Семь реинкарнаций [Андрей Ангелов] (fb2) читать постранично, страница - 2

— Не пойдет, — покачал спинкой сиденья трон, имитируя отрицательный жест головы. – Все твои будущие жизни уже висят на моих скрижалях, — в пальцах подлокотника трона возникла пирамидка с кольцами на ней, внешним видом типичная «развивающая детская игрушка» из пластмассы. Потряс наглядностью — кольца встряхнулись на своём основании, на которое и были нанизаны, с мелодичным звоном колоколов.

– Видишь? Главное я уже сделал, а именно – пакет твоей персональной сансары готов. Твоя задача – лишь отработать карму, пустяки, короче…

— Ты меня уговариваешь? – догадался я.

— Мляха, ну ты дебил, — усмехнулся трон. – Не даром был в собачьей шкуре… нахватался скотских привычек от своих товарищей-бобиков!

Оскорбление – удел слабых. Но мирозданию, похоже, похрену, ведь свои же законы можно и не выполнять. Такова обратная сторона законов!.. Ёх, какой же я умный пёс!.. Кстати, а этот трон точно мироздание? Может, какой-нить мошенник, под него косящий… Или приколист?

 — Сомнение – тормоз на пути прогресса, — ухмыльнулся трон. – Короче, ты никто и звать тебя никак. У меня таких как ты, — биллионы!.. И для каждого свои судьбы, чакры и мечты! Я для всех делаю нужные расклады, такова моя мирозданческая миссия. – В пальцах подлокотника возникла логарифмическая линейка и заходила ходуном, выполняя математические операции. — Вкуриваешь?

Режьте пирог с кем-то другим, он – не мой. Проблема лишь в том, что это не пирог.

— Тяф, — кивнул я согласно, призвав всю свою бодрость.

Семь человеческих жизней – это лучше, чем семь любых других жизней. Быть может, в награду меня после ангелом сделают?.. Так я подумал.

— Никаких наград! – отрезал нахальный трон, подчёркивая вес слов жестом fuck. — Ты лишь чёртов винтик. К тому же всё забудешь, включая как меня, так и наш разговор.

— Хм. То есть, эм… тяф, — недоумённо размыслил я. – Зачем же ты тогда со мной болтаешь?

— Тебе кажется, — успокоил трон. – Ты самонастриваешься. Ведь тебе предстоит отработать семь законов кармы, в семи жизнях и смертях. Сие есть твоя миссия. — Трон чуть подумал и добавил. — Кармических законов десятки и сотни, и многие из них противоречат друг другу. Я отобрал для тебя разноплановые.

— Какие плановые? — не совсем я въехал в смысл.

— Причём, перерождаться будешь в одну и ту же Эпоху, — докончил трон свою мысль, явно пропустив мой вопрос мимо себя. — В одной и той же стране.

— Да?

— Да, — ответил трон. И исчез. А я… с усилием вылез из утробы матери. Своей первой матери из семи. Трон, в образе акушера, подмигнул мне и сказал невозмутимо вслух:

– Вообще, завидовать тут нечему. Человек – самое ужасное и самое несчастное существо в моём мироздании.

Реинкарнация — 1. ХАНКА

* * *

Великий Закон кармы (Бумеранг):

— Что бы мы ни сотворили во Вселенной, она всегда нам это вернет.

(с) Мироздание.

* * *

Лёха Каркавин в детстве испытал недетскую травму. Папа зарезал насмерть маму, — то ли из ревности, то ли по пьяни. К юности травма зажила, — иногда тянуло её, как ломит на погоду, не критично. Да и сам по себе Лёха рос добряком, а такие люди самовыносом мозга не занимаются, воспринимая мир каков он есть, — философски.

К совершеннолетию тело пацанчика не по-юношески вызрело и налилось природными бицепсами, поэтому спецназ Российской Федерации обрадовался новому рекруту.

— Разорву голыми руками, — сразу же предупредил Каркавин старослужащих, когда сержанты собрали свою тусу вокруг салаганов. Но дедовщины в спецназе не водилось, поэтому армейская братва лишь проржалась и угостила салагу сигареткой. В течение двух лет Лёха отдавал долги родине, — правда, за что и кому поимённо — армеец так и не смог въехать своим неокрепшим умом. Заслужил лычки ефрейтора и славу рассудительного здоровяка. Несколько себе на уме.

* * *

Сегодня Каркавин вернулся в родной пенат, — а именно в двухэтажный особняк, очень даже неплохой по меркам российского Кукуево.

— Здоров, десантура! – приветствовал его отец, намедни вышедший из тюрьмы. – Вишь как, а я домик наш отремонтировал…. Восемь лет без хозяев тосковал.

— Целоваться не бум, — усмехнулся Лёха. Но отцовскую ладонь пожал и в доме остался. Военных действий на армейке Лёха избежал, поэтому его крыша не текла, а мамка… её уж не вернуть и глупо гневаться на отца, никто ж не знает, что тогда случилось между родичами. Зону папка оттоптал, мамке поставил добрый памятник, выхлопотал себе инвалидность. Не пьёт и не нюхает, ходит в какую-то секту… Превратился в сухонького старичка, хотя едва сорок три года перешагнул. Так незатейливо мыслил добряк-здоровяк Каркавин, посиживая на крылечке и куря десятую дембельскую сигаретку.

— Привет, Лёхин! – позвонила Настька на городской телефон, — младшая родная сестра, что сейчас обитала в Кемерово. Она там училась на некоего специалиста. Кстати, на полном пансионе