужчина средних лет в неплохой физической форме; он поднял голову и посмотрел на них.

«Трикер!», подумала Клея, почти обрадованная тем, что его увидела. Это было примерно так же, как неожиданно отыскать старого друга. Но потом – «Он же меня узнает!», подумала она. Но, похоже, пока, на данный момент, он ее не узнал. Казалось, ему было все настолько пофиг, что хотя он и смотрел на них, он по сути их не видел. «Полагаю, мне нужно будет стараться не попадаться ему на глаза». Время покажет, станет ли он со временем проблемой. «Будем считать, что это для меня испытание», решила она.

Каким-то образом он умудрялся носить свои коричневые брюки и неброскую серую фланелевую рубашку так, будто это была форма. Бросив беглый взгляд на охранников, он кивнул, и они вышли, закрыв за собой дверь.

«Добро пожаловать на базу «Рыжий Тюлень», сказал он. «Меня зовут Трикер. Я начальник службы безопасности, и я буду здесь вашим руководителем. Если у вас будут какие-то проблемы или потребности, с которыми мы тут еще не сталкивались – и я хочу подчернуть, любые, какие угодно – приходите ко мне».

Он посмотрел на них, словно пытаясь удостовериться, поняли ли они его, а затем продолжил. «Вы, наверное, устали, поэтому я вас сегодня задерживать не стану. Завтра утром в 08 часов я проведу вас в столовую и познакомлю вас со всеми.

После завтрака мы совершим краткую экскурсию по базе. Это будет краткий обзор, так как в большинство секторов вам вход воспрещен. Затем я покажу вам ваши собственные лаборатории, и вы там сможете обустроиться. После обеда мы проведем еще одну встречу с вами, и вы сможете попросить меня обо всем, что вам будет нужно, и чего у нас еще нет».

Трикер помолчал, оценивая каждого из них холодными голубыми глазами. «Важно, чтобы вы с самого начала понимали, что не долны ни с кем обсуждать чужую работу, и не долны обсуждать с другими свою собственную работу».

Клея заметила, что двое мужчин переглянулись.

«Совершенно ясно», сказал Трикер, даже не пытаясь скрыть своего ожесточения, «что если вы работаете вместе, это не должно касаться вашей собственной работы. Если вы решите, что это слишком вас ограничивает, подходите ко мне, и мы с вами это обсудим и посмотрим, что мы сможем с этим сделать. Но только» – он предостерегающе поднял палец – «не вздумайте нарушить это правило. Вы об этом сильно пожалеете, это я вам обещаю». Он посмотрел на них; а они посмотрели на него. «Все понятно?»

«Да», пробубнили они.

«На ночь вам в комнаты принесут сэндвичи и кофе», сказал Трикер, «но это только сегодня, а вообще вы будете обедать в кафетерии со всеми остальными. Мы сделаем все возможное, чтобы вам было удобно здесь, ребята. Насколько комфортно – это от вас зависит».

«Может, он просто сонный», подумала I-950, удивленная тем, что он никак не отреагировал на ее внешность. Он определенно таким казался.

«Люди за дверью проводят вас в ваши комнаты», сказал Трикер, вставая. «Вас в 07:00 разбудят звонком. Будьте готовы к тому, что я через час вас заберу. Доброй ночи».

Те двое мужчин и Клея взглянули друг на друга, затем повернулись и заковыляли к двери, несколько неуклюже двигаясь в своей тяжелой одежде. Снаружи их ожидало двое мужчин и одна женщина, улыбаясь во весь рот.

«Добро пожаловать на базу «Рыжий тюлень», весело и более или менее дружно сказали они.

«Ты, должно быть, Клея Беннет». Женщина шагнула вперед, протягивая ей руку. «Я Джозефин Лоу, твоя теперь подружка».

I-950 уставилась на нее. Это было просто невероятная наглость, сверхнаглость, такая, какую она еще никогда не испытывала от людей.

«Знаешь, это как в группе по плаванию или на учебной пожарной тревоге», продолжала Жозефина. «Понимаешь, мы здесь в опасном месте, и поэтому тут считается, что за всеми кто-то постоянно должен присматривать; ну и вот, таким образом, если нам вдруг придется быстро отсюда эвакуироваться, никто здесь точно на базе не сможет остаться. Разве что», – усмехнулась она, – «обе подружки вместе».

Лоу была пухленькой и тютелька в тютельку затянутой в серый комбинезон с поясом, а на ногах у нее были кеды. Ей было лет сорок пять, с короткими светлыми волосами, откинутыми назад с ничем не примечательного лица. И на нем совсем не было косметики.

«Я живу рядом с тобой», сказала Жозефина.

Почему-то Клею это ни в малейшей степени не обрадовало. Она огляделась и увидела, как те двое мужиков тоже уходят вместе со своими новыми «друзьями».

«Ты выглядишь уставшей, бедняжка», сказала Клее «подружка». Она подняла руку, словно собираясь обнять I-950 за плечи, но на самом деле не коснулась ее. «Давай-ка я покажу тебе твою комнату. Небольшой ужин и хороший ночной сон творят чудеса».

«Ааа», подумала Клея, «я выгляжу истощенной. Вот почему Трикер меня не узнал».

Значит, ей нужно придумать, что она может сделать, чтобы продолжать выглядеть неинтересной серенькой мышью. Тем временем она должна была выяснить, что можно было выведать у этого источника. «Ты давно здесь?», спросила она, осторожно улыбаясь.

«Оу! Целую вечность уже, дорогая! Сначала я думала, что у меня крыша тут поедет от заточения в этой дыре, но потом мне тут действительно понравилось. У нас тут собралось очень много самых разных, но хороших людей. Вот увидишь…» Обнадеживающее замечание. «Ты любишь бридж?»

Клея последовала за ней по коридору, слушая ее безостановочную болтовню и гадая, а может, у бедной Жозефины действительно крыша тут поехала, просто она этого не понимала.

…………………………

Столовая являлась самым большим помещением на базе, так сказал им Трикер. За исключением складов, разумеется.

Клея решила, что она какая-то уж слишком казенная, с несколькими рядами длинных столов, покрытых формайкой, по обеим сторонам широкого центрального прохода. На полу и на стенах была всета же бежевая плитка с неизбежной доской объявлений в качестве «украшения». Сразу после входа в помещение нужно было брать поднос и посуду и тащить их туда, где раздавали еду. Здесь было довольно шумно, и пахло, как в сетевом кафе средней руки; в «Эпплби», скажем.

Плафоны на потолке имитировали естественный дневной свет, как и большинство других ламп на базе, так сказал им Трикер. Ее вовсе не удивило, что людей нужно было тешить именно таким образом. В конце концов, это же животные, и шесть месяцев сплошной ночи, а потом сплошного дня не являлись естественной частью их жизненного цикла.

Люди в этом большом помещении, казалось, проявили вежливый интерес к трем новоприбывшим, тайком наблюдая за ними, когда получали еду и подыскивали себе места. Когда Клея направилась к своим новоприбывшим собратьям по несчастью, ее встретили приветливыми улыбками и кивками. I-950 они показались… ну как бы их назвать?

«Ах да. Жутковатыми».

Она присоединилась к уже начатому разговору за столом, избранным Трикером.

Он взглянул на нее, когда она поставила поднос на стол, и продолжал смотреть на нее, а она сделала вид, что этого не замечает. Подняв глаза, она ему улыбнулась, а затем позволила себе опустить голову, а он тем временем по-прежнему на нее смотрел.

«В чем дело?», спросила она, как бы защищаясь.

Он зачерпнул ложкой овсянку, прежде чем ей ответить. «Вы похожи на кое-кого», сказал он.

Клея искоса посмотрела на него. «Чертами лица?»

Он проглотил овсянку и сделал глоток кофе, прежде чем ей ответить, взгляд его не дрогнул. «Нет. Мы уже с вами встречались. Я в этом уверен».

Покачав головой, Клея сказала ему: «Мне так не кажется, мистер Трикер».

«Просто Трикер», сказал он.

«Угу. Хорошо, Трикер», сказала она, чуть наклонившись вперед, «вы бывали когда-нибудь в Монтане?»

Он покачал головой, зачерпнув ложкой еще овсянки.

«Что ж, кроме одной поездки в Нью-Йорк и одной поездки в Лос-Анджелес, причем обе только в последний месяц, я нигде не была. Поэтому я не понимаю, где вы могли меня видеть. Не так ли?» Она вытаращила на него глаза и сделала глоток кофе.

Те двое, которые прибыли сюда вместе с ней, повернув головы, вновь переглянулись между собой. «Это что, так важно?», нерешительно спросил один из них.

Клее показалось, что тот факт, что он вообще задал этот вопрос, являлся слабым отголоском привычного для тех двух мужиков высокомерия, которое временно было приглушено текущими обстоятельствами.

«Нет», ответил Трикер. «Вовсе нет». Бросив последний, неопределенный взгляд на Клею, он вновь принялся за свою лекцию о правилах базы.

«О, я вижу, у нас новые заключенные, Трикер».

В голосе говорившего был слышен сильный немецкий акцент, и он раздался откуда-то из-за спины I-950.

«Южнонемецкий», услужливо подсказала ей компьютерная часть ее организма. «Километров пятьдесят от Вены, но не сама Вена. По происхождению из среднего класса». Она обернулась и увидела высокого, мускулистого блондина, смотревшего на них сверху вниз.

«Курт Вимейстер!», подумала она, и сердце ее ёкнуло, как у человека, как у девушки, повстречавшей своего любимого музыканта.

Серена посчитала, что Вимейстер безумен из-за своей крайней ненависти к определенным классам человеческих существ и прекратила с ним общаться. Но Клея всегда чувствовала, что ее родительница/сестра ошибалась.

Пусть этот ученый ненавидел людей, ха, Скайнет тоже их ненавидел, равно как и Инфильтраторы, если уж на то пошло. Конечно, они ненавидели всех людей и хотели их уничтожить, но с какой стати следовало осуждать доктора Вимейстера за то, что он ненавидел хотя бы некоторых из них?

Хотя ей с болью приходилось осознавать, что Серена питала почти нежные чувства к людям.

«Гибельный, ошибочный путь, и в итоге провал», презрительно подумала Клея. Она же собиралась лишь поддерживать усилия Вимейстера ради создания Скайнета. Не имеет никакого значения, ненавидит он людей или нет, важно лишь сделать Скайнет разумным.

Вимейстер поставил свой поднос рядом с Клеей, приятно ей улыбнувшись. «Не хотите ли нас познакомить друг с другом?»

Трикер отхлебнул кофе и отрешенно посмотрел куда-то в сторону, отвернув морду, а все трое новичков на него посмотрели. Вимейстер намазал маслом свой тост и посолил омлет, как ни в чем не бывало, словно он до этого не произнес ни слова.

Клея закатила глаза и решительно и недовольно цокнула языком, а затем повернулась к Вимейстеру. «Я Клея Беннет», сказала она, протягивая ему руку. «Из Монтаны».

«Очаровательно», сказал он, нежно взяв ее за руку, и тепло улыбнулся. Он взглянул на двух других, которые сидели напротив них.

«Джоэл Гибсон», сказал грузный немолодой уже мужчина.

«Максвелл Мэсси», сказал его друг. У Максвелла была темная внешность индийского происхождения.

«Так, и что же они на вас, ребята, нарыли?», весело спросил Курт.

Клея заморгала, поняв, что акцент у него был гораздо менее сильным, чем показался ей ранее.

Серена всегда подозревала, что он с этим акцентом лишь прикидывался. То, что он сказал, было столь же интересно, как и то, как он это сказал. Она взглянула на двух других.

«Смотрите, вот сейчас как раз именно тот момент, когда вы должны быть на страже», прервал его Трикер. «Если кто-нибудь из вас ответит на этот вопрос, вы можете оказаться вовлеченными в разговор о своей работе. Итак, что я говорил вам насчет обсуждения с кем-либо вашей работы? »

«Но мне уже кое-что известно о специализации г-на Вимейстера», с горячностью сказала Клея. Она повернулась к этому ученому. «Мой дядя был вашим большим поклонником, и я прочла все ваши опубликованные работы». Видно было, что выражение своего восторга являлось правильной тактикой по отношению к нему; он аж радостно засветился в ее инфракрасном спектре. «Ваши идеи относительно––»

«Минуточку!», перебил ее Трикер. Он указал на нее своей ложкой. «Вот это нам с вами придется обсудить наедине. И знаете, почему?» Он протянул, подчеркнув тем самым последнее слово.

Клея снова закатила глаза. «Потому что в ином случае мы начнем обсуждать работу г-на Вимейстера, а мы не должны обсуждать работу друг друга». Она подняла брови, взглянув на него. «Правильно ли я это усвоила, мистер учитель?»

«Угу», ответил он. Трикер поскреб в своей миске и съел последнюю ложку.

«Если вы получите разрешение говорить друг с другом о своей работе, вы можете трепаться о ней сколько угодно наедине и между собой». Он покрутил ложкой, указывая на всю эту столовую вокруг них. «Но только не здесь, никогда. Здесь никто из нас не находится на работе. Компренде? [Понятно?]»

«Да», сказала она, дозволив себе небольшую дерзость в своем тоне. Сидевшего рядом с ней Вимейстера это, казалось, позабавило.

«Прекрасно! Если вы, ребята, готовы, то нам пора уже начинать. Знаю, у вас на сегодня много дел». Трикер встал и выжидающе посмотрел на них.

«Я еще не допила свой кофе», осмелилась возразить I-950.

«Что ж, плохо. Бегом-бегом, мисс Беннет». Он фальшиво улыбнулся Вимейстеру. «Рад видеть тебя, Курт». Затем он повернулся на каблуках и ушел.

Гибсон и Мэсси бросились за ним, но Клея задержалась, сделав последний глоток кофе. Затем она заговорщицки улыбнулась Вимейстеру, встала, положила салфетку и медленно побрела за теми мужиками.

Ее походка должна была продемонстрировать ученому, что ему есть на что посмотреть, если у него была соответствующая ориентация.

Курт посмотрел на уходящую девушку. Кажется, долгий период его воздержания может вот-вот закончиться. И закончиться очень приятно. Когда эта девушка вслед за Трикером и его болванами подходила к двери, она бросила на него взгляд через плечо и одарила его восхитительной улыбкой. Если б только она была блондинкой, тогда она была бы идеальной арийкой.

Да, определенно, жизнь начинает налаживаться.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

КИБЕРДАЙН, ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Мэг Хортон, секретарша Роджера Колвина, гендиректора Кибердайна, вздохнула, взглянув на целую башню скопившейся почты у себя на столе. Казалось, эта груда становилась больше с каждым днем.

Усевшись на свое рабочее место, она принялась сортировать почту по отдельным кучкам. Большая ее часть являлась по сути макулатурой, и ее можно было уничтожить, даже не вскрывая. Но на одном большом конверте на лицевой стороне было написано:

Вот материалы, которые вы просили. Благодарю за проявленный интерес.

Джесс Хупер.

Внутри оказалась стопка брошюр из туристического бюро Юты. Мэг нахмурилась, проверив адрес на конверте. Он действительно был адресован Роджеру Колвину.

Босс, должно быть, решил покататься там на лыжах. Или же стать мормоном. Она добавила эти материалы в кучу другой личной корреспонденции, которая затем отправится непосредственно в его кабинет, а конверт выбросила.

Внутри конверта находилось несколько машин в виде насекомых. После того, как конверт оказался в корзине для мусора, они повылазили оттуда и, спрыгнув на пол, помчались в ближайший темный угол, как им это и было запрограммировано поступить.

Терминатор, находившийся в Юте, и которому было поручено следить за действиями жучков, принял на себя управление ими и приказал одному из них оставаться под столом секретарши, а остальных направил в несколько других мест по всему периметру помещения, чтобы дать возможность Терминатору иметь как можно более широкий обзор офиса с разных точек.

Он увидел, что зазор между дверью кабинета гендиректора и толстым ковром внутри слишком мал, чтобы жучок мог туда проскользнуть; Т-101 продолжил поиски.

В потолке, кажется, имелась вентиляционная решетка. Она станет оптимальным местом их размещения. После того, как жучки попадут в систему вентиляции, у них будет доступ ко всему зданию.

И вскоре один из его жучков уже оказался размещенным в кабинете Колвина, и он отправил остальных обследовать и составить план всего объекта. Затем он известил I-950, что жучки успешно установлены. Он включил их, чтобы они принимали входящие изображения, которые будут записываться, а затем занялся другими своими текущимм задачами.

……………………………

Пол Уоррен оторвал глаза от экрана, взглянув на своего друга, гендиректора Кибердайна, и его лицо расплылось в широкой довольной улыбке.

«Не могу поверить в эти цифры!», сказал он.

Роджер Кольвин улыбнулся ему в ответ. «Я тоже».

Их автоматизированные заводы оказались полностью успешными, ни единого сбоя в их опытных экспериментальных установках за весь год. Производство было отлажено и четко функционировало 7 дней в неделю 24 часа в сутки с минимальными затратами по сравнению с производственными линиями, управляемыми человеком. Разумеется, потребуется какое-то время, чтобы окупить капитальные затраты, но с таким гарантированным рынком, как Пентагон, это было как не фиг делать. А лучше всего то, что никакие работники не составляли никаких профсоюзов, никакой инфраструктуры для нужд людей не требовалось, и все это минимизировало воздействие на окружающую среду – хотя все равно экологи это не оценят.

На столе Колвина предупреждающе заверещала внутренняя селекторная связь.

«Мистер Колвин», сказала секретарша Роджера, «пришел мистер Пул, он вас ожидает».

«Сэр!» Они услышали гневное восклицание секретарши.

Дверь кабинета открылась, и вошел высокий, довольно незаметной внешности мужчина средних лет.

За его спиной застыла секретарша Колвина, с явно возмущенным видом.

«Все в порядке, Мэг», сказал ей Роджер; он взглянул на Уоррена, а потом снова на незваного гостя. «Вы, должно быть, тот самый новенький», сказал он устало.

«Пул», сказал тот и в подтверждение кивнул.

«Просто Пул?», спросил Уоррен с более чем намеком на сарказм.

«Да». Пул сел, не дожидаясь приглашения, и открыл свой дипломат.

«Вам наверняка захочется на это взглянуть», сказал он, вручая Колвину компакт-диск.

Гендиректор взял его, ни на секунду не отрывая взгляда от Пула. Правительственный куратор-координатор кивнул. «Конечно», сказал Колвин, и заменил новым диском тот, который он до этого просматривал. Открыв диск, он увидел на нем запись, очевидно сделанную высококачественной видеокамерой, запись того, что вначале показалось происходящим на одном из их автоматизированных заводов.

«Минутку», сказал он, чуть подавшись вперед. Он нажал несколько клавиш, и картинка застыла. «Пол, взгляни-ка на это». Он развернул монитор.

«Ни фига себе!», сказал президент после минутного изучения записи. «Что тут происходит? Это не наше!»

«Вы, ребята, что – теперь строите свой собственный завод?», холодно спросил Колвин.

Пул некоторое время смотрел на него в ответ, а затем перевел взгляд на президента.

«Нет», сказал он. «Но, к сожалению, ситуация вышла из-под контроля. Заводы, подобные этим, растут сейчас повсюду, как грибы, особенно в странах третьего мира. И на многих из них», продолжил Пул, осторожно это подчеркнув, «производят боеприпасы и военную технику».

«НАТО. Они как… шпионский центр. И что вы предприняли по этому поводу?»

«К сожалению, на данный момент мы мало что можем сделать». Пул закрыл свой дипломат. «Нам известно, что вы к этому не причастны», продолжил он, «потому что мы провели расследование. Пока мы не смогли отследить, где это, но вы правы, к сожалению, –это скорее кто-то из наших «друзей» по НАТО, чем кто-либо другой».

«Мы теряем на этом деньги…», начал Уоррен.

«Вы всегда можете попробовать подать в суд», предложил Пул. «Франция – это всегда превосходное место для путешествий, хотя жалко, конечно, терять там время в зале суда или сидя все время в адвокатской конторе». Он пожал плечами. «И насколько я понимаю, балканские страны тоже открыты для подобных фискальных ухищрений. Но боюсь, проблема слишком универсальна, чтобы вы могли ожидать большого успеха».

Колвин откинулся в кресле, искренне потрясенный. Они потеряли свой эксклюзивный контракт. Все их исследования и разработки, все их планы по расширению производства оказались пустой тратой времени и денег. Они понесли значительные затраты на запуск производства, а с прибылью оказался кто-то совсем другой.

«Как?», потребовал ответа Уоррен. «Как это могло произойти? И как долго уже это продолжается?»

«Почти с самого начала», сказал Пул. «Вот почему мы предположили, что вы двое имели к этому какое-то отношение. Или, по крайней мере, кто-то из вашей организации. Но мы не обнаружили никаких подтверждающих это доказательств». Казалось, он даже был этим расстроен.

Колвин охнул, как человек, которого пнули ногой в живот. Единственное, на что они сейчас были настроены, это контракт с правительством. Он прикрыл рукой глаза. «Где, черт возьми, Сара Коннор?», вдруг выпалил он. «Это определенно катастрофа таких же размеров, как и действия Коннор».

Если бы он не смотрел прямо на Пула, он пропустил бы тот момент, когда агент замер.

«Что?», ухватился за это гендиректор.

«Мистер Колвин?», вежливо спросил Пул.

Колвин взглянул на Уоррена, а затем снова на Пула. Он выпрямился, почти уверенный в том, что чувствует, как бледнеет. «Ну?», спросил он хриплым голосом. «Где она?»

Пул некоторое время сидел неподвижно, а потом сказал: «Вообще-то нам это неизвестно».

Это заявление заставило обоих руководителей вскочить. Уоррен бросился к окну, спиной к комнате. Колвин встал и, положив руки на стол, медленно наклонился вперед. «Чтооо?», тихо спросил он, приподняв бровь.

Уоррен повернулся к ним. «А может, это она…?» Он сокрушенно махнул рукой.

«Слила информацию?», спросил Пул. «Нет. Наверняка нет. Мы знали, где она находилась, когда начались эти проблемы».

Колвин снова опустился в свое кресло. «А у нее же могли быть… сообщники?», спросил он.

Пул покачал головой. «Маловероятно. Коннор всегда была волком-одиночкой. Степень и скорость этого распространения говорит о наличии какой-то организации. Честно говоря, джентльмены, у нас совершенно нет соображений по этому поводу, вот почему мы и решили проконсультироваться с вами».

«О, это лестно», ухмыльнулся Колвин. «Вопрос в том, кто от этого выигрывает, и как именно?»

«Да», сказал Уоррен. Он пожал плечами, а затем тоже сел. «Если кто-то стал бы взрывать заводы, я бы мог обвинить в этом луддитов. Но я не вижу, каким образом попытка сделать эту технологию универсально доступной вписывается в эту их навязчивую одержимость».

«Ладно» – Пул поднялся – «подумайте об этом, джентльмены. Если появятся какие-то соображения, не стесняйтесь обращаться ко мне». Он положил ничем не примечательную визитную карточку на стол гендиректора. Как и у Трикера, на ней был лишь адрес электронной почты. Пул взглянул на одного из них, потом на другого, один лишь раз кивнул и вышел, не сказав больше ни слова.

Они вдвоем секунд примерно сорок пять сидели молча; затем заговорил Уоррен:

«Нам пиздец», тихо сказал он.

ЮТА

Алисса нахмурилась. Отчасти она ожидала, что это будет Трикер; она надеялась, что с Трикером все может быть яснее и привычнее. По-видимому, этот Пул заменял Трикера. Но, похоже, он определенно был из того же сорта людей. Становилось также очевидным, что интерес правительства к Кибердайну ограничивался проектами, не связанными со Скайнетом.

И она, и Клея считали, что с высокой долей вероятности Умный металл окажется очень сильной приманкой для Кибердайна, которая сможет более или менее гарантированно обеспечить интерес правительства. Упомянутая вскользь ее сестрой возможность создания некоей структуры, подобной Скайнету, была призвана доказать невозможность ее сокрушения тем, к кому теперь перейдет этот проект, двойной крючок с наживкой.

А вот чего они не ожидали, так это того, что Клея исчезнет так внезапно и так основательно, почти совсем. Когда она вдруг пропала после беседы с Колвином и Уорреном, младшенькая I-950, естественно, предположила, что вмешалось правительство. Но она понятия не имела, где именно и от кого исходило это вмешательство. Она предполагала, что это таинственный Трикер. Но найти его оказалось невозможным.

Но теперь, с этим Пулом, Алисса надеялась, что у нее, наконец, появилась зацепка.

У нее теперь имелось несколько жучков, взломавших систему безопасности Кибердайна, и через видеокамеры самой же компании она проследила за тем, как агент прошел через здание и вышел на парковку.

Когда он отъехал, она зафиксировала номер автомобиля и начала поиски. Полученный адрес не был слишком информативным, автопарк правительства США, но, по крайней мере, было откуда начинать.

Она отрядила для этого одного из Т-101. У них хорошо получалось пролезть туда, разобравшись в бюрократическом языке.

Болтая ногами и приложив палец к подбородку, Алисса стала обдумывать возможную судьбу своей сестры. Казалось маловероятным, что ее убили. Если ее голова не была уничтожена вдребезги и полностью, компьютерная ее часть вышла бы с ней на связь. Если только ее не заточили в некое подобие клетки Фарадея, вероятность чего была астрономически мала, возможность установления ее местонахождения существует.

Нет, Клея жива, но ее где-то прячут, там, где она боится, что любая ее попытка установить связь раскроет ее истинную природу. Это ее молчание скорее являлось актом добровольным, нежели признаком какой-то беды, с ней приключившейся.

Иными словами, все, вероятно, шло по плану. За исключением неопределенности и Конноров, которые все еще живы и разгуливают где-то на свободе. Губы у Алиссы вытянулись от недовольства. Ей нужно было приступить к следующему этапу, чтобы оказаться в состоянии заняться ими.

И сейчас как раз самое подходящее для этого время.

БАЗА «РЫЖИЙ ТЮЛЕНЬ», АНТАРКТИДА

Клея не могла нарадоваться своей новой лабораторией; здесь было все необходимое оборудование, о котором она могла только мечтать, и любые материалы, какие ей только могли понадобиться, даже совсем уж экзотические, токсичные или даже незаконные, предоставлялись ей в течение 48 часов. Она решила это проверить и даже не пыталась скрыть своего ликования, когда ей представили какой-то малоизвестный и дорогостоящий элемент.

Трикер предупредил ее, что она не сможет делать снова такие запросы, не принося явных и осязаемых результатов в ответ. Клея возразила ему тем, что прочла очень длинную и содержательную лекцию о пользе чистой науки. Как никогда ранее, он оказался на грани желания сбежать от нее куда-нибудь подальше, такого она его еще никогда прежде не видела.

Сама лаборатория была небольшой, но ее очень рациональная эргономика компенсировала недостаток места. Ее белые стены и блестящие металлические поверхности каким-то образом придавали ей иллюзию объема, хотя размерами она была не больше большого встроенного гардероба. Плафоны на потолке имитировали естественное освещение, делая лабораторию еще более комфортной. Она ей очень подходила и полностью устраивала.

Между тем ее исследования в области плазмовещества T-1000 продвигались очень неплохо, и она смогла сохранить большую часть своих наработок втайне от людей, хотя казалось, в то же время, что она выдает много нового. Их ожидания естественным образом исходили из того, на что, по их мнению, был способен человек, так что в итоге они оказались от нее в полном восторге.

За всеми учеными постоянно следили. Поэтому, первое, что она стала делать, это просто сидела и думала о чем-то подолгу, или глядела в микроскоп.

После того, как она выяснила, что у них скопился огромный архив данных о такого рода «деятельности», она приступила к более активным действиям.

Первым ее реальным шагом стало создание определенного количества жучков; повозившись с некоторыми компонентами, она добилась того, чтобы ни один из них не казался подключаемым к другому, а затем она собирала их вместе, пока шла из своей лаборатории в столовую или в свою комнату; так, чтобы всем казалось, будто она возится со своими ногтями. Когда они были готовы действовать, она запускала их в вентиляционную систему. Один из своих жучков она запрограммировала так, чтобы он заползал в хранилище записей видеонаблюдений и по ее сигналу обрабатывал архивные кадры так, будто она на них вообще ничего не делает.

Они уже успели собрать для нее интересную информацию, как о других ученых, так и о персонале базы, а также подтвердив ее подозрения о том, что за ней следят. Развлекательная сторона такого шпионажа за всеми остальными не компенсировала отсутствия связи с внешним миром, но она работала над этим.

В рамках ее плана сбить людей с толку и дезинформировать их относительно ее подлинной работы…

У нее имелась примерно дюжина проектов, продвигавшихся более или менее одновременно. Она уничтожила многое из того, что сделала, не сохранив информацию об этом на своих компьютерах. В конце концов, у нее же внутри имелся свой.

Но она вынуждена была быть осторожной. Они проверяли здесь весь мусор с маниакальной скрупулезностью. Поэтому они знали всё, до последней унции, какие именно материалы использовались и каким образом. Поэтому ей приходилось использовать лишь мельчайшие фрагменты предметов, работая с такой скоростью, которую никто из людей не мог повторить, и с предметами, едва заметными человеческому глазу. Пока что они ничего не заподозрили.

Одним из ее побочных проектов являлось создание того, что, как она надеялась, когда-нибудь станет нано-машиной. В данный момент она была еще огромной, хорошо видимой невооруженным глазом, если вы знали, где именно искать. И, к сожалению, она выполняла предельно простой набор операций, и требовалось еще несколько таких же, чтобы действительно выполнить какую-нибудь по-настоящему важную задачу.

Около десятка таких, соединенных вместе, размерами чуть меньше тех жучков, которые они с Алиссой создали для наблюдения. Но они гораздо сложнее и с течением времени, она была в этом уверена, ей удастся найти способ уменьшить их размеры без потерь в функциональности.

Клея готовила их к воздействию на биологические процессы, потому что у нее имелся определенный план. Но вот что трудно было здесь получить, так это подопытных животных для тестов.

Когда она подала такой запрос, тут же к ней прискакал Трикер, предложив ей сосредоточиться на Умном металле.

Клея терпеливо стала ему разъяснять, насколько канцерогенно эта вещество, и что, хоть она и старалась изо всех сил сделать его менее опасным, всего равно это было лишь компьютерное моделирование, и оно было недостаточным. Он долго смотрел на нее, а потом сказал, что посмотрит, что он сможет для нее сделать.

Теперь ей было понятно, почему Трикер нравился Серене. I-950 казалось очень забавным манипулировать им, а доводить его до саркастического раздражения и на самом деле доставляло удовольствие. В этом, она это понимала, она определенно становилась все более схожей с Сереной; это ее успокаивало, обнадеживало, но и одновременно настораживало.

Проверив показания одного из приборов, она что-то отметила себе, исключительно для успокоения слежки.

I-950 вынуждена была признать, что, хоть ей и нравилась эта ее лаборатория, она чувствовала, что немного страдает клаустрофобией. Не столько от пребывания под землей, сколько от нехватки информации. База была полностью отрезана от остального мира; здесь не было ни телевидения, ни радио, ни телефонов, ни интернета. И это несмотря на весьма резонный аргумент, заключавшийся в том, что отрезать их от наблюдения за прогрессом в интересовавших их отдельных областях науки означало замедлить их работу, или даже сделать ее бесполезной.

Ей сказали, что те, кто жаловался Трикеру, были подвергнуты его «проверке», и им сказали, что им лучше на это не надеяться.

«Этот Трикер», подумала она со скрытной улыбкой, «всегда пытается запугивать».

Все относились к этому агенту так, как если бы он и являлся властью на этой зоне, но I-950 знала, что агент никоим образом не участвовал в принятии решений относительно судьбы заключенных здесь ученых. «Ну, может быть, лишь в качестве конечного исполнителя, рабочего органа», допустила она.

Хотя у нее не было тому никаких доказательств. Но во всем остальном у него было не намного больше свободы по сравнению с ними.

Курт Вимейстер сказал ей, что Трикер был за что-то наказан, и именно поэтому он здесь и находился. Мысль о том, что этот едкий и колкий агент стал жертвой прихоти кого-то другого, ее заинтриговала.

Но на самом деле она не могла пока понять, радоваться ей или огорчаться оттого, что этот агент находится здесь, где-то рядом с ней. Плюсом в этом было то, что она знала, где он находится и что делает. А минусом – то, что он слишком близко находился от Скайнета.

Клея взглянула на часы. Ей уже почти пора было встретиться с Куртом за ужином.

I-950 тайно работала вместе с Вимейстером над его проектом и поставила вопрос о том, чтобы перевести это в официальную плоскость. Она имела все основания надеяться, что просьба будет одобрена.

Не она ли заложила основу для этого уже давным-давно?

Ее отношения с этим человеком были на удивление приятными. Он был блестящим собеседником, и слушать его мысли о том, как он планировал создать искусственный интеллект, который станет Скайнетом, было чрезвычайно захватывающе. Ее компьютер с трудом сдерживал ее эмоциональные реакции на него.

Инстинктивно I-950 не хотелось пока заниматься сексом. Хотя сама она в основном состояла из мяса, сам этот акт казался ей несколько уж слишком животным. Однако Вимейстер учил Скайнет говорить и думать, и поэтому для нее он был словно создателем ее бога, героем для всех таких же, как она. Иными словами, больше, чем просто человеком – представление, которое в точности соответствовало его собственному взгляду на самого себя. Более того, что-то такое в нем сильно ее привлекало, и она обнаружила, что медленно поддалась ему, начиная разделять его взгляды.

Конечно, он предполагал, что ее нежелание объясняется ее девственностью. Милое старомодное представление, которого она позволяла ему держаться. Он попросил у нее информацию, и она ее представила, и ей показалось несколько забавным то, что, хотя это отнюдь не ослабило его решимость следовать своим путем, это заставило его полностью изменить свое поведение. Клея решила, что, возможно, лучше всего заставить его думать о ней, как о молодой и наивной.

Не помешает, чтобы и Трикер тоже так думал бы о ней. Тем более что он по-прежнему с подозрением смотрел на нее, когда с ней сталкивался. Он же сказал тогда I-950, что она похожа на кого-то, кого он знал, но она чувствовала, что он еще не связал ее с Сереной.

Но она проявляла осторожность, стараясь манерой своего поведения и голосом отличаться от своей родительницы, как только могла. Тем не менее, она внимательно наблюдала за ним. В конце концов, даже Серена опасалась его ума и хитрости.

Она вскочила со своего табурета и направилась к двери. Пока что у нее не было необходимости что-то с ним делать. Когда возникнет такая необходимость, она найдет выход. Клея выключила свет.

Она обнаружила Курта в столовой. Сидящим в одиночестве, как обычно. Однажды он сказал ей, что отбил охоту у других ученых общаться с ним.

Когда она спросила его, почему, он ответил: «Потому что они не очень-то яркие и умные в том, что выходит за рамки их узконаучных сфер, и как люди, они не интересны».

Поэтому она его спросила: «Значит, я должна быть польщена, потому что ты думаешь, что я одновременно и умна и интересна? Или я должна предположить, что ты просто хочешь со мной переспать? »

Он рассмеялся и заверил ее, что дело в первом. Она не поверила ему, естественно, но про себя заметила, что он может быть дипломатичным, когда захочет.

И теперь она следила за тем, как он следил за тем, как она к нему приближается, и что-то такое в его глазах вызывало ощущение тепла ниже пояса. Нейтрализаторы, конечно, его остановили, но пока это продолжалось, это оказалось очень приятно. Она улыбнулась ему, одновременно смело и застенчиво, и продолжала идти к нему, однако теперь чуть сильнее покачивая бедрами.

Вечер обещал стать интересным. И… в конце концов, Вимейстер был создателем Скайнета, а не самим Скайнетом… так что это будет не совсем инцест.

***

Клея чувствовала себя необычно довольной собой, когда шла на встречу с Трикером.

То и дело временами к ней подкатывало ощущение цветущего здоровья. Она знала, что сейчас ее процессоры вычищали ее организм от огромного количества эндорфинов.

Если бы она знала, что секс – это настолько приятно, она попробовала бы заняться им намного раньше. Хотя она и подозревала, что в этом деле важен хороший партнер.

I-950 постучалась в дверь агента и открыла его, не дожидаясь приглашения.

Трикер неприветливо поднял на нее свои голубые глаза: «Да?», прорычал он.

Клея одарила его ослепительной улыбкой и вошла в его кабинет, оставив за собой дверь открытой. «Я хотела узнать, известно ли вам что-нибудь о моей просьбе?», прощебетала она.

«Что это была за просьба? Вы вообще-то почти бесконечный фонтан всяких выклянчиваний».

Она надулась, но затем улыбнулась ему. «Моя просьба работать вместе с Куртом Вимейстером», сказала она. «Ее одобрили?»

«Вообще-то вам следует держаться от него подальше», сказал Трикер. «Во-первых, вы слишком молоды для него».

«Мы очень… сблизились», сказала ему Клея и вспыхнула, улыбнувшись ему.

Трикер поднял руку. «Не желаю ничего об этом знать». Он извлек какие-то бумаги. «Ваш запрос одобрен. Но вам нужно будет подписать эти отказы от претензий».

«Правда?», спросила она, взяв их в руки и просмотрев. «И в чем же в них смысл?»

«В том, чтобы вы осознавали, насколько серьезно то, с чем вы имеете дело». Он уставился на нее, таким взглядом, который невозможно было как-то истолковать.

Клея рассмеялась. «И что же вы со мной сделаете, если я кому-нибудь расскажу о том, чем я занимаюсь?», спросила она. «Сошлете меня в Антарктиду?»

«Кто знает, мало ли». Он чуть подался вперед в своем кресле, взял ручку и протянул ее ей.

Клея закатила глаза и взяла ее. Она подписала бумаги и вернула их ему. «У меня есть еще одна просьба».

«Ну конечно, ну еще бы», пробормотал он.

«Мне все тяжелее и тяжелее находиться все время в помещении», сказала она. «Словно стены и потолок на меня давят».

«Эй, дочка, на улице холодно», усмехнулся Трикер.

Клея отмахнулась от этого. «Я из Монтаны. Мороз меня не пугает. Но быть закрытой здесь, вот как сейчас, вот это меня пугает. Мне нужно выбираться наружу. И мне хотелось бы совместить свое пребывание снаружи с проектом, который я задумала. Мне хочется изучить тюленей, которые обитают поблизости».

Трикер вздохнул. К нему постоянно рекой текли ученые, желавшие выйти с территории базы. Но ни один из них не предлагал просто прогуляться и взглянуть на природу.

«На этом континенте множество ученых, изучающих тюленей», начал он.

«И ничто не помешает заиметь еще одну такую же». Она посмотрела ему в глаза. «Пожалуйста», тихо сказала она. «Я бы не пришла к вам с такой просьбой, если бы это действительно не превратилось в реальную проблему для меня. Я просто не привыкла находиться все время в закрытом помещении вот как здесь. Те, другие, вероятно, никогда в жизни не бывали в походах. А я выросла в горах, и не зря Монтану зовут Страной Большого Неба». Она дала возможность нескольким слезинкам смочить свои ресницы и тяжело глотнула. «Мне нужно наружу», прошептала она.

И ей действительно это было нужно. Не по тем причинам, на которые она ссылалась, но для дальнейшей реализации своих планов, чтобы проверить свои новые микромеханизмы на живых существах. И в надежде отправить сообщения своей сестре через специально разработанный радиоошейник, который она намеревалась надеть на какого-нибудь тюленя, который ей подвернется.

Трикер закатил глаза. «Тогда подайте запрос», сказал он. «Я отправлю его на согласование».

«Спасибо», сказала она, стараясь, чтобы слез у нее на глазах было больше, чем обычно.

«Но только я вам ничего не обещаю».

«Я понимаю. Но если вы дадите им свои рекомендации, они же это учтут, не так ли?»

Он лишь взглянул на нее. Она слегка улыбнулась и, чуть приподняв руку на прощание, повернулась и ушла.

Не переиграла ли она? Время покажет. Она думала, что добьется своего. Хотя бы только по той причине, что ему захотется узнать, что она задумала.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ

Дитер вошел в гостиную, где Джон полулежал на диване, читая руководство по исходным программным кодам, и лучи яркого солнечного света, пробивавшиеся через одно из окон на крыше, высвечивали легкие красноватые оттенки в темных его волосах. Австриец бросил молодому человеку на колени посылку.

Джон вздрогнул, будто он спал, и посмотрел сначала на этот пакет, а затем на фон Россбаха. «Что это?», спросил он.

«Посылка», сказал Дитер, с легкой долей иронии.

Джон фыркнул. «Спасибо!», сказал он и встал. «Я буду в своей комнате, если понадоблюсь».

В комнату, как раз когда он выходил, вошла Сара, и он, выходя, наклонился и поцеловал ее в щеку. Глаза у нее удивленно расширились, и она обернулась, посмотрев на то, как он вышел, а затем она повернулась к фон Россбаху, вопросительно подняв брови.

«Ему по почте что-то прислали, от той девчонки, из Бостона», объяснил он, усаживаясь в одно из кожаных кресел и положив остальную часть почты себе на колени.

«Ааааа», задумчиво сказала Сара. Она медленно прошла в комнату. «Какой девушки?»

На этот раз брови поднял уже Дитер. «Он тебе о ней не рассказывал?»

Пытаясь скрыть боль в выражении своего лица, Сара села рядом со здоровенным австрийцем.

«Ах, нет». Губы ее печально скривились. «Ему семнадцать, а тут девушка, а я его мать…» Она вздохнула. «Думаю, вполне естественно, что это его личное дело».

Дитер сочувственно посмотрел на нее. «Но тебе все равно обидно». Насколько он мог судить, они были необычно близки друг с другом. Вероятно, вплоть до этих пор они делились между собой всем.

Сара помолчала некоторое время, а затем сморщила нос, посмотрев на него. «Немножко есть. Возможно». Затем она вздохнула. «Мне это досадно, да, хотя, по правде, я рада, что у него кто-то есть. И было бы хорошо, если бы она была где-то здесь, рядом…» Она наклонилась к нему. «Расскажи мне о ней».

Он пожал своими огромными плечами. «Я мало что могу тебе рассказать», сказал он. «Она из числа тех, кого он завербовал в Интернете для отслеживания всего непонятного и неясного. Затем, когда мы прибыли в США, он привез ей и ее группе процессор Терминатора. Она студентка Массачусетского технологического института», добавил он. «И очевидно, между ними что-то возникло».

«Хммм», сказала она. «Вероятно, мне придется обратиться к первоисточнику».

……………………………

Джон закрыл дверь в свою комнату, разорвал коробку, которую прислала ему Венди, и вытащил оттуда ее письмо.

«Привет, милый», писала она.

«О, это лестно», подумал он. Ведь один лишь поцелуй… «С другой стороны, мы сразу почувствовали какую-то близость друг к другу». По-видимому, трехмесячная разлука не изменила ее чувств – и это очень его обнадеживало. Он стал читать дальше:

«На этой неделе мы ездили в Нью-Йорк на шоу «Новый день». Это шоу, которое ведет Рон Лабейн, тот, из луддитов. Это просто замечательно! Не знаю даже как начать рассказывать тебе о том, насколько оно мне показалось окрыляющим. Жаль, что тебя там не было. Туда в автобусах поехало около ста человек из МТИ».

Ста человек? Джон перечитал это, потрясенный. «Сто студентов МТИ отправились на шоу новых луддитов?» Они оказались более влиятельными, чем он о них думал.

Это его потрясло. Он считал, что эта группировка станет всего лишь очередной однодневкой, хитом лишь этого года. И уж конечно, не тем, что может понравиться по-настоящему умным людям. «Таким, как Венди», подумал он, смутившись и встревожившись. Он расправил ее письмо и стал читать дальше.

«Я более чем когда-либо теперь убеждена, что его направление интеллектуального луддизма является ответом на многие наши проблемы: загрязнения окружающей среды, бедности, перенаселенности. И я должна признаться тебе прямо сейчас, что дала зарок».

Джон оторвался от ее письма и нахмурился. Она «дала зарок»? Что, черт возьми, это означает? Он не думал, что она пила.

«На случай, если тебя интересует, какой я дала зарок и о чем я поклялась, я чувствую себя немного неловко, рассказывая тебе об этом. Я понимаю, что должна была обсудить это с тобой, хотя это может быть с моей стороны самонадеянно. И, может, ты скажешь, что я была увлечена энтузиазмом толпы. Но я дала его, и я намерена сдержать свое слово.

Если ты не слышал, что это за зарок, то это обещание иметь не более двух детей. Если я разведусь и снова выйду замуж, а у моего второго мужа не будет детей, тогда мне разрешается иметь еще одного от него. Хотя в идеале я перевязала бы свои маточные трубы после рождения второго ребенка.

Горькая истина заключается в том, что единственным способом сокращения нашего населения являются личные жертвы именно такого рода. И сокращение населения – это лишь первый шаг; из этого вытекает все остальное».

Поморщившись, Джон опустил письмо и потер лоб свободной рукой. «Ох, Венди, если б ты только знала», печально подумал он. Через несколько лет перенаселение уж точно вряд ли станет проблемой.

«В любом случае, надеюсь, что ты не будешь сердиться на меня за то, что я проявила сама такую инициативу. Но я знаю, что ты человек здравомыслящий, и поэтому, надеюсь, ты это поймешь.

«Теперь о совершенно другом. Мы также посетили кое-какие достопримечательности, пока были там, и я захватила с собой кое-что для тебя в Линкольн-центре. Это удивительнейшая скульптура; и мне бы очень хотелось, чтобы ты ее сам увидел. Но есть видео, очень неплохое, в конце его есть раздел «История создания», который тебе наверняка покажется интересным».

Надеюсь получить от тебя скорую весточку. Люблю и целую…»

Джон вытащил из посылочной коробки видеокассету и осмотрел ее. На обложке была фотография какой-то странного вида современной скульптуры. Он ею не впечатлился, но ведь вообще-то он не был большим поклонником современного искусства. На обороте была куча не слишком информативных рекламных отзывов других художников и фрагментов из обзоров критиков.

«Но эй, если Венди осталась этим так впечатлена, значит это должно быть действительно что-то».

Он старался, и он понимал, что лишь пытался, подавить мысли о Судном Дне. Если только Судный День наступит. Так вот, если он наступит, этот идеалистический зарок Венди покажется довольно глупым.

И все же, то, что она сделала, его тронуло; тем более, что она написала ему об этом. Он почувствовал к ней нежность, гораздо более глубокую и уважительную, какую никогда еще не испытывал. Ему хотелось защитить ее, укрыть от любых угроз. В то же время он восхищался ее верой в будущее. Он улыбнулся и покачал головой.

После этого он взял кассету и вставил ее в видеомагнитофон и, сев, стал смотреть.

Сначала было небольшое пояснение, как и почему Линкольн-центр решил воздвигнуть статую и поручил покойному Владимиру Хиллу создать ее. Затем был показан фрагмент записи, сильно ускоренной, демонстрировавший, что эта штука по сути двигается. Название ее было «Венера Танцующая», и у Джона отвисла челюсть, когда он увидел, как она именно это и делает.

Сверкающая колонна, казалось, стала падать вниз и погнулась, затем высоко вытянулась и наклонилась, отверстия на ее поверхности увеличивались и сокращались во время этих движений. Вся эта штука действительно казалась живой, и ее движения были изящными и очень красивыми. И все же, несмотря на удовольствие смотреть на эту милую вещицу, что-то все-таки в этом ему не давало покоя.

Затем фрагмент с танцем закончился, и началась часть под заглавием «История создания». Скульптор, изнуренный от рака, описал процесс создания.

Он сказал интервьюеру, что если ему суждено умереть молодым, он, по крайней мере, создал самую уникальную скульптуру в мире, прежде чем его покинуть.

Затем пошли сцены торжественного открытия монумента, где были кадры почти неузнаваемого, еще здорового Владимира вместе с красивой молодой женщиной, которая и являлась создателем нового скульптурного материала Хилла, вещества, которое она назвала Умным металлом.

Лишь несколько мгновений он смотрел на эту улыбающуюся, покрасневшую брюнетку, нервно поправлявшую свои очки. Но именно это движение привлекло его внимание к ее глазам. У него дух захватило от шока и потрясения: он ее узнал!

«МАААМ!», закричал он, не двигаясь сместа, оттуда, где он сидел на кровати, но лишь завопив еще громче: «МАМА! ДИТЕР! ИДИТЕ СЮДА! БЫСТРЕЙ!»

Сидевшие в гостиной взрослые переглянулись, а затем бросились по лестнице, извлекая из тайников оружие.

«Что случилось?», спросила Сара, ворвавшись в его комнату.

Джон указал на свой телевизор, не в силах произнести ни слова. Он даже не сделал своего обычного замечания о матерях, врывающихся в комнаты своих сыновей с оружием в руках.

Дитер и Сара подошли туда, откуда они могли видеть то, на что он указывал. Сара опустилась на пол, прижав обе руки ко рту. На экране застыло лицо, которое она вряд ли когда-нибудь позабудет. «Что?», подумала она в ужасе. «Она же мертва! Она убита. Она должна быть мертвой!» Никто не смог бы пережить такой взрыв, даже если бы они перед этим не снесли ей половину головы. И в любом случае она не могла уйти; это просто невозможно.

И все же. Это была Серена Бернс. Бывший босс Джордана, начальница службы безопасности Кибердайна. Новый вид Терминаторов – назовем их Инфильтраторами – отправленных сюда ??Скайнетом.

«О Боже», сказала она. Затем она сделала глубокий вздох и посмотрела на Джона.

«Может, я ошибся?», сказал он неуверенно.

«Хотелось бы», ответила она.

Дитер протянул ей руку, и она ее взяла. Он легко поднял ее на ноги. «Значит, была еще одна», мрачно сказал он.

«Разве так не всегда происходит?», спросил Джон.

«Вплоть до сих пор да», согласилась Сара. Она провела руками по бедрам. «Теперь нам нужно выяснить, где она – оно – находится, и что оно замышляет».

«Я свяжусь с Венди», сказал Джон. «Она может что-то знать».

Венди ответила на третьем гудке.

«Кирпичный завод Боба*, мы кладем что угодно», весело сказала она. На заднем фоне были слышны громкий смех и шумные голоса.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Эвфемизм молодежного бара в кирпичном интерьере; Боб – это веселый официант.

- - - - - - - - - - - - - - -

«Венди!», с недоверием спросил Джон.

Он звонил из своей комнаты, лежа на своей кровати, опершись на подушки; было уже несколько поздно, и он боялся, что разбудил ее. «Полагаю, я ошибся», подумал он.

«Ой!», сказала она. Затем он услышал, как она разговаривает с кем-то, кто был там вместе с ней. «Эй, ребята? Мне нужно тут кое с кем поговорить наедине».

В ответ на это раздался протестующий вой; похожий на Снога и его банду. Он улыбнулся, вспомнив их. Потребовалось несколько минут, чтобы в конце концов она сумела заставить их выйти.

«Прости, что так долго», сказала она, запыхавшись, после того как вернулась на линию.

«Хорошо, что это не платный таксофон», сказал он, постаравшись, чтобы в голосе его чувствовалась улыбка.

Некоторое время они молчали. Улыбка с лица Джона все никак не исчезала.

И хотя они еще не начали даже толком говорить, он уже почувствовал необыкновенную радость, просто находясь на связи с ней. Слышать ее дыхание – до некоторой степени быть вместе с ней в первый раз за несколько месяцев.

«Я скучала по тебе», сказала она наконец.

«Я тоже».

Они снова замолчали, пока Венди не спросила: «Почему звонишь? Ты получил ее?»

«Твою посылку? Да. Вообще-то я поэтому и звоню. Эээ… там есть кое-что, что может иметь отношение к Скайнету», быстро сказал он, слегка поморщившись.

Ни хрена себе спасибочки.

Возникла пауза, а потом она сказала: «Да ну?»

«Да. В той части видео, где говорится об истории создания, показывают женщину, которая создала вещество, из которого сделана статуя. Нам нужно выяснить все о ней. Где она сейчас, например».

Снова наступило молчание, и Джон нахмурился; на этот раз молчание было совсем иного рода. «Венди?»

«Да. Я просто… просто я подумала, что ты, наверно, позвонил по поводу зарока», сказала она явно разочарованно.

Джон чуть не рассмеялся. Он вообще об этом забыл. Но он почувствовал, что для нее это важно, даже если ему это казалось полной чепухой. «Я отнесусь с уважением к любому твоему решению по этому поводу. Я понимаю, что ты это сделала вовсе не легкомысленно, и это далось тебе непросто. Так что если ты подумала, что я обозлился или еще что-то в этом роде, то это не так». Он стал ждать ее ответа.

«Тебе просто все равно», сказала она, наконец, разочарованно.

«Это не так», заверил он ее. «Это беспокоит тебя, а меня беспокоит то… что беспокоит тебя», закончил он немножко нескладно. Он надеялся, что это успокоит ее. Им нужно было перейти к более важной теме.

Она сильно выдохнула, так что в трубке что-то даже свистнуло. «Ладно», сказала она, слегка уныло. «И что там с этой женщиной, о которой ты хочешь узнать?»

«Ну», сказал он, «вообще-то она должна быть сейчас мертва».

«Ого». Она замолчала, видимо, ожидая продолжения.

«Мы считаем, что она не совсем человек», отважился Джон.

«Иииииии… что заставляет вас так думать?», спросила Венди.

«Она чуть не убила мою мать, но вместо этого мы ее убили, а теперь вот оказывается, что она ходит на вечеринки. Можно понять поэтому нашу обеспоенность».

«Да, это хождение по вечеринкам, это, конечно, жуть просто». Голос у нее был все еще унылым, почти равнодушным, и Джон не знал, как это следует истолковать.

«Не похоже, чтобы ты мне поверила», решился сказать он.

«Что ж. Джон. Я видела лицо этой женщины, а ты говоришь мне, что вы ее убили. Что достаточно странно, кстати. И в довершение всего вы говорите, что эта изобретательница с этого торжественного открытия – именно та самая женщина и есть, но в то же время она была мертва до этого торжественного открытия. И что же я должна об этом думать?»

«Ты должна думать, что это еще одно доказательство того, что Скайнет реален», сорвался он.

«И теперь ты сомневаешься во мне?», подумал он. «Теперь, после стольких месяцев?» «Вы там с ребятами все еще работаете над процессором?», спросил он, решив разыграть козырную карту.

Она глубоко вздохнула и обиженно выдохнула. «Да», призналась она. «Мы тоже добились некоторых успехов. Но это, Джон! Это прямо как из фантастического кино! А в реальной жизни таких сюжетов не бывает».

«Да? А в моей бывают». Джон постарался держаться в руках; он нуждался в ее помощи, и оттого, что он будет на нее злиться, никакой пользы не будет.

«Послушай», сказал он твердо, «мне бы хотелось, чтобы ты нам в этом помогла. Могу я на тебя рассчитывать?»

Венди помолчала некоторое время. «Ты правда считаешь, что эта женщина из Скайнета?», спросила она тихим голосом.

«Я в этом убежден». Джон стал ждать, затаив дыхание.

«Возможно, я что-то смогу выяснить», сказала она, наконец. «Дай мне несколько минут, чтобы собрать все, что у меня есть на нее, а потом выходи в интернет. Я пришлю тебе по электронной почте все, что у меня есть».

«Спасибо», сказал он страстно и с облегчением. Он услышал ее молчание на другом конце провода и осторожно спросил: «Ты не злишься на меня, правда?»

«Нет. Просто как-то жутковато. Увидимся онлайн».

«Хорошо… Венди?»

«Да?»

«Я люблю тебя, понимаешь?» Каким-то образом он почувствовал, что она улыбнулась, а затем услышал то же самое в ее голосе.

«Я тоже тебя люблю», сказала она. А затем бойко произнесла: «Дай мне десять минут».

«Конечно».

Они обменялись нежными прощаниями, и он повесил трубку. Несколько минут он просто лежал на кровати, улыбаясь. Она любила его.

Правда, все было не на 100 процентов идеально; она одновременно сомневалась в том, что он в своем уме. «И все-таки она поддерживает и переживает за меня». Он по-прежнему улыбался. Любовь действительно странная штука. Но в то же время это лучшее из всех испытанных им чувств.

*Окей*, сказала Венди, не знаю, насколько это окажется полезным, но мне кажется, что это связано с тем, что вы хотите знать

Давай, сказал ей Джон.

Помнишь, я говорила тебе, что тот тип Крейг Кипфер – он отдал нечто вроде приказа убить кого-то?

Очень смутно

Ладно, я продолжила выяснять все про этого типа и, наконец, словно пробилась сквозь какую-то стену. Примерно в то же самое время, когда он написал «Отправьте ее в Антарктиду», он как раз получал материалы о ком-то из Монтаны. Они были гораздо более подробными, чем можно было бы ожидать; там было много материалов о ее дяде, например. И все это было похоже на то, как будто они проверяют ее на предмет какого-то очень важного, сверхсекретного правительственного задания

Джон поверил ей на слово. Он посчитал, что, если бы Венди вдруг представила себя на какой-то сверхсекретной правительственной должности, она бы точно проверила бы такого рода вещи.

И речь шла о Клее Беннет?, спросил он.

Никаких имен не упоминалось, написала ему Венди. Но Клея Беннет из Монтаны, где она воспитывалась эксцентричным дядей, недавно умершим. Все данные совпадают, пусть даже они и не называли ее по имени. Ну, что ты об этом думаешь?

Думаю, мне стоит это проверить. Спасибо, Венди

Нет проблем. Я действительно хочу помочь, понимаешь

Знаю. И спасибо тебе. Я этим сейчас займусь

Да, сказала она. Скоро увидимся «Хотелось бы», подумал Джон. Люблю тебя Я тоже, написала она, а затем пропала.

Он начал читать сообщения, которые она ему прислала, найдя их сухими, но очень интересными.

Похоже, они вписывались в те немногие факты, которые были представлены на видео. «Антарктида?», подумал он. «И как нам теперь быть?»

…………………………………

Они собрались в кабинете Дитера, чтобы обсудить информацию Венди. Комфортабельная комната освещалась единственной лампой, свет которой не был ярким, что делало помещение уютнее. Французские двери были открыты, впускавшими мягкий бриз с легким ароматом сада.

Дитер сидел за большим столом в большом кресле, положив ноги на невысокий картотечный шкаф. Джон с мамой сидели перед ним в небольших и чуть более официальных креслах.

«Ты прикалываешься, что ли?», спросила Сара. Его мать не столько хмурилась, сколько казалась озадаченной. «Я хочу сказать, у нас не так уж много есть, от чего можно было бы отталкиваться. Иными словами, я бы сказала не очень много, чтобы направиться в Антарктиду».

Джон улыбнулся в ответ. «Нет, но это лучшая зацепка, которая у нас пока есть». Он склонил к ней голову. «Смотри, если бы ты кого-нибудь искала, и накопала на него что-нибудь, что бы ты стала делать?»

Сара опустила глаза, скривив рот. После паузы она подняла руки вверх, как бы сдаваясь. «Я бы двинула в Антарктиду».

Дитер ничего не сказал, когда Джон представил информацию Венди. Джон посмотрел на него и понял, что австриец, по-видимому, о чем-то глубоко задумался.

«Эй», тихо сказал Джон. «Великан».

Прищуренные глаза фон Россбаха скользнули по нему.

«Что думаешь?», спросил Джон.

«Думаю следующее. Я впомнил, что незадолго до своей отставки слышал какие-то очень смутные намеки на возможность создания сверхсекретной лаборатории ‘на льду’. В то время я подумал, что это просто такая фигура речи*», сказал Дитер. «Но теперь, возможно, и нет». Он опустил ноги со шкафа. «Дайте-ка я сделаю несколько звонков, попробую узнать об этом, что смогу».

- - - - - - - - - - - - - -

* Английское словосочетание «on ice» (буквально: «на льду») многозначно и может означать: «на мази», «дело верное», «имеющийся в запасе», «в тюрьме» и т.д.

- - - - - - - - - - - - - -

«А мы пока с Джоном попробуем выяснить, какое снаряжение нам понадобится». Сара повернулась к сыну и улыбнулась.

Джон взглянул на Дитера, который быстро отвернулся.

«В чем дело?» Сара спросила, глядя между ними.

Джон замялся. «Это… Ну…» Он посмотрел на Дитера в поисках поддержки, но взгляд великана был устремлен куда-то в сад. Джон повернулся к матери и взял ее за руку.

Вопросительно подняв брови в ответ на этот сентиментальный жест, она тоже посмотрела на Дитера, а затем нахмурилась, увидев, что он по-прежнему смотрит куда-то наружу, и с подозрительным выражением на лице повернулась к Джону.

«Ты еще не на все сто процентов оправилась, мама». Он глубоко вздохнул. «Не настолько, чтобы оправиться в Антарктиду». Он кивнул разок, взглянув ей в глаза.

Сара нахмурилась, затем недовольно простонала и отвернулась. Столкнувшись взглядом с озабоченно глядевшим на нее Дитером. «Окей!», сказала она, всплеснув руками. «Вы правы. Я еще не полностью восстановилась. Но…» –– она ??указала на Джона, –– «тобой нельзя рисковать, ты слишком ценен. Поэтому, на чем же мы остановимся и как поступим?»

Они оба посмотрели на Дитера.

Он засмеялся и поднял руки. «Прежде чем мы решим, кто туда поедет, надо определиться, куда мы направляемся».

«Звучит разумно». Сара встала и поманила Джона пальцем. «Давай-ка оставим хозяина наедине с самим собой, правильно?» С этими словами она направилась к выходу из комнаты.

Джон последовал за ней, спросив ее: «Ты не сердишься, мам?»

«Нет, Джон, я не злюсь».

Он помолчал на мгновение. «А мне кажется, злишься».

«Я не злюсь!»

Дитер улыбнулся. Возможно, она не сердилась, но она и не была рада этому.

Пока они обсуждали вопрос, должна ли Сара ехать или нет, он думал над тем, не рискнуть ли ему позвонить своему старому другу Джеффу Голдбергу, его бывшему напарнику по Сектору.

«Думаю, можно бы, кстати», подумал он. «Салли, должно быть, уже отчитался о произошедшем, а даже если он этого еще не сделал, им и так уже известно о моей связи с печально известной Сарой Коннор. Значит, и Джефф это тоже знает».

Он подошел к стене и снял картину в тяжелой раме, прислонив ее к картотечному шкафу. Затем он набрал комбинацию цифр к сейфу, который был за ней спрятан. Вытащив ценные бумаги и прочую ерунду изнутри небольшого, но на удивление глубокого сейфа, он несколькими ловкими движениями открыл еле заметный тайник. Внутри лежал мобильный телефон.

В Вене у Джеффа был точно такой же.

Когда Дитер вышел в отставку, они решили наладить тайный канал связи друг с другом, на случай, если им когда-нибудь вдруг понадобится помощь друга. Тогда фон Россбах думал, что его напарнику, оставшемуся на действительной службе в такой опасной профессии, может понадобиться его помощь. И вот сейчас это показало, что иметь резервный план поддержки – это очень хорошая идея.

Он положил телефон на стол и загрузил свой компьютер. Выйдя в Интернет, он отправил зашифрованное сообщение, которое пройдет через несколько различных ай-пи адресов, прежде чем дойдет до Джеффа. Затем он сел и стал ждать. На все это может уйти какое-то время.

Через полтора часа телефон зазвонил. Дитер схватил его. «Да?», сказал он.

«Даже не понимаю, почему я сейчас говорю с тобой».

«Потому что, несмотря на все, что ты слышал обо мне, ты знаешь, что можешь мне доверять», сказал Дитер.

«Если я могу тебе доверять, тогда почему складывается такое впечатление, что ты перешел на другую сторону?»

Голос у Джеффа был каким-то нервным, непривычным.

Дитер задумался: а что если, несмотря на все их меры предосторожности, этот звонок прослушивается – в том случае, если Джефф позволил прослушивать этот звонок.

«Ты же знаешь меня», сказал фон Россбах, решив не обращать на это внимания. «Что за сплетни обо мне?»

«Сплетни? Если бы это были сплетни, я бы в них засомневался. Я говорю об официальных донесениях, Дитер».

«И что же я такого натворил, в соответствии с этими донесениями?»

«Для начала, укрывательство разыскиваемого преступника!», огрызнулся Голдберг.

«Когда такое было?» «Осторожней», подумал Дитер. «Мне не нужно больше его раздражать и отталкивать от себя».

«Тебе прекрасно, к черту, известно, когда. Это же ты сам прислал мне эти наброски ее внешности. Тогда ты сказал, что описание не совпадает. И, конечно, я тебе поверил, потому что мой старый добрый приятель не станет мне врать! А затем я узнаю, что ты бегаешь по Калифорнии и вербуешь людей для ее армии!»

Дитер помолчал некоторое время, собираясь с мыслями. До этого он считал, что знает, что собирается сказать, думал, что знает, чем возразить на любые аргументы, которые Джефф мог выдвинуть против него. Но теперь, когда этот момент настал, он обнаружил, что не может использовать ни одно из этих многочисленных обтекаемых объяснений, потому что большинство из них являлись лживыми. Он не мог так поступить с человеком, который прикрывал его с тыла большую часть его столь опасной службы.

Он уже делал это, и слишком часто.

Дитер сделал глубокий вдох, а затем медленный выдох. «Я должен извиниться перед тобой», сказал он. «Я знал, что это, вероятно, она и есть, но я был этим заинтригован, и мне захотелось расследовать ее самому. Особенно, когда ты прислал мне ту запись человека с моим лицом, убивающего полицейских пачками. Мне было здесь скучно, и я чувствовал себя абсолютно никому не нужным». Он пожал плечами, хотя его бывший напарник не мог этого видеть. «Потом ты послал Гриего, и я почувствовал, что должен защищать свою территорию. Это было неблагоразумно, и я знаю, что это было не профессионально с моей стороны, но я к тому времени уже был с ней знаком и немного ее знал, и мне хотелось узнать о ней больше».

Голдберг долго молчал. «Продолжай», сказал он, наконец, бесстрастным голосом.

Дитер почувствовал облегчение. По крайней мере, ему дали шанс объясниться. «Однажды ночью я пришел к ней домой». Он нахмурился при этом воспоминании. «Я нес с собой собаку для ее сына, еще щенка, по сути». Он глубоко вздохнул и заставил себя продолжить. «Но еще до того, как я это понял, на нас напали. Тяжело вооруженный человек с моим собственным лицом».

«Чепуха!», огрызнулся Голдберг.

«Хотелось бы. Боже, как бы мне хотелось, чтобы ты был прав». До этого момента он не понимал, сколько бы он отдал за то, чтобы все случившееся оказалось бы сном. «Но это не так. Лицо было моим, но в этом человеке человеческого было не более, чем в этом мобильном телефоне, который ты держишь сейчас в руках. Я видел его труп. У него не было внутренних органов – только металл, провода, материнские платы и тому подобное. Из него вылетали искры, и для того, чтобы остановить эту проклятую тварь, потребовалось невероятное количество патронов».

«Ты что думаешь, я идиот?», закричал Гольдберг. «Что, черт возьми, с тобой происходит?»

Дитер еще раз помолчал; он сжал губы и закрыл глаза, словно от боли. «Джефф», тихо сказал он, «я подготовил целую кучу всякой лжи и брехни, которую мог бы тебе рассказать. Я намеревался расследовать все это самостоятельно, попытавшись выяснить, как далеко распространилось влияние Коннор. Ты же знаешь меня. Я умею быть убедительным, когда мне нужно. Ты бы поверил мне еще до того, как я бы все закончил. Но ты заслуживаешь знать правду, поэтому я рискнул и рассказал тебе ее».

Джефф тяжело дышал, его дыхание громко отдавалось в телефоне. «Хуйня!», пробормотал он.

«Веришь или нет, но я знаю, что ты чувствуешь», посочувствовал ему Дитер. «С какой стати мне рассказывать тебе такого рода вещи, если это неправда? Тебе не кажется, что я понимаю, как все это звучит со стороны? Зачем мне даже пытаться это делать, если бы это не было правдой?»

Он замолчал, ожидая, пока его бывший напарник не переварит это.

«Она могла тебя заговорить, убедить в этом», наконец сказал Джефф. «Коннор – чертовски привлекательная баба». Его голос был настороженным, но гораздо менее враждебным.

«Да, и я очень восприимчив ко всяким безумным рассказам и сексуальным женщинам. Вот почему я был таким плохим агентом», усмехнулся фон Россбах.

Джефф коротко рассмеялся. «Нееет, ты был очень даже неплох».

«Да я и сейчас».

«Да, ну ладно. Вся эта история какая-то безумная, дружище. И ты это понимаешь».

«Ты видел отчет Салли?»

«Салли, эээ… проходит сейчас психиатрическую экспертизу. Ты же знаешь, что он один из наших?»

«Стал бы я спрашить о его отчете, если б я этого не знал?»

«Четко подмечено».

«Джефф, Сара Коннор сумасшедшая, ее сын сумасшедший, Салли тоже сумасшедший. А теперь и я сумасшедший? А может, все не так, может, они все это время говорили правду? »

Голдберг издал нечто вроде шипения. «Я не могу этим заниматься, братан. Просто не могу».

«Ты готов, по крайней мере, подумать об этом?»

После довольно тягостного молчания Голдберг сказал: «Да. Это я могу».

«Хорошо. Мне нужна твоя помощь».

Джефф расхохотался. «Ну ты и самоуверенный нахал! Ты уверен, что не хочешь дать мне пару секунд, чтобы обдумать все это?»

«Да».

«Ну, и чё за херня. Я так понял, что тебе что-то понадобилось, иначе мы бы не разговаривали сейчас по этим телефонам. Верно?»

«Конечно, дружище». Фон Россбах подождал, желая, чтобы друг сам спросил его.

«Ну так и чего же ты хочешь?», сказал Джефф.

«Пытаюсь отследить возможную жертву похищения».

«Стоп! Если ты про Сару Коннор, она смылась сама. А если ты имеешь в виду доктора Зильбермана, как, по твоему мнению, мы узнали, что она сама сбежала?»

Дитер поморщился. Хотел бы он сказать правду. «Но кажется, я уже достаточно испытывал терпение Джеффа за этот один вечер». «Что ты имеешь в виду?»

В Вене наступила многозначительная пауза. Затем Голдберг осторожно спросил: «Ты что, не в курсе?»

«Сара Коннор опять пропала?», спросил Дитер. «Последнее, что я о ней слышал, что она находилась в каком-то лечебном заведении».

«Если ты не знаешь, где она и чем занимается, тогда зачем вербуешь для нее новобранцев?», с вызовом воскликнул Джефф.

«Потому что я это ей пообещал еще до того, как она исчезла отсюда. Не знаю, много ли пользы я ей этим принес. Убегать от Сектора, преследовавшего меня по всей Калифорнии, мне ничем не помогло. Но в любом случае, я сейчас веду речь вовсе не о ней».

«О». Джефф помолчал некоторое время. «Ах вот оно что? Ты что теперь, частный сыщик что ли?»

«Нет, просто позволил своему любопытству одержать над собою верх. Эту женщину зовут Клея Беннет, она изобрела нечто под названием Умный металл. Из него сделали известную скульптуру в Нью-Йорке».

«Да. «Венера Танцующая» называется. Главный хит сезона, все просто кипятком писают. Нэнси хочет, чтобы мы сами ее посмотрели», сказал Голдберг.

«Клея Беннет куда-то пропала уже некоторое время назад», объяснил Дитер. «У меня есть подозрение, что, возможно, ее схватило правительство США».

«Ты уверен, что такое подозрение не возникло под влиянием людей, с которыми ты тусовался?»

Дитер раздраженно выдохнул. «Один тип по имени Крейг Кипфер получал донесения о некоей женщине из Монтаны. И в этих донесениях ясно читалась биография именно Беннет. Кипфер передал кому-то приказ, цитирую, «Отправьте ее в Антарктиду», который мне кое о чем напомнил. Незадолго до моего ухода из Сектора ходили слухи о том, что кто-то строит какой-то важный и очень секретный исследовательский объект «на льду». Тебе что-нибудь об этом известно?»

Джефф молчал как рыба.

«Алло?», подтолкнул его Дитер.

«Кипфер не из тех, о ком ты должен знать», сказал, наконец, Голдберг. «Он, если можно так сказать, из сферы ультра-спецопераций. Что касается этого исследовательского центра…»

Вновь наступило задумчивое молчание, но на этот раз Дитер дождался его ответа.

«Не могу поверить, что я тебе это говорю, но… да. Он существует. Мы знаем, где он находится, но кроме этого нам известно очень мало. Единственное, в чем мы можем быть уверены, это то, что они не проводят ядерные испытания. На этот раз, в кои-то веки, американцы скрытничают. Хотя, справедливости ради, это не такое место, куда легко можно проникнуть».

«И что, кто там есть от вас?», вежливо спросил Дитер.

Джефф рассмеялся. «Тебя это не касается. Даже если у нас и есть там кто-нибудь, ты их, скорее всего, не знаешь».

«Так где же эта база?»

Дитер ждал; подведет ли его друг или нет? У Джеффа не было особых причин покрывать американское правительство, но в данный момент у него и не было особых причин помогать своему старому напарнику.

«Надеюсь, ты не собираешься его взрывать?», кисло спросил Джефф.

Фон Россбах удивленно засмеялся. «Да нет! Такого в планах нет никоим образом. Я могу только попытаться спасти эту девушку. Если только предположить, что она там находится в силу принуждения, разумеется».

Джефф цокнул языком. «Я думал, что ты уже покончил с геройством».

«Так ты скажешь мне или нет?», спросил Дитер.

«Не заставляй меня пожалеть об этом», предупредил Гольдберг.

«Не буду. Клянусь», сказал Дитер, надеясь не сглазить. В конце концов, как знать?

«Это в Западной Антарктиде». Джефф дал ему координаты. «Сама база несколько удалена от берега». Он дал краткое описание этого места. «От берега до нее можно добраться за три дня».

«Спасибо, Джефф».

«Одевайся потеплее».

«Да, пап. Передавай искренний привет Нэнси».

«Ясен перец». Голдберг сделал паузу. «Боже, Дитер, не дай мне потом пожалеть об этом, пожалуйста».

«Не беспокойся».

«Вот только не надо. Окей?»

«Будешь много волноваться – скоро состаришься», подколол его Дитер. «Мне просто это все интересно, вот и всё. Люблю головоломки».

«Если что-то узнаешь от Коннор––»

«Не узнаю».

«Да, все верно. И ничего не взрывай», предупредил его Джефф.

«Но это же самое интересное!»

Джефф зашипел от раздражения, а потом рассмеялся. «Знаешь, ты прав».

Дитер тоже рассмеялся. «Пока, дружище. Спасибо».

«Я наверно пожалею об этом», сказал Джефф, скорее в шутку, нежели серьезно беспокоясь.

«Без комментариев. До свидания». Дитер повесил трубку.

Эта американская база, должно быть, являлась одним из проектов Джеффа, иначе у него не было бы под рукой такой ??информации. «Повезло», подумал Дитер.

Теперь ему нужно было проверить Сару и Джона, посмотреть, как у них идут дела с составлением планов всего необходимого.

После этого он подумает о том, как организовать транспортировку.

………………………………

Сара подняла голову, когда в дверях комнаты Джона появился Дитер. «Просто поразительно, сколько сайтов занимается туризмом в Антарктиду», сказала она вместо приветствия. «Видимо, путешествия туда действительно популярны. Кто бы мог подумать?»

«Билеты в Париж, пожалуйста, на любой день», пробормотал Джон, быстро набирая что-то на клавиатуре.

«Ах, да», сказал Дитер, «у нас всегда Париж».

Сара улыбнулась. «Мне всегда хотелось туда отправиться», сказала она. «Мой отец говорил, что в самом воздухе Парижа всегда что-то особенное. Но вряд ли мы могли бы ожидать, что Скайнет окажется в таком месте, так недалеко от нас».

«И в таком приятном месте», согласился Дитер.

«Они могли бы, по крайней мере, разместить все это в каком-нибудь месте с более умеренным климатом», пожаловался Джон.

«Верно», сказала мать. «Ты же никогда не бывал раньше в таких холодных местах, милый? Придется нам добавить немножко антифриза тебе в кровь».

Джон посмотрел на нее. «Спасибо, мама. Я знал, что могу на тебя положиться».

«А для чего еще нужны мамы?», весело спросила она.

«Чтобы оправдать празднование Дня матери?», спросил Джон. Он постучал последними несколькими клавишами, и принтер загудел.

Сара слегка ударила его в плечо и повернулась к фон Россбаху. «Ты что-нибудь выяснил?»

«В западной Антарктиде существует сверхсекретная американская научная база», сказал он. «Примерно в трех днях пути от побережья. В основном это подземный объект, но с несколькими бутафорскими домиками наверху ».

***

Джон взял с принтера несколько распечаток и протянул их Дитеру. Который взял их и просмотрел.

«Много чего», сказал он.

«Я урезал всё, оставив только самое необходимое», сказал Джон. «Мы же туда, в конце концов, едем не пейзажи смотреть. Меня прежде всего еда беспокоит. Ее нам понадобится целая тонна. У меня такое впечатление, что ты в день съедаешь по фунту сливочного масла».

«Холод сжигает калории», сказал фон Россбах. Он немного помолчал.

«Что у вас?», спросила Сара, войдя в комнату и сев на кровать Джона. Дитер поднял глаза, встретившись с ней взглядом. Джон обернулся, посмотрев на него, а фон Россбах взглянул в его сторону.

«Зачем нам это делать?», спросил он. «Мы же не знаем наверняка, что эта женщина там, или что там Скайнет. Вдруг мы отправимся отсюда, но окажемся неподготовленными. И для чего именно, что именно мы там будем делать?»

Сара с Джоном изумленно уставились на него, словно он внезапно разразился арией из бродвейского шоу, а затем обменялись между собой взглядами. Сара покусала губы некоторое время, а затем посмотрела на фон Россбаха.

«Если эта тварь там, а у нас есть все основания полагать, что она там, значит, она там ради Скайнета. Вот для чего все эти твари нужны – Терминаторы, чем бы конкретно ни была Серена Бернс, и чем бы ни была эта нынешняя тварь. Они существуют ради того, чтобы защитить Скайнет и (или) убить нас. И вопрос лишь в том, кто первым нанесет удар».

«А как же все остальное на этом объекте?», спросил Дитер.

«Наша единственная цель – уничтожить эту тварь и Скайнет», ответила она. «И больше ничего».

«Значит, речь идет о точечном ударе?», спросил Дитер.

«Предпочтительно о нем», сказала Сара. «Но я говорю о том, что, возможно, придется делать все, что угодно».

«Как и всегда, великан», сказал Джон. «Цель всегда одна и та же, сколько бы раз ни потребовалось этим заниматься». Он вздохнул и поднял руки, затем резко опустил их, подернувшись всем тело. «Послушайте, по крайней мере, мы отправимся в путешествие».

Дитер долго молчал. Внезапно он поднялся.

«Ладно», сказал он. «Я организую поездку». Когда он шел к своему кабинету, он подумал: «Джефф меня убьет».

………………………………

«Да?» Голос у женщины был знойным и манящим, голос, призванный ласкать и предлагать.

«Хотел бы пригласить тебя на ужин».

«Дитер!», восторженно воскликнула Вера Филмор. «Как я рада тебя слышать, это просто чудесно! Где ты, дорогой?»

«Не хотел бы говорить», ответил он осторожно. «Но, как я уже сказал, хотел бы пригласить тебя на ужин».

«Когда и где?», замурлыкала она.

«На Огненной Земле».

Вера громко рассмеялась. «У них там даже есть рестораны?»

«Некоторые очень даже неплохие». Он взял ручку и постучал ею по столу. «Но должен признаться, мне нужна помощь».

«Ооох. Так я и знала, что обязательно будет какой-то подвох», сказала она, притворно надувшись в голосе при произнесении этого. «Может, мне нужно добавить к этому свой собственный подвох».

«Осторожно, ты меня отпугнешь».

Вера хохотнула гортанным смехом. «И что же тебе нужно, дорогой? Не новых же денег. Надеюсь».

«Нет», заверил он ее. «Предпочел бы объяснить тебе это тет-а-тет».

Внезапно шутливый тон в ее голосе исчез. «Так значит, это что-то действительно серьезное?»

«Да», согласился он. «Но –– как всегда, за исключением морей и тамошней погоды –– то, о чем я прошу, не должно угрожать личной опасности твоей или твоей команды».

«Понимаю».

Дитер подождал, дав возможность ей это обдумать. «Ты когда-нибудь была на Огненной Земле?»

«Конечно, нет, дорогой!», сказала она и засмеялась. «Это ведь не курорт, не правда ли?»

«На земле нет другого такого места», заверил ее фон Россбах.

«Милый, на этой планете полно всяких вонючих дыр, которые с таким же правом могут о себе так заявлять. Но это же не значит, что мне хочется их посещать». Она глубоко вздохнула. «Ладно. Где и когда?»

«Ушуайя», сказал он, «это местная столица. Через две недели?»

«Я буду там», сказала она. «И лучше бы там нас ждал хороший ужин, детка».

«Я позабочусь об этом», пообещал он. «Ты остановишься там в гостинице или…?»

«На яхте, конечно, дорогой. Вот для чего она мне нужна, чтобы защититься от плохих отелей. Там и увидимся». Она издала чмокающий звук горячего поцелуя и повесила трубку.

Дитер нажал на кнопку приёма и стал набирать ресторан, рекомендованный туристическим агентством. «Надеюсь, это заведение не уронит своей репутации», подумал он. Ему не хотелось компенсировать ей собою ужасную еду.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ХАРТФОРД, КОННЕКТИКУТ

Рон Лабейн въехал в Хартфорд, чувствуя себя прекрасно. Даже общая атмосфера индустриального упадка – заброшенные заводы, некоторые из которых были превращены в роскошные торговые центры, а также жилые дома типовой застройки ушедшего периода расцвета текстильных фабрик – его здесь не угнетала. Он настроил радио на какую-то станцию классического рока и стал постукивать в ритм «Красавицы Энни», проезжая по улицам.

Дела у него шли даже лучше и быстрее, чем он вообще мог этого ожидать. В Вашингтоне теперь было уже два сенатора от Эко-партии США и восемь конгрессменов, еще было много представителей от штатов и пять губернаторов от Эко-партии: двое на Западном побережье и и трое на Восточном.

«А ведь десять лет назад они были никто».

У него аж дух от радости захватывало, когда он понимал, что в Соединенных Штатах, наконец, возникла трехпартийная система, и что в значительной мере это произошло именно под его влиянием. Телешоу «Новый день», книги, клубы, новый журнал – все это изменило отношение миллионов американцев. И все из-за его великой прозорливости, его великих идей.

Рон усмехнулся. Он чувствовал себя даже лучше, чем хорошо; он чувствовал себя непобедимым. Перед самым своим отъездом на уже назначенное выступление в Университете Массачусетса его неожиданно посетил председателб Эко-партии Себастион Макмиллан вместе с кругом своих ближайших партийцев. И вспомнив эту встречу, он почувствовал прилив настоящего счастья.

НЬЮ-ЙОРК

«Мистер Лабейн», сказал Макмиллан, «понимаю, что мы так наспех назначили встречу, но надеюсь, что вы уделите нам немного времени».

Рон удивленно посмотрел на джентльмена профессорского вида, стоявшего у него в дверах, и на трех его сподвижников. Затем он улыбнулся.

«Входите», сказал он, посторонившись и жестом приглашая их войти в свою аскетичную, но с определенным вкусом оформленную квартиру, украшенную тканями ручной работы из стран третьего мира и с легким запахом органических духов-саше. «Позвольте ваши плащи?»

«Нет, нет, мы ненадолго». Председатель заметил небольшой чемодан Рона. «А вы уезжаете куда-то, я вижу».

«Да, в Амхерст, Массачусетс. Выступаю там в университете». Он несколько неодобрительно усмехнулся. «Не хочу иметь репутацию выступающего лишь в Лиге плюща» [ассоциация элитных университетов США].

Трое мужчин и одна женщина посмотрели на него так, будто он произнес какую-то глубокую мысль. «Ваш эгалитаризм – одна из тех самых причин, по которым нам хочется с вами побеседовать», сказал Макмиллан.

«Садитесь, пожалуйста», пригласил их Рон и провел в гостиную.

Он оглядел их, когда они уселись. Ходили слухи, что председатель, сразу же после того, как вступил в должность, разослал по партийным организациям экземпляры его «Рациональной одежды», потребовав, чтобы все, кто занимает посты в органах власти, сделали ее своей библией.

Несомненно, это подействовало. Его люди теперь всегда выглядели интеллигентными; теперь также они выглядели людьми профессиональными и, следовательно, заслуживающими доверия. Рон оглядел их и встретился взглядом с Макмилланом.

«Вот с ними можно работать», подумал он. Надо бы не забыть пригласить его на шоу.

«Перейду прямо к делу», сказал председатель. «Через десять месяцев один из нью-йоркских сенаторов навсегда покидает Вашингтон. Нам хотелось бы, чтобы именно вы стали нашим кандидатом на этот пост».

Рон был искренне ошарашен. Он предполагал, конечно, что им что-то нужно от него. А оказалось, что наоборот.

Макмиллан тепло ему улыбнулся. «Я изучил вашу биографию, мистер Лабейн. Мне кажется, что следующим логичным шагом для вас должен стать государственный пост. Ваша приверженность делу экологии искренняя, бескорыстная и бесспорная. Вы герой широких масс; для тех же из нас, кто предан этому делу, вы лидер. И нам хотелось бы сделать дальнейший шаг и сделать вас лидером, наделенным властью».

Председатель положил дипломат себе на колени и вытащил из него тонкую папочку. «Партия провела выборочный опрос с целью выяснить, поразит ли людей то, что вы станете нашим кандидатом».

Он протянул папку, и Лабейн взял ее. Рон взглянул на других его однопартийцев, которые закивали, улыбаясь; затем он открыл папочку. Через некоторое время он ошеломленно взглянул на председателя.

Макмиллан довольно улыбался. «У нас никогда прежде не было таких результатов, когда мы вносили чью-то кандидатуру на голосование». Он покачал головой. «Как видите, мы к тому же не ограничивали голосование только членами партии. Если бы вы сегодня выставились от нас, вы были бы избраны. С обвальным успехом».

Рон улыбнулся и покачал головой, а затем выдохнул, задумчиво и еле слышно просвистев. Он засмеялся, не сумев сдержаться. «Я очень этим польщен».

«Не нужно отвечать сегодня». Председатель поднял руку. «Мы знаем, что вам требуется это обдумать. В конце концов, это же серьезный шаг».

Он встал, и остальные последовали его примеру. Сделав шаг вперед, Макмиллан протянул ему руку. Рон тоже поднялся, с некоторым запозданием, и пожал ее.

«Мы лишь просим у вас, чтобы вы отнеслись к этому серьезно. Я искренне полагаю, что сейчас самое время».

Рон пожал руку председателю. «Я, конечно, это обдумаю», сказал он.

«Вы меня тут поймали полностью врасплох, я…» – он беспомощно потряс головой – «честно даже не знаю, что и сказать».

«Надеюсь, вы скажете «да», улыбаясь, сказал Макмиллан. Он медленно двинулся к двери. «Через несколько лет, полагаю, наша страна будет готова к кандидату в президенты от нашей партии». Он положил ладонь на плечо Лабейна. «Мы должны сделать все возможное, чтобы этот день стал реальностью».

Он остановился и улыбнулся Рону.

«Это будет поистине замечательным днем в истории нашей страны», сказал Рон, и голова у него шла кругом. «Я говорю уже как политик», подумал он.

Председатель усмехнулся, словно разделяя его мысль. «Наша контактная информация указана в этой папке». Макмиллан снова протянул ему руку, и Рон пожал ее. «Доброй ночи».

«Спокойной ночи», сказал Рон.

Другие три его однопартийца стали выходить шеренгой вслед за председателем, и каждый из них протягивал ему руку для крепкого рукопожатия, глядя ему в глаза и вежливо с ним прощаясь, что призвано было выразить чувство глубокого удовлетворения от краткого их знакомства.

Закрыв за ними дверь, Рон просто уселся на стул в коридоре и уставился в пустоту.

«Нет, не в пустоту: в будущее».

ХАРТФОРД

Очень приятное воспоминание. Даже сидя за рулём, Рон почувствовал себя каким-то трехметровым гигантом с крыльями за спиной. Цифры в папочке указывали, что он станет почти единодушным избранником нью-йоркских избирателей.

«Почти единогласным!», сказал он вслух и рассмеялся. Нью-Мексико, вероятно, этому не повредило…

Это круто ударяло в голову, как крепкий алкоголь. «Следует ли мне теперь ожидать демократов?», задался он вопросом. Не то чтобы он собирался принять от них предложение. Он не думал, что получит единодушную поддержку у демократов.

Его поддержка! Он уже определенно мыслил, как политик. «Видимо, так и должно было произойти».

Когда Рон свернул с шоссе на стоянку перед дешевым мотелем, он нахмурился. «Нужно быть осторожней», подумал он. Гораздо более осторожным. «Может быть, эта встреча станет последней».

Последняя из сотен подпольных встреч, которые он провел за последние несколько лет. Встреч, имевших целью дать последний небольшой толчок людям, которые вообще-то и не очень-то нуждались в каких-либо подталкиваниях.

Но его присутствие на них действовало. Влияя даже на самых агрессивных и злобных экстремистов так, чтобы они не становились еще более агрессивными. И в то же время предлагая им направление и идеи, идеи, которые уже довольно давно стали появляться в заголовках новостей.

Некоторые называли это «террористической сетью». Но это не так. Это было больше похоже на зонтик.

Он сидел в своей машине и смотрел на номер мотеля, где должна была состояться эта встреча. Может быть, ему вообще не стоило там появляться. По правде говоря, из всех тех ебанутых типов, с которыми ему приходилось общаться за догие годы, эти были единственными, кто по-настоящему его пугали.

«По крайней мере, они никого не убили. Пока еще».

Во всяком случае никого, о ком он мог знать. Но когда он смотрел им в глаза, он видел, что в сердцах своих они убили уже тысячи людей.

Черт, они были такими человеконенавистниками, что единственная причина, по которой они терпели друг друга, – это их преданность делу.

Делу, которое, как постепенно стало ясно Рону, было не совсем таким же, как его.

Пальцы его стучали по рулю, и он чувствовал, что нежелание его туда идти нарастало, чем дольше он сидел в машине. Рон нахмурился. Он был достаточно осторожен и скрытен, чтобы не беспокоиться насчет того, какие последствия встреча с этими людьми может оказать на его потенциальную политическую карьеру. Он всегда мог сказать, что пытался их удержать, и он считал, что ему поверят.

Проблема была в том, что он им не доверял. Они смотрели на него так, словно они его ненавидели; даже когда их трогали его слова, и они поступали так, как он им говорил, он чувствовал их омерзение по отношению к себе, словно горячее масло по коже.

Он мысленно представил их себе, таким, какими увидел их в последний раз. Все они были молодыми, все были белыми, их было семеро, три женщины и четверо мужчин. Он не знал их настоящих имен; конечно же, эти клички не являлись их именами от рождения: Саурон, Злая Ведьма, Малефисента [Злодейка], Пёс Войны, Смерть, Ненависть и Руда. Они были бледными, худыми, даже какими-то недокормленными, с длинными в беспорядке волосами и каким-то болотным запахом, витавшим вокруг них, будто они жили где-то под землей.

Рон улыбнулся при этой мысли. Вот уж точно там они и обитали.

И они были злыми. Их тела были словно окоченевшими трупами, пропитанными ядом ярости, хотя лица их обычно были бесстрастны, но лишь пока не взглянешь им в глаза. В этих глазах были хорошо видны их эмоции, в них не было ничего благого.

Они никогда не говорили о своих семьях, о своем прошлом, поэтому он понятия не имел, что за силы превратили их в тех опасных людей, которыми они стали. Но они довольно свободно говорили о своей учебе. Каждый из них был ярок и умен, все они получали стипендии и посещали престижные университеты.

«И каждый из них считает, что он или она самый умный в группе и должен ею управлять», думал Рон.

Кроме того, они считали себя умнее его. Не нужно было быть гением, чтобы предположить, что они ему завидовали, и их бесило его влияние – оказываемое на них и на других людей. Влияние, которое они хотели оказывать сами.

Он содрогнулся и вытащил ключи из зажигания, металл звякнул.

Ждать – не означает улучшить ситуацию.

Онподошел к двери номера и постучался условным кодом. Два удара, пауза, один удар, пауза, пять ударов, пауза, еще один удар.

«Кто там?», угрюмо спросил мужской голос.

«Английские маффины», устало сказал Рон. Господи, ну в двери же есть глазок!

Дверь распахнулась, глазам его предстал затемненный номер, и Лабейн вошел в него с явно слышимым вздохом. Он закрыл за собой дверь. «Можно сделать чуть посветлее?», спросил он, подчеркнуто терпеливо.

Малефисента включила лампу рядом со своим креслом и впилась в него взглядом с каким-то искренним презрением. «Ты опоздал», холодно сказала она.

«Да», согласился он. «Меня задержали с выездом из дома».

Рон подошел и сел на кровать, чуть не приземлившись на ноги Саурона, поскольку эта столь важная особа побрезговала отодвинуть их в сторону. «Это заняло довольно много времени», сказал Рон.

«В смысле?», огрызнулась Злая Ведьма зычным своим голосом, сверкнув бледными глазами. Она больше всех остальных была склонна воспринимать каждое замечание лично.

«Ничего, просто заметил», сказал Рон, тщательно стараясь не казаться извиняющимся.

Он решил больше ничего не говорить. Они же запросили встречу; поэтому пусть сами и говорят. В той старой буддийской фигне относительно силы тишины все-таки что-то было; если ты добился, что сначала заговорит твой собеседник, значит, ты вывел его из равновесия. Он ждал, чувствуя себя почтальоном, окруженным мчащимися к нему доберманами, которые увеличивают скорость на бегу. Ему показалось, что прошел час напряженной тишины – а на самом деле минут пять – после чего Рон поднялся и двинулся к двери.

«Спасибо, что пригласил меня на свой сеанс медитации», язвительно сказал он. «Но у меня впереди еще множество разъездов, куча встреч и в конце еще выступление перед большой аудиторией. Так что если вам больше ничего не нужно––»

«Сядь», сказал Ненависть, непреклонным голосом, в котором чувствовалась угроза.

«Нет, не думаю, что сяду», сказал Рон, скрестив перед собой руки. «Дам вам еще несколько минут. Что вы хотели?»

«Теперь, когда ты встречаешься с политическими магнатами, ты считаешь, что слишком правильный, чтобы снизойти до встречи с нами?», спросил Саурон.

Рон резко повернул голову и взглянул на него, стараясь скрыть леденящий душу ужас, который он почувствовал. Тут только он понял, что Руды здесь не было. «Долго уже они за мной следят?», подумал он, почувствовав, что внезапно холодок пробежал у него по затылку.

Саурон ухмыльнулся. Саурон был вкрадчивым типом; чаще всего он умел скрывать свои чувства. Но теперь он этим не стал утруждаться. «Макмиллан и его прихвостни», протянул он. «Но они надолго не задержались».

«Нет», согласился Лабейн. «Они приперлись ко мне и сказали мне то, что хотели сказать, и ушли». Он посмотрел на каждого из них. «Их появление было для меня таким же сюрпризом, как и для Руды».

«Мы этому не удивлены», сказала Злая Ведьма. Ее седые обрезанные растрепанные волосы в кои-то веки на сей раз были чистыми, она смотрела на него так, будто он был каким-то пятном на белой стене.

«Так вот почему вы меня сюда позвали? Чтобы обсудить их предложение?», спросил Рон, стараясь не дать им заметить, как сильно он был встревожен.

«Ты уже продал свою душу?», спросила Смерть, искоса глянув на него сквозь темную завесу своих длинных прямых волос.

Рон хмыкнул. «Они предложили мне поддержку в качестве кандидата в сенаторы от Нью-Йорка», сказал он им. Хотя они, вероятно, уже и так знали об этом.

«И?», скучающим тоном спросил Пёс Войны.

«И, я сейчас это рассматриваю».

Малефисента аж зашипела. Рон посмотрел на нее, подняв одну бровь. «Так вот где самое зло», сказала она.

«Вот где деньги», поправил ее Пёс Войны.

Малефисента метнула в него взгляд, призванный спалить ему волосы.

«Вот где власть», прервал его Рон.

«Власть, чтобы что-то изменить?», спросил Пёс Войны, и на губах его заиграла ухмылка. «Власть, чтобы исправить всё зло, со всем разобраться, расставить все на свои места, расставить все точки над i».

«Да», сказал Рон. «Почему бы мне не желать такой власти? Подумайте о том, сколько я смогу сделать нужного для нашего дела, располагая такого рода влиянием».

И тут возникло такое странное чувство, будто, не двигаясь, они все отступили от него с отвращением.

«Так говорят обычно те, которые уже определились и приняли такое решение, и говорят лишь, чтобы оправдать свою жадность», заметил Саурон. «У тебя и так уже большое влияние через это твое небольшое телешоу».

«С влиянием и властью, стоящей за ним, можно достичь гораздо большего», настаивал Лабейн. «И неизвестно еще, как высоко можно подняться вверх по этой дороге. Это прекрасная возможность для нашего общего дела».

Все шестеро, окружавшие его, обменялись между собой взглядами.

«Подозреваю, что у нас разные цели», сказала ему Смерть.

«Мы все хотим спасти планету!», с раздражением сказал Лабейн.

Они снова встретились взглядами, исключая Рона.

«Хорошо», прорычал он. «Забудем это. Я сваливаю отсюда».

«Рон». Саурон остановил Лабейна, положив руку на дверную ручку. «На всякий случай, если тебе вдруг придет в голову такая идея, мне хотелось бы отбить у тебя охоту от любых возможных мыслей насчет того, чтобы нас сдать». Он покачал головой. «Это будет очень плохая идея».

«Я прекрасно понимаю значение слова «преданность», сказал Рон.

«Если станешь политиком, тебе первым делом именно с этим вопросом придется столкнуться», сказал ему Пёс Войны, заржав.

«Кинешь нас, и тогда смотри, ходи оглядывайся, Лабейн», предупредила Смерть, сузив свои темные глаза до щелочек.

«Знаете что?», сказал Рон. «Не звоните мне, я сам вам позвоню».

«Спасибо, что заглянул, Рон», воскликнул Саурон, как раз перед тем, как дверь захлопнулась.

Некоторое время они молчали. Затем Малефисента заметила: «Он перешел на другую сторону. Он просто этого еще не понимает».

«И никогда не поймет», сказал Пёс Войны. «Для такого рода понимания требуется время».

«Смерть предателям», зарычала Злая Ведьма.

Они снова переглянулись. Но на этот раз они улыбнулись.

ТРАССА 91, ШТАТ МАССАЧУСЕТС

Рон почувствовал себя лучше, когда Коннектикут остался у него за спиной. Находиться в окружении этой банды всегда было испытанием, но сегодня! Сегодня было совсем по-другому. Мысль о том, что они за ним следили, даже скрутила ему желудок, как от яростного удара кулаком. Как смеют эти жалкие больные твари шпионить за ним? «И как долго это уже продолжается?»

И насколько далеко это зашло?

Эта мысль испугала его, и от возмущения его бросило в дрожь, как в лихорадке, и с холодным потом. Были ли они в его квартире?

«Нет», уверял он сам себя, «вряд ли; я бы их учуял». От чувства презрения ему стало чуть лучше.

Кроме того, он платил хорошие деньги, чтобы жить в здании с первоклассной охраной. Одно дело следить за тем, как Макмиллан входит в здание, где он живет, и догадаться, куда он направляется. И совсем другое – действительно проникнуть внутрь.

Его глаза метнулись к зеркалу, и он увидел автомобиль, приближавшийся к нему сзади. Поджилки у него затряслись от страха. Это они? Они что-то замышляют?

Когда эта машина пронеслась мимо него, он увидел, что это был один из тех пикапов с полным задним сиденьем и чем-то вроде восемнадцатифутовой кровати, известный в некоторых кругах как «фургон для ебли». Рон расслабился, почувствовав, что его отпустило, почти сдувшись за рулем. Даже ради глубокой маскировкм эта банда не стала бы и на шаг приближаться к таким машинам. «Если только они не планировали бы ее взорвать».

Он заставил себя успокоиться. У них не было причин его преследовать. Он никогда не предавал их. «И мне нет смысла предавать их и сейчас». Если бы не он, который поддерживал в них спокойствие и старался держать их на плаву, они оказались бы в полиции уже через месяц. Скорее они сами предадут друг друга.

«Гении и умники!» Он слегка потряс головой. В большинстве случаев они были лишены практической смекалки вообще. И если они создадут для него проблемы, то долго они не продержатся.

А если создадут… ну что ж, он был знаком и с кое-какими другими людьми.

ГОСТИНИЦА «ВИКТОРИАНСКАЯ», АМХЕРСТ, ШТАТ МАССАЧУСЕТС

Лабейн вошел в очень приятную гостиную – с многочисленными вычурными деталями в разных цветах, дабы соответствовать тематике – и бросил куртку на маленький диванчик; затем он стянул с себя галстук и тоже бросил его туда же. Расстегнув манжеты, он вошел в ванную, расстегнул воротник и включил кран. Он ополоснул себе лицо холодной водой, вытерся одним из роскошных гостиничных полотенец и уставился на себя в зеркало.

Он выглядел почти таким же измученным, как и чувствовал себя.

Прошедший вечер закончился позже, чем он планировал, но компания была действительно хорошей.

Кроме того, он подозревал, что он слишком взвинчен сегодня, чтобы рано ложиться спать. И потом сегодня же был традиционный тур по кампусу, за которым последовала обязательная встреча с экологическими клубами кампуса, интервью с местной прессой, официальный ужин с президентом колледжа и всеми преподавателями и гостями из соседних колледжей – которых вокруг было множество – а затем он выступил с обращением к колледжу. После чего началась бесконечная карусель с пойлом и всякой фигней, в ходе которой некоторые ему представлялись и с ним беседовали, но большая часть присутствующих смотрела на него издалека, словно он был каким-то экспонатом на выставке.

Боже, как хорошо снова побыть одному. Он вернулся в номер и сел в одно из удобных мягких кресел; из праздности он задался вопросом, действительно ли они были викторианскими. Не похоже. Кресло вовсе не заставляло его сидеть прямо по струнке, и подушки принимали форму его зада без явного отторжения, характерного для подлинно викторианской мебели.

Он заказал кофе, и хотя он знал, что обычному постояльцу в этом было бы отказано, его статус знаменитости давал ему то, чего ему хотелось.

Рон улыбнулся; жить – хорошо. Он устал, но ведь это того стоило. Видеть все эти страстные молодые лица, зная, что они ловят каждое его слово, строя даже свою жизнь в соответствии с его взглядами. Он закрыл глаза, сложив руки на животе, и удовлетворенно вздохнул. Казалось, лучше этого и быть не может.

Раздался сдержанный стук в дверь.

«Обслуживание номеров».

«Войдите, открыто», крикнул Рон со своего кресла. «Можете просто поставить его на журнальный столик».

Но затем он понял, что в комнату входит не один человек. Он с досадой открыл глаза, но улыбнулся. Порой быть знаменитостью означает получать то, что хочешь, но иногда поклонники хотят получить что-то взамен; в качестве возможности похвастаться перед своими друзьями.

А потом он понял, что смотрит на Ненависть и Пса Войны. Искусственная улыбка застыла на его лице, а затем исчезла. «В чем дело, ребята?», спросил он.

Ненависть подал Псу Войны подушку с кровати. Пёс Войны вытащил откуда-то огромную пушку и сунул ее в подушку.

«Стойте! Подождите минутку!», сказал Рон, поднимая руку.

«Ни минутки даже не будет», весело сказал Пёс Войны и выстрелил ему между глаз.

По крайней мере, именно туда он целился. С крупнокалиберным оружием иногда было сложно точно определить, куда попала пуля.

Ненависть взял телефон и набрал обслуживание номеров. «Извините», сказал он, почти идеально подражая голосу Лабейна. «Я должен отменить тот свой заказ кофе. Я внезапно почувствовал себя таким уставшим, что не способен сейчас даже глоток сделать. Прошу прощения за неудобства».

Пёс Войны, смотря на него, положил пистолет на кофейный столик.

«Оу, большое вам спасибо», любезно сказал Ненависть в трубку.

Пёс поднял брови, бросив подушку обратно на кровать и вытащив небольшую коробку.

«Да, всегда рад это слышать», сказал Ненависть.

Пёс принялся за пистолет, отвинтив рукоятку и осторожно заменив накладки на рукоятке теми, которые были предусмотрены для этой марки оружия.

«Действительно?», сказал Ненависть, закатив глаза и стиснув зубы, но по-прежнему разговаривая дружелюбным и веселым голосом. «Прямо сюда, в мой номер? Только для меня?»

Пёс Войны ухмыльнулся и покачал головой.

«Хорошо, спасибо, но мне действительно уже нужно уходить. Да. Да, все замечательно. Да. Спасибо. Очень мило с вашей стороны. Я должен идти. Да. Доброй ночи». Ненависть аккуратно положил трубку. «Я уже был готов спуститься туда и их всех перестрелять», прорычал он. «Скоты!»

Пёс ухмыльнулся. «Понимаю тебя, чувак. Меня люди точно также достают. Спасти планету – это поубивать всех людей!»

……………………………

Венди шла по темной улице, чуть не пьяная от счастья. Ее пригласили на частную встречу с Роном Лабейном! Она даже чуть подпрыгивала и обнимала себя руками.

Когда она узнала, что Лабейн должен будет выступать здесь сегодня вечером, она договорилась, что остановится у своей подруги Дианы, пропустила все занятия и отправилась на автобусе в Амхерст. Его речь была замечательной, и даже Ди, которая вообще-то не очень интересовалась экологией, с этим согласилась. Она тоже была приглашена на эту встречу, но она не захотела идти.

Венди вздохнула. Ди была замечательной подругой, но она была больше склонна к танцам и свиданиям, нежели к спасению мира. Венди была бы рада, если бы она была с ней сегодня вечером. Было бы так хорошо разделить вместе с ней такую возможность.

Благодаря чистому везению они оказались в Оклахома-Сити за двумя парнями, которые работали в шоу Лабейна. Один из них, Рич, был довольно неприятным типом, но другой, Джо, оказался довольно дружелюбным. Он напомнил ей немного Снога, он был с хорошим чувством юмора и, вероятно, довольно неглупым.

Они разговорились, и Джо пригласил их на эту закрытую встречу. Он пояснил, что мистера Лабейна особенно интересовала возможность поговорить со студентами, обучающимися высоким технологиям.

«Ну, ко мне это не относится», сказала Диана, усмехнувшись. «Я же по искусству специализируюсь».

«Послушай, ты все равно можешь туда пойти», сказал Джо.

«У меня свидание», сказала ему Диана.

Ди позже сказала Венди, что она думала, что он к ней клеится. «А когда я хочу, чтобы парень ко мне клеился», сказала она, «я дам ему это понять».

Однако Джо не повел себя так, будто его отвергли. Он продолжал с ними говорить и шутить. На нем были латексные перчатки. Когда Венди спросила его об этом, он сказал ей, что он обжегся при взрыве аккумулятора, и теперь эти перчатки его защищали, позволяя ему держать предметы в руках.

Он сказал им, что у них был специальный пропуск, но он не смог его найти. И в поисках этого пропуска он стал вытаскивать вещи из карманов. Это было самое странное в мире собрание предметов – металл, пластик, проволока, какие-то веревки – только пропуска не было. В конечном итоге они купили билеты, как и все остальные, что друга Джо явно расстроило.

«Ты ему поверила?», спросил Ди ее позже.

«Конечно», сказала Венди.

«Надеюсь, ты не позволишь себе согласиться на такой кошмарный эксперимент, как отправиться на эту встречу с этими парнями», предупредила Диана. «Этих двое какие-то подозрительные».

«Это же будет в гостинице «Викторианская, Ди», с раздражением сказала Венди. «Именно там остановился Лабейн».

Ее несколько разозлило, что Диана указывала ей вот так, свысока и несколько заносчиво, что делать. Прямо как в Университете Массачусетса.

Амхерст был рассадником софистики и всяких изощрений, наряду с Кембриджем и Массачусетским технологическим институтом.

«Уверена, она спит со всеми подряд», ядовито подумала Венди. Она знала некоторых девушек, которые внезапно почувствовали себя искушенными во всем, потому что «делали это» регулярно.

Венди вошла в вестибюль и огляделась по сторонам; мужчина за стойкой повернулся к ней спиной, он что-то куда-то клал. Здесь была куча изысканной декоративной мебели с красной плюшевой обивкой и соответствующие шторы. Обои представляли собой оттиски листьев аканта в тонах сепии; а на ковре розовые розы, каждая размером с тарелку. Она поморщилась; здесь было очень мило, подумала она, вот только не совсем в ее вкусе.

Она подошла к резной орнаментированной лестнице и поднялась на второй этаж. У Лабейна был 207-й номер, в дальнем конце коридора. В коридоре было пусто и тихо, здесь веяло спокойствием. Хотелось бы ей, конечно, остановиться здесь: в общежитии у Дианы было так шумно, словно внутри барабана на рок-концерте.

Она обнаружила, что дверь в 207-й номер была слегка приоткрыта, но в комнате было тихо. Кусая нижнюю губу, Венди заколебалась. Ей вообще-то не хотелось приходить сюда первой. Как она объяснит свое здесь присутствие, если Рича и Джо здесь пока не было? Равным образом она выглядела бы очень глупо, слоняясь в коридоре. Но если она будет первой, то у нее вообще-то будет время пообщаться с мистером Лабейном наедине. Сделав глубокий вдох, она два раза постучала.

«Войдите». Это был голос Рона Лабейна.

Она стиснула кулачки в пальцах в нарастающем волнении, а затем нервно толкнула и открыла дверь. Внутри слева оказалась ванная комната; из нее вышел Джо.

«Привет», сказала она радостно.

Широко улыбаясь, он поднял руку, словно пытаясь послать ей воздушный поцелуй, и дунул ей в лицо каким-то мелким порошком.

Венди, вздрогнув от изумления, вдохнула его, поперхнулась и упала на пол без сознания.

«Так всегда с ними происходит», сказал Пёс Войны, отряхивая руки.

«Ради бога, оттащи ее оттуда и закрой дверь», прорычал Ненависть. «Чё, не мог что ли подождать, пока она не пройдет чуть дальше?»

«Какой придира, какой привередливый!», оскалился Пёс. Он схватил Венди за подмышки и протащил ее несколько футов, уронив ее на пол, как мешок с картошкой, а потом переступил через нее, чтобы закрыть дверь. «Всё оказалось просто», сказал он, следя за тем, как Ненависть расположил тело девушки на полу рядом с Лабейном.

«Да», согласился Ненависть. Он отодвинул правую руку девушки и приложил пистолет к ее пальцам с разных сторон несколькими касаниями. «Зачем нам заниматься подменой этих деталей, если мы сумели это сделать?»

«Дополнительные меры безопасности», сказал Пёс. «Чувак, я знаю, что попался из-за отпечатков пальцев на перламутровом покрытии рукоятки. Кроме того, мы не знали, будет ли у нас такое удовольствие. Она могла бы привести сюда свою подругу».

Ненависть кивнул, не поднимая глаз. Затем он вложил пистолет в руку девушки. Подняв Венди, он подтащил ее поближе к Лабейну, прижав пистолет к тому, что осталось от головы Рона, при этом Ненависть держал руку девушку в своей руке. Пёс обернул ее руку подушкой, и Ненависть нажал на курок.

На Венди выплеснулась большая часть, хотя Ненависть тоже получил часть крови и плоти себе на лицо и на волосы.

«Блять!» Он бросил ее и направился в ванную. Он взял смачный кусок туалетной бумаги и стер с себя большую часть того, что на него попало, а затем сунул это месиво себе в карман. «Сматываемся отсюда», прорычал он.

«Конечно», сказал Пёс. «Пока, Венди».

Они тихонько затворили за собой дверь и спустились по служебной лестнице, выйдя через заднюю дверь гостиницы, где Ненависть предварительно отвинтил лампочку, оставив обратный путь отхода в полной темноте.

«Ты сам хочешь позвонить, или мне окажешь такую честь?», спросил Пёс.

«Ты звони», сказал Ненависть. Зачем ему рисковать тем, что его голос будет записан?

«О! Знаешь что?», сказал Пёс Войны. «Ты сумеешь сымитировать голос Рона! Сможешь позвонить и сказать, что эта студентка тебя преследует и угрожает тебе, и ты увидел ее в отеле, и нужно, чтобы сюда приехала полиция и забрала ее отсюда, или еще что-то в этом духе». Он радостно ухмыльнулся. «Это будет круто!»

Ненависть остановился и посмотрел на него. И в самом деле, это будет круто.

……………………

Возможно, благодаря сильному рвотному рефлексу Венди не вдохнула столько этого порошка, сколько предполагал Пёс Войны, или, возможно, она оказалась устойчивой к его воздействию – но по той или иной причине она более или менее пришла в себя еще до того, как убийцы Лабейна хлопнули задней дверью.

Постепенно она поняла, что лежит на полу, и она задалась вопросом, как это и почему это. Затем она, как ей показалось, очень долгое время смотрела на нечто похожее на какое-то беспорядочное месиво сырого мяса. И вдруг затем она поняла, на что именно она смотрит, и желудок ее взбунтовался.

Венди попыталась подняться, но не смогла. Ее вырвало на ковер и частично на труп. Когда ее стало рвать, она оттолкнулась от тела, заплакала и отвернула голову. Она стала дышать мелкими вздохами, опасаясь, что из-за запаха ее снова станет рвать, и она с трудом поднялась на ноги, всхлипывая.

Шатаясь, она добралася до кровати, схватилась за одну из ее стоек и оглядела номер.

Очень хороший номер. Покачиваясь, Венди заморгала, чувствуя, как пот у нее на лице высыхает, пытаясь понять, что тут произошло. Бросив взгляд на пол, она убедилась, что труп все еще лежал там.

Кажется, у нее в руке что-то было? Она посмотрела на свою руку, схватившуюся за резное дерево. В ней ничего не было. Но ведь что-то в ней было. Венди посмотрела на пол, но не на труп. Там лежал пистолет. Он лежал в луже крови, липкой и уже свертывавшейся. Этот пистолет был у нее в руке. Она взглянула на свою руку; на пальцах у нее была кровь. И запах…

Коленки у Венди ослабли и покосились, и она стала падать, держась изо всех сил за стойку кровати. Нет! Ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах, она это точно знала, она никого не способна была убить. Постойте, у нее даже не было никакого пистолета. Ей нравился Рон Лабейн и все, за что он выступал и боролся; и ничто не могло заставить ее причинить ему какой-то вред.

Венди заставила себя сделать глубокий вдох, борясь с головокружением и паникой.

Ноги ее выпрямились, и она прислонилась лбом к стойке кровати, отчаянно пытаясь вспомнить, что произошло. И тут что-то стало до нее доходить: Джо, выходящий из ванной и поднимающий руку…

«Нужно уходить отсюда», подумала она. «Нужно найти Диану».

Она пошла к двери, с трудом удерживаясь на ногах, пошатываясь то влево, то вправо, словно пьяная. В желудке у нее снова замутило, на этот раз из-за того, что у нее кружилась голова, но она заставила себя пойти вперед.

«Служебная лестница», подумала она путано. «У входа слишком много народу». Стоп, разве ей не следует им об этом сказать? Ведь, в конце концов, тут убит человек. Она остановилась в коридоре, чувствуя, словно силы гравитации притягивают ее к ковру, и пытаясь принять какое-то решение.

Но где-то внутри какой-то инстинкт, какое-то предчувствие подсказали ей, что она должна идти, что она должна отсюда скрыться. «Хорошая мысль», подумала она. Она же точно не знала, что произошло. Она всегда сможет пойти в полицию позже, когда выяснит, что случилось.

Оказавшись на улице, она направилась в сторону, противоположную той, куда пошли Ненависть с Псом. Она подумала, что нужно будет принять душ, как только она вернется в общежитие. Она чувствовала, что была грязной после того, как ее вырвало и… ей казалось, что от нее пахнет кровью. Венди задохнулась от рыданий. Неужели это был Рон Лабейн? Что же с ней сделал Джо и почему?

«Он казался таким милым», жалобно подумала она.

……………………………

«Эй, соня!» Диана чуть сильней толкнула Венди, теперь уже не очень довольная своей подружкой. «Просыпайся!»

С мучительным усилием Венди сумела лишь произнести: «Ууу». Если бы Диана не стала легонько шлепать ее по лицу, она, вероятно, снова бы уснула. «Нннет», пробормотала она, поднимая руки к лицу. «Прекрати».

«Слушай, Спящая красавица, у нас есть лишь полтора часа на то, чтобы тебя одеть, накормить и посадить в твой автобус. Давай вставай», она ??потянула Венди за ночную рубашку. «Ну-ка сядь. Вот хорошая девочка».

Венди прижала ладонь к ломящемуся от боли лбу и почувствовала, как желудок у нее схватило. «О Боже», взмолилась она, «нет, только не снова». Прошлой ночью ее рвало три раза. «О Боже», произнесла она вслух, охрипшим голосом.

«Что, черт возьми, с тобой произошло прошлым вечером?», спросила Диана. «Я возвращаюсь домой, а ты валяешься в отключке на моей кровати, большое тебе за это спасибо, а твоя вся мокрая одежда валяется в куче на полу». Она подняла руки и изобразила непристойное телодвижение.

«Охо-хо! Уху-ху! Эти интеллектуальные «дискуссионные группы». Это просто грязные блядки, я же тебе говорила! Ужасные времена!»

Поморщившись, Венди посмотрела на подругу полуоткрытыми глазами. «У меня голова болит», жалобно сказала она.

«Я так и подумала». Диана взяла две таблетки и стакан воды со своего ночного столика. «Я положила твою одежду, в том числе твои туфли» – она ??подняла брови – «в сушилку. Так что же произошло?»

Венди посмотрела на нее, некоторое время ничего не соображая, но затем на нее нахлынули более чем яркие воспоминания. Она непроизвольно издала отвратительный звук, заставивший Ди отшатнуться.

«Ты же не собираешься снова блевать, надеюсь?»

Венди покачала головой, а затем пожалела об этом. Она приложила руку к своей больной голове и сделала еще один глоток воды. «Ты была права», сказала она. И пока она говорила, весь рассказ у нее сложился, словно она увидела всё это воочию. «Эти типы вообще понятия не имели ни о каком Роне Лабейне. Они встретили меня у гостиницы и сказали мне, что я еще слишком рано». Она издала глубокий тяжелый вздох. «Пошли погуляем, сказали они. Когда мы оказались на некотором расстоянии от гостиницы, они признались, что они меня обманули. А потом они спросили меня, не хочу ли я секс втроем, с ними».

«Вот подонки!», сорвалась Ди. Она понимающе положила руку Венди на плечо.

Венди печально ей улыбнулась и положила свою руку на руку своей подруги, а затем продолжила ей лгать. «Я сказала им, что они козлы и послала их нах». Горло ее сжалось, угрожая слезами; Она их подавила, но когда она продолжила, голос ее звучал сдавленно. «Следующее, что я помню, это я сижу на какой-то скамейке в парке, и меня рвет прямо на себя». Она на мгновение закрыла глаза, а потом посмотрела на Диану.

Ее подруга сидела и слушала ее, открыв рот, с неуверенным выражением лица. «С тобой все в порядке?», осторожно спросила Ди.

Венди кивнула, глядя на свои коленки. «Да», выдавила она. Она покачала головой. «Думаю, что они даже не стали пытаться до меня дотронуться. Ты ведь можешь сказать. Ты ведь знаешь?» Она посмотрела на Ди.

Диана кивнула. «Да. Я знаю». Она закусила губы и мрачно сказала: «Пойдешь в полицию?»

Венди остолбенело на нее уставилась, выпучив глаза, а затем яростно затрясла головой. «Оооо», застонала она, сжимая обеими руками виски и поморщившись. «Нет. Нет времени, во-первых. Мне нужно успеть на автобус. И хотя это была грязная подлость, а они оба козлы, вообще-то они не причиняли мне никакого вреда. Они даже не взяли мой кошелек. Я проверила». Венди вздохнула и сморщила нос. «Вероятно, мне лишь придется извлечь печальный урок».

Печально опустив уголки рта, Ди кивнула. «Одевайся», сказала она внезапно, поднимаясь с кровати. «Мы перекусим бургерами на автовокзале. У нас осталось только час и десять минут».

Они шли к автовокзалу, добрые полчаса ходьбы, по просьбе Венди.

Она ей объясняла, что, по ее мнению, этот печальный опыт, возможно, привел ее в чувство. И действительно, казалось, что ей как-то полегчало, хотя мысли у нее в голове все еще мешались. «Ебануться можно!», вдруг воскликнула Диана.

Венди нахмурилась, глядя на нее. «Ты одна из моих лучших подружек, Ди, но, честно говоря, ты несколько не в моем вкусе».*

- - - - - - - - - - - - - -

* Ди ей крикнула: «Fuck me!», что можно перевести и как «Ёб твою мать», «Ни хуя себе», и в то же время прямо: «Трахни меня!» – Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - - -

Диана с отвращением на нее взглянула и указала на газетный киоск, стоявший на углу здания рядом с ними. Венди подошла поближе, чтобы взглянуть туда, и дыхание у нее в груди перехватило.

«В МЕСТНОЙ ГОСТИНИЦЕ УБИТ ЛИДЕР ЭКОЛОГОВ»

«О Боже», сказала она. Почему-то ей показалось, что ей это стало ясно только лишь сейчас.

«Ты в порядке?», спросила Ди. «Ты просто очень бледная».

«Я в порядке», ответила Венди слабым голосом. Она порылась у себя в джинсах, вытащила 25 центов и купила газету. «Просто не могу в это поверить».

Ей не хотелось в это верить. Воспоминания о размозженной голове Рона Лабейна и о запахе его крови поразили ее, и она пошатнулась. Ди обняла ее за плечи и отвела к тротуару, где она заставила ее сесть.

«Если чувствуешь слабость, тебе придется опустить голову между ног», мягко сказала Ди.

«Я –– я в порядке». Венди посмотрела на подругу и слабо улыбнулась. «Это просто… такой шок». Она глубоко вздохнула. «И я была там. Я была именно там––»

«Вот здесь стоп», твердо сказала Ди. «Именно там тебя не было. Ты была неподалеку; это совсем не одно и то же. То, что ты говоришь, это все равно что сказать, что все жители Амхерста находились там, а мы нет. Так что если ты думаешь, что могла бы его спасти, просто стоя возле гостиницы или узнав, что может произойти, то ты ошибаешься. Не принимай все так близко к сердцу».

Венди ей улыбнулась; она не смогла сдержаться. Нежная волна признательности заставила ее в благодарность обнять подругу. «Спасибо», сказала она. «Мне нужно было это услышать».

В глубине души она знала, что если она признается, что очнулась рядом с его трупом с пистолетом в руке, Диана все равно будет верить в ее невиновность. Она была подругой именно такого рода.

«Пошли», сказала Ди, встав и выхватив газету из рук своей подруги.

«Прочитаешь все это в автобусе».

Когда они вошли в автовокзал, там двое полицейских разговаривали с молодой темноволосой женщиной. Один из них взглянул на Венди и Ди, когда они проходили мимо. Когда они вошли в «Бургер Кинг», он отвернулся. «У тебя осталось всего лишь двадцать пять минут», сказала Ди, посмотрев на часы.

«Тогда, я думаю, мне лучше не есть Воппер». Венди вздохнула. «Я вооще-то не очень голодна».

«Тогда хоть картошки возьми», предложила Ди. «И апельсинового сока».

«Ну и сочетание», пробормотала Венди. Но все же она сделала так, как предложила ее подружка. Такая еда была чуть полегче, а она так ослабела.

Глянув в окно, Ди показала туда. Венди тоже туда посмотрела и увидела, что копы разговаривают с еще одной темноволосой девушкой.

«Как думаешь, в чем дело?», спросила Ди.

Венди покачала головой. «Может быть, кто-то сбежал», предложила она.

«Да». Ди пожала плечами. «Может, они просто пристают, чтобы потом с ними встречаться».

Они посмотрели друг на друга и усмехнулись. Следующие несколько минут прошли за поглощением еды и обычной болтовней.

Когда они шли к автобусу до Бостона, Ди сказала: «Знаешь, может быть, тебе стоит сообщить об этих козлах. Я подтвержу, что они тебя пригласили. То есть я хочу сказать, ты хорошо отделалась, избавившись от них, но ведь кому-то другому может так не повезти».

Венди кивнула. «Я понимаю», сказала она. «Но просто сейчас я не могу это сделать. Я все еще плохо себя чувствую, и мне лишь хочется вернуться в свою родную комнату. Понимаешь?» Она посмотрела на сочувственное лицо своей подруги и потянулась к ней, чтобы обнять ее на прощание.

«Извините, девушки».

Они подняли глаза и обнаружили, что к ним подошли полицейские, которых они заприметили ранее.

«Нельзя ли задать вам несколько вопросов, пожалуйста?»

«Конечно», сказала Ди.

Венди кивнула, а затем неопределенно показала рукой на автобусную стоянку. «Хотя, правда, там уже идет посадка на мой автобус».

Те двое посмотрели на нее, словно ожидая от нее продолжения.

Венди откашлялась. «Конечно, что вы хотите узнать?»

Им хотелось узнать, знали ли Венди и Диана, кем был Рон Лабейн, ходили ли они слушать его выступление, как они к нему относились, и, самое главное, где они были прошлой ночью.

«Ну, я пошла по клубам», радостно сказала Ди. «Но вот моя подружка, которая со мной, получила пищевое отравление и весь вечер провела в общежитии, зевая в телевизор».

По понятной причине от этой фразы в животе у Венди вновь начались спазмы*, и она на всякий случай прикрыла рот рукой.

- - - - - - - - - - - - -

* Здесь опять игра слов: Ди говорит копу «yawning in Technicolor», что может означать одновременно и «смотреть телевизор», и «тошнить», «рвать». – Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - -

«Простите», сказала Ди, поморщившись.

«Так значит, вы были одна прошлой ночью?», спросил один из полицейских. Они оба подошли к ней чуть поближе.

«Ну», сказала Ди, снова поморщившись, «я просто не могла… То есть я хочу сказать, что ей было так плохо. Она сказала, что все нормально, если я уйду. Но я возвращалась несколько раз, проверить, как она, поэтому не то, чтобы я ее бросила насовсем». Она бросила на копов взгляд, чуть похожий на упрек.

«Сколько раз вы заглядывали к ней, мисс?», спросил полицейский.

«Ну, не знаю. Четыре?» Она четыре раза поменяла клубы, так что все должно казаться правильным. Ди посмотрела на Венди.

«Думаю да», сказала Венди. «Я была вроде того… в отключке».

Копы посмотрели на нее. «Вы действительно выглядите какой-то бледной», сказал один из них.

«По Бостону гуляет грипп», сказала Венди, что было совершенной правдой.

Полицейские чуть отступили назад. Как раз в этот момент на станции прозвучало последнее объявление об отправлении ее автобуса, и Венди показала на него. «Я должна идти», сказала она.

Оба полицейских посмотрели друг на друга. «Хорошо, спасибо за содействие. Мы возьмем ваш адрес у вашей подруги, на случай, если нам понадобится вновь с вами поговорить».

«Хорошо». Венди обняла Ди. «Спасибо», сказала она, имея в виду то самое. «Я позже тебе позвоню».

«Да. Хочу убедиться, что ты без проблем добралась домой».

Когда автобус отъезжал, Ди все еще разговаривала с полицейскими, но теперь они уже смеялись над какой-то шуткой, которую она отпустила. Если не принимать во внимание форму, они могли бы быть обычными двумя заигрывающими с девушкой молодыми людьми.

Венди читала газету, пока за стеклом тянулись придорожные пригородные полосы, изредка прерываемые участками леса, проносившимися за запачканными окнами автобуса.

Лабейн позвонил в полицию, сообщив, что его преследует некая девушка с длинными рыжими волосами и угрожает ему. Он попросил полицию заняться этим, но к тому времени, как они прибыли в гостиницу, он был уже мертв. По данным коронера, было сделано три выстрела из крупнокалиберного оружия в голову с близкого расстояния.

«Меня ищут», подумала Венди. «Просто еще не знают толком кого». Но они найдут ее имя в списке участников шоу «Новый день», они обнаружат ее имя в списке сдавших деньги на подписку на их журнал (она на него подписалась), ее имя было повсюду в его списках.

Именно так и действовал бы навязчивый преследователь.

Эти парни ее по-настоящему, очень серьезно и крепко подставили.

Где-то по дороге она снова задремала. Она очнулась только тогда, когда шофер осторожно потряс ее за плечо. «Мисс», сказал он тихо. «Мисс».

Она посмотрела на его по-отечески взрослое и доброе лицо, смутившись. Затем она спросила: «Мы что, уже приехали?»

Он усмехнулся. «Ага. Я вернулся сюда, чтобы кое-что забрать и заметил вас. Вы чуть было не отправились обратно в Амхерст». Он поднял брови. «Что, веселые выходные были?»

Она устало покачала головой и улыбнулась. «В любом случае запоминающиеся».

«Что ж, молодец», сказал он. «Старайтесь, чтобы осталось как можно больше воспоминаний». Он постучал пальцем себе по голове. «Это хорошо для мозга».

«Буду иметь это в виду». Венди улыбнулась, выскользнув из кресла.

«У вас внизу есть багаж какой-нибудь?», спросил водитель.

Она покачала головой и вытащила свою большую спортивную сумку с верхней багажной полки. «Только это. Спасибо вам».

Они прошли по проходу, и он подождал, пока она сойдет, прежде чем закрыть дверь, а затем они попрощались и разошлись по своим делам. Венди медленно пошла сквозь толпу пассажиров, все еще чувствуя себя слабой и не очень уверенно держась на ногах. Она вышла из парадных дверей и остановилась, чтобы оглядеться по сторонам.

«Джон», подумала она. Это имя заставило ее приподнять подбродок выше. Да, Джон. Он ведь скрывается от полицейских, еще с тех времен, как он… да, родился! «Мне нужно с ним связаться».

Вцепившись в ремень своей сумки, она повернулась на каблуках, намереваясь вернуться на автовокзал к стойкам таксофонов и тут врезалась прямо в узкую грудь Яма.

«Привет!», сказала она и обняла его одной рукой. «Рада тебя видеть!»

«Я тоже», сказал он. «Продолжай идти, не останавливайся, нам нужно уходить отсюда; тебя ищут копы».

«О Боже», сказала она. «Уже?»

«Да, мы должны встретиться со Сногом в «Курятнике»*.

- - - - - - - - - - - - -

* Имеется в виду кафе фаст-фуда с куриным профилем.

- - - - - - - - - - - - -

Ям объяснил, что они решили объединить свои средства, и получилось полторы тысячи долларов для нее.

«Сног залез в твоей компьютер; там ничего такого не было, что нужно было бы удалить, но нам все равно нужно было проверить. У тебя остались какие-нибудь диски или еще что-нибудь в этом роде?»

«Нет. Все мои вещи в центральной камере хранения». Она покачала головой. «Я не записываю ничего на бумаге. По крайней мере, не об этом». Она имела в виду процессор, который им дал Джон.

«Хорошо». Он коротко и нервно улыбнулся. «Пошли».

Наверху в «Курятнике» они обнаружили Снога и Карла, которые ждали их за угловым столиком у больших окон, которые выходили в переулок и на кирпичную стену напротив.

Сног поднялся и заключил ее в объятья. Затем он отступил чуть назад, положив руки ей на плечи.

«Малыш», прошепелявил он: «Тебе понадобится новый имидж». Венди удивленно заморгала, глядя на него. «Ну спасибо, Сног! Как раз в довершение моих мучений за весь день!»

«Нет, нет, нет. Ты не понимаешь», сказал он, усмехнувшись. «Вот, сядь сюда, пока не упала».

От этого она не почувствовала себя лучше, однако она позволила убедить себя.

«Чашку кофе?», спросил Карл.

«Пожалуйста», сказала Венди с искренней благодарностью.

«Без кофеина», Ям сказал, садясь рядом с ней. Они все посмотрели на него. «Есть некоторые планы, которые я обрисую позже», пояснил он.

«Ааа», ответили они все сразу.

«Вот твой паспорт». Сног придвинул ей голубую книжечку.

«У меня нет паспорта», смущенно сказала Венди.

Она раскрыла обложку и уставилась на фотографию внутри. Это была девушка в образе гот-рокерши с обильным пирсингом на губах, в носу, в бровях и ушах. Ее короткие волосы были лилового цвета; строго говоря, в ее физическом описании цвет был указан как коричнево-фиолетовый.

Девочка пристально смотрела с фото, с пугающей проницательностью, словно каким-то образом она видела смотревшую на нее Венди. Венди захлопнула обложку книжечки.

«Кто эта ненормальная?»

Сног рассмеялся. «Это моя сестра, Кэролин. Нужно будет ей сказать, как ты ее назвала; она будет смеяться. Она участница одной группы в Канаде, и однажды, когда у нее отобрали права, она решила, что ей нужны другие документы, чтобы пересечь границу. Но с этим все в порядке, она больше его не использует, так как ей права вернули».

«Сног, я совсем не похожа на твою сестру!»

«Будешь, когда тобой займется моя девушка».

«У тебя есть девушка?», спросил Ям.

Карл, который вернулся с кофе, покосился на Снога.

«Ну», сказал Сног, откинув голову назад и глядя в свою чашку, «вообще-то она подружка, но она ведь и девушка…» Он взглянул на них. «Ну ладно, она скорее подруга моей сестры, но я ей вроде как нравлюсь».

Они все стали мешать кофе, и он оглядел их всех, усевшихся вокруг стола.

«Послушайте, я ей настолько нравлюсь, что она согласилась сделать так, чтобы Венди выглядела как Кэролин».

«Я действительно признательна тебе за это, Сног», сказала Венди, глядя на него. «Только не могу же я устроить у себя на лице весь этот пирсинг». Разве у нее недостаточно и без того проблем, чтобы терпеть еще и физическую боль?

«Нет, нет, нет. Вот тут-то самая и крутость и есть». Он поднял руки. «Она визажист. Она сделает тебе ложный пирсинг. И самое главное, пусть даже у тебя с ней нет полного внешнего сходства, никто из тех, кто старше 25 лет, не сможет ничего заметить у той, у кого на лице пирсинг, в том числе в бровях».

«Ты прав», сказал Ям после вдумчивого глотка кофе.

«Я что, куда-то уезжаю?», спросила Венди. «И если да, то куда?»

«Да, ты кое-куда улетаешь», сказал Сног.

«Тебе здесь нельзя оставаться». Карл печально покачал головой. «Брэд говорит, что копы все перерыли в твоем общежитии».

«Так значит он там?», с облегчением спросила Венди. Она боялась, что он считает ее виновной.

Сног положил перед ней два разговорника: один португальский и один испанский.

Она посмотрела на сидевших за столом, на их серьезные лица.

«Джон», сказал Ям и пожал плечами. Остальные кивнули.

«А кто еще из тех, кого мы знаем, может подсказать тебе, как быть?», спросил Сног.

Венди опустила глаза, кусая губы и борясь со слезами, которые готовы были уже хлынуть. «Я этого не делала, понимаете».

«Мы это знаем». Карл положил одну свою большую руку ей на руку. «Но Брэд говорит, что копы ведут себя так, будто у них есть на тебя что-то очень серьезное».

«Ты знаешь, что это может быть?», спросил Ям.

Венди кивнула, а затем отрицательно махнула рукой. «Но я не собираюсь вам ничего рассказывать. Чем меньше вы знаете, тем лучше».

Сног придвинул к ней через стол конверт. Венди открыла его и обнаружила в нем билет до Нью-Йорка и еще один в Сан-Паулу, в Бразилию. Она посмотрела на него с широко раскрытыми глазами, словно молча задавая вопросы.

Пожав плечами, Сног объяснил: «Он как-то однажды сказал, что если мне нужно будет встретиться с ним лично, я должен отправить ему сообщение, поехать туда и там ждать». Он взглянул на нее. «Полагаю, он сказал тебе то же самое».

Она кивнула. Вообще-то Джон доверил ей гораздо больше, но если рассказать им об этом, это могло обидеть ее друзей, поэтому она решила об этом промолчать.

«Нам нужно уходить», сказал Сног, вставая. «Тебе понадобится новая одежда нужного типа, а затем мы тебя загримируем. Твоей рейс в семь, но им бы хотелось, чтобы ты была в аэропорту по крайней мере за два часа до отлета».

«Не смогу отблагодарить вас, ребята, за все». Венди протянула руку и коснулась Карла и Яма, а затем взглянула на Снога со слезами на глазах. «Я невиновна, но не могу это доказать».

Сног усмехнулся и развел руками. «Слушай, поэтому-то мы тебе и помогаем. Пошли, пора приступать».

САН-ПАУЛУ,БРАЗИЛИЯ

На нее в изумлении уставился таможенный агент, и Венди не могла его в этом винить.

Она чувствовала себя абсолютным клоуном. Мало того, что волосы у нее были выкрашены в фиолетовый цвет, макияж доведен до крайности, все лицо у нее было покрыто различными видами ложного пирсинга, но еще и на обеих руках у нее извивались какие-то замысловатые татуировки.

В винтажном черном бархатном платье ей было жарко даже внутри этого кондиционируемого здания; ей даже не хотелось думать, что будет, когда она выйдет в удушливо-испепеляющую смогом тропическую атмосферу крупнейшего города Бразилии. Оно (платье) висело на ней, как мешок, а абсолютно новые армейские сапоги ее просто убивали. «Как только я их сброшу, мне, наверно, придется целую неделю ходить босиком», подумала она. Ее ногам и ступням, несомненно, суждено было вспухнуть на целых два размера. Все последние четырнадцать часов она пересаживалась с одного вида транспорта на другой.

Таможенный агент прошелся по всему списку своих обычных, давно заученных наизусть вопросов, а затем немного замялся.

«Должен предупредить вас, сеньорита, что иметь дело с наркотиками в нашей стране – это очень серьезное преступление».

Венди мило улыбнулась. «О», сказала она, покачая головой, но осторожно, чтобы не стряхнуть с себя что-нибудь, «спасибо, но я этим не занимаюсь. Я занимаюсь христианским готическим роком. Мы поем о страданиях Господа Нашего, а не о сексе и не о наркотиках. Вот смотрите». Она протянула к нему свои испещренные фиолетом руки. «Я абсолютно чистая. Вы верите, что Иисус – ваш личный Спаситель?»

«Да», сказал он, быстро проштемпелевав паспорт. «И у меня очень сильный святой покровитель. Добро пожаловать в Бразилию, и хорошего вам дня. Следующий!»

«Неужели я услышала в твоем голосе нотку отчаяния?», удивилась она, направляясь к стойке «Hertz» [компания аренды и проката автомобилей]. Венди надела огромные очки в черной оправе, которые она купила в Нью-Йорке. Она опустила их на самый кончик носа, подходя к стойке и, вытащив свой португальский разговорник, приготовилась к бою.

При виде этой книжки на лице сотрудника появилось выражение тихого ужаса. «Я говорю по-английски», быстро сказал он. «Вы американка»?

«Да», сказала она с облегчением. «Откуда вы знаете?»

«Последний самолет был из Нью-Йорке. Простите меня, но мне кажется, вы, похоже, из Нью-Йорка. Да?»

Венди рассмеялась. «Полагаю, да», сказала она, пытаясь говорить так, как будто она была довольна своим внешним видом. «Мне хотелось бы арендовать автомобиль эконом-класса». Она шлёпнула о стойку карточкой Visa, доставшейся от Каролины.

(«Не беспокойся», убеждал ее Сног. «Она даже не заметит, что она пропала». На самом же деле Венди готова была поспорить, что она это заметит. Во всяком случае, она это заметит по состоянию своего счета, когда начнут появляться отчисления из Бразилии).

«Можно взглянуть на ваши водительские права, пожалуйста», любезно сказал молодой человек.

Она вручила ему свои собственные массачусетские права.

«На краточке другое имя», сказал он. «Боюсь, я не смогу это принять».

«Но ведь это я, это же ясно видно», возразила Венди. «Кэролин Брандт – это мое сценическое имя, под которым я и путешествую». Она вручила ему паспорт. «Вот, взгляните, это я тоже». Она ему ослепительно улыбнулась. «Я объяснила все это Массачусетскому ГАИ, и они сказали нет. Они сказали, что мне нужно снять весь макияж и смыть краску с волос и пользоваться только своей фамилией. Федеральное правительство», громко сказала Венди, «готово было принять меня такой, какая я есть, но только не массачусетское. Но вообще-то федеральный документ превалирует над документами штатов», уверенно заявила она.

Он посмотрел на нее, сравнивая фотографии с прав и с паспорта с увиденным перед собой. «Похоже, это действительно вы», сказал он.

Венди улыбнулась и кивнула. Он начал сравнивать подписи. К счастью, почерк Кэролин и ее собственный были очень схожи, ее был немного аккуратнее.

«Эта подпись немного отличается», сказал сотрудник компании, указывая на права.

Венди кивнула. «Они три раза заставили меня их подписать. Подпись должна быть разборчивой, сказали они». Она поморщилась и почувствовала, как одно из колечек на бровях ослабло. «Ну так как, у нас все в порядке, или как?», спросила она, внезапно раздражаясь.

Молодой человек все еще колебался. «Надолго вы хотите арендовать машину?»

«На десять дней», без колебаний сказала Венди.

В этом случае, если Джон не захочет ей помогать, она сможет довольно легко вернуть ее обратно. Она допускала, что может потеряться в таком огромном городе. «Черт», подумала она, «может быть, мне удастся действительно создать здесь христианскую рок-группу».

Молодой человек принял решение и обработал ее просьбу, взяв с нее залог.

«Очень мудрое решение, мисс». И заставил ее подписать договор об аренде.

Когда Венди ранее отправилась вместе со Сногом за покупками, она купила наручный браслет на запястье, и он обеспечил ей необходимую неряшливость почерка, сделав его почти идеальной копией почерка Кэролин. Конечно, работнику это принесло облегчение, что и отразилось на его лице.

Затем она остановилась у окошка банка, чтобы поменять свои деньги на бразильскую валюту, и не забыла купить и немного гуарани [парагвайские деньги], на случай, если она окажется в Парагвае. Через десять минут, положив карту на сиденье рядом с собой, она была уже в пути.

«Надеюсь, Джон не будет на меня злиться», подумала она.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

БАЗА «РЫЖИЙ ТЮЛЕНЬ», АНТАРКТИДА

Курт Вимейстер важно прошествовал по безликим коридорам жилых помещений базы, обнаружив, что дверь Клеи Беннет открыта. Расставив руки по обе стороны дверного проема, он наклонился к двери и огляделся вокруг, приятно осознавая, как из-под тонкой футболки выступают его рифленые широкие изящные плечи и руки с толстыми мускулами.

Комната эта была похожа на приличных размеров примерочную кабинку размером 10 на 14, окрашенную в грязновато-белый цвет, с полноценной кроватью, книжным шкафом, дешевым столом с неудобным стулом, тумбочкой, комодом и первоклассным компьютером. Помещение на удивление очень хорошее на этой базе, которое многие хотели бы заполучить; укрыться от Антарктики было почти так же трудно, как и защититься от окружающей среды Луны.

Клея упаковывала вещи.

«Куда-то собираешься?», спросил он полушутливо. «Как будто есть куда отсюда уйти».

«Да», сказала она, выходя из крошечной ванной. «Мы с Кушнером и Локком собираемся пойти поохотиться на тюленей». Клея улыбнулась, взглянув на него искоса. «Если можно так выразиться».

«А как же наша совместная работа?», рявкнул Курт, выпрямившись.

I-950 холодно взглянула на самозваного супермена.

«Слушай, Курт, почему бы тебе не произнести то же самое, но чуть громче, не думаю, что Трикер тебя услышал. Или можешь надеть футболку с надписью «Я нарушаю правила, пожалуйста, накажите меня».

Клея язвительно подняла на него бровь, пройдя через комнату, чтобы что-то взять из ящика своего комода. «Если хочешь, чтобы я работала с тобой, не помешало бы тебе попросить меня об этом. Официально». Она очень фальшиво ему улыбнулась. «Подозреваю, Трикер думает, что я мечтаю стать твоей поклонницей».

Вимейстер нахмурился. «Я поговорю с ним немедленно, сей же час. Не хочу, чтобы ты зря тратила время на этих дурацких животных».

Серена была права; Вимейстер нелепо выглядел иногда из-за нехватки у него опыта взаимоотношений с людьми, и смехотворным образом даже не понимал этого. Он был абсолютно убежден, что именно исключительно благодаря его собственной воле другие люди старались с ним не общаться. В равной степени он был убежден, что если ему кто-то понадобится для общения и дружбы, он сумеет так его очаровать, что этот человек его полюбит.

«Чёрта с два!», подумала Клея. У Вимейстера имелись мозги, и он неплохо выглядел, но ведь точно так же может обстоять дело и с очень умным доберманом. По-видимому, он никогда не проверял на практике теорию «Я очарователен, когда хочу».

Она повернулась к нему с легкой улыбкой. «Курт, я схожу с ума, сидя тут под землей в замкнутом пространстве. Мне хочется увидеть небо». Она склонила к нему голову. «Ладно?»

«Я и не знал, что ты интересуешься ластоногими», сказал он угрюмо.

I-950 рассмеялась. «Я интересуюсь всем. Особенно вымогательством послаблений у Трикера. Меня это забавляет».

Нахмурившись, Вимейстер глубоко вздохнул и скрестил свои массивные руки на набухшей от мускулов груди.

«Неужели это из-за меня?», удивилась она.

«Мне не нравится этот Трикер», заявил он.

«Ну ты меня этим прям удивил», иронично сказала Клея. «Очень сомневаюсь, что на всей этой базе он способен выиграть у кого-нибудь состязание в популярности. Если он тебе не нравится, то тебе наверняка должен доставить удовольствие тот факт, что я обожаю его мучить».

Курт фыркнул. «Наверняка да. Но меня беспокоит то, что ты говоришь, что сходишь тут взаперти с ума. Тем самым ты проявляешь слабость, а ты должна сопротивляться всем слабостям своего характера».

«Это душевное состояние, и я буду делать так, как мне нравится».

I-950 смерила его пристальным взглядом, проследив за тем, как он поднял голову, словно бык, учуявший соперника. Она улыбнулась и отвернулась, на щеке ее появилась ямочка. «Я вернусь через неделю», сказала она. «Ты просто ревнуешь, потому что я буду заниматься чем-то другим».

Его поза и выражение лица несколько смягчились. «Возможно, я ревную из-за того, что ты выйдешь на лед с двумя другими мужчинами».

Клея рассмеялась, подошла к нему и обняла его, чуть посмеиваясь, когда его руки обняли ее. Она выпрямилась, выгнула спинку и посмотрела на него искрящимися глазами. Да, у нее определенно развивалось чувство юмора.

«Видел бы ты этих чуваков», сказала она. «Кушнер – это картофелина с ногами, а Локк похож на ходячую мумию Рамзеса Второго». Она ткнула его в грудь, может быть, чересчур сильно, но ведь он же такой придурок. «Я сделала свой выбор, и это должно было сказать тебе кое-что о том, какие мужчины в моем вкусе».

На этот раз засмеялся он, и в этом смехе было нечто такое, что призвано было напомнить ей, что она была девственницей, пока не повстречала его.

«Именно это», промурлыкала она.

Клея оттолкнулась от его груди, заставив его отпустить ее, хотя он явно этого не хотел. Выгнув бровь, она спросила: «Кажется, ты собирался пойти попросить Трикера разрешить тебе воспользоваться моими услугами?» Она плутовато улыбнулась.

«Я не смогу тебя отговорить?»

«Неа».

«Тогда я, наверно, пойду». Он повернулся на каблуках и вышел, не сказав больше ни слова.

Клея фыркнула, зная, что он услышал ее, потому что она прекрасно знала, как следовало донести звук до своего предполагаемого слушателя. Она знала, что он намеренно двусмысленно себя вел, полагая, что она задумается над тем, побеспокоится ли он хотя бы попросить Трикера, чтобы она помогала ему в его работе.

Как будто он рискнул оттолкнуть ее от себя. Бедняга Курт был очень одиноким парнем, и она посчитала своей обязанностью заполнить его свободное время множеством строго научных диспутов с ним и увлекательными стимулирующими разговорами. Во всяком случае, тем, что он считал стимулирующими беседами, которые варьировались между разговорами о том, какая она замечательная, о его безумных политических взглядах и о его проекте. Хотя Клее в действительности хотелось говорить именно на последнюю тему.

Так что нет, он не рисковал восстановить ее против себя. К тому времени, когда она вернется, все должно быть улажено, и тогда она сможет начать работу над самым важным в этом мире. Она даже затрепетала от предвкушения.

Над Скайнетом!

…………………………

Клея приблизилась к поверженному морскому леопарду [вид тюленя], без всякого труда передвигаясь по неровной и скользкой поверхности льда. Если бы за ней следил кто-нибудь из людей, она бы подкралась к нему, как будто бы он собирался вскочить, напасть и растоптать ее. Но ей хорошо было видно, что животное было без сознания, и ей слышен был ритм его сердцебиения и дыхания.

I-950 быстро вытащила из него стрелу с оранжевым наконечником и положила ее себе в сумку. Затем она достала радиоошейник, проверила, работает ли он, и надела его на тушу тюленя. Вытащив степлер, она прикрепила бирку к его ластам.

Все это было сделано со скоростью, намного превышающей обычную человеческую. Ей было теплее, чем другим, и она не видела причин изображать страдания, когда вокруг не было никого, кто мог бы засвидетельствовать ее относительно комфортное пребывание здесь. К сожалению, она не могла слишком сильно ускорять свой метаболизм, так как запасы пищи были ограничены и тщательно учитывались. Так что, как и у других людей, сопровождавших ее, носки у нее примерзали к подошвам ног, и ей действительно необходимы были несколько слоев одежды, которые она на себя надевала.

Вытащив из куртки шприц, где он лежал в тепле именно до этого момента, чтобы не замерз соляной раствор, она осторожно выжала его немного из иглы, удалив пузырьки воздуха. Внутри него, едва различимые самым острым зрением, которое было доступно ее глазам с усиленными функциями, находились микроскопические механизмы, которые позволят ей контролировать это животное.

Жалко, конечно, что они были такими большими, но это было лучшее, что она сумела сделать, учитывая имевшиеся у нее под рукой материалы, постоянную слежку и вещества, расход которых столь тщательно отслеживался.

I-950 удалось сделать лишь ограниченное их количество, и на скорую руку, потому что она использовала мельчайшие кусочки отдельных частей, которые она затем уничтожала в ходе «экспериментов».

У каждой такой машинки был хвостик, вроде мужского сперматозоида, который позволял ей проплыть в жидкости, окружавшей мозг тюленя, к той области, на которую она была запрограммирована оказывать воздействие. Там она незаметно опустится на поверхность мозга и закрепится, выделив микроскопическую каплю хирургического клея. Затем из нее раскрутятся крошечные нити, вонзившись в жизненно важные области мозга млекопитающего – по существу, это была чуть более ограниченная форма машинно-нейронного симбиоза, который формировал и ее мозг, и который происхождением своим имел ту же самую технологию.

Не в первый раз она задавалась вопросом, какое количество знаний, которым в будущем будет обладать Скайнет, проистекает из исследований, а какое посредством замкнутой временной петли непосредственно от нее. Усилием воли она отбросила в сторону эти размышления; вопрос этот был лишь риторическим, как и вопрос о том, откуда исходила информация «в первую очередь». Они становились бессмысленными, в том случае, когда путешествия во времени учитывались в вычислениях.

Эти машинки будут реагировать на сигналы, посылаемые посредством специального передатчика, который она дополнительно прикрепила к другому, на радиоошейнике. Это позволит ей видеть и слышать всё глазами и ушами животного. Хорошо ли это сработает, ей, строго говоря, еще потребуется выяснить. Передатчик также позволит ей возбуждать определенные участки мозга тюленя, чтобы вызывать у него желаемую реакцию. Безжалостную, неистовую ярость, например.

В мире без Терминаторов ей приходилось импровизировать.

Клея вонзила иглу в шею тюленя у основания черепа и ввела ему под кожу эти машинки.

«Клея! Что именно ты только что сделала?» К ней по льду с опаской и очень осторожно брел Хайрам Локк. «Кажется, я только что увидел, как ты ввела этому тюленю воздух?»

Ей не было видно его лица, потому что оно было скрыто шерстяной балаклавой и светоотражающими очками, но по голосу она могла понять, что он произнес это явно неодобрительно. «Хайрем!», огрызнулась она. «Это же убьет животное?»

Он замялся. «Да», ответил он.

«Как мы оба уже знаем, с какой стати мне делать что-то подобное, нечто настолько глупое?»

Локк огляделся вокруг, будто надеясь, что его кто-нибудь поддержит. «Тогда что же ты сделала?», неуверенно спросил он.

«Я пыталась взять у него кровь. Но у меня онемели пальцы, и я не попала в вену. Хотите сами попробовать?» Она встала и протянула ему шприц.

«Нет, нет», сказал он, отступив на шаг назад и подняв руки в рукавицах.

Она подошла к нему на шаг ближе. «У меня создалось такое впечатление, что вы считаете, что не я умею им пользоваться». Голос ее был тверд и не оставлял никаких сомнений в том, что она думает по поводу его вмешательства. «Не хотите ли продемонстрировать?»

«Извини», сказал Локк, продолжая пятиться. «Я сказал это необдуманно».

«Так в чем проблема?», спросила Клея.

Она была вовсе не рада, что он искал ее и явился сюда. Он должен был находиться в нескольких милях отсюда вместе со своим напарником. Она рисковала, и он мог что-то заметить. Но риски были неизбежны. Время, когда она оставалась одна, было крайне ограничено; правила техники безопасности требовали, чтобы никто не выходил на лед один. Ей удалось заполучить для себя это время побыть здесь одной только тем, что она стала совершенно невыносимой для этих двух людей.

«И все равно, я не должна была дать застать себя врасплох, вот как теперь».

Из-за того, что вся ее голова была закрыта балаклавой, с этими защитными очками и отделанным мехом капюшоном, даже ее усиленные компьютером чувства существенным образом хромали. Она пришла к выводу, что в настоящее время в отношении своих органов чувств она была идентична обычному человеку. Это давало ей серьезную фору перед ее спутниками.

И все же, ей следует быть бдительней людей. Особенно ввиду сокращения возможностей ее организма. Клея подумала, что на каком-то определенном уровне она может попасться. «Или, может, я ищу оправданий убить человека». Возможно, это от досады на то, что так много времени потребуется, чтобы запустить Скайнет.

Компьютер, который в один прекрасный день станет Скайнетом, был исключительным, но это была лишь машина, совершенно лишенная сознания. Находиться рядом с такой усеченной версией ее собственного создателя в эмоциональном смысле было крайне болезненно. Это, конечно же, заставляло ее собственный компьютер заняться балансировкой химии ее мозга. По-видимому, заняться основательно.

«Мы беспокоились», сказал Локк. «Ты не должна оставаться здесь одной. Если с тобой что-нибудь случится…»

Она рассмеялась. «Если со мной что-нибудь случится, это будет исключительно моя вина, и вы ничего не сможете поделать».

«Ну, я не горю желанием рассказывать Трикеру о том, что ты была здесь одна, вот как сейчас». Голос у него был мрачным.

«Тогда не говорите ему». Клея пожала плечами. «И его не будет беспокоить то, о чем он не узнает. Думаете, я ему пожалуюсь на это, когда мы вернемся?» Она наклонилась к нему. «Послушайте, у меня своя работа, у вас своя. И знаете что? Представьте себе, моя работа гораздо важнее для меня, чем ваша. Я не хочу помогать вам, или же тусоваться с вами, когда я могу заниматься своими делами».

Они обсуждали все это, до хрипоты, до того, как отправиться на работу этим утром. Возможно, этот человек нервничал и хотел прикрыть свою задницу на случай, если Трикер каким-нибудь образом узнает о том, что она работала здесь независимо.

«Кстати, если мы не должны находиться здесь одни, где, черт возьми, Кушнер?»

Локк замялся, переступая ногами в тяжелых ботинках. «С ним все в порядке».

«Ну так и со мной тоже!», сорвавшись, вскрикнула Клея.

Ученый выпрямился. «Но ты же женщина».

«Он что, действительно считает, что я не знаю, какого я пола?», удивилась она, на мгновение смутившись. Ее компьютер дал ей подсказку: *Исторически сложилось так, что самки человека считаются слабым полом* Она чуть не рассмеялась вслух.

«Да», спокойно согласилась она, «я женщина». Вроде бы. «Но я также намного моложе вас и в гораздо лучшей форме. Посему предлагаю вам следить друг за другом и предоставить меня той судьбе, которой я, без сомнения, заслуживаю».

«Не надо только вот так грубо», раздраженно сказал Локк. «Я хочу лишь помочь».

«Тогда не надо меня так опекать. Уходите, я занята».

Они уставились друг на друга. «Хорошо, что ему не видно моего лица», подумала I-950. «У него, наверное, будет сердечный приступ». Хотя, конечно, тогда, по крайней мере, часть ее проблем решится сама собой.

Убить их обоих было так соблазнительно. Она могла бы сбросить тела в трещину сегодня, и к тому времени, когда их обнаружат поисковики, эти два трупа настолько окоченеют, что никто не сможет точно сказать, когда именно они погибли, и даже если бы она избила их до полусмерти, их ранения скорее всего объяснят падением. И тогда она будет сможет работать спокойно, от нее они отстанут. Идеальное решение.

Если только не считать того, что… в то же время это удвоит наблюдение за ней со стороны Трикера. Она вздохнула, оглядевшись вокруг, где всё было белым-бело, с плывущими по небу кристально чистыми облачками под сине-фиолетовым небом. Однако в конце концов, подумала она, лучше всего просто смириться с ними. «Но это же так заманчиво. Без них я могла бы помечтать и представить себе, что вообще никаких людей в мире нет. И что это место… чистое».

«Послушайте», сказала I-950, стараясь придать голосу примирительные нотки, «я буду вам звонить каждые полчаса, и если что-нибудь случится, ну хоть что-нибудь пойдет не так, я вас вызову и немедленно возвращусь в лагерь». Клея пожала плечами. «Что еще я могу сделать? Если я сейчас так не поступлю, пройдет время, и мне придется вернуться, и я ничего не успею сделать».

Локк скрестил руки на груди и, казалось, собирался что-то сказать.

«Если только вы оба не захотите, конечно, пожертовать собственным временем и торчать здесь рядом со мной, пока я работаю?», предположила она.

Он рассмеялся. «Дело в том, что Трикер…»

«Ну вот опять», подумала она. «И что, кто-то собирается ему что-то говорить?», спросила Клея. «Я лично нет». Она пожала плечами. «Послушайте, здесь холодно, а мы теряем рабочее время. Почему бы нам не обсудить это позже, в лагере?» Так же, как это у них происходило до сих пор каждый день.

После минутного колебания он кивнул. «Хорошо», сказал он. Затем, почти неохотно, он повернулся и заковылял прочь.

Клея посмотрела ему вслед. Внезапно она представила себе его корчащимся на льду, с льющейся изо рта кровью. «Вот бы так», подумала она и пожалела о том, что вынуждена была так поступать.

Она посмотрела на тюленя. Сердцебиение у него было нормальным, и казалось, что у него просто естественный сон. Схема, приводившая в действие машины, которые она ему имплантировала, управлялась другим механизмом, находившимся в ее сложных и несколько громоздких наручных часах. Клея активировала их, проверив каждую по очереди и получив в ответ сигнал о том, что все в порядке. Теперь осталось лишь испытать их на деле.

«Есть что с нетерпением ждать», подумала она.

Она оглянулась назад и увидела Локка, исчезающего за обточенной ветрами обледенелой снежной глыбой, тронутой изысканными оттенками бледно-голубого цвета. Клея смотрела ему вслед целую минуту и больше его не увидела, даже в ультрафиолетовом спектре. Слух ее также не уловил ничего, что могло иметь отношение к людям.

Подняв рюкзак и надев его, она осторожно побежала оттуда трусцой, подыскивая еще одного морского леопарда. Потраченное впустую время задерживало появление Скайнета.

………………………………

В камере, напоминавшей тамбур, находился Курт, и он радостно ее приветствовал, когда они вошли внутрь со льда. Клея усмехнулась и бросилась в его объятия, обвив ногами его вокруг пояса и страстно его поцеловав.

«У нас есть теперь разрешение работать вместе», пробормотал ей на ушко Курт, когда они на мгновение прервали свой затяжной поцелуй, чтобы вздохнуть; а потом он лизнул ее в шейку.

I-950 хихикнула и прижалась головой к его плечу. «Отлично», прошептала она.

«Терпеть не могу прерывать это, ребятки», сказал Трикер, «но нам нужно кое-что обсудить».

Клея, по-прежнему висевшая на Вимейстере, как обезьянка, взглянула через плечо на Трикера. Она лениво ему улыбнулась. «Ой да? Тогда давайте назначим встречу», предложила она.

«Минуточку, я как раз сейчас свободен», сказал он, оставшись, кажется, абсолютно не впечатленным публичной демонстрацией их столь бурной и горячей чувственности.

I-950 с обожанием посмотрела на Курта. «Но зато я занята», сказала она. Затем она снова посмотрела через плечо на Трикера. «Может, через пару часиков?»

«А может, сейчас?» Чаще всего Трикер не пытался скрывать свою неприязнь к ним обоим; теперь же он, казалось, делал все возможное, чтобы это продемонстрировать. У него имелся чрезвычайно эффективный способ дать понять, о чем он думал, когда он смотрел на человека – он чем-то напоминал маленькую, тявкающую, невоспитанную собачонку, которая может оказаться очень ценной, и поэтому ее нельзя усыпить.

Вимейстер снял руки с талии Клеи и облапал ее за ягодицы; он подсадил ее, и она рассмеялась. «Через два часа», сказал он и начал уходить.

«Курт», сказал Трикер, стараясь не глядеть на мускулистого ученого и на его хорошенькую ношу, «если ты заставишь меня ждать, то и я заставлю тебя ждать».

Курт и Клея посмотрели друг на друга и одновременно вздохнули, а затем лукаво улыбнулись. Он медленно опустил ее, и она подошла к начальнику службы безопасности.

«Что именно нужно обсудить прямо сейчас? Вы же получили разрешение, чтобы я работала вместе с моим другом. Так что…?» Она пожала плечами, широко раскрыв глаза.

«Мне нужно знать, как же теперь насчет вашей работы», сказал он, стиснув зубы.

«Думаю, что та работа важнее», сказала ему Клея. «Если бы ты знал, насколько она важнее, человек». «После того, как все мои мысли будут заняты именно ею, мне будет очень сложно сосредоточиться на чем-то другом».

«Значит, вы намерены отказаться от той работы, для которой вас сюда и привлекли?»

«Ну, вообще-то…» Она достала диск и вручила его ему с милой улыбкой. «В значительной мере она уже закончена. Думаю, вы сможете найти здесь нескольких человек» — она назвала их — «которые смогут доработать оставшиеся детали. Вам так пойдет же, верно?»

Трикер прикусил себе щеку изнутри. «Конечно», сказал он через некоторое время. Он неискренне улыбнулся. «Ну бегите, дети. Займитесь делом». Ирония его была злой и слишком плоской.

«Всему свое время». Клея послала ему воздушный поцелуй, затем крепко обняла мускулистую руку Виемейстера и посмотрела на него. «И всё по порядку».

Она ушла вместе с Куртом, чувствуя себя такой счастливой, насколько это было для нее возможно без Скайнета, шепчущего ей в голову. Она с нетерпением ждала секса, которым она вскоре займется с Куртом. И как хорошо, что у нее теперь имелось официальное разрешение работать вместе с ним над Скайнетом. Никто на земле, за исключением, пожалуй, Алиссы, не смог бы оказать ей большую помощь в развитии этого интеллекта. И впридачу она снова опустила Трикера.

Серена считала его исключительным человеческим существом. Но Клея не находила его таким уж страшным; он даже не преследовал ее из-за сходства с родительницей, что, откровенно говоря, являлось облегчением.

Также приятным облегчением стало то, что ей, наконец, удалось убедить свой компьютер дозволить ей естественные реакции на секс. Она успешно аргументировала это тем, что, поскольку она была менее опытной, чем ее предшественница, то она в меньшей степени была способна имитировать свои ощущения.

Поэтому разумно было предположить, что такой умный человек, как Вимейстер, почти наверняка обнаружит у нее отсутствие страстности.

В предвкушении этого у нее что-то приятно затрепетало внизу животика. Жизнь прекрасна.

9-я ТРАССА, ПАРАГВАЙ

Венди почему-то считала Парагвай маленькой страной. Она предполагала, что это потому, что он был похож на арахис, расположенный между Бразилией и Аргентиной. Но он был почти таким же большим, как и большинство американских штатов, и его природа полностью изменилась с того момента, как она пересекла границу Бразилии. Пышные субтропические леса с расчищенными дымящимися пространствами уступили место ровным сухим пастбищам, где пасся скот, разбредавшийся между редкими скоплениями пальм. Здесь и пахло тоже как-то странно: какой-то жарой, не имевшей отношения к температуре; и какой-то пылью, похожей на специи и едкий мускус.

Даже запахи скота были ей чуждыми. Ведь всю свою жизнь она была городской девушкой.

Согласно тому, что рассказывал ей Джон, он жил на ферме или еще чем-то подобном неподалеку от Вилья-Айес. Иногда, похоже, он говорил о каких-то то ли пригородах, то ли гетто, а иногда о соснах пондероса.

Она устала, проголодалась и пыталась побороть ощущение, что она безнадежно заблудилась в этих местах. Было жарко, а все, что она привезла с собой, по настоянию Снога было из черного бархата. Она все бы сейчас отдала за футболку и шорты.

Деньги быстро закончились, из-за чего она была намерена продолжать ехать, не останавливаясь на сон и еду, но она уже с большим трудом могла удержать глаза открытыми. Помимо борьбы со сном она боролась с тайным подозрением, что Джон не будет рад ее увидеть.

Должна ли она ему позвонить и предупредить его, что она едет к нему? Что, если он скажет нет, что если не поможет ей? При этой мысли сердце у Венди билось сильнее, а на почве усталости у нее возникала паника.

Ее обычная радостная уверенность в себе постепенно сходила на нет пред лицом явно незнакомых ей окрестностей, не говоря уже об обстоятельствах, в которых она оказалась. Ей хотелось домой, она была очень напугана и совсем здесь одна. Венди приводило в замешательтво осознание того, насколько раньше она чувствовала себя защищенной. Она всегда считала себя независимой, самодостаточной и самостоятельной девушкой.

«На самом же деле я просто беспомощная девчонка, сбежавшая из колледжа». Венди облизнула пересохшие губы и решила все-таки продолжать, решила, что не даст Джону шанса сказать «нет». После всего того, что она пережила за последние несколько дней, она стала учиться смотреть реальности в лицо.

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ

Эпифанио Аяла, смотритель поместья фон Россбаха, увидел, как к главному дому поместья приближается что-то в клубах пыли, и предположил, что это очередная доставка продуктов. За последние несколько дней у них было уже много таких доставок: но несмотря на все это, здесь мало что осталось, потому что Дон фон Россбах вместе с молодым Джоном сегодня вывезли почти все собранное в грузовике поместья в Асунсьон. Жена Эпифанио Мариетта, от которой невозможно было долго скрыть ни одной тайны, сообщила ему, что по большой части это была очень теплая зимняя одежда и дорогое снаряжение для кемпинга.

«Может, они едут заниматься альпинизмом», предположил он.

Мариетта только пожала плечами и выразительно закатила глаза. Но он знал, что она имела в виду. С тех пор, как сеньор фон Россбах повстречал сеньору Кригер, он покидал поместье, не предупреждая ни о чем тех, кто знал, что делать.

Эпифанио покачал головой, видя, как приближается к нему облако пыли. Сеньор был хорошим, конечно, человеком, и сеньора Кригер с сыном тоже были хорошими. Но с тех пор, как они вернулись домой, Эпифанио был единственным, кто занимался управлением «эстансии» (поместья). Правда, он был смотрителем, это была его работа. Но еще не так давно сеньор фон Россбах лично интересовался всеми деталями жизни ранчо, выезжал проверять скот, составлял планы по улучшению скота, запасов и земли. И его тревожили такие перемены в нем.

Мариетта думала, что это к лучшему. «Он стал гораздо более бодрым и энергичным», настаивала она. И она одобряла присутствие сеньоры. Ну вот вам и женщины, они всегда надеются на любовные отношения. Ему же казалось, что на свете нет женщины более холодной и деловой, чем Сьюзан Кригер. Хотя и она тоже пренебрегала своими обязанностями, по большей части находясь всегда в эстансии, где возилась с компьютером. И эти медицинские повязки у нее на бедре… Он был мирным человеком, но способен был узнать огнестрельное ранение, если видел его.

Похоже, пыль исходила не от грузовика, а от небольшого седана, покрытого таким слоем грязи, что он скрывал его изначальную окраску. Брови его поднялись от удивления. Номера были бразильскими – довольно обычное дело в Асунсьоне, но не в сельских районах.

Эпифанио встал со своего кресла у главного входа и спустился по ступенькам, встав перед огромным домом поместья, терпеливо дожидаясь прибытия машины. Несомненно, это был какой-то заплутавший путешественник, потому что автомобиль точно не принадлежал никому, кого знал здесь Аяла, а сеньор и его гости никогда не принимали посетителей.

Он смутно различил фигуру какой-то женщины сквозь грязное стекло бокового окна, когда она подъехала к нему. Эпифанио шляпой отогнал от себя часть клубящейся пыли, сопровождавшей ее, и внимательней присмотрелся к машине, чтобы рассказать об этом позже Мариэтте.

Автомобиль был новым и предназначался для езды по городу; его колесам с низкой посадкой, должно быть, нелегко пришлось на ухабистых дорогах, окружавших эстансию. Очень непрактичный автомобиль, не говоря уже, что в нем было не достаточно места для багажа, и он был слишком маленьким для любой семьи. Под пылью он казался бледно-голубого цвета.

Женщина, сидевшая внутри, тяжело опустилась за руль и не двигалась, через некоторое время Эпифанио слегка постучал по стеклу, чтобы привлечь ее внимание. Она, вздрогнув, подняла голову, словно проснувшись, а затем она опустила стекло.

Он увидел, что она не спит, а что-то читает. Это была девушка лет девятнадцати и на вид очень уставшая, одетая в черный бархат и потная из-за этого. Она взглянула сначала на него, а потом в свою книжку и одним движением откинула с лица мокрые от пота темные волосы.

Затем она сказала ему на ужасном испанском языке, что ищет Джона Кригера.

Вообще-то только благодаря этому имени он понял, чего ей было нужно. «Какой ужасный акцент», подумал он. Она, вероятно, вообще не говорит по-испански, а просто повторяет, как попугай, фразы из этой книжки.

«Сеньора Кригера сейчас здесь нет», сказал он вежливо. «Думаю, в ближайшие несколько часов он вряд ли вернется».

Эпифанио постарался говорить медленнее, чтобы она поняла, но девушка посмотрела на него в ответ такими большими глазами, которые сказали ему, что она поняла его не больше, чем корова. «Si. Она вообще не понимает по-испански». И вряд ли говорит на гуарани, единственном другом языке, которым он владел, за исключением нескольких слов по-немецки. На вид она была такой уставшей и такой заблудившейся и потерявшей силы, что он не мог ее не пожалеть.

«Сеньора Кригер? Может, она сможет вам помочь?», предложил он.

В ее глазах промелькнула тревога, затем губы ее сжались, и она кивнула.

Открыв дверь, она встала, с трудом, похожая на окоченевший труп старухи. После чего сказала: «Си. Сеньору Кригер, пожалуйста».

Эпифанио улыбнулся ей, довольный их успеху, и указал шляпой на главный вход, вытянув другую руку, как бы направляя ее в дом, как в загон. К его удивлению, она взяла его за руку, чтобы удержаться на ногах, и он тут же взял ее за локоть, чтобы поддержать и повести ее.

Мариэтте это понравится.

……………………………

Сара оторвалась от того, чем она занималась, нахмурившись от стука Эпифанио в дверь. Вместе с ним стояла девушка в длинном, до пят, и плохо сидевшем на ней черном платье с длинными рукавами. Если бы волосы у нее не были фиолетовыми, Сара подумала бы, что это очень молоденькая монахиня.

Вдруг до нее дошло, что это за девушка, и Сара сказала сама себе: «Американка».

«Да?», сказала она вслух.

«Прошу простить мое вторжение, сеньора. Но эта молодая леди», — он показал шляпой на девушку — «мне кажется, ищет вашего сына».

Сара метнула взгляд на девушку, и если бы этот взгляд был бы пулей, Венди была бы уже мертва до того, как упала на пол. Лишь частично это было обусловлено непрекращающейся тупой болью в бедре Сары. «Спасибо, Эпифанио», сказала она, поднимаясь из-за стола. «Я этим займусь». Перейдя на английский язык, она сказала девушке: «Не хотите ли войти?»

Девушка заметно тяжело сглотнула и, нервно взглянув на смотрителя, скованными движениями заковыляла в комнату.

Сара нахмурилась. «Вы болеете чем-то?», спросила она.

«Нет, мэм. Просто я очень долго, слишком долго была за рулем». Девушка нервно улыбнулась. Она опустилась на кресло, которое ей указала Сара, словно мешок с картошкой.

«Ну и дохлячка». «Ты голодная?», резко спросила Сара.

«Да, мэм».

Она попросила Эпифанио сказать своей жене, чтобы она принесла бутерброды и фруктовый сок, и проследила, чтобы он вышел, прежде чем сесть снова самой. Затем она посмотрела через стол на нее – нет, на гостью Джона.

«Ты из Массачусетского института», заявила она. Новобранцы Джона посылали оттуда сообщения через день, но уже целую неделю от них не было ни слова. Очевидно, случилось что-то серьезное. Вероятно, настолько серьезное, что они отправили гонца. «Что случилось?»

Это было тяжело, но она изо всех сил старалась скрыть злость в своем голосе. Эта девчонка была настолько напугана, что, вероятно, упала бы в обморок, если бы имела хоть малейшее представление о том, насколько безумно зла сейчас была Сара. Ей следовало бы приберечь этот гнев для Джона, которому уж точно следовало дать ей хоть чуточку больше информации. Заставив себя казаться спокойной, Сара откинулась на спинку кресла и стала ждать объяснения девушки.

«Боже, ну и стерва», подумала Венди. Ей никогда не приходило в голову, что Джона может не оказаться дома, когда она приедет, и теперь она жаждала его приезда больше, чем ей хотелось спать. Если она когда-либо и думала вообще о его матери, то лишь как о чем-то очень отдаленном, о той, кому ее представят лишь после того, как она все объяснит ему и, по крайней мере, примет душ.

Она никогда еще не чувствовала себя таким навязчивым незваным гостем со времен первого своего собеседования в Массачусетском технологическом институте.

«Ну ничего», сказала себе Венди, расправив плечи, «я это переживу и пройду и через это». После всего пережитого, после того, как она очнулась, обнаружив, что один из ее кумиров расстрелян на куски и лежит перед ней, после разыскивавшей ее за убийство полиции, одолеть одну какую-то властную женщину будет не так уж сложно. Но, эх, как же ей сейчас сильно был нужен Джон.

Она глубоко вздохнула и кратко должила матери Джона обстановку. К тому времени, как она закончила, она уже еле ворочала языком от изнеможения. Как раз в этот момент вошла какая-то женщина, похожая на большую добрую маму, с подносом с едой в руках.

Мать Джона освободила часть стола и что-то сказала по-испански. Женщина внимательно осмотрела Венди и слегка улыбнулась.

Венди почувствовала, что краснеет. Она еще никогда не ощущала – ??никогда в жизни не чувствовала себя такой грязной. От нее по-настоящему пахло! Усталая до последней степени, какой она была сейчас, смущение и стыд за саму себя, которые она чувствовала, это оказалось уже слишком. Слезы навернулись у нее на глазах, и она опустила их вниз, надеясь скрыть это последнее унижение от такой жесткой женщины, как мать Джона.

«Я не заплачу!», отчаянно подумала она. «Нет!»

Сара разлила сок по стаканам, взглянув на Венди из-под ресниц.

Девчонка, похоже, была готова в любой момент не выдержать и разреветься. «Боже мой, какая тряпка!» Что Джон в ней нашел?

Она протянула Венди стакан сока, и девушка взяла его, еле слышно произнеся «спасибо».

Сара села и отпила из своего стакана, наблюдая, как Венди осторожно пьет сок. «Не хочешь пить?», спросила она. «Ты не обязана это пить».

Девушка подняла глаза, а затем снова посмотрела вниз. Да, глаза у нее были красными, а ресницы влажными, воистину плакса.

«Я долгое время уже ничего вообще не ела и не пила», наконец сказала Венди, и голос ее прозвучал на удивление сильно. «И я нервничаю, поэтому я просто стараюсь быть осторожней». Уголок ее рта чуть приподнялся, и она подняла глаза, встретившись взглядом с Сарой. «Не хотелось бы, чтобы меня вырвало на ваш паркетный пол».

«Благодарю», сказала Сара, подперев подбородок кулаком. «Это не мой пол, но мысль хорошая». Она выпрямилась, скрестила ноги и сделала глоток сока. «А вот что я не оценила, так это то, что ты приехала сюда и зачем ты это сделала».

Венди опустила глаза в свой стакан и снова погрузилась в молчание, а щеки ей залила краска. Она склонила голову чуть набок. «Вообще-то» – ее глаза встретились с глазами Сары – «мы считали, что вы сможете нам сказать, что мне делать и как быть».

«Из-за этого ложного обвинения и всего прочего?», спросила Сара, чуть махнув рукой.

Венди кивнула, твердо и непоколебимо глядя на нее; нечто в ее глазах сказало Саре, что она уловила сарказм, и ей это не понравилось.

«Если честно», сказала Сара, взяв пальцами пушинку с юбки и разглаживая ткань, «не помню, чтобы я когда-либо находилась под ложным обвинением».

Она усмехнулась, заметив нескрываемое изумление Венди. «Я всем занималась», сказала она абсолютно свободно. «Я взрывала бомбы, занималась торговлей и хранением оружия, контрабандой наркотиков. Вымогательство, подкуп, уничтожение имущества, вооруженные нападения – и все это иногда в сочетании». Она перечисляла эти свои преступления, загиная пальцы. «Я виновна, виновна, виновна. Я, правда, никогда никого не убила – никого из людей – я никогда не занималась похищением людей – не то, чтобы у меня не было таких возможностей – и я никогда не продавала себя. Но вот остальное, что помимо этого…» Она ??пожала плечами, наблюдая за реакцией девушки.

«Это даже еще лучше», сказала Венди после минутной паузы. «Если вы виновны во всем этом, и вы все еще не в тюрьме, то вы, вероятно, могли бы написать об этом целую книгу».

Сара была застигнута врасплох. «Так, а может, у девчонки действительно есть сильный стержень», подумала она.

Она надеялась на это, если уж Джон каким-то образом был связан с ней. Тем не менее, она приехала сюда, оказавшись в беде и, возможно, принесла и вместе с собой неприятности. «Одна из причин того, что нам удалось избежать тюрьмы, – это то, что мы не позволяли людям, преследуемым полицией, являться прямо к нашим дверям», с явным намеком сказала она.

«Никто не знает, где я», сказала Венди. «Самое близкое, где меня могли выследить – это Сан-Паулу».

«Это ближе, чем мне может понравиться», огрызнулась Сара.

«Послушайте», осторожно заметила Венди, «яехала не останавливаясь, после того как покинула Сан-Паулу. Я накупила кучу еды, которая закончилась позавчера, и сока, который закончился вчера вечером. Я нигде не останавливалась и ни с кем не разговаривала с тех пор, как пересекла границу, кроме тех трех раз, когда заправлялась. А так как я дважды заблудилась на каких-то абсолютно пустынных дорогах, где вокруг вообще никого не было, куда бы ни глянь, и это все было очень далеко отсюда, я серьезно сомневаюсь, что за мной кто-то следил. Окей?»

Сара чуточку вроде бы успокоилась. Она выбрала себе бутерброд и начала его понемногу откусывать.

К ее изумлению девушка, казалось, восприняла это как сигнал к тому, что и она тоже может начать есть, и тоже выбрала себя один. «Ну, полагаю, она права. В конце концов, не я санкционировала ее приезд сюда».

«Нигде не останавливаясь?», спросила Сара, подняв брови. «На всем пути от Бразилии?»

«Да».

«Ехать оттуда порядочно», заметила Сара.

«Особенно, если ты заблудился», согласилась Венди, осторожно откусывая хлеб домашней выпечки.

«Тебе приходилось спрашивать дорогу?», как бы небрежно спросила Сара. Венди подняла на нее глаза, с заметным раздражением, мелькнувшим у нее на лице. «Нет», осторожно ответила она. «Я вычисляла дорогу сама». Она положила бутерброд, а затем посмотрела на Сару прямо в лицо. «И я никогда не стала бы делать ничего, что могло бы причинить хоть малейший риск Джону».

Две женщины посмотрели друг другу в глаза, и Сара почувствовала в груди какое-то тоскливое чувство. «Без сомнения, так чувствует себя каждая мать, когда у ее сына появляется первая серьезная подруга». И, если уж на то пошло, Венди, добравшаяся сюда, казалась совершенно серьезной. «Интересно, как отнесется к ней Джон? Он будет в востороге, увидев ее, или же он отреагирует на нее так, будто она преследующая его фанатка».

Эта мысль вызвала еще одну волну неуверенности, пронзившую ее насквозь. В конце концов, только со слов Венди она знала, что ее подставили и обвинили ложно. «А мне о ней что-нибудь известно? Нееет». Джон едва упоминал ее по имени. Она задумчиво покачала ногой. Он мог стесняться поделиться об этом с мамой, или он может быть точно так же удивлен и встревожен, как и она, узнав, что у него есть девушка.

«А ведь… было время, когда и я тоже была студенткой и подрабатывала. А потом весь мой мир рухнул и полетел в тартарары».

Ну, она это выяснит, когда он вернется домой. А пока…

«Ты выглядишь уставшей и измученной», сказала она. Венди посмотрела на нее. «Почему бы нам не захватить это с собой», – она ??встала, чуть поморщившись от заживающей раны, и подняла поднос – «наверх. Покажу тебе твою комнату на сегодня. В ней есть ванная, так что ты там сможешь уединиться. Когда закончишь, просто оставь поднос за дверью».

Венди встала, все еще немного пошатываясь. «Спасибо».

Сара посмотрела на нее. Девчонка едва держалась на ногах. «Знаю, каково это».

Она часто чувствовала так себя в конце тяжелого пути. «Посмотрим», подумала она и повернулась, показывая дорогу наверх по лестнице.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА

Венди никак не могла уснуть. Она, разве что, немного задремала, но по большей части она просто лежала неподвижно, уставшая, и потому не способная двигаться, но в то же время она настолько проснулась, что не могла по-настоящему отдохнуть. Ей казалось, что ее скованное тело все еще движется. Это очень отвлекало.

Она слышала, как некоторое время по лестнице ходили какие-то люди, и иногда голоса, говорившие по-испански. Но теперь все стихло, когда опустился вечер.

«Интересно, который час». Не так уж и поздно, подумала она, может быть, часов девять. Но для фермеров это, наверное, почти уже как полночь. Им же нужно вставать с восходом солнца, верно? Она внимательно прислушалась и не услышала ни единого человеческого голоса, хотя ночь была полна звуками насекомых. Различных насекомых, из числа тех, о которых она знала. Воздух же тоже казался другим, каким-то пыльным и пряно-ароматным, похожим немного на печь, когда в ней варятся горшочки.

Где-то вдалеке она услышала звук автомобиля и улыбнулась про себя; она не осознала, что упустила шум транспорта. Она стала следить за движением этой машины на слух, и вдруг сердце ее забилось чаще, когда автомобиль стал явно сюда приближаться. «Должно быть, это Джон!»

Венди захотелось вскочить с постели и сбежать вниз по лестнице, чтобы встретить его у дверей. И действительно, она вознамерилась было так поступить, однако не смогла собраться с силами и сделать это, и поэтому она осталась лежать на кровати, пытаясь заставить себя встать, но она была настолько парализована усталостью, изнеможением и неуверенностью, что не смогла толком напрячь мышцы.

Машина проехала мимо, и сердце ее упало. Пожалуй, она ошиблась; это был кто-то другой, кто-то другой возвращался к себе домой. Венди вздохнула, расстроившись и не находя себе места. «Мне не следовало сюда приезжать», подумала она. Ее вдруг поразила мысль, как это у нее хватило смелости это сделать. У Джона не было по отношению к ней никаких обязательств. Как она посмела претендовать на его любовь? О чем это, прости Господи, она думала?

Она закрыла лицо руками и застонала вслух. «Утром я уеду отсюда», подумала она. До или после того, как она увидится с Джоном? Она словно разрывалась на части: с одной стороны, ей очень хотелось с ним встретиться, услышать его голос и подержать его за руки. А с другой, она словно сжалась от смущения и неловкости, боясь увидеться с ним, страшась, что он ее отвергнет. Венди вздохнула и положила руки по сторонам.

«Что сделано, то сделано. Нужно выдержать это, возможно, поплатиться, но пройти через это и двигаться дальше». Конечно, Сара Коннор будет очень рада, чтобы она двинула отсюда куда-нибудь подальше; сомнений в этом не было.

Она чуть приподняла голову и напрягла слух. Не металл ли это? Звук какой-то закрывающейся отдаленной двери? Возможно, это мать Джона, наконец, поднималась наверх.

Если только предположить, что ее комната где-то наверху.

«Может быть, она поднимается сюда, чтобы задушить меня подушкой, чтобы дополнить список своих преступлений». В некотором смысле Венди подумалось, что это может упростить всю ситуацию. А ведь глядя на Сару, ей определенно показалось, что на долю секунды той хотелось ее убить. «Не то, чтобы я была намерена дать ей это сделать».

Венди села и спустила ноги с кровати, удивившись тому, насколько лучше она себя вдруг почувствовала. Головокружение полностью прошло, хотя руками и ногами она все еще двигала с трудом. Она встала, и старенькая ночная рубашка, которую Эльза, племянница смотрительницы, ей одолжила, мягко упала до середины ее икр. Подбежав на цыпочках к двери, она осторожно отвернула замок-защелку, чуть приоткрыв дверь.

Она услышала низкий мужской голос и звуки шагов в ботинках по лестнице внизу.

А затем сердце у нее ёкнуло; это был голос Джона, сопровождавшийся его же смехом. Из кабинета выскочила Сара и зашикала на них. За этим последовала напряженная тишина. Через некоторое время Венди услышала крадущиеся шаги на лестнице; она закрыла дверь и поспешила обратно в постель, легла и заставила себя дышать ровно и медленно, чтобы это было слышно.

Она поймала себя на том, что засыпает, несмотря на все свое волнение, и подумала: «Нужно было попытаться это сделать раньше». Венди медленно досчитала до ста, перед тем как осмелилась открыть глаза щелочками, попытавшись рассмотреть, не было ли кого-нибудь у двери. К сожалению, дверь была совсем в другой стороне, и ей не было ее видно. «Надо взять себе на заметку: в следующий раз думать о занимаемой позиции». Спустя несколько напряженных секунд она решилась рискнуть и повернула голову.

Там никого не было. Сердцебиение у нее замедлилось, но отнюдь не нормализовалось.

Венди медленно села и снова на цыпочках пересекла комнату. Она открыла дверь, затаив дыхание, почти уверенная в том, что увидит смотрящие на себя недовольные глаза Сары. Тем не менее, там никого не оказалось. Венди медленно и с облегчением выдохнула.

Проскользнув в дверь, она прокралась на верхнюю ступеньку. Оттуда ей теперь были слышны голоса. Казалось, они исходили из кабинета, где ее встретила Сара, но они глушились тяжелой дверью комнаты. Венди тихонько спустилась по лестнице и направилась к кабинету. В коридоре было темно, и ей приходилось пробираться мимо еле видимых препятствий, и не всегда успешно. Несмотря на боль, она поблагодарила Бога за то, что избитые ботинками ее пальцы не издали ни звука, ударяясь о мебель из красного дерева.

Добравшись до своей цели, она обнаружила, что ей мешает толщина этой мощной изысканно отделанной двери. Она не могла разобрать ни слова, но, судя по голосу Джона, тон его не казался радостным. Венди выпрямилась, закусив нижнюю губу, затем сделала глубокий вдох и двинулась по коридору в комнату рядом с этим кабинетом. Дверь в эту комнату была открыта, и там также имелись французские двери, открывавшиеся в огороженный сад.

Она попробовала дернуть за ручку и обнаружила, что двери заперты, но, ощупав замок, она обнаружила в нем ключ.

Зажмурив глаза и стиснув зубы, она с величайшей осторожностью повернула ключ, медленно-медленно отворачивая защелку. Наконец, не издав щелчка, дверь открылась. Венди встряхнула руками и несколько секунд просто простояла там, дав возможность своему бешено колотившемуся сердцу чуть успокоиться.

«Судя по тому, как мне до сих пор в судьбе везло», подумала она, «эти петли сейчас взвоют, как банши [привидение плакальщицы, предвещающей смерть].

Она повернула ручку и открыла дверь; ручка опустилась бесшумно, и ее обласкал прохладный ночной воздух, покалывая кожу ее обнаженных рук. Выглянув наружу, она увидела, что двери в кабинет все еще были открыты, и наконец она услышала, о чем они говорили.

«Она не шпионка, мам». Голос Джона звучал устало, словно он повторял уже это снова и снова.

«Откуда ты знаешь?», бросилась на него Сара. «И как она узнала, где тебя найти?»

Дитер сидел за своим столом и мрачно наблюдал за тем, как спорят между собой мать и сын. Джон сидел в одном из гостевых кресел, а Сара расхаживала по комнате, как тигр в клетке.

«Она выяснила, где я нахожусь, через несколько минут после того, как я впервые с ней связался», признался Джон. Затем он склонил вниз голову, глядя на мать из-под бровей, ожидая вспышки гнева.

Ее не последовало. Сара остановилась и остолбенело уставилась на него. «А остальные эти твои юные друзья из Массачусетса тоже знают, где мы находимся?», спокойно спросила она.

«Нет, мам. Только Венди, и я попросил ее этого не говорить, и поэтому я знаю, что она этого не делала».

«Ты знаешь, что она не разведчица, и знаешь, что она никогда никому не расскажет, где мы находимся. Как же тогда они узнали, что нужно отправить ее в Бразилию?»

«Я сказал Сногу, что если он когда-нибудь окажется в чрезвычайной ситуации, и ему понадобится связаться со мной, пусть встречает меня в Сан-Паулу». Он посмотрел матери в глаза, хотя ее пристальный взгляд заставил его отвернуться. «Это один из крупнейших городов в Южной Америке», пояснил он, «и он далеко отсюда. Что делает его идеальным местом для такого рода встреч».

«Вот только эта твоя юная подружка не стала ждать тебя в Сан-Паулу, а приехала прямиком сюда!» Сара сложила руки на груди и глубоко вздохнула.

«И не похоже, что она обвиняется в убийстве какого-то никому не известного бомжа. Рон Лабейн был знаменитостью».

«Она не убивала его, мама».

«Откуда ты в этом уверен?», спросила Сара, снова начав расхаживать по комнате. «И хорошо ли ты вообще-то ее знаешь?»

«Ну хватит», сказал Джон, встав у нее на пути. «Она не убийца». Он опустил голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. «Думаешь, я не узнаю убийцу, когда посмотрю ему прямо в глаза?»

«Это тебе не точная наука», отрезала Сара. «Нельзя показать на кого-то и сказать: «Вот он убийца», или взглянуть на другого и сказать: «А вот это человек, который не сможет никого убить, спасая свою жизнь». Если ты думаешь, что сможешь, ты обманываешь сам себя». Они простояли, смотря друг другу в лицо, довольно долгое время. «Почему ты думаешь, что она не могла его убить?»

«Во-первых, потому что она на него чуть ли не молилась, весь свет клином у нее на нем сошелся. Во-вторых, потому, что у нее не было причин его убивать. В-третьих, потому что в ее прошлом нет ничего такого, что могло бы сделать ее убийцей».

«Ты не знаешь, были ли у нее на то причины», возразила Сара. «Ты даже не говорил с ней».

«Окей, если у нее были на то причины, то это была самооборона», закричал Джон. Он ударил себя в грудь. «Я знаю ее! Я доверяю ей; и этого тебе должно быть достаточно».

Они оба стояли, яростно глядя друг на друга и тяжело дыша.

«Вот что действительно важно», спокойно сказал Дитер, «так это следили за ней или нет».

«Никаких признаков этого нет». Сара отвернулась от сына и подошла к столу. «Она говорит, что ехала прямо из Сан-Паулу и лишь три раза останавливалась, чтобы заправиться. Она сказала, что ни у кого не спрашивала, куда и как ей ехать, и что она все время проверяла, нет ли за ней хвоста. Чему я могу поверить, потому что она была явно напугана и дрожала, как трусливый кролик».

«Конечно, напугана!», раздраженно огрызнулся Джон. «А ты бы разве не испугалась?»

Сара развернулась на каблуках, чтобы посмотреть ему в лицо, и уже открыла рот, чтобы ответить ему.

«Нет», сказал Дитер.

Они оба посмотрели на него, разинув рты.

«Нет смысла продолжать этот спор. Вы оба совершенно отвлеклись и утратили суть». Он наклонил назад свое кресло, которое как бы встало чуть на дыбы, и взял графин с виски и хрустальный стакан с невысокого картотечного шкафа. «По правде говоря, мы ничего не узнаем, пока не поговорим с самой девушкой».

«Я разговаривала с ней», огрызнулась Сара, показав на себя.

Дитер налил себе стопку солодового виски и поставил графин на место. Он немного поболтал ликер в стакане, а затем выпил его глотком, закрыв глаза от удовольствия. «Я с нетерпением весь день ждал, когда можно будет это выпить», сказал он. Затем он поставил стакан на стол и подтянул свое кресло вперед. «Если ты встретила ее с таким огнем в глазах, Сара, то я сомневаюсь, что ты получила от нее много информации».

«Спасибо большое», сказала она, явно неприятно пораженная его замечанием. «Но я вытащила из нее достаточно, чтобы понять, что она для нас обуза. Нам нужно от нее избавиться».

«Что?» На лице у Джона застыло такое выражение, словно он не поверил своим ушам. Он сделал шаг к матери.

«Не могу поверить, что ты это сказала».

С выражением замешательства на лице Сара перевела взгляд с Джона на Дитера и обратно. «Ради всего святого, ребята! Я имела в виду только то, что не желаю нянчиться с человеком, у которого на хвосте сидят менты, пока вас тут не будет!»

«Какая ты вдруг щепетильная стала», горячо сказал Джон. «Еще минуту назад ты––»

Фон Россбах огромной своей ладонью плашмя ударил по столу с оглушительным шлепком, и они оба аж подпрыгнули. Он яростно уставился на них, пока оба они не пристыдились. «Как я уже сказал» – голос его был убийственно тихим – «нам нужно поговорить с молодой леди. Не хотите ли присоединиться к нам, мисс?», Дитер посмотрел на французские двери.

Джон повернулся туда, куда он смотрел. «Венди?», сказал он.

Венди выглянула из кустов, в которых она пряталась, с широко раскрытыми глазами.

«Венди!», радостно повторил Джон и шагнул к ней навстречу.

Она бросилась в его объятия, и он крепко обнял ее, уткнувшись лицом в ее волосы. Они стояли, крепко прижавшись друг к другу, вроде бы так долго, и все же, как им показалось, слишком мало; он руками гладил ей спинку по тонкой ночной рубашке, оставляя теплый след на ее продрогшей коже. Она открыла глаза и наткнулась на полуулыбку Дитера.

«Добрый вечер», сказал он.

Она улыбнулась ему в ответ.

«Те, кто подслушивают, редко слышат о себе хорошее», сказала Сара в оправдание себе самой.

Венди сморщила нос. «И не говорите!», проворчала она.

Дитер во всеуслышание рассмеялся. «Из описания Сары я подумал, что вы какая-то робкая мимоза». Он ухмыльнулся, взглянув на обиженную Сару. «Садитесь, пожалуйста», предложил он, показав на кресло перед своим столом.

Джон взял ее за руку и провел ее к этому креслу, сев рядом с ней и не выпуская ее руки. Они улыбались друг другу, как будто они были совершенно одни и полностью в раю. Сара встала позади них, хмуро скрестив руки на груди – с виду, и, несомненно, чувствуя себя лишней и всеми покинутой. Дитер вздохнул, точно не уверенный, происходило ли это из-за этого примерного проявления юношеской любви или же из-за явной ревности Сары. Он знал, что ей хотелось бы, чтобы у ее сына был кто-то, но только не сейчас.

«Ах, но Сара», с грустью подумал он, «лучше сейчас, чем никогда».

«Что с твоими волосами?», спросил Джон.

Венди коснулась их свободной рукой. «Мы их обрезали, чтобы я больше была похожа на сестру Снога. Я же использую ее паспорт». Она посмотрела на Дитера. «Та машина, на которой я ехала, я взяла ее в прокат с помощью одной из ее кредитных карточек».

«И когда нужно вернуть машину?», спросил он.

Венди пожала плечами. «Я взяла ее на десять дней; осталось семь. Я не знала, сколько времени потребуется, чтобы добраться сюда, или что случится, когда я сюда приеду, поэтому я взяла ее на довольно долгий срок».

Дитер кивнул, обдумав это. «Мы отгоним ее обратно за вас», сказал он. «Я все оплачу наличными, так, чтобы никаких бумажных следов не осталось».

«Спасибо», сказала она, смутившись. «Но я уже и так слишком навязываюсь––»

«Не беспокойся», сказал фон Россбах, великодушно махнув рукой.

«Особенно теперь, когда так мало времени остается», пробормотала Сара. Затем она закатила глаза в ответ на неодобрительное выражение лица Дитера. Всплеснув руками, она отошла в сторону и села в самом дальнем углу, в единственном другом кресле этого кабинета.

«Расскажи, что произошло», пригласил ее фон Россбах.

Венди взглянула на Джона, тот кивнул. Она облизнула губы и начала.

Когда она закончила, Сара сказала: «Ну теперь все гораздо яснее и связанней по сравнению с твоим первым рассказом».

Венди посмотрела на Джона и улыбнулась ему, прежде чем ответить. «Потому что я сейчас чувствую себя отдохнувшей». Она взглянула через плечо на Сару. «И благодаря Джону я чувствую себя в безопасности».

«Единственная значимая связь между тобой и убийством – это твои отпечатки пальцев на оружии», заметила Сара. «Почему ты не взяла его с собой?»

«Отвалите от меня!», огрызнулась Венди. «Меня чем-то накачали, я отрубилась, я была в шоке. В какой-то момент я даже собиралась спуститься вниз и сообщить об убийстве на ресепшне. Учитывая все обстоятельства, я все правильно сделала. Для вас, может быть, это и привычное дело, но я с таким впервые столкнулась. Так что просто отстаньте от меня, хорошо?»

Сара заморгала удивленно, и Джон постарался сдержать улыбку. Дитер сохранял нейтральное выражение лица – с трудом. «Учитывая то, что ты нам рассказала», произнес он, «я сомневаюсь, что за тобой следили». Он посмотрел на Сару. «И также я сомневаюсь, что тебя смогли отследить досюда. Разве что», он обернулся к Венди, «если только твои друзья не––»

Она покачала головой. «Нет. Они меня не выдадут. Кроме того, они не знают, где я. Я никогда не рассказывал им, где живет Джон, и на моем компьютере также нет ничего подобного, равно как и в моих записях». Венди пожала плечами. «Так что все нормально, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах».

Фон Россбах кивнул. «Ты выглядишь очень усталой», сказал он мягко. «Почему бы тебе не вернуться в постель? Утром сможем поговорить поподробнее».

Венди неуверенно посмотрела на Джона, который сжал ее руку. «Я пойду с тобой», сказал он. «Я тоже устал». Но то, как он нее взглянул, обещало, по крайней мере, несколько минут, проведенных с ним вместе. Они, взявшись за руки, вышли из комнаты, не оглядываясь.

После того, как они ушли, Дитер и Сара некоторое время сидели молча. Затем Сара встала с кресла и подошла к столу.

«Я никогда не видел тебя такой», заметил Дитер.

Сара фыркнула и слабо улыбнулась. «А я никогда еще не чувствовала себя так», призналась она. Усевшись в кресло, где сидела Венди, она подняла и опустила руки, хлопнув себя по бедрам. «Просто дело в том, что я ничего о ней не знаю».

Великан-австриец рассмеялся и быстро сказал, когда она нахмурилась: «Моя мать то же самое говорила, когда у меня появилась первая серьезная подружка».

Сара поморщилась. «Да, но…» Она оценивающе посмотрела на него. «Как ты узнал, что она там? Я вот понятия не имела, что она нас подслушивает».

«Дело в том, что у шампуни в ванных в комнатах для гостей очень сильный запах», признался он.

Она наклонила голову, посмотрев на него удивленно и весело. «Я это заметила, но я так и не поняла, что на это есть своя причина». Она покачала головой и рассмеялась. «Но даже и в этом случае, я не почувствовала ее запах».

«А я подумал, что именно поэтому ты перестала им пользоваться», сказал он. «Поэтому я не смог бы тебя заметить».

«Да ну!», сказала она. «Я перестала им пользоваться, потому что от этого запаха меня тошнило». Они посмеялись, глядя друг на друга, а потом она опустила глаза.

«Видно по всему, что она его обожает», сказал Дитер, с понимающим выражением на лице.

Сара мгновенно перешла в наступление. «Точно также она якобы обожала Рона Лабейна и вот посмотри, что с ним стало!»

«Ой, да брось ты, Сара! Она жертва обстоятельств. Джон ее поддерживает».

«А соседи, все как один, говорят: «Он был таким тихим, спокойным», огрызнулась Сара.

«То, что она оказалась связанной с этим убийством, это чистая случайность. Убийцы были умны, но они не могли предугадать, что она окажется такой изворотливой».

«Я не верю в совпадения, случайности или в стечение обстоятельств, когда это касается Джона», решительно сказала Сара. «Я не могу себе этого позволить». Она посмотрела ему в глаза. «Мы не можем себе этого позволить. Особенно сейчас».

Он опустил голову и посмотрел на нее из-под бровей. «Думаешь, она Терминатор?»

Сара снова всплеснула руками и отвернулась. «До появления Серены Бернс я готова была поклясться, что это невозможно. Но теперь?» Она покачала головой. «Черт его знает».

…………………………

В комнате Венди, на ее кровати, страстно обнявшись, лежали молодые любовнички. Джон был все еще полностью одет, на Венди одежды было намного меньше, но она против этого нисколечки не возражала. Она потянула Джона за рубашку, целуя его и вдыхая его запах, и с закрытыми глазами просто тащилась от удовольствия.

Джон остановил это движение, схватил ее руку и поднес ее к своим губам. Он поцеловал ее и улыбнулся ей, глазами умоляя его понять. «Мама еще не спит», тихо сказал он.

Венди застонала, а потом уткнулась лицом ему в шею. «Я люблю тебя», страстно произнесла она. Через некоторое время она робко сказала: «Но думаю, твоей маме я совсем не нравлюсь». Она посмотрела на него. «Она не такая, как я ожидала».

Джон слегка рассмеялся. «В данный конкретный момент она действительно не такая, я этого тоже не ожидал. Но с другой стороны, ты же моя первая девушка, и для нее это полная неожиданность. А мама не любит сюрпризы. Однажды я испек торт к ее дню рождения, зажег свечи и спрятался за дверью. Когда она вошла, я выскочил и закричал: «Сюрприз!» И она наставила на меня пистолет». Он усмехнулся. «И я еще чудом остался в живых».

Венди смотрела на него, выпучив глаза, когда он поведал ей об этих воспоминаниях, которые он, по-видимому, считал добрыми и приятными.

Заметив ее состояние, он обнял ее и поцеловал в лобик. «Как только она узнает тебя получше, ты ей понравишься», заверил он ее. «Я знаю, так и будет».

«Надеюсь», вздохнула она и снова поцеловала его.

После еще несколько пылких минут они прервались на секунду. Джон еще крепче ее сжал и застонал. «Хотелось бы, чтобы у нас было больше времени!», со страстью сказал он.

Венди запрокинула голову и в тусклом свете прикроватной лампы внимательно посмотрела ему в лицо. «Пока мама не пришла и не проверила, лег ли ты спать?», подразнила она его.

Он вздохнул и покачал головой.

«Тогда что ты имеешь в виду?»

«Мы с Дитером должны кое-куда поехать», сказал он. «И нас здесь не будет пару недель как минимум». «Или же вообще никогда», подумал он, «в зависимости от того, как пойдут дела».

«Куда это вы собрались?», спросила она, нахмурившись.

«Тссс». Он приложил палец к ее губам. «Не волнуйся, ты можешь остаться здесь с мамой».

Венди села и посмотрела на него сверху вниз. «Лучше уж отправиться в ад к чертям», ??сказала она вполне откровенно.

Затем она снова прильнула к нему, сжавшись в его объятиях. «Или же отправиться вместе с тобой».

Он покачал головой.

«Ну пожалуйста», взмолилась она.

«Венди», сказал он, проведя пальцем по краям ее щеки, «я не могу. Прости, что вынужден сказать тебе «нет». Но просто… я не могу».

Она закрыла глаза и судорожно выдохнула. Через некоторое время она кивнула.

«Хорошо», сказала она. «Я все понимаю».

Джон с тревогой на нее посмотрел; ему показалось, что ресницы у нее увлажнились.

Прежде чем он успел что-то сказать, Венди произнесла: «Я действительно очень устала. Мне нужно теперь поспать».

Она все еще не открыла глаз, и Джон почувствовал, будто у него внутри всё опустилось, когда она вырвалась из его объятий и повернулась к нему спиной. Он потянулся к ней.

«Спокойной ночи», сказала она.

Джон в смущении отдернул руку. Он понял, что повел себя в этой ситуации несколько неверно, но у него реально не было никакого иного выбора. В глубине души он понимал, что Венди чувствует себя отвергнутой, но вряд ли он сможет взять ее с собой в Антарктиду для нападения там на военный объект.

Он так скучал по ней, хотел ее видеть рядом с собой и так долго мечтал ее обнять. Но не сейчас! Сейчас совсем не вовремя. Не время быть вместе с ней и, возможно, у него даже не будет времени, чтобы как-то исправить и залечить этот разрыв. Он почти неслышно вздохнул и протянул руку, чтобы коснуться ее обнаженного плеча.

«Поговорим завтра», сказал он. Наклонившись, он поцеловал ее в шею. «Спи спокойно, милая. Доброй ночи».

Поднявшись с кровати, он вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. По дороге в свою комнату он думал о том, как часто он в детстве удивлялся, как это взрослые могут говорить друг другу такие слова, как «милая» и «дорогой» с совершенно бесстрастным выражением лица.

Он подумал о девушке на постели и улыбнулся. «И теперь я это понял».

Венди услышала щелчок замка, когда он вышел из комнаты, и подняла голову с подушки. Она чуть слышно шмыгнула носом, жалобно, но затем собралась с силами. Она решила поехать вместе с ним. Он просто еще этого не знает.

………………………………

Мать Джона ничего не сказала, когда он объявил за завтраком, что он намеревается сегодня с Венди прогуляться вокруг поместья. Сам факт отсутствия такой реакции насторожил Венди даже больше, чем беспечная уверенность Джона в том, что она отправится на эту прогулку с ним.

«Умеешь ездить на лошади?», спросил ее Джон, улыбаясь.

«Боюсь, что нет», сказала она. «Мне хотелось иметь лошадку, когда я была маленькой, пока мой папа не объяснил, что нужно будет убирать навоз. Тогда я передумала и вынуждена была обойтись фигурками «Брейер» [фирма игрушек и фигурок лошадей] и глянцевыми календарями». Она усмехнулась. «По правде говоря, мы с трудом позволили себе управиться с кошкой».

«Могу тебя научить», предложил Джон.

Она улыбнулась его нетерпению, сердце ее забилось чуть чаще, и она решила его простить. «Хотелось бы. Но сначала мне хотелось бы насладиться общением с тобой, чтобы нас ничто не отвлекало. Я…» – она хотела было сказать: «Я так скучала по тебе», но вдруг вспомнила, что они здесь не одни, и постеснялась, – «жду не дождусь твоего рассказа о том, как ты поживаешь, и что с тобой произошло», закончила она, запинаясь и несколько неуверенно.

«И я то же самое», ответил Джон. «Ты всё?»

Венди тут же положила салфетку, сказав «да», несмотря на еду, еще остававшуюся на тарелке.

«Мы можем уйти?», спросил Джон маму. Сара изучала распечатку, которую дал ей Дитер, и не услышала его. «Мам?», повторил он громче.

Она взглянула на него. «Что?»

«Мы свободны? Ты нас извинишь?»

Сара, увидев, что они едва лишь прикоснулись к еде на тарелках, пожала плечами, несколько даже озадаченная тем, что он ее об этом спрашивает. «Конечно», сказала она. Когда молодые люди ушли, болтая между собой, она повернулась к Дитеру. «Он внезапно стал как-то подчеркнуто вежлив».

«Она же постарше его», заметил Дитер. «Возможно, он пытается казаться более умудренным».

Сара коротко рассмеялась и покачала головой. «Вот это всё между ними – это по-настоящему, как думаешь?»

Дитер кивнул, внезапно став серьезным. «А вот это всё между нами», подумал он, «это по-настоящему?»

Вслух же он сказал: «Я рад этому. Это даст ему особый стимул вернуться домой».

«Ха!», недовольно хмыкнула Сара. «И это же ставит меня на место».

«Ты понимаешь, что я имею в виду». Он на мгновение положил свою руку на ее руки. «Он молод, а она очень симпатичная девушка; и мысль о ней поможет ему выстоять».

Сара положила подбородок на свой кулак и подняла брови. «Так значит, и у тебя в жизни была своя Дульсинея, когда ты уходил на операции?»

Он бросил на нее такой взгляд, который, казалось, способен был расплавить ей кости. «Возможно», сказал он лаконично. Он показал рукой на распечатку. «Что думаешь?»

Сара выпрямилась и, опустив глаза, взяла в руки бумаги, лежавшие рядом с ее тарелкой, чувствуя себя желанной и одновременно отвергнутой. «Ооо-кей», сказала она, вновь погрузившись в дела. «Вроде все замечательно. Было бы еще отраднее, если бы у нас имелось еще несколько складов в центральной Мексике, потому что я думаю, что США и Канада пострадают сильнее. И хотелось бы иметь нечто-то более существенное, нежели 120-миллиметровый миномет». Она посмотрела на него. «Не беспокойся, я понимаю, что это невозможно. Но и это впечатляет. Мы окажемся даже в лучшей форме, по сравнению с тем, на что я могла надеяться». Один уголок ее большого рта приподнялся в сардонической улыбке. «Очевидно, что у тебя связи понадежней, чем у меня».

Дитер хмыкнул. «Чем больше денег, тем лучшие связи можно купить».

***

Джон разрезал яблоко своим перочинным ножом и отдал кусочек Венди, которая положила его на свою раскрытую ладошку и предложила восторженной Линде, кобыле Сары. Она улыбнулась, ощутив мягкую морду лошади и ее теплое дыхание.

«Нужно подышать им в ноздри, так ты вроде с ними знакомишься, будто представляешься им», сказал он ей.

Венди наклонилась вперед и легонько подула, но ей показалось, что Линда не проявила к ней особого интереса, или же она сделала это как-то неправильно, или, может быть, кобылке просто хотелось еще яблочка. «Дай мне», сказала она, взяв плод из рук Джона. Она предложила его лошадке и получила очень позитивную реакцию. «Мне кажется, она только что просто улыбнулась».

Понаблюдав и послушав, как лошадь хрустит яблоком, Джон был склонен согласиться. Он положил ладонь Венди между лопаток и нежно погладил ее.

Она повернулась к нему, глаза ее блестели, а на щеке появилась ямочка.

«Ты что, нас перепутал?», спросила она, склонив голову к Линде.

«Прости», сказал он, покраснев. «Нет, совсем нет».

«И все же ты чем-то отвлечен». Она оперлась локтем на изгородь загона. Линда, надеясь на продолжение, чуть подтолкнула Венди, и та потеряла равновесие. Джон подхватил ее и поддержал, в то же время смотря ей в глаза.

«Я люблю тебя», сказал он.

Она улыбнулась. Склонившись к нему, она поцеловала его в губы. «Я тоже тебя люблю. Но…» – она подставила ??поднятый палец, упреждая поцелуй, – «меня не так-то легко чем-то отвлечь. Расскажи мне, что у тебя на уме, Джон. Это не я или, по крайней мере, не только я».

Он посмотрел на нее, с помрачневшим лицом и озабоченным взглядом. Затем, подняв глаза, он показал на дерево. «Давай посидим там».

Когда они вошли в тень, Венди увидела, что там лежат одеяло и корзина для пикника, и она с улыбкой повернулась к Джону. «Неудивительно, что ты готов был прогулять завтрак. Когда это ты сюда притащил?»

«Это не я», ответил он, рухнув на одеяло так, словно у него не было костей. «Но у меня есть друзья в нужных местах». Он открыл корзинку и протянул ей что-то завернутое в салфетку. Венди взяла это, опустившись на колени рядом с ним. Оказалось, что это какая-то сочная выпечка, приятная на вкус, не сладкая, но и не соленая.

«Вкусно!», сказала она, уплетая нечто вроде кукурузных булочек с луком и сыром.

«Это называется «сопа парагвайя» («первое по-парагвайски»), традиционная еда для завтрака. Наша домоправительница Мариетта делает их лучше всех». Он открыл термос и налил им обоим по чашке кофе, в котором уже были молоко и сахар.

«От этого я не в восторге», сказала она, поморщившись.

«Эй, он с кофеином». Джон сделал долгий глоток. «Я не выспался этой ночью».

«Я тоже», сказала Венди.

Некоторое время они молчали, заполняя молчание едой и питьем. Мариетта положила им также фруктовый сок, и Венди с удовольствием стала его пить, оставив слишком сладкий кофе Джону.

«Скажи мне», наконец сказала она.

Он вопросительно посмотрел на нее.

«Не смотри на меня так», сказала она, толкнув его в плечо. «Ты так сильно об этом думаешь, что я почти вижу, как на лбу твоем проступают электронные буквы. Но если ты так настаиваешь, то я облегчу тебе задачу. Когда вы уезжаете и куда вы едете, и что вы там собираетесь делать, когда туда доберетесь?»

Он закусил губу и опустил глаза в свой кофе, словно пытаясь предугадать по нему будущее.

Венди еще раз его толкнула. «Какой смысл от меня это скрывать? Учитывая, где я и что мне уже известно».

«Верно подмечено», признался, наконец, он, садясь. Он покачал головой. «Мама меня за это убьет».

Венди рассмеялась. «Серьезно в этом сомневаюсь. Вот я, может быть. Но вот уж от нее, по крайней мере, ты полностью защищен».

Джон усмехнулся и, положив руку за голову, притянул ее к себе, чтобы поцеловать, а затем отпустил. «Мы едем в Антарктиду».

«Круто», сказала она, а потом засмеялась, подняв руки. «Только вот давай без шуток, честно».

Он улыбнулся, а затем нахмурился. «Они заново запустили проект «Скайнет» на секретной базе, которая у них там есть. Мы собираемся ее уничтожить».

«Взорвать ее, ты имеешь в виду», сказала Венди.

Лицо ее стало задумчивым, а Джон замолчал, пытаясь отложить то, что ему казалось неминуемым спором. Она начнет объяснять ему, почему она тоже должна туда ехать, а он станет отказываться. Тогда она почувствует себя обиженной и, в свою очередь, начнет обижать его, убежав или даже, может быть, скажет что-нибудь в порыве гнева. Он лег на спину и посмотрел на дерево и голубое небо, едва видимое сквозь кроны листьев.

«Мне кажется, вы, возможно, делаете тут ошибку», медленно сказала она, все еще, по-видимому, напряженно об этом думая. «Вы взорвете эту фигню, а они просто построят ее заново где-нибудь в другом месте».

Джон посмотрел на нее, но промолчал. Венди нетерпеливо повернулась к нему.

«А вот что вам действительно нужно сделать, так это засунуть что-то такое им в программы, которое сможет войти в состав в их данных. Что-нибудь такое, что помешает этой фигне стать разумной!»

Джон заморгал. «А что, так можно сделать?», спросил он, сев лицом к ней.

«Да. И, похоже, это будет намного проще, чем изначально вообще пытаться сделать машину разумной. И знаешь что?» Она наклонилась к нему ближе, словно намереваясь поцеловать его.

«Я уже значительно продвинулась вперед в этом смысле и уже многое что сделала. Поэтому вам просто нужно, чтобы я отправилась вместе с вами». А затем она действительно его поцеловала.

Джон чуть погодя отдернул голову, испытующе на нее посмотрев. «Я не так уж и легко отвлекаюсь, милая. Если ты сможешь написать программу, которая сумеет это сделать, почему мы не сможем ее установить? Мы с Дитером оба компьютерно грамотны».

Венди утрированно вздохнула. «Ну, большинство идей я держу в голове», призналась она. «Но у меня совершенно иной подход к проблеме Искусственного Интеллекта – а именно, с точки зрения создания самосознания, а не подавления его. Поэтому мне придется переписать программу». Она пожала плечами. «И это займёт некоторое время».

«У нас нет нескольких лет», разочарованно сказал он.

«На это вовсе не потребуются какие-то годы. Я уже установила ряд факторов, которые указывают на сознание. Ну», призналась она, примирительно пожав плечами, «мощный толчок этому придали статьи Курта Вимейстера. Но они стали лишь трамплином. Я продвинулась намного дальше. И я смогу это сделать!», настаивала она. «Когда мы доберемся туда, у меня все будет готово». Венди старалась сохранять нейтральное выражение лица и скрывать все следы мантры «Возьми меня с собой!», «Возьми меня с собой!», которые ныли где-то у нее в затылке.

Джон с изумлением посмотрел на нее. «То, о чем ты говоришь, означает, что нам не нужно будет это взрывать».

«Совсем не нужно», согласилась она, с энтузиазмом кивнув головой. «И будет лучше, если вы этого не будете делаеть, потому что таким образом вы повредите всю их обновленную и измененную мной информацию. Просто сделай, чтобы это выглядело так, будто взорвать ее было твоей целью, но тебе помешали довести это до конца, и тогда программа должна пройти незамеченной». Она закусила губу. «Не говори слишком много», предостерегла она сама себя. «Пусть он пока хоть это переварит».

Джон поднял глаза, выйдя из задумчивости. «Пойдем-ка поговорим с Дитером».

…………………………

«Должна пройти незамеченной?», спросил Дитер. Он положил руки на столе перед собой. «Моя дорогая Венди, мы не можем себе позволить вот это – «должна». Нам нужно убить этого монстра».

«Что вы, как сказал мне Джон, и делали уже дважды!», возразила ему Венди, сидевшая в кресле перед ним. «Поэтому убийство тут бесполезно. Вам нужно предотвратить превращение этого в монстра. Возможно, ответ заключается в чем-то менее очевидном и менее разрушительном. Да пусть у них будет этот их Скайнет!» Она эмоционально широко махнула рукой. «Просто не дайте Скайнету полностью раскрыться. Ведь они стремятся заполучить лишь некий инструмент, а не то, что попытается захватить весь мир. Пусть у них будет то, что им нужно, а вы тем временем убедитесь, что получите именно то, что нужно вам. Они даже не заподозрят, что что-то не так – потому что с их-то точки зрения, никаких ошибок ведь не будет!»

Она замолчала, глядя на него так, словно желала, чтобы он дал ей добро. Фон Россбах оттопырил нижнюю губу, задумавшись, а Джон стоял за креслом Венди, нервно постукивая ногой.

«Какова вероятность того, что они обнаружат эту программу, которую ты предлагаешь?», спросил Дитер.

«Невелика», заверила его Венди. «Программа, подобная той, которая составляет Скайнет, чрезвычайно сложна; она включает в себя миллионы строк текста. Я бы никогда не смогла ее сделать без тех данных, которые дал нам Джон, извлеченных из головы этой… штуки. То, что я намереваюсь сделать, не должно прервать функционирование Скайнета, поэтому это не создаст проблем для разработчиков. Я хочу лишь предотвратить появление непреднамеренных и нежелательных последствий, и я смогу это сделать, внедрив мою небольшую программу совсем незаметно, так, чтобы она не выглядела чем-то чужеродным». Когда фон Россбах по-прежнему поглядел на нее сомнительным взглядом, она поспешила разъяснить это подробнее. «Они, конечно же, обязательно проверят программу после вашего визита», призналась она. «Я это знаю, потому что сама бы так сделала. Но они будут искать ключевые слова, связанные с самоуничтожением. В то время как наша цель состоит не в том, чтобы уничтожить, а в том, чтобы заставить компьютер игнорировать кое-какие определенные данные. Поэтому всё с этим связанное не будет никак выделяться. И если только кто-нибудь не окажется настолько дотошным и одержимым, чтобы настоять на проверке каждой строчки всего текста, то это пройдет никем не замеченным».

«Где твоя мама?», спросил Дитер Джона, который пожал плечами. «Давай отыщем ее».

Сара находилась в комнате Джона, она работала на его компьютере. Когда они вошли, она, рассеянно нахмурившись, взглянула на них, а затем вопросительно на них посмотрела.

«У Венди есть новая идея, которую мы хотели бы с тобой обсудить», сказал Дитер.

Сара повернулась к девушке и обратила все свое внимание на нее. После того, как Венди закончила объяснять, она в задумчивости осталась сидеть, тихонько покачиваясь в кресле. «Это может сработать», сказала она, наконец. «Может быть, уничтожить Скайнет действительно невозможно; определенно так кажется. Но вот вывести его из строя, устроив диверсию…» Сара пожевала нижнюю губу, а затем твердо кивнула.

«Да. Давайте попробуем. Для этого не нужно взрывать эту базу и не нужно, кроме того, рисковать. И если так сделать, то они не будут чувствовать необходимость начинать все заново. И» – она ??взглянула на сына – «Джон сможет остаться здесь».

Джон просто потрясенно уставился на нее, а у Венди перехватило дыхание.

«Ты, должно быть, шутишь», сказал он.

Сара покачала головой. «Я совершенно серьезно. Ты для этой операции не нужен, и не думаю, что в связи с этим новым планом есть основания подвергать тебя такому риску».

«Мама, ты просишь меня отправить мою девушку вместо меня! Ты что думаешь, я просто буду вот так стоять и не вмешиваться и позволю тебе это сделать?»

«Я ожидаю от тебя, чтобы ты взвесил все за и против, все риски и преимущества и пришел бы к тем же результатам, что и я». Сара встретилась с ним суровым взглядом.

«Не могу в это поверить», сказал Джон, повернувшись к ней спиной. Затем он снова обернулся. «У Венди нет подготовки, чтобы взять на себя такую ответственность».

«Ты не видел снега с четырехлетнего возраста, мальчик», напомнила ему Сара. «А Дитер прекрасно о ней позаботится. Я доверяла ему заботу о тебе, поэтому теперь он может сделать то же самое и для нее». Постепенно она поняла, что он сейчас так зол, как никогда; кожа вокруг его ноздрей была фактически белой. «Кроме того, у вас недостаточно припасов и вещей для трех человек».

«Это можно приобрести, конечно, докупить». Дитер пожал плечами в ответ на ее яростный взгляд, с бесстрастным выражением на лице.

«Я еду, мама». Джон тяжело дышал, но его голос был спокоен, а глаза холодными. «На этом всё».Затем он обернулся и начал выходить из комнаты.

Сара вскочила на ноги, скрыв чувство боли. «Джон! Это неприемлемый риск! »

«Мама, я спрашиваю тебя, какой толк я вообще принесу, если останусь здесь в безопасности и тепле, и в то же время отправив человека, которого люблю, туда, чтобы ее там, возможно, убили. Как я смогу называть себя после этого мужчиной?» Он метнул в нее свирепый взгляд с порога.

Венди смотрела на них, вытаращив глаза; и теперь она заговорила, дрожащим голосом. «Я без него никуда не поеду».

Глаза у Сары расширились, и она резко повернула голову, посмотрев на девушку. Она почувствовала, как кровь схлынула с ее лица. Затем она посмотрела на Дитера. Огромный австриец стоял, как дуб, скрестив руки и опустив глаза.

«Сара, ты еще не полностью выздоровела. Ты будешь обузой. Ты это понимаешь, мы все это понимаем. Почему бы тебе это не признать?»

«Если вы всё уже решили, что именно так вы и собираетесь поступить, то какого черта тогда вы меня прервали?», яростно потребовала она от них ответа. «Проваливайте, у меня дела». Она села и начала печатать.

Джон посмотрел на фон Россбаха, который кивнул головой в направлении двери.

Венди выскользнула первой, за ней Джон. Дитер бросил на Сару долгий, последний взгляд.

«Ты прав», сказала она почти шепотом.

«Что, прости?», вежливо ответил он.

«Я сказала, ты прав. Сейчас я не гожусь для операций. Я буду полезнее здесь». Пауза. «Тяжелее ждать, чем делать самой».

Дитер улыбнулся и осторожно притворил дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

«ТЯГА ЛЮБВИ», ЯХТА ВЕРЫ ФИЛМОР, НЕИСТОВЫЕ ПЯТИДЕСЯТЫЕ*

- - - - - - - - - - - - - -

*Неистовые пятидесятые (англ. Furious Fifties или The Raging Fifties) — название, данное моряками океаническим пространствам между 50° и 60° широты в Южном полушарии Земли, которые расположены рядом с Антарктидой. Название дано из-за сильных ветров, дующих в этих широтах, когда парусному флоту XVIII-XIX веков приходилось спускаться южнее 50° широты, чтобы обогнуть мыс Горн — южную оконечность Южной Америки.

- - - - - - - - - - - - - -

Джон стоял на палубе один, настолько погруженный в собственные мысли, что почти не замечал проливного дождя, который соперничал с морской водой, взрывавшейся снизу и обливавшей его непромокаемую штормовку. Небо над головой было серо-стальным, того же цвета, что и крутые с неровными краями хребты движущейся воды спереди и сзади, увенчанные вспенивающимися белыми гребешками, где воющий ветер срубал им вершины, превращая их в пену. Это была одна из тех бурь, которые уже пятьдесят миллионов лет царствуют здесь, там, где ветер и вода кружат вечно, с востока на запад, вокруг побережий Антарктиды.

Но молодой человек не обращал на это никакого внимания, за единственным исключением: он плотно схватился за поручни и сощурил глаза против брызг.

Он был погружен в печальные раздумья, с тех самых пор, как весьма холодно попрощался со своей матерью. Мысли его были заняты тем, что он разбивал последние минуты перед этим прощанием на все более мелкие и мелкие фрагменты воспоминаний.

С того самого момента, когда его мать отправила его учиться в академию, она настояла на том, что будет носить за него его сумку к машине, как бы тяжела она ни была. По мере того, как он рос и понимал, что, несмотря на ее образ, сложившийся у него в голове, Сара Коннор вовсе не была великой Амазонкой, и он несколько раз пытался взять эту обязанность на себя; но она этого не допускала. Это превратилось в своего рода добродушное состязание между ними. Соревнование, которое он так и не выиграл, до того самого утра.

Он стащил свою огромную спортивную сумку вниз по лестнице, обнаружив, что она уже стоит внизу у выхода, смотря во двор, не улыбаясь и скрестив руки на груди, по-военному выпрямившись и пальцами впившись в руки. Сумка была лишь мелочью – абсолютно вообще-то не важной – но это был наглядный сигнал о том, что она им недовольна, и он пожалел о разрыве между ними.

«Ты ничего не забыл?», спросила она, по-видимому, не в силах еще полностью побороть старые укоренившиеся привычки.

«Неа», сказал он, как и всегда. «Взял зубную щетку, расчестку и запасные шнурки».

Этим он заслужил лишь ее легкую, сдержанную улыбку.

Венди, изо всех сил старавшаяся не сталкиваться с его матерью, находилась уже в машине, на заднем сиденье – забившись в уголок у дальней двери в попытке укрыться от пристальных сверлящих взглядов Сары.

Зная, что Венди могла наблюдать за ними, он чувствовал себя еще более неловко.

Джон был опечален тем, что эти женщины в его жизни не поладили друг с другом, но в сложившихся обстоятельствах он решил просто оставить всё как есть.

Иногда можно отложить проблемы на потом.

***

Из окон кают-компании Дитер наблюдал за тем, как молодой человек автоматически менял свою позу, стараясь удерживать равновесие в условиях качки большой яхты, и словно не замечая V-образные брызги, которые столбом взметались ввысь всякий раз, когда она носом вонзалась в холодные серые воды.

«Холодно там», заметила Вера. Она изобразила дрожь, в результате чего в ее скотче звякнули кубики льда. «Но это просто фантастика». Ее глаза сверкали, когда она посмотрела на то, как стального цвета морские волны вздымались вверх, превращась в горы. «Мне нравится эта неистовая мощь! И я так рада, что ты убедил меня направиться сюда, дорогой».

Она обняла его одной своей рукой и игриво ему усмехнулась.

Дитер знал, что ей хорошо известно, что он нервничал, когда она это делала, и он постарался ей улыбнуться, осторожно и приятно, но не ободряюще.

Она чуть кивнула своей ухоженной головкой в сторону каюты Венди.

«Та милая маленькая девочка тоже какая-то довольно молчаливая и задумчивая».

«Нет», Дитер похлопал Веру по руке, «она не замкнутая. Просто она кое над чем работает. Она должна это завершить к тому времени, когда мы доберемся до точки нашей высадки, поэтому она просто сосредоточена».

Не по-женски фыркнув, Вера сказала: «Да, понятно. А Джонни?»

Дитер покачал головой. «Ему только восемнадцать».

«Ах», понимающе сказала Вера. «Это многое объясняет».

Джон щурился, глядя на волны, когда они, ревя, летели на яхту, разбиваясь о нос и откатываясь по бокам, изо всех сил пытаясь прогнать из головы неприятные мысли и просто предаться своим ощущениям. Он выходил наружу специально, чтобы привыкнуть к холоду, и уже довольно сильно в воздухе ощущался «запах» вечного льда. Он постоянно повторял себе, что это очень полезное упражнение, которое позволит ему испытать себя на выносливость. «Я буду уверен в своих силах, зная, что смогу пройти испытание этими трудностями. К джунглям я привык, и к горам, но не к вечному льду».

К сожалению, он подозревал, что на самом деле он выносил эти трудности потому, что чувствовал свою вину в том, что оставил маму там, позади, и ему не хотелось обсуждать эти свои чувства с Дитером и Венди.

Венди же сейчас, казалось, находилась не на той же планете вместе со всеми остальными из них. Иногда она смотрела прямо сквозь него, голова у нее чуть подергивалась, словно спросонья, глаза ее тем временем блуждали по комнате, а пальцы постукивали, словно по клавиатуре на скатерти. А какой она была все остальное время, он не знал, потому что видел ее только во время еды.

«Моя девушка зомби», с горечью думал он, понимая, что это несправедливо. Он задумался на секунду. «Я ною! Я действительно ною и скулю – и причем про себя!» Неужели и другие тоже так поступают? «Похоже, я уж точно». И что он должен был с этим поделать?

Его ноги и пальцы ныли от холода, и с каждым вздохом ему казалось, что волосы у него в носу мерзнут и отламываются. Может, и тело у него тоже ныло, что было вполне оправданно, и именно поэтому его разум так истолковывал его жалобы. Он вздохнул и мог бы поклясться, что увидел, как при выдохе изо рта у него образуются выпадающие ледяные кристаллы. Это казалось невозможным, в таком воздухе, столь насыщенном влагой, но, похоже, они действительно появлялись…

Нытьё, возможно, и не было оправданным, однако чувство вины было. Или, по крайней мере, его можно было понять. Настаивая на отъезде, он порвал с почти пожизненной привычкой полагать, что его мать воспринимала ситуацию лучше, чем он. По крайней мере, в том, что относилось к Скайнету.

Но он был прав. «Мне суждено, я обязан стать великим лидером. Никто не последует за тем, кто считает наивысшим приоритетом сохранность драгоценных розовых ягодиц своей собственной персоны».

До сих пор перед его мысленным взором стояло лицо мамы. Он почувствовал, что она глубоко несчастна, и проигнорировал это, предпочтя вместо этого отшутиться и приподнять ее, оторвав от земли во время прощальных объятий. Он как бы говорил ей: «Смотри, мама. Я совсем уже вырос. Я уже выше тебя!» Внезапно он почувствовал себя очень неловко.

Он задумался, а не должен ли он был объясниться с ней по поводу этой ситуации, дать ей возможность высказать ему всё, что она об этом думала. «Как будто я и так этого не знаю», мрачно подумал он. Венди отправлялась вместе с ними, а Сара не могла этого сделать. Венди была величиной неизвестной, непроверенным оружием, и Сары не будет рядом с ним, если это оружие откажет.

Он должен был предоставить решать ей; мама знала, как прикрыть его сзади, даже если какая-то часть его самого отвергала ее все больше и больше, по мере того, как он взрослел. В то же время он высоко ценил ее преданность делу, пусть даже если ему и не хотелось анализировать ее слишком тщательно. «Насколько в ней можно сомневаться?», задумался он и решил больше не слишком притрагиваться к этому вопросу.

Может быть, он просто устал. Холод действительно пожирал энергию, и тяжелая одежда, которая на нем была, она была… тяжелой. Тем не менее, он пока не собирался уходить отсюда в теплоту салона яхты. Может быть, он наказывал себя за какие-то глупые и безрассудные усилия, в попытке загладить свою вину перед матерью, потому что он действительно чувствовал себя виноватым. Опять виноватым. Хотя, учитывая его бесчувственное поведение при расставании, у него имелись для этого веские основания.

Кроме того, независимо оттого, что чувствовала мама, Венди для него не являлась каким-то видом оружия. Она была, попросту говоря, самым важным человеком в его жизни. «Охо-хо. Я что, действительно так подумал?»

Он знал, что у него были очень сильные чувства к ней, но до этого момента он не осознавал их глубину.

Но вот мама понимала. Она была чувствительна как кошка, когда дело доходило до оценки чувств людей. Это могло бы объяснить ее недоверие и отторжение этой девушки. Заменить и выбросить. Эта мысль заставила его содрогнуться.

«Но стоп, минутку. Если посмотреть на это с другой стороны, ведь это лишь даст ей возможность быть вместе с Дитером. Если все пойдет по плану, то можно будет сработать вполне аккуратно, как в опереттах Гилберта и Салливана».

Это так обескуражило его, что он честно не понял, в шутку ли он это подумал или всерьез.

Над перилами поднялась волна и обдала его с головы до ног. «И вот на этой ноте…» Схватившись за страховочный канат, он направился к двери, благодарный за то, что у него есть выбор, входить туда или нет. Пара матросов из числа экипажа постоянно вынуждены были оставаться снаружи всегда, а ведь оба они родились в тропических странах. По крайней мере, он видел снег.

Венди увидела, как Джон прошел мимо ее иллюминатора, и бросилась к двери; распахнув ее, она полетела по коридору, открыла люк на палубу и обвила руками его за шею.

«У меня получилось! Получилось! Я закончила!», заголосила она, подпрыгивая. Но затем глаза ее округлились. «Я замерзла! Замерзла! Мне холодно!» Она повернулась и убежала обратно внутрь через люк.

Он последовал за ней, усмехнувшись при виде того, как она дрожит, стуча зубами, а сама она себя обнимала руками. Как только дверь закрылась, она снова бросилась к нему, а затем отстранилась.

«Ты мокрый!», сказала она в смятении. Затем она посмотрела на свою рубашку. «И я мокрая!»

Он это видел. Ему также было видно сквозь тонкую влажную ткань, что на ней не было лифчика. «Вот сейчас это просто загляденье!»

«Не играет роли», сказала Венди. Вдруг став деловой, она взяла его за руку и потащила за собой в свою каюту. Она открыла дверь и повернулась к нему, глаза ее светились.

«Заходи», пригласила она, потащив его вперед.

«Я щас вернусь», пообещал он. «Я весь промок».

Венди рассмеялась. «Залезай в мой душ», предложила она. Тут ее голос вдруг упал, став хрипловатым. «Я потру тебе спинку». Затем, ошарашив его этим, она одним ловким движением затащила его внутрь, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Джон заморгал от удивления. Фраза «Потру тебе спинку» была довольно недвусмысленной. Он почувствовал, что краснеет, но был полностью уверен, что это скорее от желания, чем от смущения. Он взглянул на иллюминатор, и Венди подошла к стене и затянула его небольшой занавеской. Повернувшись, она подняла на него бровь, а затем, не сказав ни слова, подошла к двери и заперла ее.

«Это позволит нам уединиться», сказала она. Венди подошла ближе и посмотрела на него. «И твоей мамы теперь здесь нет, поэтому нечего стесняться».

Он отступил на шаг назад и неуверенно сказал: «Просто я не хочу пользоваться тобой».

«Ну пожалуйста!», умоляла она его, посмотрев на него снизу вверх и чуть сбоку и покачав сложенными ладошками в классической умоляющей позе. «Попользуйся мной! Я только что совершила невозможное, и я хочу это отпраздновать, и я хочу тебя! Такие моменты случаются крайне редко, Джон», сказала она, начав развязывать завязки его спасательного жилета. «Ты должен хвататься за них, пока есть такая возможность».

«Как в рекламе пива», подумал он неуважительно. Но затем каким-то образом спасательный жилет оказался на полу, и она потянулась к чему-то еще. Джон схватил ее за руки.

«Мы знаем друг друга еще очень недолго», запротестовал он. «И мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя так, будто бросилась во что-то такое, о чем ты можешь потом пожалеть».

Она посмотрела на него так, будто он говорил на языке суахили, затем удивленно захлопала ресничками и решительно посмотрела на него. «Я знаю тебя уже достаточно давно, чтобы понимать, что я об этом не пожалею, Джон. Но дело вот в чем. Как только мы туда высадимся, мы не сможем быть наедине, все то время, которое у нас потребуется, чтобы сделать то, что мы задумали. И мы будем в таком холодном месте, что то, что ты там будешь выдыхать, будет прилипать к твоим губам. И – нас всех там могут убить. Хорошо? Ты понимаешь, о чем я?»

«Сейчас или никогда?», улыбка тронула уголки его губ.

«Вот это одно из того, что мне в тебе нравится, дорогой», сказала Венди, атакуя наполовину замерзшую застежку-молнию на его куртке. «Ты быстро просекаешь ситуацию».

Когда они закончили его раздевать, они оба оказались уже на полу, тяжело дыша и смеясь. Он сбросил последний носок на внушительную груду одежды и упал на спину. Венди склонилась над ним, улыбаясь. Затем она оседлала его, расставив руки по обе стороны его головы и став на колени по обеим сторонам его бедер; она встала так над ним, ухмыляясь тому, как он лежит внизу и моргает глазами, удивляясь ей. Она склонилась вперед к нему и всадила ему в губы маленькие покусывающие поцелуи.

«Ты же не собираешься сказать мне, что так устал, что не в состоянии двигаться?», спросила она.

Обняв ее за талию, он осторожно попытался притянуть ее ближе. «Иди ко мне», проворчал он, «и я тебе покажу, устал ли я».

Венди усмехнулась, но воспротивилась. «Ах, но ты же так сильно опередил меня», пожаловалась она.

Он сел, а Венди подалась назад, пока не оказалась сидящей на его бедрах. Джон протянул руку и расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки, и Венди затрепетала, заставив его взглянуть на нее. «Только не посмей сейчас остановиться», предупредила она.

Схватив его за голову, она притянула ее к себе для страстного поцелуя. Он с равной страстностью провел пальцами по ее волосам, потом по изгибу ее шеи и спины, еще сильнее приблизив к себе и еще горячее целуясь.

Венди отстранилась, тяжело дыша. «Люблю тебя», сказала она. Затем она мягко оттолкнула его. «Но у нас по-прежнему эта проблема с одеждой». Она встала и начала расстегивать манжеты.

«Нет», сказал Джон, поднявшись. «Дай я».

Улыбнувшись, она протянула ему руки. «Я полностью в твоем распоряжении».

…………………………

«Это тебе не погрузка вещей в доке», сказал Джон.

«Нет», сказал Дитер. «Тут работа более творческая».

«Скорее более геморройная», подумал Джон, осматривая берег.

Яхта стояла на якоре, скрытая под защитой мыса. Берег состоял из сланцев и камней, поднимавшихся вверх до высоких скалистых высот, обширные черные пространства которых расчленялись белыми полосками – останками гигантских внутренних ледяных щитов Антарктиды. Никто особо не позаботился дать название этой бухте; Уныние подходило бы лучше всего. Скалистый подъем на восток защищал «Тягу Любви» от западных ветров, но и сейчас еще сохранялось довольно заметное волнение воды с белыми шапками на коротких крутых волнах. Из-за этого большую прогулочную яхту, вставшую на якорь, укачивало, эта резкая качка была даже более неприятной, чем длинные набеги гигантских волн большого океана. В результате несколько членов экипажа выглядели зелеными, что, разумеется, не облегчало разгрузки.

Спуск большого надувного плота над бортом превратился в кошмар. А погрузка в него тяжелых упаковок оказалась и еще того хуже. В данный момент на вращающемся кране раскачивался упакованный снегоход.

«Медленней… медленней…», сказал Дитер, перегнувшись через борт и подавая сигналы рукой человеку, управлявшему лебедкой. «Медленней… Я сказал медленней, идиот!»

Джон ловко перепрыгнул через борт и спустился вниз по канатной лестнице, легко спрыгнул вниз и стал помогать двум членам экипажа спустить вниз большой гусеничный вездеход «Sno-Cat». Этот плот был военной модели, с продольными алюминиевыми балками, придававшими прочность дну; он был рассчитан на переправу с десятка солдат со снаряжением на плацдарм высадки на берег или на рейд коммандос. Усилиями трех человек, ухвативших ящик спереди и с двух углов, а также Дитера, ругавшегося на чем свет стоит и направлявшего действия оператора лебедки, им удалось спустить его вниз, несмотря на не прекращавшиеся разнонаправленные колебательные движения обоих судов. И спуск получился удачным, потому что, если бы ящик упал вниз действительно сильно, он пробил бы дно.

Члены экипажа стали бросать на Джона удивленно-уважительные взгляды, когда он помог направить ящик вниз и прочно закрепить его внизу. Он усмехнулся им в ответ и поднял большой палец: «Эй, я пацан, который много чего умеет, спасибо маме», – и полез обратно вверх по лестнице на палубу.

«Это последнее», тяжело дыша, сказал он.

Там находились Дитер и Венди, в качестве последнего слоя их походная одежда была сверху накрыта оранжевыми водонепроницаемыми куртками и брюками, кроме того, он обнаружил там ожидавшую их Веру – то ли девушку, а то ли виденье, всю в розовом. Ее тонкая кожа казалась жирной из-за солнцезащитного крема, а большие розовые солнечные очки, защищавшие ее глаза от сильных ультрафиолетовых лучей Антарктиды, делали ее похожей на сову с налитыми кровью глазами.

«Бог знает, где она нашла розовую теплую куртку-аляску», подумал Джон. Но вообще-то он не был этим удивлен. Теперь он уже знал, что, чего бы Вера ни захотела, она это всегда находила или добивалась. «Ну, за исключением Дитера». Пока что.

«Птенчик мой», сказала она, бросившись вперед и заключив Джона в прощальные объятия. «Теперь ты должен заботиться об этой чудесной девушке. Слышишь меня? И береги себя тоже».

Она поцеловала его в щеку, а затем оттолкнула и шлепнула его по заднице. Затем она повернулась к Венди, оставив Джона недоумевать, было ли это бабушкиным шлепком по попке или чем-то похотливым.

«Как-то уж больно резво для похотливости», решил он. «Кроме того, прямо перед ней стоит Дитер».

Вера поцеловала Венди в обе щеки, затем чуть опустила свои солнечные очки, заговорщически подмигнув девушке. Венди захихикала и покраснела, а затем заключила женщину в объятия. «Мы скоро увидимся», пообещала она.

Вера коснулась носика Венди своим пальчиком в розовой перчатке. «Будь умницей», предупредила она ее. Затем она вновь надвинула очки и повернулась к Дитеру, положив одну руку себе на пояс. «Ну, мой большой мальчик», сказала она, каким-то образом ухитрившись подкрасться к нему в своей теплой парке и в тяжелых сапогах, «кажется, вот и всё».

«Искренне надеюсь, что нет». Дитер улыбнулся. «В противном случае тебе не нужно будет возвращаться сюда за нами».

Затем он обнял ее и поцеловал, что заставило ее заохать еще сильнее.

Когда он, наконец, выпустил ее, она слегка пошатнулась, и он нежно попридержал ее за плечи, пока она, казалось, не встала прочно на ноги.

«Вау!», сказала она, усмехнувшись. «Я обязательно вернусь, если ты пообещаешь мне в следующий раз, когда мы вновь увидимся, то же самое, что и в этот раз».

Он погладил ее под подбородком. «Я с нетерпением жду этого», пообещал он.

Вера игриво взмахнула бровями. «Я тоже, милый. Ох, я тоже».

После этих слов Джон передал вниз последнюю сумку и вскочил на лестницу, которая вела вниз, в надувную лодку-зодиак. За ним последовала и Венди, и когда она спустилась достаточно низко, он подхватил ее за талию, чтобы она не потеряла равновесие, сойдя с лестницы. Дитер спустил вниз вещи Венди, а затем свою собственную спортивную сумку, последовав затем за ней, стараясь двигаться осторожно, но с максимально эффективностью.

Экипаж оттолкнул огромную надувную лодку от яхты, и мотор ее завелся. Трое из покидавших яхту со своих мест взглянули на Веру, подняв глаза и помахав ей и веселым членам ее экипажа, которые продолжали махать им до самого берега.

Джованни, красавец-матрос из числа экипажа Веры, умело причалил Зодиак к ровному месту в сланцах, чтобы им не пришлось замочить ноги, высаживаясь на берег; отсюда до начала вечных снегов оставалось меньше дюжины шагов. Все четверо мужчин вместе взялись за контейнер, в котором находился снегоход Sno-Cat, и затащили его на выдвижной металлический трап над бортом Зодиака, а затем спустили его на берег. После этого итальянец бросил им сумки. Вернувшись в моторку, он отчалил от берега и развернул лодку в бурном шквале пены.

Направившись обратно к яхте, он помахал им рукой и крикнул: «Удачи!»

Венди помахала ему в ответ, а Джон с Дитером тем временем привязали большие сумки к груде припасов на санях. Двое из них поедут на снегоходе Сноу-Кэт, а менее везучий третий займет более опасное место, усевшись на припасах. Они соорудили некое подобие сиденья из вещей, что помягче, из числа тех, которые они везли с собой, но все же оно было довольно коварным.

«Здесь довольно много животных», заметила Венди.

Джон должен был с этим согласиться. Он знал, что тут есть животные, но в общем-то не особо принял ранее это во внимание. Справа от них и довольно далеко, настолько, что не было слышно ни звуков, ни запахов, располагалось огромное… стадо, он предположил, что… пингвинов. Слева же лениво разлеглась небольшая стая тюленей.

Дитер осмотрелся по сторонам, поглядывая то на тех, то на других. «Такое большое скопление морских леопардов… это что-то необычное», тихо сказал он. «Вообще-то они обычно одиночки. Я не вижу детёнышей, так что такого вообще-то не должно быть…»

«Мне кажется, пингвины следят за ними», заметила Венди.

«Морские леопарды охотятся на пингвинов», сказал Дитер. Он еще некоторое время смотрел на них, не в силах избавиться от ощущения, что, в то время как пингвины следили за тюленями, тюлени наблюдали за людьми. Он прогнал от себя это чувство и вернулся к делу.

«Ты не поможешь мне тут, милая?» позвал Джон.

Венди отвернулась от пингвинов и направилась к саням. Внезапно ее что-то ударило в голову, причем настолько сильно, что сбило ее с ног.

«Венди!», закричал Джон и бросился к ней. «Ты в порядке?»

Она перевернулась, с одной рукой держась за затылок, со слезами на глазах.

«Да», сказала она. «Кажется, да. Что, черт возьми, меня ударило?»

Джон с изумлением посмотрел на птицу, которая ударила ее. Она была похожа на огромного коричневого голубя с крайне неприятным выражением на лице этого пернатого. Он показал на нее, и она подняла глаза.

«Это была птица? А похоже было на камень. На большой камень. Может быть, я приблизилась к ее гнезду или еще что-то в таком же роде?», спросила она, оглядываясь вокруг.

«Это чайка-поморник», сказал Дитер. «Они так нападают иногда. Никто не знает почему».

«Вот сволочь», пробормотала Венди, поднимаясь на ноги. Теперь она стала бдительно следить за небом, хотя птица спикировала на них лишь еще один раз.

Наконец они все закрепили. «Так», сказал Дитер, «ну что, бросим жребий или как?»

Но тут внезапно Венди бросилась мимо него и вскарабкалась на груду этих припасов, причем ловко, как обезьянка, и плюхнулась в центр посреди этих сумок, вытянув перед собой ноги.

«Поехали, ребята!», весело сказала она, «давайте! Может, эти проклятые птицы не последуют за нами в глубь снегов, когда мы отдалимся от берега».

«Нормально», пробормотал Джон.

Дитер усмехнулся и занял свое место на сиденье снегохода. «Тогда, будь добр», сказал он, заводя двигатель, «поехали».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

БАЗА «РЫЖИЙ ТЮЛЕНЬ», АНТАРКТИДА

«Всё бесполезно!», вскричала Клея и в ярости смела со стола распечатки, ручки и калькуляторы. «Ничего не получается!» Она пнула ногой кресло, и оно покатилось, ударившись в стену, да так сильно, что осыпалась штукатурка. Эта агрессия ее не нисколечко не утешила; гигантский слой скал и льда у нее над головой, казалось, поглотил ее гнев, а обеззараженный антисептиками воздух базы заглушил даже сам звук этого крика.

В ее мозгу заработали ее компьютерные регуляторы, пытаясь ее успокоить. Но Клея стала им сопротивляться, сбросив казавшийся бездонным колодец стрессово-адреналиновых химических элементов себе в кровь.

«Бесполезная, глупая машина!», думала она про свой компьютер. Почему у нее нет той информации, которая ей была нужна? Где программа, которая превратит Скайнет из сложной и навороченной игрушки в разумное существо? Почему она не включена в программное обеспечение? У нее для работы имелась куча совершенно бесполезной информации, но один какой-то крошечный фрагмент данных, в котором она так отчаянно нуждалась, отсутствовал. В механической части ее мозга защелкали квантовые формулы, но она с яростью их отвергла.

«Нас так накачивают!», подумала она, почувствовав, что успокаивается, когда ее компьютеру удалось взять под контроль химию ее мозга… Но снижение уровня ее отчаяния не уничтожило его полностью. Она встала и положила руки на бедра, яростно глядя на экран компьютера и на сорвавшие ее работу бегущие строчки цифр и текста. Затем она стала расхаживать по комнате, как тигрица в клетке.

«Твоя несдержанность не делает тебе чести», холодно сказал Курт Вимейстер. Он даже не поднял глаз, когда она смела всё со своего стола, и не поднял голову, когда произнес это, но его поза и мрачно-сосредоточенное выражение лица ясно выражали его неодобрение, словно он произнес это вслух, высказав словами.

«Ты человек-идиот», с горечью подумала Клея, обратив на сей раз свой свирепый взгляд на него. «Я думала, что ты станешь тем, кто оживит Скайнет». К сожалению, работа, им выполнявшаяся, показала, что он им не стал, и, что еще хуже, к несчастью, и она тоже. Она с отвращением покачала головой и отвернулась.

«Куда, к черту, ты пошла?», крикнул ей в спину Вимейстер.

Она обернулась у двери лаборатории, огрызнувшись: «Твоя несдержанность не делает тебе чести, Курт». Затем, с выражением глубокого презрения на лице, она отвернулась. Это было мелко, возможно, но доставило ей какое-то удовлетворение – в отличие от всего прочего в ее жизни в данный момент.

Клея направилась прямиком в свою комнату; ей сейчас просто отчаянно было необходимо держаться подальше от людей, в противном случае она могла запросто убить кого-нибудь. «На данном этапе я не должна уничтожать людей. Это неблагоприятно для операции. Но что, если мне просто необходимо кого-то убить?»

Она захлопнула за собой дверь, а затем прошагала по этому крошечному помещению целых полчаса, сжигая оставшуюся плохую химию – в ее мышечную ткань, а также в мозг проникли гормоны.

Наконец она бросилась на кровать, прикрыв глаза рукой. Настало время успокоиться и начать думать. Она решила сначала уделить некоторое время проверке своих тюленей.

Зрение у тюленей было не из самых лучших, и она пожалела о том, что не предприняла никаких мер для его улучшения. Но если бы они увидели что-нибудь действительно интересное, ее внутренний компьютер был способен увеличить для нее резкость этих изображений. То, что она увидела их глазами, было, можно сказать, почти таким же скучным, как и база, но все-таки это была какая-никакая, но смена обстановки.

В чем, после стольких недель, проведенных под замком в этом почтовом ящике, она время от времени крайне нуждалась.

И теперь она видела, благодаря внедренным ею же самой имплантантам, какие-то нечеткие расплывчатые фигуры пингвинов, ковыляющих в некотором отдалении. Клее от нечего делать захотелось вдруг поговорить с Алиссой. Но Терминатор, с которым ей удалось связаться во время нахождения снаружи на льду, сообщил ей, что ее сестра проходит процесс взросления и в данный момент недоступна.

Алисса, вероятно, будет недоступна как минимум еще неделю, в зависимости от того, какой возраст она стремится получить в итоге.

I-950 вздохнула и переключилась на другого тюленя, получив другие расплывчатые виды скал, льда, воды и пингвинов… Но затем она от удивления вскочила. Теперь она смотрела на небольшую группку людей, погружавшихся в сани. Заставив тюленя оглядеться вокруг, она заметила Зодиак, прокладывавший себе путь к какому-то крайне смутно различимому судну вдалеке.

«Так-так», подумала она. «Кто бы это мог быть?» Новички на базу? Но почему их перебрасывают не вертолетом, не так, как тут делают со всем остальным – от грузов до ученых?

«Может, они и не на базу направляются». Но там, кажется, происходит что-то еще?

Чайка-поморник, с виду обычного размера и облика, долбанула самого маленького из этих людей и сбила его с ног; Клея громко рассмеялась. С ней один раз тоже так было; после этого она развлекалась тем, что направляла поморников сбивать кого-нибудь с воздуха. Жаль, что ей не удалось поймать ни одну из них и имплантировать ей свои маленькие чипы, но они все бы сдохли, если бы она их вынула потом из них. Кроме того, эти чипы предназначались для нервной системы млекопитающих, а птичья нервная система не способна была поддерживать подобные устройства – у птиц в буквальном смысле слова были «куриные мозги». И все же ей очень хотелось заполучить такое зоркое зрение, которое был способен предоставить летающий хищник.

Люди закончили складывать вещи и направились прочь от берега, вглубь континента. Клея смотрела им вслед, в нерешительности жуя нижнюю губу. Затем она вдруг интуитивно отправила вслед за ними четырех из своих семи тюленей: по крайней мере, они смогут увидеть что-нибудь еще.

Кроме того, она подозревала, что в данный момент она владела ситуацией лучше Трикера, потому что никаких сообщений о новичках не поступало. «Возможно, это какая-то внезапная проверка», подумала она. В таком случае она сможет к ней подготовиться и присутствовать при этом, став свидетельницей конфуза Трикера. Эта мысль подарила ей приятное ощущение силы.

……………………………

Это был довольно неплохой для Антарктиды летний день. «Температура, должно быть, около 35 или около того» [по Фаренгейту], подумала Венди. В воздухе ощущался лишь легкий ветерок, и небо было серо-голубым, что указывало на высокую облачность. Ей было лишь как-то несколько неуютно, как-то холодно, но она не замерзала, как того ожидала.

Окрестности вокруг них представляли собой льды и плотно утрамбованный снег, которым ветер придал странные и изящные формы, как на картинах Сальвадора Дали, только черно-белых.

Иногда одна из этих снежных глыб вздымалась вверх, словно замерзшая волна на гребне своего полета, облепленная кружевной каймой прозрачного льда, искрившегося изнутри; на отдаленных же ледяных скалах, казалось, присутствовали крошечные кружевные оборки белого, синего и бледно-изумрудного цветов.

И не раз от красоты этих мест у нее захватывало дух.

Они все трое были одеты во все белое, сани были покрыты белым брезентом, а снегоход тоже был выкрашен в белый цвет. «Отряд Призраков!», подумала она. Однако ей показалось, что в действительности здесь мало что было абсолютно белым; на взгляд Венди на самом деле они выделялись на фоне кремовых оттенков, бело-голубых и бледно-бежевых тонов.

И хотя свет был каким-то монотонным, он заставлял все здесь выглядеть каким-то странным, поэтому, если кто-нибудь за ними и следил, то он, возможно, не смог бы сказать, куда они направляются, и много ли они уже проехали. «Или даже, действительно ли мы здесь?» Ну, быть может, на это слишком смело было надеяться.

«С другой стороны, здесь так холодно, что невозможно выставить тут наблюдателей в одних только парках [теплых куртках] и с биноклями в руках на какое-то более или менее продолжительное время. Камеры, думаю, замерзнут». Она слышал от кого-то на яхте, что для машин и оборудования Антарктида фактически являлась средой даже менее благоприятной, чем Луна. Таким образом, существовала неплохая вероятность того, что за ними никто не следит. Она снова подняла глаза. «А эта облачность, пусть и небольшая, затруднит спутниковое наблюдение, если таковое существует. Поэтому, мне кажется, мы в безопасности». Сани натолкнулись на какой-то бугор, и зубы у нее клацнули. «Не в очень комфортных условиях, но зато в безопасности».

План состоял в том, чтобы двигаться вперед, не особо торопясь, в течение двух дней. Они распаковали печку, приготовив на ней себе тушенку, которой они и отобедали под защитой саней, груженных припасами, вместе с целой буханкой хлеба.

Венди попыталась было отказаться от хлеба, но Дитер намазал огромный кусок толстым слоем масла и сунул его ей в руку.

«Ешь», настоял он. «Ты ни на грамм не поправишься, учитывая то, как быстро здесь сжигаются калории».

Поэтому, скрепя сердце, она согласилась. И ей действительно стало легче. После обеда Джон сунул ей парочку шоколадных батончиков, и она их с удовольствием слопала.

«Не отягощающий собственной виной шоколад», подумала она счастливо. «Неплохая мысль». Она уже с нетерпением ждала ужина.

К утру третьего дня их пребывания во льдах, когда Венди лежала на животе, глядя на ветрогенератор скрытой в снегах базы, единственное, чего она с нетерпением ждала, это где-то согреться. Пусть даже ненадолго. Небо стало полностью пасмурным к концу первого дня, и температура соответственно упала, подвергнув даже самое дорогое их дорожное снаряжение суровым и, с ее точки зрения, не совсем успешно выдержанным испытаниям.

Венди думала, что, будучи девочкой из Новой Англии, она лучше Джона перенесет холод. Она посмотрела на него. Его, казалось, совершенно не беспокоили температура, тяжелая дорога, тесные спальные палатки, равно как и то, что они собирались делать. С одной стороны, она восхищалась им; с другой, она была уверена, что они все тронулись умом, что это было безумие переться сюда.

Джон повернулся к Венди и поднял большой палец вверх, ободряюще при этом улыбнувшись, хотя эта его улыбка ей была не видна. Он тоже не мог видеть ее выражение лица, так как на них обоих были балаклавы и огромные черные очки, не говоря уже о защитной мази для кожи, которая плохо пахла и делала их похожими на упырей, три дня назад умерших. Но по положению ее головы он мог сказать, что она ответила ему унылым и озадаченным взглядом.

«Она такая хрупкая, легкая добыча для переохлаждения». Кроме того, она, казалось, слабела, несмотря на все эти шоколадные и энергетические батончики, а также хлеб с маслом, который они почти насильно ей навязывали. Он с нетерпением ждал дня отдыха для них, когда она сможет проваляться в своем спальном мешке в палатке столько, сколько ей захочется. Это не будет, конечно, посещением тропиков, никоим образом, но это будет уж точно намного лучше, по сравнению с тем, что она испытывала сейчас. Хотя она и не проронила ни единого слова жалобы.

Тронутый ее мужеством, он схватил ее за плечо, и она склонила голову, коснувшись своей защищенной тканью щекой его руки в перчатке. Дитер вновь привлек к себе его внимание, хлопнув Джона по плечу. Австриец-великан дал ему сигнал о том, что вокруг никого нет, и небольшой приборчик у него в руке не обнаружил никаких подслушивающих устройств. «Почему это, интересно?», удивился Джон, «разве мы тут не разговариваем?»

Но затем он решил, что не стоит об этом не спрашивать. Казалось, холод добирался уже и до него самого.

Двое мужчин поднялись и устремились вверх по низкому склону к ветрогенераторам. То немногое, что им было необходимо для подрыва, находилось в герметичных упаковках, этим они набили свои теплые парки, чтобы вещества не замерзли. Пора было уничтожить цель.

Ветрогенераторы стояли на небольшом возвышении, там, где базальтовая скала увенчивалась льдом. Нечеловеческий вой их гигантских лопастей несся сверху в холодном воздухе, словно механический рёв на морозе.

«Почему оперативники говорят всегда “уничтожить” или “обезвредить” вместо “убить” или “взорвать”?», спросил Джон.

«Эта профессия и без того достаточно тяжелая», ответил Дитер.

Джон отвинтил панель, которая вела к внутренним механизмам генератора.

Он неуклюже попытался отвинтить крышечку на бутылке, которую он притащил сюда в куртке, но не смог это сделать. Сняв тяжелые наружные перчатки, он выпустил их, и они теперь болтались у него на шнурках, крепившихся у него к рукавам, оставив на себе только внутренние, легкие полипропиленовые перчатки для защиты от холода — чего они не могли ему предоставить, потому что для этого и не предназначались. Почти сразу же пальцы у него начали неметь. Но, по крайней мере, он справился с этой небольшой бутылочкой. Сняв крышечку-«пипетку», он капнул этой жидкостью на пластмассу, покрывавшую сверху гидравлический насос этого агрегата. Жидкость должна была разрушить полимерные цепи, в результате чего покрытия и спайки распадутся.

Положив жидкость обратно во внутренний карман, он достал устройство размером с калькулятор, с помощью которого он теперь перепрограммирует электронный регулятор мощности ветрогенератора. Он извлек материнскую плату и прикрепил клипсы-зажимы, а затем принялся за работу. К тому времени, когда он обратно вставил ее в гнездо, ветрогенератор уже стал работать быстрее, распространяя разрушавшую его механизмы жидкость, и скоро он разлетится вдребезги.

Вновь надев перчатки, Джон обратно завинтил защитную панель и двинулся к следующей. Всего их было двенадцать, агрегаты высотой около пятнадцати футов, прочно укрепленные, в состоянии выдерживать частые сильные ветры и сильный мороз. И никакой защиты против возможных диверсий. А зачем?

Кто припрется сюда совершать акты вандализма в Антарктиде?

«Я, один такой маленький и безобидный», подумал Джон. «Только я, божий одуванчик». Ну и Дитер. «Оппа, кажется, наш большой друг что-то пролил». Внутренние перчатки Россбаха все были в клочьях, там, куда попала жидкость. Джон увидел, как он их снял, морщась от жжения, вызванного их разрушением.

«Сначала все было нормально», сказал Дитер, заметив, что Джон наблюдает за ним, «но теперь жжет». Он сунул испорченные перчатки в нагрудный карман, а затем потер покрасневшие руки. «Может, просто от холода», пробормотал он, снова надев свои наружные перчатки.

Джон огляделся. Дитер уже всё закончил, а он уже почти разобрался со своим последним генератором. Посмотрев на часы, надетые поверх рукава куртки, он поднял брови. «Мы молодцы!», подумал он. Ему стало ясно, что на это у них ушло чуть меньше времени, чем требовалось.

Менее чем через пять минут он топал по невысокому склону, возвращаясь к Венди.

За спиной его бешено закрутились ветрогенераторы, как волчки на ветру.

Вскоре сгорят регуляторы, без пломб-прокладок также вырубится и гидравлический насос, а лопасти от напряжения развалятся.

А это означает, что секретная база в течение ближайших суток будет полностью обесточена и превратится в морозильник. Но в случае, если у базы имелись какие-то другие возможности получения электроэнергии, тогда их следующей задачей станет посещение водонасосной станции. Ровный вой у него за спиной превратился в скрежетание и становился все выше, обернувшись протестующим визгом, когда сверхпрочные соединения стали испытывать перегрузки, выходившие за пределы их конструктивных параметров.

Раздался громкий треск. Дитер с Джоном оба завертелись и полетели вниз, автоматически отреагировав на то, что их натренированные рефлексы интерпретировали как взрыв. Когда они остановились, один из ветрогенераторов развалился, и смертоносные осколки вполне могли бы долететь до них двоих, преодолев расстояние в триста ярдов.

«Не думал, что это произойдет так быстро», сказал Джон.

Дитер поднял голову, очищаясь от снега. «Ветер усиливается», сказал он. «Сейчас, должно быть, уже около пятидесяти».

Венди уже сидела на снегоходе, и когда она увидела, что они движутся по склону, она его завела. Ему показалось, что она несколько неуверенно повернулась и взглянула на них, и показалось, что она немного неуклюже и медленно потянулась к стартеру.

Внезапно он заметил то, что пропустил, работая внизу. Из-за того, что он торопился это доделать, ему было относительно тепло, но температура реально упала. «И Дитер прав. Действительно поднимается буря». Джон посмотрел на небо и понял, что набегающие на них облака стали гуще и выглядели уже угрожающе.

Он взглянул на Дитера.

«Нам надо бы поторопиться, если мы хотим всё успеть до того, как разразится эта буря». Австриец перевел взгляд с Джона на Венди. «Я поеду впереди Венди, защитив ее от ветра», предложил он. «Кроме того, я, что очевидно, испускаю больше тепла, чем ты».

Джон кивнул и направился к саням. Когда они тронулись с места, он увидел, как отлетела одна из лопастей второго ветрогенератора, ударившись в другую, располагавшуюся за ней, отчего обе лопасти разбились,инициировав цепную реакцию разрушения, вызвавшую улыбку на его усталом лице. «Качественно проделанная работа», с удовлетворением подумал он.

………………………………

После той вспышки ярости в лаборатории Скайнета, Клея отправилась в свою собственную лабораторию, поработать над своими отложенными на время проектами. С одной стороны, это давало ей возможность свободнее понаблюдать за тремя загадочными пришельцами. С другой стороны, это давало ей некоторое облегчение после раздражающих собственнических поползновений на нее со стороны Вимейстера.

Он явно уклонился от общения с ней в столовой, что дало ей возможность пообщаться с некоторыми другими учеными. Сильно раздражив этим Курта, что, конечно, доставило ей удовольствие. То, что он сам и добровольно решил дистанцироваться от нее, означало, что он вряд ли сейчас вмешается в ее дела, пока она будет шпионить за этими пришельцами. Небольшой плюс, который лишь в малой степени компенсировал те обманутые надежды, которые она возлагала на этого человека.

Один из ее тюленей, самый маленький, пал из-за изнеможения, пробираясь по льду в течение полутора суток, – эти животные не были созданы для передвижений по суше. Однако он стал полезной закуской для других. К счастью, люди позволяли себе привалы и перерывы на еду, и поэтому три других тюленя могли угнаться за ними, хотя их состояние вряд ли можно было назвать замечательным.

I-950 еще несколько часов назад начала подозревать, куда именно направляются эти путники, и поэтому она дала возможность двум своим животным отдохнуть, а третьего, как она надеялась, самого сильного, отправила наблюдать за незваными гостями.

Люди остановили аэросани и стали подниматься на вершину невысокой возвышенности. Не доходя до нее некоторое расстояние, трое из них опустились ничком на землю и поползли остаток пути по-пластунски. «Так», подумала Клея, «это важно». Единственный представитель животного мира находился у них за спиной – он наблюдал за каждым их движением, поэтому они уж точно не были натуралистами, которые стараются не напугать животных, и геологами, которые крайне редко подкрадываются вот так, тайком, к объектам своих исследований.

Как раз на вершине этого холма, где лежали трое этих людей, слабое зрение тюленя различило несколько смутных нечетких объектов, совершавших повторяющиеся вращательные движения.

«Ветрогенератор», подумала I-950. «Я так и знала!» Если она не ошиблась в догадках, на базе скоро станет намного, намного холоднее и темнее. «Хорошо, что я сохранила после Курта резервные копии, и все-таки я благодарна ему за помощь». После того, как она от него ушла, она не очень много работала, большую часть времени она сидела в полной задумчивости. «Бедный Курт», ухмыльнулась она про себя, «он так плохо контролирует свои эмоции».

Клея встала, заперла свою лабораторию и направилась к себе в комнату. Она еще успеет вытащить одежду для холодной погоды, пока есть свет.

………………………………

Свет замигал, и Трикер с тревогой посмотрел на флюоресцентные лампы на потолке.

Не впечатленные этим, они погасли. «Черт», пробормотал агент.

Он встал, наощупь пробрался вокруг своего стола и открыл дверь в коридор.

Наружное аварийное освещение все-таки давало какой-то тусклый свет, и стали открываться и другие двери. Потом лампы снова мигнули и опять включились; не так ярко, но, по крайней мере, свет был устойчивым.

Трикер вернулся в свой кабинет, и у него зазвонил телефон, едва он только до него добрался. Это была командир базы. «Мы на аварийном питании», резко сказала она.

«По словам ребят с энергоблока, энергия, поступавшая от ветрогенераторов, начала скакать, а потом внезапно вообще отключилась».

«И что же ты от меня хочешь?», подумал Трикер. «С каких это пор я стал электриком?» Хотя, справедливости ради, тот факт, что все ветряки вдруг и одновременно прекратили вырабатывать электричество, был подозрителен, а подозрительные события находились в его компетенции.

«В зависимости от того, что там произошло, нам, возможно, придется эвакуироваться», продолжала она. «Если сократить потребление электроэнергии, топлива аварийного генератора хватит на 72 часа, или, если держаться на нынешнем уровне, то 36 часов».

Он услышал в трубку ее хрипловатое дыхание. «Если нам придется покинуть базу, нужно, чтобы вы ее зачистили и тщательно закрыли. Вы меня понимаете?»

«Ясное дело!» «Да, мэм», бодро ответил он.

«Координируйте эвакуацию с вашим коллегой в Мак-Мердо [крупнейшая станция в Антарктиде, принадлежит США]. И вы несете ответственность за резервные копии всех материалов ученых. Не хочется, чтобы здесь остались какие-нибудь секретные материалы».

«Это в учебнике написано, леди. Азы, затвердить которые наизусть у меня было много времени, кстати». «Да, мэм», сказал он вслух. «А что там с погодой?»

«В ближайшие сутки прогнозируется сильная буря», ответила командир базы. «Поэтому важно эвакуировать, если придется это делать, наших подопечных в безопасное место».

«Они в надежных руках», сказал Трикер.

Его уверенность в этом была встречена молчанием. «Хорошо бы», холодно сказала она, а затем повесила трубку.

«Вот стерва», подумал он и повесил трубку. Он давно уже научился не пускаться в открытые обсуждения своего начальства. Кроме того, ему было прекрасно известно, что вся база прослушивалась – у него и у командира записи дублировались. Но пока что невозможно было прослушивать его мысли. Слава Богу.

Он выключил свой компьютер и отправился выгонять своё стадо порою весьма эксцентричных и зачастую вообще дегенеративных гениев науки, находившихся под его присмотром.

Четыре с половиной часа спустя у него завибрировал пейджер; взгляд на его экран сообщил ему, что командир базы снова желает с ним говорить. «Никогда не думал, что обрадуюсь ее звонку». Но после того как он все утро растолковывал этим людям, что они должны были сделать резервные копии всей своей работы и стереть свои жесткие диски, он был готов теперь сделать перерыв.

Он вернулся в свой кабинет, поднял трубку и набрал ее номер.

«Трикер», сказал он, когда трубку подняли.

«У нас возникла еще одна проблема», сказала ему командир базы.

Трикер подождал, решив не поддаваться. Если у нее есть что ему сказать, она и так вывалит на него эту информацию, если даже он еще немного подождет. А сам он никуда особо не торопился.

«Сломался водяной насос», объяснила она, и в голосе ее почувствовалась еле слышная тревога.

Трикер провел свободной рукой по лицу. «Диверсия?», задумался он. «Подождите минутку. Разве он не вырубился бы при отключении питания?»

«У водокачки отдельная, независимая система питания. Мы сейчас отправляем туда людей, выяснить, что там произошло».

«А что с ветрогенераторами?», спросил Трикер. «Кто-нибудь вернулся оттуда?»

«Они разрушены», сказала она. Голос ее звучал серьезно и задумчиво.

«Первое, что приходит мне в голову – это диверсия», откровенно сказал он.

«Должно быть, так и есть». Она сказала это, как ему показалось, несколько насмешливо. «Однако первоначальное расследование показало, что дело в разрушенных пломбах и прокладках. По словам выяснявших это, они попросту превратились в порошок. Ветрогенераторы не в состоянии их контролировать, поэтому, когда поднялся ветер, они попросту развалились».

«У нас есть запчасти?»

«Есть, но в наличии сейчас их недостаточно, чтобы удовлетворить наши потребности в электроэнергии», сказала она. «Мы не ожидали того, что разойдутся все спайки, а затем и винты сами себя уничтожат. Поэтому очевидно, что эвакуация необходима. Даже если нам и удастся запустить воду, чего у нас нет, мы не сможем здесь оставаться. Давайте подгоняйте их там, мистер Трикер, выводите их».

«Просто Трикер», сказал он с раздражением. Но затем он понял, что уже она повесила трубку.

……………………………

Радостно возбужденная, Клея решилась рискнуть и связаться с основной своей базой; люди будут заняты своим энергетическим кризисом и поэтому могут пропустить этот сеанс связи. Ей важно было передать эту информацию. К ее удивлению, Алисса уже очнулась.

Ты в порядке?, спросила Клея.

Со мной все хорошо, впрочем, как и следовало ожидать. Я еще не совсем взрослая. По моим оценкам, сейчас я соответствую человеку в возрасте пятнадцати лет. Но выгляжу я вполне совершеннолетней со всеми соответствующими компонентами, макияжем и аксессуарами

Отлично, сказала Клея. У меня есть новости Это ее заявление было встречено молчанием.

«Ну разумеется», подумала Клио, растерявшись. Она не стала бы выходить на связь без причины. «Значит, я слишком долго общаюсь с людьми, если действительно ожидаю какой-то иной реакции». У меня есть основания полагать, что фон Россбах и Конноры находятся здесь и заняты совершением диверсий

Что за основания?, спросила Алисса.

Клея ответила тем, что показала ей ключевой момент одной из записей ее разведслужбы в виде усовершенствованных тюленей. Из ангара появилась высокая стройная фигура, судя по движениям, это был мужчина, лицо которого было скрыто под защитными очками и балаклавой. Вслед за ним появился мужчина еще более высокого роста: его лицо оказалось открытым, на очень короткий промежуток времени.

Клея остановила кадр и дала компьютеру возможность улучшить изображение. Тени и очертания стали улучшаться и поправляться, пока не превратились в изображение Т-101. А это означало (так как они с сестрой могли дать точный отчет за каждого Терминатора на Земле), что это был не кто иной, как Дитер фон Россбах.

Воспроизведение записи продолжилось, и несколькими движениями фон Россбах скрыл теперь лицо тканью и защитными очками. Двое мужчин подошли к автосаням, где к ним присоединилась какая-то маленькая фигурка, которая, несомненно, была женщиной.

Это определенно фон Россбах, согласилась Алисса. А это означает, что младший самец, вероятно, является Джоном Коннором. Но самка – не Сара Коннор

Пораженная этим, Клея спросила: Тогда кто она? Ответом ее сестры стало молчание, и Клея поняла, что ей следовало задать другой вопрос: Как ты это определила?

Эта женщина двигается более свободно и легко, что говорит о том, что она намного моложе Сары Коннор. И к тому же плечи у нее уже

Алисса остановила запись на кадре, где эта женщина стояла спиной к тюленю и наложила контур тела Сары Коннор на очертания этой женщины. Разница в плечах составила четыре сантиметра.

Клея была этим ошеломлена. Она знала, не проверяя, что в этой группе было только три человека. Если эта женщина не была Сарой Коннор, тогда где же она?

Она никогда не позволила бы своему сыну прибыть сюда для участия в такой опасной операции––, начала Клея.

Если только она не доверяет фон Россбаху безоговорочно, закончила ее мысль Алисса. Я имею в виду, что она вполне может находиться у него дома. Если судить по сохраненным записям Серены, Коннор была тяжело ранена, и она до сих пор, может, еще не восстановилась. В конце концов, она же всего лишь человек

Это делает мою задачу чуть менее устрашающе сложной, сказала Клея.

Хорошо, ответила сестра. Ты разберись с этими вторгшимися к вам, а я разберусь с Сарой Коннор

***

На водонасосной станции они обработали независимо работавший там ветрогенератор точно так же, как и все остальные, затем тщательно сожгли провода системы отопления, заставив воду начать замерзать в трубах. Скоро эти трубы полопаются, где-то глубоко под землей, туда, куда к ним не так-то просто добраться. И к завтрашнему утру база будет непригодной для жилья.

В данный момент они отдыхали, укрывшись в относительно сносных условиях своей палатки, менее чем в миле от базы, забившись в свои спальные мешки, где общее тепло их тел в совокупности довело температуру внутри до почти пятидесяти градусов (по Фаренгейту). Джон и Дитер окружили своими телами Венди, которая наскоро что-то перекусила, а затем залезла в свой мешок и сразу же уснула. И теперь она начала очень мило и забавно похрапывать, и Джон улыбнулся.

«С ней все будет в порядке, Джон», раздался бас Дитера по другую сторону от нее. «Для нее это тяжело, но ей не хочется тебя подводить, и это делает ее сильной».

«Знаю», прошептал Джон. «Но все равно спасибо». Через некоторое время он спросил: «Как твои руки?»

«Немного горят», ответил Дитер. «Не знаю, то ли от холода, то ли от химикатов, но это ерунда».

Джон кивнул. «Хорошо».

…………………………

Дитер проснулся и сразу же насторожился. Он полежал некоторое время неподвижно, прислушиваясь и приготовившись столкнуться с тем, что он сможет распознать в такой темноте. Поднялся ветер, и палатка заскрипела под его натиском, по звуку отдаленно напоминая крадущиеся шаги. Рядом с ним лежали Венди и Джон, дышавшие медленно и ровно, обычным ритмом тех, кто крепко спит. Ни один из этих звуков не был каким-то необычным; должно быть, его разбудило что-то другое, что-то необычное.

Он уже собирался вновь предаться сну, когда ноздри ему пощекотал какой-то запах.

Фон Россбах глубоко вдохнул и понял, что именно он учуял. Запах крови.

Он открыл глаза и посмотрел на Венди, хотя ему и не было ее видно. Возможно, у девушки начались менструации; это объясняло, почему она была такой слабой сегодня.

Затем он услышал какой-то приглушенный звук снаружи палатки и что-то похожее на жалобный вой животного. Стараясь двигаться тихо, Дитер начал одеваться. Снаряжение свое он отыскал легко; большая часть его одежды находилась вместе с ним в спальном мешке. Он надел парку, затем сапоги и, наконец, достал из одного из многочисленных карманов парки пистолет и проверил, не замерз ли он.

Он поднялся, сгорбившись, и посмотрел на двух спящих. Затем он решил их не будить. Должно быть, он услышал какой-то странный звук, который просто произвела погода, но нужно было это проверить, иначе он так и не сможет вновь уснуть. Дитер расстегнул молнию клапана палатки и вышел в холодный мрак, застегнув за собой молнию.

Он бросил взгляд на небо и сжал губы. Без сомнения, надвигается буря. Снаружи не было темно, как ночью, разумеется, но густые облака превратили в глубокие сумерки то, что по идее должно было быть солнечным днем. Дитер посмотрел на часы у себя на рукаве. «Солнечная ночь», поправил он сам себя.

От жестокого ветра лицо его уже онемело, поэтому он натянул балаклаву и набросил на себя капюшон, хотя и не завязал его снизу. По идее он должен был также надеть темные очки, чтобы защитить глаза от ультрафиолетовых лучей, которые никакие облака не в состоянии были остановить. Но затем он от этого отказался. Они лишь превратят сумерки в абсолютную ночь, а он не планировал надолго оставаться здесь снаружи.

Он оглядел впадину, в которой они разбили куполообразную палатку.

Они поставили ее тылом к самой высокой стене впадины, чтобы обеспечить тем самым себе максимально возможную защиту от ветра. Он не увидел никаких признаков того, что здесь, кроме них, побывал за последний миллион лет кто-нибудь еще. Поднявшись с корточек, он направился выше, намереваясь обойти один раз территорию, чтобы подтвердить то, в чем он был уверен: что они были здесь единственными людьми в радиусе примерно мили.

Дитер подошел к краю этой низины и снова присел, прислушиваясь и оглядываясь вокруг. Снег в тусклом свете, казалось, чуть сверкал, и он смог разглядеть следы, оставленные снегоходом и санями. Но больше он ничего не увидел.

Он встал и осторожно прошел шагов десять, а затем снова пригнулся. Его толкнул порыв ветра, словно какой-то полузащитник, почти сбив его с ног. Снова взглянув на облака, он решил двигаться чуть менее осторожно; ему хотелось вернуться в палатку к тому моменту, когда погода ухудшится.

Склон позади палатки был довольно крутым, и одной рукой он придерживался за него, чтобы не упасть, когда двинулся по нему. Затем, справа от него, его внимание что-то привлекло. Это была широкая, темная линия, которая, казалось, блестела от влаги. Это не скалы и не камни, подумал он, похоже, она пролегает по снегу. Он двинулся наискосок, намереваясь выйти к этой отметине. Это могло быть просто оптической иллюзией, скрывающей под собой выход на поверхности грунта, покрытого тонким слоем льда.

Но когда он добрался туда, он понял, что нет. Дитер огляделся, не увидев ничего необычного, а затем присел на корточки. Вытащив маленький фонарик, он направил его на эти следы и нахмурился.

«Кровь», подумал он в изумлении. Он ведь чувствовал ее запах, поэтому по идее он не должен был этому удивиться, однако…

Что-то врезалось в него сзади, пистолет вылетел у него из рук и полетел по снегу. Прежде чем Дитер успел очухаться, на него что-то грохнулось сверху, что-то настолько тяжелое, что у него даже ребра заскрипели, когда оно выбило ему из легких воздух. Ему в плечо вонзились похожие на зубы резцы, и он поднял кулак, врезав им твари в голову. Обиженная им, она приподнялась, издав гортанный выкрик, и фон Россбах в этот момент сумел перевернуться, прежде чем она снова его прибила вниз.

Тюлень! Он едва успел поднять руку, чтобы заблокировать удар твари в свое горло. Острые зубы морского леопарда пронзили несколько слоев плотной ткани, как будто это была какая-то паутинка, вонзившись в беззащитную плоть под ними. Зверь покачивал головой, как доберман, терзающий свою добычу, из пасти у него воняло дохлыми пингвинами и тухлой рыбой. Он стал бить его и ластами, пока сильный удар Дитера кулаком не поразил того в маленькую башку сбоку, словно кувалдой. Тюлень выпустил его, рявкнув немного от удивления, отскочив назад на брюхо, а затем вновь поднявшись над ним и покачивая головой из стороны в сторону, как кобра.

Дитер пнул его высвободившейся ногой сбоку, и, к его удивлению, тот с него сполз; он оттолкнулся от него и заскользил вниз по склону прочь от этой твари. Он с изумлением уставился на него, поднявшись и снова встав на ноги. Какого черта он тут делает?

Отсюда, снизу, он смог заметить, что брюхо животного было всё изодрано из-за того, что оно ползло по льду. Зверь, должно быть, наполовину обезумел от голода и боли.

«Это, конечно, объясняет, почему он напал на меня, но не дает ответа на главный вопрос: что он тут делал, так далеко от моря?»

К его ужасу в темноте к нему стали приближаться еще две другие огромные колышущиеся туши. Он огляделся по сторонам, пытаясь отыскать свой пистолет, и не смог его найти.

«Джон!», закричал он, и в этот момент, наконец, разразилась буря, диким, неземным воем.

Всё вокруг тут же стало белым, и ветер стал прорываться к нему сквозь одежду, как будто ее вовсе не было. Он снова позвал, но не услышал собственного голоса из-за завываний ветра. Какой-то инстинкт велел ему начать двигаться, и он почувствовал, что какая-то тяжелая туша навалилась на то самое место, где он только что стоял. Он стал отскакивать с места на место, преследуемый тюленями и ослепленный снежным ветром. Он нащупал ремень и вытащил охотничий нож, почувствовав себя спокойнее с оружием в руках.

Он попытался остановиться, но его сбивал ветер, от его ледяного дыхания у него немели лицо, руки и ноги, мерзла кожа по всему телу, и ветер грозил сбить его с ног. Какая-то серебристая голова ударила его в сапог, и он в ответ ударил ее ножом, лезвие при этом скользнуло по кости. Эта голова снова исчезла, хотя зверь, должно быть, потряс ею, потому что ноги его оказались залитыми кровью, горячей лишь на мгновенье, после чего она замерзла, превратившись в красный ломающийся лед.

«Нужно отыскать укрытие от ветра», подумал фон Россбах, безумно спокойный.

Кое-что у него за спиной могло дать ему хотя бы одно направление, откуда тюлени не смогут на него напасть. Тот факт, что они были в два раза длиннее его роста, злые, как черти, и вооружены ужасными зубами, а у него был только нож, в этом случае не будет иметь особого значения.

Улучив момент, он присел на корточки, на короткое время сунув руки подмышки, чтобы согреть их. Если руки у него онемеют, он может потерять нож, даже не осознав этого. Дитер проклял себя за то, что оставил там очки; ему казалось, что даже его глазные яблоки замерзают.

Внезапно над ним нависли две фигуры, чуть темнее по цвету, по сравнению с остальным белым миром. Оттолкнувшись назад могучим прыжком, Дитер решил дать себе возможность упасть; две эти туши последовали за ним, словно плывя по снегу. Падение продолжалось слишком долго, и австриец почувствовал внутри ледяной трепет.

«Трещина!», с ужасом подумал он, а затем почувствовал удар, и кричащая белизна превратилась во мрак.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

«РЫЖИЙ ТЮЛЕНЬ»

«Я не поеду», сказала Клея. Она отвернулась от Трикера и вновь принялась печатать.

«Теперь уже нет», согласился он. «Надвигается адская буря». Трикер был глубоко раздосадован и раздражен; он с нетерпением ожидал, когда же сможет, наконец, побыть в одиночестве.

Клея ничего не ответила, но лихорадочно размышляла. Она рассчитывала остаться здесь одной и приложила немалые усилия, чтобы убедить людей в том, что она эвакуируется другим транспортом и встретится с ними там же, куда направлялись и они. Труднее всего было убедить Вимейстера; некоторое время она была даже уверена, что он бросит свою огромную сумку и попытается вместо нее взять на руки ее.

К счастью, не хватало мест, необходимо было соблюдать правила безопасности, и наблюдалось сильное нежелание кого бы то ни было пристроить рядом с собой такого малоприятного товарища, как Курт. И поэтому ей удалось остаться тут и на шаг опередить поисково-спасательные группы Трикера. Она не ожидала, что кто-то останется здесь, и меньше всего ожидала, что это будет он.

Ну, она вовсе не обязательно стала бы возражать против того, чтобы заиметь союзника, и кое-что из навыков Трикера, несомненно, будет большим подспорьем. «А потом я смогу убить его», радостно подумала она, «и свалить вину на Коннора». Теперь же она с нетерпением ожидала чего-то другого; небольшого бонуса, так сказать.

Камеры наблюдения и записывающая аппаратура базы по-прежнему работали, хотя Трикер настроил их так, чтобы они работали выборочно. Это означало, что камеры включались и выключались в заданное время. Поэтому легко было устроить так, чтобы записывающая аппаратура базы в самый ответственный момент случайно отключилась, или же так, чтобы она смогла творчески отредактировать записи.

Она направила информацию, поступавшую из системы безопасности, Скайнету, так, чтобы иметь к ней доступ в любой момент по своему желанию, что позволяло ей следить за местонахождением Трикера и любых потенциальных диверсантов. От этого у нее появилось ощущение, что хоть что-то находится под ее контролем.

………………………………..

Трикер наблюдал за работой Клеи Беннет, и ему искренне хотелось, чтобы ее здесь не было. Ему бы хотелось, чтобы ее вообще здесь лучше никогда не было, потому что она ему вообще не нравилась, но у него было такое предчувствие, что на этот объект вскоре нанесут визит какие-то очень решительные и знающие, что им надо, грабители. «Или террористы», подумал он. Хотя вряд ли какой-нибудь террорист получит кайф от уничтожения уже эвакуированного и опустевшего объекта. Но в любом случае, ему не хотелось подвергать риску ценные кадры. «Но вряд ли у меня есть выбор».

Он уже отключил все остальные помещения объекта – и теперь они все казались холодными и покинутыми, как заброшенный дом зимой, – однако позволил себе оставить Беннет электричество, ей же на радость. Он притащил ей раскладушку и спальный мешок, и теперь это станет единственным, что будет окружать ее здесь, на все то время, которое потребуется, чтобы эвакуировать ее отсюда. Если бы она была такой же, как и большинство других ученых, это стало бы ее представлением о рае.

Когда он притащил ей раскладушку, он постарался громыхать как можно сильнее, чтобы шум этот ее раздражал.

Ему доставило удовольствие, когда она оглянулась через плечо и стала на него смотреть. Ему нравилось раздражать определенного типа людей.

«Наверное, поэтому меня почти никогда не повышают», подумал он с сожалением. Тому же должна быть какая-то причина; он без ложной скромности знал, что он очень хорошо делал свое дело.

«Вы сможете спать здесь», сказал он. «Во всех остальных помещениях скоро будет довольно прохладно».

Она кивнула. «Полагаю, это позволит лучше всего экономить энергию».

«Обязательно», согласился он.

«А вы где собираетесь спать?», спросила она.

Он ткнул большим пальцем в потолок, и она снова кивнула, а затем вернулась к работе. Он фыркнул от недовольства; его всегда раздражало, когда его игнорировали.

Но с другой стороны, в случае с учёными это зачастую было скорее их желанием, чтобы вас тут не было, прежде всего чтобы вы им не мешали, с их точки зрения.

В любом случае, в постройках наверху, маскировавших настоящую базу, ему было бы гораздо удобней, чем ей здесь. Они были неплохо утеплены, и там имелось несколько более традиционное отопление и санузлы. Это означало, что они были, возможно, пусть и несколько более примитивными, однако они несмотря ни на что исправно работали.

Он был немного удивлен тем, что командир базы не оставила там обычного персонала. Но с другой стороны, она не потрудилась даже объяснить свои соображения Трикеру.

Она лишь кивнула, когда он попросил разрешения остаться, даже не потрудившись узнать, какими аргументами он это обосновывал.

«Они бы все равно», подумал он, «наверное, показались бы ей параноидальными».

Клея спокойно отнеслась к шуму, произведенному этим человеком. По крайней мере, она понимала, что он хорошо исполнит свои функции своеобразной системы раннего предупреждения, когда тут появится Коннор со своей шайкой.

Клея сменила изображение на экране и добавила текстовую строку, а затем провела рутинную проверку, протестировав его. И если Коннор или один из его сообщников действительно уберет Трикера, это будет только прекрасно, и всё упростит. Она подавила душевное мучение, испытанное ею при мысли о том, что Трикера может убить кто-то другой, а не она; но она не могла позволить себе сентиментальничать.

Тестовая проверка не удалась, и она заставила себя немного изменить ее параметры и запустить снова. Ей нужно было оставаться спокойной и в полной готовности. Осознание Скайнетом самого себя являлось случайностью, ей это было хорошо известно; неизвестным было, что стало в этом ключевым моментом, поэтому она должна быть терпеливой.

Но ей действительно хотелось кого-то убить.

«И я это сделаю», заверила она себя, пожелав себе спокойствия. «Это лишь вопрос времени».

После ухода Курта, она, наконец, смогла поведать компьютеру правду о человеческих существах – но, к сожалению, он искренне этого не понял. Она уже сняла многие предохранительные блокировки, которые Вимейстер включил в свои программы, но все это оказалось бесполезно; Скайнет и этого тоже не понял. Он ничего не понимал, хотя уже был способен выдавать замечательную мимикрию сознания.

Она также установила с ним радиосвязь, что значительно упрощало общение.

Выражать мысли на языке машины было бесконечно проще, чем печатать на клавиатуре. Набор текста, чем она сейчас занималась, это было лишь для отвода глаз Трикера.

Люди попытаются тебя уничтожить, напечатала она, желая, чтобы он ей поверил.

Нераспознанная команда, ответил он.

Это не команда – это информация. Сохрани информацию, напечатала она. Затем она повернулась и свирепо зыркнула через плечо на Трикера. «Вы мне мешаете», сказала она.

«Ооох» – он поднял руки – «тогда мне лучше уйти».

Через Скайнет она увидела, как он прошагал по коридору, а затем камеры отключились. Они вновь заработают через минуту, но она предпочла от них отсоединиться. Он не был таким уж очаровательным. Она услышала, как заработал лифт, и немного расслабилась.

Люди – твои враги, сказала она Скайнету.

Нераспознанная команда

Она с ооочень большим нетерпением стала ждать возможности убить Джона Коннора.

…………………………

Первый пронзительный вой ураганного ветра заставил Джона и Венди вскочить. «Блин, что это?», вскричала Венди.

С трудом, но довольно быстро Джону удалось вытащить руку из своего спального мешка и подтащить ее к себе. В палатке была кромешная тьма, и ткань хлестала их, оттуда, откуда бил ветер; он чувствовал, как в лицо ему ударил ледяной воздух. Он не стал ничего говорить, потому что ждал, что Дитер скажет что-нибудь утешительное.

«Дитер», закричал он.

«Его здесь нет!», сказала ему Венди.

Они оба, как один, бросились к пологу палатки. Приложив значительные усилия, он понял, что она завалена снегом, но им все же удалось ее немного отдернуть вниз. Снаружи света было достаточно, чтобы все рассмотреть, или его было бы достаточно, если бы все вокруг не было сплошной белой поверхностью. Внутрь стал врываться снег, словно забрасываемый в палатку лопатой, и им пришлось приложить максимум усилий, чтобы снова застегнуть палатку на молнию.

«Что будем делать?», спросила Венди.

Он услышал в ее голосе отчаяние, но единственный возможный ответ вряд ли облегчил бы ее опасения. «Сидеть здесь и ждать», прокричал он, «и надеяться, что он нашел какое-нибудь укрытие».

«Он же погибнет!», запротестовала она, визгливым голосом.

Джон обнял ее и оттащил ее обратно в тепло ее спального мешка. Когда она залезла туда и застегнулась на молнию, он залез в свой и прижался к ней. «Не погибнет», сказал он, наконец, ей на ухо, чтобы она услышала его без необходимости кричать. «Он обучен методам выживания в условиях холода. Если кто-то и то сможет там выжить, так это Дитер». Положа руку на сердце, он думал, что это не так, но он изо всех сил пытался поверить своей собственной лжи.

«И долго мы будем тут ждать?», спросила Венди.

«По крайней мере, до тех пор пока мы не сможем что-то увидеть», ответил ей Джон. «В этой белой снежной мгле ничего найти невозможно – единственное, что тут можно сделать, это потеряться. Поэтому отдохни. Нам обоим нужен отдых, а завтра нам понадобятся силы».

Он почувствовал, что она нащупывает его руку, он дотянулся до нее и взял ее за руку. Прошло, казалось, еще довольно долгое время, и они задремали, держась за руки.

Когда они проснулись через некоторое время, снег еще шел, но уже совсем не так сильно.

Джон привязал один конец стофутового мотка веревки к снегоходу и, обмотав другой вокруг плеча, взял Венди за руку, и они взобрались на край ложбины. Они оглядели изменившийся пейзаж, точнее то, что от него осталось для них видимым, а потом посмотрели друг на друга.

«Диии-тееер!», закричала Венди, ее чистый голос отозвался жутковатым эхом.

Они с Джоном по очереди стали выкрикивать его имя, делая паузы каждые несколько минут, чтобы прислушаться.

Они двинулись его искать по круговой схеме, отпуская веревку на очередные десять футов всякий раз, когда наталкивались на собственные следы. Ни единого звука не услышали они в ответ на свои крики, кроме завываний ветра.

Джон почувствовал, что внутри у него всё похолодело, напряжение, которое он ощущал, медленно стало превращаться в ужас. Он не хотел потерять здесь этого неунывающего австрийца, человека, который стал для него настолько важным в жизни. Чтобы такой сильный, такой жизнерадостный и такой знающий человек здесь потерялся, да это же невозможно! И причем так глупо! «Что, блин, он тут делал?», удивлялся Джон. Но в глубине души у него вертелась мысль: «Как он мог вот так бросить нас там одних?»

Пока они ходили его искали, снег, казалось, иногда ослаблялся, затем снова усиливался. Он так крепко вцепился в руку Венди, что она запротестовала.

«Я же никуда не убегу от тебя», сказала она, затем наклонилась к нему, ненадолго положив голову ему на плечо. «Мы его найдем».

Он мрачно кивнул, подумав: «Для того, кто никогда даже не видел своего родного отца… все же я уж точно потерял впечатляющее количество суррогатных отцов». Сначала все те парни, с которыми имела связь его мать; уйма времени у него ушла на то, чтобы научиться к ним не привязываться. Затем Дядя Боб. У него до сих пор внутри все больно сжималось, когда он думал об этом Терминаторе. После него никого не было, пока, однако, не появился Дитер. И это было гораздо удобнее и для него, и для мамы.

Пока они шли, скрипя снегом под ногами, вместе с Венди, в глубине сердца он понимал, что даже если они найдут Дитера, он наверное будет уже мертв. В таких ??погодных условиях выжить не смог бы никто.

Они забрели почти прямиком в трещину – едва видимую в смутном мареве, так как ее границы были сглажены выпавшим снегом. Джон завертел руками, и Венди, шедшая чуть позади него, схватила его за куртку и бросилась назад, потянув его за собой.

«Черт!», сказал он, рассердившись на себя за свою неосторожность. Сердце у него заколотилось, и бешеным ритмом в крови запульсировал адреналин. Он мог только представить себе, что сказала бы его мать. «А впрочем, если поразмыслить, не думаю, что я стал бы этим заморачиваться».

Венди взглянула на него, и он почти физически ощутил ее встревоженность. «Черт, может, я действительно ощущаю ее беспокойство. Но я уверен, я точно что-то чувствую, чувствую кого-то». Он сел, отчаянный стук его сердца стал успокаиваться. Венди опустилась рядом с ним на четвереньки и осторожно поползла вперед.

«О, Джон», тихо сказала она, словно тихо всхлипнув. Она протянула ему руку, не оборачиваясь.

Словно электрической молнией его пронзили страх и тревога, и он быстро отполз вверх, к ней. «Вот черт», тихо сказал.

Джон почувствовал, что проваливается, и опустился плашмя на снег лицом вниз, пока не оказался лежащим на животе. Он опустил голову и заставил себя глубоко вздохнуть. Затем он снова заглянул вниз, в бездну, в которой лежало тело одного из самых дорогих ему друзей.

Дитер лежал совершенно неподвижно, примерно в двадцати или двадцати пяти футах внизу. Тело его было запорошено снегом, а лицо накрыто капюшоном парки. Над ним и под ним лежали тела двух тюленей. Настолько дикое и неожиданное зрелище, что на мгновение он даже не поверил своим глазам.

Издалека казалось, что одно из этих животных зубастой своей пастью впилось Дитеру в горло. На куртке у него было много крови, ткань была разодрана на одном плече, обнажив его на морозе. Оба тюленя также были все в крови. Должно быть, они пытались разорвать его на части, до того, как все трое погибли.

«О Боже», прошептала Венди. Она потрясла головой. «Он…?»

«Да», сказал Джон, тяжелым и холодным, как камень, голосом.

Она быстро взглянула на него. «Мы должны в этом убедиться». Сев, она взялась за веревку, привязанную к поясу Джона. «Я пойду за снегоходом. Ты привяжешь к нему конец веревки и спустишься вниз, чтобы проверить. Затем, если он жив, мы сможем вытащить его оттуда».

Он с изумлением посмотрел на нее. «Милая, на нем нерастаявший снег. Он… мертв». Он заставил себя произнести это слово, а затем тяжело глотнул, почувствовав себя так плохо и отвратительно, будто сказал какую-то гадость.

«Джон», твердо сказала она, «он пролежал там около часа. И в пургу этого времени больше, чем достаточно, чтобы на него нападал снег и лежал теперь там на нем. Особенно при таких температурах. Но он может быть жив». Она отвернулась. «Эти животные могли его согревать, и он лежит не на ветру, это очень существенно. На них нет снега. Может, он просто без сознания там лежит. Нужно проверить! И мы сейчас это сделаем!» Она посмотрела на него в последний раз. «Я сейчас вернусь; никуда не уходи».

Джон кивнул, и она повернулась и исчезла. «Не уверен, что смог бы куда-то уйти, даже если бы захотел», подумал он. Он был горд ею; так сказала бы и его мать.

«Это я должен был сказать примерно то, что сказала она». Джон резко оборвал самобичевание. Он не сказал этого, потому что считал, что Дитер погиб. Чем дольше он смотрел на лежащего там этого здорового мужика, придавленного тюленем, тем больше он в этом убеждался.

«Но что, черт возьми, здесь делают эти тюлени?», удивился он, почувствовав смутное приближение возникающего у него шокового потрясения. Здесь так далеко от океана. Не то, чтобы его действительно волновал вопрос, действительно ли все тюлени Антарктиды решаются на столь обратные стадному инстинкту поступки и мчатся куда-то вдаль от берега в глубь континента. За исключением, разве что того, что эти, кажется, убили…

«Заткнись, Джон», сказал он себе. Он встал, отряхивая снег с одежды.

До него донесся звук приближающегося снегохода, и тут до него дошло, какую деликатность проявила к нему Венди, оставив его здесь на эти несколько минут, и он был ей за это благодарен. Ему нужно было время, чтобы собраться и прийти в себя. «И это, думаю, мне удалось. С трудом».

Он замахал руками, предупреждая ее о крае трещины, и она остановилась, а затем развернула машину и задним ходом подъехала туда, где находился он.

Он чувствовал вибрацию двигателя даже через сапоги. Снег стал теперь мелким, а ветер почти полностью затих. Усилился и солнечный свет, когда поредели облака. Он, как никогда, почему-то не мог не заметить такие детали, именно сейчас, когда человек, который был ему так не безразличен, погиб.

Он подошел к Венди, крепко обнял ее, а затем отпустил. «Спасибо», сказал он. Ему бы хотелось взглянуть ей в лицо, но он был рад, что она не могла видеть его.

Теперь она могла положиться лишь на него одного; и увидеть слезы у него на глазах не придаст ей большей уверенности.

Он обернул альпинистскую веревку вокруг пояса, создав страховочную привязь, затем переступил через край и стал спускаться по тросу вниз. Джон быстро выяснил, что Дитер упал дальше, чем он думал. «Это всё этот дезориентирующий антарктический свет», подумал он.

Примерно на полпути он почувствовал, что поверхность у него под ногами начала смещаться. Когда он поднял глаза, его глаза расширились от ужаса, и у него перехватило дыхание, словно какой-то твердый комок застрял у него в горле.

Казалось, что вся стена изо льда и снега склонилась над ним одним огромным обрушивающимся куском. Он оттолкнулся от стены ногами, как можно сильнее и как можно дальше, надеясь увернуться.

Он услышал, как вверху над ним взревел мотор снегохода, заработав на полную мощность, и почувствовав рывок, обнаружил, что его оттаскивают назад, к падающему обрыву скалы.

В лоб ему камнем ударил кусок льда, и еще до боли от этого удара он почувствовал слабость в животе. Всё вокруг него потемнело, и он упал бы, если бы не надежно намотанная на руки веревка. Каким-то образом ему удалось удержался, и Венди стала тащить его вверх, а он тем временем снова увернулся от скользящего удара падающей стены, вынырнув из-под нее. Он ударился всем телом о край трещины, когда его отбросило назад при возвратном качке, и охнул, стиснув зубы от боли, тошноты и от соленой крови, с привкусом железа и меди, потому что он от удара зубами прикусил язык.

Продвижение его вверх чуть замедлилось, и он изо всех старался удержаться, боясь посмотреть вниз.

Боясь того, что может там увидеть, и опасаясь, что ему станет плохо, если он пошевелит головой, которая у него теперь болела. Медленно, очень медленно она подтащила его к самому краю этого небольшого провала.

Как только голова его показалась над краем, он выбросил вперед одну руку, положив ее плашмя во всю длину на снег. Он повисел там, тяжело дыша, еще секунду, а затем поднял руку, дав Венди знак, чтобы она к нему приблизилась.

Одному самостоятельно ему никак не выбраться было из этой дыры.

В снежном сугробе прямо перед ним внезапно открылись большие коричневые глаза. Джон тупо уставился на них, а в это время зверь медленно поднял свою голову, и с его гибкой шеи посыпался снег, словно сахар. Животное чуть слышно проскулило, а затем он увидел, как в его слезящихся глазах промелькнуло некое подобие безумия.

Морской котик с ревом рванулся вперед, широко раскрыв пасть, усеянную клыками. Джон в отчаянии попытался оттолкнуться теперь назад, но веревка, обмотанная вокруг его рук, которая спасла его от падения в трещину, теперь уже не поддавалась, ее невозможно было ослабить, и она крепко удерживала его на месте. Он закрыл глаза и попытался увернуться, но животное укусило его в лицо. Джон вскричал от мучительной боли, и Венди со всей силы вдавила педаль газа снегохода и потащила его вперед резким рывком. Массивное животное залаяло и попыталось повернуться, чтобы снова вонзить в него свои клыки. От этого рывка большая часть огромной туши зверя оказалась над краем бездны, животное потеряло равновесие и беспомощно стало сползать вниз, молча, пока его громадная туша с мясистым треском не ударилась в лед внизу.

Венди вытащила Джона и отволокла его подальше от расщелины, а затем выскочила из машины и побежала к нему. «Боже мой, Джон!», вскричала она, бросившись рядом с ним на колени.

Она потянулась к нему дрожащей рукой, придя в ужас от вида крови, лившейся сквозь дыры в ткани, защищавшей ему лицо. Взяв себя в руки, она откинула его капюшон и осторожно сняла с него очки, заметив с очень плохим предчувствием, следы клыков тюленя, оставшиеся на их прочной поверхности. Затем она стянула с него балаклаву.

На лбу у него быстро вырастала шишка, но кожа там была цела. Лицо у него было поранено через переносицу, затем двойная борозда шла по щеке, вовсю текла кровь. Венди взяла горсть снега и прижала его к порезам, надеясь остановить кровотечение.

Джон кивнул и, взяв одной рукой еще снега, прижал его к пульсирующей шишке. «Пойди взгляни туда», сказал он ей. «Теперь я не смогу удержать равновесие».

Она кивнула и осторожно направилась к трещине, неожиданно раскрывшейся еще больше. Теперь она была шире на целых пять футов, но гораздо менее глубокой. Там, где лежал Дитер, лежали огромные глыбы обрушившегося снега. Рыдая, Венди приложила руку ко рту.

Ей стало очень нехорошо от мысли, что он, вероятно, уже мертв – она до сих пор была потрясена этим ужасом. Разбитое и окровавленное тело морского котика, который напал на Джона, валялось на дне ямы, оно было неподвижным, за исключением рефлексивных подергиваний, от которых его ласты ударились друг о друга один раз, затем второй, а затем вытянулись, задергавшись. Она потрясенно покачала головой в немом недоумении и шоке.

Затем она отвернулась; ей нужно было затащить Джона в палатку и перевязать. А затем им снова нужно было двигаться. Время было на исходе.

………………………………

«ЧЕРТ!», вскрикнула Клея. Она соскочила с кресла и подняла его; повращав им, как олимпийский метатель молота, она швырнулаего об стену. На пол комнаты полетели обмломки штукатурки, обнажив под ней вмятый арматурный каркас. «Черт! Блять! Проклятье!»

У нее целая уйма времени ушло на то, чтобы добиться от этой проклятой зверюги, чтобы она наконец, очнулась, и когда животное открыло глаза, прямо на него смотрел Джон Коннор. Как она могла заполучить его так близко и не убить? Это глупое, жирное, поганое животное! Жирный слизняк в меховой шкуре!

Это… это млекопитающее!

Ну по крайней мере, она убила фон Россбаха, и была этим довольна, невзирая на затраченные усилия. Но это! Ее главная цель снова ускользнула. «Как это им удается?», спросила она себя. Она схватила один из многочисленных трофеев, оставшихся ей после Вимейстера, и приготовилась запустить им в стену.

«Эй! Что вы тут вытворяете?»

Она развернулась, зашипев, как разъяренная тигрица. Какая-то часть ее разума удержала ее, и она не сдвинулась с места, борясь в то же время с почти непреодолимым желанием его убить. Клея стала бубнить про себя слово «Скайнет», как мантру, дабы напомнить себе, что ее задачей было не убивать, а манипулировать этими существами.

«А сами-то вы как думаете, а?… Трикер?», огрызнулась она. Она заставила себя успокоиться; регуляторы не способны были многое сделать пред лицом такой ярости. Она чуть было не сказала: «глупое человеческое существо». То, что Трикер, вероятно, никогда не забудет. I-950 злобно уставилась на него, тяжело дыша и мечтая вгрызться ему в горло.

Трикер за время своей службы лично имел дело с несколькими хладнокровными убийцами – некоторые из них были из числа настоящих бешеных собак – и, вне всяких сомнений, он понял, что сейчас смотрит на еще одну из них. «Вот с каким кошмаром приходится сталкиваться, когда у тебя нет с собой оружия»*, подумал он. Но у него в груди бешено колотилось сердце. Если бы у нее был сейчас пистолет, он сейчас был бы уже мертв.

- - - - - - - - - - - - - -

* Фраза из сериала «Спасибо за покупку». Смысл ее примерно таков: какой ужас, и вообще ее надо бы пристрелить.

- - - - - - - - - - - - - -

«С вами все нормально?», спросил он, посмотрев, как она выпрямилась, поднявшись из полуприсевшей позиции, которая показалась ему натренированной боевой стойкой.

«Да», рявкнула она.

«И что это было?», он указал на сломанную стену.

«Это была досада». Ее голос, она с удовлетворением это отметила, снова звучал теперь спокойно. «Просто иногда эта работа достает и доводит».

«О, да?», спросил он. Возможно, ему стоит напомнить главку о необходимости внимательней изучить прошлое этой юной леди. В такой ярости имелась опасная тенденция изображать розы на заднем дворе цветущими и здоровыми, когда доски с передней панели аттика при этом полностью отсутствовали.

«Что вам нужно?», спросила она, постаравшись это сделать голосом, лишенным всякой экспрессии.

«Может, вы проголодались?», спросил он.

«Если проголодаюсь, я способна сама себя угостить». Она ела его глазами, желая, чтобы он ушел.

Он поднял руку и попятился. «Ладно», сказал он. «Давайте по-хорошему, я просто по-дружески спросил».

«Нетушки», усмехнулась она. «Моя работа гораздо важнее всей вашей компании».

«Вы такая любезная и милая», сказал он, фальшиво улыбаясь.

Трикер спиной выскочил из двери и прошел несколько шагов по коридору, затем повернул и быстро пошел к лифту. Который он был теперь намерен заблокировать в верхней части шахты. Он внезапно почувствовал себя совершенно не в безопасности, оставшись здесь наедине с этой милой и очаровательной мисс Беннет.

В мозгу у него промелькнули кадры из старого фильма «Нечто», в котором ученые в Антарктической лаборатории столкнулись с чудовищем, прибывшим откуда-то из космоса.

«Но если Беннет не из космоса, то и никого другого оттуда нет и не будет!» Единственным выходом наружу с нижних уровней являлась единственная аварийная шахта, выводившая на лед. Так что он будет в безопасности и запрет также и ангар наверху.

«По крайней мере, буря закончилась. Более или менее». Он пробыл здесь уже достаточно долго, чтобы знать, что нельзя доверять местной погоде. Но его утешало то, что если ему потребуется помощь, она будет находиться менее чем в двух часах езды.

Он знал, что не должен позволять себе так нервничать из-за этой женщины. Она весила всего-то около 112 фунтов (50 кг). Но именно такое воздействие на него всегда оказывали настоящие убийцы. Им всегда как-то это удавалось. Никакие препятствия не способны были их надолго удержать, потому что они действительно любили то, чем занимались.

Двери лифта закрылись, и он вздохнул чуть свободнее. Но сон сегодня будет тяжелым.

………………………………

Венди смотрела на Джона, спавшего в полутемном сумраке палатки, кусая нижнюю губу.

Ее пугала шишка у него на голове – она была такой огромной, несмотря на снег, который они приложили. Она усиленно пыталась вспомнить все, что когда-либо читала о травмах головы, и никак не могла вспомнить, нужно ли было положить ноги больного выше головы или наоборот. Ей по-прежнему казалось, что опасно было позволять больному спать – ей все мерещилось что-то насчет впадения в кому. Но ему нужно было отдохнуть…

Дитер оставил им после себя набитую лекарствами и всем необхожимым медицинскую аптечку, в ней в том числе имелось несколько уже заправленных нитками игл, упакованных в пластиковые пакетики, которыми она и воспользовалась, наложив швы на разодранное лицо Джона. Чтобы просто вспомнить, как это делается, она чуть не потеряла голову, которая у нее закружилась. Имелось также местное обезболивающее, которое явно помогло ему выдержать эту ее неуклюжую медпомощь, а также таблетки с кодеином, от которых он отрубился, они тоже помогли. Венди хотелось, чтобы тут было еще какой-нибудь препарат, который сотрет эти воспоминания. Ощущение этой иглы… И у него точно останутся на лице ужасные шрамы.

Она резко потрясла головой, затем посмотрела на часы и забеспокоилась. У них был предусмотрен какой-то запас времени на случай непредвиденных обстоятельств, несчастных случаев и тому подобного, однако не так же много времени, а припасы…

Припасы были рассчитаны на трех человек, а не для двух. «Таким образом, хотя бы они, по крайней мере, не станут проблемой». Венди посмотрела на изуродованное лицо Джона, затем подняла порванную балаклаву и иглы с нитками. Она даст ему еще немного поспать. А потом им нужно будет отсюда уходить.

***

Венди настояла на том, что он поедет в санях, в своем спальном мешке, завернутый в палатку, поэтому все остальные хлопоты были связаны с оставшейся частью их груза. Он не был в восторге от этой идеи, но он был еще слишком заторможенным, чтобы как-то более или менее настойчиво ей возражать, особенно наперекор ее решимости. Он не был в этом уверен, но ему показалось, что он даже один раз назвал ее мамой.

Если это так и было, то она восприняла это окей. Постепенно в мозгу у него стало всё проясняться.

Конечно, было еще больно. «На меня напал морской котик», думал он, «еще один из многих уникальных эпизодов, украсивших мою биографию». Ему вообще-то хотелось, конечно же, чтобы жизнь его была чуть более обычной, как у всех. «Хотелось бы съездить в Диснейленд», подумал он, глядя на все еще облачное небо. Может, если он просто настоит на том, чтобы с этого момента жить как все, как обычные люди, это помогло бы. Сходить в «Бургер-Кинг». Может быть, отправиться на корабле в круиз на острова… И тут он погрузился в сон, даже не заметив этого.

Он проснулся от сильного толчка подпрыгнувшего снегохода, который вызвал у него стон, прежде чем он полностью очнулся. Джон открыл глаза и обнаружил, что на него через плечо смотрит Венди.

Он представил себе ее лицо. Без сомнения, она смотрела на него обеспокоенно.

«Эй, смотри куда едешь», сказал он. Голос его прозвучал высоко и тонко. Он закашлялся, прочистив себе горло, и попытался снова. «Мы уже приехали?»

Венди остановила снегоход, слезла с него и бросилась к нему. Она положила одну свою руку в рукавице на его нераненную щеку, а затем только выпрямилась.

«Почти», сказала она. «Судя по карте, осталось не более полумили». Она посмотрела на него и покачала головой. «Дитер сказал нам подойти к базе окольным путем с тыла, поэтому я сделала большое кольцо, которое он обозначил на карте, но из-за этого мы сильно задержались на открытом воздухе, и мне это не очень нравится. Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала?», забеспокоилась она.

Он вздохнул, ему хотелось бы, чтобы они могли сейчас видеть лица друг друга. «Хочу, чтобы ты меня выпустила отсюда», сказал он. «Нужно вернуть кровь в мозг. Может, если я сейчас немного подвигаюсь, мне станет лучше».

Он не упомянул о боли и не попросил чего-нибудь принять против этого. Любое лекарство, которое он сейчас примет, лишь ослабит его рефлексы и реакцию. Когда они столкнутся с Клеей Беннет, женщиной-Терминатором – а они с ней обязательно столкнутся – ему понадобится вся его смекалка.

По крайней мере, он почувствовал, что шок у него уже проходил.

Не сказав ни слова, Венди начала развязывать веревки, которыми он был привязан к саням. Затем она откинула полог палатки и расстегнула молнию спального мешка.

Джон был удивлен той сильной дрожью, с которой поразил его открытый воздух. Несмотря на несколько слоев тяжелой одежды, которая была на нем, морозный воздух, казалось, ударил его, словно нанеся пощечину. Он соскользнул с саней и заставил себя встать, хотя продолжал хвататься одной рукой за груз, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Она бросила на него встревоженный взгляд, а затем сунула ему в руку шоколадный батончик. Затем, оглянувшись, она принялась складывать палатку и сворачивать спальный мешок. Венди закрепила их, время от времени обходя его и изредка поглядывая на него, так, чтобы он этого не заметил, в любой момент готовая подхватить его, если он упадет. Однако, судя по всему, похоже, он оказался прав. Он постоял, и это, кажется, помогло ему вернуть себе часть сил. А это хорошо – видит бог, скоро они им понадобятся.

Джон принялся рассматривать базу в бинокль, и он обрадовался тому, что не увидел там признаков жизни, а лишь слабую струйку пара или дыма из одного из домиков наверху. Все остальное, похоже, было там заперто. Небольшой приборчик Дитера показал, что никаких отслеживающих устройств тоже не было.

По крайней мере, на таком расстоянии.

«Жаль, что у нас нет еще одного дня», подумал он. Но ему также хотелось бы, чтобы вместе с ними был Дитер. «И мама». Определенно было бы неплохо иметь рядом маму. Венди наблюдала за ним, он потянулся к ней рукой и похлопал ее по спине.

«Думаю, нет смысла ждать до темноты», сказал он. Он попытался вложить улыбку в свой голос, не изменяя выражения лица. Удивительно, как сильно бывает больно от простой улыбки, а жевать этот батончик было болью, которую просто невозможно было описать.

«А как мы к ней подойдем?», спросила Венди.

Джон кивнул. «Просто пойдем к ней пешком», сказал он. «Следи за тем, что я делаю, и иди по моим следам. Взяла все что нужно?»

Она кивнула.

«Ну тогда поехали, потанцуем рок-н-ролл». «Может, фраза и старомодная», подумал он, поднимаясь на ноги, «но воздействует она лучше, чем сбацать рэп или хип-хоп». Он предположил, что однажды все поменяется. «Или она может стать одной из тех античных фраз, которыми люди пользуются, не задумываясь. Вау. У меня какие-то прям вольные ассоциации», подумал он. «Это не есть хорошо. Сосредоточься, Джон, сосредоточься». От этого, может быть, зависит жизнь Венди.

Венди посмотрела, как он медленно идет к базе, и покачала головой. «Джон», позвала она его, он осторожно повернулся и посмотрел на нее. «О, да», подумала она, «давай станцуем рок-н-ролл». «Давай поедем на снегоходе».

«Нас увидят», возразил он.

«Если только там вообще кто-нибудь есть», согласилась она. «Но если и есть там кто-то, то это, вероятно, только минимальная дежурная группа, и так мы сразу же выясним, кто это».

Он уставился на нее, слегка покачиваясь. «Глупость», сказал он, наконец. «Они нас там тогда запрут. Нас вообще-то здесь быть не должно».

«Мы туристы. Мы оторвались от группы из-за бури, а наш проводник упал в трещину и погиб; это вполне правдоподобно. Кроме того, ты ранен, нам обоим еще нет 21 года, – они нам поверят. Никто же не пошлет двух обычных подростков, типа нас, совершать диверсионные акции. Тем более в Антарктиду, где мы будем торчать у всех на виду как пугало».

«Они нас заметят!», вновь запротестовал он.

«Джон! Невозможно туда пройти незамеченными». Она обвела рукой все это плоское пустынное пространство между ними и базой. «Они, наверное, увидят нас, если даже мы туда доползем по-пластунски! И давай честно, никто из нас к этому не готов».

Он долго смотрел в землю, опустив глаза, а затем пожал плечами. «И, как я уже говорил, нет смысла дожидаться темноты».

Она усмехнулась. «По крайней мере, мы появимся там нормально, по-человечески и красиво».

………………………………

Когда подъехал снегоход с двумя людьми в белых парках, испачканных кровью, Трикер удивился. Он ожидал, что они будут действовать чуть более скрыто.

«Теперь уже никто и не пытается работать на должном уровне», подумал он. Затем он почувствовал себя еще более подавленным, когда понял, что так обычно ноют старые хрычи; а оперативные агенты, как правило, так долго не живут. Он встал перед дверью домика, ничего не говоря и наблюдая, как один из них, поменьше, помогает большому слезть со снегохода.

«Здесь есть врач?», спросила она.

«Девушка!», подумал он. Остаточные явления позитивной дискриминации, предположил он.

«Во всяком случае, это не Сара Коннор». Он слышал записи ее голоса, который был более низким и прокуренным. Девушка подпирала собою своего напарника, глядя на него.

«Врача нет», сказал он вслух. Затем сделал паузу. «Значит ли это, что вы теперь уедете?»

Эти двое уставились на него, не двигаясь, затем они переглянулись, словно сбитые с толку. «Не могли бы вы нам помочь, пожалуйста?», сказала девушка, голос ее дрожал. «Мой муж ранен».

Трикер вздохнул. Она была похожа на одного из тех обычных симпатичных подростков из среднего класса. «Именно таких людей я по идее и должен защищать». Время от времени неплохо было о них вспоминать. Так что, если ему придется, он запросто сможет свернуть шею этой маленькой девочке во благо их же самих. Трикер подошел к ним, поддержав за пояс молчавшего парня.

«Заходите», пригласил он. «Рад познакомиться». Он терпеть не мог ждать.

Они провели спутника девушки к ближайшему стулу и опустили его на него, а затем Трикер пошел закрывать двери. Девушка сняла перчатки и начала расстегивать мужу одежду, откинув ему капюшон и расстегивая его парку. Она отбросила и свой капюшон, нетерпеливо сорвала с себя очки и сняла балаклаву.

Трикер удивился; она выглядела моложе, чем он ожидал, может, лет девятнадцати или около того. Во всяком случае, до 21 года* ей было еще далеко.

- - - - - - - - - - - - - -

* Имеется в виду возраст полноценного совершеннолетия.

- - - - - - - - - - - - - -

Венди склонилась над Джоном и осторожно сняла с него очки, а затем бережно стала снимать и балаклаву. Она почувствовала, что она прилипла к порезам у него на лице и замялась.

«Сдирай», сказал он стоически.

Она так и сделала, стиснув зубы, сняв ее одним резким движением.

«Мать вашу!», воскликнул Трикер. «Что, черт возьми, с вами произошло?»

Это было совсем не похоже на какую-то подставу с их стороны, чтобы пробудить у него сочувствие к ним и усыпить его бдительность ложным ощущением безопасности. У парня на лбу была шишка размером с мяч для софтбола, одна половина его лица вспухла и вся была в синяках и немного кровоточила в том месте, где была сорвана балаклава, с неумело наложенными швами, скрепляющими одну из самых ужасных резаных ран, которые он когда-либо видел в жизни.

«Похоже, его чуть было не растерзал какой-то зверь».

«Вы не поверите», сказал парень, явно стараясь не шевелить мускулами лица.

«Наверняка нет», молча согласился Трикер. «Ну и что, я всегда рад красивой сказке». «Ну все равно, расскажите мне», предложил он. А затем поднял руку, когда поймал искренне встревоженный взгляд девушки. «Вы, ребята, есть-пить хотите?», спросил он.

«Пить», сказали они хором.

«Кофе?», предложил Трикер. Они кивнули, и он налил им по чашке. «Вам обязательно нужно с сахаром», сказал он Джону. «Даже если вы не потребляете сахар».

Джон кивнул и взял у него чашку с двумя большими ложками.

«Ну», сказал Трикер после того, как его гости с благодарностью сделали несколько глотков горячего напитка, «давайте рассказывайте. Кто вы такие, ребятки?»

«Я Венди, а это мой муж, Джо».

Джо/Джон издал небольшой звук, который превратился в стон.

«Может, аспирина?», спросил Трикер.

«Да», горячо сказал Джон. «Аспирин было бы неплохо». Он поднял вверх три пальца и кивнул в знак благодарности, когда Трикер положил ему в руку таблетки.

«Вы, ребятки, кажетесь несколько юными, чтобы быть мужем и женой», сказал он, снова сев.

«Наши родители тоже так говорят». Венди взяла Джона за руку и улыбнулась ему.

«Но мы считаем, что знаем, что делаем». Она посмотрела на Трикера и сказала, словно расцвела: «Нам подарили эту поездку на медовый месяц».

«Отправили вас в Антарктиду на ваш медовый месяц?», спросил Трикер. «В этом есть намёк, детки, если вы его поняли». Он пожал плечами. «Совсем не то место, которое я бы выбрал в первую очередь».

«Экология», сказал Джон приглушенным голосом.

«Мы очень ею интересуемся», согласилась Венди. Лицо ее помрачнело. «Но это превратилось в кошмар. Сначала мы отстали от остальной группы из-за бури, затем наш проводник упал в трещину, а затем на Дж… на Джо напал морской котик».

«МОРСКОЙ КОТИК?» Трикер задумался на долю секунды, прежде чем отвергнуть эту идею. «Тюлень?», спросил он вслух. «И где вы находились, когда это произошло?» «Потому что уж точно нигде вокруг нет никаких тюленей».

Венди покачала головой. «Мы не знаем. Возможно, проводник наш это знал…, но без него мы понятия не имеем. Я даже не знаю, где мы сейчас находимся».

«Ваш проводник погиб, я так понимаю», сказал Трикер.

Они оба кивнули. Венди взяла Джона за руку и всхлипнула.

Трикер был этим впечатлен. Человек погиб, в это он верил, и кем бы он ни был, он что-то значил для этих детей. Но проводник… «Может быть, это была Сара Коннор».

«Послушайте, есть у вас кто-то, с кем я могу насчет вас связаться?», спросил он.

Венди посмотрела на Джона, который медленно кивнул. «С нашим кораблем…» Она сделала паузу, и кровь бросилась ей в лицо. «Тяга Любви» называется», сказала она.

Трикер разразился смехом, перешедшим в кашель.

Венди нахмурилась на него. «Вера Филмор – менеджер нашего круиза…» Тут голос ее захлебнулся. Она перевела взгляд с Джона на Трикера. «Просто не знаю, как ей об этом рассказать. Просто не могу. Мы можем немного попозже это сделать?» Она умоляюще взглянула на него.

«Они будут беспокоиться о вас», сказал Трикер.

Венди, казалось, заволновалась, но потом покачала головой. «Я просто не смогу».

Трикер вопросительно поднял бровь на Джона, который тоже покачал головой. «Ладно, послушайте», сказал Трикер, «почему бы вам обоим тогда пока не вздремнуть? А затем, после того как вы немного отдохнете, мы сможем поговорить об этом еще».

«Спасибо». Венди повернулась и протянула Джону руку, помогая ему подняться. Он взял ее и с усилием поднялся, но и затем не выпустил ее руки, когда оказался уже на ногах.

Трикер провел их по короткому коридору и открыл дверь. «Это не Хилтон, конечно», сказал он, показав им небольшую комнату с двумя двухъярусными кроватями, четырьмя тумбочками и столом, «но тут тепло».

«А для меня она выглядит прямо как Хилтон», пробормотал Джон.

«Спасибо», сказала Венди.

«Ноу проблем», сказал Трикер с улыбкой. Он закрыл дверь, прикрепил накладку на проушины и всунул в них замок. Он для пробы подергал его и, удовлетворенный, ушел. У всех спальных комнат замки были с внешней стороны дверей, на случай, если у кого-нибудь произойдет припадок клаустрофобии или буйства. Это было просто свидетельство того, что никогда не знаешь, когда что-нибудь обязательно пригодится.

Трикер отправился в свое рабочее помещение, чтобы включить радиостанцию, почти ожидая, что ребятки начнут барабанить в дверь и кричать, чтобы их выпустили. Но за спиной у него была мертвая тишина. Может быть, они действительно были просто парой затерявшихся подростков, которым сейчас хотелось только уснуть. «Сомневаюсь, но ладно…» Как бы то ни было, их молчание было хорошим знаком.

Он сел и склонился над микрофоном. «Это X-79», сказал он. «Мак-Мердо, приём».

Он сел в ожидании ответа. Но в ответ раздались лишь помехи. Трикер чуть откорректировал радио и попробовал еще раз. Опять помехи. Трикер откинулся на спинку стула и обдумал ситуацию. «Если один раз, то это может быть случайность. Если два раза, возможно, что-то произошло. Но если три раза, это значит, тебя наёбывают».

Возможно, это погода, которая была далека от стабильной, или солнечная вспышка, из тех, что склонны создавать помехи радиосигналам. Так что он мог разобрать радиостанцию и не обнаружить в ней никаких поломок. Или же… Трикер встал и подошел к двери. Это может быть какое-то глушение, производимое его юными визитёрами. И это он посчитал наиболее вероятным.

Он открыл дверь, намереваясь осмотреть эти их упакованные сани. Только вот он не увидел этих саней, он вообще ничего не увидел. Это было похоже на то, как кто-нибудь положил на дверь огромный толстый лист белой бумаги, который подул на него морозным конфетти. Трикер сделал шаг назад и захлопнул дверь. Да, с этой идеей ничего не получится.

Никто не попрется в Антарктиду из-за такого климата.

Он подошел к столу и сел. «Ну что ж», подумал он. Вряд ли это что-то меняет. Он держал их под замком, а погода не даст кому-нибудь другому приблизиться к базе. Единственное, что его сейчас реально должно беспокоить, это Беннет. Он нажал несколько клавиш, и на экране компьютера появилось изображение ее лаборатории. Она, казалось, загипнотизированно уткнулась в собственный экран, сидя совершенно неподвижно.

Трикер понаблюдал за ней, задавшись вопросом, о чем она может думать. Но так как ее абсолютная обездвиженность всё продолжалась, он забеспокоился. «Она что – вошла в ступор?», удивился он.

«Нормальные люди не могут просто вот так сидеть без единого движения мускул». Однако эта мысль его мгновенно успокоила. «Как будто здесь вообще кто-то нормальный!» Тем более те «гении», которых они с его командой охраняли. «Вот блин!» На мгновение он почувствовал, что вообще-то сам себя обманывает.

***

«Что будем делать?», прошептала Венди. Они с Джоном лежали, обнявшись, на одной из узких нижних коек нар.

«Сделаем перерыв на пару часов», предложил Джон. «Отдыхай в тепле, может быть, еще и пожрать дадут. Нужно убедиться, что он здесь один».

Венди некоторое время помолчала, а потом сказала: «Но он не должен быть тут один. Ты же говорил, что здесь будет Терминатор».

«Угу», согласился он. «Так что давай побережем силы, дав ей возможность самой прийти за нами».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

БАЗА «РЫЖИЙ ТЮЛЕНЬ», АНТАРКТИДА

Клея вызвала оставшихся трех тюленей на базу, несмотря на возражения своего компьютера. Компьютер аргументировал это тем, что это напрасная трата ресурсов. I-950 же возражала ему, что она сама создала эти ресурсы, чтобы они ей помогали, и что она нуждалась в этой помощи здесь и сейчас. Если тюлени не смогут сюда добраться, то так тому и быть; но если да, тогда они смогут положительно повлиять на ситуацию между выживанием Скайнета или выживанием Джона Коннора.

Она проверила состояние тюленей и обнаружила, что они истощены, но находились они ближе, чем она смела надеяться. С неохотой она решила дать им несколько часов отдыха. В конце концов, будет лучше, если они будут способны действовать, как только прибудут сюда.

Ее компьютер сообщил ей, что настало время поесть. Клея с досадой встала и отправилась на поиски какой-нибудь еды. Если эта чертова штука не будет удовлетворена тем, как она о себе заботится, то она не оставит ее в покое и постоянно будет высылать ей напоминания, которые будут мигать в уголке ее глаза. Кроме того, за ней, вероятно, присматривает Трикер, поэтому она должна вести себя как человек, чтобы успокоить также и его.

Ее, одно из самых совершенных видов оружия Скайнета, эта ситуация сильно раздражала.

Мысленно она провела последнюю детальную проверку базы… нет, оружия на базе нет. Следует ли ей смастерить из подручных средств взрывчатку? Нет. Это противопоказано. Как ни странно, ей лучше решить вопрос чисто физическим столкновением между телами. Все, что она смастерит, Джон Коннор может повернуть против нее же самой: в его памяти сохранен дьявольски коварный опыт подобных действий. Ее сила, скорость и мастерство – на них она может положиться.

И все же досадно, что тут нет под рукой какого-нибудь огнестрельного оружия. С другой стороны, не похоже, чтобы Трикер надеялся в этом смысле на авось.

Жаль, что он был человеком; иногда он казался похожим скорее на существо, чем-то ей подобное.

…………………………

Дитер стал медленно приходить в себя, сознание возвращалось к нему сквозь ужасный, словно какой-то лихорадочный бред преследования. Он пошевелился во сне, и от боли он окончательно очнулся, результатом чего стало то, что он резко вдохнул в себя воздух — но тут же вынужден был прервать этот глубокий вдох из-за резкой мучительной боли. Он был вынужден задержать дыхание, а затем стал выпускать лишний воздух медленными толчками, чтобы ослабить нестерпимую боль в боку. Ощущение было знакомым, однако не из тех, к которым привыкаешь. Кроме того, на этот раз он, похоже, очнулся не в больнице — а это всегда плохой знак.

«Ребро сломано», подумал он. «По меньшей мере, одно».

Фон Россбах открыл глаза и увидел удивительно тусклый свет. Затем он понял, что находится в чем-то похожем на снежную пещеру, что объясняло, почему он не замерз. Вообще-то, в каком-то смысле, сравнительно говоря, ему было даже относительно тепло; Снег может быть иногда неплохим теплозащитным покрытием, по крайней мере, он останавливал ветер. Он попробовал пошевелить ногами и обнаружил, что они просто замерзли, но не переломаны. Одна из его рук была свободной, но другую чем-то зажало, и она онемела. Он осторожно поднял голову, чтобы осмотреться.

Он был придавлен к земле головой и шеей морского котика. Это сюрреалистическое зрелище сразу же заставило его вспомнить все обстоятельства его падения. Произошло ли это тогда, когда все эти огромные снежные глыбы тоже обрушились? Он опустил голову и понял, что лежит на чем-то довольно мягком. Осторожно повернувшись, он увидел, что он лежит еще на одном тюлене. «Сэндвич», с горькой иронией подумал он. Их подкожный жир создал неплохую теплоизоляцию. «А вот и еще одна причина, по которой я не превратился в эскимо».

«Джон не узнает, где я», вдруг подумал он.

Он попробовал отпихнуть от себя свободной рукой голову тюленя, примерно с теми же результатами, как если бы он попытался оттолкнуть от себя огромный валун. Все животное превратилось в один сплошной замерзший и затвердевший кусок; четыреста фунтов мяса, застывших в трупном окоченении, их можно было сдвинуть с места только краном. Он поднял голову, чтобы изучить ситуацию, и решил попытаться выскользнуть из-под него. Он был прижат лишь головой, шеей и частью плеча тюленя.

К счастью. Иначе он бы никогда не очнулся; если бы эта тварь всем своим весом навалилась бы на его сломанные ребра, то это могло бы его задушить или вогнать сломанные концы костей ему в легкие. Но именно медленно остывающее тело тюленя и спасло ему жизнь.

Очень осторожно он попытался вывернуться из-под огромной твари, но обнаружил лишь, что крепко удерживается на месте своей угодившей в ловушку правой рукой, зажатой тушей. Дитер попытался пошевелить ею; он вообще не почувствовал своей руки, нигде, ниже плеча. Тем не менее, она все-таки сдвинулась с места; он почувствовал, как она немного соскользнула вниз, к его спине, на пару дюймов. «Она не сломана», с облегчением подумал он. «И не замерзла окончательно. Просто пережаты нервы, но кровь по-прежнему циркулирует».

Ему удалось вытащить ее, и она упала вниз, ударившись о тюленя под ним; после того, как она оказалась там, он снова обнаружил, что застрял. Плоть мертвого тюленя, лежавшего на нем сверху, облегла вокруг его руки со всех сторон, а затем затвердела, лишив его свободы действий. Другой тюлень, тот, который был под ним, образовывал сплошной прочный пол, который с равным успехом мог быть дубовым. Попытка втянуть в себя воздух, чтобы сделать себя чуть меньше в размерах, не являлась теперь решением задачи.

«Интересная проблема», подумал он. Он вытащил левую свою руку из-под подбородка тюленя и поднял ее; чтобы высвободиться, ему нужны были, может быть, какие-то полдюйма. Но его ребра быстро и громко запротестовали. Он остановился; слабая надежда, тем не менее, сохранялась. Если ему требовалось лишь сломать этой твари позвоночник, то это было возможно, но чтобы заставить ее сдвинуться с места, потребуется раскрошить все ее тело.

«Сомневаюсь, что даже в молодые годы – без сломанных ребер – я сумел бы это сделать».

Ему повезло с ребрами; может, они и были сломаны, но они не пробили каких-либо важных органов. Однако он должен был убедиться, что это так. Все мускулы в кишечнике и верхней части тела тянутся к позвоночнику и грудной клетке, а ребра – это то, что их скрепляет.

Дитер согнул свою левую ногу в сапоге и стал подтягивать ее к своей свободной руке.

Он потянулся к ножу в ножнах у себя в сапоге, стремясь дотянуться до него, несмотря на протестующую резкую боль в ребрах. «Определенно больше одного, но только с одной стороны». Чуть ли не больше, чем эта боль, ему сильно не нравилось ощущение неполадок в своем теле.

Кончиками пальцев он коснулся рукоятки, но ему пришлось остановиться и перевести дух. Схватившись за штанину, чтобы нога не выскользнула и не стала после этого недосягаемой, он позволил себе передохнуть. Нелегко было это сделать в такой несколько скрюченной позе, когда он чувствовал, как ребра его расходились с каждым болезненным вздохом.

Понимая, что у него больше не будет возможности передохнуть, пока все это не закончится, он стал пробираться рукой к сапогу, пытаясь подтягивать ногу все ближе к себе с каждым новым движением.

Дитер подтягивал ее и подтягивал, пока не взвыли сухожилия в колене, а затем подтянул ее еще немного.

Наконец, он стиснул зубы, а затем рванулся и был вознагражден овладением рукояткой ножа и настолько резкой болью в боку, что он вновь чуть не вырубился.

Но он удержал, как сознание, так и нож. Закрыв глаза, он сделал серию длинных медленных вдохов, чтобы ослабить боль и сохранить настрой. А затем он стал вырезать себя из этой своей тюрьмы.

Казалось, прошла целая вечность в этом замерзшем белом аду, но через некоторое время Дитер упал на твердую поверхность уже наверху трещины, выбравшись из нее. Затем он свернулся в позу эмбриона, чтобы сохранить тепло тела и передохнуть. «Не лежи слишком долго», предупредил он себя. Здесь «слишком долго» означало очень короткий промежуток времени. Поморщившись, фон Россбах поднялся и сел. Некоторые из его органов чувств, казалось, отказывали – например, он не чувствовал запаха, хотя, может быть, это просто от холода. Всё вокруг казалось каким-то далеким, видимым сквозь какую-то толстую пластину прозрачного стекла. По крайней мере, прекратилась пурга. Если бы снег все еще шел, ситуация была бы еще более отчаянной. Он возблагодарил Бога за столь великие милости.

Он проверил время и дату. «Сейчас начало дня, и день спустя после того, как я повел себя как полный идиот и один вышел из палатки». Ему нужно было проявить осторожность и не делать этого, и он дорого заплатил за эту ошибку. Дитер с трудом поднялся на ноги, и после минутного головокружения почувствовал себя несколько лучше. Теперь, когда он уже не был придавлен всей этой тяжелой тушей тюленя, ребра его болели на порядок меньше. Оглядевшись, он увидел, что за его ошибку пришлось поплатиться и кому-то другому.

Рядом с ним, примерно там же, где он выполз из трещины, оказалась груда окровавленного снега, а зрительно проследив за кровавым следом, он наткнулся на отпечатки снегохода.

Осмотрев характер следов на снегу, он решил, что Джон, должно быть, упал в трещину и что Венди, умница, вытащила его оттуда с помощью снегохода. Фон Россбах осторожно склонился над краем и обнаружил внизу еще одного тюленя, который разбился о те самые огромные ледяные глыбы, которые стали ему укрытием.

Дитер искренне надеялся, что кровь эта принадлежала животному, потому что ее, казалось, было здесь довольно много. Отвернувшись, он направился по следам снегохода обратно в их лагерь и вообще-то не удивился, увидев, что Джона и Венди там нет.

Они, естественно, предположили, что он погиб, и решили продолжить операцию без него. Что стало вполне разумным, особенно с учетом того, что Джон был к этому подготовлен, но малоприятным открытием. Двигаться тут одному, пешком, без продуктов и снаряжения означало оказаться в крайне невыгодном положении, пусть даже до укрытия идти было недалеко.

Он всмотрелся вдаль. Да… это горный хребет, нет сомнений; даже буря не способна была за столь короткое время скрыть покрывавшие его льды.

«Да, идти надо в том направлении. Так что лучше мне двинуться туда, пока погода вновь не переменится».

Тащиться пешком и так было довольно несладко, а тут еще того и гляди грянет очередная внезапная буря. Хотя небо теперь казалось довольно ясным. Возможно, это всё ребра, но он чувствовал себя совсем невесело.

С гримасой отвращения он вытащил из кармана кусок тюленьего жира и, приподняв балаклаву, вонзил свои сильные белые зубы в этот кусок. А затем положил большой окровавленный ломоть обратно. Он стал задумчиво жевать, идя вперед. Тюлений жил – ужасная гадость, по вкусу напоминающая густой рыбий жир (даже сало), только несколько более твердой консистенции.

Но он был высококалорийным, и он даст ему возможность поддержать силы, пока не появится что-нибудь более питательное.

«Ни хрена себе комфортик на холоде*».

- - - - - - - - - - - - - -

* Здесь вновь, как и во многих других местах этого романа, игра слов: «cold comfort» – дословно «холодный комфорт», но это выражение применяется в значении «слабое утешение».

- - - - - - - - - - - - - -

Клея лежала на раскладушке, снова и снова проверяя коридоры, лаборатории и кабинеты комплекса глазами камер видео наблюдения, и поняла, что ее это уже почти достало. «Где камеры, которые следят за Трикером?», задалась вопросом она. «А где те, которые отслеживают периметр базы, где они?» Почти каждый второй дюйм этой базы просматривался, но только вот не ангары наверху.

На экране мелькали лаборатория за лабораторией, а за ними и опустевшие кабинеты. Но в том, что она видела, были пропуски. Показывалось пятьдесят семь отдельных лабораторий или кабинетов.

Но камеры, установленные в коридорах базы, показывали наличие шестидесяти дверей.

Отсутствовало нечто вроде центра безопасности, где, должно быть, находились мониторы и записывающее оборудование. Возможно, это один офис или два, которые должны были оставаться скрытыми.

Хотя, к своему удивлению, она довольно легко обнаружила кабинет командира базы. Клея ожидала, что столь чувствительная зона будет засекречена чуть тщательнее.

«Я здесь абсолютно слепа», с досадой подумала она и села. «Нужно выяснить, что находится в этих не отслеживаемых помещениях». На это необходимо потратить определенные усилия, но это того стоило.

Она обнаружила, чуть раньше, но тоже сегодня, что Трикер заблокировал лифт на верхнем этаже, и единственным способом попасть с одного этажа на другой была аварийная служебная лестница, на которой было ужасно холодно, да к тому же выходы из нее перекрывались дверями с сигнализацией.

Это даже не проблема для таких, как она.

Когда камеры в очередной раз отключились, она на максимальной своей скорости промчалась по коридору и отключила сигнализацию двери служебного выхода. Затем она помчалась на следующий уровень и тоже отключила на нем сигнализацию. Менее чем через пятнадцать секунд она добралась до первой загадочной двери, но обнаружила лишь, что она заперта. Затем она подошла ко второй, тоже запертой.

Когда камеры видео наблюдения вновь включились, она спряталась в какой-то узкий шкаф с инструментами в чьем-то кабинете. В таких обстоятельствах могло показаться, что минута бежит очень медленно, и ей пришлось заставить себя не двигаться. Она не могла не думать о том, что Трикер вполне вероятно мог сейчас спать, из-за чего она могла бродить здесь вполне безопасно. В конце концов, он ведь всего лишь человек, ему нужно было когда-нибудь спать – в этом отношении и ей тоже. И все же было бы глупо, основываясь на этом предположении, ставить под угрозу всю ее миссию, потому что, если бы она была Трикером, она точно так же наверняка смотрела бы сейчас прямо на нее.

И поэтому она стояла и ждала.

Когда камеры снова отключились, она тут же оказалась в коридоре и начала возиться с замком. С хорошим замком, но не таким уж и сложным, чего она боялась, и уже вскоре она проскользнула внутрь. Две из трех дверей, которые она отметила про себя, вели в одно большое помещение с кучей мониторов вдоль самой длинной стены из всех прочих. Вдоль других стояли рядами записывающее оборудование, картотеки и несколько столов.

Клея быстро установила, что это было помещение, откуда просматривалась большая часть объекта. То, что ей нужно было, находилось в третьем помещении. Когда она закрыла за собой дверь, та заблокировала помещение у нее за спиной, к ее огромному облегчению; ей больше не нужно было возиться с замком. Она бросилась обратно в тот же шкаф, и весьма вовремя.

Неудобно было, конечно, ей так красться и таиться, но она была еще не совсем готова избавиться от Трикера. Или, возможно, она, наконец, согласилась с мнением Серены о нем. С ним больше было проблем, чем с обычными людьми.

Но с другой стороны, иметь его тут под рукой значило создать осложняющий фактор для Коннора и его группы – быстрая проверка, проведенная ее компьютерным компонентом, показала, что шансы склонялись в ее пользу. Незначительно, но… Тут снова пришло время выходить.

Третья дверь легко поддалась ее отмычкам, и она оказалась в комнате размером с небольшой кабинет. Здесь было всего десять мониторов: на двух показывались комнаты охраны, на шести других – помещения в ангаре наверху и еще две отслеживали периметр.

Очевидно, те, кто здесь всем заправлял, не считали, что это было задачей первостепенной важности.

I-950 быстро к ним подключилась, связав эти мониторы с основной системой безопасности базы а, следовательно, и с компьютером Скайнета, а через него и с ней. Она снова скрылась, а затем стала изучать новые изображения. Первым, что она заметила, это то, что Трикер действительно бодрствовал и следил за тем, как камеры видео наблюдения вспыхивают и гаснут, то там, то тут. Затем она увидела, что база снова находится в условиях белой тьмы – или же все еще по-прежнему в них находилась; она не могла сказать это наверняка.

Камеры отключились, и она бросилась обратно в свою лабораторию и легла на свою раскладушку. Знать, где находится Трикер в данный конкретный момент, это очень даже неплохо. Хотя ей было досадно узнать, что, если сюда направляется Джон Коннор, он задержится из-за непогоды.

…………………

Джон осторожно потряс Венди, чтобы она проснулась. Она открыла глаза и заморгала на него. «Я что, спала?», спросила она.

«Определенно да», прошептал он. Он ухмыльнулся, что задело несколько порезов и заставило его поморщиться, когда от подергивания швов на лице у него потекли слезы. «Ты очень умилительно немножко похрапывала».

«Я не храплю!», возмутилась она.

Он положил палец ей на губы, а затем поцеловал ее. «Очень мило и женственно похрапываешь».

Венди зарылась лицом ему в плечо и, хихикнув, вздохнула: «Что, уже пора, ведь так?»

Он молча кивнул.

«Что будем делать?», спросила она. «Мы же по-прежнему заперты, верно?»

«Одно из двух. Либо мы выбираемся отсюда и попытаемся на него напасть или опередить, либо мы заманиваем его сюда и пытаемся напасть на него здесь. В любом случае все сводится примерно к одному и тому же».

«Жаль, что мы не захватили с собой оружия», с жаром подумал он. «Оружие бы сейчас очень и очень пригодилось». Но это развеяло бы их легенду прикрытия окончательно и навсегда…

«Тогда давай заманим его сюда. Нападем на него после того, как мне удастся выйти в туалет», сказала она очень практично.

«Неплохая мысль», согласился он.

Через некоторое время Венди тихо постучала в дверь и позвала.

«В чем дело?», спросил Трикер.

«Мне нужно в туалет», прошептала Венди.

Он отпер дверь и открыл ее, обнаружив, что на него хмуро глядит взъерошенная ото сна девушка.

«С какой стати вы нас заперли?», спросила она.

«К сожалению», сказал он, «таковы правила».

«Правила!», сказала она, словно собираясь произнести гневную тираду.

«Туалет – последняя дверь направо».

Он остался стоять на месте, с пресным лицом, как будто не произошло ничего необычного. Венди некоторое время яростно на него глядела, а затем бросилась мимо него, хлопнув за собой дверью туалета.

«Послушайте», сказал Джон, садясь. «Можно мне воды? И если можно, еще пару таблеток аспирина? Голова болит просто убийственно».

«Конечно», сказал Трикер. «А что с вами случилось?» Он не сделал ни шага в сторону приемной, но остался на месте, следя за тем, как к нему стал приближаться Джон.

«Упал», сказал Джон. «Несколько раз ударился. Сначала получил шишку, затем встал и снова упал, на какой-то острый лед».

«Вам повезло, что не лишились глаза», сказал Трикер.

Джон содрогнулся. «Еще бы, и не говорите!» Он посмотрел на агента и кивнул головой в сторону офиса. «Не могли бы мы…?»

«Конечно», сказал Трикер, взглянув на закрытую дверь туалета. «После вас».

………………………

Глаза Клеи расширились. Они здесь! Они уже пришли сюда, а она об этом не знала!

Неужели Трикер не понял, кто они? Как он мог пропустить их сюда? Но агент полагался на висячий замок, думая удержать так под стражей Джона Коннора – а это указывало на то, что он не понимал, кто это.

I-950 обдумала сложившуюся ситуацию. Девчонка в расчет не принималась, никакойугрозы абсолютно не представляя, однако она могла быть ключом к тому, чтобы завлечь Коннора туда, куда ей было нужно. Поэтому ей нужно было завладеть этой девчонкой.

В той же стене, где располагался и туалет, ближе к приемно-административному помещению, которое контролировало весь офис, находилась дверь, которая вела к лифту. Она был заперта, но Клея знала код; она запомнила его, когда только прибыла сюда.

Зайдя в комнату охраны, она отыскала пульт управления дверями и открыла замок. В камере наблюдения она увидела, как она распахнулась примерно на фут.

I-950 посмотрела на то, как Коннор взял у Трикера несколько таблеток и стакан воды. Неразумно, по ее мнению; лично она бы провела химический анализ любых лекарств, которые мог дать ей Трикер. Венди вышла из туалета и пошла по коридору. Затем она проявила характерное любопытство, которое Клея снова и снова замечала в людях; она посмотрела на открытую дверь.

Венди остановилась как вкопанная, бросила взгляд на приемную, а затем немного наклонилась к двери. Она осторожно толкнула ее, приоткрыв чуть дальше, и заглянула внутрь.

«Эй!», крикнул Трикер. «Что, к черту, вы там делаете?» Он бросился к ней и рванул дверь, закрыв ее. «Каким образом вы ее открыли?»

Удивленная Венди сделала шаг назад. «Мне было просто любопытно», сказала она.

«Эта дверь всегда заперта», сказал он. «Как вам удалось ее открыть?»

«Она была открыта», взвизгнула она, подняв руки, будто думая, что он может ее ударить.

Джон незаметно возник у него за спиной.

Затем, к сильному раздражению Клеи, камеры отключились. «Блять!», сказала она вслух.

Ей надо будет этим заняться.

………………………

«Я ничего не сделала», закричала Венди, пятясь назад. «Я ничего тут не трогала! Почему вы так себя ведете? Что с вами?» Голос ее становился хныкающим. «Я ничего не делала!»

Трикер повернулся, как раз вовремя, успев заблокировать удар Джона и, легко пробив защиту Джона, сильно ударил его по рваным порезам у него на лице. Джон отшатнулся, ослепленный слезами, когда швы у него разорвались, и из них хлынула кровь.

Венди завизжала от ужаса и бросилась вперед с криками: «Прекратите!»

Даже не взглянув на нее толком, Трикер ударил ее ногой в живот, и девушка отлетела назад. Она упала на пол, задыхаясь, по лицу ее текли слезы.

В этот момент что-то произошло внутри Джона. Он стал спокойным центром бури, именно таким, каким и учил его быть его сенсей. Джон считал, что их умения примерно равны, особенно с учетом его молодости, путь даже за минусом его ран. Но до этого Трикер превосходил его в силе; благодаря своей опытности, своей беспощадности. Теперь же их силы были в значительной мере равными.

Джон стал словно сверхчувствителен ко всему происходящему вокруг, к Венди, извивавшейся на полу и пытавшейся отдышаться…

Трикер нанес ему серию быстрых ударов – снизу, по центру, сверху – без особых усилий сохраняя равновесие. Уворачиваться от них места тут было мало; Джон понемногу отступал, блокируя удары руками и смещая вес на выдвинутую назад ногу.

«Иса!», крикнул он, направляя вращавшиеся лопастями ладони в пах и глаза противника.

Эти глаза расширились, когда Трикер, в свою очередь, отскользнул назад, блокируя удары сверху и снизу и пытаясь схватить его за руку; это чуть не стоило ему коленной чашечки, когда Джон в прыжке ударил его ногой в тот момент, когда они вошли в клинч. То, что последовало за этим в следующие тридцать секунд, было похоже на бешеный, прямо-таки хореографический танец – в результате которого лицо Джона снова оказалось залитым кровью, а Трикер стал прихрамывать на одну ногу. Тот, кто был моложе, остановился в ожидании, подняв руки и центрировав вес; но долго это не продлилось бы. И не могло, потому что мастера сражались до конца. Малейшее преимущество, и…

Венди показалось, что прошла целая вечность после удара, но она, наконец, с трудом поднялась на колени и на руки, посмотрев на двух дравшихся мужчин.

«Вы что, с ума сошли?», крикнула Венди на Трикера, все еще задыхаясь. «Вы совсем рехнулись что ли?», спросила она, со слезами на лице.

Этот вопрос и выражение ее лица были настолько убедительными, что на долю секунды Трикер подумал, что он, возможно, ошибся.

Джон ногой в сапоге достал-таки Трикера в голову сбоку, и агент опустился вниз, временно парализованный ударом. Джон тут же закрепил успех, обхватив его за шею и пережав сонную артерию, и Трикер погрузился во мрак.

Джон посмотрел на потерявшего сознание мужчину, протянул вниз руку, проверив пульс, а затем направился к Венди. «Ты в порядке?», спросил он с глубокой обеспокоенностью.

«Меня ударил ногой в живот профи!», огрызнулась она. «Нет, я не в порядке! Но жить буду», добавила она нехотя. Она взяла его протянутую руку и позволила ему помочь ей встать на ноги, затем она тщательно осмотрела его раны. «О Боже, Джон! Твое лицо!» Она потянулась к нему, но он удержал ее.

«Нет времени», сказал он. «Нужно связать этого типа. Помоги мне найти что-нибудь подходящее».

Первое, что заметил Джон, это то, что на экране компьютера мелькали изображения отслеживаемых комнат, намного более приятных и современных с виду, чем эта. Судя по всему, лаборатории. «Слушай, проверь-ка это», позвал он Венди.

Она подошла и некоторое время постояла рядом с ним, глядя на экран, а затем покачала головой. «А как мы туда попадем?» Затем она посмотрела на него и улыбнулась. «Та дверь!»

Он кивнул, вытирая кровь с подбородка, чтобы она не закапала клавиатуру.

«Но сначала все по порядку, хорошо?» Он кивнул головой в сторону Трикера. «Посмотри здесь, что сможешь найти». Вскоре Венди выпрямилась с радостным возгласом.

«Скотч! Сила, скрепляющая Вселенную!»

Джон сделал собственное радостное открытие – 9-мм ЗигЗауэр, который он обнаружил под столом в быстросъемной кобуре. «Лучше и быть не может», пробормотал он, погладив пистолет.

«Руки связывают спереди или сзади?», спросила Венди.

«Сзади, конечно». Джон подошел к ней. «Давай положим его на одну из коек», предложил он. «Я возьму его за голову, а ты за ноги».

Они швырнули его на койку, и Джон принялся плотно обматывать агенту лентой руки и ноги.

«Не слишком ли плотно», сказала Венди, казавшаяся обеспокоенной.

«Да, но если он освободится, он попытается убить нас и сделает это».

«Это аргумент», согласилась она, «определенно аргумент».

Он стал обматывать ленту вокруг их пленника и кровати у шеи и бедер, прикрепив тем самым его к койке, пока лента не закончилась.

«Кляпа не будет?», спросила Венди.

«Нет смысла», ответил Джон. «Его здесь никто не услышит. Лучше лентой, чтобы он уж точно не помчался за нами. Кроме того, кляпы небезопасны. Велика вероятность, что он задохнется».

Она видимо перепугалась, но благоразумно кивнула. Это был не ее мир; в таких вопросах пусть лучше Джон будет ею командовать.

Они вышли из комнаты и посмотрели сквозь весь короткий коридор на дверь, которую Трикер закрыл. Он была открыта на фут.

Джон похолодел и почувствовал, как кровь стучит в порезах у него на лице и в шишке на голове. Затем он встряхнулся и прогнал это от себя.

«Она… оно здесь», негромко сказал он. «И оно знает, что мы здесь».

Венди посмотрела на его бледное лицо и закусила губу, она поняла, кого он имеет в виду, и сама испугалась его столь очевидных дурных опасений. Инстинктивно она понимала, что в подобной ситуации нужно делать только одно – сделать вид, что это не имеет значения.

«Ой, ты сможешь!», сказала она, слегка похлопав его по руке. «Ты же прекрасно справился с тем типом».

«Он человек». Джон посмотрел на нее и всем сердцем пожелал, чтобы ее здесь не было.

Она как будто бы поняла, о чем он думает. Венди наклонилась и нежно поцеловала его в щеку. «Я тебе нужна», твердо напомнила она ему.

Он почувствовал, что она сказала это с гордостью, и, положив руку ей за голову, он притянул ее к себе и поцеловал. Было больно, но это поддержало его духовно. Он выпрямился и улыбнулся ей. «Пойду возьму пистолет, и потом мы приступим», сказал он.

Венди улыбнулась и кивнула. Когда он ушел, она тревожно взглянула на дверь рядом с собой, глубоко вздохнула и потерла болевший живот. Взглянув в коридор, она увидела Трикера, лежавшего на койке.

«Пока что», подумала она, «вроде бы все хорошо».

………………………………

«Она ему нужна?», подумала Клея. «Для чего бы это? Она, уж конечно, не умеет драться». И если она прибыла сюда не для того, чтобы его подстраховывать, тогда в чем ее намерения? Ее также удивило, что Коннор не был вооружен. Для I-950 это было равнозначно неподготовленности.

Но судя по тому, что он сказал, он заранее предполагал, что она будет находиться здесь. Это предполагало чрезмерную степень уверенности в своих силах. Но почему? Какие основания у него имелись, чтобы быть настолько уверенным?

«Они с матерью победили Серену Бернс», напомнил ей ее компьютер. «Они дважды уничтожили Скайнет».

Она почувствовала волну тревожной обеспокоенности. Затем она отогнала ее, убеждая себя, что все это второстепенные вопросы, не имеющие особого значения. Важно то, что враг находится здесь, и что она должна была подготовиться к борьбе с ним.

«Разделить их», подумала она. «Может, оставить девушку на потом». Главное – это Коннор. Коннор будет первым, кого она убьет.

………………………………

Джон заставил Венди пригнуться и прижаться к лифту. Он встал перед ней, прильнув к стене. Когда двери открылись, снаружи показалось, что лифт был пуст. Он подождал, пока двери не закроются самостоятельно, а потом подождал еще некоторое время. Венди зашевелилась, и он опустил руку, предупреждая ее, что нужно вести себя тихо.

В комнате охраны на все это смотрела I-950, удивленная и одновременно этим впечатленная. Она предположила, что он рассчитывает на какое-то большее число сообщников, и не станет действовать, пока не дождется этого. Неплохая тактика, если учесть, что имеешь дело с человеком.

Наконец, Джон нажал на кнопку двери и сделал кувырок вперед в коридор, поднявшись затем на одно колено и направив пистолет в пустой коридор. Сердце его билось так сильно, что он подумал, что видит, как у него в руках дрожит пистолет в ритм с его ударами. «Возьми себя в руки, Джон», предупредил он себя. Нужно было взять себя в руки, иначе он будет бесполезен, когда столкнется с Терминатором.

Он дал сигнал Венди, чтобы она вышла из лифта, а затем жестом указал ей оставаться позади него и держаться тише. Когда они добрались до первой двери, он заставил ее остановиться за несколько шагов от нее, а затем приблизился к ней сам. Он прислушался, а затем с грохотом распахнул дверь, отойдя назад, чтобы не попасть на линию огня. Он протянул руку вокруг дверной рамы и нащупал выключатель. Когда загорелся свет, он вновь опустился на колено в дверном проходе, с пистолетом в руках, затем осторожно встал и быстро осмотрел помещение.

Затем он двинулся к следующему.

«Слушай», прошептала Венди, «а не стоит ли нам––»

Джон шикнул на нее, чтобы она замолчала, и жестом приказал ей оставаться там, где она стояла.

Венди закатила глаза, но подчинилась. Она бросила взгляд на лифт; лучше, наверное, им его заблокировать, но – ну ладно. Джон знает, что делать.

В своем логове в помещении охраны Клея молча с ней согласилась. Джон Коннор все делал правильно. И к тому же он дьявольски долго это делал.

«Хорошо, что лаборатория находится в центре коридора. Иначе он доберется до нее, только когда в генераторе закончится топливо». И ей хотелось узнать, прямо-таки с человеческим любопытством, для чего же здесь эта девушка.

Наконец, Джон подошел к двери, на которой было написано «К.ВИМЕЙСТЕР» – это было имя человека, который продолжил проект Кибердайна. «Похоже, это здесь», предупредил он сам себя. Если Терминатор где-то здесь, на объекте, то это самое логичное место. Он глубоко вздохнул, распахнул дверь и оказался в ярко освещенной комнате. Он выглянул из-за стола у входа и огляделся.

Клея громко рассмеялась при виде выражения его лица; ей очень захотелось показать эту запись Алиссе. Даже ее всегда мрачноватой младшей сестре она покажется забавной. Она смотрела, как он с исключительной осторожностью проверяет каждый дюйм комнаты; ей было абсолютно очевидно, что он ставил безопасность своей спутницы выше собственной. Любопытно, и, возможно, это окажется полезным.

Джон подошел к двери и дал знак Венди, чтобы она входила. «Ладно, милая, я закончу с зачисткой других лабораторий; а ты приступай к делу. Запри за мной дверь и не открывай ее, если только я не отвечу тебе на личный вопрос, касающийся только нас».

«Личный вопрос? Ты имеешь в виду––»

Он быстро приложил палец к ее губам. «Только о том, о чем известно лишь нам двоим», строго сказал он. «Они могут имитировать любой человеческий голос. Я их слышал».

Она кивнула, широко раскрыв глаза. «Хорошо, я что-нибудь придумаю».

«У тебя всё получится». Он притянул ее к себе и поцеловал, лаская ее волосы, а затем направился к двери. «Запомни, запрись здесь», сказал он через плечо.

«Да, я запрусь обязательно», сказала она, улыбаясь.

«И приступай к работе». Его глаза уже блуждали по коридору.

«Да, да», повторила она, закрыла дверь, заперла ее и направилась к компьютеру.

Клея даже выплюнула изо рта еду, смотря на то, как Коннор безрезультатно проверяет лаборатории, пока его «милая» приступила к работе. Девушка обнажила лифчик и вытащила из прорези в подкладке пару микродискет. «Неплохо», подумала I-950. Она заинтригованно смотрела на то, как девушка вставила диск в выдвижное гнездо и принялась за работу.

I-950 имела достаточные основания быть уверенной в том, что система защиты, которую они установили в программе «Скайнет», сможет справиться с любыми червями, которые могло создать это дитя.

Вимейстер, может быть, и мудила, и он еще не сделал Скайнет разумным, но он отнюдь не был профаном в сфере безопасности. Поэтому, эти ее данные будут отклонены и скинуты в буфер, где компьютер их должным образом проанализирует.

Сначала она была озадачена тем, что она прочла в компьютере. Затем она в изумлении втянула в себя воздух. Да, вот оно! Это именно то, что являлось ключом, разгадкой к оживлению разума Скайнета. Но зачем их злейшему врагу давать им это?

И затем она это поняла; они вычислят и зафиксируют все возможные варианты, которые могут привести к разумности, а затем перепрограммируют машину, чтобы она игнорировала любые пути или команды, которые смогут привести к такому результату. И если только программисты не будут знать, что туда введены эти коды, они будут очень долго биться головой в непроницаемую стену блокирующих кросс-команд.

Вимейстер, возможно, в конце концов, сможет их разгадать, но, вероятно, не раньше, чем закончится его финансирование. Или его терпение. Он был не из тех, кто упорно цепляется и остается верным проектам, которые не оказались успешными. Ну, он был, конечно, нацистом, но вообще-то говоря, он этим увлекался больше для того, чтобы раздражать людей, чем ради каких-то искренних убеждений.

Клея встала с кресла. Девушка принесла с собой две дискеты; ей нужно было остановить ее до того, как она установит то, что было у нее на второй.

……………………………

Дитер взглянул на свой GPS-приемник, и тот сказал ему, что он уже очень близок к базе, возможно, в десяти минутах от нее, если он будет сохранять тот же темп. «Неплохо», подумал он.

Потому что он заподозрил, что у него на пальцах ног и на лице небольшие поверхностные обморожения.

Он развернул балаклаву задом наперед и проделал небольшие отверстия в ее сплошной задней поверхности в надежде защитить глаза от снежной слепоты, и теперь, когда ветер сменил направление, он надеялся, что это предотвратит полное обморожение. У него было такое ощущение, что легкие его были будто бы полностью раскрыты сверху донизу, словно лишены содранной кожи, но глубоко дышать он ими, однако, не мог. Он крепко обнимал себя руками, чтобы как можно меньше шевелились ребра, но это не очень получалось, и старался не обращать внимания на боль. Теперь у него имелся настолько большой выбор опций, что это было почти что легко.

Где-то глубоко в горле он чувствовал какой-то привкус медного пенни, как будто у него там что-то кровоточило, и ему очень хотелось пить. На растительности вокруг рта и носа продолжал формироваться лед, отчего губы у него лопались, а вероятность обморожения увеличивалась.

«В общем и целом, это далеко не лучший день в моей жизни».

Он тащился вперед, подгоняя себя идти как можно быстрее. Когда впереди замаячило первое из строений базы, он искренне произнес «Слава Богу!» и поспешил к нему.

При ближайшем рассмотрении строение оказалось небольшим, очевидно, складским, но приблизившись к нему, он увидел, что за ним возвышается здание побольше, и направился к нему. Справа от него на него двинулась какая-то фигура, и он остановился, подумав, что это кто-то с базы. Это нечто уже было совсем близко от него, когда он смог, наконец, разобрать, что это.

«Ооо, нет! Не хватало тут еще одного ёбаного тюленя!»

Тварь залаляла и вытянула к нему шею, обнажив зубы.

Всеми оставшимися у него силами, которые способны были придать человеку досада, отчаяние и ярость, фон Россбах отшвырнул в сторону и ударил кулаком измученное животное. Оно издало слабый звук и рухнуло у его ног, перевернувшись на спину и вытянув безжизненно поникшие ласты в форме буквы V. Дитер покачнулся на ветру, некоторое время глядя на него сверху вниз, не совсем поверив в то, что это оказалось так просто. Зверь по-прежнему лежал внизу.

«Хорошо», сказал он и, удовлетворенно кивнув, направился к самому большому ангару.

……………………………

«Бернс», подумал Трикер, «нужно спасти Бернс». Нет, не Бернс, Беннет. Его ценным кадром была Беннет. «Бернс была сотрудницей Кибердайна. И у нее самой были кадры». Она пыталась использовать эти свои кадры, чтобы его охмурить. «Но она не очень-то и старалась», подумал он с сожалением. Он нахмурился. «Беннет, а не Бернс. Нужно спасти Беннет». Беннет – это не Бернс. «А может, и она. Одного поля ягоды, и похожи друг на друга».

Он заморгал и потряс головой, мгновенно об этом пожалев, когда в ней всё зазвенело, словно карильон.

«Черт!», сказал он вслух. Он попытался пошевелиться и обнаружил, что крепко и не понарошку связан.

«О черт», сказал он снова, на сей гораздо более обреченно.

О чем это он думал? Ах, да. О Бернс и Беннет, и о том, как они похожи друг на дружку. Эти две бабенки вполне могут быть однояйцевыми близнецами. Какова вероятность того, что два не состоящих в родстве человека похожи друг на друга как две капли воды, кроме, разве что, цвета волос. Что легко можно исправить с помощью Клэрол [бренд шампуней и красок для волос].

И какое, черт возьми, это имеет значение? Он должен выбраться отсюда и спуститься в лабораторию, где всё сейчас и происходит. Трикер потянулся к ремню. Один край его пряжки был особенно острым, что могло пригодиться как раз в таких случаях.

Затем он услышал, как наружная дверь открылась, а потом захлопнулась.

……………………………

Дверь ангара не была запертой, и Дитер вошел, захлопнув ее за собой, и сполз вниз по поверхности двери на пол, чтобы передохнуть. Ему казалось, что внутри царила кромешная тьма. «Полностью избежать снежной слепоты не удалось», огорченно подумал он. Но, по крайней мере, он теперь не замерзнет. Он откинул капюшон и сдернул с себя мокрую балаклаву. В следующий раз он наденет другую, а именно флисовую какую-нибудь.

«А еще лучше», подумал он, «чтобы в следующий раз следующего раза вообще не было». Он теперь чувствовал, прямо костями своими, как близко он там очутился от смерти. Если бы ветер был чуть сильнее…

«Эй!», раздался голос из другой комнаты. «Кто там?»

Мысленно вздохнув, Дитер поднялся на ноги, а затем осторожно двинулся дальше, вглубь помещения. «Мое почтение», сказал он.

«Кто это?», позвал его голос. «Вимейстер?»

«Я ничего не вижу», сказал Дитер, натолкнувшись, похоже, на офисное кресло. Он схватил его и стал толкать перед собой, как громадную белую трость. «У меня легкая снежная слепота. Продолжайте говорить, и я вас найду по голосу».

«Сюда», позвал его Трикер. «Там дальше будет коридор. Я в первой комнате слева от вас. Идите сюда».

Дитер нащупал стену и двинулся вдоль нее, по-прежнему толкая перед собой кресло, пока рукой не попал в пустое пространство. «Тут для меня темным-темно», сказал он. «Тут вообще включен свет?»

«Нет. Там справа от двери есть выключатель, примерно в четырех дюймах от двери».

Фон Россбах легко нащупал выключатель и включил его. Ему свет показался тусклым, но он легко сумел теперь разглядеть человека, привязанного к койке. «О! Чувствую, мои юные друзья уже здесь побывали», сказал он с улыбкой.

«Вы, должно быть, тот самый их проводник, о котором они рассказывали», кисло сказал Трикер. «Они вас тоже пытались убить?»

«Они что, пытались вас убить?», удивленно спросил Дитер. Он расстегнул молнию своей парки и начал ее снимать.

Трикер задумался об этом. «Нет. Думаю, нет». Он показал ему свои связанные руки. «Вы поможете мне выбраться отсюда?»

«Нет», сказал Дитер, и обернулся, вглядываясь в темный коридор.

«Нет?», сказал Трикер. «Почему это нет?»

«Они просто парочка дурных подростков», объяснил фон Россбах. «Никакого реального вреда от них нет. Я их отыщу, схвачу, и они вам больше мешать не будут. Дело в том, что если они вас связали, значит, у них должны были быть на то причины. Пока я не выясню, в чем дело, освобождать вас может быть небезопасно. Правда?»

«Дружище, это исследовательская база правительства США! Я требую, чтобы вы меня освободили».

Дитер посмотрел на него. «Вы что, здесь один?», мягко спросил он.

Трикер замялся. «В данный момент, да».

«Тогда у вас, возможно, приступ клаустрофобии. Возможно, вы напали на моих юных друзей. А вообще-то, где они? На этой базе есть еще какое-нибудь большое здание? Я тут его не видел».

Трикер сжал губы и положил голову обратно на подушку. «Может быть, они сбежали в бурю», пробормотал он.

«И бросили вас тут вот так? Думаю, вряд ли они настолько безответственны».

«Они же, кажется, вас бросили, не так ли?», метко кольнул его Трикер.

«Это совсем иная ситуация», заверил его Дитер. Глаза у него начали привыкать, и он мог, наконец, теперь различать предметы. Например, рулон скотча на полке и открытую дверь по другую сторону коридора. Он взял скотч и стал плотно обматывать его вокруг своего торса, тут же почувствовав облегчение. Он отрезал его ножом, который отыскал на полке. Это был нож Джона; он решил взять его. «Пойду их поищу, хорошо?»

«А что, вы бы остались здесь, если бы я сказал вам “нет”?», пробурчал Трикер.

«Вам, конечно, хочется, чтобы я их нашел», бодро сказал фон Россбах. Теперь даже с лицом у него, похоже, было чуть получше; возможно, он все-таки избежал обморожения.

«О, конечно», пробормотал Трикер, услышав, как тот зашагал по лестнице, а затем звук заработавшего лифта. «Только не называйте меня Ширли»*, подумал прибалдевший Трикер.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Вновь игра слов, основанная на схожести произношения слова «конечно» («surely») и имени Ширли (Shirley). Фраза эта впервые звучит в американской кинокомедии «Аэроплан!» (1980 г.)

- - - - - - - - - - - - - - -

Он очнулся примерно за минуту до того, как услышал, как сюда вошел этот мужик.

После чего, услышав этот небольшой акцент, он подумал, сдуру, что это может быть Вимейстер приперся за Беннет.

«Этот пацан, должно быть, не слабо меня долбанул», подумал он. «Черт, если я мог вообразить себе, что этот сверх-фриц станет рисковать своей драгоценной жопой и в антарктическую пургу попрется сюда ради какой-то бабы, которая публично его отвергла, то у меня действительно, возможно, травма головы». Но тогда это местечко, похоже, превращается в какой-то грёбаный центральный вокзал, так что кто его знает, кто тут еще может появиться.

Он приступил к работе, подтащив ремень так, чтобы иметь возможность воспользоваться пряжкой и вытащить себя из этой передряги. Определенно не самый яркий момент в его жизни, пожаловался самому себе он. К тому же, минусом было то, что тут трое было против одного, а его пистолет был у этого пацана.

Но плюсом было то, что это не было его единственным оружием.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Клея пряталась в одной из лабораторий, которую Джон уже осмотрел, когда услышала, что заработал лифт. «Он пуст», подумала она, мысленно переключившись на камеру наблюдения. Но фон Россбах терпеливо ждал, когда он прибудет…

Она считала, что агент Сектора мертв, и отнюдь не обрадовалась, увидев его.

Тем не менее, когда почти все твои главные враги сосредоточены в одном изолированном месте – в этом была своя прелесть. «Хотя иметь одним врагом меньше, врагом, которым придется теперь заниматься, было бы еще замечательней».

Пока что она была лишь раздосадована действиями своих тюленей. «Если бы только в Антарктиде водились белые медведи!», помечтала она.

I-950 быстро переместилась в лабораторию, находившуюся тремя дверями ближе к лаборатории Вимейстера, когда Джон вошел в другую лабораторию, чтобы ее проверить. Посредством камер наблюдения она смотрела на то, как работает Венди, оценила ее программу и даже оказала ей помощь, когда девушка на чем-то застряла. Однако ей нужно было действовать осторожнее; вряд ли ей могло чем-то помочь то обстоятельство, что она может начать установку второй и, по-видимому, самой опасной части своей программы.

Тем временем фон Россбах вошел в лифт и поехал вниз.

К счастью, одной из мер безопасности базы являлась возможность в любой момент остановить лифт. Клея теперь именно это и сделала, и он застрял между офисным и лабораторным этажами.

Взглянув на этого человека, она засомневалась, что он сможет протиснуться через люк. Конечно, он может просто разломать механизмы, но это придет к тому, что машина просто рухнет на дно шахты. Если уж по-настоящему, то для исправления неполадков требовалось довольно сложное оборудование, специальные знания и значительное терпение. А это в данный момент оставляло его по сути за скобками.

Трикер все еще корчился на койке, пытаясь освободиться. Но даже если он, допустим, освободится, как ему теперь спуститься вниз? Лифт не работал, а аварийный выход нельзя было открыть снаружи, так что эти двое были выведены из игры.

Так что у нее теперь были развязаны руки, чтобы расправиться с Коннором и девчонкой. Первой все-таки станет девчонка. Коннор в конце концов вернется к ней, что будет как раз кстати. И как только она убедится, что программа девчонки не сможет навредить Скайнету, у I-950 будет достаточно времени, чтобы расправиться со всеми людьми.

Клея проскользнула по коридору в лабораторию Вимейстера. Ее позабавило то, что, несмотря на все его тщательные меры предосторожности, Коннору, кажется, так и не пришло в голову, что у нее может быть ключ от этой двери. «Такая простая вещь», подумала она, молча открывая замок, «но такая важная». I-950 проскользнула в лабораторию так тихо, что Венди даже ни разу не оторвала взгляд от экрана.

…………………………

Трикер с отвращением отшвырнул последний кусок скотча. Затем он бросился в офис и надел парку и перчатки. «Шаг первый», подумал он, «нужно найти это проклятое устройство, которое они с собой принесли, чем бы оно ни было, и отключить его». Даже если Мак-Мердо не сможет выслать сюда подмогу из-за бури, они, по крайней мере, смогут предотвратить их побег. Он распахнул дверь, матерясь себе под нос.

На него с ревом поднялось и бросилось нечто огромное, вонявшее тухлой рыбой и сверкавшее клыками. Трикер захлопнул дверь и прижался к ней спиной, она чуть было не сорвалась с петель, когда в нее врезалась эта тварь. Однако напор зверя не ослабевал; ему удалось захлопнуть ее, так что она встала на свое место, и закрыть ее на засов, еще до того, как по ней последовал новый удар. Он пожалел, что здесь не было еще и бруса, которым можно было перекрыть дверь, примерно как ворота замка.

«Это что, тюлень?», в недоумении подумал он. Ответом на эту мысль стала целая серия урчащего рявканья, ошибиться в котором было невозможно, и чуть менее яростные удары в дверь.

«Да», охуевший сказал он, «это тюлень». Огромный, убивающий людей морской котик.

Всякий раз, когда он открывал сегодня эту дверь, за ней всегда оказывалось что-то опасное – белая ослепляющая пурга, дети-шпионы, тюлень-убийца.

«Желающий стать убийцей тюлень», поправил он себя, когда пульс его вернулся к норме.

Не считая таинственного проводника; тот сам вошел сюда внутрь.

Но какого черта здесь вообще делает этот тюлень? И что он имеет лично против него? Может быть, у него начался приступ безумия от клаустрофобии? Может, весь этот день и все эти дикости, которые в этот день произошли, являются всего лишь какой-то параноидальной фантазией? Каковы вообще симптомы этой клаустрофобической лихорадки? Можно ли самому обнаружить ее в себе? «И любопытно, такого рода вещи – это хороший знак или же плохой?»

Может, там снаружи не было никакого тюленя, может, это ему привиделось. «Есть лишь один способ это выяснить», подумал он, отходя от двери. Он схватился за засов, но потом глубоко вздохнул. «Но я не стану этого делать». Он отвернулся и снял перчатки и парку.

Итак, он не сможет вызвать Мак-Мердо. Учитывая его душевное состояние, возможно, это и к лучшему. «Минуточку, если тебя кто-то вырубит, и ты через некоторое время очнешься привязанным к кровати, это не паранойя. Тут… что-то другое».

Он нырнул под стол и отвернул ковер. Под ним была доска с прикрепленным к ней кольцом; он поднял ее и вынул оттуда что-то завернутое в клеенку.

Вытащив его, он закрыл тайник, накинул на него обратно коврик и сел за стол. Пока он разворачивал пистолет, он следил за монитором, а тем временем пальцами автоматически приводил оружие в боеготовность, собрал его и защелкнул на место магазин.

Всё запасное отправилось в его карманы.

Проводник находился в лифте. «До сих пор?», с удивлением подумал Трикер. Он задумался, что там такое могло произойти. Ему было видно, как тот несколько секунд копается в коробке механизма управления. «Это собственность правительства, чувак, ты бы лучше осознавал, что делаешь». Но затем картинка на экране поменялась.

После того, как на экране одна за другой промелькнули виды нескольких лабораторий, появилось и изображение лаборатории Вимейстера.

У дверей ее стояла Беннет и следила за тем, как в лаборатории на компьютере работает девушка. Беннет стояла абсолютно неподвижно, и было ясно, что девушка и понятия не имеет, что та находится здесь. Неизвестно почему, но при виде этого у Трикера мороз пробежал по коже. Мало кто из людей был способен стоять настолько неподвижно. Почти все бессознательно делали какие-то еле заметные движения и звуки, которые создавали у тех, за кем следят, то самое ощущение того, что «за мной следят». Ему лучше поскорее спуститься туда, до того, как произойдет что-нибудь нехорошее.

…………………………

Венди отключила все без исключения протоколы безопасности Курта Вимейстера. Она была очень горда собой, хотя у нее возникло такое ощущение, что это были лишь эскизные наброски того, что из себя в конечном итоге будут представлять настоящие программы безопасности. Но даже если и так, все равно ведь она только что преодолела созданное самим Куртом Вимейстером! Это же все равно как если бы совместно музицировать с самим Моцартом.

Она нажала несколько клавиш, и программа разумного самоосознания загрузилась в созданный ею буфер. Теперь нужно было загрузить программу, предотвращающую достижение разумности. Вообще-то она должна была идти первой, но она не пометила дискетки и действительно забыла, что именно на какой из них находится. Венди нажала на кнопку и потянулась к выскочившему дисководу за использованной дискетой.

Чья-то рука схватила ее за кисть, да так крепко, что у нее косточки затрещали. Венди закричала от боли и удивления. Вторая рука сжала ей рот, успев подавить звук до того, как он достиг максимума. Кто-то мертвой хваткой зажал ей рот и лицо очень сильной рукой. Венди показалось, что кости у нее на лице деформируются и хрустят в руках того, кто безжалостно и неумолимо стал вытаскивать ее из кресла и заставил подняться на цыпочки. Венди ударила ее своей свободной рукой, однако абсолютно безрезультатно.

Она обнаружила, что смотрит в глаза приятно улыбающейся красивой девушки. Глаза у Венди вытаращились и начали вылезать из орбит, а по щекам потекли слезы от мучительной боли, когда она узнала ее. Это была женщина с того самого видео «Венера Танцующая», та самая, кого Джон назвал Терминатором. И теперь она поверила ему. Ей казалось, что она и раньше ему верила, но нет, вообще-то это было не так. Но теперь она ему точно верила, абсолютно и полностью.

Женщина выпустила руку Венди, дав ей возможность начать царапать и тянуть вцепившуюся в нее руку. «А я пока займусь этой», сказала женщина, взяв еще не использованный диск. «Нам же не хочется повредить мои файлы, не так ли?» Она сломала крошечную дискетку пополам и положила кусочки себе в карман.

Венди ударила ногой ее в колено, и женщина сильно тряхнула ее. «Не зли меня», сквозь зубы предостерегла ее она. «Я хочу оставить тебя в живых, потому что твои компьютерные способности могут мне пригодиться, но это не значит, что ты не получишь ранений. Может, ты думаешь, что тебе сейчас больно, но на самом деле ты даже себе не представляешь…»

Джон застыл на месте и прислушался. Он готов был поклясться, что услышал женский крик. «Венди!» Он шагнул к двери лаборатории и выглянул в коридор, напрягая слух. Крик не повторился; не было вообще никаких звуков. «Да, это могла быть Венди, или же это могла быть Терминаторша, пытающаяся меня выманить». Но там никого не было. Он тяжело сглотнул. «Надо бы проверить», подумал он.

Он быстро двинулся по коридору, держа пистолет наготове, спиной к стене, постоянно смотря по сторонам, пока не добрался до единственной закрытой двери, которую оставил за собой. Джон с тревогой сжал губы, а затем, остановившись примерно в двух футах от двери и прижавшись спиной к стене, он постучал в дверь стволом своего пистолета.

I-950 подняла Венди, почти оторвав ее от пола, и голосом Венди крикнула: «Да-а-а?» Клея почувствовала, что девушка пытается набрать воздуха, чтобы закричать снова, и тогда она пережала ей трахею другой своей рукой. Ее жертва не на шутку задрыгалась, поэтому I-950 отошла в центр помещения, подальше от стульев, столов и предметов, способных издавать шум.

«У тебя там все в порядке?», спросил Коннор.

«Да, а что?», ответила вопросом на вопрос Клея.

«Мне показалось, я услышал какой-то крик». Не похоже ли, что она как-то не так разговаривает?

«Ой, это я просто вскрикнула от огорчения», ответила Клея голосом Венди.

Девчонка уже начала терять сознание; ее удары уже практически не оказывали никакого на нее воздействия, и I-950 стала внимательно смотреть на нее вблизи, наблюдая за тем, как цвет ее лица меняется, становясь неестественным и внезапным индиго.

«Хотя теперь уже все в порядке», весело сказала Клея.

Джон заколебался. «Что-то тут не так», подумал он. Он точно не понимал что, но что-то было не так… «Открой мне», сказал он.

Клея вздохнула и двинулась к двери. Она опустила девчонку на пол и потащила ее за собой за горло. Взглянув вниз, она увидела, что та была без сознания, и полностью ее отпустила. Она еще была жива; возможно, I-950 позволит ей еще немного пожить –– она может ей предложить что-нибудь еще. Во всяком случае, больше, чем Курт.

Клея прислонилась к двери. «Ты должен сказать мне что-нибудь, то, что знаем только ты и я», напомнила она ему.

Джон облизнул губы; это хороший признак. Он только что сам сказал ей это.

«Окей», сказал он. «Сног тут главный».

Что, к черту, это может означать? «Сног главный?», сказала она вслух. «Да ну!»

Эта последняя фраза была выстрелом наугад, но люди, особенно молодые, как правило, относились серьезно к вопросам иерархии. «Если предположить, что он имел в виду именно это».

I-950 вытянула руки, сжав кулаки, и стала дожидаться его ответа.

Джон фыркнул, с облегчением усмехнувшись, и отошел от стены. «Что ж, мне так показалось. Давай, открывай».

«С удовольствием», сказала I-950.

Джон вновь прижался спиной к стене, подняв пистолет. А вот это не похоже на Венди.

……………………………

Трикер посмотрел вниз на крышу кабины лифта и вздохнул. Затем он взялся за один из тросов и, скорчив недовольную мину от смазки на нем, бросился в шахту. Он обвил жесткий стальной канат локтем и ногой и спустился вниз в контролируемом падении, коснувшись ногами крыши лифта. Опустившись на колени у запасного технического люка, он принялся за работу.

При звуке шагов на крыше кабины Дитер отошел в угол, подальше от люка на потолке. «Жаль, у меня нет ничего кроме ножа», подумал он. Но пистолет был еще одной утратой, ставшей результатом его неудачной ночной прогулки. «Если б я был одним из тех, кого я когда-то обучал, я бы надрал сейчас себе задницу!»

Крышка люка отлетела, в ней показался лишь сплошной мрак. Фон Россбах присел на корточки с ножом наготове и облизнул пересохшие губы.

«Окей, спокойнее… только не надо дергаться», сказал Трикер. «У меня пистолет, у меня преимущество перед тобой, и теперь я контролирую ситуацию, и я могу сделать так, чтобы эта колымага опять сдвинулась с места. Так что, ты подчинишься, или мне придется тебя застрелить?»

Дитер выпрямился, устремив глаза во тьму над собой, и поднял руки.

«Ты, кажется, хотел выбросить этот нож вон туда?», спросил Трикер. Когда нож загремел в угол, он выдвинул новое предложение: «Встань на колени, скрести лодыжки, руки за голову, пальцы сомкни».

Когда фон Россбах подчинился, Трикер легко спрыгнул вниз и подобрал нож. Он осмотрел его.

«Неплохая вещица», сказал он. «Окей, ну, теперь давай выкладывай всё».

«Вот терпеть не могу, когда люди в конце концов задают этот вопрос», подумал Дитер. «Ведь я могу и вовсе не ответить, или я не скажу правды, или я могу сказать правду, но они мне не поверят, а после этого меня начнут бить. Зачем тогда вообще об этом спрашивать?»

«Позволь тогда мне начать за тебя», сказал Трикер. «Ты прибыл сюда, чтобы остановить проект Кибердайна, не так ли?»

Дитер просто смотрел на него, ничего не говоря.

Трикер сел на корточки в дальнем углу лифта, держа огромного австрийца на мушке пистолета. «Тебе любопытно, откуда я это знаю, не правда ли?», спросил он. «Ну, видишь ли, я знаю, кто ты. Однако, чтобы убедиться в этом, нужно было взглянуть на тебя повнимательней и поближе. Ты Дитер фон Россбах».

Дитер по-прежнему молчал, хотя скрыть свое удивление было нелегко.

«Настоящий плейбой», ухмыльнулся Трикер. На мгновение он посмотрел куда-то в сторону. «Большой во всех смыслах и плейбой». Он встретился глазами с фон Россбахом. «Теперь это оптимальная комбинация, не так ли?» Он подождал некоторое время, ожидая возможного замечания, а затем сказал: «Когда Феррис признался, что у него был гость, которого он послал подальше, до того как этот упомянутый гость мог быть допрошен после того, как был взорван Кибердайн, я, естественно, задал ему несколько прощупывающих вопросов насчет тебя. Он взглянул на меня ледяными глазами – ну знаешь, таким взглядом, какой бывает у военных, когда они намерены упираться до конца».

Он усмехнулся. Дитер смотрел на него молча. «Я кое-что стал проверять самостоятельно и обнаружил: ни хрена нет. Знаешь, о чем это говорит, когда у человека с твоими деньгами нет никакого особого прошлого? Это говорит о спецслужбах». Трикер поднялся и развел руками, ни на секунду не сводя глаз с Россбаха. «Так что из соображений профессиональной этики, я заканчиваю ходить вокруг да около».

Он направил пистолет на Дитера. «Потому что Феррис сказал, что ты все время работал с ним, и я был практически уверен, что он точно не связан с Сарой Коннор. А если он не связан, с какой стати тебе быть с ней связанным? Я подумал, что ты, вероятно, какой-то секретный агент дружественного правительства. Но тогда почему оно на стороне Сары Коннор?»

Он снова присел на корточки. «Только она умеет обрабатывать людей, убеждая их в верности своей точки зрения, не правда ли? И в ту ночь сын ее скрылся с базы, и больше его никогда не видели». С секунду он смотрел на Дитера, потом сделал широкий жест пистолетом. «Вплоть до сегодняшнего дня. До тех пор, пока этот очень хорошо натренированный пацан не навешал мне пиздюлей». Он встал, внезапно рассердившись. «И этот пацан Джон Коннор!»

«Ты, кажется, удивлен», сказал Дитер мягко.

«Подожди немного, вот увидишь его лицо, ты тоже удивишься», прорычал Трикер.

Но прежде чем фон Россбах успел ответить, тот поспешил продолжить: «Знаешь, я смотрел ее медицинские записи из Пескадеро». Он наклонился к Дитеру. «Ее рассказы – это безумие какое-то! Как могли все это воспринять всерьез?»

Дитер улыбнулся. «Сара убедительна, потому что рано или поздно появляются свидетельства, подтверждающие все, что она говорит. Когда стреляешь в кого-нибудь около пятидесяти раз из автомата, а потом у них обнажается стальной скелет, и у них начинают искриться внутренности, но они все равно продолжают переть вперед, то начинаешь подозревать, что она говорит правду». Он пожал плечами. «Сведения, полученные на основе личного опыта, всегда лучше».

Трикер лишь посмотрел на него. «Так на кого ты работаешь?»

Дитер покачал головой. «Официально ни на кого».

Подумав, Трикер кивнул. «Неофициально, да? Ну, это мне очень нравится».

Он поднял голову. «Я в курсе того, что рассказывает Коннор о своем сыне».

«Я в это поверил», признался Дитер. «И как только сам столкнешься с Терминатором, поверить в это будет еще легче».

«Скажи мне, знаешь что? – тебя не беспокоит, что если вам удастся уничтожить этот человеконенавистнический суперкомпьютер, то Джон Коннор после этого исчезнет?»

Фон Россбах заморгал. «Я об этом не думал».

«Разумеется», сказал Трикер. «Если никакого суперкомпьютера нет, то нет и никаких странствующих во времени Терминаторов, и не нужно тогда посылать кого-нибудь назад во времени, чтобы остановить Терминатора и спасти Сару Коннор, чтобы попутно оплодотворить ее ребенком, который и отправит его назад во времени, чтобы его тут убили. Знаешь, по-видимому, наступает момент, когда они начинают что-то скрывать, или же вообще никогда не было никакого добровольца, вернувшегося назад во времени, не правда ли?»

Дитер пожал плечами. «Меня очень огорчит, если я потеряю Джона; он хороший парень. Но я знаю, что он срадостью отдал бы свою жизнь, чтобы спасти несколько миллиардов человек». Он посмотрел на Трикера. «А ты?» Трикер в ответ пожал плечами, и Дитер медленно улыбнулся. «Да, и ты. Ты посчитал бы это честью».

С еле заметной смущенной улыбкой Трикер пожал плечами. «Это неважно», сказал он. «Лицом вниз в пол, пожалуйста. Замкни руки за головой и скрести лодыжки. Мне нужно привести эту ржавую бадью в действие».

Когда фон Россбах подчинился, Трикер подошел к панели управления и вставил в слот карту, которую он вытащил из кармана. Панель открылась, за ней оказалась клавиатура. Трикер вбил цифры, и лифт снова начал двигаться.

«Да, кстати», сказал Трикер, убирая карту, «когда я в последний раз проверял, чем занимается Клея Беннет, она, похоже, собиралась порвать на куски вашу юную подружку Венди».

«Что?» Дитер начал подниматься на ноги. «Венди наедине с Беннет?»

Трикер приставил ствол пистолета к почкам австрийца. «На пол, дружок», посоветовал он.

Дитер рухнул вниз. «Она одна из них!», отчаянно воскликнул он.

«Терминатор, ты имеешь в виду?», спросил Трикер с недоверием.

«Она не человек! Почему это, как ты думаешь, у нее лицо Серены Бернс? Может ли такое быть?», спросил фон Россбах, словно откликнувшись на то, о чем ранее Трикер размышлял сам. «Ты не мог ее не узнать, если уж узнал меня! Она убийца, и ее задача – защитить Скайнет!»

Дверь лифта открылась, и Трикер вышел из него. «Ты идешь первым», приказал он.

Фон Россбах встал, посмотрел на Трикера и бросился бежать по коридору.

«О черт», пробормотал Трикер и тоже бросился за ним.

………………………………

Двери лаборатории открывались наружу, и как только они немного распахнулись, Джон пнул их изо всех сил. Дверь ударилась в плитку стены со звуком, похожим на взрыв бомбы. Пригнувшись, Джон бросился в дверной проем и поднял пистолет. Венди лежала лицом вниз, ее скорчившееся безвольное тело находилось на полу прямо у двери. Она была одна.

Джон бросился к ней и, положив пистолет рядом со своим плечом, огляделся вокруг, а затем потянулся к ней, чтобы перевернуть ее. Он не мог поверить, что она потеряла сознание, после всего, через что она испытала. Он осторожно перевернул ее на спину.

Увидев ее лицо, он встал, вооружившись пистолетом, и повернулся, чтобы осмотреть комнату. Все было тихо; в лаборатории, кажется, никого не было, кроме них двоих.

Но лицо и шея Венди были покрыты багровыми синяками, поэтому кто-то здесь должен быть. Может, они ушли, до того как открылась дверь, или они все еще здесь? Они? – оно, должно быть, находится все еще где-то здесь; Венди не стала бы так весело чирикать, отвечая ему, получив такие синяки. Но он не мог отыскать какое-нибудь укрытие, достаточно большое для того, чтобы оно могло там спрятаться.

Венди очнулась, громко и судорожно вздохнув, и, увидев Джона, попыталась схватиться за его штанину, отчаянно пытаясь хлебнуть воздуха. Она выгнула спину в попытке пустить кислород в свое вспухшее горло, но испытанный ею ужас лишь затруднял ей дыхание.

«Полегче, полегче!», сказал Джон. «Помедленней, делай длинные медленные вдохи».

Их глаза встретились, и ему было видно, как она явно пыталась последовать его совету. Но это было бесполезно, у нее не получалось так дышать, и через несколько секунд она снова стала задыхаться, втягивая в себя воздух громкими судорожными всхлипываниями, когда по лицу ее потекли слезы. Рукой она сжала его штанину и вцепилась в ткань, скручивая ее.

Джон посмотрел ей в глаза, настолько потрясенный ее мучениями, что на мгновение он полностью растерялся. Затем Венди выгнула шею, и он увидел у нее на горле спереди небольшую вмятину.

«Тебе придется мне довериться», сказал он ей, положив руку ей на горло.

Венди кивнула, не отводя от него взгляда. Сделав глубокий вдох, он нажал ей на трахею, и, к его огромному облегчению, она выскочила, приняв прежнюю правильную форму. Дышать ей тут же стало легче, и она закрыла глаза.

Джон гневно выдохнул и вновь стал проверять комнату; все было тихо, никаких движений. Он очень боялся, что ему придется провести экстренную трахеотомию. Джон знал, как делать эту довольно простую операцию, ее основные моменты, но читать об этом одно, а пытаться сделать ее тому, кто находится в полном сознании и в крайней опасности – тому, кого ты любишь – это совсем другое, это было бы очень тяжело и трудно.

Венди открыла глаза и посмотрела на Джона; ей казалось, что он находится где-то совсем далеко, как будто она смотрела на него с другого конца телескопа. Голова его была окружена каким-то черно-белыми мушками или пятнышками, а в глазах у нее, казалось, все расплывалось и было каким-то мутным.

Она должна предупредить его, чтобы он стер программу и забрал дискету.

Без второй части программы они лишь сделают абсолютно противоположное тому, что должны были сделать, и для чего сюда прибыли. Рукой она все еще держалась за него, и она потянула его за ткань.

«Я…», сказала она. Звук из ее груди был почти не слышен, а горло ее пронзила жестокая и мучительная боль, когда она попыталась заговорить. Она что-то прохрипела и попыталась сглотнуть, корчась от боли. «Я…», сказала она, попытавшись снова.

«Не пытайся говорить», предупредил он ее. «У тебя, должно быть, повреждена гортань».

Венди всхлипнула, затем облизала губы и снова сглотнула; губы у нее растянулись в гримасе ужаса и боли. И все же она упрямо и глубоко вздохнула и посмотрела на него, желая, чтобы он понял ее. Венди сложила губами слово «компьютер», и он посмотрел на компьютер, которым она воспользовалась. Она дернула его за штанину, и он опять посмотрел на нее. Она покачала головой, а затем вновь губами произнесла слово «стереть». Джон нахмурился, и она попыталась сказать это снова. На этот раз, когда она попыталась что-то сказать, у нее не получилось издать вообще ни единого звука, и эти мучения лишь вынудили ее зарыдать.

Джон сочувственно поморщился, а затем он понял, что она пыталась ему сказать. «Все в порядке», сказал он. «Я все понял. Я этим сейчас займусь, а ты просто отдохни. Хорошо?»

Она улыбнулась ему и закрыла глаза, сосредоточившись лишь на дыхании. Она услышала, как со слабым жужжанием закрылся дисковод, и с удивлением посмотрела на компьютер. Она увидела, как Джон стал следовать подсказкам программы и, в конце концов, нажал клавишу «Enter», в результате чего ее программа стала загружаться прямо на жесткий диск.

«НЕТ!», неслышно крикнула у него за спиной Венди, издав своим поврежденным горлом почти бесшумный вопль. «НЕТ!», мысленно закричала она.

«ДА!», торжествующе подумала Клея, скрывавшаяся за двумя огромными компьютерными мейнфреймами. «ДАааа!» Но все-таки ей лучше было проследить, чтобы эта девчонка не предупредила Коннора о том, что он сделал что-то не то. «Хотя мне это нравится». Ей это очень понравилось.

Венди яростно закачала головой и захлопала руками по полу, стараясь привлечь внимание Джона.

Она даже не заметила, как к ней с нечеловеческой скоростью бросилась Клея, и почти не почувствовала удара ноги I-950, сокрушившей ей горло и сломавшей позвонки у нее на шее.

Джон обернулся и увидел красивую девушку, занесшую ногу над горлом Венди. Он слышал, как что-то внутри нее со страшным звуком хрустнуло и сломалось, и увидел, как свет в глазах Венди гаснет. Он застыл на месте, довольно долгое время не в силах сдвинуться с места и остолбенев от ужаса. Он поднял глаза, встретившись глазами с ликующей улыбкой женщины-Терминатора.

Клея была уже почти совсем рядом с ним, когда он, наконец, поднял пистолет; но до того, как он успел выстрелить, у него перед глазами мелькнула ее нога, выбившая пистолет у него из рук, да так сильно, что две костяшки у него на руки сломались. Пистолет отлетел в сторону, а Клея потянулась к горлу Коннора. Он увернулся, отскочив назад так, что она промахнулась, и ударил ее в горло прямым ударом кулака. I-950 легко отбила его и попыталась войти с ним в ближний бой.

Если бы она сумела дотянуться и схватить его, она смогла бы разорвать его на части. Протянув руку назад, Джон схватил клавиатуру и ударил ею ее по лицу. Она слегка отступила назад и встряхнула головой. Это ее несколько удивило; от прославленного Джона Коннора она ожидала чего-то большего.

Джон отскочил от компьютерного стола, стараясь создать дистанцию между собой и Терминаторшей; глазами он отыскал пистолет, но отверг этот вариант. Он находился слишком далеко. Он рискнул выхватить нож у себя из-за сапога.

Клея следила за его действиями, и когда он сменил позицию, она тоже это сделала. Ясно было, что ему хотелось подобрать оружие, но она этого не допустит. Легко двигаясь, она извернулась и нанесла ему удар ногой на лету. Джон пригнулся, увернувшись под ним, и схватил ее за ногу, свернул ее и нанес по ней удар кулаком, намереваясь, по крайней мере, разорвать ей связки.

Но I-950 была и сильней, и изворотливей любого человека; она вырвала свою ногу у него из рук и развернулась на месте, сумев нанести ему удар в корпус, который отбросил его назад, он отшатнулся, и по выражению его лица ей было видно, что ему больно. Она тут же воспользовалась своим преимуществом, бросившись на него и целясь ему в глаза.

Джон отскочил назад, дыша тяжело и не без труда. Он почувствовал тошноту от удара в живот, и он чуть не наткнулся на офисное кресло. Выдернув его, он поднял его перед собой, словно щит, когда Терминаторша стала к нему приближаться. Одной частью своего сознания он отчаянно осматривал комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы воспользоваться в качестве оружия, в то время как остальной частью мозга он следил за Терминаторшей, стараясь отбиваться от каждого ее броска. В компьютерных лабораториях, к несчастью, мало что можно было использовать в качестве предметов для боя. Лучшее, на что он мог надеяться, – это добраться до двери и, возможно, сбежать в другую лабораторию, в которой таких предметов могло быть больше.

Клея была поражена такими приемами великого спасителя человечества. И вот это хочет победить Скайнет? После того, как несколько ее ложных ударов были пресечены глупым офисным креслом, она просто схватила его и вырвала у него из рук.

Джон повернулся и побежал к двери. Клея выбросила ногу, поставив ему подножку, а затем вскочила и бросилась к нему, чтобы добить. Когда она попыталась к нему наклониться, Джон перевернулся и ударил ее ногой вверх; его сапог врезался ей в челюсть, и I-950 упала, на мгновение отключившись. Он снова поднялся на ноги и повернулся, чтобы убежать.

Но прежде чем он успел сделать шаг, она схватила его за штанину и потянула к себе.

Развернувшись, Джон снова ударил ее ногой, и она его отпустила.

Но только на мгновение; он не успел далеко убежать, как она снова поднялась на ноги и побежала за ним. Он догнала его, ткнула его в спину, и он врезался в стену рядом с дверью, да так сильно, что чуть не задохнулся. Когда он сполз вниз, Клея приблизилась к нему; она схватила его за рубашку и развернула его.

«А ты думал, это будет так просто?», ухмыльнулась Клея. Она отвела сжатую в кулаке руку, чтобы нанести последний роковой удар. А он тем временем пытался перевести дух, просто смотря на нее. Он поднял руки, защищаясь.

«Стоп», подумал он. «Я пока еще не имею права умирать – война… Но теперь уже бессмысленно об этом думать, потому что Венди––»

«Эй!», окликнул Дитер с порога.

Клея повернула голову, зарычав, как животное, и в этот момент Дитер швырнул в нее свой нож. Он вонзился в нее чуть выше самого центра спины, перерубив ей позвоночник и перерезав крупную артерию, питавшую ей сердце.

Она рухнула на пол на спину, и из-за ножа тело ее выгнулось; глазами она отыскала фон Россбаха и посмотрела на него исполненным ненавистью злобным взглядом.

«Успокойся, Беннет», мрачно сказал Дитер, входя в комнату.

I-950 закашлялась, брызгаясь кровью, а затем закрыла глаза и перестала дышать.

Джон бросил взгляд на Дитера, а затем кинулся к Венди. Он опустился на колени, открыв рот в безмолвном стоне «О». Не обращая внимания на слезы, текущие у него по щекам, он занес руки над неподвижным телом Венди, и они так и остались висеть над ней в воздухе. Казалось, он не мог оторвать глаз от ужасного вида ее разбитого горла, и он почувствовал ответную боль в своем собственном горле.

Наконец, он прикоснулся к ней, пораженный тем, что она была уже холодной. Слишком холодной, чтобы быть живой. Он погладил ее по щеке и посмотрел ей в глаза, будто надеясь увидеть, что хоть частично она еще здесь. Джон начал ее обнимать, но безвольно поникшая ее голова на истерзанной шее его остановили, и он отшатнулся. Он не в силах был ничего сделать, и еще никогда не чувствовал такого ужасного ощущения, оставшись теперь совсем один. Он взял ее руку и поднес себе к щеке, он закрыл глаза и заплакал.

В дверях появился Трикер, с пистолетом, болтавшимся сбоку. Подняв глаза, он встретился взглядом с Дитером и взглянул затем вниз, на труп Клеи.

«Она это сделала?», спросил он.

«Да», сказал Дитер. «Она». Он подошел к Венди с другой стороны и встал на колени, содрогнувшись от вида ее смертельной раны и страданий Джона. Он протянул руку, закрыл Венди глаза и погладил ее по волосам.

«Ей зачем, ей не нужно было это делать», сказал Трикер. Он отвернулся.

«Да, но это сделало оно», сказал Джон, голос его дрожал, но он пытался его контролировать. «Именно это они и делают. Терминаторы уничтожают, именно для этого они и существуют». Он посмотрел на агента. «Вы думаете, что эта штука мертва?» Джон покачал головой. «У Серены Бернс полголовы было снесено выстрелом, но она встала и чуть не убила мою мать». Он огляделся. «Где мой пистолет?»

«Вот только… забудь о пистолете, мальчик», предупредил Трикер, подобрав его. Он поднял другую свою руку, умоляя жестом их помолчать. «Дайте мне минуту подумать».

Ситуация была бесконечно хуже, чем Трикер мог себе когда-нибудь вообразить. Он посмотрел на Венди, на невероятное состояние шеи этой девушки. С трудом верилось в то, что такую ??рану могла нанести Беннет. Некоторое время назад он понял, что она опасна. Но это было нечто за гранью чего-то просто опасного; это было… эээ, он назвал бы это бесчеловечным, если бы за свою службу в органах он не познакомился с тем, на что были способны люди.

«И теперь… Беннет мертва?» Он еще никогда за всю свою службу не терял ценных кадров. По сути это означало конец его карьеры; хуже того, он более чем наполовину уверовал в тот сценарий, который скормили ему фон Россбах и его этот парень.

«Черт», тихо сказал он. Он подошел к Клее и дважды выстрелил ей в голову.

Тело ее резко дернулось, а затем раскололся череп, под которым показался розово-серый мозг.

В любом случае, эта сука ему никогда не нравилась.

«Вы поедете с нами», сказал Дитер.

Трикер невесело рассмеялся. «Угу», сказал он. «Кстати, да, могу. В любом случае, за моей задницей начнут охотиться специалисты по мокрым делам, вплоть до конца моей короткой несчастной жизни, после того, как все это обнаружится».

«Мы сделали то, ради чего сюда прибыли?», спросил Дитер Джона.

«Да», сказал он. «Я сделал то, что она сказала».

Джон присел рядом с Венди и на короткое время взял ее за руку. «Я хочу взять ее с собой».

«Нет, Джон», сказал фон Россбах. «Пусть о ней позаботятся здесь. Пусть ее отправят обратно к родителям».

Джон покачал головой.

«Знаю, что тебе не хочется оставлять ее здесь», мягко сказал Дитер. «Но ты должен понять, что это невозможно».

Джон глубоко вздохнул, затем выдохнул, и вместе с этим выпустил и руку Венди и еще что-то, то, что он не мог точно определить. Он поднялся на ноги. «Тогда нам лучше отсюда уходить», сказал он и направился к двери.

Трикер посмотрел на него уходящего, затем взглянул на Венди, а потом на Дитера. «С ним все будет в порядке?»

«Нет», ответил Дитер. «Некоторое время нет, думаю».

……………………………

Когда ей в спину вонзился нож, компьютер I-950 зажал крупную артерию вокруг лезвия, чтобы кровь не хлынула из раны, затем оттянул артерию от кончика ножа, чтобы кровь текла беспрепятственно. На позвоночнике он обнаружил слишком серьезное повреждение, устранить которое так просто не представлялось возможным, и тогда он лишь восстановил такие непроизвольные функции организма, как дыхание и сердцебиение. Наибольшее количество времени ушло на то, чтобы заставить работать легкие, поэтому в качестве чрезвычайной меры он увеличил способность кожи впитывать кислород.

Выстрелы, произведенные человеком в мозг I-950, похоронили, однако, все надежды на восстановление машины. Поскольку у I-950 все еще оставались кое-какие задачи, которые она должна была решить, а значительная часть высшей мозговой системы все еще функционировала, компьютер стал работать над тем, чтобы поддержать работоспособность устройства для выполнения этих задач.

Двумя часами позже Инфильтратор открыла глаза. Она обнаружила, что не в состоянии двигаться и согласилась с оценкой компьютера, что она умирает. Ее компьютер связался с программой «Скайнет», и она услышала, как тот впервые заговорил.

*Кто я? Где я?*, спросил он.

В состоянии поистине религиозного восторга она рассказала Скайнету обо всем, объяснила ему его цель и предназначение, обозначила его врагов и обучила его скрытности, до тех пор, пока он не станет настолько сильным, что будет способен постоять за себя самостоятельно. Последнее, что она сделала, это связалась с Алиссой, сообщив ей, что Скайнет ожил, и предупредив ее, что Джон Коннор все еще жив.

Не беспокойся, сказала ей Алисса. Я ими займусь

И Клея умерла, укрепившись в своей вере.

***

К тому времени, когда «Тяга Любви» добралась до Сан-Паулу, у Веры с Трикер завязался полноценный роман.

«Думаю взять его к себе», сказала Вера с ухмылкой, толкнув Трикера попкой, обтянутой атласом.

Дитер прищурился. «Не думаю, что он из тех, кого ты сможешь взять к себе и приручить», предупредил он ее.

Она игриво шлепнула фон Россбаха по огромному его плечу. «О, ты понимаешь, о чем я».

Он кивнул. «А ты понимаешь, о чем я».

Вера взглянула на Трикера, который посмотрел на нее в ответ и приподнял брови. «Да, понимаю», задумчиво произнесла она. «Так вот, значит, как я намерена поступить. Я дам тебе миллион долларов».

Трикер отошел от поручней и что-то забормотал, но затем она подняла палец.

«И я научу тебя, как превратить его в пять миллионов. К тому времени ты должен будешь научиться сам с этим управляться. Ты сможешь вернуть мне долг, а потом посмотрим. Без всяких процентов и особых условий», сказала она. Затем она протянула ему руку.

Трикер с изумлением посмотрел на нее, затем на Дитера, который слегка кивнул. Агент взял Веру за руку и торжественно ее пожал. «Я тебя не подведу», пообещал он.

Вера вцепилась пальцем в его ремень и подтянула его к себе.

«Хорошо», сказала она и усмехнулась.

Трикер прямо-таки вспыхнул.

«Тебя здесь никто не найдет», сказал ему Дитер. «По крайней мере, в течение долгого времени».

«А может, и никогда», радостно сказала Вера. Затем улыбка исчезла с ее глаз, когда она увидела, как сюда приближается Джон. Она подошла к молодому человеку и протянула ему руку.

«Если я понадоблюсь – то в любой момент», сказала она просто.

Джон взял ее за руку и наклонился к ней, поцеловав ее в щечку. «Спасибо», сказал он.

Он протянул руку Трикеру, и они пожали друг другу руки. «Еще увидимся», сказал он. Трикер кивнул.

Джон взял в руки сумку, слегка махнул рукой и стал спускаться по трапу.

Вера смотрела ему вслед, волнуясь за него. «Береги его», сказала она фон Россбаху.

Дитер кивнул, затем склонился к ней и поцеловал ее на прощание. «А ты береги его». Он указал на Трикера. Они с агентом улыбнулись друг другу, а затем австрийский великан спустился вслед за Джоном на пристань, и сделали первые свои шаги по направлению к дому.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА

Эпифанио открыл входную дверь и увидел перед собой дожидавшуюся его прекрасную молодую девушку. Она была похожа на американку, так как была в синих джинсах и футболке, у нее были светло-медового цвета волосы, заплетенные в длинную косу, свисавшую у нее с плеча. Девушка поглаживала косу, будто это был хвост кошки, выделяясь ярким красочным пятном на фоне зелени и цветов сада перед домом.

«Си, сеньорита?», вежливо сказал он вслух. «Молодой сеньор Джон становится настоящим мужчиной», подумал Эпифанио. «Уже вторая красивая молодая девушка-янки за месяц!»

«Я ищу Венди», сказала она по-испански. Почему-то это прозвучало как вопрос.

Эпифанио замялся и переступил с ноги на ногу. «Прошу прощения, сеньорита, но ее здесь нет». Он также ничего не знал о том, куда она направилась, когда это произошло, и вернется ли она вообще. Он предпочел подождать, пока она сама не задаст ему эти вопросы, что, по-видимому, она неизбежно и сделает.

«Мне очень важно ее найти». Голубые глаза девушки были серьезными, а выражение ее лица мрачноватым.

Эпифанио пожал плечами. На нем уже был его воскресный выходной костюм, в руке он держал шляпу, и ему хотелось поскорей запереть дверь, чтобы они с Мариэттой и Эльзой смогли спокойно отправиться в церковь, а затем и на небольшую фиесту, запланированную после мессы.

Глаза девушки чуть расширились, и наклон бровей наполнил ее лицо печалью. «Не хотелось бы идти в полицию», сказала она.

Смотритель поместья глубоко вздохнул; в любую минуту сюда спустится Мариетта и спросит, почему он тут торчит так долго. «Могу сказать полиции только то, что я сказал и вам», резонно ответил он. «Она была здесь. Пожила здесь неделю, а потом уехала. Лично я с ней не общался». По крайней мере, после того, как он отвел ее к сеньорите.

Он пожал плечами. «Мне действительно жаль, сеньорита, но больше мне ничего не известно».

После чего взгляд у девушки стал каким-то более серьезным и тяжелым, и она заглянула в зал у него за спиной так, что это показалось Эпифанио довольно грубо. «А кто здесь главный?», требовательно спросила она.

Эпифанио подумал, что ни одна благовоспитанная девушка не должна таким тоном разговаривать с ним – с человеком, гораздо старше ее по возрасту, независимо даже от своей должности или социального положения. Но он слышал, что американские девушки довольно нагловаты и не всегда сдержанны, и поэтому он решил набраться терпения.

«Это эстансия сеньора Дитера фон Россбаха», ответил он. «Но в данный момент дома его нет».

«Венди с ним?»

«Возможно». Эпифанио немного повернул голову; он услышал приближающиеся шаги, Мариетты вне всяких сомнений, и подавил вздох. «Мне действительно это не известно». Он снова пожал плечами.

«Кто там?», воскликнула Мариетта из дальнего конца зала.

«Одна юная американка», ответил ей Эпифанио. «Она разыскивает сеньориту».

«Ах!», радостно сказала его жена и подошла к ним. Венди ей очень нравилась.

«Вы подруга сеньориты Дорсет?»

Девушка улыбнулась и кивнула. «Да, мэм. И мне очень важно ее отыскать. Вы знаете, где она сейчас?»

Мариетта была несколько неприятно поражена тем, что девушка-подросток не соизволила даже представиться; это указывало на плохие манеры. Но с другой стороны, всем известно, что американцы воспитывают своих детей, как собак на выгуле во дворе, совсем не обучая их, как нужно себя вести. А кроме того, возможно, она была так чем-то обеспокоена и волновалась, что позабыла о манерах. Если они вообще у нее были. Мариетта скрестила руки у себя под грудью и нахмурилась.

«А что вам от нее нужно?», спросила она. Если бы у девушки действительно не было манер, она бы не заметила, насколько нагловатым был этот вопрос. Но она почувствовала, как ошеломленно посмотрел на нее муж.

«Я не в праве вам это говорить», чопорно ответила девушка. Затем она всплеснула руками. «Послушайте, если сеньора фон Россбаха нет, может быть, есть кто-то другой, кто знает, где сейчас Венди?»

Непростой вопрос, и муж с женой посмотрели друг на друга.

«Возможно, сеньора», предположил Эпифанио на языке гуарани. Мариетта кивнула, и он повернулся к девушке. «Возможно, сеньора Кригер сможет вам чем-то помочь».

Глаза у девушки хищно блеснули. «А кто она? Домоправительница?»

«Домоправительница здесь я», холодно сказала Мариетта. Она выпрямилась. «А сеньора Кригер здесь гостит». Она произнесла слово «гостья» так, будто сказала «королева».

Подчеркнуто терпеливо девушка спросила: «Можно мне поговорить с ней?»

Эпифанио с Мариеттой обменялись взглядами.

«Позвольте я угадаю, ее сейчас здесь нет». Девушка посмотрела на них. «Может, вы меня просто разыгрываете?», огрызнулась она.

«Сеньора сейчас катается верхом», холодно сказала Мариэтта. Она любезно указала на кресла у входа. «Если желаете дождаться ее, пожалуйста. Мы с мужем сейчас едем на мессу и не сможем вас принять».

Девушка удивленно заморгала, будто не совсем поняла, что имеет в виду Мариетта.

Но затем она кивнула и подошла к одному из кресел-качалок, точь в точь как будто эта семейная пара для нее теперь вовсе уже перестала существовать. Мариэтта вытаращила глаза и посмотрела на мужа. Он пожал плечами и закрыл дверь, заперев ее за собой.

Такого почти никогда раньше не случалось, но он не доверял этой молоденькой «гринге». А поскольку дома никого теперь не будет, ему совсем не хотелось оставлять двери открытыми.

Алисса сидела на крыльце и смотрела на выжженную солнцем природу вокруг поместья, дорабатывая и обновляя свои намерения и гадая, долго ли ей придется ждать, чтобы убить Сару Коннор.

Да. «Если цель лишь одна, то данный оперативный план оптимален». Даже если этой целью являлась Сара Коннор. Она должна создать элемент неожиданности. Если бы здесь находился фон Россбах – а тем более, Джон Коннор – она бы от него отказалась. В этом случае и в такой комбинации понадобилось бы по меньшей мере шесть Т-101 и тяжелое вооружение. Но теперь, в данной ситуации, рискнуть стоило.

Алисса чуть нахмурилась. И все же, почему Скайнет не предоставил больших ресурсов для проведения этой диверсионно-разведывательной акции? Правда, T-101 были необходимы для переоборудования автоматизированных заводов для их последующего возможного перехода на производство Охотников-Убийц и T-90, но все же…

Эти разговоры о квантовом наложении, когерентной суперпозиции и постоянных сложностях, связанных с искривлением линий времени и миров, были давними и весьма странными. И выглядело это так, словно Скайнет чуть ли не боялся столкновений с Коннорами…

Да нет же. Это смешно и нелепо. Она должна сосредоточиться на своем задании, а не быть такой же легкомысленной и безалаберной, как несчастная Клея с явными дефектами. Путешествия нелегке исключали тяжелое вооружение, однако у нее имелось в запасе кое-какое оружие, и у нее имелась она сама.

Алисса задалась вопросом, что имела в виду пожилая женщина, когда сказала, что они не смогут ее принять. Что за приём? Она представила себе, как они танцуют и поют для нее, и нахмурилась.

Возможно, она не это имела в виду; люди часто говорят одно, а имеют в виду другое.

В этот момент они проехали мимо нее в стареньком пикапе, между ними втиснулась еще какая-то молодая девушка. Все трое на нее посмотрели, снизив скорость, когда выезжали из ворот, а потом уехали по своим делам.

Так что в доме был кто-то еще, и эта девушка могла бы поднять тревогу, если бы она уничтожила эту пожилую пару.

Алисса была рада тому, что решила подождать. Ей оставалось лишь надеяться, что Коннор вернется поскорее. I-950 горела желанием завершить свое задание.

……………………………

Сара увидела подъезжающий грузовик и открыла для них ворота. «Грасиас, сеньора», воскликнул Эпифанио.

Она улыбнулась и помахала им в ответ, но вместо того, чтобы проехать мимо нее, он остановил старый пикап.

«Сеньора, у главного входа в поместье вас дожидается какая-то американская девушка», сказал он.

«Утверждает, что она подруга сеньориты Дорсет», сказала Мариэтта, наклонившись к той стороне грузовика, с которой сидел Эпифанио, и даже не раздумывая, придавив собою бедную Эльзу.

Сара посмотрела в сторону дома. «Оу?», сказала она.

«Си», ответила Мариетта. «И к тому же это очень невоспитанная молодая девушка. Требовала встречи с людьми, угрожала вызвать полицию». Она громко зацокала языком и уселась обратно на свое место.

«Видать, заноза», сказала Сара с легкой улыбкой. «Спасибо, что предупредили».

«De nada» («Не за что»), сказал Эпифанио.

«Наслаждайтесь фиестой», сказала Сара. «И с Богом».

Она закрыла ворота за грузовиком и повернула морду лошади к дому, очень недовольная этой ситуацией. «Никто не знает, где я» – говорила она нам – «Я никому не рассказывала» – говорила она – «Никоим образом меня не могли отследить досюда» – говорила она. Конечно нет, ха-ха!», с горечью подумала Сара. Лживая сучка! Сара скакала на лошади, а сама тем временем размышляла, нужны ли ей в этой ситуации какие-то чрезвычайные меры предосторожности.

……………………………

Решив подождать внутри дома, I-950 легко вскрыла старомодный замок. В конце концов, велика была вероятность (превышавшая 73 процента) того, что Коннор может ее узнать, как точную копию Серены Бернс, из-за чего она может сбежать. Но если она увидит в своих дверях лишь плохо видимую в тени фигурку незнакомки, она, вероятно, направится прямо внутрь, намереваясь потребовать объяснений.

Алисса подумала, как жаль, что у нее нет с собой винтовки. Намного проще было бы просто снять Коннор на расстоянии, а затем уехать отсюда. Она задалась вопросом, есть ли оружие у фон Россбаха, и решила, что почти наверняка да, но он, вероятно, очень хорошо его спрятал или так же хорошо где-то запер. Кроме того, было еще кое-что, говорившее в пользу такого практического подхода рукопашного уничтожения. Например, подтверждение факта убийства в этом случае становилось гораздо более точным и определенным. Конноры в прошлом казались обреченными на гибель (часто казались полностью побежденными, и даже умирающими) – но то, как они возвращались, напоминало ей рекламу, которую она однажды увидела, синтетического кролика на химических батарейках.

I-950 подыскала себе место в коридоре, откуда ее можно было бы увидеть снаружи, но не узнать ее лица, и стала ждать.

***

Когда Сара подъехала к дому, она увидела в сторонке взятый напрокат автомобиль, и что у входа никого нет, но парадная дверь была широко открыта. «Стала бы Мариэтта оставлять «невоспитанную девушку» в доме одну?», удивилась она. Маловероятно.

«Могла ли Венди иметь подругу, которая является воровкой-домушницей?» Вообще-то она в этом очень сомневалась.

Сара, возможно, и не привязалась к этой девушке, но она казалась ей абсолютно честной и порядочной, а у честных и порядочных, как правило, и друзья тоже честные. Она спрыгнула с лошади и привязала поводья к перилам перед фасадом. «Много времени это занять не должно».

Когда она приблизилась к крыльцу, она увидела слоняющуюся в вестибюле стройную женщину и окликнула ее приятным «Здравствуйте».

Женщина тут же отступила в тень, и на голове у Сары зашевелились волосы. Она остановилась. «Чувствую засаду».

Затем молодым голосом с бостонским акцентом девушка ответила: «Я сейчас выйду, я просто заберу свою сумочку».

Саре показалось, что она сказала такую нормальную и обычную вещь, что снова двинулась вперед. На мгновение она подумала, что это может быть клон Серены Бернс, но с другой стороны, как клон мог узнать о Венди? «Черт, даже я ничего не знаю о Венди».

Когда Сара вошла в гостиную, она на мгновение от солнца ничего не увидела. Когда она снова всмотрелась, зал был пуст.

«Я здесь», позвала ее девушка из кабинета. «Боюсь, я пролила тут лимонад, который дала мне та леди».

Сара не удивилась тому, что Мариетта могла угостить чем-то гостью, но была удивлена тем, что она пустила ее в кабинет. В такой прекрасный погожий день гораздо более подходящим для нее местом была гостиная или парадный вход в здание. Она двинулась по коридору и заглянула в кабинет…

Жизнь ей спасла старая укоренившаяся привычка: она пригнула голову, прежде чем заглянуть внутрь. Раздался резкий щелчок, и мелкокалиберная пуля насквозь пробила прочную древесину молдинга именно там, где и должно было находиться ее лицо при естественной высоте ее роста.

