Макароны по-флотски [Юрий Юрьевич Завражный] (fb2) читать постранично, страница - 3

- Макароны по-флотски 1.46 Мб, 352с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Юрий Юрьевич Завражный

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

чтобы моё левое перестало сачковать. Без точных наук флотского офицера быть не может. Поэтому сампо первокурсников контролируется особо. Фиксируют и право-, и левосторонних.

На вечернее сампо неожиданно приходит «пятак» по имени Саша (фамилию уже не помню). Ему нужен «буратино». Я уже знаю, что такое «буратино», я согласен. Саша договаривается со старшиной класса, и вот я уже в учебном корпусе номер один, в 152-м классе, среди полубогов, которые вот-вот наденут лейтенантские погоны.

Саша пишет дипломный проект, а к нему полагается четыре ватмана с чертежами и рисунками. «Буратино» – это тот, кто умеет хорошо чертить и рисовать. Я умею, и вот я здесь. Я рисую Саше крылатую ракету «Термит», траекторию полёта и функциональную схему системы управления. Карасю-первокурснику всё это пока недоступно, но это безумно интересно. Я задаю наивные вопросы, мне великодушно объясняют. Если заходит проверяющий офицер, меня хитрым образом прячут. «Буратинизм» – это тоже традиция; она не поощряется, не приветствуется, но она существует, и никакие особисты-контрразведчики это вопиющее нарушение режима секретности никогда не пресекут.

Всего я за пять лет нарисую три диплома и семь курсовиков, не считая своих. Но я этого ещё не знаю.

Потом будет вечерний чай (о, да продлятся годы того, кто его придумал!), вечерняя прогулка вокруг училища строем под гулкий барабан; вечерняя поверка и…

И – СПАААААТЬ!!!...

Я хочу субботы.

В субботу нет физзарядки, сразу малая приборка. В субботу нет послеобеденного сампо, а есть большая приборка. Всё ж хоть какое-то разнообразие. А ещё в субботу есть увольнение в город с 18.30 до «нулей» – это при условии, что у тебя нет задолженностей. А они, как правило, есть, так что милости просим на вечернее сампо, где тебя сто раз проверят и зафиксируют. А к 21.00 ты, так уж и быть, можешь пойти в клуб и потанцевать там с девочками-студентками (если, конечно, они захотят танцевать тебя, карася несчастного, у которого одинокая галочка на рукаве, и у которого ночь заканчивается в полночь по команде «Отбой»).

В воскресенье подъём на час позже; на завтрак два (целых два!) варёных яйца и увольнение с 14.00 (всё так же, до «нулей»), но перед этим нам непременно придумают что-нибудь массовое. Например, марш-бросок всему училищу, повзводно, шесть километров по жаре и в полной выкладке (о, это отдельная песня свихнувшегося пингвина над бухтой Стрелецкой). Или массовая гребля первого факультета. Или ещё что-нибудь. Мозоли от турника и шлюпочных вёсел сойдут только через несколько лет после выпуска, а следы на ладонях останутся на всю жизнь...

Я карась, но я хочу стать офицером флота. По окончании первого курса меня ждёт практика – железный крейсер «Дзержинский», шлюпочный поход по солёным волнам и полк морской пехоты в бухте Казачьей. А потом, после краткого отпуска, я пришью на левый рукав под звёздочкой вторую жёлтую галку.

А пока я – без вины виноватый. «Есть три наряда вне очереди!»


ПРИПРАВА ТАКАЯ

Стучат ложки.

Лёгкий гомон порхает над столами. Курсантики обедают. Святое время.

Первое, второе. Третье – компот. Там даже есть сахар. С этим строго, хотя общеизвестно, что начальник училища – целый адмирал – ворует жратву у курсантов. Не сам, конечно. У него для этого есть жирный боров с тоненькими усиками, начальник продчасти майор Мусаев. Всё это вскроется уже потом, аж через шесть лет, кого-то очень сильно посадят, кто-то получит инфаркт, но мы об этом не узнаем, мы уже будем разбросаны по флотам…

А пока мы упоённо двигаем челюстями, стараясь при этом не чавкать. Чавкать – дурной тон. Мы – будущая интеллигенция флота, специалисты широкого профиля, штурмана-артиллеристы-ракетчики-противолодочники. В перспективе – командиры кораблей, дивизий, бригад. Командующие флотилиями и флотами. Адмиралы. Главкомы.

Будущие главкомы ежедневно стучат ложками, набивая тренированные желудки жёсткой перловой кашей РБУ.

Но РБУ – это на второе. На первое – настоящий флотский борщ. Такой борщ не в состоянии сварить никакая домашняя хозяйка, если она только не служила три года коком на крейсере. В противоположность перловке борщ – это вещь. Жаль, что без сметаны.

Борщ равномерно разливается по тарелкам. В одной из тарелок – жирный рыжий таракан. Плавает. Усатый. Вернее, усатая – ибо самка, тараканья женщина, окончательно и безвозвратно беременная, с контейнером. Дохлая, конечно, потому что неосторожно упала в горячее и сварилась. Хозяин тарелки тупо смотрит на погибшее животное, скорбя о её потерянном потомстве и о своём потерянном аппетите.

– Что такое?

Это начальник политотдела. Сокращённо – начпо. Кап-раз. Он ходит вдоль столов и глядит сверху. Присутствует на обеде. Демонстрирует отеческую заботу. Типа – всё ли нормально? Прекрасно знает, что курсантская жратва уходит налево, что порции слегка не полновесные… Много чего он знает. И сам с этого имеет, кстати. Не может быть, чтоб не