После взрыва [Сергей Леонтьевич Швец] (fb2) читать онлайн

Сергей Швец После взрыва

Глава I

— Мне вдруг вспомнился демотиватор один. Вот он как нельзя лучше описывает нашу нынешнюю жизнь.

— Что это вообще такое?

— Раньше, когда еще было электричество, работали компьютеры и интернет, в сеть выкладывались юмористические видеоролики и фотографии. Были даже специальные интернет-сайты, где можно было найти все это, а еще кучу анекдотов и веселых историй из жизни. Демотиватор — это, по сути, какая-нибудь забавная фотография с такой же забавной подписью.

— Хм, я как-то с Интернетом не очень дружил… Ну и?

— Так вот тот демотиватор был из серии «жизнь после апокалипсиса». Он состоял из нескольких картинок. На одной были представлены наши ожидания от наступления конца света, а на второй — реальное положение дел. В ожиданиях персонаж мечтательно думал о том, что после наступления апокалипсиса появятся новые технологии, люди создадут супермашины, супероружие…

— Ага, и мы на супергалактических кораблях полетим на другие планеты, где найдем более развитую жизнь, и нам откроют все тайны вселенной.

— Да, что-то в этом духе. А на второй был изображен грязный, одетый в лохмотья мужик, который кричал: «Б…, где бы помыться?»

— Вот это уж точно про нас. А еще, где бы взять пожрать и какой-нибудь одежды, — оба собеседника тяжело вздохнули и уставились на тусклый огонек свечи.

Обычно с наступлением ночи жизнь в поселении замирала. Лишь горел небольшой костерок в центре лагеря. Возле него сидели двое караульных и о чем-то оживленно спорили. Они не прислушивались к тишине и не вглядывались в темноту. Потому как острой необходимости в охране почти и не было — в радиусе тридцати километров ни одной живой души.

Однако дежурства устраивались каждую ночь. Так жителям было спокойнее. Иллюзия безопасности, которую они создали для себя, обнеся лагерь изгородью из всякого металлолома и устраивая еженощные дежурства, позволяла им засыпать крепким сном. Хотя каждый понимал, что если и случится набег, то ничего из перечисленного не сможет их защитить.

С другой стороны, все поселения малочисленны. В отдельных и вовсе проживает не более тридцати семей. А потому вряд ли кому придет в голову нападать на своих соседей. Ведь чаша весов может склониться не в ту сторону. Люди итак истощены. Еды, ровно, как и воды, очень мало. В таких условиях воевать с кем-либо — это заведомо обрекать все племя на смерть. Если не на мгновенную, то от полученных ран. Или, еще хуже, если противники разграбят лагерь. Тогда его жители умрут от голода.

По этой причине поселения и держаться обособленно. Со своим уставом и правилами. С другими племенами дел стараются не иметь, либо проявляют повышенную осторожность.

Одни выстраивают внутренний порядок таким образом, что во главе угла стоит железная дисциплина и безоговорочное подчинение приказам старосты. Другие предпочитают более свободные взаимоотношения с соплеменниками. В третьих и вовсе процветает анархия, когда один житель может отобрать что-то у другого и даже избить его, если тот начнет сопротивляться. Наверное, из-за этих различий племена и не пытались объединиться и создать, если не города, то хотя бы подобие цивилизованных поселков. Анархисты бы никогда не потерпели командования над собой, а сторонники железного порядка не признают хаос.

В отдельных лагерях жители старались сохранить хотя бы часть потерянной культуры. Своих детей они учили читать и писать, совершать элементарные арифметические действия. Кое-где даже имелись книги по истории, географии. Старожилы старались устно передать подрастающему поколению знания о том, как жили люди раньше, до взрыва.

В других поселениях, напротив, все это считалось ненужным для современных условий. Там дети не учились читать, зато сызмальства постигали суровую науку выживания в мире, где запасы еды и воды ограничены. Они были лучше приспособлены к жизни в пустошах.

Еще ходили слухи о воинствующих племенах. Как-то жители соседнего поселка рассказывали, что лет пять назад столкнулись с таким. Оно промышляло грабежом, было многочисленным и просто в лоб нападало на всех, кто встречался им на пути. Эти люди постоянно кочевали в поисках добычи.

Отчасти на фоне этих слухов староста и приказал организовать ночные дежурства, хоть и понимая, что никакой защиты они не дают. Но зато, в случае тревоги, будет возможность встретить смерть с оружием в руках. Всяко лучше, чем быть зарезанным во сне.

— Помню, когда был молодым, — наконец прервал затянувшуюся паузу Сергей. — Частенько игрался в компьютерные игры и нет-нет да почитывал литературу в жанре фантастики. С детства притягивала эта тема. Так вот и разработчики игр, и писатели, и уж тем более сценаристы фильмов, почему-то всегда изображали мир после ядерной войны таким, что в нем жили какие-то невероятные существа, мутанты. Мол, появились они под воздействием радиации. А в отдельных лентах эта нежить и вовсе представлялась как результат тайных экспериментов правительств некоторых сверхдержав. И вот все человечество борется с ними. Уже нет ни государств, ни тех самых правительств. Остались люди. Они разбросаны в разных уголках планеты, построили себе укрепления и в них держат оборону. Обычно там не шла речь о том, что у них есть какое-то супероружие. Обычные автоматы, да дробовики. Но всегда меня терзал один вопрос — где они берут патроны? Производства давно нет, запасы растащили. Ну, вот откуда?

— Ты лучше спроси, откуда у них свет? — ответил Саша. — Ни одна электростанция не работает. А еще где они берут бензин для машин, на которых рассекают в таких фильмах? Сами добывают нефть и производят из нее горючее? — Саша чуть слышно хохотнул и продолжил изгаляться. — А ты вспомни, как они одеты. У всех новенькая военная форма, хорошие ботинки, рации. Да и не просто рации. Есть даже станции связи, с помощью которых группы таких вот героев, разбросанные по разным частям света, общаются между собой. Если кого-то вдруг ранят, то ему тут же оказывают медпомощь. Стерильные бинты, лекарства и даже капельницы ставят. Правда, в таких фильмах я ни разу не видел сцен, где кто-то теряет сознание от того, что не ел несколько дней. Долго ли протянет такой боец, пусть даже будет у него автомат, патроны и новенькая форма?

— Ну, вот я и говорю. Вроде конец света, а есть все, что необходимо. Интересно, хоть один такой сценарист или писатель сейчас жив? Сравнил бы свою постапокалиптическую фантастику с реальным концом света.

— На днях группа ходила к источнику, — неожиданно перевел тему Саша. — И на обратном пути Олежке приспичило по нужде отойти в сторону от тропы. Ну, он присел, дела свои делает и разглядывает землю вокруг себя. Говорит, вижу, в одном месте грунт просел ровным таким квадратом. Ну, он штаны натянул и пошел посмотреть. А это люк в погреб, раньше такие в частных домах делали. Видать на том месте чья-то хибарка стояла, еще до взрыва. Ну, Олежек и полез внутрь. Стеллажи все сгнили, труха осыпалась. Он рукой в ней пошурудил и вытащил оттуда чехол, наполовину уже съеденный сыростью. А внутри двустволка лежит. И как новенькая, потому что в смазке. Приклад деревянный только подпорчен, а все железо в хорошем состоянии. Видать хозяин дома туда ее прятал. Ну, Олег ее в лагерь и притащил.

— Да толку-то? Стрелять он, чем будет? Или патроны тоже нашел? — Сергей оживился.

— Нет, больше ничего не было, — вздохнул Саша.

— Ну и прекрасно. Для охоты штука бесполезная. Да и если набег случится, тоже не спасет…

— Да причем тут это? Просто вещь хорошая. Может, когда-нибудь найдем склад с припасами, и тогда она пригодится.

— Саша, нет никаких складов с припасами. Все уже давно разграблено. Впрочем, в городах, наверняка, еще что-то осталось. Да только многие из них бомбили ядерными зарядами. И фон там, наверное, такой, что яйца вкрутую сварятся еще километров за пятьдесят. Может сейчас он снизился, но я еще не видел ни одного человека, который бы рискнул это проверить. Все племена стараются держаться от мегаполисов подальше.

— Но не все же ядерными боеголовками обкладывали. Какие-то простыми ракетами и бомбами накрывали. Может там уцелело что.

— И лишь ты один на всем земном шаре это знаешь, а другие не в курсе? Все магазины, склады, ларьки, да вообще все, к чему можно было добраться, не нахватавшись лишних микрорентген, разграблено еще в первые годы после взрыва!

— Ладно, хорош орать. Своих разбудишь, — примирительно сказал Саша и, шумно выдохнув, приложился к алюминиевой кружке. — И все-таки забавно — мира, как такового, уже нет, а вот самогон есть. Васька, гад, рукастый все-таки, собрал же аппарат. Мне вот только интересно, из чего он это пойло делает?

— Ну, раньше из сахара перегоняли, или из ягод и фруктов.

— Ты когда последний раз сахар видел? А фрукты?

— Саня, давай не будем об этом. Если сейчас начнем гадать, из чего этот алкаш самогон делает, то пить явно расхочется, — сказал Сергей и оба мужчины громко рассмеялись.

Палатка Сергея, если так ее можно было назвать, состояла из двух комнат, разделенных тряпочной перегородкой. В соседней комнате спали жена Лена и два сына — старший Олег и младший Денис. Олегу недавно исполнилось пятнадцать, а младшему было десять лет.

От громкого смеха Лена проснулась и вышла в первую комнату, где сидели Сергей с Сашей.

— Голубки, вы бы потише смеялись. Детей разбудите, — обратилась к ним женщина.

— Прости, случайно получилось… А чего это мы голубки? — Сергей насупился.

— Ну как же. Сидите при свечах, выпиваете, воркуете. Прям романтический ужин у вас, — улыбнулась супруга.

— Лен, ну у меня день рожденья вообще-то. Могу я чуть-чуть с другом посидеть? — Сергей сделал вид, что обиделся.

— Да сидите, конечно, только не шумите, — женщина скрылась за ширмой.

— Мда, дружище, 47 стукнуло. По нынешним временам ты хорошо пожил. Давай, за тебя! — Саша поднял руку с кружкой.

Мужчины негромко чокнулись и выпили до дна.

— Знаешь, брат, я часто свою прежнюю жизнь вспоминаю. Наверное, как и все мы. И вот часто вижу свой семнадцатый день рожденья. За пару недель до него умер отец. Тяжело умер. Болел несколько месяцев до этого. Настроение было, сам понимаешь какое. Я в ту пору в училище учился, а мама работала в цехе по производству мороженого. Работа тяжелая, низкооплачиваемая, денег катастрофически не хватало. Но она тогда сказала, пусть много проблем у нас, но праздник есть праздник. Купила в магазине килограмм пельменей и оставила денег на торт и бутылку «Кока-Колы», а сама ушла на смену. В гости ко мне пришел друг, мы поели, разрезали торт… и настроение упало. Он был старый и сухой внутри. Не пропавший, потому что пропадать там было нечему, крема кот наплакал. Именно сухой. Друг понимающе промолчал и начал есть. А у меня слезы на глаза навернулись. Я считал, что это мой худший день рожденья в жизни. Знал бы я тогда, как обернется, наверное, сожрал бы тот торт за милую душу.

Снова в комнате повисла напряженная тишина. Каждый думал о своем. Сергей мысленно перенесся в тот далекий день. Какой же это был год? А, две тысячи первый. Или две тысячи второй? Нет, точно две тысячи первый. И ведь не торт был причиной тогдашних слез, и не бедный стол. Не было отца. Не было человека, которого Сергей очень сильно любил. Человека, с уходом которого жизнь словно оборвалась. И он, семнадцатилетний пацан, остался один на один с этим суровым миром. У него еще не выросли клыки, но он должен был защищать себя сам, учится всему на ходу, подстраиваться под обстоятельства. Он должен был стать надежной опорой для своей матери, которая горбатилась ради него днями и ночами. Да, в конце концов, ради памяти своего отца, который хотел бы, чтобы из него вырос настоящий мужчина.

Мало кому он рассказывал о своем папе, но он всегда жил в его сердце. И Сергей зарекся, что если вдруг у него когда-нибудь родиться сын, то он непременно назовет его в честь деда — Олег.

Правда, сейчас нужно было думать о другом. О том, отчего Сергей в этот вечер попытался спрятаться за кружкой Васькиного пойла. Эта мысль уже давно сверлила голову, не давала покоя. И с каждым днем он все больше убеждался в ее правильности. Уже не раз он озвучивал ее на совете, но ни староста, ни командиры отрядов его не поддерживали.

Однако на днях появились новости, которые заставили многих людей в лагере изменить свое отношение к идее Сергея. И он понял, что нужно дожимать. Пока народ колеблется, есть шанс убедить его. Такую возможность нельзя упускать, иначе может быть поздно.

— Я завтра буду со старостой говорить, — помолчав, сказал Сергей. — Мы больше не можем ждать. Еще пара недель, месяц, и нам нечего будет пить. Лагерь итак уже в режиме жесткой экономии. Вода выдается только для питья и приготовления. Даже лицо умыть нечем. Наши водовозы говорят, что запасов источника осталось мало. Если не уйти, то мы все погибнем.

— Куда уйти, брат? Ну, вот куда?

— Можно попробовать на юг, поближе к горам. По идее, там должна быть вода. Все-таки, ледники, хоть немного, но еще сохранились. Надеюсь.

— Так вода может быть радиоактивной…

— А сейчас ты какую пьешь? Очищенную? Мы даже не знаем, есть ли от нее фон. Я последний рабочий дозиметр видел лет десять назад.

— Ну, на вкус-то она вроде нормальная. И потом мне все же кажется, ты напрасно паникуешь. Вспомни, когда мы только сюда перебрались, пользовались одним источником. Ведь ради него, по сути, и переезжали. А через год он иссяк. Но нашли ведь другой. Ты же сам его и нашел. И опять целый год продержались. Я уверен, сможем найти и третий.

— А если нет, что тогда? К тому же нынешний от нас в пятнадцати километрах. Это неблизкий путь. Вдруг все эти слухи на счет существования варваров правда. Могут ведь напасть на водовозов. Или, еще хуже, проследить за ними и узнать местоположение поселения. Даже если все это отбросить, тащить фляги на такое расстояние тяжело. Люди устают, им требуется дополнительное питание. Может, мы и найдем третий источник. Но, представь, если он будет в двадцати или в тридцати километрах. Вода нужна рядом.

— Но ведь ты не был на юге дальше тридцати километров. Ты не знаешь, что там.

— Зато я знаю, что нас ждет здесь. Я понимаю, ты боишься. И староста боится, и люди. Поэтому я возьму несколько человек и пойду в разведку. На время похода вам хватит воды.

— А если главный не отпустит?

— У него нет права мне препятствовать. Я командир разведгруппы, мне не нужно его разрешение.

— Да тебя-то он держать не станет, но людей не даст. Одному идти опасно.

— Я возьму пару добровольцев, такие у меня есть. Личному желанию староста тоже не может препятствовать.

— Все-таки на юг?

— На юг. Попробую дойти до гор. Если ничего не найду, то перейду через них. Там есть огромная долина. Может, в ней что-нибудь найду.

— Серега, ты не знаешь те места. Это абсурд!

— Я знаю те места. Я тридцать лет прожил там до взрыва.

* * *

— Папа! Папа! Вставай! Тебя Николай Иваныч к себе зовет! Папа! — Сергей с трудом открыл глаза и увидел рядом с собой младшего сына. Денис изо всех сил тряс его за плечо и эти толчки словно ударами молота отдавались в его голове. Самогонка у Васьки была ядреная, но голова на утро от нее просто раскалывалась.

— Все, все. Встаю! — мужчина окончательно проснулся и сел на подстилке, которая служила кроватью. — Принеси мне стаканчик воды.

Мальчишка мигом скрылся за ширмой и тут же вернулся с кружкой холодной воды. Пить сразу Сергей не стал, сначала несколько минут держал кружку прислоненной ко лбу. Это немного помогло, боль притупилась. Потом выпил содержимое и попытался подняться на ноги. Это получилось не с первого раза, ноги отказывались слушаться.

— Хорошо вы вчера с дядь Сашей посидели, — мальчик попытался помочью отцу, поддерживая за руку.

— Если б знал, что будет так плохо, не пил бы вообще, — ответил Сергей.

Впрочем, он и не пил. Еще с детства выработалась стойкая неприязнь к алкоголю. Да и при нынешней жизни пить себе дороже. Самогонка не очищенная, по организму била нещадно. От обезвоживания тоже никуда не деться. А повышенный расход воды, дабы вывести кого-то из похмелья — трата ресурсов. Поэтому пить в лагере разрешалось в исключительных случаях. Вчера таковой был у Сергея. И староста разрешил выдать им с Сашкой по кружке пойла.

— Все, беги.

— Может, я тебя провожу до палатки Николая Ивановича?

— Не надо, сынок. Я сам, — нетвердой походкой Сергей направился к выходу.

На улице было уже светло. Возле нескольких костров, расположенных в центре лагеря суетились женщины, готовя еду.

Поселение было достаточно крупным. В нем проживало чуть более ста семей. Палатки располагались в несколько рядов. Причем каждый был удален от соседнего на пять метров. Получались улочки, у которых даже были названия. Например, та, на которой жил Сергей, называлась Центральной. Все палатки были пронумерованы. Таким образом, каждый житель проживал по определенному адресу.

Смысла это не имело никакого. Но так люди напоминали самим себе, что раньше жили в настоящих городах и селах, имели свои дома и квартиры, а в паспортах у них был штамп с пропиской.

Сейчас вместо домов у них были палатки, сооруженные из всего, что удалось найти. Листы железа, деревяшки, тряпки. Понятия «мусор» не существовало в принципе, ибо каждой вещи находилось применение. Причем, когда лагерь переезжал на другую территорию, все жилища аккуратно разбирались и погружались на самодельные тележки. Тащить их приходилось мужчинам. Поэтому переезд даже на незначительное расстояние в пятьдесят-шестьдесят километров, был делом невероятно сложным. Порой путь занимал неделю, а то и больше.

В центре лагеря палатки не устанавливались. Там была небольшая площадь, отведенная для тренировок охранников. Здесь соорудили несколько манекенов, в которые метались ножи, копья и стрелы. Не обходили стороной и рукопашный бой. В поселении жили несколько бывших спортсменов, которые и тренировали бойцов. Причем заниматься должны были все мужчины без исключения, не зависимо от рода деятельности. Только охранники тренировались ежедневно, а все остальные несколько раз в неделю.

В одной из ближайших к площади палаток располагался даже тренажерный зал. За 15 лет скитаний поселенцам удалось собрать небольшой арсенал гирь, несколько пар гантелей и даже две укороченные штанги. Постепенно были изготовлены скамьи для занятий. При переездах никто не возмущался, что приходиться таскать все это железо. Такие вещи, как и номера домов, названия улиц, лишний раз напоминали людям, как хорошо жилось раньше.

Физической подготовке неспроста уделялось большое внимание. Огнестрельное оружие в лагере, конечно, было. Несколько старых автоматов Калашникова, да пара пистолетов Макарова. В принципе, этого вполне бы хватило, чтобы отразить атаку или даже для нападения. Да вот отсутствовали патроны. Поэтому жители использовали подручные материалы, мастерили копья, луки и стрелы. У многих были старые ножи, изготовленные в заводских условиях еще до взрыва.

За полтора десятилетия поселенцы научились очень хорошо обращаться с холодным оружием — отлично метали копья и стреляли из лука. Во время рукопашного боя ловко орудовали ножами и применяли различные приемы.

Вообще в лагере была железная дисциплина. Сложилась она благодаря старосте, который был кадровым военным и дослужился до звания полковника. Он был отнюдь не спецназовцем, служил в артиллерии. Но именно его знания помогли наладить в поселении такую систему, при которой каждому, начиная с пятнадцатилетнего возраста, отводилась определенная работа. Помимо охранников было подразделение разведки и инженерная служба, занимавшаяся поиском воды. Источники сначала обнаруживались, затем выкапывались и оборудовались колодцы. Также инженеры занимались изготовлением оружия. Друг Сергея Саша был инженером. В прошлой жизни он работал в нефтяной компании.

Среди гражданской части лагеря особое место занимала группа водовозов. Они выполняли самую тяжелую работу. На самодельных повозках возили воду из источника. С караваном всегда шли несколько человек охраны. Однако и сами водовозы были вооружены ножами и копьями, и могли в любой момент дать отпор каждому, кто решит напасть.

Были в лагере и свои охотники. В первые годы после взрыва они добывали мясо диких зверей. Но со временем живности становилось все меньше и они начали собирать все съестное, что попадалось им на пути. То, чем они занимались сейчас, назвать охотой было никак нельзя. Ибо им попадались в основном ящерицы, крупные насекомые, иногда птицы, реже грызуны, и совсем редко животные. Причем неважно было дикая собака это или шакал. Поселенцы не брезговали ничем. Мясо вялили и старались сохранить подольше.

Однако сейчас основной добычей охотников были коренья, редкие растенья, из которых поселенцы научились варить супы. На вкус — дерьмо редкостное. Но со временем все привыкли. Особой радостью было найти грибы, которые и в лучшие-то годы в пустошах практически не встречались. Повара даже на глаз умели определять ядовитые они или нет.

Бывали и счастливые дни, когда удавалось найти сохранившиеся погреба частных домов. Иной раз в них находили зерно и некоторые крупы, а также консервированные овощи. Правда, последняя такая находка была два года назад. Обычно же подвалы были либо разграбленными, либо их содержимое подверглось воздействию сильно изменившейся природы. В последнем случае содержимое в них просто сгнивало.

Все найденное охотники приносили на склад, откуда и шло распределение между семьями. Там же хранился неприкосновенный запас, которого, по уставу, должно хватать на две недели. И даже в самые тяжелые времена его старались не трогать, урезая и без того не богатый рацион.

Женщины преимущественно занимались бытовыми делами, большую часть времени проводя за приготовлением пищи. Некоторые были назначены учителями и в светлое время суток обучали детей грамоте и арифметике. В темное время все занятия прекращались. Можно было лишь посидеть возле караульного костра — единственного освещенного места в поселении. Свечи на складе были, но использовались крайне редко, в случае острой необходимости. Последний раз их зажигали, когда один из охотников упал в овраг и поранил ногу. В поселок его принесли уже затемно. Порез сильно кровоточил, поэтому Лене, жене Сергея, в прошлом хирургу и единственному врачу в поселении, пришлось зашивать рану. А свечка, которую вчера они жгли во время посиделок с Сашей, была втайне подарена Сергею на день рожденья старостой. Старик всегда относился к нему с особой теплотой. Говорил, что Сергей напоминает ему погибшего сына.

Отдельной кастой стояла разведгруппа. Именно она приносила новости с окрестностей, наблюдая за жизнью других поселений. Иногда разведчикам удавалось находить нетронутые запасы и тогда жители снаряжали караван, чтобы доставить их в лагерь. Сергей сразу стал командиром группы, когда было решено ее создать. Свою роль сыграло то, что в прошлом он профессионально занимался спортом и имел хорошую физподготовку. А еще в университетские годы проходил военную кафедру, умел читать карты и ориентироваться на местности.

В разведгруппе он был старшим не только по должности, но и по возрасту. Остальные ребята были от двадцати восьми до тридцати пяти лет. Крепкие, хорошо обученные для выживания в пустошах и отлично владеющие приемами рукопашного боя. Для разведчиков физподготовка являлась такой же обязательной, как и для охранников.

Одним словом, поселение, которое сами жители гордо называли поселком Солнечным, было вполне благополучным. По крайней мере, насколько это могло быть возможным в условиях ограниченных запасов пищи и воды. Не говоря уже о полном отсутствии медикаментов.

Нынешний староста возглавлял Солнечный с момента его образования десять лет назад. Затем шли командиры всех военных и гражданских подразделений. Вместе со старостой они входили в совет поселка, на котором решались основные вопросы жизнедеятельности. А наиболее сложные выносились на всеобщее голосование жителей. Такая вот получалась демократия.

Сергей шел по Центральной улице к площади, возле которой располагалась палатка с табличкой «Штаб». Раз Николай Иванович срочно затребовал его к себе, значит, намечалось собрание командиров всех подразделений. И это было не на руку Сергею. Сначала он хотел поговорить со старостой с глазу на глаз и убедить его в своей правоте. А уговорить всех остальных при поддержке полковника не составило бы никакого труда.

Отдернув ширму, которая имитировала дверь, командир разведгруппы вошел в палатку. Она состояла из одной большой комнаты. На дальней от входа стене висела огромная карта мира. Ее нашли в одном из сохранившихся домов лет пять назад. И с тех пор она хранилась как зеница ока. Разными цветами на ней были выделены страны, которых уже пятнадцать лет как не существовало. Однако все жители продолжали употреблять их названия в разговорах, когда вспоминали о своей прошлой жизни.

Возле карты с задумчивым видом стоял староста. Кроме него в палатке никого не было. «Надо успеть, пока не пришли остальные», — подумал Сергей, но не успел открыть рот, Николай Иванович резко обернулся.

— Ну и вид у тебя, — голос у полковника был грубоватым. — Хотя Саня тоже с утра хреново выглядел.

— Да мы вчера…

— Да знаю я.

— А где остальные?

— Какие остальные?

— Я думал, ты меня на совещание вызвал.

— Так и есть. Но совещаться будем вдвоем. Я хочу, чтобы ты детально мне рассказал, куда ты двинешься, если я дам тебе добро на поиски нового источника.

Сергей напрягся, подбирая нужные слова.

— На юг пойду.

— Ты конкретнее говори, — полковник подошел к карте и ткнул в нее пальцем. — Мы вот здесь. По идее на этом месте раньше был поселок Аксу, южнее города Караганда на 130 километров. Ты ведь помнишь, что мы находимся на территории Казахстана. Бывшего Казахстана…

— Помню, конечно.

— Примерно в двухстах пятидесяти километрах от нас есть городок Балхаш и огромное одноименное водохранилище. Но ты знаешь, что оно сухое. Уже неоднократно об этом говорили жители других поселений, с которыми мы пересекались. Что ты там хочешь найти?

— А Балхаш и не является моей целью. Я пойду дальше.

— Куда?

— К Алмате.

Николай Иванович достал из кармана небольшую пластмассовую линейку, которую неизменно носил с собой, что-то померил на карте, потом посчитал в уме, бормоча себе под нос цифры.

— Ты сбрендил что ли? Это еще примерно пятьсот километров от Балхаша. И это если напрямик. А вдруг дно озера пока еще не проходимо. Воды-то нет, но ил и песок остались. Мы же не знаем, когда оно высохло и почему. Представь, если придется делать крюк. Это еще километров сто, если не больше. И потом, объясни, почему именно на юг? Почему не на восток, или на запад? Что ты там хочешь найти в этой Алмате? Ее ведь тоже могли ядерными боеголовками накрыть. Там может быть радиация.

— Да не Алмата мне нужна.

— Слушай, ты меня вконец запутал… Ты можешь конкретно сказать, куда ты хочешь пойти?

— Могу! Но ты же мне рта не даешь раскрыть! Постоянно перебиваешь!

— Извини, сынок. Нервы сдают. Эта ситуация с водой… Я ведь не зря тебя позвал. Водовозы говорят запаса мало, скоро иссякнет источник. Это же конец. Люди шепчутся между собой. Скоро открыто начнут меня спрашивать, что делать. А я что им скажу? Что воды нет и взять негде? Это не ответ. Поэтому и вспомнил я про то, что ты мне говорил. Надежда забрезжила. Давай, излагай, не буду перебивать.

— Смотри, — Сергей подошел к карте. — Вокруг Алматы много озер. Самое крупное Капчыгайское водохранилище. Вполне возможно, что там вода будет. Это догадки, но в любом случае проверить стоит. Но и это не основная цель, просто по пути.

За южной границей Алматы практически сразу начинаются горы. Если их пересечь, то выходишь аккурат к озеру Иссык-Куль. Это территория Киргизии. Там раньше даже дорога была, которая вела из Алматы к побережью. Просто карта политическая, поэтому она не указана. Само озеро соленое, но реки, которые его питают, пресные. Не знаю как сейчас, но раньше в него впадало более ста рек. Даже если полвоина из них пересохла, оставшихся нам за глаза хватит. Котловина со всех сторон огорожена горами. Есть большая вероятность, что радиоактивная пыль по большей части была ими задержана. Они достаточно высокие. Я предполагаю, что почва там может быть не отравленной и пригодной для сельского хозяйства. По крайней мере, раньше жители побережья выращивали фруктовые сады.

— Постой-постой. Мы же вроде как поиском воды заняты. Причем здесь почва?

— Ты так ничего и не понял, старик? — разведчик перешел на повышенный тон. — Мы живем как звери какие-то — жрем то, что находим. После ядерной войны прошло пятнадцать лет. Вполне возможно, что даже разбомбленные города больше не опасны в плане радиации. Но в них нам не надо. Даже если радиации нет, то почва вокруг них еще долго будет заражена. Нам нужно уходить туда, где есть не только вода, но и возможность выращивать урожай.

— Тебя, по-моему, понесло.

— Хорошо, найду я вам воду. Что дальше? Перейдем к новому источнику и будем делать вид, что все нормально? Так и будем закрывать глаза на то, что охотники все чаще возвращаются с пустыми руками или с парочкой кореньев, которыми даже пять человек не накормишь? Вода — не единственное, что нам нужно для жизни. Еще жрать что-то надо.

— И ты думаешь, там все это будет?

— Я хочу это выяснить. Понимаешь, вокруг Иссык-Куля никогда не было крупных населенных пунктов и тем более каких-то стратегических военных баз. А потому и бомбить там нечего. Ближайшие к озеру города, которые могли подвергнуться ракетным ударам — это Алматы и Бишкек. На счет первого я не знаю, какие там были военные объекты и чем его утюжили. Но в Бишкеке никаких крупных гарнизонов, или складов с оружием, или стоянок боевой техники не было. Значит, его тоже могли пропустить. Либо простыми ракетами и бомбами накрыть. И опять же, озеро защищено горами. Туда даже если и принесло какую-нибудь дрянь, то не в большом количестве.

— Откуда знаешь, что в Бишкеке не было стратегических объектов?

— Да я родился там и прожил тридцать лет. До того, как в Новосибирск уехать. Там после развала СССР армии-то как таковой не осталось. Генералов было больше, чем солдат, да и те свадебные.

— Ну, хорошо, регион ты знаешь. Но надо предусмотреть все варианты. А если Иссык-Куль бомбили. Или те реки, которые его питали, перестали существовать, что тогда?

— Есть запасной вариант. Тогда я двину в сторону Бишкека. Он расположен в центре Чуйской долины. Она тоже вся огорожена горами. Причем с южной стороны они очень высокие и там всегда были ледники. Потому там тоже было много речек. И опять же, я считаю, что ядерных ударов по Бишкеку не было. Значит, почва может быть не отравленной.

— Что-то верится с трудом…

— В конце концов, в горах должно быть больше растительности, чем на равнинах. Там климат совсем другой. Значит, будут и животные. То есть, мы найдем, чем питаться, даже если не возобновим сельское хозяйство.

Оба собеседника замолчали. Староста в уме прикидывал все возможные варианты. Но предсказать что-то в подобной ситуации было просто нереально. Этот поход с одинаковой вероятностью мог быть и успешным, и провальным. Но опытный вояка больше склонялся к мысли, что его участники, скорее всего, просто сгинут по дороге. Ибо пустошь всегда была опасным местом и для длительных прогулок подходила едва ли.

— Сынок, ты только что обрисовал путь в девятьсот километров. И это только до Иссык-Куля. Если пойдешь до Бишкека, то километраж перевалит за тысячу. В одну сторону. А тебе ведь еще надо будет вернуться, рассказать, что нашел.

— Я все рассчитал. В день буду проходить примерно 30 километров. По равнине. По горам конечно меньше. Но основная часть пути лежит по ровной местности. Примерно за месяц доберусь до цели.

— Месяц…, — задумчиво сказал староста. — Еще столько же, чтобы вернуться обратно. И это при условии, что ты не умрешь с голоду.

— Не умру, в дороге что-нибудь найду. Возьму провианта на пару недель, а остальное сам добуду.

— Не нравится мне твоя идея, не нравится. Даже если она увенчается успехом. Представь, ты налегке пойдешь и то на месяц рассчитываешь. А с обозами? Да это месяца три, не меньше! И еще неизвестно, все ли доживут до конца пути. Мне кажется, люди на такое не пойдут.

— Если я найду то, ради чего иду, это будет наш последний переезд. И мы дадим людям право выбора. Захотят — пойдут с нами. Нет, пусть остаются здесь, чтобы, когда кончится жратва, перегрызть друг другу глотки и, в конечном счете, все равно сдохнуть от голода.

Снова повисла напряженная тишина. Сергей уже не хотел продолжать этот разговор. Впервые он видел, как у полковника, примера мужественности и отваги, бегают глаза. Он не просто сомневался, он боялся. И это было так очевидно, что командиру разведки даже захотелось отказаться от своей идеи, лишь бы успокоить старика.

— Черт с тобой! — неожиданно выдал староста. Глаза его больше не бегали, взгляд снова стал твердым, — Иди! В конце концов, ты прав. Мы словно падальщики какие-то. Это не жизнь, нужно что-то менять. Возможно, и вправду ты найдешь плодородную почву.

— По крайней мере, Иваныч, мы попробуем и точно узнаем, есть ли она там. А сейчас это просто гадание на кофейной гуще. Этот поход, каким абсурдным бы он не казался, является лучшим решением на данный момент.

— Сколько людей тебе надо?

— Я возьму троих своих, припасов на две недели и всем надо выдать оружие.

— Хорошо. Когда готов выдвигаться?

— Завтра утром.

— Через два часа соберу совет, приходи. Надо всем остальным сказать. С учетом известий об источнике, вряд ли кто будет сильно возражать. Правда, далековато это, но что поделать. А пока иди, приведи себя в порядок. Смотреть на твою опухшую рожу противно.

— Ты прям сама любезность…, — буркнул Сергей и вышел из палатки.

По дороге к своей палатке Сергею встречалось много поселенцев. Но он смотрел сквозь них, даже не слыша, как люди здороваются с ним. Голова была занята тяжелыми думами. Поход, который он затеял, это путь в неизвестность. Что их ждет там? И есть ли там вообще хоть что-то полезное? Стоит ли рисковать людьми ради своих надежд? Ведь вера в то, что в конце пути он найдет лучшую жизнь, это единственный аргумент, которым командир располагал.

Погруженный в свои мысли он не заметил, как добрел до жилища. Зайдя в комнату, крикнул Дениса.

— Где мама? — спросил он у мальчика.

— В медпункте. Позвать?

— Нет, пусть работает. Иди, позови Женю, Ашота и Андрея. Скажи, что очень срочно!

— Хорошо! — крикнул Денис уже с улицы.

Сергей достал свой походный рюкзак, положил в него подстилку, куртку и шапку. Огромный нож, больше похожий на мачете, всегда был при нем, а вот копье и лук надо было получить на складе. Разведчики брали их только перед выходом.

Через две минуты в палатку вошли трое высоких, крепких ребят. Они поздоровались и встали по стойке «смирно». Этим пацанам Сергей доверял также, как и самому себе. Именно поэтому он и выбрал их для совместного похода.

— Помните наш разговор на счет Иссык-Куля и Бишкека? Староста дал добро. Завтра утром можно выдвигаться. Вы готовы идти со мной? Это не приказ, только на добровольных началах. Поэтому хорошо подумайте!

— Командир, конечно, готовы! — первым ответил темноволосый Ашот, который был типичным представителем армянского народа. У него были темные, глубоко посаженные глаза, выступающий подбородок, ровный нос и средней высоты лоб.

Андрей был полной противоположностью своего товарища — короткие русые волосы, голубые глаза, нос картошкой и высокий лоб. На правой щеке у него был глубокий шрам — напоминание об их стычке десятилетней давности с одними поселенцами, пытавшимися их ограбить. При этом он был самым высоким и крупным из всех.

Женины черты лица больше походили на женские. Таких пацанов раньше называли слащавыми. Если сделать ему правильную прическу, то мог запросто сойти за голливудского актера. Карие глаза, заостренный нос, длинные ресницы — все это заставляло женский пол восхищаться его внешностью.

Однако, не смотря на это, парень еще в детстве попал в разведку и прошел суровую подготовку. Он прекрасно владел приемами ближнего боя, легко управлялся с ножом и копьем, и отлично ориентировался на местности. Соперники, считавшие, что такой красавчик не в состоянии за себя постоять, впоследствии очень жалели о том, что недооценили его. К тому же, не смотря на повышенное внимание со стороны женщин, парень был очень скромным и до сих пор еще не был женат, в отличие от обоих своих друзей.

— Хорошо, тогда собирайтесь. Получите на складе оружие и припасы, Семеныч уже предупрежден. И отдыхайте. Выход в семь утра. Свободны! — разведчики молча вышли из палатки.

— Два часа до совета — есть время поспать, — сам себе сказал Сергей, укладываясь на подстилку.

* * *

Сон пошел на пользу — голова прояснилась и перестала кружиться, руки и ноги снова слушались. В штаб Сергей вошел уже твердой походкой. Все командиры были в сборе. Молча кивнув, главный разведчик занял место возле старосты.

— Все вы знаете ситуацию. Поэтому не буду пересказывать. У командира разведгруппы Калинина есть предложение разведать дальние территории?

— Насколько дальние? — уточнил командир охраны Виталий Писаренко.

— Киргизию.

Собравшиеся заметно напряглись, а староста, сделав вид, что не замечает этого, продолжил.

— Есть основания полагать, что там есть вода и… плодородная почва. Также есть основания полагать, что там есть растительность и животные.

— Почва? Это очень интересно, — оживился главный инженер Анатолий Смоляков.

— По словам главного разведчика, в Киргизии не было стратегически важных объектов. Потому не было необходимости наносить туда ядерные удары.

— Разве это основание? Радиоактивную пыль могло принести ветром. Как это в подавляющем большинстве и было на других территориях, — возразил Смоляков.

— Озеро Иссык-Куль и Чуйская долина, являющаяся запасным вариантом, окружены высокими горами. Они могли послужить естественным препятствием для распространения пыли. Даже если она и попала туда, то в меньшем количестве.

— В этом есть логика, — согласился главный инженер. — Но это лишь предположение.

— Безусловно, у нас нет достоверной информации, Толик. Все что мы можем сейчас, лишь предполагать и надеяться на лучшее.

В комнате повисло молчание. Каждый переваривал услышанное.

— Ваши предложения и замечания? — спросил полковник.

— Вы, наверняка, уже дали добро, — улыбнулся командир охраны. — Да и выбора у нас особо нет. Я желаю разведчикам удачи!

Остальные закивали.

— Хорошо. Завтра утром группа выдвигается. Им предстоит тяжелый путь. Все свободны!

Сергей и Виталий выходили из палатки последними. Оказавшись на улице, командир охраны повернулся к Калинину.

— Ну, ты отморозок, — с добротой в голосе сказал Писаренко. — Слишком это опасно, Серега. Даже для закаленных разведчиков.

— Оставаться не менее опасно.

— Будем надеяться, что у вас все получится. Во сколько выходите?

— В семь.

— Я приду проводить, — и зашагал в сторону своей палатки, расположенной на улице Северной.

Сергей постоял с минуту и нерешительным шагом двинулся к дому. Лена еще в медпункте, но скоро она узнает, о готовящейся кампании. Надо подобрать слова, успокоить. Наверняка, плакать начнет.

Дома никого не было. Младший был в школе, а старший уже проходил подготовку как будущий охранник. Он просился в разведку, но Сергей категорически запретил. Не хотел, чтобы мальчишка далеко уходил от поселения, в пустошах всякое могло случиться.

Жена пришла через несколько часов. По ее взгляду Сергей сразу понял, что она уже в курсе всего.

— Ты должна понять, — начал было он.

— Я все понимаю. Знаю, что не ради себя идешь. Только пообещай мне.

— Что угодно!

— Обещай, что вернешься живым.

— Обещаю!

— Детям скажешь?

— Нет. Завтра скажешь, что ушел на обычное задание. И народу скажи, чтобы поменьше при них трепались. Ни к чему им знать. Если повезет, то сами увидят, где их отец побывал.

— Хорошо. Кушать хочешь?

— Хочу.

Женщина взяла небольшой котелок и пошла к кострам в центре лагеря. Там как раз варили суп из кореньев. Она налила половину и вернулась домой.

— Держи. Горяченький.

Весь вечер Сергей старался больше говорить с женой и детьми. Как будто пытался наговориться впрок. Где-то внутри у него начала закрадываться мысль, что семью он видит в последний раз. Но он изо всех сил гнал ее прочь. Уже засыпая, он дал себе зарок, во что бы то ни стало вернуться за ними.

* * *

Утро выдалось на удивление ясным. На голубом небе не было ни одного облачка, а над горизонтом уже начинало подниматься солнце. По еще сонному лагерю шли к южному выходу с тяжелыми рюкзаками за плечами четверо разведчиков во главе с командиром, староста, начальник охраны, друг Сергея Сашка и Лена.

Выйдя за ворота, процессия остановилась. Сергей обернулся к сопровождающим.

— Все, идите по домам.

— Удачи вам, ребята! — сказал Писаренко.

— Сегодня 11 мая 2035 года. Запомни этот день сынок. Впоследствии он станет днем либо великой радости, либо великой печали. Благо, если случится второй вариант, то печалиться нам придется недолго, — староста сжал руку Сергея. Вместе с начальником охраны они развернулись и зашагали в лагерь.

— Мы ждем тебя обратно, дружище, — протянул руку Саша. — Будь осторожен!

— Ты береги себя, родной мой, — Лена обняла мужа и затряслась в рыданиях.

— Леночка, я обещаю, я вернусь. Ради тебя, ради наших детей. Я ведь только ради вас туда и иду! — Сергей пытался подобрать нужные слова.

— Я знаю. Знаю, но не хочу отпускать.

— Помолись за меня. И помни — я вернусь! — Сергей отпустил жену и резко развернувшись, зашагал прочь. Его группа уже успела отойти метров на пятьдесят. И только догнав ребят, он обернулся и поднял вверх руку. Жена помахала в ответ и скрылась за воротами лагеря.

— Я со своими дома попрощался, — сказал Ашот. — Говорю, не надо провожать меня, не люблю я этого. Как будто на кладбище отправляете…

— Типун тебе на язык! — сурово посмотрел на него Андрей.

— Да я же не в том смысле.

— Я, кстати, тоже соплей не люблю, — поддержал Ашота Женя. — Вон командир теперь смурной идет. Переживает видимо за жену и детей.

Сергей не обернулся на словаразведчика. Казалось, он их вообще не слышал. Он погрузился в свои мысли. Сейчас, когда они вышли за пределы лагеря и держали путь на юг, в его голове снова появилась туча сомнений. А что, если не получится? Если вдруг там, куда они идут, будет также безжизненно, как и здесь? Что он скажет людям? Что он скажет ей? Мысль о том, что в пути он может погибнуть от голода, или от нападения, его совершенно не пугала. Ведь в этом случае ни перед кем не придется оправдываться. Гораздо хуже, если вернется домой ни с чем.

Но домой ли? Неужели эти наспех сооруженные палатки являются его домом? Разве можно назвать домом пустошь, где водятся только ящерицы и насекомые? Разве о такой жизни он мечтал в молодости? Нет! Пусть ядерная война внесла свои коррективы, пусть изменились природа и климат, нужно найти свое место под солнцем. Хотя бы попробовать построить настоящий дом.

От этих мыслей стало светлее, и командир зашагал бодрой походкой.

— Прибавили шаг, дамочки. Мы не на променаде. Нам топать больше тысячи километров, а еда у нас ограничена. Поэтому шевелим ягодицами, — беззлобно пожурил через плечо своих разведчиков Сергей.

— О, проснулся, — заулыбался Ашот. И все трое прибавили шаг, догоняя старшего.

Глава II

Пейзаж мира после ядерной катастрофы разнообразием не отличался. Все территории, на которых Сергею довелось жить, являли собой бескрайнюю пустошь с редкой растительностью. Представлена она была в основном густым и достаточно высоким кустарником, который как-то приспособился выживать в условиях почти полного отсутствия влаги. Правда, рос он не сплошняком, а своеобразными островами.

Осадков стало гораздо меньше. Да и те не всегда шли на пользу. Нередки были случаи выпадения кислотных дождей. Деревья в таких условиях просто не выживали. За все время скитаний командир видел только несколько мест, похожих на рощи, где росли небольшие деревца. Вот только листья на них были не зелеными, а оранжевыми. Вся растительность была пущена поселенцами на костры. Другого топлива в современном мире не было.

Природа сильно изменилась. И выражалось это не только в редких осадках. Погода почти всегда была ветреной. Воздушная масса нередко поднимала песчаную пыль. Во время сильных бурь поселенцы старались не выходить из дома, а после них очищали заметенные палатки от песка.

Впрочем, те, кто жили на этой земле до взрыва, когда еще был Казахстан, рассказывали, что здесь всегда была степь. А потому изменения не сильно бросались им в глаза. Другое дело те, кто раньше жил в Сибири, которая изобиловала лесами. Даже за пятнадцать лет они так и не смогли привыкнуть к песчаным пейзажам.

Перестали существовать и времена года. Складывалось ощущение, что планета застыла в вечной осени, только не дождливой. Температура днем всегда была плюсовая, а ночью нередко опускалась ниже ноля. Палатки в поселении, хоть и были собраны из разнообразного хлама, но от холода и осадков защищали. Но если приходилось ночевать в пустоши, нужно было обязательно сооружать костер, чтобы не замерзнуть. Да и место для ночлега выбиралось таким образом, чтобы хоть немного защититься от ветра.

Правда, с утра его не было. Командир подумал, что это добрый знак. Отсутствие ветра дает возможность идти с более высокой скоростью. Если обстоятельства будут складываться хорошо, то, возможно, на путешествие им понадобиться меньше времени, чем запланировано.

Сергей шел чуть впереди отряда. Внимательно вглядываясь вдаль, он как будто пытался увидеть там то, зачем они шли. Поймав себя на этой мысли, командир улыбнулся. От дома отошли всего километров на десять.

Разведчики что-то оживленно рассказывали друг другу. Прислушавшись, Сергей понял, что парни вспоминают о своей жизни до взрыва. Сейчас повествование вел Ашот.

— Мы в Москве жили. У папы был магазин одежды. Продавали тряпки от ведущих итальянских кутюрье. Вернее клиентам так говорили. А на самом деле это был обычный самопошив. Покупалась настоящая фирменная вещь, по ней делались лекала, и наши швейные мастера начинали массовый выпуск модной итальянской одежды. Еще бывало так, что отец находил китайские аналоги. Некоторые из них были сделаны настолько добротно, что было трудно отличить от оригинала. При этом цена в несколько раз дешевле. Вот их тоже продавали под видом творения именитых модельеров.

— Короче говоря, обманывали народ, впаривая дешевые шмотки по цене фирменных, — подытожил Андрей с некоторой долей издевки.

— Думаешь, другие иначе торговали? На всю Москву было всего несколько десятков магазинов, которые продавали настоящие вещи. Все остальные толкали подделку. И не загинали мы цены, как у оригинала. Наши шмотки были гораздо дешевле.

— Но все равно же обманывали! — не унимался Андрей.

— Да, обманывали. Но только тех, кто это позволял. Люди, которые в тряпках разбирались, к нам и так не заходили. Но таких было мало. Основная масса клиентов ни хрена в этом не понимала. У них было желание одеться получше, но денег на настоящую одежду не было. Вот они и приходили в такие магазины как у нас. Одни понимали, что берут подделку. Но приходила и лимита, переехавшая в Москву из каких-нибудь Мухосрансков и пытавшаяся косить под коренных. Пафоса вагон и маленькая тележка, а сами из себя ничего не представляли. Других приезжих называли «понаехавшими», вели себя вызывающе, мол, во всем разбираются. Знаешь, как было забавно наблюдать, как эти особи ходили по магазину и с умным видом рассуждали, что вот эта шмотка была в последней коллекции Пьера Кардена и поэтому ее обязательно надо купить. Типа последний писк моды. А Пьер Карден, наверное, и не в курсе был, что выпустил такую блузку. Почему бы таких умников не развести?

— Слушай, — вмешался в их спор Женя. — А ты как вообще выжил? Москву же в первую очередь ракетами накрыли. Там походу вообще в живых никого не осталось.

— Меня за неделю до бомбежек отправили погостить к дяде в Уфу. А родители там остались… Я их больше никогда не видел, — Ашот опустил голову.

— А мне кажется, что кому-то да удалось спастись, — сказал Андрей. — Дозу радиации, конечно, все получили. Но от ударной волны, наверняка, погибли не все. В конце концов, там метро глубоко. Бомбежка-то днем началась. Многие по делам ехали, вот и не погибли. Как думаешь, командир?

— Возможно.

— Вот и я думаю, что возможно.

— Мне одно непонятно, почему сейчас все называют это взрывом? — спросил Женя. — Ведь это не просто взрыв. Это, блин, настоящая ядерная война. И взрывов там было сотни, если не тысячи. Всю планету уничтожили.

Разведчики уставились на командира в ожидании ответа.

— Для удобства так говорят, — не оборачиваясь, ответил Сергей. — Не будешь же каждый раз говорить ядерная война. Сказал взрыв и все тебя поняли. Ведь по большому счету так и есть. Из сотен и тысяч мелких взрывов сложился один большой, который и уничтожил Землю. Детям, рожденным после него, и не объяснишь, что такое ядерная война. Для них это из разряда фантастики. Им тяжело представить, что когда-то человечество было настолько развито, что летало по воздуху и даже в космос, строило электростанции и целые города, перемещалось на автомобилях и использовало сотовую связь. А еще тяжелее объяснить, почему мы сами уничтожили все то, что создали.

Все четверо замолчали. Командир снова ушел вперед и до самого привала не вступал в разговор со своими подчиненными. А ребята, немного отойдя от грустных мыслей, навеянных старшим, снова принялись что-то шумно обсуждать и смеяться.

К обеду разведчики достигли источника. Это означало, что они выполнили половину дневной нормы, установленной командиром — прошли пятнадцать километров.

— Так, пацаны. Сейчас небольшой привал на полчаса. Перекусим, напьемся воды впрок и двинем дальше. Заодно свои запасы пополните. А то я видел, что прикладывались к фляжкам по пути. Нам надо экономнее расходовать воду. Пищу-то мы найдем — коренья какие-нибудь, может, даже живность какую подстрелим. Но когда в следующий раз удастся пополнить запасы воды, я не знаю. Дальше идет неизведанная территория.

Командир вытащил из рюкзака фляжку и подошел к источнику. Это был достаточно глубокий колодец, выложенный камнями. Рядом стояло ведро с веревкой — водовозы оставили, чтобы с собой не таскать. Сергей взял его и бросил в колодец. По всплеску воды стало понятно, что она пока еще на достаточно высоком уровне. Вытащив емкость, он поставил ее на землю. Затем приложился к фляжке и почти полностью опорожнил, отдышался и принялся наполнять ее из ведра.

— Хорошо идем. Время обеденное, а мы уже полпути отмахали. Я думаю, если темп останется прежним, то до темноты мы пройдем больше, чем пятнашку, — вслух рассудил Сергей.

— Благо ветра нет, — отозвался Ашот, вытаскивая из рюкзака провиант.

— Надеюсь, нам удастся найти подходящее место для ночлега. А то ночью ветер поднимется и к утру нас занесет песком, — сказал Андрей.

— Найдем, не переживай, — подбодрил его командир.

Разведчики принялись за обед. Но так как сильно не устали, решили пожевать сушеных грибов. Пару недель назад, после дождя, их охотники возле собственного источника нарвались на россыпь грибов. Редкая удача по нынешним меркам. Их аккуратно собрали и принесли в лагерь, где повара постановили, что они вполне съедобные. Добычу было решено засушить и отправить на склад, так как храниться в таком виде она может долго. Из этих же соображений грибы в качестве провианта выдали и разведчикам, дополнив их вяленым мясом ящериц, считавшимся особым деликатесом. Вкусности мужчины решили оставить на вечер, когда усталость будет сильнее.

— Ну что, готовы? — первым поднялся на ноги командир. — Выходим!

Ребята надели амуницию и двинулись дальше.

После обеда появился небольшой ветерок. Ходьбе он не мешал, но разведчики насторожились. Ведь за слабым ветром может последовать сильный, который нередко перерастает в бурю. Не сговариваясь, все четверо прибавили ходу. Замедлились они только к вечеру, когда начало темнеть.

— Командир, там впереди овраг. Вроде глубокий. Может, там заночуем?

— Да, подойдет. Главное от ветра защищены. Парни, давайте-ка бросим здесь вещи и по-быстрому прошвырнемся по округе. Нам дровишки нужны.

Рюкзаки и оружие сложили в одну кучу и разошлись в разных направлениях. Разведчикам повезло, в этой местности было довольно много кустарника. А потому уже через полчаса в овраге горел костер. Для путешествия староста выделил целый коробок спичек, которые по ценности приравнивались к воде. В последние годы их находили все меньше. На складе осталось буквально несколько коробков. В лагере ими не пользовались, постоянно поддерживая центральный костер, от которого, если надо, разжигали остальные.

Расположившись вокруг огня, путешественники раскладывали на небольшую тряпку, служившей скатертью, продукты на ужин.

Ветер не усиливался, поэтому мужчины немного успокоились. От холода спасал костер, да и одежда была сделана из плотного материала, который не продувался. Поселенцы, не смотря на скупость даров нынешнего мира, все-таки умудрялись находить старые вещи или материалы для них. В особой цене были кожаные куртки и джинсы. Некоторые селяне носили штаны из брезента собственного пошива, а когда вещь рвалась, ее не выкидывали, а латали. Выкинуть даже поношенные штаны считалось роскошью.

Куда хуже дела обстояли с обувью. Ее нельзя было изготовить из подручных средств. Но жителям Солнечного повезло. Лет шесть назад разведчики нашли небольшой склад, судя по всему военный, который был погребен под слоем песка. Там хранилось несколько тысяч пар отличных военных ботинок. Этот запас в лагере сохранился до сих пор. Но новая обувь все равно выдавалась крайне редко. Селяне старались использовать ее очень аккуратно и донашивали до дыр в подошве.

— Командир, а ты до взрыва где жил? — пережевывая кусок вяленой ящерицы спросил Ашот.

— В Новосибирске. Правда, не долго, всего пару лет. Я большую часть жизни в Бишкеке прожил. В тридцать с лишним лет решил перебраться на историческую родину, в Россию. У меня брат там жил. Приехал к нему в гости, да заодно посмотреть. Город мне очень понравился — красивый, зеленый, современный. Он был в несколько раз больше Бишкека, но при этом чистый, мусор на улицах не валялся. Вот я и решил остаться. Продал жилье в Киргизии, купил квартирку на левом берегу Новосиба и устроился на работу в небольшую фирму.

— А с женой там познакомился?

— Да. Она работала в одной из больниц, а познакомились с ней в кино. Мы пошли с братом и его супругой. Пока он билеты покупал, я ходил афиши разглядывал. Тут рядом две девушки остановились, обсуждали, на какой фильм им пойти. Ну, я и предложил им пойти на тот же, что и мы. Мол, интересная лента. Они согласились. После сеанса пригласил в кафе посидеть, познакомиться. Одна из них и была Лена. Так у нас отношения и завязались.

— Слушай, ну прямо романтика — кино, кафе. Сейчас такое и не представишь даже, — улыбнулся Ашот.

— Да, сейчас вспоминаю прошлую жизнь и удивляюсь сам себе. Вечно чего-то не хватало, сам себе проблемы строил. А теперь думаю, какой дурак был, что жизни не радовался.

— А как выбрались? Новосиб же тоже хорошо разбомбили.

— Мы в тот день у брата на даче были, за городом. Он с женой и детьми, я с Леной. Сидели на улице, а на подоконнике радиоприемник работал. По нему и услышали, что Москву бомбят и под угрозой другие города. Мы насторожились, решили в машину вещи и кое-какие продукты загрузить и пока домой не ехать. А примерно через час первая бомба упала на город. Грохот был такой, что мама не горюй. Мы быстро в машину сели и полетели подальше от Новосибирска. Проехали километров двести, бензин закончился, а заправки уже не работали. К тому моменту уже все крупные сибирские города проутюжили. У людей паника, все бегут, куда глаза глядят.

— А брат куда делся?

— После того как бензин закончился, мы машину бросили. Решили пешком идти в сторону Алтайского края. Надеялись, что там бомбежек не будет. По пути много людей встретилось. Все бежали в ту же сторону. Народ сбивался в большие группы, так казалось безопаснее, — Сергей тяжело вздохнул и уставился на костер. — Но оказалось наоборот…

— Напали на вас? — разведчики перестали есть и замерли.

— Нет. Просто там, где большая толпа людей, легко поднять панику. Группа, в которой мы шли, состояла примерно из трехсот человек. Мы зашли в село Троицкое, как сейчас помню. Местные разрешали в сараях спать, кого-то даже в дом пускали. В общем, ничего не предвещало беды. Но ночью какой-то бабе или сон приснился, или от постоянного страха крыша поехала. В общем, она на улицу выскочила и давай голосить, что летят сюда вражеские самолеты нас бомбить. И надо бежать скорее. Это сейчас я понимаю, что на тот момент электричества уже не было, поэтому ни радио не работало, ни телевизоры. Откуда бы она узнала про авианалет? Только из собственных фантазий. Но в тот момент все были на пределе. Толпа моментально подхватила панику, бабы давай голосить. Мужики слабохарактерные тоже истерить начали. В общем, все, включая жителей села, стали бежать кто куда. Суматоха поднялась страшная. А ночь, не видно ни хрена. В этом хаосе мы с братом и потерялись. Лену я успел за руку поймать. Держал так, что у нее синяки остались. Но брата и его семью не нашел. Мы на утро в село вернулись. Местные в себя пришли и домой возвращались. Мы спрашивали у всех, не видел ли кто-нибудь. Да только ночью в панике никто никого не рассматривал. В общем, с тех пор я брата не видел. Он, наверное, подумал, что мы в страхе убежали. Должно быть, искал нас, но пошел не в ту сторону. Надеюсь у них все хорошо.

— Да, очень грустная история, — выдохнул Ашот.

— Ту бабу я тоже судить не могу. Все на пределе были. Постоянное ожидание, что и тебя разбомбят, кого угодно доконает. Видать нервы не выдержали, вот и тронулась умом. Мы потом двинулись в сторону Казахстана, рассчитывали, что он для врага такой ценности не представлял как Россия. И частично оказались правы. Его, конечно, бомбили, но гораздо меньше. Мелкие населенные пункты вообще были не тронуты.

Пять лет мы скитались, выживать становилось все труднее. К тому же еще и с маленьким ребенком. На момент взрыва Лена беременная была и в скорости родила. Потом провели собрание всей нашей группы и решили, что нужно где-то оседать. Так и появился поселок Солнечный.

* * *

К середине ночи ветер стих. Уставшие от долгого перехода разведчики заснули сразу. Первым проснулся командир. Увидев, что начинает светать, он разбудил остальных. Мужчины резво вскочили с подстилок и принялись делать зарядку, чтобы согреться. Костер потух еще ночью, а потому сейчас всех четверых пробирал озноб.

— Через часик потеплеет, — пытался приободрить всех Сергей, интенсивно размахивая руками, чтобы согреться.

— Как думаешь, командир, мы вчера больше тридцати прошли? — спросил Женя.

— Минимум тридцать пять. После обеда шли довольно быстро, — отозвался тот.

Наспех перекусив, команда двинулась в путь. От интенсивной ходьбы и поднимавшегося солнца стало теплее. Старший опять шагал впереди, а подопечные, плетясь сзади, снова что-то шумно обсуждали.

К обеду группа достигла местности, которая явно отличалась от тех, что попадались им раньше. Здесь было больше кустарника, а на песке различались следы человеческих ног. Только непонятно, во что они были обуты.

— Видимо, где-то недалеко есть поселение. Будьте начеку, — предупредил командир.

Через несколько километров разведчики увидели впереди дымок от костра и силуэты жилищ, похожих на их собственное поселение. Подойдя ближе, они заметили, что палаток всего несколько десятков. Составлены они в хаотичном порядке, ограды вокруг лагеря нет. Между домиками сновали люди в оборванной одежде, грязные. Было видно, что дела здесь идут хуже, чем в Солнечном.

— Рады нам здесь не будут. Но никому не грубите, — обратился к своим Сергей.

Зайдя в поселение, командир обратил внимание, что его жители вместо обуви обматывают ноги тряпками, а потом обвязывают их веревками. Стало понятно, почему на песке были такие странные следы. На разведчиков все смотрели с опаской. Складывалось ощущение, что эти люди живут в постоянном страхе и поэтому избегают чужаков.

— Кто здесь главный? — обратился Сергей к проходящей мимо женщине.

— Антон Степанович. Его палатка в центре лагеря. Там спросите.

Пройдя в центр, разведчики увидели рядом с одной из палаток сидящего худого старика. На вид ему было лет 80. Хотя сказать наверняка было трудно. Он был одет в лохмотья, как и все остальные. Да и густая длинная борода визуально прибавляла ему возраст.

— Отец, где найти Антона Степаныча? — спросил его командир.

— А кто спрашивает? — на удивление бодро отозвался старик.

— Люди, кто же еще.

— Я вижу, что не звери. Хотя и этого сразу не разглядишь… Я Антон Степаныч. А вы кто будете?

— Мы из Солнечного.

— Никогда не слышал…

— Это примерно в пятидесяти километрах от вас на север.

— Чего ж вы в такую даль забрели?

— На юг идем.

— Заходите вовнутрь, там потолкуем, — старик неожиданно легко поднялся и вошел в палатку. Разведчики прошли за ним.

— Что-то ищете?

— Да. Наш источник воды иссякает, нужен новый. Хотим разведать дальние южные территории. Надеемся, что там будет вода. Ты, дед, ничего не слыхал?

— Беда с этими источниками…, — старик как будто не услышал последнего вопроса. — Наш вот тоже непонятно себя ведет. Вода в нем вроде есть, но в последнее время она стала красного цвета. Как будто ржавая. Мы ее отстаиваем, осадок тяжелый на дне остается. Вкус вроде бы не поменялся, но пить стало страшно. Мне-то уже не важно, и так скоро помру, а вот люди опасаются. Но на юг бы я не пошел, даже если бы он вообще иссяк.

Разведчики напряглись. Старик говорил настолько уверенно, как будто что-то знал.

— Почему?

— Странные дела творятся на юге, сынок. Лет 7–8 назад наше поселение находилось в районе озера Балхаш. Воды там оставалось мало, сейчас, наверное, и вовсе нету, но нам хватало. По соседству было еще несколько лагерей. У нас с ними договоренность была о взаимопомощи. Так вот как-то раз один из соседей заходил к нам в гости, да рассказал страшную историю. Будто на территории между Балхашом и Алматой обитают какие-то жуткие племена. Мол, грабят все соседние поселения…

— Да слышали мы это: грабят, убивают. Но такие не только на юге есть, но и на севере, востоке и западе. Сейчас, батя, везде жизнь опасная. Так что ж теперь, никуда не ходить что ли?

— Да там дело не только в грабежах и убийствах…, — старик задумался. — Там вещи пострашнее. Поселение того рассказчика находилось от нас в десяти километрах. Буквально через два дня мы отправили к ним группу, чтобы обменяться товарами. Когда наши ребята вошли в лагерь, то не застали там ни одной живой души. Вещей тоже не было. А в некоторых палатках на полу была кровь. И как ты уже догадался, не коровья. Но самое страшное, они не нашли ни одного трупа. Понимаешь?! Ни одного! Когда группа вернулась, мы собрали свои пожитки и пошли на север. И остановились примерно в двухстах километрах от Балхаша. Живем здесь и сейчас. Так вот в первые годы с юга приходили люди. И опять-таки рассказывали похожие жуткие истории. Причем все байки как под копирку. Нападают, грабят, а трупов нет. Быть может, в плен уводят. Но зачем им пленники? Кто будет кормить лишний рот?

— Ну, может, они их работать заставляют, — попытался возразить командир.

— Где работать? Сынок, сейчас шахт нет, рудников нет, лесоповала, как ты знаешь, тоже нет. Добывать нечего, да и незачем. Так вот.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Каннибалы они, людоеды! Потому трупы и забирают.

— Дед, у тебя, похоже, старческий маразм прогрессирует. Ты сам слышишь, что несешь?

— Ну, может и так. Только вот за последние пять лет с юга вообще ни одной живой души не было. Как думаешь, случайно это? В общем, я тебе рассказал, что знаю. А дальше ты уже сам решай, верить мне или нет.

— Ваши селяне, почему такие напуганные? На вас нападал кто-то?

— Потому и запуганные. Все эти истории слышали. Теперь чужаков бояться, думают, что разведчики людоедов.

— Ты говоришь, что там племена? Их несколько что ли?

— Вроде бы одно. Но только разбито на несколько лагерей и живут на разных территориях. А если вдруг, какому лагерю помощь нужна, то собираются все вместе. По крайней мере, так мне рассказывали.

— Ясно. Ладно, отец, спасибо тебе за информацию. Мы двинем дальше. Слушай, раз у вас в источнике воды еще хватает, может, скажешь, где его найти. Нам для себя водички набрать, в дорогу.

— На юге он и расположен, километрах в десяти. Мимо не пройдете, там тропинка натоптанная. Но лучше вы у меня воды наберите. Она уже отстоянная. А то придется вам ночь ждать, чтобы осадок на дно ушел.

— Спасибо, не откажемся.

Старик зашел во вторую комнату палатки, минут пять гремел какими-то чашками. Затем вышел со стареньким бидоном литров на пять.

— Вот. Попейте и наберите фляжки.

Командир заглянул внутрь, понюхал, потом немного отхлебнул. На вкус, да и на цвет, вода ничем не отличалась от той, что они набирали в своем источнике. Сняв пробу, Сергей передал бидон ребятам и кивнул, что все в порядке. Разведчики утолили жажду, набрали фляжки и, поблагодарив старика, вышли из палатки.

Когда староста и командир остались наедине, Антон Степанович негромко обратился к нему.

— Я вижу, что вы ребята серьезные, прожженные. Но вас всего четверо. Если впереди вам будут встречаться поселения, то лучше обходите их стороной. Пять лет не было никаких вестей с юга. Неизвестно, может людоеды уже расселились поближе к нам.

— Спасибо за совет.

— Удачи вам. Если вдруг найдете то, что ищете, дайте знать.

— Обязательно, отец. Обещаю.

Командир вышел на улицу и направился к южной части лагеря. Разведчики молча двинулись за ним. Оказавшись за пределами поселения, парни начали шумно обсуждать услышанное.

— Да бред это. Не могут люди друг друга жрать, — доказывал Андрей.

— Очень даже могут, — возражал Ашот. — Еще до взрыва в Африке были племена каннибалов. Жрали себе подобных за милую душу. А раньше ведь дичи много было. Охоться себе и все. Но они человечинку предпочитали. Говорят, сладкая она на вкус.

— Это омерзительно. Как можно жрать человека? — не унимался Андрей.

— Ну, ты же насекомых жрешь. Хотя гадость ведь редкостная. А тут мясо. Все от человека зависит. Если у него жалости и совести нет, то будет жрать.

— Я тоже думаю, что могут, — вмешался в спор Женя. — Сейчас люди голодные, озлобленные. Все рамки приличия, воспитания и человечности как таковой, давно стерты.

Командир остановился так резко, что вся троица едва не влетела в него. Строго посмотрев на подчиненных, он спокойно сказал:

— Неважно, есть людоеды или нет — мы идем дальше. Просто воспользуемся советом старика и будем осторожнее.

Минут на пять воцарилась тишина. Но потом разведчики снова стали спорить о людоедах. Сергей в их разговор уже не вмешивался.

* * *

Спор разгорался все больше, и ребята обсуждали уже более глобальные вещи, чем людоедство. Их словесная баталия, скорее всего, переросла бы в звездные войны, если бы не командир. Он был впереди метров на тридцать. Но внезапно остановился и разглядывал что-то на земле. Подойдя ближе, молодые путешественники увидели яму в земле, диаметром метра три.

— Похоже, это и есть их источник. Они не обкладывают колодец камнями, как наши. Странно. Он же может осыпаться. С другой стороны, здесь вода ближе к поверхности, чем у нас, — заметил Сергей.

Оглядевшись по сторонам, он увидел под одним из кустов ведро с веревкой. Вероятно, местным водовозам тоже не хотелось постоянно таскать с собой лишний груз. Зачерпнув полную емкость, он поднял ее на поверхность. Вода действительно была красного цвета. Но никакого постороннего запаха от нее не было.

— Это очень похоже на глину, — предположил Женя. — Запаха нет, легко выпадает в осадок. Возможно, грунтовые воды подмыли глиняные залежи.

— Разве глина бывает красного цвета? Она же желтая, — уточнил Андрей.

— Бывает.

— Откуда ты знаешь?

— Я вообще-то в школе учился, и вполне хорошо, уроки не пропускал.

— Мне кажется Женька прав, — вмешался командир. — Ржавчине здесь взяться неоткуда. А других вариантов кроме нее и глины я не вижу. Идем дальше. У нас еще пара часов до темноты. Нужно еще километров десять протопать.

— Смотри командир. Сюда идут следы не только с севера, но и с запада, — Ашот указал на землю. — Вот только они отличаются от тех, которые оставили поселенцы Антона Степановича. Судя по всему у них другая обувь.

— Старик ничего не говорил о соседях, — сказал Андрей.

— Может он о них не знает, — предположил Женя.

— Вряд ли. Если мы заметили следы, значит, его водовозы тоже. Уходим. Нам нужно отойти подальше. Вдруг эти с запада окажутся не такими гостеприимными, как старик, — командир развернулся и отправился на юг. Ребята, озираясь по сторонам, двинулись за ним.

Когда начало смеркаться группа заметила впереди небольшой овраг. Уже второй день подряд им везло с местом для ночлега. Но еще больше им повезло с топливом для костра. От последнего источника количество кустарника резко увеличилось. Разведчики предположили, что грунтовые воды здесь ближе к поверхности.

Впрочем, эта мысль занимала их внимание не столь сильно, сколько обнаруженные у колодца следы с запада. Ведь старик ничего не говорил про соседнее поселение. Может что-то скрывал? Или может оно не представляло никакой опасности, поэтому не сказал? Благо этот лагерь не лежал на пути группы. Однако до самой остановки разведчики, не переставая, вглядывались в ту сторону.

— Странно все это, — рассуждал Андрей. — Антон Степанович ведь открыто предупредил, что других поселений нужно опасаться и не подходить к ним близко. Но про своих соседей ни слова.

— Может он сам не знает, кто это, — предположил Женя. — Следы-то его водовозы, конечно, видели. Но, возможно, просто не пересекались с теми людьми.

— В любом случае он знал. Но ничего не сказал. Почему?

— Это уже не важно, — вмешался Ашот. — Мы отошли от колодца километров на пятнадцать. Если бы наши следы обнаружили и решили пойти вдогонку, то уже нашли бы нас. А раз никого нет, то и волноваться не о чем.

— В любом случае, расслабляться нельзя, — подытожил командир. — Сегодня ночью организуем дежурство — каждый будет в карауле по два часа. Будьте внимательны, вслушивайтесь. Ветер пока не такой сильный. И дует с той стороны, откуда мы пришли. Это нам на руку.

Расположившись вокруг костра, мужчины снова постелили тряпку и разложили на ней провиант. После очередного дня странствий есть хотелось неимоверно. Минут на десять все замолчали и сосредоточились на пище. Несмотря на сильный голод, разведчики съели только строго отведенную норму. Запас был сильно ограничен. За два дня им не представилось возможности пополнить запасы. Никакой живности за это время не попалось.

— Мне кажется, война людей ничему не научила, — дожевывая кусок вяленой ящерицы, сказал Ашот. — После таких событий, когда само человечество поставлено на грань вымирания, мы должны были сплотиться, основать крупные поселения, помогать друг другу. А получилось наоборот. Все стараются закрыться от других, относятся с излишней осторожностью, не доверяют. Порознь тяжелее выживать.

— Смотря, с какой стороны посмотреть, — возразил Андрей. — В условиях малого количества еды и воды выживать небольшими группами легче, проще прокормиться. Ну а то, что люди стали недоверчивыми, так это вполне логично. И как раз война этому и научила. Раньше ведь постоянно за ресурсы воевали. Нефть там, золото. Сейчас практически тоже самое, только воюют за воду и пищу.

— Нам всегда рассказывали, что войну первой начала Америка, — сказал Женя. — Мол, они себя считали особенной нацией, которой позволено решать за другие государства, как им жить. С маленькими странами это прокатывало, потому что они не могли тягаться с такой огромной армией. Но Россия, Китай, и некоторые другие не позволяли американцам командовать, постоянно им перечили. В конечном счете, все и вылилось в открытое противостояние. И именно Америка пустила в ход ядерное оружие. Остальным ничего не оставалось, как поступить точно также.

— Да это мы все знаем. Только мне кажется, напрасно всех собак на Америку вешают. Помните, была версия, что просто возникло недопонимание между США и Северной Кореей. Вот кто-то из них и шмальнул по оппоненту ракетой, а дальше все завертелось. Может, Корея как раз и начала первой, а Америка лишь ответила, — предположил Андрей.

— Ну, может. Сейчас уже пойди, разбери, — вздохнул Ашот.

На Сергея, уже было начинавшего засыпать под мерное бубнение разведчиков, вдруг нахлынули воспоминания. Он перенесся в то далекое время, когда весь этот кошмар, который и стал причиной конца света, только начинался. Вернее, началом противостояния великих держав принято считать окончание Второй мировой. После нее в Америке произошел существенный рост в экономике. Весь мир они привязали к своей валюте, что позволило существенно увеличить и хорошенько оснастить армию. Как следствие, появились амбиции в виде собственной исключительности. Они сбросили ядерную бомбу на Японию, уничтожив десятки тысяч людей. Однако спустя какое-то время самураи не просто это забыли, а стали верными союзниками янки. Просто поражало, как глубоко эти люди могут засунуть чувство собственного достоинства и забыть о случившемся.

Затем началась холодная война, в которой главными противоборствующими сторонами были вчерашние союзники — Штаты и СССР. На тот момент это были две равные сверхдержавы, имеющие мощные экономики, отлично подготовленные и оснащенные армии, самое лучшее вооружение. Казалось бы, можно было объединиться и править миром, как бы по-имперски это не звучало.

Однако, не смотря на большое сходство США и Союза, разногласий у них было куда больше. Ни одна из сторон не хотела считаться с мнением другой. И тогда американцы применили принцип «разделяй и властвуй». Понимая, что тягаться с СССР в открытом противостоянии очень тяжело, они направили все усилия на то, чтобы разрушить страну соперника изнутри. В конечном итоге, это сработало. В какой-то момент к власти в Союзе пришел слабый лидер — Горбачев. Этим воспользовались другие российские политики. Ельцин. Этот любитель алкоголя умудрился подвинуть Горбачева и совершил самое страшное преступление — разрушил Союз. Вместе с главами Украины и Белоруссии Кравчуком и Шушкевичем они подписали документ о прекращении существования СССР и образовании Союза независимых государств. Не помог даже всенародный референдум на тему, сохранять Союз или нет. Большая часть населения проголосовала за сохранение страны, но этим деятелям было глубоко наплевать на мнение народа.

Ельцин потом стал президентом суверенной России, и страна погрузилась в хаос. Благодаря приватизации вся государственная собственность стала частной. Крупные заводы просто разворовывались и вывозились за рубеж. Причем оборудование частенько уходило как металлолом. Такая же ситуация была и в некогда советских республиках. Бывшие партийные деятели, при Союзе бившие себя в грудь и пропагандировавшие идеи коммунизма, нажили на приватизации огромное состояние.

Теперь американцы были полными властителями мира. Алкоголик Ельцин превратил Россию в нищее государство. При нем расцвела коррупция, страну просто растащили. Штаты тут же направили во все бывшие республики Союза своих агентов в виде неправительственных организаций, повсеместно создали проплаченную оппозицию.

Одновременно началась культурная война. Из западных стран хлынул поток порнографии, процветала пропаганда так называемых сексуальных меньшинств, появилось идиотское кино, в котором янки показывались как доблестные герои, а все остальные, особенно русские, быдло. В результате люди деградировали настолько, что превратились в стадо, которым можно было управлять с помощью телевизора.

Потом к власти в России пришел сильный лидер. Путин. Он с огромным трудом начал поднимать страну с колен. Этот процесс занял много времени. Пока Россия приходила в себя, американцы успели разбомбить Югославию, свергнуть иракского и ливийского лидеров, понатыкать своих военных баз по всей Европе. Начали финансировать террористов, которые в разных странах мира устраивали диверсии, убивая мирное население. Жертвы исчислялись тысячами. Потом под эгидой борьбы с тем же самым терроризмом США вторгались в эти страны. Однако истинной их целью были ресурсы и, в частности, нефть. Борьба с терроризмом была лишь предлогом.

Потом они взялись за Сирию и Украину. Первая была богата нефтью, а вторая граничила с Россией и была отличным местом для размещения военных баз. Америка раскачала там ситуацию с целью свержения правящих режимов. Во главе этих стран планировалось посадить своих людей. В Сирию были запущены орды террористов, подконтрольных Америке и Турции. А на Украине действовали с помощью проплаченной оппозиции.

К тому времени Россия начала поднимать голову. Свержение правящих режимов в этих странах в ее планы не входило. Например, в Сирию были направлены российские войска для борьбы с террористами. Это позволило достаточно быстро стабилизировать там ситуацию. И этому были не очень рады на западе. Лидеры европейских государств стали обвинять Россию во всех грехах, вводить санкции. Но всем стало очевидно, что русские обретают былую мощь и не считаться с ними уже нельзя.

Тяжелее оказалось с Украиной. Здесь сыграла главную роль давняя ненависть украинцев к русским. Они поверили обещаниям запада, что их примут в Европейский союз, и они будут жить богато. Народ, управляемый прозападными политиками, сверг своего президента и посадил на его место националиста-олигарха. Тот вел политику ненависти к России и преклонения западу. Экономика страны стремительно падала. Договориться с украинской верхушкой, образумить ее, не получалось.

Вскоре там началась гражданская война — Донбасс потребовал себе особых прав, возникло ополчение, которое противостояло украинским правительственным войскам. С другой стороны баррикад головы подняли нацисты, чьи предки служили полицаями у немецких фашистов и пытались уничтожить все, что хотя бы как-то связано с Россией.

В общем, ситуация в мире накалилась до предела. В Европу хлынули сотни тысяч беженцев из Сирии. Среди них, пользуясь неразберихой, прошмыгнуло множество террористов. Толерантная Европа, под нажимом США, открыла для них двери и жестоко об этом пожалела. Начались теракты, стычки европейцев с беженцами, а власти оказались бессильны против всего этого. Континент захлестнула война насилия.

Европейцы стали выражать недовольство своими лидерами. Они открыто требовали, чтобы те перестали проводить подобную разрушительную политику. Одновременно подогревались сепаратистские настроения в самой России. Регионам навязывалась идея о том, что они горбатяться, а все деньги идут в Москву. Дескать, москвичи жируют, а вы живете в нищете. Мол, нужно добиваться независимости.

Но переломным моментом стала ситуация в Северной Корее. Тамошний лидер был через чур своенравным. Не смотря на осуждение всего мира, он разрабатывал и испытывал ядерное оружие. Потом и вовсе стал угрожать всем западным странам, особенно Америке, что если они не перестанут вмешиваться в их внутренние дела, то запустит ядерную боеголовку.

Атмосфера в мире накалялась. Американцы ответили, что если Северная Корея не прекратит эксперименты с ядерным оружием, то ее ждут серьезные последствия. На что корейский лидер лишь посмеялся в ответ.

В общем, во время очередного обострения, Корея шмальнула ракетой в сторону Японии. Чуть позже, еще до того, как исчезло телевидение, корейский лидер успел оправдаться, что в ней не было ядерного заряда. Да и упала она не на японские острова, а в океан. Но в начавшейся суматохе этого уже никто не услышал. Вполне возможно, что он говорил правду, а может просто испугался того, что натворил и пытался загладить вину.

Сейчас это уже не имеет никакого значения. Потому что Америка не оставила этот удар без ответа и направила на Корею уже настоящую ядерную боеголовку. Вот только мощность ее была такой сильной, что досталось территориям Китая и России. И тут пошла цепная реакция. Россия и Китай направили ракеты на все крупные города Америки и их военные базы в других странах. США стрельнули по Китаю, России и Индии. Параллельно от кого-то из участников этой ядерной перестрелки досталось и Европе.

В общем, весь мир оказался втянутым в эту войну. Все страны, у которых было ядерное оружие, использовали его. Большая часть населения планеты погибла, была уничтожена флора и фауна. А те немногочисленные группы людей, которые остались, неизвестно, проживут еще хотя бы лет десять или нет.