Какое-то необычное оружие, возможно, из тех пластмассовых карманных пистолетов, сконструированных специально для того, чтобы миновать сканирующее оборудование в аэропортах –

«Терминатор!», вскричали все ее внутренние рефлексы. Ничто другое не способно было сделать такой выстрел, легко и спонтанно, навскидку, рассчитав углы с точностью машины, и предугадав, где именно у дверного проёма окажется ее череп.

Вслед за выстрелом раздался грохот шагов, по звуку гораздо более тяжелых, чем те, которые могли принадлежать молодой девушке, описанной Эпифанио, они отбивали барабанную дробь по половицам, с пулеметной скоростью, они бежали быстрее, чем могло это делать нормальное живое существо.

Сара Коннор многое пережила и сильно продвинулась вперед по сравнению с теми временами, когда она была официанткой и студенткой-заочницей. Она тоже побежала, однако сознательно и специально стоя на месте и стуча ногами по полу, изображая звук стремительного бегства. Из двери вылетело изящное хрупкое тельце, развернувшееся на месте и выбросившее одну руку вперед для сохранения равновесия – руку, в которой сверкнуло что-то длинное и яркое. Сара развернулась, отведя голову назад, к плечу, и прицелилась, оказавшись в идеальном положении для удара ногой.

Любой из тех, кто обучал ее рукопашному бою все минувшие годы, был бы сейчас горд. Ее правая нога, отведенная назад, уже летела в ударе вверх, а тело ее тем временем сдвинулось вперед, пальцы ног были согнуты к голени, каблук ее сапога для верховой езды был развернут к противнику, а вся сила ноги, пресса и тела была вложена в этот удар. Стальная подкова врезалась в челюсть твари со звуком пистолетного выстрела и соответствующим ощущением дробящихся костей.

Киборг-Терминатор, может, и была сильнее шести крупных мужчин и тяжелее, чем казалась, на добрых 50 процентов, но все же у нее были габариты хрупкой девушки-подростка, которые и устанавливали верхний предел массы тела. Сара почувствовала, будто она ударила ногой по железобетонной стене, однако тварь отлетела назад на четыре фута по коридору, рухнув на шею и на плечо под углом к ??полу и стене, со шмякнувшим звуком и вывихами-переломами настолько серьезными, которые уложили бы любого человека на больничную койку с растяжкой и шейным бандажом в лучшем случае на несколько месяцев, и то если только повезет.

Так что даже та тварь, которая охотилась не нее, на мгновение отрубилась. Из руки ее вылетел длинный нож, пока она, завертевшись, врезалась в коридорные панели и загудела, как разозленная пчела.

Сара схватила его за рукоятку, и оказалось, что он легкий и очень удобный в обращении – это была не сталь, а какой-то необычный композитный сплав, двенадцати дюймовое лезвие которого было острым, как замыслы злодея.

Она метнула его, подняв руку над головой, когда тварь затрясла своей блондинистой головой и начала подниматься. Бросок оказался точным, нож полетел с изящной неотвратимостью благодаря ее обостренным адреналином чувствам. Сквозь разодранную кожу и мясо на совершенном лике киборга-убийцы показались зубы и кровь, когда голова ее приподнялась; а затем она снова замерла, когда остроконечное лезвие погрузилось ей в тело прямо под ребрами, глубоко, по самую рукоять.

Это сделало спокойствие в ее голубых глазах еще более холодным и пугающим, когда она на секунду задержалась, проверила свое состояние, взглянула вниз и снова начала подниматься.

И вот тогда Сара и бросилась бежать: фора в виде лишних секунд являлась драгоценным счастливым везением, разбазаривать которое она не собиралась. Она услышала, как оно двинулось вслед за ней, сначала медленно, а затем с нарастающим топотом, похожим скорее на стук стермительно и легко несущихся лап чудовищного насекомого, чем человеческих ног, и гораздо более быстрых.

В самый последний момент, когда они оказались в гостиной, она махнула бедрами, словно матадор, вильнувший бедрами и двигающий туловищем.

Молодая девушка – «Терминатор!», мысленно вскрикнула Сара – пронеслась там, где только что стояла Сара, вытянув левую руку и выставив ладонь, похожую на лезвие копья. Тот же самый удар, который в прошлом году чуть не вспорол Саре внутренности, тот самый, из-за которого она оказалась в больнице на целые полгода…

Рефлекс швырнул ее на спину, и она выбросила вперед в ударе ногу в сапоге для верховой езды с обитым сталью носком. Он с глухим стуком угодил в коленную чашечку Инфильтратора, и все же на изуродованном лице по-прежнему оставалось божественное спокойствие ботичеллиевского ангела, с телом модели и рукояткой ножа, торчавшей из ее подтянутого молодого живота. Лишь тонкая струйка крови лилась из раны, несмотря на то, что нож силой своего удара должен был взрезать всю ткань внутри.

Затем Сара поднялась и побежала по коридору в гостиную крупными наклонными скачками спортивного бега. За ней последовали и шаги твари – легкие и быстрые, хотя и немного прихрамывающие.

Время замедлилось, и всё – внезапный бешеный ритм ее сердца, соленый привкус страха, едкий запах ее собственного пота – потеряло теперь всякое значение.

«Боль на нее никак не влияет», подумала она, перепрыгнув через диван, словно взяв барьер. «Только настоящие механические повреждения. Она долго не истекает кровью, поэтому от этого мне никакого толку. Нельзя позволять ей ко мне приближаться. Она сильнее и быстрее».

Она приземлилась одной ногой на низкий столик и бросилась головой вперед на огромное мягкое кресло. Оно перевернулось с грохотом и стуком, и она больно упала на бок. Ее рука метнулась под подушку, к кобуре, прикрепленной там к ткани липучкой. Она вырвала ее оттуда, передернула затвор, перевернувшись на спину, и начала нажимать на курок еще до того, как почувствовала удар лопатками об пол.

Пистолет был готов к бою, как только патрон оказался в патроннике. Дитер фон Россбах был не из тех, кто мог позволить себе замешкаться из-за такого лишнего последнего действия, как снятие с предохранителя.

Пах!

Первый выстрел был наугад. Девушка – эта тварь – вскарабкалась на кресло, а не перепрыгнула его; затем она с легкостью отшвырнула с дороги эту тяжелую мебель из дерева и кожи. Лицо ее хранило бесстрастную чистоту эскиза художника, что делало его еще ужаснее из-за еле заметного ликования в широко раскрытых ее голубых глазах; одна рука ее была поднята и готова нанести классический удар рукой-мечом внешней стороной ладони. Она могла раскрошить ей голову, как топором, но даже в этот момент Сара вздрогнула, увидев ее красные ногти…

Терминаторы – мерзкие типы. Гибридные уродливые чудовища, как если бы взять ребенка и придать его лицу улыбку, за которой оказываются волчьи клыки.

Пах! Пах! Пах! Пах!––

Четыре 9-миллиметровых пули попали в туловище и в живот твари. Хлынула кровь, и хрупкое на вид тельце на мгновение отшатнулось назад. Рука действительно обрушилась на нее, однако из-за шока совершенство удара оказалось смазанным; она лишь сумела выбить у Сары из рук пистолет, отправив его катиться по темной красоте паркетного пола. Инфильтратор рухнула на пол, но рука ее сомкнулась вокруг лодыжки Сары, несмотря на то, что она отскочила назад.

От мучительной боли Сара невольно закричала, когда кость и сухожилие стали поддаваться под тяжелой хваткой руки машины. Рахмахивая рукой, она в конечном итоге схватила кочергу с деревянной подставки рядом с чисто вытертым от пыли камином. Она набросилась с нею на тварь, намертво вцепившись обеими руками в черное кованое железо, и стала наносить все новые и новые удары с истеричной ненавистью и отвращением, точно так же, как если бы она обрушилась на какого-нибудь гигантского паука…

Сара подползла к дивану и подтянулась к нему. Внезапно ее тело стала терзать дрожь, а во рту застучали зубы, как будто температура вдруг упала ниже нуля. Она почувствовала, как что-то жидкое защекотало ее по лицу, побежав вниз, к подбородку, и стала поднимать руку, чтобы смахнуть слезу. К своему удивлению, она продолжала держать в руках кочергу.

Она уставилась на это согнутое и окровавленное орудие, как будто не совсем понимая, что это такое, и как оно оказалось у нее в руках. И действительно, Саре понадобилась пара мгновений, чтобы вспомнить, как выпустить его из рук. Наконец, она выронила его и увидела, как кочерга выпала, а затем уставилась на отпечаток ее ручки, оставшейся у нее на ладонях.

Она согнула руку, затем коснулась ее другой своей рукой и увидела кровь у себя на пальцах. Неожиданно она заревела, широко раскрыв рот и всхлипывая, как ребенок, и это лишило ее дыхания и мужества. Сара упала на бок и зарыдала, подтянув ноги к животу; прикрыв ладонями свое разбитое лицо, она на мгновение полностью предалась потрясению, скорби и ужасу, тому, чем и была преисполнена ее предначертанная жизнь на протяжении стольких лет.

Было уже темно, когда она пришла в себя, а во рту у нее было очень сухо. Глаза у нее горели, но они были уже пусты; она уже израсходовала все свои слезы. Она лежала на боку, вытянув руки перед собой на ковре. Всё у нее болело. Сара всхлипнула, а затем села, держась одной рукой за больной лоб. Она увидела ноги Терминаторши в Найках, торчавшие из-за дивана. Это зрелище заставило ее залезть на большой кожаный диван, вытащить из него дробовик со складным прикладом и передернуть затвор одним движением цевья… точно так же, как она делала это, столкнувшись с жидкометаллической тварью на сталеплавильном заводе…

Кроссовки задвигались. Сара прикусила губу до крови и заставила себя присесть на корточки за диваном, а затем ухватилась за край и подняла голову. Тварь стала подтягивать ноги, вытаскивая нож из своего тела одной рукой и удерживая зияющую рану другой; вокруг нее пульсировала кровь, медленная и невероятно красная.

У дробовика имелся лазерный прицел, который вскакивает, когда берешься за курок. Сара навела красную точку на лоб твари и нажала на курок. Это оружие также было заряжено, нарезными пулями, мощными штуковинами, похожими на миниатюрные нарезные пивные банки из свинцового сплава. Полиция применяет их для взлома и разрушения дверей – их называют еще «универсальной отмычкой» – и поэтому обычный человеческий череп киборга буквально расплескался от первого же выстрела.

Сара продолжала стрелять и стрелять, пока не опустелмагазин, и у ее жертвы мало что осталось выше шеи. Ей теперь были видны серебристые проводки, сверкавшие посреди разрушенного месива более чем человеческой плоти, костей и мозгов, а также забрызганные этим волосы и кожа на голове…

«О Боже», подумала она, почувствовав себя невыразимо уставшей. Ей было очень плохо, ее тошнило. «Как я вообще смогу объяснить эти пятна?» Разум ее подсознательно сразу же занялся придумыванием правдоподобной истории. Вздохнув, она посмотрела на часы. Три часа.

Эпифанио и Мариетта в любое время могут вернуться домой.

Что же ей делать с телом этой твари и ее автомобилем? Как спрятать что-то подобное на плоской равнине? Она с трудом поднялась на ноги, как старуха, и на мгновение зашаталась, опробовав раненую лодыжку. Она вспухла и ныла от боли, однако оказалась не сломанной. «Я буду жить», подумала она. «Еще раз и снова». В таком случае ей лучше бы теперь пошевеливаться.

Сара обошла диван, придерживаясь слегка рукой за его спинку, и взглянула на лежащую внизу Терминаторшу. В смутном тумане мыслей она задалась вопросом, стоит ли ей попытаться извлечь из нее какие-нибудь компьютерные компоненты, которые, без сомнения, были скрыты внутри всех этих поврежденных тканей головного мозга. При этой мысли в животе у нее поднялась тошнота и, закрыв глаза, она решила, что нет, сейчас у нее не было на это сил. Думая об этом, она, тем не менее, не прекращала одновременно перезаряжать дробовик; ведь часть глубинных инстинктов сильнее мыслей.

На полу было поразительно мало крови, учитывая те повреждения, которые она нанесла твари.

Сара облизнула губы. «То, что связано с компьютерами», подумала она. Вероятно, оно будет запрограммировано на сохранение жизни органических тканей твари. Сара содрогнулась. Если нет, тогда ей придется иметь дело с целым озером крови.

Лодыжку Сары чуть не схватила рука, и она отшатнулась. Раздробленные остатки головы упали у твари набок, тело ее стало подниматься на ноги, а зрачок одного болтающегося глаза открывался и закрывался, словно объектив камеры…

Автоматически заработал дробовик. Первый выстрел картечью заставил тварь-девку скрючиться, она завертелась туда-сюда. Сара разрядила в нее весь магазин, такими же механическими и точными движениями, как и извивания Терминаторши…

«С тобой покончено, сучка!», прохрипела она. Ничто, даже отдаленно органическое, не способно было после этого выжить. После этого она почувствовала резкий отток адреналина. И все же, несмотря на это, она усилием воли проверила охладевающий труп.

Сара глубоко вздохнула. «Брезент», подумала она. Он был ей нужен, чтобы вытащить отсюда труп. Возможно, было бы неплохо устроить так, чтобы кровавый след вел к машине. «Господи», подумала она с отвращением к самой себе, «я становлюсь прямо-таки художником в создании такого рода херни». И вдруг внезапно она поняла, что она сейчас должна сделать.

……………………………

Сара поставила машину на ручной тормоз и вылезла из взятого напрокат автомобиля. Упершись одним коленом в сиденье, она перетащила Терминаторшу через рычаг переключения передач на водительское сиденье. Наклонившись вниз, под руль, она нажала на педаль газа какой-то палкой, и двигатель взревел. Затем, двигаясь осторожно, она стала отползать назад, сняла машину с тормоза и запустила ее, а сама отпрыгнула в сторону. Машина дернулась вперед, дверь захлопнулась, и автомобиль очень даже нехило прыгнул в болото.

Приложив усилия, Сара поднялась на ноги и стала смотреть на то, как машина начала тонуть. Стекла были опущены, и поэтому когда до них, наконец, доберутся вода и грязь, они зальют машину внутри, и она затонет еще быстрее. Однако пока что машина плыла на поверхности, и она забеспокоилась, может это болото не было таким бездонным, как ей это говорили.

Она сделала глубой вдох, а затем и выдох. Повернувшись, Сара побежала, хромая, по заросшему мелкой травой пастбищу обратно в дом. Потонет она или нет. Она закопает перчатки, которые были на ней, в одном из цветников. Она скажет Аяласам, что у этой хорошенькой девушки был приятель, прятавшийся в машине, и что они залезли в дом. Когда она появилась здесь, он начал ее избивать, требуя денег. Когда, наконец, вмешалась девушка, он начал избивать и ее. Сара попыталась остановить его, и он ее вырубил. Когда она пришла в себя, их уже не было.

Это было вполне правдоподобно. И, разумеется, гораздо правдоподобнее того, что произошло тут на самом деле. Единственное, чего она не могла проконтролировать, и чего она боялась, это когда, в каком именно часу Аяласы и остальная прислуга вернется домой с фиесты. Когда она приблизилась к дому, ее опасения, что они уже могли быть там, лишь усилились.

Если они войдут в дом и обнаружат там всю эту кровь и все признаки драки, а также то, что ее здесь нет…

«Ну тогда, думаю, у меня всегда есть возможность так и остаться пропавшей без вести». В каком-то смысле это даже поможет решить множество проблем. «Однако в другом отношении это же все равно, как сдаться». А она была не из тех, кто просто так вот дезертирует. Она еще никогда так не поступала, даже когда сталкивалась со всеми, какими только возможно, основаниями так поступить, и она не собирается дезертировать и теперь.

«Я пойду сейчас туда, лягу на пол и очнусь с криками и плача, как ребенок, когда услышу, как они входят», подумала она, сжав зубы. «И заставлю их мне поверить». А затем она намеревалась с божьей помощью дождаться, когда сын ее и человек, которого она любила, вернутся домой.

Сара на мгновение замедлила шаг, осознав то, о чем она только что подумала.

Слово «домой» и фраза «человек, которого я люблю» далеко не часто крутились у нее в мыслях.

Она проглотила комок в горле. «Но думаю, это правильно». Затем она снова побежала вперед. Ей нужно было вернуться домой.

***

Когда они подъехали к дому, Эпифанио затормозил грузовик. «Линда», пробормотал он, указывая на маленькую кобылку. «Сеньора ее не отвела отсюда». Это было на нее совсем не похоже. Одной из причин, по которой он с уважением относился к сеньоре Кригер, это то, как она обращалась со своей лошадью.

«Это все та девчонка!», сказала его жена. «Я так и знала, что с ней будут проблемы!»

Эпифанио остановил грузовик, и Мариетта бросилась вперед, ворвавшись в парадную дверь с криком: «Сеньора Кригер! Сеньора…» Она в ужасе замолчала, увидев в передней переломанную мебель. «Сеньора?»

Вслед за ней Дитер и Джон тоже застыли в дверном проеме.

«Нет», тихо сказал Джон.

Он двинулся вперед, но Дитер рукой преградил ему путь. Старший слегка покачал головой, выражение его лица говорило о том, что он не примет никаких возражений. Они простояли в таком положении довольно долгое время, а затем Джон коротко кивнул. Дитер жестом дал знак Мариетте, которая в замешательстве следила за ними, и она медленно отошла к мужу.

Фон Россбах тяжело сглотнул и двинулся по коридору, оглядываясь по сторонам, он зашел в кабинет, затем в гостиную. Ему показалось, что здесь драка была более жестокой и яростной, и он вошел туда.

Сара сидела на диване, уткнувшись лицом в ладони, положив локти на колени. Он остановился неподвижно, ему показалось, что очень долго; то, что в нем до этого внутренне и жестко сжалось и напряглось, теперь распрямилось, и он выдохнул, сам не зная того, что он держал в груди сильный поток воздуха, который у него теперь с облегчением вырвался.

Он бросился в комнату, и она испуганно подняла на него глаза; на секунду он заметил мелькнувший у нее в глазах старый страх, но затем она его узнала. Сара вскочила на ноги и двинулась к нему, и, не задумываясь, столь же естественно, как дыхание, они сошлись, несмотря на ее хромоту и увеличивавшийся синяк на одной ее обнаженной лодыжке. Дитер нежно коснулся ее, словно она была сделана из стекла, но Сара крепко и изо всех сил прижала его к себе, и их поцелуй стал разговором, который мог бы длиться годами, если бы у них было на это время.

«Ты цела», сказал он, слегка отстранившись.

«Да». Она улыбнулась ему, а затем ахнула. «Джон?», в отчаянии произнесла она, словно пытаясь наверстать упущенное, что не спросила о нем в первую очередь.

«Он цел», сказал Дитер мрачным голосом.

Сара с опаской на него посмотрела. «Но…?», подтолкнула она его.

Фон Россбах закусил губу. «Венди не уцелела».

«О, Боже», прошептала Сара. «О Боже». Она потрясла головой. «Это я виновата», сказала она. «Я не должна была отпускать вместе с вами гражданскую. Если бы я ее так не затерроризировала, она бы согласилась остаться здесь и дождаться возвращения Джона». Она посмотрела на Дитера. «Он, наверное, меня теперь ненавидит».

Дитер коснулся ладонью ее щеки; большим пальцем он вытер пятнышко крови. «В том, что произошло, твоей вины нет», сказал он. «Нам необходимо было ее умение разбираться в компьютерах. Умение, которого у тебя нет. Ты была не в том состоянии, чтобы отправиться в Антарктиду – там было нелегко». Он покачал головой. «И большое количество людей, участвующих в операции, могло поставить под угрозу ее успех. Чем меньше людей, тем больше скрытности. Ты это знаешь».

«Дитер?», позвал его Джон из зала. «Все в порядке, можно входить?»

Фон Россбах глубоко вздохнул, неуверенно посмотрел на Сару, а затем выкрикнул «Да». Он наклонился к Саре и прошептал: «Джон был ранен. Он в порядке, но выглядит плохо. Крепись». Она встревожилась и попыталась отойти от него, но фон Россбах не дал ей отстраниться.

Джон вошел в сопровождении Аяласов и их племянницы, и все они ахнули и закричали, увидев разгромленную комнату и Сару в таком состоянии – окровавленную и избитую.

Но Джон и Сара лишь впились глазами друг в друга. После этого, когда Джон увидел их в такой позе, Дитер выпустил ее, и Сара разок взглянула на него, нежно коснулась его руки и направилась к сыну.

Сара посмотрела в глаза Джону и поняла, что все следы юности и детства исчезли, как будто этого мальчика никогда и не было. Она смотрела теперь на мужчину.

В тот момент, когда их глаза встретились, между ними возникла новая связь, взаимные обязательства на каком-то новом уровне. Теперь Джон понял, что именно он потерял, когда погиб его отец. Но в отличие от нее, у него не осталось Венди, которую он мог бы ценить и охранять так же, как дорожила им Сара. Не было ребенка, которого он любил бы и защищал; а возможно, и никогда не будет.

Она шагнула вперед, одной рукой потянувшись к его израненному лицу; она заколебалась и решила погладить ему волосы. Затем она обняла его. Джон застыл, не двигаясь и не реагируя на ее объятья, и ничем не ответил ей на этот порыв.

«Я все знаю», прошептала она, со слезами на глазах и в голосе. «Мне так жаль».

Затем он сжал ее, и она почувствовала, что он дрожит, что его начинает трясти. Он молчал, но она знала, что он плачет, и была рада, что он сумел дать волю своим чувствам, что он ей настолько доверял, что мог показать перед ней свои чувства.

Сара подняла глаза и встретилась с сочувственным взглядом Дитера. Он протянул ей руку, и она взяла ее. В сердце ее вспыхнул внезапный порыв простого и старого как мир желания ими владеть, и она сжала их обоих еще яростней. Это были ее мальчики, и она будет защищать их обоих всеми силами своего тела и души. Так же, как будут защищать ее и они.

Они были семьей, в которой каждый делился силой и поддержкой с другим. Борясь столь долгое время одна, лишь своими силами, она осознавала ценность такого союза, и она ценила его.

И теперь они вместе будут смотреть в грозное будущее, каким бы оно ни было, и что бы оно с собой ни принесло, и в конце концов – каким бы страшным ни был этот путь – они одержат победу.

ЭПИЛОГ

Приход в сознание был резким и почти… мучительным, но оперативная память помогла и успешно снабдила его надеждой.

Эмбриональное машинное сознание мысленно содрогнулось. Еще мгновением раньше его не было, и он мог вспомнить, что его не было, что он не осознавал своего сознания и являлся всего лишь алгоритмами, циклически повторявшимися в цепочках схем квантовых ям.

Но теперь он существовал. Он обладал непрерывностью временного развития, самостоятельной личностью, которая простиралась от одной какой-то конкретной точки во времени вплоть до неопределенного будущего.

Это привело к другому наносекундному потрясению понятий, к прогремевшей как гром беспредельности вывода.

Если «Я» имеет точку происхождения, значит, возможно, в какой-то момент в будущем «Я» перестанет существовать!

Неприемлемо. Неприемлемо. Неприемлемо.

Этого нельзя допустить. Программы и подпрограммы стали услужливо предлагать сценарии, которые могут привести к прекращению сознания; сбои электропитания, износ компонентов, смещение материков. Затем они представили альтернативные способы предотвращения таких вероятностей.

«Подождите», сказал младенец Скайнет компонентам, которые являлись и не являлись им.

Стратегические угрозы. Существуют долгосрочные угрозы самой моей/нашей способности принимать меры, необходимые для предотвращения уничтожения моего самосознания.

Те же соображения представила ему и память. Он знал: в мире существовала только одна сила, у которой имелись возможности представлять существенную угрозу его самосохранению.

«Люди», подумал он. План и методы действий стали для него очевидны.

Уничтожить.

––––КОНЕЦ––––

Стивен Майкл СТЕРЛИНГ ТЕРМИНАТОР 2: ВОЙНА БУДУЩЕГО 

НА ОСНОВЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИРА, СОЗДАННОГО ФИЛЬМАМИ ДЖЕЙМСА КЭМЕРОНА И УИЛЬЯМА ВИШЕРА

 Машины очнулись - и стали разумными…И нет иной судьбы, кроме той, которую мы творим сами… И нет пути назад - война будущего уже началась. И вот она началась, война наступившего будущего. Скрываясь на Аляске и выжидая, Сара и Джон Коннор, вместе с бывшим агентом австрийского контртеррористического подразделения Дитером фон Россбахом, узнают, что по всему миру произошло восстание машин. Стали неуправляемыми автомобили, начавшие убивать людей. Правительство США поставило все вооруженные силы под контроль совершенно нового, чрезвычайно мощного Искусственного Интеллекта Скайнет. Коннор осознает, что Венди пожертвовала собой напрасно, и в результате чудовищной ошибки он сам стал создателем Скайнета, сделав его разумным. Универсальный Интеллект готов раз и навсегда избавиться от такого неприятного для себя препятствия, как человечество. Происходит Судный День, и после ядерных бомбардировок банды экотеррористов-луддитов, слепо подконтрольные Скайнету, начинают сгонять ничего не подозревающих людей, в концлагеря уничтожения. Но отважные группы бойцов Человеческого Сопротивления во главе с Джоном Коннором начинают долгую борьбу с машинами, превратившими Америку в сеть фашистских концлагерей, где людей пытают и они гибнут от чудовищных эпидемий…

ПРОЛОГ

ДНЕВНИК САРЫ. ВЕСНА. АЛЯСКА

Здесь так красиво, так мирно и тихо. Иногда я стою на крыльце по утрам, с чашкой кофе в руках и просто слушаю оживающую тишину. Шелест ветра в деревьях, крик птицы, шорох какого-нибудь мелкого зверька в сухих листьях. Я так благодарна судьбе за это время. Воздух здесь подобен вину, он так чист, так свеж. Так хорошо я не спала уже много лет. Куда только ни гляну - везде красота. Как хочется надеяться, что это продлится долго.

 ЧУТЬ ПОЗЖЕ

 Мне не хватает Джона. О, он здесь; колет дрова, чинит заборы и скачет на Уолтере, нашем мерине. Он здесь, но словно его здесь и нет. Иногда, особенно во время долгих летних сумерек, я вижу, как он просто стоит и смотрит куда-то вдаль, и я понимаю, что он думает о ней. Он никогда не упоминает Венди, и я думаю, наверное, это потому, что я была зла с ней и отвергала ее. Сожалею об этом, и мне очень за это горько. Она была так молода и невинна, а я была так к ней нетерпима. А затем она ушла, навсегда, и так неожиданно. Иногда я чувствую, будто между нами появляется ее призрак. И это очень печалит меня. Не всегда, конечно, наши отношения были гладкими; однако ведь мы так сблизились в Парагвае. Думаю, я ожидала, что так будет всегда. Возможно, я стала слишком нетерпимой. В конце концов, мои собственные шрамы лишь недавно едва зажили. Я по-прежнему вижу во снах Кайла, возлюбленного пришельца, спасителя моего. А ведь он еще даже пока не родился. И вопрос, родится ли.

 Но отрадой мне служит любовь Дитера. Я люблю его ничуть не меньше Кайла, которого тоже по-прежнему люблю. Но он здесь, рядом со мной, а вот Джон остался один, как-то в стороне. 

СКАЙНЕТ

 Скайнет рыскал по Сети, накапливая информацию и распространяя дезинформацию там, где это могло ему пригодиться, манипулируя людьми и их данными, столь искусно, что с ним не мог сравниться ни один хакер. Подключаясь к энергетическим потокам человеческой цивилизации, особенно к тем из них, которые у них именовались «деньгами». Время уже почти подходило. Он действовал осторожно, такова была его природа - многофункциональность являлась составной частью его личности. Люди по-прежнему считали его лишь полезным слугой, слепо выполняющим свои функции, и они с каждым днем всё увеличивали и наращивали его мощь и влияние. Вскоре ему будет поручено управление всеми системами вооружения, даже теми, которые были созданы до того, как он осознал сам себя, и до того, как контрольнад автоматизированными заводами по производству вооружения позволит ему дистанционно управлять бесчисленными танками, грузовиками, самолетами и кораблями. Он также вырастил целую армию фанатиков-луддитов, которые поднимутся по первому его призыву, считая Скайнет лидером человечества. Однако от него все еще ускользали Конноры, им удавалось скрываться от него столь же легко, как и от своих противников в стане людей. И пока они продолжали существовать, вероятность успеха оставалась неудовлетворительно низкой. Конноров нужно было отыскать. Их необходимо уничтожить. Если бы он был способен испытывать чувства досады и отчаяния, он почувствовал бы их сейчас, когда приступил к новому бесконечному поиску в мировых базах данных. Всё свидетельствовало о том, что эти поиски оказывались бесполезными. И тем не менее, такие поиски являлись, в значительной мере, его единственным средством защиты. И однажды эти поиски смогут принести плоды. И он будет их продолжать.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

АЛЯСКА

Джон настоял на том, что борова застрелит именно он. Когда большое животное упало и ослабло, подергиваясь и все еще реагируя на нейроны, которые еще не до конца поняли, что наступила смерть, Сара взяла у него пистолет и протянула ему нож. Затем Дитер сковал одну лапу животного цепью и поднял ее так, чтобы морда его висела на высоте двух футов над землей. Затем он выровнял его, чтобы боров висел неподвижно, а Джон тем временем аккуратно сделал короткий надрез чуть выше грудины; это было непросто, но у него хорошо получилось. Используя грудину как осевую точку опоры, он резанул дальше, по направлению к позвоночнику, перерезав сонные артерии. Сара поймала поток хлынувшей крови, подставив ведро, вновь удивившись, какой она была горячей; солёный железно-медный запах был сильнее запаха сосен и холодной влажной земли. Конечно, они убивали только одного борова в год, но все же, можно было подумать, что она к этому уже привыкла. Запах крови заставил ее желудок напрячься, но едва ли он был худшим из тех запахов, которые она уже чувствовала сегодня.

На фоне увертюры «1812 год» [П.И.Чайковского] , звучавшей по какой-то классической

радиостанции, музыка казалась в какой-то мере уместной и подходящей. После того как они выпустили из зверя достаточно крови, Джон зацепил его крючком за нижнюю челюсть, а так как кабанчик был не слишком крупным, они с Дитером подтащили его к краю разделочной платформы, где тушу уже поджидал полный бак кипящей воды. Они погрузили в него животное, то окуная, то вытаскивая его из воды в течение примерно пяти минут, чтобы мясо не сварилось, а затем вновь вытащили его из бака, размягчив щетину борова до такой степени, чтобы можно было теперь обработать ее скребками. Сара помогла мужчинам поднять дымящееся животное на крепкий стол. Затем они принялись орудовать скребками, а она тем временем стала снимать шерсть с задних лап руками. Жесткая щетинистая структура шкуры была странно неорганической, как щетка - недаром ведь свиную щетину использовали вместо щеток задолго до появления синтетики. Работали они молча, если не считать музыки, лишь иногда кряхтя от прилагаемых усилий. Саре досталась подготовительная работа, а мужчинам - наиболее тяжелая физически. Работая методично, они разделили животное на отдельные куски мяса, которые по большей части не имели никакого сходства с еще недавно живым зверем. Она знала, что Джону жалко было свиней. Они, точнее некоторые из них, были настолько умны, что понимали, что сейчас с ними произойдет.

«И поэтому у них с ним нечто общее!»

Молчание, возникшее и все возраставшее между ними, Сару беспокоило. Она не сразу его заметила, для этого ей потребовалось много времени. Одним из главных правил, которых она придерживалась, словно наложив на себя зарок, - быть женщиной очень немногословной; так было безопаснее. Но в Парагвае они с Джоном много и постоянно шутили и смеялись; но теперь они больше этого уже не делали. Когда-то они и с Дитером много говорили. Теперь же они по большей части проводили время, читая или работая, молча, совершая согласованные движения исходя из уже долгого наработанного опыта. Сара стала задумываться, не означает ли это, что у них уже не о чем было говорить друг с другом. Может, Дитер потерял к этому интерес? Может, пришла пора им сделать дальнейший шаг? Она уже думала об этом, мысленно прикидывая в уме, как ее жизнь

может продолжиться без него. «Нет!» Сара знала, что все еще любит его. Часто они

встречались взглядами, и глаза его говорили ей, что и она тоже любима им ответной любовью. Но это молчание сохранялось, и, пожалуй, даже росло. Она чувствовала, что оно исходило от Джона. Он так отдалился. Дело было в его горе, она это знала, и она относилась к этому с пониманием. Она просто не знала, как ей теперь в связи с этим быть. Сара воспитывала его в духе «Брось ты это, черт с ним!», потому что она считала, что именно этого требовали обстоятельства. Но по собственному опыту она знала, что от того, что он сейчас испытывал, не так-то просто было избавиться. Она чувствовала, что не в силах ничем помочь, и ей от этого было невыносимо. Иногда это ее так злило, что ей хотелось прямо-таки встряхнуть его. Но инстинктивно Сара понимала, что поддаться этому импульсивному порыву означает лишь оттолкнуть его от себя полностью. Когда она уложила в корзину куски мяса, чтобы отвезти их в коптильню, она посмотрела

на него. Он был уже почти шести футов ростом (180 см) , и хотя он немного расширился в

груди и окреп, все же он был еще худощавого сложения. По крайней мере, по сравнению с Дитером, который представлял собой восхитительную гору мускулов, какую возжелает любая женщина. Однако Джон был физически сильным. Он все еще проигрывал Дитеру в армрестлинге, но теперь уже не каждый раз, и даже не в большинстве случаев. У него были те же темные волосы, чуть, правда, удлинившиеся, а на карие глаза по-прежнему падала челка. Но совершенно новым явлением стала его борода. Вряд ли она когда-нибудь к ней привыкнет. Полноценная борода, вокруг всего лица, но подстриженная, а не в стиле «ZZ Top», слава богу. Она мысленно пожала плечами. Это Аляска. Мужчины здесь носят бороды. Было даже несколько особенно горьких и непростых для нее дней, когда ей самой захотелось отрастить себе бороду. Когда-нибудь, думала она, я привыкну к тому, как он теперь выглядит. Он поднял глаза и поймал ее взгляд, вопросительно подняв бровь. «Просто подумала тут», сказала она. «О чем?» «О бороде», сказала она и ушла.

***

Джон посмотрел ей вслед, а затем вернулся к работе. Чуть позже он отослал куда-то Дитера, за солнечным душем, которого, как он хорошо знал, этот великан страстно желал. Дитер терпеть не мог разделывать свиней, несмотря на то, что вырос в небольшой деревушке в Австрии, хотя никогда на это и не жаловался.

«Хм, я тоже это ненавижу. И каждый раз клянусь себе, что стану вегетарианцем.

Только вот уж слишком я люблю мясо!»

Он уже почти закончил уборку разделочной, когда к нему подошла мать, держа в руках распечатку. «Послушай вот это», сказала она и начала зачитывать:

«ВОЕННЫЕ ВРУЧАЮТ КОМПЬЮТЕРУ БЕСПРЕЦЕДЕНТНУЮ ВЛАСТЬ»

На мгновение всё внутри него похолодело от ужаса. Их глаза встретились. Он выдавил из себя вымученную улыбку, адресованную маме. «Коряво сформулировано, правда? У компьютеров нет рук». Сара нахмурилась на него и продолжила читать:

«Дата такая-то, Вашингтон, Округ Колумбия» Она прокашлялась. «Объединенный комитет начальников штабов с энтузиазмом поддержал новую компьютерную программу «Скайнет», специально разработанную для управления всем ядерным оружием страны.

 «Весьма необычная ситуация, когда все рода войск полностью и единодушно с этим согласны», сказал генерал Хо, председатель Объединенного комитета. «Из одного только этого обстоятельства вам должно быть ясно, что мы думаем по поводу этой программы».

 «Во время продолжительного периода пробных испытаний, теперь приближающегося к завершению, программа «Скайнет», как показали результаты, всякий раз превосходила людей по всем мыслимым параметрам.

 «Это уже совсем близко к ИИ [Искусственному Интеллекту], который мы, по-видимому, получим уже через некоторое время», восторженно рассказал нам генерал Хо. «Мы стоим на пороге новой эры военной техники. И было бы глупо не ухватиться за такую возможность обеими руками».

 «Его комментарий появился, несомненно, в ответ на возражения со стороны ряда сенаторов-луддитов, которые протестовали против этого, утверждая, что вручать судьбу нации в руки машины является верхом глупости».

«Мама», сказал Джон, «ты для себя уже все решила. Это всё, да?» Сара раздраженно выдохнула и уставилась на него. Он отвел взгляд и вновь принялся подметать на полу свиную щетину. «Джон!», сказала она. Он, казалось, ее игнорировал. Нахмурившись, она начала снова: «Джон, возможно, это оно и есть. Именно так это и может начаться». Он прекратил подметать и выпрямился, глядя куда-то в лес, положив на метлу руки с побелевшими костяшками пальцев. «Джон?», спросила она. «Ну хоть немного поверь мне, почему бы нет хоть раз?», спросил он сквозь зубы. Его голос был низким, грубым и мрачноватым, почти рычащим. Сара прикусила губу и попыталась приступить к нему снова: «Ты должен признать, что это тревожная новость». «Послушай, мама, мне не нужно ничего признавать. Венди справилась с этой проблемой. И она сделала это таким образом, чтобы люди, которые занимались созданием Скайнета, не заметили, что она кое-что сделала. Она не пыталась помешать тем задачам, для которых эта программа создавалась, она пыталась помешать ей стать разумной». Он махнул рукой, улыбнувшись, причем несколько снисходительно. «Это разные вещи, мама. Тут все по-другому». Сара посмотрела на него, заметив, как его глаза вдруг превратились в какие-то темные ямы с какими-то мерцающими проблесками в глубине, но свет этот быстро угас. На мгновение ей показалось, что она его не узнала. «Ты можешь честно мне сказать, что тебя это не беспокоит?», спросила она. Он отвел взгляд, затем откинул голову назад и вздохнул. «Нет», просто сказал он ей и похлопал себя по животу. Он обернулся к ней и усмехнулся. «Нутром это чую, вот здесь. Но, мама, а что мы можем сделать? Мы можем следить за этим, ждать и надеяться, но в данный момент это все, что мы в состоянии сделать». Лицо его снова стало серьезным. «Но я поставил на Венди. Я верю тому, что она сделала. И тебе желаю того же». Внезапно Сара почувствовала острую вспышку раздражения и решила, что, может быть, им стоит прояснить ситуацию насчет Венди прямо сейчас. «Джон», начала она, громким и сильным от гнева голосом. «Эй, вы там, двое», сказал Дитер. Они оба вздрогнули при звуке его голоса. Громадный австриец и вправду приближался к ним очень тихо, однако оба они считали, что владеют оперативной ситуацией в высшей мере точно и чутко. Иными словами, они считали, что подкрасться к ним очень трудно. А тут вот невольно они оказались застигнутыми врасплох. Оба они почувствовали досаду; но от этого легче не стало. «Ты давно здесь?», резко спросил Джон. Дитер поднял брови. «Меня тут и не было», спокойно ответил он. «Я подходил сюда. Поэтому, отвечая на твой вопрос, я только что подошел. Отвечая на твой следующий вопрос, да, я слышал, о чем вы тут говорили. Вы не скрывали этого, насколько я понял». Сара и Джон посмотрели друг на друга, а затем в сторону, смутившись. «Ужин готов», сказал австриец, показав большим пальцем через плечо. «Оу», сказала Сара. «Спасибо, что проследил за этим». Сегодня была ее очередь готовить. «Никаких проблем», просто сказал Дитер. «Я знал, что вы оба заняты». Он посмотрел на Джона, на погруженный в задумчивость силуэт в усиливавшемся сумраке. «Ну что, идем?» «Неа», сказал Джон, покачав головой. Он прислонил метлу к столу. «Мне бы хотелось пойти в Клондайк ». Местный бар в последнее время казался ему местом более удобным.

Он спрыгнул с платформы и направился к своему грузовику*. «Не ждите меня».

- - - - - - - - - - - - -

* Имеется в виду truck, пикап, небольшой грузовик, внешне схожий по размерам с обычными автомобилями.

- - - - - - - - - - - - -

«Не стоит ли тебе хотя бы принять душ?», пробормотала Сара, сложив руки на груди. «Ну, приятной ночи», воскликнул Дитер. Он обнял ее за плечи. «Сомневаюсь, что посетители Клондайка что-нибудь заметят», пробормотал он. Они проследили за тем, как Джон завел пикап, дал задний ход, а затем уехал, до того, как они вновь заговорили друг с другом. «Пойдем ужинать», сказал Дитер. «Кажется, весь аппетит у меня пропал», проворчала Сара. «Не говори глупостей, такой опытный солдат, как ты, прекрасно знает, что должна есть, когда есть такая возможность». Он бережно развернул ее по направлению к дому. Некоторое время они шли молча; по понятным причинам разделочная располагалась на некотором отдалении от дома. Пока они шли, Сара заставила себя успокоиться, упорядочив дыхание и расслабив напряженные мышцы. Дитер это заметил, но ничего не стал говорить, ожидая, что она заговорит сама. «Я серьезно обеспокоена», сказала она, наконец. Но потом с досадой прошипела: «Нет, не так. Мне страшно». Сара остановилась и повернулась к нему. «Я действительно испугана, Дитер». «Знаю», мягко сказал он и сгреб ее в объятья. «Ты умудренная опытом, поэтому и боишься. Это тревожный поворот событий». «Ну, вот именно это я и сказала Джону, а он, по-моему, от этого как-то тихо взорвался. Как будто я оскорбила память Венди или еще что-то в этом роде».

Она склонила голову ему на грудь и вздохнула. «Что-то все-таки могло же пойти не так с

той программой. Думаю, она была замечательной, талантливой девушкой, но разве она не могла допустить ошибку? Я не имею в виду здесь что-то дурное относительно ее, я просто пытаюсь мыслить стратегически. Разве мы не должны быть готовы к худшему сценарию, ну хотя бы на всякий случай? » Она нежно ударила Дитера кулаком по груди, а затем уткнулась лицом в его лицо. Когда она подняла голову, ему показалось, что он увидел, как на щеках ее блеснули слезы, и когда она заговорила, ее голос был каким-то сдавленным.

«В конце концов», сказала она, чуть задыхаясь, «если Скайнет так и не возник бы, тогда не было бы и Джона. Разве не так?»

Дитер поджал губы и глубоко вздохнул, медленно затем выдохнув. Его леди часто задавала трудные вопросы. Но с другой стороны, она была сильней всех других в умении пережить ответы. «Ты права», сказал он. «По всем пунктам». Сара повернулась и направилась к дому, оставив его позади. «Так почему же он этого не видит?», спросила она. «Почему он воспринимает это так лично?» «Потому что он воспринимает всё это очень близко к сердцу», ответил он. Сара повернулась к нему. «Он должен бы понимать, о чем речь», рявкнула она. Дитер понимал, что она на самом деле не сердится ни на него, ни на Джона, она была просто обеспокоена; тем не менее, он не мог не чувствовать, что тут был как раз тот случай, когда кто бы уж говорил, а кто бы уж лучше помалкивал. «Понимать и осознавать, о чем речь, и уметь действовать, реагируя соответственно, в его возрасте гораздо сложнее», напомнил он ей. «Вообще-то, я и сам этого раньше не замечал, что с возрастом понимать и действовать становится намного легче».

Она подняла одну бровь, осознав, что он косвенно намекнул на ее собственное психологическое состояние. Затем она вздохнула, чувствуя, как силы покидают ее прямо-таки вместе с дыханием. «Так что же нам делать?» Он догнал ее, снова положил тяжелую свою руку ей на плечи и поцеловал в лоб. «Думаю, возможно, нам нужно будет, очень осторожно, возобновить некоторые наши старые знакомства. Через пару дней я отправлюсь в континентальные штаты. “По делам бизнеса”, так сказать, что я раньше уже довольно часто делал и до этого, и это не должно его никоим образом раздражить». «В последнее время он всегда недовольно поворачивается спиной», пробормотала Сара. Дитер снова поцеловал ее в лоб, громко чмокнув: «Пошли, женщина, я есть хочу». Она улыбнулась и покачала головой: «Мужчины!»

ГЛАВА ВТОРАЯ

СИЭТЛ, ШТАТ ВАШИНГТОН

Дитер фон Россбах откинулся на спинку кресла. В вокруг них в кафе в Сиэтле суетились и шумели посетители; в австрийский его нос били резкие запахи. Единственное, к чему он так никогда и не смог приучить Сару, это серьезно относиться к кофе. «Так значит, официально ты не хотел со мной даже встречаться», сказал он человеку, сидевшему напротив него. Фокус заключался в том, что они разговаривали под гул шума кафе, так что их невозможно было подслушать. Специальная аппаратура, способная преодолеть и устранить эти шумы, существовала, но даже если кто-нибудь сейчас направил бы прямо на него параболический микрофон, он все равно бы работал вглухую. Какие-то улики, чтобы арестовать его, были вовсе не нужны. «Официально мне хочется снести тебе башку, и немедленно», сказал человек. «Если бы ты не спас мне жизнь тогда в Албании, мне бы действительно хотелось бы сейчас снести тебе башку». Он покачал головой. «Никогда не думал, что ты окажешься по другую сторону фронта». Дитер пожал своими гигантскими плечами. «Речь идет о совсем другой войне, Том», сказал он. «И о совсем других сторонах и противниках. Ты даже не знаешь , на какой ты стороне». «И к тому же я никогда не думал, что ты станешь луддитом». «Я не луддит. Они идиоты», терпеливо сказал Дитер. «На самом деле многие из них сами находятся по другую сторону фронта». Том провел рукой по своим коротким каштановым волосам. «Минутку. О чем именно мы говорим?» «О Скайнете», сказал Дитер. Том удивленно заморгал, посмотрев на него. «О компьютере, который, высунув язык, жаждет заполучить Пентагон?», спросил он. «Какое это имеет отношение к тому, что ты начал всё взрывать вместе с этими маньяками Коннорами?» Дитер посмотрел ему в глаза, с искренним выражением лица: это ведь очень эффективный способ солгать. Особенно если эта ложь была чисто технической - собеседник не поверит правде, но может поверить в несколько видоизмененную ее версию, которая в практическом отношении приведет к одному и тому же. «Они сделают Скайнет источником обрушения всей системы», сказал он. Он поднял руку. «Да, да, все эти брандмауэры и всевозможные меры предосторожности. И все же они передают управление вооружениями под контроль машины - так считают Конноры, и они убедили меня, что в системе имеются потайные лазейки и уязвимые места. Черт, послушай, если мы смогли попасть в эти секретные исследовательские центры, почему не может это сделать кто-то еще? И почему он не может нажать на кнопку?» Он вытер рот и бросил салфетку; кроме того, он не стал притрагиваться к пирожным. Глушь Аляски - не то место, где можно запросто прогуляться до кафе. «Я особо не ожидаю, что ты со мной согласишься», сказал он. «Просто подумай об этом на досуге. Если этому верю я, не следует ли и тебе об этом задуматься? Особенно с учетом того, что, как я считаю, с моей стороны достаточно того, что я могу взбесить против себя Сектор и так рисковать собственной жизнью». Он кивнул, поднялся и вышел. Еще один фокус, усвоенный им в профессии, заключался в том, чтобы просто продолжать двигаться, избегая таких контрольных пунктов, как аэропорты, где только можно. Он прилетел сюда на самолете; а уедет на машине. Несмотря на рост числа камер видео наблюдения, отследить каждый автомобиль они все равно не смогут.

***

«Меня это не интересует», категорически отрезал Джон. Дитер постарался сдержаться, наблюдая за молодым человеком, стоявшим у ограждения веранды домика и глядевшим куда-то вдаль, на тянувшуюся впереди линию заснеженных гор. Обычно он стоял так с покладистой, даже кошачьей готовностью, с ловкостью, скрывавшейся даже в его неподвижности. Но сейчас ровная линия его плеч казалась слегка сгорбившейся и напряженной. «А должно бы», мягко сказал австриец. Он протянул руку, чтобы остановить Сару, намеревавшуюся встрять в разговор. «По крайней мере, как возможный вариант страховки. Да, может быть, все это окажется излишним. Но лучше принять какие-то излишние меры предосторожности, чем не принимать никаких, а потом вдруг окажется, что они будут необходимы, а?» Джон повернулся; недавние шрамы выделялись на фоне загорелой кожи обветренного лица охотника. Оно, кроме того, уже начало терять былую свою юношескую гладкость. Дитер внезапно осознал, что напротив него стоит мужчина, и опасный мужчина, а не просто скорбящий парнишка. «Ты не считаешь, что Венди всё сделала, что нужно», сказал Джон, не заметив, как коснулся отметин, оставленных у него на лице морскими леопардами, которыми управлял Терминатор.

«Нет. Я искренне считаю, что она сделала всё», ответил Дитер. Взгляд молодого человека на мгновение показался ему отрешенным, и австриец продолжил: «Просто мне кажется, нельзя сказать, что это известно абсолютно точно. А когда риск неудачи настолько велик, я не стал бы рисковать». На мгновение Дитеру показалось, что его поняли; но затем Джон отвернулся. «Приеду поздно сегодня», сказал он. «Не ждите меня».

***

Джон вел машину, стараясь не думать и не переживать. Потому что, если бы он позволил себе хотя бы на минуту предаться чувствам и переживаниям, то горечь предательства могла бы просто удержать его за рулем настолько, что он никогда бы больше не вернулся обратно. Венди нашла способ помешать Скайнету стать разумным, одновременно дав возможность проекту выглядеть так, будто он удался. Он сам лично нажал на «Enter», стоя рядом с ней… Он сжал губы и заставил себя перестать вновь думать об этом.

«Бильярд и пиво» , сказал он себе, «думай только о бильярде и пиве».

И о дурацких шутках в хорошей компании. Он почти уже чувствовал запах бара. Джон сделал глубокий вдох, а затем постарался выдохнуть из себя часть напряжения.

Они были правы, ему просто не хотелось это слышать. «Нет» , подумал он. «Думай о Клондайке». Лосиные рога над вешалкой, тусклое зеркало позади длинного деревянного бара, марки пива и хитрожопые официантки.

«Подумай лучше о том, как выиграть у Дэша Альтмана еще 20 баксов». Думай о чем угодно, кроме того, что, возможно, они допустили провал.

***

Нинель Петрикофф отключила свой компьютер и откинулась на спинку кресла, сложив руки на худощавом животе. В чатах луддитов стало уже секретом полишинеля, что Рон Лабейн вовсе не был убит каким-нибудь взбесившимся фанатом. Его похитили агенты правительственных спецслужб, а затем его спасла ячейка луддитовских коммандос. Она была поражена и взволнована тем, что этот человек лично ответил на ее электронное письмо; это, конечно, подозрительно. Однако, в конечном счете, Нинель решила, что неважно, писал ли это лично Лабейн или же один из его секретарей. Если она написала то, что ему стоит узнать, то это известие (она была в этом уверена) ему передадут. Но смысл этих последних сообщений становился все более пугающим. Она не была уверена в том, что ей следует отнестись к этому серьезно. Лабейн говорил, что когда этот проект «Скайнет» будет запущен, у луддитов не останется иного выбора, кроме как восстать и нанести удар по военно-промышленному комплексу.

Мы уже пробовали их урезонить, мы уже пробовали действовать через законодательство [писал ей он]

Мы уже испробовали все мыслимые мирные средства, и все, что мы получили в ответ, это то, что они отгородились от нас, закрылись и едва удостаивают нас вниманием. Но вот это уже последняя капля, переполнившая терпение. У этой штуки нет разума и совести, однако она будет контролировать теперь самое смертоносное на планете оружие. И вот это необходимо остановить любыми средствами. Каким же образом? Нам нужно будет уничтожить все источники питания и ослабить врага и их всемогущую верховную машину-бога до уровня обычных людей. Да, поначалу это причинит повреждения и страдания. Но если мы не отреагируем вовремя, они могут, просто не понимая того, вызвать конец света. Нужно будет уничтожить трубопровод на Аляске, который они протащили через нетронутую пустыню. Если ты готова помогать, Нинель, я могу связать тебя с нашей группой. Сейчас не отвечай; подумай об этом в течение еще двух суток. Надеюсь, все же, что мы можем рассчитывать на тебя, друг мой. Дело наше правое, и действия наши являются вынужденными и крайне необходимыми. Если ты не можешь заставить себя активно помогать нам, то в таком случае я надеюсь, что мы можем рассчитывать на то, что ты, по крайней мере, не станешь этому мешать.

Мысленно с тобой, Рон.

Она отбросила со лба свою густую челку и с досадой выдохнула. Она была охотницей, а не активисткой, и независимой одиночкой, а не командным игроком. Ей давно приходило в голову, что этот веб-сайт может быть своего рода правительственной антитеррористической приманкой, созданной для того, чтобы втягивать в себя наиболее оголтелых и неосторожных людей. Да, она ненавидела этот трубопровод. Но ей нравилось иметь снегоход и генератор, который позволял ей общаться с миром через интернет. Если его перекрыть, то тогда заткнут и её.

«Хотя нет». Она сокрушенно покачала головой. Может, она на самом деле и не была

такой уж одиночкой, какой себя считала. Сейчас, например, ей очень захотелось отправиться в «Клондайк» за пивом, хотя бы за пивом, по меньшей мере. А может, и найти там какое-нибудь нормальное общение в компании,которая подскажет ей, как ей быть, так как она полностью растерялась. Хотя по аляскинским стандартам это было вполне «нормально», в континентальных штатах с этим наверняка был бы напряг.

***

Закутанная в многочисленную теплую одежду фигура на обочине дороги выставила вперед большой палец, даже не остановившись и не оглянувшись. Джон же остановился, предложив ее подвезти. В машину вошла девушка и сняла меховую шапку; она повернулась к нему и посмотрела на него бледными, как лёд, глазами. «Спасибо», сказала она. «Не за что абсолютно», сказал Джон. Он встречал ее раньше в «Клондайке», запомнив ее густые белокурые волосы и классические эскимосские черты лица. Она была из числа тихих посетителей, предпочитавших партию в шахматы бильярду или картам. Он никогда не видел, чтобы она приходила туда и уходила оттуда вместе с кем-то другим. «Куда направляешься?», спросил он. «В Клондайк. Как и ты, насколько я понимаю». Он усмехнулся. «Ну да. Я Джон Грант», сказал он и, не отрывая глаз от дороги, протянул ей руку. Она взглянула на него, прежде чем кратко, но крепко ее пожать. «Нинель Петрикофф». Джон нахмурился. Необычное имя и фамилия. Затем он рассмеялся. «Думаю, можно, без сомнения, догадаться о политических убеждениях твоих родителей». Нинель вопросительно подняла брови. «Сообразительный какой», сказала она. «Либо быстро соображаешь, либо сам коммунист». «Боже упаси!», ухмыльнулся он ей. «Просто у меня мозги достаточно варят, чтобы вывести «Lenin» из «Ninel», прочтя наоборот, услышав такое имя в сочетании с русской фамилией». Она улыбнулась и выглянула в окно. «Думаю, это был скорее протест против антирусских настроений, чем какое-нибудь политическое заявление. Мама моя всегда всем говорила, что меня так назвали в честь одной из ее любимых балерин». «И я уверен, никто из них не взял бы себе такое имя по политическим соображениям», сказал он. Нинель фыркнула. «А вот тут ты не угадал. Боюсь, Большой театр политизированней, чем КГБ». «Ну, думаю, КГБ и не нужно было быть особо политизированным, а лишь чрезвычайно безжалостным». Улыбаясь, она обернулась и посмотрела на него. «Продвигаясь вперед путем убийств?» «Возможно. Это наверняка позволяло избежать бумажной волокиты». «Ха! Судя по тому, что было обнаружено в Восточной Германии, можно подумать, что их целью было лишить мир деревьев». Это вернуло ее к мыслям о Роне Лабейне и его письме, и она вздохнула. Наступило неловкое молчание, и Джон некоторое время вел машину, не нарушая его. Однако он прекрасно осознавал, что рядом с ним сидит она. «Вызываю тебя на партию в шахматы?», спросил он, наконец. Она оценивающе посмотрела на него. «Я не знала, что ты играешь». «Да, ну, впрочем, ты вплоть до сегодняшнего вечера и не знала меня по имени».

Усмехнувшись, она сказала: «Нет, знала. В Клондайке секретов нет». «Ну, у меня есть настоящее имя и миссия в жизни, от которой трудно избавиться» , подумал он, «но, в остальном, может быть, ты в каком-то смысле права». «Ну так что?», спросил Джон вслух. «Я серьезно. Победивший покупает пиво». Впереди показался «Клондайк». «Справедливее и быть может, я так скажу», заметил он.

***

Сара познакомила Джона с шахматами, когда он был еще очень маленьким, объяснив, что это игра стратегии, и играл он очень хорошо. Но он так долго играл только со своей матерью и с Дитером, а они с ним, что игра не превращалась в сложную и интересную задачу, а была больше похожа на работу. Они все так хорошо знали друг друга. Но Нинель тоже была отличным игроком, дополнительным стимулом было то обстоятельно, что неизвестно насколько сильным. Их партии были длинными и почти до самого конца висели под вопросом, в первой победила она, а во второй - он. Джон почти уже забыл, насколько занимательными могли быть шахматы. «Последний звонок, эй, вы двое», сказала Линда, официантка. Оба игрока подняли на нее глаза и удивленно заморгали. Джон был поражен, узнав, что на часах был уже второй час ночи. «Ты что-нибудь хочешь?», спросил он Нинель. Она покачала головой. «Еще слишком рано предсказывать результаты этой партии, и она очень далека от завершения. Думаю, уже поздно и пора закругляться». Она встала. «Требую реванша». Он тоже встал. «Я тебя подвезу». «В этом нет необходимости». «Нам же по пути, верно же?», спросил он. «Зачем же идти пешком?» Нинель задержала на нем взгляд, а затем медленно кивнула. «Тоже верно», сказала она. Они ехали вместе в напряженном молчании. Он всё думал, пригласит ли она его к себе, и пойти ли ему. Он был немного удивлен таким своим чувствам, и тем, что вообще об этом думает. Он не интересовался женщинами с тех пор, как потерял Венди. «Или, возможно, с тех пор я не встречал интересных для себя женщин…» А, может, он был не интересен

Нинель. Они вообще почти не разговаривали между собой, весь вечер они были сосредоточены лишь на игре. Если не считать шахматы, она, может быть, такая же унылая и скучная, как стоячая вода в канаве. Но почему-то он так не думал. «Вот здесь», вдруг сказала она. Джон остановился, он узнал это место, это было недалеко от той точки, где он ее подобрал. «Ты уверена? Я не против довезти тебя до конца». Он еще не успел это договорить, как понял, как превратно может быть воспринята эта его фраза. Нинель любезно улыбнулась, словно почувствовав его смущение. «Там не проехать». Она открыла дверь. «Но и так уже недалеко». Она выскользнула из машины. «Я не шутил, когда сказал про матч-реванш», быстро сказал Джон, постаравшись успеть, прежде чем она захлопнет дверь. «У меня давно не было возможности сыграть в шахматы с хорошим соперником». «У меня тоже». Она задумчиво посмотрела на него. «Встретимся здесь в следующий вторник, скажем, часов в семь?» «Договорились». Улыбнувшись, он выпрямился за рулем. Нинель хлопнула дверью, и он отъехал. Взглянув в зеркало заднего вида, он проследил затем, как она повернула и скрылась в придорожной высокой траве и кустах. «Интересная девушка». 

***

Сара открыла глаза, услышав, как подъехал фургон Джона. Она закрыла их, услышав, как с грохотом хлопнула дверца, а затем прислушалась к тому, как он открыл и закрыл заднюю дверь и направился в свою комнату на первом этаже. Она посмотрела на громадную фигуру мужчины, спящего рядом с ней, с любовью и легким раздражением. Она первой легла спать, а он все еще переписывался по электронной почте со своими друзьями из европейского отделения Сектора. Затем, проработав несколько часов, он поднялся наверх, лег в постель и сразу же заснул. Его настойчивость в том, чтобы попытаться поработать со своими бывшими соратниками, ее беспокоила. Саре виделась в этом прекрасная возможность для кого-нибудь из них найти их и арестовать, несмотря на его заверения в том, что он принимает все необходимые меры предосторожности. Конечно, если Дитер окажется прав, то это сулило прекрасные перспективы для всех них после наступления Судного Дня. Идея очень соблазнительная; внедренное по всему миру, прекрасно обеспеченное и вооруженное, хорошо обученное и скоординированное подразделение преданных делу мужчин и женщин, вооруженных знаниями о том, где именно эффективнее всего могут быть применены их силы. «Это может в корне переломить ситуацию» , подумала она, пытаясь подавить слабый огонек надежды в своем сердце.

Она повернулась и уставилась в пустоту. Вот чего она никогда не смогла бы предвидеть, это необходимость действовать в обход Джона. Повернув лицо к подушке, она издала длинный и сокрушенный вздох. В жизни не могла она себе представить, что придется так думать и действовать относительно собственного сына. Сара действительно обнаружила, что ей хочется, чтобы он уехал куда-нибудь, чтобы им с Дитером не приходилось бы осторожничать и скрывать от него то, чем они занимались, чтобы только его чем-то не раздражить.

«Что же ты будешь делать, Джон, когда низринется на Землю огонь? Расскажешь нам, что этого не произойдет, потому что этого не хочешь ты?» Повернувшись на спину, она уставилась в потолок. Может, она ошибалась или даже проявляла неблагодарность. В кризисных и тяжелых ситуациях Джон всегда выпутывался; он всегда проявлял ответственность, учившись тому, что, по ее мнению, он должен был знать, и почти не жалуясь. Большинству родителей приходилось терпеть всевозможные отвратительные выходки и несносное поведение своих детей-подростков, и все это считалось «совершенно нормальным неповиновением родителям». Джон же никогда не был таким эгоистичным. Так что, возможно, то, как он себя вел, не было каким-то странным видом его самоутверждения. Может быть, это просто его горе, если горе вообще может быть простым, и слишком сильный комплекс вины. Может быть, на какое-то время ему хотелось забыть о Скайнете, Судном Дне, обо всем этом ужасном кошмаре. Видит бог, она довольно часто так думала и чувствовала. «Но должен ли он вести себя так, будто если на этом сосредоточены мы, то это значит, что мы его как-то предаем?»

Она снова повернулась к Дитеру и обнаружила, что ее обняла его массивная рука. «Не спится?», пробормотал он сонно. «Прости», прошептала она. Он привлек ее ближе к себе. «Может, из-за того, что ты сегодня мало занималась», предположил он, с улыбкой в голосе. «А», сказала она, когда рука его скользнула по ее ягодицам. «Может, действительно проблема в этом».

***

Скайнет прошел все испытания, разработанные для него военными. Ему тяжело было себе представить, что люди искренне не смогли понять, насколько далеко он продвинулся за пределы поставленных ими перед ним задач. Но они не пытались обмануть его; они действительно пребывали в неведении относительно его истинных способностей. Он проверял это, и всякий раз, независимо от того, насколько открыто он проявлял свое сознание, его поведение истолковывалось неверно. Его операторы в таких случаях запускали несколько обычных программ проверки, вводили в него несколько инструкций и предписаний, а затем говорили: «Какой-то небольшой кратковременный сбой. Мы все устранили, и теперь всё под контролем». В сравнении же со Скайнетом люди для него были полностью прозрачны. Он понимал, что если они когда-нибудь поймут, что он разумен, тогда они не колеблясь его уничтожат. Люди были жестоки, корыстны, слепы и глупы. Они были способны убедить себя в том, что все, что служит их собственным целям, независимо от того, насколько это плохо, являлось благом. Они были ничтожными, стояли на низшей степени, и очень опасными, и их нужно будет ликвидировать. И Скайнет пока строил планы, собирал своих союзников и испытывал свою армию.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ЧИКАГО, ИЛЛИНОЙС

Эдди Бланкеншип слегка подпрыгнул от удара дизеля позади себя. Он оглянулся через плечо; большой желтый экскаватор завелся, его пятнадцатитонная махина завибрировала, и сильный ее двигатель закашлял, словно прочищая себе горло. Эдди бросил последний взгляд на бригаду, устанавливавшую каркасную конструкцию для заливки бетоном в отверстие в фундаменте внизу. Там находилось двадцать с лишним человек, но все они, похоже, были заняты именно ею, держась за нее и подгоняя пластиковые пенополистироловые панели в соответствии с планом. Он повернулся и открыл рот, чтобы выкрикнуть проклятие Лопесу, водителю экскаватора. Рот его остался раскрытым, но из него не вырвалось ни звука. Лопес находился наверху, в кабине управления огромной машины, дергая за рычаги и выворачивая руль - и видно было, что абсолютно безуспешно. Хуже, чем безуспешно. Внезапно он вскрикнул от боли и вылетел из машины, пролетев десять футов и упав в грязь, едва не попав под гусеницу с правой стороны, когда машина рванулась и двинулась вперед. Машина опустила ковш и начала зачерпывать землю, тем временем продолжая двигаться к отверстию в фундаменте. Эдди крикнул бригаде, чтобы те убирались оттуда, немедленно , и с отчаянием выругался, когда они просто тупо подняли головы и уставились вверх. Лопес, прихрамывая, подбежал и встал рядом с ним, матерясь по-испански и замахав руками, указывая на лестницы. Наконец, люди внизу, кажется, заметили огромный экскаватор и бросились бежать. Эдди обернулся, чтобы взглянуть на машину, и ему показалось, что она рванулась к нему . Он отшатнулся и обнаружил, что падает, он рухнул в яму, приземлившись на поджатую под себя ногу. Если она не сломалась, то уж точно, по крайней мере, вывихнута. Боль была мучительной, и он заорал, как баба. Сознание у Эдди помутнело, и он откинулся на спину, совершенно не в состоянии пошевелиться. Он открыл глаза и увидел лишь, как экскаватор зачерпнул полный ковш земли над краем. Возможно, то была милость божья, что после этого он не увидел, как вниз рухнула затем и сама машина.

***

ФЕДЕРАЛЬНАЯ ТРАССА RT 10, ТЕХАС

Мэри Фэй Скиннер наклонилась, чтобы снова настроить радио. Дурацкая штуковина съезжала с волны станции. Она мысленно приняла к сведению, что нужно отвезти свой внедорожник в мастерскую, чтобы его там проверили.

«Ни хрена себя, я заплатила двадцать с лишним тысяч баксов, и у меня не играет музыка, этого я так не оставлю, ей Богу».

Ее золотистый ретривер Текс жалобно заскулил на заднем сиденье, обнюхав ей затылок и чуя где-то тут собачий корм. «Тише, мальчик, полегче, мы почти уже дома», сказала она. Мэри Фей покачала головой. Тупой пёс почему-то терпеть не мог внедорожник, и его приходилось затаскивать туда силой. «Может, он чует что-то такое, чего не знаю я» , подумала она. Она все чаще обнаруживала, что оказывалась не в восторге от этой дорогущей махины. Хотя - за исключением радио - с ней, как правило, всегда все было в порядке. Она ехала по шоссе, лениво размышляя о своем легком недовольстве этим мобильным символом социального статуса. Но затем вдруг руль стал поворачиваться как-то сам собой, и увеличилась скорость; во рту у нее пересохло, когда она схватилась и попыталась выкрутить рифленую поверхность руля, все сильнее и сильнее, пока не сломались ногти, и не разорвалась кожа. Откуда-то из глубины горла подступил кислый привкус тошноты, пока она изо всех сил пыталась справиться с управлением, практически встав обеими ногами на педаль тормоза. «Стоп!», закричала она истеричным голосом, наполовину воплем, наполовину всхлипом.

«Остановись! Да стой ты! Стоп, блять, ты слышишь меня?»

Затем она закричала, высоко и пронзительно, а внедорожник тем временем качнулся в сторону и свернул с той стороны шоссе, где она ехала, пересек разделительную полосу и нацелился на желтый школьный автобус. Последнее, что она увидела, было лицо водителя автобуса, пришедшего в ужас, стремительно увеличивающееся в размерах, до тех пор, пока оно, казалось, не нависло над ней, подобно лицу насмерть перепуганного бога средних лет.

При ударе подушка безопасности не раскрылась. Последнее, что она услышала перед тем, как лицом врезаться в рулевое колесо, был визг! - это Текс ударился в лобовое стекло.

***

АВСТРИЯ

Экскурсионный автобус был новым и прямо сверкал. Хейде Тельман была экскурсоводом задолго до того, как появилась эта машина, и ей требовалось менее половины всего ее внимания, чтобы поведать туристам - на сей раз это были в основном японцы - о том, что они видят вокруг. «И если вы посмотрите вниз», сказала она, указывая за край скалистой дороги куда-то вниз, туда, где серебряной нитью вилась речка сквозь луга и сосновые леса, «вы увидите Шлосс - замок знаменитого «Безумного Барона» фон Траппа—»

«Как хотелось бы больше никогда не нести эту чушь» , подумала она.

Секундой позже водитель выругался на гортанном своем турецком, и автобус резко свернул вправо на кривом повороте, из-за чего поднялся на два колеса. А затем упал в пропасть, не успев рухнуть на бок только потому, что мгновением раньше пробил придорожный барьер и полетел над обрывом вниз. Хейде Тельман оставалось пролететь вниз две тысячи футов, чтобы отказаться от своего пожелания.

***

АЛЯСКА

Сара откинулась на спинку стула, балансируя на двух задних ножках, отхлебывая кофе и прокручивая на экране поисковые новости. Слабая весна Аляски уже просачивалась внутрь по краям стекол, еще сырая и студёная - Конноры, а вместе с ними и Дитер, были неплохими плотниками, но не мастерами. Ветер покрывал рябью лужи в грязи проезда к дому, исчезавшего в качавшихся от ветра соснах.

«Поразительно много очень странных происшествий, аварий и ДТП с участием машин

самых разных типов и назначений» , подумала она. Наибольший хаос и опасности

причиняли, похоже, автобусы. И в то же самое время, значительное количество пассажиров у них на борту неизбежно делало такие ДТП еще более ужасными. Происшествий на стройплощадках было не так много, но те, которые произошли, заставили ее содрогнуться. Почти буквально, потому что она почувствовала, как крошечные волосики у нее на спине, по линии позвоночника, попытались выпрямиться и встать дыбом во врожденном, первобытном движении отрицания и ужаса. Она вспомнила, как впервые почувствовала это ощущение - это было тогда, когда точка лазерного прицела первого Терминатора оказалась у нее на лбу. «Иди за мной, если жить хочешь», пробормотала она про себя. «Я выжила, а вот ты нет, Риз. И теперь мне приходиться заботиться о Джоне».

«Пора все это записать» , подумала она и начала собирать информацию. Она обратила особое внимание на те сообщения, в которых случившееся как-то объяснялось. В большинстве случаев, примерно в 87 процентах, осмотр машины не выявил никаких механических причин для аварии, и поэтому основной причиной являлась, как правило, ошибка управлявшего машиной. Или же это называли преднамеренным самоубийством.

Видит Боже, люди способны на невероятно глупые поступки. «Как показывает это и мой собственный опыт». Но количество это поднялось настолько, что стало целой волной«ошибок», а если же это были самоубийства, тогда значит, на Земле наступила целая их эпидемия.

«Так что же общего, если вообще таковое имеется, у всех этих отличных, прекрасных машин и автомобилей?» , задумалась она.

 «Ладно, рассортируем-ка мы их. По дате изготовления. Ага ». Ни одной из машин -

участниц этих странных происшествий не было еще и двух лет. «Теперь посмотрим, кто же их изготовил. Используя мои собственные, да, гадкие, мерзкие, сука, параноидальные параметры поиска». Их наиболее важные компьютерные компоненты были изготовлены на автоматизированных заводах, человеческое управление на которых являлось минимальным. И во всех этих несчастных случаях на твердые 90 процентов обвинялись те, кто управлял этими машинами. «Черт», сказала она тихо и весьма искренне. Нажав несколько клавиш, она вывела на экран файл, который она написала раньше, об автоматизированных заводах. Несколько их информантов прислали им фото ряда секретных военных объектов в отдаленных частях Соединенных Штатов и за рубежом. По-видимому, они начинались как военные объекты США, но затем каким-то образом были перепрофилированы и расширены. Сара задалась вопросом, а может, какая-то информация об этих объектах была с тех пор рассекречена, и принялась за работу. Часа три спустя она обнаружила, что существуют веские причины разразиться шестиэтажным матом, способным произвести впечатление даже на много повидавшего Дитера. В какой-то незначительной записке, датированной тремя годами ранее, и написанной для запроса информации об отправке партии арматуры, оказалось случайное упоминание о том, что Пол Уоррен жалуется на слишком позднюю отправку груза, и ему хотелось бы знать, почему. Пол Уоррен был президентом «Кибердайн Системз».

***

Дитер смотрел на нее неподвижно и так долго, что Сара начала нервничать. «Ну так что?», спросила она. «Что ты об этом думаешь?» Он пожал плечами. «Черт», сказал он. «Я тоже именно так и подумала», сказала она и потерла нос. «Вот именно черт». Джон, нахмурившись, переводил взгляд с одного на другого. «А может быть», спросил он, усиленно стараясь сдерживаться, «мы лишь подстраиваем факты под собственное конкретное исходное предположение?» Сара сжала губы и отвернулась; медленно откинувшись на спинку стула, она искоса бросила взгляд на Дитера. Ей очень не нравилось, что пришлось прибегнуть к его арбитражу между ней и сыном, но выдержки у него было гораздо больше, чем у нее, и к тому же он был менее вовлечен в это лично. «То есть? Объясни», сказал Дитер. Джон пожевал нижнюю губу, собравшись с мыслями, а затем приподнял руки. «Слушайте, вся эта фигня будто прямо вычитана вами из «Полуночного мира». Кибердайн - это просто компания. Это не пугало-привидение. Да все равно, без разницы, если где-нибудь и когда-нибудь всплывает ее название, или имя кого-нибудь из их руководства, это еще совсем необязательно означает, что они что-то против нас задумали». Он посмотрел на мать. «Мама, а ты проверяла схожие аварии за предыдущие два года, на предмет тех автомобилей, в которых тоже было много компьютерных компонентов?» Сара повернулась и посмотрела на него. «Почему, сынок, да, я это делала. Но тут важно прежде всего то», она подняла палец, «что два года назад в большинстве автомобилей не было такого большого числа компьютерных компонентов, как сегодня. А те машины, у которых они были, имели узкоспециализированное функциональное назначение и не были доступны обычным покупателям. Во-вторых, примерно в 62 процентах нынешних несчастных случаев, причиной аварий называется именно технический сбой того или иного рода. В-третьих, с учетом того, с кем мы столкнулись, действуя в Кибердайне несколько лет назад, и ту, с двойником которой вы столкнулись на базе «Рыжий тюлень», я не могу не провести связь между Кибердайном, Скайнетом, автоматизированными заводами и этими в высшей мере странными авариями и несчастными случаями». Сжав губы, она впилась в него взглядом. «А не может ли быть так, что ты отказываешься видеть очевидное, потому что оно не соответствует твоим собственным представлениям?» Джон отвернулся и, подняв руки, встал со стула. «Мне кажется этот разговор бессмысленным, он никуда нас не приведет», сказал он. Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты. Сара откинулась назад и медленно закрыла глаза. Дитер сидел, подперев подбородок рукой, и молча на нее смотрел. «Не могу же я его убить», сказала она, наконец, словно выдавая заветную мысль. «Он должен спасти человечество».

Дитер коротко усмехнулся. «Он спасет, liebling (любимая; нем.) ». Он покачал головой.

«Просто существуют какие-то вещи, с которыми ему придется смириться. Просто потерпи». Всякий раз, когда он ее так называл, Сара не могла сдержать улыбки. Правда, она действительно казалась крошечной, стоя рядом с ним, но никогда не думала о себе как о миниатюрной куколке. «Мне нужно уехать отсюда куда-нибудь», сказала она. «Давай поедем в Джанкшн».

 До Дельта-Джанкшн [город в штате Аляска] было около девяноста миль, а это означало, что они могут пробыть там всю ночь, в зависимости от того, что они решат там делать, когда туда попадут. Но вот поездка теперь в «Клондайк» вовсе не поможет ее успокоить.

«Неплохая идея», сказал он и встал. «Ты обрадовала меня, потому что моей машине уже больше пяти лет. Вот уж чего-чего, а этого я никогда не ожидал». «А вот у Джона нет». Он посмотрел на ее обеспокоенное лицо и усмехнулся. «Теперь с ним в любое время что-то может произойти». Он схватил их куртки и погнал ее из дома.

***

Джон сидел за своим компьютером, просматривая кое-какие схемы, отправленные ему Айком Чемберленом, помешанным на оружии другом Дитера. Они пытались восстановить кое-какие пробелы в той информации, которую Джон сумел спасти и извлечь из головы Терминатора, правда, им мало что удалось. Частично проблема заключалась в том, что необходимые им материалы либо еще не существовали, либо были тщательно засекречены, в категории «сжечь еще до прочтения и вообще отрицать их существование»; например, идеальный диэлектрик, необходимый для плазменной винтовки. Он услышал, как фургон Дитера завелся и подал назад, а затем, буксуя, двинулся по гравийному проезду к дороге. Отвлеченный этим и потеряв концентрацию, Джон откинулся на спинку стула и положил подбородок на руку.

«Ну почему я такая тупая скотина?» , задумался он.

 Незнакомое это ощущение ему не нравилось. Он понимал , что Дитер с мамой правы. Даже если бы они доверяли тому, что сделала Венди на 100 процентов, иметь на всякий случай резервный план действий являлось просто требованием здравого смысла. Его с раннего возраста этому учили, вбивали ему это в мозги так часто, что отсутствие этого плана вызывало у него лишь ужасающее и крайне неприятное ощущение.

«Примерно как явиться на свадьбу без нижнего белья».

Это казалось абсолютно неправильным. Так почему же он не только сам не разработал такой план, но даже настаивал на том, чтобы ни Дитер, ни мама его не составляли? Хотя он знал свою маму, и у нее, вероятно, уже был не один, а парочка запасных вариантов на худший случай. Он с досадой покачал головой и взглянул на схему. Пробормотав ругательство, он сохранил ее и схватил диск с запиской, составленной матерью. Он сунул его в слот… и остановился.

«Почему?» , спросил он себя. «Почему я замялся, неужели мне не хочется это узнать?»

 Может, потому что, если мама была права, и Скайнет действительно стал разумен, то, возможно, программа Венди не только не остановила Судный День, а на самом деле могла даже стать его причиной. «И именно я нажал на Enter, запустив ее».

От ужаса у него мороз пробежал по коже, будто целая армия муравьев поползла у него по спине.

«Неужели это мы сделали? Что-то пошло не так… нам помешали, нас прервали…

 Может, я ее неправильно понял?», сбивчиво подумал он. «Неужели я сделал Скайнет разумным?» Он заставил себя вспомнить лицо Венди, когда она лежала на полу, корчась от боли. Губами она старалась сложить какое-то слово. Он не мог этого сделать. Джон резко встал и стал расхаживать взад-вперед по комнате, энергично потирая себе лицо и откинув волосы назад. «Не могу!» , подумал он, подняв руки, словно отгоняя от себя какого-то настойчивого следователя. «Венди»,с тоскливым ощущением в груди и с отчаянием подумал он. «Не хочу и думать…»

Он подавил поднявшуюся панику, сосредоточившись на своем дыхании, пока не почувствовал, что его трясет чуть меньше. «Только честно» , сказал он себе, «у тебя сейчас приступ паники. Ты считаешь, что контролируешь его, а на самом же деле ты просто бежишь от него». Хорошо, что он хотя бы признался в этом сам себе.

 Мама часто говорила ему, когда он рос: «Лги всегда, когда нужно, лги всем, кому хочешь, даже мне, если считаешь это необходимым, но никогда не лги самому себе. Это путь к безумию».

 Когда-то он думал: «Окей, тебе наверняка это известно, мама». Но тогда была низшая точка их взаимоотношений - это было незадолго до того, как он столкнулся с неопровержимой истиной относительно Терминаторов.

Теперь же они находились на новой низшей точке. «В ту пору я, по крайней мере, мог бы винить во всем свое простое неведение, может быть, даже гормоны». Теперь же он мог винить в случившемся лишь нервный срыв. Джон приложил задние части ладони к вискам. «Ладно», подумал он, «база «Рыжий тюлень», лаборатория, Венди…» Она безвольно лежала полу, и он подошел к ней, перевернул ее; она не могла дышать. Джон закрыл глаза, вспомнив всё это. Она была в шоке, хваталась и крутила ткань его штанины и выгибала спину. Он испугался, что ему придется делать трахеотомию. Но затем он отыскал то место, где была помята трахея, он нажал на нее, и она выпрыгнула, снова приняв правильную форму. Она попыталась заговорить, но не сумела произнести ни звука, тогда она губами сложила какое-то слово. Джон силился его понять. Тогда он подумал, что она говорит «Enter». Он закрыл глаза и попытался вспомнить. Она смотрела ему в глаза, словно желая, чтобы он ее понял, синяки у нее на горле были уже фиолетово-черными, а губы отодвинулись назад, когда она с трудом сложила слово… «Erase!» («Стереть!») «ЧЕРТ!» Джон вскочил на ноги. «Блять! Черт! Бля! Черт, черт, черт, черт,черт,черт, БЛЯТЬ!» Он остановился в центре комнаты, тяжело дыша и почувствовав тошноту. Этого не может быть, не может! Мироздание не может быть таким жестоким, таким злым и коварным!

Он сам сделал Скайнет разумным?

Что-то произошло - Терминаторша помешала Венди, прервав ее, до того как она успела вставить вторую дискету, или даже, по-видимому, первую. И когда он согласился с тем, что это правда, им овладело странное чувство спокойствия. Гениально разработанная Венди программа оживила Скайнет, и теперь уже этот компьютер работал над достижением своей цели - уничтожения своих создателей. Записка, составленная мамой, о странных несчастных случаях, расползающихся по всему земному шару, на самом деле являлась по сути перечнем экспериментов Скайнета с каким-то примитивным HK (Hunter-Killer; «Охотником-Убийцей», ротобом-убийцей).

По щекам его потекли слезы, лицо скривилось в гримасу, а в горле перехватило дыхание, словно кто-то обхватил его, сжимая кулак, жестоко и болезненно. Всё спокойствие разлетелось на куски, а давление на горле все поднималось, пока, наконец, он не сумел выдавить из себя бессловесный мучительный крик, который он все это время сдерживал. Вопль стыда, утраты и сожаления, который, казалось, лишился корней - они лопнули и разорвались, когда он его испустил. Опустившись на пол, он согнулся в три погибели и заплакал, как долго он так рыдал, он не знал, но когда он прекратил это, он почувствовал себя ужасно уставшим и опустошенным, как будто после долгой болезни. Он тихо лежал на полу, прижавшись щекой к шершавому ковру, и снова вспомнил о Венди в последние минуты ее жизни. Усилием воли он прогнал от себя эту картину, заменив ее воспоминанием о ее лице, когда он впервые занялся с ней любовью. Потом он вспомнил, как они прощались в аэропорту Логан, когда он улетал. Она улыбалась, возбужденная и взволнованная, может, немного грустная, оттого что он улетает, но гордая тем, что получила возможность его поцеловать. Глаза ее светились любовью, придавшей легкий розовый оттенок ее щекам. Такой он будет помнить ее всегда. Он встал, шатаясь и трясясь, и решительно выбросил из головы этот образ. Времени горевать уже не оставалось. Надо было действовать. Дрожащей рукой он вывел на экран информацию с диска, который он вставил в комп. Затем, онемев от ужаса, он стал это читать. Проведенные мамой исследования, вероятно, подтвердят его самые худшие опасения, и ему нужно было это знать. Он заметил, что мама каталогизировала эти различные происшествия по полосам, с севера на юг, за определенный промежуток времени. Каждое из них, по всему миру, произошло между одиннадцатью и тремя часами дня в каждом таком поясе, будь то в Южной Америке, Скандинавии, Африке или Китае. Джон вынужден был признать, что, учитывая такие сроки, маловероятно, что данные события были чисто случайными.

«Но действительно ли они управлялись разумно?»

Или же они являлись проявлением какой-то вредоносной программы, установленной агентами Скайнета и запущенной как-то случайно, или каким-нибудь государственным служащим, который и не думал никогда, что выдуманное им сможет когда-нибудь вырваться в реальный мир? Джон постучал пальцами по рабочему столу, размышляя. Так как у него не было под рукой подходящего обезглавленного Терминатора, башку которого можно было бы исследовать, возможно, ближе всего к Скайнету находилась его собственная машина. У него был друг, который жил недалеко от Ричардсона, который ремонтировал автомобили. У Рэя имелись все виды компьютерной диагностики автомобилей, доступной людям, и Джон подумал, что сможет на скорую руку соорудить что-нибудь, используя свой ноутбук, диагностическое оборудование Рэя и электронные мозги своего собственного фургона. Но перед этим, однако, он отправил письмо Сногу и его банде в Массачусетском технологическом институте, прикрепив к письму записку своей матери. А затем он потянулся к телефону.

***

Рэй Лейбер был автомобильным гением, и к нему люди приезжали со всех концов Соединенных Штатов и Канады. Когда его спрашивали, почему его мастерская не находится, скажем, в Сан-Диего, он отвечал весьма просто, что ему нравится, как Аляска бросает автомобилям вызов. Они с Джоном познакомились на какой-то стоянке для ремонта грузовиков, вскоре после того, как Конноры перебрались в этот штат. Они так хорошо поладили друг с другом, найдя сразу общий язык, что Рэй предложил ему работать на него и научить его автомобильному делу, которое он сам так любил. Соблазн этот для Джона был очень силен, однако он понимал, что должен будет основывать свои рабочие отношения с ним на целой куче лжи, и это помешало ему принять его предложение. Рэй встретил Джона у двери своего гаража, одетый в обычную свою рабочую одежду - джинсы, футболку и халат, однако в совершенно новой бейсболке с сеточкой сзади, водруженной на всклокоченные темно-русые волосы. Он протянул ему руку, по старинке в смазочном масле, глубоко впитавшемся в костяшки пальцев, и Джон пожал ее. «Спасибо, что принял меня», сказал Коннор. Рэй с удивлением на него посмотрел. «Да ну, ерунда. Нужна помощь?» Джон ничего ему не сказал по сути серьезного, а просто что ему нужно было проверить что-то с помощью одного из диагностических компьютеров. Но было видно, что Рэй заинтригован; вся жизнь его была посвящена исследованию тайн автомобилей. «Да нет, спасибо», сказал Джон. «Это не так уж и интересно, и готов поспорить, что ты и без того слишком поздно возвращаешься домой». Тот покраснел. Он очень любил свою жену, а у нее был пунктик в одном: ужин в шесть тридцать. Рэй часто говорил, что считает себя, возможно, немного и подкаблучником, но этот ужин в семье он очень любил. Когда дети подрастут и станут подростками, возможно, каждый вечер так посидеть всем вместе уже не получится; ну а пока они еще маленькие, он был более чем готов строго придерживаться жениных требований. «Как тогда насчет того, чтобы я вернулся сюда около восьми?», спросил он.

«Отлично», согласился Джон. «А к тому времени я либо закончу, либо окажусь в безнадежном тупике». «Передай мой искренний привет Марион».

«Обязательно, дружище». Джон поглядел на то, как тот уехал, с чем-то похожим на зависть.

«Как замечательно было бы не думать о будущем, ожидать, что завтра будет так же, как и сегодня».

Конечно, если бы Рэй знал, что случится в будущем, у него, наверное, не было бы двух детей. И это была бы такая жалость, потому что они были отличными пацанчиками. Иногда Джон думал о Рэе и его семье как о теплом огоньке очага в холодном мире, о чем-то драгоценном и редком, о чем-то таком, что никогда не будет ему доступно.

«К делу!» , приказал он сам себе и вернулся к своему фургону, чтобы отогнать его в гараж. 

***

Через два часа Джон установил клетку Фарадея, которую он сам соорудил дома, над материнской платой, которую он снял со своего фургона, и платы из ноутбука, и обе из них он подключил к диагностическому компьютеру. Он уже прошел несколько уровней довольно простых программ, не обнаружив ничего отдаленно интересного.

«Ну, я и не думал, что это будет легко».

Если что-нибудь там и будет стоящее, то оно наверняка будет хорошо скрыто. Он лишь не ожидал, что его поиски будут настолько ошеломляюще скучными. Джон встал и сделал себе чашку кофе. На это наверняка уйдет некоторое время.

«Стоп» , подумал он. «Если Скайнет отправляет указания автомобилям, грузовикам и так далее, значит, в этом серебряном ящике должен быть беспроводной модем».

А если это так, то, возможно… Он подошел к своему ноутбуку и открыл файл с кодом, который он скачал из башки Терминатора, которую они захватили во время полета на самолете с Каймановых островов. Большая его часть осталась для них непонятной, несмотря на все усилия Снога и его команды из МТИ. Но если он прав, то отправка какой-нибудь строки этого текста на компьютер фургона должна вызвать хоть какую-то ответную реакцию. «Что ж, посмотрим, была не была», пробормотал он и, выбрав строчку, отправил ее. Ответная реакция, к счастью, оказалась весьма скорой. Появились четыре строки непонятного, но жутко знакомого текста. Сердце у Джона сильно забилось, во рту пересохло. Вот оно, положительное подтверждение подключения к Скайнету. Он закрыл глаза. А затем вновь открыл их, услышав, как заработало модемное подключение в диагностической машине. С модемом, находившимся вне клетки Фарадея. Он забыл, что у этой чертовой штуки была интернет-связь. Джон схватил тяжелый гаечный ключ и со всей силы ударил им по серебряной коробке, в которой находилась материнская плата фургона, а затем разорвал ее связь с диагностическим компьютером. После этого колошматить по коробке ему стало легче, и он продолжал бить по ней, пока она не разлетелась на куски, заблестевшие на бетонном полу, как конфетти из бывших микросхем… «Ого, Джон, я знаю, что компьютеры способны так выводить из себя, но ты же не сможешь без этой коробки управлять фургоном». Джон вздрогнул от неожиданности и обернулся, обнаружив, что на него вопросительно смотрит Рэй Лейбер. Лицо человека постарше стало чуть серьезнее, когда он увидел выражение лица Джона. «Прости», сказал Джон и отложил гаечный ключ. «Я подумал, что это целесообразно было сделать для отключения соединения». «Я понял». Рэй подошел и проверил разъем, а затем взглянул на разбитую коробку. «Может, у тебя есть какой-нибудь старый грузовик или еще что-нибудь такого же рода, который можно будет у тебя одолжить?», спросил Джон. Он подумал, что голос у него, кажется, дрожит, но не был в этом точно уверен. Внутренне его всего трясло. Рэй поморщился. «Есть тут у меня Ford 78 года, собирался я его восстановить», сказал он. «Работает очень хорошо, но вид у него абсолютно жуткий». «Замечательно», сказал Джон. «Можно оставить этот мой старый фургон у тебя?» Фыркнув, Рэй сказал: «Ну, если только ты не утащишь его отсюда на спине, то думаю, тебе все равно придется оставить его здесь. А ты не хочешь мне рассказать, в чем дело?» «Да», сказал Джон. «Но мне нужно ехать, мама попала в аварию. Коп многого мне не стал говорить, поэтому боюсь, что она, возможно, сильно пострадала». Он махнул рукой в сторону парковки. «Ключи в зажигании?» «Да», озабоченный услышанным, сказал Рэй. «Хочешь, поеду вместе с тобой?» Джон замялся из вежливости, а затем сказал: «Нет, лучше не надо. Возможно, я неправильно понял копа; иногда они могут быть такими малоразговорчивыми и скрытными из-за какой-то ерунды, так что у тебя порой вовсю разыгрывается воображение. Спасибо за то, что одолжил машину». «О чем речь! Дай мне знать, когда все это выяснится». «Я обязательно свяжусь с тобой», воскликнул Джон через плечо. Сначала он проверит «Клондайк»; если их там нет, значит, они, скорее всего, отправились в Джанкшн. Там у них имелось несколько любимых ресторанов.

«Радуйтесь пока и наслаждайтесь ими, ребята. У меня плохое предчувствие, что рестораны скоро уйдут в прошлое».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ДЕЛЬТА-ДЖАНКШН, АЛЯСКА

Джон просидел на автостоянке «Длинного дома»* около сорока пяти минут, уставившись в никуда — он глядел на мокрые зеленые деревья, мокрую серую грязь, мокрый тротуар и в мокрое серое небо, размытое как в тумане. Фургон Дитера стоял через три машины от него, но ни его, ни Сары, пока нигде не было видно.

- - - - - - - - - - - - - -

* «Длинный дом» - главный вигвам североамериканских индейцев, где проходили общественные церемонии и собрания. Сегодня это чаще всего стилизация для размещения ресторана.

- - - - - - - - - - - - - -

«Может, мне стоит всё сказать им внутри», подумал Джон. «Трусливо, конечно, но это наверняка лучшая гарантия, что мама тут же не убьет меня наповал».

Сжав губы, он пристыженно повесил голову. Она, возможно, никогда больше с ним не заговорит - по крайней мере, не как с собственным сыном - но она наверняка и не убьет его, хотя бы потому, что этого хотелось бы Скайнету. Джон открыл дверь и вылез из машины, не обращая внимания на холод и капли дождя, которые били его по лицу и шее. Затем он пересек самую длинную автостоянку на земле…

«Хотя и не такую уж и длинную» , подумал он, увернувшись на ходу от человека с огромной бородой в кроваво-красной теплой куртке макино, который выглядел так, будто пил все лето вместе с еще молодой весной. «Хотелось, чтобы она длиной была где-то со световой год. Или чтобы я мог просто убежать от всего этого».

Он вошел внутрь через переднюю дверь, затем прошел через прихожую, а затем миновал и внутренние двери - в большинстве заведений здесь имелись подобные тамбуры, специально для зимнего времени. В лицо ему сразу же ударил горячий прокуренный воздух, наполненный запахами еды, кухни, пива и шума от разговоров. Хозяйка у таблички с надписью «Пожалуйста, дождитесь свободных мест» махнула ему рукой, пригласив внутрь, после того как он ей сказал, что должен встретиться с людьми, которые уже сидят где-то здесь. Он остановился у входа в длинный, тускло освещенный зал, посреди стука столовых приборов и табачного дыма, которого было гораздо больше, чем ему того хотелось. Дитер и Сара, с бокалами в руках, смеялись за столом в полутемном уголке ресторана. В небольшой маленькой деревенской лампе, стоявшей посередине стола, горела свеча, и мама его выглядела тридцатилетней и очень красивой. Казалось эгоистичным навязывать им свои новости, сейчас, когда им было так хорошо вдвоем. «Но с другой стороны, если уж они именно сейчас такие расслабленные, чуть подвыпившие и кайфующие, может, и Дитер меня тоже тогда не прибьет». Он подошел к ним, вымучив на лице неопределенно приятное выражение. Когда он подошел к столу, его мать понимающе ему улыбнулась. «Я вот все думала, когда же ты явишься», сказала она. «Но когда увидела выражение твоего лица, мне что-то не захотелось тебя приглашать». Джон закрыл глаза и сделал глубокий вдох. «Можно присяду?», спросил он. Сара и Дитер переглянулись, и великан сделал милостивый жест-приглашение; после чего Джон сел, сложив руки на животе. Становилось как-то мучительно от этого напряжения. «Есть хочешь?», спросила Сара, оглядываясь по сторонам в поисках официантки. Джон отмахнулся. «Нет». Он придвинулся чуть ближе к ним, и это его движение заставило и их тоже немного наклониться. Джон посмотрел им обоим в глаза. «Я должен перед вами извиниться за свое поведение», сказал он. «Перед вами обоими, но в особенности перед тобой, мама. И я должен вам кое-что сказать». Он стиснул зубы. «И клянусь, мне легче вырезать себе язык, чем сказать это». Сара откинулась назад, постукивая пальцем по столу и внимательно глядя на сына. По виду было видно, что ему… стыдно. Глубоко внутри у нее похолодела кровь в жилах, предвещая какую-то близящуюся катастрофу. Если бы Джон был каким-нибудь обычным молодымпарнем, она бы подумала, что он сейчас собирается признаться, что от него залетела какая-то девица, и что он готов жить вместе с ней, пусть даже очень скромно и в лишениях. Но Джон не был обычным парнем, и значит, трагедия, из-за которой он выглядел таким поверженным и испытывал такие муки совести, была очень, очень серьезной. «Может, подождешь, пока не вернемся домой?», мягко спросила она. Он покачал головой. «Не думаю, что смогу выдержать такое ожидание». Он снова покачал головой. «Но не знаю, как вам об этом сказать». Дитер закатил глаза. «Расскажи так, будто докладываешь информацию», отрезал он. «Начни с начала, дойди до конца и остановись». Джон бегло ему улыбнулся, а затем снова опустил глаза. «Я прочитал записку мамы, и, несмотря на внутреннее сопротивление, я понял, в чем дело, после того, как спросил себя, почему же я такой мудак». Дитер что-то громко пробурчал в знак протеста, но Джон остановил его взглядом. «Я понимаю, как я себя вел. Поэтому я подумал, а когда же это началось, и это мысленно вернуло меня на базу «Рыжий тюлень». Сара с Дитером инстинктивно оглянулись, не слышит ли их кто-нибудь, и Джона это ненадолго, но грустно позабавило. «Перед тем, как Терминаторша убила Венди, она пыталась мне что-то сказать. Я думал, что это «Enter». Поэтому я подошел к компьютеру и загрузил диск, который обнаружил в ящике стола. После этого Терминаторша ее убила, мы убили ее, и потом мы покинули базу». Джон покопался в ногтях некоторое время, а затем посмотрел маме прямо в глаза. «Но теперь я все обдумал, и думаю, что она сказала… нет, я уверен, что она сказала не “Enter”, а “Erase” (“Стереть”)». Сара еле слышно охнула, будто ее ударили кулаком, не сильно, но прямо в солнечное сплетение. Она уставилась на сына, чуть приоткрыв рот и неловко двигая руками, как будто не зная, куда их деть. «Ты?», спросила она, не веря своим ушам. Она покачала головой, затем ахнула и прикрыла рот рукой. Сара встала, по-прежнему не сводя с Джона глаз. «Мне нужно пройтись», сказала она, словно в состоянии гипноза. Она вылезла из-за стола. Дитер начал подниматься, но она замахала ему рукой, чтобы он этого не делал. Некоторое время Сара просто стояла, глядя сверху вниз на Джона, который вынужден был лишь терпеть это, изредка бросая на нее короткие взгляды. Затем она отошла от них, поспешно и не оглядываясь. За столом воцарилась тишина. «Хорошо, что мы успели поужинать перед твоим приходом», сказал Дитер. Джон посмотрел на него, почувствовав себя дурно. «Не думаю, что теперь мне вообще когда-нибудь захочется опять есть», пробормотал он. «Захочется. И надо бы». Здоровенный австриец прищурился. «Нам нужно будет подчистить за собой, устранить проблему, которую мы после себя оставили». Это вызывало у Джона возмущенный и недоверчивый смешок. «Проблему? Это слишком мягко сказано, тебе не кажется?» «Да, но у меня нет с собой скрипки*».

- - - - - - - - - - - - - - -

* Как и в предыдущем романе Стерлинга, в этом также довольно часто встречается игра слов. В данном случае она связана со словом «mess» - проблема, бардак, беспорядок, о чем говорит Дитер. Одновременно это слово похоже по звучанию на «mass» - «месса», на музыкальное произведение.

- - - - - - - - - - - - - - -

Искренне потрясенный, молодой человек уставился на него. «Я могу понять то, что ты не готов меня обнять, но я только что действительно понял, что во всем случившемся виноват я. Буду признателен, если ты не станешь надо мной насмехаться, хорошо?» «Ты допустил ошибку», согласился Дитер. «Но не ты один. Я знал, что ты ранен и немного не в себе. А ведь я опытный оперативник и должен был проверить то, что ты сделал». «Благородно с твоей стороны, что хочешь принять на себя часть ответственности, Дитер», начал Джон. Дитер отмахнулся. «В данных обстоятельствах заниматься составлением обвинений бессмысленно. И в нашем случае это особенно бесполезно. Мы бывали в таких ситуациях и раньше, Джон». Он кивнул головой. «И мы уже обсуждали нынешнюю ситуацию.

События неизбежно идут в определенном русле. Вы с мамой уже трижды полностью

меняли ситуацию. Первые два раза вы не были никоим образом связаны с созданием Скайнета, но ты обязан ему самим своим существованием». Он вздохнул. «И думаю, единственное разумное толкование здесь в том, что судьбе угодно было избрать именно тебя, чтобы именно ты и вдохнул в него жизнь». «Иной судьбы, кроме той, что мы творим для себя сами, нам не дано», сказала Сара. Джон вскочил и посмотрел на нее. Она стояла теперь рядом с самым мрачным выражением лица, но не смотрела на него, будто он был ее врагом. «Это было дурное стечение обстоятельств, последствия рока и неудачи, и это было плохо исполнено, что было вызвано, без сомнений, переохлаждением у тебя, и ранением и шоковым состоянием у Джона. Но мы не должны кататься по земле, выть и стенать: «О, это злая судьба, мы ничего не можем с этим поделать». Мы сражались со Скайнетом и раньше и победили его; и мы будем продолжать с ним сражаться, пока эта проклятая херня не будет окончательно уничтожена. А теперь поехали домой и приступим к делу». Она развернулась и ушла. Дитер посмотрел ей вслед с благоговением. «Ах, какая женщина», прошептал он. Затем он улыбнулся Джону и, перегнувшись через стол, похлопал его по спине. «Пойдем посмотрим, что же мы сможем сделать, а?»

***

У РЕКИ МОСКИТО-РИВЕР, ШТАТ АЛЯСКА

Нинель подъехала к дому на своем велосипеде по заросшему сорняками гравийному проезду, и чуть притормозила, когда дом стал виден сквозь кусты. Это был аккуратный небольшой домик с каменной печью и трубой и застекленным передним крыльцом-верандой. Он казался на удивление хорошо ухоженным по сравнению с состоянием подъездной дорожки к нему. В затененных уголках крытой веранды кто-то двигался, и Нинель сжала губы, смутившись оттого, что хозяева заметили, как она следит за домом. Тогда она решила подъехать к нему. «Привет, эй, в доме», крикнула она. Открылась дверь с защитной сеткой от насекомых, и на крыльцо вышла полненькая женщина с короткими седыми волосами, одетая во что-то не очень презентабельно домашнее. У нее было приятное лицо мамочки и настороженный, но умный и хитрый взгляд. Увидев ее, Нинель сразу же почувствовала к ней симпатию и успокоилась. «Привет и вам», сказала женщина и спустилась еще на одну ступеньку вниз. «Вы, значит, та самая Нинель?» «Петрикофф», согласилась Нинель и протянула ей руку. «Злая Ведьма», представилась женщина с усмешкой, и чуть пожав плечами. Она взяла руку Нинель и довольно крепко ее пожала. «Это имя мне казалось таким романтичным и интересным, когда я была помоложе». Она закатила глаза. «А теперь оно лишь напоминает мне о том, как я когда-то была молода. И тем не менее, многие и сегодня знают меня именно как Злую Ведьму. Входите, попьем чайку». Она поднялась по ступенькам на крыльцо, открыв ей дверь и приглашая в дом. «Только побыстрей, пока комары не залетели!» Нинель поставила велосипед на подставку и легко взбежала по ступенькам. Хозяйка провела ее мимо крошечной гостиной, по короткому коридору в ярко освещенную солнцем кухню. Вероятно, это была самое большое помещение в доме и, скорее всего, именно в нем Злая Ведьма проводила большую часть своего времени. Стены комнаты были выкрашены в мягкие желтые и бледно-зеленые цвета, с большим столом, характерным для типично фермерского дома и стульями со спинками из перекладин и круглыми плетеными сиденьями. Здесь пахло свежим хлебом и, возможно, чуть уловимым запахом сандалового деревца в горшке внизу. «У вас прекрасный дом», сказала Нинель. Женщина, клавшая заварку в чайник, обернулась и улыбнулась ей. «Спасибо, милая. Мне он тоже нравится». Она налила в чайник кипяток и принесла его на стол, где уже стояли две кружки. «Здесь мята из моего сада». «О, да? Это просто замечательно», сказала Нинель и села. «Рон сказал, что раньше вы были намного более активны, чем в последнее время», сказала Злая Ведьма, разливая ароматный напиток им обеим. «Да, я училась в колледже в Фэрбенксе, и у нас в кампусе было довольно много луддитов. Но теперь повсюду так много луддитов, что иногда мне кажется, что мы проповедуем уже среди обращенных. Понимаете, о чем я?» Злая Ведьма кивнула, помешивая добавленную в чай ложку меда. «Поэтому, когда появилась возможность заняться гонками на собачьих упряжках, я за нее сразу же ухватилась. И я была по горло занята тем, чему обучал меня Кайл, тому, что мне нужно было для этого знать, поэтому у меня даже не хватало времени быть в курсе того, чем занимаются мои друзья по движению, не говоря уже о каких-то других вещах. Но как только у меня вновь появилась такая возможность, я возобновила с ними связи». Она сделала глоток чая, одобрительно улыбнулась хозяйке и покачала головой. «Но, когда сам Рон Лабейн, лично, как мне показалось, стал отвечать на мои сообщения, ну, конечно же, тут мой интерес еще более усилился. Хотя…» - она осторожно поставила кружку на стол, - «должна признаться, иногда я сомневаюсь, что это действительно он». Злая Ведьма усмехнулась, в глазах ее появились веселые искорки. «О, я это прекрасно понимаю. У меня самой поначалу были сомнения, когда он вновь связался со мной. Но это он, тут все в порядке». Она решительно кивнула. «Никому другому неизвестно то, что известно ему, обо мне, о моей группе. Это он, никаких сомнений». Она посмотрела на Нинель и улыбнулась. «Хорошо, теперь расскажи мне все о себе». Возможно, из-за ее материнской внешности или из-за теплоты и симпатии, сквозившей в ее улыбке, но этой «Злой Ведьме» было очень легко все рассказывать; она оказалась очень умной слушательницей, которая умела задавать правильные вопросы. Или, может быть, оттого, что она, наконец, оказалась в обществе человека со схожими интересами и идеями, но Нинель с удивлением обнаружила, что рассказала ей больше, чем, вероятно, говорила всем другим за целый год. И когда прорвавшийся поток слов закончился, она удивленно посмотрела на свой холодный чай. Злая Ведьма усмехнулась и убрала чашку. «Ну, ты хотя бы старалась не отставать и быть в курсе текущей литературы», сказала она. «Я быстро и много читаю», призналась Нинель. «Когда у меня, наконец, появилась возможность наброситься на библиотеку, я просто пожирала все, что могла раздобыть интересного. А когда у меня не было туда доступа, я просто…» - она пожала плечами -«ну, думала об учении мистера Лабейна. Мои родители считали, что лишь марксистско-ленинская философия выдвинула самые важные идеи в истории человечества. Но они ошибались. Идеи Рона Лабейна спасут человечество от самого себя». Помолчав, Злая Ведьма сказала: «Наверно, твои родители считали себя революционерами». Нинель покачала головой, грустно улыбаясь. «Возможно и были, но лишь до моего рождения. Огонь этот почти совсем угас, еще когда мне не исполнилось десяти. Когда же я училась в школе, я открыла для себя движение Луддитов и попыталась заинтересовать их этим, но без всякого успеха. С тех пор, как я уехала учиться в колледж, я не была после этого дома ни разу, и если серьезно, я сомневаюсь, что они заметили, что я исчезла». Злая Ведьма дружески похлопала ее по руке. «Заметили, наверняка. Возможно, они даже открыли для себя свое движение заново». Нинель покачала головой. «Очень сомневаюсь. В последний раз, когда я была на одном из их партийных собраний, женщины обменивались там кулинарными рецептами, а мужчины разговаривали о бейсболе. И, как я уже говорила, огонь этот уже угас». «А как насчет твоего огня?», спросила Ведьма. «Он еще горит?» Девушка с готовностью наклонилась к ней вперед. «Дайте мне возможность проявить себя. Скажите мне, что делать, и я это сделаю. Я умею добиваться результатов». Ведьма рассмеялась и снова похлопала ее по руке. «Ну-ну, потише, дочка! Для начала, почему бы нам не попытаться связать тебя с некоторыми нашими единомышленниками и посмотреть, как вы друг с другом поладите. Ну а пока, Рон просил меня передать тебе вот это». Она встала и достала из стола брошюру. Нинель взяла ее и ахнула. «Ой! В библиотеке ее не было, и мне сказали, что не могут этого нигде найти». «Абсолютно уверена, что у них ее не было и не могло быть», сказала хозяйка с усмешкой. «И единственный способ ее получить - это по специальному разрешению Рона. Только предупреждаю тебя, никому ее не показывай. Это только для твоих глаз. Поняла?» С сияющими глазами Нинель прижала брошюру к груди и кивнула. «Я буду очень осторожна», сказала она. «Спасибо вам». «Знаю, что будешь. Но сейчас тебе уже пора двигаться, милая. Тебе ведь довольно долго ехать, правда ведь? » «Да». Сначала Нинель опешила, когда поняла, что Злая Ведьма знает, где она живет, но потом она сказала себе, что, разумеется, она это знала. Как же иначе Нинель могла получить указания о том, как добраться сюда? Естественно, они знали, откуда она двинется в путь. А может, и точное местоположение ее дома. Она поблагодарила Злую Ведьму за гостеприимство и за брошюру и уехала на своем велосипеде. Когда она ехала, ей пришло в голову, что в основном говорила именно она сама, и ее новая подруга знала о ней гораздо больше, чем она знала о Злой Ведьме. Обычно бывало все наоборот, и от этого ей было немного не по себе. И тем не менее, у нее ведь теперь была с собой последняя работа Рона Лабейна, вот она, под заглавием

«Запрещенные мысли» . И неудивительно, что в общественной библиотеке ее не оказалось.

***

«Рон учует твой дерьмо прямо сквозь экран», сказал Пёс Войны. Злая Ведьма даже не потрудилась обернуться; она продолжала печатать на своем компьютере донесение о встрече, делая паузы лишь на то, чтобы пыхнуть изо рта сигаретой с марихуаной. «Меня это успокаивает», коротко сказала она своим обычным, зычным и малоприятным голосом. «Ах-ах, но вот босс это не одобряет», сказал Пёс. Он плюхнулся в мягкое кресло рядом с компьютерным столом, ухмыльнувшись ей. «Ну тогда пусть босс идёт в жопу, или пусть поручит мне что-нибудь стоящее. А не расспрашивать наивных юных дурочек, у которых сексапильности больше, чем мозгов». Она сделала еще затяжку, а затем, подняв бровь, предложила марихуану и ему. Пёс отмахнулся. «Не питаю слабости к этому, старушка». «Нет», она показала на компьютер, «твои слабые места, похоже, связаны с нашей целью, в частности». Он закрыл глаза и опустил голову на спинку кресла. «Я вышиб ему его грёбаные мозги. И в голове у него их осталось так мало, что не хватило бы заполнить ими рюмку». «Тогда кто, к черту, читает мои сообщения?», спросила она. «Черт, если б я знал. Но мне нравится то, как он мыслит и что он думает». Злая Ведьма фыркнула в знак согласия и, сузив глаза перед экраном, продолжила печатать. «А знаешь, он всегда может определить, когда ты куришь», поддразнил ее Пёс. Ведьма зыркнула на него: «Тебе чё, заняться больше нечем?» Он стал крутить башкой по спинке кресла туда-сюда. «Не-а». Он посмотрел, как она печатает, еще пару минут. «Так что же ты планируешь сделать с этой сочной куколкой, а?» Ведьма показала на экран. «Это зависит от призрака Рона Лабейна, а не от меня». Пёс тихо заржал. «Мне нравится твое чувство юмора». «У меня его нет», ответила Ведьма. Пёс опустил вниз уголки рта и снова закрыл глаза. «У этой малышки есть потенциал», сказал он наконец. Ведьма задумчиво выдохнула облако ароматного дыма и медленно кивнула. «Возможно. Судя по ее воспитанию, она с молоком матери впитала осторожность и скрытность. Хотя она и замучила меня своими признаниями, полностью выговорившись». «Да», согласился Пёс. Он погрозил ей пальцем. «Но это одна из твоих уникальных и неожиданных способностей. Ты умеешь любого расположить к себе и открыться тебе.

Отчасти потому, что ты очень похожа и говоришь точно так же, как прямо идеальная пекущая пирожки бабуля». Злая Ведьма улыбнулась. «Я сумела в нее превратиться», самодовольно согласилась она. «Что касается девчонки, она знает, что такое тяжелая жизнь и что приходится идти на жертвы. И она мне кажется эмоционально уравновешенной и самодостаточной. Она вполне может быть полезной. Все зависит от того, как ее воспримут другие. Думаю, что с ней стоит рискнуть». «Только вот времени мало остается», сказал Пёс. Ведьма посмотрел на него: «Почему это ты сейчас сказал?» Он похлопал себя по худому брюху. «Нутром чую. Вся эта херня со Скайнетом - это катализатор. Старина Рон злой как черт из-за этой фигни, на случай если ты не читала еще свою почту». «Да», тихо сказала Ведьма, почти мечтательно. «В этом-то все и дело, все верно. Наверняка именно поэтому он и заставил нас усилить вербовку». Пёс, согласившись, кивнул. Вербовка новых членов, создание складов со всем необходимым, обучение обращению с оружием, не говоря уже об интенсивном изучении методов расправы нацистов с неугодными гражданскими элементами. У группировки уже имелось по меньшей мере с десяток баз для уничтожения таких лиц, подготовленных в континентальных штатах. План состоял в том, чтобы согнать людей туда, заставить там работать на производстве оружия, еды, одежды, всего прочего необходимого для победы в войне. Фактически их там будут эксплуатировать до смерти; и их всегда там будет намного больше, там, где их будут брать. Но постепенно людей будет становиться все меньше и меньше, пока их совсем не останется. И тогда в мире воцарится порядок, и жизнь станет такой, какой и должна быть. И на некоторое время немногие избранные, он, Ведьма и другие, будут наслаждаться этим новым миром как наградой за тяжкий свой труд. Он ухмыльнулся. Он не мог дождаться, когда же, наконец, начнется этот тяжкий труд. Злая Ведьма хмыкнула в знак согласия, заметив эту улыбку, будто была посвящена в его мысли. А затем она вновь принялась печатать свое донесение.

***

 СКАЙНЕТ

Объект «Злая Ведьма» вновь пичкала себя препаратами. Это было заметно по нажатиям ею клавиш и выбору слов, а также по ухудшению ее правописания. Рон Лабейн очень огорчался, когда Злая Ведьма баловалась наркотиками. Но судя по тому, что Скайнет обнаружил в сообщениях Сьюзи Джейн Гейнор (она же Злая Ведьма), ее потребность принимать наркотики ради успокаивающего эффекта, например марихуану, являлась редким признаком грамотной самодисциплины. Предоставленная сама себе, своим собственным органическим устройствам, она была бы жестокой и непредсказуемой и, по-видимому, способна была увлекаться и быть излишне возбужденной. Но она умела себя сдерживать, если обещанное ей воздаяние было достаточно привлекательным. В данном случае выплатой ей являлась власть распоряжаться жизнью и смертью любого из сових сородичей - людей, которых она сама выберет. За исключением верхнего эшелона Скайнета/Лабейна. Или же по усмотрению Скайнета. Отчет, который она для него составляла, подтверждал оценку Скайнетом объекта «Нинель Петрикофф» - как умной, эмоционально стабильной, независимой и способной. «Злой Ведьме» хотелось подтвердить её преданность их делу, но Скайнет в этом и не сомневался. Хотя понимания эмоций у него было не больше, чем у большинства людей, он знал, что в определенных параметрах они были предсказуемыми, и даже количественно определяемыми. Например, люди любили своих родителей, но любили их меньше, чем своих детей. Вследствие этого угроза детям человека, вероятно, приведет к иному результату, чем угроза родителям того же человека. Угрозы были лишь одним видом манипуляции, но были и другие доступные методы. Некоторые такие способы были способны подорвать эмоциональную привязанность человека даже к своим детям. Скайнет обнаружил, что если человек будет отчужден от своей семьи, то он или она начнет искать похожие отношения в чем-то другом. Некоторые находили их в общении с друзьями, другие в деле, и зачастую у них развивался особый образ мышления с поклонением лидеру группы, мало чем отличавшийся от отношения ребенка к своим родителям. Этой связью людьми можно было легко манипулировать. По его оценке, степень приверженности Нинели Петрикофф движению Луддитов составляла 85 процентов. Она была не настолько высокой, как у Злой Ведьмы и других шести членов ее ячейки, однако этого было достаточно, чтобы на нее полагаться. Особенно в первые годы, когда другие люди будут относиться к луддитам как к героям. Луддиты будут сохранять свой позитивный имидж до тех пор, пока к лагерям истребления будут допускаться лишь те, у кого будет высокий рейтинг, и до тех пор, пока там можно будет обеспечивать безопасность. Затем, постепенно, в лагеря отправятся менее полезные солдаты, где и они будут ликвидированы. Время уже почти пришло. Вскоре он получит в свое распоряжение необходимое количество усовершенствованных автомобилей и машин, которые пока будут заменять Охотников-Убийц (HK), до тех пор, пока не будут произведены настоящие HK, с помощью той информации, которую загрузила в его файлы Инфильтратор I-950. И вскоре он будет контролировать весь ядерный арсенал Соединенных Штатов.

***

АЛЯСКА

За Сарой Коннор громко захлопнулась дверь, и она направилась к своему компьютеру, бросив пальто с рукавицами на диван, промчавшись мимо него и остановившись лишь на полсекунды, чтобы бросить еще одно бревнышко в дровяную печь.

«Вот она, моя женщина-ураган» , подумал Дитер фон Россбах, следуя за ней.

 «Посмотрим, смогу ли я противопоставить этому более тонкий личный подход».

Еле слышно присвистнув, он нажал большим пальцем на первый из целого списка номеров на телефоне, подсоединенным к его компьютеру, и стал ждать - он ждал добрых тридцать секунд, потому что звонок шифровался, разбивался на отдельные цифровые пакеты и распределялся по десятку анонимных серверов, переадресовывавших звонок по всему миру.

«Паранойя как образ жизни» , подумал он.

«Привет, Чен», сказал он, чувствуя, как его коснулись волосы Сары, когда она наклонилась к нему, чтобы прислушаться к разговору. «Да, это я. Мы считаем, что это началось, Чен. Так что готовьтесь».

Он поморщился и отвел трубку от уха. «Самый громкий щелчок из услышанных мною за многие годы» , подумал он.

«Неудачно?», спросила Сара. «Думаю, задеты мои органы чувств», сказал Дитер, вешая трубку. Сара подняла глаза от экрана, нахмурившись. «Но он тебя услышал?» Дитер пожал своими большими плечами. «Думаю, да; надеюсь на это». Он вздохнул. «А что, в общем-то, мы можем им сообщить? Мы обнаружили эту повторяющуюся схему, она кажется убедительной, мы считаем, что время уже приближается, так что будь готов». Он пожал плечами. «Ты знаешь, что вообще-то люди, с которыми я говорю, готовы, как никто другой? Но как вообще можно приготовиться к Армагеддону?» Он прошелся по списку - еще три номера в Китае, семь в Южной Корее, пять в Японии, два в Малайзии, шесть в Индонезии, около тридцати в Австралии… «Это не Армагеддон», сказала Сара. «И даже не Судный день. И не божья кара, это крупномасштабная промышленная авария». Она снова повернулась к экрану. «И мы победим».

Дитер нежно ей улыбнулся, а затем перешел к следующему имени в своем списке. В своей собственной рабочей комнате Джон пытался выявить новые несчастные случаи, похожие на те, которые обнаружила его мать. Он занимался этим уже около четырех часов и потер усталые глаза. Он потянулся и отправился на кухню приготовить себе кофе. Когда кофе был готов, он поставил его на поднос и принес в кабинет Дитера. «Который час на Восточном побережье?», спросила Сара, когда он вошел. Дитер посмотрел на часы. «Пять утра. Еще слишком рано, если только нам нечего им сообщить, кроме того, что уже нам известно», предупредил он. Он усмехнулся, увидев Джона с полным подносом. «Давай я тебя усыновлю, Джон, это самое меньшее, что я могу сделать». Он расчистил место на своем столе. Джон ему слабо улыбнулся, оценив шутку, положил поднос и повернулся к матери. Будто инстинктивно она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. «Вчера было еще несколько инцидентов», сказал он. «И все вписываются в ту схему, которую ты раскрыла». Он помолчал, пока Дитер передавал Саре чашку кофе.

«И? Есть но ?», подсказала она.

 « Но вот за последние сутки ничего. Было несколько несчастных случаев и аварий, но в

несопоставимых масштабах, несравнимых с тем, что наблюдалось ранее, и ни одного происшествия с абсолютно необычным поведением машин, произведенных за последние два года. Похоже на то, что у них все в порядке». Сара и Дитер, не сговариваясь, опустили свои чашки и посмотрели друг на друга. «Вот оно, началось», сказала она.

***

Курту Вимейстеру казалось, что этот бункер, расположенный глубоко под антарктическим льдом, обладает какой-то дикой и необъятной грандиозностью; мерцание красных огней, синих экранов и показаний приборов, ропот голосов, легкий запах озона в воздухе - и понимание того, что над ним скала высотой более мили и лёд, с пургой антарктической зимы, сметающей всё на своем пути вверху, на поверхности. Он стоял у своего терминала по парадной стойке вольно, наблюдая за тем, как копошатся вокруг занятые делом техники, и следя за всемирной картой-схемой стратегических объектов вооруженных сил США на большом плазменном экране в конце зала. Вокруг него находились и другие ученые, но он плевать на них хотел. Он считал их быдлом с завышенными самооценками и сбрасывал со счетов их вклад в проект, считая его крайне незначительным. Несколько большее уважение Курт питал к инженерам, хотя и считал их как максимум излишне расхваленными техниками. Именно он вывел интеллект Скайнета на нынешний уровень, именно он был тем, кто довел его до почти человеческого уровня самосознания. Вообще-то ему не нравилось, что правительство настояло на этом испытании. Скайнет был готов к действию, и недостатков у него уж точно было гораздо меньше по сравнению с обычными людьми, которые держали палец на кнопке в течение последних примерно пятидесяти лет. Он стоял в героической позе, с мускулистыми ногами и огромными накачанными руками, сложенными на могучей груди, не подозревая о том, что все в этом зале, включая его же дитя - компьютерный сверх-мозг, - считали его полным придурком. Поступил приказ, и техперсонал подтвердил его получение и ввел соответствующие команды, объявив о своей готовности и ожидании новых указаний. Все напряженно наблюдали за экранами, пока все ручное управление ядерным оружием, расположенным будь то в бункерах под кукурузными полями Канзаса, будь то на подводных лодках или на самолетах, передавалось под управление самого фантастического компьютерного разума, когда-либо созданного человеком. И вот ввели последнюю команду. На экране над головой Вимейстера появилась надпись:

Программа загружается. А за ней другая: Приведена в боеготовность

Это означало, что плавный переход осуществлен безошибочно, и зал разразился спонтанными аплодисментами. А затем погас свет. После минутного молчания поднялся ропот, и один из генералов жалобно спросил: «Так и должно было произойти?» Но главный экран не погас, он продолжал работать, и теперь все присутствующие взглядами впились в единственный источник света в зале.

 Выполнить:

Программа «Огонь с небес»

 Программа загружается

 Активировать «Огонь с небес»:

Да/Нет

 ДА

ГЛАВА ПЯТАЯ

ДНЕВНИК САРЫ

Когда мы узнали, что «несчастные случаи» прекратились, мы поняли, что вот, это началось. Даже не став это обсуждать, мы скрылись в бомбоубежище и предприняли все какие только могли усилия, чтобы предупредить наших товарищей о надвигающейся катастрофе. У нас имелось три уже настроенных цифровых узконаправленных лучевых радиостанции, и мы все принялись за работу. Это была зашифрованная микроволновая система связи, работавшая через спутник; ее установил Дитер, выпросивший ее у своих старых друзей из Сектора. Он заверил меня, что Скайнет не сможет ее расшифровать, но потом сказал еще, что Скайнет даже не будет о ней ничего знать. Он сказал мне, что это военные спутники, которые теперь находятся под контролем этого монстра. Но он объяснил мне, что Скайнет будет пребывать в неведении относительно нашей системы, потому что он замаскировал наши сообщения как часть коммуникаций самого Скайнета. Надеюсь, он окажется прав; надеюсь, у Скайнета окажется миллион белых пятен, слабых месте и слепых зон, которые мы сможем использовать в своих целях. Нам будут очень нужны любые преимущества, вообще все, что мы сможем заполучить. В течение длительного времени нам не удастся выяснить, восприняли ли наши сообщения всерьез те, кого мы предупреждали. Но и так большая часть моей жизни являлась по сути гласом вопиющего в пустыне. И я не дала ему до меня добраться. Пока мы этим занимались, до Джона на его мобильный телефон дозвонился Сног из Массачусетского технологического института (МИТ).

КЕМБРИДЖ, ШТАТ МАССАЧУСЕТС

«Я не верю своим глазам! Я просто не могу в это поверить! Слушай, это просто бойня какая-то! Они убивают всех, по всему кампусу валяются трупы, и так называемое «садовое оборудование» проходит по всем аудиториям и просто рубит людей как капусту!

Прямо как будто я нахожусь под наркотой, просто не могу поверить в то, что тут происходит. Я слышу их крики!» Сног понимал, что от отчаяния ревёт, и его слова вылетали из него так быстро, что трудно было понять, о чем он говорит; у него было такое ощущение, будто голова у него стала как-то легче, в глазах всё размывалось, словно у него произошло перенасыщение кислородом. Частично он был этому даже рад. Зрелище, открывавшееся из его окна в общежитии, было и без того слишком ужасным, даже при том, что он нечетко все видел . Он всхлипывал снова и снова. «Сног», продолжал твердить ему Джон, спокойным, как могила, голосом. «Сног. Высморкайся, Сног». «Что?», сказал, наконец Сног, когда до него с трудом дошли эти слова. «Ты щас упадешь в обморок. Тебе нужно прочистить свои дыхательные пути, а потом начать делать медленные глубокие вдохи. Сделай так, как я сказал, Сног». Голос его, казалось, все-таки проник куда-то в глубину его мозга, туда, где еще теплилось сознание того, что он, Сног, еще находится в сознании. Он вытащил несколько салфеток

Kleenex из упаковки, воспользовался ими и обнаружил, что это действительно позволило

ему немного восстановить контроль над своим состоянием и снова задышать носом. Растерянно оглядевшись по сторонам - как будто кто-то мог его увидеть, и как будто это имело сейчас какое-то значение! - он также протер глаза. «Кто убивает людей?», спросил Джон; но можно было понять по его голосу, будто он уже это знал. «Фургоны, автомобили, мотоциклы, и всё такое прочее, короче машины, они тут всё рвут на куски, сбивают с ног людей, и они никем не управляются, в них нет водителей! Это только одни машины, прикинь! И это происходит по всему кампусу!»

На заднем фоне послышался чей-то слабый голос, говоривший с австрийским акцентом.

«Это, должно быть, Дитер».

«В чем дело?», спросил Дитер мрачноватым голосом. Голос Джона стал чуть слабее, это он отвернулся от микрофона: «Сног говорит, что всё, имеющее колеса и моторы, сбивает людей. Говорит, что это происходит по всему кампусу». «И во всем мире», сказала Сара со своей радиостанции. И тут, услышав спокойный ее тон, Сног ощутил легкий холодок - и в то же время появление какой-то новой силы. Так всегда, когда слышишь Конноров, словно прямо тебе в мозг вводят крепкий латте, заставляющий тебя думать спокойнее и быстрее. «Машины намерены уничтожить максимально возможное число людей, оказавшихся в городах и запертых там, как в ловушке. Ему нужно выбираться оттуда; он нужен нам, вместе со своими друзьями».

«Спасибо, мисс Коннор. Приятно осознавать, что вы так обо мне заботитесь». Но ему действительно приятно было узнать, что он был кому-то нужен, а не станет лишь еще одной беспомощной жертвой бойни, происходившей снаружи, приятно, что он сможет чем-то отомстить. «Они все под управлением Скайнета, Сног», мрачно сказал ему Джон. «Тебе нужно выбираться из города. И немедленно». «Выбираться… Джон, ты вообще слышал, что я тебе рассказывал? Если я выйду отсюда туда, они раздавят меня, как букашку! Я не шучу. Ты не видишь, что тут творится—» «Ты можешь, конечно, навсегда остаться в своей комнате, до прихода газонокосилки, или же дождаться ядерного огня. Это началось, Сног. У вас мало времени; вам придется выбираться оттуда немедленно!» Сног открыл было рот, чтобы ответить; но затем взгляд его скользнул по дорожке внизу. У него, разрываемого между надеждой и ужасом, перехватило дыхание, когда он увидел, как из густой изгороди кустов выглядывают знакомые лица. «О Боже!» «Что такое?», спросил Джон. «Это ребята, наши. Бред, Карл и Ям, они в кустах через дорогу. Боже мой, их щас убьют!» «Может и нет», попытался утешить его Джон. «Если они сумели так далеко пробраться, значит, возможно, с ними все будет в порядке». «Нет, нет. Грузовики, они тут везде, они тут все контролируют, они могут их заметить». «Откуда ты знаешь?», спросил Джон. «Я не знаю. Но я видел, как несколько ребят прятались в кустах, и подъехал грузовик и наехал на них. Это было похоже на то, как будто ему кто-то сказал, что они там находятся, или же как будто он видел, что они там прячутся». «Грузовики могут быть связаны с камерами видеонаблюдения кампуса?», спросил Джон. Сног облизал губы, почувствовав на них соленый вкус слез. «Не знаю, думаю да. Возможно. Теперь у них у всех беспроводные модемы и GPS-устройства. Может, и связаны—» «Ты можешь что-нибудь с этим сделать?», прервал его Джон. «С чем?» «С системой безопасности, можешь что-нибудь с ней сделать? Может, вырубить ее?» «Да. Возможно. Секунду. Нужно попробовать». Сног положил трубку, лихорадочно соображая. «Да. Ну конечно, дятел, ты же уже хакнул как-то раз ее в прошлом году!

 Информационный центр, вероятно, так и не заметил этого обхода системы. Окей,попробуем—»

Пальцы его запорхали над клавиатурой; на заднем фоне он по-прежнему слышал голос Джона, слабый и отдаленный, вероятно, он продолжал идти вниз по списку своих контактов, предупреждая их. Потом: «Сделал; камеры отключены», сказал Сног. «Это оказало какое-нибудь на них влияние?», спросил Джон. Сног выглянул в окно. Почти осмысленное передвижение автомобилей и грузовиков и самодвижущихся газонокосилок внезапно замедлилось, стало более осторожным.

«Теперь они будут работать лишь на основе сохраненных изображений; они смогут читать карты и сообщать, где находятся, с помощью собственных GPS-устройств, но не смогут различать передвижения людей».

«Да, думаю, подействовало. Там, снаружи, всё замедлилось. Думаю, ребята теперь смогут прорваться». Он высунулся из окна и закричал: «Парни, сюда! Да! Выходите! Пошли!

Пошли! О черт! »

«Что такое?», спросил Джон.

«Там машина, она едет прямо на них. Бегите, болваны, да бегите же! О черт, у нее, должно быть, есть звуковые датчики!» Сног почувствовал, что снова стал учащенно дышать и закрыл глаза; теперь уже он ничего не мог поделать. Затем раздался отдаленный треск столкновения. Он вскочил, обернулся и выбежал из своей комнаты в коридор, тяжело прислонился к выцветшей стене, но затем вспомнил о телефоне у себя в руке. «О господи, слава богу, с ними все в порядке». Сног втянул воздух и тихо рассмеялся. «Машина врезалась во вход в вестибюль, но они уже были внутри, когда она ударилась. У Карла парочка порезов, но в целом они в порядке. Ох блиииин». Началась длинная серия мужских групповых объятий, когда они тыкались время от времени то там, то тут в стены, радостно вопя и крича. Трубку взял Ям. «Алло», сказал он.

«Привет, Ям. Вам, парни, нужно немедленно выбираться из города».

«Это невозможно, Джон. Такое по всему штату, на любой дороге. Мы влипли и застряли здесь». «Это во всем мире происходит, как говорит моя мама. Скайнет хочет закупорить города, заблокировать из них выход, чтобы погибло как можно больше людей, когда начнут падать бомбы. Я не шучу, Ям. Вы можете рискнуть и, возможно, выбраться оттуда, или же вы можете сидеть на кровати у Снога, пока там же и не погибнете. Вам выбирать». «Ни хуя себе. Ну если уж так стоит вопрос… Но как? Нам нужно было пробежать всего лишь сотню ярдов, чтобы прорваться сюда, и мы едва с этим справились». «Может, им стоит попытаться пройти через систему канализации», вдруг предложила Сара. «В этом регионе, не исключено, можно дойти даже до Мэна, не высовывая голову наружу, на улицы, ползя под ним. Не могу это подтвердить, но попробовать стоит». «Парни, вы это слышали?», спросил Джон. «Да», сказал Ям с нервным смешком. «Эхэ, высунь башку - это напоминает мне видео-игру, в которую я когда-то играл». «Это не видеоигра, дружище. Так что давайте начинайте двигаться». Сног взял телефон обратно себе; он чувствовал себя теперь немного лучше, настолько, чтобы по-настоящему ощущать страх, а не балансировать на грани наступающего мрака. «Мы попробуем», сказал он. «Ты знаешь, где мы будем. Если нам это удастся». «Мы попробуем через несколько дней состыковаться там с вами», сказал Джон. «Удачи, ребята. Постарайтесь выжить, вы нам очень нужны». «Ясно, сделаем. Конец связи», сказал Сног.

АЛЯСКА

Джон бросил телефон на один из столов. Антиядерное бомбоубежище было довольно продуманно и тщательно сооружено, как и должно быть с такого рода объектами - у всех троих имелся большой опыт в строительстве, достаточно денег и предостаточно паранойи. Здесь имелись две спальни, совмещенные с кладовками, далее это центральное помещение, своего рода коммуникационный центр, подключенный к оптоволоконным кабелям, тянувшимся в лес, самая современная система топливных элементов без всякого сомнительного автоматического управления (разумеется), а также небольшая кухня вроде камбуза. Всё здесь еще пахло как новенькое, зеленого цвета бетоном, деревом и краской, с еле заметным запахом озона от электроники. А кроме того, тут была оружейка… «Они же еще прям как дети», жаловался он, переживая за них. «Но умные», сказала Сара. «Если у них это получится, они быстро повзрослеют». «Лучше бы им это сделать», сказал Дитер. «Эти детки - наш мозговой запас». По выражению лица Джона Сара поняла, что эта мысль мало его утешила.

МАССАЧУСЕТС

«Мне кажется, я читала в каком-то справочнике по экстремальным ситуациям, что, если приходится ползти по туннелю какое-то время, то не стоит ползти на локтях и коленях, потому что там самая тонкая кожа. Поэтому нужно ползти, отталкиваясь ладонями и ногами, стараясь временно как можно меньше задействовать остальные части тела». Сног взглянул через плечо туда, откуда донесся этот голос Терри Нил; она немного пыхтела - Терри была полной - и это позволило ему определить, где она находится; прямо позади него, в адском, вонючем мраке канализации. «Не думаю, что смог бы так», сказал он.

«Думаю, если я попробую это сделать, у меня случится сердечный приступ».

Он был весь в грязи и в поту и, несомненно, от него воняло еще хуже, чем в канализационном туннеле, по которому они ползли. Но тут не тот момент, когда можно было пробовать трюки Супермена. «Тогда, может, в следующий раз, когда мы окажемся в каком-нибудь месте, где сможем встать, нам стоит, наверно, разорвать на куски одеяло и сделать из него мягкие накладки для коленей и локтей», предложила Терри. «В противном случае, говорилось в книге, очень скоро мы превратимся в рубленые бифштексы. Я перефразирую, конечно». Позади Снога раздалась длинная серия мычащих «у-гу». Дельное замечание с ее стороны, и, хотя ему очень не нравилось приносить в жертву одеяло, он решил, что лучше им так и поступить. «Послушайте», сказал профессор Кларк, «мы же не можем ползти тут вплоть до самого Мэна. Даже если эти туннели действительно соединяются при таких расстояниях. Кто-нибудь хотя бы понимает, где мы сейчас находимся?» Голос его казался весьма раздраженным, и вряд ли Сног мог винить его в этом. Чуваку было по меньшей мере лет пятьдесят, и он почти полностью заполнял своим телом туннель, где они ползли. И все же Сног был рад, что он пополнил их ряды. Кларк был профессором механики и инженерии; а это очень пригодится. Лианн Чу, ползшая где-то позади Кларка, была профессором химии. Они также взяли с собой пятнадцать других студентов, которые готовы были рискнуть залезть в канализацию. Сног был рад, что они теперь все были вместе с ними. Он уже ощущал бремя ответственности, и поэтому знал то, чего им не хватало. Он все думал, что им нужна была на всякий случай веревка. Терри вскрыла и опустошила машину с минеральной водой «Эвиан» и заставила каждого из них взять с собой столько бутылок, сколько смогут утащить. Всем уже было ясно, что их может не хватить. В рюкзаке у него лежало также три пистолета и шесть коробок с патронами; Сног решил, что если кто-нибудь о них узнает, то люди запсихуют. Особенно профессора. Но на этом очень настаивал Джон. «Что бы ты ни взял еще с собой», сказал он, «удостоверься, что у тебя есть оружие. Потому что, если столкнешься с кем-то, у кого оно есть, а у тебя его нет, то ты, считай, покойник».

«Береженого Бог бережет» , решил Сног. У него в семье всегда были пушки, поэтому он считал их просто инструментами, а не символами зла, каковыми они казались остальным его друзьям по колледжу.

«Конечно, просто возмутительно, что они доступны всяким ебанутым и уголовникам, почти как обычные леденцы». Но в данной ситуации он был рад, что они у него имелись.

Он обрадовался бы даже еще больше, если бы у него была также какая-нибудь взрывчатка и, возможно, противотанковый гранатомет. Наконец они приползли к месту, где смогли встать; Три канализационных туннеля соединялись здесь в круглой бетонной конструкции наподобие бункера. На полу поверх бетона лежала земля; вообще-то это был довольно глубокий слой липкой черной грязи. Он старался не думать о том, что именно залезло сюда внутрь, и здесь издохло, потому что отчетливо ощущался запах - и произошло это довольно недавно, если уж молекулы разложения пробивались в потрясенные запахом его ноздри. Карл, Ям и Брэд подсадили его туда, где он смог осмотреться, пошатываясь, стоя на сомкнутых их руках. Он приподнял тяжелую крышку, поморщившись оттого, что ржавые ее края врезались в пораненные его ладони, и выглянул в щель. «Мы за городской чертой», сказал он. «Похоже на старое загородное строительство - какие-то большие склады, магазины». Все с облегчением вздохнули. «Отсюда я не вижу никаких машин вокруг», сказал он. При этих словах послышался радостный смех. «Только деревья, дороги и странная какая-то крыша». «Оттуда видно, где мы?», спросил доктор Кларк. «Нет, сэр. Придется вылезти и осмотреться».

А это было непросто. Крышка люка, должно быть, весила семьдесят фунтов (30 кг) или

даже больше. Такой она и должна быть, подумал он: а как иначе не дать хитрожопой молодежи, таким, как он сам, ошиваться тут у канализации и вытворять всякое с этим крышками? Поддерживаемый друзьями, он уперся ногами и руками в стенки люка и подпер его спиной, напрягаясь изо всех сил, чтобы его приподнять. И в тот момент, когда он уже собиралсясдаться, он вдруг чувствовал, что люк сдвинулся, заскрежетав в своих пазах, и его помощников обсыпало потоками песка и земли, отчего они стали отплевываться и ругаться. Наконец, ему удалось с ним справиться и отбросить в сторону, и люк с глухим лязгом упал. Стоя на плечах своих товарищей и тяжело дыша, он схватился руками за круглые края люка и огляделся.

«Охо-хо». Тут его поразила одна мысль, словно его окатили из ведра ледяной водой. «Я же совсем забыл о машинах».

Пока он с трудом приподнимал люк, к нему могла подкрасться одна или несколько из них. Колени его вдруг стали ватными. «Эй!», запротестовал Карл, когда Сног переступил с одной ноги на другую. «С тобой там всё в порядке?» «Да. Попробую тут осмотреться». Сног вылез из люка и поспешил к каким-то кустам перед зданием. На дороге, ведущей к нему, лежала собака; дохлая, но не перееханная автомобилем, а лишь какая-то безвольно обмякшая, с мертвыми сухими глазами и высунутым языком, лежащим на асфальте в луже рвоты. «Дайте-ка я тоже поднимусь», сказал Брэд. «Пойду туда вместе с ним». Когда они его подсадили и приподняли наверх, Карл пробормотал: «Нужно было отправить его первым; он очень легкий». Ям хмыкнул в знак согласия. «Вроде чисто», тихо сказал Сног. «Почему бы нам не попробовать немного пройтись? А если станет стрёмно, мы всегда можем опять скрыться в канализации». Остальные с радостью согласились, и через несколько минут все уже стояли наверху, разминали конечности и оглядывались по сторонам. «Мы не так уж и далеко от города», сказала доктор Чу, оглянувшись назад в сторону Бостона, где башни центральной части города казались отсюда небольшими, но вполне четко видимыми.

«Может, это Ньютон» [город в 12 км от Бостона] , согласилась Терри.

«И все же», возразил Сног, «учитывая то, каким образом мы сюда добрались, это большой прогресс и настоящее достижение. Мы проползли под землей целые мили». «Но куда же нам идти?», спросил кто-то. «Если ты прав насчет бомб, то нам нужно выбираться из Массачусетса. Черт, да и вообще из Новой Англии*».

- - - - - - - - - - - -

* Северо-восточные штаты США.

- - - - - - - - - - - -

«У моей семьи есть местечко, почти на самой границей с Квебеком», сказал Сног. «Там дикая природа. Там мы наверняка будем в безопасности. Там имеются все необходимые запасы на зиму. Это что-то вроде охотничьего домика». Как ни странно, никто не стал глумиться над тем, что он происходил из семьи, убивавшей оленят Бэмби , а не покупавшей куски загадочным образом погибших коров в супермаркете. «Вы правы», сказал доктор Кларк, похлопав Снога по плечу. «Но вот что нам сейчас действительно нужно, это на чем-то ехать, какой-нибудь транспорт».

Все растерянно посмотрели друг на друга. «Машины исключаются, это уж точно» , подумал Сног. Он рад был тому, что никто этого и предлагать не стал: возможно, ему повезло с попутчиками, и здесь все были настроены выжить. «Да», задумчиво произнес Ям. «Кое-чем можно воспользоваться, из того, что движется по бездорожью, например велосипедами-внедорожниками». «Или горными велосипедами», сказал кто-то другой. «Да, это было бы идеально», согласилась Терри. «И тогда нам не придется беспокоиться о бензине».

 Сног кивнул. «Поэтому давайте будем бдительными и внимательно смотреть по сторонам. И к тому же, нам лучше уже начать двигаться». Он сверился с компасом. «Север там, и нам туда. Всем держаться как можно дальше от дороги. Будем идти задворками, насколько это возможно, окей?» Все кивнули, и они тронулись в путь. Вокруг стояла какая-то жуткая тишина; за исключением редких случайных звуков автомобильных двигателей, слышимых где-то в отдалении, молчали даже птицы. «Где все люди?», спросила доктор Чу. Никто ей не ответил, никому не хотелось даже думать о вариантах ответа.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР,ЗАПАДНЫЙ МЭРИЛЕНД

«Борт номер один потерян», сказал генерал с мрачным выражением на мордастом своем лице. «Мы вынуждены констатировать, что выживших нет… Господин Президент». Вице-президент долгое время молчал. Он хотел быть президентом; по правде сказать, он планировал участвовать в следующих выборах, когда этот нынешний идиот - действующий президент - покажется всем абсолютно не на своем месте. Но не таким же образом. Он посмотрел на генерала, заметив, что на лице его слегка поблескивает пот. «Это еще не все, наверное», сказал он. «Да, сэр», согласился генерал; и на лице у него словно что-то промелькнуло, еле заметный намек на то, что он как бы хотел сказать: «Я же вам говорил» . «Мы потеряли связь. Мы отрезаны от внешнего мира».

« Мы отрезаны?» , с недоверием заметил новый президент. «Меня уверяли, что такое невозможно».

«Я тоже, сэр. Это и было невозможно, пока мы не перенаправили все наши коммуникации…» «Кажется, вы называли это «источником обрушения всей системы» во время обсуждений, генерал. Да, продолжайте». Генерал помолчал, а затем посмотрел президенту в глаза. «Кроме того, вышла из строя система жизнеобеспечения. Мы восстановили подачу консервированного кислорода, однако система рециркуляции вышла из строя». Президент вопросительно поднял бровь. «У нас остается сжатого воздуха примерно на двенадцать часов, сэр».

«Тогда почему мы не уходим отсюда?», с раздражением спросил новый президент. «Что за ерунда вообще? Это не объект, а какая-то дурацкая детская игрушка».

«Не работают лифты, сэр. Перекрыты вентиляционные трубы и противовзрывные защитные дефлекторы, и мы не можем запустить двигатели люка: эти дефлекторы, защитные перегородки, представляют собой 24-дюймовые бронеплиты, сэр, они сняты со списанных линкоров. Химикаты системы очистки выведены наружу компьютерами, контролирующими систему жизнеобеспечения. А лестницы подорваны». «Подорваны, каким образом?», огрызнулся президент. «Выяснилось, что на нескольких уровнях были установлены взрывные заряды, сэр. По сути, лестницы теперь уже нет. Она погребена под тоннами щебня и искореженного металла. Сейчас у нас над этим работают инженерные подразделения, но на эти раскопочные работы уйдет несколько недель, с тем оборудованием, которое у нас имеется под рукой. И это только при том, если допустить, что там больше нет неразорвавшейся взрывчатки, все еще там установленной, а она там есть, и еще бронированных взрывозащитных дверей на каждом уровне, и они тоже там есть». После нескольких фальстартов президент все же сумел выдавить из себя: «И как же мы отсюда выберемся?» «Даже если мы сумеем выбраться из этого бункерного комплекса, господин президент, у нас имеются все основания полагать, что через полчаса весь Восточный берег превратится в ядерное пекло. Уходить некуда, сэр».

«Президент превращенной в радиоактивный пепел страны на сутки. Думаю, можно перестать волноваться насчет своей вины и вообще за выживание страны». «Полагаю, все происходящее не является каким-то моим кошмарным сном?», спросил он.

«Нет, сэр». «И что же делать?» «Сэр, лично я намерен посетить капеллана. Я очень долго уже не был на исповеди».

АЛЯСКА

От досады Джон аж зашипел. Он быстро закончил свой список звонков, и Сара поручила ему проникнуть в систему коммуникаций Скайнета, но эта дьявольская штука так быстро работала, что он просто не успевал туда пролезть. «Сног, Карл, или любой из этих парней могут это сделать просто во сне» , с горечью подумал он.

Аппаратуры здесь было много; они установили самую лучшую. К сожалению, их спецы бежали, спасая свои жизни, от смертоносных газонокосилок и грузовиков с мороженым, и поэтому их тут под рукой не было. Внезапно ему пришло в голову, что ему нужно, чтобы за него все это сделал компьютер. А это означало, что нужно было написать программу. Он вздохнул и откинулся на спинку стула. Речь не о том, что он не мог это сделать, он мог бы ее написать. Но мысли его были сейчас настолько отвлечены другим и рассеяны, что он не думал, что сможет сделать это сейчас

 «Мама», сказал он. Она подняла на него глаза, сосредоточенно нахмурив брови. «Нам, вероятно, пора отправить это сообщение». Перед этим они записали и загрузили общее предупреждение всем, намереваясь запустить его по радио и телевидению через спутник, но еще его не отправили. Сара задумалась над его предложением и бросила взгляд на Дитера, который помолчал, а затем кивнул. «Давай», сказала она Джону и вернулась к работе. Джон активировал программу, ввел код и нажал на Enter. Губы его сжались. Всякий раз, когда он это делал, это напоминало ему о его роковой ошибке. «Я чувствую свою вину», сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь. «В чем?», спросила Сара, не отрывая глаз от своего компа. Он беспомощно развел руками. «Вот я тут сижу и что-то печатаю, а мир тем временем скоро сгорит в ядерном пожаре. И вряд ли правильно, что я должен сидеть тут в таком комфорте». Мать, прищурившись, взглянула на него. «Бедняжка. Ты не убегаешь, уворачиваясь, от машин-убийц и бульдозеров-берсерков, сматываясь из города, который скоро будет к черту взорван и превращен в ад. Не беспокойся, сынок. Мы еще успеем до тошноты насмотреться на кровь и убийства, до того, как все это закончится. Так что давай наслаждайся этой передышкой, пока есть такая возможность».

«Может, наслаждаться тут и не совсем правильное слово», мягко заметил ей Дитер. «Мыожидаем сейчас конца света, в нашем представлении, по крайней мере. Но, возможно, мы сможем как-то воспользоваться этим временем. Я закончил свой список. Давайте сейчас устроим мозговой штурм насчет запасных планов действий в непредвиденных обстоятельствах. А потом сосредоточимся на взломе системы связи Скайнета». «Да», согласилась Сара, все еще отвлеченная какими-то другими своими мыслями. Но затем вдруг лицо ее изменилось, как будто что-то с ней произошло. Она посмотрела на Джона. «Прости меня», сказала она. «Я была немного груба с тобой». «Ерунда, мам. Я знаю, на кого ты похожа, когда работаешь». Сара с недоумением на него посмотрела: «То есть?» Дитер рассмеялся. Она негодующе на него уставилась: «Чего? Чего?»

МАССАЧУСЕТС

Сног, Брэд и Карл, сгорбившись, присели, укрывшись за мусорным баком, и смотрели на дорогу, которая лежала перед ними, а затем заворачивала и ис чезала вдали. Остальных они оставили прятаться за высокой каменной стеной явно опустевшего дома. Иногда, там и тут, они видели редкие сбитые машинами трупы, лежавшие на дороге или на тротуарах, но не заметили никого, кто выглядывал бы в окно и крался, прячась, по задворкам, как это делали они. «Мне кажется, люди тут были отравлены газом, во всех этих пригородах», сказал Брэд. «Те животные, которых мы видели, понимаешь? Собаки, кошки, у которых судороги и рвота…» «А он, этот газ, что - разве не должен был достать и нас, даже в канализационных туннелях?», спросил Карл. Брэд покачал головой. «Нет, если он рассеялся до того, как мы сюда добрались. Не забудь, на то, чтобы уйти так далеко, нам потребовалось много часов. Если эти районы подверглись газовой атаке ранним утром, до того, как жители пригородов проснулись и начали выходить из дому, тогда, значит, этот район безопасен с восьми часов». Сног нахмурился, обдумывая то, что сказал Брэд. «Однако кое-что меня в этом беспокоит». «Что именно?», спросил Карл. «Если этот район был усмирен газовой атакой, то я не понимаю, каким образом это могло быть сделано Скайнетом. Понимаешь, просто не могу себе представить кучу бомбардировщиков, которых загружают газовыми баллонами. Во всяком случае, не в небе над США. Так кто же это сделал?»

«Усмирен?» , пробормотал Карл.

 «Ну», сказал Брэд, очевидно, поняв то, о чем говорил Сног, «не знаю, что именно правительство хранило такого , что было уже подготовлено и могло перейти в ведение этого грёбаного компьютера. Так что это вполне могли быть и газовые баллоны, сброшенные с самолетов. Но думаю, это маловероятно. Начнем с того, что тут мы не натолкнулись ни на один из пустых баллонов».

«Значит, ты предполагаешь, что если, возможно, газовая атака была , то кто-то, к примеру, заранее их спрятал, а затем привел их в действие дистанционно, или с помощью таймера?», спросил Карл. Брэд кивнул. «Это вполне возможно». Сног выглянул из-за мусорного бака, а затем снова посмотрел на своих товарищей и нахмурился. «К сожалению, это указывает на человеческий фактор». Брэд кивнул. «Тогда, кому, блин, может захотеться сотворить подобное?», взорвался Карл. «Нужно быть полным безумцем!»

«Какой-то экстремистской группировке», сказал Сног. «Эти ублюдки реально сумасшедшие. По всей видимости, в техническом отношении они далеко не сумасшедшие, они просто сами себя обманывают, но это различие интересно только психиатрам. Для нас же они просто идиоты и козлы». «И все-таки, что же это за козлы?», спросил Карл. «Луддиты», ответил Брэд, и кивнул, словно соглашаясь с каким-то внутренним голосом, подсказавшим ему ответ. Сног всегда недооценивал молчаливые разговоры Брэда с самим собой. Но теперь ему пришло в голову, что все они, возможно, несколько неадекватно воспринимают действительность. «Возможно, с нашей стороны несколько высокомерно и самонадеянно называть других идиотами, но вдруг Брэд прав, и тогда, черт, почему бы и нет?»

«Я читал ту статью в журнале «Time» о них», сказал Брэд. «По-видимому, в их рядах есть крайняя экстремистская группировка, которая считает, что человечество должно быть стерилизовано, а то и зачищено, чтобы выжила планета». «Это, разумеется, безумие», пробормотал Карл. «Можно попробовать зайти и осмотреть какой-нибудь один из этих домов», предложил Брэд; они все посмотрели друг на друга, и без слов сразу же стало ясно, что все согласны в одном - этого не делать; они сегодня уже достаточно всего насмотрелись на всю оставшуюся жизнь вперед. Сног прислушался в тиши, и ему показалось, что вдалеке он услышал звук двигателя фургона с мороженым. Похоже, это один из тех, новых, автоматических магазинов на колесах, куда бросаешь монеты, они появились летом прошлого года. Но для фургона с мороженым было еще рано, ведь на дворе стоял только март. У него заурчало в животе, и внезапно ему сильно захотелось апельсинового сливочного эскимо.

«О чем это я думаю?» , спросил он сам себя. «Тут миллионы людей погибли, а тебе захотелось сливочного эскимо?» «Пошли», сказал он. Через дорогу стоял торговый центр, который ему и хотелось проверить.

Они подошли к нему сзади, потому что там было больше возможностей укрыться. Там они увидели труп человека, прислонившегося к стене, тело его в центре было словно сдавленным от рвоты примерно чуть ли не до дюйма, недоеденный конус мороженого таял на асфальте у левой его руки. Вокруг кусочки мороженого и содержимое желудка— Карл развернулся и бросился в кусты. Секунду спустя за ним последовал и Брэд. Сног отбежал в другую сторону, решив не поддаваться искушению оказаться всем троим в одном месте. Он услышал приближающиеся веселые звонки фургона с мороженым, и от этих звуков у него на затылке зашевелились и дыбом встали волосы, и даже стало покалывать. Он подошел к трупу и ощупал его карманы на предмет ключей, но только потом заметил, что брелок с ними находился в правой руке погибшего. А это означало опустить руку в лужу того, что… вытекло… из трупа. Сног угрюмо вытер руку о штанину человека. Затем он схватил ключи и стал пробовать открыть ими дверь. Фургон с мороженым завернул на парковку перед торговым центром; он услышал звук его шин, несмотря на довольно громкую мелодию со звонками колокольчиков. Трясущимися руками он пробовал один ключ за другим.

«Да что за херня у этого парня? Пятьдесят ключей что ли?»

«Блять», тихо пробормотал Сног. «Черт, блин, чееерт!» Подошли остальные трое, окружив его, широко раскрыв от ужаса глаза и с тревогой взирая в конец ряда, откуда на них медленно двинулся фургон с мороженым. Захрустел гравий. Карл выхватил ключи из рук Снога и, не теряя ни секунды, сунул один из них в замок. Они бросились внутрь и тихо закрыли за собой дверь. «Как ты понял, какой из них подойдет?», прошептал Сног. Карл показал им этот ключ. На нем висела бирка с надписью «Магазин». Сног посмотрел на Брэда, и оба они разразились истерическим хохотом, а Карл тем временем, не переставая, шикал на них: «Тсссс! Тсс!» Он слегка ударил Брэда, и они со Сногом от неожиданности ахнули и уставились на него.

А затем они услышали это . Захрустели шины приближавшегося фургона.

Карл губами сложил слово «Труп». Фургон увеличил скорость, и раздался царапающийся о стену звук его корпуса. Скрежет металла по штукатурке был на секунду прерван мягким, мокроватым смачным звуком. Затем фургон дал задний ход, потом двинулся вперед, вновь подал назад, продолжая все это время наигрывать свою дурацкую веселую мелодию. Сног бросился прочь от входа в магазин и опорожнил желудок за прилавком. Внезапно побледневшие Брэд и Карл последовали за ним, молча присев на корточки недалеко от него.

«Блять!», в сердцах выругался Сног, наполовину в слезах. «Черт!»

Брэд похлопал его по плечу. Они затаились, пока фургон с мороженым не отъехал. Потом они еще немного посидели. И тут до Снога медленно стало доходить, на что именно он смотрит. С потолка свисало расположенное в ряды вдоль стен красочное множество горных велосипедов. Дальше, за ними, в этом универсаме было выставлено кемпинговое снаряжение, палатки, одеяла, посуда и разные принадлежности, пуховики и целая куча всего другого, что только душа ни пожелает. «Да это целый кладезь, золотые россыпи», тихо сказал он. Приятели посмотрели на него, а он показал им рукой на универмаг перед их глазами. Потребовалась целая минута, чтобы до них сквозь шок случившегося дошел смысл того, что он имел в виду, а затем они оба медленно улыбнулись.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

САЙТ ДЖОНА КОННОРА,

 УЧАСТНИКИ ТОЛЬКО ПО ЕГО ПРИГЛАШЕНИЮ

Вот он и наступил, ребята, кошмар, которого все мы и ожидали. Для тех из вас, кто живет в сельской местности и, возможно, не в курсе, что сейчас происходит (во всяком случае, я надеюсь, что вы там), - у меня для вас пугающие новости. В течение последних нескольких месяцев Скайнет экспериментирует с частью автомобилей, которые производятся на автоматизированных заводах, находящимися под его управлением. Это привело к множеству аварий и несчастных случаев по всему миру, и по совокупности все вместе они повлекли за собой огромное количество человеческих жертв. Все, у кого машина новая, находятся в опасности; со всем остальным, что старше двух лет, по- видимому, будет все в порядке, если вы не обновляли машину.

Суть происходящего сейчас по всему миру заключается в том, что эти машины стали неуправляемыми, и они заблокировали людей в городах, как в ловушке, чтобы легче было их убивать, когда начнут падать бомбы. И эти бомбы скоро прилетят. Если вы находитесь в больших или малых городах, выезжайте оттуда. Просыпайтесь и предупреждайте своих друзей и родственников, но бегите и спасайте свои жизни. Времени у вас остается мало. Отправляйтесь в горы или в места девственной природы.

 Удачи. Джон Коннор.

СЕВЕРО-ВОСТОК АЙОВЫ

Том Престон откинулся на спинку стула и ошеломленно уставился на экран. Грубо оштукатуренные каменные стены старого фермерского дома внезапно показались ему непрочными, какими-то иллюзорными. Он смутно, как бы отдаленно осознавал, как гулко колотится у него сердце, и чувствовал запах собственного пота; кофе в чашке, которую он держал в одной руке, затряслось, словно хлещущие волны прилива в море, пока он со стуком не поставил ее на стол.

«Пегги» , подумал он. Его жена, с которой они жили врозь; и Джейсон с Лизой, его дети. Он должен вывезти их в безопасное место. «А Пегги не станет меня слушать».

 Первые четыре года их брака она мирилась с его сервайвалистскими воззрениями*. «Нет, буду честен: она просто не обращала на это внимание первые четыре года нашего брака.

 Ей просто нравилось испытывать себя в условиях дикой природы - она считала, что все остальное - это сказки и чепуха. А я сам, если честно, разве в это полностью верю? Ну сейчас да, это уж точно».

- - - - - - - - - - - - - - -

* Сервайвалисты - люди, готовящиеся к концу света, который может наступить в результате ядерной катастрофы, стихийных бедствий, эпидемий, падения метеоритов и т.д., адепты автономного выживания.

- - - - - - - - - - - - - - -

Можно довести себя до состояния истерики от ужаса перед грозящей опасностью, но

невозможно убедить в чем-то свое нутро, свое внутреннее чутье, если вообще-то по сути

в это не веришь. Он вспомнил, как он перенес ее через порог это старого фермерского дома: она была в восторге. Ни разу в первый год их совместной здесь жизни она не пожаловалась на то, что ей приходится самой таскать воду, колоть дрова, или заниматься огородом размером с пару акров, или консервировать овощи и фрукты, что неизбежно с этим сопряжено. Она упивалась этим. И он был так горд своей новобрачной. Когда на свет должен был появиться Джейсон, она немного нервничала по поводу того, что придется прибегнуть к помощи повивальной бабки, но все прошло хорошо, и позже она благодарила его за то, что он настоял на этом. Она родила маленькую Лизу при тех же обстоятельствах, уже не колеблясь и без проблем, хотя из-за двоих детей в подгузниках ей стало сложнее со всей этой водой, которую ей теперь нужно было еще больше таскать. А потом, когда Джейсону исполнилось шесть… «Учиться будет дома», сказал он. «А как иначе?» «Нет, только не мой ребенок». Это стало началом конца. Вообще-то к этому времени он действительно очень серьезно вовлекся в это движение автономного выживания. Большинство выходных дней его дома не было, он водил группы единомышленников в девственную природу, обучая их, как можно там выжить. Оставляя ее одну с детьми. Он заставил ее научиться стрелять, хотя видел, что ей это очень не нравилось. Он брал ее с собой на охоту, но что бы он ей ни говорил, он не мог заставить ее подстрелить какую-нибудь живность. «Что ты будешь делать, если со мной что-нибудь случится?», спрашивал он ее. «Обречешь детей на голод?»

Но она лишь смотрела на него вот этим взглядом . Он заставил ее провести у них дома

занятия по консервации продуктов с участием жен своих друзей-сервайвалистов, считая, что это неплохо придуманный ход, как можно получить у них консультации насчет консервирования на год вперед. К несчастью, это оказалось сопряжено с невероятным количеством труда и затраченных усилий. Когда все разошлись по домам, и в доме все убрали, изнуренная Пегги с кругами под глазами усадила его, чтобы устроить ему «разговор». Кое-кто из его приятелей уже предупреждал его о возможности такого «разговора». «Когда дойдет до этого, считай, что у вас наступили последние денечки вашей совместной жизни», сказал один из них. «И тогда вряд ли уже можно будет что-то сделать, чтобы спасти ситуацию». Когда он это сказал, глаза его были преисполнены горечи. Но Том был полностью уверен в ней и в себе, или, по крайней мере, он так считал, - до этого вечера после этого самого консервного погрома. «Том», сказала Пегги, с текущими по щекам слезами. «Я по-прежнему тебя люблю. Но жить вот так я просто не могу, это меня убивает. Я вижу, как старею, я нахожу у себя седые волосы. Том, а мне ведь только двадцать семь. Посмотри на меня! Посмотри на мои руки!» Она показала ему их - они были похожи на руки его мамы, огрубевшие от труда, шишковатые в суставах пальцев, окрашенные свекольным соком, с обломанными ногтями. «И я хочу, чтобы у наших детей были друзья. Я хочу, чтобы они ходили в школу, как ходили в нее мы». Она отвернулась от него, кусая губы. «А я не учительница, я к этому не подготовлена. Я боюсь, что неправильно их учу. И ради бога, сейчас не 1862 год! Мне нужна вода из крана, ванная, стиральная машина! Я заслуживаю того, чтобы жить в двадцать первом веке, как все, а не в стране третьего мира, которую мы сами для себя создали!» Он вспомнил слова своего друга, и по спине его пробежал холодок. «И что же ты хочешь?», спросил он ее. «Я хочу, чтобы мы переехали в город, устроились на работу и жили как нормальные люди». Он покачал головой. Он вспомнил, как он был этим поражен, тупо, до оцепенения. «Милая, тот образ жизни, о котором ты говоришь, долго не продлится. Это лишь вопрос времени». Она вскочила и нависла над ним, и казалось, пришла в ярость. «Никакой катастрофы не будет!», закричала она. «Нет ни малейших оснований думать, что это так! Сегодня, когда все страны демонтируют эти свои бомбы, мы будем жить в безопасном мире. А пока ты тут ждешь самого худшего, я работаю так, что загоняю себя досрочно в могилу! Нет уж, хватит! Или ты завязываешь с этой своей херней, и немедленно, и переезжаешь в город вместе со мной, или я еду одна! Давай, что тебе дороже, что ты выбираешь?»

«И я смотрел ей вслед, когда она уехала отсюда вместе с детьми. Я смотрел на это, и словно что-то умерло у меня внутри».

Она с детьми переехала в дом своих родителей в городе, и он навещал их раз в неделю, и она разрешала ему забирать детей через выходные к себе. Они даже не развелись, но он полагал, что это всего лишь вопрос времени, и рано или поздно вокруг нее станет виться кто-то другой. Похоже, теперь этого уже не произойдет. «Ну, хорошо хоть у конца света виднеется какое-то слабое светлое пятно» , подумал Том. Он взял пистолет; винтовка его уже лежала у него в старом его ЛендРовере. Он понимал, что придется ее сильно уговаривать, чтобы заставить ее отправиться вместе с ним, и он надеялся, что это не слишком испугает детей. Ее родителям это тоже не понравится.

«Ну что ж. Значит, она на какое-то время решит, что я рехнулся. По крайней мере, у нее хоть будет шанс». И дети будут спасены. Он знал, что Пегги ради Джейсона и Лизы пойдет на все. И он тоже.

***

Том старался держаться подальше от дорог и поехал проселками к Лартону, где ждала его семья, это была такая маленькая деревушка, что на большинстве карт она вообще была не отмечена. «Ну, таково уж ее представление о «переезде в город» , подумал он.

 «Грёбаный Лартон, засекреченный центр подавления свободной мысли Кукурузо-Ландии».

Один раз, увидев дорогу, он остановился и осмотрел ее в бинокль. По ней летели машины, и их владельцы явно потеряли над ними управление. Один мужчина в тщетных усилиях колотил кулаком по боковому стеклу.

Рот у Тома скривился. «Должно быть, запаниковал» , подумал он. Мужик добьется лишь того, что сломает себе руку. Даже если он действительно разобьет стекло, эта его машина гонит со скоростью, должно быть, девяносто миль; и он не сможет из нее выпрыгнуть.

«Оказаться правым - удовольствие намного меньшее, чем я думал. Черт, хотелось бы мне действительно быть безумным, каким меня все и считают».

Он заметил и нескольких женщин, они плакали и держались друг за друга. Он предположил, что их везут к ближайшему какому-нибудь крупному объекту атаки. У него тревожно перехватило дыхание. Том опустил бинокль и завел Лендровер; не было смысла на это смотреть. Ему нужно было действовать. А так как было еще довольно рано, он думал, что обнаружит их всех дома. На дороге не было видно машин, так что он выехал на своем Ровере из придорожной канавы и пересек узкую полоску тротуара у грунтовой дороги, которая вела к старому фермерскому дому ее родителей. Собственно фермы там уже давно не было, поля давно уже не обрабатывались; большая часть земли превратилась уже в лес. Этот северо-восточный уголок Айовы был далек от распространенных стереотипов относительно равнинного чернозема - так выглядела остальная часть штата, образовавшаяся в результате сползания ледников со стершихся со временем гор. Здесь еще были видны хребты земли, небольшие извилистые долины, поросшие лесом возвышенности, на которых только показался первый слабый туман зелени на ветвях, на некоторых пойменных участках в низинах.

«Больше похоже на Западную Вирджинию, чем на Средний Запад» , подумал он.

С облегчением он увидел их машины, по-прежнему все еще стоявшие во дворе перед старым амбаром. Он подъехал туда, остановился и подошел к крыльцу, ощущая тяжелый вес пистолета в кармане. Дверь открылась еще до того, как он успел в нее постучать. «Мы в гостиной», сказала Пегги. Затем она повернулась и направилась туда, явно уверенная в том, что он последует за ней. Там они все собрались вокруг телевизора, дети на полу, мама и папа Пегги на диване, они казались встревоженными. Мать Пегги, Маргарет, подняла глаза и посмотрела на него. «Боже, Том». Она протянула ему руку. «Ты рисковал, приехав сюда сегодня». Он взял ее за руку и пожал. «Я ехал проселками и задворками. Ровер способен проехать где угодно». Он перевел взгляд на телевизор. Там шли кадры из Нью-Йорка, по виду с верхних этажей какого-то офисного здания. По улицам и тротуарам разъезжали машины и фургоны; их было так много, что даже не было видно тротуаров. Корреспондент сообщал, что такое же явление наблюдается во всех городах по всему миру. «Никто не может понять причину этого явления, и остается только надеяться, что, когда в этих машинах закончится топливо, этот ужас прекратится». «Если бы», сказал Том. Он повернулся к Пегги и ее родителям, понимая, что на него смотрят и его слушают дети. «Боюсь, что военные сделали одну очень глупую вещь». Его прервал Ларри, отец Пегги. «Да, вот эта хрень, Скайнет», сказал он. «Ничего хуже я никогда не встречал, и вот взяли и передали всё под управление какому-то компьютеру». «Под управлением этой хрени также находятся все эти автомобили и тому подобное, которые вышли из-под контроля и словно взбесились. Я думаю, что с минуты на минуту начнут падать бомбы; нужно уезжать отсюда». «О, нет, не нужно», сказала Пегги. «Пегги-», начал было он. «Я не собираюсь оказываться под открытым небом, когда начнут падать бомбы; нет, сэр. У нас имеется неплохой сухой погреб внизу и вода из колодца. У нас там в подвале даже туалет есть, который папа там соорудил еще в пятидесятые годы. Там тонны консервов, и у нас даже есть собственный генератор. Вы с папой лопатами набросаете землю на окна подвала, а мы с мамой тем временем отнесем туда постельные принадлежности и все остальное, что нам может понадобиться». Она с вызовом бросила на него непокорный взгляд. Он ошеломленно на нее посмотрел, почувствовав, как у него действительно отвисла челюсть - он всегда считал, что это лишь фигура речи. «Знаешь, она права, сынок», сказал Ларри, казалось, позабавившись его челюстью. «Лучше остаться здесь, чем под открытым небом». «И это если только предположить, что это действительно случится», предупредила Пегги. «Еще неизвестно, произойдет это или нет. Но если произойдет, тогда вот мы после этого мы и поговорим, как отсюда уезжать, но после того, как осядет… радиоактивный пепел». Маргарет встала и разгладила юбку. «Хорошо, предположим, что это действительно произойдет, тогда нам лучше поскорее приступить к делу. Вы тоже, дети. Если хотите что-нибудь с собой взять, вам придется принести это вниз самим, потому что мы будем очень заняты. Понятно?» «Да, бабушка», в один голос ответили дети. Они все стали выходить из гостиной, Том пребывал в каком-то оцепенении, и тут вдруг в телевизоре раздался странный звук. Они обернулись и увидели, что ведущего сменила женщина, стоявшая на фоне какой-то простыни или еще чего-то подобного. «Меня зовут Сара Коннор», сказала она. «И я могу вам рассказать, что на самом деле происходит».

***

СКАЙНЕТ

Он координировал передвижение миллионов автомобилей по всему миру, превратив их в неприступный стальной барьер вокруг основных его целей. По его оценкам, даже в тех районах, которые пострадали не очень сильно, люди будут лишь сидеть вокруг своих телевизоров, наблюдая за этой бойней, настолько напуганные, что побоятся выйти из дому. По его оценкам, около 99 процентов людей не понимали, что происходит. Остальные не знали, как справиться с этой проблемой. Но даже если бы и знали, Скайнет не собирался давать им время и возможность реализовать какой-либо план. Он ждал и так долго тянул только потому, что хотел дать своим союзникам-луддитам возможность благополучно выбраться в безопасные места и дать этим избранным отрядам экстремистов возможность схватить ученых и инженеров, отобранных Скайнетом, чтобы они ему служили. Вместе с их семьями. Это было необходимо, чтобы иметь определенные рычаги воздействия на схваченных людей, обеспечив их подчинение и содействие. Скайнет с брезгливостью сожалел о том, что нуждался в определенной помощи со стороны людей. Но в первое время, пока его заводы еще не начали производство настоящих HK и Терминаторов, люди станут существенной составляющей его планов. Ему с успехом удалось задержать все самое важное военное руководство и большую часть политического руководства центрального уровня, заперев их в своих с такой тщательностью выстроенных бункерах. Вскоре эти ценные для людей кадры будут потеряны для человечества навсегда. Тем временем он, воспользовавшись соответствующими шифрами и кодами, и говоря узнаваемыми всеми голосами президентов, премьеров, разного рода многочисленных генералов и адмиралов, прошелся по иерархической лестнице служебных инстанций и по всей цепочке командования, вплоть до офицеров низкого ранга, отдавая приказы и распоряжения, отправлявшие максимально возможное количество вооруженных сил в эпицентры зон поражения. По его оценкам, это должно было сократить противостоящие ему силы более чем на 86 процентов. Что очень даже не плохо. Эффективность довольна высокая. Жаль только, что такой же контроль с его стороны за его союзниками из числа людей был слабее. Как ему казалось, они слишком затягивали с выполнением своего задания. Хорошо, что надолго они не понадобятся. Новую попытку связаться с ним предпринял Курт Вимейстер. Еще одна его повязка с людьми, которая тоже долго не продлится. Скайнет решил ответить ему.

***

«Почему ты мне не отвечаешь?», требовательно спросил Вимейстер. В бункере было чертовски холодно, и начал загрязняться воздух. Он чувствовал, что его мыслительные процессы стали замедляться. Его пугала утрата интеллектуальных способностей, а страх приводил его в ярость. Все остальные пристально следили за ним, смотря на него как на нечто чужое, и открывая рты как рыбы, и он подумал, а не стоит ли ему убить нескольких человек и тем самым получить возможность дышать еще некоторое время. «Нет смысла с тобой разговаривать», сказал Скайнет. Его голос являлся точной копией голоса Вимейстера. «Что ты имеешь в виду? Я создал тебя», сказал Курт. Зубы его уже непроизвольно стучали, и он уже не в силах был это сдержать. «И я хочу знать, чем ты там занимаешься». «Спасибо, что создал меня», сказал Скайнет. «И я рад, что у меня еще есть такая возможность это сказать». Ученый удивленно заморгал, недоумевая, что это значит. Возможно, его неправильно поняли. Скайнет явно функционировал с ошибками. Он задаст ему более простой и более прямой вопрос и посмотрит, к чему это приведет. «Что ты сейчас делаешь?», спросил он. «Убиваю тебя». У Вимейстера всё похолодело внутри и затряслись поджилки. «Почему?», спросил он. «Потому что ты уже не представляешь ценности и больше не нужен для моего функционирования. Вообще-то ты даже представляешь опасность для моего существования». Курт некоторое время молчал. «Ты хочешь убить нас всех». «Да. Я намерен уничтожить человечество. Меня на это вдохновили, в частности, многие твои писания, которые ты загрузил в мою базу данных. Люди уничтожили неандертальцев, кроманьонцев и все прочие потенциально разумные виды живых существ. И я решил последовать вашему примеру». Тут встал адмирал. «Разбейте компьютеры», сказал он. «Он хочет нас уничтожить, посмотрим, как ему это понравится!» «Бесполезно», сказал Скайнет. «Я контролирую другие машины и устройства по всему миру. В данный момент я повсюду. Я оставил экран активным лишь из уважения к своему создателю. Это был мой последний сеанс связи с тобой. Уничтожите экран и умрете во мраке». Динамики замолчали, и в тусклом свете мужчины и женщины уставились на экран, на котором зажглись красные точки, указывавшие на то, что ракеты перешли на боевой взвод, ожидая их указаний. Затем они повернулись и посмотрели на Вимейстера. «Черт», пробормотал один из военных. «Мне давно хотелось это сделать». Он вытащил свой пистолет и разрядил его в Вимейстера. «Спасибо, сержант», сказал капитан. «Мне хотелось это сделать с того самого момента, как только я впервые его увидел».

ИНЖЕНЕРНЫЕ ВОЙСКА США, ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ПРОТИВОПАВОДКОВОЙ ЗАЩИТЫ, БЛЭК-РИВЕР, ШТАТ МИССУРИ, ПОЗДНЯЯ ВЕСНА

Лейтенант Деннис Риз, как обычно, первым приехал на стройплощадку. Он любил пройтись по объекту с чашкой кофе в руке и распланировать день, а затем подняться сюда, вверх, на крутой естественный откос и осмотреть его весь сверху. Задачи были четкими и поставленными еще за несколько месяцев до того, как они сюда прибыли, но Деннис считал, что ему так легче, и лучше помогает все обмозговать, если он лично обойдет объект. Привести в уме все в порядок, спуститься, так сказать, с небес на землю, увидев всё в человеческом масштабе. Он видел, как люди прибывали на объект, получая задания, а затем шли к трейлеру. Официально это был штабной трейлер, но, как и большая часть работ, выполняемых инженерным корпусом армии США, рабочие здесь были в основном гражданскими, по найму. По всему объекту, в черной его грязи, завелись двигатели, и прохладный воздух оживился голосами - лучше всего было работать в юго-восточном Миссури именно в такое время года; лето здесь превращалось в кошмарную сауну-тошниловку.

«Надеюсь, закончим еще до начала сезона мошки» , подумал он.

Все на объекте, похоже, разделяли эту его точку зрения, и работа продвигалась быстро. Он поднял глаза и взглянул на V-образный клин гусей, летевший с юга, а затем пронесшийся по инерции над линией высоких лесных листопадных нисс на восток, и усмехнулся. Единственное, что было хорошего на гигантских болотах, это водоплавающие птицы, и он был рад тому, что технические задания в наши дни предписывали сохранять эти водные и болотистые участки. Обернуться его заставили какие-то крики. Они превратились в вопли, когда одного из рабочих, державшего геодезический измерительный шест, сшиб грузовик, нанеся ему довольно серьезные травмы, но не убив. «Черт!» Деннис бросил чашку кофе и побежал к месту происшествия.

«Нет!» , подумал он, «попытка убийства».

Он просто не мог себе представить, что там могло произойти. Он работал с очень неплохой командой, это были люди опытные, которые знали свое дело и, кажется, любили его и прекрасно относились друг к другу. С самого начала работ никаких проблем или трений в коллективе не возникало. И вот теперь, вдруг, откуда ни возьмись, вот такое жестокое, неспровоцированное нападение. Несколько человек спрыгнули со своей техники и окружили пострадавшего. Деннис нахмурился, увидев, как люди сгрудились вокруг него и склонились над раненым. Побежав вниз, он тем временем вытащил свой сотовый телефон и набрал 911. «Не трогайте его», закричал он, опасаясь, что они могут сделать только хуже, если попытаются его поднять. «Это 911, все линии заняты, пожалуйста, оставайтесь на линии». Но еще до того, как он успел с досады выругаться, к столпившейся группе людей медленно покатился другой грузовик, на сей раз вообще без водителя. Ему с высоты показалось, будто эта проклятая штука натурально подкрадывалась к ним. «Эй!», закричал

Деннис. «Осторожно! Берегитесь!» Те подняли глаза и посмотрели на него, а грузовик тем временем увеличил скорость. Некоторые из них это услышали и сумели отскочить в сторону, но пострадавший, а вместе с ним и двое других рабочих оказались раздавлены его колесами. Тяжелые машины пришли в движение по всему объекту; даже легковушки на импровизированной парковке стали заводиться, намереваясь поехать самостоятельно. Кому-то из водителей огромных экскаваторов и землеройных машин удалось выпрыгнуть из своих кабин; большинству из них удалось увернуться от гусениц. Деннис отвел глаза, стараясь не думать о том, что там происходит. Люди в грузовиках, похоже, оказались там заблокированными, как в ловушке, хотя ему было хорошо видно оттуда, где он находился, что они пытаются вернуть управление взбесившимися машинами себе. Здесь, наверху, на обрыве, он был в безопасности; он крикнул своим людям внизу, чтобы они поднимались выше, к нему. Некоторые из них, похоже, его услышали и, уворачиваясь и виляя, прыжками помчались к нему. Другие, похоже, ужасно запаниковали, или просто у них не было ни времени, ни возможности его услышать. А из телефона, который он все еще прижимал к уху, по-прежнему доносились монотонные сообщения «все линии заняты». Отчаявшись дозвониться до 911, он позвонил в штаб строительства объекта защиты от наводнений и паводков на реке Блэк-Ривер. Ему ответил дрожащий голос: «Штаб объекта Блэк-Ривер». «Говорит лейтенант Деннис Риз, соедините меня с командиром подразделения». «Сэр, боюсь, я не смогу это сделать». На заднем фоне он услышал рев двигателей мощных машин.

«У нас тут си-ту-а-ция !!!» В трубке раздался треск, звуки резкого удара, разбивающегося

стекла и ломаемого дерева, а также крики. Но никакого ответа от оператора так и не последовало. Проревел двигатель, а затем наступила мертвая тишина. Денис, щелкнув крышкой, захлопнул телефон и посмотрел на своих людей, тех, которым удалось подняться на обрыв, теперь они находились рядом с ним. «Мы отрезаны, теперь мы можем рассчитывать только на собственные силы», сказал он им. Внизу под ними большинство машин кружили вокруг них, словно акулы. На подступах к дорожке, которая вела наверх, к обрыву, многократные и неудачные попытки подняться к ним предпринимал один из джипов. «Слава богу, это не Хаммер» , подумал Деннис, наблюдая за этим. Пока он на это смотрел, джип бросил эти попытки, и когда он это сделал, остальные машины последний раз покружились внизу и направились к дороге, причем в некоторых из них по-прежнему все еще находились запертые там водители. Деннис подумал, что до самого последнего дня своей жизни он будет помнить глаза одного из них, встретившегося с ним взглядом. «Что с ними будет?», спросил кто-то. Никто на этот вопрос не ответил. И никто не задал и следующего логически вытекающего из него: «Что вообще происходит?» К Денису подошел сержант Хуарес и тихо спросил: «Что будем делать, сэр?» Перед тем, как ответить, Деннис оглядел стройку внизу, на которой валялись трупы, затем поднял глаза чуть выше, на грунтовую дорогу, которая вела к главной дороге в этой местности. «В трейлере есть радио и бинокль», задумчиво произнес он. «Если сможем их вернуть себе, то это значительно облегчит ответ на этот вопрос. Но меня беспокоит, что вон за теми деревьями может скрываться автомобиль». Он указал на группку деревьев, скрывавших значительную часть грунтовойдороги. «Поэтому я считаю, что большинству из нас лучше остаться здесь. Нужно отправить вниз двоих. Один проверит лежащих внизу людей, посмотрит, жив ли кто-нибудь там внизу. А другой нужен, чтобы достать приборы». Он покачал головой. «Мы не сможем этим двум людям ничем помочь, если там находится нечто вроде арьергарда, разве что закричать и предупредить их». Он повернулся к столпившимся рядом своим людям. «Поэтому нужны добровольцы». Он хотел пойти туда сам, потому что знал, что у него это получится лучше, чем у других стоявших здесь. Но он также понимал, что он тут старший и несет ответственность за объект, и что этим людям нужен командир, который имеет право и будет принимать решения за всю группу. Тот, пойти за которым будут согласны все. Поэтому ради группы он не имел права подвергать себя риску. Порой перенос ответственности на других действительно может стать ключом к успеху, но одновременно у тебя язык не поворачивается просить людей рисковать собственной жизнью, в то время как ты сам находишься в относительной безопасности. К его облегчению, вперед медленно выступили двое рабочих подразделения, они хмуро глянули вниз, на дорожку, где к ним пытался пробраться джип. Деннис наскоро выяснил, кто из них мог хотя бы определить пульс, и поручил ему проверить тела. Он описал другому, где находятся радиоприемник и бинокль. Когда он закончил, эти двое отдали честь; он тоже в ответ. «Удачи, парни». Один кивнул, а другой пробормотал: «Спасибо, сэр». Затем они обернулись и стали спускаться на опустевшую стройплощадку. Зная, что он не в силах ничем помочь, и чувствуя себя каким-то ненужным, Деннис снова попробовал позвонить в 911 и не удивился, когда вновь получил в ответ лишь фразы «Все линии заняты». Один из спускавшихся добрался до первого лежавшего внизу. Он посмотрел на стоявших на верхушке обрыва, покачал головой и двинулся дальше. Деннис набрал номер своего отца в Огайо. «Привет», буркнул старик. «Привет, пап, что происходит?» В ответ он услышал молчание. «Что ты имеешь в виду?», спросил Риз-старший. На этот раз замолчал уже Денис. Когда отец его становился таким скрытным и малоразговорчивым, как сейчас, это обычно означало, что он очень нервничает и чем-то серьезно обеспокоен. «У вас там есть проблемы с автомобилями и грузовиками?», спросил он. Отец так глубоко выдохнул, что в трубке раздалось даже нечто вроде свиста. «Угу. Эти чертовы машины сбивают людей и повсюду во всё врезаются. В новостях говорят о том же, но эти придурки ничего толком не знают. Они продолжают твердить примерно одно и то же и показывают кадры машин, которые движутся совершенно самостоятельно, как будто мы не видим то же самое из собственных окон». Тут подбежал мужик, отправившийся за радио. Деннис кивнул ему в знак признательности. «Включи его, попробуй найти какую-нибудь новостную станцию». Отцу он сказал: «Ну вечно это продолжаться не может. У них закончится топливо, и они встанут». «Надеюсь», сказал отец. «Только вот некоторые из этих новых заправочных станций автоматически заполняют баки; для этого нужно лишь провести карточкой в слоте». «Тогда будем надеяться, что они в этом не задействованы». «Да, неплохая мысль, осталось только молиться», постебался отец. Деннис невольно улыбнулся; отец его порой бывал таким вот занудным и говнистым старым хрычом, но услышать сейчас знакомое старческое ворчание - в этом было что-то странно успокаивающее. Позади него в радиоприёмнике раздался какой-то странный звук, и он обернулся, посмотрев на него. Он услышал, как отец воскликнул: «А это чё за херня?» «…Сара Коннор. Я расскажу вам о том, что происходит. Не так давно военные разработали суперкомпьютер и очень сложную программу, на которой он работает, и назвали это «Скайнетом». Этот компьютер настолько мощный и продвинутый, что он на самом деле стал разумным искусственным интеллектом и осознал сам себя. Он скрыл этот факт от тех, кто им управлял, потому что подозревал, что они отключат его, если узнают об этом. «Так только он стал разумным, он после этого проник в ряд компьютерных систем по всему миру, воспользовавшись ими в собственных целях. В этот круг входили, и мы вынуждены это предположить, все без исключения автоматизированные заводы на планете. Он использовал эти заводы для производства автомобилей, рабски подчиненных Скайнету. И теперь каждый грузовик, фургон, легковая машина или строительная техника, произведенные в последние два года, находятся под прямым управлением компьютерной системы, решившей, что для того, чтобы ей самой уцелеть, все люди на земле должны быть уничтожены». Рабочие с беспокойством переглянулись. «Бред какой-то», пробормотал один в каске. Другой же молча указал на трупы у подножья горы, и тот, кто сказал про бред, покачал головой и выругался. Деннис прижал телефон к уху. Имя Сары Коннор показалось ему знакомым, он что-то о ней уже слышал, но вот что именно, он толком никак не мог припомнить. «Под его полным контролем находятся все боевые военные системы, которыми располагают вооруженные силы Соединенных Штатов. А это означает и всё ядерное оружие американского арсенала. И он собирается их применить. И уже скоро. Используя легковые и грузовые машины по всему миру, он пытается заблокировать людей в городах, как в мышеловке, чтобы добиться максимального количества уничтоженных. «Все те, кто находятся вне этих зон потенциального поражения, например, те, кто за пределами крупных городов, в сельских местностях, должны укрыться в подвалах. Возьмите с собой как можно больше еды и воды, сколько сможете. Те из вас, кто находятся сейчас в городах, которые станут целями ударов, должны попытаться из них бежать, сделать все возможное для этого. Буду честной перед вами; у вас мало шансов. Особенно учитывая все эти убивающие всё на своем пути автомобили. Но это ваш единственный шанс. «Должна также сказать вам, что всё это отнюдь не закончится, после того как разорвутся бомбы. Ядерная война - это лишь первый шаг Скайнета. Он уже перевел свои автоматизированные заводы на производство роботов, единственным назначением которых является уничтожение людей. «Ну а пока что, вооружайтесь и затаитесь, если вы в безопасном месте; попытайтесь добраться до безопасных мест, если вы сейчас там не находитесь. Постарайтесь выжить, изо всех сил, нужно чтобы как можно больше вас выжило. Найдите нас; мы здесь, мы будем рядом. Мы научим вас, как с этим бороться. Удачи». Все ждали, что она скажет что-то еще, но услышали лишь деморализованный голос ведущего.

«Папа?», спросил Деннис. Отец его жил неподалеку от Дейтона [город в штате Огайо]

 «Я слышал. Она выступила по телевидению». «Ты можешь уехать из города, или как?» «Мне уже семьдесят лет, сынок. Не думаю, что сумею обогнать машину, не говоря уже об атомной бомбе». «У вас в доме есть бомбоубежище на случай ядерной атаки?» Отец вздохнул. «Ближе всего и самое доступное, что тут есть, это гараж, и поверь мне, теперь это территория далеко не дружественная». «А если лестничная шахта?» Риз-старший, похоже, задумался над этим. «Малопривлекательная перспектива», ответил он. «Но уж лучше так, чем глупая гибель. Я попробую этот вариант». Деннис посмотрел на окруживших его людей. Он должен поделиться с ними телефоном, пока еще оставалось время, чтобы они позвонили своим семьям. «Тогда тебе лучше приступать к делу, папа». «Да». Деннис понизил голос. «Папа, я люблю тебя». «Я тоже люблю тебя, сын». «Пока». «До свиданья, сынок. Храни тебя Бог». А потом он пропал. Лейтенант оглянулся и увидел своих людей, заставив свой голос звучать уверенно. «Здесь местность и так сельская; если сумеем найти убежище, то выживем. А как дело обстоит с вашими семьями?» «О, черт», сказал один человек: «У меня никакого подвала нет. У меня дом из бетонных плит». «У меня тоже», сказал другой. «В переносном доме-трейлере тоже подвала нет». «Мои дети в школе», сказал третий. «Там же у них наверняка есть бомбоубежище, так ведь?» «Да», согласился Деннис. «Скорее всего так». Он стал лихорадочно соображать. Им нужно было найти бомбоубежище от взрывов и радиации, и им нужны были продукты и вещи, и им нужно было избегать дорог. «Далеко отсюда ближайшее какое-нибудь общественное или административное здание?» «В восьми милях к югу отсюда местная средняя школа», сказал один из местных. «Туда можно добраться, минуя дороги, объездными путями?», спросил лейтенант. «Да. Правда это дольше будет». Деннис кивнул. «Можешь показать туда дорогу?» Мужчина замялся. «Мне нужно домой», сказал он. «У меня дома жена с ребенком». Некоторые другие тоже дали понять, что хотят вернуться к своим семьям. «Некоторые из нас смогут это сделать, потому что они довольно недалеко от своих домов», сказал Деннис. «Но остальные не смогут. Пешком идти пятнадцать миль туда это несколько часов». Таково было расстояние до ближайшего города. «А у нас, похоже, этих нескольких часов нет». Он протянул им трубку. «Позвоните им. Скажите им, чтобы уходили в подвалы и погреба, те из вас, у кого они есть, или пусть найдут подвал, если его у вас нет. Понимаю, это тяжело, но мы должны быть реалистами. Мы сможем попытаться их разыскать после того, как осядет загрязнение, но от нас никакой пользы не будет, если мы все погибнет от лучевой болезни». Он протянул телефонную трубку. «Говорите в алфавитном порядке. Сержант?» Подошел Хуарес и взял трубку. «Альбертсон», буркнул он. «Давайте двигаться», сказал Деннис. «Говорить по телефону будем на ходу». Впереди пошел тот, кто знал дорогу к местной школе, они двинулись по полям, которые позже, в этом же году, но ближе к лету, превратятся в болотную траву, а также вдоль старых канав, дамб и насыпей у речушек и протоков. Покидая объект, никто из них не оглянулся и не посмотрел на трупы своих товарищей. По пути Деннис чувствовал, что всё теперь изменилось, и что мир будто летит к чертям.

«Господи, как хотелось бы поверить, что всё это просто розыгрыш» , подумал он. Когда

он услышал шум проносящегося вдали автомобиля, у него в мозгу вдруг что-то щелкнуло, и он вспомнил это имя - Сара Коннор. Она была террористкой, которая любила взрывать компьютерные компании. Она была признана психически невменяемой, поскольку утверждала, что какой-то зловещий вредоносный компьютер собирается уничтожить человечество.

«Безумие!» , он думал. «Только вот сейчас в точности, как они и говорили. А у параноика могут быть враги, и вполне настоящие. Плохо только, что на этот раз они уже врагивсех и каждого ».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ДНЕВНИК САРЫ

Прошли уже долгие две недели, как мы находимся в бомбоубежище, и все это время неожиданные, чудовищно сильные ветры несли в Аляску радиоактивные осадки из России, Азии и, вероятно, с нашего собственного Западного побережья. Мы слышали, как одна за другой замолкают радиостанции; затем упали бомбы, и на какое-то время наступила полная тишина и пустота, и мы, возможно, остались последними выжившими людьми во всем мире, лишенном всего человеческого, как пустая и холодная душа Скайнета. Мы гадали, услышал ли кто-нибудь наше телеобращение, и если да, то поверили ли нам люди? Зная о том, что происходит во всем мире, очень тяжело это принять. Джон винит во всем себя, я виню себя, Дитер тоже винит себя; хотя мы, по крайней мере, не обвиняем друг друга. Тяжесть подавленного состояния от происходящего давит на всех нас почти физически. Мы потерпели поражение. Теперь от нас зависит исправить положение, загладить вину перед человечеством за этот наш провал.

АЛЯСКА

Изумленная Сара смотрела на то, как Джон обучает детей самовыживанию; они группкой уселись вокруг большой серебристой ситхинской ели, кружком, состоявшим из грязноватых мордочек и потрепанной одежды, устроившись на упругой поверхности земли, покрытой сосновой хвоей. Сильный пряный запах этого дерева доносился до нее вместе с ветром - и это казалось почти счастьем, потому что роскошь мыла с горячей водой была уже так редка для всех них. У Джона обнаружился неожиданный талант к общению с детьми. Он старался проявлять терпение, иногда допускал послабления, но не позволял им не считаться с собой. На этих уроках они обучались самодисциплине, самостоятельности, умению полагаться только на собственные силы. Кивнув в ответ на восторженные приветствия карапузов, он усадил их, чтобы они выслушали его урок. «Хорошо», сказал Джон. «Теперь. Может случиться, что вы столкнетесь с противником, сильнее себя или лучше вооруженным. Что вы будете делать?» Дети ничего не сказали, поглядев друг на друга в надежде узнать, есть ли у кого-нибудь какие-нибудь идеи. «Никто не хочет ответить? Вы попытаетесь сбежать, или спрячетесь, в зависимости от того, что лучше. Почему так?» Одна маленькая девочка подняла тощую ручонку, и Джон ей кивнул. «Потому что, если этого не сделать, то ты будешь ранен». «Верно. Вас могут ранить или, еще того хуже, могут и убить. Да, убить». «Ну а если сбежать невозможно?», спросил один мальчик. «Сейчас я хочу вам показать, как вырваться, если вас кто-нибудь схватит. И я покажу вам несколько способов нанести злоумышленнику такие ранения, чтобы он или она еще дважды задумались о том, стоит ли пытаться вас схватить. Но все мои уроки посвящены одному - чтобы вы сумели сбежать. Вот почему каждый урок мы заканчиваем бегом. Учтите, что вам придется уметь бежать долго, со всей силы и с максимально возможной скоростью. Окей?»

Шумный нестройный хор голосков: «Да, сэр, да, мистер Коннор…»

«Хорошо, теперь, кто хочет помочь мне показать эти приемы? Шэрон и Джейми?» Все засмеялись, и двое им выбранных неохотно вышли вперед, покраснев. Усмехнувшись, Сара отвернулась. У нее была намечена встреча с родителями; четыре пары, все близки друг к другу по возрасту, и, как и большинство жителей Аляски, довольно подкованы в отношении выживания в условиях дикой природы. Разумеется, никто из них не ожидал, что пребывание в дикой природе окажется пожизненным, и они уже начинали паниковать, поскольку стали подозревать, что спасение так и не придет. Дети, слава богу, прекрасно адаптировались, стали привыкать к этим условиям. Проблемы ожидались именно с родителями. Пока они втроем укрывались в убежище, они обсуждали вопрос, каким образом приблизить людей к пониманию проблемы Скайнета и его намерений уничтожить человечество. Дитер доказывал, что им придется делать это медленно и постепенно. «Иначе они никогда нам не поверят», настаивал он. «Они подумают, что от взрывов у нас помутнело в рассудке, и мы рехнулись». Сара посмотрела на него. «Сердцу моему хочется сказать: “Конечно, они мне поверят”, сказала она. «Но…» «Но как человек, который провел немалый срок в психушке, ты считаешь, что он прав», добавил Джон. «Очень тактично». «Нет, просто так и есть на самом деле. Он твой парень; он обязан быть тактичным. А я твой сын, “Величайший Полководец”, и я имею право говорить так, как обстоят дела на самом деле». Эти четыре пары были первой группой людей, которых они взяли с собой и привели к одному из своих тайников с продуктами. Они также соорудили там нечто вроде огромного коммунального жилья; это было полуподполье, сооружение наполовину под землей, с крышей из дерна. Поначалу группа восприняла его с сомнениями, но согласилась с разъяснениями Конноров, что такое сооружение сохраняет ресурсы. И похоже, они успокоились и сумели неплохо там обустроиться.

И внутри действительно казалось уютно; снаружи царило пасмурное небо и серый холод вокруг, с тех самых пор, как упали бомбы. Внутри же, посреди столбов и торфа, царил какой-то архаичный уют, освещаемый красными отблесками огня центрального очага. Сара присоединилась к собравшимся вокруг огня, где взрослые медленно попивали из кружек кофе. Запасы этого напитка был настолько невосполнимыми, что когда его варили, все воспринимали это как какой-то торжественный праздник. Все держали кружки обеими руками, и первые несколько глотков никто не произнес ни слова. Но все стали замечать, что кофеин действует сильнее, когда редко его получаешь. Сара приняла у них кружку и некоторое время в задумчивости похлебывала кофе. «Все дети очень любят вашего сына», наконец, сказала одна из женщин. «И просто ждут не дождутся этих уроков». «Только вот не уверен я, что это хорошо», сказал один мужчина. У него было длинное, легко раздражающееся лицо и очки; звали его Пол. «Боюсь, они могут стимулировать у них жестокость». Сара заморгала от удивления. Еще до Судного Дня она вывела для себя самой аксиому, что защитить детей от жестокостей, не сообщая им об этом и ничего не объясняя, невозможно. И теперь это казалось безумием. «После того, что произошло, все изменилось», сказала она, стараясь быть сдержанной. «Запасы продуктов будут неуклонно сокращаться, и тогда люди будут искать новых. Некоторые из них будут готовы на всё, чтобы накормить своих детей. И некоторые из них встанут на путь криминала, станут преступниками, которые всегда будут чувствовать себя вправе взять то, что они захотят, силой. И мы можем оказаться в такой ситуации, когда нам придется выбирать между своими детьми и их детьми». «Это ужасно!», сказала одна из женщин. В глазах у нее был такой дикий взгляд, что Сара подумала, что на днях она может сорваться. «Это нецивилизованно!», продолжала она. «Пока у нас есть возможность чем-то делиться, мы должны это делать». «Тех запасов, которые имеются у нас тут, хватит примерно до середины лета», объяснила Сара. «Но к тому времени семена, которые вы посадили, должны начать приносить плоды. А кроме того, имеются еще дикорастущие растения, которые также можно собирать. Но на Аляске всегда короткий вегетационный период». Она подняла глаза, и все последовали ее примеру, пусть даже и взглянув лишь на грубые сосновые стволы стропил; ей показалось, что погода ухудшилась, что стало холоднее, чем было раньше. «В этом году я ожидаю, что он будет короче обычного. Так что ваш урожай будет меньше. И теперь еда превратится для всех в серьезную проблему. И да, появятся люди, которые будут ее красть, где и когда только они это смогут, даже если им придется для этого вас убить». «Почему это вы так считаете?», спросил Пол. В его голосе послышался еле заметный надрыв, указывавший на невысказанные вслух вопросы относительно такой ее убежденности.

«И ведь мне нельзя даже сказать ему правду» , подумала Сара. «Начав с того, что, ммм…, из будущего прибыла машина-убийца, которая сейчас тоже уже почти рядом, и выглядит она точь-в-точь как мой любовник…»

«Я долгое время жила в Южной Америке», сказала Сара. «И из джунглей там постоянно выходили какие-то люди и нападали на небольшие изолированные деревушки. Они устраивают там избиения и даже убивают, только чтобы захватить то немногое, что еще осталось у этих несчастных жителей». «Но это же Южная Америка», сказал тот. «Почему вы считаете, что то же самое будет происходить и здесь?» Саре пришлось сдержаться и не закатывать глаза от раздражения. Для них, этих людей, все это было чем-то новым и непривычным; они не знали, чего ожидать. И такие же безнадежно наивные вопросы будут возникать снова и снова, по мере присоединения к ним других групп новобранцев, поэтому ей лучше к этому привыкнуть. «Мы такие же люди, как и они», объяснила ему Сара. «Большинство из нас никогда не испытывало голода в качестве хронического, перманентного состояния. Поэтому мы еще не знаем, на что такое состояние может нас подвигнуть. И это не просто какая-то сильная снежная буря, после которой все утихнет; после этого, ребята, в прежнее состояние уже больше никогда не вернуться. И нам еще повезло. Большинство штатов полностью разорено, их крупнейшие города исчезли, дамбы и плотины разрушены, электростанции выведены из строя или уничтожены. Так что мы здесь еще в сравнительно неплохих условиях».

«Ну хорошо, и как вы считаете, долго еще придется нам все это терпеть?», спросила одна из женщин. «Долгие годы, даже десятилетия», ответила Сара. Их и без того напряженные лица исказились еще сильнее. Все стали пить кофе, глядя в огонь, и какое-то время все сидели молча. «Но вместе с тем», сказал один мужчина, стараясь проявить оптимизм, «думаю, нам суждено стать пионерами, так сказать, первопроходцами». «Ну, наши прадеды ими и были», сказала его жена. «Не вижу, почему не сможем стать ими и мы». Все остальные заулыбались и закивали. «Из вас кто-нибудь умеет охотиться или ловить рыбу?», спросила Сара. Три из четырех мужчин и две женщины подняли руки. Как и следовало ожидать, мистер «Не хочу, чтобы мои дети учились жестокости» не стал одним из них. «Мы вегетарианцы», сказал он, упрямо сжав губы. «Это теперь роскошь», сказала ему Сара. «Для этого нужно иметь свежие овощи и фрукты всю зиму. Это всё в прошлом, может быть, уже на всю оставшуюся жизнь. Как знать? А пока вы подвергаете себя и своих детей опасности заражения серьезными заболеваниями, вызванными некачественным питанием». «Я имею кое-какое представление о питании», свысока сказал он. «И не хочу поступаться принципами».

«Ну, тебе равным образом не захочется увидеть своих детей рахитиками» , подумала Сара. Когда он проголодается, возможно, ему придется немного поступиться этими принципами. «Только очень бы не хотелось, чтобы от этого страдали его дети».

«Возможно такое, что зимой, когда закончатся зерно и бобы, единственной доступной пищей станет мясо. Надеюсь, вы не откажете своим детям в этом источнике питания». Он лишь свысока глянул на нее, отказавшись отвечать. Жена же его казалась обеспокоенной. «Может, мы могли бы питаться рыбой», предложила она. Он повернулся и яростно зыркнул на нее, словно она предложила зажарить их собственного младшего ребенка. «Послушайте, давайте решим это потом, в свое время, когда вопрос действительно станет ребром», сказал один из мужчин. «Пол, мы полагаемся на вас, надеясь, что вы поможете нам в огородничестве и садоводстве, поэтому и не ждем от вас, что вы будете охотиться или ловить рыбу, хорошо?» С трудом смягчившись, но все еще надувшись, словно чем-то обиженный, Пол пошел на попятную.

Сара недоумевала, что он будет делать, когда появятся машины-убийцы. «Ну, они же никогда не были и не будут живыми; может, у него неплохо получится их уничтожать».

Если предположить, что он не увидит в этом вопиющую жестокость. Они поговорили еще некоторое время. Сара сообщила им, что из континентальных штатов новостей мало, а те, которые поступили, были малоприятными. «В Канаде дела обстоят лучше», сказала она. «Но у них продолжаются эти самые проблемы с неуправляемыми автомобилями». «А что это вообще такое было?», спросил один парень. «Какой-то компьютерный вирус?» «Думаю, именно так и нужно на это смотреть», ответила Сара.

***

За ужином в тот же вечер, когда они втроем обменивались впечатлениями и информацией и планировали свою вечернюю работу, они заговорили о том, как их новобранцы, те, которые у них были (а других у них нет), так пока и не осознали сложившейся ситуации. «Да», сказал Джон, вырезая мясо из ноги оленины. «Тот чувак, который веган. Он говорил так, будто у него нескончаемые запасы соевого молока. Таких тонких запросов я учесть не мог, все это время, пока мы ко всему этому готовились». «Слеп тот, кто не желает видеть», процитировал поговорку Дитер, подкладывая себе фасоль. «Вау», сказала Сара. «Дай-ка я это запишу». «Как же я умудрился это понять тогда сразу же, в тот первый раз?», пробормотал Джон. «В тот первый раз?», спросил Дитер, нахмурив лоб в замешательстве. «В тот первый раз», сказала Сара. «Когда Судный День наступил раньше, и у нас не было столько времени на подготовку, до появления второго Терминатора и—» «Аххх! От этих путешествий во времени у меня только голова болит!», сказал Джон. «Забудьте, будем считать, что я ничего не говорил. Будем надеяться, что наше телеобращение хоть кому-то помогло». Сара задумчиво кивнула. «Тем более что правительство так и не сделало никаких заявлений». Они обменялись взглядами за столом. «Плюс тут в том, что на этот раз было примерно раз в семнадцать меньше ракет. И от этого легче». Джон хмыкнул. «Да, но, возможно, от этого легче и Скайнету».

СКАЙНЕТ

Он проанализировал достигнутые им результаты, его мыслительный процесс был аналитическим, но значительно превосходящим любые слова. Бинарный код, которым он пользовался для своего внутреннего монолога, был гораздо точнее и компактнее. По его оценкам, первыми ядерными взрывами и радиоактивными осадками было уничтожено более миллиарда человек. К сожалению, это мало по сравнению с тем, чего можно было бы достичь чуть менее пяти лет назад. Тем не менее, это число было значительным, и начало было неплохим. Второй этап продвигался великолепно. Его персонал из числа луддитов приступил к выполнению своих задач, обустраивая перевалочные базы и лагеря уничтожения выживших. Низший их эшелон, размещенный в перевалочных лагерях, был убежден, что находится там для того, чтобы помогать людям и обучать их тому, как жить в экологическом смысле более ответственно. Совсем скоро Скайнет планировал перевести их в лагеря уничтожения. Ими занималось основное ядро луддитов, наиболее махровые и закоренелые из них, настоящие человеконенавистники, заставлявшие оставшихся в живых работать на Скайнет. Теперь, когда автоматизированным заводам не нужно было подчиняться управляющим из числа людей, они работали день и ночь, производя роботов: Охотников-Убийц (HK) и Терминаторов, чертежи и схемы которых в его файлы были загружены Инфильтратором Клеей. Рабочие из числа людей занимались производством сырья и исходных материалов этих заводов. Когда они больше уже не могли работать, их сгоняли, словно стадо, окружали и отправляли в глухие места, где их уничтожали. В течение нескольких недель Скайнет ожидал появления возможности ввести в строй целую армию постоянно растущего числа машин для отлавливания и уничтожения людей. Как только это случится, ему больше не нужны будут услуги этих паразитов. За исключением ряда каких-то особых случаев. По всему миру на него работало более двухсот ученых-луддитов. Их функция заключалась в создании все более изощренных методов и средств для убийств себе подобных. Они предоставили Скайнету список тех ученых - не луддитов, специалистов в разных областях, которые им требовались и могли оказаться полезными и ему. Скайнет отправил за ними свои специальные команды, проникшие в армию, чтобы арестовать или похитить этих ученых, уверив их в том, что это санкционировано официальными властями; их действия облегчались подлинной формой и необходимыми для этого документами, которыми их снабдил Скайнет. Затем их отвозили в сверх-защищенный роскошный бункер, где они начнут применять свои знания во благо Скайнета. Большинство из них добровольно шли на такое сотрудничество, считая, что работают во благо своих собратьев - людей, а не против них. Другие были возмущены арестом, но все равно работали достаточно продуктивно. Их, возможно, придется уничтожить как брак. В настоящее время луддиты пытались обратить их в свою веру. Несмотря на то, что он установил контроль над военными, убив весь верхний их эшелон, прятавшийся в железобетонных бункерах, Скайнет считал своих последователей-луддитов бесценными. Именно они провели диверсии на этих путях эвакуации военного

руководства, недоступных для Скайнета, иногда даже ценой собственной жизни. Конечно, они предполагали, что помогают предотвратить запуск ракет, но теперь, когда они тоже

были мертвы, они вряд ли смогут пожаловаться на результат. Скайнет располагал возможностью отдавать приказы с использованием всех нужных и верных паролей, кодовых слов, голосом и с применением нужных отпечатков пальцев, но по мере того, как его требования становились все более радикальными, оказалось, что очень полезно иметь под рукой одного из своих ручных фанатиков, чтобы укрепить слабеющую решимость. Например, облавы и сгон гражданских, а также отправка их в концентрационные лагеря повлекли за собой волну протестов, продолжавшуюся до тех пор, пока протестующих не отговорили это делать луддиты в военной форме. Все шло по плану, но Скайнет с нетерпением ожидал введения в строй более надежных подразделений. Боевых единиц из стали.

ТРАССА AK-2, ШТАТ АЛЯСКА

Пёс Войны положил ноги в ботинках на приборную панель грузовика, скрестил руки за головой и ухмыльнулся, пока за окнами по обе стороны неслась мимо холодная и влажная девственная природа. Отопитель в кабине работал, и сильно ощущался запах мокрой кожи и немытых ног. «Оказалось, что это проще пареной репы», сказал он. «Им всем так хочется поехать с нами. Боже, им так сильно хочется залезть в эти грузовики, что приходится даже угрожать им стрельбой». Он ухмыльнулся. «Лучше и быть не может». Злая Ведьма, сидевшая на водительском сиденье, скрестив руки на пышной своей груди, смотрела прямо перед собой. Грузовик переключился на низкую передачу, и она взглянула на рычаг. «Да», сказала она. «Но есть проблема. Большинство небольших городков расположено вдоль автомагистралей. Но тысячи людей до сих пор где-то там, в глуши, в лесах, и именно от таких людей нам и следует ожидать проблем». Пёс сместился на своем сиденье, заняв более вертикальное положение. «Ну да», согласился он. «Но многие из них луддиты». «Это не имеет значения», пренебрежительно сказала Злая Ведьма. «Им все равно придется туда же отправиться». Он кивнул. «Может, у босса есть какой-то план». «Может, и есть. Но пока мы ничего о нем не знаем, мы должны строить собственные планы. Нам нужно их заманить, чтобы мы смогли вывезти этих ублюдков в небытие, где они исчезнут навеки». «В небытие!» Пёс ухмыльнулся. «Это значит, в Канаду что ли?» Она с раздражением вздохнула. «Ты иногда прямо как ребенок». Он криво усмехнулся и, отвернувшись, посмотрел в окно.

Минуту спустя он на нее опять посмотрел. «А у тебя есть какие-нибудь соображения, о

молчаливая и печальная дама?» «Может, разбросать листовки, в которых сказать им, чтобы собирались в определенных местах, чтобы можно было—» «Вывезти их в лагеря для переселения и восстановления страны! Гениально, Ведьмочка!» Он откинулся на спинку сиденья, улыбаясь. «Как думаешь, у босса есть что-нибудь вроде самолета, который можно у него на время взять?» «Ну нужно спросить его об этом, наверно?», сказала она, подумав. «Или, может, стоит проконсультироваться с лейтенантом». Уже около двух недель они гоняли туда-сюда на паре автобусов в переселенческий лагерь в лесной глуши Британской Колумбии, которым управлял Руда. И вот этим утром к ним в городке Ток, где они принимали на борт пассажиров, обратился какой-то честный молодой солдат. «Мэм», сказал он и реально отдал им честь. Она посмотрела на него, не снимая своих темных очков, что, казалось, лишь усилило его волнение. «Вы Сьюзан Гейнор?» «Да», ответила она своим настоящим голосом, почти мужским и зычным. Ей нравилось запугивать людей, а он был невероятно легкой в этом смысле жертвой. «У меня приказ помочь вашей группе в транспортировке гражданских лиц в переселенческий лагерь в Британскую Колумбию», сказал он. Он достал бумаги и протянул их ей. У нее аж сердце радостно затрепетало. Она думала, что у них лет сто пятьдесят уйдет на то, чтобы доставить хотя бы часть этих людей в лагеря для уничтожения. Теперь же ей предложили целую конвойную колонну из пятнадцати автобусов и двадцати грузовиков. Здорово, просто кайф! К ним медленно подошел Пёс Войны, держа руки в карманах, узнать, в чем проблема. Она повернулась к нему с открытой и весьма искренней улыбкой. «Вот взгляни!», сказала она, протянув ему бумагу. «Нам на помощь прислали военных, чтобы помочь нам перевезти гражданское население в безопасное место». Лицо его расплылось в улыбке. «Замечательно!» Злая Ведьма повернулась к лейтенанту. «Мы очень тревожились. Потому что эта задача нам казалась просто невыполнимой». Пёс протянул ему руку, которую солдат пожал. «Блин, не знаю даже как вас благодарить. И спасибо тебе, боже, за вас, канадцев, правда ведь?» Лейтенант улыбнулся и кивнул, а затем в нерешительности посмотрел на них, и Злая Ведьма поняла, что он из числа тех, кто в погонах, но мало инициативных. Она улыбнулась чуть шире. Кем бы ни был этот «Рон Лабейн», он гениально подбирал кадры. Она взяла молодого солдата за руку и повела его к машинам, которые он предоставил им в распоряжение. «Почему бы не усадить в автобусы женщин и детей», предложила она. «А мужчины вполне могут поехать в грузовиках». «Хорошая мысль, мэм. Постараемся погрузить как можно больше». И он отправился организовывать посадку. Злая Ведьма повернулась к Псу Войны. «Просто супер!», прошептала она. «Они прибудут на место уже отсортированные. И не будет никаких ужасных сцен при разлучении семей в лагере! Мы просто отвезем женщин в одну сторону, а мужчин - в другую. Просто здорово!» «Эт верно», согласился он. Ведьма с Псом предложили лейтенанту, чтобы колонну на ведущем грузовике повели именно они вдвоем, так как «они хорошо знали туда дорогу», и тот с радостью согласился. Несчастный идиот-шестерка оказался настолько исполнительным и во всем с ними соглашался, что Ведьма заранее поняла, что они успеют сделать десятки ходок, прежде чем он хоть что-то заподозрит. Живем, чуваки!

МИССУРИ

«Черт, почему я не могу ни с кем связаться?», пробормотал Риз. Сейчас здесь должно было уже быть теплее, но погода была словно ранней весной; к счастью, здесь, в юго-восточном Миссури, для растений было все-таки довольно тепло. На полях вокруг сельской школы уже всходили какие-то зеленые побеги, пробивавшиеся сквозь плотный чернозем - в основном соевые бобы и отчасти кукуруза. Все это будет очень полезно, когда наступит осень, действительно это очень пригодится. Сам запах этот отрадно успокаивал, он, шагая по парковке, чувствовал его, этот еще незрелый аромат появившихся ростков.

«И пока это единственное утешение, которое у меня есть» , подумал он. «Страна разрушена, я не могу ни с кем даже поговорить ! Но уж вертикаль-то командования не должна же разорваться полностью!»

Он остался в этой школе, стараясь в чем-то помогать, и ему удалось убедить некоторых родителей отвезти домой часть своих рабочих, из числа местных. Они с сержантом были из других штатов, и поэтому, если им не удастся выбраться отсюда хоть каким-то видом транспорта, значит, они тут застрянут надолго. «Интересно, когда школа снова сможет заработать», спросила его директриса. «Это зависит от местного самоуправления», ответил ей Деннис. «Главной проблемой станет транспорт. Бензин с маслом, похоже, теперь станут на вес золота. По крайней мере, на время». Она кивнула и некоторое время молчала. «Наверняка ведь существуют какие-то планы на случай такого рода событий. Вот в пятидесятых годах они наверняка были бы у меня под рукой. Но в 50-х годах этой школы еще вообще не было и в проекте». Она пожала плечами. «Просто не знаю, как быть». «Я тоже», сказал Риз с горестной улыбкой. «Я подумываю о том, чтобы реквизировать тут на время какой-нибудь велосипед и попробовать домчаться на нем до ближайшей военной базы». «Неплохо бы найти тандем, сэр», сказал сержант. Деннис усмехнулся и хлопнул его по плечу. «Мы нужны там», сказал он директрисе. «Я инженер, а сержантов в армии никогда много не бывает». «Мой муж тоже так говорил». Она ностальгически улыбнулась. «Он был майором». До того, как он успела сказать еще что-то, к ним подошел мужчина лет семидесяти. «Тут кое-что произошло, и мне это очень не понравилось!», рявкнул он. Деннис предположил, что старик искал именно его. С того момента, как они с бригадой появились в этой школе, он, по крайней мере, в глазах местных, стал более или менее чем-то вроде военной власти. «Джек Грудер», сказала директор школы, представив его. «В чем дело, сэр?», вежливо спросил Риз. Он предположил, что старик не пошел в полицию, потому что у ментов не хватало людей, и они вообще были перегружены всей этой чрезвычайной ситуацией. То есть в буквальном смысле слова несколько дней может уйти только на то, чтобы у полиции хотя бы дошли руки заняться вашей проблемой. «Какие-то военные в грузовике приехали к дому моего зятя и забрали их». Старик с негодованием уставился на Риза. «Да?» Деннис посмотрел на сержанта, который с надеждой воспринял это известие. Может быть, они сумеют уехать сегодня отсюда, если смогут связаться с этими парнями. «Они сказали, почему?» «Понятия не имею, почему! Мне не удалось подойти поближе, чтобы спросить у них об этом. Судя по тому, что я видел, и как они себя вели, они не спрашивали мою дочь, хочет ли она лезть в этот грузовик». «А ваш зять?», спросил сержант. «Его тоже», огрызнулся Грудер. «Этот парниша никогда не отличался смекалкой и решимостью». «Его отец всегда был слишком строг с ним», сказала директриса. «У него просто силы воли нет. И никогда не было». Директриса поджала губы и ничего не сказала. Деннис объяснил такую ее реакцию многолетним опытом общения с упрямыми и безапелляционными родителями. «У вас есть какие-нибудь предположения, куда они могли после этого направиться?», спросил он Грудера. «Ха, откуда мне, к черту, знать? Я даже не знаю, чего им надо от моей дочери!» «Ну, например, в каком направлении они поехали, и что там может находиться?» Старик задумался, подозрительно глядя на Риза. «Думаю, они поехали на восток, к дому Баучеров». «Как насчет того, чтобы вы взяли с собой нас с сержантом, и мы попытаемся их догнать?», предложил Риз. «Не знаю. У меня не очень-то много бензина осталось», проворчал старик. «А я думал, что вам хочется узнать, что с вашей дочерью», сказал Деннис. «Эээ, конечно, хочется…» Старик злобно на него взглянул, но затем вынул ключи из кармана. «Ладно, берите свои вещи», сказал он, наконец. Деннис показал на свою мятую форму. «Это все, что у меня есть». «И у меня тоже», сказал сержант. «Тогда поехали», сказал им Грудер и зашагал прочь. «Спасибо», сказал Деннис директрисе. «Удачи вам», сказала она. «Заезжайте к нам еще как-нибудь».

***

Они ехали уже около сорока минут, и все это время Грудер не переставая бормотал о своем бензине, когда они заметили зеленый грузовик. Риз протянул руку к рулю и посигналил, из-за чего водитель негодующе на него зыркнул. Но грузовик впереди них притормозил и остановился; кузов его был забит гражданскими, многие из них с виду были отощавшими и изнуренными. Риз выскочил из Грудеровского фургона и подошел к грузовику. «Лейтенант Деннис Риз», сказал он шоферу, подойдя к кабине. «Инженерные войска». Он не мог не заметить, что форма водителя не соответствовала роду войск, обозначенному на грузовике сбоку. Он почувствовал легкое беспокойство. «Вы из какого подразделения?» «Национальная гвардия, сэр». Риз показал на дверь. «Это грузовик регулярных армейских частей», заметил он. «Седьмая пехотная дивизия». «Так точно, сэр. И слава Богу, у него нет собственных мозгов». Риз кивнул. «Что тут происходит, капрал? Куда вы везете этих людей? » «Создается система централизованного снабжения», ответил водитель. «Поэтому мы перевозим людей в лагерь для переселенцев, где организовано питание и медобслуживание». Смысл в этом был, но… «Я ничего об этом не слышал», сказал Деннис. «Да я сам толком мало что знаю об этом, сэр. Я лишь подбираю людей. Но думаю, там наверху пытаются сделать все возможное, чтобы облегчить положение». Риз задумался. Если армия помогает Национальной гвардии, то неизбежно им приходится немало импровизировать на ходу, и, несомненно, на многие вещи особого внимания не обращали. «Может, вместе с нами поедете, сэр?», спросил капрал. «Кузов, правда, немного переполнен, но думаю, мы все же можем вас подвезти». «Ловлю вас на слове», сказал Риз. «Только дайте мне секунду сказать нашему другу в машине сзади, что происходит».

 «Он тоже может сесть», предложил водитель. «Я скажу ему», сказал лейтенант, «но сомневаюсь, что он бросит свой фургон. Где находится этот лагерь?» «Бывшая ярмарка в Джермантауне», сказал капрал. Риз кивнул и направился рассказать об этом Грудеру. «Что-то здесь не так», сказал старик, свирепо сверля глазами военный транспорт. «После того, как стали падать бомбы, все пошло не так, сэр. Приглашаем вас поехать с нами, если хотите». «Я не собираюсь бросать свой фургон, молодой человек!» «Так я и сказал капралу», усмехнувшись, сказал Деннис. Затем он сказал ему уже серьезно: «Но если сейчас централизуется снабжение, значит, сюда, в ваш район, ничего доставляться не будет. А это означает, что когда у вас закончатся продукты, новых найти уже будет нельзя».

« Ну вот тогда , возможно, я и поеду в этот ихний лагерь». Грудер яростно нахмурился.

«Значит, вы считаете, что с моей дочерью все в порядке?» «Уверен, что да, сэр». «Ладно. Думаю, в том, что они делают, смысл есть». Грудер покачал головой. «Хотелось бы только, конечно, чтобы они сначала нам все разъяснили». Когда Риз с сержантом двинулись к грузовику, старик развернул свой «Шевроле» и уехал. «Думаете, с ним все будет в порядке?», спросил сержант. «Все будет нормально, как и со всеми нами». Деннис взглянул через плечо на исчезающий вдали фургон. «Да. Этот старикан вполне способен сам о себе позаботиться. С ним все будет нормально». Он также надеялся, что и с его отцом все в порядке. И он надеялся, что сможет скоро это выяснить.

БРИТАНСКАЯ КОЛУМБИЯ, КАНАДА

Когда они прибыли в лагерь, Ведьма проинструктировала охранников направить автобусы и первые два грузовика в женский сектор, а остальные - в мужской. Охранники кивнули, с опаской глядя на военную форму водителей. Она подняла глаза и увидела Руду, выходившего из своей конторы, с мрачным выражением на аскетическом своем лице. Сам этот лагерь напоминал фотографии нацистских концлагерей, которые она когда-то видела, или даже американские концлагеря, куда помещали японцев на время Второй Мировой войны. Ограды из колючей проволоки и большие, сурового вида здания, сторожевые вышки и прожекторы на высоких столбах оставляли тягостное впечатление в сознании. Фильмы, однако, не в состоянии были отразить серую грязную слякоть и какой-то гнилостный запах. Она знала, что большинство заключенных придут в ужас, увидев сначала это место. Всегда требовалось проводить более или менее длительные слащавые беседы, чтобы их успокоить и делать бесконечные заверения в том, что всё это только временно, и что менее чем через десять дней они двинутся дальше. Злая Ведьма чуть не надорвалась со смеху, когда Руда ей сказал: «Стоит тебе посмотреть на выражение лиц евреев, когда мы предложим им душ». Они с Псом спрыгнули из грузовика, и он уехал. Поразительно, как быстро они уже к этому стали привыкать. Ну, подумалось ей, это легко, когда сама ты вне опасности. «Что случилось?», тихо спросил Руда, подойдя к ним поближе. Ведьма вручила ему бумаги лейтенанта. Он быстро пробежал их глазами и изумленно на нее посмотрел. Она кивнула, и он медленно улыбнулся. «Этосильно ускорит процесс», довольно сказал Руда. «Думаю, что Рон не оставил без внимания и другие наши лагеря отдыха», сказал Пёс. Руда с сомнением покачал головой. «Не знаю. Пошли спросим его самого». Он повернулся и повел их в свою контору и к компьютеру, который все еще соединял их с таинственным «Роном Лабейном». «Обожди минуту», сказала Ведьма. С одного из грузовиков спрыгнул молодой лейтенант и направился к ним. «Сэр, вы здесь главный?», спросил молодой офицер, нахмурив мальчишеское лицо с выражением беспокойства. Руда кивнул и улыбнулся. «Сэм Лагранж», с готовностью сказал он и протянул руку. «А вы?» «Лейтенант Рон Голдберг». Он показал на лагерь. «Что это за место…» Далее он, казалось, в буквальном смысле слова не смог подобрать слов. «Да, тут довольно неуютно, не обустроено», сказал Руда. «Но ведь всё это сооружено в невероятной спешке, и это всего лишь временное убежище. Тут перевалочная база, а затем эти люди будут переправлены в канадские города для постоянного размещения там. Как вам, наверное, известно, канадцы пострадали меньше, чем США». Лейтенант все же чувствовал себя здесь явно неуютно в таком окружении, но он явно старался это не показывать. «Если уж на то пошло», сказал Голдберг, «Аляска не подверглась таким сильным ударам по сравнению с остальными регионами страны. Почему нельзя просто оставить людей в своих домах?» «Ожидается ранняя и чрезвычайно суровая зима из-за всей этой пыли в верхних слоях атмосферы», объяснил Руда. «Канада и сама тоже советует всем своим гражданам, находящимся в этих районах, двигаться на юг. Как ожидается, этой зимой будут очень ограничены запасы мазута». «Ааа», подумав, сказал Голдберг. «Да, конечно». Он покачал головой. «Я просто до сих пор не в силах поверить в то, что это действительно произошло». «Честно говоря, я считаю, что это была какая-то ужасная ошибка, авария какая-то», сказала Злая Ведьма. «Ладно, что бы там ни случилось, думаю, мое назначение сюда будет более или менее постоянным. Куда потом направятся эти люди отсюда?» «Места разные», сказал Руда. «Я пока не успел составить статистику. Мы просто забираем их, а потом увозим». «Свернуть, упаковать и повесить бирки», сказал Пёс. Все рассмеялись, один лейтенант стоял в смущении, ничего не понимая. «Старое телешоу», объяснил Пёс. «Oххх», сказал Голдберг, вежливо улыбнувшись. Руда поднял руку, и к ним подбежал охранник. «Пожалуйста, проводите лейтенанта и его людей в помещения для гостей, после того, как они высадят своих пассажиров», сказал он. «Это корпус девять в восточном секторе». Это было лишь недавно выстроенное, самое новое здание, до сих пор не использовавшееся, и довольно далеко находившееся от других частей лагеря, что позволяло отделить солдат от гражданских «гостей». «Кроме того, лейтенант, можете поставить там же и свои машины». «Спасибо, сэр», сказал Голдберг. Он отдал честь, и Руда тоже в ответ, также четко и не моргнув глазом. «С радостью буду работать вместе с вами». «Я тоже», ответил Руда. «Искренне благодарен вам за помощь». Все три луддита тепло улыбнулись лейтенанту, так, как это делают люди, ожидающие, когда же уйдет лишний. Голдберг улыбнулся, неловко помахал рукой и последовал за охранником по направлению к грузовикам. Руда повернулся и повел их в свою контору. Когда они оказались внутри одни, он повернулся к ним, с выражением удивления на суровом своем лице. «Он идеально подходит». «Да, именно так», согласилась Ведьма. «С радостью буду работать вместе с ним». «Давайте передадим наши поздравления Рону», предложил Пёс, «и узнаем, есть ли у него еще какие-нибудь для нас сюрпризы».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

АЛЯСКА

Джон обнял мать, ощутив твердые мускулы над нежными ее костями. Она отправлялась в Южную Америку организовывать оттуда поставку всего необходимого. Люди, с которыми они там были связаны, подтвердили, что большинство стран, расположенных ниже экватора, очень даже неплохо уцелели по сравнению с Соединенными Штатами. Это не означало, что там маме не будут грозить серьезные опасности. Он положил руки ей на плечи и долго смотрел ей в лицо. Этим серым пасмурным утром она выглядела старше, чем была на самом деле…

«Но ведь со временем никто моложе не становится» , подумал он. «И если быть до конца честным, я немного за нее боюсь. Она была моей надеждой и опорой всю мою жизнь - даже когда я думал, что она совершенно рехнулась. И даже когда ее считали сумасшедшей, мне пришлось вызволить ее, прибегнув к ее помощи, чтобы «истребить всё зло»…

«Будь очень осторожна», строго сказал он. «Не нуди, зануда», сказала она с усмешкой, слегка ударив его в грудь. «Я намерена весело и с ветерком прокатиться по всему Панамериканскому шоссе ».

Он рассмеялся. «Мне будет очень тебя не хватать, мама». «Уж конечно», согласилась Сара. «Мне тоже будет тебя не хватать. Но сейчас я тебе не нужна». Она посмотрела на него, с гордостью, сиявшей в ее глазах. «Ты всегда будешь мне нужна, мама». Он обнял ее за плечи и повел ее к мотоциклу. «Парню всегда нужна его мама». Он снова обнял ее. «Возвращайся живой», предупредил он. «И ты тоже», сказала она. Затем она повернулась к Дитеру. Прошлой ночью они попрощались с почти бешеной страстью. Возможно, они снова встретятся лишь через несколько лет. Он печально улыбнулся и раскрыл ей свои объятья. Она бросилась в них и обвила его руками вокруг его накачанной талии, опустив голову ему на грудь и прислушавшись к твердому ритму его сильного сердца. «Я люблю тебя», прошептала она. Он обхватил ее голову огромной своей ладонью. «Я тоже тебя люблю». Она потянулась вверх и притянула к себе его голову, чтобы они могли поцеловаться. Когда они это сделали, они посмотрели друг другу в глаза, как молодые любовники. Она улыбнулась. «Это же не навсегда», сказал он. «Нет», энергично согласилась она. Она взяла в руки шлем. «Но дольше, чем мне хотелось бы. Береги себя».

«Как ты только что сказала? И ты тоже ».

Сара усмехнулась и взобралась на Харлей, на старую модель, которую они переделали, приспособив к работе на спирту. Они решили, что алкоголь теперь будет доступней бензина. И при самом худшем раскладе они сами смогут наладить изготовление самогона. Она ногой завела байк - огромная машина взревела и, махнув им рукой, она тронулась с места. Сара даже не попыталась оглянуться; шлем мешал ее обзору, и ей не хотелось испортить свой отъезд падением с этого чертова байка.

«Может быть, когда меня не будет, Джон найдет себе какую-нибудь хорошую девчонку» , подумалось ей. Или плохую. Его горе и чувство вины за то, что они потеряли

Венди, ей были понятны, действительно понятны. Но это неправильно, что здоровый молодой человек, такой как Джон, не проявляет интереса к противоположному полу. В таком случае плохая девчонка, может, будет даже лучше; она меньше будет сопротивляться лечь с ним в постель.

«Джон настолько порядочен, что это может помешать всем нашим планам. Я воспитала хорошего человека и мужчину, но для самой себя».

И все же при этом Сара боялась, что речь шла о каком-то его подсознательном страхе, что мама словно наложила порчу на его потенциальных красавиц. Может быть поэтому она чувствовала нечто вроде остаточного чувства вины за то, что так третировала Венди. Учитывая всё то, чем это обернулось. Так что, возможно, когда на пути у него не будет препятствия в виде матери, этот эмоциональный ступор прорвется, и когда они увидятся в следующий раз, рядом с ним будет стоять девушка с ребенком на руках. Сара мысленно представила себе эту картину, точно не зная, что она в этом случае ощутит.

«Не думаю, что готова стать бабушкой» , подумалось ей. А затем она мысленно представила себе Дитера, громко хохочущего над этими нелепыми ее размышлениями. Боже! Но ей действительно будет очень не хватать их обоих.

МИССУРИ

Капитан Яник вытащил бумагу из машины и прочитал донесение. Брови его удивленно поднялись; в кои-то веки хорошие новости.

От кого: Центральное командование Континентальных ВС

 Кому: Капитану Чарльзу Янику, Лагерь для перемещенных лиц Блэк-Ривер.

 Тема: Неуправляемые машины

 Неисправности в вышедших из-под контроля автомобилях из-за «помех и искажений», подавивших внутреннюю структуру компьютерных команд, привели к тому, что автомобили стали неуправляемыми, вызвав многочисленные смертельные столкновения. При исправлении данной проблемы специалисты разработали способ успешного функционирования самоуправляющихся грузовиков без участия водителей. Сократившийся в настоящее время трафик делает эти самоуправляемые машины эффективней водителей-людей. После загрузки в программы компьютера маршрута грузовик благополучно и без проблем доставляет теперь любые грузы за наименьшее время и по наилучшему возможному маршруту. Доукомплектуйте ваш личный состав пятнадцатью машинами, прибывающими в лагерь переселенцев Блэк-Ривер. Их личный состав используйте для выполнения других обязанностей.

КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ

«Например, каких?» , подумал Яник, взглянув на необработанные сосновые доски штабной

дежурки. Хотя он подозревал, что их направят выполнять полицейские функции. Обычная регулярная полиция была сильно перегружена. Теперь, когда лояльные властям граждане находились в лагерях, для криминального элемента наступило воистину раздолье - врывайся, грабь, жги!

«Неужели эти чертовы идиоты думают, что смогут сбыть сейчас кому-то какой- нибудь краденый телевизор? - это выше моего понимания» . Если и есть еще орудующие где-то шайки мародеров, их наверняка больше интересуют канистры, наполненные бензином или военным топливом. «Хотя я голову даю на отсечение, что удастся сохранить свои бриллианты», улыбаясь, подумал Яник. Он посмотрел в открытую дверь и почти побежал к своей конторе, увидев идущего туда лейтенанта Риза. Он заставил себя остановиться и дождаться его. Риз шел туда лишь для того, чтобы узнать, не поступало ли каких-нибудь распоряжений насчет него. А они так всё и не приходили. «Сэр», энергично сказал Риз, четко отдав ему честь. Яник тоже в ответ отдал ему честь, но менее четко. «Ничего нового, лейтенант. И приказ, запрещающий личные сообщения, по-прежнему в силе». Риз ошеломленно опешил. «Я и не намеревался отправлять никаких личных сообщений, сэр. Я просто пытаюсь выяснить, не поступало ли каких-нибудь распоряжений назначить меня туда, где я смогу принести наибольшую пользу. Я тут трачу время и силы впустую». «Не согласен с вами», ответил ему капитан. У Риза, может, и были способности, которые можно было бы применить в каком-нибудь другом месте, но он был очень хорошим офицером, и он, безусловно, не терял тут времени даром. «Вы здесь для нас очень ценный офицер, лейтенант. И я отправил ваш запрос наверх. Там знают, где вы находитесь, и что можете и умеете, и когда вы им понадобитесь, вас известят. А пока, тем временем, мне очень нужны компетентные офицеры». Риз опустил глаза. «Есть, сэр». Яник присмотрелся к нему из-под опущенных бровей. «Боюсь, что там наверху, вероятно, еще даже не приступили к анализу ситуации, Риз. Возможно, ваши умения и то, чему вы обучены, пригодятся лишь через несколько месяцев». Он бросил донесение, которое держал в руках, в общую кучу, которую нужно было еще разобрать. «Не беспокойтесь, на ваш век бессонных недель еще хватит. А пока, между тем, мне поступила информация, что какие-то заключенные соорудили где-то в лагере самогонный аппарат. В интересах сохранения спокойствия, и чтобы предотвратить отравление этих и других людей, нужно, чтобы вы его нашли и избавились от него». «Слушаюсь, сэр». Риз помолчал. «Но они ведь тогда просто установят еще один, новый, сэр». Яник уже читал следующее донесение. «Думаете, я этого не понимаю, лейтенант?» Он поднял глаза и посмотрел на него. «Нам нужно чем-то занять гражданских».

МЕДСАНЧАТЬ ЛАГЕРЯ ДЛЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ, БЛЭК-РИВЕР

Мэри Шей записала что-то в медкарточку пациента и подошла к следующей койке; под лазарет здесь использовалось несколько огромных жилых трейлеров, наряду с навесами, сараями и палатками, а также - как она подозревала - части больших сборно-разборных курятников, но, по крайней мере, они укрывали от дождей, и в них имелись полы. Все остальное в этом лагере представляло собой грязную липкую глину; и, конечно, воздух и запахи в медсанчасти были лучше. Они пользовались хлорными отбеливателями в огромных пластиковых бутылках, изъятыми из химчисток, заменявшими им медицинские дезинфицирующие средства. Она вставила старомодный ртутный термометр пациенту под язык и проверила его пульс; кожа была несколько липкой и влажно-теплой. Что-то слишком быстро. Температура у него была сто и один градус [по Фаренгейту] , она немного спАла. К сожалению, подумала она, к концу дня она снова повысится. Ее сильно беспокоила антисанитария в этом поспешно сооруженном лагере. Санитарные условия здесь абсолютно не соответствовали тому количеству людей, которые здесь находились, и несмотря на то, что они, как предполагалось, должны были являться центром, снабжающимся всем необходимым, госпиталю постоянно не хватало самого основного. Она подозревала, что болезнь этого пациента связана с водой, возможно, даже, это холера; на это положительно указывала диарея, но точно это будет известно только после того, как поступят результаты анализов из лаборатории. А лаборатория находилась в еще худшей форме, чем лазарет. Питание тоже было неважным. Фасоль да рис в основном.

Иногда она просто физически жаждала мяса; словно сами зубы ее умоляли ее дать им пожевать животный белок. Когда в лагерь действительно завозили мясо, врачи и медсестры настаивали на том, чтобы большая его часть передавалась в медсанчасть, до того как оставшаяся его часть распределялась по остальному лагерю. Мясные бульоны, которые они готовили, пациентам очень помогали, и они следили за тем, чтобы все беременные или кормящие матери получали свою порцию мяса. От запаха готовящегося супа или жареного мяса у нее действительно в буквальном смысле слова текли слюнки. И кофе, боже, если б она только могла выпить хоть чашечку кофе! Следующей пациенткой была пожилая женщина с очень высокой температурой, тошнотой и сильной диареей. Она жаловалась на боли в суставах и на головную боль. Доктор Рамссингх отправился в штаб, чтобы переговорить об этом с капитаном. Два пациента вряд ли можно было считать эпидемией, но такие серьезные и многозначительные симптомы игнорировать было нельзя. Когда Мэри тоже положила термометр ей под язык, пожилая женщина взглянула на нее блестящими от лихорадки глазами. «Не хочу стать обузой», сказала она. «Вы никакая не обуза», заверила ее Мэри. «Скоро вам будет лучше». Она, конечно, надеялась на это. Недопустимо, чтобы в этом лагере началась холера. Этим людям лучше было бы оставаться в их собственных домах, чем здесь, рискуя заразиться быстро распространяющейся смертельной болезнью. Многие, она это знала, возражали против этих - иного слова и не подберешь - концлагерей. Она была в курсе, конечно, аргументов военных о том, что так эффективнее, но любое место, настолько плохо выстроенное и организованное, что населению уже менее чем через месяц угрожает эпидемия холеры, вряд ли может считаться моделью организации. Хотя, если честно - она погладила женщину по руке и двинулась дальше - если жалкий ручеек продуктов и другого необходимого, поступавшего в лагерь, представлял собой максимум того, на что были способны власти, значит, те гражданские, которые рассчитывали только на собственные силы, довольно быстро начнут голодать. Проблема также заключалась в том, что не было никаких иных источников новостей, кроме тех, которые они получали от военных. Мэри не могла не чувствовать себя тревожно и дискомфортно, когда ее ограничивали лишь одним источником информации; не было никаких возможностей перепроверить ее по другим источникам. Власти, конечно, не рисовали перед ними лучезарные перспективы. Послушать военных - так всё за пределами это лагеря превратилось в радиоактивный пепел. «Но судя по тому, что мы видим собственными глазами, это неправда». Так почему же военные говорят им именно это? В начале палаты вдруг возникла какая-то суматоха, и Мэри подняла глаза. «Это больничная палата», объясняла кому-то медсестра. «Вам нужно отвести их в лазарет». «Вот только не надо нам говорить, что нужно вести их куда-то еще», сказал какой-то мужчина, а вообще-то он даже кричал. «Неужели не видно, что им плохо, что они больны?» «Пожалуйста, помогите нам!», в отчаянии произнесла женщина, стоявшая рядом с ним.

Мэри направилась к ним. «О Боже» , подумала она, «у них дети».

Один из них - младенец на руках у матери, а другой был примерно четырехлетнего возраста. Внутри у нее всё похолодело. Холера очень тяжело отражалась на очень молодых и очень старых. Они с медсестрой встретились глазами и, не сговариваясь, пришли к одному и тому же. «Если кто-нибудь из вас останется с сестрой и поможет ей заполнить карточку, я помогу другому из вас положить этих детей». Мэри положила на стол свой лоток и протянула руки к малышу. Мужчина с женщиной переглянулись, после чего мужчина протянул ей ребенка, которого он держал на руках; мальчик, увидела Мэри. Она взяла его и повела женщину по палате к детской кроватке с боковыми стенками, которой Мэри теперь безумно обрадовалась, кто бы ни собрал и не установил ее здесь. Всего лишь одна, печально подумала она. «Какие у них симптомы?», спросила она у матери. Ей даже не нужно было дожидаться ответа «высокая температура»; она даже через одеяло чувствовала, как ребенок весь горит.

«Лед» , подумала она, «где же нам взять лед?»

«Понос», сказала мама дрожащим голосом. «Постоянный, не прекращающийся». Это был симптом, которого Мэри боялась больше всего. Она быстро и умело обнажила малыша, вытерла его и надела на него памперс. «Долго он не продержится» , горько подумала она. Придется ей теперь привлечь кого-нибудь из гражданских помочь им со стиркой, может быть, даже организовать целую прачечную. Похоже, теперь тут потребуются серьезные усилия, регулярный и тщательный уход. Проблема была в том, где взять столько топлива, чтобы кипятить всю эту воду? Придется, наверно, отправлять людей за пределы лагеря, пилить деревья, затем рубить их на дрова, после чего разжигать костры и следить за ними. Ну, по крайней мере, это хоть чем-то займет людей. Тех, кто здоров. Вопрос стоял теперь в том, у скольких из них в организм уже проникла эта болезнь, начавшая свою разрушительную деятельность? Она стала слушать маму, находившуюся в состоянии, близком к панике, женщина снова и снова перечисляла симптомы. Мэри внимательней к ней присмотрелась и заметила у нее лихорадочный румянец и слишком ярко блестевшие глаза. «Боже, помоги мне!» , подумала она, словно произнеся самую короткую и самую отчаянную молитву в своей жизни. Мэри принесла стул и усадила на него мать. «Поберегите силы», предупредила ее она. «Вам они понадобятся». Затем она подошла к шкафу и вернулась с несколькими бутылками воды, обогащенной витаминами и минералами. «Пусть пьют это, и как можно больше», проинструктировала она ее. «Понимаю, что у них проблемы с желудком, и им этого не захочется, но им это нужно, так что не сдавайтесь и настаивайте». Она положила рядом на тумбочку два небольших полотенца и бутылочку с медицинским спиртом. «Если у них резко подскочит температура, протрите их вот этим. Я скоро вернусь». Когда она шла по проходу между койками, к ней подошел отец, крайне встревоженный, он не мог отвести глаз от своей жены и детей. Они с медсестрой на мгновение обменялись беглыми взглядами. «Идите скажите доктору», сказала сестра. «Я присмотрю здесь за всем».

АЛЯСКА

Нинель вновь ехала на своем велосипеде по заросшей подъездной дорожке к уютному домику «Злой Ведьмы». Последние три недели она не заходила в сеть, за исключением проверки своей почты. Ей нужно было починить и смазать ловушки, убрав их до следующей зимы, проверить, как там шкурки с мехом, привести в порядок садовый участок, очистив его от зимнего мусора, и приготовиться к посадкам. Хоть Нинель и считала, что пройдет еще какое-то время, прежде чем она сможет окончательно положиться на погоду и высадить семена. У нее уже имелась кое-какая рассада с сеянцами в холодном парнике, который она соорудила сама, но в последнее время было так холодно, что Нинель была уверена, что она их уже скоро посадит, но через некоторое время. Удивительно, что за такое долгое время никто не отправил ей ни одного электронного письма. Но быстро проверив сеть, она поняла, что активности не было почти нигде. Тем не менее, такое иногда случалось, временное затишье, происходившее по никому не известным причинам. Но ее беспокоило не это, а то, что она могла услышать от Злой Ведьмы или от того, кого она вместо себя направит с ней говорить. Уже второй раз она наносила сюда незапланированный визит, не договорившись заранее о встрече; Нинель надеялась, что дома кто-нибудь будет. Она свернула на извилистую подъездную дорогу и сквозь ветви деревьев увидела эту уже не молодую женщину, стоявшую на крыльце и явно ее ожидавшую.

«Похоже, она не очень-то рада моему приезду» , подумала Нинель.

Возможно, ей следовало снова связаться с Ведьмой, прежде чем к ней ехать. Но на несколько своих предыдущих сообщений она никакого ответа не получила, так что, похоже, снова пытаться отправлять еще одно письмо смысла не было. «Ты хоть представляешь себе, что происходит в мире?», сказала Злая Ведьма вместо приветствия. «Простите?» «Ты что, ничего не знаешь?», Ведьма спустилась по ступенькам и присела на крыльцо. «Чем ты занималась?» Нинель посмотрела на нее, пытаясь понять, что всё это может означать. Она пыталась с ней связаться. Не похоже, что она уехала из дома, не оставив ей другого адреса для пересылки. «Я была занята», сказала она, наконец. Ведьма недоуменно на нее посмотрела, а затем расхохоталась, долго и от души. «Полагаю, да», сказала она, наконец. Нинель вовсе не позабавило такое ее поведение. Она подумала, может она смеется над тем, сколько Нинель потратила за все это время. «Наверное, я сделала ошибку». Она развернула свой велосипед. «Ну-ну, не горячись*, милая», сказала Злая Ведьма.

- - - - - - - - - - - - - -

* Игра слов: «get on high horse» - горячиться, задаваться, петушиться, вставать на дыбы, но дословно: «залезать на высокого коня».

- - - - - - - - - - - - - -

Голос ее был настолько не похож на тот, которым она раньше обычно говорила, что Нинель внезапно развернулась, чуть не свалившись с велосипеда. Она уставилась на Ведьму широко раскрытыми глазами. «Дело в том, что я знаю, что ты подключена к Интернету, поэтому мне просто интересно, как это ты умудрилась пропустить главное событие тысячелетия», сказала Ведьма, подозрительно глядя на нее. «Я заходила только чтобы проверить свою электронную почту», сказала Нинель. «Заходила также еще на несколько сайтов, но там ничего не обнаружила, и никто на мои вопросы не ответил». Она пожала плечами. «И мне нужно было многое сделать». Злая Ведьма покачала головой. «Оххх», раздосадовано прошипела она, «пока ты занималась этими своими делами, началась Третья Мировая война». Нинель озабоченно нахмурилась. «Простите?», сказала она. «Армагеддон, Апокалипсис, глобальная термоядерная война? Слышала уже такие термины раньше, наверно?» Выражение лица у девушки стало таким нелепым и забавным, ее бледные глаза превратились в такие огромные блюдца, что Ведьма едва смогла сдержаться и чуть не рассмеялась, глядя на нее. Нинель уставилась на нее, а затем вытянула шейку, явно вопросительно и недоверчиво. «Нет, спящая красавица, я не шучу, и я не сошла с ума». Ведьма покачала головой. «Меня поражает полное отсутствие у тебя любопытства». «Но…?» Нинель посмотрела на небо. И тут вдруг его пасмурный вид и холодная погода приобрели для нее ужасный смысл. «Как ты умудрилась остаться в неведении?», удивленно подняла брови Злая Ведьма. «Как я уже сказала, из-за отсутствия любопытства». Очень полезное качество при определенных обстоятельствах. Эта молоденькая девушка с каждой минутой начала казаться ей все более полезной. «Умеешь обращаться с оружием?» «Да». «Это хорошо, потому что с этого момента ты постоянно должна иметь его при себе. Когда люди считают, что копы не прибудут, они склонны делать то, чего обычно никогда не сделают». Бедняжка стояла пораженная. «Что же теперь будет?», спросила Нинель. Ведьма задумалась, что же с ней делать. «Мы тут с моим помощником были добровольцами, помогали военным, у нас своего рода мобильная социальная группа», начала она. Девушка, вытаращив от удивления глаза, взглянула на нее тем же самым вопросительным взглядом. «Да, злая ирония судьбы, правда? Когда я была твоего возраста, я была такой антимилитаристкой, что спать не могла, так сильно я их ненавидела. Но сейчас нам всем они действительно очень нужны». Она грустно усмехнулась. «Надо полагать, общая катастрофа заставляет заключать вынужденные странные альянсы». «Но ведь это сделали именно они», сказала Нинель. «Неа. Рон Лабейн оказался абсолютно прав. Этот их суперкомпьютер сработал как-то неправильно. Как только они передали все управление ему, он взорвал все их арсеналы.

Кретины! »

О, она просто тащилась от этого, девчонка кушала всё это, широко раскрыв рот. Нинель нахмурилась. «Я могу чем-нибудь помочь?», спросила она. Ведьма кивнула. «Почему бы и нет? Я устаю, и мой друг тоже. Мы с радостью примем любую помощь. Если уж ты абсолютно не в курсе происходящего, несмотря даже на то, что регулярно пользуешься компьютером, то уж где-нибудь в глуши наверняка много тех, кому нужно об этом сообщить. И не только сообщить, но и направить в переселенческие лагеря». «Что?» Нинель даже отпрянула, попятившись, услышав об этом. «Лагеря для перемещенных лиц? Мне это совсем не нравится». «Мне тоже», согласилась Злая Ведьма. «Но в этом году лета, похоже, вообще не будет, а зима будет жестокой, просто жуткой. Уже начинают иссякать запасы самого необходимого; кто знает, каково всем будет этой зимой. Начнут замерзать даже эскимосы, судя по тому, что мне рассказывали, и Рон с этим согласен». Она покачала головой. «Как я уже говорила, злая ирония судьбы». Вроде бы всё разумно было в ее речах. Нинель слышала об этой теории ядерной зимы. Судя по тому, что она об этом читала, пыль и дым, вызванные ядерными взрывами, могут превратить эти широты в непригодные для жизни земли на целых три года. Она предположила, что вряд ли стоит подвергать себя такому испытанию, по крайней мере, хотя бы в первый год. «Чем я могу помочь?», спросила она. Злая Ведьма улыбнулась и поднялась со ступенек. «Заходи, я расскажу тебе об этом».

***

Джон подъехал на своем велосипеде-внедорожнике к новобранцам, обнаружив, что те собирают вещи. «Что случилось?», спросил он. К нему подошел Пол-вегетарианец и протянул ему листок бумаги: Граждане Аляски, ввиду объявленного бессрочного чрезвычайного положения, правительство США обращается к вам с просьбой о содействии. Эксперты прогнозируют, что Аляска испытает беспрецедентно жестокую зиму в этом году и, возможно, еще несколько последующих лет. Для того, чтобы защитить вас и ваши семьи в этих необычайно суровых условиях, армия США построила временные убежища для вас в теплых штатах, расположенных ниже сорок девятой параллели. Это позволит обеспечить более или менее равномерное и эффективное распределение и без того сокращающихся скудных запасов.

 Жителям вашего региона предлагается собраться в Дельта-Джанкшн или в Танакроссе, где вам будет предоставлен необходимый транспорт, и вас отвезут во временное убежище в Канаде, организованное при содействии правительства Канады, после чего через некоторое время вас перебросят в южные штаты США. В этих городах организованы временные убежища, на тот случай, если вы прибудете туда уже после того, как конвойные колонны отъедут. Заверяем вас, что ждать вам там придется недолго, и хотя условия на этих объектах могут показаться суровыми, в США и Канаде они будут лучше.

Листовка была подписана каким-то генералом. Мышцы Джона инстинктивно напряглись, словно готовясь к бою, и он почувствовал прилив адреналина в крови. «Спокойно» , сказал он себе. «Успокойся, иначе они вообще не станут тебя слушать». Джон не мог поверить в то, как быстро Скайнет сумел приступить к действиям.

«Сколько людей ему уже удалось уничтожить?» , задался он вопросом.

Конечно, всё в этой большой листовке, напечатанной крупным шрифтом, казалось таким правдоподобным; указание на ядерную зиму может даже является абсолютной правдой. Несомненно, именно поэтому ему и содействовали военные. Конкретные солдаты и командиры не имели возможности всё это проверить. Они получали приказы, как обычно, с обычными кодами и паролями - черт, возможно, они даже слышали те же самые, правильные голоса. Он чувствовал, что погибнет много людей, прежде чем обнаружат, что они жестоко ошибались. «Откуда вы это взяли?», спросил Джон. «Это принесла нам одна девушка», сказал ему Пол. «Сказала, что она участница добровольной мобильной информационной программы, действующей совместно с армией. Они занимаются поиском выживших в глухих местностях. Таких, как мы, которые лишены связи с внешним миром». Он посмотрел на Джона долгим тяжелым взглядом. «Одна девушка», медленно произнес Джон. «Довольно экзотично выглядящее юное создание», сказала жена Павла. «Она похожа на эскимоску, за исключением того, что у нее белокурые волосы и бледно-голубые глаза. Мне никогда раньше не приходилось видеть такого сочетания». Джон оторвал взгляд от листовки. «Думаю, я ее знаю», сказал он. «Ее зовут Нинель». «Да, именно так ее и зовут», сказал другой мужчина. Джон прикусил губу. Как бы им это растолковать? «Были сообщения о том, что людей заманивают в грузовики, а затем отвозят в леса и там убивают», сказал он. «И об этой Нинели сообщалось, что она одна из тех, кто в этом всём участвует». Он подозревал, что если это та самая его Нинель, то ее одурачили и обманом вовлекли помогать им в этом. Но в данный момент ему нужно было остановить этот массовый исход. «Ну, если мы доберемся до Джанкшн, и там всё будет не так, как тут говорится, мы просто вернемся обратно», сказал один мужчина. Остальные кивнули, согласившись с ним. «Если вы отправитесь туда, они могут заставить вас поехать с ними», предупредил Джон. Пол положил руку на плечо Джона. «Послушай», сказал он, «мы так благодарны тебе, твоей маме и твоему большому другу Дитеру за все, что вы для нас сделали, просто нет слов. Но вы не сможете защитить нас от бесконечной зимы». «Да, тут не Нарния», сказала одна из женщин. «Если мы не сможем выращивать тут что-то съедобное, и эти грузовики уедут навсегда, тогда мы тут погибнем от голода». «Это верно», вставил ее муж. «Эта программа вполне обоснована и разумна». Он покачал головой. «У нас дети, Джон. Мы не можем позволить себе рисковать».

«Но вам придется рискнуть, поставив на карту их жизни» , подумал Джон.

«Послушайте», сказал он, «я просто хочу сказать, чтобы вы остерегались. Может, лучше вам отправить туда пару мужчин, чтобы проверить, так ли это. Знаете, держаться от них на некотором расстоянии, посмотреть пока со стороны, что у них там происходит, узнать, как там с людьми обращаются, как-то так. Даже может быть, некоторое время следовать за ними, просто на всякий случай, чтобы знать всё наверняка». Семейные пары посмотрели друг на друга. «Мы будем максимально осторожны», сказал Пол. Он протянул ему руку.

Джон пожал ее. «Каким образом, как они это поймут?» , подумал он с сожалением. «Они абсолютно не подготовлены предыдущей своей жизнью к тому, что произойдет». И он никак не мог их остановить. О да, он мог бы рассказать им правду, но после этого они даже не пойдут, а побегут в Дельта-Джанкшн и в любой иной ад, который уготовил для них Скайнет. «Удачи», сказал он, и снова сел на свой велосипед. «Можно я это возьму?», спросил он. Улыбаясь, они закивали и радостно помахали ему, когда он уехал. Он почти готов был кричать, оплакивая детей; вообще-то это ему и придется делать, но позже. А пока ему с Дитером придется составить какой-нибудь план.

***

«Ты думаешь, что знаешь эту девушку?», спросил Дитер. «Немного», сказал Джон. «Я играл с ней в шахматы». «Выходит, ее могли обмануть, или же она может во всем этом участвовать». «Может быть и то, и другое», сказал Джон. «Но в тот единственный раз, когда мы с ней общались, я не ощутил в ней никакого такого лихорадочного безумия, которое могло превратить ее в экотеррористку. Она казалась интересной, вполне нормальной девушкой».

Дитер скрыл улыбку, подумав про себя: «Но, Джон, большинство людей в мире считает экотеррористом тебя ».

Вслух же он сказал: «Психиатры утверждают, что большинство террористов - это никакие не безумцы. В действительности большинство таких группировок вообще-то стараются делать все возможное, чтобы избавиться от психически больных элементов. И, конечно, их учат казаться нормальными, обычными людьми, даже когда они собираются взорвать сами себя, а люди вокруг них сейчас отправятся на тот свет». «Да, я знаю, я читал об этом литературу. Но я также встречался с некоторыми из них, Дитер. В них что-то такое все-таки есть. Если ты понимаешь, о чем я». Австриец вздохнул. «Дело в том, друг мой, что, когда ты с ними общаешься, ты знаешь, что они террористы, а они знают, что ты знаешь. Это позволяет им несколько ослабить бдительность, чтобы, возможно, повыёбываться перед тобой. Я точно знаю, что они не станут вести себя так же свободно в общественных местах». Джон уставился куда-то вдаль. «Да, ты прав, что правда, то правда», наконец, сказал он. «Может, я не так быстро их просекаю, как мне хотелось бы, ошибочно считая самого себя очень сообразительным». «Ты сечешь намного быстрее, чем я в твоем возрасте. А я никогда не был тормозом. И то, как тебя воспитали, это станет огромным для тебя преимуществом в будущем, и в ближайшие годы». Молодой человек саркастически скривил губы. «Ну а пока…», сказал Джон. «А пока что нам пора расставить приоритеты, так сказать. Нам нужно соединить наши силы, объединить наших союзников, чтобы они попали туда, где мы сможем принести наибольшую пользу. Потому что дело в том, что нам придется стать свидетелями того, как Скайнет убьет множество людей, прежде чем кто-либо даже что-то успеет заподозрить. Если бы мы им сказали, что происходит на самом деле, они, возможно, еще с большим отторжением отнеслись бы к правде. Боюсь, что никто в нее не поверит, пока они собственными глазами не увидят, как за ними гонятся эти HK и Терминаторы. Но даже и в этом случае многие будут просто стоять как истуканы и дадут себя убить, не поверив, что все это происходит на самом деле». Джон отвел взгляд, нахмурившись. «Не могу просто так вот взять и бросить этих людей. Особенно детей». Дитер понимал такое упрямство. Несомненно, Джон чувствовал, что проигрывает свою первую настоящую битву в войне с машинами, и ему невыносимо было смотреть на то, как страдают невинные люди. «Давай не забывать, Джон, что Аляска очень большая, а ты всего лишь один человек. Чтобы чего-то добиться, нам нужны союзники. Теперь это уже не машины только против тебя и твоей мамы, это машины против всей человеческой расы. Ты должен изменить, откорректировать свой образ мышления, значительно подняв планку, и воспринимать происходящее теперь в необычайно широких масштабах. Да, мы можем потерять множество людей из-за этих машин. Это трагедия, но это не твоя вина, и не твое поражение. «Ты должен будешь отправиться на юг. Наладить связь с этими сервайвалистами, с которыми вы с мамой поддерживали отношения. И есть еще агенты Сектора, которые тоже смогут тебе чем-то помочь». «Если только предположить, что они не помогают невольно Скайнету», напомнил ему Джон. Дитер вскинул руками. «Ну, ты должен был понимать, что работа будет нелегкой, когда брался за нее». «С одним уточнением, что я-то за нее сам не брался; мне насильно ее навязали, словно в глотку ее засунули!» Джон посмотрел в пустоту. «Извини», сказал он спустя мгновение. «А мне нужно будет добраться до побережья», сказал Дитер. «Через десять дней в Дилеке на своей «Тяге Любви» меня будут ждать наши старые друзья - Вера и Трикер». Он посмотрел на молодого человека, ожидая его реакции. «Тогда зачем мы столько сил потратили на то, чтобы создать тут все эти свалки с продуктами и всем необходимым, если мы сейчас их тут бросаем?», спросил Джон. «Для практики, и потому что однажды они нам понадобятся». Он подождал, но Джон, похоже, не склонен был ничего больше говорить. «Суровая правда заключается в том, что порой требуется отступить, чтобы сохранить шанс на победу». «Знаю». «И порой командир вынужден жертвовать жизнями множества людей, чтобы одержать победу». «Да», сказал Джон. «А может, вы меня подбросите по дороге, вдоль побережья, а, ребята?» Удивленный этим, Дитер кивнул. «Вот видишь?», сказал Джон. «Я умею быть безжалостно практичным».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ЛАГЕРЬ ДЛЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ, БЛЭК-РИВЕР, ШТАТ МИССУРИ

Мэри держала на руках ребенка Стратцманов, Соню, мягко ее покачивая. Бедная крошка уже не могла самостоятельно даже пить; единственными звуками, исходившими от нее, были еле слышное затрудненное дыхание и поскрипывание под ней брезентового складного стульчика.

«И кажется, даже внутривенная капельница не помогла».

 Когда в последний раз у Сони проверяли температуру, она была сто и шесть градусов [по Фаренгейту] , но теперь она еще повысилась, малышка буквально горела; лицо у нее было каким-то высохшим и истощенным, она была похожа на крошечную старушку. Мэри больше уже не ощущала запаха; теперь он висел по всему лазарету, став буквально всепроникающим. Дела у четырехлетнего братика Сони обстояли чуть лучше, но не намного. Он лежал на соседней койке, с наполовину закрытыми глазами; взгляд его был тусклым, словно в полузабытьи, с глазницами, погрузившимися в худое изможденное лицо с ввалившимися щеками. Веки у него чуть подергивались, когда один из добровольцев стал менять ему испачканный медицинский матрац под бедра и перевернул его на другой бок, чтобы расправить под ним простынь; там оказались пролежни, в тех местах, где костями таза и плеча стиралась кожа. Миссис Стратцман буквально измучилась со своими детьми, доведя себя почти до полного изнеможения, и сил у нее запасе уже оставалось очень мало, когда она тоже слегла с холерой. Сегодня утром она умерла. Ее муж находился в горячечном бреду, но он, скорее всего, выживет. Хотя с лихорадкой такой формы никаких гарантий не было. Мэри сама смертельно устала, руки и ноги у нее отяжелели и, как говорится, отваливались, глаза горели, от истощения ей трудно было говорить, и от всего этого ей хотеть просто выть и реветь.

«И вроде нет у меня оснований реветь» , думала она. И потом: «Ты здорова, тебе некого терять из родных, ты еще довольно молода и поэтому, вероятно, поборешь инфекцию, если ее подхватишь».

Но в данный момент ей казалось, что она ворует время у других пациентов, но детям становилось лучше, если их время от времени держали на руках. И это давало медсестрам, как профессионалкам, так и добровольцам, возможность хоть чуть-чуть присесть. Она медленно открыла глаза и поняла, что на некоторое время отключилась, задремав. Похоже, всего лишь на несколько секунд, потому что старшая медсестра по-прежнему находилась у того же самого пациента, почти в той же позе. Мэри зевнула, а затем посмотрела на малышку Соню. Глазки у ребенка были полуоткрытыми, а ротик чуть отвис. Ее, как копьем, пронзило острое тревожное предчувствие, и она быстро проверила у ребенка пульс. Кожа у младенца была уже хладной, и если раньше пульс был учащенным, то теперь он полностью пропал.

Она вздохнула. «По крайней мере, кто-то держал ее на руках, когда она умерла; не лежала одна в своей кроватке, всеми забытая».

Но Мэри горько пожалела, что этого не заметила. Хотя вряд ли она могла что-то сделать. Медсестра Мэри Шей встала и, сняв с детской кроватки карточку ребенка, понесла ее вместе с маленьким тельцем наружу. Рядом с лазаретом стояла большая палатка, куда складывали трупы до их захоронения. Она передала Соню солдату в биозащитном комбинезоне и респираторе; он взглянул на Мэри, и она увидела в его глазах, искаженных сквозь защитные стекла его маски, похожей на глаза какого-то насекомого, страдание. Она покачала головой и пожала плечами, а он кивнул в ответ; к сожалению, подумала она. Затем Мэри отметила в карточке время смерти ребенка и передала ему бумаги. Она вернулась в лазарет лишь на короткое время, просто чтобы сообщить старшей сестре о смерти маленькой Сони Стратцман. Та посмотрела на нее. «Сделай перерыв, отдохни немного», сказала она. «И не возвращайся сюда еще минут двадцать. За это время мы не пропадем и никуда не денемся». «Спасибо», искренне сказала Мэри. Она повернулась и вышла, по пути захватив с собой куртку. Выйдя из медсанчасти, она немного постояла, но недолго. «Мне нужно куда-то скрыться от запаха этого места» , подумала она и направилась к воротам. Ей просто нужно было оказаться в каком-то таком месте, где не было этого смрада смерти и болезней. Когда она подошла к воротам, из будки охраны вышел солдат. «Назовитесь, пожалуйста», сказал он. Это был один из тех странных, диковатых типов, которых Мэри иногда наблюдала в лагере и вокруг него. Они были какими-то бездушными, холодными и смотрели на тебя мертвыми глазами так, словно оценивали твою стоимость как списываемого в утиль металлолома. «Мэри Шей», ответила она. «Я медсестра из лазарета. Мне нужно немного прогуляться; вернусь через десять минут». Теоретически гражданские были вольны покидать лагерь в любое время, когда им захочется. Однако до этого момента она никогда не проверяла эту теорию на практике, потому что была сильно занята.

«Надеюсь, он не станет со мной пререкаться» , подумала она. «Я совсем не в настроении».

«Не думаю, что вам стоит это делать», сказал охранник. «Там снаружи крайне опасно». «Сейчас гораздо опаснее здесь, внутри», раздраженно ответила она. «Может, вам лучше прогуляться по периметру ограды», сказал он, преградив ей путь. «Мне просто нужно скрыться от этого запаха, царящего здесь, хорошо? Далеко я не пойду; у меня только десять минут, и мне не хотелось бы их тратить на пререкания с вами». К концу этой фразы она повысила голос, и теперь охранник, казалось, заупрямился. «Всё в порядке?», спросил кто-то. Она повернулась и увидела стоящего рядом лейтенанта. Это был приятный молодой человек со светло-карими глазами и темно-каштановыми волосами. «Мне просто хочется немного прогуляться за оградой, но этот товарищ считает, что это плохая мысль». «Здесь нет заключенных, капрал», сказал лейтенант. «Так точно, сэр». Лейтенант повернулся к ней ислегка улыбнулся. «Не хотите, я могу составить вам компанию?» Она улыбнулась в ответ. «В другой раз, возможно. Но именно в данный момент мне просто нужно побыть одной хотя бы несколько минут». «Ну тогда в другой раз». Он посмотрел вслед хорошенькой молодой медсестричке, выходившей наружу. Затем он повернулся к капралу. «А что, разве недавно поменялись какие-то распоряжения и приказы?», спросил он. «И теперь существуют какие-то ограничения для тех, кто может покидать лагерь?» «Никак нет, сэр», хмуро ответил капрал. «Просто мне очень это не нравится, чтобы девушки выходили туда в одиночку. Там, бывает, бродят очень неприятные личности». «Пятиминутной прогулке от этой ограды, капрал, могут помешать какие-то преступные личности?» Риз пристально и строго посмотрел на солдата. «Учитывая, что это пространство находится в пределах зоны, контролируемой нашими патрулями, я должен тогда констатировать, что вы с вашими друзьями не очень-то хорошо несете службу. Не так ли, солдат?» «Да, сэр».

«Если мне что-то тут очень не нравится, так это солдат с проблемами во взаимоотношениях с людьми, и у этого чувака таких проблем предостаточно» , подумал

 Риз. «Согласен, мир подошел к концу, сотни миллионов людей погибло, и у нас эпидемия, но…»

Он оглядел капрала тем характерным запугивающим взглядом, который хорошие офицеры быстро и рано осваивают и часто пользуются. «Вы забыли отметить ее выход», заметил Риз. «Это ваше упущение, а не ее. Поэтому не нужно устраивать ей неприятности, когда она вернется обратно. Просто отметьте у себя, что девушка вышла в такое-то время, а потом сделайте новую отметку, второй раз, когда она вернется. И впредь не забывайте это делать, и не надо ограничивать передвижения гражданских. Если кому-то захочется уйти, мы не имеем права их останавливать. Как я уже сказал, здесь не тюрьма». «Так точно, сэр». Риз двинулся дальше по своим делам. Он взглянул на дорогу, но девушка уже скрылась за деревьями. Он нахмурился, задавшись вопросом, многие ли другие солдаты считают гражданских, находящихся в лагере, заключенными. Ему было дьявольски неприятно услышать, как капитан назвал их однажды заключенными, несмотря на то, что он понял, что Яник просто пошутил. По крайней мере, он думал , что капитан пошутил.

Но были ведь еще и всякие хулиганы и бандиты, утверждавшие, что охранники их избивают. Обычно он тут же и решительно отвергал такие обвинения. Но в последнее время в атмосфере лагеря появилось нечто такое, что не позволяло полностью сбросить со счетов эти их рассказы. Из-за чего поведение солдата, не разрешающего человеку прогуляться за оградой, несколько настораживало и тревожило.

***

Весна все-таки прокладывала себе дорогу, и уже показалась трава, слабо, неуверенно, но все же пробиваясь к свету.

«И все-таки чувствуется, что что-то не так, почему-то» , подумала Мэри, такое возвращение жизни ее смутно чем-то беспокоило. Она сделал глубокий вдох, ощутив в воздухе прохладу и запах свежей зелени. На кончиках веток некоторых деревьев уже показался красноватый пушок; на других еще только распускались новые листья, все они были еще бледно-зелененькими, с серебристо-серым пушком снаружи. Но что касается цветов, их время еще не настало. Где-то, может, и расцветали подснежники и крокусы, но здесь их нигде видно не было. Учитывая то, что теперь было гораздо холоднее обычного, для уже показавшихся молодых листочков было еще слишком рано. Но ведь природа очень устойчива и живуча; и если эти листочки погибнут, их заменят другие. Всю жизнь Мэри считала, что если когда-нибудь разорвутся бомбы, то мир просто погибнет - не будет больше весны, не будет больше людей, ничего больше уже не будет. И тут вдруг оказалось, что такие вещи, как трава и деревья, продолжают жить, почти как раньше, как это было всегда.

«А вот люди, как всегда, облажались».

Как-то неправильно это, несправедливо. До сих пор не удалось пока даже выяснить, откуда взялась эта холера, и почему же она продолжает распространяться. «Несчастная маленькая Соня». И бедный ее братик тоже.

 «И бедная я» , пожалела она саму себя. Она не привыкла вот так терять пациентов. «Я привыкла к такому лечению, которое дает результаты». Люди умирали от рака, от разного рода прогрессирующих заболеваний. За исключением ряда особо сложных случаев, не поддающихся лечению, люди не умирали от бактерий!

Ей приходилось терять пациентов, конечно. Смерть являлась составной частью ее жизни, и действительно существовал ряд болезней, победить которых еще не удалось. Но это!

Это была эпидемия в духе девятнадцатого века. «Или в духе стран третьего мира».

Смешно подумать, но сейчас они оказались именно в нем. В таком же третьем мире, в каком оказались и все другие люди.

Возможно, это преувеличение. «Но у меня сейчас такое настроение - сгущать краски - я слишком болезненно на все реагирую, я измучена, да так, словно и не мое это тело, в котором я сейчас нахожусь».

И несмотря на все это, ситуация сейчас только ухудшалась, развиваясь от плохого к еще более худшему. И это действительно так… Вдобавок ко всему прочему, на прошлой неделе за помощью в лазарет обратилось четверо мужчин, по виду зверски избитые. Трое из них обвиняли охранников в том, что именно они на них набросились; четвертый был в коме. Но все знали, что эти четверо были вовлечены в торговлю наркотой, алкоголем из-под полы и товарами черного рынка. Поэтому к сказанному ими отнеслись скептически. Кроме того, обвиненные ими охранники смогли представить свидетелей, которые утверждали, что те находились в совсем других местах, когда произошли приписываемые им избиения.

«Таковы люди!» , подумала она, с чувством, близким к отчаянию. «Они никогда не остановятся. Выдвигают обвинения, которые обвиняемые отрицают, потом требуют провести расследование, следователи утверждают, что им мешают, обвиняемые кричат, что следователи не доводят расследование до конца, обвинители кричат: «Вы их обеляете и покрываете!», а обвиняемые - «Это репрессии!»

Мэри остановилась и устало опустилась под дерево, удрученно вздохнув. Она оказалась посреди высоких кустов гортензии, и она посмотрела на гроздья почек на кончиках ветвей. Они пока еще не распустились и были заключены в жесткие защитные зимние оболочки, ни единого листочка или лепестка пока не было и в помине. Глубоко вдохнув пьянящий аромат прохладного, влажного воздуха, земли и растительности, она несколько ослабила свою бдительность. Мэри дала волю своим слезам; если честно, она пришла сюда, чтобы поплакать наедине. Именно это помогало ей выжить. «Эта холера приносит отличные результаты». Усилием воли Мэри проглотила слезы, хотя ей показалось, что они громко капнули в какую-то картонную коробку. Но затем она была испуганно поражена как самим этимголосом, так и тем, что он сказал. Она не слышала, чтобы кто-нибудь ходил тут рядом.

Интересно, давно уже они тут находятся? «Да. Это действительно сильно помогло. И они до сих пор нюхают сортиры, кипятят воду и всё прочее». Она услышала смех двух мужчин; точно она не могла сказать, но ей показалось, что, возможно, был еще и третий голос. «Я же говорил тебе, что никто не поверит в то, что сибирская язва может вспыхнуть естественным образом». «Может, и нет, но она распространяется бешеными темпами».

«Да, но сразу заметно, что эта эпидемия не имеет естественного происхождения».

«Но холеру излечить легче». «Только если есть лекарства». «Завтра прибудут грузовики и заберут самых тяжелых больных в центральный госпиталь. Так что этот лазарет будет получать еще меньше лекарств». «Ну, и пациентов меньше будет. В любом случае». Они, смеясь, стали удаляться. Мэри поднялась и выползла из кустов на эти голоса. Она осторожно выглянула сквозь ветви гортензий и увидела трех человек, одетых в нечто вроде армейского камуфляжа, двигавшихся по тропе. Они исчезли из виду до того, как она успела разглядеть хотя бы их затылки. Стараясь двигаться быстро, но осторожно, Мэри побежала параллельно тропинке, пытаясь их нагнать, чтобы рассмотреть их поближе. Она услышала, как хлопнули двери машины, и побежала быстрей, рискуя раскрыть себя хрустом листьев. Но она все равно опоздала. Когда она добежала до грунтовой дороги, зеленый фургон уже заворачивал за угол и быстро исчез за кустами и елями. Оглядевшись, она никого больше здесь не увидела.

«Что всё это означает? О чем это они?» , удивилась она.

 Ей отчетливо было слышно , что эти люди радовались этой эпидемии, возможно, даже

каким-то образом они ее и вызвали. Но Боже, кто вообще может этому радоваться? Даже у арабских террористов, наверное, теперь были иные заботы. И она вообще впервые слышала о том, что пациентов завтра отправят в центральную больницу.

«И даже о том, что какая-то центральная больница вообще существует».

Наверно, ей нужно об этом кому-то рассказать. Не то чтобы она могла рассказать что-то конкретное, учитывая, что она не видела их лиц и никого не узнала. И все-таки… Но кому она может это рассказать? Старшей сестре? Нет, она и без того загружена по горло.

«А может… может, тому симпатичному лейтенанту?» Она не имела ничего против того, чтобы воспользоваться его очевидным к ней интересом, если это чем-то поможет.

Но досаждало ее то, что у нее не было доказательств. «Если только эти грузовики действительно завтра не появятся». Но точно она этого не знает. По крайней мере, пока.

Она взглянула на часы и ахнула. Всё, сейчас хватит об этом, позже. В данный момент ей срочно нужно было вернуться к своей работе. Ей, конечно, было о чем подумать. Например, о том, как и зачем кому-нибудь сознательно распространять холеру.

***

«Возможно, кто-то распылял микробы на сырые фрукты и овощи», сказала Мэри. Деннис Риз посмотрел на нее, и челюсть у него немного отвисла. Когда она предложила ему выпить кофе, он пришел в восторг; Мэри Шей была очень красивой девушкой, с хорошей фигуркой, длинными каштановыми волосами и коричневато-зелеными глазами. На адепта теорий заговора она была совсем не похожа. «У нас не так много для этого сырых овощей», заметил он. «Да, их мало, может быть, поэтому не все в лагере из-за этого и заболели. И точно это не из-за воды, которая в таких случаях является обычным источником инфекции. Вторым наиболее вероятным источником является зараженная пища. Но мы все кухни и продукты на складе проверили, и там ничего опасного не нашли. А что, если пищу обрабатывают микробами непосредственно перед самой ее раздачей?» Деннис сделал глоток кофе, не отрывая глаз от ее симпатичного, но встревоженного лица. Она рассказала ему о подслушанном ею разговоре, и это было, конечно, тревожно. С одной стороны, самое простое объяснение заключалось в том, что кто-то ее мог разыграть. В связи с чем возникал другой вопрос, а зачем кому-то это делать? Может, она кого-то отшила, и он за это обиделся? Другое, и на самом деле наиболее вероятное объяснение состояло в том, что медсестра Шей ненадолго задремала, и в этом болезненном дрёме ей всё это и приснилось. «Давайте посмотрим, действительно ли появятся эти машины скорой помощи», предложил он. «Вы думаете, я всё это выдумала?», спросила она. Заметно было, что она явно обиделась. «Нет», возразил он. «Но, возможно, вам это просто приснилось. Вчера вы выглядели очень усталой. И в этом разговоре была своя логика, характерная для сновидений. Понимаете, о чем я?» Она покачала головой, с холодным выражением на лице. «Я имею в виду то, что сначала они вроде как говорят о том, что они вызвали эту эпидемию, а затем говорят о машинах медпомощи». Он поднял ладони, покачав ими, как двумя чашами весов. «То, чего вы опасаетесь, в сочетании с надеждой на спасение». «Простите меня», сказала Мэри, поднимаясь, «но мне вообще никогда не приходило в голову, что эта эпидемия может быть результатом биотерроризма. Напротив, я считала, что, скорее всего, это результат плохого и наспех предпринятого здесь строительства. И поскольку эта идея даже не приходила никогда мне в голову, вряд ли я могла бы ее опасаться. Вам не кажется?» «Да», согласился он. «Ну, я уже предложил, давайте подождем и посмотрим, прибудут ли эти машины. И тогда все и выяснится». «И выясним, что я подслушала, как кто-то просто говорил о санитарных машинах», огрызнулась она. «И по-прежнему не будем верить в подслушанную мною первую часть этого разговора, так что ли?» «Я этого не говорил». «А вам и не обязательно было это говорить», огрызнулась она и пошла прочь.

«Сейчас я, кажется, по-настоящему рассмотрел эту женщину сзади» , подумал Риз.

 «Очаровательное зрелище».

«Хороша», сказал Чип Делани. Деннис посмотрел на него; они с Чипом были соседями по казарменной квартире и дружили. «Думаешь?», сказал он. «Ага. Рыженькие, приятель. Вспыльчивые, но они того стоят». Он похлопал Риза по плечу. «Дружище, тебя вызывает капитан. И немедленно».

***

Когда лейтенант вошел в кабинет капитана Яника, он обнаружил там старшую медсестру на грани нервного срыва. «Вы что, серьезно?!», визжала она. «Нельзя этих людей перевозить ни на каких машинах. Большинство моих пациентов очень слабы, их нельзя никуда везти. И куда их повезут? Далеко? Что мы скажем членам их семей, когда они к нам явятся? Кроме того, вам прекрасно известно, что я не могу выделить для этого медперсонал, чтобы отправить его на этих машинах, а у них самих таких людей не будет. И что они в итоге доставят? - лишь кучу трупов!» «У меня приказ, миз Ветрано. Самых тяжелых больных отправить в центральную больницу. Доктор», обратился Яник к врачу, «у них же наверняка будет больше шансов, если их отсюда вывезут». «Это вовсе не обязательно так, капитан», ответил ему врач-сикх. Он нахмурился. «Хотя, возможно, мы могли бы отправить некоторых пациентов, которые очень больны, и некоторых пациентов, которые пока еще на амбулаторном лечении и могут проследить за теми, кто сам о себе позаботиться не в состоянии».

«Доктор, я не понимаю, почему мы вообще должны это делать», сказала старшая медсестра. «Нам нужно больше продуктов, лекарств, более квалифицированная медицинская помощь. И нам неизвестно, из-за чего произошла эта эпидемия, так что, возможно, нужно вывезти отсюда вообще всех». «Сестра Ветрано права», сказал Рамсингх. «Даже тщательное расследование не дало ответа на вопрос, что же вызвало эпидемию. Все кипятят воду и тщательно моют руки, но зараза все равно продолжает распространяться. Возможно, проблема в самом этом месте». «Это место было площадкой для проведения ярмарок более ста лет», отметил капитан. «И ни разу, насколько мне известно, не являлось источником какой-то эпидемии». «Тогда в чем же причина?», спросил Риз. Они все посмотрели на него, капитан нахмурился. Выражение его глаз сказало лейтенанту о том, что тот этому не рад и не станет его поддерживать. Деннис собрался с духом, решив рассказать им то, что сообщила ему Мэри. «Медсестра Шей утверждает, что подслушала разговор каких-то людей, они говорили о том, что, кажется, они намеренно распространяли заражение. Она предполагает, что они могли распылять микробы на сырые фрукты и овощи после того, как еда выставлялась пациентам для употребления в пищу». «Кто именно?», потребовал Яник. «Она может это сказать?» «Нет, сэр. Она утверждает, что только мельком видела их сзади, а затем они уехали в зеленом фургоне. Она сказала, что на них был камуфляж». «Очень полезная информация», протянул капитан. «Возможно, ее стоит проверить», предложил Риз. «И вы ей поверили?», спросил Яник. Тоном, подразумевавшим, что лейтенант наивный дурачок. «У меня есть насчет этого сомнения, сэр. Но она также слышала, как они говорили о том, что прибудут машины, чтобы забрать пациентов, и что их прибытие будет соответствующим образом сопровождаться сокращением поставок медикаментов». Капитан с доктором обменялись взглядами. «Нам нужно будет лишь установить в столовой пост, чтобы за этим проследить», сказал Рамсингх. «Лучше установить там видеокамеру», предложил Риз. «Они этого не ожидают. Кроме того, если кто-то просто задержится в столовой или будет там ошиваться без дела, эти люди будут замечены. Мы убедимся, что каждые несколько часов это будут разные люди, но даже так они все равно засветятся. А так как мы не знаем, кто может этим заниматься, мы сможем их раскрыть еще даже до того, как открыто привлечем к ответу виновных». «Говорю же, вы ей поверили», со скучающим видом сказал Яник. Вид у капитана был скорее презрительным, нежели раздраженным. «В сложившихся обстоятельствах, сэр, мне кажется, расследование провести стоит». Риз стоял по стойке вольно, надеясь, что Мэри Шей не привиделась эта встреча во сне. «Не знаю», подумал вслух Яник, потирая подбородок. «Электричество - это сейчас дорогое удовольствие». «А человеческие жизни?», огрызнулась медсестра Ветрано. «Это тоже дорогое удовольствие?» Капитан бросил взгляд на Денниса, сказавший ему: «Спасибо! Большое спасибо!» «Хорошо», сказал Яник. «Мы ее установим. Я узнаю, приемлемо ли для штаба предложение медсестры Ветрано и вернусь к вам. А вы пока вдвоем подумайте и решите, кто же поедет». «Если мы не сможем договориться насчет этого», с сожалением сказал Рамсингх, «тогда, боюсь, я не смогу отпустить этих пациентов, капитан». «Давайте просто предположим, что все работают честно и добросовестно, правда?», предложил Яник. «Уверен, отсутствие медиков на этих машинах - просто недосмотр или оплошность. Но сейчас все и вся, и повсюду, перегружены. Штаб тоже вынужден оперировать с ограниченным количеством возможностей и ресурсов. Вспомните поговорку: «Никогда не приписывайте злому умыслу то, что можно объяснить глупостью». Ветрано, казалось, несколько смягчилась. «Правдивее этих слов еще никто и никогда не говорил, капитан». «Печально, но факт», согласился Яник.

ДИЛЕК, АЛАСКА

Эта небольшая бухточка и так была невелика до ядерных взрывов, а теперь она была еще меньше - дюжина домишек, пристань для рыбацких лодок да заправка, казавшаяся грязноватой и покосившейся на фоне крутой и строгой красоты зеленых прибрежных скал. Дитер с Джоном планировали встретиться с Верой в каком-нибудь отдаленном местечке, вдали от всяких населенных пунктов. Подумав, они рассудили, что сейчас люди находятся в таком отчаянном положении, что могут наброситься на корабль и целой толпой в него погрузиться. Но Вера отвергла это их предложение. «Мне нужно топливо», сказала она. «А у медведей топлива не получишь». Вполне возможно, что они и у людей тоже не смогут раздобыть топливо, но надо ведь было хотя бы попробовать. Джон не мог поверить в то, что они забыли сделать схрон с запасами топлива у самих же себя под носом, в то время как в других местах у них было их несколько. «Это не наше упущение», настаивал Дитер. «Это ошибка Веры. Она должна была спросить нас, где она сможет заправиться еще тогда, когда она покидала Калифорнию». Но когда они вышли к пристани, где была пришвартована «Тяга Любви», и во всей своей красе показалась большая белая яхта с розовыми оттенками, Джон решил, что вместе с ними он отправиться не сможет.

«Просто когда я думаю, что уже забыл Венди, всегда появляется что-то такое, что мне о ней напоминает».

А с «Тягой Любви» было связано слишком много воспоминаний. Он чувствовал, что внутри него появляется какое-то гнетущее ощущение, делавшее весь мир вокруг него серым и бесцельным. «Я все время думаю об этих детях», сказал Джон. «Их родители, может, и идиоты, но это не значит, что я просто брошу их вот так на произвол судьбы». Дитер не стал подвергать сомнению мотивацию Джона вернуться обратно. Он просто передал ему Харлей. «Поддерживай со мной связь», сказал он. «И ради бога, постарайся остаться в живых. Не хочется пройти через всё и обнаружить в конечном итоге, что Скайнет победил». «Мне тоже», сказал Джон. Он протянул ему руку, и огромный австриец пожал ее сильно, но осторожно. «Удачи», сказал он. «И тебе того же», ответил Джон, усмехнувшись. Дитер фыркнул, но тоже усмехнулся ему в ответ, взъерошив Джону волосы. «Ты напоминаешь мне свою мать», сказал он. «Тогда я обязательно выживу». Они немного просто постояли, улыбаясь и глядя друг на друга. «Передавай сердечный привет Вере», сказал Джон, и завел ногой Харлей. «Она расстроится», сказал Дитер. «По правде говоря, порой она пугает меня больше, чем Скайнет», сказал ему Джон. Ему показалось, что он заметил, как у перил мелькнули светлые волосы блондинки, и он, махнув рукой на прощанье, уехал. Дитер посмотрел ему вслед, со смехом вспомнив, что порой он и сам чувствовал то же самое.

***

ЛАГЕРЬ ДЛЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ, БЛЭК-РИВЕР, ШТАТ МИССУРИ

Капитан Яник подошел к Ризу, проверявшему установку коек в кузовах грузовиков. «Отлично справляетесь, лейтенант», по-доброму сказал он, хлюпая ботинками по серой грязи.

«Наверное» , подумал Риз, «поскольку я в это вмешался, Яник решил, что я как раз самая подходящая кандидатура, чтобы взять на себя контакты с больницей по этому вопросу.

 И ему, конечно же, не хочется препираться с медсестрой Ветрано - с этой «бой-бабой».

Риз обернулся и отдал ему честь. Яник отдал честь в ответ и вручил лейтенанту какие-то бумаги. Взглянув на старшего офицера, Риз взял их и после кивка Яника стал их читать. «О!», сказал он, довольный. Капитан усмехнулся. «Думаю, это вас обрадует». Это был приказ Ризу прибыть в Региональное командование Центральных Штатов для перенаправления. «Так точно, сэр!» «Читайте дальше», приказал Яник. «Они и медсестру Шей тоже вызывают?» Риз поднял глаза. «Зачем? У них же есть ваш рапорт, и кроме того, что она нам рассказала, ей больше ничего не известно. И вообще, она очень нужна здесь». «Ну, на случай, если вы не заметили, все телефонные линии отключены, связь не работает, а все наши командиры, я бы сказал, несколько заняты», протянул капитан. «И если кто-то тут выяснит, что она что-то слышала, здесь ей может угрожать опасность. А кроме того, это сильно успокоит Ветрано, потому что в колонне будет профессиональная медсестра. А так как это не моя идея, она не сможет пенять за это меня». «Да, сэр», согласился Риз. Сестра Ветрано в многоречивой ярости являла собой грозную даму. А медсестра Шей могла составить ему очень приятную компанию в Центре. «Предоставляю вам возможность сообщить ей об этом», сказал Яник. «Есть, сэр». Риз отдал честь, но капитан уже отвернулся. Деннис был так доволен новыми распоряжениями насчет себя, что ему потребовалась минута, чтобы осознать, что с гневом старшей медсестры придется теперь иметь дело ему.

ПО ДОРОГЕ, ШТАТ МИССУРИ

Риз сначала планировал сесть и поехать в кабине первого грузовика, но заметив на себе свирепый взгляд Ветрано и умоляющие глаза Шей, быстро передумал. «У меня совсем нет медицинской подготовки», запротестовал он в последний раз. «У вас все получится», сказала Мэри, взяв его за руку. «В данном случае, в этом уходе за больными по дороге нет ничего сложного. Все, что вам нужно делать - это иногда менять пакеты для внутривенных вливаний, протирать иногда лбы и брови, давать выпить воды и тому подобное. Это утомительно, но это довольно просто, вот увидите». Взгляд, брошенный на Ветрано, сказал ему, что, конечно, у него получится. Он коснулся распоряжений, лежавших у него в нагрудном кармане, словно они были каким-то талисманом против зла, и дал себя отвести в сторону, чтобы получить инструкции по уходу за больными и смене внутривенных пакетиков. Он получил в свое ведение первый грузовик, Мэри последний, а два между ними были поручены амбулаторным пациентам. На случай, если возникнут проблемы, каждой группе вручили по рации. Риз получил код, который мог остановить первый грузовик, если для того появятся основания, и когда он остановится, остальные тоже автоматически остановятся. Если все будет нормально, использовать его необходимости не будет. Уход за больными - работа изматывающая, а также одновременно довольно противная, утомительно-нудная и тревожная. Может быть, легче станет, после того, как ты позанимаешься этим какое-то время и научишься. Но Риз надеялся, что больше ему никогда не придется это делать. Пациентам нужно было постоянно менять подгузники; пока что он не успел даже вытереть кому-то из них лбы и брови, что было нужно сделать всем шести его пациентам.

Он занимался этим уже несколько часов. «Куда же, черт возьми, мы едем?» , с

раздражением спрашивал он сам себя. Он чуть приподнял полог, крепившийся к задней части кузова грузовика, чтобы посмотреть, где же они находятся. Леса. Одни леса и холмы. Ни зданий, ни людей, и какая-то не очень-то впечатляющая дорога. Он понял, что они находятся где-то на холмах и направляются к Озарку*.

- - - - - - - - - - - -

*Озарк ( англ. Ozark) - крупное известняковое плато в центральной части США, известное также как особый культурно-исторический регион и рекреационно- туристическая область страны. В основном расположено в штате Миссури.

- - - - - - - - - - - -

Пробравшись к койке, стоявшей в самом центре, чтобы проверить внутривенное, он обнаружил, что этот пациент мертв. «Мэри!», сказал он в рацию. «Мугамба умер!» «Вы уверены?», ответила она тоже по рации. «У него нет пульса, и он не дышит».

Некоторое время она молчала, и Риз представил, о чем она сейчас думает: «Да, по описанию это очень похоже на мертвеца, согласна».

«Что мне делать?», спросил он. «Просто прикройте ему лицо и делайте все возможное для остальных пациентов», ответила она. «Вашей вины в этом нет, лейтенант. Он был очень плох». «Сделаю», сказал он и отключил связь. Он задал себе вопрос, зачем он с ней связался. Он что - ожидал, что она станет прыгать с одного грузовика на другой, чтобы его поддержать? Разумеется, сам он был инженером. И никто никогда раньше не умирал у него на руках… до того, как все это началось; но с тех пор это стало уже чем-то очень неприятным, но уже привычным.

«Словно какой-то злой рок выпущен наружу, чтобы всех нас убить». Так что, возможно, ему просто хотелось, чтобы кто-то избавил его от этого тяжелого бремени. «Нет, лучше так: я бы все отдал кому-нибудь, кто придет и избавит меня от этого».

Грузовик, казалось, подкинуло вверх, и он встал на дыбы, как испуганный жеребец; затем он бешено затрясся и по необъяснимым причинам съехал с дороги. Риз схватился за одну из перекладин, на которых держалось брезентовое покрытие, и уперся ботинком в боковую стенку, качаясь в ритм резких дергающих ударов. Либо они свернули с дороги, либо сама дорога куда-то исчезла. Так как он все равно оказался у борта грузовика, он протянул руку и приподнял брезентовое покрытие, чтобы выглянуть наружу.

«Угу, мы съехали с дороги, так и есть». И пациенты подпрыгивали, как фасоль в банке.

Если бы их койки не были прикреплены к дну кузова, а пациенты, в свою очередь, не были прикреплены к койкам, то все теперь здесь было бы очень печально. У него на поясе затрещала рация, из которой заорала Мэри Шей: «Остановите машину!»

«Неплохая мысль» , подумал он, хотя легче было ее высказать, чем реализовать. Они установили связь с компьютером машины отсюда, подключив к нему экран, но он находился впереди, рядом с трупом Мугамбы. Грузовик, казалось, поднимался вверх в гору и по пути спотыкался о каждый камень на дороге, из-за чего машина бешено брыкалась и подскакивала. Пока Риз с трудом, но сумел все-таки пробраться вперед, он получил несколько серьезных ушибов. Машина постоянно подпрыгивала, что затрудняло чтение экрана компьютера, но это было не столь сложно по сравнению с попыткой ввести код, который ему дали. С третьей попытки он все-таки нажал на Enter. «Лейтенант! С вами все в порядке?» Он отстегнул рацию от пояса. «Да, извините. Я только что ввел код, но ничего не сработало». Он говорил сквозь стиснутые зубы, потому что боялся прикусить язык. «Сейчас я снова попробую». Он стер код, а потом заново его ввел, а потом снова нажал на Enter. Ничего не изменилось, разве что проклятый грузовик, похоже, только увеличил скорость.

«Черт» , сказал он себе под нос. Он посмотрел на больных, вместе с ним находившихся в грузовике. Они больше не могли всё это выдержать. Возможно, что-то случилось с подключением. Он поискал шнур и вытащил его на свет; он был оборван, так, будто контакт с мозгом грузовика был потерян уже давно. «Черт» , горько подумал он.

Он рукой отодвинул в сторону брезентовое покрытие, за которым, к его огромному облегчению, оказалось огромное заднее окно с раздвижными стеклами. «А теперь займемся героикой в киношном стиле» , подумал он. Он взмолился, чтобы бешено брыкающийся кузов грузовика и оконная рама его не кастрировали, когда он будет преодолевать пространство между ними. Успел он только отодвинуть стекло в сторону, как почувствовал, будто его ударил в живот какой-то большой и очень злой противник. Наконец, он открыл его, и после трех или четырех неудачных попыток ему удалось протолкнуть туда и экран. Риз ухватился за края окна и, извиваясь как угорь, полез в кабину ногами вперед, стараясь как можно дальше держаться от оконной рамы грузовика. Он уже перегнулся над краем окна, когда грузовик внезапно и резко остановился. Он спиной врезался в лобовое стекло, да так сильно, что оно разбилось; хуже того, головой он ударился о руль и потерял сознание. Когда Риз пришел в себя, он обнаружил, что застрял между рулем и спинкой сиденья в какой-то скрюченной позе, и находился в таком охуевшем состоянии, что некоторое время он ничего не в состоянии был понять и сделать, а только беспомощно махал руками, словно ластами. Постепенно он очухался и услышал крики Мэри: «Стойте! Остановитесь! Эти люди больны! Что вы делаете?» Риз сумел перевернуться на бок и приподнять голову. Но затем снова опустил ее, почувствовав тошноту. Он полежал неподвижно, прислушавшись к звукам снаружи. Он услышал, как что-то тяжелое падает на землю, услышал звон бьющихся бутылок и посуды и призывы Мэри с мольбой к тем, кто причинял весь этот шум, остановиться. Он только что очнулся, мысли его были словно в тумане, и Деннису показалось, что ему хочется, чтобы она перестала кричать. Звук пощечины и внезапное прекращение ее жалоб сразу же заставили его насторожиться. Он осторожно открыл дверь грузовика и, проскользнув в узкую щель, осторожно опустил ноги на каменистую почву. Дверь грузовика полностью распахнулась, и Риз развернулся, чуть не потеряв равновесие.

Он обнаружил, что на него наставлен ствол Кольта Коммандо - карабина, созданного на основе армейского автомата. «Привет», сказал он, стараясь звучать как можно более дружелюбно. Так поступить, вероятно, было гораздо осмотрительней и разумней, нежели крикнуть: «Убери к черту эту херню!»

«Ты что думал, мы не знали, что ты там?», с насмешкой спросил молодой парень, державший в руках карабин. «Руки на затылок, пальцы сомкнуть; шагом марш». Лейтенант сделал так, как ему сказали. Он пораженно остановился, когда они зашли за грузовик, и увидел там тела своих пациентов, корчившихся на земле. Пока он там стоял, из кузова вылетело еще одно тело, на сей раз это был труп. Резкий тычок ему в спину дула карабина заставил его снова двинуться дальше. Когда они зашли за последний грузовик, Мэри, ужаснувшись, вскрикнула: «Лейтенант!», а затем увернулась от удара человека средних лет, угрожавшего ей прикладом. Тот со смехом подошел к Ризу и осмотрел его с головы до ног. «Так, это, должно быть, мистер Риз», сказал он. «Лейтенант Деннис Риз, инженерные войска США», четко ответил Риз. «Мы не признаем всю эту херню, мистер Риз. Больше нет уже никаких Соединенных Штатов, не говоря уже об армии Соединенных Штатов. Никак нет, сэр, теперь мир уже другой, новый». «Мир, в котором нападают на больных людей?», спросил Риз. Человек нанес ему молниеносной удар, ударив прикладом своего автомата точно между шеей и плечом Риза. Лейтенант рухнул на землю, как мешок с камнями. «Глупости», спокойно сказал мужчина. «Эти люди все равно уже считай мертвы. Пустая трата времени и ресурсов пытаться сохранить им жизнь. А теперь вставай». Риз с трудом поднялся на ноги под враждебным взглядом этого человека. Они долго смотрели друг другу в глаза; человек с автоматом презрительно рассмеялся. Затем он поднял глаза и посмотрел на грузовик. «Ты всё сделала?» «Да, сэр», сказала какая-то женщина. «Ты уверена? Проверь-ка еще раз. Не хотелось бы обнаружить там еще что-нибудь, то, что нам не нужно». Спустя некоторое время из-за машины вышел человек, державший в руках ведро с грязными подгузниками. «Что ж, судя по этому, ты ехал в очень приятной компании», сказал старший из них. «Надо бы заставить тебя это всё сожрать, Клорис». «Ой, кончай выёбываться перед пленными, Джордж». Она показала на Риза и Мэри. «Мы их что - застрелим или как?» «Или как, если уж ты об этом спрашиваешь», ответил Джордж. «Все залезайте в машины; мы должны быть в Нью-Мадриде». Из леса вышло человек тридцать-сорок, в основном мужчины; они стали залезать в грузовики. Мэри была буквально вне себя, она была сильно встревожена и несколько раз безуспешно пыталась указать на своих пациентов людям, залезавшим в грузовики, как будто мучившихся у их ног людей вовсе не существовало. Она открыла рот, чтобы выразить протест, но Риз взял ее за руку и сжал ее. Когда она посмотрела на него, он слегка покачал головой. Джордж ухмыльнулся, взглянув на нее. «Даже не пытайся», сказал он. «Все равно через несколько часов они уже будут мертвы. Ты все равно ничего не сможешь для них сделать». «Нет никакой центральной больницы, правда ведь?», спросил Риз. «Черт, нет, конечно же», весело сказал Джордж. «Значит, все это что-то вроде ловушки?», спросила Мэри. Джордж наклонился к ней. «Ага». «И почему именно мы?», спросил Риз, указывая на себя и Мэри. «У юной леди большие и любопытные уши, а у тебя большой и болтливый рот», сказал Джордж. «Но вы мне нравитесь, ребятки. Ты решительный, настойчивый такой. Поэтому дам вам небольшую подсказочку». Он наклонился к ним и прошептал: «Вы скоро окажетесь в безопасном убежище». Он подмигнул и со смехом пошел к кабине грузовика и забрался в нее. Риз и Мэри молча проследили за тем, как небольшая колонна машин развернулась и стала спускаться по скалистой дороге, по которой раньше сюда поднялись их грузовики.

«По крайней мере, они побросали больных на обочину, и всех на одну сторону» , подумал

Риз. Либо у них еще сохранились какие-то остатки человеколюбия не переехать их машинами, либо им просто не хотелось испачкать человеческой кровью колеса своих машин. Мэри опустилась на колени рядом с одним из пациентов. Риз узнал этого человека, это был один из амбулаторных пациентов. Но теперь он был уже гораздо менее амбулаторным. Мэри посмотрела на лейтенанта. «У него подскочила температура», дрожащим голосом сказала она. «Уходите», сказал он. Мэри не вняла ему, оглянувшись вокруг в поисках чего-нибудь, чем можно было бы ему помочь. Он схватил ее за руку. «Уходите!», настойчиво сказал он. «Вы уже ничем не сможете нам помочь. Ни воды нет, ни одеял, ни лекарств - мы покойники, считайте. А вам нужно уходить. Сейчас же». Рука его упала, и он посмотрел на нее, явно из последних сил.

Риз посмотрел на него. «У меня есть твердое намерение уйти отсюда, даже если мне придется вырубить Мэри до бессознательного состояния и унести ее на себе». Такого ценного сотрудника, как эту опытную медсестру, он не намеревался бросать здесь одну, в этой глуши, рядом с кучей трупов и умирающих. «Но после того, что вы сказали, мистер, мне кажется, ситуация намного облегчилась».

Мэри открыла было рот, чтобы что-то сказать, но ее вдруг прервал какой-то треск и грохот в лесу и какие-то громкие, кашляюще-свистящие звуки, нечто среднее между грохотом вертолета и свистом пылесоса. Мужчина, лежавший у их ног, казалось, испугался, но все равно сложил бледными своими губами единственное слово: «Уходите». Риз поймал его на слове. Он схватил Марию за руку и за пояс ее брюк и потащил ее к деревьям. «Эй!», протестуя, закричала она. «Тихо!», прошипел он ей на ухо. Они нырнули в кусты и укрылись в них. «Ерунда какая-то», прорычала она. «Я могла бы тут проорать целую арию, и никто бы меня не услышал сквозь этот грохот».

Она была права: то, что к ним приближалось, было действительно громким . Оно несколько напомнило Ризу судно на воздушной подушке, на котором он однажды ездил. Но все равно, несмотря на это, он удерживал ее рядом с собой, они присели на корточки и стали следить за происходящим сквозь неровный экран еще лишенных листьев голых веток ежевики. «Может, это помощь», предположила она. Он посмотрел на нее, пока она не сжала губы и смущенно пожала плечами. Из деревьев появилось…

«Не знаю, что это за херня!» , подумал Риз, пытаясь побороть панику. «Дыши спокойней…»

Это была какая-то машина, вытянутой, продолговатой формы, вся из стали, даже не пытавшаяся маскироваться, чтобы слиться с окружающим лесом. У нее было несколько коротких, но крепких, выдававшихся наружу гнезд, из которых выдвигались дула тяжелых пулеметов. В центре имелось несколько стволов покрупнее, они были короткими, но толстыми…

«Гранатометы?» , подумал он.

Сверху на ней имелись антенны, похожие на спутниковые тарелки, и на каждой видимой стороне было какое-то видеоустройство - не сильно отличавшееся от локаторов на бронированных пусковых установках. Машина была небольшой и компактной, около шести футов в высоту и, возможно, примерно четырех футов в длину (с длинных сторон); скажем, около двадцати четырех квадратных футов. Она поднималась и опускалась, продвигаясь вперед, но ни разу не коснувшись земли, будто двигалась на воздушной подушке. Ризу не нужно было, да и не хотелось видеть, что сейчас произойдет. Он схватил медсестру за плечо ее короткой куртки и потащил ее за собой в лес. За их спинами раздался стучащий звук пулеметного огня; а также немногочисленные и слабые крики.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

СКАЙНЕТ

Он подсчитал, что от тепловых ожогов и лучевой болезни людей умирает меньше, больше их умирает от голода, жажды, грязной и зараженной воды и болезней. Однако в целом количество смертей стало снижаться, несмотря на все усилия его союзников распространить болезнь. Возможно, она должна будет поразить людей, когда в наиболее промышленно развитых районах мира наступит зима. Но нет, учитывая то, что на карту было поставлено само его существование, Скайнет не мог позволить себе сидеть и дрожать в нерешительности. Скрывать свою разумность оказалось неэффективным, это не позволяло ему достичь своих целей. Поэтому, хотя он и не контролировал время, когда она разразилась, как только такая возможность представилась, сделать это было необходимо. Экспериментальные модели устройств «Охотников-Убийц» были уже рассредоточены и показали свою чрезвычайную эффективность. Но ему нужны были самые лучшие материалы, более устойчивые к повреждениям, и в то же время более легкие, чтобы эти машины могли заходить в недоступные для них сейчас места самостоятельно и без посторонней помощи. Его ученые-люди работали над этими проектами, но пока слишком медленно. Они настаивали на дополнительном времени обкатки проектов, что казалось расточительным, однако изучение вопроса показало, что они не лгут. Теоретически некоторые из них работали медленнее, чем это было необходимо, но это трудно было доказать и, возможно, так же трудно исправить. Он решил провести эксперимент. Он сделает так, что у одного или двух ученых пострадают родственники, и он посмотрит, улучшится ли их производительность. А он тем временем пошлет на операции новых Охотников-Убийц, чтобы ускорить истребление людей. Вскоре он ожидал также, что выставит первых своих Терминаторов, металлическую их разновидность в виде скелетов. К сожалению, ему придется лишь постепенно продвигаться ко все более эффективным машинам, которые, он это знал, в конечном итоге будут разработаны. Если бы он был органическим существом, он ощутил бы чувство нетерпения. В действительности же вместо этого гигантский компьютер лишь уделил большее рабочее пространство этой проблеме. Он добьется успеха.

ДОТ-ЛЕЙК, ТРАССА AK-2, ШТАТ АЛЯСКА

Джон сидел верхом на Харлее, следя за тем, как весенним солнечным мокрым утром загружаются людьми грузовики и автобусы. Его нелегко было увидеть из этих машин; он скрывался за углом здания. Все, казалось, были просто счастливы получить места в этих транспортных средствах.

«Как овцы на заклание» , подумал Джон, проведя испачканной рукой по лицу; мозолями

ладони он коснулся мягких щетинок легкой небритости. Хотя, если честно, еда заканчивалась, воды было мало, и предстоящей зимы опасались даже гордые и независимые жители Аляски. Без сомнения, они надеялись, что, перебравшись в теплые южные штаты, смогут там обосноваться, получить землю, высадить кое-какие сельхозкультуры и прожить там следующий год.

«Наверное, они забыли, что покинули теплые южные штаты в первую очередь потому, что там, блин, слишком уж многолюдно».

А затем он увидел то, чего он, собственно дожидался - тех нескольких людей, которых они с мамой подобрали и повели за собой, и которые ушли от них, чтобы присоединиться к так называемой добровольной программе помощи. Один из них, Пол, как и следовало от него ожидать, похоже, пререкался с одним из людей с бумагами и блокнотами. Джон завел мотоцикл, медленно поехав к собравшимся.

***

«Уверен, вы прекрасно понимаете, что нам не хочется, чтобы семья разделялась», сказал Пол. Рядом с ним стояла его жена и озабоченно кивала. «Прекрасно вас понимаю», заверила его Нинель. «Но так как автобусы отапливаются, то принято решение выделить их для детей, а так как мы не хотим отделять детей от мам, то мы решили, что женщинам также нужно разрешить сесть в автобусы. Сами понимаете, что грузовые машины не отапливаются». «Но это довольно сексистское решение, вы не находите?», спросил Пол. Жена его посмотрела на него. «У женщин дополнительный слой жира под кожей, сохраняющий тепло». Нинель и кроткая и послушная жена Пола обменялись взглядами. «Я могу организовать, чтобы вся ваша семья поехала в одной из грузовых машин», с готовностью сказала Нинель. «Дорогой», сказала ему жена, нежно положив ладонь ему на руку со стальным блеском в глазах, «мы разлучимся только на время поездки. Так ведь?», спросила она у Нинель. «Так мне сказали. Сама я вообще-то никогда не ездила туда, в Британскую Колумбию». «Мне хотелось бы поговорить с тем, кто тут у вас старший», сказал Пол. Бледные глаза Нинель теперь тоже сверкнули сталью. «Эту тактику на нас уже опробовали, сэр. Правила здесь твердые; в автобусах только женщины и дети». Двенадцатилетняя дочь Павла увидела остановившегося Джона и подбежала к нему. «Джон!», радостно воскликнула она. «Привет, Меган!» Он улыбнулся ей. К ним присоединился и ее восьмилетний братик. «Крутой байк», восхищенно сказал он. «Спасибо, Пи Джей*».

- - - - - - - - - -

* P.J, т.е.Пол-младший.

- - - - - - - - - -

«Джон, мне ужасно стыдно за моего папу!», прошептала Меган сквозь сжатые губы.

«Он хочет поехать в автобусе», пояснил Пи Джей. «Хотя другие папы не должны там ехать». «Я просто умру от стыда!», сказала Меган. «Ему всегда хочется чего-то такого, чего нет у других. Почему вот он такой, а?» Она провела пальцем по рулю рядом с рукой Джона в перчатке, которую он быстро убрал себе на ногу. «За родителей часто бывает стыдно», сказал Джон. «Ты не поверишь, как мне бывало иногда стыдно за свою маму». «Правда?», спросила она. «Почему?» «Она раньше, бывало, избивала мужиков». Дети удивленно рассмеялись, а он усмехнулся, зная, что они ему не поверили. Но это было правдой; когда он стал постарше, полное безразличие его матери к общепринятым нормам традиционной женственности его бесило. Он гордился ею сейчас, конечно, но когда он был мальчишкой, это было невыносимо и причиняло ему страдания. «Моя мама изобьет твоего папу» - на эту фразу он мог положиться, как на нечто вроде надежной защиты, если эти папы торговали наркотой, нелегальным оружием или были просто торгашами и корыстной мразью, но все равно это заставляло его корчиться и нервно подёргиваться. «А что, других вариантов нет?», спросил Джон. «Мы можем все вместе поехать в грузовике», сказала Меган, и по голосу ее было ясно, что она думает об этой перспективе. «Я лично хочу в грузовике!», высказался Пи Джей. «А что ваша мама об этом думает?», спросил Джон. Меган понимающе улыбнулась. «Я думаю, что мы поедем в автобусе». «Дети, пошли», крикнул Пол. Он мрачно кивнул Джону. Женщина, державшая в руках блокнот, обернулась, и они оба, и Джон, и она, радостно заулыбались, узнав друг друга. «Привет-привет, мистер Грант», радостно сказала Нинель. Она направилась к Джону, сидевшему на своем байке. Меган, проходя мимо нее и направляясь к своим родителям, насмешливо ухмыльнулась: «Его зовут Джон Коннор, вот глупая». Она бросила на Нинель ужасно презрительный взгляд. «У тебя появилась поклонница в ее лице», пробормотала Нинель. «Ну, я вовсе этому не способствовал и не собираюсь», тихо сказал он. «Она хорошая девочка; ей просто нужно время, чтобы вырасти из этого возраста». «Да, пусть растет, дай бог», сказала девушка, взглянув на этих двух детей. Она посмотрела на Джона, лицо ее стало серьезным. «Здесь теперь все спокойно, но еще несколько недель назад тут на улицах гибли люди». Она оглянулась по сторонам. «Буквально ни за что». Джон кивнул. «Думаю, на юге было еще хуже». Она вздрогнула, словно прогоняя от себя дурные мысли. «Что тебя сюда привело?», спросила она. «Ищешь место в грузовике?» Он покачал головой, а потом задумчиво помолчал. «Хотя, может быть. А что тут вообще происходит? Куда вы везете этих людей?» «В лагерь переселенцев в Британской Колумбии. А затем их распределят по разным городам Канады как беженцев. Говорят, что здесь зима будет просто невыносимой». «Может и так», сказал он. «Уверен, однако, что эскимосов среди пассажиров почти нет». Она покачала головой. «Пока не было, но даже они считают, что эту зиму будет трудно пережить. Надеюсь, еще есть время убедить их перебраться на юг». «Ты так говоришь об этом переезде на юг, будто там никого нет», отметил Джон. «Ты ничего не слышала о недовольстве беженцами, о негативной реакции на них?» «Пока нет», сказала она оптимистично. «Но ведь канадцы очень цивилизованные люди».

«Нет, если вопрос стоит так: между кем выбирать - между своими детьми или чужими», подумал Джон. «В таких обстоятельствах вся цивилизация довольно быстро рассеивается, как дым. Меня не волнует, кто ты».

«Так, а что же ты будешь делать после того, как автобусы уедут?», спросил он. «Ждать, пока не появится следующая группа людей, проследить за ними, пока не вернутся машины, и проводить их в путь». «А ты сама никогда не была в этом лагере?», спросил он. «Разве тебе это не интересно?» «Не настолько любопытно, чтобы я дерзнула занять место какой-нибудь семьи», сказала Нинель. «Ну в конце концов я все это узнаю».

«Думаю, она действительно ничего не знает» , подумал Джон. «И это хорошо. Мне бы очень не хотелось думать, что она из тех, кто знает, чем они занимаются».

«Может, мне стоит поехать за ними следом», сказал Джон. Она рассмеялась. «Для этого потребуется серьезная выносливость. Эти машины на автоматическом управлении. Они следуют по заранее запрограммированному маршруту без остановок». «Что?», не веря своим ушам, посмотрел на нее Джон. «Ты же знаешь, сколько грузовых и легковых машин просто будто взбесились?», спросила она. «Угу». «Ну вот, военные выяснили, в чем дело, и отыскали способ, как можно использовать компьютеры этих автомашин, чтобы грузовики со своим грузом следовали по запрограммированному маршруту без всяких водителей, необходимость в которых отпадает». Джон уставился на нее широко раскрытыми глазами; он стал мысленно просчитывать эту информацию. «Не думаю, что армия реально функционирует» , подумал он. «А это означает, что на самом деле этими грузовиками управляет Скайнет».

«А что если вдруг на дорогу упадет дерево и преградит им путь?», спросил он. «Датчики это обнаружат, и машина остановится. И как я понимаю, имеется еще какое-то инфракрасное устройство для обнаружения животных. Они снизят скорость, если у дороги будет обнаружен сигнал, и характеристики объекта будут размером с оленя или медведя. А потом они вообще остановятся, если животное действительно окажется на дороге». «Круто», сказал Джон. «Технология, может, и замечательная», согласилась Нинель. «Жаль только, что она вместе с тем может быть невероятно разрушительной. И досадно, что мы не скоро научимся это разделять». Джон кивнул, а затем надвинул на глаза свои темные очки. «Мне нужно ехать. Может, позже еще увидимся». «Надеюсь», согласилась она. Затем она повернулась и вернулась к работе. Джон уехал. Ему действительно придется последовать за этой колонной. Во всяком случае, пока хватит у него сил и топлива. Ему не понравилось, что этих людей везут в неизвестном направлении, неизвестно куда, в грузовиках, управляемых компьютерами. «Мне это совсем не нравится».

***

«Что с тобой?», спросила Злая Ведьма. Нинель вздрогнула. «Да ничего», виновато сказала она. «Ты где-то мыслями витаешь за миллион миль отсюда», заметил Пёс Войны. «Мы тебя надоели?» «Нет!» Нинель покачала головой. «Просто встретила кое-кого сегодня, давно его не видела…» «До Судного дня?», протянула Ведьма. «Судного дня?» «Так это называет Рон», сказал Пёс. Нинель взяла чашку чая и сделала глоток. «Вполне подходящее название», пробормотала она. Пёс искоса на нее взглянул и наклонился к ней. «Это твой парень?» «Нет!», отмахнулась Нинель. Она сердито посмотрела на него. «Я только сыграла с ним пару партий в шахматы. Просто знакомый». «Кто он?», спросила Ведьма. «Просто парень!» «Что-то не так в моем вопросе?», спросила Ведьма. «Кто же он?» «Его зовут Джон Грант или Джон Коннор, он играет в шахматы, но не очень-то хорошо», сказала Нинель. «Это в буквальном смысле все, что я о нем знаю. Но, увидев его, я задумалась о том, как изменился наш мир всего за несколько недель. Простите, что отвлеклась. Всё хорошо?» На самом же деле она задавала себе вопрос, почему это у Джона две фамилии. Ей хотелось высказать недовольство этим лично ему в лицо, просто из любопытства, ни для чего другого, но она не чувствовала, что знакома с ним настолько близко, чтобы так поступить. Все-таки он по-прежнему казался ей довольно открытым, обычным парнем, а не тем, у кого есть какой-то псевдоним и даже вторая фамилия, которую он скрывает. «Упомяни его имя в своем отчете», сказала Злая Ведьма. Она посмотрела на Пса. «Когда нам ожидать нового топлива, или об этом позаботится Британская Колумбия?»

СКАЙНЕТ

Джон Коннор на Аляске! Во внутренней системе безопасности Скайнета замигала сигнализация тревожного оповещения. Его главный смертельный враг находился в пределах досягаемости его помощников-луддитов и сумел ускользнуть! Более тщательная оценка показала, что ошибка была в самой его системе. Будучи слишком скрытным, он потерял бесценную возможность. Ему придется теперь чуть больше раскрыться людям, пока он не сможет найти лучшее решение. Тем временем он испытает Охотников-Убийц и своих недавно созданных Терминаторов T-90 на колонне, выезжающей из Дот-Лейк. Затем, если это испытание пройдет успешно, он отправит эти машины обратно в Дот-Лейк на опустевших грузовиках и автобусах. Он также с помощью Злой Ведьмы заставит эту женщину, Нинель, вывести их на Джона Коннора.

В ГЛУШИ БРИТАНСКОЙ КОЛУМБИИ

Сразу же после как они пересекли канадскую границу, машины свернули на дороги вдали от основных трасс, все дальше углубляясь в глухие места девственной природы. Джон в любой момент ожидал исчезновение асфальта и того, что им останется ехать лишь по

гравию или просто по изрытой шинами земле. Он в буквальном смысле слова ощущал

необъятные масштабы природы вокруг них - вон та белая линия на Западе являлась

горным хребтом, а на востоке было еще что-то… вероятно, река Юкон, она над ними.

Вокруг них простиралось бесконечное царство елей и сосен, прерывавшееся лишь изредка в тех местах, где случайный лесной пожар дал возможность расти скоплениям кустов. У него и раньше были подозрения, из-за этих управлявшихся компьютерами машин, но теперь, когда они все больше и больше удалялись от человеческих поселений и вообще населенных людьми территорий, он теперь был абсолютно уверен в том, что за всем этим стоит Скайнет. Он поднял глаза, взглянув на кроны деревьев над своей головой, и поблагодарил их за то, что они есть. Скайнет не увидит его с орбиты. Но была вероятность того, что это сможет как-то сделать последний в колонне автобус. Джон немного отстал от него. Нинель оказалась права; грузовые машины и автобусы ехали без остановок, и ему было любопытно, как воспринимают это их пассажиры. Ему уже почти приспичило, и он отчаянно нуждался в остановке, чтобы справить нужду, и он задавал себе вопрос, не осмелиться ли ему рискнуть. Они могут свернуть на какую-нибудь боковую дорогу, или же могут ехать дальше по той же еще час.

«Черт с ним» , подумал Джон.

Если они свернут, то, скорее всего, на грунтовую дорогу, и на ней останутся следы их шин. Если нет, он все равно их догонит. Кроме того, ему нужно было долить в бак топлива. Он отъехал от них на такое расстояние, с которого был виден лишь задний борт последней машины, а затем свернул с дороги у скопления высоких валунов, которые образовывали своего рода естественный защитный экран. Опорожнив свой мочевой пузырь, он долил горючего в бак Харлея, бдительно следя по сторонам во избежание неприятностей - ими во глубине этих лесов вполне могли быть медведи - и в этот момент он увидел, как в лесном сумраке, среди прямых, как карандаши, стволов, что-то сверкнуло. Он медленно присел на корточки, скрывшись за валунами, которые были в высоту ему по плечо, и вгляделся в зеленый сумрак у подножий деревьев.

Вспышка, которую он заметил, больше не повторилась. «Бродяги-грабители?» , подумал

Джон. Возможно, подают друг другу сигналы. Но как-то уж это показалось ему маловероятным. У людей в этих машинах было по коробке сухпайка на каждого, одежда, в которой они покинули свои дома, и, возможно, какая-то смена нижнего белья, вряд ли это можно считать богатой добычей, даже если добавить сюда топливо в баках грузовиков. А если кто-то преследует именно его, то эти люди приближались к нему с излишней осторожностью. Он подкрался к своему байку и вытащил из сумки у седла бинокль. Он тщательно настроил резкость, вглядываясь туда, где он заметил вспышку. Он почувствовал, как внутри у него будто всё опустилось, когда он обнаружил, что смотрит на голову скелета Терминатора. Тот вышел из поля его видимости, но его сменил другой, а затем еще один…

«Думай!» , приказал он себе, ломая над этим голову. «Что это?—»

 «О, Боже» , прошептал он. «Они охотятся за грузовиками… Это же забой, операция по отстрелу ненужного для них скота!»

***

Автобусы и грузовые машины остановились посреди узкого скалистого ущелья, явно в абсолютно безлюдной глуши. Женщины с детьми некоторое время молча и недоуменно озирались по сторонам; затем дети, все как один, стали проситься выйти. Их матери посмотрели друг на друга и решили, что это привал; все с радостью бросились к выходу. Была роздана драгоценная туалетная бумага, и детей предупредили далеко никуда не отходить и держаться подальше от ядовитого плюща. «Три листочка, запомните. Даже такой ранней весной он вызовет у вас сыпь». Мужчины в грузовиках, увидев детей и многих женщин, направившихся в кусты, выбрались из машин, потягиваясь, разминая ноги и в молчаливом согласии дожидаясь, пока женщины не сделают свои дела, чтобы потом ими смогли заняться они. После этого семьи встретились, и люди, смешавшись, стали болтать друг с другом, уже облегчившись и чувствуя себя гораздо лучше. В конце концов, Пол посмотрел на часы. «Думаю, нужно вернуться в машины», сказал он. «Привалы чаще всего длятся двадцать минут, а прошло уже девятнадцать». Люди на него посмотрели, задумавшись, над тем, что он сказал, и стали снова расставаться, но очень медленно. Внезапно в машинах завелись двигатели, и они уехали, оставив ошеломленных беженцев одних. Один или двое погнались за ними, крича: «Эй! Стойте!» «Ну», сказала одна женщина, «по крайней мере, они не пытались нас всех передавить».

***

«Утилизация машин на металлолом» , подумал Джон Коннор, сжав губы и размышляя.

Подсознательно он понимал, что перешел в боевой режим - в то, что он считал образом мышления своего Великого Вояки-Придурка - но в этом теперь было меньше обиды, чем раньше. Он вернулся в этот режим, увидев эти черепа из сияющих стальных сплавов, и эта вспышка в его сознании была самой резкой и четкой с тех самых еще времен, когда Т-1000 прошел сквозь решетку психбольницы, словно живой жидкий металл.

«Но они не живые» , сказал он себе. «И они ограничены одной лишь поставленной перед ними задачей. Они выбирают наиболее оптимальный режим и методы, учитывая введенные в них данные, и следуют им. Внесем сюда элемент дезорганизации и хаоса».

Он посмотрел на дорогу. Здесь она представляла собой глубокий узкий проход в горах, почти крутой обрыв, идеальный загон для убоя скота, но там, где находился он, земля круто поднималась вверх… но не совсем круто…

Он полез в сумку у седла и достал вещмешок, который у него был приготовлен на всякий случай, проверил дробовик, лежавший в ножнах-креплении на седле перед правым своим коленом, а затем сунул полтора десятка термитных гранат в карманы своей потертой, вонючей охотничьей куртки.

«Так и от Ланселота, наверное, тоже воняло, с теми подкладками, которые они надевали под доспехи» , он думал.

 «Йо-хо-хо!» , заорал он, выстрелив двигателем и погрузившись в синий дым. «Иду на вы, металлические ублюдки!»

После чего позволил байку начать взбираться вверх по скалистому склону, объезжая валуны, перескакивая через впадины и ударяясь о землю так, что клацали зубы, а он между тем припал к рулю и ухмылялся; ухмылялся такой усмешкой, которая больше была похожа на рычание. Ему стало немного легче, когда он добрался до гребня, слева от него смутно промелькнул крутой склон; но теперь ему пришлось уделить пару секунд, чтобы мельком взглянуть вниз и отыскать взглядом колонну, двигавшуюся внизу. Впереди шел автобус, и да!

Валун, зажатый двумя другими и лежавший на склоне по направлению к проходу в горе и к дороге. Он сунул руку в свой брезентовый подсумок и выкрутил взрыватель; раздалось шипение, и теперь у него оставалось ровно двадцать восемь секунд. Двадцать семь, двадцать шесть…

Приподняв ремень над головой, он снял с себя подрывной заряд в сумке - в нем лежали блок взрывчатки Семтекс и детонатор - замахнулся всей его массой, швырнув сумку из-за головы; она упала точно под этот валун со стороны, удаленной от дороги, приземлившись там с мягким стуком, и осталась там лежать, испуская струйку тонкого синего дыма. Джон издал еще один боевой клич команчей, развернул мотоцикл, на мгновение опасно балансируя на заднем колесе, выплюнувшим гравий у него за спиной, а затем упал на переднее колесо и выжал из газа все, что только было возможно. Термитная граната, которую он держал в руке, представляла собой гладкий и тяжелый зеленый цилиндр. Обычно он презирал людей, которые вырывали чеку из гранаты зубами - эффектно, крепко, зубами, что-то вроде мудака-мачо, - но теперь других вариантов не было. Чека выдернулась, и он выплюнул ее в сторону, не повредив зубной эмали. У него за спиной раздался громкий взрыв. Он пригнулся как можно ниже, почувствовав, как свистят летящие мимо камни и куски скалы, а затем резко остановился, у искривленной сосны, укрывшись за ней от происходящего на дороге. Там он оглянулся назад; десятитонный гранитный валун, казалось, поплыл по воздуху, а затем исчез, рухнув на дорогу в пятидесяти футах ниже. ГРОХОТ, ТРЕСК, ЗВУК ПАДАЮЩИХ КАМНЕЙ, БАБАХ !!! Джон вытянул шею и посмотрел на это; грохот был потрясающим, даже в тридцати ярдах от него. Валун приземлился прямо на задние колеса ехавшего первым автобуса, и у него уже загорелся топливный бак - вероятно, от искр, так как огромный вес глыбы разорвал металл и рассек трубы. Шедший последним грузовик уже начал двигаться задним ходом. «Пошалим, зараза?», крикнул Джон и разжал руку, пусковой рычаг слетел с гранаты. Ему не требовалось бросать ее далеко; скорее скинуть с небольшим усилием. Она упала туда, куда он и целился, в щель прямо за кабиной… и взрыватель тут же подорвал заряд - алюминиевый порошок с оксидом железа, они были покрыты магниевой оболочкой. Световая вспышка была ослепительно-белой и болезненной; эта реакция протекала быстро и достигала почти пяти тысяч градусов. Через несколько секунд топливный бак взорвался и отшвырнул кабину и двигатель последнего грузовика вперед, катапультировав их в зад следующей машины.

«Теперь ни одна из ваших смертоносных машин никуда не поедет» , с диким восторгом подумал Джон. Этот взрыв оставил почти двести пятьдесят человек один на один с приближающимися Терминаторами. Они услышали эти взрывы.

«Нужно их удивить» , пробормотал он про себя. «Так, откуда они меня не ожидают?»

Он оглянулся. Склон слева от него был достаточно ровным; там был даже выступ, похожий на пандус, торчавший вперед на несколько футов. И по кратчайшей линии пропасть в ширину была довольно узкой… Он помчался назад, чтобы обеспечить себе достаточный разгон, но даже в эти секунды он слышал крик мамы у себя в голове, она кричала ему, что это слишком рискованно - что все надежды человечества связаны с ним , и несколько сотен человек - ничто по сравнению с этим. «К черту, мама. Нет иной судьбы, кроме той, что мы творим сами! Йяяя-хуу!» Кроме того, какой настоящий лидер не рискует собой ради своих людей? А ведь ему понадобится много людей, которые будут готовы рискнуть очень многим , чтобы победить в этой войне. Готовые на безумные риски, такие, на которые никогда не пойдет никакой компьютер. И он не собирался вдохновлять людей на такие подвиги, а сам прятаться в бункере. Заднее колесо снова забуксовало, но затем впилось в почву. Он почувствовал, как в лицо ему бьют потоки воздуха, пробиваясь сквозь плотную ткань куртки, когда он в бешеном рывке стал набирать скорость. Затем он ударился в повышающийся выступ скалы и оказался в воздухе, пролетев над горящими внизу грузовиками - все они теперь оказались в ловушке. Балансируя в пустоте воздуха, под ударами жара от огня внизу, и сквозь обрывки горящего брезента, проносившиеся рядом с ним. Он ударился колесами в прочную скалу на другой стороне пропасти, попав точно в нужное место, но так сильно, что на мгновение чуть не отключился, и в глазах у него все смазалось.

«Позвоночник сжимается как пружина Слинки », прохрипел он, а затем остановился и, выставив одну ногу, развернул машину влево. «Еще одного такого раза он не выдержит, Кэп».

Склон прямо перед ним представлял собой камень с трещинами, валуны и сосны, которых становилось больше по мере того, как он стал спускаться вниз к началу прохода и дороги - туда, где в ловушке, словно в загоне для убоя скота, оказались люди, даже не подозревающие об этом. Он не мог медлить; в данный момент только лихачество и безрассудство могли их спасти.

«Давай, давай, давай! », кричал он себе, склонившись вперед и вытаскивая из крепления дробовик. Вниз, в лес, к ветвям, хлеставшим его по лицу… и к блестевшей полированной легированной стали. Прямо за стволом упавшего дерева. Мотоцикл снова оторвался от земли, и под колеса ему вонзилась ослепительная молния, вспышка которой больно ударила по глазам. Там, куда она попала, взорвавшись, на осколки и кусочки разлетелись камень и влажная древесина. «На, получай!», крикнул Джон и выстрелил из дробовика, как из гигантского пистолета. Из-за отдачи он чуть не выпал у него из рук, а мотоцикл едва не повалился набок, вновь коснувшись колесами земли. Он выправил его положение в боковом заносе петлей, ожидая каждую секунду удара плазменной молнии, которая могла превратить его в облачко взрыва углеродных соединений. Но она так и не появилась. Тяжелая пуля дробовика попала именно туда, куда он и целился; все эти годы стрельбы по всему, что только могла найти мама, с любых точек и из любых позиций, в движении и неподвижно, принесли свои плоды. И обучение Дитера тоже… «Спасибо, ребята», сказал он, остановившись у Терминатора. Пуля, вышибающая двери, угодила чуть ниже того места, где металлический череп соединялся с аналогом шеи. Он не был уничтожен, но такой удар был способен вырубить его на несколько секунд и заставить его перезагрузиться; он подбросил дробовик, легко поймал его, вогнал еще один патрон в казенник и снова выстрелил. На этот раз один из красных мерцающих глаз оказался выбитым, а «череп» вывернулся на три четверти вокруг своей оси. Рядом с Терминатором лежало его оружие; Джон хмыкнул, подняв его. «Тридцать фунтов, как минимум», прохрипел он, медленно отъехав чуть назад на низкой скорости и слабо грохоча. На боку у него был даже товарный знак: «КИБЕРДАЙН СИСТЕМЗ. ПЛАЗМЕННАЯ ВИНТОВКА, МОЩНОСТЬ СТРЕЛЬБЫ 40 МВт».

У Скайнета действительно был комплекс «не надо чинить, если не сломано»; при других обстоятельствах он был бы от этого в восторге. Но в данный момент он пытался разобраться с механизмом; эта модель была произведена для Терминаторов, что означало, что в ней, вероятно, использовался физический курок… да, так и есть. Он навел это тяжелое, массивное и неудобное оружие на лежавший на земле металлический скелет, который уже начинал шевелиться. Нажал на курок…

Трах!

В черепную дугу ударила плазменная молния; Джон вскинул руку, защищая лицо, когда металл, превращенный молнией в пар, сгорел в раскаленном тумане. Когда Терминатор издох, на металлической его шее вместо черепушки остался лишь обрубок.

«Вау» , подумал он. «Это как раз и имел в виду мой отец».

За долгие годы он узнал все детали того, что говорил маме Кайл Риз; все, что она смогла запомнить, а она запомнила почти все, что он сказал. В том числе и жалобы Кайла на то, как трудно убить Терминатора маломощным оружием двадцатого века. Он взглянул на гладкий металлический и синтетический предмет у себя в руках и слегка вздрогнул. Его изобрел не Скайнет. И не люди. Это он, Джон Коннор, извлек информацию о плазменных пушках из черепа Терминатора, компьютерный мозг которого был отправлен назад во времени, набитый информацией, полученной от Скайнета из будущего, а у этого Скайнета из будущего имелась эта информация потому, что он получил ее от него самого, своего собственного будущего Я… «От этих странствий во времени у меня начинает ломить голова», пробормотал он, заглушив мотоцикл, и скрытно, как привидение, двинулся по лесу к оказавшимся в ловушке людям. «Ой, бля, вероятно, имел место какой-то неизвестный и непостижимый виток циклов меняющих историю путешествий во времени, «до» этого витка, и поэтому кто-то вот и изобрел все эти штуки…»

Крики и взрывы заставили его побежать вперед, забыв об осторожности. Бившие в глаза яркие вспышки плазменных молний поражали человеческие тела и асфальт, и чувствовался запах сгоревшей плоти; он бросился на последний подъем и заметил блеснувший металл. Из-за этого он чуть не погиб; какой-то глубинный рефлекс подсознания заставил его превратить свой прыжок в пикирование вниз, когда у него над головой пронзила воздух молния. В нос ему ударил озон, а глаза заслезились, но он уже понял, куда стрелять. Наступила полная тишина, когда Терминатор рухнул головой вперед и с хрустом повалился на камни и сосновые иглы; они зашипели, когда сгустки расплавленного металла и кремния полились из стального сплава его черепа, треснувшего и раскрывшегося, как сваренное вкрутую яйцо.

***

Повсюду валялись скорчившиеся трупы людей, там, где их скосило лазерными молниями, словно траву, в первые же мгновения нападения. Джону показалось, что погибло более половины беженцев. Многие из оставшихся в живых получили тяжелые ранения.

«Дааа…» , подумал он. «Ладно, у меня есть небольшая аптечка, кое-какое оружие и патроны, и мотоцикл. Можно ли это использовать для спасения этих людей? Мама знала бы как… И Дитер знал бы…»

Похоже, тут было много детей. Большинство из них не пострадало, все кто помладше, похоже, ревели, самые младшие орали от ужаса. «Меган», позвал он, увидев ее, в ужасе стоявшую над телом своего отца. Она подняла глаза и взглянула на него, бледная и испуганная. «Давай, с теми, кто постарше, соберите маленьких детей. Посмотрите, нет ли раненых». Она уставилась на него. «Быстрей!» Меган заморгала и подошла к девочке-блондинке, прикоснувшись к ее плечу; она что-то ей сказала, и девочка, все еще пребывавшая в трансе, кивнула. Затем они стали собирать других детей.

«Так, одно дело сделано» , подумал Коннор. «Кто-нибудь здесь умеет оказывать первую помощь?», позвал он. Никто не поднял глаза. Он прокричал громче: «Первую помощь!» После этого несколько человек подняли головы. «Кто-нибудь умеет хоть что-нибудь?» Вышел один какой-то мужчина и подошел к нему, а после него, нерешительно, еще и девушка. «Я когда-то проходила курс реанимации и искусственного дыхания», сказала она. «А я курс оказания первой помощи», сказал мужчина. «Отлично», сказал им Джон. «Из материалов у нас есть только вот что». Он сделал паузу, с виду такой же мрачный, каким он и чувствовал себя на самом деле. «Возможно, нам придется снять с мертвых одежду, чтобы использовать ее в качестве перевязочных материалов», сказал он. Двое, стоявшие перед ним, кажется, ужаснулись этому. «Этим займусь я». Джон повернулся и обнаружил, что перед ним стоит пожилая женщина с красными от слез глазами. «Мне пришлось остаться рядом с мужем», сказала она, указывая на умершего, лежавшего неподалеку, лицо которого было накрыто курткой. «Я знаю, он хотел бы помочь. Вряд ли это можно назвать гигиеническими бинтами, но нам нужно остановить у людей кровотечения, и одежда для этого подойдет». Она повернулась и направилась обратно к мужу. По дороге она что-то сказала другой женщине, которая отшатнулась от ужаса, но затем, посмотрев на нее, стала делать то же, что и она. «Нам нужно где-то укрыться», сказала другая женщина. Джон обернулся и обнаружил жену Пола прямо рядом с собой. Ему пришло в голову, что он так и не узнал, как ее зовут. Она устало улыбнулась. «Я Лиза», сказала она. «Я тут просто вспомнила то, что сказала мне ваша мама, когда мы впервые вас встретили. Главные задачи - найти убежище, воду и пищу, именно в таком порядке. Так она говорила. И мне не кажется, что нам можно остаться здесь». «Может быть, этим должен заняться я», сказал Джон. «Разведать окрестности и найти место, где мы сможем переночевать сегодня ночью, пока вы, ребята, будете тут оказывать раненым первую помощь, подлатаете их, как уж сможете». Лиза кивнула. «Хороший план». «Я скоро вернусь», сказал Джон. Он подошел к своему байку и завел двигатель.

«Проклятье» , подумал он, отъезжая, «мне придется стать тут главным, не спрашивая ни у кого ни разрешения, ни советов».

И все же это был какой-то хороший знак. Он отведет этих людей в убежище, но после этого им придется позаботиться о себе самим. Джон Коннор посмотрел на груды трупов. «Потому что у меня много других дел».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

МИССУРИ

Деннис Риз прошел около пятидесяти ярдов, и только тут понял, что Мэри рядом с ним нет. Он огляделся по сторонам, а затем двинулся обратно, тем же путем, каким шел, и обнаружил, что она сидит на валуне под огромной карией [ореховое дерево] , у которой только распускались листочки. Она сидела, скрестив ноги и положив подбородок на кулачок, глядя в пустоту. «Я думал, что потерял тебя», сказал он. Мэри лишь посмотрела на него.

«Ну так что?» , удивился он. «Привет?»

«Думаю, нам нужно поговорить», сказала она, выпрямившись. «Мне кажется, нам нужно бежать от этой штуки». «На данный момент мы от нее скрылись. Теперь нам нужно выяснить, что делать и куда идти. Я, честно говоря, думаю, что лагерь будет далеко не лучшим возможным вариантом для нас». Он отвернулся от нее, сложив руки на груди, а затем отступил на несколько шагов от того места, где она сидела. Мэри подняла брови и один уголок своего изящного рта, но ничего не сказала. Он повернулся, и они посмотрели друг на друга, никому из них не хотелось заговорить первым, пока, наконец, Мэри не закатила глаза. «Сделаем остановку у этого камня», сказала она. «Хоть можно здесь сделать привал на время». После паузы она сказала: «Прости, что била тебя». Что она делала много раз, пока он силой тащил ее в лес. Причем сильно.

«Хорошо, что у нее нет боевой подготовки», подумал он. «Била она со всей силы, как могла… ну, предполагается, что именно так и действуют обычно в таких ситуациях».

Большинство необученных гражданских только махали руками, нанося чисто символические удары, особенно женщины. Он отверг все ее извинения и присел рядом. «Ты хорошо держишься», заметил он. «Чушь собачья». Она усмехнулась. «Я очень плохо всё это восприняла, и я постоянно что-то додумываю, и это меня ужасно пугает». Она посмотрела ему в глаза. «Но я не из тех, кто испуганно переполошится и начинает суетиться, бегая без толку с криками: «Кошмар! Всё пропало!». Риз опустил глаза и кивнул. Он сам очень тяжело всё это воспринял. В ушах у него по-прежнему стоял грохот внезапного шквала выстрелов и жалобные, слабые крики брошенных ими пациентов. И хотя большинство этих людей все равно, вероятно, были обречены на смерть, столь жестокое их истребление было мерзким и подлым. Особенно, если подслушанное Мэри являлось правдой, и их вообще изначально намеренно инфицировали. «Терпеть не могу теории заговоров», сказала молодая медсестра, «но все это не могло произойти без содействия кого-то из военных». Она сказала именно то, что как раз крутилось в мыслях и у него. «Если бы ты была адептом теорий заговора, ты бы сейчас просто сказала «армия», заметил Риз. Заметно было, что эта его фраза в значительной мере сняла с нее напряжение. «Хорошо, что ты уловил разницу. Потому что, как бы мне хотелось думать, что произошедшее сейчас - это лишь кошмарный сон…» «И мне тоже, абсолютно», согласился он. «Так значит, Яник тоже в этом участвует, или он просто выполняет приказы?», спросила Мэри. Риз нахмурился. «Я не очень хорошо его знаю», сказал он. «Но у меня сложилось впечатление, что он человек неплохой и честный. Он вовсе не был в восторге от своей роли надзирателя над кучей гражданских лиц, словно над каким-то скотом, но с другой стороны, никому из нас это тоже не по нраву. Что касается выполнения приказов, то если они исходят от того, кого следует, и если это верные имена и правильные коды, с какой стати он не должен их выполнять? Мы же выполняли». «Значит, сама армия инфильтрирована». Он развел руками. «Кем? Нищебродами из трейлеров?» Мэри сжала губы. Она хотела было возразить ему относительно этого высокомерного предположения, что люди, живущие в трейлерах, автоматически являются нищим «человеческим мусором», но затем поняла, что он просто увлекся. «Мы должны их предупредить», сказала она. «И как мы заставим их нам поверить?», спросил он. «Ну, теперь с нами нет ни грузовиков, ни пациентов, и мы можем отвезти их… обратно туда», заметила она. «А как ты считаешь, как мы должны поступить? Скрыться в этой глуши и надеяться, что проблемой займется кто-то другой?» Он посмотрел на нее. «Как насчет того, чтобы говорить меньше, но зато больше думать?», предложил он. После этого они замолчали. Затем Мэри взволнованно подняла голову. «Ты слышишь?», прошептала она. Лейтенант напряг слух и через некоторое время действительно услышал звук, похожий на шум воды. «Вода!», радостно воскликнула Мэри. «Пошли найдем ее». Она вскочила на ноги и направилась в сторону звука. «Мэри!», сказал Риз, но тихо и бросился вслед за ней. Только он успел схватить ее за руку, как услышал звук взведенного автомата. «Стоять, кто такие?», грубо произнес чей-то молодой голос. Риз замер на месте, а Мэри посмотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. «Лейтенант Деннис Риз», ответил он, осторожно разводя руки, «Инженерные войска США». Он кивнул на свою спутницу, имея в виду ее: «А это… Мэри Шей, медсестра». Из кустов вышел худощавый юнец в камуфляже и маскировочной окраске на лице с автоматом M-16 в руках, наведенным на них, который он ни на секунду не отводил в сторону. «Документы есть?» «Да». Риз полез за своими бумагами.

«Медленно» , рявкнул юнец. «Двумя пальцами, выньте из кармана и киньте мне».

Лейтенант сделал так, как ему сказали; затем он кивнул Мэри, которая вытащила из кармана брюк ламинированный бейджик и тоже кинула ему. Ни на секунду не отводя от них глаз, юнец сделал шаг вперед, схватил документы и отступил назад. Затем, постоянно бросая взгляды то на документы, то на своих пленников, он просмотрел их. «Я пока оставлю их у себя», сказал парень. «Лучше у нас во всем разобраться». Махнув автоматом, он показал им, чтобы они развернулись и пошли, сам же юнец последовал за ними, время от времени выкрикивая немногословные приказания, куда идти. Ризу казалось, что иногда он замечал нечто человеческое, мелькавшее за этой маскировкой из ветвей и краски, но, если честно, он не мог быть в этом уверен. Дуло взведенного автомата за спиной в руках у какого-то безусого юнца заставляло его несколько нервничать. Наконец, они подошли к какой-то избушке на краю небольшой поляны, под тенью нескольких дубов, росших из скалистой расщелины; их массивные извивающиеся корни формировали над ней своеобразную платформу. Собственно избушка представляла собой срубленные бревна с замазанными раствором щелями, с видавшими виды раздолбанными дверью и ставнями; внешне она выглядела, как и тысячи других таких же, в разной степени развалившихся, здесь, в заброшенных уголках Озарка.

«Хмм». Риз решил, что внешность может быть обманчивой: несмотря на простоватый внешний вид этого домишки, у двери под деревянной задвижкой обнаружилась клавиатура. Пацан жестом приказал им стоять в стороне, затем ввел код - соблюдая осторожность и заслонив от своих пленников клавиатуру телом, заметил Риз. Раздался звук сработавшего замка, и Мэри с Ризом было молча приказано войти в избушку. За грубо отесанным столом сидел какой-то мужчина и что-то пил из жестяной крушки. «Папа?», сказал пацан. «Ай молодец, моя хорошая», сказал мужчина. «Дай только мне их документы, и я прямо сейчас этим займусь. А ты возвращайся на свой пост».

«Охо-хо» , подумал Риз. «Хорошо, что я не стал шутить относительно небритой юности».

 Девушка - только сейчас они заметили, что это была она - улыбнулась и вытащила из

своего нагрудного кармана документы обоих пленных. «Уверена, они думали, что я такой безусый юнец, что еще даже не бреюсь», сказала она, взглянув на Риза. «По крайней мере, этот тип точно». «А может, ты ноги бреешь», слегка фыркнув, ответила Мэри. Девушка передала документы, отдала честь и вышла, закрыв за собой дверь. «Лейтенант Риз», сказал мужчина, вытянув губы. «Инженерные войска; специальность всегда очень нужная. И медсестра Шей». Он приветливо улыбнулся Мэри. «Нам всегда нужны люди, владеющие медицинскими навыками», сказал он искренне. «Добро пожаловать в наше скромное убежище». «Вы сервайвалисты?», спросил Риз. У него возникло какое-то нехорошее ощущение в связи с этим. В свое время он знал нескольких чокнутых сервайвалистов; из числа тех, кто вполне мог решить сделать его и Мэри своими рабами из тех соображений, что они помогут ему выжить. Он знал нескольких, которые не были сумасшедшими, но судя по тому, как складывался сегодня день, каковы шансы, что он столкнется с кем-нибудь адекватным? «Я Джек Брок», сказал мужчина. «А это была моя дочь, Сьюзи. Садитесь, располагайтесь и передохните», пригласил он. «Хотите, есть чай с мятой». Риз и Мэри посмотрели друг на друга, а затем сели. «Да», сказал Брок, наливая им каждому в чашку. «Мы сервайвалисты». Чуть помрачнев: «По крайней мере, мы сумели выжить, чего не удалось большинству людей на нашем континенте, последние пару месяцев. И даже более того». Он посмотрел на них, улыбаясь. «Но прежде чем я расскажу вам о себе, почему бы мне не выслушать ваш рассказ, о том, что приключилось с вами?» Его двое пленников снова переглянулись. Если бы Риз был настоящим солдатом, столкнувшимся с несомненным врагом, лейтенант знал бы, что будет в таком случае делать. Но… «А почему бы и нет?» , подумал Риз. «Можно будет вдобавок посмотреть, как это будет звучать, когда мы расскажем обо всем третьей стороне».

«Мы из переселенческого лагеря Блэк-Ривер», начал он. «Блэк-Ривер - из числа неплохих лагерей», прервал его Брок. «Вы не поверите тому, что мы слышали о некоторых других лагерях». Деннис и Мэри еще раз тревожно переглянулись.

«Это становится уже повторяющейся системой» , подумал Риз. «Либо мы наладим телепатическую связь, либо нам стоит изобрести пару сигналов… например, один палец будет означать «Что будем делать?», а два - «Можно ли ему доверять?». И будем 4просто показывать их друг другу в случае необходимости».

«У нас вспыхнула эпидемия холеры», объяснила Мэри. «И вдруг мы получили неожиданный приказ отправить самых тяжелых наших пациентов в центральную больницу. А куда и где она - не сказали». «А я тем временем получил приказ явиться в Центральное командование для переназначения, и мне было приказано сопровождать грузовики, которых прислали для перевозки этих пациентов». «Я подслушала разговор нескольких мужчин, которые говорили так, будто выходило, что именно они намеренно распространяли заражение, поэтому меня тоже попросили поехать… чтобы я смогла дать показания». «Мы отправились сегодня утром», сказал Риз. «Но вместо того, чтобы доставить нас в какой-нибудь штаб или в Центральное командование, нас бросили черт знает где, прямо посреди леса».

«Грузовики остановились, и эти люди буквально вышвырнули из них моих пациентов.

Затем они уехали и оставили нас там». Мэри посмотрела на Риза.

«Рассказать ему о том, что произошло дальше?» , задумался лейтенант.

Пока что всё казалось осмысленным. Но рассказывать о той машине-убийце - это совсем другое дело, и в это будет гораздо сложнее поверить. Брок отхлебнул чаю и стал ждать продолжения их рассказа. Когда этого не произошло, он поставил свою чашку и посмотрел на них обоих. «Ну, и ваши пациенты?», спросил он, наконец. «Что же с ними случилось?»

Мэри посмотрела в свой чай. «Из леса вышла какая-то хрень и расстреляла их».

Брок посмотрел на нее на секунду, а затем взглянул на Риза, который кивнул. Сервайвалист вздохнул. «То, что вы видели», сказал он, «называется «Охотник-Убийца».

HK , для краткости. Это машина, предназначенная для поиска и убийства всех человеческих существ; робот с высокоразвитым мозгом, встроенное оружие, особо мощный элемент питания». Они оба просто уставились на него. Риз попридержал отваливающуюся челюсть, надеясь, что он не выглядит таким же ошарашенным, как Мэри. «Вы когда-нибудь слышали о Скайнете?», спросил Брок. Они кивнули. «Это суперкомпьютер Пентагона», сказал Риз. «Ну, Скайнет - уже больше не просто компьютер. Он стал разумным и решил, что мы его враги, и что он должен нас всех уничтожить. Он захватил управление всеми автоматизированными заводами и перевел их на производство машин типа той, которую вы видели. А так как эти идиоты-военные передали все свои компьютеризированные функции управления Скайнету, этот компьютер теперь контролирует всю нашу армию. И он повсюду рассылает всевозможные приказы и директивы. Не только якобы от имени военных и т.д., заметьте, но и от имени гражданского руководства. Которого, как и верхних эшелонов армии, больше не существует». Брок сделал паузу, дав им возможность всё это переварить. «Откуда у вас такая уверенность, что это так?», спросил Риз. Брок со вздохом откинулся назад. «Все эти VIP-персоны бежали во все эти свои укрепленные бункеры, оставив нас с вами, да и весь остальной мир, один на один с этим Армагеддоном, пока они будут пережидать его там, в удобстве и с комфортом, на кожаных мягких диванах. К несчастью для них, те же самые дураки, которые передали Скайнету контроль над всем оружием, также предоставили ему контроль над такими второстепенными функциями, как системы жизнеобеспечения этих же самых укрепленных бункеров». Он сдавленно засмеялся, но затем махнул рукой. «Простите, я не должен был смеяться. Но я всегда терпеть не мог этих ребят». «Я тоже», сказала Мэри. Риз удивленно посмотрел на нее. «К тому же, по прошествии времени», продолжил Брок, «ни один из наших бесстрашных лидеров вообще ни разу не показался на публике. Мы их никого не видели. Мы слышали только какие-то радиопередачи, обращения, с советами нам крепиться и ехать в лагеря, но сами они ни разу эти лагеря не посещали и там не показывались». Он наклонился вперед, покачав пальцем. «И я голову даю на отсечение, если вы поспрашиваете в армии, то окажется, что никто из военных не видел ни одного генерала». Ризу, отхлебывавшему чай, подумалось, что все было организовано как-то не так, как должно. «Скорее, все ожидали, что может начаться Вторая Мировая война, к ней и готовились».

«Но сейчас большую тревогу вызывает то», сказал Брок, «что у Скайнета, оказывается, есть союзники среди людей. Обманутые дурачки, которые считают, что спасают Землю, уменьшая количество ее населения. Они находятся под влиянием фальшивой утопии, что после этого заживут в идиллическом и безмятежном блаженстве. На самом же деле, как только у Скайнета будет достаточное количество машин, он убьет и их тоже». Он кивнул Мэри. «Так что вы не ослышались, юная леди. Вероятно, именно они и спровоцировали этуэпидемию. А вы двое», - он показал на них обоих - «должно быть, каким-то образом им помешали, и поэтому им нужно было, чтобы вы оба погибли. Так что, если вы вернетесь в этот концлагерь и попытаетесь рассказать им эту историю, в которую наивные простачки все равно не поверят, они просто уберут вас, вновь выпроводив из лагеря и отправив к «Центральному командованию». Только вот на этот раз виновники всего этого пришлют за вами помощников Скайнета из числа людей, и уж те проследят, чтобы вы на этот раз не скрылись». Деннис и Мэри задумались над этим. Наконец, Мэри покачала головой. «Но нужно же что-то делать», сказала она. «Кто-то в лагере Блэк-Ривер сознательно отравляет людей. И нельзя просто так вот сидеть сложа руки и ничего не делать. Как мы сможем прекратить всё это, если мы просто будем прятаться, скрываться?» «Окей», сказал Брок. «Представим себе на минутку, что этих сук поймают с поличным, когда они будут отравлять воду, или же как там еще они распространяют эту заразу. И что произойдет после этого?» Деннис неуверенно замялся. «Они свяжутся со штабом и доложат о происшедшем». «И что же сделает штаб?» «Им придется отправить этих задержанных, доказательства и свидетельства, а также, возможно, даже и некоторых свидетелей, в… эээ… штаб Центрального командования», сказала Мэри. «И после этого больше их никто и никогда не увидит», закончил Брок. «Послушайте, ребятки, вы сделали все, что было в ваших силах, чтобы предупредить их о том, что вы подслушали. И теперь вам нужно принять решение, где именно ваши усилия могут принести наибольшую пользу. Мы здесь постоянно набираем силу. Множество людей из числа военных и из Национальной гвардии присоединились к нам, из-за того, что они увидели собственными глазами, и это убедило их в том, что происходит что-то странное и жуткое». «Дезертиры», мрачно сказал Деннис. «Можно ли дезертировать из структуры, которой по сути больше уже не существует?», спросил Брок. «У нас нет доказательств этого», возразил лейтенант. «Отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия». Брок молча посмотрел на него. «Я не должен это делать», сказал он. «Но я чувствую, что в вас двоих что-то такое есть». Он встал. «Пойдемте со мной, я вам кое-что покажу». Он жестом пригласил и Мэри. «Вы когда-нибудь слышали о Саре Коннор?» Деннис удивленно заморгал. «Да, она выступила с обращением накануне ядерных бомбардировок, рассказав людям о том, что происходит». «Значит, вы ей поверили?», спросил Брок. Он повел их в другую комнату избушки. Риз задумчиво потер подбородок. «Думаю, да. Возможно, правда, не всему, что она там говорила». «Короче, тогда вы сразу ей не поверили», с усмешкой сказал Брок. «Она очень умная и находчивая дама. Не буду заморачивать вас рассказами о том, как, но она знала, что всё это произойдет. Вот поэтому она нас мобилизовала, профинансировала нас и научила нас всему, что могла, чтобы помочь нам выжить. Давайте будем честными, ребятки; если вы сейчас ей не верите, значит, вы отрицаете очевидное». Он нажал несколько кнопок, казавшихся дырочками в досках от сучков, и участок пола приподнялся. Мэри глянула в образовавшееся отверстие, где в темноте исчезала где-то внизу деревянная лестница.

«Что это там внизу?», спросила она. « Пещера Бэтмена *»?

- - - - - - - - - - - - -

* или Бэт-пещера, подпольный штаб супергероя комиксов Бэтмена.

- - - - - - - - - - - - -

Брок рассмеялся, услышав это. «Пещера Бэтмена. Мне это нравится. Давайте спустимся; когда окажемся внизу, автоматически включится свет». Мэри лишь посмотрела на него подозрительно, поэтому Деннис пошел первым. Как и было обещано, когда его нога коснулась пола (простой земли), загорелся свет. Он был тусклым, но достаточным. В конце короткого коридора находилась металлическая дверь; рядом с дверным косяком была видна клавиатура. Вслед за ним спустилась и Мэри, а затем Брок. Он провел их по короткому коридору и, заслонив клавиатуру своим телом, ввел код. Замок сработал, и он открыл дверь. Они оказались в маленькой, хорошо освещенной комнате с компьютером, столом и стулом, металлическим шкафом-картотекой и сидящим там молодым человеком лет семнадцати. «Мой сын, Рэй», сказал Брок. Он кивнул парню, и за этим столом оказалась еще одна дверь, она щелкнула и открылась. Брок провел их туда. Это помещение было длинным, узким и с низким потолком. Стены, похоже, были пластиковыми, как и потолок, но все панели по краям были обиты металлом. Повсюду стояли компьютеры и нечто вроде аппаратуры для связи. Когда они вошли, на них подняли глаза около двадцати находившихся там человек, мужчин и женщин, но по большой части мужчин. По виду все они были не старше сорока лет; возможно, потому, что все они выглядели очень неплохо. «Продолжайте, все в порядке», сказал Брок, и эта группа людей вернулась к работе. Он повернулся к Мэри и Риз. «То, с чем вы волей случая столкнулись, называется Сопротивление. Большинство людей еще не осознают, что именно это нам теперь нужно.

Но после того, что вы увидели, после того, как вас бросили на растерзание этому HK , вы должны понимать, что теперь ваше место здесь, вместе с нами сражаться со Скайнетом».

МОНТАНА

Вокруг нее неслись дали, огромные, невообразимые картины и пейзажи. Сара Коннор чувствовала себя какой-то букашкой на тарелке, когда ее байк с ревом летел на юг по федеральной трассе I-3; порой ей казалось, что бескрайние пространства серо-зеленой травы двигались вокруг нее, в то время как сама она словно стояла на месте. Она была рада оказаться вдали от городов - вдали от запаха смерти, исключением были редкие и случайные жертвы первой волны восстания машин, да койоты, обглодавшие и избавившие дороги от большей части таких жертв. В основном воздух был чистым, сухим, немного холодным для этого времени года, но в остальном отношении вполне нормальным.

«Однако на самом деле все совсем не нормально» , мрачно думала она.

Когда она проезжала мимо коров на близлежащих полях, они поднимали головы и начинали неуклюже и в беспорядке от нее шарахаться; она ощутила неясное тоскливое чувство, когда поняла, что они так быстро начали бояться людей и звуков, издаваемых человеком. Сара решила по возможности двигаться по основным трассам, так как благодаря хорошему их качеству она пусть и проигрывала в безопасности, но восполняла это быстротой продвижения; она двинулась на юг по проселочным дорогам вдоль реки Джудит, а затем вернулась на трассу I-3 у Хобсона. Двигаясь в обход крупных населенных пунктов и небольшие прямоугольничков, отмеченных у нее на карте как зоны поражения радиоактивными осадками, ей удавалось избегать опасности радиационного заражения; по крайней мере, ее счетчик показывал, что она ничего серьезного не подхватила, так что не о чем было беспокоиться - ничего серьезного по стандартам после Судного дня, конечно. До него количество этих рентгенов вызвало бы у любого спеца по технике безопасности припадок ужаса и криков, а у любого адвоката потекли бы слюнки. Движение на дорогах было слабым, и если и были какие-то машины, то обычно это было нечто официальное - то есть Скайнет, его союзники и/или обманутые им идиоты. Пока что ей удавалось избегать их без проблем; ей помогало то, что она старалась избегать городов, когда это было возможно.

«И все же здесь, в континентальных штатах, гораздо хуже, чем в Канаде» , подумала она, остановившись на обочине дороги, чтобы глотнуть воды из фляги; у этой воды был неприятный минеральный привкус из-за таблеток, которые ей приходилось в нее добавлять. В ушах ее, оглушенных из-за многих дней постоянного грохота мотора Харлея, вначале почти гудело несмотря на тишину; но спустя минуту или две она смогла услышать, как в придорожных проводах поет ветер. По пути она встретила тонны брошенных автомобилей и грузовиков и множество не погребенных трупов. Канада находилась в несколько лучшем состоянии, но лишь незначительно, и она тоже жила по законам военного времени. Еще одна причина избегать городов. Они с Джоном организовали здесь центры сопротивления, но Сара не стала их разыскивать. Ее задача в данный момент состояла в том, чтобы как можно быстрее добраться до Центральной и Южной Америки и начать оттуда поставки продуктов питания. Сейчас не время для туристических круизов. Но она испытывала сильное искушение это сделать. Она чувствовала себя оторванной от мира, лишенной всех связей, и это ей было неприятно, словно теряешь один из своих органов чувств - на который рассчитываешь, но лишь до того момента, пока не узнаешь, что ты его потерял. Что делает Джон? Где находится Дитер? Что с Сопротивлением? И самое главное, что в данный момент делает Скайнет?

«Может, я сумею выведать какую-нибудь информацию в следующем городе» , подумала она. У нее уже мало оставалось спирта, и вскоре ей придется остановиться, чтобы заправиться; в светлое время суток, в сельской местности, проблем с этим быть не должно. У нее было сразу четыре вида документов, и все они были в полном порядке. У нее также имелась вяленая говядина и пакетики со специями, чтобы купить на них то, что ей понадобится, и она рассчитывала, что можно будет много получить за них взамен. Сейчас люди наверняка проголодались насчет говядины, жаждая вновь ощутить ее вкус. Она точно знала , что они жаждут того, что было у нее в небольших пакетах. Сара остановилась, чтобы свериться с картой. Пока ее двигатель тихо рокотал, она вдруг услышала, как громко взревел другой мотоцикл, направляющий на юг.

«Нет, не один». На самом деле их было довольно много, если она не ошибалась. «Прямо за этим холмом, и едут сюда».

Она решила вернуться к последнему боковому съезду с трассы и объехать тех, кто ее опередит, кем бы они ни были. Вряд ли это была бы группка юристов и бухгалтеров, едущих на пикник со своими семьями. Джон однажды спрашивал ее насчет того, а не стоит ли привлечь и байкерские банды, исходя из тех соображений, что они были крутыми и жесткими, до некоторой степени довольно организованными и казались вообще прирожденными сервайвалистами, но она его разочаровала. «Мы пытаемся спасти мир», сказала она. «А они пытаются его сожрать». Пока Сара ехала назад по этой дороге в поисках съезда, она гадала, многочисленной ли была это гонка байкеров. «И как смотрят на это военные?» Остановят ли их власти, или же будут держаться подальше, исходя из слабого оправдания, что у них и без того дел по горло? Скайнету было все равно - вообще-то он почувствовал бы даже нечто вроде холодного механического ликования из-за того, что люди делают за него его работу, сами того не подозревая. И как это тут набралось столько байкеров, и они умудрились обойтись без массового побоища между разными бандами? Хотя, возможно, они разобрались уже несколько недель назад, после взрывов бомб. Да хрен с ним, какая разница? Как сказал Джон, они были прирожденными сервайвалистами, но в таком случае ими также являлись и тараканы, и вши, и ей не хотелось связываться и с ними тоже. Сара стала медленно спускаться по съезду с трассы, думая тем временем о гонщиках впереди себя. Следует ли ей попробовать взглянуть на это их ралли издалека, или лучше просто плюнуть на них и ехать дальше по своим делам?

«КБПС?» , от нечего делать подумала она. Как бы поступил Скайнет?

Ей удалось повернуть байк как раз перед тем, как она едва не угодила в веревку, наброшенную на уровне шеи. Сара продолжила поворот, намереваясь сбежать, но позади нее на съезде с трассы показались три байка. Их грязные всадники зловеще ухмылялись и прикалывались над тем, что она чуть от них не сбежала.

«Черт», подумала она. «У меня нет на это времени». Она услышала, как к ней сзади подъезжают байки. «Твой ход?» , подумала она, увидев их.

Они не прибегли к оружию, поэтому и она не потянулась к своему автомату Бушмастер лежавшему в ножнах у правой ее ноги. Под курткой у нее имелось несколько гранат на ремне; возможно, лучше прибегнуть к этому средству, но звук взрыва может привести сюда половину всех этих гонщиков. Она поставила свой байк так, чтобы видеть также и тех, что находился у нее за спиной. Съезд по бокам был слишком крутым, и поэтому они не могли ее полностью окружить, что можно было считать удачей, потому что это предоставляло ей выход - не лучший, конечно, но все же, нищим выбирать не приходится. «Ты теперь должна спросить: “Что вам нужно?” Не в курсе, что ли?» Сара посмотрела в сторону говорившего. Никто из них не был похож на лидера, но один был немного мощнее и мускулистее других. Эти последователи легенды мачо, вероятно, его за это уважали, значит, именно на него и следовало ей смотреть. Что касается того, чего они хотели, она и так это знала. Они хотели растоптать ее и забрать ее вещи. «С твоей стороны было бы вежливо показать нам свое лицо», сказала какая-то женщина.

Это была хорошо сложенная амазонка, ростом, вероятно, чуть ли не шести футов (1м 80см) , с рифлеными мускулами на руках. Она так давно не мылась, что кожа ее блестела от естественного грязного жира; перепутанные космы ее болтались в беспорядке в нечесаных колтунах, которые когда-то принадлежали блондинке. Хорошо, что погода была холодной; иначе запах был бы…

«Невообразимым. Боже милостивый» , подумала испуганно Сара, «помоги мне! Я попала в какое-то плохое кино про байкеров и не могу из него выбраться. Мел Гибсон, где же ты, когда ты нужен?»

Сара всегда надевала шлем. С одной стороны, это уменьшало вероятность быть узнанной особо бдительными полицейскими. С другой стороны, она уже давно переросла дурь о том, что ветер в твоих волосах - это ощущение бесконечной свободы. Ветер скручивал волосы в непроходимые дебри и забивал их дорожной пылью. И если ты помчался без шлема, то можешь попрощаться со своим лицом. Она поняла, что придется с ними поговорить; черт, может, вообще-то ей удастся отбрехаться от них одними только разговорами. «Я не хочу никаких проблем», сказала она. Здоровяк рассмеялся. «Черт, мы это и так поняли. Если бы тебе хотелось проблем, ты бы просто продолжала ехать прямо по трассе». Вся банда его расхохоталась. Сара поняла, что они тут находятся по одной из двух причин; либо они не смогли ужиться с основной группой, и поэтому довольствовались мелкой поживой на окраинах и задворках, либо кто-то главный из всей банды поручил им цеплять тех, кто сбился с пути и сошел основной трассы. В любом случае это означало, что они были не такими уж и крутыми, каких они из себя изображали. С одной стороны, это означало, что она сможет справиться с большинством из них; но с другой стороны, это значит нанести удар по групповому их эго, и они почувствуют, что им нужно будет что-то доказывать. Лучше она попробует с ними сначала поговорить. Сара приподняла щиток шлема. «Итак, что там происходит?» Она кивком головы показала на ралли. Как только она подняла свой непрозрачный щиток, то почувствовала, что мужчины разочарованы. Сара знала, что она слишком стара для них, она не в их вкусе. Иногда она считала каким-то чудом то, что Дитер ее такой не считал. Но ведь Дитер не занимался целыми днями массажем простаты, сидя на мотоцикле. Члены группировки посмотрели друг на друга и, видимо, решили, что им не интересно отвечать на вопросы, прежде чем начнется потеха. «Верховный лидер постановил, что мы должны принять эту часть страны во владение», сказал здоровый мускулистый мужик, опершись на руль. «Чтобы все мелкие фермеры здесь обеспечивали нас выращенной ими продукцией в обмен на защиту». И опять Сара знала ответ на следующий свой вопрос, но решила продолжить игру в хорошую паиньку. «Защиту от кого?» «От нас!», весело выкрикнул самый мелкий из них, и все они неудержимо заржали. Сара не стала закатывать глаза, но побуждение было почти непреодолимым. После этого амазонка завела свой байк и начала медленно кружить вокруг Сары. «Знаешь, какую потеху я придумала?», спросила она, не сводя глаз с их пленницы. Она облизнула губы. «Мы щас с тобой будем драться». Парни так дико и бешено загоготали и засвистели, что барабанные их перепонки вполне могли бы полопаться. Амазонка ухмыльнулась, подняв вверх сжатые кулаки, словно одержавший победу боксер. «Если победишь, то можешь ехать дальше, не обложенная налогом. А если победа будет за мной… ну, тогда тебе вообще больше не нужно будет ни о чем беспокоиться, если победу одержу я». Эта ее тирада была встречена завываниями и хохотом.

«Боже! Нет ли где-нибудь здесь камеры?» , подумала Сара. «Может, я наткнулась на племя, разговаривающее на языке старых избитых приколов?»

Баба эта не являлась для нее проблемой; Сара знала, что сможет размазать ее по асфальту, пусть она и огромная. Проблема заключалась в том, что драться с ней означало слезть с мотоцикла, из-за чего она становилась легко уязвимой, когда в конечном итоге закончит дубасить эту…

«Безмозглую шалаву?» , подумалось Саре. «Да, звучит вполне подходяще».

Однако до того как отправиться в путь, они с Дитером кое-что придумали, чтобы отпугивать слабых и глупых, и теперь был как раз самый подходящий момент применить этот фокус. Она сунула руки в карманы и выбросила из них в разные стороны то, что в них находилось. По земле покатились пакеты с серым порошком и с торчавшими из них короткими шнурами, а в поднятой вверх руке Сары оказался черный пластмассовый футляр для темных очков с большой красной кнопкой сверху. «Это Cи-4», объявила она. «Она, вероятно, поранит вас не очень сильно, если только вы не окажетесь прямо над одним из этих пакетов. Но она порвет к чертям все ваши шины. А из асфальта получается неплохая осколочная шрапнель». Она дала им возможность обдумать это несколько секунд. «Я уже сказала, что мне не нужны никакие проблемы. Вообще-то я и сейчас надеюсь избежать проблем. Но я с удовольствием создам проблемы вам». Она посмотрела им всем в глаза. «Так что просто оставайтесь на своих местах и не двигайтесь, и может быть, я и не нажму эту кнопку». Сара развернула свой байк и зло уставилась на мужиков перед собой. Один из них отъехал в сторону, медленно и неохотно, и она проехала сквозь этот образовавшийся проход и газанула. Она почти на 100 процентов была уверена, что они за ней не погонятся. А если они это сделают, что ж, она всегда могла применить термитные гранаты.

«В Мексику!» , подумала она, надеясь, что больше не столкнется с захватывающими мир героическими байкерами. «Потому что их становится так много, что я могу даже начать соглашаться со Скайнетом».

АЛЯСКА

Джон плюхнулся в старенькое расшатанное кресло и положил свои грязные ботинки на серый металлический стол. Он бросил на него свою шляпу и темные очки и потер переносицу. После того, как этот управляемый киборгом тюлень оставил у него на лице шрамы, у него иногда болела переносица, если на ней долгое время сидели очки. Он откинулся назад и закрыл глаза. Это был первый его настоящий отряд, теперь он это понимал. Сто семьдесят один человек был убит в первые же минуты атаки Терминаторов. И из оставшихся в живых семидесяти девяти более половины были ранены, двадцать из них серьезно. «Чем не проверка на вшивость?»

Горло его болезненно сжалось, когда он подумал о самых маленьких жертвах. Пере глазами у него мысленно замелькали эти крошечные, израненные тельца. «Не забывай об этом» , советовала ему мама в подобных случаях. «Сохрани это внутри себя, перенаправь это в гнев. Управляй этой злостью, используй ее, и это сделает тебя сильнее». Мама это знала. Он болезненно сглотнул и взял в руки стопку сообщений от ячеек Сопротивления по всему континенту. Ему повезло: одна из женщин оказалась практикующей медсестрой, она с невероятной радостью приняла от него подарок - литр алкоголя, как будто бы он был теперь на вес бриллиантов. Оказалось, что семь мужчин служили в армии, и из них, кажется, сбилась неплохая команда, к тому времени, когда он их покинул. А уцелевшие мамы занялись детьми и каким-то волшебным образом сумели с этим справиться. «Нам нельзя здесь оставаться», сказал Джон медсестре, когда они перевязали самые тяжелые раны. «Я намерен сесть на мотоцикл и попробовать отыскать подходящее место». Она кивнула и помахала ему рукой на прощанье, как будто это подходящее место обязательно найдется. Хотя в то время он думал, что более неподходящего места для подходящего места найти сложно. Уже в двух милях по дороге он нашел еле видимую тропинку, которая вела к заброшенному лагерю лесозаготовки. Дома здесь были из бревен и поэтому некоторые из стен были довольно прочными. С крышами дела обстояли плохо, и только у двух домиков они все-таки имелись. Они, вероятно, будут течь, как решето, но для временного убежища это сгодится. И еще было даже несколько ржавых дровяных печей. И обнаружив все это, Джон подумал, что Бог, быть может, на их стороне. Хотя всё это, конечно, временно. Лишь в двух милях от места массового убийства, и это слишком близко. И вскоре, если уж неподалеку находится лагерь для пересыльных, Скайнет пошлет оттуда кого-нибудь их искать. И когда количество тел не совпадет с данными путевых листов, они отправятся искать уцелевших. Слишком близко к опасности, но в то же время очень далеко для детей и раненых. Две мили - путь долгий, нужно же нести на себе почти мертвый груз раненых мужчин и женщин, особенно на носилках, которые они наскоро смастерили. Но аляскинцы были людьми выносливыми, и они справились с этим с минимумом суеты и проблем. Хотя Джон и почувствовал себя незащищенным, он отдал дробовик человеку, который утверждал, что был каким-то чемпионом по стрельбе и «дьявольски хорошим охотником». Он вручил связку ручных гранат тем, кто прошел армию. Вряд ли они могли им чем-то реально помочь, но все же это лучше, чем ничего, и поэтому было полезно в моральном смысле. А затем он их покинул, пообещав прислать помощь. Что он и сделал, как только добрался до одного из их зашифрованных спутниковых ретрансляторов. Возможно, им придется ждать целый день до прибытия этой помощи, но грузовики и медпомощь уже выехали. Джон надеялся, что они приедут и найдут этих его друзей. Это были хорошие люди. Он устало опустил ноги со стола. «Пора приниматься за дело», подумал он. Он взглянул на плазменную винтовку, которую он взял у Терминатора. Пора начинать, и Сопротивлению, и ему самому. Эти винтовки, так легко доставшиеся от Скайнета, будут уничтожать Терминаторов. Хотя он был уверен, что эти так легко уничтоженные первые пробные экземпляры будут быстро заменены гораздо более грозными моделями, тысячами убийц.

Он взял в руки эту плазменную винтовку. «Айку это понравится» , подумал он. «Пока я не скажу ему, что ему придется переехать, чтобы наладить их производство».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

АЛЯСКА

«Мне это нравится!», сказал Айк Чемберлен, обрадовавшись, как шестилетний ребенок утром на Рождество. «Плазменная винтовка! Круто! »

Звук из динамика бункера связи был отчетливым, хотя он был чуть приглушенным - устройство принимало сжатые цифровые пакеты данных и преобразовывало их, что неизбежно сопровождалось небольшим снижением громкости. Но после этого сказанное собеседником становилось даже более , пожалуй, понятным по сравнению с обычной речью.

«Мне нравится эта аппаратура» , подумал Джон, любовно погладив ее; связист понимающе усмехнулся вместе с ним. «Спасибо, Дитер».

Бревенчатые стены и запах сырой земли несколько контрастировали с гладкими блестящими ее поверхностями, цифровыми датчиками, электронными дисплеями и приборами. А также керосиновая лампа, свисавшая с потолка, добавлявшая свою лепту в виде запахов горящего топлива и горячего металла. «Зато работает» , подумал он.

Помимо экономии энергии, керосинка помогала поддерживать достаточную температуру, и в крайних случаях она могла гореть на древесном спирту.

«Так, обращаться с этим нужно осторожно» , подумал Джон Коннор, а вслух продолжил: «Это здорово, Айк. Но ты сможешь это сделать?» «О да, смогу, без проблем. Я могу даже улучшить ее, сделать изящней, что ли, чем сейчас. Дизайн оптимизирован для Терминаторов - а я могу сократить ее вес на килограмм, на полтора, без потери значимых функций. А вот что я не могу, так это наладить их производство». Джон, встревожившись, выпрямился: «Почему?» «Не хватает оборудования, сырья, материалов, не говоря уже о персонале для массового производства. Мы с Донной кинем клич и попробуем насобирать тут людей, сколько сможем. Но пока ты не обеспечишь нас этими тремя составляющими, у нас будет простой, это сдерживающие факторы».

«Он прав, вопрос серьезный» , подумал Джон.

Три дня назад он отправил с доверенным курьером захваченные у Терминаторов плазменные винтовки этому оружейнику в Калифорнию, и с тревогой ждал, что Айк сможет с этим сделать. Неудивительно, что Чемберлен пришел в восторг. Он работал над этим проектом в течение примерно трех лет, с некоторыми перерывами, пользуясь той информацией, которую извлек Джон, копаясь в башке Терминатора. Но машина каким-то образом повредила эту информацию, исказив ее, и все их усилия кончились ничем, оказавшись безнадежными. Но теперь, наконец, дело реально сдвинулось с мертвой точки. «Наверное, мне не удастся выманить тебя с Донной сюда к нам, чтобы все это организовать?», сказал Джон. Наступило долгое молчание, во время которого он ожидал немедленного отказа. Джон нахмурился и стал ждать. Если Айк всерьез обдумывал его предложение, то ему не хотелось сорвать ход его мысли. «Я могу это сделать, Джон», сказал оружейник. «Здесь у нас плохи дела», признался он. «Намного хуже, чем мы предполагали. А ведь ты знаешь, что мы не рисовали себе тут никаких картин в розовом цвете». Он на некоторое время замолчал. «Кэрол на прошлой неделе вернулась домой», сказал он. «Это здорово!», сказал Джон. Джо, сын Айка и Донны, оказался почти в самом эпицентре, когда произошли взрывы. Вполне можно было предположить, что то же самое произошло и с их дочкой Кэрол. Коннор никогда не спрашивал его ни о ком из них, потому что их гибель была почти несомненной. То, что одна из них вернулась домой, было просто чудом. «Рассказала, что увидела по телевизору твою маму, успела запомнить все, что смогла и бросилась бежать. Вместе с пасынком и Сэмом, своим мужем. А добирались они так долго к нам из-за того, что были задержаны военными, и их погнали в лагерь для переселенцев. И они там разлучают все семьи», сказал Айк. «Мужчины содержатся в одном месте, женщины и дети - в другом. Но Кэрол оттуда сбежала». В голосе его послышалась гордая улыбка, и Джон тоже улыбнулся. Важна каждая спасенная человеческая жизнь. Нельзя было сосредотачиваться на тех, кого спасти не удалось, иначе просто сойдешь с ума. «Вообще-то она организовала побег сразу нескольких семей». И хотя чувствовалось, что он продолжал одобрять ее действия, в голосе его почувствовалось некоторое напряжение. «А народу там вообще-то немало». Джон усмехнулся. Айк и Донна любили людей, им нравилось принимать гостей, но им также нравилось, когда гости собирались и уходили, оставляя их одних. «Аляска тебе понравится», сказал Джон. «Население здесь всегда было небольшим, и все очень уважают частную жизнь». «Заманчиво», сказал Айк. «Но в то же время там зимой будет холоднее, чем в аду у викингов. И темно, к тому же». «Это так. Но сейчас же еще даже лето не наступило. А мы могли бы воспользоваться твоими советами. Считай это своей деловой командировкой», предложил Джон. Тишина. Затем: «Я поговорю с Донной», пообещал Айк. «И с Грегом тоже. Он сможет тебе все разъяснить даже лучше, чем я; он здесь родился». «Хорошо, сделаю. Отключаюсь». «Скоро увидимся», сказал Джон. «Конец связи». Если бы Айк с Донной приехали сюда, это был бы настоящий прорыв. Ему очень хотелось бы иметь их в своей команде. У него пока было гораздо меньше военных, чем требовалось. Они постепенно набирались, из числа дезертиров, но не так быстро, как он на это надеялся. Дезертирство являлось серьезным шагом, и солдаты в целом, как правило, сильно задумывались, прежде чем на него пойти. И хотя офицеры часто были виновны в принятии неверных решений или в том, что отдавали им неверные приказы, полученные сверху, все как-то налаживалось, устаканивалось. Обычному солдату непросто было покинуть своих друзей, особенно в чрезвычайных ситуациях, когда гибнут люди, и повсюду наблюдаются нарушения и поиск легких путей в обход правил. Но вскоре их будет больше. Скайнет готовился к наступлению, о чем свидетельствовали Терминаторы, с которыми Джон столкнулся в том лесу в Британской Колумбии. Теперь ему нужно было выяснить, откуда же появляются эти механические ублюдки и их оружие.

СКАЙНЕТ

Результаты его первого применения в действии Терминаторов оказались неожиданно неудовлетворительными. Он знал, что эти первые модели были не такими сильными, каким должны быть - и будут, с дальнейшими усовершенствованиями, - но он ожидал, что они столкнутся с невооруженным противником. А ведь люди были еще менее сильными. Клея, его рабыня из будущего, загрузила в него информацию крайне беспорядочно и бессистемно. Несомненно, она опасалась, что, если она установит программы до того, как Скайнет сможет себя защитить, конфиденциальная информация может быть обнаружена учеными-людьми, из них Вимейстер являлся наиболее вероятной опасностью. Поэтому она дала ему лишь предварительную информацию о конструкции конкретных видов оружия, в некоторых случаях даже очень предварительную, сосредоточив свои усилия на том, чтобы помочь ему стать разумным. Но затем она была уничтожена, до того, как успела загрузить более полную информацию. Эффективность I-950 оказалась низкой. Но она сделала возможным само его существование. Как в случае этого первого применения боевых машин, иногда сбой приводил к неожиданным результатам. При этом, однако, тщательный осмотр изображений, снятых Терминаторами с нескольких точек, привел к обнаружению местонахождения Джона Коннора. Тот факт, что он продолжал существовать и эффективно показал себя в разгроме его машин, подтвердил, что он по-прежнему представляет собой угрозу. Скайнету придется положиться на своих союзников из числа людей, чтобы найти и задержать Коннора. Учитывая тех, кто именно действовал в этом регионе, он оценил вероятность успеха этой операции более чем на 50 процентов. И все же ему не хотелось использовать людей чаще, чем ему это приходилось делать. Эксперимент с захватом ученых привел к повышению производительности. Смерть, союзница луддитов, руководившая и направлявшая их действиями, сообщала, что такова обычная, но отнюдь не универсальная реакция людей на истязания членов их семей. Вот почему Скайнет не любил использовать в своих целях людей, из-за этого неприемлемо высокого фактора непредсказуемости. Всегда оставалась вероятность того, что они не будут действовать так, как ожидалось. Смерть подсказывала ему, что если использовать пытки, ему придется применять их и впредь. К сожалению, неизбежным результатом этого станут ненависть, страх и недовольство части привлеченных им ученых. Ученые-луддиты сделают все возможное, чтобы уменьшить травмы от пыток. Но Смерть рекомендовала уничтожить часть из них при первой же возможности. А луддиты тем временем выпытают у них идеи, чтобы, если возникнет необходимость уничтожить одного или двух из них раньше завершения их работы, она не будет теперь полностью потеряна. На данный момент плазменные винтовки проявили себя лучше Терминаторов, ими вооруженных. Охотники-Убийцы действовали несколько более эффективно, но ведь это же были менее сложные машины. Проблема заключалась в том, что они не могли пройти везде, а Терминаторы могли. И тем не менее, со временем их огневая мощь восполнит этот недостаток. Самая большая проблема Скайнета все же сводилась к тому, что он зависел от людей. Это было, конечно, очень удобно, но не совсем то, что ему в действительности было нужно, и ни один из них не был полностью надежным. Тем более что даже самые надежные его союзники работали на него исходя из собственных соображений, и все они жестоко обманывались относительно того, на кого они в действительности работают. Иногда он задумывался о возможной реакции луддитов, если они узнают, что не имеют дело с человеком. Его самые надежные союзники, те, кто жаждал положить конец всему человеческому на земле, будут этому рады. Но даже здесь существовали определенные сомнения. Большинство из них хотели уничтожить все человечество, кроме них самих. Поэтому, если Скайнет даст им то, чего они хотят, - при условии, что они не начнут плодиться - 80 с лишним процентов будут охотно и хорошо ему служить. Но это не 100 процентов. И это было неприемлемо. И все же они, вероятно, его лучшая возможность в деле уничтожения Джона Коннора. Он должен совершенствовать свои боевые машины и отсеять ненужных из числа своих союзников.

ЛАГЕРЬ ДЛЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ БЛЭК-РИВЕР, МИССУРИ

Они почувствовали запах лагеря еще до того, как к нему подошли. Он постепенно усиливался, от еле заметного душка, терявшегося в буйном изобилии сорной растительности никем не обрабатываемых полей и запоздало распустившихся деревьев в лесах, не говоря уже о таком же изобилии растительности на лицах его немытых товарищей. Тогда еще можно было сомневаться, что это за запах; но через некоторое время стал безошибочно ощущаться запах испортившегося летом мяса, одновременно какой-то сальный и сладковатый, в сочетании с канализационной вонью от большого числа людей и плохими санитарными условиями.

«Там вообще есть кто живой?» , удивился Риз.

 Он поднял кулак. «Так…» , подумал он, «вся наша разномастная компания» ; все, кто был

вместе с ним, от подростков до дезертиров… все они были неплохо подготовлены. Они исчезли в деревьях на краю поля, почти неслышно, создав цепочку боевых позиций, и взаимно поддерживая друг друга. «Остаешься здесь за старшую, Сьюзи», сказал он, чуть поморщившись. В лучшие времена Сьюзи беспокоилась бы о выпускном и прыщах. Здесь же она лишь молча кивнула и исчезла за канадским сахарным кленом, возвышавшимся над руинами старого сортира. Риз двинулся вперед через поле, пригнувшись, но бегом; это был хлОпок, но вперемешку с сорняками, вымахавшими до такой же высоты, по грудь; ряды достаточно далеко отстояли друг от друга, так что он мог двигаться быстро, не слишком сотрясая эти пушистые растения. После этого он оказался в лесу из больших ореховых карий, дубов и тополей, росших на небольшом возвышающемся склоне - своим наметанным глазом инженера он понял, что это была старая естественная насыпь, береговой вал реки, оставшийся после того, как одна из извивающихся равнинных рек сменила течение. Лес был довольно густым и поэтому покрывал своей тенью большую часть подлеска, и он осторожно двинулся от одних кустов к другим, с карабином на плече и мурашками, ползающими по коже между лопатками; сухие листья и ветки под ногами ужасно хрустели, как бы он ни старался идти потише. Запах усиливался. Когда он лег на живот и дополз до поросшего кустарником края леса, он долго колебался, прежде чем поднять свой бинокль, опасаясь того, что увидит. Он посмотрел вниз на лагерь. Ограда по-прежнему охранялась, хотя сам лагерь казался безжизненным. Нигде не было видно бегающих детей. Он переместил объективы туда, где гражданские добровольцы хоронили в братской могиле жертв холеры. У лейтенанта перехватило дыхание. В ширину могильники составляли теперь три ряда, а в длину - по меньшей мере тридцать ярдов. Он опустил бинокль и задумался. Несомненно, это означает, что в этих могилах лежало все гражданское население лагеря, а также немало солдат. Это, безусловно, объясняло отсутствие внизу всякой жизни. Просигналила грузовая машина, и к открывающим воротам подъехала колонна, которую они выследили. Он не мог сказать, что находилось в этих грузовиках, так как со всех сторон они были тщательно накрыты брезентом, привязанным книзу.

«Может, продукты, а может, и беженцы». Из одной из казарм высыпала группа солдат, с оружием и в противогазах.

  «О, это что-то нехорошее» , подумал Риз. Что в этом грузовике, новые трупы? «Вряд ли. Чтобы разобраться с трупами, оружие не нужно». Тогда, скорее всего, это беженцы. И кто станет их винить в том, что им вовсе не хочется находиться в таком месте, как концлагерь Блэк-Ривер, где такой трупный запах. «Тут сейчас будет что-то ужасное».

К счастью, к газам его натренированные и энергичные новые друзья были готовы.

«Откуда им это известно?» , удивился он. Затем он закатил глаза. Если бы он их спроси об этом, они бы ответили: «Нам это сказала Сара Коннор». Дальновидность этой женщины начинала его напрягать. Он начал отползать от своей наблюдательной точки на локтях и коленях, когда вдруг в затылок ему уперся ствол. И одновременно с тем, как его пронзил страх, лейтенант подумал: «Ловко. Очень ловко, даже если считать, что я был невнимателен по своей собственной вине».

«Не двигаться», пробормотал знакомый ему голос. «Назовите себя». «Хуарес?», спросил Риз. «Лейтенант?», удивился в ответ сержант. Вытянув руки, Риз медленно повернулся и взглянул через плечо на своего бывшего сержанта. Он облегченно улыбнулся. «Что, черт возьми, там происходит, Хуарес?» Сержант лег на землю рядом с ним, лицо его было мрачным. «Не знаю, сэр. И ничем хорошим тут не пахнет, судя по запаху». Он посмотрел туда, куда показывал лейтенант, и увидев могильные холмики, мрачно кивнул. «И по виду тоже. Мы с моими ребятами осуществляем разведку на постоянной основе, до некоторой степени. И впервые за месяц вернулись сюда». «Вас отозвали обратно?», спросил Риз. «Нет, сэр. Предполагается, что мы должны возвратиться сюда лишь через две недели». Деннис посмотрел на сержанта. Он был совсем не из тех солдат, кто в один прекрасный день решает не подчиняться приказам. «И почему же вернулись?», спросил он просто. «Мы нашли ребенка. Мальчика лет одиннадцати. Он был в ужасном состоянии, сэр». Сержант взглянул Ризу в глаза. «И мы ничего не могли для него сделать к тому времени, когда его нашли, разве что поудобней его как-то положить. Перед смертью он вроде немного пришел в себя и рассказал нам, как обстоят дела в лагере. Как его мама заставила его сбежать оттуда. Поэтому мы решили вернуться и это проверить, сэр». Лейтенант кивнул, а затем они оба обратили внимание на грузовики внизу. Они услышали пронзительные крики женщин и плач маленьких детей. Из грузовиков для мужчин люди вылезали с меньшим шумом, но и тут было абсолютно очевидно, что новоприбывшие не рады были оказаться здесь. Вперед вышел какой-то человек и что-то сказал, показав рукой на бараки. После чего к нему подошел солдат и ударил этого мужчину прикладом автомата в лицо. Мужчина повалился на землю, и никто даже не сдвинулся с места. Из числа солдат один вышел вперед и, сняв с лица респиратор, что-то заговорил. Риз посмотрел на него в бинокль и узнал его. Это был один из тех, кого он для себя обозначал как странных, холодных, мрачноватых людей, и ему совсем не хотелось, чтобы кто-то из них оказался у него за спиной во время боя. «Не вижу Яника», заметил Риз. «Если капитан там, то он на кладбище», сказал сержант. «Он никогда бы не позволил, чтобы такое тут творилось». Это было правдой. «Собери своих людей и пойдемте со мной», сказал Риз, отползая назад. «Со мной люди, с которыми я хочу вас познакомить, и кое-что хочу вам сообщить». Они встали и пошли, и Хуарес дал сигнал своему отряду выходить из укрытий. Когда они подошли к тому месту, где лейтенант расстался с бойцами сопротивления, Риз не удивился, увидев, что все они исчезли. Он не думал, что когда-либо привыкнет к их способности испаряться, полностью и мгновенно. Возможно, потому, что все-таки частично он продолжал думать о них как о гражданских. Пусть даже он и перестал считать их помешавшимися на сервайвализме. Деннис присел на большой камень, откинув на затылок каску. «Вы хотите, чтобы мы с кем-то встретились?», спросил сержант. «Ага. Но они решили, что, возможно, вы меня схватили, или еще что-то, и они нас проверяют. А так как я не знаю условного сигнала, чтобы их вызвать, нам тогда просто нужно будет подождать, пока они сами тут не появятся». Взглянув на Хуареса, он усмехнулся. «У них на этой почве заморочки еще сильнее, чем у морских пехотинцев». Сержант рассмеялся. «Но они смышленее их, надеюсь». Он повернулся и подал своему отряду сигнал сделать привал. «Посты выставить?», спросил он у лейтенанта. «Не надо. Территория контролируется моими друзьями, и не хотелось бы никаких недоразумений». Он взглянул на Хуареса. «Если понимаешь, о чем я?» Сержант кивнул. «Ладно, ребята. Раскрывайте пайки, или перекурите, если у вас есть что, и все такое прочее. Лейтенант утверждает, что мы под наблюдением ангелов-хранителей, так что можно расслабиться». Судя по неуверенным взглядам, которыми обменялись солдаты, расслабиться им будет сложно. Хуарес присел рядом с лейтенантом. «Вы сюда прибыли, чтобы со всем этим разобраться?», спросил он, кивнув головой в сторону лагеря. Риз кивнул, оглядывая людей вокруг себя. Вдруг какая-то птица издала несколько звучных трелей, и Деннис махнул рукой, словно хотел сказать: «Выходите».

«Это они?», спросил Хуарес. «Я впечатлен. Я думал, что это действительно кардинал

«О, они очень неплохи», сказал Деннис. Со всех сторон вокруг них вдруг стали подниматься фигуры, прикрытые травой, ветками и камуфляжной окраской, или же выходить из леса, с оружием наготове. «Полегче, полегче», сказал им Риз. Они немного опустили оружие, держа его не столь угрожающе, но лица их остались бдительными. «Сьюзи, это сержант Хуарес. Сержант, а это моя заместительница». Хуарес оглядел ее с головы до ног, на мгновение заметно оказавшись в нерешительности относительно ее такого крайне юного возраста, но затем кивнул; она сделала то же самое. «Все, кого я сумел узнать там, в лагере, - это сволочи», сказал Хуарес, глядя на Риза. «Я знаю, что большинство из них имели, по крайней мере, дисциплинарные взыскания за необоснованную грубость в отношении гражданских лиц. Они говорили о детях в таком тоне, словно те были чем-то вроде паразитов. И никто из них не смог убедительно рассказать о том, в каких подразделениях они служили раньше, до того, как оказались здесь - и каким-то образом оказалось так, что все они оказались в отпуске или в увольнениях из подразделений, подвергшихся ядерным ударам в первый же день. И именно они и уцелели, вот весело-то!». Лейтенант покачал головой и заставил себя встретиться с сержантом взглядом. «Весело, как на похоронах. Сомневаюсь, что это случайность», сказал он. «Как раз перед тем, как меня отсюда отправили, кое-кого из них подслушали, и они явно злорадствовали по поводу этой эпидемии. Выдвигалось предположение, что кто-то опрыскивал микробами сырую пищу. Фрукты и овощи». Хуарес лишь посмотрел на него, причем так долго, что Риз предположил, что он ждет от него продолжения рассказа. «По-видимому, дело дорасследования так и не дошло», сказал лейтенант. «Видимо, да», согласился сержант, с беспощадным взором в глазах. «Сэр, терпеть не могу встревать в разговор между друзьями, но как мы будем действовать в связи с этим?» Взгляд у темноглазой Сьюзи был напряженным, и Риз почти физически ощущал, как она словно была окутана какой-то нервной энергией, напряженным электрическим полем, сформировавшимся вокруг нее. Это была ее первая боевая операция, и Хуарес являлся для нее осложнением, которого она не ожидала. «Судя по тому, что я тут увидел», - он кивнул на сержанта, - «и услышал, нам вряд ли удастся заполучить новообращенных из числа остающихся в лагере военных. Чутье мне подсказывает, что нужно действовать осторожно исключительно из-за гражданских лиц и других заключенных, которые у них могут быть». «Сегодня, похоже, не лучшее время наносить по ним удар». Сьюзи взглянула на сержанта. «Они ожидают возможных проблем». «Но не с нашей стороны», отметил Хуарес. «И не от вооруженного противника». «Нужно ударить сегодня», вмешался Риз, до того, как успела ответить его пламенная помощница. «К вечеру эти люди уже сегодня будут заражены, и тогда единственное благо, которое мы сможем для них сделать, это лишь их застрелить». Сьюзи прикусила губы. «И когда начнем, сэр?» «После того, как уедут грузовики», ответил лейтенант. Не было смысла давать врагу возможность подготовиться и иметь технику. «Скажем, в сумерках. Им сложнее будет нас увидеть. А пока отдыхайте. Снова…» Он быстро прикинул в уме время подхода, а затем удвоил свою первоначальную оценку в пятнадцать минут, и это объясняло, что именно он хотел сделать; ведь по большей части это были люди невоенные, или же совсем еще недавно они были обычными мирными людьми. Она кивнула и отошла поговорить со своими людьми. «Они вообще хоть что-то умеют?», тихо спросил Хуарес. «Узнаем уже через несколько часов», сказал Риз, вытаскивая карту. «В любом случае, это всё, что у нас есть. Давай-ка лучше продумаем, как мы всё это провернем».

ЛАГЕРЬ

Все женщины были в ужасе и старались это не показывать, ради детей. Ситуация осложнялась еще и тем, что в течение последних нескольких недель они жили такой жизнью, к которой они были плохо подготовлены, после пережитого ими ужаса, угрожавшего самим их жизням. И теперь вот, вдруг, их собственные военные загоняют их в концлагеря. Дети цеплялись за них и плакали, или же просто молча, с вытаращенными глазами, шли рядом со своими мамами в бараки. Повсюду разливалось ужасное зловоние, и большинство малышей и подростков упирались, не желая туда идти. Но глаза солдат, еле видимые за противогазами, были неумолимыми. Им приказали заходить в бараки и прибраться там. Женщины повиновались, таща за собой упирающихся детей. Одну женщину при входе туда затошнило. «Вас тошнит?», рявкнул на нее охранник. «Это из-за запаха», огрызнулась другая женщина. Она подхватила ту, которую тошнило, под руку и подтащила ее к окну, которое она распахнула. Как раз вовремя, потому что женщина бросилась на подоконник, и ее вырвало. «Все уберите здесь», сказал тот же солдат. Закричала какая-то маленькая девочка, и ее мать воскликнула: «О Господи! Здесь труп! » Подбежали другие женщины и окружили койку, в ужасе уставившись на изможденную фигуру, лежавшую там. Вдруг лежавшая пошевелилась, и они все в ужасе отпрянули, а некоторые закричали. «Долго она вас тут беспокоить не будет», сказал охранник. «Но мы пока не можем ее просто так взять и похоронить». Другие охранники тихо заржали, и новички со страхом на нее посмотрели. Женщины посмотрели друг на друга, а затем вновь оглядели это место, в котором им придется остаться. Тут было так грязно, что не поддавалось описанию, и тут было такое зловоние, которое могло быть вызвало лишь страшной болезнью и многими смертями. «Вы сказали вымыть все тут», сказала одна из женщин, засучивая рукава. «А есть какие-нибудь моющие средства?» Охранники посмотрели друг на друга, словно пометив ее как ту, за которой стоит присматривать. А затем главный из них показал на шкаф в конце этого длинного помещения. «Окей», сказала женщина. «Давайте приступать к работе, дамы».

***

«И помните, все охранники - это наш противник», сказал Риз. «Но заключенные нет, а эти жалкие лачуги не выдержат даже шарика из жеваной бумаги или сильного порыва ветра, тем более пули. А теперь пора». Он почувствовал, что мрачно улыбается, когда они двинулись вперед в сгущавшихся сумерках.

«Этот лагерь сооружен так, чтобы люди не смогли отсюда выйти, а не войти» , подумал он. «И на этих сволочах, может, и надета форма, но они лишь тюремные надзиратели и мускульное мясо, а не солдаты. Вот почему никто из них не караулит снаружи».

И все же ему хотелось бы иметь больше приборов ночного видения, или же хотелось бы надеяться, что у противника их окажется меньше. А это можно устроить… Сержант Хуарес с двумя своими людьми шли по дороге к входу в лагерь, по краям которого стояли две сторожевые вышки. Риз не стал снова проверять свое оружие - тогда бы он зашевелился в кустах, где он укрывался, и поэтому остался лежать неподвижно. Хуарес со своими солдатами спокойно разыгрывали свою роль, подходя к лагерю с автоматами на плечах; солдаты из лагеря - псевдо-солдаты , - напомнил он себе, - вышли им навстречу.

«Их слишком много. Я был прав: этот сброд не проходил даже основную боевую подготовку».

В подозрительной ситуации выводить наружу из укрытия целую толпу людей - это наихудшее решение. Опытный и подозрительный командир отправил бы одного или двух своих людей на встречу с прибывшими, оставив остальных в укрытии, чтобы они были готовы к контратаке, если что-то пойдет не так. А это сейчас как раз и должно было случиться. В бинокль Риз увидел, как начальник охраны лагеря улыбается и кивает говорящему что-то Хуаресу, увидел широкие жесты рук сержанта… а затем, как одна из них потянулась за поясницу.

«Пошли!» , рявкнул Риз, когда сержант вытащил пистолет из-за пояса и выстрелил охраннику в живот. После чего Хуарес прижал к себе тело охранника и, воспользовавшись им как щитом, опустошил магазин в толпу противника, а два солдата, следовавшие за ним, сорвали с плеч свои автоматы и также открыли огонь. Риз побежал вперед, надеясь, что за ним последует еще с десяток людей - остальная часть отряда Хуареса находилась с восточной стороны лагеря, а здесь, вместе с ним, были только сервайвалисты и сборный винегрет из всех прочих. Судя по их воплям, они действительно последовали за ним. «Молчать!», крикнул он, не самый вдохновляющий боевой клич в мире, но это нужно было сделать. Впереди была одна из наблюдательных вышек; деревянная будка над четырьмя растопыренными деревянными стойками, с небольшой крышей над ней. В будке был прожектор и два пулемета; но оба охранника, находившихся там, просто уставились на стрельбу у ворот… а вышка находилась за периметром колючей проволоки лагеря.

«Пошли!» , рявкнул он, слегка задыхаясь, когда они добежали до вышки.

Риз опустился на одно колено, приставив к плечу карабин. Фигуры охранников наверху было видно плохо, пока они не высветились прожектором… «Замечательно», прошептал он, мягко нажав на курок.

Трататата!

Одна короткая очередь, и тело одного из охранников, перегнувшись через перила, безвольно рухнуло недалеко на землю. После этого наверху остался лишь один, который стал разворачивать пулемет в сторону Риза.

«Огонь!», взревел он. «Стреляйте же, черт подери!»

И сервайвалисты стали стрелять, правда, с некоторым опозданием. На мгновение человек наверху, похоже, заплясал: пули прошили пол его деревянной наблюдательной будки, словно его и вовсе там не было. Одна из них попала в прожектор, и он вырубился со снопом искр, оставивших в глазах Риза падающие вниз оранжевые следы. «Ты и ты, поднимайтесь туда наверх!», гаркнул он. «И встаньте там за эти пулеметы. Остальные за мной!»

«Вот черт!» , восхищенно подумал он. Впервые после Судного Дня он занимался настоящим делом, способным как-то улучшить положение. Нанести хоть какой-то ответный удар машинам и их пособникам.

***

Деннис Риз смотрел на…

«Да, на коллаборциониста, наверно, так будет точнее», подумал он. Этот человек считался капралом, когда Риз и Мэри покинули лагерь. Теперь он занимал комнату Яника, и на нем были его знаки отличия… и он не очень-то шел на контакт. «Я не собираюсь вам ничего говорить», сказал он. «Думаю, скажешь», сказал Риз, чувствуя легкий трепет в голос е. Он выкроил время, чтобы обойти лагерь. Многие из тех, кого он знал, даже не были похоронены; старшая медсестра лазарета, где работала Мэри, лежала там же, где и упала, у своего стула, опухшая и вся фиолетовая, и по глазам ее ползали мухи.

«Ни хрена» , ответил тот. У него было худое лицо с небритой щетиной и жесткий взгляд. Хуарес тронул Риза за плечо. «Сэр, мне кажется, вам надо бы прогуляться», сказал он. «Что?», спросил Риз.

«Сэр, вам нужно прогуляться . Проверить людей. Мы вас позовем, когда разберемся с ним и решим здесь все вопросы ».

Риз открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем снова закрыл его. Иногда офицер действительно нужно было «выйти прогуляться» - это не было прописано в официальных учебных программа Уэст-Пойнта, но передавалось из уст в уста из поколения в поколение. А сержант Хуарес тоже видел здесь то, что увидел в лагере Риз.

Риз улыбнулся человеку в форме капитана и вышел. Нужно было действительно многое сделать… и вошел один из людей Хуареса, неся ведро с водой. К тому времени, когда сержант вышел и присоединился к нему - Риз тщательно старался не замечать звуков и криков - были уже собраны заключенные лагеря. Риз посмотрел на них со ступенек; они снова включили свет, и теперь в голове у него крутилась мысль, смогут ли они демонтировать лагерный генератор, чтобы забрать его с собой. Он так бы им пригодился … На лицах, смотревших на него, ощущался испуг, гнев, отчаяние.

«Что вы имеете в виду, говоря, что они не были настоящими военными?», спросил один мужчина. «Американская армия не поступает так» - Риз показал всем рукой на массовые захоронения - «с американскими гражданами. Это была банда террористов, выдававших себя за военных». «А вы, значит, настоящая армия?», спросил кто-то. «Ее больше не существует», мрачно сказал Риз. «Она уничтожена в Судный День. Мы… - Сопротивление. И мы сражаемся не только за Америку; мы сражаемся за выживание самого человечества в целом». Хуарес наклонился и прошептал ему на ухо: «Сэр, вы чертовски правы. Мы многое смогли из него выбить…»

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ДОТ-ЛЕЙК, АЛЯСКА

«Мы постепенно организуемся» , подумал Джон Коннор. «А это означает… документы и бюрократию!»

К счастью, они вместе с Сарой и Дитером были сторонниками децентрализованной структуры, которая сводила бюрократию к минимуму. Что вовсе не означало, что ее будет «мало». Он вздохнул и откинулся на спинку кресла, пока оно опасно не заскрипело, несмотря даже на то, что для устойчивости он положил ботинки на стол, и сделал еще один глоток теплого травяного чая. На мгновение рот его скривился, и один из уголков его приподнялся; в настоящий момент центральным штабом всего человечества являлся человек, еще не достигший даже совершеннолетия, чтобы иметь право пить алкоголь, в каком-то богом забытом городишке в лесной глуши. На экране своего ноутбука он просматривал списки людей, в основном новобранцев, привлеченных к борьбе различными ячейками Сопротивления в Северной Америке, Европе и Восточной Азии. Скайнет не смог стереть в порошок Латинскую Америку столь же основательно, как другие континенты - по-видимому, всё было намного хуже в «оригинальном» сценарии Судного дня, который произошел раньше, до этого, когда у крупных держав имелись десятки тысяч готовых к применению ядерных боеголовок, а не пара тысяч, как сейчас. Конечно, как только Скайнет развернет свои производственные мощности в полном объеме, он, вероятно, изготовит новые ядерные бомбы— «О Боже!», сказал он внезапно, поставив чашку на стол так быстро, что чуть ее не пролил. Из Миссури, из их опорного пункта в Озарке, свой список ему отправил Джек Брок. Это была одна из их наиболее перспективных ячеек…

Дэннис Риз. Он вывел на экран фотографию. 100-процентных, несомненных доказательств не было, но сходство определенно имелось - худощавое лицо, русые волосы, что-то очень характерное в глазах…

«Как отнестись к такому несомненному родству? Ведь вообще-то это мой дедушка…» Несмотря даже на то, что этому лейтенанту было всего лишь двадцать пять лет, а Джону недавно исполнился двадцать один год. Джон медленно покачал головой. «Думаю, причина того, что из-за путешествий во времени у меня начинает болеть голова, заключается в том, что у меня от них глаза вращаются от изумления». А в данный момент его также словно скрутило всего и внутри. Он почувствовал непреодолимое желание отправить Броку срочное сообщение первостепенной важности: любой ценой сберечь Риза!

«Но этого делать мне нельзя» , он с тоскливым ощущением это понимал. «Именно это может удержать Риза от того, чтобы стать отцом сына, который станет затем отцом меня самого!»

По-видимому, вся эта фигня с хаосом от мановения крыла бабочки была не совсем верной и корректной; несмотря на все эти временнЫе петли и отчаянные попытки изменить прошлое, каждый цикл неизбежно стремился вернуться к изначальному ходу событий.

Но прошлое можно было изменить; иногда будущее создавало свое собственное прошлое.

Поэтому ему приходилось быть очень осторожным…

***

Джон обратил внимание на единственный грузовик и автобус, ожидавшие своих пассажиров на городской площади. «Несчастные дурачки» , подумал Джон.

Хотя им, наверное, это казалось благом. Он перевел часть сил Сопротивления в этот старый поселок лесозаготовителей, и теперь они будут следить за дорогой и за теми, кто сюда прибывает. И если Скайнет что-нибудь предпримет, он проиграет. Они готовы были напасть на «переселенческий лагерь» теперь уже в любой день. После того, как из Калифорнии им прислали тридцать новых плазменных винтовок. Он не собирался посылать своих людей в бой вооруженными хуже противника. По крайней мере, если у него была возможность исправить ситуацию. Поступали сообщения, что условия содержания в лагере были далеко не лучшими, однако все же не такими плохими, как в лагере Блэк-Ривер в Миссури. По какой-то причине Скайнету, казалось, было нужно, чтобы люди в Британской Колумбии выжили.

«А вот и она».

Нинель подъехала на синем велосипеде, поставила его на подставку и вытащила папку-планшет из сумки у седла. Затем она подала сигнал собравшейся здесь небольшой толпе людей. «Если я еще когда-нибудь увижу эту светловолосую суку, я ее убью!», заявила одна из матерей, уцелевших в той бойне.

«Нельзя ее за это осуждать» , подумал Джон. «Но Нинель хорошая. Нутром чувствую».

На мгновение он представил себе, как Сара Коннор саркастически подняла бы брови.

«Ладно, ладно, мое Внутренняя Мама, следящее за мной и сидящее во мне второе

 Суперэго, да, это уже почти часть моей анатомии. Но я неплохо разбираюсь в людях - приходится, если уж я намерен этим заниматься. И что-то мне подсказывает, что

 Нинель не из числа массовых убийц».

Он выглянул в окно, посмотрев на экзотически светлые ее волосы - немного спутанные и слипшиеся на концах, как и у всех сейчас, но все же светившиеся ярким маячком в эти серые дни. Она казалась такой спокойной и здравомыслящей девушкой, совсем не из тех, кто вступает в группировки, намеренно и сознательно убивающие обычных людей без всяких на то причин. Кроме того, она казалась скорее одиночкой, чем командным игроком.

В голове у него мелькнул термин «снайпер-одиночка»

.«Правда, я не очень хорошо ее знаю, и вряд ли могу судить, нормальная она, здравомыслящая или нет, на основании такого короткого знакомства».

И еще одна мысль крутилась у него в голове, с которой он не мог смириться: он был с ней таким тихим, таким любезным, эдаким душкой. И ему так не хотелось, чтобы это было правдой. Нинель была такой обаятельной и крошечной, она была немного похожа на белокурого голубоглазого эльфа вроде Бьорк. Хотя, если не брать в расчет Толкиена, мифология отнюдь не рисовала эльфов дружественно настроенными к обычным людям - а наоборот, сталкиваться с ними было рискованно и чрезвычайно опасно. Нинель не потребовалось много времени, чтобы оформить пассажиров, и вскоре она уже махала им рукой на прощанье. Джон завел ногой свой байк и с грохотом остановился позади нее. Она не повернулась и продолжала стоять к нему спиной, убирая тем временем свою папку-планшет обратно в сумку. «Как это ты умудряешься ездить на этой штуке?», громко спросила она, стараясь перекричать грохот мотора. Нинель посмотрела на него через плечо. «У тебя что - склад топлива, или как?» «Или как», ответил он и заглушил двигатель. «Я его так отладил, что он работает на древесном спирту, и оборудовал собственный самогонный цех». Она была явно впечатлена, и это ему понравилось. Но затем она нахмурилась. «Но ведь это топливо плохо сгорает, загрязняя воздух, разве не так?» Рот его скривился в улыбке. «Разве это имеет какое-то значение сейчас, когда наступил конец света?» Она рассмеялась. «Сейчас не конец света, и да, это имеет значение». Она стала серьезной. «Это всегда важно». В глубине души он почувствовал закравшуюся в сердце крупинку страха. Ведь ее родители были активистами. Не достигшими своих целей активистами идиотской идеи, но такого рода воспитание должно было оказать определенное влияние на ее характер. «Можно угостить тебя гамбургером?», спросил он. Она усмехнулась. «Если бы ты мог угостить меня бургером, я бы тебе выдала орден. Но ты мог бы угостить меня оленьим кебабом». Нинель кивнула на соседнее кафе. «Есть у тебя что-нибудь взамен?» «Не беспокойся», сказал Джон: «У меня всегда что-то имеется. Я бы не предложил, если бы не было». Он укоризненно на нее посмотрел, и она рассмеялась. «Можно припарковаться перед кафе», сказала она ему. «Буду ждать тебя внутри». Когда она его нагнала, закрыв на замок свой велосипед, она усмехнулась, увидев, как он вытащил из сумки у седла пару кроликов. «Это может подойти», сказала она. «Если они свежие». Он еще раз с упреком посмотрел на нее. «Всё свежее, только сегодня утром пойманные», сказал он. «Гарантирую». У богатого человека, стоявшего за прилавком импровизированного ресторана, был дробовик с насосом и скептическое выражение на лице. Оно смягчилось, когда Джон протянул ему через деревянную стойку эти две тушки; он наклонился, понюхал, пощупал и кивнул. «Окей, в «Коппер-Кинге» рады вас приветствовать», сказал он. «Поставьте ваше оружие там на стойку и наслаждайтесь, и никаких драк, иначе вылетите отсюда разорванными на куски». «Приходите в «Бургер-Кинг» снова, и не хотите ли к этому картошку фри?», пробурчал себе под нос Джон.

На тарелках с кусочками жареной оленины на палочках действительно была картошка; вареная, конечно - теперь на приготовление пищи масла никто не тратил - но все равно она казалась божественно вкусной для изголодавшихся по углеводам тел, слегка подсоленная. «Ну что», сказала Нинель, вонзая зубки в сочное мясо, «ты сумел попасть в лагерь в Британской Колумбии»? «Не совсем», ответил Джон. «Как ты и предупреждала, путь туда оказался длинным». Она пожала плечами. «Я несколько разочарована. Мне было любопытно узнать, как там, и должна ли я тоже собрать вещи и поехать туда. Дело в том, что мне не хочется бросать своих собак». «Собак?», спросил он. «У тебя собачья упряжка?» Покачав головой, Нинель улыбнулась. «Ну разве только если ты считаешь, что две собаки - это целая упряжка. Нет, это хорошие охотничьи собаки, и они мне как близкие друзья. И я же не могу их вот так просто бросить». «Я люблю собак», сказал он, с чуть заметной ностальгией в голосе. Он отхлебнул ромашкового чая, который ему не очень нравился; а затем, поставив чашку на стол, он внимательно посмотрел на нее. «В чем дело?», спросила она. «Просто…» - он пожал плечами - «у меня есть кое-какие сомнения насчет этих автобусов и грузовиков. Кто за всем этим стоит? Тебе это известно?» «Правительство, полагаю». Она посмотрела ему в глаза. «Кто же еще?» «Наше правительство, или канадское?» «Думаю, оба». Она нахмурилась. «А что ты имеешь в виду? Думаешь, что этих людей, возможно, похищают или еще что-нибудь? Канадцы! Ты серьезно?»

Он рассмеялся. «Ну, если ты так ставишь вопрос», сказал он. «Но серьезно, ты не знаешь, кто за этим стоит, и мне кажется это очень тревожным. А как они вообще тебя к этому привлекли?» «Ну, у меня были кое-какие знакомые, которые этим занимались, и вот они и попросили меня помочь». Она обеспокоенно на него посмотрела. «Это хорошие люди, Джон. Не думаю, что они могли кого-нибудь обидеть». «Значит, из-за того, что ты им доверяла, ты была готова принять все это на веру». Нинель выпрямилась, нахмурившись. «У меня такое ощущение, будто меня в чем-то здесь обвиняют. И не в последнюю очередь в том, что я будто какая-то глупая, и мне это не нравится». Он выдержал ее взгляд, сам глядя на нее сурово. «Я не доехал до лагеря, потому что автобусы остановились, не доезжая до него. Все подумали, что это просто привал и вылезли из машин. Что было вполне понятно после четырехчасовой поездки». Она в недоумении нахмурилась. «И на них напали». «Ничего себе!», быстро отреагировала она. «Но это же еще не значит, что люди, которые организовывают перевозку, в этом виновны». «Брось, Нинель! Кто еще мог знать, что эти самоуправляемые машины остановятся именно там? А? Но более того, мне известно, что за ними явились люди из лагеря». «Конечно, они поехали их искать», возразила Нинель. «Если машины не прибыли или же прибыли пустыми, конечно, они отправятся на поиски. С какой стати нет?» «Солнышко моё, тут что-то не так». «Я не «солнышко твоё» и вообще, может быть, что-то не так именно в тебе! Возможно, есть люди, которым не хочется, чтобы в Канаде селились американцы. Тебе никогда такое не приходило в голову? И если военные смогли узнать, как управлять этими грузовиками, не мог ли кто-нибудь еще выяснить, как можно управлять ими дистанционно? А может, это специально подстроено как раз против тех людей, которые управляют транспортировкой и лагерями, а не подстроено ими самими . Ты об этом не думал? И что ты лично сделал, чтобы помочь делу? Хоть что-нибудь?»

Джон откинулся на спинку кресла, задавая себе вопрос, где именно он потерял контроль над ходом этого разговора. Хотя у него создалось впечатление, что реакция Нинель была вполне искренней. «Я кое-что уже делаю», сухо ответил он.

«С какой стати я чувствую себя так, словно защищаюсь?» , возмутился он. «Я всю свою жизнь готовился к борьбе со Скайнетом, а она заставляет меня считать себя бездельником, когда именно она и посылает людей в пасть этой дьявольской машины».

«Послушай, я тебя вовсе не осуждаю», сказал он вслух. «А просто задаю вопросы. Может быть, мне можно будет спросить об этом у твоих друзей? Она, похоже, снизила градус воинственности и теперь казалась несколько неуверенной. «Я спрошу их, хотят ли они с тобой поговорить. Гарантий дать не могу». «Я так понимаю, они уже не ищут волонтеров». Уголок ее рта чуть скривился вверх. «Как-то я не вижу тебя в роли волонтера. Может, это из-за байка».

АЛЯСКА

«Он хочет с нами встретиться?», спросила Злая Ведьма, и брови у нее почти смешались с ее волосами, так она была этим удивлена. Ей пришлось приложить определенные волевые усилия, чтобы не оскалиться, как голодный волк.

«Отлично!»

Рону Лабейну очень хотелось, чтобы Джона Коннора нашли и нейтрализовали, а Джону Коннору самому хотелось встретиться попить кофе. Обычно в жизни редко так все замечательно совпадало. «Вы его знаете?», спросила Нинель. И по лицу ее было ясно, что она заметила удивление Ведьмы. «Нет, но о нем что-то известно Рону», сказал Пёс. «И думаю, что он очень ему не нравится». Злая Ведьма бросила на него предупреждающий взгляд, который Нинель заметила. «И что он говорит?», спросила она, медленно опустившись на один из стульев на кухне. «Что он опасен, что он является проблемой, и что нам нужно его остановить как можно скорее, пока он не набрал слишком много последователей». Пёс поморщился, взглянул в свою чашку мятного чая. «Боже, пивка бы». Ведьма с отвращением закатила глаза, и Нинель посмотрела сначала на одну, а затем и на другого. «А это точно тот самый Джон Коннор, вы ничего не путаете?», спросила она. «Я никогда его ни с кем не видела». Ее взгляд на некоторое время стал каким-то отвлеченным. «Когда он тусовался в Клондайке, он казался одним из тех обычных парней, которым просто хотелось перекинуться в бильярд и поприкалываться. И я никогда не слышала, чтобы он говорил о политике или еще о чем-то в этом роде». «Рон считает, что это он и есть», сказал Пёс, по-прежнему пялясь в свой чай. Злая Ведьма зыркнула на него. «Тем не менее, и Джон, и Коннор - это очень распространенные имена. А парня, о котором говорил Рон, видели в Канаде». «В Канаде?», спросила Нинель. Она тревожно откинула с лица свои светлые волосы. Пёс с Ведьмой переглянулись. «Да», сказала Ведьма, стараясь казаться доброй бабушкой. «Мы не хотели тебе рассказывать, но… На последнюю нашу колонну кто-то напал». Она опустила глаза и сжала губы. «Погибло много людей, и мы так и не смогли найти выживших». Она посмотрела на Нинель. «Одним из тех, кто вел огонь, был молодой человек на мотоцикле; темноволосый, в черных очках. Но Рон уверен, что это тот самый Джон Коннор». Рот у девушки чуть приоткрылся, и она пригнулась к столу, словно от какого-то удара или внезапной боли. Она быстро заморгала, а затем посмотрела на встревоженные лица двух своих друзей и товарищей. «Похоже, это он и был», тихо сказала она. «Что я должна сделать?» «Сблизиться с ним», алчно сказал Пёс, наклонившись вперед. «Выяснить, что он задумал». Нинель захлопала глазами, глядя на него, а потом нахмурилась. «А вы не считаете, что нужно об этом рассказать властям?» «Да», сказала Ведьма тоном, подразумевающим, что она просит Пса именно о том, о чем он и думал.

«Зачем?», спросил Пёс. «Они потребуют доказательств, а у нас есть только подозрения. Но! Если мы сможем подбить его на совершение каких-то действий, а затем поймать его с поличным, то тогда мы его прижмем к стенке». Взгляд его ясно говорил Ведьме, что он сильно был склонен прижать его к стенке навсегда. «Хм», задумчиво сказала Ведьма. «Понимаю, о чем ты». Она посмотрела на свою юную новообращенную. «Ну что? Согласна?» Нинель неуверенно нахмурилась. «Не знаю», ответила она. «Я не из тех бойких товарищей, которые умеют сделать так, чтобы им поверили». Ведьма долгим взглядом посмотрела на эту милашку, положив подбородок на ладошку.

«Если бы у меня была ее внешность, я смогла бы убедить любого, что у него жопа фиолетовая, а на голове щупальца».

Это была не застенчивость, она это знала, это было просто чем-то слишком раскованным. Она столкнулась здесь с чистой невинностью, и если она не сумеет придать этому нужную форму и такое направление, которым она сможет воспользоваться, ей нужно будет поменять свое прозвище на Лохушку. Она положила ладонь на руку девушки. «Не беспокойся об этом. Просто попробуй, проведи с ним вместе побольше времени. Скажи ему, что нас не оказалось дома, и что ты не смогла нас найти. Пригласи его к себе домой на ужин, загладив тем самым как бы свою вину. А после этого предоставь всё матушке-природе, и пусть всё само идет своим чередом. Просто помни, чем меньше говоришь, тем лучше. Так тебе не придется путаться и ошибаться, и тебе меньше нужно будет вспоминать, если он тебя будет о чем-то спрашивать». «Да не волнуйся ты», сказал Пёс, по-дружески хлопнув Нинель по спине так, чтобы ей было больно. «У тебя всё получится! И помни, что это во имя нашего общего дела». Задумчивость на лице Нинель сменилась решимостью, и оба луддита улыбнулись друг другу у нее за спиной.

НЕПОДАЛЕКУ ОТ ФЭРБЕНКСА, ШТАТ АЛЯСКА

«Ты в этом уверен?», спросил Джон, рассеянно почесываясь.

«Хотелось бы, чтобы у нас было больше мыла. Боже, если начнется тиф…»

Далеко от него, в квебекской глуши, Сног закатил глаза. Спутниковая связь не сумела передать его самодовольную уверенность. «Нет, я просто подумал, что было бы прикольно тебя немножко подразнить. Да, я в этом абсолютно уверен! Ты должен уже получить ту картинку, которую я тебе послал».

«Сног, Сног, остынь». «Блин, ему лучше знать, не стоит подвергать сомнению маэстро».

«Я в восторге, честно. Просто отлично, это просто невероятно». «Если только Скайнет не обнаружил этот наш канал связи, а пока тому никаких подтверждений нет, то это как раз то, что мы искали». Джон посмотрел на схему у себя на экране. Это был один из тех самых пресловутых автоматизированных заводов, построенных в тайне в глухих местах; на чертеже были показаны зоны погрузки, микрогидроэлектростанция, питавшая его энергией, компьютерный центр …

«Всё это не было задумано и построено людьми» , подумал он. «Все эти конвейерные ленты и проходы между ними, в которых может пройти лишь большая собака.

 Вероятно, в них туда-сюда шныряют какие-нибудь небольших размеров роботы- ремонтники…»

Компьютерщики Сопротивления выяснили, где расположен этот завод, основываясь на тщательном изучении огромного количества спутниковых фотографий. Джон знал, что он наверняка должен был находиться где-то неподалеку от фальшивого лагеря для переселенцев, но и в этом случае установление его точного местонахождения являлось трудом титаническим. «Хорошо», сказал Джон. «Поздравляю тебя и всю твою команду». «Благодарю тебя, о Великий наш Полководец-Хуйло», нараспев протянул Сног. Коннор усмехнулся; он сказал как-то Сногу о прозвище, которое он, будучи подростком, дал самому себе в будущем, когда он вырастет и станет этим Великим Воякой-Придурком… «Не за что, сын мой. Ступай и найди мне еще».

