Ромашки лепестки на слезы похожи [Александр Козлов] (fb2) читать постранично

Белый ангел наградил Таисию красотой, черный — не поскупился на своевольный характер.

Сельские бабы не раз говорили ей при встрече:

— Ох, красивая ты, Таиська, только вот с нравом не шибко повезло.

На что та как всегда белозубо улыбалась:

— А меня, девоньки, муж и такой любит-лелеет!

Весной, когда все расцветало и взывало к жизни, она особо пленяла взоры: роскошные волосы, белое, как пасхальная сдоба, тело, холеные ручки, никогда не знавшие работ и тягот авосек. Забота о домашнем хозяйстве и содержимом холодильника целиком лежала на послушном, трудолюбивом муже Никите. Таисия же заботилась только о собственном гардеробе, размещенном в добротном шкафу (достался в наследство от родителей Никиты — ровесников Сталина). В деревне поговаривали, что Таисия и к корове-то не знала, с какой стороны приноровиться; молоком же красавица ублажало лицо и тело, чтобы-де старость повременить. Молодая, наглядно похотливая, с походкой, при которой все ее тело призывно волновалось, она и в свои тридцать могла уверенно соперничать за место в сердцах юнцов.

Нужды они никогда не знали: оба — и Таисия, и Никита — из зажиточных семей, родственников почти половина села. Одного не получалось — стать родителями.

Подруг у Таисии не было тоже: она их не заводила умышленно — хотела быть свободной от общественных догм. Женщины ей всегда заискивающе улыбались, а за глаза клеймили презрением за ее распутство, жалея добродушного, доверчивого Никиту. Даже сложилась примета: ходит муженек веселый — забеременела женка, обмяк вдруг, напился беспричинно — сорвалась беременность!

Однажды на молочно-товарной ферме градообразующего сельхозпредприятия, где Никита трудился водителем, одна сердобольная молодая доярка попыталась раскрыть ему глаза:

— Да врет она все тебе — ничего у нее не срывается, голову тебе морочит, чтобы приручить покрепче. Ведь живет она с тобой — пальчика не замарает. А стоит сгульнуть, так сразу беременеет: вспомни, что в прошлом году рассказывали про нее и Сережку — бухгалтера из «Востока»! Такая баба, как Таиська, не скоро захочет иметь детишек — свобода ей дороже!

— Не лезь, Настюха, не в свое дело, — отрезал Никита, чувствуя угрызения совести и обиду за то, что его жена ни у кого из односельчан не находит такого доверия, как у него. — Наше это дело, сами разберемся...

Настя, дородная девица с короткой, словно куцей, косой, часто задышала от волнения и недовольства:

— Еще вспомнишь мои слова, когда правду узнаешь. Ведь бабы такое про Таиську сказывают, а дыма без огня, знаешь сам, не бывает...

От очередной безуспешной попытки отыскать местечко в сердце Никиты девушка неожиданно расплакалась. Ей сделалось пронзительно больно от ощущения никчемности, от беспомощности пробить брешь в сознании Никиты о его жене-изменнице, от разбитой, растоптанной надежды на внимание, любовь...

Дома Таисия сначала рассмеялась над словами Никиты, потом спохватилась — поняла, что могла обидеть его, зародить сомнение в неверности новых слухов.

— Да, не верь ты, Никитка, всем этим сплетням, — она прижалась к мужу полной грудью, запустила красивые пальцы в его волосы, — все это зависть! Ты у меня единственный, самый любимый, и… будет у нас ребеночек, обязательно будет!

Она почувствовала, как от этих слов Никита вздрогнул, а поскольку эта тема почти не обсуждалась ими, ей ничего не оставалось, как замолчать и недвусмысленно вздохнуть, изображая сожаление.

В последние дни заметила, что Никита снова помрачнел, замкнулся. Таисия, конечно, догадывалась о причине такой перемены — бабьи языки лучше любой мобильной связи донесли ему об очередной ее интрижке. Всякий раз ей удавалось отговориться, оправдаться перед мужем, обмануть: слепая любовь к жене-красавице делала его доверчивым, пластилиновым, готовым поверить любым ее объяснениям, даже рассмеяться потом над своими подозрениями.

Однако разговор с мужем заставил молодую женщину насторожиться: в деревню, видать, просочился слушок о ее тайном романе с председательским сыном Максимом...

Случилось это в начале лета. Никита на служебном ЗИЛе отвез жену в город — поблуждать по магазинам. Обратно Таисия возвращалась сама с яркими разноцветными пакетами, довольная покупками и совсем не расстроенная опустошенным кошельком. За городом ее подобрал синий председательский Опель с симпатичным мальчишкой за рулем.

— Во те сюрпрайз! — Таисия разместилась на переднем сиденье, набросила на себя ремень безопасности. — А я и не слышала, что ты вернулся. Дипломированный стал, да? Ой, девки завоют!

— Да девкам далеко до такой красоты, — недвусмысленно Максим прошелся взглядом по ее груди и ногам.

Таисия не упустила этого из виду и по достоинству оценила его попытку зарекомендовать себя представителем сильного