Отвлекшись от воспоминаний, Сергей осмотрелся. Его подчиненные уже спали. Только Ашот бодрствовал и задумчиво глядел на огонь. Он думал, что командир тоже уснул и даже вздрогнул, когда тот позвал его.

— Договорились, что я первый дежурю, — объяснил парень. — Потом Женя, Андрей, а тебя разбудим уже перед утром.

— Хорошо, — Сергей перевернулся на бок и почти мгновенно уснул.

* * *

Несмотря на опасения, ночь прошла спокойно. С первыми лучами солнца старший поднял разведчиков и они принялись выполнять гимнастику, чтобы согреться. Быстро перекусив, группа выдвинулась в путь. Погода продолжала радовать безоблачным небом и слабым ветерком, который время от времени становился сильнее, но в бурю не превращался.

— Как думаешь, командир, сколько километров уже прошли? — спросил Ашот у Сергея.

— Шестьдесят точно, но я считаю, что больше. Темп хороший, поэтому запланированную дневную норму выполняем однозначно. Если так пойдет и дальше, то дней через семь-восемь должны выйти к Балхашу. Оттуда дней за восемнадцать доберемся до Алматы. А там уже четыре-пять дней и окажемся на Иссык-Куле.

— Звучит, конечно, оптимистично, но мы в пути всего два дня. По большому счету мы еще у себя в лагере, — улыбнулся Андрей.

— Глаза бояться, руки делают. Была такая пословица. Правда, в нашем случае не руки делают, а ноги топают, но суть та же. Да и потом, вот чем бы ты сейчас дома занимался? Шарился бы по округе в радиусе десяти километров от лагеря, где каждый камень уже в лицо знаешь? — засмеялся командир.

— И то, правда. Кстати, а ты заметил, что чем дальше мы продвигаемся, тем больше кустарника становится?

— Да, заметил. Это означает, что его здесь давненько никто не рубил. Следовательно, поселений в округе нет. С одной стороны это хорошо. Ведь старик предупредил, что лучше держаться от них подальше. А с другой плохо — негде будет набрать воды.

— Знаешь, меня другое заботит. Антон Степанович сказал, что давненько с юга никого не было. И обилие кустарника это подтверждает. Быть может и вправду там дела страшные происходят.

— Вот дойдем и узнаем. Голову себе всякой ерундой не забивай, — отрезал Сергей.

До самого вечера разведчики решили не останавливаться на привал. Обедали на ходу, жуя коренья и сушеные грибы. Нужно было ловить момент, пока погода была хорошей. Да и особой усталости не чувствовалось. Дневной нормы еды вполне хватало, чтобы покрыть расход энергии. Это очень удивляло командира. Еще до взрыва он активно занимался спортом. И каждый раз, приходя домой после тренировки, кушал так, что этого объема пищи ему сейчас хватило бы на несколько раз.

«Да, все-таки человек уникальное существо, — думал про себя старший разведчик. — Сумел приспособиться даже к таким ужасным условиям. Заглотил пару грибов и можно полдня продержаться. Если бы я питался так, когда занимался штангой, то, наверное, протянул бы ноги. А сейчас вполне нормально себя чувствую. Даже наоборот, если сейчас бы мне предложили такую порцию еды как раньше, я бы ее, наверное, и не съел».

С наступлением сумерек как обычно стали подыскивать место для ночлега. Однако никаких углублений в виде оврага найти не удалось. Решили воспользоваться обилием кустарника, который на этой местности достигал высоты человеческого роста и был густым. Это позволяло ему задерживать ветер. Правда, пришлось вырубить вокруг небольшую площадку. Потому как сильные порывы растительность сдержать не могла. А от них могут разлететься угольки из костра и тогда кустарник вокруг разведчиков загорится.

— Я засегодня несколько раз видел ящериц, — сказал за ужином Ашот. — Правда, далековато, выстрелить бы не получилось. Незаметно подойти к ним тоже проблема. Так что вы внимательно смотрите. Они могут под кустами прятаться.

— Я, кстати, тоже видел, — ответил командир. — Было бы неплохо подстрелить парочку. Пожарили бы на костре и свой запас бы сэкономили. Иначе мы съедим все раньше, чем до Алматы дойдем.

— Подстрелим, — уверенно приободрил командира Ашот. — Они тут покрупнее, чем у нас. Видимо из-за обилия кустарника насекомых больше. Вот они и жиреют. В таких точно не промажешь. Главное, заметить вовремя.

— Командир, — включился в разговор Андрей. — По идее, мы уже должны были минимум девяносто километров пройти.

— Думаю даже больше. В график точно укладываемся и даже слегка опережаем. Это хорошо, что фора есть. Вдруг погода испортиться, и задержит нас, — отозвался Сергей.

Четвертый день обещал быть точно таким же, как и предыдущие три. Все также светило яркое солнце и дул слабый ветерок, который постоянно менял направление. Заросли кустарника реже не становились. И это означало, что ночью разведчикам будет, чем обогреться.

Ближе к полудню мужчины опять решили не останавливаться на обед. Свою нехитрую закуску зажевали на ходу.

— Хорошо, что грибы можно сушить, — рассуждал во время трапезы Ашот. — Хоть год их потом храни. Вроде и вкуса у них как такового нет, но при этом сытные.

— Кстати, непонятно, почему коренья через пару недель засыхают и есть их уже нельзя. А грибам хоть бы что, — поинтересовался Андрей.

— Наверное, потому что…

— Стоять! — громким шепотом скомандовал Ашот и начал стаскивать с плеча рюкзак. Затем вытащил из-за спины лук и вложил в него стрелу. Взгляд его был устремлен куда-то вглубь кустарника.

Разведчики молниеносно скинули на землю рюкзаки и, вооружившись копьями, встали полукругом, готовые отразить атаку. Однако противника видно не было.

— Там ящерица, — добавил Ашот.

— Придурок долбанный! — также шепотом ответил Андрей. — Что сразу сказать не мог?

Напряжение мгновенно спало. Посмотрев в ту сторону, куда глядел Ашот, мужчины увидели довольно внушительных размеров пресмыкающееся. Оно не смотрело в их сторону, так как было занято поеданием чего-то. До него было метров десять, не больше. Ашот натянул тетиву, прицелился и пустил стрелу, угодив ящерице в середину туловища. Сделав буквально пару шагов к добыче, разведчик снова замер и показал жестом остальным не двигаться. Снова достал стрелу, зарядил и выстрелил чуть правее от уже убитой.

— Еще одна, — уже громко сказал он. — Будет у нас сегодня знатный ужин — жареная на вертеле ящерица.

— Молодец, парень! — похвалил его Сергей. — Не зря ты постоянно упражняешься в стрельбе из лука.

— Да я бы и белке в глаз попал из ружья, — хохотнул боец. — Жаль только белок уже не осталось, и стрелять нечем.

Разведчики быстро разделали тушки, вынув внутренности и сняв шкуры. Дни сейчас были жарковатые, и до вечера добыча могла просто испортиться. Завернув мясо в тряпки, уложили его в рюкзаки. Этих двух ящериц всем четверым хватило бы на один хороший ужин — каждому по половине тушки. Однако было решено съесть по четвертине. Провиант нужно экономить.

Но через несколько часов суровый постапокалиптический мир преподнес им еще один подарок — Ашот, на это раз в паре с Андреем, подстрелили еще двух пресмыкающихся, примерно таких же размеров, как и предыдущие.

Настроение у мужчин заметно поднялось. Впервые за четыре дня им выдалась возможность пополнить запас провизии. Да еще и столь ощутимо. Это вселило оптимизм.

— Блин, если бы нам каждый день по две ящерицы стрелять, то их нам будет хватать на весь день, — посчитал Женя. — Ну, может чуть грибов или кореньев добавлять.

— Загадывать не будем. Но если возможность подвернется, то упускать ее ни в коем случае нельзя, — ответил Ашот.

— Давненько я уже жареного мяса не ел, — сказал Андрей. — По-моему последний раз охотники приносили ящериц пару недель назад. В округе нашего лагеря кустарника почти не осталось. Вот и живности стало гораздо меньше. А здесь прям настоящие охотничьи угодья.

— Кстати, да. Командир, эти места неплохо подошли бы для проживания. Топливо для костров есть, пища в виде ящериц тоже. Наверняка и воду здесь можно найти.

— И надолго ли нам этого хватит? — отозвался Сергей. — Я думаю, за несколько месяцев мы вырубим кустарник в радиусе десяти километров. Соответственно исчезнут и ящерицы. Еще через пару месяцев мы расширим пустыню до радиуса двадцати километров. Мне продолжать мысль или все понятно?

— Понятно…

— Все это нас не спасет, пацаны. Нужны глобальные изменения — плодородная почва, на которой мы могли бы выращивать урожай и жить за счет него. А там где она есть, будут и растения, трава. Значит, могут водиться и животные. Например, какие-нибудь там косули или еще что-то в этом роде. Можно их поймать и начать разводить. Потому как будет, чем кормить.

— Эх, вот бы все это случилось, — мечтательно произнес Андрей.

— А почему бы и нет? В Киргизии всегда водились всякие горные бараны, косули. Может, и найдем чего. Да, в конце-то концов, если уж мечтать, то ни в чем себе не отказывать, — улыбнулся Сергей.

— И то верно!

Глава III

Ближе к вечеру разведчики заметили впереди, на расстоянии пары километров, силуэты, похожие на стены домов. Все четверо насторожились и взяли в руки копья. Подойдя ближе, они смогли различить, что это действительно несколько домов. Но разрушенных: крыш на них было, стены наполовину осыпались.

— На карте у нашего старосты я посмотрел, что примерно в ста двадцати километрах от нашего лагеря должен быть поселок. Вернее, раньше был. Вероятно, это то, что от него осталось. Скоро уже стемнеет. Я думаю можно расположиться здесь на ночлег. Но перед этим все проверим. Посмотрите внимательно, может, найдете подвалы, — сказал командир.

Два из трех домов погода и время потрепали нещадно. Половина стен просто осыпалась, а внутри рос кустарник. Ничего примечательного разведчики в них не нашли. А вот дом стоящий посредине сохранился куда лучше. Крыши у него тоже не было. Зато внешние стены были целыми. Он состоял из четырех комнат, в каждой из которых было окно. Никакой мебели или вещей, все давно разграблено. Даже досок на полу не оказалось. Разведчики тщательно осмотрели первые три комнаты в поисках погреба, где могло остаться что-то ценное. Затем направились к дальней. Первым вошел Женя.

— Ты смотри, командир. Нам сегодня просто везет на живность, — удивленно воскликнул он.

Следом зашел Ашот и тут же вскинул уже заряженный лук. Сергей едва успел перехватить его руку, пока тот не отпустил тетиву.

— Не надо, — негромко сказал командир, и стрелок послушно опустил оружие. Возле дальней стены сидел и смотрел на непрошеных гостей средних размеров пес. Точнее для пустошей он был скорее крупный — примерно по колено взрослому человеку. Собака не зарычала, не оскалилась, просто любопытно пялилась на разведчиков. Затем спокойно поднялась, завиляла хвостом и подошла к командиру.

— Ты смотри, сразу понял, кто здесь главный, — улыбнулся Ашот.

Сергей опустился на корточки и протянул руку. Пес понюхал ее и лизнул. Сергей мягко почесал его за ушами. Окрас у собаки был пепельно-серого цвета, чем-то напоминая волчий. Форма морды, да и туловища походила на немецкую овчарку. Только размерами он был меньше.

— Это мы ввалились к нему в дом, а не он к нам. Негоже стрелять в хозяев, — обернулся к разведчикам командир.

— Но зато его мяса хватило бы нам дня на три-четыре, — рассудительно заметил Андрей. — Для нашего похода это весомое подспорье.

— Посмотри на него, — возразил Женя. — Он ластится как кутенок. Такое ощущение, что раньше он жил с людьми. Обычно бродячие собаки ведут себя агрессивно, а этот как будто рад нас видеть.

— Да он, кстати, и не худой совсем, — добавил Сергей. — Как будто его кормят. Может, здесь и хозяева его живут.

После этих слов разведчики как по команде снова ринулись по комнатам. Может, пока искали погреб, пропустили что-то. Но нет. Никаких признаков жизни не было, ни одной вещицы.

— Должно быть, только четвероногий здесь и живет, — после повторного осмотра сказал командир. — Только и правда, холеный он какой-то. Да и вообще не понятно, как он тут оказался.

Пес все это время не отходил от Сергея, сопровождая его по комнатам.

— Собаки врать не умеют, видно, что очень он нам рад, — не переставал умиляться Женя, поглаживая подошедшего к нему пса. — Давайте разведем костерок прямо в комнате. Стены нас защитят от ветра. Пожарим ящериц, да нашего нового друга угостим.

Кустарник собрали быстро и уже через пятнадцать минут разведчики жарили нашпигованные на палочки куски ящериц. Собака лежала возле командира и наблюдала за процессом приготовления. Потом получив свою долю угощенья и умяв ее за несколько секунд, начала зевать и моститься поудобнее.

— Надо бы кличку ему придумать какую-нибудь, — предложил Ашот.

— А чего тут думать? Пусть будет Шарик, — откликнулся Андрей. — Раньше всех дворняжек так называли. У меня бабушка в деревне жила. Так вот у нее собачонок с такой кликухой и жил.

— Ну, Шарик так Шарик. Слышь, пес, тебя теперь зовут Шарик, — обратился к собаке Ашот. Шарик посмотрел на него, как будто бы понял, что обращаются к нему и, как это делали овчарки, открыл пасть и вывалил язык.

— Я всегда мечтал, чтобы у меня была собака, — сказал Ашот. — Но родители не хотели держать живность в квартире. Мол, был бы свой дом, другое дело.

— У меня такая же история, — ответил командир. — С детства любил собак. Особенно немецких овчарок. Шарик, кстати сильно на них похож. Только размерами и окрасом не удался.

Услышав свою кличку, Шарик снова поднял голову и посмотрел теперь уже на командира.

— Ты смотри, он как будто понял, что ему имя дали и теперь на него откликается, — удивился Ашот.

— Собаки умные существа. Может он и понимает все. Да только ответить не может. Ладно, давайте спать.

Все четверо заснули мгновенно. Четвертый день похода и пройденные как минимум сто двадцать километров дали о себе знать. Да и в доме было намного комфортнее, чем на улице. Стены не пропускали ветер, а потому тепло от костра чувствовалось гораздо лучше. Даже к утру, когда дотлевали последние угольки, не пробирал обычный озноб.

Первым проснулся командир. Прямо над его лицом стоял Шарик. Увидев, что Сергей открыл глаза, он едва слышно заскулил и отошел немного в сторону. Сергей приподнялся на подстилке и обомлел. Возле него лежали две тушки ящериц.

— Ого, вот так подарок, — удивился он. — Народ, подъем. Смотрите, что нам приготовил хозяин дома. Видимо ночью поймал, пока мы спали. Вот почему он такой упитанный. Ящериц в кустарниках много. Это мы не успеваем их стрелять, а он может и так их ловить.

Парни проснулись и с удивлением смотрели на принесенные Шариком тушки. Андрей взял нож и начал их разделывать. Пес стоял рядом и, как будто бы улыбался, довольный собой.

— Ну, ты молодец, друг! — воскликнул Ашот. — Нам такие парни в команде нужны. Пойдешь с нами?

— Да прям, — ответил вместо собаки Андрей, не отрываясь от разделки добычи. — Ему и здесь нормально.

Наскоро перекусив, разведчики надели рюкзаки и отправились в путь. Пес двинулся за ними. Мужчины подумали, что пройдет какое-то расстояние и вернется обратно. Но Шарик семенил рядом с командиром, даже и не думая уходить. Время от времени он ластился к Ашоту, который проникся к нему какой-то детской симпатией.

Ближе к полудню, когда команда уже выбирала место для обеда, пес неожиданно остановился и начал вглядываться в ближайшие кусты. Они были густыми, поэтому разобрать, что за ними, было невозможно. Разведчики вооружились копьями и, как и в прошлый раз, встали полукругом, готовые отразить нападение.

Но первым напал Шарик. С громким рычаньем он бросился в кусты. Там сразу же началась какая-то возня, как будто пес сражался с кем-то. А уже через несколько секунд все стихло.

— Шарик! — взволнованно крикнул Ашот. Но никакого движения слышно не было. — Шарик!

Спустя минуту кусты затрещали, и через них к разведчикам выбрался пес. В пасти у него была придушенная ящерица.

— Вот это охотник! — не удержавшись, похвалил его не склонный к сантиментам Андрей. — С тобой не пропадешь.

— А ты его на мясо пустить хотел, — заметил Ашот.

— Ну, я же не знал, что от него столько пользы будет, — извиняющимся тоном ответил Андрей. — Теперь вижу, что ошибался. И, кстати, если бы командир тебя за руку не поймал, ты бы его и подстрелил.

— Да это я не автомате…

Добычу быстренько разделали и уложили в рюкзак. Тут же достали сушенных грибов, перекусили и двинулись дальше. До вечера Шарик поймал еще двух ящериц, чем вызвал бурный восторг у разведчиков. Они не скупились на похвалы удалому охотнику. Ведь сами они даже и не замечали дичь, которую так умело ловил пес. Его размеры позволяли без помех носиться меж плотных кустов. При этом были достаточными, чтобы ящерица не могла оказать серьезное сопротивление. Хорошее зрение, идеальные слух и обоняние делали его настоящей грозой пресмыкающихся.

* * *

От костра шло приятное тепло, ветра почти не было. Утомленные за день разведчики, расположившись вокруг огня, вели неспешную беседу. С ужином было покончено. Сегодня решили не экономить и пожарили сразу двух ящериц. Все благодаря стараниям Шарика. Сам герой дня, подкрепившись и налакавшись воды, спал на подстилке рядом с Сергеем.

— Как было бы здорово, если бы у нас была машина, — мечтал Женя. — У моего отца была «Тойота». Он ее новенькую в автосалоне взял в кредит. Они с мамой каждые выходные ездили на дачу. Я постоянно просил у него порулить, но он говорил, что я еще маленький.

— Ты же из Екатеринбурга? — спросил Андрей.

— Да. Из самого города. Дача была в пригороде, километрах в двадцати. Командир, а у тебя была машина?

— Была, когда в Бишкеке жил. Старенький «БМВ», но в отличном состоянии. Я за ним хорошо ухаживал. Перед отъездом в Новосибирск пришлось продать. А в России я так ничего и не купил.

— Интересно, а за сколько бы мы смогли добраться, если бы у нас была машина?

— Максимум за двое суток, — ответил Сергей. — Это даже с тем условием, что ехали бы мы со скоростью шестьдесят километров в час и только днем. С остановкой на ночь. А так можно было бы и за сутки добраться.

— Это было бы круто!

— Дорог ведь не осталось, как бы мы ехали? — поинтересовался Ашот.

— Нормально. Грунт вполне твердый, хоть сверху и песок. Да к тому же ровный, чего не скажешь о былых асфальтовых дорогах — то яма, то канава.

— Ну, в Москве дорогие хорошие были.

— Ну, вот только в Москве они и были, а в регионах тихий ужас. Да и толку от этих ваших дорог. Вся Москва все равно в пробках стояла. Быстрее было на метро добираться.

— Это точно. У моего отца тоже машина была. Только он редко на ней ездил. Чаще подземкой пользовался.

— Смогут ли люди еще когда-нибудь построить машины и самолеты? — задумался Женя.

— Смогут, — уверенно ответил Сергей. — Фон в городах рано или поздно спадет. Думаю, хотя бы часть библиотек, где остались книги, чертежи и прочая документация, сохранилась. Да и заводы ведь чаще в пригородах стояли. Их, может, и не бомбили вовсе. Конечно, выжившие что-то да утащили с предприятий. Но это не критично. Так как основное — это оборудование, станки всякие. А кому они сейчас нужны? Вот со временем люди вернуться в населенные пункты и потихоньку запустят заводы, начнут производство. Тогда снова по дорогам начнут колесить машины. Самое главное, это вернуть электричество в города.

— А где его взять?

— Там же, где и раньше. Реки, может, и стали меньше, но, думаю, полностью не исчезли. В Киргизии, например, есть крупная гидроэлектростанция — Токтогульская. Построена была на огромном водохранилище. Она одна считай всю республику и питала. Даже если после взрыва агрегаты и остановились, уверен, их можно запустить снова. Может не на полную мощность. Хотя бы на половину или даже на четверть. Этого хватит, чтобы запитать пару ремонтных цехов. Потом на станках, изготовить недостающие детали и увеличить мощность.

Ну и потом, помимо гидростанций есть еще ветряные и атомные. Короче говоря, главное найти нескольких толковых энергетиков. Они уж точно знают, как все наладить.

— Я уже и забыл, что такое свет, — вздохнул Андрей.

— Если подать электричество, то можно восстановить нормальную жизнь, — продолжил Сергей. — Будет питьевая и горячая вода, тепло в домах, на чем приготовить пищу, телефонная связь и компьютеры. В общем, все будет.

— Эх, когда только это случится?

— Как только люди перестанут жить как падальщики. Пятнадцать лет мы скитаемся по пустыням, едим то, что удается найти, дохнем от примитивных болезней, потому что лекарств вообще нет, и ничего не предпринимаем, чтобы это исправить.

— Но что мы можем?

— То, что мы с вами делаем сейчас — искать. Я уверен, что не вся планета в таком состоянии. Наверняка, есть места, где почва пригодна для того, чтобы выращивать урожай, где есть чистая вода. Это основное. Когда человек будет сыт, он сможет подумать и о других, более глобальных вещах. Таких, как восстановление былой цивилизации. На сытый желудок о таком думается легче. Сейчас же мы кроме как о жратве ни о чем не беспокоимся, потому что постоянно голодные.

— Ты убежденный оптимист, командир, и умеешь заразить своим настроем. Я ведь с тобой из-за этого и пошел. Ты так уверенно говоришь и я тоже начал верить, что должно быть и для нас тепленькое местечко. Мы его обязательно найдем! — сказал Ашот.

— Обязательно! И не только своих людей туда приведем, но и других. Нам понадобится много народу, чтобы начать возрождение. Работы будет непочатый край.

* * *

Седьмой день путешествия выдался ветреным. Ходьбе это не мешало, но внушало опасение, что может начаться песчаная буря. При этом на небе светило яркое солнце.

Заросли кустарника стали плотнее. Здесь Шарику удалось поймать еще пару ящериц. Но ближе к обеду, разведчики вышли на совершенно пустую территорию. Заросли просто резко обрывались, а дальше шла самая настоящая пустыня. Вот только из земли торчали маленькие пеньки.

— Их срубили, — заключил Ашот, осмотрев несколько пеньков.

— Да, потому что тут человеческие следы, — добавил Андрей.

Все четверо стали озираться по сторонам, но поселения нигде не было видно. Однако ландшафт впереди немного возвышался. Возможно, за этим возвышением и расположен лагерь лесорубов.

— Поселение может быть далеко. Мы вокруг своего на десятки километров всю растительность рубим. Скорее всего, оно впереди, за тем возвышением, — сказал командир и двинулся дальше.

Через час группе предстал лагерь. Он действительно находился в неглубокой низине. До него было примерно два километра. Судя по размерам, поселение было достаточно крупным.

— Может, обойдем? — предложил Ашот. — Нас ведь предупреждали, что лучше ни с кем не связываться.

— Не выйдет — у нас вода кончается. Придется заглянуть на огонек, — ответил командир.

Подойдя ближе, разведчики увидели, что весь лагерь обнесен забором, сделанным из разнообразного металлолома. Из-за нагромождения железяк им не сразу удалось заметить ворота. Подойдя к ним, Сергей постучал.

— Эй, есть кто?

— Чего хотели, мужики? — отозвались из-за ограждения.

— Да мимо идем. Хотели со старостой вашим парой слов перекинуться, обстановку узнать. Да водички бы набрать, если у вас самих напряга с ней нет.

— Сейчас позову старшего.

За забором послышалось характерное шорканье ног по песку. Видимо говоривший с ними караульный отправился за старостой. Через несколько минут за стеной раздались голоса. Один из них был голосом караульного, рассказывавшим о четырех незнакомцах за стеной. Второй голос, старческий, с явным раздражением интересовался, чего эти незнакомцы хотят. Потом уже громко, обращаясь к разведчикам, грубо выкрикнул:

— Чего надо?

Командир на несколько секунд растерялся. Конечно, теплого приема он не ожидал, но и нарваться на откровенное хамство тоже не рассчитывал.

— Нам бы со старостой поговорить, — после паузы ответил он.

— Уже говоришь. Вот я и спрашиваю, чего вам тут надо?

— Так и будем через закрытые ворота разговаривать или может, впустите вовнутрь?

— Ага. Может тебе сразу приготовить все наши припасы, чтобы ты сам не искал, а потом пожелать счастливого пути?

— Мы не грабить вас пришли…

— Да кто вас знает, — перебил староста. — Шастают тут всякие под видом странников. Потом при первой же возможности воруют, что под руку попадется. К тому же, может вы вообще шпионы. Американские. Вынюхиваете ходите.

— Что ты болтаешь? — послышался за забором третий голос. — Видишь же, русские они. Впусти ребят, хоть расспросим, как там другие поселения живут.

— Никого я не пущу! Еще мне не хватало тут всяких проходимцев. Шпионы это, точно говорю! — не унимался староста.

— Дед, — у Сергея стало заканчиваться терпение. — Ты головой не ударился? Какие американцы? Откуда им тут взяться?

— А мне почем знать? — старик стал орать еще громче, распаляясь. — У вас на лбу не написано, кто вы.

— Мы россияне вообще-то. Или мы с тобой по-английски разговариваем?

— Да вас сволочей учат по-нашенски балакать, знаю я. Проваливайте отсюда, пока целы. Не то команду своим бойцам дам, они вам мигом шеи скрутят. Вас четверо, а у меня тут сто человек.

Командир понял, что вести диалог дальше бессмысленно и даже опасно. Может, старик и блефует на счет ста человек. Но то, что их там явно больше, чем разведчиков, это факт. Да и вообще лезть в драку не хотелось. Староста, судя по всему, с головой не дружит и действительно может дать команду «фас».

— Дай Бог тебе здоровья, маразматик хренов, — зло бросил Сергей.

— Да пошел ты на хрен, — отозвался старик.

Разведчики развернулись и снова двинулись на юг. Но, не успев отойти и двадцати метров, услышали, как сзади них заскрипело железо и ворота стали открываться. Неужели чертов старикашка все-таки решил напасть на них? Мужчины взяли в руки копья и приготовились к обороне.

Однако из ворот вышел только один человек — высокий, худой мужчина средних лет. Оружия при нем не было. Быстрым шагом он подошел к разведчикам.

— Ребята, вы извините нас, — начал он. — Старик в последнее время вообще с ума сошел — везде ему шпионы мерещатся. Он генерал бывший, в войнах участвовал. Насмотрелся там всякого, вот ему на старости лет крышу и отрывает. Пока моложе был, это не так сильно ощущалось. Сейчас и нам продохнуть не дает.

— Вас что грабили? К чему он нам про припасы говорил?

— Нет. Вернее, один раз было. Пустили одного путника переночевать. Он, уходя, прихватил небольшой мешочек кореньев. Это давненько уже было, но наш старик теперь постоянно об этом вспоминает. Возраст, что поделаешь. Голова уже не такая ясная.

— Понятно, — ответил командир.

— Меня Валентин зовут, — представился мужчина. — Я вроде как помощник старосты. А вы сами откуда будете?

— Мы из поселка Солнечного, — не стал называть свое имя Сергей. — Это на севере. Примерно двести километров от вас.

— Ого, далековато. Куда идете?

— Местность изучаем.

— Что ищете?

— Жизнь. Ищем место, куда можно перебраться. У нас там выживать становится все труднее.

— По всей пустоши так.

— Знаю, но надеемся найти хотя бы чуть-чуть лучшие условия, чем имеем сейчас.

— В какую сторону направляетесь?

— На юг. А вы давно тут живете?

— Лет пять уже. С востока пришли. На юг, это на Балхаш что ли? Вы разве не слышали, что высох он? Осталась маленькая лужа. Мы, правда, там сами не были, путники рассказывали.

— Слышали, но мы там только транзитом. Часто здесь путники проходят?

— Раньше часто бывали, в последнее время не очень. Крайний раз три месяца назад видели группу из десяти человек. Только они к лагерю не подходили. Шли с востока на запад.

— Понятно. Спасибо. Еще просьба одна есть.

— Говорите.

— У нас вода кончается. Нам бы набрать. Где у вас колодец?

— Колодец у нас на территории лагеря. Но старик вас туда не пустит. Подождите, я схожу, принесу.

Мужчина развернулся и зашагал ко входу. Ворота за ним, на удивление, не захлопнулись. Но подходить ближе, чтобы посмотреть внутрь лагеря разведчики не решились. Уж больно негостеприимным оказался местный староста. И хотя помощник попытался сгладить впечатление от общения со своим шефом, неприятный осадок все-таки остался.

— Слушай, командир, что-то не нравятся мне эти люди, — сказал Ашот. — И, честно говоря, не очень-то мне хочется брать у них воду. Вдруг гадости какой нальют.

— У нас выбора нет. Черт его знает, когда удастся найти следующий источник. Наших запасов хватит от силы на сегодня и завтра. При таком темпе ходьбы расход воды повышается, — рассудил Сергей.

В воротах показался Валентин. Он нес металлическое десятилитровое ведро. Наполнено оно было до самых краев. В другой руке у него была алюминиевая миска. На вопросительный взгляд Сергея он с улыбкой объяснил:

— Для собаки вашей. Тоже, небось, пить хочет. Вы не переживайте, вода у нас хорошая, — словно бы услышав разговор Ашота и командира добавил помощник старосты.

Разведчики набрали воду во фляжки и хорошенько приложились к ним. Затем набрали снова. Потом наполнили миску и поставили перед Шариком. Пес с жадностью набросился на воду, вылакав всю емкость.

— Давно пил, наверное? — спросил Валентин, еще раз наливая воду в миску.

— Утром, как и мы. Просто собаки не умеют скрывать своих эмоций. Мы тоже очень рады воде. Спасибо вам.

— Вы попейте еще.

— Да, пожалуй.

Напившись вдоволь и пополнив запасы, группа распрощалась с Валентином и двинулась дальше. Возвышенностей в округе не было, чтобы залезть на них и осмотреть внутреннюю территорию лагеря хотя бы издалека. Несколько раз обернувшись, Сергей прикинул, что поселение достаточно крупное. Там внутри, должно быть, не менее сотни палаток. И если даже отбросить блеф старосты на счет сотни бойцов, то пятьдесят наберется точно. Почему тогда он испугался всего-то четверых разведчиков и не пустил их вовнутрь? Наверное, и вправду крыша поехала.

Вообще жизнь после взрыва наложила свой отпечаток на каждого выжившего. В основном это выразилось в том, что люди стали черствыми. У отдельных эта черствость переросла в безжалостность. Никому ни до кого нет дела, каждый занят собственным выживанием.

Слабые характером не смогли приспособиться к новым условиям и просто погибали. Некоторые, особенно те, кто потерял детей, не переносили горя и сходили с ума.

Странно. Всегда было принято считать, что после ядерной войны смогут выжить тараканы да какие-нибудь грызуны вроде крыс. Но сейчас их нет. Зато остались люди, которые оказались куда живучее. Непонятно лишь одно — сколько мы сможем продержаться при таких условиях? Когда снова начнем драть друг другу глотки за остатки пищи и воды? Ведь даже сейчас, когда запасы еще есть, никто никому не доверяет, никто не пытается объединиться и создать хотя бы какое-то подобие цивилизованного мира. Выживать маленькими группами, конечно, проще. Но вот демографию эдак не поднимешь. Мы умираем как вид.

До самого вечера разведчики не разговаривали. Только Шарик время от времени ластился к каждому из мужчин, по щенячьи повизгивая от восторга, когда его гладили, и этим отвлекал от неприятных мыслей.

Километров через десять искусственная пустыня закончилась. Причем также неожиданно, как началась. Группа снова вошла в заросли высокого густого кустарника. До наступления темноты как обычно расчистили небольшую полянку, и принялись готовить еду.

— Нет, командир, все-таки наш пес раньше однозначно жил с людьми, — после ужина, расположившись у костра и поглаживая лежавшую рядом собаку, сказал Ашот.

— Может, и нет. Просто сейчас почувствовал доброе отношение, вот ему и понравилось, — предположил Андрей.

— Да какая уже разница? — отозвался командир. — Судя по всему, он решил остаться с нами. Честно признаться, я этому рад. И дело не в том, что он постоянно приносит мясо. Просто его присутствие поднимает настроение. Потреплешь его по шерсти и как-то приятно на душе. Даже Андрюха вон и то проникся.

— Да, мне теперь даже стыдно, что я его на суп пустить хотел, — признался разведчик.

Объект обсуждения в это время уже крепко спал.

— Командир, можно задать тебе личный вопрос? — неожиданно перевел тему Ашот.

— Задавай, — удивленно поднял брови Сергей.

— Ты нам как-то раз про отца своего рассказывал. Ну что он военным был, что болел перед смертью сильно. А вот про мать мы от тебя почти ничего не слышали. Что с ней случилось?

Командир замолчал и уставился на огонь. Потом тяжело вздохнув начал рассказ.

— Я в Новосибирск переехал за два года до взрыва. В Бишкеке жил с мамой, в родительской квартире. Мы решили продать ее и на вырученные деньги купить жилье в Новосибе. Я уехал первым, а мама осталась досматривать бабушку. Тащить ее с собой было бы глупо, ведь ей уже под девяносто лет стукнуло. Но и оставить одну никак нельзя.

Договорились, что мама приедет потом. Я после переезда несколько раз наведывался в гости. Там у меня еще много друзей оставалось. Последний раз приезжал за несколько месяцев до взрыва.

Когда шарахнули боеголовки, мама все еще жила в Бишкеке. И с тех пор я ничего о ней не знаю. Жива ли она? Пятнадцать лет прошло. Но, знаешь, я верю, что ей удалось спастись, что у нее все хорошо. Может, это глупые фантазии, просто я хочу в это верить. Верю, что когда-нибудь я снова увижу ее и смогу обнять.

Сергей замолчал. Молчали и разведчики. Каждый вспомнил о своих родителях. Мать и отец Ашота, скорее всего, погибли в Москве. Женька, также как и Сергей уехал из родного города, а родители остались там. Он тоже ничего не знал об их судьбе. Единственным, чьи близкие достоверно остались живы после взрыва, был Андрей. Они всей семьей смогли убежать от падающих боеголовок. И волею случая оказались в Солнечном. С его отцом Сергей ходил в разведку в первые годы образования поселения. Он умер от воспаления легких. Мать похоронили лет шесть назад.

— Я тоже верю, что мои живы, — сказал Ашот. — Если была бы хоть одна возможность найти их, то даже бы и не думал.

— Так бы поступил каждый из нас, дружище. И Женька вон тоже об этом думает.

— Да, и часто.

— Честно говоря, не знаю что хуже, — сказал Андрей. — Похоронить своих близких, как я или быть в неведении, как вы. Все-таки мне, наверное, легче. Я со своими до конца был. До последней минуты.

— Да, Андрюх. Не знать — это хуже всего, — заметил Ашот. — Каждый из нас терзается надеждой. Вот только все чаще мне кажется, что она останется напрасной.

— Надежда, на то и нужна, чтобы до последней минуты ждать чуда. Так что не вешай нос, парень, — подбодрил командир.

* * *

Следующие два дня путешествия прошли также спокойно, как и предыдущие. Поселений по дороге не встретилось. Разведчики болтали на разные темы, Шарик радовал их своими охотничьими талантами. Причем в довесок к ящерицам он умудрился поймать и суслика. К тому же пару раз удавалось подстрелить добычу и Ашоту. Командир смеялся, что если бы провести состязания между ним и псом, последний явно вышел бы победителем.

Растительность стала заметно реже. Однако следы вырубки нигде заметить не удалось. Вероятно, группа входила в другую климатическую зону.

— По самым скромным подсчетам мы должны были пройти двести семьдесят километров, — во время ужина девятого дня подсчитывал командир. — Завтра к обеду выйдем к берегам Балхаша.

— Точнее к тому месту, где они раньше были, — поправил Андрей.

— Мы ведь не знаем, в каком состоянии сейчас озеро. Все только по слухам.

— Ты никогда прежде там не бывал?

— Нет, не доводилось. Но многие знакомые любители рыбалки ездили туда. Говорили, что это очень большой водоем. И рыбы там было просто завались. Вот только после развала Союза там начался самый настоящий беспредел.

— В каком смысле?

— Жизнь в республиках в девяностые была не сахар. В городах народ как-то приспособился — все поголовно ударились в торговлю. В глубинке было сложнее. Чаще всего выживали за счет подсобного хозяйства. Вокруг казахских озер, которые славились рыбалкой, тоже было много сел. Не знаю, чем там занимались местные, но видимо смекнули, что можно грабить приезжающих из других регионов и стран рыбаков. Отбирали все ценное вплоть до того, что магнитолы из машин вытаскивали. Знали, что ничего им не будет. Вокруг степь на сотни километров — жертвам бежать некуда.

— Вот ублюдки…

— У меня так друзья один раз попались. Правда, в районе Фурмановки. Там тоже много озер было, которые просто кишели рыбой. Приехали они, на микроавтобусе ездили, расположились. Их было шесть человек. К вечеру подошли двое местных, якобы познакомиться. Вели себя дружелюбно, ну, знакомые и проявили гостеприимство: усадили за стол, покормили, водочки налили. Те посидели, покушали, потом попрощались и ушли. Через время пришли уже с толпой, человек пятнадцать было. Они, оказывается, в роли разведчиков выступили, посмотрели, что есть у рыбаков ценного. Знакомых избили и забрали все более-менее стоящее — деньги, ручные часы, снасти, часть вещей. Один парень чуть не погиб во время налета.

— Так сильно избили?

— Нет, драка прямо возле воды была. Его вырубили, и он в озеро упал, лицом вниз. Потом рассказывал, что каким-то чудом пришел в себя, прежде чем захлебнуться.

— Ну, точно нелюди.

— У этого пацана на шее цепь серебряная была, увесистая такая. Так эти изверги вместо того, чтобы замочек отстегнуть и снять ее, начали дергать. Она не сразу порвалась. У Сашки потом на шее порезы глубокие остались.

И на Балхаше много таких историй было. То просто запугают и все отберут, то изобьют. Причем брали не только ценности, но и лодки, снасти.

— Ну а полиция что?

— Какая полиция? Эти места всегда глухие были. До ближайшего полицейского участка хрен знает сколько ехать. Да и потом, били в основном мужиков из Киргизии. И те никаких заявлений не писали, понимая, что в Казахстане за них никто заступаться не будет. Зачем ментам своих же граждан наказывать. Заявление бы, конечно, приняли. Только искать нападавших никто бы не стал.

— Блин, а зачем люди постоянно туда ездили, если все это знали? Убить же могли.

— Рыбаки народ особый. Они ради хорошего клева хоть на Северный полюс поедут.

— Командир, как думаешь, в этих озерах осталась рыба? — спросил Женя.

— Не знаю, дружище. Балхаш, по слухам высох. Остались ли другие водоемы, сказать трудно. Но даже если вода в них и есть, то не факт, что в ней что-то водится. Я еще до взрыва интересовался, что такое кислотные дожди. Оказывается, если их содержимое в озеро попадает, то уничтожает водоросли. Не сразу, конечно. Нужно, чтобы осадки несколько раз подряд прошли. Как следствие погибает и рыба, так как кушать ей нечего. Сейчас ведь частенько кислотные дожди идут.

Впрочем, погода на разной местности разная. Может там, где эти озера находятся, таких губительных осадков было меньше. Или они были не такими частыми. Ведь отсюда до тех мест километров триста, не меньше. Читал, что после одного-двух таких дождей водоросли могут восстановиться. Это если чаще идут, то флора погибает.

— Я уже и не помню рыбу на вкус.

— А я и не ел ее никогда, — признался Ашот. — Родители покупали, но мне что-то вид ее не нравился.

— Зря, много потерял. Очень вкусная вещь.

— Завтра дойдем до Балхаша и посмотрим своими глазами, что с ним стало. Раньше это было уникальное озеро. Вода в одной его части была соленой, а в другой пресной. Эти половинки даже по цвету различались.

— Как это?

— Не знаю. Я в энциклопедии когда-то вычитал. Озеро не круглой формы. Оно вытянуто, как будто широкая река. Может быть, в той части, где вода соленая, какие-то отложения есть. Я, честно говоря, в таких вещах не силен. Если не ошибаюсь, на западном берегу в прошлом было много военных объектов. Там же и деревеньки стояли. Вдоль них трасса шла из Бишкека в Караганду. И есть у меня подозрение, что эти базы могли ядерным оружием накрыть. Может, поэтому озеро и погибло. Высокий радиационный фон и все такое. Но это моя догадка. По идее мы должны выйти на сам городок Балхаш. Он примерно в центре озера. До западных берегов далековато. Так что волноваться нам, думаю, не о чем. В нем самом, кстати, какое-то крупное предприятие стояло. И все местные там работали.

— Глубина озера большая была?

— В энциклопедии было про это написано, но я уже не помню. Столько лет прошло. Вроде не очень. И причем западная часть была мелкой, а восточная поглубже.

— Это я к тому, что если вдруг вода осталась, сможем мы вброд пройти или придется топать в обход?

— Вот этого я тебе точно не скажу. Завтра поглядим. А сейчас давайте по кроваткам, малышня, — сказал командир, устраиваясь на подстилке.

Он не видел сны уже много лет. Как будто ушел в затяжной отпуск тот, кто крутил фильмы в его голове. Просто темная пустота и тишина. Сергей часто печалился из-за этого. Ведь раньше он хотя бы во сне мог увидеть отца и мать. Сейчас же с большим трудом получалось представить их лица. Они как будто бы стирались из памяти. Из-за этого он чувствовал себя предателем. Как он мог забыть самых дорогих в жизни людей?

Проснулся командир от громкого лая Шарика. Пес гавкал так надрывно, что время от времени захлебывался. Но его лай шел какими-то волнами: то приглушался, то становился сильнее. По лицу как будто дождик больно били песчинки. Догадка как кипятком ошпарила мужчину, и он молниеносно соскочил с подстилки.

— Ребята, подъем! Буря!

На улице было еще темно. Командир подбежал к костру, где дотлевали последние угольки, давая немного света, и вгляделся в свои наручные механические часы — четыре утра. Разведчики вскочили и, стащив свои вещи в одну кучу, легли вокруг них, прикрывшись сверху накидкой. Командир схватил на руки пса и залез с ним в образовавшееся укрытие.

Порывы стали еще сильнее. Мужчинам с большим трудом удавалось удерживать ткань, чтобы ее не унесло. Шарик перестал гавкать и притих, лишь изредка поскуливая.

— Охренеть задувает! — выкрикнул Андрей. — Я такого сильно ветра давно не припомню.

— Лишь бы без дождя, — ответил Ашот. — Промокнем, придется задержаться, чтобы обсохнуть. Костер фиг разведешь, весь кустарник будет сырым.

В это время на мужчин обрушился настоящий шквал. Песчинки тарабанили по накидке с большой силой. Окажись они сейчас на улице, в считанные секунды остались бы без глаз. Пес начал жалобно скулить, дрожа всем телом. Но страшно было не только ему.

— Ашот! Держи здесь, а то сорвет! У меня уже сил не хватает, — крикнул командир.

Парень подполз к командиру и ухватился за накидку рядом с ним.

— С севера дует!

Неожиданно в накидку с их стороны ударилось что-то тяжелое.

— Кусты вырывает!

— Лишь бы чего посерьезнее не принесло!

Борьба со стихией продолжалась еще примерно полчаса. Потом ветер начал стихать, и разведчики немного ослабили хватку. Руки у всех ужасно болели, вены на предплечьях распухли. Никто не торопился выходить наружу, так как порывы время от времени возникали снова.

Все окончательно стихло через час. Андрей первым высунулся наружу, где уже начинало светать. Их укрытие было основательно засыпано песком.

— Можно выбираться, — оглядевшись, сообщил разведчик.

Мужчины убрали накидку, осмотрели рюкзаки — песок в них не попал.

— Блин, вовремя ты проснулся, — сказал командиру Ашот. — На пять-десять минут позже и мы бы не успели накрыться, как следует. Без глаз бы остались все.

— Это не я. Пес разбудил.

— Спасибо тебе, дружище, — Ашот опустился на корточки и погладил пса. Тот завилял хвостом. — Повезло, что мы тебя нашли.

— Что-то мы расслабились. Никто не проснулся. Если б не пес, была бы беда, — сказал Андрей.

— Каждодневные переходы выматывают, вот и спим без задних ног, — ответил командир. — Но Андрюха прав, надо быть бдительнее.

Наскоро перекусив, группа двинулась в путь. По расчетам командира они должны были выйти к городу Балхаш через десять-двенадцать километров. Идти было труднее, так как ветер намел по округе большой слой песка. Ноги проваливались в него, песчинки набивались в ботинки, натирали кожу. Приходилось периодически останавливаться, чтобы вытрясти их из обуви.

Километров через пять песчаная трясина стала заметно меньше и разведчики прибавили шаг. К полудню с юго-востока подул легкий ветерок. Вместе с ним разведчики почувствовали неприятный запах. Так пахнет мясо, когда начинает гнить.

— Это еще что такое? — напрягся Ашот, натягивая на нос платок, висевший на шее.

— Без понятия, — отозвался Андрей.

Чем ближе группа подходила к тому месту, где должен быть город, тем сильнее становилась вонь. Шарик то и дело чихал и тер нос лапами. Животному, которое острее чувствует любые запахи, приходилось тяжелее людей.

К полудню впереди стали различаться силуэты каких-то довольно высоких труб. Подойдя ближе, разведчики увидели, что они разрушены в верхней части. Вероятно, раньше были еще выше. Хотя и сейчас их высота достигала двадцати-тридцати метров.

— Похоже на ТЭЦ. Или может это тот самый завод, — предположил командир.

— Как думаешь, может залезть, — предложил Женя. — Оттуда территория далеко будет просматриваться.

— Слишком опасно. Могут рухнуть в любой момент. Обойдемся без обзора.

На фоне труб стали различаться и фигурки домов. Точнее того, что от них осталось. При ближнем рассмотрении оказалось, что жилищ очень много. Но все они наполовину разрушены. Не было видно дыма от костров. Судя по всему, люди давно ушли отсюда. Может сразу после взрыва.

Подойдя к городу вплотную, разведчики взяли в руки копья — хоть и пустынно, но осторожность не повредит.

— Добро пожаловать в город Балхаш! — сказал командир. — Берега озера находятся на его южной стороне. Экскурсиями увлекаться не будем, но если увидите что-то интересное, то можно чуть задержаться.

Интересным было то, что в домах оставалась нетронутой мебель и другие вещи хозяев. Они хорошо просматривались через порушившиеся стены. От времени все утварь пришла в негодность, рассыпалась в труху. Но настораживал сам факт. Жители пустошей обычно растаскивали все, что уцелело. Даже доски с пола отрывали, чтобы потом сжечь.

Здесь же складывалось ощущение, что последний разчеловеческая нога ступала по этим улицам пятнадцать лет назад. Разведчики поначалу обрадовались, вдруг удастся найти что-то полезное. Но случилась совершенно другая находка, увидев которую мужчины заметно напряглись.

Как выяснилось, уцелевшие дома были только на окраине города, через которую прошла группа. Но метров через пятьдесят снова начиналась пустыня. Только не природная. Силуэты домов были видны далеко справа и слева. Дополняли общую картину трубы на противоположном краю города. Однако посредине зияли несколько огромных воронок. Диаметр каждой явно переваливал за сотню метров. Своим появлением они обязаны попаданию ракет, либо бомб. И судя по размерам воронок, заряды были просто чудовищной мощности. Ударная волна уничтожила все здания на километры вокруг. Удалось уцелеть только домам на окраинах, да на половину трубам, что, кстати, очень странно.

— Так, народ, нужно двигаться и быстро, — скомандовал Сергей. — Идем к берегу озера.

— Ты думаешь, здесь высокий радиационный фон? — встревожено спросил Ашот.

— Вещи в домах нетронуты. Ты когда-нибудь встречал такое?

— Нет.

— Потому что такое может случиться только в радиоактивной зоне. Пусть и прошло пятнадцать лет, но счетчиков у нас нет. Нутром радиацию не почувствуешь, поэтому валим на хрен. И как можно скорее!

Группа ускорила шаг, временами переходя на легкий бег. Путь до другой окраины города Балхаш занял у них не больше часа. А там их ждало новое потрясение.

Впереди, насколько хватало глаз, раскинулось озеро. Точнее пустыня, оставшаяся после него. Береговая линия была видна четко, и по ней можно было судить о былых масштабах этого гигантского водоема.

Справа, похоже, раньше была соленая часть. Дно здесь было белого цвета. Такой цвет, вероятно, получился из-за соли. А слева примерно километров на десять уходила пустыня. В конце ее было какое-то пятно темного цвета. Может вода. Но почему темная?

— Давайте проверим, — предложил Сергей.

Мужчины зашагали к пятну. В котловине озера постоянно дул ветер с юго-восточного направления. Вонь, появившаяся еще до входа в город, постоянно усиливалась по мере приближения к намеченному месту.

Скоро путешественники смогли разглядеть, что этим темным пятном была огромная лужа, диаметром метров двести-триста. Похоже, это все, что осталось от озера.

— Значит, не врали рассказчики, когда говорили, что Балшах почти высох. Вот это самое «почти» мы сейчас и видим, — вздохнул Ашот.

До лужи оставалось не более километра. К этому моменту вдыхать тошнотворный запах стало просто невмоготу. Пес заходился чиханием, ребята сматывали платки в несколько слоев, но это не помогало. Казалось, вонью здесь пропитано все — песок, кусты, и даже небо над головой.

Теперь стало понятно, что источником запаха является лужа. Вода в ней была мутного коричневого цвета. Командир отломил от ближайшего куста палочку и поводил ею по поверхности — она была густой, как жижа. Мечты о том, что здесь могла сохраниться рыба, разлетелись на кусочки. Ибо даже будь она там, есть ее было бы невозможно.

— Уходим, — приказал командир и снова двинулся на юг.

Идти по дну водоема было лишь чуть-чуть сложнее, чем по пустошам. Слой песка здесь был больше, но ходьбе особо не мешал. В том месте, где шла группа, расстояние от северного берега до южного было не большим, примерно километров двадцать. Разведчикам нужно было во что бы то ни стало пройти его до наступления темноты. Потому как дышать этой мерзостью невыносимо, оставаться в таких условиях на ночлег просто нельзя.

Через час ускоренной ходьбы мужчины заметили, что запах стал не таким сильным. Ветерок, поменявший направление, приносил свежий воздух. Начинало темнеть, но до берега было еще километров пятнадцать.

— Вчера ночь была лунной. Причем луна крупная, хорошо светит. Нам это поможет, — сказал Ашот.

— Да, поэтому останавливаться не будем, пока не доберемся до берега, — поддержал командир.

Часам к одиннадцати группа, наконец, взяла рубеж. Неприятный запах полностью исчез, но продолжал стоять в носу. Да и вся одежда провонялась. По-хорошему, развесить бы ее, да проветрить. Но сменной формы ни у кого не было.

Быстро собрав кустарник, развели костер и уже за ужином делились впечатлениями от увиденного.

— Город просто с землей сравняли, — удивлялся Андрей. — Я никогда в разбомбленные города не заходил из-за боязни радиации. Наверное, везде такая же картина.

— Скорее всего, — поддержал командир. — Бедные люди, даже из дома выйти не успели.

— Ну не самая плохая смерть, знаешь ли, — заметил Ашот. — Погибнуть за доли секунды лучше, чем остаться калекой и медленно умирать. Сколько таких после войны осталось. Кто-то и вовсе от лучевой болезни сгорел.

— Да тут уже и не знаешь, что лучше.

— Интересно, а почему озеро пересохло?

— Да хрен его знает. Может, высохли реки, которые его питали.

— Возможно.

— И непонятно, почему такая вонь от воды. Да и сама она не как вода.

— У меня такое подозрение, что в ней разлагается рыба, которая водилась в озере.

— Так пятнадцать лет прошло. Сколько можно разлагаться?

— Ну, озеро же не сразу после взрыва высохло. Рыбы здесь много было. По мере высыхания она сбивалась в кучу. Потом когда лужа стала маленькой, просто погибла вся.

— Отчего?

— Ну, может кислорода не хватило. Не знаю, я не ученый. Но вонь точно такая, как будто плоть гниет.

— Мы теперь сами еще неделю вонять будем. Меня пару раз чуть не вырвало.

— Не тебя одного. Бедный Шарик чуть с ума не сошел. Походу проклял тот день, когда с нами связался.

— Да, досталось ему. Мы хоть платки на нос натянули, а он бедный весь аромат вдыхал.

Пес лежал на боку и часто дышал. Видимо не мог насытиться свежим воздухом. Даже поел вяло, без аппетита, а на воду набросился.

— Зато теперь мы точно знаем, что здесь и как. Лужу в любом случае надо было проверить. Я, честно говоря, не думал, что это от нее так разит, — сказал Сергей.

— Надеюсь, нам такие озера больше не попадутся, — отозвался Андрей.

— Да ладно тебе, Андрюха, — подмигнул другу Ашот. — Мы вон после ядерной войны выжили. От вони точно не помрем. Да и потом, из-за дефицита воды в поселении, мы сами не мылись давно. Просто свой запах обычно не замечаешь. Может от нас еще хуже несет.

Все дружно рассмеялись. Потом убрали остатки ужина по рюкзакам и завалились на подстилки.

Глава IV

Сон был тяжелым у всех членов группы: пес периодически скулил и просыпался, у Ашота сильно болела голова, Андрей боролся с тошнотворными позывами. Только Женя и Сергей чувствовали себя более-менее хорошо. Хотя неприятный запах до сих пор стоял в носу.

Вонь от лужи оказала отравляющее действие. Тем более, что разведчики дышали ею не меньше шести-семи часов. Видимо, командир оказался прав — в луже разлагались останки рыбы. А трупный яд считается одним из самых токсичных.

К утру состояние ребят немного улучшилось, но пес никак не хотел подниматься с подстилки. Ашот напоил его водой и взял на руки.

— Давайте по очереди будем нести, — предложил он остальным. — У него явно сил нет.

— Конечно, — откликнулся Андрей.

Группа двинулась в путь. Разговаривать никому не хотелось, так как на это уходили драгоценные силы. Только их после отравления вонью осталось не так много. Ночной сон, конечно, пошел на пользу, но полностью от недугов не избавил. Андрей до сих пор чувствовал рвотные позывы и с трудом себя сдерживал.

— Парень, не мучайся, — сказал ему командир. — Иди и вырви. Иначе долго будешь в себя приходить.

Андрей молча сунул Сергею пса, которого нес и отправился к ближайшим кустам. Остальные побросали рюкзаки и уселись на песок. Минут через пятнадцать он вернулся и кивнул товарищам, что можно продолжать движение.

— Жень, мы с тобой пока вдвоем собаку понесем, — обратился к разведчику Сергей. — Ребята и так плохо себя чувствуют.

Темп ходьбы стал заметно медленнее. Но командир не торопил бойцов, видя их состояние. К обеду прошли примерно с десяток километров и решили сделать привал на обед. Разложили снедь и в первую очередь покормили больных. Андрей от еды отказался, но воды попил. Ашоту стало заметно лучше, и он с аппетитом зажевал протянутый ему кусок жареной ящерицы.

Быстрее всех силы возвращались к Шарику. За полчаса до привала он стал вырываться из рук и дальше семенил уже самостоятельно. Потом подкрепился, попил воды и уже приветливо вилял хвостом, показывая свою готовность к дальнейшему путешествию.

— Как дела, пацаны? — поинтересовался старший у Ашота и Андрея.

— Я в норме. Голова болеть перестала.

— У меня тоже более-менее. Идти готов.

— Тогда до вечера привал устраивать не будем.

После обеда процесс пошел веселее и еще за долго до наступления темноты группа отошла от места привала километров на десять. К этому моменту они подошли к небольшому возвышению. Первым на него поднялся командир и застыл. Подопечные сразу же поняли, что что-то не так и поспешили наверх. Перед их глазами, буквально в сотне метров, открылся лагерь. Ограждений по периметру не было. Между палатками горело несколько костров. Правда, самих огней видно не было, лишь поднимался дымок. Людей было немного, и передвигались они как-то заторможено. Как будто зомби из фантастических фильмов, которые мужчины смотрели еще до взрыва. Все это выглядело очень странным, и командир приказал парням взять в руки копья. Насторожился и пес, то и дело принюхивавшийся к доносящимся из поселения запахам. И судя по всему, они ему не нравились.

Медленно группа стала подходить к палаткам. Никто не шел им навстречу. Даже когда они оказались между жилищами, поселенцы не обращали на них никакого внимания. Вид у них был какой-то больной: лица бледные, а тела были через чур худыми, даже для пустошей.

Возле одного из жилищ сидела средних лет женщина. Одета она была в старенькие штаны и потертую кожаную куртку. На ногах были уже порванные сапоги. Волосы ее, как и кожа, были грязными, лицо осунулось, глаза впали. С большим трудом она подняла глаза на гостей и еле слышно произнесла:

— Пить.

В руке у нее была пустая алюминиевая кружка. Ашот снял с плечей рюкзак и выудил оттуда фляжку. Затем, присев на колени, до половины наполнил емкость. Женщина с неожиданной быстротой поднесла ее к губам и жадно осушила.

— Ашот, надень-ка на лицо платок, — сказал командир. Он почувствовал какой-то странный запах, чем-то напоминающий вонь от лужи. Женя и Андрей последовали его примеру. А затем, уже обращаясь к женщине спросил. — Что здесь случилось? Почему ваши люди так странно ходят?

Она снова опустила голову и молчала.

— Ты меня слышишь?

— Да, — все также еле слышно произнесла собеседница. — Это из-за воды.

— Объясни.

— Наш источник иссяк. Новый мы найти не смогли и тогда наши главные решили набрать воды в озере.

— Ты имеешь в виду Балхаш?

— Да.

— Что было потом?

— Они сказали, что если хорошенько процедить, дать ей отстояться, а потом подольше прокипятить, то сойдет для питья.

— …

— Они ошиблись. Эту воду нельзя было пить, вонь от нее так и шла. Через несколько дней многие люди стали жаловаться на сильные боли в животе. Животы не просто болели, они начали распухать. Через неделю умер один из наших. Еще через пару дней второй. А через две недели количество погибших перевалило за десяток.

— И сколько вы уже это пьете?

— Месяц.

— Это из-за воды тут такой неприятный запах?

— Не только. Это разлагаются трупы тех, кто отравился водой. Они так и лежат в своих палатках. У остальных просто нет сил их похоронить.

Сергей отодвинул ширму и вошел в палатку, возле которой сидела женщина. В нос резко ударила трупная вонь. В комнате на куче тряпок, служившей постелью, лежала женщина. Живот ее ужасно распух, глаза навыкате. Вероятно, она умерла еще несколько дней назад.

Андрей, зашедший было за командиром, стремглав выскочил на улицу и стошнил.

— Это моя мама, — не оборачиваясь, пояснила женщина. — Мы все здесь покойники.

— А где ваш староста? — выйдя из палатки, спросил Сергей.

— Он и еще с десяток мужчин еще две недели назад ушли на поиски чистой воды. Но у меня такое подозрение, что они нас просто бросили. Нас уже не спасти и они это понимают. В лагере эпидемия.

— В какую сторону направились?

— Сказали, что пойдут на запад.

— Но так они снова выйдут на озеро. Оно же поворачивает. Что они хотят там найти?

— Я не знаю. Дайте еще попить, — попросила она.

Ашот снова достал фляжку и начал наполнять кружку. В это время за его спиной проходила женщина. Увидев воду, она изо всех сил закричала:

— Вода! У них есть вода! Дайте мне тоже!

И бросилась на Ашота. Андрей успел перехватить ее и оттолкнул в сторону. Обессиленная, она упала и не могла подняться. Но из палаток стали выходить остальные поселенцы. Передвигались они медленно, кто-то и вовсе полз.

— Воды! Дайте воды! Воды!

Люди вытягивали вперед руки, словно упомянутые уже зомби. Даже их лица, изуродованные болезнью, были похожи.

Разведчиков обступили со всех сторон.

— У нас нет столько воды, чтобы всех напоить, — крикнул Андрей.

— Уходим, — бросил командир.

— Смотрите, с ними еще собака! — крикнул кто-то из толпы. — Мясо!

— Назад! — Ашот взял наизготовку копье. Но толпа подошла уже вплотную. Во всеобщем гуле его слова не были слышны. Какой-то мужчина бросился на разведчика, но тот отшвырнул его ударом в лицо. Тут же кто-то вцепился в его куртку сзади.

— Отбиваемся! — скомандовал Сергей. И группа начала прокладывать себе путь кулаками. Сопротивления их натиску почти не было, люди были ослаблены. Кто-то из поселенцев попытался схватить Шарика, но тот молниеносно извернулся и лязгнул челюстями, прокусив руку до крови.

По большей части людей просто отталкивали и этого хватало, чтобы сбить их с ног. Попалось всего несколько более здоровых мужчин, которых пришлось отключить ударами в лицо.

Через несколько минут группа уже бежала по пустоши, оставив лагерь позади. Примерно через километр разведчики снова перешли на шаг и переводили дыхание.

— Нужно подальше отойти. У нас до темноты еще пара часов, — сказал Сергей. — Вдруг их люди вернуться с запада.

— Да, хотя бы километров на семь-восемь, — поддержал его Ашот. — А то мало ли, вдруг эти зомби за нами пойдут.

— Не пойдут, — уверенно заявил Женя. — Они обессилены. Физически не смогут столько пройти.

— Все равно поднажмем, — скомандовал командир.

Разведчики ускорили и без того быстрый шаг. До наступления темноты им удалось отмахать не менее десяти километров. И только собрав кустарник и разведя огонь, они немного успокоились.

— Командир, а эта ерунда не заразная? — после ужина с некоторым опасением поинтересовался Андрей. — А то вдруг через воздух передается.

— Надеюсь, нет, — и уже обращаясь к Ашоту, спросил. — Ты когда воду наливал, фляжкой кружки не касался?

— Нет, вроде бы.

— Когда драка началась, какая-то баба мне руку поцарапала, — пожаловался Андрей.

— Покажи.

Разведчик приподнял рукав. Выше запястья у него была глубокая царапина. Кровь уже подсохла, образовав корочку.

— У меня есть небольшой бутылек Васькиного пойла, специально взял на такой случай. Надо продезинфицировать.

Командир вытащил из рюкзака небольшой пузырек и чистую тряпку. Промокнул ее и тщательно обработал руку Андрея.

— Повязку накладывать не буду, пусть подсыхает, — сказал он, закончив процедуру.

— Бедные люди, врагу такого не пожелаешь. Баба правильно сказала, они все там ходячие трупы, — задумчиво произнес Женя.

— Ага, бедные. Чуть не разорвали нас, — зло бросил Андрей, рассматривая царапину.

— Да не порвали бы, у них сил нет. Они уже сами не понимают, что делают. Жить-то хочется. Я бы на тебя посмотрел в такой ситуации.

— Ну, хорошо хоть Шарик целый, — примирительно сказал Ашот. — Будет, кому нам ящериц добывать.

— Да он там какому-то мужику руку чуть не откусил, — с гордостью за их нового друга сказал командир. — Я сам видел.

— Правильно, не хрен лезть к нашей собаке, — позлорадствовал Андрей.

* * *

Ночь прошла спокойно, хотя каждый из разведчиков периодически просыпался и прислушивался, вглядывался в темноту. Но никто не пошел по их следу. Большая часть поселенцев, наверное, и не поняла, что произошло. Они просто услышали слово «вода». Из-за болезни и истощения мозг уже не работает должным образом. Остались лишь примитивные инстинкты.

Утро двенадцатого дня путешествия встретило мужчин ясным небом и солнцем. Ашот и Андрей окончательно оправились от отравления и бойко выполняли зарядку. Дни стали немного теплее, но ночью по-прежнему было холодно.

— Скоро лето уже, — за завтраком напомнил Ашот.

— Да толку-то, — ответил Андрей. — Погода почти не меняется. Зелени, как раньше, нет. Только температура днем слегка вырастает. А так, что лето, что осень.

— Я помню весну в Киргизии, — погрузился в воспоминания Сергей. — Из Бишкека открывался прекрасный вид на высокие горы. Они начинались буквально в десяти-пятнадцати километрах к югу от города. Когда вырастала трава, становились зелеными, такими сочными. С наступлением тепла пастухи из подгорных деревень гоняли туда скот на выпас. А дальние вершины круглый год были белыми. Это ледники. Летом, когда снег на них начинал таять, становились бурными речки. Иногда они даже смывали небольшие мосты.

— Ого. А эту воду можно было пить? — поинтересовался Ашот.

— Конечно! Даже когда потоки были грязными. Просто нужно было отстаивать ее от песка и грязи, а потом кипятить. Но вообще, это чистейшая горная вода, к тому же очень вкусная.

— Как думаешь, остались эти речки или нет?

— Надеюсь на это. Возможно, не все, но хотя бы несколько должно быть.

— Неплохая перспектива.

— Ладно, ребята, пора в путь, — скомандовал Сергей.

Разведчики собрали свой нехитрый скарб, закинули за плечи рюкзаки и направились дальше. Местность здесь немного отличалась от тех, через которые прошла группа. Кустарник был густой и высокий, но острова, которыми он рос, были мельче и чаще, чем на предыдущих территориях. Следов вырубки также найти не удалось. Зато на песке было полно следов ящериц. И в скорости главный охотник выяснил, что пресмыкающихся здесь водиться великое множество. За день пес умудрился поймать четырех. Причем мог бы добыть и больше, но был сбит с толку изобилием дичи. В очередной раз, почуяв добычу, он как обычно с рычаньем вломился в кусты и остановился обескураженный. От него в разные стороны начали удирать сразу несколько ящериц. Не зная за которой из них гнаться Шарик жалобно заскулил и вернулся к разведчикам не солоно хлебавши.

Тогда Ашот предложил весьма хитроумную тактику охоты.

— Пес заставляет ящериц покинуть свое укрытие. Пока они там, мы их не видим, потому и подстрелить не можем. Но прежде чем напасть, он всегда становиться в стойку. Возьмем луки наизготовку, и, как только собака заметит добычу, сразу же обступаем кусты с разных сторон. Когда ящерицы начнут удирать, попробуем их подстрелить.

Идея стрелка оказалась удачной. Шарик выгонял ящериц из кустов, а разведчики вгоняли в них стрелы. Им повезло четыре раза. Запас провианта существенно пополнился, и ребята не переставали нахваливать пса.

Никаких поселений за этот день им не встретилось. Устроившись на ночлег, пожарили мяса и отдыхали.

— Слушайте, классно мы сегодня поохотились, — радовался Ашот. — Шарик просто молодчина. Наверное, его Бог нам в помощь послал.

— Не знаю, кто послал, но это было очень кстати, — ответил Женя.

— У меня друг был один, — подключился к разговору Сергей. — Бывалый охотник. Он рассказывал, как раньше охотились на фазана. Водился он преимущественно в кустарниках. Подстрелить его — задача очень трудная. Птичка хитрая, ныкается в своем гнезде и фиг ты ее заметишь. Даже когда рядом проходишь, она не шевелиться. Тогда пускают в заросли охотничью собаку, спаниеля какого-нибудь, он фазана шугает и тот взлетает. Тут-то его охотники и бьют.

— Прям как мы сегодня! — воскликнул Ашот.

— Ага. Таким же макаром раньше и на шакалов охотились.

— А их разве ели до взрыва? Я помню, лет пять назад, охотники одного в лагерь притащили. Так от него такая вонь шла, что вспоминать противно. Женщины тогда это мясо, наверное, сутки варили, а его все равно жрать невозможно было. Все поселение с трудом тушу доело.

— Раньше их не для того уничтожали. Санитарный отстрел проводили. Шакалы и лисы вредители — гнезда фазана разоряли. Могли и в частные дворы залезть, куриц утащить. Да и переносчики инфекций всяких. Вот их периодически и отстреливали, чтобы популяцию сократить до нужных размеров. Эти хищники на равнине в зарослях камыша жили. Они плотные, тяжело проходить. Один знакомый егерь рассказывал, что на его участке камыш рос такими же островками, как мы сегодня видели. Вот он брал двух собак и нескольких охотников. Стрелки оцепляли островок, а собак пускали внутрь. Они шакалов выгоняли, а охотники их стреляли. Потом шкуры сдавали куда-то и получали вознаграждение за каждого убитого хищника.

— Вот и вправду собака лучший друг человека. И защищает, и охотиться помогает.

— Собак издревле использовали в охоте. Вон царские охоты проводились с целой сворой борзых. Они дичь выслеживали, будь то волк, или кабан, а потом начинали загонять. Гнали ее прямо на охотников, а те уже довершали дело.

— Собака с волком может справиться?

— Нет. Вернее есть несколько пород овчарок. Но и среди них только отдельные способны с серым тягаться. От борзых этого и не требовалось. Им нужно было загнать добычу. Их штук по двадцать в своре было. Волк не решался с таким количеством тягаться, начинал удирать. Они его просто гнали туда, куда нужно.

— Расскажи про этих овчарок. Немецкие что ли?

— Нет, среднеазиатские. Их пастухи очень любили. Они же свои стада в горах пасли, а там хищников много. Частенько они на скотину нападали. У пастухов обычно охотничьи ружья с собой были. Но этого не всегда достаточно. В подмогу брали пару таких овчарок. Они крупные, отдельные были по шестьдесят-семьдесят килограммов. Если правильно воспитывать их, они становятся бесстрашными и хоть с кем готовы сражаться. Им после рождения хвосты и уши обрезали. Это слабые места, которые в бою мешают.

— А на кого похожи?

— Да так и не скажешь. Мне они всегда медвежат напоминали. Вроде смотришь, большой такой, пушистый, местами даже не уклюжий. Вот точно медведь. Но как драка начинается, так они такими проворными становятся. Шерсть плотная, шкура толстая, ее и прокусить то сопернику тяжело. При этом клыки больших размеров.

— Эх, вот бы мне такую собаку, — вздохнул Ашот.

— Ну, может, и остались еще такие. Вот доберемся до места, там посмотрим. Глядишь, там еще стада у людей есть. Значит, и собаки для охраны будут.

Командир бросил случайный взгляд на Андрея. Тот спал, но сжался в комок и тянул на себя подстилку, как будто замерз. Хотя от костра шел приличный жар.

— Андрюха. Андрей! Ты что замерз?

Разведчик повернул голову и поежился.

— Морозит что-то…

Сергей пододвинулся к нему и положил ладонь на его лоб.

— Да ты горишь, парень. У тебя горло болит? Может, насморк?

— Нет, ничего такого.

— Руку поцарапанную покажи, — догадался Сергей.

Парень сел на подстилке и закатил рукав. Кожа вокруг царапины сильно распухла, и стал красной. Посередине, в месте пореза, было что-то белое.

— Б…., гной. У тебя воспаление пошло. Видимо не до конца промыли вчера. Ашот, достань из моего рюкзака бутылек и чистую тряпку.

Командир подошел к костру и достал нож. Поднес лезвие к пламени и начал греть.

— Послушай, друг. Если мы сейчас рану не вскроем и не почистим, может начаться нагноение, а потом гангрена. Тогда вообще придется руку отрезать. Видимо грязь какая-то попала. Поэтому нужно будет потерпеть.

— Может это их болезнь ему передалась? — встревожено спросил Женя.

— У них у всех инфекция. Но она, скорее всего, кишечная. Через соприкосновение вряд ли бы передалась. Просто мы только вечером кинулись и обработали.

— А ты сможешь это сделать?

— Да, я жене несколько раз помогал раны чистить. Она показывала.

— Давай, командир. Я вытерплю, — поникшим голосом сказал Андрей. — Лучше так, чем без руки.

— Сейчас лезвие продезинфицирую. Так, пацаны, вы его подержите. От боли может чудить начать, а я пока бинт сделаю.

Оставив нож в костре, Сергей принялся рвать принесенную Ашотом тряпку на несколько частей. Одну из них он смочил самогоном и обработал рану. Остальные сели с двух сторон от Андрея и крепко взяли его за руки.

— Ты сам не смотри, — доставая нож из огня, сказал Сергей. Лезвие накалилось до красна. — Отвернись лучше, будет больно. Если не можешь сдерживаться — кричи.

Резким движением командир рассек рану точно в том месте, где был гной. В нос ударил запах поджаренного мяса. Густая белая жидкость начала выходить наружу. Андрей напрягся всем телом и затрясся, лицо его перекосило от боли. Не в силах сдерживаться он громко закричал. Ребята еще сильнее сжали ему руки.

— Потерпи, друг. Резать больше не буду, только обработаю, — взяв пропитанную самогоном тряпку, Сергей промокнул ею рану. Андрей снова скривился и стиснул зубы, но не вскрикнул.

Командир повторил процедуру несколько раз, чтобы удостовериться, что рана чистая. Затем опять положил нож в костер.

— Я немного прижгу разрез, чтобы он запекся, и туда больше не попала грязь.

— Давай, — лицо Андрея было до сих пор перекошенным.

Снова в нос ударил запах жареной плоти. Разведчик, не выдержав боли, потерял сознание и обмяк.

— Что с ним? — забеспокоились ребята.

— Болевой шок, — командир уже заматывал руку чистой тряпкой. — Пусть спит.

Изможденного Андрея аккуратно уложили на подстилку поближе к костру и накрыли своими куртками.

— Теперь ложитесь спать. Если ночью вдруг проснетесь, подкиньте веток в костер. Надо, чтобы ему было тепло.

— Хорошо.

Сергей несколько раз просыпался и подходил к Андрею. Парень спал, но по выражению его лица было видно, что сон тяжелый. Не мудрено, ведь рука ужасно болела. Правда, к утру жар спал, а проснувшись, он попросил дать ему воды.

— Как себя чувствуешь?

— Мороза больше нет, но рука по-прежнему болит.

— Это ожог. Он еще пару дней будет тревожить. А вот то, что нет температуры, это хорошо. Значит, воспаление спало. Есть хочешь?

— Хочу.

— Идешь на поправку, — улыбнулся командир и протянул разведчику кусок мяса.

— Идти сможешь? — поинтересовался Ашот.

— Да, ходьбе рука же не мешает.

— Тогда завтракаем и выдвигаемся, — бросил командир.

* * *

К полудню солнце начало припекать. Ветра не было вообще. Мужчины-то и дело обтирали испарину, выступавшую на лбу.

— Что-то жарковато уже становится днем, — сказал Ашот.

— Этой ночью и спать теплее было, — ответил Андрей.

— Это потому что мы всю ночь дров в костер подбрасывали. И тебя ближе к огню положили.

— А то я и думаю, почему так тепло. Даже на утро озноб не пробирал, как обычно.

— Еще и Шарик рядом с тобой всю ночь спал. Поскуливал иногда, видать переживал за тебя.

— Преданного друга мы себе нашли.

Командир в это время с задумчивым видом разглядывал собственную фляжку. Воды в ней оставалось совсем немного.

— Проверьте-ка свои запасы.

— У меня почти не осталось. Я ведь женщине той отливал, — сказал Ашот.

— У меня четверть фляжки, — отозвался Женя.

— Такая же история, — бросил Андрей.

— Плохо дело, парни, — Сергей снова задумался. — Этого нам хватит максимум на завтрашний день. Когда нам выдастся возможность набрать водички неизвестно. Поэтому переходим в режим жесткой экономии. Пейте только тогда, когда действительно невмоготу.

— Мы уже прилично отошли от зараженного поселения. Но ни одного лагеря больше не видели. Такое ощущение, что тут вообще никто не живет, — рассудил Андрей.

— Вполне возможно, что так и есть. Будем надеяться, что нам повезет, и мы найдем какой-нибудь поселок.

— Лишь бы не такой, как последний, — Андрей посмотрел на свою забинтованную руку.

— Как ты?

— Болит. Но вроде меньше.

— Давай-ка снимем повязку, и посмотрим, что там с раной.

Разведчик послушно убрал бинты. Кожа вокруг пореза все еще была красной. Однако опухоль заметно спала. Да и гнойных нарывов больше не наблюдалось.

— Хорошо, воспаление проходит. Теперь только подождать, пока сама рана заживет, — после осмотра заключил командир и заново перевязал Андрею руку.

— Это точно не заразно? — шутливо спросил Женя. — Вдруг он тоже превратиться в тех зомби.

— Да ну тебя, — серьезно ответил Андрей. — Даже и не шути так. Как вспомню их лица, мурашки по коже.

— Нам с Андрюхой с одной фляжки пить пока нельзя. Надо понаблюдать за ним. Иначе будет как в фильмах, когда кого-нибудь там зомби укусит. Им вроде тоже медпомощь окажут и те сначала на поправку идут. А потом на тебе, превращаются в упырей, — не унимался шутник.

— Точно. Андрюх, тебе если хуже станет, ты сразу скажи. Мы тебя зарежем, чтобы ты упырем не стал. Лучше от дружеской руки смерть принять, чем так, — хохотнул Ашот.

Андрей с обидой посмотрел на него, но ничего не ответил.

— Ладно, хохмачи. Потопали дальше, — примирительно сказал Сергей.

Бесконечная степь, где глазу на за что зацепиться, кроме кустов, способна свести с ума кого угодно. Особенно тех, кто вырос в больших городах и привык к многообразию картинок. Дома, офисы, рекламные щиты, машины, люди, зелень, цветы. Все это с сумасшедшей скоростью сменяло друг друга. Человек сам решал, на чем акцентировать свой взгляд, а что пропустить мимо.

В пустошах все было иначе. Вот уже пятнадцать лет картинка пред глазами не менялась. Лишь изредка возникает что-то новое и то ненадолго. Вокруг только пустота, наполненная песком и кустами. Правда, небо над головой осталось таким же неизменным, как и раньше. Вся остальная прежняя жизнь превратилась в воспоминания тех, кто ее видел. Люди, рожденные после взрыва, не познали радостей, которые были дарованы их предкам. Для них мир всегда был пустошью. А потому и жить в ней им было куда легче старших поколений.

Конечно, старики рассказывают детям, что где-то там, далеко, есть города. Там построены высокие бетонные здания, есть асфальтовые дороги. Но жить там пока нельзя из-за высокой радиации. Мальцы с жадностью слушают подобные байки. Спрашивают, что такое бетон и асфальт. То, что для их родителей было обыденным явлением, для них самая настоящая фантастика. Но прикоснуться к ней они могут лишь с чьих-то слов…

…Солнце неумолимо катилось к закату. В запасе у путешественников был еще час до наступления темноты. Выбрав удобное место для ночлега, разведчики разбрелись по округе за дровами. Быстро сложив костер, принялись готовить ужин.

— Сколько спичек в запасе? — поинтересовался Андрей.

— Полкоробка, — ответил Сергей. — Каждый вечер удается с первого раза поджечь.

Ящерицы, считавшиеся в современном мире деликатесом, начали приедаться мужчинам. И они решили разнообразить свое скромное меню оставшимися в запасе грибами.

Командир погладил себя по щекам — они уже густо поросли щетиной. В поселке он всегда следил за этим, раз в неделю сбривая ее острозаточенным ножом. Всегда после этой процедуры оставались царапины на лице. Так как наточить нож также как бритву, в современных условиях было просто нечем.

Украдкой глянув на ребят, он заметил, что выглядят они точно также. Особенно Ашот, который в силу армянской крови был больше остальных склонен к растительности на теле. Из-за бороды молодые мужчины выглядели гораздо старше своего возраста. Да и бесконечные переходы сильно вымотали разведчиков. Усталость наложила свой отпечаток не только на их лица, но и на весь организм — мужчины заметно похудели.

— Мы прошли примерно половину пути до Алматы, — оторвавшись от своих мыслей, сказал Сергей. — Километров четыреста. Через две недели должны быть там.

— Так после лужи мы целый день шли не спеша. Вряд ли мы тогда в норму уложились, — возразил Андрей.

— Зато первую неделю шли очень резво. Больше, чем надо проходили. То на то и вышло.

— Ну, будем надеяться.

На улице окончательно стемнело. Разгоревшийся костер освещал лишь небольшую площадку вокруг себя. И никаких звуков вокруг. Ни птиц, ни насекомых, ни, тем более, животных. Как будто во всем мире не осталось никого, кроме разведчиков.

Закончив ужин, мужчины не торопились спать. Но и говорить никому не хотелось. Андрей протирал тряпочкой свой нож, Ашот лежа пялился на костер, а Женя с Сергеем убирали остатки пищи в рюкзаки. Только Шарик дремал, умастившись на подстилку командира.

Неожиданно пес вскочил и уставился куда-то в сторону. Однако стойка его была не похожа на ту, которую он принимал, заметив ящерицу. Шерсть на шее у него поднялась дыбом, а затем раздалось еле слышное рычание.