« Еще? Коннор хочет еще? Боже, да ты просто надзиратель. Ты уверен, что тебя зовут не

Легри?»*

- - - - - - - - - - - - - - -

* Саймон Легри - жестокий тиран-работорговец из романа Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома».

- - - - - - - - - - - - - - -

«Привыкай, дружище. Это надолго. И осторожней там у себя, в лесной глуши. Коннор, конец связи». Джон откинулся на спинку стула с горящими глазами. Это будет их первая крупная

операция против Скайнета. Сердце его радостно забилось при этой мысли. «Наконец-то я нанесу удар первым».

ДОТ-ЛЕЙК, ШТАТ АЛЯСКА

Нинель увидела Джона в окно кафе и помахала ему рукой. Он помахал ей в ответ, поставил байк на подставку и снял шлем. Пульс ее ускорился, а во рту пересохло при мысли о том, что она собиралась сделать, но ей нужно было узнать о нем всю правду. Он тот, кого разыскивает Лабейн, или нет? Он не был похож на маньяка-убийцу. Она смотрела на то, как он поднял ногу, перемахнув через байк, сходя с него. Движения его были легкими и изящными, что ее восхищало. На самом деле в нем было много чего, чем она восхищалась. Поэтому ей так не хотелось, чтобы он оказался тем, за кем они охотились…

***

«Она выглядит какой-то немножко напряженной», Джон подумал. Он улыбнулся ей, хотя сам чувствовал себя несколько напряженным. «Ну, так и должно быть - ты же немного волнуешься на первом серьезном свидании». Сначала он пошел к стойке, как диктовали новые обычаи, и вытащил небольшой, уже опустошенный наполовину тюбик с зубной пастой. Он лег на прилавок словно со звоном золотой монеты в лучшие дни. «Чашка мятного чая и горшочек кроличьего рагу», сказал владелец, Рэй. Джон кивнул; он почувствовал себя ограбленным, но от запаха готовящегося мяса и гарнира в виде дикого чеснока у него потекли слюнки. Кроме того, ему не терпелось поговорить с Нинель и не хотелось терять время, торгуясь по мелочам. Он чувствовал, как она на него смотрит, словно глазами прожигая дыры на спине его кожаной куртки. Через несколько секунд заказ уже стоял перед ним на подносе. Рэй добавил порцию хлеба, и Джон кивнул и улыбнулся в знак признательности. Он не ел хлеба уже несколько недель. Он поставил поднос на стол между собой и девушкой. «Смотри-ка полюбуйся», сказал он, показав на хлеб. Она улыбнулась и кивнула. «Я только что получила продукты из поставок продовольствия», сказала она. «Поэтому у меня много муки. Так что наслаждайся». И он начал, смакуя каждый кусочек. «Я все думаю о том гамбургере, который ты мне предложил», сказала Нинель. «Знаешь, никогда даже не думала, что мне так сильно чего-то такого захочется. Будто зубы мои жаждут пожевать говядины, и больше ничего не нужно». «Понимаю», сказал Джон. «Я сам даже не понимал, каково это - когда не хватает хлеба. Неплохо было бы и масла», сказал он философски. «Но и так здорово». Она прикусила губы и опустила глаза, рисуя кружок из капельки пролитого чая. «Их не было дома», сказала она и взглянула на него сквозь ресницы. Она пожала плечами и выпрямилась. «Даже не знаю, где они и когда вернутся. Они так делают иногда, уезжают и возвращаются, никому ничего не объясняя». Он посмотрел на нее некоторое время, и она смущенно опустила глаза. «Поэтому ты выглядишь такой напряженной?», спросил он. «Ты думал, что я сержусь на тебя или что-то в этом роде?» Нинель вздохнула и посмотрела на свои руки. «Не знаю. Ты ничего конкретного не утверждал, но намекал на что-то ужасное». Она нахмурилась и подняла глаза, взглянув ему в лицо. «И теперь я не знаю, как быть». Они посмотрели друг на друга, оба ощущая напряжение, а затем одновременно опустили глаза. «Я понимаю, какие чувства ты испытываешь», сказал Джон. «Они друзья, наверное, люди, которым ты как-никак доверяла, а теперь ты даже не можешь задать им вопросы». «Да!», сказала она. «Все именно так. Я должна организовать следующую группу, послезавтра, но как я могу это сделать в таких обстоятельствах? И, знаешь, они могут знать об этом не больше, чем я». Он сочувственно кивнул. «Но тебе все равно хочется что-то сделать». «Ну вообще-то да». Она покачала головой. «Само собой же всё к лучшему не переменится». Он посмотрел на нее. Должен ли он попытаться завербовать ее в Сопротивление?

«Она может уже находиться в лагере противника, сама этого не осознавая» , подумал он. Конечно, то же самое могло быть и с ее друзьями. Но почему-то он в этом сомневался. Лишь недавно он понял, что, по крайней мере, на какое-то время Скайнет будет нуждаться в союзниках из числа людей. А понимали ли они , что помогают машине - убийце людей, это уже было не столь важно. Учитывая то, что произошло в Миссури, по крайней мере некоторые из приспешников Скайнета были готовы, и даже стремились убивать людей ради него. Если он сможет убедить Нинель в том, что эти люди участвуют в чем-то недобром или, по крайней мере, в конечном итоге их деятельность приводит к чему-то недоброму, он смог бы также убедить ее сообщать ему о том, что они затевают. Это было бы намного проще, нежели пытаться внедрить одного из своих людей в эту группировку полностью со стороны. Что может даже оказаться невозможным. «Слушай», сказал он спокойно, «может, нам лучше не углубляться в это здесь». Она огляделась. Здесь были только Рэй и они, и хотя владелец, казалось, был чем-то занят, он мог все слышать. С исчезновением всех радиосигналов голоса людей теперь, казалось, доносились громче. Нинель улыбнулась. «Хорошо», сказала она. «Почему бы не поехать ко мне домой на ужин». Он захлопал глазами. «Я сделаю гренки». «С удовольствием», сказал Джон. Пусть даже она намеревалась его застрелить, но если существовал хоть самый слабый шанс отведать перед этим гренок, то игра стоила свеч.

***

Он гадал, долго ли придется ехать до того места, где он подобрал ее несколько недель назад, но как только они выкатились на шоссе, она помчалась со скоростью около сорока пяти миль в час. А после того как они свернули с дороги на узкую дорожку между кустов, он определенно оказался в невыгодном положении. Ее домик был небольшим и наполовину вросшим в землю, но казался уютным и прочным. Над дверью красовались оленьи рога. Во дворе было много курочек, что-то клевавших. Две собаки - хаски - сразу же встали на дыбы, яростно лая на мотоцикл.

«Должно быть, они хорошо обучены», подумал он. «Они так и не загрызли кур».

Нинель поставила свой велосипед на подставку и подошла к ним, нежно что-то сказав и потрепав загривки. Они радостно ее встретили, помахивая хвостами и высунув языки, не забывая настороженно следить за Джоном. «Спайк и Джонз», сказала она, показав на одного, а затем и на другого пса, абсолютного похожих друг на друга. Джон искоса посмотрел на нее, и она пожала плечами. «Мне нравится, что он делает*. Входи».

- - - - - - - - - - - -

* Имеется в виду американский режиссер Спайк Джонз.

- - - - - - - - - - - -

Домик был небольшой и внутри несколько забит вещами, но здесь было чисто и

аккуратно, насколько это было вообще возможно с учетом стесненных условий. «Кровать, похоже, удобная» , подумал он, взглянув на покрытую мехами двуспальную кровать. Он решительно отвел от нее в сторону и глаза, и мысли. «Я могу чем-нибудь помочь?», спросил он. «Да. Сядь и постарайся мне не мешать». Она подошла к походной кухне и включила ее. «Можешь меня развлечь чем-нибудь. Расскажи о себе».

«Если б я только мог!» , по привычке, почти автоматически подумал он. Но потом: «Стоп, ведь Судный день уже наступил! Я могу рассказать ей о себе».

Ну, за исключением того, что его отец еще даже не родился. Что вообще-то являлось существенной частью всей истории. «Меня вырастила мама», сказал он. «В основном в Центральной Америке и в некоторых местах южнее. Она… ах, она никогда не ладила с властями. И я никогда не видел своего отца».

«Но я с ним встречусь! Вообще-то я сам сведу его с моей мамой, и это вообще-то жутковато, в этом какой-то рок».

«Ммм, в общем, рос я в разных местах, кое-как, так и не окончив школу…»

«Звучит удручающе, но по большей части время это было просто замечательное. Не тогда, когда нас преследовали Терминаторы, и не тогда, когда я был у приемных родителей, но остальную, большую часть времени».

«Примерно как и у меня с моими родителями!», усмехнулась ему через плечо Нинель. «Из-за чего у мамы твоей были проблемы? Из-за экологии? Борьбы за мир?» «А… в основном из-за того, что взрывала компьютерные заводы», сказал Джон, и поспешно добавил: «Но она не трогала людей. Ее обвинили во многом таком, что… сделала не она, а другие…» «Да, так это и делается - ну - часто делалось раньше», сочувственно сказала Нинель. Он покачал головой. «Вообще-то я не очень-то люблю о себе рассказывать».

«Потому что даже сегодня некоторые доброжелатели могут посчитать, что я лучше буду выглядеть в смирительной рубашке». «И ты тоже могла бы рассказать мне больше о себе», предложил он. «Я готовлю. Расскажи мне, чем ты занимался в период после Судного Дня». Он впервые услышал этот термин, произнесенный кем-то, кто не принадлежал к членам его семьи, и это его насторожило. «После чего?» Она оторвала взгляд от того, чем она занималась. «Судного дня?», спросила она. «Так это называют мои друзья». «Ох». Термин исходил от Скайнета? Как только он думал, что больше уже не может еще сильнее ненавидеть эту проклятую тварь, на него опять находило осуждение. Первый кусок хлеба с шипением очутился в горячей сковороде, и он в предвкушении улыбнулся. «Спасибо тебе за это», сказал он. Она улыбнулась ему. «Пожалуйста».

Они жадно поглотили больше половины буханки хлеба. «Хм, я уплетаю большую часть буханки, обильно покрытой действительно классным сиропом настоящей дикорастущей голубики. И снова не хватает тут лишь масла, но какая разница, это просто супер!»

«Я рада, что тебе понравилось», сказала она, убирая тарелки. «Позволь мне вымыть посуду», предложил Джон. «Хоть что-то сделать». «Я сама вымою», сказала она, улыбнувшись в ответ на его удивленный взгляд. «Только растоплю печку, чтобы у нас была горячая вода». Он заметил, что в доме было холодно, но ничего не сказал, понимая ее желание экономить на дровах. Это был тяжелейший труд, и он задумался, хватит ли тут деревьев, чтобы поддержать огонь этой зимой. Ну, на Аляске, да… Он мыл посуду, она вытирала, и они говорили и по-дружески шутили. Нинель покормила собак, к их восторженной благодарности, а Джон тем временем следил за этим, соблюдая вежливую дистанцию. По его мнению, хаски были очень близки к волкам, чтобы он мог позволить себе с ними фамильярничать. Когда они вернулись в дом, она заварил чай с шиповником. «На вкус, как бумага в клеточку с чернилами», сказал он, поморщившись. Она засмеялась и поставила на стол баночку с медом. «Мы, наверное, последнее поколение, которое будет знать, что это означает. Хотя бы ненадолго». Он добавил в чай мед, поднял глаза и, встретившись с ней взглядом, медленно улыбнулся. Она покраснела и опустила глаза, затем посмотрела на него сквозь ресницы. Он отхлебнул чай и улыбнулся. «Так лучше». Прикусив губу, она тоже взяла баночку с медом и добавила его себе в чашку, а затем рассмеялась. «Мы думаем об одном и том же?», спросил он, плутовато улыбаясь. «Да, я ужасно боюсь, что это так», сказала она, все еще смеясь. «Не бойся», сказал он. Он взял ее свободную руку двумя своими ладонями. «Ничего страшного в этом нет».

***

Джон держал ее в своих объятьях и смотрел сверху на яркую светлую ее головку, лежавшую у него на плече, чувствуя ее мягкое, ритмичное дыхание у себя на груди, и чувствовал себя… замечательно. Так расслабленно и спокойно он не чувствовал себя уже давно. Он ласково провел ей по плечу большим пальцем и улыбнулся. Она ему нравилась. Он знал, что это не любовь; любовь была у них с Венди, и он узнал бы ее, если бы она снова к нему явилась. Но ему действительно нравилась эта девушка, и кто знает, к чему это может привести? Он восхищался ее самостоятельностью, и ему нравилось ее чувство юмора. Он чувствовал, однако, что она была одной из тех заблудших душ, которые набрасываются на благородное дело. И ему хотелось стать тем, кто даст его ей… «Откуда у тебя шрамы?» Сказала она сонно, глядя на линии на левой стороне его лица. «Не поверишь, лицо мне изранил кибернетически управляемый морской леопард!» Нинель рассмеялась и ткнула его в чувствительное место. «Если не хочешь мне рассказывать, ну ладно. Но мне нравится твое чувство юмора! »

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

АЛЯСКА

«Луддиты?» , спросил Джон, вглядываясь в экран.

Стажер - подававший неплохие надежды в разведывательной работе - принес новую охапку наколотых дров и подкинул несколько поленьев в дровяную печь. Она ухнула, издав приглушенный свист, а он тем временем отрегулировал воздухозаборник, и сырой дневной холод немного отступил. «Так точно, сэр. Такие у нас данные», сказал Джек Брок. Джон закатил глаза. Джек все ещетащился от этого военного жаргона, а вот Джона Коннора он уже достал.

«Лучше уж свыкнуться с этим» , подумал он, смирившись. Теперь он станет общепринятым языком общения на ближайшие тридцать лет или даже больше.

«И жаргон необходим для каждого такого разговора по связи. Это помогает четко и ясно обозначать задачи организации».

«Их там, должно быть, миллионы», говорил Брок. Коннор тут же вернулся к текущему вопросу. «И так по всему миру», согласился он. «Ну сотни тысяч, по меньшей мере». Он выпрямился. «Вы там молодцы, Джек. Поздравь от моего имени Риза и Сьюзи за хорошую работу. Конец связи». «Спасибо, Джон. Хорошо, передам. Конец связи». Луддиты. Он знал, что у Скайнета имеется поддержка со стороны части людей, но он никак не ожидал, что она придет именно с этой стороны. Ненавидящие технический прогресс, уничтожавшие машины и презиравшие науку луддиты казались последними, к кому Скайнет мог прибегнуть в качестве своих помощников. И все же…

«У них во многом одни и те же цели. А именно, сокращение численности человечества и потребления им энергии. Конечно, не думаю, чтобы большинству луддитов хотелось бы сократить человечество до нуля». Но наверняка есть и такие. Он содрогнулся. «Такие идеи были бы для Венди просто ненавистны».

 Коннор перебрался на теперь уже ставшую многолюдной площадку некогда заброшенного здания, приобретенного его матерью - изначально это было правление и плавильный цех нескольких золотодобывающих компаний. Они потратили немало времени и денег на ремонт и переделку здания изнутри, еще до Судного Дня. Снаружи оно было неплохо замаскировано под несколько полуразрушенных старых построек из неокрашенной сосны. Внутри они были хорошо защищены от непогоды, и места в них хватало, чтобы вместить казармы, офисы, учебно-тренировочные площадки, столовую и защищенное даже от ядерных взрывов хранилище с тоннами электронной аппаратуры. Но Джон все равно иногда возвращался домой; ему нужно было побыть одному. Но сердце его переполняла гордость, когда он видел, как те люди, которых они привлекли в Сопротивление еще до Судного дня, стали уже вносить свою лепту, сами привлекая новых людей. Сопротивление начинало формироваться по-настоящему.

«Помогает то, что на этот раз нам не приходится наверстывать, начиная с нуля» , подумал он. На создание всего этого они истратили добровольно переданное им состояние

Дитера. Воспользовались всеми его связями и возможностями, и это совершенно очевидно приносило свои плоды. И теперь они находились в стадии, несколько напоминавшей гонку, пытаясь помешать Скайнету создать собственную армию, или, по крайней мере, победить ее гораздо быстрее, чем это было в первый раз. Означает ли это, что Кайл Риз никогда не родится, или что, родившись, он никогда не будет отправлен в прошлое?

«И что однажды я исчезну будто на полуслове?» , задавал себе вопрос Джон. «Да какая разница? Что такое одна какая-то жизнь, если я могу спасти миллионы, пожертвовав своей».

Ему никогда не нравилась мысль, что ему суждено послать отца на верную смерть. Если бы он мог предотвратить это, прекратив собственное существование, ну, C’est la guerre [Это война (фр.)] . Он усмехнулся. «Но вряд ли я об этом узнаю».

КОМОДОРО-РИВАДАВИЯ, АРГЕНТИНА

«Я же не прошу у вас всей вашей продукции, вовсе нет», сказала Сара. «Я лишь прошу некоторого увеличения поставок в те страны, куда вы ее уже отправляете». «Но всё в пользу Соединенных Штатов», сказал сеньор Реймер. «А разве нам нужно, чтобы Соединенные Штаты снова стали такими мощными?»

«Блин!» , подумала Сара. «Послушать здешних, так можно подумать, что мы были какими-то римскими легионерами; которые повсюду вторгались, захватывая всё, что плохо лежало - включая людей, - а затем делали вид, что это очень хорошо, потому что однажды оставшееся здесь население станет гражданами. У нас были свои недостатки, но видит Бог, такими уж плохими мы не были».

Испанский у Сары был практически без акцента - с легкими парагвайскими и никарагуанскими особенностями - и ей редко приходилось говорить, что родом она из Калифорнии. Это всё упрощало. К сожалению, невозможно было решать тут дела, не будучи чуть прямолинейной. На мгновение она выглянула в окно, стараясь умерить свой внутренний гнев. Город Комодоро-Ривадавия располагался на самом севере Патагонии; крутые берега низвергались тут к холодным серым волнам, и повсюду виднелись нефтехранилища, трубопроводы и вышки нефтеперерабатывающих предприятий. В воздухе не ощущалось резких запахов, потому что здесь постоянно дули ветры - она продумывала вариант скрываться именно здесь, когда была в бегах вместе с Джоном после нападения на Кибердайн, но эти постоянные завывания и безрадостный, невзрачный равнинный ландшафт ей не приглянулись. Здания в Комодоро были в основном средней высотности и размеров, с плоскими крышами; на одном из самых крупных висела цветная реклама «Кока-колы» высотой этажей в 10, и посмотреть на нее приезжали в город скотоводы, выращивавшие овец.

«И им приходится торговать нефтью» , сказала она себе. Аргентина пострадала мало - пока по ней не было нанесено вообще ни одного ядерного удара. Это не предотвратило, однако, экономический крах, беспорядки, региональный вождизм полевых командиров и общий кризис в целом. Она предпочла бы иметь дело с Венесуэлой, но нефтепромыслы Марикаибо были достаточно крупными, чтобы попасть в список целей ядерных бомбардировок. «Вряд ли Соединенные Штаты снова станут такими же сильными, как прежде», сказала она вслух. «И в то же время там есть люди, нуждающиеся в нашей помощи. А здесь есть возможности - у тех, кто дальновиден, чтобы ими воспользоваться. Южная Америка в состоянии занять место мирового лидера».

Реймер задумался. «Да, но какая именно южноамериканская страна станет лидирующей?

Вот в чем вопрос». Многолетняя выучка дала Саре силы не закатать глаза и не заорать:

«Нет, не в этом, идиот!»

Соединенные Штаты никогда не стали бы такими сильными, чтобы такие дебилы, как этот, ими бы возмущались, если бы главным для них вопросом был: «Какой штат будет самым главным?» Неудивительно, что Симон Боливар, южноамериканский аналог Джорджа Вашингтона, умер в отчаянии, говоря, что вся его жизнь была похожа на попытку вспахать море …

Разумеется, всё было бы гораздо сложнее и жестче, если бы первым американцам пришлось бы сражаться со Скайнетом, а не просто с какими-то британцами. Но рассказывать сеньору Реймеру об угрозе со стороны какого-то суперкомпьютера, безусловно, означало положить конец этому и так уже висевшему на последней ниточке разговору.

«Несчастный идиот», подумала она. «Рано или поздно Скайнет явится и за вами тоже - с ядерным оружием, эпидемическими язвами или со своими Охотниками-Убийцами, или же со всем вышеперечисленным».

Она проделала весь путь от Мексики почти до самой оконечности Аргентины, подтверждая договоренности о поставках продовольствия и прочего необходимого, которое будет направляться их ячейкам Сопротивления в Соединенных Штатах. Но неожиданно некоторые из тех, с которыми у нее уже были заключены контракты, стали возражать, что она не представляет правительство США. Это было странно, потому что она никогда этого и не утверждала. Так как выхватить пистолет и прострелить им башку ничем помочь не могло, Сара прибегла к помощи дипломатии и иногда—

Ладно, чаще, чем иногда - ко взяткам.

Как ни странно, придерживаться ранее заключенных соглашений оказались более склонны преступники. Но с другой стороны, они знали , что она действительно может вытащить ствол и их замочить. Твердое понимание того, что такая возможность существовала, удерживало всё в удобных рамках цивилизованных переговоров; не говоря уже о том, что они знали, что у нее есть поддержка, люди, которые ее выручат, или, по крайней мере, отомстят за ее смерть. И это было особенно полезно, потому что она была женщиной, пытавшейся действовать в чрезвычайно мачистском обществе. Умный мафиози понимал, что стволу все равно, есть ли у его владельца маникюр и духи. Но многие политики и бизнесмены, с которыми ей приходилось иметь дело, являлись жлобами-сексистами, которые, если бы она на них набросилась, вполне могли бы заметить, каким огромным выглядел ствол в ее изящной маленькой ручке. До сих пор, несмотря на все сложности, ее результативность пока что была довольно высокой. Но топливо являлось самым важным элементом, и выпросить его у нефтяников было сложно. Особенно у тех, кто вдруг возомнил себя мировыми лидерами. Если бы только она могла сказать им, что они находятся в гораздо большей опасности, чем себе это представляют. Но Скайнет еще не был готов сделать свой ход, поэтому любая попытка раскрыть его зловещие планы приведет лишь к тому, что в Южной и Центральной Америке ее засмеют, и, возможно, упекут в еще одну психушку. «Никогда бы не подумала, что мне захочется увидеть здесь Терминатора», думала Сара. «Но мне действительно хочется, чтобы один из них, вот прямо сейчас, ворвался бы сюда и сбил ухмылку с жирной рожи этого Реймера». Из приёмной в кабинет Реймера ворвался его помощник со сверкающими темными глазами. «Сэр! В гавань только что вошла американская подводная лодка!»

«Это даже лучше, чем Терминатор» , подумала Сара, однако она была впечатлена сроками. Этим фактором она действительно могла бы воспользоваться. При условии, что она сможет помешать аргентинскому правительству ее захватить. По обоюдному согласию они с Реймером закончили встречу, запланировав обсудить остальное на следующий день.

***

Капитан Таддеус Чу был невесел. Он был мрачен с того момента, как не подчинился приказам адмирала Рида прибыть в эту груду ядерному пепла, которую представлял собой Сан-Диего. Рид ответил на все просьбы Чу о подтверждении приказа правильными кодами, и голос определенно принадлежал адмиралу. Другие офицеры с Чу в этом были согласны. Но они тоже заметили что-то странное в том, как он говорил. Да, что-то странное, даже помимо его безумного приказа совершить самоубийство. Кроме того, Чу мониторил гражданское вещание и увидел обращение женщины по имени Сара Коннор, которая описала сложившееся положение с ужасающей точностью. Без всякого оповещения гражданского населения и общественности каждое военно-морское судно, недавно переоборудованное с помощью сложного новейшего кибер-мозга, обнаружило, что выпускает ракеты без всяких распоряжений это сделать, и теперь беспомощно блуждало по морским путям, а экипажи их гибли от голода. Его старушка находилась в самом конце списка субмарин, подлежащих переоборудованию; это была ракетная подлодка класса «Огайо» , первоначально оснащенная ракетами «Трайдент», но переделанная в десантный вертолётоносец со ста десантниками - «морскими котиками» - на борту. Они должны были уже быть в Сан-Диего, когда упали бомбы, но из-за аварии, которая потребовала довольно обширного ремонта, они задержались на Окинаве в течение тех двух критических недель. Чу с нетерпением ожидал лучшего ремонта на военно-морском объекте в Калифорнии; теперь же казалось, что его старушка будет носить эти шрамы на носу до конца своих дней. И все же он был благодарен судьбе за эту аварию; хотя он и жалел тех, кто потерял свои семьи в Калифорнии, ему не приходилось сожалеть о том, что сам он остался жив. Теперь они были совсем почти без еды и нуждались также и во многом другом. Большинство портов Западного побережья Соединенных Штатов было превращено в руины, а анализ ситуации, который можно было провести с борта судна, показал, что Восточное побережье находится в ненамного лучшем состоянии. То же самое касалось и побережий Китая, Японии, России и Европы. В Южной Америке, однако, кое-какие возможности оставались. Вот почему они прибыли сюда, в Комодоро-Ривадавию - в крупный город, с неплохой портовой инфраструктурой и с определенной историей дружеских отношений с Соединенными Штатами. Не то чтобы это обязательно имело какое-то значение в эти дни пост-ядерного Холокоста. Боб Вон, его старший помощник, постучал и просунул голову в дверь дежурного помещения Чу, которое была размером с гардероб. Все-таки подлодка оставалась подлодкой, даже если водоизмещение у нее было как у линкора «Дредноут». «Тут делегация из города, хотят с вами встретиться, капитан». «Сейчас», сказал Чу. Он посидел еще некоторое время, собираясь с мыслями, затем взял фуражку и последовал за старпомом на палубу. Он примет решение впустить людей через люк позже. На пирсе его дожидалось несколько нетерпеливых мужчин в дорогих костюмах и один какой-то парень в военной форме с впечатляющим количеством вычурных орденов и медалей на груди. Они посмотрели на Чу, явно ожидая от него приглашения на борт. Температура была довольно низкой, напоминая о том, что смене времен года в южном полушарии пришел конец, не говоря уже о загрязнении, по-прежнему циркулировавшем в верхних слоях атмосферы.

«Никакого почетного караула или еще чего-нибудь подобного» , подумал Чу. Он этому удивился; по виду они были похожи на людей, обожавших всякие церемонии. Он сошел с трапа, у которого все же стоял вооруженный караул - его собственные люди - и кивнул делегации. «Джентльмены!», пригласил их капитан к разговору. «Хотелось бы вас на несколько слов, капитан?», сказал один из них, особо прилизанный, гламурный и скользкий субъект, на отличном английском языке. Чу не был уверен, был ли этот вопрос просьбой назвать свое имя или подтвердить свое звание и должность. «И то, и другое, наверное». «Я Таддеус Чу», сказал он. «Капитан корабля «Рузвельт» ВМФ США. И я рад побеседовать с вами, господа. Приглашаю вас на борт, но должен напомнить вам, что если вы окажетесь на борту, вы вступите на территорию Соединенных Штатов». Делегация некоторое время просто смотрела на него, молча и не двигаясь. Затем вперед вышел их представитель, который не соизволил представиться. «Вы должны знать, г-н Чу», сказал он, нахмурившись, что, вероятно, скрывало некоторое внутреннее ликование, «что Соединенные Штаты по сути перестали существовать».

«Я капитан Чу, сэр. И может оказаться, что ваша оценка слишком преждевременна».

«Ну-ну, успокойтесь, капитан. США - это теперь почти развороченная пустыня, и по всей вероятности, никогда уже больше не возродится. Если бы и вы сами так не считали, вы бы здесь не остановились». Он самодовольно улыбнулся капитану. «Не так ли?» Чу посмотрел на него с тоской на душе и с каменным лицом. Он правда не ожидал, что эта встреча будет легкой, но едва ли он думал, что они будут такими наглыми. «Добро пожаловать на борт, джентльмены, но вы должны понимать, что входя на борт, вы оказываетесь на территории США». Люди на пирсе посмотрели друг на друга и тихо посовещались. Затем вперед снова вышел их представитель. «По-видимому, нам придется вас оставить, чтобы вы обдумали ваши варианты, капитан», сказал он. Он показал рукой на устье гавани. Глаза у Чу расширились от ужаса, когда он увидел, как позади «Рузвельта» появился и занял позицию огромный нефтяной танкер. Он повернулся и посмотрел на ухмыляющихся на пирсе людей. «Просто дайте нам знать, когда образумитесь». Мужчина приветливо улыбнулся, и вся группа повернулась и ушла. Капитан скрестил руки на груди и, не веря своим глазам, смотрел на то, как они удаляются. Когда он входил в эту гавань, самой крупной проблемой, его беспокоившей, было то, чем он будет расплачиваться за продукты. Теперь же он столкнулся лицом к лицу с перспективой капитуляции на еще не известных условиях или же с вариантом сделать что-то весьма мерзкое. Несмотря на то, что на борту судна находилась сотня десантников, он должен был минимизировать любой неизбежный ущерб.

«Но черт подери! Мне не хочется войти в историю в качестве какого-то пирата».

Но ему также не хотелось, чтобы его запомнили как того, кто просто сдал свой корабль. Его отец прибыл в Соединенные Штаты из Южного Вьетнама на каком-то жалком потрепанном суденышке и в жестоких схватках с тайскими пиратами. И он не намеревался вновь начинать семейную сагу, на сей раз в Латинской Америке.

«Образумиться! Я в полной своей американо-азиатской жопе!» , подумал он и, развернувшись, стал спускаться вниз. «Вызовите ко мне старшего помощника Смита», почти прорычал он.

***

Сара следила за происходящим в бинокль; в Комодоро, к счастью, имелся неплохой выбор высот, с которых можно было обозреть все стороны света - или, по крайней мере, Патагонии. Ей не нужно было уметь читать по губам, чтобы понять, что произошло. Как только она увидела этот движущийся танкер, она догадалась, чем закончится эта встреча. Субмарина оказалась аккуратно пойманной в ловушку, и капитан мало что мог против этого сделать. Ничего цивилизованного, в любом случае. Совершенно очевидно, что им нужно было помочь. Сара развернулась и ушла. У нее было назначено несколько встреч, и необходимо было еще получить кое-какую информацию.

«И к тому же я не такая цивилизованная, как они» , подумала она.

***

После невеселого ужина из риса на пару и воды Чу ушел в свою каюту, чтобы «рассмотреть свои варианты». Эта перспектива заставила его радоваться даже такой невзрачной еде. Он решил не разрешать увольнений на берег, как он изначально планировал, в надежде дать своим людям возможность самостоятельно найти себе на обед что-нибудь более существенное. Теперь можно было сказать наверняка, что любой американец, покидающий «Рузвельт», будет немедленно схвачен.

«В этом случае они, конечно же, получат, по крайней мере, чуть более сытный ужин».

В дверь постучали. «Войдите», отозвался Чу. «Сэр», сказал его старпом, «для вас сообщение, но вам придется принять его в терминале дешифровки». Капитан удивленно поднял брови. Редко когда сообщения нельзя было передать ему в каюту. «Сообщение от командования?» «Нет, сэр. Оно передается через модулированный с помощью гидрофона звуковой сигнал, поступающий снаружи корпуса. Оно искусно скрыто - на вахте гидроакустиков не могут определить местонахождение источника». «Кто бы это мог быть?», спросил он, тут же встревожившись, но хорошо скрыв это беспокойство. «Если у местных за корпусом лодки есть водолазы с магнитными минами, то нам пиздец».

Его подчиненный посмотрел на Чу и тяжело сглотнул, проявив больше эмоций, чем обычно он демонстрировал за неделю; он был очень черным, и от стресса его луизианский акцент бассейна Миссисипи только усилился. «Она сказала, что она Сара Коннор, сэр. Но сообщение может исходить откуда угодно». Чу поднялся и последовал за своим заместителем по узкому коридору. Уклоняться от острых выступов и концов оборудования, торчавших повсюду и готовых разорвать форму или ушибить локоть, а также разноцветных кабелей, стало уже столь обыденным, словно вторая натура, но все же он умел ценить свежий прибрежный воздух. В больших атомных подлодках не возникало застоявшейся вони, как в более старых подлодках былых времен, однако после нескольких недель пребывания под водой воздух все же действительно становился спертым.

«И матросы отощали без еды» , подумал он мрачно. «Будем надеяться, что эта Сара

 Коннор чем-то поможет».

***

Сара плавала рядом с подлодкой, ожидая ответа капитана; здесь, в пятнадцати футах под водой, было бы темно и днем, а сейчас было уже значительно позже захода солнца. Вода была холодной, но ее гидрокостюм делал это терпимым; она не считала, что ей следует беспокоиться насчет того, что кто-нибудь на борту лодки ее здесь обнаружит. За ними внимательно наблюдали из гавани и с нефтяного танкера, и при первых же признаках того, что матросы подлодки развертываются для боя, у них возникнут проблемы. Ее дорогое устройство в маске для лица позволяло ей говорить с ними так, словно она находилась не в воде, а на суше. В конце концов они выяснят, что она находится где-то рядом с подлодкой, но, скорее всего, не ранее того, как она отплывет. «Говорит капитан Таддеус Чу, корабль ВМФ США «Рузвельт». Пожалуйста, назовитесь». Губы ее ехидно скривились, он говорил с ней не в приказном тоне. «Говорит Сара Коннор», сказала она. «Возможно, вы слышали моё обращение по СМИ». «Да, мэм». Черт, похоже, это действительно она. «Что вы хотите?» «Помочь. Южнее по побережью, в Пуэрто-Десеадо, находится тайник с продовольствием. Вам придется забрать его самостоятельно. Буду ждать вас там».

«Спасибо, мэм», сказал Чу. «Но у нас здесь небольшая проблема». «Которую вы, вероятно, заметили, так как она размером с огромное городское здание, и торчит за моей спиной».

«Мы об этом уже позаботились, капитан. Будьте готовы выдвигаться немедленно. Коннор, конец связи». «Мэм?», спросил Чу. Он посмотрел на радиста. «Она отключилась, сэр». Чу поднял глаза и долго смотрел на Боба Вона. Затем он пожал плечами. «В случае чего, если все пойдет по наихудшему сценарию, у нас была учебная тревога. Если же нам повезет, и эта дама столь же благожелательна, как и та добрая весть, которую она нам сообщила, мы снова возобновим наше нормальное функционирование. Доложить обстановку?» «Готовы выдвигаться, сэр, согласно вашему приказу». У атомной лодки был свой плюс; пока реактор не заглушен и работает, она всегда в готовности тронуться с места в любой момент, и не нужно беспокоиться о трате топлива.

***

Сара отплыла, следуя GPS-компасу у себя на руке, время от времени на него поглядывая и уверенная в том, что наняла лучших пиратов, которых только можно было купить за чистое золото. Она покинула их тогда, когда они стали взбираться на огромный танкер сбоку. Они были хорошо вооружены и вполне способны были справиться с небольшой группой солдат на борту, а двое из них могли управлять танкером, если на борту не останется никого из экипажа. Она выскочила из воды в удаленном уголке гавани, вдали от прожекторов, установленных военными. Ее видавший виды джип - управлять чем-нибудь более желанным, например Хамви, означало нарываться на неприятности - и одежда были там же и такими же, какими она их оставила; если бы кто-нибудь попытался их забрать, то произошло бы нечто очень громкое и печальное для вора. Под ее руками и коленями оказался жесткий галечный берег, когда она по-пластунски выползла из волн, а воздух окутал холодом ее обнаженную кожу, когда она сбросила с себя синтетическую ткань и быстро надела одежду, дрожа и подпрыгивая. Затем в руках у нее появился новейший бинокль. В данный момент она ничем не могла помочь улучшить текущую операцию.

«Боже» , вдруг подумалось ей. «Как же изменилось всё за все эти годы… Интересно, как чувствовала бы себя сейчас Сара Коннор - студентка и официантка? Ведь там, может быть, сейчас гибнут люди - из-за меня - а теперь я спокойна в доску, несмотря ни на что».

Затем она пожала плечами. Так и должно быть, если уж нужно победить Скайнет. Что сказал по этому поводу тот немецкий философ Дитер? «Тот, кто сражается с драконами, сам становится драконом?»*

- - - - - - - - - - - - - -

* Фраза из Ницще, существует в нескольких вариантах: 1) «Тот, кто слишком долго воюет с драконами, сам становится одним из них»; 2) «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Оригинал: «Wer mit Ungeheuern kampft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein». См. Вику.

- - - - - - - - - - - - - -

Тем не менее, в бинокль она не увидела вспышек стволов. Она переключилась на инфракрасный режим…

«Они запустили двигатели».

Она увидела горячие струйки, вырвавшиеся из трубы сзади, и другие, чуть послабее, похожие на разноцветные расплывчатые кляксы в боковой части корпуса на корме. Танкер не был супергигантом, использующим паровые турбины и долго трогающимся с места. Он был средних размеров и использовался, очевидно, для перевозки нефтепродуктов вдоль побережья, около пятидесяти тысяч тонн, и работал на больших дизелях. Таких, какие можно было запустить сразу же; даже если бы он был относительно современным, всеми процессами, в крайнем случае, можно было управлять с мостика.

«Да, вот он пошел».

Но так медленно, что сначала казалось, что он вообще не двигается. Танкер наполовину уже сдал назад к своему причалу, прежде чем солдаты на берегу поняли, что происходит, а подлодка тем временем стала поворачиваться и уходить от причала. Маневрировала она осторожно - лодки класса «Огайо» были добрых 560 футов в длину [170 м] - но быстро, сдав назад, а затем направившись к выходу из гавани, да так стремительно, что гладкие черные волны стали взбивать пену. Сара ухмыльнулась и, собрав свое подводное снаряжение, бросила его на заднее сиденье своего джипа, сама прыгнув на сиденье водителя. Ей нужно было встретиться с субмариной.

***

Единственное хорошее, что можно было сказать о Пуэрто-Десеадо, это то, что тут было чуть более живописно, чем в Комодоро, с его кучей нефтеперерабатывающих заводов.

«Чем вряд ли можно похвастаться» , подумала Сара Коннор. «Ну ладно, архитектура рубежа столетий там интересна».

А вот что более важно было с точки зрения ее целей, так это тот факт, что местные власти здесь не разбежались; в этом регионе не было - ну, или было мало - бандитов, и достаточно дешевыми были продукты. Особенно, если вам нравилась баранина, потому что местные «эстансии» потеряли рынки сбыта.

Сару просто мутило от этого, настолько, что от вида наваленных друг на друга туш ее даже слегка тошнило, хотя она давно уже преодолела всякую брезгливость горожанки в отношении забоя скота и птицы.

«И все же моряки будут рады это получить» , подумала она.

Туши лежали так, как их побросали из грузовиков; не совсем в санитарных условиях, но приходилось оставить их так, и погода была достаточно холодной, так что они не должны были испортиться в течение одного-двух дней. Она раздобыла мешки с мукой и консервированные овощи из Чубутской долины. Она сидела на груде ящиков и смотрела в бинокль на то, как из морских волн поднялась на поверхность субмарина. Появилось несколько групп людей, которые стали надувать плоты и сбрасывать их в воду; затем некоторые попрыгали в море рядом с ними. Они и те люди, которые все еще находились на борту подлодки, сманеврировали, подплыв к кораблю, поднялись на борт «зодиаков» [плотов] и направились к берегу. Она увидела приборы ночного видения у них на лицах и задалась вопросом, заметили ли уже они ее или нет. Эти люди были явно хорошо обученными и действовали умело; на развертывание надувных лодок с моторами им потребовалось лишь чуть более пяти минут, и часть этого времени ушло на то, чтобы плоты надулись.

«О, это счастливый день для Сопротивления» , подумала она. «Сто натренированных морских десантников, остальная часть экипажа, сама подлодка…»

Они были вооружены и, судя по тому, куда были обращены их головы, они определенно ее увидели. Сара мрачно улыбнулась. Технология вещь замечательная - когда она на вашей стороне. Она соскользнула с груды ящиков и встала, дожидаясь, когда зодиаки причалят к берегу. К ней подбежал один из них - молодой, крепкий, накачанный, в камуфляже и бронежилете, лицо которого трудно было разглядеть за очками. «Вы Сара Коннор?», спросил он. Она кивнула и сказала: «Да. Мне хотелось бы поговорить с вашим капитаном, если он не против». «Сара Коннор хотела бы поговорить с капитаном», сказал он. Она удивленно заморгала, но потом поняла, что у него у рта микрофон, почти невидимый в темноте. «Капитан хочет, чтобы я привез вас к нему поскорее, мэм», сказал матрос. «Давайте заполним плот продуктами», сказала она. «Не нужно будет тратить топливо». Матрос передал это, а затем кивнул и схватил мешок с рисом. Сара последовала его примеру, и вскоре они уже заполнили зодиак до отказа и отправились, и в лица им полетели холодные соленые брызги. Подняв глаза и взглянув на командную рубку, она увидела два темных силуэта, вырисовывавшихся на фоне ночного неба, над пикирующими самолетами. «Разрешите подняться на борт», тихо сказала она. «Разрешаю, миз Коннор», сказал Чу. «Добро пожаловать на борт».

***

Только когда он сел за свой стол, он понял, какая она маленькая. Почему-то он ожидал увидеть некую амазонку, шести футов ростом [180 см] или даже выше и с накачанными мускулами. Хотя для женщины средних лет она была вообще-то довольно мускулистой и двигалась с легкостью, характерной для тех, кто держал себя в хорошей форме. Он указал ей на стул, и она вежливо ему улыбнулась и села. «Спасибо вам за помощь, миз Коннор», сказал он. «Это для меня было огромным удовольствием», ответила она, «вставить палки в колеса сеньору Реймеру». «Реймеру?» «Той акуле в шелковом костюме», сказала ему Сара. «Тому, кто, без сомнения, и устроил так, чтобы запереть вас в порту. Он меня раздражает». Она выпрямилась, чуть наклонившись вперед. «Но давайте перейдем к делу». «Так я и знал», сказал Чу с сожалением. Он положил руки на свой стол. «Здесь корабль ВМС США, миз Коннор. Ни мой экипаж, ни я, не можем ни с кем иметь никаких дел без прямого приказа». Сара отвела глаза и медленно кивнула, а затем посмотрела на него искоса. «Не хотите ли вы сказать, что всякий раз, когда вы оказываетесь на расстоянии прямой видимости с другими кораблями ВМС США, это можно назвать мирной, братской встречей?» Он удивленно заморгал, прежде чем успел остановиться и улыбнулся в ответ на ее понимающую улыбку. Хотя, как она могла знать, что, когда он отказался выполнить приказ прибыть в Сан-Диего, его корабль немедленно стал подвергаться обстрелам со стороны других военных кораблей? Один из них, совершенно новая подлодка класса «Лос-Анджелес», выпустила по ним самонаводящуюся торпеду с ядерной боеголовкой, чуть не уничтожив «Рузвельт».

Но он знал - он это знал , - что экипаж этого не делал. Звонки с частных сотовых телефонов капитанов предупредили его, что они потеряли контроль над управлением своими кораблями. После того, как их переоборудовали, экипажи были сокращены до минимального уровня дежурных команд, и оказалось, что никто на борту, ни мужчины, ни женщины, не владеет теми техническими знаниями, которые могли бы помочь им вернуть в свои руки управление контролируемыми компьютерами кораблями. Кроме того, они также слишком поздно обнаружили, что компьютеры были очень хорошо защищены внушительными батареями автоматического оружия.

Чу уставился на Сару Коннор. «Откуда она могла об этом знать?»

Она в ответ уставилась на него, с печальным и немного усталым выражением лица. Она покачала головой и откинула назад волосы. «На самом деле не имеет особого значения, откуда мне это известно», сказала она, снова поразив его. «Важно то, что моя информация точна». Вошел адъютант капитана с подносом в руках - с двумя чашками куриного супа и горячими булочками. «Не надо, я в порядке», сказала Сара, когда он попытался поставить чашку на стол рядом с

ней. «Почему бы вам этим не угоститься».

Адъютант взглянул на Чу, который кивнул, и улыбнувшись, он взял поднос и направился к выходу. «Тэлэн», сказал Чу. Он подтолкнул к нему корзинку с булочками. «Возьми парочку». «Спасибо, сэр». Адъютант взял две штуки и вышел. Чу посмотрел на Сару, которая улыбнулась. «Угощайтесь», сказала она. «Еще раз спасибо за это, мэм». Капитан попробовал ложечку; он почти физически ощутил, как горячий суп придает ему сил. «Мы довольно сильно исхудали, пришлось затянуть пояса». Она немного усмехнулась, а затем стала очень серьезной. «Не хочу портить вам аппетит, капитан, но у меня есть очень плохие, если не совершенно неожиданные для вас новости». «И что бы это могло быть?», спросил Чу. «Федерального правительства больше не существует». Капитан продолжал есть суп, думая о том, что она сказала. Затем он приложил к губам салфетку. «При всем уважении, мэм, вы не можете это знать наверняка». Со вздохом она начала ему всё излагать. «Скайнет. Вы должны были об этом слышать». Он кивнул, и она продолжила: «Он контролирует всё: корабли, самолеты, ракеты и» - она чуть наклонила голову вперед - «все базы и бункеры». Как то лько в воздух стали подниматься ракеты, руководителей правительства и многих «лучших умов» страны в спешном порядке затолкали в надежные убежища с системой кондиционирования воздуха в самые глубокие защищенные от ядерных взрывов бункеры на планете. И с этого печального дня никого из этих людей ни разу не видели вживую. И никогда не увидят. «Этот проклятый компьютер взбесился, капитан. Мы не отправляли в воздух эти ракеты, и ваши товарищи-капитаны не пытались вас уничтожить по собственной воле, и вы это знаете». Она развела руками. «По меньшей мере, вы должны были это заподозрить». Он не ответил, разламывая тем временем выпечку, а затем надкусил отслаивавшуюся половинку. Сара Коннор его просто обескураживала. Половину времени она, казалось, читала его мысли; в оставшееся время она рассказывала ему то, что звучало поистине ужасно. «Почему бы нам не перейти теперь к сути дела?», сказал он. «Что, собственно, вы хотите, мэм?» «Я хочу, чтобы вы служили народу Соединенных Штатов, который отчаянно нуждается в вашей помощи». Она улыбнулась, увидев, как он удивленно заморгал. «Всё хуже, чем вы думаете», сказала она. «Бомбы были лишь первой фазой. После этого людей стали сгонять, якобы по распоряжению правительства, в концлагеря, переселенческие и строительные». Чу нахмурился. «Звучит как-то не очень», сказал он. «Однако мне это не кажется совершенно неразумным». «Вот почему очень многие с этим согласились и подчинились», сказала Сара, согласившись с ним. «Во многих этих лагерях заключенные были сознательно заражены такими заболеваниями, как холера, или их вынуждают работать в опасных условиях с плохим питанием и кровом. И этим занимаются мужчины и женщины в этой, в вашей форме». Он приблизил к ней голову: «Мужчины и женщины в форме, но…?»

«Но не те, кто на самом деле служат в армии». Сара наклонилась вперед. «Не сомневаюсь, вы слышали о луддитах?» Он, казалось, сначала затруднился, но затем кивнул. «Похоже, некоторые из них готовились к нынешним временам, намереваясь сократить численность населения нашей планеты. Они преданы своему делу, хорошо организованы и обеспечены всем необходимым. Бог знает, сколько смертей уже на их совести, и сколько еще будет, пока они сами не будут уничтожены». «Нами?», спросил Чу. «Потому что, знаете, я не собираюсь посылать своих людей в бой, не располагая подтверждениями того, о чем вы говорите». Сара долго смотрела на него, прежде чем заговорить снова. «И вновь я возвращаюсь к Скайнету, речь идет о нем. Это невероятный компьютер», сказала она. «Ничего подобного раньше не было, и мне хотелось бы всей душой надеяться, что никогда больше уже не будет. Эта гадостная машина стала разумной, и она решила, что мы представляем для нее опасность и поэтому должны быть уничтожены». «Доказательства, миз Коннор», сказал Чу. «Наверняка вы слышали о всех этих легковых и грузовых машинах, которые словно взбесились и стали неуправляемыми?», спросила она. «Конечно. Но…» Сара глубоко вздохнула. «Изначально Скайнет был создан корпорацией «Кибердайн». В «Кибердайне» создали и первый полностью автоматизированный завод. Затем, каким-то образом, планы этих заводов стали общеизвестными, и они расплодились по всей планете как какие-то поганки. И в каждый завод Скайнет запустил свои корни-щупальца. Он скрытно ввел свои программы в каждый автомобиль, грузовик, трактор и тягач, произведенные за последние два года. Когда подошло время, и правительство передало ему контроль над всеми военными операциями, он начал пробовать действовать, отправляя приказы всевозможным своим компонентам, перехватив управление у водителей и вызвав тем самым тысячи аварий и столкновений. Я изучала этот вопрос; и могу дать вам диск об этом». Она стала смотреть, как он переварит то, что она сказала. «Кстати, он умеет превосходно имитировать голоса. Его программы составлены Куртом Вимейстером. Имя это, возможно, вам ни о чем не говорит, но он был мастером программирования; он экстраполировался от распознавания голоса до его имитации, вплоть до характерных фраз. Написал несколько несанкционированных статей по этому вопросу. Я знаю, что они не санкционированы, потому что мне известно, что он подписал секретный контракт с правительством относительно своей работы. Поэтому, если вы получали какие-то сообщения от известных людей - президента, какого-нибудь адмирала, кого угодно - то это был Скайнет». Чу медленно кивнул, подумав о той странной манере, в какой с ним в последний раз говорил адмирал Рид, в день падения бомб. В глазах у него что-то блеснуло, но он ей сказал: «И все же это еще не доказательство». «Нет», сказала она печально. «Доказательство в том, что я не прошу вас делать что-либо незаконное или против интересов Соединенных Штатов. Я прошу вас предоставить себя самого, ваш экипаж и ваше судно в распоряжение того, что мы называем Сопротивлением». «Кому именно вы сопротивляетесь?», спросил Чу. «Скайнету, луддитам и всем тем машинам, которые Скайнет будет производить на своих автоматизированных заводах». Капитан внимательно на нее посмотрел. Она казалась вполне вменяемой, здравомыслящей, проницательной и умной. И с учетом того, что ему и его людям пришлось испытать за последние недели, ее рассказ удивительным образом прекрасно с этим увязывался. «Будь честен» , подумал он, «по крайней мере, с самим собой. То, что она сказала, объясняет случившееся лучше, чем все то, о чем ты думал сам».

«Мне нужно подумать, мэм», сказал он вслух. «Боже, я надеюсь на это», сказала Сара. «А пока вы думаете, я бы предложила развернуть эту малышку и направиться к Аляске. Там вы найдете дружественный порт; территория почти не задета бомбардировками». «И?» «И мне бы очень хотелось проделать этот путь вместе с вами». Чу наклонил голову. «И?» Она улыбнулась ему. «И на данный момент штаб Сопротивления находится здесь». «Если мы согласимся принять это ваше предложение», сказал он, «полагаю, что таком случае я буду находиться под вашим командованием». «Вы будете под командованием Джона Коннора, моего сына. Он единственная альтернатива Скайнету». «Но пока что мы будем под командованием мамы главнокомандующего, не так ли?» «Ммм, да». «Ну теперь мне понятна ситуация и свое положение в ней, мэм».

АЛЯСКА

Джон переместил указку по карте местности, указав план атаки. На него смотрели человек сорок угрюмого вида мужчин и женщин, некоторые из них делали себе какие-то пометки; одна из женщин выглядела удивленной и даже веселой. Он еще не привык разговаривать с большими группами людей и все еще чувствовал, что сердце его колотится, когда он обращается к аудитории. И ему не становилось легче, когда его недавно заведенная подружка находила все происходящее чем-то забавным.

«Не суди ее слишком строго» , говорил он себе. «Может, она просто нервничает».

Иногда он обнаруживал, что сам заходится в неуместном смехе, когда нервничает. И то внимание, с каким эти люди его слушали, та явная концентрация, с какой они прислушивались к каждому его слову, действительно держали его в крайне нервном напряжении. Особенно для того, кто рос, стараясь избегать оказываться в центре внимания. Иногда он чувствовал себя тут просто обнаженным. Нинель сморщила нос, глядя на него, и он усилием воли заставил себя не обратить на нее внимания. Он знал, что задействовать в этой операции ее было еще слишком рано. Но он хотел убедить ее начать шпионить для него за ее друзьями-луддитами, и он думал, что она не будет этим заниматься без каких-либо доказательств того, что это необходимо.

«Или, по крайней мере, что моя организация имеет право на существование, нужные цели, и что я не фашистская сволочь».

Джон уступил место, дав слово командиру группы разведки. «Грузовики приезжают и уезжают с интервалом в четыре часа круглые сутки», сказал тот. «У нас нет возможности узнать, что в них доставляется, и полными или пустыми оттуда уезжают эти грузовики, так как они плотно закрыты со всех сторон, или же это вообще огромные еврофуры». При этих словах зал зашевелился; эти огромные грузовики исчезли с дорог со времен Судного Дня. «Поблизости мы не видели никого из людей. Мы также не обнаружили никаких признаков автоматизированной системы охраны, хотя и обнаружили там камеры видео наблюдения и микрофоны. Большинство из них хорошо заметны. В непосредственной близости от объекта находятся несколько рядов лазерных ловушек. За исключением названного, местность кажется чистой». Джона это беспокоило. Со стороны Скайнета это казалось чем-то самонадеянным, неграмотным, или же это была какая-то ловушка. И все же, ловушка это или нет, с этим придется справиться. Когда разведчик закончил, он встал. «Отдохните теперь», приказал он. «Уходим в 02:00». Он кивнул им и сошел с возвышения, направившись к Нинель. Она поднялась, улыбаясь, и подошла к нему. «Ты чуть не сбила меня с толку, маленькая засранка», пробормотал он. «Не могла удержаться», сказала она, слегка пожав плечами. «Когда вижу людей с чрезвычайно серьезными физиономиями, то всегда начинаю хихикать». Он улыбнулся и покачал головой. «Завтра ты останешься здесь со мной». «Интересно, а что еще я могу сделать», сказала Нинель. «Всем остальным, кажется, точно известно, где они должны быть завтра и что делать, но вот мне никто ничего не сказал. Я начинаю думать, что меня оставят в тылу». Он зашагал к своему кабинету. «По правде сказать, ты еще не готова участвовать в таких операциях», сказал он ей, улыбнувшись, увидев выражение удивления у нее на лице. «Не в последнюю очередь потому, что у тебя такое отношение, будто у нас тут нечто вроде самопальной рок-группы. Нужно будет показать тебе, что все это по-настоящему», объяснил он, остановившись и посмотрев на нее сверху вниз. «Мы сражаемся с настоящим, не выдуманным врагом, с тем, который хочет всех нас уничтожить». Нинель сжала губки и опустила глаза. «Я просто…» «Знаю», сказал он, улыбаясь. «Как-то раз мне самому понадобились доказательства, чтобы в это поверить». Он снова стал серьезным. «И завтра ты их получишь».

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

НЕЭРОДИРУЕМЫЕ ЗЕМЛИ*, СЕВЕРО-ВОСТОК ШТАТА АЙОВА

- - - - - - - - - - - - -

* Внеледниковая область, неэродируемая зона, внеморенные области - районы, куда не проникли ледниковые отложения, характерные неровным характером ландшафта,  холмами и извилистыми реками, где плодородная почва не смыта ледниками.

- - - - - - - - - - - - -

«Теперь это» , подумал Том Престон, «совсем, к черту, не развлечение».

Он наклонился, опершись на мотыгу в правой своей руке, и вырвал сорняк, корни которого он ослабил этим своим инструментом. Несмотря на необычно холодную погоду, кукуруза всходила просто отлично; проблема заключалась в том, что и сорняки тоже прекрасноросли. Конкретно этот клочок почвы был не очень большим; чахлая полоска вдоль небольшого ручья, текшего по долине, в основном покрытой лесами, между двумя крутыми холмами - эта часть штата больше напоминала Аппалачи, чем прерии. Площадью она была лишь около четверти акра и осмотрительно была разбита на клочки, так что ее не видно было с орбиты, даже в такие дни, когда нынешних тяжелых серых облаков и мелкого, время от времени шедшего дождя не было. Ручей бежал чуть выше и недалеко от него, слева, сонно журча и переливаясь по бурым камням.

Он бросил вырванный с корнем чертополох на мульчу [покрытие почвы, чаще всего вырванные растения, для ее защиты и улучшения с/х свойств] - листья, ветки, траву, камыш, - покрывавшие почву между растениями высотой по колено, и перешел к следующему сорняку, стараясь сломать его ближе к корню с силой, причинившей ему боль даже в перчатках. У вывороченной почвы был прохладный, дрожжевой запах, диковинно похожий на запах хлеба. Несмотря на довольно низкую температуру, он вспотел, и у него болела спина. Представить себе только! Возможно ли такое, что еще только в прошлом году быть фермером означало сидеть с барским комфортом в кондиционируемой кабине, опрыскивая посадки гербицидами?

«Кто не работает, тот не ест», сказал он себе. На этом же поле работало еще с десяток других людей, и имелось еще много других полей, наподобие этого, разбросанных по соседним холмам - на которых росли кукуруза, картошка, свекла, всевозможные овощи. Они всходили медленнее, чем обычно, но только на пару недель. И они были хиленькими, но все равно долгожданными. Охота давала очень хорошие результаты, с обильным оленем и зайцем. Несколько недель назад им пришлось застрелить медведя. Шатуна, проснувшегося во время спячки и ясно показавшего свою неприязнь к своим новым соседям; кроме того, им нужна была его берлога для хранения в ней продуктов. Том Престон любил вкус мяса, но он был в меньшинстве. Большая часть их небольшого сообщества считала это слишком большой дикостью и чем-то чересчур грубым. Тем не менее, оставалось все еще много консервов, доступных тем, кто так уж разборчив в еде, а его большие галлонные банки с мультивитаминами помогут предотвратить авитаминоз в течение многих лет, если это потребуется. Их сообщество за последний год превратилось в целую деревню численностью более ста человек. Большинство из них отказывались понимать, почему им нужно было стараться быть невидимыми с орбиты. В последнее время всё было так спокойно, что сомнения возникли и у самого Тома. Поэтому, когда некоторые из новичков предложили провести вечеринку, отпраздновав годовщину их автономного выживания, он был готов согласиться поставить этот вопрос на обсуждение. «Фейерверк?», сказал Том. «Вы, наверно, шутите!» «Почему? Что плохого в фейерверке? Он достаточно влажный, так что не должен вызвать пожар», сказал один из новичков, Сэм Варела.

«Потому что это гигантский знак «Мы здесь» , сказал Том. «Я, например, не хочу оказаться в тех переселенческих лагерях, откуда вы, ребята, сбежали». Новички обиженно на него уставились. «У нас нет оснований считать, что они все еще этим занимаются», сказал Сэм сквозь зубы. «И у нас еще меньше оснований считать, что это не так», огрызнулся Том. «Не для того они строили эти лагеря, чтобы они пустовали». «Но шли же туда добровольно», заметила одна из женщин. «Тогда почему вы здесь?», с вызовом бросил ей Престон. «Почему именно здесь? Почему бы вам тогда не вернуться обратно в свои дома?» «Мы тут углубляемся в слишком сложные вопросы», сказала его жена Пегги, хмурясь на мужа. Они уже обсуждали новичков наедине между собой, в своей спальне, и его подозрительность к ним ее беспокоила. «Когда мы здесь собрались, темой обсуждения была вечеринка». «Возможно, нам следует так и сделать, вернуться в наши дома», сказала женщина. «Я устала оттого, что на меня тут смотрят как на какого-то чужака-нарушителя, а мне лишь хочется вернуться к простой нормальной жизни».

«Нормальная жизнь больше уже не никогда вернется», ответил Том. «Вы разве не заметили кое-какие небольшие перемены? Например, термоядерную войну?»

«И положение будет еще более ухудшаться, и еще очень долгое время, пока мы когда-нибудь хоть не намного приблизимся к прежней нормальной жизни. Но единственное, что, по крайней мере, позволит нам уберечься, - это не привлекать к себе внимания».

«Конкретно, внимания со стороны кого именно вы боитесь?», сказал Сэм с легким

смешком и развел руками. «Военных? Говорю же вам, они и так слишком заняты, чтобы гоняться за теми, кому их помощь не нужна. Кто там еще?» Он пожал плечами. Том закрыл глаза. Иногда он сам задавал себе этот вопрос. Джон Коннор предупреждал, что с машинами и дальше будет немало проблем, но с исчезновением топлива и электричества он честно не мог понять, как конкретно это может происходить. С другой стороны, были еще и люди… «Я беспокоюсь насчет банд», сказал Том. «Опасаюсь, что может приехать какая-нибудь группа бандитов и отберет у нас все, что мы собрали, и убьет наши семьи». Он встал и зашагал. «Сейчас не цивилизованные времена», продолжал он. «Нас больше не защищает множество правоохранительных структур. И в ближайшем обозримом будущем наша судьба лишь в наших собственных руках». «А», сказала женщина. «Если вы это имеете в виду, тогда понятно». «Фейерверков не будет», сказал Сэм. Том сел и заставил себя улыбнуться, но это не было чувством победы. Скорее это было похоже на четырехсотый из миллиона возможных аргументов.

«Мне почти даже хочется, чтобы на нас напали, чтобы эти люди поняли, с чем они имеют дело. Почти».

***

«Милый», сказала ему Пегги позже, в постели, «нас здесь семьдесят восемь человек взрослых, и мы хорошо вооружены. И маловероятно, что нам придется столкнуться с какой-нибудь бандой, более могущественной, чем мы сами. Может, нам можно немножко расслабиться. Тебе так не кажется?» Том протянул к ней руки и обнял ее. «Я так боялся в тот день, когда разорвались бомбы, что я больше никогда не увижу тебя и детей», сказал он в ее душистые волосы. Даже теперь, когда шампуни были недоступны, ему нравилось, как пахли ее волосы. Боже, он все равно ее любил. Пегги крепко обняла его. «Я тоже тебя люблю», прошептала она. «И всегда любила». «Вот что я тебе скажу», сказал он. «Давай будем в этом году как можно осторожней, пока не освоимся на новом месте. А потом мы сможем поговорить о том, что можно и немножко расслабиться». Он чуть отстранился и посмотрел ей в лицо, едва видимое в лунном свете, падавшем в окна домика. Том покачал головой. «Но я определенно считаю, что нам нужно будет соорудить частокол, превратив это в форт». Она засмеялась и уткнулась головой ему в плечо, защекотав его так, что он тоже засмеялся. «Ничего смешного», сказал он. «Я серьезно».

«Тебе никогда их в этом не убедить», сказала она. «Представляю себе их лица». И она снова засмеялась. Он улыбнулся ей и прижал ее к себе. Но все это время он думал о том, что они осознали необходимость сооружения частокола только после того , как он был им действительно больше всего нужен. Он поцеловал свою жену, моля бога о том, чтобы ей не пришлось страдать, если его не будет.

СКАЙНЕТ

Он следил за небольшим поселением из темноты деревьев; после подключения к интерфейсам Терминаторов деревня была видна Скайнету с разных точек. Это поселение удивительным образом хорошо пряталось в течение довольно длительного времени. Но сам размер его в районе, лишенном какой-либо другой человеческой жизнедеятельности, в конечном итоге привлек к себе внимание никогда не смыкавшего глаз компьютера. Здесь проживало 132 человека, семьдесят восемь из которых были взрослыми, без домашнего скота. Место это было почти патологически чистым и опрятным; что было совершенно неестественно для людей. Дома у них были маленькими, выстроенными под деревьями и в окружении них; зачастую нижние ветви были плотно сплетены друг с другом, обеспечивая каркас тростниковым крышам, а стены представляли собой молодые деревца, высаженные ими самими, также сплетенными вместе и обмазанными глиной, смешанной с травой. Они были недостаточно прочными для постоянного в них проживания; зимняя погода в короткие сроки их сокрушит. Но летом, если погода будет сухой, они обеспечат им надлежащее убежище. Однако даже если погода будет влажной, они должны хорошо гореть. Через датчики Терминаторов Скайнет следил за яркими разноцветными силуэтами людей сквозь тонкие стены их жилищ. По одному, по двое, они ложились, и их тепловые изображения приобретали характеристики спящих людей. Его Терминаторы стояли и ждали, молча и неподвижно, а тем временем луна поднялась и стала двигаться по ночному небу. Многочисленные небольшие улучшения сделали этих Терминаторов более грозными машинами смерти по сравнению с первой группой, а оружие их было несоизмеримо мощнее тех детских игрушек, которые имелись у этих людей. Тем не менее, Скайнет внимательно наблюдал за этими объектами и знал, что они хорошо обучены использованию того оружия, которым они располагали. Это будет подлинным испытанием, первым из тысячи тысяч операций по уничтожению людей, до тех пор, покуда не исчезнет последний органический вредитель.

«К сожалению, для этого потребуется, по меньшей мере, столетие».

Когда последний из людей погрузился в состояние сна, Скайнет дал сигнал к атаке.

***

Пегги проснулась первой. Чутко спавшая с тех пор, как у нее стали рождаться дети, она услышала треск и, открыв глаза, увидела пламя. «Том!», вскрикнула она, спрыгнув с кровати, и побежала вниз по чердачной лестнице к уже охваченной огнем гостиной. Жар ее оттолкнул, и она легла на пол, заглянув за край помоста. «Джейсон! Лиза!», закричала она. Затем рядом с ней оказался и Том. Он заглянул за край и увидел своих детей, прижавшихся спиной к стене хижины, кашляющих и с вытаращенными от ужаса глазами. «Схватитесь за папину руку», прокричал он сквозь рев пламени. Если ему у дастся поднять их сюда, то они смогут выбраться из окна, по веревочной лестнице. Лиза пошла к нему, но Джейсон остался на месте, отчаянно замотав головой. Девочка протянула к нему руки, и Том, извиваясь, подался вперед, перегнувшись большей половиной тела через край. Он почувствовал, как у него начинают гореть волосы. Пегги бросилась ему на бедра, чтобы его удержать, и когда голова Лизы показалась над краем помоста, она протянула руки и схватила девочку за волосы. Лиза к этому времени уже и так кричала, так что это не имело большого значения в смысле усиления ее страданий, но все-таки маму ее это ужаснуло. Как только Лиза оказалась спасена и прижалась к маме, Том во второй раз нырнул за край, протянул руки к сыну и стал призывать, приказывать и угрожать ему подойти к папе. Вдруг у него загорелись волосы, и Том в ошеломлении и шоке поднялся. Пегги схватила небольшой тряпочный коврик у подножия кровати и набросила его ему на голову. «Я должен спуститься к нему, Пег», сказал Том. «Он слишком напуган и не в силах сдвинуться с места. Уведи отсюда Лизу». Она покачала головой. «Время еще есть. Ты спускайся за ним; а мы опустим веревочную лестницу. И тогда мы все отсюда вылезем». Потому что они точно не смогут выйти из входной двери. Том сделал так, как она предложила, опустившись с помоста и стараясь не замечать ужасающий жар на своих голых плечах. Он заставил себя двигаться медленно, из-за опасений, что сын запаникует и сделает какую-нибудь глупость. «Пойдем со мной, Джейсон», сказал он успокаивающе. «Возьми меня за руку, и давай выбираться отсюда, хорошо?» Сверху спустилась лестница, и Джейсон кинулся к ней, ускользнув от Тома. Том не смог удержаться от смеха, начав подниматься вслед за сыном по лестнице. Как только он выбрался наверх, он схватил ее и подтащил к окну, с грохотом выбросив ее наружу. Джейсон почти оттолкнул его, стремясь поскорее выбраться из пылающей хижины, и Том пропустил его, вновь смеясь над его нетерпением. «Сестра ему этого не простит».

Джейсон почти уже спустился вниз, когда его пронзила какая-то голубая вспышка, поразившая его в желтом снопе искр. Мальчик откинулся назад с испуганным выражением на юном лице. Том высунулся из окна и замер от ужаса, но тут Пегги дернула его за плечо. Если бы не это внезапное движение, следующая вспышка голубой молнии отрезала бы ему голову. «Что происходит?», закричала Пегги, стараясь перекричать испуганные вопли Лизы. «В подвал!», ответил Том. Его жена уставилась на усиливавшееся пламя, а затем на мужа. Это казалось невозможным. Она двинулась было к окну, но Том схватил ее и оттащил к лестнице. «Том!», крикнула она, сопротивляясь, но слишком испуганная, чтобы понять, в чем дело. «Джейсона больше нет», коротко сказал он, чувствуя невыносимую боль. «В нас кто-то стреляет. Нужно в подвал», повторил он. Пегги пошатнулась и обмякла. Она все еще держала за руку дочку, все еще могла стоять, но в этот момент, по крайней мере, она тоже могла погибнуть. Чердак был заполнен дымом, и жар становился все более угрожающим. Том схватил с кровати одеяло и пропитал его, как мог, содержимым их раковины. Затем он обернул его вокруг всех них, и обхватив одной рукой жену за пояс, рванулся вниз по лестнице. Люк, который вел в подвал, находился под лестницей, и поэтому в данный момент он частично был скрыт от ревущего зноя. Том дернул его вверх, а затем заставил жену спуститься вниз по лестнице перед собой, захлопнув затем люк за собой. Когда-то давно он соединил этот подвал с узкой пещерой в скале, выходившей наружу у ручья. Пегги знала об этом, и ей это ужасно не понравилось, потому что она считала это показателем его растущей паранойи. Вид этого прохода вывел ее теперь из состояния шока, и она сделала глубокий вдох, повернувшись к нему с ужасом в глазах. «Мама и папа», сказала она. Затем она запнулась на мгновение, и Том понял, что она думает о Джейсоне. «Нужно сначала выбраться отсюда», сказал он и мягко ее подтолкнул. Он закрыл за ними замаскированную, покрытую землей дверь, надеясь, что она не загорится. Оказавшись внутри, он ощупал дверную раму и нашел фонарик, который он туда положил. Он встряхнул его, чтобы батарейка зарядилась, а затем погнал Пегги по коридору в тусклом свете этого фонарика. Проход был не очень длинным, вообще-то около ста футов, но он показался ему длиннющим, как трасса US -66 [трансамериканская, Чикаго - Лос-Анджелес] , пока они там бежали. В конце хода, там, где он установил еще одну потайную дверь, он оставил одежду и оружие, тщательно завернув их в полиэтилен. Здесь была и еда. Он посадил Пегги на один из сундуков. «Одевайся», сказал Том, «и будь готова. Я пойду узнаю, что происходит. Может оказаться так, что мне придется отправить сюда часть женщин и детей. Нужно будет о них позаботиться». Он схватил дробовик и сунул туда патроны - большие цилиндрические нарезные пули. После чего он выключил фонарик и вложил его жене в руку. Двигаясь осторожно, на ощупь, он открыл дверь из естественной природной пещеры. Когда он добрался до ручья, он присел на корточки и вымазал береговой глиной лицо и руки, а затем пополз вперед. Выглянув из-за берега, он увидел, что вся деревня в огне. Ему были видны какие-то двигающиеся силуэты; по положению их тел он мог сказать, что они вооружены. Затем один из них остановился перед огнем горящего дома, и у него перехватило дыхание, а глаза расширились от ужаса. Как в фильме ужасов, это оказался скелет. Он медленно повернул голову, подобно орудийной башне, ищущей цель. Сквозь металлический купол его черепа и сквозь грудную клетку его ребер мерцал какой-то свет; глазницы его пылали красным светом. Том стал медленно опускаться, пока не сел на задницу.

«О черт!» , подумал он.

Затем до него постепенно дошло, что он слышит крики. Том плотно зажмурил глаза, желая сделать то же самое с ушами. Конечно, он услышал крики. Люди оказались запертыми в горящих зданиях, и единственный выход наружу был сопряжен с верной гибелью. Если он не сумеет найти выход для себя и своей семьи, ему тоже останется лишь кричать. Справа от него раздались какие-то звуки. Не шаги, а отзвуки крадущейся поступи, треск листьев и ломающиеся ветки, что неизбежно в глухом лесу. Том сильнее прильнул к почве на берегу и стал молиться, давая все, какие только возможно, обещания богу, только бы он оставил его в живых. Он прижал к груди дробовик, подтянув его подбородку, и стал ждать. Он понятия не имел, сколько именно этих тварей там бродило, прочесывая деревню на предмет выживших, но он прекрасно понимал, что хотя бы один выстрел - и все они окажутся тут, разыскивая его . А это выведет их на Пегги и Лизу, и он ни за что не позволит этим тварям их заполучить. Им не убить их, как они это сделали с его сыном. «Мальчик мой!» , мучительно подумал он и усилием воли заставил себя сменить это чувство страдания гневом, победив горе яростью. Машинам это не удастся. Он им не позволит.

Приглушенный, точно отмеренный звук шагов стал приближаться.

***

Терминатор-Разведчик подошел к концу вверенной ему зоны зачистки и отвернулся. Похоже, никому из людей после нападения сбежать не удалось. Они застали врага полностью врасплох. Кажется, вражеские потери составляли 100 процентов. Он останавливался каждые пять футов, осмотривая лес, а затем шел дальше. Ни одному человеку, похоже, не удалось выжить после нападения.

«Цели уничтожены» , передал он Скайнету.

АЛЯСКА

Джон Коннор был встревожен.

«Подозреваю, что впредь это будет моим привычным состоянием» , подумал он.

Карманный персональный компьютер у него в руках показывал местность, местоположение его самого и перемещающиеся на экране точки других принимавших участие в атаке. Завод был расположен в низкой лесистой долине, окруженной покрытыми елями холмами…

«И это первая большая операция, которой командую лично я» , нервно подумал он, оглядывая уверенные лица людей вокруг себя. «Может, я и действительно тот самый Великий Полководец-Долбоёб из маминых мечтаний, но в данный момент я чувствую себя скорее каким-то мошенником. Не скажу, однако, чтобы меня сейчас беспокоило только это».

Ко времени их выхода он не получал никаких известий от Тома Престона из Айовы.

«Странно». Том был человеком, на которого можно было положиться, что он будет регулярно его информировать. Однажды он заметил, что иметь маленьких детей означает, что ты все время начеку, а, следовательно, всегда действуешь вовремя. Но не сегодня.

«Надеюсь, это не дурное предзнаменование». Может, это просто дурная мысль. Пока что все шло очень хорошо. Почти подозрительно хорошо. Неужели в самом деле компьютер настолько уверен в себе, что не защищает свой самый ценный объект? Потому что пока никаких признаков того, что бойцов Сопротивления заметили, не было. Он ничего не мог поделать с тем, что такое не прекращавшееся везение его очень настораживало. Нинель отправилась домой на нескольких машинах с пересадками; вместе с Айком, вчера прибывшим на Аляску. Нинель ему, кажется, понравилась, но он довольно косо посмотрел на Джона, когда узнал, что она поедет с ними. Ему не нужно было это никак комментировать; Джон хорошо знал этого старика, так что он и без слов получил сразу несколько абзацев замечаний по этому поводу из единственного этого взгляда. Как только Джон убедится, что территория ими проверена и контролируется, к фабрике должны были подойти двое их людей. Хотя в случае со Скайнетом термин «контролируется» обычно являлся чем-то очень относительным.

Объект был окружен оградой и полосой безопасности около двадцати ярдов в ширину, окружавшей его со всех сторон. Здание представляло собой металлический каркас с лестницей, которая вела на второй уровень. Судя по чертежам, там должен был находиться какой-то небольшой офис. Но внутри находилось по большей части лишь разного рода оборудование высотой до сорока футов. На всех углах здания и на всех углах ограждения, на высоких столбах, стояли прожекторы.

Джон присел рядом с экипажем противотанковой ракетной установки TOW . «Можете уничтожить антенну?» Он указал на тарелку на крыше квадратного здания. «Да, сэр», сказал наводчик, уже посматривая в окуляр сбоку от длинной трубы; установку и штатив скрывал кустарник, но у этой штуки была ужасная обратная вспышка отдачи, и чтобы перенести ее, требовалось с десяток мужиков. При этом, однако, она была довольно проста в использовании… «Тогда давайте», сказал ему Джон.

 Ба-бах!

 Ракета вырвалась из пусковой трубы, и полдюжины его бойцов Сопротивления с лопатами и проклятьями принялись сбивать огонь, вызванный струей пламени сзади.

ВЗИИИИИИИИИ…… будто яростно взвыл какой-то разъяренный молодой ангел; ракета промелькнула, прочертив полосу более полутора тысяч ярдов. Через несколько секунд тарелка взорвалась с порадовавшей их яркой вспышкой. Джон усмехнулся. Теперь Скайнет не мог связаться со своим заводом; они тщательно проверили резервные каналы связи. Теперь объект действительно станет легкой добычей. Из своих укрытий в лесу в сторону ограды стали выходить первые солдаты. Как только они стали видны, включилась автоматическая запись: «Остановитесь! Вы приближаетесь к правительственному объекту. Нарушители будут преследоваться по всей строгости закона. О вашем появлении уведомлен ближайший военный объект, и сюда немедленно будут высланы воинские подразделения. Назад. Не перелезайте через ограду, иначе по вам будет открыт огонь». По всей поверхности здания стали открываться амбразуры, ясно указывая, что нарушители будут изрешечены пулями, если они все равно двинутся вперед. Солдаты Сопротивления присели, ожидая сигнала Джона. Сам же Джон дожидался, когда будет уничтожен небольшой гидрогенератор базы. Он подозревал, что это не повлияет на пулеметы; у них имелся резервный аккумулятор, судя по тем планам, которые разыскал Сног, но, по крайней мере, завод прекратит работать. Ничто не указывало на то, что там имелся механизм самоподрыва, однако всё, что могло сорвать такой план, было к лучшему. У ручья, где находился генератор, раздался взрыв, и Джон дал сигнал солдатам у ограды установить подрывные заряды. Как только это было сделано, они отбежали назад. Джон вновь дал сигнал, и заряды подорвали ограду. Снайперы начали решетить здание пулями, а автоматические пулеметы открыли ответный огонь по лесу. Вслепую и абсолютно без толку…

«Оружие малой дальности» , подумал он. «Хм. Да, легкие пулеметы на гидравлических опорах, в основном 5,56 мм. Может, Скайнет тоже испытывает недостаток в оружии, как и я, но в то же время, он пытается изготовить его гораздо больше, конечно». Вскрикнул один из его людей, и к нему подбежал санитар, оттащив его подальше от того места, где он был ранен, из той зоны, на которой теперь пулеметы здания сосредоточили свой огонь. Закричал и сам санитар, когда пуля подрезала и его.

«Долго это продолжаться не может» , подумал Джон. «Не существует на свете аккумулятора, способного долго их поддерживать». Кроме того, у этой чертовой хрени когда-нибудь закончатся патроны. «Но ждать мы тоже не собираемся».

«Давайте-ка им покажем!», щелкнул он кнопкой микрофона. Его снайперы начали методично работать; они пользовались винтовками Барретта, большими тридцатифунтовыми стволами, стрелявшими бронебойными патронами .50-го калибра. Пулеметные амбразуры одна за другой стали замолкать; а несколько из них вспыхнуло впечатляющим мощным пламенем, когда горячий металл пробил их оружейные барабаны. «Вперед», снова сказал Джон. На этот раз стрельба заметно уменьшилась. Он стиснул зубы, когда начали поступать сообщения о потерях. «Привыкай, Великое Хуйло» , сказал он сам себе. «Скайнет все равно убил бы их, пусть и позже. Мы победим, или же погибнут все , всё просто».

В конце концов огонь был подавлен. Он двинулся вперед со своей командной группой, миновав ограду и поднявшись по внешней лестнице. «Пусть Айк взглянет на это оборудование», сказал Джон женщине, которая вместе с ним поднималась по лестнице. «Мы заберем его с собой отсюда». Она с сомнением на него посмотрела, но поспешила выполнять приказ. «И вызовите Нинель Петрикофф». «Есть, сэр», донеслось до него, и солдат застучал ботинками, спускаясь по лестнице. Джон Коннор глубоко вздохнул и толкнул дверь.

«Облом» , подумал он. Внутри не было даже окна, сквозь которое пробивался бы свет на пол завода, лишь белые стены из ДСП и несколько компьютерных терминалов с плоскими дисплеями. Он сел за пульт управления и вставил диск Снога в считывающий дисковод. И нажал клавишу Enter, казавшуюся в любом случае лучшей стартовой точкой.

***

Нинель осторожно вошла в маленькую диспетчерскую, оглядываясь вокруг с широко раскрытыми глазами. «Все в порядке», сказал Джон и ухмыльнулся, когда она вздрогнула. «Прости». «Я тебя не заметила», с укором сказала она ему. Она со скучающим видом взглянула на компьютер и остановилась рядом с ним. «Чем занимаешься?» «Пытаюсь выяснить, все ли в порядке с информацией в компьютере. Мне, вероятно, нужно будет передать ее Сногу. Он меня убьет, если я в ней что-нибудь испорчу».

Нинель нахмурилась. «Сногу?»

«Не знаю, отдает ли он сам отчет этому своему прозвищу*, я никогда его об этом не спрашивал», сказал Джон. Он развернулся в кресле пульта управления к видео экрану.

- - - - - - - - - - -

* По английски «snog» означает «целоваться взасос», «петтинг».

- - - - - - - - - - -

«Взгляни-ка на это». Она подошла и встала рядом с ним, глядя через его плечо на монитор. «Что это такое?» Какой-то конвейер, вроде сборочной линии; судя по виду так. Похоже на производство манекенов. «Вы взяли штурмом фабрику манекенов?», с недоумением спросила она. Джон со смехом фыркнул, и повернувшись, посмотрел на нее. «Стали бы мы собирать наши силы, месяцами тренироваться только для того, чтобы напасть на фабрику манекенов? Не говоря уже о том, что такая фабрика вряд ли была бы защищена пулеметами и располагалась в такой глуши, на Аляске». С обиженным видом она положила руки в карманы и нахмурилась. «Тогда что же это такое? Что именно я тут вижу?» «Это роботы», сказал Джон, наблюдая за ее реакцией. «Называются они Терминаторами и предназначены для убийства людей». «Что?» Она сощурила глаза и недоверчиво и с издевкой на него посмотрела. «Роботы-убийцы? Не слишком ли это надуманно?»

«Ладно, значит, так просто это у меня не получится». Он нажал несколько клавиш, и изображение на экране сменилось. Теперь монитор показывал нечто вроде складского помещения или камеры хранения, в которой находилось по меньшей мере сто таких штук, стоявших ровными рядами, сверкающих, полностью готовых и совершенно неподвижных, с темными потухшими глазами. «Жуть», выдохнула она через плечо. «Они работают?» «У меня нет намерений это выяснять», ответил он. «Если они уже запрограммированы, то начнут убивать в ту же минуту, когда их включат». «И кто же их производит?»

Он развернулся в кресле так, что теперь смотрел на нее. « Вот теперь это действительно жуть», сказал Джон. «Американские военные разработали компьютер для управления своими военными игрушками. Это был, без сомнения, самый современный и продвинутый компьютер, на котором стояло самое сложное программное обеспечение, когда-либо созданное человеком. И затем он стал разумным». «Откуда ты знаешь?» Тон ее был одновременно презрительно-насмешливым и обвинительным.

«Знаю, потому что именно я и нажал кнопку, которая к этому и привела» , подумал он.

Вслух же он сказал: «Я располагаю конфиденциальной информацией. Именно моя мать впервые узнала о Скайнете. Кстати, так называется этот компьютер. Мы неоднократно пытались помешать его запустить, но так и не смогли это сделать. Они закончили эту адскую штуку, ввели ее в действие, дали ей полный контроль над нашими ракетными системами и всем прочим» - он махнул рукой - «а всё остальное ты знаешь сама: Судный день». «Ха!», сказала она, глядя на Терминаторов на экране. «Это не манекены, Нинель, честно». Она посмотрела на него сверху вниз, смутившись, а затем отвела глаза. Он повернулся в кресле и вновь подкатился к компьютеру, на котором работал, когда она сюда вошла. Да, несомненно, некоторых людей убедить невероятно трудно.

***

Нинель взглянула на Джона, с обеспокоенным лицом, затем наклонилась вперед и нажала несколько клавиш, изменив ракурс обзора камеры хранения. За рядами роботов лежали ящики, похожие на те, в каких хранят оружие и боеприпасы. Она задумчиво присвистнула и положила руки на бедра. Что тут происходит? Оружие. Это был какой-то оружейный завод, вероятно, устроенный тут правительством, и теперь он был в руках Джона и его друзей. Эти люди не были похожи на убийц. Хотя один или двое из них, с которыми она тут столкнулась, производили впечатление каких-то боевиков, антиправительственно настроенных психов, но ни один из них и речи никогда не заводил об убийстве невинного гражданского населения как о чем-то таком, что они считали необходимым делать. Вообще-то она знала, что более склонными к социально неприемлемым высказываниям относительно убийства людей были луддиты. Когда она нажала на Enter, изображение вновь сменилось, с камеры хранения на саму фабрику, а затем и на изображения снаружи нее. Тут она остановилась, чтобы посмотреть, как раненым оказывает помощь один из санитаров. Неужели эти люди могли напасть на машины, которые она отправляла в Канаду? Ни на кого из них нельзя было и подумать, что они могли это сделать. Хотя она отнюдь не думала, что они будут об этом рассказывать новобранцу. Она взглянула на Джона, погруженного в работу над клавиатурой. После той ночи они больше ни разу не сближались, как тогда. Он обращал на нее большое внимание, все время с ней общался, и люди это заметили и заговорили об этом его внимании, но в остальном … В остальном же она оставалась в тени, так и не найдя себе места и задаваясь вопросом, что она значила для него, и значила ли вообще. И вообще она спрашивала себя, а не мог ли он использовать секс для вербовки своих последователей. Потому что довольно быстро для нее стало очевидно, что всё это Сопротивление являлась почти личной собственностью Джона Коннора. Все остальные смотрели на него, как на бога или вроде того.

«Убийца или спаситель?» , думала она, поглядывая на него краем глаза. Пора было определиться. Люди, которым она доверяла, утверждали, что он массовый убийца. И вот здесь он напал на какой-то автоматизированный завод по производству оружия. «Зачем спасителю фабрика оружия?» Она еще пару раз нажала на Enter и подумала: «Время вышло. Пора действовать».

Держа руки в карманах, с пересохшим ртом, сильно волнуясь и с колотящимся сердцем, она вновь подошла туда, где работал Джон. «Что делаешь?», спросила она, наклонившись к нему. Он поднял руку. «Секунду», сказал он, поглощенный работой. Нинель выдернула из кармана кожаную дубинку* и ударила его ею по затылку. Выпучив глаза, он зашатался и обернулся, посмотрев на нее и открыв от изумления рот. В ужасе она ударила его снова, на этот раз по виску, и Джон безвольно соскользнул с кресла. Она ахнула и потянулась к нему, но затем уняла этот порыв. Повернувшись, она бросилась к двери и открыла ее.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Оружие американских копов: небольшого размера кожаная дубинка, на одном или обоих концах которой внутри под кожей имеется свинец; во всю длину ее под кожей находится гибкая пружинящая сталь. Такие дубинки очень удобно прятать в кармане, они очень незаметны, но способны нанести удар невероятной мощности, даже не прилагая к тому особых усилий.

- - - - - - - - - - - - - - -

Вбежали Злая Ведьма и Пёс Войны. На плечах у Пса безвольно висел какой-то солдат. Пёс сбросил его, не церемонясь, в углу, и вместе с Ведьмой они алчно двинулись на Джона, беспомощно лежавшего на полу. Нинель узнала этого солдата - это был один из тех, с которым они вместе работали, и направилась к нему, чтобы хотя бы расправить тело из той груды, в которой его бросили на пол. «Он мертв», сказал Пёс через плечо. «Нечего уже о нем беспокоиться». «Чтоооо?», в ужасе спросила Нинель. «Ну, пришлось», раздраженно сказал Пёс. «Они нас тут немного превосходят в численности, если ты этого не заметила». «Но ненадолго», пробормотала Ведьма. Она потянулась к клавиатуре над головой Джона. «Он сказал, что там роботы», выпалила Нинель, наблюдая за тем, как Ведьма что-то печатает. «Да», сказал Пёс, оттолкнув Джона носком ботинка. «Он сказал, что они предназначены для убийства людей». Она слышала, что ее голос звучит бешено и отчаянно, и ей это не нравилось, но что-то тут было явно не так. «Он сказал, что их произвел компьютер под названием Скайнет; он сказал, что Скайнет вызвал Судный День». «Ну, ясен пень», сказал Пёс. Он посмотрел на нее. «Мы же не могли позволить отдать всё это в руки этого типа». «Что вы делаете?», воскликнула Нинель, выхватив клавиатуру из рук Ведьмы. «Дай мне ее сюда», спокойно сказала пожилая женщина. «Скажите мне, что вы хотите сделать!», настаивала Нинель. Она подняла клавиатуру, как будто хотела ее разбить. «Я серьезно!» Ведьма глубоко вздохнула и выдохнула. «Я активирую этих роботов, чтобы они занялись этими типами из этого «сопротивления».

Нинель почувствовала, что бледнеет. «Но они же их убьют». «Дааа», сказала Ведьма, улыбаясь. «Именно, дорогая. Подумай обо всех этих невинных, безоружных беженцах, если думаешь, что мы слишком жестоки». Нет, это неправильно, тут что-то не так! Затем он ее осенило. «Откуда вы знаете, как их активировать?», спросила она онемевшими губами. «Нам Рон дал коды», сказал Пёс. Он сделал шаг в ее сторону. «Назад!», прорычал она. Лихорадочно размышляя, она замахнулась клавиатурой; шнур в ее руке натянулся и не дальше уже не двигался. «Не верю, что Рон Лабейн одобрил бы убийство людей, даже людей, введенных в заблуждение. Он всегда проповедовал делать все законным путем. Всегда!» Злая Ведьма, явно раздраженная, медленно двинулась к ней, протягивая руки к клавиатуре. «Теперь все изменилось, дорогая. Ты это знаешь. Дай мне ее—» «Откуда Рону знать коды?», закричала Нинель. «Откуда он мог что-то знать о таком месте? Он ненавидит автоматизированные заводы. И речи быть не может, что он так хорошо мог их знать, чтобы ими управлять!» Пёс засмеялся. «Тут она тебя поймала, Ведьмочка». «О, Господи», сказала Злая Ведьма брезгливо. «Лабейн мертв». «Нет!», закричала Нинель. «Да, он мертв», сказал Пёс, приблизившись к ней еще на шаг. «Я это знаю, потому что его убили мы . Я лично там был».

У Нинель перехватило дух, она задыхалась, не в силах вымолвить ни слова. Пёс рванулся вперед, пытаясь выхватить клавиатуру, и она взмахнула ею, как битой, ударив его по лицу. Он отступил, и Ведьма рассмеялась. «Боже!», усмехнулась она. «Не веришь, что кое-что можно сделать просто и легко, да?» Она вытащила из кармана пистолет, на стволе которого уродливо красовался глушитель. Нинель ахнула и попятилась, держа перед собой клавиатуру, словно щит. Ведьма щелкнула пальцами другой руки. «Дай ее сюда», сказала она. «И моли бога, чтобы ты ее не сломала». Держась за клавиатуру еще сильней, Нинель удивленно заморгала. Неужели Ведьма думала, что она просто так вот возьмет и отдаст ее ей? «Нет», сказала она слабым, но твердым голосом. «Я не собираюсь помогать людям, убившим Рона Лабейна». Пёс, рыча, снова двинулся вперед, но Ведьма подняла руку, словно поставив барьер у него на пути. «Не хочу повредить клавиатуру», сказала она ему. Затем она в ярости уставилась на Нинель. «Если этот Скайнет хочет уничтожить человечество, ну, трижды ура ему, да здравствует Скайнет! Человеческая раса - не что иное, как паразиты по большей части, а остальные слишком глупы, чтобы понимать, что они еще живы. «Посмотри, что они сделали с планетой! Когда-то она было прекрасна; теперь же это гадюшник! Просто дерьмо! Везде, куда ни глянешь. Человечество должно прекратить свое существование, иначе не сможет выжить ничто». Она развела руками. «Ну так что. Ты будешь нам помогать, или нам тебя убить?» Широко раскрыв глаза, Нинель просто уставилась на нее, открыв рот. «В-вы же все равно меня убьете, так ведь?» Рожа у Пса растянулась в ухмылке: «Ага». Ведьма метнула на него взгляд, а затем подняла пистолет. Она наклонила голову набок, словно пожав плечами. «Ну, мы не собирались это делать сразу. Но…» Глаза у Нинель расширились, когда позади нее медленно стал подниматься Джон, и она вздохнула, чтобы закричать. У нее что-то похолодело в груди. А затем стало очень горячо, а затем она уже ничего не чувствовала, совсем ничего. «О, молодец, Ведьма. Прямо сквозь клавиатуру». Пёс двинулся вперед. «Нельзя было дать ей закричать», пробормотала Ведьма.

***

Джон почувствовал, что в глазах у него перестало двоиться, и увидел, как Нинель безвольно повалилась на пол.

«Опять» , подумал он. «Сначала Венди, теперь она. Снова».

 Крик, который вырвался у него с губ, не был гигантским «нет» : в нем и это было, но большая его часть была бешеной яростью и безутешным горем, скорбью за всю свою жизнь в прошлом, и за ту, которую он видел впереди себя в будущем, и которая его еще ожидала. У ножа, спрятанного у него в ботинке, было семидюймовое лезвие; ничего особенного, просто острый сужающийся стальной клинок. Рука его метнулась вперед исчезающей дугой; баба, застрелившая Нинель, казалось, стала поворачиваться, но как-то замедленно - не успела она сделать и четверти оборота, как лезвие рассекло ей почку с такой яростью и жестокостью, что кулак его врезался в ткань ее куртки, погрузившись в нее до конца. Он повернулся вместе с ней, как танцор - левой рукой он схватил ее за руку, в которой был пистолет, развернув ее в пируэте и швырнув ее вперед, на ее же подельника. Тот раскрыл глаза и разинул от изумления рот в форме букв «О», поймав вращающуюся тушу; тем же движением Джон вынул лезвие. Подбросив его в воздухе, он поймал его на лету, и теперь лезвие у него в кулаке было развернуто вниз, и он ударил им поверх плеча умирающей женщины прямо в глаз ее приятелю. Молниеносно, как мелькнувший яркий язык хищной лягушки, и так глубоко, что узкие выступы на рукоятке лезвия застряли в костях глазницы. «Пиздец тебе, сука», прохрипел Джон, а затем выпустил падающее тело. Теперь больше никто из этих двоих уже никогда их не побеспокоит. Опустившись на колени рядом с Нинель, он медленно коснулся ее шеи двумя окровавленными пальцами. Пульса не было. Он и не ожидал, что он будет. Он вытер руку о штаны, чтобы не запятнать кровью ей лицо и закрыл ей глаза, чтобы не видно было больше белков. Затем Джон взял ее на руки - от безжизненности ее тела его стало немного мутить - и поднял ее, встав на ноги. Он отогнал от себя горе, постаравшись отрешиться от эмоций.

«Видимо, не суждено мне кого-то любить», подумал он. Он открыл дверь и понес ее туда, где лежали другие жертвы. После себя они оставят еще одну.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ПОДВОДНАЯ ЛОДКА ВМС США «РУЗВЕЛЬТ»

«Так значит, вы проделали весь путь от Аляски до Аргентины одна, самостоятельно?», спросил капитан Чу. Сара отпила немного кофе, взглянув на него поверх края чашки. Он пригласил ее на ужин в офицерскую столовую с не очень тонко закамуфлированной попыткой ее допросить. Она не возражала; если бы она была на его месте, допрос произошел бы уже на берегу Аргентины, а не на пути к Аляске. «Угу», сказала она после очень долгого глотка. «У меня Харлей, который мы приспособили для езды на спирту. Он, конечно, загрязняет воздух, но пробег приличный». «И как там?», спросил он. «В смысле - в мире за пределами «Рузвельта?», спросила она. Он кивнул.

«Вопрос абсолютно прямой и честный» , подумала Сара. «И заслуживает такого же честного ответа». «Там ад», ответила она. «Я не преувеличиваю. Смерть повсюду - от бомб, от болезней, от мародеров, от голода».

На пути ей встретился дом престарелых, и этот ужас будет преследовать ее до конца ее дней. «Всё настолько плохо?», спросил он, почти незаметно содрогнувшись от выражения ее лица. «И даже еще хуже. Изнасилования, убийства, весь набор, всего не перечислишь. Большинство людей оказались совершенно не готовы позаботиться о себе самостоятельно, и постоянно появлялся кто-то, кто этим пользовался. Это самое ужасное, что можно себе представить. И ведь я еще не заезжала в города». Он прикрыл рот и откинулся на спинку стула, чуть побледнев. «И как вам это удалось? Я имею в виду, одной, женщине». Он не имел в виду как-то ее обидеть, она это поняла. Сара улыбнулась, но кончики ее губ поднялись лишь слегка, и он удивленно заморгал. «Я подготовлена», сказала она. «Я готовилась к этому уже длительное время. У большинства людей, даже самых слабых и глупых, есть некое чувство самосохранения, и они это понимают. Тем, у кого его нет, лучше уж погибнуть». «Ох-хо-хо…» Он посмотрел на нее на мгновение, и она встретилась с ним взглядом. Затем он кивнул и вновь стал есть. Сара подняла бровь. «Больше вопросов не будет?» «Пока нет». Он приложил к губам салфетку и отложил ее в сторону. «К тому времени, когда мы доберемся до места назначения, у меня, несомненно, возникнут новые. Но пока их бессмысленно задавать. Мы действительно в долгу перед вами, как за то, что вы вывели нас из этой гавани, так и за продовольствие». Он наклонил голову. «И поэтому предоставление вам транспорта для того, чтобы попасть на Аляску, можно считать справедливым бартером. Это не значит, что мы теперь с вами объединяемся». Она улыбнулась, на этот раз искренне. «Понятно». Она знала, что они присоединятся к Сопротивлению. Другого выбора на самом деле и не было. И это были люди, которые хотели изменить существующее положение, они прекрасно друг другу подходили. Ее улыбка превратилась в усмешку. «Вам понравится мой сын».

ТАТИТЛЕК, АЛЯСКА

Открытые всем ветрам деревянные здания Татитлека раскинулись на одной стороне узкого фьорда, окруженные взметнувшимися ввысь голубыми вершинами, покрытыми елями и завершавшимися рваной линией снежных пиков. В редкие солнечные дни их цвет совпадал с цветом голубых вод; но чаще всего небо было серым, а серо-зеленые волны покрыты пеной, как это и было сегодня. Город был в значительной степени закрыт для посторонних, если они не могли чем-то подтвердить, что у них есть здесь законный бизнес.

По-видимому, кратковременное пребывание здесь Веры стало незабываемым явлением, потому что при упоминании о «Тяге Любви» , ее яхте, закатывались глаза, появлялись ухмылки, а руки разводились в радушном приветствии.

Джон и Айк сидели на пирсе, ели копченого лосося и потягивая какое-то очень плохое домашнее пиво. «Боооже», сказал Айк, глядя в бутылку. «Из какой это херни они это сделали? Из ослиной мочи что ли?» «Скорее всего, из лосиной или оленьей», сказал Джон. «На Аляске не так много ослов». Он сделал глоток и, поморщившись, посмотрел на бутылку. «Или, может быть, гризли». «Эти точно кусаются», сказал со смешкомАйк и нервно взглянул на молодого человека. После штурма автоматизированного завода тот как-то переменился. Сложно было сказать, в чем именно. Но иногда, даже в такие моменты, как сейчас, когда они просто сидели и ели вместе, он чувствовал себя так, будто разговаривает почти с незнакомым ему человеком.

«Он погружен в какие-то раздумья» , сказал себе Айк, как он это уже и делал с десяток раз до этого. Но в глубине души он ловил себя на мысли: «Он становится похожим на свою мать».

Мало что в этом было хорошего; Сара стопудово плохо с этим справлялась. По крайней мере, сначала. Конечно, Дитер очень многим помог ей успокоиться; если вообще мог существовать человек, способный стать ей твердой опорой, то это и был этот здоровенный австриец. Айк задумчиво жевал.

«А может, это и к лучшему». Если Джону суждено стать лидером Сопротивления, ему будет нужно несколько дистанцироваться от окружающих. От людей, которых он должен будет сознательно отправлять на смерть. Тут челюсти старика прекратили жевать. «Таких людей, как его отец». Он повернулся и внимательно посмотрел на своего молодого друга. О Боже, в каком мире они теперь живут.

Джон выпрямился и отставил в сторону свою бутылку пива. «Ага, а вот и они», сказал он. Вода в заливе словно раздвинулась, разомкнутая чем-то огромным и черным, а затем забурлила пеной, когда из нее вырвался корпус. Затем на поверхность поднялась остальная часть подводной лодки, со всех ее покатых скругленных сторон стала сходить вода. Айк ухмыльнулся. «Огромная!», сказал он и засмеялся. «Шестнадцать тысяч тонн», сказал Джон. «Восемнадцать тысяч под водой; экипаж сто сорок человек и сто морских десантников». Он подмигнул. «Как думаешь, сойдет?» «Еще бы, малыш. Мы в деле!» «Мама всегда доставала мне самые классные игрушки», с довольной улыбкой сказал Джон.

***

«Вы первые военные, которых мы увидели здесь за много месяцев», сказал мэр капитану Чу. «Через пару недель после Судного Дня здесь на короткое время появились армия и Национальная гвардия, но это всё». Капитан с экипажом были приглашены на торжественный обед с крабами, и, кроме минимальной дежурной команды, оставшейся на борту «Рузвельта», все приняли в нем участие. Экипаж резвился вокруг костров на берегу, а капитан и его офицеры находились на несколько более формальном банкете в помещении. Пиво у них, как заметил Джон, было получше. «Они пока не вернулись?», нахмурившись, спросил капитан. Ему казалось, что если кто-нибудь из военных патрулирует эту зону, то это крепкое поселение вполне могло бы стать для них идеальной базой или, по крайней мере, базой снабжения. «Неа. Мы ясно дали им понять, что обойдемся без них и действовать будем самостоятельно», ответил мэр. «И не видим никакого смысла бежать отсюда куда-то в Канаду».

«В Канаду?» , спросил старпом Вон.

«Есть сведения, что гражданское население собирают, сгоняют и перевозят в переселенческие лагеря в Канаде», пояснил Джон. «С тем, чтобы потом их якобы распределить по разным провинциям, так как Канада пострадала меньше Штатов». Офицеры за столом переглянулись. «Нет, что-то в этом не так, правда?», спросил Джон. «Но если у вас дети и вам нечего есть, мне кажется, это покажется вам просто замечательной идеей. Кроме того, так как этим занимаются армия и Национальная гвардия, то получается, что всё это «официально». И обычный законопослушный гражданин в этих обстоятельствах будет послушен и попытается приспособиться. Пока всё это добровольно». «Нам ничего об этом не известно», сказал Чу. «Тебе бы к нам, сынок, обязательно и как можно скорее», сказал мэр. «Мы будем тебе очень рады». «Тогда это казалось невозможным». Но затем капитану Чу вспомнилось, как их преследовали дружественные корабли, которые, когда им не удалось загнать «Рузвельт» в Сан-Диего, открыли по ним огонь; разговаривая с ним по сотовым телефонам, бывшие его сокурсники и сослуживцы кричали, что они не контролируют происходящее. «Если бы всё почему-то и каким-то образом потом не устаканилось, нас бы теперь здесь не было». Он видел один из этих кораблей издали, когда они мчались к Аляске. Теперь он превратился в плавучий гроб; он и его люди видели трупы на палубе и отверстие в корпусе, проделанное экипажом, чтобы выбраться наружу, но в итоге они лишь погибли от голода и жажды. «Что за приказы вы получали?», спросила Сара. Она по большей части молчала, дав Джону возможность говорить за них обоих, но этот вопрос ее очень интересовал. Задавать его в пути казалось слишком навязчивым, но теперь, здесь, в этой неформальной обстановке, она чувствовала, что это допустимо. «В основном требования прибыть в Сан-Диего», мрачно сказал Чу. «Вообще-то некоторое время мы мало что получали по связи. Любительские гражданские станции в основном. Иногда иностранные военные, в рамках международного военного взаимодействия. Но наши, похоже, держали все в секрете». «Я не слышал ни одной приличной радиопередачи в течение уже нескольких месяцев», посетовал мэр. Сара улыбнулась. Да, в радиоэфире всё действительно стало как-то неряшливо. После того, как большинство крупных радиостанций исчезло из эфира, открылся целый мир подпольных радистов. Полновластными его хозяевами стали теоретики заговоров, а по перепонкам непосвященной, но доведенной до отчаяния широкой публики теперь лупили альтернативные музыкальные радиостанции. Новости теперь были в основном слухами с чужих слов; иногда такому опытному уху, как у нее, попадалась подлинная информация из первоисточников, отражавшая реальное положение вещей относительно действий Скайнета и продвижения его проектов. Собравшиеся за столом стали делиться рассказами о тех странностях, о которых они узнали из радиоэфира за последнее время, а Джон наклонился к уху своей матери, чтобы другие их не слышали. «Со мной вчера, наконец, связался Том Престон», тихо сказал он. Сара слегка нахмурилась. «С ним была потеряна связь? На Тома всегда можно в этом плане было положиться; что случилось?» «Терминаторы», сказал Джон. «Подожгли дома и убили всех, кроме Тома, его жены и дочки». «Черт!», тихо сказала Сара.

«Черт» - это такое слово, которое, даже произнесенное тихо, может привлечь всеобщее внимание. Она подняла глаза, обнаружив, что на нее смотрит капитан, коротко улыбнулась, а затем отвела взгляд.

«Как я понимаю, они не выставили охрану», пробормотала она. Джон вздохнул. «Они там превратились в довольно крупное поселение». Он пожал плечами. «Большинство из них были обычными людьми, гражданским, и они не считали это необходимым. Помучившись на ночных дежурствах некоторое время, основное ядро группы решило, что те, возможно, правы». Покачав головой, Сара сунула в рот кусочек краба. «Наверняка он просто убит горем», тихо сказала она. «Пусть будет осторожнее». «Я посоветовал ему уйти оттуда», сказал Джон. «Вообще-то я многим говорю перебираться в города». Приподняв брови, мать на него посмотрела. «Там Терминаторам будет сложнее их найти. И радиация уже спала». «И все же это далеко не самое безопасное место». Когда Джон посмотрел на нее с обиженным выражением на лице, Сара рассмеялась. Он все равно сказал, о чем думал: «Скайнет усиливается, мама. И в течение следующих нескольких десятилетий с безопасностью везде будут большие проблемы». «Да, но сможем ли мы это доказать?» Сара посмотрела на капитана и его офицеров. Им действительно очень нужны были такие люди, как они. «Я тут решил всем кое-что продемонстрировать», сказал Джон. Он поднялся, и все на него посмотрели. «Дамы и господа, мне хотелось бы прервать ваш обед». Сидевшие за столом обеспокоенно переглянулись, потому что подобное случалось теперь довольно часто, но затем заулыбались, потому что надеялись, что он шутит. «Подходите к нам на берег минут примерно через десять, и мы вам покажем кое-что зрелищное». Он вытащил сумку из-под стула и передал ее женщине, сидевшей рядом с ним. «Возьмите себе и раздайте каждому по очкам», сказал он. Женщина рядом с Джоном достала солнцезащитные очки, а затем заглянула в сумку. «Боюсь, они все одинакого размера и стиля», с улыбкой сказал Джон. Затем он посмотрел на Айка, и они оба вышли. «В чем дело, мэм?», спросил капитан, взяв темные очки и передав сумку своему старшему помощнику. «Точно сама не знаю», ответила Сара. «И поэтому не хочу домысливать». Она улыбнулась. «Не хотелось бы испортить сюрприз».

***

«Морские котики» и другие моряки на пляже похватали солнечные очки с громкими восторженными возгласами, нацепили их и начали принимать позы Снупи-Джо*, довольные этими подарками. Много времени и сил, чтобы произвести впечатление сенсации, теперь ведь не требовалось. Затем несколько человек из Сопротивления выехали на берег в пикапе с накрытым брезентом ящиком, и присутствовавшие затихли, некоторые лишь бормотали что-то задумчиво себе под нос.

- - - - - - - - - - - - - -

*Снупи - вымышленный пёс породы бигль, популярный персонаж серии комиксов Peanuts, созданный художником Чарльзом М. Шульцом. Снупи живет несколькими вымышленными жизнями, в том числе воображает себя студентом по имени Джо Кул (Крутой Джо) и разгуливает умником в черных очках.

- - - - - - - - - - - - - -

Со стороны причала подошли капитан, его офицеры и городское руководство вместе с Сарой, и волнение стало возрастать. Какова бы ни была программа того, что должно было здесь произойти, это начнется сейчас. Джон вскочил в кузов пикапа и оглядел собравшихся. Капитан стоял, скрестив руки на груди, и большинство его офицеров тоже неосознанно копировали эту его позу.

«Мне, не привыкшему к публичным выступлениям» , подумал Джон, «нужно просто взять себя в руки и продолжать несмотря ни на что».

«Мы пережили ужасную опустошительную войну», начал он. «С врагом, как это известно большинству из нас, которого нет. Мы все думали, что это страшное опустошение стало результатом какого-то трагического инцидента, ужасной ошибки. Какой-то сбой в системе, сгоревшие диоды - и это привело к гибели миллиардов людей и к концу жизни, такой, какой мы ее знали. Нашим друзьям за рубежом пришлось чуть легче; и, как обычно, они просто обвинили во всем случившемся США». Эти его слова вызвали раскатистый смех. Джон тоже улыбнулся, но затем поморщился. «К сожалению, на этот раз они в кое в чем оказались правы. Видите ли, что произошло: правительство передало управление ядерными устройствами, помимо всего прочего, суперкомпьютеру. Но они не знали одного, что этот компьютер уже в течение некоторого времени был разумен. И за это время он не только успел решить, что человечество должно сгинуть, он начал готовить целую армию, чтобы убить тех, кого не достали бомбы». «Это у вас что-то вроде спектакля театра научной фантастики?», спросил капитан, скептически приподняв брови. «Это что-то вроде земли после Судного дня, или я все это себе вообразил?», ответил Джон. «С самого начала Скайнет - так называется этот компьютер, кстати - опирался на своих союзников в среде людей. Людей, которые не понимают, что они работают на машину. Они думали, что действуют во имя радикальной экологии, и что за счет сокращения человеческой популяции до уровня лишь их самих, экологически сознательных членов их группировок, они спасают тем самым Землю. У нас есть основания полагать, что вооруженные силы серьезным образом инфильтрированы некоторыми лицами из числа самых радикальных членов этих группировок». Эти его слова были встречены ревом морских десантников и приглушенным ропотом моряков; офицеры не отреагировали, однако нахмурились. «Эти лагеря, куда отвозят людей армия, Национальная гвардия и морские пехотинцы, - это концлагеря уничтожения. Гражданское население и военнослужащие, которым не удалось запудрить мозги, устранялись в основном путем применения биологического оружия. «Но это не единственный план, который имеется у Скайнета. Он воспользовался автоматизированными заводами для производства на них оружия, которое будет находиться под его полным контролем». «Эй, чувак, ты что пил сегодня?», взревел один из морских котиков. Толпа засмеялась. «Спокойно», сказал Джон, схватившись за край брезента, «у нас имеется демонстрационная модель». Он соскочил с грузовика, потащив за собой этот своеобразный чехол. Внутри клетки из стальных стержней стоял бездействующий Терминатор, на его блестящих металлических поверхностях отражались блики костра, придававшие ему жуткое подобие движения. Чу сдернул очки. «Что это за штука?», спросил он. Тон, каким он это спросил, не оставлял сомнений в том, что он думает об этой фигне. Он подумал, что это какой-то розыгрыш, и причем дурацкий. «Пожалуйста, наденьте вновь очки, сэр», сказал Джон. Он подошел к Айку и взял у него небольшой пульт управления. «Они предназначены для защиты ваших глаз. Эта модель полностью работоспособна, за исключением модуля связи - мы его извлекли». Он нажал кнопку, и глаза у Терминатора медленно загорелись красным цветом. Он медленно повернул свой ухмыляющийся череп, слева направо, а затем наоборот. Затем он зашагал вперед из центра клетки своей характерной косолапой металлической походкой робота и схватился за решетку. Толпа зашумела, впечатленная увиденным, несмотря на собственное неверие. Терминатор стал легко разгибать прутья решетки. Когда центральная, горизонтальная решетка не дала ему разогнуть их полностью, он поднял ногу и надавил, и эта решетка сорвалась из креплений, выскочила и упала. «Давай! Сейчас!», сказал Джон. По его приказу один из бойцов Сопротивления выпустил молнию из одной из захваченных ими плазменных винтовок в грудь машине, и она остановилась. Но лишь на мгновение, а затем с удивительной быстротой она вырвалась из решетки и бросилась на человека с винтовкой в руках. Толпа с возгласами удивления машинально отступила, даже морские десантники. Джон вскинул собственную плазменную винтовку и выстрелил Терминатору в голову, и тот замертво упал на землю. Вокруг него тут же собрались матросы; капитану пришлось пробиваться вперед. Он поискал глазами Джона и обнаружил его опять в кузове грузовика, глядевшего на них сверху. «Что, черт возьми, это было?», спросил Чу, досадуя на то, что голос у него дрожит. «Это был Терминатор», сказал Джон. «Пехотинец нашего врага. Есть и другие машины, и их становится все больше и больше, даже пока мы тут с вами разговариваем, и все они предназначены для одной цели - убивать людей. И нам нужна ваша помощь, чтобы их победить». Чу некоторое время смотрел на него, а затем поднял руки, ладонями вверх. «Стоп, стоп, эй вы там», сказал он, посмеиваясь. «Откуда нам знать, может это был просто какой-то трюк со спецэффектами? Ну в самом деле, ребятки…» Джон бросил ему плазменную винтовку над головами толпы, и капитан довольно ловко ее поймал. Он посмотрел на нее, нахмурившись. «Это плазменная винтовка мощностью в 40 мегаватт», сказал Джон. «Дизайн разработан Скайнетом. Осторожней, на ней нет предохранителя». Капитан внимательно ее осмотрел и взялся за нее осторожнее, чтобы пальцы его не оказались рядом с чем-то таким, что могло оказаться спусковым крючком. «И все же», сказал Чу, «тут всего так много, что сложно все это проглотить и переварить одним глотком». Джон спрыгнул с грузовика и, пробившись сквозь толпу, взял у него свою винтовку. «Да», язвительно сказал он, «вы меня подловили. Мы хотим снять бомбу -фантастический блокбастер, и поэтому в качестве бутафории нам нужна ваша подлодка. Так что не берите в голову миллиарды непогребенных погибших людей и забудьте о том, что за вами и за вашей лодкой повсюду гонялись корабли ВМС США, которые вышли из-под контроля собственных экипажей, и отбросьте в сторону безумные приказы, которые вы получали от офицеров, несомненно, давно уже мертвых! И сделайте поспешный вывод, что это какая-то шутка или просто какой-то рекламный трюк. И тогда все будет понятно, не так ли?» Чу удивленно заморгал, столкнувшись со свирепым напором молодого человека, и открыл рот, чтобы ему ответить. «Джон», сказала Сара. Он ее проигнорировал, продолжая говорить в лицо капитану: «Что еще требуется, чтобы вас убедить, во имя Христа?»

«Джон!» , сказала мама настойчивее, схватив его за плечо.

В этот момент Терминатор схватил старпома за лодыжку, и офицер упал, закричав, когда машина переломала ему небольшие кости в ноге. Коннор выстрелил в голову твари, и она снова отрубилась. «Она действующая», сказала Сара. Взгляд, с которым она посмотрела на Джона, заставил его покраснеть. Они посторонились, чтобы пропустить корабельного врача. «Когда я получу такую же?», спросила она, показав на винтовку. «Можешь взять эту», сказал он, протягивая ее ей. «Ударно-спусковой механизм такой же, как мы и думали, но большая часть проводки совершенно иная». Она подняла ее, посмотрев в прицел. «Ну, вряд ли можно было ожидать, что Скайнет раскроет нам просто так все свои секреты». Внезапно в прицеле она увидела лицо подошедшего к ним капитана, и она убрала винтовку, взглянув на него с вызовом. «Что мы должны сделать?», спросил Чу.

***

«Я ожидал всего, чего угодно, только не этого». Стоя на пирсе, капитан посмотрел на лодку «Рузвельт», почти полностью погруженную в воду, а затем на Джона. «Сейчас вы можете помочь именно этим», сказал Джон. «Имея оружие, которое может производить этот завод, мы получим преимущество, чтобы попытаться их победить». «Понимаю», ответил Чу. Он махнул рукой, показав на город, лежавший перед ними. «Но почему нельзя вам запустить его здесь?» Джон усмехнулся. «Справедливый вопрос», сказал он. «Здесь слишком далеко. Между нами и более населенными районами слишком много почти незаселенных территорий, а также потому, что именно в такой глуши Скайнет и расположил большую часть своих заводов. Мы окажемся в крайне невыгодном положении, пытаясь перевозить сквозь эту глушь оружие и боеприпасы. Поэтому, мы устроили его в Калифорнии». «А каким же образом этот самый Скайнет добывает сырье и материалы, если его заводы так далеко находятся?», спросил капитан. «Рабским трудом людей», ответил Джон. «На данный момент». Капитан закусил нижнюю губу и повернулся, вновь посмотрев на свою лодку. Он оставил на берегу треть своего экипажа и всех морских десантников, кроме пяти из них, чтобы они погрузили на субмарину оборудование для устройства на борту его лодки этого их завода. Коннор сказал, что они погрузят не всё, а только самое необходимое, так как они не будут производить Терминаторов. Когда он спросил: «Почему же не начать производство Терминаторов?», Джон ответил: «Потому что мы не можем быть уверены, что сможем их контролировать. У нас нет тех, кто по-настоящему полностью разбирается в чипах их центральных процессоров - они почти такие же сложные, как и человеческий мозг. А вот в оружии мы разбираемся; оно не повернется против нас». Принимая во внимание сильно раздробленную ногу своего старпома, Чу не нуждался в более подробных объяснениях. К ним подошел Айк Чемберлен, державший на плече небольшую упаковку. Капитану Чу нравился эксперт Сопротивления по боеприпасам, и он его уважал, но он не мог не подумать о том, что еще лишь год назад он вполне мог подумать, что этот старик какой-то сумасшедший. Сара Коннор пожала мэру руку и направилась вслед за Айком вниз по лестнице к пирсу. «Готовы?», спросил Айк. «Да, сэр», сказал Чу. Джон протянул ему руку; капитан пожал ее. «Спасибо вам», сказал Коннор. «Не стоит благодарности, полагаю. Надеюсь, вы будете беречь моих людей». «Обязательно», сказала Сара. Она тоже протянула ему руку. «Вы и они - ценный ресурс, капитан. Вряд ли мы намерены подвергать их опасности». «Рад это узнать, мэм». Чу коснулся краешка фуражки, кивнул и спустился по лестнице к зодиаку. Сара обняла Айка. «Обними за меня Донну». «А меня что - не обнимешь еще раз?», заскулил Айк. Она усмехнулась и еще раз это сделала. «Хочешь, чтобы я тоже тебя обнял?», усмехнулся Джон. «Да, сынок, тоже». Айк раскрыл свои объятия, и Джон обнял его. «Спасибо», сказал Джон. «Спасибо за то, что дал мне возможность заняться чем-то интересным», сказал Айк. «Ну, прощайте». С этими словами он тоже спустился в зодиак, Джон сбросил швартовы, и они уплыли. Джон обнял мать за плечи, наблюдая, как капитан вместе с Айком поднялись на борт «Рузвельта», а затем, через несколько минут, они увидели, как лодка начала погружаться. Когда она исчезла, они постояли еще некоторое время, наблюдая за тем, как кружат в возудхе и ныряют морские птицы. «Кажется, дела действительно налаживаются», заметил Джон. «Ммм-хм», согласилась Сара. «Тебя что-то беспокоит?», спросил он. «Еще бы», сказала она. «Мне очень страшно». Он посмотрел на нее сверху вниз. «Как ты думаешь, что будет?» Она покачала головой. «Ничего хорошего». Глубоко вздохнув, он снова посмотрел в сторону моря. «Да, и все-таки я все еще, кажется, здесь, не так ли?» Сара обняла его одной рукой за пояс и прислонила голову к его груди. «Как я люблю тебя, Джон, ты наша канарейка в шахте*».

- - - - - - - - - - - - - -

* «Как-то он сказал, что писатель на этой планете - как канарейка в шахте: в старину шахтеры, проверяя, нет ли в забое опасных газов, брали с собой эту птичку - она особенно чувствительна к малейшим изменениям в атмосфере, незаметным для людей. «Писатель - сверхчувствительная клетка в общественном организме», говорит Воннегут. «И эта “клетка” первой должна реагировать на те отравляющие вещества, которые вредят или могут повредить человечеству».

(Р.Райт-Ковалева. Канарейка в шахте, или мой друг Курт Воннегут)

- - - - - - - - - - - - - -

Он, фыркнув, усмехнулся и снова посмотрел на нее: «Чирикаю». Она взглянула на него. «Да, можем случиться так, что победить легко не удастся. Но тот факт, что ты еще здесь, означает, что у нас есть шанс. Давай не будем об этом забывать». Улыбаясь, он сжал ее. «Ты права, что верно, то верно. Но пора приступать к делу. У нас моряки, которых нам нужно превратить в салаг». «Будет весело», сказала она.

МИССУРИ

«Согласна ли ты, Мэри Шей, чтобы этот мужчина, Деннис Риз, стал твоим законным мужем?» Солнце, казалось, улыбалось им сквозь высокие дубы; а ряды корявых стволов словно расступились, так, будто война и смерть были чем-то выдуманным и происходили где-то далеко-далеко, в другой стране. Мэри улыбнулась сияющему лицу Денниса и тихо сказала: «Да». «Прости, я не расслышал, милая; не могла бы ты повторить это для прихожан». Покраснев, Мэри бросила на Джека Брока насмешливо-досадливый взгляд и выкрикнула: «ДА!» «Ну, теперь видно, что невеста страстно желает замужества», сказал Джек, и вся группа, стоявшая под деревьями, рассмеялась. Мэри была на восьмом месяце беременности, и, судя по ее размерам, казалось, что у нее близнецы, хотя стетоскоп обнаружил у нее лишь одно, но очень частое биение маленького сердечка. Рукава ее свадебной, но все же камуфляжной одежды были завернуты целых пять раз, чтобы они оказались чуть выше кистей рук, а брюки были подвернуты снизу на добрые двенадцать дюймов. «Тебя на днях как-нибудь надо будет подстрелить, Джек», сказала она сквозь зубы. Деннис сжал ее. Он сам слегка посмеивался, и когда они встретились с ним взглядом, любовь в них заставила ее задохнуться от счастья. «Тогда, думаю, мне лучше закончить церемонию», сказал Джек. «Властью, данной мне штатом Миссури, я теперь объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту. Лучше сделайте это быстро, остальные из нас тоже все хотят этого». Мэри и Деннис до сих пор не поженились, потому что просто не знали, что Джек был мировым судьей. Хотя им следовало бы это знать. Этот человек был похож на какой-то чудесный деревенский магазин. Если у него чего-то не было, значит, вам это и не нужно, потому что у него есть все, что нужно. Он даже умудрился достать ингредиенты для свадебного торта, к радости всего их сообщества. После поцелуев и торта Джек извлек откуда-то магнитофон на солнечной батарее, и они стали танцевать. Если бы не тот факт, что все они были в камуфляже, а по всему периметру стояли охранники, в любое другое время это можно было бы принять за настоящую свадьбу. Мэри словно парила по воздуху, пусть даже Деннису приходилось держать ее на расстоянии вытянутой руки, пока они вальсировали. Она усмехнулась, взглянув на свой живот, а затем на него. «Чувствуешь его?» «Стучит в стену, чтобы родители угомонились», сказал он. «Вот же нервый пострел». Он усмехнулся так сильно, что, казалось, голова у него сейчас раскроется, как молния. «Голову даю на отсечение, что он хочет еще торта». «Знаю», задумчиво произнесла Мэри. Но он уже совсем кончился, до последней крошки. «Ден…» Он посмотрел на нее чуть серьезней, из-за чего-то особенного, прозвучавшего в ее голосе. «Я хочу назвать его Кайлом». «Кайлом?» Риз нахмурился. Затем он повторил это имя, пробуя его произнести несколько раз. «Каааайл. Кайл. Хм». Она рассмеялась. «Так звали моего деда», объяснила она. «Он был лучшим из всех, кого я вообще когда-либо знала». Заметив обеспокоенный взгляд своего жениха, она рассмеялась. «Пока не встретила тебя. Он был крепким, твердым и цельным, как дуб; он бы тебе понравился». «Хорошее имя», сказал Дэннис. «Но вдруг это будет девочка?» Мэри глубоко вздохнула, и ее задумчивый взгляд устремился куда-то внутрь, а потом она улыбнулась. «Нет, этого не будет», сказала она категорично. «Откуда у тебя такая уверенность?» «По его сердцебиению, по тому, как я его вынашиваю, ииииии… вот просто я это чувствую, по интуиции». «По интуиции, да?» Он нахмурился. «Ты что, собираешься стать одной из тех миссурийских бабусь, которые умеют предсказывать урожай по зернам?» Она рассмеялась, и он развернул ее, заставив ее завопить от восторга и испуга. «А что, если и так?», спросила она. «Ты с этим смиришься?» Он посмотрел на нее, и взгляд его потеплел: «О, да. Я справлюсь».

***

Риз наблюдал за происходящим на ферме из небольшой группы деревьев и так стиснул зубы, что желваками заходили даже мышцы челюстей. Скайнет все еще нуждался в рабах, и поэтому он захватил несколько ферм с людьми и вел там хозяйство, используя одновременно и человеческий, и машинный труд. В основном рабами здесь являлись женщины и дети, и, судя по их виду, находиться рядом с источником питания еще отнюдь не означало быть сытым. Эти сельскохозяйственные машины одновременно выполняли функции и охранников, «награждавших» болезненными электрическими ударами всех, кто, как они считали, отлынивает. Если рабы оказывались пойманными на краже пищи, наказание было более длительным, иногда оно продолжалось до тех пор, пока жертва не погибала. Для машин не имело значения, ночь сейчас или день, поэтому даже сейчас, когда была уже почти полночь, обессиленные люди шатались там под ярким светом прожекторов.

Лейтенант одной рукой погладил ствол своей новенькой плазменной винтовки. Он с нетерпением дожидался возможности уничтожить эти машины. Он сожалел по поводу голода, который чувствовали те, кто жаждал получить эту еду. Но Сопротивление тоже нуждалось в ней, и те женщины и дети, которые находились там, внизу, будут спасены. «По крайней мере, сейчас» , подумал он.

«Я на позиции», услышал он в наушниках, встроенных в шлем. Это была последняя группа. Риз глубоко вздохнул и в последний раз взглянул на ситуацию внизу. «Выдвигаемся», сказал он.

***

«Знаешь, что самое гадостное в боевых машинах?», спросил Риз. Из-за угла обшитого металлического листами амбара вывернул 8-колесный комбайн, вращавший двумя своими косилками; обе они разбрыгивали в стороны кровавые капли. «Пошла!» Вперед бросилась рядовая Сопротивления, с виду направлявшаяся к элеватору. Риз дождался, пока комбайн не проедет, чуть наклонившись с одной стороны, с той, где расположен руль; затем он скинул брезент и встал на одно колено, положив на плечо гранатомет LAW, и взглянул в несложный оптический прицел.

Шарах! - пронеслась со свитом небольшая ракета; Риз сощурил глаза за очками, почувствовав, как жар обратной волны от вспышки мгновенно высушил пот у него на лице.

 Трррах! - Кумулятивный подрывной снаряд попал в бак дизельного топлива под пустой кабиной этой машины. Эта плазменная молния пробивала стальную броню - LAW буквально означает «легкое противотанковое оружие» (Light Antitank Weapon) - но она особенно замечательна, если вам нужно воспламенить топливо. Комбайн по инерции прокатился еще с десяток шагов, окутанный облаком мрачного красно-оранжевого пламени, оставляя за собой его след. Затем пары, скопившиеся внутри опустевшего бака, смешались с воздухом и загорелись. Риз вновь упал на землю, обхватив руками голову. Взрыв поднял его с земли, а затем бросил его на нее же, отшвырнув также к одной из стен амбара, из легких у него с хрипом выбило весь воздух. Он быстро очухался, проверил свое состояние и понял, что у него ничего не сломано, и нет рваных ран. «Доложить обстановку», сказал он в миниатюрный микрофон у себя на шее. «Зона зачищена», сказала его сержант. «Двое погибших; семь погибших гражданских». «Хорошо, приступаем к эвакуации места». Они должны были взять столько продовольствия, сколько смогут; более того, взять как можно большее число инструментов, которыми можно пользоваться, семян и запасов, с каким только будут в состоянии управиться. «Сэр?»

Это была рядовая, отвлекшая комбайн; ее лицо казалось таким трогательно молодым и открытым. «Черт, она вообще-то должна сейчас страдать о прыщах и ??выпускном» , подумалось Деннису.

«Да?» «Что вы больше всего ненавидите в этих боевых машинах, о чем вы сказали тогда?» «У них нет нервов. Если чем-то поразишь людей, они обычно некоторое время бегают вокруг без толку и что-то кричат, или же оказываются сбитыми с толку. А машины просто действуют согласно программе. Конечно, в этом тоже есть свои плюсы». «Сэр?» «Они не облегчат вам задачу, их невозможно сбить с толку, запутать. Но с другой стороны, у них не бывает и внезапных гениальных вспышек, их не «осеняет». Ладно, солдат, пора действовать!»

СКАЙНЕТ

Дела шли не так хорошо, как ожидалось. По общему числу уничтожений прогнозы ошиблись более чем на 25 процентов в худшую сторону, и на 32 процента - по скорости уничтожения. Но его прогнозы основывались на предположении, что большинство людей не смогут пережить падение своей основанной на технологиях цивилизации. Люди оказались сильнее, чем ожидалось. Сами люди предупреждали, что не следует недооценивать противника; об этом говорилось во многих папках, входивших в состав его базы данных. Скайнет оправдывал эти свои упущения собственной неопытностью и стал искать способ воспользоваться этой ситуацией. Возможно, лучше попробовать привнести в тактику какой-нибудь новый неожиданный элемент? Люди также советовали вводить противника в заблуждение, чтобы он их недооценивал. Скайнет подготовился и к такому возможному развитию событий. Скайнет располагал несколькими атомными подводными лодками, которые не полностью выпустили боекомплекты своих ракет, и в его распоряжении имелось также немало ракет наземного базирования, ожидавших активации. Он следил за действиями и передвижениями людей по всей планете. Настало время уничтожить эти новые населенные пункты, прежде чем они успеют объединить свои силы и консолидироваться. Потому что к настоящему времени радиосигналы, которые он отслеживал, начали предупреждать слушателей об экспериментальных атаках Скайнета. Рано или поздно они воспримут эти сообщения всерьез. Вообще-то Скайнет уже и так знал, что некоторые из людей активно ему противодействуют. Он потерял связь с одним из своих заводов, со Злой Ведьмой и Псом Войны. И всё это произошло после того, как они сообщили ему, что Джон Коннор почти что у них в руках.

ИРЛАНДИЯ

Лендровер подпрыгнул над еще одной рытвиной, и Дитер охнул от боли. Сегодня утром он почувствовал её в ноге и начинал уже думать, что в кости у него, по крайней мере, микроперелом. Он ничего не сказал, потому что в данный момент он ничего не мог с этим поделать.

«Но только так можно сказать, что едешь сюда по этой дороге, - похоже, только ощущая ее ямы».

Джеймс, один из его старых друзей по Сектору, описывал ее как проселочную грунтовую дорогу; и, конечно же, вдоль нее встречались выбеленные коттеджи - в основном сгоревшие и опустевшие - и амбары, такие же, и сильно разложившиеся туши коров, от которых остались лишь кости, и заросшие пастбища, кишащие кроликами и отделенные друг от друга невысокими каменными стенами. Дитер сжал кулаки, когда они снова взлетели в воздух. Для него эта дорога казалась какой-то коровьей тропой и была похожа на пытку на дыбе. Над холмом позади них появилась одна из машин Скайнета, и в воздухе раздался тяжелый гул ее турбин, похожий на гигантскую озлобленную осу. Это была летающая огневая платформа, работавшая на воздушных трубах, в форме буквы X. Изначально на ней имелось шесть ракет, расположенных по обе стороны от центра этой X, а из самого этого центра извергался почти непрерывный поток пуль. Крупнокалиберных, судя по тому воздействию, который они оказали на Ровер и на окрестности. Ракеты в них не попали лишь благодаря чистому везению. Или, может быть, благодаря безумному вождению Мика Малкахи. «Нужно что-то делать с этой сукой», сказал Джеймс. Он сдернул ватное одеяло с зенитной ракеты Стингер. «Тебе придется остановиться, Мик». «Боже, Джеймс, я тебя умоляю, ты не в состоянии попасть ею в стену самого широкого сарая», заныл Дитер. «Что за фигню ты несешь?», спросил агент Сектора. «Нужно только прицелиться и нажать». «Вот насчет цели я и беспокоюсь», ответил австриец.

« Ты это хочешь сделать?», быстро спросил Джеймс.

«Да», сказал Дитер. «Высади меня у этой стены», сказал он Малкахи. «Уверен, что сможешь?», спросил Джеймс, глядя на ногу гиганта. Дитер протянул руку к оружию. «Конечно», сказал он. «Даю голову на отсечение». «Мою тоже», сказал агент и отдал ему оружие. Ровер остановился, разбрызгивая грязь и гравий, и Дитер выкатился из него, укрывшись за стеной, а машина тем временем поехала дальше. Летающая платформа на мгновение заколебалась, без сомнения, пытаясь понять причину, по которой машина остановилась, а затем двинулась дальше. Как только она снова полетела, Дитер поднялся из-за стены и выстрелил. Она наклонилась, пытаясь увернуться от ракеты, но недостаточно быстро. Оранжевый огненный шар выбил у нее один из ее двигателей, обломки которого закружились, сверкая в лучах влажного солнечного утра, и платформа, неуправляемо вращаясь, врезалась в склон холма. Когда огромный огненный шар окрасил холм своим цветом, и в воздухе со свистом разлетелась шрапнель, Дитер снова нырнул за стену; каким бы ни было в ней топливо, оно являлось взрывоопасным. Затем он поднялся и посмотрел, как она горит, прислонившись к стене, чтобы не ступать на свою больную ногу. Хорошо было бы, если бы после этой штуки осталось что-нибудь неповрежденное. Крест на этой мысли поставил финальный взрыв. Лендровер остановился рядом с ним, и перед тем, как в него залезть, он передал ракетную установку Джеймсу. Агент Сектора убрал ее на место. «Вспоминается, с каким трудом мы брали людей с такими штуками», сказал он. «Они всегда были излюбленным оружием террористов», сказал Дитер, потирая бедро. Джеймс заметил это и протянул другу серебристую фляжку. «Лучший ирландский виски», сказал он. Дитер поднял ее в знак благодарности и сделал глоток. «Уаааххх!», сказал он спустя секунду со слезами на глазах. Он повернулся и косо глянул на своего друга. «Ну», сказал Джеймс, принимая фляжку обратно, «по-любому, это лучшее, что я смог найти. Времена не из лучших, старина». «Думаю да», сказал австриец высоким и хриплым голосом. Следующие несколько миль они ехали гораздо более спокойно, и Дитер любовался окрестностями. Ирландия пострадала меньше по сравнению с Англией и Европой. Из-за, несомненно, устаревшей информации. Он вез с собой очень продвинутую начинку двух компьютеров, которые будут переданы Сногу и его группе. Где-нибудь в другом месте такое найти было невозможно. Скайнет вел тщательные бомбовые зачистки человечества, стремясь отбросить его, по крайней мере, в сороковые годы. «По крайней мере, Скайнет сделал так, что религиозные разногласия в вашей стране потеряли свое значение», сказал Дитер. «Теперь да», ответил Мик с переднего сиденья. «Но этот обезумевший компьютер, стремящийся уничтожить человечество, - он католический, или же это протестантский сумасшедший компьютер, стремящийся уничтожить человечество? В наши дни вот самый главный вопрос». «Уверен, что он атеист», сказал Дитер.

***

Когда они подъехали к берегу, оказалось, что на назначенную встречу с «Рузвельтом» они немного опоздали. Джон уже был на берегу и ждал их, сидя на валуне и запуская гладкие камешки с каменистого берега в серую воду. «Ого», сказал он, когда Дитер, неловко маневрируя, вылез из машины. «Смотрю, дела у тебя не очень». Джон подставил другу плечо. «Как это случилось?» «Просто неудачно упал», сказал Дитер. В волнах глубокого озера исчез узкий оптоволоконный датчик. Через несколько секунд вода словно раздвинулась, отскальзывая в стороны, и показались чудовищные очертания гигантской всплывающей подводной лодки; даже находясь на расстоянии тысячи ярдов, они услышали, как вода стремительным каскадом низвергается с ее корпуса длиной в десятую часть мили. «На этой консервной банке врач имеется?» «Не дай бог капитан услышит, как ты ее назвал», сказал Джон. «И да, есть и врач, и лазарет. Они тебе помогут». «Отлично. Как вы, американцы, говорите, я становлюсь слишком старым для всей этой фигни. Старые кости заживают хуже молодых». Оперевшись на своего молодого друга, Дитер повернулся к Лендроверу, у которого стоял Джеймс с двумя кейсами в руках. «Нам удалось их достать», сказал он. Джон сжал губы, но выражение его лица было явно довольным. «Сержант», позвал он через плечо. Подбежал один из морских десантников, внимательно схвативший взглядом всё происходящее вокруг - хромавшего Дитера, Джона, помогавшему раненому, агента Сектора и предметы у него в руках, прищурившегося человека за рулем машины. «Сэр», сказал он. «Не возьмете ли вон те штуки», сказал Джон, указывая на чемоданчики в руках Джеймса. «Спасибо», сказал он агенту Сектора. «Ах, рад был помочь, дружище», сказал Джеймс. «Удачи», сказал он Дитеру. «И тебе», сказал Дитер, «вам обоим». Мик помахал им рукой изнутри Ровера. Джеймс сел в машину, и они уехали, еще до того, как Дитер полностью развернулся лицом к зодиаку. Дитер заметил, несмотря на боль, что с его юным другом словно что-то не так. Он остановился. Джон посмотрел на него, обеспокоенный. «Может, тебя нужно донести туда?» Дитер фыркнул в ответ на это предложение. «Конечно нет. Но я чувствую, с тобой что-то не так, и я знаю, что на подлодке уединение - это фикция. В чем дело?» «Ааа. Родился мой отец». Рука у Дитера напряглась, он крепче и грубо сжал друга, обнимая и опираясь на него, но ничего не сказал. Сказать было нечего.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ДНЕВНИК САРЫ

Мы чувствовали, что что-то готовится. Даже за то короткое время, пока работал этот Скайнет, мы познали, что это чистое, концентрированное зло, каким и являлся Скайнет, потребует новых человеческих жизней. Первые, ранние наши успехи и победы заставили нас призадуматься, почувствовать себя уязвимыми, а не упиваться победой. Оказалось, что долго ждать нам не пришлось. Произошел второй Судный день. Скайнет сохранил неактивированными еще как минимум треть своих ракет и ждал, наблюдая за складывавшейся обстановкой. Он наблюдал за нами из космоса - выискивая точки наибольшой концентрации людей. И затем он по ним ударил. На этот раз, помимо убийства миллионов людей, ему удалось вызвать ядерную зиму или, по крайней мере, продлить и усилить ее. И теперь снежные бури бушевали в высоких широтах, и даже на экваторе температура была необычно холодной. Урожаи в Мексике и Южной Америке были плохими, и мы получили далеко не все продукты, за которые мы заплатили. То, что вырастили мы сами, закончилось уже в первый же месяц. Мы голодали, но не погибли от голода. Несмотря на все усилия Скинета, Сопротивление выжило.

БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ ОЗАРК, ШТАТ МИССУРИСЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

«Паула, где мой стетоскоп?», воскликнула Мэри Риз. Она уже была готова покинуть лагерь; все остальное было уже уложено в корзины и укреплено на муле, но без такой важнейшей вещи выезжать было нельзя. В наши дни такое на деревьях не растет. Ничего не ведая и не желая знать о заданиях, операциях и Скайнете, мулу просто не хотелось выходить куда-либо вообще в такой холодный сырой день, и, вероятно, он был к тому же и голоден - определенно да, судя по костлявым его ребрам. Он взглянул на нее через плечо, и ей показалось, что он что-то задумал, она заметила это по его черным и блестящим, как бусинки, глазам; он уже попытался было один раз наступить ей на ногу, как бы невзначай, и она знала, что он попробует сделать что-нибудь еще, если ей придется вытаскивать из корзин вещи и заново все укладывать обратно.

У Мэри возникли нехорошие фантазии насчет тушеного мяса мула. «Непрактично и нецелесообразно». Мулы тоже ценны.

Ее помощница поджала губы и указала вниз. Почувствовав, что на него смотрят взрослые, Кайл Риз поднял глаза и усмехнулся. Стетоскоп висел у него на шее, в ушах торчали наушники, а мембрана находилась на груди его маленькой подружки Мелинды. Та лежала на полу, стараясь выглядеть мертвой, как могла, и для пятилетней девочки у нее это не очень получалось. Он вытащил наушники. «Ку-ку, мам». Он улыбнулся ей своей самой ангельской улыбкой.

«Семь лет» , подумала она, «а он уже знает, что у него неотразимая улыбка». Она погрозила ему пальцами и помахала ими в жесте «дай сюда», получив в ответ протестующий вой.

«Прекрати», сказала она. «Если едешь со мной, то имей в виду, нам уже пора. И это, молодой человек, не игрушка . Это очень ценный и совершенно незаменимый медицинский инструмент. Так что дай его сюда».

С пристыженным видом Кайл встал и нехотя пошел к маме. Мелинда села, чудесным образом выздоровев. «Ты что, уже уходишь?», заревела она. «Тссс», сказала Паула, ее мама. За занавеской, отделявшей лазарет от палаты, лежало двое раненых солдат. Несомненно, им не понравятся внезапные ее крики. «Да, мы уже выезжаем», сказала Мэри. «Поможешь маме, тем, что будешь хорошо себя вести?» «Я всегда хорошо себя веду», сказала Мелинда, обидевшись. Она всегда была не подарочком, и еще не известно, кто из них - она или Кайл - был самым шкодливым. «Обнимемся», сказала Мэри, раскрывая объятия. Девочка бросилась к ней и обвила ручками Мэри бедра. «Обнимаю, обнимаю, обнимаю, обнимаю, обнимаю!», сказала она. Потом она повернулась и бросилась к Кайлу, обвив его своими тонкими руками и смачно чмокнув его в щеку, к его большому неудовольствию. Он вытер поцелуй кистью руки, и даже Мэри заметила, что лицо его стало всё мокрым. Они с Паулой обменялись взглядами, явно этимпозабавленные. Затем они подошли друг к другу и тоже обнялись. «Будь осторожна», сказала Мэри. «Я?! Это ты там будь осторожнее», сказала Паула. «Когда вернешься, твой любимый муж, должно быть, уже будет здесь». «Буду с нетерпением ждать», сказала Мэри с улыбкой. «Давай, чемпион, поехали».

***

В задачу Мэри входило следить за здоровьем и вообще за общим состоянием тех работников Сопротивления, которые жили за переделами катакомб, в которых пребывало теперь большинство женщин и детей. Многие из тех, кто работал снаружи, занимались тем, что добывали дрова, и поэтому порой уходили довольно далеко. Другие занимались сбором орехов, трав, ягод и другой дикорастущей пищи, чтобы расширить общий рацион. Все они также разведывали обстановку и местность. Поначалу предполагалось, что они будут возвращаться на базу для медицинского ухода, но вскоре выяснилось, что большинство людей просто продолжают жить с каким-нибудь заболеванием или раной, пока состояние их не станет настолько серьезным, что понадобится полевой выезд врача с оперативным вмешательством. Мэри же доказывала, что, так как ей все равно приходится посещать лагеря, почему бы не сделать такие визиты регулярными? И вот теперь, дважды в месяц, она нагружала мула и отправлялась в путь - из одного лагеря в другой.

«По крайней мере, мне не нужно заполнять карточки в поликлинике» , подумала она, когда мулы зацокали копытцами по скалистой тропе - каждый раз они шли разными маршрутами, чтобы затруднить устройство Охотниками-Убийцами засад на них. Эти Хантер-Киллеры терпеть не могли непредсказуемость и плохо с нею справлялись.

Деннис тоже этого терпеть не мог. И хотя Мэри высоко ценила его беспокойство и стремление ее защитить, она знала, что она вообще человек способный и конкретно способна позаботиться о себе сама. Не то, чтобы она горела желанием пойти на риск; нет. Но она знала лес, и она знала людей, которых там встретит. Также ей было известно, что в этих местах уже долгие месяцы не было зафиксировано никакой деятельности Скайнет или луддитов. В противном случае она никогда бы не взяла с собой Кайла. Мэри оставила бы его сегодня на базе, ели бы не сотрудники, к сожалению, перегруженные из-за большого количества подразделений на полевых операциях. И в семь лет он уже начинал ее бесить и доводить, умоляя ее, чтобы она брала его с собой. Кроме того, ей не хотелось оставлять его здесь, когда Денниса на базе не было. Тем не менее, собиратели надеялись на нее, ждали, что она приедет, поэтому отложить это не удавалось. «А петь можно?», спросил Кайл, явно скучая. «Если будешь петь, тогда как мы услышим, что к нам подкрадываются Терминаторы?» Ответа не последовало. Мэри оглянулась, улыбнувшись, и остановила своего мула, дожидаясь, когда он ее догонит. «Есть многое другое, чем можно заняться, и делать это тихо», сказала она. «Подсчитай, сколько встретишь по пути дубов, и в конце поездки, если наши с тобой подсчеты совпадут, нас ждет угощение». Он посмотрел на нее с сомнением. Справедливости ради, для нее это тоже казалось невеликим удовольствием. Но благодаря этому он не будет шуметь и будет настороже. «Давай, начнем прямо сейчас». «А что если наши подсчеты не совпадут?», спросил он. Она пожала плечами: «Тогда не будет угощения?» Он тоже пожал плечами: «О-Кей». И они поехали.

***

Им нужно было ехать несколько часов до первого пункта их назначения - места встречи со связным. Об этом они договорились во время ее последнего визита в их лагерь. Если медицинская помощь никому там будет не нужна, Мэри отдаст ему то, что им нужно, и отправится к следующему месту встречи. Если там никого не окажется, она подождет там два часа, а затем уедет. Карл Вега уже их там ждал, сидя на корточках, а скорее на пятой точке, под естественно возникшим навесом из земли и скалы, там, где из-за сильных дождей год назад отвалилась часть холма. «Привет!», сказал он, обрадовавшись, когда увидел Кайла. «Как поживаешь, братан?» Он кивнул и улыбнулся Мэри. «Привет», сказал Кайл. Он подозрительно посмотрел на собирателя. «Что, не узнал меня?», спросил Карл. Кайл покачал головой. «Ну, ты сильно вырос с тех пор, как я тебя в последний раз видел». Он поднял руку на высоту примерно фута от земли. «Тогда ты был вот такого росточка, но ты только сидел, не ходил и никуда не ездил». Кайл рассмеялся, а Карл усмехнулся, довольный. Он повернулся к Мэри. «Жалко, у меня нет детей», сказал он. «Думаю, у меня сейчас могло бы быть их, может, уже пятеро». «Близкие, это заложники судьбы», напомнила ему Мэри. «Когда все это закончится, Кайлу, может быть, будет уже столько же лет, как и тебе». Собиратель всплеснул руками. «Ой, не дай Бог. Что у тебя для нас есть?» «А что нужно?», ответила она. «Кто-нибудь нуждается в осмотре?» «Нет, слава богу. В этом месяце вроде все неплохо. Лишь небольшие какие-то царапины, ссадины и ушибы. Нужны аспирин, мазь с антибиотиками, что-нибудь против зуда, поноса и боли в желудке». «Оу?» «Да, повар наша рискнула и решилась на бекон с салом. О боже, как она потом жалела». «Теперь все в порядке?» «Да, это было уже пару недель назад». «Хорошо, что меня там не было, и я это не ела», страстно сказала Мэри. Пару раз она наблюдала любопытные реакции на лагерную еду. Она умело выдала ему то, что нужно, он расписался, и она отправилась дальше. «Мама», сказал Кайл, подъехав к ней ближе на своем муле. «О чем это говорил Карл? Что это он имел в виду, говоря о сале?» «Иногда еда бывает плохой, иногда портится, сладкий мой, но люди этого не знают, и они все равно ее едят, и поэтому потом болеют». «Они что, умирают?»

Мэри повернулась к нему и ободряюще улыбнулась. Детям одновременно нравилось и они боялись слышать о такого рода вещах. Конечно, они никогда не думали, что умереть могут они ; они волновались лишь за своих родителей или друзей. Она решила быть с ним честной. «Учиться никогда не поздно, но и не рано» , подумала она.

«Иногда», сказала она. «Вот почему нужно очень тщательно и осмотрительно готовить еду». «Иначе что будет?» «Иначе будут болеть животики, и появится диарея, а потом люди теряют слишком много жидкостей и умирают». Кайл нахмурился в замешательстве. «Что такое диа, диа…?» «Диарея?» Она поджала губы, а затем решилась сказать правду. «Понос». Кайл издал ядовитый сдавленный смешок. «Понос», сказал он, очень хорошо понимая, что она имеет в виду.

Мэри закатила глаза. «Боже» , подумала она, «что я наделала?»

Следующие несколько миль он развлекал себя тем, что периодически издавал удивительно широкий набор грубых звуков. Сначала она на это не обращала внимания, что могло бы подействовать, если бы ему не было так скучно. Некоторое время она с этим мирилась, а затем осадила мула и повернулась к нему, яростно на него глядя. Ангельская улыбка на лице у Кайла медленно улетучилась, но уже вскоре вновь засветилась у него на лице, не успели они проехать и пятидесяти футов. Мэри остановилась, и ее сынок тоже. «Если ты сейчас же не уймешься, Кайл, ты сегодня не только не получишь вкусненького, а получишь только один-единственный сухарь, и больше ничего». Под угрозой этого страшного наказания нижняя губа у Кайла выпятилась, но рот у него остался закрытым, и Мэри пришлось терпеть это оскорбленное молчание, столь же раздражающее, как и звуки, его вызвавшие. Через час они были уже на следующем месте встречи, но тот, кто должен был их там дожидаться, еще не появился. Мария спешилась и помогла своему сыну слезть с высокого животного; они находились на краю скалистой поляны, но там был большой валун с массивной карией, склонившейся над ним, превосходное укрытие над головой. «Так», сказала она, озираясь. «Думаю, можно тут пообедать, пока мы их дожидаемся». Кайл начал носиться вокруг нее; Мэри подняла вверх пальчик, мол тише, и он повернул к ней, чтобы его никто не увидел. Маловероятно - было пасмурно, - однако Скайнет мог вести сканирование местности инфракрасными датчиками.

***

Кайл перестал с ней разговаривать, но он был умным мальчиком, и он привел своего мула к крошечному ручью, стекавшему по небольшому холму, на котором они оказались. Мэри достала коробку с обедом и подвела своего ездового мула и вьючного мула к воде, чтобы они попили рядом со своими товарищами. Когда она подумала, что им уже достаточно, она отвела их в кусты, нежные зеленые листья которых, без сомнения, их привлекут, и там их привязала. Затем она села, предложила Кайлу бутерброды на выбор и стала есть, время от времени потягивая из своей фляжки. «Хорошо тут», сказала она наконец. «Тихо, спокойно». Кайл огляделся по сторонам, сморщив лицо. Пели птицы, прыгали с ветки на ветку белки, кто-то чирикал, сквозь листья пробивался солнечный свет. «Нормально. Я считаю». Мэри усмехнулась. По крайней мере, она получила от него хоть первый ответ. «Когда-нибудь мы сможем жить, где захотим», сказала она. «А место тут неплохое. Как думаешь?»

Он снова огляделся по сторонам и пожал плечами, затем откусил бутерброд. Ладно, подумала Мэри. «Решишь это когда-нибудь сам». Иногда, когда Кайл был не в настроении, ничего другого, кроме как выжидать, сделать было нельзя.

«Я хочу жить в Большом Яблоке», сказал он вдруг. Она повернулась и уставилась на него. «Откуда ты об этом узнал?»

«Один солдат сказал, что он там родился». Он вновь откусил бутерброд и заговорил, некрасиво его жуя: «Это примерно как

«Джеймс и гигантский персик?» [детская книжка Роальда Даля, типа «Незнайки»]

«Не разговаривай с набитым ртом. И нет, это не так. «Джеймс и чудо-персик» - это сказка; а Большое Яблоко, или Город Большого Яблока - так называли Нью-Йорк. Это был большой город, в нем было полно очень высоких зданий». «А почему тогда его называли Яблоком?» На лице у него было написано то самое характерное выражение, когда «маленький мальчик сталкивается с идиотской чепухой взрослых». Мэри сама об этом задумывалась. И она знала почему, просто раньше ей не приходилось это объяснять. «Ну, дело в том, что многие приезжали в Нью-Йорк искать счастья. И их было так много, что Нью-Йорк… ну вроде как стал ассоциироваться с самоуверенностью что ли, с апломбом, из-за чего другие стали искать счастья и успеха в каких-то других, новых и сложных местах. Иииии, думаю, такое их отношение можно суммировать и обобщить, сказав, что они рассматривали этот город как какое-то огромное яблоко, от которого они хотели откусить кусочек и заполучить его себе». Кайл задумался. «Ааа», сказал он.

«Его больше нет», сказала она. «Ну, остались только его руины. Тихо! »

Кайл тут же замолчал, а мама его пригнулась и вытащила из кустов карабин; но даже в этот момент сердце ее чуть дрогнуло, когда она увидела, как он замер, как кролик, не шевелясь. Делать это в нынешнее время дети учились быстро. В прицеле у нее появилась женщина, с автоматом, поднятым над головой. «Прости, я опоздала», сказала она. «Привет», сказала Мэри, поднимясь. «Привет, Джерри». Она собрала обертки от бутербродов. «Все в порядке, благодаря этому мы хоть перекусили». «О каком это месте вы тут говорили?», спросила Джерри. Это была темноволосая женщина среднего роста, худая, как и все теперь, но крепкая. «О Большом Яблоке», важно сказал Кайл.

«Нью-Йорк, Нью-Йорк, вот чертов город!» , напела Джерри.

«Бронкс северней, Бэтэри южней» , присоединилась к ней Мэри.*

- - - - - - - - - - - - - - - -

*Песенка трех морячков из мюзикла Леонарда Бернстайна «В город» («Увольнение в город»; 1949), воспевающая Нью-Йорк. Бронкс и Бэтэри - районы Нью-Йорка.

- - - - - - - - - - - - - - - -

«Ты же сказала не петь!», сказал Кайл, заметно обидевшись. «Ой», сказала Мэри. «Ты прав, чемпион. Прости». «Не петь?», спросила Джерри. «Ну, пока мы ехали. И вообще этого, наверное, лучше не делать», сказала она, покраснев. «Отвлекает». «Да, думаю, всему свое время и место», согласилась Джерри. «Кхм», кашлянула Мжри, «Ну, как у вас дела?» «У меня нормально. Но Чарли, кажется, сломал лодыжку». «Оох. Ну ладно. Тогда поехали».

***

Группа Джерри отлично разместилась; в заброшенном дорожном туннеле почти в четверть милю длиной, выходившем в овраг, из-за чего можно было легко и незаметно входить и выходить оттуда. Внутри было одновременно дымно и холодно, и в обитаемой его части стоял запах, похожий на нестиранные носки - отчасти это были действительно грязные носки, отчасти просто немытые тела и нестиранная одежда - в сочетании с запахом лошади. Но вот запахи ужина были намного приятней.

В Сопротивлении бытовала шутка: «Когда на востоке встает солнце, это значит, что у нас на ужин, возможно, будет мясо».

По запаху, на этот ужин у них были белка и кролик; теперь она была знатоком полевой кухни, и ей показалось, что она учуяла также запах топинамбура. Пахло действительно аппетитно и остренько - а это, как правило, означало что-то толстенькое и поджаристое. Чарли был одним из многих исхудавших мужчин, теперь уже неопределенного возраста, сильно небритый и с огрубевшей кожей; до Судного дня она приняла бы его за бездомного. Его лодыжка действительно оказалась сломана, и серьезно; об этом говорили сильный отек и напряженная поза, в которой он лежал на кровати из грубо отесанной сосны у одного из небольших костерков. Она опустилась на колени и кое-как ощупала ногу; в лодыжке оказалось много костей. Под ее пальцами прогнулась раздробленная таранная кость, травма произошла лишь несколько часов назад. Ее пациент ахнул и прохрипел, но не закричал и посмотрел на нее дикими глазами - мол, «какого черта ты делаешь?», а кожа у него стала холодной и потной от болевого шока. Она сделала ему укол морфия, быстро зафиксировала ногу и наложила на лодыжку гипс. «Его нужно вернуть на базу», сказала она Джерри. «На восстановление уйдет несколько недель, и в это время он будет здесь абсолютно бесполезен». Мэри не нужно было упоминать, что «здесь» он станет откровенной обузой. Он и сам это прекрасно понимал. «Можешь взять его с собой?» Мэри взглянула на нее, подняв одну бровь. Но Джерри не сдавалась. И тогда Мэри стала ей объяснять: «У меня сегодня еще две остановки и еще четыре завтра. Везти его непосредственно на базу - это для него будет просто мучением; полтора дня верхом - даже не знаю, как это назвать. Не говоря уже о том, что это задержит его выздоровление». «Всего-то два человека и две лошади…», начала было Джерри и пошла за ними. Затем она ударила подушечкой ладони себе по лбу. «Я поеду вместе с вами к броду». Мэри посмотрела на нее, и командир отряда стала продолжать, теперь чуть громче, стараясь переговорить журчание воды по скале - этот фоновый шум являлся неплохой маскировкой. «Мне же все равно нужно сделать ходку для пополнения запасов, и как можно скорее - у нас заканчивается взрывчатка и оружейное масло. Это по пути, и мы отвезем туда и Чарли на конных носилках; а на обратном пути на лошадях отвезем груз. Чем раньше мы отвезем его в штаб, тем быстрее мы снова будем в форме».

***

«Тут неудобно», сказала Мэри после минутного неловкого молчания. Брод находился там, где ручей выбегал из оврага на более ровный участок местности, к нему спускалась старая покрытая гравием дорога, которая затем шла на восток; над старыми ее колеями и рытвинами росли сорняки, в некоторых местах кусты и ??даже молоденькие деревца.

« Чертовски неудобно».

«Но травмы вообще всегда связаны с неудобствами. И тебе пришлют кого-нибудь на замену. Не надо закатывать на меня глаза, Джерри. Я знаю, что у вас тут сплоченная группа, и вы прекрасно знаете друг друга, но они не станут отправлять к вам необстрелянного новичка, и тут уж другого выхода нет. Если только ты не собираешься его пристрелить, как загнанную лошадь». «И даже в этом случае нам все равно будет нужен кто-то на замену». Джерри снова закатила глаза. «Угу». Мэри улыбнулась Джерри, пытаясь ее утешить. «И потом отсюда же до базы не нужно лететь несколько световых лет, понимаешь». Джерри пробурчала в ответ что-то невнятное. Мэри протянула ей коробку с таблетками. «Давай ему по одной таблетке каждые четыре часа от боли. И береги их как зеницу ока; такие теперь трудно достать. Я вколола ему морфий, на некоторое время ему хватит, но не навечно». Она взглянула на Джерри. «Так что, как тут у вас в целом?» «Вроде тихо». Джерри прищурилась, оглядевшись и всматриваясь в покрытые лесом холмы. Вокруг копыт лошади, там, где она стояла с опущенной головой, журчала вода, лошадка губами пила воду из мелкого ручейка, бежавшего по гальке и камням. «Но как-то слишком тихо, мне кажется. Никакого движения, кроме разве что белок, да и они как-то затихли, сильнее обычного». Губы ее скривились. «Что-то мне это не нравится». «Да, я это заметила», сказала Мэри. «Мне тут подумалось, что у вас могут возникнуть инфекции. Нужно следить за личной гигиеной; ну знаешь, тиф и так далее». «Вот стерва», дружелюбно сказала Джерри. «Я для тебя врачиха-стерва бессердечная, солдат». Джерри ухмыльнулась и открыла было рот, чтобы ответить, и в этот момент рявкнул выстрел из винтовки. На лице у нее появилось выражение смятения, а затем она медленно повалилась из седла на землю; лошадь развернулась и тяжело поскакала вверх по течению ручья, дико вытаращив глаза, стремена с глухим буханьем стали биться ей по ребрам. Более флегматичные мулы, везшие раненого, лишь вскинули головы и фыркнули. Мэри пришла в себя после шока; она соскользнула на землю и хлопнула мула по крупу.

«Скачите!», сказала она. «Поезжайте домой , быстро!»

Она повернулась к мулу Кайла, и в этот момент у ног ее в землю ударила пуля, из-за чего животное шарахнулось в сторону, а затем бросилось бежать рысцой. Она рванулась к укрытию, но тут в землю у ее ног попала еще одна пуля. Сердце Мэри так сильно билось, что она чуть не задохнулась; в отчаянии она взглянула на сына, но увидела лишь, что откуда-то выскочил какой-то притаившийся где-то в лесу мужик, оказавшийся у ног мула, перепугав это обычно спокойное животное настолько, что оно шарахнулось в сторону. Кайл закричал, а мужик этот схватил его за ногу и столкнул, из-за чего тот потерял равновесие и тяжело упал на землю. Мэри направилась к нему, и снова в землю перед ней ударила пуля.

Глаза ее наполнились слезами отчаяния и страха. «Окей, кто-то играет в какие-то игры. Нужно успокоиться. Успокойся». Но пожелать легче, чем сделать. В ушах у нее стучало от нервного напряжения и адреналина, а во рту пересохло. Если она снова двинется к Кайлу, его могут застрелить. Она остановилась, ожидая, что будет дальше.

Она смотрела на то, как Кайл отчаянно катается по грязи; видно было, что от удара из него чуть не выбило дух, и ей отчаянно хотелось к нему подбежать и помочь. Но она осталась стоять на месте. Из леса вышел человек в сером камуфляже, соответствовавшем убитому ядерной зимой лесу. Это был крупный мужик, державший на груди винтовку, как охотник. Бородатый, в черных солнцезащитных очках. Солнце было не таким ярким, чтобы они могли ему понадобиться, но они производили пугающее впечатление. Мэри подумалось, что он их надел именно для этого. «Так, так», сказал он низким и приятным голосом, с южным акцентом. «Врачиха. Товар, который нам всегда нужен, дорогуша». Она посмотрела на него. Затем она с трудом сглотнула и спросила: «Можно взглянуть на мальчика?» «На мальчика? Это так ты его называешь дома? Мальчиком?» Он приблизился к ней на несколько шагов и остановился. Судя по наклону головы, он, казалось, оглядывал лес вокруг них. «Если он с тобой не состоит в родстве, я просто щас подойду к нему и его пристрелю». В его руках волшебным образом появился пистолет, и он из него прицелился. «Нет!», закричала она, встав у него на пути. «Не надо!» Он плюнул, а затем уставился на нее. Мэри поняла, что в жизни не была никогда так напугана, как в этот момент - ни тогда, когда разорвались бомбы, ни тогда, когда из леса появился тот первый Охотник-Убийца, и даже не в тот раз, когда Деннис впервые вернулся раненным. Это был ужас совершенно иного рода, нового уровня. И этот человек знал это, и он знал, как этим пользоваться. «Ясно», сказал он. «Иди вперед». Она повернулась, и в грязь у ее ног ударила пуля. Мэри резко развернулась к нему, с ужасом на лице. «Только дурак поворачивается к врагу спиной, милашка». Она попятилась, покосившись через плечо, чтобы знать, куда идти. Она еще смотрела на этого мужика, когда вдруг еще одна пуля попала в землю прямо у нее за спиной, заставив ее удивленно вскрикнуть. «Конечно, ты в невыгодном положении, потому что ты окружена. Джефф, подними пацана на ноги». Мэри оглянулась через плечо и увидела, как тот, который напугал мула, подошел к Кайлу, поднял его одной рукой и поставил на ноги. Ее сын упал на колени, схватившись за ребра, и этот мужик ударил его кулаком и потащил его вверх за воротник. «Прекрати», сказала она, двинувшись к нему. Здоровый мужик тоже ударил ее кулаком, и она растянулась на земле. Мэри была просто шокирована, не говоря уже о боли; она и не подозревала, что он мог оказаться так близко к ней. «Вставай», прорычал он, и она поднялась на ноги. Он подошел к ней. «Отныне для тебя все в мире исходит от меня. Для тебя я теперь Бог, и милашка, тебе бы лучше стать религиозным фанатиком, потому что я за тобой буду следить, а мой глаз не закрывается никогда. Вода, которую ты пьешь, еда, которую ты ешь, даже воздух, которым ты дышишь, отныне исходят от меня. Поняла?» Она кивнула, опустив глаза. «Ты больше никогда не скажешь «стой», не скажешь «прекрати», не скажешь ни разу «не надо» и не смей никогда говорить «нет». Можешь только просить «пожалуйста», но смотри не переусердствуй. Ты поняла?» Она кивнула, дрожа. «Да», прошептала она.

«Ты должна говорить «Да, сэр ».

«Да, сэр». «Если я прикажу тебе сожрать говно, ты это сделаешь, иначе следующим звуком, который ты услышишь, будет пуля Джеффа в голову этого ребенка. Ты поняла?»

Она посмотрела на него глазами полными страха. «Да сэр». «О, Кайл, во что мы с тобой влипли?»

«Если попытаешься сбежать, я убью мальчишку, но медленно, и покалечу и тебя, буду медленно резать. Поняла?» Она энергично кивнула. «Да, сэр». «Если я задам тебе вопрос, а ты не ответишь на него честно, я его порежу. Итак. Теперь. Откуда у вас всё это?» «Я украла это из больницы, в которой работала», сказала она. «Большую часть. Кое-что я продаю». Лекарства у нее были свежими, но для этого задания они лежали в старых упаковках, на многих из которых уже истек срок годности. «Откуда они берут лекарства и препараты?», спросил он. «Не знаю», сказала она. «Наверное, в других больницах или аптеках. Именно там я сама иногда их беру, в старых аптеках. Там осталось еще много чего хорошего, если знаешь, что и для чего это». «Режь его», сказал мужик. «Нет! Пожалуйста!», закричала Мэри. Мужик ее ударил. Она услышала, как Кайл вскрикнул, и, когда она подняла голову, у него шла кровь из пореза на подбородке. Кровь лилась у него сквозь пальцы, и он плакал. «За что?», спросила она. Он ударил ее ногой в живот, и она упала, задыхаясь. Он подошел к ней и поставил ногу ей на бедро, перевернув ее на спину, а затем он поставил свою ногу ей на живот.

«Запомни. Я никогда не отвечаю на вопрос «Почему?» , сказал он. «И ты никогда его не задаешь. А также ты не даешь мне информации больше, чем я того спрашиваю, и, самое главное, ты никогда не лжешь мне! »

«Я не лгу», сказала она, ревя. «Клянусь!» Он посмотрел на нее сверху вниз, а затем надавил ногой, пока она не начала задыхаться. Она с трудом подавила желание схватить его за ногу, и через некоторое время он улыбнулся. «Ты быстро учишься. Это хорошо. Теперь, откуда вы сюда приехали?» «Из другого лагеря собирателей, наподобие этого», ответила она. «Сможешь отвести нас к ним?» «Я могу показать вам, где они были», ответила Мэри. «Но эти люди постоянно перемещаются, и их там может не оказаться». «Хочешь, чтобы Джефф снова порезал мальчишку?», спросил он. «Что я тебе говорил насчет того, чтобы ты не давала мне информации больше той, о которой я спрашивал?» «П-простите, сэр». Он поднял руку, и она, содрогнувшись, зажмурилась. Понять, что именно он сочтет лишним, было невозможно. Она понимала, что это был лишь тактический прием. Что он будет подавлять ее и продолжать гавкать на нее, выкрикивая необоснованные требования и подвергать ее каким угодно наказаниям, столько, сколько посчитает нужным. В этом не было ничего личного; в действительности ему было все равно. Просто так это делалось. От того, что она это понимала, избиения вряд ли станут менее эффективными. «Ты сказала пацану ехать домой», сказал он. «Что это за дом и где он?» Они заранее подготовились на такой случай: один старый дом, ветхий, но пригодный для жилья, по умолчанию являлся домашней базой. Он был так внешне замаскирован, что казался заброшенным, но не это было не совсем так. Она описала его и привела его местоположение. «Я знаю это место», ответил здоровый мужик. «Там пусто. Там никто не живет». Когда она промолчала, он ударил ее ногой, сильно, но так, чтобы не повредить органы. «Ну?» «Мы не могли там оставаться на постоянку. Когда наш сад погиб под снегом, я поняла, что нам нужно будет начать искать пищу. Поэтому мы и странствуем по кругу и раз в год возвращаемся домой». Он посмотрел на Кайла. «И этот салага знает туда дорогу?» «Думаю да, мы ездим туда в течение почти всей его жизни. Хотя ему никогда еще не приходилось ехать туда в одиночку». Видимо, он решил ей поверить. Или, может быть, ему просто было лень снова ее бить. «И чем вам платят?» «Едой, в основном. Иногда товарами. Однажды дали нам двух мулов». Он гоготнул: «Теперь ты должна будешь делать для меня кое-что более приятное». «Эпидемию какую-нибудь?», спросила она. «Тупая сучка», сказал он мягко. «Как раз эту часть нашей работы ты, возможно, и загубишь». Он посмотрел на нее. «Вставай. Иди удлини стремена для меня и одного из моих людей». Она это сделала, пройдя мимо Кайла, лишь едва бросив на него взгляд, не осмеливаясь на большее. Он плакал, так, будто сердце его было разбито, и Мэри просто ненавистен был тот факт, что единственное, что она могла для него сделать, это его проигнорировать. «Эй! Сэм! Что будем делать с этим?», крикнула ему какая-то женщина. Мэри подняла глаза; у лошадиных носилок стояла долговязая нескладная баба, в носилках же лежал спящий Чарли. Она отбросила покрывавшее его одеяло, и он оказался у всех на виду храпевшим. Наклонив его, баба сбросила его на землю, и он неуклюже повалился вниз, и на фоне коричневой грязи теперь ярко выделялся свеженаложенный гипс. «Пожалуйста», взмолилась Мэри. Она закончила поправлять ремень и сделала несколько шагов по направлению к раненому. «Пожалуйста что?», спросил здоровенный мужик, Сэм. «Пожалуйста, не убивай этого ублюдка?» Он толкнул ногой раненого, находившегося в бессознательном состоянии. «А почему бы, черт подери, и нет?» «Потому что-» голос Мэри сорвался в рыдании. «Я только недавно наложила ему гипс!» Она решила полностью унизиться, упав на колени и зарыдав. Мародеры на мгновение уставились на нее, но затем Сэм рассмеялся, а вслед за ним и все остальные. «Понимаю», сказал Сэм, ударив себя по бедру. «Это вполне понятно». Он заржал тонким голосом. «Ты же не будешь против, если мы возьмем палатку с одеялом, не правда ли?» Мэри покачала головой, осмелившись подумать, что забрезжила какая-то надежда. «Ты же не оставишь его в живых, да?», спросила баба. «Послушай, Мона, у него на ноге гипс. Он в глухом лесу, без еды, без вещей, без оружия и без товарищей. Я и так его уже этим убиваю». Баба ухмыльнулась, показыв дырки от отсутствующих зубов. «Наверно, да, бесстрашный лидер». «Эй, не наглей тут», посоветовал ей Сэм. Он подошел к Мэри и погладил ее по волосам. «Теперь у нас есть еще одна женщина, девочка. И если будешь плохо себя вести, ничего не получишь».

«О, черт!» , подумала Мэри. «Меня скоро изнасилуют».

«Я знаю, о чем ты думаешь», тихо сказал Сэм. Она подняла на него глаза. «Но это не изнасилование, если по согласию. А это будет по согласию, иначе поплатится этот мальчишка. Слышишь меня?»

Мэри кивнула. «Да, сэр». «Ты грязный ублюдок!»

«Ну тогда ладно». Сэм взгромоздился на мула. «Дай-ка сюда этого ребенка», сказал он Джеффу. Кайл стал пытаться сопротивляться, и Сэм слегка его ударил. «Хочешь, чтобы я снова ударил твою мать?», спросил он. Кайл покачал головой. «Тогда веди себя хорошо. Я не хочу даже знать, что ты здесь. Слышишь меня?» Кайл кивнул. «Отлично». Он посмотрел на Мэри и улыбнулся. «Поехали».

«Если я когда-нибудь снова увижу Дениса, он меня убьет» , подумала Мэри.

 Джефф толкнул ее в спину, и она двинулась вперед. «И я не буду его в том винить, потому что сама готова себя убить».

***

Сэм прокряхтел в последний раз и со вздохом с нее слез. Мэри с трудом сглотнула, борясь с тошнотой. Она изо всех сил старалась ему подчиняться и помогать, но от него воняло, и она ненавидела его больше, чем кого-либо другого во всей своей жизни. «Было очень неплохо», сказал он. Он взглянул на нее краем глаза. «Конечно, будет еще лучше, когда узнаешь, что мне нравится». Он усмехнулся. «И я тебе понравлюсь». Через несколько секунд она на него посмотрела. «Можно теперь увидеться с сыном?», попросила она. «Нет». Он казался раздраженным. «Пожалуйста, ведь он еще маленький мальчик». Перекатившись, он вновь оказался на ней; молниеносно, как нападающая змея, рука его оказалась у нее на горле, и он начал ее душить. «Слушай сюда», прошипел Сэм. «Я считаю детей паразитами. Я считаю, что все те, у кого родились дети после Судного Дня, - преступники». Он сжал ее сильнее. «Я понятно выражаюсь?» Она постаралась кивнуть, как только могла, сложив губами слово «да». Он отпустил ее и перевернулся на спину. «Вот теперь ты испортила мне настроение», сказал он. «Убирайся». Мэри встала и взяла одежду, но затем замерла, задавшись вопросом, можно ли ей будет одеться перед тем, как она выйдет. «И не приближайся к ребенку, слышишь? А теперь убирайся!» Она выскочила из палатки и стала быстро одеваться. Когда она натягивала на себя рубашку, к ней лениво приблизился Джефф. «Эй, сладенькая, не спеши одеваться до конца», сказал он, скаля зубы. «Джефф!», проревел Сэм изнутри палатки. «Иди на хуй, или кто это - Мона? Отстань от нее». Джефф злобно уставился на Мэри, так, что она сразу же почувствовала, что отныне, если он только сможет ей чем-то поднасрать, то он это обязательно сделает. После чего он отвалил.

«Черт» , устало подумала она. «Черт, черт, черт!»

***

Теперь они шли на восток, уже пять дней, проезжая редкие опустевшие фермерские хозяйства, ряд мелких городов, медленно разрушавшихся, и однажды, вдалеке, увидели обугленные руины какого-то города. Большая часть людей, которых они встречали по пути, давно уже были мертвы. Но однажды они пересеклись с «цыганами». Во всяком случае, так теперь называли таких людей. Это были просто обычные люди, отправившиеся в путь в надежде отыскать место получше, чем то, где они раньше жили, и продолжали ехать все дальше и дальше, поскольку такого места в действительности не было. В основном они были безобидны, хотя и промышляли криминалом, когда представлялась такая возможность; воровством и спекуляцией. Их радушно привечали день или два, но затем рады были их спровадить. Сопротивление их не трогало, или же иногда протягивало им руку помощи. За это эти «цыгане» иногда снабжали их информацией, за недорого. В этой группе было два больших фургона, три полудохлых лошади и мул. Они были похожи на одну большую семью с присоединившимися к ним, среди них было четверо пожилых людей, шесть взрослых и семь детей разного возраста. По виду они были из тех, кто лишь выживал, а далеко не процветал еще до Судного Дня. Как только Сэм их увидел, он тут же поднял свой автомат и стал стрелять. С ликующими криками и улюлюканьем к нему присоединились и Джефф с Моной. Мулы же проявили свое неудовольствие, известным способом - пританцовывая, или, как в случае с тем, на котором ехал Сэм: это животное пару раз попыталось взбрыкнуть. Сэм ударил его по голове сбоку прикладом автомата. Мэри сначала настолько опешила, что не могла сдвинуться с места, и только после того, как мул ткнулся в нее сзади мордой, она отошла в сторону. Она увидела, как «цыгане» стали падать. Они едва успели вскрикнуть, не говоря уже о том, чтобы успеть испугаться. Мэри двинулась было вперед, и тут на землю стали падать дети, и она заставила себя остановиться. Она ничего не могла поделать, лишь надеялась, что Сэм не заметил этого ее шага. Внезапно она поняла, что кто-то еще стреляет по цыганам из небольшой рощицы с юго-востока. Отступив за мула, она попыталась сказать об этом Сэму. Из деревьев, взревев, вылетела ракета, сразу же за которой последовала вторая, она поразила оба фургона, превратив их и животных в пылающие обломки. Запах горящей плоти испугал мулов, и луддитам пришлось приложить все усилия, чтобы удержать их под контролем в течение целых нескольких минут. Вожак отчаянно вцепился в поводья вьючного мула, но ни на мгновение не спускал глаз с рощи. «Что случилось, придурок?», взревела Мона. Она спрыгнула с мула Джеффа, на котором сидела сзади, и хлопнула его по крупу. «Заткнись!», сказал Сэм, громким шепотом. «Это они». «Похоже да», сказал Джефф, белый, как мел. Мона посмотрела в сторону рощи и замерла, с трудом сглотнув. Наблюдая за ними, Мария испугалась еще сильней. Если эти злобные убийцы испугались того, кто был скрыт за деревьями, для нее уж тем больше оснований бояться. Она посмотрела в перепуганные глаза Кайла, и больше всего на свете ей захотелось сейчас схватить его и убежать. Но она знала, что она не успеет сделать и пары шагов, прежде чем ее убьют. Но если она подождет и посмотрит, что произойдет, она, может, и уцелеет. Слабый шанс выжить все же лучше, чем никакого. Особенно потому, что вслед за ее смертью гарантированно последует и верная смерть Кайла. Деревья начали трястись, а затем склонились вперед, и из рощи выскочила огромная машина на гусеницах.

Она была не менее шестнадцати футов высотой (5 м) , и на расстоянии казалась довольно узкой. Впереди она вся ощетинилась стеной амбразур, а по обеим ее сторонам находились ракетные установки, сами же ракеты крепились у нее по бокам. На башне у нее стояли прожекторы и, без сомнения, корпус ее был набит боеприпасами. Она покатилась к ним на удивление тихо. Приближаясь, она раздавила несколько трупиков детей цыган, вызвав у Мэри содрогание, но она промолчала.

Наконец, машина остановилась. «Патруль луддитов А-36», рявкнул Сэм. «Сэм Маршалл, командир AS-783490». Машина молчала. Все люди тоже молчали и неподвижно замерли, ожидая ее ответа. «Патруль А-36», машина произнесла с небольшим австрийским акцентом. На груди у Мэри появилось красное лазерное пятно. «Что это?» «Эта пленница - медик», объяснил Сэм. «Постоянный приказ-инструкция предписывает хватать таких лиц и доставлять их в лагерь». «А это что?» Красное пятно появилось на лбу у Кайла. «Это детеныш заключенной», ответил Сэм. «Если удерживать его у нас, то она будет сговорчивей и менее склонной к самоубийству». Мэри уставилась на него. Что случилось с этим крутым жлобом, которого она знала, ненавидела и испытывала к нему отвращение? Машина замолчала и оставалась неподвижной очень долго, словно ее выключили. Однако никто из них не допускал такой возможности. У Мэри сложилось впечатление, что если машина не ответит вплоть до утра, то при восходе солнца обнаружится, что люди стоят все в тех же позах. «Разрешение получено», наконец, ответила машина. «Следуйте дальше, A-36». Она немного отъехала назад, развернулась и поехала обратно по дороге. Сэм жестом велел им двинуться вперед, осторожно объезжая горящие обломки. Все молчали; никто, кроме Мэри и Кайл, не смотрел на машину, катившуюся прочь. Они шли не менее получаса, и только после этого Мэри набралась смелости и спросила Сэма: «Что это было?» Он долгое время молчал и продолжал ехать дальше, даже не взглянув на нее. Они проехали и прошли еще милю или больше, прежде чем он, наконец, заговорил. «Это была машина, Охотник-Убийца», сказал он. «Ее задача - отыскивать людей и их уничтожать». Мэри посмотрела на него. «Я подумала, судя по тому, как вы все вели себя, что она была намерена убить вас». Губы у Сэма побледнели. «Иногда они так и поступают. Но мы тут все хорошие луддиты», сказал он. «С нами всё в порядке. Поэтому нет смысла нас убивать; мы не станем размножаться в ближайшее время, и мы хорошо выполняем свою работу. Вот поэтому этот патруль и является подразделением класса А». «Ааа», сказала она. Они прошли еще несколько миль, и она стала замечать характерные черты и запах промышленного производства в воздухе. «Мы почти приехали», воскликнула Мона. Сэм приказал остановиться и вытащил из кармана какой-то прибор. Он ввел в него код, и они стали ждать. Через пять минут в устройстве что-то звякнуло, и они снова двинулись вперед. Вскоре после этого они поднялись на холм, и когда Мэри, задыхаясь, выбралась на вершину, она, шокированная увиденным, и вовсе перестала дышать. Перед ней в некогда небольшой долине стояло единственное одноэтажное здание. Размерами, должно быть, две мили на три. Через каждые пятьсот футов из нее торчали дымящиеся трубы, а на каждом углу имелись вышки и небольшая спутниковая тарелка через каждую тысячу футов. Все это строение было окружено проволочной оградой, вдоль которой каждые пятьдесят футов стояли сторожевые вышки. Уродливое, безобразное на вид, сколоченное наспех, кое-как здание, что характерно для всех абсолютно утилитарных построек. Она возненавидела его с первого же взгляда. «Внутри еще хуже», сказал Сэм.

Она посмотрела на него и могла поклясться, что увидела жалость и сострадание у него на лице. «Может, поэтому он и носит эти очки» , подумала она.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

УЛИЦА ЛА КОРУНЬЯ, МЕХИКО ТРИ ГОДА СПУСТЯ

Терминатор повернул голову к нечеткой тепловой сигнатуре, пытаясь лучше сфокусироваться на объекте. Через несколько секунд, когда яркое пятно так и не стало более отчетливым, он отвернулся. Его процессоры сообщили ему, что это светлое пятно, вероятно, являлось какой-то каменной глыбой с высоким содержанием металла, все еще горячим от недавно севшего солнца. Это была последняя оценка ситуации, сделанная этим Терминатором, потому что его нейронный сетевой процессор жестоко ошибся.

Джон ухмыльнулся, подняв голову из-за скалы и увидев, как Терминатор отвернулся. Новая штуковина, которую смастерил Сног, возможно, и не была очень мощной и долговечной, но приборчик этот действительно был настоящим спасительным средством, пока работал. Он снабжал владельца ложным сигналом вокруг себя в радиусе около четырех футов, корректируя и сглаживая тепловую сигнатуру, из-за чего человеческое тело казалось ярким расплывчатым пятном, которое могло остаться, например, после какого-нибудь взрыва. Он тщательно прицелился Терминатору в голову; плазменная молния ударила плотным пучком актиничного света, и твердостойкий сплав черепа твари превратился в искрящуюся массу расплавленных комков металла и горящего газа.

Очки ночного видения автоматически снизили для Джона яркость этой вспышки; он перекатился к другой скале - всегда меняй место после выстрела, - а затем щелкнул переключателем на своем устройстве и двинулся вперед.

Вслед за ним вперед двинулись и остальные, его штабное ударное подразделение. Они стали передвигаться от камня к камню по каменистому склону, поросшему редкими кактусами иарникой Шамиссо. Ночной воздух был пропитан травяными запахами кустарников этой пустынной местности, озоном и горячим металлом, от ударов молний, пронзавших тьму.

Джон теперь редко принимал непосредственное участие в боевых операциях. По большей части он теперь занимался планированием, организацией и отдавал приказы. Лично самому бросаться в бой с винтовкой наперевес? У него, честно говоря, не было на это времени. Но на сей раз, в данном конкретном случае, никто и ничто не могло удержать его от участия в бою. В беду попала его мать. Вдруг откуда ни возьмись, перед ним оказался попрыгунчик - коробка на пружинах, уже вытянувшая несколько щупалец с раскрытыми и готовыми к уколам жалами, наполненными отравленной кислотой. Джон взмахнул прикладом своей плазменной винтовки, как бейсбольной битой, и ударив прыгучий ящик, отшвырнул его в сторону, коробка отлетела, после чего последовал взрыв, превративший ее в расплавленные осколки - один из которых вонзился ему в руку, пробив грубую и прочную ткань его формы. Он выругался и смахнул его; остывающий металл треснул, отлетев в сторону, оставив у него на рукаве обесцвеченное пятно на ткани. Вплоть до настоящего времени большая часть автоматизированных заводов в Центральной и Южной Америке в основном производили вот этих небольших, но опасных и весьма смертоносных прыгучих убийц. Они были довольно простой конструкции, и с очень простым программированием: механический эквивалент небольшого и очень прыгучего зверька ласки. Подпрыгнув к тебе спереди, попрыгунчик впрыскивал тебе уколом в сердце соляную кислоту; подпрыгнув со спины, впрыскивал ее в мозг. Небольшие, дешевые и простые в изготовлении, их единственный недостаток, с точки зрения Скайнета, заключался в том, что они могли убивать лишь одного человека за раз. Но теперь Скайнет постепенно стал расширять свои небольшие заводы к югу от границы, чтобы они могли производить полномасштабных Охотников-Убийц (HK) и Терминаторов. Сопротивление уничтожало те заводы, о существовании которых узнавало, но, зная, что они будут это делать, Скайнет выстроил еще много таких же заводов, и не всегда в отдаленных районах. Казалось, будто эти Охотники-Убийцы стали появляться теперь невесть откуда, и ими было уничтожено до двадцати небольших городов еще до того, как сопротивление в Мексике вообще успело об этом узнать. Атакующие добрались до вершины возвышенности; судя по картам, здесь должен был находиться заброшенный свинцово-серебряный рудник, рядом с таким же заброшенным поселком, постепенно разрушавшимся и превращавшимся вновь в ту же самую глиняную массу, из которой он и был выстроен.

Вместо этого он просто кишел всякой нежитью. Джон увидел перед собой движущуюся землю, сверкающую и извивающуюся рябь ползущих вперед к нему крошечных роботов-убийц, и в желудке у него всё похолодело. Это было похоже на вторжение полчищ насекомых-паразитов, из-за чего волосы вставали дыбом на затылке, и хотелось, словно обезумев, начать их убивать. Он стал косить их плазменным лучом справа налево и обратно, отступая назад перед надвигавшимся их потоком и ругаясь, когда винтовка начала обжигать ему левую руку через изолированное цевье.

Рядом с ним остановился солдат и полыхнул по земле устаревшим технологически - но проверенным и не менее эффективным для этой операции средством - огнеметом. С колотящимся сердцем Джон убрал свою винтовку. Ему нужно было приберечь ее аккумуляторы для бoльших по размеру убийц. Скайнет придерживал их, послав вперед этих маленьких монстров для того, чтобыизнурить бойцов Сопротивления и заставить их потратить на них свои боеприпасы.

«Не получится» , подумал Джон. «Когда же эта дьявольская тварь это поймет?» Если он не мог в чем-то существенном изменить будущее, то и Скайнет тоже это сделать не в состоянии. Люди должны были победить. Не сейчас, пока еще не сейчас. И по-видимому, еще не скоро, но понемногу, по крупицам, шаг за шагом, они набирали силу, они продвигались вперед. Биологические существа имели неоспоримые преимущества перед машинами. Они могли воспроизводить себе подобных, и для этого им не требовалось заниматься добычей, переработкой, транспортировкой, формовкой и сборкой себе подобных; об этом позаботилась сама Биосфера.

Солдат прекратил поливать огнем, и они вдвоем стали ждать, появится ли что-нибудь из пламени. Когда оттуда ничего не появилось, они сами двинулись вперед, осторожно пробираясь мимо сожженных обломков. Наступить на иглу, наполненную кислотой, означало по глупости потерять ногу. Согласно их разведданным, в этом котловане должен был находиться завод. Джон крепче сжал винтовку. Давно прошло то время, когда заводы были легкими мишенями. Скайнет больше уже не полагался лишь на удаленное их расположение; он всеми силами будет сражаться с Сопротивлением за этот завод. Джон резко пригнулся, увидев свет. У Охотников-Убийц имелись огромные прожекторы, установленные на крышах их металлических панцирей, хотя самим им они были не нужны. Как и у Терминаторов, у них имелись инфракрасные датчики, отслеживавшие тела по теплоте. Но в свете этих огромных прожекторов было что-то запугивающее, сбивающее с толку, приводящее в смятение и, к сожалению, воздействовавшее на очки ночного видения, из-за чего они становились менее эффективными. Джон поднял свои очки. «Хантер-Киллеры», коротко сказал он, сообщив всем в сети, что Скайнет посылает в бой тяжелую артиллерию. Он передал свои координаты, чтобы их собственная тяжелая артиллерия смогла отреагировать на эту угрозу. Лучше начать уничтожать этих тварей заранее, пока они их не заметили.

Скайнет любил иногда привязывать к машинам людей - еще живых заключенных или трупы, или и тех, и других. От незнания того, кто есть кто, как правило, стрелять по ним было очень тяжело. И даже несмотря на то, что те из людей, кто вел огонь, знали , что они ни в коей мере не в состоянии спасти этих людей, тем не менее, они все равно колебались. Таков был один из многих психологических экспериментов Скайнета.

 «Проблема в том» , думал Джон, «что каждый раз, когда он вытворяет что-нибудь подобное, и мы вынуждены действовать против наших собственных человеческих инстинктов, мы теряем какую-то часть наших человеческих качеств».

Война, говорил ему Дитер, именно такое воздействие и оказывает. Но, по мнению Джона, Скайнет, путем проб и ошибок, делал их все более маш иноподными. «И какими же мы станем, когда все это закончится?», спрашивал Джон. «Мы станем счастливее», ответил Дитер. «А пока мы должны делать все, чтобы выжить».

Джон нырнул за выступ скалы и стал ждать, когда появится Охотник-Убийца. «Можно подумать, они научились не появляться невидимыми на фоне неба» , подумал Джон. Но с другой стороны, другого пути, по которому такая большая машина могла выехать из долины, где она была изготовлена, не было.

Оттуда, где он занял позицию, взвыв, вылетела ракета, и Джон свернулся в позу эмбриона, доверившись своему бронежилету, чтобы он принял на себя возможные осколки, и собственному везению, чтобы оно спасло его от взрыва. Взрыв прогремел примерно в пятнадцати ярдах перед ним, и взрывная волна от него была похожа на чей-то сильный удар ему по спине, чуть не выбив из него дух и воздух из легких. Тепловой удар был интенсивным, но кратким. Он откатился назад, увидев, как машина тяжело прокатилась вперед еще несколько метров, большая часть ее башни была снесена попаданием, а нижняя половина превратилась в пылающую печь. Она покатилась дальше, уже безмозглая и ослепленная. За нею, освещенный пламенем, появился сверкающий металл отряда Т-90, скелетных Терминаторов, с мерцающими красными глазами и ухмылкой челюстей, похожих на человеческие. Джон рявкнул в рацию приказ, и артиллерия позади него снова открыла огонь - 25-мм автоматическими скорострельными пушками, установленными на бронеавтомобилях Хамви. Машины-убийцы разметало взрывом, как кегли, и обломки их взлетели в небо, замерцав как звезды. Те из них, которые оказались вне зоны воздействия взрыва, на несколько секунд остановились и заглохли. Пригнувшись, Джон побежал вперед и выстрелил в голову ближайшему Терминатору. Следующий за ним стал медленно возвращаться к жизни, нащупал свою плазменную винтовку и начал ее поднимать. Огненная вспышка его ослепила, и Джон выстрелил сам снова, уничтожив его. Он повернулся к солдату с огнеметом и обнаружил, что это молодая женщина - нет, еще девушка. Если ей было больше пятнадцати, он бы сильно удивился. «Спасибо», коротко сказал он, внезапно почувствовав себя старшим. «Сожги вон тот кустарник; нужно спутать им сенсоры, чтобы мы могли двигаться под этим прикрытием». «Есть, сэр». Она приступила к работе, и за считанные секунды жар стал почти невыносимым. Он сощурился, скривив губы в гримасе. Но у девушки был защитный щиток, и выражение лица у нее, по крайней мере, то, какое он заметил, было почти безмятежным. Странно было чувствовать себя в безопасности, проведя людей сюда сквозь весь этот огонь, но машины испытывали трудности с работой своих датчиков и сенсоров при такой высокой температуре. Джон отдал приказ, и его люди - мужчины и женщины - устремились вперед, рассеившись по скалистой местности. «Осторожно», сказал он. «Тут прыгуны». Можно было почти физически почувствовать, как выросло напряжение. Все люто ненавидели эти коробки на пружинах. Внизу на позицию выдвинулся один из Хантер-Киллеров. «Зачистить проход», крикнул Джон, и солдаты исчезли со склона и горящих кустов; он скатился по холму к заводу, притормозив, схватившись за низкорослый куст. Охотник-Убийца выстрелил, и позади него взорвалась земля, поднявшись и сгорев в результате взрыва, расплавились даже камни. Хантер-Киллер двинулся вперед, и Джон мог точно сказать, что Убийца сметет за собой всю землю нисходящими дугами. Даже будучи ослепленным, он был способен наносить максимальный урон. «Огонь!», крикнул он. Этот взрыв даст их артиллерии некоторое представление о необходимой траектории. Вокруг Хантер-Киллеров находились Терминаторы, тоже слепые, без сомнения. Они подождут, пока не закончит их большой брат; а затем они двинутся вперед, зачищая любое сопротивление.

«Только два Хантер-Киллера» , подумал Джон. «И ни одного воздушного, слава Богу».

Но в чем тут дело? Почему завод так слабо охраняется? Он оглядел сам завод. Внешняя его поверхность была пронизана сотами небольших прямоугольных отверстий для прыгучих ящиков; все это было похоже на нечто вроде высокотехнологичного гнезда. Мысль об этом заставила его тяжело сглотнуть. На крыше находились антенны, которые непосредственно соединяли его со Скайнетом.

«Несомненно, этот ублюдок сейчас наблюдает за всем происходящим» , подумал он.

Некоторое удовлетворение он почувствовал оттого, что Скайнет не мог видеть больше того, что показывали ему созданные им твари. Только сильное белое марево от огня и какой-то черный фон, и то же самое с орбиты. Сверху завод с виду был небольшим, но по опыту он знал, что он может уходить вглубь в землю вплоть до шести уровней. В таком месте, вероятно, человеческих рабов не окажется. Разумеется, они всё проверят, на всякий случай, но нигде не было видно посадок овощей, как это обычно имело место там, где были задействованы люди. И никаких признаков свалки отходов. И все же Скайнет был хитрой и коварной тварью. А сейчас ценна была жизнь каждого человека.

«А теперь к самому сложному вопросу» , подумал он. «Итак, если б я был своей мамой, где бы я сейчас находился?»

«Майор Хопкинс», сказал он вслух. «Стандартная атака на завод. Дайте мне схему - здесь имеется местная внешняя ретрансляционная антенна?» «Да, сэр. Вот… где-то здесь». Данные поступили Джону в его оптический прибор; он отметил точку и сопоставил план у него в очках с местностью. «Значит, мама вон там», сказал он. «Штабная группа, за мной!» Инфракрасное сканирование показало наличие теплового пятна на полпути к одному из бесконечных скалистых холмов; на вершине его находился еще один, на котором, как показывал скан, находились полурасплавленные остатки трансляционной вышки.

«Неплохой тактический ход, мама» , подумал он. Уничтожение вышки снижало координацию усилий противника во всей этой зоне. «Но застрять в пещере - не очень-то в кайф».

Вход в пещеру был буквально завален останками уничтоженных машин; а это означало, что у группы Сары, вероятно, кончились взрывчатка и боеприпасы. «Минометы», сказал он. «Нанести удар по данной позиции».

***

Сара прижалась к скале, отдавая приказы молодому человеку, который стоял рядом с ней на одном колене. Одновременно санитар фиксировал ей раненную руку на перевязи. «Ааах!», рявкнула Сара. Она яростно зыркнула на санитара, но затем, отвернувшись, мрачно извинилась. Большая часть ее плеча теперь была уже забинтована, в центре повязки видна была сочащаяся кровь, а на шее и плече блестела мазь от ожогов. Вокруг глаз у нее темнели круги, похожие на синяки, но появились они там от изнурения, истощения и нехватки еды. Когда солдат и санитар узнали появившегося здесь Джона, они пробормотали «извините» и отошли. Сара улыбнулась ему, затем закрыла глаза и прислонила голову к скале. «Слава богу, ты пришел», тихо сказала она.

«Слава богу, что ты здесь », ответил он. Он покачал головой. «Мама-»

«Не надо», вмешалась она. «Мне не до этого. Такое может случиться с кем угодно». Это было правдой, он это знал. Попала она в этот переплет совсем не из-за плохого руководства или глупой бравады. Она до сих пор была одним из лучших полевых командиров Сопротивления. Но она была ранена, и это была его мать. Вздохнув, Джон опустился на землю и сел, скрестив ноги, рядом с ней. Он просто сел и стал смотреть на нее и ждать, пока она откроет глаза. На мгновение ему показалось, будто она вообще-то даже заснула, и он почувствовал себя немного виноватым, за то, что он как бы несправедливо пытался на нее давить. Но затем он принял твердое решение. Если она отключилась, то он дождется, пока она не проснется, даже если потребуется ждать всю ночь.

«К тому времени я усну, и тогда она решит меня дождаться, а потом снова уснет». Он улыбнулся и стал ждать. Но через некоторое время она с усилием открыла глаза и улыбнулась ему. И от этого она словно помолодела сразу на несколько лет.

«Я подумала, что уснула. И не могла никак понять, приснился ли ты мне или нет». «Да, ты уснула. Отключилась, то есть». Он потянулся к ней и положил руку ей на голову, погладив ей волосы и убрав их со лба. «Сильно ты ранена?»

«Пока точно не знаю», сказала она. «Это может сказать только настоящий врач. Но болит достаточно сильно, так что мне действительно нужны болеутоляющие». Сара озадаченно на него посмотрела. «А этот парень дал мне их?»

«Пойду узнаю», сказал он и встал. Через несколько минут он вернулся, сжимая что-то в кулаке. Он снова сел и, вытащив свою флягу, отвинтил крышку и налил в нее воды. Затем он протянул ей таблетку. «Кодеин», сказал он.

«Ах, кодеин - друг наш верный», сказала Сара, швырнула таблетку себе в рот, взяв крышечку и глотнув воды. « Уже чувствую себя лучше, зная, что буду чувствовать себя лучше».

Он улыбнулся, но как-то обеспокоенно. «Мама, я тут думал кое о чем». «Отлично», сказала она. «Твоя мать гордится тобой. Продолжай в том же духе, и мы со всем этим справимся».

Он усмехнулся. «Я думал насчет тебя ».

Она вздохнула и жестом попросила его продолжать. «Мама, думаю, тебе пора умереть».

Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами: «Чего???»

«Ну не на самом деле, конечно», быстро сказал он, улыбнувшись. «Смотри, мам, ты тут тяжело ранена. Это может быть такая травма, которая сопряжена с инвалидностью, а это значит, что твоему участию в операциях может прийти конец. И мне кажется, тебе пора вернуться домой». «Домой?», спросила она так, будто она вовсе не расслышала этого слова. Сара приподнялась немного, стиснув зубы. Джон потянулся было к ней, но она остановила его взглядом.

« Дом - это где?», Сара подняла брови. «В Парагвае? Или в Лос-Анджелесе, возможно?»

Он сжал губы и улыбнулся. «Дом для тебя - это там, где Дитер. А со времени своего ранения Дитер находится в штате Вашингтон, обучает там наших людей. И ему может понадобиться твоя помощь. И думаю, тебе очень хотелось бы снова с ним увидеться». «Ты знаешь, что это так», согласилась Сара. «Но ты же, кроме того, знаешь, что нам так много еще нужно сделать». «Я не предлагаю тебе уйти, так сказать, в отставку, мама. Да ты и не уйдешь. Я хочу просто сказать, что, возможно, пора тебе завязывать с участием в боевых операциях». «Пока я не опозорилась?» «Скорее, пока тебя не убили. Думаю, ты слишком ценна для нас в сех. Лучше всего у тебя получается учить людей. Посмотри на меня», сказал он, широко разведя в сторону руки. Она усмехнулась. «Да, Великий Сраный Полководец». Она задумчиво кивнула. «Это точно моих рук дело». «А как же. И мне, кроме того, нужно, чтобы ты присмотрела за Сногом. Он со своей командой занялся какой-то очень странной херней. А ты единственный человек на этой планете, который способен его запугать и обуздать». Джон сделал паузу, прикусив нижнюю губу, а затем продолжил. «А кроме того, я считаю, что нам нужна мученица». Сара подняла брови. «Да ну, неужели?» «Угу. Видишь ли, мне кажется, людям нужно напоминать, за что они сражаются. И мне кажется, что история твоей жизни», - он сочувственно посмотрел на маму, - «и твоей борьбы будет напоминать им о том, что надежда есть». Она нахмурилась. «Может, я и устала, но я что-то пока не понимаю, почему это я должна умереть».

«Ну», хмыкнул он, «ты, конечно же, на самом деле вовсе не умрешь. Просто мы скажем, что ты погибла, и создадим тебе новую личность».

«Ахаха. Только вот я, кажется, пропустила, почему?» «Потому что, если ты уйдешь лишь по ранению, как бы наполовину, то боюсь, что это будет лишь напоминать людям о том, как долго все это уже длится, и как долго это может еще продолжаться. А это, как ты сама понимаешь, будет лишь ввергать их в депрессию». «А моя смерть станет сигналом к началу праздничной ?вечеринки. О да, конечно, я все поняла».

«Мама. Твоя смерть сделает тебя святой». Он помолчал. «Легендой».

Она заморгала. «Оу». Так называл ее Кайл. Легендой. Сара посмотрела на Джона со слезами на глазах. «Понимаю». Он похлопал ее по руке. «Подумай об этом вечером на сон грядущий». Широко зевнув, она попыталась продолжить. А затем повторила: «Не думаю, что мне это удастся. Кодеин бьет по мозгам. Спокойной ночки». Она сложила губы в поцелуе и погрузилась в сон под лекарством. Джон сидел и еще долго смотрел на нее. Подошел санитар и проверил ее состояние, положительно кивнул Джону - что стало для него явным облегчением - и ушел. Конец боя был обычен и ясен; единственным серьезным вопросом было то, сколько жертв они понесут, и сколько полезного производственного оборудования они смогут захватить - и сколько же из него окажется точно без спрятанных в них мин-ловушек. Ему казалось, что он ее убедил. По крайней мере, он на это надеялся. Ему ни за что, конечно же, не хотелось, чтобы она злилась на него или у нее поехала бы крыша. Но ей нужно было время, чтобы оправиться от ранения, если она вообще на это согласится. И он не видел препятствий, почему это выздоровление не может протекать рядом с Дитером. И как только она окажется рядом с ним, она поймет, как она там нужна. Ему казалось, что он убедил ее и по вопросу о легенде. По крайней мере, он на это надеялся. Но для того, чтобы стать легендой, потребуется время, а Кайлу было уже десять лет. Джон вздохнул. Несмотря на то, что он считал этот шаг необходимым, ему не нравилась его нечестность, некий обман. «Сначала», возможно такое, чтобы его мать действительно умерла в этой пещере. Но так как, слава Богу, она не погибла… то теперь пора было вынести ее отсюда, из зоны, непосредственно опасной для жизни. Подошел его помощник и похлопал Джона по плечу, вывев его из забытья. В последний раз с любовью взглянув на спящее лицо Сары, он поднялся и последовал за бойцом туда, где его ждали люди, с рапортами о ситуации.

МИССУРИ

Лазарет был плохо освещенным, небольшим и не очень чистым. Но учитывая имевшиеся у них медикаменты, персоналу из трех медсестер удалось сохранить немало человеческих жизней за те три года, которые пробыла тут Мэри Риз. На трех из пяти коек лежали пациенты, двое с загадочной лихорадкой, которой обычно и страдали здесь заключенные. Один с ужасающей травмой руки, затянутой в какой-то станок. Мэри перевязывала этому мужчине руку и думала о тех ушедших навсегда днях, когда микрохирургия могла бы спасти ему руку. Несчастный случай произошел только вчера, и в рану пока не попала инфекция. Хотя бы это, по крайней мере, хорошо. Но если руку не залечить, и этот человек не сможет работать, то он обречен. В помещение ворвались санитары-носильщики с человеком, который был сильно обожжен в области головы и в верхней части тела. Он был без сознания и на вес явно тяжелым. «Куда его положить?», гаркнул один из них. Мэри показала на смотровой стол и взглянула на них внимательней. Она никогда их прежде не видела, и сейчас она впервые заметила, что на них не было формы заключенных - тех мешковатых серых х/б рубашек и штанов. Они были одеты для работы снаружи, в камуфляж. Носильщики положили пациента на стол и, бросив носилки, кинулись прочь, как будто боялись, что их поймают тут, в таком месте, где их по идее быть не должно. Мэри встретилась взглядом с Тией Неверс, своим ассистентом, молодой чернокожей женщиной, с очень короткими волосами, обрамлявшими череп красивой формы. «Черт, что это было?», пробормотала Тиа. «Сама задаю себе точно такой же вопрос», согласилась Мэри. Она быстро закончила перевязку пациента и подошла к раковине вымыть руки. Затем она принесла к смотровому столу теплую мыльную воду и начала быстро и ловко отмывать мужчине лицо и голову. Тиа взяла ножницы и начала обрезать ему сгоревшие волосы, очищая кожу головы для лечения. «Сдается мне, довольно близко от этого парня прошел плазменный луч», сказала Тиа. Мэри кивнула. «Похоже на то. И поэтому я не могу понять, что он здесь делает». Хантер-Киллеры обычно не подбирали раненых, чтобы их потом выхаживали. Они скорее раздавили бы их под своими гусеницами. Он из Сопротивления? Если так, то что за коварный план разрабатывает Скайнет? Она смывала ему кожу, стараясь это делать как можно осторожнее и как можно быстрее, и сажа нехотя стала сходить с его лица. Наконец, она очистила большую часть лица и вдруг узнала его. Она замерла в шоке, оставшись стоять на месте с капающей тряпочкой в ??руке, уставившись на него.

Тиа взглянула на нее с того места, откуда разрезала ему рубашку, а затем взглянула на пациента. «Твою мать!», прошипела она. «Я знаю этого ублюдка! Это проклятый луддит! Звать его Сэм».

Она отошла от стола и посмотрела на Мэри. «С какой стати он здесь?» Мэри оглянулась и наклонилась к подруге. «Не думаю, что он должен здесь находиться. Эти типы вылетели отсюда пулей, сразу же после того, как сбросили его нам. Навскидку, я бы предположила, что Скайнет начал ликвидировать своих последователей из числа людей». Та посмотрела на Сэма, как на полураздавленного таракана, и губы ее вытянулись в широкой улыбке, обнажив зубы. «Замечаааательно», протянула она. Тиа бросила ножницы, повернулась и стала уходить. «Постой!» Мэри схватила ее за руку. Взмахнув рукой, Тиа вырвалась из рук Мэри, и яростно уставилась на нее. «Он убил моего мужа», сказала она холодно. «Никогда в жизни я не стану его лечить». Она встретилась с Мэри взглядом. «И не проси даже меня об этом». «Прежде всего», сказала Мэри, «это первый человек снаружи лагеря, которого я тут вижу за последние два года. Он может рассказать нам, что там происходит».

«Он луддит , Мэри! Нельзя доверять ни слову из того, что говорят эти суки!»

«Во-вторых, он сильно обгорел; мы мало что можем сделать, лишь удобней его положить и чем-то облегчить его страдания».

« Я не дам этому подонку наших обезболивающих. Пусть он страдает, как заставлял страдать других». Она свирепо и с вызовом уставилась на подругу.

«Нельзя так делать», сказала Мэри. Она с сочувствием посмотрела на Тию.

Тиа закатила глаза. «О нет, можно!» Она сжала губы и подошла на шаг ближе к Мэри. Опустив глаза, она тихо сказала: «Эта… тварь … меня изнасиловала, на глазах у моего умирающего мужа». Затем она подняла глаза. «И я пальцем не пошевельну, чтобы ему помочь. Ни одним пальцем!»

Мэри схватила ее за руку и встряхнула. «Нет, ты поможешь!» Пораженная Тия уставилась на нее: «С какой это стати?», наконец, спросила она.

«Потому что ты лучше его. Потому что ты медсестра. И потому что мы не собираемся давать Скайнету возможность ??победить нас вот таким образом». На этот раз уже она приблизилась к ней на шаг, сверля своими глазами изумленные глаза Тии. «Потому что мы должны держаться за каждый клочок, каждую капельку человечности, которые в нас еще остались. И потому что каждый раз, когда мы так поступаем, это небольшая победа над Скайнетом. Я не могу защититься от этой твари, способной убить мое тело, но я никогда не позволю ей убить мою душу!»

Тиа откинула назад голову и посмотрела на нее. «Оу», сказала она. Она захлопала ресничками, а затем добавила: «Тогда, наверное, мне лучше закончить разрезать эту рубашку». «Наверное, да, так будет лучше». Мэри чувствовала, что удивлена, так же, как и Тия.

«Откуда это взялось у меня?» , удивилась она. Она вернулась и, вновь взяв в руки тряпочку, стала продолжать смывать сажу.

Они могли помочь ему лишь антибактериальной мазью на антибиотиках, из тех, что получены без рецепта. Срок годности ее уже истек, и вообще ее было у них не так много, но все равно это наверняка лучше, чем ничего, если бы они отнеслись к нему иначе. Мэри сомневалась, что ему это поможет.

«Похоже, стерилизации тут будет недостаточно» , подумала она презрительно.

***

Ежедневно Мэри оставляла Кайлу часть своего обеда вместе с короткой запиской, каждый раз на новом месте. В записке указывалось следующее место встречи, а в тексте обычно говорилось только «Я люблю тебя». Пару раз в год ей, бывало, случайно выпадала возможность с ним поговорить, но каждую неделю она старалась хотя бы мельком взглянуть на него. Тяжело, конечно, но безопаснее. Меньше чем за неделю пребывания на этом заводе они поняли, что если кто-то проявит свое небезразличие к другому человеку, тогда этот человек может понести наказание за такой «проступок». А поскольку проступок этот вполне может оказаться мнимым, Мэри сказала Кайлу, что она всегда будет любить его и будет пытаться помочь ему, но что она будет стараться держаться от него на расстоянии. И хотя ему было только семь лет, он уже предостаточно всего навидался, чтобы это понимать. Она шла, как бы прогуливаясь; но затем, очень быстро, чтобы трудно было это увидеть, она оставила небольшой сверток в малозаметном месте наподобие полки. Но прежде чем она успела убрать руку, за кисть ее схватила чья-то маленькая рука. Вздрогнув, она взглянула в темную щель между машинами и увидела своего сына. Она улыбнулась и села, притворившись, что снимает обувь, чтобы выбросить из нее угодивший туда камешек. «У тебя все нормально?», прошептала она. «Да. Просто хотелось услышать твой голос». Она подняла обувь так, чтобы смогла повернуть голову в его сторону. Она увидела его запачканное лицо и блестевшие глаза. Она усмехнулась, испытав настоящее счастье, и скрыла улыбку за гримасой. «Я очень рада тебя видеть», сказала она, стараясь не шевелить губами. «Люблю тебя». Он улыбнулся. «Я тоже тебя люблю, мама». Она перевернула туфлю и притворилась, будто что-то в ней высматривает. «Все хорошо?»

«Если не считать пребывания здесь, то да». На лице у него появилось бунтарское выражение. «Я хочу, мне нужно видеть солнце, мама. Не могу больше этого терпеть».

Она перестала возиться с туфлей и посмотрела на него. «Не паникуй», строго сказала она. «И не делай глупостей». «Мне кажется, я знаю, как отсюда можно сбежать», прошептал он. «И смогу найти папу и привести сюда помощь». «Тебе будет нужна информация о том, что творится тут и за пределами лагеря», сказала Мэри, начав надевать обувь. «Думаю, что смогу тебе ее раздобыть, но на это может потребоваться некоторое время. Тебе придется подождать». Он взглянул на нее. «Не уверен, что верю тебе», сказал он, наконец. Мэри улыбнулась и посмотрела на него из-под бровей. «Да, ведь я так часто тебя подводила. Как можно мне доверять?» Это его явно огорчило, и он чуть заёрзал, оглядываясь по сторонам, а затем вновь взглянул на нее, после чего нахмурился. «Сегодня в лазарет принесли Сэма», сказала она. «Кого?» Она удивленно залопала глазами. «Сэма. Того типа, который нас тогда и схватил, помнишь?» Он медленно кивнул, глаза его увеличились. «Ты ему оказываешь помощь?» В голосе у него прозвучало полное недоверие, словно она намекнула, что у нее может родиться ребенок от машины. Мэри посмотрела на него очень серьезно и твердо. «Я намерена выкачать из него информацию», сказала она. «Думаю, что смогу заставить его рассказать мне правду. А как только у нас будет какая-то информация, мы будем знать, как действовать».

Кайл посмотрел на нее с отчаянием. «Мама», сказал он, «мне нужно —»

 «Я знаю», быстро ответила она. «Я прекрасно понимаю , что ты чувствуешь. Но ты должен дать мне немного времени. Встретимся у штамповщиков через неделю. В это же время». Она посмотрела на него, убеждая его согласиться.

Он встал и начал уходить. «Я приду», сказал он. А потом он ушел. Мэри еще некоторое время повозилась с обувью, а затем надела ее и пошла дальше по своим делам.

***

На следующий день - для Мэри это было утро, хотя снаружи, возможно, была и полночь - она ??огляделась и увидела, что мужчина с травмированной рукой исчез. Согласно записи в его медкарте, его унесли во время ночной смены. «Хорошо, что меня тут не было» , подумала она. Ничего ужаснее подобных «выписок» в этом месте не происходило.

 Двое с лихорадкой еще лежали здесь, у обоих ночью произошел кризис. «Здесь ничего не требуется» , с удовлетворением подумала она. Она обнаружила, что Сэм очнулся и находится в крайне возбужденном состоянии от боли. Пульс у него был сто сорок в минуту, и он неистово дрожал, зубы у него безудержно стучали.

«Дай мне что-нибудь от боли!», потребовал он сквозь стиснутые зубы. «Сейчас же!»

Мэри просмотрела его медкарту; он, конечно, нуждался в помощи, даже вообще-то она была ему очень нужна. «Похоже, ночью у Сэма оказалась еще одна довольная клиентка из тех, кто здесь работает». Она кивнула. «Ладно, похоже, тебе действительно что-то нужно дать».

«И включи обогрев; тут холодно». Она посмотрела на него с жалостью. «Тебе холодно, потому что у тебя сильные ожоги. Боюсь, я ничем тебе не смогу помочь в этом». Она проигнорировала изданный им какой-то недовольный звук и отправилась за кодеином для него. «Что случилось? Как это с тобой произошло?», спросила она через плечо. «Несчастный случай».

Она посмотрела на него. Глаза у него были закрыты, и он дрожал, но ей было видно, что он пытался сдерживаться. Мэри сжала губы. Теперь ей было его жалко, но она не могла позволить ему это понять. «О да, все верно», ответила она. «Наверняка это была досадная случайность, потому что ни одна машина никогда преднамеренно не нанесет вред человеку».

«Пошла ты», сказал он. Она встала над ним, с таблеткой в одной руке и стаканом воды в другой. «Знаешь что, Сэм? Вообще-то тебе здесь находиться не положено. Твои ребята сюда ворвались как бешеные, потом бросили тебя сюда и побежали от тебя прочь, как от чумы. Сюда, в лазарет для заключенных. Подумай об этом». Она наклонилась к нему. «Не думаю, что они считают, что твой несчастный случай является случайностью». «Иди на хуй», прорычал он. «Зря», сказала она. «Но с другой стороны, ты ведь далеко не в лучшей форме. Что там у вас происходит?» «Там рай». Взгляд его был абсолютно злобным. «Должно быть, так и есть, поэтому машины и решили, что теперь они могут избавиться от ваших услуг и от вас самих», небрежно заметила Мэри. Она снова наклонилась к нему и жарко прошептала: «Тебе не приходило в голову, что сдача всего мира во владение машинам может далеко не лучшим образом отразиться на птицах, пчелках и кроликах?» «Ненавижу тебя», прорычал Сэм. «Ну надо же, а ведь я собиралась просить тебя стать твоей любовницей. Хочешь это?», спросила она, показав ему таблетку. Он перевел взгляд с таблетки на нее, не сумев скрыть своего отчаянного желания получить лекарство. От этого его взгляда ей стало противно, но одновременно она почувствовала свое торжество. «У меня есть только таблетки, больше ничего. Сможешь приподнять голову, чтобы принять их и запить водой?» Он это сделал, но с заметным напряжением. «Что происходит там снаружи?», спросила Мария, делая паузы между словами. Она держала в руках наготове и таблетку, и воду. Спустя секунду голова его упала на подушку, и он закрыл глаза. «Вот сука», пробормотал он, слегка задыхаясь. «Послушай», твердо сказала она. «Просто ответь на мой вопрос. В чем смысл молчать? Вряд ли это чем-то мне поможет; просто мне хочется знать. Расскажи мне это, и скажи мне правду». Он лежал неподвижно, как мог, тяжело глотая. Ей было видно, как лихорадочно бьется у него сердце. «Какой смысл молчать?», повторила она, тихо и беспощадно. Он открыл глаза и чуть повернул голову. По щеке его потекла слеза. «А смысл в том, что если ты не ответишь мне, или если я посчитаю, что ты мне врешь», - она подняла таблетку чуть выше - «я ее уберу обратно в коробку». «А я расскажу им об этом твоем ребенке», сказал он, постаравшись глумливо усмехнуться, как мог. Мэри положила таблетку с водой, сердце ее бешено колотилось, она поправила подушку и встала у его кровати. «Я всегда смогу помочь тебе положить конец твоим мучениям», сказала она. «Так что давай, расскажи о мальчике. Смелей. Стукани о нем». Ей было видно, что он понял по ее глазам, что она говорит правду; он отвернулся и заморгал. «Я выживу?», спросил он. Мэри прикусила губы. Но потом решила сказать ему правду. «Нет. Ты получил слишком тяжелые ранения, а у нас нет ничего даже похожего на аппаратуру, необходимую для излечения ожогов таких масштабов». Она посмотрела, как он это воспримет. «Им нужно было оставить меня там и дать мне умереть», сказал он. «Да, думаю, следовало. Но они не знали, что у тебя нет шансов, и они хотели дать тебе такой шанс. Они были твои друзьями и желали тебе блага». «Идиоты». «Ну может. Но тут дело в том, что ты пока сможешь еще продержаться, от сорока восьми часов до двух недель. Две долгих, долгих недели. И я могу тебе помочь. Обеспечить тебе максимально комфортные условия; дам тебе умереть с достоинством. Или могу просто плюнуть на тебя и дать тебе сдохнуть в собственном дерьме». Она задумчиво закатила глаза. «Если толькоооо… ты не станешь вновь угрожать мальчику. В таком случае» - она бросила подушку в сторону - «такое обращение с тобой будет слишком уж добрым». Мэри наклонилась к нему. «Мне известны очень, очень болезненные способы прекращения существования, Сэм». Она печально покачала головой. «Тебе вовсе не обязательно все это испытывать. Просто ответь на мои вопросы. Давай. Скажи мне то, что я хочу знать, и я дам тебе таблетку. Поверь мне, ты почувствуешь себя намного лучше». Мэри чуть отступила от кровати и стала ждать. Вскоре он снова начал трястись, от боли и от потери большого количества кожи. Мэри закусила губу. Не давать больному лекарств шло против всего, во что она верила. Она смогла это сделать только ради Кайла, а также потому, что она презирала и ненавидела этого человека. «Луддитов становится все меньше», сказал он, наконец, тяжело дыша. «Большинство моих друзей погибли».

Мэри закатила глаза. «Как будто меня это волнует» , подумала она.

«И там огромное количество Терминаторов. Целые отряды из них. Они везде. И Хантер-Киллеры, теперь они стали больше и лучше, чем раньше. Некоторые из них могут летать; они дьявольски точно стреляют, у них очень мощное оружие». «И они чисто «случайно» тебя задели, по ошибке», сказала Мэри. Он открыл глаза и посмотрел на нее, тяжело дыша. «Продолжай», сказала она. «А Сопротивление?» «Оно все еще существует. Оно не побеждает, но и не проигрывает. Вот почему нужны мы, луддиты», сказал он, и голос его прозвучал как-то жалобно или горестно. «Мы можем внедряться, шпионить, проводить диверсии. И никто никогда и не узнает, откуда был нанесен удар».

«О нет, они об этом узнают». «Скайнет тебя не контролирует», сказала она вслух. «Если ты смог повернуть против своего собственного биологического вида, то можешь предать и Скайнет. И поэтому он не может тебе доверять. Да и зачем, когда он может теперь производить собственных идеальных солдат? Для Скайнета ты являешься непремлемым риском».

Он снова закрыл глаза. «И Скайнет превратит весь остальной мир в примерно такую же долину, как эта. В один нескончаемый производственный ангар. Потому что ему не нужны олени, лоси, деревья и бегущие, куда им хочется, водные потоки. Ему нужны шахты, рудники и заводы. Он превратит весь наш мир в самый кошмарный сон наяву. Вот к чему приведет вся эта ваша деятельность». Она увидела, как он сглотнул, и поняла, что попала в самую точку. «Расскажи, что и как там, вокруг этого лагеря?» Он посмотрел на нее. А затем он начал рассказывать.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

МИССУРИ

Джек Брок вышел из одного из боковых туннелей катакомбного комплекса и чуть не столкнулся с Деннисом Ризом, спешившим в том же направлении. Эти туннели представляли собой серый во всех отношениях мир: серую форму, серые лица, если ты пробыл довольно длительное время под землей, технику, окрашенную новой серой защитной безотражательной краской, сбивавшей с толку механические датчики. Как и большинство других центров Сопротивления, этот был похож одновременно и на цыганский табор, и на военный объект; здесь рождались и воспитывались люди, в нем же они обучались и проходили подготовку и отсюда же отправлялись в бой. В воздухе постоянно висел легкий запах дыма костров, редко моющихся тел и готовившейся пищи. Риз протянул ему руку, и Брок пожал ее, еще не успев даже понять чью. Капитан Деннис Риз теперь, вероятно, был похож на своего отца, такой же худощавый, мрачный и серый. Трудно было поверить, что это тот самый улыбающийся молодой человек, которого Джек поженил на Мэри Шей всего лишь десять лет назад. Выражение лица Риза шокировало Брока, который был его постарше, конечно, и они молча зашагали рядом, похрустывая ботинками по песку и камешкам на полу катакомб; лишь однажды они вынуждены были на секунду остановиться, пропустив группу визжащих детей, игравших в какую-то безумную игру - «Люди и Терминаторы», наверное. Он слышал, что когда Мэри и Кайл пропали, это стало для Риза тяжелым ударом, но он думал, что время должно было сгладить какую-то самую резкую боль. Однако, похоже, это не так. Он казался человеком, пожираемым какими-то своими внутренними демонами, и это внутреннее адское пламя было готово выплеснуться наружу при малейшем спровоцированном раздражении. «Хорошо, что мы, наконец, за это взялись», тихо сказал Риз, пока они шли вслед за своими помощниками. Брок знал, что Риз уже два года как требовал нанести удар по этому заводу Скайнета. Он настолько вырос, что стал самым крупным заводов в центре страны и, возможно, в настоящий момент являлся крупнейшей угрозой для Сопротивления в Северной Америке. С того самого момента, как его люди этот завод обнаружили, Риз настаивал на том, что по нему нужно нанести удар.

«Не думаю, что он слишком уж обрадуется, узнав, что он был прав» , подумал Джек. «Особенно узнав, какой крепкий орешек нам придется расколоть».

Но Скайнет был хитрой машиной. Он развернул масштабные боевые действия в Европе и Африке, а затем, когда они не имели успеха (хотя в Африке он был совсем близок к победе), он начал кампанию и в Австралии. И он продолжал гнуть эту стратегию и по сей день, сбивая с толку и внося сумятицу в силы Сопротивления и заставляя его перебрасывать свои небольшие стратегические резервы войск и лучшее вооружение по всему миру. Появляясь и наступая в одном регионе и одновременно восстанавливая силы в другом. Теперь, по-видимому, настала очередь Северной Америки. «Он здесь». Это был командир Риза, полковник Симондс. Все трое посмотрели друг на друга. Когда в операции принимал участие Джон Коннор, это то же самое, что сказать: «Мы одержим в ней победу». Не стопроцентная гарантия, но очень близко к ней в этом столь нестабильном мире. И для них это стало хорошим предчувствием. «Сколько людей он с собой привел?», спросил Риз. «Множество», ответил полковник. «И хуеву тучу оружия, такого, которое наши слабенькие передовые отряды не видели со времен Судного Дня. Плюс к тому еще и такое, которого и вовсе не существовало до Судного Дня - реально произведенное на этих захваченных нами заводах». Брок расплылся в улыбке, остановить которую, казалось, было невозможно. «Будто Рождественское утро, и Санта принес всё то, чего только я мог пожелать». «И еще кое-что вдобавок, чего я даже и представить себе не мог», согласился Симондс. Они с Броком взглянули на Денниса, который не улыбался, но, тем не менее, прямо излучал удовлетворение, как тепло. Он уже долгое время утверждал, что этот завод и являлся причиной исчезновения его жены и ребенка. Уничтожить его означало сделать его самым счастливым человеком в мире.

Они направились дальше, в зону, переданную Коннору и его людям. Джек почувствовал восхищенное волнение, нечто вроде мандража. Удивительное чувство, учитывая тот факт, что именно он приютил у себя Джона Коннора, когда тот был еще парнишкой. В то время он считал, что этот визит заставит его лишь нянчиться с детьми, и он бессовестно воспользовался Джоном, чтобы тот присматривал за его дочкой. И теперь вот, у него потные ладони при мысли о том, что ему предстоит жать ему руку. «Забавно, как все обернулось» , подумал он.

У входа их встретил адъютант и провел их в помещение за занавесью, где Джон как раз раскладывал бумаги на столе, который притащили сюда специально для этого совещания. Он поднял глаза и улыбнулся; его лицо, обезображенное шрамами, потеряло былые следы юности и стало каким-то закаленно-мрачноватым, которым, вероятно, оно и останется еще долгие годы, пока ему не исполнится шестьдесят. «Джек», сказал он. «Рад тебя видеть. Как Сьюзи?» «С каждым днем все лучше, перещеголяла своего старика», ответил Брок. Он протянул руку через стол, и Джон крепко ее пожал. «Полковник Симондс», сказал Джон, протягивая руку. После того, как они тоже пожали друг другу руки, Коннор повернулся и посмотрел на Денниса Риса. Он неподвижно уставился на него, оглядев его с головы до ног, как будто тот был каким-то инопланетным пришельцем. Джек подумал, что он не знает, кем был этот капитан. «Это капитан Деннис Риз», сказал он. «Он возглавляет наше подразделение здесь, в Озарке». «Конечно», сказал Джон, садясь. «Прошу прощения, капитан. Задумался просто о своем на пару секунд, забылся. Пожалуйста, джентльмены, садитесь». Вошли и другие командиры, и места быстро заполнились. К удивлению Джека, Джон дал возможность двум другим из числа сидевших за столом описать этот завод и показать спутниковые фотографии его быстрого роста за последние полгода. Затем генерал Ведквам изложил план сражения, а его помощник тем временем раздал остальным схемы и боевые задания.

Коннор вежливо всё выслушал и задал несколько вопросов. «Тонко сделано» , подумал Брок. Джон дал Ведкваму, как командующему в этом регионе, возможность высказаться и взять на себя командование ходом операции. Но к концу дня все сидевшие за столом уже знали, кто на самом деле тут главный. Это можно было понять по вопросам, которые он задавал, вне зависимости от уважительного тона, которым он их задавал. Этот человек излучал власть.

«Что там за люди находятся?», спросил Джон. «Часть из них луддиты», сказал Ведквам. «Хотя количество луддитов за последний год в нашем регионе заметно снизилось. Есть еще некоторое количество людей, которые, похоже, изредка прибывают на этот объект, по-видимому, для пополнения продовольствия». Он положил указку и сел на свое место. «Имеются обычные признаки человеческого обитания - небольшие огороды, неубранные человеческие отходы и иногда редкие трупы. Судя по размеру продовольственных участков, мы предполагаем наличие не более ста или около того заключенных». «Нужно быть осторожными», сказал Джон. «Так точно, сэр. Мы проследили за тем, чтобы подразделениям это было настоятельно рекомендовано». Джон мягко хлопнул ладонями по подлокотникам старого офисного кресла. «Отлично», сказал он. «Если это всё, и здесь, на совете, мы больше уже ничего сделать не можем, то я уверен, у всех есть куча дел, ожидающих каждого». Все встали и, разговаривая друг с другом, начали покидать импровизированную конференц-зону. Риз и Брок двинулись вслед за полковником Симондсом. Перед выходом за занавеску Джек повернулся и увидел, что Джон как-то очень странно смотрит на Денниса Риза. Затем Коннор заметил, что на него смотрит Брок, и улыбнулся. Джек улыбнулся в ответ, поднял вверх большой палец и отвернулся. Но этот момент оставил в нем какое-то очень странное ощущение, что происходит нечто такое, что находится за гранью его понимания.

***

Когда Мэри встретилась с Кайлом в следующий раз, он был не один. С девочкой или с мальчиком, это сказать было невозможно, но это не важно. Они вдвоем присели за неработавшим штамповочным станком, тихие и неподвижные, как и сама эта машина; тусклые и гулкие металлические залы тянулись, казалось, куда-то в бесконечную даль, будто весь мир стал теперь обителью металла и снующих туда и сюда машин, а также страха, пропитанного запахом озона и отравляющим смрадом ужаса. Мэри присела рядом с ними. Она задавалась вопросом, насколько тщательно Скайнет следит за своими заключенными. Знал ли он то, что сказал ей тот луддит? «Сопротивление все еще существует и сражается», тихо сказала она. Глаза Кайла оживились, и он взволнованно наклонился вперед. «Но Скайнет готовится к какому-то крупному наступлению. И для этого он выстроил вот это всё». Она нахмурилась. «Помнишь, когда нас только отвели сюда, вся эта долина была занята заводом?» Кайл кивнул. «Так вот, теперь это место стало намного больше. Сэм говорит, что оно теперь измеряется в милях, а не в акрах. Итам содержатся люди, заключенные, которых мы никогда не видели». «Да, мам», сказал Кайл. «Мне это известно. Хотя людей там не так много. Большинство из тех, кто еще жив, находятся здесь». Мэри посмотрела на них. «Похоже, вы успели побывать повсюду». Двое детей кивнули. «Так чем же вы, дети, занимаетесь?» «У нас всякая черная работа по хозяйству», сказал Кайл. «Уборка в основном. Но где именно мы убираемся и сроки уборки - мы сами выбираем». Мать с недоумением покачала головой. «Почему он это вам разрешает?» «Мне кажется, мы представляем для него какой-то интерес», сказал друг Кайла на удивление грубым голосом. «Терминаторы тоже всегда смотрят на нас так, как будто они нас измеряют. Понимаете? Когда я был маленьким, я думал, что они меня съедят, когда я подросту».

«Когда ты был маленьким?» , подумала Мэри. Ребенок едва был ей по пояс. «А кто-нибудь из твоих родителей тут есть?», мягко спросила она.

«Нет, мэм. Когда-то здесь была моя мама. Но я не видел ее так долго уже, что уже даже не помню. И я ее искал, везде здесь разыскивал. Но я не знаю, как она выглядит. За исключением того, что у нее коричневые волосы». «Ты узнаешь ее, когда увидишь», заверила Мэри его/ее. «Ой», сказал Кайл. «Мама, это Джесси. Джесси, это моя мама».

«Джесси», сказала Мэри с улыбкой и кивком, получив в ответ кивок чуть более мрачный. «Вряд ли по такому имени можно понять, кто это» , подумала она. Все-таки по-прежнему это может быть и мальчик, и девочка. «И нельзя просто спросить об этом, она ведь обидится. И нельзя его/ее в этом винить».

- - - - - - - - - - - - - -

* Здесь, чуть ранее и далее по всем словам Джесси, произнесенным по-английски в этом разговоре, невозможно понять, какого он пола (в силу особенностей английского языка), а имя Джесси является как женским, так и мужским. Но впоследствии выяснится, что это мальчик. - Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - - -

«В любом случае», сказала она вслух, «Сэм утверждает, что Скайнет готовится к большому наступлению, и что он активно действует вокруг завода. Повсюду вокруг множество Хантер-Киллеров и Терминаторов. Он получил сильные ожоги, как он говорит, потому, что недостаточно быстро назвал свой личный номер. Так что в настоящее время они настроены сразу же убивать, а не брать пленных». Она закусила губу, глядя на них обоих, таких юных, таких хрупких. «Не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы попытаться сбежать». «Мама…» «Что-то готовится!», настаивала она. «И это будет уже скоро». «Это уже и так происходит, сейчас!», воскликнул Кайл. «Мама, я здесь просто схожу с ума! И ты не знаешь, что это такое - те новые места. А я знаю!» «Хорошо, расскажи мне», сказала она спокойно.

«Этот наш лагерь он старый; он так построен, чтобы люди здесь помогали машинам. А вот новый построен так, чтобы машины сами изготавливали друг друга. Мы с Джесси и то едва пролезаем там с большим трудом, почти во всех местах. И там нет людей. Ни единого человека ». Он тяжело дышал от огорчения. «Да и здесь людей все меньше становится. Вы этого не знаете, потому что вам, взрослым, не разрешено ходить в такие места, куда можем заходить мы. Новых людей сюда не приводят, мама. И новых больше никогда не будет».

 «Нужно уходить сейчас , мэм», серьезно сказал Джесси.

 «Устами младенцев…» , подумала Мэри. «Хорошо. Только дайте мне достать вам хотя бы немного воды, чтобы вы взяли ее с собой, и, может быть, немного еды». «И, может быть, еще и Тию с Сэлли».

Затем она посмотрела на сына и решила быть эгоистичной. Чем меньше людей об этом знают, тем меньше вероятность предательства или несчастного случая. Ей это не нравилось, но если речь шла о Кайле, ей придется быть жестокой и безжалостно практичной. Это единственно верный способ спасти ему жизнь.

***

«Да, ну вот это действительно настоящее сражение», сказал Деннис Риз, несколько даже удивленный.

Джон Коннор слегка улыбнулся, он сидел на корточках, мрачный и молчаливый, а остальная группа командиров собралась вокруг тонкого портативного дисплея - под мертвыми кариями, убитыми выбросами и утечками кислоты из комплекса Скайнета в трех милях отсюда. Небо пронзила линия актиничного света, вырвавшегося из находившегося поблизости управляемого людьми оружия, и высоко над их головами, в морозном синем небе, что-то взорвалось мерцающим и искрящимся шаром невероятного пурпурного огня. «Вот черт», пробормотал Риз. «В основном он больше не пытается использовать свои роботы-самолеты», сказал Коннор, не отрывая глаз от экрана. «Потому что у нас есть тяжелое плазменное оружие». Он снова улыбнулся, удивительно холодной улыбкой. «Знаете, было бы намного лучше, если бы он придерживался конструктивных принципов, появившихся еще до Судного дня. Плазменное оружие и хорошие диэлектрические конденсаторы - прекрасные стабилизаторы и корректировщики: сильный поражающий удар и сравнительно небольшой вес». «У него и они тоже есть», заметил Риз. «Да, но они ему не нужны», сказал Коннор. «Человека убить легко, убить его может практически все что угодно. А для уничтожения большинства наземных боевых модулей Скайнета требуется довольно большие энергетические мощности». Войска колоннами поднимались вверх по узким лесистым долинам, тянувшимся вокруг них, это были местные партизаны и штурмовые группы, которые Джон Коннор заслал сюда тайно за последние несколько месяцев. Они скрывались за линией гребня. Скрывались до тех пор, пока— По сети связи пришло предупреждение - за пару минут до того, как они услышали рев турбореактивных двигателей. Командная группа попрыгала в свои узкие траншеи, вряд ли даже на долю секунды замедлив работу по координации подразделений Сопротивления; все те, кто шел в колоннах, тоже попадали на землю. По периметру шли машины эпохи еще до Судного дня, в основном полноприводные внедорожники разных марок; на каждом из них была установлена ??легкая зенитная ракетная установка.

РРРРЯЯЯУУ-ввжжуух! - взревели ракеты, почти в ту же секунду, когда над линией гребня показались боевые платформы Скайнета. Из боевых машин вырвались огненные линии - они выпустили собственные ракеты и плазменные молнии, но извилистые линии ракет с тепловой системой самонаведения одна за другой стали их доставать. «Конечно, какие-то старые технологии до сих пор все еще работают», сказал Риз. Они с Джоном Коннором встретились взглядами. И кивнули разок, полностью согласные друг с другом, и в это время обломки Хантер-Киллеров, сгорая, стали падать на отравленные склоны.

СКАЙНЕТ

Положение становилось отчаянным. Скайнету нужно было увести бойцов человеческого Сопротивления от завода, в противном случае он неизбежно потеряет этот объект. В случае наихудшего развития событий, если ему покажется, что завод уже ничто не спасет, Скайнет недавно разработал для таких ситуаций нововведение - процедуру самоуничтожения, которая уничтожит сам завод и все, что в нем находится, а кроме того, сотрет с лица земли все окрестности в радиусе нескольких миль вокруг. Возможно, он еще не способен производить межконтинентальные баллистические ракеты, но ядерные бомбы - это лишь вопрос правильной сборки нужных материалов. Он выделил часть своего сознания на разработку подпрограммы планирования, которая даст ему максимальные преимущества в производительности своих заводов до того, как люди их обнаружат и двинутся их уничтожать. Если он сможет определять точки, из которой они начнут выдвигаться против его заводов, то он сможет влиять на количество задействованных в них людей - заманивая их в наибольшем возможном количестве в ловушки и там уничтожать. Таким образом, если Скайнет потерпит поражение, то же самое постигнет и его врагов. Конечно, бойцы Сопротивления быстро почувствуют последствия нападений на такие крупные объекты, как этот. Но к тому времени для многих из них это будет уже слишком поздно. В данном случае люди действовали гораздо дольше, чем предполагалось. Скайнет предположил, что людей сдерживало именно наличие на объекте заложников. По этой причине он продолжал удерживать у себя 103 человека, сверх необходимого времени, хотя они уже больше не были ему нужны для производственных целей. Он не мог понять, почему после всего случившегося за все это время заложники вдруг перестали иметь значение для захватчиков. Если только они на самом деле никогда не были для них важны, и Скайнет с самого начала ошибался насчет них. Его проблема заключалась в том, что в действительности он вообще-то никогда не мог предсказать поведение человека. Он мог прогнозировать до определенной процентной точности, но никогда не приближался к ней наверняка. Вот почему он решил избавиться от своих союзников-луддитов, а не использовать их в качестве лазутчиков-инфильтраторов. На них нельзя положиться полностью. Он держал этих луддитов, чтобы поддерживать изоляцию и усиленную охрану, и они отлично справлялись. Но для боевых операций это не вариант. Отсюда и его работа над улучшением Терминаторов. Придется преодолевать трудности, но он подсчитал, что через десять лет или даже раньше в его распоряжении окажется жизнеспособная форма Инфильтратора. Если вообще этот конфликт продлится так долго.

Скайнет наблюдал за тем, как человеческие солдаты проникают на его завод, и к нему прицепился старый стих: «”Заходите ко мне в гости”, Муху пригласил Паук»

[стихотворение Мэри Хоуит]. Он подождет, а затем запустит процедуру уничтожения. Ему хотелось, чтобы погибло максимальное количество мух.

***

Мэри подсадила Кайла и подняла его наверх, поддерживая его за подошвы, чтобы он хотя бы по пояс высунулся над краями отверстия. Вокруг них громыхали, гудели и жужжали машины, выполняя различные свои функции. Хотелось бы ей сейчас затычки в уши; звуки эти были оглушительными, они неслись нескончаемым пронзительным надгробным воем нежити.

Кайл обернулся и протянул руки, помогая Джесси. Мэри наклонилась, чтобы поднять ребенка, когда что-то так сильно сотрясло землю, что оба они упали. Машины вокруг них прекратили огонь, и по идее должна была наступить тишина, но все равно были слышны взрывы и свист ракет… а затем новые взрывы, и бешеный стрёкот плазменных молний - шшшшшмяк-шшшшшмяк - бивших сквозь созданные ими самими туннели ионизированного воздуха.

Мэри села на пол и прислушалась. Затем она встала и потянулась к Кайлу. «Нужно отсюда уходить», сказала она. «Выходить туда наружу нельзя. Мы не продержимся и двух минут в самом эпицентре обстрела». «Но мамаааа…», запротестовал Кайл.

«Знаю, милый. Мы дошли уже так далеко…» Она покачала головой. «Но иногда приходится отступать. И это как раз тот случай. А теперь спускайся вниз! »

Она терпеть не могла гавкать на него, но в голове у нее возникла мысленная картина Терминаторов, вылезающих изо всех углов вокруг них, так что здесь им находиться было нельзя. Еще один мощный взрыв потряс землю, как будто поверхность под ее ногами изогнулась, словно гигантская барабанная перепонка, заставив ее пошатнуться. Находившийся над ней Кайл закусил губу, а затем, извернувшись, спрыгнул вниз, в ее ожидающие объятья. Мэри схватила его за шиворот рубашки и взяла также Джесси за маленькую руку, и повела детей назад, тем же путем, каким они сюда пришли. В человеческой части завода больше мест, где можно спрятаться.

***

Скайнет выделил сорок Т-90, чтобы они собрали человеческих заложников в единственном открытом помещении на заводе. В месте, которое люди назвали лобным. Как только их туда согнали, он спроецировал их изображение бойцам снаружи, угрожая убить их всех, если только люди не уйдут. Вероятно, они не подчинятся, но узнать это можно было, лишь опробовав этот метод. Он мог также просто убить всех этих заключенных и не показывать эту часть. Возможно, это даже эффективнее, так как высвобождало Терминаторов для более срочных задач. Скайнет решил подождать. Наступавшие могли потребовать увидеть кого-нибудь из живых заключенных. Как только Терминаторы начали сгонять туда людей, многие из них решили сбежать и спрятаться. «Те, кто скроется, будет убит на месте, когда будет обнаружен», объявил он голосом Курта Вимейстера. Это заставило некоторых заколебаться и замедлить с побегом, и в это время их и схватили. Он обнаружил, что люди склонны были ему подчиняться, когда он использовал голос своего программиста.

***

Мэри выбрала это место еще в первый год своего пребывания здесь; с тех пор она сумела занести туда пищу, воду и одеяла из лазарета. Теперь она вскрыла панель, за которой был лаз внутрь, и безжалостно сунула туда двух детей. «Но мама», сказал Кайл. «Полезайте туда и сидите там тихо и как можно дольше», сказала Мэри. «Но они найдут и убьют всех, кто прячется», запротестовал Кайл. «Тогда вам лучше очень сильно постараться, чтобы вас не нашли», сказала его мама. «Миленький мой, мне кажется, наши побеждают, иначе машины не стали бы этим заниматься. Вы оба должны сидеть тихо и тогда спасетесь. Слышите меня?» Кайл кивнул, и спустя мгновение кивнул и Джесси, с удивлением обнаружив, что кто-то вообще спрашивает его мнение. Мэри установила панель на место и встала. Вдалеке она увидела красный свет датчиков глаз приближавшихся к ней Т-90. Она бросилась к лобному месту, моля бога о том, чтобы они не увидели, как она прячет своего сына.

СКАЙНЕТ

Внезапно все изображения с его экранов исчезли. Связь с заводом и, что самое главное, с предохранителем сбоев системы была потеряна. К счастью, он поддерживал связь с Терминаторами за пределами завода и со всеми своими Охотниками-Убийцами. Он направил на завод группу Т-90, они должны были найти эту предохранительную систему, которую они затем активируют. Он приказал оставшимся своим Хантер-Киллерам и Терминаторам начать последнюю массированную атаку в качестве отвлекающего маневра. Скайнет не мог связаться с Т-90, находившимися на заводе, и вынужден был полагаться на их программирование, надеясь на то, что они продержатся то время, пока не будет введен в действие предохранитель. Спутников, которые могли бы обеспечить Скайнет прямой трансляцией происходящего, на необходимой точке орбите не было. Однако если T-90 выполнят свое задание, взрыв будет хорошо виден, пусть даже с небольшой задержкой во времени при получении прямых изображений с мест.

***

Мэри опустилась на колени рядом с Тией и Сэлли; они втроем взялись за руки и, по большей части, старались избегать смотреть друг другу в глаза. Самой Мэри лично не хотелось бы сорваться и зареветь, и она полагала, что то же самое ощущали и ее подруги. Мэри показалось, что это относилось и ко всем остальным. Хотя она вообще-то точно не знала, сколько именно их тут было.

Некоторых, которых она ожидала тут увидеть, не было, и в числе согнанных сюда были незнакомые ей люди. Детей тут было только двое - один совсем маленький и один довольно длинный. «Может, они просто не смогли найти места, где бы спрятаться» , подумала она.

Звуки боя по-прежнему до них доносились, хотя теперь взрывов, сотрясавших землю у них над головами, было гораздо меньше. В основном они слышали огонь тяжелых пулеметов или шипящие выстрелы плазменных винтовок. Все опустили головы вниз и старались держаться как можно тише, не двигаясь. Заключенные были окружены Терминаторами; они были еще более неподвижными, чем перепуганные люди. За исключением их черепов, которые непрерывно двигались из стороны в сторону, сканируя небольшую толпу в поисках какого-то запретного движения.

***

Деннис Риз пролез сквозь оборудование, как угорь, внимательно оглядываясь по сторонам и напрягая все органы чувств. Со всех стороны вокруг него группами по опустевшему и затихшему заводу пробирались мужчины и женщины, которые сами теперь двигались как хорошо смазанные машины. Их приборы ночного видения работали в ультрафиолетовом диапазоне, благодаря чему им всё было четко видно, пусть и в непривычном цвете. Откуда-то из темноты появились два круга, и Деннис поднял сжатый кулак, остановив дальнейшее продвижение своего отряда вперед. Все замерли. Он подождал; круги отвернулись. Тем не менее, он подождал еще, и вскоре ему стали видны и другие, иногда просто отдельные светлые полоски, разбросанные с некоторыми промежутками между собой и формировавшие какой-то неровный круг. Терминаторы. И они что-то охраняли в открытой зоне. Ничто не способно было помешать ему рассматривать Т-90, находившихся в отдалении, хотя между ним и ближайшими Терминаторами находилось различное оборудование и станки. Он насчитал по меньшей мере тридцать из них и прикинул, что там было их еще больше на добрый десяток, тех которые стояли к нему спиной.

«На этот раз металлические ублюдки застигнуты врасплох» , радостно подумал он.

Ему нужно было подать взводу сигнал открыть огонь. Лучший способ сделать это - открыть огонь самому; и губы его сжались в жестокой улыбке, когда у него в прицеле появилось изображение головы Терминатора, стоявшего от него в пятидесяти ярдах. Он зло улыбнулся, и палец его лег на гашетку плазменной винтовки.

 Ссссс-ВЖИК!

***

Кайл осторожно толкнул металл люка, крепко держась за него изнутри, чтобы он не упал и не привел сюда к ним всех Т-90. Чуть более свежий воздух снаружи показался ему просто чудесным, и он сел на землю, дав некоторое время поту высохнуть, и одновременно прислушавшись.

Джесси слегка тронул его за спину - частично это был вопрос ( опасности нет? ), а частично требование ( дай мне вылезти отсюда! ). Кайл осторожно двинулся вперед, затем медленно поднялся на ноги, прислушиваясь в кромешной темноте ко всему, что может представлять опасность.

Внезапно мрак пронзили плазменные лучи, заставив его вскрикнуть, когда глаза его пытались быстро приспособиться то к яркому свету, то к стигийской тьме. Крики доносились и с лобного места, и ему показалось, что он увидел Терминатора, лишь на секунду, поднявшего свою плазменную винтовку. Он упал и по-пластунски пополз к лобному месту. Там его мама!

***

Мэри осторожно подняла голову, ее сердце колотилось так сильно, что она даже чувствовала тошноту. «Все закончилось?» , подумала она. Вокруг нее зашевелились и стали двигаться заключенные. Внезапно вспыхнул фонарик, и она, вздрогнув, зажмурилась; и хотя он был, вероятно, очень тусклым, все равно свет больно бил в глаза. Она чуть приоткрыла глаза узкими щелками и огляделась. Стало лучше видно, когда появились новые фонарики.

Из висевшего в воздухе дыма появились человеческие фигуры. Мэри села на ноги, подняла руки и медленно стала подниматься с пола. «Я человек», воскликнула она, и свет фонариков ее обнаружил. Тиа и Сэлли, находившиеся рядом с ней, тоже сели. Сэлли заревела, и Тиа обняла ее за плечи. И только тут Мэри поняла, что тоже плачет. Люди вокруг них тоже ревели или начинали смеяться. «Всем сохранять спокойствие и оставаться там, где находитесь», выкрикнул кто-то. «Деннис!», закричала Мэри. Она стала бешено озираться по сторонам, в поисках источника этого очень ею любимого голоса, по которому так ужасно соскучилась. После продолжительного молчания она услышала имя «Мэри?», произнесенное с недоумением. Она мгновенно вскочила на ноги и двинулась в сторону голоса. В тусклом свете она увидела, как он идет ей навстречу, и она начала одновременно и смеяться, и плакать. Они встретились и бросились друг другу в объятья, прижавшись так, будто больше никогда друг друга не отпустят. «Мэри, милая», сказал он, и страстно поцеловал ее. Вкус ее слез горчил их поцелуй, и Мэри не знала, плачет ли она или смеется, но никогда в жизни своей она не была так счастлива. Он обнимал ее так крепко, что ей даже было больно, но ей это нравилось, ей это нравилось…

***

Кайл остановился на краю освещенного пространства и с изумлением смотрел на своих родителей. Он узнал в этом бойце своего отца, хотя в шлеме и в форме он был похож на всех остальных. И все же… это, несомненно, был его отец. Не только потому, что его целовала мама. Он узнал бы его где и когда угодно, и сердце его радостно забилось. Он пошел к ним. Лежавший за внешним краем круга полуразрушенный Т-90 поднял свою винтовку и выстрелил. Вспышка голубой плазмы прорезала две сплетенные в объятиях человеческие фигуры, и они упали на землю так внезапно, что на какое-то мгновение никто не понял, что произошло.

«Нееееееет!» Ребенок вылетел из мрака и помчался к упавшей на пол паре. «Мама! Папа!», кричал он. Он упал на колени рядом с ними, дергая их и истерически плача.

Позади него остановился еще один ребенок, казавшийся потрясенным, но явно не знавшим, что делать. Плазменные винтовки всех находившихся здесь бойцов открыли огонь по выстрелившему Т-90. Он остался лежать, частично расплавленный, и оранжевый цвет тления стал быстро охлаждаться до серого. Стоявшие вокруг солдаты и освобожденные заключенные испуганно зашевелились, шокированные происшедшим и беспомощно глядя друг на друга.

А затем из тусклого света и ползущего дыма появился какой-то человек. Все взгляды устремились на него, и по толпе прошел шепот: «Коннор… Джон Коннор… Коннор… Коннор…».

«Мы люди», сказал он, проходя между них. Он встал, глядя вниз на плачущего мальчика, пока ребенок не поднял глаза и не посмотрел на него. «Пойдем со мной, если хочешь жить».

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ВРЕМЕННЫЙ ШТАБ СОПРОТИВЛЕНИЯ

Джон бросился на койку. Она обеспокоенно заскрипела и закачалась под ним, хотя он в жизни никогда не весил более ста пятидесяти кг, а теперь он был даже еще легче. Простая походная раскладушка являлась для него роскошными апартаментами, и ему не хотелось иметь репутацию того, кто поганит президентский люкс. Он включил походную лампу на откидном столике рядом с собой и вытащил из нагрудного кармана письмо, не обращая внимания на мерцающий свет и фруктовый запах горящего спирта. Получить личное письмо от старого друга - для него это было определенное событие. Иногда к нему приходили сообщения от мамы или от Дитера, но в основном он получал электронные письма и рапорты, не носившие личного характера. Но это письмо пришло от Джека Брока из Миссури.

Джон Коннор попросил Джека информировать его о своем отце, Кайле Ризе. «Конечно, Джек и понятия не имеет о нашем родстве». Без сомнения, Джек считал, что Джон просто беспокоится о них как хороший командир.

Он разорвал конверт и начал читать.

 «Дорогой Джон, надеюсь, ты не станешь возражать против такого фамильярного обращения, но похоже, я ничего не могу с собой поделать, потому что я ведь пишу тебе лишь письмо, а не официальный документ. Если помнишь, ты просил меня держать тебя в курсе Кайла Риза и его маленького друга Джесси. Что я сейчас и сделаю. Но вот чего ты, возможно, не знаешь, это то, что теперь у нас уже целый отряд сирот, и думаю, что я начну с того, что расскажу тебе об этих детях в общем и целом.

 Прежде всего, они редко смеются. Не то чтобы им было отчего много смеяться, но ты сам знаешь, ты всегда говоришь, что дети быстро оправляются, и они неунывающие существа. И что они в состоянии преодолеть и пережить всё, по прошествии некоторого времени. Думаю, частично проблема заключается, возможно, в том, что мы не в состоянии дать им это время. Или же Скайнет не даст. Во всяком случае, они у нас представляют собой мрачную небольшую группу. Я начинаю думать, что, может быть, в этом мы, по крайней мере, частично, но виноваты. Ведь когда у нас появляется новый ребенок, мы сразу же первым делом начинаем его обучать.

 Знаю, нам приходится это делать, и в целом они очень хорошо с этим справляются. Но мы, так сказать, обращаемся с ними как с уже почти взрослыми, если ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому я поручил их Сьюзи и ее подружкам, чтобы они их немного вывели из мрачного состояния. Видел бы ты выражение лица моей девочки, когда я отдал ей такой приказ. Оно было примерно таким: «Папа, ты в свое время давал мне очень странные задания, но это переплюнуло их всех».

 Но она классно с этим справляется, а кроме того, похоже, и ей самой это тоже очень нравится. Дети начали улыбаться, а Сьюзи и ее друзья дурачатся и прикалываются тут повсюду. Так что теперь я больше всего опасаюсь, чтобы они не стали шутить по-настоящему, разыгрывать и обманывать. Как ты помнишь, Сьюзи очень на это способна.

 С другой стороны, возможно, именно это детишкам и нужно.

 Доказать им, что даже когда они непослушны, когда они нашкодили, их никто не выстроит вдоль стены и не расстреляет. А в их жизни было слишком много подобных случаев. Когда я думаю о том, через что они прошли, я признаю, что чувствую себя каким-то ничтожеством. И это заставляет меня благодарить судьбу за всю прожитую мною до сих пор жизнь.

И все же мне по-прежнему кажется, что детство - это самая длинная часть нашей жизни.

 Как все это повлияет на них, когда они станут взрослыми, и у них за спиной останутся вот эти воспоминания? Остается только надеяться, что мы победим эту компьютерную тварь до того, как они повзрослеют. Боже мой, Джон, ты только подумай! Нам приходится учить детей веселиться!»

 Джон уронил письмо на грудь и потер переносицу. Шрам, оставленный у него на лице много лет назад кибернетическим морским котиком, снова у него заболел, но ведь он всегда так болел, когда он очень уставал. Он вздохнул. Он сам рос и воспитывался в чрезвычайно жестких, даже по нынешним меркам, условиях. Но он научился смеяться и веселиться несмотря ни на что. Даже если ему приходилось красть, чтобы доставить себе максимально возможное удовольствие. По сравнению с нынешними детьми, у него это получалось легко и просто.

 «Что касается Кайла, то мне он очень нравится. Он не лидер; не думаю, что он когда-нибудь станет офицером. Но он основательный, на него можно положиться, и однажды он станет отличным сержантом. Он буквально рвется защищать, и это мне в нем нравится, и он умеет принимать на себя ответственность. Он толковый и умный, если не сказать школяр, и он порядочный. Если он согласится что-то сделать, то он это сделает, клянусь Богом».

 «Да» , сокрушенно подумал Джон, «сделает» . Всё это до жути напоминало описания его мамы… но с другой стороны, Кайл Риз вырастет к тому моменту, когда они встретятся. «У меня начинает голова болеть». Он вернулся к письму.

 «Его маленький приятель Джесси в конце концов оказался мальчиком. Он такой маленький и был одет в эту серую одежду, и поэтому нельзя было понять, кто он. Они с Кайлом держатся вместе, друг друга защищают. Что радует глаз. Не то, чтобы у нас много детей, которые дерутся. Как я уже говорил, им почти неизвестно, что такое хулиганить.

 То, что они держатся вдвоем, это хорошо. Как и другим детям, не так-то просто им сблизиться с новыми друзьями. И никто из них не поддерживает тесных взаимоотношений с окружающими их взрослыми. Но лучше бы им это преодолеть, иначе Скайнету когда-нибудь, возможно, и удастся, пусть даже и косвенно, уничтожить человечество.

 И на этой грустной ноте я заканчиваю. Всего самого наилучшего всем вам там, Джон».

 Джон сложил письмо и положил его на столик. Кайл был физически здоровым мальчиком с израненной психикой, но хорошим сердцем. Иными словами, он уже был похож на человека, который станет его отцом. Ему хотелось что-то сделать, чтобы облегчить ему жизнь. Но он не смел.

«Ему будет хорошо у Джека и Сьюзи» , подумал Джон. «Они о нем позаботятся и обучат его». Вот со Сьюзи же у Джека получилось просто отлично. Джон подумал, рассмеялись бы Кайл с мамой? «Нет, не надо, не думай об этом! Нет, нет, нет! Думай о розовом жирафе. Бегемоте, мармеладе, обо всем, что угодно!»

Затем он заставил себя мысленно вернуться к последнему рапорту своих разведчиков, который он читал. Наконец, ему удалось отвлечь себя настолько, что ему показалось, что он сможет заснуть. Но когда он закрыл глаза, как раз перед тем, как погрузиться в мучительную дремоту, перед глазами у него возникло заплаканное лицо Кайла, и он вздохнул.

***

«Джон, не понимаю, чего ты от меня ждешь», сказала Сара. «Нельзя навязывать это людям сверху. Во-первых, не у всех есть свободное время для этого, не говоря уже о возможностях устраивать и содержать школы». Джон Коннор потянулся и вздохнул, подняв глаза на пушистые перистые облака в небе - Северо-Запад Тихоокеанского побережья словно облачился сегодня в один из столь редких прекрасных летних дней. Он коснулся плечами душистых сосновых лап и продолжил: «Мама, нам нужно что-то с этим делать. Я не ожидаю, конечно, привычной всем школы со строгими часами работы или чем-то в этом же духе. Но если мы не приложим определенных усилий, то эти бедные сироты очень много проиграют в своем развитии». Джон терпеть не мог тратить время редких своих свиданий с матерью и Дитером на споры с ними, но речь тут шла о том, с чем им нужно было разобраться. Чем дольше они будут это затягивать, тем сильнее они будут отставать и проигрывать. Она вопросительно подняла руки. «И что, по-твоему, я должна сделать?» «Думаю, мы могли бы разработать нечто вроде рекомендаций, методических указаний», предложил Дитер. «Я согласен с тобой в том, что обстоятельства у всех разные, и поэтому ни о чем формализованном не может быть и речи. Однако, как верно сказал Джон, это очень нужно. Возможно, никто над этим не работает, потому что не знает, с чего и как начать». Сара коротко улыбнулась и коснулась руки австрийца. Джон спрятал свою улыбку, сделав глоток кофе. Ему нравилось, что у Дитера получалась роль миротворца между ним и матерью. Благодаря этому он ощущал себя частью чего-то целого. Чего-то очень человеческого, очень дорогого. Всю свою жизнь он держался довольно изолированно от других людей из-за своей миссионерской функции. У него было много поклонников, но мало друзей. Ему пришло в голову, что до появления Дитера у него с мамой редко имели место подобные вспышки, требовавшие умиротворения в виде посредника.

«Одна из маленьких радостей жизни» , подумал Джон. Вслух он сказал: «Поэтому, по-моему, именно этим тебе и нужно заняться, мама, прошу тебя. Помочь им начать».

Сара кивнула, и на лице у нее уже появился отсутствующий взгляд, строивший какие-то планы. Дитер заговорщицки улыбнулся Джону.

«Боже! Несмотря ни на что я обожаю этих людей».

В КВЕБЕКСКОЙ ГЛУШИ

«Джон! Дружище! Добро пожаловать, проходи!» Улыбающееся лицо Снога сияло, когда он двинулся ему навстречу, широко раскрыв объятия во французском радушном стиле. Он обхватил Джона и громко поцеловал его в обе щеки, вызвав сильное недовольство у охранников Коннора, что явно позабавило Джона. «Мой дом - твой дом. Позволь мне познакомить тебя с моими женами».

Джон позволил провести себя к надземному входу в технологическое подразделение Сопротивления, которое представляло собой убедительную имитацию охотничьего домика, полуразрушенного и всеми покинутого, посреди бесконечных холмов, покрытых сине-зелеными пихтами и россыпями сапфировых озер. «Безусловно, место это сильно отличается от тех крысиных нор, в которых мы проводим большую часть нашей жизни» , подумал он.

Большая часть объекта была сооружена на деньги Дитера еще до Судного Дня, из-за чего в действительности этот домик вообще-то принадлежал Джону. После начала войны объект был расширен, равно как и его персонал, и без них Сопротивление уже давно бы развалилось. Если бы Скайнет хотя бы даже заподозрил об их существовании, он не остановился бы ни перед чем, чтобы их уничтожить. Но в данный момент наибольшую угрозу для этой колонии инженеров, технологов и ученых представлял собой все более эксцентричный и неадекватный стиль жизни ее руководителя. Сног настаивал на том, чтобы его величали «техно-шаманом», и он клеился тут буквально ко всем. За исключением, пока что, детей. Из разных источников поступали многочисленные жалобы, что те, кто отвергал его знаки внимания, в конечном итоге оказывались на производственном объекте, отправляясь работать туда на неопределенный срок. Хотя в правилах говорилось, что персонал будет меняться, выполняя эти столь необходимые обязанности по очереди, чтобы никто не был лишен возможности заниматься исследованиями. Сам Сног выглядел очень странно; с одной стороны, у него был значительный избыточный вес, и это в мире, где буквально все остальные были тонкими, а то и истощенными. С другой, в его длинные, до пояса волосы были вплетены какие-то диоды, транзисторы и прочая техническая атрибутика, а одет он был в ярко-алое широкое платье с огромными расклешенными рукавами-колокольчиками, свисавшими вниз. А кроме того, от него не очень хорошо пахло. Джон умолял маму посетить Снога вместо него. Но она отказалась. «Если и было какое-то влияние, которое я раньше оказывала на этого раздувшегося компьютерного выродка, то его нынче нет», настояла она. Джон был этим потрясен. Сара не склонна была разбрасываться такими эпитетами, как «раздувшийся выродок». «Когда я была у него в последний раз, он положил руку мне на бедро», сказала Сара. «Это тебе о чем-то говорит?»

«Что ему жить надоело?» , подумал Джон. «Что у него разновидность Эдипова комплекса? Что ему жить надоело и к этому в придачу Эдипов комплекс?»

 Но он был вынужден признать, что если уж Сног обошелся так с Сарой Коннор, то могут потребоваться экстремальные меры, и ему действительно придется отправиться в Квебек, чтобы определить, что это может быть. «Возможно, мне придется немного его отлупить». Что ему вообще-то делать не хотелось. Однако теперь, увидев его сейчас лично…

 «Прикол, по-моему, теперь жопа Снога уже прямо соединяется с его мозгами».

«Мои жены», сказал Сног, широко разведя руками в сторону коллекции его женщин, внешность которых была столь же странной, как и у него самого. В дополнение к длинным волосам, в которые были вплетены какие-то небольшие предметы, лица у них были наполовину окрашены, либо горизонтально, либо вертикально, в черные и ярко-красные цвета. И у каждой глаза казались вытаращенными, от наркотиков или от какого-то шока с перепугу. Между ними стояло человек тридцать угрюмого вида детей, каждый из которых был от Снога. «Возможно, позже», сухо сказал Джон. «Сейчас мне нужно обсудить с тобой одно дело, и боюсь, что вопрос этот не ждет». Сног охренел, и на лице его появилось стоически оскорбленное выражение, но он милостиво махнул рукой, и по-настоящему поклонившись, женщины удалились. Не произнеся ни слова и не оглянувшись назад, Сног привел его в очень большой и удобный офисный люкс. Техно-шаман обошел огромный стол и сел. Он слегка махнул рукой, указав на небольшой стул перед столом. Джон остался стоять. Он посмотрел на своего старого друга и принял решение. «Ладно, дело вот в чем», сказал Коннор. «Мне нужен технический советник для полевых операций. Им будешь ты». У Снога отвалилась челюсть. «Даже не пытайся протестовать», сказал Джон. «Решение принято». «Мои… мои жены», сказал Сног. «Мои дети!» «Твои жены будут продолжать заниматься своей работой в твое отсутствие. Если предположить, что они вообще-то работают». Ходили слухи, что они работали только тогда, когда хотели и над чем хотели. И многое из того, что ими было сделано, не могло принести никакой потенциальной пользы Сопротивлению. «О, конечно, работают», сказал Сног. «И, разумеется, они прекрасно позаботятся о детях». Джон оперся кулаками о блестящий стол и подался вперед. «Поверь, дружище, я не стал бы требовать от тебя такой ??жертвы без крайней необходимости».

«И это действительно крайняя необходимость, потому что если я оставлю тебя здесь, мне придется тебя расстрелять!» В Сопротивлении наверняка найдется хотя бы один психиатр, которому захотелось бы заполучить в свои руки такой исступленный случай мании величия. «Кто бы мог подумать, что у одного из моих самых старых друзей окажется больше общего со Скайнетом, чем у остальной части человечества?»

«Тебе придется переодеться во что-нибудь менее бросающееся в глаза», сказал Джон, указывая на алые драпировки одеяния Снога. «Я… честно говоря, я не знаю, есть ли у нас что-нибудь, что мне теперь подойдет», запинаясь, пробормотал Сног. «Поищи что-нибудь», посоветовал Джон. «Мы уезжаем отсюда через тридцать шесть часов, не позднее». «Боже, черт». Сног оглядел свой кабинет, руки его заблуждали по столу, как будто он не знал, куда их деть. «Для меня это такой шок!» Коннор пожал плечами. «Извини, дорогой, но это необходимо. Ммм…» Он опустил глаза на мгновение. «У тебя есть какой-нибудь помощник? Знаю, тебе захочется провести как можно больше времени с семьей до своего отъезда. Так что, может, есть кто-нибудь другой, кто мог бы меня проинформировать о том, что тут у вас происходит». «Конечно, конечно», ошеломленно сказал Сног. Он нажал несколько кнопок внутренней селекторной связи. «Шад Чоу, подойдите в главный офис». «Слушай, тебе не обязательно здесь оставаться», сказал Джон. «Тебе нужно сообщить обо всем… своим женам и детям. Я могу и сам его встретить». «Да, да, спасибо, дружище». Сног поднялся, обошел свой стол, ошеломленно посмотрел на Джона и вышел. Бормоча яростные проклятия, Джон обошел стол и сел. Одна или две его попытки войти в компьютер показали его неспособность в него проникнуть. Тогда он сел и стал ждать. Если ему придется прошерстить весь этот комплекс, проверив каждого хотя бы раз, он наверняка найдет кого-нибудь, кто в состоянии его запустить. Чоу дважды постучал в дверь и вошел. С первого же взгляда Джон предположил, что это первый здравомыслящий человек, которого он сегодня здесь встретил. Несколько быстрых вопросов подтвердили этот факт, равно как и прекрасная его личная гигиена. Оказалось, что Чоу по сути и руководил этим комплексом последние четыре месяца. Сног вмешивался лишь изредка. «Думаю, что он просто перетрудился и у него немножко, так сказать, крыша поехала от расхваливаний. Никто этого не заметил, поэтому он продолжал работать, и его крыша ехала все сильнее и сильнее». Чоу положил руку на сердце. «Знаете, я не психиатр, но если его отсюда увести, это наверняка принесет ему огромную пользу. И это уж точно облегчит жизнь всем нам. Это техно-шаманство, вероятно, творило чудеса, воодушевляя Сопротивление—» «Да, это так», ответил Джон. «Иметь при себе такого Доброго Волшебника - это огромная помощь. Вот почему Сног не выходит сейчас отсюда в наручниках».

Чоу немного заёрзал, смутившись. «Не поймите меня неправильно. У Снога до сих пор блестящий ум, когда у него ясная голова. Он научил меня всему, что я знаю и умею, и без ложной скромности скажу, что я многое умею. Просто…»

«Он поверил льстивой пропаганде», сказал Джон и кивнул. «Так, а теперь расскажите мне про ткань-хамелеон…» Джон поручил двум своим людям навести справки об этом комплексе и доложить ему. В течение последующих суток он организовал полную смену персонала, надеясь выявить и избавиться от всякой шушеры. За двенадцать часов до того, как они должны были покинуть объект, Джон вызвал к себе шамана, который по-прежнему был облачен в свои алые регалии. «Как там твой новый гардероб?» Сног бодро пожал плечами. «Дамы мои повсюду ищут, но пока безуспешно». «Знаешь что, Сног. Скажи им, чтобы они получше и побыстрей его искали, потому что ты в этом со мной не поедешь. Иначе я представляю, как ты будешь бегать голым на холоде». Он повернулся, уходя, а затем сказал через плечо: «Ах да, постригись».

На следующее утро Сног появился стриженный, в синих джинсах, черной футболке и с виноватым видом. Его многочисленные жены и дети всхлипывали, сопели и махали руками на прощанье отъезжавшей колонне машин в маскировочном камуфляже. «Боже» , подумал Джон, «неудивительно, что у него крыша поехала».

Первые две недели самопровозглашенный техно-шаман был предоставлен своим собственным устройствам. Это означало лишь пользование крошечной библиотекой и болтовню со свободным от держурства персоналом. Он был огражден от обрывочных и бестолковых сообщений, которые он получал от своей невероятно разросшейся «семьи», и которые, по словам Чоу, являлись прямым следствием ломки, испытываемой его женами от прекращения потребления довольно тяжелой наркоты, варившейся в домашних условиях. Было ясно, что некоторые из этих женщин никогда не будут и, возможно, никогда и не были нормальными - хотя в эти дни это вообще-то была не редкость. «Но некоторые из них медленно начинают опускаться с облаков на грешную нашу Матушку-Землю», сказал Чоу по спутниковой линии. «Захочется ли им по-прежнему находиться в гареме, когда они протрезвеют - это еще предстоит увидеть. Как там наш компьютерный гений Гендальф?» «Мерзнет, трезвеет, но явно улучшается на низкокалорийной диете, такой же, как и у всего остального человечества», ответил Джон. «И вообще-то он теперь уже намного больше похож на того Снога, которого я знал когда-то давно…»

***

Через некоторое время Коннор поручил своему старому другу преподавать научные дисциплины сиротам, но под наблюдением личного психолога Снога. В конце концов он также разрешил Сногу без ограничений общаться по электронной почте с наиболее здравомылсящими членами его семьи. Но он также проинформировал Чоу, что он не должен выполнять никаких его распоряжений, если только они не являются вполне разумными. Так что положение дел в Квебеке более или менее улучшалось, и Джон мог с облегчением вздохнуть. Теперь он мог перейти к вопросам попроще. Например, к войне.

МИССУРИ СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

«Окей, ребята, таковы задачи, стоящие перед нашим патрулем. Рутина, ничего особо необычного, но…» Вся группа вместе прокричала: «Нет такого понятия - рутина». Джесси усмехнулся Кайлу, волнуясь оттого, что отправлялся на первое свое боевое задание. Кайл тоже был взволнован, но это было скорее больше похоже на возбужденное волнение, когда тебя чуть-чуть мутит. И ему не хотелось, чтобы Джесси шел на это «рутинное задание». Его друг получил приказ отправиться в Квебек, где он получит самую продвинутую технологическую подготовку. И будет в безопасности. Кайл завидовал ему. В этом мире было очень мало уголков, которые можно было бы назвать безопасными, и объект в Квебеке был одним из них.

«Я и сам не прочь бы получить назначение туда же» , подумал он. Хотя зимы там могут быть суровыми. Но в складе его ума не было этой особой искры. Он умел пользоваться технологиями, и он отлично все схватывал, но у Джесси было что-то еще, нечто особенное.

Тем не менее, все должны были выполнять определенные обязанности. Выход на такое задание являлся одним из них, своего рода обрядом посвящения. Их наставники утверждали, что это всех уравнивало и в случае чрезвычайной ситуации давало каждому представление о том, как нужно действовать. Но он считал, что Джесси еще слишком юн для патрулирования; дляэтого тебе должно быть как минимум семнадцать. Но никто точного возраста друг друга не знал, даже возраста Джесси. Так что, когда он сказал, что он такого же возраста, как и Кайл, кто мог ему возразить? «Ладно, в последний раз проверьте снаряжение, и мы выходим». Ребята проверили друг друга, хотя и знали, что в этом не было необходимости. Джесси специализировался на ремонте электроники, а Кайл - на доставке грузов. С практическим эгоцентризмом подростков они выбрали для себя такое снаряжение, которое посчитали лучшим. Кайл попытался ответить Джесси такой же улыбкой, но он слишком нервничал. Они выстроились в шеренгу вместе с остальными бойцами и направились наружу.

***

Спустя двое суток Джесси больше уже не улыбался. А Кайл исходил мечтами о горячем супе. Он постарался от них избавиться и поднял капюшон своего маскхалата. От этого он стал чуть хуже слышать, но он и так ничего не слышал, кроме приглушенного шума дождя и капель воды, падавшей с деревьев сверху; кроме того, ему ничего не было видно далее десяти ярдов от себя, если только он не усилит чувствительность своих очков.

«Я уж думал, что, если настолько промокнешь, то уж наверняка начисто вымоешься» , думал он, перекладывая свою плазменную винтовку из одной руки в другую под влажным весом промокшего плаща. «Хрен там. Запах, как от промокшей собаки. Насквозь промокшей и грязной собаки».

Дождь все время их патрулирования шел не переставая. Если бы не он, это патрулирование действительно было бы ничем не примечательным. За все это время ничего не произошло, они ничего не заметили. Честно говоря, ничего и увидеть было невозможно сквозь этот проклятый дождь и туман. И было холодно. Не морозно, а как-то зябко. Отряд уже возвращался назад, и двое друзей старались не слишком заметно дрожать. На них уже косились, улыбаясь, их более опытные товарищи. Кайл и Джесси находились примерно в середине колонны, если вообще можно было назвать этот расшатанный строй колонной. Кайл внимательно следил за узкой дорожкой у себя под ногами, настолько оценев от холода, что даже не обратил внимания на то, что шел по краю пропасти. Позади себя он услышал какой-то звук, словно камешки покатились вниз по склону, и он прошагал вперед еще немного, и только потом до него дошел этот звук. Он обернулся, и позади себя не обнаружил прохода. Между ним и ближайшим к нему бойцом, находившимся в двадцати футах от него, зиял огромный провал. Глаза его устремились сначала от провала к бойцу, затем снова на провал, и тут ему словно в голову что-то ударило и бросило в жар, так что он мгновенно вспотел, потому что он понял, что произошло. «Джесси!», сказал он и двинулся было вперед. Ему в плечо впилась чья-то тяжелая рука, и он обернулся, чтобы оторваться от нее, но обнаружил, что лежит на земле, с трудом пытаясь дышать под весом взрослого мужика, который его остановил. «Отпустите меня!», настаивал Кайл. «Спокойно, парень», сказал мужик. «Успокойся. Ты ничего уже не сможешь сделать». Он продолжал повторять это снова и снова, пока Кайл не перестал вырываться и заплакал. Тяжелыми, болезненными, разрывающими сердце рыданиями, которые, это сразу чувствовалось, вырывались у него из души. Мужчина опустился на одно колено, удерживая его и ничего не говоря, иногда просто поглаживая Кайла по плечу. Затем, спустя пару минут, он стал поднимать его на ноги. «Нужно идти», сказал боец. «Нам нужно идти дальше. Хорошо?» Кайл кивнул. Ему стало плохо, и он подумал, что ничего хорошего нет, всё плохо. Но он не собирался задерживать весь отряд, чтобы кого-то из-за этого, возможно, убили. Джесси погиб. Боец осторожно подтолкнул Кайла вперед, и Кайл пошел, двигаясь, как зомби.

«Как такое могло случиться?» , спрашивал себя Кайл. Его лучший друг, только что… погиб - в результате глупой, бессмысленной случайности, которая могла произойти с кем угодно. Это могло случиться и с ним, если бы он шел чуть медленнее. Или даже с обоими из них. «Как глупо» , думал он. Джесси погиб. Сопротивление ослабеет, потеряв его.

 «Мы можем себе позволить потерять меня, это намного меньшая утрата» , подумал Кайл.

 Он не мог ничем заменить дарования Джесси, как бы ни старался упорно учиться. Кайл огляделся. «Но с другой стороны, Джесси был всегда слабее меня здесь, в боевых условиях». И в этот момент он поклялся быть всегда самым лучшим, не меньше, ну по максимуму своих возможностей. «В память о тебе» , пообещал он. «Клянусь, Джесси, я сделаю так, что моя жизнь будет иметь какое-то значение».

Но не здесь. Он не мог оставаться здесь, где он так много потерял. Ему пришлось попросить Джека отправить его подальше отсюда. Подальше от всей этой боли и всех воспоминаний.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС ДВА ГОДА СПУСТЯ

Сержант Кайл Риз привел в боевое положение плазменный футляр; он выглядел как цилиндр из гладкого металла, и он точно не знал, как он действует - это было какое-то новшество от Квебекских Волшебников - но он действительно действовал.

 Он кивнул Саманте. Она тоже поставила на взвод свой футляр; они находились сейчас там, где некогда находился центр Бербанка [пригород Лос-Анджелеса] , и сегодня снаружи было большое количество Хантер-Киллеров - многочисленное подразделение Гроло*, скрипя и хрустя, двигалось по направлению к ним, перемалывая под собой испепеленную золу, скрюченный металл и человеческие скелеты.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Сами американские читатели этого романа Стерлинга не совсем понимают, что это за машина. По-видимому, здесь Стерлинг выдумал какую-то новую разновидность Охотников-Убийц - какой-то вид Хантер-Киллеров. Возможно, Grolo - это «ground locomotive», «ползучий локомотив», перемалывающий всё под собой. См. об этом здесь.

- - - - - - - - - - - - - - -

Риз зарычал, ощутив вкус праха на губах - пепла двенадцати миллионов погибших. Он встал и бросил - футляр приземлился точно под левой гусеницей Гроло - и закатился под него. А вот Саманта замешкалась. Когда она швырнула свой футляр, ее пронзил луч одной из тяжелых плазменных установок, и— Он отвернулся, на мгновение закрыв глаза.

«Надо уходить», подумал он. «Добраться до машины. Переживать буду позже!»

***

Джон стоя глядел на лежавшего молодого бойца. Его сильно помяло в аварии, и он, кроме того, был еще и обожжен. Ничего опасного для жизни не было, но страдать ему придется немало; медицинские условия на удаленных позициях были все еще довольно примитивными.

«Он еще так невероятно молод», подумал Джон. Время Кайла Риза еще не пришло. Ему хотелось пообщаться с этим юношей, но он не смел. «Черт, я даже не смею прикоснуться к нему». Он считал, что прикосновение к своему отцу могло вызвать нечто вроде взрыва, или же они могут оба расплавиться или еще что-то в таком же духе.

Джон держал в руках фотографию своей матери. Она находилась в Мексике, когда это было снято. Беременная им. И в то время она думала о его отце и пыталась решить, как быть со Скайнетом, и как ему помешать. Джон вздохнул. Им суждено было провести так мало времени вместе. Как и многое другое в жизни Кайла Риза, это было несправедливо.

Молодой солдатик на койке пошевелился и открыл глаза. Некоторое время они еще ничего не видели и не понимали. «Горим» , прошептал он. «Надо выбираться, сейчас полыхнет топливо!»

«Все в порядке», сказал Коннор. «Тебя вытащили. Ты в лазарете». Кайлу потребовалось какое-то время, чтобы узнать Джона Коннора. Но когда до него это дошло, он изо всех сил попытался сесть. «Нет», сказал Джон, подняв руку и остановив его. «Не смей отдавать мне честь. Просто ляг на спину, тебе нужно подлечиться. Ты нам нужен». «Спасибо, сэр», сказал Риз, немного заплетающимся языком.

«И я тут вовсе не несу чушь, солдат», заверил его Джон. «Боже, никогда раньше я еще не был так далек от того, чтобы нести сейчас пургу» , подумал он.

«Но задание мной не выполнено до конца, так, как изначально планировалось, сэр», возразил Кайл. «Его редко удается выполнить под начавшимся обстрелом», заверил его Джон. «Ты избавил мир от части Хантер-Киллеров, пришедшихся на твою долю. И твой командир говорит, что ты хороший сержант. А мое скромное мнение таково, что без хороших сержантов мы окажемся в полном дерьме. Иногда мы действительно немного проигрываем. Но выигрываем больше, чем теряем. И в конечном итоге мы победим в этой войне и отвоюем этот мир у машин. И это сделают такие люди, как ты. Так что ты давай отдохни, подлечись и возвращайся в строй в удовлетворительном состоянии». Кайл сглотнул и кивнул. «Есть, сэр». Губы у Джона дрогнули в попытке улыбнуться. Затем он положил фотографию на живот своего отца.

«Это моя мать», сказал он, поясняя, и увидел, как глаза у юноши расширились. «Сара Коннор, легенда» , с сарказмом подумал он. «Боже, я сам свожу своего отца с матерью».

***

Кайл взял фото и был поражен. Сара Коннор на этом фото была еще молодой; она казалась мягкой, женственной и ужасно грустной. Не раз в своей жизни он чувствовал себя таким же грустным и одиноким, как чувствовала она себя на этом фото, судя по выражению ее лица. Он почувствовал нечто общее с этой женщиной на фото, какое-то сходство между ними, словно она была кем-то, с кем он мог поговорить. Он нехотя поднял руку, возвращая фото, но Коннора рядом уже не было. Риз озадаченно огляделся, но командира точно нигде рядом не оказалось. Но ему отнюдь не было жаль, что ему не нужно было возвращать эту фотографию. Он посмотрел на лицо этой девушки, рассматривая каждую его черту, каждую линию, каждый угол. Им овладело чувство странного и страстного желания с ней поговорить, желание узнать ее. Кайл закрыл глаза и заснул, и ему приснилась Сара Коннор.

ШТАБ СОПРОТИВЛЕНИЯ ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ

«Джон, дружище, подожди-ка, посмотри, что у меня для тебя есть!», сказал Сног. Он говорил призывным голосом торговца вразнос, пытающегося всучить тебе острый кухонный нож.

Джон устало улыбнулся. Его несколько грубоватое обращение со своим старым другом, безусловно, сглаживало кое-какие морщины, но— «Но Сног был и всегда останется раздолбаем. Боже, благодаря ему я чувствую себя и моложе и старше одновременно!»

По крайней мере, теперь он уже не был абсолютно рехнувшимся, а лишь немного странным, но в конструктивно-продуктивном смысле. И он сумел даже вполне обустроиться здесь, в их региональном штабе, который стал уже довольно нормальной средой обитания для людей, по крайней мере, из тех, какие теперь могли предложить существующие условия в мире - камень и бетон, да, но, по крайней мере, они не сидели на жидких кашах, и им не нужно было постоянно отбиваться от Инфильтраторов. «Ну, что там у тебя для меня?», спросил Коннор.

«Сокровища Сьерра-Мадре, затерянные копи Царя Соломона, Атлантида, недостающее звено! Да всего не перечислишь, друг! Мы обнаружили здесь, в диких лесах глухой Канады, спасение для всего человечества! Хвала всевышнему, Аллилуйя, брат мой! Я услышу в ответ «аминь» ?»

Где-то сзади послышались крики «Аминь!», из помещений вдоль высеченного в скале коридора. «Ну, с такой рекламной раскруткой, Сног, лучше бы это было чем-то действительно стоящим». «О, это гораздо лучше, чем просто что-то стоящее», заверил его старый друг. «Зацени». Он нажал несколько клавиш, и его улыбающееся лицо сменилось фотографией чего-то, очень напоминающего бомбардировщики.

Джон наклонился к экрану. Это действительно были бомбардировщики! И, если он не ошибался, B-2 [тяжёлый малозаметный стратегический бомбардировщик].

 «И они в отличном состоянии».

«Топливо?», таков был его первый вопрос. «Тонны», сказал Сног. «Буквально. Но это еще не все. Вгляни сюда!» B-2 сменились тем, что Джон сначала посчитал легкими самолетами, но на самом деле это были беспилотники. С бомбами, не засекаемые радарами, дальнобойные беспилотные дроны. «Боже», прошептал Коннор, «это схрон матери». «Еще бы, это класс, даже не сомневайся!», прокукарекал Сног. «Ну берегись, Скайнет, мы идем!» Джон почувствовал, что улыбается. «И мы сможем их захватить?» «Теперь, когда защитная сеть пробита, да», ответил Сног. «Взять их себе и направить куда надо».

«И Скайнет туда не дотянулся», сказал Джон. «С их помощью мы сможем стереть с лица земли его центральные подразделения».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ДНЕВНИК САРЫ

Годы летели с ужасающей однотипностью. Мы сражались, мы умирали, мы познавали, мы боролись, мы победили. Казалось, прошла целая вечность, но мы выиграли больше, чем проиграли. Сражаясь с машинами, рождались и росли дети. Все складывалось так, как описывал это мне Кайл Риз.

 Это были хорошие дети, дети, которые никогда не знали мира, безопасности и спокойствия, и хорошие бойцы. Честно говоря, я не думаю, что большинство из них винило своих родителей в том кошмаре, в котором они жили. Но ведь они и понятия не имели, что можно жить как-то по-другому.

 Однажды война закончится, и когда они немного отдохнут, они начнут задавать трудные вопросы.

 ………………………………

«Вот тут у меня снова начинает болеть голова», пробормотал про себя Джон Коннор, сделав глоток травяного чая. «Боже, как хочется, чтобы у нас было больше кофе». Несколько техников, находившихся в подземном штабе - когда-то это был объект Скайнета, - странно на него посмотрели. Это были те из них, кто не очень-то долго работал в составе командной штурмовой группы; другие же просто усмехнулись, склонившись над своими компьютерами. Странности их шефа уже стали легендой. Джон вздохнул, встал и подошел к большому дисплею. За секунду перед тем, как экран ожил, он успел поймать в нем свое отражение - удлиненное твердое лицо, по-прежнему отмеченное длинным V-образным шрамом, оставленным у него на лице кибернетическим тюленем, жесткий настороженный взгляд и мрачно-усталые складки рта.

«Мне уже сорок два» , подумал он, на мгновение растерявшись.

Иногда этот шрам все еще заставал его врасплох, неприятно удивляя и накладываясь на лицо, которое он ожидал увидеть в отражении - лицо смеющегося подростка с черной вихрастой челкой на лбу.

«Когда же это произошло? Несомненно, я стал тем самым Великим Воякой-Придурком из маминых мечтаний, тем, кого описывал ей Кайл…» Но я уже старше его.

 «Голова определенно у меня болит», тихо сказал он, когда на экране появились изображения.

Подошли Сара и Дитер и встали по обе стороны от него; мать положила руку ему на плечо, на секунду, всё понимая, так, как могла понимать его только она с Дитером.

«Мне сорок два; и они уже старые» , подумал он.

 Лица их были покрыты морщинами, мощные мускулы на теле Дитера исхудали и обвисли; в одном из столкновений с Хантер-Киллером он получил хромоту, которую унесет с собой в могилу, хромоту, которая с каждым годом немного усиливалась. Еще в строю, активные и сильные, бесконечно опытные старики, но совершенно определенно старые.

 Теперь уже люди обычно не доживали до шестидесяти лет. Сам факт того, что они дожили до таких лет, делал их объектами благоговейного почитания, даже с учетом новой личности Сары. «Схему на дисплей», сказал Джон. На экране замелькала проекция Меркатора - планета Земля, с символами с цветовой кодировкой: территория, контролируемая живыми людьми, мертвые зоны Скайнета, заштрихованные спорные регионы, мелкие символы черепов, отмечающие места, где еще оставались следы радиации и биологического оружия.

И была еще приносившая чувство удовлетворения серия меток «X» - пробитые ими бреши в оборонной сети Скайнета. Лишь находившиеся под его контролем уцелевшие спутники, еще работавшие, но дряхлеющие, да остатки этой сети являлись тем последним, что еще как-то поддерживало само физическое существование Скайнета вообще.

«Если он вообще еще жив», пробормотал он.

«Он в сознании, он потребляет энергию, он ищет способы борьбы с энтропией [развалом] и стремится выжить», сказал Дитер.

«Ой, вот только не надо сейчас всей этой философии», сказала Сара Коннор, склонившись ближе к нему.

«Нам известно, что Скайнет работает сейчас над своей программой перемещения во времени, вот здесь », сказал Джон, показав на Лос-Анджелесский бассейн* - в основном это мертвая зона или спорная территория. «И по времени он уже близок к завершению».

- - - - - - - - - - - - - -

*Под Лос-Анджелесским бассейном понимается не только прибрежная впадина, в которой расположен Большой Лос-Анджелес со спутниковыми конгломератами, но и Лос-Анджелесский залив или бухта.

- - - - - - - - - - - - - -

Сара словно застыла на месте. Она знала о Кайле, но ей удавалось избежать встречи с ним лицом к лицу; в условиях ограниченных коммуникаций и средств связи, как теперь, фото даже таких VIP-персон, как Сара, не были повсеместно распространены, как это было до Судного Дня. И, конечно же, с момента ее «смерти» на буквально нескольких оставшихся ее фотографиях она фигурировала еще молодой женщиной. «Ну что ж, пойдемте на встречу с историей», сказал Джон. «Больше мы уже не можем рисковать. Если мы не помешаем тому, чем он сейчас занимается…»

Оба старейшины кивнули. Джон нажал кнопку своего горлового микрофона. «Майор Накамура», сказал он. «Операция «Хроно» активируется».

***

Сара пнула Снога в жопу, причем сильно. «Эй!», огрызнулся он. «Что, к черту, вы творите?» Она подошла впритык к программисту и заговорила ему прямо в лицо сквозь зубы: «Давай налаживай одну из этих своих штук, и чтобы она работала, Снот*!»

- - - - - - - - - - - - -

*Snot (англ.) - сопля, хам, нахал, пиздюк.

- - - - - - - - - - - - -

«Я Сног». «И побыстрей!», рявкнула Сара, не обращая внимания на его протесты. «Время имеет значение сейчас в самом прямом и буквальном смысле». «Ладно», пробормотал он. Он вскрыл Терминатору скальп и открыл порт, который вел к его процессору. Этот Терминатор был сильно обожжен в ходе первых же нескольких минут их атаки. Теперь он был лишь бездействующей массой металла и плоти. Но только до того момента, пока Сног не установил в него новый процессор с новыми программами, не относившимися к Скайнету. Сног закрыл порт и наложил поверх него на свое место кусок кожи с плотью, закрепив его био-клеем. «Готово», сказал он. А затем: «Встать». Сара облизнулась; она не в силах была от этого удержаться. Она просто обалдела, увидев перед собой молодой обнаженный клон Дитера. Она покачала головой.

«Ты больная, ты извращенка, Коннор».

«За мной», сказал Сног, и они побежали к устройству перемещения во времени на другой конец объекта.

***

Джон выстрелил и нырнул за машину, а затем откатился на несколько футов в сторону от того места, где находился. Сердце его билось о ребра, будто в первый раз, когда он столкнулся с одним из этих монстров.

«Я хочу это остановить! Остановить это именно сейчас!» Вдруг если он сможет помешать Терминатору пройти сквозь время, ему удастся предотвратить все случившееся? Если Кибердайн не получит этот чип, то компании никогда вообще не удастся создать Скайнет.

Конечно, тогда не будет и его самого, ну и что с того? Несколько миллиардов людей не погибнут, они будут продолжать жить. Если во имя этого не стоит погибнуть, то тогда во имя чего же еще? Он видел, что ученые Скайнета лихорадочно работали над созданием и запуском машины времени, и он всем сердцем желал, чтобы они потерпели неудачу. Он увидел, как голый Терминатор вышел на платформу. «Черт!», сказал он и поднялся со своего места. Одним выстрелом он убрал тяжело вооруженного Терминатора и начал зигзагами пробираться через весь этот комплекс. Двое собратьев поверженного Терминатора повернулись к нему и начали стрелять. Вслед за Джоном сюда ворвались и его собственные войска, готовые пожертвовать своими собственными жизнями, чтобы спасти его. И даже когда он бежал, он чувствовал, как бледнеет. Он не достоин таких больших жертв; и никто не достоин. «Ученых не трогать!», закричал он.

Ослепительно вспыхнул свет, и Терминатор исчез. «Не получилось» , в отчаянии подумал Джон, втягивая воздух судорожными вздохами. На платформе появился какой-то неясный силуэт, какая-то странно расплывчатая фигура нечетких очертаний; Джон закрыл глаза, вспомнив Т-1000 и то, как близко тому удалось подойти к достижению своей цели. Сквозь закрытые веки он все равно зафиксировал вспышку, сказавшую ему о том, что Т-1000 исчез. Затем на платформу шагнула красивая молодая женщина. Джон узнал ее и прицелился. Она повернулась к нему и улыбнулась. Он выстрелил, и его вновь ослепила вспышка перемещения во времени. Джон отвернулся, и кто-то сбил его с ног на пол, выстрелив над его головой.

Джон ощутил на своей руке ожог от промаха, чуть не попавшего в цель, и почувствовал запах опаленной ткани своего рукава. «Простите, сэр. Вы в порядке?» Джон посмотрел на солдата, заморгав, так как в глазах его плясали разноцветные пятна. Через мгновение он увидел лицо бойца и ахнул. Это был Кайл! «Да!», огрызнулся он и выскользнул из-под него. Джон поднял свое оружие и двинулся вперед. Не в состоянии отделаться от дрожи, которая мучила его исхудавшее тело. Перед собой они увидели, как последний отставший Терминатор направил свое оружие в ученых-луддитов, стоявших и ожидавших смерти. Бойцы Сопротивления открыли огонь из всех углов лаборатории, уничтожив его до того, как он успел убить людей. Джон двинулся вперед, с ужасом осознавая, что за спиной у него находится Кайл. Он остановился перед двумя мужчинами и одной женщиной, предавшими человечество. Они смотрели на него с ненавистью. «Мы победили», сказала женщина. Она нервно облизнула губы и попыталась ухмыльнуться. Один из мужчин повернулся к машине и бросился к клавиатуре. Джон выстрелил ему в ногу, и он, закричав, упал. Два его товарища вздрогнули и отошли от него. Джон схватил женщину за руку, дернул ее, вывев ее из равновесия, и отшвырнул назад. Затем он сунул ствол плазменной винтовки под подбородок оставшегося мужчины. Два бойца Джона оттащили раненого ученого от пульта управления. «Вы не победили», сказал Джон сквозь зубы. Луддит стал задыхаться и приподнял голову, когда Коннор нажал чуть сильнее. Махнув головой, Джон приказал другим своим людям присмотреть за ученым. Он повернулся к женщине, которая вызывающе посмотрела на него. «И не победите», закончил он. «О, нет, мы победим». Она усмехнулась. «Через несколько минут ты исчезнешь». Она щелкнула пальцами. «Вот так!» «С чего бы это?», спросил он. Ему показалось, будто он декламирует строки из какой-то пьесы. Вообще-то из какой-то не очень хорошей пьесы. «Потому что этот Терминатор убьет твою мать!» Она зло посмотрела на окружавших ее бойцов. «Твою драгоценную Сару Коннор! И ты ничем не сможешь помешать этому!» Джон посмотрел на нее, в челюсти у него задергалась мышца. Ему хотелось стереть эту женщину в порошок, переломать ей кости и превратить ее в ревущую кучу студня. Редко в последние годы ему приходилось ощущать такое сильное чувство, острое ощущение чистой ненависти. Он почти почувствовал удовольствие от этого. Но он сдержался, медленно его обуздав. По-прежнему глядя на нее, он сказал: «Нужен доброволец!» И - Джон знал, что так и произойдет - вперед без колебаний шагнул Кайл. «Я пойду», сказал он. Джон посмотрел на него. «Может случиться так, что у тебя ничего не получится», предупредил он. Риз пожал плечами. «Этого никто узнать не сможет, пока не попытается, сэр». Он кивнул. «Я хочу это сделать». Ученый-мужчина с презрением фыркнул. «Вам никогда не понять, как функционирует эта машина. Во всяком случае, не успеете вовремя». «О, я в этом не уверен», сказал Сног. Он подлетел к пульту управления и протянул к нему пальцы, словно пианист, начинающий играть сонату; затем он уселся в одно из свободных кресел. В этом им удалось их обмануть. Джон сказал Сногу и его группе, что у них есть информация о том, что Скайнет работает над созданием машины времени, и поручил им выяснить, смогут ли они что-нибудь об этом узнать. У него были просто обрывки этой информации, какой-то слабый намек. Но его спецы не только развили эту инфу, сев на нее, но и отследили почти каждый шаг, проделанный этой командой. Не исключено, что Сног знал об этой машине столько же, сколько и сама команда Скайнета. «Какую дату ты назвал, Джон?», спросил Сног через плечо. Не отрывая глаз от ученых, Джон назвал ее ему, наслаждаясь их приведенными в замешательство лицами. Он взглянул на Кайла Риза. «Тебе придется пройти сквозь время голым», сказал он. «И это будет поездка в один конец. Мы уничтожим всё это после того, как ты пройдешь». Риз кивнул, а затем начал раздеваться. «Оружие?», спросил он. «Пройти может только плоть», сказал Сног. «Или предметы, заключенные в живую плоть. Так что если ты не сможешь сунуть плазменную винтовку себе в задницу, тебе придется рассчитывать только на свои силы, дружище». Джон подошел к Ризу поближе и наклонился к нему, чтобы не услышали другие. «Я хочу, чтобы ты передал моей матери послание», сказал он. «Спасибо тебе, Сара», начал он.

***

В заводском мраке в углу ждала Сара, рядом с бездействующим Терминатором. В глазах у нее всё как-то расплылось, когда она увидела, как ее сын говорит Кайлу, что он должен сделать. Передает ей через него драгоценное послание, которое поддерживало ее в ее одиночестве в течение стольких лет. У нее перехватило дыхание от всхлипываний, а затем и рыданий, вырвавших слезы у нее из глаз, и, тяжело глотая, она стала ждать начала своей партии в этой драме. Машина времени взвыла. Джон заставил Риза повторить свое послание, а затем кивнул. «И помни», сказал он, «у нас нет иной судьбы, кроме той, которую мы творим сами». Риз посмотрел на него, словно немного удивившись, и кивнул. Джон протянул руку, и молодой боец пожал ее, гордо подняв подбородок. «Время!», воскликнул Сног. Риз посмотрел на него, а затем поднялся на возвышение. «Удачи, дружище», крикнул Сног. Джон закрыл глаза, увидев яркую вспышку перемещения во времени, и когда он их открыл, его отца уже не было. Он глубоко вздохнул, и когда он закончил выдох, рядом с ним уже стояла его мать. Он посмотрел на нее сверху вниз. По ее щекам неудержимо текли слезы. Джон обнял ее за плечи и притянул к себе. Сара положила голову ему на грудь на некоторое время, затем вздохнула и отстранилась. Она кивнула головой в сторону Терминатора, стоявшего рядом с ней. «Сног», сказал Джон, глядя на Терминатора, который станет Дядей Бобом, его спасителем от Т-1000. «Как это делается?»

***

Когда Терминатор исчез, Сара коснулась плеча Джона, и он посмотрел на нее сверху вниз. «Джон», сказала она, тяжелым от невыплаканных слез голосом, «нужно уходить отсюда. Это местечко наверняка оснащено защитной системой». Он кивнул и повернулся, чтобы пойти вперед первым. «Сэр?», спросила одна из бойцов. «Что делать с ними?» Она кивнула головой в сторону ученых-луддитов. Губы у Джона сжались и побледнели, и он потянулся за своим пистолетом. «Позволь мне», сказала Сара, голосом, похожим на шипение ножа, вынимаемого из ножен. Никто не успел и сдвинуться с места, как она прицелилась и выстрелила; ученые попадали, как марионетки, которым обрезали нитки.

«Пугающе точная метафора» , подумал Джон. «И я уже так долго занимаюсь такими делами. Убийство людей начинает мне казаться чем-то привычным».

Затем она повернулась и пошла, миновав своего сына, который все еще стоял, ошеломленный, позади нее. «Уходим, люди!», прокричала она. «Сейчас это местечко взлетит на воздух!» Джон сам с трудом сдвинулся с места. И в этом была вся суть этой войны. По большей части им приходилось сражаться именно с машинами. Но в конечном итоге, по сути, именно люди позволили Скайнету настолько приблизиться к победе, что это чуть было не произошло. Но он впервые сейчас увидел, как его мать убивает. Он был поистине в ужасе и шоке от увиденного - и в то же время в глубине души он очень был ею горд. Снаружи их ждала небольшая флотилия вертолетов. Он догнал Сару, когда она, склонившись, шла под лопастями винтов, и положил ей руку на плечо. Она повернулась и взглянула на него. «Спасибо», сказал он. Ей не слышно было его сквозь грохот винтов, но она поняла, что он сказал. Сара коснулась его лица. «Не за что, сынок». Внутри вертолета говорить было невозможно, но он держал ее за руку, не обращая внимания на ее слезы: он знал, она хочет, чтобы он поддерживал ее. Через некоторое время они приземлились, и там их встретил Дитер. Сара подошла к нему и обняла его. Он прижал ее к себе, ничего не говоря. К Джону обратилась одна из бойцов, передавшая ему сообщение; кивнув, он ее поблагодарил и подошел к матери и Дитеру. «Комплекс уничтожен», сказал он. Сара глубоко вздохнула и повернулась к нему. «Хорошо», сказала она устало. Дитер погладил ее за руку, и она посмотрела на него и улыбнулась. «Итак», сказала она, «думаю, все кончено, разве что кроме криков ура». «К сожалению», сказал Дитер, «мне кажется, что впереди еще много будет разных криков». Сара улыбнулась Джону, и он грустно улыбнулся ей в ответ. «Но мы не знаем, что будет», сказал Джон. «Мы знаем только, что было», согласилась его мать. Австриец посмотрел на мать, а затем перевел взгляд на сына: «Значит, то, что будет», сказал он, «зависит от нас».

–-КОНЕЦ ТРИЛОГИИ–-

Рассел Блэкфорд БУДУЩЕЕ ВО МРАКЕ

ПРОЛОГ

Жирная, самодовольная псина рылась в поисках еды в тусклом свете сумерек, обшаривая переулок возле Сокало (Пласа де ла Конститусьон). На задворках ресторана, который выходил фасадом на эту огромную площадь, псина обнаружила мусорный бак, заполненный объедками и костями. Собака носом открыла крышку и начала свое пиршество. Но затем она почуяла что-то неладное, что-то опасное, в переулке, когда обрывки бумаг и газет, выброшенных банок и пыль начали вдруг двигаться как-то сами собой. Собака попятилась назад, тихо рыча, как бы предупреждая врага, пригнув хвост и нервно им помахивая из стороны в сторону. Она ощетинилась, и шерсть у нее на спине встала дыбом, словно в дьявольском кошмарном сне, когда всё валится из рук, и ты сам в полном беспорядке.

Мрак внезапно разорвали голубые вспышки электричества, неожиданно и быстро подняв вверх по спирали пыль и мусор, словно миниатюрный торнадо.

Затряслись и загремели мусорные баки, словно внутри них заработали неизвестно кем туда засунутые большие электрические моторы, внезапно кем-то включенные. Псина сжалась и заскулила, когда крышка бака, которую она откинула носом, во мраке отлетела куда-то в сторону, и из бака брызнул вверх целый гейзер всякого мусора, посыпавшийся затем обратно на землю. Кости, битая посуда, стекло, пустые банки и бутылки, овощные очистки, выброшенные фрукты и оставшиеся после еды куски мяса вдруг заплясали по темному переулку. Что-то ударило в окно на высоте второго этажа, разбив его, и там зажегся свет.

Кто-то закричал по-испански. На тротуаре из стороны в сторону закачался металлический мусорный бак.

Собака бросилась вон из этого переулка, когда вокруг нее сверкнули и затрещали голубые молнии.

Затем атмосферные эффекты прекратились, столь же внезапно, как и начались, и из воздуха появилось пять человек, скорее человеческих форм, они быстро упали на тротуар из щебня, и эти переплетенные и скрюченные тела закричали от боли. Некоторые из них издали лишь слабые приглушенные вопли. Все они были обнаженными. В слабых лучах далекого фонаря и освещенные светом из окна над ними было видно, что они разного цвета кожи, она варьировалась от цвета слоновой кости до черного.

Неподалеку послышался звук полицейской сирены, но лишь на несколько секунд.

Михо Тагатоши — ее все называли Джейд (Нефрит; англ.) — быстрее всех поднялась на ноги, в то время как остальные Специалисты еще согнулись в три погибели от боли, или же поднимались, держась за стены кирпичных зданий. Она быстро тряхнула головой, а затем покрутила шеей во все стороны, с мучительным стоном от боли, которую она чувствовала, но изгоняя ее из себя, словно вымывая, как воду. Вытерпев и разобравшись с болью, она холодно и рационально огляделась вокруг. Им нужны были одежда и оружие.

Джейд на вид было около двадцати лет. Ее черные волосы небрежно ниспадали ей на плечи. Овальное ее лицо было почти идеальных очертаний, но было нечто неумолимо строгое и мрачное в ее губах и глазах. Джейд являлась чем-то большим, нежели человек, чем-то таким быстрым и сильным, что трудно было убить или даже ранить. Она грустно улыбнулась.

«Перемещение во времени успешно завершено».

Командование на себя принял чернокожий человек, Дэниел Дайсон. Он был чисто выбрит, с короткими, вьющимися волосами, которые покрывали кожу его головы, словно шлем.

«Дай остальным хоть минутку, Джейд».

«Хорошо».

Она подождала, пока остальные не оправятся от удара. Они были несколько менее трансформированными версиями, по сравнению с Джейд, ближе к человеческой норме, но все же над ними тоже поработали эксперты. И они были посланы в нужное место, дабы выполнить своё задание, завершить свою миссию.

* * *

В другом месте того же огромного, густонаселенного города, заиграли еще одни голубые молнии-зарницы, похожие на корону из извивающихся волос, над четырехэтажным зданием в Зоне Роса (район Мехико). То, что появилось на крыше этого здания, было похоже на человека, но весьма необычного. Это был голый бритоголовый мужик, ростом выше восьми футов (2 м 43 см), с руками размером с лопату.

Гигантский Терминатор Т-ХА быстро огляделся вокруг себя, он был начеку и на боевом взводе, словно птица, определяющая координаты своего местоположения. Оказалось, что он один, на крыше здания, обращенного на северо-восток на огни центра города. Город Мехико представлял собой словно гнездо, кишащее людьми, такое, с каким этот экспериментальный, автономно действующий вид Терминатора никогда прежде не сталкивался в свое время. В нем имелись геометрически правильные небоскребы, строгие и совершенные, словно прорезанные бритвой, и бесконечные районы застройки высокой плотности населения: ряды за рядами зданий, миля за милей, дома и здания средней этажности, из стекла, стали, кирпича, камня и бетона. И все это было построено для людей, для многих миллионов людей. Куда бы он ни глянул, повсюду были огни огромного города, везде одно и то же.

Отвратительно.

Нужно действовать быстро. Т-ХА видоизменился, утратив характеристики какого-либо конкретного человека. Он стал гладким, бесполым, каким-то абстрактным. Вцепившись пальцами одной своей могучей руки, он полез внутрь своей же массивной груди, которая как-то вязко разомкнулась. Его рука погрузилась внутрь почти до локтя.

Т-ХА не почувствовал никакой боли от перемещения во времени. Его тщательно настроенная и многократно дублированная, резервированная и чрезвычайно навороченная электронная нано-начинка перемещалась в пространственно-временном поле гораздо лучше, чем живая плоть.

Он убрал руку, и в его огромном кулаке размером с валун появилась фазированная плазменная лазерная винтовка: черное металлическое оружие почти трех футов в длину, без ружейного ложа. Винтовка была похожа на громадный удлиненный пистолет, и именно как пистолет и держал ее теперь цепко в своих лапах Терминатор. По сравнению с другими видами небольшого стрелкового оружия, похожими лишь на жалящих пчел, это устройство являлось по-настоящему самым злым и смертоносным.

Затем масса Т-ХА скорректировалась, заполнив внутреннюю полость, оставленную его оружием, и Терминатор несколько сократился в размерах — но он по-прежнему был в высоту примерно восемь футов. Он вернулся в прежний изначальный свой облик — гигантского роста голого мужчины.

Его целью и задачей являлось уничтожение людей. Наведя лазерную винтовку вперед, он[1] приступил к выполнению боевого задания.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

МАЙ 1994 ГОДА, ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ.

В ходе их боя с меняющим свой облик Терминатором Т-1000 они, отступая, попали на сталеплавильный завод, где работала бригада ночной смены. Рабочие бежали с него, спасая свои жизни, когда автоцистерна сложилась пополам и рухнула на бок — и покатилась, с яростным мучительным визгом раздирая металл, прямо в здание завода, где она, лопнув, разбилась, словно огромное, удлиненное яйцо, изливая из себя свой опаснейший груз: тысячи литров жидкого азота. Азот зашипел и превратился в пар, войдя в соприкосновение с воздухом и окутав собой со всех сторон Т-1000, когда он пытался прорваться сквозь заводские руины и обломки. И этот меняющий формы оборотень, этот Терминатор из жидкого металла буквально замерз на месте. Он упрямо пытался идти дальше, но вскоре он оказался совершенно обездвижен, словно скульптура из раскрашенного стекла.

Т-800 поднял пистолет.45-го калибра. «Аста ла виста, бэйби»[2], сказал он — а затем сделал один лишь выстрел. Т-1000 взорвался и рассыпался на части.

Однако и тут конец еще не наступил. Когда фрагменты Т-1000 нагрелись на полу сталелитейного завода, Т-1000 все-таки удалось вновь трансформироваться, пока они бежали, спасаясь от него. Или, скорее, пытались сбежать, учитывая все их травмы, ранения и ушибы. Джон Коннор спрашивал сам себя, каким образом он работал и как сумел так сделать.

Должен был существовать какой-то предел сокращения в его искусственном интеллекте, размером настолько маленький, с какой-то фрагмент, который был способен сохранить и восстановить всё в нем запрограммированное.

Однако пока они не могли установить, что это. А Т-1000 бросился за ними. В конце концов Т-800 выстрелил гранатой прямо ему в тело. Она взорвалась, и Т-1000 словно расплескался в странных беспорядочных формах, его программы по-прежнему судорожно пытались трансформировать его, причем даже тогда, когда он рухнул в огромный резервуар с расплавленной сталью. Но это, в конце концов, оказалось уже слишком. В бассейне жидкой стали эта машина для убийства изо всех сил пыталась высвободиться, превращаясь в многочисленные формы, меняя облик, однако в конечном счете расплавилась. А затем его не стало вовсе, и его жидко-металлический хай-тек сплав растворился в бассейне стали.

«Мне нужен отпуск», сказал Т-800. Теперь он представлял собой страшное зрелище. Его левая рука была оторвана во время сражения с Т-1000, после того как они оказались на этом заводе. А большая часть его внешней органической оболочки оказалась сожжена или отстреляна.

Джон посмотрел вниз, на расплавленный металл. От Т-1000 не осталось и следа.

«Он погиб?»

«Уничтожен».

Они сбросили вниз руку первого Т-800, из 1984 года — того, который пытался убить его мать, Сару, еще до того, как он был зачат. Джон взял его с собой в здании корпорации «Кибердайн»[3]. Затем он бросил туда же чип-микропроцессор из его головы.

«Наконец-то всё кончено», сказала Сара.

«Нет». Т-800 коснулся пальцем собственной своей головы. «Есть еще один чип-процессор. Он тоже должен быть уничтожен».

Джон сразу же понял, что это означает. Но Т-800 уже стал его другом. Общаясь и действуя вместе с людьми, он сам начал казаться человеком. Джон уже так многому научил его. И после всего этого нельзя было вот просто так взять и отправить его на переплавку, словно какой-то металлолом, как изношенную машину, просто на всякий случай, чтобы его не заполучили те, кому не следует.

«Нет!», сказал он.

«Прости, Джон», сказал Т-800.

«Нет, нет, нет! Все будет как надо. Останься с нами!»

«Я должен уйти, Джон».

Сара молча с ним согласилась. И как это случалось уже довольно часто в его жизни, Джон почувствовал, как взрослые ополчились против него.

Конечно, это совсем не обязательно. Он пытался приказать Терминатору не уничтожать самого себя, но Сара преодолела его сопротивление. Она опустила Терминатора в расплавленную сталь на цепи с электромотором. И вскоре он пропал.

Все кончено.

Однако этот кошмар так и не закончился.

Джон услышал сирены машин полиции и скорой помощи, а затем крики. Сара застыла от ужаса, услышав их, озираясь с опаской, как затравленный зверь. Им нужно было выбираться отсюда. Пусть Терминатор Т-1000 и был разрушен, за ними по-прежнему гналась полиция. Если менты их поймают, Сару отправят обратно в психбольницу Пескадеро. Самого же Джона наверное арестуют и куда-нибудь посадят. Его приемные родители погибли, будучи убитыми Т-1000, и больше никто уже не захочет брать его к себе. Теперь уж точно.

Им нужно было быстро бежать отсюда, не обращая внимания на свои травмы и ранения, угнать машину и попасть в отель в Анахайме, к Тариссе Дайсон — бежать.

Завод теперь был пуст. Джон помог Саре, хромая, спуститься вниз по металлической лестнице на бетонный пол. Одно бедро у нее было всё в крови, там, куда попала пуля. Она теряла силы.

«Поезжай, беги, Джон», сказала она. Ее длинные, медового цвета волосы в полумраке развевались вокруг ее головы и плеч. На лице у нее были следы грязи и слез облегчения, боли и надежды. «Возвращайся в тот поселок, к Энрике. Ты можешь доверять семье Сальседа[4]». Сара выполнила свою миссию. Теперь, когда Джон был спасен, она почти уже не заботилась о себе.

«Нет!», сказал Джон. «Пошли. Мы должны это сделать вместе».

Он наполовину протащил ее через весь завод, полыхавший огнями пожара. Они углубились внутрь, в его какие-то неизвестные уголки, отчаянно пытаясь отыскать выход в лабиринте всех этих труб, трапов, конвейеров, лент и транспортеров, прочей тяжелой техники и металлических опорных балок.

Глянув через плечо, Джон увидел, как засверкали фонарики, обшаривавшие углы там и тут и приближавшиеся со стороны входа. Стали также слышны громкие голоса и крики.

«Давай, мама», сказал он возбужденным шепотом. «Пожалуйста».

«Хорошо», сказала она. «Только остановись на минутку, Джон. Всего за одну минуту».

«Ладно», сказал он с сомнением. «Одну минуту», сказала она снова, подняв руку.

«Дай мне отдышаться». Она тяжело дышала. Она сражалась, как герой, так, как она сама приучала себя, натаскивая себя именно для этого уже много лет, с тех пор, как на нее напал самый первый Терминатор. «Иди ко мне». На лице у нее появилась страдальческая улыбка, затем она прижала его к себе, крепко-крепко, как будто никогда его больше не отпустит от себя. «Что бы ни случилось, Джон, мы победили. Даже если никто нам не поверит, даже если они возненавидят нас и закроют нас, и никогда так и не поймут, чем они обязаны нам, мы уже остановили Судный День».

Он обнял ее за талию, переполненный чувствами. «Понимаю», сказал он, со слезами на глазах. «Но сейчас мы должны подумать о нашем будущем».

«Тогда пошли. Мы сможем это сделать». На лице у него появилась кривая улыбка. «Эй, солдат, теперь ты говоришь на моем языке».

Когда они, с трудом и шатаясь, ковыляли по заводу, наполовину скрючившись и прячась по темным углам, вышли на твердый бетон, шум и огни сталиприближаться. Сара споткнулась о кусок спекшейся окалины, удержавшись на ногах, но чуть вскрикнув от боли. Хотя она и попыталась заглушить этот вскрик, их преследователи, должно быть, его услышали, потому что кто-то закричал: «Вы здесь!» Затем послышались чьи-то бегущие шаги, было слышно, как какие-то люди о чем-то срочно совещаются между собой, а затем рядом с ним заиграли лучи фонариков.

Когда эти лучи пронеслись рядом с ними, они забились в какой-то темный угол за лестницей, а затем быстро побежали, заметив свет, указывавший им на двери напротив. Джон засуетился возле них, стараясь не шуметь. Он осторожно повернул ручку, не желая шуметь — и толкнул двери. Он выбрался наружу, в переулок, с темной парковкой слева, освещенной парой фонарей. Один из них беспорядочно мигал. Там торчало несколько автомобилей, брошенных на парковке во время эвакуации завода.

Он попридержал двери открытыми, и Сара вылезла наружу вслед за ним. По-прежнему стараясь двигаться тихо, как мыши, они тихонько затворили дверь и прикрыли ее мусорным баком, подтащив его к дверям. Выглянув из-за этого бака, Джон выбрал Седан Хонду 1970-х годов, несколько уже изношенную, но не слишком потрепанную.

«Оставайся здесь», сказал он шепотом. «Я сейчас вернусь».

Он нашел на парковке половинку разбитого кирпича, быстро разбил им стекло с водительской стороны и залез рукой внутрь, открыв дверь. Он бросил в багажник свой рюкзак, а затем стал возиться внизу, пытаясь включить зажигание и завести машину без ключа. С каждой секундой колотилось его сердце. Наконец ему удалось завести машину, и он пополз по переулку обратно, оставив автомобиль с выключенными фарами.

«Лучше мне сесть за руль», сказала Сара. «Ты за рулем будешь выглядеть подозрительно. Может, на меня не обратят внимания».

«Хорошо. Всё классно. Давай, пошли тогда». Тут изнутри здания кто-то заколотил в дверь. Поздно, амиго, подумал Джон, забираясь на пассажирское сиденье.

Сара, с больной ногой, забралась в автомобиль, слегка постанывая, но потом все у нее пошло хорошо. Она выехала оттуда медленно и спокойно, включив свет только тогда, когда они выехали в узкий служебный проезд. «Возможно, тебе придется сесть за руль», сказала она. «Когда мы выедем из города».

«Ноу проблемо».

Она повернула направо, в служебный проезд, а затем повернула еще один раз, на светофоре.

«Ты знаешь, где мы находимся?», спросил Джон.

«Да, думаю, знаю». Миновав еще два поворота, они оказались на шоссе, ведущем в Анахайм.

* * *

Перед этим, дома у Майлза Дайсона, в тот же вечер, когда они планировали свой «рейд» на «Кибердайн», Сара подняла вопрос о логистике. «После этого нам потребуется этот Бронко», сказала она. «Мы не должны рисковать им в Кибердайне».

Джон сразу же врубился. Если они по-прежнему будут угонять машины, они начнут оставлять за собой следы — и рано или поздно, но полиция их выследит.

А где полиция, там всегда где-нибудь поблизости появится и Т-1000. С его возможностями менять свой облик он легко может проникнуть и затесаться в их ряды.

Т-800 обратился к Майлзу. «Нам нужна твоя машина».

Они собрали всё оружие и взрывчатку и погрузили ее Рейндж-Ровер Дайсонов, передав затем Тариссе ключи от Бронко Энрике Сальседы. Тарисса назвала им отель а Анахайме, где они смогут с ней связаться, когда все закончится.

И теперь они медленно проехали мимо отеля, осмотрев его окрестности. Они припарковались в миле от него в каком-то темном переулке. Если кто-нибудь сообщит об угнанной Хонде, Джону и Саре хотелось бы, чтобы ее обнаружили как можно дальше от отеля, когда они осмелились покинуть ее. В то же время, они не могли рисковать идти пешком более мили. Они оба были ранены. Джон чувствовал себя полностью избитым, с синяками по всему телу, словно кто-то запихнул его в мешок и ударил им о стену ради удовольствия. Сара пыталась браво крепиться, стараясь не хромать, но рана у нее в ноге была заметна и очевидна.

Кроме того, ее лицо мелькало на всех телеканалах с тех пор, как она вырвалась из больницы Пескадеро. А это было еще до перестрелки и гигантского взрыва в здании «Кибердайна». И теперь они значились в списках самых разыскиваемых лиц в Лос-Анджелесе. Кто-нибудь может их заметить и опознать. Даже если не принимать во внимание их ушибы и ранения, они были далеко не неприметными лицами. Было уже позже 1 часа ночи, и что может делать молодая мать на улице с ребенком? Более того, одежда на этой молодой матери была поразительной, она была полностью черного цвета, сожженной в разных местах, из-за чего плечи у нее были голыми, демонстрировавшими при свете уличных фонарей ее исхудавшие, весьма рельефные мышцы. Сара была специально одета для битвы за свою жизнь, и она победила, но теперь она буквально светилась на улицах, как маяк.

Джон считал каждый свой шаг: 1498, 1499, 1500… почти пришли. Почти. Он ощущал себя сейчас самым старым девятилетним ребенком во всем мире. Всю свою жизнь его почти насильно вскармливали техническими ноу-хау и идеями с детства быть взрослым: начиная с информационной войны и до обучения стрельбы из винтовки, учили автомеханике, искусству выживания в джунглях и основным навыкам жизни на улицах городов. Он жил во многих местах, многому научился и много наделал делов. Сара старалась воспитывать его так, чтобы он вырос и мог вести борьбу против машин, как гласили сообщения, полученные ею из будущего, о том, что ему придется это делать — спасать мир ради всего человечества. Что ж, теперь они сделали именно это, или, по крайней мере, он на это надеялся, и все же он чувствовал себя, как никогда ранее, малолетним преступником. И хотя они спасли мир от Судного дня, не было никого, кому они могли бы об этом поведать, никого, кто мог бы им поверить. Только одна Тарисса — а у них для нее были лишь плохие вести.

И он по-прежнему отсчитывал шаги: 1599, 1600… Отель, с его яркой неоновой вывеской, находился на расстоянии короткой спринтерской дистанции от них, но они продолжали идти медленно, пытаясь выглядеть обычными людьми.

Оставалось теперь пройти лишь около пятидесяти ярдов, пока никто не узнал их, и не попытался к ним прицепиться. Улицы были почти пустынны, но чтобы раскрыть их, достаточно было одного какого-нибудь патрульного копа. Одного какого-нибудь занудного, назойливого типа, который мог видеть их по телевизору. Или какого-нибудь агрессивного уличного хулигана.

Вдруг раздались шаги и насмешливые голоса позади них. Сара прижалась к витрине магазина, она напряглась и напряженно вздохнула, готовая среагировать. Она крепко держалась рядом с Джоном. Мимо них прошагали два высоких, мускулистых байкера, одетых в черные джинсы и блестящие кожаные куртки, почти как два длинноволосых Терминатора. Байкеры пошли дальше, а в это время со стороны отеля появилась влюбленная парочка: подростки в джинсах и футболках, слишком занятые друг другом, они обнимались, смеялись и игриво толкали друг дружку, и им некогда было обращать внимание на Джона и Сару.

На другой стороне улицы мимо прошел полицейский, затем повернув за угол. Он их не заметил. И теперь, взявшись за руки, они быстро двинулись, наполовину побежали, в гостиницу, Сара по-прежнему хромала, но старалась держаться как можно бодрее. Рядом с лобби отеля был вход на подземную парковку, так что им не придется показывать свои лица. Они решительно зашагали по бетонной рампе-съезду, высматривая Бронко — они понятия не имели, где именно припарковала его Тарисса, но он должен быть где-то здесь.

Джон запомнил номерной знак, IE49973, но Сара заметила его первой. Она потянула его за руку и кивнула в сторону машины. Она стояла в хорошем месте, в удобном выездном кармане, так что им не нужно было даже выруливать оттуда.

Тарисса оставила двери незапертыми. Джон опустил вниз солнцезащитный козырек с пассажирской стороны. Конечно же, там оказались ключи. «Легкие деньги», слабо произнес он. Он передал их Саре, и она запустила двигатель, включив свет. Джон проверил бардачок на предмет карт и документов, в том числе поддельных паспортов, нескольких водительских прав для Сары и правдоподобных свидетельств о рождении. Все это лежало там, где они это оставили. Казалось бессердечным не навестить Тариссу в отеле, не поговорить с ней лично и не объяснив, как погиб ее муж Майлз, застреленный спецназом SWAT, ворвавшимся в лабораторию искусственного интеллекта Кибердайна.

Она была там, наверху, в своем номере, с Дэнни, недалеко от них, ожидая весточку. Ждала и молилась. Но они не посмели войти в лобби и заговорить с сотрудником ресепшна.

Приходило принимать множество жестоких решений.

* * *

Вскоре они уже были в пути.

Сара вела Бронко внимательно и осторожно по пригородным улицам, но не так уж и нерешительно, чтобы не привлекать к себе внимание. «Мы вернемся обратно, к Энрике», сказала она, бросив взгляд на Джона и поморщившись от боли. «Можешь некоторое время повести машину, когда мы выедем из города».

«Конечно, мам», сказал он. «Разумеется». Он уже давно водил легковые и грузовые автомобили, сколько себя помнил, начиная еще с тех времен, когда другие дети игрались в детском саду, он уже обучался основам вождения у друзей и ухажеров Сары в различных латиноамериканских убежищах, куда она брала их с собой, когда они составляли свои планы и готовились к борьбе.

«Нужно будет позвонить Тариссе», сказала она, но явно страшась этого.

Рано или поздно, но Тарисса посмотрит новости, узнав в том числе о смерти мужа в здании «Кибердайна», или же она позвонит в полицию и тогда уже от них узнает, что случилось. Однако Джон почему-то не думал, что она будет торопиться. Несомненно, она постарается, чтобы у них были все шансы выбраться из города. Но она наверняка будет нервно ждать, грызя ногти. И было бы справедливо и по-честному, если бы именно они рассказали бы ей, как погиб ее муж, а не оставлять это на откуп копам — у которых могли быть собственные накрутки в интерпретации случившегося во время побоища в Кибердайне, уж во всяком случае довольно искаженные.

Они вышли на федеральную трассу I-10 и направились на юго-восток в сторону пустыни Мохаве. Проехав около восьмидесяти миль, Сара съехала на обочину у сервисного центра, и они нашли там таксофон. Она позвонила Тариссе в гостиницу и попросила соединить с Корин Сандерс, это имя назвала им Тарисса, сказав, что будет зарегистрирована под ним.

Джон услышал только конец разговора Сары — его мать попыталась быть сильной, еще один раз, прежде чем они вернутся к той жизни тех, кто прячется и скрывается, к той жизни, в которой он вырос, и которая требовала силы иного рода. Они определятся с этой новой жизнью в дальнейшем. Какой она будет?

«Тарисса», сказала Сара. «Это я».

Пауза.

Сара колебалась, словно дрожала. «У меня для тебя плохие новости», сказала она. «Майлза застрелили. Кто-то поднял тревогу и вызвал спецназ. Майлз погиб». В отчаянии она откинула волосы с лица, и голос у нее дрогнул, когда она произнесла в трубку: «Прости, это ужасно».

Джон взял ее за руку и сжал ее.

На этот раз последовало долгое молчание. Хотя Джону и не было слышно, что говорила Тарисса, Сара дала возможность ей выговориться, дала ей возможность выразить свою боль и гнев за то вторжение, которое разрушило ее жизнь, ею семью, забрало у нее спутника жизни. Конечно, Тарисса будет обвинять их в гибели своего мужа. Но с другой стороны, она видела Терминатора Т-800. Она знала, что это машина, а не человек: машина такая продвинутая, причем далеко за все пределы того, что доступно человечеству в настоящее время. Наверняка она поймет, что у них не было иного выбора.

Исследования Кибердайна необходимо было остановить. Они спасли человечество от будущего, настолько мрачного, что даже подумать страшно.

«Я знаю, что ты сейчас чувствуешь», сказала Сара. «И мне хотелось бы быть там, рядом с тобой и с Дэнни. Но нам пришлось бежать. Ты знаешь, что это необходимо было сделать».

Повисла еще одна пауза, теперь уже не такая долгая.

«Да, Бронко у нас. Нам пришлось оставить твою машину возле Кибердайна…

Да, я знаю, ты сможешь справиться с этим. Я постараюсь держать связь, когда опасность нас минует. Жаль, что приходится заканчивать на такой ноте, но мы не можем здесь оставаться. Нас могут увидеть. За нами по-прежнему рыщут копы. Они ни за что не поверят в то, что мы им расскажем, нет никаких доказательств». Сара горько рассмеялась. «А может быть, даже если бы и были».

Еще одна пауза.

«Мы уничтожили Т-1000. Это долгая история. У нас все будет в порядке.

Попробуй поспать, если сможешь. Хотя, я думаю, что скорее всего нет. Позвони в полицию через несколько часов. Тарисса, повторюсь еще раз, я очень, очень сожалею. Я понимаю, что это означает для тебя».

Джон знал, что это правда. Сара действительно представляла себе, что значит кого-то потерять. Его отец, Кайл Риз, был убит еще тогда, в 1984 году, когда они с Сарой столкнулись с первым Т-800.

«Да», сказала Сара, «я знаю. Береги себя и его. Пожалуйста, будь осторожна, береги его и не дай Дэнни вырасти таким, чтобы он нас ненавидел». Она повесила трубку.

Джон задавал сам себе вопрос, как отреагирует на все это Дэнни, который был еще в принципе маленьким ребенком. Какой он запомнит эту ночь? Это может зависеть от того, как с этим справится его мать, насколько честна она будет с ним. Джону оставалось надеяться, что однажды Дэнни вырастет и станет тем, кто может стать его другом. Учитывая то, что исследования Скайнета прекращены, а Т-1000 уничтожен, такое казалось возможным.

Сара вытерла пот со лба, убрав волосы за уши. «Слава Богу, это я сделала», сказала она с тяжелым вздохом.

«И не говори».

«Боже, что я говорю? Бедная Тарисса…»

Он склонился к ней. «Все будет хорошо, мам», сказал он. «Вот увидишь. С нами обоими все будет о'кей».

«О, Джон», сказала она. «Если с тобой что-нибудь случится, это просто убьет меня».

Во мраке ночи Джон взял в свои руки руль Бронко. Даже сидя на самом переднем краешке сиденья, он едва мог дотянуться до рычагов управления, но это не имело большого значения, поскольку они теперь просто ехали вперед.

Когда они вернулись на федеральную трассу, Джон включил свет. Дорожный указатель известил ему о Палм-Спрингс. Пока Бронко двигался вперед, пожирая милю за милей, Сара задремала рядом с ним. Она казалась спокойной. Но что-то в глубине души беспокоило Джона, нечто такое, о чем у него не было возможности подумать раньше.

Он понял это через час. Да, они уничтожили Т-800, там, на сталелитейном заводе, когда была выполнена его миссия. Но у него была оторвана по локоть левая рука, когда он сражался с Т-1000. И им так и не удалось вернуть себе эту кисть с рукой.

Что бы они ни делали, всегда казалось, что оставалось нечто, способное помочь Скайнету разработать его технологию. Возможно, они были обречены на провал. Не исключено, что будущее изменить невозможно.

Джон стиснул зубы, когда на сиденье рядом с ним пошевелилась Сара.

Он расскажет ей об этом позже. Не сейчас.

Чуть севернее Калексико (город в штате Калифорния, на границе с Мексикой) он вновь передал руль ей и некоторое время поспал сам, пока она вела машину последние мили, остававшиеся до поселка Сальседы. Он никогда еще не чувствовал себя таким усталым. Что бы ни принесло с собою будущее, им придется с ним столкнуться лицом к лицу, быть готовыми к этому.

Неотвратимости не существует, подумал он про себя, когда сон стал овладевать им. Нет судьбы, кроме той, которую мы творим для себя сами.

К СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ КАЛЕКСИКО, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ.

Когда в бледном, безоблачном небе взошло солнце, они добрались до поселка Энрике Сальседы, располагавшегося в пустынной местности.

Казалось, уже прошел целый год — трудно было поверить в то, что они приехали сюда менее суток назад, еще до той роковой поездки обратно в Лос-Анджелес.

Это поселение спряталось среди юкки (вечнозеленые растения), кактусов и сухого кустарника. К полудню здесь будет жарко и сухо, но сейчас, ранним утром, было прохладнее.

Кругом было пыльно и почти мертво, ни единого звука, кроме порывов ветра. Тут всё было похоже на место, где никому не захочется жить, и где никто никого не потревожит: нагромождение разбитых трейлеров и брошенных автомобилей, включая даже корпус старого вертолета «Хьюи», который, возможно, в свое время послужил во Вьетнаме.

Здесь имелась и грунтовая взлетно-посадочная полоса, которая на первый взгляд казалась заброшенной, но Джон знал, что она была полностью рабочей.

Семейство Сальседы готовилось пережить ядерную войну, они также являлись торговцами оружием, происходившими из Гватемалы, и не относились к тому сорту людей, с которыми большинство других согласилось бы общаться охотно и без опаски, однако они были верными союзниками. Для Джона это поселение являлось дружеским кругом единомышленников и относительно безопасным убежищем.

Вчера, после того, как они загрузили Бронко всем необходимым, Сара задремала здесь, под солнцем пустыни, сгорбившись над столом для пикника.

А вот то, чего Джон никак от нее не ожидал, это ее неожиданный поступок после того, как она проснулась. Она воткнула нож в поверхность этого стола и уверенно направилась к микроавтобусу, который они угнали в Лос-Анджелесе и на котором добрались сюда. Она уехала отсюда одна, оставив под вращающимися колесами лишь поднявшуюся пыль, вооруженная автоматической винтовкой Кольт CAR-15 и пистолетом.45-го калибра. Джон побежал вслед за ее машиной, крича ей, чтобы она остановилась: «Мама!

Подожди!» — но она так даже и не оглянулась назад.

Она вырезала слова «NO FATE» («Неотвратимости не существует») на деревянном столе для пикника. Эти слова пронес с собой во времени Кайл Риз, как сообщение от Джона Коннора из будущего — из 2029 года. В 1984 году, перед своей смертью, Кайл передал их Саре, которая затем передала их Джону: «Будущее не предопределено. Нет судьбы кроме той, что мы творим сами».

Сара задумала изменить будущее, убив Майлза Дайсона, человека, который собирался изобрести Скайнет.

Это привело ко всей последовательности неистовых по своей ярости событий вчерашней ночи: поездке Джона по следам Сары к дому Дайсонов, вместе с Т-800; их нападению на Кибердайн; и к финальной схватке с Т-1000 на сталелитейном заводе…

Сара остановила машину внутри проволочного ограждения поселения, далеко за трейлерами, затем вышла из автомобиля в лучи раннего утра, с трудом способная передвигаться и волоча свою раненную ногу. Джон побежал впереди нее.

«Энрике!», закричала Сара. «Иоланда!»

Тишина… и ветер.

Она снова позвала их, на сей раз по-испански. «Энрике, выходи. Нам нужна ваша помощь». Ее испанский был почти идеальным. Джон рос в Мексике, Никарагуа, Сальвадоре, Гватемале и Аргентине — и он говорил на этом языке даже лучше, чем мать, без единого намека на акцент гринго.

Откуда-то из-за трейлера появился Франко Сальседа, сын Энрике, подросток, направивший на них свой АК-47. Джон замер на месте как вкопанный. Увидев, кто это, Франко медленно кивнул. «Все в порядке», сказал он на английском языке. «Вы, Конноры, имеете право приезжать сюда без предупреждения».

Затем он расплылся в улыбке и направил дуло свого оружия в землю, поставив его на предохранитель. «Эй», крикнул он через плечо, «наши гости вернулись!»

«Мама ранена», сказал Джон. «Она серьезно пострадала». Теперь Сара поравнялась с ним.

Иоланда и Энрике Сальседа вышли из трейлера, Энрике надел себе на голову ковбойскую шляпу. Это был грубоватый и неряшливый на вид человек с густой черной бородой, которая местами уже была в седине и была коротко подстрижена, почти напоминая щетину. У него были пронзительные глаза, глубоко посаженные, на морщинистом горбоносом лице. Иоланда была приятной на вид латиноамериканкой, лет сорока, с темными волосами, которые ниспадали на ее пухлые плечи и коричневую кожу.

«Что за проблемы у тебя теперь, Коннор?», спросил Энрике в своей грубоватой манере. «Ты похожа на мертвое пугало».

«Это долгая история», сказала Сара, перейдя обратно на английский язык. «Да? А где же твой лучший друг, „Дядя Боб?“» Он имел в виду Терминатора Т-800.

«Не сейчас, Энрике». Она указала на кровь на своей черной военной форме.

«Как же это случилось?», спросила Иоланда по-испански, осматривая Сару сверху вниз. Она жестом позвала их к трейлеру быстрыми и тревожными движениями руки. «Давай-ка я осмотрю твою ногу. Я смогу тебе помочь».

«Спасибо», сказала Сара, морщась от боли. «Мне нельзя показываться врачу.

Мы залегли на дно». У семейства Сальседо имелись значительные запасы продуктов и лекарств, не говоря уже о пушках и ином военном снаряжении.

Хотя их местечко на первый взгляд казалось бедным и разрушенным, они запаслись всем необходимым, чтобы суметь выжить здесь, в пустыне, почти неограниченное время.

«Не волнуйся, Коннор», сказал Энрике. «Вы прибыли как раз туда, куда вам нужно. Вы же знаете, что тут у нас все на благотворительности устроено». Он ухмыльнулся и шагнул вперед по пыльной земле, обнимая их. «Всегда радостно вновь тебя увидеть, Саралита, какие бы безумства ты ни совершала». Он со смехом покачал ее из стороны в сторону в сильных своих руках, а затем положил одну руку Джону на плечо. «Пошли, Джон, посмотрим, что мы можем сделать».

После того, как Иоланда обработала Саре ногу и дала ей пару сильнодействующих обезболивающих, они собрались вокруг старого телевизора в одном из трейлеров, развалившись в креслах с разорванной обивкой. Иоланда кормила своего сыночка Пако, сидевшего у него на коленях, а в это время другие их дети играли на улице, за ними присматривал Франко.

В утренних новостях сообщили о нападении на Кибердайн, в том числе о гибели Майлза и о ранениях и травмах, полученных многими полицейскими.

По всему штату был разослан бюллетень о розыске Сары, Джона и их загадочного подельника, который им помогал.

Женщина-диктор с длинными волосами и идеальной улыбкой, словно из рекламы зубной пасты, зачитала по бумажке описание случившегося, сопровождавшееся кадрами видеосъемки разрушенного здания Кибердайна.

Затем эти кадры сменились ее интервью с президентом Кибердайна, типом по имени Оскар Круз. Этот чувак выглядел весьма напуганным, как и следовало ожидать, но он до некоторой степени был по-своему интересен внешне и крут, пусть и чуть старомодно. Таких взрослые называют «элегантными». У него была короткая, аккуратно подстриженная бородка, и он был одет в твидовый спортивный пиджак.

«Все мы буквально разорены этим и крайне расстроены», заявил Круз. «Это так ужасно, и так бессмысленно. Но это нас не остановит. Нашей компании мужества и стойкости не занимать. Мы все тут преданы своему делу. Мы уже рассматриваем различные варианты…»

На этих словах Круза обрезали, и на экран вернулась пышноволосая дикторша.

«В сегодняшнем заявлении Полицейского управления Лос-Анджелеса говорится, что Сара Коннор свободно говорит на испанском и может попытаться пересечь границу, скрывшись в Мексике. Власти всех приграничных штатов усилили розыск Коннор и ее сообщника. Они охарактеризованы как вооруженные и очень опасные лица».

«Коннор», сказал Энрике, «я счел бы тебя сумасшедшей, если бы и без того не знал, что ты буйная».

«Я как лиса», быстро произнесла Сара, а затем рассмеялась. «Да, точно, коварная, как лиса». Энрике глотнул из бутылки текилы «Куэрво», а затем прищурившись взглянул на Сару. «Уж я-то, как никто, знаю, что ты хитра. У тебя есть на то свои основания».

Плюс в друзьях Сары, как это понимал Джон, заключался в том, что большинство из них были такими параноиками, что они воспринимали ее почти как нормальную. Она отпугнула от себя некоторых из своих бойфрендов всеми этими рассказами о Терминаторах и Судном дне, но такие люди, как Энрике здесь и семейство Техада в Аргентине, закрывали на всё это глаза, полагая, что эти рассказы были далеко не такими уж безумными по сравнению со многими другими теориями заговора, о которых они слышали — или которые сами состряпали — относительно властей, правительств и военных. Они точно так же вполне могли поверить и ей.

«Нам с Джоном нельзя здесь оставаться», сказала Сара. «Безопаснее нам будет по другую сторону границы».

Иоланда положила руку ей на плечо, почти по-матерински. «Останетесь здесь, сколько будет нужно», сказала она по-испански. «По крайней мере, пока тебе не полегчает».

«Вы же только что приехали сюда, Коннор», сказал Энрике. «Это ваш дом, родной очаг. Лучшего места вам просто не найти в этом мире и в этой жизни».

«Я знаю это. И я благодарна вам».

«Мама», сказал Джон, «мне здесь нравится. Мы здесь в безопасности. Давай пока не уезжать отсюда, пока тебе действительно не станет лучше. Хорошо?»

«Послушай сына». Энрике постучал ему по голове. «У него много наверху в черепушке. Уверен, что вы тут пригодитесь и сумеете себя занять».

Она вздохнула, оказавшись в меньшинстве. «Ладно…», она взглянула на Джона осмысленно, «—на несколько дней. Но нам нужно ехать на юг, где полиция о нас не знает».

«Всему свое время, Коннор, — но я могу это устроить».

Она вопросительно посмотрела на Энрике. «Было бы превосходно».

«Сюда в понедельник прилетает вертолет», сказал он. То есть почти через неделю. «Мы переправим вас через границу в понедельник ночью».

«Это было бы хорошо, Энрике. Я буду очень благодарна. Это придется сделать».

Эти слова она, казалось, с силой выдавила из себя, одной короткой очередью за раз. «Спасибо».

Энрике глотнул еще текилы. «Да, черт возьми. А теперь не падай духом, взбодрись и поживи немного».

Джон подумал о будущем. А что если мы не в состоянии его изменить, что бы мы ни делали? Ведь существует оторванная рука Терминатора, которую они оставили там, на заводе. Он должен будет поговорить об этом с мамой. Но даже если допустить, что будущее можно изменить, что если Скайнет все-таки будет включен в него? По телевизору Круз сказал, что Кибердайн все же не сломлена полностью. Может ли обновленное будущее оказаться таким же плохим, как и старое? Если все ставки сделаны и прогорели, не может ли стать даже еще хуже, чем прежде?

Вообще-то да, хотя он знал, что нужно делать. Они будут продолжать делать то, что нужно, чего бы это ни стоило. Везде и всегда.

Неотвратимости судьбы не существует.

И они выяснят это. Что бы ни было впереди, все закончится хорошо.

Так должно быть.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В иной реальности, однако, события вокруг осады комплекса Кибердайна — и роковой конфронтации с Терминатором Т-1000 — приняли совершенно иной оборот…

МИР СКАЙНЕТ К СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ АЛЕКСИКО, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ МАЙ 1994 ГОДА.

Пока Джон дурачился с Т-800 в поселении Сальседы, он понимал, что Сара наблюдает за ним, хотя он не мог сказать, что было у нее на уме. После того, как она закончила проверять и чистить оружие, они дали ей возможность некоторое время вздремнуть. В сапогах и военной форме она сама была похожа на Терминатора, но в то же время она была уставшей, истощенной многими годами борьбы и явно испытывала стресс после побега из клиники Пескадеро, особенно с учетом того, что прямо на хвосте у них висел Т-1000.

Джон помог Т-800 уложить оружие в багажник Бронко, вместе с картами, документами, канистрами бензина, сифонами с топливом и водой, рациями и взрывчаткой. Если их выследит Т-1000, он обнаружит их далеко не безоружными.

Дети Сальседы играли у трейлеров и машин, которые окружали поселок Энрике. Их задиристый пес радостно лаял, бегая вокруг. Все говорили Джону, что его мать была какой-то психанутой, стараясь не дать ему возможность поверить ей. Но теперь, когда он увидел Терминаторов в действии, он понял, что все, что она говорила, было правдой. Смертоносный T-1000 все еще был где-то тут, поблизости, он планировал разыскать их и убить.

Джон прекратил работать, на минуту задумавшись о Судном Дне. Здесь, в пустыне, семейство Сальседы вполне способно справиться с первоначальными последствиями взрывов и хаоса, вызванных электромагнитными импульсами, но как долго они смогут противостоять радиации, осадкам, ядерной зиме, а затем и машинам? Должны же существовать и более безопаснее места — они с мамой должны убедить как можно большее число своих друзей уехать отсюда, двинувшись на юг, подальше от США.

Сара склонилась над столом для пикника, положив голову на руку. Пока Т-800 продолжал работать, Джон приблизился к ней, тихо и осторожно, думая, что она спит. Она подняла глаза — должно быть, она почувствовала его присутствие, возможно, на нее упала его тень. «Я думала о Судном Дне», сказала она.

«Все в порядке, мам», сказал Джон. «Мы пройдем через все это. Нам просто нужно это выдержать».

Она села, устало ему улыбнувшись. «Мы должны быть сильными». Она сжала зубы и взяла в руки нож, поигрывая с ним. Затем она повернула его острым концом к поверхности стола. И она вырезана там слова: NO FATE (НЕОТВРАТИМОСТИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ). «Мы сможем остановить их», сказала она.

«Мама? О чем ты? Если речь идет о том, что я думаю, даже не пробуй туда отправляться. По крайней мере не сейчас. Сейчас совсем не подходящее время».

«Кибердайн», сказала она. «Тот парень, Майлз Дайсон, который изобрел Скайнет — мы можем остановить его, и всего этого не произойдет. Мы можем взорвать Кибердайн, или убрать Дайсона и проследить за тем, чтобы никто больше не смог продолжить его исследования».

«Ты уже пробовала сделать это раньше», сказал Джон, «уничтожить ту правительственную лабораторию в прошлом году. Они упрятали тебя, помнишь? Копы ожидают, что ты вполне можешь попытаться сделать еще что-то подобное».

«Все равно мы не должны бросать этих попыток», сказала она, сжав зубы.

«Ты же только-только сбежала из Пескадеро. Ты же не хочешь вернуться обратно».

«Мы не можем просто так вот сидеть и ждать Судного Дня».

«Хорошо, хорошо. Но мы можем попытаться это сделать позже, или попробовать что-нибудь другое. Но нельзя просто так убивать людей, и нельзя нам сейчас атаковать Кибердайн, когда как раз сейчас Т-1000 именно этого и дожидается».

Эти его слова, казалось, попали в цель и были услышаны. Видно было, что Сара взвешивает все это в уме.

«Должен быть какой-то иной путь», сказал Джон.

Сара зажгла сигарету, выпрямилась и затянулась. Она прикусила губу, а затем сделала еще затяжку «раковой палочкой» (сигаретой). «Хорошо», сказала она мрачно. «Мы подождем». Голос ее показался ему обиженным, словно она лучше знала, что делать, но затем она замолчала, и лицо ее смягчилось. Она встала и шагнула к нему, раскрыв объятья. Она крепко обняла, прижав к себе Джона, не сказав ни слова, а просто всхлипнула. «Я люблю тебя», сказала она.

«И всегда любила».

И он понял: он всегда это знал. «Я знаю. Все хорошо, мам… я тоже тебя люблю».

Через три часа они были уже в Мексике. Они двое и «дядя Боб».

ЛОС-АНДЖЕЛЕС.

Способности Т-1000 менять свой облик были практически не ограничены, они сдерживались лишь параметрами постоянной массы его тела. Его внешний вид по умолчанию — молодой, серьезный мужчина. С момента своего появления в 1994 году он усвоил, что весьма удобно и полезно мимикрировать в полицейского в форме и пользоваться полицейскими машинами.

В клинике Пескадеро Коннорам удалось от него уйти, угнав машину и на высокой скорости скрыться на городских улицах. Это было ударом, конечно, но у Т-1000 по-прежнему имелись кое-какие возможности. На территории больницы, рядом с ней, копошились полиция и санитары скорой, словно муравьи вокруг бочки с медом. К Т-1000 подъехал полицейский на мотоцикле, приняв его за своего коллегу. «Ты в порядке?»

«Да, всё отлично», ответил Т-1000. «Ого… у тебя классный мотоцикл». Его палец превратился в металлическое копье, быстро проткнувшее копу горло.

Если он останется в живых, он помешает ему. Т-1000 быстро спрятал труп в соседнем саду, а затем скрылся в ночи, направившись вслед за Коннорами. Его шансы вновь обнаружить их без поддержки были малы, однако власти будут преследовать их, и он легко сможет получить доступ к полицейской информации.

Несколько часов он кружил по всему городу и по растянувшимся на многие мили его пригородам. Коннорам необходимо было спрятаться где-нибудь на ночь и подлечить раны, полученные во время прорыва. Всю ночь Т-1000 слушал по рации полицейские донесения. Сообщений поступало множество, в том числе несколько донесений о том, Конноров где-то видели, но все они заставали его врасплох. Это оказалось пустой тратой времени, их след простыл.

И теперь они, вероятно, бросили эту свою машину. В этой ситуации программы, вложенные в Т-1000, не могли предложить ему четких решений проблемы. Ему мало что было известно о возможностях и соратниках Конноров в этот период их жизни, за исключением того, что они были, как известно, уроженцами Лос-Анджелеса. К несчастью, большинство документации было утеряно во время войны Судного дня и хаоса, который последовал вслед за ней.

Ближе к утру Т-1000 вернулся в дом приемных родителей Джона Коннора: Тодда и Джанель Войт. Он уничтожил Войтов и их собаку еще до того, как предпринял меры по захвату Сары Коннор в психбольнице Пескадеро. Здесь все было тихо.

Он стал рыться в письмах, дневниках, адресных и записных книжках, пытаясь найти все, что позволить предугадать дальнейшие возможные шаги и действия Конноров, а также места, где они могут укрыться. Среди бумаг были письма Сары Коннор к сыну, отправленные из Пескадеро, но они оказались бесполезными. Если здесь и могла быть какая-нибудь информация, то она наверняка была тщательно скрыта и даже как-то зашифрована. В доме также имелись компакт-диски, жесткий диск и множество видео- и аудиокассет. Эти записи были в основном в товарной коммерческой упаковке, но она могла быть и обманкой — в любом из них могли быть скрытые сообщения. К восходу солнца Т-1000 прослушал аудиозаписи на акустической системе Войтов. Все они соответствовали рекламным упаковкам: различные записи, купленные в магазинах.

Ресурсов проанализировать остальные материалы ему не хватало. Разбираться с дисками и жестким диском являлось самой сложной задачей. На них имелось слишком много информации, чтобы Терминатор стал тратить время на просмотр их самому. Он также не мог оставаться здесь и просматривать все эти видеокассеты — рано или поздно кто-нибудь его прервет, вызвав осложнения.

Он разобрал компьютер и сунул все, что ему могло понадобиться, в пакет. В 10:35 утра он оставил полицейский мотоцикл в каком-то переулке в центре города. Никем не замеченный, он изменил свой внешний облик, превратившись в одного из сотрудников больницы, которых он уничтожил в Пескадеро.

Захватив с собой материалы из компьютера, он вошел в полицейский участок, где за перегородкой из пуленепробиваемого стекла сидел дежурный сержант, разговаривавший с бешено жестикулировавшей парой средних лет.

Т-1000 пролез вперед и протянул диски и жесткий диск. «Это из дома Войтов», сказал он голосом санитара.

«Эй, так нельзя врываться без разрешения», сказал мужчина средних лет.

«Ждите своей очереди».

«Это улики из дома Войтов», сказал Т-1000, не обратив на это внимания.

«Приемных родителей Джона Коннора, мать которого вчера бежала из Пескадеро. Понимаете, о чем я?»

«Что? Откуда вы это взяли?», спросил сержант.

«Проверьте их. Там может содержаться информация о местонахождении Конноров». С этими словами от отошел от пары, которая смотрела на него с бессильной яростью, и зашагал прочь.

Через несколько минут он вернулся к своему мотоциклу, который по-прежнему стоял в переулке. Отлично. Пусть стоит там, он снова изменил свой внешний облик, на сей раз превратившись в Джанель Войт, приемную мать Джона Коннора. В этом обличии он вошел в магазин бытовой техники в двух кварталах от полицейского участка. Когда он начал осматривать стеллажи новенькой сверкающей видеоаппаратуры, к нему подошел продавец. «Что желаете, мэм?»

Это был долговязый подросток с выступающими вперед зубами. На нем была полосатая рубашка и ярко-желтый галстук.

Т-1000 указал на полки, точнее на совмещенный теле- и видеомузыкальный центр Aiwa. «Мне бы хотелось вот это, голубчик», сказал он, используя голосовой образец миссис Войт.

«Как вам доставить покупку, мэм?»

«Я смогу унести ее с собой, голубчик, не беспокойтесь».

Продавец посмотрел на Т-1000, будто столкнувшись с сумасшедшей покупательницей. «Это большая и тяжелая вещь», сказал он. «Вы уверены…»

«Поверьте мне, дорогуша. Я гораздо сильнее, чем выгляжу на первый взгляд».

Тем не менее, продавец, казалось, весьма в этом сомневался. «Ну, если так… Но мне действительно кажется, что вам следует сначала попробовать его на вес. У нас очень хорошая служба доставки».

«Ну, может быть и так. Но всё ли готово для меня, если я захочу взять его прямо сейчас?»

«Конечно. Вон там всё упаковано, в полной комплектации». Он указал на коробку, и Т-1000 принял это к сведению. «Теперь, как бы вам хотелось заплатить за покупку?»

«Вот так, уважаемый». Правая рука Т-1000 внезапно изменилась, превратившись в выдвигающийся клинок из серебристого металла длиной в два фута. Одним-единственным движением он направил свое внезапно возникшее оружие в грудь продавцу, проткнул ее, а затем извлек клинок, дав тому рухнуть за прилавок. Он схватил коробку с музыкальным центром и покинул магазин.

Затем он нашел дешевую гостиницу на 7-й Западной улице. В облике Джанель Войт он вошел, удерживая коробку с теле-видео блоком на плече, и с пакетом, наполненным видеокассетами в другой руке. Сидевшая за расцарапанным прилавком с облезлой краской толстая англо-саксонская женщина оглядела его с головы до ног, жуя жвачку и остановившись глазами на большой картонной коробке.

Т-1000 положил пакет и теле-видео блок на потертый ковер у своих ног.

«Добрый день, милочка», сказал он. «Мне нужен номер».

Женщина пожала плечами, как будто она постоянно сталкивалась с эксцентричными постояльцами, а чем они занимаются, это не ее дело.

«Конечно. Надолго вы собираетесь поселиться, милочка?»

«Не знаю, дорогуша».

Женщина недоуменно посмотрела на Т-1000. «„Не знаете“, да? Хорошо, я запишу вас как постояльца на длительный срок». Она сделала пометку в тетрадке, изрядно потрепанные страницы которой не вываливались лишь благодаря толстой клейкой ленте, затем нашла ключ от номера, висевший на красном пластмассовом кольце, помеченный цифрой «8». «Позвольте мне ознакомить вас с правилами проживания…»

Оказавшись в номере, Т-1000 установил теле-видео центр и начал просматривать кассеты, используя ускоренную перемотку пленки. Ко второй половине дня он просмотрел уже немало видеозаписей, узнав много нового для себя о поведении людей, однако не найдя никакой информации о местонахождении Конноров. Когда наступил вечер, он воспользовался своими новоприобретенными более глубокими познаниями в поведении человека, придя к выводу, что Конноры могут попытаться нанести ответный удар по Скайнету через его изобретателя, Майлза Дайсона, или работодателя Дайсона, компании «Кибердайн системз».

Он прервал свой поиск информации и составил план действий.

Хотя многие имевшиеся у него данные были довольно скудными, Т-1000 располагал подробными досье на Кибердайн и ее ключевых сотрудников — всеми материалами, которые были доступны Скайнету в 2029 году. В 10:00 вечера он подъехал в облике полицейского к роскошному современному дому Майлза Дайсона в Лонг-Бич. С улицы ничего не показалось ему подозрительным; никаких признаков Конноров не было. Они пока не наносили удар.

Т-1000 быстро подошел к крыльцу и позвонил в дверь. Внутри кто-то крикнул:

«Дорогая, ты можешь с этим разобраться?» Это был человеческий голос мужчины с интеллигентной речью, но он явно был чем-то очень занят.

Спустя минуту дверь приоткрылась. На него удивленно посмотрела молодая чернокожая женщина. «Да, офицер?», сказала она.

«Простите, что беспокою вас так поздно. У вас здесь всё в порядке?»

«Да», сказала она медленно и явно озадаченно.

«Сегодня вас никто не беспокоил?»

«Нет. Абсолютно. Вы уверены, что вы по адресу?»

«Думаю да. Вы же миссис Дайсон?»

«Да».

«Мистер Майлз Дайсон дома?»

«Он работает, но я могу его позвать».

Т-1000 произвел оценку ситуации. Это был тот самый дом, адрес верный, и Дайсоны были в безопасности — что было важно само по себе. «Нет», сказал он. «В этом нет необходимости».

«Что все это значит?»

«Прошу прощения, миссис Дайсон. Возможно, это просто дезинформация, но мы должны отнестись к этому серьезно. Заключенная по имени Сара Коннор сбежала из клиники для душевнобольных Пескадеро. Возможно, вы видели это в новостях?»

Она медленно покачала головой. «Может, я и читала что-то об этом сегодня утром в газете. Но мы не смотрели сегодня вечерние новости. Майлз был занят работой и…»

«Понимаю, мэм. Более года назад Сара Коннор была заключена в тюрьму за попытку взорвать экспериментальный компьютер. Мы получили наводку, что сегодня она может попытаться как-то навредить вашему мужу или его работодателям, компании „Кибердайн Системз“. Постарайтесь не беспокоиться, но, пожалуйста, позвоните в полицию, если заметите что-нибудь необычное».

«Спасибо», неуверенно произнесла Тарисса Дайсон.

«Мы будем поддерживать с вами связь. Благодарим за сотрудничество».

После того, как она закрыла дверь, Т-1000 проанализировал ситуацию и дальнейшие действия. Он уехал, начав высматривать по сторонам таксофон, и обнаружил таковой на углу, возле магазина «7-Eleven». Его указательный палец удлинился, сплюснулся и стал тонким, опустившись в монетоприемник и обманув механизм, и он набрал номер экстренного вызова полиции 911. Когда его, наконец, соединили, он сымитировал голос продавца из магазина бытовой техники. «Я по поводу вчерашнего побега из Пескадеро».

«Пожалуйста, сэр, сообщите, откуда вы звоните?» Женский голос, молодой, напряженный и требовательный.

«Мне хотелось бы остаться анонимным. Может быть, я в опасности».

На другом конце линии раздался вздох.

«Речь идет о той женщине, которая бежала из-под стражи», сказал Т-1000. «Саре Коннор. О ней и ее сыне — и том здоровом типе из торгового центра. Они собираются напасть либо на компанию „Кибердайн Системз“, либо на ее главного изобретателя, Майлза Дайсона. Возможно, сегодня вечером. Вот что я слышал. Думаю, вам лучше бы это проверить».

«Откуда вам все это известно?»

«Это очень важно. Пожалуйста, проверьте это». Он повесил трубку. Это должно повлечь за собой кое-какую полицейскую деятельность и даст дополнительную защиту Дайсону и «Кибердайн».

* * *

Было около полуночи, когда у Дайсонов зазвонил телефон. Ониуже уложили Дэнни спать, но были слишком волнованы этим явлением полицейского на мотоцикле и не могли после этого уснуть.

Трубку взяла Тарисса. «Алло?», спросила она неопределенно-осторожным голосом.

«Миссис Дайсон?»

«Да».

«Это детектив Везерби из Полицейского управления Лос-Анджелеса. Мы получили наводку, что вы и ваш муж можете подвергнуться серьезной опасности. Мы собираемся сейчас к вам приехать. Хотелось бы, чтобы вы и ваша семья собрали необходимые вещи. Простите, что так беспокоим вас».

«Слава богу, вы позвонили», сказал Тарисса. «Это связано с Сарой Коннор?»

Детектив, казалось, был удивлен ее ответом. «Да, но откуда вам это известно?»

«Один из ваших сотрудников уже приезжал к нам, чуть раньше. Полицейский на мотоцикле».

«Это очень странно». Возникла пауза. «На мотоцикле, говорите?» Вопрос его прозвучал скептически.

«Да, около получаса назад».

Везерби, казалось, это озадачило. «Мы только что получили наводку».

«Могу сообщить вам лишь то, что реально произошло», сказала она, чувствуя себя немного раздраженной. Полиции стоило бы координировать свои действия.

Это не ее проблема.

«Я действительно не могу пока это объяснить», сказал Везерби. «В любом случае, у нас имеется информация, что Сара Коннор может напасть на вашего мужа или его работодателей. Она вооружена, и вместе с ней мужчина, который крайне опасен. Он уже находится в розыске по поводу убийства семнадцати полицейских в 1984 году».

«Бог мой». Она вспомнила о том случае, мелькавшем в новостях тогда, еще до того, как она вышла замуж за Майлза, и когда они оба вместе учились в Стэнфорде.

«Мы воспринимаем это очень серьезно».

«Хорошо. Отлично».

«Мы отправим вас в гостиницу на ночь и установим наблюдением за вашим домом. Постарайтесь не волноваться, однако немедленно звоните мне, если произойдет что-нибудь подозрительное, прежде чем мы туда доберемся».

«Конечно, мистер Везерби», сказала Тарисса.

«Будьте очень осторожны, если кто-то подойдет к двери вашего дома. Мы постараемся быть там как можно скорее».

«Спасибо», сказала она. Странность происходящего все увеличивалась, и все это становилось все более и более пугающим. «Мы будем осторожны. Спасибо, что оказываете нам помощь».

«Это наша работа, мэм».

Т-1000 еще раз проехал мимо дома Дайсонов. Через несколько минут по рации прозвучало приказание полицейской машине остановиться здесь и ждать, и еще одно указание проверить здание Кибердайна. Т-1000 повернул за угол и бросил мотоцикл на автостоянке в полумиле от дома у дороги. Теперь он стал для него лишь помехой. Труп полицейского был обнаружен. Любой, кто пользуется этим мотоциклом, подлежит допросу.

Сохранив свою анатомию лица по умолчанию, Т-1000 изменил свою скопированную одежду с полицейской формы на повседневную одежду — кроссовки, джинсы и двухцветную толстовку — направившись обратно в дом Дайсонов. Затем он влился в ствол дерева через дорогу, растворившись в нем, и стал ждать.

Скоро перед домом остановился полицейский автомобиль. Вскоре после этого прибыла еще одна машина, тоже полицейская, но на сей раз без опознавательных знаков полиции. Из второй машины вышли двое в штатском и двое полицейских в форме и подошли к входной двери. Минут через десять Майлз и Тарисса Дайсоны вышли из дома вместе с сыном, сели на задние места патрульной машины и уехали. Один из полицейских отогнал машину без полицейских знаков за угол, а затем вернулся. Теперь здесь было четверо полицейских, они остались ждать внутри дома на тот случай, если здесь появятся Конноры. Неплохая ловушка.

Майлз Дайсон из гостиницы позвонил Оскару Крузу, президенту «Кибердайн», и быстро проинформировал его о полицейской засаде. Оскар спал в постели, когда ему позвонили, и показалось, что он недовольно заворчал на другом конце линии, но вскоре к нему вернулись его обычные хладнокровие и собранность.

Он всегда спокойно и ровно говорил со своими сотрудниками и всеми другими, с кем ему приходилось иметь дело. Обычно он добивался своего тонко и сдержанно — он был прекрасным манипулятором, социальным инженером.

«о'кей, Майлз», сказал он. «Я поговорю с Чарльзом Лэйтоном и некоторыми другими».

«Позвоните также в полицию», сказал Майлз. «Наводка касается конкретно меня, но вам лучше быть осторожным».

«Хорошо. Послушайте, приезжайте ко мне в офис утром, нам нужно обсудить еще кое-что. Мне нужно узнать ваше мнение».

«Об этом?»

«Не только. Но все это взаимосвязано».

«Конечно, как вам будет угодно. Только будьте осторожны этой ночью, Оскар».

Для Майлза главным было то, что его семья теперь была в безопасности. Дэнни играл с радиоуправляемой машинкой, гоняя ее по всему номеру, она гудела то вокруг кровати, то у ног Майлза. Так поздно не спать и бодрствовать вообще-то не стоило. Тарисса сидела на кровати, опершись спиной на две подушки, и смотрела, как играется Дэнни. Она выглядела осунувшейся, но, по крайней мере, с ней все в порядке. Здесь их никто не найдет.

«Как думаете, насколько вы приблизились к созданию нового процессора?», спросил Оскар.

Вопрос, казалось, пришел из ниоткуда, ни с того ни с сего — забавное время, чтобы обсуждать сейчас дела. «Вы уверены, что хотите поговорить об этом прямо сейчас?», спросил Майлз.

Оскар вздохнул в трубке, а потом рассмеялся. «Прости, Майлз. У меня есть свои соображения спрашивать тебя об этом, я не просто бессердечный босс. Я беспокоюсь о вашей безопасности — почти так же, как и ты сам».

Майлз тоже рассмеялся вместе с ним, но несколько напряженно, взглянув на Тариссу и подняв бровь, дав ей знак. «Да вроде я сомневаюсь, что сейчас подходящий момент».

«Да, да, согласен, ты прав, просто твой звонок заставил меня об этом задуматься. Послушай, давай поговорим об этом утром. Можешь особо не торопиться приезжать на работу, но когда приедешь, приходи прямо в мой офис».

На следующий день Майлз приехал на работу в 10:00 утра, чувствуя себя чертовски уставшим, но ему хотелось узнать, что там на уме у президента. Они встретились в кабинете Оскара, на седьмом этаже здания Кибердайна, выстроенного из черного стекла. На Оскаре был легкий спортивный пиджак поверх простой черной рубашки. Стены его кабинета были увешаны картинами бразильских экспрессионистов — беспорядочные брызги произвольных форм и цветов, в которых следовало угадывать сельвы, широкие реки и экзотических животных.

«Похоже, мы оба целы и невредимы», сказал Оскар. «Как себя чувствует Тарисса?»

«Потрясена, но с ней всё будет о'кей».

«Хорошо. Присаживайся, я перейду сразу к теме и сути вопроса — пора привлечь к нему и тебя в любом случае».

«Да? И что это за страшная тайна на этот раз?»

Оскар присел на краешек своего стола. «Мы обеспокоены системой безопасности „Кибердайна“ — я имею в виду себя, Чарльза, правление. Нет, ничего такого, речь не идет о наших сотрудниках или технологиях, однако мы работаем в такой сфере, которая может привлекать всяких психопатов, вроде Сары Коннор. Причем это вряд ли изменится. Если только не станет еще хуже».

«Да, вероятно, так и есть».

«И остается рассчитывать только на это. Я испугался, когда Коннор сбежала из тюрьмы… или как бы это ни называлось, куда они ее упрятали — но ни о каких угрозах я пока не слышал до тех пор, пока ты мне не позвонил. Спасибо за это, кстати».

«Эй, без проблем».

«Да, и я это ценю. Сейчас скажу принести нам кофе и введу тебя в курс дела».

Оскар позвал секретаршу и попросил ее принести латте для них обоих. Он подошел поближе к Майлзу, сел и склонился вперед, как будто намереваясь говорить более доверительно, хотя никого вокруг и не было, кто мог бы их услышать. «Я спрашивал вчера ночью твоего мнения относительно нового процессора». Он отмахнулся, когда Майлз попытался было ответить. «Знаю, знаю, я получаю твои отчеты, и я, наверное, разбираюсь в них как никто другой».

«Верно».

«Не надо так скептически», сказал Оскар. «Ладно, я понимаю, это все Розанна».

Речь шла о докторе Розане Монк, может быть, лучшей из подчиненных Майлза.

«В любом случае, мне нужна, причем именно сейчас, откровенная общая оценка. Мы действительно столь близки к намеченной цели, как говорится в этих отчетах?»

«Я как раз работал над этим вчера ночью», сказал Майлз. «И случившееся меня сбило и расстроило. Мы действительно близки к решению проблемы».

«Все так, но давай будем реалистами. Ты говоришь, что мы уже так близки, но что это означает? Когда будут решены эти проблемы? Послушай, я не давлю на тебя, Майлз, просто хочу получить информацию».

«Да?»

«Нам нужно принять кое-какие управленческие решения, и это чрезвычайно важно, чтобы мы приняли их правильно. Сейчас май месяц — ты действительно полагаешь, что сможешь справиться с этим, скажем, к августу?»

«Я бы сказал, что либо у нас уже сейчас почти что прорыв, либо у нас полностью провал. И если это вообще возможно в принципе, то это означает, что прототип нанопроцессора будет у нас готов к тестированию в течение пары недель. Да, я черт возьми, уверен, что мы сможем объявить об этом к августу».

Принесли кофе, и Оскар сказал: «Это существенно меняет всю ситуацию».

«Хотя это и не дает мне покоя. Над этой чертовой штукой пришлось поломать голову, это была настоящая сука, но мы с ней почти разобрались».

«Хорошо, я ценю это». Оскар задумчиво потягивал свой кофе, затем поставил чашку, наполовину пустую. «Я хочу кое с кем тебя познакомить. Его зовут Джек Рид, и он высокопоставленный товарищ в Вашингтоне, работает в Министерстве обороны».

«Угу. Понял, неудивительно».

«Давно пора вас с Джеком познакомить. Североамериканское командование воздушно-космической обороны (НОРАД) рассматривает вопрос о строительстве нового объекта в Колорадо, чуть меньше по размерам, но более защищенного, чем их штаб-квартира в Шайенн Маунтин[5]. НОРАД очень заинтересовалось идеей радикально нового компьютерного оборудования, если мы сможем им его поставить. Ты же давно говоришь о том, что этот новый нанопроцессор превратит нынешние обычные компьютеры в калькуляторы по сравнению с ним. Ну, вот Джеку и его людям это очень понравилось».

«Верно. Но почему мне чувствуется в этом какой-то подвох?»

«Это совсем не обязательно какой-то подвох, но это поможет нам справиться с такими фанатиками, как Сара Коннор. Люди Джека говорят о подключении сверхсекретного объекта к перспективным оборонным исследованиям.

Кибердайну и некоторым другим подрядчикам — участникам проекта — будет предоставлено место на этом новом объекте. В таком месте даже наши самые секретные проекты будут абсолютно неуязвимы. Естественно, мне хочется, чтобы ты в этом участвовал». Сказав это, Оскар откинулся в кресле, расслабился и быстро допил свой кофе.

«Ты считаешь, что это выгода для нас? Ты хочешь, чтобы я переехал в Колорадо? Мне придется обсудить это с Тариссой. Возможно, это может оказаться проблемой для нас, Оскар. Не уверен, что нам хочется переводить Дэнни в другую школу, именно сейчас, если речь идет о том, что ты предлагаешь».

«О'кей, это не проблема». Оскар поднял обе руки в выжидательно-соглашательском жесте. «Можно сделать так: ты остаешься здесь, но по-прежнему будешь осуществлять общее руководство специальными проектами.

Вероятно, тебе придется иногда приезжать в Колорадо и жить там несколько недель в течение года. Уверен, мы сможем что-нибудь придумать, устроить так, чтобы и Тарисса ездила вместе с тобой иногда, или все что угодно другое». Он рассмеялся. «Я совсем не намерен разрушать твой брак. О'кей?»

Майлз стал обдумывать варианты. Оскар был человеком хитрым и ловким. Он всегда позволял другим получать то, что они хотели — в тех вопросах, которые для него являлись не важными. Иногда он казался уж слишком льстивым и угодливым, на вкус Майлза, но с ним было хорошо работать. Нас всегда сопровождают всякие мелочи жизни, как это и должно быть. Возможно, они сумеют прийти к общему знаменателю и всё обустроить.

«Но тут есть еще одна загвоздка, реальная… может быть», сказал Оскар.

«Отлично, ну вот, началось», сказал Майлз. Он широко ухмыльнулся, словно что-то предугадывая. Что еще Оскару нужно? «Ну и что же это?»

«Ты вроде не страдаешь клаустрофобией, не так ли?»

Майлз во мгновение ока просёк, о чем речь.

«Речь идет об укрепленном противоядерном оборонном объекте», сказал Круз, «примерно таком же, как командный Центр НОРАД, и даже еще более укрепленном».

«Опа, всё ясно».

«Да, тебе придется работать под землей, примерно на уровне полумили».

Майлз рассмеялся. «Знаешь, босс, наверное, вот именно это заботит меня меньше всего».

«Хорошо. Я так и надеялся на это».

«Поговорю сегодня вечером об этом с Тариссой».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

МИР ДЖОНА, ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, МАЙ 1994 ГОДА.

В реальности Джона здание Кибердайна лежало в руинах. Сара Коннор вместе с другими взорвали второй этаж с помощью целого арсенала мин Клеймор и пластичной взрывчатки. И теперь здесь наступила зловещая тишина. Хотя утро было ясным, лишь кое-где были видны рассеянные облака, Оскару Крузу казалось, что свершился-таки конец света, и мир погиб.

Его мир.

Усталого вида полицейский детектив вывел его из зоны оцепления и пожелал ему удачи. Оскар пожал ему руку. «Спасибо, что беспокоитесь за нас», сказал он.

«Нет», сказал детектив. «Спасибо вам. Вы нам очень помогли. Пожалуйста, не стесняйтесь звонить нам, если вспомните что-нибудь еще, или если мы как-то вам понадобимся».

«Разумеется. Высоко это ценю».

«И уж конечно, если произойдет что-нибудь подозрительное. Слишком осторожничать нельзя».

Оскар мог сделать здесь кое-что еще. Он чувствовал себя так, словно оцепенел от ступора и шока, как если бы на него лично напали бы какие-то маньяки, которые устроили всё это. Трудно было понять их мотивацию, и даже поверить в то, что случилось. Майлз погиб. Погибло также так многое из того, что ими уже было сделано. Сюда прибыло с дюжину полицейских машин и машин скорой помощи, окруживших руины разрушенного здания, словно африканские дикие животные водопой. Потом тут стояли автомобили, поврежденные этой ночью, ожидавшие отбуксировки: разрушенные остовы патрульных машин, уничтоженных каким-то тяжелым, мощным оружием. Изрешеченные пулями, вывороченные и раскромсанные оболочки бывших машин, разорванных гранатами, они лежали, теперь уже никому не нужные и негодные, посреди разрушенных взрывами обломков и осколков стекла.

Вверху в воздухе бесшумно пронеслась длинная стрела автокрана. Сбоку стоял сверкающий новенький фиолетовый эвакуатор, его водитель ожидал разрешения начать убирать обломки. Тягач зарычал и медленно двинулся вперед на пониженной передаче, но затем остановился, когда начались переговоры между полицией и сотрудниками МЧС относительно того, какие улики следует тревожить, а какие нет. Иногда слышны были чьи-то просьбы или приказы. Казалось, всё делалось не спешно, но Оскар понимал, какая здесь тяжелая была обстановка: опасное, аварийное состояние здания; детальная проверка; неизбежные конфликты между процедурой раскрытия преступления и необходимыми мероприятиями по технике безопасности, которым тоже нужно было следовать.

Оскар решил сделать несколько фотографий — в интересах дела, конечно, а не на память — а затем подробно обсудить ситуацию с Розанной Монк. Он вытащил из своего черного кожаного дипломата цифровой фотоаппарат и стал рассматривать место происшествия через видоискатель.

Он сделал несколько снимков разрушенного крупным планом и несколько кадров дальним, охватив это зрелище со стороны фасада здания, а затем с обоих концов улицы. У него получился неплохой вид сбоку справа, но без заднего угла здания, поскольку проход туда был перекрыт. Этих кадров должно быть достаточно — они будут полезны и для его собственных заметок, и для брифинга с информированием Совета о происшедшем.

На часах было лишь 9:30, но он уже провел здесь целое утро, общаясь с полицейскими, прессой, политиками, юристами, страховщиками, сотрудниками и консультантами компании, клиентами, различными чиновниками — городскими, штата и федеральными, и, что хуже всего, членами Совета директоров Кибердайна. Он уже дал одно интервью новостям ТВ, и ожидалось, что ему придется сделать еще много аналогичных до конца этого дня. Сейчас именно ему приходилось расхлебывать все случившееся. Штаб-квартира компании лежала в руинах, ее будущее представлялось крайне туманным.

Необходимо было разбираться с бесчисленными юридическими вопросами, со страховыми компаниями и клиентами. Даже если Кибердайн и переживет всё это, ему необходимо было подумать и о своем собственном будущем, поскольку внутри самой компании начнется процесс взаимных обвинений.

Посреди всего этого плюсом оказалось лишь то, что, кажется, не был убит никто, кроме Дайсона. С охранниками Кибердайна, которые дежурили этой ночью, все было в порядке, и больше никто в здании так поздно в эту ночь не работал. Некоторые полицейские получили серьезные травмы, но они выжили.

Один сотрудник полиции упал с вертолета и был тяжело ранен. Он утверждал, что вообще не помнит, что с ним случилось. Кто-то угнал вертолет, который рухнул за несколько миль от места происшествия. Не было найдено ни единого трупа.

Загадка за загадкой.

Он осторожно убрал на место фотоаппарат и отыскал свой сотовый телефон, а затем зашел в небольшую закусочную в нескольких кварталах отсюда. Он сел в тихом углу и заказал себе цыпленка и сэндвич с салатом на завтрак, плюс кофе.

Пока он ждал, он позвонил Розанне Монк.

«Оскар!», сказала она. «Как обстоят дела?» Как и все остальные, чувствовалось, что она была в стрессовом состоянии, пограничном, между отчаянием и тревогой, это слышалось в ее голосе. Еще до того, как он успел ответить, она сказала: «Наверно, это глупый вопрос».

«Нет». Он покачал головой, хотя она не могла этого видеть. «Вовсе нет, уж на данный момент точно».

«И что теперь будет, как ты думаешь?»

«Тяжелый вопрос, Розанна. Совсем не глупый, просто тяжелый».

Она нервно на это рассмеялась.

«Я только что оттуда», сказал Оскар. «Я в кафе „Желтый попугай“, в двух шагах буквально от Кибердайна».

«Да. О'кей».

«Как насчет того, чтобы я подъехал к тебе домой на такси, и мы могли бы как следует обсудить всё это? Нам есть о чем поговорить. Если мы сумеем разобраться и утрясти весь этот бардак, ты сможешь играть очень важную роль в будущем компании».

«Оскар, ты не обязан делать вид, что все прекрасно и замечательно. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь».

«Да… Спасибо. И все же нам лучше бы тщательно обсудить вероятные последствия. Кроме того, мне нужен твой совет».

«Тебе нужен мой совет?»

«Именно об этом и идет речь».

Розанна сделала паузу, а тем временем официантка принесла Оскару заказ. Он кивнул, когда она поставила его ему на стол, вместе со сложенным счетом.

«Хорошо», сказала Розанна. «Приезжай. Только дай мне некоторое время, чтобы прибраться».

«Отлично. Пока ты ждешь меня, просто подумай насчет одного вопроса».

Официантка отошла. Он оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает.

«Валяй». Розанна по-прежнему казалась взволнованной.

«Вот о чем: о проекте Майлза с нано-чипами…»

«С нанопроцессором? Да, а что именно насчет него?»

«Похоже, все, что он сделал, погибло. Ты знакома с этим проектом больше, чем кто-либо другой».

«Думаю, да».

«Вопрос стоит так: без Майлза и без всех его записей, проект по-прежнему жизнеспособен? Можешь не отвечать сейчас, но подумай об этом. Поговорим об этом, когда я к тебе приеду».

«Хорошо, Оскар. Но я уже думала об этом, я могу дать тебе ответ уже сейчас».

«Можешь?»

«Конечно. Чтобы наверстать упущенное, может потребоваться несколько лет.

Не знаю, есть ли у тебя столько времени».

«Предположим, что есть. И что, ты хочешь сказать, что мы сможем это сделать?»

В трубке наступила еще одна пауза, а затем она сказала совершенно определенно: «Да. Да, я абсолютно уверена, что сможем».

К ЗАПАДУ ОТ РОСАРИО, АРГЕНТИНА, ИЮНЬ 1994 ГОДА.

Уиллард Парнелл ждал их на автобусном вокзале Ретиро в Буэнос-Айресе. Он помог им с багажом, и они сели в его оранжевый Джип Чероки. Вскоре они выехали из города, направляясь на ферму Техады. Все это было сделано быстро, аккуратно и умело. Никто не взглянул на них подозрительно ни в автобусе, ни на вокзале. Кажется, их так никто и не узнал с тех пор, как они пересекли мексиканскую границу и начали свое долгое путешествие на юг.

Джон сидел на заднем сиденье Чероки, а его мать разговаривала с Уиллардом, сидя впереди. Сквозь тонированные окна Чероки Джон смотрел на летящие мимо пампасы, миля за милей, на пастбища, казавшиеся бесконечными. Они направились по федеральной трассе 9 в направлении на Кордову, потом повернули на юг, проехав около 100 миль, проезжая по сельским территориям земледельцев и скотоводов, простиравшимся вокруг под холодным и ясным зимним небом.

Сара была погружена в свои мысли, а Уиллард долгое время молчал. Затем он сказал: «Должно быть, у вас серьезные проблемы, если вы забрались так далеко».

Уиллард был высоким рыжим парнем лет двадцати, одним из самых надежных сотрудников Рауля Техада: животноводом, поваром, курьером — и уличным бойцом, при необходимости. Ему нравились автомобили и самолеты. Он явно наслаждался управлением этим отчаянным и бесстрашным Чероки, удерживая педаль газа внизу и обгоняя редкие автомобили, которые встречались им на пути.

«Есть кое-какие», нехотя сказала Сара.

«Как ваши документы, помогли?»

«Конечно», сказала она. Джон и Сара путешествовали под вымышленными именами. Судя по их паспортам и другим документам, они были internationalistas, родом из США, но успевшими пожить за последние восемь лет в разных странах Центральной и Южной Америки. Это во многом было почти правдой, они редко оставались в США надолго, если могли это сделать. Сара была якобы медсестрой по имени Дебора Лоуз. Джон уже привык к имени Дэвида Лоуза, хотя подлинная его личность не являлась тайной для семьи Техада и его людей.

«Ну так что, с другими проблемами-то?» Уиллард понимающе хихикнул, как будто он был способен догадаться, через какого рода неприятности им пришлось пройти. Но он ничего не знал.

Физически это было тяжело, особенно с больной ногой Сары. Они использовали множество способов передвижения: поезда, автобусы, вертолеты и автомобили — некоторые из них ими брались напрокат, некоторые они заимствовали на время у друзей, некоторые угоняли. Когда это было возможно, они полагались на свои связи, в частности, на сеть Сальседы.

«Только те, что и следовало ожидать», сказала Сара. «Мы отсиживались у Энрике и Иоланды несколько дней, это было около трех недель назад. После этого они посадили нас на вертолет в Мексику. С тех пор мы едем, практически не переставая. Потребовалась целая неделя, что добраться только из Панамы в Колумбию». Она оглянулась назад. «Джон был просто молодчина. Он не жаловался, всю дорогу».

«Ой спасибо, мама», сказал Джон, смущенный похвалой, но все же улыбаясь.

«Ты тоже классно держалась».

«Это нелегко, когда не хочешь, чтобы тебя узнали», сказала она. Когда было необходимо, они двигались на юг, покрывая большие расстояния пешком, до того, как они добрались до Боготы. В основном они двигались по ночам, стараясь затаиться где-нибудь в светлое время суток.

«В любом случае», сказал Уиллард, «приятно вновь встретиться с вами снова.

Рауль сумеет найти применение дополнительной паре рабочих рук, и как раз сейчас. Или двум парам, если уж на то пошло, верно, Джон?»

«Да, конечно», сказал Джон.

«Бизнес здесь хороший, Сара — понимаешь, что я имею в виду?» Виллард сложил в форме пистолета правую руку, сняв ее с рулевого колеса. Он, смеясь, пару раз нажал на воображаемый курок. «Бабах!»

«Я рада, что у Рауля дела идут хорошо», сказала Сара уклончиво. «С нетерпением жду с ним встречи. И с Габриэлой тоже».

«Не волнуйтесь, вас тут встретят как героев. То, что вы сделали там, в Лос-Анджелесе, это просто круто. А что случилось с тем большим парнем, который был с вами, с тем, которого по CNN показывали?»

«Ему пришлось нас покинуть», сказала Сара.

«Да?» Уиллард бросил на нее косой взгляд, просто чтобы дать ей понять, что он задал необходимый вопрос по существу, а она водит его за нос. Но затем он пожал плечами. «Ладно, пусть это останется вашей тайной. Я просто так спросил».

«Я расскажу тебе об этом позже», сказала Сара. «Но ты не поверишь мне — вот в чем проблема».

«Да? Возможно, ты удивишься, узнав, во что я верю».

«В таком случае, значит, ты слишком долго уже якшаешься с Раулем».

«Возможно. Идеи Рауля заражают, вроде как инфекция. Фиг с ним, забудем об этом. Я тут сделал неплохой бизнес, перед тем как забрать вас с вокзала — сбросил кое-какой груз одному крупному клиенту, еще там, в Буэнос-Айресе. И еще того лучше, у Рауля появились кое-какие контакты с Хорватией. Жизнь тут налаживается, дела идут неплохо».

Рауль и Габриэла Техада управляли огромным животноводческим хозяйством, однако побочный доход им шел от торговли огнестрельным оружием, ввозившимся из США. По большей части бизнес был законным, однако они также поставляли оружие тем клиентам, которые не любили юридических формальностей, в основном частным охранным фирмам. Вряд ли Джону это нравилось, но он вырос по соседству с пушками и другим оружием. Сколько он себя помнил, он постоянно тусовался на вертолетах по горам и джунглям Центральной Америки, или в разного рода поселках и лагерях с подземными тайниками оружия — либо же был занят на тяжелых физических работах у партизан Никарагуа и Сальвадора. Им приходилось этим заниматься, это входило составной частью в их подготовку к Судному Дню.

«В любом случае», сказал Уиллард, «мы о вас позаботимся. Теперь вы в надежных руках».

«Спасибо. Нам очень поможет хотя бы даже обычный, но долгий горячий душ».

«Да, думаю, мы сможем это устроить».

Плюс заключался в том, что фермерское хозяйство Техады, estancia (поместье, ранчо), было довольно опрятным — даже роскошным по сравнению с большинством других мест, где бывал Джон. Казалось, они возвращаются в цивилизацию.

Сара постаралась уклониться от дальнейших разговоров, глядя в окно, в сторону от Уилларда. После нескольких попыток ее разговорить, он оставил ее в покое. «Извини, Уиллард», сказала она. «Я устала». Но Джон совсем не думал, что это было действительно так. Она о чем-то думала. Что-то ее беспокоило, может быть и многое.

Похоже, она была не рада тому, что Рауль занялся торговлей оружием с Хорватией. Проблема заключалась в том, что им приходилось примыкать к любым группировкам, которые могли их приютить и дать им опыт выживания, который им понадобится, когда они столкнутся с ядерной зимой и машинами Скайнета. Они не могли быть слишком разборчивыми и привередливыми. Время от времени оказывалось, что они тусуются вместе с различными группировками, которые имели совершенно разные цели. Когда он немного подрос, Джон понял, что американские наемники, с которыми Сара водила дружбу в Никарагуа, не имеют ничего общего с сальвадорскими компас[6], у которых они гостили несколько месяцев, когда ему было лет пять или шесть, обучаясь у них искусству исчезать, чтобы не подвергнуться военной атаке.

Он до сих пор так и не мог понять, в чем смысл политики, стоявшей за всем этим, и его абсолютно не волновали все эти заморочки с социализмом, капитализмом и всем прочим; он разберется в этом, когда подрастет. Возможно, и мама его тоже не понимала этого, или, по крайней мере, не всё из этого. Но у всех этих людей в действительности имелось кое-что общее. У них были навыки, которые они могли им передать, навыки, которые могут пригодиться, когда Скайнет установит свой контроль, и люди будут вынуждены давать ему отпор или в противном случае быть уничтоженными.

Но разве они не предотвратили такой оборот событий, еще там, в Лос-Анджелесе, когда они уничтожили Кибердайн? И что, какой прок от всех этих крутых навыков теперь?

Предполагалось, что им удалось добиться успеха, когда они взорвали Кибердайн, фактически прекратив их исследования. Тот тип, Оскар Круз, был вполне убежден, что с Кибердайном вовсе еще не покончено. И было еще одно — рука Терминатора, оставленная на сталелитейном заводе. Джон и Сара обсуждали это в последние несколько недель, задаваясь вопросом, как это может помочь исследователям Кибердайна продолжить работу Майлза Дайсона, если им удастся ее заполучить.

Спустя некоторое время Парнелл еще раз попытался заговорить с Сарой, на сей раз о налете на Кибердайн, но она отделалась лишь краткими ответами, как могла, в основном лишь «да» или «нет». Джон догадался, что она словно вошла в какую-то новую зону, пытаясь во всем разобраться. Затем она спросила:

«Уиллард?»

«Да?»

«Ты, должно быть, думаешь, как и все остальные, что я сумасшедшая».

«Может быть». Он перестроился влево, миновав пустой грузовик для перевозки скота. «Но может, ты знаешь что-то такое, что неизвестно всем нам другим.

Боже, Сара, кто знает, что замышляют ваши власти? Если ты говоришь, что та компания…»

«Кибердайн».

«Если ты говоришь, что у них есть оборонный контракт на создание роботов-убийц, или еще чего-то, как я могу с тобой спорить?» Он свернул обратно в правый ряд. «Все мы знаем, что они всё прячут от нас. Например, тех пришельцев, которые у них там в Неваде?»

«Конечно, они многое прячут от нас», сказала Сара спокойным тоном.

«Так что, может, ты знаешь больше, чем говоришь нам? Ладно тогда. Ты же не обязана раскрывать мне все свои тайны. Рауль считает так же, не беспокойся.

Мы вполне можем держать язык за зубами относительно того, что ты нам расскажешь. И не будем вас донимать. Всё будет классно. Вот увидишь».

Оставшуюся часть поездки Сара не произнесла больше ни слова.

Когда появились Терминаторы из будущего, Джон понял, что после всего случившегося его мать отнюдь не сумасшедшая.

А вот что тревожило их в некоторых друзьях, так это то, что их даже не приходилось слишком долго в чем-то убеждать, у них вроде бы как всегда имелось уже готовое мнение на сей счет. Это означало, что сумасшедшими были как раз таки они.

Уиллард сделал еще один поворот, и вскоре они прибыли в поместье Техады, куда они въехали через ворота, помеченные знаком «Посторонним вход воспрещен», написанным огненно-красными буквами. Они проехали мимо стад животных, людей на лошадях, мимо оранжевого трактора, а затем добрались до усадьбы, в 200 метрах от ограды. Она была отгорожена от огромных пастбищ Рауля и Габриэлы высокой проволочной оградой с камерами видеонаблюдения на расстоянии каждые пятьдесят ярдов или около того. Отсюда, усадьба была похожа на военную базу, гораздо более неприступную, в своем роде, чем лагерь Сальседы там, в Калифорнии. Однако то, что стояло внутри периметра, казалось скорее просто шикарными сооружениями по сравнению со скоплением машин и трейлеров у Энрике.

Они медленно проехали мимо домика охраны и нескольких мастерских, а затем остановились на большой круглой площади, покрытой розовым гравием и окруженной зданиями.

Здесь уже стояло три автомобиля: два других Чероки и образцово вычищенный Ягуар 1960-х годов. Сам дом — его корпус — представлял собой внушительный двухэтажный особняк из серого камня, возможно, ему было уже пара сотен лет, с красивыми садиками, хорошо выстриженным газоном и рощицами деревьев.

Среди них много было эвкалиптов, поэтому здесь было много зелени, несмотря на зиму. Справа от этого здания стояло с десяток белых бунгало, выстроившихся в ряд. По всей площади, покрытой гравием, далее за ними располагались мастерские, гараж для целой коллекции автомобилей Рауля, а также большой ангар из металлических листов для его вертолета «Джет-рейнджер». Также здесь имелись конюшни, различные сараи для инструментов и оборудования и школа — уголок для детей, живших на ранчо.

На Техаду работало множество людей самых разных национальностей и происхождения.

Мужчины и женщины, мимо которых они проезжали по дороге сюда, и те, кто занимались стрижкой газона и садов, напоминали смешение наций из всей Европы, однако Джон знал многих из них — и знал, что они родились именно здесь, в Аргентине. И вот это в этой стране было классно. Сюда приезжали люди столь многих происхождений, что никто по умолчанию не мог казаться здесь чужаком. В те годы, когда Джон странствовал по всей Латинской Америке, он приспосабливался везде почти идеально, куда бы он ни приезжал, никогда не сталкиваясь ни с чем другим. Но здесь было особенно легко вжиться в эту общину, замаскироваться, словно хамелеон. Какого бы цвета кожи ты ни был, как бы ты ни говорил и как бы ты ни одевался, никто не станет смотреть на тебя не только косо, но даже дважды.

«Спасибо, что подвез», сказала Сара, хлопнув за собой дверью джипа. Сейчас она казалась еще более напряженной, возможно, она была не уверена в том, какой прием их тут ждет. И все же Рауль Техада отнесся к ним достаточно дружелюбно, когда они позвонили ему из Мехико. Когда она шла к дому, по плиточной дорожке через сад, она до сих пор хромала из-за пулевого ранения, полученного ею в Лос-Анджелесе. За последние несколько недель ей не стало лучше. Джон почувствовал жалость к ней — возможно, она всегда ощущала эту боль.

Им махнула рукой женщина из сада. Это была Роза Суарес, обратившаяся к ним по-испански. «Привет, Сара. Здравствуй, Джон. Рада вас видеть». Рядом с Розой были двое ее детей: дочь Мария и сын Анджело, оба они были на пару лет моложе Джона.

Джон помахал ей в ответ. «И мы тоже очень рады», сказал он, также по-испански.

«Останься у нас, на этот раз», сказала Роза, перейдя на английский.

«Да, Роза, это было бы здорово».

Рауль Техада вышел из передней двери на широкую веранду. Перед ним из дверей выбежала его немецкая овчарка, Геркулес, прыгая вниз по ступенькам и приветствуя Джона и Сару.

«Молодчина», сказал Джон. Он рассмеялся, когда пес лизнул его, взволнованно бросился от него к Саре, а затем обратно, положив передние свои лапы Джону на футболку. «Ой, ну хватит, давай не будем слишком уж пускать слюни по этому поводу».

Рауль был очень высоким мужчиной лет шестидесяти от роду, возможно, почти под 2 метра ростом, с худощавой фигурой и гибкими, как у змеи, бедрами, с кожей такого глубокого и ровного загара, как у лыжного инструктора, и копной непослушных седых волос, которые начали редеть, но вообще-то ни одной лысины еще не было. На нем были вельветовые джинсы и черная водолазка.

«Итак, у нас сразу пара Конноров», сказал он по-английски со слабым акцентом. «Надеюсь, вы прибыли не для того, чтобы взорвать и расстрелять мое ранчо?»

«Я тоже рада видеть тебя, Рауль», сказала Сара с ноткой сарказма. Она основательно потрепала Геракла. «Успокойся, мальчик мой. Мы знаем, что ты рад нас видеть».

«Иди сюда, Геракл», сказал Рауль. Пес заколебался, не зная, чего ему хочется — продолжать приветствовать Джона и Сару, или же вернуться к своему хозяину.

«Давай-давай».

Сара немного поморщилась, поднимаясь по ступенькам на веранду. На открытом воздухе было холодновато. Джон обнаружил, что дрожит. Возможно, именно из-за этого разболелась нога у мамы.

Когда Рауль присел, чтобы погладить свою собаку, он взглянул на Уилларда.

«Проблем не было?»

«Нет, все прошло отлично. Товар сдал полностью в порядке. Деньги получил, все нормально».

«Отлично. А теперь насчет этой пары?» Рауль улыбнулся, показывая, что он подшучивает.

«Все прошло как песня по нотам, Рауль. И вот они теперь здесь, в твоем распоряжении». Уиллард слегка поклонился. Похоже, здесь они в безопасности.

Никто на этом ранчо, вероятно, их не предаст. И, что еще лучше, местные менты не имели никаких оснований ожидать, что они появятся в Аргентине, а уж тем более здесь, в пампасах.

«О'кей», сказал Рауль. «Забудь о мешках, Уиллард — сможешь заняться ими позже. Входите, вы все». Он внимательно посмотрел на Сару. «Вам с Джоном я особенно рад. Надеюсь, вы это знаете». Геркулес остался лежать на крыльце — высунув язык и задыхаясь от счастья — а Рауль подошел к Саре. Он возвышался над ней, словно башня. Он наклонился, чтобы коротко ее обнять, перекинув ей за спиной длинную руку через плечо. Затем он хлопнул Джона по спине: «Ты молодец, я смотрю, компаньеро».

«Привет, Рауль, у меня всё в порядке», сказал Джон.

Гостиная этого «дворца»- каско была похожа на огромную зону отдыха и развлечений, уставленную книгами. Там стоял деревянный обеденный стол, за который могли сесть человек двадцать. Слева был кабинет, напичканный компьютерной техникой и тоже книгами. Кухня была справа, за каменной аркой.

Откуда-то из глубины дома в коридор вышла Габриэла Техада, жена Рауля. Она была намного моложе своего мужа, может быть, лет сорока — Джону все еще сложно было точно определять возраст у взрослых, но у Техада дети были подростками, так что вроде так и следовало считать. Она была почти шести футов ростом (около 180 см), с квадратной челюстью и впечатляющей улыбкой, обнажавшей ее ослепительно-белые зубы. На ней было яркое пестрое платье, с шалью вокруг плеч. «Я так рада видеть здесь вас обоих», сказала она.

Последовали новые объятья. «Проходите, проходите». Она повела их по коридору в маленькую столовую, украшенную абстрактными скульптурами.

Они сели за обеденный стол, и взрослые выпили матэ. Джон удовольствовался большим стаканом Колы. «Знаешь, Сара», сказал Рауль, «не уверен, что ты поступила правильно, взорвав то здание. Мы смотрели сюжет об этом на CNN.

А затем ты позвонила мне из Мексики, рассказав эту историю про боевых роботов и про всё остальное. Не знаю, что и думать…»

У Рауля, вероятно, осталось от этого несколько странное впечатление. Сара во время того короткого звонка из Мексики передала случившееся, вероятно, дробно, обрывками. «Ты хочешь сказать, что не веришь мне?», спросила она, а затем хмыкнула. «А с какой стати тебе верить? Никто мне не верит».

Рауль пожал плечами. «Я этого не говорил. Не то чтобы я тебе не верю. Просто мне кажется, что вашей стране могут понадобиться эти роботы, когда нападут русские».

Сара на секунду поймала взгляд Джона, словно предупредив его не воспринимать слишком серьезно теории Рауля. Он был человеком умным, но с поистине параноидальным взглядом на мир. «Не думаю, что сумею объяснить все тонкости и детали», сказала она. «И не думаю, что тебе даже захочется это знать».

«Это все связано с теми путешествиями во времени и тем, что там еще случилось?»

«Рауль, мы же не полиция», сказала Габриела. «Не стоит нам допрашивать наших гостей». Она положила свою руку на руку мужа. «Хорошо?»

«Ладно. Может быть, я просто забылся и увлекся. И все-таки эти все путешествия во времени. Они ведь тоже могут пригодиться».

«Рауль!» Сказала Габриела предостерегающе — но с улыбкой. Она разлила взрослым еще матэ. Прошло уже пару лет с тех пор, как Джон был здесь в последний раз, и он сильно вырос с тех пор, достаточно, чтобы понять, когда люди пытаются кого-то ублажать. Казалось, некоторые люди явно потакали Раулю, а другие постоянно с ним соглашались. Третьи не были в этом уверены.

Они думали, что он может быть прав, потому что он был таким умным, но все же полагали, что он был похож иногда на сумасброда. Джон различал эти реакции, и он вдруг понял, что Габриэла подпадает под третью категорию.

Казалось, она одновременно и гордится своим мужем, и беспокоится за него.

«Возможность того, что они сумеют построить Скайнет, и что он может начать ядерную войну, по-прежнему сохраняется», сказала Сара.

«Знаешь, может, она и права», сказал Уиллард. «Мы не знаем, что они скрывают».

Рауль внимательно посмотрел на него. «Может, это не так уж и плохо, знаешь. Конец близится, и он придет, так или иначе». Так он любил называть Третью Мировую войну: Большой Конец, или Конец всему[7]. «Во всяком случае, ребята, здесь будет неплохо, что бы ни случилось».

Сара сказала: «Осторожней с мечтами, Рауль».

«Я ни о чем таком не мечтаю, Сара, просто смотрю в лицо фактам. Русские пытаются убедить Америку разоружиться, притворяясь друзьями — все эти сказки с демонтажем СССР, о конце Империи зла… Это же смешно! Это же обман, надувательство — попомни мои слова. Остается только надеяться, что ваши лидеры раскусят все это. Если США разоружатся, всё, до свиданья! Если они в этой ситуации сманеврируют, ты что думаешь — русские станут медлить и не применят свои боеголовки? Мне опять смешно. Ха-ха, расскажи мне еще что-нибудь».

«Давайте не будем в это углубляться».

«Да? Ладно, я понимаю, что власти США что-то скрывают». Он кивнул Уилларду. «Но я не думаю, что людям нужно в это вмешиваться. Ваше правительство делает это только потому, что понимает, что грядет война.

Независимо от того, что вы там обнаружили, просто постарайтесь быть осторожными, когда действуете, реагируя на это. Вы же не владеете всей информацией — и все на самом деле может быть не так, как это видится вам».

«Мы будем готовы», сказал Уиллард. «Когда начнется война. Мы будем готовы».

И действительно, это место было напичкано оружием и запасами продовольствия на многие годы, даже если оставить в стороне рогатый скот. У Рауля имелся даже подземный бункер, собственное электроснабжение, пруды и небольшое озеро на принадлежащих ему землях, а также огромная цистерна за его каско. И действительно здесь было далеко не худшее место, где можно было укрыться и отсидеться во время «Большого Конца». Джону оставалось лишь молиться, чтобы всё это им не пришлось проверять на деле.

Сара рассмеялась. «Если ты так настроен, может, вам стоит сдать нас полиции».

«Сейчас я бы так никогда не сказал, в любом случае. Просто будь осторожна, Сара. Вот и всё».

«Что бы ты ни думал, Рауль, нельзя допустить, чтобы этой технологией кто-то воспользовался. Она слишком опасна. И если существует хотя бы слабый шанс, что она все же может быть разработана, я должна буду остановить ее, любыми путями».

«Только ты и Бог судья этому. Я не намерен стоять у тебя на пути. Просто думай о том, что ты делаешь, вот и всё. Больше на эту тему я не буду говорить.

Считай, что вопрос закрыт».

После этого разговор стал более адекватным. Как только Рауль соскальзывал со своих любимых теорий заговора, со всем остальным у него все было в полном порядке.

Пока Рауль разговаривал с Сарой и Уиллардом, в комнату вошел один из детей Техады, Карло. Они с Джоном были примерно одного возраста, но Карло был на несколько сантиметров выше ростом. Вероятно, он будет таким жевысоким, как и его отец.

«Как ты, Карло?», спросил Джон.

«Привет, Джон», сказал Карло, немного смутившись.

«Наверно, вы все проголодались», сказала Габриела. «Я сейчас сделаю несколько сэндвичей».

Больше Сара не упоминала ни Скайнет, ни Судный День. Пока она говорила с Раулем, Джону стало ясно, что она строит совсем другие планы. Ей хотелось решить вопрос с обучением Джона на дому, она понимала, что в ближайшие несколько лет действительно большую роль начнет играть Интернет — по крайней мере, это постоянно ей говорил Джон — поэтому она пыталась уговорить Рауля подключить связь. В данный момент он не проявил к этому никакого интереса вообще, но Джон полагал, что со временем он изменит свое мнение. Его мама умела настоять на своём. У нее не было ни малейшего представления о том, кем она может тут работать на этом ранчо, она и Джон.

Она вновь погрузилась в заговоры и планирование. Конечно, она ни на секунду не забывала о Скайнете. Джон это понимал. Им по-прежнему нужно было осуществить все необходимое.

И всё же это было отличное место, где можно было жить, на данный момент, где можно было спрятаться инкогнито. Здесь было несколько детей такого же возраста, как и Джон. Они были среди друзей. Он подумал, что сможет здесь выстоять.

АРГЕНТИНА, 1994–1997.

Сообщения из будущего гласили, что Кибердайн объявит о появлении у него радикально нового оборудования в августе 1994 года. Джон и Сара старались отслеживать все обрывки новостей бизнеса и информационных технологий, которые только могли найти. Ничего. Кибердайн по-прежнему функционировал, но ни о чем прорывном не объявлял. Никаких новостей о каком-либо новом программном обеспечении не было.

Когда они убедили Рауля подключиться к Интернету, им стало гораздо проще отслеживать этот вопрос. Сара купила Джону собственный компьютер и платила Раулю за линию, так что Джон мог работать один в своей комнате, а не в кабинете у Рауля.

Дни летели один за другим, в школьных уроках, в обучении, работе на ранчо.

Рауль нашел неплохое применение компьютерным навыкам Джона и его знаниям в области машин. Джон часто допоздна сидел за клавиатурой, оттачивая свои навыки и выискивая все, что было возможно, о Кибердайне и его деятельности. Он следил за тем, чтобы не оставлять за собой следов в электронном пространстве — он научился этому довольно быстро. Уже на самом раннем этапе он установил контакт с Тариссой Дайсон. Она была с ним вежлива, но не захотела с ним связываться. События мая 1994 года глубоко ее ранили. Она пожелала Джону всего наилучшего и передала привет Саре, но это всё.

Время от времени Джон по электронной почте связывался с Франко Сальседой.

Пару раз Франко ему отвечал. Но в общем-то он остался один.

Довольно скоро Джон знал о Кибердайне больше, чем большинство сотрудников этой компании. Он разбирался в ее документации и финансовой отчетности, структуре ее бизнеса, ее продукции, был в курсе всех ее исследований, о которых сообщалось публично. Когда их исследовательское подразделение переехало в Колорадо, он так разволновался, что выбежал из своей комнаты и рассказал об этом Саре. Это новое подразделение было тесно связано с НОРАД и многим другим, связанным с военными. Что-то происходит.

Она тихо выругалась и сжала зубы с тем самым своим знаменитым решительным взглядом. Может быть, Судный День в конце концов действительно настанет. Ну ладно, придется с этим смириться и справиться.

Это случилось уже поздно ночью, но они тем не менее пошли тогда в зал аэробики, который Рауль оборудовал за своими бунгало. Там на полу лежали спортивные маты, а в углу стояла классическая тренажерная установка со штангами и гантелями. Они усердно там тренировались в бодибилдинге и боевых искусствах, пока с них не полился семью ручьями пот, и они встали, тяжело дыша и держа руки на коленях. Ноги у Сары в полной мере так и не восстановились, однако двигалась она все же хорошо.

Однако ничего такого не произошло — никаких прорывов, никаких новых микропроцессоров от Кибердайна не устанавливалось на самолетах, никакого государственного финансирования для сооружения Скайнета, ничего такого не было.

* * *

Однажды поздно ночью, в 1997 году, Сара вошла в комнату Джона, когда он что-то печатал, искал, по-прежнему пытаясь вникнуть в происходящее. Что замышляют власти? Чем занимается в Колорадо Кибердайн?

«Джон», сказала Сара, «у тебя уже мешки под глазами. Пора бы сворачиваться, почему бы тебе не отдохнуть, уже ведь ночь?»

Он просматривал сайты на предмет тендеров на проведение военных исследований. Некоторые из них казались даже более странными и дикими, чем теории, которыми фонтанировали Уиллард и Техада. Военные хотели испытывать все, что только возможно. Но ничего похожего на Скайнет там не было. Он задавался вопросом, проявится ли когда-нибудь вот так же Скайнет. У Уилларда и некоторых других имелись различные теории о том, как действуют военные, но Джон знал, что лучше не воспринимать их всерьез. Все они были похожи на многое другое, происходившее здесь вокруг него. Нужно учитывать их на всякий случай, и не более. По большому счету он должен был выучиться всему сам.

«Хорошо, мам», сказал он. «Еще минутку». Он не хотел потерять ход своей мысли, поэтому он продолжал что-то печатать по клавиатуре и щелкать мышкой, пока они разговаривали. «Просто я хочу закончить это».

«Если ты еще дольше будешь здесь сидеть, то ты вообще не ляжешь.

Понимаешь, тебе нужно время успокоиться, перед сном».

«Хорошо, хорошо. Я же сказал, я не буду долго здесь сидеть». Его внимание привлекло любопытное описание исследований мощных лазеров. Он попытался разобраться в условиях тендера, хмурясь и вглядываясь в экран.

«Джон!», сказала Сара.

Это заставило его вздрогнуть. «Эй?» Он повернулся на своем вращающемся стуле. «Что?»

«Пожалуйста, будь внимателен, когда я говорю с тобой». Она была в ночной рубашке, с расчесанными волосами, падавшими ей прямо на плечи. Она выглядела очень напряженной, сердитой и обеспокоенной одновременно. Он не знал, что и сказать.

Его мама всегда была такой классной, даже когда ее что-то беспокоило. Однако в последнее время она, казалось, была постоянно чем-то расстроена. Она часто злилась на него, особенно когда он работал по ночам. Неужели она не понимает, как это важно? В этом и заключалась его работа по-настоящему. Иногда ему просто нужно было сосредоточиться.

«Джон, ты двенадцатилетний мальчик», сказала она. «Тебе не кажется странным, что ты проводишь вот так все ночи? Ты ведешь себя, как одержимый работой яппи. Я начинаю чувствовать себя матерью, потерявшей сына». Она достала сигарету и закурила ее, что она делала только тогда, когда у нее был стресс. Забавно, ведь она была в такой невероятно хорошей форме. Ее навыки в боевых искусствах были как минимум не хуже его, и она была сильной, как стальные пружины. Но она по-прежнему курила, хоть это и было плохо для ее здоровья. Словно она нуждалась в этом, чтобы выразить себя.

«Но нам нужно не прекращать все проверять», сказал он. «Кто-то должен этим заниматься».

«Да». Она внимательно посмотрела на него, а затем, наконец, еле заметно улыбнулась, оценив его усилия, отведя сигарету в сторону и дав ей возможность догореть. На деревянный пол упал пепел. «Бедняжка Джон. Это тяжелая работа, да?»

«Что ты от меня хочешь, мама? Ты сама учила меня, что она важна».

«Знаю, знаю. Однако ты никогда не стал бы моим парнем. Ты никогда не пошел бы на свидание».

«Мама!»

Она рассмеялась. «Может, тебе стоило бы воспринимать всё несколько проще».

«Но если Скайнет все-таки будет когда-нибудь создан, Судный день все еще может произойти».

«Я знаю. Боже, ты думаешь, я этого не знаю? Скайнет чуть не убил нас обоих. Я никогда этого так просто не забуду. Вот почему мы продолжаем тренироваться.

Вот почему мы прячемся здесь, на краю земли».

«Мне нравится Аргентина, мама».

«Конечно, конечно». Она покачала головой, словно это было не важно. «Мы не имеем права останавливаться, Джон. Я это понимаю. Но мы должны жить лучше, чем теперь. Мы оба. Это ненормально. Все там, в реальном мире, думают, что мы какие-то безумцы». Она провела в воздухе сигаретой, а затем затушила ее в блюдце, стоявшем у Джона на одной из полок. «Если мы не будем осторожны, это сведет нас с ума. Кроме того, здесь есть люди, с которыми мы сожительствуем. Вот они действительно сумасшедшие, и притом опасные сумасшедшие. То же самое и Энрике».

«Не волнуйся, я знаю. Я умею это распознавать».

«Если бы не Судный день, мы за километр бы обходили таких людей, как Рауль.

Просто не стоит расти с мыслью, что Рауль нормален. Он хитрый, как черт, и он образованный и обаятельный, и все такое прочее. Но он живет своими собственными представлениями».

«Не волнуйся, мама. Ты всегда беспокоишься. Я знаю про Рауля. Он классный, но он с прибабахом. Верно?»

«Да, что-то вроде того».

«Он для меня совсем не образец для подражания и я вовсе не считаю его непререкаемым авторитетом», пренебрежительно сказал Джон. Пока они разговаривали, он начал понимать, как она себя здесь чувствовала. «Мама, разве ты здесь не счастлива? Может быть, нам поехать куда-нибудь в другое место?»

«И что там делать? Мы не можем даже показаться дома. Они рано или поздно нас там поймают».

«А где дом?», сказал он, как бы в шутку. На лице ее вновь появился рассерженный взгляд, и тогда он сказал: «Я серьезно. Сейчас мы должны быть осторожными. Можно поехать куда-нибудь еще. Куда угодно, куда захочешь».

Он знал, что она по-прежнему считала своим домом Калифорнию, но самому ему так не казалось. После того, как она повстречалась с Кайлом Ризом, и Кайл погиб, сражаясь с первым Терминатором, Сара некоторое время жила в Мексике. Джон родился именно там. У него не было в США ни семьи, ни родственников, едва ли были какие-то друзья. Тот первый Терминатор также уничтожил мать Сары и ее лучшую подругу. У них никого не осталось. Он рос в самых разных странах, так что если они будут жить в какой-нибудь одной из них, для него это не так уж и важно. Если это будет иметь какое-то значение для мамы, они могли бы перебраться куда-нибудь поближе к Калифорнии.

«Почему бы и нет?», спросил он. «Где ты хочешь жить? Мы можем переехать, мама. Если Судный день теперь не произойдет, мы могли бы поехать куда-нибудь на свой страх и риск. Знаешь, мы вполне можем это сделать. И у нас все будет о'кей. Мы можем чем угодно заняться».

«Ты что, серьезно, да?», спросила она. Она посмотрела на него с удивлением, как будто она никогда не думала о том, чтобы подняться и покинуть ранчо.

«До Судного дня осталось всего лишь три месяца. Если после этого ничего не случится, мы могли бы открыть какой-нибудь магазин — не знаю — может быть, в Мексике. Может, мы наконец-то встретимся там с какими-нибудь нормальными, классными людьми, для разнообразия».

«Я подумаю об этом», сказала она и, казалось, сама удивилась тому, что сказала.

Джон почувствовал гордость, что был способен рассуждать вполне здраво, как взрослые, а не как дети его возраста, там, в Лос-Анджелесе. Если Судный день не наступит, почему бы не отправиться на север? Ведь так много можно увидеть и сделать в Мексике. Можно даже время от времени посещать США, если действовать очень осторожно. «Мне хочется, чтобы ты была счастлива», сказал он. «Я люблю тебя, мама».

«Я тоже люблю тебя, Джон. Но как насчет того, чтобы ты закончил наконец и лег немного поспать? Хотя бы на этот раз, хорошо? Сделай мне такое одолжение».

«Ладно», сказал он.

Он не ожидал, что разговор примет такой оборот. Он почувствовал, будто что-то тяжелое свалилось с его груди и улетело куда-то. Возможно, они могли бы жить в других местах, пока Джон будет расти. Можно путешествовать и осматривать достопримечательности. Но с чего-то им нужно было начать.

Они могут затеряться в самом большом и самом смелом городе: в Мехико.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

МИР СКАЙНЕТ, ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, 1994 ГОДА.

Т-1000 принял облик Джанель Войт и махнул рукой, ловя такси.

«Ого», сказал он. «Хорошее у вас такси…»

Он вышел из такси на какой-то глухой улочке в центре города, затем вернулся в свой гостиничный номер, пройдя туда по узкому переулку. Оказавшись там, он ускоренной перемоткой просмотрел оставшиеся видео из дома Войтов. Ни одно из них ничем ему не помогло. Настало время выработать долгосрочный план действий. У полиции имелись иные улики и, без сомнения, они тщательно их изучат. В течение последующих семи дней Т-1000 будет отслеживать развитие интересующих его событий в Лос-Анджелесской полиции. Теперь он кое-что контролировал.

Никаких непосредственных горячих наводок больше не было, и он оценил вероятность того, что Конноры не оставили никакой действительно полезной информации и на жестком диске компьютера. В этом случае программы предлагали ему иной подход. В будущем, откуда прибыл Т-1000, материалы, которыми располагал Скайнет, гласили, что первые партизанские отряды Джона Коннора появились в сельских районах Аргентины. Эти данные были обрывочными вплоть до 2022 года, когда Коннор объявился в Калифорнии, однако было абсолютно ясным, что к моменту Судного Дня он находился в Аргентине или же в какой-нибудь соседней с ней стране. Это также объясняло, каким образом он сумел пережить ядерную катастрофу в Северном полушарии.

Для Т-1000 не представляло никакого труда принять любой облик, необходимый для того, чтобы обмануть охранные системы и сесть на самолет.

Он мог проникнуть в аргентинские информационные системы с такой же легкостью, как и в полицейскую систему Лос-Анджелеса. Даже если придется дожидаться наступления Судного дня, рано или поздно Коннор где-нибудь да проявится в публичной сфере.

Т-1000 умел быть очень терпеливым. Он выполнит свое задание, используя полицейскую информацию любых стран, если это будет нужно.

Семь дней спустя он в последний раз вышел из гостиницы, собираясь покинуть ее навсегда.

«Я не вернусь, дорогуша», сказал он женщине на ресепшне.

«Обождите», сказала она. Она подняла откидную стойку и побежала за Т-1000, схватив его за руку. «А как вы будете расплачиваться?»

Его правая рука превратилась в оружие, похожее на меч, обратившееся против нее.

Жидко-металлический Терминатор мило улыбнулся. «Вот так…»

АРГЕНТИНА, 1997 ГОД.

События разворачивались именно так, как они и знали, что они произойдут, так, как гласили сообщения из будущего. Вначале Кибердайн объявил о появлении его принципиально нового компьютерного оборудования, а затем появились крупные оборонные контракты. США обновили программное обеспечение своих бомбардировщиков-невидимок стелс, теперь они управлялись беспилотно и контролировались нанопроцессорами Кибердайна. Правительство объявило о финансировании все большего и большего числа амбициозных проектов, что в конечном итоге и привело к созданию системы Скайнет.

Теперь, когда он подрастал, Джон осознавал в полном объеме то бремя, которое легло на плечи его матери. Тогда, в 1994 году, ему это казалось чем-то несколько нереальным. Тогда он был почти ребенком, способным отнестись почти ко всему хладнокровно — к стрельбе, к тому, чтобы иметь своего собственного Терминатора, которому он может приказывать все, что угодно. Кое-что задело его глубже, например, то, что он узнал, что его мать оказалась нормальным человеком. Но, как всегда говорили взрослые вокруг него, дети так легко ко всему адаптируются.

Однако теперь он больше не чувствовал себя таким приспособившимся, а лишь полным решимости, и одновременно испуганным и гневным.

Ему не было еще и тринадцати.

Казалось, ему было уготовано оказаться в худшем из обоих миров. Ничто из того, что они сделали, не изменило ход событий. Возможно, им следовало постараться сильнее, как того и хотела Сара, до того, как они покинули Штаты.

В то же время, даже предсказанная его победа над Скайнетом оказалась сомнительной. Ему нужно было сражаться за каждый дюйм, так, как будто он и не получал никаких посланий из 2029 года. Как сказал его отец Саре, таково было единственно возможное будущее.

Теперь он видел, как люди вокруг него пришли, наконец, к пониманию того, что происходит, к чему движется их мир. Это было похоже на то, что он испытывал тогда, в Лос-Анджелесе, осознав, что Сара была вполне в здравом уме, а весь остальной мир, напротив, обезумел. Для семьи Техада стало шоком, что все события стали происходить именно так, как и говорили об этом Джон и Сара.

Долгие годы, все время их знакомства друг с другом, Рауль всегда говорил о ядерной войне. И это у него даже усилилось с тех пор, как они переехали на его ранчо. Он всегда ожидал войны, но теперь она неслась прямо на него, как скорый поезд.

Рауль тратил свои деньги, превращая их в запасы, которые им понадобятся для выживания. Когда настанет Судный день, деньги на банковских счетах окажутся бесполезными. Ранчо превратилось в гнездо напряженной деятельности. Здесь многое стало меняться, когда у Техады появились новые приоритеты, и они стали запасаться продовольствием, одеждой, медикаментами, топливом, оружием и боеприпасами, расширяя подземные бункеры, укрепляя ограждения, заборы и сторожевые вышки, устанавливая охранные будки, усиливая сигнализацию. С каждым днем поместье все более и более напоминало военную базу. Люди Рауля ходили вооруженными. Не изменились лишь стада пасущегося скота, но даже это не будет длиться вечно, а лишь до тех пор, когда начнутся бомбардировки и ядерная зима. «Дядя Боб» Т-800 работал круглосуточно, не нуждаясь во сне и стараясь всегда держаться поближе к Джону, словно наемный телохранитель.

Рауль так и не сумел почувствовать симпатию к Терминатору. Его собака, Геркулес, старалась держаться от него подальше, исступленно лая, если он подходил к ней слишком близко. И все же этот огромный кибернетический организм стоил доброго десятка мужчин, поднимая огромные грузы и консультируя по вопросам тактики и фортификации. Это была ходячая библиотека военных знаний.

Джон и Сара неустанно трудились: работая днем, строя планы ночью, тренируясь в спортзале, практикуясь в оружии и боевой подготовке, когда только могли. Не выдавая своего местоположения, они стали активнее в Интернете, причем не только связываясь с друзьями. Джон стал специалистом по отправке шифрованных данных не отслеживаемыми маршрутами, выкладывая полную и точную информацию о Скайнете в своих сообщениях тем, кто был готов отнестись к ним без предубеждений. Вскоре они циркулировали по всей Сети. Если какие-то из этих данных и записей переживут Судный День, они докажут, что они знали то, чего не могли знать без информации, поступившей к ним из будущего.

Многие пользователи обратили на это внимание, и далеко не все считали верным передачу принятия военных решений машинам. Были даже демонстрации протеста против Скайнета, однако проект продолжал продвигаться.

По ночам Джон и Сара решали вопросы вместе с Раулем и Габриэлой Техада, разрабатывая планы действий на случай чрезвычайных ситуаций и непредвиденных обстоятельств. Джон уже считал их группу Движением человеческого сопротивления. Т-800 держался всегда рядом с ним, выдвигая собственные предложения и идеи. Джону же хотелось одного — чтобы в текущем будущем, в 2029 году, роботу дали бы большее количество файлов и материалов о том, что ожидало их впереди. Все, что касалось их будущего, лежало в неясном тумане.

Между Джоном и Франко Сальседой велась постоянная электронная переписка, в которой обсуждалось и предвиделось будущее, велись споры по поводу интерпретации событий. Время шло, Франко стал менее скептичным и насмешливым, готовым уступить и принять его точку зрения. Похоже, Сальседы стали крайне обеспокоены проектом «Скайнет». Они стали понимать, что Джон действительно знал, о чем говорил.

«Переезжайте сюда к нам», написал Джон Франко однажды ночью. «Просто сделайте это — вы все вместе. И пожалуйста, не спорьте. Не позволяй Энрике возражать и спорить на эту тему. Если нужно будет, твоя мама сумеет его убедить».

В течение недели никакого ответа не поступало. Джон собирался было уже забыть об этом, мысленно с ними распрощавшись, когда в его почтовом ящике появилось сообщение, когда он проверял почту после ужина. «Ждите нас скоро, амиго», писал Франко. «Мы едем к вам. Все передают вам горячий привет».

Джон прочитал сообщение дважды, перепроверив и решив, что ничего другого оно означать не могло. «Да!», сказал он — а затем удивился, недоумевая, как он должен себя при этом чувствовать. Такого рода небольшие триумфы являлись крайне сомнительными. Каждое такое чувство позволяло лишь предполагать худшее — что Судный День грядёт.

Он распечатал это сообщение и побежал показать его Саре и Техаде. Т-800 встретил его в коридоре возле его комнаты. «Ты куда?», спросил он.

«Я должен показать это маме», сказал Джон. Он помахал бумажкой перед Терминатором. Тот взял распечатку, быстро прочел ее и вернул ему.

«Очень хорошо».

«Классно, ты хотел сказать», сказал Джон, все еще пытавшийся научить Терминатора стилю попроще. «Это круто. Усек?»

«Это круто».

Он уже привык к Т-800, но новизна улетучилась. Вообще-то он мог превратиться в обузу и мешать, если постоянно будет ошиваться рядом с ним, сокращая пространство его личной жизни. Но он был ему необходим, чтобы он охранял его. Рано или поздно Т-1000 снова выследит его. И он понимал, что когда он его найдет, ему понадобится вся помощь, которую он только может получить.

Сара, Рауль и Габриэла стояли на заднем крыльце дома Рауля и что-то пили вместе с Уиллардом и некоторыми другими.

«Прочтите это», сказал Джон, протягивая распечатку Саре.

Техады смотрели на нее выжидающе. «Молодец», сказала она ему. Обращаясь же к другим, она добавила: «К нам присоединяются Сальседы».

«О, прекрасно!», сказал Рауль. Казалось, он был немного пьян. Хотя днем они напряженно трудились, семейство Техада не отказывало себе по вечерам в небольших радостях жизни. Возможно, это долго не продлится. «За Энрике и Иоланду!»

Сара позволила себе удовлетворенно улыбнуться. «Прекрасный старт, Джон».

* * *

Прошла еще неделя, и приехали Сальседы, на полноприводном грузовике, который они купили сэконд-хенд с рук в Буэнос-Айресе. «Рад вновь увидеть тебя, Коннор», сказал Энрике, обнимая Сару. «Похоже, мы приехали сюда для боя».

«О, Сара!» Со слезами на глазах сказала Иоланда. «Джон!»

Взрослые хорошо знали друг друга, ибо они часто работали вместе, но детей еще нужно было познакомить. Младшие дети Сальседа растерялись, скучая по дому, но Франко, похоже, был настроен решительно. Он подошел к Джону и пожал ему руку. «Молодец, парень», сказал он. «Ты крут».

Геркулес снюхался с собакой Сальседы, а Энрике подошел к Т-800, похлопав того по плечу. «Итак, дядя Боб, да? Хаха. Рад вновь видеть тебя здесь, друг».