Дремотная аура испарилась мгновенно. Разведчики вскочили и похватали копья. Пес стал рычать еще сильнее и оскалил клыки. Метрах в десяти от них послышался треск ломающейся ветки. Вглядываясь в темноту мужчины тщетно пытались разглядеть, кто забрел к ним на огонек. Неожиданно оттуда раздался грубый мужской голос.

— Бросьте оружие!

— Ага, сейчас, — огрызнулся командир. — Чего надо?

В воздухе раздался еле слышный свист, и в песок, рядом с ногами командира, вонзилась стрела.

— Я не буду больше повторять. Следующая полетит в тебя.

— Кто вы такие и что вам нужно?

Из темноты показались люди, целившие в них из луков. Их было десять человек. Группу они взяли в кольцо.

— Считаю до трех, — сказал человек, стоящий напротив Сергея.

— Хорошо. Бросьте, — обращаясь к своим, буркнул командир. На землю полетели копья и ножи.

— Теперь сделайте три шага назад.

Незнакомцы осторожно приблизились и подобрали оружие.

— Сядьте возле костра. Проверьте их рюкзаки, — скомандовал своим непрошенный гость. На вид ему было примерно столько же лет, сколько и Сергею. Только был он чуть ниже и худее. Остальные также были явно не молоды. Однако все движения выдавали в них хорошо обученных бойцов.

— Ограбить нас решили, выродки?

— Язык свой придержи.

Налетчики шманали по рюкзакам. Причем на обнаруженные припасы пищи и воды они не обратили никакого внимания.

— Ничего нет, — доложил один из них старшему. — Из оружия еще луки. Больше ничего.

— Странно, — задумался тот и, обращаясь к Сергею, спросил. — Что вы тут делали?

— На пикник, бля, пришли. Решили мяска пожарить на природе.

— Я смотрю ты умный через чур, — старший подскочил к сидевшему на корточках Сергею и с размаху ударил его ногой по голове. Тот упал лицом в песок. Шарик оскалился и злобно зарычал. Разведчики было дернулись на помощь командиру, но в спины им уперлись копья.

— Сидеть! Я еще раз спрашиваю, что вы тут делали?

— Ах ты, сука вонючая! — командир снова сел на корточки и сплевывал песок, набившийся в рот от падения. — Исподтишка бьешь. Слабо по-мужски, один на один?

— Я не собираюсь тут гладиаторские бои устраивать.

— Ну, конечно, ваше благородие. Пришли посреди ночи, ограбили, а теперь он гладиаторские бои устраивать не хочет. Крыса.

— Короче разговаривать с ними бесполезно. Завязать всем руки. Отведем в лагерь, там они все выложат. Вещи их соберите.

Разведчикам затянули руки за спиной и, уперев в спины копья, повели в южном направлении. Шли они часа два и довольно быстро. В темноте было трудно определить пройденное расстояние. Шарик семенил рядом и чуть слышно поскуливал. Неожиданно вся процессия остановилась и старший из налетчиков громко крикнул:

— Открыть ворота!

Протяжно заскрипело железо, и перед разведчиками предстала большая внутренняя территория лагеря. Внутри горели несколько десятков костров, возле каждого из которых сидели вооруженные люди. Примечательно, что по пути им встречались только мужчины. Женщин и детей видно не было.

Само поселение было очень крупным. Палаток пятьсот, не меньше. Встречающиеся люди смотрели на пленников с нескрываемой злобой.

Мужчин довели примерно до середины лагеря. Здесь им навстречу вышла еще одна группа из десяти бойцов.

— Заприте их в клетке и охраняйте, — обратился к ним старший налетчик. — Завтра главный пусть сам с ними разговаривает.

— Где взяли их?

— Километрах в десяти к северу.

— Они же вроде должны были с запада прийти?

— Может специально крюк сделали, чтобы с этой стороны зайти.

— Нашли что-нибудь?

— Ничего.

— Странно. А что говорят?

— Молчат, как партизаны.

— Ничего, мы им завтра развяжем языки.

Всем четверым развязали руки, затолкали в открытую дверь палатки. Пес зашел вместе с хозяевами, после чего конвоиры закрыли дверь. В темноте было не разглядеть, но комната, судя по всему, была из железа.

— Похоже на тюрьму, — задумчиво сказал Сергей.

— Что им от нас нужно?

— Не знаю. Но вряд ли это грабители. Припасы не тронули, искали что-то другое.

— Эй, там! — крикнули снаружи и ударили в дверь. — Если не заткнетесь, мы вас заткнем.

Разведчики притихли.

— Ладно, — уже шепотом сказал Сергей. — Подождем часик, может, уснут. Потом попробуем найти у палатки слабое место. Может получиться сбежать.

Шум снаружи постепенно стих. Однако прямо возле их клетки постоянно бубнили несколько мужчин из охраны. Командир еле слышно приказал прощупать каждый сантиметр палатки. Она была квадратной формы, примерно три на три метра и в высоту два.

— Ничего не выходит, — после поисков прошептал Ашот. — Кажется, листы железа друг к другу болтами прикручены.

— Похоже на то, — отозвался Сергей. — Удрать не получится. Придется ждать утра и выяснять, чего им от нас нужно. Пока попробуйте поспать. Силы нам в любом случае понадобятся. По крайней мере, здесь нет ветра.

Разведчики уселись на песок, облокотившись на стены своей камеры. Заснуть никак не получалось. Только ближе к рассвету мужчинам удалось немного подремать. Но сон их был прерван неожиданно лязгнувшим засовом. В открытой двери стояло несколько вооруженных людей во главе с уже знакомым им ночным налетчиком. Ткнув пальцем в командира, он скомандовал своим:

— Вот этого клоуна берите. Он, похоже, у них старший.

Двое бойцов подошли к Сергею и рывком подняли его на ноги. Завязали руки спереди и вытолкнули наружу. Дверь снова закрылась на засов.

На улице стало светло, и пленник смог хорошенько разглядеть лагерь. Он действительно был внушительных размеров — никак не меньше полтысячи жилищ. Палатки стояли стройным рядами, прямо как у них в Солнечном. Но костры горели не только в центре. Были специальные пустые ниши между рядами, где разводили огонь. Возле них командиру удалось, наконец, увидеть и женщин. Они занимались приготовлением пищи.

Одежда местных жителей ничем не отличалась от той, что носили другие поселенцы. Латанные перелатанные куртки и штаны, старая обувь. Единственное, что бросалось в глаза, так как это уставший вид. Такое ощущение, что они хронически не досыпали. Кроме того, абсолютно все мужчины были вооружены. Такого в лагерях обычно не наблюдалось. Быть может, ожидают нападения.

Конвой Сергея состоял из четырех человек. Старший шел впереди, а трое остальных сзади, держа на изготовке копья. Женщины смотрели на пленника с опаской, а мужчины бросали злобные взгляды.

Вся процессия подошла к палатке, которая отличалась от других большими размерами. За ширмой, служившей дверью, слышался разговор двух людей.

— Их оружие явно сделано не западными, — задумчиво говорил один.

— Я вижу, — ответил второй.

— Так значит это не шпионы. Может случайно сюда забрели. Они же не прятались, открыто жгли костер и жарили ящериц. Диверсанты себя бы так не вели.

— На лбу у них не написано. Сейчас у них и узнаем.

Старший конвоя зашел в палатку, что-то буркнул говорившим и жестом приказал бойцам завести пленника. Сергея грубо толкнули внутрь, а сами охранники встали возле выхода.

Внутри палатки стоял старенький стол, на котором лежали какие-то бумаги, похожие на карты. Рядом было несколько скамеек, на которых были аккуратно разложены вещи пленников. Возле них стояли двое мужчин. У одного была короткая бородка, а второй был наголо побрит. На вид им было лет по шестьдесят. Но, не смотря на возраст, они были подтянутыми и крепкими.

Лысый с интересом вертел в руках одно из копий. Потом подняв глаза на командира, спросил:

— Откуда у вас такое оружие?

— Из нашего лагеря. И какое такое? Копья, как копья, — ответил Сергей.

— Заточены они слишком хорошо. У нас, например, такого инструмента нет. А из какого вы лагеря?

— Из Солнечного.

Мужчины переглянулись.

— Мы никогда про такой не слышали.

— Он на севере, далеко отсюда.

— Предположим. И что вы здесь делали?

— Остановились на привал.

— А куда идете?

— На юг, к Алмате.

— Зачем?

— Хотим посмотреть, как живут там. У нас условия жизни становятся все хуже. Вот и ищем, куда можно перебраться.

— Что-то вериться в это с трудом, — вступил в разговор бородатый. — По-моему ты просто лапшу нам вешаешь. Говори, что вы делали возле нашего лагеря?

— Я же объясняю, на привал остановились. Про ваш лагерь мы и не знали вообще. Мы же до него не дошли…

Не успев договорить, Сергей получил сильный удар в левую почку. От боли он упал на колени. Повернув голову, увидел злобную ухмылку вчерашнего налетчика, который стоял сбоку и чуть позади.

— Куда вы спрятали взрывчатку? — злобно спросил бородатый.

— У вас тут что, грибы галлюциногенные растут? — отдышавшись, съязвил командир. — Какая нахрен взрывчатка?

— Обычная, — спокойно ответил лысый. — Динамит.

— Какой, блядь, динамит? Ты когда последний раз такие вещи после взрыва видел? И на кой он нам сдался вообще?

После этих слов командира, по-прежнему стоявшего на коленях, ударили ногой в затылок, и он упал лицом в песок.

— Дима, хватит, — также спокойно приказал лысый.

— Да, Дима ваш специалист по избиению тех, кто ответить не может, — Сергей с трудом встал на колени. — У вас тут все такие смелые?

— Послушай, — лысый опустился на корточки рядом с пленником. — Мы не хотим никого бить, но у нас ситуация непростая. Давай, ты просто нам скажешь, куда вы дели динамит и все.

— Я вроде с вами на русском языке разговариваю. Сколько мне раз еще сказать, что нету у нас никакого динамита? Там, где нас скрутили, мы просто остановились на привал. Вон у вас все наши вещи лежат.Нашел ты там динамит?

Говоривший тяжело вздохнул и снова поднялся на ноги. Командира за шкирку вернули в стоячее положение. Перед лицом у него встал Дима и тут же ударил в живот. Потом усадил согнувшегося пополам пленника на стул и несколько раз ударил по лицу.

— Ты мне, сука, все расскажешь, — приговаривал Дима, нанося новые удары.

— Довольно, — лысый опять присел напротив Сергея. Лицо у последнего было разбито в кровь. — Видишь, до чего довело твое упрямство? К чему это геройство? Просто расскажи нам то, что мы просим, и Дима перестанет тебя бить.

— Я тебе последний раз говорю, — с трудом разжимая разбитые губы, процедил командир. — Никакого динамита у нас нет. Можете бить, сколько хотите, но больше мне вам сказать нечего.

— Что ж, пусть так, — он отошел от Сергея и ему нанесли сокрушительный удар ногой в голову. Командир завалился на бок и лежал без движения.

— Вырубился, — констатировал Дима.

— Тащите его обратно в клетку и ведите следующего. Может остальные окажутся более разговорчивыми, — сказал бородатый.

Обмякшего командира волоком дотащили до палатки и забросили внутрь. За шкирку вытащили Андрея и снова закрыли засов.

— Командир! — Ашот тряс Сергея за плечи. — Командир! Суки, что они с ним сделали?

— Какого хрена им вообще надо?! — зло выдохнул Женя. — Теперь еще и Андрюху увели.

* * *

— Голова раскалывается, — Сергей с трудом открыл глаза. Запекшаяся на губах кровь мешала говорить.

— Командир! Наконец-то очнулся, — Ашот подполз к Сергею и взял его за руку.

— Помоги сесть, — еле слышно попросил старший. Его аккуратно облокотили об стену. В палатке было светло, за счет проникавших через щели лучей. Сумев сфокусировать взгляд, командир вздрогнул от увиденного — все трое были избиты до крови, лица опухли.

— Что произошло?

— Когда тебя притащили, забрали Андрюху. Потом взялись за меня, а последним досталось Женьке, — рассказал Ашот.

— Какого черта им надо?

— Спрашивали про то, откуда мы, про какую-то взрывчатку. А с тобой, о чем говорили?

— О том же. Сколько я был в отключке?

— Почти весь день. Сейчас уже вечер. Где твои часы?

— Не знаю. До того, как вырубили, были на руке. Наверное, себе забрали, крысы, — каждое слово давалось командиру с трудом. Голова была готова вот-вот взорваться. Он попытался приподняться, но и без того нечеткая картинка перед глазами вдруг закружилась и Сергей снова потерял сознание.

В себя он пришел от того, что Ашот тряс его за плечо.

— Командир! Вот попей водички, — разведчик приподнял старшему голову и поднес к губам алюминиевую кружку. Сергей сделал пару глотков и открыл глаза. В палатке на удивление было светло. Повернувшись, он увидел открытую дверь, в проеме которой стоял один из охранников. В руке у него было ведро.

— Очнулся? Хорошо. Тебя наш главный хочет видеть. Всех вас, — сказал боец и вышел на улицу.

Женя с Ашотом поставили командира на ноги и, поддерживая его, тоже вышли наружу. За ними последовал Андрей, за которым семенил с опущенным хвостом Шарик.

Охранников было всего трое. Копий в руках у них не было, да и связывать руки пленникам они не стали.

— Хотите еще воды? — обратился один из них.

— Да, дайте еще раз напою командира, — ответил Ашот и снова поднес кружку к губам Сергея.

— Теперь идите за нами, — охранники развернулись и зашагали к центру лагеря.

— Почему они нас не связали? — недоверчивым тоном чуть слышно спросил Андрей.

— Не знаю, — ответил Женя. — Сейчас посмотрим.

Охранники привели разведчиков к уже знакомой палатке и жестом показали войти. Внутри находились только два человека — бородатый и лысый. Они подставили стул и помогли усадить на него командира.

— Ребята, вот вам ведра с водой. Попейте, умойтесь, потом мы с вами поговорим, — и вышли из палатки.

— Да что тут происходит? — Андрей всерьез забеспокоился. — Сначала избили, теперь умыться дают.

Женя молча взял ведро и подошел к командиру. Тот периодически открывал глава, но был еще в полусознательном состоянии. Зачерпнув в ладошки воды, разведчик принялся умывать Сергея. Кровь запеклась на щетине и с трудом отмывалась.

От соприкосновения с холодной водой старший начал приходить в себя.

— Что происходит? — удивился он оглядевшись.

— Не знаю, — ответил Женя. — Привели сюда, дали воду и сказали, что попозже зайдут на разговор.

— Нас же в этой палатке мутузили?

— Да, в ней.

— Все это странно. Ладно, умывайтесь.

Парни с некоторым наслаждением плескались в воде. Минут через пятнадцать ширма отдернулась, и внутрь вошли лысый с бородатым.

— Очнулся? — глядя на Сергея, спросил первый. — Я прошу простить нас за произошедшее. Просто ситуация заставляет. Но мы посовещались и пришли к выводу, что вы не из западных.

— Каких еще западных? — не понял Сергей.

— Давайте я начну по порядку. Это Игорь Федорович, — указывая на бородатого сказал лысый. — Он наш староста. Я Александр Викторович — заместитель. В нашем поселении проживает семьсот тридцать человек. Живем мы тут уже лет пять. По соседству с нами, километрах в двадцати, есть еще один лагерь. Мы называем его Западный. Отношения с его жителями у нас в последнее время, мягко говоря, не простые. Мы ожидаем от них какой-нибудь диверсии и поэтому регулярно патрулируем близлежащую местность. Мы подумали, что вы диверсанты. Хотите незаметно подобраться и заложить взрывчатку в лагере.

— У вас с головой все в порядке? — после некоторой паузы, пристально посмотрев ему в глаза, спросил Сергей. — О какой взрывчатке вы говорите? Откуда ей взяться сейчас?

Александр Викторович опустил голову.

— Понимаете, были угрозы со стороны западных. Они говорили, что у них есть динамит и если мы не выполним их требования, то они нас взорвут.

— Вы точно ненормальные. Говорить можно, что угодно. Вы забыли, какие сейчас времена? Воду удается находить с большим трудом. Не говоря уже об оружии и тем более взрывчатке.

— Почему они вообще вам угрожают? — спросил Андрей. — У вас что война?

Мужчины снова замялись. Потом Игорь Федорович сел за письменный стол.

— Это история давненько началась. Мы раньше жили километрах в двухстах на запад. Местность там такая же, как и здесь. Поблизости находилось два племени — Северное и Южное. Мы, соответственно были Восточным. Мы с ними периодически обменивались вещами, помогали друг другу, чем могли. В общем, были нормальные соседские отношения. Через время появился еще один лагерь — Западный. Тоже вроде нормальные люди. По крайней мере, так первое время казалось. Вот только искать самостоятельно воду и рыть колодец они не стали. Постоянно просили то у нас, то у других. Мы не отказывали, но потом иссяк источник у Северных. Нагрузка на оставшиеся два колодца увеличилась.

Нам с Южными это не нравилось и мы стали требовать, чтобы те поселенцы начали искать себе источники. Но им пришлось по душе быть на иждивении. Ходить ведь далеко не надо — лагеря были всего километрах в четырех-пяти друг от друга. Они кормили обещаниями, что, мол, вот-вот начнем искать, а сами продолжали пользоваться нашей водой. Так продолжалось до тех пор, пока мы с Южными не отказали им. Просто не пустили на территорию, чтобы набрать воды.

Тогда они создали союз и выставили нам ультиматум: или мы им разрешаем пользоваться колодцами, или они захватят их силой.

Население наших двух лагерей было меньше, чем у них. Да и вообще не хотелось устраивать резню. Мы приняли решение перекочевать подальше. Пришли сюда, обосновались, выкопали колодец.

Но с год назад пришли Северо-Западные. Только уже в ином составе. Как оказалось, на них был совершен набег. Обе стороны хорошенько друг друга покромсали. Потом вроде как договорились и объединились. Часть образовавшегося племени состояла из наших бывших соседей, а другая — напавшие на них люди.

Вода у них там закончилась, и они стали искать новое место. Пришли сюда, и началась старая песня. Мол, дайте попользоваться вашим источником, пока не найдем свой. Мы разрешили, но как и в прошлый раз, искать они не начали. Ну, и мы опять отказали.

— И они снова пригрозили набегом? — предположил Андрей.

— Да. У них примерно шестьсот бойцов. Мы же в лучшем случае наберем триста пятьдесят. Но на собрании жителей было решено не уходить. Сколько можно бегать? Мы направили им гонцов, что готовы биться, бежать не собираемся. Они передали ответное послание, что поступят проще. Прямого столкновения не будет. Дескать, есть у них динамит и они нас просто с землей сравняют.

— Как давно состоялся этот обмен любезностями? — поинтересовался Ашот.

— Три недели назад. Мы, конечно, не поверили, что у них может быть взрывчатка. Но на всякий случай стали патрулировать окрестности. Вот так вас и поймали.

— Поймали? А вам не пришло в голову, что диверсанты не стали бы открыто разжигать костер? — зло бросил Сергей.

— Мы поначалу подумали, что вы специально за путников себя выдаете. Нас запутать хотите.

— Так динамит вы у нас не нашли. Почему вас это не убедило?

— Думали, что вы его где-то спрятали. Потом вошли бы к нам в доверие. И когда вас перестали бы охранять, достали его и взорвали бы лагерь.

— И почему же вы передумали?

— Ваше оружие изучили. У западных, да и у нас тоже, заточка отличается от вашей. У нас она более грубая. А ваши копья, ножи и стрелы заточены очень тонко. Как вы это делаете?

— У нас в лагере у инженеров есть напильники и точильный камень. Но главное — руки растут, откуда надо. Вот так и затачивают.

— Понятно. Ребят, вы зла не держите. Я распорядился, для вас подготовят соседнюю палатку. Отдохните, придите в себя. Потом можете продолжить путь. Еду вам принесут. Кстати, свои вещи можете забрать. Мы ничего не тронули.

— Где мои наручные часы?

— Вот они, — Александр Викторович подошел к столу и взял с него часы. — В целости и сохранности.

— Ваши подопечные сказали, что вы командир разведотряда. Это правда? — обращаясь к Сергею, спросил староста.

— Да.

— Тогда не откажите нам присутствовать на совещании сегодня вечером. Может, вы своим свежим взглядом посмотрите на ситуацию и дадите пару советов.

— Хорошо, приду.

— Тогда отдыхайте пока. Через час вам принесут обед. Можете спокойно ходить по лагерю. Все уже в курсе, что вы не враги.

Разведчики сложили вещи в рюкзаки, взяли оружие и вышли на улицу. Возле палатки старосты сидел Дима с несколькими бойцами. Увидев командира, он поднялся и подошел.

— Ты извини, что так вышло. Война надвигается, все на нервах, — начал было оправдываться он.

— Конечно, все нормально, — улыбнулся командир и тут же боковым справа ударил его точно в челюсть. Диму развернуло, и он без сознания упал на песок.

— Да вы охренели что ли?! — его бойцы попытались подняться, но разведчики направили на них копья, а Шарик оскалился и зарычал. На шум выскочили староста и его зам.

— Что случилось? — воскликнул Игорь Федорович.

— Я преподал вашему Диме урок. Пусть знает, что бить связанных людей — это низко. Каким бы тяжелым не было время, нужно оставаться человеком и вести себя достойно.

— Пусть скажет спасибо, что мы не добавили, — зло бросил Андрей.

— Извинения приняты, — после некоторой паузы сказал Сергей, обращаясь к лежащему без движения Диме, и зашагал в сторону приготовленной для них палатки. Группа последовала за ним.

Глава V

Отведенные для разведчиков апартаменты по размерам походили на остальные палатки. Внутри гости обнаружили четыре спальных места — прямо на песке были уложены доски, служившие кроватями, а поверх них накидано всякое тряпье, имитирующее матрацы. Впрочем, похожее убранство было и у них в лагере. Современный мир предметами мебели особо не баловал. Да и не нужна она была, как раньше.

Побросав рюкзаки на пол, мужчины разлеглись на кроватях. Второй день они ничего не ели. Да еще и Димины методы допроса дали о себе знать. У разведчиков не осталось сил. Синяки на лице продолжали болеть. У командира вдобавок к этому гудела голова. Видимо, во время экзекуции он получил сотрясение мозга. Картинка перед глазами постоянно подпрыгивала.

Сергей попытался уснуть. Но буквально через несколько минут, как ему показалось, в палатку вошла высокая симпатичная девушка лет двадцати пяти. В одной руке у нее был небольшой казанок, из которого шел пар, а в другой алюминиевые миски. Робко встав в дверях, она не решалась проходить внутрь. Ребята крепко спали.

— Здравствуйте, — поздоровался с ней командир. Девушка вздрогнула от неожиданности.

— Здравствуйте. Я принесла покушать, — ответила она, но в комнату заходить по-прежнему не решалась.

— Вы не бойтесь, проходите, — гостья послушно прошла в центр палатки и поставила казанок на пол.

— Я вот вам суп сварила из ящериц.

— Ребята, просыпайтесь. Нам кушать принесли, — громко сказал командир. Разведчики повскакивали с кроватей и с любопытством уставились на девушку.

— Я пойду, — заторопилась смущенная гостья. — Вот миски и ложки.

— Подождите, покушайте с нами, — предложил командир.

Девушка снова замялась и опустила голову.

— Спасибо, я не голодна, — неуверенно ответила она.

— Все понятно. Так, мужчины, быстренько разлейте суп и сначала покормите нашу гостью, — попросил старший.

— Но мне, правда, нужно идти…

— Ничего не знаю, — отрезал Сергей. — Покушаете и пойдете по своим делам.

Девушка послушно кивнула и начала помогать разведчикам, наливать суп в миски.

— Меня зовут Женя, — представился парень. — Это Ашот, это Андрей. А это наш командир. Его зовут Сергей. А как ваше имя?

— Я Алена, — голос у нее был очень приятный, мягкий и явно соответствовал ее внешности.

— Ух, вкуснятина какая, — нахваливал Ашот, уплетая суп за обе щеки. — Это вы готовили?

— Да, — скромно ответила Алена.

— Очень вкусно! Спасибо!

Девушка принесла четыре миски. Командир решил поесть последним. Дожидаясь своей очереди, он лежал на кровати, уставившись в потолок.

— Вы, правда, нам не враги? — наконец решилась задать вопрос Алена.

— А похожи? — с улыбкой спросил Женя.

— Вроде бы нет…

— Мы вам не враги, — повернулся к ней Сергей. — Бояться нас не стоит. Мы пришли из далека. Про существование вашего поселения мы даже не знали, пока нас сюда не привели.

— Откуда вы?

— Примерно за четыреста километров отсюда на севере находится наше поселение. Мы называем его Солнечным. Оно гораздо меньше, чем ваше.

— Зачем вы так далеко зашли?

— Мы еще дальше идем. К Алмате.

— Понятно. У нас надолго остановитесь?

— Думаю, нет. Сегодня переночуем, а завтра утром двинем в путь.

— Можно мне еще мисочку? — попросил Андрей, все это время молча наворачивавший суп.

— Конечно, — Алена налила ему добавки. — Вам надо силы восполнять, ведь досталось хорошо, — грустно сказала девушка, поглядывая на разбитые лица разведчиков.

— Да, это ваш Дима постарался, — с нескрываемой злостью процедил Андрей. — Он всегда такой гостеприимный?

— Нет. Вообще он очень добрый человек. Просто ожидание нападения людей выводит из себя. Никто нормально не спит, все постоянно на нервах.

— Ну да, нервишки у него пошаливают, — сказал Ашот, потирая синяк на скуле.

Дошла очередь командира, и он с большим аппетитом похлебал суп. В него щедро положили мясо ящериц, отчего бульон получился наваристым.

— Спасибо вам, Алена, — обратился к девушке Сергей. — У вас источник в лагере или за пределами?

— В лагере.

— Отведите Женю к нему, пусть водички наберет.

— Хорошо.

Парень собрал все фляжки и вышел вместе с девушкой из палатки. Остальные опять развалились на кроватях. Наступила приятная послеобеденная дрема. Андрей и Ашот вырубились моментально, а Сергею спать не хотелось. Он погрузился в собственные мысли.

«Два дня потеряли. Благо, все удачно разрешилось, и теперь мы сможем продолжить путь. Придется ускорить темп, чтобы наверстать упущенное. Времени у нас мало. Источник в Солнечном скоро иссякнет, и тогда люди останутся без воды. Запасов надолго не хватит».

От раздумий его оторвал вернувшийся Женька. Парень был явно в приподнятом настроении. Поставив наполненные фляжки возле рюкзаков, он тоже лег на кровать и мечтательно заулыбался.

— Евгений, — окликнул его Сергей. — Ты ведь у нас барышня незамужняя. Пригляделся бы к девчонке. У Андрюхи с Ашотом уже по ребенку есть, а ты все никак достойную не найдешь.

Разведчик перестал улыбаться и смутился.

— Но что если я ей не понравился? — после паузы нерешительно спросил он.

— Я видел, как она на тебя смотрела. Да и ты пялился во все глаза. Как будто в первый раз женщину видишь. Понравилась?

— Очень. Такая красивая.

— Ну, вот тебе и карты в руки. Вечерком еще пообщайся…

— Да что толку? — неожиданно обрубил командира Женя. — Мы все равно завтра уйдем.

— Так, а что нам мешает, потом вернуться? За своими мы все равно придем. И путь наш в любом случае ляжет через поселок Восточный. Мы всех будем с собой звать, не только своих. Вряд ли кто откажется от лучшей жизни. Поэтому не вижу никаких проблем.

— Да еще неизвестно сами мы вернемся или нет. Вдруг башку где-нибудь снесут.

— Чего ты такой пессимистичный? Все будет нормально.

— А если не найдем, что ищем?

— Ну не найдем, все равно на обратном пути сюда заглянем. Позовешь с собой. Глядишь, согласится. Ты ей понравился, уж я-то видел.

— Так может у нее кто-то есть…

— Вот ты достал! Вдруг, если, неизвестно… Я же тебе сказал, пообщайся, узнай все. Ты в любом случае ничего не теряешь. Деваха хорошая, скромная и готовит вкусно. Чего тебе еще надо?

— Хорошо, я попробую.

Командир снова уставился в потолок, оставив парня наедине с собственными любовными переживаниями. Ему было забавно наблюдать, как состоявшийся мужчина, воин, при виде симпатичной особы растерялся как пятнадцатилетний пацан. Хотя все мужики себя так ведут. Покуролесить, подраться, это как с добрым утром. А как к девчонке подойти, так у всех коленки дрожат, и храбрость куда-то исчезает.

Сергей не заметил, как уснул. Проспал он, наверное, часа два и проснулся от того, что парни негромко разговаривали между собой.

— Блин, вся морда болит, — жаловался Андрей. — Глянуть бы, как меня разрисовали.

— Да на что там смотреть, — ответил Ашот. — Жалкое зрелище, дружище.

— На себя посмотри, — огрызнулся Андрей и оба негромко засмеялись.

— Слышь, Женька. Ты бы у своей подруги спросил, может у нее зеркальце есть. Андрюша вон переживает, что ему красоту испортили, — продолжал балагурить Ашот.

— Конечно, спрошу, — поддержал шутку Женя. — Негоже принцу с такой физиономией ходить.

— Да пошли вы оба, — беззлобно ответил Андрей.

В этот момент в палатку зашел один из поселенцев. Найдя взглядом командира, он обратился к нему.

— Сергей, совещание через полчаса. Игорь Федорович будет вас ждать.

— Хорошо, я приду.

Поселенец молча кивнул и вышел. Сергей нехотя приподнялся на кровати, прищурился и внимательно посмотрел на своих подопечных.

— Да, ну и морды у вас. Я также хреново выгляжу?

— Нет, командир. С подбитым глазом тебе очень идет. А ссадины делают твое лицо еще более мужественным, — сострил Ашот. Андрей с Женей рассмеялись. Не сдержал улыбку и старший.

— Ну и славно. Пусть эти сволочи меня боятся, — ответил Сергей и встал с кровати. — Ладно, пойду, поучаствую в совещании. Вы пока хоть по лагерю погуляйте, посмотрите, что и как.

— Хорошо. Я собирался пойти помочь Алене ужин приготовить, — улыбнулся Женя.

— Это правильно, друг мой, — подмигнул ему командир и вышел из палатки.

Возле штаба стояло несколько вооруженных бойцов. Они что-то шумно обсуждали, но завидев чужака сразу же замолчали.

— Все уже внутри, вас ждут, — обратился один из них к Сергею. Командир отдернул ширму и вошел внутрь. Там помимо старосты и его зама присутствовал Дима, сразу опустивший голову, когда появился разведчик, и еще трое мужчин.

— Итак, все в сборе, — сказал Игорь Федорович. — Познакомьтесь. Это Сергей, командир разведгруппы поселка Солнечного. Их команду мы по ошибке приняли за диверсантов.

Незнакомцы не стесняясь разглядывали чужака.

— Это командиры рот нашей небольшой армии — Алексей, Вадим и Саша. — Все трое по очереди пожали Сергею руку. — С Димой вы уже успели познакомиться.

Так, формальности соблюдены, теперь приступим к тому, ради чего собрались. Прошло три недели, как мы получили угрозу о нападении. Но никаких признаков надвигающихся военных действий пока не замечено. Вадим, твои ребята последними наблюдали за Западными. Ничего странного не видели?

— Абсолютно. Из поселка никто никуда не выходил. Что происходит внутри, мы не знаем, не решились близко подходить. Если же подобраться ночью, чтобы нас не заметили, то и сами ничего не увидим.

— Вокруг нашего лагеря какие-нибудь движения были? — обратился Игорь Федорович к Саше.

— Нет, вообще никаких.

— Похоже, на счет динамита и вправду блефовали, — предположил Александр Викторович.

— Может быть, а может, и нет. От них все, что угодно можно ожидать, — вздохнул староста.

— Это блеф, — вступил в разговор Сергей. — Причем гарантированно. Вас просто хотят запугать. Психологически подавленный человек не сможет оказать серьезное сопротивление и его легче победить. На то и делают расчет.

— Мы не можем быть уверенными на сто процентов, — возразил Дима.

— Хорошо. Давайте представим самый негативный сценарий, что взрывчатка у них все-таки есть. Однако тут же у ваших противников встает проблема — куда ее заложить. На территорию лагеря они не попадут — охрана ведь круглосуточная. Тратить редкое в наши дни оружие, чтобы снести забор, как-то глупо.

Тогда остается другой вариант — поджечь фитилек и закинуть пару зарядов через забор. Но и здесь засада: днем, когда людей на улице много, этого не сделаешь. Так как к периметру незамеченным не подберешься. Ну а ночью нет смысла. Ведь динамит это не осколочная граната. Он может только взрывной волной убить. Для эффективности надо, чтобы цели стояли кучно. Тогда да, кидаешь взрывчатку в толпу и дело сделано. Но такого не будет.

В общем, одного наличия взрывчатки мало. Надо ее еще правильно использовать.

— Есть логика в твоих словах, — согласился Александр Викторович. Остальные согласно закивали. — Но все же это лишь предположение.

— Так я и не прошу вас сбрасывать со счетов эту опасность. Пусть все идет так, как идет. Ведь вы и так усилили меры безопасности, патрулируете территорию вокруг лагеря и внутри него. Этого вполне достаточно. Но и особо забивать себе голову не стоит. Понимаете, ваши враги уже имели с вами дело. Они рассчитывали, что вы, как и в прошлый раз, после получения угрозы о нападении сниметесь с места и уйдете. А вы встали в позу. Они поняли, что это уже не прокатит. Вот и выдумали историю с динамитом. Лучше бы сочинили, что у них есть автоматы и патроны к ним. В условиях открытой местности такое оружие гораздо опаснее. Хотя лично я бы и в это не поверил. Вернее само оружие может у них и есть. Только стрелять из него нечем.

— Возможно, ты прав, — задумчиво сказал староста.

— В пользу моей версии говорит и тот факт, что угроза поступила еще три недели назад. Однако реализовывать ее никто не торопиться. Я не поверю, что они настолько благородные, что дают вам время мирно покинуть лагерь. Это банальный блеф.

— Действительно странно. Чего они ждут? — подключился к обсуждению Алексей.

— Видимо, тоже просчитывают все варианты. Но их немного — только столкновение лоб в лоб. И пусть даже их силы превосходят ваши, большие потери неизбежны. Вот и кумекают, а стоит ли овчинка выделки. Кстати, сколько у вас боеспособных мужчин?

— Наша постоянная армия насчитывает двести восемьдесят человек, — ответил староста. — Они поровну разбиты на четыре роты. Командиров тебе уже представили, — кивнул на мужчин Игорь Федорович. — В каждой по два взвода. У нас нет разделения на разведку и прочее, каждый боец универсален. Плюс эти же люди занимаются и бытовой работой, когда не заняты на дежурство.

— Насколько хорошо подготовлены?

— Мы постоянно тренируемся. Метание копья, стрельба из лука, рукопашный бой. В общем, подготовка достаточная, чтобы воевать.

— Двести восемьдесят против шестисот как-то маловато…

— У нас есть небольшой резерв. В общей сложности триста пятьдесят копий наберем.

— Все равно недостаточно. Даже с хорошей подготовкой. Они ведь тоже, поди, драться умеют.

— Больше людей взять неоткуда. Вот из этих расчетов и будем исходить.

— Тогда надо применить такую тактику, чтобы численное превосходство не имело решающего значения.

— Каким образом?

— Ни при каких обстоятельствах не выходить за пределы лагеря. Держать оборону за своими стенами.

— Ты что? — возмутился Дима. — Тогда под ударом окажутся женщины и дети. Нам в любом случае нужно выйти за периметр, чтобы не подставить их под копье или стрелу.

Сергей на несколько минут задумался, а потом его осенило.

— Сколько у вас таких клеток, в которых держали нас?

— Три.

— Надо соорудить еще.

Мужчины недоуменно уставились на командира.

— Зачем?

— Если вы выйдете за пределы лагеря, то вас разобьют максимум за час. На открытой местности численное превосходство будет решающим фактором. Однако вести сражение в лагере опасно. Дима правильно сказал, можете подставить под удар свои семьи. Но если их предварительно посадить в железные клетки, то они будут защищены от случайной стрелы или копья. Тогда можно спокойно биться внутри поселения, используя преимущество закрытой территории. Ваши оппоненты же не изверги, чтобы целенаправленно убивать детей и женщин. Другое дело, что не ненароком могут кого-то зацепить.

— Хорошая идея, — поддержал Александр Викторович. — Я понял твою задумку. Врага мы заметим еще на подходе и можем спокойно, без паники, отправить свои семьи по убежищам. Только засовы нужно сделать внутри. На всякий случай, чтобы к ним не вломились.

— Сколько сделать укрытий? — спросил Алексей.

— Столько, чтобы поместились все.

— Хорошо. Это действительно выход. Во время штурма нашим врагам придется лезть через стены. В этот момент они будут уязвимы, — размышлял Алексей. — Это позволит существенно уменьшить их ряды.

— Вот не зря я просил тебя прийти, — одобрительно кивнул командиру староста. — Нам такое в голову не пришло. Мы собирались выходить за ворота и там уже воевать.

— Это, конечно, весьма героически, но очень глупо.

— Так, сегодня же начинайте готовить материал, завтра приступим к стройке, — скомандовал Игорь Федорович. — Ну что ж, совещание окончено. Все свободны. Сергей, спасибо за совет.

— Пожалуйста.

Командиры рот поспешили к выходу. Сергей и Александр Викторович выходили последними.

— Слушай, давай зайдем ко мне, — предложил заместитель старосты. — Хочу небольшой презент вручить.

— Это с какой радости?

— Ну, во-первых, в качестве извинений за то, что пытали вас. Во-вторых, твой совет действительно поможет нам правильно организовать оборону. И потом, то, что я хочу тебе отдать, мне без надобности. А вот вам в дороге реально пригодиться.

— Прям заинтриговали, пойдемте.

Палатка Александра Викторовича находилась метрах в пятидесяти от штаба. Внутри она была перегорожена ширмой на две части. В первой комнате суетилась женщина.

— Это моя жена, Антонина, — представил ее заместитель старосты. — Это Сергей.

— Здравствуйте, — сказала женщина.

— Добрый вечер, — ответил командир.

— Принеси, пожалуйста, фляжку, — попросил супругу хозяин дома. — Присаживайся прямо на кровать, Сергей. В таких случаях раньше было принято наливать гостям выпить. Но спиртного у нас в лагере нет.

— Это не страшно, я все равно не пью.

Из соседней комнаты появилась Антонина. В руках у нее был большой пластмассовый термос. Сергей видел такие у военных еще до взрыва. Он был в кожаном чехле, который можно было закинуть через плечо, как сумку.

— У вас фляжки небольшие, литра на полтора. Сюда входит десять литров воды. Такого запаса вам надолго хватит, — сказал зам старосты и протянул гостю термос.

— Спасибо вам, — Сергей с интересом рассматривал подарок. — Это действительно очень полезная вещь. Мы из поселка налегке вышли. Потом много раз пожалели, что не взяли емкости побольше. Вода в пустошах редкость.

— Вот и я о том же. Пользуйтесь, — улыбнулся мужчина.

— Но я так понимаю, мы сюда не за этим пришли, — Сергей отложил в сторону термос и уставился на Александра Викторовича. Тот сначала замялся, но потом все же решился и спросил.

— Вы очень проницательный человек. Да, я хотел спросить, сможете ли вы немного задержаться у нас? Людей не хватает и четыре подготовленных бойца будут очень хорошим подкреплением.

— Так неизвестно, когда ваши оппоненты решаться на нападение. Мы не можем тут месяц сидеть. У нас в лагере источник иссякает. Скоро моим людям нечего будет пить. Поймите правильно, я рад вам помочь, но не в ущерб своим.

— Я все понимаю, но прошу у вас три дня. Всего три дня. Если за это время ничего не произойдет, то вы отправитесь в путь. Ну а если случится набег, то нас будет на четыре человека больше. Прошу вас, помогите, — мужчина смотрел командиру прямо в глаза и от этого было не по себе. Александр Викторович, судя по всему, был человеком твердым и решительным. Но сейчас ему приходилось умолять о помощи малознакомого путника, которого волей судьбы занесло в их лагерь.

— Я командир группы. Те ребята мои подчиненные. И для того, чтобы спасти наши семьи, они безоговорочно выполнят любой мой приказ. Но здесь речь не идет о выживании наших людей. А потому приказывать в этой ситуации я не могу. Если согласятся помочь добровольно, значит, мы останемся. Нет — завтра утром уйдем. Я сообщу о нашем решении через час.

Сергей поднялся с кровати и направился к выходу.

— Фляжку возьмите, — заместитель старосты протянул подарок. — Это вас ни к чему не обязывает. Я действительно хотел сгладить нашу вину за случившееся.

Командир поколебался несколько секунд, но потом все же взял термос и, закинув его через плечо, вышел на улицу.

Солнце еще не село. В лагере суетились женщины, готовя ужин. От каждого костра шел приятный аромат. На незнакомца уже никто не обращал внимания, не одаривал злыми взглядами. Зайдя в свою палатку, командир увидел ужинающих в компании Алены подчиненных. Шарик, уже видимо подкрепившийся, спал на его кровати. Молодежь весело болтала, но при появлении старшего все притихли.

— Как все прошло? — поинтересовался Ашот.

— Нормально, — буркнул командир.

— А что это у тебя?

— Термос для воды. На десять литров. Подарок от Александра Викторовича. Это в качестве извинений за наше избиение.

— Хорошая вещь! — воскликнул Андрей. — Он нам пригодиться в пути.

— Жалко, что вы уходите, — искоса поглядывая на Женьку вздохнула Алена. — Погостили бы хоть пару дней, отдохнули.

— Вполне возможно, что так и получиться, — задумчиво ответил Сергей.

Все четверо вопросительно уставились на него, но он не торопился объяснять, видимо еще сам до конца не решив, как же ему поступить.

— Нас просят остаться. Хотя бы на три дня, — после затянувшейся паузы, наконец, выдал командир. — В лагере не хватает бойцов. И наша помощь будет очень кстати, если произойдет нападение. Ну а если за это время ничего не случится, то мы продолжим путь.

В палатке повисла напряженная тишина.

— Командир, это не наша война, — негромко сказал Андрей. — Ален, ты не обижайся, но защищать ваше поселение должны ваши мужчины. У нас там свои семьи есть. Мы для них стараться должны.

— Я понимаю, — опустила голову девушка. — В этом мире каждый сам за себя.

— Я поначалу тоже так подумал, — ответил командир. — Что не наша война. Но все ж таки наша.

— О чем ты?

— Давайте представим, что наш поход увенчается успехом, и мы вернемся за своими. Сейчас мы идем налегке, четверо крепких мужчин. В следующий раз с нами будут женщины и дети. Кроме того, придется тащить кучу барахла. И если мы можем перетерпеть и не попить, то ребенок так сделать не сможет. Периодически нужно будет пополнять запасы воды. Но где ее взять? Помните, как нам даже ворота не открыли? Нам нужны надежные союзники, у которых мы сможем на денек остановиться, набрать воды, отдохнуть. Если поможем Восточным, то будем смело рассчитывать на их гостеприимство в будущем.

— Да, мы вас обязательно накормим, напоим, — оживилась Алена.

— И потом, мы же сами негодовали, что люди не хотят друг другу помогать. Вот он наш шанс, — добавил Сергей.

— Три дня? — уточнил Ашот.

— Да.

— Я согласен.

— Я тоже, — сказал Женя.

— Ну, раз все, то и я, — махнул рукой Андрей.

К удивлению разведчиков, пес, все это время дремавший на кровати, встал и, подойдя к командиру, уткнулся мордой в его руки.

— Да куда ж мы без тебя, — погладил собаку Сергей. — Женя, ты потом Алене помоги посуду отнести.

— Конечно.

— По пути зайдешь к Александру Викторовичу. Ален, покажи ему, где он живет. Передайте, что мы останемся. Но только на три дня.

— Хорошо.

* * *

Спать совершенно не хотелось. Поужинав с ребятами, командир решил проветриться и погулять по лагерю. Солнце уже село, но повсеместно горели костры. Женщин на улице уже практически не было. Теперь возле огней кружками сидели мужчины.

Сергей не спеша шел от костра к костру. Сидевшие вокруг них бойцы изучающе смотрели на него, но в их взглядах уже не было злости.

— Эй, командир, — крикнул кто-то, когда разведчик проходил мимо очередного костра. — Пойдем к нам, чайку глотнем.

Приглядевшись, Сергей узнал Алексея, командира одной из рот. Мужчины возле костра немного подвинулись, давая место незнакомцу. Тут же кто-то протянул ему алюминиевую кружку, наполненную горячей темной жидкостью, от которой шел восхитительный аромат.

— Что это? — удивился Сергей. Алексей в ответ заулыбался.

— Это наш чай. Как ты понимаешь, не из чайных листьев. В округе растет травка, что-то наподобие зверобоя или шалфея, я точно не знаю. Вот ее и завариваем.

— Очень вкусно, — командир с упоением отхлебнул из кружки. — У меня мама раньше чай с разной травкой заваривала. То мяты положит, то еще чего-нибудь. На даче много всяких растений выращивала.

— У вас в поселении чая нет? — спросил один из мужчин.

— Нет. У нас в последнее время даже с кустарником для костров проблема. Приходиться топать очень далеко, чтобы топливо раздобыть.

— С пропитанием как? — с явным акцентом спросил другой, крепкий коренастый мужик, лет пятидесяти.

— Также как и с хворостом. В основном мелкая живность, да коренья всякие. Редко когда что-то крупное подстрелим.

— Я был в той группе, которая вас брала, — продолжал допытываться боец. Он явно был иностранцем. Говорил правильно, но с ярко выраженным акцентом, похожим на французский. — Когда мы обыскивали ваши рюкзаки, нашли приличный запас ящериц. Где наловили?

— По пути. Проходили через места, где кустарник обильно растет. Так вот там их просто кишмя кишит. Правда, подстрелить проблема — заросли плотные, не видно. У нас собака хорошо их ловит. Вот благодаря ей запас и собрали.

— Далеко это?

— За Балхашом.

— Жак, да отвяжись ты со своими ящерицами, — вступил в разговор еще один мужчина. — Меня Николай зовут. Скажите, а другие поселения по дороге встречались вам?

— Да, несколько.

— Как там жизнь?

— Такая же, как и везде — напряг с едой и водой.

— Поселения крупные?

— Первое от нашего лагеря недалеко находиться. Оно небольшое совсем, даже забором не обнесено. Там народ совсем плохо живет. Но нас нормально встретили, дали воды напиться. Потом мы вышли к более крупному лагерю, но там даже на порог не пустили. У них староста маразматик, в каждом незнакомце видит грабителя. Благо его помощник нам водички вынес, а так даже и не знаю, чтобы делали.

— Да может дело и не в маразме вовсе, — задумчиво ответил Алексей. — Наверное, не от хорошей жизни тот староста недоверчивым стал. Сейчас ведь иной раз поможешь кому-нибудь, так потом себе дороже и выйдет.

— Может и так. Только вот прогнать людей, даже незнакомых, это все-таки маразм. Нас-то всего четверо. Таким числом лагерь уж явно не захватишь и не ограбишь.

— Еще какие-нибудь поселки были? — спросил Николай.

— Да, уже на этой стороне Балхаша, недалеко от вас, кстати. Правда, поселком это уже не назовешь. У них там эпидемия началась, — мужчины возле костра заметно напряглись.

— Что за эпидемия?

— Похоже на кишечную инфекцию.

— А вы с ними контактировали? — с опаской спросил Жак.

— Не переживай, не заразные мы. У них там повальный мор из-за воды начался.

— Как это?

— Источник иссяк, а новый они найти не смогли. Тогда решили взять воды в Балхаше.

— Там что вода осталась?

— Вы там не были? — вопросом на вопрос ответил Сергей.

— Нет. Только по слухам знаем, что высохло озеро.

— Почти высохло. Осталась приличных размеров лужа. Только вонь от нее идет такая, что за десять километров нос режет. Мы своими глазами все видели. Там не вода, а жижа коричневая, вязкая такая. У меня парни потом еще весь день от этой вони отходили, надышались до отравления.

— Чем воняет-то?

— Похоже на рыбу протухшую.

— И что, те из лагеря это пили? — с недоверием спросил Жак.

— Да, нам одна женщина рассказала. Говорит эту воду и отстаивали, и кипятили, но вонь от нее так и шла. Выхода у них не было, вот и пили. А потом люди начали умирать. У всех животы распухали. Их там может несколько десятков осталось. Но все они уже не жильцы.

Возле костра повисла напряженная тишина.

— Часть их поселенцев, которая еще не была сильно отравлена, ушла искать воду. Так нам сказали, по крайней мере. Но на тот момент их уже несколько недель не было. Судя по всему, бросили остальных умирать. Мы той женщине водички дали, так остальные увидели и набросились на нас. Пришлось с боем уходить оттуда, — вздохнул разведчик.

— Вы точно не заразились? — не унимался Жак.

— Как видишь, живот у меня на месте, да и симптомов никаких нет. Кишечные инфекции быстро себя проявляют. Если б что-то было, оно бы уже вылезло.

— Может их все еще можно спасти? — с надеждой спросил Николай.

— Нет, друг. Они уже на людей-то не похожи, словно зомби: лица бледные, глаза впавшие, животы опухшие. Там заражение по всему организму пошло. Были бы лекарства, другое дело. А так бесполезно. Тем более, несколько дней прошло. Там, наверное, пару человек всего осталось. Самых стойких.

Мужчины снова замолчали. Первым нарушил тишину Жак.

— Я пока сюда дошел, столько всего насмотрелся, что даже такие рассказы уже не удивляют, — задумчиво сказал он.

— Откуда шел? — поинтересовался Сергей.

— Из Франции. Француз я, — наконец, стало понятно, почему он говорил с акцентом.

— Далеко же тебя занесло…

— От войны убегал.

— Ты один пришел?

— Пришел один. Но изначально нас десять было: моя жена и дочь, и еще две семьи.

— А где они?

— Убили.

— Прости…

— Мы когда в Германию пришли, к нам еще группа немцев присоединилась. Они сразу после бомбежек бежать не стали, надеялись, что спасут их. Да только спасать уже некому было. Потом, когда поняли, что надеяться не на кого, решили двигать на запад. Мы как раз оттуда и шли. Объяснили им, что там ловить нечего. Они согласились с нами пойти. Вместе добрались до Польши. Там большие территории нетронутыми остались. Они решили там осесть, а мы двинулись дальше.

Во время одной из ночевок на нас напали, — Жак замолчал на некоторое время, видимо, собираясь с мыслями. — Всех наших убили во сне. Мне тоже разбили голову камнем. Наверное, подумали, что я труп и добивать не стали. Забрали все вещи, какие были. А я наутро в себя пришел, не помню, как доковылял до какого-то поселка. Там меня добрые люди и выходили. Недели две-три в себя приходил. Потом вернулся на то место, хотел своих по-человечески похоронить. Но тел уже не было. Наверное, животные растащили…

По щеке мужчины покатилась слеза. Сидевший рядом Николай по-дружески обнял его за плечо.

— Я продолжил путь. На все путешествие из Франции у меня ушло несколько лет. Потом я попал в это поселение, да так и остался. Уже лет десять в нем живу. Потихоньку язык выучил, обжился вроде, — Жак грустно посмотрел на Сергея. Командир понимающе кивнул.

— Еще иностранцы есть? — обратился он к Алексею.

— Двое бойцов с семьями из Германии. Они года через два после Жака пришли. И когда мы на прошлом месте жили, пересекались с другими поселениями. Там из Европы несколько человек было, даже негр один.

— Какая странная штука жизнь, — задумался Сергей. — Раньше русские старались всеми правдами и неправдами уехать в Европу, Америку. Все им в России было не то и не так. Искали лучшей жизни. А теперь от мечты под названием «Европа» ничего не осталось.

— Там еще много людей оставалось, — сказал Жак. — Не хотели уходить из родных мест. Но радиационный фон сильно высокий. Всю Европу ядерными боеголовками накрыли. Даже если какой-то поселок и не бомбили, радиационную пыль туда все равно принесло. Так что нормальной жизни там еще долго не будет.

— Ну а вы куда идете-то? — сменил тему Николай, обращаясь к разведчику.

— В Киргизию.

— Почему именно туда?

— Там есть несколько долин, окруженных высокими горами. Быть может, там почва плодородная. А на самих вершинах раньше ледники были, горных рек много. Надеемся, что хотя бы часть этого сохранилось.

— Ты, видать, оттуда родом?

— Родился и тридцать лет прожил.

— Если найдете чего, нам свистните?

— Конечно, свистнем. Если земля пригодна для сельского хозяйства, то много людей понадобиться, чтобы урожай выращивать. Да и большой группой все-таки легче жить. Всегда есть, кого попросить о помощи, от нападения, в конце концов, отбиться больше шансов.

— Так это вам потом придется за своими возвращаться, — прикинул Николай.

— Да и вот этот момент меня больше всего беспокоит. Все ли смогут вынести такую длинную дорогу.

— Захотят выжить — смогут, — уверенно заявил Жак. — Я потерял своих близких, да еще и с пробитой головой, но дошел. И расстояние было куда больше.

— Не спорю, твой пример показателен. Но в поселении помимо крепких мужчин есть женщины, дети и старики. Для них это тяжело будет.

— Ничего, смогут. Было бы желание.

— Когда выдвигаетесь? Завтра? — поинтересовался Николай.

— Нет, задержимся дня натри, — мужчины вопросительно уставились на Сергея.

— Отдохнуть решили?

— Вам помочь.

— В смысле?

— Если за эти три дня нападение случится, то вместе с вами будем биться.

— Вот это новость! — радостно воскликнул Алексей. — Спасибо! Четыре крепких бойца нам явно не помешают.

— Значит, есть еще хорошие люди в современном мире, — улыбнулся Жак.

— Знаешь, мой французский друг, надо во всем искать плюсы. Война, конечно, сильно жизнь исковеркала, но дала выжившим возможность пересмотреть прошлую жизнь и сделать выводы, — Сергей многозначительно поднял вверх указательный палец.

— О чем это ты?

— Раньше мы жили одним днем, старались выкачать ресурсов больше из недр планеты, воевали друг с другом, делили сферы влияния, создавали чудовищное оружие. Теперь у нас есть шанс начать с чистого листа.

— Согласен.

— Есть в этом и социальный плюс. В прошлом люди практически полностью уничтожили институт семьи. Повсеместный разврат, бесчисленная армия пидарасов и лесбиянок. У молодежи все мысли только о сексе и были. Культура упала, воспитание нулевое, традиционные браки были недолговечными. Потом дети росли без отцов. У людей напрочь пропала ответственность за свои поступки. Все относились к семьям легкомысленно: что-то не нравиться — тут же подал на развод. И плевать, как будут расти дети. Но ребенок, это же не домашнее животное.

Сейчас же каждый человек трепетно относится к своей семье. Потому что нас мало, нам нужно увеличивать свою популяцию. Пидаров уже не встретишь, ибо не жалуют таких в современном мире.

— Ну, на счет семьи тут не поспоришь. Но нетрадиционная ориентация — это личное дело каждого человека. Нельзя за это осуждать, — возразил француз.

— Жак, только давай без этой вашей толерантности, — скривился Сергей. — Вы уже дотолерантились в свое время, что у вас мусье мог жениться на мусье. Потом этим мусьям еще и детей разрешили усыновлять. Вот каким вырастет ребенок, если с самого детства он будет видеть, как два мужика целуются и пялят друг друга в зад? Разве он будет нормальным? Нет, он вырастет точно таким же пидарасом.

Это неестественно, понимаешь. Природой такое вообще не предусмотрено. Природа создала мужчину и женщину, чтобы они могли продолжить свой род. Это называется норма. Два мужика или две бабы не могут давать потомство. Потому что это отклонение от нормы.

— Да, согласен. Но все же осуждать за это не стоит…

— Я бы и не осуждал, если бы они тихо, мирно жили бы себе, пялили бы друг друга молча. Так нет же, стали требовать себе прав, гей-парады проводить и прочее. Надо было сразу их загасить, чтобы головы не поднимали. В Советском Союзе, например, за такую фигню уголовная статья была. Потом и в России запретили гей-пропаганду. А Европа, кстати, как и Америка, пошла на поводу у этих. И чем все закончилось? Институт семьи у вас просто развалился. Европа начала деградировать. Потом вы, опять же из-за своей толерантности, напустили в страну арабов. Но они-то ребята традиционные, стали плодиться как кролики. В результате половина Парижа говорила на арабском, а вы потеряли собственную страну. Так что не надо, друг, говорить мне о толерантности. Слишком дорого она вам обошлась.

Жак опустил голову. Крыть приведенные аргументы ему было попросту нечем. Остальные мужчины в спор не вмешивались, но с интересом слушали обоих оппонентов.

— Люди должны быть людьми, — уже более мягко обратился к французу Сергей. — Мы должны жить так, как заложено природой. И взрыв дал нам возможность начать все с начала. Ты после прихода сюда не завел семью?

— Завел. У меня дочке шесть лет.

— Вот. И для тебя это счастье, как и для любого нормального мужика. Был бы ты пидаром, была бы у тебя дочь? Было бы у тебя счастье иметь ребенка?

— Конечно, нет. Ты прав, здесь спорить бесполезно — это действительно неестественно, — согласился Жак.

— Чтобы возродить былую цивилизацию, нам нужны люди. Много людей. Поэтому надо рожать и рожать. Впереди много работы. Нам нужно всем объединяться и строить свое будущее. Звучит, конечно, пафосно, но по-другому сказать и не получится, — заключил Сергей.

— Да и так стараемся, как можем, — вступил в разговор Алексей. — Только детей еще надо прокормить. Да с едой все хуже и хуже.

— Вот поэтому, друг мой, мы и вышли на поиски. Надо найти место, где мы сами сможем выращивать пищу. Только вот дойти бы до туда…

— Почему нет?

— Да мало ли что в дороге может случиться. Ограбить, кто захочет, или вот в разгар войны к кому-нибудь попадем. Да мало ли чего. И про варварские племена эти слухов полно.

— Мы тоже слышали, — откликнулся Николай. — Только сами рассказчики с ними не встречались, тоже слышали от кого-то. Поэтому на слово верить не стоит. Но слишком много людей о них говорят. А дыма без огня не бывает.

— Вот и я о том же. С одной стороны думаешь, что все это бредни, гонишь от себя плохие мысли. С другой… Мы так далеко от дома забрались. Помощи ждать неоткуда.

— Как это неоткуда? — возразил Алексей. — Вы всегда можете рассчитывать на нашу поддержку в случае чего. Так ведь, мужики?

— Точно, — отозвались сидящие у костра.

— Спасибо! Надеюсь этого не понадобиться, — улыбнулся Сергей.

— Я тебя предупредить хочу, — посерьезнел Николай. — Мне несколько рассказчиков говорили, что варвары как раз в стороне Алматы и живут. Вроде как далеко от самого города, но в той стороне. Ваш путь как раз через те территории и ляжет. Вы у нас запасов побольше наберите и если поселения встретите, к ним не подходите. Лучше обойти от греха подальше.

— Дельный совет. Спасибо, Коля, — ответил разведчик.

— Я бы вам пару человек дал в подмогу, — добавил Алексей. — У нас тоже многие хотят отправиться на поиски лучшей жизни. Вместе было бы сподручней. Но ситуация не позволяет, сам понимаешь…

— Конечно, вам надо лагерь защищать. И в наших интересах вам помочь. Нам ведь потом свой табор вести. К вам в гости заглянули бы на ночлег.

— Встретим, как положено! Уж кружку воды и похлебку для твоих людей всегда найдем. Тем более, вдруг потом решим с вами идти. Может, ты и вправду что-то стоящее найдешь.

— Я на это и рассчитываю, — ответил Сергей.

Глава VI

Посиделка у костра затянулась до полуночи, а потом большая часть мужчин разошлась по своим палаткам. Остались лишь дозорные. Командир, едва оказавшись на кровати, моментально заснул.

Снов, как и прежде, не было. Ни маминого лица, ни дома, ни одной картинки. Просто темнота. Тяжелая гнетущая темнота. Иной раз он и спать-то подольше не ложился. Надеялся, что устанет и тогда ему точно что-нибудь присниться. Но ничего не выходило. Казалось, сны покинули его навсегда. Это пугало. Как будто что-то сломалось у него в голове, отключилось. Но он никак не мог понять, как это починить и можно ли вообще.

Может быть, дело не в голове? Вдруг это душа стала черствой. Вдруг он превращается в какого-то зверя, для которого значение имеют лишь первобытные инстинкты. Пятнадцать лет жизни после взрыва ни для кого не прошли бесследно. Люди стали еще агрессивнее, чем раньше. Может быть, и он стал таким.

Сергей всегда гнал от себя такие мысли. Он не зверь. И доказывая себе это в очередной раз, старался сделать что-нибудь полезное для лагеря, для людей. Он не ждал похвалы, лишь искал успокоения.

Проснулся он от криков, которые доносились с улицы. Вскочив с кровати, командир обнаружил, что его ребят нет в палатке. По спине пробежал холодок. Неужели нападение, почему его не подняли? Стремглав выскочив на улицу, он сразу успокоился. Недалеко от их апартаментов расчищали место для одного из укрытий, о которых они говорили вчера на совете. Разведчики помогали поселенцам перетаскивать проржавевшие листы железа. Работа кипела, командиры звеньев иногда покрикивали на подчиненных, чтобы те ускорили темп.

Вместе с ребятами работала и Алена. Она периодически о чем-то переговаривалась с Женькой и оба улыбались. Ашот с Андреем старались их не беспокоить.

Тут же крутился и Шарик, мешая ребятам носить стройматериал. Ашот время от времени журил собаку, но та продолжала добродушно вилять хвостом и лезть под ноги.

Девушка обернулась и, увидев наблюдающего за ними командира, улыбнулась и помахала рукой. Сергей помахал в ответ.

— Я вам кушать оставила в казанке, — крикнула Алена. — Мы с ребятами уже позавтракали. Вас не стали будить. Если остыло, вы скажите, я сбегаю, разогрею.

— Не переживай, красавица, и так сойдет, — командир зашел обратно в палатку. В центре комнаты действительно стоял казанок, а рядом с ним миска и ложка. С перепуга выбегая на улицу, он даже не заметил приготовленного для него завтрака.

Наскоро перекусив, Сергей вышел помогать своим подопечным. Строители уже установили каркас из деревянных досок и крепили к нему листы железа. Они были разных размеров, поэтому приходилось выкладывать мозаику. В качестве крепежа использовались веревки, и куски сто раз уже перекрученной проволоки.

— Листы крепкие, — вместо приветствия сказал подошедшему командиру Ашот. — Даже если со всей дури бить копьем, пробить не получится.

— Толщина миллиметра три-четыре, — осмотрев железо, заключил Сергей. — Такой метал пулю мелкого калибра выдержит, не то, что копье. Чего меня не разбудили-то?

— Да мы специально громко разговаривали, когда кушали. Думали, ты проснешься, и все вместе пойдем. Но ты спал, как убитый.

— Старосту или зама его видели?

— Да, они по лагерю ходят, за работой наблюдают.

На сборку укрытия ушло часа три-четыре. Время близилось к обеду, и Алена убежала готовить еду. Женька, прикручивая листы к каркасу, что-то напевал себе под нос. Было видно, что он в приподнятом настроении.

— Ну, спрашивать ничего не буду. У тебя на физиономии и так все написано, — улыбнулся Сергей.

— Классная она, командир, — Женьке хотелось обсудить с кем-нибудь свои любовные переживания. Ребятам он, видимо, говорить не хотел, боялся подколов в свой адрес. — Такая добрая и ласковая. Она оказывается сирота. Вернее родители погибли при взрыве. Она у бабушки в деревне в это время гостила. Вот старушка ее и вытащила. Правда, сама долго не протянула и в пятнадцать лет Алена осталась одна. Благо, одна семья ее к себе взяла. С ними она и живет до сих пор. Говорит, хорошие люди, любят ее очень. У них у самих две дочки, а Аленка третьей стала.

— По поводу нашего похода что думает?

— Поддерживает идею. Даже с нами напрашивалась, мол, я вам готовить буду. Я ей отказал, конечно, — Женька посерьезнел. — Неизвестно, что там, в дороге, может случиться.

— Правильно парень. Вот вернемся назад, и поженитесь, семью создадите, детишек нарожаете.

— Вернуться бы только…

— Да не вешай ты нос — обязательно вернемся! Мало того, и наших, и их поселение, да всех вообще приведем к лучшей жизни, — от слов командира у Женьки поднялось настроение, и он снова принялся что-то напевать себе под нос.

В скорости подошли староста и его заместитель. Сообщили, что по лагерю построено семь укрытий. В общей сложности получалось десять. Вместе с Сергеем они обошли каждое, проверили на прочность.

— Думаю, наши люди будут в безопасности внутри, — сказал Александр Викторович, завершая осмотр. — Специально поставили их в разных частях лагеря, чтобы жителям не пришлось бежать с одного конца на другой.

— Это правильно, — поддержал разведчик. — Но нужно весь лагерь разбить на десять секторов и для каждого отвести свое укрытие. Людей собрать и показать им, что в случае тревоги надо прятаться именно в этом, а не в другом. Иначе в панике такая свалка начнется, что одно укрытие пустым окажется, а в другое помещаться не будут.

— Разумно, — ответил Игорь Федорович.

— И желательно устроить пару тренировок. Сначала отдельно по секторам, а потом всем вместе. Главное людям объяснить, что после сигнала тревоги у них будет достаточно времени. Дозорные ведь заранее противника увидят, как минимум за километр. Поэтому торопиться никуда не надо, — добавил Сергей.

— Да, я сейчас же поручу командирам рот провести занятия, — староста развернулся и направился к своей палатке.

— Какие у нас шансы, по-твоему? — негромко спросил разведчика Александр Викторович, когда они остались вдвоем. — Может все-таки лучше уйти?

Командир изучающе посмотрел на мужчину. Говорил он вполне спокойно, без намека на панику. Может, просто умело скрывает страх? Все-таки годков уже не мало. Сомневается в своих силах?

— Я не боюсь, — как будто угадывая его мысли, сказал заместитель. — Вернее за себя не боюсь. Но за людей страшно. Что если нас разобьют? Что потом сделают с нашими женами и детьми? Может ну его эту войну, уйдем от греха подальше. Нашли же этот источник, значит, и другой найдем. Зато все живыми останутся.

Сергей задумался. Что-то предсказывать в этой ситуации просто невозможно. И исход этой борьбы может быть действительно печальным.

С другой стороны, покидать насиженное место тоже опасно. Источник можно найти, а можно и не найти. И если в случае поражения их ждет мгновенная смерть, то без воды они будут умирать медленно и мучительно.

— Долго вы так будете бегать?

— Уйдем подальше. Получив источник в свое распоряжение, они за нами не пойдут.

— Вы уверены, что найдете новый?

— Нет.

— Предположим, что найдете. Уверены, что не найдется других желающих?

— Тоже нет.

— Вот вы сами себе и ответили.

— Может нам вообще вместе с вами пойти? — заместитель с надеждой заглянул командиру в глаза.

— Куда? Мы сами не знаем, что там найдем. Если бы я был уверен, что там именно то, что мы ищем, другое дело. В противном случае этот путь окажется в никуда. Четверым мужикам-то проблем нет — не нашли ничего — вернулись. А если идти целым лагерем?

— Да-да, ты прав, — мужчина опустил глаза. — Нам нужно остаться и защищать свой дом.

Последняя фраза прозвучала как-то неуверенно. Судя по всему, заместитель уговаривал сам себя.

— Вы думаете, вы один боитесь? Нет, всем страшно. И нам тоже страшно. Но вы-то за свой лагерь будете биться, а мы за что? Поэтому возьмите себя в руки. Вы должны внушать своим подчиненным уверенность. Не вздумайте при них показать свой страх. Боевой дух — это единственное, что сейчас может переломить ситуацию. Если людям суждено погибнуть, то пусть они сделают это с честью, прихватив с собой парочку врагов. Но я все же надеюсь на лучшее. Мы постараемся навязать оппонентам наши условия. И если все пойдет хорошо, то ваш лагерь так и останется вашим.

Александр Викторович внимательно слушал Сергея. Потом еще несколько минут стоял молча, переваривая его слова.

— Ты прав, — уже твердо произнес заместитель. — Или отобьемся, или погибнем. Пойду, помогу Федоровичу с проведением занятий по эвакуации. Кстати, сегодня вечером будет совещание. Мы тебя ждем, — уже уходя, добавил он.

Командир не спеша пошел к своей палатке. Мужчины, собрав укрытия, разошлись по своим делам. Время было обеденное и сейчас на улице возле костров суетились женщины. Из развешанных над огнями казанков шел приятный аромат. Сергей вдруг почувствовал, что проголодался.

Зайдя в палатку, увидел лежащих на своих кроватях Ашота и Андрея. На его лежанке спал Шарик, а Женьки не было.

— Алене помогает кушать готовить, — на вопросительный взгляд командира ответил Андрей. — Скоро уже должны подойти.

— Пацан-то наш влюбился, — растянулся в улыбке Ашот. — Порхает вокруг девчонки.

— Тебе то что? — ответил ему Андрей. — Пусть себе воркуют. Он парень неженатый. А годков-то уже вон сколько.

— Так я ж не подкалываю, — обиделся Ашот. — Наоборот, радуюсь за друга. Приятно смотреть. Я и сам себя также вел, когда с Юлькой начали встречаться.

— Командир, есть какие новости на счет Западных? — перевел тему Андрей. Обсуждать чьи-то любовные переживания ему не очень хотелось.

— Тишина. Люди Игоря Федоровича следят за их лагерем, но никаких движений пока нет, — ответил Сергей.

— У меня такое подозрение, что не собираются они нападать, — задумался Ашот. — Напугать просто пытались. Теперь видят, что не получилось, вот и сидят.

— Я бы очень хотел, чтобы так оно и было. Но нам еще два дня здесь быть. Мало ли что может случиться. Так что не расслабляйтесь.

В скорости в палатку вошли Женя с Аленой. Парень нес парящий котелок, а у девушки в руках были миски. Все трое вскочили с кроватей и налетели на еду. После доброй работы есть хотелось неимоверно. Алена разлила суп по мискам, одну из которых поставила на пол для собаки. Шарика дважды приглашать не пришлось. В прямом смысле со зверским аппетитом он умял похлебку и выжидательно смотрел на Алену, выпрашивая добавки.

— Ну да, ты у нас больше всех сегодня работал, устал сильнее остальных, — с укоризной сказал собаке Ашот. Пес даже ухом не повел. — Несколько раз через тебя чуть не убился.

— Зато ему весело было, — улыбнулся Андрей.

— Алена, сегодня вас будут учить, как вести себя в случае нападения, — перебил подчиненных Сергей. — Ты внимательно слушай, что будут говорить командиры рот.

— Хорошо. Чему учить-то будут?

— В какое укрытие бежать. Лагерь на сектора поделят. У каждого сектора свое укрытие. Бежать нужно только в него, а не в другое.

— Поняла. Так вот почему Леша сказал после обеда всем собираться возле штаба.

— Да, будете отрабатывать тревогу.

— На счет обороны обсуждали что-нибудь? — поинтересовался Ашот. — Как мы гостей встречать будем?

— Сегодня совещание. Там и спрошу.

* * *

До самого вечера Сергей отлеживался в палатке, набирался сил. Димины методы допроса до сих пор давали о себе знать. Периодически кружилась голова, особенно во время физических нагрузок. Правда, уже не так, как в первый день после экзекуции. Но этот недуг мешал сосредоточиться.

С улицы то и дело доносились команды ротных, которые гоняли поселенцев по укрытиям. Занятия прекратились только вечером, чтобы женщины могли приготовить ужин.

Ближе к семи часам в палатку вошел один из дозорных и пригласил Сергея в штаб. Все участники совещания уже были в сборе.

— Докладывайте, — обратился к командирам староста.

— Занятия провели. Пять раз отработали тревогу по каждому сектору и трижды проделали это всем скопом, — ответил Алексей.

— Хорошо. Завтра еще потренируйтесь, лишним не будет.

— Есть!

— Какие новости на счет Западных? — спросил Игорь Федорович Диму.

— Никаких. Движений с их стороны нет.

— Это нам на руку. Будет время детально проработать план обороны. Какие будут предложения?

— Я предлагаю запереться, — начал излагать свой план Алексей. — Вдоль забора расставить людей с луками. Когда западные начнут перелазить, будем их стрелять. Того, кто все же сумеет перелезть, будем добивать уже на земле. Но и возле ворот надо оставить отряд. Думаю, они попытаются их сломать.

— Остальным есть что добавить? — командиры отрицательно покачали головами. — А тебе Сергей?

— План хороший. Но он был бы эффективным, если бы нас тоже было шестьсот человек.

— Почему? — удивился Алексей.

— Нас слишком мало, чтобы расставить лучников через каждый метр вдоль забора. Расстояние между ними будет куда больше. Да и людей для резерва не останется. За счет численного превосходства Западные перелезут через стену. Это однозначно. Мы не успеем убить всех. И вот тут мы окажемся в полной заднице. Так как все наши люди будут стоять поодиночке, а не в группе. Их перебьют без особого напряга. Останется лишь небольшой отряд перед воротами. Но у них будет полно своих забот. Даже если к тому времени их не сметут, они получат удар в спину от тех, кто перелез.

— Что же тогда делать? — растерянно спросил Алексей.

— Нужна другая тактика. Мы расположим большой отряд перед воротами. Во фронт выставим лучников в несколько рядов. Первый ряд будет стрелять с колен, второй стоя. За ними будут бойцы вооруженные копьями и ножами. Еще несколько отрядов расположим в разных частях периметра. Не по одному лучнику, а именно отряды.

— Так они тогда без особых усилий перелезут через забор, — возразил Дима.

— Лишь малая их часть. Периметровых отрядов хватит, чтобы их положить.

— Зачем большая группа перед воротами? — не понял староста.

— Когда они начнут набег, то, скорее всего, разойдутся полукольцом, чтобы перелазить через стену со всех сторон. Они же знают, что людей у нас меньше. Но мы попробуем их перехитрить. Когда расстояние от нападающих до лагеря сократиться метров до ста, мы откроем ворота…

— Ты рехнулся, парень?! — не удержался Дима.

— Дай ему договорить! — прикрикнул на него Алексей. — Давай дальше, Серега.

— Так вот мы откроем ворота. И добрая половина, если не больше, по инерции ломанется в них. Это такой психологический трюк. Они собьются в кучу, чтобы войти в ворота. Этого нам и надо. Наши лучники будут ложить волну за волной шквалом стрел. Ну а если кто-то все же сумеет подойти вплотную, то тут вступят в дело бойцы с копьями.

— Отличная мысль! — загорелся Алексей. — До того, как они подойдут вплотную, мы стольких положим, что уравняем их численное превосходство.

— Именно.

— А наши отряды вдоль стены смогут спокойно одолеть тех, кто все же полезет через нее. Ведь их будет мало.

— Да.

— Ты уверен, что они клюнут на эту уловку? — осторожно спросил староста.

— Я надеюсь на это. Перед боем бойцы будут распалять себя. Когда они начнут бежать, то превратятся в разъяренное стадо. Стоит одному ломануться в сторону ворот, большая часть последует за ним. В запале никто не будет думать о том, правильно ли это. Да и времени у них на это не будет. Все произойдет за считанные секунды.

— Как лучше разместить отряды? — поинтересовался Александр Викторович.

— По бокам от входа, точнее по диагонали, поставить человек по десять-пятнадцать. Другая группа, человек, наверное, сорок, разместиться прямо напротив ворот. Каждое подразделение стрелков будут страховать бойцы с копьями. Их численность должна быть не меньше, а то и чуть больше, чем стрелков. Когда противник все же прорвется вовнутрь, вступят в дело они, а лучники отойдут назад, чтобы перевооружиться.

Оставшихся людей разбить на отряды по десять-пятнадцать человек. Каждому отвести свой отрезок периметра, за который они отвечают. В каждом таком отряде должно быть три-четыре стрелка, остальные копейщики.

— Нужно все это дело детально отработать, — предложил Алексей.

— Обязательно, — согласился разведчик. — И найдите человека с сильным голосом. Староста и заместитель будут стоять в центре лагеря, чтобы видеть всю картину. Этот человек будет громко передавать ваши приказы бойцам. Ибо без координации действий может начаться неразбериха. И было бы хорошо соорудить какую-нибудь возвышенность, чтобы у вас был хороший обзор.

— Согласен, — ответил Игорь Федорович. — Завтра с раннего утра собираем людей и начинаем тренировки. Пока нам дают время, нужно этим пользоваться. И на счет возвышенности решим. Все свободны!

— Серега, пошли по чаю треснем, да заодно обсудим все, — предложил Алексей, когда они оказались на улице.

— От вашего чая не откажусь, — ответил разведчик, и оба зашагали к ближайшему костру.

Завидев их, дозорные прекратили разговор и почтительно встали. На Сергея многие поселенцы теперь смотрели с большим уважением. По лагерю молниеносно разнеслась весть о том, что чужаки добровольно согласились сражаться за них. Поэтому при встрече все здоровались с командиром и его ребятами.

Караульные налили из казанка ароматного напитка и подали кружки гостям. Ни Сергей, ни Алексей не спешили начинать разговор. Каждый прокручивал в голове план разведчика.

— Как думаешь, они полукольцом пойдут или сбитым отрядом, а уже возле стены начнут расползаться?

— Если они будут в куче, то еще легче. Всех встретим возле ворот. Тогда наши периметровые станут резервом, который можно будет, не боясь, кинуть в бой, если потеснят авангард.

— Слушай, ты, наверное, военным был?

— Нет.

— Тогда откуда так хорошо тактику знаешь?

— Да какая тут тактика? Просто исхожу из тех условий, которые у нас есть.

— У тебя хорошо получается планировать. Знаешь, все наши очень благодарны вам. Две классные идеи подогнали. Теперь мы не только своих женщин и детей обезопасим, но и оборону грамотно организуем. Даже если за следующие два дня ничего не случится, и вы уйдете, ты знай, мы перед вами в долгу.

— Да брось ты, ничего вы нам не должны. Мы же тоже не бескорыстные, — улыбнулся Сергей. — Я-то рассчитываю на ваше гостеприимство в будущем.

— Ну, значит, у нас взаимовыгодное сотрудничество, — хохотнул Алексей. — Давай за это выпьем. — Мужчины в шутку чокнулись кружками и шумно выдохнули, перед тем как отпить.

— У вас, кстати, стрел-то хватит? — снова посерьезнел разведчик.

— За это не переживай, боеприпасы есть. И лучники толковые есть. Твои парни как стреляют?

— Ашот и Андрюха хорошо. Мы с Женькой больше с копьями и ножами дружим. Поэтому их двоих я во фронтальный отряд поставлю. Ну а мы встанем вместе с копейщиками.

— Хорошо, завтра я выберу людей, все отработаем, чтобы четко занимали свои места по команде. Теперь хорош об этом, надо чуть отдохнуть. И так голова тяжелая от всех этих думок. Давай лучше к прекрасному приобщимся. Музыку любишь?

— Да уже лет пятнадцать, как не слышал ее.

— Слышь, Антон, — обратился ротный к одному из дозорных. — Сгоняй к Юрану. Скажи, чтобы брал балалайку и мухой сюда.

— Есть! — соскочил с места дозорный.

— Балалайку? — удивился Сергей.

— Да это я так гитару называю.

— Гитару? Но откуда?

— Не знаю. Юран ее давным-давно где-то нашел. Старенькая, но звучит хорошо. Он для нее даже чехол сделал специальный, чтобы сырость до нее не добралась. В общем, следит за инструментом.

— Струны где берет? Они же рвутся нет-нет.

— Вот сейчас придет, сам его спросишь.

Через пару минут дозорный вернулся. С ним шел среднего роста, крепко сложенный человек. На вид ему было лет сорок пять. В правой руке он держал гитару тускло-желтого цвета.

— Знакомьтесь, — сказал Алексей. — Это Сергей, доброволец наш. А это Юрий — звезда местной эстрады.

Юра протянул руку разведчику.

— Наслышан о вас. Рад, что в мире еще остались люди, которые могут прийти на помощь, — голос у него был на удивление мягким и как-то шел в разрез с его брутальной внешностью.

— Давай, Юран, зажигай! Спой вот эту, про молодость, — попросил ротный.

Музыкант провел рукой по струнам. Гитара издала приятный звук.

Командиру эти строчки оказались до боли знакомыми. На инструментах он не играл, но в его компании друзей, еще до взрыва, был один парень, который отлично управлялся с гитарой и частенько пел эту песню. Как же называлась группа, которая ее исполняла?

За пятнадцать лет жизни в пустошах Сергей множество раз встречался с другими поселенцами, бывал в разных лагерях, но ни в одном из них не видел гитары. А тут просто как бальзам на душу. Сразу вспомнились их посиделки с друзьями — на даче, возле мангала, на котором жарились шашлыки, они пили чай и слушали музыку.

Юрий пел так душевно, что даже проходящие мимо поселенцы останавливались и слушали. Лицо его в этот момент было таким одухотворенным.

— Тут Серега спрашивает, где ты струны на гитару берешь? — обратился к нему Алексей, когда он закончил петь.

— Я как-то пару стальных тросиков нашел разной толщины. Вот расплетаю их и использую вместо первых трех струн. Они в основном и летят. Остальные, тьфу-тьфу-тьфу, держаться. Даже обмотка не разматывается, — объяснил Юрий.

— Здорово у тебя получается! — похвалил разведчик. — Ты учился где-то?

— Да, родители меня еще в младших классах в музыкальную школу отдали. Хотели, чтобы я музыкантом стал. Закончил ее с горем пополам, а потом на инженера поступил и музыку совсем забросил. После ядерной войны наши в какой-то нетронутый дом залезли, да и нашли эту красавицу. Вот с тех пор я ребят и развлекаю вечерами.

— Правда, последнее время редко такие посиделки бывают, — грустно вздохнул дозорный Антон. — Мы все в ожидании нападения. Тут уже не до музыки.

— Ничего, мы еще споем! — хлопнул его по плечу Алексей. — Давай, Юран! Сегодня душа требует. Устали все от этого напряга, ожиданий. Песенки твои расслабляют, так что, играй.

За слушанием песен командир вместе с бойцами досиделся далеко за полночь. Разошлись они только тогда, когда после хорового исполнения очередной композиции из ближайшей палатки к ним вышла женщина и начала браниться, что спать не дают. Ротный с ней спорить не стал и быстренько отправил всех не дежурящих отдыхать.

Сергей не спеша поплелся в свои апартаменты. Спать ему не хотелось вообще. Возле ближайшего к их палатке костра он увидел Женьку с Аленой. Парочка сидела в обнимку спинами к нему и о чем-то ворковала.

Сначала он хотел подойти и даже сделал пару шагов в их сторону. Но потом, подумав и решив, что лучше не мешать, потихоньку отступил к палатке.

Внутри была привычная идиллия — дрыхнущие Андрей с Ашотом и примостившийся на его месте Шарик. Причем пес спал ровно посредине кровати. Сергей аккуратно взял его на руки и перенес в ноги. Собака проснулась, но возражать против переезда не стала.

Завалившись в постель, командир еще долго прокручивал в голове услышанные сегодня песни. Как будто он вернулся во времена своей молодости, когда они еще подростками сидели на лавочках возле подъездов и точно так же пели. И частенько на них отрывались соседи, прямо как та женщина из палатки. Классное было время. Занятый воспоминаниями он не заметил, как уснул.

* * *

— Народ, подъем! Пора начинать тренировку, — в проеме входа в палатку торчала голова одного из дозорных. Увидев, что разведчики зашевелились и открыли глаза, голова исчезла за ширмой.

— Сколько времени? — недовольным тоном спросил Андрей.

— Семь часов, — отозвался командир.

— Зачем так рано-то? — бубнил Андрей. — Весь день впереди. Могли бы дать еще часок поспать.

— Хорош скафнить, — беззлобно ответил ему Женя. — Вдруг завтра нападение, а мы не готовы.

— Ага. Несколько недель никто не нападал, а вот именно завтра это случится. Специально ждали этого дня.

Разведчики нехотя встали с кроватей, умылись и вышли на улицу. Там уже было полно народу. Поселенцы вереницей шли в сторону ворот. Возле них стояли староста, его заместитель и командиры.

— Всем построиться по ротам! — громко скомандовал Алексей. Бойцы мгновенно встали в строй. Вероятно, эта команда была ими хорошо отработана. Разведчики отошли в сторонку.

— Ребята, — обратился к людям староста. — Вчера на совещании мы разработали план обороны на случай набега. Как вы уже знаете, выходить драться за территорию лагеря мы не будем, встретим врага внутри своих стен. Причем здесь, у ворот. Их мы предварительно откроем, чтобы большая часть нападающих пошла именно сюда. Перед воротами будут стоять наши лучники. Нападающих мы должны в буквальном смысле накрыть шквалом стрел. Лучников будут страховать копейщики на случай, если кому-то все же удастся пробиться. Итак, для отражения лобовой атаки будут задействованы первая и вторая роты. Остальные будут разбиты на отделения и встанут вдоль стены по всему периметру. Наверняка, некоторые противники решат идти в обход и попробуют перелезть через забор.

Сергей, ты со своими ребятами, как вчера решили, встанете с первой и второй ротой, — командир кивнул. — У кого-нибудь есть вопросы? Нет? Хорошо. Теперь ваши начальники объяснят, что вам делать.

Третья и четвертая рота после недолгих переговоров с командирами тут же развернулись и ушли распределяться вдоль стены. Остальные были расставлены в три линии. Причем каждому бойцу отвели конкретное место. С десяток раз бойцы выполнили построение. Затем староста разрешил всем позавтракать.

После приема пищи занятия продолжались вплоть до обеда. Построение в линии довели до автоматизма, а заодно определили траектории стрельбы, чтобы случайно не задеть друг друга. Вдобавок отработали переход от стрельбы к рукопашному бою.

За всем процессом с интересом наблюдала местная детвора. Глядя на отцов, мальчишки тоже сбились в группы и повторяли все действия. Причем делали это совершенно серьезно, без смеха. Они готовились воевать по-настоящему. В пустошах люди с детства привыкают к суровым условиям. У нынешних детей как такового и детства-то не было.

Удовлетворенный подготовкой глава лагеря разрешил покушать и передохнуть. Бойцы стали расходится по своим палаткам.

— Что скажешь? — спросил у Сергея Игорь Федорович.

— Думаю, все хорошо — ответил тот. — После обеда можно будет еще немного позаниматься. Хотя и этого уже вполне достаточно.

— Александр Викторович следил за подготовкой периметровых отрядов. Говорит, там тоже все готовы.

— Им объяснили, что в случае чего они должны прийти на помощь к воротам?

— Да, не переживай.

— Что с командным пунктом для вас?

— Сам посмотри, — староста кивнул в сторону центра лагеря. Там несколько мужчин уже заканчивали деревянную площадку. Над землей она возвышалась метров на пять. С такой высоты вся территория должна хорошо просматриваться. — Пойдет?

— Вполне.

— Хорошо. Теперь идите, обедайте, потом возвращайтесь сюда.

В палатке мужчин уже ждала Алена. Особо рассиживаться за трапезой они не стали, наскоро перекусили и снова пошли на тренировку. Однако занятия на этот раз оказались не долгими. К старосте подошел взволнованный караульный и что-то шепнул ему на ухо. Взгляд у Игоря Федоровича моментально изменился. Он подозвал командиров рот и разведчика.

— К нашему лагерю идут Западные, — негромко сказал он. — Пойдемте, посмотрим.

Возле ворот вдоль стен стояли конструкции, похожие на строительные леса. Они позволяли караульным возвышаться над забором и осматривать окружность. Сообщивший о приближении врага боец как раз стоял на них. Командиры во главе со старостой поднялись на доски и замерли — буквально в двух километрах от лагеря была целая толпа людей.

— Они не идут, — задумчиво сказал Дима. — Там какая-то суета, как будто ищут ветки, чтобы костры разжечь.

— Сколько от вас до их лагеря? — уточнил разведчик.

— Километров двадцать пять, — ответил Алексей. — А что?

— Скорее всего, они не будут нападать сегодня. Расстояние вроде бы небольшое, но силы на переход они потратили. К тому же скоро стемнеет. Они ведь тоже понимают, что в темноте драться сложно, можно своих покалечить. Наверное, разводят костры, чтобы приготовить пищу, отдохнуть, а уже завтра нападут.

— Возможно, — староста не сводил глаз с толпы. — Но нам все равно нужно быть готовыми. Прикажите людям, чтобы сегодня спали на тех местах, где должны стоять в случае нападения. Так мы не потеряем время на сборы. А вы, — староста обратился к караульному. — Глаз с них не спускайте. В случае чего сразу поднимайте тревогу.

— Есть! — коротко ответил тот.

— Надо предупредить всех. Идемте.

— Еще кое-что, Игорь Федорович, — остановил старосту Сергей. — Вы своих людей знаете в лицо, мы нет. Да и они нас тоже. В суматохе можем со своими схлестнуться. Можем мы как-то выделить своих? Какие-нибудь тряпицы белые на руки повязать или еще что-нибудь такое. Для всех наших это полезно будет.

— Викторович, — обратился староста к заму. — Помнишь, лет пять назад большое красное полотно нашли?

— Да, до сих пор на складе лежит. Так ему применение и не нашли.

— Порежьте его на лоскуты и сделайте всем нашим повязки.

— Сделаем.

Вся процессия спустилась вниз. Командиры быстро собрали бойцов на общее построение, где всем им сообщили тревожную новость: враг рядом, поэтому надо быть готовыми в любой момент. Староста приказал всем кушать и отдыхать. Судя по всему, завтра им предстоит бой.

Люди приняли новость с большой тревогой. Все прекрасно знали, что бойцов у Западных больше. Но и убегать больше никто не хотел. Это их лагерь, их источник. Почему они должны его отдавать?

С тяжелыми мыслями поселенцы разбрелись по палаткам. Не слышно было громких разговоров, смеха, все переговаривались друг с другом в полголоса. Напряжение нарастало.

* * *

Сон был тревожным. Сергей то и дело просыпался и прислушивался. Несколько раз даже выходил на улицу, проверял дозорных. Никто из них не спал. Подойдя к центральным воротам, он поднялся на леса. В том же месте, где вчера была толпа Западных, теперь горели десятки костров.

— У вас на другой стороне лагеря тоже есть ворота? — обратился он к караульному.

— Да.

— Там люди дежурят?

— Несколько человек есть.

Сергей спустился и вернулся в палатку. На часах было три ночи. Он попробовал заснуть, но так и не смог. Примерно вначале шестого начало светать, и он снова пошел к воротам.

— Какие-нибудь движения есть? — спросил у дозорного.

— Нет, вообще ничего.

Разведчик стал приглядываться. Еще было не сильно светло, но стоянка противника просматривалась уже довольно хорошо. Вдруг с ужасом он обнаружил, что Западных гораздо меньше, чем вчера. Примерно наполовину.

— Быстро беги за старостой и командирами! — приказал он караульному. И уже громко для всех поселенцев выкрикнул. — Строиться! Всем занять места!

Большая часть людей итак не спали, поэтому боевые отряды заняли места в считанные секунды. Через минуту прибежали глава лагеря и командиры.

— Что случилось? — взволнованно спросил у Сергея Игорь Федорович.

— Отправьте несколько человек на восток. По-моему западные перебросили половину людей нам в тыл под покровом ночи.

— С чего ты взял?

— Их стало меньше.

Вся процессия быстро поднялась на леса и стала приглядываться.

— Действительно меньше, — подтвердил Дима.

— Быстро отправь людей на ту сторону, — приказал ему староста и Дима стремглав помчался вниз.

— Почему дозорные на той стороне до сих пор ничего не сообщили? — спросил Сергей.

— Там метрах в пятистах от лагеря есть холм небольшой, — ответил Алексей. — За ним ничего не видно. Если они нас обошли, значит, они прячутся за ним. Остальная территория вокруг лагеря просматривается хорошо.

Через три минуты двое дозорных уже выходили с западных ворот. Командиры затаив дыхание наблюдали, как они бегут в восточную сторону. Почти достигнув вершины, холма бойцы упали на животы и поползли. Оказавшись на самой высокой точке, они на несколько секунд замерли и тут же стали ползти обратно. Затем вскочили, начали размахивать руками и что есть мочи, побежали в сторону лагеря. Догадка разведчика подтвердилась.

— Значит, они хотят напасть с двух сторон. Но мы ведь отработали защиту только с одной стороны, — староста заметно нервничал. — Что будем делать?

— То же, что и планировали, — твердо ответил Сергей.

— Но у нас основные силы возле западных ворот.

— Разделим их ровно наполовину и в таком же порядке расставим возле восточных ворот. Периметровые отряды остаются там, где стоят.

— Леша, быстро распредели бойцов, — приказал Игорь Федорович.

На перегруппировку ушло минут пятнадцать. И вот уже возле обоих входов в лагерь стояли отряды. Командир нашел своих ребят и приказал Андрею с Женей следовать к восточным воротам. С он вместе с Ашотом остался возле западных.

— Где собака? — спросил он у стрелка.

— Когда мы уходили, в палатке оставалась.

Весь лагерь к тому моменту уже был в курсе событий. Женщинам и детям приказали занимать укрытия, прихватив с собой воды. На лицах поселенцев читалась сильная тревога. Однако никто не паниковал и не истерил.

В толпе командиру удалось разглядеть Алену.

— Слушай, Шарик в палатке остался. Сходи за ним и возьми с собой в укрытие. Иначе погибнет, — подошел к ней командир.

— Конечно, — девушка тут же побежала за собакой.

Через минуту она уже несла на руках ничего не понимающего пса. Не подходя к командиру, махнула ему рукой и зашла в клетку.

На часах было шесть утра. В лагере воцарилась полная тишина. Лишь изредка бойцы шепотом переговаривались между собой. Как и просил разведчик, у каждого из них на правой руке был повязан красный лоскут шириной сантиметров десять. Рядом с ним стоял Алексей. Как он сам признался, стрелок из него так себе, но, мол, в рукопашном бою многим даст фору.

— Что-то мандраж какой-то по телу идет, — еле слышно обратился он к Сергею.

— Это нормально. Меня самого трясет. Подыхать-то никому не охота, — ответил разведчик.

— Надеюсь, что и не придется.

— Я тоже.

— Как ты думаешь, они одновременно нападут? Или сначала с одной стороны, потом с другой?

— Наверное, сразу скопом. Если по частям будут нападать, то преимущество нам дадут. Они видно хотели, чтобы мы все силы стянули к западным воротам. Одна группа нас отвлекает, а с востока к нам заходят в тыл.

— Ну, теперь этот фокус не пройдет, хорошо, что вовремя заметили. Но как они одновременно нападут? Это же сигнал надо подать. Восточная группа за холмом, не видят ничего.

— Думаю, они на определенный час условились. Часы то у некоторых еще остались, — командир вытянул левую руку, на которой красовались командирские часы.

— Точно, я об этом не подумал как то, — и после некоторой паузы добавил. — Ты, это, знай, мы тебе все обязаны. И если вдруг получится выстоять, тебе тут всегда рады.

— Спасибо, друг.

Сергей забрался на леса и пригляделся. На стоянке врага была какая-то суета. Вероятно, готовились к нападению. Время подходило к семи часам утра. Почему-то командир подумал, что именно на это время и назначена атака. Постояв еще немного, он снова спустился к отряду. Буквально через несколько минут один из караульных громко крикнул: «Идут! Всем приготовиться!». Аналогичная команда прозвучала и с восточной стороны лагеря.

— Ворота открыть, когда до нападающих останется метров сто, — громко скомандовал Леша.

Тут же из центра лагеря, где располагалась вышка старосты, раздался зычный голос его помощника.

— Они на подходе! Луки наизготовку!

— Ну, вот и настал момент истины, — обернулся к Алексею разведчик. — Удачи нам всем!

Глава VII

— Открыть ворота!

Спустя секунду защитникам лагеря открылась ужасающая картина — ко входу стекался настоящийбурный поток. Только не водный, а людской. Судя по экипировке нападавших, они рассчитывали только на рукопашный бой. Ни один из бойцов не был вооружен луком. Все были с копьями и длинными ножами, больше походившими на греческие мечи.

Задумка Сергея удалась — основные силы врага ринулись именно в открытые ворота. И только четвертая их часть разошлась по сторонам, чтобы лезть через стену.

Когда до ворот Западным оставалось метров двадцать, лучники начали поливать их стрелами. Авангард из нескольких десятков бойцов упали как подкошенные. Однако следующие за ними как будто бы не видели этого и не сбавляя скорость неслись ко входу.

— Стрелять без остановки, ребята! — прокричал во весь голос Алексей. Хотя лучники и без того не сбавляли темп. У ворот уже начала образовываться куча из человеческих тел. Сколько их там? Сотня набралась? Вряд ли. Но человек пятьдесят положили точно. Интересно, как там на другой стороне? Справляются?

Очередной залп и еще с десяток нападавших присоединились к своим соплеменникам из первых отрядов. Не участвующие в бою копейщики рвали глотки, подбодряя лучников. У многих защитников появилась безумная надежда, что случится невозможное, и отбить атаку удастся только с помощью стрел. Ведь противники даже не успевают забежать внутрь лагеря, падают прямо на входе.

Но чуда не случилось. Разъяренная толпа все-таки ворвалась в лагерь. И тут же разошлась широкой волной.

— Копья во фронт! — заорал Алексей. Лучники моментально спрятались за копейщиков, которые ощетинились длинными копьями.

На полном ходу Западные ворвались в ряды защитников. Как в исторических фильмах, которые разведчик смотрел еще до взрыва и никогда бы не подумал, что подобное может произойти с ним.

Едва успев уклониться от удара в голову, Сергей по инерции ткнул копьем в ту сторону, откуда он шел и почувствовал, как стальной наконечник с небольшим надрывом проткнул что-то мягкое. Резким движением он выдернул его обратно и тут же раздался стон несчастного. На секунду устояв на ногах, он стал медленно заваливаться на бок. Из живота у него фонтаном брызгала кровь.

Оттолкнув его древком копья, разведчик снова сделал короткий выпад, на этот раз проткнув вражескую грудь. Но вытащить копье обратно не получалось, наконечник зацепился за ребро. И пока он тщетно пытался выдернуть его, боковым зрением заметил, как справа к нему что-то быстро приближается. По-боксерски нырнув вниз, он сделал шаг в сторону, одновременно вытаскивая нож. Оказавшись на безопасной дистанции, увидел, как стоящий напротив него вражеский копейщик собирается нанести новый удар. Рванув вперед, Сергей оказался чуть ли не лицом к лицу с противником. От неожиданности тот замешкался, и разведчик ткнул его ножом в живот.

Не дожидаясь пока он упадет, командир выхватил из его ослабевшей руки копье и метнулся в сторону ворот, где нападавшие сильно прижали отряды лучников, стоявших по диагонали.

— Серега, наших теснят! — откуда-то справа раздался голос Алексея. — Пробивайся туда!

Пытаясь отыскать взглядом ротного, Сергей отвлекся. В этот момент один из нападавших сделал выпад в его сторону. Удар разведчик заметил в самый последний момент и лишь слегка успел увернуться. По руке побежала теплая липкая жидкость. Противник метился в грудь, но задел плечо. Вскользь. Причем оно продолжало работать.

Подскочив к нападавшему, Сергей словно футболист со всей силы пнул его своим армейским ботинком под коленку. Послышался хруст ломающейся кости. Тот громко застонал и рухнул на землю. Не давая ему опомниться, вонзил в его живот копье.

Рядом на земле катались двое людей, нанося друг другу удары кулаками. Вычислив того, что был без красной повязки, командир резким движением вонзил копье ему в спину. Второй быстро вскочил на ноги и подобрал оружие.

— За мной, к воротам! — приказал ему Сергей.

Тут же к ним примкнули стоящие поблизости трое бойцов.

— Встать в линию! Таким строем продвигаемся к воротам! — кричал Сергей.

— Серегааа! Быстрей! — уже со стороны ворот донесся голос ротного.

— Прибавили шаг!

Пятерка начала прокладывать себе путь с помощью копий. По пути к ним присоединились еще несколько бойцов, и линия стала шире.

То и дело отшвыривая налетевших на выставленные вперед орудия противников, все отделение дошло таки до цели. От двух диагональных отрядов осталась только половина. С правой стороны от входа, с ножом в руках, отбивался сразу от троих врагов Алексей. Его левая рука плетью весела вдоль туловища. По ней стекала кровь.

— Туда! — скомандовал разведчик. И вся группа поспешила на помощь ротному. Отбив его от нападавших, взяли бойца в кольцо.

— У тебя сильное кровотечение, — выкрикнул ему командир.

— Ничего.

— Всем встать в круг! — скомандовал Сергей. Оставшиеся от диагональных отрядов бойцы тут же заняли места. — Держимся плечом к плечу. Строй не разрывать!

Со стороны такое построение напоминало ежа, ощетинившегося в разные стороны своими иголками. Нападавшие налетали на него, как океанская волна на скалы, и так же разбивались. Иной раз во врага втыкалось сразу два, а то и три копья.

Потеряв много людей на штурме ворот, Западные были явно сбиты с толку и деморализованы. Они бились поодиночке, безо всякой тактики. Защитники напротив сражались группами по четыре-пять человек, воодушевившись примером отряда Сергея.

Бойня возле западных ворот постепенно начала стихать. Многим нападавшим удалось прорваться в центр лагеря. Там они сбились в кучу и оборонялись от нескольких периметровых отрядов, окруживших их со всех сторон.

— Отступаем! — крикнул один из нападавших и бросился наутек. За ним последовало еще два десятка выживших. Вслед им полетели копья, несколько из которых достигли своих целей. Больше живых чужаков поблизости не было.

— Закрыть ворота! — скомандовал Сергей и когда его приказ выполнили, добавил. — Всем встать в три шеренги!

Посчитав бойцов, он обнаружил, что осталась только половина отряда, защищавшего западный вход. Некоторые мужчины, включая ротного, были ранены, но на ногах держались.

— Внимание! — раздался голос помощника старосты из центра лагеря. — Нужно подкрепление на восточных воротах! Срочно!

— Так, пятнадцать человек, включая тех, кто сильно ранен, остаются здесь, — обратился к отряду Сергей. — Половина занимает позицию на стенах и вооружается луками. На случай, если кто-то попытается снова прорваться снаружи. Ашот! — найдя глазами своего товарища, потерявшегося в суматохе, он облегченно вздохнул. — Ты старший у лучников. Всем слушать его команды. Другая половина стоит внизу и прикрывает лучников, а заодно ждет сигналов от старосты. Возможно, понадобиться ваша помощь. Но в этом случае стрелки все равно остаются на стенах. Всем ясно? Пока у вас есть время, перевяжите раненых. Остальные за мной. Быстро!

Бегом вся группа добежала до центра лагеря. Здесь до сих пор отбивались от периметровых отрядов чужаки. Их было человек двадцать пять. Шла яростная борьба. Сбившись в кучу, они не давали защитникам подходить близко. Но и сами не нападали, чтобы не отделиться от своих.

Подоспевшая группа разведчика построилась в две шеренги и пошла в наступление. Периметровые послушно разошлись, давая им дорогу, а сами стали заходить с боков.

— Не сбавлять натиска! — кричал командир.

Однако часть группы врага развернулась в их сторону. Чужаки понимали, что живыми им из этого смертельного круга не выйти, а потому делали яростные выпады, стараясь зацепить защитников лагеря.

— Стоять! — приказал Сергей. Если для нападавших все было уже кончено, то понапрасну губить своих людей он не хотел. Обернувшись к задней шеренге он негромко скомандовал. — Метайте в них копья.

В толпу тут же полетело с десяток орудий. Послышались стоны полные боли. Оставшиеся противники на несколько секунд оторопели.

— Вперед! — Сергей первым бросился в круг, не давая врагам прийти в себя. Одновременно с ним в бой ринулись и периметровые отряды. Бойцы в запале тыкали копьями в толпу. Крики атакующих перемешались с воплями умирающих. Западные уже не оказывали никакого сопротивления, в страхе прячась друг за друга.

Через минуту все было кончено. В центре лагеря лежало несколько десятков тел, истыканных копьями. У одного из бойцов началась истерика и он снова и снова остервенело вонзал орудие в уже бездыханное тело.

— Прекратить! — но боец даже не слышал команды. — Я сказал, хватит! Оттащите его.

Несколько поселенцев схватили его за руки и оттащили в сторону. Один из них отвесил взбесившемуся пару крепких затрещин и он, наконец, пришел в себя. С ужасом озираясь вокруг, пытался понять, что происходит.

— Сергей, — вышка старосты стояла всего в десяти метрах от места бойни. — Бегите к восточным воротам. Западные бросили к ним больше людей, чем на вашу сторону. Наши с трудом держаться.

— Что по периметру?

— Тех, кто попытался перелезть, перебили всех. Поэтому я стянул к центру периметровые отряды. С вашей стороны тоже все тихо. Поэтому все вместе двигайте туда.

— Понял. Все за мной! — скомандовал разведчик, а самого обожгло мыслью, что в пылу сражения он напрочь забыл о том, что там, черт возьми, Андрюха с Женькой. Подстегнутый этой мыслью он рванул как угорелый. Отряд с трудом поспевал за ним.

Возле восточных ворот картина была такой же, что и пять минут назад в центре лагеря. Только на этот раз в кругу оказались сами защитники. Встав ежом, они оборонялись от превосходящих сил. Их осталось не больше трети.

— Всем построиться в шеренги! — на ходу отдавал приказы Сергей. — Они так увлеклись добиванием наших, что не сразу заметят наш подход. Бьем с наскока, не давая опомниться. Копья не метать, можете своих задеть. Вперед!

Набирая скорость, подкрепление влетело в ряды нападавших, выставив вперед оружие. Те и вправду так сосредоточились на оставшейся горстке защитников, что первые несколько рядов были смяты подчистую. Остальные перегруппировались и отошли к воротам. Бойцы с восточных ворот воспользовались заминкой и влились в ряды подоспевших товарищей. Рядом с командиром втиснулся Андрей.

— Не ранен? — с тревогой посмотрел на него старший разведчик.

— Нет.

— Женька где?

— Сзади стоит. Нормально с ним все.

— Не сбавлять темп! — громко крикнул Сергей.

Отряд медленно двинулся к противнику, который отошел метров на двадцать. Навскидку их было человек двести. Защитников немного меньше. К тому же не было того эффекта, как при открытии ворот в начале сражения. И сейчас чаша весов могла склониться не в пользу Восточных.

— Стоп! — командир обернулся к отряду и негромко сказал. — Стрелки, луки наизготовку! Готовы? Во фронт, живо!

Вперед отряда выскочило человек сорок. Противники спохватились и бросились в атаку. Но было уже поздно.

— Огонь! — первая волна нападавших упала как скошенная трава. — Не прекращать!

Эффект получился ошеломительный. Враг растерялся и начал пятиться назад.

— Метайте копья!

Тут же над его головой пролетело около тридцати более мощных снарядов.

— Бегут! — выкрикнули сзади. — Они бегут!

И действительно, оставшиеся в живых Западные развернулись и со всех ног бросились к воротам. Часть поселенцев бросилась было догонять, но командир остановил их. Как только противники выскочили за территорию, защитники заперли ворота. Не веря тому, что им удалось выстоять, многие начали громко скандировать «Ура!». Сначала кричали разрозненно, но потом скорректировались и грянул хор из почти двух сотен мужских глоток.

Бойцы обнимались, поздравляли друг друга, смеялись, шутили. Радости не было предела. Им удалось выстоять против армии, которая существенно превосходила их по численности. И теперь Западные уж точно не сунуться к ним, ведь силы уравнялись.

Сергей дал всем успокоиться, а затем приказал перевязать раненых, которых было очень много. Здоровые бойцы были вновь расставлены у ворот и по периметру. Сам разведчик поспешил к смотровой площадке, где находился староста.

— Ну что там видно, куда они делись? — подбежав к площадке, спросил он.

— Поднимись, сам посмотри, — предложил Игорь Федорович.

Вскарабкавшись на возвышение, разведчик увидел, что нападавшие уже оббежали поселение с южной стороны и держали путь к своему лагерю.

— Теперь они хвост прижмут, — с уверенностью в голосе сказал он.

— Надеюсь, — судя по всему, староста не был так уверен. — Сколько времени?

— Половина девятого, — только сейчас Сергей заметил, что солнце уже было довольно высоко, а погода былая ясная, ни единого облачка.

— Надо бы женщин и детей выпустить.

— Рано еще, сначала трупы надо убрать.

— Хорошо, мы займемся. Их трупы вынесем за территорию. Метров на пятьсот отнесем и там оставим. Захотят, пусть приходят и сами хоронят. Своих к центру надо снести. Александр Викторович, давай, выполняй.

— Понял, — отозвался заместитель, все это время молча наблюдавший за удаляющимся врагом.

— Не вернутся они за своими. Нам придется их закапывать.

— Сначала своих похороним. Пошли.

* * *

Картина после побоища была определенно не для слабонервных. Изувеченные тела лежали по всему лагерю. Возле обоих ворот они образовывали кучи из кровавого месива. Дополняли весь этот ад стоны раненых. Как своих, так и чужих. Последних без жалости добивали. Поселенцев же аккуратно заносили в палатки и оказывали помощь. Сводилась она к промыванию ран водой и перевязку чистыми тряпицами.

Сергей шел к западным воротам, чтобы проверить караул. Подойдя к ним, он увидел, как несколько бойцов склонились над лежащим на земле поселенцем. Он был весь изрезан. Из открытых глубоких ран уже почти перестала сочиться кровь. Раненый то и дело закатывал глаза, готовый вот-вот потерять сознание.

— По-моему, он не жилец, — шепотом сказал подошедшему разведчику один из дозорных. Сергей, присев на корточки, внимательно осмотрел раненого и тяжело вздохнул.

— У него сильная кровопотеря. И раны такие, что сами вряд ли затянутся. Да и инфекция наверняка уже попала.

— Что делать будем? — встревоженно спросил боец.

— Да что тут еще можно поделать? — отозвался другой. — Бедолага все равно умрет. Пусть хоть не мучается. Надо добить его.

Первый злобно посмотрел на него.

— Ты охренел что ли, Вася? Это же наш брат.

— Он прав, — негромко сказал Сергей. — Позовите старосту, пусть он решает.

Командир забрался на леса вдоль стены и начал вглядываться вдаль. Западные еще не скрылись из виду, но успели отойти от лагеря на четыре-пять километров. Они больше не бежали, видимо выбились из сил. Но шли достаточно быстро.

Вскорости подошел Игорь Федорович. Ему объяснили ситуацию, и мужчина сразу сник. Потом оживился и принялся внимательно рассматривать раны лежащего на земле бойца. Но поняв, что сделать ничего нельзя, снова насупился.

— Столько потерь…, — голос старосты заметно дрожал. — Столько раненых… И не всех получится вылечить.

— Чем дольше будем тянуть, тем больше он будет мучиться, — резонно заметил Василий.

— И кто это сделает? — поднял на него глаза староста. — У меня рука не поднимется.

— Я сделаю, — после некоторых колебаний ответил Василий. Было видно, что в нем борется желание помочь человеку и понимание того, что тот уже не жилец. Непростой выбор даже для побитого жизнью в пустошах бойца. Одно дело сражаться с врагами и совсем другое добивать своего раненого товарища, лежащего уже без сознания и даже не подозревающего, что сейчас решается его судьба.

— Хорошо, — бросил староста и резко развернувшись, пошел к центру лагеря. Смотреть на то, что произойдет, он не хотел. Разбрелись по сторонам и остальные дозорные. Возле раненого остались только Вася и Сергей. Дозорный посмотрел на разведчика, как будто ища одобрения. Тот кивнул.

— Прости меня, друг, — обратился он к товарищу и резким движением вонзил ему в грудь копье. Тот издал громкий хрип, тело забилось в конвульсиях, а через несколько секунд затих.

По Васиной щеке пробежала слеза. Опустив голову, чтобы не встретится ни с кем взглядом, он пошел прочь от ворот. Сергей склонился над убитым и негромко произнес: «Спи спокойно, друг. Ты достойно сражался».

Поднявшись, он увидел, как в нескольких метрах от него стоит Александр Викторович. Видимо, он подошел давно и молча за всем наблюдал.

— Ребята, — после некоторой паузы обратился он к бойцам. — Всех погибших, наших погибших, нужно отнести к центру лагеря. Оставьте несколько дозорных на стенах. Остальные займитесь этим.

Поселенцы, разбившись на пары, начали переносить трупы. Сергей носил тела вместе с Васей. За полчаса, которые понадобились на это, тот не проронил ни слова.

Погибших аккуратно складывали в несколько линий. За процессом с печальным видом наблюдал староста, сидевший прямо на песке возле одной из палаток. Когда всех принесли, он встал и внимательно пересчитал трупы.

— Сто девяносто семь, — выдохнул он. — И еще человек пятьдесят раненых. Причем с десяток тяжелых. Выживут или нет, неизвестно, — потом немного помолчав, добавил. — Теперь давайте вынесем за территорию лагеря нападавших. Не надо, чтобы все это видели женщины и дети. Довольно с них и того, что многие лишились мужей и отцов. И давайте побыстрее. Они в клетках уже несколько часов сидят.

Убитых врагов было заметно больше. Потому на их перенос за стену лагеря ушло куда больше времени. Трупы также аккуратно складывали в несколько линий, примерно в полукилометре от поселения.

— Почти четыреста человек, — пересчитал их староста. — Теперь наши силы с Западными сравнялись. Жаль, что такой ценой… И это, снимите со всех обувь. Им она уже не нужна, а у нас дефицит, — добавил старик.

Мародерство в пустошах было обычным явлением. Если не снимешь с убитого вещи, то снимет кто-нибудь другой. Выжившие после взрыва не брезговали ничем. Даже старые, латанные-перелатанные куртки и штаны считались хорошим трофеем. Ну а обувь и подавно.

Поснимав с трупов более-менее целые вещи и ботинки, бойцы поспешили в лагерь. Предстояла самая трудная часть любой войны — прощание с героями и их погребение.

Все приготовления были закончены к полудню. Игорь Федорович приказал открыть клетки и выпустить женщин и детей. Буквально через минуту после этого округу прорезали полные боли крики вдов. На их фоне с трудом различался детский плач. Все бойцы, за исключением тех, кто стоял в дозоре, собрались в центре поселка и стояли, опустив головы.

Затем выжившие и их семьи стали потихоньку расходится по своим палаткам, оставив убитых горем одних. Плач не утихал еще очень долго.

Сергей вместе с бойцами и Аленой сидел в их палатке. Никто не разговаривал. Даже когда крики женщин стихли, они еще долгим эхом отдавались в голове.

— Надо готовить ужин, — первой нарушила молчание девушка. — Я пойду.

— Я с тобой, — поднялся со своего места Женя.

Минут через десять в палатку заглянул поселенец и попросил их всех подойти к старосте. Возле штаба собирались не раненые мужчины.

— Так, ребята, чем дольше они будут убиваться, тем тяжелее потом будет привести их в чувство, — кивнул на вдов и осиротевших детей староста. Те уже просто молча плакали, склонившись над своими погибшими мужьями и отцами. Сил кричать у них не осталось. — Берите лопаты и идите к восточным воротам. Копайте большую яму недалеко от ворот. Всех положим в братской могиле.

Бойцы двинулись к указанному месту. Сергей только сейчас вспомнил, про порезанное плечо. Наскоро промыв и перевязав рану, он поспешил присоединиться к отряду. Благо, враг зацепил левую руку, а командир был правшой.

Могилу вырыли буквально за час, и поселенцы начали перетаскивать туда погибших, от которых приходилось в прямом смысле слова оттаскивать их жен. Женщины, чьи мужья остались живы, старались успокоить несчастных. Но это получалось с трудом. Убитые горем даже не слышали того, что говорят им окружающие.

Усопших бойцов аккуратно уложили в вырытую яму. Затем староста приказал собрать возле могилы весь лагерь.

— Сегодня мы отстояли наш дом, — громко обратился к поселенцам Игорь Федорович. Люди угрюмо молчали, опустив головы. — Это победа далась нам большой ценой. Мы потеряли много наших людей. Хороших людей, которые отдали жизни, чтобы мы с вами могли жить дальше. Они навсегда останутся в наших сердцах. Помните их жертву. Помогайте их родным. Пусть земля им будет пухом.

Староста кивнул стоявшим возле него поселенцам и те принялись закапывать могилу. С новой силой раздался плач, а у некоторых вдов началась истерика. Они бросались в яму, тормошили убитых, как будто пытаясь вернуть их к жизни, рвали на себе волосы и пронзительно кричали.

Мужчины забирали их и уводили в лагерь. Через полчаса на месте братской могилы появился небольшой холмик, в центре которого установили большой деревянный крест.

— Ну вот, теперь и они обрели свой вечный дом, — вздохнул староста. У места захоронения остались только он и с десяток копачей. Старик какое-то время постоял, потом развернулся и медленно побрел к лагерю. За ним двинулись и остальные.

Из многих палаток доносились громкие всхлипы. Женщины, которым повезло увидеть своих мужей живыми, пытались успокоить убитых горем вдов и их детей.

Здоровых мужчин вновь распределили по периметру лагеря для охраны. Этой ночью бойцам было приказано спать на улице, на случай, если Западные решат повторить нападение. Хотя на горизонте было чисто, а местность в том направлении просматривалась километров на пять, а то и на семь.

Вскоре на улице стали разводить костры и несколько десятков женщин начали готовить еду. Алена с Женькой к тому моменту уже сварили похлебку и ждали в палатке, пока остальные вернуться с похорон. Сами они присутствовать там не решились.

Присев на кровать Сергей вдруг почувствовал, как сильно устал. Сначала бойня, потом перетаскивание трупов и махание лопатой. К тому же за день он ничего не съел. Его ребята выглядели такими же замученными.

Однако из-за сильного утомления есть не хотелось совершенно. Но он запихнул в себя пол миски похлебки и завалился на подстилку. В ноги к нему лег пес. Правда, заснуть он не успел, так как в палатку зашел Игорь Федорович.

— Можно к вам? — осторожно спросил староста.

— Заходите, — ответил Андрей. — Мы как раз покушали. Садитесь, сейчас и вас накормим.

— Не откажусь, — сказал старик, принимая протянутую ему миску. Ел он молча и сосредоточено. Потом отставив миску, уставился на командира. — Они своих людей не поровну разделили. На вашу сторону где-то треть ушла, а основную часть бросили на восточные. Я так понял, они рассчитывали на то, что наши основные силы будут именно в западной части лагеря. Передовой отряд нас отвлекает, а остальные беспрепятственно заходят в тыл. Видимо не ожидали, что мы заметим их маневр и разделим силы надвое.

— Поэтому мы так относительно легко отбились, — догадался Ашот.

— Да, а вот восточных смяли сильно. Хорошо, что вы на помощь подоспели. Иначе потеряли бы больше людей.

— Так чего же вы во время боя команду не дали? — строго спросил у старосты Сергей. — Мы бы часть людей туда перекинули.

— Да вам не до того было. Я и так несколько периметровых отрядов туда стянул. Остальные в центре бились. Благодаря этому восточные и продержались до вашего прихода.

— Мне вот только одно непонятно, почему они предварительно нас из луков не обстреляли? — задумался Андрей. — Пусть даже через стену. Все равно эффект бы был.

— Ну, так я же говорю, они на неожиданность рассчитывали. Зайти в тыл, а потом вступить в рукопашный бой. Их ведь больше, чем нас. Я ни у кого из них луков не видел. Значит, точно на ближний бой готовились.

— Сколько у нас сейчас боеспособных людей? — спросил Сергей.

— Человек сто двадцать наберется. А что?

— На всякий случай, вдруг вернутся.

— Да хрен они теперь вернутся, — отрезал Андрей. — Они когда четыреста человек не досчитаются, крепко подумают, стоит ли опять сюда лезть.

— Мы этого наверняка не знаем, сынок, — ответил ему Игорь Федорович. — Поэтому будем начеку.

— Надо людей хорошо накормить и пусть отдыхают, — предложил старший разведчик. — Все устали и морально подавлены.

— Уже кормят, не переживай. Спальные места им бабы на улице тоже сделают. Как поедят, будут отдыхать. Сказал, чтобы дозорных меняли каждый час, чтобы все успели отдохнуть.

— С трупами их что делать? — поинтересовался Андрей.

— Закапывать, что ты еще сделаешь? Отправлять к ним гонцов я не буду. Порежут еще людей от злости. Да и вряд ли они попрутся за двадцать километров, чтобы мертвых забрать. Так что самим придется разбираться. Выроем яму прямо там, где они сейчас лежат. Закопаем, да крест соорудим.

— Только давайте не сегодня, — попросил Сергей. — Сил уже нет.

— Конечно. Завтра с утра сделаем, — ответил староста. — Ладно, пойду я. Отдыхайте.

Старик вышел на улицу, а разведчики умостились по лежанкам. Алена взяла пустой казанок и тоже пошла по своим делам.

— Давайте поспим, — предложил командир.

— Не возражаю, — ответил Ашот. Через пару минут все четверо спали мертвым сном.

* * *

— Сергей! Сергей! — кто-то тормошил разведчика за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой одного из поселенцев.

— Что случилось?

— Дима просил тебя позвать. Он ранен тяжело. Мы не знаем, что делать. Он сказал, что ты вроде опыт имеешь, как в таких случаях поступать.

— Что с ним?

— Ему бедро копьем пробили насквозь. Мы его с обоих концов обломали, но из ноги вытаскивать не стали.

— Правильно.

Сергей поднялся с кровати. На часах было семь вечера.

— Чего раньше-то не позвали?

— Да, думали сами потихоньку вытащим и промоем. Но как только трогать древко начинаем, он от боли орет, как бешенный.

— Еще бы, — оба мужчины вышли на улицу.

Димина палатка располагалась ближе к восточным воротам, во втором ряду от северной стены. Внутри были жена и еще один поселенец, а на расстеленной на полу тряпке лежал Дима. Он был бледный, но в сознании. Из правой ноги чуть выше колена торчала часть древка.

— Мы его с копьем в ноге и нашли, — объяснил приведший Сергея боец.

— Серега, сделай что-нибудь, — попросил разведчика Дима. — Уже сил нет терпеть.

Внимательно осмотрев рану, командир растерялся. С таким делом он столкнулся впервые в жизни. Если вытащить копье, откроется сильное кровотечение. Остановить его он не сможет. Оставлять тоже нельзя, начнется гноение, а потом и гангрена. В условиях пустошей это стопроцентная смерть, так как ногу не ампутируешь.

— Короче слушайте, — после осмотра обратился он к собравшимся. — Есть один вариант. Но я не знаю, сработает ли он. Нужно позвать еще несколько мужиков, чтобы держали его. Еще мне нужен какой-нибудь металлический прут, типа арматуры. Есть что-нибудь такое?

— Найдем.

— Его надо раскалить в костре. Потом резко вытаскиваем деревяшку из ноги, а я уже остальное сделаю.

— Понятно, сейчас принесу и подмогу позову, — бросил поселенец и вышел.

— Дима, тебе будет очень больно, — предупредил Сергей. — Но другого варианта нет. Иначе пойдет заражение, и ты умрешь.

Димина жена вскрикнула и зажала рот руками.

— Да плевать, — ответил Дима. — Делай. Все равно других идей нет.

— Тогда придется тебе потерпеть. Можешь орать, будет немного легче.

— Справлюсь, не в первый раз.

Через пару минут в палатку вошли двое крепких мужчин. За ними зашел посыльный, держащий в руке кусок самой настоящей арматуры, которая вся была покрыта ржавчиной.

— Хорошо, — взял в руки железку командир. — Пойду в костер ее пока суну. Когда вернусь, вы двое навалитесь на него, — обратился он ко вновь пришедшим. — А вы будете держать по одной ноге. Женщинам здесь делать нечего, — Сергей строго посмотрел на жену. — Придется вам подождать на улице. Когда понадобитесь, я позову.

Арматура в толщину была сантиметра полтора. Этого должно было хватить. Сергей положил ее в костер, а сам присел рядом. Через минут десять железяка раскалилась до красна, и он вернулся в палатку.

— Начали, — приказал помощникам. — Ты подними раненую ногу вертикально и крепко держи.

Раскаленную железку он приставил к древку копья и сильным ударом, как молотком по гвоздю, вогнал ее в ногу. Деревяшка вышла с другой стороны, и тут же в нос ударил запах паленой плоти. Дима буквально взревел от боли, но тут же осекся, придавленный двумя крупными мужиками. Командир подержал арматуру в ноге несколько секунд и резко выдернул.

Дима начал дергаться, на удивление не потеряв сознание. Выдержать такую процедуру способен далеко не каждый мужчина.

— Держите крепче, — скованный Дима начал снова громко кричать. Так продолжалось несколько минут, а потом он просто выбился из сил. Разведчик внимательно осмотрел рану. Она запеклась с обеих сторон, кровотечения не было, что внушало определенный оптимизм. Зараза от такой высокой температуры тоже должна была подохнуть.

— Можете отпускать, — разрешил Сергей. — Жена!

С улицы забежала взволнованная женщина.

— Перевяжите рану чистой тряпицей. Скоро у него начнется горячка. Поэтому как можно чаще поите его водой и обтирайте все тело.

— Он поправится? — жена с надеждой заглянула разведчику в глаза.

— Да, — твердо ответил он, хотя понятия не имел, какой исход будет у проведенной операции. Но расстраивать и без того переживающую женщину не хотел. — Димон, все будет хорошо!

— Спасибо, — с трудом выдавил из себя ротный.

Сергей кивнул своим помощникам и, выйдя на улицу, не спеша пошел в сторону своей палатки. Костров горело гораздо меньше, чем вчера. Из некоторых жилищ доносился негромкий плач. Еще долго потерявшие родных будут горевать о своей утрате.

Возле апартаментов разведчика, вокруг горящего огня, сидело несколько мужчин. Сергей узнал в них ротного Алексея, Василия, который добил раненого и француза Жака. Алексей был весь перебинтован, у Жака была подвязана левая рука.

Поселенцы заметили командира и пригласили присоединиться к ним.

— Ну и денек, да? — обратился к нему Алексей. — Ты извини, сегодня посиделка без чая. Заварить некому.

— Да не до чая теперь, — понимающе кивнул командир.

— И все-таки есть повод для радости. Мы отбились, — Алексей с самого начала понравился разведчику своим легким, оптимистичным характером. Вот и сейчас он на фоне такой трагедии, при этом сам весь израненный, держался молодцом. — Ребята наши не за зря погибли. Нам жизнь сохранили.

— Да уж, — отозвался Василий. — Как в песне, помните? Радость со слезами на глазах.

— Слушайте, а может нам небольшую разгрузку устроить? — оживился Алексей. — Давайте Толяна позовем и потихоньку попоем, чтобы других не раздражать.

— Отпел свое Толян…, — выдохнул Вася.

— В смысле? — уставился на него ротный.

— В прямом — погиб он у восточных ворот.

— Земля тебе пухом, Толик, — после долгой паузы, наконец, выдавил Алексей. — Не услышать нам больше твоих песен.

— Копьем его проткнули на моих глазах, — сказал молчавший до этого Жак. — В грудь. Там без шансов было. Много хороших ребят полегло. Кто же знал, что Западные на нас основные силы бросят. Думали же, что поровну свою армию разделят. Мы, правда, на подходе многих перестреляли. Но все равно их было больше. Они с наскока потеснили нас сильно, сбили строй.

— Вы не сразу в кольцо встали?

— Нет, к тому моменту уже половину отряда потеряли. Потом только сориентировались. Димка вовремя сообразил. Правда, сам копье в ногу поймал. Теперь хрен его знает, оклемается или нет.

— Я только что от него, — ответил Сергей.

— И как там?

— Трудно сказать. Копье из ноги вытащили, рану прижгли. Но у него теперь температура полезет, а сбивать ее нечем. Если не сгорит, то, думаю, должен поправиться. Инфекции там после прижигания быть не должно. Только, наверное, хромым останется, связки повреждены. Они не срастаются сами, как мышцы, сшивать надо. Я удивляюсь, как ему кость не повредило. Удар сильный был, раз ногу насквозь прошил.

— Мда, так себе прогноз, — вздохнул Жак.

— Были бы медикаменты, подлатали бы, — мечтательно произнес Вася.

— И не только его, — ответил Сергей. — По большому счету все эти раны, пусть даже глубокие, ерунда для опытных хирургов. Обработал, зашил, вколол антибиотиков и все дела. Нужны-то бинты, спирт и пенициллин.

— Так у многих кровопотеря сильная была, — возразил Василий.

— Количество потерянной крови со временем само восстанавливается. Главное все дырки заштопать и кормить нормально, чтобы питательных веществ хватало. Но что толку об этом сейчас говорить, если у нас ни хрена лекарств нету. Даже самых простейших.

Мужчины грустно вздохнули и замолчали. Так они просидели минут пятнадцать, размышляя о своем. Первым нарушил тишину Сергей.

— Я насколько помню, пенициллин не сложно производить. Его вроде как из плесени делали. Это добро можно самим выращивать в сырых местах. Только технологию надо знать. Хороший аптекарь, наверное, справился бы.

— Да, только нету у нас аптекарей, — отозвался ротный. — Да и колоть нечем.

— Шприцы найти можно. Мы и находили, кстати. Только там и оставили, где нашли. Толку от них никакого, если набирать в них нечего. Пенициллин вроде в порошках был или в таблетках. Не помню точно.

— Да о чем ты говоришь? — прервал его Вася. — Ты посмотри вокруг — в каменном веке живем. Скоро жрать нечего будет, не говоря уже о лекарствах и прочих благах цивилизации.

— Ну, так надо что-то менять, — жестко ответил ему разведчик. — А не сидеть и ныть.

— Да что мы можем…, — боец опустил голову.

— Много чего можем. Среди нас еще куча людей, которые до взрыва образование получили. Они многое могут создать заново. В первую очередь сельское хозяйство возродить. А там уже дальше-больше.

— Ага, песок кругом. Где тут урожай растить?

— Так я и не говорю, что здесь. Вот найдем хорошее место и там можно.

— Да, слышал я про ваш поход, — скептически произнес Вася. — Ты сам-то веришь, что все получится?

— У меня только вера и есть. Больше ничего.

— Понятно.

— Да ладно вам, — примирительно сказал Алексей. — В любом случае это попытка хоть что-то изменить. Не найдут ничего — вернутся. Зато не будут угрызениями совести мучиться, что не попытались. Но представь, если найдут, — ротный пристально посмотрел на Василия. — Тогда у нас у всех жизнь изменится.

— Я буду рад, если это случится.

— Серега, вы, кстати, когда в путь отправитесь? Завтра?

— Нет, надо еще вам помочь Западных закопать. Да и отдохнуть нужно, собраться, как следует. Думаю, послезавтра уйдем.

— Далеко вам еще?

— Мы только половину пути до Алматы прошли. Это четыреста километров. Вот еще столько же до нее, а там еще километров сто до Иссык-Куля.

— Я слышал про это озеро. Еще до войны. Правда, сам не бывал. Красивые места?

— Очень. Само озеро голубое, а вокруг него зеленые горы. Только во время летнего пекла вся трава желтеет. Но все равно выглядит лучше, чем песчаная пустыня, — улыбнулся Сергей.

— Да сейчас, по-моему, что угодно будет лучше выглядеть, чем пустошь, — поддержал его Вася. — Даже какое-нибудь вонючее болото. От этого бесконечного песка уже в глазах рябит.

— Слушай, а из озера пить можно? — продолжал расспрашивать ротный.

— Нет, ты что, оно же соленое.

— Зачем тогда к нему идти?

— В него много пресных речек впадает и земля там нормальная была. Люди сады выращивали, яблоки там, абрикосы всякие. Причем сорта вкусные.

— Ну, это уже веселее.

— Можно оттуда в Чуйскую долину наведаться. Там тоже много полей раньше было, зерновые растили, скота много держали.

— Да хоть куда, лишь бы пустыню больше не видеть.

— Но тут сложность серьезная есть. Если найдем что-нибудь, надо будет весь лагерь туда тащить. Сами-то налегке идем, а со скарбом, женщинами, детьми и стариками это будет сложное путешествие.

— Знаешь, если людям сказать, что там будет лучше, они вприпрыжку побегут. Всех уже достала нынешняя жизнь.

— С этим не поспоришь, — Сергей глянул на часы — девять вечера. — Ладно, мужчины, пойду я посплю. Вы тоже не засиживайтесь. Завтра работы до хрена.

— У меня теперь официальное освобождение, — Алексей поднял обе перебинтованные руки вверх и ойкнул от боли. — Да и у Жака тоже. Это вам с Васькой придется попахать.

— Вот поэтому я и отваливаю. Спокойной ночи, — сказал Сергей уходя.

— Спокойной ночи, — ответили мужчины.

Просто не верилось, что этот бесконечный день подходит к концу. К вечеру усталость, проявившаяся еще днем, усилилась многократно.

Добравшись до кровати и сев на нее, Сергей огляделся. Глаза еще не привыкли к темноте после света костра. Но потом он различил силуэты спящих разведчиков. Все были на местах, даже Женька. Наверное, не нашел в себе силы крутить сегодня любовь. На ощупь командир нашел Шарика. Тот уже заранее лег в ногах, зная, что его все равно подвинут. Потрепав собаку за ухом, он почувствовал, как пес в ответ лизнул ему руку.

Потом посидел еще минут пять, погруженный в собственные мысли. Сегодня они победили в бою. Но чувства удовлетворения от этого не было. И причина крылась в том, что потеряли слишком много людей. Часть вины за это, по мнению командира, лежала на нем. Надо было самому подняться на холм и своими глазами увидеть численность тех, кто собирался нападать с востока. Быть может тогда, они бы немного изменили тактику. Перебросили бы с западных ворот больше людей.

Хотя, что толку теперь думать об этом. Дело сделано. Хоть и не так как хотелось, но сделано. Едва приняв горизонтальное положение, Сергей моментально провалился в темноту.

Глава VIII

За несколько дней, прожитых в чужом поселении, разведчики привыкли, что по утрам их обязательно кто-то будит. Но сегодня никто не пришел. Лишь часам к девяти в палатку неслышно вошла Алена и потихоньку растолкала Женьку, который уже поднял всех остальных.

— Что-то в лагере подозрительно тихо, — затревожился Сергей. — Там все нормально?

— Да, караульные стоят, — ответила девушка. — Те мужчины, которые дежурили ночью, разошлись по домам отдыхать. Только женщин на улице сегодня меньше. Обычной утренней суеты не было. Многие просто не вышли из своих палаток. Готовить им теперь некому…

— Как это некому? — возразил Ашот. — В каждой семье есть дети. Вот ради них и надо жить. Сейчас многие семьи остались без мужчин. И я не имею ввиду только ваш поселок. Но это же не повод опускать руки.

— Дай им время, чтобы прийти в себя, — ответил ему Сергей. — Такое потрясение за день не проходит. Через пару недель им станет полегче. Но пока не надо их беспокоить.

Наскоро перекусив, командир вышел на улицу и направился к палатке старосты. И, в правду, народу было гораздо меньше обычного. В основном дозорные, да несколько женщин возле костров. Даже детворы не было видно.

Игорь Федорович сидел за своим столом и просто смотрел перед собой. Он не сразу заметил зашедшего Сергея и даже вздрогнул, когда тот поздоровался.

— Ну что, надо поднимать людей, — обратился к нему разведчик.

— Зачем?

— Как зачем? Западных закапывать.

— А, точно. Из головы совсем вылетело.

— Сейчас дни становятся жаркими. Трупы быстро разлагаться начнут. Вонища будет стоять такая, что в радиусе нескольких километров чувствоваться будет. К тому же завтра мы собираемся уходить. Поэтому надо все сделать пока мы здесь.

— Да мы бы сами справились, Сергей. Вы и так сделали больше, чем могли.

— Здоровых мужчин мало осталось. Так что четыре копача лишними не будут.

— Сколько людей тебе надо?

— Дайте человек двадцать. Думаю, хватит.

— Хорошо, — староста вышел на улицу и окликнул одного из бойцов. Сказал ему собрать отряд возле штаба, а сам вернулся в палатку. — Надо будет вас провиантом хорошенько затарить. Черт его знает, когда вы до следующего поселения дойдете. И помогут ли вам там.

— Вы не знаете, есть ли на юге какие-нибудь поселки?

— Раньше был один, километрах в сорока от нас. Но у нас с ними контакта не было. Мы когда сюда перебрались, я направил людей на юг, на север и на восток, чтобы выяснили, есть ли у нас соседи. Дальше пятидесяти километров они не заходили. Ну, вот тогда про этот лагерь и узнали. По размеру примерно такой же, как наш. Но бойцы мои к нему подходили, издалека понаблюдали и ушли. С тех пор ни разу оттуда никто не приходил. Может, уже и нету его там.

— Ну да, такое часто бывает. Вода в колодце пропадает, и люди снимаются на новое место. Ладно, посмотрим.

Минут через пять в палатку заглянул дозорный и сказал, что люди собрались. Сергей вместе со старостой вышли на улицу. Мужчины уже были при самодельных лопатах.

— Так, яму копайте прямо там, где они лежат, — обратился к ним староста. — За пару часов, думаю, управитесь.

Копачи развернулись и зашагали к выходу. Сергей по пути зашел в свою палатку и позвал ребят на помощь.

Трупы нападавших уже начали портиться, о чем свидетельствовал пока еще не сильный специфический запах. Вокруг тел роились насекомые. Еще день-другой и вонь будет такая, что без противогаза не подойдешь.

Мужчины в быстром темпе начали рыть могилу. Время шло к полудню, поэтому надо было успеть до жары. И часа через полтора образовалась длинная траншея. В ширину метра полтора и в глубину около метра. Трупы уложили в нее и засыпали песком. В центре получившегося холмика поставили деревянный крест.

— Мда, теперь у нас с каждой стороны лагеря могилы, — заметил один из поселенцев. — Как будто предупреждение всем приходящим о том, что их здесь ждет.

— Пусть боятся, — ответил ему другой. — Меньше лезть будут.

Немного посидев, копачи собрали инструмент и двинулись обратно в поселок, по пути обсуждая вопрос, попытаются ли Западные снова напасть на них или нет. Эта тема, судя по всему, будет беспокоить их еще долгое время.

Сергей не пошел к себе, а направился к Диме. Решил узнать, как он себя чувствует. Возле костра напротив его палатки копошилась жена. Увидев разведчика, женщина первой пошла на встречу. Взгляд у нее был взволнованный.

— Что случилось? — спросил ее командир.

— Он всю ночь бредил, горел сильно. Я его постоянно поила и обтирала, как вы и сказали. К утру как-то внезапно затих и вот уже несколько часов даже не шевелиться. Так и должно быть?

Сергей пулей заскочил в палатку, первым делом приложив пальцы к Диминой шее, и облегченно вздохнул — пульс чувствовался отлично, сердцебиение было ровным. Приложив ладонь ко лбу, разведчик понял, что высокойтемпературы у раненого нет. Хотя она была явно выше нормы.

— Все нормально, — успокоил он женщину. — Просто горячка немного спала и он заснул.

Потом аккуратно снял повязку и внимательно осмотрел рану. Она была сильно воспалена, но признаков нагноения не было. Если удалось избавиться от инфекции, то через пару дней воспаление начнет спадать.

— Когда придет в себя, хорошенько его напоите. Чем больше будет пить, тем лучше. И старайтесь давать кипяченую воду.

— Хорошо. Спасибо вам!

— Не за что.

Сергей снова намотал повязку на Димину ногу и вышел из палатки. Вот уж действительно каменный век, вспомнил он вчерашние слова Васи. Даже обычного йода нет, чтобы раны обрабатывать. Прижигать их раскаленным железом — это больше для пыток подходит, чем для лечения. Микробы от этого, конечно, дохнут, но как сильно при этом травмируется и без того поврежденная мышца.

— Ну как он? — раздался за спиной голос Жака. Он сидел прямо возле Диминой палатки. Выходя, Сергей его не заметил.

— Нормально. Даже лучше, чем я думал.

— Мужики вчера рассказали, как вы его лечили. Жестко, — улыбнулся француз.

— Согласен, но других вариантов я просто не знаю.

— Ничего, главное, чтобы помогло. Боль можно и потерпеть.

— Он вытерпел. Выдержка у мужика железная, — разведчик кивнул, давая понять, что разговор окончен и направился к себе.

Ребята обедали. Алена подсуетилась и приготовила еду аккурат к их возвращению с похорон. С большим аппетитом командир проглотил похлебку и даже попросил добавки.

— Александр Викторович тебя спрашивал, — сообщил ему Ашот. — Просил, чтобы ты зашел потом к нему. Ему нужен список припасов нам в дорогу, чтобы он со склада все взял.

— Хорошо, поем и схожу к нему, — ответил Сергей.

— Теперь у нас с запасом воды проблем будет поменьше, — вступил в разговор Андрей. — Тот термос, который он тебе подарил, очень нас выручит.

— Это да.

— Надо еще еды побольше с собой взять. Только не из сырого мяса. При такой жаре оно испортится быстро. Кореньев бы каких набрать и грибов сушеных, если есть. С ними ничего не сделается.

— Мясо нам Шарик добудет, если что, — поддержал его Ашот.

— Вы на собаку особо не надейтесь, — строго глянул на них командир. — Если будет, что ловить, он конечно наловит. Но живность не везде водится. Так что будем как можно туже набивать рюкзаки. Староста сказал, что с провиантом у них проблем нет. Поэтому сможем взять столько, сколько унесем.

— Но до этого же постоянно ящериц ловили, — возразил Андрей.

— Ловили. Но где гарантия, что так будет и дальше?

— Нигде…

— Ну вот. Набиваем рюкзаки.

— Можно мне с вами? — неожиданно для всех выдала Алена. Молодые разведчики растерялись и уставились на командира. Тот тоже был обескуражен такой просьбой и не сразу смог подобрать слова.

— Ален, я же тебе уже объяснял, — начал было Женя.

— Я у командира вашего спрашиваю, — обрубила его девушка. — Он главный. И даже если бы вы все были не против, без его разрешения ничего бы не получилось. Я вам кушать буду готовить, помогать по мере сил. Я и драться смогу, если надо, — уже для старшего разведчика добавила она.

— Красавица, так я и сам тоже не против, — ласково обратился к Алене Сергей. — Ты с нами обязательно пойдешь. Только не сейчас.

— Когда?

— Когда мы вернемся за вами. Потому что мы не знаем, что там найдем. Вдруг там ничего нет. Поход очень сложный, даже для мужчин. Ты сможешь каждый день проходить по тридцать километров и пить воду всего по несколько глотков в день?

— Не знаю, — смутилась Алена. — Не пробовала никогда.

— А мы вот попробовали. И скажу тебе честно, тяжело это.

— Ну а когда вы за нами вернетесь, разве тогда будет легче?

— Нет. Но вы хотя бы будете знать, ради чего идете. Это прибавит сил. Сейчас же впереди только неизвестность. К тому же в дороге могут напасть грабители. Сами-то мы отобьемся, или убежим. С девушкой это будет сложнее. Не обижайся, но ты свяжешь нам руки.

— Да я понимаю, — опустила голову девушка. — Просто Женю не хочу отпускать.

— Ален, вот я тебе обещаю — он обязательно вернется. Слово даю, — командир поднял правую руку вверх. Алена улыбнулась и согласно кивнула. — Ты лучше пока помоги своим. Сейчас мужчин не хватает, придется женщинам часть их бытовых обязанностей на себя взять, чтобы от охраны лагеря не отвлекались.

— Конечно, помогу.

— Ну, вот и договорились. Ладно, пойду к Викторовичу схожу. Когда на склад пойдем, я вас свистну.

По логике заместитель должен был находиться в штабе. Туда в первую очередь разведчик и направился. Но там был только глава поселка. На вопрос Сергея он ответил, что его помощник уже на складе и ждет разведчика.

Склад был метрах в пятидесяти от штаба. Возле него стояли Александр Викторович и, судя по всему, кладовщик — среднего роста старик, лет семидесяти. У него была густая серебряная борода, а вот на голове волосы полностью отсутствовали.

— Знакомься, Сергей, это Виктор Николаевич, начальник склада. А это тот самый человек, благодаря которому наш лагерь уцелел, — разведчик протянул руку старику.

— Очень приятно, — голос у него был мягкий и приятный, а вот рукопожатие, напротив, оказалось неожиданно жестким для его возраста. Как будто руку засунули в тесы. — Пойдемте внутрь. Там обсудим, чем вас снарядить в дорогу.

Внутри палатки были установлены собранные из подручных средств стеллажи. На одних лежали стрелы, ножи и копья, на других провиант в виде, преимущественно кореньев. Но на некоторых полках Сергей заметил грибы. Еще всякие железные ящики и банки с неизвестным содержимым. Примерно также хранился запас и у них в Солнечном.

— Я с утра троих ребят на охоту послал, — сказал Виктор Николаевич. — Должны к вечеру пару свежих ящериц принести. И еще вяленых вам дадим. Ну а вообще бери все, что видишь. Для таких ребят как вы, ничего не жалко.

— Спасибо, — ответил разведчик. — Но много мы брать не будем. Основное, что возьмем, это грибы.

— Да хоть все забирайте. Их, правда, немного.

— Еще бы нам коробку спичек. У меня там немного осталось. Есть у вас?

— Найдем, — кивнул старик.

— И еще стрелы. Во время боя мои пацаны весь наш запас израсходовали. Потом пошли собирать, но много поломанных оказалось. Наконечники-то целые. Мы их вам отдадим, потом сделаете. Но у нас на это времени уже не будет.

— Тоже не проблема. Вы когда выдвигаетесь, завтра?

— Да, часов в шесть выйдем, чтобы до жары побольше пройти. После обеда темп падает.

— Хорошо, тогда отправляй своих ребят, пусть берут все, что нужно. Я здесь их буду ждать.

Сергей кивнул и вышел. Вся троица была в палатке, отдыхали.

— Берите рюкзаки и дуйте на склад. Наберите грибов и вяленых ящериц вам дадут. Только чуть места оставьте, вечером должны свежих принести. Если не принесут, то потом еще вяленых возьмем. Стрелами запаситесь и не забудьте взять коробок спичек. Мой рюкзак тоже захватите. Лучше сразу соберемся, чтобы вечером осталось только воды набрать. Потом отдыхайте.

Когда ребята вышли, командир прилег на подстилку и задремал. Проспал он несколько часов. Открыв глаза, увидел уже набитые под завязку рюкзаки. Самих бойцов не было. И собаки тоже. Выйдя на улицу, окликнул одного из караульных.

— Ты моих не видел?

— Они на охоту пошли. Сказали, что у них с собакой больше шансов, чем у наших охотников.

— В какую сторону?

— На востоке, километров в пяти отсюда, есть заросли. Там ящерицы водятся.

— Понял. Спасибо.

Ну и правильно, что пошли. С собакой действительно больше шансов. И раз его помощь не пригодилась, Сергей решил еще немного подремать. Тем более время было только четыре часа дня. Охотники должны были вернуться не раньше семи, а то и восьми.

* * *

— Командир, смотри! — от неожиданности Сергей едва не подскочил с кровати. Возле нее стоял довольный Андрей и держал за хвосты в каждой руке по четыре ящерицы. — Не зря мы к ним на подмогу пошли. Они всего-то двух штук убили, а мы еще шестерых. Точнее трех Шарик, и мы по одной.

— Напугал блин, — беззлобно пробурчал старший. — Чего орать-то так? — и тут же похвалил. — Молодцы! На пару дней у нас запас свежего мяса есть, плюс вяленое. Глядишь, повезет, и в дороге что-нибудь подстрелим.

— Повезет! — оптимистично заявил Андрей и направился к выходу.

— Ты куда?

— На улице разделаю их.

— Пацаны где?

— Они фляжки взяли и пошли к колодцу воды набрать. Темнеть уже начинает.

Сергей взглянул на часы — пол девятого. Не слабо он сегодня отоспался.

— Кстати, по пути Димину жену встретили. Она говорит, что он в себя пришел и просит, чтобы ты к нему зашел.

— Хорошо.

Дима лежал уже на своей кровати, а не на той подстилке, на которой он был во время операции. Увидев Сергея, слегка улыбнулся. Вид у него был уставший. Пытаясь переложить ногу в более удобное положение, он скривился от боли.

— Ну как ты?

— Нормально. Ночью, конечно, было ужасно. Но к утру боль чуть успокоилась и весь день проспал.

Сергей снова размотал повязку, чтобы осмотреть рану. Никаких признаков нагноения не появилось.

— Значит, микробы мы убили, — как будто сам себе еле слышно пробубнил разведчик и уже громко добавил. — Я думаю, через несколько недель более-менее заживет. Ты можешь ногу согнуть в колене?

— Да, шевелится вроде. Сегодня мужики меня на кровать перетаскивали, попробовал. Вроде получается.

— Димон, но я не уверен, что ты не останешься хромым…

— Да это не самое страшное. Без ноги остаться гораздо хуже. Слушай, я тебя чего позвал-то, — из-под кровати он вытащил небольшой кожаный чехол, в котором лежал охотничий нож. Судя, по виду он был сделан еще до взрыва, в заводских условиях. Лезвие, сантиметров двадцать, с зазубринами в верхней части. Вдоль него была специальная прорезь для выпуска крови. Рукоятка деревянная, покрытая лаком. Немного повертев его в руках, Дима протянул оружие командиру. — Это тебе, в знак благодарности. Он, конечно, не такой большой, как нынешние самоделки. Но брюхо вспарывает ничуть не хуже. К тому же его можно на поясе носить. Тут в чехле специальные прорези есть для ремня. Поэтому будет быстрее его достать, чем длинный нож со спины. В некоторых моментах это может спасти жизнь.

Сергей взял нож и внимательно его рассмотрел. Лезвие было хорошо наточено. Явно с помощью шлифовального камня. И, судя по виду оружия, им никогда не пользовались.

— Я его давным-давно нашел. Наверное, через год после ядерной войны. С тех пор он у меня и хранился. В дело его никогда не пускал, — рассказал Дима. — Думаю, тебе он полезней будет. Фиг его знает, что там, в пути, вас ждет.

— Спасибо тебе, — Сергей не сводил взгляд с ножа. И, вправду, очень полезная вещь. Не тяжелая, но весьма эффективная.

— Мне сказали, что вы завтра выходите. Ты уж извини, проводить не смогу, — ротный улыбнулся. — Поэтому решил сегодня попрощаться. Удачи вам!

— Спасибо, Дима, поправляйся! Надеюсь, еще увидимся, — разведчик крепко пожал протянутую ему руку.

Возле их палатки у костра попивали чай Алексей, Игорь Федорович и двое дозорных. Впервые разведчик видел старосту, сидящего у огня. Обычно с наступлением темноты он уходил к себе.

— Мы тебя ждем, — упреждая вопрос, сказал глава поселка. — Хотели спросить, во сколько выходите?

— В шесть утра.

— Ну, хорошо, выйдем вас проводить с Лехой. Я тогда пойду, а вы посидите, попейте чаю. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Старик после боя все время хмурый ходит, — сказал один из дозорных, протягивая разведчику кружку. — Переживает.

— Еще бы, — отозвался Алексей. — Столько народу потеряли.

— Как раненые? — поинтересовался Сергей.

— Большая часть нормально, выходим. Но несколько человек под вопросом. Травмы очень тяжелые, кровопотеря большая. Не знаю, даже…

— Будем надеяться.

— Да, будем надеяться. Ты, Серега, иди, отдыхай. У вас длинная дорога впереди.

Разведчик молча кивнул, допил чай и пошел к палатке. Ашот с Андреем уже спали, утомленные охотой. Женьки не было, должно быть, пошел к Алене. Возвращения его командир ждать не стал, завалился на подстилку и почти мгновенно вырубился.

Без пятнадцати шесть вошел караульный и аккуратно разбудил его.

— Пора! Сейчас уже вам завтрак принесут.

— Спасибо, — Сергей встал с постели и принялся расталкивать бойцов. Через несколько минут в палатку вошла Алена.

— Ты что не спала? — удивился командир. — Когда приготовить успела?

— Да какой тут спать? — грустно ответила девушка. Женя подошел к ней и прижал к себе.

— Не переживай. Просто жди и мы вернемся.

— Хорошо, давайте кушать.

Быстро похлебав бульона из ящериц, ребята взяли рюкзаки и направились к западным воротам. Возле них уже ждали староста, его заместитель и Алексей.

— Спасибо, вам ребята за все и удачи! — голос Игоря Федоровича немного дрожал. — Будем ждать от вас вестей.

Мужчины пожали друг другу руки, Женька обнял Алену, и все четверо быстрым шагом вышли за пределы лагеря. Покосившись в сторону вырытой вчера могилы, Сергей невольно вздрогнул. Больно высокой оказалась цена у их победы.

Отряд двигался быстро и молча. На обед остановок не делали, на ходу зажевав вяленых ящериц и запив их водой. В радиусе километров двадцати от лагеря растительности было мало. Она попадалась лишь небольшими островками. Видимо, постарались лесорубы Игоря Федоровича.

Но дальше заросли становились более плотными. Иногда через них приходилось в прямом смысле слова продираться. Правда, никакой живности в них не попадалось. По крайней мере, Шарик, судя по его спокойному виду, ни разу ничего не почуял.

— Почти неделю потеряли, — рассуждал вслух командир. — Теперь пацаны нам надо проходить минимум тридцать пять километров в день. Дабы хоть немного наверстать упущенное.

— Ну, сейчас дни стали длиннее, — отозвался Ашот. — За счет этого можно и увеличить каждодневную дистанцию.

— Главное кушать вдоволь, — сказал Андрей. — Тогда и силы будут на более затяжные переходы.

— На пару дней нам запаса ящериц точно хватит, — ответил Сергей. — Дальше не знаю. Кустарника в округе много, но что-то наш охотник молчит.

— Может дальше, что будет, — с надеждой в голосе вздохнул Ашот. Через заросли он шел держа в руках лук. На всякий случай. Ящерицы создания шустрые, пока снимешь оружие с плеча, ее уже и след простынет.

Отряд остановился на ночлег, когда стрелки часов показывали половину десятого вечера. Расположились на небольшой полянке посреди кустарника. Как обычно развели костер и пожарили свежего мяса. От вяленого больно хотелось пить, к тому же днем было очень жарко. Но командир приказал экономить запас. Не смотря на то, что благодаря подарку Александра Викторовича его теперь было гораздо больше.

— Завтра ближе к обеду должны выйти к тому поселку, про который говорил староста, — после ужина сообщил Сергей.

— Ты о чем? — удивился Женя.

— Я еще в лагере у него спрашивал, есть ли в округе другие поселения. Он говорит, что километрах в сорока от них был лагерь. Правда, не знает, кто там живет и не враждебно ли они настроены. Сказал, что контакт с теми поселенцами установить не пытались.

— Может, лучше обойдем? — предложил Ашот. — Вода у нас есть, провиант мы бы итак не просили. После нашего последнего контакта с поселенцами у меня пропало желание с кем-то знакомиться. То в диверсии обвинили, то потом еще и воевать за них пришлось. Ведь нас могли и на копья нашпиговать, как шашлык на шампуры. Нам просто дико повезло, что живы остались. Вон сколько народу полегло.

— Женька с тобой не согласится, — хитро улыбаясь, заметил Андрей. — Благодаря этому случаю у него девушка появилась.

Герой-любовник смутился, но ничего не ответил.

— Я за него, конечно, рад. Но лучше уж без любви, зато живым остаться, — серьезно возразил Ашот.

— Завтра по месту посмотрим, — прервал их спор Сергей. — Этот лагерь люди Федоровича нашли, когда сами только на новое место перебрались. Это давно было. Может, сейчас его уже и нет.

— Лучше, чтобы так оно и было, — вздохнул Ашот.

Ночь прошла спокойно, и в шесть часов утра командир поднял отряд. Немного отвыкшие от переходов ребята ощущали некоторую усталость, но через час разошлись и набрали хороший темп.

К полудню разведчики прошли не менее пятнадцати километров. Однако ни впереди, ни с боков не было видно никаких признаков лагеря.

— Может, в стороне остался, а мы не заметили? — предположил Ашот.

— Вряд ли, — ответил Сергей. — Возвышений нет, местность хорошо просматривается. Видимо перебрались куда-то.

— Это Ашот, наверное, всю ночь молился, чтобы мы никакой лагерь не встретили, — хохотнул Андрей.

— Слушай, командир, а по пути еще какие-нибудь озера будут? — не обратив внимания на шутку товарища, поинтересовался Женя.

— Километрах в шестидесяти-семидесяти, не доходя Алматы, есть Капчагайское водохранилище. Довольно большое озеро. Но мы вряд ли его увидим, оно восточнее нашего пути. Крюк большой надо сделать, чтобы к нему дойти. Нам это ни к чему. Больше никаких водоемов я не помню. Еще вроде как речка была. Примерно вдоль нашей дороги и проходила. Правда, сомневаюсь, что она осталась. Может только само русло.

— Да тут кустарник такой густой, что даже если бы оно в пятидесяти метрах от нас было, то все равно бы не увидели, — заметил Ашот. — Но шум воды был бы далеко слышен. Раз его нет, значит, и речки тоже. Пустое русло нам не нужно, мне высохшего Балхаша хватило.

— Скорее всего, ты прав.

В этот раз разведчикам улыбнулась удача — Шарику удалось поймать двух ящериц. Правда, за последней он гонялся минут десять, и вернулся весь в колючках, да с поцарапанной мордой. Ашот аккуратно почистил его, стараясь не вырывать колючки вместе с шерстью. Собака послушно сидела у его ног, пока он не закончил процедуру.

— Как с водой дела? — после ужина поинтересовался у ребят командир.

— Больше половины фляжки, — ответил Андрей.

— У нас с Ашотом тоже, — подтвердил Женя — Плюс еще целый термос.

— Это хорошо. Такими темпами, глядишь, и до самой Алматы дотянем. Ну а там уже и горы недалеко. Может, речку какую найдем, или ручеек.

— Сколько до них от самого города? — спросил Андрей.

— Да там рядом, километров пятнадцать, может, двадцать. Меньше, чем за день доберемся.

— Что потом?

— Потом через горы. Там дорога раньше была. Надеюсь, ее остатки еще сохранились, чтобы нам не заблудиться.

— Сто километров?

— Даже чуть меньше, это я с запасом сказал. По карте точно посчитать не получилось. У нашего старосты карта такая, что сама дорога на ней не обозначена.

— И выходим прямо к Иссык-Кулю?

— Да.

— Поскорее бы, — вздохнул Андрей. — Только как представлю, что еще обратно столько же переться, а потом всем скопом переезжать. Это будет полная задница.

— Да ладно тебе, — ответил Ашот. — Если так подумать, то только вчера из Солнечного вышли, а уже полпути прошли.

— Да уж, вчера…

— Время быстро летит.

— Как думаешь, командир, сколько времени понадобиться, чтобы перебраться туда всем поселком? — поинтересовался Андрей.

— Честно говоря, не знаю. Если мы налегке в среднем тридцатку в день проходим, то вместе со всеми сможем максимум пятнадцать.

— Короче говоря, затяжное получится путешествие.

— Но оно того стоит.

— Пока неизвестно. Мы еще не дошли.

— Ну, так а какого хрена ты заранее проблемы строишь? Вдруг не надо будет весь лагерь туда перевозить.

— И что тогда делать будем? Вода-то кончается.

— Опять в разведку пойдем. Только в другую сторону. На Алтай, например. Где-нибудь да найдется местечко для нас.

— Замечательная перспектива. Мы таким макаром весь мир посмотрим, — с сарказмом заметил парень. — Я, конечно, в детстве мечтал попутешествовать, побывать в разных странах. Только не пешком.

— Ну, извините, все авиарейсы были отменены пятнадцать лет назад, — съязвил в ответ Сергей. — Так что на своих двоих, юноша. И без пессимизма желательно.

— Да не обращай ты на него внимания, — махнул на Андрея Ашот. — Он же всегда скафнит. Но удивительно, что при этом продолжает делать и никогда задний ход не дает.

Андрей с укоризной посмотрел на друга и уставился на огонь.

— Ну а что, не так?

— Я не скафню, а рассуждаю. Это вы оптимисты, верите в светлое будущее. Я реалист, исхожу из того, что вижу. За пятнадцать лет после взрыва мы много мест проживания сменили. Но никогда не видели обилие воды и уж тем более плодородную почву. Деревьев-то живых попадалось совсем немного, чего там про огурцы с помидорами говорить.

— Ладно тебе, дружище, прорвемся, — примирительно сказал командир. — В любом случае ничего не теряем.

— Если не грохнут по дороге, то ничего.

— Ну не грохнули же пока. Хотя мы даже успели в войне поучаствовать.

— Ладно, поживем, увидим.

* * *

Еще два дня второй части путешествия ничем особым не выделялись. Ребятам удалось немного поохотиться, а потому каждый вечер у них на ужин было жареное мясо, к которому добавляли немного сушеных грибов.

По расчетам Сергея они прошли не меньше ста тридцати километров. Хотя он больше склонялся к тому, что намотали все сто сорок.

— Ну что пацаны, нам до Алматы осталось километров двести шестьдесят, а до Иссык-Куля на сотню больше, — подсчитывал он за ужином. — По сравнению с тем, что мы прошли, это уже ерунда. Меньше двух недель пути.

— Меня другое беспокоит, — ответил Ашот. — Мы за это время ни одного поселения не встретили. Хотя условия для жизни вполне сносные: кустарник есть и живность.

— Может, в этих местах с водой проблема, вот и не селится никто.