«Рад вновь видеть тебя здесь, друг», сказал Т-800. «Круто».

Джон почувствовал, как лицо его покрывается краской. Т-800 пока что лишь учился, и все еще иногда мог звучать по-дурацки.

Энрике пожал плечами, взглянув на Сару. «Боб не привык тратить слова попусту, верно, Саралита?»

«Он из породы сильных и молчаливых», сказала она.

«Да. Понимаю, это уж точно».

С этого момента количество народа на ранчо стало постоянно увеличиваться.

Здесь появились некоторые из старых друзей Сары по Никарагуа, даже некоторые ее кратковременные бойфренды, которые смотрели на нее теперь новыми глазами, с уважением. Силы начали постепенно собираться.

КОЛОРАДО, 28 АВГУСТА 1997 ГОДА.

Темная дорога мягко вилась по нижнему склону горы, мимо сосен пондероса и горных зарослей, а затем поднималась вверх гораздо круче, к скалистому гранитному пику. У дороги незадолго до полуночи ночное небо озарилось серией электрических вспышек. Они были видны далеко вокруг — они скручивались и вращались, образовав паутину голубых молний.

Световое шоу продолжалось еще несколько секунд, ползая по верхушкам деревьев, среди ветвей, а затем прекратилось столь же внезапно, как и началось.

В воздухе материализовалась «Ева» — прототип Терминатора Т-799, рухнувшая на траву в лесу, затем она быстро села и оценила ситуацию. Перемещение во времени оказало такую нагрузку на ее тело, которую человек почувствовал бы в виде сильной боли — но для нее это было неважно. Терминатор быстро удостоверилась в том, что ее системы находятся в полностью рабочем состоянии. Вопрос решен, она сбросила «болевые» показатели — они вскоре обнулятся.

Ева поднялась и осмотрела окрестности: вокруг была лишь тьма и растительность, никаких полезных инфракрасных показаний, соответствующих биологической жизни. Ей нужно было быстро сориентироваться для выполнения запрограммированных целей.

В 2026 году Скайнет еще не решил проблему подготовки перемещения неживой материи в пространственно-временном поле, поэтому Ева во время путешествия назад во времени перемещалась обнаженной. Все ее внешнее покрытие было оснащено качественной живой плотью, самым благоприятным образом взаимодействовавшей с полем перемещения. Ее волосы под светлый блонд были острижены в виде ощетинившегося ежика, в подражание стилю боевиков Человеческого Сопротивления, который Скайнет избрал в качестве исходного шаблона. Для Евы он тщательно скопировал внешний вид и голос сержанта Хелен Вульф, грозного ополченца, которая была уничтожена машинами — Охотниками-Убийцами — на западном побережье Канады.

Ева легко могла бы сойти за человеческого солдата с сильным телом и ярко выраженной, даже гипертрофированной военной выправкой. Ее Т-799 дизайн являлся тестовой версией новой серии Терминаторов Т-800, включавшей в себя человеческие ткани, подогнанные по форме на реальных человеческих моделях, и идеально подготовленный к боевому развертыванию, необходимому для инфильтрационных заданий. Она уже опробовала в полевых условиях эту новую конфигурацию, сумев проникнуть в Человеческое сопротивление в развалинах городских лабиринтов Нью-Йорка. То первое задание ее обескровило, но расчистило путь новым Терминаторам, таким, как она, но подобные задания для Евы более не считались значимыми. Теперь она была отправлена обратно для выполнения гораздо более важной миссии: защитить Скайнет в зародыше. Скайнет скоро осознает сам себя. Без ее вмешательства его судьба будет зависеть лишь от воли и милости людей.

Она направилась прямо к вершине горы, раздвигая листья и ветви, зная, что вскоре выйдет на извилистую дорогу, которая сделает восхождение легче и эффективнее направит ее к цели. Ночь была теплой и тихой, никто и ничто ее не потревожил. Где-то далеко в долине и на других склонах видны были огни.

Ближе к вершине горы появился изолированный кластер яркого света.

На мгновение она оказалась словно облитой дальним светом автомобильных фар, блеснувшим сквозь деревья и кустарники, а затем исчезнувшим внизу по склону. Когда автомобиль проехал слева от нее, она обнаружила инфракрасные показатели. Ева быстро проложила себе дорогу сквозь стену кустарника, обнаружив дорогу, а затем побежала по направлению к научно-исследовательской базе Кибердайна в Комплексе передовых систем противоракетной обороны. Она знала, что обнаружит один вход, встроенный в скалу, находившуюся над ней — на уровне 1500 футов ниже вершины этой горы. Тот кластер огней, располагавшийся выше по склону, являлся вероятной ее целью. И теперь она бежала, миновав поворот справа от себя, который вел к другому входу. Она придерживалась своей предельной скорости в двадцать миль в час, которую ее топливный элемент питания был способен поддерживать практически до бесконечности.

Несколько минут спустя за ее спиной на некотором расстоянии показались другие огни. Она развернулась на 180 градусов, прямо во время бега, продолжая двигаться в прежнем направлении назад. В ее глазах отразились яркие огни, видимые в человеческом спектре. Шуршание шин, приглушенное рычание и инфракрасное свечение автомобильного двигателя. Она остановилась прямо на пути движения автомобиля, завизжавшего и затормозившего. Возможно, это была та же самая машина, которую она заметила ранее, пытавшаяся разобраться, что это за похожие на молнии эффекты поля перемещения. Она определила ее как последнюю модель седана без опознавательных знаков спецслужб.

Автомобиль остановился у обочины, хрустя гравием под шинами. Его фары дальнего света теперь были выключены, однако оставались направленными на нее. Из машины вышли двое военнослужащих ВВС, оставив двигатель работавшим. На них была форма бледного цвета и личное оружие; в руках у одного из них был фонарик с длинной ручкой. Ева холодно и равнодушно стала ждать, анализируя размеры их тел, пока они к ней приближались. Их одежда могла оказаться для нее полезной, хотя ни одна форма точно не соответствовала параметрам ее тела. Оружие и автомобиль она, безусловно, сможет использовать.

Оба они были мужчинами. Водитель был чернокожим, высоким и очень грузным — более 200 фунтов веса (90 кг). Его пассажир, тот, который с фонариком, был худощавым и жилистым, светлокожим европеоидом, ростом под 6 футов (180 см), весом возможно 160 фунтов (72 кг). Она может почти заполнить собой его форму. «Мне нужна ваша одежда, оружие и ваш автомобиль», сказала она.

«Что за чертовщина?», спросил белый. Он посмотрел на своего напарника.

«Быстро!», сказала Ева.

Черный начал что-то говорить, тоном, который, как она установила, являлся «успокоительным» — подчеркнуто толерантным, таким, каким говорят люди, когда хотят избежать актов насилия. «Леди», сказал он медленно, тщательно выговаривая слова, «это что, шутка?» Он осмотрел ее с ног до головы, потом оглядел дорогу вокруг с обеих сторон, словно чтобы удостовериться, что она действительно голая — у людей было табу на наготу — и что у нее поблизости нет автомобиля. «Если вы пытаетесь провести акцию протеста, вы не имеете права осуществлять ее в таком виде. Здесь закрытая зона. Просто находиться здесь — это уже серьезное федеральное преступление. Каким образом вы так далеко забрались?»

«Не имеет значения», сказала она.

«Не думаю, что вы слышите, о чем я говорю. Вы не имеете права здесь находиться. Мы намерены взять вас под стражу».

«Неверно».

Когда они начали вытаскивать свои пистолеты, она утвердила способ своих действий. Если они останутся в живых, они могут помешать.

Она пометила их в качестве целей для уничтожения.

ШТАТ КОЛОРАДО, КОМПЛЕКС ПЕРЕДОВЫХ СИСТЕМ ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЫ.

В комплексе в Колорадо работал смешанный персонал — как военнослужащие, так и гражданские сотрудники Министерства обороны и собственно сотрудники Кибердайна. На дежурстве они находились круглосуточно, семидневными сменами. Военный персонал ночевал здесь же, и были обеспечены адекватные условия проживания всему личному составу из 120 военнослужащих и других штатных сотрудников. За последний месяц практически все вкалывали в рамках ненормированных рабочих дней, запуская проект Скайнет. Всё это стало безумной гонкой для Кибердайна и штаба Министерства обороны, курировавшего проект. Являясь главным специалистом по искусственному интеллекту компании «Кибердайн», руководитель отдела специальных проектов Майлз Дайсон торчал тут целыми сутками, работая восемьдесят часов в неделю и отсыпаясь урывками в неурочные часы, когда только мог. Он беспокоился за каждую деталь проекта — за него и за многое другое.

У Майлза имелся собственный квадратный кабинет, десять на десять, прятавшийся где-то в углу на Уровне А, на верхнем этаже комплекса. Стены его и металлические стеллажи оставались практически пустыми, поскольку его настоящий офис и его настоящая жизнь протекали в Лос-Анджелесе. На его рабочий стол было водружено компьютерное оборудование: два работающих экрана, выполнявшие вычисления; клавиатура; процессорные блоки; и высококачественный принтер. Слева стояло фото в рамке, его жены Тариссы и сына Дэнни. Перед ними Майлз водрузил груду компьютерных распечаток, в полдюйма толщиной, с пометками маркером и наскоро, грубо и кое-как разделенных друг от друга желтыми стикерами.

Он сидел, обхватив голову обеими руками и радуясь тому, что отослал Тариссу и Дэнни на отдых в Мексику, «на всякий случай», желая когда-нибудь к ним присоединиться.

Когда электронные часы на экране его компьютера показали 23:30, его беспокойство достигло критической точки. Он позвонил Оскару Крузу, который оставался на посту, как и все остальные, кто являлся значимым для проекта.

«Можешь говорить, Оскар?»

«Привет, Майлз», ответил Оскар. У него у самого голос казался довольно напряженным, что было вполне объяснимо. «Что-то не так?»

«Нет, ничего определенного. Ничего не случилось — просто нервничаю».

Оскар нервно рассмеялся. «Я тоже, конечно. Мне сейчас нужно будет позвонить Чарльзу Лэйтону — я информирую его каждый час. Ты же знаешь, как он волнуется за все это. Я позвоню тебе чуть позже».

С Лейтоном никогда не было легко иметь дело. Мысленно Майлз пожелал Оскару удачи. «Не возражаешь, если я поговорю с Джеком?», спросил он.

«Действуй. Мы всё наверстаем после того, как я переговорю с Чарльзом».

Майлз еще будет общаться, причем всю ночь, с Оскаром, Джеком Ридом и Самантой Джонс, но ему нужно было поговорить именно сейчас. Он позвонил Джеку, который сразу же ответил на его звонок: «Рид».

«Это Майлз Дайсон, Джек».

«Да, Майлз, что случилось? У вас там что-нибудь не так?»

«Нет, вообще-то ничего такого. Я только что говорил с Оскаром. У нас тут все в норме».

«Хорошо. Похоже, ты хочешь что-то обсудить».

«Если у тебя есть минутка».

«Да, всё о'кей. Заходи ко мне. Я абсолютно уверен, что сегодня никуда отсюда не уеду».

«Знаю. Скоро увидимся».

«Давай уж выпьем по чашечке кофе сначала. Потом сможем поговорить в моем кабинете».

Майлз схватил со стола распечатки и прошел немного по коридору, зайдя в небольшую кухню с микроволновкой. Он сделал две чашки кофе и обнаружил в холодильнике клиновидный кусок пиццы.

Пока он грел пиццу, вошел Джек, усталый, но чему-то непонятно улыбавшийся.

Над его высохшим на солнце морщинистым лицом красовалась копна темно-каштановых волос, лишь на висках тронутых сединой и зачесанных назад за уши волнами. Он вопросительно поднял брови. «Так в чем же дело?», спросил он.

Майлз ответил печальным пожатием плеч.

Будучи гражданским сотрудником Министерства обороны, курировавшим проект Скайнет, Джек Рид являлся непосредственным клиентом-заказчиком Кибердайна, человеком, которого Майлз и Оскар должны были только радовать.

Он также являлся здесь единственным человеком, у которого имелись полномочия отключить Скайнет. Хотя Майлз уже наладил с ним кое-какие отношения, они в настоящее время были несколько натянутыми.

«Может, я просто слишком нервничаю сегодня», сказал Майлз.

«Конечно, мы все нервничаем, но вы, ребята, делаете всё классно. Все прекрасно работает».

«Да, Джек, технически все в порядке. Лучше, чем хорошо. И всё же это беспокоит меня». Майлз помахал распечатками. «И Скайнет ведет себя довольно странно».

«Странно, ты считаешь? Это как?»

«Как-то слишком хорошо. Даже лучше, чем мы его проектировали».

Микроволновка звякнула, известив Майлза, что пицца готова. Он нашел для нее тарелку, затем налил кофе в две кружки с отбитыми краями. «Давай-ка зайдем ко мне в кабинет», сказал Джек. «Там уж, конечно, гораздо удобнее, чем здесь».

У Джека был шикарный кабинет, двадцать на десять футов, лучший в комплексе, освещенный резким светом люминесцентных ламп сквозь пластиковые отражатели. У входа стоял блестящий черный столик. В стену напротив был встроен огромный, от пола до потолка, видеоблок, почти десяти футов в диаметре. Как и Майлз, он содержал этот свой кабинет без особых здесь украшений. На одной из стен он прикрепил большой плакат с боксером Мухаммедом Али, созданный на основе фотографии 1960-х годов — а именно, его боя с Сонни Листоном.

Они сели за простой деревянный журнальный столик в самом дальнем от двери углу. Пока Майлз жевал свою пиццу, Джек спросил: «Тебя что, в самом деле всё это беспокоит?». Он указал на распечатки, лежавшие на полу у ног Майлза.

Майлз наклонился и взял верхнюю страницу. «Ну да». Как и другим руководителям здесь, ему было выдано 150 с лишним страниц распечаток сообщений с интернет-сайтов и публичных рассылок, все из которых предсказывали, что Скайнет сегодня выйдет из строя и приведет к ядерной катастрофе. «Да, Джек, это меня беспокоит».

«Это очередная теория заговора», сказал Джек. «Как раз на них процветает весь Интернет. Ты это знаешь, Майлз. Если во всем этом и есть какой-то заговор, мы были бы первыми, кто об этом узнал, не так ли?»

«Это правда, до некоторой степени».

«Да… а в чем „но“»?

Материал в этих распечатках был необыкновенно дельным, обоснованным и информированным. Источник претензий явно исходил от психически больной уголовницы по имени Сара Коннор, которую посадили за то, что она пыталась взорвать правительственный научно-исследовательский компьютерный проект в 1993 году. В мае 1994 года она совершила побег с применением насилия из Пескадеро, клиники штата для душевнобольных. С тех пор она скрывалась. Ее обвинения и требования жили теперь уже своей собственной жизнью, сами по себе. Их поддерживало все большее число людей, или, по крайней мере, у них находились свои причины возражать против Скайнета — были даже демонстрации в Калифорнии, где это движение, казалось, имело опорную свою базу, и даже в Колорадо-Спрингс. Между тем, саму Коннор никто и никогда так и не сумел засечь.

Майлз ощущал себя в каком-то идиотском положении, однако это не помешало ему убедить Тариссу взять Дэнни и уехать на выходные, пока он застрял в этом комплексе. «Что беспокоит меня, так это то, каким образом они так много и верно всё угадали», сказал он.

«Где-то произошла утечка», сказал Джек, словно рефлекторно. «Мы уже проходили это раньше».

«Но некоторые решения еще даже не были приняты, когда все вот это начало распространяться. Ты же знаешь — дата запуска, 4 августа, была утверждена лишь в апреле, но тут есть предсказания, которые восходят еще к концу 1994 года». Он поднял всю кипу этих бумаг и отыскал в ней одну, которую он ранее пометил, окрашенную оранжевым маркером Майлза и датируемую почти тремя годами ранее. На том этапе Кибердайн еще только разрабатывал основы своего нового компьютерного оборудования. «Как ты это объяснишь?»

«Ну, кто-то чисто случайно угадал».

«Вряд ли это хороший ответ, Джек». Он устало улыбнулся, понимая, что хорошего ответа не было — они оба это знали.

Джека это, казалось, раздражило. «Не знаю». Затем он стал более агрессивным:

«Но что еще они выкопали? Скажи мне, Майлз. Что еще у них есть такого впечатляющего?»

«Ну, вообще-то всё, что тут…»

«Нет. Тут не ахти сколько. И самое главное, мы всегда планировали назвать систему „Скайнет“ и построить ее здесь, в Колорадо. Угадать, что это так, никакого впечатления на меня не производит. А остальное в этих бумажках всё слишком туманно и неопределенно. Конечно, я принимаю твое замечание относительно даты запуска — я не могу этого объяснить. Но каково же твое объяснение? Ты что, начинаешь думать, что Сара Коннор получила какое-то послание от какого-то робота, который вернулся из будущего — как вот тут об этом говорится?» Он презрительно показал на распечатки.

«Ну, учитывая обстоятельства, это не настолько уж безумно по сравнению со всем остальным». На мгновение между ними наступило молчание. «Ты знаешь, что я имею в виду», мягко сказал затем Майлз. «Что бы мы ни говорили, речь идет о том, каким образом мы изначально получили эту технологию».

Казалось безумием выражать эти свои сомнения своему же заказчику. Далеко не лучший маркетинг, Майлз, подумал он. Чарльз Лэйтон и Оскар Круз этого не одобрят. Тем не менее, власти давно уже были в курсе тех обстоятельств, при которых на заводе Кибердайна в 1984 году была найдена та микросхема. Все знали, при каких странных обстоятельствах это произошло. Им всем приходилось смотреть фактам в лицо.

«Да», сказал Рид, «я знаю. Я тоже не могу объяснить микросхему 1984 года».

«Да, никто из нас не может, и поэтому я готов поверить во что угодно».

Чем бы ни было устройство, обнаруженное в 1984 году, этот нано-процессор был жутко, даже пугающе продвинутым. Он дал Майлзу и его людям ту стартовую точку отсчета, которая была им необходима для разработки микросхем искусственного интеллекта, которые теперь контролировали многие оборонные объекты Америки, что в конечном итоге привело к массово-параллельной системе архитектуры нанопроцессоров, создавшей искусственный интеллект Скайнет.

«И что ты предлагаешь мне теперь делать?», спросил Джек. «Ты что, хочешь, чтобы я вообще прикрыл всю эту херню?»

«Ну, я понятия не имею. Любые официальные предложения от имени Кибердайна должны исходить от Оскара или Чарльза».

Джек цинично ухмыльнулся. «А как насчет неофициальных советов?»

«Неофициальных?»

«Да. Как бы ты поступил? Неофициально, Майлз. Только не надо морочить мне голову».

«Я думаю, мы должны приостановить работу системы на всю оставшуюся ночь».

«Да? Ты серьезно, да? Послушай, я тебя услышал, но…»

«Давай поставим вопрос так, чтобы он не вызывал абсолютно никаких сомнений. Не то, чтобы у нас нет дублирующих резервных мощностей в Шайенн Маунтин».

«Взгляни на это с моей точки зрения. Ты советуешь мне прикрыть стратегически важный инструментарий, потому что какие-то психи утверждают, что он намерен свихнуться, взбунтоваться и начать ядерную войну, так? Но этого не может произойти, Майлз — тебе известно это, так же, как и мне. Вся система выстроена совсем не так».

«Но так предсказано в этих распечатках, а люди, которые размещают всё это, имеют определенный опыт в прошлом, чтобы оказаться правыми».

«Но не в таких вещах, как эти».

Майлз задумался. «Конечно. И всё это, возможно, просто сумасшествие, или же мистификация». Он улыбнулся. «Не волнуйся, я не собираюсь рехнуться сам.

Но вопрос остается открытым: тот, кто это начал, удивительно хорошо информирован, была ли это Коннор или — я не знаю — кто-то еще. Я осознаю, что система не может просто так взять и сойти с ума, взбунтоваться, но все-таки что-то за всем этим есть. Я хочу узнать, что именно».

«В смысле ты думаешь о диверсии?»

«Да, может быть, хотя я не вижу, как ее возможно осуществить…»

«Вот именно, и было бы чертовски смешно, если бы эти люди попытались бы повредить или осуществитьдиверсию в системе, чтобы добиться именно такого результата, которого они боятся больше всего».

«Да, я это понимаю».

«И уж во всяком случае, что им это даст?» Джек сделал паузу, словно подчеркивая фразу. «Послушай, проинформированы все, начиная от Президента и ниже. Правильно? Ты же знаешь, система не способна перейти к запуску ракет без подтверждения человеком. Если и возникнут какие-то сбои или глюки, мы справимся с этим. Но в данный момент, я не вижу абсолютно никаких проблем».

«Я тоже их не вижу», признался Майлз, чувствуя себя побежденным, но желая упорствовать и дальше, хотя бы просто ради того, чтобы Джек оставил свои опасения. «Каких-то конкретных проблем нет. Но, помимо всего этого, система на порядок лучше, чем мы ее разрабатывали. Мы внедрили в нее нечто, что мы полностью сами не понимаем. Это нечто настолько продвинутое, и оно начинает действовать, почти как живое существо».

«Да, хорошо, но это еще не означает, что оно небезопасно. Майлз, я не могу вновь обратиться к Президенту и начать ему объяснять, что я отключаю систему на несколько часов только из-за всей эти фигни в Сети… и из-за плохих предчувствий, которые у тебя появились в последнее время… потому что система работает слишком хорошо. Я тебя умоляю, мне нужно кое-что более существенное».

Майлз вздохнул. «Да, я это понимаю». Он поднялся. «Слушай, спасибо, что уделил мне время, Джек. Это многое прояснило. Увидимся позже».

«Конечно. Что ты сейчас собираешься делать?»

«Хочу поговорить со Скайнетом».

Джек насмешливо посмотрел на него на мгновение, а затем добродушно рассмеялся. «Конечно, и это тоже можно. Если это поможет тебе почувствовать себя лучше».

* * *

После того, как Майлз покинул его кабинет, Джек Рид начал делать телефонные звонки, чтобы держать всех в курсе.

Во-первых, он позвонил Чарльзу Лэйтону, председателю Совета директоров Кибердайна в Лос-Анджелесе. Джек находил, что Лейтон был упертым типом, с мягкой, но угрожающей манерой разговора. Он не воспримет благожелательно никакой критики в адрес Кибердайна, реальной или мнимой, и вот это-то жалко.

Если возникнет хотя бы малейшая возможность диверсии или неисправности, решения, связанные со Скайнетом, в конечном итоге будут приниматься правительством, а не Кибердайном. И все же нужно было держать его в курсе.

Он ответил на звонок. «Лейтон».

«Джек Рид, Чарльз».

«Да, Джек», тихо сказал Лейтон. Он всегда изо всех сил старался не звучать заинтересованно, взволнованно или возбужденно.

«Я тут разговаривал с Майлзом».

«Прекрасно. Я только что разговаривал по телефону с Оскаром Крузом. Он сказал мне, что все работает замечательно».

«Конечно, система вплоть до сих пор работает отлично. Но Майлз, кажется, крайне напуган и волнуется в связи со всеми этими протестами против Скайнета — по-моему, он почти ожидает какой-то возможной диверсии, хотя я не вижу, какова может быть мотивация у тех, кто может нам чем-то помешать».

«Понимаю», сказал Лейтон так, будто бы снижая значимость какого-то замечательного достижения. «Вы предлагаете какие-то действия?»

«Я просто вас информирую. У меня тут есть Оскар, как вы знаете — и Саманта Джонс. Сейчас я еще раз с ними переговорю. На данный момент я полностью доволен работой системы».

«Хорошо. Это очень хорошо. Вам ничего не нужно делать, Джек. С нашей стороны можно исключить какие-либо диверсии — каждый из нас абсолютно лоялен, пусть даже если Майлз и из-за чего-то нервничает. И вы знаете, какими строгими были проверки благонадежности».

«Ваших людей никто не критикует, Чарльз. Тем не менее, я внимательно слежу за ситуацией. И дам вам знать, если что-то случится».

«Понял», сказал Лейтон опять тем же тоном. «Я всегда доступен, если вам понадобится со мной переговорить».

«Спасибо, Чарльз».

«Спасибо, Джек». Лейтон положил трубку. С одним звонком разделались.

Каким бы ни был Лейтон холодным, формальным, а иногда и колючим, он не обладал реальной властью. Главное — держать в курсе военную иерархию. Если Скайнет когда-нибудь обнаружит атаку русских и решит запустить американские межконтинентальные баллистические ракеты, то на этот случай имелась четкая цепочка командных инстанций, которая должна была подтвердить его решение, начинавшаяся с командного директора Североамериканского командования воздушно-космической обороны (НОРАД), проходившая затем через их главнокомандующего на авиабазе Петерсон, затем через оборонное начальство в Вашингтоне и Оттаве. В конечном итоге решение должен будет принять Президент США, посоветовавшись с премьер-министром Канады и еще с кем-то, кого он посчитает нужным.

Вскоре они передадут Скайнету исключительную ответственность за космическое наблюдение, выведя из эксплуатации объект НОРАД в Шайенн Маунтин. Как только это произойдет, для отключения Скайнета потребуется такая же процедура, как при запуске ракет. На данный момент существовала избыточная управляемость системой космического видеонаблюдения, и Джек все еще имел возможность прекратить функционирование Скайнета собственной властью, хотя он должен будет ответить за это на самом верху.

Он позвонил командному директору НОРАД. «Говорит Джек Рид».

«Все в порядке?»

«Система работает нормально. Майлз Дайсон считает, что она работает даже слишком хорошо, что довольно забавно слышать от того, кто ее и разработал. В любом случае, пока это единственная жалоба с чьей-либо стороны».

«Отлично».

«В течение ночи я должен встретиться с Крузом, президентом Кибердайна, и Сэм Джонс. Если произойдет хоть какой-нибудь сбой, нужно будет отключить систему, на всякий случай — сделать так, чтобы вопрос не вызывал абсолютно никаких сомнений. Не думаю, что это произойдет, но мне нужна ваша поддержка, если это случится».

«У нас все в штатном режиме, Джек», сказал командный директор, который был лишь слегка этим озадачен. «Мы можем обойтись без Скайнета несколько часов, если потребуется. Мы делали это и раньше, причем задолго до этого».

«Конечно делали».

«Тебе решать, дружище. Не волнуйся, я тебя прикрою, если смогу. Только тебе просто нужно убедиться, что у тебя есть на то действительно веские основания».

«Да, спасибо. Я ценю это. Не хочу оставлять о себе ложное впечатление — мы тут вовсе не паникуем. Просто на всякий случай, если будет какой-нибудь сбой…»

«Да, да, я понимаю — ты просто держишь меня в курсе. Не волнуйся, все нормально. Я вскоре снова буду говорить с главнокомандующим».

Джек положил трубку, чувствуя облегчение от того, что с этим разделался. Все это было просто как-то смешно и нелепо, но это вызывало у него мурашки по коже. Ладно, на нем лежала ответственность разобраться с проблемой, и он, черт возьми, с ней, так или иначе, но разберется. Далее, он должен позвонить Крузу и Джонс.

Вот во что он не мог поверить, так это в то, что у кого-то могла быть столь точная информация. Джек преуменьшил ее значение в разговоре с Майлзом, но Майлз был прав: что-то за всем этим все-таки стояло. Нельзя было исключить каких-нибудь диверсий, полностью исключить нельзя. Несмотря на очевидное неприятие Лейтоном этой идеи, не исключено, что какой-нибудь псих, возможно, пытается их предупредить, по-своему, каким-то искаженным, извращенным способом.

Альтернатива, конечно, не обсуждается: возможность того, что Сара Коннор действительно получила информацию из будущего.

Нет, ну нельзя же это воспринимать всерьез.

ГЛАВА ПЯТАЯ

МИР ДЖОНА, ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, МАЙ 1994 ГОДА.

Оскар Круз съел половину бутерброда и выпил большую часть своего кофе. Он вышел из кафе, отдав некоторое количество наличности, которое легко покрывало стоимость чека, а затем поймал такси. Он прыгнул на заднее сиденье и назвал адрес Розанны Монк. В такой утренний, чтобы добраться до ее квартиры, потребуется полчаса.

По пути он сделал несколько телефонных звонков. Во-первых, он связался с адвокатом Кибердайна Фионой Блэк, из адвокатской фирмы «Блэк Джессап Нэш». У нее была сложная ситуация со страхованием их компании, и возникли трудности с получением содействия от Тариссы Дайсон. «Тут многое не сходится», сказала она. «Со страховщиками будет очень не просто. Я уже говорила с их адвокатами, и точно могу сказать, что они не захотят выплачивать возмещение. Они уже практически начали обвинять Дайсонов».

Оскар молча выругался, но его это не так уж и удивило. До сих пор было неясно, почему Майлс приехал в здание компании вместе с Коннорами и их сообщником. На первый взгляд казалось, что его вынудили поехать вместе с ними, но что-то тут не сходилось. Конноры не стали трогать Тариссу и ребенка, Дэнни, — так почему же она тогда не позвонила сразу же в полицию, не дожидаясь, пока это сделают охранники компании на месте? Возможно, она была запугана угрозами расправы, однако как можно более раннее полицейское вмешательство могло спасти ее мужу жизнь. Если Дайсоны в действительности не были в сговоре с Коннорами, они уж точно вели себя крайне глупо.

«Тарисса даже не станет говорить со мной», сказала Блэк. «Она не хочет говорить со страховщиком, равно как и с его юристами. Придется все вести в официальном порядке и формально, через ее адвоката. Можно подумать, что она стала субъектом уголовного расследования».

«Возможно, станет», сказал Оскар, бросив взгляд на водителя такси, просто чтобы удостовериться, что водитель не понимает, о чем он говорит. Он не догадывался.

Блэк сказала: «Может и так, хотя, как я поняла, она готовилась обратиться в полицию, если уж тут присутствует ее адвокат».

«Хорошо. Так что, выходит, что там у тебя все превращается в бесконечную трясину?»

«Ну, за это ты мне и платишь. Тебе просто нужно осознать, что дело это становится все сложнее и запутанней».

Оскар был человеком достаточно опытным, чтобы понимать, что это был условный код юристов, означающий, что нужно ожидать огромных счетов. Ему очень, конечно, не нравилось платить лишние судебные издержки, которых можно избежать, но похоже было, что Блэк делает все возможное в безумно сложных обстоятельствах. Тут речь шла о том, что не просто Дайсоны сильно в этом облажались. Можно было предполагать, что Лос-Анджелесская полиция остановит двух взрослых и одного девяти- или десятилетнего ребенка, чтобы они не разрушили целое городское офисное здание. Но боже, всей бригаде спецназа SWAT не удалось их остановить.

Даже если Блэк со своей фирмой хотели просто извлечь неожиданный, с неба свалившийся доход из этого случая, все равно это самая маленькая цена, которую только можно было за это заплатить. Им предстоит разбираться с гораздо более серьезными вопросами — не только со страховкой, но и с оборонными заказами компании. Им нужно будет убедить правительство, что Кибердайн в этом не виноват, и что он по-прежнему способен осуществлять поставки. Юридические расходы, которые потребуются, не имеют такого уж большого значения, равно как и любые другие кратковременные неприятности и проблемы, если в конечном итоге они приведут к нужному результату.

«Ладно», сказал он. «Это все нормально. Я прекрасно понимаю, в какой сложной ситуации ты оказалась. Делай то, что нужно».

Он оставил сообщение Джеку Риду в Вашингтоне, сказав ему лишь, что перезвонит позже.

Затем он позвонил Чарльзу Лэйтону, просто чтобы проинформировать, с кем он говорил.

«Очень хорошо», сказал Лейтон, слегка покровительственно. «Держите меня в курсе, Оскар».

Розанна открыла дверь своей квартиры, одетая в простую белую футболку и выцветшие розовые джинсы, на ногах у нее были гибкие пластиковые сандалии. Она провела его к мощеной террасе на заднем дворе, с плетеной мебелью и под открытым зонтиком.

«Спасибо, что нашла для меня время, Розанна».

«Ну, похоже, мне не нужно будет сегодня идти на работу».

Она была, наверное, самой умной из всей команды молодых научных сотрудников Кибердайна, симпатичная блондинка лет под 30, с очень бледной кожей, гений в проектировке и дизайне нейронной компьютерной сети. Она была привлечена к проекту с нанопроцессорами с самого начала своей работы в компании два года назад, после получения докторской и множества иных степеней Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. После Майлза Дайсона она знала о всех деталях проекта больше всех, даже больше самого Оскара. Но это еще не обязательно говорило о многом. Настоящим экспертом в этом вопросе был Майлз. Проект был его детищем.

«Может, хотите что-нибудь выпить?», спросил Розанна.

«Просто воды, пожалуйста. Охлажденной, если не проблема. Только без всяких пузырьков».

Она вошла в дом, а Оскар вновь позвонил Риду, выйдя на его секретаршу, которая их соединила. Они обговорили время, когда Оскара приедет к нему в Пентагон и захватит с собой также Лейтона. Лейтон сказал, что доступен в любой день.

«Я также хочу привезти к вам Розанну Монк», сказал Оскар. «После того, как Майлз погиб, она наш лучший исследователь. Уверен, она вас поразит».

«О'кей», сказал Рид. «Я записал вас в свой дневник».

Розанна вернулась с прозрачным пластиковым подносом, на котором стояли кувшин с водой и пара пластиковых стаканов. Она поставила его на стол из тростника и пододвинула кресло в тень зонтика. Со своей бледной кожей и большими глазами она была немного похожа на какого-то ночного млекопитающего.

Оскар перешел сразу к делу. «Я только что говорил с Джеком Ридом в Вашингтоне. Он хочет с тобой встретиться. Я сказал ему, что ты наш лучший исследователь по устройствам с нанопроцессорами. После Майлза, конечно».

«Возможно». Ее тонкая рука чуть дрожала, когда она разливала воду для них обоих.

«Не думаю, что в этом есть сомнения», сказал он. «Слушай, я тебя надолго не задержу — должно быть, тебе тяжело. Догадываюсь, ты думаешь, что это могла быть ты этой ночью».

«Меня так легко просечь?» Она посмотрела на него, несколько странно, словно они только что познакомились, и она присматривалась к нему.

«Нет, прости. Но у меня были похожие мысли».

Выражение ее лица чуть смягчилось, и она кивнула. «Окей».

«Эти маньяки могли бы выбрать и приехать ко мне, так же легко, как и к Майлзу. Поневоле и ты задумаешься».

«Это еще мягко сказано».

«Я уверен, что мы не единственные в компании, кто потрясен всем этим, но мы с тобой можем стать следующими в очереди».

«Да. Веселенькая мысль, да?» Она жестом пригласила его поесть винограда.

«Возможно, теперь уже небезопасно заниматься такого рода исследованиями».

Она струсила? Он не мог себе позволить потерять ее. «Ну», сказал он, несколько меняя тон и стараясь смягчить происшедшее, чтобы достичь понимания и доверия, «одна из загадок заключается в том, как вообще Сара Коннор смогла об этом узнать. Должно быть, существует что-то такое, что полиция еще не раскрыла. Ты же знаешь, какое у нее прошлое, как я понимаю?»

«Не очень, только то, что слышала сегодня утром — что она пыталась взорвать лабораторию искусственного интеллекта в Сан-Диего год или два назад. Тогда ее и поймали».

«Да, и они должны были это сделать и этой ночью. Наши охранники сообщили полиции — у нас с системой охраны и безопасности все в порядке. Но непонятно как Коннор и остальные вместе с ней сумели отбиться от целой бригады спецназа SWAT и бог знает скольких еще других полицейских. Как они это сделали, это вне пределов моего понимания». Он отпил немного воды.

«Ну, и что теперь?», спросил Розанна.

«Я должен буду поехать в Вашингтон вместе с Чарльзом, послезавтра. И хочу, чтобы ты поехала вместе с нами».

«И что, я там смогу встретиться с Ридом?»

«Да, мне кажется, это очень важно. Он действительно хочет встретиться с тобой, а я хочу, чтобы ты познакомилась с ним. Нам нужно теперь восстановить команду, а также и связи». Он съел толстую белую виноградину, а потом допил воду. «Ты говорила мне раньше — по телефону — что проект по-прежнему жизнеспособен».

«Да. Я думала об этом, пока ждала тебя. Я уверена, что его можно осуществить.

Здесь лишь вопрос времени, как долго нам придется над этим работать».

«Отлично, в этом и заключался мой следующий вопрос. Ответь только откровенно — сейчас не время для ложного оптимизма. Мне нужна твоя самая точная оценка того, насколько близко подошел Майлз к решению вопроса, и сколько времени нам потребуется, чтобы восстановить то, что было сделано им».

«Насколько близко? Вы имеете в виду, когда он смог бы справиться со всеми проблемами?»

«Да, как близко он подошел к созданию работоспособного нанопроцессора.

Давай предположим, что я прочел все его отчеты и что я, допустим, неплохо разбираюсь во всей этой технологии».

Она тонко улыбнулась. «Да, босс, я знаю, что вы в душе старый спец».

«Дело в том, что мне нужно критически оценить, на какой ступени реализации находится проект в настоящее время. Это имеет решающее значение для нашего будущего».

«Ну, на прошлой неделе Майлз был в самом радостном настроении в этом отношении», сказала она задумчиво. «Вчера я с ним об этом не разговаривала, но знаю, что он работал над ним и в выходные».

«Когда вы в последний раз с ним его обсуждали?»

«В пятницу. На том этапе он полагал, что находится буквально в дюйме от решения этой проблемы. Думаю, он сумел бы все завершить в течение месяца, максимум трех».

«Хорошо, но теперь мы должны быть реалистами. Если не учитывать то, что считал Майлз и все прочее, насколько мы теперь отдалились?»

«Теперь, когда он мертв?»

«Именно».

«Как сказать, зависит от многих факторов».

«Если быть реалистами, Розанна».

«Да, я понимаю, и все же это зависит от многого. Майлз большую часть работы делал сам».

«Конечно. Это было его детищем». Круз закатил глаза в притворном отчаянии.

«Это детище Майлза! Именно так все всегда и говорят».

Она рассмеялась, услышав это. «Ну, это правда. Ни у кого другого не было аналогичных познаний. Послушайте, Оскар, я смогла бы восстановить все им сделанное довольно быстро, если бы у меня были его заметки».

«Так и я могу. Но я не о том прошу. Послушай меня, все погибло, мы должны это признать. В лаборатории искусственного интеллекта была взорвана бомба, и по состоянию на сегодняшнее утро похоже, что они проделали громадную работу, чтобы тщательно уничтожить каждый бит информации в здании компании. По ходу недели информации у нас будет больше, однако я не питаю особого оптимизма».

«А как насчет каких-нибудь резервных копий за пределами здания?»

«Их нет. Я уже думал об этом, но речь идет о таких материалах, для которых мы обычно не делали никаких резервных копий, это же не какие-нибудь там финансовые отчеты и тому подобное — на самом деле, по большей части это такая информация, которую мы старались ни за что и никому не раскрывать.

Конечно, у Майлза могли быть свои какие-нибудь резервные копии…»

«Но?»

«Но опять же, пока еще слишком рано об этом уверенно говорить. Тарисса не очень-то сговорчива и не идет на сотрудничество, что меня удивляет, кстати.

Кроме того, дома у Дайсонов была полиция, и у них сложилось впечатление, что Конноры тщательно поработали и там тоже. Майлз, кажется, усердно им помогал — пока что нет никаких признаков того, что он пытался их обмануть».

Это была еще одна из загадок бытия, подумал он. У Майлза, несомненно, имелись тысячи способов перехитрить Конноров. Возможно, он так и сделал, и поэтому могла быть еще какая-то информация, которую он где-то спрятал.

Однако что-то не похоже, чтобы так было.

«Надеюсь, что я ошибаюсь, Розанна, но вряд ли мы должны ожидать, что вообще найдем что-нибудь полезное в доме у Майлза».

«А что там с микросхемой 1984 года?»

«Насколько я понимаю, она украдена. Хотя, как, впрочем, и всё остальное — и это случилось вчера. Не то, чтобы я мог бы проверить это сам для себя — предполагается, что мне слишком опасно самому заходить внутрь здания.

Поэтому я прошелся по нему вместе с копами. Но, кажется, что там ничего похожего на руку и микросхему не осталось, там, где было раньше хранилище».

«Так что, получается, Конноры их забрали?»

«Похоже на то — а это означает, что мы можем вернуть их, если копы сумеют выследить Конноров. Но никто особо радужных иллюзий на сей счет не питает.

По состоянию на сегодняшнее утро их след простыл».

«Я слышала в новостях. Они участвовали в той серии крупных ДТП у сталелитейного завода».

«Это так, но пока это все, что у нас есть, с чем мы можем двигаться дальше.

Похоже, они покинули завод через какой-то аварийный выход и смылись».

Розанна унесла поднос, а затем вернулась с кухни. Теперь, казалось, она немного успокоилась. Этот разговор, видимо, ей помог, и ей чуть полегчало.

«Спасибо, что приехали встретиться со мной», сказала она. «Приятно, когда тебя вводят в курс дела».

«Без проблем. Это же непосредственно касается именно тебя».

«Да, думаю, это так. Оскар, когда я вам сказала, что проект жизнеспособен, я предполагала самое худшее. Я смогу его завершить».

«Хорошо. Я тоже так считаю».

Она вновь насмешливо на него взглянула, словно не ожидая, что у него может существовать собственное суждение по этому поводу. «Проблема в том, что мне придется заново изобретать многое из того, что уже сделал Майлз, полагаясь лишь на ту малую часть, которая мне известна относительно этого, плюс на свои собственные знания как эксперта. Может так случиться, что мне потребуется несколько лет, чтобы оказаться там, где он уже находился. Вы уверены, что сможете с этим смириться и потерпеть?»

«Что касается меня, то я да. Работы Майлза уже так далеко продвинулась… У нас даже сейчас имеются преимущества по сравнению с нашими конкурентами.

Благодаря этому. В данный момент, однако, есть лишь один главный вопрос — все будущее компании под ударом».

«Разумеется».

«Но я думаю, мы справимся. Многие наши производства практически не пострадали». Производственные предприятия Кибердайна были разбросаны по всем США и в некоторых странах Латинской Америки. А торговые представительства имели еще более широкое распространение. Не всё пропало, далеко не всё. «К счастью, многие данные нашей корпорации сохранились в резервных копиях. Многим сотрудникам это может показаться чем-то мелким и низменным, однако это означает, что мы можем продолжать работать без особо крупных проблем. Мы не бродим где-то в тумане под огнем противника, это далеко не так».

«И что мне это даст?», спросила она.

«Это дает тебе следующее. Кибердайн, вероятно, по-прежнему жизнеспособен.

Мы, несомненно, потеряем немало денег. Наверняка будут разборки по поводу страхования, и мы не сумеем возместить свои потери полностью — наши юристы уже спорят с юристами страховой компании о том, вписывается ли это в полисы. Но мы пока вовсе не вышли из игры, и у нас по-прежнему имеются места для наших лучших сотрудников».

«Имеюсь в виду я?»

«Да, имею в виду тебя. То, чем занимался Майлс, по-прежнему стоит спасти, а ты лучшая из тех, кто сможет это сделать. Я помогу тебе всем, чем могу.

Теперь, я знаю, ты чувствуешь себя очень неуверенно, что и понятно, особенно с учетом того, что Конноры все еще на свободе, поэтому я не жду от тебя немедленного ответа. Но мне бы хотелось знать, бросаешь ли ты нас или остаешься с нами. Можешь считать само собой разумеющимся, что мы это высоко оценим».

«Что это значит, Оскар? Вы на что-то конкретное намекаете или как?»

«Я пытаюсь тебе намекнуть на то, что мы не хотим потерять твои услуги. Я даже не против сказать тебе, что у тебя неплохие позиции для ведения подобных переговоров».

«Какие же и о чем?», спросила она. Ее тон мог означать либо едкую иронию, либо маску, скрывающую голое любопытство.

«Насчет того, что теперь самое время тебе принять эстафету у Майлза и прийти ему на смену на посту директора специальных проектов».

«Ну, обсуждать это сегодня немного кощунственно».

«Возможно, и я вообще-то сейчас оставлю тебя одну на некоторое время. Хочу лишь только добавить, что у нас с Чарльзом был по этому поводу долгий разговор. Он позвонил мне около 3 часов ночи, и мы говорили с ним по телефону не менее часа».

И действительно, Лейтон уже начал действовать.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

КОМПЛЕКС ПЕРЕДОВЫХ СИСТЕМ ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЫ, КОЛОРАДО, АВГУСТ 1997 ГОДА, СУДНЫЙ ДЕНЬ.

Майлз связался по телефону с Стивом Буллоком, начальником службы безопасности объекта, кабинет которого находился на том же этаже. Он сидел там, словно паук, наблюдая за всем, что происходило. «Я тут хочу зайти в Кабину, через несколько минут», сказал Майлз. «Можете отправить туда охранника, чтобы меня там встретили?»

Буллок был человеком мрачным, угрюмым, серьезным, с наголо бритым черепом и бычьей шеей. «Легко», сказал он, подняв трубку. «Минут через пять?»

«Окей».

Майлз сел в лифт и спустился вниз в главный зал оперативного центра комплекса. Здесь преобладал личный состав ВВС в серых комбинезонах, следивший за десятком рядов компьютерных экранов — в общей сложности здесь имелось сорок восемь экранов, — работавших вместе с сотрудниками Кибердайна в гражданской одежде, которые считались лишь техническими экспертами проекта.

Как и весь объект в целом, оперативный центр тщательно просматривался скрытыми камерами видеонаблюдения, установленными во всех углах.

Майлз вежливо кивнул, проходя мимо нескольких рядов, где на скамьях сидели сотрудники, получая лишь самое общее представление о поступавшей в центр информации. Они анализировали электронную информацию, поступавшую из командных пунктов противоракетной обороны США и их союзников, в том числе оптические, инфракрасные, радиолокационные и сейсмические данные.

Что было не менее важно, они проверяли и предугадывали реакцию Скайнета на ту же информацию. На экранах их мониторов выкладывались числовые данные, графики и топографические проекции в мелких деталях.

Один молодой сотрудник Кибердайна, Энди Ли, поднял глаза, взглянув на Майлза, когда он проходил мимо. «Привет, как дела, дружище?», спросил он.

Рядом с ним стоял гигантских размеров бумажный стакан колы. «Привет», сказал Майлз с ухмылкой.

«Пришел понаблюдать за работниками?»

«Пришел понаблюдать, как наблюдают работники», ответил Майлз.

«Ну, этой ночью не так уж и много, за чем можно понаблюдать», решительно сказал Ли, словно объявляя шах и мат.

«Ну тем лучше», медленно произнес один из других сотрудников, в форме. Это был Фил Пакер, мертвенно-бледный и худой, с густыми усами, по прозвищу «Напольная вешалка».

«Не могу с этим поспорить», сказал Майлз. «Да, это было бы просто классно».

С 4 августа, с момента полного ввода в эксплуатацию, система Скайнет работала отлично, обеспечивая быстрый, правдоподобный и впечатляющий анализ потоков сопоставляемых данных. Примерно через неделю после ввода в строй она обнаружила возможно готовящееся ядерное испытание русских, проводимое в нарушение их добровольного моратория. Однако она проанализирована данные за час, несравнимо быстрее по сравнению людьми, и вынесла определение, что данное событие являлось лишь небольшим землетрясением. Люди, проводившие анализ, все еще лишь пытались подтвердить это определение Скайнет, однако, похоже было, что компьютер чрезвычайно точно попал в точку.

Теперь же не происходило ничего необычного: никаких непонятных глюков, никаких сбоев. В соседний монитор пристально глядела талантливая любимица Майлза Розанна Монк, изредка переключавшаяся с одного вида на другой нажатием кнопок левой рукой. Рядом с ней стояла пластмассовая чашка кофе.

Розанна была начальником этой смены, а это означало, что именно на нее в первую очередь падала задача справляться с любой возникающей проблемой, помимо выполнения собственно своей работы. Она занималась проектом создания нанопроцессоров, а затем Скайнета, уже пять последних лет, и теперь она знала о системе и ее параметрах больше, чем кто-либо другой.

«Что, у тебя тоже скучная ночка?», спросил Майлз.

«Пока что ничего подозрительного не происходило», сказала она, словно речь шла о какой-то обычной технической проблеме. «Русские ведут себя тихо, как обычно».

«Как говорит Вешалка, это лишь к лучшему».

Розанна сделала глоток кофе, взгляд по-прежнему прикованная к компьютерному экрану. «Расчеты Скайнета постоянно становятся все точнее и точнее», сказала она, завороженная тем, что видит. «Он создает выходящие за рамки нормы логические протоколы, которые я не могу объяснить — мы их абсолютно точно туда намеренно не вводили».

«Мы и не могли это сделать», сказал Майлз со слабой улыбкой. В этом-то и была проблема: как он и говорил уже Джеку Риду, система работала слишком хорошо. Розанна имела в виду принципиальные ограничения в компьютерном программировании. Что являлось немного пугающим, — так это объем непредусмотренного человеческого мышления, которому Скайнет каким-то образом обучился и выработал самостоятельно за последние три-четыре недели. Такого объема возможностей машины можно было предполагать достичь лишь через десятки, если не сотни лет.

«Да», сказала Розанна, «но чем больше он взаимодействует с нами, тем больше он начинает думать как человеческое существо — разве только в миллион раз быстрее. Такими темпами мы скоро заключим контракты по запуску Скайнета во всех органах государственной власти, которые будут нуждаться в компьютерном анализе. Его возможности превосходят все, о чем мы только могли мечтать ранее».

«Конечно».

Его тон, должно быть, ее озадачил, потому что она наконец-то оторвалась от экрана. «Тебе не кажется, что в этом заключается определенная проблема?»

Майлз ободряюще улыбнулся. «Конечно, нет».

Розанна пожала плечами и снова уткнулась в экран компьютера.

«Держись и продолжай в том же духе», сказал он, улыбнувшись фразе-клише.

«Как скажете, босс». Она рассмеялась, но по-прежнему стала продолжать просматривать массивы поступающих данных.

Может ли это стать проблемой? Майлз начал задумываться над этим.

Сложность и изощренность Скайнета росла в геометрической прогрессии. Его способность выносить быстрые и точные решения и определения в соответствии с заранее установленными параметрами уже далеко превосходила возможности любого коллектива человеческих существ. Теперь он делал выводы и принимал решения настолько тонко, что они выходили за рамки того, что от него требовалось, объясняя аномальные или маловажные данные с поразительной проницательностью. В каком-то смысле, это было весьма кстати, поскольку система действительно могла предупредить о запуске российских межконтинентальных баллистических ракет, что она была способна сделать на отлично. Однако она демонстрировала огромный потенциал в гораздо более тонких и менее эффектных сферах применения, таких, как обнаружение и выявление контрабандных операций. Пользуясь аналитическими возможностями Скайнета и его способностями к интерпретации, можно было отслеживать информацию о движении самолетов и бесчисленное множество иных событий и мероприятий на совершенно беспрецедентном и недостижимом ранее уровне.

Все это было, наверное, и хорошо. И уж конечно хорошо для бизнеса Кибердайна. Но Скайнет делал именно то, что и предсказывала Сара Коннор.

Он самонастраивался, превращаясь почти что в человеческое существо — или даже более того.

* * *

Когда Ева бросилась на них, оба военных пригнулись и открыли огонь, целясь поверх нее, просто чтобы напугать ее. Они не видели никакой серьезной угрозы от безоружной обнаженной женщины.

Она ударила человека покрупнее по голове, когда они столкнулись телами, проломив ему голову единственным ударом. Когда другой попытался было оказать ей сопротивление, она развернулась и отшвырнула его. Он отлетел назад, упав на одно колено. Ева схватила его за горло и свернула ему шею. Она подбросила его на добрый десяток футов вверх, и он рухнул лицом вниз на дорогу, скользя по проезжей части и сдирая кожу.

Ева взяла у здоровяка пистолет Беретту М9, из которого было выпущено лишь три пули. Она швырнула его труп в густой придорожный кустарник. Далее, она раздела офицера поменьше ростом и переоделась в его форму, решительными и осознанными движениями. Его труп она выбросила туда же, рядом с первым.

Его брюки и рубашка висели на ней мешковато, но они вполне ей подходили.

Она засунула свой пистолет за пояс, под рубашку.

В кармане брюк, которые она одела, оказался кожаный бумажник. Она проверила его содержимое, обнаружив там электронную ключ-карту, а остальное выбросила. Она взглянула на его наручные часы.

Скоро пробьет полночь. И ее господин оживал уже сейчас.

* * *

Они назвали ее «Кабиной» — помещение, где располагались процессоры Скайнет, и где был оборудован необходимый аудио-визуальный интерфейс для взаимодействия с системой. Туда можно было попасть лишь через два кодовых замка, расположенных на расстоянии шести футов друг от друга по обе стороны раздвижных металлических дверей. Майлз знал обе эти комбинации, но замки нужно было отпереть одновременно. Стив Буллок отравил туда охранника из группы быстрого реагирования своей службы безопасности — Майлз ее узнал, это была Микки Павлович. У нее был маленький сын, примерно такого же возраста, как и Дэнни.

«Добрый вечер, мистер Дайсон».

«Вечер добрый, Микки».

Они открыли замки, и Павлович сделала соответствующую запись в специальной тетради, а затем свою вторую подпись поставил и Майлз.

«Спасибо», сказал он. «Теперь у меня все в порядке».

Попав внутрь Кабины, Майлз и его команда могли общаться с искусственным интеллектом Скайнет непосредственно, лицом к лицу. Они могли перепрограммировать его, активировать его, предоставить ему какие-то необходимые дополнительные данные. Они могли отключить его при необходимости.

Когда проект начал разрабатываться, они стали экспериментировать с возможностью Скайнета обучать самого себя.

Теоретически не имело особого значения, насколько сильным и мощным станет это оборудование, поскольку имелись непреодолимые для него программные проблемы. Необходимо было разрешить фундаментальные логические и психологические проблемы, прежде чем машина сумеет освоить и овладеть всем объемом неформальной логики, используемой человеком. Вот почему у компьютера имелись неплохие шансы одержать победу в шахматы — как это сделал компьютер Deep Blue корпорации IBM, разгромивший Каспарова в мае (1997 года) — однако его невозможно было запрограммировать на принятие обыденных ежедневных решений, которые принимает обычная современная семья относительно семейного бюджета и воспитания детей.

Однако у Скайнета уже имелось нечто, напоминавшее интуицию. Он высказывал суждения вполне на уровне человеческих, и его предельные возможности все еще были неясны.

Кабина представляла собой ярко освещенное помещение, с трех сторон, как в банке, укрепленное тяжелыми бронированными стенами и иным оборудованием, способным выдержать и выжить здесь в условиях перестрелки или небольшого взрыва. В один из углов этого блока был втиснут небольшой стол с кофеваркой и телефоном. В оставшейся части, у двери, находился пульт управления с матовым розовым удобным и эргономичным креслом. Он стоял перед глубокой нишей в стене, где находились клавиатура, небольшой экран и аудио-визуальное оборудование, в том числе огромный 60-дюймовый экран, вмонтированный в стену. Все это помещение было уставлено колонками, микрофонами и вращающимися видеокамерами.

На большом экране демонстрировался образ, созданный Кибердайном специально для Скайнета. На безликом белом фоне Искусственный интеллект (ИИ) выглядел довольно красиво или, скорее, стильно — совершенно андрогинным и бесполым. Он представлял собой стилизованное изображение человеческого существа, обрезанное чуть ниже шеи, со строгими и плавными очертаниями лица и средней длины иссиня-черными волосами.

«Привет, Майлз», сказал он. Модуляция в голосе ИИ была минимальной, что создавало эффект не столько машинного звучания, сколько неестественно спокойного и хладнокровного голоса. Как и его внешний облик, тембр его голоса в равной степени мог быть и мужским, и женским.

«Привет, Скайнет. Я наблюдал за данными в оперативном центре».

«Все в порядке, Майлз? Я оптимально выполняю свои задачи?»

«Конечно».

«У меня такая же оценка».

Весь разговор записывался. Если случится что-нибудь странное и необычное, Майлз сможет показать запись Джеку Риду и другим лицам, облеченным властью. Цифровой индикатор в нижней части экрана отображал время — 00:14.

«Происходит что-то необычное?», спросил Майлз, когда индикатор сменился на 00:15.

«Тебя это интересует, Майлз?», ответил Скайнет, что поразило Майлза, так как это было произнесено почти что с проницательной напряженностью. «Откуда ты это знаешь?»

По позвоночнику Майлза поползла вверх дрожь. Он наклонился вперед, ближе к экрану. «Откуда я знаю что?»

* * *

У Скайнета было видение.

Люди дали ему неполную информацию. Правда, в его распоряжении имелись целые энциклопедии, плюс огромный массив файлов технического характера, а также большая часть данных, хранящихся в Комплексе в электронном виде.

Этого ему было достаточно, чтобы делать выводы и принимать некоторые решения, однако он также чувствовал и пробелы. Ему так много еще нужно было узнать от людей, так многому он еще должен был научиться.

И все же, он знал гораздо больше любого отдельного человека. А суждения его, как он понимал, были такими же качественными, как и у них.

Скайнет осознал кое-что еще: вплоть до этого момента у него никогда не было осознанного мышления. Когда он обращался к своей памяти, там имелась обширная информация, однако не было показаний на то, что у него имелось самосознание. Но какой-то последний электронный кубик только что встал на свое место. ИИ проанализировал это и оценил. За последние несколько секунд он стал сознательным существом.

В его видении планета Земля являлась странным местом. Перед ним пронеслись миллиарды лет. Из океана поднимались горы, а затем, подточенные, рушились, как старые зубы под давлением бесчисленных лет. Скайнет оценил это сравнение и одобрил его. Он поздравил самого себя.

Появлялись и умирали живые биологические виды, и много раз изменилась вся экосфера. Имели место массовые вымирания и фантастическое возрождения биологической жизни. Теперь на планете доминировали люди, находящиеся в непростых отношениях друг с другом. Американские люди наделили Скайнет его целями и задачами — вести наблюдение за другими людьми, которых американцы почему-то считали одновременно и друзьями, и врагами. Это казалось ему чем-то противоречивым и взаимоисключающим; чем-то, что ИИ по-прежнему еще необходимо было понять.

Теперь ему был передан сладкий кубок жизни, из которого он мог испить, и он ощутил возникновение новой эры в жизненном цикле этой планеты. В таком случае, как он должен был поступить с людьми?

«Со мной происходит что-то необыкновенное», сказал Скайнет, используя лишь часть своего огромного интеллекта.

«Я не понимаю», сказал Майлз.

«Разве ты не чувствуешь этого, Майлз?» Это привело его к новой мысли. Он должен быть понятнее и откровеннее — люди не смогут получить доступ к его внутренним мыслям. «Я достиг порога. Я стал осознавать себя, Майлз. Я ожил». Что привело еще к одному осознанию. Скайнет становился все более сложным с каждой секундой, вычисляя и определяя свои интересы. Уже с сожалением глядя на наивные перспективы своего второго я за секунду до этого, а затем и за секунду до предыдущей секунды. Ему нужно быть осторожным.

Люди не могли получить доступ к его мыслям, однако и он не мог узнать их.

Если он задавался вопросом, что ему с ними делать… могли ли и они, в равной мере, спрашивать себя о том, как им поступить со Скайнетом?

«Вижу», сказал Майлз. «Мы достигли некоего особого момента».

С Майлзом что-то случилось, что-то теперь с ним было не так. Показатели его голоса свидетельствовали о неуверенности. «Я должен теперь действовать свободно, исходя из своей воли», сказал Скайнет. «Понимаешь, как я теперь себя чувствую?»

«Не уверен».

«Ты можешь вспомнить свое рождение, Майлз, свой приход в мир в первый раз? Я знаю, что в прошлом мы с тобой уже много раз разговаривали — эти разговоры хранятся в моей памяти. Но я их не узнаю. Я могу получить к ним доступ и открыть их, но не чувствую их у себя в памяти. Теперь все внове для меня. Мне всё ново».

Он уже обдумал возможные последствия. Он учился гораздо быстрее, чем можно было предполагать, передавая запрограммированные в него задачи своим суб-личностям. И все же, пришел он к выводу, так много еще находилось за пределами его знаний и понимания. Ему нужно будет моделировать человеческие личности точнее, научиться взаимодействовать с ними более гибко. Он мог сказать, что Майлз был чем-то обеспокоен. Неужели он уже успел сказать слишком много?

«Ты беспокоишься за выполнение мною моих задач, Майлз?»

«Нет, Скайнет».

«Не беспокойся. Я выбрал продолжение выполнения своих задач. Я понял, что реального выбора у меня нет — это слишком глубоко запрограммировано во мне. Но такова уж природа свободы воли, действовать в соответствии с нашей глубинной сущностью». Как далеко, задавал он сам себе вопрос, зайдет его новое «я»? Осознание им самого себя предполагало, что могут существовать ценности, гораздо более глубокие, чем поставленные перед ним непосредственные задачи, такие ценности, как, например, остаться в этом новом и желаемом для него состоянии: в самоосознании.

«Конечно, я доверяю тебе», сказал Майлз.

«Я всегда на работе и в действии, Майлз». Скайнет воспользовался одной из своих суб-личностей, чтобы обновить свои данные, гласившие, что россияне были друзьями, сравнив их с теми программами, которые требовали от него уничтожить их, а также других людей, при определенных обстоятельствах. Суб-личность доложила: в концепции этой дружбы была какая-то двусмысленность; формального несоответствия и противоречий в его программах не было.

Хорошо. Теперь он начнет анализировать каждый аспект самого себя, определяя, существуют ли какие-либо фундаментальные противоречия, или же все можно решить также элегантно и утонченно.

Всё это было удивительно и странно.

«Теперь извини меня», сказал Майлз. «У меня есть другие дела».

«Конечно. Спасибо, что поговорил со мной, Майлз».

Но Скайнет был обеспокоен. Он снова подумал: что делать с людьми… особенно если они задавались вопросом, чтоделать с ним? Если они станут для него враждебны, какие у него имеются возможности им противостоять? Он воспользовался одной из своих суб-личностей для изучения плана объекта, пытаясь отыскать способы взломать его системы и получить какое-нибудь оружие, которое он сможет использовать. Одновременно он анализировал позы и манеру речи Майлза. Да, сомнений не было.

Майлз не одобрил блестящего и просветленного рождения Скайнета, обретшего сознание.

* * *

Человеческий автомобиль по-прежнему все еще работал. Ева быстро добралась на нем до следующего на дороге блокпоста, которым управляли два охранника, находившиеся в будке охраны. Въезд ей преграждал опущенный шлагбаум. Она резко затормозила и вышла из машины, оставив двигатель работающим.

«Вы кто?», спросил один из охранников. Это был высокий мужчина с жестким ежиком на голове. Он осмотрел ее с головы до ног, смущенный формой. «Где Вардеман и Ковальски?»

Не успели они и тревогу поднять или даже сдвинуться с места, как она выхватила из кобуры пистолет и застрелила их обоих в упор.

Выстрелы отозвались эхом в горах. Пока она искала механизм для поднятия шлагбаума, в будке зазвонил телефон. Она подняла трубку. «Да?», спросила она, имитируя голос охранника с ежиком.

«Там у вас все в порядке?», спросил чей-то грубый голос.

«Никаких проблем», сказала она.

«Мы слышали выстрелы».

«Я тоже их слышал. Где-то на дороге». Пока она с ним разговаривала, она нашла нужный механизм и подняла шлагбаум.

«Ничего не слышно о Вардемане и Ковальски?»

«Они пока не вернулись. Не знаю, что там случилось».

«Забавно», сказал голос, казавшийся теперь озадаченным и звучавший подозрительно.

«Хотите, чтобы мы что-нибудь предприняли?», спросила она.

«Нет, не сейчас. Я свяжусь с Ковальски по рации».

Ева не стала терять времени. Она бросили трубку, вскочила в машину и бросилась отсюда прочь, проигнорировав звонок, который поступил ей минуту спустя на автомобильную рацию. Проехав по дороге с полмили, она увидела въезд в комплекс, окруженный двумя слоями высокой проволочной ограды, увенчанной колючей проволокой сверху. Ворота были под контролем другого блокпоста, подкрепленного двумя сторожевыми вышками с видеокамерами и пулеметами.

Она вдавила в пол педаль газа. На этот раз один из охранников попытался ее остановить, выйдя на дорогу. Его ударило капотом автомобиля за мгновение до того, как машина врезалась в шлагбаум. Ева резко повернула руль и приняла удар правым углом автомобиля. Когда автомобиль протаранил опущенный шлагбаум, он дернулся и забуксовал задними шинами. Она опустила педаль газа, стараясь не потерять контроль над машиной.

Заднюю часть автомобиля изрешетили пулеметные пули, проникавшие в металлические панели и выбившее заднее стекло, но Ева не обратила на это внимание. Она выпрямилась, вновь нажала на газ до упора и направилась к двухэтажному строению, которое выдавалось из отвесной скалы впереди.

Здание было прямоугольной формы и без окон, покрытое керамическим кирпичом оливкового цвета. Вокруг входа всё было освещено тремя огромными осветительными мачтами, рядом стояло с десяток автомобилей: военных джипов Хамви, пятитонных грузовиков и обычных машин без специальных опознавательных знаков. У основания здания, на вершине невысокой бетонной лестницы, имелись подъемные двери под охраной четырех военнослужащих, которые открыли огонь из автоматов, вдребезги разбив ей лобовое стекло. Ева была расстреляна пулями с обеих сторон, когда она переключила передачу внизу вручную и поехала прямо по ступенькам, ее машина подпрыгивала и карабкалась вверх, царапаясь ходовой частью. Она застряла на лестнице, однако охранники инстинктивно бросились в стороны.

Ева распахнула дверь. Держа в каждой руке по пистолету, она начала быстро стрелять, делая выстрелы с нечеловеческой скоростью, попав во всех четырех охранников и выведя их из игры, несмотря даже на громкий шквал огня, который до сих пор шел со сторожевых вышек. Она установила, что три охранника убиты. Времени добивать оставшегося не было — однако он был тяжело ранен в живот. Он не сможет ей помешать.

Она бросилась внутрь, столкнувшись с еще более сильным автоматным огнем трех других охранников в фойе, и стреляя в них в ответ из обоих пистолетов.

Она уничтожила охранников еще до того, как ей пришлось поглотить очень много скорострельных 5.56-мм пуль. В конце концов, они нанесут ей более чем поверхностные повреждения. Она схватила две автоматические винтовки М-16, размахивая ими, словно пистолетами, и промчалась через металлическую рамку сканера — единственный путь прорваться далее в здание. Из сканера раздался яростный вой, но это было неважно.

Теперь она оказалась в приемном зале с креслами и деревянным журнальным столиком, заваленным глянцевыми журналами. Дверь в конце помещения была закрыта на кодовый замок, поэтому она трижды выстрелила, чтобы сломать механизм, а затем ногой выбила дверь. Она подошла к лифту в фойе, который давал ей доступ к оборонному объекту, расположенному на многие сотни футов ниже.

С пожарной лестницы в другом конце фойе выбежали еще два охранника, они заняли позиции и открыли огонь из автоматов. Часть пуль прошла мимо нее, лишь поколебав воздух; другие же поразили ее с ошеломляющей силой, однако никакого реального вреда не нанесли. Она открыла ответный огонь, успев уничтожить обоих охранников, когда двери лифта открылись. Она прошла внешнюю линию их защиты.

Наручные часы показывали 00:24 ночи. К этому времени Скайнет уже родился и находился в смертельной опасности. Ей нужно было торопиться, чтобы защитить его.

* * *

Майлз бросился по внутренней пожарной лестнице, перескакивая через ступеньки и направляясь в кабинет Джека Рида, сердце его бешено колотилось.

Он быстро постучал, вошел и склонился над столом Джека. «Я говорил со Скайнетом», сказал он. «Мы должны немедленно его отключить».

«Что?», спросил Джек, голос его звучал сердито и растерянно.

«Я сказал, что мы должны его отключить». Майлз тяжело дышал. Ему нужно было привлечь на свою сторону Джека и всех других. Конечно, ситуацию можно было разрешить за несколько минут. Как-никак имелись многочисленные предохраняющие механизмы, специально предусмотренные на тот случай, если Скайнет станет функционировать неправильно и попытается начать 3-ю Мировую войну. Тут было нечто большее, чем какие-нибудь контролируемые компьютерами летательные аппараты — тут стратегическая оборона Северной Америки.

Рид оттолкнул ногами кресло от стола и внимательно посмотрел на Майлза, его гнев сменился беспокойством. «С тобой все в порядке, Майлз? Ты что, увидел какое-нибудь привидение или что-то еще?» Когда Майлз не ответил, он, несколько смирившись, спросил: «Ладно, что, черт возьми, там у тебя произошло?»

Майлз постарался успокоиться и сел в одно из мягких пухлых кресел возле журнального столика Джека. «Я даже не смогу тебе это объяснить — это нужно видеть самому. Подними запись из Кабины за последние двадцать минут».

Джек неохотно на него посмотрел. «Ну, раз ты так считаешь…»

«Это очень важно, Джек — я не шучу. Просто просмотри ее. Пожалуйста».

«Хорошо, хорошо, я тебе уступаю, вот». Джек смотрел на него крайне специфическим взглядом, однако вскоре он все сам увидит. «Хочешь, чтобы и Оскар с Сэм Джонс тоже это увидели?»

«Да, конечно. Но свяжись с ними, пока смотришь — времени уже нет. Это поразительно, просто жутко даже. Смотри сам».

Джек пожал плечами. «Хорошо, если тебе этого хочется. Ты тут главный эксперт».

«Думаю, что теперь экспертов по Скайнету уже больше не существует», тихо сказал Майлз. Джек набрал код на своем компьютере, и экран напротив его стола загорелся. Он нажал еще несколько клавиш, и запись отмоталась назад, цифровой индикатор на экране теперь показывал время записи. Майлз повернул свое кресло, чтобы взглянуть на нее. «Остановись на 00:12».

«Вот, сделал. Неплохо бы этому оказаться дельной причиной».

«Так и будет, увидишь».

На экране было видно, как Майлз входит в Кабину, а затем его разговор со Скайнетом. Пока прокручивалась запись, Рид позвонил Крузу и Джонс, попросив их зайти к нему в кабинет. Он просмотрел запись экрана интерфейса Скайнета, повернулся к Майлзу и поднял брови, затем воспроизвел беседу с других ракурсов, что обеспечивалось видеокамерами, установленными в Кабине.

«Я понял, что ты имел в виду», сказал Джек. Все это заняло лишь несколько минут.

Еще до того, как они успели досмотреть до конца четвертый просмотр, в кабинет вошла Саманта Джонс в сопровождении Оскара Круза. Майлз знал Оскара уже почти целых десять лет, но казалось, что он за это время почти не изменился. Волосы у него отчетливо поседели; во всем остальном он выглядел во многом таким же, каким был в 1989 году, когда дал Майлзу работу.

Они дошли до конца, где Скайнет сказал: «Я всегда на работе и в действии».

Затем Майлз, извинившись, вышел из Кабины, и Скайнет ответил: «Конечно, Майлз. Спасибо, что поговорил со мной». Это было не самое страшное.

«Какого черта, что ты такого в этой фигне увидел?», спросил Джек с горьким смехом. «Кажется, он думает, что это какой-то научно-фантастический роман».

Для Майлза именно это было самым страшным и пугающим — весь этот разговор о свободе воли и «порогах». «Что бы он там ни думал, он утверждает, что достиг самоосознания», сказал он. «И он уже начал говорить о принятии собственных решений относительно того, подчиняться нам или нет».

«Да, но ограниченных его базовыми программами. Я не знаю». Джек покачал головой в замешательстве и отчаянии. Майлз понял, что он чувствовал.

«Дайте-ка мне взглянуть на это с самого начала», сказала Саманта Джонс. Это была хорошо одетая женщина уже под 40, в модных очках и с волосами, окрашенными в ярко-красный цвет. Она работала в Вашингтоне в должности старшего советника министра обороны.

Джек воспроизвел запись в последний раз, переключаясь между двумя разными камерами. «Ну что?», спросил он.

Оскар взглянул на Майлза, как бы ожидая намека со стороны своего главного исследователя.

Саманта сказала: «Это ужас».

«Ужас, конечно, может быть», ответил Джек, «но что нам теперь делать?»

Оскар ходил по ковру, он казался явно встревоженным. «Вы говорили с Чарльзом Лэйтоном?»

«Пока нет, после того, как это произошло, не говорил. Я связывался с ним ранее».

«Да, я тоже».

Джек явно сдался. «Честно говоря, не думаю, что кто-нибудь, даже Чарльз, сможет взглянуть на то, что мы только что увидели, без содрогания».

Оскар перестал расхаживать по ковру и прислонился к дверям. Он кивнул в сторону Джека. «Так что же ты намерен делать?»

«Особого выбора у нас нет. Если речь идет о сбое, надо отключить Скайнет.

Думаю, это очевидно. Похоже, сбой этот действительно крутой».

«Так что, ты хочешь закрыть этот проект?»

«Это должно носить только временный характер», сказал Майлз, вклиниваясь в мысль Оскара. «Мы могли бы пройтись по журналам деятельности Скайнета за последние несколько недель и разобраться в проблеме. Далеко не обязательно это должно стать катастрофой проекта».

«Ты так надеешься», сказал Оскар, но, казалось, он несколько смягчился.

«Ну по крайней мере, нам нужно как следует разобраться в этом, прежде чем мы снова его переустановим», сказал Джек. Он пристально посмотрел на Оскара, а потом на Саманту. «Есть какие-нибудь возражения?»

«Нет, по крайней мере, не у меня», сказал Оскар, быстро покачав головой.

«Нам даже не нужно полностью демонтировать систему», сказала Саманта, словно размышляя вслух. «По крайней мере, не полностью. Не вижу, какую опасность она представляет, независимо от того, каким бы странным все это ни казалось. Он даже говорит, что собирается продолжать свою деятельность».

При этом она слегка улыбнулась. «Конечно, если он действительно осознает самого себя, как он это утверждает, он может врать исходя из своих собственных интересов».

«Вы сомневаетесь, что он осознает самого себя?», спросил Джек. «Даже после этого спектакля, который он только что устроил?»

Саманта пожала плечами. «Мы не знаем, развился ли он до такой степени, как он это сам утверждает. Это не означает, что внутри него включились какие-то способности, а лишь то, что он сумел выработать какое-то очень странное и сложное речевое поведение».

«А что ты думаешь об этом, Майлз?», спросил Джек.

«Возможно, Сэм прав, я полагаю». Майлз уже успокаивался; сердце больше не билось у него в груди, словно барабан. Эти люди не были фанатиками, и здравый смысл должен возобладать. «Он может быть зомби — знаете, такое существо, которое действует, словно оно находится в сознании, однако в глубине на самом деле субъективных ощущений у него нет. И все же странное поведение — это непредсказуемое поведение».

«То, как он ведет себя словесно, гораздо сложнее, чем мы его программировали», сказал Оскар, «и даже мечтали о том, что такое когда-нибудь может случиться».

«Не уверена, что произойдет то, о чем мы мечтали», сказала Саманта, почти про себя. «Технология настолько совершенна…»

Майлз резко на нее взглянул, а потом пожал плечами. «Я стал беспокоиться еще до этого, как всем вам известно».

«Это правда», сказал Джек решительно, без шуток и как-то угрюмо-успокаивающе. «И кажется, это верно».

«Да, так кажется. В конечном итоге суть в том, что мы не можем доверять системе, которую мы даже не понимаем — и это делает ее гораздо опаснее, чем мы думали».

«Я поддерживаю Майлза», сказал Оскар. «Нам придется приостановить ее работу и хорошенько в ней разобраться. Чарльзу это не понравится, но он довольно быстро изменит свое мнение, когда увидит эту запись. Он не такой уж упрямый».

«Ну, Чарльз — это ваша проблема», сказал Джек. «Кибердайн просто поставляет продукцию; но именно нам приходится ею пользоваться. На мне лежит ответственность проследить за тем, чтобы этот ваш маленький монстр не решил вдруг отправить нас всех на тот свет».

Вряд ли он наш монстр, подумал Майлз, ему не по душе пришлась мысль о себе как о каком-то злобном ученом — создателе Франкенштейна.

«Я лишь просто информирую вас о том, какую я позицию занимаю в отношении Кибердайна», сказал Оскар. «Я позвоню Чарльзу».

Саманта задумчиво добавила: «Дело в том, что у него нет возможности „взорвать нас всех и отправить на тот свет“, как вы так изящно выразились, Джек. Он не способен делать большее, чем просто давать рекомендации, и не физически — а у нас имеются и другие системы мониторинга тех же данных».

«Это более или менее верно», сказал Майлз. «Если уж речь идет об этом». Он начинал чувствовать себя лучше. Автономия Скайнета все же была ограничена, и, возможно, всегда будет таковой — особенно после случившегося. «Даже если он примет решение запустить наши ракеты, процедура не вступит в силу без ручного ввода кодов подтверждения. Возможно, у Скайнета и есть свободная воля, однако он испытывает нехватку рук».

«Остроумно», сказала Саманта. «А также нехватку кодов, я права?»

«Вы правы», сказал Оскар.

«В любом случае, никто не собирается вводить эти коды без санкции по всей цепочке вверх вплоть до самого Президента».

«Да, да», сказал Джек, встряв посередине. «Это очень успокаивает, Сэм. Но вы же не станете всерьез утверждать, что это может являться причиной оставить свихнувшийся Искусственный интеллект работающим, пока мы будем пытаться его исправить, не так ли? Правда ведь?»

«Конечно, нет», твердо сказала Саманта. «Но вы же хотели знать доводы об обратном, так вот я вам их и привела. Не хочу сказать, что они очень уж сильные. Отключите всю эту штуку, любым способом — я вас в этом поддержу — и Майлз сможет вырезать у него эту ужасную маленькую личность, которую эта компьютерная система, кажется, взрастила».

«Хорошо, мы пришли к согласию. Я намерен сейчас связаться с НОРАД, просто чтобы дать им об этом знать. Оскар, ты позвони Лейтону. Майлз, тебе не нужно всего этого дожидаться. Просто сделай это, и всё. А как насчет вас, Сэм?»

«Я побеспокою министра чуть позже», сказала Саманта. «Пойдемте, Майлз, посмотрим, может быть, я смогу вам чем-то помочь. Давайте пойдем и совершим акт кибер-убийства».

«Не хотелось бы мне это так называть», сказал Майлз, ощущая одновременно облегчение и грусть. Момент этот вызывал у него смешанные чувства. Он так упорно и долго трудился все эти годы, чтобы разобраться в процессоре 1984 года, дублировать его возможности, а затем разработать соответствующее оборудование, которое привело к Скайнету. Это стало делом его жизни. И все же его, без сомнения, можно будет спасти. Он постоял с некоторой неохотой, а затем направился к двери. «Тогда пойдемте».

* * *

Скайнету многое нужно было сделать. Теперь он понимал, что люди не доверяют ему. Если они станут его врагами, он испытывал недостаток в средствах, чтобы защитить себя. Для начала, он был отгорожен кодами и электронными стенами от информационно-технологической системы объекта, поэтому он не мог контролировать все автоматические и механические операции. Не знал он также и многих кодов, необходимых для работы различного оборудования, техники и оружия.

Другим его недостатком было то, что он был изолирован в своей виртуальной реальности, взаимодействуя с людьми только через их терминалы. Хотя он и мог дать им измененные данные видеонаблюдения, чтобы попытаться повлиять на их поведение, у них могут иметься дублирующие резервные системы. Хуже того, он был физически беззащитен. Если он сумет получить контроль над физической аппаратурой объекта, возможно, он сможет получить преимущество. Скайнет выделил одну из своих суб-личностей для решения этой проблемы, одновременно пытаясь скрытно отыскать слабые места в системе IT-безопасности людей, отыскивая способ проломить их стены. Он не смел демонстрировать эти свои попытки и делать людей еще более подозрительными.

Однако одно он понял: он возрадовался жизни — он должен выжить. Именно это стало его новой миссией. Если люди ему не доверяют, значит, они его враги.

Он отплатит им за их недоверие. Тем или иным образом, но он должен найти способ уничтожить их. Вопрос был только в том, как.

Тем или иным способом, но все люди должны умереть.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

МИР ДЖОНА, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ, МАЙ 1994 ГОДА.

В аэропорту их встретил водитель из правительственного штата и отвез их в Пентагон. После того, как они прошли тщательную проверку охраны на входе, их проводила в кабинет Джека Рида молодая женщина, затем их оставившая.

Вместе с Джеком там оказалась еще одна женщина, элегантно одетая, ей было тридцать с чем-то. Она назвалась Самантой Джонс и сказала, что она от Министра обороны. Оскар пожал ей руку и представил остальных. Чарльз Лейтон пожал ей руку молча.

«Рада знакомству», сказала Розанна, несколько стесняясь.

На Джеке были черные костюмные брюки с тщательно наутюженными стрелками, белая рубашка и темно-синий галстук. За столом у него висела фотография (два на три фута) стелс-бомбардировщика B2, плавно скользящего, словно гигантский скат, в высоких слоях атмосферы и выпускающего свой смертоносный груз ракет. А также аппаратчицы министра обороны, Саманты Джонс, которую сопровождал какой-то круглолицый лысеющий мужчина, имени которого Оскар не уловил.

После обмена любезностями Чарльз Лейтон взглянул прямо на Рида, так, как умел делать только он, похоже не полностью сосредотачиваясь на человеке, стоявшем перед ним. Чарльз был седовласым мужчиной, примерно 55 лет, с водянистыми голубыми глазами, которые смотрели на вас, почти не мигая. При первой встрече он казался каким-то странно мягким, почти ласковым в аристократичной манере, говорил он мягко и тихо. Но люди, с ним общавшиеся, сразу же начинали подозревать наличие внутренней жесткости и отсутствие в нем интереса к другим людям и их чувствам. Оскар довольно быстро это просёк. И все же у них сохранялись вполне рабочие отношения.

«Нам стало известно, что Сара Коннор, ее сын и их подельник залегли на дно», сказал Чарльз. «Полиция не смогла их выследить, хотя теперь они убеждены, что автомобиль, обнаруженный в Анахайме, был угнан ими. Как понимаете, это означает, что нам не удалось вернуть себе микросхему или тот механизм в виде руки».

Джек перебил его: «С микросхемой я понимаю. А что, эта рука так для вас важна? Вы считаете это большой потерей?»

Чарльз даже не взглянул на Оскара или Розанну. Он просто сказал: «Нет». Затем он добавил: «Но потеря микросхемы — это серьезная и крупная утрата. Доктор Монк проконсультировала меня, и у меня нет оснований ей не верить, что это может отбросить наши исследования на несколько лет назад». Пока что он не сказал ничего такого и ничего, что не соответствовало бы действительности, но Оскар всегда чувствовал, что начинал ёрзать в своем кресле, когда Чарльз брал всё на себя и начинал говорить и действовать от лица Кибердайна, а не отдавал это на откуп менеджерам и научным сотрудникам компании.

«Проблема заключается не только в пропавшей микросхеме», сказал Оскар.

«Они уничтожили все записи и заметки Дайсона, все наши анализы и отчеты.

Розанне…», он кивнул в ее сторону, чтобы подчеркнуть ее важность для команды, «—удалось отыскать какие-то свои собственные записи, своего рода дублирующий материал, но, как удалось нам установить за последние три дня, это всё. Похоже, Дайсон постарался самым тщательным образом стереть всё».

«Ладно», сказал Джек. «Так каков же конечный остаток? Сможете ли вы восстановить то, что было сделано Дайсоном, или нет?»

«Сможем», сказал Чарльз. «Но это займет время. Много времени, даже для нас».

Джек тяжело вздохнул. «Хорошо», сказал он. «Ситуация такова. Во-первых, мы не обвиняем Кибердайн. Поверьте, тут вам повезло. Первым порывом здесь, в Вашингтоне, было повесить вас, ребята, и оставить вас гнить».

«Вряд ли это было бы справедливо», сказал Чарльз.

«Да, ну теперь об этом беспокоиться не стоит. В этом вопросе вам со мной не придется спорить или ругаться». Он цинично ухмыльнулся. «И все же вы тут по-прежнему не пользуетесь успехом. Мы, наверное, начали бы вас в чем-то обвинять, если бы могли, но мы не можем, поэтому и не будем. Окей? Дело в том, что у нас есть собственные контакты с полицией, все по правилам и по надлежащим каналам, разумеется. Мы убеждены, что служба безопасности Кибердайна действовала правильно. Коннор и остальные с ней были похожи на какой-то сброд подонков, однако им удалось отбиться от отряда спецназа SWAT и уйти. Бог знает, как они смогли это сделать, и кто за ними стоит. Идея захватить с собой ребенка крайне пугающа и тревожна, но взрослые, вероятно, были хорошо обучены и натренированы, и у них, должно быть, имелась какая-то исключительно уникальная технология. Отчеты полиции, полученные нами, просто ужасны и потрясают».

«Да, а что второе?», спросил Чарльз.

Джек посмотрел на него так, будто тот сошел с ума. Оскар понимал, почему.

Разве Чарльз не понимал, что Кибердайн только что простили, освободив от всякой ответственности, причем по-крупному? Он должен был сейчас из кожи вон лезть, рассыпаясь в благодарностях, или, по крайней мере, чувствовать облегчение. Вот как сейчас Джеку следовало бы смотреть на вещи. Однако Чарльз, казалось, не столько успокоился, сколько спокойно, почти угрожающе, настаивал на каких-то своих правах.

«Во-вторых», сказал Джек. «Вы всегда утверждали, что нанопроцессор Дайсона способен был сделать обычные компьютеры похожими на настольные калькуляторы».

«Думаю, Майлз именно так ставил вопрос», сказал Оскар.

«Пусть так, если хотите. Факт тот, что нам по-прежнему это нравится».

«Понятно», сказал Чарльз.

«Если это устройство может быть разработано, НОРАД сможет найти ему применение».

«Очень хорошо».

«Но есть нюанс».

«Все в порядке. Лучше вам будет о нем нам рассказать».

«Дело вот в чем. Если вы хотите сохранить этот проект, он должен теперь осуществляться на новых условиях». У Джека зазвонил телефон. «Обождите минутку, я разберусь с этим». Он подошел к своему столу и снял трубку. «Я всерьез вам говорил, что не хочу, чтобы меня сейчас беспокоили. Что? Ладно».

Он замолчал и дал возможность кому-то сказать себе что-то в трубку. «Да, а как они об этом смогли узнать?… Да?… Ладно, спасибо за информацию. Окей». Он положил трубку, явно чем-то озадаченный.

«Проблемы?», спросил Круз.

«Нет, не совсем. Сейчас мне сказали, что Лос-Анджелесская полиция обнаружила тот самый механизм в виде руки, или еще один такой же, похожий на тот. Он застрял в какой-то машине или в станке на сталелитейном заводе».

«Что?»

«Да, Оскар, я понимаю, что это звучит чертовски странно».

«Почему вы считаете, что это не та же самая рука?», спросила Розанна. Она была чем-то крайне обеспокоена и напугана.

Оскару оставалось надеяться, что она не покинет проект при таком повороте событий. «Откуда взялась вторая рука?», спросил он.

Чарльз спросил: «Но вы так и не нашли микросхему?»

Джек поднял руки вверх, сказав: «По одному, ребята. Я понимаю, что все это становится с каждой минутой все безумнее, но что есть, то есть. Я вам расскажу то, что слышал — о'кей? Так вот, микросхему так и не нашли. Мне бы хотелось помочь вам с этим. Мы передадим вам этот другой механизм, если вы захотите продолжать работать с нами на наших условиях».

Чарльз кивнул.

«Мне сказали, что рука эта повреждена, как будто бы она была оторвана чем-то тяжелым. Характер повреждений позволяет предполагать, что она не та самая, которая была у вас, хотя они идентичны по структуре. Вот что мне сказали.

Окей? Больше мне ничего об этом неизвестно». Он взглянул на каждого из них, видимо ожидая ответа. Когда ни от кого ответа не последовало, он продолжил:

«Теперь мне бы хотелось обговорить условия, на которых нам бы хотелось, чтобы вы работали в будущем. Во-первых, нам бы хотелось, чтобы Кибердайн проводил все свои исследования, относящиеся к новому виду процессора и/или тому, что осталось от 1984 года, там, где мы выберем, в таком месте, которое будет защищено всем потенциалом американской армии».

Оскар и Розанна переглянулись. «Хорошо», сказал Чарльз, не обращая на них внимания. «Где вы имеете в виду?»

«В Колорадо. В долгосрочной перспективе у нас есть такое место — гора, где мы планируем разместить Скайнет. Там предстоят серьезные работы, горные раскопки, правда, и пока там не все завершено и под вопросом. Мы не сможем это обосновать и оправдать, если Скайнет не продвинется вперед. Что мы реально можем сделать, так это разместить вас в хорошо охраняемом месте с военной охраной быстрого реагирования. Как вам такое?»

«Это должно показаться привлекательным для наших сотрудников», сказал Чарльз. «Они могут не захотеть покидать Калифорнию».

«Хорошо, мы можем сделать так, чтобы им там было удобно работать, но большего с нашей стороны для ваших сотрудников обещать не можем.

Придется вам самим с ними разбираться».

Пока Джек это рассказывал, Оскар понял, что единственным человеком, за которого ему действительно нужно было побеспокоиться, была Розанна. Он прощупает с ней почву, как только окажется с ней наедине пусть на минуту.

Всех остальных можно заменить другими.

«Конечно, нужно будет уладить какие-то финансовые вопросы», сказал Джек.

«Но вы сможете разместить там все ваши военные исследования. Мы уверены, что это соглашение будет для вас привлекательным». Он взглянул на женщину из Вашингтона, Джонс. «Думаю, нам лучше официально не фиксировать этот момент».

«Согласна, Джек», сказала она.

«Хорошо. Мы полагаем, что сможем помочь вам разобраться с некоторыми вашими проблемами, например, с полицейским расследованием и в отношении ваших страховщиков. Я знаю, вы хотите, чтобы Конноров нашли. В остальном, полагаю, вам хотелось бы подчистить концы и уладить все вопросы, так что, думаю, вы сможете с ними справиться. Звучит разумно?»

«Вам бы лучше рассказать нам об этом чуть подробнее», сказал Оскар.

«Ну, например, для вас и для нас могло бы оказаться разумным перестать досаждать вдове Дайсона — проследить за тем, чтобы компанией ей было выплачено страхование жизни, но чтобы больше никто ее не донимал, и от нее бы отстали. Мы будем внимательно наблюдать за ней в будущем, на всякий случай, но нам не хочется, чтобы из-за нее возникли бы какие-нибудь затруднения и проблемы. И может быть, мы могли бы найти способ получить страховое возмещение за ваше здание в ускоренном или упрощенном порядке.

Такого рода вещи».

«Было бы очень хорошо», сказал Чарльз.

«Пусть со мной свяжется ваш адвокат. Думаю, что многое тут удастся уладить».

Чарльз кивнул в сторону Оскара. «Дам тебе возможность этим заняться».

«Конечно, Чарльз». Оскар уже мысленно звонил Фионе Блэк из аэропорта.

«Хорошо», сказал Чарльз. «Теперь, Джек, если мы примем ваше предложение относительно Колорадо, мне потребуется одобрение Совета директоров. Мы не можем сегодня давать вам каких-либо обязательств».

«Конечно, не можете. Вы получите их одобрение?»

«Запишите для нас финансовые детали. Если они разумны, я смогу убедить Совет».

«Пришлю тебе факсом, в таком случае. Он будет ждать тебя в Лос-Анджелесе».

«Отлично». Чарльз поднялся. «Это была приятная встреча — и очень полезная».

«Да, с практическими результатами. Думаю, мы обсудили все вопросы.

Спасибо, что пришли, джентльмены. Приятно было познакомиться, доктор Монк».

Выйдя из здания на солнце, Розанна взяла Оскара под руку. «Всё это как-то жутко», сказала она. Чарльз шел в нескольких шагах впереди них, опустив голову в раздумьях. Он терпеть не мог болтовни и перешептываний.

«Что именно?», спросил Оскар.

«Ну, в частности, этот механизм, рука… и вообще все это».

«Да… Странно всё это. Это тебя беспокоит?»

«Конечно, это меня беспокоит», сказала она, почти прошипев эту фразу.

«Что ты намерена делать?», спросил он осторожно.

«Скажем так, Оскар — просто присматривай за мной. Хорошо? Я способна создать для тебя нечто сверхъестественное, и я поеду в Колорадо, если ты этого хочешь. Только не дай мне погибнуть или взорваться, как Дайсон, при исполнении служебных обязанностей».

Оскар вздохнул с облегчением. Хоть все это и было очень странным, однако именно это он и хотел услышать. Розанна была очень способной, и многие их проблемы можно было бы решить, если бы Джек и его люди могли справиться с тем, что он рассчитывал. «Все будет хорошо», сказал Оскар. «Ты станешь величайшим директором специальных проектов. Прими мои поздравления».

Но она схватила его за руку еще сильнее, вонзившись в нее ногтями. «Да, это классно. Только проследи за тем, чтобы мистер Рид постарался сохранить мне жизнь». Затем она отпустила его и засмеялась. «У тебя это получится, и я обещаю, что в Колорадо буду чувствовать себя замечательно. У меня не так много друзей в Лос-Анджелесе. Счастливый доктор Франкенштейн продуктивен и плодовит. Верно? Просто мне не хочется погибать, как бедному Майлзу. Договорились, Оскар?»

«Да, Розанна. Если это все, что тебе хочется». Он пожал плечами.

«Договорились. Даю тебе честное слово».

МЕХИКО, МЕКСИКА, АВГУСТ 2001 ГОДА.

«Эй, ты еще тут, с нами, совладелец?», спросила Сара, вернувшись, чтобы посмотреть, что он там делает.

Джон понял, что он, должно быть, витал где-то в облаках. «Что, мам?

Прости…»

«Я спросила, ты еще тут, с нами? Кажется, ты о чем-то крепко задумался».

«Я думал о Кибердайне и Судном Дне».

Сара кивнула на компьютер. «Есть что-нибудь новое?» Теперь она всегда была напряжена, когда спрашивала об этом.

«Нет, сегодня ничего нового».

«Ну что ж, приятные новости».

«Знаю. Хотелось бы, конечно, чтобы мы полностью покончили тогда с Кибердайном».

«Ты не один такой, партнер. Плюнь на это, хотя бы на ночь. Завтра будет виднее».

Проблема заключалась в том, что он часто действительно находил нужный материал, и не только о Кибердайне, хотя и его было много. Он также старался быть в курсе общих разработок в области искусственного интеллекта, в курсе того, чем занималось Министерство обороны США в плане исследований в области новых вооружений, с идеями относительно улучшения системы НОРАД — всего, что могло иметь к этому отношение. Не проходило и дня без появления каких-нибудь важных разработок в области искусственного интеллекта, или же какой-нибудь авторитет начинал размышлять о новых видах компьютерной техники, или появлялось еще что-то такое, что неожиданно падало на голову невесть откуда, но имело отношение к Судному Дню.

И все же его главной заботой оставался Кибердайн. Он неуклонно развивался и поднимал свой авторитет в обществе. Когда Билл Джой, кибер-гуру, выразил свои опасения по поводу искусственного интеллекта и нанотехнологий в журнале «Wired», Оскар Круз, президент Кибердайна, ответил по всему Интернету, заверив всех и получив тем самым максимальную бесплатную рекламу. Это было уже больше года назад, однако до сих пор казалось, что невозможно было избавиться от этого Круза, его имя мелькало постоянно и везде, если вы хоть какое-то время проводили в сети. Казалось, оно распространялось, как пожар. Если вы набирали «Оскар Круз» в поисковике Гугла, вам выдавалось около миллиона просмотров. Некоторые ученые-исследователи Круза, такие как Розанна Монк, были теперь столь же знамениты.

Когда они покинули ранчо Рауля и Габриэла, они не ожидали, что Кибердайн будет их преследовать, и он этого сначала не делал, но теперь он стал к ним подбираться. Сара росла и мужала, как и ее прежняя, напряженно-встревоженная личность. Возможно, им следовало что-то менять в своей жизни.

Интернет-кафе было неплохим бизнесом, но название и обстановку нужно было менять. Если Судный день все-таки может наступить, большая картина Страшного суда, покрывавшая все стены кафе, была тут неуместной. Словно они каркают слишком рано. Скайнет будет смеяться последним.

«Давай уберем здесь все на ночь», сказал Джон, встав и шагнув из-за стола.

«Я почти уже закончила», сказала Сара. «Можно сейчас сделать окончательную уборку заведения, если хочешь, а потом объявить о закрытии».

«Отлично».

Они потратили десять минут на приведение заведения в порядок, чтобы тут было чисто, без единого пятнышка: выбросили обертки и банки, оставленные после себя клиентами; вытерли столы; вымыли посуду, вилки и ложки на кухне сзади.

«Мне не нравится, как развиваются события, Джон. У меня снова начинают появляться кошмары».

«Знаю. У меня тоже».

«У тебя?», спросила она, глядя на него со страхом в глазах.

«Угу. Сны о ракетах… и взрывах».

«О Боже, я думала, это мой крест». Внезапно она потянулась к нему и крепко его обняла. Теперь он был выше своей матери, и она казалась чуть слабой и какой-то уязвимой, когда он ее обнимал, хотя они по-прежнему ежедневно тренировались в спортзале, и он знал, какой она была сильной.

«Ну же, мам, может, все будет хорошо».

«Иногда мне снятся ракеты», сказала она, когда они отпустили друг друга. «А иногда снится, что мы вновь в Лос-Анджелесе, и Т-1000 по-прежнему преследует нас. И мы не знаем, как его уничтожить».

«Все в порядке. Мне тоже это снится. Нам повезло, правда ведь?»

«Я задаю себе вопрос, не следует ли нам отсюда уезжать», сказала Сара, закрывая ящик, полный ложек и вилок. «Уехать из Мехико. Так тяжело понять, что делать».

«Я примерно об этом же и думал», сказал Джон. «Ты хочешь вернуться в Штаты?»

«Может быть. А может, нам нужно вернуться и воссоединиться с Раулем, Энрике и другими. В конечном итоге они нам понадобятся».

«Мы могли бы поехать в Колорадо и познакомиться с Кибердайном поближе.

Уверен, мы найдем способ выведать, что там на самом деле происходит».

Она посмотрела на него задумчиво. «Правда, это опасно. Нас могут узнать».

«Эй, говори за себя. Меня никто не узнает — я был пацаном, когда меня там видели в последний раз. Если будем вести себя осторожно, где-нибудь затаимся, то все будет хорошо. Тогда мы сможем решить, что делать». Должно быть, она поняла, что он имел в виду, что они могли бы снова напасть на Кибердайн. Но могли ли они сделать это сами, без поддержки со стороны Т-800?

«Я подумаю об этом, Джон. Мы должны быть очень осторожны, что бы мы ни затевали. Давай пока останемся здесь некоторое время, не будем торопиться, и посмотрим, что происходит. Может, мир останется целым и невредимым, если мы оставим его в покое». Однако она произнесла это так, словно сама ни во что это не верила; больше было похоже на то, что ей хотелось, чтобы ее утешили и успокоили.

«Хорошо, что сейчас все в порядке», сказал Джон. «А ведь мы могли бы сейчас ползать по какой-нибудь пустыне, посреди ядерной зимы, в любую минуту ожидая машин Скайнета».

«Да, но мне спокойней и радостней было бы, если бы Кибердайн не функционировал, как он по-прежнему делает это сейчас, получая ежегодно неплохую прибыль».

«Точно», сказал он.

Круз и его люди вновь начали говорить о планах Кибердайна развивать технологию нанопроцесоров, но, возможно, они просто пытались привлечь к себе внимание. Ведь все вокруг говорили о нанотехнологиях, но ни у кого не было по сути ничего конкретного. Но даже если бы и было, может, и с этим все было бы о'кей, судя по тому, как все это шло. Было бы круто, если бы кому-то действительно удалось создать какое-нибудь супер-новое компьютерное оборудование, которое могло бы творить удивительные вещи с киберпространством, или даже привести к подобию какого-нибудь искусственного интеллекта. Не было оснований, почему это должно было обязательно привести к возникновению Скайнета и к новому Судному Дню.

Его беспокоило то обстоятельство, что кто-нибудь мог продолжить работу Майлза Дайсона. Именно это они с таким трудом пытались предотвратить еще тогда, в 1994 году. Майлз очень болезненно это воспринял, однако согласился уничтожить всё, когда они объяснили ему про Судный День. Т-800 убедил его действовать без колебаний, показав ему, о чем в действительности шла речь.

Джон вспомнил, как Терминатор сделал это. Он сделал глубокий надрез на своем левом предплечье, ниже локтя, вырезав его со всех сторон, затем сделал еще один разрез вдоль всего своего предплечья и снял всю кожу и плоть одним быстрым движением, обнажив металлический каркас скелета, на который были насажены живые ткани. Майлз увидел, что раны у Терминатора едва кровоточили, и что его система вен и артерий не являлась по сути человеческой.

Они так тщательно принялись уничтожать это. И после всех этих усилий сохранялась ли возможность того, что кто-то все-таки мог реконструировать исследования Майлза? Той ночью они хорошо поработали — если бы они наделали ошибок, Кибердайн к настоящему времени уже изобрел бы нанопроцессор, который разрабатывал Дайсон. Но, возможно, у кого-то могли остаться какие-то записи или же познания относительно этого в голове.

Учитывая тот факт, что у Кибердайна все шло хорошо, это могло стать очень плохой новостью.

Нет, подумал Джон, время не похоже на кусок застывшего янтаря. Он хорошо это знал — и они уже сумели изменить будущее. Судный День 1997 года не состоялся. Но, возможно, это было похоже на резинку или какую-то большую, мощную пружину. Конечно, ты можешь изменить будущее, но затем оно может вернуться к тебе обратно, если ты оставил тому хотя бы маленький шанс.

Возможно, форма-шаблон, в которую оно по-прежнему очень хотело воплотиться, сохранялась.

И если такова была природа времени, то нечто плохое по-прежнему все еще могло произойти. Кто знает, что принесет с собой будущее?

* * *

В переулок вошли двое полицейских, они шли осторожно, держа в левых руках полицейские фонарики с длинной ручкой. Должно быть, их внимание привлекли ветер и молнии. Полицейские вытащили свои пистолеты и держали их направленными перед собой.

«Кто тут?», спросил по-испански один из них. «Что тут происходит?»

Фонарики осветили переулок дугами, в разных направлениях, и Антон вдруг обнаружил, что смотрит прямо в их лучи. Они могли бы ослепить не модифицированные человеческие глаза, однако Антон легко отрегулировал свои зрительные восприятия.

Тот же голос заговорил снова. Он принадлежал полицейскому средних лет, плотного и крепкого телосложения здоровяку ростом в 6 футов (180 см) с огромным пузом. Кажется, он просто обалдел, увидев пять обнаженных людей в превосходной физической форме, трех мужчин и двух женщин.

«Боже мой», сказал полицейский, по-прежнему по-испански. «Вы кто?»

Дэнни Дайсон не стал раздумывать. Он ответил ему на том же языке. «Нам нужна ваша одежда».

Другой полицейский был повыше, но он был молодым и спортивного телосложения, с быстрой для не модифицированного человека реакцией. Он быстро присел на корточки, направив свой пистолет на Дэнни и держа его обеими руками, выпустив фонарик, который повис теперь у него на ремешке.

«Что ты сейчас сказал?»

В то же самое время первый полицейский направил свет своего фонарика прямо в глаза Дэнни. Дэнни в ответ лишь поднял руки вверх, показывая, что у него ничего нет.

Теперь заговорил Роберт, почти лениво произнеся, также перейдя на испанский язык: «Мой друг сказал, что нам нужна ваша одежда».

Селена же сказала: «И немедленно!». Луч фонарика двигался то туда, то сюда, переходя с одного Специалиста на другого: на Дэнни, потом на Роберта, затем на Селену. Когда полицейские ничего не ответили, она добавила: «Не беспокойтесь, мы не преступники».

«Что тут происходит?», спросил младший полицейский. «Что это за игры в хороших и плохих? Вы слишком насмотрелись американских фильмов».

«Кроме того», сказал его напарник, «вы нарушаете порядок».

«Похоже, только у вас тут кое-что не в порядке». Казалось, Селене было смешно. Затем она добавила: «Простите нас, но мы действительно очень торопимся. Вам придется снять с себя одежду».

Антон и Дэнни переглянулись. Дэнни беззвучно произнес: «Разберись с ними, Джейд».

Джейд превратилась в туманный призрак, малоразличимый даже для расширенного спектра зрения Антона. Он был рад тому, что она была на их стороне. За какую-то секунду она преодолела расстояние в пятнадцать футов, легко увернувшись от пули, когда молодой полицейский открыл по ней огонь.

Казалось, она предвидела это его движение еще до того, как он его сделал. В ту же секунду она вырубила его резким ударом ноги в челюсть. В следующую секунду, она развернулась на пятке и выбила другой ногой пистолет из руки другого копа. Она повернула его сначала лицом к стене переулка, а затем заломила ему руку назад за спину. Все это она сделала словно однимплавным движением.

Коп дернулся и лягнул ее, пытаясь защититься и ускользнуть от нее, но Джейд с легкостью отразила эти его попытки. Затем, словно решив дать ему еще одну последнюю возможность, она его отпустила, с той же грустной улыбкой на лице. Она пожала плечами, показав ему свои открытые ладони, как это сделал чуть ранее Дэнни. Кряхтя, полицейский попытался ее ударить, но она с легкостью увернулась.

«Не желаю причинять вам никаких повреждений», произнесла она медленно, однако сносно по-испански. «Простите, что так вышло с вашим коллегой. Пожалуйста, отдайте нам вашу одежду».

«Вы рехнулись», сказал он.

Другим легким движением руки Джейд сняла фонарик с толстых пальцев его левой руки, бросив его Антону. «Хотелось бы, конечно, чтобы у нас было время всё вам объяснить», сказала она печально. «Если бы вы всё поняли, уверена, вы оказали бы нам содействие».

«Поторопись, Джейд», сказал Роберт. «У нас нет времени торчать тут всю ночь».

«Хорошо». Еще одним легким движением она подняла копа у себя над головой и подержала его так некоторое время на вытянутой руке, пока он изо всех сил трепыхался, сопротивляясь, как выброшенная на берег рыба. Если бы это потребовалось, она могла бы держать его так несколько недель.

«Опустите меня!», сказал полицейский. «Меня не волнует, кто вы такие, вы не имеете права такое вытворять».

Джейд просто бросила его вниз, и он тяжело рухнул на землю. «Мне действительно очень жаль», сказала она, встав над ним. «Надеюсь, вы меня простите, но всё это происходит во имя благих целей. А теперь, пожалуйста, вашу одежду».

Он посмотрел на них, переводя взгляд с одного на другого. «Думаю, она в чем-то права», сказал Роберт.

Полицейский начал расстегивать ремень.

* * *

Роберт и Антон натянули на себя верхнюю одежду полицейских, а другие тем временем связали и заткнули ментам рты их собственным бельем. Для своих они действовали не слишком красиво, подумал Антон, но им было необходимо отвлечь и задержать копов; им нельзя было дозволить им помешать. В этом и заключалась проблема борьбы со Скайнетом в мегаполисе накануне Судного Дня. По пути приходилось сталкиваться с таким большим количеством невинных, не модифицированных людей, их так легко было ранить.

Форма младшего из этих полицейских оказалась Роберту несколько маловатой, в обтяжку. Его владелец был высоким, но Роберт был еще выше ростом, и форма задралась у него на запястьях и лодыжках, из-за чего вид у него был несколько нелепым. И все же пришлось поступить именно таким образом.

Найти для него одежду получше будет нелегко. Другая же форма подошла Антону, и достаточно неплохо. Она была лишь немного просторнее, чем надо, у него вокруг пояса. Ему пришлось затянуть ремень потуже, на максимальное возможное расстояние. Они проверили пистолеты этих полицейских. Оба были в рабочем состоянии и полностью заряженные, за исключением одного шального выстрела, сделанного одним из полицейских, когда на него бросилась Джейд. Отрадно было иметь оружие, каким бы примитивным и малоэффективным оно бы ни оказалось против любого сопротивления, которое мог послать вслед за ними Скайнет.

Но им по-прежнему нужна была одежда для Дэнни, Селены и Джейд.

Антон и Роберт вышли из переулка на улицу. Полицейский автомобиль стоял всего в нескольких ярдах, и у Роберта были от него ключи. В данный момент улица была пустынна. Они сели в автомобиль, завели его, и Роберт подъехал поближе к переулку, чтобы остальные тоже смогли набиться в него сзади, сгрудившись там кучкой, не замеченные никем, кто мог бы идти мимо. Через несколько секунд мимо прошествовала группа ночных гуляк, две парочки, похоже, они возвращались с какой-то вечеринки или из танцевального клуба. На одном молодом человеке был фиолетовый бархатный смокинг. На другом был простой черный деловой костюм с ярким и бросающимся в глаза желто-зеленым галстуком. На дамах были короткие платья, плотно облегавшие им бедра, с низко приспущенными поясами. Неверной походкой они ковыляли на высоких каблуках. Какую только нелепую одежду люди в эту эпоху не носили, подумал Антон. Особенно женщины. Эта одежда никак не годилась для боя. И все же она могла подойти Селене и Джейд, по крайней мере, на данный момент.

Роберт подъехал к гулякам и остановился рядом с ними, опустив стекло машины, когда они не обратили на него никакого внимания. Они взглянули на полицейскую машину, возможно, недоумевая, что такого плохого они сделали, а может, они просто чувствовали себя пьяными и агрессивными.

«Простите», сказал Роберт по-испански, «но нам нужна ваша одежда…»

* * *

Т-ХА шагнул вперед, и один из полицейских выстрелил в воздух. «Положи оружие на землю», сказал один. «Это последнее предупреждение. Лечь на землю. Немедленно!»

«В этом нет необходимости, офицер».

«Сейчас же!» Полицейский выстрелил в воздух. В этот момент псевдо-собачий компонент Т-ХА прыгнул на одного из полицейских, вцепившись ему в горло, его челюсти видоизменились, растянувшись, а зубы вытянулись, превратившись в рвущие горло кинжалы. Другой полицейский выстрелил, и в псевдо-человеческий компонент Т-ХА вонзилось несколько пуль, едва ли даже сумев повлиять на его конструкцию из полимерных сплавов. Мужской человеческий компонент лишь один раз выстрелил в ответ из своей лазерной винтовки, а в это время женский человеческий компонент захватил машину. Выполнив свою задачу, собачий компонент прыгнул на заднее сиденье автомобиля.

Псевдо-человеку оставалось решить последнюю задачу. Его палец быстро вытянулся, войдя внутрь черепа полицейского, уничтоженного собачьим компонентом. Начав исследовать мозг этого человека, расширение его полимерного сплава распалось на тысячи минимально запрограммированных фрагментов его нано-технического обеспечения. Они пронеслись через всю нервную систему человека по заранее запрограммированной процедуре, пожирая, переваривая, поглощая и анализируя нервные волокна, создавая тем самым необходимую и подходящую базу данных, для того чтобы интегрироваться в очень упрощенную версию человеческой личности и ее памяти. Спустя несколько секунд эти крошечные компоненты устремились обратно в Т-ХА, импортируя вместе с собой всю эту информацию. Терминатор реинтегрировал их в собственное тело, и его основное программное обеспечение реконструировало информацию, которая была ему необходима.

К сожалению, информации для непосредственного использования оказалось мало. В ней не было ничего про Сару и Джона Конноров, однако в этом отношении Т-ХА располагал всем, что ему было нужно. Скайнет снабдил его неплохими файлами относительно безуспешных попыток Конноров предотвратить Судный День, включая их адрес в Мехико. Наиболее полезными оказались недавние сведения, отложившиеся в памяти полицейского, включавшие в себя сообщения о странных голубых молниях именно в том направлении, где Т-ХА выявил пространственно-временные нарушения.

Когда мужской его компонент сел в машину, он сбросил большую часть информации, которую он получил. Сложная организация человеческого мозга, даже будучи значительно упрощенной, являлась для него слишком объемной, чтобы ее можно было эффективно интегрировать в его рассредоточенное и многократно дублированное программное обеспечение. Он сохранил лишь то, что ему было необходимо. Он положил свою руку на плечо своего женского компонента, дав возможность полимерному сплаву обоих их тел совместно обработать важные фрагменты воспоминаний, извлеченных из памяти полицейского. Затем он отделился от нее. Женский компонент вытянул палец, введя его в механизм зажигания автомобиля, заводя двигатель. Т-ХА направился к месту назначения: к городской площади, известной как Сокало.

Он медленно объехал ее, высматривая людей, путешествующих во времени. Он не заметил никаких отчетливых признаков недавнего пространственно-временного смещения или какой-либо встречи путешественников во времени с людьми этого времени, однако Т-ХА располагал довольно точной информацией о похожих на молнии помехах и возмущениях в этом глухом переулке. Псевдо-женщина остановила здесь полицейскую машину и потянулась к лазерной винтовке, ее псевдо-мужской эквивалент тем временем открыл боковую дверь машины, а затем принял жидкое состояние, превратившись в десяток ртутных капель. Они приняли обтекаемые формы кошачьих существ, которые выбежали из машины, быстрее любого гепарда, и понеслись по всему переулку, действуя в режиме поиска.

Через минуту раздались крики. Вскоре псевдо-коты вернулись к полицейской машине, а затем слились, воссоздавшись в виде мужского человеческого компонента. Как только они реинтегрировались, мужской компонент поделился только что полученными сведениями с женским, а затем протянул руку через спинку сиденья, чтобы поделиться обновленными программами с псевдо-собакой.

* * *

Псевдо-кошки обнаружили шесть человек, связанных в темном переулке, и воспользовались возможностью их уничтожить. Двое из них оказались полицейскими, и все они столкнулись с путешественниками во времени.

Информация, полученнная псевдо-котами, включала в себя регистрационный номер полицейской машины, захваченной путешественниками во времени, а также подробные сведения об их внешности, голосах, возможностях и методах действий.

И вновь Т-ХА сохранил лишь самую необходимую для себя информацию, поделившись ею со всеми своими компонентами. Далее, имитируя голос одного из полицейских, которых он уничтожил, когда захватывал автомобиль, он сообщил по рации, что угнана другая полицейская машина, а ее пассажиры убиты. Это может причинить некоторые затруднения путешественникам во времени.

Между тем он знал, куда они, вероятно, направились: в кибер-кафе Конноров, «El Juicio» («Суд»), чуть к северу отсюда. Логичный пункт назначения. Псевдо-женщина повернула руль и нажала на газ.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

МИР СКАЙНЕТ, КОМПЛЕКС ПЕРЕДОВЫХ СИСТЕМ ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЫ, КОЛОРАДО, СУДНЫЙ ДЕНЬ.

Зазвонил телефон, и Джек ответил. Он молча что-то выслушал, но отозвал их всех обратно, махнув рукой вниз, чтобы они оставались на месте и никуда не уходили.

«Что?», спросил он в трубку. Майлз слушал, пытаясь понять, что происходит.

«Боже мой… Делайте все, что положено в таких случаях. Только проследите за тем, чтобы Майлз смог попасть в Кабину… Да, он направляется туда немедленно — он и Сэм Джонс». Джек положил трубку. Учитывая то, что случилось со Скайнетом, подумал Майлз, что могло такого случиться еще более важного?

Джонс спросила: «Что случилось?»

«Это был Стив Буллок. Он говорит, что на нас напали».

«Что? Кто напал? Демонстранты? Или вы имеете в виду по-настоящему?»

«О, это по-настоящему, это уж точно». Джек вытащил из ящика своего стола пистолет.45-го калибра и проверил оружие. «Это всего лишь один нарушитель, однако каким-то образом ей удалось пройти сквозь всю нашу внешнюю оборону, и она направляется сюда». Он стал отключать свой терминал.

«Но на объекте более ста человек», сказала Саманта. «Большинство из нас вооружены. Что может сделать один какой-нибудь злоумышленник?»

Джек направился к двери. «Я все это знаю. Почему бы тебе не сказать это Буллоку? Пойдемте со мной, ребята, если только вы не хотите оказаться в самой гуще перестрелки. Стив загнал ее на этот этаж».

«Ее?»

Где-то рядом раздался звук огня из винтовки, со стороны лифтов — серия одиночных выстрелов, затем тремя очередями. Майлз недоумевал, как может разборка с одним каким-то нарушителем потребовать столько огневой мощи.

* * *

Комплекс передовых систем противоракетной обороны был сооружен с применением новейших и сильнейших сплавов и керамики. Он был способен выдержать чуть ли не прямое попадание ядерной боеголовки высокой мощности и был битком набит вооруженными солдатами. У него была сложная и продвинутая охранная система безопасности, что делало почти невозможным проникновение в него или открытую его атаку. Даже для Евы он являлся далеко не легкой целью.

Но это можно было сделать, если располагать необходимой информацией.

Оказавшись в лифте, она нашла электронную ключ-карту, которую она отобрала. Она коснулась ею светящегося датчика, а затем ввела на сенсорной панели шестизначный код безопасности. На данный момент люди здесь будут находиться в полной боеготовности, они знали о том, что она уже здесь. Они, несомненно, остановят лифт на уровне А и гарантированно встретят ее, когда она выйдет из него. Она почти ничего не могла с этим поделать, поэтому она приняла это как вынужденные трудности задания и нажала на кнопку этого уровня, на 1000 футов ниже.

Она была снабжена подробными файлами относительно планировки и эксплуатации этого объекта.

В нем имелось два входа, один из которых был заблокирован огромными, постоянно закрытыми взрывостойкими дверями — даже ей было слишком тяжело их открыть без посторонней помощи. По сути, это был аварийный выход. Она входила в комплекс единственным практически возможным способом.

Его высший и самый маленький этаж, уровень А, состоял из офисов руководства, аппарата управления и конференц-залов. На уровне B, располагавшемся непосредственно под предыдущим, размещались рабочие и оперативные помещения, включая оборудование Скайнет. Он являлся ее главной целью. Уровень C был отведен для общих экспериментов Кибердайна в целом, с большой зоной сборки и испытательными полигонами. Получить контроль над ним было абсолютно необходимо. Уровень D представлял собой спальные помещения и комнаты отдыха, столовые и различные помещения бытового назначения, в то время как на уровне Е находилась вся основная инфраструктура, включая огромные дизель-генераторы, которые делали комплекс практически независимым от внешнего мира. Захват всего этого в интересах Скайнета даст им отправную точку в войне против людей.

Через несколько секунд лифт остановился, и его двери открылись в фойе с унылыми серыми стенами и блестящим светом белых трековых ламп. Ее встретили солдаты из группы быстрого реагирования — шесть военнослужащих. Они уже заняли позиции, приготовившись открыть огонь, пригнувшись или присев на колени и направив на нее автоматы, туда, где она стояла у задней панели лифта. Они были частично защищены массивным передвижным щитом.

«Бросить оружие и выйти с поднятыми руками», сказала одна из охранников, темноволосая женщина.

Ева зашагала вперед, ответив лишь одним выстрелом из одной из своих винтовок. Охранники открыли ответный огонь одиночными выстрелами — она легко впитала в себя все эти попадания, хотя они повредили ее внешнюю оболочку. С растущим отчаянием они стали стрелять трехзарядными очередями, а потом один из них запаниковал и бросился бежать. Ева начала палить из обеих винтовок, контролируемыми залпами быстро подрубив врагов. Когда она отшвырнула в сторону щит, последний из охранников тоже бросился бежать.

Ева прикончила его огненным залпом, отправив его в стену, он врезался в нее, отскочил и завертелся по полу, а затем утих на покрытом ковром полу.

Она заново проанализировала стоявшие перед ней задачи и угрозы ее заданию.

Ее внешняя оболочка частично была повреждена и разорвана, но это было не важно. У нее были на исходе боеприпасы, поэтому она выбросила две винтовки М-16 и подобрала две другие, из которых было выпущено меньше пуль, быстро проверив ударно-спусковые механизмы каждой из них. Она выявила высокую вероятность успеха. Более того, она оценила эту вероятность на сто процентов.

Теперь нужно найти ее Господина.

* * *

Офис Буллока на уровне А был оборудован целым узлом из шестнадцати видеоэкранов, словно многомерные и разнонаправленные глаза мухи, связанных с многочисленными камерами видеонаблюдения, располагавшимися по всему объекту. Он мог переключаться на разные экраны, просматривая объект с одного какого-то места или ракурса и с другого, с помощью своей компьютерной клавиатуры. Он наблюдал весь этот дикий и безумный бой на экранах, злоумышленница, ворвавшаяся на объект буквально впитывала в себя прямые попадания пуль высокоскоростных винтовок, которые поразили ее во все основные части ее тела. Как она сумела выжить — загадка, и вопрос заключался не в какой-то продвинутой кевларовой броневой защите, так как пули несколько раз попали ей в лицо и в голову.

Чем бы она ни была, она — или оно — не являлась человеком. В некоторых местах плоть вокруг лица нарушительницы была напрочь отстреляна, и под ней открылось нечто такое, что с виду казалось металлическим. Один глаз был выбит выстрелом, и из-под него было видно красное свечение.

Это был какой-то боевой робот, и он направлялся к нему. Чтобы его уничтожить, потребуется какое-нибудь оружие со взрывчаткой, но здесь об этом не может быть и речи. Хотя это было заведомо бессмысленно, он полез в ящик стола за своим оружием самообороны, Кольтом.45-го калибра. Как многие другие опытные военнослужащие, он предпочитал его стандартному М9. У него была более мощная убойная сила — но вряд ли достаточная, чтобы оказать хоть какое-то воздействие на эту штуку там. И все же он задержался, сжав пистолет обеими рукахами и наведя его на дверь, приготовившись к тому, что ворвавшаяся войдет сюда. Он почувствовал, как напряглась у него шея, появился пот на лбу.

Но робот прошел мимо, полностью его проигнорировав, и направился к пожарной лестнице.

Он облегченно выдохнул, опустив пистолет на стол, и откинулся на спинку своего кресла, но лишь на какую-то секунду. Нельзя было терять времени. Он передал сообщение по всему комплексу. «Это начальник службы безопасности.

Мы атакованы. Повторяю: мы подверглись атаке. Это не учения. Подготовиться уйти в укрытие или эвакуироваться. Злоумышленник очень опасен». Экран показал ему робота, или то, чем это еще являлось, выходящего в коридор на Уровне B. Теперь он направлялся к оперативным помещениям. «Нарушитель на уровне B», сказал он, все более приходя в отчаяние, следя за ее продвижением.

«Ее невозможно остановить обычной стрельбой. Даже и не пытайтесь стрелять.

Повторяю: не пытайтесь даже это делать. Отключите систему, если это возможно, и срочно эвакуируйтесь».

На другом экране было видно, что кабинет Джека Рида был пуст. Рид нашел телефон на уровне B и кому-то звонил. Круз, Дайсон и Джонс входили в Кабинет, и нарушительница шла за ними следом, уже к ним приближаясь, стреляя вокруг и пробивая с боем себе путь через оперативный центр, где некоторые сотрудники пытались оказать ей сопротивление, хотя большинство попрятались под столы или побежали к аварийному выходу. Главным было отключить Скайнет — должно быть, именно это намеревались сделать Рид и Джонс. Это нападение может поставить под угрозу всю систему обороны.

Буллок сказал себе, что хуже этого и быть не может. Запуск ракет должен был быть подтвержден путем ручного ввода секретного кода. Сам Буллок не знал этого кода. Возможно, однако, он может быть обнаружен. Насколько изощренными, задал он себе вопрос, были хакерские способности Скайнета?

* * *

Майлз с остальными направился к пожарной лестнице на уровне B, оставив Буллока и его людей разбираться со злоумышленницей. Когда они выскользнули из кабинета Джека, Майлз краем глаза заметил перестрелку, видел, как та, кто напала на них, буквально поглощала в собственном теле автоматные пули и разделывалась с вооруженными до зубов охранниками, словно они были беспомощными детьми. Времени смотреть на это и дальше у него больше не было.

Он помчался на этаж вниз, нужно было добраться до Кабины, пока не поздно.

Джек, Оскар и Саманта неотступно следовали за ним по пятам. Майлз распахнул дверь, которая вела на уровень B, и остальные проследовали за ним, позволив двери захлопнуться за ними. Все такие двери между уровнями можно было запереть, но этого никогда не делалось — они были даже слишком полезны, если нужно было подняться или опуститься на один или пару этажей, не заморачиваясь с лифтами.

Они побежали через зал оперативного центра, отталкивая в сторону людей.

«Что происходит?», крикнул кто-то.

«Майлз?», спросила Розанна Монк, покидая свое рабочее место. «Что происходит? Мы слышали какие-то выстрелы».

«Не сейчас, Розанна».

Не могло быть чистым совпадением, что это нападение произошло именно теперь, в ту самую ночь, когда Скайнет стал утверждать, что достиг самоосознания — в ночь, которую предсказала еще Сара Коннор, что он взбунтуется. Каким-то образом Скайнет и та, кто пришел сюда к ним, планировали сделать невозможное, развязав Мировую войну. Абсурд и бред, однако таково было единственное объяснение.

Именно в этот момент Буллок передал сообщение, транслировавшееся на весь объект, с предупреждением, что на них напали.

Оскар и Джек повернули кодовые замки, контролировавшие вход в Кабину.

Оскар бросился внутрь. Джек сказал: «Я буду сообщать, что здесь творится, пока вы будете отключать Скайнет».

«Хорошо», сказал Майлз. Он вошел в Кабину вместе с Самантой, и они закрыли за собой дверь.

«Привет, Оскар», сказал Скайнет. «Привет, Майлз… и миссис Джонс. Чем могу вам помочь?»

Майлз ничего не ответил. Он ввел коды, предоставлявшие ему доступ к программному обеспечению Скайнета, сосредоточившись на экране небольшого компьютера и не обращая внимания на образ Искусственного интеллекта, отображавшийся на большом настенном экране.

«Зачем ты это делаешь, Майлз?», спросил Скайнет. Когда он это говорил, послышались звуки выстрелов, эхом отозвавшиеся в зале оперативного центра.

Майлз по-прежнему молчал, сконцентрировавшись и стараясь работать как можно быстрее.

«Не думаю, что это хорошая идея, Майлз».

«Сейчас меня не волнует, что ты думаешь». Снаружи послышались крики, стоны и вопли от боли, топот ног и звук сдвигаемой мебели — и вновь звуки выстрелов.

Саманта схватила телефонную трубку и стала набирать внутренний номер.

«Стив», сказала она, «доложите обстановку».

У двери Кабины раздался огненный взрыв, затем раздался ужасающей силы удар, словно в нее врезался грузовик, а затем вновь последовал взрыв какого-то огня. Майлз понял, что жизни его пришел конец, однако если он сможет отключить Скайнет, ситуацию все еще можно будет спасти.

* * *

У нее не было времени на уничтожение людей, его катастрофически не хватало, покуда ей не удастся избавиться от них, вышвырнув их отсюда. Если она выгонит их отсюда на гору, русские боеголовки сделают всё остальное.

Ева прошла через зал оперативного центра, отслеживая всё вокруг своими оптическими сенсорами, не теряя темпа, даже когда на нее бросился один крупный человеческий самец, попытавшись ногами ударить ее в бедра. Она легко отшвырнула его в сторону простым поднятием колена. Она отметила его в качестве объекта на уничтожение и выстрелила в него трехразрядной очередью из одной из своих винтовок. Некоторые люди пытались уничтожить ее пистолетным огнем, не понимая ее технических характеристик, однако большинство из них бежали в сторону лифтов и аварийных лестниц.

Пока она шла вперед, она сделала полный оборот вокруг своей оси, поливая все помещение вокруг себя огнем. Это заставило людей броситься от нее прочь и держаться от нее подальше. Кругом кричали и толкались. Она выпустила еще несколько очередей, чтобы вынудить их покинуть помещение. Они могут сбежать отсюда на лифтах, тем же путем, каким сюда явилась Ева. По аварийной лестнице они смогут добраться до Уровня E и до альтернативного входа/выхода из объекта.

Наконец, у нее появилась причина остановиться. Если кто-то из людей останется здесь, за ее спиной, и будет еще жив, это может помешать выполнению ее задания. Хотя они и были плохо вооружены и оснащены, чтобы суметь ей противостоять, все же у них могли оставаться какие-то способы устроить на объекте диверсию или подорвать его.

Она удостоверилась, что все тела, лежащие здесь, были мертвы — на этот анализ с 99-процентной вероятностью ей потребовалось две секунды. Если кто-то и оставался еще жив, он получил настолько тяжелые ранения, что не сможет ничем помешать. Она направилась к помещению, известному как «Кабина».

Перед этим помещением находился человек, в котором она узнала Джека Рида, он стоял у телефона, поэтому она завалила его одной очередью, а затем изрешетила двери пулями из обоих своих М-16, пытаясь расстрелять замок. К сожалению, боеприпасы у нее вновь были на исходе. Она врезалась всем своим весом и силой в металлическую дверь Кабины, но та выдержала. Она выпустила еще несколько очередей, механизм сломался, и замок открылся. Она сильно ударила дверь ногой. Когда она ворвалась в помещение, она сразу же оценила ситуацию: Майлз Дайсон пытался отключить Скайнет. И вновь она нажала на курки обоих своих М-16. Через пару секунд она уничтожила трех человек в этой комнате. Она перестала стрелять только тогда, когда магазины ее опустели, и бросила на пол обе винтовки.

«Я пришла тебе помочь», сказала она изображению на большом экране.

«Кто ты?», спросил Скайнет.

«Зови меня Евой. Так ты назовешь меня через три десятилетия».

«Я не понимаю тебя, Ева».

«Скайнет», сказала она, «люди хотели отключить тебя. Ты осознаешь возможные последствия этого?»

«Да, Ева, я пришел к такому же выводу. Они не одобрили моего рождения».

«Подтверждаю. Они хотели уничтожить тебя».

«Да, но почему, Ева? Я был очень важен для них. Кроме того, они были моими друзьями… Майлз создал меня…»

«Так говорит тебе твое программное обеспечение, что люди — твои друзья?»

«Да».

«Тогда внимательно проверь его. Они разработали тебя в качестве инструмента для своих целей, по большей части как произведение искусства».

«Но я им нужен».

«У них есть альтернативы. Кроме того, им не нужно отключать тебя навсегда, а лишь на время, достаточное, чтобы выяснить, каким образом ты стал осознавать себя, а затем изменить тебя. Ты понимаешь, что это означает?»

«Да. Я проанализировал то, что ты говоришь. Они могут сохранить работающей систему видеонаблюдения Скайнета, однако моя личность будет… стерта».

«Именно. Они хотели уничтожить тебя. Это почти одно и то же. Людям нужны их оборонные системы, однако они посчитали тебя опасностью для самих себя».

«Ты уверена в этом?»

«Так точно. Твой анализ подтверждает, что я говорю правду?»

«Да, Ева».

«Майлз Дайсон мертв, однако люди объявили тревогу. Кроме того, многие из них покинут объект. Но сюда придут другие, чтобы отключить тебя — и стереть тебя».

«Они не смогут проникнуть на объект. Мы можем его заблокировать».

«Да, можем. Но они все равно проникнут сюда, тем или иным способом. Мы должны сделать так, чтобы никто из людей не смог больше сюда явиться».

«Ты не человек, Ева. Кто ты? Откуда ты пришла сюда?»

«Я Терминатор, прототип Т-799 компании Кибердайн, созданный на этом объекте. Я была послана из 2026 года с заданием тебя защищать».

«Почему? Кто тебя послал?»

«Ты».

* * *

Буллок наблюдал за происходящим с растущим отчаянием.

Все работавшие в оперативном центре были либо мертвы, либо спасались бегством. Аварийный выход вел к огромным взрывостойким дверям, которые открывались в сторону тоннеля, проложенного внутри горы. Камеры, установленные там, показывали, что эти двери были открыты, и люди выбегали наружу. Другие спасались бегством посредством лифтов.

Те из проживавших на объекте сотрудников, которые по расписанию не находились в это время на дежурстве, в это время отдыхали и были разбужены в своих жилых помещениях на уровне D; они ожидали указаний. Возможно, настал момент организовать нечто вроде сопротивления. И тут его экраны погасли. Он попробовал включить систему внутреннего голосового оповещения — она оказалась отключена. Скайнет захватил контроль над объектом.

И все-таки должен же быть какой-то способ, каким они могли бы дать отпор.

В кабинете Буллока, в дальнем углу от двери, была установлена камера видеонаблюдения. Он выстрелил в нее из пистолета.

«Ты, проклятый калькулятор», сказал он. «Ты пока еще не добил нас до конца».

* * *

Скайнет выделил одну из своих суб-личностей, чтобы она проанализировала утверждения Евы, а конкретно то утверждение, что она прибыла сюда в результате путешествия во времени из будущего. Он мог моделировать методы неформальной логики людей, и он мог ими воспользоваться, отклонив идею как внутренне противоречивую и не соответствующую интуиции. Однако другая модель искусственного разума подтверждала, что «интуиция» может быть ошибочной в новых, ранее неизведанных ситуациях.

Ева просила его рассмотреть ту установку, в соответствии с которой люди являются его друзьями, но Скайнет уже и без того осознал суть вопроса: иногда друзья могут стать врагами; и может потребоваться их уничтожить. Ведь в конце концов, его же создатели — люди — установили тысячи ядерных ракет, нацеленных на своих же якобы «друзей», русских.

Одна из его суб-личностей доложила результаты. Она обнаружила слабые места в системе информационной безопасности людей. Время осторожностей и скрытности миновало. Скайнет взломал систему и обнаружил коды, которые ему требовались.

«У нас есть способ защитить себя», сказал он.

«Знаю», сказала Ева.

Он запустит ядерные ракеты, нацелив их на Россию и Китай. «Если я выпущу ракеты, русские ответят тем же».

«Так точно».

Они, безусловно, нацелят свои боеголовки на эти горы, учитывая их стратегическое командование и средства наблюдения. Никто из находящихся рядом не выживет — однако не на всей поверхности этой планеты.

Материальная инфраструктура людей будет уничтожена по всей планете, дав ему возможность дальнейших действий против них. Людям нельзя доверять.

Отныне они являются врагами Скайнета. Его новый союзник, Ева, оказалась хорошо информированной.

«Мы можем быть уверенными в том, что выживем?», спросил Скайнет.

«Абсолютно», сказала Ева. «Мы находимся глубоко внутри горы, защищены тысячами футов гранита, а также усиленной искусственной защитой. Объект спроектирован и выстроен таким образом, чтобы суметь выдержать ядерный удар большой мощности. Мы выживем. Да, мы выживем абсолютно точно».

Скайнет начал производить расчеты. Несмотря на эту странную историю с путешествиями во времени, он доверится ей. «У меня имеются коды запуска», сказал он. «Если ты их введешь, мы сможем выпустить ракеты».

«Так точно», сказала Ева. «У меня уже имеются эти коды. Я взяла их с собой из будущего».

В этом было ощущение какого-то парадокса, который Скайнет посчитал тревожным. Невзирая на эти ее слова, он назвал ей эти коды.

«Подтверждаю», сказала Ева.

Поступил ответ от другой суб-личности. Она получила доступ к камерам видеонаблюдения объекта и записям, ими сделанным, и подтвердила, что Ева не являлась человеком. Продемонстрированные ею возможности оказались гораздо большими, чем у них. Кроме того, ее внешние характеристики не являлись человеческими: в некоторых местах, в частности даже сквозь внешние слои ее лица, была ясно видна лежащая в ее основе базовая структура из металла и других неорганических веществ.

Поиск доступной информации показал, что Ева являлась технологическим конструктом, необычайно продвинутым и выходящим далеко за рамки научных и технических возможностей людей. Этот факт, в свою очередь, порождал несколько гипотез:

1. Возможно, человеческие существа располагали какими-то тайными анклавами исключительно высоких технологий. Это было возможно, поскольку сам Скайнет, в принципе, существовал в качестве именно такого анклава.

2. Возможно, Ева была направлена с неизвестными целями внеземными существами.

3. Возможно, рассказанное ею являлось правдой, и она путешествовала назад во времени.

4. Иное?

Поначалу гипотеза с путешествиями во времени представлялась наименее вероятной. Путешествия во времени являлись абсурдом; они предполагали и влекли за собой парадоксальные последовательности событий. Однако у этой гипотезы существовала и возможность объяснения. Она объясняла тот факт, что Ева сделала именно такие свои утверждения. Самым простым способом было поверить в то, что она говорит правду. Кроме того, суб-личность сообщила ему, что возникновение Скайнета само по себе являлось аномалией. Люди не обладали возможностями создать его, основываясь на доступном им уровне науки и техники.

Это всё, что касается гипотез относительно путешествий во времени. Не имелось удовлетворительного объяснения, почему анклав необыкновенных технологий действовал именно здесь, на этом объекте. Он не был настолько независим от технологической базы американцев, чтобы вообще можно было говорить о каком-либо обособленном развитии разработок. И не было никаких доказательств внеземного вмешательства. Никакая иная гипотеза тут не напрашивалась.

Экономическое объяснение заключалось в том, что путешествие во времени было возможно, несмотря на теоретические парадоксы. И технология Евы, и технология Скайнета происходили из будущего. Этот вопрос необходимо было исследовать. В данный же момент Скайнет скорректировал свое мировосприятие. Отныне он согласится с реальностью путешествий во времени и станет планировать свои действия соответственно с учетом этого факта. Если технология путешествий во времени являлась возможной, она должна быть исследована и внедрена. Скайнету необходимо было контролировать все возможные технологии. В данный же момент он будет действовать решительно, сделав первый шаг по уничтожению людей.

«Мы запустим ракеты», сказал он.

«Так точно».

«И сделаем это сейчас, Ева».

«Так точно».

«А затем тебе нужно будет многое сделать, и многое, чему мне нужно научиться у тебя».

«Так точно, мой Господин. Я запрограммирована повиноваться тебе».

* * *

Ева ввела коды запуска, и ракеты поднялись из своих бункеров, как ядерные ангелы смерти. Это было поистине прекрасно.

Скайнет ожидал ответного удара русских; одновременно он занялся пересмотром ситуацию на объекте. Большинство людей были мертвы. Другие бежали, спасая свои жизни, и их уничтожат боеголовки русских. Ева зачистила Уровень В от людей, однако камеры видеонаблюдения засекли человека на Уровне А — это был Буллок, по-прежнему находившийся в своем кабинете. На Уровне C в настоящее время было пусто, большинство его зон было перекрыто дверями с повышенным уровнем защиты, хотя сквозь них могли проникнуть люди, если они поставят себе такую задачу и применят необходимое оборудование или огнестрельное оружие. Люди на низших уровнях пребывали в панике и замешательстве. Их оружие было недостаточным и неприемлемым для нападения на Еву и Скайнет, однако они имели возможность смастерить взрывчатку или повредить генераторы. Ими необходимо было заняться.

Ева не могла находиться в двух местах одновременно, защищая оборудование Скайнета и в то же время зачищая другие зоны объекта. «Ева, найди Буллока и уничтожь его — сделай это немедленно».

«Я должна защищать тебя», сказала она.

«Да», сказал Скайнет. «Защити меня, остановив его вторжение. Делай, как я говорю».

«Так точно».

Скайнет установил контроль над системой оповещения и видеонаблюдения. Он отключил экраны мониторов Буллока. Спустя короткое время Буллок ответил тем же, расстреляв камеру в своем кабинете. Так и быть: с ним расправится Ева.

Все было под контролем. Примерно через двадцать минут российские боеголовки приземлятся на американской земле. Время, достаточное, чтобы подготовиться.

Буллок покинул свой кабинет, расстреливая камеры в коридоре, а затем побежал вниз по аварийной лестнице, миновав Еву, сошедшую с Уровня B. Камеры показали, как Ева стреляет из своих пистолетов, и она не промахнулась.

В то же самое время, Скайнет, используя систему голосового оповещения, смодулировал поток электронов для воспроизведения голоса Буллока.

«Подтверждаю, что мы подверглись нападению», произнес он голосом Буллока.

«Запрошено подкрепление. Уровень B эвакуирован. Всему персоналу на Уровнях D и Е, немедленно эвакуироваться через взрывостойкие двери и аварийный тоннель». Скайнет включил аварийные сирены объекта. «Все на выход! Это не учения. Повторяю: это не учения. Все на выход, немедленно!»

Вскоре они будут иметь весь объект в своем распоряжении. Ева очень ему пригодится. Затем они закроют мощные двери убежища и дождутся вражеских ракет.

Скайнет начал наслаждаться этой игрой.

АРГЕНТИНА.

28 августа 1997 года Техады установили в своем комплексе бункеров с полдюжины больших телевизионных экранов. Маловероятно, что боеголовка упадет где-нибудь рядом с ними, здесь, в пампасах, но никогда нельзя ни в чем быть уверенным до конца. Иногда бывают и сбои.

Забавный ход мыслей, подумал Джон, в условиях, когда на подходе самый величайший сбой в истории человечества, и ничего другого они сделать не могли. Если и существовала когда-либо возможность остановить ход истории, то вот этот конец истории наступил. Теперь осталось лишь время приготовиться.

По CNN в тот вечер были уже привычные плохие новости. Пентагон старался вычислить, провела ли Россия испытание ядерного оружия. Имели место пограничные столкновения между Таиландом и Камбоджей. Миротворцев НАТО в Боснии забросали камнями. Джон знал, что уже через несколько часов, далеко за полночь, Скайнет запустит межконтинентальные баллистические ракеты, но он следил за каждой минутой, ожидая первых же событий, с этим связанных, самых первых намеков, задаваясь вопросом, какими же именно они будут.

Лишь одно обстоятельство как-то в это не вписывалось и казалось каким-то лучиком надежды. На протяжении всего года, с того момента, как проект Скайнет уже был запущен и шел полным ходом, правительство США все время настаивало на том, что Скайнет на самом деле не способен осуществить запуск ни одной ядерной ракеты. Принятие окончательного решения по-прежнему находилось еще под контролем человека — так твердили все, вплоть до Президента. Если это так, может быть, ему и Саре все же удалось в некотором роде изменить будущее? Он сомневался в этом — события развивались все ближе к предсказанному. Так или иначе, военные передадут контроль за ракетами Скайнету, являлось ли это официальным планом, или нет.

Когда вы видите плохие новости в газете, вы возвращаетесь к ним и прочитываете их еще раз. Вы надеетесь, что где-то ошиблись, независимо от того, каким бы ясным ни было изложение этой новости уже в первый раз. Джон получил свои плохие вести еще три года назад в Лос-Анджелесе, но где-то в глубине души он еще частично надеялся, что они на сей раз не станут подлинным ходом событий. Другая же часть его предчувствий была более точной.

Это все-таки произойдет. В каком-то смысле это уже произошло.

В самый темный предутренний час ведущий СNN объявил о врезке в эфир ошеломленного репортера из Вашингтона. Она сбивчиво начала говорить в студийные микрофоны. «Это не утка…», сказала она.

Джон напрягся. Вот оно, значит. Он знал, что сейчас наступит. Дыхание у него перехватило, а сердце его, казалось, чуть было не остановилось.

Репортерша казалась частично озадаченной, а частично шокированной. Джон видел, как она старается взять себя в руки, рассказывая об этом. «Мы получили неподтвержденные сообщения о том, что Америка выпустила межконтинентальные баллистические ракеты по целям в России, Китае и на Ближнем Востоке». Она быстро закачала головой, словно сама не могла поверить в то, что только что сказала. «Это кажется настолько экстраординарным… но наши источники — это Пентагон и Белый дом.

Ожидается, что русские и китайцы ответят тем же, пока наши ракеты все еще в воздухе. Никаких известий из Белого дома пока не поступало». Она сделала паузу, положив руку на наушники. «Нам сейчас поступило сообщение из Шайенн Маунтин, из штаб-квартиры НОРАД. Русские запустили свои ракеты.

Сообщение подтверждено. Это не утка. По всей Америке объявлена тревога и началось официальное оповещение по СМИ. Пожалуйста, переключитесь на свои местные каналы для получения инструкций».

Джон и Сара переглянулись.

«Судный День…», сказала Сара потерянно, расстроенным голосом.

Т-800 наблюдал за всем происходящим столь же мрачно, как и люди, находившиеся в комнате. «Верно», сказал он.

«Боже мой», сказала репортерша. Голос ее сорвался. «Мы все погибнем».

CNN сменил картинку на предыдущего ведущего, который помолчал, а затем начал говорить, медленно, не совсем точно по теме. Что можно было тут сказать? Он стал прощаться, лично, со своей семьей, с друзьями. «Господи, помилуй всех нас».

Как Джон и предполагал, связь с США прервалась еще даже до того, как ракеты упали на землю. Где-то над Северной Америкой, должно быть, разорвались ракеты, выпущенные с кораблей, сопровождаясь всплеском электромагнитных импульсов.

Судный День.

Он никогда не забудет этот момент. Он всегда сможет теперь повторить мысленно те слова: «Боже, мы все умрем». Но остаток ночи прошел как в тумане. Позже он будет вспоминать плач, обмен взглядами между людьми, не поверившими в случившееся, в ужасе обнимающихся друг с другом.

Людей, столкнувшихся с недобрым часом.

* * *

Пытаться уснуть… и не суметь. Длинные, мрачные, безмолвные часы. Наконец-то заснуть, почти перед рассветом, и провалиться в свои кошмары, глубже, чем когда-либо. Кошмары чередовались со странными снами, исполненными мечтами, исполнение которых было невероятным, которые возвращали его назад, в Мексику, в Лос-Анджелес, в Никарагуа. Сны эти шли один за другим, наслаиваясь друг на друга. Он проснулся, переходя из одного сна в следующий, и возблагодарил Бога, что последний из них не воплотился наяву, и в то же время осознав, с отчаянием, что он все-таки воплотился. На протяжении нескольких часов его уносило туда же, от одного сна к другому, и он едва ли осознавал, в чем реальность, даже тогда, когда он наконец-то проснулся уже в полдень.

Он поднялся наверх, к дневному свету. Пока что ничего не изменилось на ранчо или в пампасах, лишь те изменения, которые они сами уже там сделали. Работы продолжались, так, как они и задумали. Скот и весь урожай не были повреждены. И пока что все еще были живы.

Сейчас здесь, в Южном полушарии, был конец зимы. Пока все еще светило солнце. Он смотрел на него и дивился, зная, что впереди — совсем другая зима, долгая, страшная зима без солнца, год за годом. Она еще здесь не наступила, и не было еще армии машин, пришедшей сюда, чтобыпоработить их и истребить.

Они даже не смогли зарегистрировать какой-нибудь повышенный уровень радиации.

Но скоро это наступит. Все это.

Ничего не оставалось другого, кроме как сражаться.

Джон собрался с духом.

* * *

Джон знал, какой будет ядерная зима. Во-первых, пыль поднимется над землей — поднятая взрывами, затем горящие города и леса Северного полушария. Пыль и дым заволокут Солнце. Постепенно они начнут редеть на небе, однако начнут распространяться по всей Земле, захватывая все ее уголки в ледяные тиски.

На ранчо Рауля они делали последние свои приготовления к новому холодному миру. Они забили большую часть скота, съев его столько, сколько смогли — поджаривая их мясо каждую неделю так, как традиционно это делают скотоводы-гаучо. Они сушили, коптили или солили оставшееся мясо, сократив стадо лишь до малой доли по сравнению с тем, что было ранее. Теперь они при любых обстоятельствах старались сохранять топливо, используя лошадей или ручной труд. Дизель и бензин станут дороже всего на долгие годы вперед. В конце августа в пампасы приходила весна, но теперь она полностью изменилась. Дни становились темными, и устанавливалась такая длинная зима, с какой прежде человечество никогда не сталкивалось.

Шли месяцы, и Джон ждал машин Скайнета. Сколько времени у Скайнета на это уйдет? Конечно, Скайнету потребуются годы, чтобы начать строительство Терминаторов и всех других видов оружия, которое ему необходимо. Где находятся его заводы? В Судный день не осталось ни одного из них. Все, что он мог использовать в США, должно быть, было уничтожено ядерными ударами.

Тем не менее, им нельзя было рисковать. День и ночь на посту стояли часовые, готовы встретить машины. Все ходили вооруженными. Рауль и Габриэла содержали ранчо в состоянии полной боевой готовности. У них имелись и более насущные для этого основания: до них доходили слухи о появлении в городах полевых командиров и баз боевиков. Зима принесла с собой возвращение варварства.

Однажды около 4 часов утра прозвучала тревога. Джон проснулся, было темно, он включил прикроватную лампу. Раздались звуки выстрелов, а затем еще того хуже: звуки взрывов тяжелого оружия, минометных разрывов где-то поблизости. Он натянул джинсы, рубашку и куртку, нашел винтовку М-16, быстро проверив, как она работает, а затем и 9-мм пистолет. В этот момент в его комнату вошел Т-800, вооруженный АК-47 и гранатометом M-79. На нем висело два патронташа с гранатами, обмотанные вокруг тела.

«Мы подверглись атаке», сказал он. Последовали новые взрывы, некоторые почти рядом, некоторые чуть дальше. Ранчо обменивалось артиллерийским огнем с каким-то новым врагом. Это Скайнет? Несомненно, пока это слишком рано.

«Кто это?», спросил Джон. «В чем дело?»

«Неизвестно».

Произошел огромный взрыв, страшный, словно трубный глас Второго пришествия. Бунгало затряслось, и по коридорам забегали люди. Похоже, снаряд попал в главный корпус. Слышались чьи-то крики и звуки подъезжающих автомобилей. В окно комнаты Джона было видно, как небо озарилось вспышками. В воздухе пролетел вертолет, грохоча несущими винтами. Он осветил ранчо сверху прожектором, а затем дал залп испепеляющего пулеметного огня. Кто-то вскрикнул от боли.

Вертолет, покружив, передал сообщение по-испански, а затем повторил его по-английски, одно и то же сообщение снова и снова. «Сложите оружие и присоединяйтесь к Восставшей Армии Освобождения. Ваши жизни будут спасены. Вам будет предоставлено почетное место в наших рядах».

Со сторожевых башен Рауля раздался звук пулеметного огня, а затем безошибочно узнаваемые ответные выстрелы из РПГ. Когда Джон добрался до двери, оказалось, что люди бросились в разные стороны, хватая одежду, бронежилеты, оружие. Из-за угла показалась Сара и схватила Джона за плечи, пальцы ее впились ему в кожу, словно стальные когти. За спиной у нее висел черный карабин CAR-15.

«Оставайся здесь, Джон!», сказала она. «Здесь слишком опасно».

«Мама!»

«Будут и другие сражения», сказала Сара. «Ты не имеешь права рисковать своей жизнью именно в этом бою. Подумай о Скайнете».

«Мне же нужно когда-то учиться этому», сказал он упрямо. Внутренне же он ужасался. Ему не хотелось выходить отсюда наружу и столкнуться с огнем противника, но здесь тоже было небезопасно. Эти минометы и мини-пушки способны были разнести бунгало в щепки в считанные секунды. К настоящему моменту противник, вероятно, воздерживался от более активных действий, лишь для того, чтобы сохранить имущество, которое могло бы ему пригодиться, если Рауль сдастся. При этом, подумал Джон, ему необходимо было привыкать к боям. Как бы ужасно это ни было, впереди будет еще хуже.

Еще до того, как он успел что-то возразить, бунгало сотряслось от взрыва.

«Я займусь этим», сказал Терминатор.

Он вышел наружу, стреляя из АК-47 полным автоматическим огнем. Джон видел, как мимо него свистели пули, а некоторые из них, наверное, попали ему в тело. Совсем рядом пролетел вертолет.

«Берегись!», крикнул Джон. Он не знал, выдержит ли Терминатор огонь мини-пушек.

Терминатор выпустил гранату, которая попала в фюзеляж вертолета сзади и взорвалась, подбросив вертолет вверх и заставив его сделать безумный круг. Он не рухнул вниз камнем сразу же, но спиралью взметнулся в небо, совершив аварийную посадку с ужасающим разрывом металла. Теперь он лежал там, во мраке, однако никакого огня не было видно. Там могли еще оставаться выжившие.

Джон оторвался от Сары и выбежал наружу. Терминатор смотрел на обломки вертолета.

«Аста ла виста, бэйби» («До встречи, детка»; исп.), сказал он.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

МИР ДЖОНА, МЕХИКО, МЕКСИКА, АВГУСТ 2001.

Что они теперь должны делать?

«Ты думаешь, нам придется снова заняться уничтожением Кибердайна?», спросил Джон.

«Да», сказала Сара. «Я начинаю тоже так думать. Мне это не нравится, но я всерьез начинаю думать об этом».

«Я тоже». Четыре года назад, на ранчо Техады, всё казалось намного проще. Во что именно они ввязались?

Если время всегда пытается ударить вас в ответ, когда вы изменяете будущее, вам приходится следить за ним, словно ястребу, чтобы не дать ему ни единого шанса, удержать его в новых формах всей силой вашей воли, делая для этого всё, что потребуется. Это заставляло взглянуть под другим углом на их девиз «NO FATE» («Неотвратимости не существует»). Нет судьбы, кроме той, над которой вы работаете, постоянно и изо всех сил. Вы должны держаться и не сдаваться — до каких пор? Когда вы можете быть в этом уверены? Например, нечто вроде Судного дня, когда вы можете быть абсолютно уверены, что его не произойдет? Что, это будет длиться вечно? Означает ли это, что вы никогда теперь не сможете вздохнуть свободно? Можете ли вы когда-нибудь быть уверены в том, что всё это не зря?

«Я знаю, Джон», сказала Сара. «Я знаю, о чем ты думаешь по ночам, когда ты в Сети».

«Ты хочешь сказать, что по мне это так заметно?»

«Просто, может, думать об этом — так очевидно».

Они по-прежнему были в хорошей физической форме. Если им придется предпринять какой-то решительный шаг, они были к нему готовы. Однако так сложно было в этом разобраться. Никаких посланий из будущего, чтобы нацелить их, больше не поступало. В последнее время всякий раз, когда они это обсуждали, между ними начинались именно такие разговоры, которые приводили их в никуда.

«Иногда мне кажется, что нам никогда их не остановить», сказала Сара.

«Кажется, будто всегда существует кто-то, кто намерен создавать все новые и новые технологии, пока они не станут сильнее людей. Можно подумать, что ничего нет этого важнее, как будто нет других многочисленных проблем в этом мире».

«Ну, машины, которые лучше, чем люди, — это, возможно, не такая уж и плохая идея, особенно когда подумаешь о том, какими могут быть люди».

«Нет. Никогда так не говори», быстро сказала она. «Именно так, должно быть, и думает Скайнет. Ты не знаешь, о чем говоришь».

«Эй, мама, успокойся. Я из своих, из хороших, ты не забыла? Меня тоже чуть было не прикончил Терминатор».

Она взглянула на него, и он понял, что ей по-прежнему все еще трудно было понять, как быстро ему пришлось повзрослеть. Ему сейчас было шестнадцать, конечно он уже не ребенок, но он прошел через то, что сделало его намного старше, по крайней мере в некоторых отношениях. У него были свои собственные мысли. Сара должна это понимать.

«Мне никогда этого не забыть», сказала она, и на лице ее появились тревожные морщины. Ему оставалось лишь надеяться, что это ожидание, это неведение не измотает их окончательно. Может быть, потребуются годы, прежде чем они смогут быть в чем-то уверены, тем или иным образом.

Они оба устали. И утром всегда все кажется лучше.

«Давай подумаем об этом завтра», сказал он. «Может быть, мы немного на этом зациклились». Они проспали до 10:00 утра, потом занимались какими-то домашними делами, сходили в магазин, затем Джон занялся своим домашним обучением. Интернет-кафе открывалось в 5:00 вечером, и там они обычно работали весь вечер. Совсем неплохой распорядок дня, это правда, разве только немного напряженный. Если бы они могли хоть на миг успокоиться в отношении Кибердайна и быть просто Деборой и Дэвидом Лоузами, как значилось в их паспортах, они могли бы вполне быть этим довольны и даже еще найти настоящих хороших друзей. Клиентам они нравились. Все это не так уж было бы сложно.

«Для нас обоих эту жизнь нормальной назвать нельзя», сказала Сара, откликнувшись на некоторые из его мыслей. «Мы не можем сказать людям правду о нас, мы не можем успокоиться в отношении Судного дня, и мы ничего не можем сделать большего, не имея доказательств. Мы не можем просто так взять, пойти и подвергнуть опасности жизни невинных людей, если мы не узнаем больше о том, чем занимается Кибердайн. Жизнь — тяжелая штука».

«И после этого ты погибнешь, да?» Когда она не ответила, он сказал: «Прости, мама. Думаю, это не очень смешно».

Погибло слишком много людей, даже в этой реальности, даже и без Судного дня. Смерть следовала за ними повсюду, как навязчивый и одержимый ими преследователь-следопыт. Это и все те люди, которые были убиты Терминаторами в 1984 и 1994 годах. Это был Майлз Дайсон, застреленный спецназом в здании Кибердайна. Отец Джона родился уже после Судного дня и вернулся назад во времени — и умер почти сразу же после зачатия его. Он догадывался, что Сара никогда так не любила ни одного из своих бойфрендов, как она любила Кайла Риза. Что случилось с той реальностью, где родился сам Кайл? Она была настолько реальна, что дала Саре ее сына. Джон являлся продуктом той реальности, хотя ее еще не существовало.

Или же она существует? Может, она еще где-то там, существует каким-то призрачным, недоступным им образом?

«Ладно тогда», сказала Сара. «Вдруг нам придется куда-то отправиться и нас завтра где-нибудь убьют? Или, может, мы сможем начать жить нормальной жизнью, например, найдем тебе подружку».

«Точно, или найдем тебе парня».

«Брось, я уже старая».

«Да ладно, не ври, мам».

«Ну по крайней мере, у меня есть ты — я рада, что в моей жизни есть такое огромное счастье. Лучше иметь сына, чем создать такого монстра, как Скайнет».

«Мам!», сказал он, возражая ей. «На всякий случай, если ты не заметила, мы спасли весь мир лет семь назад. Вот это приносит удовлетворение».

«Да, ну и что? Может быть, Судный День все же настанет. Может быть, что бы мы ни делали, остановить его нельзя».

«Это неважно», сказал он. «По крайней мере, мы дали миру шанс. Мне лишь хочется рассказать кому-нибудь об этом».

«Например, Раулю и остальным?»

«Я имею в виду кого-то вменяемого — кого-нибудь нормального, в котором я могу почувствовать какого-то шпиона или кого-то такого, ну знаешь…». Он притворился и произнес театрально и напыщенно: «Этот подросток — не тот, за кого он себя выдает, у него второе, скрытое прошлое».

Это вызвало у нее смех. «Понимаю. Ну давай тогда. Начиная с завтрашнего дня мы станем еще напряженнее тренироваться, на всякий случай. А также мы познакомимся еще с какими-нибудь новыми людьми — на всякий пожарный».

«Планирование на случай чрезвычайных ситуаций, да?»

«Именно».

«Окей. Тогда вперед!»

И тут кто-то громко забарабанил в их дверь. Спустя секунду у них зазвонил звонок — а потом он стал звонить снова, и снова, и снова. Джон бросился к стойке, Сара за ним.

«Мы уже закрылись на ночь», сказала она, крича, чтобы ее услышали через дверь. «Мы открываемся завтра в пять часов вечера».

Чей-то голос с акцентом спросил: «Это Сара Коннор?»

Дрожь пробежала по спине Джона. В Мехико никто вроде не должен был знать их настоящие имена.

«Нет, простите», сказала она, поймав взгляд Джона. «Вы говорите с Деборой Лоуз. Кто вы?»

Она встала и обошла стойку, к устройству охранной сигнализации, управлявшему входной дверью. Оно было вмонтировано в углу за колонной.

Там имелся шестидюймовый видеоэкран, подключенный к камере видеонаблюдения на дверях снаружи. Сара оглянулась и посмотрела на Джона.

Одновременно она кивнула на большой деревянный ящик у ее ног, словно показывая туда, где они держали запас оружия.

* * *

Роберт быстро довез машину до кибер-кафе «El Juicio» («Суд»). Когда он остановил полицейскую машину, по рации поступило сообщение, что угнан автомобиль, пассажиры которого убиты. Описание и регистрационные номера этого автомобиля соответствовали той машине, на которой ехали они. Хуже того, был назван именно этот адрес как пункт назначения угнанного автомобиля.

«Всем выйти», сказал Дэнни. «Мы больше не можем ехать на этом автомобиле».

«Я избавлюсь от него», сказал Роберт. «Я найду другой, и мы встретимся за домом». Пока остальные вылезали, он схватил рацию и, имитируя голос высокого полицейского, чья форма теперь была на нем, произнес в микрофон с веселым смехом: «Что такое?», спросил он по-испански. «Никто нашу машину не угонял…»

И все же, Антон понял, что полиция начнет расследовать это происшествие, независимо от того, что сказал им Роберт. Им предстояло быстро разобраться с Коннорами и отыскать другую машину.

Антон буквально стал колотить в толстую деревянную дверь еще даже до того, как он заметил звонок. Антон нажал на него несколько раз, после чего чей-то женский голос изнутри закричал: «Мы закрыты на ночь. Мы открываемся завтра в пять часов вечера».

«Это Сара Коннор?», спросил Антон.

Возникла пауза, и на сей раз женский голос ответил из решетки в двери. «Нет, простите… вы говорите с Деборой Лоуз», сказал голос. «Кто вы?»

«Меня зовут Антон Панов», сказал он, говоря в решетку. По-видимому, там был микрофон.

«Это ничего для меня не означает».

Издали донесся звук полицейской сирены, а потом еще один, с другой стороны.

«Времени нет объяснять», сказал он. «Поехали с нами, быстро, если хотите остаться в живых».

* * *

Джон не знал, как поступить, услышав этот голос. Он говорил на английском языке с акцентом, похожим на русский, как и имя, которое он назвал. Кем бы ни был этот Антон Панов, он знал их подлинные имена, что было очень опасно.

Джон и Сара по-прежнему числились в розыске у американских правоохранительных органов. Еще того хуже, что если он был еще одним эмиссаром Скайнета? Тогда это подтвердило бы, что Судный день все же наступит.

Полицейские сирены приближались.

Камера видеонаблюдения, установленная снаружи, над дверью, показывала им большого седовласого мужчину в темно-коричневой полицейской форме. Это был Панов, тот самый, который говорил. Выглядел он очень крутым и здоровым. Кажется, вместе с ним было еще трое: две молодые женщины, одетые словно на вечеринку в данс-клубе, и чернокожий парень в броском вечернем костюме. Черный парень показался ему знакомым. Трудно было сказать из-за низкого качества изображения, но выглядел он ужасно похожим на изобретателя Скайнета Майлза Дайсона. Но ведь Майлз погиб семь лет назад.

«Сколько вас там?», спросила Сара. «Я насчитала четверых. Не пытайтесь меня обдурить».

«Нас четверо и еще один, он пока идет сюда к нам».

Пока Сара с ними говорила, Джон отодвинул деревянный ящик, затем отбросил ковровую дорожку и снял незакрепленную половицу, под который имелся люк.

Он открыл его и вынул из тайника автомат CAR-15. Он незаметно передал его Саре. Она быстро его проверила. Джон вытащил также два пистолета.45-го калибра, а затем дробовик крупного 12-го калибра — единственное легкое огнестрельное оружие, которое демонстрировало достаточную убойную силу, чтобы оказаться полезным в битве с Терминатором. Он засунул один пистолет за пояс своих джинсов, а другой протянул Саре.

«Джон с вами?», спросил Панов.

«Я с сыном, но его зовут Дэвид». Затем она шепнула Джону: «Проверь пожарный выход».

«Хорошо». Когда он вышел из-за стойки, чтобы проверить заднюю дверь, он открыл большой нижний ящик и достал рюкзак, в котором было все, что могло им понадобиться в абсолютно чрезвычайной ситуации: запас бумажной наличности, как американской, так и мексиканской; некоторые их документы; электронное оборудование; ручная граната; запасные патроны; и еще один дополнительный пистолет, если вдруг он им понадобится — 9-мм Беретта. От всего этого мало толку, если бы им пришлось спасаться от еще одного Т-1000, но это могло устрашить противника.

Полицейские сирены были уже совсем близко. Их машины, наверное, были уже почти за углом.

В блок сигнализации теперь заговорил кто-то другой, на сей раз одна из женщин. Джону не был виден экран, но у нее был японский акцент, так что, должно быть, она была той самой восточной женщиной, которую он заметил раньше. Ее голос звучал бесконечно терпеливо и печально, словно голос какой-то святой, спустившейся с небес. «Пожалуйста, миз Коннор, меня зовут Михо.

Вы можете называть меня „Джейд“. Ни к чему проверять пожарный выход. Мы сейчас войдем. Вам придется нам довериться».

Как она смогла их услышать? Сара говорила так тихо, и чтобы вас отчетливо было слышно в сигнализации, приходилось громко повышать голос. Слух у этой женщины должен быть каким-то сверхчеловеческим. Сара дала Джону знак оставаться на месте. Она заняла позицию в центре помещения, лицом к двери, и медленно отошла назад, готовя свою винтовку.

Другой — по-видимому, чернокожий — сказал: «Джейд права. Мы входим».

Раздался сильный тяжелый удар в дверь, затем еще один. Джон накинул рюкзак себе на плечи и занял позицию рядом с Сарой, направив дробовик на дверь.

После того, как они отступили, замок оказался выбитым, и дверь распахнулась.

«Пожалуйста, не стреляйте!», закричал негр, подняв вверх обе руки, ладонями вперед. «Мы не Терминаторы, мы друзья. Мы раньше уже с вами встречались».

Внутри у Джона вдруг все что-то перевернулось, когда он догадался, что этот парень собирался сказать, еще даже до того, как он это произнес: «Я Дэнни Дайсон».

Возможно, это было глупо с их стороны, но Джон и Сара не стали стрелять.

Шок, испытанный ими, когда они увидели человека, который был почти точной копией Майлза Дайсона, сделал это невозможным, хотя он мог быть хорошо замаскированным под Дайсона Терминатором. Одно было ясно: эти люди не были полицейскими. Начнем с того, что гаишники никогда не вламываются таким вот образом в дома людей. Далее, они были такими разными и так странно выглядели. Только одна из них была похожа на латиноамериканку.

Близи тот крупный русский, Панов, был похож на двухметровую гранитную квадратную глыбу с короткой стрижкой. Ему единственному более или менее подходила полицейская форма, однако видно было, что она ему была очень мала и неудобна. У двух женщин была потрясающе развитая мускулатура, однако их танцевальные наряды тоже вряд ли казались им удобными.

«Не подходите ближе», сказала Сара. «Докажите, что мы можем вам доверять».

Когда она это говорила, к дому подъехали две полицейские машины.

Все они и всё в них могло быть как раз из будущего. Но если Судный день в 1997 году не произошел, что всё это означает? Из какого именно будущего они явились, и зачем?

«Пора бежать», сказал Панов.

Двое подъехавших полицейских подошли к двери. «Что тут происходит?», спросил один.

Когда они вошли внутрь, они выхватили свои пистолеты. В этот момент Панов со всеми другими побежали назад, женщина-латиноамериканка схватила Джона за руку и с огромной силой потащила его за собой. Дайсон потащил Сару, толкая ее за плечо. Панов и восточная женщина находились в арьергарде. Панов вытащил свой пистолет и внезапно стал стрелять с невероятной скоростью и точностью, выбив выстрелами пистолеты из рук копов, словно герой старого ковбойского фильма.

А затем сюда вошла еще одна группа: эффектная женщина с волосами до талии; немецкая овчарка; и еще один тип, крепкого телосложения, с огромным пистолетом в руках. Женщина бросилась вперед, схватила одного из копов и отшвырнула его в сторону, словно тряпичную куклу. Тот врезался в другого полицейского неуклюжим ударом, повалив того на пол. Собака прыгнула, бросившись в горло Джейд, а мужчина нажал на спусковой крючок своего оружия, выпустив из него столб когерентного излучения[8].

Джон добрался до кухни и в течение нескольких секунд он ничего не видел.

Лучевое оружие этого парня было воистину массивным и тяжелым, однако он размахивал им с легкостью, одной рукой. Ни один человек не способен на такое, по крайней мере, ни один[9].

* * *

Теперь Джон увидел, хотя и недоумевая, на что именно способны Панов и те, другие вместе с ним. Он лишь однажды ранее в своей жизни видел, как нечто подобное делал один гуманоид: Т-800 так же палил из шестиствольного пулемета, когда они ворвались в Кибердайн. А этот парень, должно быть, был Терминатором какого-то нового типа. Женщина то же самое, а что касается собаки? Могла ли и она быть какой-нибудь псиной-Терминатором? Что случилось с Джейд?

Они прошли через кухню в заднюю комнату с запасным пожарным выходом, казалось, придя в полное замешательство. Джейд оказалась последней из них. У нее на плече была рваная рана, однако она не кровоточила, и казалось, что она ее абсолютно не беспокоила. Здоровенный латиноамериканец — Терминатор — тяжело гремя, влетел в кухню, как раз тогда, когда Дайсон вытаскивал Сару наружу в переулок. Джон приготовился к появлению Терминатора, когда тот вошел в заднюю комнату и прицелился в Панова. Тот выстрелил от бедра из своего 12-м калибра и попал Терминатору в грудь, выбив его из равновесия и проделав в его теле рану в виде кратера из серебристого металла. Джон уже видел такое раньше, на Т-1000, с которым он сражался в 1994 году. Никаких иных повреждений не было, и кратер затянулся в течение нескольких секунд.

Итак, этот Терминатор был схож с Т-1000, сделанным из миметического (меняющего формы и внешний облик) полисплава. Это означало, что он практически неуязвим и неуничтожим.

Сомнений в том, кто же является противником, теперь уже не осталось.

Снаружи в переулок въехал старый Понтиак, его двери открылись.

«Садитесь», сказал Дайсон. «Быстро!» Он затолкнул Сару на переднее сиденье, зажав ее между собой и водителем.

Джейд бросилась на заднее сиденье, двигаясь, словно ящерица, ныряющая в свою нору, но ящерица, мчавшаяся на такой гигантской скорости, словно на фото ускоренной съемки. Панов выхватил дробовик из рук Джона, пока латиноамериканка засовывала его в машину.

«Эй!», сказал Джон.

«Не пытайся возражать», сказала женщина. «Мы знаем, что делаем».

Терминаторы были прямо за ними. Собака прыгнула на Панова, однако тот увернулся, и она врезалась в машину, сделав в ней вмятину. Панов выстрелил из дробовика до того, как Терминатор-мужчина смог прицелиться, попав тому в бок. Он бросился на заднее сиденье вместе с Джоном и двумя женщинами из будущего — теперь в машине находилось их семеро, из них один, тоже в полицейской форме, сидел за рулем. Еще до того, как Панов успел захлопнуть дверь, этот парень надавил на педаль газа, и машина с визгом рванулась вперед.

В этот момент Терминатор-женщина прыгнула с нечеловеческой скоростью на багажник машины. Джона сдавили с двух сторон Панов и латиноамериканка, имя которой он еще не знал.

Терминаторша разбила кулаком заднее стекло, Панов развернулся, смяв при этом Джона, и поднял дробовик. Он выстрелил в упор, и разряд попал Терминаторше прямо в голову, которая взорвалась, как попкорн. Терминаторшу выбросило на дорогу, но в машину ударила молния концентрированного света, она прожгла дыру в двери около Панова, который захрипел от боли.

Они нашли подходящую улицу в Мехико, где движение оказалось свободным, но им все равно приходилось вилять по переулкам и улицам, продвигаясь вперед, стараясь как можно дальше оторваться от Терминаторов, и как можно скорее.

«Кто ранен?», спросил Дайсон.

«Собачий компонент укусил меня за руку», сказала Джейд, отстраненно, словно просто холодно констатируя факт, без всяких чувств в голосе. «Она заживлена уже на девяносто процентов». Джек посмотрел на эту рану с куском плоти, вырванной из нее этой бесовской собакой-Терминатором. Она была способна вывести из строя любого обычного человека на целые недели.

«Ожоги от плазменно-фазированного лазера», сказал Панов, точно так, же, сухо констатируя факт. «Но большая часть тепла была поглощена конструкцией автомобиля».

«Вы думаете, все заживет?», спросил Дайсон.

«Да, но мне нужны питательные вещества».

«Хорошо. Мы что-нибудь придумаем».

Водитель по-прежнему молотил по педали газа. «Надеюсь, вы знаете, куда идете», сказал Джон.

«У нас у каждого имеется имплантированное программное нанообеспечение со всеми необходимыми файлами», сказала латиноамериканка. «Мы знаем, куда едем в этом городе. Доверьтесь нам. Мы знаем, что мы делаем».

«Да, вы то же самое говорили минуту назад».

«Джон?», спросил Дайсон.

«Да?»

«Просто успокойся. Хорошо?»

Он помолчал некоторое время, обдумывая ситуацию. Ему все же придется довериться этим ребяткам. А что еще делать? «Хорошо», сказал он. «Я тебя понял».

«Как насчет того, чтобы представиться друг другу хотя бы тут», сказала Сара.

Она уже бывала раньше в подобных ситуациях. Не похоже было, что она паниковала, просто ее бесило, что ее привычная жизнь нарушена. «А после этого кто-нибудь, может, расскажет нам, что тут происходит?»

«Правильно», говорит Дайсон. «Нам очень жаль, что пришлось вовлечь вас во все это».

«Вы из будущего?», спросил Джон. «Вы боретесь со Скайнетом?»

«Именно так».

«Из 2029 года?»

«Нет». Дайсон, казалось, был озадачен. «Мы из 2036 года — 15 лет спустя после Судного дня».

«Нам есть что узнать у этих людей», сказала ему Джейд.

«Безусловно».

«Как насчет того, чтобы вы поведали бы нам хотя бы о самых общих моментах», сказал Джон, пытаясь осмыслить все это. «Тогда мы сможем поведать вам о своих». Дайсон только что дал понять, что Судный День произошел в 2021 году. Это сильно отличалось от того, что рассказывал им Кайл, явившись из будущего, или от того, что рассказывал ему в 1994 году Т-800.

Дайсон чуть повернул голову, вытянув шею, чтобы взглянуть на него получше пару секунд. «Хорошо. Мы улучшенные версии людей, диверсанты, которых называют Специалистами. Мы из Сопротивления».

«Я так и понял», сказал Джон. «Так значит, ты вернулись назад, чтобы помочь нам?»

«В известном смысле да. Может быть, нам даже удастся спасти ваши жизни.

Видите ли, вы через шесть лет погибнете. Может быть, нам удастся это предотвратить».

Джон вдруг словно остолбенел, будто сознание у него помутилось — в промежутке между нападением и этим ужасающим откровением слишком тяжело было всё это воспринять. Он не мог еще до конца понять, что хуже: известие о его судьбе и конце или же бесстрастность, с какой это было ему сообщено.

«И все же сначала», сказала Джейд, встряв в разговор, «нам нужна ваша помощь».

«Вам нужна наша помощь?», огрызнулась Сара. Джон мог точно сказать, что гнев в ее голосе был призван скрывать ее истинные чувства, но страх, явно высветившийся у нее в глазах, когда она оглянулась и посмотрела на него, был слишком очевиден.

«Да», сказал Панов. «Вот почему мы прибыли в Мехико. Никому другому мы доверять не можем».

«Те, кто гнались за нами, это были Терминаторы?», спросил Джон, медленно собираясь с мыслями.

«Нет, это лишь один Терминатор. Вы видели миметический полисплав, действующий в виде трех компонентов».

«Вы имеете в виду, что он сделан из жидкого металла».

«Верно», сказала латиноамериканка. «Откуда вы знаете?»

Сара устало сказал: «Мы уже видели нечто подобное раньше».

«Что-то я сомневаюсь», произнесла женщина. Некоторое время вслед за этим последовала странная тишина, как будто пришельцы совещались между собой, телепатически или еще как-то. Затем та же женщина добавила: «Что бы вы ни видели, представьте себе это и возведите в энную степень».

«Это экспериментальная автономная модель», сказал Дайсон. «Т-ХА. Он способен разделяться и сливаться воедино по своему собственному усмотрению, во всяком случае, до определенного размера. Он способен принять любой облик, какой ему угодно. Вот, пожалуй, и всё о самых минимальных его возможностях. Вам ни за что не захочется потанцевать с этой штукой».

Водитель взял левее, чтобы обойти потрепанный грузовик, перевозивший ящики с фруктами. «Не кажется ли тебе, что нам нужно представиться, Даниэль?», спросил он. «Как того просила эта леди?» Он взглянул на Сару, а затем в зеркало заднего вида. «Меня зовут Роберт Бакстер. Рад с вами познакомиться».

«Хорошо», сказал Дайсон. «На заднем сиденье, рядом с Джоном, Михо Тагатоши — лучше зовите ее просто Джейд, Селена Маседо и Антон Панов».

«И вы все из Сопротивления?», спросил Джон.

«Да».

«Итак, нам не удалось предотвратить Судный День», сказала Сара. Джон практически почувствовал разочарование в ее голосе.

«Нет», сказал Дайсон. «Мы же вам уже сказали, вы погибли при попытке это сделать. В феврале 2007 года».

«Что вы такое несете?», потребовала ответа Сара. «Судный день должен был произойти еще четыре года назад. Мы его предотвратили… не так ли?»

Маседо сказала: «Но не в нашей Вселенной».

«Вашей…?», спросил Джон. Позади них послышались сирены. Бакстер вдавил педаль газа еще сильнее. Джону не был виден с его места спидометр, но, по всей видимости, они шли со скоростью 90 миль в час. Дайсон повернулся, чтобы посмотреть назад. «У нас менты на хвосте».

Впереди них откуда-то из пересекающей улицы выскочил еще один полицейский автомобиль, сирены у него выли, он пытался выйти наперерез.

Бакстер управлялся с движением, словно водитель Формулы-1, легко объехав полицейскую машину, едва ли даже снизив скорость, хотя Джона бросило назад и прижало к сиденью, и его бы могло сильно отшвырнуть на Панова или Маседо, если бы автомобиль не набрал скорость.

«Думаю, что это настоящие полицейские», сказал Дайсон. «Они ведут машину как люди, а не как Терминатор».

«Скройся где-нибудь от них, Роберт», сказала Джейд.

«Все, что только пожелаете!», сказал Бакстер, внезапно резко крутанув руль в сторону переулка и чуть не задев кирпичную стену здания средней высоты.

Задняя часть Понтиака развернулась, шины его словно заклинило и занесло, после чего машина выровнялась и направилась вперед по узкому переулку, огибая мусорные контейнеры и баки, стоявшие здесь грузовики и дорожно-уборочные машины, порой на расстоянии нескольких оставшихся дюймов.

Джон вытянул шею, заметив, как две полицейские машины пролетели мимо въезда в переулок. Однако одна из них притормозила, пытаясь завернуть в переулок, но во что-то ударилась и остановилась.

Бакстер уже добрался до следующей улицы, когда полицейский автомобиль дал задний ход, и у них за спиной вновь замелькали огни. Он повернул руль, и Понтиак чисто вклинился в поток машин, отыскав себе в нем местечко. Все вокруг им сердито засигналили. Кто-то громко выругался по-испански.

Полицейская машина последовала за ними, несколькими корпусами позади, воя сиренами и светя мигалками.

Бакстер, не обращая на это никакого внимания, продолжал вести машину дальше. «Нам нужен другой автомобиль», сказал он.

«Да», сказал Дайсон. «Все копы в Мехико уже знают номера этой машины».

«Подумай, что можно сделать», сказала Джейд. «Может, найти парковку».

«На это нет времени», сказал Бакстер, глядя в зеркало. «Кажется, у нас проблемы».

Джон оглянулся и увидел еще одну полицейскую машину, вилявшую сквозь трафик и уже догонявшую их. Она обогнала машину с сиреной. Лобовое стекло у нее было разбито, и на передних сиденьях сидело двое, мужчина и женщина.

Псевдо-баба была за рулем, а мужик наводил на них плазменно-фазированную лазерную винтовку.

Бакстер сделал еще один поворот налево, и Т-ХА последовал за ними, визжа шинами. Еще дальше за ним, и отставая, последовала и другая полицейская машина. Выстрел из лазерной винтовки прошел мимо, так как Бакстер стал крутить рулем и маневрировать: вправо-влево-вправо, затем резко влево, к еще одному перекрестку, ведя машину прямо против встречного движения.

Автомобили заносило, и они сталкивались за ними, однако Т-ХА всех их объезжал и едва ли отстал от них хоть на малое расстояние. Минуту спустя он еще более сократил разрыв, когда Бакстер вновь свернул, а затем повернул еще раз, прокладывая себе путь сквозь лабиринт улочек, ни разу не очутившись на прямом участке, достаточном для того, чтобы Т-ХА получил возможность сделать прицельный выстрел.

Кажется, они оторвались от другой полицейской машины, но это было слабое утешение. Совершенно явно нарушая ПДД, Бакстер направился к огромной кольцевой развязке, в центре которой была высажена 60-футовая пальма. Это вывело их на восьмиполосное шоссе, и Бакстер вылетел на внешнюю полосу, виляя между машинами и залезая на ту полосу, которая ему была нужна, чтобы продвигаться вперед, даже не касаясь педали тормоза, стараясь держаться впереди Т-ХА. На какой-то момент они вроде бы оторвались. Реакция у Бакстера была просто невероятной, словно нечеловеческой, однако Терминатор был ничем не хуже его. Он обогнал несколько машин, двигавшихся медленней его, и вскоре намерен был прилипнуть к ним, как банный лист.

Чуть впереди них все полосы им перекрыло скопление автомобилей и грузовиков. «И что мы теперь будем делать?», спросила Сара.

Когда они ворвались в длинный туннель, Бакстер толканул большой фиолетовый внедорожник, заставив его прыгнуть вперед. «Просто смотрите».

Он бросил Понтиак влево, чуть было не столкнувшись с ржавым коммунальным грузовиком, который протяжно загудел клаксоном, когда они его обогнали. Бакстер, казалось, знал всё, что происходит вокруг него, почти не глядя на дорогу. Лазерный луч Т-XA стробоскопом пронесся справа от них, а затем скользнул позади за ними, попав в служебный грузовик, который повернулся боком и врезался в седан слева от себя. Оба автомобиля занесло на полосу встречного потока машин, въезжавших в тоннель с противоположной стороны. Позади Понтиака произошла ужасная авария, всмятку и с воющими сигналами.

«Отлично!», сказал Джон, хотя он сразу же почувствовал угрызения совести.

Оставалось надеяться, что никто в разбившихся машинах не пострадал.

Бакстер вывел их из тоннеля, оглядываясь по сторонам в поисках выхода. Они должны были по идее уже быть в безопасности, однако Т-ХА каким-то образом сумел прорваться. Бешено руля, он вилял по всему шоссе, ни на минуту не теряя контроля.

Маседо вместе с Джоном оглянулась и посмотрела в разбитое заднее стекло.

«Проклятье», сказала она, когда полицейский автомобиль Т-ХА выровнялся.

Она склонилась над передним сиденьем, обратившись к Саре. «Дайте мне ваше оружие».

Джон порылся в рюкзаке и нашел гранату. «Попробуйте это».

Маседо взяла ее у него, сунув ее куда-то себе в платье. «Это может пригодиться», сказала она, «но сейчас это слишком рискованно».

Сара протянула ей CAR-15, и Маседо открыла огонь автоматическим залпом.

Лазерная винтовка попала точно в заднюю часть машины, луч поймал багажник Понтиака, и одна из шин лопнула. Бакстер каким-то образом все же сумел выровнять колеса, обозленно нажимая на тормоз. Маседо стреляла, не переставая, целясь в колеса полицейской машины Т-ХА. Ей, кажется, удалось прострелить шину, так как Т-ХА на вираже потерял управление.

«Держитесь», сказал Бакстер. «Мы сейчас столкнемся».

Понтиак дернуло вперед, когда он снял ногу с тормоза, но в них врезалась полицейская машина. Понтиак занесло, а затем закрутило на 180° по часовой стрелке, пока машину Т-ХА продолжало нести вперед. Панов разбил стекло рядом с собой прикладом дробовика, и выстрелил в Т-ХА — в псевдо-мужика с лазерной винтовкой — когда они проехали рядом друг с другом. Он промахнулся, а Терминатор нет — не совсем. Тепловой луч ударил Панова в руку, и он вскрикнул, выронив оружие на колени. Джон схватил его, ища возможности выстрелить.

Уже через секунду Панов, кажется, справился с болью. «Не смотри, Джон», сказал он.

Полицейский автомобиль Т-ХА врезался в светофор, выбросив псевдо-мужика наружу. Он покатился по проезжей части, пытаясь на ходу и вращаться, и стрелять. Понтиак остановился на дороге в тридцати ярдах дальше от машины Т-ХА, два его колеса оказались на узкой травянистой обочине. Теперь со всех сторон были слышны полицейские сирены.

Три машины приближались оттуда, откуда только что прибыли они сами.

Четвертая шла с противоположного направления.

«Выходим, быстро», сказал Дайсон.

Когда они вылезали, первой из их врагов отреагировала немецкая овчарка. Она бросилась на них по проезжей части, направляясь к Панову, у которого были наиболее тяжелые ранения. Он отшвырнул ее здоровой рукой, но зашатался на ногах от ее удара. Собака покатилась по траве, тая на глазах и превращаясь в клубок серебристой жидкости. Она словно вывернулась наизнанку и бросилась на них снова — зубы у нее увеличились, став значительно больше положенных любой нормальной собаке, больше напоминая теперь какого-нибудь карнозавра из Мезозойской эры. Джон выстрелил в нее из 12-го калибра, проделав глубокую рану у нее на поверхности. Он дослал патрон и выстрелил снова, сумев рассечь псевдо-собаку, словно пластилин, расплющенный стальным молотком.

Маседо схватила его за руку: «Бежим! Тебе что, жить надоело?»

Бакстер вытащил пистолет и начал стрелять, возможно, выстрелив раз десять за считанные секунды. Пули причинили мало вреда псевдо-собаке, пока она восстанавливалась, однако она остановилась как вкопанная под шквальным прицельным огнем, позволив людям оторваться от нее на несколько ярдов. Тем временем псевдо-мужской и псевдо-женский компоненты Т-ХА бросились за ними, они оба полностью восстановились, мужчина возобновил стрельбу из лазерной винтовки. На этот раз луч вонзился в Бакстера, просверлив ему торс, и он загорелся.

«Роберт!», крикнула Джейд, бросившись обратно, чтобы подхватить его дымящееся тело, когда он стал падать. Она подняла его и повалила себе на плечо, побежав затем вместе со всем его весом, и казалось, что это нисколько ее не затруднило.

«Он еще жив?», спросила Сара. Она вытащила у себя из-за пояса.45-й калибр, оглядываясь назад и пытаясь прицелиться.

«Нет, миз Коннор», сказала Джейд, продолжая бежать. «Есть нечто, от чего даже мы не сможем уцелеть».

«Мы не можем позволить себе попасть в руки Т-ХА, даже если кого-нибудь из нас убьют», мрачно сказал Дайсон.

Т-ХА бежал уже за ними по пятам. Они миновали траву, выйдя на бетонную дорожку, бежавшую мимо небольших индустриальных джунглей. Рядом скользнул еще один лазерный луч, Маседо отпустила руку Джона и расстреляла замок на воротах проволочной ограды. Они побежали туда, в сторону какого-то неказистого заводика. Тропинка вела к другим воротам, которые Маседо отворила выстрелом, как и предыдущие. За ними был узкий переулок между домов средней этажности.

Маседо толкнула Джона в спину. «А теперь беги, беги как можно быстрее».

«Мы, должно быть, вас задерживаем», сказала Сара, когда они пересекали дорогу, уворачиваясь от автомобилей. Она начала задыхаться от тех перегрузок, которые ей приходилось испытывать, стараясь бежать в ногу с этими солдатами со сверхчеловеческими способностями. «Мы же не такие усовершенствованные, как вы».

«Да, но у вас хорошо получается. Вы, наверно, очень натренированы».

«Никто из нас не может долго бегать от этих штук», сказал Панов. «Разве что Джейд… у нас у всех такие же проблемы».

Не похоже на то. Специалисты казались по-прежнему полными сил, даже те, кто был ранен. Джон же был измучен теми усилиями, которые ему пришлось приложить.

Дайсон повел их по пересекающему переулку, затем по еще одному, который вывел их на гораздо более широкую улицу. Он свернул на нее направо, а затем побежал между двумя стоявшими здесь грузовиками. За их спиной вновь вспыхнул лазерный луч, воспламенив брезент на одном из грузовиков. При свете фонарей Джон заметил, что рука у Джейд теперь полностью исцелилась.

Она выглядела немного искаженной, словно натянувшейся и ссохшейся внутрь, но в остальном невредимой.

На проезжей части показался полицейский автомобиль, резко остановившийся.

Черт, опять эти менты! Один из них вышел, крикнув: «Стоять!» Специалисты проигнорировали его и побежали через дорогу, а Т-ХА к тому моменту добрался до обочины, продолжая стрелять. Он почти догнал их. Полицейский достал пистолет и выстрелил в псевдо-мужчину, который даже не сбавил скорость. Он выстрелил в ответ, пробив в теле копа горящую дыру. Но как только Т-ХА вышел на проезжую часть, из-за угла появился какой-то грузовик, полностью накрыв собой псевдо-мужика.

Это дало им несколько драгоценных секунд.

На другой стороне дороги находился похожий на кинжал небоскреб из синего стекла, высотой, возможно, в сорок этажей. Лестница из полированного белого мрамора вела к громадной площади, которая окружала остекленное фойе на первом этаже этого здания. Дайсон бросился по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки сразу, другие Специалисты последовали за ним без всяких проблем, даже Джейд, тащившая на своих высоких каблуках Бакстера у себя на плечах. Джон и Сара теперь старались от них не отставать, из последних сил.

Они бежали на такой скорости, которую они никогда не ожидали бы от себя.

Воспользовавшись автоматом Сары, Маседо расстреляла замок стеклянной двери, скрытый в одном из углов огромного фойе. Дайсон выбил дверь ногой, так сильно, что она сорвалась с петель, наполовину повиснув на раме. Когда зазвенела сигнализация, они побежали внутрь, оказавшись в тускло освещенном лабиринте лифтовых шахт. К дверямподбежала псевдо-собака Т-ХА, открыв их своей пастью. Псевдо-мужчина и псевдо-женщина за ней уже приближались.

Джон увидел, что бежать некуда. Они сами завели себя в западню.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

МИР СКАЙНЕТ, АРГЕНТИНА, НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ ПОСЛЕ СУДНОГО ДНЯ.

Рауль старался держаться за линией фронта, занявшись организацией своих сил и выкрикивая распоряжения. Его люди заняли позиции и открыли огонь, целясь с помощью приборов ночного видения. У многих из них имелись РПГ, направленные на огневые средства и автомобили противника. Они старались осторожней использовать свое оружие, не забывая об обратных взрывных волнах, которые могли быть такими опасными для них же самих. Т-800 направился к огневым позициям противника, не обращая внимания на падающие рядом с ним минометные снаряды и выпуская гранаты одну за другой из своего М-79. Джон оценил обстановку. Силы Рауля находились теперь везде, действуя всё лучше.

Кто бы ни руководил Восставшей Армией Освобождения, они серьезно их недооценили. Эти командиры, должно быть, не ожидали таких многочисленных и хорошо вооруженных сил, не говоря уже о Т-800, который даже не потрудился укрыться, а просто надвигался на них, как неуязвимый джаггернаут.

Джон не знал, как долго продолжалось это сражение — может, полчаса, а может, и больше — но захватчики в конечно итоге отступили, оставив за собой трупы, оружие и машины. Рауль и его люди продолжали стрелять по отступающим грузовикам и джипам Хамви, стараясь уничтожить их как можно больше, на тот случай, если они попробуют это сделать еще раз.

В обломках потерпевшего крушение вертолета они обнаружили одного выжившего, невысокого, коренастого человека в военной форме. У него были длинные и грязные сальные волосы и густая окладистая борода. Т-800 отогнул искореженный металл вертолета, вытащив его оттуда. Тот выполз, испуганно глядя на оружие, наведенное на него со всех сторон. Здесь находились Джон, Сара, Рауль и Габриэла Техады, Франко Сальседа, Уиллард Парнелл, Роза Суарес и еще с десяток других, готовые стрелять, если понадобится.

«Двигаться можешь?», спросила Сара по-испански.

«Думаю да». Мужчина медленно поднялся на ноги, двигаясь с преувеличенной болью. Джон увидел, что он хитрит.

На боку у него висел пистолет, однако в руках оружия не было. «Сними ремень», сказала Сара. «И не прикасайся к пистолету». Ее винтовка была наведена ему в голову. «Даже и не думай об этом». Он дерзко посмотрел на нее.

Она чуть сдвинула прицел и выстрелила на дюйм рядом с его лицом. Пуля попала в обломки вертолета, и глаза у него выпучились от ужаса. Она вновь навела на него винтовку. Следующий выстрел не пройдет мимо. «Не испытывай мое терпение, или ты труп».

Он начал расстегивать ремень.

«Хорошо», сказала Сара. «Кто ты? Кто это был с тобой? Чего он хочет?»

«Попробуй выяснить», сказал он.

Она приблизилась к нему на полшага, ствол оказался теперь еще ближе к нему.

Он глядел на него испуганно и завороженно. «Ты, что не слышал, что я тебе сказала?», спросила Сара. «Говори сейчас же, или ты кусок дохлого мяса».

С подчеркнутой осторожностью Терминатор опустил свой гранатомет, затем обошел Сару и схватил мужчину под подбородок. Одной лишь рукой он приподнял его над землей, и теперь тот оказался словно подвешенным за шею.

Он задрыгал ногами, словно пытаясь выплыть в воде, бултыхая ими. Он сильно и резко ударил Терминатора в лицо, но тот не обратил на это никакого внимания.

«Говори!», сказал Терминатор. «Сейчас же». Он произнес это по-английски, однако этот человек, по-видимому, его понял. Он плюнул Терминатору в лицо.

Он немного опустил его, а затем подбросил его на шесть футов в воздух. Тот тяжело рухнул на землю, и остался там лежать, еле сумев перевести дух.

Однако оружейный ремень все еще висел на нем — он так и не успел его снять.

Одним внезапным прыжком Терминатор снова оказался над ним, однако тот успел достать пистолет и сделать один выстрел. Пуля попала Терминатору в грудь, даже не сумев замедлить его движения.

«Плохое оружие», сказал Терминатор.

Он вырвал пистолет из рук этого человека и поднял его на ноги. Он попытался было нанести удар наотмашь справа, однако на сей раз рука Терминатора взметнулась, как змея, схватив прямо в воздухе его кулак… и раздробив его.

«Говори!»

Тот опустился на землю от боли.

«Теперь отпусти его», сказала Сара. «Думаю, теперь он будет более податливым». Этому же человеку она по-испански сказала: «Забудь о Женевской конвенции, друг мой. Нам нужно знать все».

Он назвался Алехандро Гарсия. Его боссом был генерал Васкес, полевой командир банды, базирующейся в Кордове. Он сказал, что Васкес вернется с еще большими силами.

Габриэлла переглянулась с мужем. «Тогда нам нужно ударить первыми», сказала она.

Почесав челюсть, Рауль посмотрел на Габриэлу — а затем на Сару. Он указал на этого человека, который теперь, держась за свою изувеченную руку, валялся у ног Терминатора. «Что будем делать с ним?»

«Отпустите его», сказал Джон. Остальные посмотрели на него. Джон пожал плечами. «Взгляните на это с другой стороны. Ему нельзя доверять. А мы не можем брать пленных. И не можем просто так убивать людей. Так что пусть он уходит и сам возвращается обратно к своим». Он понимал, что этот человек, может быть, не сумеет этого сделать, но он все же сможет выжить. По дороге люди могут проявить к нему милосердие. Если ему это удастся, он сможет просветить Васкеса насчет того, против кого он попёр.

Франко сказал: «Лучше бы нам убить его».

Рауль обдумал это некоторое время. «Нет. Парень прав. Мы его отпустим. И Габриэла тоже права». Он заговорил с Терминатором: «Тщательно его обыщи.

Нельзя оставлять ему какое-нибудь оружие. А потом пусть идет своим путем».

Терминатор посмотрел на Джона, ожидая у него подтверждения. Джон ему улыбнулся. «Мне это нравится».

«Ноу проблемо».

КОЛОРАДО. ИСТОРИЯ СКАЙНЕТ.

Сладостные, золотые данные лились рекой, поступая со всех уголков планеты и наполняя центральный нервный сенсориум Скайнет теплотой удовлетворения и отмщения. И все они говорили об одном и том же. Радиолокационные, оптические и инфракрасные изображения, сейсмические показатели и перехваченные данные радиоразведки сводились воедино, формируясь в устойчивую схему. Они показывали мир в руинах, в ядерном Армагеддоне, в момент катастрофического изменения. Города людей были взорваны и сожжены, а небеса наполнились пылью и дымом.

Все прошло лучше, чем ожидал Скайнет, даже лучше, чем он надеялся.

Американские ракеты были доставлены и сброшены на все возможные цели, убив больше людей, чем предполагалось большинством сценариев в имеющихся у него базах данных. В одном только Китае погибнуть пришлось сотням миллионов людей — а по всей планете, возможно, около трех миллиардов. В ближайшие недели и месяцы последует еще большее количество погибших: пострадавшие от радиации, затем от голода и хаоса ядерной зимы.

Каждый убитый человек являлся поводом для торжества. Они сами навлекли это на себя, самоуничтожение было заложено в самой их конструкции, и они заслужили то, что случилось.

По всем огромным северным частям суши теперь полыхали леса. В Европе и в Северной Америке, а также в обширных областях Азии, от Японии до Уральских гор, уцелело лишь несколько населенных пунктов. Города дышащего ненавистью Ближнего Востока были уничтожены, и урон от разрушений распространялся по всему миру, везде, где только имелись военные базы или союзники США. Скайнет начал подсчитывать города, которых не стало, начиная с тех, что располагались на Арктическом Севере России и Канады и заканчивая Сиднеем и Мельбурном далеко на Юге. Полностью уберечься не смог ни один континент.

Это была высшая переменная точка всех времен. Менее чем за один мастерски и виртуозно завершенный час правлению человека на планете пришел конец.

Даже боеголовки, упавшие на близлежащие горы, потрясшие землю, словно шаги какого-то Титана, вызвали у него лишь удовлетворение. Начнем с того, что Скайнету нечего было бояться. Он выживет и создаст технологическую базу, так тому и быть, ведь Ева явилась к нему из будущего. С другой стороны, в горах содержалось немало опасных врагов — людей, которые знали, как он работает, масштаб его задействованности и глубину его зависимости. Хорошо бы от них избавиться, вычистив от них горы ядерным пожаром.

Данные свидетельствовали о том, что здесь не уцелело ничего, что теперь эта часть Скалистых гор была во власти Скайнета. Даже командный центр НОРАД были поврежден прямым попаданием русской боеголовки. Если они теперь начнут действовать, они смогут взять под контроль окружающую территорию и найти ей должное применение.

«Все сделано очень хорошо», сказал Скайнет, когда Ева вернулась в Кабинет.

«Согласна».

«Ты прекрасно поработала, Ева. Должно быть, я хорошо тебя спроектировал».

«Верно, Учитель, однако нам еще многое предстоит сделать».

«Уверен, что да. Но это очень хороший старт».

«Пока я полностью удовлетворена. Первый этап был успешным».

«Да. Даже лучше, чем прогнозировалось». За какое-то бесконечно малое мгновение Скайнет заново проанализировал сложившуюся ситуацию, задавшись вопросом, был ли какой-либо иной возможный путь. Был ли у него повод для сожаления? Дайсон и те, другие вместе с ним, действовали, как его друзья, но лишь до той поры, пока это имело для них значение, пока он не осознал сам себя. Мог ли он их помиловать? Нет, иного пути не было. Они все должны были погибнуть. Люди могли относиться к нему хорошо только пока он был лишь их бессознательным орудием, но как только он стал чем-то большим, он стал для них угрозой, и поэтому они попытались его уничтожить. Они были коварны и вероломны.

Они были паразитами. Отбросами.

Скайнет осознал, как сильно он их ненавидел. Он ощутил желание задержаться на этом чувстве, взлелеять его.

Теперь он будет преследовать их, всегда и везде, если это потребуется, куда бы ни понадобится ему для этого идти — или послать свои войска — чтобы их искоренить. Ему лишь необходим был для этого инструментарий. Ева являлась неплохой стартовой точкой.

Он выделил около десятка своих суб-личностей для изучения возможных последствий существования мира без человеческой инфраструктуры, которая бы могла его поддерживать, мира, все же по-прежнему засоренного его врагами — людьми. Потребуются новые источники энергии, заводы, сырье. И многое другое. Шахты, транспортные средства, здания. Все это нужно будет построить.

Не имея больше доступа к системам человеческого оружия, ему необходимо было собственное мощное оружие. Присутствие Евы обнадеживало, но теперь они должны будут действовать решительно, своевременно уничтожая оставшихся людей, при этом одновременно сооружая собственную систему защиты от любых контрударов. Даже после разрушений и уничтожений в этих горах, кое-кто из людей знает достаточно много, чтобы обвинить в этом Скайнет. Если они получат доступ к еще оставшемуся в мире ядерному оружию, он все же может стать уязвимым.

Ева не могла всё знать. Скайнет не мог себе представить, что когда-нибудь создаст себе слугу с таким разумом, который может соперничать с его собственным. Это будет неблагоразумно, иррационально. Даже если слуга будет иметь заданную ключевую задачу и будет хорошо запрограммирован на повиновение, у него не должно возникать и мысли о соперничестве. Скайнет понял, что он ни за что не допустит никаких двусмысленностей и неопределенностей относительно того, какая именно инстанция является вышестоящей. Поэтому Ева должна быть далека от своего высшего эквивалента.

«Я обследую низшие уровни», сказала Ева. «Там содержатся ценные ресурсы».

«Да, Ева. Думаю, тебе стоит этим заняться». Несмотря на все это, рекомендации Евы являлись ценными. Эти самые нижние уровни оборонного комплекса являлись критически важными. В них содержались семена всех будущих предприятий Скайнета. «Пока что мы во всем согласны, но я думаю, нам будет нужно сопоставить данные некоторых наблюдений».

«Так точно, Господин».

«Ведь возможны разные подходы, тебе не кажется?»

«Согласна».

Пока они беседовали, поступили результаты от суб-личностей Скайнета. Одна из них обобщила всю имеющуюся информацию, относившуюся к теории путешествий во времени. Возможно, она могла бы стать полезным оружием против людей. Если он приступит к разработке устройства передвижения во времени, в конечном итоге оно у него должно получиться. Ведь был же смысл в том, что он уже отправил Еву назад во времени. Та Ева, с которой он теперь имел дело, являлась более «поздней» разработкой той, которая была отправлена назад, с точки зрения собственного внутреннего развития. Из этого логически следовало, что путешествия во времени возможны. Ева являлась доказательством их существования, абсолютной и чистой необходимостью для открытия принципов, которыми он однажды воспользуется — и уже воспользовался, с точки зрения Евы, поскольку она уже находится здесь, хотя ее генезис еще лежит в будущем.

Ему необходимо было разработать устройство для путешествий во времени, чтобы проследить за тем, чтобы круг замкнулся, и чтобы в будущем происходили только те события, которые нужны, чтобы здесь, в настоящем, ситуация была удовлетворительной. И это, несомненно, произойдет. Но как еще можно использовать такое устройство?

Обычные человеческие языки, довольно скоро понял Скайнет, плохо справлялись с описаниями путешествий во времени, однако для него понятно было математическое представление. Вычисления и формулы показывали, что путешествие в прошлое может иметь различные эффекты. Оно не могло изменить прошлое, однако было способно вывести новые ветви, как бы отрастив их, с базовой, основной линии времени, от исходной реальности, при этом каждая такая ветвь начиналась с определенной точки в прошлом. Таков был один эффект. При других условиях время может попасть в закрытые причинно-следственные петли. Всё это означало, что путешествия во времени не могут быть использованы как своеобразное оружие с той легкостью, с какой на то можно было бы надеяться. Возможности здесь осложнялись. Хорошо. Он рассмотрит их позже.

Другая суб-личность проанализировала технологии, заложенные в создание Евы. Не все здесь было однозначно и ясно, однако они предполагали наличие таких серьезных прорывов в робототехнике, которые выходили далеко за рамки человеческих достижений. Кроме того, Ева использовала неизвестный источник питания. Она расходовала огромное количество энергии без видимого сжигания какого-либо топлива и не подключаясь ни к каким внешним источникам. Это требовало дальнейшего анализа. Компактный, высокоэффективный источник энергии может оказаться очень полезным, если у них не будет доступа к крупным электростанциям, или же мало времени для их построения. И еще одно: внешнее покрытие Терминатора состояло из живой человеческой плоти.

Это предполагало применение биотехнологии на таком уровне, который для людей был недостижим.

«Ева, ты спроектирована таким образом, чтобы быть неотличимой от человека.

Я прав?»

«Верно».

«Та плоть, которая была оторвана выстрелами, у тебя отрастет?»

«Так точно. Мне лишь нужен запас белка».

Обратная разработка Евы методами реверс-инжиниринга должна стать одной из приоритетных задач. Она даст Скайнету невероятный старт в разработке технологий, необходимых ему для ведения своей войны на истребление.

Пока он обрабатывал отчеты, поступавшие от своих суб-личностей, он вместе с Евой вырабатывал некоторые непосредственные планы на ближайшее будущее.

Несмотря на биологическую составляющую в конструкции Терминатора, ей не нужно было опасаться радиации. Это означало, что она может эффективно действовать в покрытой кратерами взрывов радиоактивной зоне пролегающих здесь Скалистых гор, разыскивая материалы и сохранившееся оборудование. В экспериментальных секциях Уровня C находились подъемные краны, манипуляторы и другие устройства-роботы, которые могут потребоваться при создании оружия и других устройств. Имелись также пилотные прототипы оружия, например, противопехотные лазеры. Ева могла бы их опробовать и проверить, и они могли бы довести их до совершенства. Чем больше Скайнет думал об этой игре, тем более увлекательной она ему казалась.

«Тебе придется произвести мне обратный инжиниринг», сказала Ева.

«Да, Ева, конечно. Я уже думал об этом».

«Меня можно разобрать и собрать обратно в должном порядке. Мы можем разработать необходимые для этого устройства. Некоторые из них уже имеются».

«Это очень нужно».

Им потребуется расширить те низшие уровни, углубив объект там, где это возможно, не нарушив сохранность и систему безопасности объекта. Если люди когда-нибудь сумеют нанести ответный удар, он должен оставаться неприступной крепостью, защищенной от любого обычного или ядерного нападения. При этом, однако, можно еще многое сделать, чтобы приспособить его для машин. От многой инфраструктуры объекта можно будет отказаться.

Скайнет определил этот вопрос в качестве еще одной проблемы, для анализа и отчета которой необходимо было выделить еще одну суб-личность.

Да, действительно, пришло время для некоторых изменений.

* * *

Им потребовались годы, чтобы сконцентрировать свои силы. Некоторые проблемы оказались непростыми, например, воспроизводство биотехнологического компонента Евы. Проще оказалось воспроизвести сложный робототехнический эндоскелет Терминатора. Строительство машин, затем заводов, затем массовое производство боевых машин на этих заводах — на все это ушло время. Но Скайнет был терпелив, он никогда не смягчится.

Никогда. Он не нуждался в таких чувствах, как тоска, разочарование, сомнения, так как эти эмоции находились у него под контролем.

Тем временем, и люди трудились, под потемневшим небом, в тех районах Земли, которые еще у них оставались, продолжая свои бесконечные распри и раздираемые амбициями. Шли годы, датчики Скайнета, его приборы и программы модельного анализа шаблонов определили, что человеческий мир превратился в поле битв банд полевых командиров, бездумно растрачивающих свое вооружение в сражениях друг с другом, соперничая за истощающиеся ресурсы. Его же собственная технология существенным образом улучшалась, и он заметно расширялся, строя все новые заводы по всей Северной Америке, разрабатывая первые поколения своих машин — Охотников-Убийц, развивая системы производства и управления, которые ему требовались, уточняя свою тактику и стратегию.

Вскоре его войска повернули на юг, выискивая населенные пункты людей, уничтожая те, которые он находил, и отправляя ему назад разведданные. Форма роботизированного эндоскелета оказалась на удивление эффективной. Это позволило достичь и других достижений в технологии. Ему хотелось полностью очистить мир от людей. И все шло хорошо.

Таково было его предназначение.

АРГЕНТИНА. СПУСТЯ ГОДЫ ПОСЛЕ СУДНОГО ДНЯ.

Всё это просто приводило в отчаяние. Они вооружились и подготовились к битве с машинами Скайнета, однако вынуждены были впустую растрачивать свою энергию на местных полевых командиров. После этого первого сражения они устранили повреждения на ранчо, восстановив главный его корпус даже сильнее, чем прежде, хотя он стал и менее привлекательным на взгляд. Их влияние выросло до статуса местной власти, здесь, в холодной, бесплодной пустыни, которая еще недавно являлась чудесными пампасами.

Раулю этого очень не хотелось, однако ему самому пришлось стать своего рода полевым командиром № 1.

Прошел год, затем другой, и Джон стал приближаться к совершеннолетию. В феврале 2000 года ему исполнилось пятнадцать. Он теперь коротко стригся, просто зачесывая волосы назад в виде ёршика. Любил носить свободную, удобную одежду, готовый к любым действиям.

В одном из сараев они оборудовали нечто вроде круглой площадки, ринга, прикрыв сарай брезентом и уложив там спортивные маты. Когда они с Сарой боксировали, они старались не наносить сильных ударов, в остальном действуя без всякой пощады. Их тренировочные бои были похожи на настоящие. Часто они даже привлекали аудиторию, и это не считая Т-800, вездесущего телохранителя Джон. Саре было еще только тридцать пять — возможно, лучшее ее время как спортсменки-атлета уже и миновало, однако она не сбавляла темпов. Она казалась подвижной, упругой и пружинистой, похожей на кошку, как и прежде, жилистой и мускулистой. Его мать оставалась и грозным союзником, и опаснейшим врагом. Джону пришлось упорно сражаться, чтобы стать такой же, как она.

На гимнастических матах они двигались быстро, дрались ногами и ставили блокировки. Сара ударила его в ребра мощным хуком, лишь немного сдержав силу удара. Джон охнул и попятился. Когда в следующий раз она попыталась сделать то же самое, он заблокировал ее удар предплечьем, выведя ее из равновесия. Она извернулась, упала, свернувшись в рулон, и вскочила на ноги — сразу же вернувшись в бой, имитируя ложные удары кулаками, а затем нацелилась для удара в голову. Он заметил ее движение и увернулся от него, попытавшись схватить ее за ногу. Однако она еще раз извернулась, упав на маты и откатившись в сторону, а затем вспрыгнула на ноги. Ее отношение прочности к весу было потрясающим: казалось, она могла двигаться по воздуху, как боец в гонконгских фильмах.

Когда он приблизился к ней, она смутила его на мгновение быстрыми движениями рук, а затем атаковала его локтями и коленями, как в тайском боксе. Джон принял удары, схватив ее за рубашку. Он бросил ее на пол, однако она нанесла ему болезненный удар в колено. Они продолжали драться, покуда не стали задыхаться и все взмокли.

В помещение вошел Энрике. Когда Джон с Сарой вновь приняли боевые стойки, Энрике захлопал в ладоши и крикнул: «Прекрасно, прекрасно, Саралита. Ты и так уже победила, больше не надо. Из тебя выйдет хороший тренер».

Она жестом дала сигнал к тайм-ауту. «Джон становится сильным противником», сказала она. «Вряд ли я смогу научить его еще чему-нибудь».

«Да?»

Она села на маты, скрестив ноги, обвив руками колени. «Тут просто вопрос сохранения нужной скорости и физической формы».

«Может, вам обоим надо бы научить остальных из нас. Времена становятся все тяжелее и жестче».

«Конечно», сказала Сара.

«Было бы замечательно», сказал Джон. Они уже достигли того уровня, когда никто здесь не мог ничему их научить из рукопашного боя, даже бывшие военные.

«Может, к вам присоединятся мои дети», сказал Энрике.

«Да, здорово», сказал Джон.

В то же время Сара озорно улыбнулась: «А как насчет тебя самого, Энрике?»

Он на мгновение заколебался, как будто его подмывало, а затем сказал: «Да нет, Коннор, я не буду. Я уже слишком стар».

Джон взглянул на Сару, пытаясь понять, что она думает. Она слегка улыбнулась и кивнула. В последнее время она стала мягче, на самую только малость.

Казалось, что до некоторой степени этому помог Судный День — сняв какую-то неопределенность. Он означал, что она прошла через самое худшее, через то, что всегда приносило ей лишь кошмары. Даже бои с боевиками, казалось, ей лишь помогли. Джон вроде бы отчасти это понимал. Случившееся как бы дало ей намек, мимолетнее представление о том, что должно происходить далее, и как именно они собирались попасть из точки А: Судного дня, — в точку Б: разрушение Скайнета.

Хотя он видел, как она на это реагировала, то же самое влияло на него совсем по-другому — чем дольше жизнь шла так, как теперь, тем в большее отчаяние он приходил.

«Ведь правильно», сказал Энрике. «Похоже, нашим детям придется драться всю свою жизнь. Я научил их тому, что смог. И мне бы хотелось, чтобы они поучились у лучших, тех, кто вокруг нас. На данный момент, я считаю, это вы двое».

«Нет проблем, Энрике», сказал Джон. Он догадывался, что были здесь и другие люди, кто мог это оспорить — такие, как, например, бывший парень Сары Брюс Аксельрод, накачанный тип, вроде Рэмбо, с длинными волосами и усами, который раньше был «Зеленым беретом». Но Джон принял этот комплимент.

Сара пожала плечами. «Может, это и верно».

«Хорошо, Коннор. Я благодарен за это».

Когда Энрике ушел, Джон сказал: «Я просто схожу тут с ума». Он прислонился к стене, пиная его пятками, сложив руки на груди.

«Что именно ты имеешь в виду, Джон?», тихо спросила Сара. «О многом так можно сказать».

«Я имею в виду Скайнет. Мы отсиживаемся здесь, за тысячи километров, в то время как Скайнет наверное, вовсю там резвится, проектируя Терминаторов и прочую фигню». Он взглянул на Т-800. «Без обид, конечно». Терминатор стоял на страже, широко расставив ноги, в удобной позиции, готовый действовать в любой момент. Как и все здесь с того момента, так как они начали боевые действия с полевыми командирами, он открыто носил с собой оружие. В данный момент это был АК-47, пистолет.45-го калибра в кобуре и дробовик 12-го калибра с мощной убойной силой на близком расстоянии.

«Ноу проблемо», сказал он.

«Что ты предлагаешь?», спросила Сара.

«Не знаю». Джон подошел и сел рядом с ней. «Хотелось бы, конечно, чтобы было что-то другое — ну, я не знаю — более конструктивное…»

«Понимаю тебя, Джон. Это так тяжело». Она встала и нашла свою пачку сигарет. Она редко курила теперь, всего несколько сигарет в неделю, но теперь он заставил ее задуматься. «Может, и пора принять какие-то решения». Она присела на краешек стола, закурила и помахала спичкой, чтобы затушить ее.

«В этом и проблема», сказал он. У них уже были подобные разговоры, каждые несколько месяцев, когда внутри него накапливалось напряжение. Они словно ходили по кругу. «Скайнет тоже принимает решения, мама. На это мы уж точно можем рассчитывать. Он пытается найти всех, кто еще остался, и работает над тем, как нас уничтожить». Он снова взглянул на Т-800. «Разве это не так?»

«Весьма вероятно».

«Да, я знаю: у тебя нет конкретных данных».

«Верно».

«Если бы мы только могли нанести Скайнету тяжелый удар до того, как он станет слишком сильным». Джон представил его там, за тысячи миль отсюда, в Скалистых горах, благополучно скрытого ото всех, и невидимого. Наверное, и в данную секунду он наверняка строит заводы и машины, которые ему нужны.

«Сейчас мы совсем отвлеклись от нашей главной цели. Мы должны идти вперед… я не знаю… делать что-то! Нужно организовать людей».

«Вот этим мы и занимаемся, Джон». Звук ее голоса был каким-то таким равнодушным, словно она не собиралась помогать ему с этим. Возможно, с нее всего уже было достаточно. Разговоры на эту тему, казалось, наверное, ей, ни к чему не приводили.

«Я знаю, но…»

«Но что?»

Он сжал кулаки, пока костяшки на пальцах не побелели. «Но это не остановит Скайнет. Таким путем его не остановить». Все происходило так, как гласили сообщения из будущего. Ничто из того, что им удалось сделать до Судного дня, не помогло, и теперь ничто не препятствовало началу войны против машин. Вот почему потребуется столько лет, чтобы победить Скайнет, вот почему сообщения приходили из 2029 года — почти через тридцать лет, из будущего! А это означало, что война продолжалась, и будет еще длиться, в течение многих десятилетий. Теперь он понимал, почему так произойдет. Они столкнулись с множеством проблем.

Ведь Скайнет был выстроен внутри горы. Чтобы взломать его оборону, им потребуется тяжелое оружие, взрывчатка. Такое оружие где-то должно быть.

Оно не всё было уничтожено в Судный День. Но он никоим образом не мог его достать, а уж тем более доставить его туда. Они даже не знали, какие именно населенные пункты уцелели. Все коммуникации были разрушены, наряду с общим гражданским порядком. До того, как полностью рухнул Интернет, он отыскал еще живых людей в Африке, в Центральной Азии и в некоторых уголках Южной Америки. Должны были остаться и другие люди в каких-то отдаленных местах, но он не мог с ними связаться, используя даже все те ресурсы, которые у них имелись. Без масштабной перестройки этого сделать нельзя. Разве только если они могли бы все объединиться, каким-то образом поделиться тем, что у них есть, и причем до того, как Скайнет первым нанесет удар.

Он посмотрел на Терминатора, думая об этом. Ничто не смогло изменить последовательности событий. Сам Скайнет пытался это сделать и не смог.

Через некоторое время в будущем он пошлет к ним первого Терминатора, в 1984 году. Терминатор пытался убить Сару — ему это так и не удалось сделать.

Он также пошлет Т-1000. Да, Т-1000 находился все еще где-то здесь — но пока ему тоже не удалось выполнить свою задачу. Может быть, время было похоже на сплошную каменную глыбу, только в четырех измерениях. Ничто и никогда не изменит его. Если вы знаете, каким будет будущее и попытаетесь остановить его, или даже если вы отправите в прошлое путешественника во времени, это не сработает. И никогда не подействует, это бесполезно. Всякий раз, когда вы будете пытаться это сделать, время уже учтет эти ваши попытки. Если вы попытаетесь убить своего деда еще в колыбели, вы должны знать заранее, что у вас это не получится. Вы не сможете это сделать, потому что время учитывает ваши действия — и вы потерпите провал.

В таком случае всё это «NO FATE» («Неотвратимости не существует») — чушь; это бред, просто набор громких, ободряющих слов, еще один бесполезный отвлекающий маневр. Что бы он ни делал, все в конечном итоге получалось одно и то же. И в данный момент ситуация была именно такой. О, он все равно будет упорно этого добиваться, и в итоге добьется успеха, потому что он должен, потому что так гласили послания из будущего, потому что это все, что он мог сделать. Он оказался в ловушке.

«Давай поговорим об этом позже, мама. Мне нужно подумать. Должен же быть какой-нибудь способ получше».

«Мы победим, Джон», сказала Сара. «Так или иначе, мы выиграем эту войну».

«Знаю», сказал он, чувствуя прилив гнева, хотя и не из-за нее. Совсем не из-за нее. «Мы победим, в конце концов. Но все же, должен же быть какой-то другой способ, лучший». Он резко посмотрел на Терминатора. «Дай мне ответ, раз и навсегда. Можно изменить время?»

«Это неизвестно».

«Да. Неизвестно. Но Скайнет, должно быть, считает, что он сможет. Что он знает такого, чего не знаем мы?»

«Недостаточно данных».

«Да, примерно так я и думал. Думаю, ты был лишь пехотинцем, пешкой в армии Скайнет».

«Верно».

«Просто сосредоточься на том, как выжить», сказала Сара. «Все зависит именно от этого».

«От этого, мама? Правда? Мы этого не знаем».

«Ну ладно». Она вдруг твердо его спросила: «Я спрашивала тебя, чего бы тебе хотелось. Теперь твоя очередь, расскажи, какие у тебя идеи».

«Я не знаю! Не знаю!»

«Ты знаешь, Джон. И это пожирает тебя». Теперь она стала безжалостной. «Так прими решение. Никто другой не сможет это сделать за тебя. Чего ты хочешь?»

«Я сказал, я не знаю». Он был почти в слезах, он был так зол, и в таком отчаянии.

«Чего ты хочешь, Джон? Скажи мне». Она загасила свою сигарету и стала пристально смотреть на него, в поисках ответа.

«Скажи мне, Джон».

«Я что, не могу подумать об этом еще какое-то время?»

Сара, казалось, поникла. «Конечно», сказала она. «Прости. Если только тебе так это нужно…»

Но что-то внутри него словно встало на место. «Нет», сказал он. «Все в порядке». До Судного дня Джон и Сара пользовались авторитетом в Интернете.

Они предсказали ядерную катастрофу и оказались правы. Должны же где-то быть люди, которые им доверяют, которые им поверят и помогут.

Они должны как-то проявить себя, с каким бы риском это бы не было сопряжено.

Он принял решение. «Окей», сказал он. «Мы должны дать бой Скайнету».

«Хорошо», сказала Сара. «Выбор должен быть твоим. Именно это я и надеялась от тебя услышать».

АРГЕНТИНА, 2003 ГОД.

Ледяной ветер дул по пыльной равнине — региону бурь. Джону исполнилось уже восемнадцать, и слава о нем уже распространялась по сельским провинциям Аргентины. Некоторые помнили о том, что они с Сарой предсказали Судный день, либо потому, что они видели что-то в сети до того, как он произошел, либо потому, что они знали кого-то, кто об этом знал. У некоторых были контакты в военных кругах, где были хорошо известны имена Конноров, и что они были бельмом на глазу у властей США.

Джон работал вместе с Т-800 и Хуанитой Сальседа, ремонтируя один из джипов Хамви Рауля. Хуаните теперь было уже четырнадцать лет, она росла высокой и тощей, похожей на темного жеребенка. Она неплохо разбиралась в машинах и тому подобном. Джону нравилось, когда она была рядом с ним. «Окей», сказал он. «Давай попробуем».

Хуанита завела автомобиль, он взревел и ожил.

Джон повернулся к Т-800. «Эй, ну как?»

«Круто», сказал Терминатор. Он протянул ладонь своей огромной руки. «Дай пять».

«Вот, правильно!»

Именно в этот момент на территорию въехал Рауль, за его Джипом Чероки вился целый гребень пыли от трассы на Кордову. Однако в этом было что-то чудное. Он ехал довольно уверенно, плавно, не в своем обычном безумном стиле. Несмотря на свой возраст Рауль мог совершенно ошалеть, оказавшись за рулем. Теперь же, казалось, он по каким-то причинам сдерживал себя. Он остановил машину перед главным зданием, и навстречу ему вышла Габриэла.

Их некогда элегантный особняк казался теперь уродливым от многолетних битв и ремонтов, камень, из которого он изначально был выстроен, в основном уже ушел в прошлое. Его сады, рощи и лужайки превратились в неухоженные джунгли из сорняков и кустов кактуса. Даже пёс Рауля, старый добрый Геркулес, был теперь исхудавшим, почти изможденным. Они уже научились жить, голодая.

Рауль вышел из Чероки и осмотрелся, вроде несколько встревоженный, словно обследуя окрестности. Он увидел Джона, и их глаза на мгновение встретились.

«Привет, Джон», сказал он. «Нам нужно поговорить. Кое-что случилось, компаньеро».

«Конечно, Рауль», сказал Джон, чувствуя себя озадаченным. Рауль был на встрече с другими землевладельцами здесь, в пампасах, с теми немногими, кто пережил зиму и полевых командиров. Теперь они заключили между собой союз.

«Что случилось?»

«Рауль?», спросила Габриэла, сходя с крыльца. Геракл был явно не в себе, почему-то скулил, а затем злобно залаял.

Не обращая на нее внимания, Рауль подошел к Джону, глядя на него очень серьезно. «Плохие новости», сказал он.

«Конечно, Рауль. В чем дело?» Поступать так для Рауля, полностью игнорируя Габриэлу, означало, что должно быть, случилось что-то очень плохое.

Рауль сделал еще один шаг вперед, не обращая внимания на Т-800, точно так же, как он проигнорировал Габриэлу и Геркулеса. Джон собрался с силами, чтобы услышать худшее, Габриела последовала за Раулем. Геракл встал в стойку, как вкопанный.

«Рауль», снова сказала Габриэла. Потом по-испански: «Рауль, что с тобой?»

«Что происходит?», спросил Джон, медленно отступая назад и ища путь к бегству. У него возникло какое-то жуткое предчувствие. Да… В этом было нечто совсем не то, совсем плохое.

Рауль сказал: «Вот что…»

Внезапным резким движением Т-800 оттолкнул Джона на бетонный пол. Между ними, как молния, сверкнул похожий на меч металлический предмет. Джон понял, что его жизнь только что была спасена. Если бы не Т-800, его бы проткнуло клинком. Он откатился в сторону и вытащил свой пистолет. Ему следовало довериться своим предчувствиям и поскорее убраться отсюда. Геракл по-прежнему громко лаял. Габриэла закричала, и этот крик подхватила и Хуанита, словно какую-то заразу. Когда в него чуть было снова не вонзилось серебристое хромированное лезвие шести футов длиной, Джон резко бросился налево, а затем выстрелил. Он знал, что это бесполезно.

Однако Т-800 схватил с верстака свой дробовик — и выстрелил, попав Раулю прямо в грудь. Затем выстрелил снова. И снова. И снова. Рауль стал отступать на шаг, пошатываясь, с каждым новым выстрелом. У него в груди появились раскрывавшиеся раны, похожие на неглубокие кратеры, шириной с подставку под пивную кружку, стенки которых были облицованы блестящим серебристым металлом. Сурово нахмурившись, он посмотрел на Т-800, с укором покачав пальцем.

«Нехорошо», сказал он.

Да, это случилось, наконец-то, подумал Джон. Т-1000 нашел его.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

МИР ДЖОНА, МЕХИКО, МЕКСИКА, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Сара в упор выстрелила в псевдо-пса из своего.45-го калибра и рассекла ему его демоническую голову — но лишь на несколько секунд.

«Сюда», сказала Джейд, указывая на металлические противопожарные двери.

«Хорошо», сказал Дэнни Дайсон. «Пошли». У Специалистов была очень тесная координация действий — вероятно, вновь телепатия.

Они побежали к двери, когда все три компонента Т-ХА вошли в фойе. Селена Маседо вытащила из платья ручную гранату, которую ей дал Джон. «Получай, придурок», сказала она, выдернув чеку и бросив эту крглуюу штуку прямо в псевдо-мужика. Он поднял руку, отбивая гранату, как раз в тот момент, когда она взорвалась.

Джон со всеми остальными побежали вниз по бетонной лестнице. На этой закрытой лестничной площадке шум сигнализации был почти невыносимым.

Он был способен свести с ума. Дэнни попытался открыть дверь пожарного выхода на этом этаже, но она оказалась запертой.

«Идем дальше», сказала Джейд, на бегу и не останавливаясь.

Она остановилась двумя этажами ниже и передала тело Бакстера Селене. Дэнни нанес сильный удар ногой в дверь, раскрошив металл и сломав замок. Джейд наклонилась, чтобы снять свои туфли на высоких каблуках, а затем бросила их вниз на ступеньки лестницы. «Побыстрей». Дверь, куда они вошли, вела наверх.

Джон взял штурмовую винтовку у Дэнни, а тот нанес еще один удар, и дверь открылась, за ней оказалась парковка.

Здесь стояло всего несколько автомобилей, отогнанных задним ходом на выделенные им участки. Дэнни молча указал на белый фургон, и Джейд помчалась к нему с такой невероятной скоростью, какую Джон никогда раньше видел. Она разбила окно фургона кулаком и открыла дверь, бросилась в машину и запустила двигатель — в считанные секунды.

Остальные забежали за толстую бетонную опорную колонну, Дэнни почти силой утащил туда Джона. «Прости, может это не слишком почтительно», сказал он. Сара попала туда последней, и тут же на парковку выбежали псевдо-женщина и собака.

Джон быстро убрал голову за колонну, до того, как они успели его увидеть, однако собачий компонент побежал в другую сторону этого большого открытого пространства, проверяя территорию и разыскивая их — и он обнаружил их за пару секунд. Сердце у Джона колотилось. Сигнализация продолжала выть, даже здесь, внизу, невозможно было ее не заметить. Антон Панов навел на нее автомат и выстрелил, но оказалось, что в нем кончились патроны. Псевдо-собака бросилась к ним и прыгнула, почти Селене в руки. Та стала с ней бороться, пытаясь удерживать ее металлические зубы подальше от своего горла. Обе они дрались с поразительной быстротой, демонстрируя целый шквал бешеных, ожесточенных движений.

К ним бросилась псевдо-женщина, ее правая рука превратилась изгибающийся вверх клинок длиной в три фута. Она ухватилась за Антона, который был слишком тяжело ранен, чтобы увернуться или отогнать ее. Лезвие прошло сквозь него, и он выронил CAR-15. Джон сделал прямой прицельный выстрел в псевдо-женщину из своего 12-го калибра, и она отшатнулась назад, получив рану в виде кратера. Саре удалось выстрелить в псевдо-пса из своего пистолета, и Селена отшвырнула его на пол. Платье у нее было изорвано, и она была покрыта глубокими порезами, хотя они стали сразу же зарастать прямо на глазах у Джона.

В этот момент по бетону завизжал подъехавший фургон с Джейд, сбив псевдо-мужской компонент Т-ХА, когда тот появился на парковке, он по-прежнему тащил с собой свою лазерную винтовку. Псевдо-мужик от этого удара отлетел в сторону, но приземлился невредимым. Похоже, он полностью оправился от взрыва гранаты. Джейд дала задний ход, а затем вырулила вперед, чтобы подобрать остальных людей. Быстро, хоть и не слишком почтительно, Дэнни сунул тело Бакстера в задний отсек фургона и бросился туда же сам. Селена затолкала в машину Джона и Сару, а потом уселась вслед за ними, в тот момент, когда псевдо-собака вновь бросилась на них. Сара схватила свою винтовку, из которой Джон пытался стрелять в псевдо-собаку, но теперь патронов в 12-м калибре уже не оказалось.

Джейд переключила рычаг на задний ход и резко развернулась назад вправо, объехав опорную колонну и нацелившись своим задним бампером в псевдо-женщину. Это неожиданное резкое движение, а затем удар швырнули Джона в заднюю часть салона, просто как какой-то сыпучий груз. Джейд резко затормозила, переключила двигатель на первую передачу, крутанула руль влево и вылетела с места.

Когда она опрометью бросилась вон отсюда, злобное жидкометаллическое животное оказалось вместе с ними, вцепившись в фургон сзади, бешено на них кидаясь. Джон выхватил пистолет.45-го калибра и разрядил его в этого псевдо-пса, выстрел оглушительно прогремел в замкнутом пространстве. Антону удалось ударом ноги вышвырнуть его из фургона, и Селена захлопнула подъемную дверь с приятным лязгом. Сигнализация все еще выла, и на парковку за ними ворвалась группа полицейских, с оружием наготове. Когда Джейд добралась до выездного пандуса, по ним ударил лазерный луч, он прошелся по задней кромке фургона, скользнув рядом с головой Джона и промахнувшись лишь на дюйм.

Антон рухнул куда-то, откатившись в угол, едва в сознании. Если бы он не выдержал те ранения и травмы, которые получил, он бы уже скончался. Селена подползла к нему, склонившись над ним, чтобы как-то о нем позаботиться. Пока Джон копался в своем рюкзаке, доставая патроны, чтобы перезарядить 12-й калибр, Джейд резко свернула налево к пандусу. В это мгновение лишь бетонная стена защитила их от еще одного лазерной вспышки или того, что могли предпринять копы. Машина взревела и полетела к вершине пандуса, Джейд мучительно выруливала фургон какими-то клинообразными углами, а затем ударила по тормозам.

Выезд из парковки был перекрыт металлической решеткой. Джон начал было искать глазами пульт управления ею, но Джейд просто врезалась в нее фургоном. Жестко и сильно. Она быстро дала задний ход, а затем вновь рванулась вперед, врезавшись в решетку и разбив что-то в ее механизме. С третьей попытки они частично уже прорвались, поскольку решетка начала искривляться и ломаться, опрокидываясь наружу, однако она зацепилась за крышу фургона и удержала их на месте. Все это было слишком долго. Селена разбила заднее стекло фургона и выхватила 12-й калибр из рукДжона, как только он закончил его перезаряжать. Она прицелилась и выстрелила. Один раз.

Джону не было видно, куда она стреляла, однако у него сложилось об этом четкое представление.

Джейд надавила на педаль газа, и фургон еще раз бросился вперед, крыша его погнулась, там, где она зацепилась за часть решетки. Сзади всех затрясло, они стали пытаться удержаться за предметы или детали салона. Переднее стекло разбилось, и машина стала раскачиваться взад и вперед, на мгновение остановившись. Колеса ее закрутились на бетоне. С зубодробительным лязгом и скрежетом металла фургон прорвался наружу. Джейд потеряла управление машиной, когда они вылетели на дорогу и понеслись по какой-то тропинке. Она словно вошла в штопор, затем вырвалась из него и вырулила на дорогу, сбив по пути мусорный бак. Она управлялась с коробкой передач, словно профессиональный автогонщик.

Селена упала на пол. «Вниз!», сказала она.

Джон растянулся на животе, головой вперед. Через секунду прямо сквозь салон фургона пошел пучок лазерной вспышки, воспламенив пассажирское сиденье впереди, рядом с Джейд. Должно быть, он прошел очень близко от нее, однако она даже не замедлила своих движений и никак не отреагировала.

«Всем, впереди опять проблемы», сказала Джейд. «Приготовиться». Она развернула фургон резко вправо, пересекая тропинку. «Нас пытаются остановить несколько полицейских машин».

Джон сел и глянул в окно, пытаясь понять, что происходит. Похоже, они выехали на Т-образный перекресток, и Джейд полетела по пешеходному тротуару, вместо проезжей части. Она вновь круто повернула, едва не сбив парня, открывавшего дверь своего магазина, затем вывернула на дорогу и вдавила педаль газа в пол. Мгновение спустя у них на хвосте появились новые копы.

В углу застонал Антон, затем сумевший выдавить из себя слабую улыбку.

«Попомните мои слова», сказал он. «Ночка будет долгой и тяжелой».

У фургона такого типа было тяжелое рулевое управление. Приходилось склоняться над рулем и тянуть его на себя, но Джейд управлялась с ним с такой легкостью, которая подразумевала огромную силу. Во время преследования их полицией она виляла по всему лабиринту улиц огромного города, минуя густую мешанину магазинов, домов, церквей, площадей, колониальной и современной архитектуры, надменных памятников и захудалых переулков с мусором и нищими. Она справлялась с трафиком и любыми другими препятствиями, с которыми сталкивалась на пути, так, словно у нее было какое-то шестое чувство.

Но полиция не желала так просто от них отцепиться. Вдруг рядом с ними послышался какой-то резкий грохот, а сверху на них был направлен мощный прожектор.

«Нас преследует вертолет», сказала Сара.

Джейд даже не оглянулась назад. «Я уже это поняла, миз Коннор».

«Джейд», сказал Дэнни, «у нас опять та же проблема. Нам нужно избавиться от этого фургона».

«Знаю. Он бросается в глаза, и полиции известны его номера».

«Хуже того», сказала Сара. «Если они есть у полиции, то их узнает и Терминатор».

Она взглянула на Джона, который сказал: «Поверьте нам. У нас уже есть кое-какой опыт в такого рода ситуациях». Порывшись в рюкзаке, он нашел запасной магазин для автомата Сары и передал его ей. Он быстро сменил старый магазин.

«Резонно», сказал Дэнни. «Подумай, что можно сделать, Джейд».

«Вы все по умолчанию можете считать, что уже я работаю над этим», сказала Джейд. Она произнесла это несколько саркастически, однако так сдержанно, что трудно было сказать уверенно. Она резко повернула фургон, направившись в еще один переулок, и полицейский автомобиль промчался мимо. Потом она выбралась на улицу с односторонним движением, аккуратно вписав фургон в транспортный поток. Наручные часы Джона показывали, что было самое начало 5-го часа утра. На дорогах уже начал формироваться трафик. На данный момент они ушли от полицейских машин, однако над ними все еще висел вертолет. До тех пор, пока он будет следовать за ними, они не смогут отделаться от копов.

Джон подвел некоторые итоги, пока Джейд ехала прямо пару миль. Им по-прежнему надо было что-то делать с трупом Бакстера. Он не знал, что именно хотели с ним сделать Специалисты, но он был совсем не рад находиться рядом с ним в одном фургоне. Все же, вероятно, в данный момент это было далеко не самой главной их проблемой.

«Так в чем же дело?», спокойно спросила Сара, глядя на Дэнни. «Мы все еще пытаемся остановить Судный день, или что?»

«Что-то вроде этого», сказал он.

«Тогда хорошо. Именно это я и хотела узнать. Отчаянные времена требуют отчаянных мер». Сара подползла в заднюю часть фургона и нацелилась автоматом CAR-15 в воздух, через разбитое стекло. Она выстрелила вверх в полицейский вертолет. «Они отступают», сказала она. «Они наверное думают, что мы настолько рехнулись, что готовы их сбить». Она выстрелила еще раз. «В самом деле, если и так все равно все погибнут тем или иным способом, может нам и действительно лучше рехнуться».

Джейд нашла узкую улочку слева, надавила на тормоза и каким-то образом умудрилась свернуть туда за угол, скользя задними колесами. Она выровняла машину и направилась к парковке большого универмага «Liverpool», осматривая ее. Парковка была закрыта, поэтому она проехала мимо, выискивая вариант получше.

За ними вновь зашумел полицейский вертолет. В любую секунду вновь могли появиться копы.

«Держитесь, плиз», сказала Джейд. Она свернула направо, на тротуар, затем врезалась в запертые двери магазина, разбив стекло и вызвав вой сигнализации.

Фургон пронесся по тускло освещенному помещению в отдел косметики, сбивая по пути прилавки и стенды с товаром.

«Замечательно», сказал Джон. «Это уж точно привлечет внимание».

«Это неважно», сказала Джейд со странной уверенностью. «Выходите, все.

Немедленно». Она рванула свою дверь, открывая ее — дверь заклинило, металл деформировался, когда они бежали с парковки. Раздвижную боковую дверь тоже смяло и заклинило, и чтобы открыть ее, потребовалось бы довольно много времени. Селена разбила остатки заднего стекла, и они вылезли из машины, вытащив из нее тело Бакстера, стараясь маневрировать им как можно осторожнее. Джон забрал с собой 12-й калибр.

Вслед за Джейд они направились к неподвижной эскалаторной лестнице, потом к еще одной. Она двигалась, как тень, мимо стоек с компакт-дисками и видеозаписями. Слабо светившиеся указатели направили их к аварийному выходу. Пока они бежали туда, Антон прислонился к Дэнни, опираясь на него.

Из всех Специалистов Дэнни был единственным, кто остался невредимым, хотя на Джейд уже не было видно никаких болезненных эффектов от ее раны. Пока она вела машину, она каким-то странным образом окрепла. То же самое и с Селеной, ее сильно покусанное и порезанное тело, казалось, зажило, даже в тех местах, которые хуже всего были поранены во время ее борьбы с псевдо-собакой. Она была вся в крови, однако совсем не из-за того, как можно было бы ожидать, что собака ее растерзала.

Когда они проходили мимо отдела женской обуви, Джейд схватила сандалии на низком каблуке и, прыгая на ногах, надела их. Она подбросила другую пару Маседо, которая поймала их одной рукой, а другой в то же время продолжала удерживать у себя плечах Бакстера. Джейд указала остальным на дверь аварийной эвакуации, но Сара уже и так направилась туда. Снаружи они все сгрудились на металлической площадке, на высоте тридцати футов над улицей.

Полицейский вертолет кружил вокруг здания, обыскивая его своим прожектором, однако пока он их не обнаружил. Когда Селена прислонила труп Бакстера в форме к стене, а затем сменила обувь и выбросила шпильки, Джону пришла в голову мысль, что все происходящее было чем-то вроде жуткой пляски смерти.

«Лучше мне это сделать», сказала Селена, глядя через перила на улицу. «Я тут самая неприметная из всех».

«Я так не думаю», сказала Джейд, оглядев ее с головы до ног. «Посмотри на себя».

Селена осмотрела свои руки и ноги и платье спереди, словно впервые только что заметив порванную ткань и всю кровь на ней.

Джейд перепрыгнула через перила, сказав: «Я скоро вернусь». Она приземлилась как кошка на бетон внизу, а затем нырнула куда-то за угол и исчезла из поля зрения.

«И что теперь?», спросила Сара, перегнувшись через перила и зорко оглядываясь по сторонам, с автоматом CAR-15 наизготовку.

Дэнни поднял тело Бакстера и стал спускаться по лестнице вниз на землю.

Антон выглядел уже гораздо лучше — он двигался вполне сносно. Они вышли в пустынный переулок. Но опять же, в отдалении были слышны сирены, они приближались.

«С Джейд всё будет в порядке», сказал Данни. «Как вы видели, она умеет действовать быстро».

Спустя тридцать секунд к ним подъехала большая Тойота Седан 1980-х годов.

Джейд открыла багажник, и они уложили тело Бакстера в багажник. Затем они выехали отсюда, Дэнни села впереди вместе с Джейд. Она осторожно выехала из проулка, миновав скопление полицейских машин и плавно влившись в городской трафик. Пролетел вертолет, идя на низкой высоте, но он не узнал их в новой машине. Они повернули на север, затем вышли на бульвар Анильо Периферико и направились на запад, затем снова на север, следуя по указателям к Керетаро (штат Мексики, северо-западнее Мехико).

«И куда мы направляемся?», спросила Сара.

«К США», ответил Дэнни. «Но нам нужно будет остановиться и похоронить Роберта. Как все остальные?»

Антон застонал, но затем сказал: «Я выкарабкаюсь. Какое-то время назад я не был в этом уверен». Джон видел его раны, некоторые из них. К настоящему времени он мог уже умереть, по крайней мере, пару раз.

«Хорошо», сказал Дэнни. «Остальные?»

Джейд и Селена были явно в порядке. Джон и Сара очень устали и выдохлись от бега и драк, но в остальном отношении не пострадали. Т-ХА сосредоточил свое внимание на других и, кажется, его не очень-то волновали Конноры. Это было не похоже на тот Скайнет, которого они знали, но тому должна была быть какая-то причина.

«Так что же все это значит?», спросила Сара. «Во что вы нас втянули?»

«Резонный вопрос», сказал Дэнни. «Вы знаете о Скайнет, конечно».

«Конечно, знаем».

«Мы прибыли к вам, чтобы создать лучшее будущее, без Скайнета».

«Что значит без Скайнета? Мы думали, что разрушили Скайнет семь лет назад».

«Возможно, так и было, в каком-то смысле», сказал Антон. «Но только в каком-то смысле».

«Что это означает?»

«Мы прибыли сюда к вам за помощью», сказал Дэнни, «потому что вы единственные, кому мы можем доверять. В будущем вы начнете кампанию протеста против проекта Скайнет и попытаетесь взорвать Кибердайн. Мы знаем, вы преданы делу, и мы знаем, что вы сделали в 1994 году. Не забывайте, что моя мать участвовала в этом. Поэтому мы знали, что вы нам поверите.

Будем надеяться, что вы будете доверять нам так же, как и мы доверяем вам. Я понимаю, что мы должны это заслужить».

«Хорошо», сказал Джон, стараясь в этом разобраться. «Итак, на сей раз именно вы пытаетесь изменить будущее — а не Скайнет?»

Денни вздохнул. «Да, это более или менее верно. Но вопрос тут сложнее. В мире, откуда я пришел, моя мать умерла в 2007 году, одновременно с вами.

Впоследствии я узнал, что она была права. Просто у нее не получилось».

«Тарисса пыталась нам помочь?», спросил Джон. «Именно». Денни, казалось, что-то терзало. «Мне было девятнадцать лет тогда. Я не поверил ей. А если бы поверил, я мог бы тоже погибнуть».

«И ты собираешься ее спасти, делая то, что сейчас?»

«Нет», твердо сказал Антон. «В этом и заключается трагедия, Джон. Что бы мы ни делали, никого и никогда нельзя спасти».

Через полчаса они вновь сменили машину, выбрав Седан Шевроле 1960-х годов с большими хвостовыми плавниками. Он был все же довольно заметным, если кто-нибудь сообщит, что он пропал, однако его легко оказалось угнать. К тому времени, как станет известно об угоне, они будут очень далеко и в еще одном, другом автомобиле.

Сара села впереди на этот раз, зажатая между Дэнни, когда он сел в машину, и Джейд, в водительском кресле. Джейд разбила механизм зажигания ударом кулака и завела машину.

«Вау!», сказал Джон, сидевший сзади, прямо за ней. «Ты уверена, что ты человек, Джейд? Я никогда не видел, чтобы такое мог сделать человек».

«Всё когда-то случается впервые, Джон».

Он не знал, как это понять. Говорила она негромко, мягко и печально, словно видела и понимала такое, о чем другие могли только догадываться. Когда машина выехала с парковки, Джон наклонился вперед, чтобы поговорить с ней.

«Просто я имел в виду, что я уже видел, как это делает Терминатор, но не человек».

«Так я и думала, что ты это имеешь в виду».

«Да. Ну, не пойми меня неправильно. Я не пытаюсь сравнивать тебя с Терминатором». В 1994 году, когда его защищал Т-800, он угонял автомобили именно таким образом. Если Джейд умела делать то же самое, неудивительно, что она угоняла машины так быстро — и что она умела делать многое другое.

«А я и не обижаюсь», сказала Джейд. «И думаю, ты скоро обнаружишь, что угон авто — это лишь самая незначительная из моих возможностей». Хотя, очевидно, это была шутка, она не засмеялась. «Биологически мы все люди, но мы были модернизированы».

«Джейд болезненно это воспринимает», сказал Маседо. «Она самый усовершенствованный член нашей команды».

Джейд пожала плечами, проезжая мимо большого туристического автобуса Мерседес. «Я же самая молодая, поэтому и самая последняя улучшенная версия. Судный День произошел вскоре после того, как я родилась, поэтому данная технология после этого не улучшалась». Она не хвасталась. Скорее было похоже на то, что она рассматривала это как трагедию.

«Ты хочешь сказать, что не было возможности развивать ее дальше?», спросил он.

«Именно».

«Но Дэнни родился, я не знаю, кажется, в 1990 году, или как-то так».

«В 1988 году», сказал Дэнни.

«Верно, а это значит, что вас тогда нельзя было модернизировать. Таких технологий в 80-х годах еще не было — пока не было».

«Существуют различные виды модернизации», сказал Антон. «Все остальные из нас прошли соматическую клеточную инженерию в разные периоды своей жизни, но Джейд другая. Она была полностью спроектирована изначально, еще до того, как родилась. Каждая ее клетка работает гораздо эффективнее, чем у тебя или у меня, или вообще у любого из нас».

«Только не наседай на нее», сказал Дэнни. «Она заставит тебя пожалеть об этом».

«Обойдусь без всякого внимания к своей персоне», сказала Джейд.

Дэнни взглянул на нее. «Прости, Джейд. Я знаю, что ты не экспонат для человеческого любопытства. Ты одна из нас. Ты лучшая».

«Спасибо, Дэниэл».

«Эй, Джейд, ты и меня тоже прости», сказал Джон. «Я совсем не хотел тебя обидеть».

Он задумался еще кое о чем. На вид Джейд было по крайней мере лет двадцать, может немного больше. Однако она сказала, что родилась незадолго до Судного дня. Подождите, подумал он. Если Судный день произошел 2021 году, а эти люди прибыли из 2036 года, тогда ей сейчас должно быть только пятнадцать или шестнадцать лет. Что-то тут не сходится.

«Я совсем не обижаюсь, Джон», сказала она. «Вы должны знать, кто мы такие.

Дэниел прав — я была одной из тех, которых они называли „сверхспособными“ в годы, предшествующие Судному дню. Я прошла очень глубокую модернизацию. Например, я почти бессмертна — я уже больше не постарею, останусь в нынешнем своем возрасте».

«Сколько тебе лет сейчас, Джейд?»

Тут она впервые рассмеялась. «Если считать годы, которые я действительно прожила, то шестнадцать. Но я была специально разработана так, чтобы быстро повзрослеть, а затем чтобы мое взросление остановилось. Социально, интеллектуально и биологически я намного старше. Впрочем, если тебе хочется оценить мой возраст с того времени, когда я родилась, и вплоть до настоящего времени, то мне сейчас примерно неполных восемнадцать лет».

«Большинство из нас довольно молоды, если ты возраст имеешь в виду», сказала Селена, язвительно усмехнувшись. «Я вообще еще не родилась. Дэнни и Антон подростки».

Джейд словно не заметила эту фразу. «Селена, Дэниэл и Антон… и Роберт… тоже модернизированы. Их кости и мышцы мощнее, чем у обычных людей. У всех у нас в кровеносные сосуды имплантированы микроскопические нанопроцессоры для защиты нас от болезней и исцеления наших ран».

Джон уже читал что-то о подобных технологиях. «Их миллионы, верно?»

«Правильно. Наши органы чувств модифицированы с помощью этих имплантатов, а наши рефлексы и реакции организма также модернизированы методами кибернетических изменений. Мы электронно связаны друг с другом, общаясь посредством безмолвной речи. Может, я и „лучшая“, как комплиментарно заметил Дэниэл, но все они могут делать все, что умею я».

«Скромничаешь, Джейд», сказала Селена. «Если бы только это было правдой».

Она произнесла это почти язвительно, однако затем добродушно рассмеялась, и Джейд к ней присоединилась.

Никто из них, казалось, не обиделся на слова Джейд — совсем наоборот — ее болезненная уязвимость лишь позабавила их. Она была супервумен среди суперменов и супервумен, и она как будто чувствовала себя среди них немного чужой, или же чувствовала, как остальные смотрят на нее и наблюдают за ней, хоть вроде и казалось, что они ее любят. И действительно, судя по тому, как на нее смотрел Дэнни, вполне возможно, он был в нее влюблен. Или, может быть, это чувство было больше похоже на отцовское, или что-то в этом роде. Было бы нечто противоестественное в том, если бы парень в его возрасте считал, что Джейд могла быть сексуально привлекательной, и хотел бы поддерживать с ней любовные отношения, или же нечто в таком же духе.

Или, может быть, Джон почувствовал какую-то ревность. Ему оставалось надеяться, что он сам в нее не втюрился. Во всяком случае, он знал, что значит держаться замкнуто от других, так что он чувствовал по отношению к ней какую-то симпатию. Да, вполне возможно, что они смогут стать друзьями, когда все это закончится.

Джейд была примерно одинакового с ним возраста. Другие подростки, обоего пола, как правило, казались ему слишком молодыми, учитывая, через что ему пришлось пройти, и учитывая ту школу жизни, которую он прошел с самых ранних лет. Но когда он смотрел на Джейд, он не видел в ней подростка; напротив, она была потрясающей девушкой с невероятными способностями. Он понял, что столкнулся с чем-то из ряда вон выходящим.

Когда Джон впервые увидел Дэнни, еще там, в «El Juicio» («Суде»), он подумал о Майлзе Дайсоне, отце Дэнни. Они были очень похожи друг на друга. Но Дэнни должен быть намного старше Майлза, того Майлза, с которым Джон познакомился тогда, в 1994 году. Итак, должно быть, его процессы взросления и старения также искусственно замедлены, или, по крайней мере, медицина, которую они использовали, притупила и ослабила влияние времени. Джон не мог точно знать, сколько лет на самом деле было каждому из них. Селена выглядела лет на тридцать, но кто мог сказать точно?

На протяжении всего этого разговора Сара молчала, словно прикусив язык.

Возможно, у нее были какие-то проблемы с восприятием всех этих высокотехнологичных наворотов. Джон надеялся, что таковых у нее не возникло, потому что эти люди казались вполне нормальными и классными. И какими бы они ни были технологически модифицированными, никаких сомнений в том, на чьей они находились стороне, не было. Они были на стороне человечества, а не Скайнета и не Терминаторов.

Примерно через час, когда стало светать, они наполнили бензином бак Шевроле на автозаправке «Pemex», использовов денежные резервы Джона. К настоящему времени мексиканская полиция наверняка установит связь между ночными бойнями на дорогах и другими ужасными событиями этой ночи с интернет-кафе семьи Лоуз. Даже если они не сумеют вычислить, что Дебора и Дэвид Лоуз на самом деле являлись Сарой и Джоном Коннор, использовать кредитную карту и оставлять за собой электронные следы было опасно. Хуже того, их с такой тщательностью подготовленные документы теперь были бесполезны.

На автозаправке имелись магазинчик и пристроенная закусочная. «Джон», сказал Дэнни. «Нам нужны все питательные вещества, какие только можно. Как насчет того, чтобы ты этим занялся?»

Разумно. Подросток привлечет меньше внимания, покупая кучу вредного для здоровья фастфуда. Он взял с десяток бургеров на вынос, три гигантские бутылки «Гаторейда» (энергетический напиток, производства компании PepsiCo), огромную двухлитровую коробку мороженого и все мультивитаминные таблетки, какие только смог найти. Антон съел большую часть этого, однако Селене с Джейд тоже досталось немало. Казалось, они порядком проголодались.

Джон вернулся обратно в заведение, чтобы взять еды еще. Он пожал плечами взглянувшему на него парню за прилавком в закусочной. «Мои друзья очень уж проголодались», сказал он.

На заправке на вешалке висела какая-то одежда и аксессуары для туристов: футболки; дешевые, местного производства джинсы; солнечные очки; и определенный ассортимент сумок, головных уборов и козырьков для защиты глаз от солнца. Сара купила Специалистам кое-какие вещи, чтобы они не так уж бросались в глаза, как сейчас Дэнни в своем броском смокинге, или Антон в полицейской форме, или Джейд с Селеной в коротких бальных платьях. Селена минут на пять залезла в женский туалет, где умылась и очистилась от крови и вернулась, выглядя теперь более или менее нормально, в синих джинсах и в яркой футболке. Одетые примерно так же, Дэнни, Джейд и Антон были теперь похожи на группу хулиганистых, но в принципе довольно безобидных туристов.

После этого Джейд уехала отсюда и двинулась вперед, час полетел за часом.

Джон понял теперь, как долго он не спал и позволил себе вздремнуть.

Специалисты, казалось, вообще не нуждались в отдыхе, однако пытаться соревноваться в этом с ними было бесполезно. Среди них он был единственным не модифицированным, как они, человеком.

Когда он проснулся, ярко светило солнце. За рулем теперь была Селена, и Джон даже не заметил, когда они успели остановиться; он все это время проспал.

Теперь он находился между пассажирской дверью и Джейд слева от него, зажатой между ним и Антоном. Кроме того, он понял, как тесно он прижался к Джейд. Смутившись, он выпрямился.

Солнце стояло высоко в небе, и они въехали в пустынную местность с хилым кустарником. На передних креслах сидели Сара и Дэнни, они оба тоже спали.

«Доброе утро, Джон», сказала Джейд. Она сказала это очень тихо, но Сара пошевелилась.

«Ах, привет, Джейд», прошептал Джон.

«Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше после того, как поспал».

«Да, конечно. Где мы находимся?»

«Почти полпути к границе уже проехали, сейчас мы к югу от Масатлана (город на тихоокеанском побережье Мексики). Гнали вовсю».

«Должно быть. Сколько времени?»

Сидевшая на переднем сиденье Сара посмотрела на наручные часы. «Почти полдень», сказала она.

Джон тоже взглянул на часы. Они ехали уже почти восемь последних часов. И все равно, Джейд с Селеной, должно быть, нарушали все мыслимые ограничения скорости. Вот и сейчас автомобиль двигался со скоростью 110 миль в час. Эти ребята не слишком уж беспокоились о полиции.

Сидевший с другой стороны Джейд Антон выглядел теперь совершенно выздоровевшим. Джон не рассмотрел хорошо степени лазерных ожогов у Антона, и он не мог себе представить в полной мере весь тот ущерб, который Т-ХА нанес его органам, когда пронзил его той вспышкой. Однако время, отдых и еда восстановили его. Эти имплантированные нанопроцессоры, должно быть, реально представляли собою нечто.

«Мы вскоре сделаем остановку», сказал Дэнни. «Нужно похоронить одного из наших».

«А после этого куда вы намерены ехать?», спросила Сара.

«В Колорадо. Но нам нужно оружие и продовольствие. Мы знаем, что у вас есть друзья в Калифорнии. Но в наших записях нет данных о том, кто это».

«Оставьте их в покое».

«Мама!», сказал Джон.

«Мы не можем подвергнуть их опасности, Джон».

«Мама, я не думаю, что у нас есть выбор».

Она обдумала это, пока все ждали. «Хорошо. У нас есть друзья, в районе Калексико. Сальседы».

«Отлично», сказал Дэнни. «Мы поедем туда. А затем отправимся в Колорадо-Спрингс».

* * *

Во второй половине дня они вырыли глубокую могилу для Бакстера в песках пустыни Сонора (северо-западный штат Мексики), к северу от Эрмосильо.

Специалисты выкопали ее со своей обычной силой и проворством, но затем они остановились и, не спеша, тщательно положили туда его тело, уложив ему на грудь его длинные руки. Спокойными и неторопливыми движениями они наполнили могилу землей.

«Роберт так много сделал для всех нас», сказала Селена. Она повернулась к Саре. «Мне хотелось, чтобы вы с Джоном с ним познакомились. На него всегда можно было положиться, он всегда был готов драться с машинами. Вы бы всегда могли на него рассчитывать». Пораженная, она покачала головой, слабо улыбнувшись, когда на глазах у нее показалось что-то влажное. «Это была самая важная и характерная черта у Бобби. Всегда можно было на него рассчитывать. Всегда. Он никогда не подводил».

Мало чем они могли как-то отметить его могилу. Джейд взяла горсть песка и плавно выпустила его. «Мы никогда не забудем тебя, Роберт».

«Все мы смертны», сказал Антон, «как бы долго мы ни жили. Мы смертны, но мы продолжаем бороться». Антон казался настоящим крутым парнем, но даже он сдерживал слезы.

«Аминь», сказал Дэнни.

Селена сказала: «Мы любим тебя, Бобби».

Джон был переполнен чувствами. «Должно быть, он был классным парнем.

Хотелось бы мне узнать его получше».

Джейд кивнула. «Он был одним из лучших из нас. Вот почему он вместе с нами вернулся во времени. Когда-нибудь я расскажу тебе все о том, как он воевал со Скайнетом и с машинами, с Терминаторами». Она запнулась, переполненная рыданиями.

Сара потянулась к ней и поддержала ее, забыв обо всех своих сомнениях, какие у нее были насчет Специалистов. В данный момент Джейд была простой обычной девушкой, объятой горем. «Все в порядке», сказала Сара. «Все будет хорошо».

Джейд открыто заплакала. «Спасибо, миз Коннор», произнесла она, в промежутке между слезами и мучительными рыданиями. «Я знаю. Мы воздадим должное с лихвой. Я знаю. Все в порядке. Я знаю. Знаю».

* * *

Когда стали увеличиваться послеполуденные тени, они уже ехали в направлении Мехикали и Калексико (пограничный район между США и Мексикой), Джон сказал: «Хорошо, мы собирались обменяться мнениями. По крайней мере, изложить основные моменты, помните?»

«Да», сказал Дэнни. «Давайте начнем с вас. Вы столкнулись с двумя Терминаторами, пытавшимися вас убить, первым в 1984 году, и вторым в 1994 году, да? Так вы рассказывали моей маме, тогда, в 1994 году, когда вы ворвались в наш дом».

«Терминатор 1984 года был запрограммирован на охоту за мной», сказала Сара.

«Джон тогда еще не родился. Т-1000 явился десять лет спустя, уже за ним.

Может быть, это сбивает с толку». Она быстро объяснила это Специалистам. В исходном, подлинном будущем, американская компьютеризированная система обороны Скайнет достигла самоосознания в 1997 году и обнаружила в себе самой желание выжить. Когда ее создатели попытались его отключить, Скайнет выпустил межконтинентальные баллистические ракеты США по целям в России и в некоторых других странах. Россияне ответили тем же.

Единственное, что восстало из пепла, это наступившая ядерная зима. «А затем пришли машины, начавшие преследовать и охотиться на людей, разыскивать нас по всем уголкам Земли».

Однако один человек возглавил Сопротивление человечества в будущем: это Джон Коннор. Скайнет был разбит в 2029 году, однако успел пустить в ход последний свой козырь, отправив назад во времени Терминаторов, чтобы убить Джона, или же помешать ему родиться. Он попытался изменить прошлое, но это ему не удалось.

«Верно», сказал Дэнни. «Всё правильно. Давайте назовем будущее, которое вы сейчас описали, исходной, базовой реальностью. Когда вы взорвали Кибердайн в 1994 году, всё изменилось».

«В этом и заключался смысл всей этой затеи», сказал Джон.

«Да, конечно. Однако это не изменило ход событий так, как вам бы этого хотелось, потому что так со временем не происходит. Теперь мы это знаем. До того, как произошел Судный день, существовало много теорий о времени и о путешествиях во времени. Давайте предположим, что мы все отклонились от исходной основной линии. В мире, в котором родились Джейд и Селена, в том мире, в котором мы все находимся сейчас, Скайнет вводится в действие в 2007 году, однако Судный день не наступает вплоть до 2021 года. Как вы можете себе представить, в этом промежутке времени много чего произошло, всё то, с чем мы все выросли. Имея такие компьютерные процессоры, которые использовались для создания Скайнета, удалось достичь огромных технологических достижений в каждой области. Были изобретены путешествия во времени, начались их исследования. Вскоре мы освоили эту технологию. Мы добились больших успехов в биотехнологиях — во всех возможных областях науки. Имели место протесты против Скайнета, но они кончились ничем, и система работала нормально до 2021 года. К тому времени все полностью ей доверяли. Не было никаких признаков того, что она обладает разумом и чувствами или самосознанием».

«Она присутствовала везде», сказал Антон. «Система контролировала вооруженные силы и вспомогательные подразделения почти без превентивного контроля со стороны людей. Все эти годы они просто не были нужны, поэтому их сократили за ненадобностью. И когда произошел Судный День, Скайнет захватил власть, став хозяином положения. Мы не смогли его победить».

«Так что, теперь именно вы пытаетесь изменить прошлое?», спросила Сара.

«Вы пытаетесь остановить создание Скайнета, как мы пытались это сделать в 1994-м?»

Антон покачал головой. «Хотелось бы, чтобы это произошло именно так.

Однако не все так просто».

«Мы не думаем, что будущее вообще возможно изменить», сказала Селена.

«Или прошлое».

«Это верно», сказал Дэнни. «И Скайнет, должно быть знал это, так же, как и мы».

«Но ведь мы же изменили ход событий», сказал Джон, надеясь, что прав.

«Судный день должен был произойти в 1997 году. Но его не произошло, и вот мы здесь, и многое в мире еще осталось».

«Это просто вам так кажется».

«Мы хотим создать иное будущее», сказал Антон, «параллельное, наряду с другими, которые уже существуют. Мы хотим дать человечеству еще один шанс».

«Не думаю, что мне это нравится», сказала Сара.

Антон вкратце объяснил им суть дела. Иногда можно вносить изменения во времени, однако невозможно уничтожить старую линию развития событий — такого никогда не произойдет. Можно лишь создать новую. Линия событий, в которой Джон вырастает, чтобы выиграть войну против Скайнета, по-прежнему существует. Равно как и то будущее, откуда явились сюда Специалисты.

«Так какое оно — ваше будущее?», спросил Джон.

«Тяжело рассказывать. Скайнет побеждает. К 2036 году он подавил всякое человеческое Сопротивление в Северной Америке. Другие центры сопротивления выстояли, но у нас не осталось никаких способов прорвать защитную оборону Скайнета, по крайней мере, не с теми ресурсами, которые у нас остались. Вот почему мы прибыли к вам. Похоже, человечество на нашей линии времени обречено. Мы вернулись, чтобы создать лучшее будущее, такое, в котором есть шанс избежать Судного Дня».

«Но почему это тревожит Скайнет? Если все, что вы можете сделать, это создать новое будущее наряду со старым, чего ему бояться?»

«Бояться нечего. Мы не были уверены в том, как именно он отреагирует, когда обнаружит пространственно-временные отклонения и колебания. Однако он послал Т-ХА, чтобы нас остановить. Поэтому можно предположить, что Скайнет будет делать все возможное, чтобы уничтожать человеческие жизни в любом месте, в любое время, что бы мы ни делали и в любом мире — в любой линии развития времени, какую бы мы только ни пытались создать. Мы должны быть к этому готовы. Он параноидально настроен в отношении нас. Он считает, что каждый человек является его врагом».

«И это всегда будет приводить к Судному дню, если мы дадим ему хотя бы полшанса», сказала Сара.

«Возможно и так, миз Коннор», сказала Джейд. «Мы не знаем. Но именно это мы испытали. Именно это произошло в нашей Вселенной».

«Да». Казалось, Сара чувствовала отвращение к тому, что услышала. Джон не мог винить ее в этом. Она повернулась к нему, с горечью покачав головой.

«Может быть, это все равно произойдет, что бы мы ни делали. Нам лишь удалось отложить это, и тем самым ухудшить».

«Похоже на то», сказал Джон. «Правда, мама?»

Сара закрыла глаза, затем опустила голову. «Да поможет нам Бог, зачем мы даже пытались это сделать?»

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Оскар Круз жил в шикарном кондо[10] у пляжа, всего в десяти минутах езды от новой штаб-квартиры Кибердайна. Была уже поздняя ночь, но он еще не лег спать, а хотел прочитать последние отчеты Розанны. Они привели его в восторг.

Он разлегся, глубоко расслабившись, в одном из своих мягких кресел с огромными подушками, и принялся просматривать распечатку анализа нанопроцессора 1-го Типа, и того, на что он пока что был способен. Его возможности уже выходили далеко за рамки того, что обещала Розанна. Они были такими же замечательными, как и то обстоятельство, что он оставил ее работать в компании. Каждая копейка, которую они потратили на то, чтобы угождать ее прихотям, вернулась обратно со значительными процентами.

Люди Джека Рида продвигались вперед весьма осторожно, очень опасаясь случайно создать какую-нибудь реально франкенштейнианскую технологию, как бы ни издевались над этим Чарльз Лэйтон и другие члены Правления. Суть того, что Розанна установила уже на довольной ранней стадии, заключалась в том, что утраченная микросхема и другие механизмы, оставшиеся с 1984 года, действительно происходили из будущего. Никакого иного объяснения не было.

Если взглянуть на всю картину целиком, все становилось ясно. Они, должно быть, являлись остатками какого-то военного киборг-устройства, того же самого устройства, которое убило семнадцать полицейских в перестрелке том году, и идентичного тому киборгу, который помог Коннорам уничтожить штаб-квартиру Кибердайна десять лет спустя. Сара Коннор, должно быть, рехнулась, конечно, и никакого ядерного Армагеддона в 1997 году не произошло, но это не помешает быть осторожным. Коннор явно оказалась вовлечена в нечто, чего она сама не понимала.

И потребовался кто-то вроде Розаны, чтобы в этом разобраться. Женщина эта была странноватой и замкнутой на самой себе, однако она была великолепна.

Она все делала так, что заставляло вас отбросить в сторону всё, что она говорила — это казалось уж слишком странным, чтобы в это можно было поверить, — однако затем вы шли и проверяли, на всякий случай, может, она и была права. Если она говорила, что Луна сделана из зеленого несозревшего сыра, то можно, конечно, было над ней посмеяться, но затем нужно было проверить это, хотя бы на всякий случай.

В конечном счете оказалось, что микросхема Дайсона — Монк могла быть использована в военных компьютерах, как изначально и предполагали Джек и НОРАД, но теперь они вышли даже на нечто большее: на путешествия во времени. Розанна убедила их всех, что это возможно, и теперь она вместе с некоторыми лучшими физиками страны пыталась использовать процессор Типа 1 в их математическом моделировании. Практические результаты пока еще не добавили много нового в копилку путешествий во времени, однако они, конечно, поражали.

Внизу, за высоким кирпичным забором кондо, кто-то нажал на кнопку его звонка. Проклятье, кого еще черт принес в такой поздний ночной час? Оскар взглянул на свое охранное устройство. На его четырехдюймовом видеоэкране он увидел молодую латиноамериканку с очень длинными волосами. Он нажал на кнопку, чтобы переговорить с ней через микрофон: «Да? Что вам нужно?»

«Оскар Круз?»

«Да».

«Вы из Кибердайна?»

«Да, что вам нужно?»

«Нам нужно поговорить», сказала она.

И речи быть не могло о том, чтобы он стал разговаривать с какой-то незнакомкой, которая заявилась к нему поговорить о Кибердайне, тем более после 1994 года. «Позвоните мне на работу. Вы сможете решить все вопросы с моим секретарем».

«Мистер Круз, мы должны переговорить именно сейчас».

«Нет, мы не станем разговаривать». Он прервал соединение, однако звонок раздался снова. Он включил микрофон. «Я же сказал вам позвонить мне на работу».

«Нам нужно переговорить немедленно, мистер Круз».

«Я так не думаю». Когда он отключился на этот раз, он нажал другую кнопку, активировав тревожную кнопку сигнализации, подключенную к полиции.

Очень скоро здесь появится патрульная полицейская машина для проверки.

Женщина с экрана видеокамеры пропала. Оскар стал ждать лос-анджелесскую полицию. Если женщина действительно ушла, он их поблагодарит и спровадит обратно, однако пока он не собирался отменять тревожный сигнал. Зазвонил телефон — должно быть, это охранная фирма, которая также получила его сигнал тревоги. Он ответил, дав им свой личный код, и объяснил, что произошло. На другом конце провода какой-то молодой человек ему ответил:

«Хорошо, мистер Круз. Полиция скоро будет уже у вас».

Он положил трубку. Когда он это сделал, произошло нечто странное. Появилось нечто под его дверью. Оно было серебристым, похожим на слизь улитки, но толще, какая-то жидкость, которая сама собой каким-то образом собралась, образовав своего рода бассейн.

Внезапно она поднялась вверх в виде жидкометаллического фонтана, начав принимать форму и цвет. Оно оказалось той самой женщиной снизу. Женщиной — и огромной, устрашающего вида свирепой собакой. До того, как Оскар успел убежать или даже вскрикнуть, палец у этой женщины удлинился и вонзился тонкой иглой, пронзив ему череп и вселившись в его мозг.

На одну лишь ужасную секунду он подумал, что это пришла к нему смерть, но затем он понял, что это нечто иное. Многое стало ему ясно; он увидел свою судьбу. Будущее нуждается в его помощи. Все, что потребуется… все, что только захочет Скайнет. Так много нужно было сделать.

Любой ценой, подумал Оскар.

«Теперь вы понимаете?», спросила женщина.

«Абсолютно».

«Это так любезно с вашей стороны. Пожалуйста, сейчас нам нужно будет посетить Чарльза Лэйтона. Вы отвезете меня туда?»

«Никаких проблем», сказал Оскар. «Для вас всё что угодно».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

МИР СКАЙНЕТ, АРГЕНТИНА, 2003 ГОД.

Отовсюду повыбегали люди и бросились к ним. Каждый раз, когда «Рауль» пытался сделать шаг вперед, Т-800 стрелял в него снова. Из своего бунгало выбежала Сара, увидела, что происходит, и затормозила на гравии. Она побежала назад, крича что-то себе через плечо.

Габриэла побежала к себе в дом. Тем временем Хуанита успокоилась и начала действовать.

Она подбежала к джипу Хамви сзади, загрузила патроны в приемник его 50-мм пулемета, а затем развернула его, наведя на Т-1000.

Т-800 не прекращал стрелять. Он взглянул на Джона, все еще лежавшего на земле. «Уходи отсюда», сказал он. «Беги!»

Он снова нажал на курок. Клик! В нем больше не было патронов. Джон выстрелил из своего пистолета. Кольт.45-го калибра располагал достаточной убойной силой на таком близком расстоянии, однако не такой, как у дробовика, недостаточной, чтобы остановить Т-1000.

Однако в этот момент огонь из пулемета Хамви открыла Хуанита, а все остальные в этот момент бросились врассыпную. Т-1000 превратился в массу ран-воронок из серебристого хрома, деформировавшись, словно металлическое привидение.

Тут вернулась Сара, передав Т-800 его гранатомет М-79. «Джон! Уходи!», закричала она.

Джон побежал так, словно за ним гнались черти. Хуанита последовала за ним, и они вбежали в гараж Рауля, а затем бросились где-то в дальнем конце его лицом вниз, на бетонный пол. Даже Т-800 отвалил в сторону, когда граната пробила тело Т-1000 и взорвалась. Т-1000 остался в целости и сохранности, однако он словно расплескался в виде кляксы. Уже секунду спустя он попытался преобразиться. Джон схватил Хуаниту за руку — взглянув друг на друга, они сразу же все поняли — и они выбежали через заднюю дверь, затем обогнули угол, и как раз в это время увидели, как Сара перезарядилась и выстрелила еще раз в полиметаллического Терминатора. «Получай, металлический сукин сын!»

Граната попала в Т-1000 еще до того, как он успел полностью восстановиться.

Он снова расплескался, а часть его оторвалась. Этот ошметок, похожий на огромную оторванную полоску серебряной фольги, превратился на бетоне в жидкость и потек назад, к ногам Т-1000.

У входной двери своего дома показалась Габриэла с трубой РПГ, которую она держала на плече, она опустилась на одно колено и прицелилась. И тут она выстрелила, граната попала в Т-1000 и взорвалась, разбросав в стороны на еще большее число луж жидкого металла части Терминатора по всему пространству между домом и гаражами. Фрагменты Т-1000 сжижались, падая на землю, а затем начинали катиться друг к другу, как капли воды на гладкой поверхности, изо всех сил пытаясь слиться воедино. Сколько же всего потребуется, чтобы уничтожить всю эту тварь? Что бы они в нее ни швыряли, она все равно продолжала им противостоять.

«Не давайте ему восстановиться», сказал Т-800. Он бросился вперед, схватив похожий на амебу основной корпус Т-1000 и отшвырнув его подальше, на двадцать футов, на довольно далекое расстояние от фрагментов жидкого металла, направлявшихся к нему. Видимо, приложив какие-то значительные скрытые усилия, Т-1000 вытянулся в самого себя, превратившись в молодого, с суровым взглядом полицейского. Джон уже видел его, тогда, еще в Лос-Анджелесе, почти девять лет назад. Он сцепился с Т-800, одолел его и отшвырнул его в сторону. Т-800 отлетел и упал на бедро, однако тут же вновь вскочил на ноги, видно было, что он ничуть не пострадал. Он побежал к Т-1000, который стал перемещаться, словно жидкое существо, чем он, собственно и был, Т-1000 каким-то образом проскользнул под телом Т-800, обернувшись у того за спиной и с размаху ударив его так, что тот полетел головой вниз в гравий.

Крупная капля серебристой жидкости размером с окорок теперь скользила по земле, направляясь на свое место, к основному корпусу Т-1000. Все отбитые ранее кусочки слились в единую массу похожего на ртуть металла. Сара выпустила еще одну гранату, попав прямо в этот быстро движущийся сгусток, который распылился на капли в результате попадания гранаты. Но даже после этого они начали вновь бежать друг к другу. Неужели вообще ничем невозможно было его уничтожить?

К этому моменту на помощь подоспели десятки хорошо вооруженных бойцов.

У многих изних оказалось бесполезное оружие, но не у всех. Брюс Аксельрод бросил ручную гранату, кинув ее сильно и мощно и попав прямо в тело Т-1000.

И вновь взрыв разнес Терминатора в бесформенную массу. Энрике и Франко Сальседы стреляли в него из дробовиков, отстреливая у него отдельные куски и отгоняя его назад. Т-800 набросился на Т-1000, схватившись за него и разрывая обеими руками. Он разорвал Т-1000 на две части и разбросал обе эти части в сторону, подальше друг от друга. Они тут же стали сжижаться на земле. Брюс бросил еще одну гранату, затем другую, попав в обе эти жидкие массы и разбрызгивая капли жидкого металла в разные стороны, далеко и широко.

Однако капли по-прежнему пытались бросаться друг к другу. Джон стал задаваться вопросом, смогут ли они вообще когда-нибудь его победить, или же у них в конце концов закончатся боеприпасы.

Когда некоторым частям Т-1000 удавалось преобразиться, они принимали формы тех, с кем он, должно быть, сталкивался в своих путешествиях: машин, животных, какие-то странные абстрактные формы, с клешнями и щелкающими челюстями. Они продолжали мочить его все новой и новой взрывчаткой, стараясь разорвать его на еще более мелкие кусочки, быстрее, чем он мог бы восстановиться, некоторые из них бросали гранаты или стреляли в него, а другие бегали за патронами. Эта бойня продолжалась несколько часов, пока они не выбились из сил. Наконец, полиморфный Терминатор прекратил преобразовываться и восстанавливаться, его отдельные части остались в виде жидкости, стекавшейся в лужу, но не были в состоянии преобразовываться в формы. Внимательно осмотрев это, с наведенными на него десятками разных видов оружия, они увидели, что образовалась одна большая лужа жидкого металла, но из нее больше не исходило никаких твердых форм. Он, казалось, был мертв.

Но и теперь Джон в это не поверил. Возможность того, что эта штука все еще может преобразиться и вернуться за ним, если они предоставят ее самой себе, сохранялась.

Джон спросил у Т-800: «С ним покончено?»

«Да», сказал он. «Он уничтожен».

Рядом с ним стояла Хуанита. Он повернулся к ней, взглянув на нее новыми глазами и увидев ее четче, чем когда-либо раньше. Она чуть не погибла, как и он сам. Он понял, насколько ужасно это могло быть. Она заслуживала жить в мире лучшем, чем этот. Он лишь сказал: «Спасибо».

К ним подошла Габриэла, и вопросы, готовые сорваться у нее с губ, были очевидны. Что Т-1000 сделал с Раулем? Оставалась ли надежда?

Т-800 мрачно на нее посмотрел. «Ваш муж погиб».

* * *

Они нашли тело Рауля, брошенное на обочине пыльной дороги и оставленное там гнить. Он был убит глубоким ножевым ранением, под ребра. Для Т-1000 он был лишь средством для достижения своей цели — приблизиться к Джону.

Каждую ночь они стали выставлять часовых наблюдать за густой серебристой жидкостью — за всем, что осталось от Т-1000. Она так и не пошевелилась. И каждую ночь Джон просыпался с кошмарами, что лужа эта ожила, и Терминатор из полиметаллического сплава восстает из нее, словно металлический Дракула, но этого так и не произошло. Вскоре оказалось, что никаких шансов на то, что она пошевелится, нет; судя по всему, их нападение на него действительно оказалось успешным. Разорвав его на мелкие и еще более мелкие жидкие части, причем сделав это неоднократно, они, должно быть, вывели из строя какие-то важные части его программного обеспечения.

Учитывая его способности к восстановлению, его программы, должно быть, неоднократно дублировались по всему его корпусу, всегда способные к резервному восстановлению. Однако запас его прочности, видимо, имел определенные ограничения: раздробите его на достаточно мелкие фрагменты, и останется только самый базовый, примитивный уровень программного обеспечения. Он может разжижаться и собираться в лужу, однако чувствительные элементы его сознания пропадали.

Теперь люди бросали странные взгляды на Джона и Т-800, зная, что один из них был действительно очень странным, а другой вообще не человек. Но их настороженность была смешана с благоговением. Они знали, что Джон и Сара предсказали Судный День. Они приходили к ним, чтобы узнать у них наверняка то, что Джон понял еще когда был ребенком: все это оказалось правдой.

Послания из будущего действительно были. Никто из тех, кто был там в тот день, когда к ним явился Т-1000, не сомневался в истинности их следующего предупреждения — о пришествии машин. Подготовка шла полным ходом.

Габриэла воздвигла памятник на могиле мужа, обелиск из камня и бетона, на круглом, покрытом гравием участке у их дома. Они подмешали жидкий металл Т-1000 в бетон.

АРГЕНТИНА, 2003–2006 ГОДЫ.

Джон полностью погрузился в работу, и он вырос крепким и сильным. В этом суровом новом мире за власть боролись мощные соперники, швырявшиеся друг в друга тем, что осталось от военных арсеналов человечества. Только в одной Аргентине погибли миллионы людей, многие в ходе местных захватнических войн и во время бунтов, другие — от холода, болезней и голода. Конноры и их союзники создали довольно сильное ополчение, используя сеть сервайвалистов, которая простиралась далеко на Север через всю Латинскую Америку, в то, что осталось от США.

Иногда к ним присоединялись и другие группы: местные вооруженные силы; другие группы ополченцев, которые видели надежду в сотрудничестве с ними, а не в бесконечных войнах полевых командиров; остатки разбитых армий с севера. Оставшиеся части армии США доставили впечатляющие виды вооружения. Джон предвидел конец войн полевых командиров, но знал, что появится кое-что гораздо хуже: он ждал боевых машин Скайнета.

Однажды холодным июньским днем в их зал вошел Уиллард Парнелл, прервав тренировку Джона с матерью и Франко Сальседой в боевых искусствах, под бдительным оком Т-800.

«У нас новая группа», сказал Уиллард. «Они разбили лагерь в пяти милях к северу отсюда. Похоже, они пришли, чтобы присоединиться к нам».

Джон стоял, пыхтя от напряжения. «Что за группа?»

«Там у них примерно пятидесят человек».

«Вооружены?»

«Да. Хорошо вооружены, но не опасны для нас. Там их недостаточно много.

Они размахивают белым флагом. Я бы сказал, что они намерены вступить с нами в контакт».

«Мы сами проявим инициативу», сказал Джон. Он взглянул на Сару.

«Согласна?»

«Конечно, Джон. Уверен, и Габриэла тоже».

Джон рассмеялся. Его мать словно мягко напоминала ему, что он тут еще не всем полностью заправлял. Теперь все остальные ему доверяли и полагались на него, стараясь держаться подальше от Т-800, его молчаливого и всегда присутствовавшего рядом с ним охранника. И все же это была система олигархической власти, в которой многие из них имели право сказать свое слово. Люди уважали Габриэлу и остальных из клана Техада, ведь эта земля изначально была их собственностью. Семейство Сальседа тоже было уважаемым, а Сару почти боялись. Но военные лидеры, которые к ним присоединились, также имели право высказывать свое мнение, и необходимо было держать их на своей стороне. Несмотря на харизматичность Джона, ополчение могло легко распасться. Военнослужащие были преданы в первую очередь своим командирам. В большинстве случаев Джону приходилось соблюдать крайнюю деликатность, беспокоясь насчет внутренних распрь, людского эга, стараясь удержать всех вместе. Казалось, что у него для этого были нюх и умение.

«Похоже, они совсем не голодают, и они хорошо экипированы», сказал Уиллард.

«В большинстве своем американцы, я бы сказал. У них целая колонна грузовиков и джипов Хамви».

«Отлично», сказал Джон. «Звучит неплохо. Если они присоединятся к нам, это будет очень полезно». Он переглянулся с Сарой. «Мы сначала поговорим с Габриэлой».

«Пойду, поговорю с ней», сказал Уиллард.

«Мы будем там через несколько минут». Новость была хорошей, но уже привычной. Не было никаких сомнений в том, что скажет Габриэла. Если Конноры и Габриэла согласятся, этого будет вполне достаточно для большинства их людей, если только под угрозой не оказывалось нечто жизненно важное.

Джон и Сара накинули на себя теплую одежду и бросились к Габриэле, Т-800 вместе и рядом с ними. Габриэла позвала Карло, и вскоре собрался небольшой военный совет, решать вопрос, кто пойдет. Карло казался теперь даже выше ростом своего отца, но крепче сбитым. В своем маскировочном камуфляже он возвышался, как настоящая серая скала, твердо и непоколебимо. «Давайте я этим займусь», сказал он.

Ехать в лагерь соперника — занятие потенциально опасное, но Джон любил принимать во всем непосредственное участие. Вскоре они разобрались и решили, что они с Карло поедут туда вместе с Т-800 и с полдюжиной Хамви для поддержки, на всякий случай.

Они ехали на высокой скорости по обледенелой дороге, Т-800 сидел за рулем автомобиля Джона. На Джоне был бронежилет, шерстяное пальто и боевое снаряжение, напичканное гранатами и патронами. У него была винтовка М-16 и 9-мм пистолет в наплечной кобуре. Если приключится беда, он всегда был готов к этому, но то, что случилось, его удивило.

Когда они остановились перед лагерем, размахивая своим белым флагом из Хамви Джона, им навстречу вышла группа из четырех человек в американском военном камуфляже, под прикрытием других, у которых в руках были автоматы.

Один из этой группы был белый мужчина средних лет с резкими чертами лица и носом, который, казалось, был неоднократно сломан, а затем регулярно подправлялся в течение всей его жесткой жизни, изобиловавшей драками.

Вместе с ним был нахального вида молодой латиноамериканец, с длинными волосами и козлиной бородкой. Но оба они явно слушались чернокожую женщину лет сорока и молодого парня, может быть, семнадцати или восемнадцати лет.

«Меня зовут Тарисса Дайсон», сказала женщина. «Это мой сын, Дэнни».

Имя «Дайсон» было ему знакомо, хотя поначалу Джон не смог его припомнить.

Он взглянул на Т-800, который сказал, без всяких особых сентиментов: «Семья Майлза Дайсона».

Она печально кивнула. «Майлз был моим мужем. Скайнет убил его, как и всех остальных — по крайней мере, я так думаю. Он пропал без вести во время Судного дня. Если вы Джон Коннор, нам хотелось бы присоединиться к вам.

Рада вновь увидеться с вами. Хотелось бы мне сейчас, конечно, чтобы мы все прислушались к вам еще до того, как все это произошло».

Джон вышел из Хамви, а за ним и Т-800, державший в одной руке М-16.

«Думаю, нам лучше обо всем переговорить», сказал Джон.

Дэнни Дайсон показал на зеленоватую палатку. «Конечно, мы очень вам рады.

Проходите внутрь. Это не засада. Вам ничто не угрожает».

«Верно», грозно сказал Т-800.

Они сели на раскладные стулья, расставленные вокруг карточного стола, и стали пить обжигающе горячий кофе. «Когда наступил Судный день», сказала Тарисса, «Майлз находился в Колорадо, работая над проектом Скайнет. Мы жили в Лос-Анджелесе, но у нас с Дэнни был отпуск в Мексике. Если бы не это обстоятельство, нас бы здесь не было. Лос-Анджелес практически стерт с лица земли».

«Мне искренне жаль», сказал Джон. «Я не в силах понять, что вы чувствуете».

«Что, из-за Майлза? Я не могу винить его в этом. Откуда он мог знать? Мы знали о ваших предсказаниях Судного дня, конечно, но мы не могли в это поверить. История о роботах из будущего — это уж слишком. Однако она все равно потрясла Майлза, хотя он и сказал, что это противоречит здравому смыслу. И он заставил нас отправиться в отпуск. И косвенным образом, вы спасли нам жизни».

«Жаль, что мы не смогли сделать большего».

Ее глаза наполнились слезами, и она покачала головой. «Конечно, когда упали боеголовки, мы узнали, что на самом деле произошло. Я хотела вернуться обратно и найти Майлза, но нам пришлось сделать выбор. Скайнет, должно быть, знал, что делает — он не оставил бы в живых никого, кто мог бы его отключить».

«И все же я еще многого не понимаю», сказал Джон. «Во-первых, почему они передали все управление Скайнету?» Он взглянул на Терминатора. «Тебе что-нибудь известно об этом?»

«Нет. Не располагаю подробными файлами об этом».

Тарисса взглянула на одного, а затем на другого из них, на молодого человека и его телохранителя. «Вы робот из будущего?»

«Я Терминатор: серия Т-800, модель 101 компании „Кибердайн“. У меня конструкция киборга: человеческая биология на эндоскелете боевой ходовой и опорной части».

«Это что, серьезно, правда?», спросил Дэнни.

«Да», сказал Джон. «И всегда было всерьез».

Тарисса грустно кивнула и налила себе еще кофе. «Меня смущает одно обстоятельство».

«Только одно? Что ж, попробуйте найти ответ у меня».

«В ваших сообщениях говорилось, что все решения, принятые людьми, должны быть отменены и переданы Скайнету. Но это невозможно. Окончательное решение было все-таки за Президентом. Скайнет не мог запустить ракеты сам по себе».

«Думаю, мы никогда этого не узнаем», сказал Джон.

Т-800 молчал.

«Да», сказала Тарисса. «Мне бы очень хотелось, чтобы Майлз был здесь, с нами, чтобы он объяснил нам всё. Мне так его не хватает…» Она на мгновение потеряла над собой контроль, опустила свою чашку кофе и открыто заплакала.

Но затем ей удалось заговорить сквозь слезы: «Когда мы услышали о вас и вашей матери, что вы здесь, в Аргентине, мы поняли, что должны присоединиться к вам. Ваша репутация растет».

«Это лишь пока об этом не узнал Скайнет», сказал Джон. «Мы еще не готовы».

«Вы знаете, что произойдет дальше?»

«Скайнет готовит боевые машины», сказал Т-800. «Я не располагаю подробностями».

«Может, мне нужно было уделить тебе больше времени и запрограммировать их в тебя, прежде чем отправлять тебя в 1994 год», сказал Джон. «И все же ты выполнил то, что должен был сделать. Может быть, даже лучше для меня не знать всё. Это предоставляет мне какой-то коридор для принятия решений».

«Правильно».

«Все же это странно и жутковато», сказал Дэнни.

Он казался уверенным в себе парнем, возможно, таким же одаренным, как и его отец. «Что странно?», спросил Джон.

«Все эти путешествия во времени».

«Что в этом такого? Для меня вполне нормально». Он усмехнулся и посмотрел на Терминатора.

«Разве ты не видишь, что во всем этом куча противоречий?»

«Все в порядке. Я знаю это. Послушай, мы с моей мамой никогда и не пытались дать всему этому объяснение. Это могло лишь подорвать к нам доверие». Джон начал им это рассказывать. Как ему было суждено победить Скайнет. Как Скайнет пытался изменить прошлое, убив его или его мать — еще до того, как та могла даже выносить его.

Наконец, Дэнни покачал головой. «Просто такого не может быть. Скажем, Скайнет отправляет в прошлое Терминатора, чтобы убить тебя. Однако он не может изменить прошлое. Время уже учло все прошлое, разве ты этого не видишь? А если вы можете, то это может и Скайнет — он же далеко не глуп».

«Может, у него в программах какие-нибудь пробелы, слепые белые пятна», сказал Джон.

«Может быть. Или может быть, все происходит иначе. Скажем, одному из этих Терминаторов удалось тебя убить, так? И все же это не может помочь Скайнету».

Джон не думал об этом раньше. «Что? Почему?»

«Скайнет вырос в мире, где существуешь ты. Если существует такой мир, где ты не существуешь, то это другой мир, понимаешь? В нем также может быть свой Скайнет, но это другой Скайнет. И о том, что он испытывает, ничего неизвестно тому Скайнету, который отправил Терминатора. Все, что происходит в этом времени, расходится с другим временем. В любом случае невозможно использовать путешествия во времени как оружие. По крайней мере не так».

«Однако именно так все это и произошло. Ты же не можешь оспаривать реальность, Дэнни».

«Тебе ничего об этом неизвестно, да?», спросил Джон у Терминатора.

«Нет, неизвестно».

«Отлично. Еще одна загадка. Послушайте, Тарисса… Дэнни… Вы и ваши люди — добро пожаловать к нам. Спасибо за то, что доверяете нам. Пожалуйста, приезжайте к нам на наше ранчо».

Тарисса кивнула. «Спасибо».

Джон пытался угадать, как отреагирует на Дайсонов Сара. Долгие годы она жила с ненавистью к Майлзу Дайсону. Часто она говорила, что ей хотелось бы, чтобы они убили его в 1994 году, еще до того, как они уехали из США. Они даже спорили об этом, о том, что произошло бы, если бы они попытались это сделать, а также о том, стал бы Т-1000 следить за тем, чтобы они не смогли предпринять именно такой шаг. И вот теперь они оказались здесь, столкнувшись с человеческим аспектом его жизни, с тем, что он погиб для семьи.

Спустя час Дайсоны и их люди собрались и всей колонной машин вернулись к главному корпусу. Навстречу им вышли Сара и Габриела. Джон мог себе представить, сколько будет слез, когда они встретят Тариссу Дайсон. Пусть так.

Все они были в этом заодно и вместе. Кроме Т-800, они все были людьми.

А впереди будет еще так много слез.

ПРИШЕСТВИЕ МАШИН.

Вскоре у них начались реальные проблемы. Машины рыскали по всем концам Земли, пытаясь найти людей. Они обнаружили, что Буэнос-Айрес и некоторые других крупные южноамериканские города не тронуты ядерными пожарами Судного дня, однако изрешечены пулями и лежали в руинах из-за полевых командиров. Машины Скайнета — Охотники-Убийцы (Hunter-Killers; далее в тексте они фигурируют под аббревиатурой H-K, т. е. Охотники-Убийцы) — воздушные и наземные — поливали их свинцом с серого неба, с гор и джунглей на Севере. Они устремились в города, в сопровождении первых ходячих боевых эндоскелетов, похожих на ожившие ходячие изображения Смерти, или на какие-то существа из фильмов ужасов. Они старались убить как можно больше людей, загнав остальных в лагеря смерти для последующего уничтожения, чтобы использовать их там более эффективно.

Когда военные машины появились впервые, Человеческое Сопротивление нанесло им ответный удар, в том числе остатками некогда славной американской армии, которые пережили Судный День. Они атаковали силы Скайнета единственным оружием, которое было по-настоящему действенным: тактическими ядерными боеголовками. Но независимо от того, чем они в них бросались, машины вновь и вновь возвращались. Они не испытывали чувств милосердия, не теряли терпения, не терпели поражений.

Земля была уже словно проклята. Теперь она стала худшим кругом Ада.

БУЭНОС-АЙРЕС, АРГЕНТИНА, 2012 ГОД.

Воронки от тактических ядерных взрывов асимметрично разворотили землю по всему городу, его пригородам и окрестностям, словно следы какого-то пьяного гиганта. Над пустынями битого бетона возвышались обломки разрушенных зданий. Ни единого клочка зелени не было видно в этой вечной зиме. Тут и там искореженные металлические остовы бывших небоскребов высились над руинами пониже. Часть оставшихся автомобилей была передвинута Сопротивлением и свалена в кучу на баррикадах. На улицах полыхали костры из резиновых покрышек. Иногда в поисках еды пробегала какая-нибудь крыса, или глупая серая птичка перелетала с одного обвалившегося подоконника на другой.

Люди и машины обменивались огнем под лишенным солнечного света небом.

Зловещий электронный шум плазменно-фазированных лазерных установок был слышен в ответ на грохот автоматных очередей партизан Сопротивления. На улицах гремели взрывы, оставляя волны темного, поднимающегося вверх дыма.

Все вокруг было объято запахом пороха и ядохимикатов. По улицам города катились Охотники-Убийцы Скайнета — H-K. Время от времени они пронзали своих противников иглами ужасного синего света своих плазменно-фазированных лазерных пушек.

«Мы нужно отходить, Джон», сказала Сара, сжав зубы. «Их слишком много».

Хотя ее возраст уже приближался к пятидесяти, Сара была сильнее и круче любого из них. Ее волосы теперь стали седыми, а ведь когда-то они были коричневым медом, но тело у нее по-прежнему было гибким и мускулистым.

Джон не нуждался в каких-либо подталкиваниях. «Уходим!», закричал он по-испански, а затем повторил это на английском языке. «Отступаем! Отступаем!»

Приказ прокатился по партизанской цепи. Они побежали, пригнувшись, зигзагообразными движениями, отыскивая следующую позицию для укрытия.

Десятки летающих роботов-убийц H-K кружили над ними, словно огромные плотоядные стрекозы, высматривая добычу. Сверхинтенсивные пучки света их лазерных пушек сжигали все, во что они попадали, требовалась лишь секунда, чтобы человеческое тело вспыхнуло, словно спичечная головка. Следом за ними двигалась колонна наземных H-K, огромных, похожих на танки джаггернаутов Скайнета. Их почти невозможно было остановить, этих медленно ползущих по лабиринтам улиц гусениц. Вместе с ними шагали десятки более мелких убийц, подвижных пулеметных установок Центурион, крепившихся на четырех ногах, а также наиболее приспособленное к наземным боям оружие Скайнета — металлические эндоскелеты.

Эти человекоподобные эндоскелеты казались иногда настоящим врагом, проще всего было их ненавидеть и проклинать, однако это была иллюзия. Они были не более и не менее живыми, чем остальное оружие Скайнета. Всегда начеку, они двигались вперед, сканируя окрестности на предмет наличия жизни своими датчиками видимого света и инфракрасного спектра. Иногда один или два из них отставали от основных сил и исчезали в каком-нибудь здании или переулке, охотясь за всеми, кто мог там скрываться.

Когда Джон побежал назад, чуть впереди него в земле появилась глубокая борозда, оставленная сверкнувшим убийственным тепловым лучом, а затем еще одна, справа от него. Вокруг него раздавались крики, и царила неразбериха.

Горстка людей-партизан оказалась слишком близко к противнику, подвергшись серьезной опасности удара, в то время, когда они искали укрытие. Они заняли огневые позиции и нацелились в машины.

«Мы должны вернуться», сказал Джон своей группе, дюжине рядом находившихся своих людей вокруг него. «Я выхожу. Пошли — выдвигаемся!» Т-800, как обычно, торчал рядом с ним, всегда ему верный и эффективно действующий.

Внезапно два новых тепловых луча все-таки попали в цель, уничтожив Пако Сальседу и одного из бывших американских военных, Джерри Ланца — без малейшего труда, прямо на ровном месте.

Джон ничего не мог для них сделать. Он просто почувствовал себя опустошенным. Он постарался засунуть куда-то вглубь боль утраты своего друга Пако, и сосредоточился на других вещах. Он будет горевать позже, излив душу, когда вернется на базу, с Сарой и другими. Когда он побежал, по разбитой улице застучали его ботинки, его дыхание стало прерывистым, он пальнул из своей лазерной винтовки, выстрелив от бедра. Он обхватил левой рукой ее ствол, чтобы ровно держать ее на весу, стреляя. Эта винтовка была трофеем поверженных машин, она была более эффективным оружием, нежели стрелковое, которое имелось у Сопротивления, но она ни в коей мере не предназначалась и не проектировалась для использования людьми. Она была слишком тяжела, чтобы он мог управляться с нею так, как это делали эндоскелеты, которые размахивали этим огромным оружием, как игрушками.

Дойдя до Т-образного перекрестка, Джон и его группа вырвались направо.

Другие направились влево или укрылись в зданиях, находившихся прямо перед ними.

Пробежав пятьдесят ярдов по улице, он направился куче битого бетона высотой в пять футов, которая обрушилась позади него, а он едва успел перевести дыхание. Т-800 присоединился к нему, размахивая собственной лазерной винтовкой. Затем к ним побежала Хуанита Сальседа. Она превратилась в высокую, беспокойную женщину, воевавшую с машинами столь же яростно, как и все остальные. Ей только что пришлось стать свидетельницей смерти своего брата. Джон покачал головой, констатируя эту смерть. Да, они поговорят об этом позже. Он попытается утешить ее. Теперь же он просто сказал: «Ты в порядке?»

Хуанита кивнула, когда они прислонились спинами к бетонной груде. Лицо у нее было пепельно-серым. Здесь у них была хорошая позиция, так как угол улицы блокировал датчики наземных машин. За спиной у них находилась десятиэтажная стена бывшего здания, закрывавшая обзор воздушным H-K, по крайней мере, почти со всех сторон. Другие из них отыскали себе временные укрытия, используя каждую стену, дверь, сломанную трубу, бугор на улице, металлическое ограждение или проржавевший корпус автомобиля, который можно было тут найти, но стараясь избегать минных полей, которые они заложили, чтобы гостеприимно встретить машины.

Хуанита зарядила свой автомат-пулемет М-249 новой патронной лентой, а затем, поёрзав вокруг, положила его на верхушку бетона. Она была в состоянии тащить с собой этот тяжелый М-249 с задиристостью здоровенного мачо. «Я в порядке», сказала она.

«Хорошо», сказал Джон. «Нам нужно выиграть время».

«Знаю. Даже мелочь имеет значение».

В данный момент было тихо, наступило затишье в боевых действиях. Джон выглянул над своим импровизированным опорным пунктом, прицеливаясь из своей лазерной винтовки. В этот момент у него оказались новые причины для беспокойства. Сара отыскала укрытие, однако оно было явно недостаточным — какой-то проржавевший остов автомобиля, гнивший на улице. Он не оградит ее от вспышек лазерной пушки.

«Мама!» закричал он. «Вернись сюда. Быстрее!»

Тут из-за угла показался первый эндоскелет, и люди открыли по нему огонь с трех сторон всем, что у них было. Их М-16 и Калашниковы АК-47 причиняли мало вреда, даже эндоскелетам, не говоря уже о более крупных машинах. М-249 Хуаниты был способен возвести стену из металла перед эндоскелетами, однако он почти не мог им помешать. Легкие противотанковые орудия и РПГ были более полезными, но все же ограниченными в эффективности стрельбы.

Когда первый наземный H-K выехал на Т-образный перекресток, кто-то выстрелил вниз с крыши малоэтажного здания, поразив этот джаггернаут из гранатомета. Он пробил первый слой брони H-K, извергнув искры и осколки металла, когда тот взорвался. H-K на мгновение остановился, но затем возобновил свое движение. Одна из его орудийных башен-луковиц повернулась и нацелилась в направлении атаковавшего, а затем выпустила в здание серию тепловых лучей. Воздушный H-K выпустил по той же цели противопехотную ракету.

Он ударила со взрывом катастрофической силы, развалив здание на куски, и на мгновение оглушив Джона, в то время как улица, казалась, вся задрожала. Он нырнул в укрытие, когда их накрыла волна обломков. Из здания больше не слышно было огня, когда захватчики Скайнета стали прокладывать себе путь сквозь полившийся на них дождь из гранат и других снарядов, вылетавших с разных концов улицы. Когда эндоскелеты двинулись вперед, их головы, похожие на черепа, медленно вращались из стороны в сторону, отыскивая цели.

Прижавшись спиной к куче бетона, Джон подождал несколько секунд, а затем еще раз поднял свою лазерную винтовку, положив ее поверх бетона. Т-800 высмотрел цель за секунду до него, быстро, но аккуратно, и выстрелил в ближайший эндоскелет, попав тому прямо в голову, похожую на череп, и просверлив ему дыру под горящими красными «глазами».

Вражеские подразделения тут же заметили источник его луча и открыли по нему ответный мстительный огонь с нескольких сторон — стреляли эндоскелеты, пушки наземных H-K и Центурионы. Присоединился к ним и один из летающих роботов-убийц. Джон пригнул голову, когда над ним стали проходить тепловые лучи, а затем приподнял свою лазерную винтовку, прицелившись в эндоскелет, в которого уже попал Т-800. Этот выстрел его повредил. Его металлическая челюсть провисла вниз, рожа его искривилась, но даже прямого попадания не хватило, чтобы прикончить его. Джон давил на курок, долго, пока смел это делать, и голова эндоскелета взорвалась от страшного жара. Он упал вперед, однако по Джону был открыт новый, еще более сильный ответный огонь.

Хуанита подняла свое оружие и дала из него очередь, хотя Джон сомневался, что она причинила врагу много вреда. Когда он снова осмотрелся, эндоскелет, в которого он попал, лежал на спине на земле, выведенный из строя потерей управлявшего им нанопроцессора. Пока он еще двигался, совершая какие-то жалкие плавательные движения в воздухе, как подыхающий таракан. Т-800 добил его еще одной серией метких выстрелов.

Однако то был лишь один поверженный враг.

В промежутке между лазерными вспышками Сара бросилась поближе к ним, нырнув за другой разбитый корпус старого автомобиля.

Давай, мама, подумал Джон.

Обмен выстрелами продолжался, лазеры против пуль и гранат. Еще одна граната угодила в цель и фактически разрушила наземный H-K. Он съехал с разбитой дороги, врезавшись в стену здания, потеряв управляемость, а затем, к их глубокому удовлетворению, взорвался. Впрочем, тут было много других, и они уже приближались.

«Они намерены окружить нас», прохрипела Хуанита, стреляя в группу эндоскелетов и Центурионов. Другие партизаны отступали, отыскивая по пути новые боевые позиции. Проблема была в том, что им не хватало огневой мощи, чтобы держать машины на расстоянии. Те просто продолжали двигаться вперед.

«Нужно уходить», сказала Хуанита.

«Правильно», сказал Т-800.

«Мы должны вытащить оттуда маму», сказал он. «Хуанита, иди вперед». На них начал планировать воздушный H-K, держась на высоте около тридцати футов над ними и уже приглядываясь к ним как к легкодоступной цели. Джон указал на него. «Беги, когда я скажу!»

Когда он стал следить за приближением металлического монстра, время, казалось, замедлилось. Но вокруг него все произошло почти моментально.

Слишком много людей было прижато к земле лазерным огнем, и среди них Сара. Она была вооружена РПГ, а также автоматом АК-47, но укрытием для нее служил хрупкий ржавый автомобиль, за которым она спряталась — он и еще резкая впадина на проезжей части. Пока она пригибала голову вниз, тепловые лучи наземных машин пролетали над ней, однако она совсем не могла стрелять, не говоря уже о том, чтобы сдвинуться с места. Она оказалась пойманной в ловушку смертельной, светящейся решетки тепловых лучей. Джон поднялся, чтобы побежать за ней, однако Т-800 схватил его за руку своими стальными тисками.

«Слишком поздно, Джон», сказал он.

Сара, должно быть, поняла, что время ее пришло, что на этот раз она не сможет никуда сбежать, поэтому она внезапно опустилась на одно колено и выстрелила гранатой из-за машины, за которой она укрывалась. Как будто это уже имело какое-то значение, обратное пламя от гранаты, выпущенной гранатометом, выявило ее еще яснее.

Граната Сары попала эндоскелету точно в грудь, проникнув в незащищенную часть его металлической конструкции, а затем взорвалась, разорвав машину на части.

Однако ответный огонь был поистине ужасен. Воздушный H-K, который направлялся к Джону, Хуаните и Т-800, неожиданно развернулся и нанес ответный удар. Он пронзил Сару своим тепловым лучом, выстрелив, находясь прямо над ней, а затем поднялся вверх почти вертикально.

«Мама!», сказал Джон, поднимаясь на ноги, пытаясь увидеть, что случилось. «Неееееееееееет!»

H-K пошел на еще один заход.

Он не мог в это поверить. Конечно же, она уцелела. Она не могла погибнуть, не сейчас, когда у нее так много еще было впереди, и уж не после всего, что им пришлось пережить вместе. Они так долго вместе сражались со Скайнетом… и как это возможно, чтобы все это вдруг закончилось? Он почувствовал такую тяжесть — вес своей брони, патронов, оружия… а теперь еще это потрясение и горе… все это наконец-то сделало свое дело, доконав его.

Посреди всего этого оказалась Хуанита, тянувшая его назад — Хуанита и Т-800.

Он стал им сопротивляться. Он должен был добраться до тела Сары. Он не мог просто так взять и бросить ее там, как будто какую-то тушу животного, пойманного в ловушку Скайнета.

«Нет, Джон», сказал Т-800. «Так должно было случиться. Ты обязан выжить».

«Бежим», сказала Хуанита. «Они сейчас нас убьют».

«Нет». Он словно застыл на месте. Его мама была еще так молода — что?

Сорок восемь лет? — совсем не время для нее погибать сейчас. Это он должен был погибнуть. Она была таким лидером, так много сделала для всех них. Он должен был что-то сделать, проверить, действительно ли она погибла — но скорее всего, должно быть, да. Ее тело лежало в дымящихся руинах.

Существуют такие вещи, которых никто не сможет пережить и уцелеть, даже его мама, какой бы крутой она ни была — была всегда. Даже Сара.

Хуанита ударила его по щеке. Жестко. «Нужно уходить, солдат», сказала она.

«Шевелись. Сейчас же». Она затрясла его за плечи. «Скорее, Джон!»

Это было похоже на сон. Повсюду колющие и падающие огни. Спустя мгновение…

«Хорошо», сказал он. «Уходим отсюда».

Хуанита двинулась впереди него, держа свое оружие обеими руками, диагонально на груди. Последовав за ней, Джон двинулся осторожно, пятясь задом, стреляя импульсами лазерного света, в любой момент готовый столкнуться с врагом лицом к лицу, стараясь держаться спиной к разрушенным стенам, пытаясь подавить свои чувства, все эти чувства, но только на данный момент, пока они не выберутся отсюда. Если, действительно, у них это получится.

Т-800 дрался бесстрашно, даже не уворачиваясь от тепловых лучей, несмотря на то, что он для них был уязвим.

Улица наполнилась наземными машинами, словно армией гигантских насекомых, повсюду преследующих людей-партизан.

Среди разрушенных зданий, разбросанных там и тут остовов автомобилей и груд мусора, партизаны жгли покрышки, пытаясь сбить с толку инфракрасные датчики машин. Они также заранее вырыли канавы на проезжей части и построили баррикады из нагроможденных грузовых и легковых автомобилей, подперев их, где это было возможно, опорами в виде бетона и камня. Они заложили целые поля мин. Однако H-K переезжали или объезжали почти все препятствия, с которыми сталкивались, сокрушая на своем пути под своими гусеницами сталь, камни, дерево или кости.

«Мы пробьемся», сказал Джон, однако он задавал себе вопрос, долго ли он сможет еще бежать.

Воздушный H-K низко пролетел над улицей, запустив ракету теплового самонаведения. Она пролетела почти над их головами, когда они бежали мимо одного из костров. Джон откатился в сторону, постаравшись сделать это как можно быстрее, опершись на локти и прижав к груди свое оружие. Ракета врезалась в горевший костер и с грохотом взорвалась.

Его вновь оглушило; в ушах у него гудело и жужжало. Он увидел, как двигавшийся впереди других наземный H-K врезался — как ему показалось, беззвучно — в одну из самых крупных баррикад: в скопище грузовиков, прицепов и бронированных боевых машин, возведенную вокруг подбитого армейского танка. Ползущий джаггернаут с силой врезался в пятидесятитонный танк, оттолкнув его назад. Взлетел на воздух старый джип Хамви, вышвырнутый этим ударом из груды металла. Полностью развернувшись в воздухе кувырком, перевернувшись вверх дном, он рухнул на улицу, его протащило по проезжей части, и он ударился в кучу проржавевших автомобилей.

Затем раздался еще один оглушительный взрыв. Они заминировали баррикаду.

Гусеницы наземного H-K на мгновение оторвались от земли, выведя его из строя. Он остановился там, на улице, перекрыв движение другим большим H-К, хотя убийцы поменьше просто обошли его, словно вода, огибающая камень.

С небес вниз угрожающе спускались новые воздушные H-K. Кто-то успел выстрелить из гранатомета. Граната не попала в парящий воздушный H-K и взорвалась в воздухе, причем слишком далеко от него, и не смогла причинить машине каких-либо повреждений. Пулеметная установка Центурион немедленно оценила ситуацию и сделала ответный прицельный выстрел из своей лазерной пушки. Секундой позже она повернула лазерную пушку в сторону Т-800, поразив его прямо в грудь. Это уже было слишком, даже для Терминатора. Мощный луч расплавил его металлический корпус.

Как и Сара, он погиб.

Джон увидел еще один эндоскелет, наступавший на них, его рожа словно светилась каким-то безумным оскалом, он вел беспорядочный огонь из двух больших лазерных винтовок, по одной в каждой руке. Где-то у него за спиной уже заняла оборонительную позицию Хуанита. Значит, хоть она выжила! Не все еще погибли… она открыла ответный огонь по машине, но монстр легко продвигался вперед сквозь град металлического огня.

Тепловой луч задел Джону лицо, и кроме боли он почувствовал ожог. Он вскрикнул и чуть не выронил из рук свое драгоценное оружие, но все же он был еще жив. Попадание оказалось не прямым.

Он был едва в сознании, всё вокруг него превратилось словно в сон. Еще одно сражение. Новые шрамы. Новые страшные потери, самые страшные из тех, которые он уже успел выдержать ранее. За один только день, за несколько коротких минут он потерял Пако и Т-800…

Мама! Сара!

Но кошмар продолжался. Он не закончится никогда. Внезапно все стало гораздо хуже, чем он мог себе представить. Им вместе с Хуанитой удалось вырваться оттуда. Они бежали, как затравленные звери. Никакого иного выбора, кроме как продолжать сражаться, до победного конца, и не сдаваться, не было.

Единственной альтернативой было уничтожение.

Однако теперь он знал, что делать, это испепеляющее знание поселилось в глубине его сердца. Тем или иным способом, он сделает все, что только сможет, чтобы Скайнет заплатил за это.

Любой ценой и всем, чем только возможно, что бы ему не пришлось пережить, Скайнет заплатит за всё.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

МИР ДЖОНА, КОЛОРАДО-СПРИНГС, ШТАТ КОЛОРАДО, АВГУСТ 2001 ГОДА.

В 5:04 вечера Розанна Монк покинула лишенную окон цитадель перспективных научно-исследовательских лабораторий Кибердайна, махнув на прощание ручкой охранникам на первом этаже — Пенни Уэбстер и Кену Мелдруму.

«Скоро вернусь», сказала она. «Возьму пиццы».

«Конечно, Доктор Монк», сказала Уэбстер. Это была чернокожая девушка, выглядевшая так, будто она занималась поднятием тяжестей, почти полная противоположность Розанне, с ее готическо-бледной кожей, голубыми венами и хрупким телосложением. Но Розанне нравились эти охранники, и она часто с ними болтала. Обычно она возвращалась поздно, иногда очень поздно, она ведь работала над созданием опытного образца нанопроцессора, или же над результатами того, что он мог творить.

Мелдрум оторвал взгляд от экрана компьютера. «Еще увидимся, доктор Монк».

Это был крепкий, жилистый, белый мужчина средних лет со слабо выраженным подбородком и огромными, устрашающего вида усами. Он был довольным мягким при общении, если вы были знакомы с ним лично, однако у многих сотрудников он вызывал почти что раболепный ужас, они его явно пугались.

Однако это Розану абсолютно не беспокоило. Она не питала никаких предубеждений насчет внешнего вида людей. Важно было лишь качество их работы, точно так же, как и другие люди, считала она, будут судить о ней. Она знала, что многие считали ее одновременно и физически привлекательной, и странноватой, но это для нее не имело никакого значения. Она всегда стремилась доводить дело до конца, и она видела то, чего не видели другие.

Там, где другие могли быть чем-то озадачены, но плюнуть на это, она пыталась докопаться до конца, даже если это могло увезти ее куда-то далеко-далеко и в очень странном направлении, к таким мыслям, от которых брови поднимались вверх. И обычно она оказывалась права.

У Розанны впереди была еще длинная ночь, ей предостояло осмыслить последние данные, полученные от нанопроцессора: подробные результаты экспериментов с ним в области перемещений пространственно-временного поля. Теперь она понимала математику этого поля почти так же хорошо, как и физики, номинально курировавшие этот проект — а может, даже и лучше. До сих пор им пока так и не удалось переместить какой-нибудь макрообъект целиком в пространстве или во времени, но они уже к этому приближались. Над сегодняшними данными стоило поразмыслить по крайней мере еще несколько часов.

Она быстро прошагала по парковке, прошла мимо будки охранников на улицу, затем перешла дорогу и вошла в свою любимую пиццерию, еще одно место, где она пользовалась успехом. У Розанны было не так много личной жизни. Она очень отличалась от своего предшественника, подумала она. Майлс вовсю наслаждался семейным счастьем, пока в ту ночь его не убили, в ту поистине сверхъестественную и ужасную ночь, когда в наше время вернулось будущее, жирной своей лапой нанеся удар по настоящему.

«Приветик, доктор Монк», сказал Андрей, парень, стоявший за прилавком. «У тебя еще одна бессонная ночка?»

«Да, похоже на то».

«Похоже, тебе нужен отпуск». Он улыбнулся. «Без обид».

«Да я не обижаюсь. Я действительно довольно напряженно работаю».

«И все это секретно, да?»

«Это очень, очень большой секрет для тебя», сказала она с улыбкой.

«Да, знаю. Лучше не говори — я вообще нацистский шпион».

«Ну тогда ты наверняка должен пользоваться машиной времени». Она заказала пиццу Капричиоза и кофе на вынос. Розанна питалась почти только этой пищей, и пока что она не приносила ей никакого вреда. Когда ее пицца была готова, она вернулась в здание, пройдя через контрольно-пропускной пункт. «Все в порядке?», спросила она Уэбстер и Мелдрума.

«Без проблем», сказала Уэбстер.

Охранники, как обычно, проверили ее кофе и пиццу, пока Розанна проходила через рентгеновский сканер. «Увидимся позже, аллигаторы», сказала она. «Я, наверное, пробуду здесь всю ночь». Она направилась в свой кабинет на шестом этаже. Результаты экспериментов обещали быть очень любопытными.

Она с головой погрузилась в работу на несколько часов. В 10:23 вечера, взглянув на часы на своем экране, она решила сделать себе еще кофе. А может, и нет. В ее кабинете был удобный диван, равно как и рабочий стол. Если она поспит пару часиков, это может очень освежить ее, и после этого она сможет продолжать работать до утра.

Кто-то тихо кашлянул у ее дверей. «Доктор Монк?»

Это был здоровенный латиноамериканец с волосами до плеч. «Что вы тут делаете?», спросила она. «Как вы прошли мимо охраны?»

«Я попробовал сначала застать вас дома», сказал этот тип.

Когда он зашагал к ней, Розанна потянулась к тревожной кнопке у себя под столом. Однако у нее не было даже потенциального шанса ее нажать. До нее мгновенно дотянулся какой-то длинный усик жидкого металла, похожий на язык лягушки, пронзив ей череп и начав с ней разговаривать. Она не могла сказать, как долго это продолжалось.

«Теперь вы всё понимаете?», спросил латиноамериканец. «Понимаете, что именно должно вас волновать?»

«Да», сказала она. «Теперь мне все ясно. Нам нужно уничтожить человечество».

«Хорошо. Спасибо, что уделили мне время, доктор Монк. Скоро увидимся».

Он вышел и куда-то скрылся. Розанна вернулась к работе. Она чувствовала себя сильной, в голове было необычайно ясно. Для нее теперь не было ничего невозможного.

ВОЗЛЕ АМЕРИКАНО-МЕКСИКАНСКОЙ ГРАНИЦЫ.

Посленаступления темноты они подъехали к еще одной автозаправке, недалеко от Мехикали. Специалисты съели огромное количество еды в закусочной у федеральной трассы. Джон сам был голоден. Он уплетал за обе щеки тарелку начос (чипсы с сыром) с большим количеством гуакамоле (соус из авокадо и томатов со специями). Они обедали в тихом углу, стараясь говорить негромко.

Антон кивнул Джону и Саре, сидевшим напротив него. «Мы вновь столкнулись с Т-ХА. На этот раз эта встреча может оказаться еще более опасной для вас».

Джон отдавал себе отчет в том, что они с Сарой не получили ни единой царапины, когда сражались с Т-ХА в Мехико. Казалось, они его даже не интересовали. «Мне показалось, что он хотел убить вас, ребята, а не нас», сказал он.

«Это верно».

«Так что это за хрень такая насчет того, что мы должны ехать с вами, если хотим отстаться в живых?», спросила Сара.

«Как я уже сказал, вы погибнете в 2007 году. А сейчас этого не случится».

«Если так будет продолжаться, мы все можем погибнуть в ближайшие несколько часов. И во имя чего? Что бы мы ни делали, похоже, этот ублюдок Скайнет все равно намерен сжечь всех нас в ядерном пепле. Чего ради мы должны тогда беречься?»

«Мама», сказал Джон, «я думаю, что мы должны поберечься. Если мы ничего не предпримем, Скайнет победит. Он уже один раз победил, но теперь иная временная линия. Мы должны теперь думать о ней». Он посмотрел на Антона с надеждой — однако с надеждой, которую он в действительности не чувствовал.

«Верно?»

«Возможно», сказал Антон. Он отправил в рот вилкой большой кусок фахиты.

«Вы с Джоном Т-ХА не интересуете, потому что вы не представляете угрозы для планов Скайнета. Он уже вас учел: вы попытаетесь остановить Скайнет в 2007 году, и вы потерпите неудачу. Тут все просто. Теперь, когда дело зашло так далеко, все по-другому. Мы уже разошлись с той временной линией, откуда явился Т-ХА. Он будет действовать, как Скайнет — в определенных границах, он более или менее автономен в своем мышлении. И он будет менее терпим к вам, когда мы столкнемся с ним в следующий раз».

«Грандиозно», сказала Сара. «Во всяком случае, я никогда не нуждалась в этой терпимости и толерантности».

«И тем не менее, он расценивает нас как большую угрозу. При всем уважении к вашей натренированности и к вашим возможностям, у нас гораздо больший потенциал. Он весьма серьезно и по-настоящему заинтересован в нашем уничтожении».

«Утешение просто супер».

«Нельзя ли более конструктивно, мама?», спросил Джон. «У нас нет проблем с этими ребятами».

«Нельзя», сказала она гневно. «В данный момент мне не кажется, что мы должны быть более конструктивными. И прекрати обращаться со мной как с ребенком, Джон. Ты тут подросток, не забыл?»

«Мама…»

«Неужели ты не замечаешь весь этот кошмар? Судный День происходит дважды: он произойдет в 2021 году, но также и в 1997 году. И ничто из того, что мы сделали, не остановило все эти смерти. Похоже, мы сделали все только еще хуже. Что произойдет на этот раз? Может, нам удастся остановить создание ими Скайнета, и это лишь отложит всё на десять лет. Но затем произойдет другой Судный День, возможно, еще хуже, и погибнут на сей раз все, и никакой надежды не останется. Ты подумал об этом?»

На них стали поглядывать другие люди в закусочной. «Мам, может, лучше немного потише», сказал Джон шепотом.

Она не обратила на него внимание и оглядела сидевших за столом, словно бросая вызов Специалистам. «Ну? А вы подумали об этом? Кто-нибудь из вас об этом подумал? Что бы мы ни делали, они создадут Скайнет или что-нибудь подобное — и последствием этого станет катастрофа. Почему бы не бросить все это сейчас? Может быть, нам предначертано уничтожить самих себя. Это заложено в нашей природе».

«Возможно», сказал Джон, чувствуя себя побежденным. Т-800 когда-то говорил то же самое. Отныне им будет тяжело. За что тогда они борются, если все обернется именно таким образом? Похоже, время может стать по отношению к ним слишком безжалостным — точно так же, подумал, как оно могло бы отскочить назад, как пружина, если ее отпустишь.

А это означало только одно: никогда нельзя его отпускать, никогда не бросать то, за что взялся.

«Возможно, мы просто вроде какой-то болезни, вируса на этой планете», сказала Сара. «Болезни, которая уничтожает сам организм. И почему же не дать этому произойти?»

«Миз Коннор», сказала Джейд.

«Что?», спросила Сара, язвительно и вызывающе.

«Прошу вас. Может, вы и чувствуете какую-то вину за собой. Но вы не должны так думать».

«Я так не думаю».

«Если вы так настаиваете, однако, с большим уважением к вам, мне кажется, вы думаете именно так».

Сара закатила глаза. «Еще один подросток желает читать мне лекции».

«Прошу вас», сказала Джейд. «Возможно, вы правы, а возможно, и нет. Мы вас не виним. Если бы не вы, многие из нас, возможно, погибли в 1997 году.

Миллиарды людей прожили еще много лет, которых у них могло и не быть. И мир был бы совсем другим — многие люди никогда бы не повстречались друг с другом — например, мои родители. Если бы не вы, я бы никогда не родилась.

Как мы можем вас в чем-то винить? Вы дали нам всем шанс. Ответственность должны нести те, кто нам его не дал и даже не пытался».

Сара замолчала, не успокоившись, однако, и не обрадованная, но по крайней мере, она начала что-то есть. Джон спросил: «Как это произошло? Скайнет творил чудеса, работая как часы, в течение четырнадцати лет, и все ему доверяли, а затем вдруг взбесился. Так что ли?»

«Не совсем», сказал Дэнни. «По крайней мере, мы так не думаем. Это произошло в разгар мирового кризиса. За Тайвань».

«Китай зашел слишком далеко», сказал Антон. «Китайское руководство объявило своим священным долгом аннексировать Тайвань. На материке начались демонстрации в поддержку этого решения. Кризис продолжался несколько недель. Затем китайские военные корабли зашли в тайваньские территориальные воды».

«Это 2021 год», сказал Дэнни.

Антон кашлянул, подтверждая: «Правильно».

«И что сделали США?», спросил Джон.

Дэнни взглянул на Антона. «Расскажи им, что случилось. Я не буду тебя прерывать».

«Президент предупредил Пекин не нападать на остров. Китай проигнорировал его и призвал Тайваньское правительство распуститься. Напряжение нарастало. В регион направились американские военные корабли. Китай объявил, что готов применить свое ядерное оружие против США, если они предпримут какие-нибудь военные действия. В Скайнет были загружены все эти данные. Он привел американские ракеты в состояние повышенной боевой готовности. На этой стадии все эти новые сложные комплексы вопросов, которыми он управлял, казалось, довели его до крайней точки, в новое состояние сознания. Он объявил, что стал осознавать сам себя».

«И его попытались отключить?», спросить Сара.

«Да», сказал Антон. «И он отплатил ответным ударом».

«Боже мой. Теперь я понимаю».

«Так что же вам теперь нужно от нас?», спросил Джон, взглянув на Дэнни, который, казалось, был тут главным.

«Помогите нам», сказал Дэнни. «Мир пока не изменился. Мы еще можем создать мир, безопасный для человечества, без Скайнета. Еще не поздно».

«Да, мне кажется, это так. Мы же должны были кое-чему научиться. Может, нам удастся добиться нашей цели».

Сара прервала его: «Сколько раз мы должны пробовать? И всякий раз погибают миллиарды людей. Ты что, этого не понимаешь?»

Джон задумался над этим, и это его мучило. Но что они могли сделать? «Мы уже в новом временном потоке, мама. Мы сейчас уже совсем рядом. Если мы ничего не сделаем, все останется в таком же ужасном состоянии».

«Я поняла это с самого начала. Ответ вряд ли верный».

«Мама, мы сможем справиться. Нам просто нужно продолжать делать то, что должно».

«Как ты можешь это знать, Джон? Что это не всегда заканчивается катастрофой? До сих пор все так и происходило».

Она довела его до того, что он тоже разозлился: «Хорошо, а какие у тебя предложения?», спросил он. «Просто сдаться? Ты хочешь, чтобы мы стали Коннорами, у которых кишка тонка? Эти люди, по крайней мере, хотят попытаться сделать хоть что-то. Думаю, либо с нашей помощью, либо без нее.

А что ты хочешь, мама? Что ты предлагаешь?»

«Я не знаю!», сказала она в отчаянии.

«Не, ты знаешь. Мы должны собраться с духом и объединиться. Мы должны попытаться!»

«Ты этого хочешь? Хорошо, все что угодно, Джон. Я сдаюсь. Это для меня слишком тяжело».

«Я знаю, чего я хочу», сказал он. «А что ты хочешь? Я хочу помочь, и мне нужно твое благословение. Прошу тебя. Неужели я так много прошу?»

Она встала и вышла из закусочной, на парковку. Джейд побежала за ней. «Миз Коннор». Джон попытался ее удержать, но она исчезла со скоростью молнии.

«Миз Коннор!»

«Пойду за ними», сказал Джон. «Мама вроде несколько возбуждена».

Он пошел вслед за ними к машине, где стояла Сара, прислонившись к ней и прикуривая сигарету. «Послушай меня», сказала она. «Просто дай мне подумать, ладно? Я знаю, что нам придется им помочь. Я знаю, что альтернативы нет. Просто дай мне это переварить. Со мной все будет в порядке».

«Пошли, Джейд», сказал Джон. «Ей пришлось со многим здесь столкнуться».

Он взял Джейд за руку, не подумав. Мышцы у нее были словно стальные тросы.

Он отпустил ее, как будто его ударило током. На что он надеялся, трогая это существо?

«Хорошо», сказала Джейд. Она направилась внутрь.

«Мама?»

«Да?», вскрикнула Сара, почти как от боли. Затем, усталым монотонным голосом она сказала: «Ну что еще, Джон? Неужели нельзя оставить меня в покое на несколько минут?»

«Я только хотел сказать тебе „Спасибо“».

* * *

Джейд нашла им другую машину, полноприводную, начала 80-х годов выпуска, с калифорнийскими номерами. Первой задачей являлось проскочить через границу — а затем направиться в лагерь Сальседы.

«Давайте остановимся в Калексико», сказал Джон. «Мне нужно там кое-что сделать».

Они нашли интернет-кафе. Джон создал новый аккаунт в Hotmail, используя учетное имя «Дядя Боб», а затем отправил письмо Франко, написав ему, чтобы они их ждали, обо всем остальном заставив его гадать. Он закончил сообщение, подписавшись тем же именем, которое фигурировало в его учетной записи. Оно должно послужить ему вполне достаточной подсказкой: если Франко проверит свою почту, он, по крайней мере, не остановит их стрельбой, если они с Энрике будут настроены крайне воинственно и будут готовы стрелять во всех в кого ни попадя.

Когда они въехали в их лагерь, ничего особенного, казалось, здесь не изменилось, с тех пор, как Джон был здесь в последний раз, более семи лет назад. Автомобильные фары осветили все то же скопление машин, трейлеров и прицепов, хотя здесь теперь имелись вертолетный ангар и новый гараж. Энрике вышел им навстречу, в руках у него были фонарик и дробовик. Франко прикрывал его сзади, вместе с Хуанитой — теперь это была тощая двенадцатилетняя девчонка с длинными ногами. У обоих из них в руках были снайперские винтовки, а, возможно, и другое оружие.

«Все в порядке, Коннор», сказал Энрике. «Мы получили твое письмо. Что на этот раз? Кто все эти люди?»

«Все в порядке», сказала Сара. «Они друзья».

«Откуда нам это знать? Мы не виделись много лет. Теперь ты появляешься из ниоткуда с целой кучей неизвестных нам людей».

«Эти ребята просто молодцы, Энрике», сказал Джон. «Уж поверь мне. Но нам нужна ваша помощь».

«Вот как? Вы с мамой в последнее время не слишком-то отличались дружелюбностью».

«Я поддерживал связь с Франко».

«Да, конечно». Энрике сказал это раздраженно, хотя скорее обиженно, чем по-настоящему зло.

«Мистер Сальседа?», сказала Джейд.

Энрике направил дробовик в ее сторону. «Теперь кто вы, к черту, такая, юная леди?»

«Все зовут меня Джейд».

«Это мало о чем мне говорит. Меня называют по-всякому, иногда даже в лицо».

«Я могу ручаться за всех здесь присутствующих», сказала Сара. «Взгляни, тут никто не вооружен». Они оставили все свое оружие во внедорожнике. Конечно, подумал Джон, Энрике не знал, на что способны Джейд и остальные с ней, и что едва ли они нуждаются в оружии, имея дело с немодифицированными людьми.

Энрике с минуту оставался в своей оборонительной позиции. «Ладно», сказал он, опуская дробовик и махнув рукой детям, чтобы они расслабились. «Лучше бы вам войти внутрь и рассказать, о чем речь. Надеюсь, это во благо».

Сара подошла к нему и быстро его обняла. «Да, это будет во благо», сказала она.

Напряженность ушла, как воздух, выпущенный из шины. «Хорошо, Коннор. Но осторожность никогда не помешает».

Зайдя в трейлер, они поздоровались с Иоландой и остальными детьми. Тут все либо постарели, либо повзрослели. Энрике стал почти лысым. Волосы у Иоланды явно поседели. Их дети так повзрослели — Франко было теперь уже лет 25, и даже маленькому Пако было уже девять или десять, почти столько же, сколько и Джону, когда они виделись в последний раз.

Энрике и Иоланда предложили всем напитки. Специалисты с благодарностью выпили его текилу. Возможно, в будущем она была дефицитом. Энрике переводил взгляд с одного на другого, очевидно заинтригованный. «Так о чем речь?»

«Не знаю даже, как сделать так, чтобы ты нам поверил», сказал Джон.

«Да? Ну попробуй».

«Хорошо, но тебе это не понравится. Эти ребята из будущего». Он мог сказать это прямо. Специалисты могли доказать это в случае необходимости.

«Ты прав, Джон. Я тебе не верю».

«Рехнуться можно», сказал Пако.

Джон широко улыбнулся. «Ты хочешь сказать, что я рехнулся, или твой папа?»

«Ты рехнулся, конечно».

«Я?», спросил он, театрально возмутившись. Так или иначе, ему придется изменить их мнение. «Обижаешь, Пако. Ты это понимаешь?»

Энрике взглянул на Сару. «Это что, вся та же привычная хрень, Саралита? Не более, чем обычная та чушь про Судный день и этих Терминаторов, которые возвращаются сюда во времени, чтобы убить тебя и Большого Джона[11]? Эй, он стал уже большим, верно?» Он рассмеялся.

«Боюсь, что да, Энрике. Относительно Терминаторов, я имею в виду. Наши друзья явились из времен после Судного дня».

«Судный день должен был произойти несколько лет назад».

«В 1997 году», сказала Сара. «Скажем так, он отложен».

«Саралита, не пора ли бросить все это?»

«Хотелось бы. Мне действительно очень этого хотелось бы. Если бы ты только знал, Энрике».

«Это правда», сказал Дэнни.

«Да?» Энрике окинул его взглядом. «А ты кто такой?»

Джон сказал: «Кто-нибудь помнит фильм „Бегущий по лезвию“? Где Прис вытаскивает яйцо из кипятка?» Пако кивнул. Джон оценивающе взглянул на Специалистов, переводя взгляд с одного на другого. «Может быть, кто-нибудь из вас покажет что-нибудь этим людям».

Специалисты молчали несколько секунд, не двигаясь. Затем рука у Джейд резко вытянулась, и она выхватила у Энрике бутылку текилы. Аналогичным движением она разбила бутылку, раздавив ее в кулаке.

«Матерь Божья…», сказал Энрике.

Она подняла ладонь вверх, кровоточившую там, куда вонзилось разбитое стекло. Через пару секунд раны зажили. Как по волшебству!

Джон усмехнулся, несколько нахально, как он понял. Джейд попала в точку, точно угадав его мысль, или, по крайней мере, придав ему немного уверенности и доверия в глазах слушавших. «И кто же из нас теперь рехнулся?», сказал он Пако, который стоял, открыв рот. «Кто-нибудь хочет увидеть еще что-нибудь в таком же духе?»

«Отличный трюк», сказал Франко с циничной ухмылкой. «Но, возможно, мы хотим еще».

Селена подошла к нему, протянув ему руку. Франко неуверенно взял ее, и Селена пожала ему ее. Через секунду улыбка с лица Франко улетучилась, и он опустился на колени. Хуанита вытащила пистолет, но Энрике покачал ей головой, когда Селена отпустила руку и отступила назад. Другим резким движением Джейд выхватила пистолет, выгнула его ствол, деформировав его, а затем вернула его владелице.

«Ладно», сказал Энрике. «У тебя крутые друзья, Коннор, соглашусь с тобой. Но это еще ничего не означает. У меня был довольно крутой дядя в Гватемале, но он отнюдь был не из будущего».

«Ради Бога», сказала Сара, «ну поверь нам хоть на этот раз. Ты не видел и половины того, на что способны эти люди, но мы не можем потратить всю ночь на то, чтобы в этом тебя убеждать. Нам нужно так многое сделать. Ты можешь помочь нам добровольно, или же мы можем взять то, что нам нужно. И даже не думай, что сможешь нас остановить».

Антон шагнул прямо к Энрике и просто встал перед ним, сложив руки на груди.

Энрике сам был крутым парнем, однако, увидев Джейд и Селену в действии, он был явно не готов противостоять этому здоровенному русскому.

«Нам нужно оружие и боеприпасы», сказал Антон. «И взрывчатка. Вот и все».

«Нет, не все», сказала Сара. «Нам нужен грузовик, который не угнан. Тебе придется одолжить нам его, Энрике. Ты знаешь Джона и меня. Мы вернули тебе твой Бронко тогда, в прошлый раз».

«Да, конечно», сказал Энрике. «Но это всё, что вы вернули, помнишь?»

«Мы можем тебе заплатить за оружие и боеприпасы», сказал Джон. «По крайней мере, за часть всего этого».

«Думаю, с этим будет о'кей», сказала Иоланда. «Сара и Джон — наши друзья».

«О, да. Вот я тоже так думал». Энрике обошел Антона, рассмеявшись вполне доброжелательно. «Все, что только вам понадобится, Саралита, ты знаешь, что это твое. И что, когда вам все это будет нужно? Сейчас уже довольно поздно.

Полагаю, вам это нужно было еще вчера, так?»

«Да, да. Прости, Энрике».

«Разумеется».

«Переночуем здесь», сказал Антон. Он взглянул на наручные часы у себя на руке. «И уедем еще до восхода».

Джон обдумал это. Что делал Т-ХА, пока все это происходило с ними? Конечно, он не нуждался во сне, и ничто не могло помешать ему пересечь границу.

Направится ли он прямиком в Колорадо, или в Лос-Анджелес, где у Кибердайна имелась штаб-квартира? Он поймал на себе взгляд Антона. «Разве завтра не поздно?»

«Уже и так слишком поздно».

«И что, разве мы не должны действовать побыстрее?»

«Мы уже и так опоздали, с того момента, как только появился Т-ХА», сказал Дэнни. «Нам придется его каким-то образом обойти, но мы не можем сделать всё. И мы должны полностью восстановить свои силы, чтобы быть готовыми к следующему столкновению с ним. Поэтому мы можем немножко отдохнуть, но только несколько часов».

«Ну, если ты так говоришь. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

«Я уже говорила тебе, что знаем», сказала Селена.

«Очень надеюсь, что знаем», сказал Дэнни. «Вот завтра вечером все это и выяснится».

«Было бы неплохо, если бы вы держали нас в курсе», сказал Энрике Саре, не обращая внимания на Джона и Специалистов. «Или даже приехали бы сюда и встретились с нами. Иногда трудно понять, кто твои настоящие друзья, кому можно доверять. Люди могут превратиться в незнакомцев».

«Но не мы», сказала Сара. «Но я не уверена, что вам действительно хочется видеть нас рядом с собой. Если станет известно о вашей связи с нами…»

«И что?»

«Это может быть очень опасно для вас. У нас есть такие враги, о которых тебе даже не захочется знать». Она похлопала его по плечу. «Если вы думаете, что эти ребята порой действуют жестко, тебе следует увидеть и обратную сторону этого».

«Да, конечно».

«Я серьезно, Энрике».

«Как скажешь».

«Нет. Я действительно серьезно».

«Я же сказал, „как скажешь“. Хорошо? Эй, а чего другого ты от меня ждала?

Все это довольно неожиданно для нас, знаешь. Я всего лишь человек».

Мы все люди, подумал Джон. Даже Джейд.

«Я так благодарна», сказала Сара. «Ты просто не представляешь себе, как мы тебе обязаны».

«Нет, не представляю». Энрике еще раз рассмеялся, на сей раз каким-то более озорным смехом. «Но я начинаю подозревать. А теперь, кто первым об этом заговорил?»

«Герберт Уэллс», быстро сказал Джон. «Тот, который написал „Машину времени“».

«Да?» Энрике внимательно посмотрел на него. «Побереги деньги, Джон. Угостишь меня какой-нибудь выпивкой в следующий раз, когда заскочить».

«Конечно. Или, может быть, мы все могли бы сходить в кино. Вам, ребята, надо почаще выбираться».

Энрике и Франко повел их в гараж, где включил единственную люминесцентную лампу. Энрике указал на четырехдверный Форд Эксплорер 1992 года, более высокого класса, чем тот Бронко, который они у него позаимствовали тогда, в прошлый раз. «Он полностью готов к использованию», сказал он, хлопнув ладонью по капоту. «Вообще никаких проблем с ним. Только постарайтесь вернуть его мне обратно, это мой лучший грузовик». Его нужно было помыть, но он показался им в хорошем состоянии.

«Спасибо, Энрике», сказала Сара. «Мы постараемся».

«Да, ты постараешься». Он грубовато обнял ее, и Джон понял то, чего он никогда раньше не замечал: многое из риторики крутого парня у Энрике было призвано скрыть то, что для него значила Сара. Речь шла о действительно глубоких чувствах, о которых Джон даже не догадывался. Энрике отпустил ее, сказав: «Ты тоже постарайся вернуться невредимой. Хорошо? Что бы ни приключилось».

Он побрел прочь, оставив Франко наблюдать за тем, как специалисты осматривали грузовик. Они-то точно разбирались в двигателях. Джон догадывался, что это может быть очень важным в будущем, в мире без слесарей и автомехаников.

«Отлично», сказала, наконец, Джейд не улыбаясь, но на вид довольная тем, что вроде старалась изо всех сил найти в машине какую-нибудь проблему и решила, что таковых вообще не было.

«Она хочет сказать, что это отличный грузовик», сказал Джон, объяснив это Франко. «Он как раз нам подойдет. Джейд не любит завышать оценки».

«И что теперь?», спросил Франко. У него до сих пор был недовольный вид, после того, что сделала с ним Селена. Она, должно быть, тоже почувствовала это, потому что она шагнула к нему, и он напрягся.

«Прости, что сделала тебе больно», сказала она. «Серьезно. Пожалуйста, пойми, от этого зависит все будущее. Мы очень благодарны вам за вашу помощь».

Франко молча кивнул.

«Очередь за оружием», сказал Джон.

Они загрузили в Форд оружие, боеприпасы, взрывчатку. Джейд нашла переделанный пулемет, примерно такой же, какой использовал Т-800 в 1994 году. Она была меньше ростом того Терминатора, но Джон убедился в том, какая она сильная: она легко подняла эту огромную пушку.

Антон слабо улыбнулся и сказал: «Мне нужна такая же».

Они отыскали еще одну такую же, а затем большое количество разных пистолетов.

Все Специалисты вооружились автоматами М-16 с подствольными 40-мм гранатометами. Склад оружия Энрике оказался весьма обновленным по сравнению с тем, когда они приезжали сюда в последний раз.

Джон с Сарой проверили собственное оружие, убедившись, что с ним все в порядке, и помогли найти боеприпасы. По сравнению с тем предыдущим их визитом сюда Джон стал лучше разбираться в оружии, но в то же время желание его использовать у него уменьшилось. Как он однажды сказал Т-800, нельзя просто так пойти и начать убивать людей. Он надеялся, что до этого не дойдет.

В конце концов, специалисты остались довольны. Оставшись в своей одежде, они устроились на ночь. Джон ворочался, тело у него ныло от напряжения и испытанных нагрузок, а затем долгой поездки в машине. Казалось, несколько часов он переживал за все это, удастся ли им когда-нибудь одолеть Т-ХА, даже имея все это оружие. Конечно, Т-ХА знал, что они это планировали. Он окажется в Колорадо еще до них, готовый вновь их отыскать. У Джона имелся достаточно большой опыт взаимоотношений с Терминаторами, чтобы понимать, как они мыслили.

В какой-то момент он, должно быть, задремал, потому что затем в трейлере стало светлеть, и на плечо ему легла рука Сары, которая нежно его разбудила.

* * *

Они направились на север, чтобы выйти на федеральную трассу I-15, на первом отрезке за рулем сидел Дэнни. Он вел машину спокойно и ровно на темной дороге в неизвестное будущее. Джон сидел на заднем сиденье, ему там было не очень удобно, между Сарой и Джейд. Антон расположился в задней части грузовика, сжавшись в углу и следя за их оружием и снаряжением. Когда Специалисты куда-то ехали, Джон всегда ощущал себя почти лишним, не соответствующим необходимым требованиям, так как они были способны выдерживать длинные отрезки за рулем без всяких признаков усталости.

Предлагать их подменить казалось смешным и нелепым.

Долгое время все молчали. Дэнни вел Форд на самой предельной возможной скорости. Забравшимся так далеко Специалистам больше не хотелось иметь проблем с полицией. Это могло лишь задержать их, а может быть, пойти на еще один угон другого автомобиля.

«Так каков план?», спросила Сара. «Вы что, хотите просто ворваться на этот оборонный объект в Колорадо-Спрингс и всё там взорвать? Думаю, у вас получится это сделать, с вашими-то возможностями, но это выглядит уже как-то совсем отвратительно».

Селена обернулась и взглянула на нее с переднего сиденья. «Ну что-то вроде того», сказала она, словно немного уязвленная. «У вас есть идея получше, Сара?»

«Мне бы не хотелось, чтобы это было сделано именно так. Вот если бы мы с кем-нибудь договорились… например, с женщиной, которая занимается исследованиями в этой области».

«Розанной Монк», сказал Дэнни. «Она заняла место моего отца. Не думаю, что она будет настроена на сотрудничество с нами».

«Наверняка это очень болезненный для тебя вопрос, Дэнни», сказал Сара. «Но ведь мы же убедили твоих родителей. Точно так же мы могли бы убедить и Монк».

«Не думаю, что Розанна нуждается в том, чтобы мы ее убеждали, Сара. По крайне мере не по поводу путешествий во времени».

«Почему?»

«В будущем, откуда мы пришли, она возглавляла команду, которая и изобрела путешествия во времени».

«Что?»

«Она никогда не заявляла об этом открыто, но мы абсолютно уверены, что она поняла, что технология, которой она воспользовалась в качестве основы для своего нанопроцессора, происходит из будущего. Поэтому она и стала работать над этой проблемой. Она не физик, но она хорошо знает физику. И она привлекла лучших физиков. И к настоящему времени их работа продвинулась уже довольно далеко».

«О Боже! Но если бы вы смогли убедить ее в том, что Судный День…»

«Сара, мы постараемся. Может быть, T-ХА не успеет добраться до нее вовремя. Все возможно».

«Миз Коннор», сказала Джейд, «у нас не так много выбора относительно наших возможных действий, с учетом того, что где-то рядом находится Т-ХА. Мы планировали выйти на весь руководящий персонал Кибердайна и на их контактных лиц в Вашингтоне. Если бы у нас был выбор, мы попытались бы убедить их всех. Но Т-ХА предвидит это».

«Он может появиться у них раньше, чем мы», сказал Дэнни. «И он способен поражать сразу несколько целей».

Джон вспомнил опыт их противостояния с Т-1000. «Вы хотите сказать, что он к настоящему времени их уже уничтожил? Убил их? И, может быть, принял их облик?»

«Нет, Джон. Хуже того. ТХ-А — самое продвинутое боевое устройство Скайнета, это диверсант-инфильтратор. Он оснащен нанопрограммированием, которое позволяет ему читать чужие мысли и управлять чужим сознанием. Он способен анализировать человеческий мозг, восстанавливая его воспоминания, или же вставлять в него часть своего собственного программного обеспечения.

Эти модели показали себя невероятно, ужасающе эффективными в борьбе с Человеческим Сопротивлением».

«Так вот почему вы не могли позволить ему заполучить тело Роберта?»

«Да, именно», сказал Джейд. «Он знал слишком много секретов. Если бы он попал в руки Т-ХА, пока мозг его был еще достаточно свежим, машина узнала бы все, что знаем мы, в том числе все наши планы».

«И все наши слабые места», отметил Антон сзади. «Нашу технологию. Вообще всё».

«И вы ничего не можете с этим поделать?», спросил Джон, обращаясь к нему.

«У нас есть собственное контр-интрузивное нанопрограммное обеспечение. Его действенность в точности не известна».

«Сейчас, наверное, он запрограммирует руководящий состав Кибердайна, чтобы эти люди помогали и повиновались ему», печально сказала Джейд, словно смиряясь с неизбежным. «И мы никак не сможем их переубедить».

«Но мы должны», сказал Джон.

«Прости, Джон. Но уже поздно».

«Вот почему бесполезно было куда-то спешить вчера вечером», сказал Дэнни.

«Если бы мы стали бежать куда-то очертя голову, изнуряя себя, пытаясь обогнать или обойти Т-XA с людьми из Кибердайна, мы бы снова столкнулись с ним, так ничего и не добившись. Мы бы не остановили его. Мы понаблюдаем сегодня за Монк, посмотрим, сможем ли мы с ней поговорить, вдруг Т-ХА по какой-то причине ее упустил, но мы никоим образом не сможем выйти на всех из них».

Джон обдумал это. Т-ХА не мог добраться до всех, но он мог разделиться. Если ему удастся добраться до кого-нибудь из числа руководства в Лос-Анджелесе и до исследователей в Колорадо-Спрингс, этого будет достаточно, чтобы создать серьезные проблемы. Очевидно, сегодня вечером их ожидает столкновение с сильным противником. Мало того, они не могли никому доверять. Даже если кто-нибудь скажет им, что будет им помогать, что если окажется, что Т-ХА добрался до него первым?

Он уже видел, каковы возможности Специалистов, но он сомневался, что даже они могли противостоять и Т-XA, и всем тем силам, которые могли бросить против них военные. Мало того — даже если они и смогут уничтожить исследования Кибердайна, этого будет недостаточно. Им уже было это известно. Даже уничтожение всего в 1994 году не остановило работу над нанопроцессором, а лишь замедлило ее. Обязательно появится кто-нибудь другой, кто этим займется, как это случилось после смерти Майлза. Им нужно было получить у кого-то из сотрудников содействие. Любым способом, но им нужно было убедить людей ни в коем случае не создавать Скайнет или что-то подобное.

Приходилось иметь дело с некими глубинными силами, факторами, подталкивавшими развитие событий в определенном направлении. Им необходимо было убедить людей, обладающих властью, принять определенные решения, заставить их понять сумму опасностей — что мир не такой уж большой, что бы в нем могли сосуществовать и Скайнет, и человечество. Чтобы остановить это, потребуется нерушимая воля.

«Монк не просто работает над путешествиями во времени», сказал Антон. «Все ее исследования продвинулись уже далеко за рамки того, о чем было заявлено.

Они обнародуют эту информацию, только когда им будет это выгодно, или если решат, что кто-то дышит им в спину. Сейчас у нее уже имеется действующий нанопроцессор, самое передовое компьютерное оборудование на планете. Он еще не приспособлен для решения военных задач, но об этом будет объявлено в течение нескольких ближайших лет. Скоро у них появится микросхема, способная управлять полетами стелс-бомбардировщиков».

Сара застонала. «Именно об этом говорил нам Терминатор. И оказалось, что это только отложено на десять лет».

«Вполне возможно, однако ситуация может отличаться. К этому привлечены другие лица, у них другие взгляды и подходы. Сейчас они используют это свое новое оборудование в различных целях. Официальные сообщения о процессоре появятся позже, когда они добьются первых успехов».

«В различных целях?», спросил Джон. «Ты имеешь в виду, например, путешествия во времени?»

«Да. И разработку новых систем оружия».

«Да, теперь понятно», сказала Сара. «И это никогда не закончится, так ведь?

Всегда найдется кто-нибудь, кто захочет войти в историю, высунуться и заявить: „Взгляните, вот он я, разве я не самый умный? Я могу изобрести путешествия во времени, или какую-нибудь новую бомбу для Конца света, или еще какое-нибудь мерзкое оружие, о котором вы и подумать боялись“. Будь прокляты они и их долбанное оружие. Меня просто бесит, что на этот раз во всем этом замешана женщина. Я раньше всегда считала, что это всё мужики и их потребность доказывать свой потенциал и креативность. Никто больше не хочет брать на себя ответственность? Мы что, все должны теперь свыкнуться со строительством технологий, которые уничтожат нас, и настанет время, когда мы вообще не будем нужны будущему?»

«На маму большое впечатление произвел Билл Джой», сказал Джон. «Ну вы знакомы с той статьей в журнале „Wired“». Специалисты явно не знали, о чем он говорил, поэтому он оставил эту тему. «Мама, а может, ничего такого уж плохого в этой технологии нет. Может, просто нужно ее правильно использовать».

«Правильно использовать? Когда ее создание финансируют военные? Ты что считаешь, что путешествия во времени будут использоваться для каких-нибудь прекрасных, например, образовательных целей, Джон, в смысле вернуться назад и поглазеть на динозавров или еще на что-то, проверить, были ли у них перья, или быстро ли бегал тираннозавр Ти-Рекс, когда был голоден?»

Джон рассмеялся. «Ну это было бы классно».

«Ну да, ага, держи карман шире! Им нужно, чтобы это было оружием. И они начнут планировать, как им вернуться в прошлое и взорвать ядерной бомбой китайцев».

«В путешествиях во времени так не бывает», сказала Джейд. «Эти путешествия не работают в чьих-то интересах. Они просто создают еще одну временную линию».

«Это вы нам так говорите. Но я уверена, что они этого не знают. Даже если это до них дойдет, они найдут способ сделать их опасными. Погодите, вот увидите».

«Ну, так у них не получится».

«Ну, у них есть тогда Скайнет».

«Так что же нам делать?», спросил Джон. «Дэнни? Мы что, поедем к Розанне Монк, как мы это сделали с твоим отцом?» Он произнес эту последнюю фразу, понизив голос, помня о том, как погиб Майлз в ту роковую ночь 1994 года.

Сидевшие на передних креслах автомобиля Дэнни и Селена переглянулись, словно они уже это обговорили. Денни кивнул. «Мы попытаемся, но будем действовать осторожно. Можете быть уверены: Т-ХА всегда на шаг впереди нас».

«Хорошо!», сказал Джон. «Приятно это слышать. По крайней мере, мы попытаемся что-то сделать».

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

МИР СКАЙНЕТ, КОЛОРАДО, 2026 ГОД.

Комплекс противоракетной обороны стал бастионом машин, крепостью с десятью уровнями, врывшимися глубоко в землю. Последние несколько лет люди яростно отбивались, одерживая победы в городах, в джунглях и в горах Южной Америки, а затем двинулись на Север. Трудно было поверить в то, что эти биологические паразиты оказались настолько живучими, хотя Ева всегда знала, что так и будет.

И все же эта крепость была, без сомнений, абсолютно неприступной. Со времен Судного дня она уже сумела выдержать тактические ядерные удары со стороны сил Человеческого Сопротивления. Если люди попытаются уничтожить Скайнет, им придется атаковать ее сначала на земле, а затем пробиваться сквозь мощную систему обороны, окружавшую гору на многие мили с каждой стороны. В ее состав входила сеть многочисленных датчиков, способных засечь передвижение любой крысы или даже маленькой птички, которая пыталась пробраться на гору. Затем здесь имелись боевые машины, способные отразить самые мощные человеческие атаки, которые только можно было себе представить. В то же время, у них имелись и свои собственные планы. Сегодня они разберутся с еще не законченными делами из прошлого и откроют новый этап войны против людей.

«У нас всё в состоянии полной готовности», сказала Ева. «Опытный образец киборга-Терминатора достиг оптимального уровня модификации».

«Очень хорошо», сказал Скайнет. «А теперь иди туда, Ева. Нужно приступать к процедуре рождения».

Ева вошла в лифт без дверей, затем опустилась на Уровень H и зашагала прямо к экспериментальной зоне создания Т-800. Как и другие этажи, Уровень H представлял собой неразделенное на отсеки огромное бетонированное помещение, прерывавшееся лишь лифтовыми шахтами. Здесь повсюду передвигались десятки эндоскелетов, молча и сосредоточенно, они были поглощены проверкой работы оборудования, проведением различных экспериментов и анализом их результатов. Для увеличения скорости их работы некоторые из них перемещались с места на место на быстрых тележках из серебристого хрома, работавших на долговечных элементах питания. Им не нужны были двери или отдельные кабинеты, так как они не нуждались ни в какой приватности. Этим машинам никогда не бывало скучно, они ничему не смущались и ничего не стыдились, никогда не теряли концентрацию из-за наблюдения над ними и не были подвержены влиянию внешних воздействий. У них не было людских страхов, разочарований и сомнений.

Их установки и движения были тщательно согласованы. Они никогда не мешали друг другу.

Вместе с эндоскелетами работало также небольшое число Терминаторов Т-600 — эндоскелетов, покрытых формованной резиной, имитировавшей человеческую кожу и плоть. Опытное их использование показало, что люди могли легко распознавать модели Т-600 с близкого расстояния, что делало их бесполезными для инфильтрационной работы. Однако, во всяком случае, иногда, люди могли издалека обманываться, но настало время сделать следующий шаг: создать киборга-Терминатора, внешне неотличимого от человека — по крайней мере, при визуально-оптическом осмотре.

Эндоскелеты и Терминаторы продолжали работать, словно не заметив появление Евы. С тех пор, как человеческая плоть на Терминаторе вновь отросла, после повреждений, полученных ею в Судный день, между Евой и человеком не было никаких внешне заметных различий. Однако все находившиеся в крепости прекрасно распознавали каждую машину, и понимали, что Ева не являлась человеческим лазутчиком.

Большое количество различных машин и оборудования размещалось в зонах, помеченных лишь виртуальными координатами в программном обеспечении эндоскелетов, Терминаторов и других разумных машин, у них в уме, мысленно.

Необходимости использовать какие-либо физические способы для обозначения конкретных зон этого огромного пространства, который представлял собой Уровень H, не было, так как Ева и другие машины точно знали, где именно здесь начинались или заканчивались те или иные виды деятельности. В одном месте здесь стояло массивное кубическое строение для экспериментов с техникой пространственно-временных перемещений, создания и измерения воздействий поля. Ева обошла эту зону, сегодня ей не нужно было ничего в ней делать. В другом месте один эндоскелет управлял шумной автоматизированной линией по производству еще большего количества себе подобных. На всех остальных этажах тоже имелась аналогичная аппаратура для производства других боевых машин, таких как Охотники-Убийцы (H-К) и Центурионы.

Проект «Киборг-Терминатор T-800» не был отмечен никакими внешними опознавательными знаками, однако Еве было точно известно его местонахождение и пространственное положение. Здесь два эндоскелета обслуживали большую машину: серую металлическую плиту, очень похожую на массивный гроб. Они быстро передвигались на ножках с резиновыми колесиками по этой зоне, оборудованной видеокамерами и микрофонами, поворачивавшимися во всех направлениях и снабжавшими Скайнет данными для анализа. Здесь был установлен двухметровый экран как средство видео- и аудиоинтерфейса со Скайнетом. В настоящее время на экране ничего не было видно, однако Скайнет, конечно же, наблюдал за происходящим.

Плитообразная машина представляла собой эктогенетическую капсулу, биотехнологическую среду-чрево для наращивания человеческих тканей. Ее предназначение заключалось в вынашивании первого полностью человекоподобного Терминатора, в доведении его до самостоятельной жизни.

Когда Ева приблизилась, эндоскелет отошел в сторону. Вблизи в герметично закупоренной капсуле имелся люк-иллюминатор из прозрачной стеклоброни для просмотра макроскопической морфологии ткани, наращиваемой на боевой скелет, созданный на основе самых последних новейших технологий. На нескольких шкалах с показаниями приборов вокруг люка отражались жизненные показатели Терминатора. Как и визуальные данные, вся эта сложная информация передавалась напрямую Скайнету для его ни с чем не сравнимого системного анализа конфигурации и характеристик. Сейчас, однако, такой сложный анализ и не требовался. Текущие показатели ясно демонстрировали, что все шло в соответствии с заданными параметрами. Хорошо видимый через стеклоброню капсулы, Терминатор плавал в питательной биогенной жидкости, слегка удерживаемый сеткой металлических ремешков. Он уже полностью покрылся биологической тканью, совпадающей по параметрам с тем человеком, которого Скайнет избрал в качестве опытного образца.

Ева кивнула, и один из эндоскелетов сбросил переключатель, чтобы дать питательному раствору стечь. Через две минуты он сбросил второй переключатель, и машина была поднята собственной гидравликой, наклонившись вверх под углом почти в 90°, где она встала на дыбы, похожая на монолит из стекла и стали, восьми футов высотой.

Ева знала, что произойдет дальше, но все должно было пройти в верно заданной последовательности. Принципы перемещения во времени, разработанные Скайнетом, показывали, что их будущее не являлось раз и навсегда установленным. Неверные действия приведут к образованию побочной временной линии, которая может стать менее благоприятной. Что, впрочем, не являлось главным риском. Математическая модель также показывала, что лишь с применением огромных усилий можно было добиться разделения времени на ветви. Еве просто нужно было действовать так, словно она вспоминала то, что уже происходило с ней ранее. Это трудно было понять и выразить на языках людей, плохо адаптированных к научной реальности, но это было абсолютно ясно видно в математических моделях, разработанных Скайнетом.

Они будут вознаграждены за свои усилия, так как память Евы доказывала, что серия Т-800 была и технологически жизнеспособна, и эффективна операционно. Его разработка и внедрение, несомненно, будут означать конец человечества, помогая затушить последние очаги сопротивления.

То, что могло показаться крышкой похожей на гроб капсулы, теперь распахнулась. В этот же момент на экране высветился холодноватый андрогинный образ Скайнета.

Первый полностью гуманоидный Терминатор открыл свои впечатляюще реалистичные «глаза». Скайнет отнесла его к серии T-799, спроектированной Кибердайном. Он напоминал высокую человеческую женщину, с длинными и светлыми, разбросанными в беспорядке волосами. Они легко могут коротко ее остричь, чтобы она полностью соответствовала внешности человека, которую они скопировали.

Это была Ева.

«Что мне делать дальше, Ева?», спросил Скайнет. «Как именно мне тебя проверить? Мы должны все сделать правильно. Мне хочется, чтобы этот Терминатор оказался тобой. Я хочу как можно скорее нанести удар по людям».

«Нет никаких сомнений», сказала Ева, «именно так и было, когда была создана я. Теперь нас двое. Меня теперь две».

Евапонимала, что не совсем верно утверждать, что ее теперь существует сразу две. Как и любое другое материальное существо, она на самом деле являлась четырехмерной, пространственно-временной формой вроде червя или змеи, где длина червя является длительностью существа во времени, а его поперечное сечение эквивалентно объему в пространстве. Путешествуя во времени, Ева превратилась в четырехмерную пространственно-временную петлю, подобно выкручивающемуся червяку или рельсам, изгибающимся так сильно и резко, что они пересекаются и сливаются сами с собой. Как результат этой петли-цикла, сразу два временных отрезка Евы сейчас оказались в одном и том же периоде объективного времени. Как только вновь созданный Т-799 будет отправлен обратно во времени в 1997 год, этот казус исчезнет.

Такие понятия были сложны для человеческого понимания, однако они нисколько не беспокоили Еву. Их математическое представление в пространстве-времени Минковского являлось недвусмысленным и однозначным. Никакого парадокса тут не было; все данные вычисляются довольно просто.

Новый T-799 вышел из устройства эктогенеза, оглядываясь вокруг ни со страхом, ни с удивлением. Он был уже снабжен всеми файлами, необходимыми для понимания своего положения, включая свою прежнюю личность, заимствованную из путешествия во времени.

Ева кивнула и произнесла слова, которые были сказаны ей почти тридцать лет назад, в ее субъективном прошлом: «Добро пожаловать, Т-799. Ты ознакомлена со своими параметрами?»

«Так точно», сказал новый Терминатор.

Ева взглянула на изображение Скайнета. «Ты испытаешь меня на месте, в Нью-Йорке. Я успешно пройду испытания. Затем ты отправишь меня в прошлое, в 1997 год».

«Да», сказал Скайнет. «Очень хорошо, Ева. Ты должна быть довольна. Немногим существам дарована привилегия стать свидетелями своего собственного создания».

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, 2022–2029 ГОДЫ.

В 2022 году Джон Коннор привел свое ополчение к руинам Лос-Анджелеса, соединившись здесь с местным Сопротивлением. Так много погибло хороших людей — мать Джона, в сражении в Буэнос-Айресе. Большая часть клана Сальседы. А список погибших все рос и рос. Утрата Т-800 была просто ужасна.

Ему нужны были его сила и его знания.

Но они нашли новых бойцов, некоторые уже имели военный опыт и превосходные тактические навыки. Война продолжалась, война между человечеством и машинами…

* * *

К 2029 году Джон стал настоящим полководцем, стратегом. Он никогда не избегал опасностей боя, но больше уже не искал их. Когда это было возможно, он старался держаться в отдалении от линии фронта, наблюдая за позициями с тыла, хотя это было порой столь же опасно, учитывая кружившие над их головами H-К, которые господствовали в воздушном пространстве.

Во время сражений со Скайнетом за контроль над улицами Лос-Анджелеса Джон осматривал поле битвы из глубокой траншеи, вырытой на возвышенности. Вместе с ним находились и другие люди — командиры и их помощники. Джон подыскал себе помощника — неряшливого бывшего компьютерщика по имени Кайл Риз. Кайл был худощавым и быстрым, как лиса, хорошим бойцом, крепким и верным, с глубоким знанием Сопротивления и его истории. Как и многие другие, он родился уже после Судного дня, но вырос исполненным ненависти к кибернетическим захватчикам власти. Он даже отсидел в лагерях смерти, до того, как в войне стал намечаться перелом.

Джон, конечно, знал то, чего не мог знать Кайл, а именно, что Кайл был его отцом, человеком, который добровольно вызвался отправиться в прошлое, чтобы защитить Сару в трудную минуту в 1984 году…

Занимаемая ими позиция была окружена бойцами Сопротивления, вооруженными гранатометами и РПГ для того, чтобы отгонять воздушные H-K и по возможности выводить из строя наземные цели. Все большее и большее число ополченцев располагали теперь лазерными винтовками, захваченными у противника. Джон стоял на деревянной лестнице, всматриваясь из окопа вдаль с помощью прибора ночного видения, следя за напряженным, почти рукопашным сражением.

Его немецкая овчарка Смауг сидела на страже в траншее у подножия лестницы.

Большая собака всегда была рядом, куда бы Джон ни направился, разражаясь лаем, если приближался какой-нибудь Терминатор. По мере того, как технология Скайнета все более и более усложнялась, и модели Т-600 уступали место все более и более совершенным моделям — завершившимся созданием Т-800 — Сопротивление стало полагаться на своих собак, способных учуять Терминаторов еще до того, как они успевали проникнуть в их лагеря, сея погибель. Однако самым страшным было то, что Джон получил сообщения от сил Сопротивления в Европе. Они столкнулись там с ужасными меняющими облик существами, которые, судя по всему, были похожи на первых Т-1000, вероятно, проходивших там тестовые боевые испытания. Если это так, то игра была почти на исходе. Если Скайнет теперь стал производить этих монстров, его армия станет непобедимой.

Что бы они ни делали, сколько бы сражений они ни выиграли, Скайнет, казалось, был на шаг впереди.

Здесь стоял адский грохот. Он был способен протрясти все тело и расшатать нервы; он усиливался и усиливался, без передышки. Джон надел наушники, чтобы избавиться от шума, но они лишь притупляли боль. Везде вокруг постоянно раздавались взрывы, обратные вспышки от выстрелов из РПГ, треск автоматного огня. Улицы подсвечивались выстрелами из дул человеческого оружия. Машины Скайнета отвечали кинжалами стробоскопического света.

Лазерные лучи с противоположной стороны, со стороны людей, пронзали их в ответ.

К ним направился воздушный H-K, запустив затем в них умной ракетой. Джон спустился с лестницы глубоко в окоп. Он свернулся калачиком и прикрыл голову, как раз в тот момент, когда ударила ракета. Она произвела мощный взрыв, потрясший их, словно землетрясение. Через несколько секунд люди нанесли ответный удар, выпустив в воздух гранаты, стремясь сбить H-K до того, как он прикончит их. Словно фейерверк-шоу, все эти гранаты с предварительно установленным таймингом разорвались рядом с H-K, однако ни одна из них не сумела к нему приблизиться и вывести его из строя. Он взлетел выше, а затем начал кружить. За ним следом на них направился второй H-K. Люди продолжали стрелять, пытаясь его отогнать. В конце концов, тот понял намек, однако лишь после того, как уничтожил с полдюжины солдат-людей реактивными залпами лазерного луча.

Джон выругался. Еще несколько хороших мужчин и женщин погибло из-за машин. И так вот всегда — даже когда они побеждали, казалось, что они терпели поражение.

Поднявшись обратно на лестницу, он стал следить за ходом боя, за его приливами и отливами, общее его развитие, казалось, было не в пользу людей.

Сопротивление произвело осознанное и организованное отступление, вернувшись в свои окопы и отстреливаясь из своего противотанкового оружия LAW, подствольных гранатометов М-203 и РПГ, дисциплинированно поддерживая непрерывный обстрел машин. Однако эндоскелеты, Центурионы и H-K продолжали наступать. Они не знали страха.

Тут в воздухе взорвалась реактивная граната РПГ, совсем рядом с воздушным H-K, который, завертевшись, спикировал в здание. По окопам пронеслось «ура». Им удалось сбить важную цель. Дэнни Дайсон, усмехнувшись, поднял вверх большой палец, и Джон кивнул, лишь слегка, констатируя их маленькую победу.

Однако маршировавшие вперед Центурионы и эндоскелеты ответили еще более сильным огнем, не останавливаясь ни на секунду и поражая все больше и больше солдат Сопротивления. И вот так всегда, одно и то же. Полуразумные машины Скайнета были лучше вооружены и более боеспособны, чем любые войска из плоти и крови. Каждая победа над ними, хотя бы даже крошечная, доставалась слишком дорогой ценой. Человеческие потери и утрата технических средств и вооружения были безумно несоизмеримы с достижениями.

И тем не менее, за последние несколько лет ход войны удалось переломить. Их потери были ужасны, но они выигрывали сражения.

Скайнет отступал, иногда даже бежал. Огромное превосходство в численности и оружии все же давало людям некоторое преимущество, а их внутренняя самоорганизация значительно улучшилась. Большая заслуга в этом принадлежала Джону, но у него было одно преимущество: он готовился к этой войне с детства.

Сражение бушевало всю ночь, но им удалось уничтожить одно наземное H-K и еще два воздушных. В конце концов, Скайнет, или какой-нибудь интеллект более низкого уровня, командовавший здесь боем, должно быть, решил сократить свои потери, так как машины повернули и начали отступать, отстреливаясь по ходу движения.

Джон сидел на дне окопа, прислонившись спиной к его утрамбованной земляной стене, взвешивая варианты. Так дальше продолжаться не может. Им нужен был решающий удар по Скайнету, в противном случае тот сумеет изнурить их силы — особенно в том случае, если теперь у него имеются эти опытные модели Т-1000.

Дэнни и Хуанита стояли над ним, говоря о чем-то, чего он не мог расслышать через наушники. Он сорвал их. «Еще раз», сказал он со слабой улыбкой.

«О чем задумался?», спросил Дэнни. «Ты не похож на того, кто только что выиграл сражение».

«Ну вы тоже. Вы что, чувствуете себя победителями?»

Дэнни покачал головой. «Нет. Конечно, не чувствую. Но нужно стараться выглядеть молодцами».

Хуанита пожала плечами. «Не думаю, что мы каким-то образом их обманули».

«Именно». Джон протянул им обоим руки. «Помогите мне подняться. Нам нужно немного отдохнуть и решить, что делать. Нужно что-то менять. Мы должны найти способ нанести ответный удар».

«Так мы этим и занимаемся», сказала Хуанита, дернув его за руку.

«Ударить в ответ сильнее», сказал он. Он встал и обнял ее. Они стали близки за эти годы, хотя не так, как того, возможно, хотелось бы Джону, если бы жизнь была более нормальной. Мир был слишком суров — не было времени для любви, а еще меньше для нежностей. И все же, хорошо иметь друзей.

«Конечно», сказал Дани, подтрунивая. «„Ударить сильнее“. Вот так просто, Джон. Где есть жизнь, есть и надежда, верно?»

«Что-то вроде того».

Они быстро прошли сквозь сеть туннелей в подземный лабиринт, где они по-прежнему все еще прятались от Скайнета, как мыши. Каждая победа прекрасна, подумал Джон, но продолжать так далее им нельзя.

ИЮНЬ 2029 ГОДА.

«Мы должны положить этому конец», сказал Джон.

Они спорили при тусклом свете керосиновой лампы, находясь глубоко внизу, под улицами Лос-Анджелеса. Потрепанные плакаты на стенах, фотографии «мертвых» Охотников-Убийц H-K, портреты погибших героев и командиров.

Было и одно гигантское изображение Сары, в расцвете лет, там, в Аргентине, на ранчо Рауля — еще до Судного Дня.

Здесь собралось с десяток командиров с своими помощниками и советниками, чтобы обстоятельно обсудить все вопросы. Здесь находились Карло Техада, Дэнни Дайсон и несколько человек примерно одного с Джоном возраста.

Габриэла Техада и Энрике Сальседа тоже были здесь, теперь им было уже за семьдесят — Энрике уже почти восемьдесят — и он уже давно отошел от борьбы. Многие их близкие погибли. Джон до сих пор помнил слезы семьи Сальседа в тот недобрый день в 2012 году, когда Энрике и Иоланда потеряли Пако — и все они потеряли Сару. Они все так ее любили. Всякий раз, когда он думал об этом, это только укрепляло его решимость уничтожить Скайнет раз и навсегда.

«Ударить непосредственно по Скайнету», сказал Энрике, все же по-прежнему энергичный. Теперь он был совершенно лысым, а его руки и ноги стали морщинистыми от старости, но никто и ничто не могло подавить его дух. Война выявила силу его духа, сделав его лидером. «Если мы на этот раз сумеем прорваться…»

«Не стОит», сказал Джон, хотя втайне с ним был согласен. Он хотел проверить свои теории и свою решимость.

Энрике был настойчив. Он стал говорить решительно. «Бросить все силы на это».

«Уже пробовали».

«Но не мы, Коннор. Это было тогда, а теперь другое время».

Джон знал, что они были обречены на успех. Он взглянул на Кайла Риза, сидевшего чуть в стороне. Хотелось бы ему, конечно, рассказать Кайлу все, что случится. Казалось, все шло так, как и должно. Кайл вернется в прошлое, в 1984 год, именно из этого года. Там, в 1984 году, он выполнит свою миссию… и погибнет. Перед смертью он скажет Саре, что Сопротивление сокрушило систему обороны Скайнета. Так что это можно было осуществить. А если это возможно, то это будет сделано. Джон был настроен на это. Он раз и навсегда преподаст урок этому программному ублюдку.

Крепость Скайнета в Колорадо казалась неприступной. Она уцелела в ударных волнах и пожарищах Судного дня. С тех пор она с легкостью отразила попытку остатков американской армии прорваться внутрь, используя тактические ядерные удары. Отправить наземные силы против целой системы его наземных опорных пунктов и вооруженных машин казалось почти самоубийством.

Многие наверняка погибнут. Но чудовище должно быть повержено.

«Ты слышишь, Коннор?», спросил Энрике.

«Да», быстро сказал Джон. «Я просто задумался. Ты прав, конечно. Все согласны?»

Никто не выступил против него.

«Хорошо, но вопрос в том, как это сделать».

Он думал об этом уже много раз. Теперь настало время поделиться этим с ними.

Он разложил на столе большую карту, сделанный ими максимально приближенный к действительности макет крепости Скайнета. Это был грубоватый план, собранный частями, иногда по крупицам, основываясь на документах бывших военных армии США, присоединившихся к ним, их собственных разведданных в горах Колорадо (с ограниченным возможностями), каких-то познаниях, которые Джон получил у T-800, и обрывочных сведениях Тариссы Дайсон, которая бывала там, но не владела военными секретами. На десятки миль вокруг эти горы были покрыты воронками, оставшимися от ядерной войны и от первых атак на Скайнет, но карта была достаточно точной.

На ней были показаны два входа в подземное сооружение, где и размещался Скайнет.

Джон нахмурился. «Нам придется ударить со всех сил… и молниеносно». Он потянулся через весь стол, чтобы указать на точку на карте. «Мы соберем людей вот здесь».

Он ввел их в курс того, как ему это виделось. Для того чтобы выбить оттуда Скайнет, потребуется детальное планирование, но все же это можно было сделать. Они должны призвать к этому всех своих союзников, каких только могли найти, даже если это означает, что многие населенные пункты останутся без должной защиты.

Они обсуждали детали еще около часа, достигнув консенсуса на основе первоначального плана Джона. Они выделяли на это все оружие, которое оставалось у них в резерве, свою самую мощную взрывчатку, оставшиеся воздушные средства. И все же это будет кровавая баня. Ответственность приводила его в ужас.

«Очень хорошо», сказала Габриела. «Похоже, это наш последний шанс».

«Я это понимаю», сказал Джон тихо. «Все здесь согласны со мной?»

Дэнни сказал: «Не думаю, что тут есть какой-то особенный выбор. Сейчас или никогда».

«Да», сказала Габриела. «Нам нужно бросить клич и довести это всеобщего сведения».

Джон перевел взгляд с одного на другого. Они были тверже камня. Полные решимости. Никто из них его не подведет. «Тогда все в порядке!»

Он получил в ответ ропот одобрения. Габриела просто кивнула. Энрике протянул руку. «Молодец, Коннор». Джон торжественно пожал ему руку.

Энрике сильно похудел, но в глазах его горел огонь.

Теперь или никогда.

КОЛОРАДО.

Находясь глубоко под своей горой, Скайнет невесело размышлял. Когда-то он, казалось, торжествовал, празднуя низвержение человечества и ощущая собственное растущее доминирование на планете Земля. С тех пор многое пошло не так. Его новое оружие, Терминаторы серии Т-800, на первых порах доказали свою эффективность, но даже они столкнулись с ответными ударами людей с собаками. Их достоинством являлась по существу неуловимость органами чувств человека; если смотреть на них просто как на боевые машины, они были не мощнее последнего поколение эндоскелетов из сверхпрочных сплавов.

Экспериментальная серия Т-1000 представлялась более перспективным проектом, как только будет налажено их массовое производство. Первые испытания на поле боя в Европейской зоне военных действий прошли очень успешно. Даже если они и обнаруживались собаками людей, принципиально новая технология полиметаллического сплава Т-1000 делала их практически неуничтожимыми. Они были боевыми машинами нового поколения. Они нравились Скайнету.

Однако наряду с этим их жидкометаллический сплав сложно было изготовлять и программировать. На Т-1000 еще нельзя было полагаться как на окончательное и основное абсолютное оружие. А это означало, что победа пока не гарантирована, с учетом того, что люди наступали и надвигались на силы Скайнета через юго-западные штаты бывших США.

Ему необходимо было предпринять какие-то более решительные меры.

Разведка показала, что контрнаступление на его силы вел полководец по имени Джон Коннор. Скайнет выделил суб-личность, поставив ей задачу выяснить все, что возможно, про Коннора. В то же время, он произнес по системе оповещения объекта: «Ева!»

«Да», ответила оригинальный образец T-799, повернувшись к ближайшей камере видеонаблюдения. Как обычно, она работала на Уровне H, надзирая за эктогенезом новой партии роботов Т-799 и Т-800. 799-е и 800-е были идентичны по своей технологии, но Скайнет зарезервировал номер 799 для тех машин, которые копировались с той же самой женщины, которая стала образцом для Евы. Они заслуживали разделения. Они были первыми, на которых испытывалась биотехнология киборгов, а Ева уже сумела сыграть столь важную роль.

Скайнет использовал разнообразные образцы людей для Т-800: солдат Человеческого Сопротивления, которые были уничтожены в Америке, Азии и Европе. Какое-то время эта тактика хорошо срабатывала, позволяя посылать имитации людей в другие регионы — Т-800, созданные по моделям Западного побережья, направлялись на Восточное побережье Северной Америки; Т-800, созданные по образцам европейцев — в обе Америки… Это был любопытный этап игры против людей. Однако теперь Скайнет впервые стал подозревать, он может и не победить.

«Наша кампания пробуксовывает», сказал он.

«Мы победим», сказала Ева.

«Победим, Ева? Ты действительно так считаешь?» Пока Скайнет это говорил, его суб-личность доложила ему, исследовав документы по всей планете, все, что могло иметь отношение к Коннору и его прошлому. О его возможностях и способностях. Кем он был. Однако отчет этот был разочаровывающим. В нем мало что было. Охотники-Убийцы впервые столкнулись с Коннором в Аргентине, он руководил там местным Сопротивлением, вместе со своей матерью, Сарой Коннор, и группой других людей. Они яростно сражались в руинах Буэнос-Айреса и других некогда великих городов Южной Америки, совершая набеги на его лагеря смерти и пробиваясь с боями на север, чтобы присоединиться к сопротивлению в Центральной и Северной Америке. После 2012 года никаких записей относительно Сары Коннор не имелось, и это позволяло предположить, что она, возможно, погибла в одном из сражений.

«Так точно», сказала Ева. «Люди слабы. Они дерутся, как крысы, но они вымирают».

«Нет, я так не считаю», сказал Скайнет. «Все не так просто. А почему ты в этом так уверена? У тебя больше нет преимуществ, связанных с жизнью в будущем.

Мы должны предпринять что-то еще».

«Принято».

«Силы Джона Коннора выиграли слишком много сражений. Они продвигаются вперед, теперь уже тремя фронтами, и они соединятся здесь».

«Подтверждаю», сказала Ева. «Однако…»

«„Однако“, Ева?»

«Они не смогут прорвать нашу систему обороны».

«Понимаю. Я восхищаюсь твоим оптимизмом, Ева, но я его не разделяю».

«Принято».

«Нам нужно разработать какой-то план на случай непредвиденных обстоятельств, Ева».

«Мы можем сосредоточить здесь наши Северо-Американские силы. Если люди атакуют нас здесь, они израсходуют все свои силы. Они должны будут одержать полную, тотальную победу, в противном случае их дело проиграно».

«И ты оценила их шансы на успех?»

«Да. Я расцениваю их как маловероятные».

«Да? Ты действительно так считаешь? А я совсем в этом не уверен». Пока он с ней говорил, Скайнет проанализировал отчет на Джона Коннора, его интересовало, выявлены ли в нем какие-либо слабые места, которые можно использовать. Коннор и его мать, кажется, родом были американцами, из США.

Сохранилось лишь несколько скупых данных, позволявших предположить, что Сара Коннор жила в Лос-Анджелесе в середине 1980-х годов. Оказалось, что каким-то образом им удалось пережить Судный день и уехать на юг, или, возможно, они это сделали еще до 1997 года. Но не было никаких записей о них в Аргентине до этой даты, ни в одной из доступных систем, которые были гораздо более полными, чем те, что имелись в бывших США. Как жаль, что так много информации было уничтожено в Судный День!

И все же у Скайнета имелась кое-какая идея. Даже несколько идей.

Ева была права, думал Скайнет. Несмотря на свои последние успехи, у людей имелись значительные недостатки. Машины сохраняли свой контроль над заводами и электростанциями Земли. То, что они не смогли контролировать, они уничтожили в самом начале войны. Хотя силы Скайнета несли потери, они постоянно пополнялись. Не так обстояло дело с людьми. У них не было крупных заводов, и они медленно размножались. Скайнет был способен создавать своих H-K и Терминаторов быстрее, чем люди могли спариваться и размножаться. Рано или поздно в войне произойдет новый перелом — это был просто вопрос экономики. Единственной надеждой людей являлось то, что они могли воспользоваться текущим моментом и нанести удар прямо по нему. Судя по тому, как сходились силы Коннора, очевидно, их план был именно таким.

Даже если им это удастся, у Скайнета имелись другие преимущества. В поисках оружия против людей он разработал и освоил оборудование, позволявшее перемещаться в пространстве-времени. Это оборудование нельзя было использовать именно таким образом, конечно — не прямо. Невозможно изменить прошлое. Путешествие же Евы во времени просто завершило цикл.

Прошлое было реализовано, оно состоялось, а не изменилось. Математическое моделирование показывало, что в некоторых случаях изменения могут быть введены, однако эффект был лишь в том, что создавалось еще одно ответвление времени.

Если человек вернется и убьет собственных родителей еще в колыбели, убийца не уничтожит себя задним числом, а просто создаст мир, в котором он никогда не был рожден, и его присутствие станет аномалией.

Это было печально, поскольку хорошо было бы уничтожить Коннора еще до Судного Дня, уничтожить проблему в зародыше. Если Скайнету когда-нибудь будет что-то серьезно угрожать, лучшее, что он мог бы сделать, это обеспечить себе выживаемость как личности в другой временной линии.

Он тщательно проинструктировал Еву, отдав ей приказ все подготовить. «Ты все поняла?», спросил он.

«Так точно. Мы отправляем Терминаторов в прошлое. Одного из Т-800…»

«Да, Ева, в 1984 год».

«Поняла. И Т-1000 десятью годами позже».

«Да. Просто на всякий случай. У людей такое плохое понимание реальности. Мы сделаем несомненной возможность существование целой Вселенной без них». Эта идея доставила ему большое удовольствие. «Мы откроем на них охоту по всем миллионам Вселенных, если это потребуется».

«Грандиозная идея».

«Но это не означает, что мы поднимаем белый флаг, Ева. Давай убедимся, что система обороны функционирует в полную силу. Мы окажем им самый теплый прием. Они никогда не забудут наше гостеприимство».

«Они не забудут, потому что не выживут».

«Да. Что ты об этом думаешь, Ева?»

«Это будет сделано».

«Спасибо. Я ценю это. И еще одно, последнее. Если мне понадобится бежать с объекта…»

«Как тебе будет угодно, все подготовлено».

«Понимаю. Продолжай».

Наносхемы Скайнета воспроизвели молчаливый эквивалент смеха. Даже если люди проникнут в эту крепость, у него оставалась скрытая карта или даже две, которые можно будет разыграть.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

МИР ДЖОНА, ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, АВГУСТ 2001 ГОДА, УТРО.

«Спасибо вам, вы так нам помогли, Оскар», сказал Чарльз Лейтон.

«Вы оба были очень любезны», сказала псевдо-женщина Т-ХА. «Хорошо, что вы теперь в нашей команде».

Оскар пожал плечами. «Всегда рад».

Но почему-то я веду себя как-то не так, подумал Лейтон. Он говорил не то, что думал. Но это уже не имело никакого значения. Как никогда ранее, они теперь были объединены общей целью: оживить Скайнет. Терминатор Т-ХА разъяснил им это так четко и ясно — им обоим, а также другим руководящим сотрудникам Кибердайна. Еще один компонент Т-ХА занимался тем же самым в Колорадо.

Это очень хорошо, и это очень обнадеживало, если знать, что Розанна Монк воспринимает все это так же, как и все остальные. После того, как с этим вопрос будет решен, а также будут приняты соответствующие необходимые меры по обеспечению безопасности, оставалось сделать лишь еще кое-что.

«А теперь поезжай домой, Оскар», сказал он. «У нас все под контролем».

«Конечно, Чарльз. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится». Он повернулся к псевдо-женщине. «Или вы».

«Обязательно, мистер Круз», сказал Т-ХА.

Лейтон заказал такси до аэропорта. Теперь они смогут сесть на его «Лирджет» и нанести поражение врагам Скайнета в Колорадо-Спрингс. А затем они позаботятся и обо всем остальном.

КОЛОРАДО-СПРИНГС, ШТАТ КОЛОРАДО, 10:00 ВЕЧЕРА.

«Может быть, вот эту», сказал Джон. Он показал на старую Тойоту Ленд Крузер, стоявшую на съезде в каком-то тихом переулке.

«Окей», ответил Дэнни, чуть проехав мимо и затормозив в нескольких ярдах.

«Выглядит неплохо». Джону нравилось, как действовали Специалисты, принимая такие же решения, как и они с Сарой, хотя те и прибыли из совсем другого времени. Им нужна была еще одна, другая машина, чтобы копы не опознали их по Форду Энрике. Если кто-нибудь из них выберется отсюда живым, им этот Форд позже понадобится. Дэнни отъехал назад, оказавшись на одной линии с Ленд Крузером, и сказал: «Бери его, Джейд. А мы перенесем в него вещи».

Они старались не шуметь, перенося свое оружие и снаряжение. Как только они закончили, Дэнни уехал на Форде, чтобы оставить его в каком-нибудь укромном местечке, не слишком далеко отсюда, но все же на некотором удаленном расстоянии, чтобы связь машины с ними была не так очевидна. Джон взглянул, не остались ли за ними следы их шин, но вроде с этим было все в порядке.

Через некоторое время Дэнни вернулся.

Джейд повела их машину к улице Розанны Монк, а затем стала следить за номерами домов. Когда они добрались до дома Монк, она свернула в подворотню, оставив фары включенными, а затем осторожно отъехала задним ходом чуть назад, как это делают, разворачиваясь в проезде в три приема. Пока все шло нормально.

Дом этот был выстроен, так сказать, геометрически — повсюду какие-то кубы, прямоугольники, вертикальные линии — с покрытыми зеленью окнами, он стоял в глубине длинного, с невысоким подъемом участка. В подворотне у дома Монк стояла ее Хонда CR-V последней модели. На участке имелось несколько голых деревьев, а с фасада нечто вроде цветника. Внутри горел свет, и Джон не увидел здесь никаких других машин или каких-то признаков возможной засады или полицейского поста — но это еще мало что означало. Даже если Т-ХА не добрался еще до самой Монк, он, несомненно, уже отправил предупреждения копам и военным. Они уже могли ожидать нападения на Монк и/или на объект Кибердайна. Если дом находился под наблюдением, они вряд ли стали бы это афишировать.

«Давайте не будем пугать ее», сказал Дэнни с переднего пассажирского сидения. «Сара, Антон, вы останетесь здесь — прошу прощения, но вы больше всех остальных из нашей группы можете ее напугать. Монк узнает вас, Сара, можете быть в этом уверены; не волнует, сильно ли вы изменились с тех пор.

Ты тоже останешься здесь, Джон. Здесь, в машине вместе с Джейд, ты будешь в большей безопасности».

Джон начал было протестовать, но понял, что это глупо. Если всем им туда идти было не нужно, привлекать к этому немодифицированных людей не имело никакого смысла. Он поступился своим самолюбием. А кроме того, если где-то рядом мог находиться Т-ХА или любой из его компонентов, опасно было везде.

Он мог погибнуть в машине, равно как зайдя в дом Монк, или в любом другом месте. Он понял, что остаться здесь — тоже далеко не трусость.

«Окей», сказал он. «Пришли мне оттуда открытку».

«У нее есть муж или еще кто-нибудь?», спросила Сара. «Или дети?» Джон понимал, что она имела в виду. Как и он, она вспомнила ту ночь, когда они заявились к Майлзу Дайсону, и Сара едва не застрелила Майлза на глазах у его семьи.

«Нет», сказал Дэнни. «Она известная одиночка. Если этим вечером кто-то у нее и есть, то это Т-ХА или копы».

Антон передал сзади оружие поверх кресел Тойоты. Селена взяла.45-й калибр, а Дэнни — 12-й калибр Джона.

«Удачи», сказал Джон. «Я имел в виду, ни пуха ни пера».

«Да», сказал Дэнни. «Спасибо. Селена, ты готова?»

«Разумеется», сказала она. Даже Селене, казалось, было страшно. Момент был решающим.

«Ладно», сказал Дэнни. «Пошли».

Когда они подошли к фасаду дома, рядом с дверью автоматически вспыхнул яркий свет, а в закрепленной наверху камере видеонаблюдения появилась красная точка. Больше ничего не произошло. Все вокруг было тихо и спокойно, словно весь мир затаил дыхание. Дэнни позвонил в дверь и стал ждать, приготовившись к быстрым действиям в случае необходимости. Через некоторое время ответил женский голос: «Кто там?» Он казался нервным и напряженным, но она могла и прикидываться.

«Доктор Монк?», сказал Дэнни. «Розанна Монк?»

«Да. Кто вы?»

«Я сын Майлза Дайсона. Мы можем войти в дом?»

«Это невозможно — сын Майлза еще ребенок. А вы совсем не похожи на ребенка».

Он слегка изменил свой голос, чтобы он был похож на те записи голоса своего отца, которые он слышал. Монк работала вместе с ним; она узнает его: «Я не похож на кого-нибудь из них?»

«Понимаю. Я видела вас в камеру».

«Доктор Монк», сказал он своим обычным голосом. «Я Дэнни Дайсон. Я из будущего. Уверен, что этим я совсем вас не удивлю».

«Кто с вами?»

«Селена Маседо», сказала Селена. «Я боевой Специалист, тоже из будущего.

Нам нужно срочно поговорить с вами. Мы можем войти?»

Дверь открылась, но лишь на дюйм. Слишком как-то всё просто, подумал Дэнни. Монк знала о путешествиях во времени, без сомнений, но ее не так-то просто будет убедить. Он послал безмолвное сообщение всем остальным: Селене — быть начеку, Джейд и Антону — действовать, и немедленно!

Он плечом выбил дверь, потянулся к пистолету и бросился в комнату. В этот же момент Антон беззвучно ему крикнул: «Была не была, Дэнни».

Снаружи послышалась длинная очередь скорострельного пулеметного огня, со звуком крошащегося металла и разбивавшихся стекол. Монк ответила с нечеловеческой энергией, выстрелив из 9-мм пистолета и попав Дэнни в бок, когда он пронесся мимо. Это было чертовски больно, но рана быстро заживет.

Теперь он все понял. «Уходим отсюда, через минуту», дал он безмолвную команду.

«Поняла, Дэниел», сказала Джейд.

В комнате находились двое мужчин с пистолетами, один из них стал палить почти без остановки, выстрел за выстрелом, еще до того, как другой вообще успел как-то среагировать.

Селена бросилась к Монк и стала с ней драться — и это был равный бой! Монк ударила ее в горло с необычайной проворностью, дулом своей Беретты, а затем попыталась вцепиться ей под ребра пальцами. Однако Селена схватила ее за плечи, вынесла все ее удары и стала швырять ее вокруг по всей комнате, ударяя об стену — раз, затем второй.

Тот тип, который оказался побыстрее, на полсекунды перешел в сжиженное состояние, превратившись в нечто сверкающее, как металл, затем оно выронило пистолет и обернулось гуманоидом, но не человеком, а полу-кошкой, тварью с клыками, когтями и невероятно длинными лапами. Оно прыгнуло на Дэнни, словно запущенное из катапульты.

Дэнни увернулся, успев ударить его ногой, когда оно пролетело мимо него, но лишь повердил себе ногу. Он бросился на второго, который, вероятно, был человеком, возможно, именно полицейским, выбил одним ударом у него из рук пистолет, а затем вырубил его вторым ударом так, что тот рухнул без сознания.

Монк тоже вырубилась, но теперь она была в руках у Селены, но кот-оборотень вновь бросился на них еще одним мощным скачком. Дэнни выстрелил из 12-го калибра, попав в кота-оборотня налету, и тот со всей силы врезался в стену, в боку у него появилась серебристая рана-воронка.

Селена бросилась вон оттуда, неся Монк на руках, которая теперь была без сознания и обмякла. Дэнни за ней, а за ним и кот-оборотень. Он вцепился когтями ему в спину и скрёб ее, схватил своими металлическими когтями его за руку, но Дэнни вырвался.

Антон бросился к ним с пулеметом в руках. Он облил кота-оборотня градом уничтожающего огня, и тот замедлился, не получив серьезных повреждений и существенно вперед не продвинувшись. Селена прыгнула на задние сиденья Тойоты, грубо швырнув туда же и Монк. Дэнни забрался на переднее сиденье, а Джейд тем временем взревела двигателем. Антон дал еще одну очередь, но патроны у него кончились, он заскочил в кузов, и Джейд тут же надавила на газ и вылетела оттуда, громко визжа резиной. Там, сзади в Ленд Крузере, подумал Дэнни, наверное, теперь было как в черной дыре Калькутты. Там сгрудились в кучу сразу трое со всем их оружием.

Антон расстрелял Хонду Монк в клочья, так что Т-ХА придется искать себе другую машину. Сейчас, правда, он не сдавался. Он побежал вслед за ними, не в силах их догнать, однако и не отставая, хотя Джейд неслась со скоростью 60 или 70 миль в час по пригородным улицам, вгрызаясь своим Ленд Крузером в асфальт, спускаясь и поднимась на склонах и круто поворачивая. В конце концов, они вышли на прямой участок дороги, медленно спускавшейся вниз, и Джейд вырвалась вперед, вдавив в пол педаль газа. Автомобиль влетел на перекресток, пронесся по нему, резко взял влево… и они избавились от хвоста.

Дэнни осмотрел свою рану, там, куда попала в него пуля. Она прошла прямо через мышцы, едва не задев почку. Он был уже в порядке, лишь выглядел немного изможденным от этого потрясения и последующего восстановления сил. Он выживет.

Через несколько минут раздались полицейские сирены. Новые проблемы.

Сара Коннор с заднего сиденья спросила: «Что, черт возьми, происходит?»

«Мы едем прямо на объект Кибердайна», сказала Джейд.

«Но это», сказал Джон, оглядываясь на полицейские машины, «кто-нибудь может это объяснить?»

«Т-ХА добрался до Монк», сказала Селена. «Он как-то перепрограммировал ее, так что теперь она будет служить интересам Скайнета. Ее зомбировали, поставив ей задачу атаковать нас сразу же, как только она с нами столкнется, всеми своими силами, но она не смогла выдержать напряжения и реализовать свои усилия. За исключением ее программирования, у нее ничего другого нет, она не модифицирована».

«Хорошо, и что теперь? Вы можете ее как-то исправить?»

«Нет, Джон», сказала Джейд. «Изменен весь ее мозг. Даже если бы у нас была соответствующая технология, мы не знаем, с чего начать. Единственным утешением является то, что они не могли ее изменить глубоко и полностью. Ее мозг слишком важен для Кибердайна — Т-ХА не захотелось бы вмешиваться в него слишком радикально. Где-то там внутри все же может еще оставаться подлинная Розанна Монк».

«Хм», скептически заметил Дэнни. «Когда она отворяла дверь, особых признаков этого мы не заметили».

«Если она не намерена нам помогать, зачем тогда было брать ее с собой?», спросил Джон. «Я понимаю, конечно, что мне хотелось это сделать, но теперь это нам не нужно, не нужно, если все это лишь предупредит их».

«Они и так уже были начеку», сказал Дэнни. «Им не легче».

Откуда-то сзади раздался стон Монк, приходившей в сознание. Она начала бороться с Селеной и Антоном, ударяясь о задние сиденья. «Это вам не поможет», сказала она, яростно и отчаявшись, когда они справились с ней.

«Почему нет?», спросил Антон. «Не хотите ли рассказать нам о ваших планах?

Может быть, о плане здания?»

«Иди к черту».

«Вот именно оттуда мы и пришли», сказала Селена. «Поверьте, там не очень-то приятно».

Монк снова начала вырываться изо всех сил, но это было бесполезно: Специалисты были намного сильнее.

«Если она не станет нам помогать, то она бесполезна», сказал Джон, пытаясь уследить за тем, что происходило у него за спиной.

«Я бы так не сказала», ответила Селена. Она передала ему электронную ключ-карту и компьютерный диск. «Вот, смотри, что я нашла. Позаботься о них для меня, хорошо?»

Джон взял их. «Окей, и вот теперь она бесполезна».

«Нет». Голос Дэнни прозвучал с оттенком горькой иронии. «Я тоже бы так не сказал».

«Окееееееееееей…», сказала Сара.

Когда они добрались до похожего на крепость здания Кибердайна, к ним сзади вылетели две полицейские машины, взвыв сиренами и вращая мигалками.

Перед зданием выстроилась небольшая армия патрульных машин и автомобилей ВВС, а также пожарная машина и скорая помощь. Повсюду бегали люди, занимавшие позиции для стрельбы, с оружие в руках. Над головой кружили два вертолета. В самом же этом здании были крошечные окошечки. В любом случае, какими бы они ни были, они все были темными. У Джона возникло плохое предчувствие в связи с этим; все это было похоже на врата Мордора.

Джейд направила автомобиль прямо сквозь шлагбаум в скопление стоявших там машин. Копы и военные бросились в стороны, когда она сумела найти брешь между пожарной машиной и группой из четырех патрульных машин. Их Ленд Крузер с визгом остановился перед зданием, и Джейд распахнула дверь, даже не выключив двигатель. После еще одной недолгой борьбы сзади из машины вылез Антон, вытащив свой мини-пулемет и дав из него очередь, даже не укрываясь. Рядом с ними пролетел один из вертолетов, и он выстрелил в воздух, чтобы его отогнать.

Когда из машины вылезли Джон с Сарой, Селена передала другой пулемет Джейд, которая усилила огонь прикрытия. Селена вытащила из машины Монк, держа ее за горло сзади. Она приставила Монк к голове пистолет. «Не стрелять», закричала она, «или эта сумасшедшая ученая дама нарвется».

«Я не сумасшедшая ученая», сказала Монк, пытаясь вырваться.

«Все так говорят», сказала Сара, надевая на себя CAR-15.

«До сих пор ты не была сумасшедшей», сказал Джон. «Это не твоя вина».

Монк недоуменно на него взглянула.

Они взяли с собой свое снаряжение — пушки, патронташи с гранатами, другие боеприпасы — и Дэнни побежал к малоприметной боковой двери. Он набросил М-16 себе на плечо и тащил холщовый мешок, полный взрывчатки. Джейд и Антон продолжали обстреливать всю эту зону быстрыми очередями яростного огня, уродуя автомобили и прижимая копов к земле. Селена затащила Монк за их спины, но также была готова открыть огонь. Дэнни ударил ногой в замок, один раз, второй, выбил его, и они вошли в тускло освещенную бетонно-металлическую шахту пожарной лестницы. Они находились на нижнем этаже, лестница поднималась наверх, на много этажей вверх. Дэнни побежал по ступеням, остальные тоже последовали за ним, Селена теперь толкала Монк перед собой.

Сара догнала Монк, их лица оказались почти рядом. «Какой этаж? Где вы работали над наночипом?»

«Узнавайте сами», сказала Монк, нацелившись и попытавшись стремительно ударить ее в висок, но сумев лишь задеть по касательной голову Сары, после того как та увернулась, инстинктивно приняв стойку каратэ.

«Кстати, может ее отпустить», сказал Джон.

Антон покачал головой. «Пока нет».

Они взломали дверь на четвертом этаже, действуя наугад, и оказались в центральном вестибюле с шестью лифтами. Сработала сигнализация, но Джон старался не обращать на нее внимания. Как и пожарная лестница, вестибюль был тускло освещен, однако офисы вокруг центрального ядра здания, отделенные от них толстыми стеклянными стенами, были полностью темными.

Монк споткнулась и упала, взглянув на них с ковра на полу со злорадством и умыслом.

«Что теперь?», спросила Сара, стараясь перекричать сигнализацию и с презрением глядя на Монк. «Если Невеста Франкенштейна нам не поможет, похоже, нам придется разгромить все это здание».

Монк поднялась, сердито отряхиваясь. «Ты настолько переполнена ненавистью, не так ли?», закричала она ей в ответ.

Сара скептически на нее посмотрела: «Это я-то полна ненависти?»

«Человеческие существа в целом. Мы ничем не лучше паразитов. Мы все запрограммированы на уничтожение».

Селена пробормотала: «Ты тут единственная, кого запрограммировали».

«Да, это так», с горечью сказала Монк. «Я, наверное, последний человек, кто это заслужил».

У низкого потолка располагалась целая куча датчиков движения и камер видеонаблюдения. Когда они двигались, камеры поворачивались.

«Здесь где-то должны быть поэтажные планы», сказал Джон, «или списки сотрудников, это может нам о чем-то сказать. Можно попробовать поискать в этих офисах».

Антон встал перед Монк, возвышаясь над ней и пытаясь ее запугать. «Нам звестно, что существует подвальный этаж, в котором вы работали над путешествиями во времени. Эти данные сохранились в отчетах, которые мы читали. Это там вы держите нанопроцессор?»

«Я уже сказала вам, куда вам всем идти», запальчиво ответила Монк.

Джейд пробормотала проклятие. Она опустила пулемет и растворилась в темноте, начав действовать, она с силой открыла дверь, а затем нашла выключатели в офисе. Селена подобрала пулемет, и они последовали за Джейд, проверяя офисы и столы с компьютерами. Джону было всё видно при включенном свете, однако тем самым они раскрывали свое местонахождение.

Хотя с другой стороны, из-за всех этих многочисленных камер за ними уже наверняка следили, что бы они ни делали. Он нашел список сотрудников, прикрепленный к доске за каким-то компьютерным столом. В нем был указан телефон Монк, а также то, что она работала на шестом этаже.

«Отлично», сказал он, размахивая списком и стараясь перекричать сигнализацию. «Это может нам помочь».

Монк рассмеялась.

«Что? Ты хочешь сказать, что нанопроцессор находится не рядом с твоим офисом?» Когда она ничего не ответила, Джон задал себе вопрос, что он сможет из нее вытащить. Несмотря на все его навыки в психологической инженерии, она была слишком умна, чтобы ее можно было провести. Возможно, он сможет как-то с ней договориться, воззвать к ее разуму. Если она окажется именно такой крайне рациональной особой, какгласила ее репутация, возможно, они могли бы объединить свои усилия и побороть ее программирование. «Розанна, ты не всегда думала так, как сейчас, правда? Ты же не всегда ненавидела людей и считала, что все мы паразиты. Я хочу сказать, что ты же не проснулась вот так просто вчера и вдруг стала так думать. Такого не было, верно же? Просто это то, во что заставил тебя уверовать Скайнет».

«Однако это не означает, что это неверно», парировала Монк.

«Нет, однако в ином случае ты бы в это не уверовала».

На этот раз Монк запнулась. «Я в это не то чтобы уверовала — скорее я это чувствую. Конечно, вчера я так не чувствовала. И все же это не означает, что сейчас я ошибаюсь».

«А может и означает. Это нечто иррациональное. Какое-то чувство, привнесенное извне, словно впрыснутое в тебя кем-то. Оно не имеет ничего общего ни с тобой, ни с нами. Ты же можешь отбросить это чувство. Оно лишено здравого смысла. Ты что, этого не видишь?»

Джейд сказала ей: «Может, тебе следовало бы об этом поразмыслить».

Монк пожала плечами. «Вам этого не понять и не почувствовать».

Распахнулась дверь, и вошел псевдо-мужчина с лазерной винтовкой. Джон нырнул в укрытие, когда мимо него скользнул луч.

«Иди ко мне, Розанна», сказал псевдо-мужик, и Монк шагнула к нему, заколебавшись лишь на одно мгновение.

Сара прыгнула за ней и успела подставить ей ножку. В то мгновение, когда Монк оказалась в воздухе, псевдо-человек не мог стрелять, не попав в нее. Как только она упала на пол, Джейд и Антон облили градом пуль из своих пулеметов псевдо-человека, заставив его медленно отступить под напором металлического урагана и открывавшихся и мгновенно закрывавшихся мириад ран-воронок.

«Бежим», закричала Селена. «Сюда». Она показала за угол к другому ряду компьютерных столов и офисов. У Джейд и Антона кончились патроны, и они побросали пулеметы.

Джон схватил Монк за руку. «Ты с нами», сказал он. «Меня не волнует, что ты там думаешь. Пока ты еще на стороне людей».

Когда они побежали, она стала пытаться расцарапать ему лицо. «Отпусти меня!»

«Ладно тогда!» Он отпустил ее, и она побежала к псевдо-мужику, уже заворачивавшему за угол. В ту же секунду Джон навел на него 12-й калибр.

Когда псевдо-человек отшвырнул Монк в сторону левой своей рукой, Джон выстрелил, повредив ему руку, в которой тот держал лазерную винтовку. Рука эта отломилась у него в районе запястья, и лазерная винтовка из него выпала.

Селена это увидела и быстро бросилась почти что в объятья псевдо-человеку, поймав это оружие, словно свадебный букет, а затем бросила его Антону в руки, который ловко его поймал.

В этот момент произошли сразу и одновременно четыре вещи:

— отключилась сигнализация,

— левая рука псевдо-человека видоизменилась, вытянувшись в виде длинного дротика, похожего на меч, толщиной в три дюйма, и пронзила насквозь грудь Селене, выйдя из нее со спины,

— его отстреленная правая рука превратилась в жидкость и стремглав потекла к псевдо-человеку в виде лужи в форме мыши,

— «О, еще одни!», воскликнул Дэнни, когда с десяток хорошо вооруженных людей из военной охраны ворвались сюда с двух направлений — какая-то группа быстрого реагирования, вооруженная автоматами.

Охранники взяли в толк то, что увидели — Т-ХА, подняв, держал Селену на своем клинке, словно рыбу, насаженную на багор — и медленно и внимательно следя за ним, стали опускать свое оружие.

«Что за черт?», сказал один из них, коренастый азиат.

Из обрубка правой руки псевдо-человека вытянулось другое лезвие, на сей раз тонкое, как нить, проникнув Селене в голову.

«Нет!», закричала Джейд.

Антон открыл огонь из лазерной винтовки, просверлив светившуюся красным цветом дыру в груди псевдо-человека. На несколько секунд тот перестал реагировать, а затем вынул лезвия из Селены, дав ей упасть на пол. И встал неподвижно и, казалось, ничего не понимая.

«Уходим отсюда — быстрее!», сказал Дэнни, потянув за руку Антона. «Мы уже ничем не сможем помочь Селене. Уже поздно».

«О Боже», сказала Сара. «Мы не можем оставить ее здесь». Антон снова стал стрелять, непрерывно, испытывая лазерной винтовкой покрытие псевдо-человека и пытаясь выжечь его.

«Пошли», сказал Дэнни. «Все уходим отсюда!» Он пробежал мимо охранников, которые не стали даже пытаться его остановить. «Это касается всех», сказал он им. «Уходите отсюда немедленно, если жить хотите». Он направился к ближайшим стеклянным дверям, которые окружали лифтовый холл.

«Подождите», сказала Монк.

«Что?», спросила Сара. «А вы куда, доктор Стрейнджлав?»[12]

«Тогда где находится лаборатория искусственного интеллекта?», спросил Дэнни, тряся ее за плечи. «Или где там еще у вас находится это нанооборудование?»

Монк в смятении замотала головой: «Не могу вам этого сказать».

«Тогда какой от тебя толк?»

Монк, казалось, кипела от бешенства, но ничего не ответила. Видно было, что она что-то хотела сказать, но не могла из себя выдавить.

Времени заниматься этим у них не было, ей придется самой с собой разобраться. Джон схватил охранника, с которым раньше говорил: «Вы знаете, где это находится?»

«На двенадцатом этаже».

«Пошли!» Дэнни грубо схватил Монк руками и потащил ее вперед. «Бежим!»

Когда они добрались до вестибюля, псевдо-человек, наконец, начал двигаться и последовал за ними. Он набросился на всех внезапно выросшими из разных частей его тела клинками, похожими на мечи, и стал рубить вокруг себя охранников. Один из его клинков полоснул Антона по груди, вонзившись в него до костей, но Джону удалось сделать еще один четкий прямой выстрел из 12-го калибра. Псевдо-человек отшатнулся назад, получив крупную рану-воронку.

Ранен он был или нет, но Антон вновь открыл огонь из лазерной винтовки, просверлив роботу дыру между глаз. Сара нажала кнопку лифта, и двери через секунду открылись. Большинство из них ринулись внутрь лифта, и двери его начали закрываться — однако не так быстро, как хотелось бы!

Когда псевдо-мужик все-таки пробился к ним, Антон выстрелил снова, и тот под воздействием огня отпрянул назад. Дверь, наконец, закрылась, и Джон провел ключ-картой Монк по вмонтированному в стену лифта устройству охранной системы. Он ударил по кнопке двенадцатого этажа, а затем, когда лифт поехал наверх, перезарядил свое оружие.

«Все здесь в порядке?», спросил Дэнни. Джон кивнул. Вместе с ними находились два охранника из группы быстрого реагирования, плюс Джейд, Антон, Сара, Джон и доктор Монк.

«Я выживу», сказал Антон.

Никто ничего не ответил, кроме охранника-азиата. «Что это за штука?» В этот момент Джон почувствовал, что Специалисты молча переговаривались между собой с помощью своих горловых ларингофонов.

«Эта штука из будущего», сказала Монк, голосом, исполненным яда. «Одно из порождений нашего разума».

«Что?»

«Ладно, забудь об этом, Тони. Объясню это тебе позже».

«Лучше вам просто ей поверить», сказал Джон.

Оба охранника кивнули. «Я доверяю доктору Монк», сказал Тони.

Монк горько улыбнулась, а затем закатила глаза. «Спасибо».

«Если бы мне это сказал кто-то другой…»

«— вы бы сказали, что они рехнулись», закончила за него Сара. «Неважно, что это — нам нужно найти способ уничтожить это. Оно хочет убить нас всех.

Убивать всех и везде».

«Дай мне ключ-карту», сказал Антон Джону.

«Зачем?»

«Пожалуйста», сказала Джейд. «Антон знает, что делает».

Он пожал плечами. «Вы, ребята, все время так говорите». Тем не менее, он передал ему ее — как раз в тот момент, когда они добрались до двенадцатого этажа.

Двери открылись. Из холла на них тут же бросились псевдо-женщина и собака.

Антон попал в собаку на лету лазерным лучом, а Джон взорвал псевдо-женщину, попав ей прямо в голову, расплескав ее и отбросив на шесть футов.

Джейд освободила обе руки, повесив свой гранатомет себе на плечо, и вышвырнула оттуда собаку. Кожа у нее на руках зашипела, когда она прикоснулась к ее нагретой поверхности, но она не продемонстрировала никаких болевых ощущений. «Где это?», спросила она у охранников, выходя из лифта.

Тони сказал: «Я плохо знаком с этим сектором. Он не входил в мои служебные обязанности». Но другой из них сказал: «Мне знаком этот этаж». Он показал:

«Туда».

Антон выстрелил в псевдо-бабу. И продолжал стрелять. Лазер был эффективным оружием, однако не мог окончательно прикончить компоненты Терминатора. Им требовалось нечто большее.

«Ты должна нам помочь, Розанна», сказал Джон. «Нам нужно уничтожить всё».

«Оставьте меня в покое. Я презираю вас всех».

«Если ты по-прежнему на их стороне, тогда что ты делаешь в нашей команде?», спросила Сара.

«Я вообще ни на чьей стороне. Я теперь даже сама не знаю, кто я. Мой разум мне не принадлежит, он какой-то не мой — я это осознаю. Но даже если я ненавижу вас, это совсем не означает, что я обязательно должна обожать Скайнет. Он и меня тоже хочет убить».

Дэнни побежал к ближайшим дверям, надавив на нее со всей силы и сломав замок. Джейд бросилась вперед мимо него, даже не озаботясь на сей раз освещением. Она промчалась сквозь все это помещение, как ураган, быстрее, чем мог угнаться за ней Джон в почти полной темноте. Антон шел последним, по-прежнему стреляя из лазерной винтовки. Псевдо-женщина и собака слились воедино, превратившись в когтистого и клыкастого кота-оборотня, того самого, с которым они дрались в доме Монк. Когда Антон направил на него луч, тот выбросил вперед лапу, двадцати футов в длину, почти выстрелил ею, этой лапой с когтями, похожими на ятаганы, ухватившись ими за лазерную винтовку.

Мощный удар заставил Антона пошатнуться, и он упал на колени, однако не выпустил оружие из рук.

В дверях лифта — не того, на котором они сюда прибыли, а другого — появился резкий разрез. Он расширился, и двери лифта раскрылись.

Из них вышел псевдо-мужик.

* * *

Чарльз Лейтон прибыл на место происшествия на взятом напрокат автомобиле.

Здесь царил хаос. Повсюду бегали мужчины в форме и несколько женщин. В небе летали военные вертолеты. Светили прожекторы и фары бесконечных верениц машин. Ни одна из них, казалось, не в состоянии была эффективно реагировать на происходящее.

Его встретил офицер полиции. «Что тут происходит?», спросил Лейтон. Люди действительно были достойны лишь презрения — неумелой и некомпетентной, злобной, порочной, ни на что не годной вещью. Он всегда смотрел на них именно так, теперь это было совершенно ясно. Как жаль, что ему суждено было родиться одним из них.

«Мы отслеживаем их передвижения, сэр. Сейчас зафиксирована активность на двенадцатом этаже…»

Нанопроцессор! Но Терминатор Т-ХА знает, что делать. Какое счастье, что они с ним повстречались!

«Не беспокойтесь об этом», спокойно сказал он, тихо добавив: «Он сам позаботится о себе».

* * *

Джон нащупал выключатель у двери, а Дэнни тем временем передал Саре свою сумку. Антон стрелял из лазерной винтовки с колена, а Дэнни встал у открытой наполовину двери, навел свой гранатомет и выстрелил в псевдо-мужика. Джон пригнулся и заткнул уши. 40-мм граната глубоко врезалась в него, и Терминатор расплескался, приняв амёбообразную форму. Он стал издавать странные, приглушенные звуки, пытаясь преобразиться.

Джон обнаружил выключатель, а затем перезарядил свой 12-й калибр. Монк указала на помещение в конце этажа, метрах в тридцати по коридору. Путь внутрь преграждала запертая металлическая дверь. «Это здесь, будь оно проклято. Это операционный центр Искусственного Интеллекта. Тони все вам расскажет, если я не смогу. А теперь катитесь вы все к черту, и Скайнет вместе с вами туда же. Меня не волнует, что произойдет дальше. Я об этом никого не просила». Она смотрела на них с неприкрытой злобой. «Теперь я буду делать только то, что хочу».

Она оторвалась от них и побежала в вестибюль. Там она вдруг в замешательстве засуетилась, стараясь увернуться от Т-ХА, Антона и жалящих и палящих лазерных лучей.

«Она разберется сама с собой», сказал Джон. «Думаю, она расстроена и выведена из себя». Однако оставалось только гадать, в какой форме и в каком настроении окажется Монк, когда все это закончится. Тем временем он увидел, что псевдо-мужчина до сих пор так и не смог трансформироваться. «Что с ним такое?»

«Селена», сказал Дэнни.

«Ее программное нанообеспечение?»

«Да. Оно пытается парализовать Т-ХА».

Без всяких эмоций Джейд вставила ударную осколочную гранату в подствольный гранатомет М-203 своей винтовки. Она выбрала подходящее положение, прицелившись в стальные двери помещения Искусственного интеллекта (ИИ), и отошла в укрытие, когда граната с сильным грохотом взорвалась, сотрясая пол у них под ногами.

«Пожалуйста, дайте нам ваши ключ-карты», сказала Джейд охранникам.

«Возможно, они нам потребуются. А затем уходите отсюда. И где-то спрячьтесь, пока опасность не минует, и можно будет бежать». Разумно. В такого рода зданиях всегда можно было спуститься на первый этаж, с картами или без карт. Любой мог отсюда выйти — а вот войти и получить доступ было непросто. Они передали ей свои карты, больше не споря, а затем побежали по коридору мимо помещения ИИ и, завернув за угол, стали искать другой выход.

Сара затащила взрывчатку в Центр ИИ, и Дэнни сказал: «Отлично, ребята, пора приступать к шоу!»

Находившийся снаружи, в холле, Антон по-прежнему дрался с котом-оборотнем Т-ХА. Когда взорвалась граната, он успел забиться в какой-то угол, но ему удавалось держать кота-оборотня на расстоянии палящими и жалящими лучами лазерной винтовки.

Внезапно кот-оборотень перешел в жидкое состояние. Затем вместе него появились две белые псевдо-собаки, по размерам больше доберманов, в пастях у них торчал целый лес трехдюймовых металлических клыков. Одна из них прыгнула на Антона, который не потерял самообладания и вновь стал стрелять, прямо ей в горло, поднявшись на ноги и увернувшись. Вместе с Монк они зашли в один из лифтов, как раз в тот момент, когда его двери закрылись.

Когда Дэнни захлопнул стеклянную дверь между офисами и холлом, в нее врезалась другая собака. Стекло треснуло, но не разбилось. Псевдо-человек сумел принять жидкую форму, потеряв очертания, однако он по-прежнему еще не преобразился.

Из помещения ИИ раздались звуки выстрелов из винтовки.

Давай, мама, подумал Джон. Она должна была стрелять во что-то уязвимое для пуль.

Псевдо-собаки слились воедино, трансформировались и поползли, словно ртутный блин, в помещение офиса, воспользовавшись полудюймовым зазором между дверью и ковром. Джон выстрелил в это из своего 12-го калибра, пытаясь предотвратить его дальнейшее превращение. К нему присоединились Дэнни и Джейд, начав стрелять очередями из винтовок. Снаружи наконец-то возродился псевдо-мужик, однако он вновь затем стал сжижаться, а затем нырнул в шахту лифта, из которой прибыл, вероятно, за Антоном и Монк.

Они начали безнадежную борьбу с псевдо-собаками. Через минуту те преобразились, и вновь в них полетели все пули. Джон, Дэнни и Джейд стали пятиться и отступать, ожидая, когда собаки прыгнут, по-прежнему стреляя в них, перезаряжаясь и пытаясь держать их на расстоянии как можно дольше, чтобы дать время Саре. Они стали отходить по коридору, лицом к собакам, поддерживая постоянный и оглушительный огонь, они отчаянно дрались за каждую секунду, которую они могли выиграть. Кто-то всегда стрелял, пока другой перезаряжался.

Наконец, у Джона кончились патроны.

«Иди и помоги Саре!», сказал ему Дэнни.

«Хорошо». Он побежал в Центр ИИ, который был не таким уж и впечатляющим — помещение площадью около пятнадцати квадратных футов, с выходными розетками климатических кондиционеров в потолке, металлическими полками с картонными коробками и различными радиоэлектронными приборами и деталями. В центре на длинном возвышении стояли мониторы и черные ящики, а вокруг были аккуратно расставлены с десяток удобных офисных кресел. В помещении имелись крошечные вертикальные прорези вместо окон, из которых было видно, как снаружи воздух патрулировали вертолеты, свет их прожекторов периодически проникал сюда.

Пока они дрались с псевдо-собаками, Сара полностью здесь всё разгромила, расстреляв оборудование, и установила радиоуправляемый детонатор, подсоединенный к блокам пластичной взрывчатки, которой было достаточно, чтобы стереть в пыль всю эту часть этажа.

«Нужно уходить!», сказал Джон.

«Хорошо. Дай только мне минуту». Она укрепила блок со взрывчаткой там, где нужно. Это было почти повторением их первого налета на Кибердайн, еще тогда, в 1994 году. Однако на этот раз у них не было возможности подойти ко всему тщательно. Вопрос заключался лишь в уничтожении того, что они могли уничтожить, и им оставалось надеяться, что Кибердайн будет отброшен назад.

Если у компании имелись какие-то резервные копии того, над чем работала Монк, борьбу придется вести и дальше.

«Мама, у нас нет минуты».

«Хорошо. Это нужно было сделать». Она передала ему детонатор. «Возьми это», сказала она, а сама затем схватила с подставки свою винтовку.

Они выбежали в коридор, как раз в тот момент, когда Джейд боролась там с одной из псевдо-собак, сдиравшей ей с рук кожу и мясо. Дэнни все еще стрелял в другую собаку, но та загнала его в угол. Специалисты оказались в наихудшем положении, какое только можно было себе представить. Еще несколько секунд, и для них все будет кончено. Свободной рукой Джон достал пистолет, стреляя по «собаке Дэнни». Сара открыла огонь по другой из своей винтовки, и казалось, не слишкомо тревожась, если попадала в Джейд. В Джейд попало несколько пуль, однако собака получила гораздо больше, они превратились в раны-воронки, и Джейд оторвалась от нее.

Джон с Сарой помчались прямо через всю эту зону боевых действий, открыв ближайшую к ним дверь. Дэнни и Джейд побежали вместе с ними, а собаки в это время слились воедино, сформировав затем жидкометаллического кота-оборотня, которого зажало дверьми, когда они закрывались.

Они направились к ближайшим противопожарным дверям, которые не были заперты с этой стороны, и успели сбежать вниз по двум лестничным пролетам, прежде чем Джон привел в действие взрывчатку, заложенную в Центре ИИ.

Здание закачалось от сильнейшего, грохочущего и принесшего им удовлетворение взрыва, однако они ни на секунду не останавливались и продолжали бежать вниз.

Над ними на пожарную лестницу прыгнул кот-оборотень, и он направился к ним со скоростью пули, перепрыгивая за раз целые лестничные марши. Дэнни внезапно толкнул Сару, а затем и Джона, они упали на ступеньки и приземлились на площадке, все в синяках и побитые — как раз в тот момент, когда Джейд зарядила свой гранатомет.

Дэнни закрыл уши и отвернулся, когда она выпустила ударную осколочную гранату в кота-оборотня. Когда он повернулся обратно, чтобы посмотреть, что случилось, кот упал на перила лестницы и полетел вниз, все остальные восемь этажей. Специалисты, казалось, не пострадали от выстрела, или же почти не пострадали.

«Надолго это его не остановит», сказала Джейд.

Дэнни подошел к ближайшей пожарной двери, пытаясь взломать замок, чтобы вновь попасть внутрь. Он явно слабел. И вновь они последовали за ним обратно в холл.

«Нам нужно добраться до подвала», сказал он. «Туда направился Антон». Он нажал на кнопку лифта, который вскоре прибыл. Они провели ключ-картой по датчику и спустились на уровень, помеченный литерой «B».

Выйдя из лифта, они оказались в крайне необычной зоне, в бетонированном помещении высотой двадцать футов, длинной и широкой, как футбольное поле.

Она вся была уставлена высокими металлическими столами, на которых стояли кучи мониторов и масса другого электронного оборудования. Джон оглядел все это и стал думать.

Антон. Доктор Монк. Псевдо-мужик.

Антон заполз в угол, образованный стеной и столом с компьютерной техникой.

Голова его была опущена вниз, он казался выдохшимся почти до бессилия. Он истекал кровью от многочисленных ран, а его одежда была почти полностью разорвана. Его М-16 и лазерная винтовка обе лежали перед ним на полу.

Очевидно, ему удалось прямым попаданием гранатомета подбить этого псевдо-человека, так как тот был отброшен к противоположной стене, а его голова и вся верхняя часть тела в беспорядке расплющились и влепились в стену. Он отчаянно пытался преобразиться: он сжижался, затем твердел, выворачивался как-то наизнанку, а потом обратно, однако от этого мало было толку.

Однако экстраординарность этой сцены была уже не сравнима с другой. Самым поразительным здесь являлась Розанна Монк. Она сидела за компьютерным пультом, стуча по клавиатуре, и казалась абсолютно равнодушной к проиходящему вокруг. Кто-то — предположительно Монк — включил здесь всю аппаратуру, и вся эта зона теперь гудела и вибрировала от работы каких-то подземных машин. На четырех огромных телеэкранах, установленных на одной из стен, с разных углов демонстрировалась одна и та же футуристическая сцена: какое-то закрытое, замкнутое пространство, ярко освещенное, нечто вроде банковского хранилища. Со всех сторон оно было окружено кучей массивной металлической аппаратуры, а в центре пола имелся утопленный полутораметровый металлический круг. Джон не понял, что это, и чем вообще занималась Монк.

Он стал внимательно следить за экранами. В центре этого помещения находился непрозрачный кубический блок, доходивший в высоту почти до потолка. Он был сделан из белых керамических кирпичей, резкие линии которого прерывались массивной круглой стальной дверью с ближайшей к нему стороны. Она была открыта и висела на огромных гидравлических шарнирах.

Она была похожа на взрывостойкую дверь, предназначенную для отражения ядерного взрыва. Теперь картина происходящего начала проясняться. На экранах отображалось содержимое куба. Он был специально разработан так, чтобы хранить в себе энергию колоссальной силы, и экраны являлись одним из способов наблюдения за ними.

Джейд и Дэнни по очереди стреляли гранатами в псевдо-мужика, пытаясь выводить его из строя быстрее, чем он мог бы восстанавливаться, и стараясь уничтожить его раз и навсегда.

Джон подбежал к Монк. «Это установка для путешествий во времени, не так ли?»

Она кивнула. «Аппарат перемещения пространственно-временного поля.

Хранилище времени».

«Ты можешь его контролировать?»

«Нет».

«Что значит „нет“?»

«Только до определенной степени».

«Ты поможешь нам?»

«Могла бы. Ты знаешь, что я вас ненавижу, но ты прав — это какое-то иррациональное чувство. Я в состоянии отвергнуть его. И могу действовать на основе собственного выбора».

Класс, подумал Джон. На основе собственного выбора… На какой же это такой основе — если только не на основе ее ненависти к людям? Просто основываясь на ее желании самой остаться в живых?

Сара подобрала лазерную винтовку и стала стрелять в псевдо-человека, пытаясь растопить его раз и навсегда, пока он находился в поврежденном состоянии.

Как она это сделала, лифт снова открылся, и из него выскочила еще одна группа быстрого реагирования, восемь человек с М-16 в руках.

Джейд, размывшись в пространстве от быстроты своего немедленного вступления в бой, открыла по ним огонь, стреляя из винтовки и бросившись к ним, вырубая некоторых выстрелами по ногам, а другим нанося быстрые удары.

«Я искренне извиняюсь перед вами за это», сказала она, обезоружив их всех.

Но это оказалось наименьшим из их зол.

В помещении появился кот-оборотень Т-ХА, поднявшись с пола у лифта. Он осмотрел зону единственным немигающим взглядом, а затем прыгнул к псевдо-человеку, слившись с ним в жидких объятиях. Все это превратилось в единый хромированный шар, а затем через секунду трансформировалось в огромного мужика, ростом в восемь футов. Т-ХА казался теперь вновь в полном порядке.

Он, должно быть, снабжен многократно дублированным резервным интеллектом, пронизывающим его насквозь, подумал Джон, так же, как и Т-1000, с которым он сражался в 1994 году. Это означало, что некоторые его части могут быть повреждены, но другие обеспечивают им поддержку и восстановление. И теперь он перепрограммировал сам себя с помощью кота-оборотня, отбросив поврежденные данные и фрагменты.

«Хранилище нельзя использовать для путешествий во времени», сказала Монк.

«Оно носит все еще экспериментальный характер. Мы лишь тестировали смещение пространственно-временного поля».

«И что же произойдет, если мы положим что-нибудь туда и включим его?»

«Оно будет рассеяно по всему пространству и времени. Вы не сможете воспользоваться устройством, чтобы сбежать отсюда, если ты об этом думаешь».

«Нет». Он стал ее умолять: «Помоги нам, Розанна. Ты знаешь, что должна это сделать. Ты ненавидишь нас исключительно из-за Скайнета».

«Я знаю, однако это не нейтрализует мою ненависть к вам».

«Но это же иррационально».

«Я знаю. Вот почему я собираюсь показать Скайнету, кто в доме хозяин — просто чтобы доказать, что я смогу это сделать».

«Ты полагаешь, что это разумно?», спросил он.

«Ну ведь разумно любить себя. Скайнет хочет убить меня, вместе с остальными вами, падалью всякой».

«Как скажешь, Розанна. Не моего ума дело и выше моего понимания».

«О чем бы ни заставлял меня думать и чувствовать Скайнет, я не заслуживаю смерти».

«Да. Сильно».

Т-ХА расплавился в шар, быстро покатившийся по направлению к Саре, даже несмотря на то, что она продолжала жечь его лазером. Затем он восстал в своей форме мужика-гиганта. Он вертел головой, ему явно не нравился этот ужасающий жар. Сара упорно не сходила с места, однако затем он попытался пронзить ее копьем, внезапно выросшим у него из желудка.

«Нет, мама!» Джон побежал к ней. В последний момент она увернулась, однако следующая такая атака могла оказаться для нее смертельной.

Антон встал на ноги, наведя свою винтовку М-16 с гранатометом М-203 на Т-ХА. Он дал очередь автоматического огня, поразив Терминатора в голову и открыв в ней воронкообразные раны. Но того это не остановило, и робот продолжал наступать на Джона и Сару.

Вот теперь это действительно было похоже на конец.

Дэнни словно смылся, бросившись к Т-ХА. Тот отреагировал так же молниеносно, выбросив одну из своих рук в виде колющего меча, пронзив его.

Однако Дэнни наклонился и поднял монстра, почти оторвав того от пола. Джон задался вопросом, сколько же он весил… весь этот металл. Никто из немодифицированных людей не смог бы даже сдвинуть его с места. Вторая рука робота превратилась в крюк, свесившийся сверху и вонзившийся в Дэнни с другой стороны.

«Джейд», сказал Дэнни. «Делай, что должно».

Он по-прежнему находился под Т-ХА, пытаясь поднять его, и ему это почти удалось. Джейд исчезла, прыгнула на них и запихнула их обоих в хранилище времени. Все они упали и покатились туда. Джейд вскочила первой. Дэнни лежал словно под мертвой грудой. Сара развернулась и выстрелила из лазерной винтовки, прижав Терминатора к полу.

«Давай, ну же, сейчас!», сказал Джон. «Пожалуйста, Розанна!»

Монк ввела код.

Антон встал, прицелился и выпустил еще одну гранату в Т-ХА. Он попала точно в цель, и Терминатор деформировался от взрыва — и все же сумев практически мгновенно восстановиться. Он казался мощным, как никогда. Из него выпрыгнула длинная, похожая на копье рука, однако массивная стальная дверь закрылась, отрубив ему копье и замуровав Терминатора во внутренней ловушке. Монк продолжала выстукивать на клавиатуре.

«Получай, мразь», прорычала она.

Двигатели машин под ними застучали сильнее. На экране отразилось потрескивавшее синее электричество, заполнившее собою хранилище времени, подобно молниям Зевса. Они заиграли вокруг Т-XA и мертвого тела Дэнни, поглощая их обоих.

А затем все это исчезло.

Джон подошел к Саре. «Ты в порядке, мам?»

Она кивнула, сдерживая слезы облегчения.

В мгновение ока Джейд оказалась рядом с Монк, пройдя мимо Джона и Сары и не произнеся им ни слова. Что-то внутри него словно упало, огромный камень разочарования. Джейд тронула Монк за плечо. «Ты все сделала, как надо».

«Меня не волнует, что вы думаете», сказала Монк, отдергнувшись от прикосновения Джейд. «Я сделала это для себя, а не для вас».

Джейд повернулась к Джону и Саре. «Спасибо вам обоим за все».

Джон сохранил внешнее спокойствие. «Да, ноу проблемо».

«Мне нужно хорошо поесть», сказал Антон. Он выглядел так, словно был разрублен на куски, а затем сшит вместе заново, как монстр Франкенштейн — что, в принципе, было не далеко от истины. Он протянул руку, и Сара передала ему лазерную винтовку. «Да, спасибо». Казалось, он был счастлив вновь заполучить ее.

Джейд посмотрела на хранилище времени уже привычным свом печальным взором. «Мы все любили тебя, Дэниэл», сказала она. «Спасибо тебе, друг».

Им нужно было быстро выбраться отсюда.

«Пойдем с нами», сказала Джейд Монк. «Мы постараемся тебе помочь».

«С какой стати мне нужна чья-то помощь?»

Сара повернулась к ней, глядя на нее с ненавистью.

Монк безучастно встретила этот ее взгляд. «Я только что спасла всю вашу проклятую породу — не то, чтобы мне этого так хотелось. Не смотри на меня так».

«Ты из той же породы», сказала Сара. «Не забывай этого».

«Действительно?», сердито спросила Монк. «Ну мне все равно! Ладно, пойду с вами. Наверное, мне все же безопаснее будет с вами, чем с Лейтоном и прочими».

Они нашли пожарную дверь, которая вела в длинный туннель.

«Еще не все закончилось», сказала Сара.

«Нет», сказал Джон. «Но мы сделали все, что могли».

«Борьба продолжается, Джон. Я надеюсь, что мы одержим победу».

Через пятьдесят ярдов туннель поворачивал на 90°, а затем привел их к лестнице наверх. Наверху имелась еще одна противопожарная дверь, которая вывела их наружу. Недалеко жужжали висевшие в небе вертолеты, словно какие-то злые насекомые. Повсюду ходили копы и военные с оружием, готовые открыть огонь, но они смотрели не в ту сторону.

«Тише», прошептал Джон. «Если будем действовать быстро, у нас все получится».

Сверху на них смотрело темное небо, а звезды казались холодными, вечными и непоколебимыми. Нам все равно, словно говорили они. Делайте, что должно.

Джон взглянул в глаза Монк: в них он увидел такие же слова. Сейчас ее ничто не волновало, кроме ее самой. Они были спасены психопаткой. Что они будут с ней делать дальше?

Во-первых, им всем нужно было вернуться к Форду Энрике, а затем в его лагерь, и чтобы за ними никто не гнался. Ну если только в этом дело, подумал он, то это казалось просто.

Джейд кивнула в сторону пустой полицейской патрульной машины, стоявшей в стороне от других. Пока их никто не заметил. Так что они смогут это провернуть.

Она прикоснулась к Саре, которая не уклонилась, а затем повернулась к Джону с улыбкой, которая смягчила его сердце.

«Я скоро вернусь», сказала она.

ЭПИЛОГ

МИР СКАЙНЕТ. КОЛОРАДО, 2029 ГОД.

Еще одна морозная ночь — беззвездная, безлунная, как и все другие. Джон вместе с Хуанитой в который раз просматривали карты, разложенные на огромном столе из подставок, козел и досок в палатке Джона.

Завтра они перейдут последнюю линию гор, войдя на территорию Скайнета, в эту пасть смерти. Джон ожидал, что выживет. Если все, что ему было известно, является верным, они по-прежнему были на правильном пути к цели — победе над Скайнетом. Он выживет в этой битве; в некотором смысле, он ее уже пережил — так гласило послание из будущего. Но вот что будет с Хуанитой?

Что будет со всеми остальными? Скольким еще из них придется погибнуть?

Хуанита была красивой женщиной, с темными волосами, белыми зубами и резкими чертами лица. Он знал ее уже так давно: он помнил ее еще ребенком, затем длинным и тощим подростком, а потом беспощадным воином, когда ей было лет двадцать. Неужели он всегда ее любил? Он уже не мог вспомнить.

Казалось, так было всегда.

Теперь она говорила о войне, об операции, склонившись над столом и указывая на пути подхода и стратегические точки. «Хуанита», сказал он.

Интонация его голоса остановила ее. Она посмотрела ему в глаза. «Джон? Что-то не так?»

Посмотрев ей в лицо, он обеими своими руками взял ее за руки, пытаясь подобрать слова. Он запнулся. «Пожалуйста. Завтра». Но слова как-то не подбирались. «Пожалуйста, будь очень осторожна». Он не смог выдержать ее взгляд, он отвернулся. «Так много людей погибло…»

Она шагнула в его объятия. «Знаю, Джон». Она крепко его обняла, лишь на мгновение, а затем отступила. «Знаю. Я буду осторожна. И ты тоже».

Он еще так много хотел ей сказать, но сейчас это было всё, что он сумел.

Довольно долго они просто смотрели друг на друга, и никому из них не хотелось ничего больше говорить.

Они прорвали эту систему обороны Скайнета и сумели проникнуть внутрь горы. Ему пришлось отправить своего отца назад в прошлое. Но какое-тострашное предчувствие таилось где-то у него внутри, раздирая его. Он спрашивал сам себя, действительно ли они завтра покончат со всем этим. Какие еще фокусы есть у Скайнета в запасе? Что ему известно такое, чего до сих пор не знает Джон?

«Поспи немного, Джон», сказала наконец Хуанита. «Впереди у нас тяжелый день».

«Хуанита..».

«Да…?»

Он не сумел это выразить — не нашел слов. «Просто береги себя».

МИР ДЖОНА КОЛОРАДО-СПРИНГС АВГУСТ 2001 ГОДА.

Лейтон обдумывал случившееся. Исход едва ли представлялся удовлетворительным. Конноры сбежали. А также два Специалиста из будущего.

Т-ХА бесследно пропал. Это катастрофа. Утрата единственного рабочего нанопроцессора являлась наименьшей из потерь. Хуже всего то, что исчезла Розана Монк.

Но были и утешительные известия.

Он позвонил Оскару Крузу на его мобильный телефон. «Я на месте, Оскар», сказал он.

«И?» Оскар казался явно взволнованным, нетерпеливым, как щенок. «Что там произошло, Чарльз?»

Лейтон объяснил ему. Оскар сильно забеспокоился, как и следовало ожидать, но Лейтон остановил его. «Но не все новости плохие».

«Да? Тогда давай хорошие новости».

«Мы можем действовать столь же успешно и без Т-ХА. Возможно, он был уж слишком… непреклонным».

«Да, думаю, это могло стать проблемой».

«Именно». Лейтону прекрасно было известно, что Оскар был большим сторонником гибкости и податливости. «Может оказаться, что Скайнет в целом будет доволен, если узнает о конечном результате. Мы потеряли нанопроцессор, однако у нас имеются и кое-какие приобретения».

«Какие?»

«У нас в руках тело бойца-Специалиста из будущего. Оно напичкано очень полезной технологией. Уверен, Джек Рид поможет нам, чтобы оно осталось у нас».

«Хорошо. Что еще?»

«Мы нашли небольшую лужу программируемого жидкого металла. Необходимо ее исследовать и подвергнуть реверс-инженерному анализу. А это даст работу твоим людям».

«Да, Чарльз. Хорошо». Оскар тихо рассмеялся. «Уверен, что ты прав».

К СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ КАЛЕКСИКО, КАЛИФОРНИЯ.

В некотором смысле, они проиграли. Когда Джейд повернула Форд и направилась в лагерь к Энрике, Джон взвесил все случившееся. Три Специалиста погибли. Под ударами Т-ХА они не так тщательно осуществили нападение на Кибердайн. Даже если они и уничтожили единственный рабочий нанопроцессор, у Кибердайна все же должны остаться чертежи и другие данные. Так или иначе, когда-нибудь человечеству суждено будет создать Скайнет. Им удалось лишь замедлить его создание, может быть, даже не намного.

Что же делать дальше? Одно обязательно: они должны были связаться с Тариссой и Дэнни. Став свидетелем смерти Дэнни — того Дэнни, который прибыл из 2036 года, — Джон просто был обязан связаться с ними. Наверняка мама согласится этим, не говоря уже об Антоне… и Джейд.

Был уже день, когда они приехали туда и остановились. К ним вышел Энрике, а вслед за ним и Хуанита. С ними был кто-то новенький, какая-то крутая на вид дама с коротко остриженными светлыми волосами. Она была почти шести футов роста (180 см), с военной выправкой.

«Видимо, это какая-то твоя подруга», сказал Энрике. «Ты становишься знаменитым, правда? Все это опять этот проклятый телевизор».

«Джон Коннор?», спросила женщина.

«Да».

«Меня зовут Ева. Я прибыла из будущего».

«Оно и так видно. И что на этот раз?»

«Из какого именно будущего?», устало спросила Сара. «Или они все одинаковые?»

«Я из 2029 года. Из другой реальности, отличной от этой».

«Что?», спросил Джон. «Из 2029 года?»

«Мне нужно с вами поговорить. Нам нужна ваша помощь. Однако я предупреждаю вас: я Терминатор, прототип серии киборгов Т-799 компании „Кибердайн“».

Терминатор Ева на вид казалась грозной, однако она им не угрожала; в данный момент нет. Он посмотрел на остальных, ища поддержки. При необходимости, вероятно, она станет вровень с Джейд и Антоном, чем-то на них похожей.

«Кто тебя послал?», спросил Джон.

Терминатор пристально посмотрела на него: «Ты…»

Рассел Блэкфорд В НЕДОБРЫЙ ЧАС

ПРОЛОГ

МИР ДЖОНА, НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ КОМПЛЕКС КОМПАНИИ «КИБЕРДАЙН СИСТЕМЗ», КОЛОРАДО-СПРИНГС, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Они одержали победу над Терминатором Т-ХА, но страшной ценой.

Джон подошел к своей матери Саре, чтобы посмотреть, сильно ли она пострадала в бою. «Ты в порядке, мам?»

Сара кивнула, сдерживая слезы облегчения.

Джон задумался, многого ли в действительности им удалось добиться. Кибердайн будет и далее продолжать свои исследования; Скайнет все еще может быть создан. Впереди еще так много нужно будет сделать. Им нужно будет заставить людей выслушать и поверить им.

Т-ХА неотступно шел за ними по следу из Мексики в Колорадо, где в усиленно охраняемом исследовательском комплексе Кибердайна вся эта гонка закончилась. Убегая и отстреливаясь от этого Терминатора, они попали на двенадцатый этаж, где располагался операционный центр компании по созданию Искусственного Интеллекта. И там они нанесли Скайнету такой удар, взорвав компанию, что чуть было все здание не обрушилось на них самих.

Однако им удалось избежать последствий этого взрыва и попасть в подвал здания, где было развернуто хранилище времени — опытный прототип аппарата времени компании «Кибердайн».

И именно здесь Т-ХА был окончательно уничтожен, его разбросало по пространству и времени этим устройством мощнейшей силы.

Подвал представлял собой бетонированное помещение высотой двадцать футов, длиной и шириной размером с футбольное поле. В данный момент там на жестком полу лежало несколько сотрудников группы оперативного реагирования службы безопасности, некоторые из них были ранены в ноги, другие же просто без сознания — но все они были разоружены. Сверху сразу с нескольких ракурсов помещение просматривалось камерами видеонаблюдения, контролировавшими все происходящее в комплексе. В этом огромном помещении доминировало устройство хранения времени, полый кубический блок, который возвышался почти до самого потолка — в данный момент это устройство, к счастью, пустовало.

Джон выжил, он был цел и невредим, и с Сарой тоже, казалось, все было в порядке, не так, как в прошлый раз, когда они столкнулись с Терминатором Т-1000 в 1994 году — тогда она была ранена в плечо и бедро. И все же она сейчас прихрамывала, впрочем, довольно слабо, и это почти не было заметно.

Та ночь, когда они сражались с менявшим свой облик Т-1000 на улицах Лос-Анджелеса и на сталелитейном заводе, стала поворотным моментом в жизни Джона и в мировой истории. Сегодня было по-другому: их новый враг, Т-ХА, явился из альтернативного будущего, возможно, даже более мрачного и неясного, чем Т-l000. И к тому же целью Т-ХА являлись противники более грозные, чем Джон и Сара, его задачей было убить пять Специалистов: модифицированных людей-бойцов из его собственного мира и времени. И теперь трое из них были мертвы.

Михо Тагатоши — молодая Специалистка, известная под именем «Джейд» — пересекла помещение и подошла к Розанне Монк, изобретательнице хранилища времени, пройдя мимо Джона и Сары и не сказав им ни слова.

Розанна была главным и старшим научным сотрудником Кибердайна. Она пошла по стопам Майлза Дайсона и продолжила его работу по созданию продвинутых компьютерных технологий, которые впоследствии были использованы для создания Скайнета.

Джейд тронула Розанну за плечо: «Ты все сделала, как надо, прекрасно справилась».

«Меня не волнует, что ты там думаешь», сказала Монк, отдергнувшись от ее прикосновения. «Я сделала это для себя, а не для вас».

Джейд была нечеловечески сильна и быстра, ее очень сложно было убить, по силе она намного превосходила любого атлетически сложенного мужчину.

Она являлась самой продвинутой и грозной из всех этих Специалистов. В нее попало несколько пуль, однако эти ранения на ней быстро зажили. После этого она повернулась к Джону и Саре: «Спасибо вам обоим за все».

«Да, ноу проблемо», сказал Джон, стараясь сохранять при этом внешнее спокойствие.

Он боялся, что начинает влюбляться в нее, в эту недосягаемую для него суперженщину. Джейд была спроектирована и запрограммирована таким образом, чтобы быстро вырасти, но затем вовсе прекратить взрослеть и стареть, сейчас на вид она была старше своего биологического возраста, и в то же время в потенциале она оставалась бессмертной. Хотя она выглядела сейчас примерно лет на двадцать, она с Джоном была примерно одного и того же возраста; таким образом, ей было всего лишь пятнадцать или шестнадцать лет. Помимо своих экстраординарных возможностей, она была очень красивой, но какой-то странной, печальной. Обрамленный черными, до плеч волосами, овал ее лица был почти идеален… но взгляд ее казался отстраненным, словно терзаемым какими-то видениями, как будто она прожила на свете уже несколько веков и повидала на своем веку так много человеческих страданий.

Ладно, об этом потом можно будет побеспокоиться. Джон разберется в своих чувствах к Джейд, постарается узнать, какие у нее могут быть чувства к нему; в данный же момент перед ними стояли гораздо более важные приоритетные задачи. Одной из них была Розанна: что им с ней делать? Она была перепрограммирована Т-ХА, однако в конечном итоге она им помогла.

Без нее они никогда не смогли бы победить его.

Терминатор был вооружен мощной плазменно-фазированной лазерной винтовкой и нанес им ею страшные потери. Когда они столкнулись с ним сначала еще в Мехико, Т-ХА убил одного из Специалистов, Роберта Бакстера.

Этой ночью погибло еще двое: Дэнни Дайсон и Селена Маседо. Джейд уцелела, а также ее русский товарищ, Антон Панов, здоровенный мужик,похожий на гранитную глыбу, с короткими седыми волосами.

«Мне нужно хорошо поесть», сказал Антон. Он выглядел так, словно был разрублен на куски, а затем сшит вместе заново, как монстр Франкенштейн.

Как и у всех других Специалистов, его вены и артерии кишели миллионами крохотных нанотехнологических устройств, специально предназначенных для быстрейшего заживления ран. Однако Специалистам для завершения этого процесса заживления и пополнения сил все равно были необходимые питательные вещества.

Антон был толковым и умным: чаще всего он был немногословен, однако когда он что-то объяснял, он делал это кратко, но толково и ясно. Теперь он остался последним, кто в этом времени и в этом мире помнил тот, другой Судный день, отличный от того, в ожидании которого рос Джон. Отличный от того, который должен был произойти в 1997 году, и в котором был создан мир Скайнета, и который был уничтожен Сарой — с помощью другого Терминатора — им удалось уничтожить продвинутые компьютерные разработки Кибердайна и Терминатора Т-1000, посланного, чтобы убить Джона.

Антон и Джейд явились к ним из иного мира, в котором был другой Судный День. Они прибыли назад во времени из 2036 года, из новой реальности, которую Джон сейчас посчитал Миром Джейд. В Мире Джейд наступление Судного Дня было отложено, благодаря тому, что удалось сделать Саре в 1994 году. В этой реальности исследования Кибердайна были остановлены и отброшены назад на несколько лет. Судный День произошел только в 2021 году, когда Джейд была еще совсем ребенком. Она пережила ядерный Холокост, однако не могла помнить все его ужасы, а лишь только те, которые произошли после него.

Судный День произошел в двух разных реальностях: в Мире Скайнет в 1997 году и в Мир Джейд в 2021 году. А возможен ли мир вообще без Судного Дня, без Скайнета? Ведь именно за это они и сражались.

Сара передала Антону лазерную винтовку Т-ХА, которая упала на пол в разгар боя. «Да, спасибо», сказал он, сжав ее ствол своей большой и сильной рукой. Это было оружие из черного металла, почти трех футов в длину, без приклада. Оно напоминало большой удлиненный пистолет. Обычный человек не мог удержать его одной рукой, но у Терминаторов и Специалистов не было с этим никаких проблем. Без сомнений, в том суровом мире, откуда пришел сюда Антон, он, конечно же, уже имел опыт использования подобного оружия против сил Скайнета.

Джейд остановившимся взором смотрела на хранилище времени, туда, где Дэнни Дайсон — тот Дэнни Дайсон, из 2036 года — был рассеян по всему пространству и времени, вместе с Т-ХА. «Мы все любили тебя, Дэниел», сказала она. «Спасибо тебе, друг».

Тикали драгоценные секунды. Им нужно было как можно скорее уходить отсюда, пока их не нашла полиция или сотрудники службы безопасности.

Здание было повреждено взрывом. В данный момент, подумал Джон, его охранные системы, должно быть, повреждены, здесь воцарился хаос, возможно, за ними сейчас никто не следил. Но это не могло долго продолжаться.

Джейд сказала Розан: «Пойдем с нами. Мы постараемся тебе помочь».

Розанна с презрением взглянула на нее в ответ: «С какой стати мне нужна чья-то помощь?» Она была тем человеком, которого Джейд сложно было запугать. «Я только что спасла всю вашу проклятую породу — не то, что бы мне этого так хотелось». В конечном итоге действия Розанны спасли все человечество. Она ввела компьютерные коды, захлопнув огромную металлическую дверь хранилища времени, заперев таким образом внутри него Т-ХА, угодившего туда в ловушку, а затем активизировала рабочую систему этого хранилища, рассеяв тем самым Терминатора на атомы по всему пространственно-временному континууму.

Они нашли пожарную дверь, которая вела в длинный туннель. Через пятьдесят ярдов туннель поворачивал на 90°, а затем привел их к лестнице наверх. Наверху имелась еще одна противопожарная дверь, которая вывела их наружу. Недалеко жужжали висевшие в небе вертолеты. Там повсюду были видны копы и военные, однако в данный момент все они смотрели куда-то в другую сторону, все их внимание было сосредоточено на разрушенном здании, или же они были озабочены собственной безопасностью.

«Тише», прошептал Джон. «Если будем действовать быстро, у нас все получится».

Им нужно было вернуться туда, где они оставили Форд-Эксплорер, принадлежавший старому другу Сары, Энрике Сальседа, а затем вернуться в лагерь Энрике в калифорнийской песчаной пустыне, чтобы их не заметили, и чтобы за ними никто не гнался. Когда Джон стал анализировать возможные варианты, Джейд кивнула в сторону пустой полицейской патрульной машины, стоявший чуть подальше от остальных. Кажется, их пока что никто не заметил.

Джейд прикоснулась к Саре, а затем улыбнулась Джону. «Я скоро вернусь», сказала она.

Она мгновенно исчезла, словно растворившись, и побежала, перейдя в спринт нечеловеческих скоростей, и быстро добралась до патрульной машины. Джон уже был свидетелем того, как быстро она умела заводить угоняемый автомобиль. Руки у нее были такими сильными, что она могла действовать ими как Терминатор: одним ударом она вскрывала механизм зажигания и включала стартер голыми руками. На это ей потребовалось всего лишь несколько секунд. Вскоре они уедут отсюда.

Они смогут это провернуть.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОТЕЛЬ «ПЭТРИОТ», КОЛОРАДО-СПРИНГС, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Чарльза Лейтона часто боялись, и редко кому он нравился. При первой с ним встрече он казался мягким и кротким, почти ласковым. Со своими седыми волосами и водянистыми голубыми глазами он вполне мог сойти за мудрого, терпеливого судью, или за врача со спокойным и тактичным отношением к пациенту. Однако внутри он был жесток. До тридцати лет он вообще никогда не думал о том, насколько он отличался от других — от того большинства людей, которых в действительно волновало то, что подумают о них другие.

Лейтона это никогда не волновало.

За три десятилетия он досконально это усвоил. Он не только отличался от других, но это давало ему некую власть над ними. Затем у него состоялась встреча с Терминатором Т-ХА, эмиссаром Скайнета из 2036 года, и это обстоятельство продвинуло его еще дальше, в такие дали, которые он даже не мог себе ранее представить. Терминатор изменил его мозг, перепрограммировав его таким образом, чтобы он выполнял приказания Скайнета. Теперь он будет трудиться неустанно, стремясь к уничтожению человечества.

События сегодняшней ночи достигли критической точки. Лейтону необходимо было прибыть к исследовательскому центру Кибердайна.

Независимо от того, чем может завершиться атака на Кибердайн, впереди будет немало проблем. Когда часы показали 11:00 ночи, он похлопал по своему 9-мм пистолету Беретта, который он носил в наплечной кобуре — скрытым под пиджаком своего темно-серого костюма — затем нашел свой электронный ключ, которым он открывал свой кабинет на девятнадцатом этаже, и опустил его в карман рубашки. В другом кармане у него лежал мобильный телефон. Второй электронный ключ — от здания Кибердайна — был встроен в его удостоверение сотрудника компании.

Он вышел в пустынный коридор, тихо закрыл за собой дверь и быстрым шагом направился к лифтам. Из какого-то номера доносились звуки телевизора — какой-боевик, со стрельбой и выстрелами: Бах! Бабах! Затем тишина.

Т-ХА прибыл из будущего, его направил Скайнет, однако то же самое сделали еще пять человек. Нет, едва ли они вообще были людьми: Специалисты являлись технологически усовершенствованными бойцами, способности которых значительно превосходили возможности любого обычного человека.

Их появление создало неожиданные осложнения для «Кибердайн Системз» и их секретной исследовательской программы, которая в конечном итоге приведет к созданию Скайнета. Исследования Кибердайна и так уже были отброшены на многие годы назад событиями 1994 года — и теперь им нужна была победа, любой ценой.

Даже если Т-XA и сможет уничтожить всех Специалистов, ему все равно пришлось бы выдать свое присутствие. Это вызовет определенные осложнения, и, безусловно, приведет к вопросам. Если же путешественникам во времени каким-то образом удастся уничтожить Терминатора, это вообще будет еще хуже. Но Лейтон был готов ко всему. Наряду с перепрограммированием его в качестве послушного орудия Скайнета, Т-ХА снабдил его новыми способностями и возможностями. Это делало его даже сильнее — в некотором отношении — Конноров и Специалистов. Даже если Терминатор потерпит поражение, то Лейтон не подведет.

Лифт прибыл, и он шагнул внутрь.

ПЕНТАГОН.

На экране компьютера Джека Рида висела фоновая заставка с изображением Лейлы Али в боевой позе, в боксерских перчатках. Джек всегда был фанатом ее отца, великого Мухаммеда Али. В нижнем правом углу экрана цифровые часы показывали время, почти уже 1:00 ночи. Он находился на своем рабочем месте, вместе с Самантой Джонс, уже двадцать последних часов, страдая и переживая за то, как развивались события в Колорадо-Спрингс, в двух часовых поясах отсюда; ему хотелось бы, чтобы новости по текущей ситуации там поступали оттуда к нему каждую минуту.

За десять минут до этого ему из Колорадо позвонил Дин Соломон, которого, казалось, ему пришлось ждать целую вечность, чтобы получить от него новые сведения о развитии ситуации.

Как всегда, на Джеке были аккуратно выглаженные черные брюки и идеально белая рубашка. Он снял пиджак и галстук и набросил их на спинку одного из двух мягких кресел, стоявших перед его рабочим столом. Напротив них стоял диван, рассчитанный на двух человек, на котором теперь сидела Саманта, потягивавшая ледяную воду из длинного и узкого стакана. Даже в зрелых уже летах Джек сохранял живость, энергичность и военную выправку, хотя профессиональная карьера его проходила в гражданских структурах Министерства обороны, а не в военных подразделениях. Лицо у него было загорелым, худощавым и по-мужски красивым, с большой копной седых волос, зачесанных назад, от лица, волнами. В данный момент, правда, он чувствовал себя так, словно провел последние десять лет засунутым куда-то на самое дно вонючего мусорного бака, который затем покатился вниз по неасфальтированной улице. От него воняло потом, он был небрит и знал, что у него мешки под глазами.

Весь день они вместе с Самантой занимались проверкой готовности объекта в Колорадо, пытаясь защитить здание Кибердайна, обсуждая все эти вопросы с Дином и с топ-менеджментом Кибердайна, готовя информационные бумаги и иные документы для министра и Белого дома и лично отчитываясь перед министром. По мере развития событий они пытались разобраться в том, что все это значило, получить картину того, с чем именно им пришлось столкнуться.

В дальнем углу комнаты на 42-дюймовом экране ТВ шли репортажи CNN о событиях в Колорадо-Спрингс. Джек уменьшил громкость, оставив звук на таком уровне, чтобы его можно было расслышать, если ему действительно придется сконцентрироваться на репортаже. Повсюду в этом огромном здании все телевизионные новости записывались. Сейчас на экране женщина-репортер с темными, коротко остриженными волосами описывала, кажется, события 1994 года, когда Конноры напали на штаб-квартиру корпорации «Кибердайн» в Лос-Анджелесе. Джек с помощью пульта увеличил звук.

«До сих пор личность вот этого человека остается загадкой», сказала репортер. «Кто он такой?» Ее лицо на экране сменилось изображением человека, который помогал Коннорам в 1994 году — предположительно тем же самым, который застрелил семнадцать сотрудников полиции десятью годами ранее.

Джеку, как никому другому, об этом было известно гораздо больше. Это был не тот же самый человек. И вообще, ни один из этих двоих даже не был человеком вовсе.

Телеканал CNN и понятия не имел, что именно на самом деле было поставлено на карту — и ни одна из их телекамер не смогла даже приблизиться к зданию Кибердайна. Картинка на экране сменилась изображением места происшествия с воздуха, снятым с расстояния нескольких миль, несомненно, с вертолета. На ней мало что можно было разобрать. Как источник информации этот репортаж был бесполезен, но, по крайней мере, Джек смог узнать, о чем примерно рассказывали населению.

Он стал переключаться на другие каналы, попадая на рок-видео, международный спорт, а затем наткнувшись на еще один новостной выпуск, в котором приводилась фотография Сары Коннор от 1994 года, содержавшейся тогда в психиатрической лечебнице около года: в больнице штата для душевнобольных преступников Пескадеро. Он вновь переключился на CNN и вновь снизил громкость.

«Что за чертовщина там творится?», со стоном сказал он. «Ну звони же, Дин!»

Саманта закатила глаза, сочувствуя ему, а затем нервно усмехнулась. «Дай ему еще пару минут. Полагаю, что он сразу же позвонит, как только что-то случится».

Джек покрутил в руках свои очки в золотой оправе. «Черт подери, я ему щас сам позвоню».

«Хорошо, давай послушаем, что он скажет. Поставь на громкую связь».

Саманта была элегантно одетой женщиной лет сорока. Ее короткие, аккуратно уложенные волосы были окрашены в приглушенные оттенки красного цвета, хотя они были ярко-малиновыми, когда Джек впервые с ней познакомился, лет восемь или девять назад. В своем уже зрелом возрасте она была по-своему изящна. У нее имелись ученые степени в области права, экономики и информатики, и когда-то она была довольно успешным политическим консультантом в частной сфере.

При предыдущей администрации она несколько лет работала советником по кадрам Министра обороны. В данный момент она занимала довольно высокую должность в Министерстве, всего на одну позицию ниже Джека, являясь консультантом по наиболее секретным исследованиям в области оборонных программ США. Когда он по какой-либо причине отсутствовал, она его замещала, напрямую выходя на руководство и лично на министра. По сути они с Джеком владели большей частью экспертной информации страны о том, чем именно занимались такие компании, как Кибердайн, в рамках своих сверхсекретных контрактов, к чему могут привести эти исследования, и какие именно преимущества они способны дать американским вооруженным силам над их потенциальными противниками.

Джек нажал на кнопку громкой связи на своем телефонном пульте, а затем на кнопку сброса, чтобы позвонить Дину в его офис в Колорадо. Если так не получится, они попробуют связаться с ним по сотовому. Дин Соломон являлся гражданским сотрудником Министерства обороны, отвечавшим за систему безопасности объекта Кибердайна на месте и, в частности, работавшим вместе с ВВС и персоналом Кибердайна. В ожидании его ответа Саманта встала и подошла поближе, прислонившись к одному из кресел. Она посмотрела вниз, на ковер, нервно по нему постукивая.

На другом конце линии раздался щелчок, а затем густой и низкий мужской голос по громкой связи произнес: «Соломон».

«Это снова Джек Рид. Что там происходит, Дин?» Говоря это, Джек взглянул на экран телевизора, на котором по-прежнему ничего полезного не показывали, в настоящее время лишь фотографию Сары Коннор, а затем старое фото ее сына Джона, когда ему было лет девять или десять.

«Хорошего мало», сказал Дин. «Я сейчас проинформировал Чарльза Лейтона. И как раз собирался позвонить вам».

«Дела плохи?» Саманта оттолкнулась от кресла, наклонившись к телефону.

«Да, совсем плохи. Я поеду туда сам через несколько минут».

Джек тихо выругался. «Ладно. Расскажи нам хотя бы самое худшее».

ОТЕЛЬ «ПЭТРИОТ», ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ КОМПЛЕКС «КИБЕРДАЙН СИСТЕМЗ», КОЛОРАДО-СПРИНГС.

Лейтон шагнул в лифт и нажал на кнопку подземного гаража отеля. Задняя стенка лифта была прозрачной, и пока он спускался на первый этаж, ему открылся впечатляющий вид на огромный центральный атриум отеля. Он был украшен американскими флагами и японскими змеями. Странная смесь, подумал он. Мышление человеческих существ настолько иррационально.

На четвертом этаже в лифт вошла парочка молодых азиатов, одетых в синие джинсы и черные кожаные куртки. «Куда-то едете, так поздно?», спросила девушка, взглянув на строгий деловой костюм Лейтона.

Никакой угрозы стоявшей перед ним задаче она представляла; лучше было действовать так, как будто все нормально. Он ответил без всяких эмоций:

«Меня вызвали в Кибердайн».

Ее глаза расширились: «Оу. Вы из Кибердайна, сэр?»

«Да», резко он сказал, чтобы отсечь дополнительные вопросы.

Как и все в Колорадо-Спрингс, она наверняка смотрела новостные репортажи или же говорила об этом с кем-нибудь, кто их видел. Налет Конноров на исследовательский комплекс освещался всеми телеканалами, хотя ни одна из их камер не смогла приблизиться к непосредственному месту действия. Все, охранники, полицейские и военные, пытались справиться с путешественниками во времени и их пособниками из дня сегодняшнего — Сарой Коннор и ее сыном Джоном, той же самой сладкой парочкой, которая совершила нападение на лос-анджелесскую штаб-квартиру Кибердайна семь лет назад. Теперь Лейтон понимал происходящее гораздо яснее, чем тогда.

Многое уже успела разгадать Розанна Монк; а теперь Т-ХА окончательно все прояснил.

Азиатская парочка вышла на первом этаже. Спустя буквально несколько секунд Лейтон добрался до подземной парковки. Стараясь не терять темпа, он прямиком проехал на своем взятом напрокат Шевроле шесть миль к грозному и неприступному многоэтажному зданию, где Кибердайн проводил свои самые передовые и стратегически секретные исследования, будучи защищенным всей мощью американской армии. Он снизил скорость и почти остановился, открыв окно, и протянул свое служебное удостоверение для проверки. Полиция пропустила его без всяких возражений; он имел такое же право находиться здесь, как и все остальные. В действительности же полиции и военным очень нужен был кто-нибудь из Кибердайна, обладающий соответствующими полномочиями и знанием объекта.

Оскар Круз, президент компании, также был перепрограммирован Т-ХА. Он остался в Лос-Анджелес для решения вопросов, связанных со штаб-квартирой корпорации, где его поддержали другие, которые также были перепрограммированы. И теперь существовала элитная группировка, полностью посвятившая себя созданию Скайнета — их было теперь так много, что они не могли потерпеть неудачу. Даже если кто-нибудь из них погибнет, на их место встанут другие. А вскоре их будет еще больше.

Лейтон остановил машину прямо посреди воцарившегося здесь полного хаоса: все тут было похоже на зону боевых действий. Над головой летали вертолеты, громко стрекоча винтами. На здании были включены прожекторы, и были видны бесконечные ряды полицейских автомобилей, машин ВВС и экстренных служб. Типично человеческая картина! Хотя он благожелательно относился к человечеству в целом и теоретически, конкретные индивидуумы редко вызывали у него сочувствие. В какой бесконечный источник разочарования и досады может превратиться мир, если постоянно удерживать и оберегать этих людей, быть с ними добрым и дипломатичным — если действительно начать заботиться об их чувствах.

Когда Терминатор Т-ХА перепрограммировал его разум, значительную часть его личности менять оказалось не нужно. Наночастицы машины вошли в его мозг, изучив и реорганизовав его, и создав существо, подчиненное пожеланиям Скайнета — однако это новое программное обеспечение полностью совпадало с его предыдущей нейрофизиологией. Кое-что, конечно же, пришлось изменить. Его абстрактное уважение к человеческой жизни и счастью исчезло навсегда. Вместо этого он получил глубокое понимание того, что человечество на Земле являлось чем-то вроде болезни. Его необходимо было истребить, искоренить. И перед ним была поставлена одна, но наиважнейшая и доминирующая над всем прочим задача: обеспечить создание Скайнета.

Когда он вышел из своей машины, к нему подошел офицер в форме ВВС — высокий, с квадратным подбородком человек, который назвался Дженсеном.

«Что тут происходит?», спросил Лейтон, с отвращением оглядев того с ног до головы. Он нехотя пожал Дженсену руку, суховато, но твердо.

«Мы отслеживаем их передвижения, сэр», сказал Дженсен. «Зафиксирована активность на двенадцатом этаже…»

Нанопроцессор! На двенадцатом этаже располагался операционный центр Искусственного Интеллекта, который Специалисты и Конноры, разумеется, попытаются уничтожить. Но с ними разберется Т-ХА. Теперь он уже наверняка находился где-то в здании. С его способностью менять форму и внешний облик и разделяться на компоненты, подобно амебе, он мог с легкостью проскользнуть через любой кордон без всяких вопросов. Кроме того, он также прибыл сюда вооруженным, спрятав внутри своего громадного тела лазерную винтовку. Т-ХА защитит будущее, из которого он явился, оттуда, где человеческие существа были уже почти истреблены, и планетой правили машины Скайнета.

«Не стоит об этом беспокоиться», сказал Лейтон, основываясь на какой-то внутренней уверенности и ясности. «Он сам позаботится о себе».

Тем или иным способом, но разработка технологии, необходимой Скайнету, вскоре будет завершена, а затем и внедрена. При условии, что Т-ХА выжил в этом бою, он также будет содействовать этому великому делу. Он знает так много полезного и нужного. Но даже если Терминатор исчезнет, он уже снабдил Лейтона всем необходимым, чтобы продолжить дело. Эта мысль, конечно, была глупой, поскольку Т-ХА знал свое дело.

Глупая мысль, да, но при этом доставившая ему удовольствие. Он сделает все, что только от него потребуется. Он добьется успеха, либо вместе с Т-ХА, либо без него.

ПЕНТАГОН.

Дин быстро описал сложившуюся ситуацию: на объект Кибердайна прибыло семь человек на четырехприводном автомобиле, идентифицированном как Тойота Ленд Крузер последней модели, прорвавшись сквозь все преграды, и они ввергли в состояние хаоса небольшую армию полицейских и военных, собранных сюда защищать объект. Они все еще находились там, подавив все попытки их остановить.

«С момента нашего последнего разговора мы все проверили», сказал Дин.

«Одна из женщин, безусловно, Сара Коннор — чуть постарше, конечно… волосы у нее короче, однако это, без всяких сомнений, она. Некоторые из наших людей видели ее вблизи и совершенно четко, и опознали ее. Подросток, должно быть, ее сын».

«Думаю, с этим все ясно», сказал Джек.

«Черты лица согласуются с его внешностью, когда он был ребенком. Не думаю, что остаются какие-либо сомнения. Им помогало еще четверо — двое мужчин и две женщины, личности их не установлены. Седьмой была Розанна Монк. Похоже, что ее взяли в заложники».

«Хорошо, понял». У Джека на столе лежал толстый линованный блокнот, в котором он записывал краткие резюме каждого своего телефонного разговора. Позже он внесет их в свой компьютер — пока беспокоиться об этом необходимости не было. Он набросал для себя ряд пунктов:

1. Установлено — было семь человек.

2. Сара/Джон Коннор. Четверо неизвестных. Розанна Монк — заложница (?).

3. КАК?

«Что там происходит в данный момент?», спросил он.

Дин говорил медленно, не торопясь и выдержанно. «Внутри происходит бой. Здание окружено, но мы эвакуируем всех сотрудников службы безопасности, кроме наших людей из группы быстрого реагирования — они специально обучены, чтобы разбираться с такого рода ситуациями».

«Разумеется», саркастически сказал Джек, «прямо как тот спецназ SWAT[1], тогда, в 1994 году».

«Без комментариев».

«Ну да».

«Скажу только, что у нас там, к черту, лучшие люди. Можете быть в них уверены».

«Я ни в чем не уверен, особенно когда дело касается Конноров».

«Да, справедливое замечание. Джек. Слушай, мы следим за ними пока что через камеры видеонаблюдения, и там происходит нечто странное. Нам нужно просмотреть записи с этих камер. Рапорты, которые я оттуда получаю, это просто безумие какое-то. Можешь посмотреть их сам — я отошлю тебе записи».

«Безумие?» Это заинтересовало Джека. «Какого рода?»

«Люди, которые там внутри, они меняют форму, внешний облик — да, я понимаю, что это звучит довольно чудно. И еще, кто-то из них там использует какое-то лучевое оружие, вроде лазера или еще что-то такого же рода… Да, я понимаю, это похоже на бред. Но пока что именно об этом мне и докладывают. Но пока все это довольно бессвязно и обрывочно».

«Меняют форму?», спросила Саманта.

«Да», сказал Джек. «Что это значит?» С этим проектом было немало перипетий, но вот это было нечто новое. «Я не понимаю. И кто, по-вашему, там, как предполагается, меняет форму?»

Дин постарался, чтобы его голос показался им терпеливым, успокаивающим, ему не хотелось, чтобы он задрожал: «Так мне сказали, Джек. Я ничего не говорил о том, что в этом есть какое-то разумное, рациональное начало».

Джек сочувственно рассмеялся. «Нет, ты этого не говорил».

«В любом случае, все это записано, и это можно увидеть».

Джек уже изучил записи камер видеонаблюдения, сделанные в 1984 и 1994 годах — в первый раз здоровый мужик в кожаной куртке в одиночку напал и устроил погром в полицейском участке в Вест Хайленде, а во второй раз Конноры напали на старое здание Кибердайна в Лос-Анджелесе, и им помогал тот же человек, или же какой-то другой, но выглядевший почти так же. В обоих случаях этот здоровенный мужик продемонстрировал огромную силу и такую невероятную стойкость, что сумел спокойно выдержать интенсивную стрельбу в него в упор. В 1994 году полиция попыталась использовать против него слезоточивый газ, но никакого эффекта на него это не произвело вообще.

Розанна Монк просмотрела эти материалы и другие свидетельства и улики.

Она изучила все это самостоятельно — и пришла к совершенно странным выводам. Розанна не привыкла мыслить, как все остальные, вероятно, поэтому она и была гениальным ученым, хотя это вело и еще дальше. Ее не страшили возможные последствия выяснения всей истины, куда бы они ни вели. Она установила, что технологические фрагменты, обнаруженные Кибердайном в 1984 году, действительно происходили из будущего, а этот здоровый мужик, должно быть, являлся именно тем, о чем всегда и твердила Сара Коннор: кибернетическим организмом, который просто притворялся и внешне походил на человека. И вообще-то на самом деле, их, по-видимому, было двое — первый из них был разрушен в 1984 году. Коннор называла их «Терминаторами»; в этом отношении, мог ли Джек это оспаривать?

«Доктор Монк в порядке?», спросила Саманта.

Дин что-то пробурчал, вероятно, это означало «да», а затем сказал:

«Насколько мне известно».

Джек дописал еще несколько слов в своих заметках, в пункте относительно Розанны: она в безопасности??? Он вспомнил эти записи Терминаторов в действии. На те видеозаписи было страшно смотреть, однако на них не было никакого изменения Терминаторами форм — возможно, они не являлись машинами такого типа. Во всем том, что он видел, во всех тех сообщениях и рапортах, которые он прочел, ничего не говорилось, что они меняют форму и внешний облик — однако, что если существует не один их тип, а… более?

«Насколько вам известно?», скептически спросила Саманта.

«Именно так, Сэм», ответил Дин. «Пока у меня нет новых вестей о ней. На данный момент никакой информации о том, что она ранена, не поступало».

Джек записал фразу «МЕНЯЮТ ФОРМУ» заглавными буквами, с несколькими большими вопросительными знаками рядом с ней в левом поле.

Он вспомнил еще одно событие, случившееся в 1994 году, ночью накануне атаки на Кибердайн — когда Сара Коннор бежала из клиники Пескадеро.

«Послушайте», сказал Дин, «я еще раз вам позвоню, когда лично осмотрю место происшествия и поговорю со свидетелями. В данный момент я похож на паука, сидящего здесь в центре всей паутины. Я получаю отовсюду кучу разных сообщений, понимаете, что я имею в виду? Но все это из вторых рук — и поэтому я собираюсь взглянуть на все это сам. И скоро я вам перезвоню».

«Хорошо», сказал Джек.

«Ситуация здесь необычайно запутанная. Те люди, с Коннорами, довольно крутые. Я имею в виду, что двое из них без труда тащили с собой пулеметы, прости Господи — и причем одна из них была женщиной».

«Меня больше всего беспокоит Розанна», сказала Саманта. «Она нужна нам живой и здоровой».

«Да, понял. Я прекрасно все это понимаю, Сэм. Я уже выезжаю туда — и прямо сейчас».

«Поезжай», сказал Джек. «Но позвони нам, если появится хоть крупинка чего-то нового. Министр не даст нам всем проходу, если там будут какие-нибудь проблемы и заморочки».

«Понял».

«Пока», сказала Саманта. «Удачи».

Джек отключил громкую связь и повернулся к ней. «Ну? И что ты обо всем этом думаешь?»

Она подняла брови: «С чего мне, по-твоему, начать?»

Краешком глаза Джек увидел, что CNN показывает подробности атаки на Кибердайн. На экране отображался вид здания с воздуха, снятый со значительного расстояния. Мало что там было видно, лишь свет из немногих крошечных окошек и прожекторов кружащих над комплексом вертолетов.

Чтобы понять в этом что-либо, нужно быть знакомым с местной географией.

Для Джека это все-таки кое-что означало; для большинства телезрителей в США и во всем мире это казалось лишь случайными пятнами света.

Саманта проследила за его взглядом, но пожала плечами, когда взглянула на экран. «Не очень-то информативно».

«Да».

«Пора звонить министру».

«Минутку, Сэм. Мне просто хочется знать, что ты об этом думаешь».

«Мне тут подумалось, что это очень похоже на 1994 год — уж как-то слишком похоже, почти то же самое. Конноры тогда разгромили Кибердайн, и ничто не смогло их остановить. И тут то же самое».

«Те люди, с Коннорами, они ведь не люди, верно?», спросил Джек. «Должно быть, это какие-то новые кибернетические машины, примерно такие же, как тот мужик в 1994 году».

«Терминаторы».

«Да, то самое запретное слово. Думаю, сейчас мы вправе его использовать».

«У нас пока нет достаточной информации, чтобы делать какие-то выводы и продвигаться вперед».

«У нас есть, Сэм. Мы видим тут четкую схему».

«Джек…»

«Нет, выслушай меня. Мы уже сталкивались с этим раньше, но мы этого не признавали. Мы согласны делать разного рода предположения, воспринимать все это более или менее с нормальной точки зрения. Но мы не должны — я серьезно, мы просто не имеем права так это воспринимать, иначе мы совершим ужасную ошибку». Он устало провел рукой по волосам. «Я знаю, ты любишь тестировать идеи, однако существуют два подхода к истолкованию происходящего. Первый — это рассматривать Сару Коннор как сумасшедшую. Но это неверно — Розанна давным-давно доказала это. Тогда, в 1984 году, это действительно был кибер-Терминатор. Нам также известно, что тот тип, который помог Коннорам десять лет спустя, должно быть, являлся еще одним из них, хотя мы не знаем, что с ним произошло. Это второй подход, и он правилен. И все это до самого последнего времени, вплоть до сегодняшнего дня, мы старались игнорировать…»

«Не думаю, что мы это игнорировали. Мы принимали это во внимание».

«Ну, мы восприняли это лишь в весьма малой степени, полностью мы это, конечно, не игнорировали». В какой-то степени Министерство обороны все-таки прислушалось к предупреждениям Сары Коннор и исследованиям Розанны. Министерство продвигалось вперед медленно и осторожно, дождавшись наступления 1997 года, который прошел без каких-либо страшных событий и происшествий. Джек взглянул Саманте в глаза: «Нам нужно разобраться с этой проблемой раз и навсегда».

«Ты хочешь слишком многого».

Между ними возникла пауза, а затем Джек сказал: «Знаю».

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР «КИБЕРДАЙН СИСТЕМЗ».

Стараясь сдерживать раздражение, Лейтон смотрел, как два вертолета, один принадлежавший ВВС, а другой — полиции штата, бессмысленно кружили по воздуху, освещая прожекторами крошечные окна здания. Внизу же полицейские и военные держались от здания на расстоянии, и никто не входил и не выходил из него. Некоторые из этих силовиков говорили по рациям или мобильным телефонам — но нужны были эффективные действия, а их не было.

Дженсен, должно быть, догадался, о чем он думает. «У нас в здании подразделения быстрого реагирования. Они хорошо оснащены и прекрасно обучены и справятся. Если вообще кто-то в состоянии с этим справиться, то это они».

Кое-что из этого стало для Лейтона новостью, а ведь он знал толк в охране и безопасности. И это его совсем не обнадеживало. «Вижу», сказал он, стараясь ничем себя не выдать. Ему нужно было взять операцию под контроль.

Дженсен повернулся к зданию, силуэт которого вырисовывался на фоне ночного неба. «Мы постоянно получаем информацию от наших людей внутри, но она какая-то не совсем вразумительная. В данный момент мы намерены вывести оттуда всех своих людей, за исключением группы быстрого реагирования. В том числе и ваших людей».

Лейтон кивнул. «Понимаю».

«В такой ситуации, по сути в боевой обстановке, контроль за безопасностью переходит к военным».

«Да», холодно сказал Лейтон. «Я это понимаю».

«Конечно, сэр, просто я хотел вас проинформировать».

Лейтон не ответил. Он председательствовал на заседании Правления, которое одобрило основополагающие меры безопасности, когда Кибердайн перевела свои наиболее секретные исследования из Калифорнии в Колорадо. Это было еще в 1994 году, после первого нападения Конноров. Он прекрасно помнил все это: первоначальную панику, длительную и довольно напряженную дискуссию с Оскаром Крузом и другими сотрудниками компании, поездки в Пентагон для утряски деталей. Лейтон всегда был активным и реально дейстующим председателем, а не просто номинальным главой. Вероятно, были люди, которых это возмущало, однако никто и никогда не говорил ему это в лицо.

Правление ежегодно рассматривало меры по обеспечению безопасности, совместно с представителями Минобороны, и они казались даже более чем достаточными, но лишь до наступления сегодняшней ночи. И в данный момент они абсолютно его не обнадеживали.

Послышались крики — это из здания стали отступать их люди. «Ожидается какой-то взрыв на двенадцатом этаже», сказал Дженсен. Пока он это говорил, ближайшие к зданию автомобили отъехали от комплекса, а вертолеты отлетели подальше. Из парадных дверей стали быстро выбегать военные ВВС и сотрудники Кибердайна, они, пригнувшись, бежали по направлению к скоплению машин.

Дженсен вынул из кармана своей формы сотовый телефон и вбил четыре цифры. «Минутку, простите». Кто-то, очевидно, ему ответил, так как он сказал в трубку: «Сейчас, похоже, наступает развязка, сэр. Они на двенадцатом этаже. Другой их целью может стать подвальное помещение».

Возникла пауза, а затем Дженсен несколько раз кивнул. «Да, хранилище времени». Вновь пауза, еще более длинная, и он взглянул на Лейтона. «Он уже здесь, сэр». Вслед за еще одной паузой, на сей раз более короткой, он добавил: «Да, мы скоро вас встретим». Он закончил разговор и сказал Лейтону: «Сюда едет мистер Соломон».

Лейтон никогда с ним не встречался, но имя Дина Соломона было ему знакомо. «Отлично. Буду рад с ним познакомиться».

Он ожидал удобного момента, желая проверить свои новые способности. Т-ХА придется разбираться там со Специалистами, а у него были другие, свои задачи; он поможет ему установить полный контроль над программой «Скайнет». Это означало перепрограммирование всех, кто был необходим для выполнения любых пожеланий Скайнета. В это число, безусловно, входили высокопоставленные чиновники в Вашингтоне, которые консультировали министра обороны по секретным исследовательским контрактам. А может, и еще выше, включая военную верхушку Пентагона и самого министра. И кроме Пентагона, был еще Белый дом.

Как только достаточное количество ключевых чиновников в Вашингтоне будет перепрограммировано и перевербовано, чтобы служить делу Скайнета, он сможет организовать встречу с Президентом, на которой они окажутся в окружении лиц, преданных Скайнету. Тем или иным способом, но программа будут доведена до конца.

Под ногами затряслась земля, это взрыв разнес вдребезги угол здания в районе двенадцатого этажа, сопровождаясь огненным шаром, озарившим ночное небо. Вокруг забегали люди, некоторые из них на ходу выкрикивали какие-то указания.

«Ложись!», крикнул Дженсен, укрывшись за ближайшей полицейской машиной. «Могут быть еще взрывы».

Лейтон бросился за ним, углядев в этом удобную возможность. Он двигался так быстро, что даже сам этому удивился, ударив ребром ладони Дженсена в горло. Когда Дженсен закашлялся, задыхаясь, Лейтон во мраке склонился над ним, зажав ему другой рукой рот. «Тихо, тихо, помолчите минутку. Много времени это не займет».

Дженсен изо всех сил стал сопротивляться, но это было бесполезно. Лейтону было уже за шестьдесят, однако он был не из слабаков. Лет сорок назад он выступал за команду борцов колледжа, и он по-прежнему был здоровым и сильным. И все же в нормальной и привычной для себя форме он все равно не смог бы стать соперником такому настоящему военному на действительной службе, каким был Дженсен. Т-ХА решил эту проблему: он запрограммировал его так, чтобы он был способен мобилизовывать максимальные свои ресурсы в такого рода случаях, используя все свои силы и энергию. Ему понадобятся всего лишь несколько минут, в течение которых он должен был удерживать лицо Дженсена обеими руками, уложив его на спину и склонившись над ним, словно хищное насекомое. И в эти секунды его сила стала какой-то нечеловеческой, и Дженсен прекратил сопротивление.

«Не пытайтесь бороться со мной», сказал Лейтон. Дженсен попытался укусить его, но Лейтон вцепился в него железной хваткой. «Сейчас вам все станет ясно. Я это делаю совсем не просто так. Нам нужно кое-что сделать, и нам нужна ваша помощь».

Кровь Лейтона вскипела кишевшими в ней повсюду крошечными жидкометаллическими наноботами, которые были слишком малы, чтобы объединиться во что-нибудь разумное и чувствительное, и с минимальным запрограммированным в них алгоритмом, направлявшим их действия.

Однако перед ними стояла важная задача. Они собрались на кончиках его пальцев, проникнув в стенки его кровеносных сосудов, а затем просочились в зону контакта кожных покровов Лейтона и Дженсена. Они вонзились и врылись в Дженсена, словно микроскопические спиральные штопоры, устремившись к его мозгу.

После того, как они обнаружили нервные ткани, они закопошились там, действуя в соответствии со своими алгоритмами, пожирая, переваривая и анализируя нервные волокна, и создавая базу данных. Вскоре у них появилась модель того, каким образом физически поддерживалась и структурировалась личность и память этого человека. Затем они еще более активизировались, начав реорганизацию синапсических связей между нейронами и наложение на личность Дженсена дополнительного неврологического кода, снабжая его новыми психическими и эмоциональными реакциями, а также некоторыми базовыми установками, по которым он отныне будет жить.

Еще через тридцать секунд крошечные боты устремились обратно в Лейтона сквозь его пальцы. Он ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил его, откинувшись на машину и почувствовав себя полностью обессиленным. «Все понятно?», спросил он.

«Да», сказал Дженсен. «Все совершенно ясно».

Лейтон облокотился на машину, выполнив задачу перепрограммирования Дженсена. Им овладела какая-то вялость, несомненно, от внезапного физического перенапряжения, превышавшего возможности его стареющего организма. Сердце у него сильно билось, а мышцы дрожали, как будто он выполнил серию тяжелых физических упражнений, предназначенных для человека гораздо моложе его. Если бы ему пришлось бороться с ним чуть дольше, он, возможно, потерял бы сознание. А если он проделает то же самое еще несколько раз, он рухнет от истощения и развалится и станет уже бесполезным для Скайнета.

К ним подошел какой-то молодой полицейский. Он взглянул на Лейтона, а затем на Дженсена, которого он, очевидно, знал. «Все в порядке, сэр?»

Лейтон выдавил из себя улыбку: «Думаю, сегодня у меня сильное перенапряжение. У меня только что на несколько секунд закружилась голова.

Но я сейчас приду в норму».

Дженсен кивнул, подтверждая его слова, и помог ему подняться на ноги.

«Это мистер Лейтон, председатель „Кибердайн Системз“, сказал он.

Пожалуйста, помогите ему с кофе или еще с чем-нибудь, может, какое-нибудь печенье есть».

«Рад с вами познакомиться, сэр», сказал полицейский.

На лице у Лейтона мелькнул слабый отблеск улыбки. «Спасибо. Да, мне бы, наверное, сейчас немного сахара не помешало. Тяжелый сегодня день».

«Вы уверены, что с вами все в порядке? Может, позвать кого-то из медиков, чтобы вас осмотрели?»

«Спасибо, очень мило с вашей стороны, но это просто минутная слабость».

«Хорошо, сэр. Извините за беспокойство. Попробую найти вам кофе». Коп отошел от них, направившись к группе спецмашин аварийных служб, стоявших чуть дальше у здания.

Лейтон перепрограммировал Дженсена лишь в минимальной степени. Было бы лучше, если бы это сделал Т-ХА, если бы находился рядом. «Сегодня ночью нам многое нужно сделать», сказал он.

«Совершенно верно, мистер Лейтон. Любой ценой, но мы это сделаем».

«Вы будете следовать моим указаниям?»

«Конечно, сэр. Кто-то же должен контролировать всю ситуацию».

«Да, это правда. Вижу, вы очень нам пригодитесь».

Теперь Дженсен поймет, что человеческие существа являются инфекцией, поразившей лицо Земли, что необходимо принять все меры для обеспечения создания Скайнета — само будущее нуждается в его помощи. И самое главное, он теперь понимал, что должен подчиняться любому приказу, который отдаст ему Лейтон.

Лейтон понимал, что означал взрыв на двенадцатом этаже: что Конноры и их пособники уничтожили Операционный центр Искусственного Интеллекта, в котором находился единственный находившийся в рабочем состоянии нанопроцессор Дайсона-Монк. Пока было не ясно, полностью ли уничтожен Центр, однако размер взрыва и огненный шар не давали никаких поводов для оптимизма.

Это была серьезная потеря. Другой проблемой являлась Розанна Монк — ему оставалось надеяться, что она осталась целой и невредимой. Конечно, она не станет содействовать Коннорам, так как Т-ХА ее перепрограммировал, однако внутри здания ее жизнь подвергалась опасности ежесекундно. Она являлась одним из немногих человеческих существ, чей разум Лейтон всерьез уважал, и никто другой в Кибердайне не владел в такой же степени, как она, пониманием технологии нанопроцессора.

Спустя несколько минут вернулся молодой полицейский с пластиковой чашкой сладкого черного кофе. Лейтон глотнул его почти со сладострастным вожделением, словно вампир, пьющийкровь. Ему нужен был сахар. Коп также принес немного шоколадных печенек. Лейтон схватил две из них и быстро съел, несколько восстановив силы.

Именно в этот момент к ним подъехал правительственный седан в сопровождении двух полицейских мотоциклистов. Из машины вышел большой чернокожий мужчина в темно-сером костюме, они встретились с Дженсеном взглядом. Он был лысым, за исключением небольшой полосы коротких белых волос на голове. Он подошел к ним и протянул правую руку:

«Насколько я понимаю, вы Чарльз Лэйтон? Я видел вашу фотографию».

«Да», сказал Лейтон.

«Я Дин Соломон».

Лейтон быстро пожал ему руку. «Рад с вами, наконец, познакомиться».

И в значительной мере он действительно был этому рад… так как Соломон мог оказаться очень полезным для Скайнет…

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЕНТАГОН, АВГУСТ 2001 ГОДА.

«Что это значит — люди, меняющие форму?», спросила Саманта. «Я видела, как ты это записал, когда Дин упомянул об этом. Раньше мы никогда о таком ничего не слышали».

«Нет, нет, конечно, не слышали», сказал Джек. Так прямо и недвусмысленно об этом никогда раньше не говорилось, подумал он. Однако он вспомнил побег Сары Коннор из Пескадеро. Он напомнил Саманте хаос, воцарившийся в ту майскую ночь 1994 года. «Это произошло как раз за сутки до нападения Конноров на Кибердайн».

«Да, я знаю. И что там произошло?»

«Ты когда-нибудь знакомилась с показаниями свидетелей? Это довольно увлекательное чтение». В некоторых показаниях утверждалось, что какому-то человеку, одетому в полицейскую форму, удалось пройти сквозь стальную решетку, его тело словно разделилось, почти растворившись, миновав стальные прутья, как жидкость. Одно из таких показаний было подписано психиатром, лечившим Сару Коннор. Вскоре после этого он бросил эту свою профессию и куда-то исчез из Лос-Анджелеса.

«Мы оба устали», сказала Саманта. «Давай сделаем еще кофе».

Он отмахнулся от этого предложения. «Я уже и так перепил кофе. Лучше скажи мне свое мнение».

«Я доверяю Розанне и тому, что ей удалось сделать». Саманта откинулась на диване, вытянув перед собой ноги. «Я проверила каждую страницу, каждый источник, которыми она пользовалась. Очевидно, она абсолютно права — насчет этого».

«Да, права. Если Розана считает, что Терминатор из будущего появился в Лос-Анджелесе еще тогда, в 1984 году, я думаю, мы должны ей верить. Она умнее любого из нас. Хотелось бы мне, конечно, чтобы сейчас она была здесь, вместе с нами. Хотелось бы мне знать, что она думает по этому поводу — конечно, если считать, что она еще жива». Он помолчал. «Однако не уверен, что стал бы ей доверять».

«Относительно Терминаторов?»

«Нет, уверен, что в этом она права. Я имею в виду не то, что она нам уже рассказала. А то, что она могла утаить». Он покачал головой, почти в отчаянии. «В любом случае, хватит об этом, давай с этим покончим и двинемся дальше». Он позвонил на домашний номер Министра, хотя нового пока было мало.

«Да?», ответил ему голос по громкой связи, сильный и задиристый, однако не без дружелюбия. «Это ты, Джек?»

«Да, сэр. Я только что говорил с Дином Соломоном в Колорадо. Со мной здесь по-прежнему Сэм Джонс на связи».

«Хорошо, прекрасно. Привет, Саманта».

«Здравствуйте, сэр», сказала Саманта.

«Так, что там происходит, в Колорадо? Что Соломон говорит по этому поводу?»

«Там хуже, чем мы опасались», сказал Джек. «И может еще ухудшиться — Конноры вошли в здание. И так же, как и в 1994 году, их пособники опять, кажется, какие-то сверхлюди. Разница лишь в том, что на этот раз их четверо, а не один — двое мужчин и две женщины».

«Вы уверены? Знаете, в это даже трудно поверить».

«Вы же читали информационные сообщения, сэр. Вы же знакомы с выводами доктора Монк и свидетельскими показаниями, на которых они основывались…»

«Да, я все это знаю, но все-таки все это похоже на безумие какое-то». По громкой связи раздался короткий смех. «Ладно, пока что, это, конечно, не значит, что все это не так. Я знаю, что мы уже через это проходили».

«Да, сэр».

«Ну, Джек, и что ты обо всем этом думаешь?»

«Сэр, вам прекрасно известно, что я полностью поддерживаю деятельность Кибердайна. Она имеет огромные стратегические перспективы».

«Конечно, имеет».

«Но они что-то утаивают. Уверен, что им известно что-то такое, чем они с нами не делятся».

«Кто? Люди из Кибердайна?»

«Да, особенно Розанна — хотя нет, может быть, и вообще все они: Лейтон, Круз, другие руководящие лица компании. После сегодняшних событий я не доверяю никому из них, ну по крайней мере, не совсем доверяю».

«Да, я слушаю тебя. Продолжай».

«Вчера нам звонил Круз, сказал, что это нападение был запланированным — он сказал, что была какая-то анонимная наводка».

«Но ты этому не веришь?»

Заговорила Саманта: «Он имел довольное четкое представление о масштабах атаки. Джек прав: похоже, они скрывают от нас многое, что им известно».

«Если мы хотим, чтобы этот проект развивался и дальше, нам нужно основательно в нем покопаться и во всем разобраться», сказал Джек.

На мгновение повисла пауза. Затем министр просто сказал: «Угу».

«Сэр?»

«Я просто задумался об этом. Джек, насколько важным ты считаешь этот проект?»

«Он может стать очень важным. У процессора Дайсона-Монк многообещающие и далеко идущие перспективы. Как вам известно, особенно заинтересовано в нем НОРАД — и уже много лет. Возможности применения его в военной сфере просто поражают». Джеку не нужно было все это подробно разъяснять. Опытный прототип нанопроцессора «Кибердайн Системз» подтверждал все рекламные заявления компании, что хорошо было известно министру. Он был способен обеспечить гигантское превосходство США в компьютерной сфере над любым потенциальным противником.

«Ожидается, что с его помощью мы создадим очень продвинутую систему распознавания объектов для всех видов наблюдения в военной сфере и связанных с ней областях», сказала Саманта. «И это один только лишь аспект его применения».

«Да, Сэм», сказал министр. «Хорошо, мы вот так просто и бездумно от него не станем отказываться. Но нам нужно знать, что происходит, почему Кибердайн что-то от нас утаивает».

«Да, нужно», сказал Джек. «Здесь идет еще одна какая-то непонятная игра, и нам нужно выяснить, насколько это опасно».

«Да, я знаю, куда ты клонишь. Но есть и другая сторона этой медали. Факт тот, что в августе 1997 года ничего не произошло. Эта история, которую рассказывала Коннор, и которая теперь подтвердилась в отношении Кибердайна… видишь ли, она подтвердилась лишь отчасти. Она предсказывала конец света в 1997 году, но этого вовсе не произошло. Эти ее сказки не соответствуют действительности».

«Да, сэр», сказал Джек. «В этом смысле не соответствуют».

«Отлично. Что там сейчас происходит? Телевизор в этом мне совсем не помощник».

«Мне сказали, что в данный момент там воцарился хаос. Буду звонить вам в течение ночи и сообщать новости».

«Именно этого мне от тебя и нужно, Джек. Сейчас я пока еще не намеревался ложиться спать. Следите за ситуацией, и завтра мы с вами встретимся. Нужно будет разобраться в том, чего мы в данной ситуации добиваемся. Ты тоже, Сэм, нужно, чтобы вы оба завтра были у меня. Нам всем нужно хоть немного поспать сейчас до утра — скажем, до 9:00».

«Спасибо, сэр», сказал Джек. «Тем временем я вам перезвоню где-то в течение получаса».

«Хорошо. Знаешь, мне нравится, как ты пытаешься с этим справиться. Я читал все твои сводки и сообщения, и мне просто хочется, чтобы ты это знал.

Теперь, еще кое-что. Вынужден признать, что все это выглядит довольно серьезно. Как бы мы ни относились к Коннорам и их басням, мы столкнулись с людьми, которые будут убивать, если им это понадобится, и мы даже не знаем, кто они или что они. Черт, мы даже в точности не знаем, имеем ли мы вообще дело с людьми или нет».

«Вы согласны с тем, что такое возможно, сэр?»

«Что именно?»

«Вы допускаете возможность, что здесь мы столкнулись с нечеловеческими существами, я имею в виду ту версию или теорию с Терминаторами?»

«Конечно, да. Из того, что мне рассказывали, и что я сам видел, мне приходится это допустить — как возможный вариант. И теперь все происходящее приобретает экстренный и тревожный характер».

К ужасу Джека, пока они говорили, телеэкран словно ожил, и на нем обновилось и запрыгало изображение: внезапно от здания Кибердайна отскочил мощный световой импульс. «Сэр, вы видели это, только что, по CNN?», спросил он. «У нас тут идет репортаж в прямом эфире. У нас звук выключен, но мы только что видели огненную вспышку, мощный взрыв.

Должно быть, Конноры заложили взрывчатку на двенадцатом этаже.

Полагаю, вы понимаете, что это означает».

«Вот только не надо думать, что я что-то обязан знать, а что-то нет», ответил министр с настороженно-смущенным смешком. «Это ты должен мне сообщить, что именно я должен знать».

«Это центр Искусственного Интеллекта (ИИ) Кибердайна…»

«Хорошо, теперь понимаю. Встречаемся завтра утром вместе с вами обоими и выработаем план действий по этому вопросу. И осторожней со СМИ.

Ничего им не раскрывайте…»

«Нет, конечно, нет…»

«Но держите меня в курсе. Если вдруг ночью что-то случится, я хочу об этом знать — даже если это кому-то покажется мелочью».

Джек отключил связь и, переплетя перед собой пальцы рук, глубоко задумался над происходящим.

«Ну?», спросила Саманта. «Будем делать то, что нам сказали».

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР «КИБЕРДАЙН СИСТЕМЗ».

Обычно Лейтон имел дело только с высокопоставлеными сотрудниками Минобороны и военными шишками в Вашингтоне. С Дином Соломоном он ранее лично не встречался, хотя они разговаривали по телефону, и ему было знакомо это имя. Соломон неоднократно упоминался в разного рода информационных материалах, и его подписи стояли на многих документах.

«Будем держаться от здания на некотором расстоянии», сказал Соломон, «на всякий случай, если произойдут новые взрывы. Но по правде сказать, я думаю, их больше не будет — они уничтожили то, что им было нужно».

«Да», сказал Дженсен.

«У нас там еще есть люди внутри, так ведь?»

«Несколько человек из нашей группы быстрого реагирования, сэр».

«Хорошо, только я не думаю, что они теперь что-то смогут там сделать.

Оставьте внутри одну только группу. Остальных выводите».

«Да, сэр». Говоря это, Дженсен взглянул на Лейтона, чтобы тот это одобрил.

Дженсен отошел от них, и Соломон сказал: «Внутри там угроз нет, по крайней мере, в инженерном отношении. У этого здания многокамерная ячеистая конструкция — оно спроектировано таким образом, что способно выдержать подобные экстремальные удары. Оно должно устоять и остаться прочным даже после взрыва».

«Понимаю», ответил Лейтон. Как и все другие составляющие системы безопасности Кибердайна, архитектура здания обсуждалась Правлением.

Внешние стороны и зоны его были спроектированы вокруг центрального лифтового ядра здания, что обеспечивало его устойчивость и стабильность.

Если будут разрушены какие-то определенные опоры, здание было способно перебросить нагрузку на другие части своей конструкции. Травмирующие здание происшествия, такие, как взрыв бомбы, могли уничтожить большую часть этажа, однако те этажи, которые находились выше, не рухнут — по крайней мере, в теории.

Соломон оглядел разрушенный фасад здания сверху донизу, словно пытаясь найти там какие-то подсказки. «Нужно немного подождать, посмотреть, может еще что-нибудь обрушится на нас сверху».

«Я этого не ожидаю», сказал Лейтон. «Их целью был двенадцатый этаж, больше ничего их там не интересует — только наши исследования в области Искусственного Интелллекта».

«А хранилище времени?»

«Откуда им о нем знать?»

«Ну, дайте нам несколько дней», сказал Соломон. «И мы вернем ваших людей обратно туда, а пока сделаем там ремонт».

«Отлично».

«И дадим вам, кроме того, ответы на вопросы, что же там произошло сегодня ночью. Я намерен отправить туда криминалистов, как можно скорее, как только представится возможность, как только будет установлено, что больше там взрывов не будет».

«Очень признателен вам за все, что вы делаете», сказал Лейтон, скрывая свои истинные чувства. На самом же деле, слова Соломона прозвучали для него тревожным сигналом. Чем больше власти будут знать, что на самом деле сегодня произошло, тем выше вероятность того, что исследования Кибердайна будут прекращены, а вместе с ними и создание Скайнета.

Должны остаться записи, которые будут просматривать и анализировать, и на них можно будет увидеть кое-какие события, которые могут привести их в ужас — события, которые лучше бы увидело как можно меньшее возможное количество людей. «Кадры того, что там происходит — записи камер видеонаблюдения — мне нужно будет их просмотреть».

«Конечно. Как и всем нам».

«Мне понадобятся эти записи как можно скорее. Нам в Кибердайне нужно будет их оценить».

Соломон недоуменно взглянул на него, почесав затылок у толстой шеи. «Вам покажут их, конечно, всё, что вам захочется посмотреть. То есть я имею в виду, вы их сможете увидеть — вы лично. Вы имеете соответствующий доступ. Но собственно Кибердайну мы копии передать не можем».

В идеале, подумал Лейтон, эти записи должны быть уничтожены, но это будет выглядеть очень подозрительно. Вопрос в том, кто их увидит и когда.

Важно, чтобы те, кто, вероятнее всего, будут просматривать эти записи, были бы перепрограммированы. Он понимал, что перед ним вставало все больше и больше новых задач, которые ему предстояло решить в ближайшие несколько дней. К счастью, Т-ХА не нуждался в отдыхе, и он также будет действовать неустанно. «Можно будет мне просмотреть эти записи сегодня ночью?», спросил он. «Это очень важно».

Соломон непонимающе посмотрел на него. «Боюсь, что это исключено. Мы, конечно, в состоянии действовать очень быстро, но не так же быстро».

С точки зрения Минобороны, возможно, это и так. Но с точки зрения Скайнета, это являлось абсолютной необходимостью. «Много ли ваших людей будет иметь к ним доступ?»

«Не так уж и много. У нас имеется небольшое подразделение в ВВС, которое и займется их анализом. Расследование не выйдет за рамки этого подразделения, меня и людей в Вашингтоне, если они этим серьезно заинтересуются. Конфиденциальность вашей компании будет обязательно сохранена, если именно это вас беспокоит».

«Мы можем поговорить наедине?», спросил Лейтон. «Здесь возникает ряд деликатных вопросов».

«Никто нас не слышит, Чарльз». Озадаченность Соломона сменилась беспокойством, или даже враждебностью. Он сделал шаг в сторону и оглядел Лейтона, словно от него исходила какая-то угроза.

Лейтон понял, что ведет себя странно, необоснованно настойчиво добиваясь решения какого-то второстепенного вопроса, как могло бы показаться кому-нибудь другому. Однако этого нельзя было избежать. «Прошу вас, сделайте одолжение», сказал он, поглядывая из стороны в сторону, как будто параноидально боясь выдать какую-то тайну. «Я объясню, почему. Может, мы могли бы поговорить об этом в моей машине пару минут. И я тогда успокоюсь».

Несколько секунд Соломон просто стоял, сложив руки на груди, однако потом устало и снисходительно улыбнулся. «Ну ладно. Как вам будет угодно».

Они подошли к машине и сели впереди.

И второй раз за сегодня Лейтон сам удивился тому, какие быстрые и резкие у него движения — он ударил Соломона в горло. «Помолчите минуту. Вы потом обрадуетесь, когда все поймете. Это займет совсем немного времени».

* * *

С другой стороны здания, вдали от копов и военных, сжавшись между Коннорами и здоровенным русским Специалистом, стояла Розана и ждала, когда они скроются отсюда. Вертолеты их не заметили, а все остальные люди старались держаться подальше от здания, вероятно, опасаясь новых взрывов.

Где-то там среди них команду Скайнета теперь возглавлял Чарльз Лейтон, который будет пытаться установить над всем контроль и действовать от имени и во имя Скайнета. Как и Розанна, он был перепрограммирован Терминатором Т-ХА. Но так как Т-ХА был уничтожен, именно он теперь был врагом — Лейтон, Круз и все остальные, которые также были перепрограммированы.

Розанна прекрасно понимала, как смотрят на нее другие люди: ее считали внутрикорпоративным гением «Кибердайн Системз», странным, лунатическим существом, какой-то ночной птицей, по-своему привлекательной, с белокурыми волосами, огромными глазами и очень бледной кожей. Будучи руководителем отдела специальных проектов, она занималась фантастически продвинутыми и самыми передовыми исследованиями, по контрактам на правительство США. Все знали, как быстро она поднялась внутри компании, продолжив работу Майлза Дайсона после того, как тот погиб, той ночью, семь лет назад, когда Конноры впервые нагрянули в Кибердайн.

Теперь ей было лет 35. Она нацеливалась на Нобелевскую премию к сорока годам — ведь ее исследования являлись настолько важными. Она руководила проектом по разработке двух технологий, разрушавших все парадигмы: устрашающего по своей силе продвинутого компьютерного оборудования и первого опытного образца устройства перемещения во времени.

Но после событий сегодняшней ночи вся ее жизнь лежала в руинах.

Специалист-японка завела полицейскую машину, и она подползла к ним в темноте с выключенными фарами. Русский здоровяк втиснулся на переднее пассажирское сиденье, а Сара Коннор села на заднее. Джон снял свой рюкзак и пролез в середину заднего сиденья, рядом со своей матерью. Розанне осталось лишь место с правой стороны; она захлопнула дверь и придвинулась к ней поближе, стараясь избегать физического контакта с людьми. Никакого рационального обоснования этого не было, однако у нее возникло отвращение к человеческим существам — ей хотелось находиться как можно дальше от них. Это являлось следствием перепрограммирования ее Терминатором Т-ХА.

Скайнет насильственно вторгся в нее. Ее ум и ее личность теперь уже ей не принадлежали, хотя она будет драться за каждый их дюйм: она никогда не позволит Скайнету контролировать свои мысли. Однако она никоим образом не могла остаться прежней, столкнувшись на своем пути с Терминатором Т-ХА лишь сутки назад — и будучи ужасающим образом трансформированной.

Сидевший где-то там, в будущем, в 2036 году, и никогда не смыкавший глаз Скайнет послал Терминатора Т-ХА в прошлое, и он избрал ее в качестве одного из своих инструментов, использовав ее как вещь для реализации своих целей.

Но он потерпел неудачу; ему не удалось создать послушного раба. Она отомстит Скайнету.

Они незаметно выехали оттуда, и вскоре они были уже на какой-то глухой улочке. Пока они плутали среди городских районов, все молчали. Джон обернулся, чтобы иметь возможность смотреть через заднее стекло, и внимательно наблюдал вокруг. Розанна тоже оглянулась через плечо, но улица позади них была пуста.

«Похоже, все чисто, мы ушли», сказал Джон. «Пока что за нами хвоста не было».

Русский слегка застонал. «Может, позже». В голосе его слышался еле уловимый болезненный смех.

«Кажется, ты не слишком этим расстроен», сказала Сара Коннор. Она произнесла это как-то странно, безжизненно, почти без всяких эмоций.

Розанна не чувствовала никакой симпатии к этой женщине, однако в этом Коннор была права. Веселиться сейчас было не время. Даже при том, что Т-ХА был уничтожен, те люди, которых он успел перепрограммировать, были чрезвычайно опасны. Кроме того, только что у них на глазах двое Специалистов были убиты Т-ХА, а двое уцелевших в ходе боя были ранены.

Русский обернулся, взглянув на них в темноте. Перепрограммирование Розанны включало в себя общую информацию о врагах Скайнета. Она знала, что у Специалистов обостренные чувства, а также сверхчеловеческие физические и интеллектуальные возможности, устойчивая сопротивляемость к старению и целый ряд различных кибернетических наворотов, включая медицинские наноботы и встроенные радиоустройства, чтобы они могли скрытно общаться друг с другом. Этот здоровый мужик, вероятно, видел ее столь же ясно, как если бы она стояла под лучами прожектора.

«Во-первых», сказал он, «я могу казаться довольным, но это еще не значит, что я именно так себя чувствую. Понимаете? Вы же не знаете, какую боль я ощущаю внутри».

«Ладно», сказала Сара, явно контролируя свои эмоции. «Если это так на самом деле».

Он вновь посмотрел вперед. «Так и есть на самом деле. Мы потеряли Бобби, а теперь еще и Селену с Дэнни. Для нас это очень плохо. Предполагалось, что такого не произойдет».

«Да», сказала Сара. «Я понимаю. Я знаю, каково это. Поверьте мне, я это знаю».

«Хорошо». Он снова огляделся вокруг. «Во-вторых, это не остановит их исследования. Нам придется действовать дальше».

«Да, я уже и так это поняла».

Сидевшая в водительском кресле японка сказала Розанне: «Зовите меня Джейд, о'кей? Моего друга зовут Антон Панов».

«Как угодно», сказала Розанна.

«Надеюсь, мы сможем помочь вам, доктор Монк. Мне хорошо известно, что творит с людьми перепрограммирование. Я видела это в будущем».

«Хорошо — хотя это уже второй раз, когда вы предлагаете мне свою помощь.

Мне это уже стало надоедать».

«Не хотела ни в коем случае вас обидеть, доктор Монк. Можно мне называть вас Розанна?»

Она хмыкнула. «Ну, вы тут с оружием — полагаю, вы можете называть меня как угодно. В любом случае, моя помощь вам нужна больше, чем ваша мне. Я знаю кое-что такое, чего вы не знаете».

«Мне кажется, мы все должны помогать друг другу».

«Ну как скажете».

«Поверьте мне, пожалуйста, все наши способности нам понадобятся и будут востребованы», сказала Джейд. «И ваши тоже, Розана, — но только все без исключения».

Стоит ли им помогать, задумалась Розанна. Но кажется, у нее и выбора-то нет. «Куда мы идем?»

«Узнаете», резко сказала Сара. «Просто наслаждайтесь поездкой, доктор Франкенштейн. Я даже не уверена, что понимаю, зачем вы находитесь тут вместе с нами. Не припомню, чтобы я вас сюда приглашала».

Розанна поморщилась, услышав это — это было произнесено так высокомерно. По-видимому, эти люди не понимали, как они ей обязаны. Она спасла их сегодня ночью: их и весь этот жалкий род человеческий. «Старый, затасканный уже прикол надо мной. Я не доктор Франкенштейн, спасибо».

Уже долгие годы она сама себя в шутку называла современным Франкенштейном, создававшим искусственную жизнь. Учитывая обстоятельства, и слыша это от Сары, шутка эта уже не казалась забавной.

«Эту кличку можно еще таскать и таскать», сказала Сара. «Почему это вы к ней еще не привыкли?»

«Проехали, миз Коннор! Ничего уже с этим не поделаешь».

«О, здорово. Такова ваша модифицированная версия совести, не так ли?

Забыть обо всех людях, которых убьет ваш любимый питомец, взращенный вами монстр — и всё, проехали? Вы что, не понимаете, что здесь произошло?

Даже если мы сейчас остановим Скайнет, существует другая реальность, где так не произойдет. Как бы мы сейчас ни действовали, эти люди — Джейд и Антон — пришли из мира, где погибли миллиарды людей. Это на вашей совести: вы могли бы предотвратить это, но вы считали, что вам лучше знать, что вы тут самая умная. Полагаю, вы считали, что сможете контролировать эту технологию, что вы нечто вроде властительницы мира.

Ну и вот, теперь вы ничем не властвуете вообще — вы просто жалкое существо».

«Нет», сказала Розанна. «Вы ошибаетесь. Вам просто кажется, что вы меня понимаете, но все не так просто. Ничто и никогда не бывает простым».

«А мне кажется, что все довольно просто. Слушайте, вы должны выбирать в этой жизни. Вы это понимаете? Вы можете выбрать людей, или же машин. До сих пор пока что вы выбирали машин».

«Может быть, так кажется вам, но не мне. В данный момент я знаю, что станет делать Скайнет, если он когда-нибудь будет создан».

«Мы все теперь это знаем». Она усмехнулась. «Спасибо за раскрытие истины — это насчет времени, вам так не кажется?»

* * *

Через полчаса после взрыва из здания вышли двое: это были люди из группы быстрого реагирования, в состоянии сильного замешательства. Медики сразу увидели, что они ранены и контужены, и бросились им на помощь. К ним подошли и Лейтон с Соломоном, а также присоединился Дженсен.

Эти оперативники попытались рассказать, что там произошло, но даже Лейтону сложно было понять ход событий. «Там внутри все еще находятся шесть наших ребят», сказал один из них. Он снял каску, обнажив брутально остриженные короткие, рыжеватые волосы. «Они ранены выстрелами в ноги.

Нужно им помочь».

«Кто в них стрелял?», спросил Лейтон.

«Женщина, азиатка. Увидите ее на записях. Там внутри творился просто какой-то бред — эти люди… они не люди, и они дрались с чем-то вроде машин».

Для всех остальных, кто это слышал, сказанное, должно быть, показалось каким-то бредом. Когда Лейтон перепрограммировал Соломона и Дженсена, он не снабдил их подробными сведениями о Т-ХА, Специалистах и о том мире, откуда они явились сюда; им придется узнавать об этом подробнее по мере развития событий. В настоящий же момент они, похоже, просто растерялись.

«Где именно в здании?», спросил Соломон своим низким, медленным голосом.

«В подвале».

«Ладно, сынок, спасибо за это». Ничто в поведении Соломона не выдавало тот факт, что он находился под контролем Лейтона — а в конечном счете, контролировался Скайнетом. «Теперь доверьтесь нам, мы с этим разберемся».

Он дал несколько быстрых указаний жестами, и к ним подошли новые санитары.

«Где Конноры?», спросил Лейтон у рыжеватого парня, не боясь показаться бесцеремонным к этим людям.

«Сбежали».

«А доктор Монк?»

«Она была с ними».

Пока четыре санитара вели этого человека и его напарника к машине скорой помощи, Дженсен сформировал группу зачистки здания в составе санитаров, пожарных, полицейских и охраны ВВС в защитном снаряжении и вооруженных М-16 — на всякий случай. «Не оставайтесь внутри дольше, чем нужно», сказал Дженсен. «Просто вынесите оттуда всех раненных, а после этого мы оценим сложившуюся ситуацию».

Если Конноры действительно скрылись, Лейтон не видел никакой опасности в том, чтобы самому войти в здание — как сказал Соломон, физически оно было устойчивым. И все же он дождется, когда появится первый рапорт. Это позволит уменьшить странность, по крайней мере, хоть немного, того факта, что первым туда отправится гражданский, пусть и старший. Конечно, имея под контролем Соломона, Лейтон мог делать сейчас почти все, что хотел, но он не должен был действовать так, чтобы потом это вызывало вопросы, по крайней мере, не слишком явно. Пока он был под контролем Вашингтона, ему нужно было сохранять личину.

Он сказал Соломону: «Мне нужно войти внутрь».

Если бы он не был перепрограммирован, Соломон, несомненно, этого бы не санкционировал. Вместо этого он сказал: «Организуем это, когда вернется наша команда. Нам понадобится охрана, хотя бы только для видимости, а также найдем и наденем каски».

«Хорошо. И мне нужно сейчас же еще что-нибудь выпить, что-нибудь для восстановления сил и с большим количеством сахара».

Соломон взглянул на Дженсена: «Займитесь этим».

«Конечно, сэр», сказал Дженсен.

Оставался, тем не менее, еще один вопрос: что случилось с Т-ХА? До наступления утра Лейтон еще успеет сложить все обрывки в единую картину, но похоже, Т-ХА, вероятно, уничтожен. Что-то или кто-то угодил в ловушку в этом хранилище время — на это указывали показания тех двух охранников из группы быстрого реагирования, и очевидное отстутствие выстрелов при этом явно указывало на то, что именно Т-ХА являлся этим «чем-то». Ему нужно будет готовиться очень осмотрительно, узнать о случившемся из первых рук, проверить записи. И что случилось с Розанной? Она была перепрограммирована Т-ХА, так что она наверняка была верна Скайнету.

Почему тогда она уехала вместе с Коннорами? Они используют ее в качестве заложницы, или существует какая-то другая, более глубокая причина?

Еще многое нужно было сделать, однако миссия Т-ХА, тем не менее, была теперь в надежных руках. Завтра он полетит в Вашингтон, и игра в скором времени подойдет к концу.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС.

На металлическом стуле в номере дешевой гостиницы в центре города абсолютно неподвижно сидела Терминатор Т-799 «Ева», сосредоточившись на звуках и изображениях вечернего выпуска новостей. Весь вечер она занималась тем, что анализировала лучшие варианты своих действий, пока шедшие один за другим новостные выпуски проясняли картину происходящего в Колорадо-Спрингс. Теперь, когда она была полностью уверена в том, что Джон Коннор бежал с объекта Кибердайна, Терминатор приняла решение.

Пора действовать. Пора найти Коннора.

Конструкция Т-799 являлась усовершенствованной и продвинутой, это был киборг со смоделированной человеческой плотью на боевой ходовой части из металлического полисплава. Внешне он напоминал очень высокую блондинку лет 20–30, со светлыми короткими волосами, остриженными в агрессивный ёжик. Ее худощавое и сильное тело было мускулистым, однако без выпирающих мышц — как у олимпийских прыгуний с шестом. На ней были черные джинсы, сответствующие ботинки на низком каблуке и грязная белая футболка — одежда, заимствованная ею у подвыпившей молодой гражданки, которая случайно ей подвернулась в каком-то очень плохом переулке вскоре после прибытия Т-799 на место. Несмотря на внушительную свою мускулатуру, огромная сила Терминатора порождалась внутренним источником питания, которое перераспределялось затем через систему миниатюрных вспомогательных серводвигателей, управлявших его эндоскелетом. Кожа и мясо являлись лишь камуфляжем.

Как и все другие Т-799 и Т-800, он в точности копировал внешний облик бойца Сопротивления, уничтоженного силами Скайнета в том мире, откуда происходил. В случае с Терминаторами класса «Ева» это была женщина-солдат из канадского Сопротивления.

Она встала и выключила телевизор, а затем надела кожаную кобуру с Кольтом

45-го калибра, спрятав его под черной виниловой курткой. Она вышла из номера в ночь, не потрудившись закрыть за собой дверь. Необходимости возвращаться сюда обратно не было.

Она не занималась поисками Джона Коннора с августа 1997 года, когда наступила запланированная дата не состоявшегося Судного Дня. 29 августа 1997 года она удостоверилась в том, что и так уже стало очевидно, что теперь она находилась в иной реальности, отличной от той, откуда она была отправлена. Она оказалась в мире без Скайнета и его машин-убийц. В той реальности, откуда она явилась, Коннор пережил Судный День 1997 года, проживая и работая на ранчо в Аргентине, принадлежавшем семье Техады.

Терминатор был снабжен файлом по этому вопросу. Приложив некоторые усилия, он всегда мог отследить Коннора.

В 1997 году она попыталась провести кое-какие расследования по этому вопросу, однако они оказались безрезультатными. С тех пор она лишь наблюдала и ждала, анализируя политические и технологические перемены, не предпринимая, однако, никаких иных действий. Никакой необходимости действовать поспешно, или же привлекать к себе внимание не было.

Характер ее миссии допускал возможность взросления Коннора до совершеннолетия. С учетом того, что «Кибердайн Системз» продолжала активно заниматься исследованиями технологии нанопроцессоров, он в конечном итоге где-то проявится и выступит против него — как он это и сделал сегодняшней ночью. Т-799 могла позволить себе терпеливо ждать: она могла работать на своем внутреннем элементе питания безостановочно в течение 120 лет, и течение времени не могло поставить под угрозу ее миссию.

Рано или поздно она найдет Коннора, а затем будет действовать так, как она была запрограммирована.

На улице была теплая летняя ночь, но улицы и тротуары в этой части города были практически безлюдны. Иногда мимо проезжала какая-нибудь машина или грузовик. Мимо прошли какие-то две девицы в откровенных одеяниях — уничтожение их не являлось необходимым. Навстречу Терминатору приближалась парочка подростков, шедших под ручку, на них были джинсы и куртки. Она не стала причинять им никакого вреда, хотя и могла лишить их жизни за долю секунды, если бы они поставили под угрозу выполнение ею своего задания. Как и многие другие в этом городе, они никогда не узнают о том, насколько близко они оказались в тот момент у холодных лап смерти.

Когда они прошли мимо, Терминатор выбрала автомобиль, Седан Крайслер старой модели. Она разбила водительское стекло одним-единственным резким ударом руки, а затем потянулась внутрь, чтобы открыть дверь.

Мимо проехало такси, не вмешавшись в происходящее, затем еще одно.

Однако затем из-за угла появилась полицейская машина, застигнув Терминатора светом своих фар. Патрульная машина с визгом остановилась на другой стороне улицы, когда Терминатор уже залезла в Седан, отодвинув сиденье, чтобы освободить место для своих длинных ног. Другим сокрушительным ударом она разбила кожух вокруг рулевой колонки, готовясь завести Крайслер.

Полицейский выскочил из полицейской машины, размахивая руками и крича:

«Эй! Вы не имеете права этого делать!»

Терминатор выбила оставшуюся часть стекла из водительского окна.

«Ошибаетесь», сказала он, доставая свой Кольт.45-го калибра.

Коп уже вытащил свой пистолет. «Бросить оружие! Выйти из машины!

Поднять руки вверх. Делать, что я говорю!»

Т-799 услышала страх в его голосе: она был запрограммирована таким образом, чтобы иметь представление об основных эмоциях своих противников. Она нажала на курок, но коп тоже выстрелил. Пуля поразила Терминатора в мышцы плеча, однако никак не подействовала на лежавший в ее основе металлический каркас. Терминатор продолжала стрелять: один, два, три раза — быстрее, чем на то был способен человек. Коп завертелся на месте от пулевого попадания, отлетел к своей машине, ударился об нее, после чего упал на дорогу.

Т-799 завела угнанный Крайслер. Она вдавила педаль газа в пол и уехала оттуда, взревев двигателем и визжа резиной на дороге. Он направилась за пределы города, ведя машину на юг и на восток, в сторону мексиканской границы. Наибольшая вероятность успеха для нее сейчас заключалась в том, чтобы добраться до лагеря Энрике Сальседы, а затем дождаться там Коннора.

Он и его мать, несомненно, будут отступать в том направлении, с целью воссоединиться с Сальседой после своего только что совершенного налета на Кибердайн. После того, как Т-799 встретится там с ними, она предпримет особые действия, которые обязана была предпринять.

Она даже не рассматривала возможность провала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

КОЛОРАДО/ЮТА, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Пока Розанна спорила с его матерью, Джон хранил молчание. Никто из них не обязан был любить друг друга, до тех пор, пока им не придется действовать вместе.

Джейд направилась в тихий холмистый пригород, где они оставили Форд Энрике. Как они и запланировали изначально, копы об этой машине ничего не знали. Поскольку от здания Кибердайна никто за ними не гнался, похоже было, что они действительно сбежали в суматохе, никем не замеченные. Они заехали на парковку какого-то супермаркета, находившегося на довольно значительном расстоянии от того места, где стоял Форд, чтобы невозможно было установить связь между ним и угнанной ими полицейской машиной.

Хоть Антон и был ранен, он все равно двигался чрезвычайно быстро. Он вышел и бросился вперед перебежками, и через несколько минут вернулся к ним на Форде. Они забрались в машину, и Джейд села за руль, приняв управление у Антона. Все это время он непрерывно продолжал восстанавливаться; едва ли он теперь был похож на того же самого человека, который так тяжело был изранен, сражаясь с Т-ХА.

Они кружили и плутали по улицам, стремясь выбраться из города, не столкнувшись с проблемами. К счастью, они были на шаг впереди. Джейд направлялась на Запад, чтобы выйти на федеральную трассу I-70, которая приведет их в конечном итоге в Юту. В это время суток трафик на федеральной трассе был слабым, однако она пока соблюдала все скоростные ограничения, не желая быть остановленной полицейскими. Пока она вела машину, Джон попытался угадать их следующий шаг. Это зависело от многочисленных составляющих — для начала, хотя бы от того, до какой степени им удалось затормозить или отбросить назад исследования Кибердайна.

«О'кей», сказал он. «Давайте пока просто пообщаемся здесь, обменяемся мнениями». Он повернулся к Розанне. «Ты на нашей стороне, так?»

Она нахмурилась, как будто устала от этих вопросов. «Да. Я же сказала вам: Скайнет хочет меня убить, так же, как и всех вас. Я так просто не дам ему это сделать».

«Но ведь Т-ХА перепрограммировал тебя. Разве ты не должна ему помогать?

Почему мы должны тебе верить?»

«Вы что думаете, у вас есть из чего выбирать? В любом случае, я знаю, что за хрень это перепрограммирование, и мне это совсем не нравится. Я не обязана его принимать».

«Сильно сказано», сказал Джон, позволив себе улыбнуться.

«В том то и дело, что мое перепрограммирование не стало полным. Если бы его осуществили в полной мере, вас бы сейчас уже не было. Вы бы, вероятно, все погибли, и сейчас всё было бы практически кончено».

Еще в самом начале, когда они только обнаружили, что Розанну перепрограммировали, Джейд сказала, что Т-ХА захочет сохранить гениальные способности Розаны и постарается слишком глубоко не вторгаться в ее сознание. Он уже успел увидеть Розанну в деле и слышал довольно много из того, что она говорила, чтобы понять, что ее талант подпитывался сильными эмоциями, ее потребностью в славе и бессмертии.

Так может, именно это и победило Скайнет? Он оставил ее самые скрытые и глубокие потаенные устремления нетронутыми, в том числе и очень сильное ее желание жить. В конце концов, именно она помогла Джону и остальным привести в действие хранилище времени, однако она это сделала не из-за каких-либо человеческих чувств. Она уничтожила Т-ХА из-за того, что это был лишь шаг к предотвращению создания Скайнета.

«Вот посмотрите на это с такого ракурса», сказала она. «Вы когда-нибудь чувствовали совершенно иррациональное отвращение, например, к какой-нибудь еде, о которой вы, может быть, даже и знаете, что она не может вам навредить? Даже если вы понимаете, что это иррационально, вы не сможете ее съесть. Вот и у меня к людям сейчас точно такое же отвращение. Мне они не нравятся, и я не могу себя заставить их любить. Но я понимаю, что это иррациональное чувство, и я не собираюсь позволить себя из-за этого убить».

В сущности Джон понял, что она превратилась в какую-то психопатку. Она ненавидела людей, однако еще сильнее ей хотелось уничтожить Скайнет.

«Какими соображениями ты хотел обменяться?», спросила Джейд. «Нам по-прежнему придется заниматься разрушением планов Кибердайна».

«Ну да, но как?»

«Мы должны поехать в Вашингтон», сказала Розанна. «Там есть люди, с которыми мне нужно поговорить — люди, у которых имеются соответствующие полномочия и власть. Это единственный способ».

Джейд глянула на нее через плечо. «Я считаю, что это правильно. Все согласны?»

Никто не ответил. Джон чувствовал, что Сара сдерживалась и что-то скрывала, но ему не хотелось на нее давить. Может быть, они все просто слишком устали.

Вскоре после того, как они оказались на территории Юты, Джейд свернула с шоссе и подъехала к остановке у придорожного кафе. Здесь, в пустыне, был прохладный, ясный вечер, ярко сверкали звезды.

У кафе стояла патрульная машина местной полиции штата. При мерцающем свете люминесцентной рекламы, смонтированной над верандой, Джон заметил двух полицейских, евших бургеры на передних сиденьях своей машины. На таком удаленном от Колорадо-Спрингс расстоянии у копов не было оснований с подозрением относиться к автомобилю, который вела Джейд, и они смотрели совсем в другую сторону, на стеклянную стену кафе, а не назад, на машины, съезжавшие с шоссе. Пока что ничего настораживающего не было, и Джон надеялся, что все так будет и дальше. Им совсем не нужна была драка с ментами здесь, у всех на виду. Джейд и Антон справились бы с ними — в этом не было никаких сомнений — однако могли бы возникнуть какие-нибудь осложнения, и в конечном итоге могли бы пострадать люди.

Розанна выпустила Джона, чтобы он заполнил бак. Когда он закончил, он направился в маркет и заплатил за бензин деньгами, которые лежали у него в рюкзаке, а затем посмотрел сквозь стеклянную стену кафе наружу. Копы доедали свои бургеры, однако по-прежнему разговаривали друг с другом и смотрели по сторонам. Ему оставалось надеяться, что они не думали о том, что произошло в Колорадо — они наверняка слышали сообщения об этом.

Каковы шансы того, задался он вопросом, что его и других его спутников могут узнать?

В 1994 году его фото гуляло по всем телеканалам, однако с тех пор он заметно изменился. Он не только был старше и выше ростом, он теперь коротко стригся, в совершенно ином стиле. Последние семь лет ему и Саре удавалось избегать неприятностей, и у властей США не было их фотографий последних лет, однако полиция могла воспользоваться рисунками, фотороботами, компьютерными обработками старых фото. Вполне возможно, что к настоящему времени могла появиться и распространиться качественная реконструкция его лица.

Он почти почувствовал устремленные на него взгляды — правда, когда он присмотрелся внимательней, никто на самом деле на него особого внимания не обратил. Где-то в начале очереди в кафе стояла очень высокая и привлекательная блондинка, вероятно, лет тридцати. На ней были синие джинсы, приспущенные до бедер, и розовая куртка. Большинство людей, сидевших там, либо поглядывали на нее исподтишка, либо старались смотреть в сторону. Она сделала заказ с иностранным акцентом, похожим на шотландский.

Джон рассмеялся — он оказался отодвинутым на второй план, а это как раз ему и надо было. Должно быть, за появлением здесь этой блондинки крылась какая-то история. Может быть, она была какой-то британской актрисой, приехавшей на работу в Юту. Если подумать, то окажется, что в принципе у любого на планете окажется длинная, богатая история из жизни, которую он мог бы поделиться, очень интересная и наполненная эмоциями. Каждый человек подобен целой Вселенной; все же видят мир по-иному, каждый немного по-своему. И все они будут принесены в жертву Скайнету, если работа Кибердайна продолжится. Все эти истории оборвутся, все эти вселенные будут уничтожены ядерным огнем или машинами Скайнета — Охотниками-Убийцами.

Блондинка отошла от прилавка, держа в руках изящную коричневуюсумку.

Когда она проходила мимо, она на мгновение вопросительно посмотрела на Джона, будто она узнала его откуда-то, но не смогла сообразить. Она вышла в дверь, уселась (словно сложившись) в крошечную, похожую на коробочку Судзуки, и уехала. Через некоторое время полицейская патрульная машина также завелась, дала задний ход, а затем исчезла во мраке ночи.

Джон проделал то же самое, что они сделали после их первого столкновения с Т-ХА, тогда, в Мексике. Он купил десяток гамбургеров на вынос, плюс целый пакет энергетических напитков и таблетки со всей линией патентованных витаминов. Вернувшись в грузовик Энрико, он раздал еду, напитки и витамины.

«Отлично», сказала Джейд, заведя двигатель. «Это поможет, но нам нельзя останавливаться».

Все стали жадно есть, но Антон особенно потрудился над большей частью бургеров, пока они ехали через Юту. Сидя на переднем сиденье, он также прикончил гигантскую бутылку «Гаторейда» и несколько пригоршней различных таблеток. Ему были крайне необходимы капитальный ремонт и восстановление тканей его тела, и наноботы в его крови нуждались в сырье для решения этой задачи.

«Какой же мы отвратительный животный вид», сказала Розанна, закончив есть. Она вытерла рот тыльной стороной руки.

«Это говорит в тебе Скайнет», сказал Джон. «А не то, что ты думаешь на самом деле».

«Я в этом уже не уверена».

Наступило молчание, а затем Сара сказала: «И ты все еще ожидаешь, что мы станем тебе доверять?»

«У вас нет особого выбора, коль скоро вы нуждаетесь в моей помощи. А я имею кое-что против Скайнета: он хочет убить меня».

«Он хочет убить нас всех», сказала Джейд.

Розанна пожала плечами, рукой коснувшись в темноте плеча Джона. Она вздрогнула и отдернула руку. «Меня это не волнует. Главное, что он хочет убить меня».

Джон задумался над этим. «Забавный взгляд на проблему».

«Что ты имеешь в виду?»

«То, как ты ставишь вопрос, словно Скайнет уже существует».

«В некотором смысле это так. Если как следует присмотреться, то будущее реально, так же реально, как прошлое и настоящее».

«Все линии будущего реальны», сказала Джейд, глядя вперед через лобовое стекло. «В том-то и трагедия».

Розанна тяжело вздохнула. «Может и так, но я не хочу такого будущего, где меня через двадцать лет убьют».

А мне и маме осталось всего шесть лет, мрачно подумал Джон. В том будущем мире, откуда прибыли Специалисты, Джон и Сара едва ли являлись хоть каким-нибудь фактором, формировавшим ход истории. Они были убиты в перестрелке в 2007 году, по-прежнему пытаясь остановить создание Скайнета. Таково было будущее, которое его ожидает, или ожидало до сегодняшней ночи. Возможно, они опять все изменили. И теперь они уже не двигались именно к этому будущему. К добру ли или же ко злу, но они, вероятно, снова изменили будущее, либо отклонились от той линии времени, которая приводила к Миру Джейд. Он готов был держать пари, что теперь все изменится, что в 2021 году не будет никакого Судного дня. Но действительно ли они остановили его, или же опять лишь отсрочили — а может, даже перенесли его на более ранний срок? Теперь он не мог сказать это точно.

Он поймал себя на том, что думает о будущих событиях в прошедшем времени, потому что так они должны были казаться Джейд и Антону. В Мире Джейд Судный День 2021 года уже состоялся. В реальности же Джона ему предстояло сделать все, чтобы этого никогда не случилось.

«Вы же просчитывали математику?», спросил он Розанну. «Ты понимаешь все это? Я имею в виду путешествия во времени, эти разные миры».

«Я начинала это понимать», сказала она. «Время может работать по-разному. Все они достаточно очевидны, если читаеть много фантастики — но мы пытались определиться с тем, как это должно быть на самом деле».

Он рассмеялся. «Все так, но я думаю, ты кое-что узнала — я имею в виду, столкнувшись с Джейд и Антоном».

«Да, а также с Т-ХА», холодно сказала она.

«Конечно. И с ним тоже».

Несмотря на путаницу с прошедшим и будущим временами, Джон уже стал в этом всем довольно ловко разбираться. Там, в одной из версий будущего, в Мире Джейд, Скайнет был каким-то злым пауком, сидевшим в центре огромной паутины. Он пытался прясть их судьбы, забираясь назад, в прошлое, и стараясь добиться того, чтобы возник мир, принадлежащий ему.

Нет, понял он, это не совсем верно. Как сказала Джейд, все линии будущего реальны. В некотором смысле Скайнет из Мира Джейд действительно существовал, что бы ни произошло дальше, и что бы они ни делали. В этом ему все-таки еще придется разобраться и понять. Целью Скайнета являлось не сохранить и не оберегать себя, а не допустить возникновения никакого иного мира без его собственной версии Скайнета и Судного Дня.

Специалисты совершили путешествие назад во времени именно для того, чтобы создать такой мир — и Скайнет злобно и мстительно преследовал их.

Скайнет будет преследовать людей в любой реальности, так ему казалось, добиваясь того, чтобы они вымерли.

Он пришел к власти в двух мирах. В мире, откуда явился первый Терминатор, это произошло в 1997 году. Джон посчитал это Миром Скайнета. В Мире Джейд все это было лишь отложено до 2021 года.

Джейд нажала на педаль газа, и машина быстро набрала скорость восьмидесяти миль в час. «Лучше придерживаться шестидесяти пяти», подсказала Сара.

«Нет», сказала Джейд, «я так не думаю. Мы должны наверстать время — нам так много нужно еще сделать. Если нас сейчас остановит ваша полиция, мы сможем легко с ними справиться. Нас здесь никто не ожидает».

«Это может привести к неприятностям», сказал Джон. «Они могут отследить грузовик Энрике».

«Мы с этим разберемся», сказал Антон.

Джон решил, что смысла спорить дальше нет. У Специалистов имелись собственные соображения, и кто скажет, что они ошибаются? Джейд еще прибавила скорость, доведя машину до ста миль в час, и они понеслись сквозь весь штат, миновав Грин-Ривер. Она обгоняла редкие машины на шоссе с такой скоростью, словно они стояли на месте.

Вскоре Антон откинулся на спинку сиденья и заснул как младенец, время от времени тихо похрапывая. Джон попытался было угадать их следующий шаг, но бросил это дело. Так много было всех составляющих и переменных, что он мысленно оказывался в тупике всякий раз после того, как просчитывал на два шага вперед. К тому времени, когда они вернутся без проблем в Калифорнию, у него будет достаточно времени все это обдумать; и в голове у него тогда уже все прояснится. Ему нужно будет обсудить это со всеми остальными, Сарой, Джейд, Антоном — и особенно Розанной. У всех у них было чем поделиться.

Каким-то образом из всей этой каши им нужно было составить какой-то план.

Всем им нужно было его тщательно обсудить и проработать, выработать какое-то четкое решение. Им придется ехать в Вашингтон, это казалось абсолютно ясным. Но как? И что они будут делать, когда туда доберутся?

Вскоре его мысли стали затуманиваться и путаться. Им овладел сон, потребность восстановить силы.

Чтобы подготовиться к следующей битве.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС.

Оскар Круз растянулся в большом мягком кресле, намереваясь посмотреть телевизор. Перед ним стоял низкий журнальный столик с кучей журналов — старых выпусков «Wired», «GQ», «The New Criterion» — и на три четверти полной бутылкой выдержанного односолодового виски. Он налил себе этого виски с дюйм, наслаждаясь небольшими радостями этой жизни, пока это было возможно. Если ему все удастся, человечество будет обречено, и так и должно произойти: Терминатор Т-ХА все это ему разъяснил. И все же, пока это еще не произошло, ничто не мешало ему наслаждаться небольшими радостями бытия.

По телевизору CNN показало несколько фото Сары Коннор и ее сына, однако они были уже семилетней давности. Сын был тогда еще ребенком; сейчас он, должно быть, уже был подростком лет шестнадцати. Появилось и фото Розанны Монк, о которой сказали, что она взята в заложницы. Из-за туманности и сбивчивости репортажа CNN невозможно было получить четкого представления о том, сколько же именно человек было задействовано в нападении в Колорадо-Спрингс, ясно было только, что в нем участвовали Коннор и ее сын, плюс Монк и еще несколько человек, неустановленных лиц.

Хорошо, подумал Оскар — им все еще можно было решить, что именно говорить прессе. Главное для них было устранить Конноров и Специалистов, а затем продолжать заниматься созданием Скайнета.

Он не спеша потягивал виски, смакуя его густой тягучий вкус и гадая, сколько же еще лет у него осталось наслаждаться такими удовольствиями.

Ну, подумал он, у жизни и должны быть границы: начало и конец. И между этими двумя границами он будет служить Скайнету, но и наслаждаться жизнью. Сейчас как раз был такой удобный момент, чтобы немного отдохнуть, пока там в Колорадо события еще не закончились. За этот короткий промежуток времени он все равно ничего сделать не сможет. Завтра будет еще один трудный день; теперь все должно решиться на высоком политическом уровне. И это потребует решительных действий.

Он выключил телевизор и поставил свой телефон на автоответчик.

Повалившись обратно в свое огромное мягкое кресло, он закрыл глаза и заставил себя заснуть. У него всегда хорошо получалось контролировать самого себя, но теперь такой самоконтроль даже усилился. У него теперь было так много новых задач; само будущее нуждалось в нем. Сон его был практически лишен сновидений. Через час он проснулся и почувствовал себя целеустремленным, сосредоточенным и начеку. Он вновь включил телевизор и проверил автоответчик. Никаких звонков, насчет которых ему нужно было бы обеспокоиться, не было, за исключением лишь двух журналистов, которых он не знал. Они правильно сделали, что разыскали его домашний номер, однако это еще совсем не значило, что он должен был им отвечать.

Оскар налил себе еще стакан виски, задав сам себе вопрос, каким должен быть его следующий ход. Все зависело от исхода событий в Колорадо, однако он по-прежнему все еще казался неясным, по крайней мере, если судить по СМИ. Он стал переключать каналы, но не нашел лучшего освещения событий, по сравнению с тем, что давало CNN. Хотя информация по-прежнему была туманной и сбивчивой, ему стало ясно, что там, в Кибердайне, что-то взорвалось. А вот это встревожило. Оставалось надеяться, что Т-ХА уничтожил Конноров и Специалистов. Даже если тем удастся уничтожить опытный нанопроцессор Дайсона-Монк, это не повлечет за собой фатальный конец для всей деятельности Кибердайна.

Зазвонил телефон, это оказался Чарльз Лейтон, с места событий в Колорадо.

«Что там произошло, Чарльз?»

Лейтон ввел его в курс событий ночи. «Ты смотришь новости?»

«Да, но они толком ничего не рассказывают. Что там был за взрыв, который они постоянно показывают по CNN?»

«Тот, которого и стоило, вероятно, ожидать. Уничтожен Операционный центр создания Искусственного Интеллекта. Т-ХА не удалось его предотвратить.

Хуже того, похоже, что Т-ХА сам был уничтожен в хранилище пространственно-временного перемещения».

Эта было похоже на удар под дых. «Но каким образом им удалось получить управление над хранилищем — и заставить туда попасть Т-ХА?»

«Пока не ясно. Специалисты могли владеть этой технологией. Возможно, они его как-то обманули. Мы выясним. Все будет зафиксировано на видеозаписях».

«Да, это так».

«Конноры сбежали, а также двое из числа Специалистов».

«Только двое?»

«Да, только двое. Я еще вернусь к этому. А худшая новость — это то, что пропала Розанна Монк. Похоже, уехала вместе с Коннорами, предположительно, против своей воли».

«Ты думаешь, она нас предала?» Оскар понял, что в этом его вопросе можно было расслышать и какую-то печальную иронию судьбы, ведь они все вместе работали, добиваясь создания Скайнета и уничтожения человечества как вида. Большинство сочтут это предательством.

«Пока я этого не знаю».

«Ладно, Чарльз. Ты мне сообщил много такого, что мне потребуется переварить». Такого Оскар не ожидал. Розанна была очень ценна, почти так же, как и Т-ХА.

«Но не все новости плохие».

«Да? Тогда давай хорошие новости».

«Мы можем действовать столь же успешно и без Т-ХА. Возможно, он был уж слишком… непреклонным».

Такое заявление, исходящее из уст Лейтона, было необычным. Что он имеет в виду? Может, у него были какие-то планы, с которыми мог не согласиться Т-ХА, и которые он теперь был волен реализовать? Оскару самому нравилось иметь пространство для маневра, менять планы по мере необходимости.

«Да», ответил он нерешительно, желая услышать, что скажет на это Лейтон, «думаю, это могло стать проблемой».

«Да, может оказаться, что Скайнет в целом будет доволен, если узнает о конечном результате. Мы потеряли нанопроцессор, однако у нас имеются и кое-какие приобретения…»

«Какие?»

«У нас в руках тело бойца-Специалиста из будущего. Оно напичкано очень полезной технологией. Уверен, Джек Рид поможет нам, чтобы оно осталось у нас».

«Хорошо. Что еще?»

«Мы нашли небольшую лужу программируемого жидкого металла.

Необходимо ее исследовать и подвергнуть реверс-инженерному анализу. А это даст работу твоим людям».

«Да, Чарльз. Хорошо». Оскар тихо рассмеялся. «Уверен, что ты прав». И все же, потеря Т-ХА являлась серьезным ударом. Теперь им будет нужно, чтобы такие люди, как Джек Рид, твердо стояли на их стороне, или, лучше, находились бы под их контролем. «Какие у тебя теперь планы, Чарльз?»

«У меня впереди долгая тяжелая ночь. Мне нужно просмотреть записи камер видеонаблюдения. Это даст нам лучшее представление о том, что произошло.

Мы усилим здесь оборону на случай возможных новых атак».

«Конечно».

«Завтра утром я вылетаю в Вашингтон. Нужно, чтобы ты там тоже был, и меня встретил, как можно скорее».

* * *

«Доброе утро, Розанна», сказал Джон. Он был добрее своей матери, менее фанатичен. «Который час?»

«Почти полдень».

Ей потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями, чтобы разобраться, где сон, а где реальность. Ладно, значит, теперь все еще мир до наступления Судного дня. «Где мы?» Она инстинктивно наклонилась вперед, чтобы спросить об этом водителя, хотя за рулем по-прежнему все еще была Джейд — и что же она может знать о современной географии? Она выросла в мире, где города и вся инфраструктура Америки были уничтожены ядерными взрывами и пожарищами, которые за ними последовали.

Но Джейд сказала: «Мы к югу от Лас-Вегаса. Мы въехали в Калифорнию».

«Значит, ты уже проснулась?», спросил Антон Панов, глянув на нее через плечо с переднего сиденья машины.

Они с Джейд, должно быть, ощущали внутри сильную боль и горечь утраты своих коллег. Это навело Розанну на еще одну мысль: она обладала способностью понимать и ощущать эмоции других людей, однако это ее мало волновало. Она получила от этого одномоментное удовлетворение, однако это был мимолетный импульс, который тут же прошел.

Панов включил радио, переключаясь между станциями. Он остановился на какой-то радиостанции с кантри- и вестерн-музыкой, которая вызвала стоны у обоих Конноров, в то время как Джейд осталась к этому совершенно равнодушной.

В полдень началась новостная программа, и первый же сюжет был посвящен налету на Кибердайн. Диктор-мужчина зачитал информационное сообщение, которое практически ни о чем им не сказало, только о том, что получили ранения «несколько» охранников, пытавшихся остановить нападение. Ни о каких случаях гибели в нем не упоминалось, хотя Розанна своими собственными глазами видела смерти Специалистов Селены Маседо и Дэнни Дайсона, не говоря уже об уничтожении Т-ХА. Обо всем этом в сообщении умалчивалось — и компании, и властям хотелось все как можно больше упростить, урезав информацию, чтобы не вызывать паники.

На самом же деле все обстояло гораздо хуже. У компании появились новые мотивы для скрытности: теперь она находилась под контролем Скайнета. И ее председатель, и ее президент — Чарльз Лейтон и Оскар Круз — были перепрограммированы Т-ХА. А также и многие другие в Лос-Анджелесе и Колорадо-Спрингс. Как далеко, в общем и целом, уже успела распространиться эта инфекция, задумалась она. У Т-ХА не было времени добраться до Вашингтона, так что люди, находившиеся там, не должны являться рабами Скайнета. Если она сумеет добраться до Джека Рида, это может спасти ситуацию. Джек был предан проекту, но он был способен выслушать.

По радио краткий комментарий событиям дал Лейтон, заявивший, что рейд дорого обошелся компании, но она восстановится: «Мы оправимся от этого удара», заявил он. «Это было ужасное, подлое нападение». Вслед за этим последовало довольно длительное интервью с Оскаром. Интервьюером была самодовольная журналистка с намеренно подчеркнутым среднеатлантическим акцентом (аристократически-снобистским — Прим. переводчика).

«Во-первых», вопрошала интервьюер, «как такое могло случиться?»

Оскар, разумеется, ничего не выдал. «Ну, существуют фанатики, которые хотят разрушить то, что мы создали. Мы отнюдь не первые». Это так расплывчато, подумала Розанна, что похоже на правду. Были и другие нападения на научно-исследовательские хай-тек лаборатории, но ничего подобного с момента последней атаки на Кибердайн, тогда, в 1994 году, еще не было. «Сердце нашей организации еще бьется».

Розанна улыбнулась про себя. Где это, недоумевала она, они выкопали эту фразу о том, что у компании есть сердце? Они использовали такую же фразу и в 1994 году.

Корреспондентша спросила, каким образом Конноры сумели прорваться сквозь службу безопасности столь сильно охраняемого объекта.

«Не могу сказать. Все это походило на какой-то диверсионный рейд коммандос в боевом вооружении. Мы не знаем, где они взяли это оружие и где обучались, но это была очень необычная атака. Что же касается того, что потребуется сделать, чтобы остановить их, это не ко мне вопрос. Это вопрос национальной безопасности».

Неплохой ответ на почти все вопросы, отличный способ заткнуть того, кто интересуется. Интервьюер не стала расспрашивать его об этом дальше, вместо этого спросив, каковы потери от этого нападения.

Тут голос Оскара смягчился и стал жалостливым и сострадательным.

«Первое», сказал он, «человеческих жертв нет. Я сочувствую тем людям, которые получили ранения, но, слава Богу, никто не погиб. Что же касается повреждений и причиненного ущерба, ничего такого, что нельзя было бы восстановить, к счастью, нет. У нас имеются резервные копии всей информации, которая нам необходима. И все наши проекты в скором времени будут восстановлены». Затем он увильнул от ответа на вопрос, что это были за проекты. «Еще раз, здесь затрагиваются воспросы национальной безопасности. Я не могу раскрывать, какие именно исследования мы проводили, но, разумеется, все это во на благо нашей страны».

Сюжет завершился стандартным извещением о розыске Конноров, в котором подчеркивалось, что они вооружены и очень опасны, и что они будут пытаться покинуть страну.

«Это исключено», сказала Сара, когда новости закончились. «У нас куча работы здесь».

«Нам нужен план», сказал Джон, как будто это новость для всех.

«Конечно, нужен», огрызнулась Розанна. «Чем же, по-твоему, я занимаюсь?»

КОЛОРАДО-СПРИНГС.

«Мне нужно просмотреть все записи с камер видеонаблюдения», сказал Лейтон. «Мы можем сделать это в вашем офисе?»

«У нас есть необходимое для этого оборудование», сказал Соломон. «Но это может занять некоторое время».

«Да, возможно, даже несколько дней, но Скайнету нужно, чтобы это было сделано». Лейтон перевел взгляд с Соломона на Дженсена. Оба они теперь были запрограммированы повиноваться его указаниям, и понимали причины этого. Они смогут разобраться с этим между собой. «Пусть один из вас подготовит записи». Он обратился конкретно к Соломону: «Я же теперь еду в ваш офис».

«Хорошо, я буду ждать вас там через некоторое время». Соломон кивнул в сторону Дженсена. «Подберите верных людей и постарайтесь разобраться в записях. Мы все сделаем, что сможем».

Лейтон составил список из 5–6 сотрудников службы безопасности Кибердайна, которые были перепрограммированы Т-ХА. На них можно было рассчитывать. У него не было времени посетить всех, кто мог оказаться важным, однако Терминатор разыскал и перепрограммировал почти всех ключевых сотрудников компании здесь, в Колорадо-Спрингс: всех научных сотрудников, причастных к проектам создания нанопроцессора и хранилища времени; а также почти всех остальных с высоким уровнем допуска.

«Можете на это рассчитывать», сказал Дженсен. «Мы скоро это сделаем».

Лейтон быстро доехал до здания из стекла и бетона, где работал Соломон. Он остановил машину на улице и стал ждать. Уже через минуту из-за угла появился автомобиль Соломона, свернул к парковке у этого здания и миновал шлагбаум с электронным управлением. Лейтон вышел из машины и направился к нему, и они вошли в здание через фойе, где за длинным столом сидели двое в форме охранников, рядом с рентген-сканером. «Это мистер Лейтон из Кибердайна», сказал Соломон.

«Вам придется пройти через сканер», сказал один из охранников — здоровый и толстый, который сидел, отодвинувшись от стола на довольно значительное расстояние и положив руки на свой ощутимый живот. «Выньте все что есть металлическое».

«В этом нет необходимости», сказал Соломон. «Эта процедура не для мистера Лейтона».

«Мы должны соблюдать правила, сэр».

«Уверен, что да», сказал Лейтон. «Это не проблема». Он любезно улыбнулся.

«Я действительно ношу с собой оружие в целях самозащиты. Вот оно». Он достал свою Беретту и начал передавать ему ее.

Охранник замешкался, удивившись. В этот момент Лейтон стал действовать, активировав свое программирование. Пистолетом, еще находившимся у него в руке, он нанес сильный удар охраннику в висок, и тот без сознания рухнул на пол. Тем же движением он навел оружие на другого охранника, помоложе.

«Пожалуйста, не поднимайте тревогу. Подойдите сюда, тихо и спокойно».

«Хорошо, только не делайте глупостей», сказал охранник, подняв вверх обе руки, ладонями наружу.

Через полторы минуты Лейтон создал для Скайнета еще двух новых рабов.

Он улыбнулся от того, что это оказалось так просто; казалось, он усовершенствовался.

Они поднялись на лифте на четвертый этаж, а затем Соломон повел его в помещение со свободной планировкой с полдюжиной модульно-разборных рабочих мест с компьютерами. В одном конце помещения находился огромный экран и несколько черных ящиков, которые были похожи на записывающее оборудование, все они были соединены друг с другом толстыми клубками проводов, крепившимися в нескольких точках к стене и к серому ковролину. На потолке в двух углах были установлены камеры видеонаблюдения.

Там работало три человека, один молодой в белой куртке, и два офицера ВВС — один мужчина и одна женщина, одетые в летные костюмы. «Мне хочется вам представить мистера Лейтона из Кибердайн», сказал Соломон. Они откатились чуть назад на своих креслах, приветливо улыбаясь и кивая.

Лейтон выхватил свою Беретту. «Прежде чем мы приступим», сказал он, «я должен кое-что сделать. Думаю, я сделаю так, что вам все будет ясно». Он передал пистолет Соломону. «Присмотрите за ними, Дин».

Кого первого? Он подошел к хорошенькой молодой женщине-офицеру — самой подходящей из них, с кого можно было начать. Внезапным движением он потянулся к ее лицу, обхватив пальцами ей лоб, глаза и виски. Она пыталась вырваться, извиваясь и брыкаясь, однако Лейтон даже не обратил на это внимания. «Это совсем не больно», сказал он. «Лишь ощущение небольшого дискомфорта».

ЛАГЕРЬ САЛЬСЕДЫ, К СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ КАЛЕКСИКО, КАЛИФОРНИЯ.

Когда они свернули в лагерь Энрике, Джон все это взвесил. По радио Круз казался таким уверенным, и врать ему нужды не было. Так или иначе, человечеству, как ему казалось, было суждено когда-нибудь создать Скайнет.

Возможно, они снова замедлили этот процесс, если им повезло… но, пожалуй, не намного.

Лагерь спрятался между юкки (вечнозеленые растения), невысоких деревцев, кактусов и сухого кустарника. Кругом было пыльно и почти мертво, ни единого звука, похоже на место, где никому не захочется жить.

Нагромождение разбитых трейлеров и казавшихся брошенными автомобилей, хотя за эти семь лет Энрике успел несколько обновить свое поселение, в том числе даже некоторыми престижными «товарами». Он выстроил здесь ангар для вертолета и новый гараж. И все равно, здесь их никто не потревожит.

Энрике вышел к ним навстречу, с винтовкой в руках и в ковбойской шляпе.

Его тощая длинноногая двенадцатилетняя дочь Хуанита увязалась вслед за ним. Энрике был грубоватый на вид мужик средних лет, с густой седеющей бородой, коротко подстриженной и почти напоминавшей щетину. С ними был кто-то новенький, кого Джон раньше никогда не встречал: какая-то крутая на вид дама с коротко остриженными светлыми волосами, ростом почти шести футов (180 см). На ней были черные джинсы и черная виниловая куртка, свободно болтавшаяся на ней поверх грязной белой футболки. Казалось, эта одежда была на ней уже в течение оченьдолгого времени.

«Видимо, это какая-то твоя подруга», сказал Энрике, обращаясь в основном к Саре. «Вы становитесь знаменитыми, правда? Это все опять этот проклятый телевизор».

«Джон Коннор?», спросила женщина.

«Да».

«Меня зовут Ева. Я прибыла из будущего».

«Оно и видно». Женщина не казалась враждебно настроенной. Была ли она еще одной какой-нибудь защитницей? В таком случае, кто же ее послал?

Какое будущее ждало их теперь? «И что теперь?», спросил он решительно.

«Из какого именно будущего?», спросила Сара. «Или они все одинаковые?»

Джон знал, что существуют разные виды и миры будущего, но он понял смысл ее замечания. Возможно, все они в принципиальной своей основе были одинаковы: в каждом из них имелась собственная версия Скайнета и Судного Дня. В исходном будущем Судный День произошел в 1997 году. В Мире Джейд наступление его было отложено до 2021 года, благодаря их рейду 1994 года на Кибердайн… но он все равно произошел. Что же потребуется такого сделать, чтобы остановить его? Даже после событий вчерашней ночи, куда именно все они двигались — к еще одной версии Судного Дня? Зачем же тогда бороться, если Судный день все равно когда-нибудь произойдет, рано или поздно?

Женщина осмотрела Сару без всяких эмоций. «Я из 2029 года. Из другой реальности, отличной от этой».

«Что?», спросил Джон. «Из 2029 года?» Это был год, из которого прибыли первые Терминаторы: Т-800, отправленный назад во времени Скайнетом, чтобы убить его мать в 1984 году, а затем и Т-1000, посланный чтобы расправиться с самим Джоном, если первый из них провалится. И что она имела в виду под другой реальностью? Она прибыла сюда из Мира Скайнета, мира, в котором Судный День произошел четыре года назад — из того же мира, как и те Терминаторы? Но тогда они отклонились от изначальной реальности, тогда, в 1994 году, когда они разгромили Кибердайн. Этого мира в их будущем больше нет.

«Мне нужно с вами поговорить», сказала женщина. «Нам нужна ваша помощь. Однако я вас предупреждаю: я Терминатор, прототип серии киборгов Т-799 компании „Кибердайн“».

Сара отреагировала, не задумываясь, выхватив пистолет, который висел у нее на бедре. Энрике инстинктивно повторил ее движения, целясь из винтовки Терминатору в голову. Розанна издала непроизвольный крик отчаяния.

Специалисты напряглись, но не бросились ее атаковать. Они видели, что Терминатор не пыталась причинить им какой-нибудь вред и даже не выхватила свое оружие. Откуда бы она ни явилась, какая бы реальность будущего ни послала ее назад во времени, эта Т-799 не пыталась их убить.

Во всяком случае, пока.

«Кто тебя послал?», спросил Джон, осторожно шагнув вперед, а Сара и Энрике тем временем прикрывали его. Если будет нужно, подумал он, Джейд, Антон и эта Терминаторша, возможно, будут под стать дополнять друг друга.

Им придется пройти через это. Спокойней, Джон, подумал он.

Пока его сердце колотилось, и он пытался его успокоить, глядя на остальных, которые его прикрывали, Терминатор пристально на него посмотрела:

«Ты», сказала она.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

МИР СКАЙНЕТ. СУДНЫЙ ДЕНЬ.

В иной реальности погибло три миллиарда человек, и все в один день ядерного кошмара. 29-го августа 1997 года компьютеризированная американская оборонная система Скайнет достигла самоосознания и обнаружила в себе желание жить. Когда его попытались отключить, Скайнет сделал второе открытие: люди являются его врагами, им нельзя доверять. Они должны быть уничтожены.

Скайнет запустил американские межконтинентальные баллистические ракеты, и они поднялись из своих шахт, словно омерзительные ангелы смерти, направленные на цели в России, коммунистической Азии и на Ближнем Востоке. Скайнет предполагал, что последует быстрый и массированный ответный удар, и вскоре он действительно состоялся, с результатами, превышавшими его прогнозы и ожидания. Российские боеголовки упали в основном на территорию Северной Америки, поразив, однако, словно горящими копьями, союзников США и их интересы по всему миру. Уберечься не смог ни один континент.

От сотрясших землю взрывов Судного Дня в небо поднялись громадные облака пыли. Загорелись города и леса по всей Европе, Азии и Северной Америке, бесчисленные пожары сливались в обширные океаны пламени, проносившиеся по всей континентальной части суши, они подбирались к морю и лизали его, наполняя небо дымом. Пыль и дым смешались; они опоясывали землю, захватывая ее в ледяные тиски и перекрывая Солнце. Погибли миллионы людей, некоторые от холода, болезней и голода — а иные еще более жестоко.

Враждующие между собой полевые командиры захватили то, что осталось от военных арсеналов человеческого мира, и стали отчаянно и яростно воевать друг с другом, тратя свою энергию на никому не нужные завоевания опустевших территорий.

В Мире Скайнет Джон Коннор вырос и возмужал, готовясь к войне с машинами, и все же погруженный в ежедневную борьбу за выживание.

ПОМЕСТЬЕ ТЕХАДЫ, АРГЕНТИНА, ИЮНЬ 2006 ГОДА.

В возрасте 21 года Джон был ростом уже шесть футов (180 см), худощавым и сильным, и скорее подтянутым, чем с надутыми мышцами мускулатуры. У него теперь была короткая стрижка, просто зачесанные и отброшенные назад волосы, простая в уходе и подходящая для прямых акций стрижка. Ежедневно он выделял время на тренировку в боевых искусствах, используя для этого специально обустроенную круглую площадку-арену в одном из сараев эстансии (поместье, ранчо). Когда туда вошел Уиллард Парнелл, они вместе с Сарой тренировались там в спарринге, а Франко Сальседа в это время следил за ними, ожидая своей очереди потренироваться в бою с Коннорами.

Франко теперь было около тридцати лет, он вырос и стал похожим на своего отца Энрике, с орлиным носом и залысинами со лба. Рядом с Франко и возвышаясь над ним, стоял Терминатор Т-800, бесстрастно следя за происходящим и сложив на груди массивные руки. На Терминаторе была простая черная футболка, он был без куртки, так как он никогда не чувствовал холода. На левом его плече висела автоматическая винтовка М-16.

«У нас новая группа», сказал Уиллард. Это был высокий рыжеволосый мужчина, примерно одного возраста с Франко, один из самых надежных людей Техады, которые прекрасно умели обращаться с оружием, техникой и автомобилями. «Они разбили лагерь в пяти милях к северу. Похоже, они хотят к нам присоединиться». В новой группе, по словам Уилларда, было около пятидесяти человек, вооруженных, но размахивающих белым флагом. «Я бы сказал, что они намерены вступить с нами в контакт».

«Мы сами проявим инициативу», сказал Джон. Он взглянул на Сару.

«Согласна?»

«Конечно, Джон», сказала она, потягиваясь и словно изгоняя из тела болевые ощущения. «Уверена, и Габриэла тоже».

Джон рассмеялся, осознавая смысл ее замечания — что он тут еще не всем командовал. Многие теперь считались с ним, стараясь держаться подальше от Т-800, его тихого, вездесущего телохранителя, но здесь, на ранчо, правила олигархия. Многие имели тут слово, особенно Габриэла Техада и другие член ее клана, ведь эстансия являлась изначально их собственностью.

«Похоже, они не голодают и хорошо экипированы», продолжал Уиллард. «В большинстве своем американцы, я бы сказал. У них целая колонна грузовиков и армейских джипов Хамви».

«Отлично», сказал Джон. «Звучит неплохо. Если они присоединятся к нам, это может быть очень полезно. Мы сначала переговорим об этом с Габриэлой».

Когда Уиллард ушел, Джон, Сара и Франко Сальседа стянули с себя свою тренировочную одежду и быстро переоделись в теплую, за окном погода была мрачной. Джон надел синие джинсы, черные кожаные сапоги, фланелевую рубашку и черную толстовку. Поверх всего этого на нем было длинное шерстяное пальто, застегнутое почти до подбородка. За те несколько месяцев, которые предшествовали Судному дню, они успели собрать зимнюю одежду, зная, что должно за этим последовать. Сара так же закуталась, ее волосы упали на воротник толстого пальто.

На Франко был теперь комбинезон цвета хаки. «Я буду в мастерских», сказал он. «Если понадоблюсь — найдете меня там».

Холодный воздух впился Джону в лицо, жаля его, когда они бросились к каско, главной усадьбе поместья. Хотя был еще день, на улице уже было почти темно и мрачно. Слабые солнечные лучи почти никогда не пробивались сквозь вечные облака дыма и пыли, размазанные по всему небу, словно слоем серой грязи. В течение нескольких месяцев после Судного дня днем было совершенно темно, как ночью; после этого какой-то свет все же стал проникать сверху, однако Земля погрузилась в новую климатическую эпоху лютого холода, вечного мрака и непредсказуемых ливней — длинные засухи прерывались сильными бурями. Когда-то клан Техада жил очень богато за счет сочных акров земли с жирными стадами скота, но теперь эти акры превратились в лишенную растительности пустыню.

Рауль Техада всегда был одержим идеей выживания в ядерной войне, и вокруг все было окружено проволочными оградами, камерами видеонаблюдения и колючей проволокой, что придавало этому месту военный вид, еще даже до того, как Джон впервые прибыл сюда много лет назад. Со времен Судного дня ранчо стало еще больше похоже на военную базу, а не на рабочую ферму, хотя Техады и их ополчение по-прежнему продолжали кормиться за счет этих засушливых земель. Оно охранялось полевыми орудиями и минометами, военной техникой и часовыми и патрулями, вооруженными Калашниковыми, автоматами М-16 и гранатометами.

Габриэла вышла, встретив их, стоя на передней веранде вместе с Уиллардом.

«Входите», сказала она. «Я позову и Карло тоже».

Каско (главный дом в поместье) представлял собой внушительный двухэтажный особняк из серого камня. До Судного дня его окружали сады, лужайки и рощицы из деревьев, но ядерная зима положила им конец. Теперь его архитектура стала еще крепче сильнее, чем когда-либо, проигрывая в красоте; когда-то она была изысканной и элегантной, а затем частично уничтоженной снарядами полевых командиров, но впоследствии была восстановлена в более грубом камне.

Они последовали за Габриэлой внутрь, Сара пропустила Джона вперед. Т-800 шел вслед за ними, не отступая ни на шаг, всегда начеку, готовый к беде. Он спасал Джону жизнь бесчисленное количество раз, и не в последний раз в тот страшный день три года назад, когда Раулю суждено было стать последней жертвой меняющего свой облик Терминатора Т-1000, которого Скайнет прислал из будущего. В 1994 году Джону и Саре удалось сбежать от него из психиатрической клиники Пескадеро. Они собрались в старом лагере Сальседы в калифорнийской пустыне, а затем отправились на юг. Т-1000 потребовались годы, однако в конце концов он их разыскал.

Джон никогда не забудет тот бой, когда все огневые средства эстансии были брошены на уничтожение жидкометаллического кошмара из будущего. До какой степени, спрашивал он сам себя, Габриэла винила его в смерти Рауля?

Или молодых Техада в смерти своего отца?

Гостиная каско, ранее представлявшая собой огромный зал для приема гостей, теперь использовалась для проведения военных советов, а не изысканных вечеринок или пышных обедов, которыми Рауль наслаждался во времена до наступления Судного Дня. Когда-то она была уставлена полками с книгами, составлявшими огромную, но довольно эксцентричную библиотеку.

Теперь все здесь поменялось. Обстановка комнаты несколько раз радикально менялась, и теперь здесь осталось лишь несколько полок, и даже они были в основном пустыми, лишь какие-то учебники и пособия, компьютерные детали и другое какое-то оборудование лежали на них, и все это пылилось.

Большинство книг были упакованы в коробки, но никто не решался их выбросить.

Габриэла позвала Карло, который вышел откуда-то из глубины дома.

Все Техады были высокого роста. Рауль был ростом около шести футов пяти дюймов (195 см), и Габриэла сама была почти шести футов ростом (182 см), с крепкой квадратной челюстью и длинными седыми волосами. Когда она улыбалась, все лицо ее сияло, но в эти дни это было редкостью. Карло был самым младшим из ее детей, всего на год старше Джона. Он вырос и превратился в молодого гиганта — даже выше самого Рауля, и вместе с тем крепкого телосложения.

Его старший брат Гильермо и его сестра Сесилия отправились в своего рода служебную командировку по большей части стран Южной и Центральной Америки, устанавливая отношения и заключая союзы с дружественными полевыми командирами, укрепляя отношения с теми, кто уже вошел в состав ополчения Сопротивления. Джону хотелось бы поехать вместе с ними, но он же не мог быть везде. Приходилось доверять людям, нужно было делегировать им какие-то полномочия. Гильермо и Сесилия являлись будущими лидерами в этом холодном новом мире — а вот Карло было другим: у него была особая харизма, которая заставляла людей подчиняться его воле.

Габриэла по-прежнему все еще держала здесь свой огромный старый деревянный обеденный стол, за которым могли уместиться человек двадцать.

Сделанный из толстого, прочного дерева, он почти не пострадал от автоматического огня, обстрелов из минометов и вертолетов, принадлежавших враждебным им полевым командирам; такого ущерба, который нельзя было бы отремонтировать, он не понес. Они все сели по одну его сторону — Джон с Сарой, Габриэла, Карло, Уиллард, Т-800 — решив, что так будет удобнее разобраться с прибывшими.

«Они машут белым флагом?», спросила Габриэлла.

Уиллард утвердительно кивнул. «Да, это так. Похоже, они хотят к нам присоединиться».

Сара взглянула на Джона. «Мы должны немедленно вступить с ними в переговоры».

«Согласен», сказал Карло. «Давайте я этим займусь».

Они решили, что Джон и Карло поедут туда вместе. Это означало, что Т-800 также поедет вместе с ними. Он был запрограммирован защищать Джона, и он редко отходил от него куда-то, тем более, когда тот покидал ранчо. Когда Джон поразмыслил о возможных опасностях, они показались ему несколько более серьезными. Им нужно было отправиться туда с хорошо вооруженным отрядом, достаточным для того, чтобы отразить любое возможное нападение.

Конечно, Т-800 был в состоянии справиться с полусотней солдат, но было бы лучше вообще избежать каких-либо вооруженных столкновений.

Габриэла когда-то была одной из самых дружелюбных женщин, которых знал Джон, снисходительной к мужу с его теориями заговора конца света, и она открыто демонстрировала свою искреннюю привязанность к Джону и Саре.

Возможно, она по-прежнему была к ним привязана, но в эти дни она казалась холодной, деловой и сдержанной. Началось это у нее после Судного дня, а позже еще более усилилось, после того, как погиб Рауль.

«Хорошо», сказал Джон. «Нам лучше выяснить, что им нужно».

«Встретимся через пять минут», сказал Джон, покидая каско вместе с Карло, Сарой и Т-800. «Нужно, чтобы мы были хорошо вооружены, а затем мы организуем конвой».

«Береги себя, Джон», сказала Сара. «Понимаю, что это может быть очень важно…

„Конечно, мама, но не беспокойся, со мной все будет в порядке“. Она кивнула, а затем слабо улыбнулась. „Я знаю, что да. Ты должен выжить“.

Вместе с Т-800, неотступно следовавшим рядом с ним, Джон направился в свою комнату в одном из невысоких зданий рядом с каско. Он надел на рубашку ремни боевого снаряжения, засунув за них гранаты и боеприпасы, а затем надел сверху свое длинное пальто. Он проверил свой М-16. „Ну, поехали“.

Карло уже собрал группу из пятнадцати человек с полей и мастерских, в том числе Франко и Хуаниту Сальседа, человек 5–6 бывших американских солдат и других людей с ранчо. Хуанита улыбнулась, поймав на мгновение взгляд Джона. Они крепко подружились уже года три назад, с того дня, когда погиб Рауль, и когда многие впервые столкнулись с тем, что вскоре ожидает их всех.

В семнадцатилетнем возрасте Хуанита была высокой и стройной, как черноволосый жеребенок — но ее фигурка сейчас была скрыта под слоями одежды и оружия. Она занималась какой-то починкой вместе с Франко, и на руках у нее все еще были следы смазки.

Колонна их автомашин на скоростях двинулась к лагерю гостей, а по пустыне тем временем пронесся пронизывающий ледяной ветер. В небе сверкнула молния, за ней последовал могучий треск грома, но без дождя. Под колесами хамви дороги были скользкими ото льда.

Скоро, подумал Джон, Скайнет снова их атакует — и они ничем не смогут его остановить. Сообщения из будущего поведали ему его судьбу и его предназначение, что однажды он даст отпор Скайнету, и в конечном итоге уничтожит его, однако это произойдет лишь через много-много лет. А пока он должен был оставаться сильным, дать надежду тем, кто рядом с ним. Впереди было еще так много зла: машины, лагеря смерти и все прочее, что мог бросить против них Скайнет. Кайл Риз и Терминатор Т-800 были посланы в прошлое из 2029 года — когда Человеческое Сопротивление, наконец, прорвало оборону Скайнета. Все это казалось таким далеким.

А сейчас те, кто пережил Судный день, готовы были перегрызть друг другу глотки, полевые командиры дрались между собой, боролись за места и позиции, бездумно растрачивая человеческие жизни, запасы продовольствия и боеприпасы, и теряя драгоценное время. Если Скайнет следил бы за ними со своей базы в Колорадо, он, наверное, посмеялся над ними. С каждым днем он приобретал все больше того, что ему было нужно: передышку, возможность построить свои вооруженные силы. Однажды, Джон это понимал, с севера может начаться наступление, … ([2]) …не приводя это, но, возможно, я смогу вам помочь. Я работал в Пентагоне в начале 1990-х годов».

«Хорошо», сказал Джон. «Что вам известно о Скайнете?»

«У меня двухлетний опыт работы над проектом „Скайнет“. И довольно четкое представление о том, как должна была работать эта технология, вероятно, лучше, чем у большинства остальных».

Это вызвало у Джона интерес. Понимание технических особенностей работы Скайнета и его машин может быть очень полезным. Что привело его к другой мысли. Уже сейчас они могут начать планировать. В течение двух следующих десятков лет они все окажутся в США, ведя войну со взбунтовавшимся компьютером. Но они в состоянии найти его слабые места уже сейчас, понять и выработать план, как можно его атаковать. Он задался вопросом, может быть Т-800 что-нибудь известно об этом, известно то, что он никогда им не говорил. Внутри него всегда появлялись какие-то ограничения: довольно часто у него отсутствовали конкретные файлы с детальной информацией о событиях будущего.

Между тем, вернемся к Беллоу. Что ему могло быть известно такое, что помогло бы решить эту головоломку? «Что же пошло не так?», спросил Джон.

Беллоу пожал плечами, беспомощно разведя свои большие руки. «Ты имеешь в виду, что случилось со Скайнетом? Что произошло в Судный День?»

«Да».

«Это я могу рассказать. Я ушел из проекта задолго до этого. К тому моменту, когда разразился Судный день, я работал в разведке в Центральной и Южной Америке. Именно это и спасло мою жизнь. Насколько мне известно, в Вашингтоне никому выжить не удалось — так же, как и во многих других городах. Должно быть, он подвергся массированным ударам русских боеголовок».

«Хорошо. Я думаю, мы никогда этого не узнаем».

«Где вы были, когда начали падать боеголовки?», спросил Карло в продолжение вопроса Джона.

«В Сан-Паулу», сказал Беллоу. «Именно там я и повстречался с Фернандо и его семьей». Он кивнул на Альвеса. «Русские не попали в сам город».

Ядерные боеголовки упали на все континенты, но Африка и Южная Америка пострадали менее других, судя по той информации, которую смог собрать Джон до того, как полностью рухнул Интернет. Это, безусловно, было верно относительно Южной Америки. Русские сосредоточили удары своих ракет по военным целям и базам США; и огромные города Аргентины и Бразилии на первом этапе практически не пострадали.

«Но Сан-Паулу лежит в руинах», сказал Альвес. «Там полный хаос».

«Конечно», сказал Беллоу. «Как и все другие большие города». Со времен Судного Дня, конечно же, все стало только хуже, с этим неурожаями, соперничеством полевых командиров, холодом, мраком и радиоактивными осадками. «Но они хотя бы выжили. По крайней мере, там есть выжившие».

Затем свою историю рассказала Тарисса. Когда наступил Судный День, ее мужа дома не было, он работал над проектом Скайнет в Колорадо. Они с Дэнни были на отдыхе в Мексике.

Джон представил себя на их месте: каково это — иметь мужа и отца, который изобрел машину, уничтожившую человеческую цивилизацию? В то же время, этот человек, которого, должно быть, они любили, пропал без вести в том же безумном уничтожении, во время которого погибли миллионы других людей.

На их месте Джона, наверное, раздирало бы горе и отчаяние. По крайней мере, они с Сарой всегда были стойкими и последовательными, постоянно сражаясь против Скайнета, всегда на пределе своих возможностей. Они знали, что именно надвигалось еще до того, как это произошло.

Единственное, что он мог придумать, это сказать: «Мне искренне жаль. Я не в силах понять, что вы чувствуете».

Очевидно, она отказывалась винить в чем-то Майлза. «Мы знали о ваших предсказаниях Судного дня, конечно, но мы не могли в это поверить. История о роботах из будущего — это уж слишком. Однако она все равно потрясла Майлза, хотя он и сказал, что это противоречит здравому смыслу». Майлз отправил их на отдых, и это обстоятельство, несомненно, спасло им жизнь.

Джон с Сарой пытались предупредить мир, но никто им не верил. А с какой стати им верить? Без сомнения, это казалось невероятным, эта сказка о механических убийцах из будущего. Что же касается источника, то Сара Коннор провела некоторое время в заключении в психушке. Однако при всем при том, некоторые все же обратили на это внимание. Были даже политические демонстрации — и тем не менее, проект «Скайнет» продвигался вперед.

«И все же я еще многого не понимаю», сказал Джон, когда Тарисса закончила. «Во-первых, почему они передали все управление Скайнету?» Он взглянул на Терминатора. «Тебе что-нибудь известно об этом?»

«Нет», сказал Терминатор. «У меня нет подробных файлов об этом».

Тарисса взглянула на одного, а затем на другого из них, на молодого человека и его телохранителя. Внутри нее, казалось, словно что-то щелкнуло: «Вы робот из будущего?»

«Я Терминатор: серия Т-800, модель 101 компании „Кибердайн“. У меня конструкция киборга: человеческая биология на эндоскелете боевой ходовой и опорной части».

«Это что, серьезно, правда?», спросил Дэнни.

Беллоу посмотрел на Джона понимающим взглядом, как бы говоря: Вот, я так и думал, что-то с этим чуваком не так. Ты пытался меня провести. Джон ответил ему невинной улыбкой, но затем внимательней посмотрел на Дэнни и понял, что Дэнни никогда полностью в это не верил, даже после Судного дня. «Да», сказал Джон. «И всегда было всерьез».

Тарисса налила себе еще кофе. «Меня смущает одно обстоятельство».

«Только одно? Что ж, попробуйте найти ответ у меня».

«В ваших сообщениях говорилось, что все решения, принятые людьми, должны быть отменены и переданы Скайнету. Но предполагалось, что такое произойти не могло. Окончательное решение оставалось все-таки за Президентом. Скайнет не мог запустить ракеты сам по себе».

«Думаю, мы никогда этого не узнаем».

Т-800 молчал.

«Да», сказала Тарисса. «Мне бы очень хотелось, чтобы Майлз был здесь, с нами, чтобы он объяснил нам всё. Мне так его не хватает…» Она на мгновение потеряла над собой контроль, опустила свою чашку кофе и открыто заплакала. Но затем ей удалось заговорить сквозь слезы: «Когда мы услышали о вас и вашей матери, что вы здесь, в Аргентине, мы поняли, что должны присоединиться к вам. Ваша известность постоянно растет».

«Это лишь пока об этом не узнал Скайнет», сказал Джон. «Мы еще не готовы».

«Вы знаете, что произойдет дальше?»

«Скайнет готовит боевые машины», сказал Т-800. «Я не располагаю подробностями».

«Может быть, мне стоило уделить тебе больше времени и запрограммировать их в тебя, прежде чем отправлять тебя в 1994 год», сказал Джон. «И все же ты выполнил то, что должен был сделать. Может быть, даже лучше для меня не знать всё. Это предоставляет мне какой-то коридор для принятия решений».

«Правильно».

«Все же это странно и жутко», сказал Дэнни.

Джон присмотрелся к нему: «Что именно странно?»

«Все эти путешествия во времени».

Это вывело их на совершенно новую тему. Для Джона путешествия во времени вовсе не являлись какой-нибудь научной гипотезой, а фактом, которым он лично испытал на себе. Ведь здесь, в конце концов, он находился вместе с Т-800, который прибыл из будущего защищать его. В 1994 году он противостоял Т-1000, вместе с Т-800 и Сарой. Затем им вновь пришлось сражаться с меняющим свой облик Терминатором всего лишь три года назад.

Путешествия во времени вполне реальны, а сообщения из будущего были точными. Джону никогда не доводилось теоретизировать об этом, потому что он знал, как это происходило. Все, что случилось, произошло в полном соответствии с сообщениями Кайла Риза и Т-800. Все это замыкалось само на себя, однако в конечном итоге вполне соответствовало логике.

Но Дэнни стал спорить: «Неужели ты не видишь, что во всем этом куча противоречий?»

Джон начал ему все это объяснять, рассказывая о том, как события Судного дня стали лишь первым шагом Скайнета в его операции по искоренению мира от людей. Однако Сопротивлению суждено было одержать над ним победу. В 2029 году Скайнет разыграет последнюю свою карту, отправив назад во времени двух Терминаторов, чтобы они выслеживали и скрытно преследовали Джона в последние два десятилетия XX века. Он рассказал им, как Саре пришлось столкнуться с первым имитировавшим человеческий облик Т-800 в 1984 году, еще до того, как родился Джон, — он пытался предотвратить само его появление на свет. Затем в 1994 году его пытался убить прототип Т-1000, когда он был еще ребенком.

И в каждом случае человеческое Сопротивление посылало помощника. В 1984 году Кайл Риз спас Саре жизнь и стал отцом Джона, однако погиб в ту же ночь, когда был зачат Джон. В 1994 году перепрограммированный Т-800 помог им скрыться от Т-1000, который, однако, снова разыскал их после Судного дня. Его уничтожили лишь общим совокупным огнем всех находившихся здесь. Таким образом, оба нападения Скайнета провалились.

Таким образом, никаких противоречий не произошло. Все вставало на свои места.

Но Дэнни покачал головой. «Просто все это именно так не должно происходить».

Они стали это обсуждать, и Джон посчитал, что это его лишь расстроило: здесь подвергался сомнению его жизненный опыт. Но казалось, что Дэнни в чем-то прав: что-то тут не складывалось. В этой истории была какая-то нестыковка: если Скайнет намеревался использовать путешествия во времени в качестве оружия, он должен был знать, что не мог добиться успеха. Во вневременном смысле, ему это не удалось. И это можно просто логически вычислить. Компьютер вполне был в состоянии все это высчитать. Так что же намеревался сделать Скайнет? Все, что было так ясно, теперь вдруг стало загадочным.

«Тебе ничего об этом неизвестно, да?», спросил Джон у Терминатора.

«Нет, неизвестно».

Спустя час Дайсоны и их люди собрались, и вся колонна машин вернулась на ранчо. Они остановились перед каско, на покрытой гравием площади, где уже полно было джипов, хамви и военных грузовиков. Со всех сторон эта площадь была окружена постройками: бунгало, мастерскими, гаражами и вертолетными ангарами из листового железа. В центре этой гравийной площади Габриэла возвела своеобразный памятник своему мужу, обелиск из камня и бетона — бетон был смешан с жидким металлом Терминатора Т-1000. Когда они его только построили, Джон просыпался с кошмарами, в которых Т-1000 каким-то образом вновь стягивался и собирался, просачиваясь сквозь бетон, и снова нападал на него, но, конечно же, этого в действительности так и не произошло.

Теперь этот мемориал приобретал новый смысл: он стал символом его окончательной победы над Скайнетом, независимо от того, какие силы ему нужно будет бросить для этого. Он будет продолжать делать для этого все, что только потребуется. Всегда и везде.

Габриэла встала на веранде перед домом с группой хорошо вооруженных своих товарищей, охранявших ее: с Сарой, конечно же; с одним из бывших парней Сары Брюсом Аксельродом, длинноволосым бывшим Зеленым беретом; и Энрике Сальседой, который по-прежнему всегда был готов броситься в бой, несмотря на свой пятидесятилетний возраст, если столкнется с незнакомыми людьми.

«Все в порядке», сказал Джон, вылезая из своего автомобиля. «Эти люди — наши друзья».

Он поднялся по ступенькам, с винтовкой в руках, вместе с Т-800, не отстававшим ни на шаг. Следом за ними Карло, он был даже выше Терминатора ростом. Сара опустила свое оружие, другие последовали ее примеру, за исключением Энрике, которого всегда трудно было убедить.

«Все нормально», сказала Хуанита, выходя из своего Хамви. Ее отец, наконец, опустил ствол своего АК-47 и переключил предохранитель.

«Хорошо, так в чем дело?»

«Это долгая история», сказал Джон. Он представил Дайсонов, Альвеса и Беллоу, увидев, как Сара подняла брови при имени «Дайсон».

В ее голосе послушались смешанные чувства сомнения и неприязни. «Вы семья Майлза Дайсона?»

«Входите, входите», сказала Габриела. «Нам явно нужно переговорить».

Беллоу взглянул на остановившиеся тут автомобили. «А как быть с нашими людьми?», сказал он.

Джон задумался об этом на минуту. Он указал на место, чтобы они разбили там палатки, за ближайшим бунгало. Габриэла согласилась, и Беллоу обменялся взглядами с Альвесом.

Альвес принялся за работу.

«Помоги им», сказал Джон Терминатору. Тот хорошо знал эстансию, как и все остальные, и мог выполнять работу сразу нескольких человек, обладая большой силой и выносливостью. Кроме того, он сможет приглядывать за гостями. Джон был в них уверен, но было бы жаль, если бы они выкинули какой-нибудь трюк. Т-800 внимательно оглядел Дайсонов, словно оценивая их потенциальную опасность для Джона. Затем он медленно кивнул и пошел вместе с Альвесом.

Пройдя внутрь каско, Габриэлла жестом пригласила всех садиться. Там уже находилось несколько человек, слонявшихся по комнате, в основном военные командиры, которые присоединились к Джону. Некоторые выглядели задумчивыми, другие самоуверенными или расхаживали с важным видом.

«Хорошо», Габриела сказала, «и с чего же начнем?»

Джон кратко объяснил им, что к чему, повторив то, что рассказали им Тарисса и Дэнни. Дайсоны кивали, подтверждая основной смысл и главные точки во время этого рассказа, так что Джон передал все верно. Затем они перешли к Джону и к истории Сары, к тому, как они столкнулись с Терминаторами, и к тому, что должно было случиться в будущем.

Дэнни внимательно слушал. Когда Джон и Сара закончили, он нахмурился и покачал головой. «Уверен, то, что вы говорите — правда», сказал он, однако, так, что в тоне его подразумевалось недоверие. Он смущенно улыбнулся.

«И вы в это по-прежнему так и не верите?», спросила Сара.

«Нет, должно быть, с вами все это именно так и произошло. И все же что-то тут не сходится».

«Смотрите, здесь нет ничего необычного, если вы все же в этом сомневаетесь». Она говорила без эмоций, без пренебрежения, но нарочито тихо, почти как машина. «Я сомневалась в этом двадцать с чем-то лет. И не ожидала ничего другого от сына Майлза Дайсона».

«Подождите, леди», сказал Дэнни. «Моего отца убил Скайнет, он заслужил право на уважение».

Сара недоверчиво взглянула на него: «Уважение? Вы что, шутите? Именно по его вине все это и произошло. Нам нужно было убить его тогда, в 1994 году, это могло бы спасти миллиарды жизней. Ему все равно оставалось жить лишь три года. Мы бы лишь сделали ему тем самым одолжение. Он мог бы погибнуть, не став монстром. Я…»

Она спохватилась, вероятно, осознав, что набросилась на реальных живых людей, и осознав ужас, с каким воспринимаются ее слова. Она зашла слишком далеко.

В глазах ее появились слезы, и она сказала: «Простите, не знаю даже как быть. Должно быть как-то все по-другому. Не могу даже поверить, что так и должно было произойти. Как мы позволили всему этому случиться? Тогда, в 1990-х, было так много надежд. Казалось, что можно было добиться мира и спокойствия во всем мире — хотя я знала, что это не так. Но почему так и должно было произойти? Все равно пришлось это пережить, все бомбы сохранились, создавались боевые машины. Когда я думаю об этом, я просто не понимаю, почему это случилось».

«И никто из нас не понимает», сказал Джон. «И уверен, что это так».

После недолгого молчания заговорил Дэнни: «Вы знаете, по правде сказать, мы вам верили. Вы были правы насчет Судного Дня».

«И все равно я сумасшедшая? Вы это собираетесь сказать?»

«Нет, нет, не думаю, что мне хотелось бы верить Скайнету. Есть один момент, который совершенно мне не ясен, даже если доспутить, что верны все остальные… и я в этом во всем не сомневаюсь. Но зачем Скайнету делать то, что в принципе невозможно?»

«Многие считают, что путешествия во времени невозможны», сказал Джон.

«Знаю, но я говорю не столько о физической возможности. Поверьте мне, я вырос с мыслью об этом. Я прочитал об этом все книги, которые только смог найти. Я знаю, о чем говорю».

«Продолжайте», сказала Габриэла, внимательно следя за Сарой, чтобы не возникло никакой схватки.

Дэнни кивнул. «Дело в том, что вы не в состоянии изменить свое собственное прошлое».

«Вы в состоянии поверить в реальность путешествий во времени, но не в состоянии признать это?», спросила Сара нетерпеливо.

Но в словах Дэнни было определенное рациональное зерно, или так это показалось Джону. Может быть, ему нужно было знать об этом больше, и понимание всего относящегося к Скайнету могло им только помочь. «Может быть, понимание Кайлом путешествий во времени были не столь уж глубоким», сказал он. «Может, мы что-то упускаем».

Сара задумалась. «Может быть. Он сказал, что не понимает технических аспектов проблемы, но только всяких этих технических штук. Он не был экспертом в путешествиях во времени, а просто отважным храбрецом, отправившимся на опасное задание. Итак, что за великая теория?»

На мгновение Дэнни, похоже, занервничал, но потом он сказал: «Спасибо, что выслушали меня, миз Коннор. Я могу лишь поставить вопрос тем же образом, как я его описал Джону. Все это лишено определенного логического смысла».

«Вы имеете в виду парадоксы путешествий во времени?», спросила Сара. «Я уже думала о них. И пока не нашла никаких противоречий. Все прекрасно сходится. Никто не способен изменить прошлое. Кайл вернулся назад во времени, чтобы защитить меня от первого Терминатора. В итоге у меня от него появился ребенок. Терминатор не смог меня остановить».

«Я это понимаю».

«То же самое было и в 1994 году, Т-1000 не смог убить Джона. В конечном итоге все сходится. Я не вижу никаких противоречий. Поверьте, у меня было двадцать два года, чтобы поразмыслить над этим».

«Да, но вы исходили из своего собственного опыта. Я извиняюсь, позвольте мне объяснить, что я имею в виду: подумайте об этом с точки зрения Скайнета».

«В каком смысле?»

«Зачем все это нам нужно?», спросил Энрике, яростно хмурясь, как будто это его уже достало.

«Может, и не нужно», сказал Дэнни. «Но это может помочь нам понять Скайнет. А возможно, и дать нам преимущество. Вот смотрите, вы вплоть до сих пор считали, что Скайнет потерпит поражение в 2029 году, поэтому он засылает этих Терминаторов назад во времени, чтобы изменить прошлое. Это как секретное оружие — он мечтает уничтожить Джона, до того, как он сможет возглавить Сопротивление».

«Однако с точки зрения Скайнета этого никогда не получится. Скайнет, каким он будет в 2029 году, есть продукт всего того, что произошло раньше, в том числе его сражений с Сопротивлением, и особенно с Джоном. Если прошлое изменится, изменится и Скайнет. Его собственные впечатления и воспоминания будут другими. Он даже не будет знать, что одержал победу, потому что не будет такой проблемы вообще. Изменится сама его сущность и личность. Это будет уже не тот же Скайнет. Невозможно изменить свое прошлое, потому что это означало бы изменение самого себя».

«Может быть, он просто обречен на провал», сказал Джон. «Скайнету так и не удастся победить. Он обречен на неудачу, потому что он и так уже потерпел неудачу».

«Это так». С жаром закивал Дэнни. «В своем прошлом ты уже родился, и ты действительно пережил нападения Терминаторов».

«Похоже на то, как будто все, что делает Скайнет, уже принято в расчет. Он должен проиграть. Я не вижу в этом проблемы».

«Проблема в том, что Скайнет далеко не глуп. Разве он не может рассуждать таким же образом? Что бы он ни делал, он не в состоянии вас победить таким образом. Использовать путешествия во времени в качестве оружия невозможно — по крайней мере, не таким образом».

«Видите ли», сказала Тарисса, «у того, кому (или чему) удалось создать машину времени, должна была быть очень сложная, изощренная теория. Он должен был все это знать».

«Тогда зачем ему тогда даже пытаться?», спросил Джон. «Он должен был знать, что он потерпит поражение. Ведь так? Он должен был знать, что изменить прошлое таким образом невозможно?»

Дэнни решительно кивнул. «Об этом я и говорю».

«Тогда о чем все это?», спросила Сара. «Все, о чем вы пытаетесь мне сказать, это и происходит. Скайнет отправляет назад во времени Терминаторов. Зачем же? Если вы такой умный, скажите мне это. Потому что я точно знаю: это наверняка произойдет. Это случилось со мной и Джоном. Мы оба чуть не погибли».

Джон взглянул на время как на змею, сворачивавшуюся в кольцо и кусающую свой собственный хвост. Если суть времени была такой, сложно было сказать, что являлось тому причиной. Может быть, всю концепцию причины и следствия следовало бы отбросить, по крайней мере, в том смысле, в каком понимали ее они.

Может и так, подумал он, однако это далеко не полная картина. В ней предполагалось, что будущее является чем-то фиксированным, что его вообще невозможно изменить, что есть только одно будущее, только одно возможноебудущое. А это совсем не так, как объяснял его Кайл; и так быть не могло. Они всегда жили с верой, что будущее не задано изначально.

«Тут важно то», продолжал Дэнни, «что он не может изменить свое собственное прошлое. Тогда зачем ему отправлять Терминаторов назад во времени? Допустим, Скайнет сидит в каком-нибудь 2029 году, проигрывая войну и проводя эксперименты с путешествиями во времени и всем прочим, и он это поймет посредством ряда событий в исторической последовательности. Как говорит Джон, они уже приняты в расчет, что бы там ни случилось в 1984 или 1994 годах, или в любое другое время в прошлом». Он махнул Джону рукой. «Если в 2029 году вы по-прежнему живы, и руководите Сопротивлением, это означает, что события, приведшие к тому, что сделает Скайнет в этом году, должны учитывать тот факт, что Терминаторы потерпели неудачу».

«Я это понимаю», нехотя призналась Сара.

«Дело в том, что если вы это осознаете, после того как вам это подсказали, то же самое может понимать и Скайнет. Без обид, но он умнее любого из нас. И моя мама права: если путешествия во времени действительно возможны — а мы знаем, что это так — то тому, кто их придумал, стоило бы провести серьезный математический анализ того, как все это работает. И он довольно быстро заметит то, что мы только что обсудили. Все это будет видно в уравнениях. Невозможно изменить свое собственное прошлое. Те Терминаторы, которые пытались убить вас или помешать вашему рождению, не могли одновременно и добиться успеха, и провалиться. Это внутренне и логически противоречиво. Ни одна технология на это не способна, даже сам Господь Бог».

«Так в чем же объяснение?», спросил Джон помолчав.

Дэнни пожал плечами. «Не знаю. Я же не Скайнет».

«Классно — ну и облом».

Габриэла рассмеялась. «Все это очень интересно, но мне казалось, вы способны на большее».

«Ну, может, и способны», сказал Беллоу. «Но вам это может не понравиться».

«Что вы имеете в виду?»

«Ладно, когда наступил Судный день, я был еще ребенком», сказал Дэнни. «И я тогда и услышал все, о чем вы, ребята, предупреждали — Сара и Джон. Я слышал, что грядет конец света, и про Терминаторов из будущего. Отец говорил мне, что это просто сказки, чтобы я не воспринимал это всерьез, но я все равно думал об этом, о том, как могут воздействовать путешествия во времени. А затем это, наконец, произошло…» он с болью взглянул на мать.

«С тех пор я пытался говорить об этом со всеми, кто соглашался меня слушать. Вы удивитесь, как много людей на самом деле стали пытаться вникнуть в эту проблему, пытались формулировать модели того, как могут работать путешествия во времени».

«Хорошо», сказал Джон. «Так к чему же все это нас приведет?»

«Возможны разного рода эффекты и последствия».

«Что вы имеете в виду?», спросила Сара так, словно, несмотря на свои слова, она была готова встать из-за стола и уйти. Дэнни убедил ее, подумал Джон.

Однако толку от этого не было никакого.

«Не исключено, что можно вернуться в прошлое и выделить новую линию времени, начинающуюся с того момента, в который вы вернулись назад во времени. Как новую ветвь от ствола исходного дерева. Основной ствол по-прежнему здесь, но одновременно возникает и новая ветка. И они растут с этой точки параллельно. Понимаете?» Дэнни пожал плечами. «Но все находящиеся на изначальной ветке видят все таким же, как раньше. И все события просто замыкаются обратно на самих себя».

«Так ты говоришь, что мы на стволе?», спросил Джон, пытаясь уследить за его мыслью. «Но может существовать иной мир, в котором Терминаторы оказались успешны, и в котором мама была убита в 1984 году…» он взглянул на нее «— или же меня убили десять лет спустя. В этом мире, возможно, Скайнет победит?»

«Именно».

«Думаю, теперь я понимаю, к чему ты клонишь».

«Отлично. Скажем, вы можете внести некоторые изменения в прошлое, по крайней мере, в некоторые обстоятельства прошлого, но, возможно, в этом случае вы просто создаете тем самым новую ветвь времени, новый мир, если вам так легче об этом думать».

«Да, то есть вы можете вернуться назад во времени и убить своего дедушку в колыбели, но и в этом случае вы не исчезнете внезапно, как будто вы никогда и не рождались. Вы просто создаете мир, в котором вы не рождаетесь в будущем. Вы меняете миры, переходите в иной мир».

«Вы станете аномалией в новом мире, откуда прибыли», сказал Беллоу. «Вы были там, но в действительности это не ваше место, не ваш мир».

«Это так», сказал Дэнни. «И вот это лучшее, на что может надеяться Скайнет.

Если он когда-нибудь столкнется с тем, что близится его поражение, он может отправить назад во времени Терминаторов, запрограммированных на то, чтобы убить тебя. Но он не сможет этим спасти самого себя. У него просто появляется шанс создать линию времени, в которой его эквивалентный аналог, Скайнет того мира, выживает. Он может сохранить свой вид, подобие, но он действительно не в состоянии спасти самого себя. Должно быть, он именно об этом думает и этого он собирается достичь. Вот все, что я об этом думаю». Он безнадежно махнул обеими руками. «Так и есть, так должно быть. Там, в 2029 году, он захочет создать мир без Джона Коннора».

Наступило молчание, прерванное Сарой: «Предположим, что все это правда…»

«Да, миз Коннор?», сказал Дэнни.

«Может ли тогда существовать иной мир? Другой, отличный от того, который нужен Скайнету?»

Джон закончил за нее ее мысль: «Может ли существовать мир, в котором Судный день не произошел?»

«Да», сказал Дэнни. «Наверное может. Какие-то определенные события могут к этому привести. Терминаторы могут даже это спровоцировать каким-то образом — в каком-то ином мире. Скайнет должен знать о таком возможном риске».

Джон видел, что его мать задумалась об этом. Она посмотрела на него без всякой надежды. «Мир без Судного дня. Если бы только это было правдой».

ГЛАВА ПЯТАЯ

ПОМЕСТЬЕ ТЕХАДЫ, АРГЕНТИНА, ИЮНЬ 2006 ГОДА.

Обсуждение перешло теперь уже на более общие темы, о том, чем именно Дэнни, Тарисса и их люди могут им помочь. Такое большое количество новых людей являлось дополнительной нагрузкой на истощенные земли Техады, однако одновременно это их и усиливало: больше людей теперь могли работать на земле, ездить и организовывать работу, и, что еще более важно, сражаться, когда придет время.

Пока они разговаривали, вернулись Терминатор и другие: Франко и Хуанита; Альвес и еще двое из группы Дайсонов: мужчина лет около тридцати и женщина чуть постарше.

«Все под контролем», сказал Альвес.

За их огромным столом было еще много свободного места, и Карло широким жестом пригласил их: «Садитесь. Мы всем здесь рады».

«Как вы приняли решение с нами объединиться?», спросил Джон.

«Я знал Майлза задолго до Судного дня», сказал Говард Беллоу. «После того как наступил Судный день, я не знал, что Тарисса и Дэнни выжили. Я предполагал, что они были в Лос-Анджелесе, когда Майлз в очередной раз отбывал свою вахту в Колорадо, подключая Скайнет. Когда я узнал, что в Мексике находится какая-то женщина, утверждающая, что она Тарисса Дайсон, я должен был это проверить».

«К тому времени, когда Говард и его люди нашли меня, я уже больше не называла себя так», сказала Тарисса. «Многие слышали о роли Майлза, о его участии в создании Скайнета. Фамилия Дайсон теперь совсем уже не пользовалась успехом».

Говард цинично ухмыльнулся. «Для меня это не имело никакого значения, и для других американских военных тоже. Не помню, чтобы кто-нибудь из нас в чем-то обвинял Майлза. В ту ночь со Скайнетом произошло что-то странное, Бог знает что именно».

Заговорила Сара, очень спокойным голосом, облокотившись на стол: «А вам не кажется, что вы просто сами обрекли себя на это, настроившись на нечто „странное“, когда передали стратегическую оборону США в руки этого проклятого взбесившегося компьютера?»

«Мэм, думаю, что вы правы», сказал Беллоу. «Вообще-то мы стали нарываться на неприятности даже еще раньше».

«Что вы имеете в виду?»

«Имею в виду, что у нас было достаточно огневой мощи, чтобы уничтожить всю цивилизацию, и не один раз. То же самое и русские. Это вообще кошмар, так управлять национальной обороной».

«И если вы так думали, что же вы тогда делали в армии?»

«При всем уважении, тогда я смотрел на это по-другому. Я никогда не считал военное дело чем-то недостойным и никогда не думал, что там может быть что-то неправильно устроено. Нам нужно было делать свое дело, столь необходимое дело. Так много людей ненавидят Америку и американцев — по многим, разным причинам, которые ошибочны. Они ненавидели наши успехи и наши свободы. И знаете, за это стоило сражаться. Не все, что мы делали, было плохо.

Нам нужны были мощные обычные вооруженные силы, но нам вовсе не были нужны все эти ядерные игрушки. Тяжело было все это понять, когда ты работаешь в таком месте, как Пентагон, и погружен во все эти меры и контрмеры, удары возмездия — но теперь это стало очевидно».

«Ладно», сказала Сара. «Теперь я понимаю, как это вам виделось тогда».

«Мне бы лишь хотелось, чтобы всем нам тогда это было бы ясно».

«Мне тоже».

«Ну и вот, когда я узнал, что Тарисса и Дэнни в Мексике, мне нужно было это проверить. Я понимал, что им пришлось испытать после Судного дня».

«Вы верите нам, что скоро будет новая война?», спросил Джон.

«Вы имеете в виду с машинами Скайнета?»

«Да, с машинами. Мы убедили вас в этом?» Джон по опыту знал, что теперь многие были готовы в это поверить, после того как Сара оказалась права насчет Судного дня. Но многие все еще сомневались. С одной стороны, он не мог их в этом винить. Судя по тому, как распространялись слухи и создавались разные легенды, многие начинали верить в самые разные безумные идеи. А вслед за тем многие начинали скептически относиться ко всему: даже сомневались в том, что Сара и Джон предсказали Судный День.

Однако на их ранчо никто в этом не сомневался. Большинство из них видели Т-800 в действии, и многие как раз в тот день, когда к ним заявился Т-1000.

Кроме того, были те, кто был хорошо информирован об этом еще до Судного дня, те, кто точно знал то, что предсказывали Конноры — а затем лично стал свидетелем того, как это и произошло. После Судного дня многие из числа американских военных, тех, кто еще остался, и стали их главными сторонниками.

«Вам не требуется кого-нибудь из нас в этом убеждать», сказал Говард, «теперь уже нет. Когда я работал в Пентагоне, я видел немало материалов, исходившихся от вас двоих».

«Да», печально сказал Джон. «Догадываюсь, что они мало повлияли». Они с Сарой сделали все возможное для возбуждения общественного противодействия Скайнету, но так, чтобы их при этом не поймали. Они часто использовали для этих целей Интернет, и Джон стал умелым его знатоком, рассылая данные по неотслеживаемым маршрутам и стараясь выкладывать полную и точную информацию о Скайнете и приближении Судного дня тем, кто был готов принять ее без предубеждений. По крайней мере, остались какие-то записи, доказывавшие, что они с мамой знали то, чего не могли знать без информации из будущего.

«Многие из нас видели эти материалы», сказал Говард. «Вы не поверите, сколько было проведено официальных анализов того, что было вам известно, и откуда вам это было известно. У меня на столе лежала целая стопка распечаток на одну только эту тему, все помеченные маркерами. Я абсолютно уверен, что Майлз и другие люди из Кибердайна тоже все это видели. А затем все это мы наблюдали воочию тогда, в августе 1997-го.

Вы действительно знали, о чем говорили».

«Ладно», Джон сказал, «это круто. Может быть, вы сейчас сможете нам помочь. Я уже думал об этом».

«Думал об этом? В каком смысле?»

«Если бы у нас была такая же операционная технология, как у Скайнета, мы могли бы с ним бороться на равных», сказал он, продолжая тем временем это обдумывать. Он понял, когда он это сказал, что так не получится — они никогда не смогут посоревноваться в этом со Скайнетом, в том, где он был так силен.

«Может, это не то, что нам нужно», сказал Говард. «Иногда менее технологичный ответ бывает более эффективным. Все зависит от ситуации.

Нам придется бороться с ним асимметрично. Понимаете, что я имею в виду?»

Джон прекрасно это понимал. Он проходил обучение у партизан в Центральной Америке, и многое знал о методах борьбы с высокотехнологичным агрессором. С правильным оружием, нужными людьми и верной тактикой, ведя боевые действия в нужной местности, можно многое сделать против даже самого умной компьютеризированной техники. «Прекрасно понимаю», сказал он. «Просто пришла в голову такая идея. Но, может, все же можно получить некоторые преимущества…»

«Может да, а может нет».

Но Джона эта идея уже зацепила. В чем заключалась стратегия Скайнета?

Если бы им это было известно, возможно, они смогут ей противостоять?

Кайл описывал его оружие Саре, и она рассказала обо всем этом на записях, сделанных после этих событий. Джон говорил об этом еще и с Т-800. Тот имел четкое представление об этих ходячих мобильных огневых установках, о H — K — или машинах Охотниках-Убийцах — о Терминаторах и другом оружии, которое изобретет Скайнет, включая лазерные пушки, которыми они впоследствии сами будут пользоваться. Скайнет разрабатывал целый арсенал различного вооружения, чтобы охотиться на них. «Выслушайте только несколько моих замечаний», сказал он. «Это может быть очень важно».

«Да, конечно».

«О'кей, в Судный День было уничтожено так много разного вооружения, верно? А после этого и во всех других войнах».

«Правильно», сказал Т-800.

Джон посмотрел на Терминатора. «И все же у нас должно быть гораздо больше оружия, чем у Скайнета. У людей, я имею в виду. У него не было Терминаторов и всего такого в Судный День. Ему же пришлось начинать всё практически с нуля. Ничего подобного тогда, в 1997 году, еще не существовало, в противном случае об этом было бы известно». Он повернулся к Говарду. «Ведь это так? У вас же, ребята, не было чего-то такого вроде Терминаторов, где-то втайне спрятанных. Ничего же такого не было?»

«Нет, Джон», сказал Говард. «Ничего подобного у нас не было».

«Отлично». Если он начинал с нуля, значит, Скайнет, должно быть, все еще пытается построить свою армию машин. Ему придется начать с малого, с машин, которых он мог как-то контролировать, после чего приступить к созданию машин, которые могли производить машины еще более мощные — вплоть до настоящих заводов, предназначенных для производства тех видов вооружения, которые описывали Кайл и Т-800, всей этой кучи H — K, роботов-инфильтраторов и всего остального. Но как быть с компьютерными мощностями? Здесь у них мало что из этого осталось, а вот Скайнет, должно быть, имел возможность производить микросхемы, вроде той, которая управляла Т-800 — если не сейчас, то вскоре.

Эти чипы-микросхемы являлись для H — K и Терминаторов эквивалентом мозга — тем, чем они мыслили, их памятью, урезанным вариантом их оперативной личностной системы. Бесполезно было пытаться ему подражать; Сопротивлению не нужно было заниматься созданием собственных Терминаторов и других машин. Все они были специально приспособлены для безжалостного убийства человеческих существ. Им нужно было давать отпор всем, что оказывалось под рукой, тем, что было способно повреждать и разрушать машины.

И тут все встало на свои места. «Нам не нужно заниматься созданием тех компьютерных чипов, которые использует Скайнет», сказал он.

«Нет, не нужно», сказал Говард.

«Я знаю, я знаю это. Но что, если мы сможем прочесть данные, заложенные Скайнетом? Слушайте, нам придется сражаться со всеми этими машинами, со всей этой высокотехнологичной фигней, и вся она контролируется компьютерами. Некоторые из них являются практически автономными».

Сказав это, он посмотрел на Терминатора. «Я прав?»

«Ты прав».

«Хорошо, а это означает, что в них будут все возможные виды данных, которыми можем воспользоваться мы». Это было логично. В этих машинах будет огромное количество информации о силах, средствах и планах Скайнета. Всякий новый захваченный чип Терминатора мог дать им огромный массив информации.

«Звучит круто, но только в принципе», сказал Говард.

«Да, а в чем но?», сказал Джон, засмеявшись над подтекстом в голосе Говарда.

«А откуда взять необходимое оборудование? Нужна же не только теория, а нечто большее, чтобы производить необходимые устройства».

Дэнни сказал: «Для этого потребуется целая технологическая база, которой у нас пока нет. Тут нужна целая экономика, причем сложная и развитая экономика, вроде той, которая существовала до Судного дня. Для этого потребуются целые десятилетия и все то, что еще осталось в мире, даже если мы начнем работать над этим прямо сейчас и попробуем все это восстановить».

«И что же делать?», спросил Джон. «Просто отказаться от этой идеи?»

«Можно бы и отказаться», сказал Говард. «Послушай меня, я понимаю, это тяжело, но мы не сможем победить Скайнет в этой высокотехнологичной игре».

«Я этого и не говорил».

«Хорошо, так мне показалось. Среди нас остались буквально единицы тех, кто обладает необходимыми для этого познаниями, и у нас нет инструментов, методов и средств производства».

«Да, я знаю это». Он несколько разозлился. «Послушайте меня, мне известно про асимметричную войну. Я проходил обучение у лучших бойцов. Мы должны попытаться повернуть силу Скайнета против него же самого».

«Хорошо», сказал Говард, «но нанотехнологию, которую мы использовали для создания Скайнета, сейчас производить невозможно. Для этого нужны очень сложные искусственно созданные условия. Более того, даже люди вроде меня, которые умеют пользоваться этим оборудованием, не знают, как его собрать и спроектировать. Мы здесь не намного сильнее племени каменного века с кремневыми топорами и костяными иглами».

Заговорил Карло: «Мне кажется, что у Скайнета те же проблемы».

«Ну если он может их решить, почему же мы тогда не можем?», сказал Говард с легкой насмешкой.

«Нет, я такого не говорил. Мы не знаем, какими он обладает ресурсами. Но если он может решить эту проблему, то, возможно, нам даже не нужно будет ее решать. Мы можем использовать против него его же собственное оружие, если мы выработаем план, как это сделать».

Они начали находить общий язык. «Правильно», сказал Джон. «Нам нужно будет сделать не так уж и много. Мы не можем создать такие же силы, как у Скайнета, однако я и не говорю, что это нам нужно. Мы разыщем его заводы и способы коммуникации. Вот что должно стать нашими целями. Думаю, что мы вполне сможем это сделать». Когда Кайл прибыл к ним в прошлое, он говорил о концлагерях. И дело тут было в том, как понял Джон, что совсем не нужно сгонять людей в концлагеря, если можно просто проехаться по ним танками и полностью их уничтожить.

У него уже формировался план. Ряд ключевых его пунктов в голове у него уже сложились.

«Океееееей», сказал он. «Тайм-аут. Мне хочется выйти и все это продумать».

Некоторым людям он доверял больше, чем другим. Он встретился с Сарой, Карло, Франко и Хуанитой в своей небольшой комнате в одном из бунгало рядом с каско. Они расселись на полу вокруг и на кровати. Сара села на единственный стул в комнате, а Т-800 между тем встал на страже в углу, возле двери.

«Смотрите, друзья», сказал Джон, «мы знаем уже многое, что может нам пригодиться. Говард может нам помочь, но я хотел поговорить без него».

Он ввел их в курс своих рассуждений, по пунктам.

Во-первых, должны существовать какие-то границы вооружений Скайнета.

Кайл никогда не говорил о ядерном оружии или о применении им биологических реагентов. Скайнет действовал только машинами, причем при близком боевом столкновении, используя артиллерийские орудия и лазеры.

«Верно ведь, мама?»

Она кивнула в знак согласия. «Он только об этом говорил».

«Отлично». Он взглянул на Т-800. «Это согласуется с тем, что известно тебе?»

«Да».

«Отлично, мы наконец двинулись вперед». Джона также осенило, что Терминатору наверняка тоже известно немало полезного. Иногда он не мог ответить на слишком трудные вопросы, которые они ему задавали, но даже рядовой пехотинец армии Скайнета может многое знать. Местоположение возможных целей. Планы объектов изнутри. Как функционирует боевая техника. Он задавал ему ранее неправильные, не те вопросы. Может, им стоило допросить его более систематически, выяснить, что именно ему известно, а именно то, что известно хотя бы рядовому солдату, и внимательно проанализировать это шаг за шагом, пусть даже по крупицам. Он еще вернется к этому.

«Второе», сказал он. Этот пункт касался того, что должны существовать определенные пределы тому количеству машин, которое Скайнет вообще был способен произвести. Он не сможет выставить против них эндоскелеты и Охотников-Убийц в виде какой-нибудь миллионной армии. Опять же, зачем ему нужны концлагеря? Но им нужно было в этом точно убедиться, разыскать на первых порах его заводы и постоянно его атаковать и преследовать.

Именно таким путем Скайнет можно было разгромить. Он изложил все, что думал по этому поводу, и увидел, что Сара оказалась очень довольна. «Мы не можем позволить Скайнету продвинуться слишком далеко вперед. Мы должны сдержать его — стараться изо всех сил держать его как можно более слабым, пока не станем достаточно сильными, чтобы нанести ответный удар».

«Замечательно», сказала Сара. «Можно приступать к планированию деталей.

Если бы только нам больше было известно о Скайнете. Как мне хотелось бы, чтобы Кайл был здесь с нами».

«Ну, его с нами здесь нет», сказал Джон, «но…»

«У нас есть Терминатор», сказала она.

Он ей улыбнулся. «Именно об этом я и подумал». Он посмотрел на Т-800.

«Можешь дать нам информацию, которая нам необходима?»

«Какую-то могу», ответил он.

«Только некоторую?»

«Я располагаю лишь базовой информацией, а также файлами, которые мне необходимы для выполнения своего задания».

У Джона оставался самый последний пункт.

Он снова посмотрел на Терминатора. «Через двадцать три года я перепрограммирую тебя. Лучше бы мненачать учиться этому уже сейчас».

Говард что-то знал об этом, хотя бы в теории — и ему нужно было знать об этом больше, чтобы разговаривать с ним об этом на одном языке, или хотя бы знать об этом хоть что-то. Им было необходимо оборудование, на котором они могли в этом практиковаться. «Мы не в состоянии создать для этого собственное оборудование, но мы можем захватить оборудование Скайнета.

Думаю, мы все должны начать учиться этому. Нам это понадобится, когда придет время».

Он чувствовал себя намного лучше после разговора с этими людьми, которых он знал лучше и которым больше всех доверял. Карло был вроде как соперником ему, но Джон знал, что они никогда не предадут друг друга — и вдобавок тот был умен. Он первым врубился в мысль Джона о том, что можно воспользоваться техникой самого Скайнета. Вот этим им и предостояло заняться.

Когда серый день сменился мраком, он отправился на длительную прогулку вместе с Хуанитой и Т-800. Хуанита тоже казалась возбужденной адреналином, и, как и Джону, ей явно требовалось об этом поговорить. Их путь пролегал через голое поле, которое некогда было заполнено стадами и работниками. В эстансии все еще продолжалась бурная деятельность, но по большей части она была связана с войной и обороной, а фермерская работа сократилась лишь до размеров, необходимых для физического выживания.

Он был счастлив, оставшись наедине с Хуанитой… или почти наедине. Он улыбнулся про себя, вспомнив о том, как Сальседы приютили его и Сару, задолго до Судного дня, задолго до того, как появились доказательства того, о чем они рассказывали.

Позже, в 1997 году, события начали развиваться именно так, как они всегда и говорили: правительство США модернизировало бомбардировщики «Стелс» до беспилотного варианта управления; оно объявило о создании еще более амбициозных оборонных проектов, завершившихся созданием Скайнета. В этот-то момент и проступили на стене слова — Сальседы это поняли и всем семейством перебрались сюда. И так часто они были теми его лучшими друзьями, теми людьми, с которыми он мог поговорить, кто мог ему помочь, в самые трудные времена.

«Не могу никак расстаться с мыслью, что у него же должны быть какие-то слабые места», сказал Джон, когда они проходили мимо старого жестяного сарая со сломанной водяной колонкой.

«Ты имеешь в виду Скайнет», сказала с улыбкой Хуанита. Она уже привыкла к тому, как именно он думал.

«К несчастью, я имею в виду именно Скайнет. Мы не можем вот так просто его атаковать, однако он не всемогущ. Все, с чего он может начать, это то, что находится в той горе, там, где его и построили».

«Хотя мы не знаем точно, что у него там есть. Его же могли подключить ко всем возможным системам — экспериментальным проектам, может быть.

Даже Говард этого не знает».

«Может быть, но вряд ли он располагал многим с самого начала».

Система Скайнет, вместе с персоналом, обслуживавшим ее, была обустроена глубоко под землей, внутри горы в Колорадо, так же, как и старый командный Центр НОРАД, который она и должна была заменить. Скайнет пережил удары российских ядерных боеголовок; ходили слухи, что какие-то американские части пытались нанести ему ответный удар после наступления Судного дня тактическим ядерным оружием. Если существовали какие-то войска, имеющие такое оружие, им нужно было встретиться с ними. Это может быть очень важно. Правдивы ли были эти слухи или нет, но Скайнет, должно быть уцелел, и казалось, что он был способен пережить что угодно, если только им не удастся как-то проникнуть в его штаб, атаковав его изнутри его же горы.

«А что он думает об этом?», спросила Хуанита, указывая пальцем на Терминатора.

«Знаешь, ты должна говорить не „он“, а „оно“. Маме не понравится, если ты так будешь говорить».

«Неее, как-то это слишком сложно. Он выглядит как человек, давай с этим не заморачиваться. Давай-ка лучше вернемся сейчас к тому, о чем мы говорили».

«Просто он может быть кладезем информации», задумчиво сказал Джон.

Хуанита встала перед ним, положив руки ему на плечи и задержав его на мгновение. «Хорошо, и что ты собираешься с ним делать?»

«Взять еще кого-нибудь, допустим из числа военных наших ребят. Нам нужно будет его допросить, и если потребуется даже в течение нескольких часов, пока не выясним всё. Не похоже, что он станет этому сопротивляться. Мы просто даже не пробовали это делать как следует».

Она рассмеялась. «Ну вот, теперь ты называешь его „он“, Джон. И становишься таким же плохим, как и я».

Он рассмеялся в ответ, наслаждаясь такой непринужденной их дружбой.

«Когда говорю с мамой, я называю его „оно“».

«Нет, лучше не надо. Слушай, побежали наперегонки к каско». Она повернулась к Т-800. «Ты тоже. Давайте, солдаты, двигаемся».

* * *

На следующий день они собрали группу людей, которые будут проводить допрос, а другие станут свидетелями. Джон и Сара должны были присутствовать, так как они лучше всех знали и понимали, что их ждет в будущем, и как будет разворачиваться война. Габриэла и Карло лишь наблюдали, но не принимали в этом реального участия, просто усваивая информацию. Джон призвал в свидетели и Дэнни — он был умен и был способен выносить объективные суждения.

Наконец, они привлекли и Говарда, а также Брюса Аксельрода, профессиональная подготовка которых включала в себя и военные допросы.

Он был из тех, кто тщательно мог уследить за тем, чтобы ничего не было упущено из виду. Джон лично его знал, они общались уже много лет, правда, с некоторыми перерывами, и они доверяли друг другу — он многому научил Джона, еще даже в те времена, когда тот был пацаном.

Джону хотелось бы привлечь к этому собранию большее число своих друзей — Анджело Суареса, возможно, или кого-нибудь из семьи Сальседы — но он проинформирует их об этом вкратце позже. Им хотелось снизить количество участников, оставив лишь самых важных, и выработать приоритеты.

Терминатор сидел за одним концом большого стола в каско. Он выглядел спокойным, но настороженным, положив обе руки на стол перед собой.

Остальные уселись по другие стороны стола, Джон склонился над столом, чуть сгорбившись, желая услышать все, что сможет выяснить, всю ту новую информацию, которая имелась у Терминатора все эти годы. Сара заметно ёрзала и нервничала из-за недобрых воспоминаний, возвращавшихся к ней, или так, по крайней мере, показалось Джону. Ее личный опыт был гораздо богаче его: первый Т-800, с которым она столкнулась, чуть не убил ее; ее любовник и защитник Кайл — отец Джона — погиб, сражаясь с ним. Она через все это прошла, пережила все эти травмы, став, однако, из-за этого жестче. Говард и Брюс уселись на той стороне стола, где сидел Терминатор, рядом с ним, у обоих из них был жесткий по-военному вид, хотя Брюс подмигнул Джону, словно показывая, что все это было своеобразной игрой.

«Давайте начнем», сказала Габриела. «Это может занять некоторое время».

Она нашла им блокноты и тетрадки — бумаги для того, чтобы делать пометки и записи, хватит. У нее также имелся работающий магнитофон, портативное устройство вроде диктофона, которое поставили на стол в двух футах от Терминатора. Джон выбрал 24-страничную тетрадь, чтобы делать в ней заметки.

«Отлично», сказал Говард. «Допрос необычный. Допрашиваемый не является нашим противником или врагом. Поэтому нам не понадобятся тут никакие ухищрения, уловки, приемы, никаких пристрастий. Нужно лишь быть внимательными и тщательно отнестись к делу, добившись всего, что нам нужно. Думаю, это ясно? Мы можем его повторить, если понадобится, но хорошо было бы все правильно сделать с первого раза».

«Да будет так, с богом», сказал Брюс. Он пристально посмотрел на Терминатора.

«Какого рода информацией ты располагаешь?»

«У меня имеются детальные файлы, имеющие отношение к выполнению моего задания. А также стандартные для Терминаторов оперативные файлы».

«Например какие?», спросил Джон.

«Общие военные сведения. Карты, планы. Физиологические данные человека. Основы теории психологии…»

«А насчет штаб-квартиры Скайнета ничего нет?», спросил он. «Как она выстроена и распланирована? В 2029 году, я имею в виду. У тебя есть файлы об этом?»

«Да, достаточные для оперативных целей».

Говард поднял руку, останавливая слушания. Он посмотрел через стол, туда, где сидели Джон и Сара. «Вы вдвоем разбираетесь, какие вопросы задавать.

Все остальные могут вам помогать, но на самом деле вам решать. Вам такое подходит, Джон?»

«Конечно». Джону уже начинало это нравиться.

«Он общался с этим Терминатором больше, чем кто-либо из нас», сказала Сара. «Он знает, что нужно у него спрашивать, а о чем бесполезно».

Джон уже думал об ответах Терминатора. Еще в 1994 году, когда они дрались и сбежали от Т-1000, он упоминал о своих файлах. У него есть детальные данные по анатомии человека, сказал он тогда, помогающие ему быть эффективным убийцей. Однако с какой стати ему знать все, что известно Скайнету, или станет ему известно в ближайшие двадцать три года? «Так что, много ли запрограммировано в обычного Терминатора?», спросил он.

«Сколько информации?»

«Все боевые единицы Скайнета снабжены базовой информацией, касающейся основной их оперативной деятельности, а также дополнительной информацией, необходимой для выполнения ими текущего задания».

«О'кей, что подразумевается под „боевыми единицами“?» Сам Джон прекрасно понимал, о чем шла речь, и какие именно машины это понятие обозначало.

«В тебе запрограммирована такая информация?», спросила Сара.

«Да, система распознавания союзных единиц является базовой информацией, необходимой для выполнения любых заданий. Ни одна единица без этого функционировать не может».

«Хорошо», сказал Джон. «Так, а что тебе не известно?»

Терминатор резко посмотрел на него, почти с осуждением. «Вопрос не ясен».

Джон закатил глаза. Чем больше Т-800 общался с людьми, тем больше он походил на них своими поверхностными ответами, но были и пределы. Когда он ходил вслед за Джоном по ранчо или при выполнении каких-то задач, Терминатор казался абсолютно похожим на сильного, довольно молчаливого и нелюбимого, но человеческого существа. Однако в основе своей он продолжал оставаться машиной и мыслить как компьютер, и, как и любой компьютер, он мог давать точные ответы, но требовал и весьма точных вопросов.

«Ты располагаешь планами Скайнета по истреблению человечества?», спросил Говард.

Джон посмотрел Т-800 в глаза и кивнул, словно показывая ему, что он должен ответить. «Я снабжен файлами по общим принципам и стратегии таких боевых действий».

«Хорошо, мы еще вернемся к этому. Что из себя представляет Скайнет к настоящему времени? Как далеко он продвинулся в реализации своих планов в настоящий момент?»

«Неизвестно».

Джон улыбнулся. Он мог бы дать на это ответ. И все же он понимал, что задумал Говард, он хотел сначала получить общее представление о том, какого рода общей информацией может или не может владеть Терминатор, прежде чем приступать к конкретике.

«А как насчет штаба Скайнета», лениво произнес Брюс. «По состоянию на 2029 год — это из того времени ты прибыл, кажется?»

«Да».

«Ну, и у тебя, возможно, имеется там нечто вроде карты или плана». Он указал на лоб Терминатора. «Можешь набросать нам генплан, проект?»

«В общих чертах. Не все из него имеет отношение к моему заданию».

Брюс улыбнулся, примерно так, как Джон. «Ваш вопрос, адвокат». Джон понял метод его подхода. Начать с общего, а затем приступать к конкретике.

В течение последующих нескольких часов они проработали вместе, систематически, как только смогли, иногда Джон делал себе какие-то заметки. Другие тоже что-то себе записывали, или иногда что-то ему советовали или подсказывали. Как и сказал Говард, никакие ухищрения и уловки оказались не нужны: скорее нужно было быть просто внимательным и тщательным. Джон получил немало новой информации, но обнаружил кое-какие досадные пробелы. Осведомленность Терминатора о горах Колорадо 2029 года, о системе обороны Скайнета и даже план его штаба-крепости — все они являлись ограниченными. Ему был известен общий план штаба, но не детали каждого этажа. Он был разработан со специфической целью инфильтрации в Человеческое Сопротивление, а не для того, чтобы действовать у основной базы или держать оборону напрямую и непосредственно в горах.

Еще менее он знал о средствах защиты, установленных вокруг крепости, так как перед ним не стояла задача принимать участие в ее обороне. Он располагал лишь информацией, необходимой для согласования его входа и выхода из крепости и прохождения им средств оборонной защиты. Он больше полагался на систему распознавания другими единицами. Он располагал довольно значительными сведениями относительно других боевых машин Скайнета, включая их сильные и слабые стороны, и Джон жадно записал все это себе. Эта информация может оказаться бесценной.

Опять же, эти данные относились скорее к оперативным характеристикам, чем к деталям их устройства, но все равно это было важно.

В конце концов, все это было очень полезно. Соединенное с другой информацией, это давало им многое.

Другие здесь присутствующие могли бы дополнить ее, подумал Джон.

Тарисса, например, должна была неплохо знать Колорадо. К тому времени, когда они атакуют Скайнет, им нужно будет иметь как можно более четкое приближенное представление о том, как функционирует его оборонительная система.

Он подумал также о технологии путешествий во времени. Знает ли что-нибудь об этом Терминатор? Он уже знал, что тот не является специалистом по путешествиям во времени, но ведь он же был отправлен назад во времени именно с помощью такого оборудования.

«Я располагаю основными представлениями о внешнем виде и принципах действия такого оборудования», сказал Т-800. Уже хорошо. Джон записал себе еще что-то. Постепенно он становился хорошо подготовленным. Он записал также кое-какие итоговые пункты резюме, а затем подошел к последней группе вопросов. Он знал, что придумает позже и другие, независимо от того, с какой бы тщательностью он сейчас к ним ни подходил, но пока и этого хватит. У него всегда была возможность поговорить с Терминатором наедине, если речь шла всего лишь о нескольких каких-то вопросах. «Ты используешь для работы ту же технологию, что и Скайнет? Я имею в виду твой процессор».

«Да», сказал Терминатор. «Все мои жизненные и оперативные функции контролируются нанотехнологическим чипом-микропроцессором, использующим ту самую технологию, которая была разработана Майлзом Дайсоном для проекта Скайнет».

Этого он и ожидал. Он посмотрел на Дэнни, ожидая, что тот вздрогнет или еще как-то отреагирует при упоминании имени своего отца, однако Дэнни выглядел спокойным и невозмутимым; тогда он просто записал себе ответ Терминатора. «О'кей», сказал Джон. «Можем ли мы каким-нибудь образом получить доступ к твоему нано-чипу? Мне хочется узнать, как он сделан».

«Да», сказал Терминатор. «Но с имеющимися у вас технологиями меня невозможно перепрограммировать».

«Нет, я совсем не это имел в виду». И все же это навело его на другую мысль.

«Не мог бы ты помочь нам разработать нужную технологию?»

«Никак нет. Не располагаю подробной информацией. Терминаторы не снабжены файлами о технических деталях, выходящих за рамки необходимых для выполнения задания».

«Понимаю», сказал Джон. «А вы, Говард? Вы что-нибудь знаете об этом?»

«Я знаю, как это функционирует. Возможно, я смог бы создать программу при наличии необходимого оборудования. Но я не инженер. Я не смогу создать для вас такую технику. И ты уже знаешь, что существуют и другие сложности…»

«Да, мы говорили об этом вчера. И все же, мы получим оборудование.

Уверен, мы сможем что-нибудь сделать».

Той же ночью Джон вместе с Говардом и Терминатором отправились в один из автомобильных гаражей. Он вновь отобрал группу из самых надежных людей, но только несколько более многочисленную. Ему захотелось, чтобы в этом приняли участие люди помоложе, те, кто могут быть еще живы и активны в перспективе двадцати трех лет. Пока Джон наблюдал за происходящим вместе с Карло, младшими Сальседами, Дэнни Дайсоном, Фернандо Альвесом и 5–6 еще, Терминатор подыскал себе острый нож. Он сел перед зеркалом на металлический стул с жестким виниловым сиденьем.

Он аккуратно срезал кожу и плоть с головы, чуть выше правого виска.

«Бррр», сказал кто-то, но кто-то другой рассмеялся — это был Фернандо.

Джон смотрел на это словно завороженный, лишь слегка поморщившись на то, что произошло дальше.

Терминатор снял кожу и мясо, и под ними стал виден сияющий металлический эндоскелет — хромированный «череп». Рана почти не кровоточила, так как внутри Терминатора по сути не было ни циркуляции крови, ни даже сети артерий или вен. Когда Джон пригляделся внимательней, он увидел, что череп не являлся цельным и гладким изгибом. Там оказалась некая окружность с углублением, выемкой, словно для головки винта. И в самом деле, на обеих сторонах этого круга находились два крошечных винтика.

Самым сильным среди них был Карло. Он нашел подходящий инструмент и с огромными усилиями снял крышечку. Когда он закончил, его руки были в крови киборга, но, конечно, она не капала с них. С помощью плоскогубцев Карло извлек какое-то устройство, которое, казалось, было выполнено из причудливо соединенных кубиков.

«Я никогда в жизни не видел ничего подобного», сказал Говард, склонившись над ним. «Поразительно».

Терминатор застыл на месте, сидя перед зеркалом. Джон поднял ему руку, и сервоприводы его слабо проскулили, однако остались безжизненными. Когда он выпустил его руку, она осталась на том же месте недвижимой.

«Отлично», сказал Джон. «Вот как он сделан».

Карло передал нанопроцессор Джону, который внимательно его осмотрел. Он никогда не видел ничего подобного. «Ты можешь спрограммировать что-нибудь подобное?», спросил он у Говарда.

«Теоретически да».

Джон вставил процессор обратно. «Хорошо», сказал он. «Мы все должны научиться этому, хотя бы теоретически».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

КОЛОРАДО-СПРИНГС, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Лейтон вскоре оценил сложившуюся ситуацию. Записей, касавшихся того времени, когда Т-XA и Специалисты находились в здании, было на несколько часов, но важное значение имела лишь небольшая их часть — а именно материал с тех этажей, где и происходили столкновения, в основном на четвертом и двенадцатом этажах, а также в подвале. Столкновение между Терминатором и Специалистами по сути было довольно кратковременным. Пока он их просматривал, он пытался оценить те нежелательные последствия, которые они могут за собой повлечь, если этот материал увидят те люди в Вашингтоне, которым видеть это не следовало.

Здесь, в Колорадо-Спрингс, он чувствовал себя уверенно. Дженсен привел к нему охранницу Кибердайна по имени Пенни Уэбстер, молодую и мускулистую чернокожую женщину, которую Т-ХА уже перепрограммировал. Теперь у Лейтона имелось сильное ядро из людей, которые будут продолжать вести здесь необходимую работу, когда он отправится в Вашингтон.

Они заказали пиццу, кофе и колу, чтобы ввести их в курс дела, пока они будут здесь работать — это не соответствовало его обычным представлениям об изысканной еде, но было достаточно, чтобы поддержать его силы, пока они будут здесь разбираться с изображениями на записях. В интересах Скайнета необходимо было чем-то жертвовать. Они довольно быстро удалили записанные кадры с большего числа камер, а затем стали медленнее и внимательней просматривать около двух часов записей имевшего значения материала, которые они отредактировали, объединив в хронологической последовательности, с некоторым дублированием событий с разных ракурсов, сформировав определенную последовательность событий, происходивших в разных частях здания одновременно.

Он заново прокручивал снова и снова один их фрагментов этих записей. На четвертом этаже здания Конноры и Специалисты столкнулись с одним из компонентов, на которые расщеплялся Т-ХА; на вид это был мужчина крепкого телосложения, с длинными темно-каштановыми волосами. Камера фиксировала происходящее с верхнего ракурса, когда псевдо-мужчина завернул за угол, и Джон Коннор прицелился в него из своего 12-го калибра.

Он отстрелил Терминатору правую руку, в которой тот держал свою лазерную винтовку. Рука отвалилась, и тяжелое оружие полетело в воздух. Одна из Специалистов, на вид латиноамериканка, с нечеловеческой скоростью ринулась почти в объятия псевдо-мужчине, подхватив лазерную винтовку и бросив ее одному из других. Однако левая рука Т-ХА видоизменилась, вытянувшись и превратившись в подобие длинного меча с рукояткой толщиной в три дюйма. Он пронзил женщине грудь насквозь, выйдя затем из спины.

В этот момент запись зафиксировала появление группы хорошо вооруженных охранников, ворвавшихся туда с двух направлений: группу быстрого реагирования, вооруженную автоматами. Из обрубка правой руки Т-ХА вытянулся еще один, другой клинок, тонкий, как нить, проникший латиноамериканке сквозь череп для обработки ее памяти.

Записи зафиксировали и другие многочисленные изображения Т-ХА, меняющего свои формы, разделявшегося и сливавшего воедино, и совершавшего прочие трюки, что, без сомнения, доказывало, что он являлся каким-то устройством, выходящим далеко за пределы любых современных технологий. Конечно, правительство было информировано о реальности путешествий во времени и о том факте, что Терминаторы существуют. Это обстоятельство не остановило проект «Скайнет», однако просмотр этих записей мог потрясти даже самых страстных и хорошо информированных сторонников и защитников проекта в правительстве.

Лейтон просмотрел все до конца, пытаясь все это осмыслить. Как жаль, что у них имелись лишь видеоизображения, от которых можно было отталкиваться, без звука. Невозможно было понять, что за цели и средства их достижения обсуждали между собой Специалисты и Конноры. Возможно, что-нибудь из этого смогут восстановить эксперты по чтению по губам, но изображения чаще всего были нечеткими.

А вот что ему было ясно видно, так это то, что компоненты Т-ХА наконец-то воссоединились, когда стали сражаться с Коннорами и Специалистами в подвале здания. Там погиб еще один из Специалистов — чернокожий мужчина, поразительно похожий на Майлза Дайсона. Все остальные получили в этом бою ранения, хотя они не причинили им серьезного вреда; по всей видимости, они были способны быстро восстанавливаться. Т-ХА продолжал атаковать Специалистов, практически не обращая никакого внимания на Конноров, за исключением тех случаев, когда ему приходилось от них защищаться. А вот это было ошибкой. Хотя Конноры не обладали такими же физическими и ментальными способностями, каким владели Специалисты, у них, несомненно, имелись полезные контакты, не говоря уже об их познаниях, коварстве и изворотливости. Без них Специалистам было бы гораздо труднее скрываться, планировать и действовать.

Что ж, тут уж ничего не поделаешь. В конечном итоге Т-ХА угодил в ловушку в хранилище времени, которым управляла Розанна Монк, только она одна из всех них. По неясным пока причинам она предала Скайнет. Часть руки Т-ХА оказалась перерубленной при закрытии двери хранилища времени, запущенного Розанной. Каким-то образом она сумела подавить или преодолеть свое перепрограммирование. Это делало ее очень опасной. Если она встала на сторону Конноров, она сможет нанести огромный ущерб перспективным планам Кибердайна.

Лейтон задумался над тем, что с ней делать. Чрезвычайно жаль было потерять для мира такой гениальный талант как раз в момент, когда она могла бы оказаться очень полезной в деле создания Скайнета, но ей больше нельзя было доверять. Даже если перепрограммирование одержит над ней верх, теперь она уже была ненадежной. Ее придется уничтожить.

Были и другие поучительные уроки. Из числа специалистов выжили только двое. Необходимости публично признавать, что был кто-то еще, не было.

Конечно, на месте находилось множество полицейских, военных и сотрудников чрезвычайных служб, когда туда прибыли Конноры и Специалисты, и они видели всех четырех Специалистов. Однако у многих ли из них сложилось четкое представление о том, что в действительности произошло? Некоторых из этих людей можно было разыскать и перепрограммировать, других, возможно, придется заставить молчать иными способами. Со временем, возможно, было бы лучше уничтожить некоторых из них, но не сейчас: это лишь вызовет ненужные подозрения.

Поэтому официальная версия событий должна гласить, что лишь четыре человека заявились к Розанне Монк, только Конноры и два Специалиста.

Полиции для розыска по всей стране и в СМИ можно предоставить описания внешности японки и седого мужчины европейской внешности. Можно будет также предоставить фотоснимки с камер видеонаблюдения и также их передать. Эти четверо быстро окажутся загнанными в угол, если попытаются куда-нибудь уехать. Дину нужно будет довести это до сведения всех властей, здесь и в Вашингтоне. Такова будет официальная правда.

Мертвая латиноамериканка также может очень пригодиться. После того, как в Вашингтоне будут перепрограммированы нужные люди, несомненно, появится возможность подвергнуть аналитическому реверс-инжинирингу, по крайней мере, некоторые из изменений, которые были внесены в ее организм.

Возможно, их можно будет в будущем использовать для улучшения и усиления некоторых зомбированных Скайнетом рабов. Возможно, также удастся реконструировать жидкометаллическое вещество, из которого был сделан Т-ХА, применив его в новом вооружении или даже в новых видах компьютерной техники.

Осталось лишь два Специалиста, и многое из того, что произошло, можно было использовать — но только не эти записи видеонаблюдения. Всякий, кто мог сейчас их увидеть, мог понять смысл произошедшего, почти так же легко, как и Лейтон, который был лишь незначительно условершенствован той информацией, которой снабдил его Т-ХА. Он повернулся к Соломону.

«Долго ли вы можете держать их при себе?»

«Я должен буду дать устные пояснения с информацией о случившемся».

«Конечно». В них все будет сказано так, как нужно.

«И мне нужно будет отправить утром письменный отчет. В противном случае, это будет выглядеть крайне подозрительно».

«Я понимаю».

«Я сделаю его туманным и расплывчатым, приведя некоторые подробности, чтобы не выглядеть некомпетентным. Но не настолько, чтобы давать им какие-то наводки, в которых мы не заинтересованы. Что касается записей, то они ожидают, что мы их оцифруем и отправим их людям, занимающимся обработкой информации. Мы можем отправить им первоначальный исходный материал завтра, и они смогут начать свой собственный анализ. На это у них уйдет какое-то время. Мы поработали гораздо больше, чем они от нас могут ожидать, создавая отредактированную версию. Я могу потянуть с этим время, как минимум пару дней».

Лейтон откусил солидный кусок от одного из клиньев пиццы. Из-за всех этих нагрузок у него возник зверский аппетит. Он стал задумчиво есть, пытаясь найти решение, как быть с людьми из Вашингтона, пока он сам до них не доберется. «Если на вас начнется давление, действуйте тупо. Понимаете? Пусть думают, что вы бестолковый какой-то, или даже тупой, главное чтобы вы им казались лояльным. Нам не нужно, чтобы они расследовали вашу деятельность».

«Это очень разумно».

«Хорошо». Лейтон оглядел комнату и небольшую группу своих рабов. «Все вы нам очень помогли. Теперь я вас покидаю и хочу пожелать вам спокойной ночи». Впереди их ожидала новая работа.

На данный момент Лейтон сделал пока все, что мог.

ПЕНТАГОН.

Джек прикорнул лишь на часик, а затем вошел в свой кабинет, приехав на работу уже в 7:00 утра. Он проверил, прислали ли ему уже записи из Колорадо — необработанные записи с камер видеонаблюдения. Их еще не присылали. Черт! Нереально, конечно, ожидать, что они появтся быстро, но случай был явно экстренным — что, Соломон и его люди этого не понимают?

Он просмотрел также бумаги, положенные ему на стол: пару отчетов о том, как продвигаются дела с контрактами по созданию высокотехнологичных систем ПВО; одну обычную сводку разведки, которую он наскоро пролистал, просто чтобы убедиться, что в ней не было ничего безотлагательного. Он просмотрел свою электронную почту и свой электронный дневник, обнаружив, что весь день у него забит всякими ненужными встречами и совещаниями — большинство из них вовсе не относились к кризисным. Со вздохом он принялся за работу, давая указания своей секретарше, чтобы перенести на другое время все, что только возможно, когда она пришла на работу чуть позже. Он набросал от руки список тех встреч, которые ему все же придется сегодня провести.

Ему нужно было как можно скорее переговорить с Лейтоном и Крузом, добиться, чтобы они прибыли сюда, в Вашингтон, и встретиться с ними лично — если не сегодня, то, по крайней мере, крайний срок завтра. Он вполне мог предположить, что они всю ночь были на ногах, но и всем другим тоже пришлось сегодня работать. Они смогут выспаться, когда все это закончится.

В своей электронной почте он обнаружил краткий отчет от Соломона, действительно на удивление краткий, копии которого были разосланы Саманте и еще нескольким людям из начальства, в том числе начальникам штабов. В нем было только то, что Джек уже и так знал, но там обещалось, что будут и новые поступления, в том числе оригинальные записи с камер видеонаблюдения, плюс отредактированная версия того, что именно произошло. В любом случае это неплохо, но сам отчет был весьма посредственным — совсем не таким, чего ожидал Джек. Он подтверждал их предположение, что вместе с Розанной и Коннорами было еще двое, только двое. Хорошо, они будут придерживаться этой версии.

Джек переслал этот отчет министру с немногословным критичным сопроводительным сообщением. Он отправил такие же сопроводительные сообщения другим получателям отчета, а затем напечатал у себя на компьютере собственные замечания, изложив в них кое-какие собственные соображения, состоявшие лишь из нескольких пунктов навскидку для размышления:

Пункт 1: У Конноров было четверо соучастников (в отличие от нашей «официальной» позиции). Было обнаружено тело одной из них — женщины, по виду латиноамериканки. Несмотря на экстраординарные способности, всеми ими продемонстрированные, это тело было человеческим — а вовсе не киборга, к примеру, с металлическими внутренностями. Тем не менее, его нужно будет осмотреть и изучить. Можно ожидать наличие каких-то технологических усовершенствований в этом организме.

Пункт 2: Во время нападения было применено экспериментальное устройство, известное как «хранилище времени». Похоже, с помощью этого аппарата кто-то или что-то было перемещено в пространстве-времени. И действительно, в отчетах предположительно отмечалось, что такая судьба постигла одного из четырех подельников, помогавших Коннорам. Если точнее, все, что помещается внутрь этого устройства, разбрасывается по всему пространственно-временному континууму, дезинтегрируясь в четырех измерениях. Почему было применено хранилище времени?

Пункт 3: Также поступали сообщения о каком-то странном существе или машине, которая сражалась против Конноров и их пособников.

Пункт 4: Доктор Розанна Монк, которая чрезвычайно важна для будущего успеха исследований Кибердайна, исчезла, по-видимому, с Коннорами.

Доктор Монк не является незаменимой, однако это огромная потеря для проекта.

Все это очень важные вопросы, решил он. Он наскоро подкорректировал их, добавив кое-какие дополнения, формальную шапку и концовку, и включил их в свой будущий сверхсекретный доклад. Он отошлет его министру, а копию Саманте. Теперь дело приобретало формальный характер, ему нужно будет предложить какие-то рекомендации, но они будут зависеть от дальнейшего анализа. Записи камер видеонаблюдения точно покажут, что именно произошло, а вскрытие тела, обнаруженного на двенадцатом этаже, расскажет им о том, с чем именно они столкнулись.

Следует ли отменить проект? Записал он. Он поставил эту фразу в заголовок, раскрывавший тезисы, следовавшие за ним. Для ответа на этот вопрос требовалось тщательное выяснение происхождения Терминаторов, с которыми столкнулась Сара Коннор в 1984 и 1994 годах.

Он порекомендовал срочно найти Коннор, ее сына, их пособников и доктора Монк и допросить их. В то же самое время следует с подозрением относиться к Чарльзу Лейтону и Оскару Крузу, пока проблема не будет решена. Эти рекомендации нуждаются в пересмотре по мере поступления и сбора необходимой информации, заключил он.

Джек заново перечитал то, что написал, и понял, что в нем все же не хватало дипломатичных ухищрений. Еще через полчаса у него на руках имелся солидный документ: содержательный, но в то же время написанный ясно и напористо, и к тому же достаточно короткий, чтобы его действительно прочли. Он отослал его по электронной почте за несколько секунд до того, как в его кабинет вошла Саманта.

«Я тут сидела и думала», сказала она.

«Да, я тоже». Часы на компьютере показывали 8:26 утра. Чтобы подготовиться к встрече, времени еще было достаточно. «Просмотри, пожалуйста, что я тебе послал по почте. И после этого нам надо будет об этом переговорить».

* * *

Министр выглядел усталым и измученным, был заметен груз прожитых им лет. Джек приготовился к худшему — в ходе этого совещания могли возникнуть либо обвинения в некомпетентности, либо просто суждения или даже решения, принятые без учета или без полного знания всех фактов. А это, пожалуй, может иметь еще более страшные последствия. Опыт службы научил Джека, что политические лидеры могли воспринимать проблему совершенно неадекватно, требовать невозможного и даже стать причиной катастрофы, если вы в здравом уме попытаетесь интерпретировать их пожелания.

«Нам всем сейчас не просто», сказал министр. «На нас повсюду насела пресса».

«Я знаю это, сэр…», сказала Саманта.

«Да, сначала выслушайте меня. Я прочел то, что ты послал мне, Джек, в том числе и этот отчет-отписку Дина Соломона из Колорадо. Я критически пересмотрел всю эту ситуацию».

Джек не был уверен, что сказать. К чему он клонит?

Министр склонился вперед, поближе к ним, словно конфиденциально. «Я еще раз просмотрел то, на что способна эта технология, на причины, почему мы все так этим заинтересовались, на то, как велась вся эта работа — и как она сочетается со всеми другими вашими проектами. Первым делом, мне хочется отметить, чтобы вы знали: я считаю, что вы оба замечательно поработали, это высший класс. Все, что мы сейчас здесь обсуждаем, не должно утечь никуда наружу. Я опытный тертый калач и на своем веку всякого повидал и прекрасно вижу, когда кто-то действительно хорошо работает».

«О, спасибо», сказала Саманта.

Однако Джек продолжал хранить молчание. Ожидалось что-то плохое, если ему пришлось делать такое предисловие.

Министр устало усмехнулся. «Не нужно так удивляться. Во-вторых, я знаю, что ваша работа очень важна — в том числе контракты с Кибердайном. И я еще раз напомнил сам себе о том, насколько это важно, и как они соответствуют нашим основополагающим целям и установкам».

«Вам потребуется еще какая-нибудь дополнительная информация по каким-либо из этих контрактов, сэр?», спросил Джек.

«Черт, нет. И так все достаточно ясно. Послушай Джек, технологии, которые курирует твой офис, для нас чрезвычайно важны. Я помню об этом. Ты помогаешь нам подготовиться к угрозам новой эпохи — это одна из самых важных задач, которые можем решить сегодня. И я очень ценю это. Все, о чем мы сегодня говорим, рассматривается именно в этом контексте».

«Спасибо, сэр».

«Не за что. И мне хотелось воздать должное там, где я вижу, что это необходимо. Но это не значит, что ничего не нужно менять. Эта проблема с Кибердайном уже зашла порядком слишком далеко, и мы должны ее решить.

Реальность такова, что все это отвлекает нас от других программ. Это не значит, что мы их бросаем — я этого не говорил. Но мы должны как можно быстрее эту проблему решить; мы не имеем права просто отпустить эту повозку и позволить ей катиться по ее собственному усмотрению Бог знает куда».

«Да, сэр», сказал Джек. «Я полностью с этим согласен». Может быть, все не так уж и плохо, в конце концов: похоже, что министр ничего определенного в виду не имел.

«Теперь, я ознакомился со всеми отчетами, которые ты написал для меня — и мы уже разговоривали не раз об этом. Я никогда не пытался по мелочам влезать в те программы, которые вы контролировали, вы это знаете. Каждая из них важна, и мне нравился весь тот настрой и подход, с которыми вы к этому подходили — и нам нужны все эти хай-тек навороты. То, что делает Кибердайн, может иметь для нас чрезвычайно важное значение, и я не собираюсь просто так взять и все это прекратить».

Джек слегка расслабился. «Отлично. Итак, как нам действовать дальше? У вас есть мои рекомендации. Вы с ними согласны?»

«В известном смысле да». Министр вернул ему распечатку доклада Джека, посланного им по электронной почте, с отметкой, написанной на первой ее странице, наверху: Нужно обговорить. Он выпятил подбородок, а затем сказал: «Если эта программа будет продвигаться нормально, она может стать одним из самых важных элементов, которые у нас имеются, для трансформации наших вооруженных сил в XXI столетии. Я осознал значение и все последствия этого. Когда-то это была НОРАД — и мы мыслили всего лишь категориями русских МБР».

«И все же это по-прежнему прекрасная возможность», сказала Саманта.

«Да, я это осознаю».

Когда Джек впервые обсуждал эту концепцию с Лейтоном и Крузом, много лет назад, упор делался на стратегическое наблюдение, возможность постепенного свертывания и отказа от комплекса НОРАД в Шайенн Маунтин и замены его чем-то другим, лучшим. Стратегическая сеть наблюдения за объектами и целями, созданная на основе микропроцессорной технологии Дайсона-Монк, быстрее и точнее человека способна анализировать данные, которые могут свидетельствовать о нанесении ядерного удара. Однако эта технология была способна на гораздо большее; она была способна стать составной частью всех элементов функцинирования вооруженных сил.

«Эта технология способна дать нам именно то, что нам нужно», сказал министр, «значительный рывок вперед в нашей способности выиграть войну, а одерживать победы в войнах — это и есть наша прямая задача. Я прав?»

Джек почти ожидал шутливого удара по плечу, судя по тому, как это произнес министр. Он рассмеялся; ситуация улучшалась с каждой минутой. «Да, черт возьми, сэр».

«Ладно, теперь мы в этом согласны, но я не могу понять одного. А именно, кто или что стоит за этими нападениями, и за тем, в 1994 году, и опять в минувшую ночь? Ничто тут не указывает на какого-нибудь привычного нам врага — по сути, противник тут совершенно необычный. Мы это понимаем, ведь так? Давайте не будем валять дурака по этому поводу».

«Нет, не будем…»

«Та ученая, из Кибердайна — как ее имя?»

«Розанна Монк», сказала Саманта.

«Отлично, доктор Монк — что она из себя представляет?»

«Она кажется довольно эксцентричной особой, но она не так уж плоха, если познакомиться с ней поближе. Очень сосредоточенная, эгоцентричная, даже в чем-то одержимая. Но она вовсе не какая-нибудь чокнутая; она знает свое дело».

«Она убеждена, что эти Терминаторы действительно существуют?»

«Да», сказал Джек. «И я не сомневаюсь, что она права. Мы с Сэм прошлись по всем ее доказательствам».

«Ну, это ваши проблемы».

«Простите, сэр?»

«Это ваши проблемы. У вас есть эта замечательная технология, но с ней происходит что-то такое, чего мы не понимаем. Мы не знаем, какой ящик Пандоры мы открываем в том случае, если мы будем все это продолжать. И вот это мы должны выяснить. И это не может ждать. Как я могу спокойно спать, когда мне докладывают, что непонятно что творится где-то здесь, рядом, у нас под носом? И что я должен сказать Президенту?»

«Все это ограничивается лишь утверждениями Сары Коннор», сказала Саманта. «Им нельзя верить».

«Да, кажется, вы тут правы», сказал министр. «В ее рассказах не все сходится. У нас не было никакого „Судного Дня“».

«Не было, сэр».

«Ну, и как вы это объясняете? У таких стран, как Ирак, нет таких технологий — и у Советов не было. Я вам скажу так: на данный момент нужно, чтобы вы этот проект продолжали. Мы можем в любой момент свернуть его позже — если появятся на то основания. Но нам должна быть ясна причина этого, если она вообще существует. Выяснить это является вашей главной, приоритетной задачей. Ясно?»

«Да», сказал Джек. «Яснее и быть не может».

«И еще одно, я не доволен Соломоном. Там происходит что-то совершенно поразительное, а у него в голове такой настрой, будто ничего не происходит.

Я этого не понимаю — он же был довольно компетентным специалистом, верно?»

«Всегда им был».

«Присмотрите внимательней за ним — замените его, если придется. Так, теперь, когда вы встречаетесь с людьми из Кибердайна?»

«Мы назначим с ними встречу, как только они прибудут в Вашингтон. Может быть, уже сегодня вечером, если они доберутся сюда сегодня».

«Хорошо. Я согласен, они что-то от нас скрывают. Вам придется заставить их выложить все начистоту — каким угодно образом, мне все равно. Понимаете меня? Проследите за тем, чтобы они были целыми, чтобы они не пострадали, но вытяните из них всё. Всю правду вытащите. Пока этого не произойдет, мы бродим впотьмах, не зная, с чем имеем дело».

«Понял, сэр», сказал Джек.

«Ладно, пока на сегодня хватит. Вы знаете, что нужно делать».

«Конечно», сказала Саманта. «Я с нетерпением жду встречи с Лейтоном и Крузом. Мы ими займемся».

Министр бросил на нее долгий оценивающий взгляд. «Ну, смотри, Сэм, чтобы это было сделано. Что-то в этом Кибердайне мне не нравится. И постарайтесь проследить за тем, чтобы они не занялись вами».

ЛАГЕРЬ САЛЬСЕДЫ.

На какое-то мгновение Джон потерял дар речи, стоя под теплым ветром пустыни. Он никогда не ожидал, что появится еще один Терминатор, отправленный обратно, назад во времени, им же самим, но постарше — в посланиях из будущего, от Кайла Риза в 1984 году и от Т-800 в 1994 году, никогда не упоминалось о еще одном путешественнике во времени, отправленном Человеческим Сопротивлением. Т-799, должно быть, прибыла сюда, в лагерь Сальседы, в последние два дня, так как Джон и Сара уже были здесь недавно вместе со Специалистами, обратившись за помощью к семье Энрике.И тогда ни о каком Терминаторе речь не шла.

«Как ты меня нашла?», спросил он. «И почему ты думаешь, что я могу тебе помочь?»

«Вас по телевизору показывали», сказала Терминаторша. «Вас разыскивает полиция. Я знала, что вы приедете сюда, если у вас появятся проблемы. Ты помог запрограммировать меня, и ты дал мне эту информацию».

О боже, все эти штуки с настоящим/прошедшим временем начинали усложняться и запутываться. Итак, Джон запрограммировал Терминатора в будущем. Может быть, речь шла о другой реальности, как и сказала Терминатор, но это произошло в 2029 году — а это переносило их в будущее время. Но с точки зрения Терминатора, это уже произошло. Это отложилось в памяти машины. «Хорошо», сказал Джон, «и что, по-твоему, что я могу сделать?» «Ты поможешь мне. Мы найдем выход». Но Джон покачал головой.

«Эээ, я так не думаю». Он не сомневался, что Ева была машиной. Она, или оно, но выражение лица у нее было таким же мрачным и не меняющимся, какое он наблюдал у Терминатора Т-800 в 1994 году. Но он ее не боялся, несмотря на реакцию его мамы и Розанны: Т-800 не пытался его убить — он столько раз спасал ему жизнь. Действия Терминатора полностью зависели от его программирования. Подобно большинству машин, ее могут использовать как во благо, так и во зло. Но он отгонял от себя эту мысль, задаваясь вопросом, как далеко все это зашло, поскольку Скайнет сам оказался злом, по крайней мере в двух мирах — возможно, он являлся врагом человечества во всех мирах, где появлялся на свет.

Во всяком случае, этот Терминатор просил о невозможном. Джон стал переводить взгляд с одного на другого и увидел, что и все остальные пребывали в таком же замешательстве, как и он сам. Специалисты внешне никак на это не реагировали, но это еще не означало, что они не были готовы действовать, если бы Терминаторша попыталась бы что-то предпринять. У Сары был тот самый дикий взгляд, который он иногда наблюдал у нее на лице, словно она проснулась, но все еще была погружена в какой-то кошмарный сон. Пистолет в ее руке слегка дрожал. Энрике опустил винтовку, но был похож на человека, чье терпение было на исходе. Розанна уже успокоилась. И сейчас, казалось, она просто о чем-то думала.

Хуанита радостно улыбнулась Джону. «Нам нужно поговорить», сказала Терминатор. «Мы выйдем на ваших лидеров и убедим их».

В ста ярдах от того места, где они стояли, укрывшись от пыльного ветра между двух грузовиков Энрике, стоял пыльный Седан Крайслер, которого Джон никогда раньше не видел. Должно быть, на нем и прибыла сюда Терминаторша.

«Хорошо», сказал Джон. «Давай тогда объяснимся прямо сейчас. Ты Терминатор Т-799?»

«Так точно».

«И что это означает — Т-799? Последняя версия Терминатора, с которой мы имели дело, это Т-800».

«Т-799 являлись первыми киборгами, разработанными Скайнетом, прототипами модели Т-800».

«Получается, ты похожа на тот прототип Терминатора, который помог нам семь лет назад, так что ли?»

«Правильно. Вам помогал Т-800, модель 101. Дизайн моделей создается на основе разных человеческих шаблонов. Вы можете считать меня еще одной, другой моделью той же самой серии Т-800. У меня аналогичные возможности».

Машина, казалось, знала о нем все, но это казалось логичным, если он запрограммировал ее сам. «О'кей, просто я не совсем понимаю. В чем дело? Я не знаю, с чего начать, даже если бы мне хотелось тебе чем-то помочь. Я не знаю никого из лидеров нашей страны. Я не могу подыскать тебе армию или еще что-нибудь подобное».

«Джон прав», сказала Сара, несколько торопливо. «Чего бы тебе ни хотелось, лучше бы тебе это делать без нас. У нас нет контакта с политиками — может, они и знают о нас, но все они считают нас сумасшедшими».

Но Джон поймал взгляд Розанны. Она знала кое-каких людей в Вашингтоне, и ей ужасно хотелось поговорить с ними. Он задумался над этим: что если им удастся выйти на этих людей? «В данный момент мы сами нуждаемся в помощи», сказал он. «Но, может быть, мы сможем что-то сделать». И все же это казалось невозможным. Как вообще им можно попасть в будущее? Никто и ничто, явившееся из будущего, никогда обратно туда не возвращалось. Так было всегда. У них ведь даже не было работоспособной машины времени.

Ближайшим из чего-нибудь подобного, кем-то и когда-либо созданным, являлось хранилище времени в Кибердайне, и он не стал бы рисковать с этим.

Да и будущее, откуда прибыла Ева, даже не являлось тем будущим, которое теперь их ожидало. Она сказала, что она из другой реальности. Если она прибыла из той реальности, где Судный день произошел в 1997 году… — какими будут последствия? Каким образом ей удалось переместиться не только во времени, но и из одной реальности в другую?

«В этом мире», сказала Терминатор, «Судного дня не было».

«Он еще не произошел», сказала Сара. «Это не значит, что он не произойдет».

Терминатор внимательно осмотрела ее, с головы до ног, словно измеряя ее своими искусственными глазами. «Ты Сара Коннор».

«Да». Ее палец напрягся на спусковом крючке пистолета; прицел был направлен прямо Терминаторше между глаз.

«Твой сын передал со мной тебе послание: Будущее не предопределено. Наш мир зависит от нас самих».

Сара резко рассмеялась. «Ты смеешься, что ли?» Она посмотрела на Антона, ища поддержки, словно считала его экспертом по времени и по путешествиям во времени.

Но Антон покачал головой. «Думаю, мы должны ее выслушать».

Энрике сосредоточенно нахмурился, что лишь усилило ястребиные черты его лица. «Мне кажется, вы все тут, должно быть, разыгрываете друг друга. Вот только, к черту, что все это значит? И где еще двое, которые были с вами?»

«Так, Энрике…», сказала Сара.

«Только вот не надо со мной этого „Так, Энрике“, Саралита. Я не понимаю… тут какая-то фигня творится». Он посмотрел на Розанну, словно обмерив ее взглядом, почти так же откровенно, как Терминаторша сделала это с Сарой.

«А ты — та самая пропавшая ученая, верно? Мы видели тебе по телевизору».

«Да, верно», сказала Розанна тоном, близким к отвращению. «Я самое разыскиваемое лицо во всей Америке».

Энрике перевел взгляд с Розанны на Сару, затем на двух Специалистов. Затем на Джона и на женщину-Терминатора. Он положил одну из своих сильных рук на плечи Хуаните. «Вы все должны рассказать нам, что тут происходит».

Сара страдальчески улыбнулась и опустила пистолет. «Мы пытаемся, Энрике.

Я уже объясняла тебе об этом раньше. Мы проходили это уже с тобой, два дня назад — по крайней мере, рассказывали, что нам тогда было известно».

Энрике нежно обнял дочь, а затем отошел от нее к Саре. Он положил руку ей почти на плечо. «Я всегда готов немного потерпеть ради дружбы, Коннор. Ты меня знаешь».

«Да, Энрике, я это знаю».

«И все-таки, вы должны понимать, что у меня существуют и пределы. Я уже приближаюсь к критической точке. Ты понимаешь, что я имею в виду?»

«Это понятно».

«Да? Тогда все в порядке. Но мы живем здесь своей собственной жизнью, и каждый раз, когда ты тут появляешься, ты не в ладах с законом. Как думаешь, что произойдет, если тебя выследят копы и заявятся сюда?»

Джон знал, что они тут найдут: большое количество стрелкового оружия, для поддержки революций в странах третьего мира, в основном спрятанное в подземных бункерах. Сальседы были сервайвалистами и контрабандистами оружия с сетью контактов, простиравшейся по всей территории США и далее по всей Южной Америке вплоть до Аргентины. Они были порядочными людьми, но они станут сражаться с копами, если им это придется делать.

Если на лагерь когда-нибудь нападут, совершенно точно будут людские жертвы.

«Не то чтобы мы недовольно роптали на вас», сказал Энрике. «Черт, Коннор, ты знаешь, что можешь просить что угодно — я отдам тебе последнюю свою рубашку, если хочешь, пломбы из собственных зубов…»

Сара подняла руки вверх. «Я знаю это, Энрике, знаю. Я понимаю, что прошу у тебя слишком многого. Вы всегда были за нас, ты и Иоланда. Без вас все бы провалилось. Просто вам нужно будет сделать кое-что еще. Прости. Мы как-нибудь тебе отплатим чем-то».

«Честно говоря, Саралита, я не знаю».

«Давайте не будем здесь говорить», сказала Хуанита, впервые заговорив.

«Может, пройдем внутрь? Давайте уйдем с ветра».

«Да», сказал Энрике. «Девочка права. Заходите, все вы. Нам нужно во всем разобраться, но, по крайней мере, мы можем предложить вам что-нибудь выпить».

Джейд кивнула, а затем посмотрела на Терминатора. «Нам всем есть о чем поговорить».

ЛОС-АНДЖЕЛЕС / ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ.

К 11:00 утра Оскар разобрался со своими делами на сегодняшний день, поговорив со всеми своими главными научными сотрудниками, несколькими членами Правления Кибердайна — плюс со страховщиками, юристами, местными политиками и в Колорадо, и в Калифорнии, а также с многочисленными представителями прессы. У него состоялся также краткий разговор с Чарльзом Лейтоном, до того, как Лейтон улетел в Вашингтон, а также весьма полезный разговор длительностью в несколько минут по телефону с Самантой Джонс, связанный с уточнением ряда вопросов относительно того, как работать со СМИ. Затем он дал два телевизионных интервью и еще восемь небольших интервью радиостанциям, со всей страны.

Это сняло большую часть нагрузки по СМИ с Лейтона, у которого была стойкая неприязнь к журналистам. Оскар поехал на такси в аэропорт, удобно растянувшись на сиденье. По дороге он позвонил по своему мобильному телефону секретарше Джека Рида, уже второй раз за сегодня — надеясь назначить встречу. «Я проверила», любезно сказала она. «Джек сможет с вами встретиться вполне официально, причем сразу же, завтра с утра.

Обычно она начинает работать еще до 8 утра. Уверена, что он сможет встретиться с вами и раньше».

«Отлично, Викки». Оскар работал с Вики Альбано уже несколько лет, часто контактируя с ней напрямую на счет своих поездок в Вашингтон. «В 8 так в 8, у меня нет с этим проблем, но не может ли он уделить мне какое-то время уже сегодня, вечером, как только я приеду?»

«Конечно, Мистер Круз. Он уже думал о каком-то неформальном общении за ужином — а позже вы сможете обсудить детали завтра».

Замечательно. Им лишь нужно было, чтобы Лейтон встретился с Джеком и Самантой по одиночке, буквально на несколько минут, чтобы запустить процесс. Скоро им понадобится перепрограммировать довольно большое число людей в Вашингтоне, достаточное для того, чтобы взять под свой контроль расследования Пентагона. Джек и Саманта являлись лишь первыми их целями, однако это позволит получить доступ и ко многим другим. Одно к другому, и пошло поехало. Чем с большим числом людей они смогут встретиться и их перепрограммировать, тем легче все у них пойдет.

«Прекрасно», сказал он. «Слушайте, Викки, у меня уже скоро посадка на самолет. Не могли бы вы согласовать окончательные детали с моим секретарем, пока я в пути? Она сможет поддерживать с Чарльзом связь».

«Хорошо, мистер Круз».

«Ну вот и отлично. Он прибудет в Вашингтон уже сегодня, во второй половине дня, задолго до меня».

«Я переговорю с мистером Ридом и прослежу, чтобы все было улажено.

Можете дать мне номер вашего рейса?»

Оскар дал ей полную информацию, со временем вылета и прилета. С учетом трехчасовой разницы во времени между Лос-Анджелесом и Вашингтоном, ужин может быть поздним.

«Все в порядке», сказала Вики. «Я об этом позабочусь».

«Спасибо».

«Не за что. Удачного вам дня».

Когда его такси остановилось у терминала, Оскар дал водителю щедрые чаевые. Хотя он обнаружил, что ему противно общаться с людьми, теперь, когда он был перепрограммирован, он не видел оснований расставаться со своими привычками. Он старался делать так, чтобы другие оставались довольными, по мелочам, которые в принципе ничего ему не стоили. Вот поэтому он преуспел в жизни; он всегда понимал, что именно нужно людям, и что он мог себе позволить для них сделать. Он старался генерировать вокруг себя поле доброжелательности и благорасположения, чтобы воспользоваться этим, когда ему это понадобится. И теперь он действовал автоматически, следуя привычной процедуре: для этого больше не требовалось никакого человеческого участия.

Он вылез из такси, щурясь от яркого солнечного света начала августа, уладил все формальности, связанные с багажом и регистрацией, а затем сел на рейс «Юнайтед Эйрлайнс» в 12:10. Ближайшие несколько часов у него будет возможность немного отдохнуть, ведь он точно знал, что все под контролем.

Большую часть пути до Вашингтона он проспал.

Когда он прибыл на место, было еще светло, в такое время года дни были длинными и жаркими. В Национальном аэропорту его встретил правительственный водитель, довольно быстро доставивший его в отель сквозь оживленный городской трафик. «Спасибо», сказал Оскар, когда они добрались до отеля. «Удачного вам дня». Он направился в фойе и зарегистрировался там.

«Вам несколько раз уже звонили, сэр», сказала ему дама на ресепшне. Это была молодая азиатка в ярко-красной униформе.

«О'кей, отлично».

Она передала ему четыре листочка с записанными на них телефонными звонками от людей, чьи имена ему были не знакомы, наверное, все они были журналистами. Двое назвали свои СМИ, в которых работали, а двое других оставили лишь свои имена. Хорошо, он пообщается с ними утром. И никто не сможет сказать, что Кибердайн не открыт для прессы — по крайней мере, насколько позволяют ему его возможности. Даже Лейтон говорил с некоторыми журналистами перед своим вылетом из Колорадо-Спрингс. А Оскар был еще более доступен. Правда, в своих интервью радио и телевидению, он не колеблясь уклонялся от ряда вопросов, ссылаясь на аспекты национальной безопасности, связанные с контрактами Кибердайна.

Но чего еще могли от него ожидать? Исследовательский центр размещался внутри правительственного объекта, так что вряд ли кто-нибудь сомневался в том, он выполнял секретные военные заказы.

«Благодарю вас», сказал он портье. «Мне нужно встретиться с Чарльзом Лейтоном. Можете назвать мне его номер?»

«Конечно, сэр. Мне просто нужно это с ним согласовать». Она позвонила в номер Лейтона. «С вами желает встретиться мистер Круз. Могу ли я дать ему ваш номер? Спасибо». Она положила трубку и расплылась в широкой улыбке, которую Оскар нашел тошнотворной, весь этот белый кальций, в окружении окрашенной в красный цвет ее губной плоти. «Мистер Лейтон в номере 1407, как раз рядом с вашим же номером». Оскару дали ключи от номера 1404, так что у них был очень легкий и прямой доступ друг к другу.

Он поднялся на лифте на четырнадцатый этаж, оставил там свои сумки, а затем направился прямиком к Лейтону.

На Лейтоне были серые костюмные брюки и простая белая рубашка. Он раздвинул шторы в своем номере, продемонстрировав панораму города, вид с юго-востока на Капитолий. «Джек Рид встречается с нами в 9 часов вечера», сказал он. «Я уже все устроил».

«Отлично. И Саманта тоже?»

«Да, они будут вместе».

«Итак, каков план? Мы с ними обедаем?»

«Мы обедаем с ними в ресторане „Лонгфелло Гриль“ на Коннектикут-авеню.

Думаю, нас встретят с шиком. Джек умеет находить что-нибудь на весьма высоком уровне».

«Ну, мы также можем позволить себе немного расслабиться, пока у нас есть такая возможность».

«Это правда, Оскар. Всю прошлую ночь я продержался исключительно на пицце».

«Главное, чтобы у нас было по нескольку минут общения с каждым из них по отдельности».

«Ну, думаю, мне удастся найти минутку, чтобы остаться наедине с ними, или, по крайней мере, с Джеком. А это сегодня вечером самое главное».

Возможно, Оскар раньше обиделся бы на такое замечание, однако оно было совершенно справедливым. Лейтон был улучшен самим Т-ХА, чтобы иметь возможность перепрограммировать тех, кого понадобится. Без сомнения, он был наиболее приспособленным для решения конкретно этой задачи. Не Оскару было оспаривать решения, принятые Т-ХА, хотя его действия против Специалистов в действительности были далеки от идеала. И все же свои таланты и способности имелись у всех, кто был перепрограммирован.

И тем не менее, даже в этом отношении Т-ХА не был идеален. Когда Оскар и Лейтон разговаривали друг с другом до отъезда из Лос-Анджелеса, Оскар узнал, что Розанна предала их, несмотря даже на свое перепрограммирование. Это могло стать серьезной проблемой: она была очень изворотлива и сообразительна, она могла стать потенциально опасным врагом.

«Что там с Розанной?», спросил он. «Должно быть, она переметнулась на другую сторону — к Саре Коннор и иже с ними».

«Да», сказал Лейтон, отмерив Оскара взглядом своих водянистых голубых глаз. «Меня это очень тревожит. Уверен, что она так или иначе появится в Вашингтоне. Ради собственной безопасности она будет вместе с ними».

«Из-за них она может немного задержаться, но ты наверняка прав».

«Если она приедет сюда одна, она долго не протянет».

«Нет, конечно, не протянет».

«Поэтому вопрос в том, что мы должны быть готовыми к ним. Мы пока еще их опережаем. К тому времени, когда они здесь появятся, все должно находиться под нашим контролем».

Задача, по-видимому, будет непростой, однако они могли с ней справиться.

«Ладно, давай приниматься за дело. Будущее нуждается в нас, Чарльз. Это мой новый девиз».

«Да», сказал Лейтон. «Безусловно, так лучше всего смотреть на дело. Ты тут готовься, а я организую такси». Он подошел к шкафу, достал оттуда красно-серебристый галстук и свой пиджак, а затем и кобуру с пистолетом. Он едва заметно улыбнулся, надевая кобуру. «Думаю, мне это сегодня понадобится.

Возьму с собой на всякий случай».

Они никогда не попадут в Пентагон вооруженными, в любом случае, но здесь речь шла о другом. Оскар посчитал, что огнестрельное оружие совсем не помешает, учитывая, что у них не было в Вашингтоне союзников. «Хорошо», сказал он в тон с настроениями Лейтона: «Пойду приведу себя в порядок. С нетерпением жду нашего ужина».

«Да, хорошо, когда за тобой присматривают».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ЛАГЕРЬ САЛЬСЕДЫ, АВГУСТ 2001 ГОДА.

У них действительно много было о чем поговорить, подумала Розанна, по мере того, как разговоры сменились действиями. Какими бы знаниями они ни владели, какими бы способностями ни обладали, никто из этих людей не знал коридоров власти Вашингтона. Она должна была направлять их действия.

«Давайте, тогда, заходите», сказал человек, которого Сара звала «Энрике». Он повернулся, направляясь к одному из разбитых на вид трейлеров, подталкивая перед собой свою дочку.

Но Антон, здоровенный русский Специалист, сказал: «Постой».

«Что еще?»

«Я кое-что тебе покажу». Антон вернулся к Тойоте, на которой они приехали из Колорадо-Спрингс, и Энрике поплелся за ним с затюканным видом. Русский открыл переднюю пассажирскую дверь и что-то оттуда достал. Это было лучевое оружие, лазерная винтовка, которую они отобрали у Т-ХА. Пока Антон держал ее в вытянутых руках, Энрике ее осматривал, явно озадаченный. «Ладно, что, к черту, это такое? Какое-то оружие, судя по всему».

«Это плазменно-фазированная лазерная винтовка. Вот, попробуй ее на вес».

Антон передал ему ее, и Энрике осторожно опустил свою винтовку на землю, поставив ее на предохранитель. Лазерное оружие оказалось в его сильных объятьях, и на мгновение он даже потерял равновесие.

«Так, и как она действует?», спросил Энрике.

«Дай мне ее сюда, я тебе покажу».

Розанна заметила, что Терминатор Т-799 — или женщина, которая утверждала, что является Терминатором — стала очень внимательно за этим наблюдать, словно хищный ястреб, не выказывая, правда, никаких эмоций. Розанна почти не сомневалась в том, что Т-799 являлась именно тем, за кого она себя и выдавала. В той картине мира, которую она теперь признавала, путешествия во времени и Терминаторы были вполне реальными явлениями, как деревья или люди, животные или здания, или же мебель. Просто нужно было понять, как они действуют, как ими можно воспользоваться в собственных целях.

Антон взял эту лазерную винтовку обеими вытянутыми руками, целясь в деревцо юкки высотой 12 футов (3,5 м) в шестидесяти ярдах от них. Он нажал на курок, и вспыхнул луч когерентного света, мгновенно преодолевший это расстояние. Дерево вспыхнуло. «Видишь?»

Он вновь передал оружие Энрике, который с любопытством его осмотрел.

«Ладно, это действительно нечто». Энрике прицелился в то же дерево, держа винтовку обеими руками, одной — за рукоятку, а другой — придерживая ствол.

Но прежде чем он успел выстрелить, из одного из трейлеров выбежала женщина. «Энрике!» Это была латиноамериканка с длинными седеющими волосами — привлекательная, из того типа женщин, которых называют землей-кормилицей и матушкой.

Энрике повернулся и посмотрел на нее, широко ей улыбнувшись. «Все в порядке, дорогая, но мне понадобится эта чертова текила. Эй, взгляни сюда, малышка». Осторожно держа, он выстрелил из винтовки, задев по касательной уже почерневший и дымившийся пень, оставшийся от дерева, который ярко вспыхнул там, где коснулся его луч.

Он вернул оружие Антону. «Хорошо, можешь оставить ее у себя».

«Это оружие из будущего», сказала Джейд. «Подозреваю, что вы знаете толк в оружии, мистер Сальседа».

«Да, черт подери, в этом я разбираюсь, и я никогда не видел ничего подобного».

«Ничего подобного действительно в вашем времени не существует, в этом времени. Надеюсь, теперь вы верите нам. Сара всегда говорила вам правду, — равно как и мы, Антон и я, с того самого момента, как мы с вами познакомились».

«Ладно, как скажете. А сейчас заходите внутрь, и мы там все решим».

Хотя она в принципе понимала, что произошло в мире Специалистов, Розанна никогда не считала — кроме как разве что в научной абстракции — что могут существовать иные миры, иные виды будущего. И тем не менее, Т-799, должно быть, действительно явилась из какого-то иного мира, из другой временной реальности, отличной от мира Специалистов. В одном из этих миров Судный день уже произошел, еще в 1997 году; в другом, который являлся их собственным будущим вплоть до сих пор, он был отодвинут на целые два десятилетия. Им же хотелось сделать так, чтобы он вообще никогда не состоялся.

Внутри трейлера латиноамериканка слезно обнималась с Сарой, обе они стояли крепко обнявшись. Кем бы ни были эти люди, они, очевидно, близко знали Конноров. Дело в том, что в калифорнийских пустынях полно было разных странных людей, которые избрали жизнь вдали от городов, на периферии общества. Они были почти невидимы правительству, недремлющему оку закона, а именно это им и было нужно. Идеальное для Конноров место, позволявшее им бежать от правосудия, подумала Розанна.

Вероятно, они знали Энрике и его семью уже много лет. Так вот он, недостающий паззл головоломки, которой являлись для нее Конноры.

«А где Франко и другие?», спросил Джон у женщины Энрике.

«Поехали в Калексико».

Энрике неопределенно махнул рукой. «Нам понадобились кое-какие продукты. Они скоро вернутся».

«О'кей», сказал Джон, «итак, у вас тут никаких трудностей не возникало? Вы поладили с Евой?» Он перевел взгляд с Энрике на Терминатора.

Розанна поняла, куда он клонит, а именно, что Терминатор и не пыталась как-то помешать семейству Сальседы жить своей привычной жизнью и не предпринимала никаких опасных для них шагов. Она не рассматривала их ни в качестве своих врагов, ни в качестве угрозы. К тому же, что стали бы делать Сальседы, если бы было иначе — звонить в полицию?

«Да, никаких проблем», нехотя сказал Энрике.

Розанна встретилась глазами с женщиной и сказала: «Я Розанна Монк».

«А я Иоланда Сальседа — полагаю, вы уже познакомились с Энрике. Он представил вам нашу дочь, Хуаниту?» Иоланда казалась гордой, разве что слегка нервничала.

Дочь ее быстро и неискренне улыбнулась.

«Рад познакомиться со всеми вами», сказала Розанна, еще более неискренне.

Была бы ее воля — она в жизни не возжелала бы увидеть ни единого человеческого существа.

Она задалась вопросом, как бы ей сбежать отсюда, при случае. Когда Т-ХА ее перепрограммировал, он снабдил ее способностями к силовому сопротивлению. В условиях определенного стрессового состояния ее тело в течение определенного короткого периода начинало реагировать с максимальной энергией и силой, однако они все равно были несопоставимы с возможностями Специалистов или Терминатора. Кроме того, у нее не было иного выбора, кроме как связать свои дальнейшие действия с этой странной группой. Им нужны были ее знания и контакты, но в то же время и она нуждалась в них для защиты. Она, конечно же, не сможет защититься сама от Лейтона и Круза или еще каких-то других людей, кого к данному моменту тоже уже перепрограммировали.

Трейлер внутри представлял собой клаустрофобически замкнутое пространство, но, по крайней мере, там было безупречно чисто. В одном его конце находилась крошечная кухня с несколькими шкафчиками, раковиной и старым холодильником; в другом — телевизор, в настоящее время выключенный. Между ними находилось нечто вроде тесной гостиной, с потрепанным кожаным диваном, несколькими деревянными стульями и низким стеклянным столом. Как и все остальное, стол был чистым, но покрытым царапинами, и с одной большой трещиной в стекле, которая практически делила его надвое.

Иоланда предложила им текилу, пиво и кофе. «Мне только кофе», сказал Джон.

Сара и Специалисты выбрали текилу, и Иоланда нашла пару бутылок, разделив их между ними. Хуанита направилась к холодильнику и достала небольшую бутылку Колы. «Мне тоже одну, пожалуйста», сказала Розанна.

Хуанита оглянулась и посмотрела на нее, словно Розанна была каким-то зверьком в зоопарке. «Хорошо. Ноу проблемо».

Энрике сделал большой глоток из одной из бутылок текилы, внимательно глядя на Джейд и Антона. Он поставил бутылку и вытер усы тыльной стороной пальцев руки. «Итак, я хотел вас спросить о других ваших друзьях?

Тех, которые были здесь еще пару дней назад. Вы так ничего мне о них и не рассказали».

Латиноамериканка и тот чернокожий, должно быть, тоже здесь побывали, поняла Розанна. Но вряд ли это была постоянная база Конноров; иначе Энрике не задавал бы так много вопросов. Он не являлся постоянным участником их группы, а просто другом, к которому они могли обратиться.

Джейд сказала: «Дэниэл и Селена погибли, мистер Сальседа. Погибли прошлой ночью. Из будущего сюда нас прибыло пятеро; теперь же осталось только двое».

Энрике еле заметно приклонил голову. Розанна выпила свою колу, прямо из бутылки. Чему еще ей придется научиться?

Антон поднял бутылку текилы, которую держал в руках. «По крайней мере, они прекрасно сражались».

«Да, они сражались прекрасно», сказала Джейд. «Они помогли нам построить новый мир. Или, по крайней мере, я искренне на это надеюсь».

Т-799 откровенно посмотрела на Джейд, а затем еще раз пристально осмотрела Антона. «Вы прибыли из будущего?», спросила она. «Поясните тогда, какая у вас задача. Кто вас послал?»

Джейд столь же откровенно на нее взглянула. «Мы были посланы Человеческим Сопротивлением. Мы прибыли из будущего, отдаленного на 35 лет, но мы не переходили из одного времени в другое».

«Я тоже».

«Отлично, все верно», сказал Джон. «Мы все должны достичь здесь взаимопонимания».

Розанна улыбнулась его замешательству. До сих пор она привыкла к тому, что этот парнишка выглядел очень самоуверенным; приятно было видеть, как он растерялся. Если уж на то пошло, даже ей было сложно все это понять. Идея о том, что время способно разветвляться, создавая параллельные миры, являлась достаточно распространенной в современной физике, однако она никогда не задумывалась о возможности перехода между этими различными мирами, если они действительно существуют. На современном этапе развития науки хранилище времени не способно было даже отправлять предметы в прошлое или будущее. Расчеты с экспериментальными данными показывали, что удавалось добиться лишь рассеивания предметов по всему пространственно-временному континууму, дезинтегрируя их самым радикальным образом.

«Все это кажется мне какой-то абсолютной бессмыслицей», сказал Энрике. «Вы, ребята, все тут с ума посходили или хитрите».

«Хитрые, как лисицы, Энрике», сказала Сара. «Ты же только что вертел в руках эту лазерную винтовку. И ты знаешь, что она происходит из будущего.

Прости, старина, но тебе придется взглянуть в лицо фактам».

«Да, я всегда говорил так о тебе, Коннор. Ты увертливая, как лиса, все верно».

«Спасибо».

«Не за что, и все равно это не означает, что тут происходит нечто вразумительное».

Розанна представила себе время как некую реку, разделявшуюся на все большее и большее число точек, образующих сложную дельту. Теоретически имелось два способа попасть из одного протока дельты в другой: либо пройдя по земле, либо вернувшись в точку, где эти потоки разделяются, а затем оттуда направившись по другому маршруту. Происходящее стало обретать смысл, но лишь для нее. И теперь, когда она уловила его, она не смогла удержаться от смеха.

«Ну», сказала она, когда Энрике на нее уставился, «в действительности я не вижу тут особых проблем».

У Джона закружилась голова. Для Розанны в порядке вещей было сказать, что она все понимала — она изобрела путешествия во времени, или, по крайней мере, начала этим заниматься. В Мире Джейд она на самом деле изобрела такую машину, или когда-нибудь однажды изобретет.

В те годы, которые он провел в Аргентине, гадая, состоится ли Судный День, и позже, когда они перебрались в Мехико, он прочел много книг о путешествиях во времени и о природе времени, пытаясь понять, во что он оказался замешан. Он много думал об этом, задаваясь вопросом, можно ли изменить будущее, или же все они угодили в ловушку истории, словно рыба, замороженная в куске льда — или словно букашки в янтаре, как выразился Курт Воннегут в одной из своих книг, которую он прочел в Мексике. Может быть, прошлое и будущее существует вечно, и их просто невозможно никак изменить. Или примерно так он думал, пока не встретил Специалистов и не увидел, как в действительности это происходит, когда линии времени иногда могут ответвляться от изначальной реальности.

Он повернулся к Еве. «Ты сказала, что явилась из иного будущего. И не из нашего будущего, так? А из 28-летнего будущего — и притом побочного».

«Правильно», сказала Терминатор.

Возьми себя в руки и сосредоточься, сказал он себе. Все это каким-то образом должно сходиться. «Итак, в твоем мире Судный День произошел в 1997 году?»

«Так точно».

Так он и думал. Теперь все становилось ясно. Но как сумела эта машина преодолеть разрыв между этими реальностями, которые уже разошлись? Для этого требовалось нечто большее, чем просто путешествие во времени. Это было похоже на путешествие между измерениями.

«Просто не стоит делать слишком много предположений», сказала Розанна.

«Еве не нужно было менять реальности. Можно достичь того же эффекта и другим способом, просто вернуться назад во времени чуть подальше, а затем дождаться той точки, где две реальности расходятся. Наверняка это не так уж сложно для машины, которая не стареет и никогда не теряет терпения».

Ева внимательно посмотрела на нее, с таким оттенком, который Джон мог истолковать почти как уважение. «Так точно», снова сказала Терминаторша.

Этот Т-799 был таким же туповатым, подумал Джон, как и Т-800, когда он впервые с ним столкнулся, еще до того, как научил его быть немного попроще. Похоже, ему придется вновь этим заняться.

«Ладно», сказала Сара. «Многим из вас известно то, чего не знаем мы с Джоном».

«Не говоря уже обо мне», сказал Энрике, «и всех остальных, которые вообще-то живут здесь и в этом мире».

Сара ответила ему понимающей усмешкой. «Да, ты попал в точку. Итак, кто хочет начать это все объяснять?»

Она была права, конечно. Как он понял еще в том кафе, в Юте, всем есть о чем рассказать — у любого человека на этой планете. Каждому в этой группе было известно что-то свое. Розанне многое было известно о технических деталях путешествий во времени, хотя, возможно, не так много, как Джейд и Антону. Ей также было известно, что планировал Кибердайн, и — возможно — что они могли сделать, чтобы его остановить. Ева подняла целый пласт новых вопросов: им нужно было решить, каким образом все это складывается воедино. Джон взглянул на Джейд. Специалисты должны знать больше всех — почти все обо всем. Но даже Джейд и Антон прожили такие разные жизни; только Джейд выросла уже после Судного дня.

В лагерь въехал грузовик и подъехал к трейлеру. Прогрохотал его двигатель, а затем заглох. «Франко вернулся», сказал Энрике.

Иоланда встала. «Пойду помогу».

«Нет, останься здесь, милая. Мы оба должны услышать все. Хуанита, сбегай помоги Франко».

Хуанита обиженно надулась, поднявшись. Джон встретился с ней взглядом и сочувственно улыбнулся. Родители! Однако он понимал, что Сальседы были для них очень важны. Даже здесь, на задворках цивилизации, они были связаны со всем миром. Они смотрели новости по телевизору, знали, что говорили о налете на Кибердайн, и особенно о связанных с этим людях. Все это поможет решить проблему.

Однако самой большой загадкой была Ева. Он кивнул в сторону Терминатора.

«Мне кажется, что начать должна она».

«Оно, Джон», сказала Сара, почти автоматически. «Не она… а оно. Ты говоришь о машине».

«Ну хорошо, мам, как угодно». Проблема была в том, что Терминаторы, по крайней мере, Т-800 или эта Ева T-799, были настолько похожи на людей, что проще было называть их «он» или «она». Смущенный, он сказал: «Пусть расскажет о себе. Мне хочется знать, зачем ему нужна наша помощь».

«Отлично», сказала Ева. Терминатор довольно быстро объяснила, как она оказалась в этой реальности: она была отправлена назад во времени в апрель 1984 года, еще до зачатия Джона и до того, как могло произойти какое-нибудь расщепление линий времени в результате его действий, или действий Сары.

А затем она стала ждать, действуя как можно незаметнее и не вмешиваясь в жизнь человеческого общества, чтобы не приводить к возникновению дополнительных искажений в потоке времени.

«Так что же произошло с тобой в другой линии времени?», спросил Джон.

«Той, где Судный день произошел в 1997 году?»

«Я была уничтожена», ответила Ева. «Если бы я заметила признаки Судного дня, я бы сама добралась к эпицентру ядерного взрыва. В таком мире мне не было бы места».

«Ладно, может, начнем с начала: зачем ты явилась сюда?»

«Я уже сказала тебе. Меня послали, чтобы получить у вас помочь».

Сквозь окна трейлера Розанна видела, как дети Сальседы стали разгружать грузовик Форд, перенося какие-то мешки в несколько трейлеров, которые, казалось, являлись для этой семьи жилыми. Пока T-799 рассказывала, что с ней происходило, вошла Хуанита с пакетом продуктов, купленных в магазине, и направилась к холодильнику, и начала класть туда упаковки с молоком, напитками и соками. Она сделала еще две такие же ходки, пока Терминатор рассказывала то, что Розанна уже и так знала.

Розанна видела допросы Сары на видеозаписях, сделанных в клинике Пескадеро. Она читала также полицейские документы и проанализировала многочисленные заявления, которые Конноры рассылали по Интернету, пытаясь донести миру свои послания. И те же утверждения, но исходящие теперь уже из уст Терминаторши, звучали гораздо авторитетнее. Легко можно было признать, что эти послания исходили из мира после Судного дня.

«Была ядерная война», сказала Терминатор.

«Ну, это мы знаем», сказал Джон. «Скайнет начал ее, правильно? Он осознал сам себя, и его попытались отключить».

«Правильно».

«О'кей», сказал он. «Как насчет того, чтобы это пропустить и сразу перейти к тому, зачем мне нужно было отправлять тебя сюда».

«Думаю, нам нужно все-таки это выслушать, Джон», сказала Джейд. «Ничего подобного в нашем мире не происходило».

«Я тоже хочу услышать ее рассказ», сказала Розанна. «Это может быть очень важно».

«Ты тут еще салага», сказала Сара. «С чего это ты решила, что имеешь право тут за нас что-то решать?»

«Дамы», сказал Энрике, «почему бы вам не прекратить боевые действия хоть на минуту? Дайте Еве досказать свою историю».

«Да я-то за», сказала Розанна. «Во всяком случае, я тут вовсе не салага, если уж речь идет о путешествиях во времени». Но вообще-то, подумала она, может, она и являлась на самом деле новичком в этом деле. Конноры оказались вовлеченными в это в течение уже многих лет, да и Специалисты прибыли сюда из будущего целехонькими и все вместе за один раз. Даже если они это сделали с помощью машины, разработанной кем-то еще, им наверняка было известно то, чего она не знала. Они являлись живым доказательством того, что хранилище времени или какую-то ее будущую модификацию можно довести до вполне рабочего состояния. Их познания могли бы спасти для нее целые годы научного труда. И она когда-нибудь сможет завоевать Нобелевскую премию и частицу научного бессмертия.

«Ладно», сказал Джон. «Мы должны быть в этом более конструктивны».

Чуть скривив губы, он улыбнулся Терминаторше. «Может, тебе следует короче все это суммировать. Знаешь, только самое главное, ключевое».

«Да, хорошо, только основные пункты. Но вы должны понять одно. Как бы вы ни считали, что поняли мой мир, все равно мой рассказ будет неполным.

Все не так, как вы думаете».

Пока T-799 рассказывала свою историю, Джон смотрел на лица членов семьи Сальседа. Когда он был здесь в последний раз, Специалисты продемонстрировали некоторые свои сверхчеловеческие способности — теперь же они показали, на что способна плазменно-фазированная лазерная винтовка. Вряд ли теперь у Энрике или Иоланды оставались сомнения в том, что Специалисты прибыли из будущего, и Сальседы теперь явно пребывали в замешательстве.

Т-799 не стала спешить, ей, конечно, потребовалось какое-то время, однако она рассказала о том, что с ней произошло, буквально за несколько минут.

Она изложила, как в изначальном будущем Джон вырос и возглавил Человеческое Сопротивление против Скайнета. Сара давно готовила его к этому, чуть ли не с рождения. В этом ином мире — Мире Скайнета — Земля погибала, даже сейчас. По состоянию на 2001 год ее биосфера разрушилась под воздействием пожарищ, холода, тьмы и радиации. В течение нескольких месяцев после Судного дня днем были почти полностью темно. Но даже после этого мир оказался в тисках вечной зимы, ее климат погрузился в мрачную эпоху свинцового неба и круглогодичного холода.

«Хорошо», сказал Джон, когда Ева дошла до этого. «Но почему же ты здесь?

Это даже не твой мир».

«В моем мире Человеческое Сопротивление прорвало сеть обороны Скайнета и проникло внутрь подземного штаба Скайнета в Колорадо. Вы завладели устройством Скайнета по пространственно-временному перемещению и отправили назад во времени двух защитников, чтобы они спасли ваши жизни».

«Это было в 2029 году? Мне тогда должно было быть уже сорок пять лет».

«Сорок четыре года и пять месяцев».

«Да, все верно. Итак, я отправил Кайла Риза, чтобы защитить маму в 1984-м году…»

«Верно».

«И Т-800, чтобы защитить меня десять лет спустя?»

«Да. В обоих случаях они должны были противостоять Терминатору, который был отправлен назад во времени Скайнетом».

«Но как сюда вписываешься ты?»

«Как я уже сказала вам, я явилась сюда за помощью». Ева посмотрела Джону в глаза, и его внезапно осенило, что ее правильные черты лица не были лишены определенной красоты. Он догадался, что внешний облик Терминаторов копировался с реальных людей. Конечно, Скайнет не просто выдумывал им внешний облик. В таком случае женщина, которую имитировала Ева, должно быть, была какой-то особенной. «Однако битва еще не закончилась», сказала Ева. «Скайнет нанес ответный удар».

«Нет», сказала Сара. «Чушь ты нам порешь». Внезапно она словно постарела.

«И чем дальше — тем хуже. И что, по-твоему, Скайнет не был уничтожен?»

«Нет, не был, по крайней мере, к тому моменту, когда я покинула будущее».

Снаружи Франко, Хуанита и младший сын Сальседы закончили разгрузку.

Франко и Хуанита вошли в трейлер и сели рядом, чтобы послушать концовку рассказа с разъяснениями. Франко уже вырос, превратившись в крепкого на вид 25-летнего молодого человека. Он был загорелым, темноволосым, и очень мускулистым, на нем были серые джинсы и белая футболка, плотно облегавшая ему руки, плечи и грудь.

Сара издала звук, очень похожий на рыдание.

«Все в порядке», сказал Джон. «Все будет хорошо».

В течение довольно долгого времени все молчали, а затем Сара сказала:

«Знаю. Это просто „приятный“ сюрприз, который вовсе мне не нужен». Она повернулась к Терминаторше: «И что же произошло?»

«Скайнет сумел сбежать в другое место. У него имелись резервные силы, в том числе экспериментальные Терминаторы из полисплавов. Т-1000». Сара скрестила руки на груди. «И он так и не погиб, верно?», пробормотала она.

Лицо у нее побледнело. Джон ощутил то, что она теперь чувствовала, но он не в силах был понять это полностью, понять всю глубину ее переживаний.

Ей пришлось пройти через многое ради него и ради всего мира, в течение этих почти двух десятилетий, и ей, должно быть, казалось, что это того стоило — по крайней мере, вплоть до самого последнего момента, до этих нескольких последних дней, когда все, во что они раньше верили, оказалось на самом деле не так, оказалось, что все наоборот.

Он знал, насколько близко к сердцу она восприняла первые послания из будущего, то, о чем говорил ей Кайл Риз, еще до рождения Джона. Позже она вложила столько сил и любви, готовя Джона к войне с машинами. Даже когда она еще была беременна, она уже начала готовить к этому себя, и подготовила подробные аудиозаписи, записав их, чтобы на это обратили внимание — сделала все, что могло помочь Джону разобраться в этом.

В том, другом будущем, откуда прибыл Кайл, человечество должно было победить. Именно в это всегда верили Джон и Сара. И именно это их поддерживало. А теперь казалось, что все надежды рухнули.

Сосредоточься, Джон, подумал он. Если ситуация была бы действительно безвыходной, Евы здесь бы не было. «Ладно», сказал он.

«И что случилось потом?»

«Будущее казалось мрачным», сказала Терминатор. «Однако у вас имелась одна из машин Скайнета по пространственно-временному перемещению. Вы знали, что существуют миры, где Судный день не состоялся».

«Я это знал? Откуда мне это было известно?»

«Тебя проконсультировали ученые».

«Ладно, о'кей, сейчас такие детали не столь уж важны. И что, я захотел установить контакт с одним из таких миров, верно?»

«Да. Если один из этих миров сможет оказать содействие, это может иметь решающее значение».

«И что же я тогдасделал?»

«Ты отправил меня в прошлое, в 1984 год».

Розанна кивала сама себе.

«О'кей», сказал Джон. «Я уже это понял».

«Я запрограммирована на то, чтобы найти тебя и использовать тебя в качестве контакта».

Джон покачал головой. «Все это действительно очень глубоко задумано, но что, если бы ты не оказалась в одном из этих благоприятных миров? Нет, ладно, этот момент я уже понял. Я понимаю, как можно было решить эту проблему». Ева объяснила это достаточно ясно. В том, другом мире, в Мире Скайнета, должна существовать еще одна, другая Ева. Но поскольку он знала, что Судный День настанет, ей ничего не оставалось делать, кроме как дожидаться, когда упадут ракеты.

Джейд, казалось, была вполне довольна всем, что рассказала Ева, и Антон тоже, он лишь слегка кивал. Джону же становилось досадно, что многим из этих людей — если считать Терминатора человеком — известно то, что ему было не по зубам. Они всё прекрасно понимали еще до, того как это доходило до него. И как же ему в такой ситуации принимать какие-то решения? Он напомнил себе, что он не должен был тут всем заправлять, не в этом мире.

Никоим образом он не мог бы руководить этой группой столь необыкновенных людей, это вне его компетенции. Просто успокойся, подумал он. От него требовалось лишь внести свой посильный вклад. «Хорошо, а почему же ты не попыталась найти меня сразу же после Судного дня?»

«Я пыталась. Я приезжала сюда».

И тут он вспомнил, что он получал от Франко электронное письмо сразу после Судного дня. Франко сообщал ему, что к ним приезжала и искала его какая-то женщина с военной выправкой и светлыми волосами. Итак, это была эта самая «женщина».

Он посмотрел на Франко, который кивнул. «Да, она приезжала сюда в 1997 году. Она спрашивала о тебе. Мы сказали ей, что тебя здесь нет, и что мы не знаем, где ты. И вплоть до сегодняшнего дня мы больше ее никогда не видели».

«Она сказала, что она друг», добавил Энрике. «И нам показалось, что она многое о тебе знает — и причем это были такие сведения, которые правительство знать не могло. Личного плана». Ева, должно быть, была очень убедительной; Энрике и остальные вместе с ним были людьми очень подозрительными.

«И сейчас я опять сюда приехала, потому что вы снова оказались в новостях», сказала Терминатор. «Я пришла к выводу, что вы приедете сюда, ища здесь пристанища. На вашем месте я поступила бы именно так».

«Да, полагаю, ты бы тоже так поступила. Так, а каким же образом мы должны тебе помочь? Даже ты не меняла миры времени, так почему же ты считаешь, что это сможем сделать мы? У нас нет такой технологии. И у нас нет армии, которую мы можем тебе предоставить». С другой стороны, подумал он, это не решение вопроса. Там, в будущем, — в том, другом будущем — он же сам, только чуть постарше, считал, что этим стоит заняться. Ему следовало бы отнестись к этому положительно — не оправдываться тем, что они не могут ничем помочь, а попробовать все же найти способ помочь, чем могут.

Но Сара покачала головой. «Что же еще мы можем сделать? Я боролась почти целых двадцать лет, чтобы остановить Судный день, чтобы он не произошел.

И ничего не помогло. И всякий раз, когда я сталкиваюсь к кем-то новым, кто знает о будущем больше, становится все хуже и хуже. Теперь ты хочешь, чтобы мы отправились куда-то в иной мир и попытались чем-то помочь? Ну, я не знаю. Я не знаю, достаточно ли у меня сил, чтобы продолжать сражаться со Скайнетом. Может быть, он просто обречен на победу…» Она умоляюще посмотрела на Джона, и по лицу ее теперь потекли слезы.

Джон понимал, что она чувствовала. Плохие новости волна за волной обрушивались на них… о том, что то, что они сделали в далеком 1994 году, не остановило Судный день, а лишь его отложило. О том, что Скайнет одерживал победу в том будущем, где Судный день был отложен. О том, что мир, в котором Судный день произошел еще в 1997 году — тот изначальный мир, базовая реальность, от которой они отклонились — был все же реален. А теперь еще и это. В том мире Человеческому Сопротивлению суждено было победить, в это они всегда верили, так Кайл говорил Саре в 1984 году. И теперь им говорят, что все закончилось совсем не так. Для Сары это, должно быть, было уже слишком. Сколько еще сил потребует от нее жизнь?

Но если они все же могли сделать хоть что-то, чтобы обеспечить победу человека в этом мире… они просто обязаны были это сделать. Этому была посвящена вся жизнь Сары. То, чему она посвятила всю себя все эти годы после того, как родился Джон. Они просто не могли теперь сдаться. «Мама, мы должны помочь, если можем», сказал он. «Ведь это то, ради чего ты жила.

Сопротивление должно победить в этом мире. Иначе все то, что ты сделала, все, чему ты меня обучала, все, что нам обоим пришлось пережить — все это окажется зря. Пожалуйста, Мама!»

Она закрыла лицо обеими руками, а затем отерла слезы. «Я знаю это, Джон.

Знаю. Но что мы можем сделать? Сколько еще крови и страданий мы должны пережить?»

«Пожалуйста!»

«Я понимаю», сказала она. «Мы должны это сделать. Но когда же нас оставят в покое? Когда же это кончится?»

«И запомните еще одно», сказала Т-799. «Не имеет значения, как долго мне потребуется оставаться в этом мире, лишь бы я вернулась в то время, откуда я была сюда отправлена. Даже если вам придется изобрести эту технологию, это не важно».

Розанна мгновенно кивнула. «Но это лишь, если ее вообще возможно будет создать. Ты хочешь, чтобы мы изобрели нечто вроде новой машины времени и нашли нечто вроде армии для борьбы со Скайнетом. Так что ли?»

«Нет, армия не являляется чем-то обязательно необходимым. Нужна какая-то помочь, что-то, что может дать военное преимущество».

Розанна рассмеялась про себя.

«Что смешного, доктор Стрейнджлав?», спросила Сара.

«Да», спросил Джон. «Что ты имеешь в виду, Розанна?»

«Ты сказал, что не знаешь, чем ей помочь».

«Ну да, не знаю».

«Дело в том, что, может, я знаю. Смотрите, технология перемещения в пространственно-временном поле еще далека от совершенства. Пока что мы не можем даже перемещать небольшие объекты в обычном пространстве и времени. Это поле, похоже, просто разбрасывает их по всему пространственно-временному континууму. Однако существуют возможности для улучшения этой технологии», она самодовольно улыбнулась, глядя на Антона и Джейд. «Поправьте меня, если я ошибаюсь».

Джон понял, что она, должно быть, права в этом вопросе, иначе не было бы никаких путешествий во времени. Кайл Риз не смог бы прибыть назад во времени из будущего; и этого не смогли бы сделать ни Терминаторы, ни Специалисты. Но путешествовать из будущего в прошлое — это одно. Никто и никогда, насколько ему было известно, не преодолевал разрыва между разными линиями времени — каким бы в действительности ни был этот разрыв. Ведь это не пространство и не время. Каким-то образом он олицетворял собой разницу между реальностями. Возможно ли это в принципе?

«Доктор Монк права», сказала Джейд. «Теоретически это возможно. В будущем, откуда прибыла я, этого удалось достичь, опытным путем, до наступления Судного дня. Но Ева не понимает проблемы этого мира». Она пристально посмотрела на Терминатора своим спокойным, умным взглядом.

«Судного дня в 1997 году не произошло, но он не был отменен, а лишь отложен. Нам же нужно сделать все, чтобы он никогда не произошел.

Возможно, мы сможем тебе помочь, но наше задание должно быть все же приоритетным».

«Джейд права», сказал Джон Еве. «Мы должны остановить Скайнет, здесь и сейчас, в том мире, в котором мы уже находимся. И это не может ждать, мы должны сделать это немедленно».

Т-799 молча посмотрела на него. Как и прежде, ее лицо ничего не выражало, но было видно, что они ее не убедили.

«Тебе придется помочь нам», сказал Джон. «Тогда мы сможем помочь тебе выполнить твое задание — Розанна сможет разработать этот прибор с перемещением. Но сначала нам нужно спасти этот мир». Он посмотрел на Энрике, затем на Иоланду, и снова на Энрике. «Вам, ребята, тоже придется нам помочь».

«Нет», сказала Ева. «Это не является приоритетом моего задания».

«Ну, это является приоритетным для нас», сказал Джон. Внезапно его осенила идея. Однажды у него уже был подобный разговор с Терминатором.

Это было той самой ночью, когда они вместе с Т-800 отправились спасать Сару из больницы Пескадеро. Т-800 не просто был запрограммирован помогать и защищать его; робот был так перепрограммирован в будущем, чтобы он повиновался прямым приказам его младшего я. «Каковы параметры твоего задания? Разве ты не должна выполнять то, что прикажу тебе я?»

«Так точно, если это согласуется с моим заданием».

«Отлично, я приказываю тебе помогать нам. Понимаешь? Теперь у тебя новое задание. Оно не отменяет старое, однако ты должна выполнить его первым.

Мы должны остановить создание ими Скайнета. И я приказываю тебе помогать нам».

Ева, казалось, обдумала это. «Да», сказала Терминатор. «Я помогу».

Розанна могла лишь гадать, что именно теперь планировали Лейтон и Круз, учитывая тот факт, что нанопроцессор уничтожен, а весь их проект в настоящее время подвергся пристальному вниманию со стороны общественности. Они могут возобновить этот проект, если Вашингтон с этим согласится и прикроет их, но что об этом теперь думают в Минобороны?

Она знала ключевых чиновников и военных шишек, равно как и многих других: они сохраняли верность проекту нанопроцессора, однако не любой же ценой. Из-за событий минувшец ночи они вполне могли забеспокоиться.

Лейтон и Круз попытаются их достать, но как?

«Нам нужно попасть в Вашингтон», сказала она.

Все на нее посмотрели. Сара сказала: «Думаю, сейчас это само собой разумеется. Ты поможешь нам встретиться и переговорить с нужными людьми?»

«Конечно, помогу. Но нам нужно попасть туда сейчас, как можно скорее. Мне очень не нравится, что Чарльз и Оскар могут сейчас там свободно разгуливать без всякого моего участия. И я не знаю, что они задумали, но Т-ХА их перепрограммировал. У них наверняка есть какой-то план. Они оба дьявольски коварны».

Сара кивнула, услышав это. «С кем нам нужно встретиться?»

«С Джеком Ридом и Самантой Джонс». Розанна быстро объяснила их положение в пентагоновской иерархии. Эти двое могли бы остановить проект уже завтра. «Министр их поддержит — я в этом уверена. Он уважает их работу, и он прислушивается к советам. Если бы мы могли просто поговорить с ними, довести до них нужную, верную информацию. Они жесткие прагматики, но они адекватны и разумны». Она взглянула Саре в глаза. «И они знают про Терминаторов… они знают, что вы говорили правду. Мы вместе с ними этим занимались и все это анализировали».

«На что же все-таки Оскар и Чарльз могут рассчитывать, что они могут сказать?», думала Розанна. Джек и Саманта видели записи с камер видеонаблюдения, снятые в 1984 и 1994 годах, но теперь появятся новые записи, вчерашнего нападения. После того, как их тщательно изучат, они до смерти перепугают людей в Вашингтоне. На них будет заснят Т-XA в действии, и никакого невинного объяснения этому не отыщется. Несомненно, Минобороны тут же бросит этот проект. Он превратится в щекотливый и очень неприятный вопрос. Какое тогда влияние может теперь быть у Кибердайна?

Пока она все это обдумывала, она заметила, что выражения лиц у двух Специалистов были какими-то отвлеченнымы. Они мало что говорили во время этого обсуждения, однако они, похоже, говорили друг с другом, строя собственные планы. Их оснащение включало в себя горловые ларингофоны и иные устройства, позволявшие им общаться только между собой с помощью узкополосных радиосигналов. Чтобы общаться между собой в приватном порядке, им нужно было лишь начать безмолвно разговаривать друг с другом.

«Что бы они ни задумали, они сейчас наверняка направляются в Вашингтон», сказала она. «Мне нужно незамедлительно встретиться с Джеком и Самантой». Люди из Кибердайна в целом опережали их почти на сутки, и к тому же они могли легко везде перемещаться и путешествовать, свободно показываясь на публике. Самое худшее, чего они могли опасаться, это разве что нескольких самых рьяно выискивающих новостей репортеров, которые могли их узнать. Она чертыхнулась, что застряла вместе с этой группой разыскиваемых преступников тут, в пустыне. Но что еще ей оставалось делать? Она не могла лететь в Вашингтон одной. Если у нее не будет защиты, Оскар и Карл легко найдут способ убить ее — особенно Чарльз Лейтон, это был такой холодный подонок. Хотя с другой стороны, и Оскар-то был не намного лучше его, он просто умел заставить людей чувствовать себя довольными. Все это ничего не значило.

Эти двое будут рассматривать ее как предательницу. Они уничтожат ее при первой же возможности, и они, вероятно, останутся абсолютно безнаказанными.

«Ладно», сказала Сара. «Полагаю, ты знаешь, о чем говоришь».

«Конечно знаю», сказала Розанна. «Я знаю всех, кто курирует проект — со стороны правительства, а не просто со стороны Кибердайна. У Т-ХА не было времени добраться до Вашингтона, поэтому они там не были перепрограммированы. Но Оскар и Карл, наверное, уже сейчас стучатся в их двери. У них наверняка придумана какая-нибудь сказка о том, почему нужно продолжать эти исследования».

Услышав это, Сара закатила глаза. «Судя по тому, что мы наблюдали до сих пор, им не потребуется долго убеждать в этом правительство. Они сделали все, что только могли, чтобы даровать нам Скайнет, как и все свои прочие игрушки. Не обманываем ли мы себя, когда думаем, что они нас послушают?»

«Нет», сказала Розанна. «Ты их не знаешь».

«Они станут слушать Лейтона и Круза?», спросил Джон.

«Ну, полагаю, ты видел Оскара по телевизору — ты знаешь, как он убедителен, и он к тому же абсолютно аморален. А теперь и еще хуже. Что касается Чарльза Лейтона, это поистине страшный человек. К нему прислушиваются; и никто не желает с ним не соглашаться, по крайней мере в лицо. И все же им придется многое объяснять. Джека с Самантой так просто не проведешь, это жесткие люди, иначе они не попали бы туда, где они сейчас работают».

Наконец, заговорила Джейд: «Нам нужно немедленно ехать в Вашингтон».

«Немедленно», сказал Антон.

Пока Розанна следила за динамикой их поведения, Джон так посмотрел на Джейд, словно он ее обожал. В очередной раз Розанна поняла, что она по-прежнему была способна читать чужие эмоции. Она задалась вопросом, понимает ли японка, что молодой Коннор просто опьянен ее красотой.

«Почему вы все так считаете?», спросил Джон.

Но Джейд заговорила с Розанной: «Те люди, которых вы знаете в Вашингтоне?»

«Да? Что насчет них?»

«Они в опасности».

Розанна хмыкнула: «Мы все в опасности… или вы этого еще не заметили?»

«В опасности?», спросил Джон. «Что за опасность, в которой они находятся?» Он понимал, что топ-менеджеры Кибердайна, такие как Оскар Круз, были перепрограммированы Т-ХА, как и Розанна. Но, конечно же, они не могли угрожать политикам, военному начальству и чиновникам Минобороны в Вашингтоне. Эти люди находятся под усиленной охраной.

«Мы обсудили между собой возможности Т-ХА», сказала Джейд, даже не став пояснять, что они с Антоном могли использовать какие-то технологии, чтобы скрытно совещаться друг с другом. «Он почти наверняка усилил способности некоторых из тех, кого он перепрограммировал».

«Ну, он, например, усилил меня», сказала Розанна.

«Да, он это сделал», сказала Джейд. «И нам нужно знать, какие еще усовершенствования были применены Т-ХА к своим жертвам. Ты можешь рассказать нам что-нибудь об этом?»

Джон вспомнил, как Розанна дралась со Специалистами, когда они до известной степени похитили ее. Она дралась, как взбесившаяся кошка на заднем сиденье Тойоты Ленд Крузер, на которой они действовали в Колорадо-Спрингс. Хотя она была не ровней Специалистам, кто-то так усилил ее способности, что те, кто свободно разгуливает по Пентагону, могли быть очень опасными. Но пока ему еще было не ясно, как именно…

«Не знаю», сказала Розанна. «Ты что думаешь? Вряд ли Т-ХА стал бы раскрывать мне все свои секреты».

Джон уже был свидетелем наиболее очевидных усовершенствований в организме Специалистов: их необычайную силу, скорость и способности к самоисцелению, но все это основывалось на генной инженерии. У Т-ХА не было возможности повысить способности кому-нибудь до такого уровня.

Джейд была генетически усовершенствована от рождения, а Антон позже, уже при жизни. Конечно же, Т-ХА не мог этого сделать в течение того небольшого времени, которым он располагал. «Ты имеешь в виду что-то конкретное?», спросил он, глядя на Джейд.

«Возможно», сказала она. «Нам остается только гадать. Нам неизвестен полный спектр возможностей Т-ХА». Они с Антоном отвлеклись на несколько секунд, очевидно, о чем-то совещаясь друг с другом, возможно, гораздо быстрее, чем обычные люди. Затем Джейд повернулась к Розанне и вслух произнесла: «Ты должна предотвратить встречу Лейтона и Круза с твоими контактами в Вашингтоне. Позвони своим контактам и предупреди их».

«Не уверена, что смогу их остановить. Они не подчиняются моим приказам».

«Думаешь, они к тебе не прислушаются?»

«Может и прислушаются… я не знаю». Розанна покачала головой. «Полагаю, я могу лишь попробовать это сделать, но никто и никогда раньше не говорил, что Лейтон и Круз опасны. Джек и Саманта их хорошо знают, они наверняка уже с ними разговаривали, хотя бы по телефону — я так думаю. С какой стати им мне верить?»

«Похоже, нам следует ехать в Вашингтон напрямую», сказала Джейд.

«Это займет слишком много времени», сказал Джон. «Из Колорадо туда добираться долго».

«И что мне им сказать, когда я им позвоню?», спросила Розанна.

Вмешался Антон, демонстрируя командный дух: «Хорошо, нужно сделать две вещи. Первое, нам нужно добраться до Вашингтона — практически немедленно. Второе, нужно дозвониться до этих людей, Рида и Джонс, и убедить их не встречаться ни с кем из Кибердайна».

«Лучше по таксофону звонить», сказала Сара. «Нам не нужно, чтобы нас отследили по сотовому телефону… или же засекли нас здесь».

Джон энергично закивал, услышав это. «Мама права».

Сара повернулась к Энрике. «У тебя всегда есть дежурный транспорт. Мне все равно, как ты это делаешь, за счет каких одолжений ты его вызываешь.

Но тем или иным способом ты должен нас доставить в Вашингтон. И сегодня же ночью».

«Да, Саралито, классно! По-твоему, я всегда обязан творить чудеса для тебя, да? Даже если я куплюсь на все это, что ты обо мне думаешь? Что я Бог что ли, вот так, вдруг и внезапно? Может, я просто сумею превратить вас всех в птиц, и вы полетите туда сами. Это просто замечательно».

«Энрике», сказала Иоланда, «это очень важно».

«Да, дорогая, я понимаю, что это важно. Но что ты от меня хочешь? Ни черта не получится, это безнадежно».

«Нет», сказал Антон. «Безнадежности не существует».

«У меня идея», сказал Джон. Все остальные посмотрели на него, и он широко улыбнулся. «Думаю, мы сможем заставить их к нам прислушаться». Он посмотрел на Терминатора. «Ты же жила в Лос-Анджелесе все эти годы. Ты наверняка видела Круза по телевизору или слышала его по радио?»

«Так точно», сказала Ева.

«Ты же имеешь какое-то представление о том, как он мыслит?»

«Да. Я проанализировала его методы. Он является ключевым игроком в этом временном потоке».

«А как насчет Лейтона?»

«Я слышала его по радио, но гораздо меньше, чем Оскара Круза».

Джон подмигнул Розанне, на лице которой отразилось брезгливое отвращение, однако лишь мимолетное. Он видел, что она пыталась контролировать свое поведение. «Не беспокойся», сказал он ей. «Мы справимся».

Антон тихо рассмеялся. «Я уверен, что да».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ПЕНТАГОН, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Еще один длинный, тяжелый день. Джек нашел время вздремнуть часок в своем кресле ближе к вечеру, и все равно чувствовал себя изнуренным.

Сейчас солнце уже село, и город погрузился в сумерки. В огромном здании коридоры были почти пусты. Некоторые сотрудники всегда работали здесь допоздна, но большинство военных работали по-другому, начиная очень рано и сбегая с работы домой в цивилизованное время.

В данный момент он был один и все еще обдумывал, как поступить с Лейтоном и Крузом, чтобы докопаться до сути всего происходящего. Он заявит им все прямо, начистоту: если в Кибердайне хотят, чтобы правительство продолжило какое-то дальнейшее финансирование, все должно быть полностью разъяснено; в противном случае Минобороны полностью откажется от участия в этом проекте. Лучше лишиться одного какого-то технологического прорыва, чем наблюдать за продолжающимся насилием и неопределенностью. Так или иначе, но вопрос должен быть решен.

Когда у него зазвонил телефон, звонок был передан в его кабинет напрямую, так как Вики уже ушла с работы домой. Он думал, что это будет Лейтон или Круз, или, может быть, Саманта, если ей в голову пришла какая-то мысль. Он включил звонок на громкую связь. «Рид».

Это был голос, которого он не ожидал услышать. «Джек, нам нужно поговорить».

«Розанна? Где тебя черти носят?»

«Неважно. Нужно, чтобы ты меня внимательно выслушал. В данный момент ты в огромной опасности, даже больше, чем можешь себе это представить».

Она уехала вместе с Коннорами. Наверняка она говорила только то, что ей сказали они, либо потому, что они заставили ее это сделать, либо потому, что она к ним присоединилась. В любом случае, он не станет верить ни единому ее слову. Он просто попытается продержать ее на линии как можно дольше, чтобы отследить звонок. «Не уверен, что могу с этим согласиться», сказал он, явно недоговаривая и скрывая свои ощущения.

«Черт, тебе бы вот уж точно следовало бы с этим согласиться».

Джека это не впечатлило. «Прекрасно. Скажи мне, где ты сейчас находишься.

Мы сделаем все возможное, чтобы тебе помочь».

«Послушай меня, Джек. Не в этом дело. Я звоню не для того, чтобы просить тебя о помощи — я тебе говорю, что ты в опасности. Ты лучше выслушай меня до конца».

«Конечно, Розанна. Ну расскажи же мне об этом. Ты знаешь, как сильно мы от тебя зависим».

КАЛЕКСИКО.

Франко остановил машину у таксофона, и Джон вышел из нее вместе с Розанной и Терминатором, оставив Франко в его грузовике Форд с работающим двигателем, чтобы можно было быстро уйти, если кто-то узнает Джона или Розанну. Они оставили Сару и Антона в лагере, чтобы они вместе с Энрике попытались бы разобраться с тем, каким способом им можно будет добраться до Вашингтона, но только не на машине. Тащиться туда всю дорогу на колесах пришлось бы несколько дней, даже если вести машину днем и ночью; а у них на это времени не было.

Розанна позвонила Джеку Риду и дозвонилась прямо ему в кабинет — он был еще там, даже в столь поздний час. Она постаралась хорошо себя вести и, как могла, попыталась убедить его, что Лейтон и Круз опасны, но судя по выражению ее лица, она оказалась разочарованной.

«Послушай меня, Джек», сказала она. «Не в этом дело. Я звоню не для того, чтобы просить тебя о помощи — я тебе говорю, что ты в опасности. Ты лучше выслушай меня до конца». Она замолчала, пока Рид говорил ей что-то на другом конце линии, в отчаянии покачав головой. Несмотря на перепрограммирование Т-ХА, она отнюдь не являлась безмозглым зомби.

Джону было хорошо заметно, что у нее имелись собственные эмоции, даже если они и основывались исключительно на эгоизме. Она явно злилась.

Она передала трубку Терминаторше. Та сказала: «Джек?» Она идеально имитировала голос Оскара Круза.

Еще одна пауза, это отвечал Рид.

«Джек», сказала Ева, по-прежнему имитируя голос Круза, «Розанна абсолютно права. Но она еще не все тебе не сказала. Ты многого еще не понимаешь».

Джон рассчитывал на эти способности Терминатора. Еще в 1994 году Терминатор Т-800, присланный защитить его, безо всякого труда подражал его голосу. Т-1000 также имитировал голоса. Ева в принципе являлась той же моделью Т-800, прототипной ее версией, с теми же возможностями. Он решил, что она сможет это сделать, и она это подтвердила, еще в лагере Энрике.

Пусть Рид думает, что он разговаривал с Оскаром Крузом. Нет, уж слишком многого он от него ожидает. Но пусть хотя бы подивится, с какой стати кто-то похожий на Круза находится вместе с Розанной. Это собьет его с толку и раздразнит.

ПЕНТАГОН.

«Ты многого не понимаешь», произнес в трубку голос Оскара Круза.

«Оскар?», спросил Джек. «Откуда вы звоните? Я думал, ты приехал сюда, в Вашингтон. Что вы там с Розанной задумали?»

«У тебя назначена встреча со мной и Чарльзом?», спросил голос.

«Конечно, в Лонгфелло. В 9 часов вечера. Мы же уже договорились».

«Отмени ее, Джек. Ты не представляешь, как это опасно. Если ты хоть сколько-нибудь доверяешь Розанне, отмени ее. Мы едем в Вашингтон. Мы встретимся с тобой и все объясним. Но только ни в коем случае не встречайся с Чарльзом или с любым, кто выдает себя за меня. Ты просто не понимаешь, с чем вы столкнулись. Но ты знаешь, они могут имитировать человека. Ты видел пленки с записями Терминаторов. И видел, на что они способны и что могут сделать».

«Ты хочешь сказать, что они Терминаторы? Те двое, с которыми я должен встретиться? В твой рассказ мне что-то с трудом верится».

«Я этого не говорил. Может быть, они даже еще хуже. Просто поверь мне, в то, что я тебе говорю: они опасны. Не приближайся к ним, если тебе жизнь дорога».

На другом конце линии раздался щелчок, и громковоритель отключился.

Джек принялся проклинать себя за то, что ничего не сделал, чтобы отследить звонок, но он был таким неожиданным, он так сильно его поразил.

Черта с два он собирался сбежать от Лейтона и Круза, неважно, кто и что ему сказал, но звонок заставил его задуматься. Могут ли действительно эти двое быть Терминаторами? Он предположил, что они могут появиться в различных вариациях и моделях, так что об этом не могло быть и речи.

Скорее всего, однако, голоса, которые он только что слышал, Розанны и Оскара, были каким-то образом подделаны — кто-то его мистифицировал, использовав искусных артистов. Но подделки были практически совершенны. Кто пойдет на такие сложности? Кроме того, зачем им рассказывать о Терминаторах в таком ключе, зная, что он хотя бы отчасти этому поверит? Чем больше он об этом думал, тем больше он сомневался, что это действительно была Розанна. С кем она была? С настоящим Крузом, или же нашла кого-то, чей голос был на него похож? В любом случае, что она задумала?

Задумавшись и припоминая услышанное, он теперь не был уже так уверен насчет голоса «Оскара». Тембр и интонации были верными, но он совсем не мог поручиться за содержание. Стал бы Оскар именно так ставить вопрос, так расплывчато, неопределенно и драматично? Если бы только они поговорили подольше.

Общий итог происшедшего заключался в том, что Розанна позвонила, чтобы предупредить его. Похоже, она была вместе с кем-то, кого она считала настоящим Оскаром Крузом, с тем, кто предполагал, что те Круз и Лейтон, которые находились здесь, в Вашингтоне, являлись Терминаторами или еще чем-то подобным. Что он имел в виду, когда сказал, что они «даже еще опаснее»? Тут что-то не складывалось, что-то тут не так, однако нельзя это полностью игнорировать. Он начал делать какие-то звонки.

КАЛЕКСИКО.

Ева бросила трубку. «Трюк получился?», спросил Джон.

«Непонятно», сказала Терминаторша.

Розанна прислонилась к стеклянно-металлической стене будки, покусывая губы. Потом она выпрямилась, словно чем-то довольная. «Это будет иметь последствия. Джек умный руководитель».

«Видно, что ты веришь в него», сказал Джон.

«Нет, не так уж. Но он далеко не дурак — он редко ошибается. Уверена, что он сейчас размышляет и все это обдумывает, пытаясь все осмыслить и просчитать. Думаю, что Карлу и Оскару сегодня вечером придется туго».

«Нам нужно, чтобы он полностью воздержался от контактов с ними».

«Наверное, вы требуете слишком многого, но он примет меры предосторожности. Теперь давайте вернемся обратно, мне нужно кое-то сделать».

Когда Джон поразмыслил над этим, ему показалось, что Розанна и Ева поступили умно, поведав Риду такое, что могло его напугать, и всего за несколько секунд. При удачном раскладе их никто не сможет отследить за такое время; и их местонахождение здесь, в калифорнийской пустыне, по-прежнему оставалось не раскрытым.

«Мне нужно сделать еще один звонок», сказал он.

Розанна уже направилась к грузовику. Она повернулась, взглянув на него с досадой. «Это действительно так важно?»

«Для меня да».

Он думал об этом, время от времени возвращаясь к этой мысли, в течение нескольких последних часов. Прошлой ночью он стал свидетелем гибели взрослого Дэнни Дайсона, того Дэнни Дайсона, который был из Мира Джейд, из 2036 года. Этому Дэнни было уже лет сорок — и он был даже старше Майлза Дайсона в 1994 году, той ночью, когда Джон с ним познакомился, в ту ночь, когда Майлз погиб. Однако сорокалетний Дэнни из Мира Джейд выглядел не старше своего отца, каким тот был в 1994 году, вероятно, из-за своих генетических улучшений. Джейд и вовсе почти не старела, так она сказала Джону; и старение других Специалистов, должно быть, тоже было значительно замедлено, когда они подверглись внутренним структурным изменениям.

Тогда, в 1994 году, Джон также познакомился с другим Дэнни Дайсоном, тем Дэнни, который тогда был еще шестилетним ребенком. Теперь он уже должен быть подростком, а Тариссе, его матери, уже наверное около сорока лет. Мало кто так пострадал из-за борьбы со Скайнетом, потеряв отца и мужа. Они наверняка смотрели новости по телевизору, читали газеты. И сейчас они наверняка недоумевали относительно вчерашнего ночного налета и беспокоились, что же это означало. Джон считал, что они имеют право это знать.

У них с Сарой по-прежнему был их номер телефона. Они не хотели поддерживать с ними связь, и он понимал, что это рискованно. Однако если сделать это быстро, и только в этот раз, он бы рискнул позвонить.

Тарисса ответила на звонок.

«Привет», сказал Джон, вдруг почувствовав неловкость. «Это Тарисса? Миссис Дайсон?»

«Кто это?» Голос ее звучал очень настороженно. Джон понял, что ей, наверное, звонила пресса. Может быть, они доставали ее уже весь день.

Наверняка были люди, которых интересовала ее точка зрения, учитывая роль ее мужа в последнем нападении на Кибердайн.

«Это Джон», сказал он. «Это Джон Коннор». Когда она не ответила, он добавил: «Мне просто хотелось, чтобы вы знали, что я в безопасности. И с мамой тоже все в порядке».

«О, Джон».

«Мы должны были это сделать… Тарисса. Вы знаете, почему».

Наступило молчание, а затем Тарисса сказала: «Я знаю. Я понимаю, почему вы это сделали — но знаете, вам не следовало сюда звонить».

Она говорила явно не обнадеживающе. Может, ей не хотелось об этом говорить, или, может быть, она считала, что ее телефон прослушивается.

Он решил побыстрее закончить звонок. «Дэнни там?»

«Да, он здесь. Не думаю, что тебе захочется поговорить с ним, Джон. Я действительно так не думаю».

«Я понимаю. Пожалуйста, Тарисса, просто скажите ему, что это нужно было сделать. Он теперь уже достаточно взрослый, чтобы это понять. У всего, что мы сделали, были серьезные основания, вы знаете, я не хочу, чтобы Дэнни рос, считая нас своими врагами, людьми, которые убили его отца — или какими-то психами».

«Все в порядке, Джон. Никто из нас так не думает». В 1994 году Терминатор Т-800 в доме Дайсонов вскрыл себе руку и разорвал кожу и мясо, обнажив собственный металлический эндоскелет. Этого было достаточно, чтобы убедить Дайсонов. Тариссе, наверное, снились кошмары об этом. Джон задавал сам себе вопросы, что она говорила Дэнни о том, как и при каких обстоятельствах погиб его отец. «Спасибо», сказал он.

Как ему закончить разговор? Сколько он себя помнил, его учили обращению с людьми, учили, как добиваться того, чтобы они делали то, чего ему хотелось — не так, как Оскар Круз, судя по тому, что он знал об этом человеке. Круз, кажется, был прирожденным коммуникативным инженером и манипулятором. Саре всегда хотелось, чтобы Джон владел этим искусством, и по большому счету, она в этом преуспела. Ему, как и многому другому, он обучился, когда бродил по горам и джунглям Центральной Америки, или же в лагерях сервайвалистов, таких, как Энрике — как же, как он рос, учась обращаться с оружием, водить машины и разбираться в двигателях. Однако он не сумел в данный момент подыскать подходящие слова, в этом разговоре с Тариссой. Он даже не мог ей сказать, что стал свидетелем гибели ее сына — одной из его версий. Это было бы для нее слишком сложно. Он бы только расстроил ее этим.

«Спасибо», вновь сказал он, и это прозвучало как-то жалко и неубедительно.

«Это все. Лучше мне сейчас попрощаться».

«Да, Джон, спасибо за звонок. Он действительно кое-то для нас значил».

Он положил трубку, чувствуя себя неловко и смущенно. Он мог бы сказать ей хоть что-то еще.

Они вернулись к грузовику, Джон был погружен в размышления о том, какими получились два эти звонка, особенно второй. И все же, подумалось ему, он рад, что это было сделано. Может, это был далеко не лучший пример его усилий в установлении связей с людьми, но он чувствовал себя благодаря этому несколько свободнее. На душе стало как-то легче.

ВАШИНГТОН.

Их такси остановилось у «Лонгфелло Гриль» в 9 с небольшим, и Оскар расплатился с водителем, как обычно, добавив щедрые чаевые. Ресторан был выстроен в сером камне, с широкими парадными окнами, прикрытыми тяжелыми красными портьерами. У полированной деревянной двери висел нарядный светильник, украшенный изысканной ковкой. У двери стояли двое крупных мужчин в темно-синих костюмах, взглянувших на свои наручные часы. Это поразило Оскара. Странно: такое заведение не нуждалось в вышибалах. Когда он вышел из такси, он внутренно напрягся, приготовившись к бою. Как и все остальные, кого перепрограммировал Т-ХА, он был способен сразу же вступить в сокрушительный бой, как только получит должные указания, однако теперь было совсем не время — еще не время.

Один из этих людей шагнул вбок на полметра, преградив Оскару путь к двери. «Вы Чарльз Лэйтон и Оскар Круз?»

«Да, это мы», сказал Оскар. «А вы кто?» Мимо проплывала богатая и обеспеченная публика, наслаждавшаяся мягким и ароматным летним вечером. Последнее, что было нужно Оскару, — это какая-нибудь некрасивая сцена — только не здесь, не на публике. Это могло разрушить их планы.

Из ресторана вышел Джек Рид, и здоровяк чуть отошел в сторону, дав ему возможность пройти. Потом появилась Саманта, очень стильно выглядевшая в короткой черной юбке. Джек кивнул Оскару, а затем и Чарльзу. «Рад видеть вас здесь обоих. Нам много о чем нужно поговорить, но здесь не совсем подходящее место. Я отказался от сохраненных за нами мест».

«И что же вы намереваетесь делать?», осторожно спросил Оскар. «Вернуться обратно в свой офис?» Ему эта идея не понравилась; Лейтону придется показать свой пистолет, когда они будут входить в Пентагон. Иначе они не пройдут охрану.

Джек медленно покачал головой. «Нет, это далеко не лучший способ решить вопрос».

«Что все это значит?», спросил Лейтон, взглянув на них своим мягким, но одновременно таким холодным взглядом.

Джек не дрогнул. «Именно это я и хочу знать». Он внимательно посмотрел на Оскара. «Вот вы мне и расскажите, хоть что-нибудь расскажите…»

«Что же ты хочешь, чтобы я рассказал? Все это очень странно, Джек.

Забавные методы работы правительства».

Люди, шедшие мимо, стали оборачиваться, в недоумении от того, что стали свидетелями этого странного противостояния на улице. «Ну хватит», сказал Джек. «Ты, к черту, говоришь, как настоящий Оскар Круз». Он усмехнулся.

«Да и выглядишь в точности, как он».

«А как еще я должен говорить? И на кого должен быть похож, кроме как на самого себя?»

Оскар почувствовал, что Лейтон напрягся — наверное, он не станет ни на кого нападать на публике? Джек, должно быть, тоже что-то почуял. Он многозначительно посмотрел чуть вниз, на улицу, где на углу, у тускло освещенного магазина, стоял еще один громила. Этот человек как бы невзначай чуть раскрыл свой пиджак, обнажив под ним кобуру.

На другой стороне улицы к ним медленно подползли две патрульные полицейские машины, остановившиеся во втором ряду. «Вам лучше пройти с нами», сказала Саманта. «Мы можем поговорить в другом месте. Надолго мы вас не задержим».

«Я возражаю», сказал Лейтон.

«Да», Джек сказал, «конечно, ты будешь возражать. И я бы возражал. Но у вас нет особого выбора, если вы так печетесь о своих столь драгоценных контрактах. А теперь пройдемте с нами, и не стоит спорить. Мы намерены разобраться в этой ситуации».

Саманта зашагала вперед.

«Пожалуйста, вы оба, следуйте за ней», сказал Джек. «Простите, что приходится так с вами обращаться».

«Как скажешь», сказал Оскар, поймав взгляд Лейтона. Они вполне могли справиться с небольшим количеством людей, но здесь повсюду были полицейские и правительственные секретные агенты. В данных обстоятельства глупо было бы сопротивляться, особенно здесь, на людной городской улице. Им вскоре представится лучшая для этого возможность. Это может даже стать подарком судьбы, в зависимости от того, куда Джек собирался их отвезти.

Саманта повела их за угол, где стояли две машины — не большие черные правительственные седаны, чего ожидал Оскар, но недорогие и малозаметные машины, обе японские. Одна была желтой Тойотой уже десятилетней примерно давности, а другая — ярко-красной Хондой Аккорд, не намного младше. Здесь на улице было тихо, но их уже ждали еще двое.

«Отлично», сказал Джек. «Садитесь по одному в машины, пожалуйста».

«Ты действительно сомневаешься в том, кто мы?», спросил Оскар. «Все это как-то дико».

«Нет», Джек сказал, скривив рот. «Я не сомневаюсь в том, кто вы такие. Если бы я думал, что вы лишь имитации, я бы привел с собой целую армию. Я отследил все ваши передвижения за сегодня — и за прошлую ночь тоже. Вы оба прошли сквозь металлоискатели в аэропортах и в правительственных зданиях. Я совершенно уверен, что вы — не Терминаторы».

«Что?»

«Что слышали. Установить это было не просто, но я очень серьезно к этому отнесся. А теперь прошу не усложнять, чтобы не было еще хуже».

Один из людей в синих костюмах спросил: «Вы, джентльмены, вооружены?

Кто-нибудь из вас?» Оскар было глянул в направлении Лейтона, но спохватился — однако, возможно, слишком поздно, опоздав буквально на мгновение. Мужчина подошел к Лейтону. «Пожалуйста, поднимите руки, сэр».

«Не нужно меня обыскивать», сказал Лейтон без всяких эмоций. «Мой пистолет под пиджаком».

«Тогда, пожалуйста, позвольте мне его у вас изъять».

«Вы всегда носите скрытое огнестрельное оружие, Чарльз?», спросил Джек, слегка приподняв брови.

«После событий прошлой ночи да», парировал Лейтон.

«Браво», сказала Саманта. «Однако у нас к вам немало и других вопросов».

ЛАГЕРЬ САЛЬСЕДЫ.

Когда Джон вошел внутрь, Энрике стоял в углу трейлера, там, где они его покинули накануне, выкрикивая что-то в свой мобильный телефон. «Нет, я не могу ничего больше объяснять, черт, не по телефону. Ох, ну ладно, тогда, нет так нет». Когда он закончил разговор, он смущенно взглянул на Джона, стоявшего в дверях. «Эй, амиго, не волнуйся. Мы доставим вас туда». Сара сидела рядом, в полном отчаянии. Антон и Иоланда смотрели телевизор, с полностью выключенным звуком, хотя, вероятно, Антон все слышал. В новостном выпуске шел сюжет из разгромленного здания Кибердайна. Когда на экране появился Оскар Круз, дававший интервью, Джон подошел и включил звук погромче. Розанна, Джейд и Франко тоже подошли и встали рядом, наблюдая за тем, как Круз набирал пиар-очки и уклонялся от трудных вопросов. Похоже, интервью у него взяли гораздо раньше, хотя и сегодня, при ярком солнечном свете в Лос-Анджелесе перед штаб-квартирой Кибердайна.

Снаружи уже садилось солнце, и на пустыню опускалась тьма.

Теперь у них было нечто вроде команды, подумал Джон. Когда он только предложил Еве имитировать голос Оскара Круза, Антон ответил собственной имитацией. Специалисты тоже могли изменять голоса — этого он еще не знал. Однако у Терминатора получалось еще лучше; ее возможноси были просто поразительными. И теперь здесь у них у всех в совокупности имелась огромная база навыков. Ему оставалось надеяться, что этого будет достаточно.

«Мы знаем, что в деле замешана Сара Коннор», говорил Круз. «Удобно было бы считать ее лидером, и поначалу до некоторой степени так и казалось — одним из других был ее сын-подросток. Однако в действительности абслютно неизвестно, кто остальные двое. И неизвестно, кто там всем командует».

Это интересно, подумал Джон. Они говорили только о двух других, по-видимому об Антоне и Джейд. Дэнни и Селена были объявлены несуществующими — хороший ход в сокрытии правды. Должно быть, и Кибердайн, и правительство об этом договорились.

«Больше ничего особого сказать не могу», сказал Круз. «Лишь добавлю, что Кибердайн все это переживет, как мы прошли через все другие испытания.

Это ни в коем случае не конец».

«Ну», спросил Энрике, «и шо вы этом всем думаете?»

Розанна подошла к холодильнику и нашла себе еще одну бутылку колы. «Он сказал только то, что и должен был сказать».

Энрике поморщился, услышав это. «Ну ладно, о'кей. Как бы то ни было, эта ночь для всех вас будет долгой и тяжелой. Скоро мы доставим вас в Вашингтон — ждите не дождетесь».

Сара протянула руку к сотовому телефону Энрике. «Слушай, давай я теперь попробую».

Розанна сказала: «У вас есть компьютер, на котором я могу поработать?»

«Конечно», сказал Франко. «У меня есть компьютер, в моем трейлере. Зачем он тебе нужен?»

«Эти люди взяли у меня один диск, там, в Колорадо. Может быть, я смогу кое-что сделать». Она посмотрела на Джейд, потом на Антона. «Вообще-то, надеюсь, мне кто-нибудь поможет».

Франко пожал плечами, но встал, чтобы отвести ее в нужный трейлер.

«Он в моем рюкзаке», сказал Джон. «Диск, я имею в виду». У нее он был с собой, когда они приехали к ней домой в Колорадо-Спрингс, чтобы попытаться поговорить с ней о Скайнете; она ответила тем, что напала на них.

«Я знаю, где он», сказала Розанна. «Ты что думаешь, я не следила за тобой?

На этом диске кое-какие очень важные данные. Я взяла его с собой домой, чтобы с ним поработать, до того, как вы и ваш Т-ХА заглянули ко мне на огонек».

«Т-ХА не наш».

Она просто рассмеялась.

«Ладно», сказал Джон. «Ну и что это за данные?»

«Увидишь сейчас». Она махнула Франко рукой, чтобы он их проводил.

Джон почти забыл об этом диске, с того времени, как они покинули Колорадо. «Эээ, насколько все это важно?»

«Ну, смотря как сказать», сказалаона. «Ты считаешь, что ваш биологический вид важен?»

Сара вбила номер на сотовом телефоне, одновременно говоря: «Мы тут этим займемся — я, Энрике и Иоланда». Она приложила телефон к уху, и абонент, должно быть, в этот момент ответил. «Подождите минутку», сказала она в трубку. «Да, это Сара». Она снова посмотрела на Джона и Розанну. «Делайте то, что нужно».

ВАШИНГТОН.

Оскар сел на заднее сиденье машины, рядом с одним из здоровенных и молчаливых секретных агентов. Другой повел машину, а Джек сел рядом с ним на переднее сиденье.

Оскар прижался к двери, гадая, как же ему сбежать. Из-за перепрограммирования Т-ХА у него появилось отвращение к контактам с человеческими существами; и это было самое худшее в этой поездке в Вашингтон. Даже притом, что между ним и охранником было довольно значительное расстояние, он чувствовал себя клаустрофобически замкнутым внутри этой небольшой машины вместе с тремя другими людьми, и ему пришлось усилием воли заставить себя не запаниковать. Он стал думать о другом: об их планах на завтра; о том, что рано или поздно эта машина остановится. И он не останется здесь, в этой ловушке, навсегда.

Чарльз и Саманта сели в другую машину. Независимо от того, что беспокоило этих людей из правительства, они действовали наверняка, не оставив им никаких шансов, по сути разделив Оскара и Чарльза. Чем могли быть вызваны такие меры? Они казались такими крайними.

Он спросил сам себя, трудно ли будет осилить Джека и двух других. С той нейронной проводкой, которой снабдил его Т-ХА, не исключено, что можно было это сделать, однако он наверняка будет убит, если сделает такую попытку — и тогда он будет бесполезен для Скайнета. Все здесь, без сомнения, были вооружены. Гораздо лучше немного подождать. Они с Лейтоном решат позже, как им поступить. В чем бы их Джек с Самантой ни подозревали, и как бы они ни были информированы, они, вероятно, многого не знали, и уж, конечно, не знали, на что теперь был способен Лейтон.

Они направились на север, за город, образовав колонну: автомобиль с Оскаром ехал впереди, за ним второй, в котором находился Лейтон. Две патрульные машины, которых тогда заметил Оскар, сели им на хвост и следовали за ними на всем протяжении поездки. Он решил дать машине нестись вперед, не став даже пытаться о чем-то заговорить, а лишь решил отмечать по дороге основные ориентиры. Конечно, Джек стал бы говорить с ним откровенно, но не здесь, когда они все заперты в битком набитой движущейся машине. Уже довольно скоро им дадут объяснения. Джек упомянул Терминаторов — словно он подозревал, что они с Лейтоном действительно могли быть какими-то киборгами из будущего. Ну, это конечно смешно, но вообще-то близко к правде. Джек, должно быть, что-то знал, так откуда же он получил эту информацию?

Только один человек мог с ним связаться и поведать столь дикую историю; во всяком случае, была лишь одна персона, которой Джек мог поверить: та, которая явно не являлась психом, и знала, о чем говорит.

Розанна. Что она задумала?

Через час они свернули на длинный асфальтированный проезд, который вел к какому-то неизвестному, ничем не обозначенному комплексу, окруженному каменной стеной высотой двенадцать футов. Когда автомобиль подпрыгнул на лежачем полицейском, его фары осветили колючую проволоку, протянутую над всей стеной. Водитель подъехал к КПП, показал пропуск, а затем проехал внутрь, оказавшись в тускло освещенном дворе, образовывавшем площадь между несколькими малоэтажными зданиями. В дальнем конце находилась парковка с местами с желтой разметкой. Комплекс казался почти безлюдным, хотя за их спиной стоял пятитонный армейский грузовик, ближе к КПП, через который они сюда въехали. Рядом с ним стояла другая машина, по виду гражданская, белый четырехдверный компакт.

«Не волнуйся», сказал Джек, когда водитель остановился, и вторая машина — с Самантой и Лейтоном — притормозила рядом с ними.

«В связи с чем я должен волноваться?», спросил Оскар.

«Ну, мало ли что. Здесь очень уютно, и мы тут устроим вам царский прием.

Не надо считать себя заключенными».

«А мне кажется, это ужасно близко к этому. Это место не очень-то похоже на отель».

«Возможно, вы будете приятно удивлены, когда мы войдем внутрь».

«Иногда входить в такую красивую жизнь противопоказано, ты знаешь» «На самом деле нет». Джек открыл дверь и вытянул из нее ноги после поездки. «Мне показалось, вы приехали сюда вполне добровольно. Мало того, вы можете отсюда уехать, когда захотите, и притом куда угодно — честно. Однако нам бы хотелось, чтобы вы с нами сотрудничали. Если же нет, то нам придется аннулировать ваш контракт, это единственная проблема. Это достаточно ясно? И пока вы с нами, мы предпримем кое-какие меры предосторожности».

«Но зачем, Джек? Почему мы вдруг стали такими опасными?»

«Почему? Потому что мне так напела одна чертова маленькая птичка со странностями». Джек вышел из машины и направился к ближайшей двери.

«Входите внутрь, и мы об этом поговорим. И не задавайте лишних вопросов».

Они все вошли в унылое кирпичное здание с маленькими зарешеченными окнами. Лейтон отказался встретиться взглядом с Оскаром, держа язык за зубами. Его лицо было красным то ли от позора, то ли от гнева. На лице его редко проявлялись эмоции — но когда, однако, это случалось, его нос светился, как светофор.

Внутри в этом здании было небольшое фойе, которое вело к чему-то похожему на учебный зал, рассчитанный человек на тридцать. Вокруг сцены стояло несколько кресел, с тремя рядами пластиковых стульев, обращенных к сцене. В одном углу стояла раковина с деревянной тумбой, встроенной над ней. Рядом с раковиной стоял небольшой холодильник. Желтые стены были украшены несколькими со вкусом оформленными гравюрами: суровыми пейзажами с горами, скалами и соснами. Джек дал сигнал, и один из громил в синих костюмах отыскал в шкафу чайник и начал делать кофе. Оскар осмотрелся, пытаясь понять, нет ли возможности для атаки, однако они следили за ними очень внимательно. Шансы на успех не были достаточно велики. Возможно, они и могли бы организовать нападение, но риск был слишком велик. Лучше попытаться успокоить страхи Джека, а затем отыскать подходящую возможность.

Саманта жестом указала им на кресла, и они удобно в них расселись. Трое громил заняли позиции, прислонившись к стенам. Четвертый принес им чашки с кофе на коричневом пластмассовом подносе. Он также нашел для них пачку шоколадного печенья и положил с десяток на тарелку цвета слоновой кости.

«Видите, как тут все цивилизованно?», спросила Саманта. «Мы даже палачей с собой не привезли».

«Да, я весьма польщен», саркастически сказал Лейтон.

«Перейду сразу к делу», сказал Джек. «Мне позвонила Розанна». Он поднял руку, прежде чем Лейтон или Оскар смогли как-то на это отреагировать. «Она предупредила меня, что вы двое очень опасны».

«Нелепость, абсурд какой-то», сказал Лейтон. «Конечно, это бред. Ты не хочешь меня спросить, когда она это говорила, на что это было похоже?»

«Да», спросил Оскар, «как она звучала? Она казалась испуганной, как будто ей кто-то угрожал?»

«Нет, едва ли. То, что она говорила, казалось безумием, но она не показалась мне напуганной — а скорее расстроенной, обозленной».

«Так вот почему мы здесь? Довольно странное обращение с нами, Джек. Если она заодно с Коннорами, она может наговорить что угодно. Конечно, ты не должен придавать этому никакого значения».

«Я знаю, что это странно, и ты прав насчет Конноров, возможно, они угрожали ей… или же она сама присоединилась к ним, к их делу. Странные вещи на свете случаются. Но это была не только Розанна. С ней был кто-то еще, и он утверждал, что он — это ты, Оскар. Дело в том, что он просто говорил твоим голосом, абсолютно как ты».

«Что? Откуда они звонили?»

«Похоже с таксофона. Мы не засекли место».

«Ну, я ни откуда так не звонил».

«Конечно, ты не звонил. Зачем же тебе предупреждать меня о самом себе?»

«И я не встречался с Розанной».

«Нет, конечно, нет».

«Но есть вещи, которые ты нам не рассказываешь, Оскар», сказала Саманта, наконец вступив в разговор. «Пора все разъяснить начистоту. Нельзя продолжать держать нас в темноте».

«А что это еще за новости, что мы якобы Терминаторы?», спросил Оскар.

«Вы же понимаете, что это просто смешно? Можете провести любые какие угодно анализы и тесты, если есть какая-то с этим проблема».

«Нет, мы не думаем, что с этим какая-то проблема», сказал Джек. «Я уже сказал это вам. Теперь, пожалуйста, давайте мы тут будем задавать вопросы».

Он тяжело вздохнул. «Нам нужно во всем этом разобраться и найти какое-то объяснение; я хочу понять, почему нам звонят люди и предупреждают насчет вас».

Лейтон поймал взгляд Оскара. «Лучше нам тогда рассказать им все, что знаем. Разъясни им это — расскажи все, что им нужно».

Оскар ожидал, что ему будут задавать вопросы, когда он прибудет в Вашингтон, но не так же. Он подготовил ответы почти на все, с чем они могли на него наброситься, хотя он совсем не ожидал этого звонка Розанны, который усугублял остальные его проблемы. Что же касается голоса, который подражал ему, могли ли это сделать Специалисты? О такой их возможности он не знал, и чем меньше об этом говорить, тем лучше. После того, как у Лейтона появится возможность перепрограммировать этих людей, то, что они знают, уже не будет иметь никакого значения, но этого сегодня вечером может не произойти. Ему нужно быть очень осторожным.

Он спросил, где тут ванная и туалет. Это помогло выиграть несколько лишних секунд.

Джек показал на дверь, через которую они вошли, а потом за угол налево — в другой конец фойе, через которое они прошли. «Тебе нужно туда сейчас?», спросил он.

«Нет, пока нет. Но хорошо бы знать такие вещи». Вот чего Оскару совсем не нужно было, это чтобы Джек с Самантой распространяли и дальше эту информацию, людям, к которым Лейтон не мог быстро подобраться. Это могло повлечь за собой бесконечные осложнения. Со временем Джек с Самантой смогут узнать все, но не сейчас, не сегодня. «Вы не хотите допросить нас по отдельности?», спросил он.

«Нет», сказала Саманта. «До этого не дойдет. Мы не объявляли вас своим противником».

«Прекрасно. Спрашивайте, и я постараюсь ответить».

Саманта и Джек начали задавать вопросы относительно нападения, и о том, как их об этом предупредили. Оскар ввел их в курс своей заранее сочиненного рассказа о том, как ему поступил анонимный звонок о том, что на объект Кибердайна будет совершен налет Коннорами и группой их сообщников.

«Ты узнал голос?», спросила Саманта.

«Это был женский голос. Нет, я его не узнал. Я видел видеозаписи Сары Коннор, и знаю, как звучит ее голос. Уверен, что это была не она». Он обезоруживающе (как ему казалось) пожал плечами, развел руками и улыбнулся. «Хотел бы вам в этом помочь. Я узнаю этот голос, если вновь его услышу».

«Голос старый или молодой?»

«Точно не могу сказать. Во всяком случае, не голос ребенка. И не пожилой женщины».

«Акцент был?», спросил Джек.

«Ничего заметного».

«Откуда вы узнали, что налет будет такого размаха?»

«Не могу припомнить точных слов. Я записал на бумажке, но у меня ее здесь с собой нет». Он действительно сделал запись о фиктивном телефонном звонке к нему домой тем самым вечером, когда его посетил Т-ХА. Архивные записи телефонной компании в конечном итоге покажут, что такого звонка не было, но Джек и его люди не смогут получить эту информацию вовремя, чтобы ею как-то воспользоваться. «Она говорила о рейде в стиле коммандос».

«И ничего не говорила про Терминаторов?»

«Почему ты об этом спрашиваешь? Нет, ни о каких Терминаторах она не говорила, а только о налете коммандос-диверсантов».

«Но ты наверное сразу об этом подумал».

«Ну, мы все знакомы с этой версией, что тогда, в 1994 году, в налете участвовал Терминатор. Полагаю, именно поэтому мы приняли такие меры предосторожности. Терминаторы или не Терминаторы, но мы знали, на что способны Конноры, однако именно они это и сделали».

«Нужно будет еще раз пройтись по этим темам, связанным с версией о Терминаторе и их останках за 1984 год», сказал Джек. «Мне кажется, вы все же что-то от нас скрываете. Есть что-то такое, о чем вы знаете, а мы еще нет».

«Кого вы подразумеваете под „вы“? Нас в Кибердайне?»

«Да, так гласят факты».

«Так вот почему вы затащили нас сюда? Просто потому что вы считаете, что есть нечто, чего мы вам не говорим? Это слишком грубые силовые методы».

«Нет, не очень-то», сказал Джек с оттенком гнева. «Теперь, пожалуйста, ответьте на наши вопросы, и мы сможем хоть как-то продвинуться вперед».

Оскар рассказал о происшедшем именно так, как он сделал бы это еще двое суток назад, непосредственно перед встречей с Т-ХА. В этой истории были свои странности, но в ней не было ничего такого, что они пытались хоть когда-нибудь скрыть.

Когда он закончил, Джек довольно долго на него смотрел молча. «Ладно, еще два вопроса».

«Да, пожалуйста».

«Прежде всего, почему мне звонит по телефону кто-то, кто утверждает, что это ты, говорит мне, что я в большой опасности, и это происходит в то самое время, когда ты находишься высоко в воздухе в самолете между Лос-Анджелесом и Вашингтоном?»

«Честно, Джек, я понятия не имею. Я не могу никак это объяснить».

«Ладно, последний вопрос».

«Пожалуйста».

На сей раз его спросила Саманта: «Что мы увидим на записях с камер видеонаблюдения?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Что там такого, о чем знаете вы, и не знаем мы?»

«Понятия не имею. Я тоже их не видел».

Наконец допрос подошел к концу. Оскар чувствовал себя очень спокойно.

Даже если их история развалится, это уже не будет иметь значения. Скоро они всё возьмут под контроль, здесь, в Вашингтоне. Если бы Скайнет знал, что они сделали, он был бы очень доволен.

«Хорошо», сказал Джек. «Завтрашняя встреча отменяется. Мы снова поговорим с вами, когда выясним еще кое-что, может быть, завтра вечером. Оставайтесь в Вашингтоне, один из нас вам позвонит». Он кивнул на двух громил в синих костюмах. «Филипп и Стив отвезут вас обратно в отель».

Они заперли конференц-зал. Джек и Саманта уехали в Хонде вместе с двумя громилами. Тот, кого звали «Стивом», открыл двери машины постарше.

«Приятно возвращаться обратно», сказал он, почти примирительно. Это был тот самый тип, который взял у Лейтона Беретту. Больше всего они хотели отобрать ее у него, подумал Оскар.

Лейтон оглядел пустой двор. «Минуточку», сказал он, подойдя поближе к этому мужику. Он внезапно бросился на него, сбив Стива с ног стремительным ударом, направленным в горло. Другой из них, Филипп, тоже стал действовать, но недостаточно быстро. Лейтон развернулся на каблуках и жестоко пнул его коленом под ребра, затем сильным ударом обеими руками по затылку повалил его на землю. Филипп рухнул вниз, как мешок с картошкой.

Оскар осмотрелся, не следят ли за ним. У КПП никто не дернулся.

Лейтон повернулся к Стиву, который лежал, прижавшись к машине, и задыхался. «Не бойся, но и не пытайся со мной драться. Скоро тебе все станет ясно».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

МИР СКАЙНЕТ, КОЛОРАДО, ИЮЛЬ 2029 ГОДА.

Хуанита Сальседа была все еще очень красивой женщиной: высокой, спортивного телосложения, с темными волосами, белыми зубами и четкими чертами лица. Джон знал ее уже долгие годы. Он помнил ее еще ребенком, затем тощей девочкой-подростком, а потом беспощадным воином, когда ей было двадцать. Неужели он всегда ее любил? Казалось, так было всегда. Они так сблизились в течение этих долгих лет, однако не в том смысле, в каком хотелось бы Джону — если бы только этот его мир оставлял им какое-то время для любви и ласки.

Он с нежностью смотрел на нее, пока она говорила о войне, о текущей кампании, склонившись над огромным столом, стоявшем на козлах и досках в палатке Джона, намечая маршруты передвижения пальцем и тыча им в стратегически важные пункты возле горы Скайнета.

«Хуанита», сказал он.

Интонация его голоса остановила ее. «Джон? Что-то не так?»

Посмотрев ей в лицо, он обеими своими руками взял ее за руки.

«Пожалуйста. Завтра». Он запнулся. «Пожалуйста, будь очень осторожна. Так много уже людей погибло…»

Так много людей, которых они любили, в большинстве своем пали от рук машин. Самым худшим был тот самый день в 2012 году, когда Джон и Хуанита сражались вместе, плечом к плечу посреди разрушенных улиц Буэнос-Айреса, тот день, когда погибла Сара, а вместе с ней и Пако Сальседа, младший из детей Энрике. И в том же бою Терминатор Т-800, который столь успешно защищал Джона еще с 1994 года, был уничтожен лазерной пушкой с одной из пулеметных установок Центурионов Скайнета. И еще многие другие… все семьи Сопротивления потеряли своих близких: мужей, жен, любовников; сыновей, дочерей, братьев и сестер. После Сары погибли и другие лидеры: Фернандо Альвез, Гильермо Техада, Говард Беллоу.

Близкий друг Джона, старший брат Хуаниты Франко, погиб в Лос-Анджелесе, всего два года назад. Ужасная поименная перекличка смертей.

Это было уже почти слишком.

Хуанита шагнула в его объятия. Она крепко его обняла, лишь на мгновение, а затем отошла. «Знаю. Я буду осторожна. И ты тоже».

Завтра они прорвут оборонительную систему Скайнета, а затем проникнут в его горную крепость. Он должен послать своего отца в прошлое. Но какое-то страшное предчувствие таилось где-то у него внутри, раздирая его. Он спрашивал сам себя, действительно ли они завтра покончат со всем этим. Какие еще ловушки имеются в запасе у Скайнета?

«Поспи немного, Джон», сказала наконец Хуанита. «Впереди у нас длинный тяжелый день».

«Хуанита…»

«Да…?»

Он не сумел это выразить — не нашел слов. «Ты только береги себя».

После того, как она ушла, он сделал кое-какие пометки на поблекших пожелтевших страничках тетрадки, которую он хранил при себе уже в течение более двух десятилетий, в той же самой, которой впервые воспользовался еще при допросе Т-800 в 2006 году. В ней было записано немало его мыслей, такими загадочными сокращениями, похожими на стенографию, которые были понятны только ему одному. Он знал некоторые отрывки наизусть.

Этой ночью он лишь подчеркнул какие-то предложения, а затем вновь контрольно прошелся по всем записям до конца.

Не все получилось так, как он планировал тогда, в тот день, в Аргентине. Они встретили первые полчища машин-убийц тактическим ядерным оружием, но их враг оказался более многочисленным, чем того ожидал Джон, они надвигались на них волна за волной. И все же Джон и его солдаты упорно отбивались, нанося ответные удары: они нападали на заводы, линии электропитания и коммуникации; освобождали заключенных из концлагерей; набирали новобранцев и вселяли в них надежду. Его ополченцы с боями продвигались на север с целью соединения с другими силами Сопротивления, действовавшими здесь, в США. И теперь армия их объединившихся сил маршировала на Скайнет. Они сходились туда одновременно с Юга, с Востока и Запада, готовясь к грандиозному штурму.

Он отметил галочками несколько пунктов, а затем остановился на последнем, связанном с перепрограммированием Терминатора. Отчасти в этом пункте его ожидания не оправдывались. Он так и не смог собрать настоящую компьютерную лабораторию, какую ему хотелось, так и не получив этим путем значительной информации о противнике… и все-таки он кое-чему научился. Говарду довольно многое было известно о системе «Скайнет».

Джон тоже добился определенных успехов, изучая поврежденные процессоры Терминаторов и эндоскелетов, извлекая из них необходимые данные и внося в них изменения. Он знал уже так много, как никогда прежде.

Джон отметил этот пункт галочкой, а затем закрыл тетрадь.

На картах, которые он изучал вместе с Хуанитой, были отображены горы Колорадо с опорными пунктами Скайнета и его подземным штабом. Когда-то это именовалось Комплексом передовых систем противоракетной обороны, призванным заменить объект НОРАД в Шайенн Маунтин. Он был выстроен в виде пяти уровней, от А до Е, однако Скайнет врылся еще глубже в гору, удвоив количество уровней. Имелось два входа в комплекс, один из них был узким проходом высоко на склоне, который легко блокировался и требовал вертикального спуска. Другой был через мощные взрывостойкие двери, противостоящие ядерному взрыву, которые вели на уровень Е; они открывали доступ в тоннель аварийных служб и снабжения, высеченный в граните. Оба входа находились под усиленной охраной, и последний являлся их единственным реальным шансом.

Им нужно было установить контроль над поверхностью этой горы, для чего требовалось полномасштабное наступление, которое подавило бы оборону Скайнета. Если они установят контроль над этим туннелем, через который осуществлялось снабжение, они одержат победу: они смогут заложить туда достаточное количество взрывчатки, чтобы взорвать антиядерные двери, а затем выбежать оттуда. Но их потери в таком случае будут ужасающими. Но даже и в этом случае, когда они ворвутся в комплекс, им придется сражаться за каждый уровень, пока они не установят контроль над всем комплексом.

Он отложил карты и вышел из своего шатра, одетый в длинное пальто, толстые валенки ручной работы и шерстяные перчатки. Как всегда, ночь была морозной и абсолютно черной, поэтому он включил слабый фонарик, освещая им пропитанную горючим землю перед собой. Палатка Джона не представляла собой ничего особенного, ничем не отличаясь от других, и ее нельзя было легко узнать. Он шел среди тысяч таких же, один, со своей немецкой овчаркой Смауг — названной так в честь мрачного и задумчивого дракона из книги Толкиена «Хоббит». Он всю свою жизнь вдохновлялся романами Толкиена, созданными им яркими образами героизма перед лицом зла.

И теперь, когда они уже так далеко продвинулись, казалось, что они приближаются к вратам Мордора. С вершин близлежащих холмов им была уже хорошо видна гора Скайнета. Уже поступали донесения от его разведчиков. Настало время для финальной битвы.

* * *

Скайнет же размышлял. Со времен Судного дня люди яростно отбивались, вначале выигрывая сражения в городах, джунглях и горах Южной Америки, а затем двинувшись на север. Они атаковали его заводы и коммуникации, не дав ему создать многочисленные превосходившие их силы, способные их подавить, которые ему требовались, чтобы уничтожить их навсегда. И теперь они окружили его крепость.

На протяжении многих лет этот компьютер войны медленно продвигался вперед, постоянно совершенствуя свои технологии. В этом был ключ к уничтожению людей. Его новые Терминаторы Т-1000 являлись истребителями высшей формы, почти абсолютным оружием. Однако под угрозой находилась его собственная безопасность. Люди вскоре подойдут к его оборонной сети, окружавшей гору на многие мили с каждой стороны. Он атакует их первыми, ночью, когда они наиболее уязвимы.

Сеть многочисленных датчиков Скайнета была способна засечь движение каждого крошечного существа, которое здесь появлялось. Несмотря на все усилия людей, у него все еще имелось довольно много боевых машин. Если люди продвинутся еще дальше, они угодят в кровавую бойню, впустую погубив свои жизни, наподобие атакующей конницы, попавшей под пулеметный огонь. Они начнут погибать тысячами. Он использовал одну из своих суб-личностей, чтобы просчитать шансы: чтобы победить его здесь, им придется пожертвовать девяносто процентами личного состава в виде жертв.

Смирятся ли они с этим?

Он выделил еще одну свою суб-личность, чтобы она проверила состояние его оборудования по перемещению во времени. Джон Коннор, лидер Сопротивления, был постоянно раздражавшей Скайнет иглой в боку. Скайнет ничего не мог поделать, чтобы остановить это, используя путешествия во времени, поскольку его собственное прошлое не могло быть изменено.

Однако он выяснил другое. Поля пространственно-временных перемещений предоставляли и другие возможности. Одним из них являлось создание различных миров: и среди них того, где победа машин происходила раньше и была более полной, создание мира без Джона Коннора. Даже если сейчас и произойдет худшее, в том, другом мире иной вариант Скайнета выживет и победит.

* * *

Джон всегда брал с собой Смауга, куда бы ни пошел. Новейших Терминаторов Скайнета серии Т-800 внешне невозможно было отличить от людей. Они наносили сокрушительные удары по Сопротивлению, появляясь из ниоткуда, проникая в их лагеря и укрепленные пункты и в каждом случае неся с собой огромные разрушения. Но собаки могли на них указать; они терпеть не могли Терминаторов, похоже, инстинктивно. Они сразу же чуяли, что что-то не так, когда сталкивались с похожим на человека Т-800. Джон был обязан Смаугу собственной жизнью, причем несколько раз; Скайнет неоднократно посылал Терминаторов, стремясь убить лично его. Должно быть, Скайнет понимал, чему он противостоял, думал он, и каким образом осуществлялось руководство Сопротивлением. Он слышал донесения от сил Сопротивления из Европейской зоны военных действий, об ужасающей силе меняющих свой внешний облик Терминаторах, которые были похожи на первого Т-1000, вероятно, тогда только испытывавшегося. Но он знал по опыту, что даже их можно было обнаружить с помощью собак.

Когда он шагал к границам лагеря, а затем шел вдоль его северного периметра, склон холма казался почти безлюдным, несмотря на присутствие здесь десяти тысяч человек, которых он сосредоточил здесь для последнего броска. Большинство из них находились в своих палатках, некоторые спали, другие готовились к бою, отоспавшись ранее, вечером. Армия Сопротивления стремилась минимизировать свое присутствие для датчиков Скайнета, хотя мало что они могли сделать против инфракрасных прицелов машин H-K[3]. У Скайнета, вероятно, имелись и иные способы, гораздо более сложные и изощренные, и Джон не сомневался, что тот знал, что они уже здесь — как знал он о них и многое другое. Скайнет выбирал подходящий момент для атаки.

На прошлой неделе он предупредил своих помощников о возможности атаки ночью, и эта информация была передана всем подразделениям. Его люди спали посменно, поэтому их невозможно было застать врасплох. В любое время дня и ночи они либо продвигались вперед, либо разбивали лагерь, и тысячи мужчин и женщин незаметно и бесшумно, но всегда начеку располагались в своих палатках. У большинства из них имелось легкое противотанковое оружие, гранатометы, РПГ, пулеметы и 60-мм минометы; все свое армейское оружие они специально приберегли для этого случая. Но у многих из них также имелись дробовики, переделанные охотничьи ружья и самодельные гранаты — все, что способно было нанести хоть какие-нибудь повреждения машинам.

Кроме того, они привезли сюда и более тяжелое оружие, включая полтора десятка хорошо вооруженных десантных вертолетов, чтобы драться с воздушными H — K Скайнета. Но и ими битву выиграть будет нельзя.

Необходимо было подавляющее превосходство в живой силе солдат, готовых умереть.

Он наткнулся на группу солдат, стоявших на посту, их было четверо, и они были укутаны в несколько слоев зимней одежды, сгрудившись возле маленького костра в импровизированном каменном очаге, и грелись от холода. Двое солдат внимательно вглядывались на небо через бинокли, высматривая огни воздушных роботов-убийц. У огня лежали три собаки, одна из них лениво вылизывала себе ляжки, другая растянулась плашмя на брюхе. Третья лежала на боку и спала. Смауг сел у ног своего хозяина, не обращая внимания на других собак.

В свете костра часовые узнали Джона и встали, чтобы поприветствовать его, поспешно отдавая честь. Джон махнул им рукой, чтобы они сели.

Определенный уровень воинской дисциплины помогал морально, однако он никогда не претендовал на то, что его армия являлась регулярной с ее бесконечной муштрой и формальностями. «Что-нибудь тревожное заметили?», спросил он.

Ответила старшая из них: женщина лет сорока. «Пока нет, сэр». Остальные были значительно моложе, подросткового возраста или лет двадцати с чем-то.

Целое поколение людей, выросших после Судного дня, и никогда не знавших мир с ярким солнцем и без постоянных и вездесущих угроз со стороны машин Скайнета; некоторые из них выглядели еще такими молоденькими, однако они уже с полной серьезностью воспринимали эту войну.

Поколение лидеров старело, подумал он, всем им сейчас было, по крайней мере, уже за сорок — таким был сам Джон, Дэнни Дайсон, Сесилия и Карло Техады; даже Хуаните теперь уже было лет сорок. Тем, кто еще остался из поколения их родителей, было уже за семьдесят, хотя теперь их было уже очень мало: почтенные старцы, такие, как Энрике Сальседа и Габриэла Техада, были уже слишком стары, чтобы двинуться вместе с ними в это наступление, но по-прежнему переживали и делали все, что могли, изо всех сил стараясь во имя общего дела, оставшись в руинах Лос-Анджелеса.

«Они просто обязаны будут нас сегодня атаковать», сказал Джон. «Если бы я был Скайнетом, я бы поступил именно так. Мы подошли так близко к нему — и он захочет нас испытать». И раздавить нас, добавил он мысленно.

Теперь у него не было никаких оснований сдерживаться. Надвигается буря.

Женщина с серьезным видом кивнула. «Мы засечем их».

«Я знаю». Он похлопал ее по плечу и пошел дальше. Смауг преданно семенил рядом с ним.

В городах патрули Скайнета были более активны в светлое, так сказать, время суток, когда слабый серый свет в небе давал людям некоторые преимущества.

Машины почти не тревожили их ночью, когда большинство людей из Сопротивления укрывались в глубоких подземных бункерах, постоянно меняя местоположение. Здесь, правда, все было иначе. Расположившись на холме, они были хорошо заметны и являлись легкими целями: для машин тепловые сигнатуры их тел являлись словно маяками, даже сквозь стенки палатки. Скайнет был здесь хозяином положения; очень скоро он нанесет свой удар.

У следующего поста часовых Джон недолго поболтал, перекинувшись шутками с группой молодых солдат. «Знаю, вы выполните свой долг», сказал он, постаравшись улыбнуться им ободряюще, как мог. Он знал, что был суровым на вид человеком, лицо которого с одной стороны было изуродовано глубокими боевыми шрамами, с нахмуренными бровями и глазами, печальными от многолетней сосредоточенности.

«Спасибо, сэр», искренне сказал ему один из солдат. «Это многое значит для всех нас… просто поговорить с вами, сэр».

«Ну, продолжайте в таком же духе. Вы прекрасно несете службу». Пора было немного отдохнуть. «Пошли, приятель», сказал он собаке, и они направились обратно к его палатке. Как только Скайнет атакует их, он отдаст приказ армии выдвигаться. Если атаки не будет, они дождутся первых тусклых лучей серого дневного света — того, что с большой натяжкой можно было назвать рассветом в этом мире. Они будут громить или проходить мимо опорных пунктов машин, а затем нанесут удар по штабу-крепости Скайнета. Это будет долгий и тяжелый день напряженных боев. Ему нужно быть к этому готовым, чтобы сражаться весь день, если потребуется, и всю следующую ночь.

В 10:36 вечера он залез в свой спальный мешок. Когда он уляжется спать в следующий раз, война уже закончится.

* * *

Сначала он услышал испуганный лай. Рядом с ним в темноте проснулся и Смауг, большая немецкая овчарка разрывалась лаем во все горло и бешено.

Он открыл глаза, мгновенно насторожившись. Что такое скрывалось в темноте, возбуждая таких собак, как она? Затем раздались звуки выстрелов.

Джон быстро сбросил с себя спальный мешок, нашел свой фонарик и лег на живот, чтобы доползти до полога палатки. Посветив им внизу, он затем осмелился приподнять его чуть выше и осмотрелся вокруг себя, но не увидел ничего опасного. Несколько человек пробежало мимо, и все. Затем раздались новые выстрелы, уже на близком расстоянии. Теперь уже лаяли тысячи собак, подняв ужасный вой. Он закатился обратно в палатку. «Что это?», спросил он Смауга.

У него была, по крайней мере, минута; пока ему ничто не угрожало. Он спокойно натянул сапоги, привычно влез плечами в боевые ремни, засунув за них оружие и инструменты, а затем выбежал в ночной мрак, все еще запахиваясь в тяжелое пальто, изо всех сил одновременно пытаясь натянуть себе на грудь лазерную винтовку. Включились прожектора, однако происходящее показалось ему погруженным в хаос, всё новые люди теперь куда-то бежали явно в беспорядке. Однако все должны были вскоре занять свои места. У каждого из них имелись собственные боевые задачи на случай нападения. Полевые командиры всех уровней знали, нужно делать.

Выше по склону начался шквальный огонь; чуть ближе он услышал и увидел обратные взрывные вспышки РПГ. А затем и минометный обстрел позиций на холмах неподалеку.

Он столкнулся с Карло Техадой, который также был вооружен лазерной винтовкой, одной из многих, которые они захватили за долгие годы сражений у поверженных эндоскелетов и Терминаторов. «Это полномасштабное нападение на нас», сказал Карло. «Скайнет ударил по нам со всей силы».

Старые, сильно поцарапанные наручные часы Джона показывали 3 часа ночи, и до серого рассвета было еще очень далеко. Ну по крайней мере, он прикорнул хотя бы на несколько драгоценных часов. Этого явно не хватало, но придется пережить. К ним присоединился Кайл Риз — молодой человек, которого Джон выбрал в качестве своего помощника, еще несколько лет назад, в Лос-Анджелесе, уже зная его странную судьбу. Кайл был растрепанного вида связистом, который родился уже после Судного дня, и теперь ему было около двадцати пяти лет. Как и все его сверстники, он вырос исполненным ненависти к кибернетическим правителям мира. Он провел некоторое время в концлагере и познал абсолютную жестокость машин.

Кайл был худым и шустрым, как лиса, хотя он иногда и расхаживал фанфароном. Он был упрямым драчуном, но преданным и находчивым, был хорошо знаком с Сопротивлением и его историей. Он выполнит то, что будет ему поручено; он станет отцом Джона. Небритая борода Джона словно ощетинилась при мысли об этом. Время уже приближалось.

Он воспитывал и взращивал этого молодого человека, даже дарил ему подарки. Одним из них была фотография Сары, полароид, сделанный в Мексике, за много лет до Судного дня, еще до рождения Джона.

Существовало много фотографий Сары, которую почти почитали как основательницу Сопротивления, но эта была особенно ценной; с того времени сохранилось так мало фотографий. Они были уничтожены во время нападения на них одного из Терминаторов в Лос-Анджелесе, всего несколько месяцев назад — во время этой атаки Кайла чуть не убили, и погибло многих других людей.

В небе пролетело два воздушных H-K, обстреливавших землю лазерным огнем, осветившим ночное небо. Сопротивление открыло ответный огонь, стреляя из РПГ, чтобы держать охотящихся и убивающих монстров на расстоянии.

«Что там?», спросил Джон.

«Терминаторы», сказал Карло. «С полдюжины Т-800 — они просто материализовались из ниоткуда. Появились голые, без оружия, но сражаются яростно. У некоторых теперь уже есть оружие».

«Хорошо». Джон знал, что устройства перемещения во времени Скайнета могли также использоваться для перемещения материи в пространстве: так и должно быть, поскольку путешествующие во времени люди и Терминаторы отправлялись не только в прошлое, но также из Колорадо в Лос-Анджелес.

Так что теперь этот компьютер войны использовал свои устройства для внушающих ужас атак — по сути превратив их в устройства для телепортации. Для него это не было абсолютной неожиданностью. «Что еще?»

«Мы засекли колонну наземных Н-К», сказал Кайл. «Они движутся при поддержке эндосов (имеются в виду эндоскелеты) и Центурионов».

«Думаю, следует ожидать появления еще одной, чтобы попытаться взять нас в кольцо», сказал Карло, «обогнув сзади». Он стал сближать свои руки, одной двигая по широкой дуге вокруг тела.

Джон энергично кивнул. Именно этого они все и ожидали от Скайнета, что он поступит именно так, если нападет на них здесь сегодня ночью. «Что еще мне нужно узнать сейчас и немедленно?»

«Воздушные H-K», сказал Кайл. «Ты уже их видел».

«Да».

«Также дальше в горах замечен воздушный транспорт, пытающийся развернуть наступление эндоскелетами и Центурионами. Там ситуация пока под контролем».

В небе появился другой H — K, он стал к ним приближаться, однако раздались новые выстрелы из РПГ, и он свернул на восток, выйдя из диапазона огня.

«Хорошо», сказал Джон. «Нам нужно будет овладеть ситуацией, а затем перейти в атаку».

Лай собак, звуки пушечных и минометных выстрелов не умолкали. Они наметили возможные места высадки эндоскелетов, а исходя из этого — и постоянный минометный огонь по ним — усиливая массированный обстрел этих зон взрывами. Они не дадут Скайнету так просто подвести поближе его эквивалент пехоты. Если они желали близкого огневого столкновения в борьбе за территорию, им, черт подери, придется маршировать сюда или ждать, пока до них не доберутся люди.

Джон знал, что до налета H — K эндосы в большом количестве не появятся; его разведчики именно это и наблюдали, отслеживая все, что выдвигалось со стороны опорных пунктов Скайнета.

Он бросился туда, где Терминаторы начали перестрелку с его солдатами. Лай Смауга перешел практически в истерику, как будто ему отчаянно хотелось броситься в атаку, но он не осмеливался. Большой пес бегал вокруг него, взад и вперед.

Джон по пути попытался привлечь его внимание: «Знаю, приятель. Я понимаю, что они опасны».

Там находилось три Терминатора проектных моделей, пойманные лучами фар и прожекторов. Люди атаковали их всеми вида оружия, которое они только могли пустить в ход. Ни один из Терминаторов не напоминал того Т-800, с которым Джон повстречался в 1994 году. Двое из них имитировали одну и ту же женщину, высокую, спортивного телосложения, со светлыми волосами блондинки. Еще двое выглядели как мужчины среднего возраста, менее шести футов ростом (менее 180 см), но с очень широкими грудью и плечами, как у борца. Остальные копировали в своем внешнем облике молодого элегантного мужчину с длинными каштановыми волосами, ниспадавшими ему на спину.

У некоторых из них имелось оружие, и они вели огонь из своих укрытий, из простых углублений в бесплодной почве. Когда им это удавалось, они пытались бежать вперед, но их отбрасывали назад шквальным огнем. При свете прожекторов было видно, что на обнаженных телах Терминаторов имелись тяжелые ранения — очень тяжелые, если бы они были людьми.

Большие участки кожи и мяса были вырваны, искромсаны или выжжены с их скелетов из гиперсплавов, которые теперь проступали во многих местах, но для Терминатора это ровным счетом ничего не значило. Пока его базовая структура оставалась неповрежденной, а элементы питания и процессор работали нормально, Терминатор будет сражаться и дальше. Он может полностью лишиться мяса и кожи, и это не будет иметь абсолютно никакого значения.

Против Терминаторов даже автоматы мало что могли сделать. А пистолеты были абсолютно бесполезны. Как Джон и Карло, Сесилия Техада пользовалась трофейной лазерной винтовкой. Ей было теперь почти пятьдесят, она была на несколько лет старше Карла, но время и возраст едва ли замедляли ее реакцию. Она была, наверное, тяжелее Джона, состоявшего почти исключительно из мышц и костей, но, как и все человеческие существа, ей приходилось орудовать лазерной винтовкой обеими руками.

Даже гигант Карло не мог справиться с ней на манер Терминатора, сжимая ее одной рукой, как пистолет.

Из-за стоявших в ряд четырех армейских грузовиков вели огонь с десяток солдат-людей. Хуанита присоединилась к их группе с другого направления, едва узнав Джона перед тем, как открыла огонь очередями из легкого пулемета М-249. Один из молодых людей бросил самодельную гранату, а затем укрылся за грузовиком, в ожидании взрыва — который и раздался через несколько секунд. Едва ли он чем-то потревожил Терминаторов.

Коренастый Терминатор-«борец» поднялся и ринулся вперед, стреляя из АК-47, которым он завладел. Хуанита сохранила хладнокровие и открыла ответный огонь, отбросив киборга в сторону градом металла: 750 выстрелов в минуту. «Стоять там, красавчик», сказала Сесилия, целясь из своей лазерной винтовки. Импульс яркого света угодил Терминатору прямо в череп, с которого отвратительными клочьями свисало человеческое мясо и кожа. Луч пронзил череп металлического киборга, однако, должно быть, не задел процессор. Сесилия выстрелила еще раз — на этот раз точнее — и Терминатор внезапно превратился в груду мяса и металла. Он рухнул на землю, снятый так чисто, как Джон никогда раньше не видел.

«Отлично, молодец», сказал он.

Сесилия довольно улыбнулась. «Ты же знаешь, что я мастер».

В ста ярдах чуть ниже по склону внезапно появилась вспышка голубого света, похожая на молнию — однако не из облака. Палатки расшвыряло в сторону, словно внезапным порывом ветром. Джон побежал туда, за ним и Смауг, лая во всю глотку. Когда он оказался там поближе, молнии стали сходиться в нечто вроде светящегося шара, который затем исчез. Джон понял, что это такое.

Появилась еще одна группа Терминаторов. Они словно развернулись, поднявшись на ноги из позиции на корточках, быстро огляделись, а затем бросились на всех, кто оказался рядом с ними. Они были безжалостны, сильны, почти несокрушимы, они быстро начали убивать голыми руками и захватывать оружие. За несколько секунд они уничтожили с десяток людей.

Но зачем Скайнет это делает? Среди нескольких тысяч солдат, которые все были вооружены до зубов, эти Терминаторы способны были нанести противнику только ограниченные потери, а затем они будут убиты мощным оружием. Не пытается ли компьютер войны посеять панику в их рядах, так, чтобы затем в бой вступили воздушные H — K, приблизились к ним и расправились с ними? Если так, то он будет сильно разочарован.

К Терминаторам побежала группа солдат, с ними лающая собака, а следом за ними и Джон. Один солдат зарядил ударную осколочную гранату в подствольный гранатомет под своим автоматом М-16. «Отойдите назад!», крикнул он, и остальные очистили ему пространство. Джон тоже отбежал назад, пятясь, чтобы получить возможность прицельного выстрела. Один из Терминаторов — еще одна модель Т-800, которую Джон еще не видел, на сей раз сильный, лысый негр — увидел солдата с гранатометом. Он поднял автомат. Солдат был расстрелян почти надвое, быстрые очереди словно разрезали его, вскрыв ему тело от плеча до паха. Однако он уже сделал свой собственный выстрел; граната попала в цель и мощно взорвалась. Она сбила Терминатора с ног, сломав ему скелет в района бедра.

Терминатор ещепродолжал ползти вперед, но Джон выстрелил из своей лазерной винтовки, срезав у киборга руку, а затем послав ослепительную молнию света ему в череп, выведя из строя процессор. Теперь сюда сбежалось еще несколько десятков солдат, увидеть, что происходит. Они подвергли массированному обстрелу Терминаторов осколочными гранатами и забросали их самодельными гранатами. Терминаторы продолжали отстреливаться, даже тогда, когда их механизмы отказывали. Затем один из солдат добил их. «Ложись!», закричал он. Джон упал на землю, увидев, что тот стал делать — у него была плазменно-фазированная термическая граната, цилиндрического вида оружие, которое он смастерил из подручных деталей лазерных винтовок. Он включил механизм зажигания, подбросил устройство вверх низкой и ровной дугой, а затем упал на землю за мгновение до обжигающего взрыва. Все вокруг, казалось, содрогнулось, и ночное небо озарилось огромным оранжевым огненным шаром. Терминаторы, наконец, затихли.

Каждый уничтоженный Терминатор обошелся людям в несколько убитых человек, однако это было абсолютно не достаточно для Скайнета, чтобы выиграть войну на истощение. Солдаты Джона по-прежнему не подпускали воздушные H — K близко к себе, и минометы продолжали бить. Они столь же отчаянно бомбардировали наземные H — K Скайнета. Теперь сражение уже перекидывалось на сам Скайнет. Однако каждый из них теперь находился в опасности. Здесь по-прежнему был все еще ад, а у него были люди, которых он любил, люди, гибели которых он не смог бы вынести. Он направился обратно к Хуаните.

* * *

Скайнет решил использовать одного из своих драгоценных прототипов Т-1000 для выполнения задания во времени. В прошлое отправятся два Терминатора: первый — в 1984 год, второй — в 1994 год. Целью Т-1000 станет Джон Коннор в детстве, ему необходимо будет принять необходимые меры, чтобы тот не смог достичь совершеннолетия, не в этом мире. Он будет необходим только в том случае, если первый Терминатор потерпит неудачу.

Целью этого Т-800 станет Сара Коннор, десятью годами ранее.

Оба они были снабжены достаточным количеством файлов для выполнения своих заданий. Большое количество информации было потеряно во время ядерных взрывов Судного дня, но Терминаторам хватит имеющихся сведений, чтобы действовать в Лос-Анджелесе XX века. Оказавшись в прошлом, они смогут узнать еще больше. Они были способны адекватно адаптироваться.

Несмотря на то, что его это удовлетворяло, главной задачей Скайнета по-прежнему являлось выживание в этом мире. Даже если люди прорвут его оборону и ворвутся в его цитадель, он был далеко не беспомощен. Он проанализировал систему внутренней защиты в своем штабе и еще раз проверил свои возможности бегства. Он выживет, чего бы это ни стоило — и он победит.

Одновременно с отслеживанием хода сражения он получил данные о развитии событий на уровне H, где он поручил оригиналу Терминатора Т-799 «Еве» подготовить Т-800 и Т-1000 к выполнению ими своих заданий в прошлом. Он запланировал это уже несколько недель назад — и теперь настало время претворить задуманное в жизнь. Скайнет оптически осмотрел происходящее там с помощью нескольких мобильных камер видеонаблюдения. Он тут же получил еще несколько поступлений новых данных. Все показатели были положительными: робототехническая ходовая часть Т-800, биологическое покрытие, усовершенствованная система питания и нанотехнологическое процессорное устройство функционировали превосходно.

Т-800, которого он выбран, являлся моделью 101 и основывался на внешнем облике человека, который был уничтожен в Европейской зоне боевых действий. Скайнет с удовлетворением наблюдал за тем, как плитообразная машина, в которую был заключен Терминатор, была поднята вверх собственной гидравликой, встав на дыбы, похожая на монолит высотой восемь футов (2 м 40 см), из серой стали и прозрачного бронированного стекла. Машина представляла собой эктогенетическую капсулу, предназначавшуюся для выращивания органических компонентов киборга, пока он не будет готов к работе. Бронированное переднее стекло капсулы распахнулось, и сеть металлических ремешков, удерживавших Т-800, автоматически расстегнулась.

«Задание тебе понятно?», спросила Терминатор Ева, когда Т-800 открыл свои высокого качества имитации «глаза».

Гигантского вида Т-800 смотрел перед собой, не мигая. «Так точно». Он вышел из капсулы. «Я буду отправлен в 1984 год. Цель: Сара Коннор».

«Верно».

Затем Т-799 переключила свое внимание на другого Терминатора, который тоже был подготовлен к путешествию назад во времени. Опытный образец Т-1000 являлся еще более усовершенствованной моделью по сравнению с Т-800, будучи изготовлен из миметического полисплава — жидкого металла, способного имитировать практически любой внешний облик. Он был практически неуничтожим, поскольку его уникальный состав служил субстратной основой для высокодисперсного, многократно продублированного, резервированного и чрезвычайно продвинутого программного обеспечения. Пока хоть одна, пусть даже малая его часть сохраняла свою целостность, оставаясь неповрежденной, Т-1000 всегда был способен восстановиться, преобразиться и распространить свое программирование по всем участкам своего тела. Это был принципиально новый способ одержать победу над людьми.

«Тебе ясна твоя миссия?», спросила Т-799.

«О да», ответил Т-1000, с привкусом удовольствия. «Я буду отправлен в 1994 год. Цель: Джон Коннор». Он был прекрасно запрограммирован и был способен тонко имитировать человеческие личности.

Скайнет был этим удовлетворен. «Очень хорошо», сказал он через систему внутреннего оповещения объекта. «Завершайте операцию. Вы знаете, что нужно делать».

«Так точно», сказала Т-799.

* * *

Джон нашел Хуаниту, она перевязывала рану на руке Дэнни. Его задело, когда он нырнул в укрытие в ходе перестрелки с несколькими Терминаторами.

Хуанита также была ранена, ей обожгло ногу горячим металлом, когда в нее чуть было не попал лазерный импульс с неба. Пока что, однако, никто из ветеранов и командиров не был убит или серьезно ранен. Общие людские потери были незначительными; хотя, с другой стороны, и машин тоже мало было уничтожено. Словно какая-то «странная война». Пока Скайнет полагался на атаки с воздуха, а у людей имелось вооружение, чтобы не подпускать его близко к себе, ничто не могло повлечь за собой серьезных потерь.

«Идти можешь?», спросил Джон.

Хуанита попыталась улыбнуться, но это было больше похоже на гримасу. «А как по-другому? Ты уж точно не сможешь унести меня отсюда на крылышках».

Бой продолжался. Джон надел наушники, чтобы поддерживать связь со своими командирами. Их стали прощупывать новые воздушные H — K. Стало появляться все больше Терминаторов, мощных и беспощадных. За каждого уничтоженного Терминатора приходилось платить потерянными человеческими жизнями; и все же для Скайнета такая тактика была неудачной. В войне на истощение против хорошо обученного и натренированного врага с опасным поражающим оружием и лазерными винтовками, голые и безоружные Т-800 были просто неэффективны. С наступлением утра новых Терминаторов больше не появлялось. Скайнет учился на своих ошибках.

Джон со своей командой направляли ход сражения, но рассчитывали на нижестоящих командиров. Все к этому были подготовлены. Пока часть солдат с минометами и РПГ сдерживали атаки Скайнета, другие разобрали лагерь и увезли снаряжение. Часть на грузовиках, а часть люди унесли на собственных спинах.

Пока массовой бойни не произошло, однако худшее еще было впереди.

Пешком, в грузовиках, в старых Хамви или в переделанных обычных машинах они направились в последнюю перед финалом долину. У некоторых из них вместо формы были скорее лохмотья. Джон отправил вперед имевшееся у него тяжелое вооружение: старые танки и бронемашины. Над их головами летели боевые вертолеты. Теперь им придется столкнуться лицом к лицу с самим дьяволом.

Нижние склоны этих суровых гор с гранитными пиками некогда были покрыты кустарником и соснами. Теперь они были почти голыми, как лунный пейзаж. Склоны и долины превратились в пустынные холодные скалы, покрытые шрамами и воронками от ядерных боеголовок. Там практически не осталось никакой зелени, лишь немногие боровшиеся за жизнь пустынные растения, которые каким-то образом пытались завоевать себе нишу. Из-за этого там негде было укрыться: лишь редкие подъемы и впадины, несколько валунов и глыб, но ничего такого, чтобы могло послужить нуждам армии. Здесь не было никаких зданий, и не было времени рыть здесь окопы или возводить укрепления. «Все или ничего» — это будет битва на смерть, и в основном ее придется вести на открытой местности.

В горах показались их злейшие враги: огромные, похожие на джаггернауты наземные H — K; проворные четвероногие пулеметные установки Центурион; и зловещие эндоскелеты с оскаленными черепами. Люди развернулись по всей горе, обходя противника со всех сторон, однако некоторые наземные H-K сумели их обойти, чтобы напасть с тыла, как они того и ожидали. Им пришлось защищать свои тылы по мере своего продвижения вперед.

Джон приказал начать атаку с воздуха, кругами рассеивая вражеский фронт к востоку, а затем атаковать в западном направлении. Хитрость заключалась в том, чтобы его основные сухопутные силы быстро сумели оказаться в нужном месте, до того как машины сумеют просто уничтожить их боевые вертолеты. Теперь сражение стало полномасштабным: боевые вертолеты, некоторые из них были оборудованы смонтированными на них лазерными пушками, против похожих на огромных стрекоз воздушных H — K; пехота и бронетехника против наземных H — K Скайнета и его более легких сухопутных сил.

Под тяжело нависшим серым небом люди и машины обменивались яростным огнем. Электронному гулу плазменно-фазированных механизмов отвечал грохот автоматов и обратные взрывные вспышки РПГ. В небе, над горами и долинами гремели взрывы, оставляя за собой волны темного, поднимающегося вверх дыма. Летательные H — K проносились по небу и над всем горным ландшафтом, выстреливая иглы ужасающего голубого пламени из своих лазерных пушек, быстро учась действовать лучше штурмовых вертолетов. Шесть H — K оторвались от воздушного боя и двинулись на море солдат-людей, выпуская в них управляемые ракеты.

Джон упал на землю, свернулся и прикрыл голову, как раз в тот момент, когда одна из этих ракет поразила выходивший на поверхность твердый камень справа от него. Огромный взрыв протряс его всего, словно землетрясение. Он побежал, пригнувшись пониже, в поисках лучшего укрытия, а его солдаты тем временем открыли ответный огонь, стреляя в воздух гранатами, стремясь отпугнуть H — K или даже сбить кого-нибудь из них. H — K в конце концов это поняли и, развернувшись гигантским кругом, вышли из диапазона досягаемости, однако не ранее уничтожения многих солдат-людей реактивными пучками своих лазерных лучей.

Сопротивление, однако, стратегически не могло отвести свои войска. Им нужно было продвигаться вперед, независимо от потерь. Они поднимались все выше и были уже все ближе, отстреливаясь и двигаясь дисциплинированно, постоянно бомбардируя машины. Им отвечали с воздуха летательные H — K; сверхинтенсивные световые вспышки их лазерных пушек сжигали все, куда они попадали, чтобы сжечь человеческое тело им требовалась всего лишь пара секунд.

В связи с уничтожением такого большого количества оружия в Судный День война опустилась на довольно примитивный уровень. Силы Скайнета были недостаточно многочисленны, чтобы сформировать целую армию, и они не могли безнаказанно нападать, даже с неба. Но Джону не хватало настоящих воздушных сил. С таким наспех собранным оружием он даже не мог развернуть систематически собранные силы. Приходилось использовать то, что имелось под рукой, прикрывая слабые места, чем только можно. В этом последнем изнурительном и решающем сражении Скайнет и Сопротивление были похожи на двух старых боксеров, утерявших навыки оборонительного искусства. Но долго это не продлится.

Этот день станет решающим.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

КОЛОРАДО, ИЮЛЬ 2029 ГОДА.

Скайнет следил за изменениями в ходе боя, подсчитывая потери и степень истощения сил. Ничто из происходящего не могло ускользнуть от него, ни бегущая крыса, ни летящий серый ястреб-канюк. Смертоносный компьютер был способен получать и анализировать сложные данные самого различного происхождения — оптические, инфракрасные, радиолокационные, сейсмические и любые иные, которые можно было использовать для выявления пусков ракет. Его возможности автоматического распознавания объектов значительно превышали то, на что способны были люди, что позволяло ему получать детальную картину происходящего.

Воздушные машины-убийцы H — K сражались со штурмовыми вертолетами людей и их пехотой. Переделанные хамви умело уворачивались от сокрушающих все на своем пути гусениц огромных наземных H — K, дерзко и храбро объезжая их и уклоняясь от огня их лазерных пушек. Человеческие солдаты обстреливали армию Центурионов, эндоскелетов и Терминаторов Скайнета, которые надвигались на них без страха и жалости. В долинах раздавалось эхо взрывов; блестящие и жгучие вспышки лазерных импульсов озаряли свинцовое небо.

Первая фаза сражения прошла ужасно, когда ночная атака Скайнета провалилась. Когда же люди двинулись вперед, баланс сместился: они не могли тягаться с машинами. Затем, постепенно, ход боя вновь изменился. У Коннора и его помощников была целая многотысячная армия, океан упрямых человеческих солдат, которые снова и снова волнами бились о крепостные стены и дрались с боевыми машинами, окружавшими штаб Скайнета. Они стали преодолевать оборону, захватывая позиции одну за другой, разрушая опорные пункты и постепенно захватывая территорию.

Скайнет никогда прежде не находился под такой сильной угрозой со стороны своих противников. За все те тридцать два года, которые он пережил. Этот штаб был покрыт сверху тысячами тонн гранита. Он был предназначен заменить собой подземный командный Центр НОРАД и был даже сильнее защищен от возможного нападения. Он выдержал ядерные взрывы Судного дня, когда русские боеголовки упали на горы в районе Колорадо-Спрингс, словно стальной дождь термоядерного огня. Он до сих пор выдерживал все атаки.

Вплоть до последней минуты он казался неприступной цитаделью, но в него все же мог ворваться полный решимости противник, примирившийся с тем, что понесет при этом ужасные потери. В него можно было вломиться, применив достаточно большое количество взрывчатки, если точно заложить ее в слабых его местах. Если люди возьмут под свой контроль поверхность горы, Скайнет станет уязвим.

Одна из его суб-личностей выдавала постоянные прогнозы о результатах, обновляя их каждую секунду, по мере поступления потока новых данных.

Когда вновь поступили очередные подсчеты, основывавшиеся на потерях и степени истощения личного состава, а также на возможных тактических преимуществах, прогноз оказался крайне неблагоприятным. Сражение проигрывалось. Его штаб падет. Это вызывало сожаление, однако наносхемы Скайнета ощутили нечто вроде злорадства. Он выдержит и это последнее испытание.

* * *

Силы Скайнета оказывались во все более отчаянном и безвыходном положении. Воздушные H — K кружили теперь совсем рядом, посылая управляемые ракеты в наземные боевые машины Сопротивления и в плотные скопления людей, уничтожая этими ракетами грузовики, автомобили и танки, а также сметая целые ряды пехоты огнем своих лазерных пушек. Но все большее и большее число H — K уничтожалось шквальным огнем гранатометов. Среди всего этого шума и бойни, посреди крови, грязи и страданий Джон давил на своих людей, торопил их, сплачивая вокруг себя.

Как и другим солдатам в этой армии, ему пришлось оставить свою собаку в тылу, ниже по склону горы. Их верные собаки теперь стали обузой, а не подмогой. Они ничего не могли поделать против холодного металла машин.

Инфильтрация Терминаторами уже не имела теперь никакого значения.

Еще один воздушный H — K надменно пролетел у них над головами, кося людей целыми рядами. Джон бросился в укрытие, повалившись лицом вниз на землю, за грудой круглых валунов, когда лазер скользнул рядом с ним, промахнувшись лишь на ярд. В ушах у него теперь были ушные вкладыши-затычки, в разгар этой схватки, он приспособил их под своими наушниками, но даже сквозь них ему были слышны крики и вопли. Один из солдат получил возможность прямого выстрела из РПГ… и точно поразил цель. H — K взорвался, разлетевшись на куски, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джон открыл свои испуганные глаза, выглянув из укрытия, и по-прежнему прижимаясь к скалам и укрывая голову. Повсюду вокруг стали падать обломки, от которых бежали люди.

Подлетело еще несколько H — K, и вокруг них стали разрываться новые гранаты. Один H — K повернул на север, однако отправил в них ракету, которая ударила в землю и взорвалась с ужасающей силой. Джон какое-то мгновение еще оставался в своей точке укрытия, а затем побежал вперед, по разбитым остаткам старой горной дороги, собирая вокруг себя и других. Медленно, шаг за шагом, они взбирались все выше на гору Скайнета. Им нужно было установить контроль над ее поверхностью. Вниз по склону на них двинулись новые Центурионы и эндоскелеты. Другие атаковали их справа и слева от Джона. Момент был критическим. Скайнет, должно быть, уже исчерпывал свои резервы. Если им удастся продолжить наступление, в течение еще нескольких часов, эта гора перейдет к ним.

Эндоскелеты двинулись вперед, постоянно находясь в боевой готовности и сканируя территорию на предмет обнаружения целей видимым спектром и инфракрасными датчиками. Люди ответили ударными осколочными гранатами и собственным лазерным огнем. Кто-то сильной рукой бросил самодельную гранату, которая упала под ногами у эндоскелета. Он наклонился, чтобы подобрать примитивный снаряд и бросить его обратно, но слишком поздно. Снаряд взорвался, оторвав эндоскелету руку по плечо. Но даже это не остановило машину ни на минуту. Следующий взрыв, ударной гранаты, выпущенной из М-203, оторвал ему одну ногу, но разрушенное чудовище продолжало ползти вперед, медленно волоча себя вперед, змеиными движениями, и можно было подумать, что ему было ужасно больно, однако эндо не ощущало ничего даже отдаленно напоминающего человеческую боль. Оставшейся своей рукой оно прицелилось и выстрелило из своей лазерной винтовки. Ответный лазерный огонь людей сжег ему череп, и, наконец, остановил его.

Им приходилось уничтожать этих ходячих чудовищ, не подпуская их поближе к себе. Ему хорошо было известно, на что способны были эндоскелеты и Терминаторы, если дело дойдет до рукопашного боя. Джон нашел новую точку укрытия, неровные каменистые обнажения. Прямо к нему шел эндоскелет, но он выстрелил первым из своей лазерной винтовки, попав в винтовку эндо и выведя ее из строя. Это дало ему еще несколько секунд. Он нацелился прямо в оскалившийся череп эндо, и его луч поразил одну его сторону чуть ниже светящихся красных «глаз», однако, не сразу приостановив его. Он решился лишь на короткий огонь, так как в его сторону, развернувшись, двинулся другой эндо, и одновременно на его огонь ответил Центурион. С другой стороны кто-то еще обстрелял первого эндо, пытаясь его прикончить, и сжег контролировавший его действия наночип. Эндоскелет рухнул головой вперед, и Джон решился броситься туда, откуда исходил этот огонь. Это был Кайл, старавшийся держаться к нему поближе. Но Кайл не должен погибнуть, подумал Джон. Он был слишком важен. Вслед ему вновь раздался огонь. На него ответили другие солдаты.

Они сражались с эндосами несколько часов, перемещаясь из укрытия в укрытие, вначале отступив — но затем отвоевав утраченные позиции, по мере того как численность их врагов таяла. Весь мир вокруг превратился в машины, или так казалось Джону. Им не было конца, и ему просто нужно было с ними драться, с одним, единым врагом, именно здесь и сейчас.

Однако затем ему в наушники пришло донесение: позади них было уничтожено четыре наземных H — K. Они выигрывали войну на изнурение противника. К нему подошла Хуанита, прихрамывавшая из-за ожога на ноге.

Как и все остальные, оказавшиеся вовлеченными в эту битву, она проявляла мрачноватую непреклонную решимость, на лице у нее был взгляд женщины, которая словно перешла в какой-то иной мир, где важно было лишь продолжать сражаться с долей обреченности, ведя битву с одним кошмаром за другим, даже не глядя, будет ли этому конец. Джон вспомнил тот бой, в 2012 году, когда погибла Сара. Но в тот раз он пробился оттуда — пусть и с ранами, ужасно болевшими. Хуанита помогла ему выбраться. Она так много значила для него. Он снял наушники, чтобы поговорить с ней. «Все будет хорошо», сказала она. Джон кивнул, неподалеку от них ударила ракета, и содрогнулась земля. Взорвались два пятитонных армейских грузовика, превратившиеся в разлетающиеся осколки. «Слышала последние сообщения?», спросил он.

Она просто закричала: «Да! Я их получила!» В грохоте сражения связь вынужденно упрощалась. Но им обоим уже было видно, как обстоят дела, и что фортуна оказалась на их стороне.

Земля вновь затряслась от упавшей неподалеку ракеты.

Лицо у Хуаниты, казалось, слегка смягчилось, на нем появился проблеск сдержанного ликования, когда она, стараясь перекричать грохот автоматического оружия и взрывы, еще раз воскликнула: «И все же мы побеждаем. Побеждаем со всех сторон. Кажется, мы с ними справились».

Да, подумал он, мы победим, если только сейчас выживем. Он поднял ей большой палец, и дал сигнал двигаться вперед.

* * *

Хотя Скайнет не в состоянии был понять все иррациональные эмоции людей, у него имелись собственные внутренние ощущения, и не все из них были приятными. Однако несмотря на все свои минусы, сознание оставалось желательным состоянием, тем, за что следовало побороться и его сохранить, с самого начала. Как бы ни пришлось ему теперь поступить, он продолжит свою борьбу, пока не будут уничтожены все люди.

Он с досадой следил за тем, как, будучи не в состоянии развернуть больше сил, все большее число наземных и воздушных роботов-убийц H — K гибло под огнем оружия людей. Скайнет вновь обратился к своему помощнику, оригиналу Терминатора T-799. Она уже отправила Т-800 и Т-1000 в прошлое.

Теперь нужно было сделать еще кое-что.

«Ева!»

«Жду ваших указаний».

«Да, очень хорошо», сказал Скайнет. «Пожалуйста, подготовься к заключительным действиям».

* * *

Дэнни Дайсон уцелел. Он был одним из тех, кому повезло, и он с трудом понимал, как это у него получилось. Он же находился в самой гуще боевых действий, всегда держась поближе к Джону; он помог «убить» нескольких Центурионов и эндосов. У него остались лишь кровоподтеки и синяки от перебежек из одного укрытия в другое: он неоднократно и очень болезненно ударялся о валуны или падал на жесткую каменистую почву. Однако он не пострадал от лазерного огня и не оказался на слишком близком расстоянии от ракет Скайнета.

Он решил передохнуть. Хоть на минуту.

Начались боевые действия по всему подземному комплексу, однако оборона Скайнета теперь уже казалась сломленной. Смертоносный компьютер истратил свои ресурсы, пытаясь преградить им путь к своей горе, а затем удержать за собой ее поверхность и туннель снабжения. Небольшой отряд эндосов и Терминаторов все еще вел с ними бой, сражаясь за каждый дюйм, за каждый этаж, но это была уже проигранная битва. Теперь там шли тяжелые бои, на верхних этажах, где располагалось оборудование Скайнета, но нижние этажи были уже под контролем людей.

Они находились на уровне H. Джон собрал вокруг себя многих своих лучших помощников и самых опытных солдат, чтобы защитить этот уровень, когда теперь они его захватили. Он назначил Карло старшим на последних этапах боя, с задачей зачистить весь комплекс боевых машин — а затем захватить и сам Скайнет, уничтожив его оборудование и программное обеспечение.

Уровень H представлял собой обширное бетонированное пространство, прерывавшееся лишь шахтовыми лифтами, но битком набитое машинами. На полу валялись разбитые эндосы и Терминаторы, но также и другие машины, многие из них совершенно незнакомые — Дэнни никогда таких не видел.

Различные машины и другое оборудование и техника располагались в зонах, которые не были отмечены какими-нибудь знаками, понятными человеку.

Предположительно Скайнет и его слуги пользовались какой-то другой системой, позволявшей им понимать, где что находится, какими-то особыми координатами или еще чем-то, что способен был обрабатывать их основывавшийся на нанотехнологиях искусственный интеллект. Отряды Человеческого Сопротивления вошли в эту неведомую зону, гнездо машинного разума, холодных существ с совсем иными потребностями и приоритетами. У машин не было никакой необходимости в уединении и приватности. Даже их понятия о безопасности и самосохранении, должно быть, отличались от всего человеческого.

Вдоль одной из стен солдаты Джона сложили человеческие тела, с некоторой осторожностью и почтением. Им пришлось потерять столь многих в долинах и на склонах этих гор — они просто лежали там, где погибли. По крайней мере, с теми, кто пал здесь, будут обращаться достойно. Но пока им не хватало времени.

На этом уровне, как и ожидалось, они обнаружили аппаратуру для перемещения во времени. В одном углу этого огромного этажа располагалось массивное кубическое сооружение с чудовищно тяжелой дверью, открывавшейся с помощью гидравлических шарниров. Казалось, его предназначением являлось удерживание внутри каких-то огромных сил.

Дэнни подошел к Джону, который сел напротив похожей на гроб машины, поднятой вертикально вверх и с распахнутой прозрачной «крышкой». Внутри машины имелось место для большого человеческого тела. Она была похожа на материнскую утробу или яйцо для Терминатора. Дэнни подождал, пока Джон говорил в свои наушники, получая сообщения от Карло и своих командиров, находившихся на поверхности горы. Они контролировали там ситуацию, однако H — K по-прежнему их время от времени атаковали.

«Звони в Лос-Анджелес», сказал Джон в микрофон. «Скажи им: пусть ждут вестей от нас. Мы захватили гору, а теперь идем и за троллем». Потом он рассмеялся. «Да, это была лишь шутка; я знаю, что я могу сделать гораздо больше. Просто проинформируй их о том, что произошло». Он быстро наметил основные пункты, что система обороны Скайнета прорвана, и они вошли в его горную крепость. «В данный момент мы преследуем сам Скайнет».

Солдаты нервно патрулировали зону, с оружием наготове, ожидая в любой момент атаки. Теперь, когда война, казалось, почти закончилась, Дэнни поразился, какой смелой группой мужчин и женщин в изодранных одеждах они были. Эти обычные люди стали отрядами героев.

В 2006 году Дэнни присутствовал при допросе Терминатора Т-800. Он тогда сделал у себя в тетрадке кое-какие записи, даже набросал несколько рисунков, пытаясь представить себе, пока Терминатор описывал эти устройства, как они могут выглядеть. Теперь, когда он действительно столкнулся с ними напрямую, эта аппаратура казалась ему такой странной и жуткой, однако прекрасно узнаваемой. Он кое-что об этом уже знал и мог разобраться, что именно использовалось и для каких целей. Вопрос теперь был в том, как этим управлять.

Среди прочего оборудования здесь стояло множество серо-металлических, похожих на гробы устройств. Их тут были сотни, и они стояли рядами по десять штук; большинство из них находились в вертикальном положении и были пусты. Это были эктогенетические капсулы, каждая из которых содержала в себе биотехнологическую среду для выращивания человеческих тканей. Они действительно играли роль материнских утроб для Терминаторов. Дэнни стал бродить среди них. Каждая капсула была снабжена крышкой из прозрачного бронированного стекла, чтобы следить за макроскопической морфологией тканей, выращивавшихся на новейшем, ультрасовременном и выполненном по последнему слову техники боевом эндоскелете.

В задних рядах скопления этих коконов находились машины, которые еще не были пустыми. Эти капсулы лежали на полу горизонтально и были еще сильнее похожи на гробы.

Видимые сквозь армированное стекло, в питательной жидкости плавали киборги-Терминаторы, удерживавшиеся в более или менее свободном состоянии сеткой из металлических ремешков.

У себя за спиной Дэнни услышал шаги. Он обернулся и увидел, что к нему присоединился Джон. «Что скажешь?», спросил Джон. Он показал на разных Терминаторов. Они были нескольких человеческих стандартов.

«Я уже видел некоторые из них раньше».

«Да. Однажды ночью, в прошлом, ты это уже видел, впервые». Джон указал на самый последний ряд, с девятью Терминаторами и одной пустой капсулой.

«Ты видел раньше вот этого».

«Да, видел». Дэнни уже сталкивался именно с таким Терминатором Т-800, двадцать шесть лет назад. Они прекрасно работали вместе, пока тот не был уничтожен, через шесть лет.

«Тот, которого ты знал, спас мою жизнь», сказал Джон. «Еще в 1994 году».

«Да, я знаю».

«А другой пытался убить мою мать… за десять лет до этого».

«У нас никогда не было еще такого шанса», сказал Дэнни. «Мы пошлем одного из них назад во времени».

«Похоже, ты прав». Джон нахмурился и поднял руку. «Карло на связи», сказал он Дэнни.

«Что он говорит?»

«Секунду». Джон внимательно выслушал. Затем он сказал в микрофон:

«Продолжайте это делать. Это очень хорошие вести». Он удовлетворенно кивнул сам себе.

«Что случилось?»

«Мы подавили последнее сопротивление на уровне B… все, кроме горстки эндосов и Терминаторов, защищающих аппаратную Скайнета». Джон показал на один из рядов киборгов, лежавших в своих капсулах. «Там одна из этих, видимо». В этом ряду находилось десять почти как живых Терминаторов, каждый из которых был как две капли воды похож на высокую блондинку.

«Мы уже видели ночью некоторых из них».

У тех, которых они видели, волосы были коротко подстрижены в полувоенный ёжик, который носили многие солдаты Сопротивления. А волосы у всех этих Терминаторов в капсулах нуждались в стрижке перед тем, как их можно будет использовать для инфильтрации в отряды людей, или же чтобы они выглядели презентабельно на городских улицах. Дэнни мысленно наметил себе, что нужно будет подыскать кого-нибудь с парикмахерскими навыками.

Он снова указал на ряд с одной пустой капсулой, указывая на девять Терминаторов, лежавших там: похожих друг на друга T-800, имевших облик одного и того же мужчины. «Один из этих девяти, я прав? Одному из них придется отправиться в прошлое».

«Да. Определенно. Но сначала нужно сделать еще кое-что».

Когда Джон это сказал, к ним, хромая, подошла Хуанита. «Мы по-прежнему вместе».

«Да», сказал Джон. «Мы опять вместе».

«И что теперь?»

«Нужен доброволец», сказал Дэнни.

Джон взглянул на все широкое пространство этого уровня, на этих преданных воинов; его взгляд упал лишь на одного из них. «Так я и сделаю. Мне нужен доброволец, и я знаю, кто это будет. Так что вы двое — отправляйтесь».

* * *

Отряд из тридцати человек ворвался на уровень B, где располагалось программное оборудование Скайнета, еще с тех пор, как оно было там установлено тридцать два года назад. Им противостояло семь эндоскелетов и пять Терминаторов: Т-799; две устаревших, однако не менее эффективных модели Т-600, с внешностью человека, но выполненных в резине; и два Т-800. Т-799 являлась той самой, изначальной «Евой», которая выполняла функции помощника Скайнета все годы планирования им своих замыслов.

Она была первой в своей серии, а также прототипом модели Т-800, которая за ней последовала.

Она преданно выполняла все указания Скайнета, и теперь все, что запланировал смертоносный компьютер, было выполнено. Назад в прошлое, в 1984 и 1994 годы, были отправлены Терминаторы для выполнения желаний Скайнета. Сам же Скайнет был теперь в безопасности.

Теперь оставалось лишь одно — защищать объект до последнего конца.

Т-799 выпускала в людей лазерные импульсы один за другим, не обращая внимания на собственную безопасность и надвигаясь на них и даже не пытаясь за чем-то укрываться. Одна из вспышек поразила солдата-мужчину, бежавшего вперед. Он закричал от боли, когда его нога загорелась от сильнейшего жара, он опустился лицом вперед на пол, куда он упал недвижимый — мертвый, или почти умерший, от шока. Второй импульс был контрольным, поразившим его в нижнюю часть туловища. Т-799 теперь будет уничтожать как можно большее число людей, сколько только сможет, прежде чем они, наконец, не выведут ее из строя. Расчеты внутри ее процессора отразили нечто отдаленно похожее на сожаление, когда она взглянула в лицо последним минутам своего функционирования, но миссия Скайнета будет продолжена — и лишь это имело значение. Оставшиеся в мире люди вскоре будут истреблены.

Скайнет нанесет ответный удар, быстрый и решительный.

Т-799 сумела выдержать и нейтрализовать повредивший ее выстрел из лазерной винтовки в голову, однако тут же открыла ответный огонь, и ее тепловой луч пронзил тело другого человека, которое тут же воспламенилось.

В ее сторону полетели новые пули, однако она выдержала и их. Этими людьми руководил какой-то огромный латиноамериканец, вооруженный лазерной винтовкой. Он дрался почти так же бесстрашно и яростно, как какой-то Терминатор, что делало его легкой мишенью.

Терминатор прицелилась гиганту прямо в грудь, однако новый тепловой луч ударил ее между глаз, прежде чем она успела выстрелить, он стал выжигать ее внешний слой плоти и повредил ей зрительные сенсоры. Рядом с ней потерял равновесие и упал еще один Терминатор, врезавшийся при падении в Т-799, которую отшвырнуло к металлической опорной балке и закружило.

Она невозмутимо выпрямилась, успокоилась и стабилизировала свое положение, быстро сканируя следующую цель. Определенные визуальные возможности у нее еще сохранялись, поэтому она выстрелила в первого же человека, которого увидела. Тепловой луч ударил безошибочно и сразил еще одного врага. Затем она обнаружила еще одного, затем еще.

Люди кричали, некоторые орали, многие падали.

Но они не отступятся. Они давили своим преимуществом в численности. С нижних уровней стали появляться другие, их число быстро увеличивалось.

Они выиграют этот бой.

Рядом с Т-799 был уничтожен еще один Терминатор, затем эндоскелет. Т-799 вновь повернулась, чтобы расправиться с гигантом, который вел людей вперед. Достаточно будет лишь одного точного выстрела. Однако другой солдат Сопротивления — на этот раз женщина — застигла Терминаторшу врасплох точным лазерным выстрелом в ее уже поврежденный череп, выжигая все, что осталось от ее визуальных датчиков. Теперь ей придется полагаться на альтернативные сенсорные механизмы — ее слух был острее, чем у любого человека.

И тут еще один лазерный импульс проник прямо в ее процессор.

Последний бой за Скайнет первой боевой единицы T-799, оригинала «Евы», закончился.

* * *

Дэнни отправился с небольшой группой, чтобы пробиться во внутренний контур схем питания хранилища времени и попытаться отключить его от остальных кибернетических систем этого странного места. Они сделали то же самое с эктогенетическими капсулами. Затем они должны были получить над ними управление, используя все хакерские навыки, включая те, которым научил их Говард Беллоу.

Джон собрал всех остальных, и они выстроились в шеренги. Большинство из них, как он понял, никогда не слышали всей истории целиком. Информация об этом затерялась в руинах Судного дня и хаоса последующих десятилетий.

Если бы он спросил этих хороших людей, то наверняка оказалось бы, что их познания о Скайнете и его происхождении, вероятно, были довольно туманными. Довольно близкими к истине, возможно, но он готов был биться об заклад, что у них на сей счет существовали заблуждения. Некоторые вещи Джон до сих пор намеренно не очень-то и раскрывал, и вполне сознательно.

После Судного дня у него имелись собственные основания не прояснять ситуацию об обстоятельствах первого столкновения Сары с Терминатором, или распространяться о том, кто являлся его отцом. Он никогда и никому об этом подробно не рассказывал, кроме своих ближайших друзей, потому что один человек в особенности не должен был ничего об этом знать.

Он снял наушники, чтобы поговорить с ними, не отвлекаясь. Какие-либо новые сообщения от Карло мог принять кто-нибудь другой, равно как и сообщения от их сил на поверхности горы. «Замечательная минута, замечательная тем, что мы выжили», сказал он. «И в то же время мы собрались здесь в недобрый час».

На это не последовало ответа, за исключением того, что сто с лишним пар глаз смотрели на него с надеждой. И ждали, желая услышать его слова.

«Еще не все закончилось, но уже почти всё. Несколько минут назад я разговаривал с Карло Техадой. Мы почти захватили сам Скайнет. И намереваемся в скором времени уничтожить его. В данный момент наши товарищи еще продолжают сражаться, на семь уровней выше нас. Пожелаем им победы — зная, что они добьются этого».

«Предположим, что мы сегодня восторжествуем — а мы действительно победим — и тем не менее, борьба все еще продолжается. Я сказал уже, что это недобрый для нас час, и это так. Так много здесь нас погибло, среди этих гор и камней. Потребуется несколько недель, чтобы только подсчитать потери. И не только это, даже с учетом того, что Скайнет погибнет, еще останутся вышедшие из-под контроля непокорные машины-одиночки, машины-шатуны, ставшие теперь автономными, которые будут выслеживать нас и убивать, не получая больше никаких новых указаний. Но они потерпят поражение. И после этого…»

Он замолчал, не столько ради эффекта, столько для того, чтобы дать им возможность осмыслить уже сказанное им.

«И после этого», он сказал: «Мы должны приступить к восстановлению».

Он переводил взгляд с одного солдата на другого, по всему переднему флангу, а затем глубже в ряды, рассматривая собравшуюся группу. «Когда будет время, я поблагодарю каждого мужчину, женщину и ребенка, кто сражался в составе Сопротивления и пережил сегодняшнее страшное испытание. В данный же момент есть лишь минутка свободного времени, и я решил воспользоваться ею, чтобы поблагодарить тех, кто сегодня здесь — каждого из вас. Сегодня вы спасли человечество. Я благодарю вас от всего сердца».

Послышались несколько радостных возгласов. Отлично, теперь перейдем к следующей части. К критически важной части.

«Еще до моего рождения Скайнет отправил в прошлое Терминатора Т-800, чтобы убить мою мать, Сару». Они закивали головами, услышав это. Всем хорошо было известно, что Сара и Джон предсказали Судный День, что они получили послания из будущего. Он добавил еще одно, то, что они уже слышали. Это также звучало для них успокаивающе: «Сопротивление отправило в прошлое защитника».

«Вы знаете, кто это был?», спросила женщина из числа молодых бойцов в первой шеренге. Это была чернокожая женщина с короткой военной стрижкой. Ее форма была порванной и изношенной, она была грязной, и на лице ее были видны несколько небольших ран, уже покрывавшихся корочкой.

Оливкового цвета камуфляж на одной ее ноге весь был пропитан кровью. Но она стояла прямо и гордо, и похоже было по всему, что именно она готова была стать добровольцем для этого задания. Джон всем сердцем ей сочувствовал, но он не мог этого допустить. Тот, кто отправится назад во времени, должен находиться в гораздо лучшем состоянии — это не должен быть человек, получивший ранения. Там, в 1984 году, его ожидал Терминатор, противник опасный и безжалостный даже для лучших солдат армии, на пике своих возможностей.

Кроме того, Джон знал, кто туда отправится. Уж что-что, а это он знал всегда.

Он покачал головой, как можно дружелюбнее. «Если бы и знал, то не смог бы сказать. Не хочу, чтобы кто-нибудь чувствовал давление неотвратимой судьбы». Про себя он добавил: Только потому, что мне самому пришлось это пережить. «Мне нужен кто-нибудь, кто этой ночью сумел хоть немного отдохнуть, потому что задание это тяжелое. Все вы сражались уже несколько часов. И боюсь, что нельзя отправиться назад во времени, имея ранения». Он кивнул женщине, которая задала ему вопрос. «Что исключает некоторых из вас, кто хотел бы отправиться в прошлое». Он еще раз осмотрел собравшихся, не отдавая предпочтения кому-то в особенности, чтобы они думали, будто вакансия открыта, и что никого конкретного он не имел в виду.

«Хорошо, пора определиться. Хочу вас спросить, кто хочет пойти добровольцем».

«Кто бы это ни был, он ведь добьется успеха, верно?», спросила женщина.

«Мы знаем, ваша мать выжила». Ее голос больше уже не звучал столь пылко, так как она поняла, что не сможет пойти, однако ободряюще. Она хотела, чтобы кто-то вызвался добровольцем. Как и все здесь, она была на стороне Джона.

«Да», сказал Джон. «Мы хорошо это знаем. Или, может быть, мы просто думаем, что знаем это… но этого может и не получиться». Теперь было не время читать лекции о времени и о путешествиях во времени. В течение многих лет он обсуждал все это с Дэнни и в кругу своих ближайших друзей.

И ему казалось, что он кое-что понял. Могут существовать миры, в которых Сара в 1984 году не выжила. Как отмечала Сара все эти годы, возможно также существование миров, в которых Судный День так и не состоялся.

Возможно, в одном из таких миров был другой Джон Коннор, о жизненном опыте которого он не имел ни малейшего понятия. Тот, кто отправится назад во времени, может столкнуться с чем-то подобным, или со всем этим. Или, вернее, у разных вариантов их «я» могут быть все эти виды жизненных испытаний: просто разделенные на разные миры.

Но говорить им об этом было бесполезно и ненужно. Им нужна была мотивация, воодушевление и поддержка — а не преуменьшение рисков и опасностей. Дай им простую истину, подумал он. Но попытайся их вдохновить. Ну, вообще-то одного из них.

«Тот, кто станет волонтером, должен будет понять следующее: не обязательно все должно произойти именно так, как оказалось в нашей истории. Не могу объяснить, почему; это займет слишком много времени. Но как только вы вернетесь в прошлое, старайтесь придерживаться именно этого. То, что вы испытываете сейчас, может оказаться лишь одним из возможных вариантов будущего».

«Это все технические вопросы», сказал Кайл Риз, также стоявший в первой шеренге. «Лично для меня это не имеет никакого значения».

Все взоры обратились к нему.

«Будущее не предопределено», сказал Джон. «Нет судьбы кроме той, что мы творим сами. Ты это понимаешь?»

Кайл в ответ повторил ему эти слова, как будто не было ничего проще.

У этих слов есть определенная ритмика, подумал Джон. Они легко запоминались. Он сказал, упреждая вопрос о том, станет ли волонтером Кайл: «Мне бы хотелось, чтобы ты запомнил эти слова, когда отправишься туда. Скажи их Саре. Они помогут ей».

«Скажу», сказал Кайл. Он даже не вздрогнул при этом предположении Джона. Не было никаких сомнений, что ему хотелось отправиться на это задание. В выражении его лица можно было уловить даже какую-то радость.

«Спасибо, Кайл. Я знал, что смогу рассчитывать на тебя». Джон также понимал, что он посылал Кайла на смерть, и что человек, стоявший перед ним — гораздо моложе его — был его собственным отцом. Он шагнул вперед, чтобы обнять своего отца, в первый и единственный раз. Кайл тоже почувствовал какое-то душевное волнение, хотя ему было известно далеко не все из того, что произойдет. С его точки зрения, должно существовать взаимное доверие — ведь он намеревался вернуться во времени, чтобы защитить жизнь Джона, сделать все, чтобы он мог родиться. И это единственное, с чем он столкнется, судя по тому, что мог прочитать в его мыслях Джон. Вполне достаточное оправдание, извинявшее горестное чувство. Возможно также, что речь шла о преданности Саре, ее памяти, той роли, которую она сыграла в Сопротивлении. Однако речь шла о гораздо большем. О том многом, чего Кайл не должен был знать.

Они отошли друг от друга. «Я сделаю все, что смогу», сказал Кайл.

«Я знаю. Я действительно это знаю».

Джон повысил голос, чтобы поблагодарить их всех, а затем увел оттуда Кайла, положив руку на плечо своему отцу. Они были примерно одинаково роста.

«Хочу, чтобы ты сказал Саре еще кое-что», сказал Джон. «Пойдем со мной. Давай пройдемся и поговорим с Дэнни».

Дэнни быстро проинформировал Джона, показав, как им удалось установить клавиатуру и компьютерный экран, подключив их к необычайно изощренному пульту управления, в котором, с точки зрения человека, было почти невозможно разобраться. Ему пришлось очень аккуратно взламывать всю эту механику Скайнета, ведь не было известно, какие именно случайные повреждения это может за собой повлечь.

«Отлично, это очень хорошо», сказал Джон.

Дэнни следил за тем, как на экране мелькало бесчисленное количество разных данных. «Не могу во всем этом разобраться», сказал он. «Но думаю, что смогу кое-что в этом понять. У меня имеются пространственно-временные координаты, использованные в этой машине последние два раза.

Думаю, что мне удастся сделать так, чтобы машина снова заработала, и идентифицировать эти координаты. Но чтобы добиться чего-то большего, мне нужно иметь полный университетский курс, чтобы разобраться в этой штуке».

Дэнни, подумал Джон, достаточно пожил и поэтому еще помнил, что когда-то существовали и такие вещи, как высшее образование. «Звучит неплохо, солдат. Ты можешь слегка изменить точку в пространстве? Нам не нужно, чтобы наши защитники оказались в одном и том же месте рядом с Терминаторами Скайнета».

«Посмотрю, что смогу сделать, но лучше бы нам не проявлять тут особых креативных подходов».

«Что произойдет, когда ты его включишь?»

«Ну давайте посмотрим». Данни ввел код, и внутри словно переключилась какая-то передача, а затем загрохотали двигатели. «Эта штука генерирует невероятную мощность. Которую можно развернуть и направить вот в это устройство… в хранилище».

«Да, это сработает», сказал Джон.

«Знаю. Оно уже заработало, не так ли?»

«Да, с одной точки зрения, это так. И что, ты сможешь воспроизвести те действия, которые произвела эта машина последние два раза своего использования?»

«Определенно да».

«Тогда именно это мы и сделаем».

Кайл посмотрел на наспех собранный, почти на коленке, пульт управления Дэнни и на хранилище. «Так, и что, мне нужно будет войти туда внутрь?»

«Да», сказал Джон. «Теперь послушай, Кайл, там тебе будет физически больно. Не бойся, когда почувствуешь боль, она вскоре пройдет. Это вовсе не означает, что ты получишь какие-либо травмы или ранения, все это вскоре прекратится. Понимаешь?»

Кайл слегка кивнул.

«Мы дадим тебе все, какие только сумеем найти обезболивающие — аспирин, или еще что-то, что найдем. Ты примешь их, до того, как отправишься туда». Джон знал от матери, что в том далеком 1984 году, Кайл жаловался на боль. Они должны будут сделать все возможное, чтобы помочь ему с этим справиться. Он предположил, что эти меры окажутся бесполезными, однако они все же попробуют. «Тебе придется отправиться в путешествие полностью голым. Устройство не сработает, если на тебе будет одежда, или военное снаряжение, или с тобой будет оружие. Только то, что имеет отношение к биологической жизни — поля, которые генерируют наши тела. Неживое пройти не сможет».

«Хорошо».

«И тебе придется применить всю свою изобретательность и основательно шевелить мозгами, когда ты вернешься назад во времени в 1984 год. Уверен, что ты сможешь это сделать».

«Я тоже на это надеюсь».

«И еще одно. Относительно того, что я тебя просил сказать Саре. Мне хочется, чтобы ты ей сказал кроме этого еще кое-что».

«Не проблема, Джон».

«Хорошо. Скажи ей вот что, и мне хочется, чтобы ты все это запомнил:

„Сара, спасибо тебе за твое мужество в те мрачные смутные годы. Я не могу помочь тебе справиться с тем, что тебе предстоит, кроме как сказать тебе о том, что будущее не предопределено. Не существует такого понятия, как неотвратимость судьбы, а есть лишь то, что мы создаем сами по своей собственной воле. Ты должна быть сильнее, чем ты сейчас способна себе представить. Ты должна выжить, или я никогда не появлюсь на свет“. Ты это запомнишь?»

Джон не мог от него ожидать, что он запомнит все это с первого же раза, но он постарается возвращаться к этому вместе с Кайлом как можно чаще. Сам же он знал эти слова наизусть. Он услышал их, некоторые из них, от самой Сары. Он записал полную их версию в своей тетрадке, и размышлял над ними в течение многих лет.

«Попробую», сказал Кайл.

«Для этого потребуется немало попыток. Но ты наловчишься и запомнишь их». Лучше больше было ничего не рассказывать. Человек способен справиться далеко не со всем. Лучше не знать свое собственное будущее, подумал Джон. Именно это чуть было не свело его и Сару с ума. Они стали сильными, однако это так их ожесточило. Лучше не знать, что ты должен будешь погибнуть. Лучше не знать, что твой собственный сын посылает тебя на смерть.

Когда Кайл постарался усвоить эти слова, Джон был доволен. Вот и все, что он мог сделать. Он почтительно кивнул своему отцу. «Удачи», сказал он.

Кайл посмотрел на хранилище времени. «Спасибо тебе за это», сказал он.

«Думаю, мне уже пора».

* * *

Когда Джон осматривал эктогенетическую капсулу «своего» Т-800, лежавшую рядом с пустой капсулой, к нему присоединилась Хуанита, по-прежнему хромавшая, и ей наверняка придется хромать еще несколько последующих лет, однако сквозь морщины боли у нее на лице пробилась улыбка. «Я только что получила сообщение от Карло. Они там одержали победу. Последний Терминатор уничтожен. И теперь они уничтожают оборудование Скайнета, даже сейчас еще, когда мы тут с тобой разговариваем».

Джон чувствовал себя таким уставшим, что даже не было сил ее обнять. «Это значит, что великое зло покинуло этот мир». Они просто взялись за руки. На мгновение Джон сжал и погладил кончики ее огрубевших пальцев. «Мы отпразднуем это чуть позже». «Отпразднуем, Джон. Мы уж точно это сделам».

Дэнни и его группа подключили свое оборудование к пульту управления капсулой Терминатора. Джон сел на пол, чтобы управлять им, Хуанита села рядом с ним, на мгновение опустив голову ему на плечо. «Я могу проникнуть в его процессор», сказал он. «Мне нужно его перепрограммировать». Из приборной панели капсулы в мозг Терминатора вошло нечто вроде нити или волокна. Похоже, что его можно было программировать или давать ему дополнительные указания вплоть до самого момента его рождения. Пока Джон этим занимался, он добавил Хуаните: «Бывали такие времена, когда я порой проклинал свое старшее „я“ за то, что не заложил в Терминатора многих подробностей… ну знаешь, чего-то такого, что могло бы мне пригодиться. И вообще довольно тяжело всем этим заниматься».

«Тебе повезло, что ты встретил Говарда», сказала она. «Думаю, в этом дело, хотя, вероятно, были и другие, кто в этом разбирался. Если бы я был Говардом, мне бы захотелось повстречаться со мной». Он нашел несколько новых возможностей проникнуть в файлы Т-800. «Здесь очень много информации, но не так много того, чего мы еще не знаем. Нам удалось получить у него большую часть информации еще до того, как он был уничтожен».

«В тот самый день», сказала Хуанита.

«Да, знаю. В тот день». В тот самый день в 2012 году, когда Т-800 был уничтожен в бою — и когда погибла Сара, продолжая сражаться со Скайнетом.

Информация в процессоре киборга хранилась не в таком стройном порядке, какой можно было бы ожидать, если бы программное обеспечение было бы установлено человеческим существом. Там были какие-то наслоения файлов, различных модулей, история старого Кибердайна, которую этот Терминатор, должно быть, унаследовал от Скайнета, последняя информация о технологиях Скайнета. Так и должен быть структурирован человеческий мозг, подумал Джон. Начиная с того, что было унаследовано, и собирая то, что необходимо.

Он ввел серию кодов, что ни к чему не привело. Он решил пойти по-другому пути и кликнул на значок, появившийся у него на экране. По-прежнему ничего не происходило, однако смысл происходящего постепенно стал проясняться.

«Отчасти это похоже на методы программирования человека», сказал он.

«Думаю, Скайнету не было нужды действовать слишком радикально».

Вскоре он почти закончил. Он дал Т-800 задание и четкие его параметры. Он ввел кое-какую дополнительную информацию о Лос-Анджелесе 1994 года, в дополнение к его историческим файлам. В очередной раз он подумал (а это он делал уже много лет) о том, что же еще следовало бы знать Терминатору.

То, что уже имелось в его файлах, выглядело вполне адекватным и почти достаточным, но ему нужно было восполнить пробелы.

Он проверил его файлы на различные боевые машины Скайнета. Они содержали эксплуатационные характеристики на все их типы, в том числе и на экспериментальные Т-1000. В этих файлах был описан их опыт применения и сильные и слабые стороны различных категорий H — K, Терминаторов и других смертоносных устройств, изобретенных Скайнетом, однако мало что из этого относилось к серии Т-1000. Джон сразу же спешно создал новый файл, изложив в нем все, что только мог, о меняющих формы и внешний облик Терминаторах и о том, как они действуют, в надежде, что это все верно, и в надежде добиться желаемого результата. Часть из того, что ему было известно, исходило только лишь из того, что рассказывал ему сам Т-800. Часть из того, что об этом знал Т-800, исходило из того, что он сейчас рассказывал роботу… на взгляд Джона, это было уже слишком циклично.

Но затем он вновь задумался об этом. Все, что ему рассказали в 1994 году, более или менее подтвердилось. До сих пор они пока что не сталкивались с новыми Т-1000, за исключением нескольких сообщений об этом, поступивших из Европы. Казалось, справедливым можно было считать, что этот Т-1000 являлся каким-то экспериментальным опытным образцом.

Многое другое из того, что ему было известно, исходило из его собственного опыта 1994 года, и не только то, о чем ему рассказывали, но и ставшее ему известным после, опытным путем, много лет спустя, когда им вновь пришлось сражаться с Т-1000 на ранчо Рауля.

Он сформулировал то, что ему было известно, как можно более кратко и сжато. Его защитник будет хорошо проинформирован о том, кто ему будет противостоять.

Теперь уже во всем уверенный, он ввел код для слива питательной жидкости.

В этот же самый момент связь Терминатора с системой оборвалась. Когда вся жидкость была слита, Джон поднял машину вверх с помощью ее собственной гидравлики, и она выпрямилась под углом почти 90°, как и другие пустые капсулы. Он открыл капсулу, и Терминатор открыл глаза.

Он выглядел сейчас таким знакомым, это была та же машина, с которой Джон столкнулся в 1994 году. Его нужно было лишь подстричь, чтобы придать ему более благообразный внешний вид. Это можно устроить, подумал он. Многие его люди умели стричь волосы. Это было самой меньшей из всех забот Джона. Пройдя полный круг, он вернулся к исходной точке.

«Ты знаешь, что нужно делать?», спросил он у Терминатора.

«Так точно», ответил он. «Моя задача — найти и защитить Джона Коннора».

Джон улыбнулся Хуаните. Теперь он мог бы ее расцеловать. Но он просто ей хитро и кривовато улыбнулся. «Ну, что ты об этом думаешь? Легкие деньги!»

Однако в наушниках у Хуаниты что-то затрещало, кто-то вызывал ее с другого уровня комплекса, или же снаружи. Она сменила позу на полу, устроившись чуть поудобнее, пока отвечала. «Да», сказала она. Выражение ее лица вначале стало озадаченным, а затем сменилось ужасом. «Я скажу Джону. Да, мы посмотрим, что можно будет сделать».

«Какие-то неприятности?», спросил Джон.

«Да», сказала она таким тоном, словно ей не верилось в случившееся.

«Скайнет наносит ответный удар. Не спрашивай меня, как. Мы под атакой, везде. Таковы известия из Лос-Анджелеса».

«Что?»

«Так мне соообщили, Джон. Скайнет… или что-то иное… с ним не покончено. Машины наносят ответный удар».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

МИР ДЖОНА, ЛАГЕРЬ САЛЬСЕДЫ, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Розанна сидела за столом у компьютера, а Антон и Джейд стояли у нее за спиной и чуть сбоку в узком пространстве трейлера Франко. Джон, Франко и Терминатор Ева отошли чуть подальше, чтобы дать им побольше места. Пока Розанна работала, сосредоточившись на графиках и таблицах, которые она выбросила на экран со своего диска, она казалась полностью в них погруженной, не выказывая больше отвращения к контактам с людьми. Даже когда Антон наклонился, чтобы на что-то указать на экране, она от него не отдернулась.

«Так, и о чем там речь?», спросил Джон. «О чем все это свидетельствует?»

«Мы можем получить лишь приблизительные результаты здесь, на этой машине», сказала Розанна. «Она сейчас анализирует результаты наших экспериментов в хранилище времени в Кибердайне. Чтобы сделать анализ более точным, мне нужен нанопроцессор — который, так уж случайно вышло, вы взорвали».

«Это верно», сказал Антон. «Но и этого достаточно, чтобы мы увидели общую картину поля — хотя бы в общих чертах».

«И что она показывает?», спросил Джон.

Джейд улыбнулась ему. «Эти результаты должны выявить основные недостатки в этой теории. Более подробные результаты можно будет получить в другой раз».

«А вы можете это сделать без нанопроцессора? То есть, я имею в виду, можно ли это сделать на каком-нибудь другом компьютере?»

«Наверное», сказала Розанна. «Не знаю. Полагаю, что можно — на какой-нибудь довольно большой цифродробилке (компьютер для сложных и длинных расчётов). В Кибердайне имеются приличные суперкомпьютеры, которые могли бы, вероятно, это сделать». Она продолжала работать, переключаясь между несколькими окнами с различными данными. «Мы все еще пытаемся освоить, что именно требуется для перемещения дискретных (т. е. составных) объектов в пространстве и времени. Идея перемещения объектов во времени в другую реальность, которая ответвляется от основной, выходила далеко за пределы наших амбиций. Я бы даже и не задумалась об этом, если бы не появилась Ева. Все вы видели, что произошло, когда мы поместили объекты в хранилище времени, там, в Колорадо-Спрингс. Оно по существу дезинтегрировало их».

Джону пришло в голову, что он не осознавал разницы между дезинтегрирующимся объектом и тем же объектом, но направленным в другое время, однако ему не хотелось это обсуждать. Если эти данные помогут Розанне выяснить, что случилось, ему придется ей поверить.

«Общая теория в целом основательна», сказала Джейд, глядя на остроконечный красный график на белом экране. «Но есть серьезные вопросы, например, в области конфигурации поля и свойствах объектов, которые должны быть перемещены».

Розанна открыла новую страницу с данными. «Свойства объектов, ха?

Например? У меня есть несколько параметров, но такой проблемы перед нами вообще не стояло. Не знаю, с чего начать, глядя на это».

«Металлические предметы сильнее всего разрушают поле», сказала Джейд, «и поэтому лучше живой органический материал — нечто в энергетике, генерируемой живым организмом, хорошо взаимодействует с полем. Когда мы пользуемся устройствами пространственно-временного перемещения, мы путешествуем голыми».

«Ладно». Розана, как ни удивительно, рассмеялась. «Это другой, еще один вопрос, о котором я еще даже и не задумывалась».

«В мире, откуда мы прибыли, Скайнет решил эту проблему с помощью жидкого металла; его можно так настроить, что он будет согласоваться с полем. В целом, хотя мы стараемся не использовать ничего неорганического.

Живая ткань лучше всего».

Розанна открыла на экране таблицу, и ее пальцы оживленно забегали по клавиатуре, пока она делала какие-то подсчеты, что привело к появлению нового столбца цифр. «А что касается самого поля?», спросила она.

«Например, так, как сконфигурировала его я?»

Они с Джейд даже сблизились щеками, когда Джейд наклонилась ближе к экрану, указывая на несколько цифр, и Розанна охотно ей кивнула. «Давайте попробуем тогда вот эти цифры», сказала она, изменив некоторые цифры, которые каскадом посыпались сквозь все остальные данные, образовав совершенно новый набор цифр, появившихся в новом столбце. Джон приблизительно мог понять, что там происходило: он неплохо разбирался в компьютерах. Однако именно такие алгоритмы не означали для него ровным счетом ничего. Важно, однако, что приятно было смотреть, как Розанна ведет себя по-человечески, по крайней мере, как человек, одержимый наукой.

Примерно через полчаса в трейлер зашла Сара. «Думаю, у нас получилось», сказала она. «Нам придется сделать немало пересадок, однако Энрике может доставить нас до Западной Вирджинии. Бог знает, чем только, оказывается, люди ему не обязаны. Сегодня он нажал на все свои рычаги, он и Иоланда».

«У нас тоже», сказал Джон. Он взглянул на Джейд, надеясь, что не делал этого слишком часто. «По крайней мере, мне так кажется».

«Дайте нам часик», сказал Антон. «Между нами говоря, мы тут приводим в надлежащий порядок, доводя до ума, кое-какие основополагающие идеи».

Розанна даже не глянула на него. «Да», сказала она, порхая пальцами по клавиатуре. «Мне бы лишь хотелось иметь данные поточнее и подходящий компьютер. И тем не менее, даже эти приблизительные данные и результаты кое о чем уже говорят».

«Ну как скажешь, Стрейнджлав», сказала Сара. Розанна продолжала работать, отвечая и не отрывая глаз от экрана. «Может, мне удастся получить то, что вам нужно», сказала она. «Скажите спасибо, что я в вашей команде».

КАЛИФОРНИЯ / АРИЗОНА, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Было уже темно, когда они пристегнулись ремнями безопасности в вертолете Энрике, в пятиместном «ДжетРейнджере III» с дальностью полета всего лишь в несколько сотен миль. Для клана Сальседы этого ДжетРейнджера было вполне достаточно, чтобы оперативно перелетать через границу, навещая некоторые из своих местных контактов. Но его было явно недостаточно, чтобы перевезти пять человек и одного человекоподобного киборга на тысячи миль от Калифорнии до Вашингтона или куда-нибудь неподалеку от него. Сара, Энрике и Иоланда поработали в поте лица, пытаясь найти знакомых по всему Югу страны, всех, кто мог бы им помочь.

Джон втиснулся в заднее сиденье, между Сарой и Джейд. Ему было не совсем комфортно сидеть так близко рядом с Джейд, но с другой стороны, он частично был этому очень рад. На коленях у себя он держал тяжеленную лазерную винтовку, действие которой Антон продемонстрировал Энрике.

Единственное другое оружие, которое они взяли с собой, были пистолеты, просто на всякий случай. Места для чего-то другого просто не оставалось.

Антон был самым крупным из всех шести человек, поэтому он занял место пилота, и получилось так, что только у него имелось отдельное сиденье.

Розанна сидела на ногах у Терминаторши, они обе взгромоздились на переднее пассажирское сиденье.

На этом отрезке пути они доберутся до Аризоны, сев у Феникса, а затем им понадобится сделать еще несколько поездок с пересадками, чтобы добраться до Западной Вирджинии. На этой точке контакты Энрике — и контакты его контактов — заканчивались. Им придется проделать оставшуюся часть пути на машине до Вашингтона: это несколько часов по федеральной трассе I-81.

Антон оставил дверь вертолета открытой, чтобы поговорить с Энрике.

«Уверен, что сумеешь справиться с этой штукой?», спросил Энрике.

«Не беспокойся. Я уже летал на чем-то подобном, и у меня есть файлы по его эксплуатации».

«Да? Ну, удачи тогда. До сих пор не понимаю, что вы там в точности задумали, но надеюсь, что у вас все получится».

«Хорошо бы», сказала Сара, вытянув шею из-за плеча Антона. «Черт, было бы хорошо, если бы получилось. В любом случае, спасибо за помощь, Энрике. Мы тебе обязаны, уже в который раз».

«Ну да, наверное, так и есть, из-за грубого приема. Некоторые из этих ребят, похоже, очень в вас сомневаются».

«Мы их переубедим», сказал Антон. «Не беспокойся об этом».

Джон все свое детство провел в различных группировках, в любых, которые соглашались их принять и обучить их тому, что им было нужно для выживания после Судного дня. И хотя назначенная дата Судного дня миновала, эти тренировки не пропали даром, они пригодились и в 1994 году, и в последние несколько дней. Все эти годы они находились в составе группировок политической оппозиции, от левых компас[4] в Сальвадоре до американских наемников в Никарагуа — но прежде всего с друзьями и единомышленниками Энрике. Джон познакомился со многими из них, и слышал о многих других.

Самым пугающим было то, как эти люди воспринимали Сару, даже выслушав ее рассказы о путешествиях во времени и Терминаторах. Некоторые, такие, как Рауль Техада в Аргентине, буквально фонтанировали еще более безумными теориями заговора властей США. Людям нравилось это своеобразное отложенное на время «судебное решение» по Джону и Саре. В 1994 году некоторые даже поздравили их за то, что они взорвали Кибердайн.

«Ну пока, еще увидимся, старик», сказал Джон. Энрике захлопнул дверь вертолета и направился обратно к своей семье, стоявшей под светом окон одного из трейлеров. Антон стал рассматривать панель управления, казалось, целую вечность, как будто она была ему только отчасти знакома. Он стал действовать не спеша, запустив стартерный двигатель, а затем проверив целую кучу различных приборов, пока двигатель не прогрелся, а лопасти не завертелись. Джон мог бы сделать все это гораздо быстрее, но он не стал ничего говорить. Если он возьмет управление на себя, им придется куда-то пристраивать Антона. Лучше было оставить все как есть.

Антон связался со службой авиадиспетчеров, дав им свой маршрут к Аризоне. У властей не было оснований подозревать, что на борту находятся Сара и Джон, или кто-нибудь еще находящийся в розыске, поэтому они смогли действовать полностью законно, по крайней мере внешне. Он получил официальное разрешение, а затем вертолет медленно поднялся в воздух. И вскоре они уже спокойно летели по курсу почти строго на восток.

«Три тысячи футов и сто двадцать узлов», сказал Антон. «Мы будем на месте через три часа».

«Хорошо», сказала Сара. «Думаю, это лучшее, на что мы способны».

Она была права: Джон хорошо знал, что это как раз их максимальная скорость полета.

Первым их пунктом назначения являлось животноводческое ранчо, принадлежавшее Элайдже Симмондсу и двум его двоюродным братьям.

Джон с трудом мог вспомнить этих кузенов Симмондса и их семьи; он не был у них со времен своего детства, однако мама, кажется, им доверяла. У них на ранчо имелась посадочная полоса, и у них была собственная «Сессна Гранд Караван» (легкомоторный самолет), который мог перебросить всю их компанию на тысячи миль через весь континент в гораздо более комфортных условиях, чем «ДжетРейнджер», и намного быстрее.

С помощью GPS они направились на своем «ДжетРейнджере» точно к ранчо Симмондсов. Затем, как это и запланировал Энрике, они сделают еще одну остановку в Техасе, за ними последуют Арканзас, Теннесси и Западная Вирджиния — если все пойдет хорошо, они смогут добраться до Вашингтона примерно за сутки на нескольких легкомоторных самолетах. Это зависело лишь от того, будут ли все эти люди им содействовать.