— Возможно. Но все равно как-то настораживает. Какая-то глухая местность. Хотя с другой стороны оно и к лучшему, чем меньше встречаемся с другими людьми, тем меньше проблем.

— Вы главное воду сильно не тратьте. Фляжки сегодня кончились, только термос остался. Экономнее надо. Теперь всем спать.

Солнце начинало жарить уже часов с девяти. К обеду температура поднималась до такой степени, что приходилось дополнительно натягивать на себя куртки, чтобы микроклимат под одеждой был нормальным. Неопытный путник наоборот, оголил бы торс. Но прожившие в пустошах пятнадцать лет бойцы прекрасно знали, что это верный путь к обезвоживанию.

На голову пришлось намотать тряпки, чтобы не получить солнечный удар. Даже собаке переносить такую жару было тяжело. Высунув язык, она то и дело жадно глотала горячий воздух.

Впрочем, в этом был и свой плюс. Теперь костер разведчики разводили только для того, чтобы приготовить пищу и в течение ночи его не поддерживали, так как спать было вполне комфортно.

На часах было четыре, а за спиной сто шестьдесят километров, которые они отошли от поселка Восточного. Так мужчины между собой называли лагерь Игоря Федоровича. Шарик как обычно шмыгал меж кустов, принюхивался, пытаясь найти ящериц. Лишь изредка возвращался к разведчикам, засвидетельствовать свое присутствие и снова исчезал в зарослях.

В какой-то момент до мужчин донесся его негромкий лай. Причем не агрессивный. Складывалось ощущение, что он звал их. Голос собаки раздавался метрах в двадцати. На всякий случай Сергей обнажил Димин подарок и двинулся на звук. Остальные последовали за ним.

Шарик стоял возле большого куста, под которым лежал… ребенок. Глаза у него были закрыты, из одежды была только набедренная повязка. Командир подскочил к малышу и прощупал пульс.

— Живой, — сказал он, не оборачиваясь. — Эй, малыш. — Сергей аккуратно потряс ребенка. — Эй.

Это был мальчик лет пяти. Худенький и весь грязный.

— Малыш, — командир чуть сильнее встряхнул ребенка и тот, наконец, открыл глаза. Проснувшись, он уставился на Сергея, а потом вдруг весь сжался и громко заплакал. — Эй, ты чего? Не бойся, мы тебя не обидим.

Мужчина взял мальчика на руки и прижал к себе. Тот увидел остальных разведчиков и зашелся еще сильнее.

— Да что с ним такое? Эй, дружочек, все хорошо. Мы добрые дяди, не надо нас бояться.

Малыш недоверчиво посмотрел на Сергея, но послушно затих. Только слезы продолжали катиться по его щекам.

— Ты как здесь оказался? Где твои мама и папа? — ребенок молчал. — Дайте воды, — командир аккуратно поднес фляжку к его губам. Мальчик осторожно приложился к горлышку, сделал несколько глотков и отпустил.

— Тебя как зовут?

— Может, он разговаривать не умеет еще? — предположил Ашот.

— Да нет, уже достаточно взрослый. Должен уметь, — ответил Андрей.

— Он напуган сильно. Видел, какая истерика началась, когда он нас увидел. С ним, наверное, случилось что-то, — добавил Женя.

— Что делать будем?

— Я так думаю, ребенок от своего поселения далеко уйти не мог, — рассудил Сергей. — Значит, поблизости должен быть лагерь.

— Ну да, иначе, откуда бы ему тут взяться?

— Так что смотрите в оба. Может он где-то в стороне стоит.

— Блин, так это нам придется на огонек заглянуть, — Ашот явно не хотел встречаться с поселенцами.

— Ну а что ты предлагаешь его здесь оставить? Или с собой взять?

— Да нет. Только давайте так, вернем родителям и сразу уйдем. Задерживаться не будем.

— Так и сделаем, — ответил Сергей. — Двинули.

Разведчики стали пристально всматриваться по сторонам. Но никаких признаков поселения не было. Может оно не на юге, куда держали путь мужчины? Но в любом случае его должно быть видно. Хотя бы дым от костров. Не мог же мальчишка так далеко убежать от дома. Ему просто не хватило бы сил. А может его взяли с собой на охоту, а он потерялся? Тогда, наверняка, его бы искали. Но в радиусе десяти километров, примерно настолько просматривалась местность, не было ни одной живой души, кроме них.

— Мы уже час идем, — отметил Сергей. — Километров пять-шесть прошли, не меньше.

— Странно все это, — заметил Ашот. — Ну, вот откуда посреди пустоши взяться ребенку? Да он еще и не разговаривает. Не узнаешь, блин, как он тут оказался.

Мальчика несли по очереди. Веса он, конечно, был небольшого. Но у мужчин за спинами и так были тяжелые рюкзаки. К тому же сильно выматывала жара.

— Что делать-то будем? — спросил Андрей, который как раз нес ребенка.

— Пойдем дальше. Может впереди что-то будет.

— Мда, пацан, — обращаясь к малышу, сказал он. — Повезло, что мы тебя нашли. А то погиб бы тут.

Мальчик внимательно посмотрел на разведчика. Судя по всему, язык он понимал, но почему-то не мог ответить. Потом снова отвернулся.

Время близилось к закату. От места находки отошли уже не меньше, чем на пятнадцать километров. Но никакого поселения обнаружить не удалось. Разведчики уже стали подумывать о ночлеге, как мальчишка неожиданно ткнул худой ручкой вперед и сказал: «Вон!».

Мужчины присмотрелись, впереди виднелись силуэты палаток. До них было километра три. Густой высокий кустарник и наступившие сумерки скрывали их. Поэтому при беглом взгляде ничего не заметно.

— Идемте, — приказал Сергей.

— Смотри-ка, заговорил, — удивился Женя.

— Скорее всего, это место, где он и живет, — предположил Ашот. — Он про него знал, поэтому и увидел.

— Ни хрена себе он погулял, — воскликнул Андрей. — Так далеко от дома ушел. И никто не кинулся его искать. Здесь что-то не чисто.

Разведчики двинулись к лагерю. На подходе на всякий случай взяли в руки копья. Когда расстояние сократилось до такого, что можно было нормально все рассмотреть, первое, что бросилось в глаза, это отсутствие забора вокруг поселения. Само оно состояло из нескольких сотен самодельных палаток. Однако ни дыма костров, ни мелькающих между жилищами людей. Вообще ничего.

Группа осторожно вошла в поселок. Построен он был правильно — все палатки стояли стройными рядами, между которыми были улочки метров пять шириной. Всматриваясь по сторонам, тщетно пытались найти хоть кого-то. Даже собака, которая обычно издалека чувствует живых существ, вела себя совершенно спокойно.

Дойдя примерно до середины поселения, мужчины остановились.

— Он вообще пустой, — констатировал Андрей.

— Пусти, — мальчик начал вырываться у него из рук. Тот послушно поставил его на землю и ребенок тут же побежал к одной из рядом стоящих палаток. — Мама! Мама!

Отряд двинулся за ним. Однако в палатке никого не оказалось. Малыш растерянно стоял посреди комнаты. На глаза у него снова навернулись слезы.

При этом внутри жилища был настоящий бардак. Как будто кто-то специально раскидал все вещи. Но не было видно никакой домашней утвари в виде кастрюлек, мисок и прочего. Только разбросанная старая одежда и какие-то тряпки.

Подняв глаза на Сергея, мальчик растерянно произнес:

— Мамы нет…

— Не переживай, найдем мы твою маму. Так народ, быстренько проверим, нет ли кого живого. Собираемся в центре. Женька, остаешься на няньках. Пошли.

Сам старший направился к южной стороне поселка, по пути заглядывая в каждую палатку. Везде царила одна и та же картина. Когда вернулся к месту сбора, к нему подошел взволнованный Женя.

— Я пару соседних палаток проверил. В одной из них на полу кровь. Большая лужа. И судя по всему, пролили ее либо вчера, либо сегодня утром.

— Ашот! Андрей! Быстро сюда! — громко крикнул старший. Ребята прибежали меньше, чем через минуту.

— Командир, в нескольких палатках мы нашли кровь, — выпалил Ашот.

— Мы тоже.

— На них напали, сто процентов, — заключил Андрей. — Ничего ценного кроме шмоток в палатках не осталось.

— Только непонятно, почему крови так мало и нет трупов? — забеспокоился Ашот. — Если бы была резня, то картина была бы похлеще, чем после боя в Восточном.

— Может их увели куда? — предположил Сергей.

— Куда? А главное, зачем кому-то понадобились чужие люди?

— Ребята, не нравится мне все это, — с явной тревогой в голосе сказал Женя. — Нужно уходить и быстро.

— Да, уходим, — засуетились Ашот с Андреем.

— Погодите, — командир что-то обдумывал. — Даже если предположить, что было нападение, значит, мы можем спокойно тут остаться на ночлег. Грабителям нет смысла возвращаться туда, где они уже поживились.

— Вдруг селяне тоже сбежали на время нападения, а потом вернуться?

— Ну, это не так страшно. Но почему-то мне кажется, что ничего такого не случится. К тому же темно уже. Куда мы пойдем? В общем, остаемся здесь, — приказал Сергей. — Только никаких костров, перекусим вялеными ящерицами. Их еще прилично осталось.

— Не нравится мне твоя идея, — не унимался Женя.

— Идти ночью все равно не получится. Если следовать твоей логике, то нам надо отойти отсюда километров на пять, дабы наверняка. Но мы и километра не пройдем в темноте. Ноги себе переломаем, блин.

— Командир прав, — согласился Андрей. — Нужно остаться.

— Соберите по палаткам тряпок, постели себе сделаем. Разместимся в доме мальчика.

Приготовления к ночлегу не заняли много времени. Но ужинать в темноте было немного не привычно. Мальчишка с аппетитом жевал кусок ящерицы. Кажется, он уже отошел от потрясения, что его мамы не оказалось дома.

— Слушай, ну скажи хоть, как тебя зовут-то? — снова попробовал разговорить ребенка Сергей. — Я вот дядя Сережа, а это дядя Ашот, дядя Андрей и дядя Женя.

Мальчик перестал жевать и уставился на него.

— Саша, — после паузы, наконец, выдал он.

— Ну, слава богу. Санек, а что тут случилось, и как ты в пустоши один оказался?

Малыш видимо решил, что его имени будет достаточно, и снова принялся за вяленое мясо. Дальнейшие попытки что-то выяснить натыкались на полное игнорирование с его стороны всех вопросов.

— Ладно, хоть имя узнали, — обреченно вздохнул командир. — Да заодно выяснили, что он не просто нас понимает, но и говорить может.

— Правда, толку от его имени мало, — заметил Ашот. — Что делать-то с ним будем?

— С именем?

— С пацаном. Мы за эти полдня запарились его нести.

— И какие у тебя предложения?

— Никаких.

— Может, здесь его оставить хочешь?

— Нет, конечно, он же погибнет.

— Ну а чего тогда спрашиваешь? Придется брать с собой. Ест он мало, на скорость хода его присутствие особо не влияет. Мы хоть и тащили его полдня, но все равно в норму уложились.

— Вечно же мы не сможем с ним таскаться. Нести одно дело, вдруг нападет кто. Он для нас обузой будет.

— Что ты от меня хочешь услышать? Я надеюсь, по пути встретится какой-нибудь поселок. Глядишь, найдутся там добрые люди. Оставим его у них.

— Ну а если нет?

— Если нет, то вместе с нами до конца пойдет. Других вариантов нет. Ни у него, ни у нас.

— Командир, я не предлагаю его бросить. Просто сам не знаю, что делать…

— Ладно, закрыли тему. Завтрашний день покажет, как быть дальше.

— В каком смысле?

— Сегодня уже темно было, поэтому я не стал вас напрягать. Завтра с утра вокруг лагеря пошаримся. Люди просто так исчезнуть не могут. Либо увели, либо сами ушли. В любом случае следы найти можно будет. Последние дни ветра вообще нет. Так что не должно было замести.

— По следу пойдем?

— Если по пути, то придется, а если в другую сторону, то нет. Нам лишние проблемы ни к чему. Если грабители их увели, то к себе в логово. Идти туда, по меньшей мере, глупо. Они только спасибо скажут.

— Ну да, я лучше с пацаном потаскаюсь, чем, таким образом, буду его родителей искать, — добавил Андрей.

— Но есть у меня у меня нехорошее предчувствие, что родителей его мы найдем. Или, по крайней мере, узнаем, что с ними случилось. Причем даже если не захотим этого делать.

— Думаешь, их на юг увели?

— Да.

— Так себе перспектива…

— Ну, завтра посмотрим, чего гадать. Теперь давайте отдыхать. Набирайтесь сил, у нас теперь багаж прибавился.

Ребята уснули почти сразу. Санька и вовсе вырубился еще во время их разговора. Только Сергей никак не мог заснуть. Еще днем, когда они нашли пацана, к нему в голову закралась очень неприятная мысль. Он, конечно, всячески гнал ее от себя, пытаясь найти аргументы, что такого просто не может быть даже в этом одичавшем мире. Но после прихода в лагерь, и того, что они здесь увидели, она стала более навязчивой.

Он вспомнил разговор со старостой, в самом первом поселении на их пути. Ведь что-то в этом роде он и рассказывал. Нашли лагерь, все в крови, а трупов нет. Неужели они все-таки существуют, эти дикари? Человеку с нормальной психикой поверить в такое крайне сложно. Хорошо хоть пацаны до этого не додумались, а то паниковать бы начали. Или, может, просто молчат?

В любом случае, надо быть осторожнее. И к лагерям бы не следовало приближаться, обходя их стороной. Но что делать с мальчишкой? Нужно его где-то пристроить. Потому как тащить с собой и вправду тяжело. Вот уж дилемма.

В общем, по ходу решим. Если появится хоть малейшее сомнение на счет поселений, которые встретятся по пути, заходить не будем.

Глава IX

Предположение Сергея на счет следов проверить не удалось. Ветер, отсутствовавший неделю, решил напомнить о себе ночью. И довольно сильно. Благо не перешел в бурю. Проснувшиеся от сильных порывов разведчики даже порадовались, что решили остаться в лагере, а не пошли ночевать на открытую местность.

Естественно, никаких следов найти не удалось. Все замело песком. Перед выходом мужчины на всякий случай проверили каждую палатку. Но ни людей, ни чего-то ценного так и не нашли.

Теперь все члены отряда постоянно крутили головами, всматриваясь по сторонам. Причем искали уже не столько какой-нибудь лагерь, сколько жителей того, в котором ночевали.

Мальчик освоился в новой компании, но разговаривать так и не начал. Зато ему понравилось играть с собакой, которая очень дружелюбно отнеслась к их новому участнику. Шарик даже позволял дергать себя за хвост и уши.

К обеду решили сделать привал. Скорость ходьбы была нормальная, поэтому мужчины могли позволить себе потратить пятнадцать минут на трапезу. К тому же маленькому Саше было неудобно есть на ходу, не смотря на то, что его постоянно несли.

— Ешь, Санек, — Андрей протянул ему кусочек мяса. — Грибов будешь? — мальчик утвердительно кивнул и протянул ладошку.

— Что ж ты у нас такой неразговорчивый? — задумчиво протянул Ашот.

— Есть у меня подозрение, — ответил Андрей.

— Какое?

— Ну, то, что на лагерь напали, я думаю, ни у кого сомнений не вызывает. Пацан маленький, спрятался где-нибудь, вот его и не нашли. А потом драпанул, куда глаза глядят.

— И?

— Что и? Скорее всего, он видел, что там произошло, испугался сильно, поэтому и не говорит. Хотя мы уже знаем, что говорить он может. Да, Саня? — пацан снова утвердительно кивнул и продолжил жевать. — Что и требовалось доказать.

— В таком случае, ни о каких визитах во встречные поселения и речи быть не может, — резюмировал Ашот. — Иначе нарвемся на тех самых бандитов.

— Может они в другую сторону ушли, — предположил командир.

— Может. Но может и в нашу. Следы замело, теперь не узнаем. Проверять лично я не хочу.

— Все ты правильно говоришь, дружище. Только одного не учел. Нам пацана где-нибудь оставить нужно. Но как это сделать, если в лагеря не заходить? По внешнему виду же не определишь, хорошие там люди живут или плохие.

— Я за то, чтобы с собой его взять и не рисковать.

— Ты же вчера только заявлял, что он для нас обуза.

— Я лучше с ним потаскаюсь, чем каким-нибудь грабителям попадусь.

— Ладно, посмотрим. Пойдемте дальше.

До самого вечера ребятам так и не удалось увидеть ни поселений, ни людей. И это удивляло. Обычно если один лагерь нападал на другой, то, как правило, они были соседями. Как в случае с Западными и Восточными. А тут отошли от поселка уже примерно на тридцать пять километров, но ничего так и не нашли. Неужели нападавшие пришли издалека? И как они вообще узнали, что здесь кто-то живет? В общем, мистика какая-то.

Сложив костер, разведчики расселись вокруг и начали доставать провиант.

— Хренотень какая-то, — бубнил себе под нос Ашот. — Поселок пустой, люди непонятно куда делись и мы за день ничего не нашли.

— Да уймись ты, — ответил Андрей. — Может они на восток или на запад ушли.

— Надеюсь, так и было.

— Все это ерунда пацаны, есть и хорошие новости, — вступил в разговор командир. — До Алматы осталось немногим больше двухсот километров. Через семь, может восемь, дней будем уже там.

— Вот это действительно приятно слышать, — улыбнулся Женя. — А то у меня иногда впечатление складывается, что мы никогда туда не дойдем. Картинка то вокруг не меняется, как будто по кругу ходим.

— Ну не по кругу это точно. Я пока еще не разучился по солнцу ориентироваться. Да и компас на часах исправно работает.

— Да я не о том…

— Я понял о чем. Так, на всякий случай вам сообщил.

Ближе к полуночи снова подул ветерок. К счастью, был он не такой сильный, как вчера. Но разведчики на всякий случай затушили костер, сбились в кучу и накрылись накидкой.

Утро встретило их безоблачным небом и полным штилем. Солнце только начинало вставать из-за горизонта. Андрей поднялся первым и полез доставать еду из рюкзака. Но только запустил руку внутрь, неожиданно вскрикнул и отшвырнул его подальше от себя.

— Что случилось? — Ашот на всякий случай достал нож.

— Там змея внутри, — испуганно сообщил парень. — Я их как огня боюсь.

— Большая?

— Да я что ее разглядывал? Не знаю.

Ашот убрал нож, взяв вместо него копье. Древком аккуратно раскрыл рюкзак и ткнул им же внутрь. В ответ раздалось характерное шипение.

— Видать ночью заползла. Сейчас рюкзак вытряхнем и уберем ее.

С помощью копья подцепил его за лямку и стал трясти. Наружу посыпались грибы, ящерицы, чистые тряпки, используемые как бинты, а вместе с ними на песок вывалилась небольшая, примерно метр в длину, змея. Как только она оказалась на земле, тут же поползла в сторону ближайший кустов. Но в этот момент ее увидел Шарик, который внимательно наблюдал за всем процессом выселения гада. В два прыжка он оказался возле пресмыкающегося и тут же вцепился зубами в тело рядом с головой. Еще секунда и она откушенная упала вниз. Остальную часть, еще извивающуюся из-за конвульсий, поднес к Андрею и бросил к его ногам.

— Фу, мерзость, — парень скривился и сделал несколько шагов назад.

— Слушай, командир, а ты когда-нибудь змей пробовал готовить? — поинтересовался Ашот.

— Нет, как-то не доводилось, — у старшего разведчика при ее виде тоже пробежали мурашки по коже.

— Может, попробуем? В принципе, та же ящерица, только без ног.

— С той только разницей, что ящерицы не ядовитые, поэтому и жрать их не страшно. Но тут, может, какой-нибудь особый способ приготовления нужен. Давай без экспериментов обойдемся, хорошо?

— Ладно. Просто жалко, столько мяса пропадет.

— Ну, ты можешь пожарить, да поесть, — шутя, предложил ему Женя. — Мы посмотрим, и если с тобой ничего за пару дней не произойдет, то тоже потом начнем есть.

— Ага, нашел подопытного кролика, — Ашот подцепил тело змеи копьем и зашвырнул подальше в кусты. Откушенную голову вдавил ботинком в песок. Шарик удивленно заскулил и уставился на него. Парень потрепал собаку и напутственно сказал. — Нет, дружище, есть мы это не будем. Потравимся еще нафиг.

— Собирайтесь, а то время уже без пятнадцати семь, — скомандовал Сергей. — Проспали мы сегодня.

Быстро позавтракав, отряд выдвинулся в путь. Погода сегодня радовала тучами, которые закрывали палящее солнце. Правда, разведчики боялись дождя. Инженеры в Солнечном все время стращали, что осадки могут быть кислотными. Дескать, опасно это для здоровья. Даже байки по лагерю ходили, что волосы могут выпасть после такого вот дождичка. Поэтому всегда при первых же каплях поселенцы бежали в свои палатки.

Но небо сегодня было благосклонным к мужчинам. Солнце закрыто, но дождь так и не пошел. Часам к семи вечера погода постепенно разъяснилась. Утомленные длительным переходом и отсутствием привала даже на обед, разведчики стали подыскивать место для ночлега. Но тут внимание всех привлек Шарик. Он замер и уставился куда-то вперед. По инерции мужчины посмотрели в ту же сторону.

Из-за усталости они перестали всматриваться вдаль, а потому не заметили, что буквально в двух километрах от них стоял лагерь. Над ним поднималось несколько столбов дыма от костров.

— И что делать будем? — непонятно у кого спросил Андрей.

— Не знаю, — задумчиво ответил Женя. — Командир?

— Ну, раз костры горят, значит, люди там есть. Надо сходить, да узнать.

— Может ну его, а? — забеспокоился Ашот. — Давайте лучше обойдем.

— Я сам схожу. Если попадусь, то один, — командир сбросил с плеча рюкзак и взял на руки Сашку. — С ребенком меня не тронут. Если все нормально, то вернусь за вами. Но если через час меня небудет, уходите.

— Ага, еще чего, — возразил Андрей. — Или идем вместе, или не идем вообще.

— Я же говорю, одному безопаснее.

— Нет, один ты не пойдешь.

Сергей задумался. Зайди в лагерь надо обязательно. Может, там нормальные люди, хоть пацана пристроим. Но идти одному и вправду страшновато, вдруг бандиты. Ограбят ладно, грохнуть могут. Вот только если пацанов за собой потащить, то все вместе попадемся. Так хоть они живыми останутся и миссию выполнят.

Однако додумать до конца он не успел.

— Даже не пытайся нам что-то говорить, — Сергей взглянул на Андрея и понял, что отступать он не собирается. Остальные ждали, чем кончится спор.

— Хорошо, — вздохнул командир. — Но в случае чего, сразу бегите.

Отряд двинулся к поселку, который как они увидели, подойдя ближе, был огорожен достаточно высокой стеной. С той стороны, с которой они подходили, никаких ворот не было. Они решили обогнуть стену справа и не ошиблись — здесь и обнаружился вход, состоящий из двух широких створок.

— Оружие не доставайте, — предупредил ребят командир. — Мы просто мирные путешественники, которые заглянули на огонек, да ребенка заодно пристроить.

Только он успел договорить, как одна из створок резко открылась, и оттуда выскочил мужчина. Увидев разведчиков, он оторопел и замер. Раздался до боли знакомый, еле слышный свист. Незнакомец зашатался и упал лицом в песок. В спине у него торчали три стрелы.

В сторону ворот из лагеря бежали шестеро мужчин. Подбежав на расстояние десяти метров от отряда, они остановились и направили в его сторону луки.

— Заходите в ворота! — приказал один из них.

— Мужики, мы просто мимо проходили, — начал было командир. — Мы, наверное, дальше пойдем.

— В ворота! Живо!

— Идемте, — разведчики послушно вошли в лагерь. Тут же створка за ними закрылась. Неизвестные бойцы зашли к ним за спину и приказали идти вперед.

Лагерь был большого размера, около тысячи палаток, не меньше. Но народа было очень мало. Только вооруженные копьями мужчины.

Метров через двести ряды жилищ резко расступились, и перед отрядом предстала большая площадка. По периметру, буквально через каждый метр стояли копейщики, а в центре, прямо на песке, сидели люди: мужчины, женщины, дети. Человек шестьсот, а то и больше. Сергей не сразу заметил, что руки у всех связаны. Мало того, один был привязан к другому и так по цепочке.

Командир встал, как вкопанный, но в спину ему уперлось копье.

— Вперед! — скомандовал тот же голос.

Разведчиков провели на площадку.

— Снять рюкзаки и оружие! — приказал конвоир. Вещи тут же забрали другие бойцы. — Подставьте руки.

— Мужики, мы вообще не с этого лагеря, — снова попытался завязать диалог командир. — У вас тут походу свои разборки, мы не причем.

— Молчать! — повязав всем пятерым руки, конвоир попытался поймать собаку. Но пес не дался.

— Да оставьте вы его. Он и так от нас никуда не уйдет, — попросил Сергей. Охранник махнул рукой и приказал всем сесть.

— Что тут происходит? — усевшись на песок, спросил разведчик у ближайшего мужчины.

— Напали они на нас. Сегодня.

— Так у вас лагерь такой большой. Как они смогли его захватить?

— У нас восемьсот бойцов. Было. Но их намного больше. Ты просто всю армию не видел. Мы как со стены заметили, что к нам такая орда идет, так нескольких человек отправили, чтобы выяснить, чего хотят. Но они как шли на полном ходу, так и налетели на стену. Перелезли, стали убивать всех налево и направо. Большинство наших ребят погибло. Остальные, включая женщин и детей теперь в плену.

— Чего хотят то?

— Понятия не имею. Согнали всех сюда, повязали руки, охраняют. Со старостой с нашим говорить не хотят. Да вообще ни хрена говорить не хотят.

— …

— Но тут не все пленники из нашего лагеря.

— В смысле?

— Они человек двести с собой привели.

Сергей на секунду задумался.

— Откуда пришли?

— С севера.

— Черт, я так и думал…

— Что?

— Мы тоже с севера пришли. Километрах в семидесяти от вас нашли поселок. Так вот он весь пустой оказался. Мы еще гадали, куда все люди подевались.

— Значит, и на них напали, — вздохнул мужчина.

— Видать. В палатках, кстати, ничего ценного мы не нашли. Все забрали.

— Они и у нас по домам шарили. Грабители какие-то.

— Много их?

— Примерно две тысячи. И только вооруженные мужчины.

— Ну, ни хрена себе. Да, против такого войска ни один поселок не выдержит. У вас хоть стена есть и то не помогла. Тот лагерь вообще без забора был. И, судя по количеству палаток, народу раз в пять меньше, чем у вас.

— Так я и говорю, пленных человек двести, максимум двести пятьдесят привели. Нас чуть меньше двух тысяч было. Это все вместе. Во время боя погибло около шестисот мужчин. И столько же женщин на копья надели, уроды, — мужчина яростно сжал кулаки. — Даже детей не щадили… Вот нас и осталось человек восемьсот.

— Мы не видели трупы, когда нас сюда вели.

— Они их на другой конец лагеря стащили. Не знаю зачем.

— Странно это все. Очень странно.

— Эй, вы! — окрикнул их один из охранников. — Ну-ка заткнитесь!

Мужчины послушно перестали разговаривать. Сергей стал осматриваться по сторонам. Лагерь ничем примечательным из числа себе подобных не выделялся. Такие же жилища, собранные из подручных материалов, такие же люди, одетые в сильно поношенные или самостоятельно пошитые вещи. Вот только центральная площадка здесь была очень большой. Поэтому смогло поместиться такое количество пленников.

Посчитав охранников, он выяснил, что их стережет три сотни человек. При таком количестве и плотной расстановке думать о побеге было бессмысленным. К тому же их оружие и рюкзаки утащили неизвестно куда.

Сашка сидел рядом с командиром и тихо плакал. Теперь Сергею стало понятно, почему он такой неразговорчивый. За несколько дней пережить столько потрясений — такое под силу далеко не каждому взрослому.

Он посадил мальчика к себе на колени и прижал к груди.

— Не переживай, Санек, — шепотом сказал ему мужчина. — Мы отсюда убежим.

— Правда? — мальчик поднял на него заплаканные глаза.

— Правда. А потом мы пойдем в классное место. Там есть большое озеро. Ты сможешь купаться сколько хочешь. Еще там есть деревья.

Сашка внимательно слушал. Связанными ручонками он пытался вытереть не прекращающиеся слезы.

— Ты только не раскисай, ладно? Нам твоя помощь потребуется, чтобы сбежать. Ты же у нас спец в этом деле. Один раз сбежал уже, значит, и во второй раз сможешь. Сможешь же? — ребенок утвердительно кивнул. — Ну вот, я знал, что на тебя можно рассчитывать.

Солнце село и на лагерь опустилась темнота. Только несколько костров по краям площадки освещали небольшое пространство вокруг себя. Произошла смена караула. Но к пленным так никто и не пришел, не объяснил, чего от них вообще хотят, и долго ли они будут вот так сидеть. Даже между собой охранники не общались.

— Что делать будем? — шепотом спросил сидевший рядом Ашот.

— Ждать. Через такую плотную охрану, да еще и со связанными руками нам не пробиться. Даже если все скопом встанем.

— Вы откуда вообще? — поинтересовался мужчина, с которым Сергей общался до этого.

— С севера. Приблизительно шестьсот километров отсюда.

— Ничего себе вы забрели. Куда-то идете?

— К Алмате.

— А что там?

— Хотим посмотреть, как там живут.

— Там живут? — удивился мужчина.

— Вы не бывали в тех краях? — вопросом на вопрос ответил разведчик.

— Нет, не приходилось, — пожал плечами поселенец.

— Здесь давно?

— Пять лет уже.

— Откуда пришли?

— Да тоже с севера. Кочевали, кочевали, да здесь и оказались.

— И что, никогда с юга никто не приходил?

— Да не припомню такого, если честно.

— Странно.

— Что странного-то? Все крупные города были разбомблены. С чего вы взяли, что Алмату это не коснулось?

— Да нет, мы на это не рассчитывали. Там вокруг нее куча деревень раньше была. Может, там кто-то есть.

— Так если ее ядерным взрывом накрыло, то и вокруг нее жить было бы опасно.

— Так чего же вы так близко подошли? От вас до нее сто пятьдесят километров. Для радиации это совсем не расстояние. Пыль за тысячи километров относит.

— Хм, даже не знаю. Мы как-то не задумывались, когда переезжали. Для нас главное вода была, где находили, там и останавливались. Но тут вроде радиации нет.

— Откуда знаешь? У вас что, измерительные приборы есть?

— Нет.

— Ну вот. Так что смысл сейчас рассуждать о том, чем бомбили город. Если ядерными зарядами, то мы уже все подверглись влиянию радиации. Причем вы за пять лет нормальную дозу получили. Но живые же.

— Ну да.

— Ты мне лучше вот что скажи. Ваших бойцов, по твоим словам, погибло примерно шестьсот человек. Значит пара сотен осталась?

— Да.

— Пленных всех здесь держат? Или еще где-то?

— Вроде только здесь. К чему ты спрашиваешь?

— Думаю, как нам из этого дерьма выбраться.

— Да нет, забудь. Ты видел сколько их? Мы-то большим числом отбиться не смогли. Сейчас и подавно.

— Ворот сколько в лагере?

— Двое. На западе и на востоке.

Сергей замолчал. Надо бы как-то подбить всех пленников на небольшое восстание. Это, конечно, ничего не даст, но заварушка начнется. Под шумок можно будет попытаться улизнуть. Ночью это сделать куда проще. Но как все это провернуть? Охранники в двух шагах стоят, начнем сговариваться, услышат.

Нет, такой вариант не пройдет, людей много погибнет. Эти, судя по всему, церемониться не будут. Начнут крошить всех налево и направо. Надо подождать глубокой ночи. Может, охраны поменьше станет. Они ж не роботы, должны отдыхать.

Разведчики сначала уселись кружком, спинами друг к другу, чтобы можно было облокотиться. Но спать в таком положении было неудобно. Поэтому легли прямо на песок, и прижались друг к другу, чтобы было теплее.

Командир не спал, наблюдая за караульными, ждал удобного момента, который так и не наступил. Охрану меняли каждые два часа, но количество ее меньше не становилось. В конце концов, Сергей не выдержал и тоже провалился в сон.

* * *

— Всем встать! — раздался грозный крик одного из караульных. — Быстро вставайте! — и тут же с размаху ударил пинком лежащего рядом с ним мужчину. Напуганные пленники быстро вскочили на ноги.

— Всем идти к восточным воротам! Бегом!

Связанные люди нестройными рядами стали продвигаться в указанную сторону. По бокам от них шли вооруженные копьями бойцы. Через пять минут вся процессия оказалась за территорией лагеря.

— Стоять! Мужчины отошли вправо, женщины и дети налево! — пленным развязали руки, после чего они послушно выполнили команду. — Тебе что, второй раз повторить надо? Дети налево! — прикрикнул на Сергея, державшего на руках Сашку, один из конвоиров.

— Да некому его отдать. Пусть он со мной будет, — ответил командир. Бойца такой ответ явно не устроил, и он попытался силой забрать ребенка у разведчика. Но тот не отпускал. Потасовка привлекла внимание других стражников и они поспешили на помощь своему коллеге. Кто-то из подоспевшего подкрепления ударил Сергея древком копья по голове, да с такой силой, что тот с трудом удержал равновесие.

— Тебе что, жить надоело? — зарычал на командира конвоир, когда пацана все-таки выдернули из его рук. — Если не хочешь откинуться раньше времени, то беспрекословно выполняй команды.

— Да кто мальчишку на себе тащить-то будет?

— Не твоя забота.

— Мужчина, вы не переживайте, — обратилась к Сергею стоявшая рядом молодая женщина, державшая за руку Сашку. — Я за ним присмотрю.

— Спасибо вам!

Конвоиры принялись снова связывать в одну цепь женщин и детей. Мужчин почему-то оставили с не завязанными руками. Вскоре стало ясно для чего. Из ворот выкатили с десяток бричек, на которых еще до взрыва крестьяне перевозили сено, пшено и прочее. Они были на настоящих автомобильных колесах, прекрасно сохранившихся не смотря на прошествие стольких лет. Но в качестве тяговой силы использовались отнюдь не лошади или ослы, как это было раньше. Теперь эта роль отводилась пленным мужчинам.

Брички были с горой загружены всяким тряпьем. Судя по всему, грабители вынесли из этого и предыдущего лагерей абсолютно все, что представляло хоть какую-то ценность. Посуда, вещи, оружие, припасы, даже деревяшки и железячки. Поклажа каждого транспортного средства была настолько тяжелой, что сдвинуть его с места могли не меньше десяти мужчин разом.

Однако такого количества импровизированных грузовиков на людской тяге было явно недостаточно, чтобы утащить все награбленное. Поэтому захватчики соорудили несколько десятков носилок, на которые сложили все оставшееся добро. Их должны были нести одновременно четыре человека.

Распределив рабсилу, конвоиры принялись строить всех в колонну, во главе которой шли брички, затем носилки, а уже следом поставили женщин и детей, которым посчастливилось идти налегке. Сами захватчики, взяв копья на изготовку, заняли места по бокам.

— Вперед! — прокричал тот же самый конвоир, который будил пленников с утра, а теперь занявший место в носу колонны.

Разведчиков распределили на одну из бричек. Четверо мужчин, словно лошади, были впряжены перед ней, а еще шестеро толкали сзади. На поклаже сидело несколько конвоиров, которые время от времени покрикивали на пленных, чтобы прибавили ходу.

«Ведут на восток, — размышлял про себя командир. — Что там — их лагерь, или очередной поселок-жертва? Теперь стало понятно, для чего им столько пленных. Самим везти награбленное, видимо, неохота. Но что с нами будет потом, когда мы доставим груз? И почему они ведут за собой женщин? Они ведь идут с пустыми руками. Кстати, поклажа уж слишком тяжелая для тряпок, посуды и припасов. Или добычи настолько много? В общем, вопросов предостаточно. И очевидным пока является лишь одно — вляпались мы крепко. Непонятно лишь то, куда конкретно вляпались».

Разговаривать пленным не разрешали. Если кто-то нарушал молчание, его тут же били древком копья и угрожали зарезать. Вся процессия, напоминавшая цыганский табор, медленно продвигалась в западном направлении под палящими лучами солнца. Скорость была гораздо ниже той, с которой путешественники привыкли идти каждый день. К обеду колонна отошла всего лишь на шесть-семь километров от захваченного лагеря.

«Час дня, — посмотрел на свои командирские часы Сергей. Их каким-то чудом то ли не заметили, когда связывали руки, то ли заметили, но они не вызвали у конвоиров интереса. В общем, они по-прежнему находились на руке хозяина. — Остановки на обед наверняка не будет. Хотя при такой жаре надолго людей не хватит. Им нужно хотя бы попить».

Словно услышав мысли разведчика, старший конвоир приказал остановиться. В каждой бричке было по несколько алюминиевых фляг, в которых в прежние времена хранили пищевые продукты, чаще всего молоко. Сбросив их на землю и достав кружки, захватчики прошлись вдоль цепи женщин и детей, разрешив им напиться. Затем наступила очередь мужчин. И как только последний из них осушил кружку, снова поступила команда двигаться вперед. По мнению грабителей, тех десяти минут, которые были затрачены на питье, было вполне достаточно для отдыха. Просить их о большем отдыхе никто не решился. Мужчины, стиснув зубы, уперлись в брички. Женщины, уже явно утомленные, опустив головы, двинулись следом.

С каждой минутой поклажа становилась все тяжелее. Пот огромными каплями стекал с головы. Вытирать его уже было бесполезно, так как оба рукава куртки, служившие платком, были мокрыми.

— Слышь, боец, — Сергей все-таки решился негромко обратиться к конвоиру, сидевшему на бричке. — Далеко нам топать?

Тот сначала скорчил злобную гримасу, потом обернулся по сторонам и, удостоверившись, что их не слышат другие захватчики, ответил:

— За недельку доберемся.

— Куда идем?

— В наш лагерь.

— Что там нас ждет?

— Слишком ты много вопросов задаешь, — боец демонстративно отвернулся, показывая, что разговор окончен.

— Я хорошо знаю эти края, — шепотом сказал пожилой мужчина, вместе с разведчиками толкавший бричку. — Родился тут и вырос. Наш лагерь, ну, где вас поймали, располагается возле казахского поселка, некогда называвшегося Береке. А на востоке, куда нас ведут, раньше находился город Талды-Курган. До него примерно километров сто семьдесят, может больше. Вокруг тоже много сел раньше было. Судя по тому, что он сказал будто бы нам неделю топать, как раз и получается, что либо в сам городок идем, либо в его пригород.

— Это жопа, командир…, — сокрушенно вздохнул Ашот. — Целая неделя и такой большой крюк делаем. Не уложимся мы в рассчитанное время.

— Ты бы лучше о другом беспокоился, — зашипел на него Андрей. — Мы неизвестно останемся ли в живых, а он о путешествии думает. Может, нас убьют, когда до их лагеря доберемся.

— Да, для нас сейчас самая главная задача выжить, — примирительно сказал Сергей. — Бежать в пути вряд ли получится — их слишком много. Поэтому делаем все, что нам говорят, не привлекаем к себе лишнего внимания. Доберемся до их поселка, там по ситуации посмотрим, что дальше делать. Может, оттуда слинять проще будет. В общем, сконцентрируемся пока на собственных шкурах. Если сами выберемся, то и родным своим шанс дадим. Но если сдохнем, то их на страшную участь обречем.

— Вы куда путь-то держали? — поинтересовался пожилой мужчина.

— Да в Киргизию шли, — ответил старший разведчик. — Хотели посмотреть как там с условиями для жизни дела обстоят.

— Хорошо там раньше было, я туда частенько в командировки мотался, — мечтательно задумался мужчина. — И на Иссык-Куле частенько бывал. Эх… Но вот как там сейчас, не знаю. За пятнадцать лет после ядерной войны, не видел ни одного человека, который пришел бы с тех краев. Зато видал многих, кто ушел туда и больше мы никогда не встречались.

— Так, может, просто оставались там жить. Чего вы сразу о плохом то?

— Да нет, я ничего такого не имел в виду. Просто никто не вернулся, чтобы рассказать, как там сейчас. Возможно, вы правы и там условия лучше, вот люди и оставались насовсем. Кстати, забыл представиться. Зовут меня Петр Алексеевич, я преподаватель математики. Вернее был…

— Я — Сергей. Это Ашот, Андрей и Евгений. Очень приятно!

— Взаимно!

Из-за долгого разговора шепотом у командира начало болеть горло и он жестом приказал всем помолчать. К тому же на них несколько раз оборачивались конвоиры, ехавшие на бричке. Привлекать к себе внимание в такой сложной ситуации было бы, мягко говоря, не очень разумно. Поэтому Сергей решил все разговоры оставить на вечер. Да и вести светские беседы, одновременно толкая телегу, было очень сложно.

Каждый час казался целой вечностью, хотя еще с обеда набрав хороший темп, колонна шла с довольно приличной скоростью. Конвоиры больше не делали никаких передышек до самого вечера. Остановились только тогда, когда до полной темноты осталось примерно полчаса. Быстро сбив пленников в кучу и усадив на песок, часть грабителей взяла их в кольцо, а остальные отправились по окрестности собирать хворост для костров. К счастью растительности вокруг было предостаточно.

Когда зарево от нескольких огней озарило место ночлега, охранники снова связали всех пленников в одну цепочку. Оставили только нескольких мужчин, которые носили фляги с водой, чтобы напоить людей. Когда дошла очередь до разведчиков, Ашот быстро опорожнил кружку и, набрав ее еще раз, поставил перед Шариком, который за весь день ни разу не отошел от ребят.

После того как с питьем было закончено, конвоиры прошлись вдоль пленных и раздали им коренья. Люди с жадностью набросились на нехитрую снедь, которая была первой за весь день.

— Если они и дальше собираются нас так кормить, то еще день, ну максимум два, и мы начнем падать в голодные обмороки, — заключил Петр Алексеевич, не спеша пережевывая ужин.

— Похоже, это их не сильно расстроит, — ответил Андрей.

— Это должно расстраивать нас, — мужчина пристально посмотрел молодому разведчику в глаза, от чего последнему стало как-то не по себе. — Если с кем-нибудь случится такая беда, то подбирать несчастных никто не будет. Везти их в телегах наверняка не разрешат, а тащить на себе никто не захочет, и так поклажа тяжелая. Так что старайтесь экономить силы. Насколько это возможно, разумеется.

— Нам всем нужно хорошо поспать, — поддержал его Сергей. — Быстро доедайте и укладывайтесь. Чувствую, поднимут нас также рано, как и сегодня.

Пленники снова прижались друг к другу, чтобы было хоть немного теплее. Спать им приходилось прямо на песке. Ни подстилок, ни одеял, им, конечно же, не дали. Одна женщина попросила накидку для крохотного, примерно год от роду, ребенка, но ни один из конвоиров даже не посчитал нужным ей ответить.

Предположение командира на счет раннего подъема подтвердилось. Едва первые лучи солнца начали разрезать темноту, зычный голос одного из охранников потребовал от пленных встать. Быстро отвязав от общей цепи мужчин, бойцы вновь распределили их по бричкам и носилкам.

Сергей, просыпавшийся несколько раз ночью, видел, что охранявших их солдат ни разу не сменили. Значит, они не спали. Упираясь в борт тележки, командир подумал о том, как они собираются идти весь день в таком состоянии. Ведь через пару километров у них начнут подкашиваться ноги.

Однако вопрос решился очень просто. Ночная смена просто улеглась поверх тряпок на бричках и уснула. Остальные бойцы шагали с двух сторон от колонны.

Такому повороту событий пленные оказались очень не рады. Ведь тележки были и без того тяжелыми. Но вчера на них ехало по два, максимум три, человека, а остальные шагали пешком. Сейчас же на тряпках штабелями лежало по десять-двенадцать рыл.

— Такое ощущение, что они нарочно пытаются нас измотать, — негромко предположил Петр Алексеевич. — Мы вчера с трудом продержались весь день, а теперь к поклаже прибавилось в среднем по шестьсот-семьсот килограммов, если брать в расчет средний человеческий вес. К концу дня мы точно останемся без ног. Учитывая наш небогатый рацион, надолго наших сил не хватит.

Разведчики переглянулись между собой, но комментировать слова мужчины никто не стал. Все и так прекрасно понимали, что он прав. Это чувствовалось в каждом пройденном метре, который сегодня давался в три раза сложнее, чем вчера из-за увеличившегося веса поклажи. К том же поспать как следует не удалось. Когда в прошлую ночь они ночевали в лагере, их также заставили спать прямо на песке. Но та площадка была огорожена палатками, а сам лагерь забором. Все это не позволяло ветру добраться до спящих людей.

Однако нынешней ночью у стихии не было никаких препятствий, чем она и воспользовалась. Не смотря на то, что люди жались друг к другу, холод не позволял им заснуть крепким сном. Скорее это была тяжелая полудрема, не позволившая полноценно восстановить силы. И сейчас намерзшийся за ночь народ, разморенный лучами хоть и утреннего, но уже жаркого солнца, начал засыпать прямо на ходу. Конвоиры то и дело покрикивали на зазевавшихся пленников, периодически отвешивая им пинки.

Второй день непонятного путешествия прошел по точно такому же сценарию, как и первый. Во время обеденного привала пленным дали только воды. Кто-то из них стал громко возмущаться, что на таком пайке они долго не протянут и тогда брички придется толкать самим захватчикам. В качестве ответа на вполне себе логичное замечание, бедолаге прилетело несколько жестких ударов в зубы. Видимо, таким образом конвоиры решили отбить у людей желание возмущаться. Надо отдать должное, задумка оказалась весьма действенной — никто больше не решался чего-то требовать.

Вечером людей снова согнали в кучу и дали пожевать кореньев. Благо не пожадничали с водой. И через две минуты после скудной трапезы, уставшие от тяжелого перехода пленники, спали мертвым сном. На этот раз им не мешал ни ветер, ни озноб. Усталость была такой сильной, что они физически не могли ощущать больше ничего другого.

Не мог заснуть только старший разведчик. Уткнувшись в плечо Ашота, он тщетно пытался придумать план побега. В голове мелькали даже самые фантастичные мысли, вплоть до того, чтобы открыто напасть на конвой. Это, конечно же, было бы самым настоящим самоубийством. Им в спины постоянно смотрели как минимум с десяток копей. По тревоге их число буквально за две секунды могло увеличиться до нескольких сотен.

— Извините, — буквально над ухом Сергея прошептал женский голос. От неожиданности он вздрогнул и резко поднялся. Перед ним сидела та самая женщина, которая вчера утром взяла Сашку и пообещала за ним присматривать. Изрядно вымотавшись за эти дни, командир напрочь забыл о мальчишке. И сейчас его как будто током ударило воспоминание о нем.

— Что-то случилось с Сашкой? Как он? — с тревогой в голосе спросил старший разведчик.

— С ним все хорошо, вот он спит рядом, — женщина указала на ребенка. — Когда нас перед ужином связывали, я специально поближе к вам держалась, хотела поговорить.

— Я вас слушаю.

— Где вы нашли мальчика?

— В нескольких километрах от одного поселения. Наша собака почуяла его, он спал под кустами. Мы его подобрали, пошли дальше, и вышли как раз на тот самый лагерь. Он оказался совсем пустым. По поведению малыша мы поняли, что он жил именно там. Когда зашли внутрь, Саша целенаправленно побежал в одну из палаток и стал звать маму. На следующий день мы двинули дальше на север. Думали, что найдем по пути какое-нибудь поселение, отдадим ребенка в добрые руки, а сами продолжим свой путь. Вот так мы вышли на ваш лагерь. Только он, к сожалению, уже был захвачен.

— Это не мой лагерь, — вздохнула женщина. — Я как раз из того, в котором жил Саша и его родители. На нас напали так же, как и на этих людей. Мужчины наши погибли сразу. Всех женщин взяли в плен.

— Мы у вас ни одного трупа не нашли…

— Мы тоже мертвых видели только мельком. Их оттащили на окраину лагеря, а нас всех держали в центре, как и в этом поселке. Утром мы двинулись на север. Также как и сейчас — обозы с добычей, только толкали их сами захватчики, а мы шли за ними. Кстати, вы должны были видеть наши следы. Ведь такая масса народу прошла.

— После вашего ухода был очень сильный ветер. Все следы замело, — командир вздохнул. — Мы догадались, что на вас напали. И если бы увидели следы, то ни за что не пошли бы по ним. Тот лагерь, в котором нас поймали, обошли бы стороной. Хотя, чего уже теперь об этом говорить…

— Мы были свидетелями, как на него напали. Честно признаться, жуткое зрелище. С нами осталось только пару сотен охранников, а остальные, около двух тысяч, просто ломанулись на стены. Столько народу погибло. И опять все трупы стащили на другой конец лагеря. Может, они так женщин от шока спасают? Потихоньку закапывают, чтобы бабы своих мужей изувеченных не видели.

— Ага, в последнем поселке они на копья шестьсот женщин одели. Нам житель того лагеря рассказал. Так что не надо из них джентльменов делать. Но то, что тел погибших никто не видел, действительно странно.

— Вас как зовут? — после недолгой паузы поинтересовалась женщина. Только сейчас командир додумался хорошо ее рассмотреть. Молодая, на вид лет тридцать пять, достаточно высокая, с приятными чертами лица и русыми волосами.

— Сергей.

— А меня Ирина.

— Ирина, так что все-таки случилось с Сашиными родителями?

— Отца убили. Я об этом точно знаю, потому что убили всех наших мужчин. И моего Олега тоже…, — Ирина неслышно заплакала.

— Примите соболезнования…

— Таня, мама Саши, не знаю куда делась, — немного придя в себя, добавила женщина. — Знаете, скорее всего, ее тоже убили. Мы многих женщин досчитаться не можем.

— Ира, вы же присмотрите за мальчишкой?

— Конечно, он ведь мне как родной совсем. Мы с его матерью дружили долго.

— У вас своих детей нет?

— Была дочь, — женщина снова начала плакать. — Погибла от гриппа. Просто сгорела из-за высокой температуры, нечем было сбить.

— Простите, я не хотел тревожить ваши раны…

— Не страшно, я уже смирилась. Сашку я люблю как своего. Теперь, когда не стало его родителей, он станет моим сыном официально.

— Хорошо, уверен, с вами он не пропадет. Вот только осталось нам придумать, как сбежать от этих вот…

— Ну, здесь я вам не советчик, уж простите. Но, чтобы вы ни придумали, знайте — я с вами. Даже если план будет абсурдным и опасным, я с вами.

— Договорились, Ирина. Теперь давайте отдыхать. Завтра опять придется этих уродов в бричках тащить. Мы сегодня еле дожили до конца дня.

— Конечно, отдыхайте. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — распрощавшись с женщиной, командир почти моментально провалился в сон. Ему показалось, что прошло всего минут десять-пятнадцать, но конвоир с зычным голосом уже потребовал вставать. Чертыхаясь про себя и ругая захватчиков на чем свет стоит, разведчик не спешил открывать глаза, пока не почувствовал острую боль справа, в нижней части ребер. Она была такой сильной, что свело дыхание. Силясь набрать в легкие воздуха, Сергей сел на песок, из глаз покатились слезы. С надрывным хрипом он все-таки вдохнул, а потом огляделся вокруг. На улице уже было светло, пленные стояли вокруг, а прямо над ним нависал один их охранников.

— Тебе что, дважды повторять надо?! — боец пнул командира по ноге. — Быстро вставай!

Ашот с Женей помогли Сергею принять вертикальное положение.

— Как ты? — шепотом спросил Женя, и не дожидаясь ответа, добавил. — Я испугался, что он тебе ребра сломает. Думали после команды ты сам встанешь. Пока глаза продирали, этот уже подскочил и как саданул тебе ногой.

— Да, хорошо приложил, скотина, — старший потрогал больной бок. — Но ребра вроде бы целы, дышать не больно.

— Дайте ему попить, — попросил Ашот одного из охранников.

— Перебьетесь, — зло бросил тот. — Вода только в обед и вечером. У нас не безграничный запас.

— Оставь, — одернул Ашота Сергей. — Я не хочу пить. Не лезь на рожон лишний раз.

— Всем быстро разойтись по бричкам и носилкам! — скомандовал зычный голос, за эти дни ставший ненавистным, как и все эти лица. Старший разведчик поймал себя на мысли, что если бы ему выпала возможность, он бы с большим удовольствием сломал бы ему шею. Именно с удовольствием, а не ради необходимости. Эта мысль сначала даже немного смутила командира. Но вспомнив все подвиги захватчиков, в нем начала закипать сильная злоба. За каких-то несколько дней, они отправили к праотцам больше тысячи человек. Это было сделано так легко, без тени сожаленья, как будто бы зарезали животных на бойне, а не людей.

Заняв свое место возле повозки, Сергей продолжил представлять, с каким упоением бы он разбивал эти наглые морды, как вонзал бы копье в их грудь. Эти мысли как будто бы добавляли ему сил, тележка катилась гораздо веселее, чем обычно. Впрочем, было и еще кое-что необычное, чего не было в предыдущие дни. Он не сразу понял, что именно ему не нравится. И только спустя час до него дошло — запах. Не очень резкий и не сильный, но однозначно неприятный и хорошо знакомый. Именно так пахнет мясо, которое только начинает портиться.

Но откуда тут взяться мясу? Пленные ни разу не видели, чтобы конвоиры ели ящериц. Они также как и остальные жевали коренья. Вряд ли это делалось из солидарности к связанным людям. Так что этот вариант отпадал.

Быть может, где-нибудь недалеко разлагалась тушка какого-нибудь животного, ну, или человеческое тело. В пустошах такое не редкость — либо ограбил кто, либо при длинном переходе не хватило воды и еды.

— Ты тоже это чувствуешь? — потихоньку спросил у Ашота Сергей.

— Да, только не пойму, откуда идет. Скорее всего, с наветренной стороны где-то лежит тело или туша, — как будто прочитал его мысли разведчик.

— Я тоже так подумал. Ладно, скоро пройдем это место и вонь прекратится.

Однако через час пути неприятный запах не исчез, хотя и не стал сильнее. Во время остановки на обед разведчики перекинулись парой фраз с другими мужчинами и выяснили, что все как один чувствуют одно и то же. Но среди женщин, плетущихся за ними, услышали запах только те, кто идет в первых рядах. Остальные ничего не заметили.

— Странно все это, — задумался командир, потом резко допил воду из кружки. — Собаку напоили?

— Да, — ответил Ашот. Шарик не отходил от ребят ни на шаг, даже для того, чтобы поохотиться. Вместе со всеми он жевал коренья, что явно не доставляло ему удовольствия. Командир уговаривал собаку пойти поймать себе ящерицу и нормально поесть. И четвероногий, судя по выражению морды, прекрасно понимал, что ему говорят. Но вероятно из чувства дружбы и преданности стойко разделял невзгоды вместе со своими хозяевами…

…Подходил к концу восьмой день путешествия, которое, казалось, никогда не закончится. Поклажа в бричках становилась все тяжелее, воды и съестного давали гораздо меньше. От того изможденные люди уже не могли идти со скоростью первых дней. Конвоиры кричали на пленных, раздавали увесистые оплеухи и пинки, но это уже не срабатывало.

И все это время колонну преследовал запах. Он не стал сильнее, если только немного, но был постоянным. Люди стали подозревать, что идет он из бричек. Хотя лежали там в основном вещи, посуда и прочий скарб. Кто-то из мужчин попытался пошурудить в тряпках рукой, но был жестоко избит охранниками.

Буквально перед наступлением темноты, шедшие впереди конвоиры забеспокоились и стали показывать друг другу руками в ту сторону, куда направлялась колонна.

— Прибавить шаг! — скомандовал зычный голос. В мыслях Сергей уже раз сто убил его обладателя. Причем с каждым разом способ становился все более изощренным.

— Подъезжаем к лагерю, — то ли пленникам, то ли своим товарищам сказал конвоир, сидевший на бричке. Пленники попытались вглядеться вдаль. Но борта телеги, в которые они упирались, были слишком высокими. Вероятно тем, кто тащил ее спереди, было видно лучше.

Часа через два с половиной вся колонна подошла к поселению и остановилась перед стеной, в которой были настежь открыты здоровенные ворота, метров двадцать в ширину. У пленных появилась возможность разглядеть его. Таких гигантских лагерей Сергей не видел ни разу за последние пятнадцать лет. В нем были тысячи жилищ. Причем не только привычные палатки, но и дома — кирпичные дома, которые люди построили еще до взрыва. С некоторых из них обвалилась штукатурка, у других были дырявые крыши, но строения все равно стояли. Командир при беглом осмотре насчитал несколько десятков строений.

Его подопечные и вовсе никогда не видели целых жилищ, лишь стены, да фундаменты. Раскрыв рты, они рассматривали громадный поселок, поражаясь его масштабам. Он уходил дальше на запад, насколько только хватало глаз. А с севера на восток протянулся не меньше, чем на километр, а то и два.

— Господи, да тут же тысячи людей, — восхищенно сказал один из пленных мужчин.

— Около десяти тысяч, — сообщил ему стоящий рядом конвоир.

Охранники, шедшие впереди, о чем-то оживленно беседовали с караульными. После пятиминутного диалога, колонна двинулась внутрь лагеря. Несмотря на непривычные масштабы, все внутри было точно таким же, как и в других поселках. Собранные из всякого мусора палатки, люди в заштопанной одежде, суетящиеся возле казанков на улицах. Только кирпичные дома указывали на то, что здесь когда-то была цивилизация. Впрочем, стекла в окнах были выбиты давно. Вместо них поселенцы натянули тряпки. Зато из труб некоторых домишек шел дымок. Значит, печки внутри них все еще работали.

На пленников встречные люди, коих было множество, смотрели с нескрываемым интересом. Но что-то в их взглядах было пугающим. Командир никак не мог понять, что именно, но каждый раз его бросало в дрожь.

Колонна шла долго, а конца лагеря все еще не было видно. Примерно через километр, выйдя на большую площадку, конвоиры остановили процессию. Тут же подошли сельчане и укатили телеги в огромную палатку, стоящую чуть правее от того места, где остановились пленники. Затем несколько десятков бойцов повели женщин и детей вглубь. Пройдя на запад еще метров двести, они повернули налево и скрылись за палатками.

Перед строем не спеша прохаживался здоровенный мужик, судя по всему один из местных начальников, в сопровождении пятерых охранников. Он внимательно осматривал каждого из пленных и называл цифру. После этого очередного беднягу хватали и уводили в ту же сторону, что и женщин, но поворачивали направо.

Поравнявшись с разведгруппой Сергея, мужик остановился. Он был гораздо выше и шире любого из них. От него веяло поистине звериной силой. Густая борода покрывала большую часть его лица, от чего было затруднительно определить возраст. Командир прикинул, что они примерно ровесники.

— Этих четверых в десятую и оставить на самый последок, — приказал он своим бойцам.

— На какой последок? Какого хрена вам вообще от нас надо? — командир попытался было сделать шаг на встречу бородатому, но в спины разведчикам уперлись копья. Бородатый ухмыльнулся и пошел прохаживаться дальше. Ребятам же приказали двигаться вперед. Дойдя до того поворота, где исчезали предыдущие пленники, свернули направо и шли еще примерно метров сто. С левой стороны улочки начался ряд необычных палаток. Все они были больших размеров, примерно метров семь на семь. Но главное, что каждая была обшита железом. Возле входов дежурили по несколько часовых.

Все палатки были пронумерованы мелом. Дойдя до той, что была отмечена номером «10», конвоиры приказали остановиться. Затем открыли дверь, развязали мужчинам руки и затолкали внутрь. В палатке сидели четверо мужчин, один из которых, увидев вновь прибывших, громко выкрикнул: «Добро пожаловать!»

Глава X

— Здоров, браты, — приветливо добавил тот, что прокричал «добро пожаловать». — Проходите, не стесняйтесь.

Но разведчики не торопились заходить вовнутрь, встав полукругом возле входа.

— Меня зовут Кирилл Валерьевич, — продолжил мужик. — А вы кто?

— Туристы, — пробубнил в ответ Сергей. Отвечать на вопросы ему сейчас не хотелось.

— Неудачно вы достопримечательности для посещения выбираете, — мужик поправил грязные длинные волосы, которые были примерно до середины спины.

Вообще все четверо выглядели ужасно неопрятно. У всех была длинная шевелюра, бороды, ногти на руках по несколько сантиметров. Одеты пленники в какие-то лохмотья, а у двоих на ногах не было обуви. Судя по всему, сидели они очень долго.

Говоривший с ними был явно старше остальных. Даже если не брать в расчет длинные волосы и бороду, которые визуально добавляли возраст, то было ему все равно не меньше лет семидесяти. Об этом говорила дряблая старческая кожа.

Рядом со стариком сидел азиат, лет сорока пяти, довольно крепкий, но не высокий. Он внимательно разглядывал вновь прибывших. Правее от него в углу, обхватив руками колени и уткнув в них голову, сидел третий пленник. Когда разведчиков завели в клетку, он даже не обратил на них никакого внимания, продолжая сидеть в этой же позе. Сначала даже показалось, что он неслышно плачет.

Четвертый пленник сидел возле противоположной от старика стены. Он был явно моложе всех остальных и заметно выше, но при этом имел худощавое телосложение.

Сама клетка была пустой — ни столов, ни стульев, ни кроватей. Лишь на полу были уложены в матрасы всякие тряпки. Видимо это были спальные места для сидевших тут людей. Свет с улицы сюда почти не проникал.

— Да вы проходите, — обратился высокий к разведчикам. — Или так и будете стоять у порога.

Ребята разошлись по палатке и уселись прямо на песок, облокотившись спинами о стены.

— Давайте как им подстилок дадим, — старик приподнялся со своего места и, взяв оттуда какие-то старые штаны и куртку, протянул их командиру. Старший разведчик поблагодарил и подстелил их под себя. Остальные пленники последовали примеру старика и через полминуты вновь прибывшие обзавелись собственными местами в клетке.

— Ну, так что, туристы, расскажете о себе немного? — старик добродушно улыбнулся, глядя на командира.

— Да рассказывать особо нечего, — Сергей опустил голову. — Наш дом находится далеко на северо-западе. Мы продвигались на юг, пока не дошли до крупного лагеря примерно в ста пятидесяти километрах к западу от этого места. Вошли в него, а он оказался захвачен теми, кто нас сюда привел. Вот, собственно и вся история.

— Куда шли-то?

— В Киргизию.

— Что там интересного?

— Не знаю, как раз и хотели это выяснить.

— Искали место получше?

— Да.

— Почему не пошли на север? Например, на Алтай или дальше в Сибирь.

— Так Россию же ядерными боеголовками накрывали. Там, наверно, фон адский до сих пор стоит.

— Да, что-то я об этом не подумал, — согласился старик. — Давайте все-таки познакомимся. Повторюсь, меня зовут Кирилл Валерьевич, а это Алмаз, — указывая на азиата, сказал старик. Тот едва заметно кивнул.

— Меня зовут Игорь, — представился высокий. — Тот в углу — Саша. Он почти никогда не разговаривает.

— Я — Сергей. А это Ашот, Андрей и Женя, — представил свою команду разведчик. — Очень приятно!

— Взаимно, — отозвался Кирилл Валерьевич. — Я смотрю вы ребята крепкие. Бойцы?

— Да. Но в основном местность разведывать выходим.

— Слушай, Серег, а тот лагерь, где вас взяли, насколько большой был?

— Очень. Как нам один из его жителей рассказал, там примерно две тысячи человек проживало.

— Мда, не хило…

— Так до этого поселка они другой взяли. Там, правда, всего несколько сотен жильцов было. Они что на всех подряд нападают?

— Да, ни одного лагеря не пропускают. Чувства меры у них… — старик не успел договорить. Дверь распахнулась, и в нее вошли несколько караульных. У одного из них в одной руке было металлическое ведро, в другой черпак. Второй нес миски, а двое оставшихся просто перегородили проход. Из ведра шел очень приятный запах.

Пленники подскочили с подстилок, и подошли к караульным. Те быстро наполнили миски и раздали заключенным. Разведчики подходить не торопились, пытаясь рассмотреть, что же там наливают.

— Вам особое приглашение нужно? — рявкнул на новеньких караульный, орудовавший черпаком. Командир первым поднялся и подошел к нему. За ним подтянулись и ребята. Получив свою порцию, он вернулся на место и стал разглядывать содержимое. Караульные, выполнив свою миссию, скрылись за дверью.

С виду в миске была обычная похлебка. Точно такая же, как у них в Солнечном, или как готовила Алена. В ней плавали какие-то коренья и травка. Но было видно, что бульон однозначно мясной. Только когда готовишь суп из ящериц, шарики жира на поверхностиочень маленькие и их много. А здесь они были большими и расплывались, нарушая круглую форму. Это говорило о том, что мясо было достаточно жирным. Такое Сергей видел еще до взрыва, когда мама варила суп из свинины. Но свиней сейчас нет. Да и вообще, с чего бы вдруг пленников кормили мясным бульоном?

— Слушайте, так вкусно, — Ашот уплетал суп за обе щеки. Неделю они толкали ненавистные брички, и кроме сухих кореньев во рту ничего не было. А тут ароматная похлебка, которую щедро налили в больших размеров миску.

— Угу, — согласился Андрей, с такой же скоростью наворачивавший варево. — Только слишком пересоленый.

С ужином было покончено не более чем за минуту и довольные ребята откинулись на своих подстилках. Подкатила приятная дрема. Ашот даже закрыл глаза и моментально начал проваливаться в сон.

— Командир, с тобой все в порядке? — в голосе Жени слышалась явная тревога. Все пленники обернулись на Сергея. Тот сидел в той же позе и все также внимательно разглядывал содержимое миски. Потом медленно поднял глаза на Кирилла Валерьевича и негромко спросил:

— Из какого мяса бульон? — страшная догадка осенила его, но он старался отогнать ее от себя.

— Из того, что вы привезли.

— Но мы ничего не привезли…

Теперь старик внимательно смотрел на Сергея.

— Оно было в бричках.

— В бричках было тряпье, оружие, посуда, и прочая ерунда, которую эти захватчики забрали из палаток побежденных лагерей. Никакого мяса там не было.

— Так ты ничего не знаешь…, — старик опустил голову.

— О чем вы говорите? — забеспокоился Ашот. — О чем мы не знаем?

— Вы когда-нибудь слышали истории о каннибалах, которые нападают на другие племена, а потом пожирают их жителей?

— Мы слышали лишь о грабителях, — резко сказал Андрей. — Да и причем тут мясо, из которого приготовлен бульон?

— При всем, — обреченно выдохнул командир. — Эти выродки, которые нас пленили, и есть те каннибалы. Помните, что ни в первом захваченном лагере, ни во втором, мы не увидели ни одного трупа. К тому же во время похода сюда постоянно попахивало протухшим мясом. Конвоиры ведь жестко следили за тем, чтобы мы не заглянули в бричку, не начали рыться в тряпках. Там лежали трупы. Вот из них нам и сварили суп…

Ашот моментально согнулся пополам, и его стошнило прямо на собственные ботинки. Андрей успел встать на четвереньки и таким же способом опорожнил свой желудок. Женька сидел с выпученными глазами, по всей видимости, не до конца понимая, что происходит. За всем этим спокойно наблюдали остальные пленники.

— С нами тоже так было, — с сильным акцентом, непонятно к кому обращаясь, сказал Алмаз. — Но потом привыкли.

Сергей даже не заметил, что его парней выворачивало наизнанку. Он все также задумчиво смотрел на содержимое миски, пытаясь понять, как люди смогли докатиться до такого, чтобы поедать себе подобных. Безусловно, жизнь стала в тысячи раз хуже, чем была до взрыва. Природа практически уничтожена, животных мало, овощей, фруктов, злаковых вообще нет. Но ведь еще можно держаться. Каннибализм — это тупиковый путь. Когда эти гады съедят всех вокруг себя, они начнут поедать друг друга. Человеческой расе придет конец.

Но это если говорить о глобальных вещах. А как же человеческая природа — воспитание, сострадание, хотя бы какие-то принципы? Где все это? Как можно убивать своего собрата, а потом насыщать свою утробу его мясом. Это неестественно, природа завещала нам иначе.

Сергей почувствовал, как к горлу подкатил ком. Едва успев отставить миску в сторону, его, так же, как и подчиненных, стошнило. Правда, тошнить ему было нечем, так как последнюю неделю они питались очень ограниченно. Но рвотные рефлексы все не прекращались. С трудом переборов позывы, он снова уселся на подстилку и уставился в пол. Мир для него перевернулся. Да, мы неоднократно слышали истории об опустевших лагерях, где не находили ни одного трупа. Но здравомыслие не позволяло допустить мысль о существовании каннибалов. А оно вон как вышло…

— Серег, — вывел командира из задумчивого состояния Кирилл Валерьевич. — Ты если есть не будешь, отдай нам свою порцию.

Разведчика от этих слов буквально затрясло. Он почувствовал, как откуда-то изнутри него поднимается невероятной силы ярость. И если сейчас он даст ей волю, то все вокруг будет уничтожено, включая этого тщедушного старикашку, которому нравится жрать суп, сваренный из его собратьев. Кое-как обуздав злобу, Сергей медленно поднял глаза на пленника и очень тихо заговорил, тщательно произнося каждое слово, отчего его речь звучала несколько зловеще:

— Старик, ты охренел что ли? Добавки тебе захотелось, человеченку любишь? А осталось ли в тебе самом хоть что-то человеческое? Или ты стал таким же зверем, как те, что нас сюда привели? Так, может, нам лучше сразу покончить с тобой, пока ты и до нас не добрался? Иначе не ровен час, загрызешь во сне, — Сергей сжал кулаки с такой силой, что захрустели кости.

Все это время Кирилл Валерьевич не отводил взгляд, смотря командиру прямо в глаза. В нем не было злости, ненависти или насмешки. Только обреченность. Это был взгляд загнанного в угол зверя, у которого уже нет сил отбиваться.

— Хочешь убить меня — валяй, — обреченно вздохнул старик после некоторой паузы. — Ты мне только услугу окажешь. Или ты думаешь, мне все это нравится? Нравится сидеть в клетке, построенной на собственной земле, нравится жрать людей? Ты так думаешь? Да что ты знаешь обо мне, пацан?

Кирилл Валерьевич отвернулся в сторону. Было видно, что он собирается с мыслями, чтобы что-то рассказать. Потом, повернувшись к Сергею, начал негромко вспоминать.

— Мы жили, как и все после взрыва: добывали воду, пропитание, боролись с болячками. Короче говоря, пытались дотянуть до завтрашнего дня. У меня была семья — старушка жена, да двое сыновей, — старик ненадолго замолчал, потом продолжил. — Я был старостой поселка. Того самого, в котором ты сейчас находишься. Лагерь был весьма крупный, здесь проживало несколько тысяч семей. На этом месте еще до взрыва был поселок, осталось много целых домов, в которых мы и жили. У нас была неплохо налажена вся инфраструктура. Внутри лагеря было сразу несколько источников воды. Это избавляло от необходимости топать куда-то далеко. С едой, в принципе, тоже особых проблем не возникало. Вокруг растет много кустарника, поэтому насекомых, ящериц, иногда сусликов, да в придачу ворон, хватало. Плюс периодически попадалась дичь покрупнее — лисы, например, да шакалы. Свое село мы называли Любимое. Может, и глупо это звучало, но нам нравилось. Это был наш дом.

Но года полтора назад наша спокойная и относительно счастливая жизнь кончилась. Поселок подвергся нападению тех ублюдков, которые теперь кормят нас супом из людей. У нас было больше тысячи бойцов, но этих оказалось раз в пять больше. В общем, смели они нашу оборону к чертям собачьим. Тогда столько народу полегло, что вспоминать жутко. Резню они устроили безжалостную. Под нож не только наши вояки попали, но и женщины с детьми. Такое ощущение, что от запаха крови эти выродки дуреть начинают и крошат все без разбору налево и направо.

Старшего моего сына убили еще во время штурма. Младшего и жену, насколько я знаю, посадили в клетку, как и меня. Только без понятия, в какую именно.

По щеке Кирилла Валерьевича прокатилась крупная слеза. Воспоминания причиняли ему сильную боль. Сергей уже пожалел, что так резко высказался в его адрес, и хотел уже, было, открыть рот, чтобы извиниться, но старик продолжил свой рассказ.

— Тогда в клетки попало несколько тысяч моих людей. В первую очередь людоеды пустили под нож детей, так как они не такие живучие как взрослые. Потом настала очередь женщин, а уже следом стали резать мужчин. Причем самых крепких оставляли на потом. Не знаю, за какие грехи меня оставили в живых. Может, не хотят жрать таких старых как я и оставляют на самый крайний случай. Но лучше бы меня убили. Тогда бы мне не пришлось сожрать своих людей, свою жену, своего сына… И еще сотни пленников, которые за эти полтора года прошли через лагерь, — старик уронил голову и зарыдал.

В клетке повисла напряженная тишина. Рассказ Кирилла Валерьевича потряс не только разведчиков, но и тех, кто уже сидел с ним до их прихода. Видимо, никогда прежде старик не изливал душу. Действительно, такую судьбу даже врагу пожелать и то язык не повернется.

— Как ты думаешь, боюсь ли я смерти после всего того, что я пережил? — Кирилл Валерьевич неожиданно поднял глаза на Сергея и, не дожидаясь его ответа, продолжил. — Каждую ночь я молюсь о том, чтобы наутро эти уроды пришли в клетку и забрали меня. Тогда бы мои мучения кончились. До вашего появления у меня был шанс. Так как запасы у каннибалов кончались, и они стали забирать людей из нашей клетки. Да, чтобы вы знали — сюда сажают только самых крепких, кто может продержаться дольше остальных. Потому и забирают в самом крайнем случае. Нас раньше было восемь человек. Четверых уже сожрали, и я думал, что следующим окажусь я. Но привели вас… В общем, если ты завалишь меня, то это станет самой настоящей наградой, — заключил мужчина.

— Так значит, это мы привезли те трупы, которые тщетно пытались найти в захваченных лагерях? — после некоторой паузы задумчиво спросил Ашот.

— Да, — ответил Игорь. — Я жил в соседнем поселке. Нас взяли месяца через три после них, — кивнул на старика мужчина. — Так вот у нас в селе еще до взрыва были продуктовые склады. И там, среди прочего, хранилось большое количество соли в мешках. Выродки же полностью человеческие тела не едят. Отрубают руки и ноги, а головы и туловище закапывают в песок. Так вот когда на дальние лагеря нападают, то берут с собой соль, посыпают ею конечности и тогда мясо не успевает испортиться, пока отряд не вернется в лагерь.

— Мы когда брички везли из них запах тухлятины шел, — возразил ему Андрей.

— Это не тухлятина, вы сотни трупов привезли. Вернее то, что от них осталось. Отсюда и запах. Но мясо не испорченное, иначе они бы его есть не стали. Ну, так вот, солят, потом в лагерь привозят и сразу варят. Поэтому оно пересоленое и получается. Сами жрут мясо, ну и похлебку, а нам только бульон оставляют. Хотя мясо я бы и не ел, если честно. Это уже слишком. Меня поначалу тоже стошнило, когда узнал, что нам готовят. Пару дней голодный просидел, но потом все-таки начал есть. Жить-то хочется… Да и не мы этих людей убиваем. Ну а нас держат как куриц в курятнике. Когда курятники начнут пустеть, снарядят новую экспедицию. Хотя, поблизости лагерей, наверное уже не осталось. Вас вон за сто пятьдесят километров нашли. Скоро, значит, перекочуют.

— Так они не ведут оседлый образ жизни? — поинтересовался Сергей.

— Нет, захватят лагерь и живут в нем до тех пор, пока в округе все поселки не вырежут. Потом перебираются на новое место. За эти полтора года, что они здесь, уже лагерей пятнадцать захватили.

— Не люди, а чума какая-то, — зло бросил командир.

— Факт. С вами много пленных пришло?

— Да, чуть больше тысячи.

— Ого, давно такого улова у них не было. Обычно несколько сотен, не больше.

— Так еще мясо в бричках привезли.

— Да, точно. Сколько всего тележек было?

— Десять и столько же носилок.

— Ну, точно, пару сотен трупов набралось. В общем, надолго они запасы пополнили…

— И на сколько этого хватит?

— Месяца на три точно. Может даже больше.

— Охренеть, тысяча человек на три месяца. Интересно, скольких людей они уже отправили на тот свет? — вопрос был риторическим. Сергея просто поразили масштабы жестокости этих дикарей. С каждой секундой пребывания в этом месте все сильнее становилась в нем злоба. Он уже сейчас готов был убивать этих животных. Хотя нет, не животных. Даже самый свирепый хищник так не поступает. Это действительно выродки, как называют их остальные пленники. Так вот командир уже сейчас готов был убивать этих выродков голыми руками. Никакого сострадания, никакой жалости, никакой пощады.

— Много их вообще? — поинтересовался Ашот.

— Именно бойцов тысячи четыре-пять, — ответил Игорь. — Вместе с женщинами и детьми примерно тысяч двенадцать наберется.

— Охренеть, и как с такими тягаться? — Андрей впервые слышал о таком многочисленном племени.

— Никак. Никто из нас точно не знал об их существовании. Только слухи доходили, которым старались не верить. Выходит, зря. Так можно было бы попробовать объединиться и дать отпор. Но появление варваров для всех захваченных было неожиданностью.

— Известно хоть что-то о том, откуда они вообще взялись? — спросил Сергей.

— Вообще ничего. С пленными они не разговаривают. Мы лишь иногда слышим треп наших караульных. Но из обрывков фраз полную картину сложить не удалось.

— Как они кочуют при таком-то населении? Это же сколько всего нужно перевезти, — удивился Ашот.

— Как мы поняли, они сначала разоряют все лагеря вокруг себя. Потом засылают разведчиков в разные стороны и переезжают туда, где удалось найти скопление лагерей на относительно небольшом друг от друга расстоянии. Предварительно отправляют ударный отряд для захвата приглянувшегося поселка, который и станет для них временным домом, а потом перевозят женщин, детей и весь свой скарб.

— Мда, словно саранча, — Сергей не переставал удивляться столь безграничной жестокости. Оказывается, не у всего есть предел. — То есть их отпрыски с первых дней жизни приучаются к тому, что жрать себе подобных это нормально. Они растут с извращенными понятиями о добре и зле, о морали в целом.

— О чем ты говоришь…, — Игорь скептически хмыкнул. — Здесь ни о какой морали и речи быть не может. И женщин я их видел. Они такие же жестокие, как и мужья.

День подходил к концу. Командир не мог понять, отчего устал больше — от восьми дней толкания брички или от переживаний по поводу информации, которую получил только что.

В скорости в клетку вошли караульные. Сначала они собрали миски, а затем напоили пленных водой из принесенного ведра. Кружка была всего одна, поэтому мужчины пили по очереди. Командир сначала пропустил своих ребят, а потом сам с удовольствием выпил три кружки. К счастью, в лагере захватчиков не было ограничений на воду, поэтому караульные не возражали. И как только дверь за выродками закрылась, Сергей моментально провалился в сон.

* * *

На часах было половина десятого утра. Кстати, почему, интересно, никто из караульных так и не забрал его часы? Неужели они не представляют для них никакой ценности? В мире, где практически все устройства, даже самые маленькие, почти полностью уничтожены, любая такая вещь считается на вес золота. Вернее, так раньше говорили. До взрыва. Сейчас само золото не имело никакого значения. А механические часы, неважно ручные или в виде будильника, могли стать даже причиной нападения и убийства.

Но не здесь. Лагерь людоедов вообще был странным. Вернее странным казалось то, как ведут себя караульные по отношению к пленным. Они наведывались шесть раз в день в строго отведенное время. Эта пунктуальность удивляла, так как ни у кого из них часов не было. По крайней мере, ручных. Сначала приносили завтрак, а через время воду. Затем следовал обед и опять водопой. Ну и под вечер пленным давали ужин и снова напиться. Естественно, меню не менялось — это по-прежнему был суп из человеческого мяса.

Командир уже третий день отказывался от пищи, принимая только воду. Вместе с ним диету держали и его подопечные. Физическое состояние разведчиков заметно ухудшалось. Из последних сил они пытались шутить и улыбаться. Но с каждым часом, даже не днем, это давалось все труднее.

Свои порции они отдавали остальным пленникам, которые периодически начинали уговаривать ребят все же принять пищу.

— Ты сам не ешь и своим ребятам не даешь, — корил командира Кирилл Валерьевич.

— Почему не даю? Я им не запрещаю. Ну а то, что сам не ем, так это мой личный выбор, — парировал Сергей.

— Они на тебя смотрят и поэтому не едят. Так бы уже давно начали. Я же вижу, что им очень тяжело переносить голод. Да и ты не железный. Чего ты хочешь добиться, умереть голодной смертью, чтобы тебя как коровью тушу разделали на части и скормили нам?

Сергей опустил голову, а потом и вовсе отвернулся, показывая, что не намерен продолжать этот разговор.

— Я не буду это есть, — буркнул он, не оборачиваясь. — Но другим не запрещаю.

Чувство голода за эти три дня притупилось практически до нуля. Еще до взрыва он читал в книге, что сильно хочется есть только первые шесть-восемь часов. Потом голод вообще перестает ощущаться. К тому же, пить дают в неограниченном количестве, так что еще какое-то время можно протянуть. Может, дня три или четыре.

Но что потом? Сил с каждым днем становится все меньше. Сергей уже очень явно ощущал, что слабеет. Дальше будет еще хуже. Да и вообще, надо что-то предпринимать, ибо время идет. Как там в нашем поселке с источником, осталась ли вода? Нужно продолжать путь.

Внезапно за стеной кто-то негромко заскулил. Ашот моментально оживился и подполз к тому месту.

— Шарик, это ты? — на глаза разведчика навернулись слезы.

В ответ пес заскулил еще громче, давая понять, что это действительно он.

— Я уже думал, что его тоже поймали. Живой наш друг.

— Мы когда на территорию выродков зашли, его уже с нами не было, — вспомнил Андрей. — Видимо, он сбежал, а потом потихоньку в лагерь прошмыгнул и нашел нас.

— Настоящий друг! Шарик, дружище, ты не жди нас… Мы тут похоже застряли, — Ашот расплакался, поглаживая рукой стенку клетки в том месте, где предположительно находилась собака, которая стала скулить еще громче. — Мы уже не сможем пойти домой, и взять тебя с собой… Скоро нас самих сожрут, как тех ящериц.

Парень свернулся в клубок и неслышно зарыдал. Лишь подергивание плечей говорило о том, что он плачет. Андрей подполз к другу и обнял его. Глядя на все это, у командира тоже на глаза навернулись слезы. Его ребята уже на грани. Еще немного и они сломаются, падут духом, и тогда о продолжении пути уже не может быть и речи. Надо что-то делать.

Старший подполз к подопечным и обнял обоих. Женька последовал его примеру. Остальные заключенные опустили головы.

— Пацаны, мы выберемся отсюда! — Сергей пытался найти слова, чтобы подбодрить ребят. — Я вам слово даю!

— Как, командир? — Ашот поднял на него заплаканные глаза.

— Я пока не знаю, дружище, но обязательно придумаю. Вы главное не сдавайтесь. Надо вам кушать, набираться сил. Когда придет время, они вам понадобятся. Иначе вы физически не сможете отсюда сбежать.

— А ты? Так и будешь отказываться?

— На меня не смотрите. Главное сами ешьте.

— Мы так не сможем, — возразил Андрей. — Как мы можем есть, если будем знать, что ты остаешься голодным?

— Ну, тогда считайте, что это приказ.

— Это не честно.

Командир по-дружески похлопал его по плечу и улыбнулся. Потом еле как поднялся и потопал к своей подстилке. Шарик за стеной не переставал скулить.

— Что с ним делать? — спросил Ашот.

— А что мы можем? — вопросом на вопрос ответил командир. — Впрочем, раз он за эти три дня не ушел, значит, решил нас дождаться. Надо бы не заставлять нашего друга долго ждать, — Сергей подмигнул разведчику.

Ужин принесли в тоже самое время, что и вчера, и позавчера. Черт возьми, откуда такая пунктуальность без часов? Или у кого-то все-таки есть будильник. Разведчики уже по инерции поднялись со своих мест, и подошли за мисками. Чувство голода почему-то стало возвращаться, и его еще больше подстегивал аромат, шедший из ведра с едой.

Взяв свою похлебку и вернувшись на подстилку, командир отставил ее в сторону. Ашот и Женька последовали его примеру, а вот Андрей держал миску в руках, и по лицу его было видно, что внутри него идет борьба. Он был голоден, как и остальные. Командир прекрасно понимал его состояние, так как сам пребывал в таком же. Поэтому решил, что ребята не должны страдать из-за его предубеждений.

— Парень, — обратился он к подчиненному. — Это не мы убили этих людей. Их кровь не наших руках и гореть в аду за этот проступок будут выродки, а не мы. Вам нужно есть.

Больше ничего говорить не пришлось. Изможденный голодом мужчина набросился на похлебку, как разъяренный лев на антилопу. Не смотря на то, что она была горячей, он выпил ее буквально за несколько больших глотков. Ашот с Женей переглянулись, но брать в руки свои порции не стали.

— Он все сделал правильно, — обратился к ним командир. — Советую вам поступить точно также.

Разведчики колебались несколько минут, потом, не сговариваясь, одновременно встали и отнесли свои порции Кириллу Валерьевичу и Алмазу. Увидев это, Андрей опустил голову. Однако Ашот присел рядом с ним и обнял товарища за плечо.

— Мы тоже к этому придем. Я уже чувствую, что недолго осталось. Просто пока не могу. Так что ты все сделал правильно, и нечего стыдиться.

Андрей молча кивнул в ответ, но глаза поднять не осмелился. Сейчас ему казалось, что он совершил самое ужасное преступление, сломался, не смог перетерпеть. И теперь, съев себе подобного, он стал таким же, как они, выродком. От этих мыслей тошнота комом подкатило к горлу и парня, едва он успел отвернуться к стенке, вырвало.

— Ничего, Андрюх, — попытался успокоить его Кирилл Валерьевич. — Вначале всем было тяжело. Я не видел еще ни одного человека, который бы первый раз поел и не стошнил. Потом привыкнешь.

— Да не хочу я к этому привыкать, — еле слышно ответил разведчик. — Уж лучше сдохнуть, чем так жить.

— Не спеши отправляться к праотцам. Это дело не хитрое и всегда успеется. В нашем мире сдохнуть отнюдь не проблема. Проблема заключается в том, чтобы жить. Еще более проблематично — жить, как человек. Поэтому даже хорошо, что сейчас на твою долю выпали такие испытания. Пройдя через них, в будущем ты уже никогда не станешь таким, как эти выродки.

— В каком будущем? Единственная судьба, которая нам всем сейчас уготована — это стать едой. Разница будет лишь в том, что один станет завтраком, второй — обедом, а третий — ужином.

— Но это ведь еще неизвестно. Мало ли что может произойти.

— Да что здесь может произойти?

— Не знаю, но у меня очень твердое чувство, что вы четверо точно не станете едой. Обычно такие мои предчувствия сбываются.

Молодой разведчик ничего не ответил. Рассудок его понимал, что выход из клетки для каждого из них будет означать только лишь одно — смерть. Но где-то в глубине души была надежда, что им все же удастся избежать печальной участи. Правда, он мало представлял, как это может произойти. Кто-то придет и спасет их? Бред. Есть только один вариант — побег. Для этого, конечно, нужно будет из кожи вон вылезти. Потому как если его и организовать, то придется каким-то образом проскочить мимо нескольких тысяч бойцов противника, и неизвестно какого числа их жен и детей. Чужаков в лагере заметят сразу, тем более, что пленники явно отличаются от захватчиков хотя бы тем, что не бриты, и не стрижены.

— Кто-нибудь пытался бежать отсюда? — как будто читая мысли Андрея, спросил командир у Кирилла Валерьевича.

Старик внимательно посмотрел на Сергея, но с ответом не торопился.

— Из этой клетки нет, из остальных не знаю, — наконец, ответил бывший староста.

— Знаешь, как устроен лагерь?

— Ты бежать надумал? — вопросом на вопрос ответил старик.

— Да просто интересуюсь, на всякий случай.

— Ну-ну… Не знаю как сейчас, все-таки полтора года с наружи не был, но раньше наша территория занимала примерно половину бывшего села. Ну, которое было до взрыва. Размеры были примерно, километр на километр. Площадки между домами широкие, ведь раньше это были огороды. Впрочем, с землей и до взрыва проблемы были. Не очень-то она подходила для выращивания урожая. Но помидорчики-огурчики все-таки росли. Лагерь по периметру огорожен стеной. Ворот было четверо, на каждую из сторон света. Ну, вот собственно и все.

— Понятно, в общем, придется идти в слепую, — еле слышно, себе под нос пробурчал Сергей.

— Чего?

— Да, говорю, изменился твой лагерь с тех пор, как ты его видел в последний раз. И сильно. Раньше между домами палатки стояли?

— Нет. Зачем они нужны, если мы и в домах прекрасно жили?

— Сейчас стоят. Домов на всех захватчиков видать не хватило, поэтому понастроили. Да и лагерь стал больше в размерах, чем был. Ну, опять же в сравнении с тем, что ты рассказал. От ворот до той площадки, где нас распределяли, мы прошли не меньше километра. И как ты понимаешь, поселок на этом не закончился. До противоположных ворот, навскидку, еще с километр.

— Ого!

— Ну, так, когда жило твое племя, вас было всего несколько тысяч, а этих больше десяти. Кроме того, понастроили много клеток, чтобы содержать пленных. Попробуй тысячу человек размести.

— Да, целая орда их пришла…

— Так ты сбежать хочешь? — подключился к разговору Алмаз. И не дожидаясь ответа, заявил: — Если да, то я с тобой. Уже сил нет тут сидеть. Пусть лучше убьют, чем гнить вот так.

— Тише ты! — шикнул на него командир. — Там караульные снаружи, могут услышать. Чтобы сбежать, нужно сначала придумать план. А с этим как раз проблема. Выйти из клетки — это не самое трудное, вырубить охранников не сложно. Но вот что делать дальше? Логично, что совершать побег лучше ночью. Но куда потом идти? Старик вон лагерь уже не узнает, поэтому на роль проводника не годится. Идти в слепую опасно. Короче говоря, нужно подумать.

— Я все равно пойду с тобой!

— И я, — включился в разговор Игорь. — Алмаз правильно говорит — или пан, или пропал.

На улице совсем стемнело и пленники стали засыпать. Первыми уснули Сергей, Ашот и Женя. На них очень сильно сказывалось отсутствие пищи. Андрей, не смотря на то, что его стошнило, чувствовал себя уже гораздо лучше. Организм начал потихоньку восстанавливаться. Еще пара-тройка приемов пищи и можно хоть кросс бежать. С учетом того, что они почти все время находятся в лежачем положении, силы тратить попросту некуда. Поэтому трехразового питания хватает за глаза.

Сергей проснулся от того, что снаружи лязгнул засов и входная дверь отворилась. В нее как обычно вошли караульные и занесли ведро с похлебкой. Но к своему удивлению, командир не смог подняться, чтобы подойти за миской. У него получилось только сесть, а вот при попытках встать начинала кружиться голова. Наконец, собрав все силы в кулак, он все-таки смог встать на ноги. Караульные налили ему миску, и вышли на улицу. Руки тряслись и дабы не пролить содержимое, командир мелкими шажками добрался до своей подстилки.

Несколько минут он всматривался в содержимое миски. С виду вроде бы обычный суп. Если не знать, из чего он сварен, то можно предположить, что источником бульона послужили ящерицы. Да и потом, ну не мы же убили этих людей. Не важно, будем мы есть этот бульон или нет, их уже не вернуть. Но нам это поможет продлить свои жизни.

Правда, как ни уговаривал себя разведчик, все равно не решался поднести миску к губам. Краем глаза он заметил, что такие же мучения испытывает Женя, а Ашот и Андрей потихоньку отпивают из миски, при этом борясь с подступающими приступами тошноты.

Посидев так некоторое время, Сергей аккуратно отставил посудину в сторону.

— Кирилл Валерьевич, возьмите мою порцию, я что-то не хочу, — старший разведчик указал на миску. Но старик не торопился забирать еду.

— Сергей, попробуй еще раз.

— Не получается.

— Нужно заставить себя. Ты уже четыре дня без еды, ресурсы организма не безграничны. Одной водой насытиться не удастся.

— Я в обед попробую поесть, а сейчас все-таки заберите, — старик взял миску и вернулся к себе на подстилку.

Женя все-таки отпил половину супа, но его тут же стошнило. Ашот с Андреем, напротив, чувствовали себя нормально с физиологической точки зрения. Но моральная составляющая поступка не давала им покоя, отчего они сидели, опустив головы.

Через час караульные принесли воду. Ашот взял кружку и стал поить обессилевшего Сергея. Тот накинулся на нее, как будто это была еда. Выпив пять кружек, он откинулся на подстилку и тут же провалился в тяжелую дрему.

Как странно, даже сейчас, когда они прошли через столько событий и даже узнали о своей незавидной участи, сны все равно не снились ему. Каждый вечер он просто провалился в черную пустоту. Хотя тяжелые психологические потрясения должны были вызвать хоть какие-то картинки в голове. Он так хотел увидеть родителей. Хотя бы еще раз, перед тем как его самого отправят на суп. Старик ведь сказал, что тех, кто отказывается от еды и слабеет, приговаривают раньше остальных. Даже если они содержатся в тех клетках, которые оставлены на самый последний момент. Наверное, поэтому караульные каждый раз внимательно следят за тем, как он подходит к ним. Они видят, что он с трудом передвигается. Надо заставить себя есть, иначе они доложат своим начальникам и те меня приговорят. К счастью, пацаны начали кушать. Значит, им удастся продержаться подольше. Если их содержат в клетке, которая служит неприкосновенным запасом, то до момента гибели остается тысяча человек.

«Господи, я начал измерять время съеденными людьми. Что за кощунство?! От недостатка пищи уже крыша едет. Надо держаться, иначе все, хана, зарежут как барана. Надо же, какие избирательные — отрезают только руки и ноги. А ливер-то почему не едите, выродки хреновы? Это же деликатес. Тьфу, мерзкие отродья, чтоб вы сдохли!»

— Командир! — кто-то тряс Сергея за плечо. С трудом открыв глаза, он увидел перед собой Ашота. Лицо его было перепугано. — Командир, ради Бога, поешь!

— Я не хочу обедать, парень, я поужинаю вместе с вами, — каждое слово давалось разведчику с трудом.

— Но сейчас и так ужин. Мы не смогли тебя добудиться днем. И воду ты пропустил. Только сейчас с трудом тебя растолкал.

Сергей никак не мог сфокусироваться, взгляд постоянно расплывался. Он понял, что караульные уже здесь. Повернув голову, он увидел, что они наблюдают за всем происходящим. Нет, они никого не торопят, не подстегивают. Они решают, кто будет следующим обедом. И судя по их насмешливым мордам, цель они уже определили. Да вот хрен вам, выродки!

— Помоги мне подняться, — попросил он подопечного. И кое-как приняв вертикальное положение, нагло уставился на караульных. — Что, крысы, уже, небось, приговорили меня? Не дождетесь!

Охранник, державший черпак, молниеносным движением съездил поварешкой командиру по лицу. От удара того развернуло и он без сознания упал лицом в песок…

…- Сынок, вставай, время уже семь часов, пора ехать! — мама трясла Сергея за плечо.

— Ну, еще пять минут, — не открывая глаз, ответил он. — Как папа в гараж пойдет, я сразу встану.

— Так он уже давно приехал и ждет. Быстро вставай!

Кое-как открыв глаза, он обнаружил, что уже вовсю светило субботнее июльское солнце. Это означало, что пора выдвигаться на дачу. Но из всего этого мероприятия Сергея прельщало лишь то, что по дороге, когда они свернут с оживленной трассы на проселочную дорогу, отец обязательно даст прокатиться за рулем их старенькой «Тойоты». Правда, за это придется собирать черешню, сидя на крыше летнего душа, возле которого она и росла.

Натянув на себя майку и шорты, он направился в кухню, где мама уже налила ему чай и разложила по вазам печенье. За столом сидел отец и читал газету.

— Ну, ты и любитель слона подавить, — вместо приветствия сказал вошедшему Сергею отец. — Я уже полчаса как с гаража приехал и тебя жду.

Ничего не ответив, сын плюхнулся за стол и приступил к чаепитию. Через десять минут они втроем уже ехали по трассе в сторону Сокулука. Дача находилась выше этого городка, по дороге, уходившей на Белогорку. Места там были не очень живописные, единственное, что притягивало глаз, так это река, бежавшая вдоль магистрали. А вообще, ущелье, по крайней мере, нижняя его часть, было унылым. В Чуйской долине было много мест гораздо красивее этого.

— На базар заедем? — спросил Сергей, когда машина заехала под табличку «Сокулук».

— Конечно! — ответил отец.

По выходным на рынке продавали самую вкусную выпечку, которую только можно было встретить в магазинах. Папа обычно брал себе пряники, Сергей — бублики, а мама любила печенье. Еще набирали свежих лепешек, только что извлеченных из тандыра и обжигающих руки. С ними так вкусно было есть бутерброды с колбасой и сыром, запивая маминым фирменным чаем, в который она обычно клала зверобой, душицу или лимонную мяту.

Снег в горах к июлю практически полностью таял, а потому сейчас в реке был относительно небольшой уровень воды. Но шум от нее разносился на километры вокруг. Свернув с дороги, машина направилась к въезду в дачный поселок. Вот и дом — двухэтажный, но без штукатурки снаружи, отчего казался каким-то страшноватым. Наверное, потому, что был сделан из темного цвета шлакоблока. Но внутри было вполне уютно. По крайней мере, на первом этаже. Там располагался гараж и две комнаты, в одной из которых была оборудована кухня. Наверху же был один большущий зал. Правда, он наполовину был завален строительными материалами.

Сам дачный участок состоял из двух наделов земли. На нем росли преимущественно клубника и малина. Помимо них было еще с десяток фруктовых деревьев, а на оставшейся территории обычно сажали картошку и другие овощи.

Мама дала Сергею ведро и отправила собирать черешню, как и планировалось. Отец же засел с емкостью в зарослях малины, а сама мама направилась обрезать усы, как она их называла, у клубники. Это лишние побеги, которые забирали необходимую влагу у ягод, чтобы расти самим. Поэтому их и удаляли.

Сбор черешни был достаточно веселым занятием, особенно первые полчаса, пока вместо наполнения ведра занимаешься наполнением собственного желудка немытой черешней. Затем начинались забеги от душа до туалета под беззлобную брань мамы на тему, что все ягоды и фрукты перед едой нужно мыть. Конечно, нужно, но только каждый раз из-за этого слазить с дерева, да еще и с ведром, как-то не очень удобно. Ну, подумаешь, почистишь один раз кишечник, ничего страшного. Какими-нибудь химикатами деревья мы не обрабатывали, так что боятся нечего.

В обеденный перерыв самое время сходить на речку и немного окунуться в холодной кристально чистой воде. Долго находится в ней невозможно, начинает ломить зубы. Потом греясь на солнце наблюдать за рыбаками, которые стоят чуть ниже по течению и пытаются поймать речную форель. Рыбалку Сергей никогда не любил, не смотря на то, что его отец был настоящим профессионалом в этом деле. На водоемы он выбирался исключительно с одной целью — искупаться.

После холодной ванны процесс сбора черешни пошел еще быстрее. Две трети дерева уже были оборваны, оставалось добраться до самой неудобной и в тоже время самой высокой части.

— Там в гараже стремянка стоит, возьми ее, — посоветовал отец.

— Да нет, больше возни с ней будет. Я так залезу, по веткам.

— Смотри, дерево хрупкое, а ты уже лоб здоровый. Ветки могут не выдержать.

— Ничего страшного.

Очередное ведро было наполнено буквально за десять минут, и Сергей уже намыливался слазить с дерева, как ветка, на которой он стоял, предательски хрустнула под его тяжестью, и вместе со своей посудиной он сорвался вниз, по пути оббивая пятой точкой встречные ветки. Завершением полета стал нехилый удар головой о стенку душа, от которого из глаз в прямом смысле слова посыпались искры…

…- Командир, очнись! Командир! — веки были словно свинцовыми и никак не хотели подниматься.

— Я видел маму…

— Очнись, командир! — с трудом открыв глаза, старший разглядел перед собой Ашота. Только что-то в нем изменилось. Прищурившись, Сергей различил, что на лице у разведчика были свежие синяки и кровоподтеки.

— Что случилось? — он смог, наконец, сфокусироваться на подопечном. Тот сначала замялся, но потом все же ответил:

— После того как тебя ударили, мы подорвались на помощь и вломили им по самые помидоры. Но они позвали подкрепление и нам всем так накостыляли, что до сих пор голова гудит.

— Меня ударили? — удивился Сергей. Ничего такого он не помнил.

— Да, ты их крысами обозвал, вот они и оскорбились.

— Ну, надо же …

— Потом они сказали, что если в течение двух дней ты не начнешь есть, то следующей тушей для обеда будешь ты.

— Отличная перспектива…

— Слушай, Серег, — вмешался в разговор Кирилл Валерьевич. — На моей памяти уже был такой герой, как ты. И судя по тому, что ты его здесь не видишь, закончил он не очень хорошо. Правда, тот парень был ответственен только за себя любимого. Но ты — командир у этих ребят. То они не едят из-за тебя, благо, уже начали, то полезли тебя защищать и сами чуть не нарвались. Ты пойми, здесь долго церемониться никто не будет, на нож быстро оденут. И ваше счастье, что вас просто избили, а не убили. Так что ты давай поменьше выделывайся, и сам целее будешь и ребят не подставишь.

Командир с трудом приподнял голову и внимательно посмотрел на бывшего старосту. Потом снова откинулся на подстилку.

— Спасибо за совет, Кирилл Валерьевич. Вы правы, нужно брать себя в руки.

Глава XI

Ашот облокотил командира на стенку, а сам пошел наполнять его миску. Караульные, как и вчера, с интересом наблюдали за ним. Он же нагло пялился на них в ответ, показывая, что хоть и не может физически им ничего сделать, но его дух еще не сломлен. Налив всем похлебки, охранники удалились из клетки.

— Давай, я тебе помогу, — Ашот поднес посуду к губам командира. Но тот никак не мог их разомкнуть. К тому же мешала густая борода и усы, которые появились за время их странствий. На его глаза навернулись слезы. — Давай, командир, ради своей семьи, ради Солнечного, ради нас, в конце концов.

Сергей слегка приоткрыл рот, и разведчик потихоньку залил ему глоток похлебки. С большим ужасом командир обнаружил, что она показалась ему чрезвычайно вкусной. Испугавшись собственных мыслей, он выплюнул ее обратно в миску.

— Ничего, ничего, давай еще раз попробуем, — подбадривал Ашот. Ребята уже набирались сил, это было видно по их движениям. Они больше не качались, когда поднимались, чтобы взять у караульных порцию еды или воды.

Снова собрав силы в кулак, командир отхлебнул из чашки, подержал похлебку во рту и аккуратно проглотил. Слезы не переставали катиться из его глаз. Что же он творит, как смеет он вкушать человеческую плоть? Гореть ему за это в аду. Тошнота молниеносно подкатила к горлу, и его вырвало прямо на собственные штаны. Ашот рукавом своей куртки аккуратно все вытер и снова поднес миску ко рту Сергея.

— Давай, командир, без тебя у нас ничего не получится. Ты нужен нам, а тебе нужны силы, — словно маленького ребенка уговаривал разведчик своего начальника. Последний был бы рад выполнить его просьбу, но какой-то барьер внутри него мешал это сделать. В очередной раз, разжав губы, он сам сделал огромный глоток и тут же стиснул их, чтобы не дать похлебке выйти наружу. Но на удивление, она и не попросилась. Через полминуты он снова повторил эту нехитрую операцию, и снова все прошло удачно. Опорожнив миску, он закрыл глаза, чтобы не видеть взглядов своих подопечных.

Он, который должен служить для них примером, только что совершил один из самых ужасных поступков — поел пищи, приготовленной из человеческого мяса. Никогда прежде он даже и подумать не мог, что каннибализм каким-то образом коснется его жизни. А теперь он не просто коснулся его, но перевернул все его мироощущение, сделав из него такого же выродка, как и те, которые их сюда привели.

— Нам не стыдно за тебя, — как будто читая его мысли, сказал Женя. — Ты все правильно сделал, другого выхода ни у кого из нас нет. Нет смысла погибать раньше времени. Нужно попробовать спастись.

По щекам командира снова потекли слезы. Все это он понимал и сам, но внутри его буквально разрывало чувство вины. Как будто это он приговорил всех этих людей, из которых теперь варят суп.

Перевернувшись на другой бок, чтобы не встречаться взглядами ни с кем из пленников, он переключился на свой последний сон. Впервые за много лет он так явно увидел родителей. Причем обоих сразу. Хотя был ли это сон? Похоже, что это воспоминание из его детства. Ему тогда было лет двенадцать-тринадцать, не больше. Но каждую деталь он помнил очень хорошо, даже ту одежду, в которую были одеты мама и папа. На какое-то мгновение он даже перенесся в то далекое время и почувствовал вкус маминого чая, ощутил телом холодную воду из горной речки, полюбовался на зелень, которая обильно произрастала на даче.

Зелень… Сейчас такой цвет практически невозможно встретить. Ну, если только у кого-то из поселенцев не осталось какой-нибудь вещи, окрашенной в зеленый. Из тех ярких цветов, что окружали людей в прошлом, остался только синий — цвет неба, которое к великому счастью, люди не смогли уничтожить, как природу. Более привычным для всех стали желтый и коричневый — цвета пустыни, в которой они живут.

Занятый мыслями, командир не заметил, как провалился в сон. Правда, на этот раз он был точно таким же, как и все остальные за последние годы — просто пустота и тишина. К сожалению, увидеть родителей вновь ему не посчастливилось.

Открыв глаза, он заметил, что в палатке уже достаточно светло. Должно быть утро. Взглянув на свои часы, он с ужасом обнаружил, что они остановились. Значит, он слишком долго пролежал в отрубе. Черт подери! Ведь даже находясь в плену, он ежедневно заводил их. Завода хватало ровно на сутки.

Он вскочил с подстилки с такой скоростью, будто его током ударило. Подчиненные с недоумением уставились на командира.

— Часы остановились! — закричал он и схватился за голову. — Что теперь делать?!

Сергей ходил из угла в угол, правда, пока еще не твердой походкой. Периодически его заносило, и он останавливался, пытаясь поймать равновесие. Разведчики сидели, опустив голову.

— А в чем трагедия? — искренне удивился Игорь.

— Как мы теперь узнаем сколько времени?

— Неужели это так принципиально? Если светло, значит день, темно — ночь. Чего тебе еще надо?

— Как ты не понимаешь, время, это, по сути, единственная единица измерения, которая у нас осталась. Если мы не будем считать часы, дни, недели, месяцы, то просто потеряемся.

— Уже потерялись…

— Да нет же! — Сергей снял часы с руки и судорожно начал их заводить. — Черт сколько сейчас? Хотя бы примерно выставить…

В этот момент дверь в клетку открылась, и на проходе показались караульные. Командир пошел им навстречу, отчего охранники напряглись и потянулись к ножам.

— Мужики, вы ведь всегда в одно и то же время приходите. У вас должно быть часы есть? — с надеждой спросил у них разведчик.

— Есть, — настороженно ответил один из них.

— А сколько сейчас?

— Восемь утра.

— Спасибо тебе большое! —командир уселся на подстилку и принялся выставлять стрелки. Завершив настройку, он облегченно вздохнул и только сейчас почувствовал, что очень хочет есть. Идея похлебать супа из человечины уже не вызывала у него такого отторжения, как вчера. Тем более, что его состояние по сравнению со вчерашним днем стало значительно лучше. Дождавшись своей очереди, он взял миску с похлебкой и приступил к трапезе. Караульные не сводили с него глаз до тех пор, пока он не разделался с содержимым посуды. Потом молча собрали миски и удалились.

Теплый суп приятно разливался по внутренностям. Поймав себя на этой мысли, командиру стало невыносимо стыдно. Ладно, если бы он ел просто из-за необходимости. Но он стал получать от этого удовольствие. Были бы жареные ящерицы, другое дело. Вот там действительно еда в удовольствие. А здесь…

— Пес так и не ушел, — оторвал его от душевных терзаний Ашот. — Периодически скулит за стенкой. Я с ним разговариваю.

— Какой преданный оказался, — удивился командир.

— Да, жаль, что мы его больше не увидим…

Сергей хотел было открыть рот, чтобы возразить разведчику, но не нашелся, что ответить. Что он может сказать, что все будет хорошо? Перед ним же не дети, а серьезные мужчины, которые прекрасно понимают, что хорошо точно уже не будет. И единственное, что они сейчас могут — это надеяться, что в этом проклятом мире еще осталось место для чуда.

Командир окинул взглядом своих парней. А ведь это он виноват в том, что они сейчас сидят здесь. Они доверились, пошли за ним в такое опасное путешествие, а он не смог их защитить. Но самобичеванием делу не поможешь. Нужно подумать о том, как бы отсюда сбежать.

* * *

Заканчивалась четвертая неделя заключения. Считать дни становилось все труднее, так как они абсолютно ничем не отличались друг от друга — трехразовое питание и трехразовый водопой. Даже караульные, которые заносили еду, и те не менялись. Командира все чаще посещала мысль о том, что теперь он прекрасно понимает, как себя чувствуют свиньи, которых готовят на убой. Вернее, животные-то, наверное, ничего и не чувствуют, так как не представляют для чего их откармливают. Но вот он явно ощутил себя скотиной, которая украсит чей-то стол своим мясом.

Дабы не сойти с ума от этого бесконечного дня сурка, Сергей еще на прошлой неделе стал гонять своих парней на предмет физической подготовки. Разведчики начали отжиматься, качать пресс и немного отрабатывать приемы рукопашного боя. Пацаны сначала восприняли идею с явным кисляком на лицах, но потом решили, что это лучше, чем постоянно сидеть на заднице. К тому же командир постоянно рассказывал им о том, что у него есть план побега и для его реализации нужно хорошо подготовиться. Правда, когда подопечные просили посвятить их в подробности, командир уходил от разговора. Потому как никакого плана у него на самом деле не было. Он говорил это просто, чтобы поднять настроение своим парням. И это работало. Пока.

Остальные пленники подшучивали над разведчиками, мол, каннибалы им спасибо скажут за то, что мышечную массу нарастили.

— Накачанные мышцы тверже ненакачанных, так что пусть зубы об нас сломают, — парировал Сергей.

Занятия по физической подготовке проводили каждый день перед ужином. Начинали примерно в половину седьмого, чтобы к восьми закончить, поесть и лечь отдыхать. По такому распорядку проходил и двадцать седьмой день заключения. С той только разницей, что в обычное время караульные не принесли еду.

— Сколько времени, Серег? — Кирилл Валерьевич нутром почуял, что привычный график жизни сбит.

— Девять.

— Странно. Кстати, обычно я слышу голоса караульных, когда они треплются между собой, а тут уже несколько часов снаружи тишина.

— Ну, так сходи, проверь, все ли у них в порядке или, может, наша помощь нужна, — съязвил Алмаз.

— Не умничай. Я не за них беспокоюсь, а за нас. Мало ли, чего они там удумали на наш счет.

Время подходило к десяти часам вечера, но никаких признаков жизни с наружи по-прежнему не было слышно. В клетке повисло напряжение. Даже Алмаз, который час назад подкалывал бывшего старосту, и то начал беспокоиться.

В начале одиннадцатого снаружи лязгнул засов и дверь, наконец, открылась.

— Какого хрена так долго? — крикнул в открывшийся проем старик. Однако вместо караульных в него затолкнули четверых напуганных мужчин. Как только последний переступил порог клетки, дверь за ним закрылась. Пленники в недоумении уставились на вновь прибывших.

— Неужели новая порция? — удивился командир, разглядывая новеньких, среди которых было двое азиатов и двое славян. Одеты они были точно так же, как и любой другой житель пустошей. На вид им было лет по тридцать пять-сорок, хорошо сложены, постоять за себя явно могут. — Вы откуда ребята?

— С Капчыгая, — ответил один и азиатов.

— Охренеть, — выдохнул Игорь. — Выродки уже и до туда добрались…

— Что вообще происходит? — спросил тот же мужчина. — Эти люди напали на наш поселок, потом целую неделю мы шли сюда. Кто они и что им нужно? И, кстати, кто вы такие?

Сергей и Кирилл Валерьевич переглянулись, как бы решая, кто из них будет отвечать. Разведчик кивнул бывшему старосте, тем самым говоря, что у старика лучше получиться обрисовать ситуацию.

— Мы такие же, как и вы. На наши лагеря тоже напали и взяли нас в плен.

— Зачем?

— Чтобы нас сожрать. Ты попал в плен к каннибалам, мой юный друг.

— Это шутка такая? — удивился новенький.

— Ты видишь на моем лице улыбку? — вопросом на вопрос ответил Кирилл Валерьевич. — К сожалению, это не шутка. И все мы, включая вас, рано или поздно станем обедом для этих дикарей.

Мужчина явно не ожидал такого ответа. Облокотившись о стену, он медленно сполз вниз и схватился двумя руками за голову.

— Вы что, никогда про них не слышали? — спросил Игорь.

— Нет, — ответил другой пленник.

Вновь прибывшие разбрелись по клетке и уселись прямо на песок. Новость о том, куда они попали, прогремела для них как гром среди ясного неба.

— Много с вами народу пришло? — поинтересовался Игорь.

— Человек триста-четыреста, — ответил второй пленник. — Большей половины наших людей в момент нападения не было в лагере. Одни уехали в Каскелен торговать, а другие были на промысле, на озере.

— Вы что рыбу выращиваете? — оживился Сергей.

— Да.

— Неужели озеро сохранилось?

— Ага. Правда, стало меньше, чем было. Раньше его берег был прям на границе с нашим поселком. А теперь до него нужно идти десять километров. Но рыбы у нас много, мы постоянно выращиваем малька. Когда рыба достигает определенных размеров, вылавливаем ее сетями. Часть съедаем, часть меняем на мясо и овощи в Каскелене.

— Овощи? — недоверчиво переспросил Сергей. — Шутишь, парень?

— Нет, в Каскелене их выращивают. Они и барашков держат, и курочек. А мы только рыбой занимаемся, но периодически устраиваем торговлю и меняемся.

Командир многозначительно переглянулся с Ашотом.

— Значит, у них земля плодородная?

— Ну, раз выращивают.

— А поливают чем?

— Да там пару небольших речушек есть. Вот от них арычки прокапали, да запруд кругом понаделали.

— Капчыгай далеко отсюда? — включился в разговор Ашот.

— Примерно километров сто семьдесят. По крайней мере, еще до ядерной войны, когда мы в Талды-Курган на машине ездили, то по спидометру столько и выходило.

— Так ты местный что ли?

— Да, родился в Капчыгае.

— До Каскелена от вас далеко?

— Семьдесят пять.

— Лагерь у вас крупный, сколько человек живет?

— Больше трех тысяч.

— Странно тогда, что вас так мало пришло.

— Так эти уроды убили человек четыреста! Мы ведь не сразу сдались, несколько часов отбивались. Просто их намного больше было. А остальные наши, по большей части, на озере были. Там же все вручную делать приходится, труд тяжелый, поэтому у нас почти все мужчины с 12 лет там работают. Только охрана обычно остается.

— Слушай, а почему ваши люди, которые на озере были, когда вернулись, за вами не пошли? — удивился Андрей. — Ведь пока вы воевали, пока вас связывали и так далее, время уже за обед явно перевалило. А потому далеко от лагеря вы все равно бы не ушли.

— Они не должны были в этот день вернуться, — вздохнул пленник. — Сейчас тепло, можно на озере ночевать. Поэтому наши там и остаются на несколько дней, чтобы время и силы на дорогу не тратить. Оттащили туда казаны, чтобы еду готовить, подстилок набрали, чтобы спать, да небольшие палатки соорудили от дождя. И как раз в тот день, когда на нас напали, они только ушли. Вернуться должны были не раньше чем через три дня. За это время мы уже прилично от лагеря отошли.

— Выходит, они долго за вашим поселком наблюдали, узнали распорядок, а потом выбрали самый удачный момент и напали, — подытожил Андрей.

— Они за это ответят, — негромко сказал первый пленник, так и закрывавший голову руками. — Наши обязательно пойдут по следу и освободят нас.

— Лучше бы им этого не делать, — задумчиво ответил Кирилл Валерьевич.

— С чего бы это? — пленник поднял голову и зло посмотрел на старика.

— С того, что выродков здесь живет примерно пятнадцать тысяч человек. Из этого числа бойцов наберется на шесть-семь тысяч. А ваших сколько придет? Осилят они против них сражаться? Не знаешь? Зато я знаю! Не осилят и точно так же, как и мы попадут в клетки. Поэтому я и говорю, что лучше им сюда не соваться, чтобы не стать чьим-то обедом или ужином, — старик замолчал и отвернулся, показывая, что разговор окончен. Впрочем, пленник и так не собирался его продолжать. Ошарашенно пялясь перед собой, он медленно доходил до мысли о том, что его не спасут, в чем он был на сто процентов уверен еще минуту назад.

— Вас как зовут? — поинтересовался у второго пленника старший разведчик.

— Меня Сергей, это Берик, — указывал он на первого. — Там Олег и Батыр.

— Теска, значит, — улыбнулся командир. — Ашот, Женя, Андрей, Игорь, Алмаз, Саша и Кирилл Валерьевич.

— Приятно познакомиться, — ответил вновь прибывший.

— Дабы в вас не путаться, будем звать вас Серега-старший и Серега-младший, — предложил старик.

В этот вечер пленникам так и не принесли еду. Да и на утро караульные также не торопились, и заявились только к девяти часам. Не спеша разлив по мискам похлебку, они внимательно осматривали новеньких. Выглядело все это так, как будто бы покупатель на рынке, в мясном отделе, выбирает себе кусок покрасивее, да пожирнее. От этой мысли командиру стало как-то не по себе.

К сожалению, Сергей не ошибся. Когда настало время обеда, караульные пришли не как обычно вдвоем. С ними были еще двое мужчин. На лицах мелькала издевательская улыбка, с которой они осматривали пленников, неспешно разливая похлебку по мискам.

— Ну что, неприкосновенный запас, — закончив кухонные приготовления и глядя на Кирилла Валерьевича, выдал один из конвоиров. — Последняя вылазка у нас была удачной, народу много привели. Значит, пора вас обновить, а то засиделись уже. Немытые, грязные, вонища от вас такая, что даже если нос закрыть, не поможет, да и вши небось завелись. Если еще пару месяцев просидите, то потом вас жрать невозможно будет, — все с той же противной улыбкой караульный обвел взглядом пленников.

— Короче, даем вам право выбора, — заявил один из пришедших с конвоирами мужчин. — До вечера решайте, кто из вас будет следующим. Можете жребий тянуть, или еще как. Только новеньких не трогайте, они в отличие от вас свежие. Их можно будет подольше подержать.

— Если сами не выберите, это сделаем мы. Так что решайте, — вся процессия вышла из палатки.

В клетке повисла напряженная тишина. Все сидели с опущенными головами и старались не смотреть друг другу в глаза. После такой новости аппетит пропал напрочь и за полчаса никто даже не приподнялся, чтобы взять миску. Впервые за долгое время Сергею стало страшно, что его могут убить. И отнюдь не потому, что в таком случае его семья останется без шанса на выживание. В данный момент ему было плевать на это. Нет, это был инстинктивный, животный страх. Ему просто хотелось жить. Пусть как зверю, вот так в клетке, немытым, нечесаным. Просто жить.

Надо сдать кого-то из них! Да, точно. А если будут сопротивляться, то просто избить их до полусмерти. Нас четверо подготовленных мужчин. Их столько же, но старик явно не боец, да и этот дебильный Саша за все время ни разу не вылез из своего угла. Даже слова не обронил. Ну а с Игорем и Алмазом справимся. Новенькие лезть в эти разборки не будут, им дали иммунитет.

Все, решено! Надо потихоньку сказать своим. И пускай это трусость и слабохарактерность. Кто сейчас посмел бы его судить?

— Ну и что будем делать? — прервав мысли Сергея и непонятно к кому обращаясь, спросил Игорь. — Надо что-то решать.

— А что тут решать? — отозвался Алмаз. — Валерич, прости, но ты здесь самый старый, а мы, может, еще поживем немного.

Старик поднял на него глаза. В них не было злости или ненависти. Сам он прекрасно понимал, что это логичное решение. И Алмаз всего лишь озвучил то, о чем думал каждый в этой клетке. Вот только умирать всегда страшно. Но даже если он откажет, они все равно сдадут его охранникам. Шансов нет.

— Бросьте жребий, — неожиданно вмешался в разговор новенький Сергей. — Так будет честнее.

— Какой жребий? — после долгой паузы негромко ответил Кирилл Валерьевич. — Честнее, чтобы молодой умер, а старый жил? Это не честность, это идиотизм. Вы правы, если кто и должен уйти, так это я. На мою долю итак выпало много испытаний, я уже больше не могу.

Командир откинулся на стену и запрокинул голову. Его бросило в жар от того, о чем он думал буквально несколько минут назад. Как низко он готов был пасть ради выживания. От жара он моментально вспотел и тяжелые капли пота, будто слезы катились по его лицу.

Но судя по тому, как громко с облегчением выдохнул сидящий рядом Ашот, о чем-то похожем думал и он. «Значит, я не один» попытался оправдать себя командир. Вот только легче от этого не стало.

Кирилл Валерьевич поднялся с места и подошел за миской.

— Негоже голодным помирать, — старик грустно улыбнулся и приступил к трапезе. Ни один из пленников не шелохнулся, чтобы последовать его примеру. Все молча наблюдали за пожилым мужчиной с нескрываемой грустью в глазах. Все-таки что-то человеческое оставалось в них даже в такой ситуации, когда и кровные узы могли бы дрогнуть перед страхом смерти.

— Возьми мою порцию, — предложил командир. — Мне все равно сейчас не полезет.

Старик молча кивнул, доел свою похлебку и поднялся за следующей миской.

— Валерич, ты прости меня, — начал оправдываться Алмаз и как нашкодивший ребенок опустил глаза в пол.

— Не надо, ты все правильно сказал, — бывший староста пытался говорить твердо, но голос его предательски дрожал. — Буквально недавно, я говорил Сергею, что был бы рад, если бы смерть пришла за мной. Так вот теперь нужно ответить за свои слова.

До самого вечера пленники больше не проронили ни слова. Наполненные миски так и стояли посреди клетки. Кирилл Валерьевич отвернулся к стенке и, кажется, дремал. Спали и новенькие, а вот разведчикам не спалось. Их путешествие, в котором по идее самым сложным было не сдохнуть от голода по дороге, получило очень неожиданное завершение. Цели они так и не достигли, людей не спасли, а скоро и сами перестанут дышать. Какая бессмысленная растрата человеческих ресурсов.

Караульные на этот раз пришли по расписанию и в том же самом составе. Только на этот раз ехидства на их лицах не было. Они были серьезные и даже злые.

— Ну что, выбрали кандидата? — громко спросил один из них.

— Я пойду, — Кирилл Валерьевич поднялся с места и сделал шаг им на встречу.

— Издеваешься старик? — зашипел конвоир. — На хрена ты нам нужен, какой с тебя толк? Сиди и помалкивай в тряпочку. Нам нужен другой.

— Но мы выбрали его, — вмешался в разговор Алмаз.

— Я же сказал, что этот мешок с костями мы брать не будем! Выбирайте другого. Живо. Или первого попавшего заберем. Вот тебя, например, — караульный указал на Алмаза. Тот вжался в стенку и обхватил колени руками.

Пленники были настолько ошарашены таким поворотом событий, что не знали что ответить.

— Так, хватит этого немого театра, — негромко произнес второй конвоир и пристально обвел взглядом всех присутствующих. — Вон того заберем, — и ткнул пальцем в вечно молчащего Сашу. Тот спокойно поднял на него глаза, но как обычно не проронил ни слова. — Придем за тобой завтра утром. А сейчас можешь пока пожрать вдоволь, мы тебе две миски нальем.

Разлив похлебку, охранники удалились. Саша спокойно взял две приготовленные для него емкости и ушел в свой угол. Кирилл Валерьевич сидя на своем месте с выпученными глазами смотрел куда-то впереди себя. Каким-то странным образом смерть обошла его и выбрала другого человека. И за это он чувствовал себя виноватым.

— Саша, видит бог, я пытался спасти всех вас, хотя бы на время, — старик начал оправдываться не столько перед смертником, сколько перед самим собой. Но тот никак не реагировал. — Прости меня, сынок…

И снова похлебка не лезла в глотку, погрузившись в свои мысли, старший разведчик даже не заметил, как наступила ночь. Из всех пленников спали только новенькие, которые за эти дни так ни разу и не поели.

Ближе к полуночи, слегка задремав, Сергей очнулся от незнакомого голоса, который звучал прямо внутри палатки. Он был мягким и необычайно умиротворяющим, а его обладатель говорил спокойно и ровно.

— Не хочу я так умирать, понимаешь? Я мужчина, а потому или со щитом, или на щите. Быть сваренным заживо, это хуже всего.

— Чего ты хочешь от меня? — второй голос был до боли знакомым и принадлежал Андрею.

— Чтобы ты помог мне уйти достойно? — ответил голос. Сергей приподнялся на подстилке. За время заточения его глаза адаптировались в темноте. Он посмотрел в ту сторону, где были говорившие. Андрей сидел на своем месте, облокотившись о стену. А рядом с ним, в такой же позе сидел Саша и заглядывал ему в глаза. Его приятный голос на удивление подходил к его наружности.

Окинув взглядом других пленников, Сергей понял, что спят по-прежнему только новенькие. Все остальные просто лежали на своих местах и внимательно прислушивались к разговору.

— Как? — удивился Андрей, уже понимавший к чему клонит Саша, но не хотевший в это верить.

— Убей меня!

— Ты сдурел что ли?! Не буду я этого делать! — отрезал Андрей.

— Но ты ведь раньше убивал, ты знаешь, как это делать.

— Я убивал в бою, а не мирных людей. Это совсем разные вещи.

— Пожалуйста, очень прошу. Представь, через что мне придется пройти. Они же меня сварят заживо.

— С чего ты взял? Может, сначала зарежут быстро, а потом уже к приготовлению приступят.

— Ты уже столько времени провел в этой клетке, но так и не понял, что ждать жалости от этих садистов, это все равно, что ожидать дождя от синего неба.

— Но почему я?

— Не знаю. Мне просто кажется, что ты хороший человек. Принять смерть от такого будет не позорно.

— Да не могу я, пойми.

— Ну, хочешь, я тебя разозлю, чтобы ты набросился на меня? Я просто хочу уйти как мужчина, а не как кусок мяса.

По щеке Сергея покатилась слеза. Вот он человек с большой буквы, которого все считали ненормальным только из-за того, что он все время молчал. А он даже перед лицом смерти не испугался и остался самим собой. В отличие от всех остальных, готовых сдать любого, только бы самим продлить свое существование хотя бы на пару дней.

Андрей ничего не ответил на последние слова Саши. Ему было жалко его, но и брать на себя его смерть он тоже не хотел.

— Андрей, пожалуйста, — уже плача просил Саша. — Пожалей меня, как человека тебя прошу.

— Да чем я тебя убью-то? — попытался в очередной раз отказаться разведчик.

— Задуши! — Саша оживился. Видимо эта мысль уже давно пришла к нему в голову. — Я даже сопротивляться не буду.

— Так ведь ты не умрешь сразу, — возразил Андрей.

— Или минуту мучиться, или полчаса. Пожалуйста, — просящий снова откинулся на стенку рядом с Андреем и затрясся в беззвучных рыданиях.

— Эх, Сашка, — тяжело вздохнул Андрей и обнял его за плечи. Потом рука его молниеносно соскочила на Сашину шею и сжалась с огромной силой. Опешивший Саша сначала попытался освободиться, но разведчик держал крепко. Он не отпустил руку даже тогда, когда тело перестало биться в конвульсиях. Все это время по его щекам текли слезы.

Он сидел так в обнимку с мертвым Сашей еще около получаса, пока не поднялся Кирилл Валерьевич и аккуратно не перетащил убитого на его место. Потом подошел к молодому разведчику и, положив ему руку на плечо, сказал:

— Его смерть не на твоих руках, а на их. Ты все сделал правильно, — после этого старик вновь вернулся на свою подстилку.

Ни командир, ни Ашот, ни Женька не подошли к Андрею, чтобы его поддержать. Они не знали, чем можно успокоить в такой ситуации. А он все также неслышно плакал.

Ночь тянулась бесконечно долго. Сон после таких потрясений так и не пришел. Зато с первыми лучами солнца заявились четверо караульных. Наклонившись над Сашей один из них начал его пинать, пытаясь разбудить.

— Вставай, сука, на том свете выспишься! Ты что, оглох что ли? Вставай, кому говорю?

Поняв, что что-то не так караульный наклонился над телом и потрогал пульс в районе шеи.

— Да он холодный, — обращаясь к своим заключил он, потом резко обернувшись к пленникам зло просил — Какого хрена здесь произошло? Кто его убил?

— Никто его не убивал, — спокойно ответил Сергей. — Наверное, сердце не выдержало таких новостей, какие вы вчера принесли.

— Ты мне тут голову не морочь! — караульный вновь опустился над телом и стал внимательно его осматривать на предмет ран. Но ничего не найдя снова повернулся к пленникам. — Ладно, твари, вам же хуже. Теперь одного из вас заберем.

Кирилл Валерьевич поднялся с подстилки и язвительным тоном обратился к конвоирам.

— А я вам говорил, возьмите меня. Так вам же, сукам, мясо помоложе подавай.

Взбешенный охранник подскочил к старосте и со всей силы ударил его кулаком в лицо. Старик упал без сознания.

— В котел хочешь? — обращаясь к бессознательно лежачему Кириллу Валерьевичу выпалил людоед. — Ну что ж, пусть будет по-твоему. Забираем этого!

— Но Иваныч сказал кого-нибудь помоложе взять, — возразил второй охранник.

— С Иванычем я сам поговорю, — отрезал первый. — Забирайте! А этого потом выбросьте в поле, пускай его шакалы обгладывают.

Каннибалы забрали старосту, и вышли на улицу. А через минут пятнадцать они вернулись за Сашиным телом.

— Надо что-то делать, — взволнованно обратился к Сергею Берик, как только дверь за ними закрылась. — А то они нас всех так в расход пустят.

— Так и будет, — не поднимая глаз, спокойно ответил командир. От потрясений, пережитых за последние два дня, у него началась какая-то апатия. Глядя на то, что происходит со старостой, он не испугался, не разволновался. Ему было просто все равно. Даже если бы охранники выбрали для обеда его самого или кого-то из разведчиков, он не стал бы сопротивляться.

— Что значит так и будет?! Я не хочу умирать, я хочу жить, — впадая в истерику начал вопить Берик.

— Никто не хочет, — также спокойно ответил Сергей. — Но от нас это не зависит.

— Вы можете сидеть, а я не собираюсь сдаваться! Я что-нибудь придумаю, я сбегу!

— Ори потише, — обрубил его Женя. — Услышат охранники и нам всем из-за тебя достанется.

— Да мне плевать!

— Ах, плевать? — Женька моментально подскочил и съездил новенькому аккурат в челюсть. Тот слегка всхлипнул и упал на песок без сознания. Его парни даже не дернулись с мест, чтобы помочь товарищу. Видимо им самим эта истерика была неприятна.

— Вы поймите, — обращаясь к ним, попытался объяснить Сергей. — Мы также как и вы, когда попали сюда, думали о побеге, просчитывали разные варианты, вплоть до подкопа. Но ничего не выйдет. Лагерь у них очень большой, копать придется далеко. Да и потом, они быстро обнаружат, что нас нет. Далеко мы уйти не успеем, поймают. Так что лучше сидеть и не рыпаться. Так, может, хоть чуть дольше проживем.

Новенький Сергей понимающе кивнул и опустил голову. До самого вечера пленники больше не разговаривали друг с другом. Когда охранники принесли еду, никто не поднялся, чтобы взять миску. Каждый понимал, что похлебка, возможно, сварена из Кирилл Валерьевича. Потому есть ее не хотелось совершенно.

* * *

В тумане тяжелых мыслей Сергей провел и последующие два дня. Есть он все-таки себя заставил, потому как почувствовал, что начинает терять силы. Да и угрызения совести стали тревожить его все меньше и меньше. Видимо, его разум постепенно адаптировался к тем условиям, в которых они оказались. А вот в тренировках, которые хоть немного поддерживали боевой дух его команды, он перестал видеть хоть какой-то смысл. Две смерти, случившиеся всего-то за одни сутки, наглядно показали, что отсюда нет выхода. Ему уже было не жалко свою семью и своих людей. Ведь их гибель, хоть и будет мучительной, но, по крайней мере, произойдет на воле, в родном поселении. А он умрет за сотни километров от дома, став пищей для нелюдей.

Но третий день после смерти Саши и Кирилла Валерьевича с самого начала пошел не так как обычно, что заставило разведчиков насторожиться. В первую очередь на завтрак не пришли караульные. Причем за стенкой не было, как обычно, слышно их голосов.

Тревога пленников усилилась, когда конвоиры не явились и на обед.

— Неужели они еще кого-то взяли в плен, как их в прошлый раз, — кивнул на новеньких Игорь, обращаясь к Сергею. Командир лишь недоуменно пожал плечами, но ничего не ответил.

Около двух часов дня до клетки стали доносится странные звуки, похожие на отдаленные крики людей. С каждой минутой они становились все ближе и ближе, а через полчаса, казалось, весь поселок был наполнен ими. До пленников они доносились с разных сторон и напоминали предсмертные крики.

Потом недалеко неожиданно прогремели несколько выстрелов подряд. «Из Макарова стреляют», сразу же определил командир, который еще в молодости, на военной кафедре, стрелял из такого пистолета.

Следом за пистолетом воздух сотрясла автоматная очередь. За ней еще одна и еще. К очередям прибавились одиночные выстрелы из пистолетов и чего-то похожего на гладкоствольные охотничьи ружья. Канонада то немного затихала, то начиналась с новой силой. А через пятнадцать минут все стихло. Вообще все. Не было слышно ни криков, ни выстрелов.

Пленники сидели молча и даже боялись пошевелиться. Им было страшно представить, что происходит там снаружи. Было очевидно, что кто-то напал на выродков. Но будут ли они дружественны к ним? Или может, это такие же отморозки, как и те, кто взял их в плен.

В полной тишине заключенные просидели еще целый час. Но потом за клеткой послышались голоса и шаги. Они явно приближались. Пленники напряглись и встали со своих подстилок.

— Когда дам команду, нападаем, — негромко предупредил остальных командир и сжал кулаки. Те согласно кивнули.

Снаружи кто-то возился с замком, пытаясь открыть их дверь. И когда она, наконец, распахнулась, в комнату вошли несколько человек. Увидев готовых к битве пленников, один из них, высокий и весьма крепкий мужчина лет сорока пяти, громко крикнул: «Стойте! Мы пришли вас освободить!»

— Кто вы такие? — недоверчиво спросил Сергей.

— Мы из Каскелена, пришли отбить людей, которых привели с Капчыгая.

— Вы их знаете? — спросил у новеньких пленных старший разведчик.

— Нет, — уверенно ответил Берик. — Первый раз видим.

— Я тебя тоже в первый раз вижу, — парировал мужчина. — Ты что всех в Каскелене знаешь?

— Нет, — замялся Берик.

— Ну а чего выделываешься тогда? Давайте, выходите, на улице и поговорим.

Освободители вышли за дверь. Пленники переглянулись, но выходить не торопились. Первым, обреченно махнув рукой, вышел командир. За ним потянулись подчиненные, а затем уже все остальные.

Оказавшись на улице, Сергей сразу же зажмурился. За это время он успел отвыкнуть от яркого солнечного света, который теперь больно резал глаза. Спустя несколько минут зрение немного восстановилось и он смог оглядеться. На улице было полно народу, причем, хорошо вооруженных мужчин, которые почти не обращали на них внимания. У многих на плечах висели автоматы Калашникова и двуствольные охотничьи ружья, а из поясных кобур торчали пистолеты. Хотя было много тех, кто был привычно вооружен копьями и длинными ножами, которые больше походили на мечи.

— Шарик! — заорал Ашот и упал на землю. Возле него скуля от восторга и виляя хвостом, юлой крутился пес. Остальные разведчики опустились на корточки и стали гладить собаку.

От радости встречи со своим четвероногим другом, пленники не сразу обратили внимание, что на полу валяется большое количество людей, под которыми по песку растекались кровавые лужи.

— Это ваши тюремщики, — увидев замешательство пленников, объяснил освободивший их мужчина. — Мы многих положили.

— Так вы действительно с Каскелена? — уточнил Сергей.

— Да. Недавно эти вот, — тыча пальцем в один из трупов, начал рассказывать мужчина. — Напали на дружественный нам лагерь на Капчыгае и увели часть людей. Уцелевшие прибежали к нам и обо всем рассказали. Мы пошли по следам, которые и привели нас сюда. Понаблюдали денек другой за лагерем и поняли, что здесь творится какая-то чертовщина. И только когда сломили их сопротивление, нашли клетки и поговорили с пленниками, поняли, с кем имеем дело. Я вам честно скажу, всякого повидал, но людоедов вижу впервые.

— Что теперь?

— Теперь вы свободны. Можете пойти с нами в Каскелен, а можете идти туда, куда захотите. Кстати, можете снимать с трупов оружие, вещи, обувь, что хотите.

— Вы всех перебили?

— Нет, конечно, их же дофига. Просто когда мы огнестрелы в ход пустили, они быстро сдались. Им-то стрелять кроме как из луков не из чего.

— А что будет с остальными? — Сергея в настоящий момент волновал только один вопрос. Он чувствовал, как внутри него просыпается гнев. Он хотел отомстить, причем жестоко. За все то, что они пережили, и за тех, кого выродки сожрали как свиней и коров.

— Пока не знаю. Согнали их в несколько куч в разных частях лагеря. И теперь наши командиры решают, что с ними делать.

— Почему вы так долго шли? — перебил говорившего Берик. — Нас уже давно сюда пригнали, а вы только нарисовались. А если бы нас уже сожрали к этому времени?

— Ну, так пока армию собрали, пока добрались. Это же не минутное дело. И потом, не сожрали же. Чего скафнить зря?

— Извините, — снова вклинился в разговор Сергей. — Где ваши командиры?

— На центральной площади. Кстати, если хотите, можете выступить перед ними.

— Хотим.

— Идемте, провожу.

Вся процессия направлялась к той самой площади, на которой чуть больше месяца назад разведчики и другие пленные стояли перед каким-то хреном, который решал, что с ними делать. Кстати, картина сейчас там была такой же, как и тогда. Только в центре, окруженные бойцами с огнестрельным оружием, стояли на коленях с руками за головами человек шестьсот выродков, причем только мужчин. Ни женщин, ни детей среди них не было.

— Смотри, командир, а вот наш охранник, — ткнул пальцем в одного из сидящих на коленях Андрей. — Ух-ты, так у него еще и нож твой за поясом.

Разведчик подошел к охраннику и вытащил у него из-за пояса нож, который Сергею подарил Дима. Потом полюбовавшись на людоеда несколько секунд, сильно ударил его ногой в живот.

— Эй, хорош буянить! — крикнул парню один из бойцов, которые охраняли людоедов.

Андрей вернулся к своим и передал нож командиру. Тот вытащил его из ножен, внимательно осмотрел, и, убедившись, что лезвие не повреждено, заткнул оружие за пояс.

Чуть поодаль от взятых в плен в собственном лагере людоедов, встав в круг, что-то шумно обсуждали с десяток мужчин. Завидев приближающихся к ним пленников, они замолчали.

— Вот, еще ребята из клетки, — представил разведчиков выпустивший их боец.

— Здравствуйте, — вышел вперед высокий статный мужчина азиатской внешности. — Меня зовут Бауржан, я глава Каскелена.

— Меня зовут Сергей, — ответил командир. — Я командир разведгруппы поселка Солнечного. Это на севере, далеко отсюда.

— Как вы здесь оказались?

— Зашли в лагерь, который расположен примерно в ста восьмидесяти километрах отсюда. Но он уже был захвачен каннибалами. В общем, мы паровозом под раздачу попали.

— Долго сидите?

— Больше месяца. Но с нами ребята были, они вообще давно в плену.

— Понятно. Теперь вы свободны. Можете пойти с нами, если хотите. Любое понравившееся вам снаряжение можете снять с убитых.

— Спасибо. С вами мы пойдем, нам как раз в ту сторону и надо. Только прежде скажите, что вы сделаете с оставшимися выродками?

Глава Каскелена тяжело вздохнул и опустил голову.

— Мы как раз решаем этот вопрос. Половина из нас готова пустить под нож абсолютно всех людоедов. Подчеркиваю всех. Другие предлагают оставить женщин и детей. Третьи и вовсе предлагают никого не убивать. Какие у вас мысли по этому поводу?

— Пока никаких. У выродков есть главный, здоровый такой.

— Ага, вон сидит среди своих.

— Можно его сюда вытянуть, на разговор? — попросил Сергей.

— Конечно. Приведите сюда главного людоеда, — крикнул Бауржан своим бойцам. Двое из них подняли с колен того самого мужика, который месяц назад решал судьбу разведчиков и притолкали к командирам.

— Ты помнишь меня? — спросил у него Сергей.

— С чего бы? — дерзко ответил каннибал, который к тому же был на голову выше разведчика.

— Мы месяц назад сюда попали и ты нас в десятую клетку посадил.

— И что?

— С нами мальчик был. Саша, лет пяти-шести. Куда вы его дели?

— Тебе твои соседи по камере не рассказывали, что мы с детьми делаем? — с нескрываемой издевкой спросил здоровяк. — Они первыми в суп попадают.

У Сергея земля поплыла под ногами. Он даже не заметил, как выхватил нож и моментально ударил выродка в живот, затем резко вытащил лезвие и тут же по самую рукоятку вогнал его под подбородок с такой силой, что кончик оружия пробился через макушку головы. Тело людоеда начало биться в конвульсиях, но командир не отпускал рукоять и с ненавистью смотрел в глаза умирающему здоровяку. Лишь когда он обмяк, разведчик отпустил рукоять и труп завалился на землю.

Никто из присутствующих даже не попытался вмешаться. Все молча наблюдали за этим скоропостижным спектаклем со смертельным концом.

— Какие вам еще нужны аргументы? — обратился к Бауржану стоявший рядом с Сергеем Игорь. — Вы думаете, нужно ли убивать их женщин? Нужно, ибо они ничем не отличаются от мужчин. Кстати, где они все?

— Заперли по палаткам.

— Убейте всех до одного. И детей тоже. Их с детства приучили есть человеческое мясо. Они уже никогда не станут другими.

— Мы перевоспитаем их! — возразил один из командиров.

— Нет, вы пригреете змею на груди. Когда они вырастут, они вспомнят, что вы сделали с их отцами. И нанесут вам удар в тот момент, когда вы не будете этого ожидать.

— Но…

— Да плевать, что вы скажете еще. Я свое мнение выразил, дальше думайте сами.

Игорь отвернулся, не желая больше продолжать разговор. Бауржан тяжело вздохнул и уставился на Сергея.

— Тебе есть что добавить?

— Нет, — задумчиво глядя на труп, ответил командир. — Я получил, что хотел. Вы победители в этой войне. Значит, вам и решать, что делать дальше. Мы пока пойдем помародерничаем. Потому что у нас забрали все, что можно. Если вы не против, я заберу одного из наших охранников? Он должен знать, где наши вещи.

— Без проблем.

Разведчики подняли с колен конвоира, и повели обратно в сторону клетки.

— Где наша амуниция, урод? — спросил людоеда Андрей.

— Я не знаю. Наверное, на складе.

— Веди.

Охранник послушно повел ребят по закоулкам огромного лагеря. Сначала они шли на восток, но метров через триста повернули на юг и, пройдя еще пару сотен метров, остановились у большого кирпичного дома.

— Это здесь, — сказал людоед.

Мужчины вошли внутрь и увидели стеллажи с оружием, правда, только холодным, припасами, разными сумками, корзинками.

— У вас огнестрельное оружие есть? — спросил Ашот.

— Есть.

— Где оно?

— На другом складе.

— Почему не использовали?

— Стрелять нечем.

— Понятно.

Выбрав себе копья, луки и ножи, а также найдя термос, который Сергею подарил Александр Викторович, мужчины вытолкали на улицу охранника.

— Ну что, дружок, спасибо за помощь, — сказал ему Андрей и, резким движением перерезал выродку горло. Тот упал на колени, обхватив рану ладонями. Мужчины внимательно наблюдали за его конвульсиями, которые были очень страшными. Но ни один мускул не дрогнул на их лицах. Ненависть к этим зверям пересилила все человеческие слабости, включая жалость.

Когда людоед перестал трепыхаться, Андрей аккуратно переступил через него и направился в сторону площади. Остальные последовали за ним.

На арене уже вовсю кипели страсти. Командиры спасательной армии твердо сошлись в том, что мужскую часть людоедского поселка нужно пустить под нож и их бойцы уже приступили к выполнению этого приказа. Выродков закалывали копьями, раненых добивали, отовсюду доносились предсмертные крики и стоны. Вся площадь была залита кровью. Посреди этого хаоса стояли четверо разведчиков и спокойно наблюдали за происходящим.

Внезапно Сергей вскинул копье и точным движением вонзил его в одного из людоедов, который встал с колен и попытался сбежать. Это действие послужило командой для остальных разведчиков, и они ринулись колоть нелюдей.

Минут через пятнадцать дело было сделано. Крики еще некоторое время доносились с других концов лагеря, где бойцы спасательной армии добивали людоедов.

— Так вы идете с нами? — обратился Бауржан к Сергею, который был весь перепачкан кровью.

— Да.

— Тогда раненых загрузим на брички, у нас лошади есть. Остальные своим ходом, чтобы животных не загнать до смерти.

— Хорошо.

В это время к ним подошел один из командиров.

— Бауржан, в общем, все что можно было собрать из полезного, уже уложили на тележки. Теперь надо что-то решать с женщинами, — и понизив голос, чтобы не слышали остальные командиры, заговорщицки добавил. — Нельзя их просто так оставлять, нельзя. Или в плен брать, или к мужьям на тот свет отправлять. Но первый вариант опасный, да и кормить их нечем. Лучше все-таки дух выпустить. Иначе нам же хуже будет, поверь.

Глава Каскелена внимательно посмотрел на Сергея. Тот еле заметно кивнул головой.

— Всех под нож…

Глава XII

Они снова шли, и в это пока еще не верилось до конца. Сергей то и дело оглядывался на своих ребят, шагавших рядом. За те недели, что он просидели под замком, их лица, густо заросшие бородами, осунулись. Бойцы явно похудели из-за постоянного психоза. Кроме того, ото всех четверых шла ужасная вонь. Там в клетке это особо не ощущалось, так как свежий воздух редко проникал к пленникам, а потому они привыкли к неприятному запаху. Но оказавшись на воле и вдоволь надышавшись, Сергей очень остро чувствовал аромат, который исходит от него самого.

Оглядев себя внимательно, он увидел, что вся одежда буквально пропиталась пылью и потом, а высохнув, стала в буквальном смысле деревянной. Даже военные ботинки, которые по идее не боятся грязи и сырости, сменили цвет с черного, на коричневый. Под ногтями, которые были большой длины и местами обломаны, чернела грязь. В общем, на свидание в таком виде идти было никак нельзя.

Впрочем, примерно также выглядела добрая половина пленников. Их набралось несколько сотен и это удивило Сергея. Он думал, что большую часть заточенных людей каннибалы уже сожрали. Но видимо недавно была поймана свежая партия человеческого мяса.

Колонна растянулась на несколько километров. Разведчики, к которым присоединились Игорь и Алмаз, шли в ее голове рядом с командирами. В центре ехали брички с ранеными, которые периодически стонали. Часть из них были откровенно не жильцы, но бросить людей было нельзя. Военные начальники, негромко переговариваясь между собой, говорили, что нужно хотя бы похоронить их по-человечески, раз уже нельзя помочь.

Сергей большую часть времени молчал. Сейчас, когда их каким-то чудом миновало то, что казалось неминуемым, он вдруг почувствовал, как сильно затосковал по своим родным. Там в клетке ему уже совершенно неважной казалась их миссия. Он смирился с тем, что умрет, а, значит, и оправдываться ни перед кем не придется. Его стальной стержень, который помогал ему выживать все эти пятнадцать лет, как будто надломился. Впрочем, нет, не надломился, просто согнулся под тяжестью навалившихся испытаний. В таких условиях даже человек с железным характером и то может дать слабину.

Поглядывая на своих бойцов, Сергей понял, что они думают о том же, что и он. Только Ашот был в приподнятом настроении, постоянно играясь с собакой. Парень кидал Шарику палку, а тот приносил ее обратно. Игра эта тянулась бесконечно, как будто у пса был неиссякаемый источник энергии.

Путь до Каскелена, как рассказал Бауржан, с таким обозом должен занять примерно полторы недели. За пару дней до этого они должны выйти к Капчыгаю.

— Там заодно и помоетесь, — демонстративно крутя носом, пошутил глава Каскелена. — Кстати, попросим у местных ножницы, да шевелюры с бородами вам в порядок приведем. Выглядите как старики.

— Да самому тошно, от этой вони, — кивнул Сергей. — А на счет внешности, к счастью, сам себя я не вижу. Но на ребят смотреть тошно.

— Вот и я о том, — засмеялся Бауржан.

— Смешно ему, — обиделся командир. — Посидел бы столько же в клетке, я бы на тебя посмотрел.

— Да шучу я, Серега, не принимай близко к сердцу, — начальник армии освобождения по-дружески хлопнул разведчика по плечу. — Лучше расскажи мне, куда вы путь-то держите.

Сергей набрал в легкие побольше воздуха и принялся в подробностях рассказывать о цели их путешествия. А заодно поведал о том, что они видели и пережили по дороге. Увлекшись рассказом, он не сразу заметил, что его с интересом слушают человек двадцать, идущих спереди и сзади. Среди них были и остальные командиры, и простые бойцы, и Игорь с Алмазом, уже слышавшие эту историю.

— Вот это да, — присвистнул один из вояк, когда Сергей закончил рассказ. — Либо вы очень везучие ребята, либо вас ведет ангел-хранитель. Через столько пройти и выжить.

— Ага, а самое главное впечатлений на всю оставшуюся жизнь хватит, — хмыкнул Андрей.

— Переживете, не девочки, в конце концов. Лучше уж от кошмаров по ночампросыпаться, чем разделить судьбу ваших соседей по камере, которые стали чьим-то обедом, — рассудил боец.

— Это уж точно, — поддержал его Бауржан. — Только вот планы ваши мне не очень нравятся.

— Почему? — внимательно посмотрел на него Сергей.

— Потому что не вижу смысла так далеко идти.

— Есть предложения?

— Оставайтесь у нас или у капчыгайских, место найдется. Тем более крепкие мужские руки всегда нужны.

— А с семьями нашими что, пусть остаются там и умирают?

— Зачем? Снарядим вооруженный отряд человек сто для охраны, дадим вам повозки, лошадей. Сходите за своими и приведете их. Поверь, у нас дело для каждого найдется.

— Чем вы живете-то?

— Трудом праведным, — улыбнулся Бауржан, но увидев серьезное лицо разведчика, понял, что шутить сейчас не очень уместно. — С земли кормимся, урожай выращиваем. Пшеницу там, ячмень, немного овощей. Растим коров, да овец. Их немного, правда, у нас. Из молока делаем творог, сыр. Мясо, хоть и не часто, но едим. Периодически все это меняем на рыбу у капчыгайских.

— Прости за возможно глупый вопрос, но воду для полива полей, где берете? — с недоверием спросил Сергей.

— У нас там пара речушек есть. Воды с изменением климата, правда, поменьше стало, но есть. Мы небольшие водохранилища повыкапывали, это у нас неприкосновенный запас на случай засухи. Такое тоже случается иногда. В общем, чего я тебе рассказываю? Сами все увидите, когда до места доберемся.

— Живете-то где?

— В домах, как и раньше.

— Их бомбежками не раздолбило?

— Некоторые села напрочь уничтожены, но большая часть пригорода Алматы сохранилась. Городу не повезло, там сейчас одни развалины стоят.

— Радиация есть?

— Неа. Его простыми ракетами накрыли.

— Поэтому у вас оружие огнестрельное есть? Вернее патроны к нему.

— Да. Мы-то знали, где у нас отделения полиции были. После бомбежек, когда в себя пришли, стали по городу собирать все, что пригодится. Завалы разгребали, да весь арсенал вытаскивали. Заодно все охотничьи магазины, вернее то, что от них осталось, прошерстили. Вот так и собрали боезапас. И это нас не первый раз уже спасает.

— Нападали на вас?

— Несколько раз было. И если бы не оружие, то полегли бы все. Да и вас бы не вытащили, потому как у нас такой огромной армии, как у людоедов, нет.

— Понятно.

— Вы с выводами не спешите. Придете, осмотритесь, а там решите, что вам дальше делать. Не понравится у нас, снарядим вас в путь и топайте себе с миром.

— Хорошо.

После месячного сидения шлось очень легко, не смотря на то, что бывшие заключенные сильно потеряли в весе. Впрочем, благодаря провианту, взятому с собой армией освобождения, даже раненые бойцы быстро пошли на поправку, а изможденные пленники стали набирать вес. Разведчики смогли бы проходить в день даже больше, но приходилось притормаживать из-за колонны. В конце восьмого дня, как и предполагал глава Каскелена, вся процессия вышла к берегам Капчыгая.

Люди, привыкшие лишь к бескрайней пустоши, были обескуражены видом, казавшегося громадным, водоема. С него в их сторону доносился легкий свежий ветерок, который принес легкий запах рыбы. Настроение у людей заметно поднялось и они еще быстрее зашагали в сторону лагеря, который стоял чуть правее от озера.

— Я столько воды никогда в жизни не видел, — заворожено глядя на водоем признался Ашот.

— Это еще мало, — ответил ему один из бойцов. — Раньше озеро было больше. Но сейчас воды в реке, которая его питает, идет меньше, да к тому же засухи случаются. Поэтому оно сильно в объеме уменьшилось.

— Все равно впечатляет.

— Ну, в принципе, главное, что для разведения рыбы хватает. Капчыгайские ведь за счет этого и живут. Землю они возделывают постольку-поскольку. В основном каждая семья на своих участках немного овощей для собственных нужд выращивает. Такого как у нас, что на полях все работают, у них нет.

— Мы в поселок будем заходить? — спросил у бойца Сергей.

— Конечно. Часть нашего отряда отсюда, как и часть пленных. Отдохнем денек, да двинемся дальше.

Жители Капчыгая встречали процессию возле главных ворот. Поселок, как и все попадавшиеся разведчикам на пути, был окружен высоким забором. Впрочем, от набега людоедов их это не спасло.

Населенный пункт был довольно большим. Конечно, поменьше лагеря, в котором их держали, но все же. И здесь также не было привычных для разведчиков палаток. Люди жили в довоенных домах. Причем за жилищами следили: трещины в стенах замазаны глиной, выбитые стекла были заделаны полиэтиленовой пленкой, крыши залатаны кусками шиферин, снятых с бесхозных домов.

По всему чувствовалось, что поселение было достаточно благополучным. По крайней мере, до набега. Но сейчас здесь была тяжелая атмосфера ожидания. Безумная надежда увидеть среди спасенных своих родных во встречавших их людях боролась с осознанием тяжелой потери. Они внимательно вглядывались в каждое лицо. И периодически кто-то вскрикивал от радости, найдя родного человека.

Но, к сожалению, радости было немного. Когда вся колонна вошла в лагерь и встречающие поняли, что больше никого не будет, поднялся громкий плач. Несколько десятков женщин, видимо, не дождавшись своих мужей или сыновей, плакали навзрыд.

Мужчин среди населения после нападения стало больше. Все потому, что во время набега почти все они, за исключением охраны и отдельных работников, были на озере. Женщин же, по большей части, увели в рабство и съели. Уцелели в основном те, которые были вместе с мужчинами на озере, да старухи, которыми побрезговали каннибалы.

Разведчики остановились примерно посредине лагеря и в растерянности озирались по сторонам. Жители Каскелена устраивали лежанки прямо на улице, а местные расходились по своим домам. Возле одного из них, прямо на ступеньках, сидели пожилые мужчина и женщина и, обнявшись, тихонько плакали.

Сергей медленно приблизился к старикам и опустился на корточки рядом с ними. Дед заметил разведчика и попытался ему улыбнуться. Но сквозь слезы сделать это не получалось.

— Кого вы потеряли? — участливо спросил командир. Женщина, не видевшая, как он подошел, вздрогнула и обернулась. Заметив, в каком он виде, громко ойкнула и еще сильнее вцепилась в мужа.

— Дочку и внука, — не переставая плакать, ответил старик. — Я просил, чтобы забрали нас вместо них. Но эти звери только посмеялись в ответ, и сказали, что мы им там не нужны. Когда мужчины возвратились с озера и отправились на помощь, с ними пошел ее муж, наш зять. Но с вами он не вернулся. И теперь у нас никого не осталось. Для чего нам жить?

Пожилой мужчина зашелся в рыданиях. Сергей подсел к нему рядом и положил ему руку на плечо. Что говорить в таких ситуациях, он не знал. Да и нужно ли было вообще что-то говорить?

Так они просидели минут пятнадцать. Остальные разведчики устроились неподалеку прямо на песке и уже засыпали, утомленные дорогой.

— Да что же это мы? — старик неожиданно поднялся на ноги. — Ты, сынок, судя по виду, в плену был?

— Был, — ответил Сергей.

— Юлька, вставай. Давай ребяток хоть покормим. Они с дороги голодные, да уставшие. И в порядок их надо привести.

Женщина убежала в дом, а старик направился к разведчикам и пригласил их войти в жилище.

— Мы небогато живем, сынки, — суетилась бабушка, накрывая на стол. — Но вот рыбка у нас есть. Я ее сейчас пожарю, а вы пока можете умыться. У нас за домом умывальник стоит. Дед, принеси ребятам воды!

В комнате, которая служила кухней, была установлена одна из тех печей, которыми пользовались люди до взрыва. В верхней части у нее была металлическая плита, в которой можно было делать отверстия, убирая накинутые кольца. Туда ставилась сковорода или кастрюля. Привыкшие к тому, что еда готовится на кострах, разведчики с интересом наблюдали за приготовлениями, пока с заднего двора их не окликнул дед.

— Я вам умывальник наполнил, ребята. Умойтесь.

— Бать, а ножниц у вас случайно нет? А то мы заросли как бирюки, пока в плену сидели, — попросил его Сергей.

— Как же нету? Есть. Сейчас принесу.

Вооружившись ножницами, командир лихо подстриг своих подопечных. Волосы, что на голове, что на лице, срезал почти под основание. Ребята сразу же помолодели лет на двадцать. Правда, осталась небольшая щетина, но по сравнению с тем, что было, она казалась сущей ерундой. Потом тоже самое с самим командиром проделал Ашот. И лишь после этого бойцы принялись умываться.

Молодым разведчикам была интересна конструкция старого советского умывальника, внизу которого торчала маленькая пипка, поднимая которую руками, даешь ток воде. Такого они никогда в своей жизни не видели. Для старшего же это устройство было привычным с детства.

— Ну, совсем другое дело, — улыбнулась вошедшим мужчинам бабушка. — Кстати, меня зовут баба Юля, а это дед Олег.

— Очень приятно, баб Юль, — ответил Ашот и представил всю команду.

— Садитесь кушать, все готово.

На деревянном столе, сбитом из досок разного размера, стояла большая железная чаша, в которой лежала пожаренная рыба. Разведчики набросились на нее так, как будто никогда в жизни ничего не ели, запихивая ее в себя даже толком не прожевывая.

— Ой, сынки, — запричитала бабушка. — Вы аккуратнее, это же сазан. Там костей мелких много, подавитесь. Не торопитесь. Я пока вашей собачке чего-нибудь придумаю.

Разведчики кивнули в ответ и уже в спокойном темпе продолжили трапезу, а Шарик, будто бы поняв, что речь идет о нем, выжидательно уставился на старушку.

— Тут и добавочка если что есть, — суетилась бабушка. — Голодными не останетесь.

Дед сидел в уголке и с улыбкой смотрел на ребят. Видимо, их появление немного отвлекло его от потери детей. Но когда мужчины наелись, он с надеждой негромко спросил у них.

— Ребята, а, может, вы видели моих дочку и внука?

— Прости, отец, не видели, — ответил Сергей. — Всех пленников держали в разных клетках. Причем, мужчин отдельно, женщин отдельно, детей отдельно. Мы знаем только тех, кто сидел в нашей клетке.

— Понятно. Ну, давайте теперь спать вас уложим. У нас как раз есть четыре кровати. Вы, кстати, у нас в поселке останетесь или уйдете?

— Уйдем. В Каскелен нам надо.

— Когда?

— Старший сказал, что завтра еще тут побудем, отдохнем, а после завтра двинем.

— Ну и отлично. Сегодня сил у вас уже нет, а завтра вымоетесь как следует, одежду мы вам постираем. В дорогу вас отправим чистенькими, да еды соберем.

— Спасибо вам большое. За одежду не переживайте, мы сами. А вот за еду будем очень благодарны.

— Так нам же не трудно, — улыбнулся старик.