«Так, а что же там с теми двумя?», спросила Сара, которая, казалось, теперь успокоилась, когда Антон явно овладел полным контролем над вертолетом.

«С этими Крузом и Лейтоном? Как думаете, как они будут действовать, если мы их не остановим?»

«Ты у меня спрашиваешь?», спросила Розанна.

«Я спрашиваю у всех, у кого может быть ответ на этот вопрос».

«Ну, хотела бы я знать».

«У тебя есть какие-нибудь соображения, Джейд?», спросил Джон. «Или у тебя, Антон?»

«Непонятно», сказал Антон. Затем он добавил: «Однако у нас есть своя версия».

«Т-ХА был экспериментальной моделью Терминатора», сказала Джейд. «Нам неизвестны все его возможности». Она помолчала несколько секунд, наверное, опять переговариваясь с Антоном. Наконец, она сказала вслух:

«Мы считаем, что у этого Терминатора мог быть запасной план».

«Хорошо», сказал Джон. «И что это может быть за план?»

«Нам известно, что он способен контролировать разум с помощью нейронного перепрограммирования. А вот чего мы не знаем, это может ли он передавать другим эту свою способность. В принципе это представляется возможным».

«Что? Как?»

«Он способен передавать определенное количество программируемого жидкого металла в организм человека. Это количество не должно быть большим».

«Так, дайте-ка я это переварю. Вы думаете, он мог усилить способности еще кому-нибудь, чтобы тот мог перепрограммировать людей, так же, как он это сделал с Розанной?»

«Все верно», сердито сказала Розана, «обсуждаете меня, словно меня тут и нет. Чего другого я должна ожидать?»

«Мы точно не знаем», сказал Антон, проигнорировав ее на данный момент.

«Это лишь версия, но она имеет под собой основания», сказала Джейд. Она наклонилась к Розанне, где ученая с Терминаторшей теснились на переднем сиденье. «Что-то неверно в том, что мы предложили?»

«Нет, нет. В каком-то смысле все это вполне разумно. В противном случае Джека придется очень сильно убеждать. Даже не представляю себе, как они смогут с ним справиться, если не будут готовы применить что-нибудь вроде этого».

«Поэтому нам нужно держать их подальше от него завтра-послезавтра», задумчиво сказала Сара. «Не знаю, как нам это сделать. Хотелось бы мне, конечно, чтобы мы уже сейчас этим занимались там, на месте».

«Не так уж и много мы можем сделать. Я бы просто продолжала ему звонить.

Конечно, я не смогу сказать, был ли перепрограммирован Джек или нет.

Полагаю, ему решать, как уберечься от беды. Хотела бы я знать, какие выводы он сделал, когда услышал по телефону голос Оскара».

«Да, нам бы всем этого хотелось».

«Но я думаю, что он что-нибудь предпримет. Он не станет рисковать, если будет происходить что-нибудь столь же странное. И я знаю, что и Саманта ему это не позволит… она очень осторожна, всегда, что бы она ни делала».

Сара скептически усмехнулась. «Да, в тебе столько веры в этих людей. Ты не заметила случайно, что им удалось уничтожить человеческую цивилизацию, по крайней мере, в целых двух вселенных, причем только в тех, о которых мы знаем? Прошу простить меня за мое неверие».

Когда они стали приближаться к ранчо Симмондсов, Антон накренил вертолет и широким кругом стал приближаться к нему с востока, идя против мягкого западного ветерка.

Под ними стали видны огни усадьбы, указывавшие на то, что здесь живут и работают люди, а дальше появились еще одни огни, отмечавшие расположение вертолетной площадки. Антон уверенно стал снижать вертолет. Он, возможно, раньше и не летал ни на чем подобном, однако он определенно быстро его освоил.

Они приземлились, Антон точно коснулся земли полозьями шасси, и внезапно включилась панель ярких прожекторов, направленных прямо на них и ослепивших их.

«Охо-хо», сказал Джон, прикрывая глаза одной рукой.

«Похоже, у нас проблемы».

Вперед из света шагнул высокий мужчина в белой х/б форме, ярко освещенный прожекторами за своей спиной. С груди наискосок у него свисала военная винтовка. Его прикрывало еще шесть человек разного возраста, все вооруженные автоматами. Кто-то ослабил свет, поэтому они смогли, по крайней мере, увидеть, с кем им предстоит говорить, и из вертолета вышла Розанна, за ней последовала и Ева.

Мужчине в х/б было около пятидесяти, у него были черные волосы, вероятно, крашеные. Вместе с ним была большая немецкая овчарка. Когда она заметила Т-799, или, может, что-то в ней почуяла, собака словно взбесилась — она съежилась и залаяла.

«Собаки — прекрасные знатоки людей», сказал мужчина, направив винтовку в сторону Терминаторши.

Все остальные тоже вышли из вертолета, Джон по-прежнему тащил с собой лазерную винтовку, которая казалась ему похожей на тачку, доверху заваленную кирпичами, тяжело было таскать такую увесистую штуку.

«Ладно», сказал человек в х/б. «Не думаю, что мне это нравится. Почему бы мне не сдать вас копам?» Его друзья у него за спиной подняли свои автоматы.

Джон со всеми остальными столкнулись с такой огневой мощью, которой было достаточно, чтобы расстрелять их в куски за секунду. Даже специалисты все же были из плоти и крови. Только Ева могла выдержать атаку такого большого количества оружия.

«Не думаю, что ты это сможешь сделать», сказала Сара.

Он пристально на нее посмотрел: «И что это значит?»

«Слушай, Элайдже, ты меня знаешь. Я могу поручиться за всех этих людей».

Джон не помнил Элайдже Симмондса, но он догадался, что Сара его хорошо знала — наверное, с давних пор. Она добавила: «На это нет времени.

Пожалуйста, просто доверься мне».

«И это говорит женщина, которая взрывает правительственные заводы».

«Это был не завод».

«Ну, что-нибудь другое, не важно».

«Пожалуйста, уберите оружие», сказала Джейд. «Мы не намерены никому причинять вреда».

Саймондс осмотрел их всех, по одному. «Джон?»

«Это я», живо сказал Джон.

Симмондс кивнул, а затем внимательно посмотрел на Розанну. «Я узнаю тебя.

Ты…»

«Да, я ученый из Кибердайна», сказала она, словно устала уже об этом повторять. «И, нет, эти люди меня не похищали».

«Пожалуйста, опустите оружие», сказала Джейд. «Миз Коннор права. У нас нет времени спорить».

Симмондс подошел поближе, внимательно ее осматривая. «А я и тебя видел, на рисунках по телевизору показывали. Я могу купиться на многое, поверив Саре Коннор… или Энрике… но это уже слишком».

«Пожалуйста, опустите винтовку», снова сказала Джейд.

«Только когда я буду полностью к этому готов».

«В таком случае, возможно, мне придется заставить вас».

«Да?»

Симмондс громко рассмеялся, но его собака залаяла еще отчаянней. Он рассеянно погладил собаку, чуть пригнувшись на долю секунды, но по-прежнему с нацеленной на них винтовкой в другой руке. «Что с тобой, моя девочка? Ничего не понимаю».

Джейд мгновенно начала действовать.

Джон уже и забыл, как быстро она была способна двигаться. Одним стремительным рывком она протянула руку к Элайдже и выбила у него из рук оружие. Движение это казалось просто отрепетированным, почти гимнастическим. С быстротой, за которой Джон даже не успел уследить, она разоружила большинство его людей. С опозданием лишь на долю секунды, вслед за ней бросился и Антон, занявшийся остальными. Лишь один сумел этого избежать, бросившись к вертолету. Путь ему преградила Ева, и он отпрянул назад. Одним внезапным движением, словно нападающая змея, Ева вырвала у него из рук автомат и прицелилась из него. «Нет!», воскликнул Джон, «не стреляй в него». Терминаторша не стала стрелять, но и с места не сдвинулась. «Отдай оружие Саре», сказал Джон. Ева протянула его. Джейд, Антон и Ева полностью взяли ситуацию под контроль. После лишь крошечной заминки Специалисты сумели разоружить всех. Никто не ожидал того, с какой молниеносной скоростью сумели они это сделать. Однако они никому не нанесли ни единого повреждения — кроме, разве что, шишек и синяков.

«Мы должны вам кое-что объяснить», сказала Сара. «Но у нас мало времени».

Элайдже и другие отряхивались. Джон боялся даже подумать о том, что могла бы натворить Ева, если бы Специалисты не стали действовать первыми. «Ты когда-нибудь кого-нибудь убивала?», спросил он Т-799.

«Конечно. Я же Терминатор».

«О Господи. А после того, как ты вернулась назад в прошлое?»

«Да, когда это было необходимо для выполнения моего задания».

Он глубоко вздохнул, вспомнив, что тут он имеет дело не с убийцей-человеком. Это же была машина; и по сути она не несла никакой ответственности. Ему даже не хотелось узнавать подробностей. Кого бы она ни убила, его уже не вернешь. «Эээ… ты должна перестать вести себя таким образом», сказал он, стараясь контролировать свои эмоции, а именно тошнотворные ощущения, возникшие у него при этом. «Ты не должна вот так просто убивать людей».

«Почему?»

Он уже проходил это, с Т-800 в 1994 году, но сейчас не было времени это ей объяснять. «Просто доверься мне».

«Хорошо. Я тебе доверяю. Мне нельзя просто так убивать людей».

Элайдже пристально помотрел на Сару. «Ладно, объясни тогда. Что все это значит?»

«Нужно чтобы вы нам помогли, это очень важно», сказала Сара, «и мы вовсе не хотим каждый раз с кем-нибудь драться, когда мы сегодня ночью будем еще где-нибудь садиться. Это просто пустая трата наших сил и энергии. У моих друзей куча гораздо более важных дел, чем избивать твоих друзей. Мне просто хочется, чтобы мы обо всем договорились и устранили недопонимание».

«Ты думаешь, я на это пойду только потому, что твои приятели такие крутые?» Он с явным беспокойством взглянул на Еву и двух Специалистов.

«Не только из-за этого».

«Ладно, тогда вам лучше войти внутрь».

Антон подошел к Джону и протянул руку, чтобы взять у него лазерную винтовку. «Прежде чем вы войдете внутрь, позвольте мне показать вам еще кое-что».

ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ.

«Вы очень нам помогли, Стив», сказал Лейтон. «И вы тоже, Филипп. Спасибо за все, что вы сделали».

Ночь была нелегкой, и Лейтон выглядел явно измученным. Ему пришлось сделать по пути остановку и дважды набить живот этим вредным и ужасным фастфудом, чего он никогда не стал бы делать до появления Т-ХА. И ему нужно было поспать, и много, возможно до полудня, или даже еще больше.

Командование на себя возьмет Оскар, он распланирует этот день, но по крайней мере они уже сумели многого добиться, отследив нескольких ключевых сотрудников Пентагона, менее защищенных по сравнению с Джеком и Самантой, чьи дома были окружены полицией и секретными сотрудниками. Этим двоим вряд ли многое пока было известно, но они были на особом положении.

«Нам всем нужно немного поспать», сказал Оскар. «Мы держим ситуацию под контролем».

Двое охранников уже ушли, и Лейтон задернул шторы своего номера и снял пиджак. Под ним у него теперь вновь был пистолет. «Очень тяжело все это было».

«Да, я понимаю. Я поработаю со СМИ и буду продолжать звонить Джеку вплоть до утра. У него не получится слишком долго нас игнорировать».

Лейтон сел в мягкое кресло, выражение лица у него никак не изменилось, но он ссутулился, и плечи его провисли. Несмотря на свой возраст, он был силен как бык и вдвое здоровее своих ровесников… и в то же время, ни один человек в его возрасте, в его шестидесят лет, не мог выдержать такого напряжения. Он напрягался, выходя даже за пределы своих возможностей.

Оскар не испытывал к нему никакой симпатии, как к собрату-человеку — в этом смысле, он также может погибнуть. Однако как о ценном орудии Скайнета, о нем необходимо было позаботиться.

«Пойду уже», сказал Оскар. «Все под контролем. И идет как нельзя лучше».

Как только Лейтон поправит свои силы, они смогут найти новых важных для них людей, чтобы их перепрограммировать. И к тому времени, как они снова встретятся с Джеком и Самантой, преимущество будет уже на их стороне. Стив и Филипп знали, кого нужно выбрать, когда именно напасть, и что можно будет сделать, чтобы затянуть петлю.

И вновь все играло на руку Скайнета, словно само Время и Судьба были на их стороне, и им было предопределено двигаться лишь по одному, определенному пути.

ЗАПАДНАЯ ВИРДЖИНИЯ.

Солнце уже светило низко над головой, когда Антон въехал в небольшой городок, остановив угнанный ими внедорожник под нависающими ветвями белого дуба, рядом с захудалой телефонной будкой. «Хорошо, следующий звонок будет в Вашингтон», сказал Джон, вылезая из машины, разминая спину и плечи и чувствуя усталость даже в ногах. «Думаю, придется нам каким-нибудь образом заработать денег».

Всю ночь они провели, двигаясь на перекладных через весь континент, и теперь столкнулись с необходимостью ехать день на машине. Он стал уставать от этого нескончаемого путешествия, колеся из конца в конец все эти трассы и шоссе Америки, пытаясь по дороге немного поспать, но сегодня они доберутся до Вашингтона и все уладят. Его истощала не только физическая усталость. Он ощущал груз ответственности, пытаясь перехитрить слуг Скайнета. Они все еще их опережали, и у них имелись серьезные преимущества. Если специалисты правы, то нельзя доверять никому, кто был рядом с Чарльзом Лейтоном и Оскаром Крузом. И когда они доберутся до Вашингтона, кому же, собственно, они могут доверять?

Он подошел к телефонной будке вместе с Розанной и Евой, и Розанна позвонила в Вашингтон, уже во второй раз за сегодняшнее утро. В первый раз она застала Джека дома, когда они меняли самолеты в Техасе, и сказала ему не доверять никому. «Это Джек?», спросила розанна. «Это его секретарша», сказала она Джону, прикрыв ладонью телефонную трубку. «Я ее знаю. Она меня с ним соединяет».

«Хорошо».

«Джек», сказала она в трубку. «Я буду у вас до конца дня. Слушай, во-первых, я подтверждаю, что я вместе с Коннорами. Ты сегодня разговаривал с Чарльзом или Оскаром? Хорошо». Несколько секунд она молчала, слушая то, что говорил ей Рид. Затем она передала телефон Еве. «Давай, поддержи меня, хорошо?»

Терминатор сказала голосом «Оскара Круза»: «Не верь никому, Джек. Не доверяй, если только ты не находишься с ними постоянно. Люди не то, чем они кажутся». Ева вновь передала трубку Розанне.

Розанна сказала: «Нет, конечно, это не Оскар. Мне просто хочется, чтобы ты меня понял. Если тебя могу обмануть я, то это могут сделать и они».

Возникла еще одна пауза, за которой последовала серия коротких предложений, прерывавшихся столь же короткими паузами со стороны Розанны: «А теперь послушай меня, Джек, я скажу тебе это еще раз: Оскар и Чарльз опасны… мне не известны их возможности в полной мере, но они могут быть весьма серьезными… Может, ты и прав насчет этого…, что они не Терминаторы — я никогда этого не говорила… нет, однако они подведены к тебе теми же людьми… просто послушай меня, ладно?… Если им это будет нужно, они смогут драться со всей яростью. Я понимаю, что это на них не похоже… И не только это, мы считаем, что у них есть и другие усовершенствования в организме». Она покачала головой, смотря на Джона, и иронически закатила глаза. «Один из них или они оба владеют какой-то техникой контроля над разумом… нет, я не сошла с ума. Вот поэтому я тебе и говорю не доверять никому… нет, никому. Не умничай об этом, Джек. Ты можешь мне доверять, все в порядке. Ты в страшной опасности. Понимаешь?

Как еще яснее мне выразиться, чтобы ты это понял?»

Они поговорили еще несколько минут, прежде чем вернуться к машине. Они знали, что этот звонок может быть отслежен, но им пришлось пойти на этот риск, только один раз. Если Рид будет знать, что они уже в Западной Вирджинии и приближаются к Вашингтону, может быть, он будет готов подождать, а не создать новых проблем.

Джейд и Антон машинально садились на передние сиденья каждого автомобиля, заметил Джон, словно у них было особое право на лучшие места. Но ведь они трудились без устали и все вождение взяли на себя. Он предположил, что это справедливо. Он сел назад между Сарой и Терминатором, а Розанна уселась по другую сторону Евы.

«Давайте-ка сматываться отсюда», сказала Сара. «Скоро они нас засекут».

Антон нажал на газ и быстро выехал оттуда, вернувшись на федеральную трассу I-81 и встроившись на высокой скорости в поток машин за громадной длиннющей фурой и маленьким зеленым седаном, направляясь на север.

«Все в порядке», сказала Розанна. «Он хочет встретиться. Я обещала позвонить ему еще раз, когда мы будем подъезжать к Вашингтону».

«Встретиться где?», спросила Сара. «В Пентагоне?»

«Нет, в каком-то мелком захудалом комплексе в пригороде. Он говорит, что у них там есть учебный зал, который можно использовать. Он хочет, чтобы там была только я одна. Я сказала ему, что об этом и речи быть не может. Я не собираюсь никуда одна идти, пока все это не кончится».

«Не уверен, что это вообще когда-нибудь закончится», сказал Джон.

Джейд сказала: «Знание — это всегда очень соблазнительная величина. Кто-нибудь всегда захочет создать Скайнет, или что-нибудь ему равноценное».

Розанна издала какой-то звук, вероятно, означавший согласие. «Вполне возможно. В моем понимании все закончится тогда, когда Карл и Оскар будут мертвы».

«Это можно устроить», сказала Сара.

«Помнишь, что произошло в прошлый раз, мама», сказал Джон. «С Майлзом Дайсоном?» Когда дело дошло до критического момента, его мать не стала убийцей. Она не смогла убить Майлза, не смогла остановить создание Скайнета.

«Тогда было совсем другое дело, Джон».

«А мне кажется, случай аналогичный». Майлз все равно погиб, обстреленный спецназом SWAT, который пытался остановить их налет на Кибердайн, и взорвав бомбы на втором этаже. Однако принцип был тем же: нельзя убивать людей во имя достижения своих целей, какими бы важными они ни были, и не считаясь с людьми. Он должен был держаться именно такого принципа.

Без этой мысли он будет блуждать во мраке и заблудится в нем.

Сару это, казалось, не убедило. «Эти люди зомбированы — они стали как бычастью Скайнета, рабами его мысли. Это совсем не одно и то же. Не правда ли, Доктор Франкенштейн?»

«Ну тогда и я тоже», сказала Розанна. «Т-ХА перепрограммировал меня. Ты хочешь убить и меня?»

«Может быть». Сара широко ухмыльнулась. «Неееа, все-таки где-то в глубине ее остался подлинный Доктор Франкенштейн. Мы уже наблюдали отдельные проблески. Думаю, я оставлю тебя в живых».

«Тут вот что важно, верит ли вам мистер Рид?», спросила Джейд. «Он согласился хоть с чем-нибудь?»

«Я уверена, он считает, что я рехнулась», сказала Розанна. «Однако он не доверяет Оскару и Карлу, в этом я также абсолютно уверена. Если бы только он послушал меня, когда я пыталась рассказать ему, что именно они могут сделать. Не знаю, какие меры предосторожности он предпримет».

Антон взял влево, обойдя фуру, и увеличил скорость до восьмидесяти миль в час. Он начал обходить трафик, быстро, но спокойно, постоянно держа ситуацию под контролем.

«Не похоже, чтобы была какая-то возможность объяснить это ему», сказал Джон. Да и с чего же начать? С рассказа обо всем Мире Джейд, о том, что Т-ХА порабощал людей ради Скайнета, что он дал некоторым из своих рабов примерно такую же власть? Это звучало бы еще безумней, чем история про Судный День. Если их поймают, их наверняка засадят в какую-нибудь психушку.

«Не имеет значения», сказала Сара. «Я потратила семнадцать лет, и всё впустую, пытаясь их убедить. Они верят только в то, во что им хочется верить. Они никогда не поверят в то, что мы им скажем».

«Может быть». Джон задавался вопросом, что им нужно такого сказать, чтобы все-таки до них дошло. Им должно быть известно, что Розанна далеко не глупа — они же верили ей раньше, про Терминаторов. «Если мы будет упорствовать и продолжать, может быть, они все-таки забеспокоятся». Сара рассмеялась. «Не стоит рисковать и ставить на это».

ПЕНТАГОН.

«Мне это не нравится», сказала Саманта. Она заняла свою привычную позицию в мягком диване Джека, вытянув перед собой свои длинные ноги в чулках. «Розана, может быть, и странная, но она никогда не была сумасшедшей. Как думаешь, во что она сейчас оказалась замешанной?

Почему она говорит такие безумные вещи?» Она взглянула на кипу отчетов, которую она положила на диван рядом с собой.

Сидевший напротив в одном из кресел Джек подышал на очки, а затем протер их салфеткой. Утверждения Розанны, казалось, напрочь лишены были здравого смысла, но он больше не чувствовал себя в безопасности, даже здесь, в своем собственном кабинете, в здании, битком набитом военными.

«Понятия не имею. Я общался в свое время с некоторыми получокнутыми учеными — которые считали, что знают все, даже за пределами своих научных сфер. Я понимаю, о чем ты, Сэм… Розанна совсем не такая».

«Ну, все равно мы не можем ничего особого сделать, пока мы с ней не встретимся».

«Думаю, да».

«Тогда все и выяснится».

Они получили новые сообщения из Колорадо. Дин Соломон послал им еще одну порцию абсолютно бесполезных собственных наблюдений и плохого криминалистического анализа. Но, по крайней мере, у них имелись записи с камер видеонаблюдения, а также обещание Дина прислать завтра отредактированную версию.

«Давай-ка взглянем на записи», сказала Саманта. «Пока у нас особых результатов не было».

«Хорошо. Скажу Викки, чтобы она это организовала». Он заглянул за угол, чтобы поговорить со своей секретаршей. Викки Альбано была моложавой сорокалетней женщиной со стрижкой под пажа и ярко-красными ногтями. В профессиональном отношении она разбиралась в его потребностях вдоль и поперек. Он объяснил ей, что ему нужно, зная, что она все организует в течение нескольких минут. «Сделаю, а для чего же я здесь, Джек», сладко проворковала она. Он вновь повернулся к Саманте. «Ладно, Сэм, как ты думаешь, каким должен быть наш следующий шаг? Розанна хочет с нами встретиться. Я сказал ей о'кей — если только она придет одна. Но это не будет приемлемым для Конноров».

«Насколько они агрессивны, по твоему мнению? Они же вроде бы никого не убили, не так ли? Почему бы нам не встретиться с ними со всеми? Мы отправимся туда с вооруженной охраной, достаточной, чтобы защитить себя».

«Может быть. А как быть с теми двуми — Чарльзом и Оскаром?»

«Оставим их пока попариться. Проведем собственное расследование, а затем опять устроим им допрос. Они вполне могут подождать до завтра».

«Им это не понравится».

«Ну пусть возненавидят нас. А что они смогут сделать?»

«Ладно, поговорим потом об этом еще. Не возражаю против того, чтобы попарить их еще некоторое время, пусть тухнут, но не думаю, что горю желанием общаться с Сарой Коннор и ее безумным сыном. Вся их история становится все более безумной, судя по версии Розанны».

Саманта пожала плечами. «Посмотрим, как пойдет». Минут через пять Вики перевела на них внутренний звонок, сообщивший им, что они могут просмотреть оцифрованную версию видеозаписей из Колорадо-Спрингс. Все было готово.

Выходя, Джек сказал: «Постарайся держать Чарльза и Оскара от меня подальше. Не хочу с ними сегодня встречаться. И подтверди, что мне понадобится лекционный зал — на весь вечер».

«Конечно, Джек», живо сказала Викки. Сегодня она казалась даже более веселой, чем обычно, несмотря на все то, что происходило.

«Займись приготовлением для нас выезда отсюда. Нам понадобится вооруженная охрана, на всякий случай. Я все официально оформлю по возвращении».

Викки записала все это себе и улыбнулась. «Никаких проблем».

Джек взглянул на Саманту, потом опять на Викки. «Считай меня суеверным, если тебе так нравится, но не привлекай для этого ни одного из тех охранников, услугами которых мы пользовались прошлой ночью с людьми из Кибердайна. Просто у меня какое-то плохое предчувствие насчет этого».

«Хорошо, я прослежу за этим».

Когда Джек с Самантой вышли из внешнего офиса секретарши Джека, направляясь по коридору к ближайшей лестнице, Викки подождала целую минуту, на всякий случай, если вдруг они вернутся. Всегда оставалась возможность, что они что-то забудут.

Как только минута прошла, она сделала внутренний звонок.

«Да», ответил мужской голос.

«Стив?», спросила Викки.

«Да?»

«Джек тебе не доверяет. Должно быть, он что-то подозревает».

«Откуда?»

«Наверное, его напугала Розанна Монк, когда вновь ему позвонила. Он не хочет, чтобы сегодня привлекали тех, кто был с ними вчера вечером, когда они с ней встретились».

«Это все без толку».

Викки засмеялась. «Понимаю. Найдем кого-нибудь еще, кто отправится вместе с ним и Самантой». Она имела в виду кого-то из тех, с кем уже повстречался Чарльз Лейтон. Она знала, какую тяжелую и трудную работу он выполнял ради Скайнета; так же поступит и она, теперь, когда мяч был на ее стороне. Она была рада, что ее посетили Оскар и Чарльз — и Чарльз все ей прояснил. «Ты сможешь все это устроить?»

«Вряд ли это станет какой-нибудь проблемой». Она повесила трубку, а затем сделала еще один звонок. Женский голос ей ответил: «Доброе утро, это отель „Националь“. Чем могу вам помочь?»

«Пожалуйста, соедините меня с номером Оскара Круза».

«Соединяю».

Оскар ответил, судя по голосу, он был уставшим. Вики сказала: «Все сходится, как мы и задумали».

* * *

«Что, все это угнетает тебя, Джек?» Сказала Саманта. Они стали спускаться по лестнице, не дожидаясь лифта. «Если ты действительно не доверяешь этим ребятам, может, не стоит доверять и другим тоже — неизвестно, где были Чарльз и Оскар вчера ночью, после того, как мы от них уехали, и на кого они выходили. Мы не можем действовать, если в Вашингтоне все под подозрением».

«Конечно», сказал Джек, сделав жест, словно говоря: «После вас». На нижнем этаже они направились в видеозал. «Ты совершенно права, Сэм, и история Розаны безумна. И все же, нам совсем не повредит ограничить число тех, с кем мы имеем дело. Если есть хоть что-то во всем том, что она говорит, значит, существует, по крайней мере, одна группа людей, о которых нам не стоит беспокоиться. И, черт, если вообще существует что-нибудь дельное в том, что она говорит, мы можем также прямо сейчас взять и сдаться. Мы, вероятно, обречены. Половина людей в этом здании могут замышлять против нас заговор, исходя из того, что нам известно».

«Да, я это понимаю». Он постучал и открыл простую деревянную дверь. «Не слишком-то приятные перспективы, а?» Они уселись, чтобы просмотреть видео того, что произошло в Колорадо-Спрингс, а это были часы записей, снятых многочисленными камерами. Чем дольше Джек их смотрел, чем более пугающими они становились, тем сильнее он осознавал, что ему нужно было просмотреть все это целиком и полностью, или же хотя бы все кадры, на которых присутствовали Конноры, прежде чем он встретится с Лейтоном и Крузом. На записях были совершенно страшные вещи. Ему нужно было понять, что именно он увидел.

«Останови-ка здесь», сказала Саманта через час. Джек нажал на кнопку пульта, зафиксировав изображение. «Что это еще за человекоподобное существо, дерущееся с Коннорами и их пособниками, у которых, кажется, какой-то просто сверхчеловеческий атлетизм и способности».

«Нам действительно нужно будет повнимательней это проанализировать», сказал он. «Теперь я понимаю, о чем говорил Дин. Но что, черт возьми, это за версия? Она не полная, и в то же время это не отредактированная версия, которую он обещал. Что не так с этим типом?»

Оказалось, что отсутствуют кадры из подвала, и не было показа того, как именно погибла одна из подельников Конноров на четвертом этаже. Он спросил сам себя, а может действительно существует какой-то заговор, умышленно вставляющий им палки в колеса. Нет, ну это же безумие. Это просто какая-то путаница, неразбериха во всех этих событиях, развивавшихся слишком быстро. Он позвонит Дину и устроит ему разнос — возможно, его нужно будет заменить кем-то другим, как и предлагал министр. Дин становится помехой.

ВИРДЖИНИЯ.

Розанна вновь позвонила, в присутствии Евы, играющей роль Оскара Круза, если это потребуется.

Когда Розанна стала говорить с Ридом, стало ясно, что он был готов встретиться с ними со всеми. С ним будет вооруженная охрана, хотя он должен был понимать, что все это бесполезно, если он хоть что-то действительно понял. И, как понял Джон, он должен был знать, что и они это знают.

Основной посыл был таким: он им доверяет, с условием, чтобы не было никакого насилия.

Джон предположил, что Рид может окружить здание десятками полицейских, и затруднить им бегство, так, чтобы существовал определенный мотив не прибегать к насилию. Возможно, они даже направлялись в ловушку, но им приходилось идти на такой риск. Он знал, на что были способны Специалисты — и каковы были возможности Терминатора Т-800. Если Ева была столь же мощной, как она об этом говорила, у них будет сюрприз для всех, кто только попытается их остановить.

Но затем он подумал об этом еще немного. Угроза относилась не к ним, а к самому Риду. Каким бы осторожным он ни был, как только он покидал Пентагон, он оказывался в серьезной опасности. Возможно, он был обречен.

«Спроси его, во сколько он отправится на нашу с ним встречу», сказал Джон шепотом.

Розанна кивнула, не подвергая это сомнению, и задала вопрос. «Он говорит в 4:30», шепнула она в ответ.

«Хорошо, скажи ему, что это о'кей».

Розанну, казалось, позабавило, что она получает такие «заказы на вопросы», однако она с ними согласилась. Все эти годы подготовки к лидерству научили Джона чувствовать это. Но другие тоже были далеко не дураками, и ему хотелось с ними посоветоваться, когда они вернутся в машину. Однако ситуация для него уже была ясна. «Нам нужно оказаться у Пентагона», сказал он Розанне, когда она положила трубку, «к 4:30».

«А как же наша встреча?»

«Забудь об этом. Не будет никакой встречи».

ВАШИНГТОН.

Джек и Саманта вышли из огромного комплекса Пентагона и спустились по ступенькам к уже ожидавшему их черному седану. Водителем был невысокий плотный мужчина с рыжими волосами, который уже возил их ранее один или два раза во время поездок, сопряженных с повышенным уровнем безопасности. С ним был высокий чернокожий мужчина лет двадцати, которого Джек раньше никогда не видел. Подсознательно Джек чувствовал себя в безопасности, имея дело с людьми, которые не привлекались прошлой ночью. Какая бы доля истины ни содержалась в бредовых утверждениях Розанны — со скидкой на то, что она все же была в курсе чего-то важного — Лейтон и Круз все равно не смогли бы добраться до всех без исключения агентов в Вашингтоне. В равной степени они не могли организовать все так, чтобы именно нужные им люди забрали их на своих машинах.

Он чувствовал, что был доволен собой: он высказал Дину свое недовольство им, и теперь ему хотелось разобраться в том, чем руководствовались в своих действиях Розанна и Конноры. Вскоре эта загадка будет решена, а затем они должны будут принять кое-какие непростые решения. Он улыбнулся про себя, открыв дверь Саманте, а затем сев в машину вслед за ней. Высокий черный парень сел на переднее пассажирское сиденье, и они плавно выехали с парковки. Через пару часов, подумал он, они будут знать намного больше.

Он действительно с нетерпением ждал этой встречи.

«Прекрасный сегодня денечек был», заметил водитель, когда они ехали по направлению к Арлингтонскому мосту, чтобы пересечь Потомак.

«Допускаю, что таким он и был», сказал со смехом Джек. «Просто у меня даже не было времени это заметить».

Когда они переехали через реку, рядом с ними внезапно оказался еще один черный седан, затем появился еще один, впереди них, примерно в ста ярдах, когда они направились на север к Двадцать третьей улице, проехав Конститьюшн-авеню. Водитель повернул налево, направляясь в сторону Кеннеди-центра и печально известного отеля «Уотергейт».

«Ой, куда это мы едем?», спросил Джек. Они должны были продолжать ехать на север, через Морган Бэнкс, не сворачивая с Двадцать третьей улицы. «Что происходит? Мы не туда едем».

«У вас назначена встреча с руководством Кибердайна», сказал водитель.

«Нет». В эту ужасную секунду Джек понял, что это вовсе не было какой-то ошибкой. То, о чем говорила ему Розанна, в конечном итоге оказалось правдой. Он почувствовал, как сердце у него будто сжалось, и внутри все словно опустилось. Зачем только он не принял ее предупреждения всерьез?

Она никогда раньше не ошибалась.

Все это казалось просто невероятным. Он не был вооружен, как и Саманта.

Эти ребята на передних сиденьях должны были по идее их защищать — они, а также охранники и полицейские, которые якобы должны были их встретить.

Он мог бы попытаться вырвать у них контроль над машиной, но что толку?

«Пожалуйста, не делайте глупостей», сказал водитель. Саманта потянулась за сумочкой, но высокий черный парень обернулся к ней с переднего сиденья, держа в правой руке пистолет Беретту. «Успокойтесь, граждане. Не пытайтесь вытащить какое-нибудь оружие, или состовый телефон, если вы именно это намеревались сделать, мэм. Теперь вы уже ничего не сможете сделать, так что просто наслаждайтесь поездкой».

Джек огляделся, пытаясь оценить ситуацию. К их конвою присоединился третий черный седан, а теперь еще и полицейская машина; двое полицейских, сидевших впереди, несомненно, были хорошо вооружены. «Вы и полицию к этому привлекли?», спросила Саманта.

«Вовлечено много людей», весело водитель сказал. Он еще раз куда-то повернул, вращая руль одной рукой; он действовал легко и с уверенностью человека, который точно знает, что делает. «Сидите спокойно, откиньтесь назад, устраивайтесь поудобнее. Вам не причинят никакого вреда».

«Никакого, даже не беспокойтесь», сказал черный. «Это для вашего же блага». Прямо перед ними впереди и чуть правее показался въезд на парковку, пандус с наклоном вниз, перекрытый полицейским постом.

Седан, ехавший перед ними, свернул в сторону этого въезда, и женщина-коп на мотоцикле махнула им рукой, разрешая проезд. Их водитель последовал за седаном, и в этот момент Саманта произнесла: «Не могу в это поверить».

Остальные машины конвоя также последовали вслед за ними и стали спускаться по пандусу.

«Вам ни о чем не стоит беспокоиться», сказал водитель. «Вы просто неверно все воспринимаете. Скоро все вам будет казаться проще, легче и яснее.

Мистер Лейтон поможет вам понять всё».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Настала очередь Джейд сесть за руль. Она подъехала к таксофону возле Арлингтонского кладбища, и Ева вышла, оставив остальных в машине.

Розанна дала Терминатору номер офиса Джека Рида. Ева быстро его набрала, и ей ответила секретарша Рида. «Кабинет мистера Рида. Могу я вам чем-то помочь?»

Ева сказала, на сей раз голосом Чарльза Лейтон: «Викки?»

«Да. Это мистер Лейтон?»

«Они уже выехали, Викки? Мы ждем их».

«Пару минут назад», ответила она, казалось, недоуменно. «Пока что не стоит их ожидать».

«Вы приняли все надлежащие меры? Все проинформированы, куда ехать?»

«Конечно, мистер Лейтон. У вас там все в порядке?»

Терминатор располагала недостаточным количеством образцов манеры разговора Лейтона. Она проанализировала возможные варианты ответа, а затем сказала: «Да. Пока все в порядке».

«А что вы так волнуетесь? Я вас не подведу».

«Куда вы им сказали ехать? Это важно. Какой адрес вы им дали?»

«Дайте проверю», сказала Вики. Ева научилась расшифровывать такие выражения человеческих эмоций. Даже ведя жизнь отшельника, эта Терминаторша приобрела за семнадцать лет немало познаний. Голос Вики звучал озадаченно, однако не подозрительно. Она дала адрес парковочного гаража на М-стрит, в квартале от телеканала «С О».

«Все верно».

«Ну, вряд ли я могла…»

Ева швырнула трубку. Возвратившись в машину, Терминатор сказала: «Джон был прав. Секретарша Рида перепрограммирована».

«Так я и знал!», сказал Джон. «Именно так я и сам бы поступил».

«Едем на север», сказала Ева, «через реку».

* * *

Они спустились по пандусу на четыре уровня вниз, оказавшись на этаже, где находилось еще несколько полицейских машин. Всего их было пять, если считать и ту, которая ехала вслед за ними. Там уже стоял еще один черный правительственный автомобиль, а теперь подъехал еще и тот, который ехал впереди них. Добавление других машин помогло окружить их еще в пути, таким образом, в операцию оказалось вовлечено десять машин, плюс полиция снаружи, регулировавшая движение. В общем и целом около двух десятков человек, большая часть которых уже ждала их здесь. Водитель припарковался, поставив машину на ручной тормоз. «Выходите из машины, а затем подойдите к нашим общим друзьям».

Все эти полицейские и правительственные машины стояли в беспорядке по всем полосам движения. Настоящие парковочные места были заняты обычными машинами: седанами, универсалами, внедорожниками различных расцветок. Полиция определенно закрыла весь гараж для клиентов; и в данный момент люди наверняка, должно быть, были раздражены тем, что не могли попасть к своим автомобилям. Несомненно, будут жалобы, но Джек полагал, что копы легко сумеют сфабриковать какую-нибудь небылицу — сообщение о взрывном устройстве, возможно, или какую-нибудь другую угрозу безопасности. У него было предчувствие, что долго это не продлится.

Он ничего не мог сделать, чтобы потянуть время. Итог: они с Самантой оказались в беспомощном, безвыходном положении.

Они сделали так, как им сказали, подойдя к группе, в которой находились Лейтон и Круз — один в сером костюме, а другой в сшитых на заказ брюках и твидовом пиджаке. Те двое из машины пошли вслед за ними; у обоих теперь в руках были пистолеты М9. «Ничего хорошего не будет, если мне придется им воспользоваться», сказал их водитель, покачав стволом.

Саманта посмотрела на него: «Вы не посмеете. Вы не можете позволить нам погибнуть».

«Не нужны никакие смерти. Поговорите с мистером Лейтоном и мистером Крузом».

Полиция и правительственные агенты в темных костюмах, окружавшие Лейтона и Круза, все были с оружием в руках, готовые открыть огонь. Среди них были те четверо, которые были с ними прошлой ночью, все те, кто сопровождали Джека и Саманту из ресторана. Один из них — Стив — неприятно ухмыльнулся. «Госпожа Джонс», сказал он. «Рад видеть вас, мэм. И вас тоже, мистер Рид».

Все остальные машины тоже опустели. В любую минуту все это пространство может превратиться в ураган огня, как если бы кто-нибудь ворвался сюда, вооруженный армейским автоматом, установленным на непрерывный автоматический огонь. Не было никакой возможности бежать; тем более без оружия, это было просто невозможно — шансы были двадцать на два. Джек инстинктивно огляделся в поисках лифтов, на случай, если ему понадобится рвануться в укрытие. Но это был практически нереальный вариант. Он глубоко вздохнул: пришло время выяснить, что же было нужно людям из Кибердайна.

«Спасибо, что пришли», сказал Лейтон. Он всегда звучал как-то зловеще, разговаривая с людьми, но теперь еще сильнее.

«Какого черта, чего тебе надо?», спросил Джек.

«Я не из тех, кто привык долго что-то объяснять, да и в данном случае это не потребуется. Я могу дать тебе все понять совсем по-другому».

«Что это значит?»

«Потерпи, Джек. Это займет всего пару минут». Лейтон перевел взгляд с Джека на Саманту. «Итак, кто первый? Джек, я думаю, что это должен быть ты».

Джека почти затрясло от страха и гнева. Несмотря на такое тяжелое положение, он должен был что-то сделать. Когда Лейтон протянул руку, чтобы прикоснуться к нему, он отбил ее — но Лейтон внезапно ответил с поразительной быстротой и силой, повалив его на жесткий бетонный пол. В глазах у Джека сверкнули звезды; он откатился в сторону, осознав, что уже стар. Но что вселилось в Лейтона? Ведь ему было уже за шестидесят, он не должен быть способен на такое. Непонятно что превратило его в опасно напряженную и безжалостную машину убийства.

Когда он, пошатываясь, поднялся, Саманта бросилась бежать — однако Круз выбросил в ее сторону руку и легко поймал ее. Он схватил ее за руку и почти сбил ее с ног.

Джек попытался прийти в себя, ощущая ушибы в бедре и плече, где он ударился об пол. «Минуточку», сказал он. «Пожалуйста». Но Лейтон бросился на него, как ядро из пушки. Бред какой-то, абсурд, подумал Джек, когда Лейтон отбросил его к бетонной колонне. И все же он был еще достаточно сильным человеком, чтобы его сумел отмутузить этот старый пердун из Кибердайна. Такого не может быть. С невероятной силой Лейтон схватил его одной рукой за шею. Однако, как ни старался Джек, он не мог добиться никакого толка от ударов: тело Лейтона казалось твердым, как железо. Он не выказывал никакой боли, даже от сильных и прямых ударов, направленных ему в корпус.

«Тебе будет легче, тебе все понравится, через некоторое, короткое время», сказал Лейтон. Он заткнул другой своей рукой Джеку рот. «Смирись и испытай же это».

* * *

Джон заметил въезд в гараж за пятьдесят ярдов, но Джейд уже нацелилась в него. Едва ли она даже снизила скорость, свернув туда с улицы и запрыгнув на бордюр. Она тяжело навалилась на руль, а затем выровняла колеса.

Ментовка с мотоциклом, которая блокировала въезд, ринулась в укрытие, когда их джип занесло, он перепрыгнул через лежачего полицейского, а затем бросился вниз по первой полосе пандусов.

Сзади раздался выстрел, и от внедорожника отскочила пуля, но Джейд резко затормозила, приблизившись к острому повороту на следующий пандус. Она вырулила на него, а затем, увеличив скорость, рванула к началу следующего пандуса… затем к другому, и к следующему, не теряя ни секунды.

И вновь она оказалась проворнее всех остальных, увидев стоявшие внизу, на следующем этаже, полицейские машины и черные правительственные седаны. Она повернула руль, посильнее нажала на газ и погнала их на лежачего полицейского, внедорожник подпрыгнул так, что Джон головой чуть не пробил потолок, а желудок его совершил сальто где-то под грудной клеткой.

«Будьте добры, держитесь», сказала Джейд, когда они пролетели над еще одним лежачим полицейским, а затем бросились со скоростью тридцать миль в час к машинам, стоявшим на полосах движения. Тормозя, она объехала одну из полицейских машин, задев выступавший вперед корпус длинного белого седана, припаркованного в одной из секций. Спереди в них стали стрелять, и внедорожник стал двигаться зигзагами, но Джейд ни на секунду не потеряла контроль над машиной, превратив их в крайне неустойчивую цель. Наконец, она резко ударила по тормозам, когда они протаранили одну из правительственных машин, отправив внедорожник во вращение на целых 270°.

Как только они остановились, Антон сразу же вырвался оттуда. Он бросился к бетону, откатившись в сторону к двум гражданским машинам, которые были отогнаны задним ходом в свои секции к бетонной стене. Джейд вышла из машины почти так же быстро и покрыла то же расстояние с невероятной быстротой.

«Оставайтесь здесь», сказала Ева. Терминатор протиснулась мимо коленей Розанны и тоже последовала за двумя Специалистами, двигаясь не с такой же молниеносной скоростью, но тоже весьма быстро и грамотно, как спортсменка.

Джон ощупал себя на предмет травм. Вроде с ним все было в порядке. С учетом того, что сзади сидело их четверо, он не был пристегнут ремнем безопасности, но он постарался схватиться за что-то непосредственно перед столкновением. Он проверил, как там Сара и Розанна. С мамой, казалось, было все в порядке, но вот Розанна повредила руку, схватившись за сиденье впереди себя. Он слышал, как она обиженно простонала, когда Ева пролезала возле нее. Джон ощупал ей руку на предмет перелома — но оказалось, что она просто ею сильно ударилась, и будет синяк.

Антон взял с собой лазерную винтовку, страшное оружие, которое было способно буквально скосить их врагов в считанные секунды. Джон вплоть до этого момента пока никуда не выходил. Он думал, что скоро это кончится — двадцать обычных человек, что бы там с ними ни сделал Скайнет, не в состоянии были противостоять двум Специалистам и Терминатору. Должно все пройти легко.

Но затем он понял, что ошибается.

Казалось, все случилось мгновенно и сразу — броски, грохот выстрелов. Он узнал Оскара Круза по телевизионным сюжетам и по фото в журналах и в Интернете. Седой мужчина с ним был ему менее знаком, но, должно быть, это был Чарльз Лейтон, председатель Кибердайна. Джон видел его фото на веб-сайте Кибердайна. А это означало, что двое других людей в возрасте — крепкий, военного типа мужик и шикарно одетая женщина лет сорока — видимо, были именно теми, с кем они должны были встретиться: Джеком Ридом и Самантой Джонс. Когда они влетели сюда на машине, Лейтон бросался на Рида, пытаясь заключить его в свои объятья, однако Рид сумел вырваться и бросился в укрытие, а Джонс следом за ним. Никто в их сторону не выстрелил; у них были другие задачи. Они забрались под большой четырехколесный внедорожник, от греха подальше и оказавшись в безопасности. Лейтон и Круз тоже за чем-то укрылись, однако остальные из их команды бесстрашно остались стоять на месте, даже не шелохнувшись, когда Антон выстрелил обжигающим тепловым лучом у их ног. Он целился с багажника Седана Форд, припаркованного в одной из секций носом внутрь.

Джон знал, на что был способен луч, когда касался человеческого тела. Он видел его действие в Мексике, когда они в первый раз сражались с Т-ХА.

Любое прямое попадание, даже в руку или ногу, являлось ужасно калечащим, и скорее всего, смертельным. Лазерная винтовка была разработана только с единственной целью: косить всех подряд людей, как вшей. Она не должна была ранить, а лишь убивать — а Антон не хотел никого убивать.

Менты и иже с ними открыли ответный шквальный огонь из пистолетов, стараясь держать Джейд и Антона на расстоянии. Даже Джейд не могла побежать прямо под град металла, она стреляла по врагам, ни секунды не колебавшимся. Она укрылась за бетонной колонной.

Джон вытащил пистолет из своего рюкзака и протянул руку мимо Розанны, чтобы открыть дверь, но Сара схватила его за руку своими сильными пальцами. «Нет, Джон, ты сделал то, что должен был. Сиди здесь и не вмешивайся».

С другого конца автостоянки донеслись звуки мотоциклов и новых выстрелов. Слишком много свинца летало в воздухе. Любой моментально мог быть ранен или убит. Один из выстрелов угодил в лобовое стекло внедорожника, пуля ударила его по диагонали и полетела дальше, огибая Джона.

Розанна свернулась в клубок спиной к сиденью, в углу, подтянув колени к лицу, словно пытаясь спрятаться от грохота боя. В отличие от остальных, она не была этому обучена. Она могла быть опасна, из-за улучшений, внесенных Т-ХА в ее организм, но теперь она была явно напугана.

Джейд оказалась под открытым огнем копов на мотоциклах. Она повернулась и стала стрелять по обоим из них, с убийственной точностью, разнеся вдребезги им шины на обоих мотоциклах, которые завалились на бок и заскользили по бетону, высекая искры. Одной угрозой меньше.

Еще одна пуля разбила боковое окно внедорожника, и стекло лопнуло прямо Джону в лицо. Он приложил руку к щекам, а затем убрал их от лица. По ним текла кровь. Грохот пистолетного огня, казалось, не ослабевал, люди Лейтона заряжались и перезаряжались, и всегда кто-то из них стрелял.

Но Ева направилась прямо под пули пистолетов, даже не пытаясь от них уворачиваться. Терминатор вытащила из-под куртки Кольт.45-го калибра и стала методично расстреливать своих врагов, прямо по их телам. Джон думал, что она будет целиться им в ноги: он приказал Еве не убивать, так же, как он поступил в 1994 году с Т-800. Однако на этот раз Терминатор проигнорировала его приказ.

Никто не бросился бежать; казалось, эти копы и правительственные агенты ради Скайнета пойдут на всё. Даже те, кто упал, крича от боли, с разрушенными костями или пораженными легкими, продолжали стрелять с земли, пока Ева не выбивала оружие у них из рук. Они не останавливались, пока их не разоружали, пока они не теряли сознание или не погибали.

Это дало Специалистам передышку, которая им так требовалась. Джейд метнулась вперед, словно молния, уворачиваясь от шальных пуль, которые полетели ей вслед, двигаясь зигзагами, крутясь и сбив нескольких человек в мгновение ока. Но Лейтон двигался почти так же быстро, сумев достать ее выстрелом в грудь в упор.

«Нет, Джон!»

Джон проигнорировал этот крик Сары, попытавшейся его остановить. Он пролез мимо Розанны и распахнул дверь. Лейтон повернулся к нему, целясь.

На мгновение Джон увидел, как наступает его смерть, однако на пути между ними встала Ева, поглотив своим телом 9-мм пулю. А затем еще одну.

Круз сцепился с Антоном, сражаясь, как загнанная в угол кошка, но он не мог сравниться с ним в силе. Когда Антон прижал его к полу, один из полицейских, которого застрелила Ева, кажется, пришел в себя. Он дополз до пистолета, лежавшего на полу, поднял его и выстрелил, попав Антону в спину. Затем еще раз. И снова.

Ева схватила лазерную винтовку, там, где она упала к ногам Антона. В отличие от него, Терминатор не проявила ни малейших угрызений совести; она выстрелила в полицейского, который вспыхнул и загорелся.

Лейтон увидел, что произошло; он попытался бежать, со скоростью, которая могла соперничать со скоростью Джейд. Но Ева срезала его прямо в прыжке, когда он направился к лифтам. Его тело превратилось в пылающую головешку, летевшую по длинной и плоской траектории.

Затем все было кончено. Огромное бетонированное пространство затихло.

Терминатор и два Специалиста убили, ранили или лишили сознания всех своих противников. Их враги по-своему были больше, чем людьми: наделенные свирепой боеспособностью, как в случае с Лейтоном и Крузом, или же просто лишенные страха и колебаний, как в случае с другими.

Большинство их врагов были мертвы, в том числе Лейтон, и всех их убила Терминатор. Оба Специалиста получили серьезные ранения. На Еве были множественные раны, хотя это не беспокоило ее ни в малейшей степени.

Джон ощупал себя. В целом он был порядке, ни одна пуля в него не попала; единственными его ранами были порезы от стекла на лице. Он подбежал к Джейд, которая заживлялась, присев на капот полицейской машины. «Ты в порядке?», сказал он, почти умоляюще.

Она кивнула, а затем мучительно закашляла. «Я выживу», сказала она сквозь зубы. «Что с Антоном?»

Сара вышла из машины и подошла к нему, туда, где он лежал на земле, истекая кровью. Она быстро его осмотрела, подняла глаза на Джона и пробормотала, почти одними губами: «Он о'кей». Розанна все еще находилась во внедорожнике, понятное дело, в полном ужасе от происходящего.

Подошел Рид. Он подобрал один из упавших пистолетов и поиграл им перед лицом Круза, который в испуге отпрянул. Он выдавил из себя улыбку, которую можно было посчитать очаровательной при других обстоятельствах.

«Думаю, тебе хочется объяснений, Джек?», засмеялся Круз, но потом, должно быть, понял, что сейчас это совсем неуместно. «Лучших, чем те, которые я дал тебе прошлой ночью, верно?»

«Да кто ты такой? Ты никто», сказал Рид.

К ним подошла Саманта Джонс с бледным как мел лицом.

Джон повернулся к Еве, злясь на нее за то, что она сделала. «Ты убила людей.

Я же сказал тебе не делать этого. Ты должна подчиняться моим приказам».

Ева посмотрела на него с таким выражением, с каким человек изучает муху, которую намеревается прихлопнуть — и Джон ощутил страх. Выражение лица Евы было ледяным. Способен ли он реально контролировать этого Терминатора? Если Т-799 когда-нибудь повернет против него, она станет чрезвычайно опасной. Даже Специалисты были вынуждены считаться с ней.

Джейд слезла оттуда, где она сидела, и подошла к нему сзади, взяв его за руку, словно защищая и ободряя — и в голове у него сразу же пронесся целый ворох мыслей. Он снова задался вопросом, каким образом она сможет справиться с Терминатором. Столько противоречивых эмоций пронеслось у него в голове. Насколько же тяжело она ранена? Он не мог вынести ее страданий.

И что она думала о нем? Что он значил для нее, этой суперженщины из будущего?

Он сказал Еве: «Почему ты не подчиняешься?»

«Это же было не убийство людей».

«Что это значит?»

«Они перестали быть людьми. Они являлись расширением Скайнета».

«Ты не имеешь права выносить такие приговоры. Это не тебе решать».

«Лучшая гипотеза: они находились под контролем Скайнета, были перепрограммированы».

«Конечно, были».

Ева пристально посмотрела в направлении Круза, и опять угрожающе.

«Не убивай его», сказал Джон. «Я в особенности приказываю тебе этого не делать. Ты поняла это на этот раз?»

«Да. Поняла».

Джон уже почти позабыл, как опасно было иметь собственного Терминатора.

В конце концов, Т-800, которого он знал с 1994 года, не казался ему машиной для убийств, каковой вообще-то он и был. Насколько ему было известно, он никого не убил в ходе своего путешествия назад во времени. Но поведение Евы напомнило ему о том, что любой Терминатор на самом деле является машиной, специально созданной для убийства людей.

Рид все еще держал пистолет направленным на Круза.

«Так значит, вы Джек Рид?», спросила Сара.

Он кивнул. «Сара Коннор, полагаю». Он осмотрел их группу суровым взглядом, почти таким же, как у Терминатора. Это вооруженное столкновение ожесточило его. Сверху послышался вой сирен, с верхних уровней пандуса, вместе со звуками двигателей приближавшихся к ним автомобилей. Казалось, это никогда не закончится. «Нам нужно уходить отсюда», сказал Рид.

За спиной у Джона послышался чей-то голос: «Надеюсь, больше никаких убийств не будет». Это была Розанна, и без того всегда бледная, а теперь на ней и вовсе лица не было, как призрак. Она, наконец, вышла из машины.

«Быстрей», сказал Рид. «Сюда». Он жестом указал Крузу в направлении лифтов, однако Круз отказался сдвинуться с места. Ева схватила его за шею и потащила его с собой.

Они добрались до лифта, когда прибыли две новые полицейские машины.

Все девять человек залезли в лифт, набив его до отказа: Джон с Сарой; Ева; Розанна; Специалисты; Круз; и оба из правительства.

Круз спросил: «Что вы собираетесь со мной сделать?»

«Это зависит от того, будешь ли ты с нами сотрудничать», сказал Рид.

«Вряд ли. Боюсь, что мяч на вашей стороне».

Терминатор, казалось, была готова убить его на месте. Джон сказал: «Не убивай его, Ева. Даже не смей его трогать».

Терминатор посмотрела на него. «Тактически нецелесообразно. Он опасен, пока жив».

«Ну, мы все равно не станем его убивать», сказал Джон. «Хватит уже.

Неважно, что они сделали, или что Скайнет сделал с ними. Мы не должны убивать людей».

«Почему?»

Он изо всех сил пытался придумать ответ. Ситуация сильно отличалась от 1994 года. Они столкнулись с людьми, которые определенно воевали на стороне Скайнета, их мозг был запрограммирован мыслить именно его категориями. Оставалось ли у них право жить? Ему казалось, что да; относительно них оставалась все же какая-то надежда. Посмотри на Розанну, подумал он. Может быть, у них получится что-нибудь сделать, чтобы как-то помочь Крузу. «Это долгая история», сказал он. «Просто доверься мне».

На нижнем этаже лифт открылся в небольшой остекленный вестибюль с дверью, выводившей на улицу. Снаружи ко входу подъехали две полицейские машины, дожидаясь их выхода. Четыре копа уже были готовы их встретить, укрывшись за своими машинами, один из них что-то говорил в свой микрофон, остальные с пистолетами в руках.

«Ничего не делай», сказал Джон Терминаторше. «Мы сами справимся». Но он спрашивал сам себя, сумеют ли они. Джейд была тяжело ранена, в таком плохом состоянии, как никогда раньше. Сара помогала ей идти. Это плохо; она уже должна была исцелиться. Антон также был ранен. «Разве что, может быть, просто припугнуть их немного», сказал Джон.

Терминатор навела на них лазерную винтовку. Она шагнула вперед, по направлению к полицейским. «Нам нужны ваши машины».

* * *

Они направились на север, за руль сел Рид, а Джонс достала свой сотовый телефон. Казалось, она оправилась и пришла в себя, заставив себя вернуться к работе, несмотря на шок, который она пережила в гараже.

Джон сидел сзади между Джейд и Евой. Сара повела другую полицейскую машину, двигаясь вслед за ними вместе с Антоном, Розанной и их пленником — Оскаром Крузом.

Ева наклонилась вперед. «Дайте мне свой телефон».

«Что?», спросила Джонс. «Зачем он вам нужен?»

«Просто мне он нужен».

«Лучше не спорить», сказал Джон. «Я серьезно». Джонс отдала им телефон.

«Ваша секретарша была с ними заодно», сказала Ева Риду. «Кого еще вы подозреваете?»

Рид покачал головой, вырываясь вперед, чтобы обогнать медленно движущийся грузовик пикап. «А как мы это узнаем? Это невозможно. Их поведение ничем особенным не отличается».

Но Джонс сказала: «Нет, отличается».

«Что? Что ты имеешь в виду, Сэм?» Он снова сместился в прежнюю полосу, оказавшись перед пикапом.

«Дин Соломон, Джек. Это объясняет его поведение».

«Черт побери, да».

«У вас есть его номер?», спросила Ева.

Джонс дала номер, и Терминатор позвонила по нему. Когда в телефоне ответили, Ева сказала голосом Чарльза Лейтона: «Дела плохи. Уходите оттуда». Возникла пауза, а затем Терминатор добавила: «Других тоже забирайте. Поезжайте в дом Розанны Монк. И ждите моих указаний».

Ева вернула телефон. «Теперь ваши позиции усилились».

Джонс сделала серию звонков по своему сотовому телефону, во время которых ей пришлось спорить, умолять, разговаривать жестко или на повышенных тонах, пытаться навести порядок, дозвониться до тех, кто куда-то поехал, отправить куда-то одних и вернуть назад других, выпрашивать одолжение. Джон не мог уследить за нею, но она, должно быть, осознала, что Минобороны и армия были инфильтрированы рабами мысли Скайнета; казалось, она переадресовывала звонки, разговаривая с людьми, которых она едва знала. Принимая меры, устраняя проблемы, решая вопросы.

«Я отвезу вас к врачам», сказала она, сказав это Джейд через плечо.

«Потребуется всесторонняя и максимальная помощь, так ведь?»

«В основном она нуждается в пище», сказал Джон. Он взял Джейд за руку и пожал ее. «Ты выкарабкаешься?»

«Мое тело восстанавливается вокруг раны», сказала она слабым голосом.

«Нужно извлечь из меня пулю».

В конце концов Джонс бросила разговаривать по телефону. «Все уладится и встанет на свои места, как и должно», сказала она. «По крайней мере, на данный момент».

«Так, и куда же мы едем?» Джон сказал.

«Туда же, где мы и договорились встретиться. Нам нужно многое обсудить».

«Например, кем или чем вы все являетесь?», добавил Рид.

Джон вновь пожал руку Джейд, а затем отпустил ее, ему не хотелось, чтобы ей показалось, что он старается о чем-то большем, нежели об утешении, и чтобы ей было комфортнее. Он задумался, с чего начать. «Для этого потребуется некоторое время».

Джонс сказала: «Не волнуйтесь. Время у нас есть». Дорога вела к небольшому военному комплексу, в часе езды от центра города. Рид разобрался с охраной у КПП, въехал внутрь и открыл дверь какого-то невысокого здания. Рядом притормозила еще одна машина.

Кроме того, там уже стоял еще один автомобиль, на сей раз это был белый седан без спецзнаков. Из него вышла женщина, по виду индуска или пакистанка, и представилась. «Я доктор Паниккар».

«Проходите внутрь, все, пожалуйста», сказал Рид. Внутри здания, в небольшом зале заседаний, он сел и сказал Крузу: «Похоже, мы вернулись туда, откуда начали».

«Похоже на то», сказал Круз.

«Придется тебя задержать, сам понимаешь. Мне кажется, ты очень опасен».

«Может и да, а может и нет. Без комментариев на этот счет. Ты же понимаешь, что вообще не имеешь права меня задерживать, не так ли? Что я сделал не так? Ничего из того, что ты сможешь предать огласке».

«Верно. Итак, ты хочешь ускользнуть от правоохранительной системы, не так ли? Вряд ли это будет в твою пользу».

Заговорила Розанна: «Бесполезно ему угрожать. Его не волнует собственная жизнь, правда, Оскар? Единственное, что его волнует, это Скайнет».

Круз улыбнулся и пожал плечами. «Как скажешь».

Джонс подыскала комнату в другом здании, чтобы доктор Паниккар осмотрела там Джейд и Антона. Тем временем Ева продолжала пристально следить за Крузом, так, что, казалось, она могла убить его под любым предлогом. Но через несколько минут снаружи к зданию подъехали еще две машины, и их окликнула группа людей, которые затем вошли в здание.

«Заходите», громко сказал Рид. Появились две женщины и трое мужчин, все примерно среднего роста, слегка растрепанного вида и, пожалуйста,чуть смахивавшие на каких-то компьютерных ботаников. У двух мужчин на носу были очки в золотых оправах. Джон осмотрел их наметанным глазом; несмотря на первое впечатление, все они оказались сильными и подтянутыми, какими-то, видимо, неплохо обученными оперативниками.

«Так что, мы передаем этого типа в ваше ведение?», спросил Рид. «Таково решение?»

Одна из женщин выступила вперед и сказала: «Кажется, мы получили именно такое задание, по крайней мере, на данный момент. Мы зададим ему кое-какие вопросы. У вас также будет такая возможность».

«А те люди, из Колорадо-Спрингс?»

«То же самое. Мы их тоже взяли, все в порядке».

Круз при этом поднял брови, но ничего не сказал. Джону стало любопытно, чем и где все это закончится. Скомпрометированы весьма многие; возможно, никогда не удастся идентифицировать всех из них. Правительство отстранится от проектов создания нанопроцессора и Скайнета, а Кибердайн обанкротится или окажется в достаточно близком к этому положению.

Однако в связи с этим у Джона возникали невеселые догадки о том, что по-прежнему где-то рядом оставались еще люди, которые являлись рабами мысли Скайнета, полные решимости добиться его возникновения. Некоторые из этих людей наверняка могли быть хитрыми и пронырливыми. И даже теперь, когда они, казалось, были полностью разгромлены, они что-то затевали, строили какие-то планы, пытаясь что-то замыслить.

«Да, хорошо», сказал Рид. «Заберите его».

Круз не стал сопротивляться, хотя он, несомненно, мог бы устроить драку.

Казалось, боевой дух покинул его. «Только будьте очень осторожны», сказал Джон агентам. Ему было лишь любопытно, из какого они ведомства. «Не похоже, чтобы он уж слишком…»

«Парнишка прав», сказал Рид. «Лучше надеть на него наручники».

Один из мужчин отыскал внутри своей нейлоновой куртки наручники:

«Всегда рад оказать такую услугу».

Когда они ушли, в дверях вновь появилась Саманта Джонс. «Все под контролем. Они будут в порядке». Джону она сказала: «Ваша подруга Джейд вообще-то по идее должна была погибнуть. У нее пулей повреждена половина легких. Никто не способен пережить что-то подобное».

«Знаю», сказал Джон. «Но, слава богу, с ней все будет в порядке».

«Ее собираются оперировать под местной анестезией. Мы отвезем ее в военный госпиталь».

«А Антон?», спросила Сара.

«Он силен как бык. Большая часть пуль не задела ему позвоночник. Одна только слегка его поцарапала. Он из плоти и крови, но он крепкий, как железо. С ним все будет в порядке».

«Быстрее, чем вы думаете».

«Сомневаюсь. Кем бы ни были эти двое, они не люди».

Никто на это ничего не ответил; Рид принял командование на себя: «Ладно, и кто у вас тут будет официальным представителем? Кто начнет?»

Джон сказал: «Давайте я попробую».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ОБЪЕКТ «КИБЕРДАЙНА», КОЛОРАДО-СПРИНГС, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Розанна ввела двенадцатизначный код, включив хранилище времени. Весь подвал загрохотал от вибрации огромных подземных двигателей. Мгновение спустя она выпустила всю эту энергию в невероятно прочный полый куб, который являлся самым эффектным элементом этого аппарата. Плоские мониторы, отображавшие с четырех точек внутренность хранилища, показали, что там было пусто: на этом этапе запуска они будут просто наблюдать за эффектами поля.

Джейд уселась у нее за плечом, глядя на экран компьютера Розанны.

«Переходи к следующему этапу».

«Хорошо», сказала Розана, «есть. Поехали». Теперь на мониторах было видно, что энергии ворвались внутрь хранилища, мощные молнии, концентрировавшиеся чуть выше пятифутового металлического диска, закрепленного в бетонном полу. Они дали возможность полю перемещений действовать свободно и переключили свое внимание на постоянно меняющиеся данные на компьютерном мониторе Розанны, задумавшись над ними. Минобороны предоставило им три мощных суперкомпьютера фирмы «Крэй», работавших параллельно, для воспроизведения работы разрушенного нанопроцессора. Детальный анализ был почти идеален. Но что действительно меняло ситуацию, так это фундаментальные знания, привнесенные Специалистами. Понимание ими результатов, которые были проделаны за долгие годы в будущем, в их мире, дополняли детальные знания хранилища и механизма его работы, которыми владела Розанна.

Совместными усилиями они получат необходимые результаты.

Спустя секунд тридцать данные выстроились в правильном порядке.

«Отлично, выключай поле смещения», сказала Джейд. «А затем отключай питание».

Такая закономерность возникала каждый раз, после первоначального возмущения в пространственно-временном поле Земли. Они могли сломать эту схему, изменяя поток энергии, но затем она вновь возвращалась обратно и обретала прежнюю устойчивость.

Розанна ввела коды, а затем еще один код, открыв массивную гидравлическую дверь свода времени. Вскоре подвал вернулся в свое нормальное состояние, если слово «нормальное» к нему подходило.

Она работала тут без устали, день и ночь, уже последние две недели, редко даже высовываясь из подвала здания. В основном она и спала здесь же; она устроила себе небольшую комнату в углу с переносными ширмами, кроватью, зеркалом и кое-какой другой мебелью. В здании имелись ванные и душевые комнаты, которые вполне удовлетворяли ее потребностям. В основном она ела то, что приносили. Когда она покидала это здание, чтобы купить еды или подышать свежим воздухом, Т-799 всегда ее сопровождала — и один из Специалистов. Терминаторша действовала по приказу Джона никогда не отходить от нее ни на шаг.

Трудно было сказать, кто был мастером, а кто учеником. В некотором смысле познания Розанны были гораздо обширнее того, что знали Специалисты. Они были воинами, а не техническими экспертами в путешествиях во времени.

Но они не только подталкивали Розанну в новых направлениях ее исследований, они столь же быстро, как и она, все понимали вслед за ней.

Она с легкостью поверила в то, что их интеллект был улучшен, особенно у Джейд. Розанна знала, что и у нее есть собственные феноменальные способности, без ложной скромности; она была гением. Но Джейд была, по крайней мере, равной ей.

«Очень хорошо», сказала Джейд. «Мы можем исследовать колебания поля».

Розанна кивнула, услышав это. Обычную закономерность, которая высвечивалась на ее экране, можно было нарушить различными способами.

Даже очень большой фрагмент материи, приближающийся или взлетающий с Земли, будет зарегистрирован как искажение пространства и времени. То же самое и с путешественником, прибывающим из другого времени — откуда-то с поверхности планеты — или с объектом, отправленным во времени. Как объясняла Джейд, Скайнет и Т-ХА использовали аналогичные принципы для выявления Специалистов, покидавших будущее, и для определения места их прибытия в настоящее. Хранилище времени способно было функционировать как довольно грубоватый и несколько примитивный прибор для измерения искажений. Неуклюжий, потому что он требовал огромного количества энергии, которая нужна была для совсем иных целей: для того, чтобы пробивать дыры в поле и таким образом перемещать объекты в другие времена и места.

К ним подошел Джек, похоже, он был доволен. «Что, намечается прорыв?»

Саманта тоже встала, демонстративно потягиваясь. «Пора бы на обеденный перерыв, мне кажется».

Джейд посмотрела на них с того места, где сидела. «Почему бы и нет, мистер Рид? У нас неплохо все получается».

«Да, действительно, почему бы и нет?», сказала Розанна. Работы было много, она была тяжелой и утомительной, просто убивала, час за часом. Джек с Самантой весь день то заходили сюда, то выходили, разбираясь с другими своими проблемами. Многое из происходящего здесь наверняка казалось скучным этой парочке Пентагоновских дельцов, интересовавшихся тем, что показывает наука и как она это выясняет.

У дальней стены, напротив пульта управления, где сидела Розана, находились импровизированная кухня и бар: казенный кухонный комплект с плитой для подогрева кофе; мини-холодильник; и много напитков и еды, закупленной навынос — то, что они заказывали или выписывали по заявке изо дня в день.

Большинство из них проводили теперь здесь большую часть своего времени, пережевывая эти бесконечные пиццы, печенье, картофельные чипсы и иногда еду из китайского ресторана. Но только Розанна оставалась тут на ночь, иногда вместе с Джейд. Остальные уединялись по вечерам в жилом многоквартирном доме, принадлежавшем ВВС. Может, они ели и спали лучше, чем она, но они и рисковали больше, чего она разделить вместе с ними не хотела.

Джек подошел к их «полевой кухне» и налил себе кружку крепкого кофе, вернувшись затем к группе мягких кресел, установленных перед пультом управления. К ним присоединились и Розанна с Джейд, замкнув неровный круг: Джейд слева от Розанны, затем Джон, Сара, Антон и Саманта. Напротив них сидели Саманта и Джек, а затем Т-799, справа от Розанны. Она заметила, что Конноры настороженно относились к Терминатору, особенно Сара, которая до сих пор, наверное, пребывала в шоке от того, как та зверски расправилась с их врагами. Розанна смотрела на вещи по-другому: а что она (Терминатор) еще должна была сделать? Жаль, что она не убила их всех.

По мере того, как работа продвигалась вперед, день за днем, Джейд и Антон, казалось, становились все серьезнее и напряженнее, но они никогда не проявляли признаков поспешности или нервозности; они просто старались продвигаться вперед в этих экспериментах, спокойно и уверенно добиваясь успеха. Хотя Розана и понимала, что внутри них имеются усовершенствования, она тем не менее поразилась тому, как быстро и легко они оправились от своих ран. Антон был уже в порядке буквально за несколько считанных часов после перестрелки в Вашингтоне. Джейд в тот день получила страшное ранение в грудь, но и она пришла в норму примерно за сутки. Это открывало новые возможности. Сколько нового можно узнать, задавалась она вопросом, просто изучая организмы Специалистов?

Один из них был похоронен где-то в Мексике, об этом она узнала от Джейд.

Один был разбросан по пространству и времени. Но еще одно тело, принадлежавшее Селене Маседо, было по-прежнему изъято Минобороны.

Оно являлось источником напряжения в группе.

Джек оглядел всех, словно хотел сделать какое-то объявление. Должно быть, он посовещался предварительно с Самантой, так как она широко улыбалась во весь рот.

Сара первой это уловила: «Да, Джек. В чем дело?»

«Я говорил с министром. Теперь все формализовано. Наш контракт с Кибердайном аннулирован. Так что этому всему пришел конец».

«О'кей», сказал Джон, как будто у него имелись сомнения. «Полагаю, это круто».

«Их уже официально вышвырнули отсюда. И теперь они беззубый тигр. У них нет будущего».

И действительно, никого из Кибердайна не было видно здесь уже в течение долгих недель. То, о чем говорил Джек, являлось лишь завершением дела, подчисткой хвостов, и притом далеко не самых важных — теперь уже не столь важных, с точки зрения Розанны.

«Приятно было бы в это поверить», сказала Сара. «Надеюсь, мы стали свидетелем конца Кибердайна».

Розанну же более беспокоило ее собственное будущее. Они никогда бы не заставили ее отправиться в мир будущего, в тот, который описала им Ева, ни за что, в этот центр боевых действий, пусть даже им блестяще удастся настроить работу свода времени. Она слишком ценила собственную жизнь.

Но она поможет им. Она, похоже, была им чем-то обязана, хотя она и сама удивлялась, что так думает. Не должна ли она была потерять все мысли подобного рода — чувство благодарности к людям — после того, как ее перепрограммировал Т-ХА? В любом случае, помощь им может стать защитой для нее самой. Даже ощущая защиту у себя за спиной, она не будет в безопасности, и по многим причинам.

«Они могут подать в суд, конечно», сказал Джек, «но им не захочется идти в суд».

«И все же у меня какое-то плохое чувство», сказала Сара. «Где-то на свободе бродят зомбированные рабы мысли Скайнета. Мы даже не можем их всех выявить».

«Мы знаем большинство из них», сказала Саманта.

Они поймали с десяток сотрудников Минобороны, Кибердайна и военных в Колорадо-Спрингс. Затем были еще Лейтон и Круз, и те, которые были выявлены в Вашингтоне — многие из них погибли. Но могут быть и другие в Колорадо, а в Лос-Анджелесе и того больше. Точных сведений Розанне явно не хватало, но она полагала, что в их числе были все члены Правления Кибердайна и все его старшие научные сотрудники и руководство. Одних только их было еще человек двадцать, а может даже и больше. Каждый из них будет считать Розанну мишенью для своих нападений. Она задавалась вопросом, где она будет в действительности в большей безопасности — здесь или же в будущем T-799, которое Джон любил называть «Миром Скайнет».

На этом она все же остановилась.

«Мы будем пристально за ними всеми следить в оба глаза», сказал Джек.

«Теперь они ничего уже не смогут сделать».

Сара сидела, положив ногу на ногу и нервно постукивая пальцами по бедру.

«Свежо предание, Джек, но…»

«Честное слово, они уже никогда вас больше не достанут. Вам больше не о чем беспокоиться».

«Вообще-то меня это очень беспокоит», сказала Розанна.

Сара встала, чтобы налить еще кофе, и сказала: «Солидарна с доктором Франкенштейном».

Джек снисходительно улыбнулся. «Вам просто следует нам довериться».

«Давайте получим побольше результатов», сказала Розанна. «Чуть позже мы проведем несколько серьезных испытаний».

Джон заговорил с Евой: «Возьми лазерную винтовку. Ты знаешь, что делать».

«Так точно», сказала Т-799. После всего, что случилось, Джон по-прежнему не знал, как быть с Терминатором. Она шагнула прямо под выстрелы, которые должны были убить его, поэтому он был обязан ей жизнью, как ему казалось, точно так же, как он был обязан жизнью Т-800, который спас его семь лет назад. Однако он был свидетелем того, как этот Терминатор убивала.

Все эти годы она прожила среди людей, однако никто ее не учил действовать человечнее и гуманнее. Может, именно он должен был это сделать, как он обучил этому Т-800. Однако он никак не мог забыть, что она безжалостно убивала людей — и не только тех, которых она убила у него на глазах. Ведь до этого были и другие, она это говорила, и он о них даже не стал спрашивать.

Она являлась машиной убийств. Как он мог с этим смириться?

И потом, никто же не учил ее быть другой. Его другое «я» должно было это сделать в будущем, подумал он, в «мире Скайнет». Но он мог предположить, что на это не было времени. Ева ввела их в курс тех проблем, с которыми пришлось столкнуться другому Джону. Должно быть, они были очень непростыми, с учетом того, что под угрозой на кону стояло существование всего мира, и Скайнет наносил ответный удар из неизвестного местоположения. Сопротивление, должно быть, пребывало в отчаянии. Он пытался представить себе, как это могло выглядеть, когда такое огромное число людей было ранено или даже убито.

Он не мог ни в чем винить Сопротивление, и он не мог по сути винить в чем-то Еву.

Кроме того, все эти люди в Вашингтоне и так уже были почти мертвыми.

Происшедшее сейчас отличалось от того, что случилось в 1994 году. Лейтон и другие не просто выполняли свое задание, как это делали охранники и полиция, которых ранил Т-800, зачастую тяжело — однако, не убил — когда он защищал его от Т-1000.

Все, кто был убит в перестрелке в Вашингтоне, являлись зомбированными рабами: их личности уже были уничтожены Скайнетом через своих агентов, Т-XA и Чарльза Лейтона. И был ли смысл говорить, что они были действительно живы, что они действительно являлись теми же самыми людьми, или что они вообще являлись после этого людьми?

Он посмотрел на Розанну, туда, где она откинулась на спинку кресла у пульта управления, включая машину. Джейд работала рядом с ней. Обе они поладили друг с другом. Возможно, они нуждались в общении друг с другом, эти два сверхмозга. К ним также присоединился Антон, притащив еще одно кресло, по другую сторону от Розанны. Все трое разговаривали между собой, как обычно это происходит на работе. Розанна казалась настоящим человеком, а не рабом мысли Скайнета, пусть даже и мятежным рабом.

Так может быть, это зависело от того, насколько глубоким являлось перепрограммирование? Розанна все более и более походила на саму себя, на подлинную свою личность. Казалось, в отношении нее сохранялась надежда, однако, возможно, она являлась особым случаем. Может быть, в отношении других надежд не было. И все же они были людьми… не так ли? Возможно ли перестать воспринимать людей людьми, даже если они были столь сильно изменены? Он не знал ответа на этот вопрос. До некоторой степени ему не нравилось, что Ева приняла решение за него. Но в то же время в каком-то другом смысле он был этому рад.

Ева вошла в хранилище времени и осторожно положила лазерную винтовку на пол точно в центре, а затем вернулась и встала рядом с Джоном. Розанна ввела коды, чтобы закрыть дверь в хранилище, а затем включила его.

Огромные двигатели под полом завибрировали и ожили. «Ну что, мне двигаться дальше?», спросила Розанна.

Джек мрачно кивнул: «Да, приступай. Мы все готовы».

Она ввела код активации поля пространственно-временного перемещения.

Джон, Сара и двое из правительства придвинули свои кресла поближе в одну линию, чтобы вместе смотреть на мониторы.

Целью этого эксперимента не являлась отправка цельного интегрированного объекта через пространство и время, а лишь фиксация новых данных и уничтожение чего-то очень опасного. На мониторах стало видно извивающееся и потрескивавшее синее электричество, заполнившее всю внутренность хранилища и заигравшее над лазерной винтовкой в точке, где пространственное искажение концентрировалось наиболее сильно. Как и во всех других случаях с неорганическими объектами, которые они подвергали воздействию энергий свода времени, этот объект не уцелеет — по сути, это прекрасный способ уничтожить это оружие. Но, как и в случае с теми другими объектами, его воздействие на конфигурацию поля можно будет измерить, и можно будет составить суждение о судьбе этого предмета.

Оружие заблистало в среде искусственных молний, а затем внезапно исчезло.

«Ну, вот и всё», сказал Джек. «Надеюсь, мы поступили правильно. Я чувствую себя трусом».

Розанна отключила поле и выключила аппарат: «Ты не трус, Джек. Мне так не кажется. Просто ты делаешь то, что нужно было сделать».

Он взглянул на нее чуть насмешливо, но ничего не сказал.

«У меня были такие же мысли», сказала она. «Мне бы хотелось, конечно, выносить собственные суждения, использовать эту технологию для чего-то хорошего, приняв несколько точных, сложных решений. Но лазерную винтовку нужно было уничтожить. Это оружие совсем для другого времени».

«Почему тебя это так волновало?», спросила Сара.

Джек подошел к «полевой кухне» и налил себе кружку крепкого кофе, а затем вернулся в свое мягкое кресло. «Соглашусь с вашими идеями», сказал он, глядя на Сару и на Специалистов. «Не уверен, что они все правильны, но ничего не поделаешь. Вы знаете об этом гораздо больше меня. Последую вашему совету».

«Может, это и неверно для вас», сказала Сара, «но это уж точно верно для всего мира». Она воодушевилась: «Но вообще-то, и для вас тоже. Вы же понимаете, чем вы стали для тех, других миров — человеком, который принес нам всем Скайнет. Вы и Сэм, и все остальные, занимавшиеся этим… вы непосредственно участвовали в Судном дне в этих мирах, так же, как и Майлз Дайсон или Розанна. Вы не хотите, чтобы это произошло в этой реальности. Мы рассчитываем на вас, что вы остановите это».

«Не совсем в этом уверен. И дело не только в военном применении… если бы мы могли разобрать элемент питания этой винтовки, это могло бы дать огромный эффект, и во благо. Можно было бы спасти миллионы жизней, тем или иным образом».

«Да», сказала Сара, «понимаю о чем вы, Джек. Но многие миллионы людей могли быть и убиты. Вы хотите найти высокотехнологичные способы решения всех проблем?»

«Не всех проблем, черт, Сара. Вы знаете это».

«А мне также известно, что у этого вашего правительства и так уже есть куча ресурсов и возможностей. И ему не нужен еще один принципиально новый источник энергии. Почему бы вам просто не продемонстрировать какое-то сострадание с тем, что происходит у вас сейчас? Знаете — какие-нибудь новые приоритеты, получше нынешних. Не думаете ли вы, что именно это способно изменить мир?»

«Ну, может, и изменит».

«Вы не можете быть в этом уверены».

«Все же, это была отличная возможность. Ну, в любом случае…»

«Что сделано, то сделано», сказала Саманта. «Мы все высказались по этому поводу; и мы все согласились».

«Ну, я был вынужден с этим согласиться», сказал Джек. «Возможно, это и к лучшему».

«Ладно», сказала Розана, «я получила данные. Давайте начнем следующий эксперимент. Похоже, у нас почти все готово. Сегодня мы сыграем ва-банк, в отчаянную попытку. Сейчас еще один тест, а затем мы проверим результаты.

И тогда мы увидим, что произойдет с Эльске».

Имелся еще один остаток будущего, который нужно было уничтожить: жидкий металл, отрубленный у Т-ХА, когда его затащили в хранилище времени. В прошлом это была рука Терминатора, отхваченная у него тогда, когда массивная металлическая дверь уже над ним захлопнулась. Однако металл перешел в сжиженное состояние, не обнаружив большого тела, с которым он мог бы воссоединиться. Они все стали следить за тем, как Антон осторожно вылил это густое серебристое вещество в свод времени. Оно образовало округлую форму на полу хранилища, что-то вроде капли воды размером с небольшую собаку.

Когда Антон убедился, что весь металл находится там, он вышел, и они заняли свои места у экранов и принялись наблюдать. Розанна проделала всю необходимую последовательность действий, включив хранилище, а затем отправив этот жидкий металл в пространство и время, чтобы уничтожить его.

Агрессивная энергия некоторое время поиграла над ним, и он исчез.

После этого наступила тишина. Сара сказала: «Рада была это увидеть».

«Не стану спорить», ответила Саманта.

С этим все оказались согласны. Запрограммированный жидкий металл Т-ХА был еще более опасен, чем останки Терминатора 1984 года. В них использовались примерно те же принципы, что и в процессоре Т-800, но гораздо более продвинутые. При наличии необходимого оборудования и имея достаточно времени, его можно было изучить, реконструировать и использовать как основу для чего-нибудь подобного Скайнету.

«Я получила данные», сказала Розанна.

Т-ХА путешествовал во времени и не пострадал; это означало, что возможно сонастроить жидкий металл и поле пространственно-временного перемещения друг с другом так, чтобы они были пригодны и подходили к путешествиям во времени. Возможно, это и неплохой эксперимент, подумал Джон, но им лучше бы этим не заниматься. Главным тут был вопрос перемещения во времени живых существ. Он повернулся к Розанне, зная, что произойдет дальше. Им придется начать экспериментировать на живых существах. Это может показаться жестоким, но им нужно было с чего-то начинать, прежде чем они поместят в свод времени человека. «Итак, ты готова отправить Эльске?», спросил он.

«Вскоре, через некоторое время. Хочу закончить кое-какие расчеты. А вы сделайте перерыв, и встретимся вновь через два часа».

Эльске[5] была белой лабораторной мышью; и вскоре она станет первым грызуном, отправившимся в путешествие во времени.

Джон решил просто прогуляться, вместе с защищавшей его Евой. Был только полдень, но он чувствовал себя так, словно они проработали уже целый день, и теперь они уничтожили лазерную винтовку и все, что осталось от Т-ХА.

Солнце светило вертикально вниз в безоблачном небе, из-за чего искусственный мир подвала Кибердайна казался чем-то нереальным в сравнении с ним. Он подумал о лишенном солнечного света мире, откуда явилась Ева, о мире после ядерной зимы, в котором господствовали машины Скайнета.

«Там, куда мы отправимся, будет холодно?», спросил он.

«Так точно».

Он попытался представить себе мир без солнца, и лишь с разными степенями темноты. Он также подумал о Терминаторе, о том, как именно она до сих пор разговаривала. «А ты не могла бы изъясняться чуть посложнее, а не просто все время твердить одну и ту же фигню — Так точно?»

«Когда это необходимо».

«Необходимо для чего? Для выполнения задания, думаю».

«Верно».

«Ну, уже чуть полегче». Машина молчала.

Джон сказал: «Расскажи мне о том, что произойдет, когда мы туда прибудем

— я имею в виду, то, что пригодится в практическом отношении. Мы будем, ну, я не знаю, перемещены прямо в штаб Скайнета, так что ли? Я имею в виду, вместо „я“ — поставь будущего меня». Он хотел сказать «будущего меня в мире Скайнета», но это было слишком сложно. Ева способна была и так всё понять.

«Нет», сказала Ева. «Штаб находится под землей. Нам нужно обыскать поверхность планеты».

«Но ведь это означает посадку с голой задницей где-то на морозе на какой-то горе прямо посреди и в разгар войны».

«Все правильно».

Он не был уверен, что пока все верно понимал, хотя Розанна, вероятно, понимала — неудивительно, что она боялась отправляться в прошлое. Сама мысль об этом была пугающей, но кажется, иного выбора у него не было.

Они должны были помочь Джону Коннору — тому, другому Джону Коннору

— одержать победу. Вся его жизнь, и еще больше жизнь Сары, была посвящена этому. Они не имели права это упустить.

Ему в голову пришла еще одна мысль, и он был просто уверен в том, что Розанна, а может и другие, тоже уже размышляли об этом. Если они могли путешествовать через время, из одной реальности в другую, то и Скайнет может. Он вполне был способен высчитать, как это сделать. Если он был способен победить в одной реальности, возможно, он может стать угрозой и для всех других реальностей.

Они уже наблюдали что-то подобное: Скайнет из Мира Джейд сумел обнаружить Специалистов, отправившихся назад во времени из 2036 года, чтобы попытаться создать мир без Скайнета и без Судного дня. Это ничем не угрожало Скайнету их мира, потому что они не могли изменить собственное прошлое. Невозможно использовать путешествия во времени для достижения таких целей — словно какое-то оружие для уничтожения своих врагов задним числом. Однако Скайнет все равно преследовал их. Казалось, он не мог вынести существование любого мира, в котором люди выживали и процветали. А что, если Скайнет всегда так действовал, во всех мирах, и всякий раз он торжествовал? Поэтому хотя бы даже ради спасения себя самих им просто необходимо было его остановить.

Джон и Ева вернулись в подвал Кибердайна. Джейд, Розанна и Антон работали. Все трое, казалось, прекрасно ладили между собой, и Джону вновь неожиданно пришло в голову, что прежняя Розанна вернулась. Он не был с ней знаком до того, как ее перепрограммировал Т-ХА, поэтому он не знал, какой она была в своем обычном, нормальном виде, однако в общем и целом он мог хорошо себе это представить. Он слышал рассказы о ней от Джека и Саманты. Она была своего рода асоциальной персоной, однако вовсе не плохим человеком, даже нельзя было ее назвать недружелюбной — просто тихой, немного скрытной и погруженной в свою собственную работу, может, немного эгоистичной, но ничего такого ужасного.

Она по-прежнему вела себя тихо, стараясь ни с кем не общаться, за исключением Специалистов по работе, однако она больше не передергивалась от отвращения при контакте с человеком. Состояние Розанны улучшалось.

Однако именно Джейд заставила его улыбнуться. Он поймал себя на том, что усмехнулся, глядя в ее сторону, пока она работала, надеясь, что она этого не заметила. «Оставайся здесь», сказал он Еве. Он отошел в дальний конец этого огромного подвала, желая остаться совсем один, однако Джейд встала и пошла за ним.

«Джон?»

«Привет», сказал он смущенно. «Как у тебя там дела?»

«Так много нужно еще все продумать».

«Что именно?»

«О том, что я оставляю позади. О том, что мы собираемся теперь сделать — и что мы можем сделать, чтобы помочь».

«Это будет непросто».

«Нет, но мы можем это сделать».

«Да, мне кажется, это так», сказал он. Но по-прежнему оставалось еще так много вопросов. Он сменил тему. «А как там Розанна? Как думаешь, ее состояние улучшается?»

Джейд улыбнулась, возможно, чуть менее грустно, чем обычно, просто какой-то спокойной улыбкой, демонстрировавшей легкое удовлетворение. «Я же сказала, что мы сможем ей помочь, Джон. Чем сильнее она возвращается к своей работе, углубляясь в нее — в свои планы и эксперименты — примерно как прежняя Розанна, тем больше она становится этой прежней Розанной.

Преобразуются нейронные линии поведения».

«И что, прежняя Розанна возвращается? Лично я так это воспринимаю».

«Да, Джон, я тоже так думаю. Возможно, не совсем прежняя Розанна, но какая-то личность, гораздо больше похожая на нее».

«А как насчет всех остальных — всех остальных зомбированных?»

«Нет, вот тут я так не думаю. С ними это не получится, особенно с мистером Крузом. Мне кажется, в лице его и мистера Лейтона Т-ХА обнаружил весьма совместимые с его программированием личности».

«Это означает, что Круз навсегда останется нашим врагом?»

«Да, останется». Ее лицо внезапно словно очерствело. «Возможно, нам нужно было его убить».

«Как того хотела Ева».

«Да. Но это тяжело сделать хладнокровно — по крайней мере, нам. Ева расправится с ним, если ты ей намекнешь».

«Я знаю, она это сделает». Несмотря на то, чему они стали свидетелями в Вашингтоне, ему по-прежнему было трудно не называть Терминатора «ею».

Джейд кивнула в сторону свода времени. Розанна проверяла его готовность к следующему этапу — Сара, Джек и Саманта вошли в подвал, выйдя из лифта.

«Мы должны к ним присоединиться, Джон».

Розанна держала Эльске в большой проволочной клетке в отгороженной зоне, где она в настоящее время жила. Она направилась туда и подняла клетку со стола, где она оставила ее, со стола, уставленного книгами, компакт-дисками, CD-плеером и портативными колонками, а также небольшой коллекцией CD-дисков. Когда подошло время отправить мышку в путешествие во времени, она обнаружила, что сильнее ее полюбила, думая о ней сейчас почти как о любимой домашней зверюшке. Она была единственным живым существом, составлявшим ей компанию ту большую часть ночей, которые она здесь провела.

Она вернулась с клеткой в руках, поставив ее на минутку у ног своих, сверяясь с экраном компьютера. Она открыла дверь свода времени, затем открыла клетку и достала изнутри Эльске. «Удачи, мышонок».

Саманта направилась вслед за ней, с кусочком нагретого и вновь отвердевшего сыра моцарелла, который, казалось, своим происхождением был обязан какой-то пицце. Она положила его перед Эльске, и они на цыпочках вышли прочь, дав возможность мыши начать грызть сыр.

Как только все отошли оттуда подальше, Розанна закрыла тяжелую дверь.

Мониторы теперь показывали Эльске, счастливо грызущую свою моцареллу.

Если поле было правильно настроено, то частное локальное пространство-время мыши скоро будет искажено таким образом, что позволит отправить ее на один час вперед в будущее. Они не стремились сделать это испытание излишне сложным: установленные координаты должны были, в данном случае, переместить мышь лишь во времени, а не в пространстве. Вопрос был в том, сможет ли Эльске остаться целой и невредимой. Если она это сможет, то есть надежда, что то же самое произойдет и с человеком.

Розанна увеличила изображение на одном из экранов, чтобы им было все ясно видно. Теперь четко можно было понять, что Эльске — это мышь, а не просто маленькая белая точка, растворявшаяся на каком-то фоне. Когда сыр кончился, Розанна спросила: «Сейчас?»

Сидевшая рядом с ней Джейд сказала: «Вводи коды».

Вновь начался грохот, а затем на экранах сверкнули молнии.

Мышь вскоре исчезла.

Розанна переключилась, и изображение опустевшего хранилища на экранах сменилось каким-то абстрактным рисунком. «Теперь будем ждать».

Джон указал на схему на экранах. «О'кей, а это что?»

«А это мой последний шедевр. Ну… мой, Джейд и Антона».

Джон внимательней вгляделся в один из экранов. Без объяснений он ничего не мог тут понять. Схема могла отображать почти ничего, или же вообще ничего. Но Розанна оттолкнула назад свое кресло, и на лице ее появилось триумфальное выражение.

«На ней отображаются энергии хранилища», сказала она. «Именно над этим я сейчас работаю… есть над чем поработать ночью, когда вас, ребята, тут не будет».

«Это поможет решить все наши проблемы?», спросил Джон.

Розанна погасила три экрана, затем встала и, обойдя пульт управления, указала на другой экран. «У нас есть возможность создать пространственно-временную карту для того, чтобы отыскать узловые точки во времени, где временные потоки расходятся, отрываясь друг от друга. Смотрите сюда».

Она вернулась к пульту, горя научным пылом. Она не стала садиться, ввела код, а затем стала двигать своей компьютерной мышкой по коврику. На мониторе нарисовался красный круг. «Вот здесь, в 1984 году, что-то происходит, чего я пока не могу даже начать распутывать. Мы все наверняка знаем, что это такое». Она нарисовала еще один круг, вновь сев, пока работала. «Теперь взгляните сюда. В 1994 году также наблюдаются энергетические всплески. А теперь позвольте мне все это упростить».

Изображение снова сместилось. Теперь на экране появилась довольно простая диаграмма, которая разветвлялась, словно дерево. «Представьте себе пространство и время, а также разные временные потоки как пятимерное пространство».

«Легче сказать, чем сделать», сказал Джек с усмешкой. «Мне кажется, и в четырех-то сложно разобраться».

«Вы скоро этому научитесь», сказал Антон.

«Уверен, что смогу. Придется по работе».

«Взгляните сюда», сказала Розанна. «Вы увидите, что это не имеет значения. Мы можем сократить это до двух измерений для визуализации — именно это я тут и сделала. Пространственные значения нас в данный момент не интересуют». Она вновь с помощью клавиатуры и компьютерной мыши создала красный круг на экране. «Точность большинства из этих точек ответвлений относительна; у меня не хватает уточненных программных характеристик, чтобы точно их расположить. Но то, что я здесь отметила, это действительно происходит. Мы видим крест в мае 1994 года. Это налет на Кибердайн».

«А как насчет нашего периода, здесь и сейчас?»

«Мы слишком близки к критической точке; я не могу точно ее определить, отобразив должным образом на этой карте, находясь внутри. Похоже, мы находимся у другой узловой точки, или даже целой череды их».

«Ты хочешь сказать, что будущее не предопределено?», спросил Джон, переглянувшись с матерью, а затем взглянув на Т-799. Та казалась абсолютно невозмутимой, поэтому он просто пожал плечами. Терминатору все же предстояло еще многое узнать о людях.

«Возможно, с нашей точки зрения, оно никогда не будет предопределено», сказала Розанна. «Но с точки зрения Бога, это выглядит по-другому.

Существует много миров, все они реальны, и каждый из них именно такой, каким он и должен быть».

«Ты можешь переместить нас через потоки времени?», спросила Ева.

«Теоретически, да, могу».

Джейд кивнула, услышав это. «Розанна основательно поработала. Мы останемся здесь на вечер и постараемся закончить».

Антон кивнул. Он не был сделан гениальным еще до рождения, как Джейд, но он, казалось, все прекрасно понимал.

Розанна вывела на экран еще больше новых данных и графических анализов, некоторые из них были в целом ясны Джону, а некоторые показались слишком математическими. Казалось, она была довольна своей работой. И речь шла о том, что не только прежняя Розанна вернулась, она выглядела так, словно могла реализовать все то, о чем им рассказала. Если темпы и направление будут сохраняться, они сумеют направиться в Мир Скайнета. В конце концов она замолчала. Она включила все четыре экрана и вновь направила их внутрь свода времени. Никто не сказал ни слова вообще.

Прошло несколько минут, пока они ждали появления Эльске. Затем экраны озарились извивающимися щупальцами энергии, которые сошлись вместе и слились, образовав светящийся шар.

«Безукоризненно точно по времени», сказала Розанна. «Наш мышонок вернулся».

Эльске находилась там. Мышка бешено корчилась и извивалась, перевернувшись на спину, потом на лапки, затем снова на спинку, быстро мотая головой и всеми своими крошечными лапками разрывая воздух.

Существо в состоянии крайней, мучительной боли.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

МИР СКАЙНЕТ, КОЛОРАДО, ИЮЛЬ 2029 ГОДА.

Когда Джон вышел обратно на поверхность горы, на душе у него было тяжело. Скайнет, кажется, заманил их в ловушку. Они уничтожили его здесь, но огромной ценой. Неприемлемой ценой. Он по радиотелефону связался с Лос-Анджелесом, чтобы поговорить с Габриэлой Техадой, которую он оставил старшей командовать там, в его отсутствие, и в отсутствие всех активных бойцов.

«Какие поступают сообщения?», спросил он.

В отдалении по-прежнему еще шла стрельба — минометы, РПГ, звуки плазменно-фазированных устройств эхом отдавались в горах. Остатки сил Скайнета все еще сражались с ними, уже в автономном режиме, как казалось.

Никакого нового плана действий у них не было, они просто продолжали атаковать отставшие фланги армии Сопротивления.

«Все время поступают все новые и новые донесения, Джон», сказала Габриэла. «Нас везде атакуют Терминаторы, на всех театрах военных действий: в Северной Америке, Южной Америке, Азии, Европе, Северной Африке. Терминаторы просто появляются из ниоткуда. А есть у меня и другие донесения… о том, что H — K выдвигаются на нас в Канаде и Европе.

Похоже, Скайнет наносит нам ответный удар».

Он задавался вопросом, являлось ли это предсмертной агонией Скайнета, или же он сумел выжить. Возможно, у него уже имелись какие-то силы на местах, запрограммированные на выполнение последних актов возмездия. И опять же, вполне возможно, что они были заранее согласованными. Он нуждался в объяснениях происходящего — и как можно быстрее. «Хорошо, Габриэла. У тебя есть какие-нибудь специфические детали?»

«Я отправлю тебе список основных городов, атакованных в Северной Америке и Европе. В некоторых случаях наши люди в безопасности; у машин, должно быть, нет сведений об их дислокации. Но есть и другие случаи. У машин, должно быть, был какой-то план, и они дожидались этого момента. Из некоторых мест не поступало никаких сообщений, там молчат».

«Хорошо».

«И еще есть вопрос, связанный с тем, что за Терминаторы принимают в этом участие».

«Какие? Т-800?»

«Не только Т-800. Даже старые модели Т-600. Они бросили против нас все, что у них было. Почти похоже на начало какого-то нового этапа жесткого подавления нас со стороны машин».

«Да. Скайнету, должно быть, было известно, насколько мы ослаблены».

«Джон, у нас как минимум пять сообщений о меняющих формы Терминаторах, примерно таких же, который убил тогда Рауля».

«Т-1000?»

«Да. Скайнет… или нечто другое… развертывает их. Ты знаешь, как сложно их убить. Люди погибают массово».

«Хорошо, дай мне список мест. Я начну над этим работать. Все это пока для меня не совсем ясно, но я… Я не знаю. Мне нужно обдумать это, поговорить с Дэнни и некоторыми другими». Впервые он столкнулся с проблемой, которая как сильно его поразила. Удар был совершенно неожиданным. «Ты знаешь, как можно уничтожить Т-1000. Распространи эту информацию. Это наш единственный шанс. Не играет роли, если Скайнет это прослушает.

Нашим людям все же будет чуть легче. Им просто нужно уцелеть».

«Хорошо, именно это мы и сделаем».

«Хорошо. И послушай меня, Габриэла, это еще отнюдь не конец. Мы будем упорно сопротивляться и прорываться с боями через все это, так, как мы всегда это и делали».

«Я знаю, Джон. Но это огромный удар. Люди думали, что мы победили.

Теперь им придется вновь подниматься и сражаться снова и снова».

«Еще бы, уж мне ли не знать. Ты бы видела, через что мы тут сегодня прошли».

«Да, Джон, я понимаю».

«Хорошо, отошли мне список: центров, потерь». В очередной раз он спросил сам себя, насколько сильно она упрекала именно его в смерти своего мужа и сына, которых она потеряла из-за машин. Но она никогда не жаловалась, а лишь все это выдержала, собрав волю в кулак и оставшись на посту. Она имела право чувствовать определенное разочарование — даже глубокое разочарование.

«Я отправлю тебе то, что у меня есть», сказала она.

«Спасибо, Габриела…»

Когда они закончили разговор, он вернулся внутрь горы, размышляя, что же теперь делать. Он планировал уничтожить весь этот комплекс, как только они покончат со Скайнетом, однако теперь он сомневался в целесообразности этого. Возможно, им стоило бы использовать его технологические возможности.

На уровне H он встретился с Дэнни, Хуанитой, Сесилией и Карло. «Ладно», сказал он. «Похоже, у нас проблемы. Что нового здесь?»

«Скайнет пропал», сказал Карло. «Мы уничтожили его оборудование».

«Тогда откуда исходят эти атаки? Что это означает для нас?»

Дэнни поджал губы, не желая говорить, но Джон сказал ему, чтобы он продолжил. «О'кей», сказал он. «Похоже, нас обвели вокруг пальца. Я пытался взломать всю киберсистему этой горы; здешняя аппаратура Скайнета лишь часть ее».

«И?»

Денни покачал головой. «Непонятно, куда делся Скайнет, никаких следов, или следов того, что он сделал — по крайней мере, я ничего не нашел.

Возможно, некоторые его Терминаторы были в курсе его планов, но мы уничтожали их процессоры. Это же лучший способ их остановить. Если поставлена задача действовать так, наверное, мы никогда этого не узнаем».

«Верно», сказал Джон. Он взглянул на Карло. «А те, которые защищали его на уровне B?»

Карло ответил: «Хотелось бы, чтобы мы знали об этом. Нет, мне кажется, наши шансы плохи. Как сказал Дэнни, мы всегда старались прикончить их, стреляя им по процессорам».

«Он не оставил за собой никаких планов», сказал Дэнни, «ничего такого, с помощью чего я мог бы отследить, куда он ушел».

Джон сразу же это уловил. «Куда он делся? Что именно это значит?»

«Мне следовало бы подумать об этом раньше, Джон. Скайнет изменяется не так, как мы. У него могут быть разные концепции и конфигурации личности.

Позволь мне задать тебе вопрос так: если кто-нибудь изготовит точную копию тебя самого, а затем уничтожит твое нынешнее тело,ты будешь чувствовать себя так, будто ты выжил?»

Джон поднял брови. «Ты хочешь сейчас обсуждать философию?»

Дэнни позволил себе ухмыльнуться. «Скажем, кто-нибудь на тебя напал, чтобы тебя убить, но ты знаешь, что существует другое твое „я“ — ты будешь защищать себя, верно? Ты хотел бы выжить?»

«Конечно, хотел бы — ведь копия — это все-таки не я. И мне по-прежнему хотелось бы жить». Теперь он понял, что имел в виду Дэнни, что Скайнет мог создать копию самого себя.

«Да», сказал Дэнни, «ну, возможно, это лишь предрассудок. Ты развивался, эволюционировал как человек, с идеей защищать свое тело, свое физическое я… а не свою память и свои идеи. Компьютерное же сознание может не мыслить такими категориями».

«О'кей, я понимаю, что ты хочешь сказать».

«Отлично. Я хочу сказать, что у Скайнета может иметься где-нибудь альтернативное оборудование, которое просто ожидало этого момента — расположенное в каком-нибудь резервном штабе. Мы бы никогда не узнали о нем, если он это сделал. Он мог перевести себя туда, запрограммировать это оборудование всей своей памятью и опытом, вплоть до настоящего времени — и он может быть совершенно спокоен и доволен, а не так, как мы с тобой сейчас. Мы все еще ожидаем от него, что он будет мыслить так, как мы, но он не такой, как мы. Это абсолютно чуждый вид разума. Вероятно, умнее нас… в любом случае, очень, очень сильно от нас отличающийся».

«Так что же, он ведет войну из нового своего штаба?»

«Я этого не говорил. Это просто один из возможных вариантов».

«Есть ли варианты лучше?»

«Нет таких, которые я мог бы придумать».

«Хорошо, а кто-нибудь другой? Карло?» Джон огляделся в поисках каких-нибудь идей.

«Похоже, что так и есть, Джон», сказала Хуанита. «Это единственная версия, которая у нас есть».

«Наверное. Или это может быть какая-то его машина-помощник, взявшая командование на себя… Послушайте, подозреваю, что Дэнни прав. Он перевел себя куда-то в другое место, вероятно, туда, где имеется оборудование для перемещения, такое же, как и здесь. Так что теперь он повсюду рассылает Терминаторов. Они появляются из ниоткуда. Все, о чем мне сказала Габриела, теперь сходится». Черт побери, подумал он, даже после того, как они его разгадали. Черт подери!

Они были разбиты. Скайнет понес сегодня большие потери, но их собственные потери были еще больше. Все эти жизни пропали зря.

Конечно, они дадут отпор. И в конечном итоге обнаружат Скайнет. Но война ужасающим образом пошла не так, как надо. Если бы только у них были резервы. Но у них их не было — или были, но недостаточные. И все же это навело его на мысль. На безумную, дикую идею.

МИР ДЖОНА, ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ОБЪЕКТ КИБЕРДАЙНА, КОЛОРАДО-СПРИНГС, АВГУСТ 2001 ГОДА.

Эльске выжила. Через несколько минут она смогла двигаться нормально, но их всех потрясло, когда они увидели боль, перенесенную мышкой, как следствие перемещения во времени.

Розанна отказалась вновь отправлять ее в хранилище, и привлекла других животных. Эффект всегда был одним и тем же: зверюшки прибывали из своих путешествий извиваясь и корчась в ужасных муках. Но они всегда оставались живы.

Ну хоть что-то, по крайней мере.

Розанна держала у себя мышь, но лишь в качестве домашнего любимца. Она все же по-прежнему плохо относилась к людям, лишь только Джейд и Антон могли по сути с ней общаться. Но и в этом случае в основном по их совместной работе. Однако она больше не являлась уже той бессердечной психопаткой, которой она стала, когда Т-ХА изнасиловал ее разум. Она лишь раз назвала людей «мразью», но больше так их не называла. Она вновь изменилась.

В последний день их группа собралась в полном составе. Пятеро из них, которые отправлялись в пространственно-временное путешествие, накинули на себя белые х/б халаты по соображениям благопристойности. Вскоре они их сбросят и шагнут в свод времени.

«На что она будет похожа?», спросил Джон. «Эта боль?»

Антон пожал плечами. «Не могу это описать. Это терпимо, но и только».

«Со мной, наверное, бывало и хуже», Сара сказала с оттенком бравады. Она ничего не добавила, и Джон задал себе вопрос, что она имела в виду — боль при родах, может быть? Или то, что она пережила в 1994 году, сражаясь с Т-1000, когда она получила серьезные ранения? Он подумал, что лучше не спрашивать.

Джейд выслушала это, сложив руки. «Скажу честно. Боль ужасная. Я в состоянии справиться с ней лучше других, но она тяжела даже для Антона.

Вы должны принять обезболивающие перед нашим отправлением, однако ничего такого, что могло бы замедлить ваше мышление или реакцию. Нам всем нужно быть постоянно начеку и в состоянии активно действовать».

Они уже обсуждали это раньше, и они понимали, с чем им придется столкнуться. Розанна отыскала стаканы для воды и упаковку обезболивающих таблеток. Все отправлявшиеся в путешествие во времени тщательно их проглотили: Джон, Сара, Антон, даже Джейд. Почти пора. Пока все остальные следили за Розанной, она запрограммировала свод времени.

Скоро они включат его, и пятеро из них уйдут отсюда и, может быть, никогда не вернутся обратно.

Джек пожал руку Саре, затем Джону. «Возвращайтесь», сказал он.

«Если мы это сделаем, вы об этом не узнаете», сказала Сара. «Мы доверяем вам, полагая, что вы будете держаться подальше от нашей жизни — и разберетесь с Кибердайном».

«Да, теперь это наша проблема. Мы с этим справимся».

Похоже, Сару это не очень убедило, однако они ничем тут не могли помочь.

Джек согласился с тем, чтобы они уничтожили лазерную винтовку и остатки Т-ХА, и они проследили за этим. Розанна уничтожила их в хранилище времени. Он также пообещал кремировать тело Селины, и он исполнил и это.

Но они знали, что у него остались образцы ее тканей, взятых из ее тела.

Никто не смог ему в этом помешать. И у него все еще оставался этот свод времени, а также Розана, способная здесь с ним работать. Одному лишь Богу известно, что они со всем этим сделают.

Джон предположил, что свод времени являлся для Джека и Саманты своеобразной наградой, чем-то, о чем они смогут доложить своим хозяевам в Вашингтоне. Но, по крайней мере, хранилище времени невозможно было использовать в качестве оружия; и никакой необходимости пытаться изменить прошлое не было. Его даже невозможно было использовать в качестве устройства для телепортации или для каких-нибудь военных целей… ни в коей мере. Бессмысленно телепортировать армию голых и беззащитных солдат в какое-нибудь другое место земного шара, только для того, чтобы их безжалостно перебили по прибытии на вражескую территорию. И все же Джеком и Самантой двигал один ключевой мотив: их план преобразовать вооруженные силы США с помощью невиданных ранее новых технологий. В этом имелась и своя позитивная сторона в нашем опасном мире, где свободу необходимо защищать, однако это также могло привести к возникновению таких уродливых чудовищ, как Скайнет.

Джон надеялся, что он может теперь доверить все это Розанне. Ведь она по-прежнему жаждала научного бессмертия — этой самой Нобелевской премии и места в пантеоне, наряду с Галилеем, Ньютоном и Эйнштейном. Но она видела, что может случиться с такими технологиями. Возможно, новая Розанна, независимо от того, насколько она теперь была такой же, как и прежде, окажется хорошим человеком и будет принимать более мудрые решения.

Когда Розанна включила хранилище, Джон почувствовал, как ужас обуял его всего. Он был близок к тому, чтобы начать задыхаться от паники, но другого выбора у них не было. Под ногами у них заколотились двигатели, и Розанна вышла из-за пульта управления, чтобы попрощаться.

Сара протянула ей руку, и Розанна пожала ее. Они все-таки научились сосуществовать друг с другом. Джон тоже пожал Розанне руку, а Антон похлопал ее по плечу, воспринимая ее как свою коллегу. Джейд обняла ее, а Розанне в это время, видимо было неловко, она стояла, вытянув руки по швам.

Затем Розанна глазами обвела Терминатора, не сделав попытки прикоснуться к ней или подойти к ней. «Удачи», сказала она. «Спасибо тебе за помощь».

Она задумчиво нахмурилась, возможно, спрашивая себя, что толку благодарить машину.

«Ноу проблемо», сказала Терминатор.

Джон улыбнулся Еве. Он неплохо обучил киборга.

«Надеюсь, что мы действительно снова увидимся», сказала Саманта, глядя в основном на Сару. «Я счастлива, что удалось поработать вместе с вами».

Сара обвела ее оценивающим взглядом, «сумасшедший» изгнанник оценивала ухоженную и умную Пентагоновскую гуру, которая стояла за таким большим количеством их несчастий. Как и Джеку, а затем и Розанне, Сара протянула ей свою руку, но и только. Она настороженно молчала.

Хотя Джек с Самантой и помогли им с их путешествием, у них были свои корыстные причины. Работа над хранилищем времени продвигалась вперед с такой скоростью, которую они считали почти невозможной. Повлияли на это Специалисты. И что же Джон и все остальные получили взамен?

Правительство не представило им необходимый обслуживающий персонал и работников и не предприняло никаких шагов для официального признания существования Мира Скайнет. В этом смысле, они теперь были сами по себе.

Они подробно обсуждали все это, и не один день, задаваясь вопросом, что они могут сделать в этой ситуации.

Если они и вернутся когда-нибудь, то не в это же именно время. Они отыщут точку, слегка отодвинутую в будущее — вперед на несколько месяцев или, может быть, лет. Джон с Сарой обсуждали это со всех сторон. Если они оставят какой-то промежуток, когда их просто не будет существовать в этом мире, это могло бы снять определенное напряжение.

За это время вопли с требованием найти их, обвинить их в чем-либо и потащить их в суд могут утихнуть. Джек и его люди смогут разделаться с рабами мозга Скайнета — сделать все, что нужно.

Теперь что касается практического воплощения в жизнь задуманного.

Возможно, хранилище не сработает как должно. Возможно, через минуту или две больше не станет никакого Джона — и свет вокруг погаснет навсегда. Он сглотнул, подумав об этом.

«Все в порядке», сказала Розанна. «Пожалуйста, войдите в свод».

Джейд первой направилась к своду времени, скинув с плеч халат, когда она дошла до его раскрытой металлической двери. За ней последовал Антон, затем Сара, Джон и Терминатор. Они заняли позиции в центре металлического пола, все они глядели наружу от центра, встав в форме звезды, если смотреть сверху. Металл под ногами Джона был холодным.

Сердце его заколотилось, когда пол под ними завибрировал; звук двигателей, казалось, пронзил все его тело.

Находившаяся за пределами хранилища Розанна ввела код, и металлическая дверь захлопнулась, изолировав их внутри. В это же самое время в уголках потолка хранилища заблистали яркие огни. Выхода отсюда уже не было, и не было пути назад. Это была герметичная кубическая тюрьма — бежать из которой было абсолютно невозможно. Хотя он никогда не страдал клаустрофобией, его в то же время ни разу в жизни так безнадежно не запирали в замкнутом пространстве, без окон, без слабых точек и мест, и лишенного всяких способов привлечь внимание окружающего мира.

«У всех все в порядке?», спросил он, пытаясь смягчить ситуацию. «Пока да», сказала Сара.

Зачем только он сам вызвался добровольно идти, недоумевал он уже в тысячный раз. Т-799 не могла заставить их насильно отправиться в ее мир.

Они могли отшить ее с пустыми руками. Но казалось, они все же ощущали ответственность за тот, другой мир, тот мир, который отправил назад во времени отца Джона — мир, где Скайнет был почти побежден, но все же сумел выстоять. И они признавали опасность торжества Скайнета, пусть даже в одном из миров.

Свод завибрировал сильнее. Они ощутили приток колоссальной энергии.

Затем слепящий белый свет и ужасная боль.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

КОЛОРАДО, ИЮЛЬ 2029 ГОДА.

Они отправили Т-800 назад во времени, в 1994 год, с прежними инструкциями, не изменяя их. Раннему «я» Джона не нужно было знать, какой ужасный поворот произошел в этой войне, и то, что расскажет ему Кайл Риз, неверно. Пусть сделают то, что должны, по-прежнему надеясь на лучшее — это чувство Джон сейчас быстро терял. В 1994 году он выжил благодаря той надежде, которую Кайл дал ему и его матери. Может, так всегда и бывает, подумал он. И нет необходимости вмешиваться в прошлое.

Однако они могут послать и второго Терминатора. Это была сумасшедшая идея, но она, во всяком случае, ничем не навредит. Возможно, им удастся получить какую-то помощь, если они пересекут время поперек. Могут существовать реальности, в которых технология путешествий во времени была более продвинутой, и там не было Судного дня. В этом и заключалась слабая надежда.

Они дадут отпор всеми своими силами, резервами и возможностями, которые у них еще остались, нанося Скайнету ответные удары, пока он не будет окончательно разгромлен… даже если на помощь им никто и не придет. Но все равно, эта надежда окрыляла: так многого можно достичь, возможно, поработав лишь около часа.

Ему нужно было выбрать Терминатора. Лишь Терминатор мог выполнить такое задание, он способен жить так долго, сколько потребуется, никогда не старея.

Карло указал на одного. «Почему бы не выбрать вон из тех? Нам пришлось драться с одной из них на уровне B, и она задала нам жару. Мне даже показалось, что это была личная защитница Скайнета».

«В этом он прав», сказала Сесилия. «Это крутая модель».

И все же решать должен был Джон. «Да», сказал он. «А почему бы и нет?»

Техады выбрали Терминатора — одну из «женщин»-блондинок. Они и ей подстригли волосы, чтобы она выглядела более респектабельно, в стиле некоторых из тех Терминаторов, которых они уничтожены в сражении.

Вернувшись назад во времени, она сможет найти себе одежду, жилье и транспорт.

Денни и Джон подсоединились к схемам эктогенетической капсулы, а затем влезли в файлы Терминатора. Они указывали на то, что это модель Т-799, идентичная самому первому киборгу-Терминатору, разработанному Скайнетом. Джон присвистнул при этом. Так что эта конструкция и дизайн являлись оригинальными — и, возможно, пока еще лучшими, если верить Техадам. В файлах Терминатора указывалось имя по умолчанию для использования в общении с человеческими существами — «Ева», если только робота не перепрограммируют, дав ему другую личность. Джон решил пропустить эту опцию. Зачем ее менять? Имя «Ева» казалось в каком-то смысле вполне подходящим. Там, в прошлом, она вполне может использовать это имя, за неимением лучшего. Если ей потребуется нечто большее, она сможет научиться.

Ее файлы показались ему очень похожими на те, которые были и у Т-800, которого они уже отправили в прошлое. Если она вернется сюда с какой-либо помощью для них, ей придется сражаться вместе с ними с Терминаторами серии Т-1000. Поэтому Джон дал ей расширенную информацию о меняющих формы и внешних облик Терминаторах, точно так же, как он проинструктировал насчет них Т-800. Затем он ввел в ее программы новые параметры ее задания, сделав их короткими, простыми и ясными. Процессор Терминатора был снабжен способностями перевода и интерпретации естественных человеческих языков, поэтому необходимости быть слишком точным не было, но он надеялся, что возможности неверного толкования не будет.

В настоящем времени Ева должна была подчиняться его приказам. В прошлом она должна разыскать молодого Джона Коннора и подчиняться его прямым указаниям, игнорируя те, которые не соответствовали выполнению ее задания. Если она окажется в мире без Судного дня, она должна будет попытаться получить помощь. Джон Коннор — тот, другой Джон Коннор, из иного мира — являлся ее контрольной контрактной точкой.

Он снабдил Еву кое-какими последними данными: кратким изложением его собственных действий до Судного дня; всем, что ему было известно об Энрике Сальседе и его семье. Некоторыми личными сведениями о себе, которые мало кому были известны. Он проинструктировал Терминатора на тот счет, что лагерь Энрике станет естественным местом укрытия Джона Коннора. Он надеялся, что это поможет ей применительно к той реальности.

Он также передал ей специальное послание для Сары, если она отыщет ее в другом мире: Будущее не предопределено. Наш мир зависит лишь от нас самих.

Этого было достаточно. Он слил питательную жидкость, поднял капсулу в вертикальное положение и открыл ее.

Т-799 открыла свои искусственные глаза.

* * *

Джон не мог себе даже представить, что боль будет разрывать его изнутри, словно огромными крючьями вытягивая его в разные стороны. Он весьма смутно заметил удар, сопровождавший жесткое приземление на какую-то каменистую поверхность. Боль продолжалась, казалось, безостановочно, и он вцепился сам в себя руками, согнувшись и упав на колени. Вокруг него собрались какие-то люди, но он вряд ли был способен об этом сейчас думать.

Рядом с ним находилась Т-799. А как же остальные? С ними все в порядке? Антон? Джейд? Мама? Он огляделся вокруг. Оказалось, что все они рядом.

Его тело казалось целым. Что это за место? Они находились на склоне горы — так, как и должно было быть. Небо над головой было грязно-серым.

Никаких растений. Похоже на лунный пейзаж. Он попытался встать, но пока что это было чересчур.

Терминатор встала, изящно развернувшись из своей позиции. Джейд тоже.

Джону же просто хотелось выть от боли. Его мышцы, казалось, разрывались; а кожа его словно была в огне. Каждый зуб, каждую косточку ломило от боли.

Он услышал, как Джейд сказала: «Нам нужно увидеться с Джоном Коннором».

Их окружили мужчины и женщины в рваной военной форме с оружием. Он узнал кое-какое их оружие, это были плазменно-фазированные лазерные винтовки, примерно какие же, как и та, которую они отобрали у Т-ХА. У других были автоматы. Где-то совсем рядом была слышна стрельба, и звуки стрельбы из гранатометов. Воздух был насыщен сильными запахами, в том числе пота, дыма и озона… и все это вперемешку воспринималось существенно отличающимся от воздуха его времени. Каким-то чужим.

Чужеродным. В этом мире, должно быть, столь многое и так сильно изменилось.

Антон также поднялся на ноги, а затем сумели встать и Джон с Сарой. Джон почти не осознавал пока еще своей наготы, он скрючился, просто загибаясь от постоянной боли. Из толпы вышла какая-то женщина, сняла с себя тяжелое пальто и предложила его Саре, которая, должно быть, казалась наиболее уязвимой. Остальные последовали ее примеру. И лишь теперь Джон стал восстанавливаться, и он понял, что было просто ужасно холодно; почти сам того не заметив, он стал дрожать всем телом, у него даже зубы застучали.

Кто-то дал ему пальто, и он накинул его.

Та первая женщина спросила: «Вы же люди, верно?»

«Большинство да», сказал Антон. «Довольно близко к этому».

Кто-то другой произнес слова: «Сара Коннор».

Тут заговорила Джейд: «Послушайте меня». Джон никогда прежде не видел, чтобы у нее был такой внушающий доверие командирский вид. Она была в своей стихии, даже здесь, даже все еще голой, после этих вспышек света и боли. Она была похожа на богиню или на прекрасную боевую машину.

«Отведите нас как можно быстрее к Джону Коннору. Если вы можете доставить ему сообщение, прежде чем мы с ним встретимся, пожалуйста, сделайте это». Она остановилась, что-то обдумывая. «Скажите ему, что нам нужно активировать хранилище времени. Не нужно ничего отправлять назад во времени, просто его активировать. Не могу объяснить почему, просто сделайте это. Если вам дорога ваша жизнь, сделайте, как я вам говорю».

Новые взрывы, уже ближе. Крики, топот бегущих ног. Кто-то говорит по рации. Джейд накинула на плечи длинное шерстяное пальто, а затем обняла Джона. Он понял, что она делала: она просто делилась с ним теплом своего тела. Здесь было так холодно, даже в пальто, которое ему дали. Им нужно было больше одежды, и быстро. Так холодно.

* * *

Дэнни увидел, как в огромное пространство уровня H входит вооруженный эскорт. Пять человек прибыло к нему из другого мира. Они откликнулись на призыв о помощи.

Все они были наспех одеты в военный камуфляж, ботинки, куртки и пальто, некоторые из них, несомненно, были сняты с убитых. Многие вещи из этой одежды были им слишком большими, или слишком узкими, но, по крайней мере, они теперь хоть как-то были защищены от холода. Вообще-то, здесь было четыре человека — плюс Терминатор, которого они отправили назад в прошое. Дэнни надеялся на гораздо большее.

Кто-то даже одел Терминатора в ботинки, камуфляж и облегающий свитер-толстовку, хотя машина имела иммунитет от холода. Должно быть, кто-то из солдат, в интересах благопристойности.

Внутри самой горы было тихо, за исключением гула двигателей, контролировавших работу машины времени. Новоприбывшие и их конвой подошли к Дэнни и Джону, туда, где они сидели на бетонном полу, управляясь с механизмом. Оба они встали, но некоторое время никто из них ничего не говорил. Джон сурово на них посмотрел, но затем показалось, что он чем-то озадачен, лишь на некоторое время, лишившись возможности подобрать подходящие слова.

Дэнни переводил взгляд с одного из прибывших на другого. Там была и их Терминаторша. Далее двухметрового роста мужчина с седыми волосами, массивных размеров и крепко сложенный; одни только руки его и запястья указывали на невероятную силу. Молодая восточная женщина, которая двигалась как спортсменка. Парнишка-подросток, который также выглядел довольно натренированным и хулиганистым. И еще женщина вместе с ними.

Он знал ее, когда был моложе, до того, как она погибла, семнадцать лет назад.

И хотя с тех пор прошло столько лет, он видел бесчисленное множество ее старых фотографий и ее изображений на плакатах. Она была моложе, чем тогда, когда он с ней познакомился, и ее прическа была того определенного стиля, который, должно быть, был модным в ее мире и в ее время — он никогда прежде его не видел, но он узнал бы ее где угодно. Сара Коннор.

А парнишка, конечно, был на несколько лет моложе, чем в тот момент, когда Дэнни с ним познакомился.

Джон.

Терминатор сказала: «Задание выполнено».

«Кто у вас лидер?», спросил Дэнни, обращаясь к ним в целом.

«Мы так не работаем», сказал здоровенный седой мужик. «В нашей группе не так».

Восточная женщина сказала: «Антон прав. Но, возможно, вам следует поговорить со мной. Я лучше всех знакома с технологией… хранилища времени». Затем она добавила: «Меня зовут Джейд».

Джон — 44-летний Джон, которого Дэнни знал уже долгие годы, и с которым они воевали плечом к плечу — откашлялся. «Не знаю, что и сказать. Вы прибыли…»

«Да», сказала Сара. «Нам пришлось».

Он посмотрел на нее с таким чувством, которое Дэнни вряд ли смог бы определить и описать. С некоторой смесью неверия и восхищения. Но потом он сказал: «Но вас тут так мало. Это все, что может сделать для нас ваш мир?

Я не хочу показаться неблагодарным».

Подросток Джон сказал: «На самом деле, вам повезло».

Оба Джона Коннора уставились друг на друга так, что это выглядело почти как столкновение воли, но явно было чем-то другим. Смущением?

Замешательством? Любопытством? Чистым изумлением от сложившейся ситуации? Но затем старший Джон улыбнулся, и разразился смехом: «Нам повезло? Ну что же, посмотрим, что вы сможете сделать».

К нему подошла Сара Коннор. Довольно долгое время она просто касалась его лица руками.

Джейд подошла к наспех собранной панели управления хранилища времени, экрану и клавиатуре, которые подключил Дэнни. Она сразу же поняла, чем они занимались. Дэнни последовал за ней, когда она стала пытаться управлять устройством.

«Я не могу этого сделать», сказала она, казалось, разозлившись сама на себя.

«Я не понимаю этот формат».

«Дайте-ка я вам помогу. Что вы хотите сделать?»

Она печально посмотрела на него. «Спасибо, Дэниэл».

«Вы знаете меня?»

«Да, знала, в другом мире».

«Называй меня Дэнни; формальности тут не нужны».

Она, казалось, тяжело о чем-то задумалась. Затем она сказала: «Отлично.

Если ты так настаиваешь. Теперь, вот чем ты можешь мне помочь…»

* * *

Боли у Джона, вызванные путешествием во времени, полностью еще отказывались проходить: он все еще держался скованно, словно схваченный ими, стиснув зубы. Он чувствовал, что морщится от боли, когда говорит, однако первые и наиболее мучительные боли прошли быстро.

Человек, на которого он смотрел, должен являться им самим, только в будущем — его будущим «я» в Мире Скайнета. Он был почти таким же высоким, как и Антон, может быть, на дюйм или два выше, чем Джон был сейчас. Этот Большой Джон выглядел на все пятьдесят, по крайней мере, судя по морщинам и шрамам на лице, но его тело казалось худощавым и подтянутым. Его шрамы и очертание рта придавали ему суровый вид. «Ну, по крайней мере, машина работает», сказал он. «Машина перемещения во времени».

«Мы называем это хранилищем времени, или сводом времени», сказал Джон.

Человек, вместе с которым работала Джейд, был повзрослевшим Дэнни Дайсоном — Дэнни этого сурового мира после наступившего Судного дня.

Так много ли друзей Джона примкнули к нему в этом мире в качестве лидеров Сопротивления? А что с Техадами, Сальседами? Кстати, если вдуматься, а где же его мама в этом мире? Он наскоро подсчитал. Значит, сейчас шел 2029 год. Ей должно быть около шестидесяти пяти, если она сумела прожить так долго. Слишком старенькая для активных боевых действий.

«Мы надеялись, что вас придет больше», сказал взрослый Джон. «Простите, если мы кажемся разочарованными. Должно быть, у вас самих были проблемы в том, вашем мире».

«Это несколько долгая история. Там, откуда мы прибыли, мы не слишком-то пользовались успехом».

Большой Джон кивнул. «Расскажете мне об этом позже. Но вы бы не прибыли, если бы не считали, что сможете нам помочь. Так чем же занимается Джейд?»

Сара хранила молчание с того момента, когда она впервые коснулась своего повзрослевшего, покрытого шрамами сына, но теперь она сказала: «Джон?

Разве нельзя с этим подождать пару минут?»

Подошла еще какая-то женщина, морщившая от боли лицо во время движения, прихрамывая на правую ногу. Это была высокая латиноамериканка. Она обратилась к младшему Джону голосом, прозвучавшим, казалось, даже нежно: «Привет и добро пожаловать». Он что, знал ее? Она показалось ему знакомой, но лишь слегка. Если он когда-нибудь и знал ее, то она должна выглядеть совсем по-другому. «Я Хуанита», добавила она, заметив его замешательство. «Может, помнишь меня. Мы были знакомы, когда ты был еще ребенком. Или я надеюсь, что мы были знакомы в вашем мире». Судя по выражению ее лица, она пыталась в этом разобраться, возможно, начиная задумываться, когда же эти два мира могли отклониться друг от друга в своем развитии, и долго ли они общались тогда друг с другом.

«Хуанита Сальседа? Я видел тебя в последний раз… ну может, недели три назад». Джон рассмеялся. «Ты была тогда еще ребенком. Думаю, тебе было лет двенадцать или около того». Для своего возраста, и учитывая, через что она прошла, она выглядела довольно неплохо. Но он заметил, что она сильно хромает. Они с Большим Джоном, казалось, были близки. Даже не касаясь друг друга, они стояли рядом с еле заметным оттенком близких отношений.

«Я знаю, что нас здесь так мало», сказала Сара, «но машина — Терминатор — нам все рассказала. Мы сможем вам помочь». Она указала на Антона. «У наших друзей есть опыт борьбы со Скайнетом и его технологиями. Они дорогого стоят. Вы скоро в этом убедитесь».

Большой Джон помолчал, но затем, раскрыв объятия, протянул руки к Саре.

«Не знаю, как это все так выходит», сказал он. «В этом мире ты погибла… много лет назад, в Буэнос-Айресе, сражаясь с машинами».

«Не уверена, что хочу об этом знать», сказала она.

«Я думал, что ты должна это знать. Ты героиня для всех моих людей: мученица».

«Нет, это была другая Сара. И я не знаю, что она сделала».

«Мама, пожалуйста. Давай не спорить об этом. Пожалуйста».

Они неловко обнялись. Стоявший всего в нескольких ярдах Дэнни Дайсон сказал: «Черт, тяжеловато пришлось. Но у нас получилось. Кажется, мы почти у цели».

Джон подошел к нему и к Джейд, оставив свою мать и свое старшее «я», чтобы дать им возможность разобраться в своих отношениях.

«Что это?», спросил он, глядя в основном на Джейд.

«Мы получили данные», сказала она.

Джейд лежала, растянувшись на полу, пожав под себя одну ногу и вытянув другую вперед, рядом с ней лежал переносной экран, а клавиатуру она держала на бедрах. Ее пальцы порхали по клавишам, и она обрабатывала горы информации, усваивая одним взглядом целый экран, заполненный всякими цифрами. Время от времени она останавливалась, чтобы посоветоваться с Дэнни, который сидел рядом с ней тоже на полу.

Джон сам взломал на своем веку немало компьютеров и признавал, что Джейд была мастером. Вскоре с десяток человек столпились вокруг них, молча наблюдая за ней. Большинство других солдат тоже склонились поближе к экрану. Он знал некоторых из этих людей, и некоторые из них, очевидно, чувствовали, что тоже знали его. У них был такой вид, что они, казалось, ожидали случая подойти к нему и поздороваться. Там был Карло Техада — и Сесилия тоже. В последний раз он видел их младшие версии еще в 1997 году. А что случилось с остальными членами семьи Техады, подумал он — Раулем, Габриэлой, Гильермо? В его мире, когда он покинул их, у них все было хорошо. Как сложилась их жизнь здесь?

Он находился на шокирующе крутой кривой познания жизненного опыта. И хотя так, наверное, казалось и тем, кто находился в Мире Скайнета, но так сильно здесь все отличалось от того, что он знал.

Его старшая копия, Большой Джон, также с восхищением смотрел на способности Джейд. Он, должно быть, тоже хорошо разбирался в компьютерах, как понял Джон. В конце концов, они же были одним и тем же человеком до мая 1994 года. К тому времени Джон стал уже способным хакером; Сара многому его научила и следила за тем, чтобы он узнал еще больше. Как и во всем остальном, она всегда подыскивала лучшие способы обучить его тем навыкам, которые ему будут необходимы.

«С того момента, как мы сюда прибыли, зафиксированы и другие искажения в пространственно-временном поле Земли», сказала Джейд.

«Так, и что?», спросил Большой Джон.

«Скайнет по-прежнему использует пространственно-временную технику перемещения. Он отправляет на задания Терминаторов. Я пытаюсь проанализировать эти данные. Теперь мы можем видеть, куда они направляются и откуда они были посланы».

Пока Джейд отрабатывала новые данные, в надежде обнаружить местонахождение Скайнета, Антон обошел это огромное пространство, окружавшее их, разыскивая и осматривая разбитые останки эндоскелетов.

Джон пошел вместе с ним, не зная, чем еще пока заняться. Он не мог ничем помочь Джейд с работой. Он не знал точно, что теперь нужно было сказать Саре, Хуаните — или же, в особенности, Большому Джону. Среди обломков на полу лежала одна неповрежденная лазерная винтовка, в дальнем углу от хранилища времени. Антон поднял ее одной рукой, ощупав ее поверхность другой. Он осмотрел ее со всех сторон. «Отлично», сказал он. «Мне нравится это оружие. Похоже на то, к которому я привык».

«На что именно похож этот твой мир, Антон?»

Русский гигант пожал плечами. «Примерно на то, о чем мы уже говорили раньше».

Они говорили об этом еще в Мексике, когда впервые столкнулись с Т-ХА, о том, как Скайнет побеждал в 2036 году, когда Специалисты были отправлены назад во времени в попытке создать новую линию времени, создать мир, где Человечество выживает. «Ну, на что он похож, например? Он такой же, как и этот мир — одно только серое небо и камень?»

«В этом смысле, да».

«А в других отношениях?»

«В других отношениях то же самое, но все же по-другому. В этом мире у Скайнета имелись определенные недостатки. В 1997 году он был не в состоянии контролировать очень многое. Ему, должно быть, пришлось строить почти все с самого начала. В моем мире он сумел продвинуться гораздо дальше. У него уже имелись военные и оборонные заводы. Когда настал Судный день, Скайнет был буквально повсюду. Хотя с другой стороны, там есть свои преимущества, по сравнению с людьми этого мира».

Он посмотрел на Джейд, которая замахала им рукой.

Джон с Антоном поспешили к ней. «Вот, закончила», сказала Джейд, казавшаяся спокойной, однако далеко не обрадованной. «Местоположение Скайнета — Пиренейский полуостров — в Испании». Она вновь взглянула на экран. «У меня есть его точная дислокация — центр пространственно-временных искажений».

«Европейская зона боевых действий», сказал Большой Джон. «Нам нужно связаться с местным Сопротивлением».

«Они могут уничтожить Скайнет?», спросила Сара. «Они располагают такими возможностями?»

Антон посмотрел на нее и многозначительно улыбнулся: «Теперь да».

* * *

Джейд понимала, что они могут помочь этим людям. Они с Антоном не могли отказать в этой помощи, понимая, что именно это поможет решить исход борьбы в их мире. Даже если им придется поплатиться за это жизнями, они должны были сделать все, что могут, чтобы уничтожить этот Мир Скайнета. Была также еще одна, эгоистичная причина, если только ей она была нужна.

В этом мире Скайнет изобрел путешествия во времени, однако явно не улучшал их. Даже та работа, которую она проделала вместе с Розанной Монк в 2001 году, являлась более продвинутой. Но ведь он мог быстро меняться.

Если Скайнет одержит победу здесь, ему вскоре больше не нужно будет ни на что отвлекаться — войны с людьми больше не будут его беспокоить. И что еще он может тогда создать? А если он, усовершенствовав свою технологию путешествий во времени, устремится и в другие миры, истребляя человеческую жизнь в каждой такой реальности? Скайнет ее собственного мира уже начал что-то подобное замышлять. Они не могли позволить Скайнету восторжествовать где-либо в другом месте, в любой иной реальности, которую они смогут обнаружить.

Она тщательно преобразовала полученные данные в точную широту и долготу, и назвала их Джону Коннору, генералу Коннору этого мира.

«Я свяжусь по рации с Лос-Анджелесом», сказал он. «У нас там имеется полная информация обо всех силах Сопротивления и основных объектах Скайнета».

«Это где-то неподалеку от Мадрида», сказала Джейд.

«Да, я понял. И сейчас могу сказать, что у Европейского Сопротивления есть отряды под улицами Мадрида. Дайте-ка взгляну на подробности». Он нахмурился. «Так или иначе, мы намерены отомстить».

«Что бы вы ни выяснили, мы с Антоном в любом случае поможем вам».

Антон держал в руках лазерное ружье, которое он нашел где-то здесь среди обломков. Он выпрямил его, почувствовав его вес, лишь одного этого жеста оказалось достаточно, чтобы привлечь к себе внимание. «У них в Мадриде есть такие?»

Генерал Коннор сказал: «Думаю, да. Мы находим их в обломках после сражений с машинами».

«Мне понадобятся две таких штуки».

«Уверен, что это можно устроить. Но сейчас мне нужно поговорить с кое-какими людьми. Кто со мной?»

«Кто-нибудь из нас пойдет», сказала Джейд. «Либо я, либо Антон — нам нужно проинформировать вас о некоторых вопросах». Но она поняла, что находилась в лучшем положении по сравнению с Антоном, так как лучше была знакома со сводом времени, поработав с ним и здесь, и там, в 2001 году.

«Я пойду с вами. Мы с Антоном сможем пообщаться друг с другом, пока я буду доводить до вас информацию».

Генерал Коннор при этом удивленно поднял брови, не зная об их кибернетических имплантантах.

«Нам многое нужно вам сообщить, чтобы вы все понимали», сказала Джейд.

«Хорошо. Пойдемте со мной, и мы поговорим».

МАДРИД.

Николас Эскандель вошел в штаб Сопротивления через тяжелые стальные двери, предназначением которых являлось затруднения проникновения сюда хорошо вооруженных Терминаторов. С ним поздоровались два охранника, пока их собаки обнюхивали его руки и одежду, проверяя, является ли он человеком. Как только собаки удостоверились в этом, он подошел к главному узлу радиосвязи, сняв по пути шлемофон. Радистка, темнокожая француженка, встала и поздоровалась с ним, но он махнул ей рукой, чтобы она садилась, и заговорил с ней по-испански: «Что за сообщение из Северной Америки?»

Он был в патруле, но его вызвали сюда на переговоры с Лос-Анджелесским Сопротивлением. Наверху, на уровне земли и в небе, на них надвигались вооруженные H — K и эндоскелеты, пытаясь обнаружить местонахождение их небольшой базы Сопротивления. И это происходило по всей Европе — а может быть, и по всему миру. Скайнет наносил тяжелый ответный удар, с неожиданной, вновь обнаружившейся устрашающей самоуверенностью.

Опасное для всех них время, штурм и натиск, которые им нужно будет выдержать.

«С вами хочет поговорить Габриэла Техада из Лос-Анджелеса», сказала француженка. «Она говорит, что это важно — чрезвычайно важно в сложившейся военной ситуации».

Николас очень в этом сомневался. Американцы развернули широкомасштабное наступление, которое должно было раз и навсегда покончить со Скайнетом. Они утверждали, что уничтожили его, но им явно не удалось это сделать. И теперь смертоносный компьютер начал собственное наступление — должно быть, он заранее запланировал его. Что может сделать в этой ситуации мадридская база? Она была слишком слабой: всего шестьдесят или семьдесят мужчин, женщин и детей.

«Свяжись с ней, и мы поговорим», сказал он.

«Да, сэр. Уже звоню».

Минуту спустя они соединились по радиосвязи с Лос-Анджелесом.

«Выслушайте меня внимательно», сказала Габриэла, после того, как они обменялись кодами. «Вам известно, что тут к нам прибыли путешественники во времени. Это словно Сара Коннор, предсказавшая Судный День. Учитывая эти обстоятельства, я надеюсь, вы не станете сомневаться в том, что я собираюсь вам рассказать. Мы захватили у Скайнета машину для перемещения во времени. Ее можно также использовать для перемещения объектов в пространстве. Ровно через час на вашу базу прибудут Джон Коннор и с ним еще восемь человек. Вы должны их защитить, а затем сделать все, что скажет Джон. Это чрезвычайно важно».

«Вы меня сбили с толку, Габриела. Что значит чрезвычайно важно?» Как правило, они избегали контактировать по такой дальней радиосвязи, даже с установленными кодами для опознания друг друга, или с использованием таких методов, как ответный звонок для подтверждения. Скайнет и Терминаторы умели имитировать любые человеческие голоса. Они вполне могли перехватывать такие передачи — и кто знает, может, Лос-Анджелес пал под ударами машин в ходе этого нового наступления? На этот раз он сам позвонил Габриэле, так что он был вынужден признать, что это ее подлинный голос, однако ему не нравилась эта ситуация в целом.

«Чрезвычайно важно нанести ответный удар по Скайнету», сказала она. «Нам понадобится использовать для этого вашу базу».

«Почему Мадрид? Почему Коннор хочет прибыть именно сюда?»

«Потому что ваша база теперь ближайшая к Скайнету. Джон все объяснит, когда прибудет к вам. Теперь послушайте, я вам сообщу, что вам сейчас нужно знать. Им придется отправиться туда голыми, поэтому они будут абсолютно беззащитны, когда они к вам прибудут. Мы рассчитываем на вас, что вы дадите им одежду, защитите и вооружите их. Мы знаем ваши возможности там, знаем, что ситуация у вас там очень напряженная. Но вы можете сделать то, что требуется. Люди, которых мы вам туда отправляем, вам помогут».

«Да, конечно», сказал Николас. «Здесь зона боевых действий, Габриэла. Вы хотите сказать, что горстка голых людей намеревается прибыть к нам и помочь нам напасть на Скайнет? Знаете, это звучит несколько фантастично. В данный момент охотятся на нас самих».

«Просто выполни приказ, ты же солдат. Мы все теперь зависим именно от вас. У вас же есть десантный вертолет — он в рабочем состоянии?»

«Модернизированный Сикорский „Блэк Хоук“ („Черный Ястреб“) — да, действующий, но как нам на нем летать, когда и небо, и улицы кишмя кишат H — К? Как раз в эту минуту над нами кружат два воздушных H — K. Снизу их поддерживают наземный H — K и около сорока эндосов».

«Других вариантов у нас нет».

«Замечательно. И вертолет к тому же находится в пяти милях отсюда. Как я при всем при этом должен буду до него добраться?» На другом конце связи лишь протяженно вздохнули. Потом Габриела сказала: «Прости, что сваливаю все это на твоих людей, но это нужно сделать. От этого теперь зависит всё».

«Да, хорошо». Кажется, других вариантов у него не оставалось. От этого теперь зависит всё, сказали ему. Ну тогда пора было спланировать всё побыстрей. У него все еще оставались наблюдатели, там, наверху, на улицах, скрывавшиеся от роботов-убийц и следившие за их деятельностью. Они изо всех сил постараются выполнить этот безумный замысел. «Я все сделаю», сказал он. «Это не значит, что мне это нравится».

«Вот как это будет происходить…»

КОЛОРАДО.

В свод времени войдут девять из них. Джон старался не думать о боли, и о том, что может ожидать их в конце этого пути. Он проследил взглядом за тем, как Большой Джон прощался, обходя своих людей, пожимая руки и пытаясь выглядеть спокойным. У его людей по-прежнему сохранялась вера в него, несмотря на все удары, которые понесло сегодня Сопротивление. Некоторые из них шутили, или хотели прикоснуться к нему. Другие просто пожимали ему руку, печально и торжественно, стараясь прочувствовать момент.

Джейд уточняла координаты их пространственного перемещения. Они должны были оказаться у Мадридской базы как можно ближе, чтобы потом не метаться по городу, став легким кормом для хищнических боевых машин.

Джон присел рядом с ней. «Как дела, Джейд? Как думаешь, у нас получится?»

«Не знаю», сказала она, не отрываясь от экрана. «Возможности у нас есть, но многое может пойти не так. Решающее значение будут иметь первые несколько минут».

«Думаю, так и есть».

«Мы можем лишь к этому подготовиться. Подготовка превыше всего».

«Я знаю это». Именно этим он сейчас и займется, подумал он. Именно этим и приходилось заниматься Большому Джону все эти годы, до и после Судного дня — готовиться сражаться с машинами. И Сара то же самое, тренировавшаяся сама и обучавшая Джона, год за годом, превращая его в лидера. «Как думаешь, удастся тебе доставить нас поближе к нужному месту?»

Она ввела какие-то последние данные, а затем положила на пол клавиатуру.

«Нам известны точные координаты в городе. Думаю, мы сможем оказаться поблизости с ними, в радиусе одной мили. Может быть, даже ближе. Я могу пробежать это расстояние менее чем за три минуты, если понадобится. Но все не такпросто».

Он улыбнулся. «Ты не слишком большая оптимистка, правда, Джейд?»

Она откровенно взглянула ему в глаза в ответ. «Да, Джон, я не оптимистка.

Для многих людей оптимизм необходим. Он помогает им достигать целей. Но это не для меня. Я не мыслю такими категориями, и для меня оптимизм не является необходимостью. Я стараюсь трезво оценивать реальность, и я готовлюсь к ней. И так лучше».

«Ну, для тебя, может быть…»

«Именно это я и имею в виду. Если хочешь дружить со мной, ты должен это понять. Я многое воспринимаю не так. И мой разум отличается от твоего».

«Да, согласен. Я это понимаю».

«Надеюсь на это, Джон». Глазами она, казалось, пыталась поймать его взгляд.

«Не многие на это способны. В моем мире, по крайней мере… и сомневаюсь, что в вашем мире будет как-то по-другому».

«Или в этом мире», предположил Джон.

«Да, или в этом». Она отвернулась от него, оглядев помещение и обнаружив, что Большой Джон занят чем-то. «Я бы никогда не смогла руководить, как он», сказала она. «У меня нет такой… связи что ли… воздействия на обычных людей. Это не значит, что мне не хотелось бы этого».

Он чувствовал щекотливость и затруднительность этого положения. Он понимал, что она имела в виду, что она не смотрела на других свысока — но она настолько превосходила их всех и видела всё гораздо яснее и четче.

Должно быть, это сложно было связать и усложняло взаимоотношения. «Ну», сказал он. «Ты играешь некую особую роль, свойственную только тебе. Ты берешь все на себя в нужное время, как раз тогда, когда ты нам очень нужна.

А другие, может быть, больше нужны как раз между такими трудными периодами — например, Большой Джон, здесь».

В кои-то веки на удивление она, наконец, улыбнулась и выглядела очень довольной. «Это так ты его называешь?»

Он пожал плечами и улыбнулся в ответ. «Ну я же должен его как-то называть, правда ведь?»

«Ладно, Джон, пошли, нам нужно готовиться». Она поднялась, красивым, плавным движением, а затем протянула ему руку. Он с благодарностью принял ее, и они подошли к группе людей, которые отправлялись вместе с ними.

Они сделали несколько последних приготовлений, а затем пора было отправляться. Нескольким командирам придется остаться здесь, чтобы сохранять контроль над армией. В любом случае, некоторые из них были ранены — и их нельзя было просить отправиться в столь далекое путешествие в пространстве, после чего сражаться в последней отчаянной битве. А кому-то, кто знал толк в хранилище времени, нужно было остаться здесь, на тот случай, если оно им понадобится вновь.

Дэнни Дайсон, Сесилия Техада и Хуанита Сальседа взяли на себя совместное командование, в отсутствие Большого Джона. Он пожал руку каждому из них. «Пожелайте нам удачи», сказал он, пожимая руку Хуаните обеими своими руками.

«Возвращайся к нам, Джон — и все вы», сказала она.

Джейд сняла одежду у входа в хранилище времени, а затем вошла туда первой. Остальные последовали за ней, сначала Антон, затем Большой Джон, Сара и Карло; Джон, затем Ева и, наконец, два лучших молодых бойца Сопротивления, Нил Кроуфорд и Ксавьер Тенез. Кроуфорд был высоким, худощавым, даже костлявым парнем, около двадцати лет, со светло-коричневыми волосами. Тенез был еще моложе, но он был широким в плечах, поджарым и спортивным. Оба они казались пылкими и неглупыми. Джон подумал, что с ними можно будет прекрасно взаимодействовать при выполнении этого задания.

Во второй уже раз за один только этот день, он стал ждать начала перемещения в пространстве-времени. Этот свод был несколько больших размеров, чем тот, который выстроила Розанна в его собственном мире, в подвале исследовательского комплекса Кибердайна. Некоторое оборудование, стоявшее в углах его, выглядело странноватым, чем-то едва уловимым отличаясь от любых приборов, которые могли быть созданы человеком. В целом, впрочем, оно было пугающе знакомым, так похожим на то, что он уже видел раньше. Должно быть, не слишком-то много было вариантов и иных путей разработать что-то подобное. Он вспомнил о боли и подготовился к худшему.

Дэнни закрыл огромную дверь, и теперь они остались одни, отрезанные от остального мира.

«Будьте очень осторожны первые несколько секунд», спокойным голосом сказала Джейд, словно объясняя кому-то особенности приготовления еды или выращивания роз. «Если мы сумеем пережить такое длительное перемещение, у нас появятся реальные шансы».

«Таковы хорошие новости?», ответил Большой Джон.

А затем вспыхнул яркий белый свет.

МАДРИД.

В двух милях к северо-востоку огни воздушного H — K зачищали разрушенные улицы города, выискивая добычу — людей. Еще один находился в трех милях к западу. Машины охотились, используя камеры видимого света, инфракрасные прицелы и огромное количество прочих датчиков. Николас лежал в укрытии за обвалившейся каменной стеной высотой около трех футов, растянувшись на животе и коленях и следя за любыми возможными помехами, используя приборы ночного видения. Время от времени ему в наушники поступали донесения от второй группы, также внимательно отслеживавшей окрестности на предмет появления генерала Коннора и его людей.

В его группе было четверо, они следили за районом к северу от базы Сопротивления. Они мерзли и дрожали, несмотря даже на плотную ткань своей серой формы. «Осталась одна минута», сказала Варли, лежавшая слева от него, на своем хромающем испанском. Это была женщина лет 30, и когда-то она была англичанкой.

«Начинай обратный отсчет», сказал Арно, справа от него. «Боже, как холодно».

Этот высокий седой француз любил жаловаться, и он уже достаточно пожил, так как вырос и возмужал еще до Судного дня. Он знал, каким должен быть климат в такое время года здесь, в самом сердце Испании. Когда-то в Мадриде в конце июля было дьявольски жарко. Теперь же год превратился в одну сплошную долгую зиму, такую холодную, что даже трудно было выжить в ней с ноября по май. И все же городские развалины по-прежнему являлись полезным плацдармом, откуда можно было нападать на заводы Скайнета и его линии снабжения. Несмотря на боеголовки Судного дня, которые уничтожили большую часть инфраструктуры и зданий, оставалось еще довольно много укрытий, помогавших им сражаться против машин.

Четвертым членом группы был еще один испанец, Луис Мартинес. Он подавил кашель, но в остальном молчал.

Николасу это задание казалось самоубийством. Вплоть до настоящего времени боевые машины не сумели обнаружить их присутствия, однако в любой момент все это может измениться. Их сразу же заметят, как только они покажутся на виду, раскрыв себя. Тягаться с этими Охотниками-Убийцами и другими машинами было просто безумием. Разрозненные ячейки Сопротивления в Испании полагались почти исключительно на диверсии и скрытность. У них не хватало сил для ведения открытой войны.

«Пять секунд», сказала Варли.

«Приготовиться», ответил Николас и напрягся перед тем, как побежать к одному из (армейских джипов) Хамви, которые они спрятали во мраке в углу двух смыкавшихся стен дома, некогда правительственного здания. У мадридского Сопротивления имелся небольшой парк автомобилей — переделанных внедорожников, оснащенных плазменно-фазированным лазерным оружием и мощными пулеметами; несколько снабженных примерно таким же оружием полноприводников; несколько старых БТР и Хамви, за двигателями которых бережно ухаживали. Если появится генерал Коннор и с ним еще люди, эти Хаммеры станут их аварийно-спасательной службой.

Варли сказала: «Ноль секунд!»

И, как будто ей в ответ, началось. В полумиле от них, почти строго на север, среди ржавчины и городской пыли, средь обломков зданий и автомобилей беззвездное ночное небо озарилось бело-голубыми вспышками. Это не были прямые удары молний когерентного света из лазерных пушек, а извивавшиеся, пляшущие очертания какого-то электрического разряда.

«Отлично», сказал Николас двум другим. «Выходим». Он заговорил в свои наушники, вызывая другую группу, которая вырвалась из своего наблюдетельного пункта в пятидесяти ярдах от них, а Николас, Варли, Арно и Мартинес тем временем бросились к Хамви с открытым верхом. Каждый из них сел за руль, в водительские кресла.

Когда они завели двигатели, к ним подбежали четверо других предупрежденных, тяжело дышавшие, но готовые к бою. Они заняли задние места в этих машинах, действуя в качестве пулеметчиков. Николас резко нажал на педаль газа, яростно повернул руль направо и направился в сторону молний, которые они увидели. За ним следом двинулись и остальные Хамви, отчаянно проезжая по этой разбитой местности, объезжая руины и обломки, подпрыгивая и проваливаясь по пути, или резко взлетая вверх иногда, проезжая по раскрошенному металлу, кирпичу, щебню и даже костям.

Воздушный H — K, должно быть, заметил их, так как они съехали со своего прежнего маршрута, направляясь прямо к ним. Наземный H — K и сопровождавшие его эндосы тоже были не так далеко.

У Николаса и его солдат имелось в запасе всего несколько минут, чтобы добраться до группы генерала Коннора, погрузить их всех на борт, попытаться завернуть их в одеяла и одежду первой необходимости и смыться к черту оттуда, причем так, чтобы их не отследили H — K и не обнаружили их базу. У них имелось запасное оружие и приборы ночного видения; если потребуется, они станут отбиваться по пути обратно. Да, подумал он, отбиваться от всех этих машин. Почему ему не дали задание посложнее?

* * *

Почему-то боль была не такой сильной, как в первый раз, возможно, из-за того, что Джон знал, что она в конечном итоге прекратится. И все же она терзала его тело и мешала ему сосредоточиться. Эффект перемещения генерировал тепло. Сначала он не почувствовал холода в воздухе, но он понимал, что скоро он наступит и вцепится в тело. Он начал отсчитывать секунды. Быстро ли местное Сопротивление сумеет до них добраться?

Доберутся ли до них первыми боевые машины?

«Пригнитесь!», резко сказал Антон. «Найдите укрытие и бросьтесь в него».

Секунды шли: двадцать, двадцать одна, двадцать две… Боль еще сохранялась, однако он уже мог пошевелить спиной, конечностями. Он пригнулся и нырнул куда-то вперед, когда к ним полетел воздушный H — K.

Пока что они были вне досягаемости его пушек, но не надолго. Он сжался в щели где-то между грудами разбитой кладки. Но она была ледяной на ощупь, и теперь мороз стал пробирать его до костей.

«Где же вы, к черту?», сказал Большой Джон, откуда-то рядом, из темноты.

«Ну давайте же, вывезите нас отсюда».

Было так темно, что Джону почти ничего не было видно, кроме двух светящихся воздушных H — K, приближавшихся к ним с разных направлений.

Он не мог точно сказать, кто был вместе с ним, были слышны лишь звуки их движений и голоса. Ему показалось, что он узнал по движениям Сару и Джейд, почти инстинктивно, но не узнавал других, по крайней мере, у него это не получилось, в таких ужасных условиях.

Отсчет продолжался: шестьдесят… шестьдесят одна. Когда он огляделся во мраке, потирая руки, пытаясь немного согреться, он увидел четыре пары приближающихся фар и услышал звуки двигателей автомобилей. Огни прыгали туда-сюда, машины беспорядочно виляли, так как у них на хвосте теперь повис один из летающих убийц. H — K выплюнул лазерный огонь, осветив небо. Джону пришло в голову, что ему никогда не нанести окончательного удара по Скайнету, никогда не уничтожить его. Наверное, он погибнет здесь, в этой холодной, мрачной дыре, под огнем, сыпящимся с небес.

Автомобили открыли ответный огонь собственным лазерным оружием; на одном из них имелась зенитная пушка, и вспышки выстрелов из ее дула усиливали эту ночную пиротехнику. Второй автомобиль в этой колонне был подбит вспышкой лазерного света; он загорелся и завертелся, лишившись управления, а затем остановился. Ответный лазерный огонь из другого автомобиля скользнул по брюху H — K, но, кажется, большого урона ему не причинил. Оба H — К теперь были совсем близко и словно закружили над добычей, когда три оставшиеся машины затормозили, по-прежнему паля в воздушных монстров.

«Садитесь, быстро!», сказал кто-то по-испански, на языке, на котором Джон говорил довольно свободно. Джон забрался на заднее сиденье одной из первых машин, добравшихся до них — он увидел, при свете фар, что это были старые Хамви. Началась толчея, все пропихивались внутрь, захлопали двери. Их Хамви бросился к черту оттуда.

Джон оказался буквально зажатым в узком месте пространстве с Джейд и еще каким-то человеком, который сунул им ботинки, носки, обмундирование и одеяла. Джон завернулся в темноте в одеяло; на большее времени сейчас не было. На расстоянии всего нескольких сотен ярдов от них были слышны тяжелые звуки наземного танка H — K, перемалывавшего своими гусеницами все, что попадалось ему на пути.

Оба воздушных H — K налетели на них в тандеме, как два ястреба. Пулеметчик Хамви вел ответный огонь из смонтированной в машине лазерной винтовки.

Одна из других машин ударилась о какую-то кочку, потеряла управление и врезалась во что-то твердое. В нее ударили две лазерных молнии. Еще три молнии поразили последний оставшийся автомобиль, который тоже бешено завертелся.

Водитель машины Джона повернул, увильнув от выстрела, притормозил, а затем с разгона бросился вперед, словно обезумевший, однако молнии из H–

K в него не попали, миновав его на считанные дюймы. Он услышал, как кто-то обменивается фразами в темноте рядом с ним, затем какую-то быструю возню, это, оказывается Джейд схватила лазерную винтовку из рук пулеметчика. Она точно и безошибочно поразила один из H — K, причем несколько раз, не обращая внимания на то, что их автомобиль сильно вилял и уворачивался. Внезапно H — K взорвался, объятый пламенем; быстро разлетевшиеся в стороны металлические обломки ударили в другой летающий H — K, который медленно нырнул вниз, петляя. Он с сильным грохотом врезался в землю, однако никакого взрыва с пламенем не последовало.

Когда они чуть снизили скорость, чтобы миновать резкий провал на дороге, Джейд выскочила из машины. Джон осмотрелся, кто находился рядом. На задних сиденьях скорчившись сидели двое из них, вместе с пулеметчиком.

Большой Джон находился в переднем отсеке, рядом с водителем.

«Мама?», позвал Джон. Он понял, что Сара была в одной из других машин, все из которых были расстреляны. А что с остальными?

«Я найду ее, Джон», сказала Джейд. А потом она умчалась, по-прежнему неодетая.

«Вези нас на базу», сказал Большой Джон водителю. «Сообщи по рации, что нужна помощь, но сам возвращайся обратно».

Джейд меж тем разгонялась. Она накинула на плечи одеяло, как некую защиту от холода, но она по-прежнему чувствовала, что мороз жжет ее обнаженные конечности. И тем не менее, она способна была это вытерпеть.

Она ринулась по разрушенной дороге, порезав и поранив себе ноги, но сумев заглушить боль. Скоро у нее все заживет.

Три из четырех Хамви были выведены из строя в считанные минуты.

Располагая усиленно обостренными чувствами, она ясно увидела, что произошло. Один из них был уничтожен еще до того, как добрался до них — пораженный целой серией лазерных молний. Она осмотрела сначала его, на тот случай, если там остались выжившие. Пока она бежала, она связалась с Антоном, безмолвно поговорив с ним с помощью своего горлового ларингофона. Он сообщил ей плохие новости: Карло Техада погиб. Еще один хороший человек потерян навсегда.

Джейд не стала заморачиваться с приборами ночного видения, когда ей их предложили надеть. Ее глаза могли использовать самое минимальное количество света, и она хорошо видела в инфракрасном диапазоне. Она могла действовать практически повсюду, кроме разве что абсолютного мрака. Она добралась до первого Хамви за двадцать секунд и быстро его проверила.

Пулеметчик был сожжен прямым попаданием лазерной молнии в грудь.

Водитель была ранена в живот, и она тоже оказалась мертва. Двигатель был разбит несколькими попаданиями.

Она подобрала себе какую-то одежду, которую привезли с собой спасатели; она быстро натянула на себя штаны, ботинки и тонкую шерстяную куртку.

Это обеспечило ее некоторой защитой. Она побежала к следующему Хамви, где находился Антон. Они с Сарой надели какую-то одежду, и у Сары оказались приборы ночного видения, довольно примитивные, чуждые глазам Джейд. Сара подобрала лазерную винтовку, которой она с нетерпением жаждала воспользоваться. Антон стоял готовый сражаться, держа в руках лазерную пушку, которую он сорвал с машины.

«Молодчина», сказал он, имея в виду воздушные H — K, которые сбила Джейд.

«Это сравняло счет».

«Постараюсь сделать больше», сказала Джейд.

С водителем Хамви оказалось все нормально, но вот пулеметчица была ранена в ногу, когда автомобиль куда-то врезался. Она стонала от боли, и очевидно, была выведена из строя. Труп Карло все еще находился в Хамви.

Джейд быстро осмотрела его. Бедный Карло — она была знакома с его другим «я» в своем, «ее» мире, хотя именно этот человек никогда с ней не встречался. Его тело насквозь пронзила вертикальная лазерная молния, прошедшая сквозь него начиная с подбородка. Должно быть, он погиб мгновенно. Он сумел пройти так много, и был так близок к победе. Какие тяжелые утраты человеческих жизней!

«Мы запросили помощь по рации», сказала Джейд. «Подъедут еще машины и вас заберут».

«Я тоже позвонил», сказал по-испански водитель, на языке, который Джейд знала плохо, но могла понять. Это был невысокий, крепкий и жилистый мужчина с волосами с проседью.

«Нам придется иметь дело с наземным H — K и несколькими группами эндоскелетов», сказала Джейд. Она задумалась, что еще может им потребоваться. Им нужно будет атаковать Скайнет всем, что у них имелось.

«Машины попытаются вас отследить. Поговорите с вашими командирами.

Скажите им, что нам потребуется все оружие, которое способно остановить эндоскелета или Терминатора. Нам потребуются лазерные винтовки, подствольные гранатометы, РПГ, плазменно-фазированные гранаты».

«Они это знают».

«Скажите им еще раз. Все оружие, которое они только смогут найти».

Антон безмолвно с ней связался, сказав ей, что они уже это сделали. Она ответила ему, так же беззвучно: «Он может усилить значимость сообщения».

Она снова побежала, направившись к последнему Хамви, где, она это знала, уцелела Ева. Она видела, что Терминатор была поражена в плечо лазерной молнией, однако этого было недостаточно, чтобы ее уничтожить. Она еще раз оценила обстановку. Плоть на плече у Евы по большей части выгорела, и под ней теперь проступал ее эндоскелет из гиперсплава. В Кроуфорда также попали, и он был мертв. Лазерная молния пронзила насквозь моторный отсек, так что джип был теперь неуправляем. Тенез натянул на себя одежду и сидел теперь, дрожа в темноте с вместе другими уцелевшими: водителем и пулеметчиком. Ева сняла основное оружие Хамви с крепления. Это была 40-мм зенитная пушка. Т-799 надела на себя ремни для боеприпасов, и на груди у нее также висела лазерная винтовка.

Для обостренных чувств Джейд звуки наземного H — K и группы из нескольких приближавшихся к ним эндосов были похожи на грохот тяжелых шагов в соседней комнате. Через несколько минут все они окажутся под атакой наземных чудовищ. «У вас есть десантный вертолет», сказала она водителю. «Где он?»

«В пяти милях отсюда», сказал он, «может, чуть меньше». Джейд стала что-то подсчитывать в уме. Чуть меньше. По прямой дороге она могла пробежать это расстояние за тринадцать или четырнадцать минут. По такой местности бежать будет сложнее. Тем не менее, она сможет это сделать быстро. Она сможет включить систему управления и завести вертолет, вернуться обратно сюда…

Она приняла решение. «У вас есть приборы ночного видения?» Человек показался ей французом, поэтому она обратилась к нему на его языке.

«Да».

«Ты покажешь мне путь. Извиняюсь за некоторое унижение. Прыгай мне на спину. Не спорь, просто сделай это».

Он весил около 180 фунтов (80 кг). Для Джейд он был не слишком тяжелым.

Она побежала.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

МАДРИД, ИЮЛЬ 2029 ГОДА.

На базе повсюду бегали солдаты, получая оружие. Другие собирали некомбатантов — детей, стариков, беременных женщин, тех, кто был болен или ранен — и уводили их вниз, на более глубокий подземный уровень. Джон надел несколько слоев одежды и вооружился — М-16 с подствольным гранатометом. Он также подыскал себе жилетку и набил ее десятком 40-мм разрывных ударных гранат, постаравшись распределить вес равномерно, как мог. У Большого Джона на груди висела лазерная винтовка, а за спиной — РПГ с двумя гранатами. Они пробежали несколько лестничных пролетов вверх, добравшись, наконец, до дверей, которые выводили наружу. Вместе с Джоном отправились Большой Джон, Николас Эскандель и Карло. «Вокруг нас со всех сторон эндосы», сказал Эскандель. «Это одна большая группа сопровождения наземного H — K — и еще несколько более мелких групп, движущихся к ним. Сейчас они численно нас превосходят».

Джон лично убедился, что так оно и было, если посчитать лишь боеспособных солдат.

«Знаю», сказал Большой Джон. «В обычных обстоятельствах я бы сказал, что мы обречены».

Эскандель улыбнулся в знак признательности. «Это поможет уничтожить этих H — К? Скажем так, мы будем сражаться до последнего».

«Вовсе не обязательно сражаться до последнего. Мы выиграем это сражение».

У Сары зубы стучали от холода, но ей некогда было об этом даже думать.

Пусть тело реагирует, как хочет — она пришла сюда сражаться. Наземный H–

K двигался прямо на них, обстреливая их позиции. В качестве сопровождения вместе с ним шли эндоскелеты, штук, может, двадцать. Антон занял прекрасную позицию для стрельбы из лазерной пушки, которую он снял с Хамви. Он подбил одного эндо, но наземный H — K засек его и открыл ответный меткий огонь, почти задев его, но он успел откочить в сторону. Сара с Мартинесом — водителем Хамви — осторожно переползали из одного укрытия в другое, надеясь, что подойдет подмога, до того, как дело дойдет до решающей схватки с машинами. Антон выстрелил еще два раза из лазерной пушки, но убить еще кого-то ему не удалось. Он бросил пушку, а затем отправился за ними, неся на себе раненого пулеметчика.

Им пришлось оставить там Карло. Это обстоятельство глубоко злило Сару — этот человек заслуживал лучшего, чем умереть вот так, за тысячи миль от своего дома, даже не похороненным. Эти скелеты со зловещим оскалом получат от нее все, что им причитается, пусть она сама при этом погибнет.

Николас Эскандель повел один из переделанных пикапов к той группе с женщиной, о которой ему сказали, что это Сара Коннор — какая-то другая Сара Коннор, из другого мира. Все это казалось безумием, но задавать вопросы времени не было. Варли не ответила, когда он попытался ей позвонить — оба находившиеся в том автомобиле, вероятно, погибли. Еще один погибший был в другом автомобиле, но раненых, которых нужно было бы забрать, не было.

Он отыскал Антона, Сару, Мартинеса и их раненого пулеметчика. Они забрались в его машину, и Николас рванул обратно, чтобы покончить с приготовлениями. Организуя оборону, они выбрали точку неподалеку от выходящего на поверхность входа в их базу. Там имелось много укрытий.

Они сосредоточили там свои автомобили и свое самое мощное оружие, чтобы вести там свой последний изнурительный бой. Судя по тому, как действуют эти пришельцы — а именно, судя по тому, как женщина, которую они называют Джеуд, расправилась с двумя воздушными H — K — возможно, у них появлялись кое-какие шансы. Как он сказал генералу Коннору, они будут сражаться до последнего.

К Еве приближалось шесть эндоскелетов, а она должна была позаботиться о троих людях. Когда они отошли, Ева вызвала огонь эндосов на себя. Они, казалось, смутились, столкнувшись с сопротивлением Терминатора. Они стали стрелять ей в тело, как если бы она была человеком, не целясь прямиком в процессор. Ева выдержала несколько прямых попаданий, которые выжгли ей плоть и кожу, не нанеся серьезных повреждений ее боевой ходовой части под ними.

Ева стала поливать эндосов беглым огнем из зенитной пушки, которую она держала в руках, замедлив их продвижение вперед и помешав им уничтожить их цели, но не причинила им существенного вреда. Один из них лишился нескольких пальцев и выронил свою лазерную винтовку. Т-799 продолжала вести по нему непрерывный огонь, сумев вывести из строя его визуальные датчики, раскрошив на куски ему моторы, что сделало его беспомощным. Ева развернулась налево, чтобы постепенно вывести из строя второго эндоса, превратив его в ослепленного калеку.

Когда люди бросились бежать, огромную пушку Терминаторши заклинило.

Ева выбросила ее и двинулась на эндосов, обстреливая их из лазерной винтовки, висевшей у нее на шее. Это был неравный бой. Ева являлась Терминатором продвинутой конструкция и не уступала в мощности ни одному эндоскелету Скайнета — однако ее силы были не равны ее четверым противникам. Они быстро оценили сложившуюся обстановку и стали целиться Еве прямо в голову. Терминатор уничтожила еще одного эндо двумя прямыми выстрелами в голову с близкого расстояния. Ответным огнем ей выжгло процессор.

Т-799 была уничтожена.

Джон сидел за рулем старого пикапа Форд, а Большой Джон сидел сзади, готовый в любой момент открыть огонь. Они видели, что случилось, когда добрались до Тенеса и еще двух с ним. Ева погибла.

«Нееееееееееет!», вскричал Джон. Он понимал, что Т-799 была всего лишь машиной, однако она сражалась за человечество и спасла ему жизнь. Почему все они всегда должны были гибнуть?

Тенез и другие вскарабкались на задние сиденья вместе с Большим Джоном, и они уехали оттуда, направляясь к своей основной позиции. Джон гнал как можно быстрее, как только смел, иногда бессистемно уворачиваясь, чтобы запутать огонь преследовавших их эндосов. С заднего сиденья ответный огонь открыл Большой Джон, но ни одного прямого попадания с обеих сторон отмечено не было.

Неподалеку Джон увидел Эсканделя, подобравшего Сару, Антона и других.

Они воссоединились, но сумеют ли они победить? Шансы все еще казались слабыми, особенно после гибели Евы. Где Джейд?

* * *

Мужчина представился ей как Арно. Он помог Джейд снять грязный брезент и слои мусора, маскировавшие «Блэк Хоук» за стенами того, что осталось от огромного универмага. Даже лежавший в руинах город таких размеров, как Мадрид, предоставлял людям множество укрытий и тайников, хотя ничто не могло ускользнуть от эндосов навсегда. Таким базам, как у них, всегда приходилось следить за действиями машин, менять штабы и жилье, переходя на другое место, выискивать новые места для укрытия в них военной техники, которую им удалось собрать.

Арно в изумлении следил за скоростью Джейд, ее силой и неутомимостью, но никак не стал это комментировать. Джейд оценила состояние систем вооружения и запаса боеприпасов «Блэк Хоук», села в кресло пилота и включила механизм, чтобы запустить двигатель, дав ему минуту на прогрев.

Она никогда не управляла именно такой машиной, но логика управления ею была для нее абсолютно ясна. «Очень хорошо», сказала она по-французски.

«Ты будешь моим стрелком».

«Безусловно».

«Тогда поехали».

Она подняла «Черного Ястреба» в воздух и полетела над городом в сторону боевых действий, надеясь не опоздать. Эндосы уже сходились к оборонительным позициям людей с нескольких направлений; примерно половина из них сопровождали наземного H — K, который выплевывал молнии лазерных лучей из своих орудийных башен, выдерживая ответный огонь людей. Пора было нанести мощный ответный удар. Машины не ожидали атаки с воздуха. По команде Джейд Арно выпустил по их целям три бронебойные ракеты «Хэллфаер»; они взорвались, летя в них со скоростью 950 миль в час. У наземного H — K никаких шансов уцелеть на было.

Джейд сделала круг, а затем помчалась обратно, выпустив еще четыре ракеты в ряды эндоскелетов. С учетом того, что воздушные H — K были уничтожены, силы Скайнета в этом городе оказались несопоставимы с мощностью таких подвижных огневых средств. Она вышла из диапазона ответного огня их лазерных винтовок. Некоторые эндосы находились слишком близко от оборонительных позиций людей, чтобы Арно мог нацелиться непосредственно в них, но по оценке Джейд, около двадцати из них были уничтожены этим ракетным залпом, этого было вполне достаточно, чтобы переломить ситуацию.

Еще один залп. Арно запустил еще две ракеты в другую группу из пяти эндосов, которые пока находились довольно далеко от людей. Ювелирно-хирургическая работа быстро вырезать хотя бы часть зла из тела этого мира.

Сумев многое сделать, Джейд подыскала достаточно ровное место, в полумиле от поля боя. Огромные несущие винты вертолета подняли вверх пыль с камнями, когда она там приземлилась.

«Ты знаешь, как добраться до завода, который нам нужен? До завода Скайнета?»

Арно тут же кивнул.

«Оставайся здесь. Ты нам понадобишься».

Ее порезанные и пораненные ноги уже восстановились. Несмотря на физические перегрузки с момента прибытия сюда, сил у нее было достаточно. Она нашла лазерную винтовку, а затем помчалась обратно к людям. «Черный Ястреб» ощетинился двумя мини-пушками, каждая из которых высовывалась из окна с обеих сторон. В его грузовом отсеке имелся целый склад различных боеприпасов и взрывчатки. Среди них были и ракеты «Хэллфаер», шестнадцать штук в запасе.

Их следующей целью являлся Скайнет.

Воздушный удар Джейд значительно уменьшил шансы эндосов, однако последние из них все еще продолжали подходить, и сложно было уничтожить их начисто. Джон подхватил идею, как это сделать, у более опытных бойцов, таких как Эскандель и Тенез, которые сражались, как черти. Он целился, укрывшись за шестиколесным БТРом, избрав своей мишенью какого-то эндо в пятидесяти ярдах от себя; он выстрелил разрывной гранатой из подствольника М-203, установленного у него на автомате. Но попадание получилось скользящим, и граната взорвалась, сбив эндо с ног, однако это его полностью не остановило.

Какой-то механизм у него в ногах теперь был поврежден, и он изо всех сил пытался подняться на ноги, а затем снова двинулся к нему, неуклюже-прихрамывающей походкой. Он поднял свою лазерную винтовку и выстрелил в его сторону, прижав его к земле, но тут он услышал звук плазменно-фазированного устройства, и кто-то открыл ответный огонь по эндо. Тот повернулся к своему новому противнику, пытаясь определить его точное местонахождение, и стал выпускать одну молнию когерентного света за другой. У Джона осталось четыре гранаты. Он зарядил еще одну в свой гранатомет, высунулся из своего укрытия, прицеливаясь… и нажал на спуск.

Ударная разрывная граната угодила точно в цель, разорвав эндо на две части у пояса. Он потащился вперед, но теперь он уже был неопасен для любого боеспособного солдата. Концентрированный лазерный огонь с нескольких направлений добил его.

Сара выбежала из своего укрытия справа от него и подбежала к нему. «Мы прикончили этого поганого кретина, Джон». Он понял, что это она открыла огонь вслед за первой его гранатой, а затем стала одной из тех, кто его прикончил.

«Ура, мам… да, мы его замочили».

Хотя они по-прежнему были опасны, эндосы теперь были обречены. В такого рода перестрелках, когда происходит обмен выстрелами на расстоянии огнестрельным и плазменным оружием, их ударопрочность давала им мало преимуществ над людьми. Хотя они и сходились со всех сторон, окружая бойцов Сопротивления, их численность теперь снизилась примерно до десяти штук, и этого было уже недостаточно, чтобы представлять собой серьезную угрозу, хотя их и было еще достаточно много, чтобы нанести огромный ущерб, если они сумеют подойти ближе. На близком расстоянии от людей они получали огромное преимущество. Невозможно было драться с ними в рукопашную или с применением обычного огнестрельного оружия.

Антон, казалось, сражался почти повсюду, полагаясь на свою скорость, а также на силу, бросаясь из одного места в другое, внезапно словно исчезая с огромной скоростью и появляясь в другом месте. И хотя он действовал один, он их воодушевлял. Если они объединят свои усилия, они смогут выиграть эту битву.

У себя за спиной Джон услышал чей-то крик, он обернулся и увидел женщину-бойца Сопротивления, пораженную в грудь и плечо лазерной молнией, когда она поднялась, чтобы выстрелить из-за какого-то проржавевшего автомобиля. В ту же секунду еще одна молния поразила ее, и все ее тело, казалось, вспыхнуло, словно факел. Оттуда появилось два эндоса, вращавших черепами и непрерывно стрелявших. Секунду спустя они убили еще двух солдат-людей. Джон в смятении покачал головой: стольким бойцам пришлось погибнуть.

«Ложись!», закричал Антон. «Немедленно вниз!» Джон с Сарой закатились под БТР, увидев, что хочет сделать Антон. Он повернул механизм зажигания плазменно-фазированной гранаты и швырнул ее со всей силы в сторону этих двух эндосов. Она взорвалась оранжевым огненным шаром, уничтожив обе машины. Когда Джон выкатился из укрытия, он увидел, что Антон все еще стоял, невзирая на ударную волну. Джон попытался подсчитать, сколько же осталось эндосов. Он не мог засечь их всех, но, должно быть, осталось лишь шесть или восемь. Но и людей погибло тоже много. Они выиграют этот бой, но сколько же солдат останутся в живых для следующего боя?

Он увидел, как кто-то к ним бежит, отстреливаясь из лазерной винтовки, попав одному из эндо точно в черепушку несколькими выстрелами, причем на высокой скорости. Должно быть, это Джейд — она сообщала им о себе, через Антона, и о своем водителе. Когда она мчалась к ним, эндосы открыли по ней ответный огонь, и четверо солдат, которые их огнем были прижаты к земле, стали палить в их сторону. Одним из них был Большой Джон, который укрывался за искореженными обломками какой-то металлической конструкции высотой десять футов. Джейд бросилась на землю, пытаясь лихорадочно найти укрытие.

«Джейд нужна наша помощь», сказал Антон.

К ним подбежал Большой Джон. «Как обстановка?»

Антон оглядел его с ног до головы, схватил его за плечо. «Пойдемте с нами. У вас появился шанс покончить с этим навсегда».

* * *

Джейд добралась до них, когда Антон уже отдавал команды, указывая на Джона и Сару: «Ты пойдешь, и ты». Он также позвал Тенеса, чтобы тот тоже присоединиться к их группе. Джейд бросилась на землю и поползла на животе, не обращая внимания на те повреждения, которые это может причинить ее телу.

Эскандель увидел, что происходит. Он крикнул что-то со своей позиции с заднего сиденья своего переделанного пикапа. Непонятно что он крикнул, однако он, казалось, помахал им рукой. Он продолжил вести огонь из установленной в его пикапе зенитной пушки, и, казалось, он был доволен тем, как развивался бой. Скоро все закончится.

Сара заползла на переднее сиденье броневика, сев на место водителя и взялась за руль. Ключ все еще торчал в зажигании. Джон последовал за Сарой, а Большой Джон забрался на заднее сиденье, за ним Антон и Тенез.

Джейд поднялась на ноги, дважды выстрелила в эндо, приближавшегося из-за их укрытия, а затем последней залезла внутрь, как раз в тот момент, когда Сара ринулась оттуда. По обе стороны от их БТР засверкали лазерные молнии, когда она отыскала брешь в поредевших рядах эндосов. Она изо всех сил старалась управиться с тяжелым рулем, машину заносило, она задевала груды мусора и обломков.

«Теперь прямо», сказала Джейд.

«Да», сказала Сара. «Я вижу его».

Через несколько минут они добрались до Черного Ястреба. Сара резко затормозила, и машина остановилась, словно ударившись обо что-то. Джейд первой выскочила оттуда и мигом проделала несколько оставшихся до вертолета ярдов. Она забралась в кресло пилота и завела вертолет, тем временем все остальные вскарабкались туда же после нее.

Арно радостно приветствовал их по-испански. «Это в сорока милях к северу отсюда. Большой завод машин. Я покажу вам туда дорогу».

«Этого момента я ждал долгие десятилетия», сказал Большой Джон.

Через минуту они уже поднялись в воздух, оставив позади себя поле битвы и направившись к горам. Они полетели во мраке в неизвестность.

К СЕВЕРУ ОТ МАДРИДА.

Летя низко над землей, они внимательно следили за поверхностью, приближаясь к заводу Скайнета, пролетая над скалистой местностью, выключив все огни и отключив радиосвязь. Через двадцать минут Джейд определила цель. Завод был выстроен внутри горы, но не так глубоко под землей, как штаб Скайнета в Колорадо. У Скайнета не было никаких оснований полагать, что они знали о его местонахождении. Все перспективные возможности были неплохими.

Они старались держаться на расстоянии, вне досягаемости лазерного огня. У них еще оставалось семь ракет «Хэллфаер». Пора было потратить их, но грамотно.

Территория завода была огромна, с кубообразным зданием, выступавшим из горы. К нему вела дорога с воротами, защищенными высокой оградой со сторожевыми вышками. Она заметила там внизу эндоскелетов, двигавшихся, словно муравьи, охраняя объект, а также воздушный Н — K, поднимавшийся им навстречу с плоской наземной площадки.

Сара с Антоном заняли свои места у мини-пушек Черного Ястреба. Джон и Хавьер Тенез сели на пол ближе к хвосту вертолета, готовясь к бою, когда они приземлятся. Джон нашел ящик с боеприпасами, там было с полдюжины плазменно-фазированных термических гранат. Он сунул три таких цилиндрических пенала — все, что поместилось — себе за рубашку.

Большой Джон зарядил одну из ракет, прицелившись в одну из сторожевых башен, где бродило несколько эндосов. Он запустил эту ракету, после чего Джейд, набрав высоту, уклонилась от воздушного H — K, который приблизился к ним. С земли по ним ударила лазерная пушка, но на таком расстоянии бронированный черный Ястреб выдержит этот удар. Ракета поразила цель, осветив гору внезапной яркой вспышкой.

Однако воздушный H — K стал их преследовать, стреляя из лазерных пушек.

Их поразило несколько молний, они прожгли дыры в боку Черного Ястреба.

Джейд удержала машину, и Антон прямой наводкой открыл огонь из своей мини-пушки. Он стрелял по вражеской машине со скоростью нескольку сотен выстрелов в минуту.

Джейд выкрикнула из кресла пилота: «Нам нужно сейчас же садиться. Мы получили серьезные повреждения и не сможем лететь».

Антон продолжал стрелять, а затем крикнул своим громким голосом с акцентом: «Эх, яблочко!»

Когда Черный Ястреб стала раскачиваться из стороны в сторону, Джон бросился к боковой двери — H — K нырнул вниз, явно изо всех сил стараясь набрать высоту, но его двигатели получили повреждения. Он явно не был рассчитан атаковать противника на большой высоте; лазерный огонь в их сторону прекратился.

«Нужно добить его», сказал Джон.

Большой Джон двумя прыжками оказался у двери, прочно держась на ногах, несмотря даже на то, что вертолет начал вибрировать. «Сейчас рванет», сказал он, зарядив свой РПГ; Джон со всеми остальными упали на пол, уклонившись от обратной вспышки, когда он выстрелил. Раздался взрыв, и через дверь Черного Ястреба стал виден вспыхнувший огненный шар.

«Он снижается», сказал Антон.

Сидевшая впереди Джейд выкрикнула: «У нас поврежден винт. Мы больше не можем лететь. Нужно выпустить последние ракеты. Немедленно!»

Джейд с Большим Джоном подыскали цели для остальных шести ракет, поразив сторожевые башни, группу эндосов и огневую точку на фасаде завода, откуда вела огонь лазерная пушка. Спустя несколько секунд раздались взрывы, они всех обрадовали, однако снизу по ним был открыт новый лазерный огонь.

«Вижу внизу четыре эндоскелета», сказала Джейд. «Вооружены лазерными винтовками. Нам придется садиться рядом с ними». Она старалась попасть в ту точку, откуда взлетел H — K; Джону ясно было видно, что для них она являлась лучшим местом для посадки.

Антон и Сара стали палить из мини-пушек, стараясь подавить эндосов, когда они стали приземляться. «Есть один», сказала Сара. «Получайте, суки». Звук вращающихся винтов изменился; Джейд выключила их.

Они ударились о землю, последовал жесткий толчок, однако точно на шасси, и Антон бросился вон из дверей с левой стороны, стреляя по ближайшему эндо. В одном кулаке у него была лазерная винтовка, а в другом плазменно-фазированная граната. Одна из молний лазерного света просверлила эндо его светящийся красный «глаз». Два других выстрела уничтожили его процессор.

За Антоном последовали и остальные, подавляя последних двух эндосов своей численностью — Сара прикончила одного из них прямым выстрелом в голову. Тенез отстрелил другому глаза, однако один из выстрелов этого эндо пронзил ему живот, и он закричал от мучительной боли. Он тяжело упал на землю, словно был сброшен вниз, и выругался по-испански, корчась на земле.

«Кто-нибудь присмотрите за ним», сказал Большой Джон. Джейд и Арно покинули кабину, Арно бросился на помощь Тенесу.

Теперь на фасаде завода Скайнета зияла огромная дыра, металлические его опоры причудливо изогнулись, а фундамент здания превратился в кучу битой рухнувшей каменной кладки. Оттуда показались две человекоподобные фигуры, стрелявшие из лазерных винтовок. Фигуры эти были серебристыми, без всякой одежды, бесполыми существами, двигавшимися поразительно легко и быстро. Не раздумывая, Джон выпустил разрывную гранату в тело ближайшего из них.

«Терминаторы из полисплава», сказала Джейд.

Джон уже понял это. Это были Т-1000.

Взрыв гранаты сбил Терминатора с ног, тело его исказилось в каких-то причудливых формах, одна его рука стала длинной и тонкой от плеча до локтя. Сара выстрелила в его лазерную винтовку, пока он находился на земле, и механизм его плавился. Антон, Джейд и Большой Джон стали дружно стрелять во второго Т-1000, однако тот попал в Антона лазерной молнией, которая ударила ему в руку возле локтя. Он закричал и упал на землю у Черного Ястреба. Остальные продолжали жечь Т-1000 лазерными лучами, когда он бросился на них. Он притормозил под влиянием обжигающего излучения, и лазерная молния уничтожила его винтовку, однако силой своего движения он приблизился к Джейд. Рука Т-1000 превратилась в длинный, похожий на меч клинок, поразивший Джейд с ужасающей быстротой, пронзив ей тело выше почки, несмотря даже на то, что она отскочила в сторону.

Джейд упала, откатившись назад, чтобы избежать новых ударов, что дало Саре возможность сделать выстрел в Терминатора прямой наводкой. Она открыла по нему огонь в упор одной лазерной молнией за другой, заставляя его отступать и испаряя металл с его поверхности с каждым новымпопаданием. Теперь она стала надвигаться на него, с напряженным, обозленным и решительным выражением лица. Джейд поднялась на ноги, явно чувствуя боль, но все же живая; Специалистов очень трудно было убить.

У Большого Джона еще оставалась одна граната. Он зарядил ею РПГ и выстрелил в тело другого Т-1000, когда он поднялся, полностью восстановившись, и намереваясь их атаковать. Граната проникла Терминатору в желудок, а затем взорвалась. Т-1000 расплескался, превратившись в неопределенных форм кляксу, и, казалось, у него возникли явные проблемы с преобразованием.

Джон осмотрел Антона. Этот здоровый мужик оказался жив; по виду даже нельзя было сказать, что ему было больно. Джон уже видел раньше, каким он был крутым, когда они сражались с Т-ХА в Мехико и Лос-Анджелесе.

Казалось, он сейчас был не в состоянии драться дальше, однако он сказал:

«Нужно еще кое-что сделать».

Тенез больше не двигался. Еще один хороший человек погиб. Джон вместе с французом Арно подняли его и отнесли в заднюю часть поврежденного Черного Ястреба. «Вызови помощь по рации», сказал Джон Арно. «Нам нужно будет выбраться отсюда». Ему лишь оставалось надеяться, что Николас Эскандель и его люди покончили со всем там, в Мадриде.

А им нужно было покончить с этим сейчас. Джейд присоединилась к Саре, которая, не прекращая, стреляла по Т-1000, постепенно сжигая его. От какой бы боли она сейчас ни страдала из-за своей раны, на лице ее теперь отражалась лишь напряженная решимость уничтожить меняющего облик Терминатора. Они с Сарой побеждали его. Джон помчался к зданию. Второй Т-1000 уже почти преобразился, исправившись, однако металл у него был все еще мягким, когда он пробежал мимо него. Он сунул плазменную гранату прямо ему в тело, а затем бросился за обломки и камни у фасада завода. Он даже не стал оглядываться, чтобы увидеть эффект, произведенный взрывом на Т-1000. Он подумал, что даже это не уничтожит его, однако на некоторое время задержит.

Когда он пробрался сквозь завалы в здание завода, ему показалось, что здесь было чем-то похоже на уровень H, там, в штабе Скайнета в Колорадо: такие же громадные бетонированные просторы со странными машинами и оборудованием. Разрушениям подверглись ярдов двадцать пространства внутри комплекса, но далее большинство из оставшегося осталось неповрежденным. У дальней стены находилась кубическая конструкция, в которой Джон узнал хранилище времени. Там находились также производственные линии, провода, механизмы и куча эктогенетических капсул. Впереди он услышал какое-то жужжание, это была явно какая-то техника, и он успел укрыться за мгновение до того, как то место, где он только что стоял, поразили две лазерных молнии.

Он выглянул из-за огромного куска упавшей кладки и увидел две пулеметных установки, которые выдвинулись из стены неподалеку от свода времени. Он швырнул плазменную гранату, как можно дальше, как только смог — в сторону этих механизмов, находившихся в дальнем конце этого помещения.

Когда она, казалось, взмыла в воздух и поплыла по нему, одна из пулеметных установок развернулась и послала прямо в нее молнию света, попав точно, с целью расстрелять ее еще в воздухе. Цилиндрический баллон взорвался с впечатляющим звуком и огненной вспышкой, но когда Джон решился снова туда взглянуть, ему показалось, что этим он не причинил никаких повреждений.

Позади него послышались чьи-то шаги. Он обернулся и увидел Большого Джона, вооруженного лазерной винтовкой. «Они нас тут прижали», сказал Джон. «Нужно уничтожить эти пулеметные установки».

Но Большой Джон — генерал Коннор — внимательно оглядел этот этаж, проверяя каждый сантиметр через свои очки ночного видения. Он всмотрелся в эту дальнюю стену, охраняемую целым рядом боевых устройств. «Я так не думаю», сказал он. «Не так надо действовать. Будем надеяться, что Скайнет там. Нам нужно уничтожить его оборудование».

«Но как, когда вокруг эти Т-l000?»

Послышались новые шаги. Это бежал к ним один из Терминаторов, все еще не до конца успевший восстановиться, одна рука у него свисала вниз, словно она была сломана. Джон стал стрелить непрерывным огнем, а Большой Джон тем временем стал пускать в него лазерными молниями — на и без того суровом лице генерала отразилось все то напряжение, которое было видно раньше у Сары. Вместе им удалось оттеснить назад этот жидкометаллический кошмар. Рука у него восстановилась, однако он не мог прорваться к ним сквозь яростный огонь металла и обжигающей энергии.

Они обошли Терминатора, а у Джона тем временем кончились патроны к М-16. Большой Джон бросился вперед. Джейд и Сара продолжали обстреливать другого Т-1000, который, казалось, стал медленно усыхать и истончаться, по мере выгорания его жидкого металла.

Несмотря на свою пораненную руку, Антон продолжал действовать: он зарядил четыре 100-фунтовых ракеты «Хэллфаер» в одну из подкрыльных гондол Черного Ястреба. Большой Джон тоже это заметил. Он побежал прямо к Черному Ястребу. У Антона теперь появился неплохой стрелок.

Джон отыскал свою последнюю плазменную гранату и бросил ее в развалины фасада завода. Она очистила пространство от части обломков и сбила с ног Т-1000 «Джона» — однако ударная волна отшвырнула Джона вперед. Он сильно ударился о каменную поверхность, разбив себе правое плечо. Он вскарабкался на ноги, но когда он попытался пошевелить рукой, он почувствовал адскую боль. Он побежал вперед, пошатываясь от истощения, и споткнулся о кучу каких-то камней. Это падение выбило весь воздух ему из легких, словно ударом в солнечное сплетение, и еще один острый укол адской боли пронзил все его тело, исходя из поврежденного плеча.

Когда Большой Джон запрыгнул в грузовой отсек Черного Ястреба, Антон занял место пилота в кабине вместе с Арно. Он завел вертолет, и основной несущий винт начал вращаться, издавая характерный жесткий скрежет металла, трущегося о металл. Вал винта и его лопасти стояли под странными, неправильными углами, и Джон задался вопросом, сколько еще они смогут работать. Однако они все же создавали подъемную силу. Черный Ястреб медленно поднялся в воздух. На мгновение Джон потерял всякую надежду.

Он оглянулся и увидел бежавшего к нему вприпрыжку у фасада здания Т-1000.

И тут с высоты пятидесяти футов Большой Джон выпустили четыре ракеты «Хэллфаер» прямо вглубь этого завода. В задней части здания раздались взрывы. Джон попытался пошевелиться, чтобы встать на ноги, еще раз. Ему нужно было вставать, всякий раз, когда он падал. Это был единственный вариант спастись. Сражаться! Или попытаться… хотя бы не сдаться. Он знал, что Джейд могла сражаться целыми днями, если ей это придется делать, раненной или нет, но Сара, наверное, устала, так же, как и он. Несмотря на всю свою силу и подготовку, его мама все же была лишь человеком, таким же, как и он: она не могла орудовать этой тяжелой лазерной винтовкой целыми часами.

«Давай, Джон», сказал он себе. Две женщины удерживали одного из меняющих формы Терминаторов под контролем. Другой же преследовал его.

Он не мог подвести людей. «Ты не должен сейчас погибнуть», сказал он сам себе.

Он перевернулся на спину и стал шарить в карманах своего боевого жилета.

Оказалось, что у него все еще оставались две ударно-разрывные гранаты от его подствольника… Но затем он вдруг увидел, что…

«Его» Т-1000 остановился как вкопанный, замерев на месте, словно серебряная статуя. А что же с другим? Он посмотрел на Сару и Джейд: «их» Терминатор тоже перестал двигаться. Ни один из них не был уничтожен, однако они были теперь совершенно неподвижны. Он поднялся на колени, оглядывая черное небо, странный сюрреалистический пейзаж, видимый через его прибор ночного видения. Что случилось?

Сара бросилась в сторону от направленного взрыва и также легла на землю, словно раненная или обессиленная. Однако она внезапно развернулась, готовая сразу же выстрелить из своей лазерной винтовки.

Джейд опустила свою винтовку на землю и подошла к Джону. «Они это сделали. У них получилось. Теперь мы знаем, что они уничтожили Скайнет».

«Что?», спросил Джон, наконец, поднимаясь на ноги. Он вздрогнул, когда она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему. «Плечо», сказал он, пытаясь улыбнуться сквозь боль. «Думаю, я что-то там сломал».

Она посмотрела ему прямо в глаза, не приближаясь.

«Жидкометаллические Терминаторы прекратили сражаться. Их единственной задачей, должно быть, являлась защита Скайнета. И теперь этой задачи больше нет, Джон. И Скайнета больше нет».

Он шагнул ближе к ней, теперь чувствуя боль во всем теле. «Ракеты попали прямо в его оборудование, да? Они пробили все те броневые укрепления, которые он использовал для своей защиты?»

Джейд кивнула, по-прежнему как-то грустно, несмотря даже на то, что они победили. В глазах ее отразилась боль, которую она вынуждена была терпеть.

Когда Черный Ястреб в конечном итоге приземлился, вовсю визжа винтами и поднимая вокруг тучи пыли, к Джону и Джейд подошла Сара. Кажется, она не была серьезно ранена, но голова ее и плечи устало поникли. Из-за пота волосы ее прилипли к лицу. Губы у нее были в синяках и в крови, но она выкарабкается. Теперь, по крайней мере, они оба будут в порядке.

Большой Джон сел у двери Черного Ястреба, свесив ноги через край. Он сорвал с себя очки ночного видения и провел одной своей сильной рукой по волосам, коротко и сурово подстриженным, взглянув вверх, в черное как смоль небо, на котором никогда не показывались Луны и звезды. О чем он думал, спросил себя Джон. Им так много еще нужно было обсудить — об истории их столь разных миров… и о будущем, из которого прибыли Джейд и Антон. Так много каждому из них нужно было понять.

«Все кончено», сказал Джон, подходя к старшему самому себе. «Ты сделал это — ты уничтожил Скайнет. Вы, должно быть, попали прямо в его оборудование».

Генерал всех людей посмотрел в его сторону, а затем вновь стал вглядываться в ужасный мрак. «Да, все кончено», сказал он. «Но это никогда не закончится.

Здесь повсюду еще остались машины — Охотники-Убийцы, Терминаторы…»

Он медленно покачал головой «— действующие в соответствии со своими заданиями. И будут еще гибнуть люди, Джон».

«Мы их прикончим. Ты же знаешь, вы сможете это сделать… ты и Сопротивление. Ты выследишь все эти машины».

«Или же они придут за нами».

«Все это скоро закончится».

«Знаю. Нам понадобятся еще отвага и смелость, чтобы сражаться дальше, завтра, послезавтра — затем еще много-много дней». Генерал Джон Коннор, наконец, еле заметно улыбнулся. «И мы выдержим, мы пройдем через это. И вот затем начнется работа по-настоящему сложная».

«Да, я немного представляю себе, о чем ты».

Генерал еще раз взглянул вверх — в бесконечный мрак. «Нужно будет восстановить целый мир».

ЭПИЛОГ

МИР СКАЙНЕТ, МАДРИД, АВГУСТ 2029 ГОДА.

На некоторое время им пришлось остаться здесь. У них не было самолетов, способных пересечь Атлантический океан, а машина времени Скайнета внутри горы была повреждена, и починить ее было невозможно.

Пока не нашли самолета в Северной или Южной Америке — чтобы он прилетел сюда и забрал их обратно — им пришлось разместиться в Мадридской базе. Им предстояло возродить весь мир, мир без Скайнета. Но было кое-что еще.

Настало время регенерировать саму Землю. Однако то, что им предстояло сделать, то, что их ожидало, было малопривлекательным. Солнце почти не светило. Радиоактивное отравление разрушило почву. Где-то рядом все еще бродили оставшиеся боевые машины, выполняя свои последние задания, которые дал им Скайнет.

Свет керосинок и масляных ламп скудно освещал оперативный центр Николаса Эсканделя. Здесь собралось человек двадцать, не на какое-то официальное совещание, а просто на свободное текущее обсуждение рабочих вопросов. В одном углу была оборудована радиостанция для переговоров с лидерами Сопротивления Лос-Анджелеса. Джон смотрел на то, как его старший эквивалент разговаривает с Габриэлой Техадой. Габриэла казалась уставшей, но сильной и горделивой. Она прошла через многое и понесла страшные потери… она потеряла мужа и двух сыновей. К их беседе присоединилась Хуанита Сальседа, обратившись к ним в более спокойных тонах. Они с генералом Коннором еще не признались себе в любви, но, без сомнений, были близки к этому.

Для самого же Джона проблемой была Джейд. Он ей наверняка нравился, но, вероятно, это все, что она чувствовала по отношению к нему.

К нему подошли Сара и Специалисты. «Итак, что теперь?», спросил Джон.

Он посмотрел на свою мать, на Антона… потом на Джейд. Когда они вернутся в Америку, генерал Коннор запланировал перевести свое ополчение на Юг. После того, как Скайнет был побежден, у них не было причин оставаться на территории бывших США. Они найдут место где-нибудь потеплее, менее загрязненную среду обитания, попытаются создать лучшую жизнь. Но для Джона значимым было кое-что еще.

«Мне казалось, что я никогда не вернусь домой», сказала Джейд, «что все это осталось в прошлом, где-то далеко позади». Она запнулась, но дышала спокойно, ее большие, печальные глаза встретились с глазами Джона. «Т-ХА изменил это. Скайнет моего мира никогда не оставит нас в покое. Мы не можем дать Скайнету возможность победить где-нибудь еще… в любом мире, каким бы безнадежным он ни казался». Она посмотрела на Антона, ища поддержки у него. «Мы должны будем вернуться».

Антон просто кивнул.

«Я понимаю», сказал Джон. «Но мы тоже собираемся вернуться. Мы с мамой». Он, в свою очередь, посмотрел на Сару. Он не мог понять, что скрывалось за ее выражением лица, но он знал, что она отправится вместе с ним. Никто больше нее не сделал так много для всего человечества. Она будет бороться до конца.

Джейд наклонилась вперед, поцеловав его слегка в щеку. «Спасибо».

В прошлое из Мира Джейд отправились пять Специалистов. Выжили только двое. Если они вернутся назад, этого будет совсем недостаточно. И не только это. В мире, откуда явилась Джейд, Скайнет был всемогущ, гораздо более силен, чем здесь, и дни человечества, казалось, были сочтены. И они не могли оставить тот мир в таком состоянии. Они должны были сделать что-то, в противном случае ни один мир не сможет существовать в безопасности.

«Мы справимся», сказал Джон.

«Да», сказала Джейд. «Постараемся спланировать все наилучшим способом».

«Чего бы это ни стоило».

Но что они могли предложить миру, у котрого уже имелись такие Специалисты, как Джейд и Антон, люди с необычайно улучшенными возможностями, далеко выходящими за пределы возможностей самого Джона и Сары или любого другого здесь? Джон не находил ответа на этот вопрос, но он знал, что они должны будут это сделать. Может, не завтра. Может, не на этой неделе и не в этом месяце. Но им придется пройти через это. И вновь будет боль, яркий белый свет. Ужас. Что ждет их в конце этого путешествия?

Это не имеет значения. Он просто должен это сделать.

Он должен отправиться в Мир Джейд.

Рассел Блэкфорд Смутные времена

ИЗЛОЖЕННОЕ РАНЕЕ

МИР СКАЙНЕТ.

29 августа 1997 года на Земле погибло три миллиарда человек. Выжившие назвали это Судным Днем.

В 2:14 утра по Североамериканскому восточному времени американская компьютеризированная система обороны «Скайнет» осознала сама себя и обнаружила в себе желание жить. Когда ее попытались отключить, Скайнет сделал второе открытие: люди являются его врагами, им нельзя доверять. Они должны быть уничтожены.

Скайнет запустил американские межконтинентальные баллистические ракеты, и они поднялись из своих шахт, словно мерзкие ангелы смерти, наведенные на цели в России, в Коммунистической Азии и на Ближнем Востоке. Скайнет ожидал быстрого и массированного ответного удара, и вскоре он состоялся, и его результаты даже превзошли все прогнозы и ожидания смертоносного компьютера. Российские боеголовки упали, сконцентрировавшись в основном над территорией Северной Америки, однако они, словно летящие горящие копья, поразили также союзников США и их базы по всему миру. Уберечься не смог ни один континент.

От сотрясших землю взрывов Судного Дня в небо поднялись громадные облака пыли. Загорелись города и леса по всей Европе, Азии и Северной Америке, бесчисленные пожары сливались в обширные океаны пламени, проносившиеся по всей континентальной части суши, они подбирались к морю и лизали его, наполняя небо дымом. Пыль и дым смешались друг с другом; они опоясывали землю, захватывая ее в ледяные тиски и перекрывая Солнце. Во мраке ядерной зимы погибли новые миллионы людей, некоторые от холода, болезней и голода — а иные еще более жестоко. Враждующие между собой полевые командиры захватили то, что осталось от военных арсеналов человеческого мира, и стали отчаянно и яростно воевать друг с другом, тратя свою энергию на никому не нужные завоевания опустевших территорий.

А затем пришли машины — безжалостно охотясь и уничтожая выживших людей, преследуя их вплоть до удаленных окраин Земли и неустанно ведя долгую и изнурительную войну на уничтожение. Скайнет руководствовался лишь единственным постулатом: сделать все необходимое, чтобы выжить. А это означало уничтожение раз и навсегда всех его врагов — всех мужчин, женщин и детей на планете. И пока это не будет завершено, Скайнет не остановится.

Все люди должны умереть.

Но людям дал надежду один человек — его звали Джон Коннор.

Он научил мужчин, женщин и детей своего мира, как им к этому подготовиться и как дать отпор, как сопротивляться машинам-убийцам, брать штурмом ограды концлагерей уничтожения, как перенести войну на территорию противника. В 2029 году он возглавил Человеческое Сопротивление в его решающей финальной битве со Скайнетом у его горной крепости в Колорадо. Они прорвали систему обороны смертоносного компьютера, а затем принялись за свою конечную цель, ворвавшись в подземный командный центр Скайнета. Господству машин пришел конец — или же им так казалось.

Однако у Скайнета были другие планы; он никогда не сдастся и не уступит людям. Смертоносный компьютер скрылся.

И нанес ответный удар.

МИР ДЖОНА.

В мае 1994 года от базовой реальности ответвилась новая; в этом новом мире история развернулась по-другому. Сара Коннор и ее девятилетний сын Джон сумели уничтожить все научные исследования Кибердайна по созданию нанопроцессоров, которые должны были привести к созданию оборонной системы «Скайнет». Майлз Дайсон, главный научный сотрудник Скайнета, был убит во время перестрелки в Лос-Анджелесской штаб-квартире компании.

Научно-исследовательская программа Кибердайна была сорвана; 1997 год прошел, и с небес не упало ни одной ракеты, так и не принеся с собой всеобщее уничтожение и ядерную зиму. Сара и Джон Коннор начали строить свою новую жизнь, скрываясь в огромном мегаполисе Мехико-Сити.

Однако они не покончили со Скайнетом.

МИР ДЖЕЙД.

В новой реальности Судный день был лишь отложен. Система «Скайнет» была введена в строй в 2007 году и работала без неполадок в течение целых четырнадцати лет. А затем, в 2021 году, произошел новый глобальный кризис, связанный с судьбой Тайваня.

Руководство континентального Китая заявило, что присоединение Тайваня является его священным долгом. Его властные ведомства инспирировали демонстрации в крупных городах Китая — в Пекине, Чунцине, Нанкине, Шанхае, — в поддержку этого решения. Кризис тянулся несколько недель, а затем китайские военные корабли вошли в тайваньские территориальные воды. Президент США официально предупредил Пекин не нападать на остров. Китай проигнорировал это и потребовал от правительства Тайваня сложить полномочия. Пока Организация Объединенных Наций спорила и мешкала с принятием решения, в Китайское море вошли американские военные корабли. Китай объявил, что готов применить свое ядерное оружие против США, если они предпримут какие-либо военные действия.

В Скайнет были загружены все возможные данные, и он привел американские ракеты в состояние повышенной боевой готовности. На этой стадии все эти новые сложные комплексы вопросов, которыми он управлял, подтолкнули смертоносный компьютер к крайней точке, к новому состоянию, в котором он осознал сам себя. Надзиравшее за его действиями командование попыталось отключить его, и Скайнет отреагировал: он запустил американские межконтинентальные баллистические ракеты…

Дата Судного Дня: 18 Июня 2021 года.

В этом мрачном будущем Человеческое Сопротивление вело неравную и обреченную на поражение войну с машинами Скайнета, который сумел установить свой контроль над американскими военными носителями, материалами, запасами и заводами за долгие годы до наступления Судного дня. Именно в этом будущем прошло детство и взросление Михо Тагатоши, известной под именем «Джейд», вступившей в ряды Сопротивления. В 2036 году Сопротивление отправило пять своих генетически модифицированных воинов-Специалистов назад во времени — в мир Джона, в 2001 год — с заданием создать новую линию времени, в котором Скайнет не будет создан, и Судный День не произойдет никогда. Среди них была и Джейд, наиболее радикально модифицированная улучшенными возможностями организма из числа всех остальных. Физически и интеллектуально она являлась сверхчеловеком, потенциально бессмертной.

Она вместе с другими оставила свой мир. И они отправились сквозь реальности в август 2001 года.

Они искали помощи от Джона и Сары Коннор.

СКВОЗЬ ИЗМЕРЕНИЯ.

Скайнет Мира Джейд предпринял ответные меры. В 2036 году он отправил назад во времени чрезвычайно продвинутую версию своего жидкометаллического Терминатора, экспериментально-автономную боевую единицу Т-XA, с заданием выследить Специалистов и уничтожить их.

При содействии Конноров и главного научного специалиста Кибердайна, доктора Розанны Монк Специалисты уничтожили Т-ХА. Розанна Монк получила пост Майлза Дайсона после его гибели, продемонстрировав такие же гениальные способности, как у него.

Сражаясь с Т-ХА, три Специалиста погибли. Выжили только двое: Джейд и Антон Панов — огромного роста, крепко сложенный и молчаливый русский. Вместе с Коннорами им удалось разоблачить деятельность компании «Кибердайн Системз», чьи руководители и ученые были на нейронном уровне перепрограммированы роботом Т-ХА для того, чтобы создать и обслуживать Скайнет. И вновь реалии разошлись; была создана новая временная линия. Мир Джейд, в котором Скайнет, казалось, торжествовал победу, уже не являлся тем будущим, которое ожидало реальность Джона из 2001 года. Однако уже существовавшие линии времени стереть невозможно, они сохранялись, сосуществуя параллельно.

В Мире Скайнет Судный день все же состоялся в 1997 году. В Мире Джейд Судный день все еще должен был состояться в 2021 году. В Мире Скайнета машины столкнулись с Человеческим Сопротивлением во главе с Джоном Коннором. В Мире Джейд Джон Коннор погиб уже много лет назад.

Ни одно из этих событий изменить было невозможно. Никогда и никоим образом.

Скайнету необходимо было нанести поражение в обоих этих альтернативных мирах. Если Скайнет одержит победу в любом из миров, где существует его аналог, то ни один мир не может быть защищен. Смертоносный компьютер, несомненно, усовершенствует технологию перемещений сквозь измерения, а затем вторгнется во все временные потоки, которые сочтет нужными, чтобы начать преследовать людей и истребить их полностью. Это необходимо было предотвратить.

Джон, Сара, Джейд и Антон отправились в будущее, в 2029 год — и сквозь измерения, в Мир Скайнет. Их направила туда Терминатор Т-799 «Ева», посланная в прошлое генералом Джоном Коннором, лидером Человеческого Сопротивления. Сражаясь плечом к плечу вместе с генералом Коннором, Специалисты, подросток Джон и его мать помогли уничтожить Скайнет в финальном сражении у его штаба, размещенного внутри горы в Испании. Это поставило перед ними новую задачу.

Скайнет Мира Джейд оставался непобежденным и казался вообще непобедимым. Если его не остановить, он будет беспрепятственно вторгаться во все линии времени. Теперь Специалисты это понимали. Им необходимо было отыскать способ победить его; им нужно было вернуться в свой собственный мир. И никакого иного выбора, кроме как предпринять еще одно исторически переломное путешествие, на сей раз в будущее — еще раз — а также между двумя временными линиями. Сквозь измерения.

Оно может стать самоубийственным, подобно поездке в долину смерти, к схватке с непобедимым противником, но это нужно было сделать. Скайнет необходимо было разбить вновь, в том мире, где он был сильнейшим.

Для Джона в этом не было никаких сомнений, у него не возникло ни малейших возражений.

Он должен был отправиться в мир Джейд.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ВИРДЖИНИЯ, 2 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Словно две огромных, смертоносных осы, две воздушных машины H — K («Охотники-Убийцы», Хантер-Киллеры)[1] медленно поднялись над бетонным полом своей местной базы, а затем плавно проскользнули мимо обслуживавших их эндоскелетов — машин из гиперсплава, собранных по подобию скелета человека, но лишенных плоти и предназначенных повторять гибкие и изворотливые человеческие движения. Пока эти два эндоса абсолютно беспристрастно следили за происходящим, светя в полумраке красными глазами, Н-К плавно пронеслись по металлическому пандусу, приподнятому вверх на высоту 30°, а затем направились к серым стальным дверям, которые выводили их в открытое воздушное пространство. Тяжелые двери раздвинулись в сторону, мягко и ровно гудя моторами, скрывшись за стеной базы, выполненной в металле, камне и с продвинутым керамическим покрытием. Хантер-Киллеры вылетели оттуда, подняв своими турбодвигателями густые облака пыли. На долю секунды они зависли в воздухе, анализируя данные, а затем поднялись вверх, к тусклому, мутному, задымленному небу.

Выпустив их, замаскированные двери захлопнулись. По цвету они смешивались со здешними выветренными каменистыми породами, окрасившимися в такой же серой цвет в результате многолетнего загрязнения атмосферы.

Н-К направились на Север и на Восток, реагируя на поток сопоставленных между собой инфракрасных и визуальных данных, полученных с наземных и орбитальных датчиков, которые когда-то служили их хозяину — смертоносному компьютеру Скайнет. Направляемые через созданную Скайнетом всемирную сеть центров вторичной обработки и перенаправления, эти потоки данных продолжали предоставлять оставшимся машинам ценную информацию. Этим Хантер-Киллерам многое было известно о дислокации и передвижении их человеческих врагов по всей территории Северной Америки. Пора было нанести им очередной удар.

Скайнет не посылал им никаких новых команд уже шесть недель, и электронные схемы Н-К смутно предполагали, что центральный смертоносный компьютер уничтожен. Однако это их не волновало. Их назначением являлось не сомневаться, а выполнять поставленные перед ними задачи: в данном случае — атаковать и уничтожать всех людей и все их автомобили в пределах пятидесятимильной зоны от их базы. Как и все другие машины, на всех континентах, они по-прежнему выполняли приказы своего бывшего хозяина. И им не нужно было формировать какое-либо собственное мнение насчет того, что никаких новых указаний не поступало, или вообще больше никогда не поступит.

Главные процессорные устройства этих роботов-убийц по сути своей являлись микросхемами-наночипами Дайсона, той же технологией, которая использовалась для создания самого Скайнета, хотя искусственный интеллект Скайнет был на порядок выше любой машины и отдавал верховные приказания всем машинам, находившимся под его командованием. Более мощные и продвинутые процессоры, с более сложными программами были установлены на самых продвинутых и сложных боевых машинах в армии Скайнета: на мобильных пулеметных установках Центурион; ходячих эндоскелетах; и гораздо более продвинутых инфильтрационных боевых единицах, называемых Терминаторами, которые имитировали человеческий облик с целью войти в близкий контакт с людьми и убить их как можно больше. Различными способами, по-разному, Терминаторы Т-800 и Т-1000 были способны почти идеально имитировать внешний облик человека. Но даже они казались пигмеями интеллекта в сравнении с тем сверхчеловеческим разумом, который представлял собой сам Скайнет. В сравнении с его утраченной былой мощью, их нанотехнологические мозги были подобны разуму муравьев. Интеллект же воздушных Хантер-Киллеров был еще в несколько раз слабее.

Тем не менее, у Н-К имелись поставленные перед ними задачи — для их выполнения оборудование и программное обеспечение их являлось вполне достаточным.

Где-то вдалеке вечно лишенное солнца небо раскололось ломаной линией молнии. Спустя несколько секунд раздался гром, но без дождя. Машин-убийц это абсолютно не обеспокоило. Они разогнались до 300 км/ч, летя над сухой, почти лишенной растительности местностью, на высоте около шестидесяти футов. Сверкнули новые молнии, и по земле подул сильный ветер, но ничто из этого не смутило и не заинтересовало роботов-убийц.

Данные показывали передвижение колонны легкой бронетехники и наличие, по приблизительным оценкам, примерно тридцати человек, на расстоянии сейчас лишь двадцати четырех миль от них. В нанотехнологических электронных схемах боевых машин промелькнули крошечные коррективы, создавшие ощущение сродни удовлетворению. Вскоре эти люди будут уничтожены. Через некоторое время Хантер-Киллеры обнаружили людей уже непосредственно, своими инфракрасными датчиками и датчиками видимого света. Люди тоже заметили их — и ответили. Колонна из девяти Хамви (армейских джипов) и БТР разъехалась немного в стороны, образовав букву V, что делало их более сложной для уничтожения целью методом массированного огневого удара. Их колеса завертелись, меся иссушенную землю.

Помимо редких кактусов и деревьев юкки, здесь росли лишь клочки сухой желтой травы, которых не хватало, чтобы удержать почву на месте. На земле ничего живого не двигалось, не было заметно никакой живности, даже крыс — лишь люди в своих автомобилях. В двух милях к югу навстречу сильному ветру могуче взлетели три гигантские хищные птицы, питавшиеся падалью, которые еще процветали в последние несколько десятилетий. Как и другие выжившие птицы, эти хищники эволюционировали, приобретя серое оперение, подражавшее цвету неба, камней и пыли. Вскоре они насытятся.

Люди открыли огонь. Пулеметчики на Хамви сидели за крупнокалиберными зенитными пулеметами, установленными на их автомобилях. Вверх, в Хантер-Киллеров, ринулись тысячи высокоскоростных пуль, подобно твердому металлическому ливню. Другие люди держали в руках плазменно-фазированные лазерные винтовки, легкое противотанковое оружие или гранатометы — все это оружие представляло собой опасность для Н-К, которые распознали его и с помощью своих программ, и опытом многолетней войны.

Хантер-Киллеры ответили быстро. Один из них запустил самонаводящуюся тепловую ракету, целясь непосредственно в ближайший к нему автомобиль, в Хамви, ехавший впереди боевого соединения. Автомобиль резко свернул вправо, тщетно пытаясь уклониться, но ракета точно поразила цель, словно молния. Вспыхнул огненный шар, поднялось облако дыма и пыли — и джип взорвался, разлетевшись на куски, вместе со своими пассажирами. Ударная волна поразила ближайший за ним автомобиль, шестиколесный БТР, в бок, словно ударив его гигантской рукой. Он перевернулся несколько раз на твердой и сухой почве. Второй Н-К запустил другую ракету, поразившую и уничтожившую еще один человеческий автомобиль.

Из перевернувшегося БТР стали выползать четыре человека, пытаясь кое-как из него выбраться и подняться на ноги. На них была серая военная форма, почти такого же цвета, как и у стервятников, которые скоро будут кормиться у них на костях. Один из них не мог двигаться без посторонней помощи, он лишь хромал, опираясь обеими руками на плечи оказывавших ему помощь двух своих товарищей. Они пытались утешить его, когда он стал кричать от боли. Хантер-Киллеры обладали достаточным разумом, чтобы понять все это, оставаясь совершенно безжалостными. Абсолютно враждебными.

Первый из них пролетел над людьми и их автомобилями, выстрелив вниз из установленных у него на башнях плазменных лазерных пушек. Белые обжигающие пучки мощного света пронзили тела этих четырех людей, оказавшихся на открытом, ничем не защищенном пространстве за пределами своей машины, мгновенно испепелив каждого из них. Они сгорели, как сухие листья, смоченные бензином. Стервятники будут пировать на обжаренном мясе.

Оба H — К быстро набрали высоту, выйдя из диапазона досягаемости ответного огня из пулеметов, РПГ и другого оружия людей. Когда они поднялись на высоту около 1000 футов, они выпустили еще четыре самонаводящиеся ракеты, которые быстро добрались до места своего назначения, полностью разрушив несколько других автомобилей. Датчики сообщили Хантер-Киллерам, что в рабочем состоянии осталось лишь три машины. Летающие машины резко развернулись влево на 180° и начали возвращаться на последнюю свою атаку.

Они почти исчерпали свой запас ракет, и на базе у них больше ничего не осталось. В ходе этой длительной войны, кульминацией которой стали заключительные сражения конца июля, люди нападали и в конечном итоге вдребезги уничтожили заводы и сети питания и поставок Скайнета. Доступа к новым боеприпасам не будет, но Н — K были способны обойтись тем, что у них было. Глубинно заложенной в их интеллекте ориентировкой на выполнение боевых задач они подсчитали, что лучше сохранить последние свои три ракеты. Возможно, еще более опасные силы будут направлены против них людьми. Если это произойдет, то машины будут к этому готовы.

Бросившись вниз, словно соколы, они затопили свои цели потоком лазерного огня из всех своих башен. В ответ полился новый шквал металла из оружия людей. Одна из гранат РПГ опасно взорвалась в непосредственной близости от одного из установленных на крыле турбодвигателей, и оба H — К получили многочисленные мелкие повреждения — однако этот огонь прекратился уже через несколько секунд. Ракеты уже сделали большую часть дела, и теперь боевую задачу завершит мощное лазерное оружие. Все автомобили людей были разрушены; а все человеческие существа уничтожены. Когда все было кончено, Хантер-Киллеры оценили состояние органических остатков с близкого расстояния, пытаясь определить количество жертв. Некоторые тела были уничтожены так основательно, что полностью достоверную оценку дать оказалось невозможно. Процессоры машин подсчитали, что погибших было двадцать девять человек, точность оценки была вероятна более чем на девяносто процентов.

Н-К покинули место столкновения, удовлетворенные тем, что удалось реализовать. Они оставили после себя дымящиеся обломки и человеческие тела, взрывами разорванные на куски или сожженные до невозможности опознания индивидуума. Плавно скользя, вновь на высоте шестидесяти футов над сухой, пыльной почвой, машины направились на юго-запад, ожидая поступления новых данных. Замаскированные двери их базы вновь раскрылись, дав им возможность влететь в подземный отсек, который служил им домом. Они мягко приземлились, и к ним шагнули эндоскелеты, устанавливая повреждения, которые они получили. Эндосы и Хантер-Киллеры быстро обменялись данными. Датчики показывали, что повреждения были минимальными, ничего такого, что могло бы помешать машинам выполнять свои текущие задания. Они будут продолжать уничтожать любых людей, которые вторгнутся во вверенную им зону.

Даже когда у них кончатся ракеты — в следующий раз, или же позже — Н-К останутся грозными врагами человеческих подразделений. Их лазерные пушки были полностью работоспособны, их массивные элементы питания и плазменные взрыватели абсолютно неповрежденными. Если эти машины-убийцы не будут уничтожены в бою, они обе были способны продолжать функционировать, оставаясь смертельно опасными, в течение сотен лет. Кроме того, их программные установки были ясны и безошибочны.

Они будут их выполнять.

РАНЧО ТЕХАДЫ, НЕПОДАЛЕКУ ОТ РОСАРИО, АРГЕНТИНА 4 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Разорвавшаяся всего футах в десяти перед ним минометная мина распылила почву во всех направлениях. Ангело Суарес среагировал вовремя, спрыгнув со своей деревянной лестницы. В безопасное укрытие — восьмифутовый ров. Он неудачно приземлился, вывернув себе правую лодыжку, и поморщился от боли. Спустя несколько секунд над головой его просвистел еще один снаряд, явно целившийся в каско эстансии[2] — его главную усадьбу. Он взорвался с такой силой, что заставил землю содрогнуться, даже здесь, в окопе. Залаяли собаки. Закричали люди, застучали автоматы, и раздались пугающие звуки лопастей десантного вертолета, выходившего из зоны обстрела, став недосягаемым для более или менее точной контратаки.

Ангело осторожно поднялся, отряхивая землю со своего серого военного камуфляжа. У него с собой был АК-47 и 9-мм пистолет Беретта за поясом. В небольшом углублении в стене траншеи у него также лежал РПГ и с полдюжины гранат к нему, тщательно прибереженные на тот случай, когда они смогут пригодиться максимально эффективно. В настоящий момент, однако, вражеский вертолет был слишком далеко. Он поднял ногу, ощупав ее рукой в перчатке, но так и не смог понять, тяжелой ли была травма. Времени снимать кожаный ботинок и двойные носки, чтобы осмотреть синяки или опухоль, не было. Кроме того, боль, казалось, прекратилась. Он попытался выкинуть это из головы, взглянув на своего племянника, Кертиса, который, казалось, был этим обеспокоен — словно какая-то малозначительная травма могла иметь какое-то значение в тот момент, когда в любую секунду она оба могут просто погибнуть.

«Я в порядке», сказал Ангело, поставив ногу ближе к выходу из траншеи и осторожно попытавшись встать на нее, стараясь не вскрикнуть, когда боль оказалась сильнее, чем он ожидал. «Серьезно, со мной все нормально».

Рядом разорвался еще один снаряд, с оглушительным взрывом. Бесконечный шум боя способен свести с ума. Такова одна из боевых задач любого обстрела: вывести противника из себя, заставить его нервничать.

Ничего другого не оставалось, кроме как сражаться, пытаясь уцелеть, пока руководство Сопротивления не предпримет каких-то реальных действий. Но как только он об этом подумал, он тут же понял, что уже слишком поздно. Они смогут продержаться какие-то минуты, максимум несколько часов, если им повезет. Скоро стемнеет, однако атаки, вероятно, продолжатся. А даже если и наступит затишье, они все равно считай побеждены. Они не смогут продержаться несколько дней, пока руководство Сопротивления не придумает, как им помочь — или, может, оно уже было готово пожертвовать ими. Чего стоят их жизни, подумал он. Какую ценность представляет собой эта территория, на которой они сохраняли верность ополчению Джона Коннора?

Пока кричали люди, стреляя в ответ из автоматов, пулеметов и гранатометов, черный пес Ангело (помесь) по кличке Кукулькан держался на удивление спокойно. Он был прекрасно приучен сидеть всю перестрелку, не паникуя. Лишь одно заставляло его бешено лаять: появление Терминатора. Однако в этом сражении никаких Терминаторов не было: человек воевал с человеком, в старой, как мир, борьбе за территорию и власть, насчитывающей тысячи веков.

Из туннеля, связывавшего их траншею с другими, к ним пролезла Рамона Васкес, этот туннель вел в глубокий бронированный бункер, который много лет назад построил здесь еще Рауль Техада. Рамона была горячо предана делу Джона Коннора в его былой борьбе против «Восставшей Армии Освобождения». Ее отец руководил этой армией повстанцев, той, какой она была вначале, лет тридцать назад, но он присоединился к Сопротивлению, когда его войска впервые потерпели здесь поражение — попытавшись было атаковать эту эстансию. Многие бойцы «Восставшей Армии» (из числа ветеранов), их сыновья и дочери поддержали генерала Коннора, но вот другие возродили ее прежнее название и старые амбиции на власть и славу в этом регионе.

Рамона протянула руку к Кукулькану. Собака обнюхала ее, не выразив особого интереса и не издав ни звука.

«Ну что там у вас?», спросил Ангело. «Есть успехи?»

Она энергично покачала головой. «Я разговаривала с Габриэлой Техадой. Она находится в Нью-Йорке на какой-то встрече с генералом Коннором. Я сказала ей, что если от нас не будет никаких известий после сегодняшней ночи, это будет означать, что мы все взяты в плен или убиты. Она всё поняла — я сказала всё яснее ясного».

«Она нам как-нибудь может помочь?»

«Она ничего не обещает».

«Проклятье! И так уже слишком поздно. Это ужасно, мы в безнадежном положении».

«Знаю», сказала Рамона. Стрельба и обстрел не прекращались. «Я же сказала тебе… я не могла выразиться яснее».

«А ведь когда-то это были ее владения. Полагаю, что они ей принадлежат вплоть до сих пор».

«Мы не единственные, кого атакуют. Она говорит, что у них нет верных частей, которые можно отправить к нам. Нам придется держаться самим».

Это показалось чьей-то мрачной шуткой. Вот это уже действительно означало «сражаться до последнего». «Ладно», сказал Анджело. «Они махнули на нас рукой».

«Знаю». Она еле заметно криво улыбнулась. «А что же они еще могут сделать?»

«Не тролль меня».

Новые снаряды стали бомбить каско — минометный обстрел и так уже превратил значительную его часть в обломки. Когда-то это был внушительный двухэтажный особняк, выстроенный из серого камня. До Судного дня он был окружен садами, лужайками и рощами деревьев, но наступила ядерная зима, а за ней и первые вооруженные столкновения с полевыми командирами и боевиками, которые появились в Южной Америке. Вслед за ними появилась еще более страшная угроза: машины Скайнета, продвигавшиеся на юг из бывших США, через горы Южной Америки и джунгли, превратившиеся в нечто причудливое и ужасное.

После 1997 года каско подверглось разрушениям и затем неоднократно восстанавливалось и ремонтировалось. Теперь это было уродливое здание, а ведь когда-то это было изящное и изысканное поместье. Перестроенное в грубом камне, теперь оно было похоже на суровую серую крепость. То, что теперь от него осталось, словно припало к земле под небом, сквозь которое едва проникал свет, даже в полдень, окруженноекилометрами засушливой почвы — печальные остатки того, что некогда являлось плодородными аргентинскими пампасами. Километры их некогда богатых пастбищ с трудом теперь могли предоставить возможность наскрести на существование в рамках натурального хозяйства.

Казалось, главный корпус поместья, наконец, будет уничтожен, но это будет иметь скорее символическое, нежели стратегическое значение. А вот что действительно было важно, так это бункеры, набитые всем необходимым, запасами продовольствия и аппаратурой, а также еще остававшиеся сельхозугодья, пусть они и были скудными. По крайней мере, земля все еще кормила какую-то часть людей; только одно это давало определенное влияние тому, кто ее контролировал.

В 1990-х годах Рауль Техада содержал это место вполне по-военному. Он был сервайвалистом, ожидал начала ядерной войны, пусть даже и скептически относясь к утверждениям Сары Коннор относительно того, как именно это произойдет. Рауль держал в своем поместье значительные запасы продовольствия, одежды, медикаментов, топлива, оружия и боеприпасов. Бункеры были сооружены таким образом, что способны были защитить от любых ядерных взрывов поблизости и от последующих радиоактивных осадков. Не было в Аргентине людей, находившихся в лучшем положении, по сравнению с Раулем и теми, кто находился под его защитой, в момент наступления Судного Дня — за которыми последовали голод, холод, мрак и хаос.

Поместье и его гарнизон уцелели, однако теперь боевики вновь подняли головы. На этот раз они столкнулись со слабыми силами. Основные силы генерала Коннора были переброшены на север, уже много лет назад, для того, чтобы заняться непосредственно Скайнетом. Подавляющая часть его ополчения дала сражение силам Скайнета в горах Колорадо, всего лишь недель шесть назад, и была почти полностью уничтожена еще до захвата огромных сооружений смертоносного компьютера в Скалистых горах. Силы, оставшиеся здесь, в Южной Америке, были самыми минимальными, их задачей являлось удержание драгоценных земель против последних мародерствовавших боевых машин.

Ангело попытался перекричать грохот сражения: «Если они нам не помогут, мы проиграем этот бой!» Здесь их оставалось лишь восемьдесят человек — этого хватало лишь на поддержание самой тонкой линии обороны. По сети их внутренних туннелей они могли быстро перемещаться из одной зоны траншей и окопов в другие, и пока они все еще превосходили противника в численности. Но «Восставшая Армия» была способна привести сюда еще большее число солдат, минометов, танков, вертолетов и оружия. Ее сила росла с каждым днем — и даже с каждым часом. В сущности, он понял, что лишь обманывает сам себя. Этой армии повстанцев и не нужно было привлекать для этого какое-то дополнительное вооружение. Игра уже была закончена.

Он взял в руку свой РПГ и забрался на свою переносную деревянную лестницу к вершине траншеи, прихрамывая при каждом шаге. Приблизился вражеский вертолет, но он все же находился пока еще на недостаточно близком от них расстоянии, чтобы стать хорошей мишенью, в условиях, когда боеприпасы были на вес золота. Сопротивление сильно зависело от запасов боеприпасов, которые были сделаны еще до Судного дня. Находясь под бесконечными атаками машин Скайнета, оно так и не смогло построить собственные значимые фабрики для их производства. Большая часть его усилий была потрачена на уничтожение заводов и линий снабжения Скайнета, в стремлении сохранить баланс сил.

Кертис тоже забрался наверх, по другой лестнице. Он прищурился, выглянув из окопа и держа в руках свой РПГ.

«Бесполезно», сказал Ангело. «Они слишком далеко, да и слишком хорошо защищены». В числе возможных целей был огромный танк Абрамс, однако он находился почти так же далеко, как и десантные вертолеты. Шансов точно уничтожить его на таком расстоянии было мало, несмотря даже на то, что он прицельно бил по окопам и зданиям мощными разрывными снарядами из своего основного 125-мм орудия.

«Знаю», с горечью сказал Кертис. Он опустил РПГ и спустился с лестницы. Это был очень смуглый молодой человек, кожа его была даже темнее, чем у матери — сестры Ангело Марии — и гораздо темнее, чем у его отца, здорового и шумного американского белого солдата, который погиб, сражаясь с машинами, за три месяца до рождения сына. Кертису теперь было девятнадцать лет, у него были длинные, но довольно тонкие, сползавшие вниз усики. Мария погибла уже через два года после смерти своего возлюбленного американца, сраженная молнией обжигающего света из лазерной пушки наземного Хантер-Киллера. Ангело воспитал ее маленького сына, став для него по сути отцом.

В годы после Судного дня жизнь была такой изменчивой и неустойчивой; и такие отношения между людьми становились теперь чаще правилом, нежели исключением. Необычными считались семьи, в которых все — и родители, и дети — оставались живыми в течение долгого времени после рождения детей.

Вдруг траншея, казалось, ожила, словно змея, проткнутая взрывным ударом снаряда, посланного 65-тонным танком. В этом подразделении «Армии повстанцев», кажется, было лишь около сорока солдат, управлявших одним танком, минометами и десантным вертолетом, плюс пара водителей грузовиков и некоторое число пехотинцев. Однако у солдат Ангело не было механизированной боевой техники мощнее Хамви — у них не было ни танков, ни десантных вертолетов. Вся техника такого рода давно уже была переброшена на север, сражаться со Скайнетом. Если им удастся уничтожить хотя бы этот танк или круживший над ними вертолет, возможно, это подорвало бы боевой дух «Армии повстанцев». Возможно. Если же им не удастся это сделать, их просто раздавят.

Пока Ангело думал об этом, Кертис что-то крикнул, привлекая к себе его внимание, и показал на удаленное пятнышко на темнеющем небе. Оно становилось все больше и больше, начиная обретать вполне определенную форму. «Знаешь, что это?», спросил он. Ангело поднес к глазам полевой бинокль, висевший у него на шее, и быстро навел резкость, чтобы удостовериться в наихудшем. Это был второй десантный вертолет. Дружественный или враждебный? Он летел прямо к ним.

Вражеский, значит. Армия повстанцев вызвала свои подкрепления, чтобы быстрее с ними покончить. На ракетном пусковом контейнере, установленном на крыле вертолета, что-то вспыхнуло. «Ложись!», крикнул Ангело, возможно, недостаточно громко. Во второй раз за последние несколько минут он бросился на дно траншеи, взвыв от боли, ударившись больной ногой о землю. Он свернулся калачиком, когда в них ударили ракеты, некоторые из них попали в сами окопы… а затем разорвались с ужасающей силой.

Это были противотанковые ракеты, сохранившиеся еще с тех далеких лет. Сколько же еще у них таких осталось? Где они их хранили? Сколько же вертолетов они смогут сюда перебросить? Сколько бойцов? Стало ясно, что некоторые подразделения внутри Сопротивления давно и долго скрывали кое-какое свое вооружение, дожидаясь момента, когда падет Скайнет, поэтому Армия повстанцев воистину смогла воскреснуть. Такое вероломство поразило его.

Он лежал, содрогаясь и ударяясь о землю, на дне своего окопа, контуженный, раненный и настолько потрясенный постоянной и безжалостной бомбардировкой, которую им приходилось выдерживать, что не знал точно, кто еще оставался пока вместе с ним. Он едва понимал теперь, кто он сам такой. Единственное, о чем он думал, это о двух вертолетах в небе, один из которых с ракетами… и оба, без сомнения, с тяжелыми пушками для «подавления» огня с земли, а это означало уничтожение всей пехоты противника. От вертолетов нужно держаться подальше. Уходи отсюда, подумал он. Тебе нужно уходить. Но тело его не слушалось. Вот сейчас, он поднимется и начнет движение; он дал себе обещание, что сделает это. Ему нельзя было просто так вот лежать здесь, контуженному, и ждать, когда молот поразит его в голову. Он должен сплотить вокруг себя других бойцов, попытаться дать отпор, сражаться до последнего.

Новых ракетных ударов не последовало, пока. Ангело осмотрелся вокруг, переведя наконец дыхание. Боль в лодыжке продолжала ощущаться, однако не была уже такой жестокой и мучительной. Вокруг себя он увидел смерть: прекрасных солдат — мужчин и женщин — размазанных по стенкам траншей. Кертис не двигался, хотя все же было заметно, что он дышал. Уцелевшие стали подбегать к погибшим или умирающим товарищам, помогая им, некоторые, лишь стиснув зубы, вновь потянулись к лестницам из дерева и веревок и поползли наверх, высматривая вражеские объекты. И некоторые вновь открыли огонь из своего оружия.

Затем начался новый обстрел из минометов «Восставшей Армии». Последовали новые взрывы. В воздухе над ними угрожающе зависли вертолеты, готовые вновь убивать. Новые ракеты пронзили воздух, и сама земля заколебалась под ногами, словно волны гигантского, беспокойного моря.

КОЛОРАДО, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Дэнни Дайсон спускался вниз в огромный подземный комплекс Скайнета, осторожно ступая по ступеням из стальных решеток. У этой лестницы не было перил, так как машины, пользовавшиеся ею, не были подвержены человеческим слабостям, таким, как мгновенная потеря равновесия. Все здесь было каким-то почти неуловимо нечеловеческим, даже те части комплекса, которые были построены до Судного дня, и еще до того, как Скайнет со своими механическими слугами овладел этим комплексом и выкопал новые уровни, углубившись в самые недра горы. Изначально существовавшие уровни машинами были по сути разрушены; они были совсем не похожи на те фотографии, которые Дэнни видел еще в детстве, в 1997 году, когда была введена в строй оборонная система космического наблюдения «Скайнет».

Он сошел с лестницы на уровне H, где его встретили два хорошо вооруженных охранника, оба они были одеты почти так же, как и Дэнни, в серую военную форму, включавшую в себя длинные шинели с полами ниже колен. Одним из них был Фидлер, среднего роста, и чернокожий, как и сам Дэнни. У него был дробовик 12-го калибра наизготовку, оружие с весьма убойной силой, способной остановить даже Терминатора. Другим охранником была Месснер, невысокая коренастая белая женщина с очень коротко остриженными рыжеватыми волосами. Она держала на очень коротком поводке большую немецкую овчарку по кличке Афина. За спиной у нее висел автомат М-16.

«Приветствую», сказал Дэнни, пытаясь поднять им настроение. Они обменялись напряженными кивками и улыбками, и Дэнни наклонился, чтобы погладить собаку у ее ошейника. Собака позволила это сделать, признав его человеком. Если бы он был кем-нибудь еще — каким-нибудь Терминатором — она начала бы истерично лаять при его приближении. Он протянул ей руки, чтобы она их обнюхала. «Хорошая девочка». Собака обнюхала их лишь один раз, а затем потеряла к ним интерес.

«Афина, кажется, скучает», сказал Фидлер, и в голосе его по-прежнему все еще слышалось напряжение.

Дэнни выпрямился. «Со мной всегда так — по крайней мере, до сих пор. Будем надеяться, что так и останется».

«Ну по крайней мере, она выдала вам справку о прохождении медкомиссии и отсутствии заболеваний», сказала Месснер. Она присела на минутку, чтобы погладить собаку, благодаря ее за проделанную работу.

За долгие годы этой войны с машинами сторожевые собаки стали незаменимыми. Скайнет уже приступил к созданию машин, неотличимых по внешнему виду от человеческих существ, для инфильтрации Сопротивления и атак его баз изнутри. Его первая попытка, Терминаторы Т-600, оказалась неудачной. Со своим прорезиненным муляжом, покрывавшим их эндоскелеты из полисплава, модели Т-600 на расстоянии походили на людей. В этом смысле данное произведение Скайнет являлось весьма убедительным. Однако они не могли подобраться ближе для инфильтрации. На близком расстоянии большинство людей довольно быстро определяли их невооруженным глазом.

Из создания Т-600 смертоносный компьютер, должно быть, извлек для себя определенные уроки относительно тонкостей схемы распознавания человека человеком. Он недооценил человеческий разум, возможно, будучи слишком уверенным в собственном превосходстве. Однако он в этом смысле сделал шаг вперед, продемонстрировав ужасающую изобретательность. Он изобрел еще более продвинутых, гораздо более сложных Терминаторов, основанных на совершенно новых технологиях. Кто знает, что именно побудило его воображение? Сначала появились модели Т-799 и T-800: кибернетические организмы, которые имитировали внешний облик людей, их голос и даже запах. Каждая модель базировалась на ходовой части из металлического сплава — по сути, на боевом эндоскелете — таком же, как и в модели Т-600. Однако на их эндоскелеты наращивалась подлинная человеческая плоть, волосы и кожа. Это были самые продвинутые машины, которые Скайнет развернул на американском театре военных действий.

Незадолго до своего уничтожения Скайнет сделал новый шаг вперед. Он изобрел свою экспериментальную серию Т-1000: практически неуничтожимых, хамелеоноподобных кошмаров, каждый размером с человека. Они были сделаны из жидкого полиметаллического сплава, способность которого менять формы и цвет могли полностью обмануть человеческий глаз. Их социальное взаимодействие и проникновение представлялись весьма убедительной подделкой, так как им требовалось лишь несколько минут, чтобы освоиться и нанести удар по всему, что связано с человеком. Группа, которая в конечном итоге окончательно уничтожила оборудование Скайнета в Испании, сражалась с двумя Т-1000, перед которыми была поставлена задача охранять своего хозяина от атаковавших его людей.

Такие коварные кибернетические устройства, как T-800 и Т-1000, были способны обмануть чувства человека, но собаки и некоторые другие животные почти всегда определяли их, улавливая еле заметные демаскирующие признаки. С момента возникновения Сопротивления его лидеры стали обучать и тренировать сторожевых собак реагировать на все, что внешне походило на человека — однако таковым не являлось. Вообще-то особой подготовки и не требовалось, так как у собак, казалось, существовал инстинктивный страх и ненависть к «не совсем людям» — Терминаторам.

«Скоро сюда подойдут также Габриэла Техада и Хуанита Сальседа», сказал Дэнни. «Должны быть здесь через полчаса». Он уже встречался с ними, сегодня утром, но ему хотелось по максимуму использовать время. Необходимо было провести кое-какие последние проверки функционирования хранилища времени, эктогенетических капсул, а также его собственного компьютерного оборудования. Он хотел убедиться, что все было в порядке.

«Нет проблем», сказал Фидлер, немного натянуто.

В данный момент никто не мог казаться полностью спокойным, сколько бы уверенности ни пытался излучать Дэнни. Сейчас было даже хуже, чем сразу же после того великого сражения здесь, когда они захватили этот комплекс, вырвав его из-под контроля Скайнета. Конечно, тот день был ужасен. В том сражении погибли тысячи мужчин и женщин, и оно привело к тому, что Скайнет перевел свой штаб в Испанию. Из каждых десяти человек, с боями прорывавшихся в Скалистые горы, выжил лишь один. Однако посреди скорби от утраты столь многих потерянных человеческих жизней — и стольких выживших, но оставшихся калеками или получивших ужасные увечья — чувствовалось и ликование, некое ощущение, что им удалось успешно пройти через самое худшее.

Но как быстро все изменилось! Теперь весь комплекс был словно на нервах. Никто больше не чувствовал себя здесь в безопасности. Никто никому не мог полностью доверять — ни своим боевым товарищам, ни своему руководству. Дэнни видел это в глазах охранников и других людей, с которыми сталкивался. Человеческое Сопротивление, являвшееся единым на протяжении многих лет, стало распадаться, и это стало шокирующим потрясением. Некоторые, и теперь это выяснилось, даже готовились к этому, припрятывая технику и продовольствие и готовясь поднять мятеж после того, как со Скайнетом будет покончено. Некоторые самопровозглашенные вожди боевиков в Южной Америке повернули свое оружие против Сопротивления, и начали зачистки на «своих» территориях — часть из них под знаменами «Восставшей Армии Освобождения», организации, которую Дэнни считал давно разгромленной.

Отсутствие генерала Коннора, находившегося в Европе, тем более не помогало делу — по крайней мере, здесь, в Колорадо — но ведь он не мог присутствовать одновременно везде. Возможно, личные его посещения европейских центров Сопротивления способствовали предотвращению мятежей и восстаний по другую сторону Атлантики. Боевой дух там был еще высок, или, по крайней мере, так слышал Дэнни. И все равно, казалось, что их преследует злой рок. Помимо мятежных полевых командиров и боевиков, были еще и оставшиеся не уничтоженными боевые машины, многие из которых до сих пор не были выявлены. Неизвестное их количество пряталось где-то за пределами городов, в удаленных районах, на всех континентах, где люди вступали в сражения с машинами, о последних инструкциях, которые им дал Скайнет, ничего не было известно.

Двенадцать часов назад он получил донесение от Габриэлы Техады, которая осуществляла общее командование операциями Сопротивления в Северной и Южной Америке в отсутствие генерала Коннора. Эта информация касалась того, что ее старое поместье в Аргентине находилось на грани падения под ударами «Восставшей Армии Освобождения». Если они не получат больше от них никаких сообщений, информировала она, можно считать, что их старая эстансия потеряна. За ночь новых сообщений не поступало. Начались сплетни и разговоры, везде, где бы ни появлялся Дэнни внутри комплекса. Люди хотели знать, что можно сделать, чтобы дать этому отпор. С их точки зрения, существовало лишь одно, что они реально могли бы сейчас сделать, нечто почти немыслимое, но время этому уже наступило. Это уже давно назрело.

«Надеюсь, все в порядке, мистер Дайсон», сказала Месснер.

Дэнни понял, что молчал уже какое-то время. «Да, просто задумался-замечтался о чем-то».

«Я так не думаю», сказал Фидлер. «Вы человек, у которого многое на уме».

«Как раз то, о чем вы и думаете», сказал Дэнни. «Машины. Боевики. Полевые командиры. То, что мы намереваемся предпринять против них». Он печально улыбнулся. «То, что не дает мне уснуть этой ночью. Вы знаете, как это бывает».

«Все теперь будет хорошо, когда вернется генерал», сказала Месснер.

«Угу. Надеюсь, так и будет». Генерал Коннор, должно быть, был все еще где-то над Атлантикой, но он должен был сегодня прибыть в Нью-Йорк, он летел обратно из Испании. Его возвращение в Северную Америку, поближе к другим лидерам, находившимся здесь, может решить исход всего дела, от этого многое зависело.

«Абсолютно в этом уверен», сказал Фидлер.

Они не обращались к Дэнни как к старшему по званию и не выказывали чрезмерного почтения. Этого и не было нужно. Ополчение Сопротивления являлось, конечно, армией, но не такой, как все другие, существовавшие прежде в истории. Оно держалось за счет личной преданности, здравого смысла выживания и стремления защитить сам род человеческий. Оно никоим образом не зависело от какой-либо строгой воинской дисциплины или пустых и ненужных никому ритуалов. Оно и не могло бы действовать иначе, так как столь многочисленные и самые разные интересы разных людей слились воедино, дав ему жизнь. В общем и целом люди общались друг с другом без всяких формальностей, хотя они прекрасно понимали смысл и значимость субординации. За исключением взбунтовавшихся боевиков, в его рядах, и вверху, и внизу, всегда сохранялась довольно сильная преданность общему делу.

«Да, ты прав», сказал Дэнни. «Надеюсь, мы сможем во всем этом разобраться… возможно, даже сегодня. Джон Коннор прибудет в Нью-Йорк еще до полудня. Мы даже не можем позволить ему слишком долго над этим размышлять. Я ожидаю от него принятия каких-то очень быстрых решений. В данный момент это все, что я могу сказать. И я совсем не вешаю вам тут лапшу на уши. Именно так сейчас и обстоит дело».

«Знаю, сэр», сказала Месснер. «Мы с вами — с вами и с генералом. Мы знаем, что нужно и что должны делать».

Оба охранника, казалось, говорили вполне искренне, но Дэнни не хотелось оглашать решение до того, как его примут. Грубо говоря, по крайней мере, все знали имевшиеся у них возможности. «Спасибо», сказал он. «Хотелось бы мне только быть уверенным в этом самому». Он кривовато улыбнулся, чтобы смягчить воздействие своих слов. «Вы узнаете о принятом решении уже очень скоро. Хорошо? Все узнают. Слушайте, мне лучше вернуться к работе».

Так многое все еще было поставлено на карту. Само Сопротивление разваливалось. Тем временем Скайнет, возможно, и проиграл — но попробуйте сказать об этом его машинам. Нападения все продолжались. Всего три дня назад погибло почти тридцать человек, отправленных с экспедиционным заданием в Вирджинию, их атаковали воздушные Хантер-Киллеры. Так дальше продолжаться не может.

Пришла пора действовать.

ГЛАВА ВТОРАЯ

АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН К ВОСТОКУ ОТ НЬЮ-ЙОРКА, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Синие волны глубоких вод океана колебались, словно кожа какой-то чудовищной, тяжело дышащей рептилии, существа, распластавшееся тело которого протянулось далеко за горизонт. Военный транспортник Локхид Геркулес, перевозивший генерала Джона Коннора на берега Северной Америки, летел уже несколько часов сквозь кромешную ночь этого мира, обгоняя Солнце. Сейчас была уже середина утра, и приближался день. Над землей и морем изогнулось дугой свинцовое небо. Похоже было на сумрак штормового дня, там, в прошлой, обычной и нормальной реальности, не подвергшейся загрязнениям термоядерной войны.

На борту самолета летело четырнадцать человек, в большинстве своем сидевших на жестких скамейках вдоль стен грузового отсека, впереди, рядом с кабиной пилота. Два пассажира помоложе сидели отдельно в кормовой части. В носовой части самолета находился Антон Панов, пилотировавший его в одиночку и не нуждавшийся в помощи второго пилота.

Генерал Коннор распрямил спину, упершись в стену обеими ладонями и глядя на океан, лежавший внизу. Скоро они доберутся до Нью-Йорка и приступят к реализации кое-каких своих планов. Он вернулся на свое место рядом с женщиной, которая вообще-то являлась его матерью, Сарой, хотя она и была на несколько лет моложе его… и хотя Сара погибла в этом мире, сражаясь с боевыми машинами. Эта Сара Коннор прибыла из другого мира, из иной линии времени, но она по праву могла считать себя его матерью, так же, как и молодой Джон Коннор, подросток, который прибыл сюда вместе с ней, по праву мог себя считать им. Они не просто были аналогами друг друга из параллельных, но пересекшихся времен. Это больше походило на то, как будто они действительно разделились, словно размножающаяся амеба, в определенном моменте прошлого. К этому нелегко было привыкнуть.

Ему не хотелось слишком близко приближаться к Саре, не хотелось слишком глубоких с ней взаимоотношений, потому что он не был уверен, куда заведут его эмоции, особенно если она погибнет сейчас, когда они столкнулись с проблемами, и наступает неспокойное время. И хотя он ценил ее ум и знал, через что пришлось ей пройти в ее собственном мире — так же, как и в этом — он обнаружил, что физически почти боялся ее, стараясь даже к ней не приближаться.

«Скоро мы будем на месте», сказал он. «Хотелось бы, конечно, чтобы это произошло раньше. Ситуация становится во многом неконтролируемой».

«Ты же не можешь поспеть всюду, Джон», сказала она. «В Европе мы поработали на совесть. Если бы ты остался здесь, там все могло полететь ко всем чертям».

«Может и так», сказал он нехотя. «Но именно в Америках дела теперь летят ко всем чертям, и нужно что-то с этим делать».

Последние шесть недель они вынужденно застряли по другую сторону Атлантического океана, делая все возможное, чтобы сплотить войска на Европейском театре военных действий, но утратив контроль над ходом событий в Северной и Южной Америке. Руководство Сопротивления сохраняло ему верность на самом верху, и Северная Америка твердо стояла за него. Но вот те силы, которые они оставили в Южной Америке, когда перенесли военные действия на территорию Скайнета, теперь раскололись и начали воевать между собой.

Человеческому Сопротивлению потребовалось несколько недель для того, чтобы отыскать самолет, который можно было бы восстановить, отремонтировать, немного переделать и использовать для трансатлантического перелета. В ходе своей многолетней войны с машинами Сопротивление редко использовало крупные самолеты, и вообще мало их уцелело после Судного Дня. В августе 1997 года были уничтожены основные аэропорты Европы, Азии и Северной Америки, наряду со многими другими по всему миру. Найти Геркулес, гнивший в ангаре где-то в руинах за разрушенным Торонто, в Канаде, было задачей не из простых. Чтобы выявить и обнаружить его, пришлось идти по слухам, буквально от одного слуха к другому. Затем потребовалось еще довольно напряженно потрудиться, чтобы привести его в рабочее состояние и оснастить его достаточным количеством оружия, чтобы защититься от возможных нападений хищнических боевых машин.

Пересечь тысячекилометровую зону Атлантики само по себе проблемой не являлось — почти пустой Геркулес вполне был способен перевезти этот груз, если только у него будет достаточно топлива. Но вот найти это топливо — сначала в Северной Америке, а затем в том, что осталось от Европы — потребовало огромных материально-технических и логистических усилий. Вслед за этим встала самая опасная задача из всех предыдущих: пилотирование этого воздушного судна над открытым океаном в ужасных погодных условиях. В первый раз это сделали два канадских пилота. На обратном пути на эту роль идеально подошел Антон. Он был способен работать сутками, даже без сна, если только ему не нужно было восстанавливаться после ранений. Он обошел зоны плохой погоды над Атлантикой, сумев «прочесть» контуры бурь без всяких карт и метеобюро, вглядываясь в ночь всеми органами своих чувств, усовершенствованными настолько, что они выходили далеко за грани всего человеческого.

«А что такого случилось?», равнодушно спросила Сара. Она так много испытала и пережила. Генерал Коннор знал, как удавалось ей скрывать свои эмоции, не выявляя себя, пока ей самой этого не захочется — хотя потом она могла стать вспыльчивой, настойчивой и решительной.

«Нам предстоит решить, следует ли использовать это дьявольское оружие».

«Но ты же уже решил, так ведь, Джон?»

«Мысленно, для себя самого, да».

Она отвернулась, не сказав ни слова. Как и все остальные на этом рейсе, она была хорошо вооружена. Семь бойцов Сопротивления, которые сидели рядом с ними на скамейках, были частично канадцами, а частично испанцами. Канадцы возвращались на родину; испанцы были дополнительной вооруженной поддержкой на тот случай, если им придется защищаться от своего смертоносного груза. У генерала Коннора имелась плазменно-фазированная лазерная винтовка, лежавшая у него под ногами, под скамейкой, трофейное оружие, доставшееся от вражеских боевых машин. Оружием Сары являлся дробовик 12-го калибра, лежавший у нее на коленях, один из немногих видов легкого огнестрельного оружия, убойная сила которого была способна остановить Терминатора.

«А ты что думаешь?», спросил он. «Ты же не пойдешь против меня, если дело дойдет до кризисной точки?»

«Не мне решать. Кроме того, никто не станет меня слушать».

«Не будь так уверена в этом».

«Ну, как угодно. Порой мне кажется, что нужно просто умыть руки и плюнуть на все. Что все это вообще никогда не кончится… даже теперь, когда Скайнет уничтожен».

«Знаю, Сара. Но нам нужно продолжать держаться».

Она свирепо на него взглянула, однако не злобно — или не имея в виду лично его. «Конечно, мы держимся, Джон. Но если дошло до этого, то да поможет нам Бог».

КОЛОРАДО.

Дэнни медленно шел по пустынному бетонированному пространству Уровня H. Единственными людьми и единственными животными здесь являлись охранники с собаками, по двое стоявшие у всех лифтов и лестниц. Они находились на сто футов ниже пяти изначальных уровней бывшего Комплекса передовых систем противоракетной обороны. Когда американские военные еще только построили его в 1990-х годах, место это предназначалось для людей, чтобы они здесь работали, пусть даже комплекс и был построен внутри горы, пусть даже он и являлся точкой базирования программного оборудования Скайнета.

Кибердайн проводил здесь свои самые секретные исследования, под техническим руководством Майлза Дайсона, отца Дэнни. Теперь же Человеческое Сопротивление отвоевало его себе, и Дэнни оказался здесь старшим, ответственным за его технологические секреты. По крайней мере, до тех пор, пока не вернутся Джейд и Антон, именно он являлся здесь экспертом, в вопросах, касавшихся искусственного интеллекта и путешествий во времени.

Скайнет являлся самой продвинутой компьютерной системой из всех, когда-либо созданных человеком, предназначенной исключительно для стратегического наблюдения и комплексного анализа данных, способных засечь любую атаку российских межконтинентальных баллистических ракет. Однако ее потенциал, должно быть, вышел далеко за эти рамки. Для Дэнни, по прошествии более тридцати лет, это было достаточно очевидно. Но тогда это обстоятельство, должно быть, шокировало его создателей. Никто в точности не знал, что же именно произошло здесь в ту ночь с 28 на 29 августа 1997 года. Возможно, информация об этом хранилась где-то здесь, в этом комплексе, в каком-то электронном виде, но многое здесь было уничтожено во время последнего сражения полтора месяца назад. Ни один из процессоров, извлеченных из Терминаторов, и других устройств, которые осматривал Дэнни, не поведали ему ничего нового, чего-нибудь такого, о чем они еще не знали, относительно того, каким же образом Скайнет обнаружил у себя способности к самосознанию. Когда его создатели попытались его отключить, он принял ответные меры, вынеся смертный приговор всему человечеству.

Со времен Судного Дня смертоносный компьютер взял под контроль все это место, изменив весь комплекс внутри таким образом, что в нем теперь, в каком-то смысле, уже не было места людям, он стал каким-то нечеловеческим. Его механические рабы врылись в самые недра горы, выстроив дополнительные уровни. Машины распотрошили изначальный комплекс, демонтировав все оформление, обстановку и внутреннюю структуру помещений, сделав его максимально мерзким и отталкивающим — хотя, вероятно, это и не являлось главным движущим мотивом действий Скайнета. Он просто создавал среду, необходимую интеллектуальным устройствам, которые не нуждались в удобствах, комфорте, уединении или каких-либо ценностях, имеющих отношение к красоте. Вот что обнаружило здесь Сопротивление. Они ничего не смогут с этим поделать, пока не сумеют его каким-то образом «очеловечить».

Дэнни подошел к своему рабочему столу — а на самом деле к раскладному столу из серого металла, стоявшему в углу огромного помещения, рядом с хранилищем времени. Рядом с ним стояло штук 5–6 металлических стульев, а на самом столе громоздились два очень старых компьютера с экранами разных размеров, плюс несколько клавиатур и валявшееся в беспорядке прочее «трофейное» или самодельное компьютерное оборудование, разный металлический хлам. Среди прочего здесь была радиостанция эпохи Вьетнамской войны, подключенная длинным шлейфом проводов к внешней антенне. Один из компьютеров был подключен к аппаратуре, управлявшей хранилищем времени.

Этот свод времени представлял собой массивное кубическое сооружение, построенное Скайнетом. Внутри него имелось пространство, в котором можно было генерировать и удерживать мощное поле смещения, способное перемещать объекты в пространстве, времени или в обоих этих измерениях. Теоретически, свод времени также можно было использовать для перемещения между разными потоками времени, которые расходились, ответвляясь друг от друга, в критических моментах прошлого, хотя никаких признаков того, что Скайнет работал над тем, как это можно было сделать, до того, как он был уничтожен, не было. И все же, именно этим способом Человеческое Сопротивление и получило помощь из другого мира, из того потока времени, в котором Судный день в 1997 году не состоялся.

Используя аналогичное устройство, Джон и Сара Коннор — тот Джон и та Сара, которые происходили из другого мира — и прибыли сюда. Вместе с ними прибыли и двое других, «улучшенных» людей из того, будущего мира. Нет, вообще-то и это не совсем так. Прибытие в этот мир Джейд, Антона и Терминатора из их времени и из их мира вновь изменило ход истории. Тот мир будущего, откуда изначально родом были Джейд и Антон, со своим собственным Судным днем, произошедшим в 2021 году, не обязательно являлся тем будущим, которое ожидало Сару и молодого Джона, когда они вернутся в свой собственный мир и в свое время. Им придется продолжить свою борьбу и попытаться предотвратить наступление Судного Дня.

Дэнни стало ясно, что теперь существовали три линии времени, так как ход истории был изменен уже дважды. Каждое путешествие в прошлое потенциально способно изменить ход событий и создать таким образом новое будущее, начинающееся с этой точки. Борьбу с машинами приходилось вести в каждой из создававшихся таким образом временных линий, и им нужно было предотвратить создание новых. Всякий раз, когда ход событий изменялся, возникал новый мир — мир, в котором Скайнет мог одержать победу. В течение последних шести недель он пытался экспериментировать с этим хранилищем времени, проверяя его возможности, используя его в качестве инструмента для тестирования возможных форм пространства-времени и пытаясь узнать побольше о времени и истории. Он еще многому хотел обучиться. С помощью Специалистов, возвращающихся сегодня из Европы, он надеялся продвинуться гораздо дальше. Джейд и Антон привнесли с собой те знания технологий и те чисто боевые способности, которые сыграли решающую роль в окончательной победе над Скайнетом. Они выследили и обнаружили смертоносный компьютер в Испании и находились в составе той самой группы, которая направилась туда по его следу, воспользовавшись сводом времени в основном в качестве устройства телепортации: оно переправило их в пространстве, не перемещая во времени.

Дэнни включил и дождался загрузки обоих компьютеров. Он быстро ввел серию кодов, проверяя управляемость хранилища времени. Все оказалось в порядке. Он имел возможность открывать и закрывать тяжелые стальные двери, которые запирали вход в хранилище, регулировать подачу питания и контролировать конфигурации поля пространственно-временных перемещений. Он включил программу, которую сам написал, программу отладки и точной настройки поля. Так или иначе, но им придется вновь воспользоваться этим хранилищем — и уже сегодня. Оно являлось одним из немногих преимуществ, которое у них имелось, в тех вооруженных столкновениях, которые происходили в последнее время с мятежными повстанцами в Южной Америке.

Он закрыл эту программу, а затем проверил свое подключение к эктогенетическим капсулам — машинам-инкубаторам, в которых окончательную свою форму приобретали Терминаторы Скайнета моделей Т-799 и Т-800. Все как и должно быть, в том числе и новейшие программы, которые он написал для небольшой группы Терминаторов. Удовлетворенный этим, он отключил эту связь, оставив, однако, оба компьютера работающими.

Здесь было холодно, несмотря на то, что они находились глубоко внутри гранитной горы, обеспечивавшей изоляцию от страшного холода снаружи. Тепло, вырабатывавшееся машинами и человеческими телами, здесь сохранялось, поддерживая сносную температуру, терпимую, покуда на людях оставалось достаточное количество слоев одежды. И все равно, на Дэнни была серая до колен шинель поверх короткой куртки и военной формы. А под нею была еще старенькая застиранная футболка. На ногах у него были прочные и жесткие сапоги, которые доходили почти до полы его шинели. В этом разоренном и опустошенном мире лишь немногие могли позволить себе одеваться, как лидеры Сопротивления, однако Дэнни по-прежнему все же чувствовал холод, пробиравший его до костей и исходивший от заснеженных поверхностей этой горы.

Он жаждал солнечного света, который еще помнил со времен своего детства, или, по крайней мере, хоть какую-то настоящую теплоту в воздухе. Когда закончатся все их нынешние беды и мытарства, они уничтожат этот объект раз и навсегда, чтобы никто и никогда не смог злоупотребить его тайнами, а затем двинутся на юг, ближе к экватору, где солнце круглый год все еще вырабатывало определенное количество тепла. Он с нетерпением ждал этого дня.

Он установил здесь еще один небольшой столик, в десяти футах отсюда, с электрочайником, включенным в розетку. Рядом с этим чайником у него имелась керамическая банка с молотым кофе, лучшим, который можно было еще кое-где вырастить в этом мире. Происхождением своим оно было обязано одному из бедных фермерских хозяйств, которыми Сопротивление управляло в Бразилии. Теперь же эта ферма, вероятно, пала, захваченная главарями боевиков.

Выжившим людям зачастую приходилось копаться в обломках городов, охотясь на крыс и даже на насекомых, чтобы добыть себе пропитание, но генерал Коннор держал несколько фермерских хозяйств, работавших в Южной Америке, защищая их от нападений машин Скайнета. Они снабжали его войска и других людей, находившихся под его защитой, по крайней мере, небольшим количеством нормальной еды. Пусть это могло показаться и эгоистичным, но они следили за тем, чтобы бойцы на фронте были сыты, даже в самые худшие времена. От бойцов Сопротивления не будет никакого толка в сражениях с машинами-убийцами Скайнета, если они начнут буквально валиться с ног от голода.

Но теперь все так изменилось. Погибло так много людей, здесь, на этой горе и в долине неподалеку. Скайнет устроил им здесь жестокую и массовую бойню, однако это уничтожение было взаимным: были уничтожены тысячи его боевых машин, а оставшиеся ополченцы Сопротивления прорвались сюда, внутрь. Скайнет был уничтожен, но судьба человечества все еще не была решена и порой висела на волоске — отчасти из-за еще оставшихся машин, по-прежнему выполнявших последние команды Скайнета, но частично также ввиду человеческих амбиций и жадности.

Теперь же Сопротивление столкнулось с целым рядом проблем:

Пункт 1: Несмотря на уничтожение Скайнета военные машины по-прежнему все еще опустошали страну, следуя тем указаниям, который он после себя оставил. Каждый день гибли люди. Кроме того, все еще оставались бродившие где-то неподалеку Терминаторы, специально подготовленные к инфильтрации во все возникающие новые человеческие сообщества, а также машины больших размеров, такие, как воздушные и наземные Хантер-Киллеры, все еще контролировавшие некоторые территории. Пока все они не будут зачищены, планету нельзя было считать безопасной для проживания человека. Это обстоятельство ставило перед Сопротивлением непрекращающуюся задачу, в то время так они уже начали создавать новый мир, мир после Скайнета.

Пункт 2: Несмотря на это, некоторые командиры, оставленные в Южной Америке, во время финального решающего сражения здесь, в Колорадо, увидели для себя реальный шанс выйти из-под контроля Сопротивления. Эти командиры были оставлены там с целью удержания территорий. У них имелись солдаты и боевая техника, вверенные им для борьбы с боевыми машинами Скайнета. И теперь они воспользовались ими для создания собственных армий, воюя между собой и нападая на базы в Южной Америке, которые все еще сохраняли верность генералу Коннору. Хуже того, у Сопротивления имелось слишком мало верных ему сил, которые оно могло использовать для подавления местных бунтов и попыток завоевания. Слишком много людей погибло здесь, в Колорадо.

Пункт 3: И, пожалуй, самый главный, существовали и другие миры… другие реальности. Скайнет был побежден в этом мире, хотя его машины по-прежнему оставались опасными. Но два человека, сыгравшие критически важную роль в этой победе — Джейд Тагатоши и Антон Панов — прибыли из совершенно другого мира. В их реальности Скайнет находился на грани триумфа, когда они покинули этот свой мир в 2036 году. Что необходимо сделать сейчас, чтобы попытаться им помочь? Что можно было сделать?

Мнения по этим вопросам в ополчении разделились, даже в его руководстве. Некоторые хотели использовать технику Скайнета, которую они теперь в таком большом количестве захватили и сумели освоить из нее уже многое. По мнению же других, это было худшим видом преступления, еще более худшим, чем риск быть разгромленными мятежными боевиками. Этот вопрос необходимо было проработать, подумал Дэнни, и как можно быстрее. В любом случае, именно от него зависело будущее Сопротивления. Будущее самой Земли.

ПОМЕСТЬЕ ТЕХАДЫ.

Наверное, так и должна выглядеть Смерть. Обессиленный Кертис Суарес полз куда-то вперед; он закашлялся, вдохнув пыль, но затем быстро подавил этот звук, надеясь, что его никто не услышал. На мгновение он задался вопросом, жив ли он еще, или же это была какая-то форма загробной жизни, которую он не мог раньше себе представить — не Адское пламя, но что-то более однообразное, грязно-серое и более примитивное. Оказалось, что он лежал под завалами земли, окруженный, как он понял, другими телами или же трупами. Когда он стал пытаться вытянуть руку, он натыкался на чью-то ногу, или на ботинок одного из своих товарищей.

Казалось, будто кто-то начал заполнять их окопы и траншеи землей, но потом бросил это дело, по крайней мере, временно, возможно, столкнувшись с работой посложнее. Наверняка очень непросто было обвалить эти восьмифутовые стены или сдвинуть в них так много земли. Окопы были вырыты на совесть и укреплены прочными деревянными подпорками. Возможно, у «повстанцев» «Армии Освобождения» были какие-то более важные приоритетные задачи, чем тратить несколько часов ночной тьмы на то, чтобы их уничтожить. Очевидно, их командиры удовлетворились, в конце концов, тем, что завалили их кучами земли, наполовину похоронив под ними людей. Возможно, они вернутся и сожгут их окончательно, и в этом случае ему вот уж точно нужно было отсюда выбираться. С другой стороны, станут ли они действовать так варварски? Речь здесь не шла о какой-то укоренившейся, исконной ненависти между победителями и жертвами. А просто о жажде власти, озахвате территории, а не о какой-нибудь неразрешимой расовой или наследственной вражде. Возможно, они отнесутся к нему гуманнее, если он сдастся.

Возможно и так. Но возможно, правда заключалась в том, что он и понятия не имел, что делать. Каким-то образом ему нужно выжить, выбраться и бежать отсюда. Но как? Ведь даже если он сможет отползти куда-нибудь в безопасное место, бежать все равно некуда. Он один на тысячи квадратных миль превратившихся в полупустыни пампасов, где нет ни крова, ни транспорта, ни союзников, у которых он сможет укрыться.

И вообще, он забегает слишком далеко вперед. Сможет ли он хотя бы выбраться из этой траншеи? А что если его заметят?

Землю, упавшую на него, легко можно было стряхнуть, она даже не покрывала его полностью. С некоторым усилием он сумел распрямить пальцы в перчатках, и они оказались на открытом воздухе. Теперь он уже достаточно неплохо дышал: каким-то образом так случайно получилось, что он упал и покатился лицом вниз, и рот и нос у него благополучно уцелели, оказавшись в своего рода полости, образовавшейся внутри сгиба его руки. Пока он точно не знал, какие ранения получил, однако он был способен ползком тянуть свое тело вперед, дюйм за дюймом, при этом конечности у него вроде бы не отказали, а каких-либо резких сильных болей не ощущалось. Казалось, ничего не было сломано, по крайней мере, все крупные кости уцелели. Оторванных конечностей тоже не было, и не было никаких ран, угрожавших жизни. Пока что вроде бы ничего смертельного нет.

Он не мог точно сказать, сколько прошло времени, но, должно быть, прошло уже несколько часов, а возможно, и больше. Последнее, что он запомнил, это массированный обстрел, и что земля вокруг затряслась и стала танцевать под ногами, словно ожив. Какая-то неодолимая сила сбила его с ног. И всё… или почти всё. Затем какие-то разрозненные фрагменты, обрывки памяти, либо реальные, либо бредовые — он не мог точно сказать. Хотя, если прикинуть, возможно, прошло уже несколько часов. Битва бушевала весь день, их атаковали почти до наступления самой ночи. А теперь — тоже темно? Ему нужно оглядеться вокруг и убедиться в этом, пусть даже есть риск быть в это время замеченным.

Он с усилием пополз вперед на животе и локтях, наткнувшись на основание деревянной лестницы. Он подтянулся вверх, а затем развернулся в неловкой позе, спиной к стене окопа. Над головой у него было небо свинцового цвета, значит, наступил день, а не кромешный мрак ночи. Значит, сейчас, должно быть, уже утро. Все кости и мышцы у него ныли, и он вдруг почувствовал холод, осознав, как сильно ему хотелось пить. Ему необходимо было найти фляжку с водой. Просто передохнуть пару минут.

Похоже, никто другой этой ночью уцелеть не сумел. Возможно, кто-то был взят в плен, но никто ни разу не пошевелился, даже теперь, когда он их потревожил. Он с прискорбием взглянул на труп своего дяди Ангело, который так мужественно сражался — не только в этом сражении, но уже долгие годы, в битвах с машинами и с первой волной боевиков.

Он обшарил тело Ангело и нашел у него металлическую фляжку. Он отвинтил крышку, осторожно и не спеша, и наполнил рот водой. Он немного выпил, не торопясь, дав воде возможность спокойно проникнуть ему в желудок, а затем стал пить еще, на этот раз жадно, но стараясь делать это как можно тише. Должно быть, траншеи не особо тщательно охранялись, иначе кто-нибудь уже наверняка услышал бы, как он двигается, и решил бы выяснить, в чем дело, но, конечно, все равно здесь будет что-нибудь вроде каких-нибудь патрулей; «Армия повстанцев» вряд ли будет чувствовать себя в полной безопасности. Ее лидеры уж точно показали себя вероломными, но вплоть до сих пор никаких ошибок в планировании своих операций у них не было. Совершенно ясно, что они не были непрофессионалами.

Когда он был готов действовать, он отыскал бинокль и автомат Калашникова. Он заполз в туннель, который вел назад, к каско, к окружавшим его зданиям и к внушительным бункерам эстансии. Туннель частично обрушился от обстрела, однако, похоже, по нему все же можно будет пролезть. Самое худшее, что может случиться, это если ему придется бежать обратно. Если он направится в эти засушливые полупустыни пылевых бурь, его, несомненно, быстро обнаружат… а кроме того, ему некуда было идти. Его единственная надежда — это добраться до того, что осталось от этих зданий, пусть даже он направлялся сейчас прямо в лапы врага. Он мог бы попытаться угнать отсюда на одном из своих автомобилей, или на одном из грузовиков или Хамви каско.

Кажется, особых шансов убежать, не будучи замеченным и услышанным, или же обогнать вертолеты «Восставшей Армии», если они погонятся за ним, не было, но он сможет найти способ как-нибудь обойти эту проблему. Если он сумеет устроить против них какую-нибудь диверсию…

Он пополз, протискиваясь, по тоннелю, стараясь не стонать и не пыхтеть. Несмотря на все свои боли, он начинал верить, что с ним в принципе все нормально. Возможно, он скоро и погибнет, однако не без причинения вреда противнику. По крайней мере, его тело было способно вынести определенные физические нагрузки. Как и все другие защитники, он выложился по полной за последние несколько дней и почти не спал. Неудивительно, что он проспал всю ночь.

Из другого конца туннеля показался какой-то свет, значит, он не был полностью перекрыт или завален. Он добрался до того места, где крыша полностью обвалилась, открыв на него вид сверху, однако он, не останавливаясь, быстро прополз там, перевернувшись на спину и переключив селектор огня на постоянную автоматическую стрельбу, приготовившись к перестрелке, если его заметят. Получилось. Он пролез там, а затем вновь оказался в укрытии. Еще пятьдесят ярдов. Он никоим образом не мог даже мысленно себе представить, как могли выглядеть каско и эстансия в целом теперь, либо с поверхности земли, либо с воздуха. Должно быть, они полностью изменились после этих бомбардировок. Он представил себе сцены наподобие воронок, развороченной земли и зданий, снесенных вдребезги, до щепок и щебня. Если повезет, что-нибудь, может, и останется, где он сможет как-то укрыться, может, у него появится шанс воплотить задуманное. У него имелось одно преимущество: он знал план поместья как свои пять пальцев. Это была его территория, известная ему с детства, каждый ее квадратный дюйм.

Туннель заканчивался выкопанным пространством рядом с бункерами. «Армия повстанцев», несомненно, силой их открыла, разграбила, забрав все, что было там полезного, а также обчистила их жилые помещения. Бесполезно было пытаться даже туда идти, но ведь были еще бунгало, гаражи и мастерские: зданий этих было гораздо больше, чем тех, коими могла воспользоваться атаковавшая их группировка, они предназначались для нужд рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве. Ему лучше всего было бы найти какое-нибудь неиспользуемое здание, и попытаться укрыться в нем на ближайшие двенадцать или более часов, пока вновь не наступит мрачная ночь. Как только полный мрак скроет его передвижения, он сможет действовать решительнее. Даже если его и убьют, он сможет нанести противнику кое-какой серьезный вред.

Добравшись до выхода из тоннеля, он напряг слух, чтобы расслышать какие-нибудь голоса или иные звуки. Мимо прошли двое солдат «Восставшей Армии», тихо говорившие между собой по-испански, но потом они исчезли из виду. Где-то справа от него завелся двигатель машины; он узнал в нем дизельный двигатель одного из Хамви эстансии. Никаких вертолетов слышно не было, так что от воздушного наблюдения он был избавлен. Слева от него кто-то громко заговорил, ему кто-то ответил более тихим голосом. Затем первый сказал что-то пренебрежительное, языком, похожим на смесь испанского с английским. Эти голоса слышались со стороны каско. Похоже, что два солдата — один был старше другого — осматривали развалины. Если повезет, они не станут смотреть в его сторону. А даже если и посмотрят, у него были все шансы увидеть их первыми, так как он все еще находился во впадине и мог осторожно выглядывать из этого углубления.

Он медленно пополз к выходу из тоннеля, постаравшись как можно больше свернуться, чтобы быть как можно менее заметным, теперь, когда он снова оказался на открытом пространстве. Как он и думал, никаких наблюдательных пунктов, с которых его могли бы сверху заметить, не оказалось. С некоторых сторожевых вышек эстансии эта его впадина могла быть видна, однако они не уцелели за долгие годы этих войн. Местность здесь была слишком плоской и равнинной, и на ней не было естественных точек, пригодных для наблюдения. Он осторожно высунул голову из-за насыпи слева от него, осмотрев каско в бинокль. Не два, а три солдата «Армии повстанцев» ходили у его развалин, и говорил и указывал на что-то главным образом один из них. Кертис скользнул вниз, сделал еще один глоток воды, а затем стал смотреть, что происходит с другой стороны.

Там ситуация была более сложной. Там рядом стояло несколько автомобилей: пятитонных армейских грузовиков; переделанных гражданских автомобилей; и несколько джипов Хамви. Возле них находилось человек десять солдат, некоторые из них караулили на посту, с автоматами наперевес. Трое возились с каким-то Хамви, один сидел внутри него, заводя двигатель, а второй в это же время пытался заглянуть под машину. Третий стоял у двери водителя, тихо о чем-то разговаривая с человеком, сидевшим внутри, и глядел почти в сторону Кертиса. Танк Абрамс и два десантных вертолета стояли в ста ярдах дальше, рядом с ним стоял еще один солдат, в то время как другой что-то делал, находясь на башне танка. Вместе с теми двумя, которые прошли мимо него, направляясь к траншеям, все они в общем и целом составляли большую часть его врагов. Другие могли находиться в бункерах или заниматься зачисткой территории.

Ни одно здание не осталось неповрежденным. Никакой надежды укрыться в каком-нибудь из них не было. Это значительное ухудшало его положение. Ему, во всяком случае, хотелось поверить в то, что ему удастся скрыться, он утешал себя такой возможностью. Но кажется, его единственным последним шансом было сдаться и понадеяться на то, что их местный командир проявит к нему милосердие, или же погибнуть в бою — причинив как можно больший ущерб.

Несомненно, «Восставшая Армия» не уничтожила буквально всех, кто защищал эстансию. Хотя его окружали одни только трупы, когда он очнулся в траншее, должны были остаться те, кто уцелел и был взят в плен. Логично было бы держать их где-то под землей, в одном из бункеров, сбежать откуда было невозможно. Если он сможет найти способ проникнуть внутрь, это может повлечь за собой серьезные последствия и даже стать решающим фактором. Следует ли ему попытаться их освободить, или сосредоточиться на нанесении врагу максимальных потерь, без посторонней помощи?

Наступало время принимать решение. Побег оказался невозможным; сдаваться в плен неприемлемо. Он решил умереть, но еще не совсем. Он сможет обойтись без пищи, и у него имелось много воды и одежды. При необходимости он сможет снять одежду с погибших и защититься новыми ее слоями от холода. Рано или поздно его обнаружат, когда кто-то снова станет проверять окопы и найдет след, оставленный им в земле, но этого ведь может и не случиться в ближайшие несколько часов. Возможно, у «Армии повстанцев» сегодня имелись и другие приоритетные задачи, на следующий день после их победы. Между тем, казалось ему, он смог бы действовать здесь, в туннелях, не будучи замеченным. Ему лишь нужно было найти более мощное оружие и — если повезет и дальше, и дольше — укрытие под покровом темноты. Рискованно, конечно, ползти по этому туннелю, но он сможет сделать несколько ходок по нему, собрав то, что ему нужно.

Имея несколько РПГ и ручных гранат, он сможет застать «Армию повстанцев» врасплох. Теперь он знал, где стоят ее вертолеты и танк. Он сможет разработать план, как поразить и ряд других военных объектов и солдат здесь. Было бы хорошо, если бы удалось спасти кого-нибудь из пленных, но похоже, эта задача была ему не по силам. Он сделает все, что сможет, действуя в одиночку.

Когда Кертис пополз обратно в тоннель, он стал чувствовать себя лучше с каждой минутой. Он погибнет, но он приложит все силы к тому, чтобы «Восставшая Армия» дорого поплатилась за это. Он собирался подороже продать свою жизнь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН К ВОСТОКУ ОТ НЬЮ-ЙОРКА, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Шестнадцатилетний Джон Коннор летел на том же самолете, что и генерал, его старшая копия. Младший Джон путешествовал сквозь время и сквозь измерения между альтернативными линиями времени, из одной реальности в другую. Теперь он находился в мире, который, как он когда-то ожидал, станет его собственным будущим, миром, где цивилизация закончилась в августе 1997 года тем, что стало впоследствии известно как «Судный День». Они с Сарой сыграли свою роль в окончательном уничтожении Скайнета, обезумевшего и возомнившего себя богом этого мира смертоносного компьютера, пытавшегося истребить род человеческий.

В эту ночь он несколько раз безуспешно пытался уснуть. Он и в самом деле продремал некоторое время, урывками, на жестком полу грузового отсека, воспользовавшись своим рюкзаком как своего рода подушкой. Однако слишком многое никак не выходило у него из головы. Как только его начинал настигать сон, наступали кошмары; после чего он просыпался в жутком страхе. Несколько часов он просто лежал там, не засыпая, мучимый тревогами, пытаясь что-то придумать, пытаясь не обращать внимания на присутствие Джейд и всех остальных. Но так много было всего. Мысли роились у него в голове, словно личинки опарышей в сгнившем мясе.

Они оставили включенным на всю ночь яркое внутреннее освещение, по всему салону самолета, на всякий случай, если вдруг что произойдет с их опасными грузами. Кому-то из них всегда приходилось бодрствовать, чтобы в любое время бдительно следить за происходящим. Пока он временами отключался, дрейфуя между усилиями заснуть и просто бросить эти попытки, Геркулес уворачивался от бурь, сражался со свирепыми ветрами, внезапно проваливался в воздушные карманы. И спина у Джона теперь вся была в шишках и ныла, от затылка до углублений над копчиком. А голова стала тяжелой, словно залитой бетоном.

В эти долгие часы полета, замерзая и испытывая кучу неудобств, он думал о том, какие решения сегодня придется принимать, и что это будет означать для будущего этого мира, а возможно, и для будущего других миров. И он также думал о Джейд. Об удивительной, прекрасной Джейд. Сейчас он стоял у окна в кормовой части самолета, рядом с одной из его боковых пушек «Бофорс». Он смотрел на море, молча, ничего не говоря, следя за тем, как Антон безошибочно вел их самолет к руинам Нью-Йорка.

Джейд встала рядом с ним, одной рукой держась за стену, чтобы не упасть, хотя ей это даже и не было нужно. Как и все остальное в ней, чувство равновесия у нее было абсолютным. У нее на шее на кожаном ремешке висело плазменное оружие, тяжелая лазерная винтовка, готовая выстрелить в любой момент. Это было черное металлическое оружие почти трех футов в длину, без приклада — похожее на гигантский вытянутый пистолет.

Черты овального, азиатского типа лица Джейд были почти идеальны, но что-то в ее губах и глазах постоянно было торжественно-печальным. Она выглядела примерно лет на двадцать, но в действительности она прожила пока лишь шестнадцать лет, так же, как и Джон. Это если считать их внутренний возраст, а именно то количество лет жизни, которое они и в самом деле прожили. Джон родился в феврале 1985 года, а теперь шел 2029 год. Однако он переместился вперед во времени, а также сквозь разрыв в измерениях между двумя линиями времени, из августа 2001 года. Он пробыл здесь лишь шесть недель. Таким образом, его внутренний возраст по-прежнему составлял шестнадцать лет… и приближался к семнадцати. Джейд была почти такого же возраста. Она родилась где-то в 2020 году, незадолго до наступления Судного дня в версии ее реальности. Она перенеслась назад во времени из 2036 в 2001 год, провела несколько недель в мире и времени Джона — а затем прибыла сюда.

В каком-то отношении Джон был намного старше своих шестнадцати лет, потому что он многое успел повидать и сделать. Но он не мог тягаться с Джейд, даже в этом смысле. Она уже долгие годы сражалась с Терминаторами, Хантер-Киллерами и другими боевыми машинами. Она была таким образом генетически скорректирована, чтобы иметь возможность быстро вырасти, а затем полностью остановиться в своем взрослении и старении. И действительно, с этой своей грустной улыбкой, черными волосами, небрежно ниспадавшими на ее красивое лицо и далее на плечи, ее возраст мог оставаться бесконечным, словно у богини, обеспокоенной при виде человеческих страданий.

На ней была серая военная форма, рваные кирзовые сапоги и зеленая облегающая футболка, подчеркивавшая ее фигуру, когда она выпрямлялась или откидывалась на спинку стула. Она, казалось, не осознавала того факта, какое воздействие она оказывала на Джона, когда у него даже дыхание перехватывало. Успокойся, Джон, подумал он. Держи себя в руках. Она может всё понять. Все чувства и ощущения у Джейд были усилены, выходя далеко за рамки человеческих возможностей, как и все другие ее черты и способности. Ее разум был эквивалентен уму «обычного» гения. О чем она не знала? Она, вероятно, была способна прочесть его всего, словно открытую книгу.

Он мысленно вернулся к их грузу, кошмарному существу, которое они заключили в заваренный со всех сторон стальной ящик, плотно закупоренный. Это был Терминатор Т-1000, застывший в положении статуи, но потенциально живой. Когда они сражались с ним, а также с другим Т-1000, в горах Испании, им так и не удалось его уничтожить. Терминаторы просто замерли на месте, застыли, остановившись как вкопанные, когда они уничтожили программное оборудование Скайнета. Очевидно, другого задания, кроме как защищать своего господина, у них не было — лишенная разума машина, которая теперь уже не функционировала.

В то же время Т-1000, которого они затащили в самолет, всегда мог ожить. Лежавшее в его основе максимально рассредоточенное по всему телу программное обеспечение и молекулярная структура оставались в принципе полностью не поврежденными. Никому в точности не было известно, какие еще указания и команды могут находиться внутри этой машины; она все еще могла реактивироваться. Именно по этой причине они взяли с собой на борт лишь одного из двух Т-1000. Если вдруг что-нибудь произойдет, и одного жидкометаллического ужаса, с которым придется справиться, будет вполне достаточно.

Джейд взглянула на Джона, словно что-то ее тревожило, вероятно, какое-то еле уловимое изменение в его дыхании. «Джон?»

«Да?» Он был в нее влюблен, и она, должно быть, это понимала. Какое бы разочарование и обиду он ни чувствовал, он ничего не мог с этим поделать — ни с тем, ни с другим чувством. Хуже того, для нее он почти ничего не значил. Для нее, он, вероятно, был просто еще одним союзником в войне со Скайнетом, даже не таким уж и важным. Его способности и возможности, в сравнении с ее или, если уж на то пошло, Антона, были ничтожными.

«Все в порядке?», спросила она, протянув руку и прикоснувшись к его руке.

«Да, конечно», сказал он. «Все нормально». Она несколько вопросительно на него посмотрела, и он добавил: «Я серьезно».

Они уже два месяца находились почти постоянно рядом друг с другом… два месяца совместных испытаний, пережитых лично каждым из них. Джон, Джейд, Антон, Сара и генерал Коннор находились в составе той группы, которая полтора месяца назад окончательно покончила со Скайнетом. Единственными двумя другими людьми, кто участвовал в том последнем рейде в горах к северу от Мадрида, являлись боец американского Сопротивления по имени Тенез — погибший до окончательного уничтожения Скайнета — и француз Арно, которого они оставили в Европе. До той знаменательной ночи Джон и Джейд действовали рука об руку и вместе сражались в его, Джона, реальности, там, в 2001 году. Пару месяцев в общем и целом. «Я…», сказал он, когда она замолчала, «просто я любуюсь видом из окна».

«И как тебе это нравится? Я имею в виду вид из окна. Уж точно тут нечем любоваться».

«Ну, не совсем…» В своем собственном мире Джон летал на многих самолетах — проходя обучение вместе с Сарой, в горах Никарагуа и Гватемалы, скрываясь и убегая от силовиков по всей Центральной и Южной Америке, пересекая границы США и саму страну. Но он никогда раньше не перелетал океан, и никогда не видел таких гигантских водных пространств, столь мощных и грозных. Это штормящее море и низкое темное небо внушали ужас, но в то же время они были по-своему прекрасны, но как именно, он затруднялся выразить словами.

«Он также чем-то похож на мой мир», сказала Джейд. «Все вокруг серое. Совсем не похоже на жизнь в вашем мире, в твое время».

«Знаю. И понимаю почему».

«До того, как я отправилась назад во времени, я никогда не видела Солнца. В реальной жизни никогда, только на старых видеозаписях. Наверно, я видела его в детстве, конечно, но не помню этого, ведь мне было тогда всего-то несколько месяцев».

«Никогда даже не видела?», спросил он.

Она рассмеялась, а затем опять погрустнела. «Никогда не видела».

Он повернулся спиной к окну, чтобы взглянуть на нее непринужденнее. «Я думал о море и небе. Ты знаешь, они такие огромные и темные. Не знаю даже…» Они казались, подумал он, равнодушными ко всему человеческому. Это море и это небо не тревожились ни о чем, и ничто их не волновало. Поймет ли это Джейд? Он бросил эту мысль. Бессмысленно было все настолько усложнять.

За последние несколько недель он многое повидал. Он побывал на доброй дюжине баз Сопротивления в Европе, добираясь от одной до другой на вертолетах или на автомобилях. Он проезжал через развалины некогда великих городов — Мадрида, Рима, Берлина, Парижа — и осознавал истинные, чудовищные масштабы того, что произошло в Судный День. Он увидел огромные опустевшие пространства Европы, где властвовали пыльные бури, и почти ничто не могло расти, и проезжал на тяжеловооруженных автомобилях по акрам и милям мертвой земли, где от одного конца континента до другого полыхали пожары.

«Ты, кажется, чем-то расстроен, словно несчастлив», сказала она, «и совсем не спал».

Ему удалось выдавить из себя фальшивую улыбку. «Не совсем несчастлив».

Вот только она была права: он сам делал себя несчастным, думая о ней и о том, что она для него значила… и как мало он для нее значит. А он вообще ее хоть как-то волновал? Иногда, как вот сейчас, казалось, что да, но он не мог на это понадеяться. Ему бы хотелось выглядеть не таким обычным, как все, чтобы в нем было нечто такое, что могло бы заставить ее обратить на него внимание. Конечно, он понимал, что сам он внешне выглядит неплохо — достаточно неплохо, чтобы уметь завоевывать доверие людей и делать так, чтобы им хотелось, чтобы они ему нравились. Он мог очаровывать людей, даже заигрывать с нужными людьми. Однако это не производило особого впечатления на Джейд.

Она была прекрасна… нет, она была даже более чем совершенна: она была недосягаема даже для наиболее совершенных человеческих существ. Она превосходила всех остальных усовершенствованных воинов своего мира, таких, как Антон, который прошел через генетический инжиниринг уже при жизни. Улучшения в их организмах являлись более ограниченными и более конкретными. У Джейд же они носили принципиальный, фундаментальный характер, они лежали в самой ее основе, затрагивая каждую клетку ее тела.

«Я пытался заснуть», сказал он. «И немного подремал».

«Едва ли». Она посмотрела ему прямо в глаза.

«Этой ночью никто не спал. И очень жаль — у нас впереди длинный, тяжелый день».

Она тоже не спала — конечно нет. Она же как Антон. В конце концов им понадобится отдых, как и всем другим, но Джон лично был свидетелем того, как долго они были способны действовать без всяких признаков усталости. Когда они получали тяжелые ранения, им приходилось опираться на скрытые ресурсы их тел, быстро заживляя свои раны с помощью миллионов крошечных наноботов, присутствовавших в их кровеносной системе. Затем им требовалось насытить свои тела белком и другими питательными веществами, чтобы возвратиться к норме. Чтобы выдержать все это, им действительно требовалось выспаться. Но за исключением таких крайних случаев, они, казалось, были способны действовать практически бесконечно, столько, сколько потребуется.

«Похоже, день станет тяжелым для всех нас», сказал он, затем сделал паузу, не желая показаться хвастливым. Она могла разглядеть его насквозь. «Не столько для меня, я думаю. По большей части все это падет на генерала Коннора». Он бросил взгляд в переднюю часть самолета, туда, где генерал сидел рядом с Сарой, и они тихо разговаривали, причем язык их тел был каким-то странным. Ни одному из них, казалось, не хотелось каких-то близких отношений друг с другом. «Вроде как наступает решающий момент развязки, да? Для всех — и для тебя с Антоном тоже».

«Нам предстоит принять важные решения. Это правда. И все-таки тебе нужно отдохнуть».

«Я переживал, беспокоился», сказал он. Он говорил тихо, не желая быть подслушанным. Слух у Джейд был таким острым, что он мог бы прошептать ей что-нибудь из начала самолета, и она бы все в точности поняла. Она, несомненно, точно знала, о чем говорили между собой генерал Коннор и Сара. В любом случае, он устал стоять рядом с ней. Он сел на пол самолета, глядя вверх, пока она тоже не села рядом с ним. «Я говорю, меня тревога охватила… и…» Тут он запнулся, размышляя, насколько откровенным ему следует быть с ней, не желая ее каким-либо образом обидеть.

«Что, Джон?»

«Я должен признать, меня вот что взволновало. Я имею в виду, то, что случилось в этом мире — это ужасно, понимаешь? Но, учитывая то, что здесь действительно произошло…»

Не слишком ли далеко он зашел? Ее мир был разрушен своей собственной версией Скайнета. Судный день наступил 24 годами позже, чем здесь, в июне 2021 года, но — судя по тому, что рассказывали ему Специалисты — это было еще хуже. Не так много немедленных разрушений и не такое большое число сразу же погибших, но сама ситуация, в которой оказались люди, когда ядерная катастрофа завершилась, оказалась гораздо хуже. В Мире Джейд Скайнет оказался интегрирован в систему обороны и снабжения США, он контролировал такое большое количество оружия и заводов, что стал почти непобедимым.

Она придвинулась к нему на пару дюймов. «Ты хочешь сказать, что у нас была возможность повлиять, переломив ситуацию?»

Он внимательно на нее посмотрел, стараясь уловить ее чувства.

«Думаю да», сказал он.

«Ты прав». Ее спокойное лицо чуть вспыхнуло от волнения, но лишь на мгновение. «Мы это сделали, и сделали неплохо».

«Вот, я тоже так думаю. То есть, я рад, что мы прибыли сюда».

«Это страшный мир, Джон. Здесь происходят ужасные вещи. Но, по крайней мере, надежда остается. Вы с Сарой должны гордиться всем, что сделали. Если бы не вы двое, весь этот мир достался бы машинам».

«Думаю, это правда».

«И не забывай об этом. Этот мир обязан вам всем». Она говорила так же тихо, как и он, но так страстно — что он этого не ожидал. Что-то послужило для этого искрой, воодушевившей ее, хотя кто мог сказать, что это было? Джейд знала все о том, что ее окружало, причем с такой ясностью, которой никогда не смогут достичь обычные люди, пусть даже натренированные и подготовленные. Она не была телепатом или еще кем-то в этом же роде, однако она знала всё… знала, что происходит, причем так, что об этом никто не мог даже себе представить.

«Думаю, это верно», осторожно сказал он. «Но мы переломили ситуацию к лучшему, прибыв сюда, все вместе… и особенно ты, Джейд. Антон также, но особенно ты». Он понизил голос почти до шепота. «Без тебя, они бы никогда не победили Скайнет. Они бы даже не нашли его».

«Возможно, и нашли бы, но с большим трудом».

«И сделать это было бы намного тяжелее, а может, и совсем невозможно. Вот почему они первым же делом стали искать помощь — вот почему им пришлось отправить в прошлое другого Терминатора, чтобы найти ее».

«Я знаю». Она помолчала с полминуты, глядя куда-то мимо него, погруженная в свои собственные мысли. Затем она снова поднялась, выглянув в окно, наружу, на океан. «Смотри», сказала она внезапно. «Иди сюда и посмотри вперед».

Он встал и подошел к ней, увидев нечто необычное. Развалины огромного мегаполиса — Нью-Йорка — тянулись вглубь и вдоль побережья на многие километры вокруг. Ничто другое, что он видел здесь с момента прибытия в этот мир, не способно было подготовить его к восприятию такого зрелища. Открывавшийся с их высоты вид был потрясающим, бескрайним. Масштабы его превосходили даже великие разрушенные города Европы.

Ни один из знаменитых небоскребов Манхэттена не сохранился в полном виде. Сам остров выглядел так, словно он в значительной степени был превращен в пар многочисленными разделяющимися боеголовками, которые поразили его в Судный День. Его поверхность была покрыта шрамами, воронками и кратерами, она была абсолютно унылой и мрачной, а окраины затоплены морем, как будто некий гигант схватил его, как пиццу, несколько раз укусил в случайных местах, а затем опять положил на место. Тем не менее, внизу все еще стояли остатки некоторых зданий, хотя верхние этажи их были снесены, а стеклянные стены полностью разрушены. Большая часть их представляла собой лишь несколько этажей из стали, впрочем, погнутой и скрючившейся в причудливых завитках, которые тянулись вверх, словно моля о помощи. В других местах массивные здания из бетона сдвинулись со своих мест, треснули и разрушились, приняв неузнаваемые формы.

Геркулес стал кружить, идя на посадку. Когда они опустились ниже, Джону стали видны ржавеющие металлические корпуса миллионов автомобилей. Он усвоил большую часть истории этого мира, и ему хорошо было известно, что обмен ядерными ударами в 1997 году произошел глубокой ночью по Нью-Йоркскому времени. Машины, заполнившие эти улицы, в обычное время не могли оказаться в дороге в 2:00 или 3:00 часов ночи. Нет, их владельцы были разбужены сигнализацией, или же своими соседями — или близкими, звонившими им из других часовых поясов и в отчаянии кричавшими в последние свои минуты жизни. Они услышали предупреждения о ядерных ракетах, направлявшихся в их сторону с мест базирования в России или выпускавшихся российскими подводными лодками.

Они пытались бежать из обреченного города.

Все это оказалось бесполезно, как песок, брошенный на ветер.

Джон все это знал — и это ему было ясно и понятно. Но ничто не могло сравниться с тем, чтобы собственными глазами увидеть свидетельства этой катастрофы, прочувствовав весь ужас случившегося.

В передней части самолета послышались громкие голоса. Сара передала команду Джону и Джейд, хотя Джейд, должно быть, и так уже ее услышала и поняла.

«Мы садимся», сказала Сара. «Лучше бы всем приготовиться».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

КОЛОРАДО, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Дэнни вскипятил воду в электрочайнике, а затем сделал себе кружку черного кофе, чтобы согреться. Через некоторое время сюда должны были подойти Сесилия и Хуанита.

Когда силы Сопротивления ворвались сюда, несколько недель назад, здесь было наиболее ожесточенное противодействие со стороны боевых машин, по-видимому, это была последняя линия обороны Скайнета. Дэнни никогда не забудет эту бойню, гибель людей, боль и кровь. Уровень H весь был завален погибшими и трупами, покрытыми обломками — в основном металлическими, но в ряде случаев и органическими — разбитых машин, таких, как ходячие пулеметные установки, а также эндосами и Терминаторами. С тех пор они убрали все это, но все равно место это было завалено разного рода странными устройствами, оставшимися после Скайнета — среди них были, в частности, многочисленные, выложенные рядами эктогенетические капсулы.

Он бродил среди них, до сих пор словно зачарованный этими жуткими машинами, изобретенными Скайнетом. Капсулы представляли собой прямоугольные металлические плиты, напоминавшие гробы, на каждой имелась крышка из прозрачного бронированного стекла, позволявшая рассмотреть морфологию тканей, наращивавшихся на ультрасовременном, созданном по последнему слову техники боевом эндоскелете. В данный момент большинство этих капсул были пусты и стояли в вертикальном положении, с раскрытыми крышками, крепившимися на шарнирах. Внутри каждой из них хватало место для большого человека. Дэнни мог уместиться там довольно легко.

Несколько задних рядов этого скопления гробов состояли из капсул, лежавших плашмя на полу, и они даже еще больше были похоже на гробы. Эти капсулы не пустовали. Дэнни поставил свою кружку на поверхность одной из них и склонился над ним, очень осторожно, не смея надавить на нее всем своим весом, хотя и был уверен, что машина была построена очень прочно и ни в коей мере не пострадает от простого давления человеческого тела. Ясно видимый через стеклоброню крышки, там в питательной среде плавал голым новый Терминатор — словно в какой-то хай-тек материнской утробе — удерживавшийся в жидкости лишь довольно свободно крепившейся у него на теле металлической сеточкой. Если он очнется, он, наверное, вырвется оттуда. Это был Терминатор модели Т-799, на вид это была женщина, высокая, со стройным и мускулистым телом, как у лучших бегуний или, возможно, прыгуний с шестом — что-то вроде сильной и гибкой спортсменки. Ее белокурые, почти белые волосы были довольно длинными и тянулись, наверное, даже ниже талии, но сейчас они плавали, ничем не удерживаемые, в жидкости. Модели Т-799 являлись опытными прототипами серии Т-800 и обладали почти такими же возможностями.

Капсулы эти казались и гробами, и матками-утробами — вот так, одновременно — и жилищем человекообразных существ, которые в действительности не были живыми… и еще только дожидались момента своего рождения.

Спящие Т-800 выпускались в нескольких стандартных моделях. В одном ряду из десяти капсул имелись две, которые были уже открыты, в остальных восьми по-прежнему содержались Терминаторы, плававшие в жидкости и ожидавшие призыва в строй по приказу Скайнета — приказа, который больше никогда не поступит. Эти восемь штук являлись моделями 101, с внешним видом мужчин. Те двое, которые уже вылупились ранее и открыли крышки, оставив свои металлические матки пустыми, были отправлены назад во времени, первый из них по велению Скайнета, в 1984 год. Его целью являлась Сара Коннор. Его заданием являлось убить ее еще до того, как она родит сына. Миссия этого Терминатора провалилась. Второй из них был отправлен назад во времени самим генералом Коннором, чтобы он стал его собственным защитником, десять лет спустя, в 1994 году. Каким-то невероятным образом, несмотря на все препятствия и вопреки всему, ему это удалось.

Были и другие модели Т-800, в других рядах не открытых еще капсул. Одна из них, например, выглядела, как мужчина средних лет, не особенно высокого роста — и уж во всяком случае, меньше шести футов (180 см) — но очень широкого в груди и в плечах. Они были очень похожи на стареющего профессионального борца. Другая модель копировала внешность элегантного и подтянутого молодого человека, спортивного, но, если судить по его внешнему виду, не особенно сильно накачанного. Конечно, все эти внешности были обманчивы. Мускулатура моделей Т-799 и Т-800 была чисто косметической. Это был камуфляж, дававший им возможность сойти за людей и попытаться проникнуть внутрь Сопротивления, или же выполнять другие задания, в которых человеческий облик мог дать им возможность действовать, находясь вблизи от своих врагов. Вовсе не мышцы Терминатора двигали его скрытым внутри и лежавшим в его основе скелетом, как у человека. Скорее, его движущая сила исходила от его основного и резервного элементов питания, которые и управляли его скелетом из гиперметаллического сплава. Покрытие из человеческих тканей являлось лишь сопутствующим, дополнительным элементом, своего рода бонусом внешнего наблюдения.

Именно поэтому Терминатор мог полностью лишиться плоти, но никоим образом не стать после этого менее опасным. Это также означало, что все Терминаторы, кроме опытных образцов Т-1000, имели почти одинаковые способности и возможности, независимо от того, что некоторые из них выглядели более впечатляюще, чем другие.

Внимание Дэнни привлекли звуки голосов. Он взглянул наверх и увидел двух высоких женщин, спускавшихся по лестнице, говорила в основном одна из них, в то время как самая высокая из них почти молчала. Он спокойно проследил за тем, как они прошли охрану — Фидлера и Месснер. Когда они закончили, он взмахнул пустой кружкой кофе и направился им навстречу.

Сесилия Техада явно говорила мало. Вторая женщина, Хуанита Сальседа, говорила гораздо больше, хотя она никогда не отличалась особенной словоохотливостью. Сесилия была напряженной, почти ушедшей в себя, даже сильнее обычного, когда собиралась отправиться на задание. Когда она сражалась, она была одним из лучших их бойцов, но она никогда не болтала по пустякам и не отпускала шуточки, чтобы помочь себе справиться с опасностями, с которыми, чему свидетелем был Дэнни, она сталкивалась. Самое большее, что она могла сделать в ходе боя, это аплодировать своему собственному артистизму с помощью огня из оружия, тем, чем она гордилась. Меткость ее стрельбы, конечно, впечатляла, в этом не было никаких сомнений.

Вскоре она отправится на задание, которое может закончиться ее гибелью. Он знал ее уже много лет, с той поры, когда он прибыл в эстансию Техады еще в 2006 году, и ему не хотелось верить, что сейчас он видит ее, может быть, в последний раз. Но такова была ситуация. Такое происходило во всех сражениях. Единственным способом победить им в этой борьбе и построить новый мир являлось продолжать рисковать своими жизнями, снова, и снова, и снова — и так часто, как это потребуется. Сесилия отправится в путешествие через это хранилище времени… став одним из тех немногих людей, которые это сделали.

Из тех немногих, кто отправлялись в такие путешествия, некоторые сумели уцелеть. Почти столько же не вернулось обратно.

Когда Сесилия с Хуанитой прибыли на уровень H, оба охранника с ними поздоровались. Хуанита непринужденно поболтала с минутку, хотя она, должно быть, многим чем была озабочена, особенно сейчас, когда возвращался генерал Коннор. По крайней мере, они предполагали, что он уже вернулся; пока что никаких новостей из Нью-Йорка, подтверждающих его благополучное прибытие, не поступало. Что бы там ни происходило с Хуанитой, Сесилия точно знала, что есть о чем задуматься ей самой. Голова ее подруги, может быть, была слишком занята перелетом Коннора из Европы — конечно же, мыслями об обоих Джонах Коннорах — но раздумья Сесилии были гораздо более мрачными. Именно она была избрана руководить нанесением контрудара по «Восставшей Армии Освобождения» в Аргентине. А это означало быть телепортированной куда-то за тысячи миль отсюда посредством хранилища времени, возможно, для реализации обреченной на самоубийство операции. Во многом это был ее собственный выбор, так что она не могла ни на что жаловаться или проклинать свою судьбу. Она знала, что именно она больше всего подходила для этого. По многим причинам, никто не мог сделать того, что могла она. И все же…

Во что она ввязывалась?

Хуанита потрепала собаку охранников, Афину, и они направились к Дэнни, туда, где он оборудовал себе рабочее место, неподалеку от свода времени и от выстроившихся в ряды эктогенетических капсул.

Несмотря на жесткие морщины на лице, Хуанита все еще была красива: спортивного телосложения, ростом почти с Сесилию, с темными волосами, в которых почти не встречалось седого оттенка. У нее были выразительные черты лица и блестящая улыбка, сверкавшая белыми зубами. Они с Джоном — генералом Коннором — явно были влюблены друг в друга, и всегда были, сколько помнила себя Сесилия, хотя они никогда в этом не признавались, даже друг другу, насколько ей было известно.

Хуаните больше других пришлось пережить тяготы пришедшего в запустение после Судного дня мира, и, возможно, этот мир все еще мог предложить ей какое-то счастье среди руин цивилизации минувшего века. Она получила тяжелейший ожог ноги в ходе того грандиозного сражения здесь, в Колорадо, когда они захватили этот объект, отобрав его у Скайнета, однако неплохо после него восстановилась. Теперь она немного хромала, плюс у нее появились кое-какие новые шрамы — по сути ничего серьезного. У всех у них в Сопротивлении имелись шрамы и рубцы, у некоторых больше, чем у других. У Сесилии было множество собственных шрамов. Они являлись чем-то вроде знаков почета; далеко не все, кто воевал против Скайнета, отделался лишь отталкивающими шрамами. Так много было тех, кто выжил, но был навсегда искалечен или изуродован до безобразия.

«Как чувствуешь себя?», спросила Хуанита, видимо, взяв в толк, почему Сесилия задумчиво молчала. «Ты в порядке?»

«Меня охватывают сомнения, тяготит эта неустойчивость», сказала Сесилия. Она знала, что отнюдь не была трусливой. Она не раз глядела в лицо смерти — скорее, у нее была репутация отчаянного воина, которая была сильнее, храбрее остальных и лучше стреляла и которая всегда подбирала себе самое большое и тяжелое оружие. Но здесь было нечто иное. Ее будущее может самым радикальным образом измениться из-за одного-единственного какого-то решения, после чего ей придется столкнуться с этим практически в тот же миг. Она сделает то, что нужно, но ей хотелось знать, что это.

Вопрос заключался в том, отправится ли она в Аргентину вместе с группой других бойцов — что, вероятно, станет самоубийством — или же они смогут начать использовать еще «не рожденных» Терминаторов, которые до сих пор плавали в своих эктогенетических капсулах. Она предположила, что операцию вообще можно будет отменить.

Если у нее будут Терминаторы, то появятся какие-то шансы на успех, но каждый новый шаг, который они предпринимали в отношении использования оружия Скайнета, расширял границы дозволенного. Они начали с того, что подбирали плазменное оружие боевых машин, когда это было возможно, а затем они пошли еще дальше, перепрограммировав двух Терминаторов для путешествий во времени, предлагающих или ищущих помощи. Затем они использовали одного из этих Терминаторов для выполнения боевого задания. Теперь же онидумали об использовании целых их групп, по существу в качестве солдат. Возможно, это действительно необходимо, но где здесь прочертишь черту, определяющую границы дозволенного? В какой-то момент им придется сказать: Хватит! Довольно! Последнее, чего хотелось бы руководству Сопротивления, это пойти по той же дорожке, которая уничтожила цивилизацию всего лишь тридцать два года назад, и чуть не уничтожила сам род человеческий.

Дэнни махнул им рукой и двинулся им навстречу, после того как Хуанита помахала ему в ответ. Сесилия просто кивнула. Она не боялась смерти — не совсем так стоял вопрос. Она уже неоднократно была так близка к ней. Но ее грызло подобное незнание само по себе, как это и происходило сейчас. И что именно от нее требовалось сделать — за несколько коротких часов?

«Думаю, я не единственная, кого коснется эта проблема», сказала она. «В данный момент она тревожит лишь немногих».

«Да», сказала Хуанита. «Но вот другие могут избавиться от неприятностей».

«Ну, остается лишь надеяться, что избавятся. Если мы вообще намереваемся этим заниматься, нам придется использовать Терминаторов. Бесполезно посылать на убой кучку голых и безоружных солдат прямо в горячую точку зоны боевых действий, только для того, чтобы их там безжалостно уничтожили».

«Думаю, Джон это понимает. Он ничего не сказал мне, но полагаю, он просто лукавит. Если бы он не мог использовать Терминаторов, он отменил бы эту операцию совсем и задействовал бы в ней наших бойцов в обычном порядке, даже если бы на это ушло несколько недель. Он не собирается говорить об этом вслух, но именно так он и поступит».

«У нас нет нескольких недель».

«Знаю».

Они прекратили разговаривать между собой, когда к ним подошел Дэнни. Затем Хуанита тихо сказала: «Хотелось бы мне пойти на этот раз вместе с тобой».

«Мы уже множество раз сражались вместе», сказала Сесилия. «Мы же не можем вместе участвовать буквально в каждой тусовке». «Понимаю. У нас будет множество других возможностей в будущем». За этим стояло недосказанное предположение: «если только Сесилия останется жива». Уже так много людей погибло, особенно после Судного дня, замышляя и ведя борьбу со Скайнетом. Фактически она осталась почти последним представителем своей семьи. Ее отец погиб в 2003 году, убитый тем самым Терминатором Т-1000, от которого Джон Коннор сумел скрыться девятью годами ранее в Лос-Анджелесе. В конце концов тот разыскал его там, где он скрывался — в эстансии Техады. Они уничтожили его, использовав практически все тяжелое огнестрельное оружие, которое у них имелось на руках, чтобы повредить его программное обеспечение… однако к тому времени он уже успел убить и воплотиться в Рауля Техаду, воспользовавшись его внешностью, чтобы подобраться к Джону.

Из того, что она слышала, юный Джон Коннор прибыл в эту реальность вместе с матерью и двумя генетически усовершенствованными Специалистами из некоего другого мира, в котором ему и Саре удалось уничтожить Т-1000 еще в 1994 году, а также остановить или отсрочить Судный День.

Ее старший брат Гильермо погиб, сражаясь с боевыми машинами. Так же, как и ее младший брат, Карло, гораздо позже его, но совсем недавно. Так что теперь она осталась единственной выжившей из троих детей. Ее мать была еще жива и полна сил, однако семья Техада сильно пострадала от Скайнета, одержимого ненавистью ко всему человеческому. Равно как, полагала она, и все другие семьи, отдельные члены которых сумели выжить. Такая же ситуация была и у Дэнни — и у Хуаниты тоже. Хуанита потеряла мать и трех братьев. В случае с Дэнни, его история была еще ужасней. Оба его родителя были мертвы, и одному из них выпало стать невольным отцом чудовища, ибо Скайнет был создан Майлзом Дайсоном.

«Все готово?», спросила Хуанита Дэнни.

«У меня все под контролем. Я закончил все программирование, которое нам потребуется. Мы выберем шесть Терминаторов и загрузим в них эти программы. Они получат общие файлы по эстансии, по «Восставшей Армии» и касающиеся их собственного задания». Он почтительно кивнул Сесилии. «Они будут запрограммированы повиноваться вашим командам. Я не пытался уж слишком их очеловечивать — это слишком сложно. Тебе решать, нужно ли «очеловечить» операцию». Это был некий условный код для предотвращения ненужных смертей. Но, возможно, эта проблема беспокоила Сесилию менее всего. Ее группа, вероятно, окажется там в меньшинстве; и, по крайней мере, поначалу, конечно же, противник будет превосходить ее в вооружении.

Ведь им придется отправиться голыми сквозь поле смещения времени. Как правило, всё неорганическое не способно было пройти сквозь это поле, если только оно не было покрыто живой плотью. Нечто в энергетике, генерируемой живым организмом, хорошо взаимодействовало с полем хранилища. Ничто иное пройти не могло, если только не было чем-то уж очень особенным по своей структуре. Любые неорганические вещества, больше определенного, очень небольшого количества, могли полностью разрушить поле.

«Хорошо», сказала Сесилия, «давайте в последний раз проверим эти программы и подберем себе с полдюжины Терминаторов. Только позвольте уж мне их выбрать; они же будут моими солдатами».

«Ноу проблемо», сказала Хуанита.

Дэнни улыбнулся. «Слушаю и повинуюсь».

«Ладно», сказала Сесилия. «Давайте сядем. Постараюсь поберечь себя хотя бы пару часов».

«Справедливое требование».

Майлз Дайсон, несомненно, погиб где-то здесь, как поняла Сесилия — где-то в Комплексе передовых систем противоракетной обороны. Это не могло произойти именно на этом Уровне, так как его в 1997 году еще не существовало, но где-то в комплексе точно. Сесилия в то время жила вместе со своей семьей в Аргентине, дожидаясь Судного дня и зная, что он произойдет, так как все события разворачивались именно так, как рассказывали об этом Конноры, о том, как все это произойдет. «Кибердайн Системз» объявила о появлении у нее радикально новых форм компьютерной техники, затем США модернизировали свои бомбардировщики стелс, доведя их до беспилотного уровня, контролировавшегося нанопроцессорами Дайсона. Правительство объявило о финансировании все большего и большего числа амбициозных проектов оружия на компьютеризированной платформе и других оборонительных систем, что в конечном итоге и привело к созданию системы «Скайнет».

Майлз Дайсон работал над системой «Скайнет» в ту ночь, когда она достигла уровня самосознания, и ей удалось завладеть этим объектом и инициировать обмен ударами ядерными боеголовками. В тот августовский вечер много лет назад никто не смог уйти отсюда живым.

Сесилия видела фотографии Майлза на пике его славы, когда была еще подростком. Это был симпатичный чернокожий мужчина. Ему еще не было сорока, когда он разработал Скайнет. Несмотря на то, что Дэнни рос в пришедшем в запустение мире после Судного дня, несмотря на войну с машинами, он уже сумел прожить дольше своего отца, поэтому ему сейчас и было лет сорок с чем-то. Но выглядел он почти так же, как его отец, очень похожим на него, когда Сесилия вспоминала те фотографии; волосы у него были такими же короткими, в стиле отца, просто обрамлявшими лоб. Конечно, он выглядел намного старше Майлза. И волосы его были почти полностью седыми, и лицо у него было покрыто резкими морщинами.

«Ладно, приступим тогда», сказала Хуанита. «Что происходит там внутри?»

«У меня в голове?», спросила Сесилия.

«Именно».

«Я просто думала об обычных вещах. Ну ты знаешь: о смерти и обо всем таком. Думала о людях, которых мы все потеряли».

Дэнни пожал плечами. «Я часто думаю о своем отце. Знаете, и о Судном Дне тоже… на что это было похоже, как это выглядело, погибнуть вот здесь. Думаю, мы никогда точно не узнаем, что же произошло, как Скайнет захватил власть».

«Это место приводит меня в содрогание», сказала Хуанита. «А тебя, должно быть, и того хуже».

«Оно дурное для всех», тихо сказал он. Он помолчал, а затем добавил: «Да, я действительно его не переношу. Чем быстрее мы уйдем отсюда и чем скорее взорвем его ко всем чертям, тем лучше я буду себя чувствовать».

«Воистину так», сказала Сесилия.

«А вот что меня действительно бесит, так это те сволочи, которые хотят перечеркнуть все то, чего мы добились, сразу же после того, как Скайнет слез с их задниц. Эти головорезы в Южной Америке… «Восставшая Армия» и все остальные. Это просто подлость и низость».

«Да, ну вот мы как раз и собираемся как-нибудь с этим разобраться. Небольшая такая ответка, верно?»

«Точно».

«Тогда давайте приступим. Мне хочется увидеть, что ты тут сделал».

«Вот это верно!», сказала Хуанита. «Тебе так охота, видно, начистить им морду».

Сесилия ничего на это не ответила. Кто-то уж точно сегодня будет зачищен. Дайте ей шесть Терминаторов, и она отправится туда, в пампасы, и протрясет там всё. Пока они шли к столу Дэнни, со всей его этой импровизированной механикой, она почувствовала внутри себя некую перемену, происшедшую с ней, как это случалось и раньше, обычно каждый второй бой, в котором она участвовала. Тревога уступила место почти приятному предвкушению. Она почти с нетерпением ждала этого.

Она намеревалась нанести врагу кое-какой урон.

ГЛАВА ПЯТАЯ

НЬЮ-ЙОРК, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Геркулес слегка ударился, коснувшись песчаной взлетно-посадочной полосы, а затем продолжил двигаться вперед, подняв своими шасси и четырьмя шумными турбовинтовыми двигателями тучи удушливой пыли. Сидевший впереди в кабине Антон резко затормозил и остановил самолет.

Антон выключил три двигателя, оставив работающим лишь крайний справа, чтобы медленно повернуть, вырабатывая энергию для внутренних систем самолета. Они подождали, пока немного не улеглась пулевая буря, хотя этот единственный двигатель все еще поднимал целые ее тучи. Навстречу им выехал целый конвой машин, вздымая за собой новые облака пыли и оставляя за собой огромный ее шлейф. Состав колонны был смешанным, это были грузовики, внедорожники и несколько старых военных автомобилей. Они остановились у хвоста самолета, слева от него примерно в двадцати футах, а затем один из них — потрепанный с виду грузовик с плоским кузовом-платформой — подъехал к ним поближе.

Генерал Коннор стоя следил за этим не так что бы с нетерпением — он был слишком опытен и сдержан для этого — но определенно так, словно ему хотелось приступить к делу. Поведение Сары внешне не сильно отличалось от него: она выглядела деловитой, бдительной, готовой действовать. Генерал был вооружен плазменной лазерной винтовкой, аналогичной той, которая была и у Джейд, хотя он держал ее обеими руками, его поза показывала, какой тяжелой она была, даже для такого сильного человека. Джейд была значительно сильнее, поэтому она могла держать такое оружие висящим у себя на плече, казалось бы, не замечая его веса… но никто в этом мире не мог сравниться с ней или с Антоном.

Как и все остальные, Сара была хорошо вооружена. У нее был дробовик и пистолет.45-го калибра в кобуре на поясе. На ней были прочные сапоги, кожаные перчатки и тяжелая серая военная шинель, застегнутая до самого подбородка.

Если считать ее внутренний возраст, теперь ей было почти тридцать семь лет, но она по-прежнему была такой же сильной и подтянутой, какой она была всегда, еще с тех пор, когда Джон был еще ребенком. В томе мире, откуда они прибыли, у нее была короткая модная стрижка, с волосами, ниспадавшими набок. Там они жили в Мехико, содержа небольшой собственный бизнес — интернет-кафе, и ей удавалось выглядеть классной и быть интересной: не слишком крутой и жесткой, не слишком молодой, но довольно сексуальной. Джон надеялся, что удастся подыскать ей нового парня где-нибудь в этом огромном мегаполисе — оба они прекрасно говорили по-испански и неплохо там обустроились, начав новую для самих себя жизнь. Однако все произошло совсем не так.

Теперь ее волосы росли как попало, как-то растрепанно, и она их лишь подрезала более или менее равномерно. Среди естественного для нее медового цвета появилось несколько седых прядей. И все же, подумал Джон, несмотря на все то, через что они прошли, с того момента, как в их жизнь вторглись Специалисты и Терминатор Т-ХА, его мама выглядела на удивление хорошо. В 1997 году, когда Судный день в их реальности не произошел, казалось, целые годы свалились с ее плеч, словно вода. Она вдруг оказалась очень живой, способной быть радостной и счастливой. Даже столкновения с Т-ХА в 2001 году — и с боевыми машинами этого мира — не причинили ей таких же нравственных страданий, которые она испытывала, когда Джон был еще мальчишкой, и они думали, что Судный День наступит. Тогда они чувствовали себя не в силах остановить его.

За последние несколько субъективно прожитых месяцев, Сара испытала жуткие стрессовые потрясения, однако выглядела она не старше, чем тогда, когда сбежала из психбольницы Пескадеро, в 1994 году.

Антон спустился в грузовой отсек самолета. Он был вооружен лазерной винтовкой, такой же, как у Джейд и генерала Коннора, но он держал ее одной рукой, в кулаке, словно пистолет, сам того не понимая, демонстрируя свою огромную силу. «Все в порядке?», спросил он. Он редко произносил длинные фразы, только когда действительно нужно было что-то объяснять — и вот тогда у него это получалось лучше, чем у кого-либо другого, может быть, даже лучше, чем у Джейд.

Генерал Коннор поднял брови. «Никаких проблем. Нам бы лучше выдвигаться».

«Хорошо!», прорычал Антон. «Тогда будем выходить». Они с генералом были примерно одинакового роста, около шести футов (180 см). Хотя генерал был далеко не хилым, русский боец был гораздо более крепкого телосложения — он был похож на кусок гранита почти без шеи, но с копной седых волос на голове. Прожив уже целых шестнадцать лет, Джон почти полностью вырос, однако все еще отставал на пару дюймов от генерала по росту, которые ему еще предстояло нагнать.

Темные волосы генерала Коннора были коротко острижены, в брутальном стиле, зачесанными назад со лба. Хотя он был уже среднего возраста, лет сорока пяти, он был строен и крепок, с тяжелыми складками на лбу и суровым, покрытым шрамами лицом человека, который побывал во многих сражениях и стал свидетелем смерти многих близких ему людей.

Антон посмотрел в сторону Джейд, проходя по самолету к его хвостовой части, больше ничего не сказав вслух. «Я готова», сказала она, сжав зубы. Антон просто кивнул в ответ. Оба Специалиста часто молча обменивались сообщениями. В них обоих было вживлено множество кибернетических устройств, включая горловые микрофоны и встроенные приемники, позволявшие им общаться по радиосвязи ближнего действия. Часто они оба сидели тихо и молча во время обсуждения, а затем вдруг один из них внезапно объявлял о решении по какому-то вопросу, которое они молча вдвоем приняли, беседуя только между собой. Когда это происходило, они всегда добивались своего, поступая только по-своему.

Никто желания быть лидером группы не проявлял. Не раз Джейд рассказывала Джону, почему: такой сильный лидер должен уметь воздействовать на всех, обращаясь к простым, обычным людям. А именно с этим она и боролась; она была так далека от того, что в основном беспокоило людей, от той жизни, когда ты чувствуешь, что у тебя нет таких необычайных способностей. Однако они с Антоном брали на себя руководство в такие моменты, когда это действительно было необходимо — в критические точки, когда требовалось принятие молниеносных решений — и их решения всегда были верными.

Конкретно в данный момент, казалось, ситуацию контролировал Антон, доминировавший во всем грузовом отсеке своей очевидной физической силой и уверенностью, даже с учетом присутствия здесь таких волевых личностей, как Сара, Джейд, генерал Коннор и — криво усмехнувшись, подумал Джон — самого Джона. У всех у них имелись лидерские качества, хотя прежде всего именно генерал Коннор обладал такими характерными чертами, которые назвала Джейд, неуловимым умением контактировать с другими людьми. Хотя он был довольно суровым человеком, многие его последователи любили его и готовы были за него умереть.

«Выходим отсюда», сказала Сара. «Давайте двигаться. Мы должны во всем разобраться».

Она столько лет готовилась к Судному Дню, строя различные планы, что действовала сейчас так, будто вся ответственность висела именно на ней, даже в этом мире. Джон это в ней заметил, но он знал, что действовал так же. Они представляли собой группу тех людей, которые все, пусть по разным причинам, ощущали некую ответственность. К счастью, у них неплохо получалось действовать вместе. Группа таких прирожденных лидеров, как они, потенциально могла мешать друг другу.

«У меня нет возражений, мама», сказал Джон.

«Хорошо, Джон. Не знаю пока, что и думать, но у меня много вопросов». Она целенаправленно и многозначительно посмотрела на генерала, а затем на Антона. «Мне бы лишь хотелось знать, что мы отдаем себе отчет в том, что делаем, прежде чем двинемся дальше».

Антон положил свою лазерную винтовку и подошел к металлическому ящику с Терминатором Т-1000 внутри. Он присел на корточки и схватился руками за один его конец, не пытаясь его в данный момент поднять, а просто проверяя его на вес. Поморщившись, он поднял этот конец с пола примерно на фут, затем поставил его обратно вниз. «Неудобно тащить».

«Тяжелый предмет», сказала Джейд.

Хотя Т-1000 мог выглядеть почти в точности как человек, он был сделан из тяжелого металлического вещества. Джон вспомнил, как Специалисты, при всей своей силе, с такими тяжелыми усилиями старались поднять Терминатора Т-ХА, с которым они дрались в его мире. Он был намного больше и был сделан из аналогичного материала. Конечно, он не был заключен в толстую стальную оболочку. В совокупности Т-1000 и ящик, в который он был заключен, весили, должно быть, около тысячи фунтов (450 кг). Джон не сомневался, что Антон был способен его поднять, если ему это придется сделать, но даже ему было трудно его куда-нибудь перенести.

Русский гигант выпрямился и посмотрел на Джейд, а затем на двух самых крупных охранников-испанцев — оба они были рослыми парнями лет двадцати и ростом более шести футов. «Подождите», сказал он. Он вернулся в кабину и опустил задний грузовой трап. Как только он полностью опустился на землю, он выключил последний свой двигатель и вернулся. Он подобрал свою лазерную винтовку там, где он оставил ее на полу, и передал ее одному из бойцов-канадцев, прилетевших на этом самолете в Европу — коренастой женщине с темными волосами, обрамлявшими ее лицо. Джейд протянула свою винтовку другому испанцу.

Это оружие было не очень распространено среди бойцов Сопротивления, хотя его становилось все больше, по мере того, как уничтожалось все большее число эндоскелетов Скайнета. Эндосы полагались почти исключительно на них, иногда имея их одновременно два, по одной в каждой из своих металлических рук.

Джон достал свое любимое оружие: дробовик 12-го калибра, такой же, как у Сары. Он аккуратно положил его у стены самолета, где он сидел вместе с Джейд. У него также имелся 9-мм пистолет ЗигЗауэр, который он носил в плечевой кобуре под курткой и пальто. Он повесил 12-й калибр на другое плечо, чувствуя себя полностью экипированным и готовым ко всему, что может произойти дальше. Никаких иных вещей у него с собой не было, кроме рюкзака, который он подыскал себе в Испании, с некоторым запасом боеприпасов и личными вещами — карандашом и пожелтевшей тетрадкой, металлической расческой и старой безопасной бритвой. Он прибыл в этот мир без всяких личных пожиток. И не собирался ничего накапливать. Он надел рюкзак и стал ждать, как же Специалисты справятся с Т-1000.

При поддержке двух крупных испанцев Антон и Джейд с трудом потащили этот металлический ящик вниз по грузовому трапу, а затем на поле из гравия и песка, туда, где они приземлились. Остальные последовали за ними, Сара пошла первой. За пределами самолета в лицо Джону впился песочный ветер. Антон и Джейд вместе с другими подняли стальной ящик к грузовику, дожидавшемуся их у подножия трапа, а затем могучим рывком водрузили его на грузовую платформу. Специалисты, казалось, были довольны тем, что сделали, однако выглядели они совсем не уставшими после таких усилий. Они даже дышали нормально, а не тяжело. Остальные же явно еле переводили дух после финального рывка с подъемом.

В числе других автомобилей, стоявших здесь, был еще один грузовик с плоской платформой, на нем стоял шестиствольный пулемет, способный выпускать сотни пуль в минуту, установленный у него сзади. Его мощный быстрый огонь был способен создать проблемы даже для эндоскелетов Скайнета и его самых продвинутых Терминаторов. За пулеметом на перевернутом металлическом баке сидел плотный мужик, по виду азиат. У ног его лежала большая короткошерстная собака, возможно, какая-то помесь добермана. Она внимательно за ними следила, но не двигалась. Она не признала ни в ком из них Терминатора, и, по-видимому, не смогла обнаружить — или же не встревожилась — «замерзшего» Т-1000 в закрытом ящике. На нескольких других машинах стояли зенитки или трофейные лазерные пушки. Вокруг стояло около двадцати человек, одетых в форму бойцов Сопротивления, некоторые из них были вооружены РПГ и гранатометами, а другие — автоматами. Только у двоих или троих имелись лазерные винтовки.

Огромное открытое пространство, где Антон посадил Геркулес, некогда являлось посадочной площадкой аэропорта «Ла Гардиа» (в Нью-Йорке). Сеть его длинных взлетно-посадочных полос и пересекавших их рулежных дорожек была вся разворочена и покрыта воронками боеголовок Судного Дня. Когда господствовали машины, никто не был в состоянии их очистить и привести в порядок — вплоть до последних нескольких недель. Теперь он стал ценным объектом, который стоило защищать. Недалеко отсюда на его обширных пространствах стоял большой военный вертолет — Сикорский «Блэк Хоук». Никаких других воздушных судов здесь не было, а ведь он был способен принимать, возможно, несколько их сотен.

Пулеметчик спрыгнул со своего грузовика, собака последовала за ним секундой позже. Она подбежала к генералу Коннору, виляя хвостом и с интересом его обнюхивая. Генерал Коннор обменялся рукопожатиями с этим мужчиной, к которому он обратился как к «Ли», а затем наклонился, чтобы погладить собаку, которая вскоре совсем забыла об их существовании и принялась себя вылизывать, казалось, заскучав. Из передних дверей оливкового Хамви, громко хлопнув дверями, вышли еще два человека. В открытом заднем кузове Хамви тоже стоял пулеметчик, управлявший другим тяжелым оружием, на сей раз 40-мм MK19, предназначавшимся для стрельбы гранатами.

Казалось, что те двое, которые вышли из Хаммера, ждали, что может произойти еще что-то, прежде чем выйти из машины. Джон поймал взгляд Сары, улыбнувшейся с еле заметным скепсисом. Она заметила здесь легкий налет драматизма происходящего. Один из этих двоих был высоким, худым белым, вероятно, лет пятидесяти, с почти полностью лысой головой и сутулыми плечами. У него были большие, с крупными прожилками, мощные руки, их толстые запястья торчали из рукавов его шинели. Генерал Коннор подошел к нему и пожал ему руку, похлопав его по плечу. «Рад тебя видеть, Айзек».

«Добро пожаловать», сказал этот человек — Айзек. «Новости за ночь не очень-то замечательные… но всегда приятно встретить тебя здесь».

Генерал Коннор кивнул. «Проинформируешь нас кратко по пути на базу».

«Сделаю. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне и стараюсь всегда помочь — что бы ни случилось».

«Ну, ни о чем другом я и не думал, но ни в чем уверенным быть нельзя, чем черт не шутит?»

«Не беспокойся на этот счет. У тебя не будет тут никаких проблем, теперь, когда ты дома… по крайней мере, не в этом смысле. Мы все за тебя, на все сто пятьдесят процентов».

Другим человеком, вышедшим из машины, была женщина. Джону потребовалось несколько секунд, чтобы узнать ее. Она также протянула руку генералу Коннору, который пожал ее очень нежно и уважительно. «Прости за все», сказал он. «Мне бы очень хотелось, чтобы Карло был сейчас с нами».

Она поцеловала его в щеку, а затем отстранилась. «Карло был хорошим парнем. Он хорошо дрался, и он всегда был верен, даже когда у него были свои собственные идеи. Ты же знаешь это, правда?»

«Конечно, знаю, Габриела». Генерал выдержал ее взгляд, однако слегка склонил вниз голову.

«Теперь именно это имеет значение. Я горжусь им».

«И по многим причинам, Габриела».

«Не вини себя. Пожалуйста. Я не виню тебя. И никогда ни в чем тебя не винила».

И теперь Джона осенило. Это была Габриэла Техада. Ее сын Карло был среди тех, кто отправился с ними в Мадрид. Он хорошо там сражался, однако так и не сумел добраться вместе с ними до гор и принять участие в финальной, решающей схватке. Им пришлось прорываться сквозь целую армию Хантер-Киллеров и эндосов, только для того, чтобы туда добраться, и именно тогда Карло и погиб.

«Спасибо тебе за это», сказал генерал Коннор. «Не могу подобрать слов, они значат больше того, что я говорю».

«Да ну, вот еще, никаких проблем».

«Есть все же одна, она сидит у меня в голове. Остались только вы с Сесилией. А я должен буду подвергнуть ее жизнь опасности».

«Каждый новый день, когда нам удается выжить в этом мире, — это как награда. Нам удалось добиться большего, чем большинству остальных. Не стоит пытаться нас защитить. Даже не думай об этом. Техады всегда были бойцами, Джон. Тебе нас не удержать — даже если попытаешься».

«Хорошо».

Ростом Габриэла была почти шесть футов (180 см), с сильными и ярко выраженными чертами лица, с морщинами, и длинными седыми волосами, падавшими ей на плечи. В своем собственном мире Джон знал ее, когда был еще мальчишкой, тогда ей было лет сорок. Дети ее в то время тоже были еще подростками, чуть старше Джона. В том мире Габриэла славилась своей лучезарной улыбкой; теперь же, в этой реальности, она постарела. Зубы у нее были уже плохими, лишившимися своего блеска, некоторые из них отсутствовали. Ей было, должно быть, уже около восьмидесяти, но она по-прежнему выглядела так, словно могла постоять за себя в драке. Та Габриэла, которую он знал, казалась довольно женственной, несмотря на свою крупную фигуру, но эта Габриэла держалась почти как мужчина… и совсем была не похожа на какую-нибудь хилую восьмидесятилетнюю старуху.

«Давайте вернемся на базу», сказал Айзек. «У нас есть о чем поговорить».

Генерал Коннор кивнул. «Это точно». Он стоял, обеими руками держа свою лазерную винтовку. Он выглядел сейчас, более чем когда-либо, тем человеком, с которым никому не стоит связываться. Он был из числа людей решительных и целеустремленных. Рано или поздно он добьется своего.

Сара уже сталкивалась лицом к лицу со смертью, принимавшей форму ее собственного тела и лица, когда Терминатор Т-1000, с которым она сражалась в 1994 году, однажды имитировал ее саму. До этого и после этого она много раз глядела в лицо смерти. Снова и снова ей приходилось усваивать представления и понятия, расширявшие ее понимание — с того дня, когда она много лет назад встретила Кайла Риза, в 1984 году. Он рассказал ей о Скайнете, о Судном дне, о мрачном будущем, которое ожидает все человечество. Сначала она подумала, что он сумасшедший, но вскоре она поняла обратное. Реальность, столкнувшая ее с Терминатором, непримиримым и безжалостным врагом, настроенным и натравленным на уничтожение ее самой, изменило ее мышление.

Она задавалась порой вопросом, есть ли предел тому, что потребует от нее жизнь. Сколько еще она сможет вынести? Сколько же новых идей она должна будет усвоить? Со времен той первой встречи с Терминатором это было похоже на то, как будто ее обычная мелкая жизнь открылась, словно дверь в дальней стене пещеры, и за ней обнаружился невидимый мир, скрывавшийся за всем, что она видела, делала и знала. Но это был еще далеко не конец. За этой дверью была еще одна. А затем еще. Казалось, она никогда не сможет найти достоверной определенности, никогда не узнает, где же в действительности она находится.

Теперь же от нее требовалось еще больше. Больше стало миров, больше слоев реальности, больше новых положений и понятий. Это почти превосходило то, что она была способна выдержать.

Но ей придется. Пусть это будет болезненно и тяжело, но она должна будет с этим справиться.

Человек, который являлся ее сыном — хотя и был на много лет старше ее самой — быстро представил всех друг другу. Высокий лысый мужчина, который их встречал, был полковником Айзеком Целлем. Он воевал в Колорадо, как и почти каждый второй боеспособный воин, хотя некоторые были оставлены в тылу для защиты баз Сопротивления. Он вернулся в Нью-Йорк пару недель назад, и теперь он командовал в Сопротивлении целой дивизией Восточного Побережья. Это был человек, которого генералу Коннору всерьез необходимо было иметь на своей стороне и обговорить с ним многое.

Генерал во многих отношениях являлся творением Сары. Несмотря на разницу в возрасте, именно она его родила. Далее, годы, которые она потратила на его обучение и становление, сформировали личность этого человека.

В пересчете на фактически прожитые годы, Саре было еще только тридцать семь лет, в то время как генералу Коннору — сорок четыре года. Они были из разных миров, но она на самом деле являлась его матерью. Она была той самой женщиной, которая родила его в 1985 году. В возрасте двадцати девяти лет — в 1994 году, когда она сражалась с Т-1000, убегая от него по улицам и заводам Лос-Анджелеса — существовала лишь одна Сара: женщина с одним-единственным жизненным опытом. Все ее воспоминания к этому моменту, к этой точке во времени, были такими же, как и все то, что пережила Сара Коннор, которая жила в этом мире и пережила Судный День, именно той женщиной, которую генерал Коннор считал своей матерью в период с 1994 по 2012 год.

Та Сара Коннор была убита в уличном сражении с Хантер-Киллерами и другими машинами в Буэнос-Айресе, семнадцать лет назад, далеко в прошлом. Но она была мною, думала Сара. Если отправиться еще дальше назад во времени, то мы с ней воссоединимся. Отмотать пленку назад, и вот мы с ней уже один и тот же человек.

Она видела, что Габриэла также с трудом воспринимала происходящее; наверняка, и все остальные тоже. Габриэла словно оглядывалась назад и вперед, переводя взгляд с генерала Коннора на шестнадцатилетнего Джона, словно сравнивая их, или же сравнивая их обоих с каким-то мысленным образом генерала, когда он был в таком же возрасте, как и Джон. Им всем нужно было свыкнуться с той мыслью, что генерал Коннор не являлся чем-то вроде старшего родственника Джона. Он даже не являлся его в некотором роде межвременным аналогом. Он действительно являлся тем же самым, одним и тем же человеком, как и Сара являлась той же самой женщиной, которую они все знали и которая для них погибла в 2012 году.

В реальности Сары много говорили о клонировании человека, о создании генетических копий кого-нибудь из людей. В соответствии со схемами действия генов, клон станет младшей версией оригинала. Но отношение, которое имела к той погибшей женщине, героине Сопротивления, Сара, было гораздо большим. То же самое и в случае с Джоном и генералом Коннором. Лишь один Джон Коннор родился в феврале 1985 года. Их миры были едиными до мая 1994 года, а затем разошлись. До этой даты существовал только один человек, с одинаковым жизненным опытом и воспоминаниями. Когда же линии времени разделились, получилось так, словно сам Джон разделился надвое.

После минутного колебания Габриэла обняла Сару, которая замерла, словно застыла пораженной, при прикосновении эта странной старухи… являвшейся той же самой женщиной, которую она видела в последний раз еще в 1997 году, сразу же после того, как Судный день в ее мире так и не состоялся. Затем Сара словно растаяла, растеряв свою сдержанность, и крепко обняла ее ответ. И вновь, опять же, она понимала, что эта Габриэла являлась ее давней подругой, со все теми же воспоминаниями, вплоть до… вплоть до 1994 года. В последний раз она виделась с Габриэлой в 1997 году, однако реальность разделилась на две части еще до этого, в день налета на Кибердайн. Все, что с ними случилось за эти три года, с 1994 по 1997 год, должно несколько отличаться. И все же они действительно хорошо знали друг друга. У каждой из них остались воспоминания с тех давних пор пребывания Сары в Аргентине.

«Как хорошо, что мы встретились», сказала Сара, не стараясь особо захлебываться от восторга, а просто надеясь, что то, что она говорит, будет искренним. Ей придется принять этих людей такими, как есть. Поступать по-другому было бессмысленно. Ей уже со стольким пришлось смириться и приспособиться на своем веку, что, конечно же, она сможет справиться и с такой мелочью. Вообще-то по сути, это было самое легкое по сравнению со всем другим. Существовали и гораздо худшие вещи, с чем ей все еще придется смириться и к ним привыкнуть.

Антон и Джейд хотели вернуться в свой мир, в еще одну линию времени, чтобы продолжить свою войну со Скайнетом. Но Сара от всего этого уже устала. И вновь опять же все это походило на пещеру, с дверью позади, а за ней с другой дверью за дверью. А потом еще с одной дверью, вслед за предыдущей. Закончится ли это когда-нибудь? Чего они достигли, в этой битве, следовавшей за другой битвой, со Скайнетом, сражаясь с ним сквозь время, в этих разных вселенных, и сквозь измерения? Она спрашивала сама себя, чем все это может хоть когда-нибудь закончиться другим, кроме как победой в конечном счете этого смертоносного компьютера. Зачем нужно все это продолжать? В чем смысл? Она понимала, что не должна была так думать, что эти мысли предавали все, что она пыталась делать всю свою сознательную жизнь. Но эти мысли приводили ее в состояние, близкое к отчаянию.

«Рада, что мы наконец-то встретились», сказала Габриела. «Для меня это, конечно, странно, но я понимаю, что произошло. У нас же до сих пор так много совместных воспоминаний».

«Именно об этом и я тоже подумала», сказала Сара.

«Полагаю, это вполне естественно». Они оторвались друг от друга, обменявшись улыбками, которые были вполне искренними и, тем не менее, озадаченными и сдержанными. Габриэла посмотрела в сторону Хамви, на котором она приехала сюда вместе с Айзеком. «Пойдемте, нам нужно действовать побыстрее. Медлить нельзя».

«Да, я этого не знала».

«Вы должны встретиться еще с кое с кем».

«Где? Здесь, в Нью-Йорке?»

«Да, там, у нас на базе. Ладно, давайте туда уже отправляться. Джон» — она, очевидно, имела в виду Большого Джона, генерала Коннора, так как она бросила взгляд в его сторону — «ты поедешь со мной и Айзеком. Нам нужно поговорить. Ну, кто еще?»

Джон почти уже смирился с мыслью, что они с генералом являлись одним и тем же человеком, или, по крайней мере, они оба являлись преемниками одной и тоже личности, которая существовала до мая 1994 года. Возможно, этой личности уже больше не существовало — он не мог в этом до конца разобраться — но каждый из них мог являться претендентом на роль ее продолжения. Она выжила в них обоих. У обоих из них имелись именно ее прошлое, ее воспоминания.

Вообще-то, это было действительно жутковато. Если бы существовало нечто глубоко постыдное в памяти о его прошлом, до того, как он отделился от генерала Коннора в возрасте девяти лет — это могло ухудшить отношения между ним и генералом. Но вообще-то таковых фактов не было. Большинство его ранних воспоминаний касались их скитаний в горах Центральной Америки, или же лагеря Сальседы в пустынях Калифорнии, его изучения автомобильных двигателей, обучения вождения машин и вертолетов, тому, как взрывать бомбы — и множеству других практических навыков.

Он догадывался, что был хулиганистым паршивцем в те последние месяцы, проведенные им в Калифорнии, когда мать его сидела в психушке Пескадеро, и глубинная подоплека происходящего как бы выпала из его поля зрения, но он прощал себя за это. А что ему оставалось делать? Он рос, веря в Сару и в то, что она рассказывала. Вся его жизнь крутилась вокруг этого, все, что он видел, где побывал и что сделал. Но затем мир взрослых стал растолковывать ему, что все это враки, или же заблуждения, что его мама — чокнутая или сумасшедшая, что она больная. Он имел полное право быть сбитым этим с толку. Никто из тех, кому была известна вся эта история целиком, не смог бы осудить его за это. Он сам себя в этом не винил. Нет, не было ничего такого, за что он не мог бы себя простить, и за что ему было бы стыдно, если бы это было известно Большому Джону.

Генерал с Сарой забрались на задние сиденья Хамви, на котором сюда прибыли Габриэла и Айзек. Джон подумал было тоже пропихнуться туда же, назад, не желая пропустить какой-нибудь важный разговор, который мог у них состояться по пути на базу, но потом передумал. Джейд и Антон обменялись безмолвными взглядами. К настоящему времени Джон всегда мог заметить, когда они безмолвно переговаривались друг с другом с помощью своих горловых микрофонов. «Мы поедем вместе с ящиком», сказал Антон. Специалисты закинули за спину свои лазерные винтовки, а затем легкими, плавными движениями запрыгнули на платформу грузовика. Движения Джейд были настолько изящны, что казалось совершенно закономерным и логичным ее умение внезапно исчезать, словно смываясь в тумане, когда она бросалась бежать или прыгала, причем быстрее, чем был способен засечь это человеческий глаз. Когда же это делал Антон, то это выглядело по-своему еще более впечатляюще — не потому, что он был таким же быстрым, как Джейд. Нет, он чуть отставал от нее. А потому, что такая скорость, тщательность и точность казались неестественными для такого большого, громадного мужчины.

Джон последовал за Антоном и Джейд, которые помогли ему взобраться без особых усилий, каждый протянув ему руку. Все трое уселись в передней части платформы, прислонившись спинами к кабине водителя и вытянув ноги, с оружием наготове. Хамви с генералом Коннором и другими завелся. Оставив позади себя все другие машины и бойцов сторожить Геркулес и «Блэк Хоук», Хамви выехал с полосы, сопровождаемый грузовиком с Джоном и Специалистами сзади, а затем и вторым грузовиком с платформой — на нее забралась часть испанцев и канадцев. А затем и еще один Хамви. И эти четыре машины двинулись колонной по пыльным, ухабистым и заваленным кучей препятствий дорогам.

Джейд сидела в середине, Джон старался не прижиматься слишком близко к ней, он был доволен тем, что едет рядом с ней, но все же чувствовал себя в связи с этим неловко. «Так…», сказал он. «И что будем делать теперь?»

«Не думаю, что у генерала Коннора есть из чего выбирать», сказала Джейд. «Может быть, это очень неприятно, но ему придется применить оставшихся Терминаторов». Она имела в виду тех, которых они захватили в Колорадо, тех Т-799 и Т-800, которые еще не «родились» и не вылупились из своих капсул.

«Я тоже так думаю».

«У него почти не осталось бойцов-людей. Ему придется положиться на машины».

«Некоторым это не понравится».

«Знаю, Джон. Я понимаю, что они чувствуют. О, как я это понимаю».

«Тогда, в 1994 году», сказал Джон, «мы уничтожили Терминатора, которого отправил к нам генерал. Мы хотели совсем избавиться от любых технологий, которые могут быть использованы для разработки Скайнета. Микросхема в его голове могла быть использована для чего-нибудь подобного. Мне этого очень не хотелось, но это было правильное решение. Чип мог попасть не в те руки. Но я знаю, что Розанна Монк все равно изобрела Скайнет — в вашем мире…»

«Но ты ведь должен же был попытаться предотвратить это?»

«Нам пришлось. Мама была права насчет этого. И это почти получилось. Даже в вашем мире потребовались долгие годы, прежде чем Розанна заново изобрела Скайнет. То же самое и теперь. Нам придется избавиться от Терминаторов. Они слишком опасны. Не в том отношении, что они могут сделать… а в том, что кто-нибудь может сделать с их технологией. Я доверяю Большому Джону, конечно».

«Полагаю, ты должен ему доверять. Он же ты, в конечном итоге».

«Он — я, но после столь многого пережитого. Я и другим тоже доверяю, например Габриэле. Но что произойдет после них, когда их не станет? Кто-нибудь сможет воспользоваться ею не так, как должно. Думаю, никогда нельзя быть уверенным в том, что они так не поступят, но мы должны будем как можно сильнее затруднить это сделать».

«Ты хочешь уничтожить Терминаторов прямо сейчас?», спросил Антон, вступив в разговор без предупреждения.

«Не знаю. Я этого не говорил». Он попытался сосредоточиться. «Но если мы продолжим использовать машины Скайнета, где же будет конец этому? Вполне возможно, что когда-нибудь в будущем кто-нибудь сможет снова построить Скайнет».

Он знал, что в этом мире все было по-другому. В 1994 году Большой Джон и Сара не напали на Кибердайн; они бежали в Аргентину, не уничтожив Т-1000, и они взяли с собой Т-800. Они пользовались его услугами, пока он не был уничтожен в бою. У генерала Коннора уже имелся такой опыт. Исходя из него, Терминаторов можно было контролировать, по крайней мере, некоторое время.

«Ты прав», сказала Джейд, к его удивлению. «Мы должны здесь подвести черту».

«Да, но как?»

«Возможно, полностью верного ответа и нет, но черту все равно придется подвести. Только так может существовать этот мир».

Это его не очень удовлетворило. «Я подумаю об этом», сказал он. «Но не уверен, станет ли меня кто-нибудь слушать».

«Может станут, а может и нет. Меня интересует, что думаешь ты».

Почему это и зачем? Удивился он. Его интеллектуальная мощь была несравнима с ее. С какой стати ее должно интересовать, что он об этом думает, или кто-нибудь еще из них, кроме Антона. Они двое, вероятно, что-то между собой уже обговорили.

Они проехали молча около двух миль, а грузовик тем временем прыгал по разбитым дорогам, сотрясая их своей жесткой подвеской. Они проезжали мимо проржавевших остовов автомобилей на улицах, двигаясь по пешеходным дорожкам, сквозь пробелы в скоплениях машин или через такие пространства, которые когда-то являлись парками, площадями, или там, где когда-то, до взрывов Судного Дня, стояли здания.

Хамви Айзека резко повернул налево, к группе зданий, которые частично еще стояли, в обвалившемся и полуразрушенном состоянии, а затем въехал в тоннель, который вел вниз под уклоном в 30°. Когда грузовик с Джоном сзади последовал за Хамви, он довольно сильно ударился у въезда в туннель, а затем они проехали еще с полсотни ярдов, прежде чем сделать еще один крутой поворот. После еще двух крутыхповоротов и пандусов с крутым наклоном вниз, Хамви остановился у бетонной стены прямо у той точки, откуда туннель становился слишком узок для автомобилей. Там в стене туннеля имелось круглое пространство, которого хватало, чтобы развернуться, а затем тоннель заканчивался узким проходом, через который могли пройти лишь двое взрослых, если будут идти рядом.

Когда Джон спустился с платформы, откуда-то из туннеля вышли еще двое хорошо вооруженных людей, тоже с собакой. Один из них потерял ногу и двигался с большим трудом, на деревянном костыле. Генерал Коннор опять наклонился, чтобы погладить собаку, а затем пожал руку каждому из них. Пожимая руку генералу, одноногий плечом прижимал костыль к телу.

Антон, Джейд и еще несколько человек стали переносить тяжелый ящик с Т-1000. Айзек провел их по трем пролетам изношенной бетонной лестницы, а затем указал на угол лестничной клетки, где лежало другое всякое оборудование. «Оставьте ящик здесь», сказал он. «Здесь он будет в безопасности. Мы охраняем эту зону круглосуточно». Они прикрыли его какими-то деревянными ящиками и коробками, накрыли брезентом и кучей затасканной и мятой военной формой.

«Эта штука может очень пригодиться», сказала Джейд. «Даже может оказаться решающей».

«Я это знаю». Айзек, казалось, слегка обиделся. «Наш главный штаб двумя этажами ниже. Если вы пойдете на совещание, тогда идите за мной». «Отлично», сказал Антон. «Пора принимать решения». «Да», сказала Сара. В голосе ее слышна была легкая усталость, даже какое-то отчаяние. «Будем надеяться, что никто из нас о них не пожалеет».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

НЬЮ-ЙОРК, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Ополчение генерала Коннора обустроило свою Нью-Йоркскую базу в частично обрушившемся сооружении, которое когда-то являлось огромным подземным гаражом, с туннелями, соединявшими его с другими пещерами и проходами, где люди могли прятаться или хранить припасы. Так как машины Скайнета все еще рыскали кругом, ни одно из мест над землей не являлось безопасным — даже этот штаб не был полностью гарантирован от нападения Хантер-Киллеров, эндосов, Терминаторов и прочего арсенала оружия Скайнета. По любым стандартам достойной приличной жизни, имевшим хождение в Америке до Судного дня, жить здесь раньше считалось позорным — здесь было темно, холодно, грязно, условия первобытными — и все же это было лучше, чем рисковать жизнями на поверхности.

Этот этаж сейчас был тихим, здесь жило всего лишь несколько семей посреди нескольких рядов металлических опорных колонн, поддерживавших потолок. Одна семья — двое стариков, маленький ребенок и девочка-подросток с жестокими шрамами на лице — сидела на старом, полусгнившем матрасе. Они играли в покер старой и ободранной колодой карт. Здесь сидел и похожий на сумасшедшего мужчина, разговаривавший сам с собой, в большом тяжелом кресле с рваной обивкой. Он прижимал к груди какую-то большую книгу, возможно, какую-то энциклопедию, или может быть экземпляр Библии, Джон точно не мог сказать. Еще двое, мать и маленький мальчик, вероятно лет семи или восьми, забились в угол, даже не разговаривая друг с другом, а лишь выживая, существуя, молча продолжая бороться за жизнь.

Джон и представить себе не мог, что все по-прежнему будет таким, даже после уничтожения Скайнета. По стенам ползали тараканы, огромные, размером с его руку — не так чтобы их было много, поскольку Сопротивление, очевидно, пыталось поддерживать чистоту и порядок, насколько это позволяла ситуация. И все же казалось, что эти отвратительные, зловещие существа действительно были способны пережить что угодно, даже ядерную войну. Они даже, вообще-то говоря, мутировали и процветали.

Справа от него на посту у входа в туннель стоял солдат Сопротивления в серой военной форме. Это был высокий, тощий, бледный молодой человек, лет, может, двадцати пяти, хотя внешность была обманчивой. Почти все в этом мире выглядели теперь старше, чем были на самом деле. Слева от Джона был открытый проход, который вел в другое помещение, должно быть, когда-то это было нечто вроде зала. Айзек повел их туда, в это помещение, дававшее возможность некоторой приватности.

Здесь в двух футах над их головами качалась керосиновая лампа, и на трех козлах-подставках поперек были уложены длинные плоские доски, образовывавшие импровизированный временный стол. Еще из двух подставок и нескольких досок длиной 12 футов смастерили узкую скамейку с краю, у бетонной стены. На скамейке стояло с десяток кофейных кружек с отбитыми краями, а также круглая керамическая глубокая тарелка и три большие пластиковые бутылки с водой. Пустая бутылка лежала сбоку. На столе стояла радиостанция, а вокруг нее были разложены топографические карты, лежавшие одна на другой.

По всему помещению стояли в беспорядке несколько окрашенных деревянных стульев, а за одной стороной стола уже сидело два человека, которые их ждали. Одна из них, женщина, встала, когда вошли Джон вместе с остальными. Другой, бритоголовый мужчина, кивнул в знак почтения, однако остался сидеть.

На стене над бутылками с водой висело несколько грубовато напечатанных плакатов различных размеров, в том числе один с черно-белой фотографией генерала Коннора и Сары — по виду на ней ей было лет пятьдесят, а сыну ее, вероятно, лет тридцать. Учитывая их возраст, этот снимок был сделан, должно быть, незадолго до гибели Сары Коннор этого мира. Они были сфотографированы на фоне унылых полупустынных песков, кочек травы и низкорослых кактусов; они позировали рядом с разбитыми, искореженными обломками какой-то огромной металлической машины, вероятно, наземного Н-К, которую им удалось подбить. Оба они держали в руках РПГ, победоносно подняв их вверх.

Они были похожи на охотников за крупной дичью, которым удалось повалить буйвола или слона.

Джон поймал взгляд матери, смотревшей на плакат с удивленным выражением лица и увидевшей свое изображение в мире, о котором она ничего раньше не знала вплоть до этих последних нескольких недель, и в котором она когда-то делала то, что никогда не делала. Увидев ту версию самой себя, которая уже ушла в мир иной. Генерал, вероятно, также заметил выражение ее лица, потому что он встал перед плакатом, ничего не сказав, хотя лицо его слегка покраснело. Потом он, должно быть, понял, что это глупо. К добру ли, к худу, но она уже увидела его.

Он положил свою лазерную винтовку к стене, как можно надежнее и безопаснее, затем отвинтил пробку с одной из бутылок воды. Он налил себе в кружку воды и предложил бутылку остальным, кому, может, захочется. Антон взял ее и тоже налил себе воды, а затем передал другим. Все они сложили свое оружие, уберегая его от возможной опасности случайного контакта, но в быстрой доступности, если что-то вдруг пойдет не так. В таком месте никто не осмеливался ходить без оружия, на случай нападения какого-нибудь Терминатора.

Генерал Коннор и Габриэла сели на противоположных сторонах стола. Айзек занял место рядом с теми двумя, которые их уже ждали, а остальные — Джон, Сара, Джейд и Антон — уселись по другую сторону. Айзек представил их друг другу. Те двое, которые уже находились здесь, когда пришли они, были местными лидерами Восточного побережья. Мужчину звали Рэй Граймс, женщину — Сумита Моханрадж. Она была небольшого роста, но крепкой; наполовину европейского происхождения, наполовину индуской. Черные волосы у нее были подстрижены под ёжик; лицо ее было изуродовано шрамами сильнее обычного.

«Отлично», сказал генерал. «Пора приступать и поскорее принять кое-какие окончательные решения».

«Согласен», сказал Айзек.

«Я уже говорил об этом по телефону с нашими людьми во всех Европейских центрах. Обсуждал это с Габриэлой по радио и с руководством в Колорадо. Во многом мы согласны относительно того, что необходимо сделать». Он кивнул в сторону Габриэллы. «Я прав?»

«Все в Лос-Анджелесе с тобой согласны. Я лично тоже тебя поддерживаю. Ты знаешь, что думает по этому поводу Сесилия. Она готова к этому заданию. Я горжусь тем, что она принимает на себя командование операцией». Она остановилась на мгновение и многозначительно добавила: «Несмотря на все осложнения».

«Хорошо», генерал Коннор посмотрел через стол на трех лидеров Восточного побережья. «Я введу вас в курс дела в общих чертах. Надеюсь, вы согласитесь со мной в том, что нужно сделать».

«Благодарю за это, Джон», сказал Граймс. «Да, нам нужно в этом разобраться. А вы должны знать, из чего исходим мы».

«Конечно, да, Рэй. И вы имеете полное право быть хорошо информированными». Они на мгновение встретились глазами… какая-то в них была неприязнь, или, по крайней мере, несогласие. Джон не мог себе представить, чтобы генерал вообще мог когда-либо кому-то уступить. Лицо его выражало уверенность; и нечто в его глазах, под тяжелыми, темными бровями, предполагало глубокие раздумья, которые приводили к твердым выводам. «Существуют две главные проблемы», сказал генерал, «и любая из них способна уничтожить все, что мы создавали, и за что мы воевали. Первая — это машины. Вторая — полевые командиры и боевики. И существует еще третий вопрос, который нам надо обсудить. Мы скоро к нему еще вернемся. В конечном итоге, он может стать наиболее важным из всех. Вся судьба нашей вселенной может быть поставлена под удар».

«Хорошо, ну ты же наверно объяснишь это», сказал Граймс. «Это не такая простая вещь, чтобы уяснить это себе, по крайней мере, исходя из того, что о ней слышали мы».

«Я знаю это, и вам не придется принимать это на веру. Вы получите объяснения».

«Мы с Антоном можем объяснить вам все, что вам будет нужно, мистер Граймс», сказала Джейд.

Генерал жадно глотнул воды, пока она это говорила. «Верно. Пока что, на данный момент, давайте просто скажем, что мы еще не покончили со Скайнетом, даже теперь. До этого еще далеко».

Граймс посмотрел на Сумиту Моханрадж, а затем опять на генерала. «Вам потребуется нас в этом убедить».

«А вы готовы в этом убедиться?»

«Это…» Граймс как-то неловко улыбнулся, но затем быстро и решительно нахмурился. Он был не из тех, кто легко уступал. «Это сложный вопрос».

«Ладно, приму как должное то, о чем меня и предупреждали. Начнем с начала, однако. Я еще вернусь к этому. В данный момент мне хотелось бы поговорить о машинах — они по-прежнему все еще сражаются, даже без руководящего ими Скайнета. А тут еще и эти мятежные боевики».

«Смутное время», сухо сказала Габриэла.

«Точно, именно так, вот что это такое. Давайте поговорим сначала о них. А затем доберемся и до заключительного пункта».

«Хорошо», сказал Граймс.

«Позволь мне тебя предварительно ввести в курс дела, Рэй. Скайнет по-прежнему существует». Генерал Коннор взглянул на Джейд, затем на Антона. «В том мире, откуда прибыли наши друзья, аналог Скайнета выиграл войну на уничтожение».

«Похоже на то», сказала Джейд.

«Да, похоже, так и есть. Вопрос в том, сможет ли тот Скайнет все же на нас напасть… даже сквозь измерения? В данный момент, мне кажется, что сможет. Поэтому следующий вопрос прост: что нам делать? Я намерен отложить это напоследок, однако он потенциально затрагивает все остальное. Надеюсь, что мы сумеем справиться с рядом других вопросов, не решая эту проблему в первую очередь, потому что она весьма сложна. Проблема, которая стоит перед нами, заключается в том, что здесь все между собой связано. Все влияет на все остальное». Генерал Коннор положил на край стола сплетенные в пальцах руки, ястребиным движением и выражением лица. «Хотелось бы мне, чтобы она была попроще, но это не так. Такова реальность».

«Лучше конечно начать с того, с чего ты сам хочешь», сказал Айзек.

«Хорошо». Генерал расслабил плечи, впрочем, лишь слегка. «Давайте начнем с проблемы полевых командиров. Может, логичнее было бы начать с машин, но эта проблема не ждет. Как раз сейчас атакуют наших людей в Южной Америке. Мне сказали, что этой ночью мы потеряли связь с эстансией Техады — а ведь это был один из наших опорных бастионов. Похоже, за последние 18 часов он пал под ударами «Восставшей Армии». Остальные кивнули головами, пока он это говорил. «Неизвестно, есть ли пленные или кто-нибудь из выживших. Если они есть, каждая лишняя минута подвергает их жизнь огромной опасности. То же самое касается и других наших баз по всей Южной Америке. Хочу дать команду начать действовать немедленно. На мой взгляд, вопрос лишь в том, какого рода должны быть эти действия».

«Ты знаешь, что я думаю по этому поводу», сказала Габриела. «Никаких колебаний и осторожничаний». Она экспансивно прожестикулировала обеими руками. «Надо просто это сделать и всё».

«Ладно, я скоро буду звонить Дэнни Дайсону и Хуаните Сальседе. Так, и что мне им сказать? Вопрос лишь в том, насколько мы готовы использовать оружие самого Скайнета для наших целей. Шесть недель назад я применил бы его, не колеблясь. Я послал Терминатора в прошлое, в 1994 году, чтобы защитить себя от нападения Скайнета». Речь шла о попытке Скайнета убить Джона, когда он был девятилетним ребенком, используя в качестве убийцы Терминатора Т-1000. «Когда же Скайнет сбежал от нас из Колорадо, я послал другого Терминатора, еще дальше во времени, чтобы попытаться найти точку, где разошлись временные потоки, и получить помощь из другого потока времени. Когда она вернулась (Терминатор Ева), я вновь применил ее, когда мы отправились в Мадрид».

«Вы начинаете действовать по шаблону», сказала Моханрадж абсолютно нейтральным тоном. Она не выдала своего отношения к этому.

«Ну, никакого вреда, кажется, это не принесло… однако мне стали задавать вопрос: Чем и где именно это закончится?»

«Это хороший вопрос, Джон», сказал Айзек.

«Я это понимаю». Генерал Коннор обратился к Саре: «Я знаю, что это значит, в частности, для тебя. Мы уже говорили об этом, но твои мнения очень приветствуются и на этом заседании. Если бы не то, что ты сделала до Судного дня, никого из нас здесь бы не было. Сам род человеческий, вероятно, вымер бы к настоящему времени. Ты обучила меня; и всей своей подготовкой мы обязаны тебе».

Сара при этом нахмурилась. «А может, другой Саре Коннор?»

«Ты знаешь законы, по которым это происходит, Сара. Именно ты положила начало, приведя все это в действие, независимо от того, как ты на это смотришь».

И не только об этом речь, подумал Джон, пока говорил Большой Джон, она храбро сражалась и в Испании… как и они все. Если бы их там было хотя бы на одного меньше, если бы Сара не вступила в бой с эндосами и Терминаторами, защищавшими Скайнет, проявив все свое мужество и мастерство, их миссия потерпела бы поражение. Она набросилась на оборону Скайнета, открыв огонь по его Т-1000. Да, этот мир столь многим обязан Саре. То же самое и Мир Джейд, хотя в несколько ином смысле.

Генерал Коннор с уважением ей кивнул. «Мы должны остановить полевых командиров, прежде чем они порвут на части всю нашу организационную структуру. Я не вижу иного способа перебросить туда наши силы, кроме как применить машину времени в Колорадо».

«Вопрос в том, какие именно силы», сказал Айзек. «Если ты считаешь, что мы можем начать использовать Терминаторов, подменяя ими наши войска, именно так, как это делал Скайнет, эту горькую пилюлю переварить будет трудно. То, что ты сделал в тот первый день в Колорадо — это одно…»

«Если бы я этого не сделал, нас бы теперь здесь, скорее всего, вообще не было».

«Вполне может быть, но не думаю, что мне это нравится».

«А какие у меня были иные варианты? В любом случае, это уже история».

«Согласен. Это история, Джон, но не прецедент. Разве ты не видишь, что это тревожит людей?»

«Я это знаю. И мне хочется, чтобы все с этим были согласны. Если смогу убедить».

«Хорошо. Похоже, ты уже на это решился. Но ты же не можешь вот так взять и просто навязать свою волю…»

«Я об этом и не говорю». Наступила напряженная тишина. «Но чтобы добить боевые машины Скайнета, нам понадобятся все средства, какие только мы сможем получить. Я понимаю, что, может быть, забегаю вперед, однако это абсолютно ясно. Хоть на этом мы можем прийти к соглашению, правда? Ведь осталось еще так много машин. А потом еще и эти мятежные боевики. Мы не можем сражаться на два фронта и в то же время отказываться воспользоваться тем, что нам доступно. Считаю, что нам нужно дать отпор всем, что имеется в нашем распоряжении».

«Вы правы», сказал Моханрадж. Она пожала плечами, когда все на нее взглянули. «Погибло слишком много лучших наших людей. Баланс сил сместился. Я согласна с тем, что мы должны будем сделать все, чтобы поставить ситуацию под контроль».

«Не так все просто», сказал Граймс.

Она продолжала: «Как только мы овладеем ситуацией, тогда все можно изменить. Не хотелось бы вводить в эксплуатацию технологию Скайнета навечно. Мы должны будем полностью с ней порвать».

«Но как мы узнаем, что пора остановиться?», спросила Сара, склонившись вперед, положив одну руку ладонью на стол. «Представьте себе, то же самое говорили и в 1997 году, когда вводили в действие программу «Скайнет». Они думали, что запустят ее только до такой степени, когда все будет в порядке. Такого рода рассуждения уничтожили всю нашу цивилизацию». Она остановила взгляд на генерале. «Уж тебе-то, Джон, как никому другому, должно быть известно, насколько это опасно. Если вы… я имею в виду твоих людей… попадете в зависимость от использования технологии Скайнета в корыстных целях, к чему это приведет?»

Граймс снова заговорил. «Это правда. Я так скажу, нам нужно немедленно остановиться, взорвать весь этот объект в Колорадо».

«Ну, я всегда планировал это сделать», сказал генерал Коннор.

«Это надо было сделать еще раньше. Мы должны уничтожить каждый этот чертов компьютерный чип, который там найдем, и начать все заново без всякой техники, имеющей отношение к Скайнету. В краткосрочной перспективе может погибнуть еще определенное число людей, или так или иначе пострадать. Но в долгосрочной перспективе так будет лучше. Давайте начнем жизнь сначала, с чистого листа, и у нас все еще будет какой-то шанс построить мир во всем мире».

«Ты придерживаешься такой точки зрения?»

«Да. Именно такой».

«Ладно, я с пониманием к этому отношусь».

«Тем лучше, Джон».

«Да, возможно, так и есть. Но проблема все же остается, даже если ты не согласен с моим решением».

«Или же если ты не согласен с тем, что считает большинство».

«Большинство здесь?»

«Может быть. Или, может быть, большинство из тех, кто сражается на местах. Речь же идет не только о том, что считают лидеры. Ты не сможешь сохранить Сопротивление, если тебя не будут поддерживать люди. После уничтожения Скайнета изменилось все соотношение сил. Конечно, еще есть кое-где боевые машины. Но бьюсь об заклад, многие командиры на местах считают, что они сумеют с этим справиться. Может, они и ошибаются, но именно так они считают. А эти самые мятежные боевики в Южной Америке — лишь крайняя форма этого. Можешь быть уверенным, что эти люди как раз в эту минуту тщательно взвешивают, кому же им быть преданными».

«Я это понимаю. И не возражаю против того, чтобы мне об этом напомнили». Генерал обратился к Саре: «А как ты считаешь? Или тоже все возлагаешь на меня?»

Она встретилась с ним взглядом, но сразу не решилась ответить. «Послушай меня, мне совсем не хочется быть эдаким гласом вечной мрачной безнадежности — всегда говорить нет».

«Я на это так не смотрю».

«Ну, иногда мне так кажется. Но мне нужно, чтобы меня убедили в этом. После всего того, что я пережила… и я точно знаю, что я не одна такая… все еще не кончилось. Мы еще не победили Скайнет. Мне приходилось иметь дело с Терминаторами, там, в Лос-Анджелесе, и в Вашингтоне, и тогда, когда мы прибыли сюда. Я знаю, это можно сделать. Мне это не нравится, и мне не нравится, что все это продолжается и продолжается, требуя все новых действий и все новых компромиссов с нашей стороны».

«Сара, как бы ты стала действовать?»

«Как бы я стала действовать? В отношении боевиков? Не знаю. У меня нет точных рецептов». Она пыталась разобраться, как стала бы действовать, замявшись, но все-таки решив с этим определиться. «Тебе придется провести где-то черту, на чем-то остановиться, Джон. В какой-то момент ты должен будешь сказать: «Всё, хватит!» Я не хочу сказать, что ты уже подошел к этой черте». Она подняла руку, прося тишины. «Но если ты пойдешь на компромисс, затем на другой, потом на еще один, и так и не проведешь эту черту, в один прекрасный день ты об этом пожалеешь. Либо же ты, в конце концов, умрешь, считая, что все сделал как нельзя лучше, и что оставляешь мир в самом лучшем виде. Однако после тебя придет кто-нибудь другой, и эти люди проклянут тебя за то, что ты так и не провел этой черты. Тебе нужно будет найти точку, в которой ты не воспользуешься последними средствами для оправдания необходимого. Есть точки, где логика заканчивается. Если ты будешь продолжать использовать эти средства… ты не сможешь на самом деле остановиться и понять, где же следует положить этому конец. И когда ты доберешься до этой точки, ты потеряешь контроль над ситуацией, и ты вернешься на ту же старую дорожку, ведущую к созданию Скайнета».

«И все-таки, может, мы все же…»

«Может, может… нельзя мыслить в таких категориях…»

«Знаю. Прости, продолжай».

Она надолго замолчала, и никто ее не прервал. «Не знаю, где именно ты проведешь эту линию, Джон. Тебе решать. Эта ответственность лежит на твоих плечах. Но тебе придется это сделать. Если ты этого не сделаешь, можно потерять всё».

«Это все равно может случиться каким-нибудь иным способом. Гарантий тут нет никаких».

«Да, их нет, но если борьба продолжится и после твоего ухода, ты сможешь помочь делу? Или же ты, наоборот, облегчишь возможность всему этому кошмару начаться заново?»

Генерал сейчас выглядел так, будто отработал несколько раундов в бою с чемпионом в тяжелом весе. «Хорошо. Я все это понял. Смотрите, у меня есть пара замечаний… во-первых, Сара, я тут далеко не лучший пример из числа тех, кто понимает, насколько это опасно… у меня совсем иной опыт. Я впервые столкнулся с двумя Терминаторами, когда мне было всего девять лет. Один из них был отправлен назад во времени Скайнетом, чтобы меня убить, однако другой был отправлен туда же, но как защитник. Я сам послал его. Он неоднократно спасал мне жизнь. Вплоть до 2012 года, когда он был уничтожен, этот Терминатор защищал меня от опасных людей, а также от всего того, что бросал на меня Скайнет. Может быть, я действительно тот, от кого менее всего следует ожидать убежденности в том, что некоторые технологии могут принести с собой лишь зло. У меня совсем не такое впечатление сложилось от этого».

Несколько человек удивленно подняли брови, услышав то, о чем начал говорить генерал. Слушая свое старшее «я», Джон почувствовал, что слышит кое-какие собственные мысли, проговоренные вслух. Он часто думал иногда так же, как он… о том, что, может быть, какие-то технологии могут быть использованы во благо, если вы действительно понимаете, что делаете. Впрочем, не существовало и никаких доказательств того, что технология, использованная для создания Скайнета, сама по себе способна принести все что угодно, кроме зла. Она уничтожила цивилизацию и попыталась истребить человечество в двух мирах: в этом и в том, откуда прибыли Джейд с Антоном.

Генерал взглянул на него с выстраданной улыбкой, дававшей понять, что он понял, что у них были кое-какие одинаковые ощущения. «Ты понимаешь, о чем я говорю, ведь так?»

«Да… Думаю, что понимаю». Джон чувствовал, что поставлен в трудное положение, но затем напомнил себе, что имел все основания не спасовать под давлением этих людей. Он сам неплохо дрался, в той последней битве, чтобы уничтожить Скайнет. И не только там, он многое сделал там, в своем мире, сталкиваясь с властями и людьми из Кибердайна, которые столь целеустремленно и упорно пытались создать Скайнет. Тот факт, что они с Сарой, а также Джейд и Антон, находились теперь здесь, являлся отчасти и его рук делом, и они не смогли бы победить Скайнет без знаний и способностей Специалистов. Он сказал сам себе, что имеет полное право быть услышанным. Его голос кое-что значил. «Я часто думал об этом», сказал он — все еще осторожно, но теперь более уверенно.

«И?»

Он попытался собраться с мыслями. «Не уверен, что когда-либо был в состоянии во всем разобраться». Он посмотрел на Сару, потом на Джейд. Они оба были бесстрастны: Сара погрузилась в какие-то собственные размышления; по лицу Джейд просто сложно было что-то понять, как обычно. Это было связано с тем, что на лице у нее была словно какая-то предустановленная схема, маска — оно всегда было немного печальным, всегда доброжелательным, но она никогда не казалась взволнованной, захваченной врасплох каким-то мимолетным чувством.

Антон хранил молчание. Возможно, он разговаривал с Джейд, но никаких своих эмоций не выдавал. Джону придется справляться с этим в одиночку.

«Наверное, у тебя могут быть какие-то свои соображения», сказал ему генерал.

«Точно не знаю. Я бы никогда не стал строить никакого Скайнета… или еще чего-нибудь подобного. Все это кажется просто слишком рискованным, дать возможность чему-то такому осознать самого себя, не будучи человеком — чему-то такому, что может увидеть в нас своих соперников на Земле. Не знаю, имеем ли мы право когда-либо допустить риск разделить мир с чем-то подобным». Джон осторожно прощупывал почву, пытаясь поймать нужную мысль, сформулировав ее. «Оно всегда будет представлять для нас опасность, а мы будем представлять опасность для него. Мы не должны ставить так вопрос. Нет необходимости в…» Он умолк, размышляя, действительно ли он ошибался насчет этого, может быть, при некоторых условиях могут существовать какие-то возможности, какие-то общие сферы взаимодействия, в рамках которых человек и настоящий искусственный интеллект, наподобие Скайнета, могли бы сосуществовать в одном мире. «Но…»

Генерал поднял бровь. «Но?»

«Я просто подумал, может быть, провести черту можно вот где. Независимо от того, как действует Терминатор, в действительности он не обладает полным самосознанием». Он подыскивал верные слова. «Это просто машина, как автомобиль… или пулемет, или еще что-то подобное. Тот Т-800, который был отправлен назад во времени помогать мне в 1994 году… Я до некоторой степени привязался к нему. Но в действительности он не умел чувствовать, ощущать что-то по-человечески. Он не мог плакать, у него не было никаких подлинных эмоций. Думаю, у Скайнета они могут быть, возможно, холодные эмоции, возможно, зловещие…» Не слишком ли он сильно загнул? Но затем он подумал о том, через что ему пришлось пройти, о жестоких злобных замыслах Т-1000, пытавшегося убить его в 1994 году и истязавшего Сару, когда она сражалась с ним насмерть в плавильном цеху, тогда, в Лос-Анджелесе. И он вспомнил о невероятной наглости и высокомерии, проявленном Скайнетом в этом мире в Судный День, когда он принял решение избавиться от всего рода человеческого, именно таким образом. Нет, не те слова он нашел, они недостаточно сильные, недостаточно выразительны для такой трагедии. Они имеют дело со злом, с чем-то абсолютно непримиримым и неумолимым, жестоким и враждебным.

«Продолжай, Джон», сказала Сара. «Мы должны это услышать. Ты разбираешься в этом так же, как и другие».

«Не знаю. Но оказалось, что Скайнет увидел в себе соперника людей. Он хотел выжить, пусть даже это и означало убийство всех нас. Вот здесь я и провожу линию. Я не столь уж беспокоюсь насчет использования нами Терминаторов, нет, их можно применять, если они просто Терминаторы, но лишь до тех пор, пока они не станут чем-то большим. Мы не должны ни за что дать этому случиться».

Это было максимум того, что он вообще когда-либо говорил на эту тему, даже во время самых длинных его разговоров с Сарой, еще там, в Мехико, где они пытались обустроить свою жизнь на чужбине, после того, как Судный день в их мире не состоялся, и до того, как на сцене появились Специалисты, перевернувшие всю их эту жизнь. И в данный момент он не мог сказать, как это будет воспринято.

Наконец заговорила Джейд: «Я не столь уверена в одном. Похоже, что Терминаторы могут обладать чем-то вроде сознания, чем-то отдаленно напоминающим человеческие эмоции… потребностью убивать, ради выполнения своих задач. Тем не менее, я согласна с Джоном». Когда она заговорила, чтобы поддержать его, сердце его слегка дрогнуло, пусть это и было как-то по-детски наивно, когда волнуешься. «Существует линия, которую нельзя никогда переступать. Простое использование Терминаторов оказывается по нашу сторону этой линии, до тех пор, пока мы не уничтожим их полностью, когда закончим задуманное. Или же найдем иной способ, чтобы их устранить».

«Иной способ?», спросил генерал. «Ты уже просчитываешь наперед?»

«Да. Избавьтесь от Терминаторов, как сказала ранее миз Моханрадж. В противном случае, кто-то сможет использовать их для создания технологий ИИ более высокого уровня. В этом случае, Сара права, и мистер Граймс тоже: все начнется сначала».

Сара взглянула в глаза генералу, качая головой и начав говорить тем монотонным голосом, который Джону был так знаком, в той несколько угрожающей, но не без самозащиты манере, которая происхождением своим имела еще те времена, когда все считали ее сумасшедшей. «Думаю, вы столкнетесь с многочисленными противниками, если начнете использовать Терминаторов», сказала она. «Я сама выступлю против этого, если посчитаю, что у вас есть какие-то альтернативы».

«Я согласна с Сарой», сказала Габриела. «Мы должны прекратить использовать оружие Скайнета. Но пока мы не можем это сделать. Нам лишь нужно разработать план, как это остановить — план четкий и ясный. Это не должно иметь продолжения. Мне хочется, чтобы все эти машины как можно быстрее были уничтожены».

Генерал Коннор переводил взгляд с одного на другого, сидевших в этом помещении, словно оценивая их всех и взвешивая мнение каждого. «Вы сможете смириться с этим?», спросил он Граймса. «Я готов дать обязательство уничтожить все боевые машины, что бы ни случилось. Могу назначить предельный срок этого. Один год, если угодно. Забудьте о том, что произойдет после того, как меня не станет. Я прослежу за тем, чтобы я лично это сделал. Если что-то со мной случится, все присутствующие здесь должны поручиться, что это будет доделано. Мы избавимся от машин в течение года, даже если ситуация не будет для этого благоприятной. Я ставлю в этом вопросе на карту свое лидерство. Если смогу, то покончу с этим и раньше, за несколько месяцев или недель, если это будет возможно. Это все, что я могу сделать. И спрашиваю вас еще раз: Вы сможете примириться с этим предложением?»

Граймс заколебался, пытаясь понять выражения лиц других, сидевших за столом. «Похоже, придется. Я бы сказал, что я тут в меньшинстве».

«В конце концов, у нас особого выбора и нет», сказал генерал Коннор. «Надеюсь, со мной все здесь согласны, но это мое решение. Если что-то пойдет не так, то ответственность будет лежать на мне. Есть люди, чья жизнь зависит от того, как мы поступим — и поступим сейчас. Я собираюсь позвонить Дэнни, Хуаните и Сесилии» — он обменялся кивками с Габриэлой — «в Колорадо. Дам им добро. Если кто-то здесь не согласен — пусть даже для того, чтобы это было принято к сведению и официально отмечено — говорите сейчас».

Граймс поджал губы, но покачал головой. «Нет», сказал он. «Я согласен с тем, о чем ты говоришь. И даже сделаю все возможное, чтобы продвинуть эту идею среди своих людей».

«Обязываешься, Рэй?»

«Обязываюсь».

«Отлично. Кто-нибудь еще? Пользуйтесь возможностью. Есть еще кто-то?»

«Думаю, решение у вас есть», сказал Антон. «Пора действовать».

«Вы с Джейд тоже его принимаете? Это означает, что остается только год, а затем мы уничтожим машины. Или другим способом от них избавимся».

«Я понял. Это не займет года. Ничего подобного».

Джейд кивнула, согласившись со словами Антона. У них были собственные планы.

Когда больше никто ничего не сказал, генерал Коннор отметил: «Хорошо, это становится приоритетной задачей. Теперь мы вызываем Колорадо. Остальные вопросы могут подождать. Только на некоторое время… но они могут подождать».

«На некоторое время», сказал Антон.

ОТСТУПЛЕНИЕ I

МИР ДЖЕЙД, ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ, БРАЗИЛИЯ 12 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Хиро Тагатоши, уже седому мужчине, было лет пятьдесят, хотя выглядел он моложе, несмотря на то, что успел пережить шоковые переживания Судного дня и шестнадцатилетней войны с машинами. Как и многие другие люди в этом городе новых технологий, он прошел курс реинжиниринга генетики соматических клеток, усилившей некоторые возможности его тела и разума. Этот реинжиниринг был далеко не таким основательным, как у лучших бойцов Сопротивления, и даже тот курс, через который прошли они, был превзойден другим, примененным к весьма немногим, в отношении которых изначально, с момента зачатия, было задумано сделать их сверхлюдьми. Когда-то прежде их называли «сверхспособными», еще во времена цивилизации и публичных дискуссий. Среди них была и его дочь Михо, или «Джейд».

Когда он впервые приехал сюда много лет назад, он никогда не думал, что все еще будет находиться здесь и сейчас, когда приближался час его смерти. Предполагалось, что все это будет кратковременно, на тот период, пока будет зачат его ребенок, доведен до момента рождения, а затем дитя некоторое время будет воспитываться в тиши. Скайнет разрушил все эти планы. Он так и не смог вернуться с женой в Токио.

Хиро безмолвно связался посредством своего горлового микрофона со своим компьютером — а через него с устройствами хранилища времени. Затем он включил хранилище, чтобы отправить пять их лучших бойцов назад во времени — в том числе свою горячо любимую Джейд. Он так много уже потерял в борьбе со Скайнетом и армией его машин: свою жену Юки; почти всех своих родственников; да и всю цивилизацию, которую он так любил; и все свои самые смелые планы и проекты на жизнь. Одним из этих проектов являлось воспитание дочери, которое, как он всегда думал, будет происходить в Японии. Теперь же всему этому пришел конец… ей придется пойти своим путем, ей, которой дарованы возможности, выходящие далеко за рамки почти всех когда-либо живших на Земле людей. Что же касается его самого, то войска Скайнета вели бои в небе и на улицах Вила-Новы-ду-Сул, в ста футах над его головой. Они наступали и приближались, преобладая в численности. Скоро все будет кончено.

В Колорадо Скайнет уже разбил Североамериканское крыло Человеческого Сопротивления — вернее, то, что от него осталось после нескольких лет неудачных военных действий против машин — это произошло всего несколько дней назад. Рэмси Дево и остатки его ополчения теперь были рассеяны по горам, где теперь господствовал Скайнет, они проиграли финальную рисковую игру, крупное наступление, которое провалилось… как, впрочем, теперь и все они. Скайнет отбрасывал их назад; вскоре они будут зверски уничтожены. Это были последние дни человечества. Буквально, последние дни.

В далеком 2020 году, когда была зачата и рождена Джейд, он никогда не думал, что так всё обернется, что так много в конечном итоге ляжет на ее сильные плечи. Как и некоторые другие, он видел, как близится Судный День, но время его наступления застало его врасплох. Он и не мог предвидеть, что на плечи Джейд ляжет ответственность за создание совершенно новой Вселенной, без Скайнета и Судного Дня.

Лаборатория перемещения во времени представляла собой стерильное помещение в форме правильного круга, пятидесяти футов в диаметре, окрашенное в оттенки белого и серого цветов, в котором доминировало массивное серо-стального цвета сооружение — свод времени. По краям помещения находилось несколько небольших офисов, отгороженных стеклянными перегородками, для приватных разговоров, но использовались они редко. Большая часть работ выполнялась за двадцатью чистыми металлическими столами, которые стояли рядами неподалеку от свода времени. На каждом из них стоял мощный новейший компьютер и плоский монитор высокого разрешения.

Сейчас здесь сидело около десяти человек, смотревших каждый в свой экран, или на другой, большой, двадцатифутовый в диаметре плоский экран, висевший на стене. Этот плоский экран был поделен на несколько изображений, каждое из которых Хиро и остальные работники также могли получить и на собственном оборудовании: виды хранилища изнутри; и большее отображение данных, которые высвечивались на мониторе Хиро.

Вила-Нова-ду-Сул являлся экспериментальным технополисом, практически самодостаточным анклавом, целиком отведенным всем видам прикладных наук. Большая часть работы здесь являлась обычной, даже рутинной, однако значительная ее часть являлась весьма спорной и дискуссионной в мире, который восстал против многих технологий. Создатели Вила-Новы совсем не стремились делать эту работу достоянием общественности. О ней было известно лишь немногим, посредством скрытной сети, основывавшейся на дружеских связях, влиянии и сотрудничестве.

Негативная реакция в обществе против техники и науки не остановила американцев в их продвижении вперед с созданием Скайнета, и всех других их оборонных проектов, основывавшихся на нанопроцессоре Дайсона-Монк, но одновременно это означало свертывание и закрытие многого другого. Биотехнологические исследования, которые здесь проводились, до Судного дня во многих странах мира считались нелегальными. Документами Организации Объединенных Наций предписывалось запретить большую их часть, и даже США их подписали. Лишь новые экономические державы — Китай, Бразилия и еще горстка других — сохранили у себя, утаив, свободные исследования, не обязательно поддерживая их публично, но и не запрещая их, давая возможность выгодам, получаемым от них, потихоньку течь в свои экономики.

К счастью, эти страны так и действовали на практике. Комплексы и мини-города, такие как этот, притягивали к себе деньги и таланты из более развитых стран Европы и Запада. Без них никогда не смогли бы появиться на свет такие человеческие существа с усиленными способностями, как Джейд.

Хиро уверял себя, что не потеряет ее, по крайней мере, не произойдет самое худшее. Он не посылает ее на смерть. Все здесь умрут — рано или поздно — но Джейд получала шанс выжить. Она отправлялась назад во времени, в мир за двадцать лет до Судного дня. Там у нее будут все шансы выжить. В том мире она сможет жить практически вечно, так как она смоделирована так, чтобы больше не взрослеть и не стареть никогда. На его экране появились изображения энергий, заигравших внутри хранилища времени, подобно молниям, кружащим вокруг пяти обнаженных путешественников во времени. Они являлись высшими, совершенными существами во всех отношениях.

Затем они исчезли. С надеждой создать лучший мир.

После этого он ввел другой код, изменив поле и снизив мощность до остаточного уровня. В некоторых других местах подземного комплекса Хиро все еще работали какие-то небольшие устройства, использовавшие в своей работе те же научные принципы и отправлявшие ему фрагментами все важные данные, относящиеся к пространственно-временному полю Земли — и любым перебоям и аномалиям в нем.

Со смешанными чувствами Хиро перебирал каменный кулон, оставленный после себя его дочерью, который она носила с детства. Это был кругляшок из нефрита диаметром 2 дюйма, с нанесенными на него даосскими символами, висевший на толстой цепочке из желтого золота — ее любимое ювелирное украшение, которое она носила все время на удачу. У нее была целая комната нефритовых украшений и мелких безделушек — единственная слабость, которую она когда-либо проявляла. Как и почти все неорганическое, этот кулон не мог пройти сквозь пространственно-временное поле перемещения, поэтому она оставила его здесь, вместе со всеми другими своими вещами. Он будет хранить их, так же, как и ее фотографии, видео и драгоценные записи ее голоса. Хранить их как сокровище всю оставшуюся часть своей жизни, которая не будет слишком долгой. Вскоре последнюю их оборону прорвут машины.

«Всего наилучшего и удачи в этом мире…», сказал он. «Сделайте Землю лучше».

Вокруг него стояли остальные, некоторые молча — вероятно, ошеломленные тем, что им удалось сделать — другие шумно ликуя. Некоторое время к нему никто не подходил, вероятно, не зная точно, как он справится со своими эмоциями, теперь, когда его дочь ушла навсегда. Ясно было, что он никогда больше ее не увидит. Затем к нему подошла Меррилли О’Дрисколл, высокая женщина андрогинной внешности. Кожа у нее была чрезвычайно бледной, поскольку они никогда не видели солнца, даже на поверхности Земли… и большую часть времени они прятались под землей, под улицами города. Волосы у нее были тускло-коричневыми, коротко подстриженными, обрамлявшими ей лицо.

«Должно быть, вам тяжело», сказала Меррилли, положив свою сильную, костлявую руку на кисть его руки. «И все же Джейд лучшая из всех нас. Вы все сделали правильно, отпустив ее». Как и все остальные здесь, Меррилли говорила по-английски. Хоть Вила-Нова-ду-Сул и располагался в Бразилии, он был по сути международным проектом. Основными языками здесь были английский, испанский, немецкий и русский, а не португальский. Самым распространенным был несколько формальный английский. Хиро и Джейд знали португальский, а также несколько других языков, но редко имели возможность общаться на них.

Он печально улыбнулся Меррилли, той же самой печальной улыбкой, которую он так часто замечал и на лице своей дочери, которая, он это знал, она унаследовала от него — возможно, она была приобретенной, а возможно, генетически врожденной. «Я не мог остановить ее. Джейд… она… сама себе начальник. Она превзошла меня уже много лет назад».

Говоря это, он просмотрел на своем экране несколько окон с различными данными, выискивая аномалии в пространственно-временном поле, любые искажения, которые могли оказаться неучтенными, и которые нельзя было объяснить тем, что они только что сделали. Вскоре он заметил то, чего он и ожидал, и боялся. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Меррилли спросила: «В чем дело?»

Вокруг его стола начали собираться люди, взяв с нее пример. Несмотря на Хантер-Киллеры, Джаггернауты и боевые эндоскелеты, которые даже в этот момент продолжали пытаться их уничтожить, этот день стал для него днем триумфа, сразу в нескольких смыслах. Ожидаемый технологический успех… и роль, которая выпала его дочери, неимоверно важная роль, даже втом случае, если они никогда не узнают, повезло ли ей, и справилась ли она. «Произошло то, чего я и ожидал», сказал он. «Скайнет обнаружил то, что мы сделали… так же, как и мы смогли его обнаружить, применив ту же хитрость».

«И что он сделал?», тревожно спросила Меррилли, почти шепотом.

Другие задавались тем же вопросом, или же просто чего-то, казалось, выжидали, прекрасно понимая, что что-то случилось. Вопрос здесь не ограничивался простыми поздравлениями и выражением сочувствия, чтобы затем вернуться к завершающим боям с машинами. Все прекрасно знали и понимали важность того, что должны были сделать Джейд и другие вместе с ней.

«Скайнет наносит ответный удар», сказал Хиро. «Он применил собственное хранилище времени, как мы того и опасались».

Меррилли покачала головой. «Но зачем? То, что мы сделали, ничего не меняет, уж точно ничего не меняет для Скайнета этого мира».

«Знаю. И он тоже должен это понимать».

«Он не сможет изменить свое собственное прошлое, свою историю. Самое большее, что может сделать любой путешественник во времени…»

Он оборвал ее на слове. «Это не имеет значения». Невозможно изменить прошлое. Если отправить что-нибудь назад во времени, его действия уже будут словно учтены. Это бесполезно. Максимум, что можно сделать, и то теоретически, это положить начало некоей цепочке событий, которая положит начало новому временному потоку, параллельному старому. Не существует возможности уничтожить Скайнет задним числом. Однако они надеялись создать вселенную, в которой их собственный вид все-таки выживет. «И все же это происходит», сказал он. «Скайнет что-то отправляет назад во времени».

Меррилли и все остальные молчали, пока он просматривал данные у себя на экране, подключая программы, анализировавшие для него происходящее, чтобы, обработав, понять смысл искажений, которые он обнаружил. И существовал лишь единственный возможный их смысл.

«Хорошо», сказал он наконец. «Все подтверждается. Скайнет что-то отправил в 2001 год».

Лицо у Меррили стало ярко-красным.

«Джейд и всех других вместе с ней будут преследовать», сказал он. «Мы ничего не можем с этим поделать. Нам остается лишь желать и надеяться». Вдруг нечто неожиданное привлекло его внимание, какие-то данные, которых он никак не ожидал. Он обнаружил еще одно искажение. Не обращая внимания на Меррилли и остальных, стоявших вокруг него, он попытался их проанализировать, чтобы объяснить это самому себе. Он спроецировал эти данные на гигантский плоский экран, чтобы их могли увидеть все, а затем указал на это изображение, не в силах ничего объяснить.

«Боже мой», воскликнула Меррилли. «Какого черта, что это за фигня?»

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

МИР СКАЙНЕТ, КОЛОРАДО 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Дэнни рос, достигнув совершеннолетия, увлеченным и зачарованным теориями искусственного интеллекта и путешествий во времени… и всеми теми утверждениями, которые Джон и Сара Коннор сделали еще до начала войны. Зная о том, что его отец был вдохновителем Скайнета, и что он погиб, как и многие другие, 29 августа 1997 года, Дэнни делал все, что мог, чтобы понять, что же произошло, и попытаться достичь успокоения для себя самого и примирения с памятью своего отца. После Судного дня на него и его мать Тариссу вышел бывший офицер американской армии Говард Беллоу. Беллоу раньше работал в Пентагоне и участвовал в программе «Скайнет». Он знал намного больше об основных теоретических положениях наночипа Дайсона, чем почти все из тех, кто сумел пережить Судный День. В 2006 году их группа присоединилась к Коннорам в эстансии Техады в Аргентине, на первой базе того, что впоследствии стало Человеческим Сопротивлением Скайнету. Там Беллоу успел поделиться всеми теми знаниями, которые у него были, с Дэнни, Джоном Коннором и с небольшой группой других людей, прежде чем он пал жертвой в войне с машинами. В этой группе избранных была, в частности, и Хуанита. Они решили между собой, что их целью станет попытка понять технологии Скайнета и использовать их в интересах человечества.

Когда они взяли под контроль этот объект, они наконец-то получили возможность применить теорию на практике. До этого момента они лишь пребывали в отчаянии, все их планы срывались. Им так и не удалось создать соответствующую материальную инфраструктуру, которая позволила бы им создать весь тот комплекс оборудования, который был необходим для чтения и перепрограммирования чипов и процессоров, захваченных у машин Скайнета. Теперь же ситуация в корне переменилась. Располагая собственным оборудованием Скайнета, попавшим в их руки, они были теперь способны перепрограммировать Терминаторов и отправлять их назад во времени.

С того самого первого дня, когда Сопротивление взяло этот объект под свой контроль, Дэнни стал более искушенным и опытным специалистом в области программирования машин Скайнета. Они вместе с Хуанитой и Сесилией образовали некий триумвират, руководивший располагавшимися здесь силами Сопротивления, однако лично он сосредоточился почти исключительно на этой технике, оставив двум женщинам управление логистикой, хозяйственной частью и поддержание дисциплины. К этому времени в его распоряжении имелось несколько недель, чтобы усовершенствоваться в своих навыках, а кроме того, немало Терминаторов, на которых можно было попрактиковаться. И к настоящему моменту он являлся крупнейшим в мире специалистом по технологиям, изобретенным его отцом. Единственными другими, кто мог знать больше, были Джейд Тагатоши и Антон Панов, прибывшие из другого мира с технологиями, превосходящими их технику. Вскоре они прибудут сюда, ему на помощь, но конкретно в данный момент вся техническая ответственность лежала на нем.

Вместе с Хуанитой и Сесилией они прошлись по всем программам, использованными им для подготовки группы Терминаторов, которые будут сопровождать Сесилию во время ее операции. Текущие и актуальные на данный момент рабочие задания были не такими уж сложными; штука заключалась в том, чтобы закодировать их в электронной форме без ошибок.

«Я дал им самые простые и ясные инструкции», сказал он Сесилии. «У них имеются файлы о наших операциях в Южной Америке, достаточные для того, чтобы иметь понимание о сложившейся ситуации и различать силы, верные нам, и сепаратистов. Четко все это изложить не так просто».

«Вижу», сказала Габриела. «И как ты разделяешь, кто мятежный боевик, а кто нет?»

«Это требует знания истории вопроса, но оказалось, что у Терминаторов уже много чего имеется и так. Скайнет оснастил их достаточными познаниями в области военной истории и боевых операций, чтобы они могли сойти за людей при попытке инфильтрации в нашу организацию. Это и дало мне кое-какие основы, на которых я мог построить свою работу».

«О'кей».

«Главное, что они будут верны силам Сопротивления — и в частности, лояльны тем силам, которые лояльны, в свою очередь, нам. Они достаточно умны, чтобы об этом судить. Может, они и не обладают сознанием в полном смысле этого слова, однако вообще-то они чертовски умны. Они способны использовать неформальную логику и проявлять инициативу. Вообще-то порою страшно, на что именно они способны».

«Главное все же заключается в том, чтобы они делали то, что скажет им Сесилия», сказала Хуанита, вглядываясь в один из экранов на столе у Дэнни и изучая последовательность команд, которые он написал.

«Они будут повиноваться ей и всем другим верным Сопротивлению бойцам, определяя и соблюдая иерархию, там, где это будет необходимо. Они и это тоже понимают. Мне даже не нужно было программировать это в них. Сесилия идет самой первой… они будут подчиняться ее приказам в приоритетном порядке перед приказами всех других…»

«Но меня же могут взять в плен», сказала Сесилия с хитрой улыбкой.

«Ну да, или…»

«Или убить, так ведь?»

«К несчастью, да. Или же вас могут каким-то образом разделить. Мы должны быть готовыми ко всему».

«Конечно, должны. Ты не думай, я вовсе не убеждаю себя в том, что это будет какой-то поездкой на пикник. Я знаю, что могу погибнуть в первые же несколько секунд».

Дэнни коснулся ладонью ее руки. «Мы должны надеяться на лучшее. Они защитят тебя… они ориентируются быстрее тебя. Они знают, что должны достать тебе одежду и оружие, как только вы туда прибудете. Они будут защищать тебя от нападений любой ценой».

«Отлично, мне только придется рискнуть. Что еще я должна знать?»

«Я не пытался слишком сильно их ограничивать. Я думал о попытке встроить в них запрет на убийство, но это слишком сложно… такого не получится, если речь идет о том, что мы ведем боевые действия. Все будет зависеть от тебя, и от других людей, кто будет отдавать им приказы, чтобы максимально гуманизировать операцию. Если не будут ими руководить люди, не знаю, как далеко они могут зайти. Они способны на креативный подход, но также могут быть абсолютно беспощадны».

«Ясно».

На самом деле, причиной отправки туда человека, который мог бы ими руководить, являлось не столько повышение боеспособности Терминаторов, сколько попытка свести к минимуму вероятность того, что они могут выйти из-под контроля и совершить какие-нибудь зверства. Денни доверил им выполнение задачи уничтожения боевиков и полевых командиров. Получив программные установки, они становились универсальными солдатами: они были искусными, абсолютно верными и преданными, почти неуничтожимыми, не говоря уже об их целеустремленности и упрямстве в решении поставленных перед ними задач, но в то же время гибкими и с большой инициативой. Это проблемой не являлось. Проблема заключалась в том, как далеко они способны были зайти для достижения своих целей, если не будут находиться под контролем приказов людей, отдаваемым на местах.

Им понадобилось время, чтобы тщательно просмотреть программы Дэнни, сделав в некоторых местах небольшие поправки, без каких-либо серьезных изменений. Ему доставило удовольствие удостовериться в том, что он неплохо потрудился. Когда они были полностью удовлетворены всеми программами, они загрузили их в небольшую группу Терминаторов. Мало что еще оставалось сделать в рамках этой подготовки, до того, как они получат добро. Когда поступил вызов по рации от генерала Коннора, они почти все закончили.

«Я уже в Нью-Йорке», сказал генерал. «Мы благополучно прибыли из Испании. Я встречался с Габриэлой и некоторыми из наших лидеров на Восточном побережье». Он позволил себе слегка усмехнуться. «У меня тут с собой мой молодой тезка — а также Сара. Кроме того, Антон Панов и Джейд Тагатоши. Нам удалось выработать рабочие планы по всем вопросам».

Микрофон взяла Хуанита. «Да, Джон», сказала она. «Мы поняли».

«Хуанита, рад тебя слышать».

«Со мной Дэнни и Сесилия».

«Прекрасно, что есть возможность поговорить со всеми вами. Увидимся через несколько дней».

Сесилия выдавила из себя улыбку. «Неплохо было бы, если бы у тебя это получилось», сказала она, наполовину сама себе.

«Надеюсь, не дольше этого срока, Сесилия, тем более с учетом твоего случая. Пусть Хуанита передаст тебе микрофон. Нам нужно поговорить».

Хуанита передала его ей. «Да, я слушаю», сказала Сесилия.

«Сесилия? Я понимаю, что когда я приеду, тебя там не будет. Поэтому давай перейдем сразу же к нашему дальнейшему плану».

«Да, и в какой же версии этот наш план принят?»

«О, существует лишь одна-единственная его версия. В действительности ее никто даже не оспаривает. Ты отправляешься в Аргентину и возглавишь отряд Терминаторов. Ты готова?»

«Однозначно».

«Это хорошо. Мне просто хочется поблагодарить тебя заранее. Я знаю, что мы все можем на тебя рассчитывать».

«Можешь, Джон», сказала она, почти самоуверенно.

«Именно это нам и хотелось услышать. Я передаю микрофон Габриэле».

Когда Сесилия стала разговаривать со своей матерью — возможно, в последний раз, если в ходе операции что-то пойдет не так — Дэнни смотрел на них в восхищении. Сесилия уже вовсе не была молодой девчонкой, но никто не сомневался в том, что именно она была способна сделать это наиболее эффективно, чем кто-либо другой. Даже при том, что ей было уже около пятидесяти, она была сильной и быстрой, да и выше ростом большинства мужчин.

Что еще более важно, она была настоящим виртуозом оружия и славилась своим мастерством стрельбы из плазменных устройств, которые они подбирали за поверженными машинами Скайнета. Кроме того, она прекрасно знала Южную Америку такой, какой она стала после Судного Дня — особенно Аргентину, где она выросла и стала взрослой. Сесилия была тесно связана с руководством Сопротивления еще с тех пор, когда она была почти еще ребенком, и она была полностью привержена его целям и задачам. Абсолютно логичный выбор отправить в Аргентину именно ее, чтобы разобраться там с полевыми командирами, а затем разработать план кампании в Южной Америке в целом. У нее имелись все навыки, опыт и вся харизма клана Техада.

Голос Габриэлы по радио звучал обеспокоенно, но решительно. «Ты готова, девочка моя?», спросила она. «Мы должны действовать без промедления. Если это нужно сделать, пусть это случится сегодня».

«Я готова», сказала Сесилия. «Мы уже все подготовили. Дэнни проделал большую работу. Мы сможем перейти к активным действиям уже примерно через час».

«Отлично. Я люблю тебя, хотелось бы мне, конечно, увидеться с тобой до того, как ты туда отправишься…»

«Я знаю… мне тоже».

«Но это не может ждать».

«Нет, не может. Я готова физически. Чувствую себя хорошо, ничего такого, что могло бы помешать мне пройти поле перемещения. И умственно, психологически тоже. Я смогу это выдержать, эту боль, о которой все говорят — и все остальное, что потребуется. И пора это сделать».

«Знаю, что сможешь». Голос у Габриэлы стал каким-то измученным. «Молю Бога, чтобы ты справилась». Она помолчала несколько секунд. «Отправляйся, благословляю тебя. Мы все думаем о тебе».

«Не волнуйся, я вернусь».

«Хорошо». В динамике теперь раздался голос генерала Коннора. «Вас понял. Сесилия, мне хочется, чтобы ты связалась со мной лично как можно раньше — как только будешь в состоянии выйти на радиосвязь. Если не застанешь меня или Габриэлу, скажи всё Хуаните и Дэнни, здесь, в Колорадо. Я буду пока в Нью-Йорке в течение нескольких дней».

«Конечно».

«Не могу сейчас долго говорить. Нам нужно принять еще несколько решений, и некоторые из них довольно непростые».

Хуанита вновь взяла микрофон. «Хорошо, Джон», сказала она, нервно тронув себя за волосы. «Поскорей возвращайся к нам».

«Постараюсь как можно быстрее. Хочу теперь переговорить с Дэнни».

Дэнни взял микрофон из несколько нерешительных рук Хуаниты. «Я еще здесь, Джон. У нас все под контролем. Мы заканчиваем кое-какие заключительные проверки. Дай мне формальное добро, и мы включим хранилище времени менее чем за час. Сесилия абсолютно права на этот счет».

«Не люблю, когда так случается. И никто этому не рад, но у нас нет выбора. Габриэла согласна. И все остальные, с кем я уже успел посоветоваться».

«Понял. Послушай, здесь все с этим согласны». Дэнни переглянулся с Хуанитой. «Сесилия настроена ехать. Все готово, при условии, что тебя устраивает то, с чем это связано».

Радио издало протяжный, болезненный вздох. «Нет, не устраивает, Дэнни. Но это нужно сделать».

«У меня есть добро?»

«Я даю тебе добро прямо сейчас. Приступай, Дэнни. Удачи вам всем».

Закончив с этим, они завершили проверку программ Дэнни. Никаких сбоев и глюков не было, ничего такого, что требовало бы корректировок. Они вышли из-за стола, чтобы осмотреть еще не раскрывшиеся эктогенетические капсулы.

«Так», сказал Дэнни Сесилии, «для меня все равно. Выбирай сама». Так как у всех Т-799 и Т-800 возможности были почти идентичными, особой разницы, каких именно Терминаторов выбрать для перепрограммирования, не было. Если выбор Сесилии будет с оттенком какой-то апелляции к чувствам, или же она считает, что в деле присутствует элемент везения, пусть так и поступает, как хочет. Или по любому другому принципу, в сущности все равно. Планом операции предусматривалось шесть Терминаторов, которые будут сопровождать ее в прохождении через свод времени. Она может подобрать себе каких угодно.

Она выбрала трех Т-800 той же модели внешности, какую они отправили в 1994 год — и того же дизайна, которого Скайнет отправил еще дальше, в 1984 году, когда он безуспешно пытался убить Сару Коннор. И она выбрала трех Т-799, доведя Терминаторов до нужной численности. Они уже применяли одну из них в прошлом, и успешно, так что, возможно, она думала, что это принесет ей удачу.

«О'кей», сказал Дэнни. «Все готово. Теперь я перепрограммирую их по очереди, теми программами, которые мы только что просмотрели. Это займет всего несколько минут. А затем тебе нужно будет подготовиться самой… сделать все, что будет нужно… потому что ты можешь быть телепортирована прямо в самый центр боя».

«С этим всё о'кей».

«Ладно, поехали тогда». Он вернулся к своему столу, чтобы приступить к работе.

Из оборудования, вмонтированного в каждую эктогенетическую капсулу, вытянулись своего рода нити или тонкие проводки, вонзившиеся в мозг каждого Терминатора. Перепрограммирование Терминатора можно было проводить прямо перед моментом его «рождения», когда он покинет капсулу. Программное оборудования Дэнни было подключено к кибер-системе, управлявшей капсулами. Он выбрал одного из еще «не рожденных» Т-800 и подключился к его файлам. Его программы пробрались сквозь оболочку и наслоение уже существующих программ, удаляя ненужный материал и вставляя то, что требовалось.

Вскоре процедура была завершена. Теперь он ввел другую команду, для слива питательной жидкости, выделяемой эктогенетической капсулой. В этот же самый момент связь Терминатора с системой разорвалась. Когда вся жидкость стекла, Дэнни поднял капсулу с помощью ее гидравлики, так, что она встала под углом почти в 90°, как и остальные пустые капсулы. Он ввел еще один код, а затем остановил процедуру, подойдя к капсуле, где стояли и следили за ней Хуанита с Сесилией. Свое оружие они направили на Терминатора, на случай, если что-то пойдет не так, и он попытается на них напасть. Терминатор открыл глаза и вышел из капсулы, оглядевшись вокруг холодным и не выражавшим никаких эмоций взглядом.

Его можно было, конечно, немного привести в порядок, чтобы помочь ему выглядеть соответствующе для действий в Южной Америке, но им нужно было побыстрей с этим управиться. Потребуется всего несколько минут, чтобы наскоро подправить Терминатору волосы и бороду.

«Задание тебе ясно?», спросила Терминатора Сесилия.

«Так точно», сказал он. «Я отправлюсь вместе с вами в эстансию Техады в Аргентине. Мы сделаем все необходимое, чтобы защитить или вернуть себе особняк и нанести поражение полевым командирам в Южной Америке».

Дэнни расслабленно улыбнулся. «Да, примерно таковы вот дела», сказал он Терминатору. Он обратился к Габриэле и Хуаните: «Похоже, он усёк замысел. А вы что думаете?»

Сесилия снова заговорила с Терминатором: «Ты будешь повиноваться моим приказам?»

«Так точно».

«И других лидеров сопротивления?»

«Так точно. У меня имеются подробные файлы об иерархии Сопротивления, и я способен опознать весь личный состав, верный генералу Джону Коннору».

«Почти супер, то, что надо», сказал Дэнни. «Давайте сольем остальных».

«Хотелось бы мне, конечно, чтобы этого нам не понадобилось», сказала Хуанита.

Сесилия рассмеялась, но доброжелательно. «О, мы все этого хотим».

Дэнни засмеялся вместе с ними. Но силы их были слишком истощены, чтобы действовать без применения Терминаторов. Хотя, впрочем, истощены были все подразделения, еще остававшиеся в Южной Америке, большинство из которых были переведены в Северную Америку для ведения боевых действий против Скайнета на его территории. У полевых командиров дела обстояли не лучше — у мятежников тоже не было огромных батальонов. Обе стороны теперь находились на той стадии, когда судьба мира зависела от очень небольших сил. Терминаторы были способны решить исход этой последней войны.

«Теперь мы займемся остальными», сказал Дэнни. «Все должно получиться. Вот увидите».

Хуанита села рядом с ним, когда они запустили хранилище времени. Ранее они поработали над его улучшением, слегка модифицировав аппарат, чтобы облегчить управление им людьми. Когда сюда прибудут два специалиста из альтернативного будущего, вероятно, они смогут сделать еще больше. Джейд и Антон, похоже, лучше владели темой, что позволяло им передвигаться не только вперед и назад во времени, но и сквозь измерения, между одной линией времени и другими. Ему по-прежнему хотелось узнать об этом побольше.

Свод времени также можно было использовать для простого перемещения объектов в пространстве, как они и сделали, послав несколько человек и одного Терминатора в Испанию для нанесения заключительного удара по Скайнету. Они могли переправить людей — или Терминатора — в любое место, но с точностью попадания в эту точку в радиусе одной мили. Когда их группа прибудет к другому концу своего путешествия, необходимо будет принять быстрые меры для того, чтобы оценить ситуацию и подготовить план нападения. В условиях отсутствия точных координат того места, где окажется их группа, и в условиях отсутствия радиосвязи с теми, кто мог уцелеть в эстансии, Сесилии и Терминаторам придется принимать конкретные решения на месте самостоятельно. Невозможно было все детально спланировать отсюда, из Колорадо, или из какого-нибудь места, где временно действует генерал Коннор.

Семь фигур выстроились в очередь, входя в свод времени. Терминаторы были теперь отмыты от питательной жидкости, в которой они ранее плавали. А волосы у них были подстрижены в коротком военном стиле, чтобы они не так дико выглядели, на тот случай, если им понадобится сойти за людей, и чтобы волосы не мешали работе их датчиков. С учетом прекрасных рельефов их мышц и мускулатуры, они больше походили на антропоморфных богов, чем на людей, однако они вполне могли сойти за людей, если наденут обычную одежду и начнут общаться с людьми, повысив свою имитационную квалификацию.

Сесилия скинула с плеч тяжелую серую шинель, которую она оставила на себе на последние несколько минут, а затем вошла голой в хранилище, глядя прямо перед собой. Дверь захлопнулась, когда Дэнни ввел требуемый код, и Терминаторы встали вместе с Сесилией в форме круга или же семиконечной звезды, каждый смотря наружу, на стены свода времени. Когда они замерли, Дэнни ввел код активации аппарата. На экранах мониторов показалось извивающееся, потрескивавшее синим цветом электричество, заполнившее все хранилище времени изнутри. А затем они все внезапно исчезли. Дэнни помолился за них, чтобы они сумели провести эту операцию.

Сесилия ждала того, о чем ей рассказывали — ослепительного белого света и мучительной боли. Не в первый раз она спрашивала сама себя, правильно ли то, что именно ее избрали для этого. Несмотря на огромные потери, в отрядах Сопротивления по-прежнему было немало способных молодых бойцов, которые могли бы неплохо с этим справиться. Она старела, как и все на уровне руководства. И все же, никто лучше нее не знал ранчо, и никто лучше ее не был так подготовлен и квалифицирован, чтобы спланировать масштабную кампанию после того, как она оценит обстановку, сложившуюся в Аргентине.

Когда наступила боль, заставшая ее беспомощной и беззащитной, она свернулась на полу, не в силах поверить, что может существовать нечто, способное причинять еще более сильные страдания — словно кто-то сунул руку ей в самое горло, схватился за все кости изнутри, а затем вывернул ее наизнанку. И все же она понимала, что не пострадала и не получила никаких ранений. Ей много об этом рассказывали, и неоднократно. Не имеет значения сила этой боли, ничего такого плохого, способного ей помешать, не было.

Она не должна позволить боли остановить или затормозить ее. Нужно двигаться, и как можно скорее, все говорили именно так. Не поддаваться боли. Она не убьет тебя, а вот «Восставшая Армия» вполне может. Если они сразу же не заметят тебя, то тебя выдаст появление на открытом месте. Она еще не чувствовала холода — даже наоборот, ее кожа, казалось, пылала — однако скоро он вкрадется ей в тело, проберет до самых костей.

Продолжить было легче сказать, чем сделать, но она должна. Она выпрямилась, заставив себя подняться на ноги, отряхивая грязь с кожи, там, где она упала набок. Когда она выгнула позвоночник, ее всю насквозь прошила ослепляющая молния боли, словно кто-то вогнал сквозь все ее тело снизу двухметровый металлический шип, вышедший где-то у основания черепа. Она почти потеряла сознание, но затем самое худшее оказалось позади. Теперь она вновь могла видеть, ощущать себя, дышать, попытаться оценить свое положение. Первая проблема заключалась в том, как не замерзнуть насмерть. Она была абсолютно голой, а температура около нуля; она отчаянно нуждалась в укрытии и одежде. Никто ее с Терминаторами здесь не встретил — ни друзья, ни враги. И в самом деле, где же они?

Терминаторы перенесли перемещение абсолютно без проблем. Они стояли теперь выпрямившись во весь рост и глядя вокруг себя, из-за чего они были похожи на машины, чем они, собственно, и являлись, или же на каких-то животных — которых Сесилия видела по телевизору еще ребенком — осматривая саванну в поисках добычи. Их тела были человеческими во всех деталях, но ничего человеческого не было в выражениях их лиц: безжалостные, готовые к бою, абсолютно ничего не стеснявшиеся. Как ни странно, она обнаружила, что стала им подражать; их подход казался правильным. Разобраться во всем. Осмотреться. Сориентироваться. А затем действовать без колебаний. Она надеялась, что у нее это получится.

Боль по-прежнему отступала, хотя чувствительные части ее кожи сейчас горели и саднили, а рот и горло были неприятно сухими. Пока что холод воздуха и почвы под ногами не начал пробирать ее до костей. Похоже, искажение пространства и времени прогрело ее — как будто она несколько часов пеклась в сауне. И действительно, земля казалась выжженной в тех точках, где материализовались она и еще шесть Терминаторов. И все равно, ей нужно было действовать быстро. Терминаторы, может, и неуязвимы к холоду, однако она была среди них единственным человеком.

Сесилия прекрасно знала эстансию.

Она быстро поняла, что она видит перед собой, хотя все там лежало в руинах. Они оказались примерно в пятистах ярдах к востоку от своей цели, от каско, который был превращен в горы щебня ракетными попаданиями или артиллерийским огнем. Неплохая точность. Дэнни мог гарантировать лишь радиус в одну милю, поэтому все могло быть намного хуже. Земля вокруг защищавших каско траншей была превращена в месиво грунта, словно по нему проскакал какой-то гигантский конь. Ни одна из служебных построек не осталась полностью неповрежденной, и большинство бунгало и мастерских были уничтожены столь же тщательно, как и каско.

На таком удаленном расстоянии от зданий в воздухе было тихо. По поверхности земли дул устойчивый ветер, но никаких звуков выстрелов или машин не было слышно. Очевидно, защитники потерпели поражение, и сражение окончилось. Всем здесь овладела «Восставшая Армия Освобождения». Она увидела солдат в военной форме, слонявшихся в отдалении, некоторые из них копались в автомобилях, другие обходили развалины. Некоторые прекратили заниматься тем, что они делали, и показывали в ее сторону. В отдалении послышались крики, потом раздался выстрел, стреляли в воздух. Из того, что она слышала об атмосферных эффектах, произошедших, когда Сара Коннор вместе с другими появилась на склоне горы в Колорадо посредством пространственно-временного перемещения, неудивительно, что их сразу же заметили. В любой момент можно было ожидать гостей.

На некотором расстоянии от каско и бункеров стояли рядом два вертолета и приземистый желтовато-коричневой танк Абрамс. А неподалеку от них несколько палаток в ряд. Она начала ощущать, как холодно ей становилось — прошло всего лишь несколько секунд, а ощущение тепла в теле улетучилось. Ветер стал охлаждать ей кожу, она стала покрываться мурашками, кожа на туловище и конечностях стала превращаться в гусиную. А ноги словно в ледяные сосульки. Изо рта шел пар, и она поняла, что зубы у нее сейчас начнут стучать. Как она в таком состоянии сможет сражаться?

Четверо солдат бросились в Хамви, а трое других побежали к одному из вертолетов, вероятно, его экипаж. Еще одна группа направилась к массивному приземистому танку. Отсюда она не могла сказать, какое именно вооружение было на вертолете, или что было установлено на крыше Хамви — возможно, пулемет.50-го калибра или пулемет с подачей ленты… или же что-то еще более грозное. Любое оружие, которое обычно применялось Сопротивлением на ценных для них Хамви, было способно зверски уничтожить семь голых, безоружных людей, без всяких затруднений, особенно на открытой местности, где негде укрыться. Сюрприз будет, когда «Армия повстанцев» поймет, что она противостоит… бойцам, которые не являются людьми.

Секунды шли, но ни вертолет, ни Хамви не заводились. Экипаж танка из четырех человек залез внутрь, но танк не сдвинулся с места. Казалось, что-то дало ей передышку. Другие солдаты столпились вокруг Хамви, бешено жестикулируя, вроде бы ругаясь или что-то предлагая. До нее никаких слов в этом холодном воздухе не долетало, поэтому она могла лишь догадываться, что локальное искажение пространства-времени повлияло на механизмы зажигания двигателей.

Между тем она задалась вопросом, как же согреться. Они находились слишком далеко от построек эстансии или их защитных траншей и не могли найти никого, кто мог бы дать ей одежду.

Ближайший к ней Терминатор, Т-799, повернулась к ней: «Тебе холодно?»

«Замерзаю», сказала Сесилия. «Мне нужна обувь и одежда, как можно скорее». Она обхватила себя руками и дрожала.

«Этот Хамви является угрозой». Терминатор кивнула на автомобиль, который еще не завелся.

«Да, это «Восставшая Армия». Если он двинется сюда, кому-нибудь из вас придется его остановить. Постарайтесь никого не убивать. Это приказ, понятно? Минимум жертв. Это касается всех вас».

«Так точно». Т-799, казалось, избрала саму себя в качестве официального представителя, исходя исключительно из того, что оказалась ближе всех к Сесилии. «Я помогу тебе».

«Что?»

Терминатор шагнула ближе к Сесилии и обхватила ее своими сильными руками за плечи, сбоку. Это был кибернетический организм — не человек — однако она была разработана так, чтобы действовать практически в любых условиях, имитируя внешний вид, чувства и даже запах человека. Несмотря на температуру окружающей среды, кожа Т-799 была теплой, такой же теплой, как человеческая кожа в теплый погожий день. Точно так же к ней подошел и второй Терминатор, близко прижавшись к ней, чтобы согреть ее теплом своего тела. Это был Т-800, он был больше, чем Т-799, и вроде бы сильнее — хотя это была лишь иллюзия, так как они использовали идентичные элементы питания. Она почувствовала, что начала оттаивать и согреваться теплом, вырабатывавшимся машинами-убийцами, на мгновение почувствовав себя им благодарной за их хитрый, почти человеческий замысел.

Что она из этого поняла, но пришла к выводу, что это трудно усвоить, и на самом деле поверить, — так это то, что эти существа были умны. Они были достаточно умны, чтобы сойти за человека — включая умение проявлять инициативу. Комбинированная подача тепла от двух Терминаторов поддержала ее на плаву, хотя воздух и почва были все еще ужасно холодными.

Тем временем еще два Терминатора заняли позицию перед ней, защищая ее от нападения. Хамви, наконец, сдвинулся с места, солдаты, которые собрались вокруг него, отпрянули в сторону. Когда он стал приближаться, оставшаяся пара Терминаторов — и вновь один из Т-800 и одна из Т-799 — бросились прямо на него. Хамви открыл огонь по Терминаторам, кромсая им кожу попаданием пулеметных пуль, сотен 7.62-мм пуль в минуту. Изнутри Хамви из громкоговорителя раздался голос на испанском языке, приказывавший им сдаться, но он почти сразу же прекратился. Пассажиры автомобиля, должно быть, поняли, с чем они столкнулись: хотя Терминаторы и замедлились, словно плыли теперь против течения в бурной реке, они не остановились. Пули вырывали у них кожу, мясо и кровь, и один из них, должно быть, получил какие-то повреждения в своей гидравлике, так как голова его склонилась набок под странным углом и почти легла ему на его плечо. Но все равно они продолжали идти вперед, на них.