Дом состоял из четырех комнат. В одной жили старики, а в двух других, судя по вещам, дочка с мужем и внук. В каждой было по старенькому шкафу и по две железных сетчатых кровати, увидев которые Сергей обомлел. Такие были у его бабушки, и когда он в детстве приезжал к ней в гости, то украдкой прыгал на них. Надо же, спустя столько лет они сохранились в прекрасном состоянии. Только синяя краска немного облезла, что никак не отражалось на их прочности.

На двух кроватях лежали старые, с темными пятнами матрацы, а на остальных были сложенные в несколько слоев одеяла. Сергей прилег, и кроватная сетка под ним приятно провалилась с характерным звуком. После месячного почивания на песке, матрац показался ему мягким, как перина. И буквально его голова коснулась подушки, он провалился в сон.

* * *

За окном еще было темно, а потому Сергей внимательно присмотрелся к наручным часам, фосфорные стрелки которых светились в темноте. Четыре часа утра. Почему он проснулся? Немного прислушавшись, он понял, что причиной тому было негромкое всхлипывание, которое доносилось из соседней комнаты, где располагалась кухня.

Командир аккуратно поднялся, стараясь не скрипеть кроватью, и пошел на звук. На стуле уронив голову на руки, сидел и почти бесшумно плакал дед Олег. Лишь иногда он негромко всхлипывал, чем и разбудил чутко спящего разведчика.

Стараясь не напугать старика, Сергей негромко кашлянул и сел на стул рядом. Дед перестал плакать и внимательно посмотрел на него.

— Сынок, я хочу знать, как умерли мои дети. Расскажи мне все.

— Бать, ты уверен, что хочешь?

— Да, — твердо ответил старик.

За те полчаса, что командир пересказывал историю о том, как они жили у варваров и, самое главное, что они там ели, старик ни разу его не перебил и не проронил ни слова. Даже ни один мускул на его лице не дрогнул. Он просто смотрел перед собой и, кажется, даже не моргал.

Сергей закончил рассказ, посидел еще пару минут и, видя, что дед на него больше не реагирует, встал, и было направился в комнату.

— Что вы с ними сделали? — таким же твердым голосом спросил дед Олег, когда командир уже был на пороге.

— Убили всех до одного, — развернулся к нему разведчик и пристально посмотрел в глаза. — Я лично убил человек пятнадцать. И каждый из моих ребят столько же.

— Что с их женщинами и детьми?

— Всех зарезали.

Старик молча кивнул и снова уставился перед собой. Сергей постоял еще с полминуты, на случай если у него возникнут вопросы, а потом вернулся на койку. Вот только спать больше не получалось. Он снова вспомнил этот проклятый месяц заточения и думал о том, что если бы у него была возможность отмотать время назад до того момента, как их освободили, и еще раз встать перед выбором убить людоедов или пощадить, он снова поступил бы так, как поступил.

Через час в комнату начали пробиваться первые лучи солнца, а еще через полчаса всю комнату залил яркий свет. Стараясь не разбудить спящего рядом Андрея, командир аккуратно поднялся и вышел на улицу. За ним увязался Шарик, который всем своим видом показывал, что хочет пить. Найдя на кухне металлическую миску, Сергей вышел на задний двор и наполнил ее водой из умывальника. Пес с жадностью накинулся на воду и лакал ее до тех пор, пока не выпил всю. Потом тут же уселся и с довольной мордой уставился на командира.

— Ты меня просто поразил, дружок, — обратился к собаке Сергей. — Целый месяц ждал нас возле клетки. Я такой преданности еще никогда не видел, — и, наклонившись к собаке, потрепал ее за уши.

В это время из дома вышел дед Олег и, найдя глазами Сергея, направился к нему. Подойдя почти вплотную, он, глядя в глаза, сказал:

— Вы все правильно сделали. Сейчас такое время — за смерть платят смертью.

— Я ни о чем не жалею, — ответил командир.

— И правильно. А теперь, давай-ка снимай свою одежду, будем ее стирать.

— Да ты не переживай, бать, я сам постираю. Ты просто скажи, в чем вы стираете и все.

— В ведре, сейчас принесу. Потом дам тебе вехотку, помоешься спокойно, пока пацаны твои спят.

Дед зашел в дом и вышел оттуда с ведром и старенькой, похожей на вязанную, вехоткой. Сергей набрал в емкость воды, разделся и сложил туда все белье. Потом хорошенько его сполоснул, потер и развешал на натянутой между двумя столбцами веревке.

Затем облился водой и начал усиленно себя тереть, до красноты, регулярно смачивая мочалку водой. Потом еще раз облился и уселся на принесенный дедом стул обсыхать на солнышке. Противного запаха от тела больше не было, значит, водные процедуры были выполнены, как положено.

— Хорошо тут у вас, — глядя на восходящее солнышко, сказал сидящему рядом деду командир. — Воду-то где берете? Из озера носите?

— Да нет, благодаря ему у нас высокий уровень грунтовых вод. Несколько колодцев прямо в лагере выкопали. Один из них метров пятьдесят от нашего дома. Валера… наш зять… пару раз в неделю ходил и наполнял вон те две бочки, что под навесом стоят. Вот ею и умываемся, и еду на ней готовим.

— Так, давай ведра, бать. Пока мои спят, воды натаскаю.

— Да там еще целая бочка есть.

— Зато вторая пустая.

— Ну, сходи-сходи, проветрись. Заодно немного на лагерь посмотришь. Я тебе сейчас штаны принесу, голым же не пойдешь.

Командир натянул штаны, взял ведра и направился в указанную дедом сторону. Ему нужно было по небольшому проулку между домами выйти на параллельную улицу, где и располагался колодец. Час был еще ранний, а потому каскеленские бойцы, оставшиеся ночевать на улице у бричек, еще спали. Бодрствовали только караульные. Зато местные уже вовсю возились возле своих домов. Проходя мимо встречных людей, Сергей приветственно кивал, те кивали в ответ.

Возле колодца никого не было, и у Сергея была возможность рассмотреть его конструкцию, которая отличалась от той, что была у них в лагере. В Солнечном колодец просто обкладывали камнями по краям, чтобы он не осыпался. Для набора воды использовали ведро с веревкой. Здесь края тоже были выложены камнем, но над самой ямой располагалась ручная лебедка, как это было в старорусских колодцах. Просто крутишь ручку и вытягиваешь наполненное водой ведро. Это оказалось значительно удобнее, чем в его родном поселке.

Наигравшись с лебедкой, Сергей направился обратно. Двух ведер хватило лишь на то, чтобы наполнить двухсотлитровую бочку лишь на десятую часть. Но уже через полчаса она была заполнена до краев, и командир присел на стул отдохнуть. В доме слышалась какая-то возня — баба Юля готовила уху. Пацаны, судя по всему, еще спали.

— Пойду своих будить, а то время уже семь часов, — сказал он сидевшему на крыльце деду.

— Да пусть спят, чего ты их дергаешь?

— Нечего расслабляться. Мыться им надо, да одежду стирать.

— Суровый ты, — улыбнулся старик.

— Это для их же блага. Нужно всегда себя в тонусе держать. Кстати, бать, дай еще раз ножницы, ногти состригу, а то мешают.

— Ага, сейчас принесу.

Командир вошел в дом и разбудил ребят. И пока они стирали одежду и мылись, он обстриг ногти и приказал каждому из бойцов сделать тоже самое. Потом разведчики уселись за стол и с аппетитом навернули ухи.

— Я пойду с Бауржаном переговорю, узнаю, какие дальнейшие планы. Вы пока у стариков спросите, может им помощь какая нужна, — приказал Сергей и вышел на улицу.

Бауржана он нашел недалеко от дома деда Олега и бабы Юли. Вместе со своими подчиненными он сидел возле одной из бричек и завтракал.

— О, Серега, тебя не узнать! — расплылся в улыбке мужчина. — Помолодел лет на тридцать.

— Не знаю, как выгляжу снаружи, но ощущать себя подстриженным и чистым просто несказанное удовольствие, — ответил разведчик. — Какие дальнейшие планы?

— Сегодня отдыхаем здесь. Можете на озеро сгонять, оно тут километрах в десяти. Завтра часов в шесть утра тронемся в путь. Если темп хороший возьмем, то к концу второго дня дойдем до Каскелена.

— Далеко до него?

— Километров восемьдесят. По пути пару сел будет, вот в одном завтра и заночуем.

— Не опасно?

— Нет, все села вокруг Алматы дружны между собой. Мы в свое время и так сильно друг друга покромсали…

— За воду?

— Да за все, если честно. И за воду, и за горные пастбища, и просто пытаясь подчинить себе соседний лагерь. В общем, навоевались. Поэтому теперь у нас твердый союз. Благодаря этому и удалось собрать большой отряд для вашего спасения.

— Так Капчыгай получается с краю стоит, поэтому на него напали?

— Да. Причем до ближайшего поселка километров тридцать. Из-за этого только спустя приличное время мы узнали о нападении.

— Ясно. Ладно, мы тут у стариков на соседней улице остановились. Если понадоблюсь, свистни.

— Хорошо.

Вернувшись в дом, командир увидел, что Женя с Андреем под руководством деда Олега поправляют опоры навеса, а Ашот носится с ведрами, наполняя бочки, вода в которых была почти полностью израсходована на мытье.

— Сынок, — окликнула старшего баба Юля. — У нас с боку дома кустарник свален. Порубить бы его на мелкие дровишки, чтобы в печку удобно засовывать было.

— Сейчас сделаю, баб Юль, — бодро отозвался Сергей.

— На вот тебе топор, — пожилая женщина подала хорошо наточенный инструмент для рубки.

Кустарника было не так много, а потому командир управился за полчаса. Потом аккуратно разложил дрова вдоль стены дома, а небольшую часть занес в внутрь и оставил рядом с печкой.

— У меня немного муки есть, — шепнула женщина Сергею. — Мы у каскеленских наменяли. Я сейчас быстренько галушек из нее сделаю, а потом их в уху добавлю. Вкусный обед будет.

— Да вы не суетитесь так, баб Юль. Вон там еще целая кастрюля ухи стоит. Она и так очень вкусная получилась.

— Мне нетрудно совсем. Тем более, после того, как вы уйдете, готовить и не для кого будет, — смахнула слезу старушка.

— Ну, раз такое дело, то давайте галушек. Тем более, я их очень люблю, — попытался отвлечь ее от грустных мыслей командир. И по оживившемуся взгляду понял, что это получилось. — А я пойду пока своим помогу с навесом, они все никак его поставить не могут.

С навесом справились за час, и Ашот стал просить командира прогуляться до озера. Старший особого желания не имел, но пацанов удерживать не стал. Те быстро поели супа с галушками и рванули к водоему. Старший же узнав, не нужна ли старикам еще помощь и, получив отрицательный ответ, решил хорошенько выспаться.

Проснулся он только в восемь часов вечера. Ребята только что вернулись и сидя со стариками на кухне шумно делились впечатлениями от своего похода.

— Накупались ну прямо от души, — восторгался Ашот. — Я думал, что за эти пятнадцать лет плавать разучился, но, оказывается, нет. Собака вон вообще из воды не вылезала. Прям дельфин какой-то.

— Ветер сильный был? — поддерживал разговор дед Олег.

— Да нет, практически не было. Иногда только рябь по воде шла.

— Женя, а тебе понравилось? — поинтересовалась баба Юля.

— Еще как! У нас в поселении в последнее время с водой такой напряг, что даже умыться нечем. Но тут столько воды, что глаза не могут охватить все озеро разом.

— Ну, так и оставались бы. Чего вам в том Каскелене делать? — неожиданно предложил старик. — Будете пока жить у нас. В поселке есть заброшенные дома, которые можно в порядок привести. Подшаманите их и переберетесь туда потом.

— Прости, бать, но не можем, — ответил вошедший в кухню командир. От неожиданности баба Юля вздрогнула. — Нам нужно продолжить путь, иначе наши семьи, которые остались в родном поселке, просто погибнут.

— Понимаю, — дед Олег грустно опустил голову.

— Однако могу точно сказать, что мы с вами еще увидимся, — подмигнул ему командир.

— Честно?

— Честно!

— Кстати, сынок, я вам тут в дорогу еще рыбы нажарила и вареных галушек положила, — баба Юля показала на завернутые в тряпицу харчи. — Только вы их съешьте побыстрее, на потом не откладывайте. На такой жаре они быстро пропадут.

— За это можете не переживать, — засмеялся Сергей. — Мои парни такие дела быстренько проворачивают. Кстати, давайте сегодня допоздна не засиживайтесь, нам завтра вставать рано. Я пойду, лицо умою и лягу уже.

Этой ночью спалось еще комфортнее, чем прошлой. Снов, как и обычно, не было совсем, но это позволило Сергею хорошенько выспаться и набраться сил. Проснулся он в половину шестого и сразу же разбудил ребят. На улице уже возились бойцы из Каскелена, укладывая на брички свой скарб.

Наскоро перекусив и попрощавшись со стариками, разведчики выскочили на улицу и присоединились к колонне, которая уже начала движение. Минут через двадцать вся процессия шагала по степи в направлении Алматы.

— Мы рядом с Алматой будем проходить? — поинтересовался у Бауржана Ашот.

— Да, буквально в километре-двух.

— Круто, хоть на крупный город посмотрим.

— Там не на что смотреть, парень. От Алматы остались только бетонные развалины. Здания даже частично не сохранились. Так что ты особо не обольщайся.

— Жаль.

— Если бы ты знал, как мне жаль. Я там родился и всю жизнь прожил.

— Чем занимался до взрыва? — поинтересовался Сергей.

— Бизнес у меня небольшой был — мясной павильон держал. Богатеем, конечно, не был, но на жизнь хватало.

— От бомбежек как успел сбежать?

— Не поверишь, по радио передали. Оно еще работало в те минуты. Я дома был. Семью в машину загрузил и прочь из города. Километров пятьдесят успели отъехать и тут началось. Было много мелких взрывов, а не один большой, как при ядерной атаке. Поэтому поняли, что радиации нет. Но на всякий случай дозиметрами проверяли. У пары человек, кто в пригороде жил, такие приборчики отыскались. В общем, ломанули в город, вытащили весь провиант, лекарства, одежду, оружие, да все, что смогли достать из-под завалов. Рассосались по деревням. Места всем хватило, ведь основная часть народа погибла. С тех пор в Каскелене и живем.

— Мда, истории у нас у всех примерно одинаковые, — вздохнул Сергей.

— Так потому что пережили одно и то же.

После выхода из Капчыгая колонна стала меньше, а потому темп ее движения немного увеличился. По подсчетам Сергея за день они прошли около сорока километров и когда уже почти стемнело, подошли к средних размеров поселку.

— Это Караой, — объяснил Бауржан. — Здесь живет часть бойцов нашей армии. Мы заночуем и утром двинемся дальше.

* * *

Глава Каскелена не соврал — от Алматы, которая была от колонны по левую сторону, практически ничего не осталось. Бетонные основы зданий, которые при взрыве уцелели, разрушились за пятнадцать лет под воздействием окружающей среды. Со стороны город представлял собой лишь беспорядочно наваленные кучи бетона.

Ашот смотрел на все это с замиранием сердца и пытался представить, каким же раньше был город.

— Ты бывал здесь до взрыва? — поинтересовался он у командира.

— Да, два раза. Правда, всего по одному дню. Но воспоминания о городе остались. Он был очень большим и зеленым. Еще здесь были гигантские транспортные развязки — всякие мосты и эстакады. Бишкекчане всегда смотрели на это с восхищением, потому как в Бишкеке ничего подобного не было.

— Представляю, как бы вы на МКАД смотрели, — предположил Ашот.

— Ну, когда его по телевизору показывали, я лично чуть ли не пищал от восторга, — засмеялся Сергей.

— Постойте, — вглядываясь куда-то вдаль, задумчиво произнес Андрей. — Оглянитесь вокруг.

Старший разведчик стал озираться по сторонам, на всякий случай, сняв копье со спины. Но вокруг не было никакой опасности. Только их колонна, растянувшаяся по бескрайной степи.

— Куда смотреть-то? — после недолгой паузы спросил Ашот.

— Вы что, правда, не замечаете? — удивился Андрей. — Здесь кустарник зеленый и трава местами пробивается.

И тут Сергея буквально резануло по глазам зеленым цветом. В суматохе последних событий и переживаний он совершенно не обращал внимания на пейзаж, который существенно изменился, еще когда они подходили к Капчыгаю. Вокруг водоема, по всей видимости, образовался свой микроклимат, и растения там были зелеными. Даже в самом поселке он видел несколько небольших деревьев, но не придал этому значения. На глазах как будто бы была какая-то пелена, которая сейчас вдруг исчезла, и разведчику открылся совершенно иной мир, нежели тот, к которому он привык.

Все еще не веря увиденному, Сергей, на всякий случай, подошел к ближайшему кустарнику и принялся его разглядывать. Вслед за ним потянулись и остальные. Немногочисленные листочки на нем действительно были зеленые. Сорвав один из них, командир долго вертел его в руках, а потому аккуратно положил на землю.

Заметив их возню, к разведчикам подошел Бауржан.

— Вы чего, мужики? — недоуменно спросил он.

— Они зеленые, — ошарашенным тоном выдавил из себя Сергей.

— И?

— Что и? Здесь растут зеленые растения!

— Они давно не видели зелени, — объяснил главе Каскелена стоявший неподалеку Игорь. — Там, где они живут, только пустыня, а растительность вся желтая. Это они нам в клетке рассказывали.

— Вот оно что, — улыбнулся Бауржан. — Тогда, дорогие друзья, внимательно всмотритесь в ту сторону, в которую мы идем.

Мужчины как по команде повернули голову в указанном направлении. Сергей усиленно вглядывался в горизонт, но ничего не мог разобрать. Только небольшие белые облака вдалеке, какой-то странной, треугольной формы.

— Это не облака, — словно угадывая его мысли, объяснил Бауржан. — Это снежные верхушки гор, ледники. Правда, уже не таких размеров, как раньше, но все еще остались. Впереди нас какая-то дымка, поэтому сами горы вы еще не видите. Но когда подойдем поближе, они откроются взору.

Горы! Господи, неужели их цель стала уже видимой. Значит, где-то за той грядой их ждет Иссык-Куль, новая жизнь, к которой они так долго и тяжело шли. Кстати, слишком уж долго. От этой мысли Сергея будто бы ударило током. По идее, они уже должны были вернуться в свой родной поселок, а они еще даже не знают, пригодно ли для жизни то место, куда они идут. Как там его семья? Осталась ли в поселке вода?

— Нужно идти! — коротко скомандовал старший разведчик и быстрым шагом двинулся вперед.

— Да что с ним? — удивился Бауржан.

В ответ подчиненные только пожали плечами и двинулись за командиром. Следом пошли остальные.

Весь оставшийся день Сергей шел в самом начале колонны и ни с кем не разговаривал, постоянно всматриваясь вдаль. Через несколько часов ходьбы взгляду действительно открылась горная гряда, а ледники стали видны еще четче. Склоны передних гор были ярко зеленого цвета, что было очень странным. Ведь уже был июль месяц с сопутствующей ему жарой. В Бишкеке в такое время горы становились желтыми, трава просто выгорала. Здесь же наоборот. Хотя судить сейчас о климате очень тяжело, он сильно изменился после войны.

Вторая горная гряда была черного цвета, что говорило о ее каменистости. Где-то там проходит заветная дорога, которая должна вывести их к берегу Иссык-Куля. Только найти бы ее. Она ведь не асфальтированная, а грунтовая и за это время могла зарасти кустарником или засыпаться камнями.

Интересно, какая у этих гор высота? Явно меньше, чем у тех, на которые открывался прекрасный вид из его родного Бишкека. Однако это не значит, что переход будет легким. К тому же, раз сохранились ледники, то на высоте будет холодно, нужно попросить у Бауржана какие-нибудь теплые накидки.

В горной местности мы не сможем проходить по тридцать километров в день. Максимум двадцать пять. Причем до той стороны нужно отмахать сто километров. Это значит, что путь займет не менее четырех дней, и он будет крайне тяжелым, учитывая подъемы. Ноги будут гудеть от такой нагрузки. Хотя физическая усталость Сергея не пугала совершенно. Самым сложным будет не заблудиться, так как опыта столь длинных переходов у разведчика не было, не смотря на то, что он родился и большую часть прожил в стране, где большую часть территории занимают горы.

Время близилось к восьми часам вечера, и впереди показался очень крупный поселок. Шагавшие впереди бойцы подали команду колонне остановиться.

— Что случилось? — поинтересовался Ашот у Бауржана.

— Ничего, просто отсюда каждая группа пойдет к своему поселку. Мы ведь не все в Каскелене живем. Основной отряд оттуда, а еще три из других сел. Сейчас попрощаемся и двинем. До нашего села километров пять-шесть осталось.

Командиры боевых отрядов о чем-то быстро переговорили, пожали друг другу руки и отдали приказы своим отрядам выдвигаться.

— От одного поселка до другого по семь-десять километров, — объяснил Бауржан. — Поэтому мы достаточно быстро можем собрать внушительную группировку для защиты от нападения. Самым крайним нашим союзником является Капчыгай, почему на него и напали. Вглубь нашей территории людоеды идти, видимо, не решились.

Каскелен очень напомнил Сергею деревни, которые были раньше, до взрыва. Это огромный по нынешним меркам населенный пункт, который в отличие от всех увиденных ранее лагерей не был огорожен забором. Ограда у каждого жилого дома была своя. Причем заброшенных строений было не так уж и много.

Дома были добротными, не смотря на то, что сейчас негде было взять строительные материалы для ремонта. Трещины в стенах приходилось замазывать обычной глиной, а не цементом, как раньше.

На входе в поселок отряд встречали женщины. Они радостно бросались навстречу своим мужьям и сыновьям. Но не все дождались своих близких и как только колонна полностью вошла в поселок, поднялся громкий плач.

Разведчики шли рядом с Бауржаном и с интересом рассматривали село. На фоне их лагеря оно казалось верхом современной цивилизации. На некоторых дорогах лежал вполне себе целехонький асфальт, а возле многих домов, в палисадниках, росли цветы. Сергей не удержался и подошел поближе к одному из цветников, чтобы полюбоваться. В сортах он не особо разбирался, но здесь были цветы красного, желтого, синего и белого цветов, а по округе разносился приятный аромат.

На огородах, которые просматривались сквозь не очень высокие заборы, росли помидоры, огурцы и даже яблони. Грядки были ровными, а деревья аккуратно подстриженными.

— Каждый житель выращивает немного овощей для себя, — заметив интерес разведчиков, объяснил Бауржан. — В свободное от работы время. Днем все заняты на полях, у нас ведь своего рода колхоз — вместе пашем, делаем запас, а потом равномерно распределяем между всеми жителями.

— Что выращиваете? — спросил Сергей.

— В основном пшеницу и ячмень. Есть поля, где сажаем картошку, но она как-то не очень хорошо здесь растет.

— Может, полива не хватает?

— Бывает и так. В маловодные годы приходится тщательно дозировать полив. Мы поэтому вдоль русла реки вручную выкопали четыре озера, чтобы был запас. Его расходуем в самую последнюю очередь. Но картошка не дает богатого урожая, даже когда воды хватает.

— Где эти запруды?

— Завтра устрою вам экскурсию по округе, увидите. А пока идите за мной.

С центральной улицы Бауржан свернул в проулок направо и метров через пятьдесят остановился возле одного из домов. Разведчиков он попросил подождать снаружи, а сам зашел в жилище. Минут через пять окликнул мужчин, чтобы они вошли.

Дом был средних размеров и состоял из трех жилых комнат, а также кухни. В последней сидели Бауржан и пожилой мужчина. Лица их освещались горящей на столе лучиной. На вид старику было лет семьдесят, но выглядел он подтянуто.

— Знакомьтесь, это дед Талмас, — представил хозяина глава Каскелена. — Один из самых наших уважаемых ветеранов. Долгое время возглавлял поселок. Очень грамотный инженер.

Разведчики по очереди протянули старику руки и представились.

— Я попросил деда, чтобы приютил пока вас. Завтра посмотрите лагерь и решите, что вам делать дальше. Отдыхайте, — Бауржан кивнул разведчикам и вышел.

— Ну, сынки, кушать, небось, хотите? — улыбнулся дед Талмас, и, не дожидаясь ответа, крикнул. — Жазира! Иди сюда!

Из комнаты вышла пожилая женщина.

— Накрой на стол, мужчины устали с дороги. Про собачку их тоже не забудь. Потом приготовь им кровати, — бабушка принялась греметь посудой, а старик снова обратился к разведчикам. — Вы пока можете пройти в баню, она во дворе, там в бочках есть вода. Помойтесь и приходите кушать. Вещи свои оставьте в коридоре. Кстати, вот, лучину с собой возьмите.

Раньше такие бани были в каждом дворе. Небольшое строение, состоящие из двух комнат — предбанника и парилки. Судя по сложенным перед входом дровам, старики ее периодически топили. Значит, была горячая вода.

В достаточно просторном предбаннике стояло три бочки, наполненные водой. Но в самой парилке всем четверым было не развернуться, поэтому мужчины мылись по двое.

Закончив водные процедуры, они вернулись в дом, где на столе уже стояли четыре миски с жареной картошкой, а в центре была большая чашка с порезанными помидорами и огурцами. От удивления у разведчиков округлились глаза. Последний раз овощи они кушали еще до взрыва. Конечно, по дороге сюда в огородах они уже видели их, но не думали, что хозяева будут настолько добры, что предложат гостям самое ценное, что сейчас может быть в этом мире.

— Кушайте, ребята, — улыбнулась бабушка Жазира.

— Нам так неудобно, — Сергей замялся. — Такие дефицитные продукты на нас тратите…

— Да какие дефицитные? — засмеялся дед. — Они вон в каждом огороде растут. В дефиците здесь мясо, яйца, молоко. Коров немного держим, в основном бараны, да лошади, чтобы поля на них пахать. А с овощами проблем нет, так что налегайте.

Уставшие после длительного перехода мужчины в прямом смысле слова набросились на еду. Обычную жареную картошку командир всегда любил больше, чем какие-либо мясные блюда. В молодости он частенько просил маму приготовить именно ее, хотя в холодильнике тогда было полно продуктов, среди которых были и говядина, и курица, и яйца с молоком.

— Вы ведь не из местных сел? — спросил дед Талмас, когда гости разделались с ужином.

— Нет, бать, — ответил командир и вкратце рассказал историю их путешествия, включая плен в лагере у людоедов. При упоминании о последних старики округлили глаза и несколько раз переспрашивали, правда ли, что эти дикари ели людей. Но даже после утвердительных ответов никак не могли поверить в это.

— Мы там такого насмотрелись, — грустно вздохнул Ашот. — Что и вспоминать лишний раз не хочется. Сами сначала не верили, что такое может быть. Но, оказывается, может.

— Да, — вздохнула баба Жазира. — Досталось вам.

— Ладно, не будем вас больше вопросами мучить, — сказал старик. — Завтра еще поговорим. А пока идите, отдыхайте. Бауржан за вами часов в семь утра придет. Жена вам уже постелила.

После сытного ужина мужчины почти моментально провалились в сон. В доме у деда Талмаса было несколько деревянных кроватей, которые от времени немного поскрипывали, когда на них переворачиваешься, но были еще крепкими. Еще было несколько железных с сетками, одна из которых досталась командиру. Ночью в поселке было достаточно прохладно, поэтому под утро тело пробирал легкий озноб и командир посильнее завернулся в одеяло, которое с вечера просто откинул в сторону.

Проснулся он чуть позже шести часов утра. На кухне уже вовсю орудовала бабушка Жазира, а дед возился в огороде, лейкой поливая помидоры.

— Ну как спалось? — поинтересовался старик.

— Отлично. Мы очень благодарны вам за гостеприимство. Вам надо чем-нибудь помочь?

— Вечерком воды натаскаете, да дров чуток наколете. Ты только не подумай, что я это в качестве платы за ночлег. Просто тяжеловато уже мне самому это делать.

— Конечно, сделаем! Не переживайте. И тоже не в качестве платы, а просто от души поможем, — улыбнулся мужчина.

— Сергей! — вышла из дома старушка. — Поднимай ребят, завтракать пора.

Перед собравшимися за столом разведчиками женщина поставила по миске, в которой было по три жареных яйца, а еще по стакану молока. В центре лежала большая лепешка. Мужчины переглянулись и в растерянности уставились на бабу Жазиру.

— Мать, откуда добро? — поинтересовался Сергей. — Вы же вчера говорили, что эти продукты у вас на вес золота.

— Да я с утра к Бауржану сбегала, попросила, чтобы дал разрешение со склада взять немного яиц да молока, вас побаловать. Он поддержал. Говорит, этим ребятам досталось шибко, пусть немного порадуются.

Командир встал из-за стола и обнял старушку.

— Спасибо вам за ваши хлопоты! Мы никогда вашей доброты не забудем, — у растрогавшегося разведчика на глаза навернулись слезы.

— Кушайте, сынки, — улыбнулась женщина.

За тридцать с лишним лет своей жизни, которые были прожиты до взрыва, Сергей даже и представить себе не мог, что обычные куриные яйца могут быть настолько вкусными. Бабушка Жазира сделала классическую глазунью, когда желтки полностью не прожариваются. Он макал в них кусочки лепешки и с упоением запивал все это дело молоком.

Уже который день подряд они кушали, казалось бы, навсегда утерянные продукты. Порой даже не верилось, что это происходит с ними наяву. Суровая современная жизнь научила питаться подножным кормом, который вкусовыми качества не отличался. Напротив, порой приходилось запихивать в себя какие-нибудь коренья, не смотря на их гадкий вкус, чтобы не протянуть ног с голодухи.

Но тут настоящий праздник живота. Лица его подчиненных были блаженными. Они не спешили с трапезой, тщательно пережевывая пищу и наслаждаясь каждым моментом. Покончив с едой, мужчины не спешили вставать из-за стола. Так они просидели минут пятнадцать, пока на улице не послышались шаги. Затем дверь дома отворилась, и на пороге показался Бауржан. С ним пришли еще несколько мужчин.

— Выспались? — бодро поинтересовался он.

— Так точно! — отчеканил командир, улыбаясь.

— Ну, тогда одевайтесь и погнали на экскурсию. Я пригласил с собой наших специалистов, чтобы вам досконально рассказали о жизни поселения. Кстати, поедем на бричках, иначе за день все не обойдем.

— Много достопримечательностей в программе?

— Самые основные: река, озера, поля и по завершении сам поселок. Жду вас на улице.

— Выходим!

Глава XIII

Возле дома стояли две брички, у которых что-то обсуждали Бауржан, Игорь, Алмаз и еще пятеро незнакомых людей.

— Знакомьтесь, — сказал глава Каскелена и, указывая на каждого мужчину, представил. — Это Антон — главный агроном, Ерден — специалист по животноводству и Николай — отвечает за полив. С Игорем и Алмазом вы лучше нас знакомы, а вот Александр и Михаил тоже ваши собратья по несчастью — сидели в одной из клеток у людоедов. После освобождения решили пойти с нами.

— Очень приятно, — ответил Сергей и представил свою команду. — Все пленники пришли сюда?

— Нет, часть осталась в Капчыгае, еще часть в Караой. Другие на распутье ушли в соседние с нами поселки, и еще человек пятьдесят пришли сюда.

Бауржан вместе с разведчиками и агрономом загрузились в первую бричку, остальные забрались на вторую. Староста решил для начала свозить мужчин на одно из полей, где выращивают пшеницу. Оно располагалось южнее поселка вдоль небольшой реки, которая проходит через весь лагерь. Местные называют ее Каскеленка.

— В первые годы после войны было очень тяжело, — рассказывал по дороге Антон. — Климат был неустойчивым, дождь то не шел месяцами, то буквально заливал. С трудом удавалось вырастить хоть какой-то урожай. Потом погода более-менее установилась и стала очень сухой. Сейчас осадки идут периодически в весеннее и осеннее время. Зимой и летом мало.

— Снег бывает? — спросил Сергей.

— Нет, только дождь. Но зимой и летом его мало. Поэтому и решили сделать запруды на Каскеленке.

— Так если снега нет, откуда на горах ледники?

— Там он идет. Хоть расстояние и небольшое, но до нас он почему-то не доходит. Да и перепад температур сильно высокий. Там на высоте, судя по ледникам, минусовая температура. У нас же ниже пятнадцати градусов никогда не опускается.

— Откуда вы знаете? У вас термометры сохранились?

— Конечно, поэтому и говорю. Так вот бываютзасушливые года, когда в реке воды очень мало. Поэтому пришлось копать водохранилища и это очень сильно нас выручает.

— Пьете тоже из реки?

— Нет, у нас несколько глубоких колодцев по всему поселку. В маловодные годы грунтовые воды уходят вниз, но нам все равно хватает. В обычное время вообще не напрягаемся по этому поводу, — после этих слов разведчики переглянулись.

— Везет вам, — ответил Сергей. — Мы из-за отсутствия воды и отправились в это путешествие.

— Ну, Бауржан вкратце рассказал, что вы живете в пустыне. Конечно, с водой там тяжело. Но мы-то рядом с горами, да и река прямо через поселок течет.

Бричка выехала за территорию населенного пункта и сразу же глазам разведчиков открылась прекрасная картина. На фоне зеленых гор с белыми макушками, раскинулось большое поле, на котором золотилась пшеница. На нем суетились несколько сот человек.

— Вот это да, — восторженно произнес Сергей. — А что народ там делает?

— Жатва началась, — объяснил Антон. — В этом году урожай неплохой. Кстати, Жазира вас лепешкой угощала?

— Да, очень вкусно.

— У нас в поселке несколько пекарей живет, в тандыре лепешке пекут. На каждую семью положено определенное количество хлеба в день. Мы вчера вечером их попросили, чтобы встали пораньше, да напекли чуть больше обычного. Хотели вновь прибывших угостить.

Бричка остановилась у начала поля и Сергей, первым спрыгнув с нее, зашел в самую гущу пшеницы. Он не очень-то разбирался в сельском хозяйстве, но по колоскам было видно, что они уже созрели. Каскеленцы с помощью серпов срезали растения и аккуратно укладывали их в кучи.

— Муку как получаете? Мельницы есть?

— Мельницы есть, но они не работают из-за отсутствия электричества. Поэтому перемалываем вручную на жерновах. Работа тяжелая, конечно, но пока других вариантов не придумали.

— И все равно, жизнь у вас намного лучше, чем у нас, — вздохнул Ашот. — Мы давным-давно забыли, что такое хлеб, овощи, вода без ограничений.

— Кстати, теперь отправимся на запруды, — сказал Бауржан. — Запрыгивайте в повозки, до них километров десять ехать.

Если бы у разведчиков в распоряжении была тележка с лошадью, они бы уже давным-давно не только добрались до места и вернулись обратно, но и со всеми своими уже бы шли сюда. Даже Шарик, которому их ежедневные путешествия давались проще остальных, очень быстро оценил преимущества брички, развалившись в кузове, он мирно дремал.

Все это время мужчины ехали вдоль золотистых полей, от которых невозможно было отвести взгляд. Старшему разведчику до сих пор не верилось, что где-то в их ядерном мире еще остались такие места. Такое ощущение, будто бы мужчин погрузили в сказку.

До первой запруды процессия добралась примерно за час. Собой она представляла водоем круглой формы, который навскидку был метров триста в диаметре. Вода в нем была настолько прозрачной, что было хорошо видно каменное дно.

— Она чистая, мы ее спокойно пьем, — Бауржан улегся на берег головой к озеру и несколько раз отхлебнул из него. Его примеру последовали все остальные.

— А где остальные водохранилища? — поинтересовался Сергей.

— Они на расстоянии в пятьсот метров друг от друга. Мы думаем, как только уровень воды в реке немного упадет, построить еще одну запруду, а на следующий год пятую. Вот только бы сил хватило, — вздохнул Михаил и покосился на Бауржана.

— Хватит! — оптимистично ответил тот.

Сергей внимательно осматривал местность вокруг себя, но нигде не мог различить фигурок скота, о котором говорили ему старики.

— Вся скотина сейчас в нашем предгорном поселке Таужолы, — ответил Ерден. — В весеннее время, когда появляется трава, мы отправляем все стада туда. Забираем их только осенью.

— Корма хватает?

— Не всегда на весь сезон. Бывает так, что приходится спускать раньше обычного. Если год выдается засушливым, то травы не хватает.

— Ну что, давайте пообедаем? — предложил Бауржан. — Разложимся на травке. Я лепешек прихватил и бидон молока, — мужчина вытащил из брички лепешки, завернутые в белую тряпицу, емкость с молоком и алюминиевые кружки.

Вся процессия расселась вокруг тряпицы, послужившей скатертью, и принялась уплетать нехитрый, но вкусный провиант.

— Ну вот, теперь вы сами увидели, как мы живем, — обратился к старшему разведчику глава Каскелена. — Потом еще покажу само село, в котором предостаточно пустых домов. Я думаю, их хватит на всех ваших жителей. Приведете их в порядок и будете жить. В общем, мое предложение по-прежнему в силе — даю вам вооруженную охрану и брички, чтобы можно было усадить на них стариков, женщин и детей, а также уложить ваш скарб. Теперь дорога расчищена и вам не придется пробиваться к нам с боем. К тому же на лошадях путешествие пройдет быстрее, чем пешком.

Ашот, Женя и Андрей уставились на командира, ожидая, какое он примет решение. Тот не спешил с ответом, глядя куда-то перед собой.

— Почему ты хочешь нам помочь? — после продолжительной паузы, наконец, промолвил он.

— Потому что нам не хватает людей. Ведь и без последнего побоища с населением была проблема. А теперь и подавно. Нужно возделывать поля, растить урожай, копать озера, да и другой работы хватает. Но рук свободных нет. Люди вынуждены выполнять двойную норму. Это тяжело. Как ты понимаешь, сейчас тракторов и электрического оборудования нет, все делается вручную. Вашего населения нам должно хватить, чтобы снизить напряженность и рационально распределить обязанности. Вы же получите новый дом, который так ищете. В нем у вас будет вода, еда и жилье.

Командир снова замолчал, прокручивая в голове предложенный вариант. Он был действительно хорош. Работы его люди не боялись, а при нормальном питании могли бы пахать покруче каскеленских, не привыкших выживать в пустоши.

— Спасибо, но мы должны идти дальше.

— На Иссык-Куль? — уточнил Бауржан.

— Да.

— Помнишь, я говорил тебе, что мне не нравится твоя идея? Сказать почему?

— Говори?

— Потому что ты не первый на моей памяти, кто шел в Киргизию. В первые пять лет после войны в ту сторону ушла уйма народу. Потом поток заметно снизился, но желающие все-таки находились. В последние пять лет не припомню никого, кто бы захотел туда идти. Хотя народ периодически сюда приходит, но остается у нас.

— Ну и что во всем этом плохого?

— А то, Серега, что при таком большом количестве людей, ушедших в ту сторону, еще ни один не вернулся обратно. Ни один. Я считаю, что там творится какая-то чертовщина.

— Тебе известно что-то конкретное, или это просто твое предположение?

— Это предположение, но основанное на том факте, который я тебе озвучил. Повторюсь, никто оттуда не вернулся.

— И потом, — вступил в разговор Ерден. — Вам нужно пройти больше двухсот километров до Кордая, считай до Бишкека, а потом еще столько же до Балыкчы. Но это будет лишь начало Иссык-Куля. На это уйдет очень много времени и сил, даже с учетом того пути, который вы уже проделали.

— Так а мы и не собираемся делать круг через Бишкек. Мы пойдем напрямик через горы.

Бауржан с Ерденом настороженно переглянулись.

— Там ведь раньше дорога была. По ней всего километров сто топать. Дня за четыре дойдем, — объяснил свою позицию Сергей.

— Дружище, через горы вам ни за что не пройти, — положил ему руку на плечо Ерден. — Это самоубийство.

— Почему?

— Потому что они кишат волками.

— Да откуда им взяться?

— Оттуда же, откуда они брались и раньше. До взрыва специальные службы периодически производили отстрел хищников, чтобы держать в определенных рамках их популяцию. Но последние пятнадцать лет делать этого некому. Волки расплодились до такой степени, что дальше пяти километров вглубь гор заходить просто опасно. Они жрут все, включая друг друга. Пищи в горах маловато, за счет этого они стали меньше, но свирепее. Вам не пройти.

— Подожди, но вы же пасете там стада. Было бы так, они бы уже давно разорвали бы всех овец и коров.

— Разорвали бы, если бы не вооруженные отряды, которые их охраняют. За стадами следят сто вооруженных до зубов бойцов. Они работают там вахтовым методом: неделю на склонах, две недели дома. Так вот они экипированы похлеще спецназовцев — автоматы, помповые ружья, пистолеты, солидный боезапас. Но все равно хищникам иногда удается утащить пару овец. Бывает даже, что и людей теряем. Вы же собрались идти туда с копьями и луками. Вы и десяти километров не пройдете. Тем более, вчетвером. Было бы вас человек пятьдесят, еще может быть. А так, гиблое дело.

— Вы не дадите нам оружия? — с надеждой спросил у Бауржана Сергей.

— Прости, друг, не могу. Меня жители растерзают. Мы же благодаря этому оружию и живы до сих пор. Да и на кой черт тебе дался этот Иссык-Куль? Сам же видишь, что у нас хорошо. Даже хрен с ними с этими волками, ну придешь ты туда и что? Вдруг там никто не живет.

— Тогда вернусь обратно к вам.

— Кстати, все твои предшественники шли по дороге на Бишкек. Никто через горы не ломился. И то никаких вестей от них потом не было.

— Там что, волков нет?

— Есть, но гораздо меньше, чем здесь. Да и отрезок дороги через горы не такой большой. В общем, ты не горячись, хорошенько подумай, обсуди со своими парнями, а потом дашь ответ. Надумаете идти дальше — неволить не стану. Но буду рад, если согласитесь остаться. Теперь погнали назад в село.

Мужчины попрыгали в брички и направились в обратную дорогу. По пути Сергей не проронил ни слова. Он и по сторонам-то не смотрел, тщательно обдумывая слова Бауржана. Новость на счет волков стала для него полной неожиданностью. Он привык, что в пустошах таких хищников не водится. Да там вообще мало живности водится. А тут свирепые стаи.

До Каскелена добрались достаточно быстро. Бауржан о чем-то перекинулся с Талмасом, попрощался и сказав, что зайдет вечером, уехал по своим делам. Игорь с остальными бывшими заключенными тоже ушли по домам, где остановились. Сергею же предстоял жесткий разговор со своими парнями, которые явно выражали желание остаться здесь.

Бабушка Жазира снова нажарила картошки и нарезала салатик, но на этот раз еда была не такой вкусной. Точнее сказать, вкуса командир не чувствовал вообще, так как полностью ушел в свои мысли. Из задумчивого состояния его вывел Андрей.

— Что ты решил?

Сергей внимательно посмотрел на каждого из подчиненных, тяжело вздохнул, и ответил.

— В общем, наших людей лучше привести сюда. Поэтому вечером переговорю с Бауржаном, чтобы дал охрану и повозки…

— Слава богу, ты одумался, — с облегчением выдохнул Ашот.

— Дослушайте до конца. Вы с отрядом выдвигаетесь в Солнечный, и ведете людей сюда. За старшего будет Ашот. Его приказы выполнять беспрекословно. Всем все понятно?

— Постой, а ты? — лицо Ашота вытянулось от удивления.

— Я пойду дальше, как и планировал.

— Да ты охренел что ли? — парень перешел на повышенный тон. — Тебе ясно сказали, что там даже с вооруженным отрядом делать нечего, а ты один собрался.

— По крайней мере, если сдохну, то один, вас за собой не потащу.

— Ты прости, командир, — вмешался Женя. — Но мы тебя не отпустим. Если надо — силой удержим. Троих нас ты не осилишь. Свяжем, посадим в погреб к Талмасу, попросим, чтобы они тебя кормили и поили, а сами пойдем за нашими.

— Пацаны, я не спрашиваю вашего мнения. Я вам приказываю, — Сергей перешел на повышенный тон. Подчиненные замолчали и опустили головы.

— Что тобой движет? — после паузы спросил Ашот. — Ты как будто одержим какой-то идеей, только нам не говоришь. Мы вроде бы шли, чтобы найти хорошее место для лагеря. И нашли по современным меркам просто райский уголок. Но тебя тянет куда-то дальше. Тебе ведь сказали, что оттуда никто не возвращался.

— Так, может, тем людям и не было нужды возвращаться. Может, там еще лучше, чем здесь.

— А, может, и нет.

— Может. Но я все сказал. Вы идете за нашими, я иду на юг. Даст бог, еще встретимся. Разговор окончен, — командир поднялся со стула и пошел в комнату, где спал ночью и, завалившись на кровать, закрыл глаза. Он прекрасно знал, что ребята его не поддержат. Но и просить их идти с ним он не мог. Тем более, после таких известий. Также как не мог сказать об истинной причине того, почему ему так надо попасть в Киргизию. Когда они выходили из Солнечного общая цель по спасению лагеря совпадала с его личной. Но теперь все изменилось. Для лагеря спасение нашлось, а вот для него самого еще нет.

Он не заметил, как заснул, а когда проснулся, солнце уже катилось к закату. Выйдя на улицу, он увидел ребят, сидящих под деревом и что-то бурно обсуждающих. Завидев командира, они замолчали и опустили головы. Чуть поодаль от них на табуретке сидел старик и изучающе смотрел на Сергея. Старший разведчик подошел к Талмасу и присел на землю рядом с ним.

— Я ненароком услышал ваш обеденный разговор, — задумчиво сказал ему дед. — Это не мое дело, но твои ребята правильно сказали. Зачем куда-то идти, если здесь вам будут очень рады? С другой стороны, я чувствую, что ты чего-то ищешь, и это не дает тебе покоя.

Сергей внимательно посмотрел на старика. Такое ощущение, что он читал мысли, отчего командир даже немного сжался.

— Мой тебе совет — если задумал что-то, никого не слушай. Иди туда, куда зовет тебя сердце, и ты найдешь то, что ищешь, — старик резко поднялся со стула. — Иди за мной.

Талмас зашел в дом и направился в комнату, где ночевал Сергей. Подойдя к небольшому старому шкафу, он недолго порылся в нем и вытащил небольшой сверток. Развернув тряпицу, он протянул командиру пистолет Макарова.

— Это мой подарок тебе. Раньше этот пистолет принадлежал моему сыну. Но его убили пять лет назад, когда у нас была стычка с одним из соседних поселков. Потом мы помирились, но до того успели натворить дел. Погибших было много с обеих сторон.

Сергей с интересом крутил в руках оружие, но потом протянул его обратно.

— Спасибо, но без патронов он бесполезен, — огорченно вздохнул разведчик.

— Там полная обойма.

— Серьезно?

— Да, так что бери. Только Бауржану не показывай, он не одобрит.

— Спасибо, отец, — Сергей обнял старика.

— Надеюсь, он тебе не пригодится.

— Командир! — неожиданно донеслось с улицы. — К тебе пришли!

Сергей еще раз поблагодарил старика и, сунув пистолет в рюкзак, вышел во двор. Там вместе с его подчиненными стояли Игорь, Алмаз и двое бывших пленников, которые вместе с ними сегодня ездили смотреть поля.

— Извини, если помешал, — обратился к нему Игорь. — Хотел спросить: ты не передумал идти на Иссык-Куль?

— Нет.

— Ты, правда, думаешь, что там будет еще лучше, чем здесь?

— Я лишь надеюсь на это.

— Тогда можно нам пойти с тобой?

— Зачем вам это?

— Хочу открыть для себя что-то новое. Здесь, конечно, хорошо. Но что-то в этом благополучии меня не устраивает. Мужики тоже не прочь прогуляться. Кстати, еще двое пленников изъявили желание пойти. Итого нас шесть человек.

— А как же волки?

— Мы с тобой избежали такой участи, что на ее фоне встреча с волками кажется сущим пустяком. Да и люди в отряде пригодятся, больше шансов отбиться.

— Нет никакого отряда, я один иду.

— Да? Ну, так тем более, одному вообще не резон. Так что скажешь?

— Я буду рад, если присоединитесь.

— Тогда какой план?

— Сегодня переговорю с Бауржаном, а завтра часов в шесть утра двинем в путь. Сначала надо дорогу у местных узнать.

— В шесть мы будем здесь, — сказал Игорь и вместе с остальными вышел со двора.

Сергей тоже собрался было зайти в дом, но его окликнул Ашот.

— Ты что-то не договариваешь нам, темнишь. Хотя я чувствую, что у тебя есть какая-то цель. Ну да бог с этим, можешь не говорить. Но мы с ребятами посовещались и решили, что одному тебе идти нельзя. Мы пойдем с тобой.

— Это не обсуждается, парни. Вы идете домой.

— Нет, мы идем с тобой.

— А если погибнем?

— Ну, погибнем, так погибнем. Оставить тебя одного мы не можем.

— Вы хорошо подумали?

— Да!

— Я очень рад вашему решению, — на душе у него вдруг стало намного легче. — Спасибо, — Сергей обнял каждого. — Теперь поесть бы.

— Бабушка там овощного рагу сварганила. Мы как раз и ждали, пока ты проснешься.

— Тогда пойдемте.

Теперь их отряд состоял из десяти человек и собаки. Даже при отсутствии огнестрельного оружия, такой численностью отбиться будет куда проще. Вот только неизвестно, какая подготовка была у вновь прибывших, но раз они знают, на что идут, значит, готовы к бою.

Как только мужчины закончили трапезу, в гости заглянул Бауржан с Ерденом.

— Ну что надумали? — поинтересовался глава поселка.

— Спасибо тебе за приглашение, но мы пойдем дальше.

— Почему-то так я и знал, — улыбнулся Бауржан. — Черт с вами. Но имейте ввиду, что в любое время наши двери для вас открыты. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли в Таужолы. Там наши пастухи вам дадут пару рекомендаций, а также теплые накидки. В горах холодно по ночам. Да и днем на высоте будет не лишним. Высыпайтесь, утром приду вас проводить.

* * *

Бабушка Жазира наварила картошки и накидала в рюкзаки свежих овощей. Бауржан распорядился, чтобы каждому выдали по три лепешки. Еще в Таужолы им должны были дать вяленого мяса, чтобы хватило на четыре дня. Боезапас существенно пополнили стрелами, чтобы можно было отстреливаться от волков.

— Удачи вам! — пожелал глава поселка, когда мужчины разместились на бричках, которые везли в Таужолы провиант.

— Спасибо вам за все! — обращаясь в том числе и к старикам ответил Сергей. — Надеюсь, еще увидимся.

Дорога к предгорному поселению, где держали стада, уходила вверх. Но, не смотря на это, лошади буквально за час доставили путешественников до пункта назначения. Это был не поселок, а скорее несколько больших загонов, куда на ночь заводили коров и овец. Домов было не больше десяти, только лишь для того, чтобы разместить охрану. Ну а дальше начинались зеленое ущелье. Причем, чем выше уходили горы, тем больше деревьев, преимущественно хвойных, росло на их склонах.

На въезде их встретили четверо вооруженных автоматами Калашникова бойцов. Один из возниц сообщил, что гости хотят увидеть командира отряда Владислава. Охранники указали на самый крайний дом справа, подъехав к которому вся группа спрыгнула с бричек. Возница зашел в дом, а через несколько минут вышел в сопровождении крепкого мужчины лет сорока, который внимательно оглядел путешественников и спросил, кто главный.

— Меня зовут Сергей, — представился старший разведчик. — Я командир.

— Вас предупредили, что вас там ждет?

— В общих чертах.

— Тогда нотаций читать не буду, люди взрослые, сами знаете, что делать. Только учтите пару моментов. Волки преимущественно активны ночью. Но это не значит, что днем они не нападут. Постоянно будьте начеку, не шумите, не привлекайте внимания. На ночь обязательно ищите укрытия в виде расщелин в горах или пещер. И обязательно разводите большой костер. Они к огню стараются не подходить. А главное — постоянно оборачивайтесь, не дайте им зайти со спины.

— Стаи многочисленные?

— Достаточно, по шестьдесят-семьдесят особей в каждой. Причем у каждой своры своя территория. На чужую они стараются не соваться.

— Вам сказали, куда именно мы идем?

— Да. Только упоминалась именно дорога через горы. Она западнее, в соседнем ущелье. Но вам туда и не надо. Держите курс строго на юг. Компас есть?

— Есть.

— Хорошо. Сначала будете идти вдоль этой речки, — Владислав указал на русло речушки, бегущей мимо. — Это Аксайка. Потом она кончится, примерно через 25 километров, а вы продолжите следовать на юг. Через два дня должны будете выйти как раз на дорогу, которая уже прямиком выведет вас к Иссык-Кулю. Она была гравийная, поэтому не знаю, заросла или нет. Если так, то опять же, идите на юг. Кстати, так как вы пойдете напрямик, а не по дороге, которая петляет, то у вас выйдет где-то семьдесят километров, а не сто.

— Хоть одна хороша новость. Спасибо за помощь!

— Удачи вам!

Командир жестом приказал группе выдвигаться и через полчаса ходьбы они отошли вглубь ущелья на несколько километров. Идти было очень тяжело, к тому же навстречу им дул легкий прохладный ветерок. Мужчины шли молча, так как Сергей настрого запретил им разговаривать. Напротив, нужно было прислушиваться к каждому звуку, но этому мешал шум реки. А потому вся надежда была на собаку, которая семенила рядом с командиром. Ее острый слух должен был уловить тревожные звуки, если они появятся. К тому же пес должен заблаговременно почуять хищников.

В планах было до темноты преодолеть те самые двадцать пять километров и найти ночлег. Но насколько это было выполнимо, сказать наверняка не мог никто. Пока они просто шли, любуясь местными красотами. Для людей, пятнадцать лет проживших в пустошах, горная природа была усладой для глаз. Чем глубже они продвигались, тем более густой и высокой становилась трава, а деревьев на склонах становилось все больше. К обеду, когда за спиной осталось примерно десять километров пути, вокруг них стоял густой хвойный лес. И это стало тревожить Сергея. Ведь из-за деревьев было не разглядеть, есть ли там кто-нибудь. Опять же вся надежда была только на Шарика. Но пес пока вел себя спокойно.

Местами растительность настолько сужала дорогу, что приходилось идти прямо по устью реки. Благо воды здесь было немного. По крайней мере, по сравнению с теми реками, которые Сергей помнил в Киргизии. Зато нахождение воды буквально под боком позволяло не тратить запас, так как в любое время можно было напиться.

Ближе к двум часам дня старший разведчик остановил группу на получасовой привал. Терять время ему не хотелось, но от постоянного движения вверх сильно устали ноги, а потому некоторые бойцы стали уставать.

— Быстро перекусим и дальше, — негромко сказал командир. — И внимательно смотреть по сторонам. Нам пока везет, что мы идем по ущелью, вдоль устья реки. Нет необходимости переходить через горы. Но как только закончится река, закончится и лафа. Там уже придется карабкаться вверх. Кстати, новенькие, как вас зовут? — обратился он к двум немолодым мужчинам, влившимся к ним в отряд.

— Я Олег, — ответил первый, среднего роста и телосложения с густой бородой человек.

— А я Исмаил, — ответил второй, явно кавказец, невысокий, но очень плотный.

— Оружие в руках держать умеете?

— Конечно, дорогой! — с легким акцентом ответил Исмаил.

— Тогда внимательно слушайте мои команды. При малейшей опасности берете копья наизготовку и становитесь в круг вместе с остальными. Так мы прикрываем друг другу спины. Это ясно?

— Да.

— Вот и хорошо. Луки у всех есть?

— Да, — нестройным хором ответили мужчины.

— Стрелять все могут?

— Да.

— В общем, кто видит опасность первым, дает сигнал остальным. Если волки будут еще на расстоянии, то будем отстреливаться, когда подойдут вплотную, будем использовать копья и ножи. Сейчас нас спасает шум реки, поэтому нас самих неслышно. Но это не значит, что они нас не почуют или не увидят. Все поели? Отлично, выдвигаемся.

До конечной точки сегодняшнего маршрута оставалось по расчетам Сергея примерно десять километров. Время было около четырех часов дня. Он прекрасно знал, что в горах солнце садится очень быстро, а значит времени у них максимум до восьми часов вечера. Идти при этом становилось все труднее, так как устье все круче уходило вверх.

Внезапно Шарик остановился и стал принюхиваться. Мужчины моментально вооружились копьями и встали вкруг. Ашот и Андрей достали луки и вложили в них стрелы. Непрошенных гостей, кем бы они ни были, видно не было, мешали густые деревья.

— Там! — крикнул Игорь, указывая в сторону склона, который был от них по левую сторону. — За деревьями что-то шевелиться.

Присмотревшись, бойцы различили невысокую фигурку, которая остановилась от них метрах в пятидесяти по ту сторону реки и не двигалась. Спутать этот силуэт было нельзя ни с чем. Волк. Невысокий, но судя по всему взрослый.

— Почему он один? — спросил Ашот, выцеливая хищника.

— Наверное, разведчик, — предположил Исмаил.

— Скорее всего, — поддержал Сергей. — Стая, должно быть, где-то рядом и идут они по нашему следу давно.

— Почему Шарик их не почуял?

— Ветер дует от нас к ним. Судя по их поведению, нападать они пока не собираются. Как и говорил Владислав, они активны в ночное время. Либо выжидают удобного момента. Нужно увеличить темп, по пути ищите пещеры, расщелины. До конца реки мы сегодня точно не дойдем, нужно в первую очередь озаботиться укрытием, иначе ночью нам придется не сладко. Пошли!

Как только мужчины продолжили путь, за ними неспешно пошел и хищник, который все это время стоял как вкопанный. Ветер немного утих, и Шарик стал волноваться еще сильнее, бесконечно останавливаясь и оглядываясь назад.

Прошел еще час, за который группа успела пройти около двух километров. До конца реки оставалось километров восемь, но сейчас было не до длинных марш-бросков. Бойцы внимательно осматривали горы, но никаких признаков пещер или расщелин не было видно.

Еще через час пути и два пройденных километра, люди стали волноваться еще сильнее. На улице вечерело, а укрытия так и не было видно. Командир приказал всем остановиться, и встать в круг спинами друг к другу.

— Значит так, идем еще час. Если не находим пещеру, то залазим на деревья. Они тут высокие. Привязываемся к ним, чтобы случайно не свалиться и пытаемся отдохнуть.

— А они нас не достанут? — тревожно спросил Алмаз.

— Волки по деревьям не лазят. Достаточно подняться на четыре метра, и мы в безопасности. Поспать, правда, не получится, но нам бы сейчас выжить. Идем дальше.

Следом за группой, уже не скрываясь, шло около десяти волков. Но было понятно, что их гораздо больше. Основная часть стаи, видимо, пока не хотела пугать еду, которая так любезно пожаловала к ним сама. Однако расстояние между дичью и охотниками сокращалось. Хищники шли уже метрах в тридцати и откровенно облизывались, глядя на людей.

Темп у группы был очень высокий, бойцы едва не срывались на бег. Мгновенно позабылась усталость и боль в мышцах. Солнце катилось к закату и когда стрелки на часах показали семь вечера, Сергей, указывая в сторону нескольких высоких елей, приказал остальным двигаться туда и залазить на деревья. Многочисленные ветки служили ступенями, правда, они были густо облеплены иголками и продираться сквозь них наверх было очень сложно.

Устроившись на высоте, по два-три человека не дереве, разведчики и их подкрепление стали привязывать себя к стволам ремнями, веревками и лямками от рюкзаков, в общем, всем, что было у них с собой. Шарика Сергей посадил в свой рюкзак и привязал к толстой ветке. Собаке было неудобно находится в таком положении, но она не сопротивлялась.

В скорости солнце спряталось за горами, погрузив их в сумерки. Мужчины, как смогли, перекусили, пока окончательно не стемнело. И тут буквально метрах в десяти от них раздался волчий вой. Его подхватили еще несколько волчих глоток, образовав нестройный хор. От этого песнопения кровь начала стыть в жилах. Звери уже не стеснялись и в наглую шастали прямо под деревьями, на которых устроились люди. В кромешной тьме их было не разглядеть. Но судя по звукам, время от времени они даже предпринимали попытки допрыгнуть до добычи.

К полуночи под елями началась какая-то возня, которая сопровождалась громким рычанием и лязганьем челюстей. Волки, видимо, рассвирепели до такой степени, что начали грызться между собой. Попытки допрыгнуть до людей предпринимались все чаще, звери шуршали когтями по стволам, пытаясь как бы взбежать по ним наверх.

Сидеть на ветках было очень неудобно, а спать в таком положении и вовсе не представлялось возможным. Хотя даже будь у них под задницей перина, заснуть они бы все равно не смогли. Звуковое сопровождение было, мягко говоря, не подходящим. Волчий вой перемешался с рычанием и топотом многочисленных лап под елками. По ощущениям, под деревьями собралось никак не меньше ста хищников. Но что-либо разглядеть не получалось.

От сильного напряжения и постоянного страха у Сергея начала болеть голова. Несмолкаемый вой лишь усугублял недуг. К тому же людей начал пробирать озноб — ночи в горах оказались значительно холоднее, чем на равнине. Кое-как вытащив из-под Шарика в рюкзаке теплую накидку, он набросил ее себе на плечи.

— Отряд! — крикнул он настолько громко, чтобы перекричать какофонию вокруг. Услышав человеческий голос, волки стали рычать еще сильнее. — У всех все в порядке?

— Мы с Андрюхой и Женькой, у нас в порядке! — откуда-то слева отозвался Ашот.

— А мы с Алмазом и Исмаилом, — крикнул Игорь, чье дерево была напротив.

— Мы с Сашкой тоже в порядке, — ответил слева Олег. — А Миша где?

— Он со мной, — крикнул командир.

Человеческие голоса раздражали волков еще сильнее. Они рассвирепели до такой степени, что под елями, судя по звукам, развернулось самое настоящее побоище. Одни рычали, другие жалобно скулили. Видимо окончательно обезумев от голода, они начали пожирать друг друга.

Люди от страха еще сильнее вцепились в ветки и боялись даже шелохнуться, чтобы не упасть. Но мышцы предательски затекали, и приходилось время от времени менять положение. Делать это на ощупь было очень неудобно. К тому же иголки деревьев постоянно норовили ткнуть в глаза.

Командир периодически поглядывал на часы, чьи фосфорные стрелки ярко светились в темноте. Время ползло предательски медленно. Было всего три часа ночи и до рассвета им нужно было просидеть аки попугаям еще часа три с половиной, а то и четыре, учитывая то, что солнце в горах поднимается позже.

Однако у Сергея не было уверенности, что с наступлением рассвета они смогут продолжить движение. Волки дошли до апогея свирепости, и теперь дневной свет уже не сможет их сдержать, как это было вчера. Как только кто-то из отряда окажется на земле, его за считанные секунды разорвет бешенная стая.

Рычание и вой иногда сменялись чавканьем — хищники пожирали убитых собратьев. В воздухе пахло свежей кровью, которая еще больше дурманила волков. Через какое-то время небо над горами начало немного светлеть. Командир глянул на часы — половина седьмого. Еще через пятнадцать минут стало светло настолько, что Сергей смог разглядеть ужасающую картину под ними. На земле лежали около десятка обглоданных туш. Остальные бестии кружили вокруг деревьев, поглядывая на людей. Ветки были густыми и полностью посчитать количество хищников не удавалось, но их было не меньше сорока голов.

Старший разведчик аккуратно достал лук и прицелился в серого, который как раз пытался допрыгнуть до него самого. Короткий свист стрелы и хищник жалобно взвыв, завалился на бок. Мгновенно к нему подскочили несколько собратьев и вонзили клыки в его тушу. Пока они увлеклись ужасным пиром, Сергей выпустил еще две стрелы и еще два зверя рухнули навзничь, став завтраком для остальных членов стаи.

— Ашот, Андрей! Доставайте луки и стреляйте в них! — крикнул командир. Ребята послушно достали оружие и начали косить волков. Остальные члены отряда последовали их примеру. Разъяренные хищники, увлекшись трапезой, не сразу поняли, что происходит. А когда до них, наконец, дошло, их оставалось уже не более двадцати особей. Поджав хвосты, они бросились врассыпную.

Сразу же воцарилась тишина. Но отряд не спешил слезать с деревьев, пристально вглядываясь между веток. Уже окончательно рассвело, и можно было хорошо разглядеть пространство вокруг них.

— Так народ, — после недолгой паузы негромко произнес Сергей. — Сейчас будем слазить. По одному. Остальные прикрывают. Первые, как только окажетесь на земле, сразу же заряжайте луки и внимательно смотрите по сторонам, пока слазят остальные. Всем все понятно?

— Да, — отозвались бойцы.

— Хорошо. Первыми слазят Ашот, Исмаил, Игорь и я. Погнали!

Спуститься быстро не получилось. Мышцы затекли настолько, что отказывались слушаться. К тому же их сковал холод, против которого не помогли даже теплые накидки. Командир первым оказался на земле и тут же вскинул лук. Шарик продолжал послушно сидеть у него в рюкзаке, который уже висел у разведчика за спиной. Через пару секунд на земле оказались остальные и также заняли боевое положение.

— Теперь слезайте остальные, — скомандовал Сергей. Хищников нигде не было видно. То ли они действительно убежали, то ли просто были сбиты с толку и на время отошли, чтобы перегруппироваться. — Андрей, соберите с Ашотом все выпущенные стрелы.

— Они все поломанные, — после пары минут осмотра заключил Ашот.

— Плохо, — отозвался старший. — У нас запас-то хороший, но и хищников слишком много. Будем экономить. Стреляйте только в том случае, если точно уверены, что попадете. Выдвигаемся.

Идти было тяжело, ноги затекли и не слушались. К тому же сказывалась усталость вчерашнего подъема, после которого не удалось отдохнуть, а дорога все круче уходила вверх.

Постоянно оглядываясь на преследователей, путники вчера не заметили, что от того места, где они забрались на ели, стена деревьев начинала редеть, а примерно через километр и вовсе заканчивалась. Горы здесь были покрыты только травой и невысоким кустарником. Прямо перед ними возвышался ледник, который, если двигаться строго на юг, придется преодолевать.

Чем ближе группа подбиралась к белой вершине, тем холоднее становился ветер, дувший им навстречу. К тому же он был приличной силы и мешал идти.

Примерно к девяти часам утра речка, вдоль которой они шли, стала превращаться в маленький ручеек, а потом и вовсе кончилась.

— Двадцать пять километров пройдено, — констатировал Сергей, оглядываясь назад. Погони за ними не было. — Значит, осталось еще примерно километров сорок пять до цели. В молодости, когда еще работали компьютеры и был Интернет, я просматривал отчет одних путешественников, которые из Алматы поехали на Иссык-Куль на машине через эти края. Как раз по той дороге, которая идет западнее. Если мне не изменяет память, то за теми ледниками, что впереди, должно быть большое ущелье, посредине которого протекает река Чон-Кемин. Она ляжет поперек нашего пути. До туда около пятнадцати километров. Надо обязательно до нее добраться. Поэтому никаких привалов, пока не минуем снег. Есть будем на ходу.

— Меня тревожит, что вокруг нет деревьев. Где будем прятаться, когда наступит ночь? — спросил Ашот.

— Будем искать пещеру или другое укрытие. На деревья не надейтесь, на такой высоте они не растут. Быть может, когда спустимся в ущелье к реке, там что-нибудь найдем. Погнали!

Сказать было проще, чем сделать. Ноги устали до такой степени, что люди с трудом их волочили. От того места, где кончилась река, ущелье резко уходило вверх к ледникам и иной раз приходилось карабкаться.

Еще через час группа дошла до снега. Это было настолько непривычное ощущение шагать по белой холодной массе. Мягкой она только выглядела. Но на самом же деле была настолько твердой, что ноги в ней практически не проваливались.

— У меня уши заложило, — забеспокоился Олег.

— Здесь высота больше трех тысяч метров, это нормально, — отозвался старший разведчик. — Когда спустимся пониже, пройдет.

Дойдя до верхушки ледника, путники увидели, что впереди возвышается еще несколько ему подобных, через которые придется пройти, чтобы выйти к ущелью. В этом месте погода была настолько противоречивой, что сбивала с толку даже прожженных жизнью в пустошах бойцов. С одной стороны нещадно жарило солнце, которое отражаясь от снега, слепило глаза и оставляло загар на неприкрытых лицах. С другой — температура была настолько низкой, что постоянно дувший ветер пронизывал буквально до костей.

Дорога от первого ледника начала уходить вниз, и группа прибавила шаг. Однако облегчение было недолгим, буквально через полкилометра снова пришлось подниматься ко второму леднику. Время катилось уже к двум часам дня, а бескрайнее белое море снега все не заканчивалось. Но после пятого или шестого подъема, когда стрелки показали четыре часа вечера, очередная белая макушка резко оборвалась и ушла вниз. А у ее подножья, как и говорил командир, раскинулось широкое ущелье. По его дну текла бурная река, а на другой стороне также белели макушки ледников.

— Я думал, что когда дойдем до ущелья, по снегу больше топать не придется, — расстроился Андрей.

— За тем снегом, парень, будет только спуск, финишная прямая, которая выведет нас к Иссык-Кулю, — подбодрил его Сергей. — Давайте для начала спустимся к реке, а там посмотрим.

Спуск занял еще примерно полчаса. Не смотря на то, что ущелье продувалось сильнее, чем ледники, температура здесь была более комфортной. Командир внимательно осматривал склоны гор в поисках хоть какой-нибудь пещеры. Однако кроме камней, редкой травы и кустарника взору было не за что зацепиться. Взглянув на часы, которые показывали пять часов вечера, он понял, что до заката они не успеют подняться даже до первого ледника на той стороне ущелья. Но ночевать на холоде совсем не хотелось. Здесь же достаточно кустарника, чтобы развести костер.

Минут пятнадцать путники бродили вдоль берега, подыскивая подходящее место для переправы на другую сторону. Потом быстро разделись и гуськом форсировали водную преграду. Вода была ледяной.

Внезапно Шарик забеспокоился и уставился куда-то в сторону.

— Командир, волки! — крикнул Ашот, уже успевший натянуть штаны и заметивший тревожное поведение собаки. Разведчик сразу же схватился за лук. Метрах в двухстах от них, с правой стороны, внимательно разглядывала их небольшая стая из полутора десятков хищников. Нападать они не спешили, вероятно, решив для начала оценить обстановку.

Мужчины быстро оделись и заняли оборонительные позиции, взяв луки наизготовку.

— Их будет больше, наверное, ждут подкрепления, — предположил Игорь. — Нужно уходить.

— Некуда идти, — оборвал его Сергей. — Останемся здесь. У нас есть пара часов до темноты. Ашот, Андрей и Женя остаются на карауле. Остальные сбрасывают все вещи в кучу и расходятся по округе за хворостом. Расположимся возле реки, она прикроет нас с одной стороны. С другой разведем несколько костров. Надеюсь, это сдержит хищников. Только собрать нужно как можно больше кустарника, ибо ночь нам предстоит долгая.

Возражений не последовало, так как другой идеи все равно не было. Мужчины быстро сбросили лишнее и разошлись по округе в небольшом радиусе, постоянно оглядываясь на наблюдавших за ними волков. За отведенное время они собрали три больших кучи дров, сложили полукругом три костра, но поджигать их не спешили.

Когда солнце закатилось за гору, хищники стали постепенно приближаться к людям. С верхушки горы прямо перед ними раздался протяжный вой. Еще одна группа серых заходила путникам в лоб.

— В кольцо нас хотят взять, суки, — злобно процедил Андрей.

— Разжигайте центральный костер, — приказал Сергей. — Остальные зажжем когда совсем стемнеет.

Когда подожженный хворост хорошенько разгорелся, волки приостановились. Все-таки бояться огня. Но это лишь пока. С наступлением ночи и он перестанет быть для них преградой.

— Какой план? — спросил у командира Ашот.

— Нужно держать огни яркими, чтобы они освещали хотя бы пять-семь метров впереди нас. Хвороста должно хватить до утра. Как только какая-нибудь из тварей приблизиться, сразу же стреляем. Андрей и Женя держат левый и правый фланг соответственно. Игорь и Алмаз, поглядывайте назад, на реку. Мало ли что. Остальные, во главе с Ашотом, во фронте. Первым всегда стреляет Ашот, он самый меткий. Остальные подключаются, если он не будет успевать. Стрелы понапрасну не тратить. После утрешнего побоища их осталось не так уж много. Всем понятно?

— Понятно, — ответил Андрей, остальные молча закивали.

Через час горы погрузились в кромешную тьму и лишь три огня освещали небольшое пространство вокруг себя. Волки сначала выли поодиночке, на расстоянии не больше, чем пятьдесят метров. Потом началось хоровое исполнение, от которого стало жутко даже этим бесстрашным людям, решившим бросить вызов природе.

Вой был все ближе и ближе. Иногда в отблеске костров мелькали горящие глаза хищников, но тут же пропадали. Они пока еще не решались подходить вплотную, но это было лишь вопросом времени.

Бойцы стояли в том порядке, в котором их распределили Сергей. Стрелы уже были вложены в луки. Когда в темноте загорались глаза, путники немедленно вскидывали оружие. В таком напряжении прошел еще час.

Стоять на земле было гораздо удобнее, чем сидеть на дереве. Но там они были в безопасности, а здесь как на ладони. И если хищники прорвутся за огни, людей уже ничто не спасет.

Между тем, волки распалялись все больше. Уже совсем близко, буквально в двадцати метрах, слышалось злобное рычание. Неожиданно прямо перед костром застыла фигура одного из хищников. Ашот тут же спустил тетиву и серый, слегка качнувшись, беззвучно завалился на бок. Через несколько минут к нему осторожно подошел другой хищник и стал принюхиваться. Потом несмело укусил убитого собрата, а еще через мгновенье вцепился в него и начал пожирать. Ашот снова спустил тетиву и каннибал лег рядом.

Однако через мгновенье обе туши были утащены в темноту, где началось кровавое пиршество. Волки рычали, дрались друг с другом за кусок мяса, иногда слышался жалобный скулеж, а буквально через пять минут хищники снова начали обступать людей.

Их вой, поначалу пугающий, стал уже откровенно раздражать. Не спавшие вторую ночь, уставшие от изнуряющих горных переходов люди, начали злиться. Их психика с большим трудом выдерживала такие испытания. В свете костра возник новый смельчак, а через секунду рядом с ним появились еще двое. Одновременно засвистели несколько стрел, и вся троица рухнула навзничь. Остальные члены стаи как будто бы ждали этого и моментально утащили туши в темноту, продолжив вечернюю трапезу.

Так продолжалось до пяти часов утра. Нервы бойцов начали сдавать. Ашот иногда стрелял просто в темноту, сопровождая каждый выстрел гортанным криком. Исмаил бросил лук, так как меткостью не отличался, и, вооружившись копьем, уже был готов сразиться в ближнем бою. Олег с Мишей просто обессилено плюхнулись на задницы и с отстраненным видом наблюдали за произошедшим. Крики командира, пытавшегося привести их в чувство, совершенно не действовали.

Внезапно очередной хищник, посмевший нарушить границу между стаей и людьми, получил стрелу в переднюю лапу. Ашот, впервые за то время, что знал его Сергей, промахнулся. Раненый зверь, хромая, попытался скрыться в темноте, но неожиданно вслед за ним с протяжным криком бросился Исмаил.

— Куда?! — заоралСергей. — Назад!

Но мужчина его уже не слышал. Со всего размаху он засадил копье в бок зверя, но тут же на него прыгнули шесть-семь волков и сбили его с ног.

— Стреляйте! — заорал командир. — Стреляйте!

Над Исмаилом моментально образовалась куча мола. Хищники, бывшие на верху, получив свою порцию стального угощенья, отваливались на бок. Но тут же их место занимали другие. Исмаил кричал примерно полминуты, а потом затих и перестал сопротивляться. Стая быстро утащила его в темноту, а когда человек был съеден, дошла очередь до убитых собратьев, которые все это время лежали в свете костров.

— Суки! — заорал Игорь, и бросился было в темноту, но тут же получил удар в челюсть от Сергея и плюхнулся на землю.

— Да что с вами такое?! Возьмите себя в руки. Осталось полчаса до рассвета, — прикрикнул на бойцов командир.

Хищники, видимо наевшиеся до отвала своих собратьев и получив на десерт человеческого мяса, немного успокоились и не нападали до самого рассвета. Когда ущелье немного осветилось поднимающимся солнцем, путникам открылась ужасная картина. В радиусе пятидесяти метров от них валялось примерно три десятка волчьих туш, обглоданных буквально до костей. А в центре лежал человеческий скелет.

Самих серых осталось около сорока голов. Они стояли полукругом и смотрели на людей.

— Убейте их на хрен! — скомандовал командир и первым спустил тетиву. Расстояние до зверей было небольшим, а потому попасть в них не составляло труда. Но как только первые несколько волков рухнули на землю, остальные бросились наутек. Они бежали, не останавливаясь, пока не удалились метров на триста. Затем, еще раз оглядев людей, перешли на трусцу. Стая, к счастью, уходила в западном направлении. Хотя не было никакой гарантии, что они не встретятся снова.

Игорь подошел скелету и смахнул подкатившую слезу.

— Надо бы его похоронить, — робко предложил он.

— Прости, дружище, но мы должны идти, — похлопал его по плечу Сергей. — Вперед!

Глава XIV

Перпендикулярно реке в южную сторону уходило еще одно ущелье, по которому можно было выйти ко второй гряде ледников. Она-то и отделяла путников от их цели. Идти было еще сложнее, чем вчера. Двое суток без сна и нормального питания, плюс еженощные психологические атаки довели людей практически до изнеможения. Командир периодически покрикивал на подчиненных, хотя самому каждый шаг давался очень тяжело.

Дорога снова уходила вверх, но была пока не такой крутой. До ледников нужно было пройти примерно три-четыре километра. За сегодняшний день Сергей планировал миновать их. Но для этого в общей сложности нужно было пройти около пятнадцати километров. По идее, за снежными макушками снова должны быть деревья, на которых можно будет провести ночь. Конечно же, опять бессонную, но, по крайней мере, быть уверенными, что волки до них не доберутся.

Та тропинка, по которой они шли, проходила вдоль устья небольшой реки. Но только воды в ней не было и, вероятно, уже очень давно. Часа через три они добрались до снега и Сергей, внимательно осмотревшись, прикинул, что ледники, как и на вчерашней гряде, тянуться примерно на три-четыре километра.

Ходьба немного разогнала кровь по организму, и идти стало немного легче, не смотря на сильный холодный ветер. Поэтому первые пару вершин они прошли буквально за час. Командир усиленно вглядывался вперед, пытаясь посчитать, сколько еще подъемов им предстоит преодолеть. Вроде бы три. Хотя за ними могут быть еще, черт их разберет.

Вскоре была пройдена третья вершина. И действительно, за ней оставалось всего две снежных макушки. Настроение стало подниматься. Быть может, уже совсем скоро, они смогут увидеть озеро. Его голубую воду ни с чем нельзя спутать.

Однако за сегодня нужно было не просто миновать снежные вершины, но и отойти от них километров на семь-восемь, чтобы ночью было не так холодно.

Через час они поднялись на последний пик. За ним начиналось еще одно ущелье, по дну которого также текла река.

— Она впадает в Иссык-Куль, — уточнил Сергей. — Поэтому идем вдоль русла и никуда не сворачиваем. Завтра после полудня мы должны выйти к берегам озера. Нам нужно как можно дальше отойти от ледников до темноты. Поэтому давайте прибавим темп. Вниз идти будет гораздо легче.

По мере того, как группа спускалась, снега становилось все меньше и меньше. Вскоре от сплошного белого моря остались лишь островки, а через километра полтора исчезли и они.

Впереди уже виднелась зеленая трава. Вот только деревьев пока еще не было видно. Сергей тешил себя тем, что, наверное, они будут ниже.

— Справа! — неожиданно закричал Андрей. Группа моментально развернулась и выстроилась в линию, взяв в руки луки. К ним не спеша приближалась стая из примерно шестидесяти волков. От людей хищников отделяло не более трехсот метров. Намерения их были вполне очевидными. И судя по всему, дожидаться вечера, они не собирались.

— Надо бежать! — крикнул Олег.

— Стоять! — остановил его Сергей. — Бежать бессмысленно. Они догонят нас через минуту. Как только подойдут на расстояние выстрела, стреляйте.

Чем ближе волки подходили к своей добыче, тем более выраженно образовывали полукруг. Но когда первые несколько хищников оказались в зоне поражения, Андрей с Ашотом выпустили стрелы. Два серых плюхнулись на бок, а остальные встали как вкопанные. Однако их замешательство было недолгим и через несколько секунд они продолжили наступление. Стрел засвистело еще больше и на землю повалились еще пять-шесть туш. Один из раненых зверей протяжно завыл и на его вой кто-то отозвался с той стороны, куда двигалась группа.

В суматохе путники не придали этому значения, продолжая валить приближающихся хищников. Они были уже буквально в двадцати метрах. И не смотря на то, что осталось их примерно сорок голов, отбиться от такой численности было нереально.