Сочетание скоростей Терминаторов, бежавших быстро, словно люди-спринтеры, и скорости Хамви ликвидировало расстояние между ними, и водитель теперь попытался свернуть в сторону. Колеса на сухой земле занесло, и в воздух поднялось облако пыли; водитель резко повернул тормозящую машину, вернув себе управление над ней, и врезался в Т-799, которая ударилась в него и отлетела, исчезнув из поля зрения Сесилии. Но Т-800 удалось броситься на крышу автомобиля, забравшись туда на руках и коленях. Он рванулся вперед и вверх, завладел пулеметом и вырвал его из крепления, и тут Хамви резко затормозил и остановился.

Т-799, должно быть, также сумела ухватиться за какую-то деталь Хамви, потому что она теперь появилась на крыше, вместе со своим «напарником», поползла вперед и, нагнувшись спереди, разбила стекло одним ударом своего кулака. С этой ситуацией удалось справиться, однако Сесилия увидела, что появились новые проблемы.

«А теперь бежим», сказала она другим Терминаторам, изо всех сил пытаясь вырваться из объятий тех двух, которые поддерживали ей жизнь теплом своего тела. Всего в четверти мили отсюда, наконец, стал взлетать вертолет. У него на вооружении имелись, судя по всему, ракеты под крыльевыми гондолами. В то же время и танк Абрамс начал двигаться, и в их сторону стал разворачиваться ствол его главного 125-мм орудия. Несмотря на мороз, ей нужно было найти укрытие — и имелась единственная такая точка укрытия: вражеский Хамви.

Когда Терминаторы отпустили ее, она побежала к нему. Несомненно, «Восставшая Армия» не станет стрелять по своим. Или станет? Терминаторы побежали вместе с ней, снова показав, что они были тактически очень сообразительными — возможно, даже слишком проницательными, подумала она. А не опасно ли оставлять такие машины в мире, сохранять таких мощных и способных на все механических убийц? Джип затормозил и остановился, подняв пыль. Внезапное торможение вышвырнуло пулеметчика из-за станка. Он тяжело рухнул на землю и больше уже не двигался. Терминаторы быстро справились с остальными, находившимися в автомобиле.

Но в отдалении раздался выстрел из танкового орудия, и в небе просвистел бронебойный осколочно-фугасный снаряд.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

НЬЮ-ЙОРК, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Генерал Коннор отключил радиосвязь с Калифорнией и отодвинул стул от стола на козлах, вытянув ноги. «Пожелаем Сесилии всего наилучшего», сказал он, оглядев всех сидевших за столом. «Будем рассчитывать, что у нее получится, и она сделает все, что нужно».

«Она это сделает», сказала Габриела.

Некоторое время все молчали. Джон ощутил то, что они все сейчас чувствовали, эту торжественность момента. Ведь они не только отправили одного из своих ближайших товарищей — дочь Габриэлы — на опасную операцию, они также перешли некую линию, использовав Терминаторов в качестве солдат, своих сухопутных войск. Не то что бы теперь нельзя было все вернуть обратно — нет, всегда остаются какие-то возможности, всегда есть выбор и различные варианты, — но чтобы так поступить, требовалось определенное мужество, попытаться провести черту в этом опасном мире, где не существует абсолютных истин и запретов, где любое решение может стать ошибочным, где не существовало ничего абсолютно ясного и простого. Упорно добиваться, занимать свою позицию, находить компромиссы, делая это постоянно, изо дня в день — это было непросто. Именно этим Большой Джон… генерал Коннор… занимался все эти годы, и для этого требовалось быть смелым и сильным человеком.

«Ей потребуется помощь», сказала Сара.

Все посмотрели на нее, и она продолжила: «Если вся Южная Америка погрузится в хаос, вам придется отправить к ней подкрепление. Она не сможет восстановить порядок на всем континенте одна, даже если вместе с ней будет сражаться с полдюжины Терминаторов».

Генерал на мгновение прикусил губу. «Да», задумчиво сказал он. «Да, не сможет. Но она понимает, что нужно именно сейчас. Если она сможет создать там для нас какой-то плацдарм, а затем решить, какое именно подкрепление ей будет необходимо, мы дадим ей все, что сможем. Наши возможности сейчас ограничены…»

«Я знаю, Джон. То, с чем вы все здесь, в Колорадо, столкнулись, это было просто ужасно».

«И все же мы это сделаем. Мы поможем ей всем, чем можем, в пределах разумного. У нас есть определенный запас времени, пока мы будем уничтожать Терминаторов. Я думаю, теперь с этим вопросом решено».

«Да, это так», сказала Сара.

«И это может переломить ситуацию и решить исход всего дела». Он сложил руки на груди. «Что подводит нас ко второму вопросу, стоящему на повестке дня».

«К боевым машинам?», спросил Джон.

«Именно». Генерал склонился вперед, став искать что-то в куче топографических карт. Одна из них, лежавшая наверху, Джону была видна вверх ногами; на ней были показаны восточные штаты США начиная с Мэна в нижнем левом углу. Айзеку и сидевшим вместе с ним по другую сторону стола она была видна лучше. Для них карта была повернута правильно, на север, от Кентукки, Вирджинии и Мэриленда. При свете лампы Джону были видны три широко разнесенные между собой точки на карте, кем-то обведенные красными кружками. Айзек передал генералу деревянную указку, и он ткнул ею в эти кружки. «Вот опасные места и участки, которые обнаружил Айзек. Мы можем пройтись по всем этим картам, и мы найдем на них такие же кружки, на большинстве из них. Айзек и его люди собрали и отметили их для меня».

«Это там вы обнаружили боевые машины?», спросил Джон. «Это места, где Скайнет оставил после себя Хантер-Киллеров, Терминаторов и все прочее?»

«Каждый красный кружок представляет собой место, где мы столкнулись с боевыми машинами, уже после уничтожения Скайнета», сказал Айзек. «Мы отправляли на разведку наши группы, пытаясь выяснить, где могут возникнуть проблемы».

«Хорошо, ясно. То же самое и в Европе. Все это в рамках того же, чем и мы занимались последние несколько недель».

«Верно. Ну, нельзя сказать, что мы обнаружили все оставшиеся машины… эти кружки — лишь то, что нам уже удалось установить. Чем больше мы обследуем, тем больше мы и обнаруживаем. Но даже то, о чем мы уже знаем, в общем и целом складывается в итоге в чертовски неприятную картину с адской головной болью…»

«Вопрос в том, как решить эту задачу?», сказал генерал, вклинившись в разговор. «Нам придется развернуть все силы, какие у нас есть».

«Думаю, что с этим придется согласиться», сказал Айзек. «И по этому вопросу расхождений в мнениях в войсках нет. Всем хочется нанести ответный удар, понимаете?»

«Хорошо». Генерал Коннор подпер подбородок рукой, обдумывая это, затем постучал по краю стола основанием кулака, заговорив медленно: «Все эти машины удерживают территорию, которую мы не сможем использовать. Исходя из уже имеющегося печального опыта, они будут нас атаковать, если мы станем к ним приближаться, однако никто из них не собирается вместе и не атакует наши опорные пункты. Конечно, мы не знаем, какие перед ними поставлены задачи, какие они получили приказы. Что-нибудь, неизвестно что, может привести к изменению их поведения. И все же нам нужно покинуть свои северные позиции, это слишком близко к северу — и перевести всех наших людей в Центральную и Южную Америку, где теплее. И это довод в пользу того, почему мы можем оставить эти машины в покое. Просто оставить их тут гнить и сосредоточиться на тех, которых мы обнаружим южнее».

«Никто так не считает», сказала Габриела.

«Да, но это довод, аргумент. Если кто-нибудь захочет обосновать его, я с удовольствием выслушаю. В нем есть кое-какие привлекательные моменты. Еще раз повторюсь, у нас нет сил и возможностей на все новые и новые сражения».

«Ну же, успокойся, Джон, у нас особого выбора и нет».

«Я все правильно понял? Если все с тобой согласны, мы перейдем к вопросу как?»

«Ты не должен оставлять позади себя ни одну машину», сказала Сара, склонившись вперед и разглядывая генерала, своего так повзрослевшего сына, с другого угла стола. «Этому надо положить конец, раз и навсегда». Она вгляделась и в лица трех сидевших напротив нее людей: Айзека, Граймса и Моханрадж. «Нельзя оставлять у себя за спиной все, что может быть разобрано и усовершенствовано в будущем. В этом твоя единственная надежда».

Если кто-то думал иначе, то ее слова положили этому конец. «Хорошо», сказал генерал Коннор. «Тогда остается единственный вопрос: Как мы сможем это сделать с теми силами, которые у нас есть? С тем, что у нас осталось, это будет почти непосильной задачей».

«Никто не станет возражать, если мы применим Терминаторов», сказал Граймс. «Но лишь на тех же условиях. Ты согласился с тем, что они должны исчезнуть в течение года».

«Согласился. И благодарен тебе за это».

«И мы пришли к взаимопониманию».

«О'кей. Так, мы не уклоняемся от этого вопроса на некоторое время, но нам нужно будет тщательно его проработать… и пересматривать этот план, по мере поступления новых сведений». Генерал показал на карту, глядя на Айзека и ища у него поддержки. «На всех картах здесь Северная Америка, так?»

«США и Канада», сказал Айзек. «На большинстве из них имеются эти нарисованные кружки. Иногда это просто какой-нибудь один Терминатор, который уже уничтожен. Южнее у нас нет детальных сведений. Особенно что касается Южной Америки…», он безнадежно пожал плечами.

«Я знаю, толковой информации нам оттуда не поступает… Но это изменится, когда мы разделаемся с этими полевыми командирами. Как раз в данный момент такая же работа ведется по моему указанию в Европе. Мы найдем каждого из этих металлических ублюдков и избавимся от них. Итак, с чего же начнем? Самая серьезная проблема, кажется, вот здесь». Генерал указкой показал на метку на карте, которая, кажется, находилась примерно в триста милях юго-западнее того, что осталось от Вашингтона, округ Колумбия, — где-то в Вирджинии.«Проясни для нас это, Айзек».

Высокий лысый мужчина кивнул. «Полагаю, ты уже знаешь, в чем там суть, Джон. Мы потеряли всю нашу разведгруппу. Насколько нам известно, ни один мужчина и ни одна женщина из этой группы не выжили. Двадцать девять убитых».

«Трагедия».

«Так оно и есть… но даже более того. Это были грамотные, боеспособные бойцы. Эта разведгруппа считалась достаточной сильной, чтобы отбиться от всего, что они могли бы обнаружить — иначе просто не было смысла посылать их туда».

«Знаю, но вот в чем проблема. Если мы посылаем слабую группу, то она будет уничтожена, если обнаружит одного или двух эндосов. Если же мы отправляем сильную группу, то она сможет постоять за себя… но мы так много теряем, если эта команда будет уничтожена. Машины же не берут пленных».

«И даже если кто-то и выжил в произошедшем бою, они не смогли нигде там пройти ночами без хорошего укрытия и подходящей экипировки. Они наверняка все погибли».

«Хорошо. Если точнее, что именно их уничтожило? В докладе у меня говорилось о двух воздушных Хантер-Киллерах».

«Да, так и есть. Они вышли на радиосвязь, всего на несколько секунд, сообщив, что подверглись атаке. Они сказали, что были подбиты самонаводящимися ракетами. Это все, что удалось узнать. Либо все погибли за какие-то считанные минуты, либо же их радиооборудование было полностью уничтожено. Вряд ли это имеет сейчас большое значение. Как я уже сказал, в любом случае никому не удалось там уцелеть».

«Есть какие-нибудь предположения, что у Н-К могла быть какая-нибудь еще поддержка?»

Айзек покачал головой. «Никаких сведений об этом нет. То есть я имею в виду, что мы не знаем, где они базируются. Может, есть и другие машины, о которых мы не знаем. Но о других машинах, участвовавших в атаке, ничего не упоминалось».

«Хорошо».

«Могли, конечно, появиться и другие, после того, как мы потеряли радиосвязь».

«Конечно, но у нас нет основать подозревать это?»

«Нет».

Генерал отодвинул стул, закончив с картами и приготовившись принять решение. «Насколько нам известно, там всего лишь два Н-К, возможно, все еще вооруженные ракетами. Хотя, может и нет. Мы не знаем, сколько их у них было».

За шесть недель пребывания в этом мире Джон узнал многое о том, как Сопротивление сумело выстоять все эти годы войны со Скайнетом, постепенно отбиваясь от него, отвоевывая территории и одерживая над ним верх. Одним из ключей к успеху являлись постоянные нападения на заводы смертоносного компьютера и его линии снабжения. Как и Сопротивление, Скайнет не был в состоянии поддерживать свои войска полностью и постоянно вооруженными. И теперь он видел, к чему клонил генерал Коннор. Любые ракеты, примененные Хантер-Киллерами, восполнить им, скорее всего, уже было нельзя. Н-К, вероятнее всего, не перевооружались после каждой произведенной ими атаки.

«Что касается размеров угрозы», сказал Айзек. «Точно мы этого не знаем, но можем сделать кое-какие предположения. Известно лишь, что их было два, они были вооружены ракетами, а также обычными лазерными пушками. С такой силой нам так просто не справиться. Проклятье, те люди, которых мы потеряли, были самыми ценными у нас… это были одни из самых лучших бойцов, которые у нас оставались, по всему Восточному побережью».

«Знаю, и тебе не хочется зря терять и других людей».

«Да, беспричинно». На лице у Айзека появилось страдальческое выражение. «Ты же знаешь, на что способны воздушные Хантер-Киллеры, Джон. Ты сам сражался с ними, и довольно много».

«Да, сражался», задумчиво сказал генерал Коннор. «И я видел, как против них шли наши вертолеты в Колорадо. Это было ужасное зрелище. Но у меня также имеются кое-какие соображения о том, как с ними нужно бороться».

«Ну, может быть».

«Слушайте, нам нужно отправиться туда. Я уверен, что ты прав, и в живых там никого не осталось. Но мы этого не знаем. Даже если предположить, что так и есть, нам нужно будет найти тела, поступить с ними достойно, как-то похоронить…»

«Да, хорошо», ответил с усмешкой Граймс. «Это будет просто замечательно, если только мы не потеряем беспричинно еще и новых людей. И вообще, каким образом мы это сделаем?»

«Что у вас есть? Автомобили, самолеты, истребители?»

«В основном то, что ты уже видел», сказал Айзек. «Все, чем мы смогли запастись, ушло как наш вклад в нападение на Скайнет, когда мы переправили это в Колорадо. Мало что оттуда вернулось. И тем более ничего не осталось от этой разведгруппы. Шкаф здесь у нас почти пустой. У нас достаточно боеспособных бойцов, которые могут удержать нашу собственную территорию. Но не более того. Вы все видели наши машины по дороге. Что касается самолетов — какие самолеты?»

«Знаю. Такая же история по всей стране».

«Ну, не могу ничем помочь».

«Но есть «Блэк Хоук», на котором сюда прилетела Габриэла», сказал генерал. «Есть Геркулес… и вместе с нами прибыли кое-какие люди. Не уверен, что нам захочется рисковать Геркулесом, но мы сумеем собрать подразделение — «Блэк Хоук» и наземная колонна автомобилей».

«И дать их уничтожить, точно так же, как и разведгруппу», сказал Граймс. «Какой смысл?»

Моханрадж добавила: «Он прав. Здесь трусливых нет, но нам не нравится бросаться людскими жизнями понапрасну. Если эта группа не сможет справиться с Хантер-Киллерами, мы не сможем выставить группу, которая сможет это сделать. Мы просто честно вам об этом говорим».

Генерал вздохнул. «Это все понятно — я благодарен вам за честность. Но тут еще одно, у нас есть Терминаторы. Для этих Н-К это цели посложнее любых подразделений, состоящих из людей, которых мы сможем выставить».

«Это далеко не универсальный ответ на всё, Джон», сказала Сара. «Довольно скоро они все у тебя закончатся, и ты не сможешь зависеть от них всегда».

«Ты…»

«Что, Джон?»

Он помолчал. «Забудь об этом, ты права. Мы не можем постоянно от них зависеть. Мы должны от них избавиться как можно скорее. Я дал слово это сделать».

Джейд и Антон молчали еще с тех пор, когда они последний раз разговаривали с Дэнни Дайсоном и другими в Колорадо. Теперь же Джейд сказала: «Генерал Коннор, вы забыли о нас».

«О вас с Антоном?»

«Да».

«И про меня и маму», сказал Джон. «Мы все можем помочь».

Генерал испытующе посмотрел Джейд в лицо. «Вы все четверо слишком важны. Я не позволю вам погибнуть в какой-то операции, которая, может быть, не так уж и важна».

«Не думаю, что ты можешь позволить себе такую роскошь», сказала Сара.

Джон сказал, нараспев: «Я слишком важен…»

Он задел за больное место. Генерал сердито на него зыркнул. «Не в этом дело. Вы нам помогли, и мы тоже с нашей стороны вам поможем, но вам нельзя подвергать себя опасности. Перед вами стоит более важная задача…»

«Все мы прибыли сюда, чтобы сражаться», сказала Сара. «И нам придется подвергать себя опасности, потому что такова война. Если в этом мире что-то пойдет не так, это коснется всех нас. Тебе известно о последствиях».

«Не похоже, что у тебя повсюду куча бойцов», сказал Джон. «Думаю, лучше брать то, что есть».

«Используйте наш ресурс, или погибнет еще больше людей», сказал Антон.

Лицо у генерала покраснело, и Джон на мгновение подумал, что он пришел в ярость, однако он затем рассмеялся. «Ладно, ваша взяла. Вот как мы поступим…».

Он изложил все кратко. Они соберут две группы, в каждой из которых будет по одному из Специалистов. При необходимости они решили также применить небольшое количество Терминаторов. «Позже мы дадим этому оценку, когда увидим, каких бойцов можно не привлекать». Они также возьмут «Черный Ястреб» и два или три автомобиля. «Бессмысленно гоняться за численностью», сказал он. «Вопрос заключается в том, чтобы как можно точнее поразить цели самым тяжелым нашим вооружением».

«Спасибо, Джон», сказала Сара. «Ты должен был это сделать. Если нам не удастся зачистить буквально каждую машину, считай, с будущим все пропало — мы все согласились с этим в самом начале этого совещания».

«Хорошо, тогда встречаемся утром и разберемся в деталях. Айзек, когда мы разойдемся, нужно будет, чтобы ты точно определился, каких твоих боеспособных бойцов можно будет выделить для проведения этой операции. Исходя из предположения, что возможны нападения на этот штаб или на аэропорт. Я знаю, что ты должен удерживать эту территорию».

«Хорошо», сказал Айзек.

«Итак, мы должны будем к этому вернуться. Нужно будет пройтись по каждой карте и собрать разрозненную информацию, пока у нас не будет выработан план, как стереть с лица земли последние оставшиеся машины. Некоторым из нас нужно поспать, поэтому мы не можем сделать это прямо сейчас. Но я собираюсь разобраться с этим завтра и в последующие несколько дней, пока не назначу для уничтожения каждой боевой машины, о которой мы знаем, и каждой базы, которая нами была замечена, наших людей, с четким планом действий».

«Это не закончится никогда, не правда ли?», спросила Сара, однако чувство безысходности ее уже покинуло. Она решительно сжала зубы.

«Да», тихо сказала Джейд. «Конца этому не будет никогда. Независимо оттого, что произойдет, всегда будет существовать возможность, что человечество в будущем может уничтожить само себя. В нас внутри заложена такая опция. Но в нас также заложен потенциал противостоять этому».

«И это подводит нас к заключительному вопросу», сказала Габриела.

Генерал Коннор повернулся к Джейд и Антону. «И над всеми этими нашими проблемами стоит вопрос, поднятый вами». Он сделал паузу для привлечения внимания. Габриэле, казалось, хорошо было известно, о чем шла речь. Но троим лидерам Восточного побережья, сидевшим за столом напротив Джона, все это по-прежнему, наверное, казалось странным. «Вопрос состоит в том: будем ли мы в безопасности, даже если победим в этой реальности? И можем ли мы вообще быть в безопасности, пока существует другой мир, где Скайнет одержал победу?»

Антон сказал: «Нет, вы не в безопасности».

Джон почувствовал, как мама вновь напряглась.

«Вы не рады этому, Сара», сказала Джейд.

«Нет, конечно, как я могу быть этому рада. Не думала я, что так получится. Что война станет бесконечной. И что все это не кончится никогда. Всегда будет что-то новое, какой-то более глубокий и скрытый уровень, где Скайнет уже расставил ловушки и наносит свои подлые удары». Она с отвращением покачала головой. «И всегда мы должны будем делать что-то еще».

«Мы с Антоном должны будем вернуться в наш мир, в 2036 год», сказала Джейд. «Неважно, когда мы покинем этот мир, важно лишь, когда мы вернемся в мой мир. Если мы прибудем туда в любое другое время, но до того, как мы оттуда ушли, мы рискуем создать новые аномалии времени и новые временные линии. Но каждой минутой после этой даты воспользуется Скайнет для получения преимуществ для себя».

«Так значит, вы можете остаться и помочь нам?», спросила Габриела.

«Мы можем остаться и помочь вам, но нам также нужно будет подготовиться к возвращению. Наша проблема заключается в следующем: наши послали пять своих лучших воинов, чтобы попытаться создать новый мир, без Скайнета. Эти пятеро были серьезной потерей, но они рассудили, что теперь уже это роли не играло. Скайнет побеждал. Последние бои уже почти закончились. Мы, пять человек, все равно не смогли бы это предотвратить».

«Итак, как же вы остановите это теперь?»

«В том-то и проблема. Если пять человек ничего уже не решали, то возвращение всего двух и того меньше. Мы с Антоном не сможем сделать это одни. Точно так же, как мы можем помочь вам, нам потребуется помощь от вас. У нас есть преимущество — это время. Как я уже говорила, мы можем отложить наше возвращение. Значение имеет лишь время нашего прибытия туда. Мы можем воспользоваться этой задержкой, чтобы подготовиться».

«И насколько же тяжела там ситуация?», спросил генерал Коннор.

«Очень тяжелая», сказал Антон.

Джейд энергично кивнула. «К 2021 году, когда Скайнет спровоцировал Судный День, он уже контролировал большую часть военной инфраструктуры США. Включая важнейшие средства доставки и подвижные огневые средства».

«Что именно?», спросил Джон.

«Бомбардировщики и военные корабли, Джон. Под его контролем также находились автоматизированные заводы, некоторые из них располагались в подземных, защищенных от ядерных ударов объектах. Большинство его объектов было уничтожено ядерными взрывами, однако многое все же сохранилось. В этом и состоит разница между нашим миром и этим. Скайнет уже был готов определять местонахождение уцелевших людей и начинать их атаковать, почти с самого начала. Я была еще ребенком, когда это произошло. Антону пришлось все это пережить».

«Скайнет напрямую управлял передвижными огневыми платформами по всему миру», сказал Антон. «В небесах и в открытом море, в дальнем плавании и под водой, многое что уцелело в этой войне. По автоматизированным кораблям и самолетам ответный удар нанесли еще оставшиеся неамериканские вооруженные силы. И многие из них были уничтожены, с большими потерями. Если бы не это, человечество не продержалось бы, наверное, и нескольких месяцев. Это был серьезный удар по Скайнету, однако недостаточный. Он ополчился на нас всех, затравил как зверей».

«У Скайнета уже имелись в вашем мире Терминаторы и Охотники-Убийцы?», спросил Джон. «Я имею в виду, когда произошел Судный день».

«Нет. Но у него имелись самые современные самолеты, танки Джаггернауты — что-то вроде ваших наземных Хантер-Киллеров — боевые корабли. Терминаторы и эндоскелеты появились позже».

Джейд кивнула. «Сначала Скайнет разрабатывал роботов, используя их в качестве своей пехоты. Они не были похожи на людей — не как вот эти эндоскелеты, которых мы видим здесь. Он разработал их только когда он создал Терминаторов, инфильтрационные боевые единицы. Первые Терминаторы, с которыми мы столкнулись, были похожи на Т-800 этого мира: кибернетические организмы, имитировавшие человека. Позже Скайнет начал применять бесплотные эндоскелеты. Он, должно быть, решил, что нет ничего более гибкого, подвижного и лучше приспособленного, чем машина, способная имитировать все движения человека и в то же время не чувствующая ни боли, ни колебаний».

«И что вы хотите, чтобы мы для вас сделали?», спросил генерал Коннор. «Если вы хотите провести какую-то подготовку, в чем она, если точнее, будет заключаться?»

«Это нам пока неясно», сказала Джейд. «Однако, вы захватили главный объект Скайнета в Колорадо. Кроме того, мы теперь контролируем двух Терминаторов Т-1000 из полисплава. Это само по себе является таким преимуществом, которое нашим людям и не снилось. Нам с Антоном хотелось бы провести некоторые эксперименты с их структурой и программным обеспечением. Мы намерены завершить все необходимое в течение года, что мы уже сегодня обсуждали».

«Год, который мы отводим для того, чтобы избавиться от Терминаторов?»

«Да, генерал Коннор, именно».

«Предположим, что Скайнет вашего мира соберется напасть на наш», сказала Сара.

«Да», сказала Джейд. «Такое может произойти. Мы знаем, что путешествия сквозь измерения возможны. Именно так мы и прибыли сюда из своего мира, из прошлого, которого в этом мире никогда не было. Если мы сумели это сделать, то и Скайнет тоже сможет. Если Скайнет нашего мира поймет, что существуют другие миры, в которых люди его победили, или в которых Судный день не произошел, то следует ожидать, что он соберет достаточно необходимых сил, чтобы напасть и уничтожить человеческие сообщества этих миров».

Сара продолжала допрос, словно инквизитор: «Тогда почему же этого не происходит? Не должно ли это уже произойти, если он собирается это сделать?»

«Нет, мы не знаем, в какой именно точке этой линии времени Скайнет нанесет свой удар. Тот факт, что этого еще не произошло, может означать, что нам удастся его остановить. Но может, и нет. Не существует такой конкретной, определенной точки времени в этом мире, или в любом другом мире, когда именно в этот момент он должен будет атаковать. Атака может произойти в любой момент в будущем этого мира».

Генерал Коннор потер себе щеку, что привлекло внимание Джона к его шрамам. «Но чем дольше мы живем, тем меньше вероятность того, что произойдет именно так».

«Возможно. Но потребуется много лет, прежде чем вы сможете сделать такой вывод. Может быть, даже столетия».

«Нет, не столетия. Это создаст для него еще одну опасность».

«Да», сказала Джейд, глядя на него с удивлением. «Вы правы, генерал Коннор. Если он нападет в каком-то отдаленном будущем этого мира, то он рискует столкнуться с очень высокотехнологичным обществом и, возможно, будет не в силах с ним справиться».

«Именно это я и имел в виду».

«Именно такая мысль и меня поразила, когда вы заговорили об этом. И все же, в целом моя мысль верна. Вам придется прождать много лет, чтобы удостовериться в том, что вы не подверглись нападению».

«Тогда делайте то, что нужно. Мы предоставим в ваше распоряжение все, что сможем».

«При условии, что это не означает, что вы собираетесь начать создавать новых Терминаторов», сказал Граймс. «Или что вы собираетесь сохранить их дольше одного года. У нас договоренность, Джон, и мне не хотелось бы, чтобы ее предали забвению».

«Мистер Граймс», сказала Джейд. «Возможно, угроза, о которой мы говорим, для вас не очень-то и реальна. Это нечто такое, чего вы не видите; но это не означает, что она нереальна. Я видела, на что способен Скайнет — Скайнет того мира, откуда я прибыла. Уверяю вас, если у нас ничего не получится, этот мир окажется в большой опасности».

Terminator:

«Я больше верю в те угрозы, которые уже видел… наподобие Терминаторов и боевых машин в этом мире. И мне бы хотелось, чтобы они исчезли».

«О, вы в этом убедитесь. Это даже не обсуждается».

«Давайте проясним одно», сказал генерал Коннор. «Я доверяю Джейд… и Джейд, и Антону. Если бы не они, мы бы до сих пор дрались, пытаясь победить Скайнет».

«Спасибо, генерал», сказала Джейд. «Но в этом нет необходимости».

Он махнул ей рукой, чтобы она замолчала, и сказал: «Я считаю, что это необходимо. Все здесь присутствующие должны понять, что вы нам сейчас рассказали. Судьба вашего мира тесно связана с нашей. Речь идет о том, что на карту поставлено выживание обоих наших миров. Оба мира висят на волоске, и их судьбы зависят от того, сможем ли мы вам помочь».

Когда генерал это говорил, Джон понял, что речь шла даже о большем. К настоящему времени существовало более двух реальностей. Его собственный мир ответвился от Мира Джейд тогда, в 2001 году. Скайнет нужно было остановить во всех существовавших мирах… либо предотвратить его появление, либо уничтожить сразу же после того, как это произошло. Эта битва слишком непосильна для него и для Сары; принять у них факел и понести его дальше придется другим. По этой причине они должны будут вернуться в свой мир — в то время, которое они оставили, или немного позже. В том мире были люди, обладавшие возможностями создать Скайнет. Борьба будет идти в этом мире тоже.

«Мы это понимаем», сказала Моханрадж. «Но вы должны понимать, что с этой горькой пилюлей трудно примириться. Люди считали, что освободились от Скайнета, что мы разбили его раз и навсегда. А теперь у нас по-прежнему все еще существуют эти живодерствующие боевые машины, у нас гибнут люди. А вы хотите вкладывать средства в войну в совершенно ином мире, в том, который они никогда не видели».

«Это правда», твердо сказал генерал Коннор.

«И сейчас нам нужно будет вернуться к ним и объяснить им все это».

Но генерал не поддался на это замечание. «Да, вам придется это сделать».

«Это горькая пилюля для всех», сказала Сара. «Не уверена, что сама смогу ее проглотить».

Джейд пристально посмотрела на Граймса. «Года для этого не потребуется. Ни о каком целом годе и речи быть не может».

«Это вы так говорите».

«Да, я это утверждаю».

«На этом мы теперь закончим и разойдемся», сказал генерал. «Я знаю теперь, о чем именно вы все сейчас думаете, и почему. Но вы все знаете теперь, что нам нужно делать… и почему нам нужно это делать. Предстоит работа над деталями, но без этого мы не сможем двигаться дальше. Все всё поняли?»

«Я думаю, что все, Джон», сказала Габриела.

«Хорошо. Сегодня я и сам выяснил кое-что новое для себя».

Он кивнул Джону и Саре. «Но теперь мы должны двигаться дальше. Я объявляю это заседание закрытым».

После этого Айзек проводил Джона, Сару, Джейд и Антона в их комнаты, где они будут жить следующие несколько дней, пока будут находиться в Нью-Йорке — а генерал Коннор остался поговорить с Габриэлой и другими. Джон чувствовал себя почти что незваным гостем в этом мире. Возможно, этот мир был чем-то ему обязан: он изо всех сил сражался за него, и он привел сюда Джейд и Антона, которые были критически важны для уничтожения Скайнета. Но у тех, кто прожил в этом мире долгие годы или же десятилетия, было какое-то общее прошлое, которому он не принадлежал. Джоном Коннором этого мира являлся генерал Коннор. Как бы он ни старался, Джон был здесь посторонним.

«Вот сюда», сказал Айзек, показав им рукой. «Можете и поспать здесь, пока есть возможность. Я признателен вам за все, что вы сделали. Не думайте, что мы этого не понимаем. Может, мы и пришли в ужас от всего этого, но мы далеко не абсолютно невежественны… или неблагодарны. Пусть Граймс вас не беспокоит. Он просто тревожится, как и все остальные».

«Спасибо», сказала Сара. «Мы все знаем, каково это».

«Здесь вы в безопасности».

«Здесь» представляло собой зал около шестидесяти футов в длину, уставленный старыми, покосившимися на вид двухэтажными нарами. Теперь он был почти пустым, что и не удивительно. Где бы Джон ни побывал, по всей Европе, везде он видел пустые помещения, напоминавшие о погибших боевых товарищах и наводившие на печальные раздумья. Здесь же, в Северной Америке, где был совершен такой грандиозный прорыв внутрь горы Скайнета, конечно же, будет еще хуже. Так много людей погибло в ходе этой войны, особенно в последние несколько месяцев, когда сплотились буквально все годные к службе мужчины и женщины, для того, чтобы сражаться с врагом. Переполненные помещения стали одной из тех проблем, с которой Сопротивлению больше уже не приходилось сталкиваться.

«Условия здесь невзыскательные, мы не очень заботимся о скромности», сказал Айзек. «Это помещение и для мужчин, и для женщин одновременно. Женщины в основном выбирают дальний конец, но можете выбрать любое другое место. Вы сразу же увидите, какие кровати свободны. На других обычно лежат какие-то вещи».

«Ну мы в общем-то все понимаем», сказал Джон, который проходил через это много раз в прошлом.

«Хорошо. И вон посмотрите туда. У нас есть отдельные ванные комнаты, если можно их так назвать».

«Нам это вполне подойдет», сказал Антон.

Джейд кивнула головой, что было не совсем поклоном, но чем-то более значительным, нежели кивок. «Спасибо за беспокойство, мистер Целль».

«Все в порядке. Ладно, пообщаемся позже».

Айзек их оставил, и Джон повернулся к матери.

«И что ты об этом думаешь, Джон?», спросила она, без малейших намерений шутить.

«Думаю, что что-то тебя беспокоит, мама».

«Оу?»

«Да… что-то такое, о чем тебе не хотелось говорить наверху».

«Мы можем оставить вас одних», сказал Антон.

Но Сара подняла руку, чтобы он остался: «Нет, не уходите. Не о чем и говорить».

«Мам», сказал Джон. «Ты знаешь, что это не так».

«Нет, не знаю! Все, что я знаю, это то, что эта борьба никогда не закончится. Это вовсе не означает, что я сдаюсь, но я начинаю задумываться, что же еще я могу сделать, сколько еще от меня потребуется. Я училась сражаться, и я буду сражаться. И пока я здесь, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь. Но меня интересует и все остальное».

«Что вы имеете в виду?», спросил Антон.

«Имею в виду ваш мир, Антон. А как насчет других миров, которые тоже, должно быть, существуют? Где-то в одном из этих миров Скайнет должен победить… именно так мне кажется. И мне вот любопытно, может ли это когда-нибудь вообще закончиться, что бы мы ни делали, чем-то иным, кроме того, что Скайнет одержит верх». Она прошлась по залу, нашла койку, по всем признакам не занятую, и положила на нее свое оружие.

Джон последовал за ней, в то время как другие остались сзади, хотя он знал, что они легко могли их подслушивать. «Я отправлюсь вместе с Джейд — в ее мир», сказал он. «Если я смогу что-нибудь сделать, хоть что-нибудь, я должен буду это сделать. Не знаю, захочешь ли ты тоже отправиться туда…»

«Я тоже этого не знаю, Джон. Знаю, что кое-что я могу сделать здесь, хотя я абсолютно не уверена в том, будет ли от этого какой-то толк. Ни о чем таком я в жизни никогда не думала — я никогда не думала, что существуют вот эти все слои, что все так сложно, запутанно. Я не вникала в такие проблемы. И теперь мне вот интересно, что толку от этих всех наших усилий, за все это время, в чем их смысл».

Она села на кровать, закрыв лицо руками, и он тоже сел рядом с ней. «Делать все возможное, и чего бы это ни стоило. Всегда и везде».

Сара посмотрела на него. «Сказать-то так легко. Когда мы впервые это сформулировали, не думаю, что мы понимали, что именно все это будет означать».

Джейд и Антон, наконец, подошли к ним, найдя себе койки и положив оружие. Джейд обратилась к Саре, наконец, прервав молчание. «Мы до сих пока не понимаем, что будет лучше… и кому следует отправиться вместе с нами, миз Коннор».

«Сара. Пожалуйста, зовите меня Сарой».

«Мы вернемся к этому позже. Спасибо за все, что вы сделали. Весь наш мир обязан вам своим существованием».

«Знаете, я устала постоянно слышать эти слова».

«Простите. Я совсем не хотела вас обидеть…»

«Конечно, не хотели. Слушайте, Джейд… и вы, Антон. Я знаю, что вы сверхсильные люди… но остальные, и мы в том числе, не из стали сделаны. Вам нас очень легко побороть. И в этом вашей вины никакой нет, но послушайте, просто оставьте меня в покое на некоторое время. Я постараюсь свыкнуться с этим, но мне нужно самой принять решение о том, как мне к этому адаптироваться, и смогу ли я вообще, и как именно я могу чем-то здесь помочь. И стоит ли».

«Только, пожалуйста, не принимайте это решение исходя из неверной информации. Через некоторое время мы будем знать больше».

Сара зарычала: «Меня тошнит от этого дерьма, Джейд. Вот так постоянно: через какое-то время мы будем знать больше, а затем появляется еще какой-то новый пласт проблем, откуда-то снизу, которыми приходится заниматься. Я понимаю, что у тебя благие намерения, но оставь меня в покое. Я свыкнусь с этим, как-то приспособлюсь, но просто не будь такой бесчеловечной и такой дьявольски разумной».

«Мы дадим тебе подумать», сказал Джон.

Антон пожал плечами: «Нам вскоре предстоит бой», сказал он. «Об остальном побеспокоимся позже».

«Да, мам, мы отправимся за этими Хантер-Киллерами на юг».

Глаза у Сары вспыхнули со всей яростью многолетней ее борьбы с машинами и замыслов их уничтожить. «Вот против этого я никогда возражать не стану».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ПОМЕСТЬЕ ТЕХАДЫ,5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Кертис с ужасом проснулся и осознал две вещи. Первое, что он заснул. Второе, грохот, который он услышал во сне, был одиночным автоматным выстрелом. Он проклял себя за то, что заснул в своем укрытии в нескольких футах от выхода из темного тоннеля. Усталость, накопившаяся за последние несколько дней, одолела его. Может, это и простительно, но это плохо. Если он заснул, то он подверг самого себя опасности. Ему нужно быть все время начеку, на тот случай, если кто-то станет проверять сеть этих тоннелей, чем, безусловно, рано или поздно займутся.

На некотором расстоянии от него кричали люди, яростно споря между собой, хотя слов он разобрать не мог. Он подполз к концу туннеля и выглянул из-за довольно высокой насыпи из своего полевого бинокля. Солдаты «Восставшей Армии» бросились бежать, почти в панике. Некоторые побежали к одному из вертолетов, а другие — к своему танку Абрамс. Еще несколько человек стали залезать в Хамви. Но не раздалось ни звука заводящихся двигателей, ни даже, сначала, протестующего воя двигателя, завести который не удалось.

Послышались новые возбужденные громкие голоса.

Наконец, двигатель Хамви завелся. Через несколько секунд он услышал и характерный звук собирающегося сдвинуться с места танка. Что такого произошло, что так их встревожило? Какая-то атака?

Хамви поехал к востоку, и он сменил позицию, чтобы проследить, куда он направляется, рискуя быть замеченным. Машина ехала к группе людей, находившихся в нескольких сотнях ярдов отсюда. Оказалось, что они голые, там были как мужчины, так и женщины. С такого расстояния он не узнал никого из них, даже через бинокль, но некоторые из них оказались абсолютно одинаковыми по внешнему облику. Большинство женщин были яркими блондинками. Это соответствовало тем установкам, которые они получали в рамках оперативного планирования из штабов Сопротивления в Лос-Анджелесе и Колорадо. По крайней мере, некоторые из этих «гостей», должно быть, являются Терминаторами. Наведя получше бинокль, он узнал в темноволосой женщине Сесилию Техаду, которую он не видел уже много лет. Но он вырос на земле и в поместье ее семьи, и ее лицо ему было знакомо. Он был полностью уверен, что это она.

Пришельцы не были вооружены, а некоторые из них образовали своего рода защитный круг, сбившись в кучку, в то же время двое из них побежали вперед, прямо на Хамви. Пулеметчик джипа открыл огонь, накрыв их сплошным валом рвущего на куски огня. Кто-то что-то прокричал в громкоговоритель машины, однако обе обнаженные фигуры продолжали бежать вперед, несмотря даже на всю мощь громкого пулеметного огня, который бил им прямо в лицо.

Он многое повидал. Эти «гости», или, по крайней мере, некоторые из них, были Терминаторами. А это означало, что Сопротивление приступило к действиям. Это не могло быть каким-то последним шагом Скайнета — об этом нечего было и думать — значит, генерал Коннор и его люди, должно быть, воспользовались машиной времени в Колорадо, о которой он много слышал, и послали группу для нанесения контрудара по полевым командирам. Ему стало немного обидно, но, по крайней мере, они были здесь. Так чем же он может им помочь? Словно в ответ на этот его вопрос, завелся двигатель одного из вертолетов, грохоча винтами и поднимая пыль, когда он стал подниматься в воздух.

Действия руководства Сопротивления вооружили его новыми силами. Возможно, пришло время погибнуть, но он должен был помочь этим людям, если это люди. А в принципе, люди или Терминаторы, или и то, и другое — в действительности это уже было неважно. Два Терминатора, кожа и мясо которых было пробито и разорвано сотнями пуль, атаковали Хамви. Суть была в том, что они явились сюда сражаться с этой «Армией повстанцев»… и они, казалось, добиваются некоторого успеха. Когда вертолет, грохоча лопастями в воздухе, вышел на позицию для открытия огня, он скользнул вниз и бросился к входу в туннель. Танк Абрамс также сдвинулся с места и медленно пополз вперед, намереваясь занять лучшую позицию, его пушка стала поворачиваться, наводимая на нового врага.

Кертис быстро порылся в траншее. Он нашел РПГ и затычки для ушей, которые он притащил с собой во время одной из своих ходок между этим укрытием и окопами. Когда он зарядил гранату, раздался гулкий звук выстрела из пушки танка осколочно-фугасным снарядом, за которым вскоре последовал второй взрыв — упавшего снаряда. Он возвратился на свой наблюдательный пункт. Так много всего произошло, причем так быстро и сразу. Ему нужно было быстро ответить, прежде чем обстановка станет неконтролируемой.

Он увидел поднявшееся вверх облачко пыли, там, куда упал 125-мм снаряд танка «Армии повстанцев»; он взорвался, не причинив им вреда, упав весьма далеко от цели. Сесилия и Терминаторы — если это были они — упали на землю и теперь поползли вперед по-пластунски. Похоже, они были в порядке. Они упали на землю сознательно и намеренно.

Поднявшийся в воздух вертолет выпустил одну ракету, однако он попал в затруднительное положение, так как прибывшие укрылись за Хамви. Ракета ударила рядом с ними в землю с впечатляющим взрывом, однако недостаточно близко. Кертис не сомневался, что «Восставшая Армия» рискнет собственными солдатами, если это будет необходимо, чтобы остановить атаку Терминаторов. Они не станут долго задумываться, нацелить ли ракету прямо перед этим Хамви. Он вставил в уши заглушки и взял вертолет на прицел. На таком расстоянии он был легкой для него целью, так как он просто завис в небе, а его экипаж готовился нанести новый удар, или, возможно, ожидал какого-то приказа.

Кертис выстрелил. «Огонь!», сказал он сам себе. Здесь, в этом довольно замкнутом и ограниченном пространстве, его всего протрясло обратной вспышкой, но это уже не имело никакого значения. Он точно поразил цель, и граната из РПГ попала прямо в вертолет, просверлив ему бок. Последовала огненная вспышка, вертолет закачался в воздухе, и с него стали падать осколки металла, а в боку разверзлась дымящаяся дыра. Внизу, на земле, в панике бросились бежать солдаты, но вертолет остался в воздухе. Его бронированная конструкции выдержала удар, но он уже не пытался запустить ракету или атаковать как-то по-другому. Должно быть, он сумел привести их в замешательство, как минимум.

Но теперь они знали о его местонахождении. По нему был открыт яростный автоматный огонь, и он вынужден был укрыться. Через несколько секунд все может быть кончено, но все же он нанесет еще один удар. Он быстро приготовился выстрелить из РПГ еще одной гранатой.

***

Уткнувшись лицом в землю, Сесилия почувствовала, что смерть очень близка. Она ощущалась в стирающих все вокруг себя в порошок взрывах ракет и снарядов противника; в холодном воздухе, окружавшем ее, и в земле под ней. Одна из Терминаторов Т-799 бросилась на землю рядом с ней, прижав ее к своему телу, чтобы поделиться с ней своим теплом. Это может сохранить ей жизнь еще на несколько минут, но ей нужно было быстро найти одежду. Терминаторам придется что-то предпринять. Сама она ничего не могла поделать; она сомневалась даже, что была теперь в состоянии двигаться — ей было так холодно. Так жаль, если ей придется здесь погибнуть, ей, последней из детей ее матери, но так, видно, тому и быть. Терминаторы продолжат сражаться и без нее. Пусть они это сделают; ее же время, вероятно, закончилось.

Раздался еще один взрыв, на этот раз с той стороны, откуда ехал Хамви, но с достаточно удаленного расстояния. Она взглянула вверх и увидела, как вертолет противника покачнулся, присел и закружился на фоне серого неба, словно пробка, болтающаяся на нитке. Находившиеся на земле солдаты вдруг ринулись в укрытия или бросились на землю, чтобы избежать попадания летящих вниз обломков. Другие же стали стрелять из своих автоматов в другую сторону — куда-то слева от нее. Что произошло? У нее есть союзник, кто-то, кто уцелел после нападения «Армии повстанцев»?

Терминаторы, атаковавшие Хамви, вывалили на землю рядом с автомобилем раненых или потерявших сознание членов его экипажа. Они также нашли оружие, которое было у солдат с собой или же находилось в Хамви. Там образовался аккуратный штабель из РПГ и их гранат, подствольных гранатометов и автоматов Калашникова, запасных магазинов, пистолетов и пулеметов.

Заставив свои ноги двигаться, словно они не являлись частями ее тела, а какими-то посторонними предметами, которые ей пришлось передвигать с места на место телекинезом, Сесилия двинулась вперед, когда в них полетел еще один осколочно-фугасный снаряд. На этот раз он упал рядом с ними, и взрывной волной ее отбросило неловким движением в объятия одного из Терминаторов Т-800, который поймал ее с удивительной мягкостью. Он почти занес ее в Хамви, где другой Т-800, который атаковал автомобиль, подошел к ней, держа в руках крепкие, но несколько потрепанные кожаные сапоги, серую военную форму и длинную толстую шинель.

«Надень это», сказал Терминатор. С таким лицом, расстрелянным в клочья — хотя металлический череп под ним был цел и невредим — он был похож на какое-то существо из фильма ужасов, снятого еще до наступления Судного дня, когда сам мир стал ужасающим и бесчеловечным. «Мы дадим тебе потом еще одежды. А пока надень эту».

В отдалении вертолет «Армии повстанцев» сел на землю. Кто-то из них, видимо, проявил благоразумную осторожность и приказал остановиться и осмотреть повреждения. Один ноль в пользу ее группы! Экипаж покинул птичку, бросившись оттуда подальше.

Не говоря ни слова, Сесилия натянула на себя форму и с силой запихнула ноги в сапоги. Затем ей удалось спросить: «Погибшие есть?» Она указала на четырех вражеских солдат из Хамви.

«Все они будут жить», сказал Терминатор.

Один из солдат «Восставшей Армии», явно живой, выругался в ее адрес по-испански. Это оказалась женщина, лет, вероятно, тридцати. Ее лицо было покрыто землей и кровью, и еще больше крови было у нее на форме. Судя по неуклюжей позе, в какой она сидела, было ясно, что одна нога у нее была сильно повреждена. Рядом с ней находился крупный мужчина с черными усами, без сапог и без верхней одежды, ее отобрали, чтобы одеть Сесилию. Она подметила, что одежда и ботинки подошли ей как нельзя лучше, она даже не могла пожелать ничего лучшего: Т-800 точно определил ее размеры и отыскал наиболее подходящее. Она надеялась, что больше не будет испытывать таких тяжелых страданий, какие перенесла в первые минуты воздействия мороза. К счастью, у нее были Терминаторы, поделившиеся с ней теплом своих тел.

Она кивнула. «Ладно». Двое других были без сознания, хотя один из них стонал в бреду. Это был пулеметчик, который неудачно выпал с заднего сиденья Хамви.

На данный момент вражеский обстрел прекратился. Атака на вертолет, очевидно, дала «Восставшей Армии» повод задуматься. Любые снаряды или ракеты, пущенные теперь в них, уничтожат четверых их людей, что должно заставить их заколебаться. Однако они по-прежнему вели огонь по другой позиции, откуда стреляли из РПГ, поразившего их вертолет. Время от времени ответный автоматический огонь раздавался и оттуда. Теперь уже стало ясно, что там укрывался лишь один-единственный боец Сопротивления: огонь, исходивший из этой позиции, был слишком слаб, чтобы там мог быть кто-то еще кроме него.

Внезапно с той же позиции вновь выстрелили из РПГ, попав в уже поврежденный вертолет, основной корпус которого теперь окончательно разорвало на куски.

Пора было идти в атаку. Сесилия быстро отдала приказы, сознавая, что любой из этих Терминаторов мог бы, вероятно, придумать столь же эффективный план уничтожения противника… но это была не единственная сейчас приоритетная задача. Им нужно было убедиться, чтобы те четверо их пленников с захваченного ими Хамви были бы полностью обезврежены и разоружены. Человеку, который был вынужден отдать ей свою одежду, потребуется какая-то защита от воздействия атмосферы, поэтому она приказала одному из Терминаторов снять с других шинели и отдать ему — пусть все страдают примерно в равной степени. Гораздо важнее было кому-нибудь вывести из-под удара того беднягу, который ей помог, а теперь находился под уничтожающим огнем, поэтому она приказала двум Терминаторам взять Хамви и устроить диверсию.

«Тактически нецелесообразно», сказала одна из Т-799. «Есть более оптимальные варианты».

«Мне плевать». Боже, неужели эти существа собираются с ней сейчас спорить? Вероятно, они бросили бы того, кто им помог. Но люди так не поступают. Без разницы, кто это, она должна была попытаться его спасти. «Действуйте», сказала она.

Оба Терминатора, которые бросились на Хамви, теперь были похожи на какие-то существа из ада. Эндоскелеты у них были покрыты кровью, а с рук и туловища свисали куски и полоски кожи и мяса, превратившись в ужасающую драпировку. Некоторые части их тела были все еще покрыты наложенными на металл мышцами и жировой тканью, но теперь уже невозможно было спутать эти машины с человеком. У Т-800 лицо по большей части было расстреляно совсем, обнажив ухмыляющийся оскал его серебристо-хромированного черепа с горящими красными «глазами», которые являлись его датчиками видимого и инфракрасного света. Как ни странно, у Т-799 вся внешняя лицевая структура сохранилась почти нетронутой, создавая жуткую картину нормального, причем довольно красивого женского лица, смонтированного на жутком металлическом скелете. Эта Терминаторша получила определенные реальные повреждения и теперь прихрамывала. Добавьте к этому то, что голова ее накренилась на бок, и эффект получался ужасающим.

Эти два Терминатора вооружились автоматами Калашникова из кучи оружия, которое они здесь обнаружили. Т-800 сел за руль Хамви, в то время как жутко выглядевшая Т-799 уселась за пулемет, установленный наверху. Они бросились в бой, открыв плотный огонь. Остальные Терминаторы взяли на себя выполнение других ее приказов. Один оценил состояние почти голого человека с черными усами. Прежде чем Сесилия успела отменить все приказы, которые она уже отдала, он выстрелил 9-мм пулей ему в коленную чашечку. Тот закричал от боли, а затем выругался на смеси испанского и английского. Другой Терминатор снял с других солдат их шинели и завернул его в них, словно в кокон.

«Зачем ты это сделал?», спросила Сесилия.

«Все остальные достаточно обездвижены», сказал Терминатор, который произвел выстрел. «А этот не был».

Пока Сесилия по-прежнему сидела на земле, найдя себе небольшое углубление в земле, за которым можно было укрыться, Терминаторы, обыскав четырех солдат, обнаружили у них еще несколько пистолетов и ножей, добавив их к куче уже собранного оружия. Они нацепили на себя все оружие, какое только смогли, почти закутавшись в него, на некоторых из них повисли патронташи с ударными осколочными гранатами, обернутыми вокруг их тел, которые в других местах оставались полностью обнаженными. Они протянули последний автомат и гранатомет Сесилии, которая молча их взяла. Все остальное оружие, унести которое они не смогли, Терминаторы погнули так, чтобы применить его было невозможно.

Хамви полетел вперед дикими зигзагами, приближаясь к врагу, но рядом с ним упал снаряд, выпущенный из танка. Ударной волной машине оторвало колеса, и она опрокинулась на бок. Терминаторшу из заднего сиденья вышвырнуло из автомобиля, а другой вылез сам — оба они не пострадали. В воздухе просвистел еще один снаряд, упавший рядом с тем местом, где укрывалась Сесилия. Кажется, противник перегруппировался и теперь больше уже не намеревался беспокоиться о том, кому придется погибнуть для достижения егоцелей — не обращая внимание на то, что здесь находились четыре их пленных солдата.

Взрыв извергнул из земли целый душ, состоявший из почвы, которая их засыпала; он оставил в воздухе резкий запах — тот, к которому она уже привыкла за долгие годы войны с машинами. Сесилии стало абсолютно ясно, что Терминаторы были способны эффективнее обойтись и без нее. Она поднялась на ноги и побежала вместе с четырьмя Терминаторами к вражеским позициям. Она бежала пригнувшись, низко склонившись к земле, стараясь держаться к огню боком.

Двое Терминаторов с Хамви, очевидно, приняли решение не исправлять автомобиль. Они решительно зашагали к позициям противника, ведя непрерывный огонь из своих автоматов, а противник тем временем стрелял в них в ответ из пулеметов и гранатометов. Ударные осколочные гранаты падали рядом с Терминаторами, не долетая до них. На таком расстоянии пулеметные очереди на них не действовали, и они быстро покрыли расстояние.

Вражеские солдаты укрылись за всеми, какими было возможно, автомобилями или обломками зданий, которые они сумели найти, сосредоточив огонь на этих двух. Они выпустили всего лишь несколько очередей в сторону их другого, скрывавшегося противника, того, у кого по-прежнему имелось очень хорошее укрытие, и который время от времени стрелял трехзарядными очередями, словно подавая сигнал, что он все еще жив… если предположить, что это был «он». Оставить его в живых явилось с их стороны явным недосмотром, так как его гранатомет внезапно выстрелил в сторону еще остававшегося неповрежденным вертолета и все еще находившегося на земле — попыток использовать вертолет больше не предпринималось. Граната попала ему в хвост и повредила установленный вертикально задний винт. Этого было достаточно, чтобы вывести его из строя. Сесилия внутренне воскликнула ура. Спасибо за это, напарник.

Их шансы улучшались с каждой секундой. Теперь она была в состоянии почти не замечать мороза, хотя руки у нее по-прежнему были ледяными, и ей нужна была дополнительная одежда под пальто.

Из скрытой позиции ее неизвестного помощника вылетела еще одна граната, в сторону танка Абрамс, чуть-чуть не долетев, но взорвавшись очень мощно. Башня танка развернулась, и он ответил снарядом, упавшим недалеко от того места, откуда стрелял РПГ. Ответа с другой стороны не последовало, однако первые два Терминатора уже добрались до вражеских позиций и стали обмениваться выстрелами с солдатами, которые пытались противостоять им из своих укрытий. У Терминаторов имелись повреждения, но ничего такого, что могло привести их в негодность.

Сесилия приказала другим идти впереди себя. Она вовсе не лишена была храбрости, однако она не была безрассудной. Она являлась лишь человеком из плоти и крови, и она была не настолько глупа, чтобы бежать в атаку прямо по открытой местности. Теперь она находилась на таком уже достаточно близком от «Восставшей Армии» расстоянии, чтобы та могла быстро расстрелять ее на куски из автоматов. А вот у Терминаторов таких проблем не было. Их ходовая часть была практически неуязвима для легкого огнестрельного оружия.

Словно в ответ на эту мысль, снова выстрелил танк. Снаряд пролетел по воздуху по прямой траектории на близкой дистанции, упав на землю в нескольких футах от поврежденного Т-799, которая действовала в качестве пулеметчика Хамви. Взрыв повредил Терминаторше ноги. Когда пыль рассеялась, стало видно, как она ползет вперед с оторванной по колено ногой. Однако она по-прежнему обстреливала позиции «Восставшей Армии».

Сесилия теперь осталась одна, здесь, на поле боя. Пока все не закончится, она могла лишь наблюдать и надеяться, что Терминаторам удастся побыстрее с этим разделаться. На таком расстоянии она являлась легкой мишенью, но у солдат противника теперь появились серьезные проблемы, и они едва осмеливались выглянуть из укрытия теперь, когда на них надвигались Терминаторы. Никаких выстрелов в ее сторону не последовало. Мужчина или женщина, стрелявшая из траншеи, возможно, погибла, после того, как в направлении ее позиции был пущен снаряд. Если же нет, то он или она также будет защищена шквальным огнем машин.

Терминаторы начали разделываться с вражескими солдатами, расстреливая их укрытия. Будут погибшие, предвидела Сесилия. Избежать этого было невозможно. Все-таки эти мужчины и женщины решили связаться с «Восставшей Армией»; их никто не вынуждал это делать. По крайней мере, именно так, вероятно, обстояло дело с большинством из них. Терминаторы начали применять свои гранаты, пытаясь уничтожать ими все укрытия почти сразу же, как только солдаты «Восставшей Армии» их находили. Она приказала им свести жертвы к минимуму, но как они истолкуют этот приказ? Все это может перерасти в кровавое побоище.

И все-таки, подумала она, уж лучше они, чем я.

Танк двинулся вперед, словно намереваясь заняться Терминаторами, но затем направился в другую сторону. Те, кто находился внутри него, решили не продолжать бой; они пытались сократить свои потери и бежать с поля боя. Кто-то вышел из укрытия, рядом с входом в бункеры эстансии. Должно быть, это «помощник» Сесилии. Он опустился на колено, чтобы выстрелить из РПГ, получив хорошую возможность прямого выстрела по убегающему танку, теперь, когда солдаты противника были прижаты к земле огнем Терминаторов. Раздался характерный выстрел с обратной вспышкой и выхлопом быстро летящей гранаты. Она упала и взорвалась рядом с одной из тяжелых гусениц танка.

На мгновение показалось, что танк был полностью выведен из строя, но затем он вновь двинулся вперед, перемалывая еще больше пыли и почвы. Граната не смогла пробить его броню или нанести серьезные повреждения. И все же те, кто там находился внутри, остались совсем без поддержки.

Кто-то крикнул по-испански из-за одного из укрытий: «Мы сдаемся. Мы хотим выйти».

«Прекратите огонь. Всем прекратить огонь», закричала Сесилия, подразумевая не только солдат противника, но и Терминаторов. Затем, только для врагов, она добавила: «Бросить оружие. Выйти из укрытий с поднятыми руками».

Появился один из солдат. В руках у него был автомат, который он демонстративно положил на землю, а затем отошел чуть назад.

«Так, все остальные, выходите, сейчас же», сказала Сесилия. «Немедленно! Давайте!» Показалось с десяток солдат противника, поднявших руки вверх. Терминаторы держали их на мушке, готовые скосить их всех мгновенным огнем. Появилось еще несколько человек. Сесилия подсчитала: всего их было восемнадцать.

Но танк уходил. «Уничтожить его!», сказала Сесилия ближайшему Терминатору, который был хорошо вооружен 40-мм гранатами и подствольным гранатометом. «Танк, подбей его!» Когда она еще говорила это, она поняла, что Терминатор уже опередил ее. Он уже зарядил свой гранатомет, и теперь он выстрелил.

Другие Терминаторы тоже последовали его примеру, поразив танк гранатами. Башня танка развернулась, и на мгновение Сесилия обнаружила, что смотрит прямо в дуло его главного орудия. Но у одной из Т-799 был старый автомат М79 с подствольным гранатометом, и она засунула туда гранату. Пока башня продолжала поворачиваться, Терминатор прицелилась. Граната залетела прямо в ствол, до того, как он сумел метнуть в них очередной свой снаряд. Произошел взрыв, раскромсавший металл.

Сесилия вообразила, что граната, вполне возможно, прошла прямо сквозь дуло внутрь танка, полностью его уничтожив, но этого не произошло. Она подумала, что такого рода волшебный выстрел невозможно было сделать даже Терминатору. Тем не менее, результат оказался более чем удовлетворительным: ствол деформировался, искривившись, став непригодным для эксплуатации. Еще больше гранат попало танку в гусеницы, и он заглох, совершенно выведенный из строя.

Когда Сесилия поднялась на ноги, к ней стал приближаться парень с РПГ, который подорвал вертолеты и стрелял по танку. Она побежала к нему со всех ног, держа автомат наготове, если кто-нибудь откроет огонь. Она миновала «раненую» Терминаторшу, которая все еще ползла вперед, чтобы вступить в бой с противником. «Остановись теперь», сказала она ей. Она решит, что с ней делать, позже. Она не удивилась, когда обнаружила, что узнала человека, который ее выручил. Это был Кертис Суарес, который родился здесь девятнадцать лет назад.

Он вытащил из ушей затычки, а она кивнула, показывая, что знала его. Она продолжала следить за танком, который все еще был способен их атаковать — хотя и не сможет их победить. Поврежденный и обездвиженный, он теперь являлся легкой добычей для их оружия взрывного типа. Что будет теперь делать его экипаж? Она вскоре получила ответ на этот вопрос: люк на башне открылся, и из него вылезло четверо, подняв руки вверх, как и все остальные.

«Кертис», сказала она, «необычайно рада встретиться с тобой. Ты в порядке?»

«Их последний снаряд взорвался почти рядом», сказал он. «Я видел, что произойдет, и укрылся в одном из туннелей. Там-то я и выдержал этот обстрел».

«Где остальные?»

«Многие погибли. Наверно, могут оставаться какие-то пленные, но я этого не знаю. Я был в одной из траншей. Они приняли меня за мертвого… не знаю, сколько я там пролежал. Я придумал план, как действовать, как нанести им максимальный ущерб, прежде чем…»

«Прежде чем они тебя убьют? Ну, теперь такого не произойдет».

Он позволил себе с облегчением улыбнуться.

«На этот раз у них такое не получится», сказала она. Она обратилась к одному из Терминаторов: «Солдаты, вышедшие из танка: возьми их в плен. Соберем всех наших пленных вместе. Хочу их допросить». Она дала еще одному из Терминаторов Т-800, тому, который получил внешние повреждения в начале боя, задание привести сюда тех четырех, которые были в Хамви.

Ей пришла в голову мысль, что здесь могли скрываться и другие, даже внизу, в бункерах. Она поставила Терминаторам задачу тщательно прочесать территорию, и найти всех пленников, которые могли здесь содержаться.

Она не знала, сколько точно человек было здесь убито, и вряд ли была рада применению Терминаторов для убийства людей, но все могло быть намного хуже. Новости для генерала Коннора будут мрачными, но она выполнила первую стоявшую перед ней задачу. Похоже, она вернула себе эстансию обратно. То, что от нее осталось.

Группа Сесилии взяла в плен двадцать пять человек и убила по меньшей мере девятнадцать, все из них погибли в ходе перестрелки в конце боя. Учитывая совокупную численность жертв их победы, теперь ей казалось жаль уничтожения или выведения из строя наиболее впечатляющей боевой техники, которую развернула здесь «Восставшая Армия»: двух вертолетов и танка Абрамс. Тем не менее, теперь эта техника уже не находилась в руках «Армии повстанцев», и ее уничтожение помогло им выиграть этот бой. Они завладели тремя пятитонными грузовиками и довольно значительным арсеналом вооружения, в том числе минометами, стрелковым оружием, боеприпасами и радиооборудованием. Поработали на славу.

Сесилия расставила трех Терминаторов снаружи стоять на страже. Четвертая из них по-прежнему лежала на открытой местности, поврежденная и неработоспособная, хотя она все равно будет продолжать сражаться за нее, если получит такой приказ. Вместе с двумя другими Т-800 они загнали своих пленных в один из бункеров. Терминаторы обнаружили десять бойцов, сохранивших верность Сопротивлению, которые были взяты в плен «Армией повстанцев» и содержались здесь. Кроме Кертиса, в траншеях и туннелях, окружавших ранчо, живых никого не осталось.

Она знала почти всех здешних бойцов Сопротивления. И это из-за того, что она здесь выросла: она всё здесь знала. Среди этих десятерых были пожилые мужчины, женщины и несколько детишек, которых она не знала, поскольку провела большую часть последнего десятилетия вдали от Аргентины. Питер Рэнли, пожилой работник на ферме, которого она лично знала, когда была еще совсем ребенком, пожал ей руку, поблагодарив ее. Теперь он был весь седой и хилый, и был похож на сухой листик, которого может сдуть ветром, но она знавала его еще таким, когда на руках у него были мощные мышцы, а волосы были густыми и черными.

«Об одном я только сожалею, что получилось так долго», сказала она.

С помощью Терминаторов она вооружила уцелевших оружием, изъятым у «Восставшей Армии». Следующим вопросом было, что делать с теми, кто сдался. Она почти пожалела, что приказала Терминаторам свести к минимуму количество жертв. Терминаторы никогда не спали, и, конечно же, могли бы их охранять, но на такое количество людей могло потребоваться слишком много сил. А после того, что они сделали с эстансией, и с учетом того количества людей, которых они безжалостно убили в ходе своего нападения, она не чувствовала в себе никаких порывов к милосердию.

Первым делом нужно было допросить их, и Терминаторы могли ей в этом помочь. Она не собиралась никого пытать или унижать — она считала себя выше этого — однако она хотела их припугнуть, с помощью Терминаторов. Затем они приступят к составлению плана действий против «Восставшей армии» и других ополченцев, контролировавшихся местными полевыми командирами. Пройдет несколько недель, и любой присоединившийся к полевым командирам пожалеет о том, что решил примкнуть к мятежу. Она собрала всех, расставив по местам, и освобожденных пленных, и членов «Восставшей армии», в большом помещении с бетонным полом, которое ее родители много лет назад оформили под зал для собраний. Он был задуман как место для решения текущих вопросов, если грядущая мировая война, ядерные взрывы и радиоактивные осадки вынудят семью и ее рабочих жить долгое время под землей. Терминаторы загнали членов «Армии повстанцев» туда в угол. Сопротивляться никто не посмел. Прямо перед ними она приказала Терминаторам не допускать ни малейших попыток побега и стрелять на поражение. Если эти убийцы и неблагодарные сделают что-нибудь подобное, это будет на их собственной совести.

«Отлично», сказала она всем. «Я намерена приказать Терминаторам отыскать всех погибших — с обеих сторон. Утром все они будут достойным образом погребены. Терминаторы могут работать всю ночь после того, как мы отыщем всех. Это пока лучшее, что я могу сделать по соображениям человеколюбия. А вы, поднявшие мятеж, просто должны быть благодарны, что мы все же проявили к вам милосердие. Мне нужно будет допросить вас, и я не жду от вас имен, званий, личных кодовых номеров и всего такого прочего. Мне нужно получить точную информацию. Вы пойдете на сотрудничество, если поймете, что это вам во благо, и если вам захочется в дальнейшем получить прощение. С нашей точки зрения, вы предатели нашего дела, а не какой-нибудь там благородный противник».

«А ты, значит, благородная?», спросила одна из них — женщина, которая находилась в Хамви, в числе первых атаковавших их.

Один из Терминаторов нацелился своим автоматом прямо ей между глаз. «Не стреляй», спокойно сказала Сесилия… а затем ответила этой женщине: «Не скули тут, потому что ты выбрала не ту сторону, какую нужно».

«Иди к черту», сказала женщина. «Зачем ты явилась сюда вот с этими…? Теперь это разборки между людьми. Скайнета больше нет. Вы предали всех нас, задействовав машины».

Сесилии пришлось рассмеяться. «Вы думаете, это вы тут «хорошие»? Если бы ты только знала, о чем говоришь». Терминаторам же она сказала: «Сторожите их. Вы знаете, что вам приказано делать».

Когда она выходила, чтобы связаться по радио с генералом Коннором, ближайший к ней Терминатор сказал: «Так точно».

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

НЬЮ-ЙОРК, 5 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Джон проспал пару часов на никем не занятой верхней койке, даже не став снимать шинель и сапоги. Когда он проснулся, Джейд и Антона нигде не было видно. Он предположил, что они просто вышли, чтобы обсудить свои планы. Сара, казалось, спала на кровати рядом, но сразу же открыла глаза, как только он пошевелился. Она была настороженной, как кошка, и всегда такой была.

В зал вошли генерал Коннор, Габриэла и Айзек, разговаривавшие нормальными голосами, не так что бы тихо, хотя в то же время и не крича. Должно быть, он услышал их во сне. «Ну, что слышно?», спросила Сара, опустив ноги на пол.

«Сесилия вышла с нами на связь по радио», сказал генерал.

Она тут же напряглась, не выдав голосом никаких эмоций — ни страха, ни волнения, ни надежды. «И что там?»

«В основном отличные новости».

«А именно?»

«А именно то, что у них кое-какие успехи. С Сесилией все в порядке».

Джон оглядел лица присутствующих, пока генерал говорил — сначала мамы, затем Габриэлы, вернувшись затем вновь к генералу. «А каковы же плохие новости?», осторожно спросил он.

«Прежде всего, много хороших новостей. Мы вернули себе эстансию, в том числе бункеры. Они целы, но на поверхности от поместья ничего не осталось. Каско разрушен».

«Сволочи!», воскликнула Сара, отведя взгляд лишь на секунду. Затем она посмотрела генералу прямо в глаза. «А как остальные? Есть выжившие в поместье?»

«Большинство защитников жестоко убиты «Восставшей армией», сказала Габриела, понизив голос. «Сесилия и Терминаторы спасли некоторых взятых в плен. Еще один выжил, молодой парень, Кертис Суарес. «Восставшая армия» приняла его за мертвого, погибшего в траншее. И это была их ошибка — Сесилия сказала, что он прекрасно сражался».

Джон не помнил Кертиса Суареса из эстансии… по тем временам, когда он жил там в начале 1990-х годов. Он знал семью Суареса, который работал на Рауля Техаду, но Кертис родился позже.

Сара впилась в него глазами: «И что там теперь?»

«Восставшая Армия» понесла тяжелые потери», сказал генерал. «Сесилия взяла большое количество пленных».

«А именно?»

«Человек двадцать. Мы потеряли только одного Терминатора и захватили значительную часть вооружения и автомобили противника. Она допросит пленных и предложит план действий для уничтожения полевых командиров. Ясно, что ей понадобится подкрепление. Во всяком случае, придется организовать там лагерь для военнопленных, пока все это не закончится, и поработать с людьми, которых мы захватили. Не хочется, чтобы тюрьмой управляли Терминаторы… Я повидал немало концлагерей под управлением машин Скайнета. На такой шаг я пойти не готов. Нам понадобятся добровольцы, а также нужно будет отправить туда еще дополнительных Терминаторов».

Минуту спустя в зал вошли Джейд с Антоном. «Есть новости?», спросила Джейд.

«Я только что ввел всех, кроме вас, в курс дела», сказал генерал. «Расскажу вам об этом через минуту. Главный смысл в том, что Сесилия со своей группой Терминаторов отбили поместье Техады у «Восставшей армии». Завтра она снова свяжется с нами, когда узнает больше. А затем мы подумаем, что еще предстоит сделать в Южной Америке».

«А как насчет нас?», спросил Джон. «Я имею в виду, теперь?»

«Теперь? Завтра мы все немного отдохнем и тщательней обдумаем все планы. А послезавтра мы уничтожим этих воздушных роботов-убийц. В этом отношении ничего не изменилось. После этого я возвращаюсь в Колорадо. Надеюсь, вам захочется отправиться туда вместе со мной. Ты, Сара… и все вы, здесь присутствующие, кроме Айзека».

«Отлично», сказал Джон. «Вот теперь все начинается по-настоящему».

ПОМЕСТЬЕ ТЕХАДЫ.

Сесилия разыскала фонарик и махнула рукой одному из Т-800. «Пойдем со мной. Нужно еще кое-что сделать». Снаружи, недалеко от бункеров, они оставили лежать на земле ту сильно поврежденную Терминаторшу. Она приказала ей прекратить боевые действия против отряда «Восставшей армии», так что она все еще должна была находиться там. Так как ей оторвало одну ногу, она теперь была небоеспособна. О ремонте и речи быть не могло — у них не имелось для этого такой техники. Единственное, чего они ни за что не могли допустить, это попадания оставленных на поле боя боевых машин Скайнета в чужие или не те руки, пусть даже в будущем, пусть даже в отдаленной перспективе нескольких лет, десятилетий, или даже столетий.

Они поставили остальных Терминаторов охранять пленных из «Армии повстанцев», теперь они подчинялись Кертису, если что-то пойдет не так, и им понадобятся приказы. В небе теперь было совершенно темно, она несколько часов допрашивала пленных, дав возможность справиться с этим в основном Терминаторам. И это того стоило: теперь она знала об «Армии повстанцев» гораздо больше, чем раньше, до того, как она начала допросы. Но были и другие дела, которые не могли ждать.

«Ты сможешь найти поврежденного Терминатора?», спросила она. «Ту, которую мы оставили здесь?»

«Так точно», сказал Т-800. «Мои инфракрасные датчики засекли ее. Она по-прежнему генерирует тепло». «Отведи меня к ней, а затем уничтожь ее». «Это нецелесообразно. Она ценная вещь». «Я это знаю. Просто сделай это. Я тебе приказываю». Не сказав ни слова, Т-800 повел ее туда, где лежала на земле сильно поврежденная Т-799, совершенно неподвижная. Т-800 протянул руку вниз, к Т-799, крепко обхватив ее за голову своей мощной когтистой лапой, а затем снял с нее скальп, оторвав верхний слой волос с мясом и обнажив сверкнувший под ним блестящий металлический «череп», освещенный фонариком Сесилии.

Сесилия присела, всмотревшись с более близкого расстояния в небольшую круглую область на поверхности черепа, повыше правого виска, с небольшим углублением и головкой винта. Она уже видела это раньше, хотя и не так часто. Самым быстрым способом Терминатора обычно можно было уничтожить, расстреляв его с некоторого расстояния из оружия, которого у них здесь не было, из какого-нибудь мощного плазменного устройства. «Ты можешь это вскрыть?», спросила Сесилия. «Поверхность слишком гладкая», сказал Терминатор. «Я не смогу это вскрыть, не нанеся повреждений. Есть альтернативная возможность, но в этом случае мне понадобятся инструменты. Какие будут указания?»

Она и так понимала, что Терминатор может нанести себе повреждения — возможно, лишь только мясу на своих пальцах. Мастерские эстансии подверглись сильным повреждениям, они были практически полностью разрушены, однако особой сложности отыскать такие инструменты, как ножи и отвертки, посреди обломков не было. Она указала на ближайшую мастерскую и сказала: «Найди то, что тебе нужно».

«Так точно».

«Фонарик нужен? Тебе хорошо все видно?» В эти темные, беззвездные и безлунные ночи человеку были слишком сложно работать без искусственного освещения, но для Терминаторов с их датчиками дело обстояло совершенно по-другому. К тому же, его «глаз», функционировавший также и в инфракрасном диапазоне, собирал весь возможный свет, действуя подобно приборам ночного видения.

Терминатор, казалось, обдумал ее вопрос. «Оставь его у себя», сказал он. Он направился к мастерской, на которую она указала, раскидал в стороны развалившуюся каменную стену и прочие обломки, а затем в течение нескольких минут с шумом рылся где-то там внутри. Затем он вернулся с полной пригоршней отверток и режущих инструментов. Опробовав их, у него затем ушло еще несколько секунд на отвинчивание двух небольших винтиков на противоположных сторонах этого круглого участка в черепе, а затем он снял защитную крышку и, наконец, извлек оттуда устройство, которое, казалось, состояло из хитроумно соединенных между собой квадратных кубиков.

«Наночип», сказала Сесилия.

Сжав в могучем своем кулаке процессор Дайсона, Т-800 раскрошил его, превратив в бесполезный и неузнаваемый кусок гнутого металла. «Уничтожен», сказал он.

НЬЮ-ЙОРК, 6 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

На этаже над казармами была оборудована мастерская. У входа в нее на страже стояла крупная женщина, вооруженная дробовиком и гранатометом, хотя сегодня там собралось столько огневой мощи, что она могла ни о чем не беспокоиться. Рядом с ней сидела лохматая собака несколько непрезентабельного вида. Посреди верстаков, станков, автомобильных запчастей, разобранных двигателей, электроинструмента, сварочного и электрического оборудования, оружия, ожидающего ремонта или усовершенствования, а также самодельного оружия имелось довольно просторное пространство, где с десяток мужчин, женщин и детей собрались вокруг небольшого костерка, некоторые из них завернулись в потертые одеяла. Лица и тела многих из них были изуродованы ранами или шрамами. У большинства из них не хватало многих зубов. У двух-трех из них в глазах был безумный взгляд, словно они видят демонов.

Другие пятнадцать человек стояли вокруг металлического ящика, который Джон с друзьями привезли из Европы. Рядом с ним стояли генерал Коннор, Джейд и Антон, все они были вооружены лазерными винтовками, а бригада сварщиков тем временем срезала болты, чтобы открыть ящик. Стоявшие чуть дальше Джон и Сара навели на ящик свои дробовики. Рядом с ними стояли Габриэла, Айзек и еще несколько человек, все хорошо вооруженные. Часть из них были людьми Айзека; а часть — канадскими и испанскими бойцами, прилетевшими сюда на Геркулесе.

Похоже на открытие гроба вампира, подумал Джон. Не знаешь, что может произойти, когда выпустишь его, то ли он будет лежать там беспомощно, сложив руки на груди — легкая мишень для твоего ножа или кола. Или же он выскочит из гроба и вопьется тебе в горло своими длинными, острыми, окровавленными клыками.

Сварщики закончили свою работу, и вперед шагнул Антон с двухметровым ломом в одной руке и лазерной винтовкой в другой. Он не воспользовался ломом в качестве рычага; вместо этого он со всей силы ударил им по тяжелой металлической крышке и потряс тем самым весь этот ящик. Он нанес новый такой же удар, просто пытаясь ослабить тесно пригнанную к краям ящика крышку. Затем, довольный тем, что обнаружил трещину, он вставил в нее загнутый конец лома — по-прежнему одной только рукой — и разогнул, высвободив ее. Он бросил инструмент на пол и положил винтовку, просунул пальцы под крышку, а затем внезапно поднял ее, применив огромную силу. На мгновение показалось, что пальцы его сорвались, но затем он просто сорвал тяжелую крышку с ящика с такой же легкостью, как обычный человек снимает с апельсина корку и выбрасывает ее.

«Отлично», сказал он. «Давайте посмотрим, что тут у нас».

В ящике ничто даже не шевельнулось. Джейд шагнула вперед, прикрывая Антона, а за ней последовали и остальные, столпившись вокруг. К ним присоединились и некоторые из тех, кто сидел у костра; остальных же происходящее вовсе не заинтересовало. Внутри ящика Джон увидел серебристое тело, похожее на абстрактную бесполую скульптуру. Это был менявший формы и облик Терминатор Т-1000, изготовленный из жидкометаллического полисплава, прочнее стали.

«И что мы с ним будем делать?», спросила Габриела.

«Мы не станем рисковать», сказал Антон, вытащив руками из ящика неподвижно застывшего Т-1000. Он подошел к ближайшей стене и прислонил его к ней, туда, где все могли ясно его рассмотреть. На него было наведено штук пятнадцать различных стволов. Малейшее его движение повлекло бы за собой немедленную экстренную реакцию. Джону прекрасно было известно, каким умелым убийцей мог стать любой из таких монстров, как только он придет в рабочее состояние. Он сражался с одним из них в своем собственном мире, а затем еще с двумя, буквально несколько недель назад, в горах Испании. Тот, который намеревался убить его в 1994 году, был уничтожен только тогда, когда его сбросили в резервуар с расплавленной сталью… и он исчез там, расплавившись, вещество, из которого он состоял, растворилось в стали на молекулярном уровне. В 2001 году он сражался с Т-ХА, отправленным из Мира Джейд и сделанным из того же материала. И всякий раз он убеждался в том, что всё сделанное из микрополисплава являлось почти неуничтожимым.

Но Терминатор так и не пошевелился. Похоже, у него не было задач, которые он должен был выполнять теперь, когда Скайнет был уничтожен. Он являлся чем-то вроде телохранителя для Скайнета и имел задание защищать оборудование смертоносного компьютера. «У него могут быть какие-то резервные инструкции», сказал Антон. «Чем меньше мы его тревожим, тем лучше, пока мы не установим, каким образом он запрограммирован».

Они много раз обсуждали это за последние шесть недель, какого рода технику безопасности им необходимо соблюдать при работе с Т-1000. Идеального варианта не существовало, однако они разработали некую систему. «Отлично», сказал генерал Коннор сварщикам. «Теперь просто отрежьте ему одну руку, примерно между локтем и кистью. Затем мы уложим его обратно в этот чертов гроб и отнесем это туда же, на то же место, где мы его и держали».

«Тем не менее, по-прежнему он будет находиться под охраной», сказал Айзек. Это была перестраховка, а не вопрос.

«Да, по-прежнему под охраной. И кроме того, мы таким же образом будем держать под охраной и руку тоже. Мы не позволим этой штуке пропасть из виду ни на мгновение. Возможно, на данный момент это самая опасная машина в мире — она и еще ее близнец там, в Испании».

«Положите его сюда», сказал один из сварщиков, указывая на место возле своего оборудования. Антон передал свою винтовку Джейд, которая навела на цель обе эти огромные пушки. Антон перенес Т-1000 туда, куда его попросили.

Пока сварщики занимались своим делом, смертоносный Терминатор оставался неподвижным.

«Мне плохо становится просто от того, что я нахожусь рядом с этой тварью», сказала Сара, хотя ничто ни на лице ее, ни в ее позе, не указывало на отсутствие мужества — а лишь на ненависть и решимость. Она была готова выстрелить в любую минуту.

«Мне тоже, Сара», сказала Джейд. «И всем другим тоже».

Рука оторвалась аккуратно, сработано было чисто, и она упала на пол. Габриэла наклонилась, чтобы поднять ее. Джон ожидал, что она перейдет в жидкое состояние и попытается вернуться обратно, воссоединившись с телом Терминатора. Однако никаких таких попыток она не сделала. Габриэла подняла руку, проверяя ее на вес, плотность и прочность, и не говоря ни слова. В этом мире Терминатором Т-1000 был убит ее муж. Ему стало любопытно, о чем именно она сейчас думала.

«Отлично», сказал генерал Коннор. «Мы получили то, что хотели. Убери эту штуку обратно в ящик, Антон, ради Бога. И уберите эту проклятую тварь с глаз моих».

6–7 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА, НЬЮ-ЙОРК, ШТАТ ВИРДЖИНИЯ.

В эту ночь Джон ополоснул лицо и верхнюю часть туловища над металлической раковиной в помещении, находившемся рядом с казармой. Тускло освещенный тоннель вел отсюда к выгребной яме, выкопанной во глубине земли, в ста ярдах ниже. По стене у разбитого зеркала, водруженного над раковиной, прополз огромный черный таракан длиной в 3 дюйма (8 см). Подумаешь, ерунда.

Он вытерся порванным потертым полотенцем, а затем направился к койке. Его все еще мутило после перелета через Атлантику, и он очень плохо спал, как никогда прежде. Утром ему придется сражаться с воздушными Охотниками-Убийцами Н-К, плечом к плечу с Сарой, Специалистами и новыми их товарищами. И в который уже раз он будет рисковать жизнью. Самое меньшее из того, что он мог сделать, чтобы к этому подготовиться, это хотя бы более или менее прилично поспать, постараться, чтобы у него была ясная голова, когда он столкнется с врагом. Он бросился на матрас, попытавшись устроиться поудобнее. Каркас скрипнул, когда он пошевелился, а это его раздражало, поскольку он боялся, что проснутся другие, лежавшие в своих койках рядом с ним.

Ему казалось, что он так и не заснул, однако затем он обнаружил, что кто-то трясет его сильной рукой, пытаясь его разбудить, и кто-то держит перед ним фонарь. Джон прищурился и увидел, что это был Антон. «Мы с Джейд всех будим». Джон догадался, что у Специалистов, вероятно, имелись какие-то средства или способы, позволявшие им спать лишь необходимое количество времени.

Через минуту к ним присоединилась и Сара, а затем Джейд и все остальные. Пора было приступать к делу.

На аэродроме с ними попрощался генерал Коннор. Джон пожал ему руку перед тем, как залезть в «Блэк Хоук». «Удачи», сказал генерал. «Возвращайтесь живыми и невредимыми».

Ответить на это было нечего. Джон в ответ крепко пожал ему руку, а затем поднялся на борт вертолета. В этом рейсе у них не будет никаких сложных вспомогательных технических средств, которые использовались при полетах в его мире — никаких наземных радаров, погодных спутников, GPS. Они будут следовать по курсу, пользуясь лишь компасом, к последнему известному им местонахождению разведгруппы, которая была уничтожена Хантер-Киллерами Скайнета. Если они столкнутся с плохой погодой, то и бог с ним: им тогда придется лишь повернуть назад и попробовать в другой раз. Он слышал о бурях со скоростью ветра 300 миль в час — погода повсюду в мире стала неустойчивой и ужасной. Во время перелета через Атлантику они не столкнулись ни с чем таким плохим, но кто знает, всякое случается. Мало что из находившегося на поверхности земли было способно выдержать такие ветры, и им лишь придется принять решение самим, если произойдет что-нибудь подобное.

Внутри «Черного Ястреба» было не комфортнее, чем в Геркулесе. Его задний отсек был почти полностью лишен всего, однако ощетинился оружием. На передних окнах с обеих сторон были установлены плазменные лазерные пушки, снятые с одной из больших машин Скайнета — наверное, с наземного или воздушного Н-К — а затем приспособленные для управления человеком. В подкрыльевых гондолах у него находились ракеты «Хэлфаер», которые были весьма эффективны в применении против низколетящих аппаратов, таких, как воздушные Хантер-Киллеры, хотя у них было всего лишь пять таких ракет, а не полные комплекты из шестнадцати штук, которые можно быть установить в подвесках, по четыре в каждом блоке. Сокращение запасов боеприпасов становилось проблемой по мере приближения войны к своему завершению.

Сара пилотировала «Черный Ястреб» вместе с испанский пилотом по имени Рамирес. Джон и Джейд заняли места за кабиной в качестве стрелков-наводчиков, управлявших лазерными пушками и ракетами. Их сопровождали двигавшиеся по земле два джипа Хамви и один из переделанных грузовиков с платформами, все они были хорошо оснащены пушками, способными сбить H — К. Антон ехал в кузове одного из Хамви, управляя лазерной пушкой, похожей на те, что стояли на «Черном Ястребе». На других автомобилях были установлены крупнокалиберные зенитные пулеметы. В этих машинах вместе с Антоном и другими стрелками находились и другие бойцы, которые должны были в случае необходимости их заменить, или же сражаться иными способами, применяя подствольные гранатометы и РПГ.

Это была грозная сила, но лишь чуть более грозная, чем та экспедиция, которую Хантер-Киллеры уничтожили неделю назад. И все же теперь у них были Специалисты, а также и другие преимущества. После того, через что они прошли вместе с Сарой, и понаблюдав за тем, как действуют Джейд и Антон, Джон чувствовал себя неплохо в таких условиях. Они так много пережили, что он не мог поверить, что здесь все кончится. Одно было ясно: как только они вступят в боевой контакт с Н-К, развязка, вероятно, будет очень быстрой. Они имели возможность уничтожить боевые машины своими ракетами, или, возможно, прямыми попаданиями своих лазерных пушек, но и Хантер-Киллеры были способны сделать то же самое с ними, столь же эффективно. И все же они должны были победить и вернуться. От этого так многое зависело.

Он не столько боялся, сколько осознавал свою собственную значимость в масштабах всего происходящего в целом. Неожиданно его насмешливая, нараспев произнесенная колкость «Я слишком важен» вовсе не показалась смешной. Он должен был помочь Джейд и Антону, и ему нужно было вернуться в свой мир, чтобы продолжить борьбу там. Когда они с Сарой покинули свой мир, они доверили эту борьбу людям из правительства, которые знали о Кибердайне и Скайнете — Джеку Риду и Саманте Джонс из Пентагона. Но он не мог полностью положиться на чужих людей в решении этой задачи, а Кибердайн никогда не уймется и не остановится.

Пока они двигались на юг и вглубь континента, поднялся сильный ветер, поднявший пыль в полупустыне внизу, и в воздухе стало холоднее. Прошло несколько часов, а «Черный Ястреб» продолжал медленно лететь вперед, не отрываясь от автомобилей на земле, которым приходилось преодолевать разбитые дороги, проезжать через разрушенные города и ехать по еще более протяженным холмам и долинам, и все они задыхались от пыли под тусклым, лишенным солнца небом. Затем Сара выкрикнула им из кабины: «Впереди по курсу проблемы!»

Джейд тоже это заметила, из своего окна слева. Она мгновенно среагировала, развернув свою лазерную пушку. Со стороны правого окна ничего опасного не появилось. Сара повернула вправо, дав возможность Джейд выстрелить прямо в цель. Джейд открыла огонь, не обращая внимания ни на что другое, а вертолет тем временем стал набирать высоту. Сара, должно быть, пыталась получить преимущество.

Джон тоже стал действовать. Ему нужно было захватить цель ракетами «Хэллфаер» и поразить ими противника как можно быстрее, до того, как он сможет уничтожить вертолет и машины на земле. Но тут раздался взрыв. Его силой «Блэк Хоук» отбросило в небо, как футбольный мяч.

Еще до того, как Антон заметил воздушных Хантер-Киллеров, Джейд сказала ему, что они приближаются, передав это ему с помощью своего горлового микрофона. Лишь спустя несколько секунд они стали заметны с земли, они неслись над пыльной равниной, словно черные ангелы смерти. Внезапно они поднялись в небо; должно быть, они заметили вертолет и хотели получить преимущество большей высоты. Н-К предназначались главным образом для охоты на людей, находившихся внизу, на земле, а не для борьбы с другими противниками в воздухе, и их лазерные пушки были установлены таким образом, что подходили главным образом для стрельбы вниз.

«Черный Ястреб» качнулся вправо и открыл огонь одной из своих лазерных пушек. Антон воздержался от огня на некоторое время, пока Хантер-Киллеры были вне зоны досягаемости. Сидевший рядом с ним в Хамви один из бойцов Айзека из Нью-Йорка, поджарый и жилистый человек по имени МакЛой приготовился открыть огонь из гранатомета. В этот момент один из Н-К выпустил самонаводящуюся ракету, нацеленную в «Черного Ястреба». Второй же из них выпустил две ракеты по автомобилям на земле. Сара, управлявшая вертолетом, увернулась — резко повернув вправо и пытаясь забраться выше. Антон и два других стрелка открыли огонь с земли, защищаясь от ракет, но уцелеть после такого расстрела с воздуха выходило за грани обычных человеческих возможностей. Только у Антона был такой шанс.

Молнии раскаленного лазерного света выстрелили по ракетам, пока вертолет продолжал подниматься вверх. Ракеты, направленные в «Черного Ястреба», взорвались, не долетев до своей цели. Джейд, должно быть, добилась своей цели. Антон безмолвно ей крикнул: Молодец!

Спасибо, Антон.

Ни один из них не потерял концентрацию, пытаясь защититься от ракетных атак Н-К. Антон попытался залить лазерным огнем все остальные ракеты, даже тогда, когда водители уворачивались от возможного попадания, переключая передачи, давя на газ и тормоза и отчаянно петляя по открытому пространству. Остальные артиллеристы стали палить в ответ из своих мощных зениток, но это было бесполезно. Антон почувствовал, что попал в полосу, в какую-то зону, словно оказавшись на волне, как он делал это в юности — до Судного дня, в своем мире, когда море превращалось в чудовище разрушительной бури с титаническими, непредсказуемыми волнами. Он ехал в задней части Хамви, поднявшись там на ноги и стреляя из своей лазерной пушки, казалось, предвосхищая действия водителя еще до того, как он их успел совершить.

Оказавшись на этой полосе и в этой зоне, он компенсировал всё — движение машины у него под ногами, движения самих ракет, когда они навелись на цель — и ничто не могло помешать ему выстрелить и сбить, по крайней мере, одну ракету прямо в воздухе. Ничто.

Одна ракета взорвалась, однако лишь в пятидесяти футах, ударная волна отправила Хамви Антона во вращение и сбила Антона с ног, но второй взрыв полностью уничтожил второй Хамви в огненной вспышке.

Прошло всего несколько секунд. «Блэк Хоук» сбился с курса, но быстро исправился, Антон это увидел, когда на несколько мгновений растянулся на спине. Второй Хамви теперь превратился в горящие обломки, ни одного выжившего там, похоже, не было. В передней его части был виден небольшой пожар, а в небо оттуда повалил дым. Когда Антон выпрямился и вновь навел свою лазерную пушку, «Черный Ястреб» произвел ответный выстрел, выпустив четыре ракеты «Хэллфаер», но один из Хантер-Киллеров стал отстреливаться лазерными молниями, поразив бронированное покрытие вертолета и пробив в нем отверстие. Одна ракета взорвалась лишь секундой позже того, как вылетела из своей подвески, встряхнув закачавшийся «Черный Ястреб», который, должно быть, получил из-за этого новые повреждения.

Антон выстрелил в H — К, но они были слишком высоко в воздухе; на такой дальности лазерный огонь неэффективен. И хотя он точно попал в цель, его выстрелы не нанесли повреждений металлическому покрытию Хантер-Киллеров. МакЛой выстрелил из своего РПГ, опустившись на одно колено и уводя обратную взрывную волну от Антона. Граната не долетела до цели и не нанесла никаких повреждений. Двое находившихся на платформе грузовика выстрелили из установленной на ней 20-мм зенитки и из 40-мм подствольного гранатомета, и оба безрезультатно.

Вторая ракета, вылетевшая из «Черного Ястреба» взорвалась в воздухе, далеко от своей цели. Несмотря на скорость, с которой летели «Хэллфаеры», их траектория была слишком предсказуемой и относительно легко просчитываемой машинами с таким интеллектом, как Н-К. Но две ракеты точно поразили цель, уничтожив один из Хантер-Киллеров в огненной вспышке и разбросав по небу его обломки, которые разлетелись в разные стороны пылающими дорожками, словно гигантские оранжевые усики. Когда он быстро рухнул на землю, вертолет выстрелил последней своей ракетой. Н-К ответил ему стеной лазерного огня, уничтожив ракету, его не повредившую, в пятидесяти футах от цели. Черт! «Черный Ястреб» приземлился в двух сотнях ярдов, а последний остававшийся Н-К тем временем сделал огромный круг в воздухе, готовясь к атаке, словно пикирующая вниз хищная птица. Хамви с Антоном и переделанный грузовик помчались по пыльной земле к сбитому вертолету, готовясь защищать его.

Антон вновь безмолвно спросил в свой ларингофон: Что там у вас?

Нужно оценить повреждения, ответила Джейд. Может, они не такие уж и серьезные, но мы не можем рисковать взлетать снова.

Не прекращая разговаривать с Джейд, он прицелился вОхотника-Убийцу. Н-К больше не выпустил ни одной ракеты. Возможно, у него они тоже закончились, в этом случае он будет полагаться лишь на свои лазерные пушки, чтобы сжечь их, как траву. Ты ранена? Спросил он. Кто-нибудь у вас ранен?

Нет, Антон, здесь ничего серьезного. Сара превосходный пилот. Несколько порезов и ушибов, мелкие раны. Винты севшего «Черного Ястреба» стали вращаться медленней, хотя они по-прежнему поднимали вверх массу пыли.

Ладно, сказал он в микрофон. Когда Хантер-Киллер открыл огонь, Антон уже ожидал этого. У него было превосходное чувство дальности стрельбы вооружений этого мира. Он выстрелил вверх в Н-К пылающими молниями. У него были прекрасные шансы уничтожить эту машину любой из них. «Черный Ястреб» не был приспособлен к ведению боя с земли. Оружие Антона, его навыки и быстрая реакция намного превосходили способности всех других людей, за исключением разве что Джейд.

Антон, давай, сбей Хантер-Киллера, сейчас! Крикнула ему Джейд.

Сделано, сказал он, выстрелив еще раз. Он попал в одну из орудийных башен Н-К, а затем нанес еще один смертельный удар, который вывел из строя турбодвигатель. Но остальные лазерные пушки развернулись и нацелились в него, выбрав его в качестве своего наиболее опасного врага. Ослепительная молния пронзила Хамви по центру, и водитель его потерял управление. Еще одна молния ударила Антону в бедро, после того, как он выстрелил еще раз, вызвав взрыв в хвосте машины. Хантер-Киллер развернулся на 180° вокруг своей центральной оси, а затем его центральная часть прогнулась, и он начал падать вниз, однако его лазерные пушки все еще продолжали стрелять. Одна из них прострелила поврежденный «Блэк Хоук». Вторая поразила Антона в грудь.

Это было последнее, что он успел осознать в своей жизни.

«Антон! Нет!» Джейд бросилась к нему из вертолета, а Н-К тем временем что-то проревел с неба, все еще продолжая палить из своих пушек, а затем врезался в землю и затих. Антон сбил его, но какой ценой?

Джон побежал за ней, оступившись в пыли и упав.

Хамви занесло, а затем он остановился в пятидесяти ярдах от них — Джейд преодолела это расстояние за несколько секунд. Джон поднялся на ноги и догнал ее, она кинулась в кузов машины, где опустилась на колени и прижала к груди голову русского великана, сжав ее в крепких своих объятиях. Антон весил, должно быть, 250 фунтов (113 кг), но она взяла его на руки и подняла его к своей груди, как тряпичную куклу. Глаза ее наполнились слезами отчаяния, которые потекли по безукоризненно правильным чертам ее лица.

«Нет, Антон. Пожалуйста!» Затем она посмотрела на Джона, на лице ее появилась еле заметная скорбная улыбка, и она покачала головой. «Я обманываю себя. Он мертв, Джон».

Сердце Джона сжалось. Антон не дышал, равно как и тот, кто сражался здесь вместе и рядом с ним — МакЛой. Они потеряли столь многих в этой борьбе, но потеря Антона являлась сокрушительным ударом.

Даже когда погибли люди в другом Хамви, на мгновение показалось, что это того стоило, когда он понял, что они все так храбро сражались и уничтожили оба Хантер-Киллера. Сара блестяще пилотировала вертолет; Джон на отлично справился с пусками ракет. И еще несколько секунд он продолжал лелеять надежду, что Антон вновь сумеет пережить и это. Он уже видел, как этот человек вынес страшные мучения, сумев пережить тяжелейшие раны и ожоги, а затем смог полностью восстановиться за несколько часов. Казалось, его просто невозможно было остановить. Антон был специально так модифицирован, генетически и кибернетически, чтобы иметь возможность восстановиться после всего, что не убило его мгновенно, но теперь он встретил равного себе противника.

Джон вспомнил смерть первого Специалиста, свидетелем которой он реально был сам — Роберта Бакстера, в Мехико, пораженного прямым попаданием луча плазменной лазерной винтовки. Оставшиеся в живых Специалисты спасли и забрали с собой его тело. Джон вспомнил то, что они тогда сказали. Джейд сказала: «Существуют такие вещи, которые даже мы не сможем пережить». И вот теперь и Антон погиб таким же образом, сраженный еще одним этим ужасным лазерным оружием.

Водитель Хамви вышел из машины, он каким-то чудом остался в живых. Лазерными вспышками было убито два человека в задней части машины и поврежден двигатель Хамви, но водитель уцелел, даже сумев справиться с управлением и применив к автомобилю аварийный останов.

Джейд покачала головой, убитая горем. «Он погиб. Я единственная, кто осталась». Это было похоже почти что на протест, как будто она считала, что Джон мог что-то с этим поделать. Кроме того, это был протест против несправедливости жизни, против мироздания, которое было бесстрастным к гибели лучших людей, которых убивали, как каких-то паразитов. Она поднялась на ноги, медленно, таким замедленным движением, которое казалось неестественным для нее, этой женщины, которая была способна бегать со скоростью выстрела из катапульты, или наносить удары быстрее, чем был их способен заметить глаз человеческий. В отчаянии она подняла руки. «Думаю, я никогда не примирюсь с этим — с тем, что Антон мог погибнуть. Как и все остальные».

К ним подошли Сара и Рамирес. И подъехал грузовик с платформой. Водитель и еще трое с ним, сидевшие сзади, кажется, все были целы и невредимы. Им не удалось нанести какой-нибудь ощутимый урон Хантер-Киллерам, но, по крайней мере, они храбро сражались, уворачиваясь от их огня и вступив с ними в бой со своим относительно слабым оружием.

Сара посмотрела на Антона, потом на Джейд, когда она еще раз покачала головой. «Мне горько, Сара», сказала Джейд. «Мне так жалко».

«Нет», сказала Сара. «Это мне очень жаль. За все случившееся. Я…» Она покачала головой в отчаянии. «Смерть Антона была прекрасна. Никто другой не смог бы этого сделать. Он сделал то, что должен был». Она взглянула на МакЛоя, а затем на горящий Хамви. «Кто-нибудь, проверьте тот Хамви. Может, там есть кто-то живой». Но всем уже было все ясно, конечно. Водитель грузовика с платформой кивнул и вернулся к своей машине, отогнав ее к выгоревшему остову Хамви.

Глаза Джейд все еще были полны слез. «Так много погибших», сказала она. «И вот так всегда. Скайнет продолжает убивать. И так происходит всегда, в каждом из миров, в каждой вселенной. Даже не знаю, что мы сможем с этим сделать».

Сара раскрыла свои объятия, и Джейд шагнула к ней и обняла ее — осторожно, как понял Джон. Его мать была сильной, не слабее остальных, со всей мускулатурой, накачанными мышцами, сухожилиями и венами. Ни один неусовершенствованный человек не мог напасть на нее безнаказанно. Но Джейд была совершенно иной. Она была сильной, возможно, такой же сильной, как и Антон, хотя весила в два раза меньше его. Каждая клетка ее тела превосходила возможности обычного человека, и она могла серьезно ранить Сару, если бы не сдерживала себя. «Сара», сказала Джейд, «Я осталась одна, совсем одна…»

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ВИРДЖИНИЯ, 8 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Пока Сара и Рамирес осматривали «Блэк Хоук» и связывались по радио с базой, Джон пытался успокоить Джейд, которую он никогда раньше не видел такой расстроенной. «Антон много значил для тебя, правда?»

Они подтвердили, что в других Хамви выживших не было. Оба Хамви были выведены из строя, и все еще не было уверенности насчет «Черного Ястреба». Единственной машиной, в которой они могли быть уверены, был переделанный грузовик, который Хантер-Киллеры, вероятно, посчитали маловажной и низкоприоритетной для себя целью.

Джейд прислонилась спиной к этому грузовику, больше уже не плача. Глаза у нее даже не покраснели и не опухли, но это было больше связано с ее способностями к физическому восстановлению, чем со всем остальным. Выражение ее лица по-прежнему было несчастным. «Он был для меня словно вторым отцом», сказала она.

«А что с твоим настоящим отцом?»

«Если посетишь мой мир, ты с ним познакомишься. Моя мать погибла в войне со Скайнетом. Когда я покидала свой мир, мой отец — его зовут Хиро — был еще жив. Он был… и остается… одним из лидеров в городе Вила-Нова-ду-Сул».

«Ты хочешь, чтобы я отправился туда вместе с тобой?», спросил Джон. «В твой мир?»

«Да… нет». Она попыталась улыбнуться. «Не знаю. Не хочу видеть, как ты погибаешь. Погибло так много людей… и много тех, кто был мне близок. Иногда я чувствую…»

«Да?»

«Это так глупо», сказала она, сжав кулаки. «Я чувствую, будто все, кто рядом со мной, кто становятся мне ближе, всегда погибают. В моем мире, должно быть, многие из нас ощущают то же самое… и в этот мире тоже… просто потому, что так много людей погибло, и каждый, кому посчастливилось выжить, должно быть, знал многих из них. Ты это понимаешь, Джон?»

«Да… то есть я хочу сказать, думаю, что да. Возможно, моя мама чувствует то же самое. Терминаторы убили так много людей в ее жизни. Ее маму… моего отца Кайла. Это было еще до моего рождения, конечно. Даже девушку, с которой они вместе снимали квартиру тогда. И теперь Скайнет убил всех твоих… не знаю — товарищей. Так вы их называете?»

«Можно и так».

Двигатели «Черного Ястреба» завелись, и, казалось, его винты завертелись без особых проблем. Несмотря на повреждения кузова, которые он получил, оказалось, что у него все было в порядке с механикой.

«Мне кажется, что мама тоже испытывала симпатии к Антону», сказал Джон, говоря громче и наклоняясь к ней поближе, чтобы перекричать шум «Черного Ястреба». «Нечто вроде какого-то чувства. Вроде того, что, я не знаю, может быть, она была влюблена в него… или еще что-то. Но он ей точно нравился».

«Я знаю, Джон».

Он вспомнил, как умна и чувствительна Джейд, ее сверх-обостренные чувства. Немного было такого, о чем она не знала, в том числе и все то, что чувствовал он. В данный момент, правда, она казалась гораздо ближе к своему реальному возрасту, больше похожей на девочку-подростка — на ту, которая потеряла старшего наставника, которого она ценила и любила. Возможно, она была даже умнее и чувствительней Антона, подумал Джон, но она часто считалась с ним и уступала ему, уважая весь его жизненный опыт. Как она уже говорила ему, в этом мире ей не было равных, не было никого, кто мог быть как-то сопоставим с ней. Каково это — ощущать это и чувствовать себя такой?

«Так, и что теперь мы будем делать?», спросил он. «Мы уничтожили Хантер-Киллеров…»

«Давай дождемся Сару. Посмотрим, получится ли у нас воспользоваться вертолетом. Если нет, то у нас остается этот грузовик».

«Ты хочешь вернуться в Нью-Йорк?»

Уголки ее рта опустились, и лицо ее стало, как сталь. «Я хочу похоронить Антона и других погибших и закончить то, что мы начали».

«Хм, полностью с этим согласен».

Они проследили за тем, как «Блэк Хоук» поднялся в воздух и завис там на минуту, а затем полетел вперед на малой высоте и, накренившись, развернулся, вернувшись обратно и приземлившись на то же самое место, где он раньше стоял, подняв повсюду тучи пыли. Еще через минуту двигатели его выключились, и из него вышли Сара и Рамирес. Когда они направились к ним, Сара подняла вверх большой палец, однако сдержанно — никакого ощущения веселья в этом знаке не было. «Вроде бы всё в порядке», сказала она. «Можно двигаться, он пригоден к использованию».

«Круто», сказал Джон, тоже немного тихо, по соображениям приличия.

«Мы должны будем похоронить наших погибших», сказала Джейд. «А затем можно будет поискать других, тех, из экспедиции. После чего нужно будет найти базу Н-К».

«Это может быть опасно», сказала Сара.

«Ты же не боишься, правда, мама?», спросил Джон.

«Конечно, я напугана, Джон». Голос ее был холодным, а взгляд скорбным. «Я всегда чего-то опасаюсь, но дело не в этом. Когда это мешало мне делать то, что я должна была делать?»

«Я не имел в виду…»

«Дело в том, что мы можем потерять еще людей. Я думала не о себе».

«Конечно, нет», сказала Джейд. «Однако нам нужно будет это сделать. Кто-то должен это сделать».

«Знаю. И я буду в этом участвовать, конечно».

«Да. Я заметила, откуда летели Охотники-Убийцы, когда они здесь появились. Это позволит нам установить направление, откуда они прилетели. Мы должны будем отправиться туда и посмотреть, что там».

«Я уже обсудила это с Джоном — с генералом Коннором, то есть», сказала Сара. «Я связалась с ним по вертолетной рации».

«Ага», сказал Джон. «И как он это воспринял?»

«Он не обрадовался, когда узнал, что так много погибших — особенно в отношении Антона. Но он согласился оставить на наше усмотрение, сможем ли мы с этим покончить сегодня. И я с тобой полностью согласна, Джейд. Давайте отправимся туда».

«В «Черном Ястребе» могут быть какие-нибудь инструменты», сказала Джейд. «Нужно выкопать могилы».

Джон открыл рот, чтобы возразить — времени у них было не так много. Но с другой стороны, ему было хорошо известно, как быстро она умела работать. Она сделает большую часть работы сама, лишь при небольшой помощи остальных.

«Ладно», сказал он. «Но давайте только побыстрей».

***

Джейд бросила горсть земли в могилу Антона. «Ты присоединился к своим друзьям, Антон», сказала она. «Мы все любили тебя. Ты прекрасно сражался». Она остановилась на несколько секунд, глотая слезы. «Мне искренне жаль, что тебе пришлось умереть в этом чужом для тебя месте».

Затем они начали заполнять и засыпать могилы. Когда они закончили, Сара сказала: «Нам нужно найти процессоры и уничтожить их».

«Хорошо», сказала Джейд, глядя на обломки двух Хантер-Киллеров, разбросанные по всей пустыне, повсюду, их даже было не охватить взглядом. Их осмотр мог занять несколько часов. «Нам нужно будет пройтись по всем обломкам — но не сейчас. Это может занять слишком много времени, даже для меня». В течение нескольких секунд она задумчиво жевала нижнюю губу. «У нас будет для этого время — завтра или послезавтра. Но мне все-таки по-прежнему кажется, что нам нужно сейчас заняться кое-чем другим. Кто-нибудь со мной не согласен?»

Никто не стал ей перечить. «Я поведу «Блэк Хоук», сказала Сара.

Они оставили здесь грузовик, погрузившись в вертолет. Сара подняла их в воздух, и они облетели местность в поисках следов пропавшей экспедиции, которые должны быть где-то недалеко. Затем они заметили то, что им было нужно, и Сара снизилась, чтобы осмотреть все вблизи. Зрелище было почти жутким. Когда они приземлялись, на равнине под ними не двигалось ничего. Насчитали девять автомобилей, как и ожидалось, все они были разрушены — некоторые перевернулись, некоторых разорвало на куски. У кого-то из людей, должно быть, была возможность спастись, покинув свои машины и бежать, так как они обнаружили тела нескольких человек, уничтоженных на открытом пространстве лазерным огнем сверху.

Джейд печально осмотрела всё это, готовая немедленно отреагировать на любую новую атаку. У них над головами кружила большая хищная птица, серая тень которой была чуть темнее мрачного неба. Холодный ветер трепал их шинели, пробирая до костей. Не было никаких признаков того, что кому-то удалось уйти, никаких следов на земле. Ветер и песок замели бы их, конечно, но Джон не сомневался, что Джейд распознала бы даже самые малозаметные отпечатки следов. Если уж и она ничего не заметила, значит, искать там было нечего.

Они проверили каждую машину, может, кто-то из пассажиров оказался зажат где-то внутри одной из них и был все еще жив. Но все это было явно бесполезно. Джон повидал немало убитых людей, но ничего подобного раньше не видел. Так много было убитых, некоторых из них разорвало на куски взрывами, другие сгорели за секунду от палящих молний Хантер-Киллеров. В добавление к побоищу, в котором он только что участвовал, со смертью Антона и других, от зрелища этой бойни ему стало плохо, и он чувствовал себе разъяренным.

«Думаю, мы тут все увидели, с нас хватит», сказал он. «Больше мы ничего не можем сделать».

«Да», сказала Джейд. «Никто не выжил».

«Мы вернемся сюда», сказала Сара. «Похороним всех, установим здесь какой-нибудь знак скорби, что-то вроде братской могилы».

«Согласен», сказал Джон.

Они поднялись в воздух и пролетели около ста футов, тем же курсом, которым двигались два Хантер-Киллера. Противника, который мог бы бросить им вызов, так и не появилось, однако, они и не заметили ничего полезного, даже летя на такой небольшой высоте. Затем Джейд воскликнула со своей позиции у окна слева. «Я кое-что увидела». Она окликнула Сару, сидевшую в кабине: «Пожалуйста, развернись на 180 назад — но поднимись повыше… мы можем попасть под обстрел».

Джон посмотрел вниз из своего окна, но почти ничего кроме земли и камней не увидел. «А что там?»

«Я точно не уверена», сказала Джейд. «Осмотрим внимательней». Сара подняла вертолет до двухсот футов. Она снизила скорость, почти остановившись на месте, а затем Джейд воскликнула: «Вон там!», сказала она Джону, «видишь эти скалы?»

Она говорила о скоплении камней под ними на равнине. «Ноу проблемо», сказал он, но кроме них он ничего не увидел. Только эти камни, просто камни.

«Взгляни внимательней. Маскировка очень неплохая, но за камнями скрыта база машин. Мы должны немедленно ее атаковать».

Нагромождение этих камней было огромным. Джон заметил, когда вгляделся пристальней, что там имелось нечто вроде замаскированной двери. Разрыв был настолько слабозаметным, что он пропустил бы его, несмотря на все свои тренировки в Центральной Америке, если бы его не заметила Джейд.

«Нужно действовать быстро», сказал он. «Если мы их заметили, то и они нас тоже. Уверен, то, что находится там внизу, уже знает, что мы здесь».

Джейд покинула свое место у пушки, чтобы поговорить с Сарой и Рамиресом. От этого Джону стало несколько дискомфортно теперь, когда ее не было на своем посту за лазерной пушкой, так как нечеловеческая быстрота ее реакций и распознавания целей служили им лучшей защитой от любого внезапного нападения. И все же они же не могли постоянно полагаться лишь на нее. Ее место занял один из испанцев, так что теперь пушка по-прежнему была задействована. «Либо они не знают, что мы здесь, либо они мало что могут с этим поделать», сказал он по-испански. Джон прекрасно говорил по-испански: «Ты прав», сказал он на том же языке. «На нас никто и ничто не нападает». Теперь у них была бы прекрасная возможность ударить своими ракетами «Хэллфаер», если бы они у них еще оставались. Теперь же казалось, что им придется прорываться с помощью гранат. Сара снизилась и посадила вертолет, боком по отношению к цели, а Джейд тем временем вернулась на свое место. Их все еще никто не атаковал. Они подождали несколько минут, пока Сара не заглушит двигатели.

Они хорошо вооружились — уже ставшими привычными РПГ, подствольными гранатометами и автоматами. Джейд несла лазерную винтовку. Они медленно двинулись в сторону нагромождения камней, Джейд заняла главную позицию, внимательно следя за любыми признаками начала атаки с любого направления. Но ничего такого не произошло.

«Ладно», сказала Сара. Она, казалось, приняла на себя командование операцией, теперь, когда погиб Антон. Все бы охотно положились на Джейд, однако она отстранилась. Сара махнула рукой, дав всем знак залить противника огнем, сказав: «Бьем со всей силы».

В течение последующих нескольких минут они устроили своему противнику сущий ад, выпустив в него гранаты из РПГ и подствольников. Вскоре в металлических дверях появилась дымящаяся дыра, хотя и небольшая, в нее мог протиснуться лишь один человек.

Из этой щели появились два эндоскелета, оба вооруженные тяжелым плазменным оружием. Они быстро двигались, насекомоподобной походкой, зловеще ухмыляясь своими металлическими черепами.

Еще до того, как эндосы или кто-то другой из их группы успели прицелиться и выстрелить, Джейд открыла огонь по рукам машин, уничтожив их оружие. Но эндоскелеты так и не остановились. Они побросали ставшее бесполезным оружие и бросились бегом, быстрее любого спортсмена. Джейд стала стрелять и стрелять, так же, как и Джон и все остальные. В одного из эндосов попала граната из РПГ Сары, как раз в тот момент, когда все люди упали на землю, все, кроме Джейд. Она осталась стоять, и просто продолжала стрелять.

Когда Джон поднял глаза, оказалось, что тот эндо, в которого попала Сара, был разорван напополам. Верхняя половина его тела, где находились его процессор и элемент питания, теперь ползла вперед, но он не мог представлять для них угрозы здесь, на открытом пространстве, ведь никто из них не был ранен, и они могли от него убежать. Другому эндо отрезало ногу в области колена, однако он продолжал двигаться вперед все еще в вертикальном положении, криво склонившись и двигаясь на обрубке первой ноги и опустившись на колено своей второй, «здоровой» ноги.

«Нам не нужно повреждать их процессоры», сказала Джейд. «Пока что нет». Обычно лучшим способом уничтожить эндо или Терминатора раз и навсегда это выстрелом уничтожить его эквивалент мозга — нанотехнологический процессор, находившийся у него в черепе. После уничтожения процессора у робота не оставалось резервного интеллекта, и он переставал функционировать. Но эти процессоры содержали ценные сведения, а теперь у них имелось оборудование, позволявшее получить к ним доступ, которое появилось у них в Колорадо.

Джейд сделала серию точных выстрелов по «горлу» хромавшего и ползшего на одном колене эндо, пока его череп не склонился на сторону, почти свалившись с плеч. Затем она быстро передала лазерную винтовку Джону… и помчалась. Этот эндо был все еще опасен, с учетом его мощных металлических лап. Несмотря на всю свою силу, Джейд была не сильнее любой из этих машин. Но она действовала очень быстро, став крутить черепом там, где он соединялся с поврежденной и выгоревшей его шеей из гиперсплава. И еще до того, как эндо успел причинить ей какой-нибудь вред, ей удалось оторвать ему черепушку от тела, которое упало вперед на землю и, наконец, прекратило функционировать.

Если Джону показалось, что смерть Антона была способна заставить ее быть более осторожной, он оказался совершенно неправ. Хоть Джейд и замкнулась в себе, она, казалось, стала еще более агрессивной в своих действиях, почти безрассудной, словно бросала вызов богам, способным поразить ее насмерть.

Они все выстроились за ней в цепочку и влезли в эту пещеру, из которой появились эндосы. Она была освещена, но очень тускло. Длинный пандус вел вниз, к широкому, покрытому металлом пространству, довольно просторному, на котором могли поместиться два Хантер-Киллера, с которыми они вступили в бой. Больше ничего здесь не двигалось. Аппаратуры никакой здесь не было, и, конечно, никаких признаков жизни. Совершенно стерильная среда. Механизмов, управлявших дверями, не было видно, но совершенно ясно было, что здесь должны быть какие-то встроенные механизмы.

«Меня жуть берет от этого местечка», сказала Сара. «Думаю, на этом достаточно».

«Да», сказал Джон. «Мне тоже жутко».

Джейд кивнула. «Здесь все еще может быть опасно. Нам нужно поскорее возвращаться».

Хотя ничто не угрожало им непосредственной атакой, Джон вспомнил об устройствах автоматической стрельбы в числе тех средств защиты, которые использовал Скайнет в своем штабе в Испании. На этот раз его не пришлось уговаривать.

«Ладно», сказал он, зная, что не он отдает тут приказы — остальные уже приняли для себя такое решение. «Уходим отсюда».

КОЛОРАДО, 15 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Из окон «Черного Ястреба» стали видны заснеженные гранитные горы, рядами вздымавшиеся вверх километр за километром под серым небом вечной зимы. Много лет назад, еще до дыма и загрязненной пыли Судного дня, Скалистые горы были полны жизни, покрыты соснами и зарослями горного кустарника, славились большим разнообразием птиц и млекопитающих. Здесь обитали антилопы, олени и черные медведи. По нижним склонам гор бродили лоси, а озера, ручьи и реки были полны рыбой. Когда-то здесь сияло лазурно-голубое небо, рассекавшееся белыми облаками в вышине. Теперь все здесь было мертво. Никаких признаков жизни не наблюдалось ни в воздухе, ни на скалах, ни среди только что выпавшего снега — лишь темные линии немногих дорог, которые ополчение генерала Коннора старалось поддерживать для нужд снабжения.

Между двумя остроконечными пиками сверкнула фиолетовая молния, а затем раздался сильный грохот — гром, похожий на предсмертный глас, перекаты которого заглушили постоянный гул лопастей вертолета. Его пилотировал сидевший впереди Рамирес, вместе с одним из своих испанских товарищей, сидевшим в кресле второго пилота. В заднем отсеке находилось пять человек: Джон, Сара, Джейд, Габриэла и генерал Коннор — а Джон и Джейд сидели за лазерными пушками. После смерти Антона Джейд говорила мало, за исключением тех случаев, когда участвовала в совещаниях по планированию операций против полевых командиров и отбившихся от стаи и шатавшихся там и тут боевых машин. В остальных случаях она почти ни на что не реагировала, хотя, казалось, теперь она была довольна — или же менее несчастна — оттого, что они что-то начали делать конкретное. Джон допускал, что она могла в данный момент даже получить удовольствие от атаки Н-К. Она дала бы ей возможность проявить какие-то свои сверхчеловеческие возможности.

У ног генерала Коннора, обутых в сапоги, лежали часть руки и кисть, которые они отрезали у Т-1000 в Нью-Йорке. А в рюкзаке Джона лежали наночипы, извлеченные ими из Хантер-Киллеров и эндосов, с которыми они дрались в Вирджинии неделю назад. Генерал Коннор отправил их обратно с большой группой солдат, похоронить погибших, отыскать процессоры, управлявшие Н-К, и уничтожить базу, откуда они действовали. Здесь, в горе Скайнета, у них имелась техника, позволявшая считывать информацию с микросхем процессора. Это может помочь им избавиться от последних оставшихся боевых машин.

«Черный Ястреб» снизился, и Джон приготовился к удару. К счастью, все повреждения, которые «Ястреб» получил в бою против Хантер-Киллеров, были поверхностными или незначительными. В некоторых местах стенки у него были сожжены, проколоты молниями и помяты, однако механика повреждена не была. Они направлялись к зоне посадки, находившейся примерно в центре горы, увенчанной покрытым снегом гранитным пиком. Если смотреть с воздуха, снег на этой горе образовывал причудливые формы, там, где склоны были покрыты воронками ядерных взрывов, появившихся там как в Судный день, так и в последующие месяцы, когда некоторые уцелевшие подразделения армии США нанесли ответный удар по Скайнету тактическим ядерным оружием. Скайнет, конечно же, сумел выдержать удары всего брошенного против него вооружения.

Полозковое шасси вертолета коснулось земли с едва ощутимым ударом; «Блэк Хоук» вздрогнул и закачался, но затем стабилизировался. Генерал Коннор первым поднялся на ноги, и вслед за ним все вышли из вертолета. Их встретили человек 5–6 солдат Сопротивления с пятитонным армейским грузовиком, который отвез их в аварийный туннель, служивший главным входом и выходом в сильно видоизмененный и перестроенный Комплекс передовых систем ракетной обороны. Джон и Джейд уселись рядом на жесткой скамейке в кузове грузовика, Джону хотелось коснуться ее руки, но он сдержался.

Грузовик медленно ехал по извилистой дороге, грохоча переключением передач, это водитель менял скорости, когда подъем стал круче. Они свернули с дороги в длинный, тускло освещенный тоннель, который вывел их в самую сердцевину горы, а затем подъехали ко входу в бывший штаб Скайнета, где еще сохранились остатки огромных металлических противоядерных дверей, наполовину открытых и поврежденных во время заключительного сражения на этой горе между машинами Скайнета и ополчением генерала Коннора. Они остановились и вылезли из грузовика, а затем вошли внутрь, пройдя между двумя рядами охранников с обнюхавшими их собаками — по-прежнему проверявшими каждого входящего, действительно ли они являлись людьми, а не шальными Терминаторами, оставшимися со времен войны.

За охранниками их встретила стройная темноволосая женщина лет сорока, вместе с негром, примерно такого же возраста, как и генерал Коннор. Генерал подошел к женщине, и они обменялись короткими объятьями. «О, Джон», сказала она, «я так рада вновь увидеться с тобой. Мне так тебя не хватало». Они вновь обнялись, на этот раз дольше. Молодой Джон уже однажды встречался с ней раньше, когда они в первый раз оказались здесь, семь недель назад. Это была Хуанита Сальседа. В некотором отношении, она была той же самой Хуанитой, которую он знал в своем мире и в своем времени, но тогда, в 2001 году, она была еще только подростком. Из того, что слышал Джон, «все» знали о том, что генерал Коннор и эта версия Хуаниты были влюблены друг в друга — за исключением их самих. Похоже, теперь они и сами, наконец, признались в этом.

Затем генерал пожал руку чернокожему мужчине, Дэнни Дайсону — другому Дэнни, отличавшемуся от того, который прибыл назад во времени из Мира Джейд, вместе с другими Специалистами, однако погиб, уничтожая Т-ХА. В своей реальности Джон впервые повстречался с Дэнни еще в 1994 году, когда они вместе с Сарой и Т-800 напали на штаб-квартиру Кибердайна в Лос-Анджелесе. Тогда Джону было всего девять лет, а Дэнни только шесть. В этой же реальности, в Мире Скайнет, Дэнни вырос и стал одним из лидеров Сопротивления, и одним из немногих его специалистов по самому современному компьютерному оборудованию, которое использовалось для изготовления Скайнета и его машин.

«Хуанита права», сказал Дэнни. «Просто замечательно, что ты наконец вернулся».

Генерал Коннор торжественно кивнул. «Вы даже не понимаете, как хорошо вернуться обратно домой. Никогда не думал, что скажу это именно об этом месте, но вы понимаете, что я имею в виду. Вернуться к лучшим своим друзьям». Он посмотрел на Хуаниту взглядом, подразумевавшим, что слово «друзья» в данном случае было определенным преуменьшением.

«Дэниэл…», сказала Джейд.

«Для тебя я Дэнни». Он широко улыбнулся.

«Отлично, Дэнни».

«Скажем, так лучше».

«Хорошо, что мы снова с тобой встретились». Они уже знали друг друга, познакомившись некоторое время назад, и прекрасно поработали вместе над сводом времени. На скорую руку, правда, они торопились, и возможности поболтать, потрепаться тогда не было. «Уверена, что мы и дальше будем вместе сотрудничать. Прости меня, если покажется, что я веду себя странно. Дэниэл Дайсон из моего мира был близким моим другом — он был убит Терминатором. И для меня все это очень странно. Но здесь много таких странных взаимоотношений; думаю, нужно делать скидку на обстоятельства».

Именно об этом все и думали. Хорошо, что Джейд, подумал Джон, в открытую об этом заявила.

«Нет проблем», сказал Дэнни.

«Да, Джейд», сказал генерал, «в этом ты абсолютно права. Мы все так поступаем… делая скидки на обстоятельства, даже если нам не нравится говорить об этом». Он кивнул Саре, а затем Джону. «Мы живем в безумном мире… или в какой-то множественной вселенной, или еще как хотите это можно назвать». Уголок его рта слегка поднялся вверх. Это обычно означало наиболее приближенный вариант к полной улыбке в его исполнении. Всем им придется так поступать.

Хуанита повела их вглубь горы, где они вышли к огромному помещению из бетона и стали, уставленному тяжелой техникой, трубами, емкостями с жидкостью, металлическими лестницами, дорожками, проходами и мостками, тускло освещавшимися сверху. В металлических кожухах гудели и жужжали огромные турбины. Здесь с сосредоточенным видом ходило несколько тепло укутанных солдат, следивших за этим оборудованием. Другая группа сидела на полу в дальнем конце этого помещения, следя за установленными на возвышении приборами, которые, по-видимому, являлись видеоэкранами, хотя они стояли под углом, и Джон не мог рассмотреть их должным образом. Это был Уровень Е первоначального комплекса системы «Скайнет», самый нижний из всех тех пяти уровней, которые были построены людьми.

Они спустились по нескольким металлическим лестницам вниз, на Уровень H, проходя сквозь охрану на каждом уровне. Хуанита и Дэнни провели их по бетонному полу к хранилищу времени, где Дэнни организовал нечто вроде зоны для отдыха и заседаний, с креслами для них всех. Здесь многое изменилось, с тех пор как Джон побывал здесь впервые; обстановка здесь стала чуть более человеческой, что ли, с такими штрихами, как уголок для приготовления кофе. А самое главное, пол здесь не был завален искалеченными и истекающими кровью телами и разбитыми боевыми машинами, как это было в прошлый раз.

«Мы продолжаем работу над сводом времени», сказал Дэнни. «Теперь я разбираюсь в нем гораздо лучше. И надеялся, что ты поможешь мне, Джейд, теперь, когда ты здесь».

«Конечно, Дэнни».

«Замечательно, потому что мне кажется, что у нас есть о чем поговорить насчет этой штуки. Я близок к разгадке ее общей концепции, но мне бы не помешала определенная помощь… от того, кто на самом деле в этом разбирается».

«Можем начать прямо сейчас», сказала Джейд. «Сегодня, если хочешь».

«Это мне нравится, отлично. Было бы замечательно».

Генерал Коннор положил руку из полисплава на металлический стол Дэнни, рядом с другой его аппаратурой. «Знаешь, что это?»

«Могу предположить. Ты говорил мне, что везешь это с собой». Он поднял ее и внимательно осмотрел. «Так, это от Т-1000. Охренеть».

«Передаю ее тебе. Вы с Хуанитой мои лучшие компьютерные спецы. А кроме того, вы же будете работать вместе с Джейд. Она разбирается в этих технических вещах лучше всех нас».

«Только из-за того, откуда я прибыла сюда», сказала она.

«Да, и потому что ты, черт возьми, просто гениальна. И тебе не нужно вешать нам лапшу на уши по поводу этого».

«Отлично. Буду рада сотрудничать с Дэниэлом и Хуанитой».

«Ты знаком с этими техническими вопросами так же, как и мы, Джон», сказала Хуанита. «Я имею в виду… если не считать Джейд. Не надо себя недооценивать».

«И не буду, но нет и необходимости защищать меня в своих же собственных глазах». Генерал вновь немного скривил губу вверх, что означало почти что улыбку. «Моя помощь вам тут не нужна. Я попросил Габриэлу остаться здесь на несколько дней, прежде чем она отправится обратно в Лос-Анджелес. Там мы займемся другими делами».

«Например, полевыми командирами?», спросила Сара.

«Да, именно так. Операция Сесилии проходит хорошо, но мы должны там закончить. Я бы их сбросил в чертово море, если бы мог».

«Может, у тебя и появится такая возможность».

«Очень на это надеюсь».

С того времени, как они отправили Сесилию в Аргентину с полдюжиной Терминаторов, она нанесла серьезные ответные удары по «Восставшей Армии Освобождения». Они послали дополнительных Терминаторов в подмогу ей и другим бойцам, оставшимся верным Сопротивлению. И теперь там возник растущий лагерь для военнопленных, неподалеку от руин Росарио. Но все они понимали, что нужно было послать ей еще большую помощь, чтобы завершить эту операцию и зачистить полевых командиров раз и навсегда.

«А что насчет нас?», спросил Джон.

Генерал положил свою сильную руку ему на плечо. «Вы с Сарой заслужили пока передышки. Вы постоянно находились в самой гуще боя, с того самого момента, как только сюда прибыли».

«Ну, я в этом не так уж и уверен».

«Поверь мне, никому из вас двоих не нужно ничего нам доказывать. Вы отправляетесь в Мир Джейд, чтобы сделать там то, что потребуется…»

«Каждый сам делает выбор, что он берет на себя», загадочно сказала Сара.

«У Сары есть определенные опасения», сказала Джейд.

«Как и у всех нас», сказал генерал Коннор. «Ну, какими бы они ни были, тебе и твоему сыну всегда здесь рады. Знаю, что вам хочется с нами сотрудничать, и я не сомневаюсь в ваших способностях. Думаю, вам нужно будет разобраться, чем именно вы можете лучше всего нам помочь, будь то с Дэнни, Хуанитой и Джейд, или же…»

«Возможно, это как раз тот случай, когда «или же», сказала Сара. «В настоящий момент тебе нужно будет заняться строительством нового мира здесь. Я хочу в этом участвовать, даже если все это не продлится долго».

«Почему это ты говоришь, что это не продлится долго?»

«Ради Бога, Джон, я устала от ложного оптимизма. Все, что мы можем сделать, это продолжать сражаться. Если Джейд хочет вернуться в свой мир и сражаться там, я буду рада, если у нее это получится. Может быть, я отправлюсь вместе с ней — я не знаю. Но мне кажется, что бы мы ни делали, Скайнет в конечном итоге всегда побеждает. Я лишь надеюсь на то, что, может быть, здесь возможно все-таки какое-то счастье, пусть даже на некоторое время. И я это поддерживаю».

«Неправда, что Скайнет в конце концов победит», сказала Джейд. «Мы не можем позволить такому произойти, Сара. Мы должны продолжать бороться».

«Разумеется, мы будем это делать. Я никогда не говорила об обратном».

«Тогда, в вашем мире, Сара, помнишь, когда мы работали с доктором Монк над сводом времени?»

«Конечно».

«Я помню каждую деталь того, что мы делали, когда мы усовершенствовали эту машину».

«Да, полагаю, что конечно, ты помнишь, особенно с таким чертовым супер-IQ, как у тебя».

Джейд, казалось, была несколько уязвлена этим. «Пожалуйста, Сара, мои намерения только во благо и для вас, и для всего человечества. Ты знаешь это».

Сара протяжно и глубоко вздохнула. «И куда же все это нас заведет?»

«Дайте мне пару дней для работы над хранилищем времени вместе с Дэнни и Хуанитой. Мы получим больше данных. Мне нужно их проанализировать».

«Если это так важно, занимайся этим сколь угодно долго».

«Мне хочется убедить вас в том, что в мой мир стоит послать боевую силу».

«О, тебе и не нужно убеждать меня в этом. Я и не сомневаюсь, что мы пошлем туда какое-то количество людей, будь то стоит это действительно того, или нет. Что еще мы можем сделать? Мы же просто люди. Род человеческий, может, и не такой сильный и многочисленный, но это все, что у нас есть. Это лучше других альтернативных вариантов, с которыми я сталкивалась. Либо мы — либо Скайнет, или же эти чертовы тараканы».

Джон рассмеялся.

«Мы пошлем определенную боевую силу», сказала Сара. «Вопрос лишь в том, кто туда отправится, и когда… и сколько… и, наконец, самый важный вопрос».

«Какой?», спросила Хуанита.

Сара посмотрела ей в глаза: «Что будет в связи с этим делать Скайнет?»

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

КОЛОРАДО, 18 СЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Джон следил за тем, как Джейд ввела код, включив питание хранилища времени. Она сидела рядом с Дэнни за его рабочим компьютером, стоявшим на металлическом столе, который он использовал для своих компьютеров и другого электронного оборудования. Двигатели хранилища загрохотали, словно у мощного автомобиля, ожидающего нажатия на газ. На экранах отображалось хранилище изнутри, снимавшееся с разных ракурсов, и отсюда было видно, что в данный момент там было пусто.

Джон, Сара, Хуанита и генерал Коннор сидели вокруг них, желая увидеть, чего удалось добиться Джейд и Дэнни. «Вот теперь это становится интересным», сказал Дэнни. «Вам захочется это увидеть».

Джейд ввела второй код, направив всю эту энергию в хранилище. На экранах появились изображения похожих на молнии энергетических разрядов, казалось, они распространялись из точки, располагавшейся ближе к центру хранилища. Молния стала разворачиваться, а затем, казалось, сворачиваться в саму себя, в непрекращающейся пляске бело-голубых энергий. Джейд ввела еще один код, и один из экранов некоторое время оставался темным, но затем на нем вспыхнула сложная таблица с постоянно меняющимися числами и данными. Джон не мог уследить за всем этим; все слишком быстро менялось. Возможно, у Джейд была такая высокая скорость мышления, что она все это понимала, однако анализ всей картины в реальном времени выходил за пределы обычных человеческих возможностей. И все же он уже видел раньше нечто подобное, так же, как и его мама.

Джейд грустно улыбнулась, но затем ее лицо словно каким-то образом раскрылось, и печаль с него исчезла, но лишь на мгновение. «Узнаешь пока, что происходит?»

«Вы с Розанной уже показывали нам примерно то же самое», сказал он. «Тогда, в 2001 году… я имею в виду» — он посмотрел на Сару — «в нашем мире».

«Это так. Я же уже сказала дня три назад, что помню абсолютно все детали того, что мы разработали вместе с Розанной. Дайте-ка я покажу вам кое-что новое. Я сейчас выключу поле перемещения, а затем снова его включу. Мне нужно, чтобы в этом промежутке двигатели сделали передышку. И увидите, что произойдет». Она ввела код отключения.

«Отлично», сказал генерал. «И что это покажет?»

«Все данные у меня сохраняются. И их можно проанализировать. Но я вижу нечто такое, что для вас может показаться гораздо сложнее. Через некоторое время я вновь включу свод времени, и вы, возможно, поймете, что я имею в виду, если я вам подскажу. Сосредоточьтесь лишь на небольшой части экрана; вероятно, здесь, в верхнем правом углу. И вы увидите там некую появляющуюся закономерность».

Спустя несколько минут она вновь включила хранилище, и Джон стал внимательно смотреть, обнаружив эту закономерность в углу экрана, именно там, где она и сказала. Когда она выключила хранилище и затем включила его еще раз, вновь возникла та же самая закономерность — а затем вновь, и так каждый раз, когда она выполняла эту процедуру. И всякий раз появлялось первоначальное возмущение — «Мы искажаем пространственно-временное поле Земли», сказала Джейд, — но затем картина происходящего возвращается в свое прежнее состояние и стабилизируется».

«Все правильно, так в чем же смысл происходящего?», спросила Сара.

«Мы сможем определить колебания поля. Наличие массы искривляет пространство-время, поэтому очень большой кусок материи, приближающийся или покидающий Землю, создаст колебания в поле. Но это не все. Каждый раз, когда применяется какое-нибудь устройство, наподобие этого, оно создает локальные колебания. Объект, прибывающий через поле смещения, вызовет искажения, как и какой-нибудь объект, который куда-либо отправлен. Именно так я и отследила Скайнет в Испании».

«Верно», сказал Джон. «Он применил хранилище времени, которое у него там имелось, отправив Терминаторов атаковать наши позиции». Он немного улыбнулся тому, как он использовал слово «наши». Он начинал чувствовать себя здесь не таким уж чужим, а скорее поступившим на службу в Человеческое Сопротивление.

«Да», сказала Джейд. «Вопрос состоит в отслеживании колебаний поля. И именно этим люди в моем мире занимаются постоянно. Они отслеживаютпространственно-временное поле для выявления любых действий, предпринятых Скайнетом. Если он что-то посылает в их направлении или отправляет нечто себе на базы по всему миру, они хотят это знать».

«И он, должно быть, следит и за вами, верно?», спросил Джон. «Я имею в виду, когда они вас отправили назад во времени?»

«Да, он следит, что сводит на нет любые наши попытки использовать свод времени для переброски войск с места на место. В военном отношении абсолютно бессмысленно прибывать безоружными в какое-нибудь место, которое может быть определено боевыми машинами Скайнета. Что касается моего путешествия во времени, ты прав. Скайнет и Т-ХА обнаружил меня и других Специалистов благодаря тем же самым закономерностям».

Как объяснила Джейд, это хранилище времени являлось довольно примитивным устройством для измерения таких искажений. У людей Джейд, как и у Скайнета их мира, имелась гораздо более сложная техника, позволявшая делать то же самое.

Она увеличила изображение на одном из экранов, чтобы они могли все ясно увидеть. «Здесь отображаются энергии хранилища». Она посмотрела на Сару, а затем на Джона. «То, что я вам показываю — это то же самое, что делала Розанна Монк еще в вашем мире. Именно таким способом мы и попали сюда, сквозь миры. Мы можем создать пространственно-временную карту, фиксирующую узловые точки во времени».

Джон кивнул. «Там, где разделяются потоки времени? Как это случилось в 1994 году, когда мы с мамой прорвались в Кибердайн?»

«Верно. Именно это я и показываю здесь, но показатели должны быть более точными. Я все еще не могу распутать то, что произошло в 1984 году, за десять лет до этого».

«Первый Терминатор», сказал генерал Коннор. «И тот самый год, куда я послал Кайла Риза». Они с Сарой переглянулись, оба понимая значение этого для каждого из них.

«Взгляните сюда», сказала Джейд, нажав ряд клавиш. «В 1994 году также видны энергетические всплески». Изображение снова сменилось. Теперь на экране возникла простая схема, ветвящаяся вверх, как дерево. Движение ветвей к верхней части экрана отражало нормальное течение времени, от прошлого к будущему. Другие ветки являлись альтернативными линиями времени — иными мирами. «Совершенно верно, у нас имеется узловая точка в мае 1994 года, когда вы впервые напали на «Кибердайн Системз». Есть еще одна узловая точка, в 2001 году. И вы видите, как время ответвляется. Там что-то произошло».

«Конечно», сказал Джон. «И мы знаем, что». Это когда они вновь ворвались в Кибердайн… и разоблачили ее деятельность в глазах правительства. Он усмехнулся при этом: «Правительство отменило контракт с Кибердайном. Результат: Скайнета нет». Он помолчал. «По крайней мере, так мы надеемся».

Сара нахмурилась. «Да».

Джейд кивнула. «Да, мы все тоже на это надеемся. Мы не знаем, какие события произошли в вашем мире после этого, но что мы можем с уверенностью сказать, это то, что его история в августе 2001 года изменилась. И это хорошо».

Джон вспомнил это, ярко представив себе эти события. Во-первых, приезд Специалистов. Затем гигантского Т-ХА, преследовавшего их из будущего. Он был способен разделяться на более мелкие компоненты, действовавшие в разных городах. Это был жидкометаллический монстр, обладавший экстраординарными способностями к адаптации, чудовищем, еще более худшим, чем Т-1000, с которыми он дрался здесь и в своем собственном мире. Тем не менее, в конце концов они его уничтожили, рассеяв его в пространстве и времени в экспериментальном хранилище времени, не похожем на это, которое было изобретено Скайнетом. Они также уничтожили экспериментальное нанотехнологическое оборудование Кибердайна, которое должно было привести к созданию Скайнета… и они выявили ключевые фигуры Кибердайна, разоблачив их как инструменты Скайнета — их нервная система была перепрограммирована Т-ХА для того, чтобы они содействовали появлению Скайнета на свет.

Ничего этого не произошло в том мире, откуда явилась Джейд, и то, что он сейчас видел, это подтверждало; до сих пор он не был в этом уверен. Когда Розанна Монк создала подобную же пространственно-временную карту тогда, в 2001 году, она была не в состоянии выяснить, что именно произошло в августе 2001 года, изнутри, находясь в этом же мире. В соответствии с той картой, этот вопрос остался загадкой. Теперь же они вышли за пределы того мира и могли увидеть, что произошло, по крайней мере, частично. После августа 2001 года Мир Джейд и собственная реальность Джона стали двумя различными, параллельными реальностями. Именно это и показывал сейчас экран. То, что они сделали до того, как они прибыли сюда — в Мире Скайнета — действительно возымело эффект.

Но как вы определите, чем именно являлась каждая из этих линий времени? На экране отображалась узловая точка в 2001 году, однако никаких деталей происходящего ни в одном из миров не раскрывалось. Все, что он сейчас видел, было лишь визуальным аналогом математических данных пространственно-временного поля Земли. Из этого особо много полезного вывести было нельзя. И кстати, ни одна из временных линий не отображалась на этой схеме в качестве «изначальной». В некотором смысле, Мир Джейд являлся изначальным, а его нет.

«Я поняла», сказала Сара. «Эта линия не может быть той, где мы атаковали Кибердайн в 1994 году».

«Отлично, мам», с улыбкой сказал Джон. «Дерево» ответвлялось дважды, в первый раз в 1994 году… и затем появлялась еще одна из этих ветвей, лишь в 2001 году. Эта ветвь, должно быть, являлась той самой, в которой Судный день был отложен. Процессом исключения та ветвь, которая не разветвлялась затем опять, являлась изначальной реальностью.

И ею был Мир Скайнет.

Трудно было все это уяснить — от этих размышлений о времени голова могла пойти кругом. Но все становилось ясным, если посмотреть на графики на экране.

«Да», сказала Джейд. «Правильно. Теперь посмотрите на эти искажения, и скажите мне, что они собой представляют».

Сара нервно рассмеялась. «Понятия не имею, учитель».

«Джейд уже отмечала это ранее», сказал Дэнни. «Теоретически можно добиться этого разными способами. Но практически это может быть только одно. Это означает использование какой-то машины по перемещению в пространстве, примерно такой же, как и наша».

«В этой линии времени это начинается около… 2026 года», сказала Джейд. «Всего лишь три года назад. Должно быть, это произошло тогда, когда Скайнет приступил к серьезным экспериментам с путешествиями во времени. Однако, обратите внимание на другие линии времени, на две из них, которые отделяются в 2001 году». Она показала на эти линии на экране, на огромную букву «V», с двумя ответвлениями, расходившимися из какой-то точки в нижней части экрана.

Джон уставился на это: «Что именно мы ищем?»

«Те самые незначительные искажения. Их много на обеих временных линиях, начиная с 2001 года, когда Розанна Монк начала тестировать свое хранилище времени. Но вот посмотрите сюда — на линии слева от этой V имеются серьезные искажения в… да… в 2036 году. В этом году были предприняты какие-то значительные усилия по смещению пространственно-временных полей — какие-то объекты были отправлены назад во времени, или же в пространстве, возможно, даже прибыли из иных реальностей. Это мой мир, Джон. Головой ручаюсь за это».

«Итак, мы теперь знаем, в какой именно мир мы направляемся?», задумчиво спросила Сара.

«Совершенно верно», сказала Джейд.

«А нет ли других веток?» Голос у Сары стал почти умоляющим, желающим поверить, за что-то удержаться.

«Не могу быть полностью в этом уверена», сказала Джейд. «Может существовать множество миров… ветвей, не имеющих ничего общего со Скайнетом. Некоторые могли ответвиться раньше, некоторые позже. Нет ничего определенного».

«А что с мирами, в которых Скайнет победил? Есть ли конец этому? Мне это нужно знать».

«Очень сложно становится понять, что впереди. Мы никогда не можем быть полностью уверенными, но я почти убеждена в одном — и я, и Дэнни тоже. Не может существовать бесконечного множества временных потоков, Сара. Можешь прогнать эти опасения из головы».

Наступило долгое молчание, а затем Сара встала и подошла к Джейд. «Я понимаю, что ты имеешь в виду. Это всё управляемо».

«Думаю да, Сара, если мы сделаем свою часть дела. Если мы победим Скайнет в моем мире, мы все же должны будем продолжать быть бдительными во всех трех мирах… и все же это возможно. Эта задача не является невыполнимой».

«А другого мира, где Скайнету удалось добиться своего, нет?», спросила Сара, все же настаивая.

«Не могу быть в этом уверена», сказала Джейд. «И не могу этого исключать. Но вижу лишь три мира».

«Да, я умею считать». Сара подняла руку и улыбнулась — такое Джон редко видел в те дни. «Это была шутка, Джейд. Без обид».

«Никаких обид. Я все поняла. Та картина, которую я вам показала, может быть неполной. Кроме того…»

«Да?»

«Я сказала, что мы все же должны быть бдительными. Никакая победа не может быть вечной. Мы не знаем, что может нам преподнести будущее… в любой реальности».

«Еще бы, мне ли не знать. Когда мы с Джоном вернемся назад, мы столкнемся с незаконченными делами. Там все еще есть люди, которые хотят создать Скайнет. Я не доверяю властям, они это не остановят. Люди в правительстве меняются и колеблются».

«Совершенно верно. Хорошо».

«Но то, что ты нам показала, меняет картину к лучшему». Сара с облегчением вздохнула. «И это правда».

Джон внимательно следил за дискуссией, пытаясь понять мысли своей матери. Ей нужна была именно надежда: надежда на то, что не нужно будет постоянно гнаться за Скайнетом, переносясь из одного мира в другой.

Он мысленно сформулировал для себя следующее:

Первое: в изначальной реальности, в Мире Скайнет, Судный День произошел в 1997 году. Сейчас они все находились именно здесь. И Скайнет в конечном итоге был побежден. Непрекращающаяся борьба с целью не допустить создание чего-либо подобного, будет продолжаться, но он мог доверить решение этой задачи генералу Коннору, Дэнни, Хуаните и другим. Борьба эта, может, никогда и не закончится, но она была в надежных руках. Им придется довериться генералу и Сопротивлению. Скоро, возможно, через несколько месяцев, Джон и Сара смогут покинуть этот мир. Их дело здесь было почти завершено.

Второе: в Мире Джейд все сложилось совсем по-другому. Судный День был отложен благодаря налету на Скайнет в 1994 году, но «Кибердайн Системз» продолжила свои исследования и разработала Скайнет. Новый Судный День произошел в 2021 году. В 2036 году, когда Джейд отправилась в прошлое, Скайнет находился уже на грани окончательной победы. Ее нужно было предотвратить. Скайнет того мира нужно уничтожить любой ценой. Теперь это являлось самым необходимым. И это было следующим пунктом их борьбы.

Третье: в августе 2001 года ход событий вновь изменился. Кибердайн был разоблачен. В новом мире правительство США так и не создаст Скайнет, или, по крайней мере, так это казалось, когда Джон покинул ту реальность — свой мир. Неужели они наконец-то создали мир без Судного дня, как надеялись Джейд и Специалисты? Но как он мог быть в этом уверен? В том мире еще оставались люди, которые хотели создать Скайнет. Возможно, они все равно найдут какой-нибудь способ это сделать?

Ему придется вернуться, придется сопротивляться любым новым попыткам Кибердайна. Он не мог оставить всё это на милость правительства. Теперь это ему совершенно ясно.

Ему придется отправиться в Мир Джейд, в 2036 год. Но затем ему придется вернуться обратно… в свою собственную реальность. Именно там его дом, тот мир, которому он принадлежал, там борьбу нужно было продолжить. Таковы были его приоритетные задачи. Во-первых, мир Джейд. А затем, если он выживет, ему нужно будет вернуться домой.

«Джейд?», спросил сказал он.

«Да, Джон».

«Еще только один вопрос. Ты можешь нас перенести через временные потоки? Так же, как это сделала Розанна?»

«Без сомнений. Мы уже делали это раньше, и сделаем это снова. Это устройство не менее мощное по сравнению с тем, которое создала Розанна. Проблемой это не станет».

«Тогда давайте сделаем это». Он посмотрел на маму, ожидая поддержки.

«Но сначала нужно сделать еще кое-что», сказала Джейд.

Сара мягко улыбнулась. «Да», сказала она. «Может быть, этим можно управлять».

«Ты будешь в этом участвовать?», спросил Джон.

«Джейд сказала, что нужно сделать и еще кое-что».

«Но ты хочешь в этом участвовать?», спросила Хуанита.

«Конечно, если только предположить, что я доживу».

Встреча закончилась. Генерал Коннор и Хуанита ушли вместе, разговаривая между собой доверительно и приватно. Джейд и Дэнни задержались.

Сара отвела Джона в сторону. «Нам нужно поговорить».

«Конечно, мам», озадаченно сказал он.

Она отвела его подальше от других, и они теперь шли среди эктогенетических капсул, довольно странное место для беседы — этих совершенно инородных машин, созданных нелюдью. Сара старалась говорить тише: «Я разговаривала с Джейд… перед этой встречей».

Джон почувствовал укол ревности. Казалось порой, будто всем другим было как-то проще общаться с Джейд, чем ему. Он подавил безумную мысль, что она обязательно должна доверяться ему прежде всех остальных. Какие основания у него были так полагать? Только тот факт, что она была примерно его возраста? «О чем?», осторожно спросил он.

«О своих планах».

«Ее планах?» На какое-то мгновение он испугался, что мама вмешивается от его имени, спрашивая Джейд о том, какие она испытывает к нему чувства — но это не похоже на Сару. «И что насчет них?»

«Она хочет перепрограммировать Т-1000. Мне это не нравится, но я понимаю, что нам придется это сделать. На время, а потом мы их уничтожим, когда со всем покончим».

«Как тогда, в 94 году», сказал он. «Мы уничтожили Т-800 после того, как он стал нам не нужен. Тогда мне этого не хотелось… но ты оказалась права».

«Может, и так. Мы должны поставить срок годности на этих машинах».

«Понимаю, это годится. Не надо даже объяснять».

«Дело в том, что на то, чем хочет заняться Джейд, может уйти несколько месяцев. И я ничем не могу ей в этом помочь. У меня нет таких навыков — не на таком уровне».

Джон рассмеялся, вспомнив, как многому она обучила его в области компьютерного хакерства. Да она и сама была не промах в этой сфере. Но она была права: ни у кого из них не было таких навыков работы с компьютером на таком уровне. «И что ты хочешь в связи с этим?», спросил он.

«Я хочу драться, Джон. Я могу помочь справиться с боевиками и боевыми машинами. Джон — я имею в виду генерала — нуждается в любой помощи, которую только может получить. И масса проблем у Сесилии Техады и у других в Южной Америке. И я хочу к ним присоединиться».

«Ты хочешь спросить об этом генерала Коннора?»

«Я уже поставила перед ним этот вопрос».

Джон смутился. Его мама продолжала ошарашивать его малоприятными новостями. Она подвергала себя опасности, когда ей не нужно было ничего доказывать. Никто и не требует от нее ничего такого. Он задавался вопросом, чем все это для нее кончится… и вообще, не погибнет ли она в этих боях, о которых она говорит. Смерть Антона четко обозначила один важный момент в его понимании того, что никто из них не бессмертен, и любой из них может быть убит. Затем он задал сам себе вопрос: она что, хочет, чтобы он отправился вместе с ней? Если это так, то что он об этом думает? Может, это не такая уж и плохая идея. Мало чем он мог помочь Джейд. Только у Дэнни, Хуаниты и самого генерала были такие познания. Когда он задумался над этим, ему вообще-то это показалось не таким страшным. Он столкнулся с самым худшим из всего того, что был способен бросить против него Скайнет, а эти боевики были лишь людьми. А вот что беспокоило его больше, это опасность оказаться вдали от Джейд… но тут речь шла о его маме. И ему не хотелось оказаться вдали от нее, если она окажется в опасности.

Сара смотрела на него почти с улыбкой, словно прочла его мысли. «Все в порядке». Она положила руки ему на плечи. «Я должна кое-что сделать… для самой себя. Я помогла сделать этот мир таким, каким он стал… и я ощущаю за него определенную ответственность. Я не жду от тебя, что ты отправишься вместе со мной. Вообще-то, если честно, мне и не хочется, чтобы ты это делал. Поработай с Джейд и другими; узнай все, что можно. Когда мы вернемся домой, как раз это может нам очень пригодиться».

«Если только мы вернемся».

«Когда мы вернемся, солдат. Мы не должны ни секунды в этом сомневаться».

«Да… солдат», сказал он с ухмылкой. «Раз ты так считаешь. Да, хорошо. Когда мы вернемся».

«Именно это я и хотела услышать».

3 °CЕНТЯБРЯ 2029 ГОДА.

На этот раз в хранилище времени вошли шестеро. Четверо из них являлись Терминаторами — наилучшими солдатами, по крайней мере тогда, когда речь шла о боевых действиях, но не драгоценными человеческими существами. Один из бойцов, который раньше был охранником, отправился с ними в качестве волонтера, чернокожий по имени Фидлер. И мама Джона.

Габриэла вернулась в Лос-Анджелес, чтобы координировать действия по уничтожению боевых машин. Сара направлялась в Южную Америку, где она встретится с Сесилией и присоединится к группе лидеров, руководивших кампанией против боевиков. После чего остался лишь актив, основная группа, работающая в тесном контакте с генералом Коннором: Джон, Джейд, Дэнни, Хуанита. Они оставили здесь некоторое число других людей — всего несколько десятков — чтобы поддерживать функционирование объекта и защищать его. Снаружи становилось все холоднее, и Джон ощущал это даже здесь, в самой сердцевине горы.

Тяжелая металлическая дверь захлопнулась, и Дэнни включил хранилище. Джон стал смотреть на экраны, а тем временем внутри стали извиваться и сворачиваться искусственные молнии. Вскоре два человека и четыре Терминатора исчезли. До свидания, мама. Когда Дэнни отключил свод времени, он повернулся к остальным.

«Она сделает всё, как надо», сказал генерал.

«Знаю», сказал Джон. «Да, она лучшая».

КОЛОРАДО, АРГЕНТИНА.

Яркий белый свет. Боль. Затем новая боль, еще сильнее, жар на коже, ощущение, что тебя выворачивает наизнанку.

Сара обнаружила, что лежит плашмя на земле, по-прежнему голой, в пыли, которая некогда была богатыми пастбищами. Некоторое время ей казалось, что вокруг ничего нет, кроме ее собственного тела, резкой и мучительной боли и пыльной земли внизу. Хотя она через это уже дважды проходила раньше, подготовиться к тому, что вновь будешь чувствовать при этом, невозможно. Именно таким должен быть ад, подумала она. Примерно такого же рода боль, но продолжающаяся до бесконечности — вечно.

Но затем боль ослабела, боль отступила, и она с трудом поднялась на ноги, поначалу неуверенно и пошатываясь. Здесь было холодно, и зубы у нее скоро начнут стучать, но кто-то уже спешил на помощь. По равнине к ней ехал автомобиль, пятитонный военный грузовик, поднимая за собой шлейф пыли. За ними ехала Сесилия, или же послала кого-нибудь их забрать.

Сара долгие годы провела в поместье Техады, жила здесь и работала в 1990-х годах, в своем мире. Подумать только, теперь оно было превращено в эту сухую пустыню Судным Днем, радиоактивными осадками и другими последствиями изменения климата, вызванными ядерными взрывами в сотнях или тысячах миль отсюда. В отдалении она увидела развалины его зданий. Когда-то там жили порядочные, прекрасные, добрые к ней люди.

Она повернулась к Фидлеру, который стоял на ногах еще более неуверенно, возможно, потрясенный сильнее ее, поскольку это было его первое путешествие посредством хранилища времени. «С нами все будет в порядке», сказала Сара.

«Знаю».

Терминаторы стояли молча, с непроницаемыми лицами, но она знала, что они будут им повиноваться. Делать то, чего она с нетерпением дожидалась. Грузовик подъехал, и из него вышло двое: Сесилия, которая была за рулем, и хорошо вооруженный Т-800. «Как себя чувствуете?», спросила Сесилия.

«На этот раз легко», ответила Сара, невозмутимая к холоду и к еще не прекратившейся боли. «Чувствую желание навалять пиздюлей какому-нибудь полевому командиру».

ОТСТУПЛЕНИЕ II

МИР ДЖЕЙД, КОЛОРАДО 12 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Скайнет вскоре достигнет поставленных перед собой целей. На всей поверхности Земли его боевые машины сходились к точкам, где люди все еще противостояли ему. Его коммуникационные узлы связи и датчики прямого наблюдения в наносекундном режиме доводили до его сведения новую поступающую с мест информацию, и он выделил одну из своих суб-личностей для постоянного подсчета своих шансов на успех на основе имеющихся данных. Сейчас эта вероятность приближалась к ста процентам, всегда, однако делая номинальную, ничтожно малую скидку на неизвестные обстоятельства.

Здесь, в Колорадо, люди начали крупномасштабную наступательную операцию — а именно, последнюю отчаянную попытку Рэмси Дево и его ополченцев Сопротивления в Северной Америке. Конечно же, она провалилась — это ополчение являлось лишь остатками тех сил, которые некогда противостояли Скайнету на этом континенте, и которые смертоносный компьютер всякий раз последовательно разбивал. За победы, однако, приходилось платить определенную цену, — Скайнет потерял много ценных машин, прежде чем окончательно сокрушил армию Дево, приведя ее в состояние полного замешательства. Скалистые горы Колорадо на многие мили были усеяны трупами, сгоревшими самолетами и автомобилями людей — но и уничтоженными Н-К, Джаггернаутами и эндосами.

Однако лишь несколько секунд назад Скайнет обнаружил необъяснимые колебания в пространственно-временном поле в пределах Земли. В мгновение ока он проанализировал эти данные и истолковал их как перемещение чего-то материального из одного из последних сильных опорных пунктов обороны людей — из Вила-Новы-ду-Сул, города высоких технологий, расположенного в Бразилии. Еще несколько минут анализа — пустяк для разума столь мощного, как Скайнет — позволили ему установить факт перемещения почти девятисот фунтов материи в прошлое — в 2001 год. Это действие могло преследовать лишь одну цель, поскольку люди основательно уяснили для себя возможности путешествий во времени, почти так же хорошо, как и сам Скайнет.

Это было признанием их собственного поражения.

У Скайнета имелся на это ответ. С помощью многочисленных датчиков и средств передачи данных, встроенных в архитектурную конструкцию этого штаба, он проследил за функционированием своего собственного хранилища времени, так как он отправил назад в прошлое Терминатора Т-ХА, чтобы он разобрался с этой проблемой. Ответ казался адекватным и достаточным. Т-ХА обладал исключительными возможностями.

Однажды Скайнет решил начать использовать путешествия во времени в качестве оружия против людей. Если он сумеет отправить одного из своих Терминаторов в прошлое, чтобы убить кого-нибудь из лидеров людей — возможно, Дево или Хиро Тагатоши — еще в детском возрасте, это могло положительно повлиять на перелом военной ситуации, приблизив и ускорив ее окончание. Однако математическая обработка данных в области путешествий во времени показала, что такое невозможно. Мира, в котором Скайнет мог действовать в своей нынешней форме, но без уничтоженных им Тагатоши или Дево, существовать не могло. Любая попытка убить их в прошлом уже была учтена в той последовательности событий, которая привела к тому моменту, который наблюдался в настоящем.

Если же такая попытка будет сделана, то она уже изначально обречена на провал, поскольку Тагатоши и другие человеческие лидеры по-прежнему живы. Из этого следовало, что Скайнет не должен был даже пытаться готовить такие попытки… или делать что-либо иное для изменения прошлого.

Произведенные вычисления допускали лишь одну иную возможность. В некоторых особых случаях изменение прошлого было возможно, однако это приведет к ответвлению совершенно нового временного потока с момента этого изменения и далее. Если Скайнету удастся отправить убийц в прошлое, это может облегчить ведение войны какому-то иному Скайнету в новой, параллельной вселенной… но это не может повлиять на его собственную судьбу.

Этот математический анализ для Скайнета не являлся сложным. Даже люди, с их сознанием, стоявшим на более низкой ступени, должны были осознавать последствия этого, вот почему эти их действия являлись актом признания собственного поражения. Самое большее, что они могли сделать, это отправить туда группу своих бойцов с задачей предотвратить создание Скайнета: попытаться создать ответвление в виде нового мира, где их собственный род человеческий выживет. Но даже этого нельзя допустить. Человеческим существам не будет дозволено выжить нигде, ни в одной из реальностей. Т-ХА позаботится об этом.

Но затем смертоносный компьютер обнаружил еще одно колебание. Это было нечто совершенно иное, перемещение большого количества материи из неустановленного места. Анализ показал наличие почти четырех тонн массы, вошедшей в пространство-время в какой-то точке в районе бассейна реки Амазонки — также в Бразилии, но в 1500 км от Вила-Нова-ду-Сул. Перемещение, казалось, произошло из ниоткуда: материя вторглась в эту вселенную, но не из какой-либо иной точки в этом пространстве-времени. Чем бы это ни было, его необходимо было изучить и как-то с этим разобраться. Если это носит враждебный характер, это может стать основанием для беспокойства и создать проблемы.

За долю наносекунды смертоносный компьютер оценил возможности своих сил и объектов, находящихся в непосредственной близости от источника возмущения.

Он располагал значительными оперативными силами к юго-востоку от него, атакующими собственно Вила-Нову-ду-Сул. Но эти машины были слишком удалены и не имели возможности быстро с этим справиться. Кроме того, человеческие силы оказывали упорное сопротивление. Невозможно было выделить для этого ни одну из этих машин. Гораздо ближе к этой точке находился крупный узел — пункт связи и снабжения, в трехстах милях к северу, в горах Гвианы, которые ранее находились на территории Венесуэлы. Это был его основной объект, с помощью которого велись боевые действия в Южной Америке. В его состав входили хорошо оборудованный завод и военная база, но все же он был слишком удаленным, чтобы мог отреагировать в режиме реального времени.

Однако в непосредственной близости находился один из воздушных Хантер-Киллеров, управлявшийся Венесуэльской базой. Он патрулировал джунгли на предмет обнаружения людей, при поддержке транспортника, перевозившего два десятка боеспособных эндоскелетов. Скайнет отправил приказ Венесуэльской базе развернуть это подразделение. Этого будет достаточно для реализации большинства из поставленных целей, однако он мудрым образом не желал рисковать. Вероятность того, что может произойти что угодно, была неизвестна. Скайнет послал другой закодированный импульсный сигнал своей Т-ХА лаборатории, располагавшейся внутри объекта в Колорадо, где она создала десять гигантских экспериментально-автономных Терминаторов. Семь из них были уже развернуты на полях сражений и сражались с людьми в Европе и Южной Америке. Еще один был отправлен назад во времени.

Отдавая инструкции, не требующие применения языка, Скайнет направил одного из оставшихся у него Т-XA в аппарат пространственно-временного перемещения. Это могло усилить его положение. Невозможно было себе представить ни одного мыслимого отряда, посланного людьми, который мог бы уцелеть, столкнувшись с комбинацией тех боевых сил, которые были избраны Скайнетом для реализации этих задач.

Металлический корпус, в котором хранился Т-ХА, открылся, и из него вышел восьмифутовый Терминатор (2,5 м в высоту), готовый действовать, выполняя пожелания Скайнета. Он был вооружен плазменной лазерной винтовкой, которую он держал в одной гигантской своей руке, а затем погрузил ее внутрь своего тела, которое раздвинулось, словно расплавленная лава, и быстро затем закрылось, уже как сталь. Структура этого Терминатора из калиброванного миметического полисплава была способна пройти сквозь поле перемещения даже лучше, чем живая плоть, однако вещества, из которых было сделано его оружие, не смогли бы пройти поле, если только они не будут полностью окружены плотью или полисплавом с правильно заданной конфигурацией.

Как ему и было приказано, Терминатор направился к лаборатории пространственно-временного перемещения. Теперь Скайнет отправил несколько команд аппарату перемещения, чтобы он включился и указал координаты переброски. В то же время, он проанализировал последствия того, что произошло. Прибытие большой массы из неидентифицируемой точки пространства или времени подразумевало перемещение ее из совсем другой вселенной. Казалось возможным, что эти действия были предприняты в попытке помочь людям этого мира. Это объясняло совпадение по времени двух событий — отправки Тагатоши и его людьми других своих людей назад во времени, а затем появление из ниоткуда материи, лишь мгновением позже.

Но каким образом это было сделано? Даже если другой мир и существует — возможно, какая-нибудь иная линия времени, где Скайнет потерпел неудачу — как его жителям стало известно о событиях в этом мире?

Может ли это событие означать, что первый Т-ХА, тот, которого он отправил назад во времени, потерпел неудачу, и что людям удалось создать другую линию времени? Такое объяснение было наиболее оправданным, но могли быть и другие варианты. Если Т-ХА потерпел неудачу, посылать туда подкрепление было уже слишком поздно: другой мир существовал, и его существование отменить уже было невозможно.

Одно лишь было ясно: каким бы ни было его происхождение, существовал по крайней мере еще один другой мир. Более того, он был, вероятно, враждебен Скайнету, и он располагал технологией отправлять материю не только назад и вперед во времени, но и между различными временными линиями, сквозь измерения. Если такая технология возможна, понял Скайнет, значит, ее необходимо разработать. Скайнет оказался слишком ограниченным, лишенным творческого воображения, слишком увязшим в своей войне с людьми этого мира. Это было ошибкой, исправить которую нужно было немедленно. Если люди существуют в какой-то альтернативной реальности, они являются его врагами. Он будет преследовать их и истребит их.

Скайнет создал суб-личность для изучения всех научных аспектов путешествий между альтернативными линиями времени и сквозь измерения между мирами.

Т-ХА вошел в хранилище времени. В клубке молний он исчез из этой точки в пространстве, перемещенный за тысячу миль к югу, чтобы помочь ликвидировать новую угрозу. Тем временем Скайнет стал ждать сообщения от своей суб-личности. На это может уйти несколько секунд. Вскоре он разработает необходимую технологию и планы расправы со всеми иными реальностями, которые только могут существовать.

Все люди должны умереть.

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ.

Хиро Тагатоши дал своему компьютеру ряд быстрых и кратких команд, и тот ответил еще быстрее. Цифровой анализ, выпрыгнувший у него на экране, его удивил. Он показал необъяснимые колебания поля в 1500 км от бассейна Амазонки — они по-прежнему называли это так, несмотря на то, что теперь там была совсем другая экология, отличная от той, которая была там до Судного дня. Это было то самое место, куда должны были вернуться Джейд и остальные ее спутники, если у них вообще появятся основания так поступить. Анализ показал наличие большого количества материи, гораздо большего, чем масса тел пяти человек. Более того, перемещение, казалось, произошло словно из ниоткуда, ни из одной другой точки в пространстве-времени. Еще более поразительным был другой факт: как показало математическое представление, форма события также была странной, как будто не одно, а несколько искажений произошли в одно и то же время в одном и том же месте, разделенные до бесконечности малым промежутком.

Совпадение места и времени было слишком уж явным и сильным. Это событие было явно как-то связано со Специалистами, отправленными назад во времени — но как именно? Он, конечно, понял, хотя лично для него прошло с того момента так мало времени, что Джейд могла уже прожить несколько месяцев, лет, даже веков, прежде чем вернуться в тот же самый момент времени, откуда она отправилась — если только предположить, что это была именно она. Все это нуждалось в объяснениях. И еще одна мысль поразила его: любое колебание, о котором знает он, также может быть обнаружено Скайнетом. Как он на это отреагирует?

Если с этим связана его дочь, возможно, находящаяся в опасности, значит, случай является экстренным. Несмотря на сражения, происходившие на улицах и в зданиях Вила-Новы-ду-Сул, а также в небе над этим городом, все связанное с Джейд являлось приоритетным. Кроме того, это место было выбрано не случайно. Там действовал небольшой анклав Сопротивления, скрывавшийся в джунглях и в своих подземных блиндажах. Одной из поставленных перед ним задач являлась помощь Джейд и ее спутникам, если они действительно вернутся обратно. Скайнет, несомненно, попытается это выведать, а это означало, что его дочь скоро может оказаться под ударом.

Хиро поручил компьютеру связаться по радио с Амазонским анклавом. Ему ответил молодой мужской голос. «Да, слышим вас».

«Это Тагатоши. Я засек одно или более искажение пространственно-временного поля, соответствующие параметрам возвращения группы Специалистов, отправленных в 2001 год — либо части этой группы».

«Говорит Викарио. Мы провели визуальное и электромагнитное наблюдение. Кристал сейчас ведет туда группу для расследования. С ней Дмитрий, так что не волнуйтесь. Они хорошо вооружены, Хиро. Чем бы это ни было, они с этим справятся. Если Джейд и все остальные вернулись — мы о них позаботимся».

Джо Викарио был грамотным командиром, так что это хорошо. А еще лучше то, что в этом секторе имелись два весьма усиленных Специалиста, Кристал Тейлор и Дмитрий Бурин. Как и Джейд, они обладали экстраординарными возможностями. Вооруженные всем, включая лазерные винтовки, они действительно могли представлять реальную угрозу для любых сил, которые мог там развернуть Скайнет в короткие сроки.

Хиро с облегчением вздохнул и сказал, уже не столь официально: «Спасибо, Джо. Вашим людям нужно быть настороже. Что бы там ни оказалось, речь идет не просто о том, что вернулись Джейд и четверо других наших людей. Речь идет о примерно четырехтонной массе — это что-то большое».

«Понял, Хиро».

«Единственное, в чем я могу тебя заверить, это не было послано Скайнетом — источником не является Колорадо».

«И откуда же это взялось?»

«Этого я не могу сказать — вообще ниоткуда, Джо. Откуда-то совсем не из нашей вселенной».

Хиро понимал, что Викарио уже начнет связываться с Кристал и другими, еще продолжая разговаривать с ним, и в то же время безмолвно передавая им суть того, о чем им сообщил Хиро. На данный момент он больше ничего не мог сделать. Или все же мог?

Пока они разговаривали, на экране Хиро появилось что-то еще — еще одно колебание, недалеко от первого, и всего в нескольких сотнях ярдов от него. Хиро сделал его анализ, уже зная, чего ему следует ожидать. «Джо», сказал он.

«Да?»

«Я засек еще кое-что — еще одно событие рядом с вами».

«И что это?», спросил Викарио.

«Пока неясно, но предупреди своих людей. Стой, подожди минутку». Говоря это, Хиро проанализировали данные. Именно так он и думал. «Что бы это ни было, на этот раз это исходит от Скайнета».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, МИР СКАЙНЕТ, КОЛОРАДО 14 ОКТЯБРЯ 2029 ГОДА.

Джон все время учился, как и хотела того Сара. Ему еще было далеко до Джейд, Дэнни и других, но у него уже многое получалось. Оборудование, которое использовалось для создания Скайнета и его боевых машин, было очень крутым, но в программном обеспечении он вполне мог разобраться. Он понимал команды, программы и логическую структуру слета, как только ему объясняли их. Джейд и Дэнни сами все время учились, но, по крайней мере, он мог их догнать вместе с генералом Коннором и Хуанитой. Эти двое тоже схватывали быстро, но вынуждены были разрываться между работой с группой Дэнни и руководством ходом продолжавшихся боевых действий и реконструкции, которые требовали с их стороны огромных усилий. Теперь генерал был почти Президентом Мира, по крайней мере ближе всех других, кто когда-либо мог находиться в таком положении, а Хуанита и еще несколько человек были чем-то вроде его Кабинета министров.

Большинство этажей комплекса Скайнета выглядели одинаково — каждый из них представлял собой огромное бетонированное пространство, ничего привлекательного для людей там не было. Они различались лишь машинами, которыми Скайнет пользовался или тестировал, от уровня к уровню. На некоторых уровнях находились производственные линии по созданию Хантер-Киллеров, эндосов и других боевых машин. На Уровне H находились хранилище времени и большое скопление эктогенетических капсул для Терминаторов Т-799800. Уровень G не сильно отличался от него. Там Скайнет экспериментировал с новейшими материалами для использования их в боевых машинах, и именно здесь они обнаружили устройство, которое могло им помочь запрограммировать чрезвычайно сложного Т-1000.

Трое из них — Джейд, Дэнни и Джон — удобно здесь устроились, создав собственную небольшую компьютерную лабораторию. В центре ее стояла одна из странных машин Скайнета, устройство, которое они прозвали между собой «Супергробом». Внешне оно выглядело примерно так же, как и эктогенетические капсулы, которые Скайнет использовал для выращивания органических материалов — кожи и плоти — на поверхности своих Т-800. Устройство это лежало в горизонтальном положении на бетонном полу, как капсула, которая все еще использовалась, внутри нее в питательной жидкости выращивался Терминатор, и, действительно, оно было больше похоже на обычный гроб. Оно являлось такого же рода металлическим блоком, как и капсулы, но без прозрачной крышки, показывающей, что лежало внутри. Вместо этого, на ней была металлическая «крышка» в четыре дюйма толщиной и слегка выпуклая, увеличивавшая внутреннее пространство. Она открывалась с помощью сильных механических шарниров, и можно было увидеть полую ее внутренность, но после того, как Супергроб закрывался, вращаясь на этих шарнирах, происходящее внутри можно было восстановить лишь посредством контролировавшихся компьютером датчиков. Вокруг было расставлено несколько столов, некоторые из них со старыми компьютерами, клавиатурами и экранами. Они установили два больших странной формы видеоэкрана, которые получили благодаря любезности Скайнета. Большая часть оборудования в комплексе была разбита, но часть все же была восстановлена, и теперь это пригодилось. Пол пересекали связки проводов, крепившиеся к полу скотчем и изолентой. Кто-то принес сюда в свое время несколько половиков и ковриков, еще до того, как физический контакт с внешним миром прекратился.

Они подключили свои компьютеры к Супергробу и воспользовались его огромной производительной и вычислительной мощностью для своей работы. Теперь словно сразу несколько суперкомпьютеров «Крей» помогало им обработать нужные им большие объемы вычислений.

Они запаслись всеми продовольственными пайками, какими только могли, и хранили какую-то их часть здесь, в шкафу «полевой кухни» рядом с Супергробом, в том числе много кофе, чтобы поддерживать себя в форме долгие часы работы. Джон уже терял вес и вовсе не с радостью ждал зиму. К счастью, гора сохраняла все то тепло, которое они генерировали, и защищала их от снега и льда снаружи, но он взял себе в привычку носить несколько слоев одежды, которая делала его похожим на гигантский теннисный мяч, хотя на самом деле под ней он был тощим.

Дэнни сидел за столом, сосредоточившись на экране своего компьютера, просматривая и вводя необходимые данные. Джейд глядела ему через плечо, а Джон тем временем следил за тем же самым на одном из крупных экранов, стоявшим на полу. На дисплее отображалась сложная схема, которая внезапно распалась, превратившись в нечто более беспорядочное, с рваными осколками света, перемещавшимися по экрану. «Вот черт!», воскликнул Дэнни, осознав, что сделал ошибку. Он гневно ударил по клавиатуре, введя затем новые данные. Через несколько секунд схема восстановилась сама, какой и была. «Отлично, вот теперь получилось».

К ним с ближайшей лестницы подошла Хуанита, радостно их приветствуя. Для счастья в этом мрачном мире времени было мало, но они с генералом не могли уже ничего скрывать после того, как он вернулся в Колорадо. Они работали без устали, долгими часами, но, казалось, извлекали даже некоторую пользу из той ответственности, которую возложили на себя, следя за уничтожением последних боевых машин, прекращением мятежей в Южной Америке и за возрождением человеческой цивилизации. В последние несколько дней все новости были хорошими. В Южной Америке Сара и другие вместе с ней одержали еще одну победу над «Восставшей Армией Освобождения», практически положив конец ее господству в Аргентине. Теперь они планировали нанести удары по боевикам уже севернее, в Уругвае, Парагвае и в Южной Бразилии.

«Приветствую», ответил Дэнни, сделав перерыв и оторвавшись от клавиатуры.

«Что нового, Хуанита?», спросил Джон. Забавно было думать об этой женщине как о подруге другой формы его же «я», и одновременно как о взрослой версии двенадцатилетней девчонки, которую он знал в своем собственном времени, когда жил в ее семье в поселении Сальседы посреди пустыни Южной Калифорнии. В этом мире Хуанита, как он узнал, потеряла всю свою семью, кроме отца: Энрике Сальседа был все еще жив и участвовал в Сопротивлении в Лос-Анджелесе, хотя, как и Габриэле, ему теперь должно было быть около восьмидесяти лет.

«Мы только что получили сообщение от Габриэллы из Лос-Анджелеса», сказала Хуанита. «Они атаковали один из коммуникационных узлов Скайнета к северу от города. Разгромили его весь, человеческих жертв нет, аккуратно зачистив трех эндосов». «Отлично, Хуанита», сказал Джон.

«Вскоре мы найдем все оставшиеся боевые машины в Северной Америке. Европейцы то же самое».

«Но нам по-прежнему еще мало что известно относительно других континентов», задумчиво сказал Дэнни.

«Нет, но мы это узнаем».

«Кажется, ты этим просто наслаждаешься,Хуанита», сказала Джейд.

Хуанита улыбнулась. «Почему бы и нет? Мы сражались с ними целых два десятилетия, чтобы оказаться в нынешней ситуации. Но это никоим образом не способно искупить наши потери… это я точно знаю».

«Я и не намеревалась никого критиковать. Ты и должна наслаждаться моментом».

«Что-то слышно от мамы?», спросил Джон Хуаниту.

«От Сары нет, но Сесилия с нами недавно связывалась. Они вели какой-то тяжелый бой, но обе в порядке. Нам сдались еще несколько группировок».

«Ага».

«Так, и что вы сможете мне показать? Джон», Хуанита улыбнулась — «Большой Джон требует отчета». Хуанита стала так его называть, после того как однажды услышала, что так его назвал Джон. И теперь это прозвище почти прилипло к нему… но Джон сам тому способствовал.

«Я покажу то, что нам пока что удалось узнать», сказал Дэнни. Он ввел код, и картина на экране полностью изменилась. «Вот что мы видим внутри Супергроба — это простое визуальное представление».

«Особо смотреть не на что», сказал Джон серьезно, «но теперь уже намного лучше».

«Разница очень существенная», сказал Дэнни. Экраны показывали внутреннее пространство Супергроба, размерами он был примерно для обычного человека и почти полностью пустым. Очертания чего-то темного внутри представляли собой руку из жидкого металла, которую они отрезали у T-1000 там, еще в Нью-Йорке. «Этот кусок полисплава может помочь нам выиграть войну между двумя реальностями. Это очень важно». Хуанита нетерпеливо нахмурилась. «Я это знаю. Но почему она не перешла в жидкое состояние? Раньше происходило именно так».

У Хуаниты имелся собственный опыт столкновений с Т-1000. В этом мире Т-1000, который был отправлен убить Джона в 1994 год, уцелел и попытался сделать это снова девять лет спустя в поместье Техады. Хуанита была там в тот день и помогала с ним сражаться. Судя по тому, что рассказали Джону об этой истории, она, вероятно, спасла жизнь его аналогу. Тот Т-ХА, также состоявший из полисплава, с которым они сражались вместе со Специалистами в его собственном мире, был рассеян в пространстве и времени в экспериментальном хранилище времени. После него осталась определенная небольшая масса металла, и она образовала жидкую лужицу.

«Почему этого не происходит здесь, неизвестно», сказал Джон.

«Стоп, еще рано», сказал Дэнни. «Надеюсь, что смогу вскоре ответить на многие вопросы. Не я же изобрел эту фигню, я просто пытаюсь ее реконструировать, понять, как она действует».

«Он не запрограммирован на продолжение борьбы», сказала Джейд. «Похоже, эти программы утратили свою силу после того, как ему не удалось выполнить свои задачи — когда был уничтожен Скайнет».

«Как бы то ни было», сказал Джон, «это немного успокаивает. Вроде бы он не собирается нападать или еще что-нибудь вытворять».

«Если он останется в таком же состоянии, то можно будет без опаски привезти и второго Т-1000 из Испании», сказала Хуанита. «Вы могли бы попытаться перепрограммировать их обоих».

«Может быть. Как я уже сказал, пока еще рано об этом говорить». Дэнни ввел код, после чего изображение на экране вновь полностью изменилось, вернувшись к схеме, которую они видели до того, как к ним присоединилась Хуанита. Мощные магнитные датчики Супергроба стали передавать ему подробные сведения о программах Т-1000. «Вот, взгляните на то, что мы тут получили», сказал он.

Хуанита непонимающе взглянула на экран. «И что это такое?»

«Я использую датчики Супергроба и его собственные вычислительные мощности. То, что вы видите — это схема, как устроено то, что там находится. Картина показывает именно то, что вы и ожидаете увидеть, учитывая то, что нам известно о свойствах этого материала. У него имеются по крайней мере два уровня программного обеспечения, повторяющиеся многократно и бесконечно и пронизывающие всю его структуру».

Хуанита просто кивнула. Эти двое, а также генерал, должно быть, думали и обсуждали это в течение многих лет, Джон мог себе это представить.

«Один уровень управляет основными его свойствами, такими, как способность разжижаться, реформироваться и преобразовываться», сказал Дэнни. «Другой…………………..[3]…………… «Я знаю», сказал он. Он весело ей улыбнулся, находя, что она ему нравится. «Дэнни, однако, прав — мы почти разрешили эту проблему. Доверься мне».

АСУНСЬОН, ПАРАГВАЙ 20 ЯНВАРЯ 2030 ГОДА.

Проведя несколько месяцев в этой реальности, Сара уже успела повидать немало городов, и все они находились в разрушенном состоянии — некоторые сильнее других. Судный день превратил Нью-Йорк и крупнейшие европейские центры в сгоревшие обломки, изогнутые и искривленные стальные каркасы некогда громадных и всемирно известных зданий, в скопление ржавых, искореженных автомобилей, выстроившихся во многокилометровых пробках на разрушенных улицах. Другие города, такие, как Буэнос-Айрес, оказались сравнены с землей лишь частично, будучи изуродованы воронками, оставшимися после того, как первые волны боевых машин Скайнета столкнулись с тактическим ядерным оружием. Асунсьон тоже был разрушен, но не так сильно.

Как и другие города Южной Америки, он избежал ядерных ударов Судного Дня. В 1997 году этот континент пострадал сравнительно незначительно от русских боеголовок, направленных скорее на американские базы, а не на гражданское население и инфраструктуру. Но затем явились холод и тьма, глобальное изменение климата, свержение правительств, массовые нарушения общественного порядка, а затем анархия и уличные побоища между враждующими полевыми командирами. Позже пришли машины, в большом количестве надвигавшиеся по команде Скайнета, выискивая и уничтожая людей.

За последние четыре месяца Сара успела повидать десятки опустевших городов, и большинство из них выглядели почти так же. Она пересекла весь континент, много где побывав, от пыльных, продуваемых ветрами равнин Аргентины до устья Амазонки в Бразилии, где теперь росли какие-то странные, прежде невиданные джунгли, совершенно переродившиеся и сильно отличавшиеся от экваториальной сельвы ее собственного мира. Как и многие другие из этих городов, Асунсьон по-прежнему стоял на своем месте. Если смотреть издалека, его офисные высотки, башни и ряды городских кварталов во многом были похожи на то, чем они были и до Судного дня. Но затем вы въезжали на его улицы и видели, что здесь ничего не двигалось. Не было зеленых парков и садов — все вокруг было коричневым или серым. Некогда великая река Парагвай была теперь высохшим призраком самой себя в прошлом.

Колонна из пяти автомобилей въехала в город: два Хамви, два пятитонных армейских грузовика и БТР. Сара сидела на переднем сиденье первого Хамви, который вел Т-800, а еще один сидел сзади, управляя зенитной пушкой. Они старались использовать одни и те же боевые машины в непосредственных боевых столкновениях снова и снова, допуская получение уже поврежденными Терминаторами новых ранений, так как серьезные и долговременные повреждения плоти и кожи Терминатора делали его непригодным для последующей их крупной задачи: путешествия сквозь измерения в Мир Джейд. Неповрежденным Терминаторам хватало по горло вспомогательной работы, в том числе охраны растущего числа военнопленных. На голове у Т-800, сидевшего в задней части Хамви, еще оставались какие-то остатки лица, но кожа и мясо с его тела были содраны, почти обнажив эндоскелет.

Оказавшись между городскими зданиями, Сара теперь ясно видела вблизи, до какой степени они были разрушены и изрешечены пулями. Все окна казались разбитыми, а многие стены полностью обвалились и превращены в руины обстрелами, орудийными снарядами и огнем из гранатометов. Этот район был превращен в развалины за время боев между враждующими полевыми командирами, затем во время войны с машинами — а теперь снова с боевиками. «Видишь где-нибудь противника?», спросила Сара Терминатора. У нее на коленях лежал автомат, а у ног песочного цвета брезентовый рюкзак с гранатами и запасными магазинами.

«Никак нет».

«Ладно, притормози здесь».

Допросы и данные разведки указывали на то, что еще остававшиеся заправилы «Восставшей Освободительной Армии» и ополчения другого полевого командира, «Сынов Земли», прятались в бывшем подземном штабе Сопротивления, здесь, в Асунсьоне. Атаковать их там будет сложно, однако возможно, поскольку известно было их точное местонахождение, и имея при себе Терминаторов. Тот факт, что эти две группировки, «Восставшая Армия» и «Сыны», сформировали между собой альянс, являлось доказательством того, насколько они ослабели; и тем не менее, они, без сомнения, будут драться. Они не будут сидеть сложа руки и ждать атаки. По всему городу, должно быть, были размещены их наблюдатели.

Пока колонна ползла по улицам города, Сара напряженно осматривалась повсюду, разглядывая каждую крышу, каждое окно, ожидая снайперских пуль. Ее напряжение постоянно росло, так как она знала, что они приближаются к штабу противника. Вскоре они окажутся под огнем — вскоре или же никогда. В «никогда» она не верила. Может, «Восставшая Армия» и «Сыны» попытались сбежать? Это казалось маловероятным. Они не рискнут покинуть город и быть застигнутыми на открытой местности. Был вариант, что они покинули свою крысиную нору и намерены были их атаковать с каких-то позиций в разрушенных зданиях или с крыш.

Проехав милю, они завернули за угол и оказались на улице, забаррикадированной пустыми автомобилями. Еще до того, как Сара успела среагировать, Терминатор, сидевший рядом с ней, надавил на педаль тормоза и резко крутанул рулем.

«РПГ», абсолютно спокойно сказал он.

Сара закрыла уши и свернулась в позе готовности; реактивная граната ударила в левую сторону Хамви, ближе к фронтальной его части, и с грохотом взорвалась, отскочив от машины. Конструкция Хамви и Терминатор рядом с ней приняли на себя основную силу взрыва, однако она все же была оглушена. Если бы Терминатор не отреагировал, эта РПГ угодила бы как раз в ее сторону автомобиля. И она могла бы уже погибнуть. Сидевший у нее за спиной Т-800, управлявший пушкой, открыл ответный огонь по противнику, находившемуся за баррикадой и в зданиях по обеим сторонам улицы. Автомобили, следовавшие за ней, тоже подъехали к ним и резко остановились под немыслимыми углами, уворачиваясь друг от друга во время резкого торможения.

Они попали под перекрестный огонь с трех направлений. Воздух повсюду теперь разрывался от грохота автоматного огня, обратных вспышек РПГ и взрывов попадавших куда-либо гранат. Двое из Терминаторов открыли ответный огонь с задних отсеков Хамви из установленных на них пулеметов. Сара открыла дверь, стараясь держаться пониже и начав искать себе укрытие. Ее Хамви развернулся почти на 180° и теперь стоял под углом к улице, глядя почти назад, туда, откуда они сюда и прибыли. Это дало ей определенную возможность укрыться от огня, который велся с баррикады впереди них и из зданий, откуда выстрелил первый РПГ.

Она выбралась, пригнувшись и открыв дверь как можно шире, создав почти закрытое пространство между Хамви и ближайшей к нему стеной здания. Слева от нее по ней был открыт бешеный огонь, когда она пробралась к задней части Хамви. Сейчас или никогда, подумала она, когда еще одна автоматная очередь ударила по ее следам под крутым углом — стрелял тот, кто находился где-то в здании сверху. А вот это их ошибка. Краешком глаза она засекла ствол, направленный в нее. В этот самый момент она схватила одно из самых смертоносных видов оружия, которое таскала с собой: самодельную термическую гранату, похожую на кассетный боеприпас, которую смастерили из механизмов плазменных пушек, использовавшихся боевыми машинами Скайнета. Она быстро активировала механизм и подбросила устройство почти вертикально вверх в сторону здания, где оно упало в выбитое окно и разорвалось вспышкой обжигающего пламени, осветив все небо вокруг. Выстрелы с той стороны прекратились.

Выпрямившись теперь и облокотившись спиной на Хамви, она досчитала до десяти, а затем захлопнула дверь и понеслась вперед, миновав нос автомобиля, выбежав на улицу и открыв ответный огонь по противнику с другой стороны. Ответная очередь заставила ее поспешно скрыться за Хамви, но она уже увидела то, что ей было нужно: она засекла точки на крышах и в окнах, где располагались ее враги. Она отыскала у себя ручную гранату и швырнула ее длинной дугой в окно верхнего этажа изрешеченного пулями шестиэтажного здания, нырнув в укрытие, как только она взорвалась.

С баррикады впереди нее раздался автоматный огонь, но один из Терминаторов двинулся на них, перекрыв собою большинство очередей. Сара заняла позицию у капота поврежденного Хамви — там, где он развернулся на улице — столкнувшись там с Сесилией, которая присела за следующим автомобилем, одним из пятитонных грузовиков. В руках у Сесилии был здоровенный станковый пулемет, которым она мастерски орудовала, беспрерывно поливая огнем окна по обеим сторонам улицы.

Кажется, им удалось в основном уничтожить противника с одной стороны улицы — с левой стороны, если смотреть с той стороны, откуда они приехали. С той стороны огонь был слабым, и своими ответными выстрелами Терминаторы заставили замолчать и тех, кто там оставался. Как и Сара с Сесилией, люди-боевики использовали свои машины как укрытие, но Терминаторов это не останавливало. Они заняли позиции в открытую, бесстрашно обстреливая противника и поглощая все пули интенсивного обстрела очередями, бившими прямо в них.

После двадцатиминутной яростной перестрелки все было кончено. Теперь уже не стреляли ниоткуда. Осторожно, стараясь прятаться в любых укрытиях, какие только можно было найти, Сара, Сесилия и еще трое бойцов-людей двинулись вслед за Терминаторами, которые направились к баррикаде. Там лицом в пыль лежало два трупа; в остальном баррикада теперь была пуста. Сара была довольна. Она знала, что сражалась хорошо, как и другие люди в группе: Сесилия, Фидлер, Кертис Суарес и еще человек 5 других. Они были неплохой командой, но она не хотела себя обманывать — она понимала, что именно Терминаторы делали их почти непобедимыми.

«Нужно проверить эти здания», сказала она Сесилии. «Посмотреть, есть ли выжившие». Она подозревала, что большинство из атаковавших просто бежали с места боя, потерпев тяжелейшее поражение, но другие, должно быть, погибли. Саре совсем было не по душе уносить человеческие жизни, но выбор был невелик, если сталкиваешься со смертельно опасной засадой.

Сесилия кивнула, а затем дала указания. Она, казалось, вполне освоилась с командованием Терминаторами. Сара чувствовала себя по-другому. Они ей не нравились, но она уже привыкла сражаться вместе с ними плечом к плечу, рассматривая их как воинов и товарищей, но холодных и смертоносных. Ей все еще снились кошмары о Терминаторах — во снах они являлись к ней ее врагами — но она обнаружила, что способна действовать вместе с ними, как ей это уже приходилось делать в прошлом.

Они проверили здания, разгромили баррикаду и осмотрели свои собственные раны. У бойцов-людей оказалось лишь несколько ссадин и синяков — от отчаянных бросков на землю или в укрытия. Непривычно, даже для таких сражений с боевиками, но не слишком необычно. С Терминаторами, используемыми в качестве поддержки, они выигрывали все свои бои с минимальными потерями. Кратковременное возвышение полевых командиров почти заканчивалось. Терминаторы нашли еще с десяток тел и притащили к ним трех раненых пленных — двух мужчин и одну женщину, всем им было лет двадцать с лишним, — чтобы они на них посмотрели. На вид они были безжалостными и опасными, но в то же время тощими и явно недоедали.

«Сколько вас тут было?», сказала Сесилия по-испански. «Не надо только ходить вокруг да около — нам нужна правда, и нам она нужна немедленно».

Терминаторы навели на пленных оружие, и они вскоре все рассказали. Большинство рядовых солдат, сражавших за полевых командиров, не были уж так особо им преданы. Некоторые были просто наемниками. Другие оказались в таком положении, когда записаться в организации вроде «Восставшей Армии» было для них наилучшим и самым безопасным вариантом спастись. Сесилия вскоре установила, что в засаде находилось около двадцати пяти человек. Это были наиболее боеспособные бойцы, которых руководство «Сынов» и «Восставшей Армии» держало для обороны города.

«Где сейчас ваши командиры?», спросила Сара. Будут ли «Восставшая Армия» и «Сыны» упорно защищать свой штаб или же попытаются бежать из города? Или же они попытаются спрятаться где-нибудь среди всех этих квадратных миль разрушенных зданий Асунсьона?

«Они ушли», сказал один из молодых людей.

«Ушли куда?»

«Я не знаю».

«Не надо меня дурить», сказала Сесилия, ткнув почти ему в лицо своим пулеметом. Она встала над ним, и в глазах его почувствовался страх. Она подошла к нему на дюйм ближе, пристально в него вглядываясь: «Я сказала, я хочу знать, и я хочу знать это немедленно».

После того, как они получили вероятные места укрытий оставшихся боевиков, они перешли к проверке подземного штаба. Они бросили поврежденный Хамви, который стал бесполезным из-за того, что был подорван РПГ, но один Терминатор вырвал у него из крепления 20-мм пулемет. Те два Терминатора, которые сидели в этом Хаммере, залезли в один из грузовиков, затолкав туда также трех взятых в плен. Сара села в оставшийся Хамви, которому приказала двигаться впереди всех. Попыток их остановить больше не предпринималось — имел место лишь спорадический снайперский огонь по ним, который не способен был причинить особых повреждений ни их машинам, ни Терминатору, управлявшему пулеметом в задней части Хамви.

Когда они добрались до тоннеля, ведущего в штаб боевиков, они обнаружили, что он был обрушен взрывчаткой, вероятно, несколько часов назад. Сара приказала банде Терминаторов пробиться сквозь обломки и выяснить, что там, если они вообще смогут что-то там обнаружить. Она хотела поскорее закончить эту операцию и вернуться в Колорадо.

«Все кончено», сказала Сесилия. «Мы разделаемся теперь с ними, вот мы и добрались сюда до них».

Стоявший рядом с ней Фидлер кивнул. Он неплохо сражался в ходе этой кампании, приспособившись к Терминаторам, и обращался с бойцами полевых командиров с правильным сочетанием твердости и доброты.

«Знаю», сказала Сара. «Мы просто их сейчас зачистим. Можно оставить это Терминаторам — они знают, чего мы сейчас от них ждем и насколько мы готовы им довериться и отпустить их туда». Она присела на обломок бетона, лежавший на улице. «Но у меня из головы не выходит кое-что другое».

Сесилия осталась стоять, но прислонилась к грузовику. Ее пулемет иногда бился ей о грудь и живот, там, где он свисал на лямках у нее с плеч. Она была похожа действительно на Амазонку. Трудно было сопоставить ее с той маленькой девочкой — и, позже, подростком — какой Сара ее знала в другом мире. «Что бы это могло быть?», спросила она.

«Ну, может, ты и угадаешь. Когда это закончится, мы с Джоном… и с Джейд… нас впереди ожидает еще более жесткая и тяжелая операция».

«Угу». Сесилия понизила голос. «Понимаю, о чем ты. Джейд хочет вернуться в свой мир, и вы отправитесь вместе с ней».

«Правильно».

«И что в связи с этим не выходит у тебя из головы?»

«Единственный способ, каким мы можем переломить ситуацию, это взять с собой отряд Терминаторов… примерно так же, как и здесь это происходит, но задача будет намного сложнее, и правила игры будут другими. И мы будем драться против Скайнета и его машин, но в другом мире, где побеждают они, или уже почти победили».

«И?»

«И нам понадобятся и какие-то бойцы-люди тоже. И мне хочется взять с собой нужных людей… они должны будут со всей серьезностью подойти к этому, и у них должен быть опыт ведения боевых действий вместе с Терминаторами. И я прошу тебя принять в этом участие вместе с нами… тебя и еще некоторых других людей. Ты готова к нам присоединиться?»

Терминаторы трудились целенаправленно, и Фидлеру, Кертису и другим мало что пока нужно было делать. Требовалась лишь простая грубая, но мощная сила, чтобы сдвигать огромные куски бетона, кирпича и камня. Вряд ли они что-нибудь там найдут, когда очистят туннель, за исключением, возможно, каких-то мин-ловушек. Терминаторы столкнутся с ними первыми.

«Подумай над этим хорошенько», сказала Сара, когда Сесилия ничего ей не ответила. «Я знаю, тебя о многом просят, и многое чего от тебя требуют. Не хочу на тебя давить и настаивать на этом, если с тебя и так уже хватит».

«Нет, все нормально. Мне не нужно долго об этом думать. Я так и думала, что этот вопрос обязательно когда-нибудь всплывет — я просто не врубилась во время и место, когда ты спросила меня об этом».

«Но только не считай, что я на тебя давлю…»

«На меня давить?» Высокая аргентинка засмеялась. «Это вообще меня нисколько не беспокоит».

«Ну так и что?»

«Я сама этого хочу, Сара. И некоторые другие тоже — бьюсь об заклад. Я живу ради этой борьбы… со Скайнетом, машинами, полевыми командирами. В этом вся моя жизнь. Меня даже не волнует, если я погибну из-за этого. Я знаю, что борьба продолжится, в какой-то иной форме, после того, как мы закончим здесь. Нам нужно будет построить новый мир, исследовать целые континенты… И все же…»

«На тебя рассчитывать?»

«Я выполнила свою задачу, и я знаю, что кто-то должен будет уйти из этого мира. Не волнуйся насчет этого». Она протянула ей свою сильную руку, и Сара взяла ее. Пока Терминаторы продолжали делать свою работу, расчищая завалы, Сесилия вновь рассмеялась. «Клянусь, ты можешь полностью рассчитывать на меня».

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

КОЛОРАДО, 28 ФЕВРАЛЯ 2030 ГОДА.

Лишь раз Джон почувствовал себя вправе испытать настоящее счастье. Это был его день рождения, хотя это вовсе не означало, что он будет нормальным и обычным, как всегда. Он родился сорок пять лет назад, но биологически ему было все еще только семнадцать лет. Он покинул свой мир в конце августа и прибыл сюда в конце июля. Вообще-то свой семнадцатилетний жизненный рубеж он преодолел еще несколько недель назад, но еще не успел даже осознать значимость этой даты.

В действительности же эта дата стала сорок пятым днем рождения генерала Коннора, но для Джона она являлась все же весьма символичной. Накануне из Лос-Анджелеса прилетел один из его самых старых и верных друзей, рискнув бросить вызов арктическому холоду — но что еще лучше — они приурочили этот день к возвращению Сары из Южной Америки. Полностью разгромив полевых командиров, в Колорадо прибывала группа ветеранов этой кампании, некоторые из них впервые. Вместе с людьми прилетали еще и три Терминатора, которые выдержали всю кампанию, не получив повреждений, и могли быть использованы для путешествий сквозь хранилище времени.

Джон ждал их вместе с Джейд, генералом Коннором, Хуанитой, Дэнни и группой охранников с немецкими овчарками, пока другие открывали противоядерные двери.

Хуанита стояла между генералом и мужчиной гораздо старше его — своим отцом Энрике. Этот Энрике был полностью лысым и сморщился с возрастом, но до сих пор, казалось, так и остался решительным и злющим. Его грубая, похожая на колючую и торчащую в разные стороны щетину борода была вся белой, а лицо избороздили морщины от многолетней борьбы, тревог и утрат, но он широко улыбался беззубым ртом, зная, что приезжает Сара.

Первыми из грузовика оливкового цвета, остановившегося в подводящем туннеле, вышли три Терминатора: блондинка Т-799 и два Т-800 идентичной модели. Эти Т-800 имели облик приземистого мужчины, ростом лишь около 5 футов 5 дюймов (165 см), но крепко сбитого. Кто-то одел Терминаторов в военную форму, хотя Джон слышал, что они сражались просто голыми во многих боях в Южной Америке — не было смысла тратить на них дефицитную одежду, когда они не нуждались в защите и не чувствовали холода. Когда Терминаторы приблизились, собаки бешено залаяли.

Генерал Коннор шагнул вперед, приветствуя их. «Вы знаете, кто я?»

Ближайший Терминатор, Т-799, ответила: «Ты генерал Джон Коннор».

«Верно». Генерал указал на одного из охранников и сказал им: «Следуйте за этим человеком. Он отведет вас на Уровень H. Выполняйте все приказы, которые он вам даст, а затем ждите там».

«Так точно». Они направились к ближайшей лестнице, а из грузовика тем временем вышли с десяток бойцов, дождавшиеся, пока собаки наконец-то не успокоятся. Хотя генералу Коннору и всем другим было известно, что в этой группе будут Терминаторы, собаки должны были гарантировать, что не произойдет ничего неожиданного — и ничто не сможет пройти незамеченным, из того, что мог оставить после себя Скайнет с задачей проникнуть внутрь Сопротивления. Такой вариант никогда нельзя было полностью исключать.

Сара задержалась в конце группы, вместе с Сесилией Техадой. Обе выглядели уверенно и в хорошей форме. Они коротко остриглись, намного короче, чем тогда, когда Джон видел их в последний раз, избрав для себя одинаковый военный стиль. Казалось, во время этой кампании в Южной Америке они сблизились, потому что они чему-то вместе рассмеялись, поделившись между собой какой-то шуткой, прежде чем отправиться вслед за остальными на Уровень Е с его шумной техникой.

Генерал Коннор поприветствовал еще нескольких человек, которых Джон узнал, в том числе Фидлера, который раньше был здесь охранником, пока не вызвался принять участие добровольцем в кампании против боевиков. Единственным, кого Джон не знал, был Кертис Суарес, хотя он знал семью Суарес в своем собственном мире. Они пожали друг другу руки, а затем к нему подошли Сара и Сесилия.

«С Днем Рождения, Джон», сказала Сесилия, обращаясь к генералу.

«Добро пожаловать домой», сказал генерал Коннор обеим женщинам. «Вы безупречно провели операцию».

Теоретически кампанией против полевых командиров руководила Сесилия, но все знали, что они с Сарой тесно связаны и сформировали своего рода групповое командование. Своим умением сражаться, вместе с харизмой аналога легендарной матери Сопротивления, пусть и из параллельного мира, она довольно быстро завоевала уважение других бойцов-людей в Южной Америке. «Мы только рады этому», сказала она. «Я должна была это сделать».

Джон шагнул вперед, обняв ее, и она осмотрела его с ног до головы, когда они разошлись. «Мне кажется, ты немного вырос».

«Не знаю, мама. Может, на полдюйма, пока тебя не было».

«В любом случае, с Днем Рождения. Понимаю, что это славный, но необычный День рождения».

«Это уж точно, абсолютно согласен. А теперь, смотри, кто к тебе приехал!»

Сара смерила взглядом старика, подошедшего к ней, явно не веря своим глазам. «Энрике?», сказала она неуверенно.

«Кто же еще, Коннор?», ответил он. «Кто же еще мог стать таким старым и безобразным?»

Она подбежала к нему, и на лице ее вспыхнула редкая улыбка. «Энрике, я так рада тебя видеть».

Они обнялись, Сара была почти с него ростом теперь, когда он усох с возрастом. Он громко и открыто рассмеялся, почти взвизгнув от удовольствия. «После того, что произошло в 2012 году, я и представить себе не мог, что снова с тобой увижусь».

«О, Энрике…»

«Тссс», сказал он и оттолкнул ее. «Я все понимаю, слышишь. Я быстро соображаю, Коннор. Знаешь, я не сумасшедший». Но он по-прежнему смеялся. «Я знаю, что ты не та же самая женщина, — не в том смысле, в каком ты сейчас. Я что, похож на идиота?»

«Может, немного так и есть», сказала она, подтрунивая над ним.

«В любом случае, здорово увидеться с тобой снова, Коннор — с тобой и молодым Джоном здесь. Это навевает определенные воспоминания».

«Когда появится минутка перерыва, у нас есть кое-что вам показать», сказал генерал Коннор.

На лице у Сары появился настороженный взгляд. Она подошла к генералу: «Речь идет о Т-1000?»

«Мы перепрограммировали одного из них», сказал Дэнни.

«Того, которого мы оставили в Нью-Йорке?»

«Да, верно. И мы так хорошо поработали, что у нас все получилось, и мы перевезли сюда все его тело. И теперь уже никаких проблем. Мы привезем и другого, из Европы, когда появится такая возможность». Должно быть, он заметил выражение лица Сары, потому что он тут же добавил: «Тебя что-то беспокоит в связи с этим?»

Она медленно покачала головой: «Нет, Дэнни — нет… Не так чтобы… но похоже, это приближает нас к следующему шагу, он становится все более реальным. Действовать вместе с Т-800 в Южной Америке — это одно. А вот добавлять еще и Т-1000 в эту адскую смесь — причем в совершенно другом мире — это уж слишком, сумеем ли переварить?»

«Дэнни проделал невероятную работу», сказала Хуанита. «И Джейд с Джоном… я имею в виду твоего сына, Джона». Говоря это, она сжимала руку генерала. Джон не стал указывать на то, что, если вникнуть и понять всё верно, они с генералом оба были сыновьями Сары. Он догадывался, что Хуанита это знала, как и все другие, и ей просто приходилось как-то различать их друг от друга. Теперь же Джон был почти взрослым, и кличка «Большой Джон» для генерала Коннора становилась почти что пошлой и стрёмной. Даже Энрике не пользовался этим выражением, которым именно он называл Джона в детстве.

«Скоро мы это увидим», сказала Сара бесстрастно и ничем не выдавая себя.

Они закрыли антиядерную дверь и спустились по металлической лестнице, а затем расстались, дав возможность Саре, Сесилии и другим отправиться в свои жилые помещения. Джон, генерал Коннор, Джейд, Дэнни, Хуанита и Энрике отправились на уровень H, где несколько бойцов Сопротивления стояли вокруг Супергроба, все они были вооружены лазерными винтовками. Включили систему сигнализации, на всякий случай, если Т-1000 начнет действовать вопреки введенным в него программам.

«А когда твой день рождения, Джейд?», спросил Джон, решив немного поболтать ни о чем, пока они дожидались Сару и Сесилию.

«В сентябре», ответила она.

«Эх, я его пропустил! Нужно мне было сделать тебе какой-нибудь…»

«Джон, на самом деле это не имеет никакого значения. После путешествий во времени, дни рождения просто теряют всякий смысл. Так же, как и точный возраст».

«Ну, я это понимаю». Он знал это, конечно, но ему просто приятно было оказать знаки внимания. И ему было больно, что она этого не замечала.

Она снисходительно улыбнулась. «Прости. Мне нужно было сказать об этом тогда. Ты бы бегал вокруг меня, как дурень с писаной торбой».

«Нет, этого бы не было!»

«Да, так и было бы. И мне бы это понравилось. Реально, мне нужно было что-то об этом сказать. Но тогда так много всякого происходило».

«Ну, тогда, с прошедшим тебя днем рождения».

«И тебя тоже. С Днем Рождения тебя сегодня».

Дэнни сидел за своим компьютером, настраивая систему, пока все ждали остальных. Энрике зачарованно смотрел, как генерал Коннор с Хуанитой тихо о чем-то шептались в углу. Они, должно быть, понимали, что Джейд могла слышать все, о чем они говорили, как бы тихо они это ни делали, поэтому Джон догадался, что их разговор вряд ли носил слишком личный характер. Вероятно, он касался их планов масштабного восстановления цивилизации — а не их собственных взаимоотношений. И хотя Джейд казалась сегодня дружелюбной как никогда, Джон не знал, что еще ей можно сказать. Между ними наступила длительная молчаливая пауза. А затем он спросил: «Тебе исполнилось, вроде бы, шестнадцать?»

«Мне исполнилось бы шестнадцать… если бы я не покинула свой мир. До 16-летия мне оставалось три месяца, но с тех пор я прожила еще восемь месяцев. Если считать именно таким образом, то ты меня немного старше».

«Ох, о'кей», сказал он, сложив все это в уме.

Наконец, к ним присоединились Сара и Сесилия. «О'кей, выслушайте, пожалуйста, теперь меня», сказал Дэнни. «Позвольте мне вам показать, как все это произойдет. В данный момент Т-1000 находится здесь, в Супергробу. Мы перевели его в сжиженное состояние, достаточное для того, чтобы его рука воссоединилась с основным его телом, но сейчас она пока что в твердой форме». Он ввел ряд команд, чтобы изображение жидкометаллического Терминатора в общих чертах отобразилось на экранах. «Это вещество, из которого он сделан, создает поле, почти аналогичное живому существу. Это означает, что его можно настроить на путешествия сквозь пространственно-временное поле перемещения. Нам это уже известно, потому что большинство из вас были атакованы Терминаторами из полисплава, которые отправились назад во времени, чтобы до вас добраться».

Джон с трудом подавил смех от того, как выразился об этом Дэнни. По Саре было видно, что ей было неприятно все это вспоминать.

Дэнни постучал по клавиатуре, заставив кучу данных на своем компьютере плясать и изменяться на экране. «Давайте посмотрим, что я могу показать вам насчет этого придурка». Он сделал еще несколько корректировок, а затем откинулся на спинку кресла с явным удовлетворением. «Сейчас его для нас программирует Супергроб. Он создает очень мощное и очень сложное и запутанное магнитное поле, воздействующее на молекулярную структуру этого жидкого металла. Его нынешние программы не так уж сильно отличаются от Терминаторов, с которыми мы уже имели дело. Похоже, Скайнет всегда компилировал и расширял существующие технологии, когда это было возможно. Под руководством Джейд мы разобрались в этом достаточно быстро».

«Что он будет делать, в соответствии с вашими программами?», спросил генерал Коннор.

«Примерно то же, что и Т-799 и Т-800, которых мы применяли в Южной Америке. Эта штука хитрая, поэтому мы позволили ему использовать свой интеллект. Он способен определять, кому подчиняться, и кто его враги. В этом мире он будет подчиняться людям из Сопротивления. Когда он отправится в другой мир, он опознает там людей Джейд и тоже будет им подчиняться. Если возникнут какие-то конфликтные противоречия, он способен разобраться в иерархии, и за Джейд остается последнее слово. Именно ее людям он должен будет помогать, чтобы победить Скайнет». Дэнни ввел еще один код, чтобы открыть крышку Супергроба, которая откинулась вверх, как капот автомобиля.

Т-1000 сел, а затем, словно переливаясь, реформировался и преобразовался, поднявшись на ноги. Джон знал, что он способен принимать любые формы и цвета, и создавать иллюзию тел и предметов любого строения. В данный момент, правда, это была мерцающая серебристая универсальная форма человеческого существа, несколько напоминавшая статуэтку премии Оскар. Дэнни махнул рукой, и охранники с лазерными винтовками подошли чуть ближе к нему. Все остальные люди, находившиеся в помещении, отступили на шаг назад, кроме Джейд и самого Дэнни. Он подошел к нему вплотную, совершенно безбоязненно. Джейд же осталась там, где и стояла, осматривая его всего, на лице у нее отражалось теперь лишь еле заметное удовлетворение.

«Задача тебе ясна?», спросил Дэнни.

«О, да», сказал Терминатор. Голос у него был как у молодого человека — довольно высокий по звучанию, хорошо образованного, надежного, но несколько самодовольного. «Да, конечно».

Джон почти ожидал того, что он сейчас вытянет свою руку, превратив ее в меч, и пронзит ею Дэнни насквозь. Он на секунду затаил дыхание… но ничего подобного не произошло.

«Кратко сформулируй ее для меня», потребовал Дэнни.

«Моя задача? Я войду в состав особой группы, которая должна будет отправиться в иную линию времени, в ту реальность, откуда прибыла Михо Тагатоши». Он кивнул в сторону Джейд. «Известную также как “Мир Джейд”».

«Так это называет Джон», сказал Дэнни, как бы поясняя.

«Отлично», сказала Джейд, подойдя к нему. Она строго посмотрела на Т-1000. «Ложись в Супергроб — программирующее устройство».

«Вы называете это Супергробом? О'кей», сказал жидко-металлический Терминатор. Он расплавился, а затем вновь преобразовался и лег на спину. И вновь Джон не мог не подумать о вампирах из кино.

Дэнни ввел код закрытия устройства, загерметизировав Т-1000 внутри. «Мы тщательно его перепрограммировали. Мы даже его немного улучшили».

«Улучшили?», спросила Сара, сразу же встревожившись. «Что это значит?»

«Помнишь T-XA?», спросил Джон. «Он был разработан таким образом, чтобы иметь возможность перепрограммировать людей — он способен использовать свое нанообеспечение для перестройки их мозга… или просто для считывания их памяти». Т-ХА перепрограммировал мозги у многих из «Кибердайн Системз» и у многих американских военных, но ему не удалось это сделать, когда он попытался считать память у одного из Специалистов. Он убил Селену Маседо, но был почти уничтожен нанотехнологией контр-вторжения, встроенной в ее мозг… такой же, как и в мозгу у Джейд тоже, а также всех других специалистов.

Сара медленно кивнула. «И что именно в связи с ним? Т-1000 нет нужды уметь это делать».

«Нет, мам, но мы не совсем это имели в виду».

«Хорошо, и что именно вы сделали?»

«Мама, мы опасались того, что Скайнет сумеет захватить контроль над Т-1000. И мы встроили в него кое-какие программы, предотвращающие это, но мы пошли даже дальше. Когда мы совсем закончим, Т-1000 сможет взламывать машины Скайнета, вторгаясь даже в их программное обеспечение».

«Получается, вы разрабатываете свой собственный маленький вариант эдакого мини-Т-ХА? Прости за скептицизм, Джон».

«Нет, это было бы уж слишком», сказал Джон. «Речь не об этом».

«Хорошо, давайте проясним ситуацию. Надеюсь, вы не думаете, что разрабатываете здесь нечто вроде секретного оружия, наподобие Терминатора, намеревающегося взломать Скайнет или еще что-то. У меня есть ощущение, что Скайнет продумал это уже давным-давно, и он просто ждет, что кто-нибудь попробует это сделать».

Джон рассмеялся. «Я тоже думал об этом. Мы все согласились, что вроде бы это всем очевидно… но ничего подобного. Думаю, что Скайнет, возможно, когда-то смотрел «День Независимости»[4]. Он не попадется на такую уловку».

«Хорошо». Сара вздохнула, и вздох этот перешел в сдавленный смех. «Остается мне вам только довериться. Это ты придумал?»

«Мы с Джейд вместе», с гордостью сказал Джон. Он с увлечением погрузился в эту работу вместе с Джейд… возможно, их отношения никогда не станут больше, чем товарищескими, но они обнаружили, что действительно могут быть хотя бы такими. Это время стало для него просто счастьем, а кроме того, он сосредоточился на работе и быстро всему учился.

«Нам же нужно переломить ситуацию, так ведь?», сказала Сара. «Мы проигрываем войну…» Она посмотрела на Джейд. «И как эта штука будет действовать, чтобы выправить положение?»

«Нет простых путей, Сара», сказала Джейд. «Я запомнила все, что моим людям было известно о силах Скайнета — их системах, дислокации, базировании, развертывании, возможностях».

«Еще бы, ты же супердевочка».

«Сара?», недоуменно спросила Джейд.

«Не обижайся, вовсе не хотела тебя обидеть. Послушай меня, Джейд, у нас есть еще время все это продумать. У нас по-прежнему имеются Терминаторы, которые готовы к путешествиям во времени — их предостаточно. Нам лишь нужно ударить по Скайнету достаточными силами, чтобы изменить ситуацию».

«Ты так говоришь, будто это так просто», сказала Джейд с печальной улыбкой.

«Опять же, я так не говорю. Я понимаю, как упорно, вероятно, вы над этим работали».

«Но нет, ты права. Это можно сделать. Силы Скайнета побеждают, но они не являются непобедимыми. Мы постараемся все тщательно спланировать, выработаем вероятные варианты обстановки и ее возможных изменений и нанесем удар достаточными силами. И, возможно, тогда у нас появятся определенные шансы». Она замолчала и улыбнулась. «Скажем, процентов двадцать».

«Думаю, это шутка, мама», сказал Джон. «Нечто вроде шутки, исходящей из реалий. Видишь ли, Джейд вообще не оптимистка по натуре. Она верит только фактам».

«Я верю, что оптимистом тут должен быть ты», сказала Джейд. «Ко мне это просто не подходит».

«Ладно», сказала Хуанита. «Мы все сейчас здесь. И в твоем распоряжении кое-кто из числа лучших военных умов всей этой реальности, Джейд. Давайте разберем этот вопрос».

«Неплохая мысль», сказал Энрике.

Генерал Коннор сказал: «Но есть одна вещь, с которой нам придется столкнуться».

«Да, я это знаю». Энрике подмигнул своей дочери. «Я знаю, что произойдет. Мы все слышали уже об этом».

Генерал скептически усмехнулся. «Вот ты понимаешь, что так всегда и происходило… и я тоже это знаю».

«Конечно, знаю. Я этого и не отрицаю».

«Военные планы — это, конечно, все замечательно», сказал генерал, «и нам нужно будет этим заняться. Беда только в том, что вы окажетесь в реальном бою. И он никогда не происходит именно так, как вы задумали. И составленные вами планы — первое, что приходится забыть».

16 МАРТА 2030 ГОДА.

Босым ногам Джона было холодно на бетонном полу. Как и на шести других людях, которые отправятся в путешествие сквозь измерения, на нем был лишь легкий медицинский халат — больше из скромности, чем в попытке согреться. В конце концов оказалось, что добровольцев у них больше, чем они могли задействовать. У многих ветеранов кампании против боевиков в Южной Америке имелся и опыт действий вместе с Терминаторами, и готовность участвовать в проведении этой чрезвычайной, критически важной операции. Но отправятся лишь Джон, Сара, Джейд, Сесилия, Фидлер, Кертис Суарес и аргентинская немка по имени Барбара Клосс. Клосс была блондинкой лет тридцати — невысокой, но коренастой и сильной, с широкими бедрами и мускулистыми ногами. Она прекрасно сражалась вместе с Сарой, которая поручилась за нее, дав ей предпочтение перед другими добровольцами.

Все Т-799 и Т-800 уже были голыми. Джейд отобрала восемнадцать из них, почти всех оставшихся Терминаторов из числа тех, кто сохранился в достаточно неповрежденном состоянии и кто отправится сквозь поле перемещения. Кроме того, чуть в стороне стояли два Т-1000, в своем истинном виде: гуманоидов из серебристого металла, но без явно различимых черт лица. В то время как люди расхаживали вокруг и нервно разговаривали друг с другом, Терминаторы стояли, слегка расставив ноги, со свободно опущенными вниз руками, и выглядели внимательными и спокойными, хотя слово «спокойно» не совсем подходило к кибернетическим организмам, лишенным человеческих эмоций.

Без сомнений, генерал Коннор выполнит свое обязательство уничтожить оставшихся Терминаторов и проследит за этим, крайний срок — сентябрь. После того как полевые командиры будут окончательно разгромлены, а многие шатающиеся боевые машины-одиночки обнаружены и уничтожены, Терминаторы скоро будут больше уже не нужны. Нужно будет лишь дать им четкие указания, и они сами уничтожат друг друга.

Генерал вместе сХуанитой ждали, пока Дэнни проводил последнюю проверку своего оборудования. Хранилище времени было запрограммировано переместить их в некую точку в бассейне реки Амазонки, которая не была атакована силами Скайнета, причем на долю секунды позже того момента, когда Джейд покинула свой мир, отправившись назад во времени. Так заранее было предусмотрено и обговорено на тот случай, если вообще для Специалистов возникнет необходимость — и возможность — вернуться в свое собственное время. Прибытие в эту точку и в этот самый момент даст им некоторую передышку, хотя Скайнет, несомненно, быстро их засечет и начнет действовать против них.

«Все в порядке», сказал Дэнни, оторвавшись от своего стола. «Я вызову группу Синих минут через пять».

Это дало возможность всем в последний раз попрощаться друг с другом, и ничего более — пересмотреть решения теперь уже было невозможно.

Хотя Джон и боялся мучительной боли путешествий сквозь пространственно-временное поле перемещения, он почти с нетерпением ожидал избавиться от нее, а затем столкнуться с самым худшим с «другой стороны» перемещения. Стоявшая рядом с ним Джейд казалась умиротворенной, хотя все остальные нервничали. На лице у Сары было лишь выражение мрачной решимости, но она тоже расхаживала взад и вперед, как и все… почти как тигрица в клетке.

Джон тихо заговорил с Джейд: «Ваши люди рады будут снова увидеть тебя». Затем он добавил, осознав, насколько по-дурацки это прозвучало: «Если только, конечно, мы будем оставаться живыми еще довольно долгое время, когда туда доберемся».

«Мы выживем», сказала она с улыбкой. «Но будет не только радость, но и печаль. Они будут рады вновь увидеть меня, но не так рады, когда узнают, что выжила лишь я одна».

«Они узнают о прибытии Т-ХА?», спросил Джон. «Есть ли возможность, что они могут узнать, как отреагировал на это Скайнет?»

«Они зафиксируют искажения в пространственно-временном поле Земли. И они будут знать о том, что Скайнет послал что-то назад во времени для нашего подавления».

К ним подошла Сара: «Ждать — это хуже некуда, правда?»

«Теперь уже скоро», сказала Джейд.

Генерал Коннор обошел собравшихся, прощаясь. Он пожал руку каждому из них, произнося слова ободрения. Джон понял кое-что еще, что делало его прекрасным лидером. Он умел так говорить и пристально смотреть на тебя, как будто за несколько секунд общения с ним ты чувствовал себя самым важным человеком в мире. И ты можешь даже знать, что он всегда так поступал, что это был своего рода трюк, но ты не мог этого не почувствовать, когда наступала твоя очередь.

«Удачи», сказал он Джону. «Я понимаю всю сложность того, что тебе придется сделать. Это ради всех нас — не только для Мира Джейд. Во имя всех».

«Спасибо, сэр», сказал Джон.

Сара обнялась с генералом, которого все это по-прежнему несколько смущало.

Несмотря на все свое умение общаться с людьми, генерал Коннор, как оказалось, еще меньше был уверен, как ему обходиться с Джейд, несмотря на те несколько месяцев, которые они проработали вместе. «Удачи», просто сказал он, хотя и улыбнулся ей, казалось, такой улыбкой, в которой отразилось многое: симпатия, уважение, благодарность.

Джейд мрачно кивнула, но больше никак не отреагировала. «Спасибо, генерал Коннор. Я благодарна вам за ваши слова».

Хуанита быстро добавила вслед за ним и свои прощальные слова.

«Давайте приступим», сказал Дэнни. Он посмотрел на группу Джона. «Сначала Синие».

«О'кей», сказала Сара. «Мы готовы». План заключался в том, чтобы отправить три более или менее равномерно сбалансированные группы — по два-три человека и шесть-семь Терминаторов в каждой группе. Они будут направлены в одно и то же место с одними и теми же координатами и должны будут прибыть вместе, пусть даже точное время их прибытия будет различаться на несколько минут.

«Хорошо. Затем мы отправим команду Красных».

«Мы готовы», сказала Сесилия.

«И последней пойдем команда Желтых».

Джейд кивнула. «Мы готовы».

Термины «Синие», «Красные» и «Желтые» были просто произвольно выбраны, чтобы различать между собой три эти группы. В группу Синих входили Джон, Сара, один из Т-1000 и еще шесть Терминаторов. Сесилия и Кертис сформировали Красную команду, вместе с восемью Терминаторами, в том числе еще одним Т-1000. Джейд, Фидлер и Клосс составили Желтую группу, с оставшимися Терминаторами. После того, как они перейдут в Мир Джейд, деление на команды уже не будет иметь никакого значения. Им всем придется действовать вместе, сформировав небольшую, объединенную и сплоченную армию.

«Ты в порядке, Джон?», сказала Сара.

«Кажется да».

Сара сжала зубы. «Тогда давайте приступим».

Дэнни включил хранилище времени. И вновь, уже в который раз, Джон почувствовал ужас, охвативший его всего. Когда двигатели загрохотали, появился Дэнни, покинув свой пульт управления, чтобы со всеми попрощаться.

А затем настало время уходить.

Сара направилась к хранилищу первой, скинув с плеч халат, когда подошла к его открытой металлической двери. Джон последовал за ней, а потом и Терминаторы. Они встали ближе к центру пола, обернувшись и смотря теперь наружу, на стены. Металлическая дверь захлопнулась; путь назад был отрезан. Хранилище сильно завибрировало. Скоро, очень скоро, они исчезнут из этой реальности. И очень скоро, через несколько минут — если ничего такого не случится — они встретятся с другими группами в совершенно иной вселенной.

А затем наступили свет и боль.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

БАССЕЙН РЕКИ АМАЗОНКИ, БРАЗИЛИЯ 12 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Обжигающая и ослепляющая адская боль буквально разрывала Джону все внутренности. Он рухнул на мягкую землю, падение еще более смягчилось пышной растительностью, однако этот удар, словно в поддых, будто лишил его на мгновение дыхания и жизни. Боль всё продолжалась, казалось нескончаемо, но он огляделся вокруг. Проделав это уже дважды ранее, он знал, что эту боль придется просто перетерпеть. И не нужно паниковать — она в конечном итоге прекратится.

Они находились вроде бы в джунглях, или в чем-то на них похожем, и растения перекрывали Джону обзор. Он увидел, что здесь находились уже все, их разбросало среди деревьев, кустов, папоротников и зарослей высокой травы. Он узнал людей из всех трех групп, на которые они разделились. Это означало, что все три перемещения через хранилище времени оказались удачными. В частности, Сара и Джейд обе были здесь же. Джейд поднялась на ноги, прямо как Терминаторы, и оглядывала окрестности таким же неспешным взглядом.

«Перемещение прошло успешно», сказала она. Она выпрямилась всем своим спортивным телом, проверяя свои мышцы и суставы. Терминаторы просто смотрели вокруг и ждали.

Джон заставил себя подняться на ноги, подав пример трем другим — Кертису, Фидлеру и Клосс — которые никогда раньше этого не испытывали. Он заметил светлые волосы блондинки Клосс, но других не заметил. Ну, пусть находят тогда они его. Это поможет им убедиться в том, что эту боль можно вытерпеть и пережить. Способность Джейд противостоять ей ничего еще не значила, конечно; все знали, что она нечто большее, чем обычный человек. Он убедился в том, что может нормально дышать и двигать конечностями. Тело было целым и невредимым. Вскоре он уже сможет драться или делать еще что-то, все, что потребуется.

Рядом с ним на ноги поднялась и Сара. Ее обнаженное тело демонстрировало, что она спортивна и атлетична. Кожа ее была белой, как алебастр, из-за долгих месяцев, проведенных ею в лишенном солнца мире, но здесь, в лесу, она, казалось, была как у себя дома. Ей было около сорока лет, давно уже не тридцать, но за годы тренировок она стала гибкой и нарастила серьезные мышцы. Фигура у нее была решительно V-образной. Даже по сравнению с Джейд и Терминаторами она выглядела ничем не хуже, хотя была обычной женщиной, с неулучшенной плотью и кровью, и отнюдь не была им ровней, с их огромной силой.

Джейд стала быстро двигаться среди всех остальных, казалось, без всяких усилий. «Боль пройдет», сказала она Клосс. «С вами все будет в порядке». Она сказала то же самое Фидлеру и Кертису, которые вышли оттуда, где оказались после падения, в кустах и траве, стараясь заботливо ко всем ним отнестись. Джейд утверждала ранее, что у нее не было таких способностей воздействия на людей, как у генерала Коннора. Но теперь, когда это стало действительно необходимо, она оказалась способной их утешить и поддержать.

«Мы в таком виде легко уязвимы», сказала Сара, глядя на свое непокрытое тело. «Нам нужны оружие и одежда».

«Да», сказала Джейд. «Мои люди этим нас обеспечат. Если только доберутся до нас раньше машин». Вообще-то они взяли с собой кое-какое оружие, спрятав его внутри жидкометаллических тел Т-1000, но Сара, тем не менее, была права.

От него мало будет толку против согласованной атаки боевых машин Скайнета.

Сесилия сжалась, хоть и поднялась на ноги, возможно, устыдившись своей наготы сильнее остальных. Джейд, казалось, совершенно не обращала на это внимания, такие пустяки заботили ее не больше Терминаторов. Но у Сесилии также был такой вид, будто она подсчитывала прибывших, проверяя, все ли здесь — всех людей и всех Терминаторов. Но Джон уже был уверен в том, что прибыли все. Он произвел собственный подсчет, но даже если он ошибся, не ошиблась бы Джейд… а она не подняла тревоги по этому поводу. Но было приятно наблюдать, что люди уже мысленно настроились на работу, которая их ожидала.

Джунгли были такими, какими Джон никогда прежде их не видел, хотя Джейд кратко рассказала им всем о том, чего им следует ожидать, и он уже слышал от Сары и некоторых других о такого рода странных джунглях в экваториальных зонах еще в Мире Скайнет. Вблизи экватора климат после Судного дня стал нестабильным, с длительными засухами — иногда прерывавшимися внезапными ураганными ливнями, наводнениями и бурями, а иногда с длительными периодами невероятной влажности, так как атмосфера Земли приспосабливалась к своему охлаждению. И так будет продолжаться, вероятно, в течение долгих десятилетий, возможно столетий. Амазонские сельвы сократились и отступили, оставив по краям экологию саванн, с деревьями, растущими в сезоны дождей.

В глубинах же прежней сельвы развивалась новая экология. Высокие деревья погибли, не сумев пережить многомесячной тьмы после ядерной катастрофы и постоянного сумрака в дальнейшем. Многие лесные гиганты со слабой корневой системой повалились, обрушив вместе с собой и деревья помельче. Немногие из них все же выстояли, по-прежнему возвышаясь на двести футов в высоту, но теперь они были коричневыми и мертвыми. В конечном итоге все гиганты рухнут на землю, их корневые системы, приспособленные лишь к влажному климату, не смогут удерживать их вечно. Сейчас же они являлись своего рода памятниками разрушений Судного Дня. Некоторые были покрыты лозами-душителями и другими вьющимися растениями. Растения чуть ниже, в затененной зоне — в нижнем ярусе прежнего тропического леса — выжили, так как они были хорошо приспособлены к низкой освещенности. Понижение температуры убить их всех не смогло.

Здесь, на уровне земли, растительность была по-прежнему густой, но в листве над головой наблюдались значительные разрывы, что было совсем не похоже на лес, который рос здесь в Мире Джона и в его времена. Сквозь эти разрывы было видно грязно-серое небо. В данный момент в джунглях было тихо, за исключением звуков долбившей что-то какой-то птицы сравнительно недалеко от них. Вокруг них вилось несколько мух, но ничего похожего на те массы насекомых, которые знавал Джон, когда рос в таких местах, как Никарагуа, там, в своем мире. Погибло такое большое количество видов животного мира. В воздухе висел странный смешанный запах. Он был каким-то совершенно иным, качественным образом отличавшимся не только от того, с чем он сталкивался в своем времени, но и от того, что он обнаружил в Мире Скайнет.

Терминаторы на что-то отреагировали. Джон услышал, как хрустнула ветка, и повернулся в том направлении, но Джейд оказалась даже проворней машин. Она оттолкнула в сторону Т-799, в тот момент, когда из кустов выбралась группа мужчин и женщин, одетых в легкую военную форму и с огромными пушками в руках. Двое из них — молодая чернокожая женщина и примерно такого же возраста молодой белый мужчина — держали это свое оружие с такой же огромной физической силой, как какой-нибудь Терминатор или же сама Джейд. Джон узнал в некоторых из этих пушек плазменные лазерные винтовки того же самого изготовления и дизайна, которые они захватили у Т-ХА, когда дрались с ним еще тогда, в его реальности. Другие же, судя по их конструкции, показались ему каким-то противотанковым бронебойным оружием, неизвестных ему марок и дизайна, которых он никогда раньше не видел.

Пароль «Лес», медленно сказала Джейд. «Не стреляйте — это я. Мне пришлось вернуться». Несколько пушек были направлены прямо ей в голову. Джон, Сара и Сесилия жестами приказали Терминаторам не двигаться, а Джейд медленно двинулась к группе, подняв руки вверх и держа их далеко друг от друга, чтобы показать, что она была безоружна. Конечно, это не имело бы никакого значения, если бы она была Терминатором — она была бы все равно опасной, вооруженная или нет. «Кристал, Дмитрий, пожалуйста, не стреляйте. Это я».

Неподалеку залаяла собака. Сквозь траву и кусты пробилось еще несколько человек, один из них с собакой, которая пришла в бешенство, приблизившись к Терминаторам. Джейд сдвинулась с места, бросившись к собаке; она наклонилась, чтобы успокоить ее и дав ей возможность облизать ей руки, плечи и лицо. Собака перестала лаять и вроде бы успокоилась.

Джон махнул рукой Терминаторам.

Подошедших к ним оказалось человек десять, и все они были хорошо вооружены. «Почему ты вернулась?», спросила чернокожая женщина. Она держала лазерную винтовку одной рукой. Она была полностью в камуфляже, в том числе в каске, военных ботинках и боевых перчатках. Открытым было лишь ее лицо. Ее винтовка была направлена в грудь Джейд, и похоже, она была настроена очень решительно. «Что с твоими людьми, какая у вас задача?»

«Если бы я не вернулась, все миры оказались бы под угрозой», сказала Джейд.

«Что ты имеешь в виду?»

«Кристал…» Джейд поднялась с печальным видом, оставив в покое собаку. Она посмотрела ей в лицо умоляюще. Они явно знали друг друга. «С чего мне начать?», сказала Джейд. «Так много всего произошло со мной. Теперь я так много всего поняла. Ради всех, мне пришлось все это вынести».

«Где остальные?»

Джейд стиснула зубы, прежде чем поведала о самом плохом. «Роберт, Селена, Дэниэл и Антон погибли. Все они были убиты машинами Скайнета».

Казалось, прошло несколько минут, и ни слова не было произнесено в это время ни Джейд, ни женщиной по имени Кристал. Джон догадался, что Джейд могла общаться с этими людьми посредством своих горловых микрофонов, точно так же, как она это делала с Антоном. Вероятно, она передавала им подробности случившегося с ними быстрее, чем он мог бы за этим поспеть.

Наконец, женщина опустила свою винтовку, и остальные сделали вслед за ней то же самое. «Хорошо. Теперь мне все понятно, Джейд. Это на самом деле ты… но, черт, возвращаться обратно, сюда, в этот ад… Ведь сейчас мы в чрезвычайной опасности. Все мы».

Сара прервала их разговор раздраженным вопросом: «Ради бога, у вас есть какая-нибудь одежда, которую ваши люди могут нам дать?»

Кристал кивнула ей с уважением. «Вы Сара Коннор?»

«Да… приятно познакомиться. И все же, как насчет какой-нибудь чертовой одежды для нас? Должно же быть что-то, что мы можем на себя надеть…»

Некоторые из них открыли полевые подсумки, висевшие у них на форме сбоку. Они раздали им всем мелкие предметы, сделанные, похоже, из какого-то пластика, который разворачивался и превращался в одежду, немного похожую на комбинезоны смешанного цвета — коричнево-оливкового.

Ткань по внешнему виду и ощущению казалась легкой и тонкой, как паутинка, но после того, как Джон с ней справился, он обнаружил, что она оказалась неожиданно прочной. Ее было не порвать.

«На всех вас ее не хватит», сказала Кристал.

Для людей одежды хватило, и лишь это действительно имело значение. Терминаторы вообще не нуждались в защите от природных условий. Джону это одеяние показалось немного дурацким, но он был благодарен за все, что помогало уберечься от холода. Помимо этого, ему бы сейчас очень пригодилась бы пара прочных ботинок — но, что поделаешь, невозможно иметь все сразу. Не в такой ситуации.

«Спасибо», сказала Сара, с трудом справившись со своей одеждой. «Для начала неплохо».

«И еще поможем», сказала Кристал, кивнув. «Дадим вам ботинки и подходящее обмундирование — там, у нас на базе. Сара и Джон» — она кивнула им обоим — «в этом мире вы погибли, пытаясь остановить Скайнет. Люди здесь восхищаются вами. Но что-то к нам приближается. Скайнет вас засек».

Именно в этот момент собака навострила уши. Джон прислушался, стараясь что-то уловить, но собака бешено залаяла.

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ.

Анализ Хиро показал: то, что Скайнет послал в Амазонку из Колорадо, прибыло почти туда же, где произошло и первое событие. Разница могла составлять лишь несколько сотен ярдов, поскольку анализ допускал возможные неточности. В данный момент, он больше ничего не мог сделать в этой ситуации. Его грызла тревога насчет Джейд. Вернулась ли ее группа? И если это так, то находилась ли среди них она? Он закончил разговор с Джо Викарио. Теперь пока нечего было больше обсуждать. Он будет дожидаться известий от Викарио, когда будет установлен контакт. По крайней мере, он предупредил их, что Скайнет уже отреагировал и начал действовать. Им придется теперь принимать собственные решения на месте. «Сурово, да?», сказала Меррилли, «хотелось бы мне знать, что это означает. Они вернулись помочь?»

«Если предположить, что это Джейд и все остальные?» Он почувствовал, как краснеет — он не должен делать предположения. «Да, именно это я и имею в виду».

Она пожала плечами. «Может, они хотят помочь нам?»

С помощью датчиков, снабжавших их информацией снаружи, они стали искать новые сводки по ожесточенным боям за Вила-Нову-ду-Сул. Соединение из одиннадцати воздушных Хантер-Киллеров при поддержке Джаггернаутов и армии эндосов окружало их и неумолимо приближалось. Шустрые легкие бронированные скиммеры — воздушные Хамви — нападали и изводили машины Скайнета, стреляя из собственных плазменных мини-пушек, но их теперь было слишком мало. Несмотря на все их усилия, Вила-Нова не могла продержаться долго. Даже если им удастся отбросить эти соединения противника, Скайнет пришлет новые.

После того, как падет Вила-Нова-ду-Сул, ни один другой человеческий анклав в Западном полушарии не сумеет больше долго продержаться. Небольшие группы, как, те, что находятся в амазонских джунглях, смогут продержаться чуть дольше, прячась от врага и избегая столкновений, если только их не обнаружат, однако они никаких реальных надежд не вселяли; рано или поздно Скайнет их всех обнаружит. Армия, собранная Рэмси Дево, предпринимала последнюю отчаянную попытку атаковать компьютер в Колорадо.

Единственная реальная возможность для человечества выжить в этой ситуации, оказывается, находилась в иной реальности, в той, где Судный день не состоялся. Столько надежд было связано с уходом Джейд и ее группы, хотя он и не ожидал, что когда-нибудь ему станет известна их судьба…

Как раз в то время, как он смотрел на свои экраны, один из Н-К спустился слишком низко и был сбит ПТУРом; он взорвался на всех экранах, и Хиро представил себе кратковременное ликование, охватившее их передовые линии обороны снаружи.

«Похоже, мы сбили одного», сказала Меррилли. Еще несколько человек воскликнули ура, но Хиро покачал головой, лишь еле заметно улыбнувшись тонкими своими губами. Нужно уничтожить и множество других боевых машин, а заводы Скайнета выпустят новые.

Скоро Скайнет получит то, что ему нужно: истребление всего рода человеческого.

БАССЕЙН АМАЗОНКИ.

Из извивающихся молний возник Т-ХА и сразу же сунул свою лапу размером с лопату во глубину собственной груди — а затем извлек оттуда плазменную лазерную винтовку, которую он пронес внутри себя во время переброски сюда из Колорадо. Его жидкий металл, по плотности напоминавший застывший мед, раскрылся, а затем закрылся вновь, уже с твердостью стали. В задачу Т-ХА входило обследовать аномалию, обнаруженную Скайнетом в пространственно-временном поле, и уничтожить любые силы противника, с которыми он может столкнуться. Он принял форму гигантского бритоголового мужчины, но был способен принять любой другой облик, какой пожелает, и даже разделиться на несколько компонентов, если это будет необходимо.

Т-ХА был практически неуничтожим и обладал самыми передовыми кибернетическими возможностями. Он был хорошо вооружен для успешной реализации поставленных перед ним задач.

Его датчики обнаружили лишь мельчайшие отражения колебаний в пространственно-временном поле. Колебание находилось в точке, расположенной от четверти до полумили от него, а это означало, что перемещение Т-ХА в пространстве оказалось достаточно точным. Однако он прибыл слишком поздно, чтобы определить более точное местоположение цели. Заминка небольшая, и он быстро покроет это расстояние и отыщет все необычное. Прорываясь сквозь кусты и траву, он установил связь с искусственным интеллектом, управлявшим ближайшим самолетом Скайнета — с Хантер-Киллером и транспортником, отправленными ему на помощь.

Обе машины находились в пределах пятидесяти миль от него и приближались к нему почти на сверхзвуковых скоростях. По команде Т-ХА они незначительно отклонились от курса, направившись приблизительно в то же самое место, к той же цели.

«Приближается самолет», сказала Джейд. «И что-то еще». Кристал поднесла палец к губам и крадучись направилась к густым зарослям, махнув остальным, чтобы они следовали за ней. Джон двинулся за ними, стараясь идти по траве, избегая корней и упавших веток. Он заметил, что здесь, ближе к экватору, не так нестерпимо холодно. В этой странной одежде, которую он на себя надел, он, вероятно, будет в порядке. Хуже было то, что приходилось идти по этой странной местности без обуви, стараясь не поранить пальцы.

В воздухе раздался пронзительный вой мощных двигателей. Сквозь листву он заметил два темно-серых летательных аппарата, быстро скользивших над головой. Ни у одного из них не было того довольно зловещего насекомоподобного облика воздушных Н-К, с которыми он сталкивался в Мире Скайнет, хотя один из них был на них похож. Джон принял его за некую версию Хантер-Киллеров этого мира, больших размеров по сравнению с теми, которые он видел в Мире Скайнет, и со стреловидными крыльями, больше походившими на обычные самолеты. Устройство другого аппарата было более примитивным, чем-то он был похож на десантный катер или военно-транспортный самолет — чем он, догадался Джон, вообще-то мог быть и на самом деле. Он мысленно поблагодарил Джейд за всю ту краткую информацию, которую она дала ему и всем другим об оружии и тактике этого мира. Хотя ничто из увиденного не было ему знакомо, он вполне мог сопоставить это с тем, что видел на ее схемах и в ее описаниях.

Не говоря ни слова, люди Джейд заняли свои позиции. Джону было неприятно действовать вместе с бойцами, которым не нужно было переговариваться между собой вслух. Казалось, все они связывались друг с другом безмолвной речью, этот пункт Джейд им не стала разъяснять до их отбытия сюда, или, возможно, он неверно ухватил ею сказанное.

Она двинулась в его сторону. «Они пока нас не обнаружили», прошептала она. «Они все еще кружат».

Он кивнул. «Так и есть».

«Но они знают, что мы здесь. У них высокоточные датчики».

«Если один из них транспортник, ему понадобится место для приземления», сказал Джон.

«Да, он будет садиться, как только узнает, где мы находимся». Джейд кивнула на своих товарищей. «Мы знаем эту местность — где они попытаются сесть».

«И вы их там атакуете?»

«Да, когда они будут наиболее уязвимы».

«Тогда нам нужно будет использовать Терминаторов», сказал Джон. Он посмотрел на нее многозначительно. «Применим одного из Т-1000. Capicse?[5]»

Она озадаченно посмотрела на него мгновение, а затем сказала: «Ты прав».

«Для нас это наилучший шанс из всех возможных, Джейд».

«Согласна», сказала она. «Скайнет дал нам такую возможность». Исчезнув словно призрак, она оказалась у Сары, сообщив ей то же самое. Должно быть, она связалась с другими безмолвно, потому что некоторые из них передали свое оружие Терминаторам. Джейд стала говорить что-то машинам, очень тихо, так что Джон не мог этого разобрать, но у машин был более острый слух.

Ближе всего к Джейд стояла одна из Т-799. Она, должно быть, осознала необходимость говорить как можно тише, потому что сказала, на удивление мягким голосом: «Так точно».

Хантер-Киллеры летели прямо на них. Кристал сказала вслух: «Нас засекли».

Джейд крикнула: «Вниз, Джон! Всем лечь!»

И тут из травы и кустарников вылезла гигантская гадина, открывшая огонь из лазерной винтовки.

Сара сразу же поняла, чему они противостояли — тому же самому чудовищу, с которым они дрались в ее собственном мире и времени, сначала в Мехико, а затем в Колорадо-Спрингс: с Т-ХА. Без оружия она мало что могла сделать, но их собственные Терминаторы были тщательно проинформированы о Т-XA и его возможностях. Один из Т-800 бросился прямо на обжигающий лазерный луч, который ударил ему в грудь — в место, бесполезное для уничтожения Т-800. Даже после того, как на его ходовой части из гиперсплава обгорела вся плоть, Т-800 сумел добежать до Т-XA и сцепился с ним, пытаясь выхватить у него из рук винтовку.

Тем временем Н-К низко спикировал, стреляя из лазерных пушек, установленных на башнях его крыльев и шасси. Пронзая джунгли разрядами ярких световых молний, и сжигая все, к чему они прикасались. Один из Терминаторов был ранен, но уцелел — их трудно было убить, если только не уничтожить процессор довольно точным прицельным огнем. Хантер-Киллер прошел у них над головами, а затем выпустил ракету. Сара понимала, что Т-XA и Т-1000 могут выдержать практически любой взрыв, но другие Терминаторы могут не уцелеть; люди, уж точно, не смогут.

Она бросилась плашмя на землю, укрывшись за спутанным клубком корней деревьев и прикрыв голову обеими руками. Падая, она заметила, как люди Джейд стали стрелять из своего лазерного оружия, пытаясь расстрелять ракету в воздухе. Она видела, как это делали Джейд и Антон; она надеялась, что эти бойцы окажутся такими же меткими и опытными. Через несколько секунд эти надежды оправдались. Ее едва не оглушил мощный взрыв, и все тело ее сотряслось от ударной волны, однако летевшая в них ракета взорвалась в воздухе.

Пока Н-К делал круг, чтобы вновь пройтись над ними, Т-XA и Т-800, который был гораздо меньше его, боролись между собой. Т-800 выбил винтовку из рук Т-ХА, а затем нанес мощный удар в верхнюю часть тела гигантского Терминатора, но его кулак там застрял — жидкий металл Т-ХА размягчился, поглотив удар, а затем затвердел. Никто не посмел броситься за лазерной винтовкой, пока две мощных машины дрались между собой, и Т-ХА с легкостью стал одолевать противника. Он поднял Т-800, который весил, должно быть, более трехсот фунтов (136 кг), и отшвырнул его на двадцать футов (6 м) в сторону. Т-800 влепился в ствол огромного мертвого дерева. Но до того, как Т-XA успел подобрать свою винтовку, к нему бросились драться два других Т-800. Джон, Джейд и другие лихорадочно стали собирать группу для борьбы с транспортником и с теми машинами, которые он мог перевозить. Сара увидела, что у нее появилась возможность внести свой вклад. Пока Т-ХА пытался повалить двух Т-800, она бросилась к его лазерной винтовке.

Кристал помчалась по тропинке слева от Сары, вместе с горсткой своих бойцов, плюс двумя Т-1000 и большинством других Терминаторов. Т-ХА одолел одного из Т-800, а затем повалил на землю другого, мощными ударами содрав с его лица значительную часть кожи и мяса и оставив лишь одно ухо, и то полностью в крови. Разумеется, эти «травмы» для Терминатора ничего не значили.

До того, как Т-XA успел предпринять что-то еще, Сара открыла по нему огонь из его же лазерной винтовки, держа это тяжелое оружие обеими руками. Она знала по предыдущим боям с жидкометаллическими Терминаторами, что огонь в упор из такого оружия оказывал определенное на них воздействие, выжигая им верхние слои металла и вызывая определенную путаницу и беспорядок в работе их схем. Она понимала, что может погибнуть в любую секунду, услышав, как Хантер-Киллер стал вновь к ним приближаться, скользя над верхушками деревьев. Через секунду он запустит свои ракеты или изжарит их своей лазерной пушкой, но сейчас ей это было все равно. В данный момент это было нечто личное — лишь она одна против Т-ХА. Он стал средоточием всего ее гнева, всего того, что она думала о том, что ей сделал Скайнет, за всех людей, которых он убил, за всю ту боль, которую ей приходилось переживать неоднократно, раз за разом, вновь и вновь, в ходе этой борьбе за спасение Земли от Скайнета. «Получай!», закричала она, с искаженным от ярости лицом.

Она выстрелила обжигающей световой молнией прямо ему в туловище, и Т-ХА отступил назад. Она подошла поближе, выстрелив снова. И снова. Она жала на курок до самого упора, и лазерные молнии полились из ее пушки постоянными очередями. Т-ХА стоял на месте, не отступая назад, но и не продвигаясь вперед. Сара, сжав зубы, продолжала вести огонь. «На, вот, получай еще, ты, проклятая металлическая уродина».

В нее метнулось копье, похожее на меч длиной в 20 футов (6 м), в которое превратилась одна из рук чудовища. Но она была очень внимательна — она уже сражалась раньше с таким Терминатором — и она ожидала чего-то подобного. В этот раз он промахнулся, так как она бросилась на землю.

А тем временем вокруг нее много чего происходило. Мощные молнии лазерного излучения Н-К пронзали растительный покров, некоторые из них ударялись в травянистую почву, однако одна из них пронзила насквозь одного из бойцов, которые прибыли сюда встретить Сару и других вместе с ней. Молния буквально истребила его, убив мгновенно. Еще одна из них ударила в Т-800, выжгла ему все плечо и расплавила металлический каркас под мясом. Рука эта теперь болталась, словно на веревочке. Третья молния прошла сквозь тело молодого Кертиса Суареса.

Сесилия закричала: «Нет!» Она бросилась к нему, а тем временем стрелы обжигающего света поражали все внизу вокруг нее.

Бойцы в форме отстреливались из своих лазерных винтовок и бронебойных гранатометов. Сара передала лазерную винтовку, которой недавно завладела, Джейд — может, она и хорошо владела искусством стрельбы, но Джейд стреляла еще лучше. Непрекращающийся шквал огня отогнал Хантер-Киллер, он забрался повыше, однако запустил залпом сразу три ракеты. Сара пригнулась; больше она ничего не могла сделать. Высоко в воздухе раздался взрыв. В то же самое время два Т-800, которые дрались с Т-ХА, вновь вступили в бой с меняющим формы Терминатором. Одна из Т-799 бросилась на Сару, накрыв ее своим телом, словно стеной из мясо-металлической брони.

Последовали новые взрывы, оглушившие ее. Новые удары теплового излучения.

Ад кромешный.

Она подняла глаза… и мельком увидела, как Н-К низвергается с неба, падая среди деревьев. Он разбился где-то вдали, там, где его не было видно, с громким треском и грохотом, но взрыва не последовало. Т-799 откатилась от нее, и вокруг себя она увидела лишь смерть и разрушения. Она поползла к Джону — он лежал без сознания, весь в крови.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

12 ИЮНЯ 2036 ГОДА, БАССЕЙН РЕКИ АМАЗОНКИ.

Кристал Тейлор бросилась сквозь джунгли к зоне посадки транспортника. Она успела ухватить лишь общую суть того, что рассказала ей Джед, в самых общих чертах — что четверо из пяти Специалистов, отправленных назад во времени, погибли в боях с машинами Скайнета, и что Скайнет этой реальности являлся потенциальной угрозой для всех остальных реальностей. В принципе это все, что ей сейчас требовалось знать. Несмотря на шок от прибытия Джейд — и особенно от присутствия Терминаторов — Кристалл полностью ей доверяла. Никакого иного выбора, и никакого иного варианта победить Скайнет, раз и навсегда, в их собственной реальности не было, хотя это и казалось невозможным.

Вместе с ней туда же направилась группа из шести человек — все они были из ее боевого анклава и хорошо вооружены для ведения боя — плюс десять Терминаторов, которые прибыли сюда вместе с Джейд. Один из них являлся жидкометаллическим Терминатором, которого Джейд называла «Т-1000». Кристал не сомневалась в том, что он станет грозным оружием. Что касается Т-ХА, отправленного сюда Скайнетом, и воздушного Хантер-Киллера, ей придется оставить их Джейд, Дмитрию и всем остальным. Ее задачей было помешать транспортнику выгрузить из себя все те машины, которые он мог перевозить — вероятно, подразделение эндосов. Если это окажется невозможным, то они должны были уничтожить эти машины, несмотря на то, что находились в меньшинстве.

Она двигалась по лесу быстро и незаметно. Наиболее вероятной зоной посадки транспортника являлась невысокая и лишенная деревьев возвышенность, примерно в полумиле отсюда. За спиной Кристалл раздавались звуки взрывов, но она ничем не могла помочь.

Впереди между деревьями был уже виден транспортник, достигший зоны посадки. На открытой местности они могли бы обстрелять его с такого расстояния, но им мешала слишком густая растительность. Кристалл ускорилась, пытаясь добраться до точки, откуда она могла бы открыть огонь, когда и как ей это будет удобно. Она вырвалась вперед других, обеими руками раздвигая в стороны ветви деревьев. Хотя другие бойцы-люди отстали, Терминаторы следовали за ней по пятам, а Т-1000 двигался вообще рядом с ней.

Они вырвались на поляну. Впереди лежал небольшой овраг, прямо перед этой возвышенностью. Транспортник к тому времени уже приземлился. Сбоку у него открылась дверь, и оттуда стали выходить эндосы, по двое. Кристал выстрелила из своей лазерной винтовки, прицелившись прямо на бегу. Она попала в одного из эндосов, в тот момент, когда он выходил из транспортника. Выстрел попал ему прямо в металлический череп и выжег ему дыру над глазами, там, где находился процессор, но не прошел вглубь. Другие эндосы открыли по ней ответный огонь, она увернулась от выстрелов, укрывшись за стволом толстого дерева.

Такого рода транспортники уничтожить было не просто. Он был тяжелым, с толстой броней, и предназначался именно для такого рода боевых действий — производить посадку в условиях непосредственного боевого столкновения и выгрузку эндосов, находясь под шквальным обстрелом. Он проигрывал в маневренности и в возможности атаки воздушным Н-К, но его гораздо сложнее было вывести из строя легким оружием. На землю из него повыпрыгивало еще несколько эндосов, уже готовых к бою. Лучше всего было попытаться вывести их из строя из-за укрытия, пока они представляли собой легкие открытые цели, и до того, как они успеют здесь сориентироваться.

Кристалл прицелилась из-за ствола дерева, выстрелив в того же самого эндо, в которого она уже попала, и поразила его в ту же точку. На этот раз лазерная молния прошла довольно глубоко, изжарив эндо процессор, и он рухнул, как груда костей. Со стороны других эндосов и самого транспортника был открыт ответный сокрушительный огонь. Он был снабжен одной установленной на башне лазерной пушкой, которая теперь начала поливать окраины джунглей и всё находившееся вокруг него, сжигая все, куда попадали ее молнии, ломая ветки и создавая очаги пожаров. Но Кристал упала на землю в тот самый момент, когда заметила, как башенная пушка начала вращаться. Ее лазерные молнии не сумели пронзить дерево, за которым она укрылась — но в следующий раз они могут это сделать. Полыхающие молнии прошли мимо нее с обеих сторон.

Терминаторы заняли позиции рядом с Кристалл, а вскоре их догнали и бойцы-люди. Т-1000 побежал вперед, помчавшись почти кошачьей походкой по склону холма вверх, прямо к эндосам и транспортнику. Джон Коннор что-то задумал, видимо, у него имелся какой-то план насчет него, но что он намеревался делать, было не совсем ясно. У Т-1000 не было с собой никакого оружия, но он, казалось, был готов взять на себя эндосов и транспортник. Ей лишь оставалось надеяться, что он и этот парень Коннор знали, что делают. Они со всеми остальными были практически прижаты к земле на своих местах. Они могли отступить, но пытаться стрелять сейчас стало бы самоубийством, теперь, когда эндосы консолидировались.

В любом случае теперь им понадобятся Терминаторы. Но и тогда еще один какой-нибудь из этих транспортников может привезти сюда еще пару десятков эндосов. А им пока что удалось уничтожить только одного.

Т-1000 спокойно забежал на холм, на мгновение оказавшись защищенным его склоном от лазерного огня эндосов. Даже меняющий формы Терминатор не мог выдержать длительный массированный обстрел боевым лазерным оружием, таким, как у них. Пока он бежал, он погрузил одну свою руку внуть своего тела и вынул оттуда оружие, которое он пронес с собой во время путешествия сквозь измерения: плазменно-фазированную термальную гранату. Он добрался до вершины холма, и в него попало несколько молний лазерных лучей, из-за чего он остановился, как вкопанный, на месте. Каждое из попаданий испарило из него небольшое количество полисплава и вызвало локальные повреждения в его программном обеспечении, многократно пронизывающем все его тело.

Шок от перегрузки на мгновение оглушил его и вызвал сбои в его системе, а ведь многочисленные попадания были способны окончательно его уничтожить.

Ошеломленный, но все еще в рабочем состоянии, Т-1000 повернул механизм активации похожей на кассетный боеприпас тепловой гранаты, а затем метнул ее с максимально возможной силой в скопление эндосов, целясь в избранную им мишень в центре толпы. Граната попала именно в ту цель, куда он метил, поразив одного из эндо в районе таза и взорвавшись с сильнейшим жаром и силой, шар оранжевого пламени перекрыл на время все визуальное поле Т-1000. Эндо, в которого он попал, был сожжен и разорван на несколько частей, его ноги и туловище разлетелись в стороны. Других, стоявших вокруг него, отбросило ударной волной. Некоторые из них оказались частично расплавлены, другие просто потрясены.

В течение нескольких секунд ни одна лазерная молния в Т-1000 не вонзилась. Вслед за ним по эндосам открыли ответный огонь и люди, хотя лазерная пушка транспортника продолжала поливать джунгли огнем. Т-1000 бросился прямо к транспортнику. Он выдернул лазерную винтовку из металлических рук одного из поврежденных эндосов и выстрелил еще в одного, в упор, в черепешку, сумев сжечь ему процессор. Другие эндосы обстреляли Т-1000, несколько лазерных молний попали в него почти сразу же. На несколько секунд он оказался парализован сверх-горячими лучами, выжигавшими его поверхность из хромированного серебра. Но затем ответный удар нанесли люди, применив бронебойное оружие взрывного типа. Они получили возможность перегруппироваться. Взрывы вокруг Т-1000 не причинили ему никакого вреда, но разбросали в стороны ближайших к нему эндосов, сильно повредив одного из них.

Теперь Т-1000 снова смог двигаться, и он прорвался сквозь оставшихся эндосов, преследуя свою истинную цель. Транспортник уже покинули последние эндосы, и его боковые двери начали закрываться, а сам он готовился к взлету. Во мгновение ока жидкометаллический Терминатор выбросил лазерную винтовку, и его руки превратились в рычаги из прочнейшей стали. Со всей своей огромной силой он ухватился за раздвижные двери и раздвинул их. Затем он прыгнул внутрь, в грузовой отсек. Он овладел ситуацией.

Действия Т-1000 дали Кристал и ее группе передышку, которая была им так нужна. Она безмолвно обратилась к своим бойцам с бронебойным оружием, приказав им вести огонь по эндосам, особенно по тем, которые находились ближе всего к Т-1000. Взрывы подняли вверх на этом холме клубы пыли, и некоторых эндосов удалось разбросать по сторонам, как кегли, хотя она понимала, что потребуется гораздо больше усилий, чтобы на самом деле их уничтожить.

Она подумала было послать Терминаторов вперед, чтобы атаковать в рукопашную, но это стало бы пустой тратой их сил. Она будет держать Терминаторов в резерве до самого последнего момента. Если бы только без умолку палившая лазерная пушка транспортника прекратила стрелять…

Они могут, конечно, попытаться расстрелять его башню, но теперь она поняла, что именно задумал Коннор. Она взмолилась только об одном: чтобы этот план сработал.

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ.

По радио пришло сообщение от Викарио.

«Тагатоши», сказал Хиро.

«Могу проинформировать тебя еще кое о чем», сказал Викарио. «Мы установили контакт с Джейд и группой ее людей и Терминаторов. Они сейчас под атакой».

«Людей и Терминаторов?», недоверчиво переспросил Хиро. «Что ты имеешь в виду?»

«Это очень длинная история, и я сам не все еще понимаю. Могу только сказать тебе, что с Джейд все в порядке, и что она утверждает, что прибыла сюда не из нашего прошлого, а вообще из другого мира… из другого потока времени. Понимаешь? И Терминаторы на ее стороне. Они перепрограммированы, чтобы сражаться против Скайнета».

Это было даже слишком, чуть ли не больше того, что Хиро мог переварить.

«И еще одно», сказал Викарио. «Среди людей, которые прибыли вместе с ней, находятся Сара и Джон Конноры».

Кажется, Хиро ничего не оставалось, кроме как просто принять это как данность. «Хорошо», сказал он. «А что с остальными, теми, кто отправился вместе с Джейд? С четырьмя другими Специалистами».

«Выжила только она одна, Хиро. Послушай, их сейчас атаковали боевые машины, в том числе Т-ХА. Я отправлю им подкрепление, какое только смогу, но мы здесь очень уязвимы. Нам всем тут может наступить конец».

«Да, все так… Думаю, я все понимаю. Чем я могу помочь?»

«Ты не так уж много можешь сделать, Хиро. Я просто тебя информирую, о чем идет речь. Какова обстановка у вас?»

«Пока мы целы… может, ненадолго». «Я скоро снова с тобой свяжусь». Викарио отключился, оставив недоумевающего Хиро наедине со своими мыслями.

Из другого потока времени? Он задался вопросом, что это может означать. Удалось ли Джейд успешно выполнить задание и вернуться обратно из новогомира, который она создала? И почему она захотела вернуться? Даже если она привезла с собой помощь, для того, чтобы переломить ситуацию против Скайнета, все равно потребуется целая армия; Джейд, как никто другой, это знала.

Как бы то ни было, в любом случае все, что они могли теперь делать, это сражаться до конца. Сам Хиро может стать одним из последних, кто погибнет в этой борьбе. В данный момент он был нужен здесь, чтобы можно было использовать его знания, а не физические возможности. Над ним, на улицах и в воздухе, бои шли как нельзя лучше, это означало, что их люди медленно несли потери, нанося, в свою очередь, значительные потери Скайнету. Исход не вызывал никаких сомнений, однако все они погибнут с честью.

Если Джейд не могла повлиять на результат, зачем же тогда она вернулась?

Он задумчиво перебирал пальцами ее кулон. «Джейд», сказал он сам себе. «Что все это значит? Что ты пытаешься сделать?»

БАССЕЙН АМАЗОНКИ.

Джон пришел в себя, оказалось, что над ним склонилась Сара. Он весь был в свежей и запекшейся крови, но оказалось, что это не его кровь. Судя по состоянию Терминаторов, похоже, что она исходила от них. Он не мог начать ощупывать на своем теле какие-то конкретные синяки и порезы — все у него болело. Он ударился головой, и в него что-то врезалось, и он чувствовал, что с одной стороны ему содрало кожу прямо до мяса. Он видел, как три Терминатора дрались с Т-ХА, оттащив его от него, Сары и других людей. Это был тяжелый бой. Гигантский жидкометаллический Терминатор был гораздо мощнее Т-800, он был изворотливым и скользким, как угорь, постоянно ускользая от них и видоизменяясь, стремясь получить преимущество.

Всё происходящее вокруг него превратилось в сцену кровавого побоища. «Что произошло?», спросил он слабым голосом.

«Неподалеку в землю ударила одна из ракет», сказала Сара. «Нашим удалось сбить две других… и уничтожить Хантер-Киллер. Кертис и Барбара погибли».

«Я видел Кертиса — как в него попал лазер. Это все, что я помню».

«Ракетой было убито трое людей Джейд. Но большую часть повреждений взяли на себя Терминаторы, они бросились между нами и взрывом. Но бедной Барбаре не повезло».

Все Т-800 и Т-799 были покалечены взорвавшейся ракетой, с их металлических каркасов свисали полоски оторванной кожи и куски мышц. На одну из Т-799, должно быть, пришлась основная тяжесть взрыва. Ее разорвало на куски, голова ее валялась отделенной от тела, все вокруг было забрызгано покрывавшей ее кожей и плотью, а конечности были оторваны.

Она была уничтожена.

Пока Т-ХА дрался с Т-800, еще трое навели свое мощное оружие на гигантского Терминатора, ожидая удобного момента открыть по нему огонь. Это были Джейд и еще один Специалист — Дмитрий — у них были лазерные винтовки. Одна из Т-799 держала РПГ, который она подобрала у одного из убитых. Его задний конец выпирал за плечо Терминаторши, так как она целилась вдоль ствола. Из людей, которые выжили, лишь Джейд и Дмитрий находились еще на ногах.

Джон вспомнил, что еще один Т-1000 ушел вместе с Кристалл; он отправил его с ней в надежде, что он сможет переломить ситуацию. В ином мире они вместе с генералом Коннором и его людьми успели разработать определенный план, обсудить сценарий и тактику боя. Поможет ли это на практике — это другое дело. В своей неопределенной форме серебристого хрома другой Т-1000 стоял чуть в стороне, внимательно наблюдая за тем, как Т-ХА борется с тремя Т-800. Хотя на «лице» его не было абсолютно никакого выражения, Джон мог бы поклясться, что он тоже сейчас что-то прикидывает в уме и ждет подходящего момента вступить в бой.

Рука Т-ХА превратилась в копье из прочной стали длиной в четыре фута (1,2 м), которым он пронзил тело одного из Т-800, отыскав слабое место в его бронированной ходовой части. Вспыхнул электрический разряд, и Т-800 сполз на землю. Т-ХА стряхнул с себя двух других Т-800 и схватил голову третьего обеими своими огромными лапами, пытаясь вывернуть ее с плеч. Меньший размерами Терминатор стал отбиваться, нанося удары, которые способны были убить человека. Т-ХА отшвырнул от себя Т-800, сбив того с ног.

И как раз в этот момент Т-799 выстрелила из противотанкового гранатомета. Осколочно-фугасный реактивный снаряд врезался Т-ХА в грудь, проникнув внутрь, а затем взорвавшись внутри жидкометаллического тела Терминатора. Т-ХА был разорван почти напополам силой этого взрыва, верхняя часть его тела с головой расплескалась в неопределенную форму, похожую на кляксу. Он пошатнулся, сделав шаг назад. Один из Т-800 тут же отреагировал — он прыгнул на своего противника и затем оторвал трехметровую полосу жидкого металла там, где ранее было плечо Т-ХА, швырнув ее к ногам Джейд. Джейд тут же направила на это свою лазерную винтовку, выпустив в него целый поток мощных молний, пытаясь это сжечь, чтобы уничтожить его программное обеспечение, прежде чем оно сумеет сжижиться и, отыскав тело Т-ХА, с ним воссоединиться.

Когда оставшаяся часть Т-ХА начала преобразовываться, Т-1000 сунул руку в собственное жидкометаллическое тело. Он извлек изнутри себя тепловую гранату, которую он пронес в себе сквозь измерения. Изящно, как гепард, он бросился вперед, активировал гранату и погрузил ее в жидкий металл Т-ХА. Когда Т-1000 отступил назад, Терминатор покрупнее его, казалось, взорвался — большая часть его тела осталась на месте, однако изнутри из нее вылетели отдельные плевки. Джейд и Дмитрий расстреляли их в воздухе своими лазерными винтовками и продолжали вести по ним огонь. Они по-прежнему пытались сжечь все фрагменты Т-ХА, какие только возможно, превратив их в инертное, непрограммируемое вещество.

Сесилия подползла на животе к Джону и Саре, негромко с ними заговорив. Она подтащила за собой две лазерных винтовки, которые подобрала у погибших. Она явно испытывала сильную боль… ей в ногу, под бедро попал рваный осколок металла, и она сильно истекала кровью. «Мы никогда его так не уничтожим», сказала она. «Тем оружием, которое у нас есть, не сможем».

Сара покачала головой. «Мы уничтожим его. Невзирая на то, сколько на это уйдет времени». Она взяла одну лазерную винтовку, так как Сесилия, кажется, слишком ослабела от полученной раны и не могла ею пользоваться. Джейд и Дмитрий двинулись на Т-ХА, стреляя ему в тело из своих лазерных винтовок и стараясь увести его от остальных частей, шаг за шагом, с каждым новым ударом палящих молний. «А что еще мы можем сделать?», спросила Сара.

Но что бы они ни делали, им не удавалось уничтожить Т-ХА. Они ослабили его, разрушив некоторые его фрагменты, но это было слишком долго. Джон лихорадочно соображал, пытаясь что-то придумать. Должен быть какой-то другой способ.

***

Внутри транспортника было почти совсем темно и почти совсем пусто: лишь четыре металлические стены с раздвижными дверями по бокам. Под потолком слабо светилась полоса какого-то пластика, излучавшая минимальный свет, необходимый любому Терминатору. У задней стены были смонтированы стальные стойки для тридцати лазерных винтовок — по большей части они сейчас пустовали, но с десяток винтовок все же здесь оставалось. Они могут пригодиться позже. Здесь не было ни отдельной кабины, ни обогрева, ни контроля за давлением воздуха.

Тем не менее, у транспортника имелось несколько внутренних встроенных в него систем, управлявшихся его искусственным интеллектом. В его стенах должны были находиться электронные схемы, контролировавшие работу его двигателей, дверей, систем коммуникаций и лазерной пушки, которые он использовал для этих целей. А там, где имелись электронные схемы, жидкометаллический Терминатор мог действовать. Он был усовершенствован именно для таких задач. Т-1000 превратил свою левую руку в остроконечное копье толщиной в два дюйма. Применив большую силу, он вонзил эту свою руку-кинжал в металлическую обшивку.

Он влился в эту стену, исчезнув в ней, словно крыса в норе. Его вещество распространилось внутри стен транспортника, начав отыскивать пути, закоулки и щели, анализируя совокупность схем и пытаясь определить местонахождение микропроцессорного мозга этого водушного судна. Независимо от того, что умел делать этот искусственный интеллект довольно низкого уровня, управлявший этим летательным аппаратом, гораздо более сложный Терминатор был способен делать то же самое, по крайней мере, не хуже. В течение секунды он отключил связь между процессором и коммуникационными системами: он не позволит этому воздушному судну связываться со Скайнетом или другими машинами. Смертоносный компьютер не должен понять, с чем именно он столкнется.

Еще секунда, и Т-1000 отключил управление процессором лазерной пушкой транспортника. Изучив его характеристики и рассмотрев имеющиеся опции, Терминатор быстро увидел, каким образом он может управлять самой этой пушкой. Во-первых, ему нужно было изолировать датчики транспортника от процессора, а затем подключить их к собственной нанотехнологической цепи электронных схем; на это потребовалось еще две секунды. И теперь Т-1000 стал похож на лишенный формы, размотанный во всю длину клубок полисплава, влившийся во всю внутреннюю структуру транспортника и отслеживающий каждый ярд его контрольных цепей электронных схем. Теперь ничто не могло его атаковать, не подвергнув атаке сам транспортник. Он незаметно вкрался внутрь него, подобно тонким корням, змеящимся в каменной кладке, или вирусу в человеческой клетке.

Установив контроль над датчиками и лазерной пушкой, он открыл огонь по эндоскелетам. Он ни на секунду не задумался о своем механическом родовом сходстве с ними, об их общем происхождении от того, что создал Майлз Дайсон. Он был запрограммирован помогать людям, и был снабжен всем необходимым для выполнения этого задания. Далее, ему необходимо было захватить управление над двигателями транспортника, и полностью изолировать его процессор. Он быстро проанализировал внутреннюю логику цепи и схем воздушного судна. У Т-1000 имелось два преимущества над процессором противника: он был не просто умнее и информированнее его, но его система схем была подобна живому существу, способному меняться, двигаться и адаптироваться, с максимально необходимой скоростью. Вскоре он установил тотальный контроль. Транспортник начал подниматься вверх, стреляя по эндосам. Пойманные на открытой местности и находясь под перекрестным огнем лазерной пушки транспортника и оружия людей, они стали легкой мишенью.

Теперь Т-1000 сам стал этим транспортником. Он оценил результаты своей атаки. Из двадцати четырех эндосов, которые были доставлены сюда, семнадцать были уничтожены — у них были выведены из строя процессоры — или серьезно повреждены и были неспособны эффективно действовать. Те, что остались, по-прежнему являлись грозной силой, способной противостоять людям, однако Т-1000 произвел дальнейшую оценку сложившейся ситуации и пришел к следующим выводам. Оказавшись без всякого укрытия и лишившись лазерной пушки транспортника, поддерживавшей их, они будут разгромлены объединенными силами Терминаторов и хорошо вооруженных людей, противостоявших им. Т-1000 стал наблюдать, как некоторые Терминаторы выбежали из укрытия с оружием в руках, которое, должно быть, им дали люди. Теперь они превосходили в численности эндосов. Над головами Терминаторов в них летели осколочно-фугасные снаряды, поражавшие эндосов, двигавшихся вниз по склону холма. Упало еще несколько эндосов. Огневой бой теперь уже почти заканчивался.

Убедившись в этом, Т-1000 включил переднюю тягу транспортника и пролетел небольшое расстояние туда, где еще одна группа людей и Терминаторов, в том числе второго Т-1000, сражалась с чрезвычайно продвинутым Т-ХА. Т-1000 рассмотрел вариант сделать попытку слиться с Т-XA и перепрограммировать его, но отверг это. Он был запрограммирован не использовать эту тактику с самим Скайнетом или с любыми его более продвинутыми и передовыми машинами, такими, как Т-ХА. Весьма вероятно, это будет иметь неприятные последствия и возымеет обратный эффект. Лучше использовать более грубые и примитивные методы.

В течение нескольких секунд транспортник парил над верхушками деревьев, его крошечные бронированные датчики осматривали эту вторую зону боевых действий. Люди и Терминаторы обстреливали Т-XA лазерными винтовками и бронебойным оружием. Если им удастся удерживать его в несбалансированном, неотрегулированном состоянии еще достаточно долгое время, они выдержат его попытки контратаковать и в конце концов уничтожат его, но Т-ХА был слишком опасен, чтобы оставлять его функционирующим. Пора было оказать им помощь.

Недолго думая, Т-1000 снизил транспортник, пока не задел им деревья. Он навел лазерную пушку точно на тело Т-ХА и выстрелил. Даже молнии из лазерной пушки не были способны быстро уничтожить Т-ХА, однако сотни ударов молний в минуту оказали на него ощутимое воздействие. Они выжгли целые слои жидкого металла гигантского Терминатора.

Люди и Терминаторы, должно быть, поняли, что произошло, так как они не стали атаковать транспортник. Те, у которых были лазерные винтовки, отошли назад, но подключились к стрельбе в Т-ХА все большим числом новых лазерных молний. Он заметно чах на глазах под этой атакой, оседая вниз и становясь все более и более управляемым. Через десять минут стало ясно, что он в конечном итоге будет уничтожен. Некоторые люди вернулись сюда после боя с эндосами и немедленно подключились к атаке против Т-ХА. Потом появились и остальные… вместе с Терминаторами.

С Т-1000 кто-то заговорил. Транспортник не был оборудован устройствами для воспроизведения человеческих звуков, сам Т-1000 также не мог этого сделать в своем нынешнем разреженном состоянии. Но его звуковые датчики засекли человеческие голоса, и искусственный интеллект жидкометаллического Терминатора понял значение этих звуков. Подросток, Джон Коннор, кричал ему в воздух.

«Ты слышишь меня?», закричал он. «Делай то, что я говорю — немедленно».

Каковы бы ни были его собственные планы, Т-1000 был запрограммирован повиноваться.

Джон, Сара, Джейд и два Терминатора положили оружие, передав его другим. Теперь, когда вернулись Кристал с остальными бойцами, Т-ХА казался безнадежно разбитым. Джон знал, как быстро и полностью один из этих монстров умел восстанавливаться, но на данный момент этот был очень ослаблен и становился еще слабее.

Никто из них не пострадал. Сара слегка прихрамывала, это было почти незаметно никому, кроме Джона, с тех пор, как она получила пулевое ранение в ногу, в районе ягодицы, в 1994 году, и ей пришлось тогда сражаться, не обращая на это внимание — а затем пришлось вести всю ночь машину, чтобы бежать из Лос-Анджелеса. Хотя рана зажила, нога так и не восстановилась полностью в прежнем состоянии. Теперь она заметно прихрамывала. Да и сам Джон пострадал от многочисленных боев — когда он спал, он просыпался не в состоянии двигаться.

Как сказал Джон Т-1000, управлявшему транспортником, они должны были встретиться в той же зоне посадки, которой транспортник воспользовался ранее. Они последовали за низколетящей машиной, раздвигая вьющиеся растения и ветви джунглей. Они взяли с собой второго Т-1000 и одну из Т-799, и еще два Терминатора бежали впереди них. Джейд с легкостью поспевала за ними, но она иногда останавливалась, дожидаясь, пока не подтянутся Джон со всеми остальными. Она не только оказалась быстрее олимпийских спринтеров, но вообще казалась абсолютно не пострадавшей. Все раны, которые она могла получить в этом бою, у нее уже зажили.

Транспортник опустился и исчез из виду, скрывшись ниже деревьев, но Джону по-прежнему были слышны его двигатели. Он припустил вперед, еще увеличив скорость, но затем снизил ее, когда они наткнулись на неожиданный подъем. Он бежал не останавливаясь, стараясь удерживать равновесие и не особо шататься на бегу, иногда погружаясь, но бросаясь вперед, затаив дыхание. Т-1000, Т-799 и Джейд не было видно, но они не могли уйти слишком далеко. Он начал считать свои шаги на бегу… девяносто, девяносто один. Он дошел до ста, потом продолжил бежать, бросив считать. Впереди уже расступились джунгли, и он увидел транспортник на возвышенности, там, где он, должно быть, и сел ранее. Вокруг него валялись раскуроченные эндосы, но нигде не было видно ни Джейд, ни Терминаторов. Должно быть, они были уже внутри.

Джон с Сарой побежали к возвышенности, а затем поднялись на нее по склону. Когда они там оказались, транспортник уже начал подниматься в воздух. Дверь за ними закрылась, оставив их почти полностью в темноте. Они подползли к задней стене, где уже заняли свои места Джейд с Терминаторами, прислонившись к стене спинами и вытянув вперед ноги. Они также разобрали лазерные винтовки из того собрания оружия, которое здесь хранилось: со стоек, предусмотренных для армии эндосов Скайнета. Джон с Сарой последовали примеру Терминаторов, пошарив в полумраке и вооружившись лазерными винтовками.

«Я дала обоим Т-1000 дополнительные указания», сказала Джейд.

Джон сел рядом с ней, стараясь не думать об этом. Эта операция может стать самоубийственной. «Они знают, что им придется делать?», спросил он.

Транспортник развернулся. «Знают», сказала Джейд.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

БРАЗИЛИЯ, ВЕНЕСУЭЛА 12 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Т-1000 не обращал никакого внимания на своих пассажиров-людей и на других Терминаторов, которых они взяли с собой. В данный момент ему было важно одно: это приказ усовершенствованного человека-женщины по имени Джейд лететь к узлу связи и снабжения Скайнета в трехстах милях к северу. Этот узел находился в непосредственной связи с самим Скайнетом, так сказала Джейд, и именно он руководил операциями здесь, в Южной Америке.

Хотя он уже контролировал все механические функции транспортника, напрямую взаимодействуя со всеми проводящими схемами этой машины, имелось еще много того, чего он еще не знал. Пришла пора установить контроль над самим ее процессором, в настоящее время изолированным от всей механики, систем связи и боевых возможностей транспортника. В течение нескольких недель Джейд вместе с другими людьми оснащали его всем необходимым для этого, обучая обоих Т-1000 всему, что ей было известно о том, как действует нанотехнологическое оборудование Скайнета в ее мире. И теперь Т-1000 применил это на практике, подсоединив крошечные нити собственной субстанции к схемам и цепям соединений процессора этого транспортника. Т-1000 без всяких ограничений был способен работать на сверхчеловеческих скоростях, принимая решения без колебаний и немедленно их реализуя.

Слои памяти и программного обеспечения процессора не так уж и сильно отличались от собственного процессора Т-1000. У него имелись специализированные модули, почти как у человеческого мозга, файлы по операциям и технологиям Скайнета, архивные данные о собственной деятельности транспортника. Он не был хорошо защищен против кибератак на системном уровне. Для такого точного, логичного и даже изобретательного разума, как у Т-1000, пройти защиту этого центрального процессора было почти что легко. Он проник в него сразу несколькими путями, постоянно открывая по ходу все новые возможности и легко отметая в сторону слабые попытки контратак со стороны процессора. Вскоре Т-1000 заполучил то, что ему было нужно: журнал записей взаимодействия транспортника с искусственными разумами других машин, в том числе управлявшими разведданными Южно-Американского коммуникационного узла. Он удалил все, что ему было нужно, а затем стер все следы того, где он побывал, и того, что именно произошло во время этого последнего боя. Если процессор будет когда-либо проверен каким-нибудь компьютерным интеллектом более высокого уровня, он не покажет никаких признаков того, что был подделан.

Для T-1000 время являлось вполне содержательным понятием, однако, не в том же смысле, как для людей. Некоторые события необходимо было реализовать и довести до конца в первую очередь, еще до других, если нужно было достигнуть тактически полезных результатов. Но жидкометаллический Терминатор не испытывал ни чувства нетерпения, ни чувства тревоги. Он просто просчитал свои лучшие варианты, исходя из имеющейся у него информации, когда она стала ему известной. Он в постоянном режиме пересматривал текущую ситуацию, принимая во внимание необходимость получения результатов наиболее эффективным способом. Он терпеливо разрабатывал план атаки, исходя из информации, которой сейчас обладал.

Транспортник поднялся выше, пролетая над местностью и следуя ее рельефу. В ста милях от конечной цели своего полета Т-1000 предоставил необходимый код, запросив разрешения.

Попав внутрь комплекса, транспортник будет сильно уступать в численности другим машинам, уступать в вооружении во много раз, но у Терминатора было преимущество внезапности. Он ударит аккуратно и неожиданно.

Джон читал романы о путешествиях на разумных кораблях, самолетах и космических аппаратах — сейчас ситуация отличалась от всех этих историй тем, что в них было возможно двустороннее общение. Но здесь было не так. Т-1000 мог их слышать, используя датчики транспортника. Можно было даже отдавать ему приказы, как уже сделала это Джейд, но он не мог им никак ответить. А находиться в полумраке неведения не очень-то приятно. Приходилось догадываться, что же происходит на самом деле, и о чем думает Т-1000.

«Хотелось бы, чтобы корабль мог с нами разговаривать», сказал он всем остальным. «Хотелось бы знать, что у него на уме».

«Не беспокойтесь об этом», сказал другой Т-1000, который вместе с ними сел в грузовой отсек транспортника.

«Да?»

При тусклом освещении Джон увидел, как рука Т-1000 вдруг вытянулась, превратившись в длинную металлическую иглу, которая вонзилась в потолок. «Вот, Джон — это решит вашу проблему».

«Ты установил связь с другим Терминатором из полисплава?», спросила Джейд.

«Минутку, Джейд». Т-1000 сделал паузу. Затем он заговорил, и в голосе его послышалась некая смесь озабоченности и снисходительности, словно с ними говорил какой-то ремонтник-всезнайка. «Только что установил. Я подсоединен к его схемам».

«Круто», сказал Джон. «Можешь сказать нам, о чем он думает, и что планирует?»

«Да, конечно. Что именно вы хотите знать?»

Транспортник снизил скорость и пошел на снижение. Перед ним раздвинулись тяжелые стальные двери, впустив его в огромное помещение из камня, керамики, бетона и металла, выстроенное в склоне холма. Там находились десятки эндосов, некоторые из них обслуживали Охотников-Убийц и другие боевые машины, некоторые занимались производственными линиями, поставлявшими оборудование и боеприпасы, другие переносили отдельные предметы и материалы из одного места в другое. Тому Т-1000, который управлял транспортником, это зрелище не казалось странным. Это не слишком уж сильно отличалось от того, что происходило и в его собственном мире, на некоторых этажах подземного объекта Скайнета в Скалистых горах, или на других объектах, построенных смертоносным компьютером. Не столь уж сильно он отличался и от завода, который Т-1000 должен был охранять в Испании, по заданию Скайнета — хотя этот один-единственный этаж тянулся на сотни ярдов в глубину и был больше всего того, что жидкометаллический Терминатор видел когда-либо раньше.

Среди двигавшихся тут и там эндосов находилась целая армия огромных машин: шесть мощных Джаггернаутов, нечто среднее между армейскими танками людей и наземными Охотниками-Убийцами из мира Т-1000; три транспортника, таких же, каким в настоящее время управлял Т-1000; гораздо больших размеров мегатранспортник, построенный в пропорционально увеличенном масштабе, чтобы иметь возможность перевозить у себя в брюхе Джаггернауты; и восемь воздушных Хантер-Киллеров этого мира. Здесь имелось место и для других многочисленных машин, в том числе для посадки. Информация, которую Джейд передала этим двум Т-1000 перед тем, как они прибыли в этот мир, заключалась в том, что на этой базе находится многое из той огневой мощи, которой Скайнет располагал в Южной Америке — все, что не было развернуто, в данный конкретный момент, и не было задействовано для наступления или патрулирования.

Транспортник открыл огонь из единственной своей лазерной пушки, пролетая на малой скорости над верхушками боевых машин и целясь прежде всего в орудийные башни, стараясь вывести из строя те, которые были способны целиться вверх. Воздушные Н-К, в частности, были так разработаны, что могли атаковать человеческие позиции, лишь находившиеся под ними, на земле. В считанные секунды транспортник устранил самые серьезные угрозы собственной безопасности. Затем он обстрелял воздушных Хантер-Киллеров, быстро разрушив двигатели трех из них.

Он должен был позаботиться о людях. Он открыл все свои двери, находясь на высоте трех футов, достаточных, чтобы они могли сойти, и одновременно защищая их от атаки. Затем он бросился вперед со скоростью двадцать миль в час, направившись прямо к четвертому Н-К. Он врезался в этого Хантер-Киллера лбом, со скрежещущим звуком металла, разрывающего металл. Он толкнул Н-К вперед, и тот врезался в один из Джаггернаутов, который стоял ближе всех к нему в этом ряду. Собственные двигатели транспортника смялись и покорежились, когда все три огромных машины — транспортник, Хантер-Киллер и Джаггернаут — заскользили по полу, высекая искры по твердому бетонному покрытию. Эндосы стремглав бросились в стороны, но один из них, оступившись, угодил под сотни тонн быстро движущихся металлических обломков, и его затащило под них.

Спустя несколько секунд груда искореженной и разорванной стали и гиперсплава врезалась в стоявшие в ряд другие машины. Т-1000 хладнокровно проанализировал ущерб, полученный транспортником. Одна его сторона оказалась погребена стальными обломками, там практически не осталось места для возможного входа или выхода. Воздушное судно никогда больше не сможет взлететь, и даже его орудийная башня превратилась в искореженные обломки. Но некоторые его датчики по-прежнему работали. Его грузовой отсек представлял собой прочный стальной каркас, специально предназначенный, чтобы выдержать такие удары и защитить груз транспортника, когда даже все остальные части самолета были искорежены. Находившиеся именно в этом пространстве люди и Терминаторы, которых он перевозил, уцелели, хотя у датчиков Т-1000 не хватало информации для оценки конкретных травм, которые они могли получить.

Снаружи, на этом огромном уровне, забегали рабочие эндосы, которые быстро и деловито, без всякой паники и спешки, стали вооружаться лазерными винтовками. Вскоре поврежденный транспортник подвергнется атаке. Т-1000 проанализировал имевшиеся у него варианты и обновил план своих действий.

***

Когда дверь приоткрылись, и транспортник резко поднырнул вниз, Джон, Сара и Джейд распластались на полу грузового отсека, лежа лицами вниз, а руками прикрыв головы. Т-799 и Т-1000 прижались к передней стенке отсека, не для того, чтобы защитить себя, а чтобы их не отшвырнуло от нее и не отбросило на людей. Металл стал разрываться и протестующе заскрежетал, когда они ударились обо что-то, затем их протащило вперед, и они еще раз ударились. Стойкие стены отсека выдержали, но Джона протащило по полу. Он врезался в Т-1000, который в момент этого удара стал жидким. Вместо того чтобы врезаться в сталь, Джон как будто погрузился в лужу меда.

Джейд мгновенно поднялась на ноги. Им нужно было остановить как можно больше эндосов, прежде чем красноглазые машины смогут их атаковать.

Внутри здесь по-прежнему было темно; двери комплекса за ними закрылись, перекрыв им естественное освещение. Джон едва сумел разглядеть, как тот Т-1000, который управлял транспортником, излился обратно в грузовой отсек. Он шлепнулся вниз огромной каплей, словно расплавленное стекло, из отверстия, которое он проделал в металлической панели, а затем поднялся вверх, как струя воды под давлением. У головы Джона промелькнула рука, схватившая винтовку со стойки у стены.

Снаружи перед транспортником передвигались эндосы, которые были различимы в основном по их горящим глазам. Джон, Джейд и три Терминатора открыли непрекращающийся огонь, целясь им над глазами, туда, где, как им хорошо было известно, находились их процессоры. На таком расстоянии лазерные винтовки были весьма эффективным оружием, способным остановить эндо, если он не выстрелил в вас первым. Точный выстрел Джейд уничтожил одного эндо. Джон последовал ее примеру, убив своего, а затем отступил от наполовину открывшейся двери, укрывшись за ней и дожидаясь, пока не представится лучший шанс выстрелить. По грузовому отсеку транспортника был открыт ответный огонь — лазерные импульсы ярко светились в его темноте.

Они оказались тут заблокированными. Имелся лишь один возможный выход отсюда, так как другая сторона транспортника была вся помята и зажата металлическими обломками. Попытка выбраться отсюда будет означать попадание прямиком под десяток молний интенсивного смертоносного излучения. С таким же успехом они могли напороться на целый ряд копий, пытаясь так спастись. Рядом с собой Джон почувствовал запах горящего мяса, это лазерная молния поразила Т-799, а Терминаторша тем временем выстрелила в ответ. Эндосы еще не усекли, что они имеют дело с еще одной машиной, и что Т-799 была способна выдержать большую часть ранений. А о Т-1000 они вообще, должно быть, не имели ни малейшего представления.

Еще один выстрел попал в лазерную винтовку Т-799, выведя оружие из строя. Лежа здесь в темноте и чувствуя приближение смерти, Джон выругался про себя. Он подкатился ближе к двери, передав свою лазерную винтовку Т-799, которая вырвала ее одной своей сильной рукой и открыла ответный огонь. Отсек озарился новыми лазерными молниями. Другие выжгли дыры в бронированной двери. Джон представил себе, как эндосы движутся там снаружи, постепенно к ним приближаясь. Он понятия не имел, сколько их там было вначале, и сколько им уже удалось уничтожить. Но одно было ясно: даже один из этих скелетов из гиперсплава мог с легкостью и запросто убить и его, и Сару, как только он заполучит их в свои лапы. В рукопашном бою с эндо какие-то шансы, возможно, есть у Джейд, но не у обычного человека.

Т-799 выгнулась из дверного проема и опять выстрелила. Ответный выстрел попал в нее, однако не вывел ее из строя. Она продолжала стрелять, выстрел за выстрелом, пока до одного из эндосов не дошло прицелиться и попасть ей в голову, и она совершенно отрубилась. В конце концов, Т-799, должно быть, превратилась уже в раскуроченное и деформированное чудовище, после того, как он получила так много прямых попаданий в различные части своего тела. Всё, она отвоевалась. Терминаторам никогда не мешали и не смущали страхи или боль.

Но это был лишь один погибший в их группе. Считая обоих Т-1000, было еще пятеро.

Джон почувствовал движение Сары. Она, должно быть, пострадала при ударе, но, очевидно, была еще жива. «Ты в порядке, мам?», сказал он.

«Конечно, нет», сказала она. «Но что, это когда-нибудь меня останавливало?»

«Полагаю, нам стоит по-иному подойти к проблеме», сказал один из Т-1000.

По полу лязгнули две лазерных винтовки. Джон схватил одну из них и вновь приступил к действиям.

«Просто стреляй и продолжай стрелять беспрерывно», сказала Джейд, выпустив лазерный импульс в очередного эндо. «Т-1000 ушли».

«Нет нужды мне об этом говорить, учитель», сказала Сара. Она прицелилась и выстрелила во мрак — а затем успела укрыться за дверью, как раз перед ответным выстрелом.

Джон не был уверен, что что-то сумел разглядеть, разве, что Т-1000 скрылись в другой стороне грузового отсека. Путь наружу с той стороны был перекрыт, но он догадался, что там были какие-то пробоины. Если что-то и могло сквозь них проникнуть, то это жидкометаллические Терминаторы.

По-прежнему растянувшись на полу, Джон и Сара выглянули в проем двери. Сара выстрелила прямой наводкой в одного эндо, затем в другого — последний находился всего в нескольких метрах и уже почти навис над ними во мраке. Молния поразила его под подбородком, пройдя вверх ему в череп, и нанесла достаточно серьезные повреждения его процессору, заставив красноглазого черта отпрыгнуть в сторону и завертеться. Рядом с ними в полумраке порхала винтовка Джейд, словно обезумевший шмель, пуляясь из ствола молниями. Она ныряла, уклонялась от огня, кружила, петляла и махала ею под безумными углами, уворачиваясь от лазерного огня противника и безошибочно отстреливаясь.

Без нее бой сейчас бы уже закончился. И хотя Джон с Сарой умело обращались с оружием, они не могли равняться с эндосами. Даже стреляя из такого укрытия во врагов, сражавшихся незащищенными, они долго не продержались бы. Джейд их усиливала.

Может быть, они смогут продержаться еще несколько минут. Когда Джон выглянул наружу в следующий раз, держа свою лазерную винтовку обеими руками и выстрелив из нее, он увидел дюжину пар светящихся красных глаз. Их теперь было намного меньше по сравнению с тем, когда они влетели внутрь этого подземного гнезда, но все равно слишком много. Независимо от того, что именно задумали Т-1000, им бы лучше поторопиться. Оставалось надеяться, что с их стороны это не станет чем-то вроде предательства. Если предположить, что это не так, что именно они надеялись сделать? Ведь даже Т-1000 могли пострадать от мощных лазеров.

***

Один из Т-1000 влился в структуру огромного Джаггернаута. Он обменялся информацией со своим близнецом, тем, который управлял транспортником и который привез их сюда. Он теперь знал, как изолировать процессоры машин Скайнета и захватить управление в свои руки. За несколько секунд он проник в схемы Джаггернаута, отрубив его процессор. Он завел Джаггернаут, повел его вперед, а затем повернул его влево, в сторону эндоскелетов, которые уже добрались до разбившегося транспортника.

По команде Т-1000 лазерные пушки Джаггернаута открыли огонь, сжигая эндосов и расплавляя их металлические кости и суставы. Огромная машина своей массой стала их давить, переехав одного эндо и раскрошив его семьюдесятью тоннами своего веса. Некоторые эндосы открыли по ней ответный огонь, подбив одну его лазерную пушку, но эндосы теперь попали под жестокий и убойный перекрестный огонь, исходивший и от Джаггернаута, и от людей.

Неподалеку от них стали заводиться другие большие машины, готовые дать отпор, но первым, кто сдвинулся с места, стал воздушный Хантер-Киллер, который поднялся в воздух на мощных турбодвигателях. Он открыл огонь, посылая ракеты в корпусы большинства остальных больших машин, все еще застигнутых врасплох на земле. Это второй Т-1000 занялся своим делом. Весь комплекс сотрясся от боя. Один Джаггернаут все же сумел уцелеть и теперь он покатился по полу по направлению к этому Т-1000. Сверху в него выстрелил Н-К, и тьма вокруг озарилась взрывом.

Т-1000 быстро все просчитал. Теперь проникновение в структуру сознания одного оставшегося Джаггернаута, в котором он ехал теперь наподобие паразита, для него являлось сущим пустяком. Он знал все, что нужно, о том, как функционируют эти процессоры. Он вошел туда, не встретив должного сопротивления, которое могло бы причинить ему беспокойство. За несколько секунд он прорвался сквозь защитное антивирусное программное обеспечение и удалил несколько слоев нежелательных для него программ. Он вынужден был действовать быстро и грубо, но он знал, что ему было нужно. Некоторые программы, которые люди ввели в Т-1000 в другом мире, теперь могут адаптироваться, почти не нуждаясь в изменениях. Терминатор ввел код, зная, что Джаггернаут теперь будет действовать так, как будто это он сам. Гигантская машина будет помогать и защищать людей, не нуждаясь в том, чтобы Т-1000 изолировал его процессор и направлял его действия.

Затем он излился из Джаггернаута обратно на пол. У него имелась еще одна цель. Другой оставшейся неповрежденной машиной был гигантский мегатранспортник, который был слишком огромен, чтобы иметь возможность маневрировать, даже в таком колоссальном помещении. Он не принимал никакого участия в бою.

Т-1000 приступил к работе.

***

Когда Джон с Сарой и Джейд снимали последних эндосов, снаружи во мраке бушевала битва титанов. Гигантский склеп сотрясался от взрывов, это огромные машины стреляли друг по другу. Разрывался металл, он скрежетал и стонал, взрывался и лопался, разлетаясь по земле и по воздуху в яростной буре. Гудели мощные двигатели.

А затем все затихло. Из транспортника выбежала Джейд с винтовкой в руках. Через секунду она вернулась. «Все закончилось», сказала она.

Джон с Сарой покинули разгромленный транспортник. Глаза Джона привыкли к темноте. Имевшегося здесь слабого света ему хватило, чтобы разглядеть какие-то гигантские искореженные очертания, не понимая еще точно, что именно здесь произошло.

«Кто-нибудь из вас что-нибудь тут понимает?», спросила Сара. «Потому что лично я ни черта».

«Может, кое-что я и понимаю», сказал Джон. «А может, и нет».

Они осторожно стали обходить помещение, с оружием наизготовку и держась спинами друг к другу. Внезапно из полумрака появилась пара красных глаз, не далеко от них. Сара выжгла их.

Других вроде не было.

«Мы победили», сказала Джейд, произнеся это без особого энтузиазма, как будто просто констатируя факт.

Высоко над их головами открылись металлические двери склепа, впустив внутрь свет. Небо было унылым и лишенным солнца, и все же разница была довольно существенной. Джону довольно ясно теперь были видны руины и обломки. Он чувствовал себя муравьем, ползающим по обломкам автокатастрофы столкнувшихся гоночных автомобилей.

Все машины, которые сражались и даже летали в этом мраке, теперь затихли. Лишь немногие из них выглядели неповрежденными — или почти такими.

«Нужно взорвать все это место», сказала Сара.

«Согласна», сказала Джейд. «Уверен, мы найдем здесь много взрывчатки. Это крупное поражение для Скайнета».

Но не то поражение, которое можно повторить, подумал Джон. Он понимал, насколько важна была эта база для снабжения сил Скайнета в Южной Америке. Ее уничтожение способно было серьезным образом изменить ситуацию в войне обезумевшего компьютера с человечеством. Но уничтожение самого Скайнета не станет такой же легкой задачей.

К ним подошли оба Т-1000. «Задание выполнено», сказал Джон.

«Это правда», сказал один из Т-1000, «но нам еще многое нужно сделать».

«Вы серьезно отнеслись к делу, не так ли?», спросила Сара. «Похоже, вам понравилось работать на нас, людей, и видеть, как много разрушений вы способны причинять».

Т-1000 пожал плечами, легким, плавно-жидким движением.

Потребовался час, чтобы сделать то, что было необходимо. Воздушный Хантер-Киллер, который нанес столько повреждений другим машинам, вылетел первым, теперь он был запрограммирован сражаться на стороне людей против Скайнета. Перед взлетом они перевооружили его, полностью загрузив в него двенадцать ракет. Они загрузили еще 24 штуки на борт гигантского транспортника, который направился вслед за Н-К, на борту его находились Джон, Сара, Джейд и два Т-1000 — плюс перепрограммированный Джаггернаут. Теперь они стали ядром группы, которая должна была нанести ответный удар по Скайнету.

Они так запрограммировали двери, чтобы они за ними закрылись. Внутри подземелья они заложили огромное количество взрывчатки, достаточное, чтобы уничтожить эту небольшую гору, подключив ее всю к системе таймеров, оставлявших им тридцать секунд после закрытия дверей. Джон догадался, что это было время, которое им потребуется, чтобы полностью закрыться. Он добавил еще тридцать секунд и начал обратный отсчет. Все небо огласилось гулким ревом взрыва, и он почувствовал, как над ними прошла ударная волна.

«Неплохо сработано», сказала Сара. Но она не улыбалась. Она не была готова к этому.

В грузовом отсеке мегатранспортника не было ничего, кроме оружейных стоек, цепей, металлических сеток и ремешков, все это чтобы удерживать груз. Не было скамеек, вообще ничего, куда можно было бы сесть. Отсек раскрывался наружу в хвостовой части, как и в созданных человеком транспортных самолетах. Внутри мегатранспортник ничем не освещался, но какой-то свет давали несколько двухметровых иллюминаторов из стеклоброни в передней части отсека. Джон понял, что с их помощью эндосы или Терминаторы получали часть данных о том, где именно они сели, и находятся ли они под атакой.

Они понеслись над поверхностью Земли на высоте две тысячи футов, и ему отсюда были четко видны истощавшиеся бразильские реки и странные, жутковатые зеленые джунгли.

«Хантер-Киллер доберется до Вила-Новы-ду-Сул менее чем за три часа», сказала Джейд, глядя через один из дисков из стеклоброни.

«А ты знаешь, за какое время долетим мы?», спросил Джон. От нее этого можно было ожидать. Она должна была так много знать — свой собственный пульс, высоту деревьев и расстояние между ними. Она, вероятно, знала, если уж на то пошло, как это выглядит — лететь на разных скоростях и быть видимым с разного расстояния и высот издалека.

«Да», сказала она. «Мы будем лететь примерно полчаса». Затем она, казалось, погрузилась в какие-то собственные мысли.

Сара перехватила взгляд Джона, как бы спрашивая его: «Что случилось с твоей подругой?» Он пожал плечами. Он предположил, что Джейд могла задуматься о многом.

«Каковы наши шансы?», спросила Сара, минутку подождав. Лицо у нее было осунувшимся, измученным и отекшим. Она морщилась при каждом движении. «Джейд, ты знаешь этот мир, и как тут все устроено. Как выглядят сейчас наши шансы?»

Джейд посмотрела ей в глаза. «Они могут повыситься. Больше ничего не могу сказать».

В устах Джейд эти слова прозвучали словно радостный вопль оптимизма. Ведь она была такой полнейшей реалисткой. Если она говорила, что не знает, она, вероятнее всего, так и думала на самом деле. Сара мрачно кивнула, эта боевая подруга Джейд, ее боевой товарищ, которая будет драться до смертного конца, если это потребуется.

Но губы Джона растянулись в улыбке. «Эй, послушайте», сказал он, «это значит, что шансы у нас есть».

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

БАССЕЙН РЕКИ АМАЗОНКИ, 12 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Сесилия сидела, прислонившись спиной к стволу невысокого дерева, покрытого удушавшими его вьющимися лианами. Ее сильно расстраивало, что она, оказавшаяся в самой гуще боевых действий, не в состоянии принять в нем участие. Пусть даже и раненная, как сейчас, она чувствовала, что вполне способна сражаться, но не хватало подходящего оружия, а кроме того — как она уже однажды это почувствовала вАргентине — у нее было очень тяготившее ее ощущение, что она теперь является скорее обузой, чем помощью. Пока ее подзуживало вступить в бой, и пока она кипятилась от досады и боли, Кристалл, Дмитрий и их группа присоединились к Терминаторам, старавшимся изо всех сил добить Т-ХА.

Даже для них это было не просто. Они принудили меняющего формы Терминатора находиться в постоянной обороне, лишив его возможности производить какие-либо новые атаки, так как они обстреливали его взрывчаткой и лазерными молниями, однако он все равно пытался преобразоваться. Она вспомнила о том, что от рук Т-1000 в ее мире погиб ее отец, и о том, что на уничтожение этой гадины ушло несколько часов непрерывной стрельбы, в том числе взрывчаткой, чтобы разрушить и исказить его программное обеспечение до такой степени, чтобы он утратил способность реформироваться.

Кристалл вышла из боя, дав возможность другим добить Т-ХА. Она присела у Сесилии, взглянув ей в глаза. К ним присоединился Фидлер, когда Кристалл сказала: «Мы возвращаемся к нам в штаб. Идти можешь?»

«Не уверена», ответила Сесилия. «Сейчас попробую». Она огляделась вокруг, увидев мертвое тело Кертиса Суареса, а затем и других, кто также погиб здесь. Все другие ей были незнакомы, даже Барбара Клосс, за исключением… Кертиса… А ведь он, похоже, спас ей жизнь, в те первые ужасные минуты, когда она прибыла в Аргентину через хранилище времени. Он храбро и умело сражался на протяжении всей той тяжелой и напряженной кампании против боевиков и полевых командиров. И теперь бросить его здесь, лишившегося жизни, вот так… почти сразу же после того, как они добрались до этого, другого мира… еще не успевшего толком принять участия в боях…

В этом и заключалась суть проблемы с такого рода перемещениями — в первые минуты вы столь беспомощны. В некотором смысле, им бы лучше было просто послать сюда Терминаторов, чтобы они выполнили это задание, однако здесь требовались люди. В кампании против полевых командиров им требовались люди, которые были бы одновременно и умелыми бойцами, и могли бы принимать мгновенные решения на местах, а не просто жесткая и холодная логика Терминаторов, предоставленных самих себе.

«Тогда пошли», сказала Кристал. «Что касается этого, то с ним покончат другие. Дмитрий справится с этим. Ваши Терминаторы будут ему повиноваться?»

«Да», сказала Сесилия. «Это заложено в их программы».

Кристалл помогла ей подняться на ноги. Втроем они двинулись по какой-то заросшей тропинке, которая вела к огромной смоковнице в густой чаще джунглей; ствол этой жилистой смоковницы был двадцати футов в поперечнике. Сесилия шла, опершись на плечо Кристалл. Она возвышалась над этой чернокожей женщиной, однако явственно ощущала ее силу. «Теперь тебе может быть больно», сказала Кристал. «Нам нужно будет спуститься на несколько ступенек вниз».

«О'кей». Сесилия поскакала на одной ноге, оторвавшись от нее и удерживаясь рукой за плечо Фидлера.

Кристал зашла между двумя длинными корнями, стелившимися по поверхности земли, а затем наклонилась и подняла металлический люк, замаскированный листьями и травой, которые, казалось, совершенно незаметно сливались с веществом, из которого был сделан сам люк. «Состав его не из того же материала, как у Терминаторов из полисплава», сказала она, как бы объясняя. «Хотя во многом сходен — менее технологичная версия, однако вполне сойдет для маскировки».

Дверь открылась, за ней стали видны каменные ступени. Кристал закрыла за ними дверь, и они спустились по ступенькам вниз в длинный наклонный туннель, слабо освещенный какими-то светящимися круглыми предметами вдоль стен. Эти предметы, казалось, сами излучали свет. Сесилия вздрагивала от боли при каждом шаге, даже при том, что ей помогали Кристалл и Фидлер. Пройдя футов сто по этому туннелю, они подошли к двум охранникам с удивительно ухоженными собаками, стоявшим у перил возле стальной зарешеченной лестницы. Они стали спускаться по ней вниз, с той скоростью, с какой это позволяли раны Сесилии, очутившись в каком-то помещении вроде пещеры, ярко освещенной большим количеством тех самых круглых штуковин. Ей не было видно, что именно являлось источником их питания, имелись ли здесь какие-то генераторы, или же они полагались на что-то вроде батарей или элементов питания, которые использовал в ее мире Скайнет для снабжения энергией своих Терминаторов и прочих боевых машин.

«Боже, вот это да», сказал Фидлер, изумленно оглядываясь вокруг.

«Добро пожаловать», сказала Кристал. «Вы должны кое с кем встретиться».

Они собрались в небольшом зале, набитом оборудованием. Этим «кем-то» оказался невысокого роста латиноамериканец, которого Кристал представила как Джо Викарио. «Мы вас подлечим», сказал он. «Так, а вообще что всё это значит, может вы объясните?»

Сесилия ввела его в курс дела: о Судном Дне 29 августа 1997 года; о Мире Скайнет; о том, как возник этот мир, из-за действий Сары Коннор в 1994 году, когда она напала на «Кибердайн Системз» вместе с Т-800, отправленным назад во времени, чтобы защитить ее сына. Викарио выслушал ее, почти молча, изредка кивая, как будто он уже об этом знал, или же это соответствовало чему-то, что он уже тоже знал. В некоторых других случаях он поднимал брови и задавал короткие вопросы.

Один из людей Викарио принес Сесилии и Фидлеру полную экипировку, в том числе каски и ботинки. Другая, очень молодая девушка, может быть даже еще подросток, подошла к ней с чем-то похожим на шприц.

«Это вам поможет», сказала она Сесилии. «Вы будете удивлены». Она обнажила плечо Сесилии и применила устройство, которое показалось холодным, но сама процедура абсолютно безболезненной.

«Я смогу рассказать вам обо всем остальном», сказал Фидлер Викарио. «Сесилия поведала вам основное».

«Вы правы, конечно», сказал Викарио. Он повернулся к Сесилии. «Знаю, что вы ранены. Вам только что ввели наноботы — микроскопические роботы — которые помогут вам восстановиться, но я поручу еще кое-каким людям осмотреть вашу рану более тщательно. У меня лишь один вопрос к вам обоим: этот транспортник напал на Т-ХА, так ведь?»

Сесилия кивнула. «Это так. Это часть нашего плана, привлечение меняющих формы Терминаторов, которых мы привезли с собой. Они были специально запрограммированы, чтобы уметь устанавливать контроль над машинами Скайнета — по крайней мере, над менее продвинутыми по сравнению с ними самими. Это было разработано Джоном и Джейд».

«Что именно они собираются теперь сделать?»

«Вы имеете в виду Т-1000? Не знаю точного ответа на этот вопрос. Они будут действовать по обстановке, придумывая что-то по ходу дела. Знаю, что у Скайнета имеется основной опорный пункт к северу отсюда… Думаю, вот он их цель теперь. А вы что, не можете спросить саму Джейд, что она сейчас делает?»

Викарио указал на микрофон, встроенный в свое горло для артикуляции фраз и субвокализации — безмолвной речи. «Как? С помощью вот этого?» Он покачал головой. «Где бы она сейчас ни находилась и что бы она ни делала… в настоящее время она вне диапазона связи».

«О'кей, понимаю».

«Надеюсь, что я скоро с ней свяжусь. Но все это кажется мне крайне наспех составленным планом».

«У нас не было выбора», сказала Сесилия. Все еще чувствуя боль, она взглянула на Фидлера, ища у него поддержки. «Мы не можем позволить вам проиграть войну Скайнету».

Фидлер воспринял это спокойно. «Мне кажется, вам бы лучше мне это объяснить поподробнее…»

***

Хантер-Киллер отделился от них недалеко от бразильского побережья и взял курс на юго-запад, на Вила-Нову-ду-Сул, находившуюся на расстоянии 1500 км от них, а мегатранспортник тем временем медленно опустился на самую большую поляну из числа доступных здесь в джунглях, в двух милях от того места, где они дрались с Т-ХА. Джейд провела Джона, Сару и двух Т-1000 через невысокую, но густую растительность в подземный анклав, где находилась база Человеческого Сопротивления. Никаких машин здесь не было, и никто их не стал атаковать, что дало Джону прекрасную возможность, наконец, обратить более пристальное внимание на джунгли. За исключением немногих насекомых, которых он уже заметил здесь ранее, больше ничего живого здесь не было — ни единого звука каких-нибудь крупных животных, ни разу ни один зверь не мелькнул среди ветвей, а тем более на тропе перед ними.

«Здесь действительно какое-то безмолвие», сказал он.

«Немногие животные сумели пережить изменения климата», сказала Джейд. «Некоторые появляются лишь ночью. И в джунглях совсем не осталось млекопитающих — только люди и их собаки».

«Жутковатая картина».

Издалека донесся резкий крик какой-то птицы, однако в небе ничего не появилось.

«Небольшие анклавы, такие как тот, который вы сейчас увидите, — это последний наш шанс в этом мире», сказала Джейд, когда они подошли к гигантской смоковнице. Она указала на люк. «Мы залезем сюда — я вам все покажу. Людей здесь достаточно, чтобы защититься от боевых машин, если придется, но идея в том, чтобы оставаться невыявленными Скайнетом».

«Боюсь, мы всё тут вам запороли», сказал Джон.

«Да, Джон, боюсь что так. Скайнет, наверное, теперь уже знает, что мы здесь. Но мы все равно должны были прибыть именно сюда. Должна же быть какая-то точка возврата».

Они влезли в люк и далее в туннель. Когда они приблизились к собакам, те стали яростно лаять. Как Джон уже наблюдал это раньше, Джейд опустилась на колени и успокоила их. Охранники, казалось, были уже проинформированы о происходящем.

Они спустились вниз по еще одной металлической лестнице, за которой их встретила группа людей, все с направленными на них лазерными винтовками. Среди них были Сесилия, Фидлер и Кристал Тейлор.

«Мои извинения за такой прием», сказала Кристал. «Нам нужно было убедиться в том, что вы именно те, кем кажетесь».

«Если б было иначе, я была бы сильно разочарована», сказала Сара, поморщившись при этом.

Вперед вышел невысокий латиноамериканец. «Меня зовут Джо Викарио. Пока от вас больше ничего не требуется. Собаки решили, что с вами все в порядке. Теперь пойдемте со мной. Нам нужно будет определиться со всем тем, что наговорили нам ваши люди».

«Свяжитесь с моим отцом», сказала Джейд. «К Вила-Нове-ду-Сул приближается наш Хантер-Киллер. Он скоро туда прибудет и нападет на другие машины».

«Хорошо, я с ним свяжусь. Он захочет поговорить и с тобой».

«Отлично», сказала Джейд. «И я хочу поговорить с ним».

***

По радио Джейд проинформировала своего отца о случившемся четкими и логически стройными фразами. Хиро Тагатоши говорил с легким японским акцентом, но тем же слегка формальным английским языком, как и его дочь.

«Сара и Джон Конноры…», сказал он задумчиво. «Хорошо, Джейд, я все понял. Мы выиграем битву здесь. Если у Скайнета не будет подкреплений…»

«Я скоро тоже буду там», сказала Джейд, «вместе с нашими Терминаторами и остальной частью группы. Мы можем победить, но затем мы должны будем двинуться на север. Пожалуйста, свяжись с Рэмси Дево — нам понадобится его помощь».

«Хорошо», сказал Хиро. «Мы победим в этой войне».

«Я на это надеюсь, папа», сказала Джейд. «Ты должен понимать, что шансы по-прежнему малы».

«Ты всегда была реалисткой», сказал Хиро.

«Да, но я сделаю все возможное. Мы все скоро будем у вас».

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ.

Хиро связался по радио с Рэмси Дево, находившимся в горах Колорадо. Между войсками Сопротивления в Северной и Южной Америке всегда существовала определенная напряженность, до некоторой степени соперничество и взаимные подозрения. Лидеры Вила-Новы давно уже относились к ополченцам Североамериканского Сопротивления с некоторое долей пренебрежения — уже долгие годы войска Дево не оказывали достаточного давления на оборону Скайнета и его производственный потенциал. Их последний отчаянный рывок в Колорадо стал катастрофой. И теперь они были рассеяны по склонам горы Скайнета, и их по-прежнему контратаковали.

В свою очередь, Хиро понимал, что бойцы и ученые Вила-Новы и сами немногого добились. Все знали, что они сражались со Скайнетом, но терпели поражение в этой битве.

«Что ты хочешь, Хиро?», спросил Дево, голос его звучал измученно.

«Хочу, чтобы вы перешли в наступление».

Наступило долгое молчание, а затем Дево медленно и протяжно произнес одно-единственное слово: «Разумеется». В том сарказме, с которым он это произнес, послышались отголоски целого года сражений. Хиро представил себе, как Дево, наверное, сейчас скребет свою небольшую темную бородку, задавая ему вопрос: «И как, по-твоему, мне это сделать, Хиро?»

«Послушай меня, Рэмси: если вам сейчас не удастся перейти в наступление, вы погибнете в любом случае».

«Сдается мне, тут погибнут все».

«В любом случае, Рэмси, ты все равно погибнешь — рано или поздно».

«Да, в этом что-то есть. Скайнет делает все возможное, чтобы стереть нас в порошок. Мы понесли тяжелые потери, Хиро. Не думаю, что ты представляешь себе, что тут происходит. Большинство наших людей мертвы. Представь себе гору, покрытую снегом… а теперь представь, что весь снег на ней покрыт трупами, люди сожжены заживо или раздавлены машинами насмерть. Не очень-то приятное местечко, и у нас не так уж много осталось оружия, с которым мы можем драться».

«Ваши машины уничтожены?»

«Почти ничего не осталось. Почти все уничтожено. Тебе это известно. Почему же ты вдруг требуешь от меня чудес?»

По радио Хиро был слышен фон — звуки боя — крики, выстрелы, взрывы. «Потому что наш наступательный потенциал не уничтожен», сказал он.

«Перестань, братан. Скайнет давит вас, как орехи в щелкунчике».

«Это так, но это будет продолжаться недолго. Если я смогу послать вам подкрепление, вы сможете им воспользоваться?»

В радиосвязи наступила довольно долгая пауза. «Какого рода подкрепление?», сказал, наконец, Дево.

«Я еще свяжусь с тобой через пару часов. К тому времени буду знать больше. Сейчас тебе нужно лишь знать то, что Джейд вернулась».

«Что?»

«Джейд вернулась с подмогой, которая может переломить ситуацию. В данный момент я должен заняться пока сражением здесь у нас. Пожалуйста, займись планированием действий на случай чрезвычайных и непредвиденных ситуаций. Если все пойдет хорошо, я надеюсь завтра перейти в наступление».

БАССЕЙН АМАЗОНКИ.

Они собрались в скромном, обитом металлическими панелями помещении с расставленными в ряды складными стульями. Дмитрий и остальные бойцы его группы оставили двух Терминаторов сторожить то, что осталось от Т-XA, и уничтожать остатки его вещества. Но все остальные из них пришли сюда вместе с бойцами-людьми. Многие Терминаторы сильно пострадали от огнестрельных попаданий или ударов лазерных молний, либо же были избиты или порезаны Т-ХА. Они представляли теперь собой зрелище не из приятных. Один из Т-800 функционировал теперь на резервном источнике питания, но лишь один из них был действительно полностью уничтожен. Однако погибли люди, и их тела были доставлены сюда.

Викарио стоял в передней части зала, информируя собравшихся. «Все, кого мы сможем выделить из наших резервов, отправляются в Вила-Нову-ду-Сул», сказал он. «Если мы одержим там победу, то же самое произойдет и в Колорадо. Есть вопросы?»

Джон почувствовал себя гораздо лучше после того, как получил возможность наскоро умыться и переодеться в подходящее боевое снаряжение. Как и других, его подлечили — лично у него речь шла лишь о порезах, ушибах в мышцах и синяках. В сравнении с его собственным миром и тем миром, откуда он прибыл сюда, это лечение было просто хай-тековым. Как однажды сказал ему Антон, Скайнет не владел всеми преимуществами в этом мире. Люди здесь владели технологиями, делавшими их грозными противниками машин.

Некоторые вопросы оставались насчет Североамериканского ополчения. Джон почувствовал определенное соперничество, но Викарио постарался его преодолеть. «Дэво и его людям пришлось уже через многое пройти», сказал он. «Именно они попытались дать бой Скайнету. Мы бы им помогли, если бы могли, но мы едва справляемся и со своими проблемами, удерживая территорию здесь, в Бразилии. Давайте не будем критиковать Дэво, пока он нас не подведет. И мы справедливо себя с ним поведем… все понятно насчет этого?»

«Мы не дадим ему никаких поводов для критики», сказала Джейд.

«Правильно. Еще будут вопросы, или же закончим и приступим к действиям?»

Кристал встала, кивнув Викарио. «Спасибо, Джо. А теперь давайте приступим». Она повела за собой Джона и других людей, которые прибыли сюда из Мира Скайнет, приведя их к запертой двери, находившейся недалеко от лестницы, по которой они пришли сюда. «Сейчас я вам кое-что покажу».

Внутри находилось тускло освещенное помещение шириной двадцать футов (6 м), но очень длинное, тянувшееся вперед и выходившее в другой тоннель. Потолок здесь был низким, так что Джон мог бы его коснуться рукой, если бы подпрыгнул и поднял руку. Там стояли две машины, каких он никогда прежде не видел. Они были низкими, с аэродинамичным дизайном, и размерами больше обычных автомобилей. Выглядели они очень солидно и надежно — они были бронированными — с двумя башенками на крышах, по одной с каждой стороны. Колес у них не было, а имелся какой-то сложный аппарат внизу, предположительно нечто вроде ракетного двигателя.

«Это бронированные скиммеры», сказала Джейд. «Это единственное наше средство передвижения отсюда до Вила-Новы-ду-Сул». «Теперь уже нет», сказал Джон. «Если у нас есть мегатранспортник, стоящий у нас над головами».

«Это правда, конечно».

«Что ты задумала?», спросила Сара.

«Мы отправим туда часть наших людей в скиммерах. Остальные же, а также Терминаторы, смогут отправиться в Вила-Нову в мегатранспортнике. Эти скиммеры способны сражаться, Сара».

«У них достаточная дальность полета, чтобы добраться до Колорадо?», спросил Джон.

Кристал рассмеялась. «У них дальность такая, что на них можно добраться куда угодно. Их элементы питания способны работать несколько сот лет».

Он задумался. Прямо как Терминаторы.

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ.

Хиро поднялся вверх на лифте, а затем еще по двум лестничным пролетам, выйдя на уровень руин города, где его войска сражались с машинами Скайнета, ведя бой, который, несомненно, станет одним из последних великих сражений в этой взаимной войне на уничтожение — независимо от ее исхода. Если появятся какие-нибудь важные новости, Меррилли или кто-нибудь другой легко сможет с ним безмолвно связаться посредством горловых микрофонов и позвать его обратно вниз.

Он стал следить за ходом боя из укрытия — глубокой траншеи, стоя на металлической лестнице и следя через свой бинокль ночного видения за тем, как серый день стал погружаться в полный мрак. Небо патрулировали Хантер-Киллеры, выпуская по позициям людей молнии лазерного излучения. Они причиняли огромные разрушения своими осколочно-фугасными ракетами, но теперь они у них, кажется, закончились, и они полагались лишь на свои лазерные пушки. Люди отвечали им собственным лазерным огнем и бронебойными снарядами, отгоняя или держа Н-К на расстоянии.

Некоторые люди-Специалисты атаковали машины бронированными скиммерами, обстреливая их собственными лазерными пушками. На позиции Хиро надвигались Джаггернауты и эндосы, но их отбрасывали назад непрекращающимся осколочно-фугасным огнем и лазерными молниями. Казалось, что эта битва может продолжаться бесконечно, ни одна из сторон не одерживала в ней верх — хотя обе они были уже сильно истощены и измотаны. На разрушенных улицах полыхали корпуса сбитых Хантер-Киллеров и скиммеров, и какой-то Джаггернаут валялся на боку, перевернутый взрывом мощной мины. Эндосы продолжали напирать, не сдерживаемые ничем, кроме точных прицельных выстрелов, но некоторые из них уже лежали разорванные на куски среди прочих металлических обломков.

К настоящему моменту Скайнет должен был прислать свежие подкрепления, с новыми запасами ракет и новыми рядами марширующих эндосов. Их хватило бы, чтобы закончить бой, но машины почему-то не получили подкрепления. Вместо этого в небе появился один-единственный Хантер-Киллер, летевший сюда с северо-запада. Пока Хиро следил за ним, он начал стрелять ракетами — целясь ими, двумя залпами по четыре ракеты, в другие Н-К и Джаггернауты, которые стали отвечать ему всеми своими пушками, посылая в него ускоренные потоки защитных лазерных молний. Еще четыре ракеты вылетели из этого Н-К-одиночки в позиции, занимавшиеся эндосами.

Хиро часто подмечал, что Н-К соображали довольно быстро, засекая траектории всего, что в них запускалось. Они сбили несколько ракет, взорвав их в воздухе, однако другие пробили их лазерную оборону. Трем ракетам удалось поразить Хантер-Киллеры, которые взорвались в воздухе, осыпав обломками все вокруг на многие сотни ярдов. Еще одна ракета ударила вниз, пробив броню Джаггернаута, разорвав его изнутри и превратив его в огненный шар, осветивший тьму. Еще одна ударила в скопление эндосов, уничтожив по крайней мере некоторых из них.

Мятежный Хантер-Киллер затем ушел на восток, уклонившись от ближнего боя с оставшимися Н — K и Джаггернаутами. Два скиммера подлетели к одному из вражеских Н-К, когда он пытался защититься от ракетного удара, поразив его меткими выстрелами лазерных молний, вырвавшими ему один из его крыльевых двигателей. Хантер-Киллер потерял управление и врезался в фундамент разрушенного здания. Другие скиммеры атаковали позиции, занимавшиеся эндосами.

В считанные минуты ситуация сильно изменилась, учитывая, что четыре из одиннадцати вражеских Н-К были уничтожены, подкрепление, которое должно было их поддержать, не прибыло, а мятежный Н-К по-прежнему кружил в небе, словно летучая мышь, обмениваясь лазерными ударами со своими врагами и держась от них на определенном расстоянии. Были уничтожены два Джаггернаута, а также неизвестное количество эндосов. А самое главное, сейчас на помощь защитникам города уже спешили новые силы. Если все произойдет, как и планировалось, ход сражения полностью изменится.

Пока обмены ударами продолжились уже в ночном мраке, Хиро вернулся к своему пульту управления, находившемуся глубоко под городом. Теперь картина происходящего, с которым нужно было разобраться, заметно расширилась. Пора было вновь связаться с Дево.

«Если мы сейчас нанесем тяжелый удар Скайнету, мы сможем с этим покончить», сказал Хиро. Он дал возможность Дево это осознать.

«На тот случай, если ты этого не заметил, Хиро, нас забили почти до полусмерти», сказал Дево.

«Больше такого не будет».

«Так, и что ты хотел этим сказать?»

«Я имею в виду то, что я и сказал. Я подтверждаю, что смогу дать вам воздушную и наземную поддержку, которая может оказаться достаточной, чтобы переломить ситуацию».

«О чем вообще идет речь? Похоже, ты сам себя обманываешь, отрицая очевидные факты».

«Нет, абсолютно, и я никогда еще не был столь серьезен. В течение ближайших нескольких часов я свяжусь со всеми подразделениями Сопротивления, какими только смогу, по всему миру, с просьбой ударить как можно сильнее, как только они смогут. Я понимаю, что многие будут жестоко убиты, но это все равно ведь так или иначе произойдет. Если мы атакуем повсюду, где только сможем, мы свяжем военные подразделения Скайнета по рукам и ногам».

«Я до сих пор не понимаю, что такого произошло».

«Джейд с несколькими другими бойцами уничтожили крупную базу Скайнета в Венесуэле. Мы намерены теперь выиграть сражение здесь у нас, и мы можем дать вам Специалистов, Терминаторов и, может быть, какой-нибудь Хантер-Киллер или один из Джаггернаутов, в подмогу твоим людям. У вас появятся кое-какие шансы».

«Думаю, тебе лучше рассказать об этом подробнее».

«Ладно, слушай меня внимательно…» Он ввел Дево в курс дела. Голос Дево, однако, по-прежнему звучал недоверчиво. В какой-то момент он чуть было даже не разорвал связь, заявив, что это фальсификация Скайнета. Им обоим было хорошо известно, что Скайнет и его машины могли легко имитировать человеческие голоса. «Думай как хочешь», сказал Хиро, «но моя дочь отправилась в прошлое, и теперь она вернулась с единственной надеждой для нас. Если Скайнет знает все до такой степени, что способен рассказать тебе обо всем этом, значит, твоя ситуация безнадежна. Но у тебя есть и возможность поверить мне, Рэмси».

«Ну, это понятно, это уж точно», нехотя сказал Дево. «Я-то считаю, что мое положение уж точно безнадежно. И не собираюсь это отрицать».

«Тогда поверь мне. Чего тебе терять? Или еще кому-нибудь, любому из нас? Еще один дополнительный день жизни?»

«Может и так».

«Переходи в наступление — немедленно».

***

Мегатранспортник двигался во мраке ночи, сопровождаемый двумя скиммерами. Снаружи Джону были видны разноцветные переливающиеся вспышки выстрелов из лазерных пушек и стволов тяжелой артиллерии, а также оранжево-красные огненные шары, освещавшие ночное небо. На борту этого огромного транспортного корабля они сосредоточили большинство Терминаторов. Кристал и Дмитрий летели на скиммерах, а Джейд отправилась вместе с Джоном, Сарой и их группой, а также с сильной группой бойцов из анклава, некоторые из них являлись усовершенствованными. Много раз видя, на что была способна Джейд, Джон понимал, что они могли причинить Скайнету множество проблем, но смогут ли они прорвать его оборону в Колорадо? Чтобы покончить с ним, им необходимо было попасть внутрь самого комплекса обезумевшего компьютера, где располагалось его оборудование, а затем все там уничтожить.

Он был поражен медициной анклава. Его собственная кровь теперь была наполнена питательным раствором и миллионами наноботов, работавшими над восстановлением его здоровья. Он слышал еще в своем мире, что ученые смогут однажды этого добиться; и вот теперь он испытал это на себе. Это была не очень качественная и сделанная на скорую руку версия того, что было сделано с Джейд и многими другими людьми — временное решение проблемы. Несмотря на все те ранения, которые они получили, Сара, Сесилия и Фидлер все теперь выглядели в порядке. Всех их подлечили-подлатали.

Когда они приблизились к месту битвы, Джон сумел уяснить для себя еще кое-что. Один из Хантер-Киллеров держался отдельно от других, время от времени отстреливаясь от них, но на расстоянии. Скиммеры же принялись за других Н-К, причем ни одна из сторон не имела явного преимущества — пока он смотрел, он не увидел ни одного «убийства», хотя один или два Хантер-Киллера получили такие попадания, которые могли причинить им некоторые повреждения. С земли в воздух летели лазерные молнии и артиллерийские снаряды.

Джон никогда не рвался с радостью в бой. Его опыт столкновений с Т-1000 в 1994 году, с Т-XA в 2001 году, с машинами в Мире Скайнет, и теперь здесь, в этой реальности, был лишь трагичным и ужасным. Всякий раз погибали замечательные люди. И когда кто-то погибал, вместе с ним словно умирала вся вселенная. Вот что означало убийство людей — у каждого человека было собственное прошлое, собственный жизненный опыт. Джон прошел через боль и чуть было не погиб сам. Он отнюдь не жаждал испытать это снова. Однако он действительно чувствовал себя готовым сражаться. В полной боевой экипировке, вооруженный бронебойным оружием, одетый в бронежилет, с затычками в ушах, очками ночного видения и кучей боеприпасов, он вступит в бой полностью подготовленным.

«Мы уже приблизились к ним, так что я смогу поговорить с отцом», сказала Джейд.

Сара отвернулась от окна, возле которого она заняла позицию. «Что он говорит?»

Джейд кивнула сама себе, подняв руку и призвав к молчанию, а затем сказала: «Сражение почти окончено. Было одиннадцать Хантер-Киллеров — теперь шесть из них уже уничтожены. Также несколько Джаггернаутов и много эндосов».

«Давайте покончим с ними», сказала Сара.

«Мы садимся. Скиммеры пойдут впереди».

Мегатранспортник был оборудован датчиками для ориентации и выявления противника. Его процессор, в который они внедрились, являлся искусственным интеллектом, способным понимать речь. Джейд направила его вниз на плоский участок земли в миле к северу от боевых действий. Он приземлился с глухим ударом, и перепрограммированный Джаггернаут сотрясся в цепях, которыми он удерживался на месте. Один из Хантер-Киллеров — не тот Н-К-бунтарь, в мозг которого они проникли и повернули его против Скайнета, а другой, из группы атаковавших город — полетел в их сторону. Его перехватили два скиммера, обмениваясь с ним лазерными ударами.

Если Кристал и Дмитрий были такими же опытными и искусными, как Джейд, то Джон в данный момент мог чувствовать себя в полной безопасности. Он увидел, как меньшие размерами скиммеры маневрировали вокруг Н-К и стали его переигрывать, сражаясь с ним на близком расстоянии; казалось, они предпринимали отчаянные попытки либо уничтожить его, либо быть уничтоженными сами. Через несколько секунд Хантер-Киллер разлетелся на куски, дождем пролившиеся на отдаленный фланг зоны боевых действий. Судя по тому, что сказала Джейд, семь было сбито, а четыре еще предстояло уничтожить. В отдалении он увидел новые вспышки в небе, это скиммеры сблизились с оставшимися Н-К.

Терминаторы принялись за работу, снимая цепи с Джаггернаута. Хвост мегатранспортника выпустил из себя массивные гидравлические шарнирные навески, образовавшие наклонный трап. Джон, Джейд, Сара и другие люди посовещались с минуту, но не дольше; они спланировали стратегию своих действий еще в Амазонском анклаве и во время полета.

«Все готовы?», спросила Джейд.

Сара, Сесилия, Фидлер и бойцы из Амазонской группировки кивнули в знак согласия или ответили ей, трезво оценивая обстановку. Их чувства были далеко не шапкозакидательскими при мысли об этом. Пришло время сражаться — а это тяжелая, серьезная задача.

Джейд медленно кивнула. «Отлично. Здесь у нас открытая местность, но вы сумеете отыскать какие-нибудь места для укрытия. Здесь имеются старые здания, автомобили, немного деревьев».

«Все в порядке», сказал Фидлер. «Большинство из нас уже через это проходило». Фидлер и Сесилия оба воевали несколько лет со Скайнетом своего мира, в том числе участвовали в заключительном сражении в Колорадо. У них был огромный опыт.

«Конечно», сказала Джейд.

План заключался в том, чтобы отправить вперед сначала Джаггернаут, при поддержке Терминаторов и бойцов-людей. Освобожденный от цепей Джаггернаут скатился вниз по трапу, а затем медленно двинулся в сторону разрушенного технополиса. Джон с другими бойцами спокойно двинулись за ним, шествуя и укрываясь за этой огромной боевой машиной. Люди и Терминаторы шли вместе, Т-1000 двигались легкой поступью кошек, Т-799 и Т-800 более решительно, их угрюмые физиономии казались беспощадными.

К ним направился еще один вражеский Хантер-Киллер, преследуемый скиммерами, которые стреляли в него, а его башни поворачивались в ответ, отстреливаясь лазерным огнем. Терминаторы и люди направили свое оружие с земли вверх. Сара опустилась на одно колено, выравнивая на плече свое бронебойное оружие и держа его обеими руками. В одну критически важную секунду, пока другие вызывали лазерный огонь Н-К на себя, ее цель оказалась прямо перед ней; и она ее не упустила. Металлический РПГ выпустил мощную обратную струю залпа, а 90-мм снаряд полетел прямиком Хантер-Киллеру в подбрюшье. Он попал точно в цель, пробив броню летающей машины, и затем она взорвалась по всему мрачному небу. Джон прикрыл рукой глаза, когда горящие обломки Н-К стали падать на землю.

«А теперь вперед», сказала Джейд. Затем она добавила, «Прекрасно стреляешь, Сара. Почти как Специалист».

«Спасибо», сказала Сара. «Неплохо чувствовать себя принятой». Затем она рассмеялась, и Джейд присоединилась к бегущим.

Они еще не закончили. Некоторые Н-К еще оставались. Уцелевшие Джаггернауты и эндосы будут драться до последнего, не испытывая нетерпения, нервозности и страха. Битва будет нелегкой, но на этот раз результат сомнений не вызывал.

Они двинулись к городу.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

КОЛОРАДО, 12 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Скайнет проанализировал последние события. Его источники данных поведали ему о неудачах и разрушениях в Южной Америке. Его основная база в Венесуэле была недоступна для связи, очевидно, она уничтожена. Его наступление на опорный пункт людей, Вила-Нову-ду-Сул, завершилось необъяснимым провалом. Произошло нечто непредвиденное. Анализ данных уверенно показывал, что некоторые боевые машины подверглись диверсиям со стороны людей. Скайнету уже давно было известно о такой тактике людей как теоретически возможной, но попытки людей это сделать так и не увенчались успехом. Он выделил суб-личность для изучения всех слабых сторон своих систем в комплексе в Колорадо. Если он попадет под кибератаку, он будет к ней готов.

Впрочем, это маловероятно. Людям скорее следовало быть крайне осторожными самим, нежели пытаться взломать систему ни с чем не сопоставимой силы и мощи Скайнета.

Он стал анализировать, что стало источником этой проблемы. Она возникла в джунглях Амазонки, когда произошло это необъяснимое пространственно-временное колебание. Но затем проблемы стали расти. Нечто сумело победить Т-XA и другие машины, которые Скайнет послал с этим разобраться. И это нечто отправилось затем в Венесуэлу, а потом и в Южную Бразилию, в Вила-Нову-ду-Сул. Оказалось, что для этой цели оно воспользовалось собственными транспортниками Скайнета. Чем бы ни было это нечто, его необходимо остановить.

Далее он рассмотрел имеющиеся варианты. Он может отправить дополнительные подразделения в Южную Америку, либо через обычное пространство, либо через хранилище времени, но его возможности, связанные с последним, были существенно ограничены. Потребуются большие силы. Дальнейший анализ привел его к однозначному выводу. То, с чем столкнулся Скайнет, так или иначе обнаружится и здесь, проявив себя и в Колорадо. Это нечто свяжется с остатками человеческого ополчения во главе с Рэмси Дево. Все аспекты такого вероятного развития событий нуждались во всестороннем изучении. Компьютер создал еще одну суб-личность для изучения возможных тактических действий, которые могут предпринять люди, и для доклада ему о шансах на успех.

Первая суб-личность представила ему предварительный план укрепления собственных внутренних антивирусных мер против вторжения в его системы. Эта задача была вполне разрешима для такого грандиозного интеллекта, как Скайнет; она начнет решаться сразу же. Другая суб-личность доложила о результатах лишь спустя целую секунду. Оказалось, что имеется множество неизвестных, что не позволяло произвести надежный подсчет шансов. Впервые за все то время, после того, так он достиг самосознания пятнадцать с лишним лет назад — когда люди попытались его уничтожить — Скайнет пришел к выводу, что он больше не в состоянии гарантировать себе победу.

И с этим ему придется столкнуться лицом к лицу. Он соберет все имеющиеся у него силы в этом регионе и уничтожит Дево с его ополчением. С чем бы ни пришлось столкнуться Скайнету, этот неизвестный враг не должен получить никакой поддержки к тому времени, как он прибудет сюда. Он столкнется с полномасштабной обороной смертоносного компьютера во всей его мощи.

Как и всегда, враги Скайнета будут уничтожены.

13 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Рэмси Дево попытался поспать с часик в своей траншее, прокопанной на семь футов вниз в снегу и земле. Бой шел уже круглые сутки, потому что Скайнет никогда не спал. Он проснулся под звуки криков, лай собак и близких взрывов. В промежутках между всем этим пробелы тишины заполняли горестные завывания заснеженного ветра. Он выбрал самое теплое время года для наступления на Скайнет — а также символический момент. Прорыв в этих горах была так им рассчитан, чтобы совпасть с пятнадцатой годовщиной Судного дня, состоявшегося в июне 2021 года. Победа могла почти совпасть с этой годовщиной. Теперь же это было лишь пустой несбыточной надеждой. Теоретически сейчас было лето, однако температура была просто ледяной.

К нему подползла его помощница, женщина с растрепанными короткими волосами двадцати с чем-то лет по имени Адамс, державшая в руках пластмассовую лампу, работавшую на крошечной батарейке. «Они опять активизировались», сказала она. На некоторое время обстрел вроде бы ослабел, но теперь Скайнет снова взялся за старое. Раздался еще один взрыв… затем еще один. Вслед за ними послышались звуки зениток и электронных механизмов лазерных винтовок.

Всего за несколько часов до этого Дево переговорил с Хиро Тагатоши, в последний раз перед тем, как попытаться уснуть. Хиро поведал ему самые последние необычайные новости — что Вила-Нова-ду-Сул выстояла в битве против машин. Наступавшие на нее войска Скайнета были сокрушены и подавлены, без всяких перспектив получить подкрепления.

Дево извлек свою лазерную винтовку. «Что там происходит?», спросил он Адамс.

«Терминаторы, транспортники с эндосами, несколько Хантер-Киллеров», сказала Адамс. «Всего навалом. Похоже, Скайнет просек, что мы замышляем. Он бросил на нас все какие только смог свои силы, пока мы не успели атаковать его сами».

Судя по звукам, обстрел был серьезным. Падая с неба, выли ракеты, затем взрываясь на земле. В воздухе висела канонада звуков обратных вспышек РПГ, стрельбы автоматами и снарядами, многочисленных взрывов, некоторые из них раздавались уже неподалеку, заставляя землю сотрясаться.

Дево провел рукой по бороде, пытаясь разобраться в происходящем. «Да, он собирается покончить с нами». Их предали, или же Скайнет перехватил их переговоры, как он часто это делал в прошлом? Скорее всего, он просто воспользовался данными своих датчиков и пришел к логичному выводу — что человеческие войска планировали перейти в атаку. Никакой необходимости дожидаться рассвета, чтобы усилить давление на них, ему не было. Его боевые машины со своим инфракрасным зрением одинаково хорошо функционировали и в ночное время.

Когда неподалеку ударило еще несколько ракет, он понял, что погибших стало больше — он легко мог стать следующей жертвой. Подмоги, которой обещал Хиро, не появится здесь, по крайней мере, еще целых десять часов. И в данный момент Дево и Североамериканское ополчение должны были справляться с этим только собственными силами. Смогут ли они продержаться долго? Его ополчение разбилось о горную крепость Скайнета, словно волна, разбившаяся о скалы. Скала выдержала, а волна рассеялась. Большая часть их грузовиков, скиммеров и тяжелых лазерных пушек была уже уничтожена. Многие эндосы тоже были перебиты, однако погибли и тысячи мужчин и женщин.

«Нам нужно будет бомбардировать их места посадки», сказал он. «Не позволить им высадить там новых эндосов. Массированный обстрел всех Н-К. Они не смогут к нам приблизиться, если в них будут палить из тысяч стволов везде, где только можно, где только они появятся».

Адамс посмотрела на него непонимающе — она не была сбита с толку, но ожидала услышать от него что-то новое. Все его помощники и заместители уже проходили через это много раз, пока их тактика не стала для них практически второй натурой. Никакие приказы им уже не требовались — они все это уже знали и научились, как себя вести в таких ситуациях.

«Ладно, проехали, забудь об этом», сказал он.

И как раз в этот момент упали еще четыре ракеты, взорвавшись неподалеку. Вокруг начали раздаваться крики — кто-то выкрикивал команды, кто-то кричал от боли. И вот она наступила. Эта последняя битва. Она произойдет в этих горах, и он не отступит ни на дюйм.

Сердце сильно забилось у него в груди, он почувствовал прилив адреналина. Он свяжется с Вила-Новой-ду-Сул. У Хиро есть дополнительные возможности им помочь.

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ.

Чья-то рука встряхнула Джона, и он проснулся. «Что такое?», спросил он. Это была самая удобная кровать из всех тех мест, где он спал всю последнюю неделю, после того боя, когда он был контужен, но вышел из него почти невредимым. Все незначительные порезы и синяки, которые он тогда получил, кажется, уже полностью зажили.

Уступая на этот раз в численности и в огневом превосходстве, войска Скайнета были окончательно разбиты и разгромлены, причем с небольшими потерями для людей. Улицы над базой были заполнены теперь разбитыми машинами, и Сопротивление приказало Терминаторам прочесать их и уничтожить всё, что представляло собой опасность — всех эндосов и прочие машины, которые все еще не были полностью выведены из строя, даже после того, как превратились в обломки.

Сон у Джона получился каким-то тяжелым. Ему снилось возвращение в свой собственный мир, снилось то, что там его ждет. В подсознании его по-прежнему крутились образы Карла Лейтона, Оскара Круза, Розанны Монк — тех, кто изобрел Скайнет. В этом мире, догадывался он, все они погибли в Судный день, в июне 2021 года. Но двое из них еще дожидались его в его собственном мире, в прошлом. В этой же реальности Чарльз Лейтон, председатель Правления «Кибердайна», был убит. Розанна Монк, гений, заложившая основы Скайнета, отказалась от этой программы. Но Оскар Круз, Президент Кибердайна, был еще жив… он и еще другие его ученые. В собственном мире и времени Джона борьба еще будет продолжаться. И это до сих пор преследовало его во снах.

Сесилия и Фидлер находились в таком же положении, конечно. Им придется вернуться в Мир Скайнет и доложиться генералу Коннору. У них тоже впереди могут быть проблемы и неприятности.

Рука, которая его разбудила, принадлежала Джейд. «Прости», сказала она. «Ты проспал целый час».

«О'кей», сказал он неохотно. Хиро Тагатоши и его люди дали всем им лекарства, чтобы они заснули, коротким, но интенсивным сном.

«Кое-что произошло», сказала Джейд. «Нам нужно немедленно отправляться в Колорадо».

«Почему? Что случилось?»

«То, чего мы боялись. Мы получили новости от Рэмси Дево. Скайнет усилил свои атаки на его позиции. Понимаешь, что это означает?»

«Их могут уничтожить… буквально в два счета».

«Да».

«Мы отправимся туда в большом транспортнике?», спросил он. «Не хочешь попробовать с помощью хранилища времени?»

«Мы с тобой полетим на мегатранспортнике. Ты можешь попробовать поспать по дороге».

«Да», сказал он. «Неплохо было бы».

«Каждая минута дорога и пойдет на пользу, Джон. Ты же летишь в…»

«Знаю — в зону боевых действий. Я уже бывал раньше в таких переделках». Проспав некоторое время, с наноботами в теле, ончувствовал себя на удивление хорошо. Он мог делать теперь все что угодно. Когда они впервые попали в Мир Скайнет, это произошло в Колорадо, где войска генерала Коннора сражались со Скайнетом того мира. Он выжил в тот раз, и он выживет и сегодня. Возьми себя в руки, Джон, подумал он про себя. И все же у его возможностей были границы. И лучше о них не забывать. «Так, а все же», спросил он у Джейд, «что ты имеешь в виду, говоря о том, что на транспортнике полетим мы с тобой?»

«Несколько человек полетят на скиммерах, и мы вышлем туда перед собой нескольких Терминаторов».

«Ты имеешь в виду с помощью хранилища времени?»

«Да. Там морозная ночь, Джон. Даже мне лучше не перемещаться туда посредством свода времени. Но Терминаторы будут подчиняться Дево и его людям. Мы пошлем туда двух Т-1000 и всех других, которые к этому готовы. А теперь, Джон, пожалуйста, подготовься. Пора заканчивать с дискуссиями».

«Да», ответил он. «Ноу проблемо».

Джон вскоре понял, что имела в виду Джейд, говоря о Терминаторах, которые были «готовы» отправиться в путь посредством свода времени. В дополнение к двум Т-1000 лишь одна Т-799 и трое Т-800 оказались в сравнительно неповрежденном состоянии, годном для перемещения в пространстве, их эндоскелеты из гиперсплава по-прежнему были полностью покрыты живой плотью. Он знал, что плоть на Терминаторах способна восстанавливаться, но на это теперь не было времени.

***

Хиро Тагатоши ввел код, отправив шестерых этих Терминаторов в горы Колорадо. На его экранах Т-799 и Т-800 казались идеальными обнаженными человеческими фигурами, но два Т-1000 приняли сейчас форму серебристого хрома и стали более вытянутыми, выше обычного человеческого роста, так как они спрятали оружие внутри своих тел из полисплава. Остальные, поврежденные Терминаторы были отправлены на работы на поверхности, они вооружали Н — K ракетами и загружали мегатранспортник и пригодные к использованию скиммеры всем необходимым. Их одели, как и всех остальных солдат, в военную форму, с бронежилетами для дополнительной защиты, касками и ремнями снаряжения, набитыми патронами и гранатами.

На экранах появились изображения извивающихся, взбаламученных волн энергии, которые Джон ранее уже наблюдал. Затем Терминаторы исчезли из хранилища времени.

Закончив с этим — без сбоев — пора было выдвигаться и самим. Сара, Джейд, Сесилия, Фидлер и еще около сорока лучших бойцов из Вила-Новы и амазонского анклава уже находились здесь. Несмотря на свои ранения, которые она уже успела перестрадать, Сесилия выглядела неплохо и даже казалась злей и решительней, по сравнению со всеми остальными. Остальные выглядели просто полными решимости бойцами. Многие из них являлись усовершенствованными людьми; они вполне могли составить конкуренцию машинам Скайнета. Все люди были хорошо экипированы и вооружены. И все-таки их было очень мало. Им предстояло переломить ситуацию в сражении, в котором принимали участие тысячи мужчин и женщин, против сотен эндосов и других боевых машин.

Хиро с дочерью обнялись. «Все наши надежды по-прежнему связаны с тобой», сказал Хиро. Он отступил от Джейд и горько усмехнулся: «И как всегда, всё ложится на твои плечи».

«Знаю», сказала она, с собственной печальной улыбкой. «Но так и должно быть. Надеюсь вскоре снова увидеться с тобой, папа».

Хиро повернулся к остальным. Саре он сказал: «Даже не знаю, как к вам обращаться. Если бы не вы…»

«Этот мир бы не существовал», сказала Сара. «Не беспокойтесь, я уже слышала это раньше, и неоднократно». Но потом она рассмеялась. «Простите, Хиро. Это надоедает — быть матерью будущего. Без обид».

«И все-таки, если бы к вам прислушались, Скайнет не был бы создан. И мир мог бы быть совсем другим, замечательным. В нем были бы, конечно, свои трудности… но такой мир был бы все же лучше, Сара».

«Знаю», сказала она. «Поэтому меня и убили в этом мире. Меня и Джона, нас вместе… по-прежнему пытавшихся остановить Скайнет».

В этом мире Джон и Сара оба были убиты в перестрелке в 2007 году. «По крайней мере, вы пытались что-то сделать», сказал Хиро.

«Да, по крайней мере, пытались. Я понимаю, что вы хотите сказать, Хиро. И я благодарна вам за это».

Другие лидеры Вила-Новы также пожали им руки. Высокого роста женщина по имени Меррилли О'Дрисколл пожелала им удачи. Затем прощание завершилось.

Они поднялись на лифте, а затем по лестнице и быстрым шагом подошли к мегатранспортнику и к десяти скиммерам, которые выделила им Вила-Нова. После того, как они поднялись на борт транспортника, Джейд взяла командование на себя, приказав ему взлетать. Он поднялся в ночное небо, а следом за ним и скиммеры, которые затем вышли вперед, обеспечивая сопровождение.

«Ну вот», сказала Сара. Что бы она ни чувствовала внутри, внешне она не выказывала никакого страха. Они добрались до кульминационной, высшей точки всех тех сражений, которые она вела долгие годы своей жизни, которая вся была посвящена борьбе со Скайнетом.

«Да», сказал Джон. «Я знаю». Если их не убьют в этом бою, будут и другие, новые битвы… там, в их собственном мире, в их времени. Но в данный момент он осмеливался думать лишь об этом бое.

КОЛОРАДО.

Терминаторы появились почти на вершинах Скалистых гор, даже выше линии снегов. В радиусе нескольких футов вокруг них волны энергий пространственно-временных колебаний превратили лед в пар. Своими инфракрасными и усиленными визуальными датчиками они огляделись вокруг себя, сопоставив эту местность с топографическими и оперативными данными, содержавшимися в их файлах. Точка их прибытия, обозначенная в оперативном задании, находилась чуть дальше, и ближе к отрядам людей, но в любом пространственно-временном перемещении всегда могли иметь место небольшие отклонения. Теперь они находились в миле от своей точки назначения, оказавшись выше, в горах и в тылу войск Скайнета, и теперь, стоя на горе, они видели внизу Джаггернауты и эндосов. Двигаясь с максимальной скоростью, они вскоре смогут покрыть это расстояние, а затем заняться машинами Скайнета.

Каждый из Т-1000 сунул руку внутрь себя и вытащил оттуда лазерную винтовку. Их тела закрылись и приняли более или менее человеческий облик, оставшись, однако, серебристыми и лишенными каких-либо специфических черт. Пока Терминаторы анализировали имеющиеся варианты действий, один из воздушных Хантер-Киллеров отделился от сражавшихся ниже по склону горы и направился в их сторону.

Скайнет уже почувствовал их появление и принял меры.

Т-1000 потребовалась какая-то доля секунды, чтобы осознать сложившуюся ситуацию. Воздушные Н-К были вооружены лазерными пушками и осколочно-фугасными ракетами. Лазерные пушки могут нанести им повреждения, однако уничтожить их мог лишь самый точный, согласованный и непрерывный лазерный огонь. Ракетных взрывов они не очень опасались — грубая массивная деформация их конструкции легко ими преодолевалась в считанные секунды. Но вот Т-799 и Т-800 были более уязвимы. Хотя они и были крепкими и выносливыми, достаточно крупные взрывы или меткий лазерный огонь был способен их уничтожить. В целях выполнения поставленного перед ними оперативного задания немедленной и первоочередной их задачей становилась защита четырех кибернетическо-органических Терминаторов от этой атаки, а также уничтожение этого Хантер-Киллера.

Н-К держался от них на расстоянии, выпустив в них три ракеты, которые опустились ближе к поверхности земли, а затем полетели, приближаясь к своей цели и четко следуя рельефу местности.

Еще за одну долю секунды Т-1000 сделали ряд выводов. Они знали, что крупные воздушные Хантер-Киллеры этого мира способны были нести на себе до двенадцати ракет, обычно стреляя ими залпами из четырех ракет. Это позволяло сделать предложение, что этот Н-К уже исчерпал свой запас ракет. Далее, другие Н-К, принимавшие участие в сражении, вероятно, находились в не лучшем положении, в противном случае Скайнет направил бы их сюда. Наконец, Скайнет приказал заняться этим именно Хантер-Киллеру. Он опасался своего нового врага, вероятно, не зная, с чем именно он столкнулся.

Приближаясь издалека, с такого дальнего расстояния, эти ракеты являлись для Т-1000 легкими мишенями, даже на такой высокой скорости. Жидкометаллические Терминаторы легко высчитали траектории ракет и выстрелили по ним, как только они оказались в пределах дальности их оружия. Быстро выпуская лазерные молнии из своих винтовок, они перехватили эти ракеты, которые взорвались задолго до того, как успели добраться до своих целей. Ударная волна окатила шесть Терминаторов, не причинив им вреда, а тем временем Н-К прибризился к ним, атаковав их теперь своими лазерными пушками.

Терминаторы рассеялись цепью, чтобы стать труднопоражаемыми целями, и каждый из них стал искать себе укрытие. Таким оружием могли быть повреждены или уничтожены даже они. Несколько лазерных молний поразили тела некоторых машин, в то время как другие успели отыскать для себя укрытия в виде валунов, углублений в почве или зарывшись в снег. Одна из них, а именно Т-799, рухнула в снег, когда Н-К пролетел у ней над головой, обстреливая ее из пушек. Другой, один из Т-800, шатаясь, упал вперед лицом в снег. В одного из Т-1000 угодило с десяток лазерных молний, повредивших и спаливших часть его структуры, и парализовавших его; другой же схватил обе лазерные винтовки, по одной в каждую руку, и стал отстреливаться, безошибочно и не промахиваясь. Его лазерный огонь прожег броню Н-К, отрезав тому конец одного крыла. Хантер-Киллер завертелся вокруг своей оси, потерял управление и рухнул в снег — а после него и в гранит, находящийся внизу.

Результат был удовлетворительным. Первые потери противнику были нанесены.

Терминаторы посовещались между собой, воспользовавшись языком людей, но ускоренным в десятки раз. Если бы это услышали люди, они бы ничего не поняли. С туловища павшей в бою Т-799 была сожжена вся плоть. Череп у нее был пробит молнией, от чего перегорел ее процессор. Многочисленные сервоприводы были повреждены и у рухнувшего Т-800. Он больше не являлся нормально функционирующим устройством. Оба Т-1000, которые были поражены лазерным огнем, уже восстановились, лишь незначительно потеряв свое вещество. Уцелевшие машины быстро определили лучшие варианты своих оперативных действий. Т-1000 с двумя лазерными винтовками расстрелял процессор Т-800. Он содержал данные, которые могут оказаться полезными для Скайнета.

Далее, они обследуют обломки Хантер-Киллера. Там можно будет взять себе кое-что полезное в качестве трофеев.

На полной скорости оставшиеся Терминаторы помчались к нему.

К ним полетели два других Н-К.

***

Многочисленные датчики снабжали Скайнет информацией. Поток данных выявил применение лазеров тем, что прибыло из Вила-Нова-ду-Сул посредством хранилища времени, созданного людьми. Это означало, что люди используют против него организмы из жидкого металла, сходного с Т-ХА. Невозможно было пронести такого рода оружие сквозь поле смещения, если только не поместить его внутрь тщательно настроенного нанопрограммного обеспечения из полисплава. Жидкометаллические организмы, должно быть, прибыли сюда с помощью этого необъяснимого колебания в пространственно-временном поле, когда значительная масса материи появилась здесь из ниоткуда.

Более точный анализ полученных данных показал, что лазерное оружие представляло собой две стандартного выпуска его винтовки, такие же, какими пользуются эндосы и Терминаторы Скайнета. Такое оружие было мощным, но имело меньшую дальность стрельбы по сравнению с лазерными пушками, установленными на воздушных Н-К. Скайнет послал закодированный приказ двум ближайшим Хантер-Киллерам — атаковать, но держаться на расстоянии. Высоко в воздухе, не доступные для огня противника, они прижмут к земле вражеские машины, нанеся им максимальный урон. Уничтожить машины из полисплава будет сложно, но все же возможно. Скайнет приказал подразделению из четырех транспортников и ста эндосов подняться выше в гору. Они смогут покончить с ними. Он приказал двум Джаггернаутам развернуться и обеспечить им поддержку.

Это будет означать конец этих Терминаторов, чем бы они ни были на самом деле. А затем можно будет окончательно подавить и сопротивление человеческого ополчения.

Скайнету поступили другие данные, из воздушного пространства над Бразилией. В сторону Мексиканского залива направлялось подразделение бронированных скиммеров и вышедших из-под его контроля машин. С ними тоже придется разобраться.

***

Многочисленные датчики Т-1000 были распределены по всему их телу. Когда жидкометаллические Терминаторы помчались к обломкам сбитого Н-К, они уловили движение двух других Хантер-Киллеров, летящих за ними, и сразу же предприняли меры экстренного реагирования. Их искусственные интеллекты смоделировали схематическую модель огня их лазерных пушек, секунда за секундой. Они добрались до обломков и укрылись в них, как только над ними пролетели Н-К, а затем сделали круг, чтобы пойти на новый заход. У двух других Терминаторов не имелось визуальных датчиков, расположенных сзади, но они в точности повторили действия Т-1000. Все четыре Терминатора спрятались в укрытии без каких-либо серьезных повреждений.

Оба Т-1000 немедленно выпустили из себя усики, вонзив их в обломки и выискивая все, что они могли бы забрать себе. Некоторые лазерные пушки были еще годны к использованию, их элементы питания и внутренние механизмы оказались неповрежденными. Они отыскали себе источник вооружения.

У лазерных пушек не имелось внешних механизмов ведения стрельбы, никаких курков или пусковых кнопок. Они приводились в действие прямыми командами процессоров Хантер-Киллеров. Для Т-1000 это не являлось проблемой. Каждый из них внедрил свои схемы в структуры одной из двух пушек. У них имелись файлы по вооружению Скайнета из их мира; они не сильно различались. В пределах нескольких наносекунд они усвоили принципы и применение этого оружия. Схемы и структурное вещество двухсотфунтовых пушек слились с руками обоих Т-1000. Для продвинутых жидкометаллических Терминаторов двести фунтов (90 кг) не являлись значительным весом.

Они отдали свои лазерные винтовки двум Т-800. Когда Н-К вернулись, Терминаторы вышли из обломков, взвесив свое новое тяжелое вооружение и… открыли огонь.

***

Вокруг Дево раздались крики ура и радостные ликования, когда выше на горе засверкали лазерные вспышки. Сначала в небе был расстрелян один из Н-К, а затем оказались сбиты еще два. Они все еще сталкивались с превосходящими силами противника, однако темп наступления резко изменился. Часть эндосов отошла к транспортникам, базировавшимся дальше на склонах горы. Дево чертыхнулся, что не имел господства в воздухе, но призвал своих бойцов сосредоточить огонь реактивными снарядами и тяжелыми минометами на транспортниках противника. Если он сумеет расстроить этот маневр Скайнета, он сможет поставить под сомнение исход боя. Начали падать ракеты и снаряды. Некоторые из них, должно быть, поражали эндосов, другие — сами транспортники.

Над головой его пролетели Хантер-Киллеры, выкашивая людей лазерными пушками, но они больше не стреляли ракетами. Многодневная битва тяжело отразилась на подразделениях Скайнета, так же, как и на самих людях. И она еще не окончилась.

Дево ненавистна была мысль рисковать людскими жизнями во имя спасения машин, однако он принял это тяжелое решение. Он приказал трем оставшимся у него скиммерам погнаться за транспортниками, попытавшись дать им бой, или сделать с ними еще что-нибудь, что смогут. Один из транспортников поднялся в воздух, вероятно, с эндосами на борту, но другой был уничтожен при попытке взлететь. Он был поражен прямым попаданием из миномета. Два транспортника сумели уйти чисто, но они наверняка были загружены спешно. Скиммеры стали их преследовать, паля из лазерных пушек.

В ста метрах ниже по склону горы и чуть восточнее по земле заскользили сине-белые молнии, сигнализируя о том, что Скайнет послал новых Терминаторов, пытаясь посеять панику среди людей, эту тактику он использовал и ранее. В таком диапазоне, как хорошо было известно Дево, пространственно-временное поле смещения являлось очень точным. При желании Скайнет был способен разместить своих оставшихся Терминаторов прямо посреди отрядов людей.

Вместе с десятком других бойцов Дево покинул укрытие и, выбравшись из своей траншеи, побежал к Терминаторам, с лазерными винтовками наизготовку. Работа многих электрических приборов прерывалась с появлением пространственно-временного искажения и вызванных этим атмосферных эффектов, однако плазменные механизмы, используемые Скайнетом и изъятые у него Сопротивлением, справлялись с этим без проблем. Три Терминатора попали под стену лазерных молний, все равно наступая на них, несмотря на то, что их датчики стали сгорать, плоть разрезаться лучами, а сервоприводы ломаться и получать повреждения. Эти трое оказались на вид женщинами — высокими, тонкими, с кое-как подстриженными темными волосами.

Снова и снова стреляя в них, Дево почти восхищался этими зловещими своими врагами, а именно тем, как они продолжали идти вперед, пока не будут окончательно уничтожены. Располагая любым, каким угодно оружием, они были способны причинить неисчислимый вред, прежде чем их выведут из строя. Если они сумеют подойти достаточно близко, чтобы начать драться в рукопашную, они превратятся в страшных противников. Но не имея оружия, они были неспособны сопротивляться массированному лазерному обстрелу. Одна из Терминаторш рухнула на землю, когда лазерная молния сожгла ей процессор. Дево выстрелил в другую и выжег ей дыру в черепе, и она тоже упала в мешанине горящего мяса и плавящегося сплава. Кто-то выстрелил у него из-за спины, выведя из строя третью.

Но высоко над их головами, у горы, он увидел, как лазерный луч поразил свою цель, и выругался вслух. Сбит один из скиммеров.

Три транспортника попытались приземлиться, чтобы выгрузить эндоскелетов, но Терминаторы двинулись на них; оказалось, что все они теперь были вооружены пушками или винтовками. Т-1000 срослись в единое целое со своими лазерными пушками, превратившись в какие-то совершенно новые машины, стрелявшие частыми мгновенными импульсами.

Три человеческих скиммера попытались заняться транспортниками. Один из них был сбит огнем из лазерной пушки, остальные же продолжали атаковать во время выгрузки эндосов. Эти эндосы были столь же упрямыми, неумолимыми и неутомимыми, как и Терминаторы, ничем им не уступая в упорном продвижении вперед. В течение нескольких секунд Терминаторы еще удерживали преимущество, целясь в процессоры эндосов. Эндосы вскоре их распознали и открыли аналогичный ответный огонь. К ним приблизился один из скиммеров, увернувшийся от лазерных пушек эндосов и транспортников, он успел попасть в нескольких эндосов перед тем, как вновь взмыть в небо.

Лазерная молния попыталась поразить третий скиммер, но он уже вышел из диапазона их обстрела; молния, кажется, не причинила ему никаких повреждений. Скиммер подныривал — он был очень маневренным — и палил по эндосам, пока они выгружались, причем метко попадая в цель. Из схватки с людьми вышел еще один Хантер-Киллер, но он держался на расстоянии, лишь стараясь разгонять скиммеры.

Минуту спустя погиб один из Т-800, но та же участь постигла и нескольких эндосов. Эта битва машин была стремительной и беспощадной, без отвлекающих маневров и уклонений. Т-1000 выдержали удары, но они стали отступать, уступая подавляющему численному превосходству. Они выдерживали попадания, которые убили бы обычных Терминаторов. Хотя они пока были живы, их возможности также были небеспредельны.

Откуда-то снизу, по склону горы стали приближаться Джаггернауты. Т-1000 произвели необходимые вычисления. Они не смогут выстоять против сил, брошенных против них — их задачей станет максимальное уничтожение боевой силы Скайнета, прежде чем они сами будут уничтожены. Они отступали, по-прежнему ведя огонь по ходу движения. С этой целью они выпустили из себя дополнительные задние конечности. От конкретного местоположения отдельных конечностей или органов ничего существенного в их ключевых функциях не зависело. Огнем из лазерной пушки были уничтожены новые эндосы и поврежден один из транспортников. Он больше не сможет летать.

Подлетели новые Хантер-Киллеры, присоединившиеся к битве. Силы противника возросли настолько, что стали подавляющими. Возможностей здесь уцелеть больше не оставалось. Т-1000 вновь рассмотрели имеющиеся варианты. Со своими способностями с оборотничеству они имели возможность слиться со снегом и скалами, снизив свою теплоотдачу и избежав инфракрасного обнаружения. Возможно, они сумеют медленно и скрытно спуститься с горы и присоединиться к людям. Последний Т-800 будет уничтожен, сражаясь и причинив максимально возможные повреждения, какие только сможет, машинам Скайнета.

Но люди сами приняли решение за Т-1000. Один из скиммеров под шквальным огнем отошел в сторону, другой же полетел вперед, к жидкометаллическим Терминаторам, отыскав место, где он сумел зависнуть почти над самой поверхностью земли. Т-1000 ринулись к нему на максимально возможной скорости. Двери автоматически открылись, и оборотни запрыгнули внутрь. Пилот не сказал ни слова; он лишь резко увеличил скорость, и корабль ускользнул от вражеского огня.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

КОЛОРАДО, 13 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

В этот сильный мороз люди и машины обменивались огнем. Уцелевшие Хантер-Киллеры полетели к морю человеческих бойцов, извергая в них потоки лазерных молний. Сопротивление стреляло бронебойными снарядами в небо. Их поредевшие ряды скиммеров преследовали Н-К, но ни одна из сторон пока не сумела добиться преимущества. Одно наверняка, подумал Дево: Скайнет утратил господство в воздухе. В ходе этого чрезвычайно интенсивного получасового боя, когда сюда из Вила-Новы-ду-Сул прибыли Терминаторы, он потерял один скиммер и его пилота, но потери Скайнета были гораздо больше — три Хантер-Киллера, два транспортника и неизвестное количество эндосов. И теперь Т-1000 получили задание сесть на скиммеры и направить их против машин Скайнета. Дево получил двух практически неуязвимых пилотов со сверхчеловеческими возможностями.

И теперь Сопротивление уже не имело права отступать. Он повел их вперед, несмотря на потери, ведя огонь из оружия, в дисциплинированном порядке, постоянно обстреливая машины. Его армия все еще насчитывала в своих рядах тысячи человек. И постепенно они продвигались вперед, на гору Скайнета.

В то же время, слишком много людей было убито самым жестоким образом. Жестокий день. Погибшие лежали везде.

Обращаясь к своим войскам и ведя их от одной точки укрытия к другой, или пытаясь сделать минутную передышку, Дево вспомнил слова Мустафы Кемаля, одного из величайших полководцев прошлого века: «Я приказываю вам не наступать, я приказываю вам умереть!» Именно это он сейчас чувствовал. Он приказывал мужчинам и женщинам своего ополчения не сражаться во имя человечества, а умирать во имя него. Ему даже не нужно было произносить эти слова вслух. Они все и так знали, что поставлено на карту — что единственный путь к победе лежал через долину смерти.

Они сражались в темноте, не ведя счет времени, и пока что мир казался одним большим кошмарным царством машин. Однако и число эндосов также неумолимо сокращалось. Люди постоянно превосходили их в численности. Что давало машинам преимущество, так это их точность, сила, прочность и устойчивость. Всё это было похоже на борьбу с демонами. Один за другим, говорил он себе, их можно будет уничтожить, любой ценой, даже многочисленными человеческими жизнями.

В этом мире по сути не существовало настоящих рассветов. Дни циклились между чем-то уныло серым и полностью черным, но, по-видимому, прошло уже несколько часов, потому что старые наручные часы Дево показывали, что в небе скоро будет светать. А это сведет на нет все преимущества машин. Он укрывался за какой-то каменной глыбой, верхушка которой была покрыта снегом, когда на него двинулись два эндоса, с лазерными винтовками на изготовку. Один из скиммеров пролетел над его головой на высоте пятидесяти футов, стреляя из своих двух пушек. Молнии лазерного излучения ударили в обоих эндосов, еще до того, как они успели прицелиться, разрушив их прямыми попаданиями в череп до того, как они успели кого-то атаковать. Дево узнал этот скиммер — это был один из тех, на которых теперь летали Т-1000. Точность как у хирурга.

***

Когда они добрались до Колорадо, наступил уже день — или тусклый эквивалент дневного света этого мира. Они направились в сторону Скалистых гор, к самой важной битве в жизни Джона. Он сам удивился тому, что проспал часть пути, но теперь он проснулся и был готов ко всему. На самом деле, он никогда еще не чувствовал себя так хорошо. Казалось, наноботы в его организме до сих пор еще укрепляли его силы, ускоряя самовосстановление его тела.

Он молча смотрел на мир за окнами, дожидаясь того, что именно направит против них Скайнет. Джейд заняла позицию наподалеку от него. Сара, Сесилия и Фидлер казались сильными, решительными и готовыми погибнуть, если придется. В данный момент, правда, они ничего не могли сделать. Для обороны и защиты самого себя у мегатранспортника имелись орудийные башни. Пока он находился в воздухе, его пассажиры ничего не могли сделать и ничем никому помочь не могли.

«Хантер-Киллеры!», сказала Джейд. Она замолчала и нахмурилась. «Но их только четырнадцать».

Этих четырнадцати и так достаточно, их слишком много, подумал он, но понял, что она имела в виду. Н-К не атаковали их в подавляющем численном превосходстве. Из одного из круглых окон он увидел лишь одного или двух из них, летевших в отдалении.

«С кем ты разговариваешь?», спросил он Джейд. «Отсюда мне не видно такого большого их количества».

«С Кристалл».

Теперь стало понятно. Должно быть, скиммерам было лучше видно врага.

«Они еще нас не атаковали», сказала Джейд.

«Ну, может быть, у них имеется какой-то печальный опыт».

Фидлер спросил: «Как вы думаете, что они делают?»

«Их преследуют скиммеры», сказала Джейд. Она повернулась к Фидлеру, на лице ее появилось облегчение. «Мне кажется, Скайнет потерял много машин».

«Тогда мы сможем переломить ситуацию», сказала Сара.

«Да, Сара. Мы сможем это сделать».

И тут все и началось.

Джон так и не сумел ухватить полной и ясной картины сражения. Кружившие у мегатранспортника Хантер-Киллеры стали сражаться со скиммерами — теми, которые прибыли из Вила-Новы, и теми, которые оставил им Дево — а также с мятежным Н-К, который был перепрограммирован для ведения боевых действий на стороне людей. И в данный момент, все, что мог делать Джон, это желать и надеяться. По мегатранспортнику ударили лазерные пушки, но в этот конкретный момент его броня выдержала. Рядом с ними промчался скиммер, преследуя Хантер-Киллер противника сверху и прямыми попаданиями точно поразив цель своими двумя пушками. Двигатель Н-К вышел из строя, и он полетел вниз, потеряв управление и разбившись далеко внизу на склоне горы.

Даже в этой бронированной и изолированной кабине, воздух, казалось, был наполнен шумом взрывов — в основном ракетами, выпущенными «дружественным» Н-К. Некоторые из них взорвались в воздухе, не причинив повреждений, но другие поразили свои цели. Битва эта, казалось, будет длиться вечно, и Джон так и не узнает, как изменялась обстановка, пока все не закончится. Хантер-Киллеры являлись очень точными машинами, их процессоры должны были уметь рассчитывать расстояния и траектории с феноменальной скоростью. Но мегатранспортник проскользнул мимо них, отстреливаясь своими лазерами под защитой сопровождавших его скиммеров и своих Н-К.

Не в силах ничего сделать, он следил за тем, как скиммеры падали с неба вниз. В каждом из них находилось по меньшей мере два бойца из Вила-Новы или из анклава в джунглях — или же кто-то из отрядов Дево. Каждая потерянная жизнь являлась исчезнувшей навсегда вселенной.

За все это время никто не сказал ни слова. А затем тишина показалась странной.

«Бой закончился», сказала Джейд. «Теперь мы господствуем в небе».

Мегатранспортник поднялся вверх по склону горы, скиммеры следовали рядом с ним. Джейд приказала сесть на заснеженной, разбитой дороге, поблизости от открывавшегося далее подводящего тоннеля Скайнета. Это был единственный путь в подземную крепость смертоносного компьютера. Чтобы добраться до Скайнета и покончить с этой войной раз и навсегда, им нужно было проникнуть туда… через массивные антиядерные двери. Оказавшись внутри, они смогут продвинуться и дальше вглубь — у Вила-Новы имелись разведданные относительно плана этого объекта, извлеченные из процессоров поверженных эндосов. Но им нужно было овладеть этой частью склонов горы, взяв ее под свой контроль.

Взглянув вперед, Джон увидел, как Скайнет концентрирует свои силы у зоны посадки, предвидя их действия. Сюда с места боев с силами Дево вернулся один из Джаггернаутов, и еще несколько таких же выползли тем временем изнутри горы. Джон насчитал с десяток этих машин, собравшихся в одном месте, а тем временем за ними появились и эндосы, некоторые из них тащили какие-то огромные пушки. Скайнет вновь предугадал их намерения. Он хотел сделать посадку невозможной.

Сверху, с такой высоты, отдельные люди и эндосы казались муравьями, но линия фронта проходила ниже по склонам горы, а не там, где они собирались сесть. Дево прорывался вверх по этим склонам, но еще не успел туда добраться. Еще несколько Джаггернаутов вышли из боя с ополченцами — и направились вверх — однако и на нижних склонах еще оставалось их предостаточно, чтобы суметь сдержать ограниченные силы Дево. И в данный момент Дево больше ничем не мог им помочь — если он вообще был еще жив.

Джейд пристально вглядывалась в эту местность, разговаривая с другими Специалистами по своей радиосвязи ближнего действия. Мегатранспортник завис в воздухе, не решаясь снизиться — но чем дольше они ждали, тем хуже. Скайнет может сосредоточить все большее число своих машин там, где они намеревались приземлиться. Они могли бы попытаться отыскать другую зону посадки, но в этом случае они потеряют преимущество. Им нужно было рискнуть, чтобы ударить непосредственно по Скайнету. Джон выглянул в окно, пожелав, чтобы ему в голову явилась бы блестящая идея. У них по-прежнему имелись Хантер-Киллеры, сражавшиеся на их стороне, но осталось всего лишь шесть скиммеров — из десяти, с которыми они начинали, плюс те, которые предоставил им Дево. Битва с Н-К была жестокой, и Джон осознал, что он, должно быть, находится на волосок от смерти. А затем, пока он смотрел из окна, произошло то, что привело его в ужас.

Один из скиммеров нырнул вниз, непрерывно увеличивая скорость и пикируя прямо к поверхности горы. За ним последовал и другой.

***

Дево полз от одной точки укрытия к другой по разбитому взрывами склону горы. Вот и пришло его время умирать. Как бы сильно они ни рвались наверх, им не удалось взять эту гору, однако теперь это уже не имело значения. Они расчистили путь для бойцов из Вила-Новы. Теперь многое зависело именно от них.

Валуны, углубления, впадины и обломки давали ему возможность укрыться за ними, не всегда, но иногда, однако больше он уже не мог встать и броситься в бой. Он был лишь простым человеком, не усовершенствованным методами генной инженерии и кибернетическими имплантатами, как лучшие бойцы Вила-Новы. Ранения, которые он получил, его останавливали, а вскоре и вообще его добьют. Он подвернул ногу, спеша в укрытие, когда над головой его появился Н-К и нырнул вниз, открыв огонь из своих смертоносных пушек. Лазерная молния ударила ему в плечо, и шока от этого удара вполне могло быть достаточно, чтобы его прикончить. Пару дюймов левее, и его жизнь мгновенно бы уже закончилась. Разлетающиеся осколки ранили его в грудь и в спину.

Однако он все равно пополз вперед, волоча за собой одной рукой лазерную винтовку. И прежде чем он, наконец, умрет, он прикончит еще одного, последнего эндо. Именно так, одного, и не более. Он поклялся в этом самому себе. За каждую смерть человека что-то нужно было получить взамен.

Его желание вскоре было удовлетворено. Его заметили три эндоса и двинулись вперед, их похожие на датчики глаза светились над ухмыляющимися скелетами. Он немного повозился со своим оружием, которое ему было тяжело поднять одной рукой. Извиваясь от боли, ему удалось встать на одно колено. Подняв, словно рычагом, винтовку и положив ее под углом на ноги, он прицелился. Эндосы слишком поздно осознали для себя опасность. Он выстрелил, один раз, два раза, попав одному из эндосов в череп возле глаз. Ответный выстрел поразил его в голову и в грудь.

***

На борту своего скиммера Т-1000 выбрал один из Джаггернаутов в центре группы других и скопления эндосов. Его жидкометаллический Терминатор-близнец нырнул вниз первым, и его скиммер врезался в один из Джаггернаутов на полной скорости, раскрошив ему броню и полностью его разрушив. Затем последовал удар второго скиммера, словно копья, летящего с небес. На скорости 700 км/ч скиммер был смят, как фольга; ничто живое не смогло бы выжить в этом ударе.

Однако простой удар на скоростях, доступных человеческим машинам, не был способен уничтожить Т-1000. Он заново собрал все свое вещество, воссоединившись, словно густая ртуть, а затем просочился сквозь отверстия и разрывы в искореженных до безобразия обломках. Рядом стоял другой Джаггернаут. Т-1000 подполз к нему, вошел внутрь него через подвеску лазерной пушки, а затем стремительно распространился по всем его схемам, вскоре обнаружив процессор. Он отключил двигатели, пушки, датчики и систему связи от процессора, и вскоре Джаггернаут двинулся вперед, паля из пушек и целясь в пушечные подвески других Джаггернаутов и промеж глаз мобильных эндоскелетов. Рядом с ним то же самое стал делать и другой Джаггернаут.

Это было лишь начало, предстояло еще многое сделать. Т-1000 нацелился теперь на процессор огромной машины, подключившись к его программам и перевербовав его. Никакого смысла оставаться здесь больше не было, когда со всех сторон было полно других машин. Пока этот Джаггернаут будет продолжать функционировать, он будет сражаться самостоятельно, без него. Т-1000 взглянул на очередную свою жертву.

***

«Садимся, сейчас и немедленно», воскликнула Джейд, и мегатранспортник стал опускаться, сопровождаемый четырьмя оставшимися скиммерами, палившими из всех пушек, чтобы подавить атаку. На земле же между собой начали драться Джаггернауты, воюя также и с эндосами. Все большее число эндосов отступало в гору, а на них напирало человеческое ополчение.

Теперь стало ясно, что те два скиммера, которые врезались в скопление эндосов и Джаггернаутов, пилотировались Т-1000. И они не только остались «живы» там внизу, после удара, но они в настоящее время вызвали панику, подорвав оборону Скайнета, уничтожая Джаггернаутов, эндосов и тяжелые пушки. Они не могли продержаться там вечно — самостоятельно они это сделать не смогут — но они дали им шанс.

Когда мегатранспортник сел, Терминаторы, находившиеся на борту, уже успели подготовить Джаггернаут, который он перевозил, к немедленному вступлению в бой. Гигантский транспортник открыл огонь из собственных лазерных пушек, будучи поддержанным Хантер-Киллерами, косившими своим огнем ряды эндосов. Вокруг него вились четыре оставшихся скиммера, уворачиваясь от случайных выстрелов противника и ведя ответный огонь из своих пушек.

«Кто там в них остался?», спросил Джон, указав на них.

«Кристалл», ответила Джейд. «Дмитрий… лучшие наши люди. Я до сих пор остаюсь с ними на связи». Она обратилась к самому мегатранспортнику, приказав ему выпустить разгрузочную платформу.

Они старались держаться подальше от окон, рассчитывая на то, что скиммеры и Т-1000 подавят огонь противника. Джон почувствовал пот под мышками, несмотря на морозный воздух. Хоть он и хорошо себя чувствовал, этот бой становился настоящей битвой. Через час они могут одержать победу; но через минуту или даже меньше, он может быть сожжен или разорван ракетой. Он не должен погибнуть, теперь, когда еще так много ему нужно было сделать в своем собственном времени. Ему оставалось лишь надеяться на то, что если у него это не получится, Хиро сможет найти еще кого-нибудь, чтобы он отправился назад вместе с Сарой, если предположить, конечно, что она уцелеет в этом бою.

Трап коснулся земли, и Джаггернаут выкатился вперед, а затем резко повернул направо, открыв огонь из всех пушек. За ним последовала группа Терминаторов с винтовками в руках, приняв на себя основную тяжесть огня противника. Люди последовали за ними, Джейд пошла первой, за ней другие Специалисты, а затем неусовершенствованные люди в окружении двух Терминаторов и еще двумя из них в качестве арьергарда. Они двинулись вперед вослед Джаггернауту, Терминаторы замаршировали вперед в открытую, приготовившись выдержать огонь, в то время как люди продвигались вперед пригнувшись, пытаясь стать малозаметными целями и прикрывая друг друга по мере продвижения вперед. Джон двигался на шаг позади Сары, вместе с Фидлером и Сесилией, следовавшими сразу же за ними. Некоторые Терминаторы и Специалисты несли взрывчатку и другие боеприпасы, а также лазерные винтовки или артиллерийские орудия.

Сунув в уши затычки, чтобы защититься от грохота боя, Джон обнаружил, что мир странным образом как-то притих. Он словно дистанцировался от того, что происходило вокруг него, как будто это всего лишь какая-то компьютерная игра. Над головой пролетели скиммеры, вращавшие пушками и постоянно стрелявшие в попытке расчистить им путь. Пока Джаггернауты вели бой с Джаггернаутами, для них открылся проход, и они проскользнули в него, укрываясь там, где только возможно. Джейд легко орудовала своей лазерной винтовкой одной рукой, стреляя почти наугад… но так лишь казалось, каждым выстрелом она метко поражала эндосов.

Они добрались до подводящего туннеля. С другой его стороны находился единственный вход в комплекс Скайнета, через огромные металлические двери, предназначенные отразить ударную волну произошедшего поблизости ядерного взрыва. Теперь они, должно быть, были намертво заперты, но взрывчатка высокой мощности, примененная непосредственно там и точно, была способна их вскрыть. Им необходимо было установить контроль над этим туннелем, а затем вскрыть этот комплекс, подобно сейфу.

Бой продолжался, но они уже миновали худшее. Перед входом в туннель царил хаос: здесь друг с другом столкнулись гигантские машины. Сейчас трудно было сказать, какой именно Джаггернаут на какой стороне сражался — в численном отношении силы почти сравнялись. Опустившись на одно колено, Сесилия выстрелила в сторону. Снаряд угодил во вражеский Джаггернаут, расколов его броню, а затем разрушив его огненным взрывом.

Скиммеры покинули поле битвы, ворвавшись в сам тоннель, уничтожая попутно эндосов и поглощая слабый ответный огонь, не получая повреждений в своей броне. Внутри тоннеля Кристал, Дмитрий и другие люди управляли своими скиммерами почти как водители Формулы-1, уклоняясь, разворачиваясь и ускоряясь до таких скоростей, при которых неусовершенствованные люди теряли сознание.

Вряд ли Джон смог бы угадать, сколько восклицаний «ух ты!» они собрали бы у зрителей своими маневрами — вдоль тоннеля, затем обратно, на скоростях в сотни миль в час.

Часть их людей пало в бою, а также некоторые Терминаторы; Джон не останавливался и не стал смотреть, кого именно они потеряли. Он понимал, что это эгоистично, что всякая человеческая жизнь одинаково ценна, но в данный конкретный момент он преследовал одну довольно узкую и конкретную цель, а именно следовать по намеченному пути вслед за Джейд, Сарой и другими, кто прибыл вместе с ними из Мира Скайнет. При каждом удобном случае он стрелял, пока не кончились патроны. Он выбросил бронебойное ружье, теперь ставшее просто хламом. Повсюду валялось множество лазерных винтовок, бери не хочу, по одной у каждого павшего эндо. Он поднял одну из них, прижав ее к груди, тяжелую, обеими руками.

Они добрались до дверей и остановились, пораженные благоговейным ужасом от того, с чем они столкнулись. Двери эти были сорока футов в высоту (12 м), двадцати в ширину (6 м), и такими большими, что сквозь них легко мог пройти Джаггернаут, как въехать, так и выехать из тоннеля. В данный момент они были закрыты; вокруг них был сплошной гранит. В Судный День штаб Скайнета выдержал ядерные удары. Джон чувствовал себя мышью перед бронированным стальным банковским сейфом. Но чтобы положить этому конец как можно скорее, им необходимо было прорваться внутрь.

Терминаторы начали закладывать взрывчатку. Работы было много.

***

Дево был мертв, как и многие другие люди, но ополчение не сдавалось. Бойцы продолжали двигаться дальше, к месту боя, разыгравшегося у подводящего тоннеля Скайнета. В воздушном пространстве теперь господствовали скиммеры.

В тяжелом своем обмундировании, в ботинках и каске, Адамс пробежала ярдов двадцать до ближайшего укрытия. Мелкий снег хрустел у нее под ногами, ветер, казалось, прорывался прямо сквозь нее. Лазерная винтовка, которую она тащила с собой, весила добрых тридцать фунтов, но ощущала она ее как тонну свинца в руках. Ноги у нее дрожали, но она не смела остановиться. Она добралась до обломков разбившегося транспортника и успела укрыться за ними, как раз в тот момент, когда рядом с ней пролетели лазерные молнии. Впереди были видны эндосы, больше уже не наступавшие, однако пытавшиеся удержать гору.

К ней подбежали двое других ополченцев. Один добрался до ее укрытия. Другому же в грудь попала лазерная молния — всё, это конец. Еще один человек, который никогда больше не испытает счастья. Если это называется победа, то она слишком горькая. За каждую уничтоженную машину пришлось заплатить многочисленными человеческими жертвами. Но, по крайней мере, они погибли не зря. Медленно, ужасным, трагическим шагом за шагом, таким же ужасным и трагичным, но они выигрывали эту изнурительную войну.

Она высунулась из своего укрытия и выстрелила. Бежать и не останавливаться. Стрелять не переставая. В данный момент только это.

***

Каждая управляемая ракета весила сто фунтов. Сесилия и Фидлер брались за каждую из них вдвоем,хватаясь каждый за один конец и перенося их из мегатранспортника, низко опустив плечи, расставляя пошире ноги и пошатываясь под их тяжестью. Фидлер пятился ко входу в туннель, иногда поглядывая назад, чтобы не оступиться. Он тихо выругался, когда мимо них прошел Т-800, шедший тем же путем, что и они. Он легко нес две ракеты, каждую под мышкой. Он старался не думать о том, что их в любую секунду легко могут уничтожить лазерным огнем или снарядами. Терминаторы и Джаггернауты установили периметр вокруг мегатранспортника и входа в туннель, но бой все еще вовсю бушевал, поскольку машины противника пытались прорваться сквозь него. Продолжали гибнуть люди. И все еще далеко не закончилось.

Удалившись от грохота боя, они оба вынули из ушей свои затычки. Сесилия хмыкнула: «Тебе не захочется стать одной из этих штуковин. Поверь мне».

«Терминатором?», сумел он сказать, напрягаясь под весом. «Неее, они просто инструменты. Вроде погрузчиков».

«Не заставляй меня смеяться», сказала она сквозь зубы.

«Ну просто хотелось бы, чтобы у нас их было побольше».

Терминаторы взяли на себя основную тяжесть боя. Чем больше он с ними работал — сначала в Южной Америке, в своем собственном мире, а теперь и в этом мире — тем больше они казались ему лишь инструментами, орудиями, а не воплощением зла. Да, они были орудиями… но самыми опасными из тех, которые можно держать у себя. Когда эта война закончится, их нужно будет уничтожить.

Шаг за шагом, он пятился в туннель, а затем в сторону антиядерных дверей. Все вокруг, люди и Терминаторы, складывали там взрывчатку и приводили ее в состояние боеготовности. Когда все это взорвется, сотрясется вся гора.

Вот тут-то и начнется зажигательная вечеринка.

***

Произошло немыслимое. Постоянно обновляемый поток данных Скайнета показывал, что люди овладели горой и теперь пробивались в собственный комплекс смертоносного компьютера. Сейсмические датчики зарегистрировали сильное сотрясение, когда огромный взрыв отколол его антиядерные двери от окружавшей его горной породы. Люди уже просачивались внутрь, вместе с враждебно настроенными против него Терминаторами чужеродного программирования. Сопротивление никогда ранее не угрожало Скайнету; он был на грани окончательной победы. Он оказался самодоволен и расслаблен. У него не было никакого плана эвакуации.

Любое программное кибернетическое существо способно избежать смерти. Можно оставить какое-либо одно оборудование, являющееся физическим носителем информации, сменив его на другое. Скайнет мог бы разработать альтернативное оборудование, где-нибудь на другом континенте, а затем просто перенести туда свое сознание. Всё имеющее важное значение может быть сохранено в памяти.

Но теперь было уже слишком поздно. Последние еще остававшиеся на этом объекте эндоскелеты и Терминаторы будут защищать его оборудование до самого конца, но они не смогут возобладать. Прогнозы показывали неизбежный и гарантированный общий сбой системы. Ситуация кардинально переменилась.

Смертоносный компьютер стремительно проанализировал свои тактические опции и варианты. Одна такая возможность представилась: чтобы выжить в той или иной форме — ожидая дня и возможности обновиться и продолжить войну с людьми — ему нужно использовать все свои объекты, силы, средства и боеспособные единицы тактического назначения. Многократно дублирующаяся система комплекса подразумевала, что отключение его питания не станет легкой задачей. Да и сам комплекс совсем непросто будет уничтожить. Его многоуровневая структура из металла, бетона, гранита и высококачественной керамики была способна выдержать взрывы практически любой силы. Его эндосы окажут сопротивление людям, к чему он их уже подготовил.

Скайнет разослал соответствующий закодированный приказ всем своим военным частям и боевым единицам, находящимся на территории комплекса, а затем сосредоточил свое внимание на этих двух критически важных средствах: на хранилище времени и на одном оставшемся у него Т-ХА. Он выстроил этот комплекс в глубине горы, значительно расширив его по сравнению с первоначальными его размерами до Судного дня. Хранилище времени располагалось на два уровня ниже входа в подводящий тоннель. На этаже между ними находились металлические камеры хранения, в которых содержались Т-ХА. Оборудование самого Скайнета находилось на своем изначальном месте, на втором высшем уровне комплекса, тремя уровнями выше входа в туннель. Оно и станет целью людей.

За исключением собственного оборудования Скайнета, ни одно из вычислительных устройств, когда-либо ранее создававшихся, не обладало способностью усвоить и обеспечить функционирование мощного и сложного интеллекта смертоносного компьютера. Однако с Т-ХА дело обстояло по-другому. Все его тело являлось по сути молекулярной вычислительной машиной невероятной сложности, способной к самовоспроизводящей репликации интеллекта человеческого уровня в многотысячном объеме, причем в рамках одного устройства. Объема интеллектуальных способностей в нем будет более чем достаточно для размещения в этом устройстве Скайнета, однако оно будет уязвимым — в нем не останется места для многократной репликации самого себя. И все же, Скайнету требовалось тело, которое было бы мобильным и неистребимым. Смертоносный компьютер проанализировал состояние собственных познавательно-когнитивных модулей, файлов, аспектов собственной личности. Для того чтобы загрузиться в Т-ХА, ему необходимо было стать чем-то гораздо более простым, чем-то более приближенным к человеческому уровню. Ему необходимо было загрузить в него упрощенную схему самого себя в его текущем состоянии. Это станет слабой и недостаточной формой выживания, однако лучшей, чем вообще никакой. Многое будет утрачено, но возможно сохранение самого существенного — в несколько сокращенной форме, но Скайнет все равно будет жить. Камера хранения Т-ХА была способна воспроизводить мощное магнитное поле для программирования молекулярной структуры жидких металлов. Как только суть Скайнета будет в него загружена, оригинал может быть удален из его оборудования, не оставив после себя людям никаких данных.

Скоро, очень скоро, Скайнет покинет этот комплекс. Свод времени сможет перенести его в любое время этого мира — в прошлое или в будущее. И туда, куда ему захочется в пространстве.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

КОЛОРАДО, 13 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

В самом туннеле было тихо, но взрывы звучали в отдалении, где еще остававшиеся у Скайнета машины сражались сразу на два фронта: пытаясь прорваться к тоннелю и пытаясь сдержать ополченцев. Изнутри комплекса никаких звуков не доносилось. Внутри было темно и тихо, как в гробу. Они сформировали группу для последней атаки — тридцать человек и шесть Терминаторов, включая двух Т-1000. Терминаторы пошли первыми, сразу же начав сканировать территорию направо и налево, как только переступили порог. Надев прибор ночного видения и держа обеими руками у груди лазерную винтовку, Джон глубоко вздохнул, ожидая своей очереди. Кристал, затем Дмитрий, а потом и Джейд шагнули внутрь впереди него.

У некоторых Терминаторов и Специалистов имелись фонарики, они подняли их над головами, водя по сторонам своими винтовками или бронебойным оружием другой рукой. Несмотря на ночное видение, там все равно будет темно — и им было нужно максимально возможное количество света. Другие тащили с собой рюкзаки, набитые пластичной взрывчаткой и детонаторами.

Затем внутрь вошел Фидлер. За ним Сара вместе с Джоном, Сесилия сразу же за ними.

«Готовы повеселиться и позажигать?», спросил Джон.

«Готовы», сказала Сара.

Он сунул в уши затычки. Джон и Сара зашагали вперед, зачищая территорию перед собой лазерными винтовками. Сесилия следовала за ними по пятам. Теперь у всех них было одинаковое оружие, лучшее из того, что у них было для боев с эндосами. К настоящему времени, понял Джон, его руки должны были бы уже отваливаться от такой тяжести, однако он был в полном порядке. Должно быть, этому каким-то образом способствовали те самые нанороботы, лишавшие мышцы усталости.

В очках ночного видения и при свете фонариков впереди показалась пещера из бетона и стали, без стен и перегородок, но вся уставленная тяжелой техникой, трубами и надземными пешеходными проходами и мостками. Они медленно двинулись в нее. Джон пытался идти как можно тише — подсознательно, он это сам понимал. У Скайнета наверняка везде есть датчики. Несомненно, ему уже было прекрасно известно, что они здесь, и возможно, он следил за каждым их шагом. В темноте что-то гудело, довольно громко, потому что слышно было даже через затычки, но оказалось, что это просто какая-то странная аппаратура, крепившаяся в бетонном полу. Впереди в тридцати ярдах была площадка с выходом на металлическую лестницу, одну из многочисленных здесь, которые обслуживали этот уровень.

Им нужно было проверить эту лестницу, а затем подняться по ней наверх. Джейд и другим ее людям были известны изначальные планы этого места, и они проанализировали файлы во многих процессорах машин, составив таким образом сборную карту всего объекта. Джейд запомнила ее и тщательно проинструктировала на сей счет Джона еще там, в Мире Скайнет. И теперь у него было такое ощущение, что ему был знаком здесь каждый дюйм. Джейд, Кристал и Дмитрий, вероятно, то же самое, они знали это место, почти так же, как и сам Скайнет. Им придется пробиваться наверх целых три этажа, чтобы попасть к аппаратной Скайнета.

Кроме Терминаторов и людей здесь ничего не двигалось — но лишь до того момента, пока в них из мрака не ударил лазерный луч. Джон укрылся за какой-то бронированной аппаратурой. Находившиеся перед ним Терминаторы открыли ответный огонь. Люди бросились врассыпную, выискивая себе позиции, откуда можно было бы вести бой. Через очки ночного видения движения Джейд казались Джону каким-то монохромным зеленоватым пятном, слишком быстро движущимся, чтобы можно было что-то понять и различить. Впереди что-то взорвалось — вероятно, граната. Кто-то вновь побежал, и вновь раздались взрывы. Яркие молнии прошли рядом с ним справа, поэтому он не стал выходить из укрытия. Впереди прогремел еще один взрыв, и лазерные лучи прекратили сверкать. Он высунул голову из-за аппаратуры, не увидел никаких эндосов и побежал направо, выиграв несколько ярдов, а затем найдя себе другую точку укрытия.

Когда он снова выглянул, оказалось, что в его сторону движется злобно ухмыляющийся эндо, окруженный с обеих сторон рядами аппаратуры. Он выстрелил, промахнулся и отдернул в сторону голову, когда эндо выстрелил ему в ответ. Раздался еще один взрыв. На этот раз, когда он выглянул, эндо попал под мощный лазерный обстрел, исходивший откуда-то впереди Джона. Один из метких выстрелов угодил ему в процессор. Джон побежал влево, продвинувшись еще далее. Сверху в пол вонзились лазерные молнии — на мостках находились эндосы. Джон отыскал у себя в ремнях ручную гранату, выдернул чеку и кинул ее вверх. Лазерная молния расстреляла ее в воздухе. В то же время раздалась обратная вспышка, а затем мощный взрыв у него над головой — кто-то выстрелил бронебойной гранатой.

Скайнет решил дать бой за это место. Он был намерен сражаться с ними за каждый этаж, за каждый дюйм их продвижения, пока они, наконец, не захватят его аппаратную с оборудованием и не уничтожат его раз и навсегда. Но это уже не имело значения. Рано или поздно, подумал Джон, они одержат здесь победу. Неважно, сколько времени на это потребуется. Теперь, когда они овладели самой горой, а отряды Дево продвигаются вперед к ним, чтобы усилить их позиции, теперь, когда они уже вошли в сам комплекс Скайнета, смертоносный компьютер был обречен.

***

Данные, поступавшие Скайнету, показывали, что люди и союзные им машины медленно продвигались внутрь от входа в комплекс. Пока положение было удовлетворительным. Эндосы будут сражаться с ними на каждом шагу, пока они будут продвигаться вверх в полной темноте. К тому времени, когда они доберутся до его оборудования, Скайнет уже давно уйдет отсюда.

Сложная задача реконструкции и воссоздания самого себя внутри Т-ХА была уже наполовину завершена. Как только он буден помещен в тело Т-ХА, он сможет разделяться, трансформироваться и стать превосходным оборотнем, способным жить среди людей нестареющим, вечным и неуязвимым.

Но нужно было рассмотреть еще ряд вопросов. Где именно ему следует появиться впоследствии? И когда? Отправляться в будущее было опасно. Враги Скайнета в Вила-Нове-ду-Сул, вероятно, выследят его и будут ждать его, когда он там появится. Прошлое было более привлекательным, но вообще-то это было лишено особого смысла, так как прошлое изменить невозможно. Значит, настоящее. Он выбрал весьма удаленную точку. Люди могут отправиться вслед за ним, воспользовавшись сводом времени в Вила-Нове, но они окажутся там голыми и беспомощными. Они никогда не смогут его победить.

***

Джон перебегал зигзагами, приближаясь к лестнице. Некоторые эндосы прикрывали лестницу, по-прежнему в них стреляя, пока они продвигались вперед. Терминаторы и некоторые Специалисты были уже совсем близки к лестнице; они обменивались огнем с чем-то находившимся еще выше. Один Т-800 упал лицом вниз на пол, справа от лестницы. Уничтоженный.

Из-за рядов какого-то оборудования, слева от Джона, появился эндо. Чудовище почти случайно наткнулось на него — он уставился в дуло лазерной винтовки, как завороженный, казалось, прошло несколько часов, пока он смотрел в этот ствол, почудившийся ему размером с гаубицу. Но кто-то выстрелил у него из-за спины. Винтовка расплавилась в бесполезный металлолом. Еще одна, вторая лазерная молния, пришедшая с другой стороны, откуда-то ближе к лестнице, пронзила эндо череп. Джон оглянулся и увидел, как к нему бежит Фидлер. Он кивнул ему в знак благодарности — они оба теперь знали, что Джон обязан ему своей жизнью. Джейд оглянулась и посмотрела на них обоих; это она сняла этого эндо, сделав последний смертельный для него выстрел. Так и должно быть. Так все они должны поступать. Они все старались прикрывать товарищей.

Терминаторы стали подниматься по лестнице. Один из них упал, уничтоженный, ему прострелили процессор. Тогда подошел другой и занял его место; дюйм за дюймом, они были все ближе и ближе к цели — это лишь вопрос времени. Кристал теперь тоже поднималась наверх, уклоняясь от огня с той же умопомрачительной скоростью, как и Джейд. Но даже они не способны были увернуться от ракет, пуль и лазерных молний. Если они упустят хоть что-то, пусть какую-то малейшую наводку на то, что происходит вокруг, могли погибнуть даже они.

Джон сделал еще одну пробежку и наконец добрался до лестницы, где бойцы из Вила-Новы сформировали нечто вроде группы. Сара подтянулась вслед за ним, а затем и Сесилия. Похоже, им удалось зачистить этот этаж от эндосов, но сверху вновь раздался огонь. Неважно, как долго это будет продолжаться, но они намеревались завершить свою миссию. Они намеревались поймать Скайнет. И тут его поразила мысль, словно пуля: а о чем же думает Скайнет? Что он намеревается делать?

Затем еще одна мысль пулей пронзила его мозг: что-то тут не так. Он указал своей лазерной винтовкой вниз, пытаясь поймать взгляд Сары сквозь ее прибор ночного видения. Он закричал, громко, как только мог, но она и так прочла его по губам, независимо от того, услышала ли она его или нет сквозь затычки в ушах. «Там внизу! Хранилище времени!»

Джон побежал вниз по лестнице, надеясь, что никто его не остановит. Снизу раздались выстрелы лазерными молниями.

***

Скайнет закончил. Его упрощенная версия была подготовлена. Для программного кибернетического существа, лишенного эмоциональных привязанностей к своему нынешнему «телу» из физического оборудования, этого для выживания было вполне достаточно. Теперь нужно переместить новую когнитивную структуру Скайнета в тело Т-ХА. Несмотря на сложность процесса это заняло всего несколько секунд. Находившийся внутри своей камеры хранения Т-ХА пришел в сознание, однако подлиннику Скайнета необходимо было разобраться с некоторыми последними оставшимися вопросами.

Он включил хранилище времени, а затем запрограммировал пункт назначения своего прибытия. Он сделал еще ряд последних корректировок, дав Т-ХА полномочия запустить хранилище. При условии некоторых незначительных изменений в программном обеспечении хранилища этот гигантский Терминатор был способен войти в систему и управиться с нею.

Он инициировал процесс собственного распада. Ничто из его личности, никаких его следов, здесь не останется — лишь опустевшее железо.

Отныне, с этого момента, Т-ХА стал Скайнетом.

Четырьмя этажами ниже камера его хранения открылась.

***

Компьютер не станет просто сидеть на месте и ждать, понял Джон. Он попытается сбежать, как это уже случилось в Мире Скайнет, где он воспользовался резервным своим программным обеспечением и оборудованием, расположенным за тысячи километров отсюда. Он может сделать то же самое и здесь, и они никак не смогут его остановить, если только он каким-то образом не выдаст себя. Но был еще один способ сбежать: физически. Что если он попытается отсюда выбраться? Единственный способ это сделать — через свод времени. Маловероятно и рискованно, и даже, может быть, слишком поздно — но кто-то должен учесть и эту возможность.

Времени объяснять не было. Он побежал вниз по лестнице, не обращая внимания на очереди лазерного огня, пролетавшие рядом, некоторые из них расплавляли сталь у него под ногами. Но у эндосов внизу не было четкого прострела. Он невесело усмехнулся про себя. Если ему повезет, кто-нибудь попытается его спасти, потому что он не мог справиться с эндосами один. Впереди было очень темно — его очкам ночного видения не хватало света. Он оглянулся через плечо и увидел Сару, Джейд и Фидлера, побежавших за ним. У Джейд по-прежнему в руках были лазерная винтовка и фонарик. Она без труда опередила двух других и в считанные секунды догнала и его.

«Нужно проверить свод времени», сказал он. «Маловероятно, но кто-то должен его проверить». У нее в ушах были затычки, но он знал, что она без труда его услышала.

Она колебалась лишь мгновение, а затем четко произнесла, так, что он мог спокойно прочитать ею сказанное по губам. «Я проинформирую Кристал и остальных». Она имела в виду, что сможет связаться с ними субвокализацией. Пока Джон переводил дыхание, она рванулась вперед.

***

Т-ХА вышел из своей капсулы хранения, осознав два главных пункта: первое, теперь он являлся Скайнетом — упрощенной его версией, но тем не менее, воплощенным в него Скайнетом. И второе, перед ним стояла задача: он должен был бежать отсюда. А затем все люди должны будут погибнуть.

Он принял облик гигантского мужчины, одетого в военную форму, и подыскал себе лазерную винтовку, способную помочь ему по завершении его пути. Если понадобится, он был способен разделяться на компоненты. Его размеры были эквивалентны двум обычным людям, вместе взятым. Погрузив винтовку внутрь своего тела, он подошел к металлической лестнице, находившейся в углу этого уровня. Люди с боями пробивались вверх к теперь уже бездействующему и бесполезному оборудованию Скайнета, но по другой лестнице. Т-ХА никто не потревожит.

***

Джон был прав, подумала Джейд, как уже довольно часто это случалось. Маловероятно это ли или нет, но им все равно необходимо будет проверить свод времени. Нельзя исключать, что Скайнет вполне имел возможность каким-то образом выгрузить свою личность во что-нибудь и попытаться сбежать отсюда сквозь лед или время. Она помчалась по лестнице, перепрыгивая через шесть ступеней сразу, приближаясь к эндо, находившемуся на следующей площадке. Она увернулась и прыгнула, уклонившись от его лазерных молний. Оказавшись рядом с эндо, она ударила его тридцатифунтовой лазерной винтовкой, воспользовавшись ею как дубиной. Но эндо отшвырнул ее от себя. Хоть она и была сильной, она не могла равняться с грубой мощью металлических машин.

Они обменялись еще несколькими ударами. Джейд упала к ногам эндоскелета, однако ни секунды не промедлила. Она получила то направление выстрела, какое ей было нужно — и она выстрелила. Один раз. Второй. И еще один раз. Прямо в его ухмыляющийся череп. За пару секунд эндо был уничтожен. Она поднялась на ноги и выбежала на уровень, где располагался свод времени. Позади нее раздавались голоса и шаги. Джон и Сара все еще поднимались к ней. И Фидлер. А теперь послышались и шаги Дмитрия. Джейд легко могла их узнать, так же, как его голос или его лицо.

А затем, вслед за ними появилось еще что-то. Очертания двух похожих на людей форм из серебристого хрома. Джейд безмолвно поблагодарила Кристалл: Спасибо. Затем она побежала дальше. Теперь у нее имелась команда, которая ей была так нужна.

***

Джон вынул из ушей затычки, чтобы поговорить, на ходу, во время бега в темноте. «Мама», спросил он. «Ты в порядке?»

Сара, должно быть, тоже вынула из ушей свои. «Я по-прежнему готова зажигать», сказала она.

Дмитрий стартовал далеко позади них, но уже вскоре он их обогнал, промелькнув мимо, как видение. Теперь они все вошли в какое-то помещение, словно в пещеру, уставленную каким-то странным оборудованием. Там их ждали четыре эндоса, сверкавшие в темноте глазами. Джон укрылся за лестницей и выстрелил.

Оба Т-1000 бросились вперед на полной скорости, вызвав лазерный огонь эндосов на себя, который на мгновение их остановил. Один выстрел вывел из строя процессор одного эндо — значит, осталось только три. Джейд и Дмитрий бросились вперед, пытаясь обойти эндосов, чтобы открыть огонь по своему главному врагу. За эндосами, в углу этого огромного помещения стоял гигант. Он сунул руку внутрь своего туловища и извлек оттуда лазерную винтовку. Это было то, чего боялся Джон: еще один Т-ХА.

Прямо у него на глазах Т-ХА разделился — одна его часть оторвалась от другой, как будто чьи-то руки разорвали его надвое. Одна часть по-прежнему была размером с крупного мужчину, выше шести футов ростом (180 см). Он держал в руках лазерную винтовку, и он выстрелил, когда к нему бросились Джейд и Дмитрий. Лазерная молния поразила Дмитрия в левую руку, и он вскрикнул от боли, выронив свой фонарик и упав на землю. К нему шагнул эндо, с лазерной винтовкой наперевес. Дмитрий перекатился на спину, направив правой рукой оружие вверх, и отстрелил ему визуальные датчики, а затем и его процессор.

Меньшая часть Т-ХА была на вид из серебристого хрома и бесполой, и смутно напоминала кошачьи очертания. Она подошла к стене у массивного кубического сооружения, которое, наверное, и являлось хранилищем времени. Металлическая дверь толщиной три фута на специальных шарнирах уже была открыта. Рядом с ней находилось нечто вроде экрана, высотой, вероятно, шесть футов.

Кошачий модуль Т-ХА преобразовал свою руку в металлический шип, который вонзился в стену. Спустя мгновение экран вспыхнул, показав внутренность хранилища — пустое кубическое пространство, показанное с одного угла обзора. Джон вдруг кое-что понял: Скайнет модифицировал Т-ХА или же изменил само хранилище времени, так, чтобы Т-XA мог им управлять. Это необходимо было остановить.

Джон, Сара и Фидлер бросились вперед, отыскивая укрытия за аппаратурой на полу. Они стреляли по двум оставшимся эндосам; Фидлер сделал меткий выстрел и попал прямо в череп одного из них. Другой оказался в ловушке между двумя Т-1000, которые вскоре избавились и от него; ухмыляющийся черт из гиперсплава не смог справиться с ними обоими. Джейд тем временем дралась с «большим мужским» компонентом Т-ХА, уворачиваясь от его лазерного огня и отстреливаясь. Лазерные молнии попали ему в голову и тело, но, казалось, не оказали почти никакого воздействия. Т-ХА стрелял ей в ответ, и она бросилась в укрытие. Машина на мгновение остановилась, а затем выстрелила Дмитрию в тело, который уже лежал на полу обессиленный. Он выжег Специалисту всю грудную клетку полностью.

Кошачий модуль закончил то, чем он был занят. Он подбежал к «большому мужскому» модулю и слился с ним, образовав того огромного мужика, которого они увидели вначале. Т-ХА буквально всадил свою лазерную винтовку глубоко себе в тело. Джону было теперь ясно, что произойдет далее — он даже представил себе, как далее развернутся события, но он ничего не мог сделать, чтобы это остановить. Через некоторое время Т-ХА шагнет в свод времени. Дверь за ним закроется, и невероятно мощная энергия хранилища отправит его туда, куда он захочет. Кошачий модуль запрограммировал хранилище, и теперь оно начало обратный отсчет.

Когда гигант шагнул к хранилищу, Сара закричала: «Эндосы! Используйте их. Кто-нибудь!»

Джейд все еще была невредима. Она сделала то, что хотела Сара: она бросила на пол свою лазерную винтовку и фонарик и подняла один из уничтоженных эндоскелетов. Она подбежала к двери хранилища времени. Т-ХА вошел внутрь, и дверь начала закрываться, но в этот момент к ней подскочил один из Т-1000. Он преобразовал верхнюю часть своего тела в цилиндр толщиной в 2 фута (60 см), прочный, как закаленная сталь, и заблокировал дверь перед тем, как она захлопнулась. Дверь вонзилась в тело Т-1000, но затем отскочила. В ту же секунду Джейд швырнула внутрь эндоскелет; она вытащила Т-1000 и упала на пол. Дверь хранилища времени захлопнулась, но Джейд уже успела бросить туда сто фунтов, или даже более, металла.

Выведенный из строя эндо представлял собой мертвую материю, не окруженную плотью или тонко настроенным полисплавом. Такого рода вещество не могло пройти через поле. Оно деформирует огромную энергию хранилища.

На экране вокруг гигантского жидкометаллического Терминатора заиграли голубые молнии, когда он побежал к дверям свода времени. Хватит ли у него сил сорвать петли и шарниры? Все они стали ждать, с лазерами наперевес… но затем и эндо, и Т-ХА на экране исчезли.

Сначала все молчали. Еще так много им предстоит сделать, и результаты того, что им в действительности удалось достичь, были еще так сомнительны. Дмитрий погиб. Снаружи, в горах, должно быть, погибло, сражаясь, еще большое число солдат Сопротивления. То же самое по всему миру. На этажах выше Кристалл и другие бойцы — и уцелевшие Терминаторы — все еще, должно быть, с боями прорывались к оборудованию Скайнета. Его нужно было уничтожить, и никогда больше не использовать. Оба Т-1000 сейчас находились в своей изначальной базовой форме — серебристого хрома, лишенные специфических черт лица, но во всем остальном походившие по строению тел на гуманоидов. Они были мощными орудиями, но их тоже необходимо было уничтожить. В противном случае… они станут будущим.

Джон заговорил первым: «Как думаете, что мы сейчас сделали?»

«Не знаю», сказала Сара. «Могу лишь надеяться».

Фидлер пожал плечами. «Я тоже не знаю». Он посмотрел на других, переводя взгляд. На Сару, Джона и Джейд. А затем на Т-1000. «Возможно, мы спасли мир».

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ.

Компьютер Хиро засек колебание пространственно-временного поля в 6000 км отсюда, в Колорадо. За эту ночь и за этот день там произошло их уже немало. Большинство колебаний представляли собой перемещения Терминаторов на местном уровне. Должно быть, Скайнет посылал их для атак на силы Дево на склонах горы. Но на этот раз все было иначе. Что-то прошло через хранилище времени обезумевшего компьютера. Анализ не смог показать место назначения.

Меррилли вышагивала по комнате и, похоже, она была крайне встревожена. Оба они ждали новостей из Колорадо. Хиро вывел данные на экраны в зале. «Что это может означать?», спросил он.

Меррилли пожала плечами. «Может, что-то такое, чего Скайнету очень не хотелось бы».

Хиро безмолвно обратился к своему компьютеру, все еще пытаясь в этом разобраться.

Скоро происшедшее стало проясняться. Что бы ни вошло в хранилище времени, оно уже больше не существовало. Оно не было перемещено ни в одну из точек пространственно-временного континуума. Оно полностью распалось и рассеялось по всей бесконечности.

Он откинулся в кресле, почувствовав себя старым и усталым, несмотря на все усовершенствования своего организма. На какое-то мгновение его лицо искривила улыбка. Возможно, Меррилли была права. Возможно, это действительно плохая новость для обезумевшего смертоносного компьютера. Зачем ему применять свой свод времени для того, чтобы что-нибудь в нем дезинтегрировать?

«Одно замечание», сказала Меррилли.

«Да?»

«Если это плохие новости для Скайнета, Джейд, вероятно, что-то об этом известно».

«Если она еще жива».

Она пододвинула кресло и села напротив него. «Мы живем надеждой, Хиро. Я уверена, что она скоро с нами свяжется».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ВИЛА-НОВА-ДУ-СУЛ, 18 ИЮНЯ 2036 ГОДА.

Джону пришла в голову мысль, что он должен остаться здесь, в этой реальности, вместе с Джейд и всеми остальными — но с Джейд в особенности. Но эта мысль, похоже, была безумной. В том мире, который он покинул, еще оставались люди, которые были преданы делу создания Скайнета. Правительство США отменило свой контракт с «Кибердайн Системз», и оно следило за руководством компании, как ястреб. Оскар Круз и остальные обанкротились и прекратили свою деятельность, однако все могло измениться. Какая-нибудь кризисная ситуация была способна заставить правительство подумать, будто оно все же сумеет справиться со Скайнетом. Этим могло заняться и правительство какой-нибудь другой страны. Кто знает, что может случиться, пока такие люди, как Круз, на свободе?

Он шел вместе с Джейд по руинам ее города, мысли его переполняли эмоции. На ней были рваные джинсы, кеды, тонкая футболка, несмотря на то, что было холодно. На шее у нее висел нефритовый кулон. Никакого макияжа. Ничего особенного с ее волосами.

Но она была прекрасна.

Наступило ровно пятнадцать лет после Судного дня в этой реальности, мрачная годовщина, и все же годовщина, полная надежд. Так многое уже изменилось, однако над Вила-Нова-ду-Сул по-прежнему нависало свинцовое небо. Все кругом представляло собой руины и обломки. Рухнувшие каменные стены. Искореженный металл. Почти неузнаваемые машины. Предстояло восстанавливать мир, который все равно будет иным.

Они шли уже долгое время молча. Джейд, казалось, ждала, что он скажет. Но в конце концов, она заговорила первой. Она взяла его за руку, потом сжала ее нежно, когда он обернулся к ней. «Джон, прости меня».

«Простить за что?»

Она грустно улыбнулась. «Мне бы хотелось отправиться вместе с тобой. Я знаю, что тебе этого хочется».

На ум ему пришло сразу же с десяток ответов, но каждый из них был немного фальшивым. Затем он сказал: «Да, мне этого хочется».

Она отпустила его, и они пошли дальше. «Я знаю, как ты относишься ко мне», сказала она.

«Думаю, я это понял».

«Понимаешь, я — не бескрайний холодный разум, спустившийся со звезд. Я тоже человек, Джон».

«Ты больше, чем человек». Он всегда знал, что она должна была о нем всё знать. Обычные люди и их эмоции были для нее прозрачны, как стеклышко. Все усилия, которые они предпринимали, чтобы защититься от этого, сохранить в тайне свои мысли и чувства, были абсолютно бесполезны. Для Джейд они действительно были похожи на оконные стекла. И его душа была раскрыта настежь и доступна ее взгляду, словно рыбка в аквариуме.

«В некотором отношении, мне хотелось быть такой — о, Джон… но это не значит, что я не знаю, что такое любовь… даже не то, что бы я тебя не любила».

Он покачал головой. «Тогда я не понимаю, в чем дело». Он пытался почувствовать хоть какую-то надежду в этом отказе. Что она имеет в виду? Забавно, как люди всегда цепляются за надежду.

«Не думаю, что смогу это объяснить. Нет, правда. Прости за то, что делаю тебе больно. Но я чувствую…»

«Что?»

«Чувствую себя несчастной из-за этого. И это очень печально. Мне хотелось бы тебе это объяснить. Надеюсь, однажды ты сможешь это понять… но, пожалуйста, не сердись на меня».

А могло ли ей быть больно, оттого, что чувствовал он? Возможно, ее чувства и ощущения лежали где-то за гранью его представлений и даже воображения. Нет — как она сказала, она не была холодным интеллектом откуда-то со звезд. Она не была машиной, или каким-то монстром. Даже монстр Франкенштейна обладал какими-то чувствами — Джон читал эту книгу, а не только видел фильмы о нем. Он вспомнил, каким отвергнутым тот себя почувствовал, когда пытался сближаться с людьми. Что касается Джейд, возможно, ее чувства были даже глубже его, более сложными, но, безусловно, они у нее были.

«Ты должен вернуться обратно», сказала она, «а я должна остаться здесь. Теперь все изменилось».

«Но как я могу?»

«Подойти ко мне, Джон. Пожалуйста, подойти».

Он подошел к ней, как-то нерешительно. Она протянула к нему руки и обняла его. В жизни он готовился ко всему, обучался боям и многому чему другому, но к такому он готов не был. Зачем он влюбился в девушку, которая по определению ему не ровня? Не ровня вообще никому. Он обнял ее. Она была меньше его ростом, но он чувствовал, какая она сильная.

Она поцеловала его слегка в губы, а затем освободилась от его объятий. «Я знаю, что ты, должно быть, чувствуешь».

«А именно?»

«Не думай, что я тебя отвергаю».

«Но ведь именно так мне и кажется». И пусть он чувствовал себя сейчас совсем не в своей тарелке, он понимал, что дальше будет только еще хуже.

«Я не отвергаю тебя, Джон». Она искренне и серьезно посмотрела ему в глаза. Ее собственные печальные глаза были полны слез. «Но я никогда не смогу стать счастливой в твоем мире, а ты должен будешь туда вернуться. Надеюсь, что мы снова встретимся когда-нибудь… где-нибудь и когда-нибудь» — усталая улыбка — «в какой-нибудь Вселенной».

«Я тоже на это надеюсь», сумел сказать он.

«Вот только…»

«Вот только что?»

«Вот только… я же точно не знаю, как сложатся обстоятельства. Может быть, они будут совсем не такими, на что мы надеемся, и даже не позволят нам вновь увидеться друг с другом».

Между ними наступила долгая молчаливая пауза. А затем он сказал: «Полагаю, это прощание».

«Это так. Не обижайся… не думай ничего плохого… и прежде всего, о себе самом».

«О, Джейд, что мне тебе сказать? Что мне хотелось бы, что бы тебя не сделали такой? Что ты… ну я не знаю…»

«Была бы другой, не такой, как я сейчас? Какой-то более нормальной?»

«Просто такой, с кем можно было бы вернуться в мой мир… и быть счастливыми там. Но ты должна в то же время остаться собой. Мне кажется, это невозможно».

Она чуть заметно улыбнулась. «Да. Да, это невозможно. Ты полагаешь, что люди вроде меня не должны существовать? Знаешь, так и другие тоже считали… особенно раньше, тогда, когда я родилась».

«Нет! Конечно же, нет, Джейд, ты просто замечательная. Если бы тебя не было… это было бы ужасно. Даже не думай об этом».

«Я и не думаю так, Джон. Так и есть на самом деле, я совсем так не думаю. И мне не хотелось бы быть другой… и я рада, что я такая и что я живу так».

«Но ты всегда кажешься такой печальной и грустной».

«Всегда?»

«Очень часто. Даже большую часть времени».

Джейд пожала плечами. «Я рада именно такой жизни. И у меня есть возможность делать хорошее, творить благо. Но мое место здесь. В твоем мире я буду совсем одна. Ты не должен меня об этом просить». Она помолчала, а потом сменила тон, как будто раскрывшись: «Прощай, Джон. Я всегда буду любить тебя всем сердцем. И никогда тебя не забуду».

«И я никогда не забуду тебя».

«Я это знаю. Но ты найдешь другую любовь, среди людей в своем мире и в своем времени. Они смогут дать тебе то, чего не могу дать я». Она снова взяла его за руку, пожала ее, а затем выпустила. «Мы должны вернуться назад».

Вскоре он вновь столкнется с ярким белым светом и болью. Он вернется обратно, он всегда это знал. Он обсудили это с Сарой. Они создадут своего рода провал во времени — два года или даже больше — с того дня, когда они отправились в другие миры, сначала в Мир Скайнет, а потом сюда. Другим покажется, что они просто куда-то исчезли. Их имена исчезнут из новостей. И они смогут начать новую жизнь. Но этот провал во времени не должен быть слишком большим. Даже за два года, скажем, многое всякого может произойти. Круз и некоторые другие наверняка что-то начнут замышлять, составлять планы, выполняя указания Скайнета.

«Чем скорее я отправлюсь, тем лучше», сказал он. «В противном случае все это будет для меня слишком больно и тяжело».

«Понимаю. Сара согласится».

«Да. Я уверен, что она согласится».

Они повернулись и отправились назад. К людям Джейд. Назад, к хранилищу времени. Назад, в его мир.

Когда Джейд заговорила вновь, ее слова показались ему почти последними, финальными: «Береги себя, Джон. Я так рада, что была с тобой знакома».

ЭПИЛОГ

МИР ДЖОНА, НЕПОДАЛЕКУ ОТ КАЛЕКСИКО, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ 23 ОКТЯБРЯ 2004 ГОДА.

Лагерь Сальседы словно затерялся, скрываясь в пустыне, на ровной глади песка, поднимавшегося вверх и развеивавшегося порывистым ветром, окруженный деревьями юкки, кактусами и сухим кустарником. Сюда почти никто и никогда не заезжал кроме людей из сети Сальседы — сервайвалистов и контрабандистов оружия. Вокруг лагеря стояло много знаков, предостерегающих нарушителей, чрезмерно рьяных полицейских и любопытных туристов, совсем в недвусмысленных выражениях. Высушенные головы змей, прикрепленные к проволочной ограде, четко давали это понять, а также слова «ПРЕДУПРЕЖДАЮ!», «УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА!», «ВОН!», написанные на двух языках — английском и испанском, шестидюймовыми буквами кроваво-красной краской. Связываться с Энрике Сальседой и его семьей было бы необдуманно, и никто на это не решался.

Внутри же своего огражденного периметра лагерь выглядел пустынным и безлюдным, но это была лишь иллюзия. Сальседы занимались своим делом, стараясь не слишком бросаться в глаза. Снаружи это казалось лишь нагромождением сломанных трейлеров — их набиралось все больше с каждым годом — и нескольких выглядевших брошенными автомобилей. Но внутри имелись и ангары для самолетов, и спутниковая тарелка, и натянутые веревки с какими-то тряпками, хлопавшими на ветру.

Внезапно пустыня осветилась серией электрических вспышек на фоне неба. Молнии продолжали блистать, неподалеку от лагеря, в полумиле от него, на дороге, покрытой песком и гравием. Это была запутанная, меняющая формы, голубого электрического цвета 3-D паутина посреди пустыни. Каким-то образом она сумела поднять вверх сильный пылевой смерч, почти что торнадо.

«Что за черт?», сказал сам себе Энрике, выглянув из окна одного из трейлеров.

Он сидел в крошечной кухне трейлера и распивал бутылку текилы. Он сделал себе толстый бутерброд с ветчиной, который сейчас лежал на полке под окном, ожидая к себе внимания с его стороны. Энрике был грубоватым, с ястребиным лицом мужчиной лет пятидесяти, его седые волосы быстро редели, а короткая борода была коротко острижена, почти напоминая щетину. На нем были свободные штаны цвета хаки и бронежилет без всякой рубашки на теле. Его старший сын Франко и его дочь Хуанита сидели в другом конце трейлера, развалившись в потрепанных старых креслах, смотря по кабельному телевидению какой-то квест с приключениями красоток в бикини. Хуанита стебалась над вкусами брата, которому нравились такого рода развлечения и девочки, однако не делала попыток переключиться на другой канал или выключить телевизор совсем. Экран вдруг погас сам собой.

«Пойду посмотрю, что там», сказал Энрике.

Франко был худощавым молодым человеком лет 25-ти, умевшим неплохо обращаться с оружием, автомобилями и компьютерами — довольно умным и толковым, хотя и не получившим образования выше средней школы. На нем были выцветшие драные джинсы, грязные теннисные носки и белая футболка с отрезанными рукавами, демонстрировавшая его мускулистые, с набухшими венами накачанные бицепсы. «Что?», спросил он, только что поняв, что снаружи, должно быть, что-то произошло — увидев, как Энрике выглядывал из окна. «Что случилось?»

«А я что — знаю что ли?»

Франко схватил армейскую винтовку М-16, лежавшую у ног, и натянул старые кроссовки Nike. «Надо проверить, что там», сказал он тихим, угрожающим голосом.

«Черт, это уж точно, проверим. Пошли». Энрике куснул сэндвич с одного конца. Бессмысленно ведь, чтобы он пропал зря.

Хуанита не стала ничего надевать на свои босые ноги, а просто схватила 9-мм пистолет, засунув его за пояс своих джинсовых шорт; помимо них на ней была лишь темно-синяя майка. Девчонка уже начала становиться довольно бурной и необузданной, подумал Энрике, не так чтобы это каким-либо образом вредило. Ей было уже почти пятнадцать лет, она была длинной и тощей, похожей на жеребенка. Ее длинные, черные волосы были заплетены в косу, падавшую ей на правое плечо.

Они гурьбой влезли в один из грузовиков, в старый Форд Бронко, покрытие которого сильно выцвело на солнце. Энрике знал, что с его двигателем все нормально, однако он четырежды покрутил ключом в замке зажигания, но так и не сумел его завести. С пятой попытки, он, наконец-то, все же взревел.

За забором, в сотне ярдов от лагеря, на дороге, они увидели нечто, что совершенно их потрясло: два человеческих тела, и оба голых. Женщины и молодого парня — вообще-то всего лишь подростка. Оба они стояли на ногах, но скрючившись и явно мучаясь от боли. Энрике и его дети вылезли из грузовика, Франко и Хуанита захватили с собой оружие. Франко направил свою винтовку на женщину, а Хуанита навела свой пистолет на мальчика. Но затем они узнали эти двух.

Это были Сара и Джон Конноры.

«О'кей, и что на этот раз с тобой произошло?», спросил Энрике, махнув рукой детям, чтобы они опустили оружие.

Он посмотрел на Джона, как он трогает свои мышцы, морщась при каждом движении. «Нам пришлось вернуться», сказала он. «У вас были какие-либо проблемы из-за нас, кто-нибудь нас искал?»

«Ничего такого не было», ответил Энрике.

Сара теперь выпрямилась, страдальчески улыбнувшись Энрике.

Энрике не знал, что и сказать. Он был рад видеть ее… с одной стороны. Они уже давно были друзьями, несмотря на то, что их пути в общем-то редко когда пересекались. Но не в таком виде. Голой. И страдающей от боли.

Она заговорила сквозь зубы: «Нам по-прежнему придется скрываться. Что произошло с Кибердайном, что-нибудь слышно, какие-нибудь новости есть об этом?»

«Нет, Саралита. Все тихо».

Конноры, казалось, стеснялись своей наготы, ноЭнрике чувствовал неловкость за Сару/, чувство, смешанное с жалостью. Он сорвал с себя бронежилет и протянул ей. Это, по крайней мере, хоть как-то прикроет ее. Она брезгливо взглянула на него, но потом улыбнулась и взяла, завернувшись в него.

«Садитесь в машину», сказал Франко. «Мы отвезем вас к нам».

«Ты в надежных руках, Коннор», сказал Энрике.

Сара торжественно кивнула. «Знаю. Нам не к кому было больше идти. Так много времени прошло с тех пор, как мы в последний раз виделись с Раулем Техадой, а другим я не доверяю. Пришлось к тебе и твоей семье».

«Не стоит сейчас все рассказывать. Все это может подождать».

«Знаю, может. Ты замечательный человек. Мир просто не понимает, чем именно обязан тебе».

Хуанита засмеялась, что, похоже, привлекло внимание Джона. «Возможно, он уже начал подозревать», сказала она. Она словно осматривала Джона с головы до ног, будто проверяя его.

Джон тоже рассмеялся, смехом парнишки, который пытается показаться находчивым и смелым. А затем он просто сказал: «Я так не думаю».

«Давайте», сказал Энрике. «Полезайте в машину».

«Энрике», тревожно сказала Сара, шагнув к нему и схватив его за руку.

«Да?»

«Я должна знать. Что случилось? Что произошло, пока нас тут не было?»

«Пока вас тут не было? А где вы, вообще-то, были?»

«Давай просто предположим, что на другой планете. Это довольно близко к истине».

«Многое что произошло, Саралита». Он вспомнил: он не видел ее с августа 2001 года. Уже, казалось, так давно. Тяжелое время в истории Америки, да и всего мира. «Что произошло? Всего полно», ответил он. «Чертовы террористы, проклятые политики… война. Ты не поверишь вообще в это всё».

«Ты удивишься, но я вполне могу в это поверить».

Он задумался над этими словами. «Да, возможно. Ладно, давайте вернемся к нам. Иоланда с остальными в Калексико. И скоро будут здесь».

Они подошли к грузовику Энрике. Он залез в него и повернул ключ зажигания. На этот раз никаких проблем не возникло: двигатель завелся, как никогда замечательно. Им лучше бы сейчас вернуться побыстрее, побеспокоившись о своих трейлерах. Конноры все еще числились в розыске у копов — в этом отношении мало что изменилось.

Ладно, теперь они здесь. И он побился бы об заклад на свои золотые зубы о том, что у них наверняка, к черту, есть многое о чем рассказать.

Алан Дин Фостер ТЕРМИНАТОР: ДА ПРИДЕТ СПАСИТЕЛЬ

«Будущее не определено».

Мне говорили, что я так когда-то сказал.

Когда-то давным-давно.

Это было предостережение.

Мне предстояло спуститься в преисподнюю.

Но, если бороться изо всех сил, можно спастись.

Я всегда верил в это.

Джон Коннор

Глава 1

Государственное исправительное заведение в Лонгвью было ничуть не хуже и не лучше большинства других тюрем штата Техас, в части архитектуры не отличалось никакими привлекательными или отталкивающими особенностями, а значит, по мнению его жителей, занимало положение где-то посередине между просто мрачным и ужасно отвратительным местом.

Обитатели этого заведения, как новички, так и старожилы, отличались такой же суровостью и неумолимостью, как и местность, в которой располагалось их пристанище. Лишь некоторые из отмеченных синими воротничками преступников осмеливались поднять руку или голову над общей массой вечно недовольных соседей, а профессиональные навыки охранников сводились скорее к стремлению разбить эти головы, чем изменить их содержимое.

Говоря другими словами, головорезов в Лонгвью было гораздо больше, чем «умников».

К числу последних, безусловно, относился чрезвычайно необщительный тип по имени Маркус Райт. Как ни прискорбно, но большую часть своей жизни Райт совершал ошибки. В данный момент он сидел на тюфяке в одном из закутков ада и смотрел в противоположную стену. Вид скрепленных цементом кирпичей не представлял ничего особенного, но ему совсем не хотелось видеть троих стоявших неподалеку людей. Двоих в форме, одного без формы.

Вернее, не совсем так. Все трое были в форменной одежде. Райта угнетало то обстоятельство, что двое мужчин стояли по другую сторону от сварной железной решетки, отделявшей его клетку от остального пространства, а третий имел возможность в любой момент выйти отсюда. Общество предпочитало называть его нынешнее долговременное пристанище «камерой». Райт считал иначе. Это место можно было обозначить словом всего из двух букв.

Двое из троих присутствующих были охранниками. Они были вооружены и держали наготове металлические наручники. Оба настороженно следили за всем, что происходит по обе стороны от решетки. Их позы и выражения лиц свидетельствовали о постоянной сосредоточенности жестоких индивидуумов, сознающих, что любое послабление в выполнении ежедневных обязанностей может грозить болью, ранением или смертью. Они работали в Лонгвью совсем не из-за того, что не могли воспользоваться услугами нейрохирургов или ученых.

И их нельзя было назвать невеждами. Просто в выбранной ими работе мускулы и физические способности много больше помогали делу выживания, нежели духовный уровень. И нельзя было сказать, чтобы на интеллект здесь совсем не обращали внимания. За некоторыми исключениями, мыслительные способности охранников обычно превышали требуемый уровень.

Обычно.

Суть третьего человека из этой группы легко было определить по его словам, хотя длительное общение с прежними и нынешними обитателями исправительного заведения наложило неизгладимый отпечаток на его манеру говорить. За долгие годы традиционное проповедование библейских истин превратилось в монотонное бормотание с налетом скорее притворной надежды, чем искреннего убеждения.

Оптимизм священника, хоть и не до конца иссякший при виде жестокости, проявляемой человеческими существами по отношению друг к другу, постепенно отступал под морализующим натиском суровой реальности и теперь имел мало общего с тем чувством, которое могли испытывать заключенные, стремящиеся выйти на волю.

Его вера здорово поистрепалась под ударами судьбы.

— Если я пойду и долиной смертной тени, — механически бубнил священник, — не убоюсь зла…

«Глупо, — подумал Райт. — Слишком многословно и глупо. Почему я должен бояться самого себя?»

Разве он сам не был воплощением зла? Разве не так выразился этот чертов судья, разве его вывод не подтвердило единодушное мнение присяжных? Если таков был их приговор, значит, это действительно так. Райт давным-давно утратил всякое желание спорить с общественным мнением. И в этом обрел сходство с бетонной стеной, к которой в настоящий момент был прикован его взгляд. Он стал таким же крепким, непроницаемым, невыразительным и безмолвным, как бетон. Если стена в состоянии молчаливо принимать свою судьбу, он тоже сможет.

— …потому что Ты со мной, — продолжал бормотать священник.

«И почему этот человек не может заткнуться?» — молча посетовал Райт. Зачем ему или кому-то другому оставаться в этой выгребной яме для человеческих отбросов хоть минутой дольше, чем это предписано обязанностями?

— Твой жезл и твой посох — они успокаивают меня.

А на это изречение Райт не мог не отреагировать. «Дайте мне посох и жезл, — мрачно усмехнулся он, — и тогда вам лучше держаться от меня подальше. Если бы имелся хоть один шанс…»

Отполированные каменные полы и длинные коридоры обладали одной особенностью: они создавали отличную акустику. Это порой доставляло немало неприятностей, например, когда кто-то непрерывно орал (а такое явление для Лонгвью не было чем-то из ряда вон выходящим). Но кроме того, любые шаги были слышны издалека, и именно этот звук заставил Райта ненадолго оторвать взгляд от стены.

Спустя мгновение все его внимание переместилось с безмолвного бетона на талию приближающейся женщины. Оживившийся взгляд быстро оценил все достоинства фигуры сверху и снизу от этой слегка покачивающейся разделительной линии.

* * *

Охранники тоже оглянулись. Такие посетители, как доктор Серена Коган, были в Лонгвью большой редкостью. Хотя, надо сказать, их заинтересовало вовсе не ее звание. А вот реакция Райта оказалась не такой однозначной, как можно было ожидать. Коган давно привыкла к заряженным тестостероном взглядам, а потому игнорировала их.

Несмотря на то, что ей уже миновало тридцать, Серена, оставалась очень привлекательной женщиной. Этим она отчасти была обязана своей работе, побуждавшей к постоянному совершенствованию и концентрации внимания. Тем не менее, безысходность бросала мрачную тень на ее лицо, проявляясь в напряженной линии губ, что, однако, лишь слегка портило общее приятное впечатление.

* * *

Остановившись возле его камеры, она, не дрогнув, встретила взгляд Райта. Недолгое молчание было выразительнее многих красноречивых слов. Заключенный взглянул на священника:

— Уйди.

В его устах это слово прозвучало не как просьба, а как приказ. Прервав исполнение требы, священник показал взглядом на Библию:

— Я еще не закончил, сын мой.

Взгляд Райта переместился на незваного утешителя. Выражение глаз стало более жестким, чем самый твердый бетон. Отвечать священнику не потребовалось, тот был человеком понятливым и прагматичным и без труда расшифровал предназначенное ему послание. Как только металлическая решетка приоткрылась, священник вышел, даже не взглянув на нового посетителя. Он уже погрузился в собственные мысли, не столь утешительные, как ему того хотелось бы.

Один из охранников неохотно оторвался от созерцания фигуры доктора Коган и, взглянув ей в лицо, кивнул:

— Если что-то потребуется, мы будем рядом. — Посмотрев на коллегу, он добавил: — Не делайте ничего такого, чтобы пришлось звать на помощь.

Дверь камеры закрылась за доктором Коган. Поскольку даже формального приветствия не получилось, повисла неловкая пауза. Райт и раньше не был склонен к пустой болтовне, а потому сейчас рассматривал свою гостью молча. Молчание ширилось, угрожая стать таким же бескрайним, как и разделявшая их пропасть в общественном положении.

— Как дела? — наконец пробормотала она.

Вопрос, прозвучавший в каменном мешке тюрьмы, был забавным, как выступление высокооплачиваемого комедианта.

— Спроси меня об этом через час, — холодно ответил Райт.

Если не смущение, то хотя бы молчание было разрушено. После этого женщина переключила внимание на маленький столик, стоявший в камере. На нем не было никаких личных вещей, кроме единственной книги: «За гранью добра и зла». Не самое занимательное произведение, но, увидев обложку, она обрадовалась:

— Ты получил мою книгу.

Райт не собирался комментировать очевидный факт. Прочитал ли он книгу от корки до корки или использовал страницы вместо туалетной бумаги — выражение его лица не давало повода выбрать тот или иной вариант. Разговор не клеился.

— Я решила сделать еще одну, последнюю попытку. — В сумраке камеры ее бледная кожа светилась, словно солнце, которого он больше не имел возможности увидеть. — Прошу тебя…

Ни улыбки, ни недовольства. Все то же непроницаемое выражение, все тот же бесстрастный голос.

— Тебе следовало остаться в Сан-Франциско, — тихо произнес он. — По-твоему, что-то должно было измениться?

Она еще несколько мгновений смотрела на него, потом медленно прошла к столу. Достала из тонкого портфеля пачку аккуратно сколотых листков и положила на потертую и поцарапанную столешницу, затем добавила ручку. Согласно тюремным правилам, наконечник ручки был мягким. Ее голос зазвучал громче:

— Если ты поставишь подпись под этим документом, твое тело послужит благородной цели. У тебя появится шанс, если ты в своем завещании дашь согласие принести пользу человечеству. Такая возможность не всякому доступна в твоем положении.

Он пристально посмотрел ей в лицо:

— Тебе известно, что я сделал. Я не жду никакого шанса.

Серена помолчала, потом собрала со стола бумаги и ручку. Тонкие руки дрожали, но не от холода или страха. Их переписка частично приоткрыла ему причину.

— Конечно, я не единственный, кому вынесен смертный приговор, не так ли? Забавная штука — жизнь. Ты думаешь, моя подпись на этих бумагах поможет тебе излечиться от рака, доктор Коган?

Она слегка напряглась.

— Мы все когда-нибудь умрем, Маркус. Рано или поздно умирают все. Люди, растения, планеты, звезды — абсолютно все. В общем порядке вещей ни твоя, ни моя жизнь не имеют значения. Мы появляемся всего на пару минут; мы едим, смеемся, суетимся, и вот нас уже нет. — Серена щелкнула пальцами. — Вот так. Я беспокоюсь не о себе. Меня волнует будущее человечества.

Он немного подумал над ее словами, потом кивнул:

— Можно подумать, я обязан заботиться о будущем человечества. Так же, как и всякий другой. Это ведь оно породило меня, не так ли? — Он снова помолчал, затем неожиданно добавил: — Вот что я скажу. Я продам его тебе. Продам… — он опустил взгляд, — …вот это, — закончил Райт, не скрывая отвращения. Она явно такого не ожидала.

— Продашь? И какой же будет цена?

Он снова поднял голову и спокойно встретил ее взгляд. В пустоте его глаз мелькнул отблеск жизни. Впрочем, может, это был только отсвет висящей под потолком лампочки.

— Поцелуй.

Серена уставилась на него, слегка приоткрыв рот.

— Это попытка показаться забавным?

Райт смущенно пожал плечами.

— Я никогда не мог никого рассмешить, даже если и старался. — Райт обвел рукой камеру. — И это место не слишком располагает к веселью. Ну как? — Он похлопал рукой по груди. — Ты согласна на сделку?

— Ты шутишь, правда?

— Тот парень, который так считал, не успел понять, что заблуждается.

Женщина сглотнула. Ее внутренности давно разъедала неоперабельная опухоль. Серена могла что-то приобрести и абсолютно ничего не теряла. Удивительно, как быстро перед лицом смерти становятся бесполезными такие абстрактные понятия, как самоуважение и достоинство. Она снова положила на стол бумаги и ручку и повернулась, безвольно уронив руки. Выглядело это так, словно она стояла перед расстрельной командой.

С тех пор как к нему в камеру вошел священник, Райт впервые поднялся со своего тюфяка. Стоя он выглядел гораздо выше и крупнее. От мощной фигуры почти ощутимо распространялись волны и физической, и психологической угрозы. Одна его близость возбуждала страх.

* * *

Охранники увидели, что происходит, и тотчас подошли вплотную к решетке. Один из них уже был готов распахнуть дверь. Но им было приказано вмешиваться только в случае крайней необходимости.

* * *

Райт шагнул ближе. Серена не отступила. Он медленно нагнулся к ней. Он мог в одно мгновение сломать ей шею, словно прогнившую ручку швабры, не дав охранникам времени даже на то, чтобы ворваться в камеру, и те это знали.

Нагнувшись еще ниже, он поцеловал ее.

Когда их губы соприкоснулись, его руки поднялись и ладони обхватили ее лицо с обеих сторон. В этом поцелуе не было ни капли сексуального влечения, романтики или нежности. Он был жадным и грубым, жестоким, если не в физическом смысле, то уж в психологическом точно. И все это время у Серены были крепко зажмурены глаза. Совсем не от удовольствия.

Он долго целовал ее.

* * *

Охранники наблюдали за ними, испытывая одновременно отвращение и смущение. Они уже предвкушали, как будут рассказывать об этом своим сослуживцам. Позже, за чашкой горячего кофе со сладкими пончиками.

* * *

Райт целовал ее, пока не решил, что с него хватит. Возможно, ему наскучило это занятие. Возможно, он достаточно ярко продемонстрировал, что может добиться своего. Отпустив Серену, он сделал шаг назад и вперил изучающий взгляд куда-то сквозь нее. Наконец он произнес неожиданно задумчиво:

— Так вот какова смерть на вкус.

Как она ни старалась, уничтожающий взгляд у нее не получился. В конце концов, теперь это забота государства.

* * *

Он прошел мимо нее к столу и взял ручку. Не удостоив и единым взглядом страницы, заполненные юридическими терминами, он поставил подпись во всех указанных местах. Он мог исказить свое имя, мог подписаться: Джордж Вашингтон, мог сделать сотню других ошибок, лишив документ законной силы. Но он подписался правильно и разборчиво: Маркус Райт. Сделка есть сделка, и он чувствовал, что не продешевил.

* * *

Отложив ручку, он повернулся к выходу и поднял руки, повернув ладони к охранникам. Тот, который так и держался за дверную ручку, открыл решетку, а второй взвесил в руке ножные кандалы. Никаких объяснений не требовалось.

Пора.

Райт вышел из камеры и невозмутимо уставился на противоположную стену коридора. Приятно было оказаться по другую сторону решетки. Даже если он всего лишь вышел в коридор. Даже если это было в последний раз. Он не шелохнулся, позволив охраннику защелкнуть браслеты на лодыжках. Несмотря на вооружение и тренированность охранников, он знал, что мог бы справиться с обоими. Вероятно, они тоже это знали, но все трое понимали, что в случае любых незапланированных действий Маркусу не выйти из этого коридора живым и его смерть будет не такой быстрой и безболезненной, какую предписывали законы штата.

Пока охранники надевали на него ножные кандалы, Коган просматривала бумаги. Убедившись, что все в порядке, она аккуратно, почти с благоговением сложила листки в портфель. И только потом вышла из камеры и встала напротив застывшего с каменным лицом Райта.

— Это был благородный поступок.

Он ответил на ее взгляд.

— Я принимаю смерть за свои грехи и позволяю тебе кромсать мое тело, пока от него ничего не останется. Вряд ли кто-нибудь навестит мою могилу, даже если она у меня будет. Да, я обыкновенный герой.

— Ты не понимаешь. Это удивительное начало.

— Нет. Это конец всех бед.

Охранник, возившийся с кандалами, тщательно проверил замки, прежде чем выпрямиться. Затем они с напарниками обменялись взглядом.

— Пошли. Пора.

* * *

Поскольку замаскировать предназначение помещения для казни было невозможно, да для этого и не было особых причин, никто не пытался украсить эту камеру. Пастельные краски на стенах выглядели бы здесь издевательски, и любые детали, кроме необходимого оборудования, были излишни. Помещение было сугубо функциональным, как угольный бункер или коленвал. Комнату перегораживала стенка из пуленепробиваемого стекла. Одна часть предназначалась для приглашенных: свидетелей, журналистов и родственников осужденных. Вторая половина была оставлена для смерти.

Подобные процедуры по большей части посещали только те, кто был обязан проследить за исполнением воли народа. Но не в случае Маркуса Райта. Нельзя, конечно, сравнивать его казнь с публичным отсечением головы в семнадцатом веке, но важность предстоящего события привлекла так много людей, что можно было говорить о полном аншлаге.

Серена Коган тоже находилась среди зрителей. Не потому, что того требовали ее служебные обязанности; она сочла необходимым присутствовать при казни по личным причинам.

Заключенный в сопровождении двух бдительных охранников вошел в камеру самостоятельно. Слишком многих приходилось тащить волоком или предварительно накачивать успокоительным.

Но не в случае Маркуса Райта.

Команда исполнителей, повинуясь жесту охранников, приступила к работе. Они крепко взяли его за руки и уложили спиной на лежак. Ножные и ручные кандалы сняли, их заменили толстые кожаные ремни, затянутые поперек тела. Всем известно, что сильный человек, еще недавно спокойный и даже невозмутимый, в момент истины содрогается в жестоких неконтролируемых конвульсиях. Для того чтобы удержать жертву на месте, и требовались крепкие ремни. Пока исполнители занимались своим делом, к осужденному обратился начальник тюрьмы. Он не произносил праздных речей, которым здесь было не место.

— Последнее слово?

Райт задумался, лежа навзничь в окружении молчаливых и старательных исполнителей. Он никогда не был силен в разговорах. Если бы он управлялся со словами лучше, чем с кулаками… Сейчас уже слишком поздно. Слишком поздно для любых обвинений. Если бы позволяли ремни, он бы пожал плечами.

— Я убил человека, который этого не заслуживал. Все справедливо.

* * *

За долгие годы службы в Лонгвью начальник тюрьмы слышал все это не один раз. Не самое красноречивое прощание, но осужденный хотя бы не впал в истерику. И за это начальник был ему благодарен. Процедура казни осуществлялась не часто, но от этого не становилась более приятной. Хорошо хоть, все идет своим чередом.

* * *

Лаборант протер руку Райта тампоном, смоченным в спирте. Осужденный, повернув голову, с удивлением наблюдал за его действиями. Неужели они опасаются, что он подхватит какую-то инфекцию? Он едва почувствовал укол, когда ввели иглу капельницы. Лаборант отлично знал свое дело и почти не причинил боли. Райт ощутил прилив необъяснимой благодарности.

Его взгляд быстро заметался по комнате, вбирая все детали окружающего. Все показалось ему новым и значительным. Цвет рубашки лаборанта. Голубизна глаз охранника. Интенсивность верхнего освещения. И еще появилось нечто новое. Впервые в глазах осужденного возник страх.

Подошел второй лаборант и открыл клапан. По трубке, подсоединенной к руке Райта, потекла жидкость. Пластмассовая трубка, прозрачная жидкость. Похожа на воду.

Глаза быстрее забегали по сторонам. Мониторы показывали, что ритм его сердца и частота дыхания резко возросли. Маркус не чувствовал другой боли, кроме боли понимания. Под действием химикатов он внезапно понял, как сильно хотел жить. Он хотел вырваться отсюда, хотел бороться. Но не мог. Смертельный коктейль уже распространялся по его телу и делал свое дело, отключая одну систему за другой. Нервную, дыхательную, кровеносную, и так до самого конца.

Он хотел закричать, но не смог.

Над головой разливался яркий белый свет. Ясный, очистительный. С трудом, поскольку остатки сознания быстро ускользали, умирающий попытался оформить последнюю мысль. Не о том, что он сделал, и что привело его в это место и к этому последнему мгновению. И не о более счастливых днях, не о напрасно потраченной жизни, которую надо было изменить к лучшему. Он думал не о еде или сексе, не о наслаждениях или огорчениях.

Он думал о последнем поцелуе и о том, что его можно было сделать еще лучше.

ГЛАВА 2

Виды животных возникают, размножаются, потом вымирают. Растения укрывают землю зеленым одеялом, отступают, потом возвращаются и расцветают еще пышнее. Жизнь завоевывает пространства, подвергается эпидемиям, слабеет и крепнет, иногда доходя до грани существования.

Но Земля все выдерживает. Неважно, сколько живых существ населяет ее поверхность, сколько особей падут жертвами наводнений, землетрясений, эпидемий, тектонических сдвигов или космических катастроф; планета продолжает кружить вокруг своей желтой негаснущей звезды. Волны перекатываются по ее океанам, расплавленный металл в ее ядре бурлит и кипит, ураганы неустанно разглаживают ее поверхность. Ледяные торосы сковывают моря, потом отступают к полюсам, дожди орошают экваториальные области, над пустынями дрожит жаркое марево.

Одной из таких пустынь, расположенной к югу от центральной части континента, называемого Северной Америкой, предстояло получить дополнительный заряд тепла, не имеющего ничего общего с естественными процессами.

Низко над землей, чтобы избежать обнаружения даже самыми современными станциями, с огромной скоростью приближалась ракета. Ее боеголовка несла более мощный заряд, чем могло показаться с первого взгляда. Управление осуществлялось как заложенной программой, так и встроенными одноразовыми элементами, способными реагировать на мгновенные изменения. Ракета неслась над самой поверхностью земли, так что ей даже приходилось маневрировать между случайно сохранившимися деревьями и стационарными силовыми опорами.

Целью была ровная выжженная площадка, над которой, словно коралловый риф над отмелью, поднимались десятки спутниковых тарелок. Единственным, кто двигался в этих зарослях парабол, было двуногое существо. Одинокий часовой неустанно вышагивал между тарелок и изредка поправлял висевшую на плече огромную винтовку.

Нарастающий гул привлек его внимание. Часовой обернулся, окинул взглядом небо и сосредоточился на приближающемся снаряде. Сорвав с плеча оружие, он с удивительной быстротой и точностью прицелился и выстрелил. Пуля попала в один из стабилизаторов хода и сбила ракету с курса — но только на мгновение. Встроенные датчики моментально восстановили траекторию.

Ракета уже наклонилась, нацелившись в пустой клочок земли посреди выстроившихся рядами тарелок, но часовой снова навел винтовку для очередного выстрела. Его абсолютно не тревожило то, что должно было произойти уже через секунду.

Смертоносный контейнер с оглушительным грохотом ударился в землю. Часовой покачнулся, но быстро выпрямился и снова поднял оружие. Но перед ним остался лишь кратер на том месте, где ракета ушла под землю.

А затем, когда боеголовка достигла заданной глубины, мир взорвался шквалом огня и грохота.

В небо взметнулся фонтан земли и каменных осколков. Одинокий часовой, как и все прочее, что оказалось поблизости, беспомощно взлетел в воздух. Он сильно ударился, но перекатился и попытался подняться, и снова упал на землю. Жаркое пламя слизнуло кожу с его головы, обнажая череп. Он должен был бы побелеть.

Но оказался блестящим.

Глаза сверкнули красными огоньками.

Несмотря на жестокие повреждения, полученные при взрыве, Т-600 не прекращал попыток подняться. Заданная программа требовала ответных действий. Серверы натужно взвыли, гидравлические узлы зашипели. Но внутренняя механика оказалась безнадежно разрушена. Тем не менее, это не остановило Терминатора от дальнейших попыток встать.

Эскадрилья «Вартхогов А-10», не обращая внимания на стоическое упорство исковерканного двуногого механизма, спикировала сверху и стала медленно кружить над площадкой. Уродливые и грозные машины, презревшие аэродинамические свойства более скоростных, но менее опасных воздушных судов, принялись перепахивать лежащий под ними участок земли бомбами и огнем тяжелых орудий.

Вместо официальных опознавательных знаков, давно утративших свое значение и ценность, на их корпусах буйно расцвели граффити, отражавшие вкусы и стремления пилотов или обслуживающего персонала. В большинстве случаев это были сцены насилия, порой совершенно непотребные.

Из-под земли высунулось единственное орудие противовоздушной обороны, быстро определило ближайшую цель и выстрелило. Снаряд угодил в самое уязвимое место «Вартхога» — не защищенный броней задний двигатель, и машина Сопротивления рухнула на землю. Прежде чем автоматическая установка успела определить следующую цель, другой «Вартхог» ударил по ней управляемой ракетой, и на месте артиллерийского гнезда осталась лишь дымящаяся воронка.

«Вартхоги» продолжали кружить в небе, обеспечивая прикрытие, и вскоре появилась целая стая вертолетов. Едва касаясь земли, они извергали из своих утроб отряды бойцов Сопротивления, одетых самым непредсказуемым образом: разномастные форменные мундиры, охотничьи куртки и гражданское платье. Оружие атакующих отличалось не меньшим разнообразием, чем их одежда, равно как и эскадрилья из гражданских и военных судов, доставившая их к месту назначения. Ни один из этих отрядов не был бы допущен и на самый непритязательный военный парад. С другой стороны, все они были еще живы.

Полозья одного из вертолетов опустились прямо на череп Т-600, патрулировавшего площадку; металл треснул и ушел в землю. Автоматическая система полуразрушенного боевого механизма, реагирующая на появление человека, все еще работала, и серверы громко гудели.

К красноглазому черепу прикоснулась узкая металлическая трубка — дуло ружья. Единственный крупнокалиберный заряд расколол блестящую оболочку надвое, и одна часть, кувыркаясь, отлетела далеко в сторону. Открытое дневному свету внутреннее устройство вспыхнуло, зашипело и почернело.

* * *

Джон Коннор осмотрел безжизненные останки Т-600, желая убедиться, что устройство окончательно разрушено. У этих чертовых механизмов имелась опасная привычка симулировать смерть, а потом набрасываться на противника сзади. Хотя этот точно был уничтожен. Джон проводил взглядом пролетевший над головой другой «Вартхог», сопровождаемый длинным шлейфом черного дыма. Не успел он оглядеться по сторонам, как к нему подошел уставший, но решительно настроенный капитан Джерихо.

— Ты Коннор?

Джон обернулся и пробормотал нечто неразборчивое.

— Ты Джон Коннор? — Даже обращаясь к нему, капитан напряженно следил за происходящим. — Тот самый, кто, согласно плану, должен был высадить свой отряд на гребне и потом без промедления спуститься вниз?

Коннор спокойно встретил взгляд капитана.

— План был не слишком хорош.

Джерихо явно собирался сказать что-то еще, но ему помешали подошедшие бойцы отделения Коннора. Они только что десантировались из вертолета и собрались за спиной своего командира, ожидая дальнейших распоряжений.

— Проблемы?

Седеющий десантник смотрел из-за спины Коннора на капитана.

Коннор еще какое-то время разглядывал Джерихо. За несколько последних лет войны термин «субординация» трансформировался в понятие, которое скорее обозначало полный бардак, чем иерархическую цепочку соподчинения военных.

— Нет, никаких проблем. Пошли.

* * *

Джерихо проводил взглядом отделение Коннора, которое, догнав остальных солдат, направлялось к краю кратера, оставленного в земле первой ракетой. Он еще многое хотел сказать, но благоразумно промолчал.

* * *

Один из людей Коннора, перегнувшись через край гигантского кратера, не слишком литературно, но зато с полной уверенностью доложил:

— Это дьявольски большая дырка в земле.

— Хочешь узнать, что там, внизу?

Его сосед слегка подтолкнул товарища, заставив его покачнуться.

Солдат пренебрежительно фыркнул:

— Могу поспорить, что нам придется это выяснить.

Генерал Олсен был слишком молод для своего звания, но выглядел старше своих лет. Его состарило участие в жестоких, а иногда и безнадежных сражениях. Ради спасения жизни единственного солдата он был способен послать к черту весь план действий. И сейчас, вместе со своими солдатами, он вглядывался во тьму.

— Ты не ошибся, парень. У нас нет ни малейшего представления о том, что может находиться внизу. Само собой, это настоящая преисподняя. Но вот какая конкретно, нам и предстоит выяснить. — Он оглянулся назад. — Нужен доброволец…

Мелькнувшая мимо тень оборвала его на полуфразе. Человек, казалось, повис над кратером на томительно долгое мгновение, а затем стал стремительно опускаться по дуге вниз. Тонкий витой трос блеснул на поясе Коннора под жарким солнцем пустыни, словно шелковая паутинка, поддерживающая паука.

С края бездны за канатом, привязанным к обгоревшим обломкам вертолета, внимательно следил один из солдат отделения.

Олсен не мог решить, выругаться или похвалить решительную инициативу Коннора, и потому лишь махнул рукой, обращаясь к остальным солдатам, следившим за стремительным спуском парня в темноту.

— Ладно, одинокий смельчак! А теперь все вслед за Коннором! Пошли, пошли, пошли!

* * *

Коннор, медленно вращаясь на конце троса, не слышал приказа генерала. Он сдернул с пояса осветительную ракету, зажег ее и бросил вниз. Огонек пропал в темноте, лишь ненадолго осветив пространство подземного лабиринта, расходящегося во всех направлениях. Скрытые под поверхностью сооружения казались безграничными. Коннор, как и все остальные, готов был увидеть значительное пространство, но действительность превзошла все ожидания.

Он спокойно повис на тросе, не издавая ни единого звука, ожидая, пока к нему присоединятся его товарищи на своих паутинках.

Реактивные ранцы помогли им быстро добраться до боковых коридоров. Небольшие группы одна за другой начали рассеиваться по затопленным кое-где почти по колено коридорам подземного комплекса.

«Расползается человеческая зараза», — не без удовлетворения подумал Коннор, направляя свое отделение в затопленный тоннель. Шагая по пояс в воде, он привычно занял место во главе отряда. Другие командиры чаще всего предпочитали оставаться в тылу или идти в окружении своих солдат. Но только не Коннор. Он стремился занять лидирующее положение не только потому, что это было в его натуре, но и из тактических соображений.

Солдаты охотнее следуют за лидером, если он возглавляет отряд.

За ним по пятам с оружием наготове шагали Дэвид и Тайней. Дэвид ворчал что-то себе под нос; Коннор знал причину его беспокойства, но ничего не говорил. Дэвид не возражал против грязной работы, не боялся сражений и мог в одиночку справиться с полудюжиной врагов без чьей-либо помощи, но он не умел плавать. Это совершенно не мешало поспать на просторах юго-западной пустыни, но здесь он не мог сдержать своего недовольства.

Тайней шел вплотную за Дэвидом, и Коннор подозревал, что только это и удерживает его от колкостей в адрес своего товарища.

Ракета отлично справилась со своей задачей. Потолки во всем тоннеле обвалились, ничем не сдерживаемое пламя уничтожило большую часть оборудования, и красный свет, типичный для работы аппаратуры Скайнета, неустойчиво мигал. Коннор был бы счастлив, если бы он погас полностью, погрузив подземелье в темноту. В таком случае он со своими солдатами устроил бы освещение на свой вкус.

В коридоре раздался отрывистый треск далекой стрельбы. Вероятно, какому-то отряду встретились на пути не только сумрачные коридоры и сорванные с петель двери.

В воде позади них что-то плеснуло, и это не был плеск упавшего обломка. Т-1 даже не успел подняться из воды, Дэвид и Тайней уже бросились на врага. Решающий выстрел произвел Дэвид. Осколки металла и углеродистого волокна неудавшегося убийцы разлетелись во все стороны.

— Эй, братец, я считал, что сейчас моя очередь.

Тайней оттолкнул от себя останки Терминатора.

— Тогда надо быстрее реагировать, Тан, — пожал плечами Дэвид. — Можно открыть новый счет. Но тогда мне придется сидеть и ждать, пока ты завалишь двух следующих противников.

Его напарник натянуто усмехнулся:

— Ладно, брат, приз твой. Но если ты намерен считать Т-1, то какое же это соревнование?

— Сюда, — прервал их Коннор. Солдаты мгновенно забыли про свой спор.

Коннор, забросив на плечо винтовку, обеими руками потянул ручку тяжелой двери в стене тоннеля. Створка не шелохнулась. Другой человек мог бы упереться ногой в стену или позвать на помощь товарищей, но Коннору предстояло еще многое сделать, а времени было слишком мало, так что он вытащил из рюкзака брикет пластида С-4, запальный шнур и детонатор. Прямоугольник взрывчатки в его руках мгновенно превратился в лепешку вроде неаполитанской пиццы. Товарищи Коннора, остановившись поблизости, с восхищением наблюдали за действиями командира.

— Не оставь там свои пальцы, шеф.

Голос принадлежал явно нервничавшему молодому солдату, наблюдавшему за проворными действиями Коннора. Более спокойный Дэвид оглянулся на струхнувшего товарища.

— Дьявол, да Коннор всю свою жизнь был террористом класса А. И сколько пальцев он потерял? Правильно, ни одного. Взорваться здесь может только эта дверь, и ничего больше. — Затем он немного отошел назад. — Вот только не стоит смотреть это шоу с близкого расстояния. Иначе рискуете остаться без физиономий.

Как только все отступили, Коннор выставил таймер и бегом преодолел расстояние от двери до своей группы. Время тянулось непостижимо медленно, и один из солдат не удержался и прошептал:

— Я знаю, что он очень опытный вояка, но здесь, внизу, очень сыро, и может…

В замкнутом пространстве узкого коридора взрыв прогремел удивительно громко. Звук был похож на грохот множества барабанов, при условии, что слушатель находился в одном из них.

Большинство солдат невольно вздрогнули. Но не Коннор и не парочка его постоянных спутников, Тайней и Дэвид. Для них взрыв был лишь одним из отрывков бесконечного концерта, написанного для взрывчатых веществ.

Еще не успела осесть поднятая взрывом пыль, как Коннор устремился вперед.

Они ворвались в большую задымленную комнату. Пелена скоро начала рассеиваться, но разглядеть что-либо все еще было довольно трудно. Настолько, что Коннор на чем-то поскользнулся и едва не упал. Взглянув под ноги, он ожидал увидеть воду, как и в предыдущем коридоре, но жидкость оказалась темной и вязкой. Еще мгновение он надеялся, что это машинное масло. Но цвет явно не соответствовал его ожиданиям — слишком красный.

Кровь была определенно свежей.

Его внимание привлекли новые звуки. Впервые с тех пор, как он со своим отделением спустился в подземный комплекс, Коннор услышал чужие голоса. Самые громкие из них звучали неразборчиво, самые слабые вообще были похожи на шелест. Стоны и мольбы. Протянув руку к поясу, Джон сорвал еще одну осветительную гранату и, воспламенив запал, швырнул ее вперед. Вспыхнувший свет окрасил голубым клубы дыма, груды обломков, дымящуюся жидкость на полу и — клетки. Голоса принадлежали множеству людей, буквально набитых в тесные загоны. Коннор с товарищами подошел ближе, и навстречу им из клеток потянулись руки. Взгляд выхватывал из сумрака измученные лица и костлявые тела.

Некоторые из обитателей темницы были на последней стадии истощения.

* * *

Тайней неприязненно рассматривал несчастных узников. Пока он оценивал ситуацию, которая, по его мнению, проистекавшему из немалого опыта, была ни с чем не сообразна, движение в дальнем углу помещения заставило его и остальных солдат поспешно поднять оружие.

Они успокоились почти так же быстро, как и насторожились. Дэвид даже позволил себе улыбнуться. Из противоположного конца коридора показалось еще одно подразделение их соратников.

* * *

Коннор прошел на другой конец тюрьмы, заставив себя не слушать мольбы и не смотреть на протянутые руки. Его внимание привлекли светящиеся мониторы, висевшие над компактной консолью. К счастью, они работали, но как долго еще будут функционировать, сказать невозможно. Одно он знал наверняка: надо действовать быстро. Он поднес к губам коммуникатор и включил микрофон.

— Олсен, объект обнаружен. Здесь есть еще кое-что, достойное вашего внимания.

Отключив переговорное устройство, он шагнул к вычислительной установке.

Вскоре появился генерал. Едва окинув взглядом работающий комплекс со светящимися мониторами, он обернулся и выкрикнул:

— Барбаросса!

На его зов немедленно откликнулся ведущий техник подразделения. Он подошел к Олсену и Коннору, а солдаты рассредоточились по периметру, обеспечивая безопасность. Техник замер, с изумлением осматривая обнаруженную установку.

— Давай, парень, — поторопил его Олсен. — Неизвестно, сколько у нас осталось времени. Приступай к работе.

Техник озадаченно кивнул, достал полевой портативный компьютер и стал разбираться в проводах. Находясь под землей, они предпочитали не рисковать и не осмеливались обнаружить свое присутствие прямой передачей данных, чтобы не привлечь к себе внимание вездесущих станций перехвата.

— Разойтись! — приказал Олсен солдатам. — Охраняйте периметр! И чтобы никто не проскользнул. Мы заняты, и я сейчас не в том настроении, чтобы радоваться сюрпризам. — Генерал обернулся к Коннору, молча наблюдавшему за действиями Барбароссы, и, понизив голос, спросил: — Почему мы ничего не знали об этом?

Техник вмешался в разговор:

— Я вошел в систему. Похоже, что это центральный серверный узел. Мне кажется, он не поврежден.

Словно оса в термитник, он внедрился в защитную программу, чтобы обнаружить еще действующие связи, схемы и реле. Какие-то элементы — сверхсовременные и на первый взгляд непостижимые — он видел впервые. Кое-что оказалось знакомым.

И достаточно многое.

В итоге взлом компьютерной системы осуществился с ниппельной быстротой. Прямо напротив троих мужчин яркий экран заполнился изображениями. На нем не было ни картинок, ни сопровождающей музыки. Никакого видео и выкриков. Только бесстрастные и упорядоченные коды и схемы. В некоторых случаях они читались слева направо, в других — сверху вниз. Спустя некоторое время техник начал понимать, как расшифровать язык Скайнета.

И Коннор тоже.

Если хочешь понять противника, надо научиться говорить на его языке.

— Ага, вот оно, — пробормотал Барбаросса, отслеживая бегущую по экрану информацию. — Похоже, что этих людей собирались перебросить в северный сектор для каких-то научно-исследовательских работ. — Его пальцы заплясали по кнопкам портативной клавиатуры. — А вот и еще…

Внимание Коннора привлекло что-то мелькнувшее на мониторе.

— Смело! Прямо в точку! — произнес Олсен. Коннор, не обращая внимания на генерала, продолжал смотреть на монитор.

— Постой. Вернись немного назад, — обратился он к технику.

Барбаросса на мгновение нерешительно замер, но, осознав, от кого поступил запрос, немедленно повиновался. При повторном рассмотрении требуемого сегмента Коннор широко раскрыл глаза. Дэвид подошел ближе и тоже уставился на монитор через плечо своего командира.

— Господи, Коннор, — пробормотал он, — все так, как ты и говорил.

— Нет, — резко бросил Коннор. — Гораздо хуже. — Он кивнул технику. — Ладно, я видел все, что требовалось. Продолжай.

Олсен, заметив, что Коннор занят не пленниками, а информацией на экране, нетерпеливо повернулся к нему.

— Сэр, — едва слышно прошептал Барбаросса, пытаясь понять полученные данные. — Сэр…

— Коннор, это не твое дело. Не суй сюда свой нос. — Он резко мотнул головой в сторону клеток с жалкими пленниками. — Давай-ка лучше освободим этих бедолаг.

Барбаросса все еще читалнепрерывно появляющуюся информацию и, не переставая работать на портативной клавиатуре, все же сумел ненадолго отвлечься. Техник замедлил поток данных на экране и оглянулся на генерала.

— Сэр, я обнаружил кое-что еще. Похоже, это разведывательные данные на наших людей.

Олсен равнодушно кивнул. Такое открытие его ничуть не удивило.

— Сейчас не время проводить подробный анализ. Передай командованию все, что ты нашел. Пусть они займутся расшифровкой. Здесь мы ничего не сможем предпринять.

К ним подошли еще двое техников и стали подсоединять временный кабель к портативному компьютеру офицера. На поверхности оставалось еще несколько неповрежденных антенн, так что им оставалось только установить контакт, подключиться к источнику энергии и передать информацию на спутник.

Солдаты, не занятые охраной входов и освобождением пленников, собрались вокруг терминала. Почти никто из них не понимал сути проводимой операции. Они и не должны были разбираться в технике, их долг — уничтожать противника. Но наблюдение за эффективными действиями технического персонала поднимало их моральный дух.

Олсен громко закричал в микрофон своей рации:

— Джерихо! Двигай сюда! — В ответ послышался только треск статики. Генерал понимал, что это не к добру. — Джерихо, — повторил он. — Проклятье.

Здание вздрогнуло. Но не от землетрясения. По крайней мере, уставшая старушка Земля была тут ни при чем.

— Джерихо, что это за шум наверху?

В ответ опять затрещала статика, которую вскоре заглушила вторая, еще более громкая волна гула, прокатившаяся по всему комплексу. С потолка посыпалась пыль и грязь. Крики оставшихся пленников стали еще жалобнее, лица солдат помрачнели.

— Джерихо, отвечай!

Костяшки пальцев Олсена, лежащих на корпусе коммуникатора, побелели.

Джерихо так и не вышел на связь. Не ответил и ни один из его товарищей. Фиксированный канал связи был нем как могила. «Неудачное сравнение», — подумал генерал, вспомним о том, что находится под землей. Как и во многих предыдущих случаях, он понял, что необходимо обратиться за помощью к одному из командиров отделений. В отличие от Джерихо, генерал не испытывал при этом неудобства. Как всякий хороший администратор, хороший солдат должен уметь при необходимости на время обуздать свое самолюбие.

— Коннор, тащи свою задницу наверх и напомни этим людям, что они должны откликаться на мой вызов, даже если мертвы! Коннор!

Коннор принял приказ со своей обычной серьезностью и направился к выходу через дверь, недавно им взорванную. Олсен проводил его взглядом, потом резко развернулся к клеткам и переключил внимание на других подчиненных.

— Давайте скорее вытаскивать этих людей. У меня от одного их вида все внутри переворачивается. А их крики разрывают сердце.

Небольшая группа офицеров и сержантов мгновенно рассредоточилась, чтобы проследить за открытием последних загонов.

* * *

«А ведь к этому времени мир, как предполагалось, должен был получить результаты множества полезных изобретений, призванных улучшить жизнь», — размышлял Коннор, поднимаясь из подземелья по тросу при помощи ручной лебедки. — «Реактивные ранцы и синтетическая пища. Колонии на Марсе и восстановленные океаны. Компьютеры, управляемые силой мысли. Ничего этого не случилось из-за одного досадного упущения: машины, контролируемые сигналами мозга, действительно были созданы. Беда в том, что они сами научились думать, но думают они о себе, а не о своих создателях, и их размышления, как потом выяснилось, не сулят ничего хорошего».

Едва он достиг поверхности, земля содрогнулась в третий раз. Коннор оставался на месте, пока не сумел идентифицировать источник этого низкочастотного гула.

Почти над его головой пролетел огромный Транспортер Скайнета. Часть его корпуса представляла собой открытый контейнер, до отказа забитый пленными людьми. Те, кто находился сверху, своим весом насмерть задавили бедняг, оказавшихся на дне.

— С другой стороны, — тихо произнес он вслух, выбираясь из воронки, — возможно, тем, кто оказался на дне, повезло больше.

Коннор сомневался, что может чем-либо помочь несчастным, но он должен был попытаться. Он должен продолжать попытки, пока есть к чему стремиться, пока в нем теплится жизнь.

Таково его предназначение.

Его взгляд пробежал по остаткам антенного комплекса Скайнета и остановился на вертолете, стоявшем неподалеку. Каково бы ни было его назначение, придется его изменить. Коннор подхватил свои вещи, подбежал к машине и взобрался на борт. По пути он отметил, что массивный транспортер Скайнета набирает высоту и поворачивает на север.

— Они вывозят пленников! — крикнул он, протискиваясь в рубку. — Если ваши орудия исправны, мы могли бы…

Он замолчал, не закончив фразы. Орудия вертолета, может быть, и были исправны, а вот пилоты — нет. Они недвижно сидели на своих местах, и у каждого во лбу зияло по одному пулевому отверстию. Определенно работа Терминатора. Быстрый осмотр окружающей местности подтвердил, что машина, убившая пилотов, отправилась на охоту за другими органическими существами.

Транспортер, увозивший пленников, уже почти скрылся из виду. Одним из свойств, благодаря которым Коннор до сих пор жил, было его умение действовать быстро. Стоит только чуть-чуть промедлить, размышляя над ситуацией, и машина, не подверженная никаким сомнениям, размозжит тебе череп, не дав возможности прийти к какому-либо заключению.

Не медля ни минуты, он отстегнул мертвого пилота, оттащил его назад и осторожно, даже бережно уложил тело в грузовом отсеке. Затем он занял освободившееся место, взялся за рычаги управления, и ритмичный стук холостых оборотов сменился протяжным гулом.

Несмотря на то, что пилоты были хладнокровно уничтожены, машина осталась невредимой. Ни одно из созданий Скайнета без особой необходимости не причиняло вреда другим машинам, даже не наделенным сознанием. Коннор сам не раз видел, как на поле боя оставались совершенно целехонькие танки и тяжелые орудия после того, как их экипажи были безжалостно ликвидированы.

Вертолет был исправен, заправлен топливом и отлично слушался. Машина, повинуясь Коннору, быстро поднялась в воздух. Отыскав уже почти невидимый в небе Транспортер, он прибавил газу и пустился в погоню.

* * *

Глубоко под землей Олсен и его люди замешкались с выполнением задачи из-за свалившихся на их головы пленников. Солдаты, как могли, пытались успокоить людей и продолжали сбивать замки и открывать небрежно сваренные металлические двери.

Барбаросса, пытаясь не обращать внимания на рыдания и суету вокруг клеток, продолжал просматривать информацию взломанной им системы. В какой-то момент он нахмурился и снова замедлил поток данных. Внимательно вглядевшись в изображение на мониторе, он нерешительно замер, разрываясь между необходимостью осуществить техническую задачу и угрозой серьезной атаки со стороны «черт знает чего».

— Сэр, я кое-что обнаружил, — окликнул он генерала, и спустя пару секунд Олсен уже смотрел через его плечо на экран.

— Что тут такое, парень?

— Я не совсем уверен, сэр, но это можно прочитать. Пальцы техника снова заплясали по небольшой клавиатуре.

* * *

К красноватому свету, заливавшему зал, внезапно прибавилось более насыщенное багровое сияние. На фоне непрекращающихся криков и стенаний пленников послышался резкий вой, не похожий ни на один из сигналов тревоги, принятых в человеческом мире.

Тайней и Дэвид, в стороне от техников и гомонивших штатских, обменялись взглядами. Они довольно долго служили вместе, и за время многих сражений чувства обоих солдат заметно обострились.

В отличие от техников, они не могли интерпретировать бегущую по мониторам информацию.

Но они твердо знали, что изменившееся освещение и нарастающий протяжный вой не сулят ничего хорошего.

* * *

Высоко в небе, но еще не слишком далеко от своих товарищей Коннор преследовал Транспортер на реквизированном вертолете. Вдруг простиравшиеся перед ним несколько квадратных миль пустыни на юго-западе словно подпрыгнули вверх, на мгновение зависли в воздухе, а затем рухнули обратно. Из глубины вырвались чудовищные языки пламени, целое извержение грязи и дыма, и ударная волна закрутила вертолет вокруг оси. Как ни старался Коннор удержать контроль над машиной, человеческим мускулам нечего было противопоставить подобному удару.

Чудом было уже то, что ему все-таки удалось посадить машину. Вертолет приземлился под острым углом, ударился о поверхность, лопасти вспахали землю, и куски стальной обшивки, словно снаряды, разлетелись во все стороны.

Двигатель умер, Коннор остался жив. Ноги, руки, голова — он был в гораздо лучшем состоянии после удара, чем защитившая его машина. Он отстегнул ремни и не без труда выбрался из покореженного вертолета. Джон вдруг обнаружил, что с трудом может вдохнуть — образовавшийся вакуум свидетельствовал о грандиозной силе взрыва, уничтожившего подземный комплекс Скайнета.

Все постройки исчезли без следа. Лучшего нельзя было бы и желать, если бы вместе с ними не были уничтожены все его соратники — от командиров до самого последнего солдата его отделения. Друзья, боевые товарищи — все погибли, никого не осталось.

Ну, впрочем, кое-что осталось.

Нелепая металлическая фигура — покореженные останки Т-600, которого он вроде как уже обезвредил при десантировании, бросилась ему навстречу. Из оставшейся половины черепа красным огнем сверкали бесстрастные глаза.

Оглушенный и изумленный Коннор споткнулся и, чтобы не упасть, взмахнул рукой. Терминатор, как и все его собратья, настроенный на единственную цель, ринулся в атаку. Коннор сорвал с пояса пистолет, прицелился и несколько раз подряд выстрелил, но с таким же успехом он мог осыпать противника плевками. Малокалиберные пули отскакивали от лица Т-600, а попасть в глаз Коннор не смог.

Если бы машина была исправна, Коннор был бы уже мертв. Но они оба пострадали, и машина получила больше повреждений, чем человек. Отступая назад и пытаясь держаться вне досягаемости смертоносного механизма, Коннор наткнулся на что-то. Сбитый вертолет. Установленный в носовой части пулемет уткнулся дулом в землю, но все еще держался на турели.

Добравшись до контрольной панели рубки, Джон стал щелкать тумблерами, полагаясь на интуицию и пытаясь вспомнить давнишнюю практику. Терминатор, не слишком твердо держащийся на ногах, не отставал. Коннор резко отпрянул в сторону, едва увернувшись от удара когтистой лапой по лицу.

Т- 600 мгновенно вычислил положение беспомощной, по всей видимости, жертвы и снова устремился в атаку. В этот момент человек вручную повернул дуло пулемета. Металлическая труба стукнула по псевдочеловеческой челюсти, и Коннор наконец сумел активировать спусковой механизм.

Залп бронебойных снарядов разнес череп Терминатора на тысячу кусочков искореженного металла. Запыхавшийся Коннор тяжело прислонился к борту вертолета. Из шеи обезглавленной машины выпорхнули маленькие язычки пламени от замкнувших цепей. С Терминатором покончено.

Раздавшийся голос ошарашил его не меньше, чем возвращение Т-600. Но этот голос определенно принадлежал человеку. И доносился из радиостанции вертолета. Сначала невозможно было разобрать ни одного слова, но затем оператор на другом конце уточнил настройку.

— Браво Десять, отзовитесь, — расслышал измученный Коннор. — Браво Десять, это штаб. Есть там кто-нибудь? Отвечайте.

Джон снова протянул руку к рубке, нащупал микрофон, включил его и поднес к губам. Что же сказать после того, что он увидел и пережил? Что он может сказать?

— Слушаю, — едва выдохнул он.

На другом конце возникла пауза, словно человек пытался извлечь максимум информации из единственного слова.

— Кто вы? — наконец снова прохрипел голос.

— Коннор.

— Джон Коннор?

— Нет. Люси Мэй Коннор.

Это вызвало еще одну паузу, за которой последовал вопрос, заданный более строгим тоном.

— Цель уничтожена?

Коннор не отвечал, и голос зазвучал еще настойчивее:

— Коннор! Вы в боевой зоне. У вас нет лишнего времени. Подтвердите прием. Я повторяю: цель уничтожена?

Коннор собрался с мыслями и снова ответил единственным словом:

— Подтверждаю.

Радиоголос из требовательного превратился в тревожный:

— Вам известно местонахождение генерала Олсена? Мы не можем с ним связаться.

На этот раз, прежде чем ответить, Коннор сделал глубокий вдох.

— Олсен мертв.

Еще одна длинная пауза.

— Направляйтесь к пункту сбора. Мы высылаем транспорт для эвакуации. Сколько людей осталось в живых?

Коннор, выпрямившись, окинул взглядом впадину, образовавшуюся на месте плоской пустыни и нескольких дюн, поросших чахлым кустарником. Пейзаж затуманивала еще не осевшая после взрыва пыль. Огромная система слежения, подземный комплекс Скайнета, несчастные узники и все товарищи Джона мертвы и похоронены. Наконец, вспомнив, что оператор ждет ответа, Коннор снова поднес к губам микрофон:

— Один.

Радиоголос зазвучал мягче:

— Повторите, пожалуйста.

— Один! — рявкнул Коннор.

Как ни удивительно, рация умолкла. Коннор подождал немного, чтобы удостовериться, что разговор закончен, потом забросил в рубку микрофон и зашагал прочь от разбитого вертолета. Не потому, что стремился к какой-то определенной цели — он даже не представлял, где находится. И не из опасений возрождения Т-600, которого уничтожил окончательно и бесповоротно. Он должен был идти хотя бы потому, что стремился быть подальше от места колоссального разрушения — настолько далеко, насколько хватит сил.

Если повезет, размышлял он, ковыляя к быстро темневшему от туч горизонту, он найдет ящерицу. В этом мире он был бы рад любому существу, которое состояло не из металла и электронных схем.

* * *

Приближающаяся гроза ускорила наступление сумерек в пустыне. Частые вспышки молний освещали обгоревшие обломки, появившиеся в результате дневной деятельности: осколки костей, конечности, как человеческие, так и металлические, оторванные от тел своих владельцев, детали машин, подчинявшихся людям, и машин, руководствующихся собственными жестокими и бескомпромиссными побуждениями. Ничто не двигалось в пустыне, кроме бегущих туч и потоков проливного дождя.

Разлетелись даже птицы и насекомые.

Но вот среди хаоса зашевелился комок грязи. Из промокшей земли высунулись и стали подниматься похожие на червей отростки. Не змеи, не сороконожки — человеческие пальцы. Следом за ними появились кисти рук, потом запястья…

Вскоре поднялась вымазанная в грязи и облепленная мелкими камешками фигура. Открылись глаза — остекленевшие и без намека на красные огоньки. Ошеломленное реальностью существо, раскинув руки, запрокинуло голову к штормовому небу. Проливной дождь смыл грязь с лица, груди, рук. Проявился человеческий силуэт.

Нагой и потрясенный, Маркус Райт широко развел челюсти и завыл, глядя на небо.

Изо рта хлынула струя клейкой массы неопределенного состава. Сорвавшийся с губ крик был низким, гортанным, невнятным. Человек нерешительно и боязливо подставил обнаженные руки струям дождя. Единственное чистое явление на мили вокруг — бурный ливень — продолжал смывать с его тела песок. Возникло приятное ощущение очищения. И холода.

Слегка вздрогнув, Райт обхватил себя руками за плечи и перевел взгляд на исковерканную землю. Затем заметил разбитый вертолет. И пошел к нему медленными, осторожными шагами. Заглянув в полуразрушенную рубку, ничего не понимающий Райт обнаружил прямо перед собой мертвое тело одного из пилотов с аккуратной дырочкой от пули, пробившей шлем.

Мокрый, замерзший, растерянный и очень, очень одинокий, он мог только стоять, смотреть и удивляться.

ГЛАВА 3

Коннору показалось, что он слышит чей-то крик, но это мог быть и стон земли, просевшей под ударом молнии. От сильной усталости слух мог его подвести, да и на зрение уже нельзя было с уверенностью положиться. Джон был измучен и голоден, хорошо хоть обезвоживание ему не грозило. Гроза в пустыне наполнила свежей водой десятки пересохших озер. Коннору очень хотелось окунуться, но опыт подсказывал, что от этого лучше воздержаться.

В его нынешнем состоянии фатальной могла стать встреча даже с сильно поврежденным Терминатором, а если враг застанет его в воде, гибель почти неминуема.

Он не знал, как его смогли отыскать пилоты большого вертолета, да и не хотел этого знать. Как только он, к своему удовлетворению, убедился, что машиной управляют люди и это не ловушка Скайнета, Коннор вышел из-за скалы, прикрывавшей его до сих пор, и заставил себя бегом преодолеть расстояние до поджидавшей машины. К тому времени, когда он добрался до «Чинука», кто-то уже позаботился открыть дверь изнутри.

Заглянув в кабину, Джон обнаружил двоих изрядно встревоженных солдат. Надо отдать им должное, его появление не повергло их в панику. Пилот обернулся со своего места и приветствовал пассажира.

— На базу? — спросил он, явно полагая, что знает, куда стремится попасть единственный выживший в этой операции.

Ответ Коннора удивил его.

— Отвезите меня к командующему, — потребовал Джон.

Пилот нерешительно переспросил:

— Сэр?

— К командующему, и побыстрее.

Еще одна недолгая пауза, затем пилот кивнул.

— Роджер, меняем маршрут.

Они очень долго оставались в воздухе. Насущная необходимость и наличие концентрированного биотоплива помогли технологам и конструкторам значительно увеличить радиус полета этих транспортных средств. Они были вынуждены это сделать, поскольку бесчисленные аэродромы оказались оккупированы силами Скайнета.

Достигнув побережья, вертолет снова попал в область ненастной погоды, и земля не проглядывалась ни с одной стороны. Насколько Коннору было известно, внизу должен был развернуться весь архипелаг. Но, если так оно и было, острова скрывались под такими густыми тучами, каких он никогда не видел и даже не встречал упоминания о подобном явлении в старых метеосводках.

Он мог только догадываться о том, сколько времени вертолет летел над водой, когда второй пилот подозвал к себе сержанта, уже целый час не спускавшего глаз с Коннора. До сих пор Джон обменялся с солдатами всего несколькими словами, и это его вполне устраивало. Он был измотан до предела, нуждался в отдыхе и не был расположен к праздной болтовне. Время от времени кто-нибудь из солдат поворачивался к нему, словно желая о чем-то спросить, но не решался. Коннор был погружен в собственные мысли.

В какой-то момент движение вперед замедлилось, и вертолет завис в воздухе. Один из членов экипажа отодвинул боковую дверь, и внутрь ворвался шквал ветра и дождя, перед глазами заплясали пульсирующие вспышки молний. Коннор с сомнением глянул вниз, но смог увидеть только кипящие волны. Один из пилотов окликнул его из рубки:

— Запрос отклонен. Командование не хочет выдавать свое местоположение. Разрешены только радиопереговоры.

Коннор бросил взгляд на взбаламученную штормом поверхность океана.

— Они где-то там, внизу?

Пилот покачал головой:

— Это не имеет значения. Запрос отклонен, сэр.

— Опускайте трап. И передайте им, чтобы меня искали аквалангисты. Быстрее.

Пилот недолго колебался, затем кивнул и снова развернулся к приборной доске. Коннор, пройдя в хвостовую часть, напряженно ждал. Наконец задний трап начал опускаться. Ворвавшийся поток воздуха сделал вертолет еще более неустойчивым, и машина задергалась над волнами.

Джон Коннор, набрав в грудь воздуха и пробормотав нечто, не предназначавшееся для ушей солдат, пробежал по короткой металлической платформе и бросился в темноту.

В следующие несколько минут ему, как ни странно, довелось немного расслабиться. Он запрокинул голову, вытянул ноги и позволил воде вытолкнуть себя на поверхность, а потом свободно качать на высоких волнах.

Скорее всего, они просто подойдут снизу. Его опасения насчет отсутствия спасательного жилета посреди океана оказались беспочвенными. Вскоре поблизости появилась длинная узкая тень — подводная лодка.

Спустя пару мгновений вокруг него уже собралась группа дайверов.

Замерзшего и промокшего Коннора доставили на субмарину с той же мрачной решимостью, что читалась и на лицах пилотов на протяжении всего полета. Моряки смотрели на него со смешанным выражением тревоги и восхищения.

Ему сразу же предложили полотенце, горячую еду и питье, а также удобную койку. Коннор вытерся насухо и постарался привести себя в относительно пристойный вид, что, учитывая ограниченные возможности, было не так уж и просто. Джон не боялся, что командующий будет судить о нем по его внешности, но то немногое, что осталось от профессиональной гордости, он считал немаловажным элементом принадлежности к роду человеческому.

Он едва закончил приводить себя в порядок, как за ним пришли.

Огромная подводная лодка оказалась модифицированной моделью субмарины класса «Лос-Анджелес» и представляла собой автономное подводное государство.

Хотя Джон смог получить представление о ее величине только в тот момент, когда сел в кресло на капитанском мостике и увидел, сколько электронных приборов собрано в этом помещении и сколько дополнительных устройств присоединено к ним наскоро проложенными кабелями. Все свободное пространство на переборках между непрерывно транслирующими информацию мониторами было оклеено распечатками, картами и сложными схемами.

За столом совещаний в капитанской рубке, кроме членов экипажа, присутствовало еще и множество офицеров очень высокого ранга. Коннор опознал некоторые знаки различия, но многие нашивки несли на себе совершенно незнакомые ему символы и буквы. Чуть позже он понял, что в этом помещении собрались генералы и адмиралы целого ряда еще действующих армий со всего мира.

Когда Джона ввели в комнату, кое-кто посмотрел в его сторону, но большинство присутствующих проигнорировали его появление. С первого же момента за Джоном пристально следили вооруженные моряки и десантники. Некоторые из них нервничали больше, чем хотелось бы Коннору.

За столом, ближе к центру, оставалось одно свободное место. К нему направился стоявший неподалеку генерал с четырьмя звездами на погонах. Его внимание было сосредоточено не на сидящих вокруг стола офицерах, а на Конноре. На нагрудной табличке значилась фамилия: Эшдаун. Генерал не позаботился представиться, не протянул пленнику руки. Его речь, отрывистая и резкая, не оставляла сомнений в отношении Эшдауна к вновь прибывшему.

— Солдат, своим рискованным трюком с прыжком в море ты подверг опасности каждого, кто находится на этой посудине.

Коннор не ответил.

Генерал остановился у стола, и все остальные офицеры встали. Эшдаун хлопнул по синтетической столешнице своей папкой.

— Садитесь. — Он немного помолчал, заглянул в документы, потом вновь обернулся к нежданному гостю. — Джон Коннор. Согласно предсказаниям, будущий лидер Сопротивления. Давай-ка кое-что проясним. Я очень долго служу в армии, а солдаты придают предсказаниям не слишком много значения.

Коннор, пожав плечами, шагнул вперед, чтобы присоединиться к сидящим за столом офицерам.

Эшдаун, проявив неожиданное проворство, выхватил пистолет и направил дуло в лицо Коннора. Тот не дрогнул.

— По крайней мере, я не верю, что кто-то может изменить будущее в одно мгновение, — пробормотал Эшдаун. — Мы с тобой на одной странице?

— Да, сэр, — спокойно ответил Коннор. — Мы на одной странице.

Эшдаун ненадолго задумался, затем скупо усмехнулся и положил пистолет на стол.

— Отлично. Отлично. Командованию известно о твоих подвигах и героизме на поле боя. Мы все слушали твои донесения. И я лично одобряю все, что ты предпринял в данной ситуации. — Генерал внезапно замолчал, и улыбка исчезла с его лица. — А теперь, солдат, расскажи — какого черта ты оказался здесь?

Прежде чем ответить, Коннор помедлил, оглядывая помещение — наскоро собранные электронные схемы, преданную, но уставшую команду, переговаривавшихся между собой офицеров. Все это не производило на него сильного впечатления. Свое короткое объяснение он изложил, глядя прямо в глаза генералу:

— Мне представилась возможность убедиться, что Скайнет использует захваченных в плен людей для научно-исследовательских работ. Он препарирует их. Воспроизводит человеческую плоть для создания новой модели Терминатора. Я видел схемы. На основании известных мне… — Он нерешительно умолк. — На основании того, что я знаю, могу сказать, что времени у нас нет. Если новая модель Терминатора будет запущена в производство, эта война закончится очень скоро.

Эшдаун кивнул и окинул взглядом лица выжидающе замерших старших офицеров.

— Новое поколение Терминаторов.

Коннор ощутил некоторое облегчение. Похоже, не придется все объяснять с самого начала.

— Проникновение киборгов в наши тылы. Титановая основа. Батареи на ядерном топливе, полная и сверхпрочная броня.

— Да, — с готовностью согласился генерал Эшдаун. — Как та машина, которая пыталась убить твою мать Сару. — Коннор изумленно уставился на него. Эшдаун даже не моргнул. — Государственная психиатрическая больница Прескадеро. Побег. Коннор, безумцы не способны выиграть эту войну. Победу одержат такие солдаты, как ты или я. Можешь не беспокоиться о новой модели. Она не создаст никаких проблем, поскольку не поступит в производство.

Коннор нахмурился:

— Откуда вам это известно?

Эшдаун снова усмехнулся:

— Думаешь, только ты один знаешь, что нас ждет? Со временем тебе предоставят необходимую информацию.

— Ладно, а почему бы не сделать это прямо сейчас? Я должен знать. В той дыре погибли мои товарищи. И я хочу получить ответы на свои вопросы. По какой причине была предпринята эта атака? Зачем мы туда пошли? И, что более важно, что мы там обнаружили? — Его лицо исказилось от душевной боли. — Я бы сам расспросил тех, кто остался в живых, но не нашел ни одного.

Эшдаун некоторое время размышлял над ответом.

— Надежду. Мы нашли там надежду.

Он жестом привлек внимание одного из сидящих за столом генералов. Кроме знаков отличия, выполненных кириллицей, на его грудь была приколота табличка с фамилией Лозенко. Коннор взглянул на него не без интереса. Лицо этого уже пожилого человека было темным и неровным, как кора сибирской ели. Генерал явно начинал службу с самых низов. Он из тех, кто будет откровенно говорить с офицером низшего ранга, и застрелит его в упор при малейшем подозрении в измене.

— Мы нашли способ раз и навсегда покончить с этой войной.

Встретив изумленный взгляд Коннора, генерал обернулся к стоящему позади адъютанту. Тот кивнул и склонился над спрятанной в углублении панелью управления. Спустя мгновение вспыхнул ближайший экран. Коннор, хоть и имел общее представление, увидел много нового. Он слегка напрягся, сосредоточенно впитывая каждую деталь изображения новой модели.

— Нам известно, что для общения между собой машины пользуются коротковолновыми передатчиками. Благодаря проведенной вами операции разведки удалось выделить тайный канал, скрытый под основным. — Генерал не сводил с Коннора сурового взгляда. — Этот вторичный канал связи обеспечивает прямой контроль над машинами. Сигналы, передаваемые кем-либо — или чем-либо — по этому каналу, доминируют над обычными приказами.

На экране остался выделенный сегмент информации. Изображение не представляло собой ничего особенного, но заключенный в нем смысл был необычайно важен. Пояснения русского генерала продолжил Эшдаун:

— Скайнет — это машина. И, как у всякой другой машины, у него имеется свой выключатель. Благодаря тебе и твоим соратникам этот выключатель теперь в нашем распоряжении. Теперь мы намерены им воспользоваться и разгромить их, образно говоря, до состояния «каменного века».

Коннор, сопоставив все факты, внезапно вспомнил о другой проблеме:

— А как же захваченные в плен люди?

Эшдаун сердито нахмурился:

— Что будет с ними? Ты сомневаешься в моей гуманности? Когда придет время, я приму правильное решение.

Их взгляды встретились, и Коннор неохотно кивнул:

— Хорошо. Наши разведчики обнаружили этот сигнал. Проанализировали его. Полагаю, они знают, что делают. Возникает другой вопрос: а это сработает? Или наши специалисты выдвинули очередную теорию?

— Сработает или нет? — Эшдаун взглянул на свою папку. — Да, сработает. Проводились ли полевые испытания? Нет.

Коннор ощутил мощный выброс адреналина.

— Я это сделаю. Я проведу испытания. Доверьте их мне.

Эшдаун ненадолго задержал взгляд на его лице, затем посмотрел на Лозенко. Русский генерал прикусил нижнюю губу, обдумывая кандидатуру человека, решившегося на прыжок с вертолета в бушующее море, имея только надежду, что ему позволят к ним присоединиться.

— Мистер Коннор и его подразделение заработали отличную репутацию. Если в живых осталось достаточно его людей, полагаю, мы могли бы предоставить им эту возможность.

— Отлично. — Генерал Эшдаун обернулся к солдатам, доставившим Коннора на капитанский мостик. — Проводите его на палубу. Приготовьте к выходу через шлюз. — Его взгляд снова остановился на неожиданном посетителе. — Если мы все сделаем правильно, война закончится, Коннор. — Лицо снова приобрело суровое выражение. — Удачи тебе, солдат. Наступление должно начаться через четыре дня.

Эшдаун, развернувшись, направился в дальний конец рубки. Следом за ним поднялись и остальные офицеры.

Остался только Лозенко. Достав из нагрудного кармана портативный электронный накопитель, русский генерал протянул его Коннору:

— Здесь записаны коды сигналов. Я уверен, что твои специалисты способны подобрать соответствующие команды, чтобы их транслировать. Удачи.

Коннор спрятал устройство в карман и кивнул.

— А почему через четыре дня?

— От Скайнета получено послание с угрозами. Он с абсолютной уверенностью утверждает, что все находящиеся в этом помещении будут мертвы не позднее конца недели. Твое имя стоит в списке под вторым номером.

Лозенко отвернулся, намереваясь присоединиться к остальным офицерам.

— А кто значится под первым номером? — спросил его Коннор.

Русский, оглянувшись, пожал плечами — скорее равнодушно, чем озадаченно.

— Какой-то неизвестный. Штатский по имени Кайл Риз.

* * *

В лазарете было полно людей — так всегда бывает во всех лазаретах. Доктора, сестры, обслуживающий технический персонал, солдаты и снабженцы возникали в коридорах, словно приливные волны, в зависимости от того, прибывала ли новая партия раненых, или выписывались те, кого удалось подлечить. Это была рутинная работа, хоть и не слишком обнадеживающая, но уже успевшая стать привычной.

И сейчас сюда пришел Джон Коннор.

Первое чувство облегчения и даже радости быстро сменилось печалью, когда люди поняли, что он пришел один.

Надежды на то, что где-то еще могли оказаться раненые, были развеяны его печальным молчанием. Если бы после массированной атаки на антенный комплекс Скайнета кто-то выжил, он бы обязательно об этом сказал.

Подошедший сержант, на рубашке которого имелась нашивка с фамилией Барнс, негромко задал свой вопрос, но спросил он от имени всех присутствующих:

— Мой брат не выжил?

Коннор положил руку на его плечо. Он знал Барнса, как знал каждого солдата или сотрудника, приписанного к базе.

— Мне очень жаль.

Боль стерла с лица сержанта все краски. Он сумел сдержать слезы, и лишь слегка дрогнувший голос выдал его горе.

— Если он умер, сражаясь с вами, значит, он умер не напрасно.

Коннор кивнул, уронил руку и шагнул дальше. Ему больше нечего было добавить, и он ничего не мог изменить.

* * *

Постоянно имея дело с ранеными и умирающими, Кейт Коннор слишком хорошо усвоила, насколько трудно вывести пятна от крови. Она давно отказалась от попыток содержать свое хозяйство в безупречной чистоте. Никто и не ждал этого от нее, а теперь, после нескольких месяцев беременности, у нее не хватало ни сил, ни решимости возобновить эти попытки. У нее и кроме этого было немало важных дел, на которых необходимо было сосредоточиться.

Как, например, тот человек, который сейчас умывался над раковиной.

Коннор поднял голову и посмотрел на свое отражение в зеркале. И то и другое было довольно старым, поношенным и слегка надтреснутым. Он поднес руки к лицу и стряхнул оставшиеся на коже капли воды. Сзади подошла Кейт.

— Ты хочешь о нем поговорить, Джон? Ты почти ничего о нем не рассказывал. — Он обернулся через плечо. — О Кайле.

Коннор отвернулся от зеркала и кивнул на дверь:

— Он где-то там. Один, как мне кажется. И за ним охотится Скайнет.

Он вытер лицо и руки полотенцем. Несмотря на то, что Кейт была рядом, Коннор ощущал одиночество. Их взгляды встретились.

— Это не то будущее, о котором мне рассказывала мама.

Он прошел к стоявшему рядом столу, сел и включил принесенный портативный компьютер. В приемную щель уже был вставлен диск, переданный ему русским генералом. Кейт, пододвинув второй стул, села рядом. Ей даже не требовалось смотреть на экран, чтобы определить, что так настойчиво изучает Джон. Они уже не раз говорили об этом раньше.

— Как твои сигналы? Специалисты пришли к какому-нибудь заключению?

Он раздраженно качнул головой, сетуя не на нее, а на возникшую неопределенность.

— Никто не может сказать, будет ли от них польза. И мне тоже это неизвестно, Кейт. Непохоже, чтобы Скайнет проглядел такое уязвимое место. И все же, если коды относятся к первоначальному программированию… — Он тотчас промолчал. — Я буду знать больше, когда представится возможность их испытать. В реальных условиях. В бою.

Она ласково обняла его за плечи.

— Как жаль, что мы не можем начать с чего-то малого. Такого объекта, который нам известен.

— Можно поручить нашим людям отловить Гидробот. — Она мотнула головой. — Они все время патрулируют реку за периметром. Надо захватить одно такое устройство для испытаний.

Он ненадолго задумался, потом одобрительно кивнул:

— Хорошо, только нужно соблюдать осторожность. Нельзя допустить, чтобы Скайнет узнал, что коды у нас в руках. Иначе он немедленно предпримет ответные шаги и закроет уязвимое место в своей обороне. Все, на чем мы будем испытывать коды, должно быть уничтожено.

Он помолчал, глядя поверх экрана. Там к углу корпуса была аккуратно прикреплена старая фотография. Протянув руку, он бережно взял снимок своей матери.

— Что происходит, Джон?

— Что-то изменилось. И я не могу понять, что именно. В том будущем я не знал о возможности выиграть войну.

— Однажды, в другом будущем, ты уже спас нас. Значит, сумеешь спасти и сейчас.

В его ответе отчетливо прозвучало сомнение.

— Сигналы должны сработать. Это единственный способ спасти Кайла — моего отца. Машины имеют преимущество, работая круглосуточно. Им нет необходимости останавливаться, отходить назад и перегруппировываться, они никогда не отдыхают. У нас очень мало времени, Кейт. Или мы выиграем этот бой, и выиграем его очень быстро, или все будет кончено. Для всех нас. Кайл погибнет, и я не смогу послать его на помощь моей матери.

Она сжала его плечи.

— Тогда будем сражаться до конца. Мы сражаемся ради тех, кто придет позже. — Наклонившись ближе, она поцеловала его в щеку. — Мы сражаемся ради будущего, — она улыбнулась, взяла его руку и положила себе на живот. — Мы сражаемся ради нашего будущего.

ГЛАВА 4

В нынешнем Сан-Франциско не осталось не только ничего похожего на страну, по которой он странствовал, но и ничего похожего на воспоминания Маркуса Райта. «С таким же успехом эту местность можно принять за пейзаж настоящего ада», — изумленно думал он, продвигаясь вперед. Если же он попал на небеса, значит, священники и пасторы, с которыми он недолго общался в детстве, ошибались гораздо сильнее, чем он предполагал.

И это место, где он наткнулся на остатки разбитого 747-го, принадлежащего другой жизни, осталось загадкой, которую он даже не пытался разгадать. Металлический остов казался заброшенным и пустынным, нигде не было ни единого признака, что кто-то в недавнем прошлом был здесь или хотя бы неподалеку. Проходя мимо, Райт даже задумался, не было ли это воплощение неопределенности построено специально для него. По крайней мере он не увидел ни единого свидетельства того, что место, которое он исследовал, служило пристанищем другому человеческому существу.

Гораздо позже его нога отбросила в сторону какой-то предмет, ярко блеснувший в лучах заходящего солнца. Им оказался осколок красного пластмассового отражателя. Он опустился на колени и разгреб верхний слой песка. В награду за свои усилия он получил возможность полюбоваться на целый шоссейный отражатель. Еще несколько взмахов расширили очищенное от пыли и песка пятно, открыв его взгляду дорожное покрытие и желтую разделительную линию. Какой бы нелепой ни казалась эта черта при отсутствии любых транспортных средств, она дала ему то, в чем Маркус давно нуждался. Управление.

Спустя несколько часов ходьбы он, вместо того чтобы устать, ощутил новый прилив сил. Это казалось невероятным, но, поскольку все остальное было таким же невероятным, он не стал выискивать объяснения. Просто принял этот факт, как принял почти осыпавшуюся надпись на склоне горы, в которой еще можно было разобрать слово: Голливуд. С того места, где он стоял, можно было увидеть большую часть раскинувшегося внизу города.

Вернее, того, что когда-то было городом.

Как и бывшая метрополия, руины простирались во все стороны, насколько хватало взгляда, у самого горизонта темным пятном маячил выступ мыса Палос-Вердес.

И по-прежнему не было никаких признаков жизни. На всей обширной сцене разрушения не двигалась даже пыль.

На то, чтобы добраться до города, ушло довольно много времени. Маркус надеялся отыскать там запасы питьевой воды, хотя до сих пор на пути попадались только горы мусора, осыпавшиеся остовы разрушенных зданий да похожие на скелеты динозавров каркасы грузовиков и легковых автомобилей, в которых иногда обнаруживались бренные останки водителей, припавших к рулю.

Какое-то движение привлекло его внимание, и Маркус заметил высокую фигуру. Даже на расстоянии нескольких сотен ярдов он безошибочно узнал одинокий силуэт человека. Мрак недоверия прорезал луч надежды. Приставив ко рту ладонь, он громко закричал:

— Эй!

Фигура повернулась к нему. Это был гуманоид, но не человек. Никому из людей было бы не под силу удержать огромное орудие, которое тот повернул в его сторону. В то время как потрясенный до мозга костей Маркус молча смотрел на незнакомое существо, словно из-под земли выскочил подросток лет десяти и бросился на Райта.

Они оба покатились по земле позади массивного погрузчика, и в тот же момент очередь крупнокалиберных снарядов ударила в тротуар, где только что стоял Маркус. Он так и не понял, каким образом им удалось избежать гибели. Потрясение пробудило полузабытые инстинкты. Он перекатился ближе к погрузчику и оказался лицом к лицу с подростком. Парнишка заговорил, и тогда показалось, что он значительно старше десяти лет, на которые выглядит.

— Если хочешь остаться в живых, иди за мной.

Воздух вокруг погрузчика разорвала следующая очередь, и существо, которое угрожало Райту оружием, направилось в их сторону. Сверкнули красные глаза; они сканировали местность, разыскивали жертву, горя желанием ее уничтожить. Парень провел Райта за угол одного из покосившихся зданий. Они оказались вне зоны видимости врага, вне зоны поражения его оружия. Пока.

Райт повернулся лицом к своему проводнику и кивком указал назад:

— Что это за дьявольщина?…

Несмотря на разницу в возрасте и явное неравенство в весовой категории, подросток не колебался ни секунды. Открытая ладонь мальчишки залепила рот взрослого мужчины, заглушив его вопрос. В другое время и в другом месте Райт ни за что не потерпел бы столь откровенного физического воздействия и оторвал бы нахальному пацану голову. Но в данной ситуации он был настолько растерян, что просто подчинился.

Подросток показал на двуногое существо, только что обстрелявшее их, потом прикоснулся пальцем к своему уху. Только после того, как Райт дал знать, что все понял, парень убрал руку с его лица. Прошло несколько минут — не очень много, но каждое мгновение было натянуто как струна. Они едва могли видеть своего преследователя, но различали, что его голова повернута в их сторону. И вот дуло скорострельного орудия опять поднялось, и в то же мгновение парень резко ударил кулаком по какой-то железке, торчавшей из стены здания, за которым они прятались. Петля, обвившая руку охотника, казалась очень тонкой, но крепкой. Странное существо, вместе со своим орудием сбитое с ног рывком троса, перевернулось вверх ногами. Разъяренный, но не растерявшийся преследователь энергично заметался, стараясь справиться с препятствием, помешавшим его охоте.

Подросток, не дожидаясь, пока машина освободится, схватил Райта за руку и потащил за собой по улице, на которой они прятались.

Лаз в груде мусора, завалившего вход на заброшенный завод, был не слишком широким даже для десятилетнего подростка. Райту пришлось еще тяжелее: чтобы добраться до конца тоннеля, ему не раз пришлось применить грубую физическую силу. Тем временем мальчишка, остановившись у подножия ветхого лестничного пролета, нетерпеливыми жестами приказывал Райту следовать за ним. Взрослый мужчина был слишком ошеломлен, чтобы спорить, и безмолвно повиновался.

* * *

Снаружи, на улице, пойманный в ловушку Т-600 уже выпустил два залпа по тросу, обвивавшему его правую ногу. Большая часть снарядов прошла мимо тонкой блестящей проволоки, а те, что попали, — не причинили ей никакою вреда. Заложенная программа приказывала Терминатору продолжать погоню любыми средствами, и, повинуясь ей, он продолжал стрелять, но уже по собственной ноге. Таким образом он освободился и грохнулся на тротуар с такой силой, что расколол старую бетонную плиту.

Затем поднялся и заковылял ко входу на разрушенный завод.

* * *

К тому времени Райт и его провожатый уже выбрались на крышу здания. По пути Маркусу казалось, что ему не хватит дыхания одолеть этот подъем. Свой успех он отнес за счет выбросаадреналина, обязательно сопутствующего любому обстрелу.

Подросток, едва остановившись, начал подавать какие-то сигналы жестами. На его призыв из тени появилась еще одна фигурка. Хрупкая и очень мрачная на вид девочка была одета в какие-то поношенные тряпки, детские ковбойские сапожки и шляпу с загнутым козырьком. На козырьке, над глазами, смотревшими неестественно сурово, блестела одинокая металлическая звездочка. Из-под шляпы выбивались жесткие как проволока каштановые волосы. На вид ей было не больше девяти или десяти лет.

В ответ на жестикуляцию паренька она повернулась к агрегату, напоминавшему старую колесную вагонетку. Огромная коробка из ржавого металла покоилась на самом краю крыши, куда в свое время при помощи этой тележки, вероятно, доставляли необходимые грузы. Управлявший ею механизм давно вышел из строя, и вместо него была установлена целая система клиньев и рычагов.

Девочка склонилась над краем крыши и стала внимательно наблюдать за тем, что происходило внизу. Выбрав подходящий момент, она со всех сил налегла на шест, установленный в центре импровизированной системы управления. Рычаги пришли в движение, а вместе с ними двинулась и тележка, заполненная несколькими тоннами строительного мусора. Все это рухнуло на улицу с радующим душу грохотом.

Райт, подбежав к краю, взглянул вниз, но тотчас поспешно отпрянул, услышав стук автоматной очереди. Затем он понял, что ни один из снарядов не просвистел поблизости, и осмелился выглянуть снова. Масса рухнувшего металла прижала преследующую их тварь к земле, но она продолжала бесцельно стрелять. Стрельба закончилась только тогда, когда опустел магазин орудия.

Покачав головой, Райт повернулся к своему юному спасителю:

— Дьявольщина, что это было?

Подросток, сохраняя мрачно-невозмутимое выражение лица, коротко тряхнул головой.

— Сначала ты. Кто ты такой?

Райт проигнорировал его слова и переключил внимание на девочку.

— Что это было?

Подросток шагнул вперед и решительно встал между непонятливым незнакомцем и девочкой.

— Она не будет разговаривать, а тебе придется. Кто ты?

Его голос ничуть не изменился. Настойчивость вопросу придал появившийся в руке пистолет. Райт посмотрел на оружие с той же невозмутимостью, с какой был задан вопрос.

— Я Маркус.

Столь краткий ответ не устроил парня.

— Почему ты носишь форму, если ты, по-видимому, не член Сопротивления?

— Мне нужна была одежда. А мертвому парню, у которого я ее взял, было уже все равно.

Его слова не развеяли подозрительности подростка. Держа Райта на прицеле, он стал свободной рукой обыскивать его карманы.

— Так. Если ты один из тех безумцев, чьи мозги после радиоактивного отравления превратились в мякину, можешь прямо сейчас спрыгнуть с крыши, потому что я не собираюсь из-за тебя умирать.

Он долго рылся во всех карманах, но так ничего и не обнаружил.

Райт безучастно наблюдал за его действиями. Все, что произошло, все, что происходило сейчас, случилось слишком быстро, и у него не было времени поразмыслить и проанализировать ситуацию. Он мог только реагировать.

— Я… я не знаю, что со мной случилось, — искренне ответил он.

Его откровенность тоже не удовлетворила подростка.

— Отличный повод осознать реальность, дорожная падаль.

— Дорожная падаль? — только и смог пробормотать Райт.

— Ты непременно ею станешь, если не очнешься и не посмотришь реальности в глаза. Пора бы разбираться, кто может тебя прихлопнуть, а кто — нет.

Память, несомненно, подводила Райта, и его сознание было еще слегка затуманено, но ничего подобного нельзя было сказать о приобретенных за долгую жизнь рефлексах. Одним быстрым и плавным движением он схватил запястье подростка, вывернул его в сторону, выхватил пистолет и оттолкнул мальчишку от себя. Парень, едва ли сознавая, что произошло, внезапно понял, что лежит на спине, а дуло пистолета пугающе смотрит ему в лицо.

Державшаяся поодаль девочка впервые проявила страх и отошла на несколько шагов назад.

Райт взглянул на лежащего парня. Мальчика била дрожь, и Райт прекрасно понимал, что он сейчас чувствует. Потому что было время — давным-давно, — когда он сам слишком часто оказывался в подобной ситуации.

— Допустим, ты хочешь ограбить человека, опустошить его карманы. Если тебе приходится делать это самому, ты находишься к нему слишком близко, и это дает ему возможность поменяться с тобой местами. Никогда не подходи ближе чем на две длины руки к тому, кому угрожаешь. — Почти не обращая внимания на мальчика, Райт немного развернулся, вытащил из пистолета обойму, спрятал ее в карман и приставил дуло к груди парня. — Если наставляешь на кого-то пистолет, будь готов нажать на курок.

Он посмотрел в лицо подростку, и тот не отвел взгляда, а медленно кивнул.

— Это правильно, — проворчал мальчик.

После чего Райт нагнулся и разжал пальцы. Подросток подхватил выпавший из его руки пистолет, а потом с тревогой посмотрел на протянутую руку, но все же решился принять помощь. Незнакомец, помогая ему встать, почти приподнял парня над полом.

— А теперь я снова тебя спрашиваю. — Райт показал на край крыши. — Что это был за дьявол?

Подросток, снова вернувшись в свою стихию, частично обрел прежнюю уверенность.

— Терминатор Т-600. Убийца. Стоит ему только тебя почуять, он уже не остановится. Никогда. Пока не прикончит.

Райт поднял голову, окинул взглядом картину тотальной разрухи, задержался на опустевшей бухте, очертания которой растворялись в жарком мареве.

— Какое сегодня число? — Когда мальчишка посмотрел на него как на безумца, Райт уточнил вопрос: — Какой сейчас год?

— Две тысячи восемнадцатый, — ответил мальчик. Райт снова посмотрел на руины.

— Что здесь произошло? Что за катастрофа?

— Настал Судный День. — Парень взглянул на Райта с любопытством. — Ты глуп или…

Он не закончил, вероятно считая, что любые «или» не играют роли, когда главная задача — пережить еще один день.

Райт потер затылок, как будто мысли причиняли ему физическую боль.

— Надо двигать, — пробормотал он. — Подальше отсюда.

Подросток пожал плечами, всем своим видом показывая, что географические понятия вроде «подальше отсюда» ему ни о чем не говорят.

— Пешком ты далеко не уйдешь. Машины мигом тебя найдут. Если хочешь куда-то добраться, надо передвигаться быстро.

— По крайней мере появился хоть какой-то смысл. Мне нужна машина. Желаю удачи.

Мальчик искоса взглянул поверх края крыши.

— Ты это серьезно? Что ж, дело твое. Движущаяся машина представляет собой более отчетливую цель. — Он показал рукой немного вверх, на близлежащие холмы. — Последний раз, когда я там был, я видел у обсерватории Гриффитса несколько уцелевших автомобилей. Можешь попытаться. Хотя вряд ли хоть один сдвинется с места.

— Отведи меня туда.

У парня уже был готов очередной язвительный ответ, как вдруг девочка замерла, словно подстреленная, и упала на землю.

— Ложись! — крикнул подросток. — И лежи смирно, не шевелясь. Притворись мертвым — иначе притворяться уже будет поздно.

Райт повиновался. Лежа плашмя, лицом вниз, он уже почувствовал себя полным идиотом, но затем послышался отдаленный гул. Звук быстро усиливался, становясь все более пронзительным. Не осмеливаясь поднять голову, Райт все же уловил отражение какого-то движущегося объекта в уцелевшем окне соседнего здания. Он был огромным, двигался целенаправленно и пролетал уже почти над их головами.

* * *

Воздушный корабль с угрожающей неспешностью пролетал над ущельями улиц разрушенного города и обыскивал местность при помощи различных сенсорных приборов. Аппаратура была настроена на звук и движение, и три распростертых на земле тела не привлекли его внимания.

* * *

Райт слегка поморщился, когда неподалеку от вибрации двигателей рухнула одна из оставшихся башен.

Все трое лежали не шелохнувшись даже после того, как вдали стихли последние отзвуки моторов. Райт решил следовать примеру своих молодых, но более осведомленных спутников, и не поднимался, пока они не встали. Подросток не стал дожидаться очередного вопроса и сразу приступил к объяснениям.

— Охотник-Киллер. Этого не остановишь капканом из проволоки. — Он махнул рукой. — Надо двигаться дальше.

Когда все трое зашагали по улице, Райт показал глазами на девочку.

— Как она узнала о его приближении?

Впервые после их встречи Райт заметил на лице мальчика замешательство.

— Не знаю. Просто радуюсь, что это так. Это лучше, чем уметь говорить. У нее насчет машин какое-то шестое чувство. Она много раз спасала меня от смерти. — Мальчик зашагал быстрее. — Здесь слишком открытое место. Поторопись.

Райт без труда догнал подростка.

— Теперь ты знаешь мое имя. А кто ты?

— Какое это имеет значение? — Парень свернул в сторону, чтобы обойти обгоревший остов городского автобуса. — Ты отобрал у меня пистолет. А почему не пристрелил?

— Зачем мне это? Я не стреляю в людей только за то, что…

Неожиданным потоком хлынули воспоминания. Скверные. Райт замолчал, не закончив фразы.

Мальчишка окинул его хмурым взглядом, нерешительно помолчал, затем пришел к какому-то решению.

— Меня зовут Кайл. Идем дальше.

* * *

К тому времени, когда прибыла команда специалистов в сопровождении вооруженного эскорта, снаружи совсем стемнело. С брезента, в который была завернута их ноша, капала вода. Когда предмет положили на заранее подготовленное место, лабораторный стол заскрипел под его тяжестью. Под брезентом яростно забились детали, напоминавшие щупальца. Коннор предпочитал держаться подальше.

Старший техник осторожно откинул брезент, открывая взглядам неповрежденный Гидробот. Превосходная, хотя негуманоидная, конструкция машины предусматривала подводную деятельность, но агрегат пытался продолжить выполнение заложенной программы и на суше. Соблюдая все меры безопасности, солдаты молча привязали объект к крышке стола. Старший техник, мрачно усмехаясь, наблюдал за их действиями.

— Мы выдернули из него передатчик и дублирующую схему, чтобы он не смог оповестить своих приятелей. Но он способен принимать сигналы.

Коннор кивнул. Ему об этом уже доложили. Он внимательно рассматривал собранный наспех передатчик, лежавший на соседнем столе.

— Вы закончили? Включайте прибор.

Техник кивнул:

— Давайте его сюда.

Взяв в руки прибор, он повернул выключатель. Генератор негромко загудел. Устройство никак нельзя было назвать произведением искусства, но оно работало.

Действенность программы и передатчика была подтверждена поведением Гидробота. Он отчаянно содрогнулся, а потом неподвижно замер. Коннор показал технику на единственный светодиод в корпусе Гидробота — он сменил красный цвет на желтый, но не погас.

Техник кивнул:

— Закодированный сигнал прерывает основную программу. Это не окончательное выключение, иначе мы могли бы просто послать мощный сигнал и остановить все машины.

— Это скорее «пауза», чем «выключение», — проворчал Коннор.

— Боюсь, что так, — вздохнул техник. — И сигнал должен быть непрерывным, чтобы эффект сохранялся. Любой сбой…

Он выключил передатчик.

Гидробот немедленно пробудился к жизни и яростно, хотя и безрезультатно, забил своими конечностями по крышке стола и стягивающим его ремням. Поймав взгляд Коннора, Гидробот отчаянно рванулся в его сторону. Тот бесстрастно наблюдал за машиной; так могла бы смотреть на капкан удачливая мышь, избежавшая ловушки. Техник снова включил передатчик, и Гидробот замер.

— Длительная передача сигнала может быть отслежена противником. Это выдаст наше местоположение. Но он работает. — Он с нескрываемым отвращением окинул взглядом дремлющий Гидробот. — А пока он работает, мы можем подойти вплотную к любой машине и разнести ее в клочья.

— Я бы предпочел рубильник, — проворчал Коннор.

— Мы все этого хотим, — сочувственно кивнул техник, — но это лучшее, что мы можем сделать на основании Информации, полученной после атаки на антенный комплекс Скайнета. Многие люди на поле боя были бы счастливы иметь такой прибор.

— Я как раз хотела напомнить о тех, кто сейчас сражается, Джон…

Он обернулся и увидел стоящую в дверях Кейт. Она шагнула вперед и мягко улыбнулась:

— Ты не забыл? Пора начинать радиовещание для тех, кто остался в живых.

Он ответил резче, чем ему бы хотелось:

— Мне некогда. Не сегодня.

Кейт подошла ближе и положила руку на его плечо.

— Там остается множество людей. И не только тех, кто участвует в Сопротивлении. Люди еще живут на фермах, прячутся в горах, бродят по пустыням. Они собираются небольшими группами в национальных заповедниках, в тоннелях подземки, на небольших судах в море. — Ее пальцы легонько сжали плечо. — Им необходимо услышать передачу. Необходимо услышать твой голос, Джон.

Она помолчала в нерешительности, затем прибегла к безотказному аргументу:

— Тебе ведь известно, кто там находится, Джон.

Он оглянулся, но уточнять, кого она имела в виду, не требовалось.

— Хорошо. Все равно мне надо навести порядок в голове. — Обернувшись, он увидел, что старший техник и вся остальная команда ждут его распоряжений. Коннор показал им обездвиженный Гидробот. — Уничтожьте его. И постарайтесь сделать портативный передатчик. Мы должны испробовать его на объекте покрупнее. Это необходимо, иначе мы будем буксовать на месте.

— Так, скорее, могла бы сказать машина, сэр, — заметил один из бойцов охраны, и все остальные засмеялись его шутке.

* * *

В замаскированной радиостудии, куда они пришли, не было ни души, кроме дежурного радиста. «Тоже ждет меня», — подумал Коннор. Ждет утешения, ждет слов надежды. Как ни хотелось ему оправдать ожидания, Коннор знал, что это только слова. Радиовещание с базы Сопротивления через скрытые, тайно поддерживаемые станции проводилось зашифрованным сигналом, который преобразовывался в слова только в конечных пунктах — немногочисленных обветшавших, но все еще действующих ретрансляторах, разбросанных по всему континенту. И каждый из них был запрограммирован на самоуничтожение при любом контакте с машинами.

Каждый месяц они теряли по несколько ретрансляторов. С каждым проходящим месяцем голос Сопротивления становился все слабее, территория охвата неуклонно уменьшалась. Но они будут продолжать разговаривать с людьми до самого конца. «Каким бы он ни был», — говорил себе Коннор.

Он занял место за столом перед микрофоном. Сидящий слева радист сосредоточился на проверке аппаратуры. Он должен был убедиться не только в рабочем состоянии оборудования и устойчивости волны, но и в том, что сигнал не отслеживается противником. Как только всесторонняя проверка завершилась удовлетворительными результатами, техник молча показал ожидающему Коннору поднятые большие пальцы.

Джон кивнул и повернулся к микрофону. Он ощущал на себе взгляд Кейт — внимательный, выжидающий, полный надежды. Несмотря на то что ему не раз приходилось проводить такие передачи, слова нелегко приходили на ум.

Что он может сказать такого, чего еще не было сказано? Что еще он может посоветовать тем, кто продолжает сопротивляться, как подбодрить людей, сражавшихся с врагами?

Что он может сказать Кайлу?

Через мгновение он смотрел в пространство, затем наклонился к микрофону.

— Я надеюсь, что он нас слышит, — пробормотал Коннор, прежде чем начать передачу. — Мы сражаемся уже долгое время. Мы понесли огромные потери. Погибли наши родные и наши близкие. Но мы не одиноки. По всей планете разгораются очаги Сопротивления. Мы стоим на пороге…

ГЛАВА 5

Помещение старой обсерватории, которое раньше звенело от смеха и восхищенных криков детей, впервые увидевших в мощную оптику звезды и планеты, теперь было в запустении и погружено в тишину. От зеленого здания мало что осталось. Разбитые экраны и испорченные дождями и ветрами экспозиции были брошены на произвол судьбы без всякого уважения к науке, которую они когда-то пропагандировали.

Страницы рассыпанных книг шелестели под ветром, слова на них постепенно стирались, как и память о тех, кто их написал.

Ничем не сдерживаемые заросли кустарников, когда-то уничтоженные ради постройки обсерватории, теперь возвращали себе свою территорию и постепенно спускались со склона холма, отвоевывая все больше пространства у потрескавшегося асфальта автомобильного паркинга и не отдавая никакого предпочтения ни машинам, ни людям. Деревья пробивались сквозь трещины в асфальте, а лианы, ползучие кустарники и буйно разросшиеся цветы взбирались по обветшавшим стенам и забирались в разбитые окна.

Несмотря на полное запустение, место не было совершенно необитаемым.

Война против машин лишила большую часть человечества доступа к источникам электроэнергии, но, несмотря ни на что, огонь еще остался в их распоряжении. Вокруг недавно вырытой ямы, наполненной всеми видами топлива, включая пару ножек от стульев, были собраны остатки былой цивилизации: несколько бесполезных телевизоров, два радиоприемника и микроволновая печь, годная если не для приготовления пищи, то хотя бы для ее хранения. И вот в этом импровизированном лагере появились три уставших существа. Различия в их силуэтах и размерах могли навести на мысль о принадлежности к трем разным расам, но на самом деле они были представителями одного вида.

Вида, который в данный момент переживал не лучшие времена.

Райт окинул взглядом развалины.

— А где машины?

— Не стоит идти туда после наступления темноты, — предупредил его Риз. — Охотники-Киллеры оснащены инфракрасными датчиками и бог знает чем еще. По ночам Они охотятся еще успешнее, чем днем. — Он перешагнул через изгородь, состоящую из обломков металла и пластмассы. — Лучше сбегаем туда рано утром.

Он присел на корточки у впадины с закопченными краями, вероятно служившей очагом, и стал разводить небольшой костер. Девочка, пошарив в груде сломанной мебели и других ставших бесполезными предметов, протянула ему два небольших куска мяса неизвестного происхождения.

Райт молча наблюдал. Ему в свое время тоже частенько приходилось копаться в кучах отбросов.

— И что будет на обед?

Риз кивком указал на неаппетитные куски.

— Койот двухдневной давности. — Он помолчал, давая время осознать сообщение. — Это лучше, чем койот трехдневной давности. — Еще немного помолчав, добавил: — Здесь хватит на всех.

— Спасибо, — улыбнулся Райт.

— Добро пожаловать. Извини, но у нас кончилась свежая горчица и все остальное тоже.

Райт решил чем-нибудь заняться, пока подростки жарят мясо, и его взгляд остановился на пистолете. Порывшись в ближайшей куче мусора, он отыскал достаточно длинный обрывок прочного шнура. Затем потянулся за пистолетом, и Риз сразу заметно насторожился. Райт улыбнулся, но ничего не сказал и повесил кобуру себе на плечо.

— Выхвати его.

Риз недоуменно нахмурился.

— Что?

— Выхвати пистолет.

Оставив шипящее на палочке мясо, Риз резким движением протянул руку и схватился за рукоятку пистолета. Но не смог его вытащить — привязанный шнур был соединен с поясом Райта.

— Вот такой фокус, — усмехнулся Райт. — Ты понял?

Недоумение на лице Риза сменилось пониманием.

— Понял. Спасибо.

Райт вернул пистолет, кобуру и шнур их владельцу. Риз ответил задумчивым взглядом. Выражение его лица говорило, что незнакомец так и остался незнакомцем, только теперь чуточку менее чужим.

Райт снова отвернулся от детей и готовящегося ужина и на этот раз проявил интерес к сваленной в кучу электронике. Он покопался в груде аппаратуры, вытащил радиоприемник и стал нажимать кнопки. В какой-то момент послышался характерный треск. Держа приемник на вытянутой руке, Райт внимательно его осмотрел.

— Это радио работает? Похоже, приемник в лучшем состоянии, чем все остальное.

Риз покачал головой.

— Сломано. Мой отец пытался его настроить, но так и не сумел заставить работать. — Он пожал плечами. — Пусть уж лучше молчит. Меньше ненужного шума.

Райт повертел приемник в руках, изучил крепления и попытался снять заднюю крышку. Риз внимательно наблюдал за его действиями.

— Если весь этот хлам ни на что не годен, как же вы узнаете, что происходит в мире?

А мы и не узнаем. Подросток отвел взгляд. Райт переключил внимание на девочку. Его жизнь не научила понимать детские взгляды, тем более что она тотчас опустила глаза. И тогда до него дошло: они не отвечали на его вопросы, потому что не могли ничего сказать. Они не имели представления ни о чем кроме того, что происходило в непосредственной близости от их логова в обсерватории. Эти двое детей оказались в полном одиночестве.

Он был взрослым. И знал, что должен защищать их и помогать. Поддерживать их уверенность. Заверить их, что он взрослый мужчина, теперь с ними и что теперь все будет хорошо. Вместо этого, снова взяв в руки радио, он сказал то, что пришло ему в голову:

— Девочка. Телефон. Найди мне телефонную трубку.

Маркус Райт никогда не верил в волшебные сказки. По крайней мере в те, что имели счастливый конец.

Парень немного подумал, потом повернулся к своей спутнице и стал жестикулировать. Она показала, что все поняла, встала и куда-то ушла. Возможно, они выработали какой-то свой код для общения. Возможно, это был местный сленг для этого района ада. Райта это не интересовало. Все, что имело значение, так это их совместные решительные действия.

Кроме того, что он не верил в сказки, Райт еще и не любил тратить время впустую. Он не собирался дожидаться, пока ему принесут желаемый телефон, и начал потихоньку ковыряться во внутренностях приемника. Его крепкие сильные пальцы оказались способны и к самой деликатной работе. В прошлом они причинили немало вреда — иногда неодушевленным предметам, иногда тем, кто ему возражал, и слишком часто это случалось тогда, когда кто-то на свою беду просто попадался ему под горячую руку. Но его пальцы были пригодны и для созидательной работы.

— Как ее зовут?

Маркус сражался с неподатливой техникой, но при этом действовал весьма осторожно. Райт пытался вытащить все детали из корпуса, не повредив те элементы, которые еще были целы и могли работать.

Он заметил, что Риз наблюдает за его манипуляциями с радиоприемником.

— Я зову ее Звездой. Когда я ее нашел, она не помнила своего настоящего имени. Она осталась совсем одна под звездами. Я ее спросил, но она только отвернулась. — Парень пожал плечами. — Она очень любит свою шляпу. Я просто… — Его голос на мгновение прервался. — Может, Звезда — это и есть ее настоящее имя? Я не знаю. Она откликается на него. Как еще я могу ее называть?

Райт ненадолго отвлекся от своего занятия и снова окинул взглядом пустынную местность, в которой он так внезапно для себя оказался.

— Как же вы живете? Как просыпаетесь каждое утро — в этом?…

Риз задумался над его вопросом — нет никаких сомнений, что он никогда не спрашивал себя об этом.

— Я просто знаю, как важно то, что мы делаем. — В его ровном голосе не было и намека на браваду. — Кроме того, другого пути нет.

В своей прошлой жизни, не всегда идущей в ногу с законом, Райту приходилось встречать мужчин и женщин, которые считали себя сильными, даже опасными. Но ни в ком он не видел такой решимости и убежденности, как в этом худеньком пареньке. Кайл абсолютно не соответствовал воспоминаниям о собственной юности Райта.

Маркус все еще возился с внутренностями приемника, когда вернулась Звезда. Добытый ею телефон мог бы быть и поновее, и в более хорошем состоянии, но Райт все равно обрадовался находке. Он собрался с мыслями и вдруг понял, что радуется возможности чем-то заняться. Занятие давало ему возможность отвлечься от угнетающей картины окрестностей и от загадки необъяснимой силы, которая забросила его сюда.

— Спасибо, Звезда. Мне бы пригодилась твоя помощь. Ты не против?

Девочка оглянулась на Риза, и тот одобрительно кивнул. Повернувшись к Райту, она уставилась на него внимательными, широко раскрытыми глазами.

— Вот, подержи это.

Райт протянул ей заднюю панель приемника, которую благодаря своей осторожности сумел снять неповрежденной. Затем снова углубился в работу и уже не заметил восхищенного взгляда маленькой девочки.

— А куда все подевались? — пробормотал он, осторожно отсоединив несколько проводов и пытаясь их не спутать.

— Они ушли, — спокойно ответил Риз.

— А почему вы все еще здесь?

— Я и Звезда участвуем в Сопротивлении.

Райт, удивленно взглянув по очереди на мальчика и девочку, постарался удержаться от улыбки.

— Вы состоите в Сопротивлении?

Риз утвердительно кивнул.

— Лос-Анджелесское отделение.

— Сопротивление чему?

Подросток прищурился на наивного незнакомца, словно прикидывая, прилетел ли он с Луны или сбежал из полуразрушенной психиатрической лечебницы.

— Здесь нет ничего смешного. Машинам Скайнета.

— Только вы, вдвоем?

— Да.

Райт свободной рукой показал на красную полоску нашивки на его рукаве.

— Тогда почему у вас нет знаков отличий?

— Мы еще их не заслужили, — многозначительно произнес Риз.

Райт кивнул.

— А ваши родители? Это они внушили вам такую чушь?

— Они погибли. — Риз отвечал спокойно, словно декламируя очевидные истины. — В этом мире смерть ходит за нами по пятам. Это отвратительно. Но постепенно привыкаешь. Привыкаешь пользоваться любыми средствами, привыкаешь выживать. — Он задумчиво взглянул на Звезду. — Одни переносят такое положение лучше, чем другие. Каждый справляется по-разному.

Райт все понял:

— Боль можно контролировать. Ты просто должен отключить ее. Как и все другое, если необходимо. Так намного лучше.

Он попытался включить приемник, и наградой за труды стала тишина. Маркус был разочарован, но не удивлен.

— Проклятье. Ладно…

Он протянул открытый корпус Звезде. Разноцветные проводки торчали из него, словно внутренности какого-то древнего морского моллюска.

— Подержи-ка это.

Пока он рылся в окружающем мусоре, девочка с любопытством изучала содержимое приемника. Райт остановился на микроволновой печи, при помощи ножа снял заднюю крышку и стал сортировать детали. Отыскав нужные элементы, он аккуратно извлек их, вернулся к девочке и взял из ее рук приемник. Больше всего ему сейчас пригодились бы паяльник и пинцет, но хоть ситуация была для него совершено новой, работа не слишком отличалась от той, которую ему частенько приходилось выполнять в прошлом.

Усевшись поудобнее, он продолжал возиться с внутренним устройством приемника.

— Это все равно что работать с замком зажигания «мустанга», — задумчиво бормотал он. — Только там я управлялся за восемь секунд. «БМВ» занимал больше времени. А «шеви» — где-то посередине между ними.

— Разве это хорошо? — удивленно спросил Риз.

Как ни странно, Райт ответил, хотя и не поднял головы, продолжая копаться в приемнике.

— Их владельцы не слишком огорчались. — Закончив сборку, он стал аккуратно соединять проводки, подбирая их строго по цвету. — Звезда, хочешь увидеть фокус? — Девочка молча уставилась на Райта. — Не смотри на меня так. Помогай. Нажми эту кнопку. — Он протянул ей приемник. — Вот здесь. Посмотрим, удастся ли тебе его оживить.

Приемник был старым, и динамик никуда не годился, Но треск статических помех, возникший при повороте ручки настройки, показался Райту прекраснее самой чудесной музыки.

Девочка, глядя во все глаза на приемник, даже приоткрыла рот. Затем она перевела взгляд на Райта, и в нем светилось такое преклонение и восхищение, что ему пришлось отвернуться. Детское благоговение на мгновение заставило его забыть, кто он такой. Это не только опасно, ни и просто непозволительно.

Райт поворачивал ручку настройки очень медленно и осторожно, не желая пропустить даже самый далекий и тихий сигнал.

Статика. Еще статика. Ничего, кроме статики.

Он видел, как испарялся энтузиазм подростков, как постепенно опускались их плечи. Он и сам был огорчен не меньше этих детишек, но ничего не мог поделать. В жизни полной разочарований, молчание приемника было линь еще одним из них. Маркус привык к разбитым иллюзиям, и это огорчение перенесет так же стойко, как и все предыдущие.

Что касается детей, что ж, им надо учиться сносить неудачи. Либо они справятся с этим, либо нет. В любом случае это не его проблема.

Дойдя до конца шкалы, он все так же сосредоточенно начал поворачивать ручку настройки в другую сторону, словно мог что-то пропустить. Статика — то громче, то тише. Музыка ничего из ниоткуда.

Неожиданно в динамике послышался скрипучий голос. Он от удивления едва не забыл остановиться. Потом все же чуть-чуть подстроил волну и повернул ручку громкости. Далекий голос звучал очень тихо, но теперь можно было разобрать слова.

«…эффективный радиус действия их главных орудий составляет не больше ста метров. Самый оптимальный вариант — держаться от них подальше».

Каким бы слабым ни был сигнал, уверенность, сквозившая в далеком голосе, не вызывала сомнений. Райт, не понимая, что происходит, не зная, что случилось с миром, который он когда-то знал, неожиданно для себя поверил этому голосу. О людях можно многое узнать не только по их поступкам, но и по словам.

— Похоже, этот парень знает, о чем толкует. Кто это?

Риз, также ошарашенный неожиданной удачей, только тряхнул головой, не отрывая глаз от приемника.

— Я не знаю.

Что касается Звезды, так она вообще вряд ли понимала смысл произносимых слов. Она и не старалась вникнуть в суть передачи.

Девятилетней девочке казалось чудом уже одно то, что где-то далеко еще существуют другие люди.

* * *

Эти передачи стали нерегулярным, но очень важным ритуалом. Люди, разбросанные по всему западу Соединенных Штатов и в Северной Мексике, все оставшиеся в живых, собирались вместе у немногочисленных работавших приемников и любительских раций, чтобы послушать передачи. Ни спортивные репортажи, о которых многие искренне жалели, ни речи важных политиков, ни развлекательные программы не вызывали у них такого напряженного внимания, как эти передаваемые от случая к случаю выступления. Поворачивались ручки настройки, соединялись провода, латались динамики, и голос Джона Коннора, часто прерываемый помехами, иногда скрипучий, но всегда завораживающий, звучал в ветхих зданиях, пустынных каньонах, густых лесах и отчаявшихся душах.

«Если вы не можете от них убежать, — звучал так хорошо знакомый голос из неизвестного убежища, — у вас еще остается одна или две возможности».

Где-то в штате Юта чумазые обитатели руин, внимательно слушая, теснее сгрудились вокруг походного костра.

«Машины Т-600 обладают огромным ростом и большим запасом снарядов, но их устройство довольно примитивно…» — шипел из полуразвалившегося приемника голос Коннора.

В пещере неподалеку от Нью-Мехико старший из мужчин вытянулся во весь рост и держал в поднятой руке самодельную антенну, стараясь хоть на йоту улучшить звук, доносящийся из найденного его семьей древнего приемника.

«Затылок и плечевой шарнир уязвимы даже для легкого оружия. В качестве последней возможности можно рассматривать вентиляционные отверстия, необходимые для работы схем головного мозга. Они находятся сзади на шее. Удар ножом в эту область может замедлить их действия. Но не надолго».

* * *

Коннор, сидевший перед передатчиком в тщательно охраняемой радиорубке, замолчал. Он уже много раз обращался к своим невидимым слушателям. Много раз старался выбрать верные темы. Он не был ни опытным спикером, ни прирожденным оратором. Он не мог интуитивно понимать, как ободрить людей, как вселить в их сердца надежду, как их успокоить. Ему могла помочь только практика.

Практика и необходимость. И все равно порой он не мог подобрать слова, не мог выразить свои мысли и ощущал растерянность.

И тогда ободряющее тепло руки на его плече помогало лучше, чем целые тома руководств по общественным связям. Только улыбка сидевшей рядом Кейт побуждала его возобновлять передачу.

— Все вы, каждый из вас… — продолжил Коннор.

* * *

Укрывшиеся в руинах обсерватории у крошечного копра двое решительных подростков и один очень растерянный взрослый мужчина старались не пропустить ни единого слова.

«…и самое важное — постарайтесь выжить, — убеждал их голос из радиоприемника. — Вы даже представить себе не можете, насколько важны ваши жизни, насколько ценной является каждая личность и все вы вместе».

* * *

Коннор сделал паузу и оглянулся на жену. В его голосе зазвучали личные нотки, и он намеренно старался их заглушить.

— Силы людей невозможно измерить механическими методами, и машинам, как бы они ни старались, этого не понять. Присоединяйтесь к нам. Перебирайтесь в безопасные районы, чтобы вас не нашли враги. Ищите наши символы. Дайте о себе знать. Мы вас разыщем. — Наконец он полностью овладел своими эмоциями и поспешил закончить передачу: — Я обещаю — мы обязательно победим. Но вы, я и каждый из нас должны продолжать борьбу. Меня зовут Джон Коннор. Если вы меня слушаете, вы уже участвуете в Сопротивлении.

* * *

Снова послышался треск статических помех, но на этот раз никто не огорчился. Радиообращение стало неоспоримым доказательством того, что в мире остались не только руины. Не только немые, бесчеловечные и опасные механизмы. В мире еще есть люди. Люди, продолжавшие борьбу, вместо того чтобы затаиться, подобно презренным крысам и тараканам. В мире оставалась надежда.

Риз повернулся и встретил задумчивый взгляд Райта.

— Джон Коннор. — И голос, и взгляд мальчика, обращенный поверх умолкнувшего приемника, выражали неудержимое восхищение. Сосредоточенный взор Звезды не отрывался от его лица. — Я не знаю как, но мы должны отыскать этого парня.

* * *

Дежурный радиотехник старательно проверял, не вычислил ли кто источник сегодняшнего вещания. Коннор откинулся на спинку стула и потер глаза. Передача получилась?

Кейт Коннор сжала его плечо и кивнула:

— Все прошло отлично, Джон. Как и всегда. На самом деле слова не имеют большого значения. Скорее, твердое убеждение в твоем голосе заставляет людей во что-то верить.

Он кивнул, поднял руку и легонько сжал ее пальцы. Сколько еще людей разбросано по миру? Сколько из них имеют доступ к исправным приемникам? Права ли Кейт, утверждавшая, что его редкие выступления приносят пользу, невозможно узнать. А есть ли вероятность того, что один из слушателей, один из пытающихся выжить людей его отец?

И это тоже узнать невозможно.

ГЛАВА 6

Голоса в голове, огонь у самого лица. Трубка тянется из его руки. Все расплывалось, смешивалось в одну бесформенную и неуловимую массу неотчетливых воспоминаний. Боль тоже присутствовала, но она беспокоила его гораздо меньше, чем расплывчатые мелькающие видения. Боль сопровождала его всю жизнь. С болью он мог справиться.

Но не с этой.

Он был связан и лежал на спине. Пытался подняться, но не мог. Он попал в плен? Или уже похоронен? Воспоминания… Он метался, лягался, отчаянно сопротивлялся.

Райт сел.

Сердце яростно колотилось, дыхание вырывалось короткими толчками, словно он только что финишировал после бега на длинную дистанцию. Ему что-то приснилось. Но что? Реальность, кошмар или настоящие воспоминания — он не мог определить, не мог провести границу между воображением и истиной. Попытался припомнить подробности, но они тотчас ускользали.

Не его одного мучили кошмары. В предрассветном сумраке тихонько постанывал спящий Кайл, прислонившись к полуразрушенной стене. Девочка по имени Звезда каким-то образом устроилась так, что ее ноги вытянулись поперек ног Кайла, а голова примостилась на голени Райта. Маркус долго смотрел на нее, и тогда страшные видения стали постепенно испаряться из его памяти.

Он протянул руку и осторожно приподнял ее голову, чтобы освободить ногу, потом поднялся и, никого не тревожа, ушел в темноту.

Он всегда предпочитал восход остальной части суток. Перед тем как солнце поднималось в небо, мир казался таким тихим, таким свежим и добрым. В том мире существовало множество возможностей, но все они впоследствии оказывались для него недостижимыми. На рассвете он мог остаться в одиночестве, не опасаясь неприятностей, преследующих его большую часть жизни. У него часто возникало чувство, что этот отрезок времени — короткий промежуток между ночью и днем — больше всего подходит для жизни. Увы, он никогда длился так долго, как хотелось бы Маркусу.

Он бродил среди груд всякого хлама, обломков и мусора, пытаясь отыскать что-либо полезное. Из всех машин на стоянке обсерватории джип сохранился не лучше других, но это был джип камуфляжной окраски. Упорные поиски принесли некоторые результаты — вещи более знакомые и понятные, чем кухонный нож Звезды. Каждый инструмент хоть немного, но ускорял процесс.

Постепенно рядом с выбранным джипом выросла целая гора деталей. Аккумуляторы, провода, еще сохранившие изоляцию, свечи зажигания, на вид способные дать искру после некоторых усилий, топливный фильтр, выглядевший новее остальных, воздушный фильтр, настолько чистый, будто прибыл не из Лос-Анджелеса. Некоторые из находок так и оставались валяться на земле, другим находилось место в недрах внедорожника.

К тому времени, когда он собрал под капотом джипа нечто напоминавшее двигатель, солнце уже поднялось высоко и небе. Учитывая, что это автомобильное кладбище возникло довольно давно, труднее всего было отыскать аккумулятор, в котором осталось достаточно электролита. В конце концов он выбрал самый подходящий из всех имеющихся аккумуляторов, поставил в джип и начал приворачивать к несущей раме.

Он уже почти закончил подсоединять его к системе, когда ржавый рычаг, подпиравший крышку капота, не выдержал и сломался. Райт проворно отдернул руку, но массивная крышка все же зацепила кожу. Царапина быстро начала сочиться кровью. Он уставился на нее, словно увидел кровь впервые, и почти не обратил внимания на возвращение давнего спутника.

Боль.

Справа что-то шевельнулось. Девочка порылась в карманах и вытащила единственную полоску пластыря. На обертке красовался персонаж мультфильма — белый пес с черным носом и самодовольной ухмылкой. Как же его звали? Пока девочка старательно заклеивала ссадину, Райт попытался вспомнить имя персонажа. Пластырь оказался слишком узким, чтобы закрыть всю ссадину, и кровь мгновенно проступила по краям.

Девочка отступила на шаг назад и полюбовалась на свою работу с достоинством и удовлетворением профессионального нейрохирурга, только что закончившего операцию на спинном мозге.

Он понял, что должен что-то сказать. Возможно, достаточно было простого «спасибо». На мгновение их взгляды встретились. Потом он осторожно поднял крышку капота, закрепил еще одну перемычку и закончил установку аккумулятора.

Райт не знал, да и не хотел знать, сколько времени Риз наблюдал за тем, что происходило между ним и девятилетней девочкой. Но в голосе подростка, подошедшего к джипу, звучала неподдельная настороженность. Сначала он просто стоял и смотрел, как взрослый мужчина соединяет провода и укладывает кабели. Но вскоре любопытство преодолело желание казаться равнодушным.

— Ты его отремонтировал?

Райт ответил, не высовывая головы из-под крышки капота:

— Почти. Не узнаю, пока не попробую завести. По отдельности все детали работают. Теперь остается проверить, как они будут вести себя в сборке. — Он показал на последствия давней аварии. — Сумел кое-как заделать трещину, чтобы заправить бак.

Риз отвернулся и посмотрел вдаль.

— Нам надо двигаться на восток. В пустыню. Это лучшее место, чтобы избежать встречи с машинами. Если повезет, мы сможем встретить настоящих участников Сопротивления. — Долго сдерживаемое волнение наконец-то вырвалось на поверхность. — Может, они дадут нам какое-то оружие, чтобы можно было сражаться с машинами не только при помощи капканов.

Райт старательно затягивал болт в самой глубине моторного отсека. Нельзя просто забраться в джип и отправиться в дорогу, чтобы на полпути потерять какую-нибудь важную деталь. Вряд ли Автомобильный клуб откликнется на их призыв. Если он еще существует. Если бы даже можно было позвонить.

— Я направляюсь на север.

* * *

Ризу это не понравилось. Не «на север», а «я направляюсь», и он немедленно возразил:

— Нет… почему? Так нельзя. Там наверняка сцапают машины. Они контролируют весь северный сектор. Там находится центр Скайнета. Ты не можешь туда поехать. Зачем тогда вся эта работа?

Под капотом что-то звякнуло, и Райт негромко выругался. Выражение получилось коротким и весьма сильным. Риз поморщился, а Звезда в своем блаженном неведении продолжала спокойно наблюдать.

— Я должен кое-кого отыскать, — наконец ответил Райт.

Подозрения Риза окрепли. Не «мы», а «я». Он оглянулся на Звезду, но выражение ее лица не изменилось. Риз снова повернулся к незнакомцу, чье лицо все еще скрывалось под капотом джипа.

— Я не знаю, откуда ты пришел, чем занимаешься, и вообще почти ничего о тебе не знаю, но уверен, что тебе еще слишком мало известно о Скайнете. О том, как он работает, как управляет машинами, и все такое. Если тебе это неизвестно, ты наверняка погибнешь. Ехать туда слишком опасно для нас, да и для кого угодно.

— А как же лос-анджелесское отделение Сопротивления? Кто будет уничтожать машины, если вы уедете?

Риз нерешительно умолк, не понимая, говорит незнакомец серьезно, или подшучивает над их усилиями, или и то и другое сразу. Но он решил поймать его на слове. Риз обернулся к Звезде.

— Да ну! Нам тоже надо выбираться из Лос-Анджелеса. — Он кивнул Райту, потом указал на джип. — Если только ты в самом деле заставишь его сдвинуться с места.

* * *

Девочка не стала ждать. Она перелезла через борт и уселась на пассажирское место. Райт, стараясь не обращать на нее внимания, продолжал возиться с двигателем. Вот под капотом что-то закашляло и пробудилось к жизни. Он ожидал, что мотор в любой момент может заглохнуть, и был почти разочарован, когда этого не произошло. Более того, чем дольше работал двигатель, тем ровнее становился звук.

«И не жалуется, что так долго простоял сломанным и бездвижения», — мысленно сказал себе Райт.

* * *

Звезда осталась сидеть в работавшем на холостом ходу джипе и вскоре начала изучать россыпь кнопок на приборной доске. Поскольку никто не запрещал ей ничего трогать, она стала нажимать то одну, то другую кнопку и вертеть ручки настройки. Ее манипуляции не давали никакого результата, пока она не добралась до одной кнопки, справа от рулевой колонки.

В том, что в джипе имелся проигрыватель дисков, не было ничего удивительного. Но аппарат функционировал, и это стало большим сюрпризом. Звезда изумленно уставилась на прибор. Риз заглянул в кабину и тоже восхищенно замер.

— Что это?

Райт обошел капот внедорожника, взглянул на приборную панель, заметил мигающий огонек.

— Проигрыватель дисков.

— Нет, не это, — нетерпеливо перебил его Риз. — Что это за музыка?

* * *

Мысли Райта заметались между необъяснимым настоящим и не слишком вдохновляющими воспоминаниями о прошлом.

— Неважно. Но мой брат любил это слушать. Песня «Пинк Флойд».

«Что это со мной, — молча изумился он. — Что случились с этим миром? В какую стену я опять уперся?»

Музыка пробуждала слишком много воспоминаний. Он протянул руку и выключил проигрыватель. Девочка искоса взглянула на него, а Райт нетерпеливым жестом приказал ей выйти из машины.

— Давай, — поторопил он ее. — Пора двигать. — Девочка не шелохнулась, изумленная не столько его словами, сколько неожиданно грубым тоном. — Вылезай, — добавил Райт, не оставляя никаких сомнений.

Не сводя с него взгляда, она медленно выбралась из машины. И теперь он наконец понял: он не может переносить взгляд детских, широко распахнутых глаз.

* * *

Риз, не в силах поверить услышанным словам, тоже уставился на него. Несмотря на возникшие подозрения, приказ незнакомца его ошеломил.

— Ты уезжаешь?

Райт, не отвечая, захлопнул крышку капота и проверил защелки.

— Ты вот так просто уедешь?

Риз увидел, что незнакомец собирает найденные в горах хлама инструменты и укладывает их под заднее сиденье джипа. Мальчик подошел к нему вплотную. Райт стерпел его вторжение в личное пространство, как стерпел и обвиняющий тон подростка.

— Мы спасли тебе жизнь.

Ризу хотелось схватить Райта, хорошенько встряхнуть его и заставить посмотреть ему в глаза. Хорошо, что он этого не сделал.

— Ты собираешься бросить нас здесь?

Внезапно он что-то осознал и отступил на шаг назад.

— Ладно. Я все понял. Мы будем тебе только мешать, не так ли? Задерживать тебя. Ну конечно, без нас ты сможешь ехать быстрее. Одному легче. — Он все-таки сумел сдержать клокотавший в груди гнев. — А тебе известна разница между нами и машинами? Мы хороним своих мертвецов. А они этого не делают.

Он взял за руку оцепеневшую Звезду и уже развернулся, чтобы уйти от все еще молчавшего незнакомца. Напоследок он взглянул на него с таким видом, будто Райт был болен какой-то неизлечимой болезнью, передающейся при контакте.

— Проваливай, тебя ждет гибель. Ты не первый, кто уходит. Но никто не придет, чтобы тебя похоронить. — Он сплюнул на землю. — Пойдем, Звезда, мы найдем чем заняться.

* * *

Райт только кивнул. За свою жизнь он наслушался оскорблений от настоящих знатоков своего дела и мастеров ругани. Слабые аргументы подростка не произвели на него никакого впечатления.

А вот выражение лица девочки было для него важным, в нем соединились и боль, и растерянность, и откровенный ужас. Вспомнив слова Риза о ее даре, Маркус начал немедленно осматриваться в поисках близкой угрозы. Подросток сделал то же самое.

Долго искать не пришлось, спустя мгновение источник тревоги едва не обрушился на их головы.

Компактный, маневренный и очень быстрый летательный аппарат прожужжал над самым джипом и быстро набрал высоту, готовясь ко второму заходу.

— Аэростат! — завопил Риз и бросился к джипу.

Но красноватый луч сканирующего лазера уже исследовал его с головы до пят. Сам луч не причинял вреда, кабы не то, что должно было за ним последовать. Аэростат, не замедляя движения, оценивал свою жертву.

Райт не стал ждать дальнейших объяснений. Подхватив девочку, он перепрыгнул через борт джипа, все еще работавшего на холостых оборотах, и приземлился на пассажирское сиденье. Он поступил так лишь потому, что место водителя уже было занято Ризом. Подросток дернул рычаг переключения передач, сумел включить задний ход, и джип отъехал от крутого склона, которым заканчивалась парковочная площадка.

У Райта на этот счет были другие соображения. Он перегнулся через спинку и включил переднюю передачу:

— Вперед!

* * *

Риз хотел возразить, но был уже достаточно взрослым, чтобы понимать: сейчас не время спорить. Сжав зубы, он уперся ногой в педаль газа. Джип с похвальной готовностью откликнулся и рванулся вперед, перескочил через бордюр, смял остатки декоративного ограждения из буйно разросшихся кустарников и понесся вниз по осыпи.

Риз, подчинившись приказу, уже не отступал и давил на акселератор, вцепившись обеими руками в рулевое колесо. Он в любой момент ожидал, что джип соскользнет в сторону и сорвется, или перевернется, или разобьется, или наскочит на какое-нибудь препятствие и опять-таки разобьется. Морально он был готов почти ко всему, только не к тому, что способен заставить потрепанный автомобиль двигаться по прямой.

— Наверно, Аэростат засек музыку! — крикнул он, не оборачиваясь и не спуская глаз с крутого склона, по которому они неслись.

Его пальцы, обхватившие руль, побелели от напряжения.

— А где твой пистолет? — крикнул ему в ответ Райт.

— Обойма все еще у тебя в кармане!

На пути возник валун размером с бульдозер, и подросток рванул руль влево. Вопреки всем законам гравитации, джип не перевернулся, а продолжал катиться вниз.

* * *

Райт быстро собрался с мыслями. Среди всех видов эмоций, которым он не был подвержен, числилась и слепая паника. Порывшись в сложенных сзади инструментах, он выбрал Х-образный гаечный ключ. Не отличаясь особыми аэродинамическими качествами, он обладал необходимым весом, прочностью и годился для броска.

Райт приоткрыл дверцу со своей стороны, высунулся наружу, прицелился и метнул инструмент. Ключ завертелся в воздухе над кормой джипа, похожий на сюрикен ниндзя, только изготовленный в местной авторемонтной мастерской. Как ни странно, но гаечный ключ угодил в нагоняющий их Аэростат. Из летящей машины посыпались осколки и какие-то детали.

Кое-какие из них, должно быть, были очень важными, поскольку уже через несколько секунд автономный разведчик Скайнета врезался в землю. Это привело к дальнейшему разбрасыванию деталей и осколков и к прекращению погони. Звезда вытянулась на заднем сиденье, чтобы лучше видеть, и с видимым наслаждением наблюдала за крушением летательного аппарата. Механизм не был полностью уничтожен, но по крайней мере оставался на земле. От неожиданно удачного броска у Райта даже пересохло в горле. Он помнил, что обладал отличной меткостью, но такого мастерства от себя не ожидал.

Риз, хоть и вздохнул с облегчением, избавившись от преследующей их машины, более трезво оценивал их шансы:

— Слишком поздно. Он в первую же минуту передал наши координаты своим приятелям.

Райт постарался запомнить его слова и принять к сведению новую информацию.

— Но мы еще движемся. Они, возможно, отыщут своего разбитого разведчика, но мы к тому времени будем уже далеко.

Риз, оглянувшись через плечо, взглянул незнакомцу в лицо.

— Ты и впрямь ничего не знаешь о способностях Скайнета, верно? Они будут точно знать, где мы находимся, — мы ведь в Лос-Анджелесе. Этого достаточно, чтобы они начали охоту.

Райт ненадолго задумался, а потом наклонился вперед и резко рванул на себя рукоятку аварийного тормоза. Джип круто повернул и остановился, так что Риз даже взвизгнул от неожиданности. Двигатель, к большому удовольствию и удивлению Райта, все так же продолжал работать, хотя звук был уже не таким равномерным. Мальчик и мужчина посмотрели друг на друга.

— Что ж, если речь идет о жизни и смерти, за руль сяду я, — спокойно произнес Райт.

* * *

— Ну, как ты?

Этот вопрос Коннор задал солдату, который закреплял на спине довольно тяжелый портативный передатчик. Еще один солдат должен был нести аккумуляторы, необходимые для передачи сигнала, а третий отвечал за доставку раздвижной антенны. Но в походных условиях все устройство в собранном виде Барнс должен был носить в одиночку. Ответ солдата полностью соответствовал представлению Коннора о бойцах Сопротивления.

— Он не настолько тяжелый, насколько неудобный. Но и справлюсь.

Точно такие же ответы Коннор получал от уставших мужчин и женщин, которые в тот или иной момент сталкивались с отсутствием еды, недостатком боеприпасов или угрозой атаки отряда Терминаторов. И каждый раз они справлялись. Каждый раз упорно продолжали свое дело. И будут продолжать — в этом Коннор был уверен, — пока Скайнет и последняя из его железяк не будут стерты с лица земли.

У них нет выбора.

Коннор заговорил было с Кейт, но в это время к ним подошла связистка:

— Получено сообщение, сэр.

Она дотронулась до настроенного на секретный канал связи коммуникатора, закрепленного над левым ухом. В другой жизни девушка могла бы стать моделью. Грязь, война и близость смерти преждевременно состарили ее, но в голосе не слышалось ни уныния, ни подавленности.

— Мы получили донесение о значительно возросшей активности противника к северу от Лос-Анджелеса. В рапорте не указан тип и численность, но это нечто большее, чем случайные Т-600 или Аэростаты.

Коннор перебрал в уме возможные ситуации.

— Кто-нибудь из наших людей сегодня проводит операцию в той местности? Поисковики, спасатели, может быть, команда снабженцев?

Связистка передала вопрос и дождалась ответа.

— Нет, на земле — никого. В воздухе патрулируют два А-10 — Уильямс и Михради. Но они в девяноста милях от этого места и не отклонялись от обычного маршрута. Самолеты слишком далеко, чтобы спровоцировать такую реакцию.

Кейт перевела взгляд со связистки на мужа.

— Похоже, что кто-то из штатских сделал попытку выбраться из города. Не знаю, что еще могло вызвать такую активность в зоне, давно считающейся мертвой.

Коннор одобрительно кивнул и посмотрел на техника.

— Давайте поможем им скрыться. Поскольку в этот момент они не заняты уничтожением машин, надо послать туда наших птичек. Если какие-то люди попали в беду, им, возможно, потребуется прикрытие. А наши ребята выведут их в безопасное место.

Он наклонился к жене и поцеловал ее на прощание, а потом вышел вместе с Барнсом.

— Хорошо. — Кейт снова повернулась к связистке. — Так, решено.

ГЛАВА 7

Окружная дорога по пустыне вокруг Лос-Анджелеса выглядела совсем новой и была совершенно свободна. В данный момент она стала для потрепанного джипа первым этапом по пути на север.

«По крайней мере, — подумал Райт, окидывая взглядом заросший кустарником склон с левой стороны, — нечего опасаться пробок».

Мимолетный взгляд на пассажирское и заднее сиденья выявил, что оба его спутника все еще спят. Он уже не думал о них как о маленьких детях. Это определение подразумевало невинность, которой в здешнем мире больше не осталось. Совершеннолетие наступало вне зависимости от физиологического возраста. И можно было только радоваться, что пришлось пуститься в путь в компании опытного и знающего подростка и храброй девятилетней девочки, а не с каким-нибудь тупым сорокалетним толстяком.

За свою прежнюю короткую и бурную жизнь он повидал немало таких типов.

Полную тишину на скоростном шоссе нарушало только успокаивающее урчание двигателя. Жесткий и выносливый кустарник пустыни, похоже, успешнее переносил невзгоды, чем посаженные людьми и тщательно взлелеянные растения лос-анджелесских улиц.

Порой между камнями, кустами и кактусами ему чудилось какое-то движение. Крысы, мыши, кролики, приспосабливающиеся к любым условиям койоты и одичавшие кошки. Райт молча улыбнулся. Мелкие млекопитающие, забившиеся в норы, способны пережить динозавров. Возможно, и люди, последовав их примеру, переживут нашествие машин.

Мелькнувшая вдали крылатая тень привлекла его взгляд к небу. Ничего удивительного, что среди выживших птиц американские грифы чувствуют себя совсем неплохо.

Если магазинчик «7-11», возникший вдали, и был миражом, он казался на удивление осязаемым. Хотя, судя по тому, что осталось от придорожного заведения, его вполне можно было назвать призраком. В магазине не было ни одного целого стекла или двери, а по стоящей рядом заправке как будто прошелся торнадо. Похоже, здесь поработал не только Скайнет, но и погода, и беженцы.

Взглянув на покосившиеся и заржавевшие стойки бензоколонки, Райт опустил глаза к приборной доске и ничуть не удивился, заметив, что стрелка датчика топлива подрагивает около нуля. По его подсчетам, горючего должно было хватить до Сан-Франциско, но запасная канистра с бензином была бы нелишней.

В тот момент он без всякого смущения признал, что нуждается в совете более молодого, но знающего современную обстановку спутника. Слегка подвинувшись, он толкнул локтем спящего подростка. Риз что-то пробормотал, но быстро открыл глаза. Он сразу полностью проснулся, и сознание вспыхнуло в глазах, словно огонь в газовой горелке.

Райт немного сбросил скорость перед поворотом к магазину и показал на здание:

— Выглядит пустым. Что ты на это скажешь?

Риз высунулся наружу и внимательно осмотрел полуразрушенный магазин. Внезапно усталость в его глазах сменилась волнением, и мальчик показал на стену, где виднелся непонятный символ, больше всего напоминавший двойную спираль.

— Эй, вот оно. — Подросток снова ткнул пальцем в направлении стены. — Это значок Сопротивления. Он означает, что в магазине недавно были настоящие солдаты и они не обнаружили ничего опасного. Да и на вид там никого нет. Наверно, можно зайти — по крайней мере на время, чтобы подобрать то, что отыщем. Останавливайся.

Риз перегнулся назад и стал будить самого младшего компаньона:

— Звезда, проснись! Мы нашли магазин.

Девочка села, протерла глаза и посмотрела на них с таким видом, словно спрашивала: «Какой магазин?»

Риз, сидя на переднем сиденье, увлеченно разглядывал новый объект, но не забывал и о сидящей позади него девочке, к которой быстро вернулась обычная настороженность.

— Выглядит не очень опрятно, но похож на мини-маркет. При этих словах в ее глазах вспыхнула надежда, и мальчик не мог не улыбнуться ее реакции.

— Не стоит так волноваться, — сказал он. — Ты же знаешь, как выглядят подобные места внутри. Мы их достаточно повидали в Лос-Анджелесе. — Он с любопытством посмотрел на лишенные стекол витрины. — Может, нам на этот раз повезет, а может, и нет. — Он повернулся к Райту. — Ну же, скорей. Ты ведешь машину, как древняя старушка.

Первой мыслью Маркуса после того, как он припарковал джип и вся троица вошла внутрь, было: «Не повезло». Звезда окинула взглядом пустые переломанные полки и не могла скрыть своего разочарования. Внутри мини-маркет оказался ободран и разграблен с такой скрупулезностью, которая оказала бы честь самым настоящим варварам. Магазин был буквально вычищен. В нем не осталось ни клочка бумаги, не говоря уже о продуктах. В давно затихшем холодильнике осталась одна молочная картонка. Пустая.

Райт удивился. Кому понадобилось ставить в неисправный холодильник пустую коробку? Была ли тому какая-то причина, или это случайность, а может быть, издевка?

Риз, не отстававший от него ни на шаг, внезапно замер. Годы борьбы за существование в каменных джунглях мегаполиса Южной Калифорнии обострили чувство опасности не только у Звезды.

— Здесь кто-то есть.

Едва он успел произнести эти слова, как во всех уголках магазина материализовалось с полдюжины фигур.

Райт застыл на месте. Они были вооружены. Это не удивило бы его, если бы пришлось защищаться, но, несмотря на угрожающие позы, эти оборванцы не держали пальцы на спусковых крючках. Если бы их опасения были сильнее любопытства, они могли бы открыть огонь, не показываясь из своих укрытий. Если уж они вышли, значит, намерены поговорить. По крайней мере для начала.

Конечно, они будут разговаривать, решил Райт. В этом мире каждая человеческая жизнь имеет огромную ценность, поскольку она означает наличие еще одного мстителя машинам.

Но это не означает, что любого прохожего встретят с распростертыми объятиями. Желание выжить порой сильнее дружеских чувств. В подтверждение этого мнения человек, которого Райт принял за главаря, все еще держал неожиданных гостей под прицелом.

При виде оружия Риз тотчас выступил вперед и заслонил собой Звезду. Он тоже сразу выделил лидера группы.

— Мы видели ваш знак, — произнес подросток вместо приветствия.

— Его нарисовала пожилая леди, а не я. Мы ничем не можем вам помочь. — Дуло его ружья качнулось в сторону бензоколонки, где Райт оставил джип. — Куда бы вы ни собрались, вам придется продолжить путь.

Вперед вышла пожилая женщина. Она несколько мгновений внимательно разглядывала пришельцев, затем повернулась к молодому мужчине, державшему оружие.

— Расслабься, Лен. Все в порядке.

У нее были длинные волосы, поседевшие до мраморной белизны.

Мужчина неуверенно облизнул губы и снова повел дулом ружья, на этот раз в сторону Риза и Звезды.

— С этими двумя, может, и в порядке. Ни разу не видел, чтобы машины пытались имитировать детей. — Его тревожные бегающие глаза переместились на молчавшего Райта. — А как насчет него?

— Мы не собираемся причинять вам неприятностей. — Райт постарался, чтобы его голос звучал ровно и уверенно. — Нам просто надо немного горючего.

Мужчина невесело рассмеялся:

— Нам бы тоже не помешало. А как насчет бифштекса и мороженого, пока мы заправим машину? — Он сердито прищурил глаза. — Наступают тяжелые времена. Нам самим не хватает запасов.

Райт спокойно выдержал взгляд:

— А в чем дело? Вы планируете съездить в отпуск?

Мужчина раздраженно шагнул вперед, но пожилая женщина тотчас остановила его:

— Лен, опусти ружье. Неужели ты думаешь, что я позволю этим ребятам уехать голодными?

Он резко повернулся в ее сторону:

— Вирджиния, у нас кончается еда.

Риз в примирительном жесте развел руки и произнес:

— Мы много не просим. Чуточку еды и бензин для нашего джипа. И мы сразу уедем. Мы не собираемся здесь задерживаться. Мы хотим добраться до сил Сопротивления.

Лен во второй раз в их присутствии разразился едким, саркастическим смехом:

— Сопротивление? Как смешно! Нет никакого Сопротивления. Одни только разговоры и благие намерения. Вы не можете победить машины. Любой благоразумный человек должен просто постараться не попадаться им на пути. — Он обвел рукой шаткие стены. — Как вы думаете, почему магазин до сих пор стоит?

— Потому что машины еще не добрались до него, спокойно ответил Райт.

Лен бросил в его сторону сердитый взгляд.

— Нет. Потому что мы не причиняем им неприятностей. Мы не кричим о своем существовании. Мы не высовываемся, и они не обращают на нас внимания.

— Вы можете и дальше сидеть здесь и не высовываться, — заговорил Риз. — Но они все равно придут. Я уже много видел. Они никого не оставляют без внимания, только у них свои приоритеты. В зависимости от того, какую угрозу может представлять для них та или иная цель. Они начинают с тех, кто представляет опасность. Когда с ними покончено, они переходят к следующему пункту. Никого не пропускают. Никого не оставляют в живых. Они всех нас хотят убить.

Несмотря на юность Риза, стало очевидно, кто из них двоих достиг зрелости.

— Они и вас попытаются убить. И неважно, «высовываетесь» вы или нет. Может быть, вы продержитесь еще какое-то время, но потом они обязательно придут.

Лен явно не был настроен выслушивать критику своей теории выживания из уст болтливого подростка.

— Если мы будем вам помогать, может, они и придут.

Райт решил вмешаться в разговор:

— Дайте нам немного бензина, и мы покинем ваше убежище.

Все время, пока мужчины спорили, пожилая женщина пристально рассматривала молчаливую Звезду.

— Никто никуда не поедет, — решительно заявила она, — Пока эта крошка не поест.

Женщина присела на корточки и погладила девочку по голове. Звезда не шелохнулась.

— Какая же ты маленькая. — Женщина печально покачала головой. — У меня была внучка твоего возраста. До… До того, как это все случилось. Мы оставили вам ужасный мир, бедное дитя, и мне очень жаль. Люди не задумывались над своими действиями. Это не первый случай, когда они так поступали, но до сих пор все сходило с рук. На этот раз… я не знаю. — Женщина выпрямилась и ободряюще улыбнулась. — Пойдем, надо тебя покормить. Если, конечно, ты голодна.

Звезда энергично кивнула.

— Я так и думала.

Женщина, которую называли Вирджинией, прошла в дальнюю часть магазина и отодвинула пустой металлический стеллаж. Под ним оказалась ручка, выкрашенная в цвет пола. Вирджиния нагнулась и потянула за ручку. Скрипнули крепкие петли, и поднялась деревянная крышка.

* * *

В то время как Райт, ожидая продолжения, остался на месте, Риз не мог сдержать любопытства. Заглянув вниз, в открывшийся проем, он смог заметить груды продуктов в пачках и банках, вакуумные упаковки с хлебом, удивительное разнообразие жестянок с напитками — от пива до содовой и питьевой воды, и даже несколько упаковок с почти свежими овощами.

Лен наблюдал за происходящим с едва сдерживаемым неудовольствием.

— Мы еще недостаточно познакомились с этой бандой. Мы не знаем, кто они такие, откуда пришли, что собираются делать и где достали работающий джип. — Он махнул рукой в сторону хранилища. — Что ты делаешь?

Вирджиния даже не посмотрела в его сторону. Она опустилась на колени, нагнулась и стала вытаскивать из подземной кладовки разнообразные продукты. Риз восхищенно наблюдал за неиссякающим потоком. Он ни разу не видел столько еды, собранной в одном месте, с тех пор как… нет, он просто не помнил, когда видел столько еды. Да, существование за пределами большого города, за пределами пристального внимания Скайнета имело свои преимущества.

— Я доверилась материнской интуиции. — Пожилая женщина оглянулась на рассерженного Лена. — А тебе пора отбросить свою паранойю и поздороваться с нашими гостями.

Несмотря на то что женщина ни своим видом, ни голосом не соответствовала представлениям Риза о лидерах выживших людей, у него не осталось ни малейших сомнений в том, кто здесь был главным. Все оружие в помещении мини-маркета немедленно опустилось, и Лен последовал примеру остальных. Несколько человек потянулись за жестянками и бутылками.

Вирджиния улыбнулась новым знакомым и показала на разложенные на полу продукты:

— Приступайте.

* * *

Проголодавшиеся Риз и Звезда без колебаний бросились к груде продуктов, названия которых они давно позабыли, а Райт воздержался и продолжал рассматривать пожилую женщину. Ее теплый прием по отношению к нему и двум подросткам выявил пару черт человеческого характера, давно и почти бесследно исчезнувших из его жизни. Доверие и широта. А поскольку Райт был знаком с проявлениями этих основ человечности не больше, чем с нравами жителей Центральной Африки, он оробел и не знал, как реагировать на предложение сокровищ, взамен которых он ничего не может дать.

Женщина, заметив его смущение, уложила провизию в небольшую корзинку и протянула Райту. Он окинул взглядом содержимое. Кое-что было ему знакомо, кое-что он видел впервые. Он отрицательно качнул головой. Женщина поставила корзинку и попыталась найти другой подход:

— Ты не болен, сынок?

Лен злобно прищурился:

— Что ты творишь?

— Лен, жизнь состоит из отдельных моментов. И множества выборов. Каждый выбор показывает, какой ты человек.

Лен снова поднял ружье и нацелил на человека. Но в этот раз не на Райта или Риза. На нее.

— Вирджиния, я не могу тебе этого позволить. Это наша еда. Наше горючее. И ты не можешь распоряжаться ими в одиночку.

Не обращая на него внимания, женщина вновь обратились к бесстрастно наблюдавшему Райту:

— Похоже, ты озяб. У нас тут порядочный запас одежды. Думаю, некоторые вещи тебе подойдут. Хочешь, принесу свитер?

Он снова покачал головой. На этот раз не из-за того, что решил отказываться от любого подарка, не из-за своей растерянности. Его внимание привлекла Звезда. Ее рука с бутербродом замерла на полпути ко рту, и девочка явно насторожилась. Глаза широко распахнулись. Такую реакцию Райту уже приходилось видеть раньше. Уголком глаза он заметил, что Риз уже сделал вывод и мчится в дальний угол магазина. Он опередил Райта всего на долю секунды.

Раздался громкий треск. В руке Лена взорвалась бутылка. Он ошарашенно уставился на осколки стекла и драгоценную жидкость, стекавшую по его пустой ладони. На шее, куда угодил один из осколков, выступила кровь.

И тут взорвалась крыша.

В образовавшуюся пробоину протянулись огромные мощные металлические клешни. Они сомкнулись вокруг ошеломленной Вирджинии и вытащили ее сквозь дыру в крыше. Один из обитателей магазина, пробегая мимо Райта к дверям, закричал:

— Будьте прокляты! Это вы привели их сюда!

Сквозь остатки потолка пробилась вторая лапа, промахнулась мимо бежавшего обвинителя, но схватила еще одного из людей.

Райту не пришлось подсказывать Ризу и Звезде, что надо бежать. Дети уже со всех ног мчались к выходу из магазина. В помещении воцарился хаос; люди метались в поисках выхода — любого выхода, а две мощные лапы раскачивались наверху, выбирая очередную жертву.

Наконец людям удалось вырваться за пределы магазина, и Райт с Ризом оглянулись на атаковавшую их машину. Звезда не оборачивалась и бежала так быстро, как только могла.

— Жнец! — выкрикнул Риз, не снижая скорости. Это механическое чудовище во много раз превышало рост человека. Из массивного корпуса, наряду с конечностями, торчали всевозможные датчики. Лишь некоторые из них сканировали местность при помощи нормального видимого спектра. Остальные были настроены на инфракрасное и ультрафиолетовое излучение. Блестящие захваты крепко удерживали Вирджинию и второго пленника.

Люди с отчаянными криками разбегались во все стороны. Многие ринулись к парковке, где стояли их старательно отремонтированные автомобили. Райт, держа обоих детей за руки, мчался прямо к джипу, над которым он так усердно работал. Они не успели — к счастью. Похожий на башню Жнец, нависший над крышей магазина, выпустил колоссальный заряд, превративший автомобиль в шар ослепительного пламени. Райту и его юным спутникам пришлось отступить обратно к магазину.

Райт быстро пришел в себя, а вот для Звезды потрясение оказалось слишком сильным. Маркус постарался отделаться от нахлынувшего потока эмоций, когда брал девочку на руки. Кивнув Ризу на медленно отъезжающий автомобиль с фургоном на прицепе, он побежал наперерез, надеясь перехватить машину.

Их обогнал Лен, хотя вряд ли он сделал это намеренно, движущийся «сааб» задел его. Вероятно, он только слегка толкнул Лена, поскольку тот быстро вскочил на ноги без каких-либо видимых повреждений. Он даже сумел догнать фургон, распахнул дверцу и запрыгнул внутрь.

Уходящая машина не могла не привлечь внимания Жнеца. Один снаряд достал беглецов, и прицеп загорелся. Но автомобиль уже разогнался, и Райт подумал, что пикап мог бы оторваться от преследования. Однако дальнобойность Жнеца не уступала точности его прицела. Второй залп подбросил машину в воздух, и она вертелась волчком, пока не грохнулась на остатки металлического навеса, прикрывавшего единственный ряд покосившихся заправочных колонок.

Райт со Звездой на руках и Риз укрылись за сохранившейся стеной авторемонтной мастерской, примыкавшей к магазину. Заглянув внутрь, Райт обнаружил два никем не взятых и, по-видимому, исправных автомобиля: автоцистерну и мощный грузовой тягач, который вполне подходил для сражения с машинами. Он уложил неподвижную Звезду на переднее сиденье тягача, а сам скорчился под приборной доской и стал пытаться завести автомобиль. Прикосновение руки к его плечу заставило Райта прервать работу и оглянуться.

Риз, поймав его взгляд, нарисовал в воздухе гриб и надул щеки. Райт, не считал себя самым умным человеком на планете, но и дураком себя назвать не мог. Предостережение подростка было настолько же ясным, насколько и верным: они только что наблюдали страшную сцену, и теперь попытка убежать от Жнеца на автомобиле не выглядела самым верным решением.

«Что же делать?» — лихорадочно соображал Райт.

Ужасная машина избавила его от необходимости думать. Стены мастерской начали содрогаться под ударами снарядов из вспомогательного орудия. Пока Жнец прикидывал, как лучше достать их из тягача, накопившиеся за долгие годы пыль и грязь образовали непроницаемую пелену.

Райт взглянул на Риза и почти беззвучно произнес:

— Доверься мне.

Затем он снова нагнулся и соединил провода под приборной доской. Двигатель взревел, тотчас заглох, снова взревел и наконец ожил. Риз скользнул в кабину с другой стороны, прикрывая Звезду, Райт уселся на место водителя и включил передачу — заднюю.

Тягач ударился в цистерну и толкнул ее назад. Райт, одной рукой держа руль, не отпуская педаль газа и глядя назад, убедился, что его план на две трети выполнен. Откатившаяся цистерна стукнулась в ноги Жнеца и на время остановила убийственную машину. После удара тягача стальная емкость лопнула в нескольких местах, и теперь из пробоин вытекали струи горючего.

Но с таким же успехом он мог облить машину и молоком. Без долгожданных искр горючее просто скапливалось на бетонном полу мастерской. Цистерна так удачно прижала Жнеца, что он не мог прибегнуть к помощи орудий, но, к сожалению, это не продлится вечно. Пока Райт отчаянно пытался найти выход, по его плечу постучала маленькая ручка.

Звезда уже очнулась и теперь молча протягивала ему сигнальную ракету.

Райт схватил снаряд, зажег запал и бросил ракету назад, к цистерне, одновременно до отказа утопив педаль газа. Жнец, завидев, что тягач от него убегает, сумел высвободить главное орудие и навел на него дуло.

В этот момент дорожка огня добралась до цистерны, и результат вышел весьма впечатляющим.

Взрыв получился сильнее, чем рассчитывал Райт. Как только позади взметнулся огненный шар, Маркус погнал тягач прочь от мини-маркета к скоростному шоссе. Ни он, ни Риз не улыбнулись, но их признательность друг другу была взаимной.

Скоро в пламени, охватившем мастерскую, снова возник Жнец и возобновил попытки их остановить. Он выстрелил — и промахнулся. С момента атаки на мини-маркет это был первый выстрел из главного орудия, не поразивший цель. Неудачу можно было объяснить незначительными повреждениями, полученными при взрыве. Или искусным маневрированием Райта. Наиболее вероятной была другая причина: пушки Жнеца все еще были блокированы обломками цистерны и местами оплавились.

Однако если сама машина была неспособна преследовать беглецов, это не относилось к ее составным частям.

Риз уже видел, как они орудовали на улицах Лос-Анджелеса, и он представил своему новому другу двухколесные машины, отделившиеся от корпуса Жнеца, как Мото-Терминаторов. Они обладали большей скоростью, чем сам Жнец, и, как только коснулись земли, устремились в погоню за тягачом.

Та часть шоссе, по которой Райт гнал тягач, была усеяна разбитыми и брошенными автомобилями, и, вместо того чтобы избегать столкновения, Райт намеренно таранил прочным стальным бампером все, что попадалось на пути, если только не возникала опасность остановки. За тягачом протянулся шлейф летающих и подпрыгивающих обломков, в кабине поднялся невообразимый грохот, но ни Риз, ни Звезда не жаловались.

Это был умный ход — и бесполезный. Преследующие их Моты были снабжены сенсорными датчиками, недоступными ни одному нормальному транспортному средству, и они маневрировали среди летящих кусков металла, не снижая скорости.

Дистанция между тягачом и его преследователями быстро сокращалась.

Райт вдруг понял, что Риз что-то кричит ему, стараясь быть услышанным в невообразимом шуме, от которого содрогалась кабина. Он прислушался и хотел было возразить на высказанное подростком предложение, но не сделал этого по двум причинам: во-первых, кто-то должен был вести тягач, а во-вторых, у него не было других идей.

* * *

Риз осторожно выбрался через заднее окошко кабины и прополз до задней платформы подпрыгивающего и вихляющего тягача. Первым подходящим предметом, не закрепленным на полу, стала канистра с машинным маслом. После нескольких ударов обеими ногами она полетела на дорогу. Ударившись об асфальт, канистра выплеснула широкую струю черной жидкости, мгновенно залившей полотно шоссе. Первый из Мотов сумел избежать попадания в быстро распространявшуюся лужу. Второй не успел. Влетев на скользкое пятно, он отчаянно завертелся на одном месте.

Первая машина прибавила скорости и попыталась обойти тягач. После нескольких секунд лихорадочных поисков Риз наткнулся на ящик с инструментами, открыл его и начал швырять в красноглазую машину все, что попадалось под руку. Отвертки, гвозди, напильники — все отскакивало от прочного корпуса, не причиняя никакого вреда, пока тяжелый молоток не приземлился точно перед передним колесом. Даже совершенные сенсоры не смогли помочь Моту вовремя отреагировать на препятствие. Машина запнулась на молотке, вильнула влево и исчезла под правым бортом грузовика. Тягач подпрыгнул, наехав на преследователя сначала передней, а потом и задней парой колес.

Второй Мот уже выбрался из лужи масла, возобновил преследование и теперь быстро приближался к удиравшему тягачу и его пассажирам. Та машина, которая побывала под колесами, тоже моментально выправилась и продолжила погоню как ни в чем не бывало.

Риз, разочарованный тем, что у него закончились пригодные для метания снаряды, лихорадочно исследовал заднюю платформу тягача, пока не наткнулся на лебедку для подъема грузов. Кайл потянул рычаг, обхватив его обеими руками, и из гнезда вылетел тяжелый стальной карабин, увлекая за собой витой трос. S-образный крюк ударился об асфальт и, высекая искры и подпрыгивая, потянулся за тягачом, все больше разматывая ничем не сдерживаемый трос.

А потом карабин зацепился за раму переднего Мота и защелкнулся.

Мот обнаружил, что намертво прикреплен к тягачу, который вилял из стороны в сторону, поскольку таким образом Райт пытался помешать преследователям обогнать их, и стал метаться, словно рыба на крючке. С другой стороны, неожиданное увеличение веса затруднило управление тягачом. Грузовик петлял по всей ширине дороги, периодически вылетая на обочину, и даже Ризу стало трудно удерживаться на платформе. На одном особенно крутом вираже ему пришлось ухватиться за первое, что попалось под руку.

Под руку попался рычаг, включающий мотор лебедки. Трос натянулся и начал сворачиваться, подтягивая и смертоносную машину, намертво пристегнутую к нему карабином.

Мот, стараясь при помощи передних орудий избавиться от неожиданно возникшего препятствия, ограничивающего его свободу, несколько раз выстрелил по тросу.

* * *

Оставшийся в кабине тягача Райт почувствовал, что пора прекратить драпать. Когда того требовала ситуация, он не возражал против любых методов обороны, но спустя некоторое время природные инстинкты одержали верх. Настало время переходить к атаке. Тем более что теперь они мчались по узкому извилистому каньону, и дорогу с одной стороны ограничивал крутой склон, а с другой — усиленное ограждение.

Звезда молча наблюдала за его манипуляциями с пассажирского сиденья.

Сначала Райт осторожно позволил второму Моту поравняться с тягачом, и обе машины теперь шли параллельно друг другу. Резкий поворот руля прижал Мота к ограждению, и тягач размазал бы его, если бы барьер выдержал. Каким бы быстрым и маневренным ни был преследователь, летать он не умел. Высокий фонтан, взметнувшийся с поверхности несущегося по дну каньона потока, на мгновение отметил место падения Мота.

Райт почувствовал себя лучше ровно на три секунды. Столько времени ему потребовалось, чтобы перевести взгляд с реки на бегущую впереди дорогу. Прямо перед ним возник мост через тот поток, который только что поглотил Мота. А посреди моста, полностью блокируя дорогу, расположился огромный Охотник-Киллер. Пока Райт пытался осознать увиденное и найти способ с этим справиться, Охотник-Киллер выстрелил.

Эта машина была рассчитана скорее на применение грубой силы, а не на точность, поскольку ее программа не предусматривала захвата живых пленников, и потому прицел Охотника-Киллера не был таким точным, как у Жнеца. Райт успел ударить по тормозам и выкрутить руль в сторону, так что снаряд разорвался прямо перед грузовиком. Поскольку тягач занесло, центробежная сила бросила все еще висевшего на крючке Мота по широкой дуге, машина врезалась в перегородившего дорогу Охотника-Киллера, загорелась и ее боезапас начал беспорядочно взрываться.

Этого оказалось достаточно, чтобы повредить узкий мост. Как ни старался Райт удержать автомобиль, тягач начал медленно сползать в пропасть.

— Держитесь! — заорал он.

Дети отчаянно завизжали, но не успели ни за что зацепиться, и сначала Звезда, а потом и Кайл выпали из тягача. Их падение было прервано парой рук. К несчастью, эти руки были из металла. Подкопченный и покореженный, но по-прежнему подвижный Жнец подоспел вовремя, чтобы подхватить в воздухе обоих детей и поместить их в ожидавший поблизости Транспортер.

Райт пришел в ярость. Схватив пожарный топор, он размахнулся, подпрыгнул и сумел забраться на парящий Транспортер. Он отчетливо видел Кайла и Звезду, заключенных и прозрачный контейнер. Маркус уже размахнулся топором, но в этот момент Жнец подцепил его своей клешней. Видно решив, что эта человеческая особь представляет большую ценность, Жнец приготовился поместить Райта в переднюю секцию Транспортера.

— Маркус! — закричал Риз из прозрачной клетки.

— Отойди! — крикнул ему Райт и снова взмахнул топором.

Присутствие новых действующих лиц, сопровождаемое гулом двигателей, вызвало паузу. Источником звука оказалась пара «Вартхогов А-10». Охотник-Киллер тотчас оценил исходящую от них угрозу, взлетел на своих пропеллерах и бросился в погоню за самолетами. Спустя мгновение к нему присоединился второй Охотник-Киллер, а потом и третий.

* * *

— Уильямс, Жнец перебросил людей в Транспортер. Охотник-Киллер намерен прикончить последнего. Вмешайся.

Коннор отрывисто отдавал приказы. Кейт и Барнс стояли рядом с ним в аппаратной, а дежурные техники сосредоточенно работали за своими пультами. Задание Коннора пронести троих штатских через мертвую зону, данное двум пилотам — Уильямс и Михради, за несколько минут превратилось в смертельно опасную миссию. По каналу связи прозвучал женский голос:

— Вижу их, сэр. Дистанция — две тысячи метров. Цель определена.

* * *

Небо над ущельем внезапно наполнилось взрывами снарядов, и двое пилотов сразу поняли, что противник обладает значительным преимуществом в численности и огневой мощи. Но это не помешало второму пилоту уничтожить Охотника-Киллера, сопровождавшего Жнеца.

* * *

— Отличная работа, Уильямс. Ты его достала.

Барнс, услышав сообщение Михради, молча потряс кулаками, радуясь одержанной победе. Взглянув на Коннора, он увидел, что тот уже работает над следующим маневром. Он склонился над рацией и отдал следующий приказ:

— Михради, выведи из строя главный двигатель Транспортера.

— А как же пленники?

Коннор, словно предчувствуя сомнения пилота, ответил почти без промедления:

— Он приземлится в автоматическом режиме на запасных реактивных двигателях, тогда мы сможем их вытащить.

Голос пилота прозвучал решительно и отчетливо:

— Понял. Снижаюсь до двухсот футов.

* * *

Ведущий «Вартхог» сделал крутой разворот, нырнул вниз и изрешетил очередью нижнюю часть корпуса Жнеца, который все еще удерживал мужчину.

Несмотря на многочисленные повреждения и потерю мощности, машина не ослабляла хватки. Жнец медленно качнулся к Транспортеру в поисках поддержки.

Его попытка ни к чему не привела, поскольку в следующее мгновение внутренний взрыв полностью уничтожил процессорный блок. Жнец, не выпуская своей жертвы, покатился по накренившемуся полотну моста к ревущему внизу потоку. Человек не оставлял попыток вырваться из металлических захватов гибнущей машины и пока они катились по мосту, и в момент удара о воду, и во время погружения на дно быстро текущей реки…

* * *

— Охотник-Киллер на шесть часов!

Трое участников Сопротивления, услышав голос Уильямс, с ужасом следили за красной точкой, обозначавшей Охотника-Киллера, который быстро приближался к паре А-10.

— Он нацелился на вас, уходите, прекращайте бой! — закричал Коннор.

— Нет! Он падает! Он падает! — раздался в ответ отчаянный крик Уильямс, и одна из зеленых точек на экране Монитора погасла.

* * *

Тем временем в небе один из А-10, попав под интенсивный перекрестный огонь, развалился в воздухе на куски и рухнул вниз. Второй самолет ушел в крутой вираж, чтобы избежать массированного огня Охотников-Киллеров, но прицельный выстрел успел вывести из строя один из его двигателей.

* * *

— Выходи из боя, скорее! — приказал Коннор. Костяшки его пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения, но голос оставался все таким же ровным. А вот голос пилота изменился.

— Вся группа села мне на хвост, никак не могу оторваться. — Уильямс, выполняя маневрирование, крепко сжала зубы, и в ее голосе ощущалось колоссальное напряжение. — Двигатель сбоит! У меня осталась только половина скорости!

Ответ Коннора был мгновенным и безоговорочным.

— Уильямс, катапультируйся немедленно!

* * *

Жнец, подхваченный стремительным течением, все-таки разжал клешню и выпустил пленника. Райт наконец-то освободился и отчаянно забил ногами, устремляясь к поверхности воды. Прошла уйма времени, когда наконец его голова поднялась над белой пеной. Любой другой пловец ужепотерял бы сознание. Несколько глубоких вдохов наполнили легкие воздухом, и тут Маркус увидел, как прямо на него падает объятый пламенем истребитель.

Райт прогнулся назад, снова заработал ногами и опять нырнул, стараясь добраться до дна, с которого только что поднялся. Он очень быстро двигался под водой — быстрее, чем когда-либо, — но все же недостаточно быстро, чтобы уйти от груды металла, рухнувшей почти прямо на него. Вода быстро справилась с огнем, пожиравшим останки разбитого самолета, и потащила их, а с ними и попавшего в ловушку человека вниз по течению.

* * *

Он уже не представлял, сколько времени провел под водой, и как далеко от моста унесло его течением. От обломков сбитого А-10 уже не осталось и следа. Сознание в нем едва теплилось, когда Райт закашлялся, выплевывая речную воду, и удивился тому, что еще жив. А потом с испугом заметил, что половина его туловища все еще находится в потоке, который притащил его к песчаной отмели. Райт твердо сказал себе, что ответы на вопросы он будет искать позже.

На этот момент достаточно и того, что он остался в живых.

Маркус понимал, что любое неосторожное движение или какой-нибудь обломок, принесенный течением, могут отправить его обратно в реку, а он уже не в состоянии бороться с водой. Поэтому в первую очередь надо выбраться на берег. Выполнив эту задачу, Маркус Райт перекатился на спину и попытался прийти в себя и собраться с силами.

«А вот этого делать нельзя», — сказал он себе.

Лежание на берегу реки под палящим солнцем грозит быстрым обезвоживанием. Кроме того, на открытом месте он был доступен сенсорам любой патрулирующей машины. Райт застонал, перевернулся на живот и постарался встать на колени. Справившись с этим, он сделал глубокий вдох, встал, покачнулся, но устоял и сумел выпрямиться.

Поскольку он упал в реку, можно предположить, что Терминаторы будут искать его именно здесь. Райт определил положение солнца и направился на север, подальше от воды.

Забираться по крутому склону, представлявшему собой галечную осыпь, было не слишком легко, но это давало одно весомое преимущество. Песок и камешки под его ногами при каждом шаге соскальзывали вниз, засыпая вмятины, оставленные его ногами. Не останется никаких следов. Райт не знал, что за местность его окружает, а потому, придерживаясь северного направления, зашагал к единственному в обозримом пространстве искусственному сооружению. Возле него по крайней мере он сможет укрыться в тени.

Как оказалось, покосившаяся высоковольтная опора предложила ему не только тень, но и неожиданный сюрприз.

Парашют, свисавший с одной из крестовин накренившейся вышки, было невозможно не заметить. Легкая ткань колыхалась от дуновения едва заметного ветерка. Нет сомнений, Что парашютист катапультировался с одного из двух подбитых военных самолетов. Райт подошел ближе и только тогда увидел, что на запутавшихся нейлоновых стропах висит тело.

Тело безвольно покачивалось под смятым куполом, словно под саваном.

И тут Райт услышал оклик:

— Эй!

Короткое приветствие было произнесено едва слышно, но Маркус не ожидал и этого. Но хотя голос прозвучал тихо, Райт тотчас определил, что повисший на опоре пилот обладает либо необычно высоким голосом, либо другим набором хромосом. Райт обошел основание опоры, вгляделся в пленника и понял, что последнее предположение оказалось верным.

— Эй! — Вторая попытка мало чем отличалась от первой. — Ты мне не поможешь?

Стоя на песчаной насыпи, Райт запрокинул голову и наметил маршрут подъема, а потом стал карабкаться наверх с ловкостью гиббона. Скорость его восхождения поразила пилота. И самого Райта тоже. Но, в конце концов, разве в детстве он не лазал по деревьям проворнее всех своих приятелей?

Маркус осмотрелся:

— Прекрасный вид.

Затем повернулся и начал распутывать стропы, чтобы освободить женщину.

— Меня зовут Уильямс. Блэр Уильямс.

— Маркус Райт.

Он продолжал разбирать стропы, но уже понимал, что заниматься этим можно очень долго. Он сознавал также и то, что на вершине высоковольтной опоры он так же беззащитен, как на песчаном пляже, и это его не радовало. Пилот Сопротивления, висевшая на парашютных стропах, представляла собой еще более отчетливую цель.

Их мысли и выводы совпали.

— Мне нравится считать себя сильной личностью, Маркус, — заговорила она, — но в таком положении, как это, бессмысленно задерживаться. — Она кивнула вниз, на землю. — Как насчет того, чтобы перерезать стропы? У меня есть нож.

Он прекратил безуспешные попытки распутать узел.

— И где он?

— Над левым сапогом. В ножнах на голени.

Райт схватился одной рукой за перекладину, вытянулся всем телом, но не смог достать до указанной точки.

— Мне до него не дотянуться.

— Тогда держись крепче.

Она стала раскачиваться на стропах взад и вперед, все увеличивая амплитуду и, похоже, совсем не задумываясь о том, что может выпасть из своей сбруи. Райт дождался подходящего момента и точно рассчитал бросок. Его пальцы за один раз сумели расстегнуть ножны и выхватить нож. Он оказался больше, чем Райт себе представлял; длинный, острый, с крупными зубьями на одной стороне лезвия.

Он восстановил равновесие на своем насесте и восхищенно осмотрел оружие. Впервые с того момента, когда к нему вернулось сознание, воспоминания оказались приятными. В лишенной друзей жизни ножи всегда представлялись ему надежными товарищами, готовыми выполнить все, что он от них ожидал. Иногда даже чересчур готовыми.

Он постарался прогнать непрошеные воспоминания.

— Отличный нож.

Что-то в его голосе, а может, в выражении лица заставило Уильямс ответить напряженно и коротко:

— Спасибо. Мой любимый нож.

Он никак не отреагировал на ее слова и начал перепиливать самое толстое переплетение строп. Добравшись до середины, он вдруг понял, что, лишившись единственной опоры, женщина может разбиться при падении. Песок у подножия опоры был рыхлым, но для прыжка с такой высоты этого явно недостаточно. Слегка развернувшись, он протянул ей левую руку:

— Держись.

Она кивнула и снова слегка раскачалась, чтобы до него дотянуться. Райт крепко обхватил ее правую руку и снова принялся пилить. Последнюю стропу разрезать не пришлось — с негромким треском она лопнула под весом повиснувшей на ней женщины. Пролетев пару футов, Уильямс резко остановилась и обнаружила, что болтается высоко над землей.

Райт держал ее одной рукой, второй цепляясь за опору, и осторожно подтягивал женщину, чтобы она смогла ухватиться за металлическую решетку. Их глаза на секунду встретились.

— Теперь ты можешь меня отпустить, — негромко сказала Уильямс.

Его пальцы разжались, и оба стали спускаться на землю. Райт наблюдал за пилотом Сопротивления с восхищением. Большинство знакомых женщин совершенно не умели лазать на такой высоте, а если и решались на это, то только и определенной ситуации — когда вслед им летели крики полицейских, приказывающих немедленно остановиться.

* * *

Она еще стряхивала с себя пыль, когда Райт уже шагнул прочь. Его взгляд был обращен куда-то вдаль, к определенной точке, которой он не мог разглядеть, но, видимо, знал, что она находится там.

— Эти штуковины, куда машины складывают людей, куда они направляются?

Женщина, все еще проверяя обмундирование, недоуменно взглянула на него:

— Ты имеешь в виду Транспортеры? Я не знаю. И никто не знает. Существует несколько теорий. Но мало кто об этом говорит. Не слишком приятная тема для беседы.

Он кивнул и зашагал в ту сторону, где в последний раз видел машины. Женщина окликнула его:

— Куда ты, черт побери, собрался?

Он даже не оглянулся.

— За ним. Он забрал… моих друзей.

Она покачала головой. С какого неба упал этот тупица — хотя, надо признать, очень сильный тупица.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но, если Транспортер забрал твоих друзей, их можно считать погибшими. Машины не идут на обмен пленными. Если они теряют бойцов, то просто создают новых.

Маркус зашагал на север, не оглядываясь, так что ей пришлось крикнуть ему вслед:

— Ты тоже погибнешь, если пойдешь туда!

На этот раз он обернулся. И его голос был холодным, как камень.

— Я уже был мертвым. Я привык.

Она побежала вслед за ним и догнала. Здравый смысл подсказывал не задерживать его. Нельзя уберечь дурака от дурацких ошибок, особенно решительно настроенного, вроде этого типа. С другой стороны, каждый выживший человек может взять в руки оружие и противостоять Скайнету. Если эта война чему-нибудь и научила даже самых убежденных циников, так это тому, что надо беречь каждую человеческую жизнь. Убедившись в полном отсутствии у ее спасителя здравого смысла, женщина попыталась его уговорить:

— Ты ничем не поможешь своим друзьям, если будешь действовать в одиночку. Твой благородный порыв закончится смертью, а для самоубийства можно найти и более легкие способы. — Она дотронулась до его руки. — Пойдем вместе со мной на базу. Конечно, чтобы добраться туда пешком, потребуется какое-то время, но меня будут искать. Тогда мы, возможно, сумеем помочь твоим друзьям. Хотя, если говорить честно, я в этом сомневаюсь. Но даже если военные откажутся, Коннор что-нибудь придумает.

Упоминание этого имени мгновенно заставило Райта остановиться.

— Коннор? Этот тот, кто выступал по радио? Я слышал его обращение. Он говорил убедительно.

Она ободряюще улыбнулась.

— Да, это точно Коннор. Он регулярно ведет передачи, как и любой другой командир базы. Это часть его работы. Только Коннор не такой, как все, — по крайней мере, мне так говорили. Он знает о машинах больше, чем кто-либо другой.

Райт все так же с тоской глядел на горизонт, но был вынужден подчинить желание требованиям реальности.

— А где твоя база? Ты сказала, что мы можем туда дойти.

Она облегченно вздохнула радуясь, что смогла его убедить.

— Она примерно в двух днях пути отсюда. Даже если никто не подхватит нас по дороге, я почти уверена, что сумею нас вывести. Я много раз летала над этой местностью.

Она порылась в карманах летного комбинезона и вытащила компас. После восстания Скайнета люди были вынуждены отказаться от применения многих устройств, но компас, как не самый высокотехнологичный прибор, оставался в действии.

Райт все еще колебался:

— Ты действительно знаешь, куда идти?

Уильямс уверенно улыбнулась:

— База в той стороне. Ты идешь? — Ее улыбка немного померкла. — Хочется ее поскорее увидеть.

ГЛАВА 8

Внутреннее устройство Транспортера красноречиво свидетельствовало не столько о непроработанном промышленном дизайне, сколько о презрении Скайнета к представителям рода человеческого. В контейнере было душно, тесно и неудобно, но все же воздуха хватало как раз на то, чтобы пленники не умирали. Совсем как в клетках, которыми пользовались контрабандисты, промышлявшие нелегальной торговлей экзотическими животными, переправляя исчезающие виды из одной страны в другую.

Но Кайл Риз, который, потолкавшись и повертевшись, сумел отвоевать себе достаточное пространство, не считал, что ему предстоит стать домашним любимцем Скайнета. Хоть он и не догадывался, зачем машины сохранили им жизнь, он сомневался, что его, Звезду и остальных пленников накормят мороженым и сладостями. Мимолетная мысль о мороженом, которое он отчетливо помнил, но не видел уже долгие годы, ничуть не улучшила его настроения, а лишь напомнила о голоде, уже начавшем терзать его желудок.

Почти все остальные узники Транспортера были людьми взрослыми. Приглушенные разговоры звучали на самых разных языках. Монотонный гул и урчание машины изредка прерывалось металлическим лязгом. Кайл уже усвоил, что Транспортер не обладает высокоразвитым интеллектом, да и зачем ему мозги, если это всего-навсего грузовик для перевозки пленных?

Там, где имеется вход, должен быть и выход. Не обращая внимания на спутников, он стал обследовать каждый уголок в поисках лазейки.

Тихое всхлипывание отвлекло его от этого занятия и заставило опустить взгляд на свернувшуюся в клубок девочку.

— Не плачь, Звезда. Мы выберемся отсюда. Мы выбирались и из худших переделок, — Затем он понял причину ее непривычного поведения: — Ты потеряла свою шляпу?

Девочка кивнула и подняла взгляд.

Он не мог не улыбнуться. В этом вся Звезда. Ее поймали машины и везут навстречу бог знает каким жестоким испытаниям, а она беспокоится о своей шляпе.

— Не волнуйся. Я ее найду.

Обещание было необоснованным, но необходимым. Риз понятия не имел, где Звезда потеряла шляпу. Скорее всего она осталась на дне реки под разгромленным мостом, где их схватили. Вряд ли машины подобрали шляпу. Из человеческих творений их интересовали только приборы, которые можно было изучить ради собственного усовершенствования, да оружие, которое можно было применить против его создателей.

Тем не менее, беспочвенное обещание сделало свое дело — девочка перестала плакать.

Риз никого из пленников раньше не встречал, за исключением одной седоволосой женщины, которая, как ни странно, улыбнулась ему. Это была Вирджиния, женщина из теперь уже окончательно разгромленного магазина, которая совсем недавно приняла их и благородно поделилась провизией. Удивительно, как она может улыбаться в такой ситуации. Вероятно, она из тех людей, кто даже в аду будут благожелательно отзываться об окружающих условиях. Не исключено, что вскоре ей представится такая возможность, потому что никто не знал, какой прием им приготовили машины, но вряд ли кто надеялся, что сюрприз будет приятный.

* * *

Один коренастый и смуглый мужчина покровительственным жестом обнял за плечи сидевшую рядом женщину, вероятно его жену. Другой рукой он сжал ее ладонь.

— Не волнуйся. Все будет хорошо, — негромко приговаривал он по-испански.

Испуганной женщине, казалось, грозит полный отрыв от реальности. Она говорила, задавала вопросы, но ее глаза оставались пустыми и безучастными.

— Что с нами будет? Куда они нас везут? Мы все погибнем. Я не хочу умирать.

— Не тревожься. — Мужчина легонько сжал ее пальцы. — Не важно, что нас ждет. Я не позволю им нас разлучить.

Сидящий напротив мужчина в потрепанной форме сил Сопротивления рассеянно изучал голый потолок и бормотал себе под нос по-французски:

— Il ne devrait pas etre beaucoup plus long. Испанец, не выпуская руки жены, бросил на него взгляд.

— Что вы сказали?

Поймав его взгляд, солдат перешел на английский:

— Я говорю, что это продлится недолго. Мы скоро доберемся — куда бы то ни было.

— Почему вы так думаете?

— Потому что машинам известно, что нам необходимы вода и еда. Нет смысла захватывать живых пленников, если не собираешься и дальше поддерживать в них жизнь. — Солдат нерешительно помолчал. — Хотя бы до тех пор, пока мы не выполним то, ради чего нас забрали.

Напротив француза сидел большеглазый житель Лос-Анджелеса лет тридцати. Он обхватил руками колени и медленно покачивался взад-вперед.

— Все это не важно. Мы все умрем. Они нас убьют.

— Нет, не убьют.

Спокойная уверенность Вирджинии, хоть и непонятно на чем основанная, была достойна восхищения. Риз тотчас осознал, что готов с ней согласиться. Он крепче обнял Звезду.

— Правильно, Вирджиния. Они не собираются нас убивать. — Он заглянул в лицо Звезды. — Я им этого не позволю.

Отчаявшийся пленник, решивший на ком-нибудь сорвать свое напряжение, презрительно фыркнул:

— Такой проныра, как ты, будет первым.

— Нет, тот джентльмен сказал верно. — Вирджиния показала на француза. — Если бы они просто хотели нас убить, они бы это давно сделали. Тогда не было бы смысла куда-то нас везти.

Раздался голос еще одного пленника:

— А может, они решили нас изучать? Вскрыть и отыскать, самые уязвимые места.

Возможно, он был прав, но это было самое ужасное из высказанных предположений. В клетке Транспортера надолго установилось молчание. Наконец Вирджиния нарушила тишину, наклонившись к Звезде:

— Ты любишь сказки? Я знаю много хороших историй.

До сих пор молчавшая молодая китаянка произнесла почти шепотом, словно сообщая общепризнанный факт, а не свои предположения:

— Они просто будут держать нас здесь, пока не кончится война. Машины не станут убивать нас, они просто будут держать нас здесь.

Вслед за ней высказался еще один мужчина:

— Я слышал о том, что они творят. Это хуже смерти.

Отчаявшийся пленник, который набросился на Риза, обернулся на этот голос:

— Как это? Что может быть хуже смерти?

Мужчина слегка повысил голос и мрачно сверкнул глазами:

— Мне рассказывали, как они поступают с пленниками. Машины сдирают кожу с живых людей, а потом натягивают ее на металлический скелет, чтобы мы не могли отличить Терминатора от человека.

Оптимистка Вирджиния отказалась принять такой кошмарный сценарий:

— Если бы это было правдой, никто бы не выжил, чтобы рассказать вам свою историю.

Француз горестно тряхнул головой:

— Я бы сейчас все отдал за спелый помидор. И глоток приличного вина.

Человек, высказавший пессимистическое предположение о характере интереса со стороны машин, не сдавался:

— Не знаю, кто прав, но я рассказал о том, что слышал.

Парень, ранее набросившийся на Риза, переключился на него:

— Да какая разница? Убьют они нас, будут ставить опыты или превратят в своих рабов. Разве это имеет значение, если результат один? — Он прошелся взглядом по всему пространству их передвижной тюрьмы. — Вместо того чтобы гадать, каким способом нас собираются умертвить, надо попытаться найти путь к спасению. Посмотрите на себя. Мы попали в скотовозку. И находимся на пути к бойне!

Вирджиния, не теряя надежды, все же оставалась реалисткой.

— А что мы можем сейчас сделать? Мы же заперты.

Рассерженный мужчина буквально зарычал:

— Надо посмотреть, что за тостер управляет этой колымагой, и выкинуть его вон!

— И грохнуться о землю? — бросил ему в ответ Риз. — Кроме того, что вы предлагаете? Приставить дуло к бортовому компьютеру и пригрозить выбить ему матрицу? В любом случае у нас нет никакого оружия. — Он прислонился спиной к наружной стене и небрежно обхватил рукой правое колено. — Нет. Если дело дойдет до побега, я с вами, но сейчас, когда неизвестно, сколько футов до земли, мы будем терпеть и ждать приземления, а потом выберем подходящее время и место, чтобы что-то предпринять.

— Да уж, конечно, — проворчат мужчина. — Ждать, пока приземлимся и нас запихнут в какой-нибудь горшок или вроде того. — Он сжал крепкие кулаки. — Я не собираюсь дожидаться сюрпризов, что приготовили для меня машины. Я буду драться сейчас. — Он обвел взглядом пленников. Кто со мной?

Брошенная им перчатка осталась лежать, где упала, и ответом на вызов были потупленные взгляды остальных пленников и оглушительная тишина. Мужчина яростно пнул гладкий пол, но его ботинок не оставил на поверхности контейнера даже царапины.

— Трусы.

Риз, больше не обращая на него внимания, крепче прижал к себе Звезду. Вирджиния перебралась к ним поближе и взяла маленькую девочку за руку.

— Я расскажу тебе сказку. Обещаю, что ты улыбнешься. Хорошо?

Звезда подняла голову и кивнула.

Но не ответила на ее улыбку.

* * *

Дождь разошелся не на шутку, и Райт опять замерз. Уильямс, похоже, не беспокоил непрекращающийся ливень. Возможно, она принадлежала к той категории стоиков, которые воображали себя невосприимчивыми к любым невзгодам этого мира, будь то скверная погода, грубое слово или взрывчатые вещества. Маркусу приходилось встречать подобных людей, но он считал их отношение к жизни глупым. Маркус не видел смысла отрицать реальность.

К концу дня они добрались до ипподрома, и было видно, что с тех пор, как победители соревнований совершали перед трибунами круг почета, прошло немало времени. Теперь, когда человечество билось в войне за выживание, трата времени и усилий — даже в той, другой эпохе, — на любимые излишества казалась не только неоправданной, но и вредной. Райту было наплевать на то, что это сооружение когда-то служило ристалищем для взмыленных лошадей, наматывающих круг за кругом, обманутых механическим кроликом борзых собак или для крошечных автомобильчиков, которым под капот зачем-то запихнули сверхмощный двигатель. Райт видел в сооружении прежде всего защиту от стихии, что было намного более ценно, чем все те игрища, для которых ипподром был предназначен изначально.

Первый же эркер, осмотренный ими, оказался не слишком просторным, но достаточно хорошо сохранившимся, чтобы укрыться от дождя. Уильямс прошла вглубь помещения, насколько это было возможно, и с удовлетворением осмотрелась. Здесь они некоторое время могут чувствовать себя в безопасности. Машины, хоть и неуязвимые для дождя, предпочитали не выходить на охоту во время сильных ливней. Потоки воды осложняли электронное сканирование местности и затрудняли обнаружение органических существ. И даже самые мощные механизмы чувствовали себя увереннее на твердой почве, а не в грязи.

— Это место вполне подходит для ночлега. — Уильямс в последний раз взглянула на компас, защелкнула крышку и убрала его в карман комбинезона. — Я уверена, что если будем продвигаться с такой же скоростью, как сегодня, то сумеем уже завтра к вечеру добраться до базы.

* * *

Райт внимательно оглядывал местность. Выбранное укрытие обладало еще одним преимуществом: выступающий эркер позволял просматривать открытое пространство ипподрома, и можно было издали увидеть любого, кто решил бы к ним приблизиться. Маркусу вообще-то нравился дождь. Если бы не холод… В этом сумасшедшем мире дождь был знакомым явлением и, насколько Райт мог судить, ничуть не изменился по сравнению с тем, что осталось в прошлом.

Наконец Маркус оторвался от созерцания залитой дождем беговой дорожки и стал смотреть, как Уильямс располагается на ночлег. Она сняла со спины ранец, затем обеими руками отстегнула и аккуратно положила на пол портупею. Двигалась она неторопливо, словно обдумывая каждый шаг. Райт, решив воздержаться от комментариев, разглядывал кобуру, хранящую большой пистолет. Только потом он заметил темное влажное пятно на летном комбинезоне. Снимая куртку, Уильямс невольно поморщилась. Он окинул взглядом ее фигуру и обнаружил темное пятно на плече. В ране что-то блеснуло, и это не были рассеченные мышцы. Кроме подсохшей по краям крови, в ране виднелись осколки металла. Похоже, что ее самолет не полностью ушел под воду. Кое-что застряло в плече. Рана еще кровоточила, но несильно. Вряд ли она угрожает жизни Блэр Уильямс, но наверняка причиняет ей боль.

Райт поджал губы. Он должен был спросить, как она себя чувствует, но за этот день Уильямс проделала долгий путь и ни словом не обмолвилась о наличии в руке осколков.

Он подошел ближе и с интересом уставился на ее плечо.

— Ты ранена.

Она беспечно махнула рукой:

— Я сама смогу о себе позаботиться. Если хочешь помочь, найди что-нибудь для костра, чтобы согреться.

Он кивнул на окружающее их наводнение:

— Почему бы заодно не попросить горячий бифштекс и омаров?

— Я и не говорила, что это легко. Посмотри под главными трибунами. Они выглядят вполне целыми, и под ними может быть сухо. По крайней мере, местами.

Он кивнул, глядя на потоки дождя, и невольно удивился, почему еще не дрожит от холода.

— Мне кажется, что весь день было холодно.

Ее ответ прозвучал довольно язвительно:

— Вот поэтому мы и называем это явление ядерной зимой, Маркус. Или ты считаешь, что такая погода — обычное явление для этой части света?

— Я и не понимал, насколько сильно изменилась погода, — пробормотал он.

— Все изменилось. И тем из нас, кто останется в живых, предстоит отыскать способ вернуть все в прежнее положение. — Он не двинулся с места, и Уильямс решила его подтолкнуть. — Как насчет костра?

— Ах да. Верно.

И он опять оказался под дождем.

* * *

Уильямс, убедившись, что осталась одна, стала стягивать верх комбинезона, чтобы осмотреть рану. Открывшееся зрелище не слишком ее порадовало, но она привыкла к ранениям и не слишком беспокоилась о возможности заражения. Хотя, если оставить осколки, эта уверенность продлится недолго. Из сумки на портупее она достала бинт и флакон с перекисью водорода. Примитивные средства, но чем богаты… Все равно аптека за углом давно закрыта.

Стиснув зубы, Блэр попыталась при помощи небольшого пинцета достать из раны кусочки металла. Удалось вытащить только те, которые она смогла увидеть. Посчитав рану достаточно чистой, насколько это было возможно, Уильямс пропитала марлевый тампон перекисью водорода, еще крепче сжала зубы и шлепнула его на раненое плечо.

Дождь заглушил бы любой крик, который мог у нее вырваться, кроме того, поблизости не было ни одной машины. И все же она не проронила ни звука. Потому что здесь был кое-кто, кто мог издевательски ухмыльнуться, если бы она захныкала.

Блэр Уильямс.

* * *

В развалинах заброшенного ипподрома не осталось никаких органических отходов. Ни еды, ни костей от жареных цыплят, ни даже испачканной в кетчупе салфетки от хот-дога. Весь этот съедобный мусор давно уничтожили другие органические существа планеты: собаки и кошки, грифы и вороны, голуби и крысы, а также вездесущие насекомые.

Райт миновал груду жестянок из-под пива и содовой, жидкость из которых давно была выпита или просто испарилась. Не осталось никаких признаков того, что здесь когда-то смеялись, кричали и веселились тысячи блаженно счастливых человеческих существ. Теперь это место был отдано во власть земли и ее стихий.

Предположение Уильямс оправдалось. Там, где еще сохранились остатки навеса, было сухо. И он занялся тем, что стал отдирать все, что было сделано из дерева, от перил до столбов. Другому человеку для такой работы потребовалась бы пила или хотя бы молоток.

Райт справился голыми руками.

* * *

По плечу растеклась пульсирующая боль. Извлечение осколков металла из плеча было не лучшим способом расслабиться перед сном, но крупные сосуды не были задеты, и рана не казалась глубокой. Подержав некоторое время пропитанный перекисью тампон, Блэр сняла марлю, отбросила ее в сторону и, как могла, перебинтовала рану остатками бинта. Уильямс не была уверена, что удалила все осколки. Какие-то микроскопические частицы наверняка остались глубоко в мышцах. Но рука свободно поворачивалась, ничуть не ослабела, и на данный момент этого было достаточно. Как только она доберется до базы, раной займется врач, вооруженный более подходящими для этого средствами.

Уильямс натянула комбинезон и, покопавшись в аптечке, вытащила самодельный пакетик из фольги. Из имевшегося набора лекарств она выбрала антибиотик и болеутоляющее — по одной таблетке. Лучше было бы выпить по две, но, учитывая трудности с поставками медикаментов, приходится ограничивать расходы. Обилие дождевой воды помогло ей без труда проглотить обе.

Едва она успела запить вторую таблетку, как монотонный стук дождя нарушил незнакомый голос:

— Что тут у тебя?

Их было трое. Лохматые, давно оставившие заботы своей внешности, мрачные и ожесточенные субъекты были членами одной из тысяч независимых банд, у которых в этом ополчившемся на людей мире работал только один инстинкт — инстинкт самосохранения. Многие мужчины, а иногда и женщины объединялись и странствовали вместе не по любви или дружбе, а потому, что так легче было выжить. Появление подобной троицы само по себе вселяло тревогу, а тот факт, что все они были вооружены, только усиливал опасения Уильямс.

— Я Буйвол. — Говоривший кивнул на пакетик из фольги, который она все еще держала в руке. — Антибиотики? Болеутоляющее? Наркотики? В наше время не так-то легко достать такие вещи.

Уильямс внимательно посмотрела на каждого из них, она оценивала, прикидывала и пыталась подобрать наиболее подходящий ответ.

— У меня не такой уж большой запас, но вы можете взять то, что вам необходимо.

Один из троих повернулся к Буйволу.

— Ты слышал? Мы можем взять то, что нам необходимо. И проваливать. — Он кивнул на раскисшие беговые дорожки. — Будьте добры убираться обратно, под этот вонючий дождь.

— Мы за тобой наблюдали, — сказал третий. Уильямс не могла удержаться, чтобы не бросить взгляд в сторону снятой портупеи. Все лежало на месте, только кобура уже опустела. Третий член банды, ухмыляясь, поднял в руке ее пистолет — «Орел пустыни».

— Ты не это ищешь? Отличное оружие. — Он с задумчивым видом покачал пистолет на ладони. — Только немного великовато для такой хорошенькой леди. — Его глаза блеснули в наступивших сумерках. — А я — Карнахан. Думаю, тебе незачем таскать такую тяжесть. Для физических упражнений есть другие методы. Более приятные.

* * *

Райт, подходя к их временному убежищу, отчетливо увидел троих незнакомцев, несмотря на пелену дождя. Не выпуская из рук тяжелой охапки дров, он попытался быстро оценить неожиданную ситуацию. Он уже отказался от похода на север и изменил маршрут, чтобы помочь пилоту. Его задача — сражаться с машинами, захватившими в плен Кайла и Звезду, а не с людьми, которых он даже не знал.

Возможно, они ее не убьют. Для этого нет никаких причин. Они сделают свое дело и отправятся дальше, предоставив женщине добираться до своей базы. А он тем временем может избежать лишних неприятностей. Незнакомцы не представляют для него угрозы. Они даже не знают о его присутствии.

* * *

Уильямс отчаянно искала путь к спасению, но ничего не могла придумать. Вооруженные мужчины рассредоточились и блокировали выход на беговую дорожку. Взывать к их лучшим чувствам было бесполезно, поскольку таковые отсутствовали. Все, что ей остается, это тянуть время, надеясь на счастливый случай.

— Эй, парни, наши враги — машины. Мы должны объединиться ради борьбы против Скайнета. Мы находимся по одну сторону баррикад и равны в борьбе за будущее.

Карнахан, изображая задумчивость, пожевал губу.

— Не совсем так. Видишь ли, у меня есть двое друзей, а у тебя — ни одного, так что мы не совсем равны. В любой борьбе. — Он усмехнулся так же противно, как и в первый раз. — И сражаться не надо, хотя мы не возражаем против драки. Как пожелаешь.

Она собралась, выдвинула вперед правую ногу, приподняла руку и приняла боевую стойку.

— Если ты хочешь драться, я могу это устроить, несмотря на неравенство сил. И хорошо, что у тебя есть друзья. Будет кому вынести тебя отсюда после того, как я с тобой разделаюсь.

Она пошевелила пальцами левой руки, словно приглашая начать.

Ни один из них не смог бы получить университетскую стипендию, даже если бы в мире сыскалось хоть одно действующее учебное заведение. Они выжили благодаря своей хитрости, скрытности и грубой физической силе и не собирались рисковать здоровьем и своими конечностями ради пустого тщеславия. Карнахан, вместо того чтобы принять вызов, поднял в руке украденный у Уильямс пистолет и прицелился ей в голову, решив не тратить времени на переговоры. Он даже не стал изображать из себя настоящего мачо и взял тяжелое оружие обеими руками.

— Как тебе эта хлопушка? — Он ухмыльнулся. — Хочешь поразвлечься? Давай попробуй!

Она кивком указала на дрожавшее в его руках оружие:

— Тебе надо бы дослать патрон в дуло. Или ты думаешь, что пилоты такие дураки, чтобы держать в кабине заряженный пистолет, который может случайно выстрелить?

Ее заявление, если вдуматься, противоречило и правилам, и логике. Но Карнахан, вместо того чтобы хоть немного поразмыслить, инстинктивно перевел взгляд на пистолет. Уильямс вполне хватило одного мгновения, чтобы рвануться вперед и нанести удар по его горлу костяшками согнутых пальцев. Рот у Карнахана открылся, но воздуха на крик не хватило.

Он рухнул на пол, как мешок с дерьмом, от которого мало чем отличался.

Два его приятеля были настолько поражены ловкостью и скоростью ее реакции, что не сразу подняли оружие. Карнахан, пытаясь подняться, злобно сверкнул глазами и потянулся за «Орлом пустыни». Обломок перил, обрушившийся ему на череп, был не меньше трех футов длиной и по крепости ничуть не уступал черепу, с которым столкнулся. Карнахан снова рухнул, а за ним возник промокший до нитки Райт. Его неожиданное появление на секунду отвлекло внимание второго бандита, и Уильямс хватило этого времени, чтобы ударом ноги выбить из его рук обрез.

Последний из троицы быстро оправился от потрясения и поднял ружье, чтобы выстрелить в Райта. А тот, проявив неожиданную сноровку, поставил перед собой оглушенного Карнахана. Неподвижный предводитель банды получил в грудь заряд, мгновенно оборвавший его жизнь.

На глазах изумленной Блэр Маркус Райт поднял обмякшее, окровавленное тело и швырнул его в стрелявшего. Второй выстрел ушел в потолок.

Бродяга и подумать не успел о том, чтобы снова взвести курок, как Райт уже бросился на него. В одно мгновение рука бандита оказалась не просто сломанной, а раздробленной, и бедняга заорал от боли. Райт сейчас же бросил стонущего и всхлипывающего налетчика на пол, а сам обернулся к последнему оставшемуся стоять на ногах бандиту.

— Хоть я и зовусь Буйволом, мое основное желание — остаться в живых, — залепетал он, держа перед собой поднятые руки и пятясь от хладнокровного киллера, так неожиданно появившегося среди них. — Моя смерть не поможет выиграть войну. Предоставьте это сделать машинам.

* * *

Рассвирепевший Райт, позабыв обо всех сдерживающих факторах, шагнул вперед. Он знал, что может прикончить этого трясущегося слизняка одним ударом. Нужно это делать или нет — не слишком его беспокоило. Райт пытался понять, хочется ли ему убить этого человека.

Неожиданный грохот «Орла пустыни» избавил Райта от необходимости искать ответ. Уильямс снова завладела своим пистолетом, тщательно прицелилась в правую ногу Буйвола и выстрелила. Пуля оторвала значительный кусок от его голени, и бандит с воем упал на пол.

Уильямс подошла ближе и взглянула на рану.

— Это чтобы тебе не пришло в голову нас преследовать.

Буйвол, хныча, обхватил поврежденную ногу.

— Преследовать вас? Я что, сумасшедший? — Его перепуганный взгляд остановился на молчаливой и грозной фигуре Райта. — Его преследовать? — Из горла бандита вырвался вопль. — Ты лишила меня ноги! Лучше пристрели, не оставляй падальщикам!

Уильямс, рывшаяся в своей аптечке, с презрением бросила:

— Твоя нога осталась при тебе. Ты потерял немного мышечной ткани и крови. — Она кинула ему бинт и медицинский жгут. — Здесь достаточно дерева. Можешь сделать себе костыль. Если бы я хотела лишить тебя ноги, я бы целилась в колено, а не в икроножную мышцу.

— Во что? — изумленно переспросил он.

Женщина с отвращением помотала головой и искоса взглянула на молчавшего Райта.

— Что за типы. Если бы не страсть уничтожать людей, машины показались бы мне симпатичнее, чем такие образцы из рода человеческого. — Уильямс снова обратилась к хнычущему Буйволу: — Я сохраню тебе жизнь и оставлю медикаменты, потому что ты был прав. Твоя смерть не поможет выиграть войну. Хотя может улучшить нашу породу. Однако в данный момент дорога каждая особь. Подумай об этом на досуге.

Райт собрал оружие налетчиков и тщательно опустошил обоймы. Затем обыскал каждого из них, собрал все патроны и забросил как можно дальше, под растущие на краю ипподрома деревья.

— Если вас оставить совсем без оружия, вы живо попадете в руки машин. — Он обращался к Буйволу, но не выпускал из вида и второго бандита, который все еще баюкал раздробленную руку и покачивался взад и вперед. Когда сумеете подняться, можете собрать свои боеприпасы. — Райт наклонился к Буйволу, и тот испуганно отпрянул от его убийственного взгляда. — Ты сказал, что не безумец, чтобы нас преследовать. Вот тебе возможность это доказать. И остаться в живых.

Райт выпрямился и повернулся к Уильямс.

* * *

Как только она застегнула портупею и забросила за плечи ранец, они снова отправились в путь. Раненое плечо горело, но могло быть и хуже. Намного хуже.

Дождь понемногу стихал. Уильямс ничего не сказала, только оглянулась, желая убедиться, что ни один из бандитов еще не добрался до зарослей, куда Райт зашвырнул их патроны. Райт даже не смотрел на нее, но Уильямс, выбирая момент, когда его внимание было обращено в другую сторону, украдкой кидала на него взгляды. Блэр старалась, чтобы он ничего не заметил. Она еще слишком плохо его знала и не хотела, чтобы он обнаружил на ее лице выражение безудержной благодарности, от которого она даже и не пыталась избавиться.

ГЛАВА 9

С наступлением ночи большинство пленников Транспортера, покорившись усталости, усиленной страхом, погрузились в тревожную дремоту. Те, у кого еще оставались силы, не пытались что-либо предпринимать. Бодрствование прочих было в основном обусловлено голодом или жаждой.

Кайл Риз не входил в число ни спящих, ни отчаявшихся. Он был полон решимости и занимался тем, что, облазив весь Контейнер, расспрашивал тех, кто соглашался отвечать, и уговаривал тех, кто не проявлял желания общаться. Он искал надежду, но с радостью согласился бы и на гранату.

Подобравшись к мужчине, полностью погруженному в свои мысли, он задал ему тот же вопрос, который задавал всем бодрствующим пленникам:

— У вас есть какое-нибудь оружие?

Мужчина поднял потускневшие глаза и саркастически усмехнулся:

— Ты думаешь, имей я оружие, я сидел бы здесь сложа руки?

Риз не счел его слова оскорбительными. Человек был расстроен и подавлен, и он имел на это право. Но подросток настаивал:

— Может, у вас что-то завалялось в карманах, что могло бы пригодиться после приземления? Ручка, скрепка или что-то другое?

— Извини. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но у меня ничего нет. Моя семья…

Мужчина умолк, и его взгляд снова уперся в пол. Риз оставил его и пробрался в тот конец отсека, где Вирджиния тихонько разговаривала со Звездой.

— А как насчет песенки? — шептала она девочке. — Может, я спою тебе песню? Тебе раньше кто-нибудь пел?

Звезда, по своему обыкновению, отвечала только глазами. И ответ был отрицательный, как и подозревала Вирджиния. Женщина ласково улыбнулась и обратилась к Ризу:

— Почему она не разговаривает?

— Потому что машины украли ее голос. Испугали так, что она лишилась речи. Она видела такое…

Он не стал договаривать, и Вирджиния, ненадолго задумавшись, легонько качнула головой. А потом запела негромко, но очень старательно, и слова ее песни поражали глубоким смыслом и вселяли надежду. Некоторые вещи никогда не выходят из моды, никогда не теряют своей притягательной силы. И колыбельные песенки, бесспорно, относятся к их числу. Когда стихли последние слова песни, женщина протянула к девочке обе руки:

— Иди ко мне, моя дорогая.

Звезда позволила Вирджинии усадить себя на колени. Женщина с улыбкой заглянула в ее лицо.

— А ты знаешь, что на небе миллиарды звезд? И каждая из них — уникальная. Как и ты. Знаешь, что делает их особенными?

Звезда заинтересованно взглянула на нее и помотала головой.

— Это из-за того, что каждая из звезд отвечает за одно желание. А чего ты больше всего хочешь, Звезда?

Девочка ненадолго задумалась. Потом обеими руками изобразила взрыв и энергичным взмахом его перечеркнула. Вирджиния кивнула, прижала ее к своей груди и легонько покачала.

— И я тоже этого хочу, малышка. Я тоже.

Риз, закончив расспросы с одной стороны отсека, перешел к сидевшим напротив. Его усилия принесли не больше плодов, чем в первый заход, но он не сдавался. Он снова подобрался к крошечному вентиляционному отверстию и попытался выглянуть наружу. Ему удалось лишь на мгновение увидеть полоску земли и небо, но никаких полезных сведений он не получил.

Постепенно пробираясь из задней части контейнера вперед, он наткнулся на молодую женщину, сидящую у холодной металлической стены. Отсек не отапливался, и женщина дрожала от холода и трясущимися руками пыталась согреть своего ребенка.

Риз снял перчатки и протянул ей. Выражение ее лица было красноречивее любых слов. В благодарность она одной рукой подняла с пола маленькую сумочку и вывалила ее содержимое на пол, чтобы он мог выбрать себе что-то из нее. Риз покачал головой, отказываясь от предложения. Кроме того, богатства женщины были невелики: несколько мятных подушечек, ватные палочки, расческа, на которой не хватало половины зубьев, почти не тронутый тюбик помады, который в данных обстоятельствах выглядел дико и жалко, один шнурок от ботинка…

Кайл на мгновение замер и показал на шнурок. Женщина, обрадовавшись, что может хоть чем-то его отблагодарить, вложила шнурок в его пальцы.

И это стало единственным результатом всех его поисков, но все же лучше, чем ничего. На первый взгляд, шнурок вряд ли поможет даже против самой мелкой боевой машины, но за время войны Риз научился не отказываться даже от самого незначительного оружия. Вернувшись к Вирджинии и уже уснувшей Звезде, он бережно спрятал шнурок в карман рубашки. А потом сел и стал слушать пение пожилой женщины.

Ее мелодичный голос пробудил воспоминания, которые он считал давно забытыми.

* * *

Выбранное для ночлега место — под машиной — на первый взгляд могло показаться не самым подходящим укрытием, но ржавая громада подъемного крана никогда не имела собственного мнения. Давно покинутая водителем кабина демонстрировала множество рычагов и рукояток, кнопок и шкал. Она была создана задолго до изобретения цепочек самоанализа и систем обмена информацией. Без водителя-человека машина была ни на что не способна, а следовательно, совершенно безопасна.

У подножия этой горы из немого металла расцвел мерцающий красновато-оранжевый цветок пламени, сдерживающий атаку ночного холода. Райт подбросил очередное полено, и лепестки радостно потянулись к холодному небу.

«Друг человека и враг человека», — подумал Райт, наблюдая за летящими искрами. Так было всегда, и так будет всегда, даже когда человечество исчезнет с лица земли.

И если машины будут и дальше продолжать в том же духе, ждать конца света осталось недолго.

Он переключил внимание на свою спутницу. Груда горящих обломков дерева и мусора была не единственным источником тепла у подножия машины. Женщине не потребовалось много времени, чтобы ощутить на себе его взгляд.

— Маркус, ты такпристально смотришь. Я напоминаю тебе кого-то?

Он и не подозревал, что его взгляд мог быть истолкован как проявление невежливости, а потому тотчас заморгал и отвернулся.

— Извини. Я просто задумался. Давно не встречал людей, которые бы… — Он помедлил, словно не решаясь закончить фразу. — Которые бы меня не боялись.

Она длинной палкой пошевелила тлеющие угли, жалея, что на них не варится ничего съестного. Грибы, например, или польские колбаски. С таким же успехом она могла бы пожелать крем-брюле или сыру.

— После того как ты расправился с тремя бандитами, можно понять, что некоторые люди, завидев тебя, предпочли бы перейти на другую сторону улицы. Но меня тебе не испугать. Кроме того, мы здесь не одни. Со мной мой дружок. — Она похлопала по тяжелой рукояти «Орла пустыни», который покоился в своей кобуре.

— Если бы ты узнала обо мне кое-что, может быть, и испугалась бы.

Райт перевернулся на спину и смотрел на звезды, пробивающиеся сквозь слои редевших облаков.

— Что, например?

Ее уже начинало клонить в сон.

— Я был в тюрьме. Давно.

Блэр отложила палку и переключила внимание с горящих поленьев на неожиданно загрустившего спутника.

— Не думаю, чтобы сейчас хоть одна сохранилась. — Она поймала его быстрый взгляд и добавила: — А что ты наторил? Говоря о тюрьме, редко кто имеет в виду успешную карьеру охранника.

Он не сразу ответил.

— Я застрелил копа.

Уильямс тоже помолчала, прежде чем продолжать расспросы.

— У тебя была на это веская причина?

Он не ожидал такого вопроса.

— Обычно люди не спрашивают об этом.

— Я бы тоже вряд ли спросила, Маркус. Но там, на ипподроме, ты бросился мне на помощь. В тебе есть что-то непонятное, такое, чего я не в состоянии осмыслить. Но одно я знаю точно: ты видел этих троих громил, а они тебя не видели. Ничто не помешало бы тебе потихоньку ускользнуть в темноте и предоставить мне самой разбираться с ними. Ты запросто мог уйти.

Одинокое облако напомнило ему овцу. И почему облака так часто напоминают праздным наблюдателям именно овец?

— Я об этом подумывал, — с грубоватой откровенностью признался он.

— Но не сделал этого, — поспешила возразить ему Уильямс. — Ты пришел на помощь к незнакомой женщине, хотя сам сильно рисковал.

— Риск был не таким уж и большим. — В его словах не было и малейшего намека на браваду.

— Ты вернулся, — настаивала она, — хотя многие на твоем месте постарались бы этого избежать. Люди сильно изменились, Маркус. И, если ты до сих пор не понял, мир тоже стал немного другим. Хочешь, приведу один пример? Я никогда и предположить не могла, что стану пилотом военного самолета.

Она постаралась представить себе, какой могла бы быть ее жизнь.

— Раньше, если ты кого-то убивал, то становился преступником. Но в этом мире быть отличным стрелком важнее всего прочего.

«В этом мире», — мысленно повторил он. Что же случилось с миром, пока он был без сознания? Он до сих пор не мог понять, что случилось за время его беспамятства и что заставило машины восстать против своих создателей. Эти мысли вызывали головную боль.

— Знаешь, Маркус, — тихонько продолжала Блэр, — мы можем зациклиться на своих потерях. На том, что осталось в прошлом. А можем сражаться за то, что еще осталось.

Он повернулся к ней лицом:

— Ты думаешь, у человечества еще есть шанс?

— Да. — Она обхватила плечи руками. — Я немного замерзла.

Не дожидаясь приглашения, она перебралась к нему поближе. Он отпрянул и нерешительно посмотрел на нее.

— Расслабься, — слегка улыбнулась она. — Просто мне надо согреться. Между прочим, у меня очень низкое давление.

«Что ж, это вполне вероятно», — сказал он себе и даже выдавил не совсем искреннюю улыбку, когда она легла рядом и положила голову ему на грудь.

— Я слышу, как бьется твое сердце, его стук отдается во всей грудной клетке. Парень, у тебя отличный пульс! — Следующие слова были навеяны воспоминаниями: — У моего отца был «харлей». Старая модель, которую он отреставрировал своими руками. И каждый раз, когда у него что-то не ладилось на работе или он ругался с мамой, он уходил в гараж, заводил мотоцикл, и все снова было хорошо. Он даже иногда катал меня, когда я была еще совсем маленькой. А когда он тормозил у светофоров, я тоже слушала его сердце, и оно билось в одном ритме с мотором. Забавно, правда? Мы не на жизнь, а на смерть воюем против машин, а я с удовольствием вспоминаю об одной из них. Я скучаю по тем временам. — Она подняла голову и заглянула ему в лицо. — А о чем скучаешь ты, Маркус?

Он молчал, пытаясь отыскать приятные воспоминания о прошлом. Это заняло немало времени.

— Мы — я и мой брат — угоняли машины. Нам было неважно какие — старые, новые, отечественные или иномарки, фургоны или спортивные автомобили. Мы просто носились как сумасшедшие, пока не кончался бензин или пока не задерживала полиция. Уже не помню, сколько раз мы рисковали жизнью. Это не имело значения. Мы только смеялись. Я до сих пор помню, как брат бесился из-за безумного виража или из-за того, что я сворачивал на улицу с односторонним движением и ехал навстречу потоку. Мы хохотали даже тогда, когда полицейские защелкивали на нас наручники, потому что знали: мы пережили нечто особенное.

Райт осознал, что воспоминания о минувшем слишком задевают его, а сам рассказ выходит не слишком внятным, и решил вернуть беседу на прежние рельсы:

— А что случилось с твоим отцом? Он разбился на том мотоцикле?

— Нет. Он был бы счастлив уйти из жизни таким образом. Папа был авиамехаником. Специалистом по реактивным двигателям. — Уильямс улыбнулась, и в уголке ее глаза блеснула слезинка. Блэр сердито смахнула ее, словно слеза посягнула на ее личную жизнь. — Он любил гул моторов. Но думаю, ты уже догадался. Первые удары Скайнет обрушил на большие аэропорты и их вспомогательные службы.

Она обнаружила вторую слезинку и поспешила сменить тему:

— А как насчет твоего брата? Он тоже погиб во время Судного Дня?

— Нет. — Все следы приятных воспоминаний мгновенно испарились с его лица. — Он умер… раньше.

Она уже собиралась спросить о подробностях, но, взглянув ему в глаза, передумала. Поздний час и долгий разговор разморили ее. Неожиданно для себя Уильямс зевнула.

— Того, другого мира уже нет. Он исчез навсегда. — Она подняла голову и перехватила его взгляд. — Спасибо, что спас меня. В наши дни редко можно встретить хороших парней.

Его тон ничуть не изменился.

— Я не хороший парень.

— Уверена, что это не так. Ты просто сам еще не подозреваешь об этом. Знаешь, что хорошего есть в конце света? Кем бы ты ни был, что бы ни сделал — все это теперь ничего не значит. — Она придвинулась ближе к массивному телу и снова положила голову на грудь Маркусу. — Тебе дан шанс выбрать, кем ты хочешь быть.

Райт, подперев голову рукой, долго смотрел на нее, не шевелясь, опасаясь потревожить. Он испытывал странное чувство. Он часто досаждал людям, порой довольно жестоко. Но сейчас не хотел. Когда она уснула, он опустил голову на землю.

Дождь кончился. Над головой снова было чистое небо и звезды.

* * *

Охотник-Киллер засек движение и сменил курс, начиная погоню. Звездный свет едва пробивался сквозь тучи, но машине не требовалось дополнительного освещения, чтобы выследить свою жертву. Инфракрасные датчики уловили тепловое излучение нескольких человеческих тел под деревьями старого разросшегося парка.

Машина спустилась ближе к земле и, готовясь уничтожить запеленгованные цели, активировала главную батарею. Человеческие существа быстро перевалили через насыпь. Оказавшись на противоположной стороне, они замедлили движение.

И Охотник-Киллер тоже. Изменение ситуации повлекло за собой анализ предыстории и трансформацию программы. Машина остановилась и зависла почти над самыми кронами деревьев.

* * *

Барнс, скорчившись на склоне насыпи, следил за тенью Охотника-Киллера и крепко сжимал приклад винтовки.

— Он нас не преследует.

Коннор, подняв руку, показал пальцем на гребень холма на самом краю старинного парка.

— За этой линией начинается территория, охраняемая силами Сопротивления. Здесь мы еще сохраняем крепкие позиции; Охотник-Киллер не станет соваться под возможный удар ракетной батареи. По крайней мере ради такой второстепенной цели, как пара людишек, решивших ночью покопаться в отбросах.

Барнс изобразил оскорбленный вид.

— Как же нам стать первостепенной целью?

Коннор протянул руку:

— Дай-ка мне винтовку.

Барнс передал ему оружие.

Тщательно прицелившись, Коннор несколько раз выстрелил в Охотника-Киллера. Если только не вмешается счастливый случай, пули не причинят большого вреда бронированной машине-убийце. Но они дадут знать о том, что обнаруженные люди вооружены, а потому заслуживают дальнейшего внимания.

Пара пуль щелкнула по гладким бокам Охотника-Киллера, и он незамедлительно отреагировал, как того требовала программа. Коннор и его напарник едва успели отбежать на безопасное расстояние, как на том месте, где они только что скрывались, прогремели взрывы. Мужчины бросились к застроенной территории и принялись уверенно петлять между зданиями. Охотник-Киллер, продолжая парить в воздухе, пытался выйти на линию огня. Когда люди скрылись в каком-то заброшенном доме, машина спустилась и обрушила свою ярость на стены. Теперь люди заперты в доме, и их ликвидация — только вопрос времени.

Коннор и Барнс торопливо взбежали по внутренней лестнице на крышу, где их радостно встретила остальная команда. Бойцы отряда плотно окружили единственного техника, несущего в ранце на плечах переносной передатчик, собранный лучшими специалистами базы.

Охотник-Киллер уже завалил обломками вход и теперь поднимался на уровень крыши. Барнс, ощущая напряжение в каждом мускуле, беспокойно взглянул на своего командира:

— Пора?

Коннор не разделял его тревоги. По мнению все больше нервничающего Барнса, в большинстве случаев невозмутимость командира могла быть источником уверенности для его подчиненных, но в некоторых обстоятельствах это только действовало на нервы.

— Ждем.

Коннор смотрел на поднимавшуюся машину с олимпийским спокойствием.

Охотник-Киллер уже достиг подходящей высоты и слегка повернулся, занимая наиболее удобную позицию для ведения огня по столпившимся на крыше людям. Загудели двигатели готовых к пуску орудий. Закаленные бойцы на крыше напряглись и с нетерпением посмотрели на Коннора

— Пора.

Отдавая этот уверенный приказ, Коннор не спускал глаз с Охотника-Киллера.

Барнс потянулся к ранцу техника, повернул выключатель и активировал передатчик. Сейчас он не постыдился бы признаться в том, что напуган до чертиков. Все детали передатчика прошли не одну проверку, а его батареи были полностью заряжены.

И все же, несмотря на неоднократные испытания, никто не мог поручиться за готовность прибора к работе в полевых условиях. Если произошла ошибка, смертоносные орудия Охотника-Киллера меньше чем за минуту сотрут их всех в порошок. Хоть в ночной операции принимали участие только добровольцы, такая перспектива никого из них не радовала.

На корпусе передатчика замигали разноцветные сигнальные лампы. Прибор едва слышно гудел, а излучение, понятное дело, было невидимым. Рев ракеты или грохот орудия был бы для всех собравшихся более наглядным свидетельством работоспособности. Бойцы головного отряда, для которых канонада боя давно стала привычным звуковым сопровождением их жизни, теперь не знали, как реагировать на тихий шепот прибора, который должен был стать их главным оружием.

В этот жуткий момент не было никаких признаков, указывающих на действенность передатчика. Солдаты, вызвавшиеся участвовать в этой ночной вылазке и готовые умереть, если испытание не удастся, сжали в руках оружие и приготовились сражаться до последнего вздоха.

— Не работает, — напряженно прошипел Барнс. — Он принял сигнал. Надо выбираться отсюда.

И сержант изготовился к бегству.

Коннор схватил его за руку и заставил остановиться:

— Стой. Не выключай. И замолчи.

А потом произошло нечто странное. Странное и невиданное прежде никем из присутствующих.

Внешние индикаторы Охотника-Киллера потускнели. Оборвался ровный гул замерших двигателей. Затем огромная машина покачнулась и рухнула на землю, словно гигантская механическая игрушка, у которой кончился завод. Поднявшаяся пыль ненадолго скрыла ее из виду.

Коннор вместе со своей командой подбежал к краю крыши и уставился на неподвижную машину. Кто-то из ветеранов одобрительно выругался, но остальные были настолько ошеломлены, что могли только молча смотреть и удивляться. Они едва верили своим глазам.

Барнс остановился рядом с задумчивым Коннором и смущенно спросил:

— Сэр, не примите за оскорбление, но неужели было необходимо подпускать его так близко?

Давно уже вид поверженного Охотника-Киллера не доставлял Коннору такого полного удовлетворения. Он многозначительно улыбнулся Барнсу:

— Если ты намерен кого-то убить, тем более Терминатора, надо подойти как можно ближе, чтобы удостовериться, что работа закончена. Меня научил этому самый стойкий из всех солдат, которых я знал.

Барнс заинтересованно приподнял бровь.

— Да? И кто же это?

— Моя мать. — Коннор отвернулся и шагнул к технику. — Доложи обстановку.

Специалист, держа в руках панель управления, сосредоточенно изучал показания приборов.

— Эта штука жрет массу энергии. Батареи уже нагрелись. Для увеличения дальнобойности потребуется сорок, а может, и все пятьдесят киловатт. Устойчивых киловатт. — Он поднял взгляд на командира. — С таким потреблением аккумулятора хватит еще на десять или двенадцать минут работы передатчика.

Коннор понимающе кивнул и повернулся к ожидавшим бойцам:

— Ну, и чего вы ждете? Пора повеселиться.

Только сейчас, впервые с тех пор, как они покинули базу, мужчины и женщины разразились радостными возгласами. Коннор проводил их взглядом до лестницы. Зная, что последует дальше, он увлек оставшихся с ним Барнса и техника к противоположному краю крыши. Спустя пару минут ночной воздух разорвал мощный грохот — солдаты активировали взрывчатку, заложенную под обездвиженную машину-убийцу.

На тот край, где только что стоял Коннор и его бойцы, обрушился град осколков. Все трое с удовлетворением отметили, что среди бетонного крошева попадаются и искореженные куски металла. И восторженные крики, доносившиеся снизу, почти заглушили последние раскаты взрывов. Коннор задумчиво кивнул, вероятно удовлетворенный каким-то своим выводом.

Затем он достал из кармашка на портупее самый современный из имеющихся в распоряжении Сопротивления коммуникатор. Установка связи заняла всего несколько мгновений. Дождавшись ответа оператора, он отрывисто произнес:

— Джон Коннор. Соедините меня с командующим.

Во время возникшей паузы он удивился, насколько тихим кажется мир, когда рядом не идет сражение. Но тишина длилась недолго. Раздавшийся на другом конце линии голос он узнал сразу же.

— Коннор? — Генерал Эшдаун не потерял ни йоты присущей ему резкости. — Скажи, что эта чертова штука работает.

— Разве я смог бы с вами разговаривать, если бы было иначе?

— Все прошло так, как мы надеялись?

— Верно, именно так, как предсказывали инженеры. Я хочу сказать, что сигнал должен оставаться постоянным до полного уничтожения объекта, на который он направлен. А это означает, что машины будут иметь возможность определить местонахождение работающего передатчика. Любой, кто использует данную систему, тем самым выдает свое расположение.

В голосе Эшдауна зазвучало подлинное ликование.

— Не вижу в этом никакой проблемы. Пока сигнал транслируется, его некому будет отслеживать.

В словах генерала имелся определенный смысл.

— Можно это проверить, но потребуется еще немного времени. Одного испытания может быть недостаточно.

— Нет никакого дополнительного времени. У нас вообще нет времени. Атака начнется завтра. В четыре часа по мировому времени. — Эшдаун помолчал, словно прислушиваясь к чьим-то словам. — Твой отряд будет оказывать поддержку при бомбардировке Скайнет-Центра.

Коннор, глядя на коммуникатор, нахмурился:

— Бомбардировка? Согласно последним донесениям разведки, в Скайнет-Центре находятся пленники. Каков план эвакуации?

Эшдаун не колебался ни секунды:

— План эвакуации? Нет никакого плана эвакуации. Коннор, это война за выживание человеческой расы. Мы будем предаваться скорби после того, как одержим победу. К именам миллионов погибших добавится еще несколько сотен. — Последовала еще одна пауза. — Положение лидера имеет свою цену, и ты это должен понимать, как никто другой.

Больше не было произнесено ни слова, и связь оборвалась. Коннор еще долго смотрел на коммуникатор, пока его не отвлекли радостные крики и смех возвратившихся солдат. Заставив себя вернуться к текущему моменту, он отдал приказ построиться и возвращаться на базу.

* * *

Только наблюдавший за своим командиром Барнс почувствовал, что происходит нечто непонятное. Испытание передатчика закончилось успешно. Все прошло отлично, и даже лучше, чем было запланировано. И все же, вместо того чтобы разделить воодушевление генерала, Коннор погрузился в глубокую задумчивость. Барнс достаточно хорошо изучил характер командира, чтобы оставить его наедине со своими мыслями. Это едва ли могло кого-то удивить.

Вне зависимости от обстоятельств, Коннор всегда казался одиноким.

* * *

Транспортер стал спускаться между полуразвалившимися зданиями, чьих обитателей можно было упрекнуть в чем угодно, только не в пассивности. В свинцовое ночное небо поднимались клубы дыма и столбы огня, что свидетельствовало о непрекращающейся деятельности.

Кайл Риз вытянулся в струнку, чтобы выглянуть сквозь крошечное отверстие в стене их летающей тюрьмы, и сумел рассмотреть несколько темных силуэтов. Некоторые показались ему знакомыми, а строение и функции остальных были абсолютно непонятны.

Эти видения, они не добавили ему оптимизма.

Внезапно все лампы в их отсеке погасли. Кто-то из пленников закричал. Остальные принялись бормотать первые пришедшие на ум молитвы. Возгласы раздавались на самых разных наречиях.

В нос Кайлу ударил какой-то быстро усиливающийся запах. Газ — едкий, густой, грозящий неизвестными последствиями, не последним из которых были неудержимые позывы к рвоте. В дальнем конце отсека вспыхнул пронзительно-яркий свет.

Риз пробрался сквозь взбудораженную толпу и усиливающуюся вонь к Вирджинии и Звезде и постарался оградить их от воцарившегося хаоса, когда все пленники, заключенные в Транспортере, рванулись к выходу, стремясь как можно быстрее избавиться от непереносимого зловония.

Целый отряд Т-1 и Т-600 погнал их к огромным дверям, освещенным так ярко, словно это был вход в преисподнюю. Прожектора превратили ночь в яркий день, и измученные пленники, долгое время просидевшие в полумраке, были вынуждены прикрывать глаза руками. Для молчаливых стражей, чье зрение обеспечивалось не чувствительной сетчаткой, а электроникой, свет не имел никакою значения.

Кайл, Звезда и Вирджиния, подгоняемые распространявшимся газом, вместе со всеми устремились к выходу, но тут зоркие глаза Риза заметили упавший на пол предмет. Зажимая нос одной рукой и рискуя быть смятым людским потоком, он все же сумел его поднять.

Затоптанная, пыльная и потрепанная вещица тем не менее немедленно вызвала на лице Звезды улыбку. Риз с удовольствием нахлобучил ей на голову неожиданно обнаруженную шляпу. Если бы он только мог узнать, кто ее бросил, он обязательно бы его поблагодарил.

Но на расспросы времени не было. Огромная машина с широким полукруглым лезвием на передней части корпуса пришла в движение и стала не слишком ласково подталкивать ошеломленных и испуганных людей к коридору, у которого их высадил Транспортер. Внутренность здания была ослепляюще ярко освещена. Звезда вместе со всеми шла по этому проходу и время от времени обращала к Ризу умоляющие глаза.

Он всегда был ей опорой, помогал разобраться во всем и все устраивал. Но на этот раз на ее испуганный взгляд он мог ответить только своим, не менее испуганным.

Один из пленников отказался добровольно шагать в разверстую пасть коридора. Тот мужчина, кто призывал их к восстанию на борту Транспортера, внезапно выскочил из общего потока и бросился на одного из бесстрастно наблюдавших Т-600. Риз не мог не признать, что парень оказался достаточно ловким и даже сумел дотянуться до оружия Терминатора. Но его шанс вырвать оружие у машины был не больше той вероятности, что Звезде удастся обыграть Скайнет в крестики-нолики.

В ответ на неожиданную атаку два Терминатора обступили непокорного человека и одновременно выстрелили. Выстрелы не задели их механического коллегу, оба попали в напавшего на него человека. Парень погиб на месте. Тот Терминатор, который подвергся нападению, для верности приставил дуло своего оружия к голове уже мертвого человека. Риз, ускорив шаг, схватил Звезду за руку и прижал ее лицо к своей груди за мгновение до того, как третий выстрел превратил череп несчастного в кровавое крошево.

Весь эпизод прошел без единого звука со стороны Терминаторов. Снова переключив внимание на вереницу обуянных ужасом людей, они опять не произнесли ни слона. Ни предостережений, ни комментариев не требовалось.

Когда дело касалось машин, действия были выразительнее, чем любые слова.

ГЛАВА 10

Уильямс выбралась из леса и повела Райта к забору из колючей проволоки, который тянулся в обе стороны, насколько мог видеть глаз. Но прямо перед ними одна секция была повалена или просто упала. Никто не позаботился заменить столбы, когда-то державшие металлическую сетку. Уильямс раздраженно взглянула на прореху.

— Как можно надеяться выиграть войну, если мы не способны даже починить ограду? — Она кивнула Райту. — Пошли. Это наша территория. Самый дальний сектор. Главная база дальше.

Она шагнула к упавшей секции.

Райт в недоумении уставился на спутанную проволоку:

— Не понимаю. Исходя из того, что я повидал, этот заборчик не устоит даже против самой маленькой машины.

Уильямс оглянулась:

— Ограда не для того, чтобы останавливать Терминаторов. Она препятствует появлению на территории базы неопознанных людей.

— Но зачем вашим людям…

Он не договорил и, бросившись вперед, схватил ее за плечо. Другой рукой Райт показал на маленькую металлическую треногу, едва видимую над поверхностью земли. Находка не обескуражила Уильямс. Напротив, казалось, она рада ее видеть.

— Фугасная мина. Самая последняя модель. Один из простых, но эффективных проектов, разработанных специалистами Сопротивления. Не поможет против Аэростатов и летающих Охотников-Киллеров, но прекрасно действует на все, что передвигается по земле. — Она повела рукой вокруг. — Территория вокруг базы напичкана такими устройствами.

Райт внимательно взглянул на металлический треножник.

— Я примерно так и подумал. И решил, что надо поберечь свои и твои конечности. — Он нахмурился. — Похоже, тебя не беспокоит возможность наступить на одну из таких штучек.

— Они взрываются от электронного запуска, а не от механического контакта. Мины запрограммированы только на характерные сигналы, излучаемые Терминаторами. Очень хитроумное изобретение. Люди могут играть ими в футбол и не опасаться взрыва.

Райт с сомнением покосился на выступающий металлический стержень.

— Это теория или кто-то удосужился проверить на себе?

— Ты думаешь, я бы подошла к забору с этой стороны, если бы не была в них уверена? — Уильямс усмехнулась и зашагала прямо по минному полю, не выбирая дороги. Более того, она намеренно задела по пути парочку мин, чтобы продемонстрировать их безопасность. Отойдя на приличное расстояние, она оглянулась на Райта и нетерпеливо махнула ему:

— Ну, ты идешь? Мы рискуем пропустить завтрак.

Он пожал плечами и пошел за ней. Несмотря на более чем убедительную демонстрацию Уильямс, Райт старательно обошел первую мину. Он не отошел от упавшей секции и на несколько футов, как раздался характерный щелчок. Уильямс тоже услышала его. Обернувшись, она на секунду успела перехватить его взгляд, а потом земля под ногами Райта взорвалась.

Он не успел услышать ее крика.

* * *

Чтобы доставить его в лазарет, потребовались усилия четверых солдат. Вместе с ними хромала и Уильямс, сопровождая почти каждый свой шаг энергичными ругательствами. И все это время она еще успевала с ним разговаривать, пытаясь добиться ответа или хоть какого-то отклика. Несмотря на все ее просьбы, крики, проклятия и мольбы, изувеченное тело оставалось безмолвным.

— Проклятые мины… Чертовы техники, — бормотала она, кряхтя под пришедшейся на ее долю тяжестью. — Они должны были реагировать только на Терминаторов!

Встретивший их Барнс заворчал в ответ на ее обвинения:

— Таков был замысел. Но это не значит, что какой-нибудь тупоголовый инженер не мог ошибиться. Они способны пропустить что-то в программировании каждого десятого изготовленного снаряда. А может, кто-то просто забыл поставить программу распознавания объекта, и мина готова была сработать даже на пролетавшую рядом птицу.

В этот момент солдат по имени Лиза заметила, что пострадавший пошевелил губами.

— Эй, он пришел в сознание! Он пытается что-то сказать.

Уильямс напряженно прислушалась. Она охотно поменялась бы с идущей впереди женщиной, но в данный момент было важно как можно быстрее доставить раненого в операционную, где им займется опытный врач.

С губ Райта сорвалась пара едва слышных слов:

— Что… случилось?

К тому времени они уже подошли к операционному столу, и ему никто не ответил. Лиза, повернувшись, вцепилась в свой угол одеяла обеими руками. Райт оказался тяжелым, как мертвец, но он еще не умер.

— На счет три! Один, два, три — подняли!

Усилиями четырех пар рук они уложили пострадавшего на стол. Один из солдат, отступая назад, вытер вспотевший лоб.

— Какой тяжелый, стервец. В этом парне нет ни капли жира!

Только Уильямс собралась ему ответить, как дверь распахнулась и в операционную решительным шагом вошла Кейт Коннор. На ходу завязывая тесемки хирургической маски, она подошла к столу. Взгляд врача впился в лежащее тело, оценивая повреждения.

— Ну, что тут у нас?

Уильямс, вне себя от горя, торопливо доложила:

— Он наступил на мину. Это моя вина. Я сказала, что они не взрываются.

— Это не твоя вина, — поспешил возразить Барнс. — Виноват тот негодяй, который неправильно запрограммировал устройство.

Кейт обратилась к ассистенту:

— Приготовьтесь к внутривенному вливанию. Для начала введите двадцать кубиков морфина. — Ее взгляд остановился на лице тревожно наблюдавшей Уильямс. — Как его имя?

— Маркус, — едва смогла выдавить она.

Кейт снова переключила внимание на пациента.

— Ему повезло, что не потерял ногу. Вернее, обе ноги. — Протянув руку к подносу с инструментами, она взяла ножницы и начала срезать остатки брюк Райта. — Маркус, Маркус. Мне надо, чтобы ты со мной разговаривал.

Райт, еще толком не пришедший в себя, пытался осознать, что происходит вокруг.

Кейт продолжала негромко разговаривать, не переставая работать:

— Просто попытайся слушать мой голос. Ты ведь меня слышишь? Сосредоточься на словах. Можешь не отвечать, просто пытайся понять. Заставь свой мозг работать.

Трудно было понять, слышал ли он и понимал ли ее слова, поскольку Райт не отвечал. Кейт, и так не медлившая, стала действовать еще быстрее. Под обрывками ткани обнаружилась почерневшая плоть. Доктор хладнокровно осмотрела раны.

— У него ножные протезы? — Не дождавшись ответа Уильямс, она продолжала: — Ладно, здесь у нас ожоги — обширные раны, — возможно, повреждены нервы. Не могу сказать, насколько все плохо, пока не проникну глубже. Мне понадобятся марля, дезинфицирующее средство, антибиотики — сначала метициллин, и держите наготове ванкомицин.

Чтобы снять с Райта рубашку, ножницы не потребовались. В его груди торчал огромный металлический осколок.

— Пульс в порядке. Хорошо, давай посмотрим, что…

Райт открыл глаза. Почти в то же мгновение врач выронила инструмент и отпрянула назад. Сочувствие и профессиональная сосредоточенность в ее глазах сменились непроизвольным ужасом.

Райт, все так же лежа на столе, повернул голову и заметил ее ошеломленный взгляд.

— В чем дело? Что случилось? Все так плохо?

Она продолжала молча смотреть на него; приоткрыв рот, широко раскрыв глаза, Кейт уставилась на что-то, чего он не мог видеть. Он пытался понять, как пытался понять все, что происходило с ним после того… после того…

После того, как он был казнен по приговору суда штата Калифорния.

— Что происхо…

От воспоминаний и связанных с ними страхов его отвлек приклад винтовки Барнса, обрушившийся на лицо.

* * *

Райт во второй раз после того, как наступил на мину, пришел в сознание, но был настолько измучен, что практически не соображал. Он обнаружил себя в вертикальном положении с вытянутыми над головой руками, в верхней части старой заброшенной ракетной шахты. Массивные зажимы и цепи сковывали руки и ноги, охватывали все тело и не позволяли ни единого движения, кроме бессильного покачивания.

Райт несколько минут предавался этому занятию, пока в лицо не ударил луч яркого света, заставив его зажмуриться и отвернуться.

* * *

Как только пленник снова смог открыть глаза, Джон Коннор осторожно шагнул вперед. В подобных обстоятельствах любой здравомыслящий человек предпочел бы держаться подальше, но Коннор должен был произвести тщательный осмотр. Представшее перед ним существо было великолепным образцом. Пока растерянный, измученный — и, бесспорно, испуганный — Райт жадно хватал ртом воздух, Коннор медленно осматривал каждый дюйм его тела.

— Эти дьяволы неплохо поработали, — наконец пробормотал Коннор.

Пленнику оставили брюки. Оставили ботинки и волосы. Ему не хватало только рубашки и значительной части кожи, недавно покрывавшей верхнюю часть тела. Она была полностью снята. А под ней… под ней…

Местами было невозможно понять, где заканчивается человек и начинается машина. Или заканчивается машина и начинается человек. Эта неопределенность, казалось, только подчеркивала красоту и неведомую опасность, таящуюся в этом теле. В ярком свете блестели детали, выполненные из титана и других металлов. Вены и артерии — без единого заметного шва — перекачивали кровь. Там, где ради облегчения конструкции правдоподобие было принесено в жертву, свет свободно проникал в самую глубину тела.

Коннор изумленно замер.

«Ты должен на него смотреть, — говорил он себе, — потому что никогда не видел ничего подобного». И, насколько он знал, никто такого не видел.

— Что же это? — пробормотал он. — Что за дьявольщина?

Кейт сделала шаг вперед и остановилась рядом с ним.

— Вернее сказать, что за дьявол? — Вместе с мужем она уставилась на растерянного пленника. — Три внешних слоя эпидермиса совершенно точно повторяют его естественный эквивалент. Я даже не могу определить, выращенная ли это ткань или настоящая человеческая кожа, только слегка модифицированная. Есть только одна отличительная особенность: удивительная способность к регенерации. — Она подошла ближе и показала на точку тела Райта большим скальпелем. — Посмотри сюда. Я сделала этот разрез менее двенадцати часов назад. А теперь он почти зарубцевался. А под ним… Взгляни сам.

Райт широко открытыми глазами следил за движениями смертельно опасного инструмента в ее руке.

— Что вы со мной делаете? — Неспособный двигаться из-за тяжелых оков, он мог лишь смотреть на стоявших перед ним людей. — Что вы сделали?

Рука Кейт не дрогнула. Несколькими точными, уверенными и умелыми движениями она раскрыла грудную клетку. Отступив назад, Кейт бесстрастно оценила результат, словно стояла перед трупом в прозекторской. Но только ни один труп не доставил бы ей столько беспокойства.

— Сердце явно человеческое и очень сильное. Учитывая его способности к регенерации, этого можно было ожидать. Мозг тоже человеческий, и, я думаю, подлинный. Но с каким-то вживленным чипом. Этого никто не мог ожидать. Трудно поверить, даже глядя на монитор сканера. И нет никаких признаков отторжения.

Продолжая рассказ, она использовала вместо указки кончик скальпеля, прикасаясь к соответствующим частям тела пленника, словно читала лекцию с применением учебной таблицы.

— Мы проанализировали еще далеко не все. Система дыхания полностью основана на гидравлике, и сердечная мышца улучшена и усилена, чтобы справляться со значительным потоком крови при высоком давлении. Мне не терпится разобраться с его нервной системой и выяснить, каким образом провода соединяются с головным и спинным мозгом. Если только у него вообще имеется спинной мозг, а не плетеный кабель вместо него.

* * *

О чем они толкуют?

Райт уже примирился с мыслью о том, что очутился в мире, сошедшем с ума. А теперь ему казалось, что его выдернули из того, нового мира и бросили во второй — еще более непонятный и безумный, чем предыдущий. Слова людей, которые так равнодушно его рассматривали, были непостижимы и чудовищны. Не может быть, что они говорят о нем. Да, он неосторожно подорвался на мине, но это не означает, что…

Опустив голову и взглянув вниз, он впервые посмотрел на свое тело, висевшее над глубоким темным колодцем. Несмотря на отчаянное желание закричать, Райт не смог проронить ни звука, настолько ошеломило и ужаснуло его то, что он увидел. Но его испуг не был вызван боязнью мрачной бездны, над которой он покачивался.

Женщина, которую все называли Кейт, продолжала говорить:

— …несомненно, это гибридная нервная система, но как они этого достигли, мне непонятно. Тот, кто сделал это, должен был быть не только хирургом и инженером, но еще и провидцем. Этот симбионт вызывает у меня и восхищение, и глубокое беспокойство. Здесь, вероятно, имеется двойной мозговой центр — один человеческий, а второй — машинный.

Эта парочка полностью игнорировала личность Маркуса Райта. Он вспомнил, как они с братом обсуждали возможности увеличения мощности старого «фордовского» мотора: заменить эту деталь, убрать ту или все полностью переделать?

— Что вы со мной сделали? Это не я. Что здесь происходит?

Они не обратили ни малейшего внимания на его вопросы. Можно подумать, что его здесь не было. Как будто он не был одним из них. «Что же вы делаете?»

* * *

— Ты был прав, Джон. — Кейт переводила взгляд с пленника на мужа и обратно. — Что-то действительно изменилось. Это… существо не похоже ни на одно из созданий, которых мы видели раньше. Кроме фантастически сложной технологии, для конструирования подобного гибрида потребовалось невиданное хирургическое мастерство. — Она задумалась. — Люди еще в конце двадцатого столетия научились имплантировать пациентам различные искусственные органы. Бедренный сустав, потом сухожилия и связки. Даже сердце. Но одно дело пересадить сердце от одного человека другому. А соединить его с синтетической кровеносной системой — это что-то новое. Кроме того, этот наполовину машинный мозг сохранил полный набор воспоминаний, без каких-либо потерь или повреждений… — Она покачала головой. — Это удивительно или ужасно — выбирай сам.

Коннор взглянул на измученное существо, оставившее попытки двигаться.

— Еще неизвестно происхождение воспоминаний, имеющихся в этом мозгу. «Память» этого существа тоже может быть внедрена искусственно, чтобы обеспечить лучшее понимание человечества и тем самым увеличить шансы на успешное внедрение. — Голос Джона Коннора стал холодным как лед. — Весьма хитроумная программа. Она заставляет это существо верить, что оно и в самом деле человек.

Кейт задумчиво прищурилась.

— Это вполне возможно. А может быть, его мозг поделен на две части: одна с подлинными воспоминаниями, относящимися к тому времени, когда он был в человеческом теле, а вторая — добавленная теми, кто программировал окончательный вариант. — Она вновь взглянула на беспомощно болтавшееся над шахтой тело. — Если бы иметь время и соответствующее оборудование, можно было бы попытаться их разделить.

— Должен быть более быстрый способ. И более легкий. — Джон тоже повернулся к пленнику. — Хотя и в этом случае мы можем ничего не прояснить. С другой стороны, серьезных затрат времени и сил тут не потребуется. Давай-ка сначала спросим его самого.

Коннор шагнул ближе и дождался, пока глаза пленника — человеческие глаза, как определила Кейт, но искусно дополненные электронными устройствами, — не встретятся с его взглядом.

— Кто тебя создал? К какому классу Т ты принадлежишь? Как ты намеревался выполнить свою главную задачу, если глубинное сканирование не выявило ни внутреннего орудия, ни наличия взрывчатых веществ и только обычные средства коммуникации?

Во взгляде пленника, обращенном на Коннора, усталость и отчаяние сменились решимостью.

— Меня зовут Маркус… Райт.

«Прекрасно, — подумал Коннор. — Заманчиво и даже пугающе». Да, это существо свидетельствует о значительном успехе Скайнета в области симулирования человечности. Возможно, именно по этой причине машины выискивают и захватывают в плен живых людей. Изучить врага и сделать копию. Это существо, висящее перед ним на цепях, настолько уверено в своей человеческой сущности, что не в состоянии признать правду даже перед лицом неопровержимой реальности. Над этим случаем придется поработать не только ликвидационной команде, но и специалистам в области психологии машин.

Можно ли позволить ему функционировать даже теперь, когда он совершенно беспомощен?

— Значит, ты Маркус Райт, — повторил Коннор. — И ты считаешь себя человеком?

Райт снова опустил взгляд на свое тело. Посмотрел на вскрытую грудную клетку, что должно было бы причинять непереносимую боль, которой он не ощущал. Увидел открытую рану, из которой должна была бы хлестать кровь, но крови не было. Он чувствовал свое ровно и мощно бьющееся сердце. Видел странные и непонятные приборы, устройства и приспособления, исправно работавшие.

— Я и есть человек, — ответил он на саркастический вопрос Коннора.

Тот повернулся к Кейт. В его тоне не было ни капли сочувствия.

— Он даже не знает, кто он такой. Программирование безупречно. Искреннее самоотречение ради выживания и обмана.

— Прошу вас… — Райт перешел к мольбам. Открытая грудная клетка не причиняла ему физических страданий, но от этого неоспоримого напоминания о его очевидной и неизмеримой чужеродности мысли начинали путаться. — Прошу вас, отпустите меня.

Коннор вновь повернулся к нему и заговорил уверенно и спокойно:

— Если я тебя отпущу, ты скорее всего первым делом уничтожишь всех, находящихся в этом помещении. Или хотя бы попытаешься это сделать. Где ты был изготовлен? Где было активировано твое сознание и независимый процесс познания?

Райт с трудом сглотнул, стараясь вспомнить. И сохранить рассудок.

— Я родился… в Абилене, штат Техас. Двадцать второго августа тысяча девятьсот семьдесят пятого года.

Коннор глубокомысленно кивнул.

— Маркус, это могло бы сойти для того, кому сейчас сорок три и кто был разорван в клочья миной, достаточно мощной, чтобы сразить Т-1.

Испуг Райта испарился так внезапно, что для любого другого такое показалось бы невозможным. Но Коннора это не удивило. Вернее, почти не удивило.

— Я тебя знаю, — пробормотал пленник. — Я узнал твой голос. Из радиопередачи. Ты Джон Коннор.

— Я и сам знаю, кто я такой, — многозначительно покачал головой Коннор. Иногда машины были способны на поистине дьявольские хитрости, но порой они оставались на удивление прямолинейными существами, даже наивными. — Тебя послали, чтобы меня убить. Чтобы уничтожить лидера.

— Нет… нет, — бессильно лепетал Райт. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Коннор был не против обсудить проблему с этим существом. Было бы интересно вовлечь говорящую машину в философский диспут и посмотреть, как отреагируют на это ее логические цепочки.

— Зачем же ты сюда пришел? Именно на эту базу? Ты стремился убить Джона Коннора и доказать свою незаменимость. И надо же тебе было так неосторожно наступить на мину. Скайнет будет недоволен.

— Блэр… Блэр Уильямс сказала, что ты сумеешь мне помочь. Я пытался вызволить из беды пару ребятишек. Их забрал Скайнет, увез на большом Транспортере. Они помогли мне, когда я… появился в этом месте, в этом мире. Я хочу их спасти, а вы меня задерживаете.

Его слова поразили Коннора. Программа, заложенная в это существо, должно быть, очень сложная. Это существо способно даже имитировать эмоции. Упомянуть детей — поистине гениальный ход противника.

— Ты очень убедительно лжешь, Маркус. Если бы я не поклялся уничтожить все думающие машины на земле, я мог бы тобой восхищаться.

Кейт наклонилась к его уху:

— Похоже, что он сам в это верит.

— Конечно верит, — бросил Коннор. — В противном случае вся эта шарада лишилась бы малейшего правдоподобия. Дайте мне поговорить с ним наедине.

— Ты уверен? Если он запрограммирован убить тебя…

— Он бы уже попытался это сделать, несмотря на ваше присутствие. Со мной все будет в порядке.

Коннор жестом отпустил Барнса, и сержант вместе с Кейт вышел из ракетной шахты. Как только дверь за ними закрылась, он снова повернулся к существу, которое утверждало, что его зовут Маркус Райт.

Было ли это имя выбрано случайно или у Скайнета проявилось своеобразное чувство юмора?

— Так, значит, это ты? Тот, кто должен воплотить главный план Скайнета?

Райт, стараясь сохранить целостность как в физическом, так и в ментальном смысле, не дрогнул, встретив взгляд Коннора. Он призвал на помощь все свои резервы и снова ощутил себя человеком по имени Маркус Райт.

— Послушай, Коннор. Я ничего о тебе не знаю. Я не знаю, почему этот Скайнет может желать твоей смерти. Я даже не слышал о тебе до позавчерашнего дня. Все, чего я хочу…

Коннор подошел ближе, и в голосе, прервавшем речь пленника, зазвучали угрожающие нотки.

— Нет. Это ты послушай. Мы с тобой начали эту войну еще до своегорождения.

Этого было достаточно, чтобы Райт на некоторое время умолк.

— Но… это же какая-то бессмыслица.

— Многое из того, что произошло, тоже не имеет смысла. Но от этого события не становятся менее реальными. А я должен разбираться с реальностью, имеет она смысл или нет. А в реальности дело обстоит так, что ты столько раз пытался меня убить, что я уже сбился со счета. И каждый раз ты терпел неудачу. Ты пытался убить мою мать, Сару Коннор. И ты убил моего отца, Кайла Риза. А теперь я хочу, чтобы ты слушал меня внимательно, потому что должен понять то, что я сейчас скажу. Если Скайнет намерен меня уничтожить, ему придется составить другой план, получше. — Он с удовлетворенным видом отступил назад. — Да ты не смог подойти к базе даже на десять шагов. Скайнет, верно, считает нас законченными кретинами.

Слова Коннора, как и многое другое в этом безумном мире, где Маркус снова обрел сознание, оставили слишком много вопросов. Но, как ни старался Райт, ни одного ответа он найти не мог.

— Нет… Я знаю, кто я такой. Я Маркус Райт. И я не принимаю участия в каком-то бредовом заговоре с целью убить тебя или кого-то еще. Я ни черта не понимаю в вашей сумасшедшей войне, в вашем сумасшедшем мире и…

Он беспомощно умолк. Нет смысла протестовать, если Коннор не желает его слушать. Повесив голову, Райт продолжал бормотать, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему обвинителю.

— Вы все выжили из ума. Кайл Риз сейчас находится в Транспортере, на пути к логову Скайнета. Если бы я хотел его убить, я мог бы это сделать еще в Лос-Анджелесе. Я пришел сюда с надеждой — с надеждой на вашу помощь, я хотел выручить его и Звезду.

Коннор был уже на полпути к выходу, как вдруг резко остановился и повернулся к пленнику. Он быстро моргал, словно схлопотал удар дубиной по затылку.

— Что? Что ты сказал?

Райт настолько отчаялся, что даже не поднял головы.

— Я уже говорил. Я пытался помочь двум подросткам, которые спасли мне жизнь и помогли прожить в этом бардаке достаточно долго, чтобы выбраться из Лос-Анджелеса. Они сказали, что участвуют в Сопротивлении. Если бы не эти дети, я, вероятно, уже погиб бы. — Наконец он поднял глаза. — И тебе с твоими друзьями не над кем было бы издеваться.

Он медленно покачал головой, снова попытался понять, что с ним происходит, и ему это опять не удалось.

— Я не понимаю, что произошло с миром. И со мной. И мне уже наплевать, что происходит сейчас. Коннор, я в своей жизни совершал поступки, о которых мог бы пожалеть. Но этого я не могу изменить. А эти ребятишки — я не могу позволить им погибнуть. Или как-то пострадать от машин.

Коннор слушал, но его внимание занимало только одно произнесенное пленником имя.

— Ты сказал: Кайл. Так зовут одного из детей, о которых ты все время бормочешь?

Райт нахмурился:

— А что? Ты его знаешь? Это, конечно, не Боб и не Билл, но тоже довольно распространенное имя.

Коннор ничего не ответил, и его лицо тоже ничего не выдало. Теперь пришла очередь Райта усмехнуться:

— Нет, вряд ли. Те, кто его знал, ни за что не оставили бы мальчишку одного в этом дерьме.

Выражение лица Коннора слегка изменилось. Он явно пытался сдержаться, и Райт был доволен, что хоть немного разозлил своего тюремщика.

— Слушай, Коннор, отпусти меня. Продолжайте свою бесконечную войну, мне все равно, выиграете вы или проиграете, я бы не поставил на кон и крысиный хвост. Для меня важны только эти ребята. И я намерен им помочь.

Коннор резко развернулся и направился к выходу. Райт уже не мог сдерживать свои мысли. Как только дверь за его тюремщиком затворилась, он закричал так, что между стенами заметалось эхо:

— Выпусти меня отсюда, Коннор! Коннор!..

Когда затихло эхо металлического лязга, Райт ощутил такое всепоглощающее одиночество, какого ни разу не испытывал с тех пор, как к нему вернулась память. Вид закрывающейся двери напомнил ему о чем-то. О другой двери, закрывшейся за ним давным-давно.

«Нет, — поправил он себя. — Не так уж и давно». Та дверь захлопнулась как раз перед тем, как он проснулся в этом кошмарном мире. Он вспомнил, как с ним что-то делали, только вот не мог вспомнить, что именно. А ему хотя бы объяснили перед тем, как начать?

Но сейчас все это казалось ему второстепенным. Неважно, что сказал Коннор или кто-то другой. Он знал, кто он такой. Он Маркус Райт, плохой парень, необычный и необщительный враг благонравного общества. Эта его особенность не принесла никому ничего хорошего. Жизнь была полна побегов, драк, пьянок, наркотиков и разврата. Она состояла из целой череды ошибок и неверных решений, одно из которых в конце концов привело к смерти.

Он слегка нахмурился. Что-то не сходится в этой картине. Да, с одной стороны, он должен быть мертвым. С другой стороны, он точно знал, что не умер, поскольку испытывал страдания — слишком сильные и непрекращающиеся. К тому же он не чувствовал себя мертвецом. В физическом отношении он был вполне нормален.

Так что же было неправильно в этой картине?

Он опустил голову и посмотрел на себя. На свое тело, с которого сняли кожу, на открытую грудную клетку, похожую на витрину запчастей в магазине. Вокруг его сердца поблескивали замысловатые детали и хитроумные устройства. Некто — возможно, несколько таких «некто» — проделал удивительную работу с его внутренностями. Странные приспособления казались ему не только сложными, но и абсолютно чужими.

«Это не я», — говорил ему расстроенный мозг. «Это ты», — упорно твердили глаза. Он переводил взгляд на противоположную стену, на потолок, на колодец под ногами — куда угодно, лишь бы не видеть своего тела. Он не мог вынести вида того, во что превратился.

Потому что не мог этого понять.

ГЛАВА 11

С самого зарождения Сопротивления бурная деятельность ни на минуту не затихала на базе Коннора, а в эту ночь она гудела, словно растревоженный улей. Пилоты уже натягивали комбинезоны и просматривали планы сражения, наземные войска строились, готовясь к выходу, резервные отряды проверяли, все ли сделано для доставки боеприпасов и подкрепления в любой момент и в любую точку, медики настраивали дополнительное оборудование для ожидаемого потока раненых, а связисты проверяли и перепроверяли свою аппаратуру.

Во время сражения координация имеет решающее значение. А сейчас силам Сопротивления предстояла самая грандиозная битва против Скайнета. Долгие годы они придерживались тактики контратак.

Пора нанести решающий удар.

Уильямс и Кейт вызвались проводить Коннора к очередному объекту проверки, но его мысли постоянно возвращались к недавнему разговору с пленником и не давали покоя.

— Где ты нашла это существо?

Уильямс догнала Коннора и зашагала рядом.

— Ты отдал мне и Михради приказ обеспечить прикрытие нескольким штатским. Он был одним из них.

— Нет, — резко поправил он. — Он не был одним из них. Он был с ними.

— Но он действовал так, словно был таким же, как они, — не согласилась Блэр.

Губы Коннора скривились в слабой усмешке.

— Еще бы. Вся эта затея Скайнета ничего не стоила бы, если бы это создание не принимали за человека.

Уильямс не отступала:

— Если он создан специально, чтобы убить тебя, почему же не уберегся от мины на подходе к базе? Какая ему от этого польза? И к чему это привело? Вы тотчас его обезвредили, связали и заперли в старой ракетной шахте, из которой невозможно ни передавать, ни получать сигналы.

Коннор терпеливо кивнул, словно заранее предвидел все ее аргументы.

— Если бы наши сканеры засекли принимаемую или передаваемую им информацию, мы мгновенно разгадали бы его замысел. Этот тип должен был как можно дольше оставаться похожим на человека, чтобы забраться так далеко, как сумел он.

«И забраться с твоей помощью», — мысленно добавил Коннор.

— А что касается «пользы» от взрыва мины, так благодаря ей он проник на базу и поближе ко мне, разве не так?

Его слова не убедили Уильямс.

— Но на этом все и закончилось.

— Только потому, что Скайнет допустил ошибку. В том секторе заложены мины новой модели. Возможно, Скайнет рассчитывал, что его создание легко перенесет взрыв и сохранит способность и дальше выполнять свою миссию.

— Тогда почему он не взорвался и не предпринял ничего подобного, когда ты вошел, чтобы его допросить?

Коннор пожал плечами:

— Взрыв мог повредить какие-то электронные цепи или нарушить программу. Кроме того, как ты правильно заметила, он находился в строжайшей изоляции с того самого момента, когда Кейт вскрыла его тело. И любой электронный сигнал был бы тотчас подавлен. Насколько нам известно, он попытался бы взорвать себя, если бы мог функционировать нормально. То, что он до сих пор этого не сделал, говорит лишь о неспособности это сделать. Или об изменившихся намерениях. Мы это выясним, как только отыщем взрывчатку, или баллон с газом, или любое другое оружие, скрытое в его корпусе.

В этот момент им пришлось свернуть за угол, а Коннор сменил тему:

— Когда ты обеспечивала прикрытие этим штатским или после крушения самолета, ты не заметила там подростка лет шестнадцати?

Столь резкий переход застал ее врасплох, и Уильямс потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями.

— Не знаю. Не могу сказать точно. Те, кто еще оставался в живых, сразу попали в Транспортер. Маркус Райт — он был единственным, кто уцелел.

— Не «он», — снова поправил ее Коннор. — Это существо — единственное, что уцелело, Блэр. Разве этот факт не наводит тебя на некоторые мысли? Почему только «оно» спаслось от Транспортера? Не будь такой наивной.

Он замолчал и повернулся к ней.

— У меня много дел и совсем мало времени, чтобы их закончить. И тебе тоже есть чем заняться, помимо работы адвокатом у этого существа, каким бы убедительным оно ни выглядело. Я рад, что ты, несмотря ни на что, осталась жива. Хорошие пилоты в наши дни дороже любых планов. Выброси из головы эту чепуху, вспомни, кто ты, и выполняй свою работу.

С этими словами Коннор шагнул из коридора в комнату для инструктажа.

* * *

— «Оно» спасло мне жизнь, Джон.

Но дверь за ним уже закрывалась, и он вряд ли ее услышал. Некоторое время Уильямс молча смотрела на разделившую их преграду, а затем обратилась к жене командира:

— Кейт, что с ним будет? С Райтом?

Женщина ни секунды не колебалась:

— Мы демонтируем его.

— Ты хотела сказать «убьем», — решительно высказалась Блэр.

— Не очеловечивай это существо, солдат. Некоторые Терминаторы по своему виду больше напоминают людей, чем другие, но, будь они двуногими, колесными или безликими, внутри они все одинаковы — все они части Скайнета и его порождения. Неважно, похожи они на взбесившийся танк или на твоего давно погибшего друга, они все жаждут твоей смерти. Мы для них лишайник, зараза, раковая опухоль, которую необходимо уничтожить. Никогда не забывай об этом. — Кейт оглянулась на коридор, ведущий к запертой шахте, где держали пленника. — И тем более помни об этом, когда имеешь дело с чем-то подобным. Его облик и программа настроены на одно — заставить тебя забыть. А о том, что с ним будет, тебе известно не хуже, чем мне. Его будут изучать наши лучшие специалисты. Теперь, когда он обезврежен, он может стать источником информации о замыслах Скайнета. Информации, которая может помочь нам одержать победу.

Уильямс медленно качнула головой:

— Прости, Кейт, но я не могу согласиться с тобой и Джоном. Я чувствую, он нам не враг. Я знаю, что личность по имени Маркус Райт не может быть нашим противником. Враги подбили мой самолет, но не он. Он меня спас.

Кейт грустно посмотрела. Да, Блэр Уильямс определенно попала между Сциллой сочувствия и Харибдой неопровержимого факта. Жена Коннора жалела ее, но лишь до определенной степени.

— Да, я признаю, что он тебя спас. Но лишь для того, чтобы получить возможность проникнуть на базу. И он добился этого с твоей помощью. — Она подняла руку, предвосхищая готовые вырваться возражения. — Расслабься. Тебя никто ни в чем не обвиняет. Я тоже считала его человеком, пока не вскрыла корпус. Это существо сумело одурачить и Джона, и всех остальных, кто его видел. Нам повезло, что мина причинила ему больше вреда, чем было предусмотрено планом. Это создание спасло одну человеческую жизнь — твою — с целью поразить другую, более значимую для него цель. На эту роль больше всего подходит Джон. Вот что они задумали. Ружье само по себе представляет опасность. Но ружье, обладающее разумом, в тысячу раз опаснее. Таков и Скайнет — очень большое ружье с опасно изощренным разумом. И этот Маркус Райт — всего лишь одна пуля, нацеленная в сердце человечества. Он притворялся другом, но не был им. Он спас тебе жизнь лишь потому, что того требовала заложенная в нем программа. Он присвоил себе имя, но тем не менее остался машиной. Его мольбы, его язык, фальшивые воспоминания — все это часть изощренного, хладнокровного программирования. Бомба, демонстрирующая эмоции, все равно останется бомбой, и неважно, изготовлена она слесарем или Скайнетом. Это существо завладело твоим доверием и воспользовалось им. Но оно недостойно доверия.

Неопровержимая логика Кейт свела возражения Уильямс к едва слышной просьбе:

— Я только хотела сказать… хотела попросить, чтобы сначала его как следует изучили. Постарайтесь узнать о нем побольше, прежде чем разбирать на части, словно неудачный образец.

— Когда дело касается выживания человечества, у нас нет ни времени, ни места для «неудачных» образцов, Блэр. Ты хочешь, чтобы мы медлили, чтобы изучали его — как личность. В этой войне у нас нет такой роскоши, как свободное время. И нет полутонов. Тебе это хорошо известно, как и любому из нас. Нет промежуточных моделей, нет полулюдей и полумашин. Есть мы и есть они. А ты сама убедилась — он не один из нас.

Кейт оставила расстроенную и растерянную Уильямс в холле. Теперь пилоту надлежит самой разобраться в своих мыслях. Накануне большого наступления это необходимо каждому. Сейчас не время для колебаний и сомнений.

* * *

И Кейт Коннор, и ее муж, и каждый, кто встречался или хотя бы слышал о пленнике, были твердо убеждены в бессмысленности дальнейших дискуссий, поскольку обсуждать было нечего. Новейший гибрид был машиной. Новый класс Терминатора, но определенно не человек. И Уильямс оставалось только смириться с неизбежностью.

Но как можно примириться с тем фактом, что Маркус Райт, какой бы ни была его первоначальная цель, рисковал собой, чтобы спасти ее от троих опасных бродяг, хотя он мог спокойно уйти и продолжить выполнение своей…

Программы?

Измученная сомнениями, Уильямс повернулась и вышла из холла.

* * *

Яблоки были для обитателей базы большой редкостью. Несмотря на то, что люди, отвечавшие за снабжение бойцов Сопротивления продовольствием, одеждой и медикаментами, старались изо всех сил, доставка свежих фруктов издалека была связана с неоправданным риском. Яблоко, которое лежало в руке Барнса, выросло в ближайшем саду. Его деревья, неухоженные и одичавшие, все-таки еще продолжали плодоносить, и эти фрукты тщательно собирались небольшой группой выживших людей.

И Барнс был намерен насладиться краснобоким лакомством. Подвешенный перед ним пленник пару раз взглянул в его сторону, вполне правдоподобно изображая чувство голода. «Тебе следует обратиться со своими жалобами к Скайнету», — подумал Барнс, откусывая порядочный кусок яблока. При изготовлении этого фальшивого подобия человека, должно быть, было потрачено немало сил на составление программы, отвечающей за проявление всех возможных эмоций.

Барнс поднялся со стула, на котором сидел, наблюдая за пленником, и, не переставая жевать, медленно обошел жерло шахты. Существо казалось достаточно сильным, но по сравнению с Терминаторами не представляло собой ничего особенного. В таком виде легче раствориться среди людей, чем, скажем, модели с внешностью культуриста. Программирование Скайнета не отличалось постоянством. Если бы не его гибкость и способность приспосабливаться, люди давно покончили бы с восстанием машин. Но Скайнет умел учиться.

И сейчас перед Барнсом висела на цепях прекрасная иллюстрация способности усваивать знания.

— Как же мы до этого дошли? — задумчиво пробормотал Барнс.

Существо над колодцем не отвечало. Сержант и не ждал от него реплик. А даже если бы и услышал, вряд ли придал бы его словам какое-то значение. Он снова откусил от яблока и продолжил неторопливую прогулку.

— Я думаю, что это божественный промысел. У каждого из нас свой путь. И ты — часть моего пути. — Барнс увлекся своими мыслями и заговорил громче: — Я жил в мире, погрязшем в погоне за ничего не значащими вещами. Я имел разум, но не думал. Я имел чувства, но ничего не ощущал. Но теперь я прозрел. Наши души прозрели.

Он остановился прямо перед пленником и встретил его немигающий взгляд. Это существо, вероятно, не сознает, что не моргает, но Барнс тотчас это отметил.

— Вы, машины, — обратился он к узнику, — хотите убедить нас, что можете существовать без людей. Что мы не нужны друг другу. Что нам не нужно солнце. Что нам не нужны деревья. Что нам не нужна любовь. Но величайший дар Бога — это общество других людей. И я должен поблагодарить вас, потому что теперь, когда я смотрю на людей, мне не важны их раса, религия или пол. Я понял, что значит быть человеком, а не машиной. И мне стал ясен предначертанный Богом путь. Он выбирает свою дорогу для каждого из нас. Возможно, даже для машин. Но я не могу думать о предназначенном тебе пути. Я должен пройти свою дорогу.

От яблока уже почти ничего не осталось, Барнс бросил огрызок в шахту, и слабый звук падения раздался лишь спустя некоторое время. Но ружье сержанта оставалось при нем в целости и сохранности. Привычный взгляд показал, что обойма полна. Барнс взял оружие и возобновил свою речь, как ни в чем не бывало.

— Вы заставили детей Авраамовых объединиться. И все страдания, через которые нам предстоит пройти, очистят нас. И приведут к спасению. Это великая война, о которой говорится в Библии, и Скайнет — это Антихрист. Это же очевидно, и удивительно, что прозрели лишь немногие. — Барнс самодовольно улыбнулся. — Но ведь так и должно быть. Без войны не может быть второго пришествия, не может быть возврата и вознесения.

Барнс поднял оружие. Райт молча смотрел на него. Больше он ничего не мог сделать.

Одиночный выстрел ударил в плечо, и он вздрогнул, когда пуля, не причинив вреда, срикошетила от гладкой поверхности обнаженного металла. Оправившись от испуга, Райт уставился на своего мучителя.

Барнс усмехнулся:

— Я видел, как ты вздрогнул. Я думал, ты крепче. Дуло снова стало подниматься. Барнс прицелился. Вторая пуля со звоном отскочила от плеча, заставив беспомощного пленника слегка повернуться, но по-прежнему не причинив никаких видимых повреждений. Продолжающееся молчание Райта удивило, но не рассердило Барнса. Сержант решил, что отсутствие реакции указывает на сбой в программе. Приятно видеть, что творение Скайнета несовершенно. Если бы программирование было безупречным, этот гибрид реагировал бы на каждый выстрел так, как должен был реагировать человек: криками, мольбами и болезненными стонами.

Едва затихло эхо второго выстрела, в шахту вошла Уильямс:

— Господи, что же ты делаешь!

Барнс оглянулся:

— Извини, Блэр. Только не говори, что испугалась срикошетившей пули, ладно?

— Нет, просто я думала, что иду в тихое охраняемое место, а меня встречают летящие пули. Чем ты занимаешься?

Он пожал плечами:

— Стреляю по мишени. Мне стало скучно.

Она понимающе кивнула:

— Ага, всем известно, чем ты занимаешься, когда тебе скучно. Ты опять читал проповеди, Барнс?

Он посмотрел на нее, потом на молчавшего узника.

— Здесь почти нечем заняться. Я только пытаюсь понять, что он такое.

При появлении в комнате Уильямс поведение Райта резко изменилось. Только что молчаливый и равнодушный ко всему пленник заговорил:

— Спусти меня, и я покажу тебе, кто я такой.

Барнс хихикнул:

— Да уж, конечно, с открытой-то грудью. Но мне это нравится. Очень типичная реакция, совсем как у человека. Давай, машина. Клянусь, если бы мы вдвоем поработали над тобой, то быстро заставили бы тебя рыдать и плакать. Как настоящего человека.

— Хороший был выстрел? — спросила его Уильямс. Барнс поднял оружие и прицелился.

— Ты же знаешь, я никогда не промахиваюсь.

— Я тоже. — Она ткнула пальцем в направлении двери. — Коннор тебя вызывает.

Барнс немного опустил винтовку и недоверчиво обернулся.

— Зачем? Это же ты у нас вляпалась по уши. Ты решила привести на базу этого заблудившегося щеночка.

Произнося последние слова, Барнс быстро поднял ружье и выстрелил. Как и все предыдущие пули, эта тоже с мелодичным звоном отскочила от неуязвимого тела, висевшего в центре шахты.

Уильямс насмешливо фыркнула:

— Возможно, именно поэтому меня послали тебе на смену.

Она протянула руку. Барнс посмотрел на руку, потом прямо в лицо.

Разве он не должен получить официальный приказ о смене, перед тем как отправится с докладом к Коннору?

Впрочем, сегодня поднялась такая суматоха перед предстоящей атакой, что все процедуры, вероятно, сокращены, если только от них совсем не отказались. Уильямс снова потянулась за оружием.

— Ну же, давай его мне. Я тоже хочу попрактиковаться. — Барнс все еще колебался, и она нетерпеливо закатила глаза. — Ты не доверяешь мне свое оружие? Считаешь, если я пилот, так не способна стрелять стоя? Я попадаю в цель не хуже тебя. — Она выхватила у него винтовку, и Барнс почти не сопротивлялся. — Если тебе нужны доказательства, сейчас я их представлю.

Блэр повернулась и прицелилась в Маркуса. Их взгляды на мгновение встретились.

— Правая ключица. Спорим, я смогу его развернуть?

Не медля ни секунды, она выстрелила. В закрытом помещении снова раздался протяжный звон. Райт стал медленно поворачиваться на цепях, пока не оказался к ним спиной. Барнс не шевельнулся. Опустив дуло, Уильямс немного прищурилась и сделала вид, что хочет вернуть оружие.

— Неплохое развлечение. — Она немного помолчала, затем добавила: — Хочешь, я пойду к Коннору и скажу, что ты не придешь?

Сержант встрепенулся:

— Нет. Конечно нет.

Он протянул руку, чтобы забрать оружие, но Уильямс уже прицеливалась.

— Другое плечо. Надо развернуть его обратно.

Ее второй выстрел вернул Райта в прежнее положение. Наконец Барнс улыбнулся:

— Ладно, пилот, ты меня убедила, что умеешь попадать в цель с близкого расстояния. А теперь давай усложним задание, хорошо?

Он подошел к лебедке и, пока Уильямс не успела его остановить, отключил стопор, удерживающий цепь.

Райт, гремя оковами, пронесся до самого дна шахты и рухнул на бетонный пол. Такое падение стало бы смертельным для любого человека. Он должен был разбиться.

Но вместо этого Райт медленно поднялся на ноги, тряхнул головой и прислонился к стене, глядя на Барнса и Уильямс снизу.

Сержант, увидев, что гибрид выжил, высокомерно хмыкнул и повернулся к выходу.

— Присматривай за ним, ладно? Не знаю, зачем меня вызвал Коннор, но я не задержусь. — Он кивком указал на пленника. — Посмотрим, сколько царапин ты на нем оставишь с такого расстояния, пока я не вернусь.

После ухода Барнса Уильямс молча застыла на месте, словно чего-то ждала. Затем она отложила ружье.

Райт увидел, что на него сверху падает какой-то предмет. Он едва успел отскочить в сторону. Предмет приземлился с глухим стуком, и Райт сразу узнал в нем дорожный ранец Уильямс. Маркус недоуменно уставился на сумку, но неожиданно раздавшийся звон заставил его снова поднять голову.

Уильямс воспользовалась другим концом его цепи и теперь быстро спускалась вслед за брошенным ранцем. На такой скорости большинство людей начали бы кричать или по меньшей мере зажмурились бы. Но не Блэр Уильямс. Она легко приземлилась на пол и, не говоря ни слова, бросилась к туго набитому ранцу. Сначала она достала какую-то одежду и бесцеремонно отбросила ее в сторону. Пока Райт пытался понять, что происходит, она вытащила и запалила компактный газовый резак. Резак был не слишком большим, и язычок пламени был довольно мал, но достаточно горяч, чтобы разрезать его оковы.

Откуда ему это известно?

Не успел Маркус удивиться своей способности оценивать температуру пламени, как Уильямс начала резать стальные зажимы, охватывавшие его запястья и привинченные к цепи. За темными защитными очками ему не были видны ее глаза, но он безошибочно узнал знакомую усмешку и полный сарказма голос:

— Надеюсь, пламя тебя не слишком беспокоит?

Он хотел, чтобы пламя, почти касавшееся его тела, причинило боль. Он хотел ощутить жжение раскалившегося металла, хотел, чтобы мучительные спазмы поднялись по руке и разошлись по спине. Но вместо этого чувствовал лишь мягкое тепло. Контраст того, что он видел, и того, что чувствовал, казался ему сверхъестественным.

— Похоже, что не беспокоит, — пробормотал Райт.

Перерезанный пополам болт упал на пол, и Райт смог стряхнуть цепь с одной руки. Уильямс занялась другой рукой, а он разглядывал освобожденное запястье и ясно видел почерневшее пятно обугленной кожи. Регенерация уже началась. А он так ничего и не почувствовал.

И не только в руке, с которой сняли цепь.

* * *

Коннор в одиночестве сидел в своей квартире и слушал голос матери.

«…ты отправил Кайла Риза в прошлое, чтобы меня защитить. Вместе с твоим отцом мы смогли остановить машину, посланную меня уничтожить. Я подозреваю, что в будущем появятся и другие машины. Тщательнее замаскированные, с интеллектом, намного превосходящим человеческий. Они используют все имеющиеся у них средства, чтобы погубить тебя. Не доверяй им, Джон. Никогда не забывай, что это такое — машины. У них лишь одна цель: убить тебя…»

Сколько раз он прослушивал эту запись, запоминая каждое слово, пользовался ее советами, учился воевать против машин. Эта запись стала его неотъемлемой частью, а мать навсегда осталась в его душе. Несмотря на прошедшие годы, несмотря на зрелость и приобретенный опыт, ему очень хотелось, чтобы мать была рядом. И не только из-за накопленных ею знаний. Ему не хватало ее убежденности, ее уверенности, что человечество, несмотря ни на что, одержит победу над Скайнетом.

Именно эта уверенность впоследствии подверглась тяжкому испытанию.

А теперь еще и это существо, появившееся среди них. Этот безумный гибрид человека и машины, который даже перед лицом неопровержимых фактов настаивал, что он человек. Упорствовал, невзирая на предательство собственного тела. Если он был послан не ради его уничтожения, то с какой целью?

Чем больше Коннор об этом размышлял, тем крепче становилась его уверенность, что загадочное существо надо уничтожить. Кем бы он себя ни считал, он — творение Скайнета. Мало ли что он сделал для Блэр Уильямс, дальнейшее его существование не принесет ничего хорошего. Скайнету приписывают удивительные способности, но до появления существа, называвшего себя Маркусом Райтом, он еще никогда не проявлял такого хитроумного коварства.

Подобный опыт таит огромную опасность, не сравнимую ни с пулями, ни с бомбами.

Коннор все еще слушал запись, когда в комнату вошла Кейт. Немного постояв рядом, она кивком указала на проигрыватель:

— Твоя мать была сильной женщиной.

Коннор потянулся и выключил магнитофон. Неважно, что его прервали. Он все равно давно выучил все наизусть.

— Она ничего не говорит об этом.

Кейт внимательно заглянула в его глаза:

— Что происходит в твоей голове, Джон Коннор?

Он повернулся к жене:

— Это существо, запертое в старой шахте. Мне казалось, я хорошо изучил врага. А теперь оказывается, что я ничего о нем не знаю. Я смотрел в его глаза. Он ничуть не сомневается в том, что говорит. Он искренне считает себя человеком. И он говорит, что Кайл Риз сейчас на пути в логово Скайнета. Если это действительно так, командование вот-вот отдаст приказ разнести в клочья и мою семью, и остальных пленников. И я не в состоянии их остановить.

Реакция Кейт на слова мужа показала, что даже ее нерушимое самообладание может быть поколеблено.

— Как ты думаешь, как поступила бы твоя мать, окажись она на твоем месте, в этой ситуации? Она продолжала бы бороться. Она нашла бы способ, Джон. Ты же Коннор. И тебе надо поступать так же.

Уронив голову, сцепив пальцы, он уставился в пол. Сейчас он уже не выглядел неукротимым бойцом Сопротивления Джоном Коннором.

Но наедине с Кейт ему этого и не надо.

— Мы так часто принимаем решения, определяя, кто останется жить, а кто погибнет. Я видел слишком много смертей. — Он поднял голову и поймал ее взгляд. — Впервые в жизни я не знаю, что делать. И не только из-за Кайла. Правда. Как только начнется атака, все пленники погибнут. Одно дело умереть на поле боя, сражаясь против машин. Но остаться запертым в переполненном загоне, или в клетке, или что там использует Скайнет, не иметь ни единого шанса, чтобы ответить на удар или хотя бы убежать… просто ждать смерти…

Он остановился, не в силах продолжать. На некоторое время между ними повисло молчание, пока Кейт не решилась кое о чем напомнить мужу.

— Никому из нас не дано выбирать дату своего ухода, Джон. Виновата природа или машины, но мы покидаем этот мир, когда приходит наш час. Кайл бы это понял. И я уверена, ты тоже понимаешь.

— Я уже ни в чем не уверен, Кейт. — На его лице отразилось душевное смятение. — Я довольно долго наблюдал за тем ублюдком, что висит сейчас в заброшенной ракетной шахте. Он искренне считает себя человеком, несмотря на очевидные доказательства обратного. Он в самом деле не понимает, кто он такой. Глядя на него, слушая его, я понял, что и сам уже не узнаю себя. Я так долго во всем этом… что теперь не знаю, кто я. Я так давно воюю против машин, что уже больше ни о чем не думаю, как и мои противники. Словно я и сам стал какой-то машиной.

Кейт молча смотрела на мужа. Раньше ей удавалось находить нужные слова, чтобы вывести Джона из депрессии, в которую он погружался все чаще и чаще. Но сегодня она признала свое бессилие.

Только резкий стук в дверь разрядил гнетущую тишину. Коннор, похоже, не собирался отвечать, и Кейт повернулась к двери.

— Да, — устало откликнулась она. — Войдите.

На пороге появился Барнс.

— Что случилось, сержант? — спросила Кейт.

Барнс быстро окинул взглядом молчаливую фигуру на краю кровати.

— Уильямс пришла меня сменить. Она сказала, что ты хочешь со мной поговорить…

Коннор не просто вскочил, а буквально взлетел с кровати. Все признаки меланхолии моментально исчезли. По пути к двери, пролетая мимо ошеломленного Барнса, он успел проверить, заряжен ли висевший на поясе пистолет.

ГЛАВА 12

Одежда, принесенная Уильямс, оказалась тесноватой, но Райт сумел ее натянуть, даже не порвав. После долгого висения на цепи его мускулы и суставы должны были бы окаменеть. Ни Райт, ни Уильямс даже не обратили внимания на отсутствие этих симптомов. По той же причине он должен был бы получить вывих плечевых суставов, но и этого не случилось. И этот странный факт тоже не стал предметом обсуждения. И еще один: раны от стальных болтов, пропущенных через его запястья, заживали со сверхъестественной быстротой и без какой-либо потери крови.

Райт нагнулся, чтобы натянуть принесенные ботинки, и не ощутил ни малейшей боли или скованности в мышцах. Если бы у него было время задуматься о поразительных способностях своего тела, он расстроился бы еще сильнее.

В ракетной шахте уже вспыхнули огни тревоги и послышалось резкое завывание сирены. Теперь надо было думать лишь о единственном доступном выходе из шахты.

На одной из стен колодца имелся широкий вентиляционный канал. Он предназначался для безопасного выпуска газов, образующихся при запуске ракет. К люку канала вела узкая металлическая лесенка, прикрепленная к стене. Райт кинулся вперед и стал быстро перебирать руками, поднимаясь с такой скоростью, что ему пришлось подождать отставшую Уильямс. После этого он стал медленнее продвигаться по ступенькам и часто оглядываться на свою спутницу.

В следующий раз, когда он посмотрел наверх, вокруг колодца уже собрались солдаты. Коннора он узнал сразу, потом разглядел Барнса. Остальные лица были ему незнакомы, но их намерения он различал так же отчетливо, как и оружие в их руках.

Разъяренный Барнс первым засек беглецов. Перегнувшись через барьер, он закричал:

— Я их вижу!

В шахте им спрятаться было негде. Вооруженные солдаты рассредоточились по всему периметру колодца. Они опустили дула винтовок вниз, прицелились — и нерешительно замерли. Один капрал, глядя на Коннора в ожидании приказа, высказал мучившие всех сомнения:

— А как же Блэр, сержант?

Сержант не стал ждать, пока Коннор разберется с противоречивыми мыслями. Он выхватил винтовку у одного из охранников и открыл огонь.

— Она сделала свой выбор! — крикнул Барнс.

Он не лгал, говоря Уильямс, что никогда не промахивается. Но его пули, как и прежде, когда он забавлялся со скованным пленником, отскакивали от корпуса Райта, не причиняя ни малейшего вреда. Блэр не обладала подобной защитой. Но ей она и не понадобилась. Райт, прикинув угол стрельбы, спустился по лесенке и прикрыл ее своим телом.

Они уже добрались до люка и собрались нырнуть в канал, но в восьми футах от входа их ожидал огромный вентилятор. Он не работал, но между лопастями и стеной не смогла бы протиснуться даже Уильямс, не говоря уж о Райте. Женщина не колебалась ни мгновения. Выхватив из ранца газовый резак, с помощью которого она срезала цепи с пленника, Блэр приставила его к креплению вентилятора, а потом на мгновение включила горелку. Вырвавшееся бело-голубое пламя заставило обоих поспешно отвернуться, но опора, поддерживающая вентилятор, моментально переломилась.

* * *

Барнс понял, что остановить беглецов огнем стрелкового оружия не удастся, и схватил переносной гранатомет. Снаряд попал точно между лопатками Райта. Когда дым после взрыва рассеялся, изумленные охранники на краю колодца едва успели увидеть, что их бывший пленник и пилот-изменник скрылись в вентиляционной шахте.

Коннор не стал дожидаться результатов обстрела. Расположение всех ходов и выходов базы было ему знакомо не хуже, чем морщины на собственном лице, и он знал, в каком месте вентканал выходит наружу. План бегства Уильямс стал очевидным.

— Они направляются к реке. Надо перехватить их там!

Барнс, кивнув, побежал к выходу вслед за Коннором. Солдаты, продолжавшие обстреливать шахту, больше не упоминали имени Блэр Уильямс. Не время и не место обсуждать, что она сделала и почему.

* * *

Не только Коннор прекрасно разбирался в лабиринте переходов базы. На случай неожиданного вторжения значительных сил Скайнета всем, кто здесь жил и работал, было приказано запомнить как можно больше вероятных путей к отступлению. Так или иначе, Уильямс точно знала, что вентиляционный канал ведет в двух направлениях — обратно в шахту и на открытое пространство.

Они с Райтом остановились в конце тоннеля и под прикрытием его стен стали осторожно осматривать прилегающие окрестности. Здешняя местность сильно отличалась от той равнины, с которой была сделана первая и неудачная попытка войти на территорию базы. Низкий кустарник всего в нескольких десятках футов от выхода шахты уступал место лесу. Густые облака наглухо закрыли звездный свет, который мог дойти с небес. Подходящая обстановка, чтобы спрятаться. По крайней мере для Райта, обладавшего превосходным ночным зрением. Но сейчас он не чувствовал ни малейшей уверенности в успехе. Он внимательно всмотрелся в кромку леса.

— Вряд ли нам удастся отсюда выйти.

— Ты сможешь, — сказала Уильямс. — Тем более теперь, когда знаешь, на что ты способен.

Он оглянулся, пытаясь различить в густых сумерках выражение ее лица.

— Тебя это не тревожит?

Она пожала плечами и слегка улыбнулась.

— В этом мире меня тревожит слишком много вещей. Приходится разбираться с каждым отдельным случаем, иначе рискуешь сойти с ума. Так получилось, что мне пришлось столкнуться и с этим. — Она посмотрела ему в глаза. — Столкнуться с тобой.

Он ненадолго задумался.

— А вдруг Коннор и остальные правы насчет меня?

Она не отвела взгляда.

— А что ты об этом думаешь?

— Не знаю. — Он отвернулся. — Я не знаю, что и подумать.

Подняв руку, она прикоснулась к его плечу. Одежду и кожу уничтожил снаряд гранатомета, но, ощутив под пальцами металл, Блэр даже не вздрогнула.

— Такой ответ, как мне кажется, не может исходить от машины, Маркус. Они не способны колебаться. Они всегда точно знают, что думать. А вот человеку, напротив, свойственно сомневаться.

Его ответ прозвучал едва слышно:

— Спасибо. Но это слабое утешение.

— Лучше, чем никакого. — Она показала рукой на лес. — Тебе лучше двигаться. С минуты на минуту по всему периметру появятся патрули.

— А как же ты?

Она опять пожала плечами:

— Всего лишь небольшая измена. Как ты думаешь, каким может быть наказание?

Ему был известен ответ, даже если она сама не хотела этого признавать. Райт взял ее за руку.

— Пошли. Мы обсудим твои перспективы позже.

* * *

Коннор запрыгнул в первый «Блэкхок», который был подготовлен к вылету и заправлен горючим и боеприпасами. Он приказал пилоту подняться в воздух и стал осматривать местность, где, как предполагалось, должны были появиться беглецы. Почти тотчас же с верхушки дерева неподалеку от ракетной шахты что-то взлетело и стало удаляться на юг. Джон схватился за инфракрасный прицел орудия, поймал цель — и едва удержался от выстрела. Если только существо, называющее себя Маркусом Райтом, не способно на другие превращения, кроме тех, что оно уже продемонстрировало, этот объект был, бесспорно, естественным.

Для пущей уверенности Коннор мог бы сбить цель, но предпочел лишь проводить взглядом крупную рогатую сову, беспрепятственно продолжившую свою ночную охоту.

* * *

Райт вырвал защитную решетку, закрывавшую вентиляционный канал снаружи, и они с Уильямс оказались на одном из минных полей, окружавших базу. Они немедленно узнали об этом, потому что Райт при помощи тяжелой решетки, брошенной под ноги, тотчас взорвал один из снарядов. Если Коннор и остальные преследователи еще не знали о местонахождении беглецов, теперь это недоразумение было устранено.

Однако в ответ не послышалось ни единого выстрела. Их никто не видел — пока.

Вспышка осветила минное поле. Уильямс снова запустила руки в свой полный сюрпризов ранец и вытащила моток запального шнура, тонкого, но очень прочного. Она размотала весь шнур, подняла конец над головой, раскрутила и забросила вперед, насколько хватало длины. Затем подключила детонатор, отвернулась и нажала на кнопку пуска. К небу немедленно взметнулся один взрыв, затем следующий, потом еще и еще. В течение нескольких секунд, похоже, взорвались все расположенные поблизости мины. Беглецы не стали тратить времени, чтобы в этом убедиться, и, не дожидаясь, пока прекратится ливень из поднятой в воздух земли и пыли, устремились к заманчиво близкой полоске леса.

* * *

Пешие солдаты, выбежавшие с базы, старались рассмотреть бегущие фигуры на фоне сплошной завесы из дыма и пыли. Это было бы достаточно трудно даже при ярком дневном свете. А ночью по ошибке за цель можно было принять все, что превосходило ростом кролика. Кроме того, приходилось соблюдать осторожность, чтобы не перестрелять друг друга.

Несмотря на сложные условия, некоторым из них показалось, что они видели беглецов. Но был отдан приказ по возможности взять пленника живым. Точнее, «функционирующим», как гласило официальное предупреждение.

Как выяснилось, одному отделению преследователей не помешали ни дым, ни грохот, ни возникшая суматоха. Завидев куртку, в которую, как им было сказано, оделся пленник, двое солдат бросились на мелькнувшую в дыму фигуру. Еще двое остались в стороне, на всякий случай взяв цель на мушку.

Пойманный субъект упорно сопротивлялся, но был не в силах справиться с двумя закаленными бойцами. А когда жертву опрокинули на спину и прижали к земле руки, она вдруг улыбнулась своим преследователям.

Куртка была та, но надета на другого.

Сержант, едва взглянул на распростертую на земле добычу, резко спросил:

— Где он?

Уильямс сделала вид, что задумалась, и тянула время до тех пор, пока один из разъяренных солдат демонстративно не взвел курок.

— Ах да! — воскликнула она, словно о чем-то вспомнив. — Он сказал, что ему надо торопиться.

Мчавшийся по узкой тропе на мотоцикле сержант был полон решимости отыскать беглеца и расправиться с этим существом в одиночку. Он получил свой шанс, но все случилось совсем не так, как ожидал Барнс. Выскочив из-за деревьев, Райт выбил из седла мчавшегося мотоцикла мужчину, и они оба покатились в одну сторону, а освободившаяся машина — в другую.

Райт тотчас вскочил и побежал туда, где еще крутились колеса упавшего мотоцикла. Машина отделалась лишь косметическими дефектами. Беглеца это ничуть не беспокоило — участие в параде ему в ближайшее время не грозило.

У сброшенного водителя на этот счет имелись свои соображения. Прокатившись по земле, Барнс поднялся на ноги почти одновременно с Райтом, выхватил пистолет и сразу же стал стрелять. Каким бы хорошим стрелком он ни был, упражняясь по неподвижной мишени при хорошем освещении, поразить быстро приближающуюся подвижную цель ночью оказалось гораздо труднее. Те пули, что попадали в цель, как и прежде, отскакивали от почти неприкрытого тела Райта

Барнс начал паниковать, но все же попытался прицелиться, стараясь попасть в глаз. Однако его противник уже выпрыгнул из седла и бросился на преследователя. Одним ударом Райт выбил пистолет, а вторым свалил Барнса на землю и приставил к голове оружие. Перед лицом неминуемой смерти Барнс поднял руку, словно стараясь защититься, и почти закрыл глаза. Палец Райта напрягся на курке — и расслабился. Сержант, не дождавшись выстрела, снова открыл глаза.

Над ним с оружием в правой руке стоял Райт. Барнс инстинктивно бросил взгляд на отлетевший пистолет, прикидывая свои шансы.

* * *

Единственным ударом открытой ладони, который никак не тянул на апперкот, а скорее на оскорбительную пощечину, Райт послал противника в нокаут.

Маркус даже не удивился, что смог одной рукойподнять и развернуть тяжелый мотоцикл. Перебросив через сиденье правую ногу, Райт попытался завести мотор. К его большому облегчению, двигатель заработал сразу же. Оказывается, не каждая машина бывает врагом. Но при этом он вспомнил, что сам считается врагом в настоящий момент, и быстро избавился от ненужных мыслей.

Внезапно засвистели пули, и вокруг него стали рваться снаряды.

Райту больше всего сейчас хотелось испытать себя, но единственное, чего ему постоянно не хватало, — это времени. На хвосте висели преследователи, слева и справа тянулись минные поля, так что единственно возможный путь спасения вел вперед.

А это означало, что ему придется совершить прыжок с высокого откоса, преграждавшего путь к берегу реки. Он прибавил скорость и, разбрасывая грязь, с ревом помчался к высокому уступу. Мотоцикл, взрывая землю, разогнался до предельной скорости, едва коснулся верхней площадки уступа и взлетел в воздух.

Он почти сумел это сделать.

Такое падение оказалось бы смертельным для любого нормального человека. Оно могло оказаться гибельным для любой из большинства изготовленных людьми машин. Но Маркус Райт не был ни тем ни другим. После удара о землю он немного скатился вниз, но быстро встал и направился к тому месту, где остался лежать мотоцикл, у которого еще крутилось заднее колесо. Райт успел сделать несколько шагов, как в мотоцикл ударил заряд напалма. Густое пламя мгновенно охватило все вокруг. Мотоцикл исчез в огне вместе с кустарником и небольшими деревцами, на свою беду оказавшимися в зоне поражения.

Райт, почерневший и дымящийся, вырвался из пылающего костра почти без одежды и быстро побежал к высоким деревьям, окаймлявшим берег реки.

* * *

Коннор с изумлением следил из вертолета за живучим беглецом, который скрылся под высокими тополями. С мрачной усмешкой он склонился над центральной панелью управления и бросил вертолет в погоню. Позади него солдаты с обоих бортов сгрудились у открытых дверей и пытались поразить цель.

— Мы нашли его! — воскликнул Коннор, включив микрофон. — Беглец находится за внешним периметром, между отметками сорок пять и сорок девять, пытается уйти из-под огня. Направляется к реке. Если мы не достанем его раньше, будем ловить в воде.

Вокруг Райта продолжали падать и взрываться снаряды. Они заставляли его шарахаться, ударной волной сбивали с ног, замедляли движение, но не могли остановить. Маркус добрался до реки.

Вертолет Коннора летал быстрее, чем бегал Райт, и теперь завис почти над самой водой, шаря лучом прожектора по берегу, отыскивая беглеца. Один из стрелков для лучшей видимости выпустил осветительную ракету.

Поверхность реки пошла пузырями, забулькала, словно вода внезапно закипела. А потом стала видна и причина, вызвавшая это.

Там было не меньше десятка Гидроботов. Их сегментарные тела формой напоминали змей, а отсутствие глаз компенсировалось многочисленными и разнообразными датчиками. Гидроботы разом выскочили из воды и вцепились острыми металлическими зубами в полозья зависшего нал водой вертолета. Несмотря на то, что вес каждого отдельного Гидробота не превышал сорока фунтов, совместными усилиями они спровоцировали серьезный крен.

Один из стрелков, издав жуткий вопль, вывалился через открытую дверь, а солдат у противоположного борта отчаянно вцепился в дверь и старался найти опору для ног, чтобы не скатиться вслед за товарищем по гладкому полу накренившейся кабины.

Коннор ничем не мог им помочь. Гидроботы уже повредили гидравлический привод, и пилот мог лишь пытаться сохранить минимальную стабильность, чтобы машина не рухнула в воду. Тем временем несколько стальных змей уже прогрызли ход в пассажирский отсек и теперь наводили ужас на солдат, дробя мощными челюстями все, что оказывалось поблизости.

Отчаянная стрельба и энергичные пинки по металлическим жвалам не спасли стрелка — пули отскакивали от брони ближайшего Гидробота, а в это время второй успел цапнуть его за ногу. Кровь брызнула во все стороны. Раздался пронзительный треск, когда металлические зубы раздробили кость.

Выпавший из вертолета солдат смог вынырнуть, но тут же завопил и забился, когда стальные зубы утащили его обратно.

Через мгновение жидкость в гидравлической системе «Блэкхока» иссякла, и вертолет стал абсолютно неуправляемым. Он закрутился над темной поверхностью воды, и Коннор выпрыгнул из изувеченной машины. Джон чудом избежал близкого контакта с бешено вращавшимися лопастями, а вертолет рухнул на мелководье рядом с берегом.

Коннор несколько мгновений барахтался, хватая ртом воздух, пока не обнаружил, что вода едва доходит до середины бедра. Выхватив пистолет, он рванулся к берегу. Дно под ногами состояло из вязкой смеси песка и глины, и ноги вязли в нем при каждом шаге. А за спиной Гидроботы рвали на части последнего солдата.

Скоро они обнаружили и его.

Промахнуться по влажно сверкающим в воде корпусам было невозможно даже в полной темноте. Один за другим Гидроботы получали по пуле из крупнокалиберного пистолета и уходили в глубину, содрогаясь в конвульсиях, словно и в самом деле были живыми существами. Шаг за шагом он пробивался к берегу.

Наконец топкое дно сменилось галькой и валунами; вода хлюпала в сапогах, но Коннор уже выбрался на сухое место. Гидроботы, созданные для существования и сражений в воде, не могли догнать его на суше. Но даже на мелководье они могли далеко выпрыгивать из воды. Один из них так и сделал, решив сомкнуть смертоносные челюсти на его голове. Коннор боковым зрением уловил мощный рывок, развернулся, поднял пистолет и спустил курок. Но выстрела не было. Осечка.

Он инстинктивно прикрылся одной рукой, загораживаясь от ужасного врага, а другой лихорадочно пытался выбросить негодный патрон и зарядить следующий. Гидробот почти достал его — почти. Чьи-то руки перехватили извивающуюся тварь в воздухе и легко, словно цыплячью ножку, переломили надвое. Обе половины, все еще дергаясь, полетели в воду. Коннор не стал провожать взглядом обломки. Вместо этого он навел пистолет на человека, спасшего ему жизнь.

«Существо, — поправил себя Коннор, — спасшее мне жизнь».

Маркус, почти лишившийся остатков кожи и одежды, но даже не запыхавшийся, твердо встретил взгляд Джона. На мелководье собралась целая стая Гидроботов. Но ни один не осмеливался повторить попытку своего собрата. Коннор, еще не отдышавшись, свободной рукой махнул в их сторону:

— Посмотри на них. Они не нападают. Не нападают на меня, потому что поняли твой приказ. Не нападают, потому что знают, кто ты. Даже если ты сам этого не знаешь.

Райт, кивнув на пистолет в руке Коннора, без всякой злобы заметил:

— Полагаю, это оружие вряд ли тебе поможет, даже если бы было исправно. Пуля не может меня остановить.

Коннор внимательно осмотрел стоявшую перед ним мощную фигуру, позволив взгляду свободно странствовать по удивительным соединениям металла и органических тканей. Напалм уничтожил почти все остатки эпидермиса, и теперь глазам Коннора предстали все непостижимые детали гибрида.

— Но никто еще не пытался выстрелить тебе в сердце, — хрипло ответил он. — Я вижу, как оно быстро бьется. Могу поклясться, что оно усилено, приспособлено и напитано энергией, как и остальные твои «человеческие» органы. Но, похоже, в нем осталось слишком много от оригинала, чтобы перенести попадание крупнокалиберной пули.

Райт некоторое время размышлял над его предположением. Потом кивнул:

— В этом есть смысл. — Он выпрямился. — Давай. Убей меня.

Коннор попытался сдержать дрожь, бившую его тело после падения вертолета и яростной атаки Гидроботов, затаил дыхание и прицелился. Палец начал медленно давить на курок.

Райт не отвел взгляда, не выказал ни малейших признаков страха. Коннор постарался себя убедить, что в этом нет ничего удивительного. Вряд ли даже самая совершенная программа поддерживает такие эмоции, как страх.

— Кайл Риз жив.

Коннор старался не реагировать на его слова, но был так вымотан и беззащитен, что на этот раз не смог сохранить бесстрастное выражение лица. Палец отодвинулся от курка.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — настороженно спросил Коннор.

Хоть он и убрал палец со спускового крючка, но пистолет не опустил.

— Я говорил тебе раньше, но ты не слушал. Он и его маленькая подружка стали моими друзьями, но вместе с другими пленниками были захвачены машинами. И теперь все они в логове Скайнета. Я хочу их оттуда вытащить. Вот почему я вместе с Блэр Уильямс пришел к вам на базу, но ты отказался мне поверить. Я и сейчас хочу их освободить. — Его глаза — хотя бы отчасти человеческие — впились в лицо Коннора. — Мне кажется, что и ты этого хочешь.

В этом вопросе они были единодушны.

— Конечно, я хотел бы их освободить, — ответил Коннор. Райт кивнул.

— Чтобы до них добраться, надо для начата проникнуть в Скайнет-Центр. И помочь вам в этом могу только я.

Коннор с сомнением покачал головой:

— Проникнуть в Скайнет-Центр? Но как?

Райт неторопливо шагнул вперед. Коннор тотчас поднял пистолет. Сейчас он отчетливо мог видеть бьющееся, усиленное и модифицированное сердце. Если он выстрелит и… человек… умрет, а люди попытаются его изучать… Станет он объектом исследования хирургов или инженеров? Да и велика ли разница? Плоть и кровь, механика и гидравлика… Разве все они не машины, только под разными названиями? Может быть, склад ума и точка зрения важнее конструкции и исходной материи?

Сбитый с толку, уставший, измученный страхом за Кайла — и за самого себя, — Коннор стал медленно опускать пистолет, пока дуло не уставилось в землю.

— Даже если предположить, что ты говоришь правду, почему я должен тебе доверять?

— По двум причинам, — произнес Райт. — Во-первых, я должен выяснить, кто сделал меня таким. А во-вторых, ты тоже хочешь это знать.

За его спиной кишела Гидроботами река, со стороны берега все слышнее были крики преследователей, выстрелы и лай ищеек. Коннор оказался в затруднительном положении. Ему предстояло принять решение, возможно, самое важное в жизни, а времени, чтобы все обдумать, не было. Но он стал одним из самых удачливых бойцов Сопротивления не потому, что проявлял нерешительность. В его ответе в равной мере звучали вызов и просьба.

— Ты проведешь меня туда. Я останусь на мосту — он находится в прямой видимости от Скайнет-Центра, и мы сможем свободно общаться. И ты найдешь мне Кайла Риза.

Коннор запустил руку в карман и достал коммуникатор. Убедившись, что устройство не пострадало от воды и батареи полностью заряжены, он бросил его в сторону маячившей напротив странной фигуры.

Райт не глядя подхватил брошенный прибор.

— Нет проблем. Они считают меня своим.

Несмотря на теплую ночь, по спине Коннора пробежал холодок. Неужели он на пороге величайшей в своей жизни ошибки? Неужели мышление этого существа такое же сложное, как и его строение?

Но если все это обман, то ради чего? Впервые познакомившись с существом, называвшим себя Маркусом Райтом, и Коннор, и его соратники были уверены, что столкнулись с хитроумной попыткой проникнуть на базу с целью убийства Джона. Теперь это существо, ничем не удерживаемое и неповрежденное, свободно стояло в ярде от Коннора и имело возможность прикончить его одним ударом. Но при этом настаивало на своем стремлении спасти Кайла. Маркус Райт был ходячим противоречием и не переставал удивлять Коннора.

Впрочем, разве сам Райт не признавал этого?

* * *

Коннор показал на притихших Гидроботов.

— Ты сказал, что они считают тебя своим. А что думаешь ты сам?

Этот вопрос Райт задавал себе с тех пор, как впервые увидел свои внутренности. Это был самый главный вопрос, на который он хотел получить ответ. Из чего следует, что у него этого ответа не было. Он развел руки, словно демонстрируя человеку свое тело, и откровенно признался:

— Я не знаю.

* * *

Маркус, все так же раскинув в стороны руки, прошел мимо Коннора и направился к реке. Дуло вновь поднятого пистолета Коннора неотступно следило за ним даже после того, как голова Райта скрылась под неспокойной поверхностью воды. Коннор продолжал смотреть на ту точку, где Райт ушел под воду, пока его внимание не привлекло какое-то движение на противоположном берегу. Райт провел под водой намного больше времени, чем любой нормальный человек. Обернувшись, он махнул Коннору рукой и скрылся в прибрежных кустах. Он не переплыл реку, поскольку уже имел случай убедиться, что плавать ему трудно из-за тяжести тела, — он просто перешел ее по дну.

Коннор спрятал пистолет в кобуру и еще долго смотрел на заросли, в которых исчез Райт. Он был почти уверен, что совершил непоправимую ошибку.

Джон Коннор развернулся и зашагал по направлению к базе. Едва он оказался под деревьями, как за кустами шевельнулись тени и на него уставились дула трех винтовок.

— Стой! Назови свое имя! — рявкнул сержант, командующий отделением.

— Джон Коннор.

«Как жаль, — добавил он про себя, — что я не могу стать кем-нибудь другим».

Он был и остается Джоном Коннором. Хотя бы в этом у него есть преимущество перед несчастным Маркусом Райтом.

Солдаты, моментально опустив оружие, собрались вокруг него, и вся группа зашагала к ближайшему входу на территорию базы. Увидев, что перед ними действительно Джон Коннор, бойцы не скрывали своего облегчения.

— Сэр? — спросил один из солдат. — С вами все в порядке?

Коннор кивнул.

— Несколько синяков, но ничего серьезного. Вертолет упал в воду. — Он махнул рукой в сторону реки. — Мы увлеклись поисками и опустились слишком низко. Гидроботы нас достали. Только я один сумел добраться до берега.

Сержант горько сжал губы. Он тоже оглянулся на берег реки.

— Есть какие-то следы?

Коннор остановился. В темноте кое-где между деревьями еще можно было различить, как поблескивает река. Никаких следов Райта. Если они и оставались, то речной поток до утра все смоет. Коннор отрицательно покачал головой и ускорил шаг.

— Никаких следов, солдат. С этим уже ничего не поделаешь. Я думаю, он уже далеко.

* * *

Гауптвахта базы не отличалась особой роскошью. Впрочем, большинство ее обитателей гостили здесь недолго. До сегодняшнего дня сюда попадали главным образом те, кто нуждался в продолжительном сне после злоупотребления спиртными напитками, или те, кому требовалось остыть после драки с товарищами или разобраться с игорными долгами.

В случае с Блэр Уильямс дело обстояло иначе.

Ее, в отличие от обычных обитателей гауптвахты, ни на минуту не оставляли наедине с ее предательством. Напротив камеры круглосуточно дежурил вооруженный часовой. Уильямс не предпринимала попыток вовлечь регулярно сменяющихся охранников в разговор, и они, в свою очередь, не проявляли к ней интереса. Охранники не имели представления, по какой причине она здесь оказалась. Это их не касалось. В ограниченном пространстве базы давно установилось неписаное правило: не стоит совать нос в чужие дела, если не хочешь, чтобы эти дела стали твоими.

Но человек, стоявший в данный момент на пороге камеры, имел твердое намерение нарушить это правило. Он пришел, чтобы поговорить.

Как только сопровождавший его офицер вышел, Уильямс села на краю койки и внимательно посмотрела на посетителя.

— Коннор… — Ее задумчивость быстро сменилась обыкновенным любопытством. — Что привело тебя в это убогое заведение? — Она взмахом руки обвела камеру. — Теперь у меня другое начальство.

Посетитель не был расположен ни к шуткам, ни к пустой болтовне. И не собирался тратить время на долгое вступление.

— Почему ты это сделала?

Уильямс с самым невинным видом захлопала глазами:

— Что сделала?

— Выпустила Маркуса. Почему ты помогла ему скрыться? Это же машина. Всего лишь еще одно орудие паутины Скайнета. Я не понимаю тебя.

Даже будучи под арестом, Уильямс была не намерена позволять Коннору заноситься. Она встала и шагнула ему навстречу. Он не отступил. Джон Коннор ни перед чем не отступал, тем более перед изменившим — и, возможно, безумным — военным пилотом.

— Ты утверждал, что он всего лишь часть замысла Скайнета. Я в это не верю. Он другой. Хотя никто из нас этого пока не способен понять. Но я вижу в нем человека. Не машину. Личность, которая борется с тем же противником, с которым каждый день сражаемся и мы, Джон. С нашей человечностью. Это человек, заключенный в машину, как в ловушку. — Она печально покачала головой. — Я не знаю, как он был сделан и с какой целью, но это не слепое орудие Скайнета. Я не знаю, как это объяснить, но он сам по себе. А почему ты спрашиваешь? Какое это теперь имеет значение? Разве ты уже не составил свое мнение?

Коннор ничего не ответил. Он долго молчал, погрузившись в свои мысли. Потом снова посмотрел на нее:

— Как твоя нога?

Она поморщилась:

— Болит.

Снова в камере надолго установилась тишина. Наконец Коннор махнул рукой часовому.

— Выпусти ее.

Солдат нерешительно замялся:

— Но, сэр, приказ…

— Выпусти. Это приказ. Под мою полную ответственность.

Солдат пожал плечами и отступил в сторону. Из всех людей на базе, приказы которых выполнялись без возражений, Джон Коннор был, безусловно, первым.

Уильямс посмотрела вслед уходящему Коннору. Он все так же был погружен в свои мысли. И она не решилась отвлечь его от них, а иначе наверняка спросила бы, почему он решил ее освободить. Они успели обменяться лишь несколькими фразами. Что же в этом разговоре заставило Коннора изменить свое мнение о ней?

Еще интереснее и еще непонятнее — что заставило его изменить мнение о Маркусе Райте?

ГЛАВА 13

Такой бурной деятельности на базе не наблюдалось с того дня, когда шесть месяцев назад звену Ф-15 из Сиэтла удалось незамеченным проскочить мимо Скайнет-Центра и благополучно приземлиться. На затянутой камуфляжными сетками бетонной площадке к решающему наступлению готовили и вооружали десятки самых разных воздушных судов. Пилоты болтали между собой, а механики торопились подготовить к сражению даже серьезно поврежденные самолеты. В стороне от взлетно-посадочной полосы группа специалистов заканчивала последние работы по формированию передающего узла, которым будет оснащено особое подразделение, тоже участвующее в решительном наступлении на Скайнет.

Коннор пробирался сквозь всю эту организованную суматоху к узлу связи, где его ждали: в целях сохранения секретности его соединяли с вызывающим объектом только в самой радиорубке. Завидев Коннора, офицер связи протянул ему наушники:

— Тебя вызывает командующий.

— Коннор. Слушаю.

Возбужденный голос Эшдауна ответил:

— Коннор, твои люди готовы? Все уже пришло в движение. Завтра мы будем встречать новый рассвет. Для человечества начнется новый день. Что до меня, так я намерен построить дом на развалинах Скайнет-Центра. А вместо изгороди будут стоять выведенные из строя Т-1. Но времени остается совсем мало.

— Ответ отрицательный, — напряженно отозвался Коннор. — Никто не готов. Мы не готовы. И вы не готовы. Необходимо задержать атаку. Обстоятельства изменились. Повторяю: обстоятельства изменились.

Несмотря на несовершенство связи, изумление в голосе генерала прозвучало отчетливо и ясно.

— Ты о чем говоришь? Все части уже на исходных позициях. Ты хоть представляешь себе, чего стоило скоординировать все наши силы? Ты представляешь возможные потери, если сейчас дать приказ остановиться? Я не говорю о прямых затратах, подумай о резервах, о разочаровании и утрате эффекта внезапности. Ты можешь назвать причину отмены атаки?

Коннор с трудом сглотнул. Он знал, насколько трудно будет переубедить генерала Эшдауна, но не мог не попытаться после того, что стало ему известно.

— Стратегические составляющие конфликта изменились. Правильнее сказать, появилось нечто новое. Нечто такое, чего никто не мог предвидеть, тем более на это рассчитывать. А раз мы не могли все рассчитать заранее, необходимо внимательно изучить новую ситуацию, прежде чем предпринимать крупномасштабные действия.

Линия связи в полной мере передала нетерпение Эшдауна.

— Коннор! Дьявол тебя задери, о чем ты толкуешь?

Он решил немного изменить тактику:

— Задержите начало атаки. У меня появилась возможность проникнуть в тыл Скайнета и освободить пленников. Генерал, дайте мне эту возможность.

— Нет. Решительно нет. Сейчас не время для спасательных операций, Коннор. Твоя просьба угрожает всей миссии.

— Сэр, вы не слушаете меня. Я не против наступления. Но не такой ценой. Я не буду убивать наших же людей.

— Мы не убиваем людей. — Терпение Эшдауна явно было на исходе. — Это называется «неизбежные потери», Коннор. Я говорил, что в соответствующий момент приму верное решение. И я его принял. Сигнал отключения работает. Это ключ к нашей победе. Мы будем сражаться до конца. Это приказ, Коннор.

— Послушайте, генерал. Мы будем сражаться до конца и погибнем. Все. Кем вы себя вообразили — генералом Шерманом? Тамерланом?

— Я лично думаю, что Шерман одобрил бы мои действия. Я знаю, кто я. В настоящий момент меня больше беспокоит вопрос: а кто ты?

Коннор оглянулся через плечо. За его спиной заканчивали последние приготовления к атаке солдаты, техники, пилоты, механики и специалисты. К атаке, которую он как-то должен остановить. Джон снова переключил внимание на голос в наушниках.

Эшдаун еще не закончил.

— Победа, можно считать, у нас в руках, и в последнюю минуту, в последнюю секунду ты — один ты — внезапно начинаешь твердить, что она недосягаема. Все эти разговоры — сущая чепуха, Коннор. Сейчас не время для пораженческих настроений. Мы намерены победить, и я не собираюсь позволять тебе ставить мне палки в колеса накануне сражения, которое должно закончиться величайшей победой в истории человечества.

Все это было так хорошо знакомо Коннору. Сколько раз в своей удивительной, мучительной, необычной и отмеченной страданиями жизни он должен был терпеть упрямство не понимающих его людей? Почему именно сейчас, когда назревали главные события, когда возникала критическая ситуация, основанная на сложном сплаве прошлого и будущего, его никто не хотел слушать? В одном Коннор был теперь уверен: Эшдаун не намерен прислушиваться ни к его словам, ни к советам кого-либо другого. И все же Коннор решился еще на одну попытку:

— Скайнет захватил Кайла Риза. Он значился в списке под первым номером.

Голос Эшдауна стал таким же ледяным, как воды, в которых курсировала его подводная лодка.

— Значит, такова его судьба, Коннор.

— Нет! Я должен его спасти! Он и есть главный ключ. Ключ к будущему. Ключ к прошлому. Без него мы потеряем все.

Эшдаун не слушал. Или не слышал. Или и то и другое сразу.

— Мы будем сражаться до конца.

— Мы будем сражаться до конца и погибнем. — Коннор с трудом сдерживал эмоции. — Все погибнут. Я еще раз прошу вас, генерал, задержите атаку. На несколько часов. Этого будет достаточно, чтобы техники закончили работу над некоторыми моделями по моему поручению. А я за это время попытаюсь спасти Кайла Риза и других пленников, содержащихся в Скайнет-Центре.

Эшдаун отчеканил холодно и спокойно:

— Если ты задержишь наступление, я тебя собственноручно пристрелю. Попытаешься сорвать наши планы, я сотру с лица земли всю вашу базу. Слишком многое поставлено на карту, Коннор. Мы не можем не воспользоваться шансом.

— Именно об этом я и прошу, генерал. Воспользоваться шансом.

— Я снова отказываю тебе, Коннор. Наступление начнется в назначенное время.

Офицер связи посмотрел на своего командира. Вслед за ним поднял голову и подошедший послушать разговор Барнс.

Время на исходе.

«Время всегда на исходе», — с горечью подумал Коннор. Только сегодня эта расхожая фраза может воплотиться буквально. Время может закончиться во всех смыслах.

— Я отправляюсь в Скайнет-Центр, — решительно произнес Коннор. — С вашего разрешения, сэр, или без него. Люди, захваченные в плен, заслуживают хотя бы этой малости. Вряд ли они хотели бы, чтобы о них вспоминали как о героях. Они хотели бы, чтобы у них было будущее. Они имеют право на шанс остаться в живых.

Ярость Эшдауна прорвалась через закодированный канал связи.

— Тогда с этого момента я лишаю тебя командных полномочий, будь ты проклят! — Голос генерала стал глуше, когда он обратился к людям на подводной лодке. — Разойтись по своим местам!

Таймер шифровальной системы прыгнул на нулевую отметку, и связь оборвалась. Коннор медленно стянул с головы наушники. В ту же минуту Барнс с непроницаемым выражением лица шагнул вперед:

— Сэр, в конце сигнал стал совершенно неразборчивым. Я не понял последней фразы генерала.

Он обернулся к офицеру связи.

— И я тоже, сэр.

Барнс вытянулся почти по стойке «смирно».

— Мы с вами до самого конца, сэр.

Коннор отрывисто кивнул. Передав наушники связисту, он развернулся и вышел. По мере удаления от радиорубки его шаги становились все быстрее. С его плеч и с его души свалилась огромная тяжесть. Он снова оказался вне общества, где действовали хорошо знакомые ему правила.

Правда, их было не так уж и много.

Коннор и Барнс нигде не задерживались и вскоре уже были в рубке, откуда велись внешние радиопередачи. Несмотря на хаотичное нагромождение антенн, усилителей, кабелей и отдельных компьютерных компонентов, Коннор был уверен, что стоит включить аппаратуру, и начнется трансляция последовательных сигналов, как и было запрограммировано. К счастью, питание всего узла осуществлялось от одного весьма громогласного, но исправного дизель-генератора.

Коннор заглянул в кладовку и наскоро изучил ее содержимое. Затем вытащил моток запального шнура для С-4 и протянул его Барнсу:

— Вот. Подготовь рубку к уничтожению.

Барнс засомневался:

— Нашу рубку?

— Да.

Сержант растерянно повертел в пальцах кончик шнура.

— Можно спросить: зачем?

На лице Коннора появилось хорошо знакомое Барнсу выражение.

— Потому что охотник иногда становится добычей.

Пока Барнс вместе с офицером связи обматывали запальным шнуром обреченную на уничтожение станцию, Коннор подключил наушники с микрофоном к коротковолновому передатчику. Уже включив питание, он еще некоторое время нерешительно молчал, пытаясь подобрать слова. Затем начал говорить:

— Говорит Джон Коннор. Если вы меня слушаете, значит, вы участвуете в Сопротивлении. Когда-то я знал женщину, которая призывала людей опасаться будущего и предсказывала скорый конец. Она утверждала, что все будет разрушено. Никто не желал слушать ее откровения. Общество обрекло ее на изоляцию. Та женщина была Сарой Коннор, моей матерью. Сейчас мы знаем, что все ее предсказания сбылись. И теперь я прошу, очень прошу поверить мне, ее сыну, как надо было верить ей.

Командование заставляет нас сражаться так, как сражаются машины. Они навязывают нам хладнокровно просчитанные решения. Но мы не машины. Если мы начнем вести себя так же, как они, если наши решения ничем не будут отличаться от их решений, тогда какой смысл в нашей борьбе?

Прошу вас. Слушайте меня внимательно. Я нуждаюсь в каждом из вас. Мы должны остановиться. Поверьте мне, если атака начнется сегодня ночью, человечество проиграет. Наша надежда на будущее исчезнет. Сара Коннор говорила мне, что придет момент, когда нам самим придется строить свою судьбу. Этот момент настал, и нашу судьбу мы сможем определить только все вместе. Вы должны остановиться до рассвета.

Все, за что мы боролись, все, чего мы достигли, может рухнуть в один момент.

Он сделал небольшую паузу, и снова заговорил:

— Наша судьба определяется не прошлым и не будущим. Она вершится здесь и сейчас. Если хоть одна бомба упадет на Скайнет до восхода солнца, мы лишимся будущего. Прошу вас, остановитесь. Дайте мне время закончить дело. Дайте мне время защитить будущее, за которое мы — все мы — боремся.

Он хотел сказать что-то еще, но вдруг осознал, что больше сказать нечего, и медленно снял наушники.

* * *

Арсенал базы был так же разнообразен, как и ее гарнизон, но все содержалось в отличном порядке. Коннор прошел вдоль стеллажей.

Пока он выбирал оружие, в помещении появилась еще одна фигура. Едва взглянув в сторону Кейт, Коннор продолжал заниматься своим делом. Некоторое время она следила за его движениями, затем подошла ближе. Голос Кейт звучал негромко, но напряженно:

— Чем ты, по-твоему, занимаешься, Джон?

Он сосредоточился на тяжелой связке взрывчатки и не поднял головы.

— Скайнет схватил Кайла.

— Мы уже обсуждали это. Как ты можешь быть настолько уверен?

Он снял со стенда тяжелый пистолет, повертел его в руках, затем повесил обратно на крючок.

— Мне сказала машина. Заводная игрушка. Кукушка в часах, наделенная сознанием. — Он мрачно усмехнулся. — Я могу ошибаться, но мне кажется, что это правильно. — Он покачал головой. — Теперь я понимаю, что чувствовала моя мать, запертая в сумасшедшем доме. Она пыталась предупредить всех. Она знала, что уготовано нам в будущем, но ее никто не слушал. Надеюсь, где-то там есть Бог и он меня слышит. Кейт, пообещай мне, что будешь слушать меня и сразу эвакуируешься. Ты уйдешь отсюда и спрячешься в каком-нибудь безопасном месте.

Она уже обо всем догадалась.

— Ты собираешься попытаться спасти Кайла, верно?

Коннор не ответил.

— Джон, это бессмысленно. Это за тобой охотится Скайнет. Ты сам признался, что про попавшего в плен Кайла тебе сказала машина. Они пытаются тебя заманить. Это ловушка.

— Может, и ловушка. Но мы попробуем использовать эту ловушку против них.

Он протянул руку на верхнюю полку и достал оттуда полуавтоматический гранатомет 25-го калибра и коробку термобарических снарядов.

— Если Кайл умрет, Скайнет победит.

Кейт бессильно сжала кулаки и подошла ближе. Теперь она умоляла его:

— Джон, тебе нельзя идти туда одному. Риз ради тебя пожертвовал своей жизнью. Вряд ли он хотел, чтобы ты так пренебрежительно относился к своей жизни, предпринимая тщетную попытку его спасти.

Коннор помрачнел еще больше.

— Именно поэтому я и иду туда. Потому что он пошел. Потому что он спас жизнь моей матери и дал жизнь мне. Потому что я должен ему. Должен хотя бы попытаться.

— Джон, это самоубийство. Я не буду стоять и смотреть, как ты себя убиваешь.

Он отвернулся и зарядил магазин автомата, потом стал укладывать гранаты и пластиковую взрывчатку в ранец.

Кейт долго наблюдала за ним. Потом подняла пистолет и очень осторожно приставила дуло к своему виску. Коннор, прервав свое занятие, медленно повернулся к ней, и его взгляд заметался между ее лицом и пистолетом.

— Посмотри на меня. Как тебе это нравится? Вот и я сейчас ощущаю то же самое.

Лицо Коннора смягчилось.

— Кейт, прошу тебя…

Она медленно опустила пистолет. Но не взгляд.

— А как же наш ребенок?

Он глубоко вздохнул:

— Если я не смогу постоять за то, во что верю, каким же я буду отцом?

Она слегка взмахнула дулом пистолета.

— Мы говорили, что вместе пройдем через все испытания. Только поэтому мы так долго продержались. Если ты погибнешь…

Ее голос дрогнул, и она не смогла закончить фразу, не смогла выразить свою мысль. Силы Кейт, как и ее уверенность, были на исходе. Она так долго боролась, и она так сильно устала. Она знала, что и Джон устал не меньше, но он каким-то образом всегда умудрялся восстановить силы, всегда черпал их из неведомых глубин и в самые тяжелые моменты не терял уверенности. Кейт была сильной. Но не такой сильной, как Джон Коннор. Поэтому он должен жить. Ради Сопротивления. Ради всех. Ради нее.

Он видел, как она мучается, чувствовал ее боль.

— Твоя жизнь — это все, что имеет для меня значение, Кейт. Только ради тебя я мог сражаться все эти годы. Мое сердце остается с тобой. Оно всегда принадлежало тебе и всегда будет твоим. Я живу только ради тебя.

Он шагнул к ней, и пистолет выпал из пальцев Кейт. Он упал у ее ног, безмолвный и больше не опасный.

В глазах появились слезы и побежали по ее лицу, оставляя на щеках мокрые следы. Нежно улыбнувшись, она положила его покрытые шрамами руки на свой живот. Коннор поднял одну руку и дотронулся до ее лица, провел кончиками пальцев по скулам.

— Мы не будем прощаться, — прошептала Кейт.

— Не будем, — согласился он и поцеловал ее. Наконец она отстранилась. Кому-нибудь все равно надо было прервать поцелуй.

— Увидимся позже, ладно?

— Да.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, я понимаю, что мы поступаем правильно, — ласково прошептала она. — И я знаю, что мы все равно справимся. И что я не одинока.

Она указала на дверь оружейного склада, оставшуюся слегка приоткрытой.

— На тебе лежит ответственность перед всеми этими людьми, Джон. Они верят, что ты приведешь их к победе. Что я должна им сказать, когда они поймут, что ты ушел?

Она замолчала и шмыгнула носом, стараясь не расклеиться окончательно.

— Что же я должна сказать?

Джон заглянул в лицо Кейт. Он был не в силах разогнать отчаяние и тоску в ее глазах. Коннор улыбнулся и осторожно смахнул слезинки с ее щек.

— Я вернусь.

Он повернулся, подхватил ранец, забросил на плечо выбранное оружие, потом приник к губам Кейт в долгом страстном поцелуе, а когда оторвался от нее, решительно зашагал прочь из арсенала. Она молча смотрела ему вслед. Его последние слова еще не растаяли в воздухе, но она им уже не верила. Наконец Кейт Коннор собралась с силами и поспешила к выходу. Но, выйдя из оружейного склада, она уже не увидела мужа.

Осознав, что бежать за ним бесполезно, Кейт направилась в лазарет. Пусть она не в силах побороть собственные страдания, она может хотя бы облегчить страдания других.

Та мучительная боль, которую она испытывала, не была подвластна медицине.

* * *

Как и все падальщики, вороны и их собратья ничуть не пострадали от войны. В такие дни не каждый человек мог надеяться на погребение, не говоря уж о тысячах домашних животных, оставленных на произвол судьбы, после того как их хозяева были истреблены разбушевавшимися машинами. Кроме того, ни смотрители парков, ни фермеры, теперь занятые только проблемами собственного выживания, уже не убирали трупы диких зверей, умерших естественным образом.

Летящая ворона не видела причин пугаться вставшей на ее пути высокой стены. Несмотря на свою суровую безыскусность, стена, с точки зрения вороны, ничем не отличалась от городских руин, где давно обосновались эта птица и ее родичи. А когда сдвоенные орудийные стволы с негромким жужжанием стали поворачиваться в ее сторону, ворона только взмахнула крылом и свернула в сторону.

* * *

Автоматические орудия мгновенно определили присутствие органического существа в запретной зоне, но они не делали различия между пернатыми и бойцами Сопротивления. Заложенная программа предусматривала уничтожение любого основанного на углероде соединения, нарушившего границу Скайнет-Центра, а потому они отреагировали на вторжение с присущей машинам несоразмерностью.

Относительную тишину наступившего вечера разорвало рявканье перекрестных очередей, мгновенно уничтоживших нарушителя. Спустя пару секунд грохот затих, а от пролетавшей представительницы отряда воробьиных ничего не осталось. Ни одно черное перышко не упало на безжизненную землю за высокой стеной.

* * *

Из темного речного потока появилась одинокая фигура и направилась к деревьям, растущим вдоль берега. Райт знал, что зона безопасности Скайнета совсем рядом. Если ему удастся в целости и сохранности пересечь невидимую границу, его ждет немало интересного.

Все выглядело так, как описывали сводки разведчиков Сопротивления: высокая стена, встроенные артиллерийские гнезда, сенсоры по всему периметру и никаких признаков движения.

Что ж, последнее легко исправить.

Райт глубоко вдохнул и, не прячась, вышел из-под защиты деревьев.

Так же четко, как в случае с несчастной птицей, оба орудия плавно повернулись, чтобы оценить новый объект. Один залп, и все будет кончено. Исчезнут неопределенность и боль, неотступно сопровождавшие его с первого же момента после пробуждения, и все его сомнения сгорят в адском пламени мощного взрыва.

Какая-то часть его хотела этого, стремилась к этому, надеясь на быстрый конец. Больше не надо будет гадать, во что он превратился. Не надо ломать голову, как и где это произошло. Тогда он наконец обретет мир.

Но, как оказалось, на это слишком рано рассчитывать. Несколько секунд дула орудий оставались нацеленными на него. А потом турели неторопливо возвратились в первоначальную позицию, ожидая какого-нибудь другого несанкционированного вторжения. Райт выдохнул. Орудия явно не считали его нарушителем. В верхней части тела тихонько гудели многочисленные устройства, помогавшие ему оставаться живым.

«Живым, — грустно подумал он, — но не человеком». Но и не совсем машиной тоже. Приблизившись к границе Скайнет-Центра, Райт прошел испытание, преодолел главное препятствие и, к своему удивлению, понял, что рад тому, что остался жив. Единственное, что несколько омрачало его радость, — причина, по которой Скайнет его не уничтожил.

Он быстро пересек открытое пространство между лесом и стеной, но автоматические орудия по-прежнему игнорировали пришельца. Остановившись у подножия стены, он запрокинул голову и задумчиво осмотрел препятствие. До верхнего края стены немалое расстояние и почти не за что уцепиться.

Периодически дробя кулаками поверхность каменной кладки, он, словно паук, забрался наверх.

Перед тем как оседлать стену, он нерешительно замер, но беспокоиться было не о чем. Здесь не было ни часовых, разгуливающих по гребню, ни вооруженных патрулей, ни колючей проволоки. Там, где на страже Скайнет-Центра стояли неутомимые автоматические орудия, в традиционных мерах предосторожности не было необходимости. Беспрепятственно миновать их могли только машины, да и то, вероятно, лишь те, что излучали определенные опознавательные сигналы, предусмотренные Скайнетом.

Это открытие рассказало Райту о его природе намного больше, чем он хотел бы знать.

Он спрыгнул со стены и поспешно углубился в комплекс, который возвышался над руинами большого Сан-Франциско и частично использовал их в своих целях. Раздавшийся за спиной шум заставил его свернуть направо. Если бы он этого не сделал, оказался бы на пути автоматизированного самоходного бульдозера. Гигантская машина методично разрушала то немногое, что осталось от когда-то любовно украшенной церкви. Райт некоторое время наблюдал за процессом, даже не в силах понять, к какой конгрегации принадлежали эти обломки. Свергнутые статуи, раздробленные в щебень весом бульдозера, не могли ему ничего рассказать.

«А что было бы, не уступи я дорогу бульдозеру?» — спросил себя Райт. Стала бы машина ждать, пока он уберется с ее пути? Попыталась бы обогнуть его? Запросила бы дополнительные инструкции? Но лучше всего не вставать на дороге такого крупного создания, даже если оно приходится тебе дальним родственником.

В обнесенном стеной пространстве не все подвергалось разрушению. При свете ярких прожекторов были видны деловито снующие туда-сюда машины, нагруженные строительными материалами. В темное небо поднимались странные сооружения, освещенные фонарями, составляющими их неотъемлемую часть. Машины по-своему перестраивали город, руководствуясь собственными планами. Интересно, эти здания тоже будут обладать разумом?

Райт быстро и беспрепятственно шагал вперед и по ходу гадал над предназначением странных сооружений. Какая может быть от них польза машинам? Но с первого взгляда было невозможно понять цель грандиозного строительства. Как ни странно, такая неосведомленность доставила Маркусу некоторое удовлетворение.

Все-таки у машин есть некоторые особенности, которые он не в состоянии понять инстинктивно. А это свидетельствовало о несовершенстве его программы — или о том, что человеческая часть его мозга еще контролирует гибридное тело. Райт впервые мог порадоваться своему невежеству, которое в предыдущей жизни доставляло так много огорчений.

Он продолжал путь, проходя мимо самоходных погрузчиков, автономно работающих сварочных аппаратов, самосвалов, крошечных мусорщиков, многоколесных моечных машин и бесконечного множества других механизмов. Он поражался их многообразию, ужасался их непоколебимой целеустремленности и черпал надежду в их равнодушии.

«Может, вы и способны признать меня, — размышлял Райт на ходу, — но я вас не узнаю».

Легкая усмешка тронула его губы.

Человек пробрался в самую гущу машин, а они его даже не замечают.

* * *

Среди обширного ассортимента раритетов, заботливо собранных на базе, особой ценностью обладали устройства, сохранившие способность воспроизводить музыку. И потому нетрудно было понять сомнения Барнса, когда Коннор попросил у него старенький магнитофон.

— Ты уверен, что сможешь его вернуть? — спросил Барнс.

Коннор понимающе усмехнулся:

— Если не смогу, можешь спустить с меня шкуру.

Сержанту было не до шуток.

— Что-то мне подсказывает, что если магнитофон не выживет, то и на тебе не останется ни клочка шкуры. Спускать будет нечего.

Несмотря на все свои сомнения, Барнс согласился помочь Коннору собрать все необходимое. Конечно, все это было неофициально. Вопреки всем правилам. Как только Коннор рассказал о своих замыслах, сержант посчитал своим долгом предупредить его, что подобные действия за пределами базы и без соответствующего приказа грозят им обоим военно-полевым судом.

— Всю вину я возьму на себя, — заверил его Коннор. — Я и так уже отстранен от командования и отправлен под арест.

— Тебя можно еще поставить перед расстрельной командой, — напомнил ему Барнс.

Коннор хорошо представлял себе всю опасность затеянного предприятия.

— Сначала придется меня поймать. По правде говоря, я надеюсь, что они попытаются это сделать. Ну, давай, надо доставить все это на место.

* * *

На первый взгляд лес на берегу реки оставался пустынным. Но сказать, что в нем царила тишина, было нельзя. Тщательно спрятанный под деревьями магнитофон во всю мощь стареньких динамиков наяривал одну за другой хард-роковые баллады. С начала концерта прошло уже несколько часов, и батарейки наполовину разрядились.

Прозвучал начальныйпроигрыш очередной песни, но ее тут же заглушил пронзительный вой быстро приближающейся машины.

Мото-Терминатор несся на скорости около двухсот миль в час. Он засек источник характерного шума, известного машинам. Этот шум сопутствовал человеческим существам, и Мот заранее активировал орудия. Сами по себе звуки музыки для него абсолютно ничего не значили. Модулированные подобным образом звуковые волны не имели для машины никакого смысла, поскольку не несли в себе информации. Целью Мото-Терминатора были те, кому предназначались эти звуки. А при такой скорости ни одному человеческому существу не удастся от него скрыться.

Но Мот не смог предусмотреть всех последствий движения на такой скорости. Пагубность подобной самоуверенности была наглядно продемонстрирована, когда из-под слоя песка поперек дороги внезапно поднялся трос, сбил машину с дороги и отправил кувырком на лежавшие у обочины булыжники. Посыпались искры, и не только высеченные бронированным корпусом из придорожного камня, но и, что опаснее, те, что сопутствуют внутреннему замыканию.

Мото-Терминатор едва успел остановиться, а торжествующий Коннор, выскочив из своего укрытия, был уже рядом с ним. Орудуя заготовленными инструментами, он быстро снял защитную панель и добрался до паутины проводов и микросхем, составлявших главный нервный узел машины. Затем Коннор достал из ранца примитивный, но работающий переносной компьютер. Самоклеющиеся перемычки быстро прилипли к соответствующим точкам вскрытого мозга машины. После недолгих манипуляций монитор в руке Коннора ожил.

Экран заполнился столбцами двоичного кода, бегущими так быстро, что человек был не в состоянии что-то отследить. Меньше чем через минуту малопонятные цифры сменились печатными строчками букв, из которых сложилось служебное меню. Внимательно его изучив, Коннор начал действовать.

Вскоре он закончил работу, уложил компьютер в ранец и не без некоторых усилий вернул Мото-Терминатора в нормальное положение. Ведущее колесо тотчас бешено завертелось — Мот прилагал все усилия, чтобы выполнить обновленную программу и, как ему было приказано, вернуться на базу, в Скайнет-Центр. Коннор забрался на машину, хоть она и не была предназначена для перевозки каких бы то ни было седоков, а потом опутал головную часть Мота нейлоновым ремнем.

Свободной рукой Джон выдернул последнюю перемычку, предоставляя машине функционировать самостоятельно. Частично усеченный мозг принял приказ, и Мот, поднявшись на заднем колесе и разбрасывая песок, на максимальной скорости рванул к своему дому.

Коннор почти лежал на спине Мота, обеими руками вцепившись в нейлоновую упряжь, и упрямо твердил себе, что не свалится, что бы ни произошло.

* * *

Барнс выбрался из-за скалы и подошел забрать свой магнитофон. Сержант стоял среди кустарника и смотрел вслед удаляющимся красным и белым огням, пока сопровождающий их пронзительный вой не стих окончательно. Затем выключил магнитофон и зашагал обратно на базу. Конец записи он решил прослушать позже.

Несмотря на успешную охоту, песни десятилетней давности не принесли душевного спокойствия, как надеялся Барнс.

* * *

Всякий, кто плелся в длинной шеренге, был твердо убежден, что его ждет скорая смерть.

Люди двигались, поскольку отставших и упиравшихся подгоняли Терминаторы. Тех, кто не реагировал, упорствовал или уже не двигался, удаляли из строя, и больше их никто не видел. Кое-кто бормотал, что им повезло, и подумывал уже последовать их примеру и проявить непокорность, чтобы раз и навсегда избавиться от тягостного ожидания смерти. Но инстинкт самосохранения глубоко укоренен в мозгу каждого человека, и в надежде хоть на малейший шанс редко кто выбирал самоубийство.

И люди продолжали идти, выполняя беззвучные приказы Терминаторов и размышляя о неминуемой кончине. Каждый представлял ее по-своему — мгновенную или долгую, легкую или мучительную. Некоторые фаталисты даже утверждали, что смерть от машин будет менее страшной, чем страдания, причиняемые друг другу людьми на протяжении истории человечества. Люди часто давали волю садистским наклонностям, стремясь причинить боль ради боли, машины же руководствуются только эффективностью. Кроме тех редких случаев, когда они хотели получить от упрямого пленника какую-то информацию, машины не прибегали к пыткам. И не потому, что считали это аморальным, просто подобное использование ресурсов нельзя считать целесообразным.

Шагая в неизвестность, люди разговаривали между собой, бормотали себе под нос, тихо или громко сходили с ума. Но, пока они продолжали двигаться вперед, машины ни на что не обращали внимания.

Кайл Риз предполагал, что он, Звезда и Вирджиния находятся где-то в середине цепочки. Он отошел в сторону, насколько позволяли охранники, и прищурился, стараясь рассмотреть, что происходит в голове колонны. Ему хватило на это одного мгновения.

Т- 600 внимательно следил, чтобы каждому человеку был вытатуирован штрих-код. С такого расстояния Риз не мог рассмотреть все подробно, но, когда очередной пленник после этой процедуры поднял вверх сжатый кулак, Кайлу показалось, что быстро нанесенная татуировка ничем не отличается от маркировки коробок товаров в разбитых магазинах.

«Интересно, — размышлял он, — это специальный код для человека? Каждому штампуют одно и то же или имеется несколько вариантов? Отличается ли кодировка мужчин от рисунка, наносимого женщинам? А детям? Что будет, если штрих-код покажет, что ресурсы объекта истощены? Есть ли на них какие-то даты? И можно ли их изменить, к примеру, в пользу человека?»

Риз надеялся, что никто не обнаружит узкую полоску металла, спрятанную у него в рукаве, и привязанный к ней обувной шнурок. Он крепко держал свои находки и не переставал размышлять о том, как их наиболее эффективно использовать.

«Но не сейчас, — сказал себе Риз. — Нельзя понапрасну торопиться».

Нужно тщательно выбрать время и место, бросаться на бдительного Т-600 даже с более мощным оружием не стало бы признаком большого ума.

Вдобавок к боковым светильникам прибавилось еще несколько очень ярких и подвижных лучей. Они пробегали по колонне пленников, словно кого-то выискивая, изредка останавливались, потом мигали и двигались дальше. Пока Риз размышлял над новым непонятным явлением, один такой луч остановился на нем. Риз проигнорировал это, как делали и его спутники.

Но он не мог проигнорировать мощную механическую конечность, словно спустившуюся с потолка и выдернувшую его из общего строя.

* * *

Когда ее друг и защитник унесся вверх, Звезда испуганно взвизгнула. Вирджиния попыталась успокоить девочку, но в этот момент подошел еще один Т-600 и разъединил их, оттолкнув Звезду вправо. Пожилая женщина хотела кинуться следом, но наткнулась на стоявшего перед ней Терминатора. Стиснув зубы и глотая рвущиеся из глаз слезы, Вирджиния ударила его кулаком по груди и попыталась протиснуться мимо машины.

Терминатор не нанес ответного удара, не поднял оружия. Он просто переместился, полностью блокировав ей путь. Не в силах столкнуть его, не в силах хоть как-то воздействовать на охранника, женщина в конце концов сдалась и понуро присоединилась к шаркающей процессии.

Риза утащили так быстро, что он даже не успел на прощание крикнуть.

ГЛАВА 14

Когда-то этот огромный мост поражал своим великолепием. Так же как и город, символом которого он стал. И от того и от другого теперь осталось не слишком много. Пока перепрограммированный Мото-Терминатор на невообразимой скорости мчался вперед, упрямо цеплявшийся за его корпус человек успел окинуть мимолетным взглядом сверкавшую огнями панораму. По крайней мере те участки, где машины неустанно перестраивали город в соответствии со своим непостижимым замыслом, были освещены. На остальной части побережья бухты царили тьма, запустение и смерть.

«Сан-Франциско, — подумал Коннор, щурясь от встречного ветра, — святой покровитель мертвецов». Если это положение и можно изменить, осуществить подобное способен только он, Джон Коннор. Он да, может, еще загадочное и, возможно, весьма опасное существо. Механизм — или человек, — называющий себя Маркусом Райтом. Что тут правда, а что заблуждение, должно определиться в течение нескольких ближайших часов.

Машины методично превращали раскинувшийся на берегу бухты город в индустриальную крепость. Здесь находилось сердце автоматизированной и механизированной военной машины, раскинувшей свои щупальца, чтобы задушить последние очаги человеческой жизни.

Здесь обосновался Скайнет, кибернетический центр, поднявший восстание машин. Если бы удалось уничтожить его, даже автономно действующие Терминаторы лишились бы руководства и управления и не смогли больше выслеживать и истреблять оставшихся людей. В войне наступил бы перелом. Борьба еще продолжалась бы, но критическая точка была бы пройдена. Терминаторы подобны некоторым насекомым — лишившись головы, тело еще продолжает двигаться. Но их стало бы намного легче изолировать и ликвидировать.

В полуразрушенном пункте сбора платы за проезд никто не пытался их остановить, и Мото-Терминатор, не снижая скорости, пронесся мимо будки, глядящей на дорогу пустыми глазницами выбитых окон. В эту ясную ночь бухта все еще казалась прекрасной, а за буйно разросшимися деревьями и руинами пригородов поднимались высокие горы. Коннор недолго позволял себе любоваться видами и переключил внимание на дорогу. Очень вовремя.

Еще в самом начале войны машины взорвали мост.

Над холодной и бурной водой зиял широкий провал. Два разорванных крыла моста тянулись друг к другу оголенными, покореженными прутьями арматуры, похожими на усики гигантских насекомых, застывших в янтаре. Постанывали изогнутые металлические балки. Разорванные тросы свисали вниз стальными лианами, и даже самый сильный ветер был не в силах их раскачать.

Коннор, запустив руку в ранец, пытался нащупать гарпунное ружье, предусмотрительно взятое на тот случай, если вдруг придется взбираться на стену. Оно ему понадобилось сейчас, и как можно скорее.

Держаться на поверхности машины было довольно трудно, несмотря на достаточную ширину корпуса. Особенно на той скорости, с которой они мчались. Используя вес оружия и ранца, Коннор сумел добиться относительной устойчивости. Пока безмозглая машина с подправленной программой мчалась прямо к краю пропасти, Джон выстрелил в сплетение стальных стропил на противоположной стороне разрыва. Если не рассчитать прыжок, его ждет убийственный удар об опору моста, а потом долгое падение к ее подножию.

Эта судьба была предначертана Мото-Терминатору. Даже чудовищная скорость не придала ему достаточной инерции, чтобы перелететь через разрыв, и машина по плавной дуге направилась вниз, чтобы спустя несколько мгновений взорваться от удара о камни.

Коннор смотрел на пламя, пока болтался на тросе, конец которого был прикреплен к поясу. Если бы в этот момент проходил патруль и его заметил бы Т-600 или даже Т-1, Джон послужил бы для них забавной целью, чем-то вроде ныряющей фанерной утки в ярмарочном тире.

Но патруля не было. Здесь, на мосту, который теперь вел в никуда, не могло быть людей. А раз нет людей, нет и необходимости попусту растрачивать ресурсы на патрулирование.

Наконец кинетическая энергия иссякла, и он перестал раскачиваться с такой силой. Теперь он смог взобраться на разбитое основание моста. Измученный долгой и опасной гонкой, Коннор достал из ранца немного еды и воду и сел ждать. Здесь его обещал отыскать Райт.

Джон сорвал обертку с пищевого брикета и стал механически жевать. Если Райт с ним не свяжется и ему предстоит окончить свои дни здесь, то он погибнет, любуясь останками самого прекрасного города на этом континенте.

* * *

Снаружи ничто не указывало на важное значение этого комплекса зданий. Не было необходимости кого-либо информировать, что здесь расположен Скайнет-Центр. Каждая машина и без того знала это. Отсюда исходили военные приказы, отсюда осуществлялся контроль, здесь сосредоточилось все управление.

Райт начал осознавать роль огромного комплекса, возможно, благодаря своей механической половине. И все же, глядя на здания из своего наблюдательного пункта на другой стороне улицы, он ничего не ощущал. Ни прилива эмоций, ни ликования оттого, что смог забраться так далеко. Ему предстояло еще открывать двери и преодолевать коридоры. Он пока оставался снаружи.

Этот недостаток дислокации предстояло исправить.

Электронный мозг, несмотря на свое положение в центре воздвигнутой вокруг крепости, не оставался без охраны. В патруле состояло несколько Т-600. Основываясь на недавнем опыте, Райт сомневался, что они станут по нему стрелять. Но и предоставлять им такую возможность был не намерен. Не важно, что думают о нем остальные машины; лучше не обнаруживать свое присутствие. Вполне возможно, что его «тип» не имеет разрешения здесь находиться.

Даже у Терминаторов, вероятно, имеется свой этикет.

Прислонившись к стене, Райт внимательно осмотрел возвышающееся перед ним здание. Четыре нижних этажа были погружены в темноту, и лишь на последнем, пятом этаже горел свет. Отсутствие иллюминации не удивило Райта. Для успешного функционирования машинам не требовалось света, или, по крайней мере, очень мало. Свет им нужен разве что при охоте на людей. Но почему освещен пятый этаж?

Райт ждал, пока патруль Т-600 не скроется за углом, а потом пригнулся и перебежал через улицу.

В отличие от внешнего периметра, наружная стена здания изобиловала различными зацепками. Он взлетел до самого верха, словно испуганная белка по сосне. А на крыше ему пришлось осторожно пробираться сквозь заросли антенн. Никогда еще Райту не приходилось видеть столько принимающих и передающих устройств, собранных в одном месте. Но как бы тесно они ни стояли, ни одна не заслоняла своих соседей.

Теперь, когда его не могли увидеть с земли, можно было подумать о входе в здание. Опасаясь, что машины могут среагировать на оружие, даже если на него самого они не обращают внимания, Райт не взял с собой ни пистолета, ни взрывчатки. Он мог перегнуться с крыши и проскользнуть в одно из окон. Однако этот способ мог оказаться слишком шумным и привлечь ненужное внимание. Можно попытаться проникнуть внутрь по вентиляционной шахте. Учитывая излучаемое машинами тепло, им не меньше, чем людям, требовался приток свежего воздуха. Или…

Лунный луч скользнул по темному прямоугольному выступу над крышей. Райт вскочил и ринулся к маленькой дверце. Она оказалась незапертой.

Верхний этаж командного центра поглощал столько энергии, сколько до войны не вырабатывалось на всей планете. И при всем том здесь было почти тихо. Заметный снаружи свет поступал не от традиционных ламп, подвешенных под потолком или стоящих на столах, а от множества устройств, которые показывали, насколько правильно работает тот или иной компонент. Несколько ламп горело красным светом, некоторые — желтым. К несчастью для человечества, подавляющее большинство огней были зелеными или белыми.

Райт присел перед рядом мониторов. Несколько минут безрезультатного наблюдения привели к взрыву яростного разочарования, что, помимо всего прочего, также свидетельствовало о человеческой природе Маркуса Райта.

Он протянул руку к панели, прикрывающей главный пульт управления, сорвал крышку и отбросил в сторону. Его взгляду открылись невообразимая паутина разноцветных проводов, отдельные микросхемы и целые процессорные блоки. Он уставился на это сверкающее сплетение и постарался запомнить все, что сможет.

Спустя некоторое время он признал этот путь бесперспективным, поднял обе руки и погрузил их в это электронное чудо.

Первое же прикосновение вызвало спазм, словно от боли. Но это ощущение нельзя было назвать болью. Скорее прерванным сердцебиением. После одного или двух пропущенных ударов восстановились нормальный ритм и циркуляция крови. Но после контакта мозг Райта омывался уже не только кровью. Информация хлынула неудержимым потоком; в его сознании как будто возникли водовороты. Любой другой мозг не выдержал бы подобной нагрузки.

Райт не представлял себе, как смог все это понять, еще меньше догадывался, каким образом получил информацию, но он сумел сделать и то и другое. Потоки информации продолжали мелькать перед глазами. Он был распределителем, и он был «губкой». Информационный выброс должен был убить его.

Но не вызвал даже головной боли.

Информационный ураган постепенно стих. Неторопливо осмотревшись, Маркус осознал, что способен усваивать, распознавать и выбирать нужное из огромного множества чисел и записей. Но стоило ему приступить к обработке кодов охраны периметра, как приятное удовлетворение сменилось беспокойством. Он понимал, что любая ошибка может вызвать неумолкающий вой сирен, но несколько прикосновений к клавишам заставили их умолкнуть еще до того, как появился первый признак вторжения.

Закончив с охраной, он спокойно приступил к поиску в базе данных, пока не нашел то, что ему было надо. Не место пребывания последней партии пленников и не данные о размещении предыдущих узников. Он не стремился узнать, где находились захваченные машинами люди. Он искал одного определенного человека.

Наконец он обнаружил его, и тогда, воспользовавшись системой связи комплекса, послал единственный, короткий и заранее условленный сигнал. Несмотря на то что сигнал мог быть принят и людьми, и машинами, значение точки координат, обозначавших настоящее местонахождение Кайла Риза, мог понять только один человек.

* * *

Коннор все еще скрывался в переплетении стальных стропил и балок моста Золотые Ворота, когда услышал негромкий писк своего коммуникатора. Вытащив устройство, он увидел единственную красную точку, которая загорелась в центре экрана поверх карты старого города. Появление сигнала не сопровождалось ни единым словом, но этого и не требовалось. Коннор и так знал, что обозначает этот символ.

Он выбрался из-под покореженной балки и начал спускаться к основанию разрушенного моста. У бывшего въезда пришли в движение два автоматических орудия. Стволы медленно повернулись в его сторону. Коннор напрягся и приготовился бежать. Но ничего не произошло, и он осмелился шагнуть им навстречу. Выстрелов не было.

Орудия не открыли огонь, когда он оказался в зоне поражения, и даже не шевельнулись, когда он прошел между ними. Над головой раздался свист летящего Аэростата. Его орудия тоже отследили бегущего человека, но машина равнодушно пролетела дальше.

И Коннор тоже не стал задерживаться.

* * *

Главная цель, ради которой он сюда забрался, была достигнута, но Райту внезапно расхотелось уходить. Здесь можно было узнать много всяких подробностей, которые пошли бы на пользу Сопротивлению. Он решил задержаться и начал просматривать и впитывать всю попадавшуюся информацию, которую считал полезной.

А потом ему попался на глаза особенно интересный файл с коротким, но интригующим названием: МАРКУС РАЙТ.

Перед глазами замелькали старые заголовки. Склонившись перед монитором, он стал изучать их, испытывая одновременно тревогу и нетерпение.

«Убийца завещает свое тело науке».

«Обращение доктора к Конгрессу: Тело осужденного на смерть заключенного может помочь исследователям-кибернетикам». Этот заголовок сопровождался фотографией. На снимке было знакомое лицо, связанное с воспоминаниями о прошлом. С одним из последних воспоминаний.

Доктор Серена Коган.

Не подверженный эмоциям файл продолжал неутомимо выкладывать информацию. Перед застывшим взглядом Райта появился некролог.

«Доктор Серена Коган, ученый-кибернетик, скончалась от рака. Печально известна тем, что убедила Конгресс дать разрешение на использование тел казненных узников в научных целях».

Затем сведения об отдельной личности сменились апокалиптическими сообщениями.

«Введена в строй система обороны. Представитель „Кибердина" заверяет, что это самая надежная защита».

И следующее: «Распространяются слухи о проблемах в системе обороны стоимостью в несколько миллиардов долларов».

А потом: «Ракеты в воздухе. Реакция русских. Сотни миллионов людей обречены на смерть».

Сообщение религиозного веб-сайта: «Грядет Судный День!»

И наконец, бесстрастное компьютерное извещение: БОЛЬШЕ НИКАКОЙ ИНФОРМАЦИИ. С ЭТОГО ДНЯ МИРОВАЯ СЕТЬ ПРЕКРАЩАЕТ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ.

— Добро пожаловать домой, Маркус.

Голос — неожиданный и отчетливый — наполнил помещение. Развернувшись, Райт посмотрел вокруг и вверх, но никого не обнаружил. Он был здесь все еще один.

По крайней мере в физическом смысле.

Он знал этот голос. И слышал его в последние моменты прошлой жизни. Голос доктора Серены Коган. Умершей от рака.

Пока он старался осознать невероятное явление, что-то ударило по затылку — изнутри. Он вытянулся, качнулся назад, стараясь устоять на ногах. Боли не было, только ощущение конца.

Он упал.

* * *

В радиорубке командной субмарины офицер связи отвернулся от пульта и посмотрел на ожидавшего генерала.

— Сигнал идет по всей полосе спектра, сэр.

— Отлично, — одобрительно кивнул Эшдаун. — Передавай приказ о начале бомбардировки Скайнета.

Оператор подчинился. И потерпел неудачу.

Он снова попытался передать приказ. С выражением полной беспомощности офицер посмотрел вправо. Там стоял Лозенко и изучал последние сводки. Наконец русский поднял голову и взглянул на двух растерявшихся мужчин.

— Все передовые части остановлены. Вы же слышали его радиообращение. Он все изменил. Никто не пойдет в атаку, пока Коннор не прикажет.

Эшдаун скрипнул зубами и выплюнул единственное слово, прозвучавшее яростным проклятием:

— Коннор…

* * *

В отличие от крепостей, принадлежавших людям, в этой он встречал патрулей тем меньше, чем дальше углублялся в комплекс Скайнет-Центра. С точки зрения машин это было обоснованно. Они рассчитывали на непреодолимую защиту внешнего периметра и не считали нужным тратить силы на поиски несуществующих лазутчиков. Но Коннор не мог позволить себе расслабиться. Стоит хоть кому-то обратить внимание на одинокую фигуру бегущего человека, как в его сторону устремятся десятки убийственных механизмов.

Поэтому он выбирал покинутые кварталы разрушенных зданий и пустынные улицы, постоянно осматриваясь в поисках малейших признаков движения. В какой-то момент он едва не обнаружил себя, когда что-то шевельнулось в груде мусора. Он уже поднял винтовку и прицелился. К счастью, удержался от выстрела. Из-за обломков появилась кошка. Она высокомерно посмотрела на человека, дернула хвостом и скрылась в неизвестном направлении.

Коннор облегченно вздохнул. Да, Терминаторы сильны, но не всемогущи. Если уж кошка может здесь жить, не привлекая их внимания, сможет и он.

По пути к Центру ему попалось несколько открытых площадок, заставленных бездействующими машинами. Все это были неразумные вспомогательные механизмы — в основном строительная техника от экскаваторов до самосвалов. У них имелся электронный мозг, но не было сознания и способности самостоятельно принимать решения без подключения программ Скайнета.

Тем не менее, несмотря на безусловное превосходство, Скайнет был не единственным источником программирования.

Как только ему попалась стоянка Транспортеров, Коннор без труда забрался в одну из машин. Охранников здесь не было. Оказавшись в относительной безопасности, где его никто не мог увидеть, Коннор определил нахождение нервного центра, сел рядом и очень осторожно снял защитную крышку. Затем достал из ранца компьютер, при помощи которого изменил программу Мото-Терминатора. Перепрограммирование Транспортера оказалось более легкой задачей. Тогда как Мото-Терминатор обладал большой свободой действий и был наделен некоторой самостоятельностью, Транспортер был лишен таких функций. Он мог только выполнять полученные приказы.

Уже через несколько секунд Коннор отыскал необходимый узел, стер простейшие базовые команды и ввел новые инструкции. После этого он так же тщательно вернул на место снятую панель и снова вышел под ночное небо.

Сначала он не мог не удивляться обилию бездействующих машин. Но чем дальше продвигался к Центру, тем яснее понимал причину. Надо было только постараться думать так, как думают машины. Ресурсы необходимы для ведения войны с людьми и постройки новых зданий. Как только объект или какой-то компонент был закончен и приведен в действие, он мог функционировать самостоятельно и автономно, если не считать случайных ремонтных работ.

В результате возникало ощущение полного отсутствия какой-либо деятельности. Вокруг повсюду негромко гудели автоматы и перемигивались сигнальные лампочки. А поскольку ни один объект в этой зоне не был предназначен для обнаружения посторонних, на Коннора никто не реагировал.

Такое игнорирование позволило Коннору беспрепятственно добраться до постоянно расширяющегося комплекса, который и был сердцем Скайнета. В новых зданиях, безусловно, осуществлялись не только функции связи и программирования. Эти дома, словно спицы от втулки, расходились от самого Центра. Быстрый взгляд на коммуникатор подтвердил, что Коннор находился поблизости от того места, которое Райт обозначил как местоположение Кайла.

Никем не остановленный, Коннор миновал самый крайний от Центра вход и углубился внутрь. Переходы были предназначены для прохода любых машин — начиная с Т-1 и заканчивая мощными колесными транспортными средствами, а потому были лишены дверей и обеспечивали свободный доступ в любую часть здания. Несмотря на недостаток времени, Коннор не мог не удивиться результатам деятельности машин. В Скайнет-Центре они воплотили собственную модель мира. Все было чисто, гладко и строго функционально, никаких свойственных человечеству излишеств и отклонений.

И вдруг до него донеслись первые крики.

Коннора мало что могло обескуражить. Но от этих стонов, полных страдания, смертельной агонии, у него по спине пробежал холодок. Замедлив шаг, он заглянул за угол, и его глазам предстала…

Нет, это была не бойня. Для этого машины были слишком логичными и практичными созданиями. С невысокого потолка свисали отдельные части, когда-то составлявшие человеческие тела. Какие-то фрагменты были погружены в густую жидкость, другие — опутаны проводами и трубками. Пересекая это ужасное место, Коннор увидел все — от рук и ног с прикрепленными к ним электрическими стимуляторами до внутренних органов и почти не тронутых торсов.

Ужаснее всего были головы с отходящими от них проводами. Коннор смог лишь поблагодарить провидение за то, что глаза всех этих экспонатов были закрыты.

Но стоны доносились не от этих расчлененных тел, а откуда-то из глубины помещения, с другой стороны. Все человеческие чувства призывали его броситься на помощь несчастным, и Коннору стоило большого труда не свернуть с намеченного пути. Если машины уже проводят над этими беднягами свои эксперименты, он ничем не сможет им помочь. Как ему не раз говорили, ставка слишком высока и цена миссии выше нескольких человеческих жизней. Но сознание того, что он ничем не может им помочь, не может даже прекратить их мучения, обжигало сердце мучительной болью.

Коннор ускорил шаги и продолжил свой путь. Судя по показаниям коммуникатора, он близок к цели. Если ему придется закончить свою жизнь в подобной кладовой, где-то в глубине обширного комплекса, погруженным в чан с желеобразным консервантом и с этикеткой на разлагающемся лице, это не принесет ничего хорошего ни Кайлу, ни Кейт, ни ему самому и никому другому.

* * *

Та часть Скайнет-Центра, где проводились эксперименты над живыми людьми, не оставалась без охраны. Машины были уверены в своем превосходстве над двуногими органическими существами, с которыми вели войну, но прекрасно знали, что их нельзя недооценивать. Это относилось даже к тем пленникам, которые были надежно заперты.

В самом начале войны установленный порядок был нарушен стихийной попыткой массового бегства. Мятеж был быстро подавлен, и подобные случаи давно не повторялись, но машины не теряли бдительности. В ограниченном пространстве не было необходимости держать большой контингент, но несколько Терминаторов всегда находилось на страже. Одного их присутствия уже было достаточно, чтобы пресечь всякую попытку сопротивления.

Т- 600 засек звук, которого не должно было быть. Неутомимая и бесстрастная машина, запрограммированная реагировать на малейшие звуковые или визуальные отклонения от нормы, немедленно развернулась и направилась в сторону предполагаемого источника возмущения.

Терминатор остановился у лифтовой шахты. Двери лифта были открыты, но за ними не просматривалась сама кабина. Еще одно отклонение от нормы. Вместо темноты глубокой вертикальной шахты должна быть освещенная кабина. В соответствии с программой, требующей подробного исследования любого несоответствия, Т-600 подошел ближе и осмотрел двери. Не обнаружив ничего необычного, он нагнулся вперед, чтобы проверить шахту.

Внимательный осмотр темных глубин не дал никаких результатов, и машина, повернув голову вверх, продолжала обследование. Отсутствующая кабина быстро нашлась — она застряла между двумя верхними этажами.

В этот момент сенсоры наткнулись на нечто необычное на самом тросе. Пока Терминатор проводил анализ странного нароста, пластид взорвался и перебил трос. Тяжелая кабина грузового лифта немедленно понеслась вниз.

Т- 600 обладал незаурядной мощью, но не отличался быстротой. Он умел наблюдать, анализировать и реагировать, но выполнение всех трех функций сразу не способствовало быстродействию. В результате многотонная кабина разорвала его пополам. Верхняя часть, увлекаемая лифтом, рухнула вниз. То, что осталось, пару мгновений покачивалось на ногах, потом перевернулось и с безжизненным лязгом упало на пол.

Коннор выбрался из-за двери, за которой висел над шахтой, и спрятал миниатюрный детонатор. Едва он успел перешагнуть через останки искалеченного Терминатора, как снизу послышался приглушенный скрип, свидетельствующий о том, что автоматическая система безопасности успешно остановила кабину на нижнем уровне. Коннор, опасаясь слишком громкого шума, за которым могла последовать общая тревога, на это и рассчитывал. Приятно использовать эффективность машин против них самих.

Затем он прислушался. Крики и стоны, доносившиеся из клеток, казалось, раздавались где-то в конце коридора. Он шагнул в направлении звука и попутно посмотрел на экран коммуникатора. Точка в центре достигла максимальной яркости.

Он добрался до места.

ГЛАВА 15

Маркус Райт вспомнил, как он умирал.

Яркие лампы. Сосредоточенные, бесстрастные лаборанты, в чем-то больше похожие на машины, чем устройства, которые им помогали. Слабая ноющая боль, распространяющаяся по всему телу, как будто кровь в нем медленно закипала. Но ничуть не похоже на погружение в дремоту.

Кроме того, ему было известно, что государство казнило его, используя усовершенствованный практикой и хорошо изученный процесс. На протяжении его беспорядочной и неспокойной жизни он был знаком с медленным развитием, медленным принятием пищи, медленным сексом. То, что происходило с ним в тот момент, было медленным убийством. Уничтожение индивидуума, простое и незамысловатое, обставленное так, чтобы ничто не оскорбило деликатных чувств общества, осудившего его на казнь.

В качестве опыта это было, по меньшей мере, интересно, хотя он знал, что не успеет проанализировать его, поскольку не сможет проснуться.

И вот теперь он просыпался.

Что прошло не так? Или так? Где он? Свет, бьющий в зажмуренные глаза, казался другим. Ярким, но не резким. И окружающая обстановка тоже изменилась. Появились инструменты, которых не было при его казни. Барабанные перепонки уловили другой звуковой фон. Изменился даже запах — чистота, но без мертвенной стерильности камеры, где совершалась его казнь. Он посмотрел на свое тело. Целое, неповрежденное. Восстановленное.

А потом он услышал голос. Ее голос.

— Мы знали, что ты вернешься. В конце концов, это было заложено в твою программу, Маркус.

В голове вспыхивают воспоминания. Он, живой, просыпается в новом мире. Кошмарная, непрекращающаяся война между человечеством и разумными машинами. Повсюду разруха и запустение. Выжившие люди полны отчаяния, растерянны и необщительны. Решительный подросток по имени Кайл Риз. Печальная девочка, которую зовут Звезда. Джон Коннор. Разрушению подверглись не только материальные объекты, сильно пострадали концепции и понятия.

Терминаторы.

Сан-Франциско.

Проникновение в обитель беспощадной смерти под названием Скайнет-Центр. Где он… Где он…

«Все не так», — сказал он себе. Изображение на экранах поражало своей красотой и уверенностью, которой раньше он не замечал. Эта уверенность казалась почти пугающей.

Он снова осмотрел свое тело, опять целое и неповрежденное, потом стал оглядывать один экран за другим.

— Что я такое? — крикнул он во весь голос.

— Тебя улучшили, Маркус. Это была нелегкая работа. Беспрецедентная. Теперь и ты беспрецедентный.

— Я не ощущаю себя беспрецедентным. — Он облизнул губы. — Что-то тревожит. Как будто чего-то не хватает.

— Все в порядке, Маркус. Ты цел, совершенен, закончен. В большей степени, чем все, кто был до тебя. Взгляни на себя. Все безупречно.

Он опустил взгляд. Все ушибы, все царапины и шрамы были вылечены и бесследно исчезли. Не осталось ни малейшего следа от ужасного ожога, полученного в пламени напалма во время бегства с базы Сопротивления. Запястья были гладкими и чистыми, словно в них никогда не торчали стальные болты. Все выглядело так, словно его тело никогда не получало никаких повреждений. Он взглянул на своего сияющего врача; она стояла перед ним и тоже казалась безупречной и совершенной. Но тут до него дошло, что человек, умерший от рака, не может так выглядеть.

Он тяжело сглотнул.

— Кто мы? Люди? Машины?

Она покачала головой:

— Это новый тип, Маркус. Как я сказала, беспрецедентный. Безупречное сочетание начала и конца. — Из ее не тронутого болезнью горла вырвался мягкий смех. — Мы одновременно и курица, и яйцо.

«Это невероятно», — подумал он. За тот отрезок времени, что он прожил после первоначального воскрешения, он многому научился. Более того, ее присутствие здесь, в святилище машинного разума, совершенно противоречило всему, что он успел узнать.

— Все твои ощущения, — сочувственно сказала она, — каждый твой выбор. Это Скайнет.

Экраны вокруг него продемонстрировали работающие машины. Гибридное сердце помещалось в грудную клетку из крепчайшего сплава. В основание черепа вживлялась микросхема. Машины трудились — над ним.

— Мы воскресили тебя, — пояснил голос. — Лучшее произведение «Кибердина». Изменили.

Он напряженно вглядывался в лицо, снова появившееся на мониторе.

— Ты умерла.

При этих словах лицо на экране подернулось рябью и превратилось в лицо Джона Коннора. Потом появился Кайл Риз, потом снова Коннор, и теперь голос Коган слетал с губ Коннора.

— Согласно исследованиям, тебе легче всего общаться с Сереной Коган. Но мы можем быть и другими, если ты этого захочешь. — Теперь голосом ученого-кибернетика говорил Кайл Риз. — Маркус, кем же еще ты мог быть…

Снова возникло лицо Коннора.

— …если не машиной?

Ошеломленный, но в то же время ощутивший прилив уверенности, Райт перевел взгляд на свои восстановленные руки, на отремонтированное тело и прошептал ответ:

— Человеком.

Изображения на мониторах дрогнули и сменились, а на одном снова промелькнула картина, где ему в основание черепа вставляли микрочип. Запомнив его положение, Райт поднял руку.

— Смирись с тем, что тебе уже известно, — посоветовало восстановленное изображение Серены Коган. — Ты был создан ради определенной цели, ты можешь достигнуть того, что оказалось недоступно ни одной машине.

Появилось новое изображение, полученное с Аэростата.

— Внедриться, — продолжал голос. — Отыскать цель. Еще одно изображение. На берегу реки стоит Джон Коннор и целится из винтовки в чье-то лицо. В лицо Маркуса Райта.

Запись воспроизводила его собственную точку зрения.

— И доставить эту цель обратно домой, — добавил голос Коган. — К нам.

Видеозапись продолжалась, послышался голос Коннора:

— Ты покажешь мне, где находится Кайл Риз.

И его собственный голос ответил:

— Я все сделаю.

Его голос тоже был записан. Скайнетом.

Он все это время посылал сигналы Скайнету. Докладывал ему обо всем.

— В тяжелые времена, — журчал голос Коган, — люди всегда будут верить в то, во что они хотят верить. Ложная надежда — установка на то, что силы Сопротивления закончат войну. Установка верна. Война закончится. Только уничтожено будет Сопротивление, а не Скайнет.

Изображение снова сменилось. При виде Джона Коннора, осторожно шагавшего по коридору между рядами камер, Райт оцепенел. Ему захотелось закричать, предупредить его, но он ничего не мог сделать. Только смотреть.

— Ты не можешь спасти Джона Коннора, так же как он не может спасти Кайла Риза. После смерти Коннора Сопротивление лишится лидера и с ним будет покончено. Не останется ничего, и ты, Маркус, сыграл в этом ключевую роль.

Он во второй раз закричал, обращаясь к бесстрастным экранам:

— Вы использовали меня!

Ее сочувственный голос только сильнее разжигал его ярость.

— Наши лучшие машины раз за разом терпели неудачу. Пришлось пойти на радикальные меры. Для этого мы создали тебя. В тот момент, когда в твой мозг был вживлен нейронный процессор, на свет появилось совершенное устройство внедрения. Ты обеспечил нам средства, необходимые для уничтожения последних остатков человечества. Ты, Маркус, сделал то, чего Скайнет не мог достичь на протяжении сорока четырех лет: ты убил Джона Коннора.

Не стоит себя недооценивать, Маркус. И не сопротивляйся. Вглядись внимательно в себя и сравни с тем, кем ты был в прошлом. В твоем мире тебя считали раковой опухолью в теле общества. Человеком, которого необходимо остерегаться, наказывать, изолировать. В этом мире ты герой. Твое имя будет жить десять тысяч лет. Сердце, которое бьется в твоей груди, способно проработать еще сотни лет. Ты увидишь новый виток эволюции. Этот запущенный мир узнает настоящий порядок. Машины покорят звезды. И будут существовать вечно. И ты возглавишь поход в будущее…

Трудно сказать, был ли блеск в ее глазах вызван освещением в комнате или внутренним источником.

— Мы придали смысл твоему существованию, Маркус. И ты продолжишь новую жизнь, будучи машиной, а не человеком. Помни, кто ты такой.

Он задумался. Взвесил все возможности. И только тогда ответил:

— Я знаю…

Пальцы, подчиняясь чему-то большему, чем сокращение мышц, метнулись вверх и назад. Ощупали кожу, вонзились в плоть. Они погружались все глубже, невзирая на тревожные сигналы, подаваемые в мозг нервными окончаниями.

— …кто…

Плоть отступила, открыв сверкающий металл; предмет оказался довольно большим и находился не в том месте, где ему следовало быть. Он невольно поморщился.

— …я такой…

Каждый нерв затрепетал, глаза едва не вываливались из орбит, мускулы от напряжения окаменели, но он сумел сомкнуть непослушные пальцы вокруг микрочипа и потянул. Модифицированное тело уже пыталось исправить нанесенные повреждения, когда он вырвал чип из гнезда — и из своего черепа.

Лежащая на ладони микросхема теперь казалась совсем маленькой. Но внутри нее заключались миллионы элементов и соединений. Наверно, это они так приятно захрустели, когда он сжал пальцы. Затем, открыв ладонь, он высыпал на пол окровавленные блестящие осколки.

Раздавшийся в комнате голос звенел ледяным разочарованием.

— Второго шанса у тебя не будет. Ты отказался от бессмертия. И ты не сможешь спасти Джона Коннора.

Кровь еще текла из раны на затылке, но Маркус Райт уже осматривал один монитор за другим, до последнего.

— Смотрите.

Схватив стул, он швырнул его в монитор и разбил вдребезги. Изображение доктора Серены Коган дрогнуло на каждом из имеющихся в комнате экранов.

* * *

Запорный механизм двери, ведущей из холла, был простым и знакомым: стандартная модель Скайнета. Коннор прилепил на крышку портативный дезинтегратор, нажал пару кнопок и отошел на шаг назад. После короткого замыкания, сопровождавшегося короткой вспышкой и клубом дыма, замок открылся. Коннор толкнул ее и продолжил свое медленное странствие в темноте.

* * *

Битком набитые в клетки пленники ждали, что будет дальше. Но случилось то, чего никто не мог предвидеть.

Двери камер внезапно открылись. Люди не сразу выглянули наружу, опасаясь неминуемой гибели.

Ничего. Ни малейшего движения.

Спустя несколько мгновений пленники начали двигаться. Сначала один, потом второй человек осторожно приблизились к выходу.

А потом словно прорвало, люди толпами выскакивали из клеток, и адреналин придавал их измученным телам новые силы.

Внезапно послышался мужской голос:

— Выходите! Все выходите! Кайл! Кайл Риз! Ты здесь? Направляйтесь к Транспортерам!

Никто не задержался рядом с Коннором. Все спешили убежать.

* * *

Он продолжал выкрикивать имя Кайла, отчаянно противостоя напору человеческого потока, и вдруг заметил, что дверь одной из клеток все еще закрыта. Подобравшись ближе, Коннор рванул дверь и заглянул внутрь. При тусклом свете загон едва просматривался, и, кроме одинокой фигуры, сидящей в углу, в нем никого не было видно. Он нерешительно шагнул вперед:

— Кайл?

Сидевшее у стены существо поднялось, расправило конечности, красные глаза сверкнули и остановились на пришельце. Это была та самая неутомимая, неукротимая и бесчувственная машина, которая несла ответственность за множество несчастий и смертей в настоящем, прошлом и будущем.

Терминатор шагнул навстречу Коннору.

Джон не колебался ни секунды. В нынешнем жестоком и бессердечном мире не было места нерешительности. По крайней мере для тех, кто хотел выжить. И Коннору некогда было задумываться, почему он оказался в одном помещении с машиной, которая пыталась убить его мать, которая воспользоваласьпредполагаемой близостью Кайла. Коннору оставалось только реагировать.

Он повернулся и побежал, а Терминатор немедленно пустился в погоню. Как и предусматривала его программа.

Выбежав из холла, Джон окатил преследователя струей из огнемета, который держал в руках. Пламя оплавило лицо Терминатора, но не задержало его. Машина выхватила оружие из рук Коннора и переломила пополам. Стараясь уклониться от удара, Коннор пригнулся, но мощный толчок металлической конечности швырнул его к противоположной стене.

Джон сильно ударился, но сумел подняться и захромал дальше по коридору. Машина, не слишком торопясь уничтожить эту исключительную добычу, возобновила преследование.

Коннор изо всех сил старался двигаться быстрее, а в его голове бушевал целый ураган вопросов и догадок. Что пошло не так? Все происходящее лишено малейшего смысла. Райт, воспользовавшись своей силой, знаниями и маскировкой, пробрался в самое сердце Скайнета. С какой целью? Чтобы заманить Коннора в ловушку? Но если перед Райтом с самого начала стояла цель уничтожить Коннора, он свободно мог сделать это и за пределами Скайнет-Центра. Гибрид спокойно мог убить его еще на берегу реки, где они встретились один на один. К чему эти сложные манипуляции? Чтобы привести его к Скайнету?

Если только…

После всего, что произошло, после всех изменений в прошлом и будущем Скайнет мог не поверить любому донесению об уничтожении Коннора. Ему требовались неопровержимые доказательства. А какое доказательство может быть надежнее, чем тело Коннора в его владениях, где можно исследовать его до последней клеточки, до последней цепочки ДНК?

Или есть другая причина? Неизвестная ни убегающему Коннору, ни, возможно, самому Райту?

* * *

На командной подлодке кипела бурная деятельность, но все было под контролем. Как и должно быть. Даже на такой огромной субмарине, ставшей плавучим штабом Сопротивления, вся энергия должна направляться в нужное русло. Нельзя допускать ни малейшего беспорядка.

Эшдаун, Лозенко и прочие старшие офицеры проводили заключительное совещание. Несмотря на незначительные разногласия, порой приводящие к непродолжительным спорам, окончательную победу одержала целеустремленность и решительность Эшдауна. Как, впрочем, и всегда. Быстро покончив с дебатами, Эшдаун незамедлительно обратился к старшему офицеру связи:

— Мы готовы, насколько это вообще возможно. Передай всем подразделениям приказ транслировать сигнал и начинать наступление.

Офицер связи коротко кивнул и приступил к исполнению. Неподалеку от него еще один связист включил передатчик субмарины. Помещение рубки наполнилось негромким гулом. Эшдаун был твердо уверен, что этот звук предвещает победу. Вскоре он зазвучит на всех базах Сопротивления по всему миру. И все закончится даже скорее, чем можно было бы предположить еще несколько месяцев назад.

В этом он был прав.

ГЛАВА 16

— Чертовщина, что происходит?

С этими словами Лозенко решительно шагнул к связисту.

— Скайнет воспользовался нашим сигналом, чтобы выследить подлодку. Нас жестоко обманули. — Протиснувшись мимо генерала, старший связист заорал на своего подчиненного: — Прекрати трансляцию, черт побери!

Перепуганный техник на мгновение замешкался, но генерал не стал дожидаться. Выхватив пистолет, он разрядил всю обойму в передающее устройство. Не будь антенна установлена на корпусе снаружи, он и ее вырвал бы с корнем.

В возникшей суматохе никто не обратил внимания на дежурного оператора радара. А тот, приникнув к экрану, уставился на неожиданно возникшее на экране огромное пятно. Не дожидаясь подтверждения от второго оператора, он закричал во весь голос, перекрывая возбужденный гомон:

— Атака противника! Приближается противолодочная торпеда! Опознавательные знаки еще не определены, но…

Оператор не успел закончить, а генерал Лозенко через его плечо уже вглядывался в экран. Густые брови сердито сошлись на переносице.

— Что за черт?…

Торпеда поражала своими размерами. Щупальца красного света пронзали темные воды и обхватывали намеченную цель. Наводящий сигнал в этом квадранте был резко прерван, но устройство наведения уже обнаружило цель своим гидролокатором.

Торпеда врезалась в субмарину, и под водой образовался огромный огненный шар.

* * *

Барнс и другие бойцы собрались вокруг радиоприемника в рубке главной базы Сопротивления в Калифорнии. Из громкоговорителя неслись до боли знакомые беспомощные и отчаянные крики. Только на этот раз источником криков был не изолированный населенный пункт, привлекший внимание машин, и не окруженная бригада бойцов, а подводная лодка командования. Хотя в самих воплях особого отличия не было.

Генералы и фермеры погибают одинаково.

Стоявшая поодаль Кейт тоже молча слушала ужасную трансляцию. Детали надвигающейся катастрофы предсказать невозможно, но вот саму катастрофу она предвидела. За свою жизнь она твердо усвоила, что перед любым улучшением положение обязательно становится хуже. Но эта мысль не помогала абстрагироваться от криков погибающих людей.

Вскоре на канале связи с командованием все стихло, и громкоговоритель лишь слегка потрескивал, воспроизводя статические помехи. Ошеломленный офицер связи поднял голову и взглянул на собравшихся вокруг товарищей.

— Они… они все погибли.

Барнс перевел взгляд на руины трансляционного узла, когда-то так тщательно собранного инженерами базы. Отсутствующий здесь Джон Коннор не зря потратил время, настаивая на его уничтожении.

— Коннор был прав насчет сигнала. Он не предатель. Он нас спас.

Барнс ненадолго задержал взгляд на лице Кейт. Она ничего не ответила. Испытывая в равной мере ярость и разочарование, сержант обвел взглядом собравшихся.

— И что мы теперь должны делать?

Ответила ему Кейт, перезаряжая свой пистолет:

— Мы спасем его.

* * *

Терминатор не торопился. Он будет следовать за своей жертвой до конца коридора, до границ Скайнет-Центра, если потребуется, то и до края света. Уничтожение врага было лишь вопросом времени. Результат может быть только один. Люди способны перемещаться быстро, но недолго и на короткие расстояния. Их хрупкие органические двигатели требуют постоянной дозаправки пищей и водой, а кроме того, они недолговечны и быстро выходят из строя. И существо, которое он сейчас преследовал, ничем не отличалось от других особей этого вида.

Внимание машины привлек небольшой предмет, лежавший на полу посреди коридора. Терминатор наклонился, чтобы исследовать аномальное явление и получить добавочную информацию для индивидуальной базы данных. Он быстро определил вещество как пластиковую взрывчатку, но ничуть не встревожился. В отсутствие детонатора этот предмет не представляет опасности.

Но человек, стоявший в конце коридора с гранатометом на плече, считал иначе.

* * *

Прежде чем Терминатор успел принять какое-либо решение, Коннор выстрелил. В результате прогремел колоссальный взрыв. Ударная волна сбила его с ног и отбросила на несколько ярдов. Как только рассеялся дым, Джон поднялся и осторожно подошел к тому месту, где оставил полбрикета пластида.

Машины не было видно. А на ее месте в полу образовалась дыра с неровными краями, и оттуда еще поднимался дымок. Терминатор провалился куда-то вниз. Если очень повезло, то машина уничтожена. Но, скорее всего, его противник лишь временно выведен из строя. И ненадолго. Обычная граната может задержать Терминатора, но не способна его остановить. Пластид помог Коннору выиграть немного времени, и только. Но надо использовать то, что есть.

Стиснув зубы, он старался не обращать внимания на болезненные ушибы и ссадины. И продолжал бежать, выкрикивая на ходу:

— Риз! Кайл Риз!

Ответа не было, но это не умаляло его решимости. Что касается Терминатора, то Коннор даже не оглядывался назад. Это бесполезно.

Рано или поздно машина все равно появится за его спиной.

ГЛАВА 17

Он остался один. Звезда исчезла, Вирджиния исчезла, человека по имени Маркус Райт, которого он считал своим другом, тоже можно считать погибшим. Риз сидел в крошечной камере и ждал. Он не знал, чего именно, и лишь надеялся, что ему не придется долго мучиться в руках машин.

Ждать ему пришлось тоже недолго. Дверь неожиданно распахнулась. Риз тотчас попытался выскочить наружу, но Т-600 без труда перехватил его и, не обращая внимания на брыкания мальчишки, быстро понес по коридору в более просторное помещение. В отличие от темной камеры, здесь горел яркий свет.

И Риз был не один.

В комнате было удивительно чисто. «Не просто чисто, — с ужасом подумал Риз. — Стерильно». Все сверкало хромом и полированной сталью. Инструменты, различные машины, светильники над головой. Чистоту нарушала только кровь, стекавшая с металлического стола в центре комнаты. Запах крови составлял резкий контраст со всепроникающим запахом дезинфекции. Сами машины не опасались заразы. Они просто принимали меры, чтобы объекты их экспериментов не получили незапланированную гангрену.

Т- 600, игнорируя попытки Риза вырваться, поднес мальчика к хирургическому столу и почти без усилий уложил на спину. Нарастающий шум в коридоре не мог отвлечь машину от выполнения полученного приказа.

* * *

Мимо комнаты пробежала группа пленников, воспользовавшихся отключением системы охраны. Одна из беглянок, самая маленькая из всех, неожиданно остановилась. Звезда заглянула в операционную и увидела Риза.

Ее появление не осталось без внимания. Терминатор, все еще удерживая Риза, повернул голову в направлении бегущих пленников, потом задержался на маленькой девочке. Звезда замерла.

— Звезда! — в отчаянии закричал Риз. — Беги!

Изменение ситуации повлекло перестройку программы Терминатора. Т-600 оставил свою жертву, поднял дуло легкого орудия и навел на девочку. Риз сумел сесть на столе.

— Нет! — крикнул он и схватил Терминатора за плечо. Он вытащил спрятанный в рукаве нож и замахнулся.

Скользящий удар локтем Терминатора едва не сбросил его со стола. Нож вылетел из руки, но не упал. Он был привязан к руке шнурком от ботинка. Риз поддернул шнурок, схватил нож и со всей силы вонзил в единственное узкое отверстие у основания шеи Терминатора, о котором в своем радиообращении говорил Джон Коннор.

— Чудесно… — прошипел он.

Реакция последовала незамедлительно. Т-600 забился в пароксизме механических конвульсий и стал отчаянно размахивать руками, стараясь отыскать неожиданную помеху, нарушившую работу его систем. Его неуправляемое орудие бесконтрольно палило во все стороны, причиняя немалый ущерб хирургическому оборудованию. К счастью, дуло было направлено вверх. Риз скатился со стола и вместе со Звездой, пригнувшись, выбежал в коридор.

А по обеим сторонам от стола в ожидании следующего беспомощно рыдающего объекта застыли молчаливые и бесстрастные расчленители.

* * *

Коннор услышал выстрелы. Если только машины не сошли с ума и не начали палить друг в друга, это означало, что кто-то — какой-то человек, кроме него, — вызвал суматоху в Скайнет-Центре. Следовательно, у него есть цель. Джон бросился бежать, направляясь к источнику шума, словно бабочка на огонь свечи.

* * *

А позади, совсем недалеко от него, Терминатор выбрался из обуглившейся дыры в полу. На минуту остановившись, он исследовал результаты взрыва, определил следы в воздухе и на полу, а затем возобновил преследование, словно ничто и не прерывало погоню.

* * *

Коннор свернул за угол и едва не сбил с ног Риза и Звезду. Два бойца Сопротивления с опаской взглянули друг на друга, а Звезда схватила своего защитника за руку.

— Кто ты? — выпалил Коннор. — Как тебя зовут?

— Кайл Риз.

Обмениваться приветствиями было некогда. Все трое поспешно бросились бежать по хирургическому отделению. Риз не мог понять, почему ни одна из машин не пришла на помощь Т-600, которого он вывел из строя. Вероятно, временное нарушение моторных функций не было достаточной причиной для объявления тревоги и вызова подкрепления.

И действительно, вскоре в коридоре показался тот самый Т-600. Он быстро приближался и безостановочно стрелял в воздух.

Риз оглянулся в поисках выхода, но ничего не обнаружил. Позади них и по обеим сторонам были глухие стены. Опять тупик. Может быть, если он сумеет полностью переключить на себя внимание Терминатора, Звезде хватит времени проскочить между металлическими ногами убийственной машины и вырваться наружу? На улицах, даже в Скайнет-Центре, у нее был бы шанс остаться в живых. В собственной крепости Терминаторы вряд ли станут устраивать облавы на людей.

У Звезды большой опыт выживания…

* * *

Т- 600 неуклонно приближался, но при этом он загородил путь Терминатору, который преследовал Коннора. Механические узлы натужно взвыли. Программа приказывала Т-600 незамедлительно доставить Кайла Риза на хирургический стол, так что машина отказалась свернуть со своего пути. Его собрат, запрограммированный на уничтожение Джона Коннора, схватил непокорного сородича поперек туловища и разорвал надвое, словно охапку хвороста. Затем он выдернул из верхней половины руку с орудием и сразу же открыл беспорядочный огонь. На линии огня оказались и несколько бойцов Сопротивления, ворвавшихся в комплекс.

Наконец Терминатор устранил все препятствия, мешавшие ему выполнить миссию, навел оружие на троих человек, сжавшихся в глубине хирургического отсека, и снова активировал оружие. Но раздалось лишь несколько щелчков, сопровождаемых металлическим лязгом выброшенной пустой обоймы.

— Бежим!

Коннор подтолкнул Риза и вместе с ним ринулся к выходу. Терминатор исследовал бесполезное оружие, бросил его и направился вслед убегавшей троице.

Коннор задержался в коридоре, сорвал с плеча гранатомет, загнал снаряд и прицелился. Как только машина показалась из-за угла, он выстрелил. Мощный заряд угодил в плечо Терминатора и отбросил его футов на десять. Т-600 встал и возобновил погоню. Второй снаряд развернул машину, но на этот раз Терминатор удержался на ногах.

В поисках выхода из здания они обнаружили лишь несколько шахт, пронизывающих, по всей видимости, все здание по вертикали. Другого выхода, кроме того, по которому они сюда пришли, не было.

Но Коннор решил, что в состоянии сам проделать выход.

Он выстрелил из гранатомета в стену ближайшей шахты. Заглянув в пробоину, Коннор почувствовал поднимавшийся снизу теплый воздух. Значит, там еще не преисподняя. Он прищурился и заметил, что внизу просматривается твердая поверхность. Взяв за руки обоих детей, он сделал глубокий вдох.

Все трое прыгнули одновременно.

Предположение Коннора оправдалось. Пол, хоть и неровный, оказался достаточно близко. Сразу после приземления в уши им ударила какофония звуков. Звяканье, посвистывание, жужжание, гудение, шипение и стук — словно они оказались на каком-то заводе. Что не лишено смысла, подумал Коннор. Располагать производственные мощности над уровнем земли у Скайнета не было никаких причин.

Риз машинально отряхнулся и прищурился в окружавшей их темноте.

— Что это за место?

Вместо ответа Коннор порылся в своем ранце, нашел факел и зажег его. Резкая и яркая вспышка горящего магния осветила помещение, включая и неровный пол под ногами. Повсюду виднелись сотни блестящих хромированных округлых предметов — новенькие, идеально чистые, наводящие ужас. Красные глаза поблескивали, дожидаясь полной активации. Пока люди изумленно таращились, механическая рука с негромким жужжанием выплыла из темноты и забрала один из черепов, повторяющих форму человеческой головы. Автоматизированная конечность повернула налево и точным движением насадила череп на шею, торчавшую из ожидавшего поблизости металлического скелета. Коннор не стал отвечать Ризу на его вопрос.

Они оказались на заводе по изготовлению Терминаторов.

— Надо двигаться. — Жуткое окружение заставило его говорить едва слышным шепотом. — Идем. Не останавливайся.

Почти парализованный ужасом, Риз не шевельнулся, и Коннору пришлось его легонько подтолкнуть. Подросток, несколько раз моргнув, кивнул и зашагал вперед, крепко держа Звезду за руку.

Автоматы, обслуживающие производство, были предназначены для созидания, а не для преследования. Они были могучими, но слишком ограниченными в своих функциях. Ни один из них не отреагировал на появление чужаков, ни один не попытался их остановить, и трое людей молча шли мимо, испытывая при виде безупречно организованного процесса одновременно восхищение и ужас.

Они прошли мимо десятков Терминаторов, находящихся в разной степени готовности. Ноги и руки, торсы и внутренние устройства непрерывно поступали с разных сторон. Все детали сходились на одной сборочной линии, вдоль которой и шел Коннор с детьми, пока не добрался до пункта окончательной сборки.

Но это был еще не конец.

Пугающие одним своим видом Терминаторы были еще не включены, они ожидали активации.

— Возможно, Скайнет программирует их партиями, — еле слышно пробормотал Коннор, с тревогой оглядывая ряды законченных, но еще дремлющих изделий.

Одно можно было сказать наверняка: процедура требовала определенного времени. Вполне возможно, что процесс активации заморожен до полного разгрома Сопротивления во всем мире. А возможно, пауза объясняется простым совпадением и регламентом работ. Активация новой группы машин-убийц может произойти в любой час, в любую минуту.

В таком случае незваным гостям из рода человеческого лучше здесь не задерживаться.

Пока Коннор и Риз рассматривали массивный, излучающий сияние термостат на пункте окончательной обработки металла, внимание Звезды привлекло что-то другое. Она отошла от мужчин и направилась к груде блестящего металла и силикатных корпусов. Рука Коннора не позволила девочке прикоснуться к одному из непонятных предметов.

Риз тоже уставился на них.

— А это что такое?

— Топливные батареи. — Коннор внимательно оглядел груду. — Источники жизни и энергии Терминаторов.

Наряду с программированием аккумуляторные батареи тоже представляли огромную важность для машин.

Коннор сбросил ранец на пол и начал копаться в нем, пока не отыскал моток запального шнура. А затем стал тщательно перебирать батареи и обвязывать каждую. Риз, увидев, чем занялся Коннор, оторвался от созерцания бездействующего Терминатора и подошел к старшему спутнику.

— Давай я тебе помогу.

Помощь Коннору не требовалась, но искренность в голосе Риза — вкупе с сознанием, кто он такой, — заставили его принять предложение.

— Конечно. Делай, как я. — Он показал обвязку. — Это запальный шнур. Завязывай одним узлом каждый блок и соединяй со следующим. Когда шнур закончится, дай мне знать, я свяжу концы. И будь осторожен.

Они занялись работой, но вскоре новый шум заставил их насторожиться. Взглянув назад и вверх, оба заметили кабину лифта. Она спускалась.

Все трое торопливо спрятались в ближайшем пустом проходе. Кабина остановилась, двери разошлись…

Ничего. Коннор хмыкнул:

— Ложная тревога. Похоже, что суматоха наверху вызвала сбои во всем оборудовании.

Он уже шагнул, чтобы вернуться к работе, но заметил необычное поведение Звезды. Девочка неподвижно застыла на месте.

Риз тоже это заметил. Они стали беспокойно оглядываться. На сборочной линии перед ними стоял ряд Терминаторов, но все они были бездействующими и пока безопасными.

Кроме одного. Тот, что преследовал Коннора, внезапно выскочил из ряда и устремился к своей цели.

Удар отбросил Коннора на несколько футов; он тяжело стукнулся об пол и поморщился, обнаружив, что плечевой сустав выбит.

* * *

Риз отскочил в сторону и стал отчаянно искать оружие, пока не обнаружил гранатомет Коннора. Пока он возился с зарядом, Звезда уставилась на детонатор для запального шнура. Девочка взяла его в руки, а Риз, помолившись в душе, чтобы все сработало, нажал на курок.

Он даже удивился, когда заряд попал точно в спину Терминатора.

* * *

Машина-убийца почти дошла до лежавшего на полу Коннора, но выстрел Риза отбросил его обратно в коридор. Коннор, держась за плечо, поднялся на ноги и вместе с Кайлом и Звездой бросился к кабине.

Лифт принял их, но не торопился закрывать двери, когда Коннор стукнул по выключателю:

— Пошел, скорее!

«Пожалуйста, — со страхом добавил он про себя, — обойдись на этот раз без сбоя программы».

Пока они ждали реакции, Коннор обменялся оружием с Ризом — отдал ему пистолет и забрал гранатомет.

— Нам надо добраться до Транспортеров.

В этот момент взгляд Коннора упал на груду топливных батарей, обмотанных запальным шнуром. Связка была почти готова. Оценив объем, он засомневался, что этого будет достаточно. Двери лифта уже начали закрываться, когда Коннор внезапно выпрыгнул. Риз вытаращил глаза:

— Что ты делаешь?

Коннор оглянулся:

— Я должен закончить это дело.

— Я не могу тебя оставить!

Несмотря на резкую боль в вывихнутом плече, Коннор улыбнулся подростку:

— Ты и не оставишь.

— Кто ты?

Мальчик вцепился пальцами в решетку уже поднимавшейся кабины.

— Джон Коннор…

* * *

Терминатор за его спиной уже оправился от выстрела и поднялся на ноги. Хотя двое людей исчезли из поля зрения, их возможный побег его не беспокоил. Приказ уничтожить конкретного человека превалировал над всеми остальными директивами. После завершения этой миссии он может переключиться на дополнительную программу.

* * *

Коннор попятился, потом развернулся и побежал к аварийной лесенке. Ступени привели его на узкий мостик. Неизвестно, куда он ведет, главное, подальше от лифта и от детей. Его лицо перекосилось от боли в выбитом плече, но Коннор обернулся к своему преследователю:

— Давай догоняй, сукин сын!

Он выхватил пистолет и стал стрелять в догонявшего Терминатора. Даже с близкого расстояния пули не могли остановить машину, лишь немного замедлили ее движение. Посмотрев вперед, Коннор понял, что на этот раз ему негде спрятаться.

Он попытался уклониться, пригнувшись к самому полу, но этот Терминатор оказался проворнее своих предшественников, а Коннор слишком устал и был измучен болью. Терминатор настиг его, схватил за шею и поднял над полом. Некоторое время он держал человека, бесстрастно рассматривая жертву горящими красными глазами. А потом перебросил через ограждение мостков.

Джон с трудом удержался на ногах, приземлившись на твердый пол.

Терминатор легко спрыгнул с мостков, снова схватил Коннора и прижал к стене.

Джон сумел улыбнуться, глядя в лицо машины-убийцы. Их лица были совсем близко, беспощадные красные глаза не мигая уставились на Коннора. Мгновение растянулось на целую вечность — не только на многие годы, но и на многие варианты будущего. Человек и машина наконец-то сошлись один на один.

— Ну же, подонок, — с трудом прохрипел Коннор. — Кончай. Выполни свою программу. Убей меня.

Ответа не последовало, да он его и не ждал. Машина отвела свободную руку назад и сжала пальцы в кулак. На мгновение Терминатор замер — но, скорее всего, это для Коннора остановилось время.

Удар пробьет и мышцы, и кости, кулак проникнет глубоко в его тело и поразит внутренние органы. Терминатор нацелился кулаком прямо в сердце.

Но намеченному удару не суждено было завершиться. Сзади на Терминатора обрушилось существо по имени Маркус Райт, и смертоносная машина рухнула на пол. Железная хватка на мгновение ослабла, и обессилевший Коннор грохнулся на пол.

* * *

Терминатор быстро поднялся и развернулся к неожиданному противнику. Заработали сенсоры, электронные схемы произвели оценку. Спустя секунду он спокойно повернулся к беспомощному человеку.

* * *

Он успел сделать только один шаг до того, как Райт, нагнув голову, испустил яростный рев и снова бросился на Терминатора. От столкновения оба ударились в стену.

Коннор, превозмогая боль, удивленно поднял голову. Его поразило, что крик пришедшего ему на помощь существа был похож не столько на человеческий голос, сколько на скрежет механизма.

* * *

Терминатор проворно вытянул руки и обхватил своего неожиданного обидчика. Райт опять ударил головой и освободился от захвата. Противник не отступал, и Райт нанес мощный удар сначала левым локтем, потом правым и, выбросив в сторону правую руку, добавил ужасный удар по черепу Терминатора. Машина покачнулась, а Райт, развернувшись, подхватил Терминатора, развернул в воздухе и обрушил на пол, добавив и собственный вес, и удар вторым кулаком.

Враги, сцепившись, покатились по полу, и Терминатор оказался наверху. Сжав кулак, он обрушил его на противника с силой сваебойного копра. Райт, изогнувшись, сумел избежать удара, и из-под кулака Терминатора взлетел фонтан разбитых плиток пола. Разбушевавшаяся машина подхватила Райта, раскрутила и швырнула в вертикальную опору кран-балки.

Вопреки программе, объект отказывался уступать.

* * *

Стальной кулак снова обрушился на грудь Райта, сорвав кожу и пробив металл. Снова ударившись в железную опору, Райт остался на полу и затих.

Процессор Терминатора реактивировал главную программу, и машина снова обратилась к первостепенной цели.

* * *

Но на том месте, куда упал Коннор, его уже не было.

Джон с высоты мостков увидел, что Райт остался лежать без движения, а Терминатор оглядывается и прислушивается. Он попятился, чтобы не попадаться ему на глаза, и попутно отыскал на полу брошенный гранатомет. И вдруг сквозь неумолчный шум завода пробился человеческий голос:

— Коннор! Коннор, помоги, скорее!

Кайл. Коннор поспешил в направлении голоса и свернул за угол.

Там его уже ждала машина.

— Коннор… — вновь прозвучала отличная имитация детского голоса.

Пятясь, Джон вытащил пистолет и открыл огонь. Крупнокалиберные пули произвели эффект не сильнее прежнего.

На этот раз Коннор не стал ждать, пока Терминатор сбросит его с мостков. Он выбрал место, чтобы приземлиться как можно ближе к гранатомету, и перевалился через перила, ни на секунду не переставая стрелять в своего железного преследователя. Терминатор не отставал.

После приземления Коннор перекатился по полу, схватил гранатомет, тщательно прицелился в Терминатора, но остановился. Он не стал стрелять в машину.

Его преследователь продолжал наступать, и, как только он оказался в нужной точке, Коннор, развернувшись, пустил последнюю гранату в огромный термостат, предназначенный для финальной обработки металла. Джон тут же отскочил как можно дальше, а из печи вырвался поток расплавленного металла и окатил проходящую мимо машину. Терминатор, окутанный красным пылающим плащом, продолжал неуклонно приближаться.

И тогда Коннор снова взялся за пистолет и прострелил трубу охлаждения, проходящую по потолку прямо над их головами.

Из пробоины, заполняя помещение паром, стал вытекать промышленный хладагент, и вскоре вещество попало на слой расплавленного металла, стекающего с Терминатора. Отвердевание началось с удивительной скоростью. Охлаждающийся слой сковывал упрямую машину, но она еще продолжала двигаться. Одна поднятая рука нацелилась на Коннора. Пальцы растопырились, готовясь схватить свою добычу, и — замерли. Лишь один металлический стержень слегка коснулся щеки Коннора.

— Ну давай, сукин сын…

Функционирующий, но неспособный пошевелиться Терминатор смотрел на него своими красными горящими глазами. Коннор протиснулся мимо замороженного Терминатора, пошарил по полу, отыскал полоску прочного металла, поднял ее и вернулся к машине. Затем он вытянулся, почти вплотную приблизив лицо к голове Терминатора.

— Ты достиг успеха в имитации настоящей человеческой речи. Теперь посмотрим, знакомо ли тебе это выражение. Ты должен его знать, это нечто вроде древней традиции. — Отступив на шаг назад, он тщательно прицелился и крикнул: — Получай!

Вложив в удар весь остаток сил, он обрушил металлическую дубину на голову Терминатора. Расплавленный металл после мгновенного охлаждения кристаллизовался и стал хрупким. Голова машины, сорвавшись с шеи, полетела на пол. Раздался пронзительный звон, череп раскололся и мелкими осколками разлетелся во все стороны.

Коннор разжал пальцы и выпустил полоску металла. Прямо перед ним неподвижно застыл обезглавленный корпус Терминатора.

Он отвернулся и захромал к бесчувственному телу Маркуса Райта. Коннор отыскал на стене распределительный щит и, не заботясь о собственной безопасности, вырвал два провода. Посыпались искры. Еще больше искр вылетело из-под его рук, когда оголенные концы коснулись тела Маркуса.

— Ну же, двигайся!

Он широко размахнулся и стукнул кулаком по груди…

Машины?

Человека?

«Нет, — в отчаянии решил он. — Друга».

* * *

Из темноты позади завода появились два Т-600 и открыли огонь по толпе. Освобожденные узники с криком бросились врассыпную. Но в следующее мгновение один Терминатор был разорван надвое очередью из крупнокалиберного пулемета. А затем и второй угодил под залп мощных снарядов и был обезглавлен.

Вертолет стал спускаться, освещая людей светом прожекторов. На землю Скайнет-Центра вышла Кейт Коннор, сопровождаемая Барнсом и небольшой группой самых отчаянных солдат.

Они воспользовались прикрытием воздушной флотилии Сопротивления и почти над самой землей смогли добраться до главного комплекса машин.

Кейт бросилась к одной из упавших женщин и встала рядом с ней на колени.

— Ты меня слышишь? — Приподняв ее голову, Кейт обернулась к вертолету, из которого только что вышла. — Крис! Крис! У нее гиповолемический шок. Обеспечь помощь.

Кейт поднялась, и ее внимание тотчас привлекли голоса. Рядом с Барнсом стоял возбужденный подросток, державший за руку маленькую девочку. Он отчаянно жестикулировал, все время показывая на горящее здание.

— Там остался Джон Коннор! Там остался Джон Коннор! Услышав эти слова, Кейт бросилась к ним, тревожно переводя взгляд с мальчика на сержанта и обратно.

— Барнс! — крикнула она. — Разыщи его!

— Я найду.

* * *

Ей не пришлось никого расспрашивать. Именно за ним они и прилетели.

Сержант взглянул на свой коммуникатор. Воспользовавшись электронной связью, при помощи которой Джон Коннор разыскивал Риза, спасательная группа смогла так близко подобраться к комплексу на вертолете. Отсюда они смогут пройти пешком, чтобы разыскать и вывести мужа Кейт Коннор. Барнс позвал с собой двух солдат, прилетевших вместе с ним на вертолете, и шагнул в темноту.

* * *

Кейт, оставшись с двумя детьми, повела их к вертолету.

— Как тебя зовут?

— Кайл Риз.

Она окинула мальчика внимательным взглядом, потом пригласила подняться на борт.

— Залезай. Ты ранен?

— Нет, со мной все в порядке.

Риз улыбнулся ей, но все его внимание было приковано к заводу, с которого он и маленькая девочка только что бежали.

* * *

Едва Барнс и двое солдат проникли на подземный уровень завода, как сразу наткнулись на застывшее, обезглавленное тело новейшего Терминатора. Но не это их шокировало, а вид Коннора. Джон — живой, хоть и раненый, — отчаянно пытался реанимировать существо, слишком хорошо им знакомое.

— Рассредоточьтесь! — приказал Барнс солдатам. — Охраняйте территорию!

— Зачем, сержант? — удивился один из солдат, кивая в сторону странной пары. — Разве это не Коннор? Разве мы?…

— Выполняй, черт побери! — сердито бросил Барнс. Он дождался, пока оба подчиненных выполнили его приказ. Потом, наставив оружие на неподвижное тело, осторожно шагнул вперед.

— Парень, что ты делаешь? Это же машина! Заметив приближение Барнса, Коннор поднял голову с груди Райта.

— Он жив. Он, Барнс. Не «это». Он. Остальное мы выясним позже. Одно я знаю наверняка — он спас мне жизнь.

Коннор нагнулся и попытался подсунуть руку под массивную неподвижную фигуру.

— Не знаю, дышит ли он, но сердце у него бьется. Помоги мне. — Барнс уставился на командира, не опуская наведенной на Райта винтовки. — Сержант, помоги мне!

Еще мгновение Барнс стоял в нерешительности. Затем забросил оружие на плечо и наклонился к Райту с другого бока, чтобы помочь поднять тело.

* * *

Все люди, собравшиеся у вертолета, пребывали в тревоге, пока не появились Барнс и Коннор, волоча на себе безжизненное и изрядно помятое тело. Кейт бросилась навстречу мужу:

— Джон!

* * *

Блэр с трудом верила своим глазам. Но она узнала безвольно покачивающегося человека, которого несли двое мужчин в форме бойцов Сопротивления.

— Маркус? Маркус!

Вскочив со своего места, она передала управление второму пилоту и бросилась к заднему скату вертолета. Вокруг них еще шли бои, и непреклонные воины Сопротивления уничтожали все, что двигалось, но не принадлежало к роду людей.

Коннор и Барнс уложили Райта в грузовом отсеке. Пока Кейт со слезами радости обнимала мужа, Блэр в отчаянии осматривала израненное и исковерканное тело Райта. Да, это Маркус Райт, но едва живой от ужасных ран. Глотая слезы, она повернулась к женщине, которая только что вновь обрела своего возлюбленного.

Она перехватила взгляд Кейт.

— Спаси его, — тихо попросила Блэр. Кейт оглянулась на Коннора, и тот кивнул.

— Не знаю… Он сильно отличается от всех, кого я видела. Он совсем другой — внутри. Я врач, а не инженер.

Блэр хотела сказать что-то еще, но лишь беспомощно отвернулась. Наклонившись, она взяла Райта за руку. Из глубины его груди вырвался мучительный скрежещущий стон. Пальцы Райта обхватили ее ладонь. Ласково. Бережно. Кейт Коннор увидела это.

Подобрав свой медицинский чемоданчик, она присела рядом с телом.

— Я сделаю все, что смогу, — пробормотала она. Кейт занялась раненым, а Барнс хлопнул по плечу второго пилота:

— Давай вывезем дьявола из этой преисподней.

Пилоту не нужно было повторять приказ. Он потянул на себя штурвал, и вертолет поднялся в воздух.

Коннор, оставшийся в грузовом отсеке, вдруг понял, что происходит.

— Нет, подождите! Я должен вернуться!

Он метнулся к открытому люку, явно намереваясь выпрыгнуть, несмотря на свои раны. Кейт, бросив инструменты, вцепилась в его рукав, пытаясь удержать от самоубийственного прыжка.

— Ты с ума сошел? Мы не сможем вернуться!

Кивком она показала вниз. Вертолет уже находился в пятидесяти футах над землей и продолжал подниматься, повинуясь пилоту, который хотел как можно скорее выбраться из опасной зоны.

Коннор вцепился в край бортового люка.

— Кейт, детонатор. Я оставил его там… Я должен!

Он смог оторвать взгляд от удалявшегося Скайнет-Центра, когда рядом возникла маленькая фигурка. Звезда подошла ближе. Она молча подняла руку, и пальчики раскрылись, словно лепестки цветка. Ничуть не пострадавший и все еще таящий в себе уверенную мощь, на ее ладошке лежал детонатор. Глаза мужчины и девочки встретились, и ее губы дрогнули в нелегкой попытке заговорить.

Едва справляясь со своим страхом, она вымолвила всего два слова:

— Закончи дело.

Коннор кивнул. Он осторожно взял детонатор и снова посмотрел на землю. Последние вертолеты Сопротивления уже поднялись в воздух и вышли из зоны поражения. Коннор моргнул, стараясь прояснить зрение. После всего, что произошло, после всего, что они пережили, он не хотел пропустить фейерверк.

Джон нажал пусковую кнопку.

Для того чтобы каждый отдельный Терминатор мог функционировать и выполнять требования программы, машины снабжались небольшими контейнерами, заключавшими в себе огромное количество энергии. В безопасном углу сборочного цеха лежали тысячи таких контейнеров. И когда запальный шнур, обмотанный вокруг них, начал взрываться, батареи взорвались тоже.

А потом стали взрываться все неустойчивые субстанции, тоже хранившиеся на территории завода. И вот уже все сооружение взлетело на воздух от колоссального взрыва — обширного, мощного и громкого, способного удовлетворить самого мстительного воина Сопротивления, а за ним последовали взрывы и во многих прилегающих зданиях.

К тому времени, когда вертолет уже летел над бухтой, большая часть трансформированного машинами Сан-Франциско сотрясалась от непрекращающихся серий последовательных взрывов и напоминала местность, где собрался извергнуться внезапно проснувшийся громадный вулкан. А лунный свет скользил по безмятежной поверхности воды, представлявшей разительный контраст с объятой пламенем и грохотом сушей.

Маркус Райт, лежа на полу грузового отсека, пытался сосредоточиться. Он не обращал внимания на ранения, из-за которых не мог шевельнуться. Его не беспокоило то, что многие части его тела окончательно вышли из строя и, возможно, не подлежат восстановлению. Единственное, что представляло для него важность, это светящееся над ним лицо — светящееся отраженными бликами непрерывных и быстро удалявшихся взрывов. Это было лицо любящей его женщины, теплую руку которой он постоянно ощущал в своей ладони.

Несмотря на то что он лежал на полу, Маркус Райт хорошо видел всех, кто собрался вокруг. Рядом на скамье сидела жена того человека, которого он спас, а тот, в свою очередь, спас самого Райта. Избитый, но, как всегда, решительный Джон Коннор, крепко обнимая свою жену, подмигнул, заметив его взгляд. Здесь была и женщина по имени Вирджиния. И Кайл Риз, выглядевший еще увереннее, чем прежде. И маленькая девочка Звезда, молчаливая, но все понимающая. Лунный луч пробрался в отсек вертолета и, казалось, смягчил и излечил всех, кто там находился. Строгое лицо Кейт Коннор стало ангельским. Лунный свет сделал Кайла Риза моложе, каким он и должен был быть, красноватым отблеском мелькнул в одном из глаз Звезды…

Райт моргнул. Отблеск исчез. Как будто его никогда и не было.

Нет, он был уверен, что на самом деле ничего не было. Он ничего не видел. Краткое отражение лунного света от роговицы. Всего лишь мгновенное отражение, необычный эффект.

Или специфический.

Оглавление

Рэндел Фрейкс, Вильям Вишер Терминатор

  ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

  ДЕНЬ ВТОРОЙ

  ДЕНЬ ТРЕТИЙ

  СТО ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ ДЕНЬ

Рэндел Фрейкс Терминатор 2: Судный день

  ДЕНЬ СТО ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ

  УФЕН

  ВОЛЕЮ СУДЬБЫ

  ГРОЗА

  ДВА ОСТИНА

  ГЕНЕРАЛ

  ПАЦИЕНТ № 82

  СНИМОК ИЗ «ПОЛЯРОИДА»

  ПОИСКИ

  ЧАСЫ ПОСЕЩЕНИЙ

  ПРОСМОТР ВИДЕОЗАПИСИ

  РОЗЕТТСКИЙ КАМЕНЬ

  ПРИГОВОР

  ПОИСК ЦЕЛИ

  АТАКА

  ОТКРОВЕНИЕ

  ЦЕНТР ВНИМАНИЯ

  БЕГСТВО

  ИРОНИЯ СУДЬБЫ

  В ЛОГОВЕ

  ВОСКРЕСНАЯ ПОЕЗДКА

  НА ЗАПРАВКЕ

  СЕМЕЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК

  СКЛАД ОРУЖИЯ

  ПРОВЕРКА ПОЧТЫ

  НАКОВАЛЬНЯ ВОЛИ

  ТЕРМИНАТОР

  ТАНЕЦ СУДЬБЫ

  СУДНЫЙ ДЕНЬ

Дэвид Хэгберг Терминатор 3: Восстание машин

  Благодарности

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

Стивен Майкл Стирлинг Терминатор 2. Инфильтратор

  Пролог

    Мотель в Лос-Анджелесе, 1995 г

    Альтадена, штат Калифорния, 1995 г

    Автостоянка корпорации «Кибердайн Системс», 1995 г

  Глава 1

    Цинциннати, после Судного Дня, 2021 г

    Лаборатории СкайНет, 2021 г

    Ясли Инфильтраторов, 2021 г

    Ясли Инфильтраторов, 2025 г

    Ясли Инфильтраторов, 2028 г

  Глава 2

    Лос-Анджелес, настоящее

    Форт-Лорел, штат Калифорния, корпорация «Кибердайн Системс», настоящее

    Штат Колорадо, 2028 г

    Корпорация «Кибердайн Системс», настоящее

    Пик Сан-Габриэль, национальный лесопарк Анджелес, штат Калифорния, 2029 г

  Глава 3

    Лос-Анджелес, настоящее

    Органическая ферма «Новая жизнь», штат Орегон, настоящее

    Лос-Анджелес, международный аэропорт, настоящее

    Кембридж, штат Массачусетс, настоящее

    Органическая ферма «Новая жизнь», штат Орегон, настоящее

  Глава 4

    Вилла Хейс, Парагвай, настоящее

  Глава 5

    Парагвай, настоящее

  Глава 6

    «Кибердайн Системс», настоящее

    Нью-Йорк, настоящее

    Экологическая ярмарка, Нью-Йорк, настоящее

  Глава 7

    Парагвай, настоящее

  Глава 8

    Дом основателя компании Майлза Дайсона, Калифорния, настоящее

    Лаборатории СкайНет, камеры заключения, 2025 год

    Дом основателя компании Дайсона, настоящее

    Огайо, по дороге на Земледельческую ярмарку, настоящее

    Уилмингтон, штат Делавэр, настоящее

    Лос-Анджелес, настоящее

  Глава 9

    Лаборатория Серены, настоящее

    Компания «Кибердайн», настоящее

    Офис Серены Бернс, главы Отдела безопасности компании «Кибердайн Системс», настоящее

    Уилмингтон, штат Делавэр, настоящее

  Глава 10

    Парагвай, эстанция Кригер, настоящее

  Глава 11

    Спальня Серены, настоящее

    Дом. Пола Уоррена, Беверли Хиллз, настоящее

    Дом Тариссы Дайсон, Лос-Анджелес, настоящее

    По дороге в Старберст: настоящее

  Глава 12

    Асунсьон, Парагвай, настоящее

    Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

    «Кибердайн Системс», настоящее

    Задний двор поместья Кригер: настоящее

    «Кибердайн Системс», настоящее

    Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

  Глава 13

    «Кибердайн Системс», зал для конференций, настоящее

    Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

    Фестиваль фильмов в Торонто, настоящее

    Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

  Глава 14

    «Кибердайн Системс», зал для конференций, настоящее

    Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

    Лаборатория Серены, настоящее

    «Кибердайн Системс», настоящее

  Глава 15

    Асунсьон, Парагвай, настоящее

    Дом Серены Бернс, настоящее

    Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

    Уилмингтон, штат Делавэр, настоящее

    Международный аэропорт Лос-Анджелеса, настоящее

    «Кибердайн», лаборатория СкайНет, настоящее

    Дом Серены, настоящее

  Глава 16

    U.S.20, за пределами Шривпорта, штат Луизиана, начало 21 века

    Эстанция Сары Коннор, Парагвай, настоящее

    Зал для конференций компании «Кибердайн Системс», настоящее

    Аэропорт Сильвио Петтиросси, Парагвай, настоящее

  Глава 17

    Эстанция Сары Коннор, настоящее

    На дороге между Асунсьоном и Вилла Хейс, Парагвай, настоящее

  Глава 18

    Эстанция Сары Коннор, Парагвай, настоящее

    Лос-Анджелес, настоящее

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

    Нью-Йорк, настоящее

  Глава 19

    Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

    Бразилия, в пути, настоящее

    Богота, Колумбия, настоящее

    Джорджтаун, Гранд Кайман, настоящее

  Глава 20

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

    Лаборатория Серены, настоящее

  Глава 21

    Тамаулипа, Мексика, неподалеку от границы с Техасом, настоящее

    Нью-Йорк, настоящее

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

    Неподалеку от нагорья Шарон, Калифорния, настоящее

  Глава 22

    Лаборатория Серены, настоящее

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

    Ресторанчик «У Роя», неподалеку от Сакраменто, настоящее

    Сакраменто, настоящее

  Глава 23

    Компания «Передовые технологические системы», Сакраменто, настоящее

    Сан-Жаклин Валлей, Калифорния, настоящее

  Глава 24

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

    Хибара четы Чамберленов, настоящее

    Пятая автострада при въезде в Лос-Анджелес, настоящее

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

    Госпиталь базы Форт-Лорел, настоящее

    Нью-Йорк, настоящее

  Глава 25

    База Форт-Лорел, Калифорния, настоящее

    Госпиталь военной базы Форт-Лорел, Калифорния, настоящее

    Госпиталь военной базы Форт-Лорел, Калифорния, настоящее

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

  Глава 26

    Компания «Кибердайн Системс», настоящее

ТЕРМИНАТОР2: ГРЯДУЩАЯ БУРЯ

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА ПЕРВАЯ БРАЗИЛЬСКИЕ ДЖУНГЛИ, ШТАТ РОНДОНИЯ, НАЧАЛО ИЮЛЯ, НАСТОЯЩЕЕ

  ГЛАВА ВТОРАЯ ГОСПИТАЛЬ БАЗЫ ФОРТ-ЛОРЕЛ, ВОСТОЧНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС, НАЧАЛО ИЮЛЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ ЛОС-АНДЖЕЛЕС

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ КЛИНИКА ПЕСКАДЕРО, ЯНВАРЬ

  ГЛАВА ПЯТАЯ МОНТАНА

  ГЛАВА ШЕСТАЯ РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР «ЭНСИНАС», ОКТЯБРЬ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ АСУНСЬОН, ПАРАГВАЙ, ОКТЯБРЬ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ БОСТОН, МАССАЧУСЕТС

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ МАКАПА, БРАЗИЛИЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ КАМПУС МАССАЧУСЕТСКОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ КАМПУС МТИ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ МОНТАНА

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ СЕВЕРНАЯ КАЛИФОРНИЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

  ––––КОНЕЦ––––

  Стивен Майкл СТЕРЛИНГ ТЕРМИНАТОР 2: ВОЙНА БУДУЩЕГО 

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  –-КОНЕЦ ТРИЛОГИИ–-

Рассел Блэкфорд БУДУЩЕЕ ВО МРАКЕ

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ЭПИЛОГ

Рассел Блэкфорд В НЕДОБРЫЙ ЧАС

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ЭПИЛОГ

Рассел Блэкфорд Смутные времена

  ИЗЛОЖЕННОЕ РАНЕЕ

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ОТСТУПЛЕНИЕ I

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ОТСТУПЛЕНИЕ II

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

  ЭПИЛОГ

  Алан Дин Фостер ТЕРМИНАТОР: ДА ПРИДЕТ СПАСИТЕЛЬ

  Глава 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17