— Слева! — заорал Алмаз. Сергей повернул голову и увидел, что на всех порах к ним несется еще одна стая, примерно такой же численности. Расстояние до них был уже метров пятьдесят, не больше.

— Ну, вот и все, — грустно вздохнул командир и опустил лук. Однако первая стая остановила свое наступление на людей. Волки ощетинились в сторону приближающихся гостей, которые проскочили мимо путников так, как будто бы их просто не было и на всем скоку влетели в свору своих сородичей. Началась самая настоящая резня. Серые хватали друг друга за глотки, терзали, рвали. Все это сопровождалось яростным рычанием и скулежом раненых.

— Бежим! — немного придя в себя, крикнул командир. Группа что есть сил, бросилась на юг. Бойцы периодически оглядывались, но их никто не преследовал, волки были заняты побоищем.

— Не соврал Владик, — на ходу крикнул Андрей. — Звери за территорию дерутся.

Путники, подстегиваемые возможной погоней, бежали целый час без остановки. К счастью, дорога все время шла вниз, и нужно было лишь переставлять ноги. Правда, каменная насыпь уезжала из-под ботинок, и Сергей несколько раз едва не плюхнулся носом в грунт.

— Давайте немного переведем дыхание, — уже изрядно запыхавшись, предложил командир. Мужчины остановились, сбросили рюкзаки и оружие, и принялись пить из речки, которая в этом месте была уже довольно-таки широкой и бурной. Вместе с людьми на берег улегся и Шарик. Опустив морду в воду он жадно глотал ее, иногда останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

— Дальше пойдем пешком, но в темпе, — приказал командир, когда все утолили жажду.

— Сколько времени? — спросил Андрей.

— Половина четвертого. Если за нами никто не погонится, то можем пройти еще пару часов. От ледника километров на шесть-семь отошли, еще хотя бы два-три пройти и нормально будет. Но уже начинайте искать укрытие по дороге.

Бойцы надели рюкзаки и зашагали дальше. Стало значительно теплее, значит, высота здесь была уже гораздо меньше, чем на вершинах. Горы по мере спуска становились более зелеными, а трава густой.

Через час пути Шарик начал беспокоиться и оглядываться назад.

— Идут за нами, — догадался Игорь.

— Ускорим темп, — скомандовал Сергей, и путешественники перешли на бег.

Как ни рассматривали они ущелье, подходящего укрытия все не было видно. Зато появились их преследователи, которые бежали за людьми буквально в полукилометре. Вероятно это та же стая, которая напала на других волков. Было их вроде бы поменьше, чем до схватки с сородичами. Но ничего хорошего такая встреча все равно не предвещала. Когда хищники сократили дистанцию до ста метров, Сергей приказал остановиться и зарядить луки. Подпустив их поближе, бойцы застрелили нескольких самых ретивых, бежавших впереди. Остальные остановились и попятились назад.

— У меня осталось всего пять стрел, — сказал Ашот.

— И у меня столько же, — добавил Андрей.

— Командир, там впереди лежат огромные камни, — показал рукой Женя. — Они высотой выше человеческого роста. Если вскарабкаться на них, то звери нас не достанут. До них метров пятьсот, не больше.

— Тогда бежим! — крикнул Сергей. — Не останавливаться!

Разведчики рванули первыми, за ними бежали Игорь, Михаил и Саша. Олег с Алмазом замыкали нестройную колонну. Но как только люди пустились наутек, звери сразу же бросились за ними.

Камни, к которым они бежали, представляли собой четыре огромных валуна, высотой метра два с половиной. Вот только залезть на них будет весьма непросто. Но сейчас важнее было хотя бы добежать до них.

Когда до цели оставалось метров сто пятьдесят, первые волки поравнялись с Олегом и Алмазом. Последний неожиданно закричал и повалился на землю. Вся стая с громким рычаньем бросилась на него и принялась терзать бойца, прекратив преследовать остальных. Он кричал и пытался сопротивляться, но через несколько секунд все было кончено.

Сергей подбежал к камням первым и став к одному из них спиной, сцепил руки и подсадил Ашота, потом Андрея и Женю. Затем подкинул ребятам собаку, а сам с разбегу подпрыгнул и ухватился за протянутые ему руки. Игорь последовал его примеру, подсадив Сашу, Мишу и Олега, а потом вскарабкался сам.

— Ох, суки! — начал плакать он. — Алмаз, как же так… Через столько вместе прошли, у людоедов выжили. А тут сгинул…

— Крепись, друг! — поддержал его Сергей. — Крепись! Рано нам еще оплакивать погибших, потому как сами можем к ним присоединиться.

— Вы вместе бежали, — обернулся к Олегу Игорь. — Как это случилось?

— Споткнулся он, — как-то неуверенно ответил Олег.

Стая расправилась с телом Алмаза за считанные минуты и подошла к камням, на которых сидели люди. Волки ходили кругами, облизываясь и всем своим видом показывая, что они не уйдут до тех пор, пока не съедят всех остальных. Но и нападать не спешили, понимая, что просто не допрыгнут до цели. А потому решили брать измором — рано или поздно двуногим все равно придется слезть.

— Что у нас со стрелами? — поинтересовался Сергей.

— У нас с Андрюхой по пять, у Женьки семь, — ответил Ашот.

— У меня четыре, — отозвался Игорь.

— Мои рассыпались по дороге, — признался Олег. — У Миши с Сашей по три.

— Мда, отбиться не хватит, — заключил командир.

— Сколько нам еще идти? — спросил Андрей.

— Километров пятнадцать. Главное пройти десять-одиннадцать, а остальное расстояние уже спуск к Иссык-Кулю.

— Но ты же понимаешь, что нам не дадут отсюда спуститься. Что делать будем?

— Сейчас мы все равно никуда не пойдем, скоро стемнеет. Отдохнем до утра, а там что-нибудь придумаем. Звери сюда не залезут, но на всякий случай будем дежурить по двое с копьями. Мало ли, если какая тварь все-таки запрыгнет.

Волки улеглись примерно в пятидесяти метрах от них. Уж что-что, а ждать эти бестии умеют. Людям захочется пить и есть, а запаса надолго не хватит. Хищники же могут сменять друг друга, не прерывая осаду.

До заката солнца оставалось еще часа полтора-два. Уморенные за три дня путешественники стали проваливаться в дрему, уже не обращая внимания на разлегшихся рядом волков.

— До темноты всем спать, — приказал Сергей. — Я и Игорь дежурим первый час, Ашот и Олег второй. Потом будем отдыхать по двое. Если сможем…

Сейчас выдалась хорошая возможность внимательно рассмотреть серых. Они и правда помельчали, по сравнению с теми, которых Сергей когда-то видел по телевизору. Размерами походили на немецкую овчарку. Ну, может быть, чуть выше и длиннее. Шерсть была бледно-серого цвета. Пересчитав преследователей, командир выяснил, что их сорок два. У ребят нашлось двадцать семь стрел и три у него. Остается двенадцать волков. По идее, они должны убежать, если положить основную массу. А если нет? Можно попробовать в рукопашную, а лучше воспользоваться запасным вариантом, о котором никто из ребят не знает. Но об этом потом.

— Игорек, ты как? — поинтересовался командир.

— Да как будто от меня кусок оторвали, — негромко ответил тот. — Такая глупая смерть… Споткнулся… Всю дорогу нормально прошел, а тут споткнулся. Эх, судьба.

Камни, на которых расположились путники, лежали буквально в трех метрах друг от друга. Сергей внимательно посмотрел на спящего Олега. Взгляд ненароком упал на его длинный нож, больше походящий на мачете, который лежал рядом с его рюкзаком. Лезвие оружия почему-то было в нескольких бурых потеках.

— Игорь, ну как осмотри хорошенько нож Олега. Это что, кровь на лезвии?

— Похоже на то, — задумчиво произнес Игорь. Догадка ударила его словно током. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — мужчина пристально посмотрел разведчику в глаза.

— Ну-ка, разбуди его, — ответил Сергей и вложил стрелу в лук.

— Эй, Олег, Олег! — тряхнул его за плечо Игорь. Тот открыл глаза и уставился на Игоря, потом перевел взгляд на Сергея, который наставил на него лук. — Расскажи-ка мне, друг любезный, как именно споткнулся Алмаз?

— Вы чего, мужики? — ошарашено глядя то на одного, то на другого, спросил Олег. — Обычно споткнулся, как еще можно споткнуться?

— Возможно. Только вот при этом он заорал, а у тебя клинок в крови. Странное совпадение, правда?

— Да они уже за пятки нас хватали, — неожиданно зарыдал Олег. — Так бы нас обоих загрызли…

— Что ты сделал?

— Полоснул его по ноге. Надеялся, что волки на него отвлекутся, и мы сможем добежать.

— Гнида! — Игорь рывком поднял его на ноги. — Ты за это ответишь!

Сергей не успел и рта открыть, как Игорь столкнул Олега с камня. Тот плюхнулся на спину, перебив дыхание и с широко открытыми глазами, пытался хватать воздух ртом. Волки моментом оживились, и стали медленно подходить ближе.

— Ты что творишь? — заорал Сергей.

— А что, ждать пока он и нас им на съедение отдаст?

— Серега, — отдышался, наконец, Олег. — Помоги. Богом клянусь, я так больше никогда не сделаю. Дай руку!

— Не смей, Серега, — крикнул Игорь. — Из-за него погиб человек, с которым ты также как и я, прошел через ад.

Старший разведчик уже было наклонился, чтобы подать руку, но слова Игоря его остановили. Он задумался, а потом поднялся. От шума проснулись его подчиненные.

— Что случилось? — испуганно спросил Ашот. — Почему Олег на земле?

— Это из-за него погиб Алмаз, — негромко ответил Сергей.

— Как это?

— Он его в ногу ранил, чтобы волкам скормить.

— Простите меня мужики, — орал снизу Олег, прижавшись спиной к камню. Волки были уже на расстоянии дести метров. — Простите меня!

В этот момент один из хищников взмыл в воздух и, приземляясь, сбил Олега с ног. Стая моментально бросилась на добычу. Мужчина орал и сопротивлялся. Но, как и в случае с Алмазом, смерть пришла к нему довольно быстро. Волки даже не стали оттаскивать его подальше, пируя и грызясь между собой прямо возле камня. Сергей с каменным лицом наблюдал за процессом, а когда хищники, облизывая окровавленные морды, снова вернулись на свои лежбища, опустился на камень и уставился перед собой.

Спорить по поводу правильности произошедшего никто не стал. В этом мире за смерть всегда отвечали смертью. Иных законов, как в некогда цивилизованных государствах, сейчас просто не было.

В скорости спустилась тьма, и волки снова завели свою песню. Вой перемешивался с громким рычанием. Иногда отдельные хищники пытались запрыгнуть на камень, о чем люди догадывались по характерному скрежету когтей по камню. Однако забраться на них все равно не могли. Из-за отсутствия костра не было видно, как они ходят вокруг, принюхиваясь и скалясь. Только вой и рычанье.

Дежурили по двое, как и приказал командир. Причем, когда пришла его очередь отдыхать, он моментально провалился в сон, больше не обращая никакого внимания на леденящую душу какофонию.

Через два часа, как и было условлено, его разбудили, чтобы он поменял других. Волки бесновались все больше, едва ли не каждую минуту предпринимая попытки добраться до людей. Но на счастье последних, у хищников ничего не получалось. В противном случае, не помогли бы ни копья, ни луки. Звери ведь прекрасно видят в темноте, а люди нет. Стоит одной бестии напасть сзади, просто свалить человека, тут же подключится остальная стая и сделает свое кровавое дело за считанные секунды.

— Командир, проснись! — Ашот тряс его за плечо. — Уже рассвет.

Открыв глаза, Сергей увидел, что на улице светло. Поднявшись на ноги и оглядевшись, он понял, что волки с наступлением дня не собираются отступать. Они все также кружили вокруг камней, периодически пытаясь на них запрыгнуть.

Все бойцы уже бодрствовали и ждали команд. А потому Сергей не заставил себя ждать.

— Ну что, разомнемся? — со злобной улыбкой спросил он. — Все передайте свои стрелы Ашоту и Андрею. Устроим зверям завтрак из их же сородичей.

Через секунду были застрелены первые два хищника. Остальная стая бросилась на них, разрывая клыками шкуру и плоть. Затем полетели еще две стрелы и еще, и еще. Трупов животных становилось все больше и больше, пока боезапас у стрелков не закончился.

Как и подсчитывал вечером командир, осталось двенадцать волков. Они жадно поедали собратьев, уже не обращая никакого внимания на людей. А когда закончили трапезу, улеглись прямо среди обглоданных туш. Сергей вытащил из рюкзака пистолет, передернул затвор и, не обращая внимания на удивленные лица ребят, выстрелил в ближайшего хищника. Тот коротко взвизгнул и уткнулся мордой в грунт. От громкого хлопка, который усилился горным эхом, остальные серые подскочили и бросились бежать.

— Выдвигаемся, — скомандовал Сергей и спрыгнул с камня.

— Откуда у тебя пистолет? — недоумевал Ашот.

— Дед Талмас подарил.

— И сколько в нем патронов?

— Осталось семь.

— Почему нам не сказал?

— Сюрприз хотел сделать, — растянулся в улыбке Сергей. — Ладно, нужно двигать и быстро. Впереди еще пятнадцать километров пути, а стрел у нас нет. Так что на ночь здесь лучше не останавливаться.

Группа шла сосредоточенно уже почти два с половиной часа. Дорога то опускалась, то поднималась, но километров восемь бойцы преодолели точно. Оставалось миновать две-три гряды, и они доберутся до цели.

Но через час собака снова начала оглядываться назад. Все прекрасно знали, о чем это говорит и моментально перешли на бег. Преследователей пока не было видно, но это они уже проходили. Кстати, ни за вчера, ни за сегодня, они так и не увидели ни одного деревца, хотя трава, чем ближе они подходили к озеру, становилась гуще. Да и река, вдоль которой они шли, стала широкой.

Через полчаса усиленного бега, в очередной раз оглядываясь, командир увидел стаю. Это была новая, так как состояла из полсотни голов. Людей от нее отделяло не больше полукилометра, а впереди возвышались еще две гряды, через которые нужно было пройти.

— Быстрее! — заорал Сергей и прибавил ходу. Но через считанные минуты волки уже были почти на хвосте. Сергей остановился и сделал несколько прицельных выстрелов. Двое хищников рухнули на землю, а остальные, испугавшись громких звуков, начали убегать.

Путешественники по команде Сергея тоже продолжили бег. Но минут через десять преследователи появились снова. И опять командир повторил прошлый номер — два выстрела и два трупа. Это позволило выиграть еще немного времени. Группа к тому моменту уже была не вершине второй гряды. Еще один переход и перед ними предстанет Иссык-Куль.

Но серые, похоже, не хотели отпускать добычу и снова сели на хвост бойцам. Сергей обернулся и сделал еще два выстрела. Но попал только в одного. И на этот раз преследователи не стали убегать, а просто остановились. Тогда командир использовал последний патрон, выцелив самого крупного. Остальные попятились, но все же не убегали.

— Патронов больше нет, бежим! — заорал старший разведчик и что есть сил рванул вверх. Им осталось всего-то на всего подняться на гору. Какие-то пятьсот метров и они у цели. Но охота на них возобновилась.

Сергей, от которого не отставал Шарик, бежал первым. За ним Андрей Ашот и Женя. Игорь с Сашей бежали следом, а вот Миша сильно отстал. Было видно, что силы покидают его.

— Поднажми, Миша, — крикнул Сергей, но тот его не слышал. От высокого темпа кровь пульсировала в ушах. Не слышал он и то, как волки рычат уже у него за спиной и не понял, как покатился кубарем вниз, сбитый одним из хищников. Вся стая вцепилась в него и разорвала на кусочки за несколько секунд.

Но этого времени остальным хватило, чтобы практически подняться на вершину. Сергей бежал сосредоточенно, но уже слышал приближающихся бестий. Еще десять метров, пять… и тут нога предательски зацепилась за куст, и он упал лицом в землю.

— Ну, вот и все, — на всякий случай, закрыв голову руками и зажмурив глаза, негромко произнес разведчик. Но в этот момент прямо над ним прогремел ружейный выстрел, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки. Затем еще один и еще, десятки выстрелов с разных сторон. Он слышал, как завизжали волки, а потом визг этот стал удаляться все дальше и дальше. Затем все стихло.

Командир продолжал лежать, не понимая, жив он или нет. Потом кто-то аккуратно потеребил его за плечо.

— Эй, друг, ты живой? — донесся до него откуда-то сверху мужской голос. Сергей поднял голову и увидел напротив сидящего мужчину, который держал в руках помповое ружье какого-то очень большого, судя по диаметру ствола, калибра.

— Да вроде бы, — неуверенно отвели командир.

— Встать можешь?

Сергей аккуратно поднялся и смог, наконец, рассмотреть незнакомца. Это был мужчина лет сорока пяти, азиат. Среднего роста и такого же телосложения. На нем была спортивная куртка, штаны и высокие кирзовые сапоги. Оглядевшись по сторонам, командир увидел еще десятка два таких же мужчин. Причем каждый был вооружен. Сзади него самого стоял в недоумении его отряд. Ниже на склоне паслись многочисленные овцы и коровы. А впереди блестело на солнце голубое озеро. Дошли!

— Ты кто? — спросил у незнакомца Сергей.

— Я — Бакыт. А тебя как зовут?

— Сергей. Вы пастухи?

— Да. Только мы ниже были. Услышали выстрелы, и пошли на помощь. И как вижу, не напрасно. Еще бы чуть-чуть и вас бы порвали. Вы вообще, чего в горах делали-то? Из какого села?

— Да мы из Казахстана пришли.

— Как это?

— С Алматы.

— Вы что напрямик через горы шли? — искренне удивился Бакыт.

— Да.

— Вы смелые люди, скажу я вам! А куда путь держите?

— Сюда, на Иссык-Куль.

— Ну, так добро пожаловать!

* * *

Пастухи внимательно слушали Сергея, рассевшись кругом прямо на траве. Они старались даже дышать потише, чтобы не мешать рассказчику. Путешествие группы разведчиков, если взглянуть на него со стороны, и в правду было больше похоже на сценарий какого-нибудь боевика, а не на реальную историю. Но только не для самих мужчин, которые прошли через семь кругов ада и каким-то чудесным образом остались в живых.

Когда речь зашла о людоедах, пастухи напряглись. По лицам было видно, что они никак не могут поверить в тот факт, что есть люди, которые едят людей.

— И что, прям по-настоящему варили? — не удержался один из чабанов.

— По-настоящему, — ответил Сергей. — Может, конечно, еще и жарили, мы не знаем. Но похлебку ели сами, так что можете мне поверить.

— Ужас какой, — поежился мужчина.

С большим интересом пастухи внимали рассказу о жизни Каскелена и соседних с ним сел. Оказывается, жители Иссык-Куля считали, что вся территория соседнего Казахстана была полностью уничтожена и жизни там нет.

— Неужели к вам никогда не приходили с той стороны? — удивился Сергей.

— Приходили, — ответил Бакыт. — В первые пять лет после взрыва. Возвращались те, кто когда-то уехал в Россию в поисках лучшей жизни. Ты сам знаешь, в каких масштабах уезжали отсюда русские сначала в 90-е годы, потом в 2000-е. Я, если честно, сам вернулся домой года за два до войны. В Москве улицы подметал, хотел немного подзаработать, чтобы дом здесь купить. В итоге собрал маленько, но столько здоровья там оставил, что и не рад был собранным деньгам. Оно ведь даром не проходит, очищать ото льда тротуары в двадцатипятиградусный мороз. В общем, купил дом, женился, а вскоре и война грянула.

— Ты в каком селе живешь?

— Чон-Сары-Ой. Так вот в первые пять лет после нее в село около ста семей вернулось. Преимущественно русские. Много моих одноклассников, да и просто знакомых. Знаю, что в другие села тоже люди вернулись. Постепенно жизнь наладили, общее хозяйство ведем. Кто-то на совместных огородах пашет, мы вот стада пасем. Сейчас без охраны скотину оставлять нельзя. Сожрут за пару часов. Я вообще удивляюсь, как вам удалось живыми через горы пройти.

— Раньше этим путем никто не проходил?

— Ни разу о таком не слышал. Все вернувшиеся на Иссык-Куль шли через Кордай и Бишкек. Вы первые, кто пошел напрямик.

— Слушай, ты говоришь, что в первые пять лет многие вернулись. А потом что?

— Потом реже стали возвращаться. Последние пять лет вообще ни одной живой души. Как будто на той стороне кто-то заслон поставил. Мы поэтому и думали, что там жизни нет.

— Ты не знаешь, в Бишкеке люди живут?

— Нет. Там полгорода разнесено в пух и прах. Да и что там делать? Урожай не вырастишь, скотину не прокормишь. Люди разбрелись по селам Чуйской долины, землю возделывают, да стада растят.

— И много там сел?

— Ну, пару десятков точно есть, может, больше.

— Крупные?

— Достаточно. Примерно как раньше и даже больше. Туда ведь тоже народ активно возвращался после войны.

— Вы как-то поддерживаете с ними связь?

— Конечно, иначе откуда бы я об этом знал. Пару раз в год с их стороны караваны к нам приходят, а еще пару раз мы сами к ним ездим. Товарами обмениваемся. У нас скотины больше и фруктовые сады растут. А они зерновых много выращивают и муку делают. Вот и меняемся. Кстати, пару дней назад караван пришел с Сокулука. Сейчас у нас в селе стоят.

— Фрукты? — недоверчиво переспросил Ашот.

— Да, яблоки, колированная черешня, абрикосы.

— Ну, надо же, — удивился Сергей. — Я помню, что это все здесь раньше росло, но не думал, что сады сохранились.

— Сохранились. Потому как люди сразу поняли, что теперь они будут кушать только то, что сами вырастят. И если раньше многие сады вырубались ради постройки на их территории пансионатов и гостевых домов, то сейчас мы иногда сносим былые постройки, дабы увеличить полезную площадь земли.

— С поливом как дела обстоят?

— Более-менее. Рек-то много в Иссык-Куль впадает, вот из них воду и берем. Правда, первые пару лет после войны воды очень мало было. Нам пришлось водохранилища копать, чтобы запас был.

— В Каскелене тоже самое. Реки все сохранились?

— Нет, примерно половина пересохла. Но и этого хватает.

— А дожди бывают?

— Конечно.

— Часто?

— Да, особенно весной и осенью. Зима и лето относительно сухие. И температура примерно одинаковая весь год.

— Снег зимой выпадает?

— Только по горам, а в долине нет.

— Так вы расскажите, какая у вас цель? — вмешался в разговор еще один пастух.

— Хотели найти лучшие условия для жизни. Я же рассказал вам, как мы в пустоши выживаем.

— Ну, вот нашли, теперь что делать будете?

— Попробуем сюда перебраться, если вы возражать не будете?

— Возражать? — удивился Бакыт. — Ты смеешься что ли? Мы только рады будем. Сейчас человек — это главный ресурс. Даже с учетом того, что здесь лучше, чем у вас, нам приходиться вкалывать как проклятым, чтобы прокормиться. Труд тяжелый и людей нам откровенно не хватает. Поэтому если ты приведешь сюда хотя бы двадцать человек, то это уже весомое подспорье. А если двести — то вообще отлично.

— Тогда решено, будем перебираться к вам. Только вот отдохнем денек-другой и пойдем обратно за своими.

— Можете у меня остановиться, — предложил Бакыт. — Места в доме хватает, да и чем вас накормить я тоже найду.

— Мы будем очень благодарны, — ответил Сергей.

— Ты, кстати, из чего стрелял? — поинтересовался один из пастухов. В ответ Сергей достал из-за пояса пистолет. — У нас таким оружием никто не пользуется. Против волков не эффективная вещь.

— Ну, другого у нас все равно не было. Да и этот нам подарили в Каскелене. Правда, всего восемь патронов было. Но благодаря пистолету вы нас услышали, да и волков какое-то время удавалось сдерживать с его помощью. Я даже несколько особей застрелил.

— Все-таки везучие вы парни, — улыбнулся чабан. — И на голову отмороженные — взбрело же вам по горам идти.

— Иначе пришлось бы крюк большой делать, — объяснил старший разведчик.

— Зато остаться в живых шансов больше.

— Сколько людей потеряли, пока дошли? — уточнил Бакыт.

— Четверых.

— Жаль, пусть покоятся с миром. Кстати, сколько времени?

— Четыре часа.

— Пора собираться домой, — Бакыт поднялся на ноги. — Сгоняйте скотину в кучу, и гоните ее в село. А я с гостями вперед пойду, — приказал он пастухам.

До села было всего несколько километров. С высоты удалось хорошенько разглядеть его масштабы. Поселок довольно крупный и зеленый. Сергей бывал здесь раньше, но только проездом, когда приезжал в отпуск. Останавливался он обычно в Долинке или в городе Чолпон-Ата. А вот в Чон-Сары-Ой, хотя тут было несколько крупных пансионатов, никогда не отдыхал.

Но больше всего взор притягивало огромное голубое озеро. С него дул легкий, немного соленоватый ветерок, который всколыхнул былые воспоминания о тех безмятежных днях, которые прошли на местных берегах. Эх, это был шикарный курорт, куда съезжались туристы из многих стран. А для жителей страны он и вовсе был главным местом летнего отдыха. Вода всегда была слегка прохладная, но это компенсировалось жарким солнцем, на котором можно было сгореть буквально за пятнадцать минут. Поэтому все отдыхающие брали с собой большие зонтики. По пляжам то и дело сновали продавцы алкогольных и прохладительных напитков, вяленой рыбы и вареной кукурузы.

Иссык-Куль не зря называли жемчужиной республики. Это действительно уникальный водоем. До взрыва в него впадало множество рек, но ни одной не выходило. Однако уровень воды в озере всегда был одинаковый. По легенде, раньше на его месте был какой-то древний город, который теперь оказался затопленным и покоился на глубине более ста метров.

— Купаться ходите? — спросил у Бакыта Сергей.

— В свободное от работы время. Но его, как ты понимаешь, не очень много.

— А рыба в нем еще водится?

— Да, наша детвора бегает с удочками, да нет-нет чего-то там ловит. Но о каком-то масштабном лове речи не идет. Знаю, что в Рыбачьем местные огородили сеткой несколько неглубоких мест возле берега и там выращивают рыбу. Какую не знаю, я в ней не разбираюсь. Наши иногда меняются с ними на мясо или фрукты.

— Мда, хорошо вы живете, — вздохнул Сергей. — А мы пятнадцать лет как падальщики собираем то, что находим.

— Ну, теперь-то это все позади, — подбодрил его Бакыт.

— Еще нет. Надо ведь людей сюда привести. Я как вспомню все, через что мы прошли, так сразу начинаю сомневаться в успехе переселения.

— Не переживай, что-нибудь придумаем. Только через горы идти ни в коем случае нельзя. Вы-то кое-как прошли, а женщины, дети и старики такой путь точно не осилят.

— Это факт. Нужно продумать альтернативный маршрут. У кого-нибудь из ваших карты есть?

— У начальника поселка.

— Ты не знаешь, караванщики, когда назад собираются?

— Вроде бы послезавтра утром. А что?

— Да так, просто спросил.

Путь до поселка занял около полутора часов. Правда, шли они в спокойном темпе и больше не оглядывались назад. А когда вошли в село, то сразу появилось чувство, будто они дома. Жилища здесь были точно такими же, как в Каскелене и любом другом селе на постсоветском пространстве до взрыва. Но были они какими-то родными. Сергей обратил внимание, что прекрасно сохранилась центральная дорога, ведущая в одну сторону в Чолпон-Ату, а в другую в Бишкек. Асфальт весь потрескался, а местами даже были небольшие ямки. Но глубоких выбоин не наблюдалось.

Дом Бакыта располагался в центре поселка, ближе к побережью. Во дворе возилась женщина, возле которой крутилось двое ребятишек.

— Знакомьтесь, это моя жена Зарина, — представил супругу Бакыт. — А это мой младший Жыргалбек и средний Азамат. Старший Улан работает на поле.

— Очень приятно, — ответил Сергей и представил свою команду.

— Зарина, что с ужином? — поинтересовался глава семейства.

— Почти готов. Сегодня будет беш-бармак.

— Ого! — с восторгом воскликнул Сергей. — Настоящий беш-бармак?

— Да, — заулыбалась женщина. — Вы пока можете помыться в бане. Там есть вода, а я буду собирать на стол.

Уставшие мужчины прошли к указанной постройке и сгрузили возле нее рюкзаки и оружие. Потом помылись и расселись на лавочках во дворе. Солнце уже катилось к закату, но было еще светло, поэтому командир внимательно рассмотрел жилище Бакыта. Сам дом был средних размеров, комнаты на четыре. Напротив него через двор стояла баня, в которой они мылись и несколько сараев. Дальше шел сад фруктовых деревьев, на половине из которых висела спелая, а оттого почти черная, черешня.

— Вы не стесняйтесь, — обратилась к мужчинам Зарина. — Можете кушать черешню. Половину мы уже собрали для обмена на муку. Но осталось еще много.

Молодых разведчиков долго уговаривать не пришлось, они сразу же направились в сад и как саранча набросились на ягоды. Праздник живота продолжался минут пятнадцать, а потом все трое грузно опустились на лавочки и похлопывали себя по набитым животам.

— Что такое беш-бармак? — спросил у командира Женя.

— Это вареные лапша и мясо с бульоном. В общем, очень вкусная вещь. Это национальное блюдо киргизов и готовят они его лучше, чем кто-либо. Вам понравится.

— Ой, только вот места под него уже нет, — вздохнул Андрей, показывая на свой живот.

— Ничего, ягоды быстро перевариваются. Через полчаса снова захочешь есть.

Как раз к этому времени хозяйка накрыла на стол и пригласила к нему гостей. Перед ними она поставила чашки, которые были почти до краев наполнены ароматным бульоном, в котором плавали большие кусочки мяса и домашняя лапша.

— Барашка пару недель назад зарезали, — объяснил Бакыт и принялся за ужин. Разведчики, которые к тому моменту, как и говорил Сергей, снова проголодались, набросились на еду. Они не скрывали удовольствия, причмокивая и не спеша втягивая в себя лапшу. Зарина смотрела на них улыбаясь и периодически подливала добавки.

— Господи, я уже и не помню, когда так вкусно кушал, — Закинув в себя вторую чашку беш-бармака сказал Ашот. — Хозяюшка, спасибо вам большое!

— Давайте еще добавлю, — предложила Зарина.

— Нет-нет, иначе я лопну. Спасибо.

— У нас две комнаты в доме свободные, — сказал Бакыт. — Жена вам там постелет.

— Спасибо, Бакыт, и Зарине тоже спасибо, — ответил Сергей. — Вы скажите, где воду берете, мои пацаны натаскают. А то почти всю в бане израсходовали.

— Не переживай, сами принесем. Пусть отдыхают.

— Да вот еще! Им протрястись немного теперь надо.

— Точно, — поддержал его Игорь. — Мы с Саней тоже пойдем.

Бакыт объяснил бойцам, где расположен источник и выдал им жестяные ведра. Мужчины не спеша поплелись в указанную сторону, а хозяин дома остался наедине с командиром.

— Бакыт, расскажи мне о караванах. На чем возят груз, сколько человек, каким маршрутом едут?

— Ты с ними собрался что ли? — вопросом на вопрос ответил тот.

— Да. Через горы мы обратно не пойдем. Я думаю, второй раз нам уже так не повезет. Поэтому у нас остается только один вариант — через Бишкек.

— Согласен. В общем, слушай. Обычно караваны состоят из десяти-пятнадцати бричек. В этот раз приехало десять. На каждой по два вооруженных человека. Дорога по большей части проходит по безопасным местам. Но в Боомском ущелье нет-нет да нападают волки. Поэтому без охраны никак. Отсюда обычно едут до Рыбачьего и там остаются на ночлег. На следующий день проезжают ущелье и доезжают до Токмока. Ну а на третий день уже оказываются у себя в Сокулуке.

— Люди не нападают?

— Года три назад появились одни молодчики. Устроили себе лагерь возле «оленей» на въезде в ущелье с той стороны. Помнишь это место?

— Конечно, помню. Там же еще до взрыва целая улица кафешек и магазинов была.

— Ага. Так вот они все караваны напрягали, чтобы те платили им дань. Если шло десять бричек груза, то они содержимое одной себе оставляли. Естественно, народу это не понравилось и через пару месяцев чуйские собрали отряд и наведались к ним в гости. Вырезали всех подчистую, а головы на копья насадили и вдоль дороги понатыкали, чтобы больше никто не смел гоп-стопом промышлять.

— Жестко, но справедливо. Дорога на всем протяжении в таком хорошем состоянии?

— Преимущественно да, только в ущелье иногда бывают каменные обвалы. Тогда караванщикам приходится их разбирать.

— Как ты думаешь, они могут взять нас с собой?

— Скорее всего, возьмут. Им лишние бойцы не помешают. Да и места вы немного займете. Вот только вооружены вы, конечно, слабовато. У нас из холодного обычно ножи большие, как у вас, да копья. А луками мы не пользуемся. В основном, охотничьи ружья в ходу. Поэтому стрелами мы вас снабдить не сможем. Но в случае рукопашной схватки, а случалось и такое, вы будете очень кстати.

— Ты сможешь с ними переговорить на наш счет?

— Да, завтра с утра займусь этим. Вы пока в бане были, я к начальнику поселка сходил, рассказал про вас. Он разрешил мне завтра на работу не выходить, показать вам село.

— Классно, с удовольствием посмотрим!

Через полчаса во двор ввалились водовозы, громко смеясь и что-то шумно обсуждая.

— Ты представляешь, Серега, мы тут стали местными знаменитостями, — обратился к командиру Игорь. — Пару сельчан, которые нас по дороге встретили, поинтересовались, не те ли мы отморозки, которые через горы прошли?

— Это еще мало, — ответил ему Бакыт. — Через пару недель весь Иссык-Куль будет про вас знать. Плюс, когда караванщики доберутся до Чуйской долины, то и там вы знаменитостями станете.

— Так народ, все подойдите сюда, — серьезным тоном обратился к бойцам Сергей. — Завтра Бакыт попробует договориться с караванщиками, чтобы нас взяли с собой в Бишкек. Оттуда мы уже двинем обратно в Солнечный, через горы не пойдем. Поэтому набирайтесь сил. Дорога займет три дня и там на месте еще денек-другой разведать обстановку да с местными познакомиться. Игорь, Саня, вы решайте сами, здесь останетесь или в Бишкек с нами пойдете. Вы шли со мной на Иссык-Куль, и теперь вы здесь. По идее для вас путешествие окончено.

— Да я бы и Бишкек посмотрел, — подмигнул Сергею Игорь. — В Солнечный я с вами, наверное, уже не пойду, а до Бишкека пожалуйста. Если понравится, то там останусь, нет — сюда вернусь с каким-нибудь караваном.

— Я тоже с вами, — кивнул Саша.

— Отлично, тогда будем ждать вестей от Бакыта, а пока отдыхайте.

На следующее утро вся компания направилась к побережью, чтобы искупаться. Погода была отличная — на голубом небе ни единого облачка. Лишь легкий ветерок дул с озера. Мужчины разделись и попрыгали в прозрачную воду. Она оказалась теплой. Вслед за бойцами с веселым лаем бросился в водоем и Шарик.

— Ну, надо же, — удивился Сергей. — Я когда сюда отдыхать приезжал еще до взрыва, ни разу в такой теплой воде не купался. Она обычно прохладнее была, а тут как парное молоко.

— Слушай, командир, — обратился к нему Ашот, когда водные процедуры были закончены и бойцы разлеглись на уже потеплевшем песке. — Я все думал, почему тебя так тянет сюда. Ведь в Каскелене тоже жизнь хорошая. Теперь понимаю. Здесь и правда хорошо.

— Не сюда меня тянуло, если честно, — вздохнул Сергей.

— О чем это ты? — насторожился Андрей. Мужчины выжидательно уставились на старшего.

— Я ведь в поход пошел не только ради того, чтобы наш поселок спасти. Была и личная цель. Я не знал, что переход через горы будет таким опасным. Думал, что в обратный путь мы отправимся тем же маршрутом. Вернее, хотел отправить вас, а самому двинуть в Бишкек…

— Зачем? — удивился Ашот.

— Там как раз и находится моя личная цель. Но теперь выходит так, что нам все равно предстоит идти через Бишкек, где я хочу попробовать найти свою маму.

Повисла напряженная тишина, которую первым нарушил Ашот, осторожно задав командиру вопрос.

— Ты уверен, что она еще жива?

— Нет…

— А есть хотя бы наметки, откуда начать поиски?

— Да, с дома, где мы раньше жили.

— Ну что ж, тогда мы идем на поиски твоей мамы! — уверенно заявил Андрей.

— Ты что правда думал, что мы бы пошли в Солнечный без тебя? — искренне удивился Женя. — Да мы бы тебя ни за что не оставили!

— Парень, когда речь идет о спасении поселка, я, не задумываясь, буду отдавать любые нужные приказы. Но здесь совсем другой случай, и подвергать вас опасности ради личных дел я не могу.

— Да какая уже разница, — рассудил Игорь. — Все равно теперь через Бишкек идти. Два-три дня задержки погоды вам не сделают.

— Согласен, — поддержал его Ашот.

— Спасибо, парни, рад, что вы не против, — улыбнулся Сергей.

— Да какой там против…, - отозвался Ашот. — Была бы у меня возможность узнать о судьбе родителей, я бы ею воспользовался, даже не задумываясь.

Купание продлилось до обеда, а потом группа двинула обратно в село. Зайдя во двор, они увидели Бакыта, сидящего за столом с двумя мужчинами. Последние внимательно осмотрели вошедших и представились.

— Меня зовут Юрий, — сказал высокий худощавый мужчина лет пятидесяти с рыжеватой шевелюрой и веснушками на лице. — Я командир каравана. Это Виктор, мой заместитель. Бакыт сказал, что вы хотите двинуть в Бишкек.

— Да, хотим, — ответил Сергей.

— Отлично, бойцы нам не помешают. Нападения на караваны случаются редко, но случаются. Так что расслабляться нельзя. Ктоиз вас умеет стрелять из ружья?

— Я умею, — сказал командир.

— Я тоже, — кивнул Игорь.

— И мне приходилось, — поднял руку Саша.

— Хорошо. У нас есть пара-тройка запасных ружей, завтра утром выдадим их вам.

— Как с боеприпасами? — поинтересовался Игорь.

— От стаи отбиться хватит. Мы выдвигаемся завтра в шесть часов утра. К этому времени выходите на центральную трассу мы вас подберем.

— Хорошо, спасибо, — ответил Сергей, после чего мужчины попрощались и вышли. — Эх, Бакытушка, спасибо тебе, дорогой друг! — Сергей от души пожал руку хозяину дома.

— Да не за что. Вы главное в дороге себя берегите, да возвращайтесь поскорее. А сейчас давайте обедать, Зарина манты сделала.

— Слушай, ты нас так разбалуешь, — засмеялся разведчик.

Через пятнадцать минут вся команда сидела за столом и наворачивала сочные манты. Для жителей пустоши, привыкших к дефициту пищи, где ящерица считалась деликатесом, еда иссыккульцев была чем-то не земным. Да и вообще, жизнь шла здесь почти также, как до взрыва. Огромные сады, чистый воздух, обилие питьевой воды в реках, домашний скот, доброжелательные люди. Только что отсутствовало электричество, да по дороге не проносились тысячи автомобилей туристов.

После сытного обеда бойцы разлеглись прямо в саду, в тени деревьев и мирно дремали. Им не верилось, что еще три дня назад они шли по высоким горам, преследуемые стаей голодных и свирепых волков. А больше всего разум ласкала мысль о том, что в скором времени в этом раю окажутся и их близкие. Да, для этого придется преодолеть огромный и очень сложный путь. Но благодаря опыту, полученному разведчиками, он будет уже не таким опасным. К тому же за время своих странствий они успели найти союзников, которые в случае чего приютят эмигрирующих поселенцев.

К вечеру молодые разведчики снова пошли обносить черешневые деревья, за что получили нагоняй от старшего, который посоветовал им не злоупотреблять хозяйским гостеприимством. Однако услышавший их разговор Бакыт сказал ребятам не слушать Сергея, потому как ягод все равно много, а им нужно набираться сил перед дальнейшим походом. Командир махнул на это рукой и снова развалился под деревом, пока Зарина не позвала мужчин ужинать.

На этот раз хозяйка приготовила шорпо. После мант это было очень кстати. Желудки гостей не привыкли к жирной пище, а потому бойцы ощущали тяжесть. Андрей, больше всех наевшийся черешни, и вовсе заперся в уличном туалете, чем спровоцировал подколы в свой адрес от Ашота и Жени.

Потом часов до десяти гости слушали рассказы хозяев о местном укладе. Люди вернулись к советской коллективной форме хозяйства, потому как в одиночку выжить было значительно сложнее. Вместе возделывали небольшие поля, высаживали сады, растили скот, строили водохранилища. Благо, междоусобных войн между иссыккульцами никогда не было. Напротив, поселки поддерживали друг с другом добрососедские отношения.

Все это разительно отличалось от той суровой жизни, к которой привыкли разведчики. А потому им еще больше захотелось остаться тут навсегда. Вот только осталось привести своих.

Сергей взглянул на часы и отправил всех спать. Завтра им снова предстояла дорога. Правда, теперь на лошадях, а не пешком, что значительно ускоряло процесс.

Глава XV

Стрелки на циферблате показывали половину шестого утра. Командир сел на подстилке и осмотрелся. Солнце уже начинало вставать и первые его лучики пока еще робко освещали комнату. Сергей осторожно разбудил подчиненных и вышел во двор. Хозяева дома уже не спали, готовя для гостей провиант в дорогу.

— Я напекла лепешек и сварила мяса, — сказала старшему разведчику Зарина. — На пару дней должно хватить. А там уже доберетесь до места.

— Спасибо, Зарина! Мы вам очень благодарны за гостеприимство. Я надеюсь, что мы еще увидимся с вами.

— И я надеюсь! Берегите себя!

— Пойдемте, провожу вас, — обратился к бойцам Бакыт. Вся команда вышла за двор и направилась к центральной дороге. На подходе к ней послышался стук копыт — справа подъезжали караванщики.

— Удачи вам, парни! — пожелал Бакыт. — Возвращайтесь поскорее!

— Спасибо, друг! — поблагодарил Сергей. — Еще увидимся!

Подъехавшие караванщики выдали старшему разведчику, Игорю и Саше по ружью, а также по полному охотничьему патронташу боеприпасов. Сергей с интересом вертел двустволку с горизонтальным расположением стволов двенадцатого калибра. Из такой можно валить даже крупного медведя, не говоря уже о волках.

— Старший садится ко мне, остальные по одному в любую понравившуюся бричку, — скомандовал начальник каравана Юрий, а затем, махнув на прощанье рукой Бакыту, громко крикнул. — Поехали!

В каждую бричку была впряжена одна лошадь. Сами повозки шли очень мягко, в виду того что на них были установлены каким-то чудом сохранившиеся автомобильные колеса. Лошадки бежали легкой трусцой, но скорость была в несколько раз выше, чем если бы они шли пешком.

В кузове брички, в которой ехали Сергей с Юрием, прикрытые тряпками, лежали разделанные бараньи туши. Повозок с такой поклажей, как рассказал командир каравана, было шесть. Остальные были набиты колированной черешней.

— Часто приезжаете? — поинтересовался Сергей.

— Несколько раз в год. Обычно после того, как снимаем свои урожаи. Делаем муку, а потом едем сюда и ждем еще несколько дней, чтобы местные зарезали скот и собрали ягоды.

— В Чуйской долине скот разве не выращивают? Зачем так далеко ехать?

— Выращивают, но меньше. У нас в основном поля. Скоро сам все увидишь. Пшеницу сеем, ячмень, другие культуры.

— Вы с самого Сокулука?

— Да, родился там и вырос. А ты откуда?

— Я из Бишкека.

— Серьезно? Почему тогда иссыккульские говорят, что вы с Казахстана пришли через горы?

— Потому что так оно и есть. Я буквально за пару лет до взрыва в Россию уехал. Там меня война и настигла. Потом пятнадцать лет скитались по степям Казахстана. Пару месяцев назад решили двинуть сюда, посмотреть, живут ли тут люди. Ну, вот и посмотрели.

— Выходит ты местный. Значит, для тебя все эти места знакомы?

— Более чем. Я же тридцать с лишним лет здесь прожил.

— В самом Бишкеке или в пригороде?

— В самом, правда, на окраине. В военном городке, знаете такой?

— Знаю. Стоит твой городок. Заброшенный и травой заросший, но стоит. Целый и невредимый.

— Интересно, живет там кто-нибудь или нет?

— Нет. В городе вообще никто не живет. Все, кого бомбежками не убило, по селам разбежались. Но таких, увы, немного было. Потом еще люди возвращались, кто в свое время в Россию уехал. Но тоже не миллионы, как ты понимаешь.

— Сильно Бишкек разбомбили?

— Да, прилично. Бомбардировщики, хрен их пойми, откуда взялись, тремя полосами шли с запада на восток. Первая шла по северной части города, примерно от улицы Фучика и до Лермонтова шириной с полкилометра. Вторая вдоль проспекта Чуй от Ошского рынка до ТЭЦ. От последней, кстати, ничего не осталось. Да и линия тут уже пошире была, примерно в километр. Ну а третья волна по южным микрорайонам прошлась.

— Охренеть…

— Уцелевшие строения, ларьки, магазины, склады растащили очень быстро. Вынесли все, даже старую мебель и оконные рамы поснимали. Первый год, может два, некоторые еще оставались в уцелевших этажках. Под окнами огороды пытались разбить, но поливать их нечем было. Поэтому ушел весь народ. Сейчас жители пригородных сел, Ново-Павловки там, Военно-Антоновки, Лебединовки, Аламедина, Маевки, Беш-Кунгея, да других ходят в Бишкек за дровами. Деревья там вымахали ого-го и много их. Только вот не всегда лесорубы целыми возвращаются.

— Почему?

— Собаки. Расплодились просто до безобразия и одичали. Стали размерами чуть меньше волков и такими же свирепыми. Поэтому лесорубы в города без вооруженной охраны не ходят. Но и та не всегда помогает. Стаи многочисленные, голов по семьдесят-восемьдесят. От таких тяжело отбиться.

— Мда, я, наверное, город и не узнаю совсем.

— Ну почему? Та часть, где твой дом стоит, нетронутая осталась. Но я бы тебе все равно не рекомендовал бы туда соваться.

— Надо мне туда…

— Надо так надо, мое дело предупредить. Просто старайся там не шуметь, чтобы собак не привлечь.

— Спасибо за совет, учту. Сегодня дальше Рыбачьего не поедем?

— Нет. До него шестьдесят пять километров. Как раз, если не спеша ехать, лошадей не насиловать, то к вечеру доберемся. Можно, конечно, пришпорить, но тогда Боом будем проезжать часов в шесть-семь вечера. Если дорога будет чистой, то еще ладно, до темноты доберемся до Быстровки. Но если она завалена, а камнепады часто случаются, то придется завалы разбирать. Это затянется на пару часов, а там как раз и темнота спуститься. И поверь моему опыту, в ущелье лучше не ночевать. Да и потом, лошадям и так тяжело такую поклажу везти. Если их разогнать, то устанут сильно. Поэтому лучше не торопиться.

— Понятно.

— Зато завтра, если удачно Боомское проскочим, можно попробовать до Токмака сразу доехать. Это сто десять километров пути. А там уже и до Бишкека шестьдесят останется.

Дорога, по которой они ехали, практически не изменилась с того времени, когда Сергей был здесь последний раз. Только вдоль нее стал густо расти кустарник, который раньше был очень редким. Вверх от магистрали шла каменистая местность. Даже до взрыва мало кто строил здесь дома. В основном все покупали землю ближе к берегу, чтобы заниматься туристическим бизнесом.

На отдельных участках дороги своеобразными группами росли высокие тополя. В обхват они были не меньше нескольких метров. Эти деревья всегда были своеобразным символом иссык-кульского тракта. Удивительно, что до сих пор никому не пришло в голову спилить их на дрова. Видимо, местные ими дорожат как памятью о прошлой жизни.

В селах и в полях вокруг них жизнь буквально кипела. Выжившие выращивали урожай, пасли скот, кто-то латал протекшую крышу дома, кто-то пристраивал дополнительные комнаты. На караванщиков практически никто не обращал внимания.

— Жители Чуйской долины часто сюда приезжают? — спросил Сергей.

— Да почти каждую неделю. Вместе с нами, например, шел караван из Канта, только он в Чолпон-Ату ехал. А в обратную сторону из Долинки ехали военноантоновские.

— Нас на ночлег-то пустят в Рыбачьем?

— Между селами есть договоренность всегда принимать караваны. Ведь все возят свои товары, а в дороге всякое случиться может, не считая нападения. Бывает дождь пойдет или бричка сломается. Иссыккульские к нам тоже приезжают и им везде двери открыты. Поэтому и к нам здесь хорошее отношение. Так что за это не переживай.

Часам к пяти вечера вся процессия въехала в город. На улицах было оживленно, люди возвращались с полей и пастбищ. Несколько раз Сергей даже увидел велосипедистов и поразился тому, что кто-то сумел сохранить эту технику в рабочем состоянии.

Примерно в центре Рыбачьего, с левой стороны, стоял большой двухэтажный дом. Над входом, на старой растяжке, красовалась надпись «кафе». Подъехав к нему, караван остановился.

— Это дом мэра города. Зайду, поздороваюсь, — бросил Юрий и зашел внутрь. Вышел он буквально минут через пять и скомандовал ехать дальше. — Традиция у нас сложилась, заходить при въезде и выезде.

— Отмечаетесь что ли за проезд по его территории?

— Нет, ты что. Просто знак уважения.

— Понятно. Ночевать где будем?

— Дальше по пути есть небольшая площадка. Там скверик какой-то раньше был. Вот там и остановимся. Дождя нет, так что можно спать под открытым небом. Чего местных понапрасну беспокоить, да в дома просится. Никто не откажет, но лучше гостеприимством не злоупотреблять.

Добравшись до указанного места, караван съехал с дороги и выстроился в линию. Возницы распрягли лошадей и дали им припасенного с собой сена, а затем сходили к источнику с ведрами и напоили животных.

Затем разложили на постеленной простыне провиант и сели ужинать. Проходящие местные, как и в предыдущих селах, не обращали на гостей никакого внимания.

После трапезы, а на дворе было уже семь вечера, все улеглись на подстилки и стали засыпать. Дорога, пусть даже не на своих двоих, все равно утомляла путников. К тому же каких-то особенных достопримечательностей, на которые можно было бы сходить, полюбоваться, в Рыбачьем не было и до взрыва. Сейчас же и подавно смотреть не на что — ни кафе, ни ресторанов, как в былые туристические годы. А с наступлением темноты жизнь в городе и вовсе остановилась. Только иногда из близлежащих домов доносились громкие разговоры хозяев.

В пять часов утра Юрий разбудил возниц и приказал им запрягать лошадей. После этого караванщики позавтракали и снова направились в путь. До въезда в ущелье добрались примерно часа за полтора. Оно встретило путников достаточно сильным прохладным ветром. Однако осадков погода не предвещала — небо было совершенно безоблачным.

— Ты ружьишко в руки возьми на всякий случай, — предупредил Юрий и сам сделал тоже самое. — Волков обычно заранее видно, но мало ли что.

— В патронах что заряжено?

— Картечь. Дробью серых не возьмешь, а чтобы пулей попасть, надо очень метким быть. И по сторонам почаще поглядывай. Они обычно воют перед нападением, но не всегда.

По мере продвижения вглубь ущелья, горы нависали над дорогой все сильнее, как бы смыкаясь и грозя вовсе ее перекрыть. Но Сергей прекрасно помнил эти места и знал, что магистраль здесь широкая. Под ними, с левой стороны, шумела река Чу. Воды в ней шло на удивление много. Такой бурный поток мог унести человека, зайди тот в воду.

Вскоре караван добрался до того места, где строители при прокладке дороги строили вдоль нее защитные стены, чтобы камнепад не угробил проезжающие мимо машины и людей, сидящих в них. Впрочем, еще в советское время был случай, когда сорвавшийся с вершины валун протаранил проезжающий в это время поезд. Кстати, а где железная дорога? Сергей внимательно пригляделся и, наконец, разглядел рельсы, которые густо заросли травой и кустарником. Последний состав прошел здесь пятнадцать лет назад и с тех пор за железкой, по понятным причинам, никто не ухаживал.

Время от времени группа проезжала небольшие навалы грунта — последствия камнепадов. Крупные препятствия в виде валунов караванщики обычно убирали, а мелкая пыль и камушки копились, в результате образовав невысокие кучки.

К полудню процессия добралась примерно до середины ущелья, преодолев большой мост. Теперь река была у них по правую сторону. Боом в этом месте был наиболее узким. Юрий заметно нервничал то и дело задирая голову и осматривая горы. Но, к счастью, хищников нигде не было видно.

Скорость колонны была заметно выше вчерашней. Оно и понятно, опытные караванщики не хотели надолго задерживаться в ущелье. Да и лошади, как будто бы чуя напряжение хозяев, лихо бежали по асфальту, а потому не было нужды их подгонять.

Еще через час пути, когда до выхода из ущелья по подсчетам главного караванщика оставалось не более пяти километров, а горы начали расступаться, Шарик, ехавший вместе с командиром, обернулся назад и стал громко скулить. Сергей уже прекрасно знал, что это означает. Догадался и Юрий.

— Прибавили ходу! — крикнул он подчиненным. — Всем выстроиться в колонну по три!

Буквально через секунду после этого сзади раздался протяжный вой. В горах достаточно трудно определить расстояние до источника звука, так как эхо усиливает его и разносит в разных направлениях. Но в этот раз было очевидно, что серая бестия вместе со своей стаей находится неподалеку.

Брички выстроились в колонну по три. Охранники почти из всех повозок прямо на ходу пересели в последние и приготовились к бою. Сергей тоже было хотел последовать их примеру, но его остановил Юрий.

— Они могут напасать еще спереди и с боков!

Выезд из ущелья был уже хорошо виден. Внезапно раздался выстрел, потом еще несколько. Из-за едущих сзади телег Сергей никак не мог рассмотреть, сколько волков их преследует. Он успел разглядеть лишь около двух десятков. Через минуту канонада повторилась, но на этот раз выстрелов уже было больше.

— Справа! — закричал Юрий. Из кустов впереди них выскочило три хищника. Командир каравана бросил поводья и вскинул ружье. Прогремел выстрел, от которого одного из нападающих отшвырнуло в сторону. Сергей тоже поднял оружие и прицелился — приклад с непривычки больно ударил в плечо, а от звука выстрела заложило уши, но картечь нашла свою цель. Волку перебило передние ноги, он заскулил и упал. Третий хищник тут же ретировался обратно в кусты.

Сзади загремела еще одна канонада выстрелов на десять. Послышался визг раненых волков и грызня — остальные хищники принялись поедать своих раненых и убитых собратьев. К этому моменту колонна уже выехала из ущелья.

— Остановились! — крикнул один из охранников.

— Сохранять строй! — скомандовал в ответ Юрий.

В таком порядке и на высокой скорости караван прошел еще километров десять. Лошади покрылись мыльной пеной, а люди не опускали оружие, выцеливая пространство позади.

— Сбавить темп! Впереди Быстровка, — колонна снова выстроилась в линию, а лошади перешли на легкую рысь. — Слава Богу, отбились! — с облегчением вздохнул командир каравана. — И я тебе скажу, что это мы легко отделались.

— Теряли людей?

— Да и не раз. Были такие случаи, что волки отбивали от основной группы последнюю бричку, набрасываясь на лошадь, а затем убивали и охранников. Это сейчас в случае тревоги мы стали по три строиться и перебрасывать стрелков на последние брички. А раньше так в одну колонну и ехали даже во время нападения.

— Все приходит с опытом.

— Жаль только, что опыт кровавый, — ответил Юрий и, повернувшись назад, громко выкрикнул. — В Быстровке останавливаться не будем. Едем к Токмоку!

Впрочем, останавливаться и не было смысла. На иссыккульскую трассу выходил лишь край села. Как рассказал Юрий, он практически не заселен. Все жители живут выше, чтобы удобнее было добираться до возделываемых полей.

Километров через десять процессия въехала в крупное село, по обеим сторонам которого желтели возделываемые поля, усыпанные маленькими фигурками людей. Слева, со стороны гор, паслось крупное стадо овец.

— Иногда мы с ними тоже обмениваемся. У них кроме пшеницы ничего не растет, зато стада внушительные. Мы продаем им ячмень, а берем бараньи туши, — объяснил Юрий. — Но здесь тоже останавливаться не будем. Большая часть населения все равно на работе. До вечера им будет не до нас.

Через пару километров дорога разделилась — левая часть уходила на Бишкек через села, а правая была объездной. По ней и поехала колонна. Караванщик сказал, что по левой ехать невозможно из-за глубоких ям и оврагов, появившихся из-за старости асфальта.

Часам к семи вечера, когда путешественники проезжали мимо обширных полей с пшеницей, Юрий приказал свернуть с дороги вправо и подъехать к реке Чу, которая так и сопровождала их от самого въезда в ущелье.

— Ночевать будем здесь, — когда караван остановился, заявил его командир.

— Издеваешься? Горы в паре километров, — указал на север Сергей.

— Здесь нет волков, не переживай. Мы тут все время останавливаемся. К тому же через реку они бы все равно не пошли. Так что расслабься.

— До Токмока доехали?

— Да, буквально через полкилометра будет поворот налево — это дорога к нему. Просто не хочется заезжать.

— Как скажешь, — Сергей спрыгнул с брички и пошел к своим подопечным, которые помогали караванщикам выкладывать провиант на простынь.

— Слушай, а тут тоже народ неплохо живет, — обратился к подошедшему командиру Андрей. — Поля, стада, огороды, горы в зеленой траве. Да и река крупная под боком, с водой никаких проблем нет.

— Еще с гор речки стекают, — дополнил его один из охранников. — Их на полив пускают. Кстати, каждое село вдоль этих речек построило по несколько водохранилищ, на случай засухи.

— Да, отличные места, — согласился старший разведчик, оглядываясь вокруг.

— Правда, воздух тут не такой свежий, как на Иссык-Куле, — заметил Ашот.

— Это из-за того, что здесь влажность меньше, — объяснил Сергей. — А так он тоже нормальный. По крайней мере, лучше, чем у нас в Солнечном.

— По сравнению с Солнечным здесь все лучше, — согласился парень. — До Бишкека далеко еще?

— Шестьдесят километров до восточной границы. Но нам нужно на другую сторону. Это еще примерно пятнадцать. Но в любом случае завтра к вечеру уже будем там.

Наскоро перекусив, мужчины легли спать утомленные длинным переходом и перенервничав во время стычки с волками. Поэтому моментально провалились в сон. Как и обещал Юрий, ночь прошла спокойно, хищников в этих краях действительно не было. Напрягал только шум бегущей рядом реки, который перекрывал все остальные звуки. Сергей несколько раз просыпался и вслушивался, но ничего различить не мог.

В шесть часов утра караван уже был на дороге. Сергею не верилось, что сегодня он, спустя столько лет, увидит родные места. Узнает ли он их? Конечно, узнает, пусть даже там все заросло травой и кустарником. Но заботило его совсем другое, сможет ли он найти там подсказку местонахождения матери. Ведь, наверняка, она не осталась там. Ходить по всем окрестным селам и спрашивать про нее — на этой уйдут месяцы, которых нет. В общем, чего сейчас гадать, разберусь на месте.

Лошадям вчера дали чуть ли не двойную порцию сена и воды. Так возницы благодарили животных, что в очередной раз они спасли человеческие задницы от неминуемой гибели. И поэтому они легко бежали по дороге и чутко откликались на вожжи, набирая еще большую скорость.

К обеду с левой стороны стали виднеться высокие трубы. Неужели ТЭЦ? Да нет, Юрий же сказал, что ее разбомбили. Но что тогда?

— Это кантский цементно-шиферный завод, — перехватил взгляд Сергея командир каравана.

— Точно! А я сижу, извилины напрягаю, и не могу вспомнить. И раз мы уже в Канте, значит, до Бишкека осталось километров двадцать.

— Ага, до улицы Алма-Атинской.

— В город будете заезжать?

— Нет, я же тебе говорил, что там небезопасно. Да и после бомбежки многие улицы разбиты, по ним на бричках не проедешь.

Чем ближе они подъезжали к городу, тем медленнее тянулось время. Сергей все время всматривался вперед, пытаясь увидеть впереди границу Бишкека. Он помнил, что аккурат перед ней дорога проходит по небольшим холмам. И вот сейчас колонна как раз по ним и проезжала.

— Видишь вон ту полосу деревьев перпендикулярно нашей дороге? — указал Юрий.

— Да.

— Вот это и есть Алма-Атинская.

— Слушай, на ней же село Ленинское раньше было?

— Почему было? Оно и есть. Живут там вполне неплохо, также как и остальные занимаются сельским хозяйством.

— А новостройки вокруг рынка Дордой сохранились?

— Неа, заброшены. Там же придомовые участки совсем маленькие были. Выращивать урожай считай не на чем. Вот народ в села и подался. Кстати, насколько я знаю, многие приезжие с юга вернулись туда. Там вроде как условия для сельского хозяйства лучше, чем здесь.

— Так не зря же до взрыва оттуда везли арбузы, дыни и другие овощи и фрукты.

— Вот я тебе и говорю. А новостройки заброшены теперь, сейчас сам увидишь.

Колонна пересекла Алма-Атинскую, которую по-прежнему украшали, правда, уже не работающие, светофоры. Дальше по обеим сторонам объездной дороги начинались ряды железных контейнеров, в которых раньше перевозили морские грузы — это были останки рынка. Не того огромного Дордоя, который в свое время гремел на всю Центральную Азию, как самый крупный базар и был расположен южнее того места, где они проезжали, а одного из его многочисленных спутников.

Следом начиналось кладбище — кладбище брошенных саманных домов, которые в свое время строили приезжие из регионов, работавшие на том самом Дордое. Тысячи, а быть может десятки тысяч домов, расположенных по обе стороны дороги, теперь зияли пустыми глазницами окон и дверных проемов. Все строения были без крыш, видимо, шифер давно растащили жители близлежащих сел для своих нужд.

Еще через полчаса и шесть пройденных километров колонна доехала до кругового перекрестка.

— Это же Молодая Гвардия? — оживился Сергей.

— Она самая.

— Слушай, а ты в Маевке после войны бывал, много там народу живет?

— Много. Они вот эти поля, что слева, как раз и возделывают. Видишь, вон пшеница растет?

— Вижу. Значит, километров через пять шесть будет наш поворот.

— Да, дорога на аэропорт.

— Может, чуть прибавишь? — попросил разведчик.

— Серег, еще полчаса и ты на месте, — улыбнулся Юрий. — Нам же еще двадцать километров ехать. Я понимаю, ты волнуешься, но все-таки давай лошадку пожалеем.

— Да, извини. Кстати, я могу ведь и на повороте на очистные сооружения выйти и через село Пригородное пройти. Там живут?

— Живут, но идти той дорогой не советую. Очистные хоть и не работают, но вонища там по-прежнему ужасная. Потерпи полчаса.

Легко было сказать потерпи. Разведчик уже не мог спокойно сидеть на месте, то и дело, глядя то вперед, то на часы, как будто от этого он быстрее добрался бы до места. Но вскоре показалось село Степное, которое также оказалось жилым, только меньшим по объему, чем предыдущие населенные пункты. Сразу за ним начиналась эстакада моста через аэропортинскую трассу. Посредине него колонна и остановилась.

— Спасибо, друзья! — поблагодарил Сергей, возвращая Юрию ружье.

— Это вам спасибо, что помогли от волков отбиться. Ты имей ввиду, что Пригородное, как и дачный поселок перед ним, жилое. Так что можете смело там проходить. А вот за Большим Чуйским каналом, при въезде в город, начинается территория диких собак. Там осторожнее.

— Учтем, спасибо. Удачи вам!

— И вам удачи. Если что, всегда будем рады вам у нас в Сокулуке, — помахал на прощанье рукой Юрий, и колонна тронулась в путь.

* * *

Разведчики спустились с моста и вышли на аэропортинскую трассу. Вдоль нее росли большие деревья, которые Сергей хорошо помнил. За лесопосадками по обе стороны раскинулись поля, на которых копошились сотни людей.

Группа двинулась в сторону города. До него было примерно пять-шесть километров. Оттуда до городка, где жил командир, еще столько же. В общей сложности два часа пути.

Вскоре разведчики вышли к дачному поселку, который располагался с левой стороны дороги. Он был огорожен высоким забором из деревянных кольев. Центральные ворота были наглухо закрыты.

— Странно, — сказал Игорь. — Все увиденные нами деревни не были огорожены. А эти кого-то явно опасаются.

— Лишь бы не тех самых собак, о которых нас предупредили, — заметил Андрей. — Ибо если против них строят такие заборы, то, там, наверное, какие-то мутанты, с которым человеку не справится.

— Ой, хорош тебе, — отрезал Сергей. — Ты против волков выстоял, неужели от собак не отобьешься?

— Все равно настораживает, — поддержал молодого разедчика Игорь.

Мужчины миновали поселок, решив в него не заходить. К тому же сразу за ним открылся вид на село Пригородное, которое располагалось с обеих сторон дороги, но также было огороженным. Причем сама дорога была открыта, забор шел вдоль нее по обеим сторонам и был настолько высоким, что не удавалось увидеть, что там за ним.

Ограждение тянулось до самого Большого Чуйского канала, а потом расходилось в стороны. За каналом красовалась стела с надписью «Бишкек».

— Ну, добро пожаловать домой, — сам себе сказал командир и уже громко, чтобы слышали остальные, добавил. — Основная часть Пригородного уходит в левую сторону, а нам надо в правую. Пойдем вдоль канала до военного института. До него километра полтора-два, не больше. А там уже будет рукой подать до городка.

Группа перешла по мосту на другой берег и двинулась вдоль искусственной реки. С левой стороны от них раскинулся частный сектор. Точнее то, что от него осталось. Дома были разобраны, стены наполовину осыпались, даже заборы и те растащили. Внутри помещений, которые когда-то были чьим-то жилищем, росла высоченная трава.

Минут через пятнадцать постройки неожиданно прервались. С правой стороны канала показались какие-то невысокие здания.

— Это и есть военный институт. Мы с пацанами сюда по детству в бассейн ходили. Еще тут был классный спортзал, где мы гоняли в баскетбол, — вспомнил командир.

Пройдя еще метров пятьсот, группа свернула налево и направилась по асфальтированной дороге в сторону гор. И снова они проходили через частный сектор, только на этот раз он был по правую сторону, и дома здесь были уже явно новее, чем предыдущее. Их строили из кирпича и, судя по всему, раньше они были двухэтажными.

— На этом месте в советское время были болота. Потом какой-то умник из столичных чиновников постановил выделить здесь участки под индивидуальное строительство. Владельцы этих участков засыпали болото грунтом и строительным мусором и начали возводить хоромы. А с левой стороны, — командир кивнул на высокий бетонный забор, тянувшийся вдоль дороги. — Располагалась территория дизбата. Сюда направляли проштрафившихся солдат. Грубо говоря, военная тюрьма.

Когда забор дизбата кончился, разведчики вышли к небольшому городку, состоявшему из трехэтажных домов. Он так густо зарос деревьями и кустарником, что мужчины не сразу заметили сами этажки.

— Это тоже военный городок, точнее одна из трех его частей. Моя часть расположена чуть дальше.

Напротив городка, с другой стороны дороги, была какая-то производственная территория с высоким забором и большими металлическими воротами, над которыми еще читалась надпись «СМУ Геология». Метров через триста от нее командир свернул направо и, пройдя еще столько же, вышел на параллельную дорогу. По левую сторону от нее были видны металлические гаражи, изрядно заросшие растительностью, а справа виднелась еще одна группа трехэтажных домов.

— Вот мой городок, — командир остановился и как будто бы не решался идти дальше. Потом совладав с собой, сделал сначала несколько неуверенных шагов, но потом уже твердой походкой направился к домам. — Мой двор чуть дальше.

Найдя искомый квадрат, командир указал на трехэтажку, в которой жил сам. Но квартира в ней была продана еще до его отъезда в Россию. Так что заходить в нее никакого смысла не было. А вот та квартира, в которой мама оставалась с бабушкой. Могла дать наводку, откуда начать поиски. Благо бабушкин дом располагался по соседству в том же дворе.

— Вот туда и направимся, — командир начала продираться сквозь высокие заросли травы, которая была вше человеческого роста. Бабушкин подъезд был самым крайним. Подняв голову, Сергей увидел, что со всех окон вытащены рамы. А с бабушкиного, которое было на первом этаже, еще и железные решетки. Надо полагать, что внутри квартир тоже мало что осталось. Мародеры, наверняка, вытащили все, что можно.

Кое-как пробравшись через кусты, старший разведчик зашел в подъезд. Бабушкина квартира располагалась справа. Найдя искомую дверь, Сергей осторожно потянул за ручку, но она не поддалась. Он попробовал более настойчиво — результат оказался таким же.

— Закрыто, — с недоумением констатировал он и принялся внимательно осматривать дверь. В самом ее верху, в небольшой щели была заткнута бумажка. Сергей аккуратно вытащил ее, развернул и, прочитав, облокотился спиной о стену и медленно сполз вниз.

— Что случилось, командир? — подскочил к нему Ашот. У Сергея на глаза навернулись слезы, и он молча протянул ему листок. Разведчик взял ее и начал читать вслух, чтобы слышали все остальные. — Сынок, доченька, мы с тетей Таней живем у нее на даче. Если вы найдете эту записку, приходите туда. Дорогу вы знаете.

— Это она, командир? — радостно спросил Андрей. Старший разведчик утвердительно кивнул головой.

— Листочек явно старый и даты на записке нет, — заключил Ашот, повертев ее в руках.

— И что? — зло фыркнул на него Андрей. — Написано же, надо идти на дачу. Далеко это?

— Километров двадцать пять отсюда, — кое-как выдавил из себя Сергей. — За сегодня уже не успеем дойти, скоро стемнеет. Нужно искать ночлег.

— Чего его искать? Здесь и заночуем, — предложил Игорь. — Судя по траве, через которую мы продирались, сюда давным-давно никто не наведывался, а, значит, тут безопасно. Войдем в какую-нибудь из квартир, да в ней и останемся.

— Давайте тогда уже в бабушкину, — поддержал предложение Сергей. — Только придется через окно лезть, замок закрыт.

Бойцы вышли на улицу и оглядели высоту первого этажа. Она была на уровне двух метров от земли. С одной стороны этого достаточно, чтобы туда не запрыгнули те же собаки, а с другой, разведчики смогли без проблем туда залезть, подсаживая друг друга, закинув пса и подав руки последнему.

Квартира была однокомнатной. Мебели внутри нее никакой не было, только старый палас, лежащий на полу и покрывшийся толстым слоем пыли. Раз дверной замок закрыт, значит, мародеры вытаскивали весь скарб через окна.

Мужчины разложили подстилки и достали провиант, которым с ними поделились караванщики. После ужина командир приказал всем спать, а вот самому заснуть у него никак не получалось. Он вертел в руках заветный листочек, хотя в темноте уже не мог его перечитать. Интересно, когда мама его написала? Год назад или пять лет? Или может сразу после взрыва, когда только уходила на дачу?

Прежде чем заснуть он битых два часа задавал себе одни и те же вопросы, на которые у него все равно не было ответов. Потом как обычно провалился в пустоту, и открыл глаза только тогда, когда стрелки на циферблате показали половину седьмого утра. Окна бабушкиной квартиры выходили на западную сторону, а потому первые лучи солнца не могли пробраться в квартиру. Однако уже хорошо просматривался весь поросший травой двор.

Сергей встал и вышел на лоджию. Отсюда он смог рассмотреть тот дом, в котором раньше жил сам. Он стоял справа, перпендикулярно бабушкиному и в нем также как и в остальных не было ни единого окна. Детская площадка двора заросла настолько, что увидеть стоявшие на ней горку и качели было невозможно. На командира неожиданно нахлынули воспоминания. Он вспомнил, как они еще мальчишками гоняли здесь мяч, потом, уже повзрослев, шумными компаниями собирались на одной из лавочек и несколько его друзей устраивали дворовые гитарные концерты. Жильцам это не нравилось, и они периодически гоняли молодежь, которая через время возвращалась снова.

Отмахнувшись от ностальгической ауры, командир вернулся в квартиру и разбудил весь отряд. Быстро перекусив, мужчины выпрыгнули в окно, и вышли на ту улицу, по которой пришли сюда.

— Так, народ, — на ходу проинструктировал своих подопечных Сергей. — Дача находится возле пригородного поселка Беш-Кунгей. До него идти примерно 4–5 часов. Дорога идет в гору, поэтому будет чуть тяжеловато. К тому же, примем в расчет советы караванщиков на счет диких собак. Поэтому идем очень быстро и очень тихо.

Дорога снова шла через разобранный на запчасти и полуразрушенный временем частный сектор. Через пустые глазницы окон можно было без труда разглядеть, что внутреннее содержимое строений уже давненько разграблено. Потом частные дома закончились, и бойцы вышли к большой трассе, которая шла перпендикулярно их пути.

— Это проспект Дэн Сяопина — одна из центральных улиц Бишкека, — объяснил командир. — Но мы пойдем дальше по Садыгалиевой. В общем, маршрут будет проходить по самым окраинам города, поэтому, надеюсь, собак мы не увидим.

Перейдя через проспект, путники вышли на дорогу, которая вся была заставлена вдоль обочин большими грузовиками. Сергей специально заглянул в кабину к нескольким и удивился, что внутри ничего не тронуто. Потом неожиданно перебежал на другую сторону и подошел к небольшому строению с надписью «АЗС», которое густо заросло травой.

— Где-то недалеко должны быть зарытые в землю цистерны. Их люки выходят наружу. Разойдитесь по территории и найдите их, — приказал командир.

— Нашел! — буквально через минуту отозвался Ашот. Командир подбежал к нему и увидел, что он стоит возле открытых люков. Заглядывать в них не было никакого смысла, потому как даже запах горючего не ощущался — цистерны были совершенно пустыми.

— Интересно, все ли заправки прошерстили местные? — непонятно к кому обращаясь, спросил Сергей. — Посмотрим. Идем дальше!

Весь путь сопровождался негромкими рассказами командира о той или иной улице, по которой они проходили. Вот, например, Льва Толстого. Она проходит через один из самых старых районов города — Пишпек. Здесь жили преимущественно железнодорожники. Потом группа поднялась по Тимура Фрунзе, заодно полюбовавшись на хорошо сохранившееся здание летного училища, и повернула налево Гагарина. По ней путь пролегал до горбольницы № 4, которая занимала огромную территорию, и состояла из десятка многоэтажных зданий. Больничные корпуса выглядели как-то жутковато, поэтому ни у кого из разведчиков не возникло желание подойти к ним поближе, чтобы получше все рассмотреть.

От больницы дорога снова уходила вверх через огромную новостройку. Командир рассказал, что называлась она «Арча Бешик» и была заложена еще в советское время. Однако через самый ее центр проходила широкая борозда, оставленная авиационными бомбами. Шириной она была примерно километр, а глубина воронок доходила до пятнадцати-двадцати метров.

Затем вся группа повернула на восток, на улицу Масалиева, которая каким-то чудом сохранилась. Воронки были от нее буквально в двадцати метрах. Но сама дорога осталась целехонькой. Только камни и грунт, поднятые ударной волной, то тут, то там валялись на асфальте.

— Посмотрите налево, — минут через пятнадцать пути, привлек внимание бойцов командир. — Видите вот эти огромные бетонные кучи? Здесь когда-то был целый микрорайон, назывался Джал. Здесь были десятки высотных домов, а теперь нет ни одного.

Бойцы пригляделись. Действительно, на месте домов зияли глубокие воронки, на месте других, вероятно, уничтоженных ударной волной, только бетонные кучи. Судя по площади всего этого безобразия, микрорайон действительно был большим.

Зато чуть дальше него, вдоль дороги, сохранился небольшой ряд двухэтажных частных домов. Как и те, которые встретились бойцам раньше, строения были разобраны, а часть кирпичных стен уже осыпалась. Но судя по всему, до войны их было куда больше. Скорее всего, основную часть просто сдуло ударной волной при бомбардировке.

— А вот на этом месте была целая группа микрорайонов, — через час пути, указывая на левую сторону, сказал командир. — Их называли южными. Не наврал караванщик, разбомбили их подчистую.

Слева, насколько хватало глаз, лежала бетонная пустыня. На ней не росло ни одной травинки, хотя вдоль границ этого бетонного поля деревья были настолько густыми, что бойцам пришлось пролезть через них, чтобы посмотреть на масштаб бомбардировок.

— Ты представляешь, сколько людей погребено под этими завалами? — с ужасом спросил Игорь.

— Десятки тысяч, — ответил Сергей. — Идем дальше, нам осталось немного.

На бетонную пустыню он старался больше не смотреть. Он прекрасно знал этот район и знал, что домов в южных микрорайонах было раз в десять больше, чем в Джале. А потому мог себе представить, для скольких людей это место стало кладбищем.

В скорости группа вышла к небольшой реке. Воды в ней было немного, но хватило, чтобы разведчики умылись, напились и пополнили свои запасы.

— Это река Аламедин, — объяснил Сергей. — Теперь наш путь будет пролегать вдоль нее. Правда, пойдем не вдоль русла, а вон по той дороге, что в ста метрах от нас, — указал рукой Сергей. — Это Алма-Атинская. Через нее мы переезжали вчера с караванщиками, только гораздо севернее. А до дачи осталось буквально пять-семь километров. Только вот что странно, мы по идее должны были пройти еще одну реку, Ала-Арчу, но я ее не видел.

— Я видел что-то похожее на русло, когда мы отошли от Джала, но еще не дошли до южных микрорайонов, — сказал Андрей. — Но оно было сухим.

— Да, примерно в том районе она и находилась. Значит, пересохла. Жаль.

Группа двинулась к Алма-Атинской и на ней повернула направо. Здесь дорога еще круче уходила наверх. Вплотную к ней стояли ряды полуразрушенных домов, а где-то справа негромко шумела река. Через пару километров бойцы вышли к огромной запруде, полностью заполненной водой.

— Это озеро еще до взрыва было. Может, кто-то сейчас с его помощью регулирует стоки, — предположил командир.

Метров через двести с правой стороны дороги начинался забор из бетонных плит. Судя по звукам, доносившимся из-за него, территория внутри была жилой. Но увидеть, что происходило за оградой, не получилось, так как плиты были высокие. Подходить ближе бойцы не стали, продолжив путь строго по трассе.

— Раньше здесь был военный госпиталь. И бетонный забор остался от него. Наверное, люди обжили его.

Сразу за медучреждением начинался тот самый поселок Беш-Кунгей, к которому они так долго шли. Вот только поворот на дачи находился в самом конце населенного пункта, который растянулся на несколько километров. К тому же нужно было снова спускаться к реке.

Поселок был хорошо обжит, хотя не был огорожен по периметру. Из труб на некоторых домах шел дымок, видимо, готовили еду на печках. Во дворах копошились люди, занимаясь домашними делами, возле некоторых жилищ играли дети. Однако никто не обращал внимания на путников.

От самого госпиталя командир не просто шел быстро, он почти бежал, иногда оставлял группу метров на пятьдесят позади себя. А когда свернул в сторону реки на грунтовую дорогу, уже конкретно перешел на бег трусцой. Парням ничего не оставалось, как последовать за ним.

Через полкилометра грунтовая дорога резко уходила вниз и заходила в тот самый дачный поселок. Поплутав по нему минут пять, Сергей вышел к искомой улице и вдруг перешел на небыстрый шаг. Пройдя метров сто, он остановился и прилип к сетчатому забору, за которым, буквально метрах в десяти, пожилая женщина, стоя к путникам спиной, поливала из лейки помидоры.

Командира затрясло, это было видно даже со стороны. Он схватился за забор, чтобы не упасть, но пальцы не слушались. Благо под руки его успели поймать Женя с Андреем.

Он узнал бы ее даже с большего расстояния, ее движения, жесты, все было до боли знакомым. Слезы навернулись на глаза, он, было, открыл рот, чтобы громко позвать ее, но лишь сдавленно смог произнести:

— Мама!

Женщина обернулась и застыла в изумлении. Лейка выпала у нее из рук, и она стала медленно оседать на корточки.

— Мама! — уже изо всех сил заорал командир, и в один прыжок, перемахнув через забор, бросился к ней. Он подхватил ее дотого, как она упала. Аккуратно взяв ее на руки, он прижался к ее лицу и ласково сказал. — Мама, я тебя нашел. Я дома.

Оглавление

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV