Я на тебе никогда не женюсь [Старушка] (fb2) читать онлайн

Я на тебе никогда не женюсь Старушка

Часть первая

— 1-

— Я на тебе никогда не женюсь!

Восьмилетний мальчишка с удивительно упрямым выражением лица, набычившись, сжав кулаки, наступает на крошечную девочку в милом розовом платье. Девочка выглядит так, будто на землю спустился ангел. Светлые кудри тщательно расчесаны и уложены с прихотливой небрежностью. Голубые глаза, сейчас наполненные чистыми слезинками, кажутся озерами в окружении черных ресничек — камышинок, розовые губки, обычно сложенные бантиком, сейчас некрасиво кривятся. Но она все еще пытается удержаться от безутешного рева. Не подобает! Не подобает принцессе из рода Аверис реветь, как безродной. И пусть ей всего пять, но это ничего не значит. Она — Алика Аверис! И этим все сказано! Она все еще пытается сдержаться, когда в комнату врывается высокий и тощий мальчишка лет пятнадцати. Подхватывает на руки Алику, прижимает к груди.

— Лорд Съеврин! Как вы посмели наброситься на мою сестру с кулаками?! — гневно рычит подросток, сверху вниз глядя на мальчишку.

— Я все равно на ней никогда не женюсь! — орет мальчишка, разворачивается и вылетает в другую дверь. Она оглушительно хлопает, отчего с потолка сыплется штукатурка.

Лишь когда где-то в глубине дома стихают его шаги, девочка плачет.

Нет, она не ревет пронзительно. Просто слезам становится тесно в глазах. Озера выходят из берегов, и ручейки прозрачных слезинок бегут по упругим щечкам.

— Почему он рассердился? Валико, почему лорд Съеврин рассердился?

Девочка еще плохо выговаривает некоторые буквы, путает их местами, слегка картавит, но брат прекрасно понимает сестренку. Он — все для нее. И старший брат, и защитник, и нянька в одном лице. Валико, как зовет его сестричка, признанный бастард герцога Аверис. Так уж сложилось — долгое время законная супруга не могла принести герцогу наследника. Даже наследниц не было, потому пришлось ему признать мальчишку, рожденного ключницей. Обычное дело, можно сказать. Герцогиня шипела и злилась, но сделать ничего не могла. Либо признанный бастард, либо монастырь. Выбор очевиден.

Богиня благосклонно отнеслась к тому, что герцог признал свое дитя. Потому что буквально спустя год после признания на свет появилась Алика. И теперь герцогиня снова была в тягости. По всем приметам должен появиться долгожданный наследник. Мальчик. Герцогиня почти не выходит из своих покоев, и ей нет никакого дела ни до бастарда, ни до Алики. Ежевечерний поцелуй на ночь не в счет.

Герцог подсуетился, устраивая судьбу дочери. Нет, он не пылал всепоглощающей любовью к Алике. Но девочка из древнего рода, наследующая приличный кус от герцогских владений — это вам не кузнечный пшик. Все идет на благо семьи, на благо рода. Если герцогиня все же разродится сыном — Алика станет неплохим подспорьем. Связи — вот главное богатство во все времена и во всех мирах! А что может стать самой крепкой связью для двух древних родов? — естественно, брак детей. И пусть это не первые наследники, но кровь — она не водица. Их не так уж и много — ведущих свой род от короля Златовласа Первого. Бастардов, правда, хватает. М-да…. Бастарды — оно дело тонкое. Еще ни один знахарь не придумал достаточно надежное средство. Да и времена случались всякие. Иной раз и не успевали зелья применять. Так что вот как-то так.

Герцог Аверис не особенно заморачивался с выбором жениха. У его давнего приятеля был сын. У сына — пара законных наследников. Жаль — наследники уже и сами имеют наследников. Разве что самый младший пока еще не успел, но и он для пятилетней Алики староват. Да и сговорен. Свадьба на днях. А вот у старшего затесался мальчишка — бастард. Не от ключницы, нет. От обедневшей дворяночки, что повелась как-то на сладкие обещания. Померла родами. Но детьми старой крови не разбрасываются, и мальчишка воспитывается с законными сыновьями. Признан, на наследство рассчитывать не может. Но это и неважно. У Алики приданое хорошее, им хватит.

Так в лето семь тысяч шестьсот семьдесят девятое от восшествия на престол короля Златовласа Первого была заключена помолвка между леди Аликой Аверис, пяти полных лет, и лордом Джай-талем Съеврином, восьми полных лет. И не важно, что Джай и думать не хочет об Алике. Да что там не хочет! Мальчишка ненавидит эту фарфоровую куколку. Кого это волнует?! До свадьбы тринадцать лет. Привыкнут!

Двенадцать лет спустя

Не привыкли.

Из мальчишки вырос красавец мужчина. Он только что закончил военную академию Королевских Бастардов. Именно так: Именно Королевских и именно Бастардов. За это надо благодарить опять же того самого Златовласа Первого, который в таких делах не стеснялся. По легендам, первый курс академии тогда состоял только из королевских бастардов, которые дали начало большинству древних родов. Потомки, однако, были поскромнее. Королевских Бастардов было не столько, но все же они были. А у дворян их было немало. Можно сказать, элита армии королевства Северных Ветров состоит из них. Таль — приставка к имени, означающая, что ребенок признан отцом, и не важно, кем является мать. Родство числится по отцу. Кровное родство важнее всего остального, потому бастарды становятся подлинными хранителями мира и покоя процветающего королевства Северных Ветров.

В жизни случается всякое. Бывает, что законный наследник рода оказывается слаб. Тогда на выручку приходит один из признанных. Бывает, что гордыня вдруг затмевает весь белый свет, и тогда остальные быстро и порой чрезвычайно кроваво разрешают внутрисемейный конфликт. Скандалы в благородных семействах никому не нужны. Особенно среди родов, приближенных к трону.

И да: есть одна тайна. Из тех, о которых не говорят, но все знают. Говорят о ней туманно, намеками, а еще лучше — молчат. Вроде бы где-то в подземельях королевского дворца есть тайное место, в котором хранится некая грамота о привилегиях королевского рода. В каком дворце, в каком подземелье, в каком тайном месте — покрыто мраком.

Впрочем, эта тайна нашего повествования не касается. Мало ли — какие тайны скрывает почти двухтысячелетняя история королевского рода.

А у нас выстраивается линия противостояния двух человек. Красавца лорда и Фарфоровой Куколки.

Алика выросла тоже. Но как это иногда случается — из фарфоровой куколки вылупилось непонятно что. Ей завтра исполняется восемнадцать. А по ней не скажешь. От силы лет пятнадцать. Худа, бледна до синевы, прыщевата. Слегка волнистые густые волосы скрадывают некрасивость юной леди. До тех пор, пока в глаза не заглянешь. Волосы из блондинистых превратились в светло-русые. Глаза потемнели тоже, став густо синими, с искорками васильковых молний.

Алике восемнадцать. Ее старшему брату Вальен-талю недавно исполнилось двадцать восемь. Законному наследнику пока только двенадцать. Больше детей у четы Аверис нет.

Каждый год в поместье герцога Аверис съезжаются гости на очередной день рождения Алики. Законный жених, скрипя зубами, преподносит девочке очередную драгоценную безделушку, мысленно поминая про себя Подземную Семерку. Невеста его не устраивала в восемь лет. Не устраивала и все последующие годы. А уж когда Джай-таль на последней практике познакомился с Милли Лейн, разбитной красавицей-дочкой одного из Приграничных Торговцев…. Даже то, что его невеста дочь герцога не играет никакой роли. Все мысли молодого лорда крутились вокруг пышных форм Милли. Он вспоминал белые зубки, так призывно поблескивающие из-под пухлой розовой верхней губки. Плавился от жарких взоров, которые бросала на красавца лорда темноокая кокетка, и ему становилось жарко от воспоминаний. Нет, он не собирался жениться на Милли. Даже сорвать поцелуй не представлялось возможным: девушку охраняли не хуже королевской сокровищницы. Но как же она была прекрасна!

А завтра на весь высший свет объявят о его помолвке с… этой! И до свадьбы останется всего три месяца.

Джай нетерпеливо дернул себя за воротник рубашки. Надо бы попробовать отговорить от этого безумства отца. Надо бы, но…. Он уже сбился со счета: сколько раз умолял и отца и деда. Все без толку. Как же. Такой куш! Почти треть земель герцогства Аверис! Охотничьи угодья, плодородные земли, один из замков. Не самый лучший, но и не худший. А еще в золотом эквиваленте немало. Ох, не мало.

— Ты согласен, что за такой куш можно жениться и на каменной горгулье,

— выгнул бровь отец в ответ на стенания сына. — Кто даст тебе больше? Или ты хочешь и дальше болтаться в Приграничье, тиская доступных девиц?

— Отец!

— Думай о будущем! Джай, ты молод, хорош собой, единственное, чего тебе не хватает для счастья: денег. А такое приданое маскирует внешность жены. К тому же, она может помереть от родов. Тебе всего-то надо переспать несколько раз с ней, заделать ребенка и можешь быть свободен. Уедешь в столицу. Если повезет, и она сразу родит тебе наследника — сможешь забыть о ней на годы, если не повезет?

— А не повезет — признаешь бастарда. У нас это просто, не то, что в Содружестве. Там с этим строго.

Содружеством называли небольшое государство, расположенное гораздо южнее королевства Северных Ветров. Правил в Содружестве Триумвират, состоящий из представителей трех основных народов, населяющих Содружество.

— Отец! Мне на нее смотреть тошно!

— Ничего, свечи погасишь. Можешь даже тряпку какую на лицо набросить, если уж совсем тошно станет. Только с подушкой не перепутай, а то не откупишься.

Разговор отца с сыном состоялся почти месяц назад. Никто никого не убедил. Джай-таль ни в какую не собирался следовать по дороге, ведущей в храм. Нет, только не с этой тощей и прыщавой каракатицей. Раз отец не соглашается разорвать помолвку, значит, надо как-то спровоцировать Аверисов. Да так, чтобы старый герцог выплатил неустойку. По договору она составляет едва ли не половину от приданого.

Джай предпринял некоторые шаги к осуществлению своего плана, и теперь мысленно потирал руки, готовясь к сокрушительному разрыву помолвки.

***

— Валико! Что же мне делать, Валико?

Юная дочь герцога нервно прохаживалась по своей спальне, то сжимая кулачки, то принимаясь теребить кружевную отделку на домашнем платье.

Кто бы что не думал, а она тоже была не в восторге о предстоящего подтверждения помолвки и следующей за нею свадьбы. Она согласна на кого угодно! Только не на Джай-таля.

— Не знаю, сестренка, не знаю. Я тоже не в восторге от решения отца. Джай — таль не самый лучший выбор для тебя.

Вальен-таль прекрасно знал, о чем говорил. Поганенький был человечек, что уж тут скрывать. Карты, пьянки, непотребные девки…. Кажется, в последыше рода Съеврин собрались все ведомые людям пороки. Будь у Вальен-таля власть и сила — он бы собственноручно удавил поганца. Но…. Вечно это «но».

— Но не может же не быть совершенно никакого выхода! — с отчаянием взглянула Алика на брата. — Валико, ты же умный! Придумай что-нибудь! Я даже готова сбежать из дома хоть со слугой, хоть с конюхом! Даже на садовника согласна! Перри хотя бы меня любит.

— Перри почти семьдесят, Алика. Куда тебе с ним бежать? Да и любит он тебя, скорее, как дочку. А его Матильда? Куда вы денете нашу старушку няню?

— Возьмем с собой! Валико, это уже не смешно!

— Согласен. Но что же нам делать, Алика? Отец не дал мне разрешения вывезти тебя на воды, как обычно. Там был бы шанс.

— Валико, он настолько меня ненавидит, что я боюсь! Вдруг он сделает что-то страшное?

Брат только вздохнул. До него уже дошли кое-какие известия. Все же, не каждый человек способен на подлость, вот и в кругу Съеврина нашелся почти нормальный человек. Прислал кое-какие сведения относительно намерений в отношении его сестры. Жаль, отец не пожелал поверить в очевидное. Родич его друга не может быть подлецом! Точка. И теперь только покровительство Высших Сил может спасти его маленькую сестру.

— Алика, есть идея! — шепотом воскликнул Вальен-таль, бережно обнимая сестренку за хрупкие плечики. — Отец не может запретить тебе помолиться в Святилище, чтобы снискать благословение на брак! Это же так естественно! Попросить благословения у Матери-Покровительницы! Там ты можешь задержаться до самой свадьбы.

— А помолвка?

Глаза Алики все еще были полны слез, но крошечная надежда уже начала светиться в их глубине.

— Объявление можно сделать и без твоего присутствия. Подключим твою матушку. Думаю, она уговорит отца.

Уговорила. Через день после разговора брата и сестры неприметная карета без гербов и опознавательных знаков выехала с заднего двора роскошного замка.

— 2-

Молчу.

— Стерва! Рыжая стерва! Дура!

Молчу. Стискиваю зубы и молчу. Не то что бы мне нечего было сказать, но….

— Идиотка!

Все еще молчу. Мой визави уже побелел от злости. Он всегда белеет, когда злится так сильно, как сейчас. А еще брызжет слюной, мечет злобные молнии из потемневших глаз. Еще вчера они были небесно-голубыми, а сейчас стали насыщенно синими. Наверное. Я не смотрю на него. Я стою, отвернувшись к стене, а на ней висит зеркало. Большое круглое зеркало в красивой раме. Пластик под дерево. Я сама его выбирала, оплачивала покупку, доставку, и «мужа на час», который и повесил зеркало без особых проблем. Если бы его вешал Олег — проблем было бы в три раза больше. И не факт, что зеркало не разбилось бы в процессе.

Обустраивала будущее семейное гнездышко. Дура. Тут Олег прав. Я — дура. Впрочем, как миллионы баб до меня, и миллионы, которые будут после. Интересно, о чем я думала, когда начала встречаться с Олегом?

— Думаешь, двадцатипятилетняя девственница кому-то нужна? — все еще брызжет слюной теперь уже точно бывший жених. — Я хотел…. Э, да что там! Разве такая дура может понять!

Он хватает меня за плечи и толкает к зеркалу.

— Кому ты нужна! Перестарок! Рыжая конопатая уродина! Ни фигуры, ни титек, ни задницы. Доска — доской!

Насчет «доски» я бы поспорила. Конечно, у меня нет силиконовых объемов, но все же и не доска.

— Я на тебе никогда не женюсь! — рычит Олег, отталкивая меня в сторон. — Это был просто спор! Из-за твоего упрямства я проспорил!

— Сколько?

Я даже рада, что смогла сохранить холодно-равнодушный тон. Голос чистый, ровный. Ни хрипотцы, ни дрожи. О споре я знала. Узнала как раз три дня назад, когда отказалась поехать с Олегом на дачу к его друзьям. Ну, как отказалась. По телефону. Он был пьян, когда звонил. А я не люблю пьяных. Разговаривать я не стала. А потом мне перезвонил один из его друзей. Не менее пьяный. Вот он меня и просветил. Что ж. Урок получен, проанализирован, уложен на полочку.

— Что — сколько?

Он поперхнулся криком. Я поворачиваюсь, и теперь смотрю прямо в глаза человека, которого уже почти решила считать своим….

— Сколько ты проспорил?

— Дура!

Я подхожу к двери, распахиваю ее и киваю:

— Свободен.

— Что?!

— Свободен. Я — рыжая дура — стерва. Тебе никаким образом не подхожу. Ни возрастом, ни положением, ни внешностью. Даже квартирка для тебя маловата, разгуляться негде.

— Алина! Как ты….

— Иди, Олег. Наша встреча была ошибкой.

— Дура! Думаешь, ты кому-то нужна?

— Ну, себе-то я всяко нужна. Иди, Олег, иди.

Ушел. Слава всему святому, хватило ума не скандалить дальше.

Однажды он уже нарвался на «последний аргумент королевы». Не на скалку или сковородку. На мой кулачок, с чуть выставленной костяшкой среднего пальца. Удар в переносицу вызывает синяки под обоими глазами.

Закрыла двери, проверила ключи. Все на месте. Хватило ума не давать ему ключи, хотя замки я поменяю завтра. На всякий случай.

А пока…. Пойти прогуляться, что ли….

Выскочить на улицу под ласковый июльский дождь. О таком говорят: где-то царевна плачет. Сквозь легкие струи светит солнце, отражаясь в каждой капельке мириадами крошечных радуг. И на сердце становится так легко. Будто этот веселый дождь смывает с души всю грязь, что вылил на меня несостоявшийся жених.

Выскочить, пробежаться до школьного стадиона. Он через дорогу от моего дома. Дом двухэтажный, блочный, на двенадцать квартир. Не сказать, что старый. В восьмидесятых годах прошлого века построен. Квартирка у меня маленькая, однокомнатная, зато есть балкон. Застекленный, уютный — я люблю цветы. Поэтому весь балкон увит вьюнами и настурцией. Тут же на нешироком подоконнике блаженствуют цветы комнатные. Глоксинии разных расцветок, фуксии, фиалки…. Балкон выходит на северную сторону, потому им хорошо. Солнечные лучи не обжигают листву, а света летом вполне хватает. Не выношу на балкон только цикламены. Почему-то они не желают отдыхать летом, продолжая радовать меня буйным цветением. Снаружи к балконной решетке намертво прикручены неширокие длинные ящики, в которых уже раскрыла свои бутоны петунья — хвастунья. В этом году у меня принялась махровая разного колера. Мне нравится любоваться своим балконом.

Надо сказать, что живу я в селе. Небольшой районный центр, уютный и ухоженный. Работаю в детской библиотеке. Книги — первая любовь моя. Или не первая. Нет, честно: я не знаю, что было вперед. Книги или цветы. Возможно, я влюбилась в них одновременно. Впрочем, это неважно.

Важно другое: я уже на стадионе. Здесь всегда толпится народ. Днем малышня. Ближе к вечеру подтягивается народ постарше. Каждый занят своим делом. По беговой дорожке кто-то обязательно бежит. Кто-то идет быстрым шагом. Кто-то еле плетется. В основном, это дамы пенсионного возраста, вышедшие на вечерний променад и обмен сплетнями. В селе как-то не принято гулять с собачками. У наших собак работа есть — дом охранять. У дам собаки живут во дворах, на цепи. Да и размерчик у них великоват для неспешной прогулки. Кошечки тоже не столько для души, сколько для ловли мышей. Мало у нас тех, кто готов кошечкам и собачкам носики целовать, да хвост на поворотах заносить. Впрочем, в селе у каждого своя работа. Кто-то в огороде с утра до ночи возится, кто-то свиней-коровок-курочек-гусочек обихаживает. А ведь еще есть работа, которую тоже работать приходится. Нет, и лодыри-бездельники имеются, куда ж без них. Впрочем, это я так. Бурчу. Я давно уже заметила: если обида сердце гложет, то и виноватые находятся моментально. Помогает бег трусцой. Наушник в ухо, аудиокнигу про очередную попаданку включила, и беги себе. Злость на себя выплескивай. Шесть кругов — и тебе уже не хочется злиться. Десять — и жизнь становится почти прекрасной. А жених…. А что жених?!

— Я на тебе никогда не женюсь,

Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт, — бормочу я, преодолевая пятый круг. А мне наперерез несется пацаненок лет шести. Я его знаю. Гиперактивный ребенок, которого мать приводит на стадион, чтобы он чуточку выплеснул неуемную энергию. Она говорит, что после шести — семи кругов по стадиону Пашка становится не в пример спокойнее и сговорчивей. И спать укладывается вовремя, и спит без кошмаров. И с утра без капризов.

Так вот: несется Пашка мне наперерез, разбрызгивая лужицы, а на дорожке едва ли не из воздуха объявляется скутер. Еще один супер — герой местного разлива. Ему пятнадцать. Мамин сына, из породы «онжедеть».

Кажется, время замедлило свой бег. Кажется, я ускоряюсь до невозможности. Кажется, я успеваю. Кончиками пальцев, кончиком кроссовки, вложив в толчок все свои возможности, отпихиваю Пашку с асфальтовой дорожки в траву. Отпихиваю. И сама почти успеваю увернуться от несущегося на всех парах скутера. Успеваю. Почти.

Удар…. Раззявленный в безмолвном крике рот подростка. Камешек под ногой. Падение…. Яркое — яркое после дождя июльское небо…. Темнота….

Говорят, перед смертью вся жизнь мелькает перед глазами. Не знаю. Мне пока еще не приходилось встречаться с Ней настолько близко. И слава Богу, как говорится. Последней мыслью моей Души было: «Эх, так и не узнала, что бывает в первую брачную ночь»….

— 3-

— Клятва должна быть исполнена, — произнес безликий голос.

— Кому должна — всем прощаю, — равнодушно-лениво подумала я, пытаясь хоть как-то осознать себя в мире. Получалось плохо. Я еще никогда не чувствовала себя такой бестелесной, как сейчас. Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?*

— А как хочешь, так и понимай, — так же равнодушно и не менее лениво ответил голос. — А клятвы надо исполнять. Ты же дала клятву не выходить замуж за Джай-таля Съеврина.

— Эт-то еще кто такой? — все так же лениво удивилась я. — Если мне память не изменяет, моего несостоявшегося жениха Олегом звали.

Попробовала открыть один глаз. Правый. Получилось. Увидеть все равно ничего не удалось. Разве что золотисто-розовые облака клубились, как на картинках про Рай. Я что — умерла? Если так — жаль. В моих планах этого не было.

— Нет, ты не умерла. To есть, твое тело погибло. Удар незащищенной головой об асфальт — это сильно. Но не так уж и страшно, если бы не попался под висок камешек. Остренький. А что делать?!

— Жаль…. У меня намечался прорыв в творчестве, а что я буду делать теперь? Я тебя спрашиваю — что я буду делать теперь? Привидением подрабатывать?

— Зачем же привидением?! — удивился голос. — У нас для твоей Души есть вполне конкретное предложение. Заменить одну неуравновешенную девицу. В соседнем мире. Тут все наоборот: лошади понесли, карета опрокинулась, девчонка и ударилась головой. Впала в кому, как у вас говорят. Тело живет еще, а Душа улетела. Куда — тебе знать без надобности. Дела это божественные, к смертным отношения не имеющие. А твою Душу мы решили вложить в тело Алики Аверис. Тебя на Земле Алиной звали? Вот и хорошо. Быстрее привыкнешь. Алина

— Алика…. Разница в одной букве, никто и не поймет.

Я промолчала. Мое полное имя меня не то чтобы не устраивало, но в контексте с фамилией звучало странно. Ангелика Игоревна Горохова. Вроде бы и ничего, но в то же время…. Впрочем, возможно, это мои комплексы, которых у меня, как и у большинства людей, непроходимые горы. Сокращение «Лика» меня не устраивало даже в раннем детстве, так что во втором классе я переставила в имени букву «н», еще три выкинула, и стала Алиной.

— Значит, так, — воодушевился голос, почувствовав, что я возражать не собираюсь. — Сейчас я быстренько познакомлю тебя с реалиями твоего нового мира, выдам задачу, и отправлю в новое тело — обживаться. Думаю, что месяца тебе хватит.

— И где это я буду месяц обживаться? — поинтересовалась я. — А главное — за что мне такие пряники? Если подвиги совершать надо, или там мир спасать — не буду. Не хочу, не умею, не желаю.

— Это еще не пряники! — воодушевлению в голосе можно было позавидовать.

— Пряники тебе потом будут. Муж богатый и красивый. Детишек куча.

Собственный замок и еще кое-что по мелочи. А мир спасать тебе не нужно. Мир этот тихий и спокойный.

Голос еще что-то бубнил себе под нос. Хм, а у голоса может быть нос? Занятно…. Будем исходить из того, что просто так голоса не бубнят. У них, как минимум, горло должно быть. А если есть горло, то почему бы и носу не быть…. Так вот: он бубнит, а я думаю. Нужен ли мне богатый и красивый муж? С одной стороны, вроде бы нужен. Как бы там наши дамы не хорохорились и не петушились, а жизнь женщины становится на порядок проще, если в ней есть место мужу. Впрочем, кто сказал, что муж — панацея от всех проблем?! Скорее, он — самая большая проблема любой женщины. Если он есть — мы мечтаем от него избавиться. А как только свалит за горизонт — тут же начинаем ахать — охать, плакаться подругам и со страшной силой им завидовать. Дескать, вам — то хорошо, у вас муж есть….

Стоп, Алина! Отставить гнилую философию. У нас мужа пока что не было, даже в пробном варианте. Значит, будем посмотреть, как говорится.

— …мир наш прекрасен и обилен. Населен, в основном, людьми. Другие расы встречаются в незначительных количествах, но к тебе это не будет иметь никакого отношения. Ты проживать будешь в Королевстве Северных Ветров. Богатое государство. Особенно вишневые сады тут хороши. Правит им король Златовлас Семнадцатый. Ты принадлежишь к славному роду герцогов Аверис. Зовут Ангелика. Восемнадцати лет. Есть два брата. Старший, Вальен-таль, бастард твоего отца. Он для тебя защита и опора, друг и нянька. И младший. Наследник. С ним тебе пересекаться вряд ли придется, так что не бери в голову.

Голос продолжает бубнить, а я медленно, но верно осознаю, что все это не розыгрыш, не бред, и вовсе даже не кома. Да моему донельзя трезвому разуму никогда бы такое и в страшном сне не приснилось. Нет, фантастику я читала всегда. Всякую. И даже верила в то, что фантасты типа Жюль Верна могли предвидеть будущие прорывы науки и техники. Про попаданок тоже читала. Но не доверяла.

— Так это что — я теперь попаданка?

— А?!

Голос сбился с подробного описания географического положения Королевства Северных Ветров.

— Я теперь попаданка? А принц будет? А магия? А мир спасать? И это — единорога хочу! Белого. Рогатого. И меч. Какой-нибудь экскалибур. Или акинак. Или эсток. А что?! Я недавно «Путь меча»* перечитывала! Пойду шулмусов воевать. Есть у вас тут шулмусы?

Голос помолчал, а потом протяжно вздохнул.

— Эйфория! Ты слишком долго находишься в межпространственном коридоре. Не учел, что Души с Земли в большинстве своем такие. Ладно, географию и политическое положение страны ты в реальном времени изучишь.

— Какие — такие? — тут же прицепилась я.

— Пьянеете быстро.

— Я не пью! — обиделась я. — И это не эйфория. Настоящая эйфория наступает, когда успех. Вот, к примеру, ты полгода паришься, бегаешь по всему селу, уговариваешь мужиков в самодеятельность поиграть. В спектакле Народного театра поучаствовать. Улыбаешься им во все тридцать два зуба, с женами или договариваешься, или ссоришься. Потому как они все с подозрениями. А вдруг я на их законных лиходеев виды имею. С детьми в салочки играешь, пока репетиция идет. С директором клуба и завотделом культуры бодаешься, потому что тебе нужны новые костюмы, реквизит, декорации, а в бюджете на это денег нет. «Денег нет, ты ж понимаешь! Выкручивайтесь, Ангелина Игоревна, вам не впервой»! Но вот вроде бы все утряслось. Спектакль отрепетирован, декорации собраны, реквизит на местах, и даже капризный звукорежиссер уже все понял, запомнил, в нужных местах пометочки сделал. А на генеральной репетиции прима вдруг обиделась на что-то. Причем даже сама не знает — на что именно. Фыркнула, ножкой топнула, подолом махнула — и нет ее. А завтра уже премьера…. И она проходит под гром аплодисментов. Потому что ты режиссер этого самого спектакля. Потому что не имеешь права на провал. Потому что…. Потому что ты натягиваешь нужную маску на лицо, наряжаешься в костюм, ушитый на живую нитку. Габариты у вас с примой совершенно разные. И сама выходишь на сцену. Или встаешь к пульту — потому что звукорежиссер вдруг решил снять стресс свеженьким первачом. Или…. Этих «или» бывает столько, что проще забить на все и уйти в закат. Но…. Стискиваешь зубы и идешь. На сцену, в суфлерскую будку, к механизму, который занавес раздвигает….

А потом зал взрывается аплодисментами. Но ты все еще не понимаешь, что премьера сыграна. Что ее приняли. Что теперь снова надо ругаться с начальством, выбивая автобус, машину, телегу, сани — да что угодно, лишь бы выехать хотя бы два-три раза со своим спектаклем в соседние села.

А пока тебя под руки вытаскивают на поклон, потом тащат за накрытые столы — святое дело, что ты! Эйфория приходит после второй рюмки чистейшего самогона, крепость которого ты и не сразу осознаешь. Где-то «под ложечкой» расправляется тугой комок, дышать становится не в пример легче, руки перестают дрожать и мир становится прекрасным….

— Так ты еще и артистка! Лицедейка! — неизвестно чему обрадовался Голос. — Это упрощает!

— Вообще-то, я в детской библиотеке работаю, — решила обидеться я. — Режиссура в прошлом. Ушли меня из клуба. С начальством постелями не сошлись. Но театр — это еще одна любовь моя. Мы как раз театр детской книги создавать начали.

— Ничего, без тебя создадут, — буркнул Голос. — Лети, не задерживай!

Откуда-то потянуло сквознячком, и я полетела….

— 4 -

Королевство Северных Ветров располагается на громадном континенте мира Лукрейла. Часть его покрыта вечным льдом, часть — непроходимыми лесами. А самая середина была уютна и удобна для жизни людей. В свой срок приходили сюда и холод, и тепло. Осенние ливни и весенние дожди выпадали вовремя. К моменту нашего повествования человечество разделило Мир на государства, провело границы, выставило вдоль них блокпосты и на этом временно успокоилось. Вооруженный до зубов нейтралитет — наше всё! Да, теперь уже наше. После того, как меня вымело сквознячком из райских кущ — или где я барахталась — первое, что услышала, был довольно низкий мужской голос. Мне такие голоса всегда нравились. Правда, как он называется — я так и не узнала. Вроде бы уже не баритон, но и не бас.

— Алика, солнышко мое, открой глаза! Вернись к нам, сестренка! Мать-Покровительница! Я никогда не прощу себе, что не уберег единственного близкого человечка! Алика, ты помнишь, как мы ходили гулять в нашу рощу возле замка? Помнишь, мы там кормили белок? И бурундуков. Помнишь, как ты подставляла им ладошку с семечками? И смеялась, потому что они щекотали тебя усиками и лапками. Алика…. Отец отказался от твоего брака с лордом Съеврином. Выплатил неустойку. Правда, всего треть от твоего приданого, потому что ты вот уже месяц лежишь без сознания. А еще он отдал мне твой замок и сделал меня твоим опекуном. Никто не верит, что ты когда-нибудь очнешься. Никто не верит, что ты очнешься и останешься нормальным человеком. Только я….

Голос смолк. Послышался звон стекла о стекло, а потом мне в губы ткнулась ложечка. Лица коснулась теплая рука, погладила по щеке, слегка приоткрыла губы.

— Только капельку, сестренка. Сглотни капельку. Это очень редкое снадобье, оно возвращает к жизни даже ушедших за Грань. Я отдал за него половину своего состояния. Да я бы все отдал, лишь бы ты пришла в себя. Не упрямься, милая, сглотни….

Капля, а за ней и другая, и третья, и четвертая мягко скатилась в горло. Снадобье отдавало мятой и эвкалиптом. Немного горчило и согревало. И страшно хотелось пить. По ощущениям, во рту кто-то умный разместил наждак.

— Пить — попробовала сказать я. — Пить.

Сказать не получилось, но тот, кто звал меня сестрой, видимо, и сам догадался. Я услышала торопливые шаги, звяканье стекла и журчанье воды. В мозгу сразу же зажурчало что-то еще. To самое, горячее. Так, не думать об этом!

Мужчина осторожно приподнял меня, засунул за спину подушку, и поднес ко рту ложку.

Вода! Благословенная влага! Которая вот сейчас скатывается по моим пересохшим губам в рот…. М-м-м! Блаженство! И наждак в глотке смягчается, исчезает, растворяется в потоке….

А вот теперь можно попробовать открыть глаза. Посмотреть на того, кто так старательно уговаривал меня очнуться. Красивый молодой мужчина. Он сидит на краешке моей кровати, держит мою руку в своей. Темные волосы собраны в хвост. Седая прядь выбилась из общей массы. Что там говорил Голос? Двадцать восемь ему? Значит, он так сильно любит свою маленькую сестренку? И что мне теперь делать? Изобразить потерю памяти? Не хочу. Никогда не умела врать, и теперь не буду. Конечно, есть шанс оказаться на улице, если он вдруг рассвирепеет. Но ведь это не моя вина?

— Алика?! Алика, ты очнулась?! Очнулась, маленькая моя! Слава Пресветлой!

— Я….

О, Боже…. Мой голос похож на скрип пенопласта по стеклу.

— Я не Алика.

Сказала. Призналась, теперь ждем реакции.

— Не может быть! Алика, маленькая моя, не пугай своего бедного старого брата.

Вальен-таль смотрит на меня с жалостью и тоской. Присел на край постели, в одной руке склянка с темной жидкостью, в другой серебряная ложечка.

— Не пугаю. Но это именно так. Я из другого мира.

Мужчина поставил на низкую тумбочку склянку. Подумал. Положил рядом ложку. Осторожно коснулся моей щеки.

— Алика, я не могу в это поверить, — тихо сказал он. — Вот уже полтора месяца я ни на минуту не отлучаюсь от тебя. Две недели в Святилище, куда тебя привезли после того, как твоя карета разбилась. Пресветлая! Я до сих пор корю себя, что послушался отца, и не отправился вместе с тобой! Побрала бы Семерка все празднества, из-за которых я задержался в замке отца! Я примчался сразу же, как только выпроводили семейство Съеврин. Ты лежала в келье. Старшая жрица сказала, что ты без сознания. Две недели они пытались вывести тебя из забытья, поили травами, возложением рук, прикладывали к твоей головке Святые Дары. Ничего не помогало. Потом сказали, что все безрезультатно. Что ты….

Тут его голос дрогнул, он сглотнул судорожно, с трудом выдохнув воздух.

— Они сказали, что ты никогда не придешь в себя, чт-то твоя душа почти покинула тело. Я умолял их продолжить лечение. Обещал возложить к статуе Пресветлой все свои сбережения…. Они отказались. Тогда я забрал тебя домой. Думал, родные стены помогут. Да и мачеха…. Это мне она мачеха, но ведь ты ее дочь! Я слышал, что материнская любовь способна вернуть с того света. Даже Подземная Семерка отступает, если мать истово молится за свое дитя! Во всяком случае, в Святом Писании упоминали.

— Ваших родителей это чудо не отметило? — участливо спросила я, погладив мужчину по руке.

— Нет. Они отреклись от тебя. Только не плачь, маленькая! — вскинулся он, вглядываясь в мое лицо.

— Не буду, лорд…. Как вас зовут?

— Ты не помнишь?!

— Я не знаю. Простите меня, лорд. Я действительно из другого мира. Ваша сестренка попала в аварию. Я тоже, можно сказать. Мальчишку вытолкнула из-под колес, а сама не успела. И зацепило-то меня краешком, да только в траве камешек оказался. Виском ударилась. В своем мире мое тело умерло. А Душа каким-то образом оказалась в межпространственном коридоре. Не просите меня объяснить, что это такое, не знаю. Там был Голос. Он-то и сообщил, что меня отправят сюда. Ваша сестренка почему-то не хотела жить….

— А ты…. Вы…. Хотите жить?

Спросил лорд как-то зло и безнадежно. Встал, отошел к окну. Окно узкое, высокое, полукруглое сверху. В комнате полумрак, и мне плохо видно мужчину. Только силуэт в солнечных лучах. Надломленный горем, пронизан

безысходностью, отравлен тоской. Видимо, сильно любит сестру.

— Да, лорд. Я хочу жить. У меня были такие планы, если б вы знали! Да я даже замуж не успела выйти. Так и не узнала, что бывает в первую брачную ночь!

Он обернулся стремительно. В два шага преодолел расстояние до моей кровати. Навис надо мной.

— Замуж?! Моя сестра погибла потому что не хотела выходить замуж за Съеврина! Из-за него, распутного бастарда, который не погнушался подослать к юной девочке своего прихвостня! Который только по счастливой случайности не успел….

Его голос снова сорвался на всхлип.

— А вы знаете, у меня было почти то же самое, — мрачно сказала я. — Мой жених…. Вернее, человек, которого я собиралась со временем назвать своим мужем, поспорил на то, что уложит меня в постель за три часа. И потом даст своим приятелям убедиться, что девственности я лишилась.

— Покажет простыню со следами крови? — хмыкнул лорд, имени которого я так пока и не узнала.

— Если бы, — зло прищурилась я. — Хотел по кругу пустить. Чтобы каждый из ублюдков лично проверил.

В груди что-то зажгло, дышать стало тяжко. Сознание медленно но верно покидало меня…. я снова бежала по беговой дорожке, снова летел на бешеной скорости серебристый скутер, снова гудели в голове чьи-то взволнованные голоса….

— Нет! Алика! Вернись! Если Пресветлой так угодно — пусть будет чужая душа в теле моей Алики! Пусть! Если ничего нельзя изменить — оставайся!

Снова по горлу скатываются капельки тягучего зелья, отдающего мятой и эвкалиптом, туман медленно тает, и я вижу жгучие карие глаза.

— Меня зовут Вальен, — шепчут губы в миллиметре от моего рта. — Вальен-таль Аверис. Алика звала меня Валико.

— Ангелика, — скриплю я. — Меня в моем мире звали Ангеликой. Мне никогда не нравилось мое имя. Я называла себя Алиной… Можно, я посплю?

Мужские руки бережно укладывают на подушки, укрывают одеялом.

— Спи, маленькая, — шепчет он, убирая с моего лица тяжелую прядь. — Спи. Не бойся ничего, я рядом….

Девушка спит. Действительно, просто спит. Вальен-таль настороженно прислушивается к ее дыханию, всматривается в исхудавшее лицо. Он еще обдумает все, что услышал. Обдумает, разложит по полочкам, поймет и примет.

Не сразу. Но примет. Потому что не сможет бросить на произвол судьбы девушку. Потому что не хочет остаться один в этом безумном мире, где родители отказываются от ребенка, потому что он не может принести прибыль. Потому что только любовь к сестре помогала ему выживать. Потому что их теперь двое — изгоев.

— 5-

Никогда бы не подумала, что Душе в новом теле так трудно прижиться. Еще несколько недель я балансировала на грани сна и яви. To проваливалась в забытье, то бодрствовала дни напролет. И все время рядом со мной был Вальен- таль. Кормил, поил совершенно невкусными зельями, от которых хотелось плеваться. На руках таскал в туалет, обтирал влажными полотенцами, перестилал постель и переодевал меня в свежую сорочку. И нет — стыд меня не мучил. Во-первых, чего он там еще не видел, во-вторых — не до ложной скромности, когда ты и голову-то с трудом держишь.

Полностью я пришла в себя в первые дни осени. Однажды проснулась утром и поняла, что все. Не могу больше лежать бесчувственной колодой. Хочу встать. Хочу сама добрести до нужника. Хочу залезть в ванну, и от души поскрести себя жесткой мочалкой. И волосы хочу промыть. До скрипа, до ощущения кристальной чистоты.

— А еще я хочу, чтобы с моей кровати убрали эту чертову перину! — с чувством сказала я, силясь выбраться из объятий пухового монстра. Честно сказать — никогда не любила перины.

— Чем же вам перина-то не угодила? — полюбопытствовал откуда-то из-за приспущенного полога незнакомый мужской голос.

— Слишком мягко, душно и жарко, — буркнула я, пытаясь понять — кого это ко мне в комнату занесло. — От перин появляется сколиоз, радикулит, пролежни и кривозубость. А вы кто, любезнейший?

За пологом хмыкнули удивленно. Послышался скрип открывающейся двери, быстрые шаги возмущенное от Вальен-таля:

— Лорд Джай-таль! Как это понимать?!

Я насторожилась. Если мне не изменяет память — лорд Джай-таль и есть бывший жених моего реципиента, так сказать.

— Хочу проверить — действительно ли моя невеста находится при смерти, — равнодушно ответил незнакомец.

— Помолвка расторгнута моим отцом, лорд Джай-таль. Вы больше не являетесь женихом моей сестры. Покиньте немедленно комнату леди Ангелики!

— А если не покину? Что вы сделаете со мной, лорд Вальен-таль? — с саркастическим интересом спросил лорд. Лица его я по-прежнему не видела, да и видеть не желала. Потому лежим и скорбно вздыхаем. Кстати — а как это сокровище попало в мою комнату? Я конечно не в теме пока, но вряд ли спальня леди на первом этаже располагается. Хотя…. Судя по обмолвкам моего… хм… брата, лорд не больно-то утруждал себя соблюдением моральных и этических правил. И посещение женских спален для него своего рода хобби. Значит, и искусство стенолазания освоено в полной мере. Ладно, это пока обождет. А вот то, зачем сей лорд явился, почему все еще называет Ангелику своей невестой — загадка.

Брат не стал объяснять. Сквозь легкий полог видно было, как Валико без особой нежности сгреб лорда за шкирку и выкинул в двери.

Я же принялась сползать с кровати самостоятельно. Никогда бы не подумала, что после затяжной болезни так трудно устоять на трясущихся ногах. Пришлось присесть, пережидая головокружение. Нащупать что-то мягкое и пушистое. С трудом разобрать, что это местное подобие халата. С третьей попытки попасть в рукава. Короче — через полчаса я все же выбралась за пределы постели. И даже сумела добрести до окна.

— Значит, лорденыш влез в окно, — пытаясь не выпасть в это самое окно, — пробормотала я. За окном было солнечно и празднично, как обычно бывает в осеннюю пору. А еще — земля была где-то далеко. Я даже высунула голову, чтобы рассмотреть — что там происходит.

— Алика! С ума сошла!

Крепкая рука ухватила меня за плечо, дернула назад. Валико со всей дури стиснул меня, прижимая к груди.

— У-у-ши-и-ишь! Ме-е-ев-е-ть

— Что?!

— Задушишь, говорю, — кое-как отпихалась я от братской тревоги. — Чего ты?!Я просто посмотреть хотела, как этот фрукт в спальню проник. Видишь — стекло выставлено. Аккуратненько. А почему мы не услышали?

— Я услышал звон внизу, потому и выскочил — проверить.

— А куда ты его девал?

— Выкинул за ворота. Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к себе.

— А знаешь. Не так уж и плохо. Даже ноги не дрожат почти. Сейчас бы во-от- такой кусочек мяса! И я была бы счастлива. Есть в этом мире мясо?

Брат тихо рассмеялся.

— Какого мяса желает моя маленькая сестричка? Курятины? Вепрятины? Телятины? Или экзотического мяса дикой антилопы?

— А есть? — насторожила я ушки. — В своем мире мне как-то не доводилось антилопятину пробовать.

— У нас ее тоже нет.

Тут брат подхватил меня на руки и вышел из комнаты.

Легко и непринужденно потащил куда-то по узкой лестнице. Судя по всему — на кухню. Да, так и есть — просторное помещение, сплошь уставленное столами, буфетами, шкафами. Посреди — большая плита. В кастрюльке на самом краешке томится то самое зелье, судя по запаху.

— Симпатичная плиточка, — пропыхтела я, устроившись в старом кресле у окна. — А готовит кто?

— Не поверишь — я сам, — улыбнулся Вальен. — Так и не нашел времени заняться наймом прислуги. Думал, если ты встанешь на ноги — сама займешься этим.

— А если не встала бы?

Он резко выдохнул сквозь стиснутые зубы. Отвернулся к плите. Помешал что-то в другой кастрюле.

— А если нет — это и вовсе не имело бы никакого значения, — глухо сказал он.

— Все равно через две недели я должен приступить к работе в АКБ*. Закрыл бы дом, навесил охранки и переехал в общежитие для преподавателей. Теперь же я не знаю, что делать. Оставить тебя одну, на чужих людей я не смогу. Особенно теперь, когда здесь объявился твой бывший жених. Но если я не выйду на работу, боюсь, нам нечего будет есть.

Я только макушку почесала. В реалиях этого мира я хуже новорожденного котенка.

— Ладно, Валь, не майся. У нас в запасе две недели ведь еще есть? Ну, вот. Что-нибудь придумаем.

— 6-

Появление лорда Съеврина стала неприятной неожиданностью. Вальен-таль не стал расспрашивать несостоявшегося родственника. Просто выволок его в коридор, и от души врезал по зубам. Не давая даже открыть рта, проволок по лестницам до первого этажа, вытащил за двери.

— Еще раз, лорд! Еще только раз дайте мне повод! — злопрошипел он. — И я даже не стану марать шпагу. Просто сломаю вам шею.

И пинком отправил за ворота.

Что там делал Джай-таль — он не смотрел. Захлопнул калитку, активировал охранку, и вернулся в дом. Как раз, чтобы успеть выдернуть сестру из окна. Испугался до дрожи в коленях. Ведь только-только пришла в себя, и уже в окно лезет! Конечно, их дом не родительский замок. И размерами поменьше — раза в три. И высотой всего в три этажа, зато потолки в комнатах метра четыре. А спальню для Алики он оборудовал на третьем — ближе к небу и солнцу. Ему так посоветовали жрицы Пресветлой. Мол, чем выше, тем душа чище становится. Сам разместился в гостиной ее покоев. Это сейчас. А пока сестра была без сознания — и вовсе спал на диване возле ее кровати.

Он долго ломал голову, не зная, как принять то, что рассказала очнувшаяся сестра. Вальен-таль человеком был достаточно трезвомыслящим. В чудеса верил, потому что был магом. Да-да. В мире Лукрейла магия была. Можно сказать, она была чем-то сродни воздуху. Или воде. Или огню. Или земле. Все живущие обладали ею в той или иной степени, потому что нельзя же жить, не дыша. Естественно, простолюдины владели магией больше на бытовом и мастеровом уровне. Среднее сословие, имея возможность развивать родовые умения, чаще всего выбирало узкое направление, помогающее в делах. Аристократия, по праву рождения владеющая бОльшим могуществом, к тому же имела и больше возможности развивать и совершенствовать свои таланты.

Теория множественности миров противников не имела, но и обсуждать за чашкой чаю ее никто не спешил. Простому люду было не до чудес. Им и без этого забот хватало. Среднее сословие тоже было озабочено прибылями и доходами. Аристократы…. Этих и вовсе не волновало ничего кроме собственной значимости. За годы жизни в фамильном замке герцога Аверис Вальен-таль вдоволь насмотрелся на цвет аристократии.

Как и на бастардов практически всех знатных родов. Это уже в Академии. Впрочем, ничего нового или неожиданного он так и не увидел. Все было, как везде. Кто-то изо всех сил тщился доказать свою значимость, кто-то царил, кто-то составлял свиту. Кем-то помыкали. Кого-то и вовсе не замечали. Вальен- таль учился. Еще тогда, в день первой помолвки сестры и Джай-таля он понял, что некому будет защищать его Алику. Потому и учился всему, что могла дать академия. Владение стихиями? Хорошо. Всеми понемножку, а стихией огня на высшем уровне. История, география, дипломатия? — Замечательно. В жизни может пригодиться все. Математика, изящная словесность, алхимия, артефакторика? Берем на вооружение. Некромантия? Хм…. Не прельщает, конечно, но чем не шутит Пресветлая. Вдруг пригодится. Боевая магия? — берем не глядя. Просто боевка? Боевые искусства? — Отлично. To, что лекарь прописал. Молодой человек, а вы вообще человек? Смертному такой объем знаний не вместить. Да и зачем? — А это уже не ваше дело, уважаемые. Пусть я десять лет спал вполглаза, ел всухомятку, забыл на время, что я в общем-то молодой и здоровый мужчина, зато теперь моя сестра под защитой. Да и я сам вполне способен просуществовать без отцовских подачек. Особенно теперь, когда в теле Алики поселилась другая душа. Душа, которую ему доверила Пресветлая.

В тот день, когда Алика очнулась в первый раз, он посетил Храм. Возложил скромные Дары к подножию Пресветлой, и долго говорил с Нею. А вернувшись домой, впервые уснул по-настоящему, не вздрагивая и не подскакивая на каждый шорох. Проснувшись утром, Вальен — таль внимательно присмотрелся к спящей девушке. Вернее — к ее ауре. И был поражен. Если два дня назад она была тусклой, вся в рваных проплешинах, и отливала болотной зеленью, то сейчас будто чья-то уверенная рука штопала дыры, затягивая их золотистой сеткой. Ячейки которой заполнялись разноцветными бусинками, создавая причудливый узор. Миллиметр за миллиметром серебряная игла неведомой рукодельницы плела новое кружево, будто пришивая к старой основе новую ткань. Во всяком случае, так ему показалось. А еще он инстинктивно уловил, что спящая в кровати девушка старше его маленькой сестренки. Не было в новой ауре ни всполохов страха, ни проблесков истеричности, ни снобизма, с которым, кажется, рождаются настоящие аристократы.

Весь долгий месяц, что длилось выздоровление, Вальен-таль ежеутренне наблюдал за восстановлением ауры, восхищаясь тонкостью работы. Понимая, что такая сестра ему нравится даже больше, чем та, чья душа улетела в неведомые места, в те самые Горние Выси, о которых простые смертные предпочитали не думать. А по ночам, в снах, к нему приходила закутанная в белые невесомые ткани женская фигура. Она ничего не требовала, ни о чем не просила. Просто показывала картинки. Яркую голубую бусину, вращающуюся в черноте. Просторные широкие улицы незнакомого города. Одинаковые коробки домов, между которыми росли незнакомые деревья. Потом был вид из окна. Вальен-таль понял так, что это не город. Одноэтажные дома, окруженные цветущими палисадниками, трехэтажное строгое здание, во дворе которого смеялась, носилась и чинно прогуливалась толпа разновозрастных ребятишек. Девушка с копной непослушных рыжеватых волос стояла в окружении малышей. Вот она подняла глаза и…

— Это она? — с трудом выдавил Вальен-таль, — Та, что пришла вместо Алики? — Да, — прошелестел, затихая Голос. — Береги сестру, лорд Вальен-таль!

А потом случилось это утро. Вальен-таль как раз готовил завтрак для себя

и укрепляющее зелье для сестры, когда услышал звон разбитого стекла. Выскочил во двор и увидел, как кто-то исчезает в окне спальни Алики. От испуга он мгновенно выстроил точечный переход в комнату сестры….

— Да, бурное утро у тебя случилось, братишка, — ласково коснулась его щеки худенькая ладошка. — Как ты думаешь — что ему понадобилось? To чуть ли не в драку лез, чтобы отвязаться от невесты, а тут такой демарш. Может, мы ему чего должны остались? Подарки там вернуть требуется. Цветами по морде приложить…. Дарил он цветы невесте, али как?

— Розы дарил. По букету в год, — прижал он ладошку к своей щеке, и улыбнулся.

— 7-

— Это сколько ж мы ему задолжали-то? — состроила я озабоченную мордашку.

— Сколько цветов в букете должно быть по вашим правилам?

Валико задумался.

— Три белоснежных в первый раз, потом ежегодно на день помолвки добавляется три цветка.

— А цвет меняется?

— Конечно. Во второй букет добавляется одна розовая, в третий — две кремовых и одна более темного оттенка. Ко дню свадьбы букет должен состоять из ярко-розовых роз с единственной белой в центре — символ непорочности девушки. Наутро после свадьбы букет алого цвета, как символ состоявшегося супружества.

— Забавно. Значит, за сколько лет мы букетики задолжали? Двенадцать? Эх, не математик я, однако…

— Последний букет он не успел тебе преподнести. Так что тридцать три розы сорта «Свежесть утра». Не самые дорогие, надерганные в первом попавшемся по дороге парке.

— Даже так? Хм…. Что-то мне подсказывает, счет к стенолазу растет. И будет расти еще долго. Ладно, тридцать три колючих стебля по морде — это сильно.

— Да. Колючки обрезать он и не думал.

— Мы тоже не обрежем. Так чего он хотел-то?

Вальен пожал плечами.

— Я не спрашивал. Врезал по зубам и выкинул.

— Ага. Валь, еще один вопрос: ваши леди — они как-то за собой следят?

Кроме как в салонах красоты зависать?

— Не понял?! А что еще нужно леди?

Я почесала нос.

— Спортом занимаются? Бег по утрам, гимнастика для стройности фигуры, растяжки, и прочее, от чего мышцы укрепляются, лишний жир не откладывается, да и здоровье укрепляется.

Валь удивленно выгнул темную бровь. Карие глаза тепло улыбались.

— Зачем им это, Алика?! Насколько я знаю — весь спорт, который доступен нашим леди — бальные танцы. Все остальное — корсеты, косметика, утренние прогулки в коляске по дорожкам парков. Вечерний моцион по другим дорожкам, для пешеходов. Правда, пару раз я слышал, что есть леди, которые ездят верхом. Но только в дамском седле, один раз в год, на великой королевской охоте.

— С конями у меня неважно, братик. Там, где я жила, кони, конечно, имеются, и я даже пару раз в седле побывала. Но, к моему облегчению, бывшая подруга сменила своего парня на моего, и я забыла про ипподром.

— У тебя был парень?

Тут я задумалась.

— Как тебе сказать…. В моем мире мне буквально месяц назад исполнилось двадцать пять. В семнадцать я окончила школу, в двадцать три — академию. Два года отработала по специальности. А парни…. Они как бы были, а как бы и не были.

— А твой жених? Ты говорила, что он тебя бросил….

— Скорее — это я его выгнала. Понимаешь, у меня есть…. Были…. Родители. Мама очень хотела, чтобы я была как все: вышла замуж за хорошего мальчика, родила детей. Вот я и попыталась побыть как все. Познакомилась с Олегом на каком-то клубном мероприятии. Начали встречаться. To есть, он встречал меня после работы, провожал домой. Изредка приносил чахлые цветочки, угощал мороженым. По выходным приходил на обед. Как-то совершенно не романтично все было. Матушка радовалась: мол, чего тебе еще надо. Квартирка у тебя есть — от бабушки досталась. Парень со всех сторон положительный, не пьет, не курит, с наркотой не связан. Не богач, конечно, но финансово обеспечен. А что руки кривые — так это молодцу не в укор. В конце концов, служба «муж на час» и в нашем небольшом райцентре имеется, уж найдете, кого попросить прокладки в кране поменять….

— И ты согласилась выйти за него замуж?

— Не то что бы согласилась…. Скорее — собиралась согласиться. Но все что-то мешало. To ключи от квартиры дома забуду. To вдруг на работу посреди выходного срочно вызовут. To еще какая причина найдется. Так все и тянулось, пока мне его приятель не позвонил. Тот самый, к которому мы должны были вместе поехать. Он меня и просветил, ради чего затевался выезд. Уж не знаю — впрямь пожалел дурочку, или по пьяни проговорился. А потом был стадион, мальчишка и камушек в траве.

Внутри как-то подозрительно зажгло, в глазах потемнело.

— Алика! Дыши! Дыши!

Встревоженный голос Вальен-таля доносился будто сквозь вату. Или нет. Будто сквозь бушующее пламя. И я бы не послушалась, но за долгие годы тренировок мой мозг…. Или Душа…. Уж не знаю — кто из них, выработал для меня четкое правило: всегда слушать тренера. И я задышала. Так, как учили. Размеренно наполняя воздухом легкие, расправляя мышцы живота, а потом плавно выдыхая, тянула «Ом-м-м-м», пока жар не схлынул, оставив после себя слабость и крупные капли пота на висках.

— Да в тебе просыпается огненная стихия, сестричка, — озабоченно вгляделся в мои глаза Валико. — Теперь я точно уверен, что оставлять тебя здесь нельзя. Ты либо сожжешь дом, либо сгоришь сама. Да и родственникам пока ни к чему знать о твоем даре.

— Ага. Про дар — потом. А что с родней? Ты же говорил, что отец передал тебе опеку над сестрой. Что не так?

Валико с силой дернул себя за седую прядь в темных волосах.

— Дело в даре, Алика. Если отец узнает, что не просто выжила, а еще и обрела дар — тебя выдадут замуж мгновенно. За того же Джай-таля, или за кого- то еще — неважно. Главное — за девушку с огненным даром заплатят столько, что все казна герцогов Аверис сравняется с королевской.

Потому что девушка сможет передать дар своим детям. А это тоже своего рода выгода. Одного только не понимаю — откуда у тебя огонь? В роду Аверисов огневиков не было.

Вот тут уже я вытаращилась на брата, как на чудо.

— Если мне память не изменяет — ты печь растопил без спичек, да и зелье подогревал в ладонях. Значит, ты тоже огненный. Так?

Валико кивнул. Улыбнулся от уха до уха.

— У меня дар от матери. Она была ключницей в замке отца. И никто не знал, что какая-то служанка когда-то была младшей дочерью разорившегося барона. Дар у нее был слабенький, только и хватало, что в руках чай подогреть, да свечу зажечь. Когда меня проверяли на чистоту крови — это амулет такой есть, по которому отцовство устанавливается в спорных случаях, оказалось, что я, кроме стихии воздуха, владею капелькой огня. Это и стало основной причиной принятия меня в род. К тому времени мамы уже не было в замке. Отец решил, что капля огня — от дальнего родства с королевской семьей.

— Алику тоже проверяли?

— Тебя?

Я фыркнула.

— Не меня. Твою Алику. Ту, что до меня была.

— Кто бы ее проверял! Во-первых, рождена в законном браке. Во-вторых — девочка. В-третьих, огня от нее никто и ждать не мог. Мачеха из рода Съен, а они поголовно вода и земля. И давай уже определимся, сестренка. Алики — той — уже нет.

Тут он тяжело, с натугой, сглотнул, отвернулся на миг, но справился с собой. Вновь взглянул на меня.

— Той Алики нет. Но ты — есть. Как тебя звали в том мире?

— Родители дали мне имя АнгЕлика. Уж не знаю, какие такие силы их на это сподвигли. Мне оно не нравилось в детстве, и я переименовала себя в Алину.

— Алика — Ангелика. Ни о чем не говорит?

Дошло. Одно имя, в чем-то одинаковая судьба. Даже смерть — и та схожа. С одной разницей: Алика ушла, Алина заняла ее место.

— Лады, брат, — хлопнула я по протянутой ладони. Хорошая такая ладошка: в меру широкая, с бугорками застарелых мозолей, светлыми полосочками шрамов от ожогов и порезов. Перевела взгляд с руки на лицо. Красавцем Валико не был. Зато был Мужчиной с большой буквы. Твердый подбородок, твердые губы, нос с едва заметной горбинкой. Темные брови и теплые карие глаза.

— Я буду звать тебя Ангелом, — улыбнулся брат, поднимаясь. — Иди сюда, Ангелок, унесу тебя в спальню, а пока ты отдыхаешь — полистаю кое-какую литературу в семейной библиотеке. Надо знать — с чего начинать твое обучение.

Тут уж я уцепилась за брата обеими руками.

— Да хоть горшком зови, только в библиотеку с собой возьми! — взмолилась. — Она же где-нибудь рядышком?

— В том же крыле, что и наши комнаты, — удивленно выгнул он бровь. — Но ведь тебе отдохнуть надо. Можно сказать, что ты только что со смертного ложа поднялась.

— Вот именно! И очень не хочу обратно! Там перина! Братик, родненький! Возьми меня с собой! Я тихонько полежу на диванчике — есть в библиотеке диванчик?

Брат кивнул.

— Во-от! А ты мне книжку с картинками дашь. Я буду читать учиться. Уж если я на вашем языке шпарю без остановки, то и читать должна!

Он улыбнулся так ласково, с таким облегчением, что у меня защемило сердце. Вальен-таль и в самом деле принял приблуду из сопредельного мира, а у меня появился надежный заступник и брат.

— 8

Примерно за месяц до описываемых событий.

Лорд Джай-таль был доволен собой. Ненавистная помолвка все-таки расторгнута, леди-дурнушка, по слухам, лежит при смерти. Академия окончена, и он свободен! На службу его пока не призовут, так как дед не пожадничал, оплатил внуку все годы обучения. И теперь он, Джай, вполне может заняться тем, что интересно именно ему.

Скоро наступит осень, а вместе с ней в столице начнется ярмарка. Значит, в город приедет и милая Милли со своим отцом.

Джай вытащил из кармана надушенный конверт, разрисованный цветочками, сердечками и голубками. Содержание он уже успел выучить наизусть. Милли с милой непосредственностью писала, что желает посетить все модные лавки, чтобы выбрать наряд для ежегодного осеннего бала в ратуше, на который он, ее любезный Джай, обязательно пригласит….

— Приглашу, милая, — трепетно поцеловав конверт, прошептал Джай-таль.

— Куда направляешься, внук? — окликнул его высокий жилистый и седовласый мужчина.

— В ратушу, дед! — нетерпеливо откликнулся Джай. — Хочу взять приглашение для одной милой особы.

— Это для тограшки, что ли? — хмыкнул дед. — Успеешь еще. Иди в кабинет, есть разговор.

— Дед! Я бы попросил!

— А и попроси, авось просящему и откроется, — прищурился старик, ухватывая внука за ухо. — Откроется и воздастся. По шее.

— Дед! Больно же!

— Это еще не больно, щенок! — мощным подзатыльником направив внука в нужную сторону, сообщил дед. — Больно будет чуть погодя.

— Да что я такого сделал-то?!

Дед не ответил. Прошел мимо внука, сел за рабочий стол, плеснул в хрустальный бокал вина из темной бутыли. Пить, однако, не стал. Отодвинул на край стола.

— Сядь. Сядь, кому сказал!

— Дед, я тороплюсь!

— Никуда ты уже не торопишься, — отмахнулся дед. — Некуда тебе торопиться.

Джай недовольно плюхнулся в кресло, уставился на деда.

— Как ты посмел, щенок, расторгнуть помолвку с дочерью герцога Аверс? — свистящим шепотом вопросил патриарх семейства Съеврин. Джай поежился — деда в семье уважали и откровенно побаивались.

— Дед!

— Я, милостью детей своих, шестнадцать раз дед, и уже дважды прадед! Надо признать — ты самый бестолковый из всех. Это ж надо: лишиться огромных угодий, замка, курортного городка, крупного порта — и ради чего?! Ради несчастной горстки отступных! Ладно, тебе по причине молодости и глупости, все это кажется неважным. Но как ты посмел не подумать о семье?!

Старый лорд Съеврин сокрушенно покачал головой, глядя на отпрыска. Джай приходился ему внуком, бастардом одного из сыновей, но это по официальной версии… Сам же лорд Съеврин втайне был убежден, что Джай приходится ему сыном. Потому что мать Джая, умершая при рождении мальчишки, была слишком хороша в свои семнадцать. Слишком хороша и слишком податлива. Иными словами — старый лорд отметился в постели юной леди из обнищавшего дворянского рода. Пару-тройку раз. Отдарился, конечно. Потом узнал, что она и сына его привечала. Хмыкнул, услышав об этом. А когда леди предъявила округлившийся живот, согласно кивнул. Мол, рожай, на амулете родство проверим. А там будем посмотреть. Ежели не соврала — получишь приличные отступные, но ребенка не увидишь больше. Даже если будет девчонка — детьми старой крови не разбрасываются.

Так почти и произошло. Мальчишка родился, мать его скончалась от родильной горячки. В нужное время проверили мальца на родство, и ввели в семью.

Мальчишка рос вместе с остальными отпрысками семейства Съеврин, ни в чем не имея нужды. Дед даже баловал его, позволяя чуть больше, чем остальным. Может быть, потому что лицом Джай удался в красавицу мать, а старый лорд с возрастом стал сентиментален — кто знает. Уперся он лишь в одном — когда устраивал помолвку мальчишки с Ангеликой Аверс.

— Безмозглый щенок! — сказал в ответ на жаркую просьбу разорвать ненавистную помолвку. — Что бы ты понимал! Кто такая эта твоя Милли? — торговка! Ни роду, ни племени! И деньгами отнюдь не так богата, как тебе думается. Отец лет пятнадцать назад вылез из нищеты, до сих пор половину прибыли за заклад выплачивает. Уж я навел справки! Сам подумай, за кого отец отдаст девчонку замуж — за нищего бастарда, пусть и знатного рода, или за делового партнера, которому должен по самое не балуйся? То-то и оно!

Джай тогда вылетел из кабинета, едва не сбив с ног отца. Вскочил на коня и галопом пронесся по улицам столицы, распугивая прохожих….

— Я тут потолковал с одной птичкой, — вновь заговорил дед, пододвигая к себе вино. — Так вот — птичка напела, что знает нечто такое, от чего ты, мой бестолковый внук, вполне можешь загреметь в могилу. Это в худшем случае. В лучшем случае — семья от тебя отречется. Герцог мой старый друг, и мне не хотелось бы терять его расположение только потому что тебе пришло в голову подстроить аварию своей невесте.

Джай побелел.

— К-кто? — просипел он, схватил бокал и махом опрокинул в себя. — К-кто это был? Откуда? Я никому….

Дед промолчал, пристально и даже несколько брезгливо рассматривая внука.

— Дед, клянусь — я никому! Ни единого слова…. Да и не было ничего!

— Тебя видели у конюшни, когда леди Ангелика собиралась уезжать в обитель. Видели, как ты угощал коней сахаром и сухариками. С чем были те сухарики, Джай? Уж не с вытяжкой ли из дурман-травы?

Джай-таль не ответил, лихорадочно просчитывая варианты. У конюшни он действительно был. Выполнил долг жениха — проводил невесту. И коней угощал — ничего предосудительного в этом тоже нет. А что в сухарях добавка была — так это еще доказать надо. Улик он не оставил. Кони взбесились — да мало ли от чего могли взбеситься кони? У отца в конюшне жеребец есть. Всем хорош. И статью, и мастью, и поступью. До тех пор, пока над ухом овод не закружится. Поэтому жеребца редко ставят под седло, используя, в основном, как производителя. Почему-то жеребятам отцовская блажь не передается….

— Значит, так, Джай, — сурово сказал дед, налюбовавшись всеми оттенками красного на лице внука. — Отступные за разрыв помолвки уже поступили на мой личный счет, и ты не получишь из них даже медяка. Содержание я тебе урезал. Хочешь и дальше увиваться за красоткой из торгашеского сословия — увивайся. Кров и пища у тебя будут. Пока будут. На большее — не рассчитывай. Свободен!

Джай вылетел из кабинета, едва не снеся с ног дедова камердинера. Конечно, он и думать не собирался о бывшей невесте! Какое там! Дед за семью горой, и можно быть уверенным, что сведения так и останутся за семью печатями. Улик нет, а догадки к делу не пришьешь. Содержание? — да ну, ерунда! Уж любимчика своего дед в беде не оставит! С месяц поманежит, а потом вернет. Отступных жаль, конечно, но пусть у деда будут. Мало ли — вдруг Милли согласится стать его женой, и тогда эти деньги пойдут на свадьбу….

Тут Джай даже заухмылялся, представив, с каким удовольствием он потратит отступные от герцога на свадьбу с дочерью торговца.

В тот день ему везло. Он успел в ратушу, получил пригласительные, посетил трактирчик на Садовой улице. Туда ходили только свои — такие же бастарды, как и он сам. Посидели в хорошей компании, выпили вина, расписали партейку в картишки.

— Говорят, твоя невеста, Джай, уже несколько недель без сознания, — сказал один из приятелей, разливая вино. — Надо ж такому несчастью случиться. И ведь почти перед самой свадьбой.

— То-то он в печали! — заржал за спиной Джая второй. — Небось, жалко будет, когда этакий кус мимо рук проплывет! Жаль, мой отец не подсуетился — уж я бы ни за что от леди Ангелики не отказался!

— Она же страшная, — удивленно поднял на приятеля глаза Джай. — Тощая, прыщавая, да еще и дикая к тому же.

— Дурак ты, Джай, — покровительственно похлопали его по плечу. — Тощую всегда откормить можно. Дикую — приручить. А прыщи…. Знаешь, у меня сестра старшая до замужества тоже особой красотой не блистала. Прыщи сводить замучилась. А как вышла замуж — откуда что взялось. И телом гладка, и личиком приятна, и нравом добра.

Джай только отмахнулся. Ему как раз карта пришла, не до глупостей.

И это был последний удачный день в жизни лорда Джай-таля Съеврина

— 9-

На следующее утро, проспавшись после вечернего загула, Джай обнаружил совершенно пустые карманы, бланш под глазом, разодранную в лоскуты рубашку из дорогого истсайского шелка, и счет из таверны (уже оплаченный) за устроенный им погром.

С полчаса Джай тупо пялился в пространство, смутно припоминая, что громили трактир все вместе, но по какому-то странному капризу судьбы счет выставили только ему. Кто поставил бланш — он так и не смог вспомнить.

Выхлебав пару литров воды и прочистив желудок (но не мозги), Джай поехал по друзьям-собутыльникам. Не нашел ни одного из них. Один ранним утром отбыл к месту службы. Второй еще ночью ускакал куда-то в припортовый городок, чтобы сесть на корабль, отплывающий в Содружество. Кажется, его взяли на службу в Управление Королевских Курьеров. Третий и вовсе исчез бесследно. Впрочем, Джай подозревал, что приятель просто не горит желанием с ним встречаться….

Еще одной неприятностью стала встреча с отцом. Он и так-то не больно жаловал отпрыска, полагая, что признание его своим сыном — достаточная мера, большего мальчишка требовать не в праве. А уж после того, как на его стол попал список прегрешений Джая, отец решил: хорошего помаленьку. И поставил сыночка перед фактом: либо он немедленно устраивается на службу, и сам зарабатывает себе на кусок хлеба с маслом, либо отправляется в предгорья.

Туда, где пасутся конские табуны. Там как раз случилась недостача пастухов.

— Тех капель магии земли, которую ты так и не сумел развить до приемлемых результатов, тебе хватит, — сказал он сыну. — Помолвку ты разорвал, лишился огромного источника доходов.

— Отец!

— Свободен!

И Джая вынесло порывом ветра. Отец был весьма не слабым магом — воздушником.

Две недели лорд Джай-таль метался по столице, пытаясь устроиться на престижную службу, но — увы! Бастардов в аристократических семействах хватало. И не все из них стремились на пограничные блокпосты, чтобы мечом и магией оберегать границы Королевства.

Последней каплей в чашу стал приезд возлюбленной, Милли Лейн. Он примчался к возлюбленной с букетом снежно-белых роз самого редкого и дорого сорта и узким конвертом с приглашением на два лица в ратушу на бал. Приняли его благосклонно. Букет приняли, за приглашение позволили поцеловать нежную ручку, стрельнули глазками из-за раскрытого веера. Джай вознесся на вершину блаженства. Пробыв рядом с предметом своей страсти положенное время, лорд отбыл домой. А вечером ему доставили письмо. Почтенный господин Лейн сообщал, что дочь его неделю назад сочеталась законным браком с его деловым партнером, и потому не может более принимать у себя совершенно постороннего лорда.

Что было потом — Джай помнил весьма смутно. Кажется, он пытался покончить с собой. Правда, вместо кинжала почему-то под руку попалась бутыль крепчайшего рома. Опустошенная бутыль полетела в зеркало — лорду показалось, что за ним кто-то подглядывает. При этом нагло ухмыляется. Постепенно мужской образ странным образом трансформировался в женский. К тому времени как слуги связали обезумевшего лорда, он был твердо убежден: из зеркала на него смотрела Алика Аверис.

Неделю Джая продержали в спальне, непрестанно пичкая зельями и нравоучениями. А когда его оставляли в покое, заперев покрепче двери, он доставал из тайника в спинке кровати крошечный золотой медальон. Внутри на эмали был написан миниатюрный портрет Алики Аверис. Этот медальон от имени Алики два года назад преподнес ее отец, герцог Аверис.

Алика на портрете вышла красавицей: огромные голубые глаза-озера в окружении черных длинных ресниц, нежный овал лица, золотистые волосы уложены в прихотливо-небрежную прическу, на щечках — нежный румянец….

— Польстил тебе художник, польстил, — бормотал он. — Уж я-то знаю, что ты тощая уродина. Тощая прыщавая уродина. Я все равно на тебе никогда не женюсь, даже будь ты хоть в два раза прекраснее, чем на портрете. К тому же, ты ни за кого уже не выйдешь замуж. Ты скоро сдохнешь. Сдохнешь, и я, наконец, освобожусь от тебя!

К концу недели его признали здоровым и выпустили из заточения. В ту же ночь лорд Джай исчез. Вместе с ним исчез некоторый запас золотых монет, хранившийся в рабочем столе отца для непредвиденных расходов.

Джай исчез, чтобы спустя три дня, насмерть загнав коня, добраться до того самого приморского городка, который герцог Аверис отдавал в приданое дочери. Там он и узнал, что леди Ангелика все еще пребывает в бессознательном состоянии. Что герцог передал опеку над дочерью старшему сыну, лорду Вальен- талю Аверис. Что брат и сестра сейчас находятся в городском доме на улице Роз.

Улица Роз — центральная улица городка, на которой стояли особняки самых зажиточных горожан. При каждом имелся солидный приусадебный участок, с садами, больше напоминающими мини парки.

Несколько дней Джай бродил вокруг дома, высматривая и присматриваясь. Вечерами возвращался в недорогую гостиницу, требовал ужин, и потом долго лежал без сна, сжимая в руке медальон.

На пятый день он решился.

— Я должен лично убедиться, что она никогда не поднимется с одра, — бормотал он, лихорадочно натягивая сапоги. — Я должен точно знать, что она никогда больше не появится на моем пути…,

Пробраться в сад возле дома было несложно. С его-то умениями попадать в спальни любовниц! Окно, которое светилось почти до самого утра, он заметил еще раньше, твердо решив, что это и есть спальня бывшей невесты. А что никого, кроме Вальен-таля в доме больше нет, Джай убедился еще раньше.

Он и сам не знал, что станет делать, попав в спальню. Удушить подушкой ненавистную девчонку? Заколоть кинжалом? Или просто полюбоваться на медленную агонию и уйти удовлетворенным?

Он ничего не успел. Даже взглянуть на бывшую невесту. Вальен-таль вылетел из портала, не дав ему даже парой слов перекинуться с той, которая за закрытым пологом пыталась сползти с пышной перины, матерясь(?!) при этом, как старый конюх. Голос был несомненно, женский, но какой-то хриплый, больше похожий на карканье. Потом его, как нашкодившего щенка, выкинули за ворота, пригрозив на прощание, что голыми руками свернут шею, если он посмеет приблизиться к этой немощи хоть на полшага.

Джай, сидя в мокрой от росы траве, обеими руками подвигал челюсть, сплюнул кровь из разбитой губы и поднялся. Постоял, слегка покачиваясь — Вальен-таль вложил в удар достаточно сил, чтобы и зубы не выбить, и мозги встряхнуть. И неожиданно понял — ему все равно. Будет жить Ангелика Аверис, умрет ли — его это не касается. У него есть своя жизнь. Есть небольшой капитал на первое время. Самое то, чтобы начать новую жизнь.

— Главное — не связываться с бабами, — сказал он сам себе, засовывая выпавший медальон обратно за воротник рубашки. Переждал легкое головокружение, и побрел в гостиницу. Купив по пути у мальчишки — разносчика газету.

— 10-

— Давай думать, как взрослые люди, — заявила я, усевшись в широкое кресло с ногами. — Что мы имеем в сухом остатке?

— В остатке у нас твой проснувшийся дар огня, — вздохнул Вальен-таль, с нежностью глядя на меня. За два дня, минувших со дня эпического явления бывшего жениха, я слегка порозовела, перестав напоминать свежего зомби. Правда, когда-то роскошные волосы были тусклыми и невзрачными, утратив блеск и упругость. Да и в глазах, прежде небесно-голубых, сейчас явственно проблескивала легкая зелень. И это было странно. Обычно огненная стихия окрашивала радужку в коричневый цвет. Чем сильнее дар — тем темнее цвет. У воздушников глаза голубые, водники — сплошь синеглазые, маги земли имеют глаза зеленых оттенков.

— Интересно, почему цвет глаз меняется так неправильно? — выгнул бровь в

Вальен-таль. Я лишь пожала плечами. Внешний вид меня нисколько не смущал. Ни то, что глаза отливают легкой зеленью, ни то, что волосы представляют из себя подобие прошлогодней соломы, ни то, что при ходьбе меня все еще покачивает, а мышцы практически отсутствуют. Как говорится, были бы кости, а мясо нарастим. Братик именно этим и занялся со всем усердием. Кормил меня четыре раза в день, в промежутках впихивая в меня еще и всякие вкусняшки. Правда, пища была божественно легкой, питательной и вкусной.

Даже вкусняшки не вызывали ничего, кроме эйфории вкусовых ощущений.

— Валь, ты у меня спрашиваешь? Я ж в магии — как свинья в апельсинах. Кстати, не думаю, что она вот так и начнет во все стороны полыхать. Что-то я читала в наших фентезийных романах…. Вроде бы, надо долго источник в себе разрабатывать. Всякими медитациями, упражнениями резерв раскачивать….

— Можно сказать и так, — улыбнулся Валико. — Медитации, физические нагрузки, контролируемый выброс определенного количества магии — все идет на пользу.

— Резерв надо весь сливать?

Валико кивнул.

— Это как…. Даже и не знаю, с чем сравнить…. Каждый раз сливать все и еще на капельку больше.

— М-м-м….

В голову пришло самое приземленное сравнение: коров так раздаивают. Выцеживают все до самой последней капли. Постепенно вводя в рацион хорошее сено, комбикорм, добиваются максимального удоя…. Так, чего-то меня занесло. Тут про высшую магию, а я с коровами….

— Будем считать, я почти все поняла. Меня другое интересует — что мы делать будем? Оставаться здесь, пусть и под защитой слуг — опасно. Если этот женишок все еще в городе…. Кстати, как городок называется?

— Так и называется — Городок.

Вальен-таль окинул взглядом небольшую комнату, в которой они сейчас сидели. Семейная библиотека, так сказать. Вернее, та ее часть, в которой собраны книги по истории, географии, труды маститых ученых, а так же книги по основным направлениям магических искусств.

— Где-то здесь у меня была книга для детей, — сказал он. — Сборник правдивых рассказов по истории нашего Королевства Северных Ветров.

— Ладно, это тоже потом, — остановила я брата. — Теперь давай о том, что есть в нашем скромном бюджете. Только твоя зарплата? А на содержание дочери папочка что-нибудь выделил? Или с глаз долой — из сердца вон? Выживай, как знаешь, дорогая дочурка?

Валико поморщился, явно обдумывая, как преподнести сестре неприятные известия.

— У меня — да. Только моя зарплата. В день моего совершеннолетия отец преподнес мне бумаги на этот дом, выделил некоторую сумму на обустройство и сообщил, что свой долг по отношению к бастарду он выполнил, и требовать большего я не могу. Я и не требовал. К тому времени я окончил АКБ, и получил предложение остаться на кафедре огня младшим преподавателем. За семь лет дослужился до старшего преподавателя. Собирался пойти на королевскую службу. Не срослось.

— Ага. Не срослось из-за сестры?

— Да….

Тут призадумалась уже я. Пусть моей вины в произошедшем не было, но Валико так трогательно ухаживал за мной все это время, пока я болталась между двумя мирами. А ведь мог нанять слуг и свалить все на них….

— У меня есть хоть какие-то средства? — прямо спросила я. — Содержание от отца, часть приданого, девичья доля, драгоценности — хоть что-то?

— Есть-то оно есть, — потер затылок брат. — Замок в отдаленной провинции нашего герцогства. Довольно захудалый, надо сказать. Я был там пару лет назад. Груда камней выглядит куда лучше. Деревенька по соседству едва сводит концы с концами. Драгоценности и девичья доля…. Ты же сейчас вроде как недееспособна. Отец выдал некую сумму на лечение и уход. На этом все.

— Не густо…. А сообщать им о моем воскрешении, так сказать, нам не выгодно…. Слушай! А эта ваша Академия где располагается? В столице?

— Нет. Академия расположена в лесном массиве в трех часах езды от столицы. Сама понимаешь — полторы тысячи молодых здоровых мужиков. У которых в головах еще свищет ветер, а в зад…. Прости, сестра! Играет…. Как бы это сказать….

— Да так и говори, — ухмыльнулась я. — Дурь во все щели прет. Удаль молодецкая ключом бьет.

— Да…. Так вот — эту неотесанную во всех планах толпу нельзя выпускать на улицы городов. А там и воздух свежий, и полигоны оборудованы, и площадки для физических упражнений. Все условия для огранки самородков, так сказать.

Тут у меня в голове что-то щелкнуло.

— Если есть полигоны, то и увечья случаются, так? — медленно начала я. Брат кивнул.

— Случаются. И даже чаще, чем хотелось бы. Видишь ли, законных наследников в нашей академии нет. Только бастарды. А они, сама понимаешь, далеко не ангелы. Чаще всего, их принимают в род по великой нужде. Как наш отец. Разводы у нас невозможны, а детей в законном браке не было долго. К тому же, если наследника нет, то и герцогство потерять можно в два счета: на теплое место всегда находятся охотники. Отцу пришлось меня признать, а мачехе смириться с моим присутствием. К тому времени мне было десять. Потом появилась ты. Еще через пять лет родился брат.

Вальен-таль собирался сказать что-то еще, но тут ему в руки упал воздушный вихрик. Во всяком случае, мне так показалось.

— Известие от отца, — удивленно поднял брови Валико. — Что ему понадобилось вдруг? Почти два месяца не вспоминал….

Он выдернул из вихрика лист обычной белой бумаги и принялся читать. И все больше хмурился.

— Тебе срочно нужно лечь в постель, — сказал он, дочитав. — Скоро здесь будет отец с негласным визитом.

— Не проблема, — хмыкнула я. — Щепотка муки, капелька синьки — и свежеподнятый зомби готов. А что он тут забыл?

— Хочет удостовериться, что ты не притворяешься, и действительно не пригодна для его планов. Только бы он целителя не привез! Ауру скрыть гримом не получится.

— Ну, ты ж у меня маг, или куда? — сползла я с кресла. — Айда на кухню. Еще успеем пообедать, или батюшка на пороге уже?

Мы успели. И пообедать, и загримировать меня под зомби. И Валико, хлопнув себя по лбу, выкопал свой сундучок с артефактами.

— Тут у меня со времен ученичества валяется заготовка, — бормотал он, копаясь в коробочке с камушками. — Задание было изготовить основу артефакта для маскировки ауры…. Где ж он…. Ага!

— Да здравствуют рояли в кустах! Благословенны будьте, подсказки Судьбы! — вознесла я краткую молитву тем, кого в этом мире считали богами. Брат только ухмыльнулся, демонстрируя мне совершенно невзрачный камешек, больше похожий на обыкновенный голыш. Потом высыпал мне на колени горстку камушков разноцветных. Мол, займись, сестричка, пока я буду артефакт силой напитывать.

И погрузился в работу.

Я тоже погрузилась. В созерцание. Честно сказать, в камушках я не разбираюсь. Совсем. Да и откуда бы мне, обыкновенной девчонке из села, в камушках разбираться! Но это совершенно не мешает мне ими любоваться. Так вот: созерцала я, созерцала, а потом….

— А скажи-ка мне, братик, есть ли в вашем мире монастыри? Самых строгих правил, желательно. Таких, в которые только раз в год посетители допускаются, да и то — по особым пропускам от верховного…. Не знаю, кого, сам придумай.

Валь, только что закончивший с артефактом, и теперь рывшийся в другой коробочке, с цепочками, удивленно обернулся ко мне.

— Не, ну а чо?! — выпятила я губу. — Отправим леди Ангелику Аверис в такой монастырь на годик — два-три. Пусть там лечится и грехи замаливает.

— Какие у нее грехи?! Разве что пирожные с кухни в далеком детстве таскала. Да и то — под моим контролем. Не мог же я бросить малышку на произвол нашей кухарки. Веник у нее всегда тяжелый был….

И он непроизвольно потер седалище.

— Это будет прекрасный способ разрулить ситуацию, — мрачно ответила я брату. — Смотри: ты сообщаешь отцу, что сестра все еще в тяжелом состоянии. В себя пришла, но никого не узнает, бормочет о божьей каре, и просится в Обитель. Не думаю, что он заподозрит ложь. Я ведь действительно его не узнаю, мне даже напрягаться не придется. Как и всех остальных, кого он притащит с собой. Осторожно намекнешь, что жрицы советовали тебе отправить сестру в какой-нибудь монастырь: горный, лесной, пустынный — нужное подчеркнуть. Расскажешь о явлении бывшего жениха. Можешь даже приукрасить. Мы ж и в самом деле не знаем, зачем он приходил. Может, добить, может — надругаться над бессознательным телом. А может, хотел еще деньжат срубить…. Думаю, отец все же какие-то чувства к дочери испытывает. Значит — купится на эту байку. Думаю, дары монастырю все же дешевле обойдутся, чем содержание дочери. Заботы-хлопоты опять же. Слуг надо нанимать, кормежка, лечение….

Валико ошалело помотал головой. Нацепил камешек на цепочку, цепочку надел мне на шею.

— Так. Замечательно. Теперь капни кровью на камень, — велел он. Я капнула. Благо — только что ухитрилась пальчик вилкой проколоть. В камешке что-то легонько сверкнуло, нагрелось, и исчезло. Нет, на груди я его ощущала, но не видела.

— Что и требовалось! Твоя аура сейчас действительно как у смертельно больного человека, — удовлетворенно заявил брат, подхватывая меня на руки. — Давай в спальню. Отец будет буквально через час….

— 11-

Этот час прошел в хлопотах. Пока Валико взбивал пухового монстра и перестилал простыни, я присела к пыльному зеркалу. Честно говоря, все это время на себя не любовалась. Как-то боязно было. Увижу чужое лицо, испугаюсь. Еще орать начну по ночам…. Шучу…. Впрочем, как известно, в каждой шутке лишь доля шутки. Я все же опасалась разочароваться в своей новой внешности. Дома я была невысокой, достаточно стройной девушкой с копной рыжеватых волос, сине-зелеными глазами, и личико у меня было далеким от гламурных див. М-да. Но вот он — момент истины….

— Валико, — позвала брата, оторвавшись от лицезрения себя любимой.

— Валико, твоя сестра на самом деле выглядела именно так?

Он подошел, встал сзади, положил на плечи тяжелые ладони. В зеркале отразились двое: высокий мужчина с седой прядью в темных волосах. Карие глаза тепло улыбаются. И девушка. Худая до безобразия. Какая грудь, я вас умоляю! Какая талия! Доска — и та фигуристее будет! А лицо…. Если сделать поправку на длительную болезнь, юношескую худобу и прочие неприятности, из зеркала на нас смотрела я. Разве что волосы были длинными и не рыжими.

Скорее — желтыми. Впрочем, это можно списать все на ту же болезнь. Она, как известно, никого не красит. К тому же, помыть меня мы так и не удосужились, занявшись насущными проблемами.

— Не понимаю, о чем ты, — удивленно выгнул бровь Валико. — Добавить тебе немного веса, и будешь той самой Аликой, которую я знаю с пеленок. А что?

— Да то, что с поправкой на цвет и длину волос, я сейчас вижу себя. Ангелику Игоревну Горохову, двадцати пяти лет, жительницу небольшого села на планете Земля.

Брат лишь пожал плечами и поднял глаза к потолку.

***

Старый герцог впечатления не произвел. Вот честно — аристократом я его не восприняла. Не было в нем ни интересной бледности, ни утонченности, ни даже снобизма, о котором так все беспокоятся. Мне, конечно, мало что было видно: брат упаковал меня в кровать, прикрыл толстым тяжелым одеялом.

Хорошо — окно догадался приоткрыть, а то бы я там и осталась. Вполне себе натуральным трупом. Он ведь еще и полог задвинул. Так вот, видно было плохо, но все же я его рассмотрела. Высокий, откровенно толстый, с длинными рыжими усами, он до того был похож на запорожского казака, что я призадумалась: так ли древен род Аверис, как о нем написано в гербовнике? Этот талмуд в четверть пуда весом, Валико мне подсунул самым первым. Картинки посмотреть. Да и со своим родовым древом познакомиться.

Итак, явление батюшки произошло стремительно. Только я утонула в объятиях пухового монстра, как дверь в спальню распахнулась.

— Валь! Что, демон тебя раздери, у тебя творится? Ни дворецкого, ни слуги! Даже плащ некому на руки скинуть!

А голосок-то у папаши! Полками командовать, а то и целой армией. Без рупора и магического усиления голоса.

— У меня нет слуг, отец, — устало, прямо таки, смертельно устало, сказал брат. — Мне они ни к чему, а за сестрой я и сам могу присмотреть не хуже. Тем более, она практически ни в чем не нуждается.

— Что, так плохо? Она хотя бы пришла в себя?

Грузные шаги, рывок — занавесь слегка затрещала, но выдержала. Сверкнул огонек свечи. Ага. Много ты разглядишь при такомосвещении.

— Время от времени приходит в себя, но никого не узнает. Даже меня.

— Что лекарь?

— Говорит, что надежда есть. Она уже понемногу начала принимать пищу. Жидкую.

— Ай! Не рассказывай мне об этих тонкостях! — отмахнулся герцог. — Как долго она пробудет в таком состоянии?

— Еще несколько недель. Отец, лекарь весьма настойчиво рекомендовал отправить Алику в отдаленный монастырь. Там за ней будет полноценный уход. А когда Алика придет в себя — с ней будут вести беседы монахини. Помогут выйти из болезни с наименьшими проблемами, вернуться к жизни, наконец….

Герцог какое-то время молчал, видимо, обдумывая предложение.

— Что ж, — пробормотал, наконец, папенька. — Принести некоторые Дары, вложить незначительные средства…. Если ее поставят на ноги, да еще внушат почтение и повиновение…. Что ж! Хорошо! Завтра ты получишь необходимые полномочия. Займись этим. Выбери подходящий монастырь, договорись, и отправь уже сестру. Управишься до начала занятий в АКБ?

— Управлюсь, отец.

— Вот и славно. Держи меня в курсе. Думаю, год-два мы можем и подождать. Как раз я успею проверить кое-какие подозрения….

И вышел из моей спальни, задержавшись ненадолго в смежной гостиной, продолжая что-то громогласно втолковывая Валико.

Потом вернулся с ножницами. Довольно бесцеремонно отхватил от моей косы прядь.

— Нужно, — ответил на невысказанный вопрос. — Есть у меня кое-какие подозрения, сын.

И вышел стремительно, громко топая и хлопая дверями. Валико ушел следом.

Я выждала минут десять. Потом выбралась из кровати и выглянула в окно. Батюшка как раз усаживался на громадного жеребца рыжей масти. Вокруг него восседала на таких же рыжих конях маленькая армия. М-да. А не так уж и прост наш батюшка. Хотя…. Он же герцог. А что я о герцогах знаю? — а ничего. Может, ему так и положено. Вскоре отряд во главе с герцогом проскакал куда-то на юг. И чего приезжал-то?

— Чтобы удостовериться, что ты все еще жива, — сказал за моей спиной брат. — Ну, и решить несколько проблем в городке. Вернее — наоборот. Решить проблемы и навестить тебя.

— Он дал добро на перемещение Алики в монастырь?

— Дал. Ангел, ты действительно хочешь поехать в монастырь?

Я обернулась к брату и улыбнулась.

— Не-а! Именно поэтому нам нужен монастырь, в котором не спрашивают мирских имен. В который трудно попасть. В котором может скрыться дочь герцога Аверис.

Валико помолчал, внимательно рассматривая меня. потом подошел ближе. Отвел с лица блеклую прядь. Заглянул в глаза.

— Что ты задумала, Ангелок мой?

— Я еду с тобой в АКБ.

— Это невозможно, Ангел мой, — устало сказал Вальен, присаживаясь рядом. — В АКБ не могут учиться девушки. Да и как ты себе это представляешь? Особенно сейчас, когда твое тело настолько слабо.

— М-да. Вид у меня и без муки с сажей — краше в гроб кладут.

Я уже умылась, и теперь внимательно рассматривала собственную косу. Расплела ее, принялась расчесывать. Поморщилась. Уж больно волосы походили сейчас на прошлогоднюю солому. Отложила в сторону расческу.

— Слушай, братик, как тут относятся к женщинам со стрижкой?

— ?!

— Камнями забивают? На костре сжигают? Или так, за блудниц считают?

— Откуда такие мысли, малышка? — поперхнулся воздухом Вальен. — Конечно, это не приветствуется, но и не особо порицается. Тем более, что лет пять назад наша королева Сьюзон ввела моду на короткие волосы у леди. Правда, поговаривают, что вынудила ее к этому не любовь к экстравагантности, а официальная фаворитка короля Златовласа. Я не особо в курсе, но, кажется, волосы ей не то подпалили, не то состригли. Так что теперь у нас половина придворных дам щеголяет с короткими волосами, а куаферы взялись изобретать все новые и новые фасоны.

— A фаворитка?

— Говорят, Ее Величество подарила фаворитке два средства. Одно для роста волос, второе — для сведения. To, которое для роста — жидкое. To, которое для сведения — в порошке. Уж не знаю, как второе попало в первое, но теперь фаворитка ходит в парике.

— А король?

— Сменил фаворитку.

— Брат! — пафосно воскликнула я, хватая ножницы. — Ты спас мою бессмертную Душу!

И мигом отчекрыжила половину волос.

— Давай, брат, дойди до конца! Срежь и вторую половину!

Вальен только покачал головой, понимая, что уже ничего не исправишь.

— И зачем ты это сделала? — мирно спросил он, приступая к стрижке.

Я наморщила нос.

— Во-первых, это не волосы. Это солома. Им уже не получится вернуть жизнь. Во-вторых, было бы лучше совсем их сбрить. У вас есть такое растение…. Как бы это объяснить, чтоб самой понять…. Кашицей из него можно наносить на тело ритуальные рисунки. У нас его называют хной. А еще хной красят волосы в рыжий цвет. Кажется, даже кожные болезни лечили в давние времена. Если б у вас такое было — я могла бы попробовать восстановить волосы.

— А если попробовать зелье? У меня нет, но в АКБ работает замечательный зельевар. Мне он не откажет.

Тут я призадумалась. Посмотрелась в зеркало.

— Не думаю, что это хороший способ, Валико. Ты посмотри на это тельце. Это ж мощи. Кожа да кости. Чтобы восстановить его — придется попотеть. Одной сытной пищи тут недостаточно. А чтобы еще и волосы восстановились, нужно много всяких питательных веществ. А где организму их брать? Так что мой выбор очевиден: волосы будем отращивать, когда тело восстановим до приличных размеров. Есть у вас такое растение? Или подобное ему?

— Найдем, — спокойно ответил брат. Собрал в охапку отрезанные волосы, бросил их в камин, и поджег.

— Фу, брат! Нашел, где их спалить! — поморщилась я. — Теперь о том, зачем я хочу с тобой в АКБ. Во-первых, там я буду под твоим присмотром. Для меня это главное. В этом мире у меня есть только ты. Во-вторых, в академии наверняка работают замечательные лекари и целители, а без их участия дело не обойдется. В-третьих, ты и сам будешь спокоен, постоянно видя меня и зная, что со мной все в порядке. Думаю, что за год мы сумеем сделать достаточно для того, чтобы я смогла вписаться в ваш мир.

Вальен снова задумался.

— Но у нас девушки не учатся! Алика, ты хоть представляешь себе — что будет, если ты появишься в АКБ? Девушка в толпе молодых и горячих юнцов!

— Значит, с тобой поедет….м-м-м… Слуга. Скажешь, подобрал из жалости.

Мол, дальний родственник из обедневшей ветви. Умом не блещет, силы никакой, а выгнать — совесть клятущая не позволяет.

Вальен улыбнулся, ласково приобнимая меня за плечи.

— Хорошо, Ангел, с этим я согласен. А кто ж тогда поедет в монастырь?

— Ну-у…. придумай что-нибудь сам! Ты у меня опекун, или где? Я ж не знаю реалий вашего мира.

— Знаешь, а это вполне можно устроить…. Моя мать как раз и живет в одном таком монастыре, далеко отсюда. Когда отец решил меня признать — ей пришлось покинуть замок.

Мачеха вынудила. Все боялась, что отец их местами поменяет. Когда уходила — сказала только мне. Правда, нам пришлось ждать почти десять лет, но оно того стоило. Мама присылала мне коротенькие записочки с огненной ящеркой. Поддерживала, помогала советом. Когда я закончил первый курс — сумел добраться до монастыря самостоятельно. Благо, у нас практика проходила неподалеку. Теперь мы встречаемся раз в год. Думаю, матушка нам поможет. Как раз на днях я собирался поехать к ней.

— Значит, поедем, — кивнула я.

— 12-

Следующие дни слились в один. Ворча и ругаясь, Вальен-таль метался по городу, подбирая сестре одежду, обувь, закупая продукты на первое время. Преподаватели АКБ жили в скромных домиках на территории академии. Такой дом был и у Вальен-таля. Двухэтажный особнячок с двумя спальнями и кабинетом на втором этаже. На первом располагалась кухня, гостиная, подсобные помещения, и вход в подвал. Обычно Вальен-таль питался в столовой академии, но кормить сестру тем, чем кормят студентов, казалось ему неправильным.

Алика только посмеивалась, встречая брата у дверей. Принимала из его рук пакеты и сумки, примеряла одежду, сортировала продукты, упаковывая их с уверенностью опытной домохозяйки. Вечера проходили в библиотеке, где Вальен-таль отбирал необходимую литературу, а сестра старательно ему помогала.

— Все, — сказал Вальен-таль вечером пятого дня. — Мы собрали почти все необходимое. Завтра день на отдых, и отправляемся сначала в монастырь. Встретимся с матушкой, решим проблему с твоим проживанием там. Потом — в АКБ. Ты по-прежнему уверена, что это хорошая идея?

— На все сто, — кивнула сестра.

— Тогда — поехали!

Уезжали они торжественно. Можно сказать, даже с помпой. Ранним утром, когда соседи еще спали, а их слуги лениво переговариваясь, плелись на рынок за продуктами. Еще по улицам неторопливо следовали припоздавшие телеги, везущие на рынок продукты, да уставшие за ночь полисмены в серых мундирах с красными обшлагами и золотыми пуговицами в два ряда, покачивались в седлах. Их серые в яблоках кони так же лениво шествовали в расположение отряда. И все они заняли наблюдательную позицию на другой стороне улицы, заметив, что ворота в усадьбу старшего сына герцога открыты, и во дворе стоит карета. Вокруг нее суетятся кучер и какой-то незнакомый мальчишка с коротко стриженными рыжими вихрами. Тощий до безобразия, одетый в длинноватые штаны, рубашку с чужого плеча и такой же сюртук.

Старый герцог не пожадничал. Прислал карету с раскладывающимися сиденьями. Не новую, правда, зато удобную и весьма приметную.

Вальен-таль торжественно вынес сестру из дома на руках — слуги соседей внимательно рассмотрели все, что смогли. И то, что девушка неподвижна, и что лицом бледна, и то, что Вальен-таль исполнен скорби. Мальчишка шел рядом, придерживая безвольно мотающуюся голову с длинной косой. А что не увидели — то додумали сами, передавая из уст в уста, так сказать. К вечеру в городе только и разговоров было, что о бедной герцогской дочке.

— Повез брат сестру в монастырь на моленья, — шептались кумушки. — Жаль-то как! Такая молодая….

Потом слуги досмотрели, как Вальен-таль запер дом, активировал охранки, загнал в карету мальчишку, и дал отмашку кучеру. Карета медленно выехала со двора. Ворота так же были закрыты, заперты и охранки активированы. Лорд Вальен-таль сел в карету и скомандовал кучеру:

— Трогай, Ник!

Полисмены проводили карету до северных ворот.

— Фу! — выдохнул Вальен-таль, поправляя парик на голове куклы, созданной вдохновенными ручками Ангелики из нарядов сестры. — Кажется, с первым пунктом твоего безумного плана мы справились. Из города выбрались. Как тебе пришла в голову идея создать эту куклу?!

Тонкие пальчики вихрастого мальчишки покровительственно похлопали Вальен-таля по руке.

— Талант не пропьешь! — высокопарно заявил он. — Знал бы ты, каких только кукол мне не приходилось мастерить из тряпок и соломы для праздников Святой Масленицы! У-у-у!

Вальен-таль только улыбнулся, с нежностью глядя на сестру.

Надо сказать — дороги в королевстве были относительно спокойными, и потому путники не особо беспокоились. Ехали неспеша, отмечаясь во всех более-менее приличных придорожных трактирах. Девицу из кареты не выносили. Разве что выскакивал сам Вальен-таль, покупал еду на вынос, терпеливо поджидал, пока мальчишка и кучер сбегают по нужде, и карета чинно катилась дальше. Через два дня путники благополучно прибыли в монастырь.

Их уже ждали. Сама мать — настоятельница встречала путников, стоя в воротах монастыря.

Девушку так же бережно брат перенес в предназначенную для нее келью. Кучеру дали немного отдохнуть, накормили, и порталом отправили в Городок. Вместе с каретой и пространным письмом.

По приезде кучер сообщил герцогу, что леди Ангелика доставлена в монастырь, обустроена и будет оставаться там вплоть до выздоровления. To же самое было написано и в письме. Да еще вскользь упомянуто, что к нему, лорду Вальен-талю, прибился мальчишка. Некий Ангел-таль, незаконный отпрыск обедневшего дворянина, из тех самых краев, в которых и сам герцог погулял лет пятнадцать — семнадцать назад. К письму прилагались копии документов да прядь рыжеватых волос. Герцог хмыкнул, разглядывая толстый намек. Почесал макушку, и проверил прядку на амулете родства. Крякнул. Отрезал прядь собственных волос. Результат сравнил. Потом отписал сыну, что он весьма доволен его действиями по отношению к сестре. Потому завтра же переведет сыну небольшую сумму в качестве вознаграждения. Что касается мальчишки — родство прослеживается. Но он готов поставить пять против одного, что оно не ближе четвертой степени родства. Например, как у самого герцога и его супруги, приходящихся друг другу пятиюродными. После этих слов Вальен-талю было дано отеческое благословение, повеление держать его в курсе относительно здоровья сестры, и заверение в выплате некоторого содержания самому Вальен-талю.

— Странно, — сказал Вальен-таль, закончив зачитывать письмо отца своим собеседницам. В просторной келье матушки-настоятельницы Северного монастыря было довольно уютно и тепло. Из приоткрытого окна доносился чуть горьковатый запах сгорающих листьев — насельницы, пользуясь теплым безветренным днем, убирали монастырский двор.

— Странно, — повторил он. — Я был уверен, что ты, мой Ангел, родная дочь герцога.

На что Ангел, он же Ангелика, прищурил все более зеленеющие глаза и обратился к матери-настоятельнице:

— А скажите нам, леди Кларисса, не гостил ли в те давние времена у нашего герцога некий родственник? Троюродный брат, сват, дядя, племянник? Да хоть дед столетний, охочий до молодых прелестей?

Леди Кларисса, всей душой принявшая в маленькую семью озорную девчонку, взъерошила короткие волосы на затылке Ангела, и ответила:

— За девять месяцев до твоего рождения, Ангелок, герцог с большим размахом отмечал свой тридцать пятый день рождения. Гостей было много. БОльшая часть из них — дальние и близкие родичи. Праздники длились неделю. И беременных служанок в замке резко прибавилось. Поговаривали, что и беременных леди тоже….

— Делай выводы, брат! — указующим перстом поводила перед его носом Ангел.

— Но ведь отец не был бесплоден, мама! — возмущенно уставился на мать Вальен.

— Не был, — согласно кивнула мать. — Я полагаю, что и сейчас герцог вполне способен зачать дитя.

— Тогда как это объяснить? Почему у четы Аверис так долго не было детей?

К тому же, наш младший брат — законный наследник герцога. Я знаю. Я присутствовал при проверке. Амулет показал стопроцентное совпадение.

— Всякое в жизни случается, — пожала плечами леди Кларисса. — У меня была знакомая пара. Поженились по великой любви, но детей в браке так и не случилось. Подали прошение в Храм, им пошли навстречу, так как оба — представители весьма знатных семейств, и наследники требовались незамедлительно. Были заключены другие браки, и о, чудо: с интервалом в два дня в обеих семьях родились здоровые крепкие мальчишки.

— Не понимаю! — помотал головой Вальен-таль.

— Да что тут непонятного, — погладила брата по плечу Ангел. — Биологическая несовместимость. Болезни всякие неприличные. Да мало ли! Ты ж не в курсе — что там, за дверями их спальни происходило. И со свечкой не стоял — почем тебе знать, как часто герцог супругу навещал. Может, он по большим праздникам в супружескую постель попадал. А так промахивался мимо кровати.

— Тогда твой отец как раз пригрозил жене, что подаст в Храм прошение о разводе, — погладила сына по плечу леди Кларисса. — Вот она и подсуетилась….

— А младший?

— Ну-у! Я даже и не знаю! — протянула вредная девчонка, весело улыбаясь. — Может, она зелья пила, к магам обращалась. На воды ездила. Да мало ли!

Тут она выгнула бровь, и прищурилась.

— Уж не возжелал ли ты стать герцогом, брат мой?

— Еще чего! — возмутился Вальен-таль. — Лучше я буду всю оставшуюся жизнь гонять по полигону студиозов, чем взвалю на свои плечи управление громадным герцогством. Нет, пусть отец правит долго и счастливо, а я уж как-нибудь так. В АКБ. У меня в планах магистратура, степень ученая, несколько научных трактатов по магии огня…. Нет, Ангел, без герцогских регалий я как-нибудь переживу. Если меня что и волнует — так это твоя судьба, сестричка. Если отец поймет, что ты ему не дочь….

— Во всяком случае, у нас в запасе целый год, — мягко сказала леди Кларисса. — Наш монастырь хранит в себе столько тайн, если б вы знали, дети! Одной больше — одной меньше….

— Все в руках Пресветлой, — молитвенно сложила ручки перед грудью Ангел, проказливо улыбаясь.

— Вот именно, девочка. Не переживайте. Поезжайте в АКБ, и наслаждайтесь своей жизнью. Ангел, если что — помни, для тебя в монастыре найдется и кров, и стол. Укроем, спрячем, поможем. Держите меня в курсе, дети.

АнгЕлика долго смотрела в теплые карие глаза довольно моложавой еще женщины, закутанной в белоснежные одежды служительницы Пресветлой. Потом улыбнулась грустно.

— Благословите, матушка, — склонилась она к рукам настоятельницы. — Видят боги этого мира — я сделаю для вашего сына все, что смогу!

Вальен-таль только удивленно поднял брови.

— 13-

— Три больших ложки сметаны, стакан сахара, три яйца, — бормотала я, старательно припоминая рецепт самого простого домашнего тортика, — Что там еще было? — Сода, мука, лимонная кислота….

Вот уже три дня, как мы водворились в доме Валико на территории АКБ. Брат с большим удовольствием отдал мне на откуп все домашнее хозяйство, в том числе и кухню. Я приняла. Без большого удовольствия, правда, но не сидеть же без дела. Магия — оно, конечно, дело хорошее. Но это когда знаешь — что и как делается. А когда всю сознательную и не сознательную жизнь обходился без нее — проще взять швабру и вымыть пол, чем скрючивать пальцы в жесте активации какого-нибудь заковыристого заклинания.

Вот я и развлекалась, освобождая дом от пыли, накопившейся за время каникул. Сначала привела в порядок спальни и рабочий кабинет Валико, потом устроила мордобитие паучкам и паутине в гостиной, подсобных помещениях, на крыльце и вокруг оного. Кухню оставила напоследок, решив, что центр дома у нас будет находиться именно там. Кстати сказать — кухня на меня впечатления не произвела. Небольшое помещение с парочкой шкафов и дровяной печью. Посуды — по минимуму. Кастрюль всего две, новые. Сковорода отсутствует вовсе. Пришлось озадачить брата. Валико поворчал, но на рынок сходил. Припер оттуда две здоровые корзины. Одну с кухонной утварью — причем брал все. От чайных ложек до каких-то непонятных штук. Вторую — с продуктами местного производства. За что и получил. Полноценный обед из трех блюд. А теперь мне приперло испечь тортик. При том, что духовки тут не было и в помине. Но когда это пытливым умам мешало отсутствие здравого смысла?! Замешала тесто, разогрела в топке чугунную сковороду, вылила приготовленное и сунула в топку. Тут главное — угли горячие аккуратно по окружности разгрести, да не забыть, что в печи торт печется….

— Ангел! Ты где?!

Я выглянула в коридор. Валико стоял у входной двери, и вид у него был…. Прямо скажем, свинья, выйдя из лужи, чище бывает.

— Откуда такое чудо-юдо?! — охнула я, бросаясь к брату. — Тебя где валяли?

И кто?

— А, ерунда, — отмахнулся он. — Тестировали полигон, и я сорвался в яму с грязью. Разленился за лето, форму слегка потерял. Ты принеси мне что-нибудь из одежды.

Пока Валь мылся и переодевался, я добыла из печи подрумянившийся тортик, заварила свежий чай, накрыла стол, и приготовилась получать комплименты.

Однако брат был хмур. Торт разглядывал так, будто перед ним неразоблаченный шпион сидит. To есть, он-то, Вальен-таль, твердо убежден, что перед ним шпион. Но шпион нипочем в этом не сознается.

Пришлось осторожно постучать брата по плечу.

— Ва-а-аль! Ау, солнце мое! Ты еще здесь, со мной, или уже на другую планету улетел?

— А? Что? Какую планету?!

— Да почем же мне знать — какие планеты в ваших небесах светятся. Что-то случилось?

Валь снова уставился на торт.

— Ва-аль! Это не шпион. Это торт. На него не надо смотреть, его надо есть. И чаем запивать…. Что случилось в академии, если ты вот уже полчаса никак не решишься кусочек отрезать?

— Случилось? Да, случилось. Наш король, Златовлас Семнадцатый, чтоб ему торты три раза в день пекли, издал указ.

И снова завис.

Пришлось потеребить брата за ухо.

— Издал указ — и что?

— А то, что отныне в Академии Королевских Бастардов открываются курсы для незаконных, но признанных дочерей аристократов. Для непризнанных — тоже.

— Так. И чему их будут учить?

Брат диким взглядом уставился уже на меня.

— Ангел! Ты не понимаешь? — девушки в академии, где до этого учились лишь мужчины!

— И что? Я в свое время тоже академию закончила. И училась вместе с парнями. И ничего. Было весело.

— Весело?!

— Конечно. Не понимаю — чего ты испугался? Кстати — какие курсы-то?

— Для признанных — бытовая магия, что-то по рукоделию и этикету, кажется.

— Ага. Будете готовить жен для будущей военной элиты королевства. А для непризнанных?

— Тут сложнее. Курсы помощников лекарей, зельеваров и алхимиков.

— И в чем сложность? Насколько я знаю — девушки в таких делах не хуже любого мужика.

— Ангел, но ведь девушки — бастарды!

— И что? По-моему, это нисколько не противоречит духу академии. Лучше скажи — с чего король так обеспокоился?

Валь только хмыкнул. Выдохнул, и все-таки принялся есть мой тортик.

— У него явно имеется дочерь на стороне — дошло до меня. — Конечно, если бастарды случаются и у королей, то необязательно, что это мальчишки. А мама кто?

Валь пожал плечами.

— А мамы — две фаворитки и одна дворяночка из мелкопоместных.

— Ясно. Поэтому и два отделения, так сказать. И много этих счастливиц набирается?

— Пока заявлено тридцать человек. Двадцать — на бытовую, десять — на лекарское дело. И возраст самый противный — от шестнадцати до двадцати.

Я подлила ему чаю, отрезала себе кусочек торта. Подумала, и полезла в шкаф за вареньем.

И уже вылезая оттуда, спросила:

— А лично тебя это каким боком задевает?

Валь не ответил, занятый поеданием моего шедевра. Ну и пусть, что без украшений, один бисквит, зато вкусный!

— Мне придется вести у них бытовую магию, — сознался он, допив чай. Но видят боги — я совершенно не представляю, как к этому подступиться.

***

Ангел все еще спала, когда я ранним утром собирался на пробежку. В академии было достаточно прихотливо проложенных маршрутов для любителей утреннего или вечернего бега. Не считая полигонов и прочих сооружений для развития силы и выносливости будущих воинов. Все же, наша академия готовит воинов и магов. И тут все понятно. Учебные планы и методики для каждого курса давно отработаны, адаптированы и весьма успешно применяются.

Кто бы что ни говорип, а бастарды — народ особенный. Мальчишки — так уж точно. Далеко не всякий, признанный легкомысленным отцом пацан, становится любимцем семьи. Скорее — наоборот. Законные отпрыски видят в нем угрозу своему статусу, мачеха — вечное бельмо в глазу, отец — вечное пятно на репутации. Я знаю, я это проходил. Правда, мне повезло, что из законных наследников до недавнего времени у меня была одна сестра. Младший брат — не в счет. Мал еще. Да и встречаемся мы настолько редко, что мальчишка с трудом вспоминает, кто я такой. До недавнего времени Алика единственная из всей семьи ждала меня. Делилась со мной своими девичьими секретиками, ждала заступничества от навязанного жениха, надеялась на помощь. Я не успел. Не успел спасти Алику, и осознание этого все еще грызет мне душу.

Мы долго беседовали с матушкой, когда Ангел, уставшая с дороги, уснула в келье. Моя мать — мудрая женщина, но тогда я не понял ее.

— Ты был слишком сильно привязан к Ангелике, — сказала она, выслушав меня. — Это было плохо. Теперь я за тебя спокойна. Особенно теперь, когда ваше кровное родство не подтвердилось. Береги своего Ангела, сынок. Она принесет тебе счастье.

Я думал над ее словами все то время, пока мы добирались до академии. Думал, когда Ангел, выдворив меня на рынок за посудой и продуктами, принялась наводить порядок в моем скромном жилище. Думал, преодолевая полосу препятствий на полигоне. Из-за этого, кстати, и в яму с грязью свалился. И вот когда оттуда выбрался — понял. Только никак не мог сообразить — в какой именно момент привязанность и любовь к маленькой сестренке вдруг начала трансформироваться в любовь совершенно иного качества. К юной девушке. Понял, и чуть было не рухнул в яму снова. Не знаю — если б не случилась та авария, сумел бы я понять истинные мотивы? Сумел бы справиться с чувствами? Не сломал бы жизнь своей сестре и себе самому? Не знаю’

Наверное, поэтому я так спокойно воспринял известие о том, что в теле моей маленькой сестры живет совершенно иная сущность. Трезвомыслящая, чуточку нахальная, бесцеремонная и любопытная. Ехидная и заботливая. А еще — пробудившийся огненный маг. Которого учить и учить. Ангел сказала как-то, что мы в ответе за тех, кого вытащили с того света. Наверное, она права. Я в ответе за нее. Перед самим собой.

Что-то я отвлекся. Поток сознания — он такой поток! Нырнешь в него, а куда тебя вынесет — никто не знает. Вчера Ангел предложила мне взять ее к себе ассистентом. К себе. На кафедру огня. Ее. Ассистентом. Я был настроен весьма скептически. Что будет делать едва-едва ожившая девчонка на кафедре огня?! Да к тому же еще и неуч. Ангел пожала плечиками и сказала:

— Валико, ты голову-то включи! Я ж не прошусь к твоим боевикам! Там я и в самом деле не потяну. Куда мне против озлобленных мальчишек! Нет, будь я в лучшей форме — еще б поспорила. Ты забыл о трех десятках девиц из не совсем благородных семей. Садиться с ними за одну парту — увольте! Думаю, что бытовой магии ты меня и так обучишь, постепенно. Огонь пока дремлет. Резерв крошечный, так что не будем гнать лошадей. А вот помочь тебе сохранить лицо я могу.

Тут я не понял. При чем тут мое лицо?

— Да при том, головушка твоя садовая, что эти девицы откроют охоту на всех, кто более-менее состоятелен, признан официально, имеет хоть какой- нибудь титул и самое главное — холост. Уж если законные дочери своих отцов не стесняются в средствах, добывая себе мужа, то что говорить о незаконных. Им тоже хочется кус побольше и послаще. И уж тут на войне — как на войне.

Мне осталось только пожать плечами. Воевать с девушками?! Увольте!

— Я отдам тебя только той, которая действительно полюбит моего брата, — улыбнулась ангел, прищурив левый глаз. — Такого, какой ты есть. Которая будет тебе другом, любовницей, женой, матерью твоих детей. Которая будет выгонять тебя из лаборатории, чтобы накормить. Будет шикать на детей, чтобы не мешали папе работать…. Впрочем, там есть еще кое-что, но об этом мы поговорим потом, когда ты встретишь ЕЕ. А пока…. Ты готов взять меня ассистентом?

Я не ответил. Вчера — не ответил. Ночью, видимо, ее доводы улеглись на нужные места в моей голове, и я решился.

— Ангел…. - тихонько позвал я, осторожно проводя большим пальцем по розовой пяточке. — Ангел, я согласен…,

— Да, папочка, — промурлыкала вредная девчонка, засовывая голову под подушку. — Я даже и не сомневалась….

— 14-

Нынешней весной Его Величество король Златовлас Семнадцатый скучал. Был он уже далеко не так молод, как ему хотелось бы. До старости, конечно, еще далеко, а юность давно помахала крылом, оставив после себя кронпринца — в нарушение уже многовековой традиции, носящего имя Златоцвет. Потому что был он вторым сыном короля. Старший ребенок умер, не дожив до пяти лет.

Младшему на ту пору было уже три года, и менять имя он не хотел совершенно. Просто не реагировал, если его пытались называть Златовласом. Ее Величество королева Съюзон этому так умилялась, так умилялась, что король, к тому времени успевший наблудить по спальням ее фрейлин детишек, предпочел не спорить с разгневанной супругой. Тем более, что детишки были сплошь девчонками, большой роли в политике королевства играть не могли, так как по закону право на престол имели только прямые и законнорожденные потомки Златовласа Первого. Может быть, король и не сознался бы в прелюбодеяниях, если б не был выслежен супругой, и схвачен с поличным, так сказать. Три его фаворитки, желая не то унизить королеву, не то выказать ей свое «фи», (между нами — женщины всегда найдут, за что и почему), едва ли не в один день выставили на всеобщее обозрение округлившиеся животы. Сьюзон женщиной была умной, впадать в истерику и драть волосы соперницам не стала, понимая, что не каждая способна отказать, когда Их Величество настаивает на интиме. Выслушала девиц, кивнула каким-то своим мыслям и повелела поселить фрейлин в отдельные апартаменты, выделить прислугу, назначить персонального лекаря и тщательно охранять. Королевство Северных Ветров было сильным и процветающим государством. По заветам Златовласа Первого всех бастардов в аристократических родах признавали, вводили в род, давали соответствующее воспитание, а потом выгодно пристраивали. Но перед этим тщательно проверяли. Потомками старой крови не разбрасываются, знаете ли!

Роды у дам прошли почти одновременно, с интервалом в несколько часов. Однако лишь две новорожденные прошли проверку на родство по крови. Третью мамашу из дворца, и из фрейлин выставили: а неча было врать! Роженицам дали время прийти в себя, выждали время, и благополучно выдали замуж за верных трону вояк из элитного отряда королевских гвардейцев. Надо ли говорить, что все они были бастардами?

М-да.

Новорожденных дочерей Его Величества поместили в некое подобие детского сада для незаконнорожденных детей придворных аристократов. К слову сказать — никто, кроме ИХ Величеств, точно не знал, кто из полутора десятка сопливых девчушек могли бы называть короля папой. Тем более, что аристократические роды внешне были весьма схожи между собой- очень дальнее родство сказывалось.

С тех пор прошло семнадцать лет. Девочки выросли. И пришла пора что-то с этим делать. Потому что отдавать кровиночек в жены бравым воякам как-то не по чину, к тому же, девицы — все пятнадцать — оказались довольно одаренными в магическом плане, азы владения даром не удовлетворяли ни короля, ни королеву. А обучать их было некому. Нет, этикету, рукоделию, танцам и прочим придворным премудростям девиц обучили. Но это ж капля в море!

— Будем открывать новое отделение для девушек в Академии королевских Бастардов, — нежно прошептала на ушко королю Ее Величество Сьюзон. — Там и дисциплина, и физвоспитание, и магическое образование на высшем уровне. И в перспективных молодых людях недостатка нет.

Король подумал…. Еще подумал…. Выпил пару бутылок любимого белого вина из садов герцога Аверис. Залакировал его бутылочкой Монастырского крепкого…. И согласился с доводами супруги.

А в день подписания Указа к нему на прием попросился граф Тинк с внучкой. Король удивился — графство Тинк располагалось довольно далеко от столицы, никогда не считалось лакомым куском, и никогда не приносило больших доходов. Так что граф в столице — тем более, в королевском дворце — бывал крайне редко.

— Ваше Величество, — склонил голову старый граф. — Моя внучка — ваша дочь.

И выложил на стол пред очи ошалевшего короля перстень с печаткой, два письма, перевязанных алой лентой, и золотой медальон, внутри которого был портрет молодого еще монарха и записочка, начертанная небрежным почерком: «Благодарю за доставленное удовольствие. Златовлас XVII»

Сильнее подставиться было трудно.

— Моя дочь умерла три года назад, — сухо сказал граф. — И лишь на смертном одре призналась, от кого родила девочку. Джелии семнадцать, и она единственная моя наследница. Но дело в том, что у нее сильный дар целителя и алхимика. В нашей провинции обучить ее некому, потому я и отважился привезти ее к вам.

И вновь склонил голову, показывая, что примет любое решение своего короля.

Король взял тайм-аут.

Через два дня, после тщательной проверки и шести бутылок Монастырского — не выпитого! — Разбитого Ее Величеством о стену, стол и трость, которой Его Величество пытался обороняться от разъяренной супруги, истина была установлена.

Король, потирая ушиб на правом боку и синяк под левым глазом, дополнил Указ. Теперь в Академию Королевских Бастардов должны принимать и тех девиц, которые не были признаны отцами, но имеют сильный магический дар.

В королевской канцелярии почесали затылки, потерли лбы, повспоминали сквозь зубы всех предков короля до семнадцатого колена, и отправились по провинциям в поисках девиц. Нашли девятерых непризнанных, пятерых признанных, и со вздохом облегчения спихнули дело в ректорат академии.

Вот такую трогательную историю непростых семейных отношений поведал нам ректор АКБ. По не проверенным слухам, лорд Вайзер-таль приходился королю дядей не то по материнской, не то по отцовской линии. А то и вовсе — скольки-тоюродным дедушкой. М-да. Теперь я точно знаю, почему их всеобщий предок озаботился созданием академии. Все отпрыски благородных семейств на месте, все под присмотром, всем в головы вкладываются нужные установки. Удобно…. Ладно, политика — политикой, а проблемы в академии назревают нешуточные. Я, конечно, не великий спец в нелегком деле обучения. Сама не так давно со студенческой скамьи, можно сказать. Ну, так у нас и общество по-другому устроено….

Мы заседали в кабинете ректора вот уже битых три часа, и за это время не приняли ни одного решения. Валико чрезвычайно ценил Учителя, относился к нему со всевозможным почтением и преданностью. Потому мы решили доверить лорду Вайзер-талю историю наших непростых отношений.

— Это совершенно невозможно! — с плохо скрываемым восторгом заявил высокий, широкоплечий, моложавый мужчина с орлиным носом и легкой безуминкой в черных очах. Как водится среди ученой братии, ректор тут же забыл о назревающих проблемах АКБ, ринувшись едва ли не с лупой и скальпелем обследовать мою скромную, все еще нетвердо стоящую на ногах, персону. Получил по загребущим лапам от меня, «Учитель, я бы попросил»! — от Валико. После чего с обиженным видом упал в кресло. Я так понимаю — обиделся он не всерьез и ненадолго.

— Стыдитесь, Учитель! — попеняла я. — У вас на подходе драма с элементами трагикомедии, а вы ручки куда не надо тянете!

— А почему трагикомедии-то? — скептически выгнул темную бровь ректор. — Программы у нас отработаны, будем обучать на общих основаниях.

— Это вы ДЕВУШЕК собрались на общих основаниях обучать?! — не поверила я. — Вот тех самых — в кринолинах, на шпильках, с брульянтами на перстах и с откормленными тараканами в хорошеньких головках?!

— А чего?! — в четыре глаза уставились на меня оппоненты. — Платья снимем, бриллианты пусть в сейф спрячут.

— А тараканов вы как давить собираетесь? Заключением в карцере? Так они в темноте и в сырости размножаются с ужасающей скоростью. Кстати, о тараканах — вы жилище для девушек приготовили? Или решили разместить их среди ваших мужественных первокурсников?

Мужчины переглянулись.

— Выделили девушкам десять комнат в левом крыле общежития. Там есть переход, который легко перекрыть, парни не пройдут, — взмахнул рукой Вайзер- таль. — Вход в то крыло отдельный. Посадим внизу охранника. Кого-нибудь из провинившихся старшекурсников….

— Ага. И ждет нас прирост населения…. Лорд Вайзер-таль….

— Можно просто Вайзер, — сладко улыбнулись мне.

— Хорошо, тогда я для вас Ангел…. Так вот, Вайзер, у вас какие индивидуальные средства защиты имеются? Или так — молитвой обходитесь? «Пронеси Пресветлая» называется?

— Ангел, ты о чем? — осторожно поинтересовался любимый братик. — При чем здесь защита и молитва?

— Значит, защиты нет, — загрустила я. — Теперь мне стало все понятно.

— Да что вам понятно, Ангел? — округлил глаза ректор. — Странная у тебя сестра, Валь….

— Понятно, почему для бастардов целую академию пришлось создавать! — рявкнула я. — А от ЗППП как спасаетесь?

— А это еще что за зверь?

Я глубоко вздохнула и обвела взглядом кабинет. Хороший такой кабинет. В строгом стиле выдержанный. Сразу видно: хозяин здесь мужчина без комплексов. Массивный стол черного дерева, бумагами завален. Панорамное окно без портьер и гардин. Узкий подоконник заставлен бокалами с остатками чая и пепельницами. Слава всем Пресветлым — пепельницы были пустыми.

Вдоль стен — книжные шкафы, слева от входа длинный узкий диван. На таком долго не засидишься. Да и не приляжешь при нужде. За креслом, в котором должен, по идее, восседать ректор, изображая строгого, но справедливого Хозяина, был выступ. Полагаю, там пряталась комната отдыха, если не отдельные апартаменты ректора. Короче — кабинет мне приглянулся.

— Значит, так, многоуважаемые. В самом коротком промежутке времени вам нужно решить, кто будет дежурить на вахте в женском общежитии. Желательно, чтобы это были пожилые леди, у которых энергия через край бьет. Их еще дуэньями называют, если я ничего не путаю. Никакой личной прислуги у наших красавиц не будет, так что нужна еще комендант. Желательно, такая, которая долго прослужила в каком-нибудь замке экономкой. Хорошо знает, чем обязаны заниматься служанки, имеет отличные рекомендации, и справится со строптивыми курсистками.

— Ангел, они же не законные дочери! — возмутился Валико. — Они должны быть добродетельными и послушными!

Рука — лицо. Слов нет на этих мужиков.

— Кому должны — они простят. Лет через тридцать. Может быть. А потом обидятся, стряхнут пыль, и припомнят все обиды. Валь, поверь, я знаю, о чем говорю.

— Откуда?! — встрял ректор. — Откуда юная леди может это знать?!

— Сама такая, — отрезала я. — Вайзер, вы взрослый состоявшийся мужчина.

Неужели не понимаете, что здесь начнется через две недели? Кобылки из королевской конюшни, кобылки, можно сказать, деревенские, и жеребцы стоялые. Господи, неужели они не могли выдумать какой-нибудь институт благородных девиц?!

Ректора я так и не убедила. Еще бы! Оне ж ректор уж много лет — как! Оне ж аристократ черт его знает, в каком поколении, да еще из близкого к Его Величеству рода. Да у них в королевстве девиц-аристократок в строгости содержат, это ж вам не какие-нибудь селянки!

А что у тех же селянок, если и случается ребенок без брака, так это грязное пятно на весь девкин род. Тут тебе и ворота дегтем и чем похуже вымажут, и на сестер девкиных с подозрением смотрят, дом сваты стороной обходить начинают. Иным семьям и с места сниматься приходилось, чтобы грех дочери прикрыть. Так что селянки за собой строго следили, в чистоте себя до самой свадьбы блюли. Конечно, и тут свои нюансы были. Особенно, ежели аристократ какой по случаю в селение попадал. Тут уж случалось — обдирали девкам подолы. И вот что интересно: если девка после барских забав на сносях оказывалась — такую едва ли не вперед всех замуж сватали. Возможно, дело было в тайных поверьях, а возможно — в кошеле с серебром. Читала я, что аристократы в таких делах не скупились.

Впрочем, когда это аристократы селян за людей считали?! Вековые убеждения — они уже на подкорке записаны, и не мне стереотипы ломать. Я на данном этапе кто? — мальчишка несовершеннолетний. По бумагам мне всего лишь семнадцать. Вот и отыгрываем роль мальчишки, взятого в дом дальнего родственника из милости. Тем более, что фигуре моей до женственных форм еще как по болоту на коне. А потому улыбаемся, улыбаемся, и еще раз улыбаемся. Завтрак брату приготовили, по дому с тряпкой и веником пробежались, порядок навели и в гостиную. Там камин с пламенем негасимым, ковер толстый, пушистый и теплый, пара кресел, низкий столик, на который так удобно очередной фолиант пристроить. Имеется еще диванчик мягкий с набором подушек и пушистым пледом.

Садимся в позу «лотос», и начинаем медитировать. Что там наши фантасты об источнике магии писали? Заглянуть внутрь себя и отыскать? Нет проблем! Отыщем!

— 15-

— Ангел!

Тишина. Прислушиваюсь, недоумевая — куда она могла запропаститься, в такую-то рань?! В спальне ее нет. Кровать строго заправлена, одежда нигде не валяется. Спускаюсь вниз. На кухне пахнет свежей сдобой, свежезаваренным чаем, и омлетом. Значит, уже успела приготовить мне завтрак. Поражаюсь я сестренке, честное слово. Занятия в академии начинаются с восьми. Я встаю в семь. Пробежка, душ, завтрак — и на работу. АнгЕлика встает на час раньше. Ежедневно. Даже в воскресный день, когда я позволяю себе поваляться в постели.

Ага, вот она где! Сидит на ковре перед камином. Спина прямая, ноги скрещены и разведены в стороны. На коленях руки ладонями вверх. Большой и указательный пальцы соединены в кольца. Взгляд отрешенный и направленный в себя. Медитирует.

Меня поражает эта девица! Честно! Сейчас, когда прошло состояние безумной гонки, я все больше и больше недоумеваю: в каком мире жила Ангелика?! Она мало что о себе рассказывает, больше отшучивается. Но воспитание! Но знания, которыми девушки нашего мира не интересуются. Но умения — за две недели, которые мы провели на территории академии, Ангел ухитрилась превратить мою холостяцкую берлогу в уютное жилище, в которое хочется бежать со всех ног. И это при том, что никакими заклинаниями она пользоваться не умеет пока. Учится. Старательно учится. Перетаскала к себе в комнату едва ли не половину моей библиотеки — это не считая той литературы, которую мы привезли из Городка.

Напугала ректора до странной задумчивости. Ходит теперь лорд Вайзер-таль сосредоточенно морщит брови и муштрует всех преподавателей, требуя в трехдневный срок представить план занятий для будущих курсисток. Мало того — он проникся вопросом охраны и теперь левое крыло общежития не взять и тараном. Неделю назад перевез из своего замка госпожу Мариту. Она много лет прослужила экономкой, держала в кулаке всю прислугу и даже самого ректора — это он как-то под рюмочку старого ривского рассказывал. В его владениях за последние тридцать лет ни одного бастарда не появилось.

Ангел отреагировала на появление госпожи сдержанным кивком. Внимательно к ней пригляделась и выдала:

— Явно аристократка. В энном поколении.

— С чего ты взяла? — поперхнулся я куском омлета. Мы как раз обедали в академической столовой.

— На осанку глянь. Такое только наследством и многолетней муштрой достигается. Визитная карточка, так сказать. Кто она?

— Дальняя родственница ректора, — ответил я, — Признанная дочь троюродного брата отца — кажется, так.

На что Ангел, отложив вилку и вытерев салфеткой губы, сказала задумчиво:

— Королевство пора переименовывать. Какой у вас процент законнорожденных в стране?

Ответил я многопозже. Когда мы вернулись домой. Полистал кое-какие сборники, справочники, подшивку «Королевского Вестника».

— Кажется, подсчетами никто не занимался. Могу сказать одно: ключевые посты в армии и министерствах занимают все-таки законные представители родов. Должности, конечно, не наследуемые, но все-таки…

На что сестрица, отпив глоточек чаю, задумчиво сказала:

— Как в анекдоте, значит… «Папа, я генералом стану» — «Станешь, сынок, обязательно станешь». — «А маршалом» — «Нет, сынок, у маршала свой сын есть».

— Маршал и генерал? — выгнул я бровь.

— Высшие чины в армии, — отмахнулась сестрица. — Что там с Маритой?

— А что с ней?! Ректор выделил ей в помощь десятку второкурсников, успевшую провиниться. Сейчас они белят, красят, моют, чистят и ремонтируют. И жалуются, что проще неделю подряд сдавать нормативы на полигоне, чем выполнять все указания госпожи Мариты.

— Наш человек! — ухмыльнулась сестричка. — Когда там девицы прибудут?

Да, братик, а сколько на самом деле там королевен-то? Что-то я запуталась.

— Королевских дочек — три. Две от фрейлин, одна откуда-то из захолустья. Остальные двадцать семь — дети аристократов. Двенадцать воспитывались вместе с королевнами, девять отыскались в провинциях. Они из непризнанных.

— А шуму будет, как от тридцати принцесс…. Ладно, Пресветлая с ними. Ты мне вот что объясни….

Больше мы к теме королевских дочек не обращались. Ангелика всерьез занялась собой. До успеха еще далеко, но ходит она уже уверенно, не цепляясь поминутно за мою руку. Исходя из того, что она в образе угловатого мальчишки, это вызывало бы ненужные вопросы. А так…. Приходит в академию угловатый мальчишка. Сидит в уголке аудитории, где я веду занятия у первокурсников. Внимательно смотрит, наблюдает, что-то записывает в тонкую тетрадь. К старшим не ходит, убегая домой.

— Ангел, — тихонько позвал снова. — Анге-е-е-ел!

Вернулась. Глаза заблестели и улыбнулись. Розовые ладошки соединились перед грудью, потянулись к пламени. Головка склонилась и пухлые губки будто что-то сдули в огонь, отчего тот радостно встрепенулся. И тут у меня сердце рухнуло в пятки. Яркий язычок дотянулся до ладошек — будто лизнул в ответ. Ангел рассмеялась нежно и радостно.

— Фу-у! — выдохнул я, когда она легко поднялась на ноги и подошла ко мне. — Стихия тебя признала, да? Давно?

— Да почти сразу, — отмахнулась она. — Как только я всерьез занялась медитациями, так и познакомились. Ты что-то хотел? Мне же не надо сегодня с тобой?

— Надо, Ангелок, надо, — вздохнул я, приготовившись с головой нырнуть в ее испуг. — Сегодня приезжают наши курсистки. Ректор распорядился, чтобы все прибыли на встречу. Все студенты и преподаватели.

— Я ж вроде не то и не то?!

— To, милая…. Лорд Вайзер-таль распорядился зачислить тебя в штат. Ассистентом на кафедру огневиков.

— Что — и зарплату платить будет? — округлила смеющиеся глаза Ангел.

— Будет.

— Так это ж замечательно! Заживем! А чего ты такой сосредоточенный?

— С девушками прибывает сопровождение. Отряд личной королевской охраны.

— Многовато мужиков на тридцать девушек, ну да ладно, справитесь. Что еще?

— С отрядом прибывает и лорд Джай-таль Съеврин.

***

— Образумился?

Старый лорд Съеврин величественно восседал за столом в своем кабинете и внимательно рассматривал своего внука. Джай выглядел непритязательно.

Куда-то подевался и надменный взгляд, и внешний лоск, оставив лишь осунувшееся лицо, да ссутулившиеся плечи. И это всего пара-тройка недель без помощи и поддержки семьи.

— Образумился, — хмуро буркнул внук, который считать себя образумившимся вовсе не собирался, но куда денешься, если работа ему так и не подвернулась. В наемники, как он думал вначале, идти не хотелось. Уж больно там смертность высокая, да и особого героизма не предвидится. А рисковать своей ценной шкурой Джай-таль вовсе не собирался. Еще чего! Нет, если б это была служба в королевской гвардии, с приличным содержанием…. К тому же форма у гвардейцев красивая: черные облегающие бриджи, белоснежная рубашка с кружевами на воротнике и манжетах, широкий черный пояс, черный же короткий плащ, расшитый серебром, и черные высокие сапоги, прикрывающие колени.

— И как оно, на подножном-то корму? — полюбопытствовал дед. Внук скроил кислую физиономию и перевел взгляд за окно. Там золотились деревья и осыпалась листва. И небо было необычно высоким и голубым. Как глаза ненавистной…. Стоп! Он же решил, что больше никаких мыслей об умирающей Алике.

Джай-таль поспешно опустил руку, уже привычно потянувшуюся к медальону, спрятанному на груди.

— Понятно, — неизвестно чему обрадовался дед. — Значит, не так уж и сладко…. Что — не нашел занятия по своим талантам? А ведь мог сейчас барствовать в свое удовольствие. Ладно. Сделаю для тебя еще одно доброе дело. Но учти — последнее. Его Величество соизволил издать Указ о начале обучения юных аристократок, рожденных вне брака и признанных своими отцами.

— А мне-то от этого что? — хмуро спросил внук. — Я свое уже отучился.

— А вот что, — подвинул к нему дед лист гербовой бумаги с печатями и метками, что лист магически защищен от подделок и стихийных бедствий.

— Патент на вступление в личную гвардию короля. Да ты особо-то не радуйся. Во дворце тебе отираться не придется. Девиц повезете в АКБ. Охрана и сопровождение. А уж дальше — как себя покажешь. Либо дальше карьеру построишь, либо вылетишь.

— И за что же девицам такие пряники? — все еще хмуро спросил Джай, чувствуя, что удача вот-вот повернется к нему лицом.

— В кулуарах шепчутся, что среди тридцати девиц три незаконнорожденные принцессы едут. Учиться.

— В АКБ?! Учиться?! Да там же отродясь не учились женщины!

— Теперь — будут! — отрезал дед. — Не твоего ума это дело, малыш. Твое дело — всячески проявить себя. Закрепиться на службе, а уж там видно будет. Да смотри мне! Всячески — это не значит, что ты должен лазить в комнаты девиц, устраивать драки и пьянки. Беречь как зеницу ока — вот твоя задача. Всех! Потому что только Их Величества знают — кто именно из девиц — принцессы крови. Потому всегда быть в форме, чисто выбритым, начищенным и бдительным. Узнаю, что хоть в чем-то нарушил — лично зубы выбью. А потом из рода исключу. Все понял, щенок?!

В голосе деда заскрежетал металл, и Джай-таль, вскочив, вытянулся по струнке.

— Так точно, дед!

— То-то, бестолочь! Возьми кошель — экипировку-то тебе никто не оплатит. Коня у отца возьмешь. Есть у него подходящий жеребчик. Как раз в масть гвардейским — вороной. Ну, ступай! Да помни слова мои!

Вот так Джай-таль Сьеврин оказался там, куда и не думал попасть — в охране поезда королевских воспитанниц. Пусть простым воином, кадетом, хотя диплом АКБ давал ему право на звание лейтенанта.

— 16-

В просторном дворе академии было многолюдно. Стройными рядами, в парадной форме стояли все студенты. От первачков в зеленых мантиях, до старшекурсников. Эти уже были одеты в цвета своих основных стихий: воздушники — в бело-голубой, водники — в синий с белым, огневики — во все оттенки красного, маги земли — темная зелень. Все-таки, форма мужчинам идет. Дисциплинирует, заставляет подтянуть животы, расправить плечи, смотреть орлом, а не дохлой курицей.

— Одно слово — элита, — шепнула я брату. Мы стояли в толпе преподавателей на широком крыльце, ожидая, когда прибудет этот самый поезд с королевскими воспитанницами. Валико нервничал. Все боялся, что Джай-таль меня узнает. Хотя и признавал, что сейчас я на его сестру не походила нисколько. Во-первых, моя фигура все еще была далека даже от нормального девчоночьего вида. Два лорда — Валико и Вайзер — пытались объяснить это длительной болезнью, вдруг пробудившейся магией, чем-то еще — я в подробности не вдавалась. Посетила под контролем Валико главного лекаря академии. Тот долго меня разглядывал, водил руками, приставлял к моей голове какие-то амулеты и артефакты, хмыкал, тер подбородок, чесал затылок, а потом спросил:

— Леди Ангел, а вам ваше состояние как-то мешает? Вы себя плохо чувствуете? Тошнит? Или, может быть, голова кружится? Или еще что-то?

Я пожала плечами.

— Да нормально все. На поворотах уже не заносит, цель вижу, препятствий не ощущаю. А что вес не набирается — так это дело не быстрое. Нет, разожраться можно в два счета, но мне-то не жир нужен, а мускулы.

Лекарь многозначительно поднял палец и посмотрел на лордов.

— Верное понимание проблемы! Я пропишу вам укрепляющие отвары, ежедневный массаж. Легкий! Без фанатизма! Вальен-таль, у вас есть — кому заняться этим?

Валико только кивнул. Массаж мы и без рекомендаций практиковали. Точечный. Я покопалась в памяти и таки отыскала там основные принципы точечного массажа с применением бальзама «Звездочка». Я б еще и прижигания использовала, да здесь такой науки не существовало, стало быть, специальных ароматических палочек и прочего не было и в помине.

Лекарь согласно кивнул и выдал вердикт:

— Здорова. А мышцы нарастут. Не переусердствуй только. Раз в неделю заходи — будем наблюдать и корректировать.

Я согласно кивнула, а у ректора ревниво блеснули глазки. Еще бы! Он тоже хочет наблюдать и корректировать.

— Лорд Шанти-таль, я надеюсь, наша беседа останется втайне, — многозначительно взглянул он на лекаря.

— Лекарская тайна — она тайна и есть, — отмахнулся лорд лекарь. — Сами-то про это не забывайте….

О чем, бишь, я? — Так вот: фигура у меня стройная до жалости. Это раз. Второе: Валико сказал, что и лицом я все меньше похожу на его сестру. Вроде бы все так же, и в то же время глаза стали еще больше и зеленей. Волосы, все так же коротко постриженные, из блондинистых превратились в золотисто- медовые.

Третье — одежда. О, какие чудеса может творить правильно подобранная одежда! Мешковатые темно-коричневые штаны затянуты ремешком, чтобы не спадали. Рубашка — белоснежная, с кружевами на рукавах и воротнике — чуть спадает с плеча. Не потому что соблазн, а потому что велика. Из воротника торчит тонкая шейка и видны выпирающие ключицы.

Сверху — такой же мешковатый жилет. В данном случае — застегнутый на все три пуговицы, что не мешает ему сползать с плеча. Короче: налицо мальчишка недокормыш, плюс еще и разгильдяй. Потому что даже форменные сапоги мне велики и хлябают при ходьбе.

А в-четвертых, правильно наложенный грим. Начисто лишенные румянца впалые щеки, чуть вздернутый нос и крапинки веснушек. Побледневших в преддверии зимы.

Ну и в-пятых — вряд ли Джай-таль ожидает меня здесь увидеть. Он же убежден, что я если не умерла, то вот-вот скончаюсь.

— Валь, причин для беспокойства нет, — говорю строго, пожимая руку брата. — Ты лучше мне этого героя-любовника покажи, чтобы я с кем другим не спутал…

Брат кивает, и в это время слышится далекий звон бубенцов, ржание коней, скрип колес, голоса….

— Подъезжают, — негромко говорит ректор, и сбегает с крыльца навстречу поезду из шести карет.

А это красиво! Действительно, красиво! Первыми во двор академии влетает пятерка охранников. Как Валь успел сказать — все в чине лейтенантов. Вороные кони пляшут под всадниками в черных плащах с серебряными галунами. На головах всадников — нет, я счас со смеху скончаюсь — гусарские кивера! Черные, с серебром и белым султаном. Надо же, как тесны миры-то, оказывается!

Пока я хихикала брату в плечо, всадники сделали круг почета перед крыльцом, спрыгнули с коней. К ним тотчас же подбежали мальчишки — второкурсники в зеленых нарядах, приняли коней и тут же увели куда-то в сторону. Видимо, к конюшням. Я там еще не была, но знаю, что коней в академии много.

Едва всадники подошли к ректору, как тут же во двор въехала первая карета, запряженная тройкой белых кобылиц.

— Чистота и невинность — перевел мне символичность тройки Валь. — Королевских воспитанниц всегда возят на белоснежных кобылицах.

Тройка остановилась, с запяток спрыгнули два бравых кадета. Распахнули дверцы и подали руки двум первым девицам. Белоснежные плащи, белые шляпки с вуалями, белые перчатки. Красиво и немного пафосно. Ладно. К девушкам тут же подошла наша Марита. Строгое темно-синие платье, белоснежные манжеты и воротничок. Строгая прическа, из которой даже волосок не выбился. Оп-пачки! Девиц из кареты выпало пять. А шестая кто? Светло-серый балахон, на голове нечто, похожее на тюрбан, в руках — янтарные четки.

— Это служительница Пресветлой, — не оборачиваясь, шепнул Валико.

— Марита пригласила троих для присмотра. Чтоб…. Ну, сам понимаешь….

Я снова хрюкнула. Молодец, Марита! Но пасаран,* как говорится!

Снова два всадника на конях, еще одна карета, еще пять девиц. И так шесть раз. Молодец у нас ректор! Да и боевик, старый вояка, тоже молодец! Ни одной заминки. Всадники спешиваются, молодняк тут же коней под уздцы и в сторону. Карета — кадеты — девицы. Карета пустая на каретный двор и следующая в ворота. Последними на двор въехала еще одна пятерка бравых молодцов. Спешились, коней передали мальчишкам. Негромкая команда старшего гвардейца, и вот уже они выстроились с двух сторон от девушек, охватив их незамкнутым кругом.

— По одному на девицу, — быстренько пересчитала я гвардейцев. — А где?…

— Пятый слева, — не оборачиваясь, ответил брат. Я пригляделась. И почти возмутилась. Вот ЭТО не хотело жениться на Алике?! Или я чего не понимаю в жизни, или одно из двух. Ну, высокий. Смазливый. Волосы короткие, рыжиной отливают. Выражение на физиономии — самое скучающее. Цвет глаз мне отсюда не видно, да и ладно. Еще столкнемся нос к носу — тогда и разгляжу.

Ректор, между тем, произнес короткую прочувствованную речь о том, как мы рады. Что они рады, что мы рады….

— Передаю вас на попечение нашей госпожи Мариты, леди, — закончил он плести словесные кружева, и отступил в сторону. Госпожа Марита что-то негромко сказала, и белые лебедушки хлопотливой стайкой полетели к месту своего обитания.

— Теперь вы, господа офицеры, — обратился лорд Вайзер-таль к гвардейцам. — Вам выделены комнаты в общежитии преподавателей. Думаю, вы все знаете, где это. Можете располагаться. Лорд Свитан, думаю, нам нужно обсудить кое-какие моменты. Прошу в мой кабинет. Все остальные свободны! Праздничный ужин накроют в столовой как обычно — в семь вечера.

Что меня всегда поражало в студентах — так это их умение мгновенно растворяться в пространстве. И это без всякой магии. Не успел ректор договорить, а двор был уже чист и пуст. Если не считать все еще стоящих на крыльце преподавателей. Эти еще что-то обсуждают негромко. Здороваются с лордом Свитаном. Они ж почти все между собой знакомы. Все здесь если не учились, то преподают. Лорд Ежен-таль Свитан — не исключение. Капитан. Старший у гвардейцев. И физиономия не радостная. Неужто назначение не по нраву?

— Лорд Вальен-таль, — козыряет он, обращаясь к моему брату. — Сколько лет! Преподаешь? И как оно?

— Преподаю. Нормально, — отвечает Валико, и вытаскивает меня из-за спины. — Мой дальний родственник, Ангел-таль Аверис.

— Студент? — острый взгляд на меня. Будто рентгеном просветил. — Хиловат.

— Болен был. Нет, не студент. Принят на кафедру огневиков ассистентом.

— А что ж не студент? Возраст подходящий….

— Решили год обождать. Магия только-только пробудилась.

— Ясно. Значит, будем часто встречаться. Ты как насчет чарочки за встречу?

Валико чуть сильнее сжал мое плечо.

— Посмотрим. Сегодня всяко не выйдет. Сначала торжественный ужин, знакомство, беседа с личным составом. Завтра — распределение по группам, вводная лекция для девушек, а уж потом можно будет и по чарочке.

Лорд Свитан согласно кивнул и проследовал за ректором. Я коротко выдохнула.

— Ты как? — обеспокоенно всмотрелся в меня брат.

— Подавляет, — созналась я. — Он кто?

— Младший брат короля. Бастард. Доверенное лицо. Сам понимаешь, Ангел, птичка не нашего полета.

— Да, королевство пора переименовывать, — утвердилась я в своем мнении. Брат только улыбнулся, подталкивая меня в сторону нашего домика.

***

Следующий день выдался хлопотным, склочным и бестолковым. Во всяком случае — для меня. Валико, как и большинство преподавателей, был занят на распределении наших красавиц по факультетам.

Основных факультета было два: магический и обычный, для тех, у кого магия была развита слабо, или вовсе отсутствовала. Случалось и такое. Никто не знал, почему так, но считалось в пределах нормы. А боевиками они были все.

Всем приходилось не только развивать свои таланты в области магии, но и носиться по полигонам, развивая еще и физические возможности тела. Одна полоса препятствий чего стоила! Я на нее посмотрела и расфыркалась. Правда, в кулачок, и под одеялом. Это чтобы нашего боевика, дядьку Фат-таля, не осенило желание прогнать меня по своему детищу. Нет, со временем я даже попытаюсь эту полосу пройти, и даже за рекордное время, а смеялась потому что…. Тесна ты, матушка Вселенная.

Тут были и качающиеся столбики, и обрывающиеся канаты, и сетка-рабица высотой метра в три, и яма, полная грязи…. И даже мешки с песком, мотающиеся туда — сюда безо всякого смысла. И даже огненные шары пролетали по немыслимой траектории. Ничего, пятый — шестой курс справлялись как-то….

Факультеты, в свою очередь, делились на кафедры. Магический — на четыре основных, по стихиям. Плюс кафедра артефакторики. Не магический, собственно, на боевую, лекарскую и бытовую. Кафедра лекарей делилась еще на зельеваров, алхимиков и некромантов. Почему — сие мне неведомо.

Вальен-таль числился и огневиком, и на бытовом подрабатывал. Это приветствовалось руководством академии, так как преподавателей было немного. Как брат говорил, все стремились служить, а не обучать. Впрочем, и само деление было весьма условным. Потому что никто не мог угадать — как выстрелит тот или иной юный талант. Бывало, что дар внезапно затухал. И тогда парень уходил в боевку. Бывало, что обычный боевик, после нескольких лет упорных занятий, вдруг открывал в себе новые грани и становился уже боевиком с приличным магическим резервом. А бытовую магию учили все без исключения.

Так вот. Я собиралась мирно отсидеться в домике, пока идет это самое распределение, но Валико, напуганный появлением несостоявшегося родственника, заявил, что не собирается выпускать меня из виду даже на те пять минут, которые люди склонны проводить в том самом месте, куда и короли пешком ходят. А потому вытолкал меня в академию, усадил за столик в углу, вручил пачку бумаги, зачарованное перо и велел записывать результаты собеседования.

А я чо? — А я ничо! Стенография — наше все! В свое время я все лекции стенографировала. Да! Я была любопытным и разносторонним подростком! И родители оплатили мне двухлетний заочный курс скорописи. Я шипела и плевалась, но курс освоила, а потом еще не раз молилась за здоровье мамочки и папочки, когда писала лекции одного жутко занудного и придирчивого препода по зарубежной литературе. Ах, как он восторгался, когда я слово в слово прочла по конспекту его лекцию! И все зачеты мне автоматом выставил.

Так, что-то я опять не туда.

Сижу я, значит, наблюдаю. Из каких соображений ректор решил первыми пропустить девушек из провинции — не знаю. Он ректор — ему видней. Первой вошла миловидная девушка в скромном сером платье с белым воротничком. Платье длинное, лишь слегка приоткрывает мыски серых туфелек. Волосы темные, убраны в косу, на висках завиваются легкими кудряшками. Глаза темно- серые. И добрая улыбка, которой хочется улыбнуться в ответ.

— Ваше имя? — скучающе вопросил Фат-таль. Девушка повернула к нему головку и взмахнула ресницами.

— Мое имя — леди Джелия Тинк, внучка графа Тинк. Хочу учиться лекарскому делу.

Бывает же такое! Минуту назад лорд Фат-таль был суров и мрачен, а сейчас в ответ на ее улыбку расцвел майским деревом. Показал девушке на стол, за которым восседал наш главный лекарь. Через пять минут оживленной беседы Шанти-таль благосклонно склонил голову.

— Я беру вас на свой факультет, Джелия.

Эх, понеслось! Девицы из провинции прошли быстро, дисциплинированно и без эксцессов. Кто-то из них подавал надежды в лекарском деле, кто-то видел себя зельеваром, двое ушли к алхимикам. Когда дверь закрылась за десятой, ректор, до этого момента изображавший памятник самому себе, одобрительно покачал головой:

— Впечатляет. Действительно, талантливые девочки. И почему мы раньше не занялись этим вопросом?! Ладно, десять минут перерыв на чай, и тестируем следующую десятку.

— 17-

Дальше пошло по законам жанра. Кому там хотелось бабьей драки с расцарапанными щеками и выдранными волосенками?

Девицы передрались еще в очереди. Даже строгая леди Марита не смогла утихомирить разбушевавшихся девиц, каждая из которых хотела пройти первой. Пятнадцать объединились против пятерых. Уж чем они друг другу не угодили — сказать сложно.

Только первая из двадцатки влетела в аудиторию, где мы заседали, и тут же шлепнулась на колени, эффектно подкатившись прямо под ноги лорду Фат-талю. При этом платье девицы странным образом задралось ей на голову, открыв симпатичные розовенькие панталончики с кружавчиками. Я только хмыкнула про себя. To, что называется — доктор прописал. Пока ошарашенный Фат-таль любовался этой инсталляцией, в двери одна за другой впали еще две девахи. Изрядно потрепанные, с разлохматившимися прическами, они картинно приземлились на пятые точки, продолжая поливать всех окружающих таким отборным матом, что уважаемые преподаватели впали в ступор.

А за распахнутыми дверями продолжалась баталия. Кто-то визжал, кто-то рыдал, кто-то грозился карами Его Величества….

Мужики молчали, явно не зная — как успокоить разнузданных девиц.

Я вздохнула. Припомнила вычитанное накануне заклинание по влажной уборке помещения, где использовалось некое количество воды и мыльного порошка. Протиснулась мимо рыдающей троицы, попутно одернув первой претендентке подол — нечего мужчин исподним смущать. Вышла в коридор и выдала то, что сумела вспомнить.

— Ангел! — как-то испуганно простонал Вайзер-таль. — Что это было?

— Заклинание, лорд ректор! — радостно улыбнулась я, с восторгом взирая на мокрых, покрытых мыльной пеной и дружно плюющихся девиц. Ай, да я! Какие таланты, однако, пропадают!

— Ангел, ты выучил заклинание уборки? — подобрался ко мне Валь. — Когда успел-то?!

— А вчера и выучил, — обняла я брата за шею. Он держал меня на руках, потому что по полу разлилась пенная лужа и все ширилась, захватывая пространство. — Оно мне первым подвернулось. Вот и потренировался, так сказать….

За столом, уткнувшись лбом в собственную ладонь, хохотал лорд Шанти-таль. Остальные представители факультетов и кафедр, числом семь душ, молча хлопали глазами.

— Ладно, поставь меня, — буркнула я брату в ухо. — Не шокируй общественность.

На что мне ответили:

— Ангел, ты недавно перенес тяжелую болезнь. Не смей ходить по лужам. Промочишь ноги, и мне снова придется тебя выхаживать. Что я скажу твоей бедной матушке?!

После чего невозмутимо прошлепали по воде и водрузили меня на стул. Сами остались стоять рядом, с интересом рассматривая картинку. Маслом.

— Что тут происходит?!

О, а вот и отважный капитан гвардейцев нарисовались. С пятеркой рыцарей бесстрашных. Среди которых и наш лапочка Джай. Расхристанный, взлохмаченный и с фонарем. И когда успел-то?!

— М-да-а! — крякнул Валико. — Интересно, кто ж его приголубить успел? И за

что?

— А здесь происходит распределение, — звонко отчиталась я, мысленно отвешивая себе подзатыльник. Оно мне надо — внимание к себе привлекать?!

— Это как?!

Теперь и капитан замер, хлопая глазами.

— Делят места на боевом факультете, — отрапортовала, замирая по стойке смирно, и поедая глазами начальство.

— Ангел, что ты несешь?! — схватился за голову брат. А у ректора глаза и вовсе стали ромбовидными. И кажется, даже покраснели.

— Да почем же мне знать — что я несу, — скривила я губы в сторону уха дорогого братца. — Не сбивай!

— Кадет Аверис! Доложить по форме!

Я даже поежилась. Ничего так рык у капитана. Что там у него на петлицах?* Ух, ты! Три лепестка — красный, голубой и зеленый. Силен мужик!

— Во время работы комиссии по распределению девушки изъявили желание обучаться на факультете боевой магии. После чего продемонстрировали свои способности. Правда, магию они применить не успели, обошлись рукопашной.

— Почему не воспрепятствовали, кадет Джай-таль?

Ого, это бывший женишок дежурить должен был? Девиц караулить, значит, а сам в это время что делал?

— Воспрепятствуй этим диким кошкам, — буркнул Джай, торопливо поправляя одежду.

— Доложить по форме! — снова потряс стены аудитории рык капитана.

— Первая десятка прошла согласно очереди, — подтянулся Джай, застегнув последнюю уцелевшую пуговицу. — После перерыва одна из воспитанниц потребовала пропустить ее вперед. Другие возразили. Сначала просто ругались. Увещеваний не слушали. Потом принялись щипаться и толкаться. Леди Марита призвала девиц к порядку, но только подлила масла в огонь. Мы попытались вмешаться. Не применять же к ним силу, лорд капитан! Девушки все же!

— Черт ли сладит с бабой гневной!*-процитировала я Александра Сергеевича. И тут отмер ректор.

— Ассистент Ангел-таль! — загремел он, вперив в меня гневный взор. — Немедленно решить проблему! Лорд Свитан, прошу в мой кабинет!

И преподавателям:

— Лорды, распределение переносится на два часа.

И свинтил, оставив нас разбираться с дрожащими мокрыми курицами.

Ничего, мы разобрались. Леди Марита, перестав хватать ртом воздух, свела брови в одну линию, уперла руки в бока, да как гаркнет:

— Девушки! Немедленно встали, отряхнулись, и бегом в общежитие! Чтобы через час все были готовы к дальнейшему распределению. И чтобы без скандалов в душевых! Иначе….

— Три наряда вне очереди, — продолжила я радовать окружающих. — И нет, это не те наряды, которые платья.

— А что? — пискнула какая-то девица, особенно потрепанная.

— Картошка, кастрюли, котелки, — неожиданно поддержал меня Джай. — А кого не проймет — конюшня. И все это без магии.

— А кто будет убирать лужу в коридоре?! — возмутился наш боевик. — Ангел- таль?

— А чо сразу я? — надула губы, припоминая формулу обратного заклинания. Не вспомнила, и жалобно обернулась к Валико. Тот вздохнул тяжко, и как-то по особому щелкнул пальцами. Лужа, пена и прочие неприятности тут же исчезли.

— Пойдем обедать, разбойник, — сказал он, стаскивая меня со стула. И как это понимать? Я, можно сказать, всех спасла, а он! У-у!

— 18-

— Отдай мальчишку, — сказал лорд Свитан, вертя в руке бокал с вином. Солнечный луч купался в благородном напитке, рассыпая по комнате красноватые блики.

Ректор, только что глотнувший, поперхнулся, мгновенно сообразив — о каком мальчишке идет речь. Осторожно поставил бокал на стол, отвернулся к окну.

Окно кабинета выходило на широкий двор академии, и ректору хорошо было наблюдать за перемещениями своих подопечных. Лорд Вайзер-таль служил ректором не один десяток лет, работу свою любил, пацанов, которые зачастую попадали в академию взъерошенными озлобленными птенцами, понимал и поддерживал, всячески стараясь им помочь. Спустя пять-шесть лет из академии выходили грамотные специалисты, талантливые артефакторы, алхимики, лекари, боевики…. Нет, какой-то процент раздолбаев оставался, как без этого. Еще никто не сумел добиться стопроцентных результатов в воспитании. Но в общей массе выпускники пополняли элиту королевских войск. И это был один из основных сдерживающих факторов направленной на королевство внешней агрессии. Но это политика. Дело нужное и довольно грязное….

Капитан Свитан, принадлежавший к королевской семье, занимал важный пост. Был главой личной королевской гвардии. И одним из первых выпускников ректора Вайзер-таля. И дальним родичем.

— Зачем тебе мальчишка? — спросил ректор, наблюдая, собственно, за этим самым мальчишкой, шустрым воробышком скачущего сейчас по плитам двора. Вальен-таль шел рядом, и видимо, что-то с жаром внушал Ангелу.

— Шустрый. Из него выйдет прекрасный воин со временем. Проверял на магию? И как?

— Огневик, — неохотно сознался ректор. — Слабый. Магия только-только проснулась. Да и здоровье…. Хлипкий — сам же вчера сказал.

— Это поправимо, — подошел к окну лорд Свитан. — Поставлю его в пару к кому-нибудь из своих — обучат азам. Потом сам возьмусь. Интересный мальчишка. Кто его отец?

— Не знаю. Вальен-таль сказал, что нашел мальчишку совершенно случайно, в Городке. В документах отец не указан, а проверка показала дальнюю степень родства с герцогами Аверис. Вальен-талю разрешили опеку мальчишки. Он привез его с собой, попросил принять на работу в качестве ассистента.

— To есть, права на Ангела только у него? Так?

— Именно. И что-то мне подсказывает, что Вальен-таль не захочет ими поступиться. Ни за какие блага.

— И почему? — удивленно взглянул на ректора лорд Свитан. — Что ему в этом недокормыше?

Ректор не ответил, продолжая смотреть вслед мальчишке.

Лорд Свитан отпил глоток вина, поставил бокал на подоконник, и собрался было допросить ректора с пристрастием, но заметил вдруг, что из оголившихся кустов на дорожку вышел его новый кадет, Джай-таль Съеврин. Поморщился. Этот мальчишка ему не нравился почему-то. Если б не поспешные сборы, вряд ли Джай-таль попал в охрану королевских воспитанниц. Уж больно славушка у него была неприличная. Ходили слухи, что он не только игрок и пьяница, но и по спальням ходок. Что из этого правда, а что ложь, лорд Свитан разобраться еще не успел. Решил, что лично присмотрит за парнем. Да и потом дед его хлопотал, а к патриарху семейства Съеврин у капитана королевских гвардейцев особых претензий не было.

— Щенок! — неожиданно выругался ректор, увидев, как Джай-таль поднимает руку в знакомом жесте активации. В спину Ангелу понеслось что-то явно мерзопакостное.

Ректор рванулся было в портал, но тут же остановился: заклинание Джай- таля неожиданно будто отразилось от чего-то.

Звуки в кабинет не доносились, однако и ректор, и лорд Свитан видели, как медленно — медленно поворачивается Ангел. Как на мгновение вспыхивают нестерпимой зеленью его глаза. Губы шевельнулись, складываясь в кривую ухмылку. И Джай-таль падает на брусчатку дорожки.

Лорд Свитан успел первым. Вылетел из портала, бросился к подчиненному. Тот был без сознания, а на левой щеке расцветал черный рисунок в виде сердца, пронзенного стрелой. С острия стрелы капали ярко-синие капли.

— Что здесь происходит?! — рыкнул лорд Свитан, обращаясь к Вальен-талю. Тот недоуменно пожал плечами.

— А нечего с грязными лапами к зеркалам лезть, — буркнул мальчишка. — Я его не трогал. Сам подставился.

— Ангел, — как-то очень напряженно спросил ректор, внимательно приглядываясь к мальчишке. — Ангел, кто тебе поставил такой мощный щит? Вальен-таль?

Ангел изумленно поднял брови, и лорд Свитан поверил бы ему, если б не заметил, как в глубине зрачков вновь сверкнула зелень.

— Я не ставил Ангелу никаких щитов, — озабоченно ответил Вальен-таль. — Теперь вижу — зря не подумал о защите родича в магическом плане. Исправлю. А вы, уважаемый лорд Свитан, держите подальше ваших подчиненных от Ангела. Иначе….

— Что — иначе? — нахмурился лорд.

— Иначе кто-то уедет отсюда в инвалидной коляске, — безмятежно улыбнулся Ангел. — А плетению зеркального щита меня матушка научила. Еще в детстве. Полезная штука, я вам говорю. Что в меня кинули — то в ответ и получили.

— Какой еще зеркальный щит?! — изумился ректор. — Мы никого не учим созданию такого щита!

— Так я и говорю — матушка научила. Она очень уж магическими практиками увлекалась. Вот — вычитала где-то про зеркальный щит. Сама пользовалась и от сглаза, и от сплетен. И меня заставила.

Тут Ангел выразительно потер затылок, намекая, как именно матушка учила его плетению зеркального щита.

— И как? Помогает?

— Как видите… — кивнул вредный мальчишка на застонавшего у ног лорда Свитана Джай-таля. — Уж не знаю, какую гадость он собирался мне подвесить, но теперь сам будет ходить с черной меткой. Пока не осознает всю неправоту своих поступков. Так мы пойдем? Нам бы пообедать, а то время выходит….

— Свободны, — кивнул ректор. — Ангел, у тебя в запасе никаких больше заклинаний не имеется? Чего нам ждать на распределении?

Ангел пожал худосочными плечиками.

— Да нет у меня никаких заклинаний, лорд Вайзер-таль. — Я вообще с магией только-только знакомиться начал. И резерв у меня крошечный, даже свечку не зажечь. А что с девицами вышло — так это совершенно случайно, и оно само как- то….

— Проваливай! — вздохнул ректор. — Вальен-таль, пригляди за ассистентом!

Вальен-таль только вздохнул. Тяжко так. Надрывно.

Мол, куда ж деваться! Присмотрю. И вообще — грехи наши тяжкие….

Взял родича за руку и потащил к дому, на ходу что-то высказывая. Ангел покаянно склонял голову.

А ректор почему-то им не поверил.

— Ты все еще хочешь этого мальчишку в свою команду? — спросил он лорда Свитана.

— Теперь еще больше, — сознался тот. — А что их связывает? Съеврина и Аверис….

— Нехорошая история. Джай-таль был помолвлен с сестрой Вальен-таля.

Перед подтверждением помолвки девушку отпустили в Обитель — испросить благословения на брак. В дороге кони понесли, карета перевернулась. Девушка несколько месяцев провела в беспамятстве. Сейчас на излечении в отдаленном монастыре. Помолвку расторгли.

— Анге-л-лика, — пробормотал Джай-таль, с трудом открывая глаза. — Анге- л-лика….

Допрашивать его было бесполезно. Шанти-таль, осмотревший лорда, лишь покачал головой:

— Хорошо его приложило заклинанием черной метки. Как это он сам себя пометить удосужился? Да и зачем бы? Боится потеряться среди наших студентов? И почему метка на лице? Она же должна на ауре отмечаться….

На этом разборки временно прекратили, устроив пострадавшего лорда в лечебнице, и оставив его приходить в себя.

А сами отправились на второй тур, так сказать.

Ангел чинно сидел в своем углу с постной физиономией, перекладывал с места на место листочки и делал вид, что совершенно ни в чем не виноват. Разве что глаза весело поблескивали из-под рыжей челки, косо падающей на лоб.

— Что он успел? — кивнув на мальчишку, спросил ректор у Вальен-таля. Тот пожал плечами.

— Всего лишь заскочил на минутку в женское крыло, ничего особенного.

Ректор вздохнул и подал команду.

— Начали.

На удивление дальше распределение прошло без сучка, без задоринки. Словно бы на девиц внезапно снизошло озарение. Девушки входили в аудиторию едва ли не печатая шаг. Называли имя, высказывали пожелания и проходили собеседования с преподавателями. Демонстрировали свои умения, возлагали руки на артефакт в виде прозрачного шара — проверяли величину магического резерва и преобладание стихий. Ничего потрясающего не выявили: чуть выше среднего уровня по всем направлениям. Причем ни одна не выразила желания идти на кафедру целительства или алхимии. Все видели себя великими магичками, владеющими ни много ни мало — четырьмя, или хотя бы тремя стихиями. На высшем уровне — заметьте.

Преподаватели хмурились, понимая, что основные проблемы с этой группой девиц впереди.

Наконец с собеседованием было закончено, и Вайзер-таль вышел в коридор — посмотреть, что там происходит, и почему так тихо.

Девицы стояли едва ли не по стойке смирно, а перед ними, держа в руках «Наставление для юных девиц, составленное благочестивой жрицей Миронией из Обители сестер Пресветлой», прохаживалась одна из прибывших жриц.

До ректора только сейчас дошло, что «Сестры Пресветлой» не просто жрицы. Обитель эта славилась строгостью и нетерпимостью, полагая, что девицам всех сословий надлежит блюсти себя в чистоте и добронравии. К слову сказать, эту Обитель в свое время основала королева Елиния, жена самого первого короля Златовласа, разгневавшаяся на бесчисленное множество внебрачных детей своего супруга. С королем она сделать ничего не могла, а вот девиц, родивших этих самых детей, собрала и отправила в Обитель: молиться, каяться и трудиться на благо королевства.

Чаще всего именно туда отправлялись податливые фрейлины, если их не удавалось пристроить замуж.

Так что о скромности и добронравии жрицы знали все.

Нет, королевские воспитанницы могли, конечно, и ослушаться, но кто бы им это позволил: кухня и грязные котлы маячили перед их глазами, изредка сменяясь картинками нечищеной конюшни….

— Теперь я понял, зачем Ангел забегал на минутку, — хмыкнул про себя ректор.

— 19-

Итак, девиц рассмотрели, выслушали, составили свое мнение, и отправили восвояси — отдыхать, и ждать результатов тестирования. Под конвоем трех жриц Пресветлой.

Я даже посмеялась про себя — ну, чисто детский сад на прогулке. Ясельная группа, ага. Еще бы красные флажки жрицам — и полное соответствие. Брат настороженно на меня посматривал, явно удивляясь моей невинной физиономии. А я и есть невиноватая ни в чем. To есть — абсолютно. Сижу себе, записи расшифровываю и в удобочитаемый вид привожу. Самописка у меня хорошая, пишет тоненько синими чернилами. Буковки, правда, пока кривоватыми получаются, так это не проблема. Я тут нечаянно (сама себе верю) подсмотрела, как наш многоуважаемый ректор пишет. И у меня тут же зазуделось спросить — не на лечфаке он, случаем, обучался. И даже его секретаря — жилистого некрасивого парнишку с лепестком воздушника в петлице — пожалела. Впрочем, у того почерк оказался ненамного лучше ректорского.

Так вот — я, значит, тихо-мирно делом занимаюсь, а вокруг меня едва ли не мировая революция в отдельно взятой академии разворачивается. Помалкивает мой братик, да капитан гвардейцев. И тоже почему-то с меня глаз не сводит. А я чо? — а я свой щит зеркальный поправила, чтобы не так щекотно было, и дальше пишу себе.

К слову — этот щит я и впрямь еще на Земле практиковала. Матушка, тут конечно, ни при чем, я сама как-то наткнулась на описание в какой-то третьесортной книжонке. Немного поспорила со своими приятелями на эту тему. Кто-то про стекло говорил, кто-то про стакан, а мне легло зеркало. Даже не так — окна зеркальные. Затемненные. Ты всех и все видишь, а тебя никто, пока сама не захочешь. Сначала вроде игры было, потом втянулась. Вроде бы и нереальная, но все же защита. Психологически комфортнее стало. А здесь я его на автомате поставила. Да еще припомнила кое-что из земных технологий, и вплела в зеркальный щит тоненькие серебряные нити. В виде мелкоячеистой сети. Мне они не мешают, а защита усилилась.

Брату я об этом не сказала. Не потому что не доверяю. Просто к слову не пришлось — слишком уж много всего разного на нас свалилось. Теперь придется поделиться секретом и с ним. Кто его знает — что в голове у бывшего Аликиного жениха крутится — с чего-то же он решил на меня метку навесить. Да и капитан мне доверия не внушает. Сидит, сверлит меня глазищами серо-зелеными….

Так, что там у преподавателей не зашло-то?

— О чем только думали Их Величества! — возмущенно вещает невысокий крепыш. Буйноволосый, ладони широкие — такими только камни ворочать. Ага — в петлице зеленый лепесток и темно-синий. Земля и вода.

— У них по одной стихии — и те едва ли не в зачаточном состоянии! И как прикажете их по факультетам распределять?

— У нас впервые за много лет недобор случился, — устало ответил ректор. — можно попробовать включить девушек в состав групп.

Я только плечами пожала. Не знаю, по какому принципу тут группы составляли, но что-то мне эта идея не очень. Если на обычном факультете девушки легко впишутся, потому что группы сами по себе магически не очень сильные, то на факультете стихийников…. М-да…. А еще гонор девиц — королевских воспитанниц. Если мне чутье не изменяет — то каждая из них мнит себя принцессой крови, не меньше. А это значит, будет непрекращающаяся партизанская война. Ага. Тех пятнадцати — против остальных. Впрочем, мне-то какая разница?!

— А вы что думаете об этом, Ангел — таль?

Капитан снесся.

— А мне думать не полагается, — отвечаю. — Я тут всего лишь ассистент лорда Вальен-таля, не более того. Вот, протокол заседания отборочной комиссии переписываю.

— А все-таки?

И чего привязался?!

— Лорд Свитан, а что надо-то? Я не маг, я еще даже учиться не начинал — какой с меня спрос?!

— А щит вас матушка ставить научила?

И глазками мой взгляд зацепить пытается. Ну-ну, блажен, кто верует….

— Матушка, лорд Свитан, матушка. Хорошая она у меня. Из простых, дар крохотный. А потом и вовсе выгорел, когда она меня из могилы тянула. Меня-то вытянула, а сама заболела.

— И где она сейчас?

— В странницы подалась, как только полегчало. Прибилась к странствующим жрицам, пошла с ними по святым местам. А меня вот сюда отправила.

— И как же вы с лордом Вальен-талем встретились?

— Споткнулся он об меня! — огрызнулась я. Я как раз за угол зацепился, а он на рынок торопился. Ну, и столкнулись. Я-то ничего, а лорд прямо так сразу меня и признал….

— Прямо так и признал? — выгнул бровь капитан. — Он тебя раньше видел? С матерью твоей общался? А может, он тебе отец?

Тут уж у всех преподавателей глазки на лоб полезли. Вальен-талю двадцать восемь, мне вроде как семнадцать по бумагам.

— Лорд Свитан, я бы попросил не оскорблять меня и моего воспитанника! — рыкнул брат. — В конце концов, это совершенно не ваше дело — кем мы друг другу приходимся. Герцог Аверис ничего против моего подопечного не имеет, документы у мальчика в порядке, лорд ректор его на работу принял. Какие вопросы?

— А лорд Съеврин почему….

— Лорд Свитан! — возмутился братик. — Лорд Съеврин, кажется, в вашем отряде состоит, вот вы с ним и разбирайтесь! Потом. А сейчас тут вроде как судьба первого в истории академии девичьего набора решается. Если вам сказать по этому поводу нечего — так хотя бы не мешайте!

— Да-да, лорд Свитан, — встрепенулся ректор. — Думаю, все остальное мы в частном порядке выясним. А сейчас нам нужно принять решение по девушкам.

— А что тут долго думать, — задумчиво выдал лорд Шанти-таль. — Первая десятка в полном составе идет на мой факультет. Королевских воспитанниц — сколько их? Пятнадцать? Отправляем на кафедры стихийников. Еще пять остается? Ладно, тоже к себе заберу. Две к зельеварам, две к алхимикам. У одной, по первому впечатлению, должна некромантия прорезаться. Так годится?

— Голосуем, лорды! — выдала я. — Голосуем! Кто за предложение лорда Шанти-таля? Кто против? ЛордВайзер-таль, ваше слово?

— Думаю, пока примем так, — согласно кивнул ректор, ухмыльнувшись. — Все равно, на первом курсе у нас четкого деления по факультетам нет.

Я мысленно перекрестилась, складывая бумаги на стол ректора. Теперь можно и домой, а то щит — он, конечно, щит, но надоели мне за день лорды до визга.

Эх, сейчас бы на беговую дорожку, в ухо наушник с аудиокнижкой про академку, и….

— Ангел, хватит мечтать, — дернул меня за локоть брат. — Марш домой!

***

Слава те, Пресветлая! — наконец-то этот длинный день к концу подошел. Можно принять душ, переодеться в домашний наряд — не забываем, что мы мальчик сейчас. Потому никаких халатов и ночных рубашек. Просторная туника с братнина плеча — уютная такая, мягонькая от времени. Штанишки — были новенькими, но мы ж талант! Мы их слегка искусственно состарили, придали вид давно и часто ношеных. На ногах носочки шерстяные, узорные. Матушка Вальен-таля нам с оказией целый пакет передала. Мол, детки, ноги в сухости и тепле содержите. А мы ж и не против. Домик у нас хоть и теплый, но пол-то все равно без подогрева. А я люблю без обуви ходить. Да и братик тапочками не озабочивается. Заскочил в прихожую, сапоги свои фасонные скинул, двери на замок и охранку — паранойя наше все! И чуть ли не бегом в свою спальню. Пошебаршился там, и вот уже ссыпался по лестнице в душевую. Вообще-то их у нас две — внизу и наверху. Брат молча отдал верхнюю мне на откуп. Я не спорила. Так действительно лучше с точки зрения безопасности. Все же случайные гости не всегда бродят по личным спальням хозяев, если те на втором этаже располагаются.

Я тоже постояла под горячими струями. Нацепила домашний наряд, и припустила на кухню. Жрать охота — аж челюсти сводит. Счас мы быстренько бутербродов с колбасой и сыром настрогаем, яишенку с ветчиной поджарим, а в холодном шкафу у нас и корзиночки со сливочным кремом дожидаются. Чай вот- вот закипит, где там братец потерялся?!

— Да здесь я, здесь, Ангелок, — ответил братец, входя в кухню в одних домашних штанах и с полотенцем на шее.

Так, сестричка, челюсть подбери, слюни вытри. Да, как-то раньше не бродил Валико передо мной в неглиже. А потому я пропустила его мускулатуру мимо глаз. А еще эта седая прядь в темной гриве…. Ша, девочка! Он-то тебя сестрой почитает. И нечего тут…. Что ты — обнаженных до пояса мужиков не видела, что ли? Видела, и не только до пояса. Это я про пляж, если что. Кино, опять же….

— Ангел, может быть, тебе лучше уехать к матушке?

Умничка братик. Быстро с небес на землю спустил.

— С чего бы? — удивилась я. — Валь, я ж там от скуки на третий день в кому улягусь. Тебе оно надо?

— Ангелок, но ведь….

— Валь, солнце, я ж не совсем умный, я ж понимаю резоны, но и ты пойми. Скука может сподвигнуть мой неокрепший ум на подвиги. Оно тебе надо? Нет, я, конечно, человек взрослый…. Местами…. А учить меня там кто будет? Насельницы? Так я шить-вязать-вышивать не хуже их умею. Разве что золотом по бархату не пробовала, но и это не проблема. Ты не поверишь — я даже ткать немного умею — спасибо бабушке. Великая мастерица была.

— Ангел….

— А если во время этой медитативной техники у меня огонь проснется? Думается, матушка нам не простит сожженной обители. Нет, брат, ты как хочешь, а я остаюсь здесь.

Валико уткнулся в яичницу и принялся поглощать ее со скоростью степного пожара. Только писк за ушами стоял. На бутерброды посмотрел с опаской. Вот уж не думала, что кособокие бутерброды — совершенно неизвестное блюдо.

Кусок хлеба и кусок колбасы соединить — всего-то, а вот поди ж ты.

И только я потянулась за чайничком с заваркой, как в дверь постучали.

— Кого там на ночь глядя? — удивилась, оглянувшись на брата.

— Забыл совсем, — поморщился он, вставая. — Ангелок, к нам капитан Свитан собственной персоной. Напросился вчера на бокальчик вина после ужина. Ты как?

Я только пожала плечами.

— Да запускай! Авось, отобьемся, ежели чего! И это — не поминай лихом, что ли, если продуем.

Валь аж в лице переменился. Пришлось подойти, потыкать в кубики на пузе.

— Ну, ты чего?! Ну, умная я у тебя, что ж поделать. Рубашку накинь, а то неприлично.

— ?!

— Я-то привычная, мне все равно, а лорд будет шокирован. И как тогда?

— Анге-е-е-ел!

Мужики расположились в гостиной.

— Думаю, дальше мы сами, — кивнул мне брат, когда я притащила полный поднос с бутербродами, холодным мясом и фруктами. Фрукты — чисто из вредности, и чтобы брата побаловать. Я давно заметила, что ему нравятся местные яблоки. Зеленые, с легкой кислинкой, от которой у меня сразу начинали ныть зубы. Вкусами капитана не интересовалась. Уселся, фрукт, в кресло.

Хозяин жизни, магию его трехцветную. Меня снова взглядом сверлит. Так и хочется сказать: «Осторожней, Склифосовский, сверло сломаешь»! Я-то что — щит поправила, поднос на столик у камина сгрузила, пятками щелкнула да и….

— Стоять!

Эт-то еще что такое?! Эт-то кэп мной командовать изволит?! Оборачиваюсь, смотрю через плечо, а взгляд наивный такой.

— Это вы мне? Господин капитан, я не ваш подчиненный.

— Да, Ежен, ты полегче как-то, не у себя в казарме, — оч-чень спокойно сказал Вальен-таль. Он как раз стоял у большого секретера, выбирая бутылку.

— Извини. Привычка, — вовсе не думал извиняться лорд Свитан, продолжая сверлить меня взглядом.

— Ступай, Ангел, я позову, буде нужда случится, — кивнул мне брат. Общение со мной для него даром не проходит. Я с институтских времен на такой смеси «французского с нижегородским»* могу часами шпарить. И брата подсадила. М-да.

Еще раз кивнула, взяла поднос под мышку и утопала на кухню, старательно стуча пятками по паркету.

— 20-

Подслушивать я не собиралась. Честно-честно! Просто ушла — то я на кухню. А кухня у нас — за стеной гостиной. А там есть такое хитрое окошечко. Уж не знаю — о чем думал архитектор этих домиков, может, о том, что за обедом ходить далеко, а так рычажок повернул — и вот он, обед. На подставочке стоит, только руку протянуть. Впрочем, стоит вспомнить собственную квартирку на Земле. Все в шаговом доступе, можно даже с дивана не вставать. Так что мне безумно нравится дом брата. Не знаю, как бы я чувствовала себя в большом доме, а здесь мне было прекрасно.

Ладно, архитектура — архитектурой, а голоса из-за стены мне отлично слышны. Что ж, послушаем, что кэп скажет моему братцу.

— Где ты, говоришь, встретил своего юного родственника? — как-то лениво, и вроде бы совершенно не заинтересованно спросил капитан. Я прикрыла глаза, вслушиваясь в хрипловатый баритон.

Наверное, это привычка — рисовать в голове образы, вслушиваясь в голоса. Если не всматриваться — не заметишь нюансы в поведении человека. Обманешься внешним спокойствием. Но пристальное внимание вызывает неприязнь того, за кем наблюдаешь. А голос…. Когда сидишь вот так, настроившись только слушать, узнаешь многое о человеке.

— В Городке, — спокойно ответил брат. Послышался стеклянный звяк — видимо, наливали вино. — Ежен, я не понимаю, что тебе до мальчишки? Для придворных интриг он и родством не вышел, да и возрастом тоже.

— Подозрительный он какой-то, — прямо ответил капитан. И я даже увидела как сошлись на переносице широкие темные брови, а глаза потемнели. — Напоминает мне кого-то. А кого — никак не могу вспомнить.

— Ты ошибаешься, старый приятель, — вздохнул брат. — Могу поклясться чем угодно — Ангел вне подозрений.

— Еще скажи, что ты знаешь мальчишку с рождения.

— Не с рождения. Но знаю. Лучше скажи — как ты оказался сопровождающим при этом детском саде?

— Тебе тоже кажется, что подобное не по чину капитану королевских гвардейцев? — хмыкнул капитан. — Вот и мне — кажется. Его Величество распорядился отправить меня в отпуск после очередной попытки покушения. Ты что-нибудь об этом слышал, сидя в своем Городке?

— Нет. Как-то не до покушений было. Сестру выхаживал. Кто на этот раз?

— Устанавливают. Покушение было на девушек.

— Я бы понял, если б на кого-то из королевской семьи, — удивился брат, — Но девушки?!

Молчание. Долгое. Снова звяканье стекла о стекло. Пьют, собаки.

— Вот и нам стало интересно, — голос капитана как-то даже потяжелел.

— Девушки даже не наследницы. Ни одна из них. Признанные — это да. Но не наследницы. Потому и было принято решение отправить их сюда. В самое защищенное место. Ты же в курсе, что среди них — две дочери короля? Не принцессы — тут королева Съюзон не уступила Его Величеству. Оно и правильно. И то, что кроме них, никто не знает имен дочек — тоже правильно. Девочек готовят в жены самым высокопоставленным людям. Но! Я тебе ничего об этом не говорил!

Снова тишина. Скрип отодвигаемого кресла, тяжелые шаги.

— Пойду я, Вальен-таль, — так же тяжело сказал капитан, а я порадовалась, что дверь в кухню закрыта.

***

— Я так и не понял, зачем он приходил, — сказал Валь, найдя меня на кухне. — Проверить на благонадежность, — пожала я плечами. — Или завербовать сторонника. Как давно вы знакомы?

— Давно, — вздохнул он. — Он старше меня на шесть лет, и заканчивал обучение, когда я только поступил сюда. В академии существует практика: выпускники становятся кураторами при первокурсниках. Знакомят с академией, помогают освоиться, становятся первыми напарниками на полигоне. Ежен-таль был моим куратором весь первый год. Научил правильно медитировать, заступался в сложных моментах. Многому научил. Даже правильно напиваться…. Предлагал после обучения устроить меня в гвардию, но я никогда не стремился служить.

Я только улыбнулась.

— Пойдем по кроватям, братик дорогой, — потерлась носом о его плечо. — Завтра у нас будет не менее бестолковый день

***

День и вправду выдался бестолковым. Сначала поточная лекция у первокурсников. Вальен-таль рассказывал о Стихиях. Да, вот так. С большой буквы. Я даже заслушалась. Особенно, когда он начал говорить об огне. И я поняла, что в моем брате пропал великолепный рассказчик. Он так подробно и со вкусом живописал о проявлениях стихии огня, что я будто наяву увидела и степной пожар, и костер на берегу реки. И ласковое пламя в камине, когда за окном бушует метель, а у тебя есть все для тихого счастья: уютное кресло, теплый плед, книга, горячий чай, и любимая вкусняшка.

— Вот вам живое проявление стихии, — как-то напряженно произнес кто-то над моим ухом. — Ангел-таль, откройте глаза. Только медленно.

Открываю. Сижу в аудитории, чуть в стороне от кафедры, за которой стоит Вальен, и круглыми глазами смотрит на мои руки. А в моих ладонях танцует яркая голубая искорка.

Хорошо, что я по жизни флегматик. Смотрю на искорку и улыбаюсь.

Визжать и вопить: «Уберите это от меня» не буду. А чего?! — руки не жжет, даже наоборот, приятно. И гордость за себя — я все же смогла! Вот он, мой огонек. И интерес — а почто он голубой-то? Читала я, что он красно-оранжевым быть должен. А, да и пусть! Мы ж не они, не лукрейцы, то есть. Это в мире Лукрейла огонь красных оттенков, а я с Земли-матушки. А у нас огонь и голубым бывает, и даже белым.

Пока размышляла, огонек еще чуточку подрос, и вот на моей ладошке танцует забавная голубая змейка с черными глазками.

— А погасить — слабо? — тяжело сглотнул кто-то над самым ухом. Понимаю голову. Ба! Знакомые все лица! Кэп собственной персоной. И глаза у него ну совсем бешеные. Того и гляди, с одеялом набросится. Пожар тушить, ага. А чего он на лекции делает?

— Ангел-таль, уберите огонь, пожалуйста, — мягко говорит Валико, осторожно подходя ближе.

— Да пожалуйста, — отвечаю. Пересадила змейку на ладонь левой руки, погладила пальчиком по изгибистой спинке, поднесла к губам. Змейка закрутилась еще быстрее, явно не желая покидать мою руку. Ну и ладно. Что там в книжках писали? Стихия — это часть тебя? Значит, мне вред она причинить не сможет, пока я в здравом рассудке.

— Милая, а браслетиком? — тихонько шепчу, едва выдыхая, чтоб не раздуть пламя. — Давай, милая, вот сюда, на запястье…. Вот молодец! И не бойся, я с тобой!

Слаженный выдох был мне ответом, когда змейка обвилась вокруг запястья и закусила собственный хвостик. Тут и звонок прозвенел. Студенты в большинстве своем тут же ломанулись к нам. Обступили, о чем-то спрашивают Валико, кто-то к капитану осторожно подступился, кто-то на меня смотрит со смесью восхищения и недоверия.

— А как?!

Кто-то из мальчишек, прокашлявшись, спрашивает ломающимся баском. Я только плечами пожимаю.

— Тренировался, — отвечаю таким же хриплым голоском. — Долго. Медитировал, вот и получилось как-то само…. С сегодняшнего дня у вас тоже начинаются занятия медитацией. У тех, кто огненной стихией обладает — занятия с трех до пяти ежедневно в сто пятой аудитории.

— И у нас так же будет?

— Будет, — кладет на мое плечо руку брат. — Сейчас поспешите, у вас еще несколько лекций.

Мальчишки, беспрестанно оглядываясь на нашу троицу, с сожалением прокидают аудиторию.

— Сними щит, Ангел-таль! — резко командует кэп, хватая меня за плечо. — Сними щит, мальчишка!

Змейка на моей руке неожиданно разрастается, вытягиваясь до самого плеча, и кэп отдергивает руку.

— Щаз! — зло отвечаю я. — Лорд Свитан, по какому праву вы пытаетесь мной распоряжаться? Уберите руки и больше никогда не смейте ко мне прикасаться.

— А то что? — злобно шипит он. — Что ты можешь противопоставить мне, щенок?

— Лорд Свитан! — гремит Вальен-таль. — Держите себя в руках! Вы ведете себя недостойно мага и капитана гвардии Его Величества!

О, Пресветлая! Чего их так перемкнуло на моей скромной персоне? To Джай, то теперь капитан….

Чего я не могу понять?! Щекотно! Ах, так! Противозаконные методы в ход пошли? Или это всем прочим они противозаконные, а вы, господин капитан, младший брат короля, вам можно все? Что ж, мы, конечно, люди простые, даже очень простые, но жить и нам хочется. Я про ментал еще не дочитала, конечно, но упоминаний о нем и в нашем мире предостаточно. И про вампиров энергетических. А уж когда ежедневно общаешься с самым разным народом, то приходится и такие способы самозащиты от всевозможного негатива использовать. На Земле их много развелось, всяких любителей на дармовщинку твоими силами попользоваться. Так, это все словесный мусор. Что с кэпом? Кого он мне напоминает? А, неважно!

Мир теряет четкие очертания. Ничего личного, капитан. Вы первый начали. Так. Укрепить собственный щит. Добавить к серебряной сети еще и сталь. Ага, ту самую, дамасскую. Тройной цепью переплетенную. И зеркало делаем из бронированного стекла. С двойным эффектом отражения. И растянуть щит на брата. Если кто мне и дорог в этом мире, так это он. Готово. Я не волшебник, я только учусь, но вы напросились, господин капитан. Так кто вы у нас?

— Ангел, не лезь, — тихий шепот в голове. Голос окрашен в теплоту летней ночи с росчерками звезд и светлячков. — Ангел, я прошу тебя. Ты себя выдашь. Рано тебе против Свитана…. Не бойся. Я справлюсь. Ангел, услышь меня….

Слышу, Валико, слышу. Ты прав. Рано. Но по грабкам он все равно получит.

В пылу вашего противостояния заметит не сразу, как я ему слегка жвала подровняю.

Не знаю, как это выглядело со стороны, но лорд отступил. Давление на меня исчезло. Зато брат ощущается как большой теплый шар. Его рука на моем плече. Трусь о нее щекой. Его запах — свежесть морского бриза и степных трав. Легкая горчинка полыни. Странный, но такой родной.

Открываю глаза. Капитан стоит с белым лицом, непроизвольно трет левую руку.

— Кто ты, Ангел-таль? — с трудом выдавливает он. — Кто ты, мальчик? Кто твой отец?

И что сказать? Что мой отец — простой шофер, ничего общего с магией и магическими мирами никогда дела не имевший? Что сейчас он вместе с мамой оплакивает свою бестолковую и любимую дочку? Но это верно для души. А тело…. А что тело?! Оно всего лишь сосуд для этой самой бессмертной души. Я не эксперт, но думается мне, что от тела в плане магии мало что зависит. Она где-то в душе гнездится. Временами дрыхнет без задних ног. Это если тело из немагического мира, а попадает в подходящие условия и ага! Ка-а-ак проснется, ка-а-ак выдаст! Тут, главное, успеть намордник надеть. (Шутка. Ха-ха).

— Давайте так, лорд Свитан, — хриплю я, растирая горло. — Давайте так — вы держитесь на расстоянии. Не надо на меня давить. Поверьте на слово: я не угроза. Никому в… во всем мире. Вальен-таль Аверис — мой законный опекун. В академии я нахожусь на законных основаниях. Работаю. Ассистентом. Демонстрирую достижения в области стихии огня. Все остальное — ваши личные домыслы.

— Но….

— Лорд Свитан, давайте жить дружно, — устало повторяю я. — Вальен-таль, мне бы домой. В кроватку.

Брат кивает, подхватывая меня на руки. Сил встать у меня нет.

Перемещаемся. Порталы на территории академии разрешены только преподавателям. А то как бы они успевали вмешиваться во все происходящее?! Студенты — они такие студенты, особенно на первых порах. Мальчишки пятнадцати — шестнадцати лет, вырвавшиеся из-под опеки или гнета. Неважно. Дурь подростковая, гормональная, магическая…. Ага, вот мы и дома. Валико сгружает меня в кроватку, и ссыпается вниз, на кухню. Счас притащит мне укрепляющий и до одури противный напиток. Ладно, проглотим на радость брату, и спать. Спа-а-а-ать. Вроде ничего и не сделала толком, только одному противному капитану шаблон порвала, а устала неимоверно.

— Делаем заметку на память, — сонно бурчу я, сглатывая горечь напитка. — Тело не только вместилище души. Оно еще и гарант долгой и счастливой жизни этой самой души.

— Спи, философ ты мой доморощенный, — облегченный смех брата доносится будто сквозь вату. Прохладная ладонь на горячем лбу, подоткнутое одеялко, опущенные жалюзи, легкий щелчок — активация дополнительной охранки на комнату. Сплю…

— 21-

Капитан Свитан тяжелыми шагами мерил дорожки академического парка. Парк был замечательным. Особенно сейчас, пока еще северные ветра не обнесли золото листвы и не закрыли небо серыми тяжелыми тучами. Осень в Королевстве Северных Ветров никогда не длится долго. К концу первого месяца листва облетает, начинаются нудные дожди, а уже к середине второго летит из туч ледяная крупка, постепенно сменяясь тяжелыми снежными хлопьями. Следом приходят морозы, заставляя замереть почти всю жизнь. Нет, она продолжается, конечно, но только под куполами, которыми накрывают маги крупные города и столицу. Купол над академией издавна поддерживают все: и преподаватели, и служащие, и студенты. Уж так повелось. Студентам практика, служащим обязанность, преподавателям еще и дополнительное средство обучения все тех же студентов.

Впрочем, лорд Свитан об этом не думал. Почему-то ему не давал покоя этот мальчишка. Ангел-таль. Странное имя. Странные взаимоотношения с Вальен- талем, которого сам лорд знал довольно хорошо еще со времен совместной учебы. Да и потом — уж так повелось у выпускников академии — они поддерживали отношения. Потому что иной раз связка ведущий — ведомый закреплялась едва ли не на всю жизнь. Это как в бою, знать, что за твоим плечом кто-то стоит. Готовый прикрыть твою спину. И ты так же прикроешь его. И пусть потом по жизни вы идете врозь, далеко друг от друга, но сохраняется уверенность, что придет момент, и твой ведомый встанет за твоим плечом.

Лорд Свитан твердо знал: Вальен-таль вполне нормальный мужик, и никакие пристрастия не сбивали его ведомого с нормального отношения к женщинам. Откуда явился в жизнь честного лорда этот мальчишка? Чем так зацепил, что Валь готов вцепиться в глотку любому, кто косо на парня глянет?

Не понятно. И это бесит. Откровенно бесит.

Лорд Свитан нашел кусочек серого мрамора, неизвестно откуда свалившегося на утоптанную тропинку, и принялся его гонять туда-сюда, продолжая усиленно размышлять.

— Нет, — думал он, ловко подпинывая обломок. — Мальчишка, безусловно, талантлив. Сколько ему? Семнадцать? И такой рывок в управлении огнем. Огонь — не самая покладистая стихия, и не каждому дается сходу. Можно, конечно, предположить, что он и раньше усердно учился. Медитировал, тренировался, но его тело не обманывает. Тренировками там и не пахло. Даже если списать излишнюю худобу на затяжную болезнь. Кстати — чем он был болен?

Лорд остановился ненадолго, делая себе зарубку на память — выяснить, чем был болен мальчишка. Постоял, полной грудью вдыхая свежий смолистый воздух, повернулся, и вновь погнал по тропинке обломок.

— Так, с этим понятно. Расспрошу Шанти-таля. Не отбрешется, старый пройдоха. Конечно, может сослаться на лекарскую тайну. Тогда…. Впрочем, у нас еще и Джай-таль в лечебке валяется. Надо бы выяснить — он- то с чего так неровно к мальчишке дышит. Ладно бы — тут сестра Вальен-таля обреталась, тогда да. Тогда понятно было бы. Все же несостоявшаяся супруга. Что я о герцогстве Аверис знаю? Крупное такое герцогство. Крепкое.

Лорд снова остановился, припоминая. Как брат короля, он был вхож во многие двери, если не во все. Глаза не мозолил, но свои люди были везде. А как еще отслеживать веяния в народе?! И если простой люд, как, впрочем, и средний класс, тревоги не вызывал, то аристократы…. Ох, уж эти аристократы! Приходилось частенько — раз в пять лет точно — разгребать какой-нибудь намечающийся заговор.

Герцогство Аверис в подобных мероприятиях не было замечено ни разу. Свитан в свое время перелопатил тонны архивных документов за многовековую историю королевства. Просматривал, в основном, документы по переворотам. И состоявшимся, и провалившимся. Герцогство не отметилось ни разу. Даже деньгами не помогало заговорщикам, как это случалось сплошь и рядом.

Лорд в последний раз от всей души пнул кусок гранита и едва не взвыл от боли в колене — когда-то он неудачно поскользнулся, спрыгивая с коня. Покрасоваться решил перед выводком фрейлин. Долго еще над ним втихомолку хихикал королевский двор. Открыто смеяться боялись, ибо даже на костылях и с загипсованной ногой капитан гвардейцев вызывал трепет.

— Совсем с ума сошел с этим мальчишкой, — выматерился про себя лорд

Свитан. — Прыгай теперь в лечебку, выслушивай укор Шанти-таля стоп, а это неплохой повод навестить и старого пройдоху, и этого сопливого кадета, Джай- таля. Может, хоть здесь повезет, и я выясню, с чего он на Ангела накинулся.

Ведь не может же быть такое просто так.

To, что он и сам, в некотором роде, готов накинуться на мальчишку, лорд Свитан старательно запихнул куда подальше — на задворки сознания. Решив, что все в его руках, и мальчишка в ближайшие полгода из академии никуда не денется.

Лорд с трудом дохромал до лечебного корпуса, где его встретил молодой, чуть полноватый мужчина в светло-бирюзовом костюме лекаря.

— Лорд Свитан? Что случилось? Нога? Как же вы так неаккуратно!

Лекарь, что-то успокаивающе приговаривая, ловко помог добраться до кушетки и устроиться там, а сам склонился над стремительно опухающим коленом.

— Лорд Свитан? — в смотровую стремительно ворвался лорд Шанти-таль собственной могучей персоной. Капитан уже в который раз удивился про себя несоответствию внешнего и внутреннего. Внешне Шанти-таль был высок, могуч, и мало соответствовал общепринятому мнению о лекарях. Ему более пристало бы командовать полками на поле брани, а не стоять у операционного стола со скальпелем и кривой хирургической иглой в сарделькообразных пальцах. Надо сказать — очень ловких и умелых пальцах.

— И что тут у нас? — спросил лекарь, самолично склоняясь на капитаном.

— Старая травма, — отозвался помощник. — Лет пять, да? Растянутые связки, надрыв мениска, смещение коленной чашечки…. Привычный подвывих.

— Эк тебя угораздило! — укоризненно покачал головой Шанти-таль, накладывая на колено капитана широченные ладони. — Будем лечить. Ларс, а выпои нашему капитану зелье номер раз.

— Да просто замотайте его чем-нибудь, и я пойду, — испугался капитан, живо припоминая вкус этого самого зелья. Противного до жути.

— Лежать! — рявкнул Шанти-таль. — Хочешь в скором времени вовсе сустава лишиться? Ишь, герой-вояка выискался! Ларс! Где ты там с зельем?

Зелья капитан не хотел категорически, но кто бы его спрашивал.

Шанти-таль придавил его к кушетке, а Ларс с доброй улыбочкой зажал капитану нос, и поднес к губам склянку с мерзко пахнущей жидкостью.

— Насиль… — не договорил капитан, проваливаясь в беспамятство.

— Вот так-то лучше, — кивнул сам себе Шанти-таль. — Ларс, иди, займись там. С капитаном я и сам управлюсь.

***

— Нам немного повезло, — сказал Шанти-таль, устраиваясь в удобном кресле в кабинете ректора. Неодобрительно посмотрел за окно — там совершенно по-летнему светило солнце, слепя глаза. — Капитан ногу подвернул.

Ректор, что-то стремительно писавший, удивленно поднял глаза на главного лекаря академии.

— И в чем же наше везение? Ты его вылечил?

— Конечно. Правда, он усиленно сопротивлялся. Пришлось отправить его….

— Отравить?! — не понял Вайзер-таль. — И как?

Шанти-таль поморщился.

— Отправить в лечебный сон, — пояснил он как первокурснику. — Не то что это было необходимо, но почему бы не воспользоваться случаем.

— Ты его прочитал, — уверенно сказал Вайзер-таль. Он был единственным человеком в королевстве, знающим, что лорд Шанти-таль обладает редчайшим талантом. Он был телепатом. Обычно своими способностями старался не пользоваться, и носил на шее специальный амулет, защищающий его от чужих мыслей.

— Да.

Ректор поднялся, прошелся по кабинету. Остановился у окна, засунув руки в карманы брюк. Покачался с пятки на носок. Повернулся к старому другу.

— И?!

— На поверхности — все тот же странный интерес к нашему Ангелу. Но у него даже тени подозрения нет, что Ангел — не юноша. Он подозревает мальчишку во всех мыслимых грехах, включая мужеложство, но как-то неуверенно. Скорее — пытается убедить себя, что дело нечисто. Переживает за Вальен-таля. Ты же помнишь, что Валь был ведомым Свитана?

Ректор кивнул. Сложил руки на груди. Когда-то им казалось, что подобная практика оправдает себя, не давая старшим измываться над младшими, как это зачастую случается в закрытом мужском сообществе. Да и не только в мужском. И ведь оправдывала. Не на сто процентов, но все же…. Ведомые со временем становились ведущими. Выпускаясь — сохраняли с бывшими подопечными дружеские отношения. Сумев пробиться — тащили за собой. Вайзер-таль навскидку мог перечислить несколько десятков таких связок во всех важных точках королевства. Достаточно сказать, что личная королевская охрана сплошь состояла из таких связок, и пробиться сквозь нее было практически невозможно. Потому что связаны они были не только на уровне дружеского общения. Там еще и магия подключалась. Как-то так оказывалось, что ведущий-ведомый обязательно обладали родственными силами.

— Что еще?

— Чувство вины. Давнее и неосознанное. Он загнал его в такие дали, что и сам не осознает. И при этом проецирует на Ангела. Я не стал глубоко лезть, сам понимаешь.

— Побоялся, старый лис, — хмыкнул Вайзер-таль. — Ладно, пока это терпит. Ангел — это тебе не наши изнеженные змейки. Зубки капитан обломает, думается. Не узнал — почему все же нас девицами осчастливили?

— Переворот готовился, очередной. Кому-то не сидится на заднице ровно. Хочется власти и смены династии.

— Все тот же сценарий? Истинных уничтожить, вывести одну из девушек на сцену, посадить на трон, предварительно выдав замуж за нужного человечка, и управлять из-за ее плеча?

— Они посчитали, что отцы девушек не в курсе — кто есть кто. Частично так и есть — когда это наши аристократы интересовались внебрачными дочерьми! Сыновья — да. Запасной вариант, надежное плечо — потому что свой, признанный. Пусть и не наследует титул, но вполне может его заслужить. А если его еще выгодно женить на какой-нибудь пятой или шестой дочери — пусть бесприданнице, но из приличной семьи…. Сам понимаешь, это связи. Укрепление отношений. Дополнительные силы во время заварушки.

— Значит, верхушка точно знает, кто из девушек — дочери короля…. Попытка убийства?

— Просто попытка. Свитан выловил исполнителя и осторожно вышел на заказчика.

— И? Шанти, не дергай кота за…. Не дергай, в общем! — нетерпеливо сказал ректор. — Имя!

— А тут — облом. Наш капитан подстраховался. Уж не знаю, кто ему блок ставил, вполне мог и сам, его умений на это хватит. Я его сам когда-то этому учил. Да и ты, друг мой, поучаствовал. Имена, явки, пароли — в зоне абсолютной тишины.

Ректор снова принялся наматывать круги по кабинету. Новости ему не нравились. В королевской семье бастардов-мужчин на данном этапе было не так уж много. Он сам, лорд Свитан, да, пожалуй, и все. Ему власть не нужна. Хватает головной боли с академией. Свитан? Вряд ли. Тогда кто? Кронпринц? — ему-то с чего беситься? Он еще достаточно молод — чуть больше двадцати. Вряд ли парень мечтает нахлобучить на золотые кудри тяжкий королевский венец. Лет через десять-пятнадцать — тогда да.

Тогда может что-то горячее в мозги стукнуть. Королева? Ей тоже вроде бы не с руки. Уж уничтожить падчериц она могла еще в материнских утробах. Да и потом, в младенчестве. Да и не стоит за Съюзон могучий род. Она и вовсе из другого государства.

— Да-да. Тому государству до нашего пол мира, да через два океана,

— хмыкнул Шанти-таль, бесцеремонно пасущийся в голове старого друга. — Да и нам пока вроде не с чего об этом беспокоиться. Зимой у нас перевороты устраивать не принято. Девиц к нам не зря отправили. Что с ними-то делать? Нет, за тех, что у меня на факультете, я отвечаю. А с воспитанницами-то что?

— Может, мне Ангела в приемной посадить? — совершенно нелогично ответил ректор. — Чтоб все время под рукой была?

Шанти-таль отрицательно покачал головой.

— И тогда ей террор от капитана и Джай-таля обеспечен. Ты ж не все время в кабинете сидишь. Нет, пусть уж она возле брата будет. Он за нее любому глотку порвет. Да и она не отстанет. Ты в курсе, что она сегодня выдала?

Ректор остановился, взглянул на друга с интересом.

— ?!

— Мальчишки шушукались о столбе голубого огня.

— Это вряд ли, — успокоенно выдохнул Вайзер-таль. — Искру — может быть.

Что?! Голубого?

Шанти-таль кивнул.

— Вальен-таль показал мне картинку, — прищелкнул он пальцами, проецируя оную на стену за ректорским креслом. Мальчишка с короткими рыжими волосами, закрыв глаза, держит в ладони крохотную голубую искорку. Искорка постепенно растет, вытягивается, и вот уже на ладонях извивается в танце голубая змейка с озорными черными глазками. А потом неторопливо перетекает на запястье тонкой руки, обвивает его, прикусив собственный хвост.

— Не может быть! — с восторженной упертостью заявил Вайзер-таль. — Это иллюзия.

Шанти-таль хмыкнул

— Скажи это той сотне мальчишек, что сидели на поточной лекции у Вальен-таля. И повтори нашему умному до безобразия капитану. У него на плече свеженький ожог. Как раз в виде этой самой змейки. И я подозреваю, что там он и останется.

— Залечишь! — выгнул бровь Вайзер-таль. Лекарь помотал головой.

— Такое не лечится, — убежденно сказал он. -

— 22-

Джай-таль плавал в сером тумане, не в силах перебороть откат от собственного заклинания. Он не был без сознания, скорее — на той тонкой грани, что отделяет живое от неживого. И даже там ему мерещились огромные голубые глаза в окружении черных ресниц. Почему-то они то и дело меняли цвет. To спорили голубизной с высоким весенним небом, то вдруг становились густосиними, то в голубизне вдруг отчетливо проступала зелень, и тогда сквозь серую пелену проступал ореол рыжих кудрей. А вслед за кудрями растягивались в ехидной ухмылке розовые губы, и тогда Джай-таль скрючивался в пароксизме боли. Неосознанно тянулся рукой к шее, на которой все так же болтался золотой медальон с портретом ненавистной девчонки. И странное дело: прикосновение каким-то непонятным образом облегчало состояние. Словно бы горячечного лба касалась ладонь матери, которую он никогда не знал. Боль неизменно отступала, и Джай-таль вытягивался на кровати, вновь уплывая в серый туман.

— С ним нужно что-то делать, — задумчиво пробормотал Шанти-таль, теребя подбородок. Он уже третий день пытался пробиться сквозь беспамятство мальчишки, достучаться до рассудка. Ничего не получалось: наталкивался на образ Ангела. И странное дело: Ангел стоял там с обнаженным и пылающим мечом.

— Может, позвать его? — осторожно спросил уже переставший хромать капитан. Ему дали выспаться, залечили больное колено, и накормили — правда, еда в лечебнице не отличалась изысканным вкусом, но была сытной и питательной.

Лорд Шанти-таль хмыкнул.

— Позвать-то можно. Осталось узнать — кого именно звать.

— Мальчишку, естественно, — кивнул лорд Свитан на разметавшегося Джай-таля.

— Ну, зови, — согласился Лорд Шанти-таль, устраиваясь на крепком стуле в изголовье кровати. — Я посмотрю на работу профессионала.

Лорд Свитан зыркнул на лекаря, потер ладонь о ладонь, шагнул к мальчишке. Присел рядом, положил руки на виски, закрыл глаза.

Лорд Шанти-таль с интересом наблюдал за двумя бывшими студентами. Один закончил академию двенадцать лет назад, второй — едва год минул со дня выпуска. Вроде бы умные люди. Во всяком случае — капитан королевских гвардейцев. Джай-таль никогда не вызывал у главного лекаря академии теплых чувств. Лорд Свитан звал. Мысленно поминая всех родственников мальчишки до седьмого колена. Пробовал пробиться сквозь серую пелену, отступал, пробовал снова…. В конце концов, он тоже напоролся на…. Меч. Большой такой, бело- голубой, почему-то напомнивший пламя. Лорд Свитан так и не увидел, чья рука держит его за эфес.

— Вытаскивай тут разных умников, — пробурчал лекарь, осторожно перекладывая потерявшего сознание капитана на соседнюю кровать. — Нет, чтобы головой подумать, а уж потом в чужой разум соваться. Тоже мне — доверенное лицо короля….

Лекарь прикрыл капитана простынкой, полюбовался сладкой парочкой и потопал к ректору. Докладывать о неудачно — или наоборот, удачно — проведенном эксперименте.

Ректор только вздохнул.

— Ты-то чем думал, старый пройдоха, — постучал он пальцем по лбу друга. — Он же не менталист!

— А он в ментал и не лез. Он тупо пер по прямой. Как там Ангел говорит? — вижу цель, препятствий не ощущаю? Так вот — с капитаном это не прошло. Наткнулся на что-то в мозгах мальчишки и вырубился. И сдается мне — надо звать Ангела. Мальчишка не снимает с шеи медальон. Даже в бессознательном состоянии цепляется за него обеими руками. Даже прикоснуться не дает, отбивается.

— Думаешь, Ангел может знать? Но она же не….

— Может, она и не знает. А вот пробиться сквозь преграду — вполне. Думаю, со своим светлым образом в голове мальчишки договориться сумеет.

***

— Здрассти, тетя Настя! А я-то здесь при каких делах?! Сижу, никого не трогаю, примус…. Тьфу ты! Заклинание отрабатываю.

Сестренка ворчала. Сестренка бурчала, сестренка упоминала какие-то странные, но от этого не менее ругательные слова.

Вальен-таль смотрит на нее и улыбается, хотя и сам не рад необходимости посетить лечебный корпус. Особенно не рад потому что там два лежачих бедствия. Как сообщил мрачный ректор, капитан решил своими сипами справиться с откатом Джай-таля. Теперь лежат рядышком, едва ли не голова к голове, и ждут, что именно Ангел придет и всех спасет. А она в сестры милосердия играть не желает. И вообще — лекарскими талантами ни в одной из своих жизней не обладала. Впрочем, и про ментальные способности только из книжек про магические миры знает. Ладно — эмпатия! Тут можно на шестое чувство списать. А уж лезть кому-то в мозги, тем более человеку без сознания!

— Валико, а ректор не боится, что после моего вмешательства эти два бревнышка еще и слюни пускать начнут?

— Ректор уже ничего не боится, — вздохнул Вальен-таль, присаживаясь на подлокотник кресла. — Капитан ему родственником приходится. Младшим — заметь. Пусть ректор никогда это не афишировал, но его старшинство не оспаривается даже королем. Но об этом — тсс….

— Да Пресветлая с ними! Не хочу я никого спасать! Ладно — капитан. Он просто перебдеть хотел. А Джай-таль? Ты уверен, что этот псих не приложил шаловливую ручку к аварии, в которой твоя сестра…. Прости Валико, но слишком уж вовремя кони понесли. Я в них не разбираюсь, конечно, но не думаю, что кони в герцогских конюшнях уж такие пугливые, что от чиха беситься начинают.

— Я и сам в этом уверен, Ангелок, — погладил он девушку по отросшей шевелюре, в который раз подивившись про себя мягкости и упругости ее кудрей. — Доказательств у меня нет. Ни одного. Не было их и в тот раз, когда я лично вытащил его собутыльника из спальни Алики. Его, конечно, допросили, но ничего не добились. Мол, увидел в городе, был восхищен красотой юной леди, потерял голову, не смог дождаться официального представления, а когда узнал, что леди помолвлена, и вовсе решился на крайние меры….

— Даже так? И что папочка?

Валико вздохнул.

— Отец…. Это отец. Дал в зубы, всыпал плетей, и выдворил за пределы герцогства. Потому, кстати, и поторопился с подтверждением помолвки. Буде дочь не удержалась и потеряла честь — так чтобы слухов не пошло. Меня, естественно, никто слушать не стал, как я ни уверял отца, что из-за спины засланца уши Джай-таля торчат. А в то утро, когда Алика уезжала, на конюшне видели этого сосунка. Конюх уверял, что к коням никто посторонний не приближался. Кроме Джай-таля. Это, как ты понимаешь — не доказательство. Во всяком случае, для нашего отца.

Ангел только вздохнула, чувствуя напряжение в словах брата.

— Ладно, это все несущественно, — сказал Вальен-таль. — Но что делать теперь? Шанти-таль уверяет, что только ты можешь снять с Джай-таля то, что он сам себе навесил.

— Интересное… э-э-э…. тьфу ты, даже и не знаешь, кем выругаться! Не поминать же балаганное представление! Короче — интересно, как это я должна снимать то, что он навесил? — вновь забурчала сестрица, тем не менее выползая из кресла, и топая по направлению к двери в спальню. — а если все еще больше приклеится?

Вальен — таль только вздохнул. Он, как всегда, был на стороне сестры, но и ссориться с ректором как-то не с руки.

— А ты знаешь — как можно человеку в мозги залезть?

Через пару минут Ангел вновь появилась в его кабинетике, уже наряженная в привычные свободные одежды и ничем не напоминавшая девушку. Он в который уже раз подивился тому, как правильно побранная одежда меняет человека.

— Разве что чуточку, — вздохнул он. — Ты же помнишь, что это не моя специализация.

— Ну, эту чуточку я тоже знаю, — снова пробурчала Ангел, старательно взлохмачивая волосы, превращая их в подобие вороньего гнезда, а на носу неведомо как проявились мелкие веснушки. Будто кто-то неаккуратно встряхнул кистью с оранжевой краской, а мальчишка в это время сунул любопытный нос под руку художника….

— Айда, что ли…. Быстрее сядем — быстрее выйдем. Но если что — я за себя не отвечаю.

***

Палата в лечебном корпусе была…. Была, одним словом. Тем самым, восхищенно-матерным. Не стояли тут сложные аппараты, не гудели и не мигали разноцветными глазками. Не было тут и стояков, украшенных бутылями с физраствором и свисающими капельницами. Даже не было классических тумбочек, уставленных флаконами и фиалами. Даже стены не были белоснежными. Но сразу — еще на входе — чувствовалось, что здесь лечат.

Горели под потолком уютные огоньки, окно зашторено, легкий полумрак, две кровати у противоположных стен. Два мощных стула. Явно рассчитаны на самого главлекаря. Запах мяты и свежести, а еще чего-то явно дезинфицирующего. Мой нос определил это как раствор хлорки слабой концентрации. Подивилась в который уже раз, как схожи наши миры. Впрочем, вряд ли Вселенная выдумывала для каждого мира свой набор химических элементов.

— Проходи, Ангел, — подтолкнул меня в спину Шанти-таль. — Проходи, посмотри на своих пациентов.

Я только хмыкнула. Видали мы таких пациентов. А некоторым и художественную роспись по морде лица прописывали. Но — прошла в центр палаты. Кровати на расстоянии вытянутых рук. Сморю поочередно на обоих. Гм. Капитан меня радует. Цвет личика бледно-розовый. А губы темные. Такое бывает, если давление слегка повышенное.

Помнится, одна из моих сотрудниц по библиотеке приловчилась угадывать значение давления даже не по цвету губ — по окантовке. Глянет на себя в зеркальце, хмыкнет, и в сумочку — за таблеткой. Мы даже пару раз специально ей давление измеряли. И удивлялись — угадала-то как? Она только плечами этак снисходительно пожмет, мол, не заморачивайтесь, девочки. Ваше счастье, что у вас в таких знаниях нужды нет, и дай Бог, не будет еще долго.

Так, это я отвлеклась, как всегда. Капитан-то в чем виноват? Что полез без страховки. Оно, конечно, да — он капитан. Должон лезть поперед батьки. А батька у нас кто? Король? Но это в королевстве. А в лекарне? А в лекарне батька у нас Шанти-таль.

— И как вы ему позволили? — нахально выгибаю бровку. Смотрю на лекаря, а тот ухмыляется.

— А он особо и не спрашивал. Он же второе, можно сказать, лицо в государстве. Сам решает — куда голову совать. Между прочим, один из сильнейших магов королевства.

— Ага. С опытом работы в этой отрасли магии. Огромным таким опытом. Сколько раз он с одра смертников поднимал?

— Не думаю, что до такого доходило, — серьезно сказал подошедший ректор. — В обязанности капитана королевских гвардейцев, конечно, входит обеспечение безопасности и умение оказывать первую помощь. Но именно первую помощь.

Все остальное вне его компетенции, так сказать.

— А чего он тогда полез, не зная броду, — пробурчала я. Нет, я в восторге от них, ей-ей, Пресветлая! Стоят два гиганта магической мысли, и с умным видом вещают, что капитан не только не знает, как это делается, но и лезет пальцами в розетку. А они любуются теперь на два бревна в кроватях. Ладно — Джай. Сам дурак, так сказать. Немотивированная агрессия к постороннему мальчишке, неумение анализировать и трезво оценивать ситуацию. Ему даже простительно — Валь сказал, что учился этот альтернативно одаренный через пень-колоду. Денежный мальчик. Обучение дедом оплачено полностью. И надо было бы выгнать, но деньги…. Дотянули до выпуска, а там пусть с ним родня нянчится. И ведь как-то сумели в охрану запихать…. Гм….

Пока бурчала и ворчала, все мужики разбежались по разным углам палаты. Каждый себе по стульчику отжал. Одна я стою неприкаянная, нет мне ни теплого уголка, ни стульчика под худую задницу…. Ладно, с кого начнем? Эники-бэники, ели вареники…. Нет, не так…. Я считаю до пяти, не могу до десяти. Раз, два, три, четыре пять, будем в лекаря играть…. Тьфу ты! Это ж не прятки…. И чего у нас лекарь хихикает? Мысли читает, старый черт…. Вот такой: лохматый,седой, горбатый. А рог набок сбит — так неча с кем попало бодаться….

И тишина в моей голове! Удивленная такая — значит точно. Читает мысли. Телепат, однако. А я не телепат. Я простой и даже очень простой человек. С магией едва знаком. Так — на расстоянии. Еще даже не на подступах. Что я успела выучить за эти дни? Пара бытовых заклинаний: влажная уборка, утюжка. Парочка занятий по ауре. Может, с этого начать? Посмотреть — что там у Джая в ауре. Если что — его не жалко. Хватит ерунду думать. Он, конечно, человечишко неважный, но все же…. Я ж не Господь Бог, я ж не могу решать — достоин он жизни, или тьфу ты! Опять в дебри убрела. Про этику пусть лошади думают. А мы….

Мужчины, сидевшие каждый в своем углу тише мышей, внимательно смотрели на худющего парнишку, раскинувшего руки в центре небольшой палаты. Неяркие огоньки освещали рыжие кудри, заставляя их причудливо переливаться. Парочка даже примостилась на ладонях — во всяком случае, ректору — да и лекарю — так показалось вначале. Пока эти самые огоньки не принялись вдруг подпрыгивать, то и дело меняя цвет от густо-красного до почти белого, слепящего.

— Тише, тише, малыши, — чуть слышно шептали губы Ангела. — Тише! Сейчас мы оценим масштаб, и поиграем. Давно я шариками не жонглировала. Эх, не получается…. Ага, а вот тут у нас дырочка…. Что? Малышка, ты точно хочешь туда? А мозги бывшему женишку не сожжешь? Точно?

И на ладони девчонки появилась голубая змейка. Она весело крутилась, купаясь в пламени огоньков, постепенно впитывая их в себя и разрастаясь в длину. А потом — тут мужчины и вовсе замерли — змейка, ставшая к этому моменту совершенно белой, ослепительной, — вытянулась в струнку, вильнула хвостиком и ввинтилась в висок Джай-таля.

Ангел все так же стояла, но уже сложив руки перед грудью: ладошка к ладошке, направив пальцы строго вверх и выпрямив локти. Глаза широко открыты и невидящи.

— Не ходи к нему навстречу, не ходи, — тихо шептали губы, — Ангел встанет пред тобой, ты не сможешь быть с другой. Ангел, Ангел, отойди, я достану камень из груди. У мальчишки нет дороги, режут травы босы ноги. За плечами пламенный закат, ты отдай мальчишке жизнь назад….

Мужчины недоуменно переглядывались, не понимая — что делать им. To, что Ангел каким-то образом сумел погрузиться в сумрак сознания Джай-таля они понимали. Ректор — тот и вовсе поднялся и шагнул было к ней, но тут же отступил, беспомощно оглянувшись на друга.

— Не пускает, — одними губами шепнул он. — Стена. Абсолютно прозрачная, но непробиваемая стена.

Шанти-таль кивнул, продолжая напряженно наблюдать за Ангелом. Вальен-таль и вовсе сцепил зубы и руки, напрягся всем телом, готовясь…. К чему именно, он не знал, но готовился.

Никто не заметил, как змейка вернулась на руку Ангелу, но она уже была там. Несколько раз обернулась вокруг, заняв пространство от кисти до локтя. Закусила хвостик, сверкнула глазками и замерла, почти мгновенно перестав светиться.

— Все….

Выдохнув, Ангел медленно повела глазами.

— Валь….

— Я здесь, маленькая, я здесь….

Он метнулся к сестре, успев подхватить ее за секунду до падения.

Шанти-таль медленно подошел и встал рядом.

Ректор вопросительно смотрел на него.

— Валико, можно меня домой?

— Откройте портал, лорд Вайзер, — попросил Вальен-таль. — Ангелу на сегодня хватит.

— Но капитан! — встрепенулся ректор. И наткнулся взглядом на глаза Ангела. Они были насыщенно зеленого цвета. Зрачок сузился до точки, а губы побелели.

— Капитан и сам очнется, — хрипло сказала Ангел, укладывая голову на плечо брата. — С Джая снимите медальон, и проверьте на приворот. Это артефакт и с весьма забавными свойствами. Все. Остальное — когда я отдохну и приду в себя. Не каждый день, знаете ли, бьешь морду самому себе.

— 23-

Я проснулась спустя каких-то три часа после так называемого лечения. От того, что Валико, шипя, плюясь, и ругаясь, старательно кого-то ко мне не пускал. Хотя это были ректор и лекарь.

— Ты не понимаешь! — шепотом орал Вайзер-таль, силясь втолкнуть моего братца в комнату. — Мы ведь даже не смогли разглядеть этот медальон! Откуда он у мальчишки?! И как она смогла просочиться сквозь его щиты и блоки, которых у Джая немеряно! Нам еще разбираться, кто их ставил, а тут она!

— Не может быть, чтобы в ее мире не было магии, — гудел Шанти-таль, заглядывая через плечо. — Просто не может такого быть. Это же филигранная работа, Валь! И змейка ее! Я догадываюсь, что это стихия приняла такой вид, уж не знаю, для чего. Обычно стихии не проявляются так открыто. Да ты же сам маг, знаешь! Я допускаю, что змейка — огненная. Но такая мощь! Этого просто не может быть!

— Я все понимаю, лорды, — яростно шипел мой брат, встав в дверном проеме и зацепившись за косяки руками. — Но и вы поймите! Ангел все еще слаба! Ей нельзя так выматываться, спасая всяких идиотов. Ничего с этим щенком не случится! Спал он несколько дней — поспит и еще денек.

— Но….

— Валико, да спусти ты их, — проворчала я, силясь отодрать голову от подушки. — Все равно уже разбудили. Стоп! Только не в мою спальню!

— Ты сам…. Сама…. Тьфу ты! Ангел! Может, порадуешь нас возвращением в женский образ? — вопросил Вайзер-таль, силясь спихнуть моего брата с порога.

— Еще чего! Нет, я, конечно, вернусь, но не раньше, чем себе формы верну…. Братик, да спусти ты их с лестницы!

— Ангел!!!

— Угу, — я села на кровати, сделав из одеяла домик, и похлопала глазами. — Ангел. Я. И что?

— За что нас с лестницы?

О, а какие возмущенные физиономии в дверях торчат!

— Мальчики, у нас внизу — прекрасная гостиная. С камином, диваном и винным погребком. И даже где-то там парочка кресел притаилась.

Тут я мило улыбнулась высунувшемуся из-за плеча ректора Шанти-талю.

Мужики все так же толпились в дверях.

Вздохнула. Почесала нос. Вытянула руку, указывая путь. Мужики все там же. Валико — умница мой — уже скрестил руки на груди, отступив с прохода, и тихо ржет. Да, гении они тут. Все поголовно. А я, как всегда, самая рыжая.

— Да идите вы! — уже рычу. — В гостиную! Дайте бедному Ангелу хотя бы штаны надеть!

Тут на моей руке змейка шевельнулась. Потянулась, поднялась на хвосте, пригляделась к гостям.

Честное слово — не виноватая я! А нечего было меня будить, когда я почивать изволю.

Змейка дернула хвостиком, по ее спинке пробежали искорки и две не очень крупных устремились к гостям.

— Ай!

— Что за?!

— Ангел!!!

Дальше последовало непереводимое идиоматическое, явно семиэтажной конструкции.

Одевалась я неспеша. Натянула штаны, любимую тунику, экспроприированную у брата. А чего?! Ему она в плечах жмет, а мне как раз коленки прикрывает. И мягонькая такая, как раз для такого нежного тельца, как у меня.

Одевалась и раздумывала: что я сейчас буду говорить. Ведь не просто так они сюда заявились. Пытать будут. А почем же мне знать — что именно я ухитрилась изобразить в палате. Нет, кое-какие предположения у меня, конечно, есть. Но как их с магией-то увязать….

— Может, мне их восвояси отправить? — из-за двери спросил брат.

— А толку-то…. Валь, они ж ученые. Сиречь — слегка помешанные. Ладно, хоть не буйные. Да и сама я хочу разобраться. Пойдем.

Мы спустились вниз. Устроились в креслах у камина. Валико, заметив, что я все еще ежусь, стряхнул искорку в жерло камина. Пламя уютно затрещало, облизывая поленья. Хорошо-то как!

— Ангел, ну?!

— Ну, Ангел! Не тяни за хвост!

Я хмыкнула. Все. Мешок порвался, вопросы посыпались.

— Что? — спрашиваю, принимая из рук брата бокал с горячим чаем.

— Все! — тут же подхватывается Вайзер-таль. — Как ты обнаружила медальон? Мы ведь даже не заметили, что он есть. Как сумела пройти сквозь ментальные щиты? У мальчишки их немеряно навешано. И как….

— Стоп, Вайзер! — подняла я руку. — Давайте по порядку. Во-первых, медальон на Джая надел кто-то из близких Алики. Зачем, почему — не могу знать. Но думаю, что мы это вычислим. В конце концов, у нас не так уж и много претендентов на должность вредителя. Разобрались, что на него навешано?

— Разбираемся, — влез Шанти-таль. — Ты скажи вот что: в твоем мире магия есть? Ты училась? Потому что на пустом месте такое не сделаешь.

Я задумалась. Как им ответить-то?!

— Магии, как таковой, у нас нет. Но…. Понимаете, люди в моем мире умеют находить, впитывать и обрабатывать информацию. А еще есть великое множество самых разных техник, направленных на самосовершенствование человека. Конечно, далеко не все из нас стремятся к совершенству, все же человеки они такие люди…. Но есть и такие, кто хотя бы краем глаза в описание этих техник заглядывает. Есть и те, кто пробует. Правда, без Учителя это плохо получается.

Тут мне стало смешно, и я захихикала.

— А еще у нас есть фэнтези… Жанр такой литературный. Его у нас нежно любят, холят и лелеют. И вот в этих книжках-то и прячутся всевозможные руководства по развитию всего на свете. А на память я никогда не жаловалась. Так что мои знания наложились на то, что успел преподать мне братик.

Мужики смотрели с откровенным недоверием. Кроме Валико.

— Не верите?

— Верим, — покривил душой Шанти-таль. — Но как ты сумела в мозги Джаю влезть? И почему там была ты?

Рука-лицо. Как им объяснить то, что я и сама еще не поняла?! А когда пойму — вряд ли захочу объяснять.

— Начнем с того, что там была не я. Там был светлый образ девушки, которую прочили в жены лорду Джай-талю. Которую он всеми фибрами души ненавидел. Причем с детства. Уж не знаю, в чем там было дело. Может, она ему на ногу наступила, может, в кашу таракана сунула, может, в любимый горшок….хм… А родителям до зла горя надо их поженить. Тут и дружба старших мужчин родов, и земельные наделы….Я по карте посмотрела: земли-то граничат. К тому же — приличный кусь, спорный со времен покоренья…. Э-э-э…. с давних времен, короче. А что может быть лучшим выходом? Правильно: брак детей. И тот кусь дочке в приданое. Молодые воцаряются в тех местах, все счастливы, все довольны. Причем договор составлен так, что в случае смерти счастливой невесты, земельный надел возвращается в герцогство. Ежели она родит мальчика и помре — то именно мальчик наследует земли. Папочке счастливому не достается ничего. Он даже как опекун не рассматривается. Опекуном в любом случае становится герцог Аверис.

— Ты что — брачный договор читала? — вытаращился на меня брат. — Где взяла? Отец даже мне его не показал!

— А вот в голове Джая и прочитала. Артефакт ему наш папочка подарил, кстати. На Алику заговоренный. Чтоб, значит, не взбрыкнул, не нарушил в последний момент тщательно выстроенные планы.

Присутствующие молчали, старательно морща высокие лбы, и строя умные лица.

Я насладилась моментом, а потом продолжила.

— Магистры, вы не забывайте одну вещь. Джай-таль болен. Я не знаю, как, почему и зачем, но воздействие на его мозг началось гораздо раньше, чем два старых друга решили соединить детей в брачном союзе. Хотя….психика человеческая — суть терра инкогнито, то есть, земля неизведанная. Возможно, он просто таким родился. Не знаю, как у вас, а в моем мире какая-нибудь мелочь способна стряхнуть лампочку до полной потери свечения.

— А?! — это лорд Шанти-таль встрепенулся. — Ангел, что еще за лампочка? Ты о чем?

— Да, о чем? — присоединился ректор, потянувшись за сиротливо стоящим бокалом вина.

Я почесала средоточие умных мыслей — сиречь, собственную маковку. Как им объяснить-то, если я ни разу не психиатр, и все мои знания — обрывки самых разных сведений, чем-то зацепивших в свое время.

— Я, кажется, понял, — медленно проговорил братик, вытаскивая из бара еще одну бутыль. — Если у человека неустойчивая психика — может хватить малости, чтобы превратить его в сумасшедшего.

— Это значит, что артефакт, призванный увеличить влечение, сыграл с точностью до наоборот, — задумчиво добавил ректор. — Вы знаете, что внутри медальона?

— Откуда бы, — пожал плечами брат. — Я о нем и не знал. А ты, Ангелок?

Я покачала головой. Откуда бы — словами брата.

— Посмотрим, когда откроем, — решил лорд Шанти-таль.

— Один вопрос, лорды! А вы точно не видели медальон на шее Джай-таля? — спросила я.

Шанти-таль потер нос.

— Видишь ли, Ангелок, — осторожно начал он. — мы же не раздевали его. Стянули сапоги, просканировали ауру, увидели…. To, что увидели. Попытались пробиться сквозь щит. Не смогли. Это неприятно, конечно. Особенно, если раньше осечек не случалось. Неприятно, но не смертельно. К тому же, я искал — как снять метку. Наткнулся на твой светлый образ. Понял, что ты сможешь это сделать. Хотя бы потому что смотришь на наш мир с другой точки зрения. А медальон…. Да мало ли, какие безделушки на себе люди таскают. Магией он не фонил.

— К тому же, у Шанти-таля других дел полно, — вставил ректор. — Угрозы для жизни не было, потому можно было отложить исследование на более позднее время. Когда с насущными проблемами управимся. Занятия, опять же. Кстати, Вальен-таль, как ты смотришь на то, чтобы стать куратором девичьего факультета?

— Я против! — тут же окрысилась я. — Нечего на моего брата всех собак свешивать! Пусть их леди Марита курирует. Причем круглосуточно! На занятиях за ними мы, так и быть, присмотрим, а все остальное время Марита им по пунктам распишет. Обещала, что и вздохнуть будет некогда. И никаких вышиваний, акварелей и стихоплетства — только домоводство, кулинария, домашняя бухгалтерия и все в таком духе. Причем практика будет неотделима от теории.

— Это как?! — вытаращились мужчины на умную меня.

— А что приготовили — тем и ужинать будут. Как рассчитали бюджет — так и тратить будут. Как рассортировали белье — так и постирали. А потом, соответственно и погладили, и починили, и на занятия пошли.

— Но они же леди! — попытался возмутиться ректор. — Зачем им это?

— Магистры, вы сами себе не противоречьте, — хмыкнула я, подумав про себя, что с логикой у мужиков тоже не все ладно. — Леди в АКБ не обучаются. Потому тут они не леди. Никто за ними хвост на поворотах заносить не обязан. К тому же, если я все правильно поняла, готовят их в жены. Сиречь, в хозяйки. Не важно — замка, поместья, дворца чудесного. А мужьями будут высокопоставленные, но все же бастарды. Вот и пусть девушки на собственном опыте познают, как это — быть не просто украшением мужа, но еще и хозяйкой, которая и гостей принять сможет, и при нужде лишнюю монетку сэкономит, и уют создаст. Короче — чем бы детка не играла, лишь бы кукол не ломала.

— Еще идеи есть? — осторожно поинтересовался ректор.

— Основы целительства для всех, — вставил Валико. Мы с ним эту тему обсуждали, и он даже не очень упирался.

— А это-то им зачем?!

— А чтоб могли помощь оказать, — мстительно ответил брат. — Вдруг кто-то из них с мужем где-нибудь в приграничье окажется, по делам службы. Не дай Пресветлая — стычка какая. Сами же знаете, что лекарей всегда не хватает. Так хоть будет, кому повязку на рану наложить, вывих вправить. Да хоть бы и роды принять, мало ли….

Великие маги переглянулись, дружно пожали плечами и засобирались по своим делам. И то правда, засиделись….

— 24-

— И что ты об этом думаешь?

Два старых друга сидели в апартаментах Вайзер-таля, и неторопливо потягивали золотистое вино из высоких бокалов на тонких ножках. Бокалы были простыми, стеклянными, с голубоватым отливом, и вино в них искрилось и переливалось. На низком столике между креслами возвышалась ваза, наполненная фруктами. Рядом стояла вазочка поменьше, полная редкого лакомства — шоколада. К слову, шоколад был горьким, и вкуса его ректор не понимал. Но! Шоколад считался модным лакомством, и потому Его Величество при случае передавал старшему родственнику пакетик-другой в знак уважения.

— Надо предложить Ангелу, — кивнул Вайзер-таль на вазу с шоколадом.

— Вдруг оценит. Она все же девочка.

— Вайзер, не строй из себя умника, — буркнул Шанти-таль. — Я вовсе не о шоколаде речь веду. Зачем ты сказал, что мы даже не смогли почувствовать медальон на шее Джай-таля? Не обратили особого внимания, это да. Магического фона нет — и ладно. Кто ж знал, что в нашем королевстве вдруг появился такой умелец. Приворотные артефакты клепать навострился.

— Да ладно тебе, — устало повел плечами ректор. — К тому же, я-то и в самом деле его не видел. Заметил только, что мальчишка за что-то на груди цепляется пальцами. Пощупал. Хотел снять — он еще сильнее вцепился. Ну, я и решил не трогать пока.

— А девчонка в пять секунд и артефакт вычислила, и дарителя назвала, и действие на ауру определила. И еще говорит, что она не маг.

Мужчины помолчали, синхронно покачивая в руках бокалы. За окном ректорских апартаментов сгущался вечер. Уже потемнело небо, первая робкая звездочка вспыхнула и замигала стеснительно, заглядывая в комнату.

— Надо все же изучить этот медальон, — вздохнул Шанти-таль. — Что-то с ним нечисто. Приворот — это ладно. Я даже допускаю, что девочка правильно определила дарителя. Но не могу понять — а зачем? Договор у них был явно магический, так что мальчишка никак не мог избежать брака.

— Не мог, — согласно кивнул головой ректор. — Если только не спровоцировал бы девушку.

— Кони понесли… — задумчиво повторил слова Вальен-таля главный лекарь академии. — А с чего кони могли понести? Не думаю, что кони в конюшнях герцога Аверис сплошь пугливые. Тем более, если этим коням предстояло везти дочь герцога.

Ректор поднялся, побродил по комнате. Подошел к окну. Щелкнул пальцами, гася свет.

— Что ты там увидел? — тут же заинтересовался Шанти-таль. Подошел, встал рядом. Вгляделся в темноту и присвистнул.

— Надо же! И это добропорядочный капитан гвардейцев! Ай, да Свитан! Проснулся, и решил устроить побег из лазарета! Ай, молодца! И куда это мы стопы направляем?!

— Тьфу, дурак! — выругался ректор, увидев, как скольки-то юродный родственник, неудачно спрыгнув, оступился, и захромал вновь, направляясь в сторону преподавательских домиков, расположившихся чуть в стороне от общежитий.

Дом Вальен-таля располагался на самой границе с лесопарком, что окружал территорию академии. Из окон ректорских апартаментов этот дом виден был прекрасно. И в последнее время лорд Вайзер-таль приспособился дожидаться, когда в спальне Ангела погаснет свет. А горел он там оч-чень долго. Часто до утра, и лорд никак не мог решить — это Ангел так поздно спать укладывается? Интересно, чем же таким может заниматься эта вредная девчонка? Или она просто спит со светом? Может быть, она боится темноты? Тогда почему брат не озаботится этим? Пришел бы к Шанти, тот прописал бы Ангелу отвар, или еще какие снадобья.

— Ты, когда Ангела обследовал — никаких тайных страхов не обнаружил? — спросил он, наблюдая за бодро хромающим капитаном. — Что-то беспокоит меня этот вечно горящий свет в ее окне. Девчонке нужно хорошо высыпаться, а она чуть ли не все ночи напролет чем-то занята.

— Нет. Не обнаружил. Надо сказать — на редкость здоровая психика у девочки, — задумчиво ответил Шанти-таль. — Это куда ж он, стервец, так разогнался? Ишь, как чешет!

Капитан, между тем, дохромал до приметного дома и остановился, задрав голову. Уж что он хотел увидеть — не известно. Но видимо, не увидел. А потому развел руки в стороны, призывая стихию воздуха, и стал медленно подниматься. Вот он поравнялся с окном, ухватился за выступ, подтянулся, и попытался открыть створку. И это ему почти удалось. Створка чуть приоткрылась, но едва капитан хотел просочиться внутрь, как в окне вспыхнул нестерпимый голубой свет.

— Идиот, — констатировал Шанти-таль, первым успевший к беспамятному телу капитана, сверзившегося в куст дикой розы, привольно раскинувший колючие ветви под окнами первого этажа. Ухватил капитана за руки и кивнул ректору. — Раз-два, взяли….

— Лорды?! — послышался сверху голос Ангела. — Что-то случилось?

— Д-да н-ничего, Ангелок, — пропыхтел ректор, помогая вытаскивать летуна из куста. — Фу, и тяжелый же!

— Что вы здесь делаете в такое время? — высунулся из-за двери Вальен-таль. Он был одет совершенно по-домашнему, в свободные штаны и тунику. — Кто тут у вас?

— Валь, ты не переживай, но кажется, моя охранка нашего кэпа приголубила, — хмыкнул сверху Ангел. — Ладно, затаскивайте этого горе-сыщика в дом, будем в чувство приводить. Я как раз новое заклинание вычитал. Лорд Шанти-таль, вы же позволите мне им заняться?

— А что за заклинание? — тут же прицепился к Ангелу Шанти-таль. — Ты капитана не угробишь?

— Не! Я ж отходчивый! Я только ему немного нос укорочу. Заодно и узнаю — чего он ко мне привязался. И знаете, лорды, сдается мы с ним родственные души. У него тоже голубой огонь. Правда, кэп им не пользуется. А вы не знали?

***

Лорд Шанти-таль с интересом наблюдал за явлением Ангела. Девчонка, ничтоже сумняшеся, скатилась вниз со второго этажа по периллам. Брат привычно подхватил ее, помогая удержаться на ногах. Придержал, поправил задравшуюся бирюзовую тунику, укоризненно покачал головой.

— Да ладно тебе, Валь, — улыбнулась она, повязывая на лицо белую маску, прикрыв таким образом нижнюю часть лица. — Здесь все свои, даже кэп. К тому же он без сознания. Лорд Шанти, вы подстрахуете?

— А ты точно знаешь, что делать? — заинтересовался ректор. Не то чтобы он не доверял Ангелу, но все же и капитан был ему не чужой.

— Ну-у, если вспомнить уроки в школе…. Оказание первой помощи при травмах, не совместимых с жизнью….

Ректор побелел и бросил испуганный взгляд на капитана.

— Да успокойтесь вы, ничего я ему не сделаю. Во всяком случае, жить он будет. Может быть, даже не в инвалидном кресле…. Валь, придержи-ка….

И она стремительно принялась ощупывать бессознательное тело на предмет переломов.

— Так-так-так, угу! Ага! — бормотала она, прощупывая вновь опухшее колено. — Вот дурак-то. Откуда это чудо сверзилось?

— Из окна лечебного корпуса, — вздохнул Шанти-таль, удовлетворенно качая головой. Девчонка и в самом деле знала, что делает.

— А через двери выйти — не судьба? Ладно, вопрос риторический, ответа не требующий…. Явно, кэп частенько гостил в лечебке, когда сам учился. И почему я не удивляюсь…. Лорд Шанти, вы ему какое колено лечили?

— Правое.

— А вывихнул он левое. Кто тут самый сильный? Придержите мальчика.

Капитан, уже начавший было приходить в себя, вскрикнул, и вновь потерял сознание.

— Зверь, — восхищенно покачал головой Шанти-таль, возлагая руки на вправленное колено, и принимаясь восстанавливать растянутые связки и убирая отек. — И снотворное зелье не нужно. Что еще?

— Счас….

Ангел встала на колени позади капитанской головы, и положила тонкие пальцы на влажные от пота виски. Сосредоточилась, настраиваясь на потоки сознания, и отрешилась от мира. Мужчины расположились рядом. Вальен-таль смотрел в широко открытые глаза сестры и думал. О том, что его мир сильно изменился с тех пор, как в теле его сестры поселилась озорная и умная душа. О том, что впервые за много-много лет он счастлив. Ежедневно, ежеминутно видеть искристую зелень глаз, наблюдать, как, задумавшись, Ангел накручивает на тонкий палец отросшие пряди волос, и улыбается краешками губ…. Даже сейчас, когда ее глаза остановились, а взгляд направлен внутрь себя, Вальен угадывал улыбку под белой кисеей повязки…. Она всегда была разной: то представала перед ним озорной девчонкой-сорванцом, то заботливой хозяюшкой, то вдруг превращалась в умудренную жизнью женщину.

Ангел не каждый день ходила с ним на занятия, и тогда Вальен-таль стремился поскорее сделать все свои дела в академии, чтобы вернуться домой. Увидеть, как Ангел скатывается по периллам, подхватить, стиснуть в объятиях, чмокнуть куда придется. Получить ответный чмок и повелительное указание на дверь в ванную комнату. А потом, смыв с себя все заботы дня, устроиться за столом в кухне, и наслаждаться поздним ужином. Ангел обычно устраивалась рядом, что-то рассказывала, спрашивала, смеялась, когда он отвечал невпопад. И это было его личным и незамутненным счастьем….

— Валико, хватит мечтать, — услышал он голос Ангела, но какой-то совершенно незнакомый. Слишком низкий, слишком…. Усталый, наверное.

Он встрепенулся, взглянул на сестру. Глаза ее были черны от расширившихся зрачков, а руки мелко дрожали.

— Демоны вас забери с экспериментами! — рявкнул Шанти-таль. — Вайзер! Убери девчонку! Она же сейчас в обморок….

— Умойся, Шанти-таль, — тяжело выдохнула Ангел, откидываясь на грудь брата. — Лучше на кухню сгоняй. Там на плите кастрюлька. Плесни в кружку на два пальца. Хотя твои…. На палец хватит. Вайзер, в погребке… ага. Добавь в отвар…. Да не эту бурду. Там самогоночка в пузырьке….

Еще этого приятеля на диванчик устройте, что ли. Чего он мой любимый ковер собой засоряет….

В доме будто пронеся вихрь, и через пару минут капитан был устроен на диване, мужчины расселись по креслам, а Ангел все так же сидела на ковре в объятиях брата, неторопливо попивая огненный отвар. Уютно потрескивал огонь в камине, ровно горели свечи на каминной полке, по углам клубились тени….

— Фу-у! Отпустило! — выдохнула наконец девчонка, отставляя на пол кружку. — Валико, а ведь я была права. Кэп испытывает глубокое чувство вины.

— А что ты говорила про огонь? — тут же прилип ректор. — Откуда у Ежена голубой огонь? В роду у нас не было никого с таким даром. Нет, огонь-то есть у всех представителей королевского рода, но обычный.

Ангел перевела задумчивый взгляд на ректора и улыбнулась. Устало и грустно.

— Это не огонь, если быть объективным, — сказала она немного помолчав.

— Это, скорее, разряд. В вашем мире нет понятия электричества. Я проштудировала все, что смогла найти. И ничего. Ни единой строчки. Впрочем, если б оно было вам знакомо — вы б не заморачивались с магическими шарами. Другое дело — а нужно ли оно вам?!

— В твоем мире оно есть?

Ангел кивнула, и перевела взгляд на застонавшего капитана.

— А вот и наш болящий, — ласково улыбнулась она. — Капитан, открывайте уже глазки, с вами все в порядке. Да не сигайте больше из окон. И в чужие окна соваться без спросу не нужно, а то мало ли…. Если б не оказалось под окном шиповника — что тогда?!

Капитан застонал еще громче, и все- таки принял вертикальное положение. Вставать с дивана, правда, поостерегся.

— Что за… Как я сюда попал? Вальен-таль? Ангел?

— А что вы помните последнее? — живо заинтересовалась Ангел, выпутываясь из рук брата.

— Я очнулся в палате. Решил, что пора и честь знать. Посмотрел на Джая. Кстати, лорд Шанти-таль, что вы с ним сделали? Мальчишка спит, как убитый. Я попробовал его разбудить, он даже ухом не повел. И аура…. Не скажу, что выровнялась, но проплешин стало заметно меньше.

Ректор и Шанти-таль переглянулись, а потом дружно уставились на Ангела. Она только плечами пожала. Мол, я тут ни при чем.

— Дальше что? Как вас посетила идея смыться из лечебки, можете умолчать. Ваше право. Но зачем, скажите ради Пресветлой, вы полезли в мое окно?

— 25-

Присутствующие сильно удивились, увидев, как обычно невозмутимый капитан личной гвардии короля заливается краской, становясь малиновым. Удивились, но продолжили молчать, с интересом наблюдая за происходящим. Честно сказать, что ректор, что главный лекарь сейчас испытывали необычайно острый интерес к происходящему. Такого в их практике еще не было. Как-то не приходила мужчинам в голову простая мысль: женщина имеет право на собственное мнение, на собственное видение мира. И на собственное место в жизни женщина тоже имеет право. Ректор Вайзер-таль достаточно провел времени в королевском дворце. Общался с аристократками — а какой леди не хочется упрочить свое положение при дворе, женив на себе близкого родственника короля, пускай и бастарда. В ход шло все: и выставленные на обозрение достоинства в виде декольте, подсунутого буквально под нос. И попытки приворота — зелья еще никто не отменял, хотя они и были под запретом. Впрочем, когда это кого-то останавливало?! Были даже попытки затащить лорда Вайзер-таля в постель, предварительно спрятав в комнате двух-трех свидетелей. Однако лорд так и не попался на крючок ни одной придворной хищнице, с легкостью избегая всех уловок. С его-то даром телепата! Об этом во дворце если кто и догадывался, то разве что Его Величество Златовлас Пятнадцатый, отец Вайзер-таля, ныне покойный. Собственно, как подозревал ректор, их и было-то всего двое на все королевство. Он и Шанти-таль, его друг и сотрудник. Правда, в последние дни у ректора возникло подозрение, что….

Впрочем, не будем об этом.

Капитан королевских гвардейцев, между тем, ерзал на диване, усиленно пламенея и щеками, и ушами, и даже шеей. Вертел головой, хмыкал, кашлял, сводил брови к переносице…. Словом, старательно делал вид, что совершенно не понимает: чего к нему все привязались.

— Все ясно, — вздохнула Ангел, мгновенно становясь серьезно настроенным на разговор мальчишкой. Ректор улыбнулся тому, как эта девчонка меняет образы. Вот только что была взрослым лекарем с солидным послужным списком, а сейчас сквозь напускную серьезность проглядывает озорной пацан. Пацанка….

— Все ясно, — повторила она. — Шел мимо, поскользнулся, очнулся — гипс…. Лорд Свитан, тогда объясните нам, недалеким, что такого страшного вы совершили почти восемнадцать лет назад, будучи шестнадцатилетним подростком? Учтите — добровольное признание облегчает наказание.

Краснеть капитан прекратил. Начал стремительно бледнеть. От ярости.

Потому что…. Вот потому что.

— Ш-ш-што?! Да как ты смееш-ш-шь, щ-щ-щ-енок? Да я тебя!..

— Но-но, капитан! — вскинула руку Ангел. Змейка на ее руке тут же поднялась над пальцами, обвив хвостом запястье; сверкнули крошечные разряды голубых молний. — Я, конечно, щенок по сравнению с вами, старым кобелем, но оскорблять себя не позволю никому.

Капитан не удержался, конечно. А кто удержится, когда так и хочется задать трепку зарвавшемуся мальчишке?! Но он опять забыл про щит! Словил отдачу от собственного заклинания и осел все на тот же многострадальный диван. Сознания, правда, не потерял.

— Лорд Свитан, вы стремительно теряете мое уважение, — сухо сказал Вальен-таль, передавая капитану кружку с чем-то, остро пахнущим алкоголем и пряными травами. — Нападать на моего родственника в моем доме…. Раньше вы были более сдержанным.

Капитан рассмеялся сухо и как-то отрывисто. Залпом выпил предложенное, коротко выдохнул, и отвернулся.

— Капитан, назревшие нарывы надо вскрывать, — тихо сказала Ангел. От того, что вы загнали воспоминания под блок — они никуда не исчезли. Чувство вины же может сыграть с вами злую шутку. В один далеко не прекрасный момент оно не даст вам трезво оценить обстановку, и вы можете погибнуть. Оно вам надо? Зачем вы лезли в мое окно?

— Хотел взять прядь твоих волос, — глухо буркнул капитан. — Хотел убедиться, что ты…. Что ты не мой…. Или мой…. Одним словом…. Восемнадцать лет назад мы с Его Величеством находились в предместьях Городка…. Да-да, того самого приморского Городка, в герцогстве Аверис. Герцог пригласил Его Величество на морскую прогулку.

— А! Каравелла «Лучистая»! — воскликнул Вальен-таль, хлопнув себя по лбу. — Самое яркое воспоминание из моего детства. Отец так гордился, что на его верфях построили судно, которое не стыдно подарить королю. Он взял меня с собой в то плавание.

— Да, плавание длилось три дня, и было все прекрасно. Погода, каравелла, команда…. А еще с королем были дамы. Фрейлины. Королева плыть отказалась, мотивировав тем, что неважно себя чувствует. Впрочем, причины ее отсутствия меня не интересовали. Гораздо интереснее были паруса, штурвал, капитанский мостик, общение с матросами….

— Трубка, кубок, ром и бабы, — тихо-тихо буркнула Ангел. — С кем вы пили, капитан? С боцманом?

— С ним и старшим помощником, — глухо ответил капитан. Шанти-таль молча поднялся, подошел к винному погребку, выдернул тот самый пузырек с самогонкой. Плеснул в кружку, и протянул лорду Свитану. Тот махом выплеснул его в рот, сглотнул и вытаращил глаза. Ангел пожала плечами.

— Нет у меня спиртомера, — ухмыльнулась вредная девчонка. — Вполне может быть, что градусов там больше, чем в вашем роме. Что было дальше?

— Дальше я помню отрывками. Качающаяся палуба, прогуливающиеся по ней фрейлины в легких платьях, чьи-то стройные ножки — порывом ветра завернуло подол у кого-то из них. Потом каюта. Ночь…. Девушка в черной маске, обнаженная и привязанная к кровати…. Я…. не могу больше!

И мужественный капитан отвернулся к окну, за которым уже медленно занимался поздний осенний рассвет.

— А утром, когда вы очнулись, никакой девушки рядом не было, — с уверенностью сказала Ангел, кивнув Шанти-талю. Тот понял. Молча плеснул в кружку самогонки. На этот раз капитан выпил не поморщившись. Вальен-таль так же молча подвинул к нему столик с закуской: нарезанный крупными кусками хлеб, холодное мясо и соленые огурцы.

— Не было, — согласился капитан, проглотив огуречный ломтик. — И я бы счел это сном, бредовым видением, но через девять месяцев Его Величество вызвал меня к себе и показал письмо, пришедшее с обычной курьерской почтой. Некий барон сообщал, что его дочь на днях разродилась мальчиком. Больше в письме не было ни строчки. Ни имени барона, ни имени его дочери. Ни сведений — что случилось с роженицей и младенцем.

— Помню — помню, — встрепенулся ректор. — Злат тогда был в растерянности.

Он хорошо помнил, что никаких посторонних связей на тот момент не имел. Команду каравеллы допрашивать не имело смысла. Не стал бы барон сообщать о ребенке, рожденном от матроса, королю. Капитан и офицеры тоже были вне подозрений. Оставался лишь ты, мой мальчик.

— Я отрицал все, — глухо сказал капитан. — Впрочем, отец и не настаивал особо: он-то помнил, в каком виде я предстал перед ним утром.

— Да, картинка была еще та, — хмыкнул Вальен. — Теперь и я припоминаю, как тебя вели под руки в каюту Его Величества. Я еще спросил у отца, мол, что с лордом Еженом такое случилось. Он взъерошил мне волосы и сказал, что лорд плохо переносит морскую качку. И я даже тебя пожалел. Мне сия болезнь была неведома….

В гостиной воцарилось молчание. Лорд Шанти-таль, никого не спрашивая, пошарился в погребке, добыл бутылочку чего-то золотистого, прогулялся до кухни, и вскоре на столике выстроились бокалы с вином.

— Валь, я что-то не нашел ничего к вину, — сказал лорд. — Только холодное мясо.

— Я сейчас, — поднялся ректор и открыл портал. Вернулся он быстро, неся в одной руке вазу с фруктами, а в другой — большой пакет с фирменным знаком королевских кондитерских: золотистое пирожное с пышным белым кремом и вишенкой в центре.

— Ангел, это тебе, — кинул он пакетом в мальчишку. — Ты, небось, такого и не едал ни разу….

Ангел пакет поймал, заглянул внутрь, и расцвел счастливой улыбкой.

— Шоколад! Лорд Вайзер-таль, я вас обожаю! О, да еще и горький! Ум-м-м! Кстати, лорд Свитан, я бы вам не советовал пить вино после самогонки. Похмелье может быть тяжким.

Какое-то время все помалкивали, пили вино, закусывая его кто чем. Ангел, выудив из пакета темную плитку, отламывала маленькие кусочки и отправляла их в рот, с наслаждением щуря глаза.

На вино она даже не смотрела.

— Так кто твоя мать, Ангел? — наконец спросил лорд Свитан, отставив с в сторону пустую кружку. — Я все же хочу знать — не являешься ли ты моим сыном. Тебе ведь семнадцать, так?

Вальен-таль и Ангел переглянулись.

— А почему бы и нет? — сказал Вальен-таль. — Лорд Свитан, амулет при вас?

— Нет. Как-то не пришло в голову взять его с собой, — с сожалением ответил капитан. — Дядюшка?

Ректор с сомнением посмотрел на Ангела. Почесал макушку.

— А, была — не была, — махнул он рукой, добывая из-за воротника прозрачный камушек на прочной цепочке. — Заодно и проверю новый артефакт в действии. Совсем недавно его сделал. А то, понимаешь, повадились дамы с претензиями…. Нет, волосы не нужны. Мой артефакт определяет родство исключительно по крови.

— А камушек-то — горный хрусталь! — хмыкнул Шанти-таль. — И огранка такая интересная…. Да еще и в белое золото оправлен…. С виду — безделушка — безделушкой….

— Хватит болтать. Ежен, давай палец….

Спустя пять минут капитан выдохнул с облегчением и грустью — Ангел не был его сыном. Правда, какая-то степень родства прослеживалась, но не слишком близкая. To же самое показала и кровь Вальен-таля. Дальнее — очень дальнее родство. Вальен-таль даже плечи расправил, и вздохнул полной грудью.

Лорд Шанти-таль тоже не преминул приобщиться. И огорченно выдохнул.

— Жаль, что ты мне совершенно чужой, малыш, сказал он. — Я б не отказался от такого славного человечка в семье. Ну, Вайзер, а ты? Не желаешь примкнуть к нашему братству?

— Да я-то тут каким боком? — пожал плечами ректор, тщательно протирая камень салфеткой. — Но чтобы вы были спокойны…. Пожалуйста!

Он торжественно прокалил иглу в свечном пламени, протер самогонкой, проколол себе палец и капнул в крошечное углубление в камне. Потом не менее торжественно проделал то же самое с тонким пальчиком Ангела, которая уже втихую ухохатывалась, заедая неприличное хрюканье шоколадом.

— Стопроцентное совпадение! — торжественно объявил Шанти-таль, глядя на то, как две капельки сливаются в одну. — Поздравляю тебя с обретением наледниц… ка, друг мой! Не расскажешь ли нам, где ты успел пошалить?

Круглые глаза ректора надо было видеть.

— 26-

— Этого не может быть! — убежденно сказал ректор. — Этого просто не может быть! Вальен-таль, подтверди!

У Вальен-таля глаза тоже стали круглыми.

— Как вы себе это представляете, лорд Вайзер-таль? — спросил он. Ангел, уткнувшись ему в плечо, хохотала уже в открытую.

— Ангел!

— Ох, господин ректор! Ох! Не могу! Мы тут с ума сходим, следы ищем, головы сломали, а вы так близко, оказывается! Простите! Валь, что будем делать?

— Лорд Свитан, вы готовы принести клятву на крови? — легонько шлепнув сестру по мягкому месту, спросил Вальен-таль. Капитан вопросительно выгнул бровь.

— Да, племянничек, если хочешь знать тайны этих двоих — клятву придется принести, — вздохнул ректор, медленно приобретая нормальный цвет лица и переводя дух. — Я конечно, все еще не могу поверить, но думаю, это может подождать.

— Хорошо, что сегодня у нас выходной, — глубокомысленно заметил лорд Шанти-таль, глядя, как из-за верхушек деревьев выползает краешек солнца. День обещал быть солнечным.

— Да, хотелось бы покончить с недомолвками, — согласилась Ангел. — Правда, мне вовсе не хочется что-то менять в сложившейся ситуации, но думаю, чем меньше будет между нами тайн, тем лучше для всех. Вы пока подумайте, а мы на кухню. Что-то мой бедный изголодавшийся организм требует пищи. Кто еще хочет омлет с беконом?

Через час вся компания собралась за столом в кухне. Ангел решительно отказалась таскаться с подносами по дому. Вальен-таль поддержал, втайне радуясь подтверждению своих надежд. АнгЕлика ему не сестра. И теперь он может осторожно поинтересоваться ее планами. Лишь бы только вредный Ангел не выдумал себе какой-нибудь пугалки на его счет….

Завтракали в молчании. Шанти-таль внимательно наблюдал за всеми, справедливо полагая, что участники встречи находятся не в своей тарелке. По крайней мере двое — так точно. Вайзер-таль о чем-то сосредоточенно думал, временами зависая над тарелкой. Лорд Свитан и вовсе выглядел то совершенно счастливым, то вдруг становился совершенно несчастным. И только Ангел спокойно поглощал свою порцию, не отвлекаясь на всякую чепуху. Зато Вальен- таль с затаенной улыбкой посматривал на девушку и был совершенно счастлив.

— Явно вынашивает планы на девчонку, — подумал лорд Шанти-таль. — Ишь, как глазами за ней водит. А что наш новоявленный папаша на этот счет решит? Ох, что-то сомневаюсь я, что без войны обойдется.

— А кто бы папашу спрашивать стал, — фыркнул в его голове голос Ангела. — Тут уж только мы будем решать — что будет дальше.

— Ты меня читаешь?! Но как?!

А в мозгу вдруг проявилась картинка озорной рожицы.

— Бе-бе-бе! — сказала рожица и показала язык.

— Я не понял — чего ты головой трясешь, будто тебе по уху врезали? — сварливо спросил ректор, поднимаясь из-за стола. — Голова кругом идет у меня, а трясешь ею ты!

— Сам-то понял — что сказал? — хмыкнул Шанти-таль. — Что решил, лорд Свитан?

— Хорошо. Клятву я принесу, — буркнул капитан. — В конце концов, тут замешана королевская семья, и если что — удар придется держать мне. Его Величество будешь ставить в известность, дядя?

— Сначала сам разберусь — что к чему.

***

— Бред какой-то! — покрутил головой капитан, недоверчиво глядя на Ангела. Она удобно устроилась на ковре, усевшись в странной позе со скрещенными ногами. За ее спиной все так же потрескивало пламя. Время от времени язычки его дотягивались до рыжих кудрей, и тогда Ангел отмахивалась от ластящегося огня. Капитан недаром считал себя весьма сильным магом, но вот так пламя к нему никогда не ластилось. Словно большая рыжая кошка, оно льнуло к рукам мальчишки.

— Что именно вы считаете бредом, лорд Свитан? — спросил… спросила… Ангел. Ангелика. Если верить артефакту — его двоюродная сестра. — To, что я — девушка? Или то, что лорд Вайзер-таль приходится мне отцом? Или то, что вы лично мне доводитесь родичем?

— Все — бред, — упрямо сказал капитан. Ему страшно хотелось выпить еще того крепкого, но попросить он почему-то стеснялся. — Вайзер-таль не может быть вашим отцом, чтобы там ни показывал его артефакт. Иначе он знал бы, когда именно встречался с вашей матушкой.

Ангел только подняла глаза к потолку.

— Лорд ректор, я, конечно, не напрашиваюсь в родственники…. Еще чего! Мы уж как-нибудь и сами проживем…. Но вспомните вот что: приглашал ли вас герцог Аверис на свой тридцать пятый день рождения?

— Было такое, — ректор задумчиво вырисовывал на столике зигзаги и окружности. — Я тогда только-только приступил к своим обязанностям ректора академии. Был молод, амбициозен и полон самых разных планов. Герцог Аверис всегда был лоялен к королевскому дому, всячески это подчеркивал, приглашал на все праздники и охоту. Угодья у вас в герцогстве богатые….

— Во-от! А праздник вам понравился?

— А почему бы и нет? Прекрасный был праздник. Вино у герцога замечательное, со своих виноградников…. Помнится, я набрался в первый вечер….Впрочем, всю ту неделю, что длился праздник, вино лилось рекой. А какие были леди! Ангел, не слушай!

— Не слушаю. А теперь, в качестве бреда — вы не просыпались в объятиях некой леди, одетой лишь в маску? А под утро, когда вы, утомленный страстными ласками, уснули сноммладенца, эта леди испарилась в неизвестном направлении?

Лорд Вайзер-таль побагровел.

— И что? Какой из этого следует вывод? — полюбопытствовал Шанти-таль.

Ему было и смешно и грустно.

— Догадайтесь с трех раз — что произошло ровно через девять месяцев?

— На свет появилась Ангелика Аверис, дочь леди Аверис, и ее мужа, герцога Аверис. О чем и было записано в Книге Рода, — скучным голосом закончил мысль Ангела Вальен-таль. — Поскольку леди была законной супругой герцога, и раньше не давала повода усомниться в ее верности, девочку не проверяли амулетом родства. Я это знаю точно, потому что герцог старательно воспитывал из меня возможного преемника, буде супруга не осчастливит его законным наследником. Пять лет спустя леди все же подарила мужу сына. Тут никаких вопросов: мальчика проверили сразу же, едва обтерев и завернув в пеленки. Ангелику обручили с Джай-талем, а меня отправили в академию.

Вальен-таль встал, подошел к винному погребку, добыл оттуда бутылку с золотистым вином, разлил по бокалам.

— И да, лорд ректор. Мы не настаиваем на признании вами Ангелики. Для нас это неважно. Главное, что между нами нет близкого кровного родства.

— А что оно дальнее — так вы тут все так или иначе родня в каком-то колене, — печально улыбнулась Ангел, принимая из рук Вальен-таля бокал. Шустрый у вас был общий предок, любого кроля за пояс заткнуть бы мог…. Эвон, сколько бастардов наплодил — целую академию открывать пришлось….

— Ангел, но ты теперь не можешь жить в одном доме с Вальен-талем! — встрепенулся ректор. Ангел выгнула бровь.

— Чевой-та? Жила, живу, и жить буду! Лорды, внимание: в настоящее время леди Алика Аверис находится на излечении в отдаленной Обители. И будет торчать там минимум год. А здесь и сейчас в этом самом доме проживает лорд Вальен-таль Аверис, преподаватель, вместе со своим дальним родичем, Ангел- талем. Который, к тому же, вот уже пару недель служит ассистентом на кафедре огня. Возражения есть? — Возражений нет. Так и запишем. И это…. Лорды, мы, конечно, вас безмерно и всячески уважаем и обожаем, но шли бы вы уже. По домам, казармам, общежитиям…. Спать хочется, просто безумно.

— Ангел!!!

— Лорд Шанти-таль, подтвердите, что мне никак нельзя переутомляться. А то брошу вас одних с вашими курсистками воевать!

— Угроза существенная! — рассмеялся главный лекарь. Поднялся, сгреб в охапку старого друга, и кивнул капитану в сторону выхода. — Отдыхай, Ангелок.

Ты прав — у нас еще будет время утрясти все мелочи.

***

— Ежен, что происходит в академии?

Его Величество пребывал в недоумении. Вот уже пятое послание от королевских воспитанниц было пронизано мольбами вернуть их во дворец. А всего-то прошло три недели с момента зачисления девушек на курсы. Хотя…. Судя по всему, курсами дело не ограничится. Подумать только: лорд Вайзер-таль прислал пространный доклад, в котором указывалось, что обучение девушек затянется не менее, чем на два, а то и три года. К докладу прилагался перечень талантов, проявленных девушками. И план занятий, включавший в себя медитации, занятия магией стихий, лекарское дело, зельеварение, артефакторику, и прочая, прочая, включая усиленные физические занятия, призванные чего-то там усилить, развить, улучшить….

И Его Величество был бы даже не против. Честно сказать, его утомил этот детский сад, от которого стонал весь дворец. Все-таки, пятнадцать юных амбициозных особ, каждая из которых претендует на звание принцессы — это сильно. И хотя крыло, в котором жили воспитанницы, было отдалено от королевских покоев, но отголоски бесконечных скандалов доносились и сюда. Ее Величество Съюзон только пожимала точеными плечиками. Мол, это не она все затеяла. Она, как добропорядочная супруга, сделала все, чтобы внебрачные дети короля не имели недостатка во всем. А воспитание — это к боннам и гувернанткам. А лично она не нанималась…. И так далее.

Так-то оно так, конечно. Но скажите на милость — зачем девушкам, участь которых — стать женами офицеров, боевая и физическая подготовка? А лекарское дело? И магия. Стихии — это та же боевка, только усиленная магией. Да им бы за глаза — бытовой. И хватит!

— Ежен, что происходит в академии? — раздраженно повторил вопрос король, вертя в руках артефакт в форме слуховой трубки. Между прочим, редчайшая пока что вещь, совсем недавно изобретенная личным королевским артефактором.

— О, брат! Тут много чего происходит, — донесся голос Ежен-таля. — Но все пока что живы и здоровы. А что?

— Меня засыпали жалобами на грубость преподавателей, жестокость коменданта женского общежития и пренебрежение со стороны прислуги.

— Видите ли, Ваше Величество, девушки вводят вас в заблуждение. Ничего подобного здесь нет. Прислуги у девушек, кстати, тоже нет.

— A, что есть?

На том конце некоторое время слышался шорох, шепоток, чей-то сдержанный смешок. Король даже занервничал, подозревая, что лорд Свитан вместо исполнения своих обязанностей занят чем-то прямо противоположным.

— Ежен! Не заставляй меня злиться! — рыкнул король в трубку.

— А чего вдруг? — спросил неожиданно громко лорд Свитан. — Сейчас подробно зачитаю, что у нас есть. Итак: режим. Подъем в семь часов утра. Хотя Ангел утверждает, что надо бы в половину седьмого, а то леди не успевают подготовиться к занятиям как должно. Полчаса на утреннюю разминку и пробежку. Бегают леди в парке вокруг большой клумбы. Четыре круга. Потом полчаса на утренний туалет. Ну там, умыться, причесаться, переодеться в форму цвета соответствующих стихий. Никаких пышных локонов, башен и прочей придворной моды. Никаких фижм и корсетов. Вайзер-таль должен был отправить Вашему Величеству смету на экипировку для наших курсисток.

— Видел я эту смету, — пробурчал король, всерьез начиная подозревать, что кто-то в королевстве определенно сошел с ума. Какая еще экипировка?! Это же леди! Пусть и бастарды, но ведь все — известных аристократических фамилий.

— Подпиши, — с нажимом сказал Ежен-таль. Подобную вольность он позволял себе редко. — Хочешь, чтобы курсы принесли хоть какую-то пользу королевству — подпиши.

— Р-разберемся! Что еще?

— Дальше все по режиму. С восьми ноль-ноль — завтрак. Все по лекарским предписаниям. Никаких излишеств. Лорд Шанти-таль лично отслеживает все эти витамины, калории, не знаю — что еще входит в понятие «Здоровая пища». С девяти до двух пополудни — занятия. Лекции идут совместно с первым курсом. История королевства, история магии, география, не помню — что еще. С двух до трех — обед.

— Тоже по рекомендациям Шанти-таля? — хмыкнул король, проникаясь ситуацией. — Что-то мне становится жалко воспитанниц.

— Думаю, что все идет на пользу, — в голосе Ежен-таля слышалась улыбка. — С трех до шести — занятия с преподавателями-стихийниками. Пока никто не жалуется…. С шести до половины десятого девушки занимаются бытовой магией под руководством госпожи Мариты и жриц Пресветлой. Потом полчаса на вечерний туалет и в десять отбой.

Король почесал макушку.

— Ежен, а личное время у девушек есть? — осторожно спросил он. На том конце снова кто-то хмыкнул. И это точно был не лорд Свитан.

— Видишь ли, брат, — доверительно сказал Ежен-таль. — Ангел считает, что личного времени у девушек было в избытке. Как он говорит, от излишков свободного времени у девушек портится характер, фигура и волосы. Я склонен ему верить. Во всяком случае, скандалов в девичьем общежитии стало меньше. Даже в душе больше не дерутся. Ангел полагает, что к Перелому зимы можно будет подумать о расселении по комнатам. Вайзер-таль озаботился ремонтом пустуюицего спального корпуса. Как раз к Перелому управятся.

— А сейчас они где живут? — удивился король, с трудом представляя, как девушки, во дворце имевшие отдельные комнаты, вдруг могут размещаться иначе.

— В комнатах по пять человек, — с готовностью отрапортовал Ежен-таль. — Уже даже не шипят. Привыкли.

Король снова почесал макушку.

— А что там у вас за Ангел завелся? — вспомнил он. — В письмах на него жалуются, да и ты раз пять помянул. Что молчишь?

— Видишь ли, брат, — неохотно протянул Ежен-таль. — Про Ангела ты у нашего дорогого дядюшки поспрашивай. У меня нет полномочий рассказывать. Клятву на крови дал. Сам понимаешь, чем мне это грозит. Ладно, если у тебя все, то пока. У нас сейчас физподготовка на полигоне. Решил своих гвардейцев немного погонять, а то расслабипись во дворце, студентам проигрывают….

И в трубке стало тихо. Король вновь полез в затылок, сдвинув набок корону.

***

— А-а-а! Судью на мыло! Куд-да побежал! Мазила!

Это не я. Это орут на полигоне мои приятели. У нас полным ходом идут соревнования. Не знаю, как их обозвать. Смесь футбола, хоккея и квиддича.* Этакий тройной тулуп с переворотом. Мяч, клюшки, метлы и коньки. А всего-то выдался у нас вечерок свободный. Папа — ректор который день бродил вокруг меня как кот вокруг кринки со сметаной. Я потихоньку в кулак хихикала. Но лицо держала, понимая, что трудно вот так сразу признать в ехидном мальчишке взрослую дочь, о существовании которой ты даже и не подозревал. След в след за папой кружил новоявленный кузен, он же капитан королевских гвардейцев. Вальен-таль даже взревновал. Он не показывал это, но я ж не совсем умная, вижу, как он морщится, завидев на горизонте лорда Свитана. И даже, кажется, готов забыть о связке «ведущий-ведомый», и дать капитану по морде. Все потому что родство у нас достаточно неблизкое, чтобы капитан мог претендовать на мое сердце и руку. Впрочем, и капитан, и Валико о своих планах на мой счет особо не распространяются. Я тоже делаю вид, что все путем. М-да…

Значит, осень закончилась проливным дождем. А утром на всей территории академии лежал снег. И от этой белой пушистой шубы академия стала похожа на волшебный замок, в котором вот уже которую сотню лет спит зачарованная принцесса. Правда, чудом это было ровно до побудки. Надо сказать, наш боевик и м-м-м… Физкультурник, хотя тут такого понятия нет. Скорее, в словосочетание боевая магия вкладывают все возможные смыслы. В том числе и занятия примитивной физкультурой.

Так вот: дядька Фат-таль свои обязанности знал четко, и прогулов у студентов не допускал. Ему все равно: будни или праздники. Ему начхать: легли вы вовремя, или за полчаса до подъема. Но ровно в семь утра ревет над академией боевой рог. Десять минут на подняться-одеться-добежать, и понеслось…. Старшие курсы относились к этому философски. Надо — значит, надо. Первачки ныли, жаловались друг другу, пытались брать штурмом лечебку, но Шанти-таль со своей личной гвардией лекарей только посмеивался. Пришлось и туда сунуть нос. Шанти-таль выслушал, хмыкнул чему-то, подумал. А потом припряг меня и Валико. Пришлось основательно перетрясти свою память, выудить все, что в ней завалялось на тему точечного массажа, написать доклад, и вручить главному лекарю академии. Теперь меня все лекари «любят» самой чистой любовью, ибо им тоже нашлось дело: изучают смесь японских, китайских и не помню, чьих еще практик оздоровления….

Короче: папа-ректор отловил меня, когда я тихо-мирно шлепала из библиотеки с толстенным фолиантом под мышкой. Фолиант содержал в себе сведения по бытовой магии, и я намеревалась его тщательно проштудировать.

— Ангел! — усадив меня в уютное кресло, сказал папа-ректор строго. — Я требую, чтобы ты познакомила нас с культурой твоего мира. Мы хотим знать все о физическом развитии, о магии, о лекарском деле. Все, что ты сможешь вспомнить.

Я ошалело похлопала глазами на лорда Вайзер-таля. Интересно: как он это себе представляет?

— Эм-м-м…. лорд Вайзер-таль, я ж не интернет, прости Пресветлая! Как это я могу вас просветить в таких разных направлениях? Галопом по Европам?

— Не знаю, что такое эта твоя Европа, — сдвинул брови ректор, — Но отвертеться тебе не удастся. Круг лиц у нас тесный, никто посторонний не узнает. Ангел! Не будь скупердяйкой! Нам же интересно! Шанти-таль уже целую теоретическую базу подвел под твой доклад. Трясет с меня средства на разработку новых методик восстановления после травм. А я где их возьму?

— Травмы вам дядька Фат-таль обеспечивает, — буркнула я, припомнив, в каком виде студенты выползают с занятий по простой боевке.

— Ангел!

Я вздохнула. Говорили мне умные люди: молчи, Алинка, за умную сочтут.

Так нет!

— Ангел, ты за эти два месяца вон как расцвела, — зашел с другой стороны ректор. — Мышцы появились, от травмы и следа не осталось, Шанти говорил, что….

Договорить он не успел. На улице что-то рвануло и грохнуло. Взметнулся снежный вихрь.

— Лорд ректор! — заблажил за дверью кабинета секретарь. — Лорд Фат-таль сообщил, что старшекурсники подорвали….

Что подорвали — я не узнала. Папа-ректор зашвырнул меня в портал вместе с фолиантом. В наш с Валико домик. А сам, полагаю, понесся выяснять и разруливать ситуацию.

Вечером, не спрашивая разрешения, ввалился в нашу гостиную с огромным пакетом шоколада, упал в кресло, потребовал большую чашку чаю. На выразительно выгнутую бровь Валико буркнул:

— К дочке имею право приходить в любое время.

Мы переглянулись, хлопнулись ладонями, и Валико ушел на кухню. А в дверь тут же затарабанили лорды Шанти и Свитан.

— Я тут ни при чем! — открестился ректор. — Им тоже интересно…

Так в академии появился новый вид спорта. Смесь футбола, хоккея, квиддича и пляжного волейбола. А поскольку правила этих игр я знаю весьма приблизительно, то их придумывали сами сбрендившие преподы. Фат-таль, узнав о новой концепции в развитии физической выносливости своих подопечных, тут же потребовал включить себя в штат тренеров, так сказать. Свитан, презрительно обозвал их творчество бредом, однако упер листок с черновыми набросками с собой. А утром следующего дня потребовал от ректора отдельный полигон для своих гвардейцев. Мол, гвардейцам положено….

М-да….

А сейчас у нас матч-реванш между сборной командой студентов — старшекурсников и гвардейцами.

— 27-

Джай-таль наблюдал за игрой с безопасного расстояния. Хотя это как сказать! Игра была странной. Совершенно не похожей на то, что встречалось раньше. Впрочем, какие игры могли быть в академии?! Фат-таль не жаловал пустякового времени препровождения. А тут, гляди-ка, в первых рядах. Мечется сейчас под самым куполом, на какой-то дикой смеси швабры и метлы, наряженный в продольно-полосатую черно-белую тунику и странные короткие штаны, выгодно подчеркивающие внушительные мускулы. На ногах — не менее странная обувь: туфли — не туфли и на сапоги — даже на полусапожки — не тянет. Темно-синяя с белыми вставками, шнурками и подошвой. Когда Джай-таль впервые его увидел — едва не сел от удивления прямо там, где стоял: перед ямой с жирной грязью. А уж когда следом за Фат-талем на полигон вышли еще за двадцать старшекурсников с разных кафедр, включая зельеваров и лекарей, одетых точно так же, — разве что туники на них были не полосатыми, Джай-таль засомневался в собственном здравомыслии. Еще больше удивился он, увидев собственного капитана, выходящего сейчас из противоположных дверей. Следом за ним, в точно такой же одежде шли двадцать гвардейцев. Разве что цвет их нарядов был традиционно черным с серебром.

Из третьей двери, о чем-то яростно споря, вышли лорд ректор, лорд главный лекарь, лорд Вальен-таль Аверис — тут Джай-таль поморщился. Видеть несостоявшегося родственника ему не хотелось. Следом за Вальен-талем шел давешний мальчишка, которого он, Джай, так неосмотрительно хотел поймать на «куканчик». Это заклинание носило еще одно название — «Поводок». Подвешивалось к ауре, и нанесший его мог таскать подвешенного за собой сколь угодно долго. Мог выдернуть хоть из болота, хоть из страстных объятий, хоть из пламени пожара. И он никак не ожидал, что изможденный мальчишка владеет защитной магией высшего уровня. Способной обернуть заклинание против пославшего. Джай раньше никогда ни о чем подобном не слышал. Потому легче было поверить в то, что защиту на мальчишку навесил кто-то из архимагов.

Очнувшись после многодневного забытья, Джай не обнаружил на себе медальона с портретом ненавистной девчонки. И странным образом почувствовал себя намного спокойней. Ему уже не хотелось немедленно уничтожить бывшую невесту. Да и вообще — память о ней как-то потускнела, лицо будто подернулось дымкой.

— Зато теперь в моей голове все время вертится этот мальчишка, — пробормотал Джай, глядя, как Ангел, уцепившись за руку Вальен-таля, перескакивает препятствия в виде длинных деревянных скамеек, забираясь вслед за ректором и Шанти-талем под самый купол. Вот они добрались до своих мест, уселись в рядок, причем мальчишка между ректором и Вальен-талем. Рыжие вихры собраны на затылке в короткий хвостик, зеленые глаза светятся предвкушением чего-то интересного. А рот, кажется, понятия не имеет, что соплякам в присутствии мэтров положено молчать. И странное дело — мальчишку никто не останавливает. Наоборот, ректор с какой-то отеческой лаской время от времени касается мальчишечьей макушки, будто подбадривая. На что Ангел отвечает мимолетной улыбкой. Будто между ними — всеми четырьмя — идет мысленная беседа. Странно. Впрочем, к чему Джай-талю чужие странности. У него и своих хватает.

Прямо над ухом раздается громкий пронзительный свист. Это Фат-таль усилив магически звук обычного свистка, подает команду. И понеслось! Следить за игрой трудно — слишком быстро двигаются игроки.

Впрочем, Джай-таль пару раз присутствовал на тренировках, и теперь худо- бедно понимает то, что происходит на поле. И не только. Под куполом тоже что-то происходит. Команды по одиннадцать человек. Скамейки запасных. Из команды гвардейцев сейчас пятеро на метлах кувыркаются под прозрачным куполом полигона, перекидываясь странной огненно-ледяной сферой. Джай-таль так и не понял, как архимаги ухитрились заточить огонь в ледяную оболочку. Слышал только название. Что-то вроде «Горячего льда». Пятеро — внизу. И как они умудряются стоять на этих странных штуках, привинченных к сапогам?! Потому что вместо пола — идеально гладкий лед. У этой пятерки в руках странные изогнутые наподобие клюки длинные палки. Напротив гвардейцев — кстати сказать — на спинах их туник отпечатано название команды. На черном фоне — ярким золотом горят буквы. «Гвардия».

Точно так же расположились их противники. Одежда на студенческой команде синяя. На спинах и на груди — крупные белые буквы «АКБ».

Джай одним глазом смотрит игру, в которой уже все перемешалось. И уже не понять — кто и где, видны лишь мечущиеся по сумасшедшим траекториям ледовые шары с ярким пламенем внутри. Внизу их отбивают клюками. Под потолком стараются поймать руками в странных перчатках. Счет идет до пяти. Сферы стараются загнать в ворота — на полу. В воздухе мельтешат две плетеные корзины без дна. Они перемещаются по таким же непредсказуемым траекториям, что и сферы. А их как-то надо совместить….

Вторым же глазом Джай косит на рыжее недоразумение, смирно сидящее между ректором и Вальен-талем. Мужчины увлечены игрой, впрочем, как и зрители. Болельщики — неизвестно, с чьей легкой руки прилетело странное слово, но моментально прижилось, стало синонимом пароля, и теперь оно — главное в академии.

— Попробовать еще раз, — мелькает в дурной голове не менее дурная мысль. И он тянется к мальчишке. Тянется, силясь поймать взгляд. Так легче: зацепиться, удержать, заставить. Не могут же опекуны Ангела всегда держать щит. Джай по себе знает — какая прорва энергии уходит на поддержание щита.

Мальчишка не подводит: внезапно вскидывает голову и цепляет взглядом его, Джая, взгляд.

— Ох, и дурак же ты, Джай, — доносится до него чей-то грустный голос. — И чего привязался-то? Жил бы себе в свое удовольствие. Нет, лезешь куда-то в дерьмо. Влюбился, никак?

В голове Джай-таля взрывается та самая ледяная сфера, и последнее, что он успевает подумать:

— Я на тебе никогда не женюсь!

А потом провал в привычное серое безмолвие….

Очнулся почти сразу же.

Понял, что никто из болельщиков и внимания не обратил на его уход от реальности. Никто, кроме ненавистного уже пацана. Который, к тому же, так и не отвел от него взгляда. Взгляд зовущий. Нет, требующий немедленно подняться и подойти. Сопротивляться бесполезно. Тело ему уже не подчиняется. Джай-таль, стиснув зубы, встает, механически переставляя ноги, перемещается между скамейками, не замечая ни тычков, ни пинков, ни возмущенного шипения: мешает же смотреть и орать.

— Вот, значит, как он действует, куканчик, — скреблась в голове мыслишка, не давая сбросить путы подчинения. — Хотел испытать на мальчишке? Испытал. На себе. Но откуда мальчишка знает?

— Сядь здесь….

Тонкая рука с изящным запястьем указывает длинным пальцем на скамью у ног мальчишки. Джай покорно усаживается. Сейчас он готов, как верный пес, льнуть к узкой ладони, что вцепилась в его волосы. Здесь и сейчас он — раб. Раб непонятного мальчишки. Раб, готовый ползать у его ног. Выполнять любые желания, даже самые странные и страшные. Готов убить — только прикажи, только поведи бровью в сторону врага….

Остатки самосознания еще пытаются сопротивляться, но пелена полного подчинения затягивает все глубже….

***

— Оба-на! Валь! Да очнись же ты! У нас тут новый фокус!

Вальен-таль оторвался от бешено мельтешащих в воздухе гвардейцев. Их команда, как никогда, была близка к победе. Обернулся к Ангелу.

— Ангел?!! Что за?!!

— Держи его! За волосы держи! Не давай вставать! Шанти-таль! Хватит вам — гвардейцы и без ваших молитв продуют. Лорд ректор! Эх, Свитан в воздухе болтается!

Все же, привычка сначала действовать по приказу, а уж потом разбираться, в чем было дело, великая вещь! Все студенты приобретали ее к концу первого курса, и она немало спасла жизней, когда начинались настоящие боевые действия. Потому что практику все без исключения проходили на пограничных блокпостах. А там случалось всякое. И соседи, бывало, проверяли прочность границ. И нечисть из Разломов выскакивала. И вообще — отсутствие войн еще ни о чем не говорит. «Хочешь мира — готовься к войне» не нами сказано, и действительно во всех мирах, где существуют люди.

Вальен-таль немедленно перехватил Джай-таля, прижал к скамье, намотав связанные в хвост волосы на кулак. К нему мгновенно присоединился Шанти-таль, словивший ментальную оплеуху от милой девочки. Последним очнулся папа-ректор, от основательного тычка в бок.

— Папа, сферу тишины, быстро!

Шум полигона будто отрезало.

— Эх, не вовремя Свитан в капитаны подался, — пробормотал разгневанный Ангелок, сверкая зелеными глазищами.

— Да что случилось, малыш?! — оценивая обстановку, спросил ректор.

— Попытка номер два, — буркнул Ангел. — Его надо куда-то переместить. Туда, где не действует магия. В какую-нибудь экранированную лабораторию. Я не удержу его долго, сил не хватит. Им управляют. Валь, обыщи его. Сейчас. Ты видел, где он сидел вначале? — через скамью от девушек.

— Обыщу, но что искать?

— Ай, да не знаю я! Что угодно! Хоть волос! Бать, давай побыстрее как-то! Рванет ведь!

Восторженный рев студентов пробил все-таки сферу тишины.

— Шанти, дорогой, дерни Свитана к нам….

Еще через две минуты вся компания исчезла с полигона, прихватив с собой и капитана гвардейцев. Чтобы оказаться в просторном помещении где-то в подземелье.

— ЧТО ЗА?!!!

— Не ори, кузен, — устало осела на скамью Ангел. — Папа, мы где сейчас?

— Камера для свихнувшихся магов, — хмыкнул папа-ректор. — Отсекает любые проявления магии.

— А, антимаг…. Читала что-то в историческом трактате. Металл, обработанный особым образом. Секрет обработки утерян. Ладно, надо будет — изобретем заново. Наручники из него есть?

— Нет, — это уже включился в беседу капитан. — Браслеты есть.

— Да по мне — хоть ошейник. Надень, быстро!

Капитан всхрапнул зло, демонстрируя могучую фигуру в форме игрока. Карманов в ней не было предусмотрено.

— Так метнись туда, где они есть! — подключился ректор, уже понявший, что промедление в таком деле смерти подобно. — Чай, порталы строить не разучился.

— Король….

— Да хоть сама Пресветлая! — рявкнул Ангел, бешено сверкнув зелеными очами. — Бегом марш!

Капитан выскочил за двери, понимая — еще мгновение, и эта вздорная девчонка размажет его тонким слоем по стенкам камеры. И отсутствие в данный момент магических сил ее не остановит.

— Нет, Ангел, — донесся до присутствующих его злой голос. — Я на тебе ни за что не женюсь!

— Вот уж о чем не пожалею, — буркнула девчонка, а Вальен-таль облегченно выдохнул сквозь зубы. — Нашел время для признаний.

***

— Ежен, что происходит?

Его Величество Златоцвет Семнадцатый был неприятно поражен тем, как брат, одетый совершенно не по этикету, ворвался в его рабочий кабинет.

— Злат, некогда! Браслеты! Быстро!

— Ежен!

— Да быстрее ты, Величество! Или меня казнят самым жестоким образом.

— Ответишь!

— Все, что смогу! — открестился от короля Ежен-таль, нетерпеливо постукивая мыском странной обуви капитан гвардейцев. — Да не тяни ты!

Король торопливо открыл сейф, вытащил оттуда металлическую коробку, протянул брату.

— Проверь. Я сейчас не хуже Ангела рвануть могу, — непонятно о чем пробурчал капитан. Король стиснул зубы и вскрыл коробку. Браслеты были на месте.

— Теперь закрой и пошли.

— Куда?

— В камеру, брат мой. В камеру. Или — если хочешь, подожди здесь. Не обещаю, но вдруг Ангел согласится с тобой встретиться.

Король лишь подтолкнул брата в спину.

— Давай быстрей, что встал-то… — буркнул он, крайне заинтригованный происходящим.

Они успели буквально в последнюю минуту. Капитан, увидевший все на секунду раньше Златоцвласа, выхватил коробку и бросился внутрь.

— 28-

Король Златовлас Семнадцатый был первым лицом в государстве. Король Златовлас Семнадцатый был сильнейшим магом королевства, обладающим силами всех Стихий. Король Златовлас Семнадцатый боялся в жизни разве что собственную супругу. Конечно, в его жизни случались события, вызывающие опасение, как и у всякого здравомыслящего человека. Потому король входил в камеру для сбрендивших магов с опаской. Держа наготове статуэтку в виде символа всех Стихий: на черномраморной подставке испускал разноцветные искры невиданный цветок с поникающими лепестками. Статуэтка была высотой в две мужские ладони, цветок — конусовидный, вырастающий прямиком из мрамора. Искорки трепетали на едва заметных глазу пружинках из белого металла. Обычно цветок заменял королю пресс, прижимая к столу бумаги, вечно стремящиеся разлететься по кабинету из-за не вовремя открывшейся двери. Как известно, в минуту опасности каждый хватает то, что ему ближе. Видимо, королю ближе всего оказался приз, когда-то давно полученный в турнире на звание сильнейшего мага. М-да…

— Кого еще несет?! Еж, мать твою в душу, держи! А-а-а! Вот она!

— Ангел, это король!

— Да хоть сам Господь! Сила?

— Десятка.*

— Силен! Величество, брось каку! Держи!

И в короля полетело что-то сверкающее, извивающееся и искрящее так, что у него тут же заслезились глаза.

— Все вопросы потом! Держи!

— Ангел!!!

— Ша, Еж!

Единственное, что успел понять Его Величество — сейчас все, кто находился в камере, подчинялись тощему рыжему мальчишке, обеими руками стиснувшему виски распростертого на полу парня. Четыре здоровых мужика, включая ректора и капитана, придавили к полу конечности парня, с трудом удерживая их.

— Вяжи! — снова рык, срывающийся на визг. — Величество! Вяжи!

И король, бросив статуэтку, принялся опутывать парня чем-то искрящимся и извивающимся. По мере того, как оно обвивало обнаженное тело, стихали судорожные попытки освободить руки-ноги, и только голова все так же дергалась в руках мальчишки.

— Ну, все, все, женишок, — бормотал мальчишка, медленно ослабляя захват. — Эк, тебя прихватило-то! А ты думал — откат медом намазан?

— Ангел-л-лика….

— Ангелика, Ангелика, успокойся уже!

— Н-не-е мо-о-о-оже-е-ет быть…. Ты умерла.

— Ага. Умерла. С твоей помощью, между прочим. Так жениться не хотелось, что не побоялся девочку в могилу отправить?

— Я не-е же-е-е-нюсь на тебе….

— Да и я за смертника замуж не рвусь…. Шанти-таль, ему бы твоей настоечки. Нет, я могу ему ногу вывихнуть, а потом вправить, но к чему неоправданная жестокость?

— Вайзер?

Это уже Шанти-таль, вытирая крупные капли пота.

— В лекарскую? Давай!

Вскоре парню закрыли на руках браслеты, и он, напичканный зельем номер раз, впал в забвение.

— Валь….

— Я здесь, мое сокровище….

Вальен-таль опустился на пол, устраивая на коленях Ангела.

— Это мое сокровище, — пробурчал ректор ревниво. — Ваше Величество, где мы можем расположиться и побеседовать? И этого надо куда-то переместить. Ангел, насколько мальчишка опасен?

Мальчишка с трудом поднял руку. Большой и указательный палец изобразили нолик.

— Судя по всему, он нейтрализован, — перевел жест Вальен-таль. — Временно. Король потер лоб, выдохнул-вдохнул. Еще раз выдохнул.

— А теперь, будьте добры — объясните Моему Величеству, что это сейчас было? — очень тихо и очень мирно сказал он. И добавил мстительно:

— Пока я не услышу хотя бы примерное объяснение — не выпущу вас отсюда. — Караулить сам будешь? — ехидно спросил лорд Свитан. — Посвящать в это

никого нельзя. Мы едва не проморгали полноценный переворот. И теперь от этого тела зависит — сможем ли мы вырвать корешок.

Король свел брови к переносице. Переворот — это сильно. За это можно простить некоторую вольность — пока простить.

— Хорошо. Ежен, помнишь самые отдаленные покои дворца?

— Где нет ни одного окна? Вход — через подземный ход и полная изоляция

нескольких комнат? Помню. И?

— Там тоже есть комната с антимагом. Годится?

— Пошли….

— Одну минуту…. Ваше Величество, простите — не могу, как должно, поприветствовать вас…. Там камин есть?

Вальен-таль, не выпуская из объятий Ангела, с трудом поднялся, склонил голову в почтительном поклоне. Златоцвет с интересом пригляделся к нему.

— Вальен-таль Аверис, признанный сын герцога Аверис, — тихо сказал лорд

Свитан. — На руках у него….

— Ангел Аверис. Воспитанник и дальний родственник, — поспешил вставить

Вальен-таль, не желающий сию секунду рассказывать историю Ангела. Сначала устроить ее в безопасном месте, напоить, укутать в одеяло и пусть спит.

— И пусть весь мир подождет, — пробормотал Ангел. — Неси меня уже куда-нибудь, Валико. Туда, где огонь и тепло….

***

— Значит, так, дорогой племянник, Ваше Величество, король нашего славного Королевства Северных Ветров, — отставив в сторону опустевший бокал из-под крепкого чая, начал разговор ректор АКБ. Встал, походил по не слишком большой комнатке. Покосился на полыхающий камин, возле которого крепко спала Ангел. Вальен-таль применил все свои отнюдь не малые способности, устраивая ее. Доверив свое сокровище ректору на полчаса, вычистил ковер, придвинул ближе к камину диван, откуда-то из воздуха выдернул подушку и одеяло, уложил девушку, укутал, и разжег огонь в камине. И теперь притулился рядом, с тревогой поглядывая на нее.

Шанти-таль, устроив в камине треногу, прицепил к ней котелок, и теперь священнодействовал, сотворяя зелье для поддержания сил утомившегося Ангела.

— Значит, так, — повторил ректор. — Некоторое время назад ко мне обратился небезызвестный всем вам человек. Лорд Жермен Съеврин, глава рода Съеврин. Если вы еще помните уроки по истории собственного королевства — его предок когда-то получил титул маркиза из рук Златовласа Тринадцатого Несчастливого. Вашего прапрадеда. Напомните мне: что такого совершил предок маркиза?

— Закрыл своим телом во время покушения, — буркнул король. Историю он знал хорошо. Будешь тут знать, с таким-то дядюшкой. Он же не стеснялся и ночью поднять племянника вопросом по истории.

— Верно. Закрыл телом короля. Едва не погиб, но все же выжил. Получил титул маркиза, разрешение на правление одной приграничной маркой.* Женился, и отбыл в свой маркизат.* Дожил до глубокой старости, и мирно почил в своей постели, в окружении безутешных чад и домочадцев. Далее маркизы сменялись, как и положено. To есть, кровавых разборок в маркизате не случалось. Или нам об этом ничего не известно.

— Дядюшка, а можно покороче как-то? — взмолился лорд Свитан. — Если кто не помнит — мы после игры, да и Джай нам силушку помотал. Лично мне хочется принять душ, переодеться в обычную одежду, и уже съесть что-нибудь.

— Ангела на тебя нет, — беззлобно ругнулся ректор, кинув озабоченный взгляд на закуклившегося в одеяло мальчишку. — Ладно, экскурс в историю рода Съеврин отложим пока.

— Да-да, — поддержал брата Его Величество. — Обратился к тебе лорд Съеврин, и что?

— Он попросил принять его внука Джай-таля на обучение. Обещал полностью оплатить обучение. Джай — бастард, и этим все сказано. Я не возражал, хотя магически мальчишка одарен весьма посредственно. Однако случаются прорывы. И в боевых искусствах, и в магии. Увы — это оказался не тот случай. Не полный бездарь, но и особыми талантами не отмечен.

Дальше все шло, как и положено — мальчишка учился. Звезд с неба не хватал, в меру проказничал, в меру буянил. Ничего необычного за ним не замечали. Обыкновенный парень со слабыми способностями. Середнячок, который был ближе к хвосту, чем к голове.

— Странности за ним стали замечать после возвращения с предвыпускной практики, — вставил лорд Шанти-таль. Он завершил священнодействие над котелком с зельем, и теперь оглядывался в поисках кружки. Вальен-таль жестом фокусника вытащил из нагрудного кармана складной серебряный стаканчик.

Король с интересом пригляделся: таких стаканов он еще не видел.

— Изобретение Ангела, — пожал плечами ректор, глядя, как Шанти-таль остужает зелье, а потом передает его Вальен-талю.

— Кто он такой, этот ваш Ангел?! — припомнил свое безоговорочное подчинение командам странного мальчишки Его Величество. Ректор нетерпеливо отмахнулся.

— Это пока неважно, Злат, — сказал он. — Сейчас речь о Джай-тале. Шанти?

— Да…. Он попал к нам после практики с рваной раной на плече. К тому времени она уже зарубцевалась, но почему-то болела сильнее, чем должна была.

Я сам его осматривал. Поправил все, что смог. Даже шрамы удалось свести к минимуму. Остался только узкий, едва заметный след. Так вот: едва мальчишка встал на ноги, тотчас потребовал увольнительную. Мол, ему срочно нужно встретиться с невестой.

— Естественно, увольнительную он получил, — вставил ректор. — Мы ж не звери. Вальен-таль, приезжал ли он в ваш замок?

— Ага, у этого юнца уже была невеста? — выгнул бровь король, с интересом наблюдая за тем, как уверенно и бережно Вальен-таль поит из стаканчика сонного мальчишку. Так, будто ему не впервой проделывать этот фокус. А зелье — король и со своего места чувствовал — и на вкус, и на цвет, и на запах мерзопакостное. Мальчишка глотал, не открывая глаз, и даже почти не морщился. А это говорит о том, что подобное им привычно. Забавно…

— Да, Ваше Величество, — склонил голову лорд Вальен-таль. — Моя сестра Ангелика и Джай-таль были обручены с детства. Но ни он, ни моя сестра были от этого не в восторге.

— Та-ак….

— Да, Ваше Величество. Я помню тот его приезд. Очень хорошо помню.

В середине лета у Ангелики день рождения. Ей исполнялось семнадцать. Джай-таль приехал не один. С одним из своих дружков. Джай вел себя совершенно непривычно. Слишком спокойно и уверенно. Не злился, когда их поздравляли с годовщиной помолвки — она была заключена как раз в день пятилетия моей сестры. Преподнес положенный букет, и какую-то безделушку. Ангелика в тот же день зашвырнула ее в отцовский сейф и больше к ней не прикасалась. А поздним вечером я выволок из ее спальни пьяного приятеля Джая. Слава Пресветлой — он ничего не успел сделать.

— И как на это отреагировал лорд Аверис? — полюбопытствовал король. Вальен-таль скрипнул зубами и помрачнел.

— Отец велел выпороть его на конюшне, после чего выдворить за пределы герцогства. А через год, нынешним летом, когда должно было состояться подтверждение помолвки и объявление о грядущей свадьбе, Ангелика отпросилась у родителей в Святую Обитель. Принести Дары и испросить позволения на брак. Обычная практика в общем-то.

— И что?!

— В середине пути кони понесли, карета перевернулась, и Ангелика…. Она умерла, мой король.

— Не совсем умерла, — поправил его Шанти-таль. — Впала в бессознательное состояние.

— Да…. Отец, узнав, что Алика, возможно, не выйдет из этого состояния никогда, расторг помолвку, выплатив Съевринам приличную по сумме неустойку. Передал по моей просьбе опеку над сестрой мне, отдал замок, предназначавшийся Алике в приданое — неподалеку от границы с Содружеством.

Вальен-таль замолчал, размышляя: что рассказывать Его Величеству, а о чем стоит умолчать.

— Ангелика выжила, — осторожно сказал ректор, искоса поглядывая на беспокойно зашевелившегося мальчишку.

— Да…. Выжила… — эхом откликнулся Вальен-таль.

И снова замолчал.

— Выжила….

Лорд Свитан тоже смотрел на диван.

— И? — нетерпеливо заскрипел креслом король. — Что дальше?

— 29-

— А дальше под вами сейчас кресло рухнет, — ответил ему сонный голос. — Ваше Величество, не роняйте авторитет, поднимитесь….

Не успел…. Ножки старого кресла печально взвизгнули и подломились.

— Я ж предупреждал…. -пробурчали из одеяльного свертка, и наружу высунулся нос в светлых крапинках конопушек. Вальен-таль тут же принялся разматывать Ангела, попутно приводя в порядок ее встопорщившиеся рыжие кудри.

— Так…. Вальен-таль, представь же мне своего подопечного, — ворчливо сказал Его Величество, поднимаясь с обломков кресла. — Кто этот мальчишка? Студент? Какой курс? Кафедра? Кто родители?

В комнате повисла напряженная тишина. Все мужчины дружно сделали вид, что совершенно не расслышали вопросов Его Величества. Оно, Величество, тоже сделало вид, что это не ему рычал мальчишка: «Брось каку»! и не в него кидался странными огненными и жутко жгучими путами, веля вязать….

— Гм…. Лорд Вайзер — таль, не желаете поведать в подробностях? — скромно спросил мальчишка, переползая на колени к Вальен-талю, и принимая из рук лекаря большую кружку с горячим напитком. — Спасибо, лорд Шанти-таль, вы — мой спаситель! Ужасно хочется пить….

— Ты не против? — выгнул бровь ректор, с нежностью глядя на мальчишку. — У меня тут кусочек шоколада завалялся, хочешь?

— Отец родной! Вот прям от смерти спас! — ухмыльнулся мальчишка, с восторгом вцепляясь в протянутый пакетик с известной эмблемой.

— Ангел, я готов устроить сцену ревности — рассмеялся капитан, не делая, однако, попытки подойти к мальчишке.

— Ты в пролете, братец, — фыркнул Ангел, устраивая голову на плече Вальен-таля. — Сам сказал, что никогда на мне не женишься!

— Может, я еще передумаю?!

— Лорд Свитан! — рыкнул Вальен-таль, покрепче прижимая мальчишку к себе.

— Я бы попросил….

— Я бы тоже…. Попросил! — рявкнул король, совершенно переставший понимать — о чем идет речь, и почему его брат вдруг собрался жениться на тощем пацане. — В конце концов, вы о чем сейчас?

— Ваше Величество, — собравшись с духом, заговорил лорд Вайзер-таль. — Позвольте вам представить мою единственную дочь. Ангелика Аверис. Это пока — Аверис. Думаю, что вскоре мы проведем церемонию принятия девочки в род….

Настало время короля трясти головой и сомневаться в собственном здравомыслии.

— Дядя! Ты бы полегче как-то! — хмыкнул лорд Свитан. — Не подготовил, не предупредил….

— Ага, не глянув в святцы — да бух в колокола, — фыркнул в кружку мальчишка. — Не обращайте внимания, Ваше Величество, это я сам с собою, так сказать.

***

Я прихлебывала горячий, чуть горьковатый напиток, призванный чего-то там тонизировать, нивелировать, витаминизировать в моем организме после весьма неслабого выброса магической энергии, и рассматривала Величество. Что сказать — брат нам достался величественный. Относительно молодой — лет сорока — сорока пяти. Волосы темные, с легкой проседью на висках. А глазки-то, как у дяди — ректора, черненькие. Черты лица правильные, без налета слащавости, которую я так не люблю у мужиков.

— Я понимаю фрейлин, — мысленно бурчу на закрытой волне, только для Валико. — Брутальный самэц.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, Ангелок… король строг, но справедлив….

Я отмахнулась. Потом объясню. А сейчас наблюдаем, анализируем, и прислушиваемся к тому, что происходит с женишком. Пока спит. Это хорошо. Это замечательно. Хуже будет чуть позже, когда пойдет вторая волна отката.

— Ты о чем?

— Валико, счас папа-ректор с королем доругается, тогда и буду объяснять всем сразу, ладно?

Валико лишь сильнее стискивает мои многострадальные ребра.

А король и в самом деле с папой ругается. Вернее — пытается выудить из него признание в обмане.

— На основании чего ты утверждаешь, что этот взъерошенный пацан — твоя якобы дочь? — сердится Величество. — Я вижу перед собой невоспитанного пацана. Рыжего к тому же. В нашем роду никогда не было рыжих!

— У нее огонь, — мирно сообщает папа-ректор. Он стоит, сложив руки на груди. А глаза спокойные-спокойные. Впрочем, в черных глазах эмоции считываются с трудом.

Внешне они схожи. Оба довольно высоки, плечисты, мужественные лица, темные волосы, черные глаза, упрямые подбородки и одинаковые полные губы. Капитан немого от них отличается. Цветом глаз — они у него темно-темно — синие, когда злится — становятся совсем темными, но до чернильной черноты брата и дяди — не дотягивают….

— Огонь, значит, — недобро прищуривается Величество. — А кто у нас мать? Из какого рода? И почему о девочке до сих пор никому в нашем семействе неизвестно?

— Ваше Величество, извините меня, дуру необразованную, — встреваю я, видя, как на щеках папы-ректора вздуваются желваки. Он, конечно, старший в семье, но Златовлас-то король. Скандалить с ним можно, но лучше не нужно.

— Чего тебе? — оборачивается ко мне король.

— Вы это…. Можете сами убедиться, что дурить…. To бишь, обманывать вас никто не собирается…. Папа, у тебя артефакт с собой?

Слава те, Пресветлая! Разобрались!

— Ясно…. Новая разработка, говоришь, — прищурился король, наигравшись с артефактом. To есть, проверив всех присутствующих на родство. — Похвально. Сделаешь и мне такой. Ладно, с этим разобрались, хотя я до сих пор не услышал- кто у нас мать.

— У вас — не знаю, — подняла я глаза к потолку. — А уменя в мамах числится герцогиня Анелия Аверис из рода Съен. Жена герцога Аверис. И это…. Ваше Величество, у нас переворот на носу. Скоро у Джая вторая волна отката пойдет. Послабее первой, особенно пока он в антимагических браслетах. Может, я успею рассказать вам, что сумела выжать из его подсознания? Я все же не ас, так, нахваталась по вершкам….

Король согнал брата с кресла, устроился сам, приготовился слушать. Во всяком случае, благосклонно кивнул.

— Валь, иллюзиями подсобишь? — обернулась к Валико, мельком отметив, что не хочу даже мысленно называть его братом. Словно бы установление родства с ректором уничтожило некий запрет на близость. Но об этом — тсс….

Валико кивнул, приготовившись. To есть, положил прохладные пальцы мне на виски. И я начала транслировать короткие отрывистые видения. Те, которые сумела вытащить из-под блоков бывшего жениха.

Картинка первая.

Степь…. Самое начало лета. Зеленеющие травы, какие-то цветы… дорога, по которой скачут десять будущих офицеров. Прекрасная погода, прекрасная природа. Жизнь тоже прекрасна. Даже предстоящая свадьба с Аликой уже не так портит жизнь. В конце концов, дед прав: заделать ребенка и отправить в отдаленный замок.

На горизонте виднеется крошечный городок. Он же блокпост номер шесть. Крепостица, в которой служат такие же, как они, выпускники АКБ.

Картинка вторая.

Какой-то из вечеров в крепостице. Видимо — выходной у студентов. Кстати — до сих пор не пойму, почему они студенты, если все поголовно становятся военными? — курсанты они. Курсанты!

Ладно, не суть важно.

Вечер. Таверна. На удивление чистенькая, уютная даже. Винища — залейся. Курсанты отдыхают от трудов праведных. Обсуждают вполне удачную вылазку за стены. Поимку какой-то не шибко страшной нечисти. И тут в двери входит видение. Иначе не скажешь. Юная красотка в сопровождении дуэньи и трех парней. Явно братьев.

Дальше картинка смазана. Кажется курсанты довольно мирно общаются с местными. Границ не переходят, ссор не затевают. Пока не затевают. Девушка хороша!

Картинка третья.

Милая Милли, стесняясь и краснея, подносит внуку лорда Съеврина кубок вина.

Он принимает, и рисуясь, выпивает его, не прикасаясь, что называется. Без рук. А на закуску Милли предлагает пирожок с мясной начинкой.

Дальше — провал.

— Стоп! — прерывает «кино» Его Величество. — Эта Милли — она кто?

— Назвалась дочерью местного торговца, — ответил королю капитан. — Лорд Жермен был крайне недоволен тем, что внук вдруг словно всбесился, требуя расторгнуть помолвку с Ангеликой. Джай будто помешался на этой девице. Слушать его, конечно же, никто не стал. Еще бы: за Ангеликой давали хорошее приданое. Городок — тот самый, приморский, с удобным портом. Замок с приличными угодьями, и спорный клочок плодородной земли на границе герцогства и маркизата.

— Ты сказал — назвалась. А на самом деле?

— Мои люди выяснили, что никакой дочери Милли у гарнизонного торговца не было и в помине. Была — да и есть — любовница, которую он и выдает за дочь. По непроверенным слухам — привез он ее из Содружества. Да-да, того самого, что вот уже полтысячи лет точит зуб на наше Королевство.

Король милостиво кивнул мне, разрешая продолжить показ. Лорд Шанти, все это время незаметно стоявший за спинкой дивана, уже сунул мне в руки очередную кружку с каким-то зельем.

Выпила, выдохнула. Поехали.

Картинка четвертая.

Стычка на границе. Каким образом милая Милли оказалась за стеной крепостицы — Джай не знал, но увидев, что ее уволакивает какой-то монстрообразный тип, кинулся отбивать любовь всей своей жизни. Его друзья сорвались следом. Девушку отбили, Джая, тяжело раненного, притащили в гарнизонную лекарню.

Дальше — картинки урывками. Видимо, Джай то впадал в беспамятство, то приходил в себя. Лечили его почему-то не магией. Раненое плечо зашивали кривой иглой, практически без обезболивания. Он успел увидеть, как в рану вложили что-то, похожее на золотую нить. Но когда пришел в себя — почему-то напрочь об этом забыл.

Картинка пятая.

Заплаканная Милли у его кровати. Кормит с ложечки, поит теплым настоем трав. Сильно пахнет бареннком. Лекарь успокаивает: травка обладает противовоспалительными свойствами.

— А еще хорошо маскирует вкус и запах других трав, — глубокомысленно заключает лорд Шанти-таль.

— Думаете — приворотное? — живо оборачивается к нему капитан. Шанти-таль согласно кивает.

— Баренник достаточно сильная трава. Маскирует любые добавки. Если не проверить сразу — потом следов не найдешь. Мы и не нашли. Да и не искали. Как-то не случалось этого раньше.

Картинка шестая.

Джай в общежитии. Во сне к нему приходит все та же Милли. И шепчет, шепчет что-то о том, что он должен пригасить ее на бал в Ратушу. Ежегодный бал начала осени. Открытие сезона осенне-зимних развлечений. На котором будут и королевские воспитанницы….

— Так-так…. Это уже ближе к теме, — оживляется король. — Что-то еще?

Я откидываюсь на грудь Валико, ощущая его руки уже не на висках — под грудью. Они теплые — почти горячие, и мне становится чуточку комфортнее.

— А тут странное, — отвечаю задумчиво. — Дело в том, что незадолго до поездки в крепостицу герцог Аверис преподнес Джаю золотой медальон. Вроде как подарок от невесты. И тоже с приворотными свойствами. Вроде бы, чтоб жених не фордыбачил перед свадьбой.

— Чтобы из-под венца не сбежал, — хмыкнул папа-ректор. — Мы на досуге его исследовали…. Качественный артефакт, приворот к конкретному лицу, воздействие на…. Ангел, уши заткни….

— Пфе!

— Да… чтобы как можно быстрее зачал Ангелике ребенка. Причем именно мальчика.

Молчание. Задумчивое, многозначительное. И гневное — это Валико. Сопит мне в ухо сердитым ежом. Глажу бережно по руке.

— Валико, это в прошлом, — думаю только для него. — Теперь мы сами все решим.

— Обещаешь?

— Да.

— 30-

— Дальше! — требует Его Величество, нервно потирая ключицы.

Дальше рассказывает капитан.

— Джай достал приглашение на два лица. Передал этой самой Милли. Его вежливо поблагодарили и отказали от дома. Мотивируя тем, что Милли вышла замуж за торгового партнера отца. Кстати, именно эту историю рассказал мне лорд Жермен, когда просил патент для внука. Дескать, он посылал своего человека — узнать все про Милли Лейн, дочь торговца из приграничной крепостицы, где проходил практику его внук. О медальоне и его свойствах ничего не знает. Даже под заклятием правды не смог ничего припомнить.

В комнате воцарилась тишина. Не знаю, о чем думали представители власти, в смысле — Его Величество, капитан и ректор. Шанти-таль мысленно хмыкал и чему-то удивлялся. Валико был напряжен и пытался скрыть от меня свои мысли за детской считалочкой, которой я же его и научила. Впрочем, мне и без чтения мыслей было понятно, о чем он думает. Боится потерять то, что с таким трудом отыскал. Сокровище свое. To есть — меня. Сокровище я, конечно, то еще, но…. Вот это «но» и придает смысл жизни.

— Валико…. Валь….

Молчит. Стиснул меня так, что дышать трудно, и молчит….

— Валико, солнце мое ясное…. Не переживай ты так…. Мы справимся. Нас же двое….

Молчит. А глаза бешеные. Уже даже и не карие, как обычно. Где-то в глубине зрачка разгорается пламя. Яростное и неукротимое. Еще немного — и оно выплеснется, грозя спалить все к какой-то бабушке — я так и не удосужилась узнать, кто у них наших чертей заменяет. И что с ним делать?

Чуть повернуться, не делая даже попытки выбраться из объятий. Провести губами по колючей щетине — дело к вечеру, однако. Коснуться языком уголка нервно дернувшихся губ. Обвести им же весь контур…. Губы у Валико теплые, чуть жесткие, с горьковатым привкусом разгрызенной веточки черной смородины. Вкусно. Накрыть его губы своими. Ну же, не сжимай ты их так…. Расслабься…. Вот так…

— Валико, сердце мое, я ж не умею целоваться, — думаю, продолжая черное дело соблазнения. — Я ж только на помидорах и тренировалась.

Вру, конечно. Целоваться я умею. Дожить до двадцати пяти земных лет и ни разу не попробовать — из области сказки. Но мне сейчас необходимо отвлечь его от мрачных мыслей. Показать, что я — с ним. Сейчас с ним. И потом тоже буду с ним. До тех пор, пока нужна ему. И плевать на все перевороты, заговоры и бывших женихов….

— Ангел мой….

И такой мучительный стон….

Но — вынырнул из омута безысходной тоски. И уже его губы накрывают мой рот. Жадно, яростно и нетерпеливо.

Мы целуемся. Целуемся, забыв и о папе-ректоре, и о Его Величестве, и о капитане, что шипит что-то за моей спиной. И даже о бывшем женихе, сейчас больше похожим на мумию, упакованную в кокон из чистой энергии. Потому что король, спасая собственные руки от ожогов и электрических разрядов, не думая долго, вплел в мою змейку что-то свое. Недаром он — сильнейший. Я со своим скудным резервом и рядом не стояла…. Стоп! Это шанс! Они теперь и без меня справятся! У кэпа тот же самый голубой огонь, сиречь — электричество. Отдать короткий приказ…. Вот так.

— КЭП! Лови поводок!

— Ангел?!!!

— Валико! Атас! Портал!

Мы проваливаемся в радужную круговерть, не разрывая поцелуя. Да, вот так…. Последнее, что я успеваю подумать, прежде чем раствориться в безудержной страсти — и в этом мире женщине приходится самой мужика соблазнять….

Очнулись мы от яростного стука в двери. Постель взбулгачена так, что не понять — чем именно мы тут занимались, не возможно. Ликвидацией невинности, если кто не догадался. И, судя по красным пятнышкам на простынях — вполне успешно с этим справились. Да и по моим ощущениям — тоже.

— Анге-ел!

Валико, обнаженный, прекрасный как греческое божество, сел на край постели, вцепился в собственные волосы. Того и гляди, выдерет свою седую прядь.

— Валь, если ты сейчас начнешь блажить, что не можешь на мне жениться — я тебя прибью, — ласково-ласково сообщила, потягиваясь. — Запомни: ты — мой. Собственница я. Чтоб никаких: «Если конь не нагулялся — не поделаешь ничо»*

— Ангел!!

— Ангел, Ангел…. Кому там до свету не спится? Как думаешь — надо нам с ними встречаться?

— Нет… Так ты согласна?!

— Ва-аль! А давай на раз-два-три? И к матушке в Обитель! Она ж имеет право?

— Имеет… Но как же?!

— Ва-аль!

— Понял!

Вихрь прошелся по спальне Вальен-таля. Рекорд — две минуты. Я в его тунике — для разнообразия, в новой. Белой. И в новеньких штанишках — прикупил, оказывается, недавно, отдать забыл. На ноги — теплые узорчатые носочки матушкиной работы. Сам — в такой же тунике, только темной. Брюки, сапоги.

Ага! А я — в носочках!

— Прости, Ангел, искать некогда!

А простынку с собой прихватил. Меня под мышку, и вот мы уже в кабинете матушки. Настоятельницы Обители.

— Валико, сынок, что случилось?

— Матушка, вот, — и свидетельство нашего грехопадения ложится на стол.

— Ох, дети-дети…. В Святилище?

Мы в Святилище. На беломраморном постаменте фигура женщины. Окна в Святилище расположены так, что солнечные лучи постоянно освещают статую Пресветлой, игрой теней и света создавая иллюзию жизни. Пресветлая смотрит на нас, коленопреклоненных, и улыбается ласково. Кажется, что сейчас Она возложит на наши склоненные головушки легкие руки и вздохнет.

— Ох, дети-дети… Прощаю поспешность вашу…. Валико, береги дитя моего сердца. Ангелика заслужила счастье. Ангел, не обижай возлюбленного сына моего. Он достоин твоей любви, девочка!

Это с нами сама Пресветлая беседовала?!

Склоняю голову еще ниже. Спасибо, Матушка! Сделаю все, что смогу! Не оставь детей своих милостью своею…. Благослови на долгий и счастливый брак!

— Благословляю!

И упоительный запах полевых цветов: медвяной кашки, ромашек, еще каких-то. Названия я помню смутно. Да и пусть….

— Как только появится возможность — принесу тебе, Матушка, самый большой букет, какой только смогу собрать! — клятвенно обещаю я.

Следом за рукой Валико поднимаюсь с колен, оглядываюсь.

Святилище полно насельниц, и все они с восхищением смотрят на нас, перешептываются и улыбаются. Матушка — настоятельница не стирает слез. Торопливыми ручейками они бегут по ее щекам, а глаза сияют такой радостью и счастьем, что хочется броситься к ней, обнять и прижаться к мокрой щеке.

— Сама Пресветлая благословила ваш брак, — говорит она подрагивающим голосом. — Будьте счастливы, дети мои!

Этот день мы провели в Обители. Насельницы на радостях закормили до одышки. Оказывается, мы прибыли в какой-то из главных праздников именно этой Обители. Венчание, да еще и благословленное самой Пресветлой, стало неким знамением. Не знаю точно — каким именно. Да и не важно это для нас в данный момент.

Главное, нас накормили, напоили, определили в гостевую келью и оставили одних.

— Ангел мой! — стиснул меня в объятиях супруг богоданный. — Ангел! Не верю!

— Валико, задушишь!

Медведюшко!

— Люблю тебя! Ангел мой!

А уж я-то как люблю!

Утром следующего дня под торжественный напев Валико возложил окровавленную простыню на алтарь Пресветлой. Так вот зачем он тащил ее с собой! И преподнес мне огромный букет из ярко-красных роз. Знак свершившегося брака. Ага. Всю ночь свершали и закрепляли.

— И правильно, — чуть слышный шепоток в моей голове. — Благословляю, дети!

— Дважды благословенны! — разносится по Святилищу шепоток насельниц.

А мы смотрим на свои руки. Вчера брачный узор едва наметился на левых запястьях, а сейчас проявился во всей красе. Теперь нам никакие короли не страшны. Брак, благословленный Пресветлой, ни одной светской власти расторгнуть не дано.

***

И снова бешеный стук в нашу входную дверь…. А мы только-только вернулись из Обители, подробно обсудив с матушкой дальнейшие действия. Нет смысла и дальше держать в неведении герцога Аверис относительно его (или не его) дочери. Причем объявление о смерти — не выход. Это ж надо везти тело в герцогский замок, устраивать похороны, а как это сделать с чучелком, если тело должно лежать в склепе. А там всякие иллюзии сползают. Уж не знаю — как это происходит, но Валико мою идею забраковал сразу. Впрочем, это была идея в порядке бреда. Сама поняла, что не выход. А что тогда?

Выход предложила матушка Кларисса.

— Дети, не волнуйтесь, — мягко улыбнулась она, погладив нас обоих по макушкам. — С завтрашнего дня начинается Великое Бдение в честь Перелома года. Обычно в эти дни в Обитель принимают новых послушниц. Многие из них приезжают сюда не по своей воле, но есть и те, кто делает это сознательно. Мы не интересуемся причинами. Мы принимаем всех. И тех, кому надо спрятаться от мира, и тех, кого прячут. Сами понимаете: тайны — они и есть тайны. Мы о них не говорим. И выдачи насельниц не имеет права требовать даже король. Потому что отсюда выхода нет никому.

— Вы предлагаете объявить герцогу, что его дочь добровольно приняла постриг? — вскинула я бровь. Матушка кивнула. — Валико?

— Думаю, это выход, — задумчиво произнес мой муж. Эх, как звучит-то! Мой! Муж! Мур-р-р!

— Уймись, кошка! — тут же обругала себя. — Твой муж. Мурлыкать дома будешь. Сейчас другое надо решить….

— Отец не поедет в Обитель только затем, чтобы убедиться. Ангел, ты же сможешь написать записку? Почерк у тебя не сильно отличается от того, как настоящая Алика писала.

— Об чем речь! Диктуй! — тут же притянула я к себе листок сероватой бумаги. Эту главу надо закрыть, чтобы со спокойной совестью жить дальше. От герцога лично мне ничего не нужно, а если он выяснил, что Ангелика ему и не дочь вовсе…. Обитель была бы лучшим выходом в любом случае.

— А ваши насельницы? Они не могут выдать тайну пострига?

— Сынок, насельницы при постриге приносят клятву на крови молчать обо всем, что происходит в стенах Обители, — грустно объяснила Матушка. — Я же говорила: тайны здесь навсегда остаются тайнами. Даже имени послушницы не узнает никто. Его сообщают только Пресветлой, она же дает новое имя.

Я покивала с умным видом. От религии я и на Земле была не близко, что уж говорить об этом мире. Нет, попозже, когда весь этот бардак с переворотом, королевскими воспитанницами, установлением отцовства и коронованными родственниками завершится, я обязательно познакомлюсь со всем пантеоном. Стыдно не знать реалий мира, в котором планируешь жить долго и счастливо. Познакомлюсь. А пока принимаем на веру слова матушки, пишем письмо родителям Ангелики, и домой.

— Я сама отправлю послание герцогу, — приняла послание матушка. — Как раз через три дня, когда пройдет обряд. И сообщу вам, что ответит герцог.

С тем нас и благословили. Матушка снабдила нас большой сумой с пирогами и прочими плюшками. Сунула мне в руки еще одну сумку с вязаными шарфами, варежками и носками. Мне перепал тонкий, но на удивление теплый свитерок из козьего пуха. Валико получил такую же шапочку для пробежек и теплый длинный жилет, на который я тут же положила глаз. Как я успела заметить, мой супруг жилеты не носит. А я буду…

Ладно, это все пустое. Мы собрали подарки, расцеловались с матушкой и нырнули в портал. Чтобы тут же услышать стук в дверь.

— Где вас носит вторые сутки? — сердито выговорил нам папа-ректор, вваливаясь в прихожую. — Мы уж спасательный отряд собрались посылать. Ладно — Ангел. Молодая девчонка, глупая. А от тебя, Вальен-таль, я подобного не ожидал! Его Величество гневается. Бросили нас без поддержки. Мы, конечно, справились, все ж не последние маги в королевстве, да и Ежен здорово помог…. Но вам все равно не следовало вот так убегать. Тем более, что Златовлас решил устроить твой брак, Ангел.

Мы переглянулись.

— A я o чем! — подумала я, глядя, как темнеют карие глаза Валико.

— Ты же понимаешь, что такие таланты не следует отдавать в чужие руки, — продолжал разглагольствовать папочка. Он снял с себя теплый черный плащ, и теперь оглядывался, не зная, куда его пристроить. На улице шел снег, и плащ уже покрылся капельками влаги.

— И кого же Его Величество хочет осчастливить?

Вальен-таль явно едва сдерживался, чтобы не зарычать. На щеках уже и желваки заходили, и зубки заскрипели….

Ректор ничего не заметил, а я осторожно взяла мужа за руку и погладила по плечу.

— Он пока в сомненьях. Выбор, сам понимаешь небольшой. Либо лорд Свитан, либо один из приближенных к королю молодых аристократов. Так что собирай вещи, Ангелок, ты переезжаешь в мои апартаменты. Будешь жить, как и положено юной девушке, под крылышком у отца.

— Умоется Свитан! — дернулся Вальен-таль. — Я никому Ангела не отдам!

— Милый, успокойся, — ласково сказала я. — Я же сказала: жила, живу, и жить буду в доме своего мужа, Вальен-таля Аверис, уважаемый лорд Вайзер-таль.

Брак заключен позавчера в Обители Пресветлой, и благословлен богиней. Дважды. Заключен и кон суммирован. Конечно, орать на всех перекрестках об этом не следует, но вот как-то так…

Лорд ректор сидел на низенькой скамеечке для ног, разевал рот и хлопал глазами.

И тут из-за двери послышался голос Шанти-таля.

— Вы бы полегче как-то, ребята, — с насмешливой укоризной сказал лекарь, протискиваясь в прихожую. — Понимаю, конечно, вам невтерпеж было, особенно тебе, Валь, да и Свитан, честно сказать, нашему Ангелу на кутний зуб, но отца-то подготовить надо было. Что ж так в лоб-то….

— А нечего за моей спиной на меня виды строить, — ухмыльнулась я. — Его Величество, конечно, умен, и о государстве радеет, так мы и не собираемся отсюда бежать, да козни строить.

— А Дар свой детям передать? — продышался ректор. Тяжело поднялся и поплелся в гостиную.

— Чевой-та я его передавать буду? — прикинулась дурочкой я. — Мы еще и сами в него не наигрались. Пока деткам на свет придет пора появляться — мы его как раз успеем изучить, систематизировать, по косточ…. Ээ-э-э…. по искоркам разобрать.

Папочка только рукой махнул, жадно шаря взглядом по нашему винному погребку. Валико, по-прежнему держась одной рукой за меня, другой выдернул ту самую заветную бутылочку с самогоном. Разлил по бокалам, подтолкнул один к ректору. Шанти-таль взял свой бокал сам.

— Ну, за вас ребята, — сказал он. — Так и думал, что свадьбой дело кончится.

— Ах, да, свадьба же!

Ректор заглотил самогон, занюхал рукавом, и обернулся к нам.

— Свадьбу единственной дочери я устрою с размахом!

— Папочка, ты сядь, — подпихнула я кресло под колени ректора. — Свадьба будет не раньше лета. Нечего мне игру портить. Я — Ангел, подопечный Вальен-таля Аверис, и его личный ассистент — не забыл?

— Как ты это называешь, Ангелок? Птица обломинго? — буркнул папочка, явно смирившийся с тем, что новоявленная доча слушать папу будет по большим праздникам, да и то не факт. — Эх, а я-то…. Даже пару вариантов меблировки набросал…. Как это свадьба не раньше лета? А если дети? Они ж не спрашиваются….

Мы с Валико вновь переглянулись, на этот раз весело. Я еще месяца два назад рассказала ему о способах защиты от нежелательной беременности. Валь проникся. И даже изобрел некий артефакт в виде золотого гвоздика с крошечным бриллиантом. Гвоздик вставил в собственное ухо. Вот и испытаем — как оно действует….

— Ну, в таком случае Ангел уедет в «экспедицию», а Ангелика появится, — легкомысленно пожала плечами. — Тогда и свадьба будет.

Папочка махнул на нас рукой и потребовал хоть какой-нибудь закуски.

— Проведем репетицию вашей свадьбы, — буркнул он. — Шанти, друг, доставай….

Шанти-таль пожал плечами и выудил откуда-то из-за пазухи большую бутыль чистого спирта.

— Короля звать будем? — подняла я бровь. Валико шумно выдохнул, Шанти- таль хмыкнул, а папочка потянулся за переговорным артефактом.

— 31-

Король гневался. Король топал ногами, король грозил немедленным усекновением непослушных голов, король….

Король получил в руки кружку с самогоном, душевно отхлебнул, и тут же забыл про все претензии к скромным нам. Лорд Свитан, заскочивший на минутку: «Только поздравить, что ты, Валь»! сидел в кресле, нахально нам подмигивал, показывал большой палец, и ухмылялся во все тридцать два.

— Чему радуешься, дурак, — буркнул король, зажевав ядреный самогон крепеньким соленым огурчиком. Уж не знаю, как в других мирах, но Лукрейл схож с Землей даже в таких мелочах. Огурцы тут зеленые, помидоры разноцветные, яблоки красные, желтые и зеленые…

— Чему радуешься, говорю, — повторил король. — Такой редкий дар упустил. Какие детки могли бы получиться!

— Ага! — согласно кивнула я. — У него электричество, у меня электричество…. А детки и вовсе шаровыми молниями кидаться бы начали. Нет, думаю, со временем лорд Свитан и сам до подобных изысков дотренируется.

— Как это? Ангел! Расскажи!

И кто меня за язык тянул, спрашивается?! Я ж в природных явлениях на уровне первоклашки сельской школы разбираюсь.

— А давайте потом! У вас там заговор против короны, если я не ошибаюсь, — перетащил меня к себе на колени Валико. Прижал покрепче, чтоб не утащили.

— У вас! А у вас?! — саркастически фыркнул король, потянувшись за следующей порцией алкоголя. — Вы теперь тоже к этой самой короне отношение имеете.

— Злат, ты принимаешь их в Семью? — тут же ухватился за слова короля папа-ректор. Король, никого не дожидаясь, хлопнул стопочку, и вновь потянулся за огурцом.

— Не примешь тут, — пробурчал он. — Такой дар да в чужие руки?! Ну уж нет! Разгребем проблему — подумаю, куда вас приткнуть. Есть у меня парочка дыр, которые срочно заткнуть требуется….

— Ваше Величество, а можно как-нибудь без нас, — осторожно поинтересовалась я. Не хочется мне из себя затычку к бочке изображать. Вот нисколечко не хочется.

— Без вас было бы, если б ты, Ангел, не оказалась двоюродной сестрой Моего Величества, — ухмыльнулся подобревший король. Атак…. Быть вам при дворе.

— Папочка!

— Вообще-то, Злат, они и в академии прекрасно на благо короны трудятся, — вступился папочка. — Вон, сколько идей Ангелок привнесла! Да у нас уровень этого, как его…. Тестостерона, прости его Пресветлая, в разы понизился.

— Об этом — потом! — сурово заявил король. Поднялся, кивнул капитану.

— Пойдем. У нас там заговор, как правильно заметил наш дорогой зять. А вы — тут он обернулся к нам. — А вы отдохните пока. Сегодня у нас что? День отдыха? Дарую возможность отдохнуть. Потом твоя помощь понадобится, сестричка. Эх, какая ты сестричка в этаком наряде! Пацан — недокормыш!

— Роль у меня такая, — ухмыльнулась я, склоняя голову. Не приседать же в реверансе, если на тебе домашние штанишки и туника с мужнина плеча.

***

— Хороший алкоголь у этих бездельников, — проворчал Его Величество, угнездившись в кабинете. — Надо будет поинтересоваться, где они его берут. Ладно, что там у нас с заговором — переворотом?

— А с переворотом у нас странно, — тут же посерьезнел лорд Свитан. — Обычно оно как все бывает — некая группа заговорщиков нацеливается спихнуть с трона Вашу Величественную зад…. Хм…. Ну, вы поняли…. Для этого перетягивают на свою сторону как можно больше недовольных. В провинциях тут и там вспыхивают бунты, которые приходится усмирять, оттягивая верную королю армию, тем самым ослабляя охрану столицы, дворца, и лично королевской персоны.

— Ты мне трактаты по подготовке переворотов не зачитывай, — вызверился Златовлас. — Я и сам это знаю.

— Да. По тем данным, что наш Ангелок сумела выудить из подсознания Джай-таля, мы знаем, что нынешний заговор имеет своей целью королевских воспитанниц. Точнее — твоих дочерей, Злат. Первая попытка оказалась провальной, в Ратушу воспитанницы не попали, а мы сумели изловить исполнителя.

— И возникает закономерный вопрос — зачем кому-то понадобились девчонки, которые в политическом раскладе не играют ровно никакой роли, — потер виски Златовлас. Он точно знал, о чем говорил. Когда-то давно, в те времена, когда королевство только-только отвоевало себе право на самоопределение — читай, выросло из нескольких крошечных городов-государств, сплотилось — породнилось правящими домами, объединилось землями и войсками, избрало единого Вождя. А потом, как водится, не единожды совершало набеги на соседей, присоединяя все новые земли…. В те времена был заключен магический договор со Стихиями. Уж как это происходило — простой народ (да и не очень простой) не знал. Слухи, конечно, ходили разные, но правящая фамилия их не подтверждала, но и не особо активно опровергала. Стихии — они ведь такие Стихии, и кто их знает, в каком виде предстали однажды перед Вождем. Поговаривали, что для этого случая они приняли вполне человеческий вид. Подписали с Вождем Вечный и Нерушимый Договор, по которому законно рожденные — читай, в браке, освященном Стихиями — дети Вождя имеют неоспоримое право на трон Королевства. Первенцы — если быть точнее. Если же с первенцем что-то случалось — времена были дикие и суровые — Право переходило к следующему по старшинству законному ребенку мужского пола.

— Девочки не имеют никаких прав на трон, — кивнул лорд Свитан. — Тоже самое касается бастардов. И не важно: приняты они в род, или остаются за бортом. О чем и подписана Вечная Грамота. А законных наследников у тебя — один Златоцвет. Ему чуть больше двадцати. Ты все еще в силе, хотя тебе уже за сорок. Хорошо так за сорок, через пару лет полтинник отмечать будем. А наследник — один. А королева — дай ей Пресветлая долгих лет жизни и крепкого здоровья — магически весьма слаба. Выносить еще одного ребенка — мага вряд ли сможет.

— А живем мы долго, — кивнул король, вновь пожалев, что не прихватил с собой ту бутылочку из дома сестры. — И что?

— А то, что кто-то прознал еще об одном интересном факте, который имеет место быть…. -медленно произнес лорд Свитан. — Я не провидец, мой дорогой брат, и не этот…. Прости их Пресветлая…. Не телепат, и мысли читать не умею, но думаю, что кто-то решил: если в их руках окажутся девушки королевской крови, пусть и незаконнорожденные, есть шанс добраться до Грамоты. Совершить положенные ритуальные действия, и… дальше объяснять, или сам догадаешься?

Королю стало дурно. Он прекрасно понял, на что намекал его единокровный брат. Если совершить Ритуал Обретения, представив одну из его дочерей Стихиям, как единственную, в ком течет кровь Вождя, пусть и сильно разбавленная…

— Да, тогда есть шанс, что девушка получит благословение. Сама стать королевой не сможет, максимум — регентом при несовершеннолетнем сыне… Впрочем, вряд ли кто-то доверит молоденькой дурочке опеку… А править из-за ее спины будет кто-то, умудренный жизнью…. Ежен, но ведь никто не знает, которые из пятнадцати воспитанниц короны — мои дочери.

— Ты так в этом уверен?! — саркастически выгнул бровь Ежен-таль. — А из-за кого ты, Твое Величество, неделю провел в посте и молитве, пряча от придворных синяк под левым, если не ошибаюсь, глазом и ушиб на правом боку?

— Джелия Тинк, внучка графа Тинк… — эхом отозвался король. — Она не воспитанница…

Некоторое время в кабинете царила тишина. Король судорожно перебирал варианты. В голову ничего не приходило. Абсолютно. Он с трудом смог вспомнить невзрачную дочку графа. Случайная встреча, мимолетная связь…. Медальон с портретом, записка…. Да он раздавал их десятками по молодости….

— Не сходится, — наконец сказал он. — Если это граф — к чему ему другие девушки? У него уже есть кандидатка на престол.

— А ты припомни — как именно проходит Ритуал, — медленно сказал Ежен-таль. Поднялся, подошел к окну. Посмотрел на крупные хлопья снега, медленно кружащиеся в воздухе. Добыл из тайника под окном бутылку вина. Налил себе, предложил брату. Тот, оглушенный выводами, лишь помотал головой.

— Ну, как знаешь. Я тогда тоже не буду, — выплеснул вино в форточку Ежен-таль. На белом снегу расцвели красные пятна.

— Кровавая жертва. Пятнадцать невинных девушек — по три на каждый луч пентаграммы.

— Если среди них будут девушки с королевской кровью — еще лучше, — кивнул Ежен-таль. — Им нет необходимости выяснять — кто именно незаконнорожденные принцессы.

Король еще долго сидел за столом, отрешенно глядя на кипу бумаг. Указы, прошения, докладные записки. Кто придумал, что правители круглые сутки веселятся, набивают желудки невиданными яствами, тискают по углам девиц всех мастей…. Допустим, тискают. Но не круглые сутки. Часто — не отходя далеко от рабочего кабинета…. Хм…. Не о том сейчас….

— Установи слежку за графом, — приказал Его Величество.

— Уже. Взяли под наблюдение сразу же, как только увезли девушек в академию. Под наблюдением все папочки ваших воспитанниц. Кроме тех, что в провинции.

— И?

— Пока ничего необычного.

Король с силой потер лицо. Решения надо было принимать быстро. И не ошибиться в оценке опасности. Допустим, Вечная Грамота находится в таком месте, что добраться до нее практически невозможно, если ты не обладаешь нужными качествами крови и магии. Именно поэтому в королевском семействе почти никогда не случалось кровавых разборок. Первенец, благословленный Стихиями, всегда получал высший уровень сил как физических, так и магических. Потому и выживал в любых условиях. Конечно, дети были уязвимы гораздо сильнее, и случалось — редко, но случалось, что первенец погибал в раннем детстве. И тогда Силам представляли второго сына. Второй был заведомо слабее. Тогда могла помочь только целеустремленность в достижении цели. Срабатывало всегда. Уже сейчас Златоцвет, кронпринц Королевства Северных Ветров, почти дотянул до девятки по Шкале Сил.

— Все это, конечно, так, — тихо сказал лорд Свитан. — Все это так, И Злат силен. По-настоящему силен. Нам вроде бы не о чем беспокоиться. И все-таки….

— Да, отрава, кинжал, взбесившийся жеребец, ревнивая любовница…. Мы ж не боги. Мы смертны, как и любой из наших подданных.

— Может быть, и его в академию?

— Спятил?

— Нет. И он уже там.

Король лишь повел тяжелым взглядом в сторону брата. Ежен был почти на десять лет младше, и уже десять лет возглавлял личную охрану королевской семьи. И зачастую самолично предпринимал некие шаги по защите Семьи.

— Паломничество Съюзон по Святым местам — твоих рук дело?

— Ее Величество изъявило желание — кто я такой, чтобы спорить?

— Значит, я один тут… на переднем крае… Злат студентом?

— Охранником. Да-да. Простым — и даже очень простым охранником…. После попытки покушения на девушек я счел за лучшее убрать его из дворца. Дядя за ним присмотрит. К тому же Ангел накрутила дяде хвост так, что общежитие девушек теперь не взять и двойным тараном. В том числе и магическим. Правда, заботилась она не столько о сохранности жизни, сколько о сохранности целомудрия. У них в вахтершах жрицы из Обители «Сестры Пресветлой». А Злата к себе Фат-таль взял в помощники. Заодно и боевку подтянуть обещался….

Король усмехнулся, припомнив могучего боевика. Этот подтянет.

— Все же, предок наш был умным человеком, — задумчиво сказал он. — создать такое братство…. Бастарды — могучее содружество, и слава Пресветлой, что никому не пришло в голову использовать их в борьбе против короны.

— Ваше Величество! — поскребся в дверь секретарь, — Срочное донесение с шестого блокпоста!

Братья переглянулись встревоженно.

— 32-

— Это уже даже не смешно!

Сердитый Валико ссыпался вниз по лестнице, и поспешил к входной двери. В нее кто-то вновь колотил со всей дури. И, по-моему, даже ногами. Этак придется весной дверь перекрашивать….

— Лорд Вайзер-таль?!

— Ангел где?

— Здесь я!

Куда бы я со ср…. В такую рань раннюю ускакала, да еще по метели. Хлопочу, как образцовая супруга, на кухне, завтрак мужу любимому готовлю. Блинчики пеку. Хорошо — с размахом тесто завела, как раз и на папочку хватит…. И на Шанти-таля…. И…. кого там еще принесло? На них тоже хватит.

— Слава Пресветлой! Ангел, ты в распоряжение Шанти поступаешь! Из лекарни — ни шагу. Знакомься, кстати. Племянник твой двоюродный. Златоцвет. Будете друг друга охранять.

Это что сейчас такое было?

— Академия поднимает щиты, Ангел. На шестой блокпост нападение извне. Здесь наследник и девушки.

Мысль — она такая штука. Телепатия — еще штуковей. И фантастику я не зря читала. И с Валико не зря тренировались. До эсперов* нам еще ползти и ползти, но….

В два удара сердца Валико передал мне все, что успел ему рассказать ректор по дороге от двери до кухни. В один удар я выхватила кое-что из папочкиных мыслей. Не привык родитель собственные щиты поднимать.

— Блокируй общагу!

— Зачем?

— Глупый мальчишка! — фырканье от красавчика с золотыми волосами, связанными в хвост. Одно лицо с папой-королем. Глазки не черные, а светло- карие, видимо, матушкины гены папину черноту разбавили. Одет в форму гвардейцев.

Я согласно кивнула. Ой, совсем глупый!

— Ангел?!

— Девушки опасны.

— ?!!

— Чувствую так…. Лорд Вайзер-таль, кто-то из них на «Поводке», как и Джай. Он-то сейчас в нирване, а девчонки здесь и свободны. Что тебе сообщил Его Величество?

И вновь молниеносный обмен мыслями. Шанти-таль удивленно поднимает брови.

— Ангелок, что предлагаешь?

— Камушком по темечку и в колодец, — вздыхаю, поспешно накрывая на стол.

— Это негуманно! — фыркает в кружку с чаем Шанти-таль. Златоцвет возмущенно сводит к переносице брови. Интересно, в кого он золотой-то? В маму?

— В тетку, — нетерпеливо отмахивается ректор, на скорость поедая блины и запивая их крепчайшим чаем.

— Ангел! — укоризненное от Валико.

— Лорд Вайзер!

В нашу кухню врывается Фат-таль, таща на руках одну из девиц. Без сознания.

— И-е-ё-о!

Это Шанти-таль.

— Что там?

— Рвалась к закрытому корпусу. Пришлось по голове… вроде не сильно бил….

— Й-е-ё-о!

На этот раз ректор. Хм. Что там у нас?

— Это Джелия Тинк. Дочь….

— Точно — кролик….

— Ангел!

Молчу.

— Блокируй общежитие девушек, Фат!

— А эту…. Куда?

— В кокон. Живо!

— Что ты себе позволяешь? — шипение племянничка.

А мы уже колдуем, то есть, магичим, опутывая девчонку энергетическим коконом с электрической составляющей. Эх, величество! И что ж ты такой плодовитый — то оказался! Точно — введу в обиход изделие номер два. Резину, тут, кажется, изобрести успели.

— Ангел! — снова супруг богоданный. Он-то уже в курсе этих тонкостей. Я ж не королева Съюзон, я ж бутылки с редким вином бить не буду. Я ж инструмент под корень изведу. Пожалею, конечно. Но это будет уже потом….

— Ангел….

И столько обиды в ментальном посыле…. Прости, милый, это все нервы…. Стоп, родной, а она точно дочь короля?

— Папочка, где там твой кулончик хрустальный?

— Ангелок, но его-то тут нет!

Рука-лицо!

Удар сердца — конференц-связь для нас четверых. Злат пока не в теме. И к лучшему.

Короля нет — но есть его законный, признанный Стихиями, наследник. И двоюродный дед имеется. На какую там долю должны совпасть показатели? Половина от мамы, половина от папы….

И тут же матерно — из переговорника. Его Величество снеслись….

— Вайзер! Академию закрыл?

— Мать твою, с любовью и приветом! У нас тут девочка в ауте, и попытка добраться…. Сам знаешь, куда!.. Нет, сначала добраться, потом аут, а теперь родство проверяем.

— И как? — от короля.

— А никак! Джелия Тинк тебе не дочь! И даже рядом с королевским родом не стояла…. Академия подняла все щиты.

Кажется, кто-то на том конце упал….

***

Джелию мы упаковали качественно, и Шанти-таль, прихватив для компании Фат-таля, улетел с нею в лекарню. Папа — ректор умчался следом: отдавать распоряжения. Поднимать по тревоге старшие курсы, досматривать — «кто куды, чаво и как»* Мы втроем остались на кухне нашего дома. Златоцвет устроился в уголке, в обнимку с большой кружкой свежезаваренного чая, и теперь сверкал на нас карими глазками из-под золотой челки.

— Ангелок, ты умница.

Валико подхватил меня на руки, устроился в старом кресле — мы его специально для вечерних посиделок в обнимку на кухню притащили.

— Глм… Кха-кха…

— Забыл совсем, — тихо выругался Валико.

— Успокойтесь, Ваше Велико…. Я существо женского пола, Ангелика Аверис. С некоторых пор — законная супруга вот этого бравого молодца. И дочь Вайзер- таля….

— Любишь ты людей в тупик загонять, — чмокнул меня в ушко супруг. Кивнула. Бывает….

Златоцвет какое-то время пыхтел в кружку, чесал затылок, тер лоб — о чем-то думал, видимо. Честно говоря, мне это было не интересно. Симпатичный парнишка, совсем еще молодой, едва- едва двадцатник сравнялся. Сын короля, кронпринц — и что?! Да ничего, если честно.

— Женщины должны молчать, когда говорят мужчины, — как-то обиженно выдал наконец, племянничек. Мелкий женоненавистник, однако.

— Что — с какой-то леди постелями не сошелся? — прищурилась, рассматривая принца. — Ничего, это поправимо. Вот чуток постарше станешь, и все у тебя будет…

— Я кронпринц! Ко мне положено обращаться «Ваше Высочество»!

— Да хоть сам батюшка — король….

— Ангел!

— Молчу….

Это все нервы. Нервы, нервы…. А я сказала — нервы!

— Валь, что за блокпост? Чем грозит, кто мог напасть, при чем тут академия?

Принц презрительно выпятил губу.

— Блокпост номер шесть — ближайшая к нам пограничная крепость. Там служат исключительно выпускники нашей академии.

— Что — и простые погранцы — бастарды?!

— Да. Из мелкопоместных и безземельных дворян. По-другому — никак. Рядом Разлом, из которого время от времени такое выползает, что только маги и могут справиться. Щиты….

— Про щиты и так все понятно. А куда эта леди так рвалась, что пришлось по головке бить?

— Не знаю, милая. Закрытый корпус — он и есть закрытый.

Вальен-таль глубоко задумался.

— Там что-то спрятано, — пожало плечами обиженное Высочество. — Отец говорил, что познакомит меня через пять лет.

— Двадцать пять — время зрелости для принцев, — поцеловал меня в ушко Валь, пользуясь моментом. — Учи историю, милая.

***

Самое сложное в жизни — набраться терпения и ждать. Неважно — чего именно. Ожидание выматывает, особенно, если ты сам вынужден сидеть в защищенном от проникновения извне помещении, держа наготове заряженный семистрельный арбалет, а на колени пристроив меч. Потому что твоя жизнь — гарант мирного течения событий. Потому что твой наследник еще молод и безрассуден. Потому что другого наследника у тебя нет, и уже не будет. Потому что трон не примет чужака, даже если у него семь пядей во лбу, талант управления массами, и огромное желание примерить королевский парадный венец. Тяжелая, между прочим, штука. Массивный золотой обруч с тремя зубцами над челом, изукрашенный крупными камнями, символизирующими Стихии. Плюс — россыпь бриллиантов по ободку, плюс золотые широкие полосы, образующие что-то вроде шапочки. И тоже украшены самоцветами. В общей сложности венец тянет на пару килограммов. А к нему прилагается еще и скипетр — чистое золото, драгоценные камни. И щит. И держава. Все сложено в потайной нише, за креслом.

А ты — король. И на тебя смотрит все королевство. Надеется, наверное. На то, что будет и дальше все как всегда. Что никаких катаклизмов не будет, что лето останется летом, а зима — зимой. И в мирные времена так и бывает. А что делать сейчас?

Златовлас тяжело повернулся в кресле. За окном кабинета все так же шел и шел снег, засыпая дорожки дворцового парка. Тихо было в парке. Тихо и пусто. Лорд Свитан зря свой хлеб не ел. Гвардейцы уже перекрыли основные входы во дворец, фрейлин отправили по домам- вроде как в отпуск. Королева в отъезде — что во дворце делать фрейлинам. Придворные тоже разъехались по домам и имениям.

— Что ж вам всем дался трон, — пробормотал он, мучительно пытаясь припомнить — нет ли у него в столе чего покрепче яблочного сидра. — Знали бы — сколько проблем от него….

Он поднялся, прошелся по кабинету. Вернулся к столу. Повертел в руках переговорник, не зная, кому первому позвонить. Брату? Лорд Свитан сейчас носится по столице во главе летучего отряда. В городе идут аресты. Первым взяли графа Тинк. Следом еще десяток аристократов. Отцов тех самых двенадцати девушек, когда-то ставших королевскими воспитанницами.

— Откуда у Ежена вдруг проснулся дар менталиста, — недоумевал Златовлас. — И как же он вовремя! Хотя…. Если мне не изменяет память — в нашем роду еще и не такие таланты вдруг проявлялись. Чего стоит одна из прабабок, в критический момент обретшая способность телепортироваться, хотя раньше считалось, что это умение давным-давно утрачено. А сейчас, благодаря ей, королевская семья имеет возможность перемещаться порталами на любые расстояния. Авось, и это умение разовьется до масштабов королевства.

Нет, брата беспокоить не стоит. Как только освободится — сам появится. Дядя? Дядя…. Как же вовремя ты артефакт изобрел. И дочь себеотыскал тоже вовремя. И девчонка вон, какая шустрая оказалась! Жаль, поторопилась с замужеством…. Впрочем, это даже и к лучшему: Вальен-таль из хорошего рода, верного престолу. Можно будет пристроить их к делу. Да хоть в Тайную Канцелярию…. Хотя…. Ангел шустра не по-детски. Так попытаешься прижать сестричку, а она — раз — и уже с животом. И куда ее, беременную? Нет, пусть пока в академии развлекается. Дядя хвалился, что идей новых воз и тележка появилась. Даже какую-то игру изобрели. Дикую — по описанию, но было б интересно взглянуть….

— Ваше Величество, арестованы все подозреваемые.

В кабинет стремительно вошел Ежен — таль. Сбросил на кресло плащ, туда же улетела шляпа.

— Допрашивать будем сейчас? Или позже?

— Позже. По совету дяди, все подозреваемые усыплены и закрыты по одиночке в особых камерах. У графа изъяли интересный фолиант. С описанием того самого ритуала.

— Все-таки — граф…. До последнего надеялся, что со стороны кто-то…. Чего ему дома не сиделось?!

— Разберемся. Мне другое интересно: как он хотел протащить внучку, если знает, что она совершенно не королевской крови? Использовал втемную? Или и в самом деле убежден, что для установления родства хватит медальона и записки?

— Ты у меня спрашиваешь? — хмыкнул Его Величество. — Мне другое интересно: почему королевский амулет показал родство девушки со мной? А дядя утверждает, что она даже рядом с королевским родом не стояла? Может, и вы мне — не родня? Все, включая Златоцвета?

— Ты уж совсем-то в паранойю-то не впадай…. Ладно — мы. Тут что хочешь, думай. А Цветик — твой портрет. Разве что волосы золотые.

— С этим не поспоришь… Волосы у него от матери. Что с блокпостом?

— Сейчас…. Только пять минут…. Заберу своих гвардейцев из академии и туда.

— Я с тобой.

— Рехнулся? А если вдруг что? Хочешь помочь графу? Тогда чего я парюсь?!Полгода эту рыбку вываживаю, и тут на тебе!

А вот тут король завис, что называется. Шумно втянул в себя воздух, и выдохнул с силой, загасив свечу на столе.

— Что. Значит. Полгода?

— Полгода… да, полгода, как граф Тинк бросил все свои дела в графстве, и приехал в столицу. Дочь определил в пансион, а сам принялся объезжать всех аристократов, у которых есть незаконнорожденные дочери. И все бы ничего, но кое-кто из них заговорил в тесных кругах о чистоте крови. Сам понимаешь, это не могло не насторожить. К тому же, Содружество активировалось…. Стычки на границе участились. И все больше на шестой блокпост лезут…. Эх, жаль — Ангелика у нас девушка. Я б ее с собой на границу взял. В инспекционную поездку. Вдруг что-то новенькое придумала бы.

— Эй, ты Ангела пока не трожь! Дядя тебе за девчонку голову снимет

Ежен лишь невесело усмехнулся.

— Поверь мне, брат, Ангел с этим и сама справится. А Вальен-таль охотно поможет. И не посмотрит на то, что когда-то был моим ведомым…

— 33-

— Идет атака на блокпост, идет атака….

— Ангел, ты о чем?

А я знаю? Вертится в голове песня. Вертится и вертится. Валико ее считывает и волнуется. Я вижу, как на его руках вспыхивают и гаснут черные искры. Почему черные?

— Некромантия, — лаконичный ответ. И что?

— Где-то неподалеку поднимают умерших. Я слабый спец, но и на меня это действует.

— Вы о чем сейчас?

Племянничек…. Он-то какими силами обладает? Эх, и не спросишь ведь. Нет, спросить-то я могу, конечно, а ответ? Жди ответа, как соловей лета.

— На форму посмотри….

С каждым разом телепатия дается Валико все лучше. Особенно, когда он не поднимает щиты, как сейчас, и я могу ощущать все, что он чувствует. Полное единение, можно сказать.

Что мы видим? Огонь, воздух, металл…. Металл?! Это ж не стихия! Это ж ее производное! Хотя…

— Ангел! Что ты задумала!

— А когда сказал четыре — получил синяк под глаз…

— Ангел!

— Валико, я с тобой. Сижу тихо-мирно, в бой не рвусь — не самоубийца я, успокойся…

— Перестаньте лизаться!

Упс!

И тут в двери снова постучали….

Мы переглянулись. Никому не хотелось идти разбираться с незваными гостями. Да, у меня прогрессирующая паранойя. Да, я убедила Валико — впрочем, он и не сопротивлялся особенно — и теперь наш милый скромный домик не взять и танковой дивизии. Даже при поддержке авиации. Подозреваю, что в мировом катаклизме наш домик устоит на обломке того самого каменного монолита, на котором расположилась АКБ.

— Я посмотрю, — подорвалось Его Высочество. Ты ж мой герой! Так и дала бы по башке!

— Я один из сильнейших! У меня девятка по Шкале!

— Положим, не девятка, а восьмерка, — хмыкнул Валико, перехватывая принца едва ли не в полете — носом в пол.

А я чо? — а я ничо. Другие вон чо, и то ничо… Подумаешь — дернула половичок. Я, может, из чувства прекрасного…. Не люблю, когда половички сбиваются и заворачиваются…

— Ангел…

Молчу-молчу!

— Да кто там может быть! — выпятил пухлую губку мальчишка. — Кто-то из наших.

— Шанти-таль? Папочка?

Отзывается папочка.

— Ангелок, открой, это мы.

Открыли. Запустили. Расселись за столом. И?

— Все плохо, — это папа — ректор. — Девчонку Ежен-таль забрал. И гвардейцев своих увел почти всех. Оставил десяток — в помощь, если вдруг что….

— Что в закрытом корпусе?

Беседа вновь идет в режиме конференцсвязи. Все поспешно орудуют ложками — время к обеду.

Один принц не при делах, и от этого зол, как Бобик на морозе.

— Ежен отловил кое-кого… — это уже Шанти-таль. — На девчонке и в самом деле «Поводок» был. Нейтрализовали вроде. Ты молодец, Ангелок. Мы б до белых мушек в глазах морочились…

— Я не об этом, лорд Вайзер-таль. Что в закрытом корпусе?

— Валь, у тебя нет допуска. В любом случае, это дело Семьи…

— Папочка, не кажется ли тебе, что сейчас мы все в доле? — ласково-ласково думаю я. — Или мы все еще вне Семьи?

— Тебе нет двадцати пяти, — отбивается папочка. Я только хмыкаю. А в самом деле, оно мне надо — лезть туда, куда не пускают?

— А я о чем? — вполголоса бурчит супруг. — Ангелок, я не могу потерять тебя. Тем более сейчас. Они — взрослые мужчины, маги в нескольких поколениях. У каждого уровень — десятка.

Я вздыхаю. Как объяснить то, что живет в Душе? Не могу я просто сидеть на попе ровно, когда что-то рядом ломается. Руки чешутся — подхватить, поддержать, починить….

— Валико, да я бы и не лезла, да вот чуется мне — не отсидеться. Что там, в Писании — кому много дано, с того много и спросится? Ладно, пейте чай, я сейчас вернусь…

И ведь в самом деле никуда не собиралась. Всего-то в спальню поднялась. Переоделась из домашнего в рабочую, так сказать, одежду. Волосы в хвост собрала. Отросли уже до лопаток, и даже на вид здоровее стали, кажется. Рыжее — однозначно. Подхватила с кресла теплую куртку, и плюхнулась на перилла. Чтобы на излете вписаться в Его Величество. Гм.

— Ангел!

— Вы сюда каким трамваем?

— Дух чуть не вышибла, скверная девчонка, — сварливо отозвался венценосный брат. — Пошли.

— Ангел!!!!

А нас уже подхватил портал, унося из, казалось бы, защищенного дома. И где-то там, за гранью светящегося круга, остались те, кто стал мне дорог в этом мире.

— Величество, тебе корона шибко на мозги придавила? — проплевавшись матерными конструкциями на родном и могучем, спросила я. — Какого облезлого шилохвоста ты меня из дому уволок?

— Странный язык, — глубокомысленно заключили рядом. — Ангел, ты у нас откуда? Из какого государства? Что-то не слышал я подобного. Что значит — чтобвамсцукизаногучереззаборбезпередыхуяоиться?

— А, и ты здесь, лорд Свитан. Мужа мне сюда! Жив-во!

— Командуем?!

Ах, ты ж…. я девочка мирная. Даже очень мирная. Мимо меня даже с палкой пройти можно. Это когда я сплю у любимого супруга под боком, носом в его шею уткнувшись….

— Ангелика! Ты потом его убьешь, — устало отозвался на мои экзерсисы король. — Оглянись!

Да уж оглянулась…

— Наш лексикон предельно прост-

Идет атака на блокпост, — сама собой всплыла песня Маршала.

— Нам не до планов, нам бы головы сберечь…

— Ангел, ты о чем?

— Величество, мужа моего сюда! Живо!

— ???

— Еще живее!

— А нечисть так и прет…

Еще чей-то усталый голос. Обернулась. Мужик годов так сорока. В форме гвардейца. Морда чернее сажи, плечо арбалетным болтом навылет — и болт в ране торчит.

— Кэп, зачем вы мальчишку притащили? От него пользы…

— Молчи, Шан!

Я не отвечаю — мозг лихорадочно просчитывает варианты. Я еще так мало знаю о магии, о нечисти, о войнах…. Как с ней воевать-то, с нечистью?! Бр-р! Никогда не любила ужастики и мокрые пасти меня не возбуждают.

— Величество! — рычу. — Быстро Валя сюда! И папу-ректора. В академии Шанти-таль и дядька Фат справятся. Если мы здесь справимся.

— А если не справимся — нам будет уже все равно! — вставил Шан.

Еще пять минут грохота, рева, визга, и я попадаю в объятия Валико. Он вцепляется в меня как в любимую плюшевую игрушку, дикими глазами оглядывая поле боя.

— Ангел!

— Я тут ни при чем, любовь моя! Поиграем?

— За дочку ответишь!

Папочка — ректор трясет за грудки племянника венценосного.

— Отвечу, — устало роняет король, вытягивая из ножен меч, — За все отвечу.

И понеслось….мелькали перекошенные лица, пасти, клыки, когти. Меня кружила в безумном танце магия огня, и я почти не видела своих. Только мысли.

А какие мысли в момент боя? Да те самые. Из непечатных выражений, конструкций и мыслеобразов. А я…. что — я?! Не воин, не боец. Слабая девчонка с магией электричества в крови. Стоп! Ка-а-ак-о-ой ду-р-а-ак решил устроить дождь посреди метели?! Что я помню про молнию? Заряды, разряды… плюс, минус, искры сквозь капли…. Ничего не помню, да и хусим. Прости, Величество! Если у тебя сынок с магией металла в крови, то и ты тут где-то рядом повалялся…. Ну, Пресветлая! Спаси и сохрани детей своих!

Никто ничего не понял. Еще секунду назад со всех сторон перла на крошечную крепостицу армия нечисти. Перла, окружая. Смыкая кольцо, сжимая в смертельной хватке малое количество воинов, охраняющих рубеж королевства. Полсотни седоусых воинов, десяток студентов, половина из которых была ранена в первые же минуты боя. Двадцать гвардейцев во главе с капитаном и королем. Шан-таль, он же начальник гарнизона, мысленно уже попрощался со своими побратимами, приготовившись спеть «Прощальную».

— Но тут очнулся старшина,

И матом поднял нам упавший дух, — звонкий голос прорвался сквозь лязг и визг. Или это не сквозь? Или это в голову прорвался такой знакомый голос?

— И я ору тебе сквозь дым,

Ща рукопашную дадим,

Ядрена сила, чтоб твою державы мать!

И взрыв. Полыхнуло так, что на короткое время ослепли все. А когда проморгались….

— Ангел!!!

— Доченька!!!

— Ангелика!!!

— Вот этот краповый берет Бесплатный пропуск на тот свет,

Для тех скотов, кто захотел его сорвать*…

Белые губы едва-едва шевелятся, зеленые глаза закрыты, из-под век прозрачные ручейки. Бегут и бегут по белым щекам.

Дуновение ветра поднимает в воздух вонючий пепел. Все, что осталось от армии нежити и нечисти. И от крупного армейского подразделения Содружества.

— А нечего было в наш горшок, — вялая мысль от Ангелики доносится до короля. — Усилишь?

Король, ошарашенный не менее других, не спрашивает, что именно нужно усилить, без разговоров впускает сестру в собственный разум. И в серое небо над блокпостом огромными буквами из голубого пламени всплывает: «СПЕЦНАЗ НЕПОБЕДИМ»!

— УР-РА! — взрывается ревом уцелевших блокпост номер шесть.

— А вот теперь можно и поговорить… — замирает в королевской голове мысль Ангела. Его Величество, сорвав с груди бриллиантовую звезду, прикалывает ее к куртке обеспамятевшей девчонки.

— Спасибо, Ангелок, — шепчет он одними губами.

— Сочтемся…

Он так и не понял, кто ему ответил….

— 34-

Вальен-таль нес на руках Ангела. Его жена вновь впала в странное состояние бодрствования на грани сна. Или сна на грани яви. Бледное лицо постепенно розовело, губы будто припухали, как от жарких поцелуев. Он так часто целовал их в эти дни….

— Ангел мой, ты снова хочешь уйти, — в такт шагам думал Вальен-таль. — А ведь ты обещала, что никогда меня не оставишь…. Ангелок, а я ведь купил-таки домик на побережье. Уютная бухточка, садик с молодыми яблонями и грушами. Ты же любишь груши? Ангелок, ты не молчи. Пожалуйста. Только не молчи…. Говори со мной хотя бы мысленно. Что я несу, Пресветлая! Что я несу! Мой Ангелок снова выложилась по полной, так, что даже капельки силы не осталось, а я не могу даже поделиться с ней резервом. Она рассказывала, что так можно, но в нашем мире о подобном никто не знает. И я не знаю…. Ангелок мой! Ты потерпи. Мы уже в академии. Тут тихо. Будто и не было никакой тревоги. Правда, общежития студентов заблокированы. Ты права, маленькая! Только их и не хватало в той разборке…

— Валь…. Ты положи Ангела на кровать…

Осторожное касание чужой ладони к плечу. Вальен-таль с трудом фокусирует зрение на крупной мужской фигуре. Пальцы-сардельки, которые с такой легкостью орудуют хирургической иглой…. А по ним и не скажешь…

— Положи, положи… я осмотрю нашу девочку….

— Нет…. Смотрите так…. На моих руках….

— Хорошо…. Присядь сюда….

Вальен-таль медленно опускается на жесткую кушетку, устраивает жену на коленях так, чтобы Шанти-таль мог провести диагностику.

— Все хорошо, Валь, все хорошо…. Ей ничего не угрожает. Просто выложилась, и теперь ей лучше несколько дней воздержаться от экспериментов. Ты сможешь напоить ее? Вот это зелье должно помочь восстановить резерв. Расскажешь — что сделала Ангелика?

— Спалила к демонам всех, до кого сумела дотянуться, — буркнул от двери Вайзер-таль, больными глазами глядя на дочь. — Еще и у нас энергии потянула немало. Ежену тоже досталось.

— Я домой ее отнесу, — хрипло сказал Вальен-таль, поднимаясь. — Вы можете пойти со мной… Шанти-таль, посидите с нами? Вдруг что, а я не успею…

Мужчины переглянулись.

— Мы сейчас, только зелье возьму, — шагнул к шкафчику Шанти-таль.

— Может, давай, я понесу…. -осторожно предложил Вайзер-таль. Вальен-таль отрицательно помотал головой.

— Нет, сам…

И пошел, не оборачиваясь.

Дома, устроил любимую на диване в гостиной, растопил камин. Придвинул диван как можно ближе к огню, интуитивно чувствуя, что Ангелу это нужно. Огонь — ее стихия, силу даст, восстановиться поможет. Мужчины устроились в креслах. Все молчали, не зная — а надо ли хоть что-то говорить сейчас.

— Я хочу знать только одно: кто оставил не закрытым проход? — холодно спросил Вальен-таль. — Почему Его Величество смог пройти в мой дом без моего разрешения?

— Шутишь? — поднял на него глаза Вайзер-таль. — Запретить королю входить….

— Я его впустил, — вывернулся из кухни Златоцвет. — Двери не закрыл — отец и вошел. А что?

— А то, что это не ее война, — резко ответил Вальен-таль. — Она еще недостаточно окрепла после той аварии. Она еще ничего не умеет, и ее резерв минимален. Она же в самом начале обучения.

— Ну, да! — не поверил принц, который уже успел переговорить с дядей о том, что случилось там, на злосчастном блокпосте. — С мизерным резервом такое не сделаешь! Хочешь сказать, это сделал кто-то из вас? Или сама Пресветлая снизошла? Не слишком ли для простой девчонки?

Вальен-таль взглянул на него мрачно. Он не знал — можно ли рассказать принцу о том, что Ангелика — не житель Лукрейла. Что кто-то из высших сил пересадил душу девушки в тело его сестры. Впрочем, кажется, об этом точно не знал никто, кроме него, да лордов Вайзер-таля и Шанти-таля.

— Положим, девочка не так проста, как это тебе кажется, — вставил Вайзер-таль, поднимаясь и топая к винному погребку. Перебрал скудный запас, хмыкнул. Взял что-то наугад. Сейчас хотелось просто смочить горло алкоголем. Любым. — В любом случае, я бы воздержался от разговоров о способностях девочки.

— Я бы тоже — эхом подхватил Шанти-таль. — Вайзер, брось ты этот компот…. Сейчас чай заварю.

— Мне покрепче, — обернулся к другу Вайзер-таль. — Вальен, ты позволишь?

— Кухня в вашем распоряжении, — отмахнулся Вальен-таль, вновь устраиваясь рядом с женой. — И большая просьба ко всем…

— ?!!

— Шли бы вы уже… Все. Простите, Ваше Высочество, я хочу просто побыть с женой наедине. Без вас, сильных мира сего. Исключение — Шанти-таль.

— Вальен-таль, а мне? Мне можно остаться?

— Простите, лорд Вайзер-таль. Нет.

Ожил переговорник. Так кстати….

— Лорд Вайзер-таль, срочно прибыть во дворец. Златоцвета с собой захватите, — мрачно потребовал хриплый голос лорда Свитана. — Что с Ангелом? У нас к ней есть несколько вопросов. Несколько десятков вопросов.

— Запишите на бумажку, потом оптом зададите, — пробурчал Вайзер-таль, с грустью глядя на бледное лицо недавно обретенной дочери.

— Я запрещаю в ближайшие дни трогать Ангела, — ответил Шанти-таль. — Сами разбирайтесь. Не маленькие.

— Да мы-то не маленькие, — проворчал капитан. — Только непонятного все равно меньше не становится.

***

Столицу Королевства Северных Ветров будто выморозило. Хотя купол над городом не пропускал совсем уж лютые холода, но зима здесь была самая настоящая: с пышными сугробами, с буйными метелями, тихими снегопадами…. Обычно по улицам было не протолкнуться. Прогуливались ради свежего цвета лица зажиточные горожанки. Неспешно катились на железных полозьях расписные сани, в которых сидели юные — и не очень юные — аристократки…. Гарцевали на породистых жеребцах молодые аристократы, браво подкручивая усы и подмигивая всем лицам женского пола. Торопились по делам торговцы, клерки и прочая, прочая, прочая….

Сегодня город будто вымер. Только пролетали на вороных конях летучие отряды гвардейцев.

— Ворота так и не открыли, — шептались горожане победнее, которых нужда гнала в лавки и на рынок.

— Стражников-то гвардейцы сменили, — оглядывались кумушки, — Ох, не к добру…

— А лорда такого-то еще по ночи увезли, — закатывала глаза булочница, которой ночью почему-то не спалось, и она отправилась в свою пекарню, чтобы поставить тесто для булочек с пряностями. А уж почему она пробиралась к пекарне через Королевский парк — так заблудилась. Да. Именно так — задумалась, снежок шел хлопьями, луна светила в полсилы… Вот и заблудилась….

— Уж не с конюхом ли такого-то лорда блудила? — свойски подмигивала булочнице знахарка, которая этой же ночью возвращалась от захворавшей купеческой дочки. Дочка расхворалась здоровым, крепким мальчишечкой, и теперь купец крушит лавку, не зная — куда бежать в поисках заразы, наградившей его званием деда…. М-да…

Однако кумушкам приходится разбежаться по своим домишкам. Подальше от будто взбесившихся гвардейцев.

Так что нынче с самой ночи скачки были только у черных карет без гербов, да у личной гвардии Его Величества Златовласа.

Сам Златовлас Семнадцатый в сопровождении лорда Свитана сейчас подходил к подземному каземату.

— Что с Ангелом? — спрашивал Его Величество. — Пришла в себя?

— Дядя сказал, что все еще без сознания, — мрачно отозвался лорд Свитан. — Шанти-таль остался с нею и Вальен-талем. На всякий случай.

***

Пытки — это всегда страшно. Пытки — это мерзко, грязно и кроваво. И если ты не садист — переносить боль и страдания людей тяжело. Даже если на дыбе корчится твой враг. Заклятие правды, говорите? А кто вам сказал, что от него муки легче?!

Король смотрел на хрупкую девичью фигурку, пристегнутую за руки к костылям, вбитым в стену. Она все еще стояла обеими ногами на полу, но руки уже затекли, и девушка едва сдерживала слезы и мольбу. В глазах плескался неприкрытый страх.

— Ваше Величество, за что? — шептала она, — За что?! Я ничего плохого не хотела….

— И так уже целый час, — вздохнул громадный мужик в красном колпаке с прорезью для глаз. Излишней жалостью он не страдал: за годы службы главным палачом насмотрелся на хрупких леди, которые не гнушались ни ядов, ни отравленных шпилек, ни острых кинжалов.

— Ничего запрещенного при ней не обнаружено, — тихо сказал помощник палача, в обязанности которого входило подробное описание происходящего в пыточной. — Никакого оружия, никаких подозрительных вещиц. В швах платья не вшито ничего лишнего. Отравленных булавок, шпилек, заговоренных цепочек, перстней с ядовитым содержимым так же не обнаружено.

Капитан кивнул в знак того, что услышал доклад.

— Но ведь зачем-то она шла к хранилищу, — тихо сказал король. — Приведите ее в чувство…

— Она впала в забытье, — Ваше Величество, — осторожно сказал палач. — Тут нужен специалист не моего уровня.

Король кивнул, и обернулся к брату.

— Что думаешь?

— Скоро придет дядюшка. Тога и посмотрим…. Пока же графа тряхнем…

— Давай графа….

— Стой. У меня есть одна идея. Честно сказать — идея так себе, но может подействовать…. Если она — единственная наследница, граф должен ею дорожить…

— Хочешь воздействовать на родственные чувства. Запускай иллюзию…

Это был давно отработанный номер, опробованный неоднократно. Подозреваемому демонстрировали иллюзию пытки близкого человека. Выдерживали немногие. Хотя бы потому что единицы могли иллюзию распознать. Мало было в королевстве настолько сильных магов, какими были члены Семьи….

Граф сломался почти сразу. В тот момент, когда жуткий монстр принялся терзать беззащитную девушку.

— Оставьте Джели! — рванулся в кандалах граф. — Она не виновата! Оставьте!

Я все расскажу! Я расскажу….

Лорд Вайзер-таль, незаметно вошедший в пыточную, кивнул племянникам и приступил к самой грязной работе. Считывал ту информацию, которую пытался все же утаить граф. Закрыть, спрятать за блоками….

— Что скажете?

Его Величество ударом ладони по донышку выбил пробку из бутылки и присосался к горлышку. Брат и дядя последовали его примеру. Благо, вина в королевском винном погребке было много. Разного.

— Как будто в яме с грязью искупался, — буркнул лорд Свитан.

— Я так и думал, что тут уши Содружества торчат, — откинулся на спинку дивана лорд Вайзер-таль.

— Как всегда, — кивнул король. — Как всегда. Кого там хотели усадить на трон?

— Лорда Джай-таля Съеврина…

— Ч-что?!!

А чему ты удивляешься? — хмыкнул капитан личной королевской охраны.

— Мы уже каких только претендентов не отлавливали, так что одним больше, одним меньше…. Ей-ей, Пресветлая мне в том порука: иной раз я начинаю подозревать даже самого себя в умыслах против короны.

— И как? — выгнул бровь Его Величество. Он уже расслабленно развалился в кресле, продолжая время от времени прикладываться к бутылке. Величеству сейчас больше всего на свете хотелось сходить в мыльню. Да чтоб рядом была Съюзон. У нее такие нежные и в то же время сильные пальчики, которые могли бы размять закаменевшие от напряжения мышцы. Увы, Ее Величество в данный момент находится где-то далеко и от дворца, и от проблем с очередной попыткой спихнуть с трона королевскую фамилию.

— А нечего фрейпин по углам тискать, — хмуро буркнул лорд Вайзер-таль. — Уж сколько раз вам говорено было….

— А сам-то! — вяло огрызнулся король. — Откуда на твою седую голову доченька свалилась? Да еще такая…. Талантливая. Ты хоть понял, чем она армию нечисти приложила?

— Положим, она не одна там была, с таким талантом, — устало повел плечами Вайзер-таль. Ему бы сейчас чего-нибудь тонизирующего, а от вина почему-то клонит в сон. И так хочется послать все проблемы холодным северным ветром. Но….

— Ты член Семьи, Вайзер, — говаривал когда-то его отец. — Ты должен….

Хочешь ты этого, или не хочешь, но уж раз появился на свет, раз род тебя признал, раз вложил в твое воспитание и образование много сил и средств — ты должен…

И он, как мог, платил свои долги.

— С доченькой все непонятно, — сказал он. — По крови она точно моя дочь. Дар огня, опять же, да еще такой сильный и необычный. Вы можете не знать, но голубой огонь редко, но проявлялся у членов семьи. И никогда — у бастардов. До сих пор.

— Хочешь сказать, что ты женат на какой-то женщине, которая до сих пор не подтвердила свою причастность к рождению Ангелики? Забавно. Не слишком ли много тайн вокруг девчонки? — усомнился король в словах дяди. — Когда она придет в себя? Я хотел бы услышать ответы из первых рук, так сказать. Ладно, это пока подождет. Да, на счет тебя, брат…. Ты родился, когда мне было четырнадцать. К тому времени отец вдовел уже четыре года. И фавориток в его спальне замечено не было.

— Ты допускаешь…. -вскинулся лорд Свитан.

— Допускаю. Причины могут быть какие угодно. Потому осуждать отца не собираюсь. Что бы там не говорили наши умники из рядов борцов за чистоту крови, ты мой брат. И если со мной что-то случится, тебе быть наставником и советником при Златоцвете. Но это тоже подождет. Что такое этот лорд Джай-таль?

Молчание ненадолго воцарилось в кабинете. Тяжелое, мрачное, и…. грозовое, что ли…

— Лорд Джай-таль Съеврин, бастард старшего сына маркиза Жермена Съеврин, — задумчиво начал Вайзер-таль, припоминая все, что было внесено в официальные документы. — Рожден двадцать один год назад. Мать прибыла ко двору маркиза семнадцатилетней. Сирота. Дочь безземельного дворянина. Умерла родами. Ребенок был признан практически сразу же, причем самим Жерменом. До пятнадцати лет воспитывался вместе с законными детьми, в замке маркиза. В пятнадцать поступил в Академию. Дар земли. Слабо развит. Прорыва в овладении даром так и не случилось. Особых странностей не замечено. В общем-то, обычный подросток. Вперед не рвался, сзади не отставал. В восемь лет помолвлен с дочерью герцога Аверис, Ангеликой. Насколько мне известно со слов самой Ангелики и ее….гм…. опекуна… Джай-таль эту помолвку так и не принял. Протестовал все годы. Ни отец, ни дед внимания на это не обращали.

— Интересно — почему?

Его Величество черкнул что-то на листочке, стянув оный со стола.

— Так почему лорды не желали расторгнуть помолвку? Дочь герцога рождена в браке, мальчишка Съеврин бастард. Моветон, господа. Не принято у нас выдавать знатных леди за бастардов. Разве что леди из совсем уж обнищавшего рода, и может принести мужу лишь титул.

— Лорд Жермен объяснил это старой дружбой с герцогом, — вставил капитан. Ему тоже до зла горя хотелось нырнуть в ванну с горячей водой, и чтоб весь мир ждал, пока он наплещется….

— К тому же этот брак примирил бы семейства. Спор у них давний из-за какого-то земельного надела. Вражды особой никогда не было, однако заноза торчит. Герцог собирался отдать спорный надел в приданое за дочерью.

— Не срослось…. Мальчишка влюбился… Был на практике, встретил там Милли Лейн…

Они стремительно обменивались сведениями, пытаясь понять — почему именно Джай оказался замешан в интриге с переворотом. Знал ли он сам о своем предназначении? Блоки на памяти? Кто и когда установил? Связи семейства Съеврин? Старший сын лорда Жермена разводит племенных коней? Связи в Содружестве? С кем? Маркизат и герцогство граничат. Так. А граф Тинк? Он каким боком? Ах, графство входит в состав маркизата? Дочь графа умерла родами? Ваше Величество, а вы точно там отметились?

— Вот тут у нас сомнения великие, — пробормотал Вайзер-таль. — Артефакт показал, что Златоцвет и Джелия не могут быть кровными родственниками. Совершенно. Впрочем, как и я, и Ежен не имеем с ней ничего общего.

Его Величество поднялся, и подошел к портрету своего отца, висевшему напротив рабочего стола. Провел рукой по стене, что-то нажал, что-то шепнул, и портрет отъехал в сторону, открывая встроенный в стену и зачарованный сейф. Порылся там, вытащил небольшую коробочку и вернулся к столу. Открыл и высыпал на стол медальон, перстень с печаткой, два письма.

— Не подделка, — выдохнул Вайзер-таль, закончив считывать сохранившиеся следы.

— Вопрос — а кому ты мог подарить медальон, брат мой? И каким образом твой медальон мог оказаться в руках графа?

— Что ж, придется задать эти вопросы заинтересованным лицам, — ворчливо отозвался король. — Распорядись доставить в каземат лорда Съеврина — сына.

— И еще один вопрос — а кому ты писал эти письма? — вставил Вайзер-таль, изучая пожелтевшую бумагу. — И…. ты ли их писал?

— 35-

Я снова брела по радужному туману, надеясь выбраться хоть куда-нибудь. Выхода не было. Входа не было тоже. Подозрительных голосов, обвиняющих меня в эйфории, впрочем, тоже что-то не слышалось.

В конце концов, бродить мне надоело, и я принялась крутиться на месте, выглядывая какое-нибудь сиденье. Кресло, стул, табурет…. Да хоть бревнышко. И половичок сгодится….

— Чего ты сюда приперлась?

— Оба-на! Энто что за чудеса? Энто что за голоса?

Тут и спрятаться-то негде — окиян, да небеса*

Люблю Филатова! Вот прямо так люблю, что готова его наизусть часами шпарить. И даже успела его в нашем районном Доме Культуры поставить. Спектакль имел оглушающий успех…

— Имел, имел, — снова проворчал Голос. — Лучше скажи, что ты в новом мире устроила?

Вот тут я села, где стояла. Прямо в розовое пушистое облако.

— Я устроила?! Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?*

— А то кто же?! Тебя зачем туда отправили? Чтобы ты скрасила жизнь хорошему мужику. Замуж за него вышла, детей нарожала. А ты?

— А я что?! Замуж вышла. С детьми пока заминка, но это временно. Вот с магией разберусь, тогда можно и детей рожать… В чем проблема-то, любезный?

— С магией она разберется…. Там поумней тебя люди не могут разобраться. И мужик у тебя другой должен был быть.

— Уж не Джай-таль ли? — попробовала прищуриться я.

— А хотя бы! Чем тебе парень не хорош?

— Слушай…. Не знаю, кто ты, умный такой…. А ничего, что этот хороший парень сам невестушку свою на тот свет отправил?

— Погорячился парнишка. А сейчас его самого вот-вот на тот свет отправят…. А, нет. Не успеют…. Погляди, что ли….

Прямо перед моими глазами разворачивалось окно. А в окне двое дерутся на шпагах. Одного я узнаю — несостоявшийся жених, лорд Джай-таль Съеврин. А кто второй? Старше, массивней, тяжеловесней. И он теснит Джая. Теснит с явным намерением уничтожить. Потому что слишком спокоен, потому что в глазах плещется холодная ненависть. Потому что по клинку струится магия. Я это не столько вижу, сколько ощущаю. Будто сама нахожусь там, во дворе старинного замка, укрытого сейчас снежными шапками.

— Щенок! Даже этого не сумел!

Это не слова. Это мысли.

— Столько надежд, столько труда, столько денег, и все впустую.

— Отец! — полузадушенный всхлип Джая. Укол в ключицу — алая кровь струей вырывается из перерезанной артерии.

— Я тебе не отец! — рык мужика.

И бешеный топот копыт. Черный отряд. Гвардейцы. Мужика опутывают магическими силками, Джая кто-то подхватывает, пережимает артерию….

И вновь радужные облака вокруг. И что это было?

— Да так…. Иди уже…. Заждались тебя там. Мужик твой все мозги проклевал. Надо же — какой настырный попался! Нудит и нудит!

Я прислушиваюсь.

— Ангелика…. Ангелочек мой…. Вернись, девочка…. Вернись…. Ты обещала мне сына. И дочку…. Ты помнишь? В твоем мире такие чУдные песни….

— Я хочу от тебя сына…. Я хочу от тебя дочку….

Это уже я напеваю про себя, разгребая в стороны облака. Валико, родной мой! Я вернусь, я обязательно вернусь.

— Я хочу от тебя сына, я хочу от тебя дочку…

— Подбери хотелки свои, — бурчит где-то в тумане Голос. — Сначала с заварушкой разберись. Хочет она…. Всегда с вами, бабами, так….

— Ангелок мой, открой глазки. Открой, солнышко…. Шанти-таль тебе такой вкусный чаек заварил….

— Ага, знаю я его чаек — сиплю, с трудом раздирая веки. Валь стоит на коленях передо мной. А я где? Камин? Я чувствую идущее от него тепло. Мы дома?

— Мы дома, Ангелок, — с трудом произносит Валико, бережно отводя с моей щеки волосы. — Слава Пресветлой, ты очнулась….

— Ага. Помоги сесть, милый. И давай сюда этот вкусный чай. Пить хочу.

— Не торопись, — выныривает из двери Шанти-таль — Он горячий.

Киваю. Беру в ладони бокал с «чаем». Он и на цвет, и на вкус — бе-е-е! Но не дергаюсь. Шанти-таль точно знает, чем меня можно оживить, так сказать.

Пью.

Потом Шанти-таль тщательно меня осмотрел со всех сторон. Проверил реакции, энергетический и магический потенциал, прослушал внутренние органы. Тут он как-то удивленно поднимал широкие темные брови, морщил лоб, тянулся рукой к затылку. Потом прищурился, переходя на магическое зрение и рассматривая мою ауру. Во всяком случае, Валико шепнул, что он именно это делает. Пожал плечами, хмыкнул, и теперь уставился уже на Валико

— И? — спрашиваю. «Чаек» себя оправдывает, мне уже и кушать хочется. Не. Не кушать. Жрать. Сейчас бы сковородочку жареной картошечки, соленых огурчиков тазик, и шмат мяса. В любом виде. Жареный, отварной, копченый. И залакировать все тортиком в три яруса.

— Я одно не могу понять, — глубокомысленно заключает Шанти-таль. — Вы уже сколько женаты? Пару недель, так? Брак заключен по всем правилам. Благословлен самой Пресветлой.

Валико кивает, недоуменно рассматривая лекаря.

— Я вижу, что вы оба совершенно здоровы. У Ангела восстановилась репродуктивная функция. Ангел, да твоя аура просто пышет здоровьем!

Я согласно киваю, пытаясь припомнить — не спрятан ли у нас в холодном шкафу хотя бы кусочек копченого сала. Валико слегка розовеет. Не привык мой супруг на такие интимные темы беседовать.

— Тогда почему ты до сих пор не беременна?!

— Кха-кха! Лорд Шанти-таль!

Пришлось погладить мужа по плечику, похлопать по спинке и показать лекарю язык. Счас прям! Так мы и кинулись вам все объяснять и показывать. Вот через годик, если никаких катаклизмов на наши головы не свалится, продемонстрируем всем заинтересованным лицам крошечную сережку-гвоздик в ухе Валико. И первым, кого мы одарим новым артефактом, станет братец мой венценосный. Или….

— Тут стоит подумать, — глубокомысленно замечаю я. — А оно надо?

— Ангел! Ты о чем сейчас?

— Нет, артефакт не подарим, — решаю я. — Пусть сам как-то со своими хотелками справляется.

— Ангел!!!

— Молчу!

Потом был пир. Валико на ручках унес меня в кухню, усадил, и принялся метать на стол все, что сумел найти и в печи, и в холодном шкафу, и в чуланчике с продуктовыми запасами.

А потом лорд Шанти-таль еще раз меня осмотрел, ухмыльнулся каким-то своим мыслям и собрался уходить.

— Ты, Валь, поосторожнее как-то, — сказал он на прощание. — Не переусердствуй….

И ушел, насвистывая какой-то мотивчик.

***

— А как хорошо все начиналось, — подумала я, оглядывая спальню. М-да…. Интересно, каким образом мои штанишки оказались на гардине? Нет, я понимаю — классика жанра, так сказать. Люстры в спальне у нас нет, а гардина есть. И окно выходит как раз на площадь перед академией. Хорошо, дом расположен далековато от главного корпуса.

— Ладно, сочтем это элементом декора…

Начиналось с невинного поцелуя на ночь. Подозреваю, Шанти-таль что-то еще подмешал в чаек. Причем нам обоим. Потому что то, что началось потом — не поддается описанию. Прямо таки взрыв страсти. И теперь у меня сладко ноет все тело, намекая на существование неких тайных мышц. Ладно — мышцы! Молочную кислоту из них выгоняют повторением тренировок. А кто будет уборку делать? Мы ж все тут перевернули. Даже кровать оказалась стоящей посреди комнаты, хотя обычно она у стеночки жалась. Узкая потому что. Не рассчитанная на бурные ночи. Зарубочка на память — либо притащить кровать из моей спальни, либо купить новую.

Покосилась на мужа. Спит, сокровище мое. Сложил на меня руки-ноги, ухитрившись при этом прильнуть ко мне всем обнаженным телом. А мне надо!

— Ангелок, что?!

— Ничего, солнце мое… Я вернусь… сейчас…. Ты спи….

Валико успокоенно вздыхает и обнимает мою подушку.

За окнами еще темно. Шесть утра, зима, академия еще спит. Душ, водичка горячая. Красота. To, что нужно любой женщине.

В моей отоспавшейся голове ползают ленивые мысли обо всем. И о том, что Валико мой от пальчиков на ногах и до кончиков волос. А волосы у него хорошие. Темные, густые, чуть волнистые. Седая прядь придает образу некую трагичность. Образ мужественного, не сломленного обстоятельствами героя. Гм. Надо бы подумать — кого из героев мог бы сыграть Валико, попади он в наш кинематограф. Кого-то из русской классики. Припомнить бы…. Ладно, в этом мире я не руководитель самодеятельного народного театра. И даже не библиотекарь, хотя обе специальности мне знакомы. Первая — потому что училась я в академии культуры, как раз на РТ (режиссура театра). А библиотекарем стала по причине несхождения постелями с завотделом культуры и взглядом на место театра в районном Доме культуры. Это у меня с директрисой РДК терки возникли. Ей нужно было шоу, а у меня мышление в этом случае оказалось не гибким. Уехать в другие места я не могла по разным причинам, так что пришлось сделать выбор в пользу детской библиотеки. Потому что книги — вечная любовь моя…

— Ангелок!

Валико все же проснулся. И потерял меня.

— Иду, милый!

Выхожу из душа, закутанная в одну пушистую простынку — полотенцем назвать огромное махровое полотнище язык не поворачивается. Уж не знаю, где Валико откопал это чудо.

— Фу! — выдыхает мой обнаженный герой, вылетевший из спальни в чем мать родила. — Мне приснилось, что тебя опять кто-то утащил на битву.

Улыбаюсь: вот это голое, ничем не прикрытое счастье — все мое.

— Ва-а-аль! А давай, ты не будешь меня душить….

— Не могу…. Все время боюсь, что ты опять кому-нибудь понадобишься. Что явится ректор, капитан, король — да хоть бы и принц, и утащит тебя. И откуда в тебе столько неучтенных талантов, счастье мое? В каком мире ты жила, Ангел мой?

— В хорошем, Валико. В хорошем. А таланты…. Знаешь, когда у тебя есть возможность поглощать самые разные знания, читать массу самой разной литературы, причем с детства — неужели ты сможешь пройти мимо такого богатства? Хотя многие проходят. Им неинтересно.

— А тебе?

Мы уже переместились из коридора в спальню, и уже сидим в обнимку. Я у мужа на коленях, а между нами только махровое чудо…. И утренняя эрекция….

— У-у-у-у-у! Тру-ту-ту-ту….

— Фат-таль, чтоб его!

— Ага. Семь утра. Побежишь?

И такие обиженные глаза! Мол, что он — дурак? Какой-такой физкультур- мультур? Какой-такой бег по утреннему снегопаду? Когда у него тут свой собственный марафон. Тепленький, дышащий, сопящий в ухо и так сладко стонущий в объятьях…. А потом еще и горячий душ, и там марафон продолжается…. Вплоть до бешеного стука в дверь.

— Смерть не слышит,* — припомнила я фразу из какого-то фэнтезийного романа.

— Да. А жаль….

Папочка-ректор собственной персоной пожаловали. Оглядели наш растрепанный вид. Хмыкнули многозначительно. Прошествовали на кухню. Там хмык был обиженный. Ага. Было мне время завтраки из трех блюд готовить, а как же!

— Вы бы оделись, что ли…

— А вы бы не шастали по утрам, — бурчу я. Папочка выглядит как несвежеподнятый зомби. Волосы взлохмачены, глаза уставшие, круги под ними черные, одежда…. Гм….

— И чем вы занимались таким интересным?

— Допросами. Донь, а пожрать? Хоть что-нибудь…. Не в столовую же мне в таком виде….

— А домой, в апартаменты ректорские? — ворчливо спросил Валико, видя, как папочка прямиком шествует к душу на первом этаже. Папочка только рукой махнул. Ясненько. С этим тоже надо что-то делать….

— Валь, давай его один раз простим, — шепчу мужу в ухо. — Видишь же — его будто танком переехали…

— Ладно. Но только один раз! — наставительно поднимает указательный палец Валь. — Только потому что мне хочется знать — что такое танк, и как он может переехать человека. И про спецназ еще….

Я вздыхаю. День начался. А ведь сегодня у Валико еще и занятия. Тревога улеглась, оставив после себя послевкусие жженой бумаги почему-то. А мне ведь еще и рассказывать — как я смогла там…. И мне так не хочется этого делать! Нет, мужу-то я это на пальцах объясню. Если сама пойму…. А остальным?

Расходимся. Мы в спальню, переодеваться. Потом в кухню — готовить завтрак. Папочка — в душ. Валико сунул ему свежее полотенце и свой халат.

— На что спорим, — задал муж вопрос, глядя в кухонное окно. — Сейчас еще кое-кто в гости забредет?

— Я и так вся твоя, — чмокаю его в щеку. — Кто?

— Капитан….

Я давлю вздох и ставлю на плиту сковороду побольше. Слава Пресветлой — хоть этот в душ не просится.

— 36-

Допросы шли весь день. Захватили всю ночь. Плавно переехали в следующий день… Лишь голод вынудил короля и капитана сделать перерыв. Ректор ушел рано утром — надо было проконтролировать студентов и преподавателей, выдать ценные указания на случай внезапных катаклизмов. Правда, король полагал, что ректор решил проведать дочь и зятя. Убедиться, что все с непоседливым Ангелом в порядке. Честно говоря, Его Величество и сам был готов удрать следом за дядей, но сладко дремлющая совесть неожиданно приоткрыла один глаз и больно ткнула короля в то место, где, по мнению жриц Пресветлой, прячется Душа. Он посмотрел Вайзер-талю вслед, вздохнул, и принял из рук капитана листы, исписанные корявым почерком одного из дознавателей. Следовало как можно тщательней проанализировать написанное, отделить зерна от плевел, так сказать.

— Ну, ты это…. -сказал капитан, старательно отводя глаза. — Ты тут сам, ага?

Я в одно местечко метнусь и сразу же обратно. Как раз графа доставят…

— Все-таки все ниточки ведут в маркизат, — кивнул король, отпуская брата. Потер руками лицо. — Всех упаковали? Или еще кто-то остался?

— Возможно, кто-то остался. На расстоянии. Блокпост сейчас и тараном не возьмешь. Шан-таль депешу прислал: после Ангела только и осталось, что пепел в совочек смести. И ты знаешь, что-то не торопится Содружество нам ноту протеста слать… Обычно оно как: их отряд прорывается на границе, устраивает резню, получает отпор, убирается к себе, а потом нам ноты шлют. Мол, мальчики прогуляться вышли, а тут ваши орлы. Подумаешь, чуток за границу заступили! С кем не бывает! А тут тишина. Вот уже целые сутки тишина.

Его Величество кивнул. Ожидаемо. Мелкие стычки как бы не в счет. Провокации еще никто не отменял. Грешили этим и его вояки, что уж там. Редко, в отместку, но ведь бывало. Все заканчивалось стандартно: обменяются нотами протеста, погрозят друг другу санкциями. Откажутся на какое-то время закупать товары, которых у себя произвести не могут. Потом все возвращается на круги своя.

— Кстати, мальчики спрашивали: что такое «спецназ». Не будет ли Ваше Велико… против, если они это своим девизом сделают.

— Что еще? — выгнул бровь Златовлас, понимая, что Ангел походя прибрала к рукам — как она их назвала? Погранцы? Целый блокпостогонь и воду прошедших вояк.

— Интересовались, мальчишка этот, рыжий, пел — новое заклинание? А если не заклинание — нельзя ли слова переписать, мелодию, опять же, наиграть. Хотят своим гимном сделать. Шан-таль осторожно интересовался «старшиной». Мол, это новое звание в нашей армии? И если что — он готов претендовать….

— Звание лейтенанта его уже не устраивает, — хмыкнул король, мысленно поминая новоявленную сестру тихим незлобивым словом. — Кстати! А не пойти ли и мне… Куда-нибудь перекусить….Что там наш Ангелок любит? Горький шоколад?

***

— Кто бы сомневался!

Насмешливый голос из кухни. И Его Величеству вновь стало не то чтобы стыдно…. Король он, или так, погулять вышел…. Да любой подданный с восторгом встретил бы его у своих ворот и собственную рубаху постелил под королевские сапожки. Хорошие сапожки, кстати. Удобные, прочные, теплые….

— Ладно уж! Проходите, Ваше Велико….

Ангел собственной насмешливой персоной встала на пороге кухни.

— Я надеюсь, вы пришли в гости, а не в допросную?

— Ангел!

Вредная девчонка фыркнула, и скрылась в кухне. Загремела посуда, звякнули бокалы.

Завтракали молча. Капитан вздыхал, что опять омлет, пусть и с беконом. Блинчиков бы….

Ректор плавал в эмпиреях, размышляя о чем-то, и мечтательно щурил черные глаза.

Король, выставив в качестве откупного большой пакет с шоколадом, степенно орудовал столовыми приборами, косо поглядывая на пузатый чайник, прикрытый полотенцем. Ему хотелось чего покрепче, но просить у вредной сестры…. Ладно, дома у него свое есть….

— Так, сегодня ты свободен, Вальен-таль, — сказал папочка-ректор, проникновенно глядя на зятя. — Не будем пока рисковать, и выпускать наших курсисток из общежития. Марита хорошо их напугала. Денек еще в комнатах посидят. Первокурсников я распорядился отправить на хозработы. Будут отмывать спальный корпус и таскать мебель. Старшие занимаются по своей программе с Фат-талем. Что смешного я сказал? Ангел!

— Чуть что и сразу Ангел, — выпятила нижнюю губу Ангел. — Мне уж и улыбнуться нельзя? У меня, между прочим, муж — красавец рядом сидит. И если у него сегодня выходной — можно, мы займемся личными делами?

— Дела королевства требуют вашего непосредственного участия! — напыщенно произнес лорд Свитан. Глянул на двоюродную сестру и отвернулся.

— Когда ты женишься, Ежен-таль, я испорчу твой медовый месяц, — очень ласково сказала она. — Еще не знаю, как, но испорчу точно.

— Я не женюсь! — поспешно отказался он. — Ангелика, ты пойми: нам важно узнать кое-какие вещи сейчас. А какие у вас дела?

— Да самые простые, — отмахнулась Ангел. — Кровать сломалась. Новую хотели прикупить.

Король поперхнулся. Капитан заалел.

— Ну, у вас и пошлые мысли, — укоризненно покачала головой хозяйка дома. — Давайте свои вопросы.

Задать вопросы никто не успел. В двери снова затарабанили.

— Да что ж такое! — с мученическим видом возвела глаза к потолку Ангел. — У нас тут дом или филиал проходного двора?

— Я сам посмотрю, — поднялся Вайзер-таль. — Возможно, это мой секретарь. Он знает, где меня искать….

***

— Вальен-таль, к вам гости, — официально обратился к зятю ректор академии. — Ваш отец, герцог Аверис требует пропустить его на территорию академии для встречи с сыном. Дело не терпит отлагательств.

Мы переглянулись. Явления папеньки-герцога не ждали. Интересно- интересно….

— Лук, висящий на стене, когда-нибудь должен выстрелить,

— глубокомысленно сказала я, нахально присвоив себе мудрое замечание Чехова Антона Павловича. — И что — будем папеньку принимать? Или пусть идет бескрайним Лукрейлским лесом?

Все уставились на Его Величество. В конце концов, он власть. К тому же, каким-то боком герцог Аверис в Игре замешан. Надо бы выяснить — каким. Лично меня интересовал вопрос- чем руководствовался папаша, устраивая помолвку Ангелики и Джай-таля. Но — молчу. Молчу и ни во что не вмешиваюсь. Предупреждал меня Шанти-таль, что никаких «экспериментов», пока не восстановлюсь? — Предупреждал. Вот и сидим тихо-мирно, за плечиком супруга, и не отсвечиваем. Тут вон сколько умных и сильных мужчин собралось! Сплошные короли и принцы. Пусть и бастарды. Если их признали и в род ввели, значит, они принцы? Я ж права?

— Будем принимать, — кивнул Его Величество. — Лорд Вайзер-таль, в вашем кабинете будет удобнее всего. Ангел…

Тут тяжелый взгляд придавил меня к полу.

— Ангел, переоденься.

— Это в кого?

Чхать я хотела на тяжелые взгляды. Сначала выясню — чего герцог хочет, а там по обстоятельствам.

— В мальчишку, Ангелок, в мальчишку, — взъерошил мои вихры папенька, подкравшись сзади. — И это…. Побледнее личико сделай.

Я кивнула и поскакала в спальню. Это мы умеем. Это ладно. Где тут моя туника с плеча супруга?!

И вот оно: явление герцога Аверис народу. To есть, всего народа в кабинете ректора как бы и нет. Ниши, ширмы, потайные дверцы — и вот уже в кабинете сидим только мы. Я, как благовоспитанный юноша, сижу в уголке, изучаю какой-то фолиант, изукрашенный самоцветными камушками по переплету. Забавный фолиант. Надо будет изъять его в пользу голодающих. Изучить подробно, потому что это как раз книжечка о местной религии.

Валико расположился с какими-то бумагами на диване. Придвинул к себе низкий стол, и сейчас сосредоточенно изучает собственное расписание занятий с первокурсниками.

В секретарской слышны голоса: папа-ректор приветствует старого знакомого. Вот они входят….

— Сын?

— Отец?

Я, прикрывшись фолиантом, рассматриваю герцога. Да, память меня не подводит. Высокий — едва ли не на голову выше Вальен-таля, а мой супруг весьма не мал ростом. Рыжеволос. Но не как я, не огненно рыж. Глаза серые. Вислые усы. Громогласен. Аура властности подавляет. Сразу в кабинете становится тесновато.

— Что-то случилось?

— Случилось, сын. Много чего случилось с того момента, когда я отпустил Ангелику в Обитель. Мы можем побеседовать наедине? Хотя…. Лорд Вайзер-таль, вам я доверяю. А это кто? Твой воспитанник?

— Да.

— Не проболтается?

— Нет. Клятва на крови, ты же понимаешь, отец….

Герцог кивает и грузно опускается в кресло.

А вот тут, детка, бери-ка ты бумагу и самописку. Фиксируем беседу. Фиксируем.

— 37-

— Все началось после отъезда Ангелики в Обитель, — тяжело начал герцог. — Я и не подозревал, что тривиальшейшая вещь — помолвка дочери, может вызвать такой резонанс. После того, как она попала в аварию, стало еще веселее. Меня — меня! — герцога Аверис, попытались обвинить в убийстве собственной дочери. Посыпались подметные письма. Первые я сжег. Потом кто-то осторожно поинтересовался: а знаю ли я, от кого герцогиня Анелия родила дочь.

— И? — как-то напряженно спросил ректор. Он устроился в своем ректорском кресле, и теперь нервно двигал по черной лаковой поверхности стола тяжелое пресс-папье.

— Вот тут у меня появились первые сомнения, — тяжело вздохнул герцог. Поискал что-то глазами. Не нашел. Сунул руку под камзол, выудил оттуда серебряную фляжку. Открутил колпачок и отхлебнул душевно.

А я подумала, что с такой пагубной привычкой постоянно что-то отхлебывать, не удивительно, что бастарды кустами растут…. М-да….

Ректор лишь выгнул бровь. Валико смотрел на отца с интересом, и молчал…

— Анелия никогда мне не изменяла, — сказал батюшка герцог. Ректор поднял бровь. — Я…. Ну, случалось по молодости пару раз. Что я — не мужик, что ли? Впрочем, бастардов у меня — один ты, Валь. Об остальных я ничего не знаю. Или мне не докладывали, или как-то обходилось, слава Пресветлой.

Я мысленно захихикала. Молитва, оно, конечно, действенное средство от нежелательной беременности…. Особенно, если его применяют вместо….

— В то время у меня с женой размолвка случилась, — тихо продолжил герцог, — Анелия никак не могла понести, нервничала, упрекала меня, что прижил сына на стороне, хотя случилось это еще до свадьбы с ней. А я, в пику ей, ввел тебя в род, и принялся воспитывать преемника. Герцогство не хрен собачий, его на кого попало не бросишь, тем более, что род от королевской фамилии ведем. Пращур, если помнишь, Златовласу Первому родным братом приходился. Младшим. И честь для рода не пустой звук. Никогда герцоги Аверис честь свою изменой не пятнали.

Ректор торжественно склонил голову. Да. Не пятнали.

— Потом случился праздник, — вновь отхлебнул из фляжки герцог. А я призадумалась — чего это он хлебает и не морщится.

— Не люблю я праздники, честно сказать. Шуму много, хлопот невпроворот, затраты бешеные…. Одних нарядов на немалые суммы заказывать приходится, а еще продукты, фейерверки…. Всего и не перечислишь…. Хорошо — вина свои. Да я бы лучше их продал. Все денежка в казну. Где-то дороги починить, где-то лечебницу построить, где-то в помощь селянам выделить, буде неурожай случится. Сам знаешь, я ж тебя учил этому….

Вальен-таль кивнул. Он знал.

— А не устраивать праздников тоже нельзя. Не поймут. Герцогство большое, графства хотят видеть, что их не забывают. Баронства и безземельные дворяне тоже внимания жаждут…. Да….

— Да, лорд Аверис, нам это известно, — поторопил папеньку ректор.

— Да…. Праздник тогда вышел многолюдный, шумный, вино рекой лилось, гостей съехалось много. Анелия вместе со мной их встречала, устраивала, командовала прислугой. Мать-то твоя к тому времени из замка сбежала, Анелия злилась, но тут уж никуда не денешься, сама ручки приложила. Я даже думал одно время, что свела она счеты с твоей матерью. Расследовать пытался. Ничего так и не выяснил. Анелия клянется, что не виновата…. Да… мне с ней и уединиться-то было некогда. Праздничный ужин, бал, охота, морские гулянья…. Я и видел-то ее хорошо, если два раза за неделю праздников.

Он снова потянулся к фляжке. Отхлебнул.

— А два месяца спустя она вдруг объявляет, что Пресветлая услышала ее молитвы, и теперь у нас будет долгожданный ребенок. Что ж, стали дитя ждать. Девочка родилась вроде как недоношенной, семимесячной….

Тут у меня брови на лоб полезли. Хотя…. Откуда бы герцогу знать — как выглядят недоношенные дети, особенно, если ему и взглянуть-то на младенца было некогда. Ладно бы сын, а девчонка — что с нее взять. Не бесплодна герцогиня, уже хорошо. Тем более, лето на дворе стояло. Забот — хлопот по уши. Валико говорил, что хозяин герцог ответственный, особенно виноградниками болеет….

— Тут ты сам все знаешь. Росла девочка — и хорошо. Пять лет исполнилось ей, когда ко мне маркиз Съеврин приехал. Сосед, приятель. Мужик неплохой, семья крепкая, род, хоть и не может древностью похвастать, да не из последних в королевстве. Его Величеством обласкан…. Предложил помолвку заключить с его внуком. Мальчишка хоть и бастард, но в род принят, все честь по чести. И почему бы не породниться? Тем более, что в приданое просил Жермен тот самый спорный клочок на границе между маркизатом и герцогством. Я, конечно, голову поломал. С крючкотворами посоветовался. Договор составили. Буде, что с дочерью моей случится, надел ее старшему сыну достанется. Я не поскупился. Еще Городок в приданое посулил, замок, золото…. Ежели с умом Джай за хозяйство возьмется — все у них будет.

Герцог рассказывал и рассказывал, его никто не торопил. Понимали, что не так просто затеял этот разговор не последний человек в королевстве.

— Я видел, что ни Ангелика, ни Джай не хотели этого брака. Но думал: малые они еще. Всех нас женят безо всякой любви. Главное — выгода для семьи. Сильный род роднится с другим сильным родом. Крепкие связи, крепкие дети, крепкое хозяйство. Думал, стерпится, слюбится. Тем более, что Ангелика магическим даром не отмечена, у Джая слабенькая земля. Ни ему, ни девочке брак с сильными магами не светит никак.

Я перевела взгляд на папу-ректора. Выглядел он задумчивым, но в то же время внимательно слушающим. Ощутил мой взгляд, согласно опустил веки. Не врет папаша Аверис. Значит, кто-то из наших темных личностей кинул на него заклятие истины. Ишь, попрятались по отнорочкам.

— Зато из первых уст историю узнают, — донеслась до меня мысль Валико. Для него-то эта история не была открытием.

— И все бы ничего, да только чем старше Джай становился, тем сильнее фордыбачил. Да ты помнишь, сынок….

И такой лаской повеяло от этого «сынок». -что я даже дернулась. Выходит, не все так просто с рождением Валико. Ой, не просто.

— Помню, — глухо сказал Валь. — Особенно последний его фортель. Ты мне не поверил тогда….

— Не поверил…. Зато сейчас верю…. Тогда мы долго с его дедом беседовали.

Я уж и сам подумывал, что надо бы помолвку расторгнуть. Все ж не враг я детищу своему. Да Жермен меня убедил, что со временем внук присмиреет. Обещал пристрожить мальчишку. А потом ко мне приехал его отец. И привез медальон. Золотой медальон. Внутри портрет Алики. Я еще удивился — когда это она позировала для портрета. Впрочем, девочкой в основном, Анелия занималась. Я и не придал значения. На магию проверил его. Было там легкое воздействие, вроде приворота. Чтобы девочка ему милее стала. Хотя бы до свадьбы. А уж там куда им было деваться. Ужились бы как-нибудь. Не они первые, не они последние. Алика наотрез отказалась дарить что-либо жениху, пришлось мне самому передать медальон мальчишке.

Остальное пересказывать не буду. Ангелика уехала в Обитель. Все честь по чести. Почему понесли кони — я понять не мог. Ладно, если б молодые жеребчики были. Так ведь нет. Проверенные, в упряжке не раз ходили. Потом уж, когда ты за Аликой в Обитель уехал, конюх пришел ко мне. Помялся, а потом и выдал.

Мол, утром, когда барышня уезжать собиралась, в конюшню ее жених приходил. Коней смотрел. Угостил сахарком, сухарик дал каждому. Он, конюх, значения не придал. Мало ли — лорд сам досмотреть хочет, как его невеста в Обитель отправится. Хороша ли упряжь, нет ли каких недочетов…. Слуги-то все знают, что отец молодого лорда коней разводит. Он еще и копыта проверил, как подкованы.

Я вначале не понял, чего конюх пришел. А он возьми и скажи…. Мол, так и так. Когда за каретой ездили, он на коней посмотрел. Они-то тоже шеи переломали. Как раз у длинного оврага. Шеи переломали, а на губах пена. И так от пены дурман-травой потянуло….

Я было отмахнулся. Не до пены, когда беда такая. А потом раздумался: травка-то не простая. Да вы сами знаете: видения вызывает. Что-то, видать, примерещилось им, они и понесли. У кучера не спросишь — он сразу прибрался. Вот тут я и призадумался. Что Джай коней сухариками угощал — еще не факт. Сухарей тех и крошки не осталось, на отраву не проверишь. Алика без сознания лежит, Анелия дома с ума сходит. To плачет и молится, то вдруг в траур рядится. Жермен вдруг объезжать наш замок десятой дорогой стал. Но отступные все же принял, не поморщился, да Пресветлая с ним. Помнишь, я у Алики локон срезал?

Я тихонько хмыкнула. Локон! Чуть не полкосы ножичком перочинным смахнул.

— Проверил я на амулете. Оказалось что и в самом деле не дочь мне Алика. Стал я тогда жену расспрашивать. Она сначала отпиралась, глаза круглые делала, клялась, что и краем глаза ни на кого постороннего не смотрела. Да и где бы ей! Из дома редко выезжает, к нам тоже не каждый день гости ездят…. Я тогда нашел повитуху, что роды у нее принимала. Прижал, та и поведала, что нормальной девочка родилась, вполне себе доношенная. И сроки примерно мне указала, когда могло зачатие произойти. Как раз на тот злополучный день рождения, когда мне даже в спальню некогда заглянуть было.

— И? — подался вперед ректор.

— А три дня назад мне еще одно подметное письмо подбросили. Где прямо указали, что отцом Ангелики может быть Его Величество, — нехотя сказал герцог. — Он как раз к охоте приехал. Затравили тогда кабана здорового. Он много посевов загубил в то лето….

— И?

— Анелия и созналась. Переспала, мол. Боялась, что я ее в Обитель отправлю.

— Сказала — с кем переспала?

Голос у ректора подозрительно дрогнул.

— Сказала, что и не поняла — кто это был. Молодой, сильный. Маг. Сама к нему в комнату пришла, ночью. В маске, чтоб не признал потом. Может быть, что и Его Величество….

Ректор незаметно выдохнул сквозь стиснутые зубы.

— Валь, — позвала я мужа мысленно. — Валь, а спроси — она сама такое придумала, или подсказал кто….

Валь тут же мой вопрос и озвучил.

Герцог потер лоб, снова отхлебнул из фляжки. Дернул себя за вислый ус.

— Спрашивал я, — ответил нехотя. — Говорит, услышала, как дамы кого-то обсуждали. Мол, детей у леди долго не было. И у мужа ни одного бастарда. Хотя юбки ни одной не упустил. Той леди кто-то и посоветовал. Выбрать мужчину, чтобы на мужа походил, да и соблазнить. А чтоб не узнал — в маске к нему прийти. Ночью. Свечи не зажигать, огня в камине не разводить. Леди так и поступила. Теперь у нее трое сыновей и дочка. И все друг на друга похожи…. Родовой амулет их признал.

Вот тут мне стало и вовсе весело. Пришлось даже за фолиант спрятаться, чтобы никто не увидел, как я смехом давлюсь.

— Ладно, историю мы выслушали, — сказал ректор. Поднялся, походил по кабинету. Подошел к окну, полюбовался на снегопад.

— А чего вы теперь от Вальен-таля хотите?

— Хочу хлопотать перед Его Величеством, чтобы признали его моим законным сыном и наследником. АнгЕлика приняла постриг — из Обители Сестер Пресветлой письмо пришло. Других детей у меня можно сказать, и нет. Рик…. Мал он еще, да и не верю я, что он мой сын.

— Отец, но ты же его проверял! И похож он на тебя….

Герцог лишь тяжело вздохнул.

— 38-

Герцог вновь потянулся за своей фляжкой, а мне еще одна мысль забрела.

— Валь, а спроси-ка ты, что папА все время из фляжки хлебает, — попросила мысленно. — Вроде не похоже на алкоголь…

Валь спросил.

— А, это….

Герцог поболтал остатками того, что булькало. Вздохнул. Поднял глаза на сына.

— Болен я, сынок. Лекарь наш никак понять не может, что со мной вдруг случилось, да вот этот отвар мне наливает. Пить каждые пятнадцать-двадцать минут приходится.

— Лекарь? Лекаря мы сейчас тебе организуем, — прищурился Валь. — Лорд Вайзер-таль?

Тот кивнул коротко.

Валь ухватил батюшку и уволок в лечебницу. А мы остались тут. Вышли из закутков наши шпиены. Расселись по диванам и креслам.

— Смотрю я на тебя, милая сестрица, и понять не могу — откуда ты такая умная взялась? — спросил Его Величество, перестав сверлить меня орлиным взглядом. — Весь мой, весьма не скудный, опыт общения с леди твоего возраста подсказывает, что такого не может быть. Леди твоего возраста интересуются платьями, шляпками, шубками, драгоценностями, любовными романами, и прочей ерундой.

Я пожала плечами, подняла глаза на папочку. Заступничества не ждала. Почесала переносицу.

— Видите ли, Ваше Величество…. Дело в том, что Ангелика Аверис действительно погибла в той аварии, — сказала честно. — Так совпало, что в своем мире я погибла тоже. Я не теолог, в религии разбираюсь плохо. Знаю, что существует реинкарнация. Во всяком случае, там, откуда меня перенесло в ваш мир, в нее верят многие.

— Перенесло в наш мир? — уцепился за слова король. Я кивнула. Похоже, просветить Величество никто не удосужился. — Подробности!

— Да какие подробности, Ваше Величество, — ответила. — Папочка, налей уже всем чего покрепче. Вы ж без горячительного соображаете туго.

— Грубишь, малышка?! — тут же прищурился капитан. Он тоже как-то подобрался, готовясь вцепиться в меня, как свинья в фуфайку.

— Я ж разве посмею?!

— Ежен! — предостерегающе прошипел ректор, добывая из шкафа пыльную бутылку. — Я бы попросил! Как бы то ни было — Ангел моя дочь. Единственный и горячо любимый ребенок. Ручаюсь, все, что она сейчас вам поведает — истинная правда. На том уровне, что мы — Ангел, как ты это называешь? — сливались сознаниями? На таком уровне лгать невозможно.

— Это не я так называю, папочка, — улыбнулась я. — Это наши писатели навыдумывали терминов, а я просто адаптировала их под ваши реалии. Не знаю, не сошла ли бы я с ума, оказавшись в другом мире без этого багажа знаний. А еще…. Я старше той Ангелики. В моем мире мне уже исполнилось двадцать пять. За плечами средняя школа. Учителя в нашей школе еще старой закалки. Они не проверяли, что мы сумели выучить, а действительно учили нас. Конечно, не все, что нам пытались впихнуть в головушки, усвоилось. Но ведь есть такая полезная штука. Библиотека называется. Возник вопрос — идешь, отыскиваешь книжку, садишься в уютное кресло, ставишь рядом бокал с чаем, блюдо с плюшками — и наслаждаешься.

Про Всемирную Паутину я им рассказывать не стала. Во-первых, сама далеко не все понимаю, а во-вторых…. Примерещится им какой-нибудь монстр — а я виновата буду. Ну их…

— А еще я училась в академии.

— У вас девушкам разрешено обучение в академии? — не поверил капитан. Величество смотрел на меня сурово и сосредоточенно.

— Я бы посмотрела на того умника, который попытался бы запретить что-то нашим девушкам, — хмыкнула я. — У нас можно. И учиться. И работать. И даже делать это одновременно. Было бы желание. И деньги.

— Ты из богатой семьи?

— Нет. Из обычной. Мне повезло — я поступила на бесплатное обучение. Учиться было весело. Подобрались хорошие ребята.

— И кем же ты стала?

Тут я призадумалась. Как им объяснить-то…. Такого понятия, как театр, тем более профессиональный, в мире Лукрейла не существует. Я уже пытала Валико на этот счет. Он рассказал, что есть бродячие труппы. Бродят по городам, устраивают представления на ярмарках. Цирковые больше. Клоуны, скоморохи, эквилибристы, шпагоглотатели и прочие фокусники….

— Донь, а давай ты просто покажешь, — прошелестел в моей голове голос ректора. — Вспомни и покажи картинку…

Вскинула глаза на него. Вайзер-таль смотрел на меня с нежностью. Кивнул, подбадривая.

— Что ж, смотрите, Ваше Величество! — решилась я. Закрыла глаза и погрузилась в мир кулис….

Почему-то вспомнился спектакль, который мы ставили с ребятишками. Я только-только начала работать. Набрала группу восьмиклассников. Помнится, мы смотрели с ними «Щелкунчика». Старый мультик. Спорили — возможно ли на нашей примитивной клубной сцене создать нечто похожее. А я как раз наткнулась в одном старом журнале на пьесу Михалкова «Сон с продолжением».

О, с каким удовольствием мои девчонки и мальчишки погрузились в волшебство! С каким наслаждением репетировали, шили костюмы, мастерили декорации, зубрили роли, волновались…. Не все из них стремились блистать на сцене. Кому-то ближе оказались молоток, гвозди и ножовка. Кому-то нравилось священнодействовать, монтируя звуковое сопровождение. Кому-то по душе оказались софиты….

— Это и есть твой театр? — вырвал меня из воспоминаний голос короля, и я очнулась.

Стерла со щек слезы. Надо же — за столько месяцев я впервые плакала не от боли или измождения, а от воспоминаний. Заталкивала, запихивала их в самый дальний угол души своей, а тут прорвалось.

— Да, Ваше Величество. Это — мой театр, — ответила. — Мой маленький театрик. Самодеятельный. Не профессиональный.

— Все равно интересно, — буркнул капитан, с интересом энтомолога вновь принимаясь меня разглядывать. — И чему еще вас учили в академии? Магии?

— Разве что магии искусства, — улыбнулась я. — Нет, Кэп. Магии у нас нет. Нас учили…. Наш худрук курса говорил, что научить режиссуре нельзя. Научиться — можно. Наблюдать. Анализировать. Искать скрытый смысл поступков человеческих. Читать выражение глаз, жесты, вслушиваться в звучание голосов…. Это необходимо понимать, чтобы объяснить самодеятельным актерам — чего от них добиваешься. Хочется — то не просто выпустить на сцену людей с зазубренным текстом. А чтобы в душах людских струнки потаенные задеть….

— Значит, магии ты не училась, — сделал вывод Величество. — Как объяснишь то, что на блокпосте устроила?

Вот тут мне пришлось задуматься. Физика — вообще не мое. Да я до сих пор не могу уложить в своей голове — почему литр воды, налитый в банку, и литр воды в квадратном аквариуме выглядят по-разному!

— Знаете, Ваше Величество, — осторожно начала я. — Магии в том, что я сделала, было ровно на ту искорку, что есть в моем скудном резерве. Зато был рядом металл, дождь, и бешеное желание уничтожить то, что пыталось уничтожить нас. У вас же бывают грозы?

Величество кивнул и поежился. Явно припомнил что-то из личного опыта.

— Грозы, вернее, молнии — то же электричество. Я не помню точно, кажется, там присутствуют положительные и отрицательные заряды. Они то ли притягиваются, то ли отталкиваются…. Короче, я дотянулась до ближайшего куска металла — вашего меча, Ваше Несравненное Величество. И спустила с запястья свою змейку. А там она сама нашла — как соединить всех в одну цепь…. Предпочитаю не думать — какой силы был разряд, раз там все того….

— А почему меня не задело? Меч-то у меня в руке был.

Тут я только пожала плечами. Мне-то почем знать!

— Ваше Величество, я рассказала все, что знаю, — сложила губки бантиком и похлопала глазками. — Чего вы хотите от юной леди?! Мы ж того…. Туфельки, юбки, шубки….

Король махнул рукой. Повернулся было к двери.

— Ангел, а то, что ты пела там — это заклинание? — спросил глядя на меня через плечо. Я только подняла глаза к потолку. Хороший потолок. Давно по нему никто с веником не гулял. Паутина в уголке повисла….

— Ангел!

— Песня это. Просто песня. Ваше Велико…. В нашем мире тоже идут войны. И блокпосты есть. И есть люди, которые эти блокпосты защищают. А нечистью у нас называют врагов.

— Споешь! — приказали мне. А потом спросили:

— Скажи, Ангел, если б тебе случилось на короткое время вновь попасть в свой мир — что бы ты захватила с собой, возвращаясь обратно?

— Презерватив, — не задумываясь, буркнула я, живо представив себе целый состав, наполненный яркими разноцветными упаковками. И яркую картинку того, как это используется в жизни….

— Ангел!!!!

Возмущенные Величества — Высочества гордо удалились в сторону…. Не знаю, уж, в какую сторону удалились. А папа — ректор остался. Сидит в кресле, счастливый такой. Смотрит на меня с нежностью, ручкой щечку подпер, улыбается. Кажется, сейчас меня будут пытать с особой жестокостью.

— ПапА! — ласково — ласково говорю. — А давай, инструкцию тебе Валико выдаст? Я ему в подробностях описала: что куды, чаво и как. Просто пришло в голову, что нужно ваши порывы по воспроизводству себе подобных как-то сдерживать. Ладно — мужики. У них академия есть. Учатся, служат, Родину защищают. А девицы? Вот те самые, которые в академии сейчас. Хорошо, королеве умная мысль зашла. Вырастят жен для тех же вояк. Но это всего тридцать девочек. А что с остальными? Которым такое счастье не подфартило? Веселые дома пополняют? Или в Обители Пресветлой полы лбами протирают?

— Ангел, ты что-то против Обители имеешь? — выгнул бровь папочка. Я только рукой махнула. Как же им объяснить-то, если тут сплошной патриархат и прочие радости мужского эго?!

— Если выбирать между веселым домом и Обителью, я выберу Обитель. Там хотя бы девушки себя грязными не чувствуют. Рукоделие, опять же. Небось, через одну жрицы белошвейками подрабатывают. Но этого же так мало!

Женщины — они ведь не дуры, которые ложку в ухо несут. Они ж не только вышивкой интересоваться имеют право. Не только рожать детей с нужным магическим даром! Эх, да что вам, мужикам, объяснять! Вы ж за свое эго готовы наизнанку вывернуться. А бабы — они бабы и есть. Ладно — ваши аристократки! Возможно, они и в самом деле ни о чем другом и мечтать не пытаются. Главное, найти мужа побогаче, быстренько детей наплодить — и все. Живи в свое удовольствие. Дружненько: муж сам по себе дружит, жена — себе дружков подыскивает. Неважно, что детки иной раз ни в мать, ни в отца — в заезжего молодца…

— Донь, да я ж и не спорю, — подсел ко мне папА. — Все ты правильно говоришь. Насмотрелся я на мальчишек — бастардов. Мне, да и капитану нашему, повезло еще. Королевская Семья детей не бросает. Может быть, потому что так предком нашим завещано: всех детей признавать, в жизни как-то устраивать. Детьми старой крови не разбрасываются. Но до такого выхода как-то никто не задумался, наверное. А ведь и в самом деле — те девчонки, что сейчас на факультете лекарей и зельеваров обучение начали, способными оказались. Не будут лениться — толк выйдет. А что делать с теми…. Воспитанницами короны….Марита докладывает — битвы идут нешуточные.

— А режим? Все-все выполняют? Без послаблений?

Папочка отвел глаза. Ясно. Скидка на то что «они же леди».

— А где у нас Фат-таль потерялся?

— Ты что-то придумала?

— Есть такое…. Посоветоваться с Мастером надо. Эх, если Фат-таль одобрит, придется Короне раскошеливаться!

— Что ты задумала, счастье мое? — вывернулся из-за двери Валико. — Это не опасно?

— Пока не знаю, милый, — подвинулась я на диванчике, давая возможность мужу присесть рядом. — Что с папА?

— Шанти-таль разбирается. Кажется, травят его. Где Его Величество?

— Отбыли по делам. Слушай, а ведь мы можем послать туда…. Кого-нибудь. Папочка, принято у вас королям проверки подвластных территорий проводить? Отправить в герцогство отряд вояк, дать им, какие требуются, полномочия. Усилить отряд магом узконаправленной специализации — и пусть копают. Заодно и братишку на предмет родства проверят. Папочка, придется тебе еще пару-тройку кулонов слепить. Будем порядки наводить. Для начала — в одном конкретном герцогстве. А там, глядишь, и по всему королевству пробежимся….

— Ишь, как у тебя глазки-то загорелись, — покачал головой папочка. — Сиди уж! Ты точно никуда не побежишь.

Я пожала плечами. Бежать мне и самой что-то никуда не хотелось. Хотелось поскорее разделаться с проблемами, и заняться собственной учебой. И кроватью!

— А кровать-то тебе чем не угодила? — хмыкнул папочка, явно прочитав мои мысли.

Пришлось слегка покраснеть.

— Подушки с нашей кровати падают почему-то, — пробурчала, пряча нос в волосах супруга.

Папочка о чем-то призадумался. Потом посветлел лицом.

— Кровать вам я, так и быть, подарю, — сказал он. — А теперь идите, займитесь чем-нибудь…

Мы и пошли. Тем более, что герцогу предстояло в лечебнице провести несколько дней, пока лекари выведут из его организма ту гадость, которой его пичкал лекарь.

Шанти-таль уже разобрался с составом, и выяснил, что там присутствует какой-то редкий яд растительного происхождения. А растет этот цветочек на территории Содружества.

Ректор стоял у окна и смотрел, как по заснеженной тропинке, перекидывая друг другу какую-то ледышку, идут его дети.

Вайзер-таль покатал на языке это слово. Дети. Его дети. Дочь и зять. Два человека, которые совершенно неожиданно ворвались в его размеренную жизнь и заставили по-новому посмотреть и на нее, и на себя. Вайзер-таль даже испытывал некоторое чувство благодарности женщине, единожды решившей разделить с ним постель, родить ребенка. Пусть и мотивы были у нее корыстные.

— Зато у меня теперь есть дочка, — пробормотал он, склоняя голову, и вознося молитву Пресветлой. — Теперь и моя жизнь имеет смысл….

— 39-

Допросы шли круглосуточно. Его Величество, проникнувшись идеей о поголовной проверке всего королевства, самолично возглавил один из летучих отрядов гвардейцев. Проверенных временем и огнем все на тех же пограничных блокпостах.

Королева Съюзон, немедленно доставленная во дворец из Обители, только сокрушенно качала головой, глядя на усталого супруга, да втихомолку подливала в чай укрепляющее зелье, которое специально для короля и лордов Вайзер-таля и Ежен-таля готовил главный лекарь академии.

Мужа она любила, хотя и приходилось по молодости гонять из супружеской постели всевозможных любительниц королевского тела. До тех самых пор, пока однажды совершенно случайно не услышала разговор двух горничных.

Младшая всхлипывала и жаловалась, что муж ее все за другими юбками гоняется.

— Дак ты почаще его за двери-то выставляй, — ехидно посоветовала старшая. — Он так, глядишь, вовсе к которой посговорчивее и переедет. Нет, милка моя, мужика угрозами не удержишь. А вот ты сделай так, чтоб он и днем, и ночью помнил — дома у него все есть. И еда, и вода, и постель. И жена под боком мягонькая. Оно, конечно, не без того — быват, взыграет мужицкое, да все равно потом в свое стойло бежит. Это у господ спальни разны, ну, дак им так положено. Ты ж, чай, не госпожа, чтоб мужик к тебе посреди ночи в дверь стучалси, просилси долг исполнить. Тут и двери попутать не грех. Фрейлины-то вот они все — в двух шагах….

Дальше королева слушать не стала. Вернулась в свои покои, порвала с дюжину носовых платочков — все как один белоснежные, кружевами украшенные, с вышитой монограммой Ее Величества. После вызвала к себе мажордома и потребовала немедленно показать ей все пустующие покои в другом крыле дворца. Осмотрела. Осталась недовольна. Проверила все гостевые, пофыркала. В конце концов, распорядилась освободить комнаты этажом выше. Там тоже располагались комнаты для гостей. Большей частью стояли пустые. Комнаты освободили и в спешке провели ремонтные работы. После чего туда переселили недовольных фрейлин. А с чего бы им быть довольными — надежда на то, что Его Величество перепутает дверь покоев королевы с дверью фрейлины, растаяла, как дым.

Во дворце еще долго шептались, узнав, что королева велела сделать ремонт в королевских покоях, снеся перегородку между спальнями. Заказала у краснодеревщика новую кровать, по площади равную трем. Встретила мужа, вернувшегося с охоты, самолично приготовленной ванной, проверила на его плечах и спине навыки массажистки — неделю донимала этим свою личную массажистку, пока не научилась самым основам. В процессе так возбудила мужа и возбудилась сама, что механическое исполнение супружеского долга переросло во что-то, совершенно невообразимое. Король впечатлился, напрочь выкинув из головы мысль о пышных формах одной из новеньких фрейлин. Впрочем, утром эта мысль попыталась вернуться — утренняя эрекция никуда не делась. Но, разодрав сонные веки, король внезапно понял, что обнимает не подушку, а теплую, уютно свернувшуюся в его объятиях супругу. И лежит она ну так удобно, и вовсе даже не против….

Фрейлины были забыты. Во всяком случае, до вечера.

А вечером его снова ждала горячая ванна, ласковые руки Сьюзон, кубок подогретого вина и бурная ночь, за которой последовало не менее бурное утро.

Фрейлины злились. Фрейлины негодовали. Фрейлины пробовали шипеть — мол, нарушение приличий — только простолюдины имеют общую спальню с мужем, аристократам не подобает…. Королева лишь улыбалась загадочно.

Конечно, случались и размолвки, после которых Его Величество хлопал дверью и уходил на диван в гостиной — тоже, между прочим, общей. Бывало….

Все бывало. Они же люди, и ничто им не чуждо. Вот только никакие фрейлины с беременными животами в покои Съюзон больше не приходили. И бастардов у Его Величества больше не случалось за последние восемнадцать лет….

Это все лирика….

Сейчас же королева всеми силами стремилась помочь мужу разобраться с назревшей проблемой. Конечно, в тонкости ее никто не посвящал, но встретить мужа ласковой улыбкой, приготовленной ванной, размять уставшие плечи, приказать принести ужин, налить вина, чаю, травяного отвара — на выбор…. Не так уж мало для уставшего мужчины.

Король успокоился. Его Съюзон дома, во дворце. Сын, будущий король, привлечен к общей проблеме — капитан церемониться с мальчишкой не стал. К пыткам его не привлекали, конечно, но на допросах он сиживал. И чтоб не кривил губу — исполнял роль писаря. В подробностях записывал показания. Кривить губу перестал уже через день, самолично записав показания одного из заговорщиков. Тот так подробно расписывал, что именно намеревались сделать с ним и его матерью члены клуба «Чистая кровь», что капитану с трудом удалось сдержать принца и не позволить ему тут же привести приговор в исполнение — сиречь, спалить к Подземной Семерке, начисто.

***

К шестому блокпосту на границе с Содружеством подтянулось войско, призванное заменить уничтоженных во время стычки. Поглазели на вонючие кучки, оставшиеся от предшественников, уже присыпанные снегом.

Впечатлились. Попробовали погрозить через нейтральную полосу не друзьям. Шан-таль, вытребовавший для себя почетное звание «Старшина», и даже придумавший новые эмблемы на рукав полушубка, вышел к полосе в одном камуфляже. (Ангелу все же пришлось рассказать кое-что из истории костюма и военной формы.) Он даже умудрился соорудить себе краповый берет.

Так вот — Шан-таль вышел в одном камуфляже и краповом берете. Сложил на груди могучие руки и скомандовал:

— Запускай!

В серое зимнее небо, под самые тучи взвилось иллюзорное голубое пламя, сложившееся в сверкающую надпись: «СПЕЦНАЗ НЕПОБЕДИМ». А следом иллюзия того самого боя, где тощий мальчишка с рыжими вихрами спускает с поводка голубую змейку, и та молнией проносится по кругу, нанизывая врагов на огненную нить. Конечно, Шан-таль приукрасил то, что видел. Любил мужик магию иллюзий, что уж тут скрывать. Но войско Содружества впечатлилось.

В довершение акта устрашения в воздух взвилась еще одна надпись, уже обычным, красным пламенем: «Кто с мечом к нам придет, тот мечом по морде и получит» И подпись: «Командир Блокпоста № 6 старшина Шан-таль».

Войско соседей потихоньку отступило на дальние позиции, отправило в штаб донесение о невиданном оружии Королевства Северных Ветров, и занялось обыденными делами.

***

Первым «пострадавшим» от королевского произвола стало герцогство Аверис.

Король лично принял приглашение герцога посетить зимнюю охоту на оленей, которые так расплодились в лесу, что даже волков бояться перестали. Волки прямо стаями уходят поглубже в лес, чтобы уцелеть, ага….

Поскольку герцог Аверис находился в это время в гостях у старшего сына — читай, лечился в академической лекарне, то прибыли они все вместе. Ангела с собой Вальен-таль не взял, полагая, что не время знакомить супругу с семейством отца. Ангел не протестовала, по уши зарывшись в фолианты по магии.

Прибыли без помпы, и сразу же обнаружили пренеприятную вещь.

Герцогиню в страстных объятиях лекаря.

Герцогиня плакала и каялась.

Лекаря допросили с пристрастием. Оказался доверенным лицом старшего сына маркиза Жермена Съеврин. По приказу своего сюзерена готовил почву для признания герцога недееспособным. Это давало возможность герцогине получить опеку над несовершеннолетним наследником, и лично править немалыми землями.

Герцогиню вновь призвали к ответу.

Выяснили, что душка Алек Съеврин давно влюблен в красавицу Анелию. Шлет ей письма с признаниями и подарки.

Письма изъяли. Изучили в подробностях. Между слащавых строчек о пламенной любви проскальзывали строки о том, что хорошо бы от герцога избавиться. Потихоньку, не привлекая внимания. А уж потом, когда Анелия будет свободна, насладится статусом вдовы — через год, примерно — лорд Съеврин сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться.

Для того в помощь прекрасной леди посылает своего доверенного человека. С весьма интересными травками….

Конечно, в письмах не было конкретных указаний, типа — вот тебе трава, вот тебе лекарь, вот тебе план действий. Иди и отрави мужа. Нет. Все было тоньше. Там словечко, тут предложение, там намек, тут упрек — ах, вы так холодны, а я прямо весь горю от страсти к вашему герцогству….

— Бабы! — смачно выругался герцог, выслушав подробности. — Чего тебе не хватало, дуре? Ведь все было. Деньги, наряды, праздники, чтоб их Семерка праздновала без передыху. Детей родила, двух — я ж больше и не требовал, раз не случаются. Чего тебе еще надо было?

Герцогиня гордо вскинула головку. Ах, где понять мужланам тонкую душевную организацию стареющей леди! Всю жизнь в этом замке, всю жизнь в столицу только по большим праздникам! Всю жизнь муж занят делами герцогства, а ей хотелось балов, модных торговых лавок, вечерних чаепитий в салонах придворных дам…. И как тут устоять, когда так жарко смотрит бирюзовым взглядом лорд Алек Съеврин. Он пока не маркиз, граф, но ведь его отец не вечен…. Жена? Фи, какая малость! Обитель принимает всех в свои стены….

— Что ж, думаю, вы сами решили свою судьбу, леди, — поставил точку Его Величество. — Какая из Обителей более всего нуждается в насельницах?

Герцогиня упала в обморок.

— Сынок, а как же с Риком-то быть? — задал волнующий его вопрос герцог.

Вальен-таль вздохнул, и вытащил из кармана небольшой кулон из горного хрусталя.

— Это артефакт, отец, — сказал он, демонстрируя действие артефакта. — Видишь, он подтверждает наше родство. Я действительно твой сын. Зови Рика.

Мальчик оказался законным сыном герцога Аверис. Впрочем, это и без артефакта было видно всем, кто смотрел на них сейчас. Более точную копию найти было сложно. Он жался к отцу и смотрел на старшего брата с испугом.

— Эх, надо бы тебя в академию отдать, да нельзя, — посетовал отец, взъерошив светлые волосы сына. — Законный ты. А в академии только бастарды и обучаются. Ну, да ладно. двенадцать тебе. Самое время обучением заняться. Где я сам, где учителей наймем. А где и старший брат не откажется помочь. Поможешь ведь, сынок?

Вальен-таль кивнул, понимая — поможет. И потому что отец попросил. И потому что Ангелок не поймет отказа. И потому что…. Просто потому что — брат…

И хватит об этом.

— 40-

— Значит, все ниточки так или иначе тянутся в маркизат, — задумчиво сказал Его Величество, отложив в сторону толстую пачку допросных листов. — Кто еще у нас остался недопрошенным? Граф Съеврин? А его отец? Маркиз Жермен Съеврин все еще на свободе?

— Нет. Маркиз сейчас находится в своем доме без права выезда и даже выхода. Возмущен, но устраивать побег не намерен. Впрочем, ему это и не удалось бы. Маячок ему поставили сразу же, как только взяли сына, — ответил капитан гвардейцев. — Переживает о внуке. Джай-таль все еще находится в лечебном отделении.

— Значит, пора вызывать сюда дядюшку, — сделал вывод король.

— Допрашивать без жалости. Одно только наличие травки, запрещенной в Королевстве, даст нам возможность упрятать графа. Пусть дядюшка не стесняется. Ломает все блоки, если они есть. Что Содружество?

— Пока тишина. Шан-таль прислал депешу. Подходил к границе взвод. Осмотрел место побоища, полюбовался на блокпост и тихо-тихо отошел обратно, оставив стандартный отряд пограничников. Правда, мне донесли, что Шан-таль не постеснялся продемонстрировать им иллюзию произошедшего там. И это Ангелово «Спецназ непобедим», и» Кто с мечом к нам»…

— Впечатлились, значит. Это хорошо. Вовремя дядюшка дочку отыскал….

Допрос графаСъеврин велся без малого сутки. Вначале он, как водится, грубил и ерничал. До тех пор, пока за дело не взялся палач. Боль — она отрезвляет даже закоренелых преступников. Плюс заклятие правды. Так что у графа не было ни единого шанса солгать. Потом за дело принялся Вайзер-таль. Сковырнул все блоки, и Алек Съеврин запел…

Все началось чуть меньше четверти века назад. Граф был молод, амбициозен, мечтал о большем, чем мог предложить ему отец. И надо ж было такому случиться — попал граф в Содружество. Уже тогда он увлекся разведением элитных коней, решив вывести новую породу. С этой целью и отправился за границу, благо, это не запрещено. На торгах купил прекрасного жеребчика. Молодого, но подающего большие надежды. Потом по случаю прикупил еще и кобылку той же породы. На бегах встретился с графом Тинк. Разговорились — тем более, что графство Тинк входило в маркизат его отца.

Граф посетовал, что слегка поиздержался, вывозя дочь на балы. Девочке всего шестнадцать, пора приглядывать женихов, но увы — графство приносит малый доход. Потом предложил отметить удачное приобретение.

Граф очнулся уже на границе, в компании графа Тинк. У него оставались какие-то смутные воспоминания о том, что они вреде бы с кем-то пили за знакомство, потом за дружбу, потом еще и еще…. Потом были какие-то встречи с кем-то, странные разговоры о короле и королевской власти….

Надо сказать, что граф Тинк, как опытный рыбак, вываживал крупную рыбку — умело, и настойчиво, то отпуская лесу, то натягивая ее. Беседы о том, что маркизат — слишком мелкая единица для такого умного молодого человека. Потом откуда-то возникли некие бумаги — маркиз Съеврин, тот самый, что когда-то закрыл собой предка нынешнего короля, был никем иным, как братом короля. Вроде бы даже близнецом, к тому же первенцем. Не секрет же, что близнецы не всегда идентичны друг другу…. Мол, это подтверждает право рода Съеврин на трон…

Граф ненавязчиво выспрашивал — что происходит в маркизате, особенно вокруг блокпоста. Именно тогда участились случаи прорыва нечисти, участились и провокации на границе. Содружество будто проверяло — насколько прочен заслон.

Король Златовлас, тогда совсем еще молодой, только-только принявший власть, совершал ежегодный объезд своих владений, особенно озабоченный участившимися стычками на границе. Маркиз Жермен Съеврин встретил своего сюзерена хлебом-солью. Был устроен бал в честь короля, на котором блистали юные леди, только-только прибывшие ко двору маркиза. Среди них были две девушки, дочь и племянница графа Тинк. Именно племяннице и была отведена роль любовницы короля. Она должна была пробраться в опочивальню, отведенную Его Величеству. Соблазнить молодого мужчину не казалось чем-то несбыточным. Соблазнить, и понести от него. Для этого девушку напоили специальным зельем. И все бы сошлось, если б не случай. Во-первых, девушка страшно боялась короля. Во-вторых, ее сестра влюбилась в Его Величество с первого взгляда. В-третьих, когда дочь графа, подлив сестре сонные капли, пробралась в опочивальню, — как следовало по плану, одетая лишь в простыню и черную полумаску, короля там не оказалось. Вместо него в постели мирно спал граф Съеврин, изрядно принявший на грудь горячительного….

Утром Его Величество отбыл по своим делам, даже не подозревая о произошедшем. Он-то всю ночь провел за карточным столом, выиграв приличную сумму. А кто бы позволил себе обыграть сюзерена?!

Граф Тинк, взбешенный тем, что племянница так и не попала в постель короля, забрал дочь и уехал к себе, оставив племянницу при дворе старого маркиза. Растерянная девушка попалась на глаза маркизу, к тому времени вдовому. Сначала он просто пожалел ее. Но юная особа была так мила, так жалобно всхлипывала и умоляла о защите, что маркиз не сдержал порыва…. Он даже подумывал нарушить слово, данное умирающей жене, но тут сам увидел, как красавица выбирается из спальни старшего сына. Под утро. Маркиз не стал устраивать скандала — еще чего! Податливых девок много, а он еще не настолько стар, чтобы отказывать себе в маленьких радостях.

A через девять месяцев на свет появился Джай. Амулет показал близкое родство. Мальчишку признали и ввели в род. Алек Съеврин скрежетал зубами, но возражать не посмел. К тому же граф Тинк прислал известие, что их план, хоть и претерпел некоторые изменения, но все же не нарушен. Его дочь родила. Девочку. Будущую королеву. Вы ж понимаете, мой друг, доказать ваше право на трон затруднительно, а вот когда мы проведем обряд, Джелия станет королевой. Тогда мы войдем в Совет, который непременно будет создан…. А пока не хотите ли вы обручить своего бастарда с дочерью нашего герцога? Джай со временем получит права…. Герцог не вечен, бастард не помеха. Жена тоже не вечна…. Потом можно будет женить Джая на Джелии и править от их имени…. А чтобы мальчишка не дурил, нужно провести еще один обряд….

Сколько всего обрядов провел граф Тинк — лорд не знал. Просто ежегодно отправлял мальчишку на какое-то время в графство. Тинк не чужой. Двоюродный дед, как — никак.

О том, что Джелия, скорее всего не дочь короля, он предпочитал не думать. Ту ночь помнил смутно. Вроде была девушка. В маске. Вроде бы именно он лишил ее невинности. Твердой уверенности, однако, у него не было. Возможно, что в ту ночь с ним была именно мать Джая…. А потому с радостью ухватился за возможность женить ненавистного бастарда на дочери герцога. Да. Он ненавидел Джая, подозревая в нем чужака, невесть как затесавшегося в семью. Амулет родства, скажете вы. Любой амулет можно обмануть, если приложить старание.

Мальчишка противился. Мальчишка руками и ногами упирался, не желая жениться на «тощей прыщавой уродине». Потом и вовсе воспылал страстной любовью к какой-то торговке….

Слова сыпались из Алека Съеврина сплошным потоком. О, как он хотел сейчас вцепиться в горло королю! Узурпатор! Сел на трон в обход законных наследников! Хотел вцепиться в горло капитану гвардейцев. Как он посмел, бастард, пусть и королевского рода, поднять руку на законного потомка короля Златовласа Первого! А больше всего он хотел убить Вайзер-таля. Ректора проклятой академии бастардов. Потому что….

Тут глаза его закатились, и он потерял сознание.

— Ты что-нибудь понял? — спросил король, откидываясь на стену. Вайзер-таль сполз по стеночке на стул, вытер с лица струйку крови.

— Сумасшедший он, — выдохнул тяжело. — В его мозгу такое наверчено, что и не вышепчешь. Видимо, не только Джая, но и его регулярно подвергали воздействию. Надо вызывать Шанти-таля.

***

«В поместье графа Тинк был произведен обыск. В рабочем кабинете графа обнаружен тайник, скрытый от посторонних глаз заклинанием «Отвод глаз», и иллюзией: картиной фривольного содержания. В тайнике обнаружена крупная сумма золотом, упакованная в кожаные мешочки с размытыми печатями. Подорожная с открытым числом и местом для имени и фамилии. Документы на имя господина Тиннофф, эсквайра, документы на имя Джелии Тиннофф, внучки господина Тиннофф, граждан Содружества. Пачка бумаг неизвестного происхождения, содержащая сведения о узурпировании королем Златовласом Четырнадцатым трона Королевства Северных Ветров. Никаких указаний на то, откуда взяты сведения, нет. Бумага искусственно состарена, имеет несколько размытых печатей непонятного происхождения.

Так же в тайнике обнаружено несколько писем любовного содержания, написанных, предположительно, рукой короля, но без имени женщины, которой адресованы. Несколько черновиков, на которых видны попытки подделать подпись Златовласа Семнадцатого. Черновик любовного послания, написанного от имени Его Величества.

Так же обнаружен дневник, написанный рукой графа Тинк, с подробным планом свержения короля Златовласа Семнадцатого. Тетрадь, в которой подробно расписано: сколько и от кого получено, сколько и кому выдано, за какие заслуги, список членов клуба «Чистая кровь»….

Златовлас бросил на стол листы, исписанные убористым почерком секретаря Тайной канцелярии, присутствовавшего при обыске. Капитан Свитан счел, что привлекать излишнее внимание к проходящим обыскам не стоит.

— Что еще? — спросил король, тяжелым взглядом сверля брата.

— Еще большой пакет с той самой травкой, которой поили герцога Аверис. Еще черновики донесений: когда сменяется состав блокпоста № 6, количество военнослужащих, общее количество жителей крепостицы, арсенал, вооружение, колодцы.

— Дилетант, — бегло просмотрев часть документов, покачал головой Златовлас. — А это что?

— А это схематическое изображение всего запланированного. Смотри: Джай-таль Съеврин, бастард графа Алека Съеврин и леди Амалии Тинк, племянницы графа Тинк. От него стрелочка к дочери герцога Аверис. Здесь союз должен был принести плод в виде законного наследника. После чего планировалась одновременная смерть герцога и его старшего сына. Герцогиня и наследник остаются в запасе, так сказать. Через год граф Съеврин делает предложение герцогине, тем самым получая опеку над внуком герцога. Ангелику и законного сына герцога убирают. Приписка: «Графу будет достаточно и герцогства»

Далее: Джелия и девушки — королевские воспитанницы. В нужное время, строго определенное для проведение ритуала, девушки переносятся в Храм Стихий, расположенный, по проверенным сведениям, как раз в приграничной крепостице. Проводится кровавый ритуал, после чего Джелия признается законной правительницей Королевства Северных Ветров. Ей тут же присягают члены клуба «Чистая кровь», а это ни много, ни мало — пятнадцать глав аристократических родов. Не самых высокородных, но и не из последних. Тех самых, отцов королевских воспитанниц….

— Жестоко, — только и выдохнул король. Капитан лишь согласно склонил голову. Жестоко.

— Коронация предполагалась пышная, со знамениями и откровениями. Здесь граф опирается на летописи времен становления королевства. Тогда Стихии не поленились со спецэффектами — так почему бы им и сейчас не раскошелиться на пару-тройку знамений. А если и не раскошелятся — маги-то не перевелись еще.

Уж сумеют изобразить требуемое, а народу все — равно.

— Что еще?

Король был спокоен. Настолько, что лишь соломинки не хватало, чтобы страна содрогнулась в кровавых репрессиях.

— А дальше все просто: Джелия становится законной правительницей, Джай, успешно вдовеющий, становится принцем — консортом. А вот с наследником интереснее. Джая до супруги не допускают. Отцом будущего кронпринца станет — та-дам- твой сын, Златоцвет. Для этого принца отловят, запрут в башне, будут держать под заклятием подчинения. В нужное время приведут королеву на ложе. Буде, она не сразу родит мальчика — встречи продолжатся до нужного результата. Желательно — в трех экземплярах.

— А что сам граф Тинк, — совсем мирно спросил король, вытягивая из ножен на поясе крохотный кинжальчик. В полметра длиной. — Он себе какую роль отвел?

— A Советника, брат мой, — вздохнул лорд Свитан. — Этакого теневого министра, который стоит за спинкой трона, и подает нужные советы. Кстати, первый совет, который он намерен выдать королеве — ввести на территорию Королевства войска из Содружества. Зачитываю: «Дабы усмирять взбунтовавшуюся армию, преданную низложенному королю Златовласу Семнадцатому».

— Он не уверен в том, что его внучка — моя дочь? — выгнул бровь Златовлас.

— Уверен.

— Кровосмесительство, значит….

— Тут он опирается на опыт в разведении коней. Для закрепления нужных качеств случают же отца с дочерью, или мать с сыном. Дескать, почему бы людям не повторить опыт. К тому же, с магическим вмешательством риск минимален.

— И что у них пошло не так? — спросил молчавший до сих пор лорд Вайзер-таль. — О том, насколько этот план продуман — я умолчу. Не политик я. Но в каком месте случился прокол?

— А вот тут в дело вступает тот самый торговец со своей дочерью — любовницей — содержанкой. Торговец Ван Лейн прибыл в крепостицу несколько лет назад. Вполне обычное дело. Приехал, кстати, из Городка, что в герцогстве Аверис. Привез товары первой необходимости в таких местах. Цены невысокие, товары качественные. Документы в порядке. Открыл лавочку. Кто выдал разрешение, мы сейчас разбираемся. В глаза воинам не лез, ничем противозаконным не интересовался. Однако часто посещал трактирчик, в котором любят собираться студенты академии. Да-да, те самые, практиканты, дядюшка. И вроде бы тоже ничего предосудительного. Явно шпионил себе помаленьку — уж больно вовремя стали «ошибаться» соседи, пересекая нейтральную полосу во время пересмен, когда одна часть воинов занята сдачей полномочий, а вторая часть еще не успела оглядеться. И все бы ничего! Да надо ж было такому случиться — приглянулся его любовнице наш красавчик Джай-таль. Как раз в то время, когда между торговцем и красавицей размолвка случилась. Девице уже за двадцать, хочется определенности в жизни, а содержанка — она сегодня в фаворе, а назавтра геть со двора. И хорошо еще, если не в одном исподнем выставят. Милли и решилась дельце провернуть, едва узнала, что он хоть и незаконный, но признанный внук маркиза тех земель, на котором и блокпост с крепостью располагается. И чем не шутит Подземная Семерка — вдруг дело выгорит, и юноша возьмет ее в законные жены. Лекарь — зельевар у них свой, прикормленный, Милли кое-чем обязан. Сварил приворотное. А выпоить зелье юнцу ума много не надо. А потом еще и разыграть собственное похищение на глазах влюбленного…. Кто из них кого обхитрил — неизвестно, но ранение Джая сыграло на руку Ван Лейну. Тот же самый лекарь вживил в рану золотую нить. Артефакт подчинения, отследить который, не зная, что ищешь, сложно. А если учесть, что мальчишку с трехлетнего возраста регулярно подвергали некоему ритуалу люди графа Тинк…. Прибавим сюда медальон с портретом Ангелики, которую он ненавидит с детства…. Немудрено, что Джай пошел вразнос. Торговец с любовницей все же пришли к соглашению, и связали себя узами брака. Ради этого Ван Лейн сменил одну личину на другую, и теперь известен, как деловой партнер «отца» Милли.

— А где сейчас эта парочка? — спросил Его Величество, добывая из бюро бутылку «Монастырского крепкого».

— Там, где и положено находиться шпионам, Ваше Величество, склонил голову лорд Свитан. — В застенках. Осталось несколько вопросов, ответы на которые мы получим в самое близкое время….

— 41-

— Все. Мое терпение подошло к концу, — заявил мой драгоценный супруг, вернувшись с занятий по бытовой магии. Сорвал с шеи шелковый платок, содрал камзол и запустил им в угол.

— Ангелок, или ты ходишь со мной на все — я подчеркиваю — на ВСЕ занятия, или я за себя не отвечаю!

Пришлось расплести ноги из позы «лотос», отложить в сторону очередной фолиант по истории королевства, подойти к мужу, и….

С поцелуем не вышло. Во-первых, Валико был зол, а во-вторых, от него несло таким букетом разнообразных ароматов, что мне слегка поплохело. Все ясно — на моего мужа…. Не так…. На МОЕГО МУЖА (!) какие-то курицы объявили охоту.

— Иди в душ, — вздохнула, добывая из шкафа чистое полотенце и чистый халат. — Приворотным тебя не обливали, случаем?

Валико молча вытащил из-под рубашки гроздь артефактов. Ясно.

Обезопасил себя, насколько это возможно в наших условиях.

Через полчаса, когда Валико отмылся от удушающих ароматов, мы сидели за кухонным столом. Ужинали.

В дела королевские мы не лезли. Не больно-то и хотелось, честно сказать. Короли — они где-то там, а мы простые и даже очень простые люди, со своими маленькими радостями. И нечего!

Папочка-ректор забегал к нам по вечерам, абсолютно вымотанный, с черными кругами под глазами, что в сочетании с его черными очами пугало. На днях сообщил, что королева вернулась из своей поездки по святым местам. Я только плечами пожала. Вернулась — и хорошо. Его Величество доволен, мир, покой, дружба….

Капитан тоже появлялся несколько раз. Один в один — наш ректор. Разве что глаза не такие черные. Смотрел на меня пристально, видимо, что-то спросить хотел, но все никак не мог набраться смелости. Я не размышляла над его проникновенными взглядами — делать мне нечего, что ли….

Приходила госпожа Марита, жаловалась на девиц. Будто я могла ей чем-то помочь. Нет, помочь, я, возможно, и смогла бы, да кто ж мне такие полномочия-то дал?!

— Ангелок, тебе ничего в голову не приходит? — спросил слегка успокоившийся супруг. Правду говорят: сытый мужик — добрый мужик. — Можно же что-то предпринять в этом случае?

— Надо их переключить как-то, — потерла я нос. — Понимаешь, это же вполне естественный процесс. Возраст у них такой, пора гнезда вить…. Впрочем, сезон гнездования у женского пола начинается лет в шестнадцать и продолжается всю жизнь, не взирая на природные катаклизмы и прочую ерунду.

— Так я не против! Пусть! Но я-то здесь при чем? — возмущенно буркнул супруг. — Ангелок, я ведь никакого повода им не давал! Все строго по делу. Лекции, отработка заклинаний, практические занятия…. Чего они ко мне привязались? Пусть своих сверстников приворотными зельями поливают.

— Милый, а зачем им повод? Ты молодой, красивый мужчина. По слухам — богатый. Никто ж не знает, что ты живешь на зарплату преподавателя. Сын герцога опять же. А что взять с их ровесников — сопливые мальчишки без гроша за душой. Что их ждет в будущем? Служба в приграничье? Чтобы пробиться по карьерной лестнице — надо много усилий приложить. Слушай, у меня есть идея! Что у нас с праздниками? Перелом зимы мы благополучно прошляпили, так?

Валико кивнул, припоминая — а чем, собственно, мы в этот день занимались? Не вспомнил. Да и метель с ним.

— Какие еще у вас праздники есть зимние?

— Да никаких вроде…. А что?

Эх, как бы это объяснить, чтоб он понял! Я, пока историю государства мимо пробегала, отметила для себя, что у них нет ни одного праздника, воинам посвященного. Есть даты. Великой битвы за…. Дата присоединения чего-то к чему-то, лет примерно тысячу назад. И остальные даты в том же духе. Нет, я все понимаю. Для государства это важно. Но уж больно давно это былох не все и знают. А воины — вот они. Живые. Каждый день, можно сказать, на переднем краю, потому что оно не дремлет. И нечисть, то тут, то там выскакивающая из каких-то Разломов. И Содружество. Одной рукой мирные договора подписывает, а второй так и норовит кинжал в спину воткнуть. Одно нападение на блокпост чего стоит! А случись — не устоит блокпост? Считай — полноценная война.

— Валико, а чего Содружество на Королевство наше зубы щерит? Что такого ценного у нас есть?

Валико удивленно поднял брови.

— Ангелок, да тут все просто. На территории нашего Королевства самые мощные источники магии. А шестой блокпост — самый короткий путь к одному из них.

— To есть, к академии, верно?

— Верно, милая. Поэтому здесь и построили когда-то академию. Мальчишки, конечно, бастарды, но почему-то у них наиболее полно проявляются Стихии.

— Вот тут я с тобой не соглашусь, — покачала я головой. — Не почему-то. Смотри: мальчишки попадают в академию в пятнадцать — шестнадцать, так?

— Да. Возраст, когда магия начинает активно развиваться. До этого все на домашнем обучении, так сказать. Хотя редко кому из них дают полноценные уроки.

— Вот в этом вся соль, Валь! Ты попал в академию в пятнадцать. До этого кто с тобой занимался?

— До десяти лет — мама. Потом отец. Но ему некогда было особо… дел и без меня хватало….

— Во-от! С нашим братом кто сейчас занимается? И занимается ли вообще?

Валико задумался. А я потянула к себе тетрадку и самописку, с которыми по давней привычке никогда не расставалась. Мало ли, какая идея по мозгам стукнет! Записать надо, а потом и посмотреть — стоит оно, или можно забыть.

— Что Рика научили читать, писать, считать — это точно. Обычный минимум к его возрасту. Сейчас отец учителей наймет — надо же ему и этикет, и фехтование, и прочее. История, география, математика…. Ну, и по магии занятия.

— Школу надо открывать, Валико. Школу для юных аристократов. Чтобы из них не папенькины сынки вырастали, а такие же, как и вы. Воины, защитники. Да мало ли, где может приложить свои таланты умный образованный человек! Ладно, я свои соображения папе-ректору выскажу, когда они с делами разберутся. У нас тут иная проблема, которую решить надо. Эх, блин горелый! И тут без Величеств — Высочеств вот просто никуда! Как думаешь — поддержит меня Его королевское Высочество? Златоцвет все же посвободнее будет, чем его папаша.

— Что ты придумала, солнце мое?

— Для начала — запустить в девичье общежитие слух. Мол, вот прямо буквально на днях в академию прибывают наши защитники. Те самые, с шестого блокпоста. Герои, красавцы, денежные, можно сказать, мешки. Все равно нашим девицам брак с аристократами светит лишь по счастливому случаю. А воины бастарды — вполне себе вариант. Героев будет чествовать Его Величество. Будет присутствовать Его Высочество. Королеву они вряд ли будут рады видеть, все ж не жених…. А тут будет, перед кем покрасоваться. Вдруг и парочки сладятся…. Зуб даю — часть девушек и думать забудет о преподавателях. Не один же ты в зону их внимания попал, я права? У нас же пол-академии преподы — холостяки.

Валико лишь кивнул, масляными глазками меня разглядывая. Вот уже и ручки тянет. И я совсем даже не против…. А губы-то у моего любимого какие сладкие…. М-м-м…

— Дззынь-ь-ь!

Моя вина — уговорила Валико установить звонок на двери, а то дятлы доморощенные уже всю краску облупили. А надо было кулак чугунный на пружине приспособить. Ты в двери кулаком, а дверь тебе в лоб…. Интересно, как скоро они поняли бы, что по вечерам, впрочем, как и в любое другое время суток, мы не особо рады гостям?!

— И кого там опять, — простонал Валико обреченно, выпуская меня из объятий. — Нет бы по вечерам дома сидеть, личную жизнь налаживать….

Я только фыркнула.

Пошли вместе — мне тоже было интересно.

Открыли двери, а там….

Та-дам!

Девица в шубке на босу ногу….

И так картинно в руки мужа моего — ах-х….

Бах!

Это я Валико в сторону отпихнула. А на улице морозец. Легкий, градусов десять по ощущениям. На крылечке лед, конечно, не лежит пластами, но поскользнуться запросто можно. Вот девица и съехала на попе в сугроб. Лежит, глазки закатила, а сама так осторожно полы шубки раздвигает, чтобы ножку от самого…. гм… места продемонстрировать.

— Ангел, поднять ее надо, — озабоченно дернулся Валико. — Простынет же!

— И поделом! — буркнула я, пытаясь мысленно достучаться до папочки — ректора.

— Что, Ангелок?

А голос у папочки сонный. Даже в мыслях.

— Папа, неудобно тебя беспокоить, но тут у нас нашествие озабоченных дур, — сообщаю. — Одна лежит в сугробе, еще штук пять по кустам прячутся, я их сеткой оградила, чтобы не сбежали.

— Что?! Какой еще сеткой?

— Охотничьей. Я на днях интересное заклинание нашла в книжке. Как раз искала — на ком бы испытать. Вот, сами нашлись…

— Какая еще книжка, Ангел!

Это папочка-ректор уже во плоти, так сказать. А я стою, ножки крестиком, пальчиком снежок на периллах ковыряю.

— Хорошая, — говорю, — Книжка хорошая. Старинная. Про охоту на волков. Там один лесничий, маг-природник, между прочим, со стаей волков воевал. Крупная стая была…. Так вот, он изобрел заклинание. Окружает стаю магической сетью, и все. Им за флажки ходу нет, так и мечутся, бедные, пока всех не переловят….

Папочка только рукой махнул.

— Показывай, где эти любительницы вечерних прогулок.

Я и показала. В том заклинании еще одна хитрость была. Над ухом каждого волка будто колокольчик цеплялся. От колокольчика ниточка к магу тянется. Но я ж добрая! Чего это я буду девочек колокольчиками пугать! У меня все еще в памяти визг какого-то монстрика звучит. Вот я его к колокольчику и подключила.

— Промашечка вышла, — развожу ручки в стороны. На дорожку из кустов ломанулось сразу восемь девиц, и все в разной степени одетости. Вернее — раздетости. Ой, ду-уры! Зима же!

— Девочки, вам никто не говорил, что нельзя на холодном сидеть? — спрашиваю ласково, спускаясь по ступенькам. — Простудите свою…. Гм… и кто тогда на вас женится?

О, а вот и госпожа Марита с двумя жрицами. Счас девочкам баню-то и организуют. По всем правилам. С голиком вместо веника.

— Это что еще такое?! — праведно возмутилась госпожа Марита. — Лорд ректор, как прикажете наказать за нарушение режима?

Эт правильно, эт по-нашему. Режим в военной академии — дело святое, а у девиц сейчас вечерний туалет и отбой не за горами….

— Сначала в мыльню, — решил ректор, разглядывая стучащих зубами девиц. — потом ко мне в кабинет. Будем решать, что с ними делать. Ангел, Вальен-таль….

Кивок в сторону административного корпуса. А нам было бы сказано!

Ректор нервничал. Ректор злился. Ректор готов был рвать и метать. За что на его голову спихнули озабоченных королевских воспитанниц?! Вопрос риторический, ответа ему никто не обещал. Но что с ними делать? Жалобы на девиц сыпались, как из рога изобилия. Если те, что попали на факультет к Шанти-талю, — учились, и даже делали некоторые успехи, то эти….

Знаний по минимуму, гонору — выше крыши.

— Папа, а что ты так нервничаешь?

Ректор прекратил метаться по собственному кабинету и обернулся к дочке. Ангел, одетая как и прежде, по-мальчишески, сидела в кресле, поджав под себя ноги. Вальен-таль примостился рядом, на подлокотнике, обнимая плечи жены.

Зять был хмур, если не сказать — зол.

— Ангелок, ты не понимаешь — я не могу применить к леди те же методы, что и к мальчишкам, нарушающим….э-э-э….нарушающим, в общем. Ты сама говорила, что в карцер их сажать нельзя.

— Тю, нашел проблему! В карцер нельзя, а кухня? Отработку долгов в качестве посудомоек. И без применения магии. Тем более, они еще не так сильно поднаторели в бытовой магии. К тому же, жалился мне один товарищ, что в учебных корпусах не хватает обыкновенных поломоек. Не везде же можно бытовую магию использовать. Пусть наши любительницы вечерних прогулок озаботятся поддержанием чистоты. Ну, и нужники…. Это для особо провинившихся….

— Ангел, но ведь это леди!

Ага. В два голоса.

— И что? Погрозить им пальчиком, и дальше ждать фокусов? — выгнула я бровушку. Надо бы посмотреть при случае в зеркало. Сдается, у меня не так красиво получается, как у мужа.

О, а вот и девицы — красавицы пожаловали. Все, как одна, красные, по уши закутанные в теплые пледы, с мокрыми волосами.

— А волосы просушить — не судьба? — вызверилась я. — Нет, это называется — леди? Кто за вами раньше-то ухаживал?

Леди высокомерно промолчали, с ненавистью глядя на меня. Еще бы — какой-то тощий рыжий мальчишка смеет так к ним обращаться. Подумаешь, ассистент лорда Вальен-таля. Сам-то кто?!

— Значит, так, леди…. Лорды, могу я вас попросить в сторонку? Вот так…. Сейчас здесь будет стриптиз.

И щелкнула пальцами. Кстати, картинный жест вполне себя оправдывает в такой ситуации. Один щелчок — и леди стоят перед нами в теплых халатах и тапочках на босу ногу. Правильно: в чем из мыльни выползли, в том и к ректору на ковер. Пледы аккуратной стопочкой на диване свернулись.

— Кто из вас в совершенстве овладел техникой сушки? Молчим? Хо-ро-ро-оИдите — ка сюда, леди Ди…

Эта и в самом деле носит такое имя. Ди. Именно ее и нашли мы на крыльце. Волосы у девушки длинные, густые, волнистые. Вполне симпатичная особа. Даже и без тонны косметики. Кстати, косметика тут качественная, из натуральных ингредиентов. Еще бы не мода превращать глаза в какое-то подобие вытянутой щели. Не спорю, кому-то идет, но у леди Ди такой макияж глаза маскирует напрочь. Хоть на веках зрачок рисуй. Вытянутый, как у нечисти.

Эх, понеслось! Демонстрирую, чему сама научилась. Медленно, с чувством, с толком, с расстановкой демонстрирую положение рук, положение каждого палыда, по слогам проговариваю заклинание…. Надо же — обошлось. Волосы становятся сухими, и даже укладываются в незамысловатую прическу. Кошу взглядом на мужчин. Валико довольно улыбается. Еще бы — он столько меня гонял с этим заклинанием, что я теперь его даже во сне воспроизведу.

— А теперь повторить всем.

Ректор только качает головой. Леди — они ж леди! Потому что я ж велела на себе тренироваться. Жестоко? Не-е-ет! Это еще не жестоко. Жестоко будет, когда они на кухню отправятся.

Спустя полчаса девицы рыдали, оплакивая свои подпаленные косы. Вальен вовремя подсуетился, не дал им совсем облысеть, остановил мою мстю. Папа — ректор качал головой, но не вмешивался. Еще через полчаса пятеро из девушек все же освоили заклинание. Просушили волосы и себе, и подругам. Еще через пятнадцать минут дружно каялись, рыдая и шмыгая носами, в том, что, цитирую: «Решили приворожить лорда Вальен-таля». Оказалось, что та самая Джелия Тинк оставила подругам книгу по приворотам.

Книгу нашли и принесли на наше обозрение.

«Как выйти замуж за обеспеченного мужчину» — называется. Во как! А я-то думала, что в другом мире таких пособий не придумали пока….

Стали разбираться с подарочком. Оказалось — не сама отдала. Нашли в ее вещах. Когда Джелию забрали, кто-то из девиц решил прибрать кое-какие вещички Джелии себе. Мол, ей все равно не надо теперь, а им очень даже пригодится. Книжка почему-то оказалась не в запертом сундучке, открыть который не сумели. Под подушкой лежала. Обложка как у обычного любовного романа. Томная красавица в объятиях знойного разбойника с большой дороги. М-да….

Лорд ректор пролистал книжечку, сделал круглые глаза.

— Так! Госпожа Марита, этих девушек завтра на кухню. Подсобными. И чтоб никаких «они же леди» я не слышал. Посуда, чистка овощей, разделка мяса…. Впрочем, наш повар и сам найдет, чем занять любительниц готовить всякую муть. Кыш!

Девицы зарыдали было, но тут же были выдворены Маритой со словами:

— А нечего на лордов преподавателей всякую дрянь лить. Ведь по академии не пройти- так вашими приворотами несет. О чем только думали!

Я с интересом посмотрела на папочку. Ну?

— Хорошая книжка, — сказал он. — С картинками. Очень подробными картинками. И нет, дочь, тебе ее на почитать перед сном я не дам. Рано тебе еще….

А я все равно увидела кусочек. В зеркальном стекле книжного шкафа. Папочка как-то об этом свойстве стекла позабыл.

Пожала плечами. Подумаешь! «Камасутра» позаковыристей будет. А кто в нашем мире с этим трудом не знаком?! Вот и я как-то приобщилась ради спортивного интереса.

Валь на правах зятя книжечку пролистнул и ухмыльнулся.

— Тут вы неправы, Вайзер-таль, — сказал, усмехаясь. — Ангелу оно уже поздно…

— 42-

— Уж не влюбились ли вы, Ваше Величество? — как-то ранним утром поинтересовалась Ее Величество Съюзон. Златовлас только что открыл глаза, едва сумев выдраться из какого-то странного и совершенно бессмысленного сна. Что удивительно — снилась ему обретенная сестрица.

— О чем ты? — не понял он, потягиваясь, и подтягивая супругу к себе.

— Вот уже которую ночь я слышу, как вы зовете во сне какого-то Ангела, — слегка уперлась в его плечи Съюзон. — Причем с таким надрывом, будто вам вынимают сердце. Кто он, этот Ангел? Вы внезапно воспылали интересом к мальчикам?

Златовлас только скрипнул зубами. Последние события совсем вымотали их всех. Даже капитан Свитан, казалось бы, двужильный, сейчас больше всего походил на одно из умертвий.

— Это все заговорщики, — буркнул он, зарываясь лицом в ложбинку между грудей жены. — Знала бы ты, что творится в головах некоторых из них…. Мне кажется, что они сумасшедшие с самого рождения. Ангел права — надо что-то делать с аристократами.

— Ангел? Права? Так она девушка?

— Бери выше, — хмыкнул Его Величество, продолжая грязное дело соблазнения собственной жены. — Ангел — Ангелика Аверис, родная дочь нашего дорогого дядюшки, Вайзер-таля. И теперь дядя требует, чтобы я ввел ее в род.

— Что?! Откуда у Вайзер-таля дочь? Бастард?

— О, милая! Давай чуть позже, а?

Руки Его Величества продолжили путешествие по такому желанному и нежному телу, губы мягко заткнули рот, не дав жене разразиться…. Кто его знает — чем именно.

Королева не сопротивлялась. Более чем за четверть века она научилась понимать, когда надо отступить. Вот сейчас — точно надо. Потому что соскучилась. Потому что…. Ах, да какая, в сущности, разница! Потому что любимый рядом, и никуда не бежит, в кои-то веки. Не засыпает в полете на кровать….

Страсть уже не кружит голову так, как в молодости, ей на смену пришла пронзительная нежность, от которой заходится сердце, и хочется плакать. А руки мужа вовсе не походят на руки аристократа. Широкие чуть шершавые ладони бережно ласкают ее, привычно и уверенно касаясь всех потаенных местечек, согревая и заставляя гореть без огня….

Много позже, когда унялся бешеный стук сердец, и Златовлас, притянув жену к себе, прикрыл глаза, собираясь еще немного подремать под тихий треск огня в камине, Съюзон спросила:

— Ты нас познакомишь?

— С кем?

— С этим странным Ангелом, который не дает моему мужу спокойно спать.

— Куда ж я денусь….

— А еще мне на какого-то Ангела пожаловались воспитанницы. Пять писем, в которых слезы и жалобы на жестокое обращение. Четыре письма со слезливыми просьбами забрать их из этой обители зла. Две девочки пишут, что в академии есть еще какой-то преподаватель, пристающий к ним во время уроков. Вальен- таль, кажется…. Что ты смеешься?!

— Хорошо, что Ангел не слышит твоих слов, Съю! Вальен-таль Аверис — законный супруг Ангелики. И я не думаю, что он к кому-то пристает. Разве что к собственной жене. А вот наши воспитанницы вполне могут к нему пристать. Молодой, красивый, маг талантливый, к тому же сын герцога…. Думаю, в глазах девчонок — идеальный жених. Вот только не светит им ничего. Ангелика за мужа порвет девчонок, как свинья — фуфайку.

Королева только брови подняла удивленно.

— Стоило мне ненадолго покинуть дворец, и вы перешли на какой-то странный язык, — сказала она задумчиво. — Где воспитывалась эта леди? В какой- то забытой Пресветлой деревне?

— Ты не поверишь — Ангелика из другого мира….

— Что?!!

Король вздохнул, понимая, что подремать не удастся больше. Обнял супругу, теснее прижимая ее к себе, и неторопливо принялся рассказывать историю знакомства с двоюродной сестрицей.

— А потом эта сумасшедшая девчонка каким-то образом замкнула огненную цепь, спалив при этом и нечисть, и войско Содружества. Теперь Шан-таль пишет рапорты с просьбой присвоить его гарнизону звание Гвардии Спецназ, разрешить сделать песню Ангела Гимном блокпоста. Там еще много чего, но это основное. И не хочет наш героический лейтенант становиться капитаном, намекая, что не прочь носить звание старшины.

— Я хочу с ней познакомиться, — тут же решила королева, потянувшись к мужу за поцелуем. — Я очень хочу познакомиться с той, кто так бесцеремонно обращается с королевскими воспитанницами.

— Как скажешь, милая. Как скажешь, — ответил король, чувствуя, что готов повторить утренний подвиг еще раз.

***

— И все же — что нам делать с этими красавицами?

Вайзер-таль был сердит. Леди не захотели трудиться на кухне. Устроили там погром. Перебили часть посуды, испортили кучу продуктов, едва не оставив студентов без обеда. Еще и презрительно кривились, когда их попытались призвать к порядку.

— Мы — леди! — заявила одна из них. — Мы — королевские воспитанницы. И мы написали Ее Величеству о вашем произволе! Вы не имеете право нас заставлять.

Честно сказать, я понимала папочку. Леди — они такие. От королевы тоже не знаешь, чего ожидать. Насколько она им благоволит? И как отнесется к репрессиям с нашей стороны? А мне так хотелось выдрать этих леди розгами.

А что, если….

— Папочка, а мы можем пригласить в академию лорда Шан-таля с его гвардейцами?

— Зачем?!

— Да мелькает у меня одна мысль…. Видишь ли, девчонки настолько уверены в своей безнаказанности, что кухней их не пронять. Если б главным поваром была женщина — она бы не посмотрела на их фокусы. А мужики все равно будут видеть в них леди.

Папочка кивнул. Да. Мужики все равно будут относиться к ним, как к леди.

И это можно выбить только одним способом.

— Знаете, дорогие мои мужчины, — обняла я папочку и мужа. — В нашем мире жил когда-то великий драматург, Вильям Шекспир его звали. Он создал театр, написал много прекрасных пьес, которые до сих пор пользуются успехом.

— И к чему ты это рассказываешь? — насторожился папочка. — У нас нет никаких драматургов, прости их Пресветлая. И этого твоего…. Театра тоже нет.

— Да он нам пока и не нужен…. -Но если лорд Шан-таль согласится, мы разыграем один спектакль, не отходя от кассы, так сказать. Папочка, ты можешь выяснить — разрешат ли Их Величества выдать замуж предводительницу наших прекрасных леди? Есть у них одна…. Госпожа Марита шепнула мне по секрету, что всеми командует одна мамзель — леди Виола. Она считает себя непризнанной принцессой, и уверена, что папочка король выберет ей самого-самого жениха. Я понаблюдала за ней на занятиях. Последила, как она себя ведет в общежитии. Послушала разговоры. Девчонки ее побаиваются. И потому что ей отдавали предпочтения все воспитательницы во дворце. И потому что она считает себя самой красивой. Там еще много этих «потому что». Этакий монстр с личиком ангелочка. Кстати, это была ее идея: устроить парад полуголых девиц перед нашим домом. А леди Ди в чем-то провинилась перед Виолой. Та и приказала ей соблазнить Валико.

— Откуда ты это знаешь?

Папочка — ректор удивленно смотрел на меня, не зная: верить мне, или счесть все шуткой.

— Папочка, я ведь не вчера родилась. К тому же сама девочка. Да и приходилось мне с такими ледями сталкиваться. Их не убедишь словами. Только розгой. Но бить — непедагогично. В карцер садить — они ж леди. На хлеб и воду — тоже не выход. А вот устроить террор под видом заботы…. Она в конце концов смирится даже с матрасом из соломы и дерюжным одеялом — лишь бы выспаться.

И рада будет сухой корке — лишь бы не плакать от голода за накрытым столом.

Но для этого мне нужно согласие Величеств.

— Хорошо, я переговорю со Златовласом, — кивнул папочка. — Только при чем здесь Шекспир?

— О-о-о! У него есть замечательная пьеса. «Укрощение строптивой» называется. Я вам вкратце содержание перескажу, но чуть позже. У нас же на носу экзамены, так?

— Так, — кивнул Валико. — И что?

— Проведем отбор. Преподаватели точно могут сказать — кто из девушек действительно хочет учиться, а кто дурью мается. Да мне госпожа Марита уже рассказала, кто старательно готовит уроки, пишет рефераты, занимается всем, что запланировано, и делает определенные успехи. Таких у нас семь человек из пятнадцати. Девочки с факультета Шанти-таля не участвуют в подковерных играх. Им приходится туго, потому что остальные старательно им мешают. Поэтому надо девчонок разделить. Провести экзамены, и перевести их в другое общежитие. А не справившихся можно и замуж пристроить. Пригласим отличившихся гвардейцев. Пусть приглядятся к девушкам. Сделают свой выбор. Дадим возможность девушкам с ними пообщаться. Разумеется, все под присмотром. Потом тех парней, которые определятся с выбором, я проинструктирую, как себя вести.

— Я уже боюсь, — серьезно сказал Вайзер-таль, с любовью глядя на раскрасневшуюся дочку. — Уверена, что справишься?

— Думаю, что парни не будут против. Насколько я проникла в тайны аристократических родов — браки устраиваются родителями или опекунами. Интересы детей учитываются редко. Не скажу, что мне подобное нравится, но для девчонок это не будет таким ужасом. В конце концов, у них есть выбор — или учатся, или замуж. Гораздо страшней, если их — умниц и красавиц, никто не захочет замуж взять. Думаю, парни сумеют сыграть свои роли.

— Не уверен, что понимаю твою задумку, — медленно сказал папочка-ректор. — Но если ты поможешь избавить академию от проблем, а меня от лишней головной боли….

Часть вторая

Возьмите меня замуж

— 1-

Леди Виола стояла в переходе между учебными корпусами и смотрела в окно. Там шел снег. Густой, крупными хлопьями, он падал и падал, засыпая двор академии пушистыми сугробами. Между которыми неторопливо шли двое: высокий мужчина с седой прядью в темных волосах — на них, собранных в низкий хвост, искрились снежинки. И стройный рыжеволосый мальчишка, по возрасту чуть старше, чем леди Виола. Лорд Вайзер-таль и Ангел. Проныра, каких свет не видел. Бесцеремонный нахал, которого почему-то все слушают. Леди Виола вовсе не желала слушать какого-то мальчишку, пусть он и работает в академии ассистентом лорда Вальен-таля. Завидного жениха, между прочим. Перед тем, как Его Величество, которого леди Виола считала своим отцом, отправил всех воспитанниц в академию, наставницы дали им ознакомиться со списками женихов. Законных сыновей аристократов и бастардов.

Род Аверис выгодно отличался от прочих. Вальен-таль считался достаточно богатым, имел, по слухам, поддержку отца. К тому же был достаточно красив, чтобы леди — любая леди — была заинтересована в браке с ним. Конечно, леди Виолу не прельщала жизнь в таком захолустном месте, как академия королевских бастардов, но ведь это исправимо. Ее Величество, миледи Съюзон, пойдет навстречу воспитанницам, когда они устроят свою жизнь, выйдя замуж за перспективных молодых людей. Конечно, было бы лучше, если бы к ней посватался лорд Ежен-таль Свитан, капитан гвардейцев, но, по слухам, он признанный брат Его Величества, а это недопустимый брак. Пресветлая не одобряет такое. А жаль. Они были бы прекрасной парой. Темноволосый и темноглазый лорд Свитан был красавчиком. Высокий, всегда подтянутый, широкоплечий, чисто выбритый, он казался юной красавице идеалом мужчины.

Леди Виола вздохнула и посмотрела на свое отражение в оконном стекле. Конечно, видно было плохо, так как на улице достаточно светло, но ей это и не нужно. Она и так знает, что совершенна. Ей всегда об этом говорили. Невысокая изящная фигурка, тоненькая талия. Небольшая, аккуратная грудь, правда, вызывала опасения. Говорят, мужчины любят женщин с большой грудью. Но ведь это легко исправить при помощи иллюзии. Как жаль, что магия иллюзии ей неподвластна. Но ведь есть возможность воспользоваться знакомствами.

Девушки из параллельной группы, те, что учатся на алхимиков, зельеваров и лекарей, вскоре смогут помогать другим в решении деликатных проблем.

Да, если грудь можно будет увеличить, то все остальное не вызывает нареканий. В детстве ей говорили, что она милый, очаровательный ребенок. Теперь ей говорят, что она очаровательная юная леди, которая сможет легко кружить головы мужчинам, когда придет ее время. У нее огромные фиалковые глаза, из-за которых ейи дали имя Виола. Роскошные золотистые волосы, точеный носик, изящная шейка, нежные ручки…. Которые злобный ректор хотел испортить работой на кухне. Ну, уж нет, лорд Вайзер-таль! Да как он вообще посмел отправить ее — ЕЕ, дочь самого короля — на кухню! Пусть своих студентов отправляет в наряды, или как там это называется. Она не обязана подчиняться злобному старику! Точка!

Леди Виола была твердо уверена, что она дочь короля. А то, что она оказалась среди воспитанниц — хитрость венценосных родителей. Леди еще в детстве, подслушав случайно беседу двух нянек о каких-то врагах, и ничего не поняв, убедила себя, что враги хотели сделать что-то плохое с ней, Виолой, и потому родители спрятали ее. На самом виду, да. А что до сходства… волосы точно, как у Ее Величества. Пусть и оттенки разные. И вообще — не всегда дети похожи на родителей, она слышала, так бывает. Особенно в семьях аристократов…. И будет об этом.

Ей надо все тщательно продумать. Письма родителям она отправила еще на рассвете. Девчонок, которые заглядывали ей в рот, науськала с вечера. И теперь осталось только дождаться результата. Какая все же глупая эта Ди…. Такого простого действия не сумела сделать! Она должна была опрыскать лорда Вальен- таля приворотным, а потом выманить его в парк, где она, леди Виола, ждала лорда. Вся такая утонченно-возвышенная, вся такая несчастная…. Леди Виола собиралась изобразить благородный обморок от стыда, когда лорд увидит всех этих дур в одних шубках на почти голые тела…. Но ведь и этого сделать не сумели. А ведь она дала всем прочитать эту книгу, которую вытащила у Джелии Тинк. Там же все подробно расписано! Дуры!

Только и умеют, что хихикать, да подстраивать друг другу мелкие пакости. О, а это идея! Надо как-то напакостить этому мальчишке, Ангелу! Заманить его в чью-нибудь спальню. И пусть его женят! Кого ей не жаль?! Пожалуй, леди Ди подойдет…. Ей уже все равно. Опозорилась перед лордом Вальен-талем. Он больше и не посмотрит в ее сторону. Надо только хорошо продумать — как заманить Ангела. Эх, как жаль, что книгу отобрали, там было много интересного….

В мечтах леди Виолу уже объявили кронпринцессой. Куда при этом должен был деться принц Златоцвет — она не думала. Главное — ее признают родители, введут в семью, объявят на всю страну, что потерянная принцесса найдена. И тогда…. Дальше ее планы буксовали. В романах для юных леди все как-то само собой разрешалось. Принцесса занимала положенное по статусу место, ей тут же находился юный и прекрасный принц, они женились, и жили долго и счастливо.

— Леди! Леди! — раздался за спиной леди Виолы чуточку скрипучий голос одной из жриц. — Прошу в гостиную пожаловать! Лорд ректор желает сделать объявление! Леди Виола! А вам особое приглашение нужно?

Леди Виола поморщилась. Именно эту жрицу она терпеть не могла. Злобная старуха была хуже бызгаря*. Тот хоть самых непослушных детей курял в холодную воду, а эта приспособилась всех леди поливать ледяной водой из кувшина, если они не вставали вовремя.

— Я тебя запомнила, злыдня, — пробурчала себе под нос леди. — Когда меня введут в семью, обязательно прикажу выдрать тебя розгами. Не посмотрю, что ты жрица Пресветлой.

Лорд Вайзер-таль в этот вечер был удивительно хорош собой. Черные волосы были тщательно промыты, подстрижены и уложены в продуманном беспорядке. Черная мантия, с символами всех Стихий на левой стороне груди, отглажена, сапоги начищены так, что можно в них смотреться, как в зеркало. Лицо мужественное, и…. красивое?!

Леди Виола призадумалась, рассматривая лорда Вайзер-таля с новой точки зрения.

— Оказывается, он не так уж и стар, — шепнула ей на ухо леди Ди. — Я-то думала, что ему лет семьдесят.

— А еще он — ректор! — прошептала с другой стороны леди Николетта. — Уже это одно делает его привлекательным. И он богат. И холост.

— …экзамены начнутся через две недели. Зачетная неделя начинается через два дня. Желаю вам удачи, леди.

И вышел, стремительный и мужественный.

— Девочки, не будем спорить, — шепнула еще одна леди, сидевшая сзади. — У нас есть несколько дней, чтобы тщательно подготовиться к зачетам. Там будут все преподаватели. Думаю, мы определимся.

— А я слышала! Ой, девочки! Что я сегодня слышала! — хватаясь пальчиками за румяные щечки, затарахтела леди Оли. — Госпожа Марита обсуждала с одной надзирательницей…. Ну, той, самой строгой… Они еще собирались пить чай, а я шла. Там шла. Совершенно случайно, что вы! Да я никогда! Подслушивать нехорошо! Я это твердо знаю….

— Оли-и-и! — зашипела леди Виола. — Вы можете не трещать, как сорока! Что вы услышали?

— А?! Что я услышала? Ах, да! Госпожа Марита говорила! А жрица, что это еще не точно, а госпожа Марита, она же лучше знает! Ей сам лорд Ангел сказал, что уже все решено, и в последний день перед каникулами состоится…

— Что?! Что состоится, леди Оли? — тут же облепили их со всех сторон остальные девушки.

— Бал! Бал состоится! Представляете?! А еще госпожа Марита сказала! — тут девушка понизила голос до шепота. — Представляете: на бал приедут герои последней битвы! Ну, той, которая вот буквально на днях была. На шестом блокпосту! Представляете? Сам лейтенант Шан — таль будет! И Его Величество с Его Высочеством! А Ее Величество будет сама лично вручать награды героям! Даже нашему лорду Вальен-талю! И еще — но это не точно — госпожа Марита сказала, что лорда Ангела Его Величество уже наградил! Прямо там, на поле битвы! Представляете?! Орденом Бриллиантовой Звезды! Говорит, прямо так — со своего мундира снял, и лорду Ангелу прицепил! Даже на одно колено встал!

— Кто? Лорд Ангел? — взволнованно спросила одна из девушек. Леди Оли величественно вскинула головку с каштановыми кудряшками.

— Нет! В том-то и дело! Лорд Ангел, говорят, совсем стоять даже не мог! В снег упал! Так — плащ веером раскинулся, кроваво-красный, и лорд на нем — весь белый, и в крови. Его Величество подошел, на одно колено припал, орден с груди сорвал, и прицепил на мундир. А лорд Ангел приподнялся и сказал: «Служу Вашему Величеству».

— Бред! — резко сказала леди Виола. — Какой из этого мальчишки герой! Леди Оли, вы все, как всегда, поняли неправильно. Скорее всего, это лорд Вальен-таль награжден Бриллиантовой Звездой! Это же высшая награда нашего государства, да еще из рук Его Величества. А что мог сделать этот мальчишка? Да у него даже магия какая-то непонятная. Всего лишь крошечная голубая искорка.

— Ну, знаете, леди Виола! — вскочила оскорбленная в лучших чувствах леди Оли. — Вас там не было! А я лично слышала, как госпожа Марита говорила! И еще она говорила, что лорды с блокпоста будут приглядывать себе невест. А еще госпожа Марита сказала….

Тут леди Оли снова понизила голос до шепота.

— Она сказала, что Его Величество обещал выделить на наряды деньги! И подарить каждой претендентке по одной драгоценности из королевской сокровищницы! И еще это! Приданое! Достойное!

— Фи! Приданое нам и так обязаны дать, — выпятила губку леди Виола. — Мы же королевские воспитанницы! Мой будущий муж станет еще богаче.

Тут леди Оли мстительно прищурила серые глазки, пригнулась к самому уху леди Ди и сказала достаточно громко, чтобы ее услышали все:

— А еще госпожа Марита сказала, что лорды Вальен-таль и Ангел-таль давно и прочно женаты.

— Друг на друге?!! — глаза девушек загорелись предвкушением сногсшибательных слухов и сплетен. Леди Оли покрутила пальцем у виска.

— Вы что?! Как такое возможно! Это же противно Пресветлой! Нет, по слухам, они женаты на родных сестрах! Потому и живут в одном доме! Родственники они! Так что никому из нас не светит стать невестой лорда Вальен-таля!

Леди Виола резко поднялась, отряхнула платье и стремительно вышла из гостиной.

***

Экзамены! Как много в этом слове! Студенты враз забыли свои проблемы и волнения, связанные с появлением в аудиториях академии нежных девичьих фигурок. Они уже успели оценить то стремление, с каким девушки овладевают знаниями. И условно поделили на три группы. Свои ребята — у них можно одолжить, конспект с пропущенной лекцией, попросить помочь с практикой по зелье варению, одолжить монетку до стипендии, и так далее.

Вторая группа — ни то, ни се. Парни между собой прозвали их курицами. В их тетрадях вместо лекций — цветочки, девичьи головки с разными прическами, милые глазастики, неизвестные магической науке. Впрочем, никакой другой науке они неизвестны тоже. Разговаривать с ними не о чем: девицы щебечут и щебечут, на трехсотый раз пересказывая друг другу истории о любви и дворцовые сплетни. У каждой из них во дворце остались служанки-наперсницы, которые раз в неделю пересылают своим госпожам коротенькие письма. В которых: «Граф N зачастил в покои фрейлины М, виконт Ф дрался на шпагах с бароном Т, а баронесса В на днях родила чудесного мальчика. И поговаривают, что его отец»….

Не смотря на это, леди из второй группы довольно усердны в изучении бытовой магии. Они научились приводить в порядок свою одежду, подогревать воду для купания — потому что с началом зимы в девичьем крыле совершенно исчезла горячая вода.

Девушки из второй группы даже научились заводить тесто, готовить несложные блюда, печь тортики и правильно заваривать чай. Белье стирать они научились тоже. На большее их устремлений не хватило пока. В свободные минутки леди предпочитают собираться в гостиной с вышивками и новомодными любовными романами. Все мечты этих девиц сводятся к появлению

прекрасного…. Нет, не принца. Принц в Королевстве один, его все девушки хорошо знают в лицо, и даже не раз танцевали с ним, когда Ее Величество устраивала для своих воспитанниц милые домашние праздники. Девушки из второй группы мечтают о рыцарях. Графах, виконтах, баронах…. На худой конец, о шевалье — лишь бы был молод, хорош собой, и достаточно богат. Собратья студенты их не интересуют, хотя…. Вон тот юноша достаточно мил, а этот — он, кажется, владеет стихией воды — обещал научить очищать воду после принятия ванны, а то леди Виола всегда оставляет после себя много пены. Она так и не научилась убирать за собой. И всегда ищет виноватых, будто она и в самом деле принцесса….

Третья группа была самая малочисленная. Шесть девушек, приближенных леди Виолы. С самого детства они играли в принцесс и фрейпин. Леди Виола всегда — ВСЕГДА — была принцессой. А если другие девочки хотели быть принцессами, леди Виола устраивала скандал. Бросалась на пол, стучала по нему ногами и руками, кричала и плакала. До тех пор, пока измученные няньки не прекращали ее визг одним способом — уговорив других девочек смириться с выбором леди Ви. В конце концов, никто из девочек больше не пытался спорить. Разве что когда леди Ви почему-то отсутствовала. Тогда в дело вступала считалочка. Игра становилась мирной и интересной. Впрочем, как только леди Ви появлялась….

Эти девушки делились на две подгруппы. Одна полностью подчинялась леди Ви, даже не пытаясь с ней спорить. Исполняли при ней роль высокородной прислуги. Чистили платье, мыли обувь, писали рефераты и выполняли домашние задания. Так повелось еще со времен детства. Леди Ви лишь указывала пальчиком, что надлежит сделать.

Вторая подгруппа держала сторону леди Ди. Она была слабее леди Ви. Уступала ей во всем. Но! Сплетни, шепотки, подначки и подколки были тайным оружием леди Ди. Своего фиаско в деле соблазнения лорда Вальен-таля леди Ди простить сопернице не могла. Притихла, сделала вид, что все в порядке, но зло затаила. У нее была еще одна «милая» особенность: умение нанести вред и не попасться. Поэтому платья леди Ви вдруг стали приходить в негодность. Расползаться по швам, образовывать мелкие дырочки на видных местах. Обзаводиться пятнами непонятного происхождения…. Леди Ди со временем могла бы стать неплохим бытовым магом. Но….

Госпожа Марита измучилась, пытаясь примирить две враждующие группировки, которые вдруг образовались в девичьем общежитии. Не помогали даже строгие жрицы.

— Лорд Вайзер-таль, я не знаю, что с ними делать, — сокрушалась госпожа Марита, докладывая ректору об очередном скандале в общежитии. В этот раз отличилась леди Оли. Она относилась ко второй группе девушек, но держала сторону леди Ди. Не дружила с ней, еще чего! Ведь она тоже считала себя дочерью Ее Величества. Правда, леди Оли хватало сообразительности не делиться своими тайными мыслями с заклятыми подругами. Ее талантов хватало на бытовую магию, плюс слабенький дар Стихии Земли. Леди Оли обожала цветы. Особенно почему-то тянуло нежную леди к ядовитым и опасным растениям. Ее кровать стояла возле окна, на котором расположился любимчик леди Оли: симпатичный кустик, весь покрытый розовыми бутончиками.

Леди Ви, разозленная словами «подруги», решила отмстить, разбив горшочек с цветком. Вроде как нечаянно уронить с подоконника. Ишь, расставила тут свои веники, к окну не подойдешь! А ей нужно! Как раз сейчас лорд Вальен-таль должен проходить по заснеженной тропинке, направляясь домой. И опять в обществе этого своего. Родственника. Рыжего мальчишки Ангел-таля.

— Не трогай мою радость! — взвизгнула леди Оли, увидев, как нежная ручка леди Ви касается горшка. — Не трогай! А то!

— Да что ты мне сделаешь, курица! — тут же взвилась леди Ви. В комнате кроме них были еще две ее подхалимки.

— Не трогай!

Леди все же столкнула цветок на пол.

— Когда мы прибежали на крики, леди Оли запихивала обломки цветка в вырез платья леди Ви! — возмущенно говорила госпожа Марита, нервно заламывая руки. — А ведь это не безобидный колокольчик! Лорд Ангел, почему вы смеетесь? Это же…. это же возмутительно! У леди Виолы обожжены соком шея и щека.

Лорд Шанти-таль, конечно, обещал, что все восстановят, и даже следов не останется, но ведь так нельзя! А если леди Ви на самом деле дочь?! Нам придется держать ответ, и я не думаю, что Ее Величество нас похвалит….

— А что Оли? Сильно пострадала? — спросила я. Понимаю, что несолидно ржать, потешаясь на чужим горем. Но уж больно мне леди Ви не нравится. И я даже не знаю, кого мне настолько не жалко — из потенциальных женихов.

— Она-то как раз и не пострадала. Поганка точно знает, как нужно обращаться с такими милыми цветочками. Но что нам скажет Ее Величество?!

— Да, что станет говорить княгиня Марья Алексевна, — хмыкнула я мысленно — Везде этот постулат в обиходе.

Стоп, а ведь это идея! Как раз лорд Шанти-таль жалился на днях, что его знакомый, травник из отдаленного горного селения подыскивает себе супругу. Желательно, владеющую Стихией земли, любящую растения, и главное — не имеющую родственников.

— Жениться надо на сироте! — выдала я на-гора известную фразу из знаменитого фильма*

Папочка — ректор удивленно поднял бровь. Валико вздохнул тяжко, а госпожа Марита махнула на меня подолом белоснежного фартука и хлопнула дверью кабинета.

— Нет, а чего вы на меня смотрите? Приятелю Шанти-таля нужна жена, тире помощница. У нас имеется подобное трепетное существо. С пробудившимся даром Земли. Вот и пусть займется дрессировкой. Я с этой лапочкой беседовала на днях. Если отбросить гонор — вполне себе милое существо. Не садовая рюмашка, что удивительно.

— Он старше леди Оли лет на десять, если не больше, — почесал переносицу папочка. — Как думаешь, у них все сладится? Не будет молодая супруга страдать?

— А вот тут как супруг себя поведет. У него есть печальный опыт семейной жизни. Шанти рассказывал, что теща дыхнуть мужику не давала, все ей не так было. А жена под мамочкин шепоток мужу в уши дула. Потом сама же ему рожки наставила.

Думаю, мне стоит с ним побеседовать. Авось, разберемся. Но если мужик не дурак….

Эх, понеслось! А так же покакало, побежало, полетело! С первым претендентом на ручки наших барышень определились. Если не перетравят друг друга в процессе притирки — уживутся, и жить будут долго и счастливо. Браки здесь нерасторжимы, если только леди не сподобится послужить Пресветлой. Тогда да. Тогда брак считается расторгнутым. Как раз с того момента, как только благочестивая супруга меняет имя, вступая в дружные ряды жриц.

— Мой друг как раз выбрался из своего захолустья — сказал Шанти-таль, пару дней спустя представляя мне высоченного мужика.

— И ты хочешь сказать, что это травник? — поразилась я, рассматривая застенчиво улыбающегося детину — косая сажень в плечах. Заросший русой бородой по самые глаза, нечесаный со дня рождения — не иначе, мужик производил впечатление неоднозначное. На его фоне терялся даже наш батюшка — король, в данный момент восседающий в кресле папочки-ректора с кубком и пирожком в руках.

— Ангелок, а что ты хотела от лучшего горного лучника, — хмыкнул венценосный брат. — Дар-таль не просто травник, он еще и начальник горной крепости. Там у нас соседи не менее добрые, чем Содружество.

Я отмахнулась. Почему-то в моей голове крутилась пасторальная картинка, где на горном лугу паслись козочки, а леди Оли, в платье альпийской крестьянки с подоткнутым подолом, поит упрямого козленка….

— Так, лорд Дар-таль! Вам супруга нужна?

Лорд стеснительно кивнул.

— Я ж за этим и приехал, — прогудел он таким низким басом, что у меня где-то глубоко внутри стало щекотно. — Хозяйка нужна в крепости. Желательно с даром Земли.

— Не боитесь, что юная леди не приживется? — вылез с вопросом Его Величество. — Все же, они впервые за пределы дворца выбрались. Другой жизни не знают….

— Лорд Дар-таль, — перебила я братца. Вот еще! Счас он мне будет игру портить! Напугает мужика — и что потом с ним делать?!

— Лорд Дар-таль, леди Оли у нас растения любит. Правда, в лекарском деле ничего не смыслит. НО! Вам дается возможность самому воспитать себе жену. После бала заключим помолвку. И вуаля! Забираете цветочек с шипами с собой. Дрессируете. To есть, воспитываете. Только без увечий. Нельзя бить, унижать, издеваться. Можно: низводить и курощать! To есть, через три месяца леди должна есть у вас с руки. Сказал, что бурундук это птичка, значит, она должна быть твердо уверена, что он летает. Сказал — огонь это вода — значит, она его в тазик нальет, и не поморщится. Сказал — снег — это лучшая перина из возможных — и она вам брачное ложе в сугробе застелет….

Лорд Дар думал недолго. Хитро блеснули небесно-голубые глаза.

— Я согласен, — сказал он. — Мне следует привести себя в порядок, помыться, сбрить бороду, сменить костюм….

— Э, нет! — остановила я великана. — Лорд Дар-таль, давайте так! Помыться вы можете. Но бороду не сбривать! Ни в коем случае! Вы у нас дикий человек с диких гор.

— Которому наше Величество со слезами на глазах отдает любимую воспитанницу, — заключила, тихо умирающая от смеха королева. — Ангел, а когда мы будем устраивать помолвки по вашему грандиозному плану?

— А как только все прочие леди, за исключением трио наших примадонн, благополучно выйдут замуж. Или останутся в академии на правах студенток. Примерно две недели спустя после зимнего бала.

— 2-

Ее Величество c интересом наблюдала за Ангелом. Юная женщина, одетая с продуманной небрежностью, сидела на широком подоконнике, свесив одну ногу вниз. Покачивала ею, и что-то стремительно писала в тетради. Изредка она поднимала голову, отыскивала взглядом мужа и улыбалась с затаенной нежностью. И тогда лицо ее расцветало, выдавая, что связаны они посильнее, чем обычные молодожены. Потому что лорд Вальен-таль в этот момент мгновенно поднимал голову, чтобы ответить жене улыбкой на улыбку. Кивнуть, согласно опустить веки, или отрицательно покачать головой.

— Между ними будто ведется непрерывная беседа, — шепнула королева мужу.

Его Величество кивнул.

— Так оно и есть. Ангел каким-то образом сумела наладить с мужем телепатическую связь. А еще она умеет устраивать… как же это…. А! Конференц-связь. Подключает к беседе всех, в ком заинтересована. Ее папочка так не умеет пока. Хотя старый лис все годы успешно скрывал этакий талант.

— Хорошая пара, — задумчиво сказала леди Съюзон. — Я рада, что наша семья пополнилась такими лицами. И ее идеи мне тоже нравятся. А как к ней отнеслись Ежен и Златоцвет?

— Первый с восторгом. Даже подумывал присвататься, — хмыкнул Его Величество, припомнив, с каким видом вылетал из антимагической камеры капитан. — Правда, его ведомый, Вальен-таль, не дал ему и шанса, умыкнув красавицу из-под рук буквально.

— А наш сын?

— Злится и восхищается одновременно, — хмыкнул король. — А тебе наш Ангел как?

Ее Величество улыбнулась, припомнив, с какой скоростью Ангелика сосватала Дар-таля, не дав оному и шанса отказаться от предложенной кандидатуры.

— Великолепно. Умная девочка. Ее открытость подкупает. И заметь — она не нуждается в нашем одобрении.

— Да. Это я заметил…. Знаешь, Ангел иной раз действует на свой страх и риск, не слушая никаких доводов. Особенно в те минуты, когда необходимо именно действовать. Вот тогда не завидую тем, кто встал у Ангелочка на пути, — поежился Его Величество, нежно поглаживая ручку супруги. — Как вспомню целую армию Содружества… Бр-р-р!

— Страшно было? — пожала руку супруга королева. Тот кивнул. Говорить, что если б не Ангел со своей непонятной магией, вряд ли они встретились бы на этом свете еще раз, король не стал.

— Пожалуй, я готова побеседовать с нашим Ангелом, — решительно поднялась королева.

— Не скажу, что Ангел готов беседовать с вами, Ваше Величество, — хмыкнул в ее голове голос, чуточку измененный, но вполне узнаваемый. — Никогда раньше не приходилось беседовать с королевами. Но контакты все равно налаживать надо. Уединимся, или как?

— Ты прослушиваешь всех? — подумала королева, поднимаясь, и кивая Ангелу на дверь в комнатку отдыха, которую давным-давно папочка-ректор обустроил для себя.

— Что вы, Ваше Величество! — соскользнула с подоконника девушка, чуть склонила голову и улыбнулась. Зеленые глаза засияли проказливо. — Я прослушиваю только близких, и то не всегда. К тому же все наши уже обзавелись специальными артефактами от подобных несанкционированных действий. Вы позволите?

Она легко, будто танцуя, зашла со спины и застегнула на лебединой шее королевы Съюзон длинную цепочку. В ложбинку между грудей лег небольшой прохладный камешек.

— Это защита от ментальных воздействий, Ваше Величество, — тихо шепнула Ангелика, поправляя цепочку. — Теперь вам не страшны телепаты. А когда захотите пообщаться мысленно — просто поверните цепочку, чтобы камень лег между лопаток. Сейчас он подстроится под вашу ауру и станет невидим.

— И кто у нас такой талантливый артефактор? — обернулась к Ангелике королева.

— Мой муж, Вальен-таль Аверис. Когда возникла такая необходимость, мы слегка поломали головы, припомнили все, что читали, слышали, или видели в снах. Валико действительно очень талантливый маг, Ваше Величество. Просто за его спиной должен всегда стоять кто-то, умеющий мыслить нестандартно. А повторить то, что когда-то было изобретено другим — всегда легче.

— Никогда не слышала о подобном… Это в твоем мире есть такие вещи?

Королева повела рукой в сторону кресел, между которыми уютно устроился невысокий столик.

— Нет, Ваше Величество, — присела на краешек кресла Ангелика. — В том мире, откуда притянуло мою душу, магии, как таковой, нет. Но люди не разучились мечтать. Выдумывать. Творить…. Сочинять разные истории про магические миры. С магическими игрушками у нас туго, а вот техника…. Многое из того, что используют сейчас земляне, впервые было описано в книгах писателей фантастов. Мои сограждане изобрели подводные лодки, батискафы, автомобили и самолеты. И не только. Конечно, большинство этих изобретений используются далеко не в мирных целях. Мужчинам я об этом не рассказывала. И не буду.

— Почему?

— Слишком опасными могут стать игрушки в руках мужчин… О чем вы хотели побеседовать со мной, Ваше Величество?

— Вы вскоре войдете в нашу семью, леди Ангелика. Хочется знать — что вы за человек. Скучаете ли по своему миру?

Ангел легко поднялась. Подошла к окну. Там все так же шел снег. Бесконечный пушистый снег….

Девушка легко коснулась пальцами ледяного окна и на стекле появилась иллюзия. Будто там, за окном, шла иная жизнь. Невысокие одноэтажные домики, широкие улицы, толпа гомонящих ребятишек, куда-то спешащих с ранцами и портфелями. Странные повозки без лошадей стремительно пролетали, мигая друг другу желтыми глазами. Большое двухэтажное здание, за которым привольно раскинулось море? Река? Озеро? — этого Ее Величество не поняла. Воды, во всяком случае, было много. До самого горизонта, а там темнело что-то, плохо поддающемся определению. Не то горы, не то леса. А может, причудливые облака….

Королева видела лица двух людей. Мужчина и женщина обнимали невысокую девушку в странной, мужской, должно быть, одежде. Обнимали и что- то говорили ей, а она кивала, радостно улыбаясь. Все трое были счастливы.

— Это мои родители. Там, на Земле…. -тихо произнесла Ангел, легонько касаясь пальцами лиц мужчины и женщины. — У них остался мой брат…. А меня уже нет. Там — нет. Я надеюсь, что они не сильно страдают сейчас.

— Ты была к ним привязана… — тихо сказала королева. — Я понимаю… а сейчас ты хотела бы вернуться туда?

Ангелика помолчала, что-то обдумывая. Провела рукой по стеклу, будто стирая иллюзию. Обернулась. Зеленые глаза были на удивление сухими, хотя королеве казалось, что девушка плачет.

— Я бы хотела с ними попрощаться, Ваше Величество. Хотела бы сказать, что у меня все сложилось. Во всяком случае, я не мерзну в сугробах, у меня есть крыша и пища. И самое главное — у меня есть любимый человек рядом. А все остальное…. Вы знаете, я женщина. Это мужчины с трудом и муками принимают решения о переездах. У них всегда есть причины. Есть выверенный расчет. А женщина…. Мы просто собираем в кучу скарб, детей, мужей и престарелых родственников. Низко кланяемся дому и могилам предков. Потом взваливаем все собранное на слабые плечи, осеняем себя знамением, и делаем шаг. Дорога ложится нам под ноги и ведет за собой. Мы не знаем, что нас ждет за ближайшим поворотом, но все равно — идем. А потом, кляня все на свете и благодаря Всевышних, вновь обустраиваем. Старикам — уютный угол, где они могут мирно дожидаться конца своих дней. Детям — простор, чтобы они росли сильными и здоровыми. Мужьям — надежное гнездо, куда им хочется возвращаться.

— А ты ничего не путаешь? — выгнула бровь королева, с немалым удивлением слушающая Ангела. — Это мужчина должен построить дом…

— Построить — да. Устроить его так, чтобы всем хватало тепла и заботы — дело женщины. Даже если это всего-навсего землянка, откопанная наспех….

— Ты говоришь не как юная девочка, — покачала головой королева. — Кем ты была в своем мире?

— В моем мире мне было двадцать пять…. Взросленькая уже. И профессия у меня интересная. В вашем мире пока такой нет. А еще я очень люблю читать. У нас говорят, что книга — источник знаний. Хочешь что-то узнать — читай. Если не совсем дурак — что-то да поймешь. Наблюдай, анализируй. Думай. Работай головой… потому что все запоминается, все обогащает. Никто не знает, в какой момент жизнь потребует применить знания. Особенно, если условия требуют мгновенных решений…

Две женщины еще долго сидели в маленькой комнате отдыха. Пили горячий чай, заедая его крошечными пирожными. Беседовали. Смеялись чему-то негромко. Грозили друг другу пальцами. С проказливыми улыбками щурили глаза….

Мужчины наблюдали за ними через приоткрытые двери. Вздыхали. Нервничали. Переживали. Но вмешиваться не рисковали. Мало ли….

— Мы все обсудили, — сказала, выйдя из комнаты, Ее Величество. — Нам необходимо открыть школы. Для детей аристократов мужского пола. А для тех, кто уже вышел из детского возраста — открыть еще одно отделение в АКБ. Хватит нашим аристократам кипеть в собственном соку. Я правильно сказала, Ангелок?

Ангелок кивнула.

— А еще весной мы откроем в столице Институт благородных девиц. Для девочек — бастардов и девочек — сирот благородных сословий.

Его Величество Златовлас Семнадцатый вздохнул, и вытащив и кармана тяжелый кошель, демонстративно передал его ректору Вайзер-талю.

— Напомни мне в следующий раз, когда я соберусь поспорить с тобой, — сказал он. — Особенно, если речь пойдет об идеях нашей дорогой сестрицы.

Ректор хмыкнул, и так же демонстративно перекинул кошель прямо в руки дочки, добавив:

— Это тебе на юбки-шубки-туфельки — сережки — колечки-цепочки, моя девочка.

— 3-

В женском крыле общежития жизнь просто бурлила. Правда, не у всех. Большинство девушек с факультета алхимиков и целителей спокойно ходили на лекции, просиживали часы в библиотеке, дежурили наравне со взрослыми целителями в лечебном корпусе, варили зелья на практикумах, отрабатывали положенное в уютных тепличках с редкими растениями. В общем, занимались именно тем, чем и должны заниматься уважающие себя студенты, стремящиеся получить приличное образование. Кому-то все давалось легко, кто-то добирал упорными занятиями. Каждая из девушек твердо уверовала: им эти знания пригодятся. О женихах они, конечно, тоже думали. Правда, не ставили эти мысли во главу угла, понимая, что аристократы не выстраиваются в колонны, чтобы получить руку и сердце небогатой незаконнорожденной невесты, даже если она и признана родителем. Этих девушек лорд Шанти-таль взял под личное покровительство, так сказать. Самолично курировал, тестировал, проверял и пестовал, показав тем самым большую фигу королевским устремлениям выдать девушек немедленно замуж. Впрочем, никто особо и не настаивал. Сам Шанти- таль старательно скрывал свой нешуточный интерес к пушистым ресницам одной из девушек. Селина была признанной дочерью небогатого барона из отдаленной провинции, без приданого, но с ярко выраженным Даром целителя…. Да. Именно так. Ничего личного….

Вредный Ангел на это лишь поднимал бровь, хмыкал, и прищуривал левый глаз….

После того, как увезли в столицу Джелию Тинк, в группе лекарей осталось четырнадцать девушек. И с ними все было понятно. Учиться, учиться, и еще раз учиться. А что делать с пятнадцатью остальными? Которые были зачислены на факультет Стихий?!

— Я не представляю, как их учить, — сокрушался мой супруг, устроившись в кресле с большим бокалом горячего чаю и куском сладкого пирога. — Они совершенно перестали заниматься. Только и слышно: бал, наряды, драгоценности, визит Ее Величества, принц Златоцвет….

— А кто тебя особенно раздражает?

— Леди Виола, разумеется, — буркнул Валико, откусывая от пирога. — Так и вьется вокруг. Ей-ей, я уже ощущаю себя загнанным зверьком.

— Ничего, на эту леди у меня есть капкан, — хмыкнула я. — Сегодня братец письмишко прислал. Разрешил запустить в массы слушок о высокопоставленном человеке, которому срочно нужна молодая, воспитанная, грамотная и красивая супруга. А еще разрешено сообщить, что с ним прибывают пятнадцать молодых мужчин. С теми же намерениями. Будут негласно присутствовать на всех зачетах и экзаменах.

Валико уставился на меня с изумлением.

— Ангелок, милая, а как ты это представляешь? — спросил он, справившись с пирогом. — Придешь в аудиторию, и вот так сообщишь?

Я покровительственно похлопала мужа по руке.

— Не переживай, солнышко! Слухи вот сейчас уже достигли нужных ушек. И к вечеру девичьи гостиные взорвутся сплетнями, логическими построениями, домыслами и вымыслами. На что спорим?

— Эм-м?

— Леди Ви о тебе забудет напрочь. Спорим, что уже завтра твоя персона потеряет для нее и ее свиты всякую привлекательность?

— Не знаю, Ангелок, — с сомнением покачал головой Валико, нацеливаясь на еще один кусок пирога. — Как-то это зыбко….

— Спорим? На ковер-самолет?

— Какой еще ковер — самолет?! Ангел, ковры не летают!

— Это у вас ковры не летают, — выпятила я губу. — А у нас очень даже летают. Особенно, если кто-то умный смастерит артефакт для левитации крупных и тяжелых предметов. Покатаемся!

Валико лишь головой покачал. Иногда ему хотелось забраться супруге в голову и отключить какой-то центр, который, по его мнению, отвечал за авантюризм. Надо же — выдумала ковер-самолет.

— В нашем мире летают только птицы, — сказал он. — Ладно, если леди Ви хотя бы до бала оставит меня в покое, я попробую что-нибудь придумать. Но если нет, то ты….Что бы такое придумать?! Будешь должна мне одно желание.

Я сделала вид, что задумалась.

— Хорошо, милый. Любое желание, кроме усиленного размножения, идет?

— Ты так не хочешь детей? — насупился Валико, отодвигая в сторону блюдо. Пришлось подобраться поближе, обнять и поцеловать сладко-сладко.

— Хочу, конечно. Но не сейчас. И даже не через год. Ты же сам сказал, что мне нужно восстановиться до конца, а уж потом наследниками обзаводиться. Я лично подумываю о троих. Два сыночка и лапочка-дочка. Как тебе такой расклад?

Расклад Валико устроил вполне, так что наш вечер плавно перетек в ночь…

***

— Девочки! Ой, девочки! А что я сейчас слышала! Вы даже не представляете себе!

Леди Оли влетела в общую гостиную, где десять девушек скучали над конспектами. Завтра был назначен первый зачет по бытовой магии, а знаний…. М-да….

Леди Ви не переживала. Она уже настроилась на решительный штурм своего возлюбленного, и отступать не собиралась. Заставила своих верных клевреток проверить ее самое нарядное платье, почистить его, вымыть туфельки, приготовить шпильки с жемчужными цветочками — для роскошной прически. В данный момент она рисовала в тетрадке женскую головку, размышляя, что лучше — закрутить волосы на папильотки, чтобы утром собрать их в высокий хвост, украсив искусственными голубыми незабудками, или все же сделать прическу парадную, уложив волосы в подобие башни. Проблема была в том, что сама делать такие прически леди Ви не умела, подругам не доверяла. А верная служанка осталась во дворце.

— Ой, да оставьте вы свои конспекты! Я там проходила, а госпожа Марита с лордом разговаривала!

Леди Оли стремительно пробежала по гостиной, устроилась так, чтобы ее видели все. Девушки, начавшие было фыркать — конечно, леди Оли всегда где-то проходит, а там почему-то всегда оказывается госпожа Марита…. Однако услышав о лорде, девушки тут же отложили в сторону тетради и уставились на подругу.

— Да! Молодой лорд! Госпожа Марита сказала, а он! Ах, какой лапочка! Глаза синие-синие, губы! А плечи! О, я, кажется, влюбилась!

— Губы тоже синие, — хмыкнула себе под нос леди Ди.

— Нет, что вы, леди! Губы у него такие, у-у! А руки!

— Леди Оли! — застонала еще одна из девушек. — А что сказала госпожа Марита?

— Ах, госпожа Марита сказала, что сюда нельзя, здесь леди! А он — мол, я затем и прибыл в академию, чтобы познакомиться с леди. К балу я должен определиться с невестой. Мол, мне нужна самая-самая! Потому что мой дом давно нуждается в молодой хозяйке. И что-то еще…. Ах, да! Он наденет на пальчик леди свой фамильный перстень! Представляете?! Фамильный перстень! Это значит, что он не бастард, да? Он настоящий аристократ? Богатый, наверное!

Леди Оли закатила глазки в восторге.

— Если он не бастард — почему ищет жену среди нас? — удивился кто-то. — Ему, наверное, и аристократки не отказали бы! А вдруг он нищий?

— Ой, глупости! — отмахнулась леди Оли. — Я знаю наверное, что нам сосватают приличных мужчин! Ее Величество говорила, я слышала! Она с Его Величеством обсуждала, а я там стояла, я слышала!

— А как этого лорда зовут? — внезапно заинтересовалась леди Ви. Конечно, лорд Вальен-таль хорош собой, сын герцога, но бастард. А если этот лорд сам себе хозяин, богат и хорош собой…. Да и приданое, которое обещали Их Величества…. Обещали же? Может быть, не всем…. А ей обязательно. Она же дочь!

— Ой, он не назвался! — прижала пальчики к румяным щечкам леди Оли. — Он как раз хотел, а там эта жрица! Я еле успела убежать. Но дело-то не в этом! Он не один приехал! Госпожа Марита говорила жрице Лите, что их больше десяти человек приехало! Я потом в окошечко посмотрела. Ой, девочки! Какие они лапочки все! Военные! Такие красивые, в мундирах! У меня глаза разбежались! Лорд Вальен-таль даже рядом с ними не стоял! Нет- нет, я решительно отказываюсь влюбляться в лорда Вальен-таля! Я выберу себе военного. Все равно, с лордом Вальен-талем постоянно этот Ангел болтается. В последнее время на всех занятиях сидит.

— Да, Ангел — таль по пятам за ним ходит! — согласно загудели девушки. — А какая у него змейка на запястье — видели? Голубенькая, руку чуть ли не до самого локтя обвивает. И глазки черненькие. Интересно — где он взял такую прелесть?

***

Известие о приезде десятка (или даже больше) потенциальных женихов выбило девушек из колеи напрочь. Даже тех, кого временами мучила совесть. Они еще пытались убедить себя и своих подруг, что жизнь у них еще только началась, и с замужеством можно немного подождать. И даже немного успели повторить пройденный материал. Леди Оли, хлопая абсолютно честными глазками на леди Ви и ее приспешниц, тем не менее, старательно тренировала некоторые заклинания бытовой магии. Тут вскипятила воду для чая, там запустила заклинание — пылесобиралку, а потом еще и опрокинутое на подол леди Ди варенье убрала, шевельнув двумя пальчиками…. Она-то уж точно собиралась сдать все зачеты и экзамены, чтобы «папочка»-король выбрал ей самого лучшего жениха. А уж воспитать его она сумеет….

…И вот он — зачет. В аудитории все было готово: длинный стол, застеленный зеленой бархатной скатертью. Ровными рядами разложены билеты. Стоит хрустальный графин с такой чистой водой, что кажется пустым. Рядом два хрустальных бокала. Стул для преподавателя. Стул для экзаменуемого. Полукругом — столы для подготовки. Обычная рабочая атмосфера. Для нас. Валико только головой качал, наблюдая, как я, в расчете на зачет, гоняю свои бытовые умения, обустраивая аудиторию. Ведь что такое — бытовая магия?! Для меня — в любой ситуации оставаться на высоте. Это как иголка у Золушки, которой она заштопывает кружевной воротник короля. Пыль на люстре? — щелчок пальцев, и влажная тряпка невидимкой пролетела над головой противника, стирая следы… дыра на неудобном месте у кавалера образовалась? Улыбаемся, и грозим пальчиком. Штаны с жутким треском съезжают с пятой точки, надежно спутывая ему ноги… Облился чаем? — не беда. Укоризненный взгляд — и мужчина, подпрыгивая, и хватаясь руками за причинное место, с визгом покидает театр военных действий….

— Ангел!

И столько укора в голосе любимого супруга!

— Все-все, дорогой, молчу!

И глазки такие невинные-невинные. Я же хорошая! Добрая. Местами…. А что пару невинных фокусов по углам припрятала — так все за-ради лучшей успеваемости студенточек наших. Потому что первыми сегодня будут наши альтернативно одаренные. И что-то мне подсказывает, что леди Ви будет в самом конце очереди. Потому что ее нежно-голубое платье я уже засекла в коридоре.

И прическу — продуманно-небрежный конский хвост, в крупные локоны завитой, увидела. И декольте мало не до пупа. И лисью подводку на глазах….

Да! Я ревную! Имею право!

— Ангелок!

— Бе-бе-бе!

Это я мысленно. А вслух:

— Дорогие гости, проходите, располагайтесь. Вот здесь.

И ручкой так небрежно на стену указываю. Гости — десять вояк в парадных мундирах, недоуменно переглядываются. Перед ними обычная серая стена. Мы ж в замке. А замки из чего строили? Правильно — из дикого камня. Вот у нас дикий камень и присутствует. Интересно: кто из них первым поймет?

— Лорд Ангел-таль! Вы издеваетесь?

— Простите, лорд Шан-таль, не имею такой привычки.

И — щелчок каблуками, резкий кивок, и указательный палец касается стены. Иллюзия тает, открывая нишу. И даже с окном. Широкий подоконник сервирован для легкого перекуса. Большой фарфоровый чайник с кипятком — полдня мучилась, пытаясь изобрести велосипед. To есть, объяснить мужу, для чего мне понадобилась гранитная овальная пластина в полметра длиной. Ага. Еще два углубления, в которые вмонтированы артефакты — нагреватели. Зато когда до него дошло! А еще и папА на чашечку чаю вечерком зарулил. С венценосным братцем. И племянничком — губошлепом… теперь у нас висит на стеночке в кабинете патент на изобретение. На плотной бумаге с золотым обрезом, королевскими печатями и личным королевским росчерком с завитушками. А Валико хмыкает и подсчитывает прибыль. Потому что: Его Величество — это раз.

В кабинете поставил и теперь хлюпает чаем в свое удовольствие. Министры поскрипывают зубами, и нервно грызут манжеты. Завидуют.

Ее Величество — это два. Она манерно закатывает глазки и многозначительно улыбается, когда восхищенные новшеством фрейлины робко просят адресок мага, который придумал такую славную штучку…. Ну, и само собой, папочка — ректор. Он, конечно, подарочек вперед всех получил.

Ладно, от темы отошли, надо бы вернуться…

Итак: широкий подоконник сервирован по всем правилам. Моим. Подставка с двумя чайниками. В одном кипяточек не остывает, в другом свежая заварка. Изящные фарфоровые чашечки мирно дремлют в посудном шкафу, а мужчин ждут большие тяжелые бокалы с золотым тиснением. Именные. Потом каждый сможет забрать свой бокал с собой. Маленький презент, ничего личного. Что еще? Сладости, мясная нарезка, сыр, хлеб, фрукты…. Все для короткого перекуса.

— A вино?

Шан-таль щурит небесно-синие глаза и улыбается лукаво. Сейчас, когда с физиономии смыты грязные разводы и копоть, видно, что мужик он очень даже симпатичный. Волосы темные, коротко подстриженные. Нос прямой, волевой подбородок, на правой щеке ямочка появляется, когда суровый лейтенант — старшина улыбается. А плечи! Никакой мундир не в состоянии скрыть эту мощь! М-да. На такого жениха я как-то не рассчитывала. Одно дело — Дар-таль. Оли для него идеальная пара. А Шан-таля кому? Впрочем, это не моя забота. Сами разберутся. Чай, не дети.

— А вино в винном погребке, уважаемый! — улыбаюсь я во все тридцать, то есть — двадцать восемь зубов. — Здесь у нас зачет по бытовой магии намечается, а не состязание заядлых алконавтов. Вы еще не забыли — зачем прибыли в академию? Вопрос на засыпку, господа!

— Ангел! — в ментальном посыле супруга бездна укоризны. Предостережение — это ж воины. Они шуток не понимают. Я лишь пожимаю плечами. Вскидываю левую руку, позволяя рукаву туники свалиться к плечу. Моя прелесть поднимает змеиную головку с черными глазками и зевает, демонстрируя сверкающие клыки. От ее макушки и до хвостика пробегают бело-голубые искорки.

— За невестами! — выдыхает кто-то. — Лорд Ангел — таль, это она?

— А давайте все вопросы потом, — говорю я. — Располагайтесь. Угощайтесь, кто не успел позавтракать — завтракайте. И смотрите. Предупреждаем: девушки королевскиевоспитанницы. Вы должны четко представлять, что это значит. Чего вы вправе от них ожидать, а чего в них даже в зачаточном состоянии нет. Смотрите, наблюдайте, думайте. Делайте выбор. Сегодня — предварительный. Далее вы будете присутствовать на всех зачетах и экзаменах. Так же, как сейчас. Составите собственное мнение.

— А вы, Ангел-таль? Вы уже сделали свой выбор? — прищурился на мою руку Шан-таль.

— Мой выбор сделан, — кивнула я, легко коснувшись пальцами обручальной татуировки. — Теперь ваш черед, господа. На балу вы должны будете объявить о своем выборе. Но это мы обсудим позже.

— Пора, — кивнул Валико. — Ангел, выходи, и опускай иллюзию. Лорды, она прозрачна с вашей стороны. Вы не пропустите ничего. Ангел! Начали!

— 4-

Мы и начали. To есть, это Валико начал. Я же за другой иллюзорной конструкцией устроилась. Чуть поодаль от мужа, но так, чтобы не забывался. Шучу. Просто я уверена была на все сто, что наши леди так просто не успокоятся. Особенно леди Ви. Вот ведь как бывает: ничего плохого она мне лично не сделала, но так и чешется кулак….

На зачет было решено запускать девушек поодиночке, так как надо было показать невест во всей красе. Чтобы ничего не отвлекало. И девушек, и юношей за стеной. Пусть смотрят. Да и… бытовики из невест, как из меня придворная дама. Вроде бы и этикет выучила, и локти на стол не складываю, и даже танцевать умею эти все тягомотные многофигурные полонезы-менуэты-гавоты, но того лоска, что приобретается с пеленок, во мне так пока и не появилось. Впрочем, я особо не переживала.

А вот и первая ласточка прилетела. Леди Ли… а по документам леди Леокадия. Семнадцать лет, собой хороша. Темно-русые волосы убраны в толстую косу, глаза подкрашены в меру. Платье самое обычное, по последней моде, но без излишнего шика. Ни тебе декольте, ни самоцветов в три ряда. Глаза зеленовато-серые, испуганные.

— Берите билет, леди, — спокойно говорит Валико. — Пять минут на подготовку.

— Хорошо, — шелестит леди Ли. Тянет билет, называет номер и ползет за стол. Шуршит листочком бумаги, добывает из поясной сумочки самописку, сжимает в кулачки пальчики, закрывает глаза, шевелит губами…

— Чего это она? — слышу я за спиной шепот кого-то из мужиков.

— Молится, — хмыкает баском другой. — Себя вспомни!

— Да чего там! Бытовуха же!

Ага, ага! Бытовуха. Она самая….

Леди открывает глаза, вперяется в строчки билета. Явно не соображает, что читает.

— Валь, — говорю мысленно. — Пять минут мало. Давай десять, и вторую запускаем. Иначе мы тут жить останемся. Это ж леди!

Валь обреченно кивает. Понял, что леди — это вам не Ангелок с шилом в неприличном месте. (Сама себя не похвалишь)….

Вскоре первая ласточка сидит перед столом и робко лепечет что-то.

— Хорошо, теорию вы более-менее знаете, — останавливает девушку Валико.

— А как у вас с практикой?

Вопросов в билетах два. Теория бытовой магии — та еще заумь, честно сказать. Когда я впервые попробовала в ней разобраться, чуть было мозги набекрень не свернула. Пока не вспомнила, что в школе математику мимокрокодила. И мультик про Вовку в тридевятом царстве. Ага, тот самый, с Василисами. Сколько там нужно шлакоблоков, чтоб дворец построить в срок?* Тут тебе и бассейн с трубами, и станок ткацкий, и свекла в выхлопной трубе….

С практикой интересней. Тут можно импровизировать. Главное — не увлекаться….

— С практикой, — потерянно шепчет леди Ли. Убила бы того кто их так сокращать приспособился. Терпеть ненавижу всю эту сю-сю-сю….

— Так что у нас с практикой, леди Леокадия? — повторяет вопрос Валико

— Посуду… надо посуду помыть…

Валико щедрым жестом отправляет леди к столику в уголке аудитории.

Леди нервничает. Чашки в ее руках испуганно звенят. Ей-ей, будь они живыми — уже сбежали бы куда подальше.

— А можно мне тазик? — в голосе леди слышатся слезы, но она держится. Из последних сил держится.

— А нельзя, — вздыхает Валико. Ему тоже жаль девушку. Потому что леди Ли, как это ни странно — из тех, кто хочет учиться, но побаивается прЫнцессу Ви….

— Вы должны сделать это при помощи заклинания, — с легкой укоризной говорит он. — Припоминаете?

Леди потерянно кивает, судорожно вздыхает, прикусывает нижнюю губку — знакомо так прикусывает — и принимается выплетать несложную загогулину из пальцев. Ясно. Делает правильно, только страшно боится сама себя….

— Получилось! — выдыхает девушка, счастливыми глазами глядя на сияющие чашечки. — У меня получилось! Лорд Вальен-таль, у меня получилось!

— Хорошо, — говорит Валико, протягивая девушке ее зачетку. — Зачет, леди Леокадия. Идите. Сегодня отдохните, и готовьтесь к следующему зачету. Если не ошибаюсь — по физподготовке?

— Д-да…

Счастливая леди исчезает за дверью. К столу плетется следующая красавица.

— Валико, на что спорим?

— Что ты опять задумала, сокровище мое?

Мысленный вздох Валико способен поразить в самое сердце. Не мое.

— А чего сразу — задумала! Я Шан-талю супругу выбрала. Леди Леокадия прекрасно впишется. А еще я думаю, что вычислила одну из племянниц, так сказать.

— Уверена?

— Ну…. Как с динозавром. Либо вычислила, либо нет.

— Ангел!!

На удивление, вторая и третья леди тоже справились и с теорией, и с практикой. Порадовала леди Оли. С теорией было так себе, а практика замечательно. Она нам и посуду вымыла, и чай согрела, и лужу на полу вытерла, не замочив тонких пальчиков. И даже отчистила пятна с испачканной шторы.

— Не врет тетушка Марита, — сообщила я мужу. — Оли и в самом деле не так проста, как о ней думают. Если Дар-таль сумеет с ней справиться — получит идеальную жену.

— А что на счет родственной крови? — подкалывает меня супруг. Я хмыкаю. Родственной — это вряд ли. Если только двоюродным забором нашему плетню.

Следующие четверо не порадовали, но и не огорчили особенно. В теории плавают, в практике — не полный ноль, но и до магов им как до Луны на пузе через Млечный Путь. Особенно, если учесть, что Млечный Путь из этого мира не просматривается вовсе. Про Луну даже спрашивать боюсь.

— Думаю, этим ледям замуж рано, — вздыхаю, глядя, как одна из них скрючивает пальцы, пытаясь отчистить пятно на мундире предполагаемого супруга. (Мундир был из костюмерной, так сказать). Результат: дыра.

— М-да.

Это Валико.

— Но с заданием-то она справилась…

Это я. Успокаивающе.

— М-м?!

— Пятна-то нет….

— Ангел!

— Ладно. Знаешь, зачет у нас промежуточный. Это единственное, что меня в этой обстановке радует. Парни сейчас отбор ведут не по магической составляющей. Сейчас они с точки зрения самца смотрят. Фигурка, прическа, глазки, губки, попки… что вы еще оцениваете в нас…. А нам зарубка на память: практика должна быть. Больше, ширше и глыбже. Теория, конечно, вещь хорошая и даже нужная, я ж не спорю. Но практика — это наше все. Сейчас они спесь собьют, и с ними можно будет работать по-настоящему. Жаль, что у вас нет преподавателей — женщин. А еще…. Знаешь, Валико, иной раз люди не хотят чему-то учиться по принципу: «А зачем оно мне надо, если»…. Ладно, мы это потом обсудим. Кто там у нас остался? Твоя драгоценная студенточка с верными приспешницами? Посмотрим….

И мы посмотрели. Бы. Если б было — на что смотреть.

Нет, внешний вид был что надо! Платьюшко с корсетом. Кажется, его затянули не на жизнь, а на смерть. Талия — двумя пальцами обхватить. Грудь — того и гляди из декольте вывалится. Бледность интересная по личику разлилась. Как она, бедная, дышать-то ухитряется?!

— Ребят, эта леди — она зачем сюда? — донесся до нас шепот кого-то из парней. — Нет, симпатичная, конечно, но как-то…. Даже жаль ее, бедную.

— Посмотрим, — хохотнул другой. — Может, она сильный маг. — Счас как начнет удивлять.

Ну, она и начала.

Подружек пропустила вперед. На удивление, обе отстрелялись вполне… сказывалась, видимо, давнишняя практика. Та же госпожа Марита рассказывала, что девчонки привыкли обслуживать «прынцессу». С бытовой магией это стало не в пример легче.

Пока девушки изгалялись, превращая замызганные половички в роскошные ковры, а невзрачные чашки в праздничный сервиз, леди Ви что-то строчила на листочке. Изредка поднимала головку к потолку, загадочно улыбалась, стреляла глазками в сторону преподавателя, и вновь принималась строчить.

Но вот он — момент истины! Мы подобрались.

Леди Ви, красуясь и вытанцовывая, плавно двигалась к столу, сжимая что-то в кулачке.

— Валь, артефакт!

— Активировал…

Подтанцевала. Сделала глубокий — насколько возможно при намертво затянутом корсете — вдох. Оперлась одной ручкой о столешницу, а второй…

— Я ее сейчас покалечу, — мрачно сообщила мужу, глядя, как по его лицу скатываются капельки какой-то розовой жидкости с жутким ароматом. — Какой самоубийца назвал именно этот приворот «нежным»?

— Тьфу… Из-за розового масла… тьфу…

— Валь, она платье рвет…. Это ж что? Она хочет тебе домогательство пришить? Чтоб ты, как честный человек… Я ж из нее жаркое сделаю!

И тут в дверь ворвались давешние курицы.

И понеслось!

Ах-ах-ах! Да как такое возможно! Да почему! Да вы теперь, как честный лорд! Ах, бедная леди Ви! Какой позор!

— Уж да! Большего позора для вас, леди, и быть не может! — раздался из-за каменной стены глас, грому подобный. У Шан-таля нервы не выдержали. Он вышел из-за занавеса, весь такой великолепный, пышущий жаром праведного негодования. Брови сурово нахмурены, руки на груди скрещены, взглядом мечет молнии…

— Ах!

И леди Ви совершенно не эффектно рухнула в обморок. Планировала-то упасть на руки мужчине, а грохнулась на так и недочищенный коврик.

Прошипела что-то ругательное, поддернула подол платья, картинно раскинула руки….

— Я буду ходатайствовать перед Их Величествами, чтобы вас — всех трех, отправили на наш блокпост. Вас двоих — простыми служанками, а эту леди — на кухню. Помои выносить, — припечатал Шан-таль.

В обморок рухнули все трое. По-настоящему.

***

Вечером того же дня мы сидели в нашей гостиной втроем. Я, Валико и Шан- таль. Мужчины смаковали вино нового урожая, недавно присланное нам заботливым свекром. Правда, о том, что стал свекром, герцог Аверис пока не знал. Не до этого ему было сейчас, разгребал проблемы в поместье, которые ему успели создать любящая женушка и доверенный лекарь, в данный момент упрятанные одна в монастырь, а другой в тюрьму.

А мы как-то не рвались афишировать наши отношения. Кому надо — знают, остальные пока переживут.

— Не о таких невестах для своих ребят я мечтал, — негромко говорил Шан- таль, вертя в пальцах тонконогий бокал с золотистым вином. — На границе эти девчушки не выживут. Уж ты-то, Вальен, знаешь. А женщины нам нужны. Парни, бывает, бесятся, а до ближайшего Красного Фонаря*, сам знаешь…. Кстати — не желаешь составить мне компанию? Пробежимся по старым адресам в столице. И парня твоего прихватим. Ему пора становиться настоящим мужиком.

Я фыркнула, а Валь едва не захлебнулся.

— Нет, мы уж как-нибудь так, — прокашлялся он. — И Ангел обойдется без подобного опыта.

— Так вы…. Валь, не ожидал! Ты — и мальчишка?! Хотя…. Ты ж и в юности не увлекался девочками….

— Дам в глаз, Шан, — прошипел мой супруг, отставляя в сторону бокал. — Ты зачем сюда приехал? Невесту выбирать — вот и выбирай, а свои мысли и домыслы попридержи. Я-то ладно! Дам в глаз, и успокоюсь, может быть. А вот Ангел….

— Ангел заполирует, — хмыкнула я, вновь ненавязчиво демонстрируя умникам свою змейку, которой именно в эту минуту захотелось проснуться, сползти с запястья на ладонь, и уставиться в глаза нашего гостя. Проникновенно так. Можно сказать — с любовью. К хорошо прожаренному бифштексу.

Шан-таль поежился.

— Так я ж ничего, так, предложил…. Не хотите — не надо.

— И вы, уважаемый, тоже не хотите! — веско сказала я, поднимаясь. Это мужики сыты вином и разговорами, а мне жрать охота. Я молодой, растущий организм, потому пойду-ка на кухню, пока и в самом деле кого не поджарила. — Вам сейчас категорически не стоит светиться в таких местах. Начальство бдит! Облико морале, так сказать! Чтоб комар носу не подточил. И мальчиков своих уймите. Кто хочет плотно поужинать — подтягивайтесь через полчасика.

И ушла. О чем мужчины еще беседовали — не слушала. Валь мне и так все расскажет.

На плите шкворчало мясо в собственном соку, исходила паром картошечка, мои руки привычно управлялись с ножом, шинкуя лук и морковку. Не люблю я морковку ножом строгать, а терки тут отсутствуют, как класс. Изобрести, что ли? Ведь, казалось бы — чего проще! Напробивал в куске железа дырочек гвоздем — вот тебе и терка! Правда, такой теркой только картошку на крахмал тереть. Помнится, в детстве нас бабуля к этому неблагодарному занятию привлекала. Огород-то свой. Картошки садили много, с расчетом на хозяйство. А когда копали ее, болезную, не без того, чтобы клубни не попортить. Вот их-то тщательно мыли, а потом на большой терке перетирали. Заливали водой, тыщу раз промывали, пока вся мезга не отставала. Потом получившуюся белую массу отцеживали, раскладывали на листах и просушивали. Мне больше всего нравилось засунуть руки в подсыхающую массу, жамкать ее и слушать, как крахмал скрипит в пальчиках…. Ша, девочка, до слез довспоминаешься! А крахмала тут тоже нет, и кисель никто не варит….

— Ангелок, ты нас в дом-то пустишь?

ПапА прибыли. Стучать ногой в дверь отучились быстро. Достаточно было пристроить к косяку одно мерзопакостное изобретение моего шаловливого ума. Вернее, я мужу о домофоне рассказала. Теперь у нас есть свой собственный магофон. Если кто ногой в дверь — тому ласковые слова на древнем диалекте давно вымершего народа. Плюс протухшая вода в глаз. И не надо на меня всех чертей вешать! Я только идею подкинула, а исполнение — моего крайне озлобленного супруга. Нам в ту ночь так и не дали процесс завершить как должно…. Раз пять кого-то с визитами приносило. Теперь все вежливые, порядочные и по пустякам не шастают. Правда, иной раз забываются, и тогда сами на тот диалект переходят, но это мелочи.

А Валико еще и переговорник изобрел. Теперь гость на кнопочку нажал, высказался, и привет.

— С кем ты там? — спрашиваю, потому что Валико явно увлекся беседой, и не спешит на призыв.

— Co мной, Ангелок, — отзывается венценосный брат. — Впустишь?

Не впусти тут, попробуй! Да и…. картошки на всех хватит.

Шан-таль, конечно, пытался слинять, но кто б его выпустил!

— Итак, какие выводы сделали после первого зачета? — сыто отвалился от стола Его Величество. — Давай, зятек, выкладывай.

Что? А, конспирацию рушу? Ничего, Шан-талю полезно узнать, в чьи ласковые ручки он попал.

Ничего не понимающие озера синих глаз. Рука, потянувшаяся было за пластиком соленого огурчика, опускается. Тихо звякает вилка.

И еще три пары глаз, уставившиеся на меня.

— Ангелика Аверис, законная супруга лорда Вальен-таля Аверис, — бурчу я. — Ты не мог приберечь эту информацию, Злат? Хотя бы до бала? Раз уж вы все равно решили сдать нас со всеми потрохами, так делать надо торжественно, окружив академию подразделением лекарей.

— Моя дочь, между прочим, — похвастался папА.

— И моя двоюродная сестра, — вставил король с гордостью.

Шан-таль шумно сглотнул. Потянулся за вином, опрокинул в салатник бутылку. Помянул кого-то тихим словом на том самом диалекте.

— А я-то… — пробурчал себе под нос. — Идиот!

— Мальчики, а давайте вы потом степенью идиотизма померяетесь! Выводы вам еще интересны? Так вот! Этих птичек из королевского курятника не замуж отдавать надо, а в ясли! Причем с принудительным режимом. И без нянек. Из десяти девушек лишь три могут сейчас стать избранными. Леди Оли, леди Ди, и леди Леокадия. Кстати, братец, не жалко леди Леокадию на блокпост отправлять?

— Хм. И кто проболтался? Хотя… вариантов только два. Я не говорил, значит, Съюзон…. На что ты ее купила?

— Не наговаривай зря! Ее Величество ни при чем. А ты проболтался. Только что.

— Я?!! Да…. Проболтался….

— Ангелок, а вы о чем?

— Я ж сказала, что пятьдесят на пятьдесят, Валь, — хмыкнула мысленно. Леокадия — одна из дочерей короля. Он только что это подтвердил.

— Да, леди Леокадия меня впечатлила, — сознался Шан-таль, отхлебнув. Что уж он пытался отхлебнуть — не знаю, но царственный братец к ужину выклянчил у Валико бутылочку нашей настойки на самогоне. — Забористо!

— Это вы о чем? — прищурил черный глаз король.

— Вино, Ваше Величество! Вино забористое! Никогда не пил ничего подобного. А леди Леокадия меня впечатлила. Я в душах людских читать не умею, но сдается мне — эта девочка имеет стержень.

— Да. Если убрать ее из компании леди Ви и ее приживалок, дать возможность поверить в себя — девочка далеко пойдет, — кивнул своим мыслям Валико.

— Что, Шан-таль, — возьмете в невесты нашу девочку? — прищурился папа- ректор. — Хорошая девочка. Из порядочной семьи.

— Она бастард? — прямо спросил Шан-таль. Мужчины переглянулись.

— Как и все мы, — высказалась я. — За исключением Златовласа Семнадцатого…. Так что?

— Хорошо. Можно считать, предварительный договор заключили… Леди Ангелика, а вы…. Как вы тех монстров спалили? Это такая родовая особенность? Или можно научиться?

— Лорд Шан-таль, до бала — я лорд Ангел-таль. И никак иначе. А магия…. Да. Родовая особенность проявления огненной стихии. Кто-то еще из девушек вашим мальчикам приглянулся?

Оказалось — да. Приглянулись все. Кроме леди Оли. Недаром я на нее отвод глаз убедила наложить. У этой леди жених уже есть, и нечего тут!

— И даже леди Ви? — не поверил Его Величество. Шан-таль кивнул.

— Есть у меня один любитель острых ощущений, — сказал он. — Лорд Реж. Реджинальд, то есть. Любит строптивых лошадок усмирять.

— Лошадок? — выгнула я бровь. — Садист?

— Нет, что вы! — испуганно отмахнулся Шан-таль, снеся со стола очередную стопку грязных тарелок. — Простите! Я возмещу!

— Ладно, не парься, — хмыкнул Валико. — Мне ж легче.

— ?!!

— А сегодня его очередь посуду мыть, — сдала я мужа. — Что там с вашим Режем?

— Да нормальный он мужик! И коней любит. Они у него даже танцевать умеют. И ни разу я не видел, чтобы ударил какую. Наоборот, ластятся к нему, по пятам ходят. Это ж целое представление — когда Реж куда-нибудь по делам идет, а за ним табун коней выплясывает.

— Валь, у этого Режа особый Дар? — спрашиваю мысленно. Муж согласно опускает веки.

— Ладно, понаблюдаем за вашим Режем, — киваю лорду Шан-талю. — Что-то еще?

К ночи определились, кого с кем знакомить будем. Причем, Шан-таль соглашался дать невесте время на обучение. Леди Ви и ее подруг собирались забрать сразу же, как только можно будет. To есть, после начального курса дрессировки, который мы желали наблюдать. Оставшихся шестерых — на усмотрение академического начальства. To есть, после экзаменов.

— У парней все равно сейчас отпуск, — заключил Шан-таль, прощаясь с нами в дверях. — Как раз есть время к невестам присмотреться. Поухаживать, подумать, определиться…. Все же, дело-то серьезное…

— Да, жена не рукавица, с белой ручки не стряхнешь, — процитировала я великого поэта. — С белой ручки не стряхнешь, да за пояс не заткнешь.*

— 5-

Супруги, ожидаемо, в кровати не обнаружилось…. Я потянулся, с улыбкой вспоминая прошедшую ночь. Ангелок все больше радует меня. И своей ласковой податливостью, и нежной чувственностью, и умением почувствовать, чего именно хочется мне в этот раз. От щемящей сердце нежности до искрометного фейерверка страсти.

А вот ее умение исчезать из постели ранним утром, еще до утренней побудки от дядьки Фат-таля, не радует совершенно.

— Ангелок, чем ты занята? — спросил я, заглянув на кухню. Ангелок, закусив нижнюю губу, вертела в руках шнек. От измельчителя, который я пытался приспособить для своих нужд, да так и забросил.

— Пытаюсь изобрести мясорубку, — подняла на меня смеющиеся глаза женушка. — Что-то котлеток захотелось, с подливой и картофельным пюре. Вкусно-о!

Я только развел руками. Уже понял, что между «вкусно» и моей любимой не должно быть преград. Иначе она сама принимается их уничтожать. Не скажу, что результат мне не нравится. Нравится, еще как! Боязно в один грустный миг оказаться ей не нужным. Потому и…

— Что такое мясорубка? — спросил, утягивая любимую на колени, и беря у нее шнек.

— О, это такая шайтан-машинка для измельчения мяса в нежный фарш, — одарив меня сладким поцелуем, сообщила Ангелок. — Вот, я тут схемку изобразила. Ну, как сумела. Это шнек, это ножи, это решетка. Это корпус и ручка.

Все же — как удобно общаться с женой мысленно. Попросил показать, что должно получиться из мяса после мясорубки. Получил подробный… как это… видеоряд… от цельного куска мяса до тех самых котлеток. Захлебнулся слюной. Прокашлялся. Запил горячим взваром стопку кружевных блинчиков. И получил еще один видеоряд: новенькая мясорубка, королевский главный повар, королевская кухня, сковорода с котлетками, Их Величества за обеденным столом, блаженство на лицах высокопоставленных особ. Еще один патент на стене в нашем кабинете и мешочки с золотом в сейфе, которого у нас пока что нет.

— Милая, а что еще ты можешь предложить для пополнения нашего семейного бюджета?

Ангелок подняла на меня глаза и улыбнулась так мечтательно, что мне совершенно расхотелось идти на экзамены. Захотелось сгрести супругу в объятия, утащить в спальню, и не выпускать оттуда. Дня три, как минимум.

— О, у меня много чего есть, — постучала она пальчиком по виску. — Но нам пора на экзамены собираться. Разберемся до конца с королевским курятником, пристроим всех к месту, а тогда можно будет заняться изобретательством и продвижением новинок. Особенно, если ты, милый, придумаешь, как мое электричество в артефакты заливать. Да не переживай! Оно ж и ручным может быть! Ты ж не боишься огня в камине! Пошли собираться?

И мы пошли. Интересно, почему собираться, если до экзамена еще три часа?

— Милый, у нас есть душевая, есть спальня, есть гардеробная. Маленькая, правда, диванчик не помещается, но ведь мы и без него справимся, правда? А потом еще раз душевая, спальня…. Не забываем про лестницу… и снова душевая…

Да. Мы справились. До полигона, где должен проходить зачет по физподготовке, пришлось бежать — иначе опоздали бы.

— Чего это вы такие довольные? — подозрительно спросил Фат-таль. — Если б я не знал, что ты, Валь, настоящий мужик, подумал бы нехорошее. А так — не знаю уже, что и думать.

— А в эту сторону вам думать про нас не нужно, — хмыкнул мой вредный Ангел, демонстративно играя со своей змейкой. Та, довольно облизываясь, извивалась на ладони в причудливом танце. — Что там с нашими курочками?

Готовы?

— Смотря к чему, — вздохнул Фат-таль, пропуская нас внутрь.

Что сказать…. Девушки, ожидаемо, разбились на группки. Самая многочисленная — подопечные Шанти-таля. А вот и он сам. Интересно, он здесь как куратор, или…

— Или, или, — шепнула Ангел. — Видишь девушку в черном костюме? Ее Селиной зовут…. Полагаю, скоро Шанти-талю станет не до нас.

— ?!!

— О, мужчины!

И образ счастливой невесты. Глубоко беременной, между прочим.

— Да быть того не может!

Ангелок только покровительственно похлопала меня по руке.

— Спорим?

— Ну-у….

— Если ты продуешь — изобретешь мне ковер-самолет!

Дался ей этот самолет!

— О, а вот и наши мальчики! Красавцы — не находишь?

— День добрый, — подошел к нам Шан-таль. — Лорд, ле…

— Лорд! Не забывайтесь, — выгнула бровь моя женушка. — А это ваш протеже? Реджинальд? Хорош!

Я пригляделся. Hy…. С точки зрения мужчины, Реджинальд самый обыкновенный. Достаточно высок, широкоплеч. Видно, что физической подготовкой не пренебрегает. Мышцы не бугрятся, как у Шан-таля, но силушка чувствуется немалая. Внешность самая обычная. Не красавец. Шрам от уха до губы — тонкий, едва заметный…. Что-то мне интересно стало: почему я в последнее время своих друзей и знакомых пытаюсь оценивать с точки зрения Ангела?! С Режем мы знакомы. Не близко, но все же. Впрочем, бастарды так или иначе знакомы между собой. Годы обучения разные, но все равно где-то встречались, пересекались, наслышаны друг о друге. Знаю, что Реж бастард одного из баронов из герцогства. Младше меня года на четыре. Дар редкий — огонь и укрощение животных. У него даже горный кот котенком вокруг ног вился, когда мы в академическом зверинце отрабатывали.

— Хороший мальчик, — кивнула своим мыслям Ангел. — Здравствуйте. Пока наши девочки разминаются, давайте присядем и поговорим.

— Реджинальд Бар, — щелкнул каблуками парень. — А вы тот самый Ангел, который вытащил наши задницы? Я видел, как вы пели…. Можно узнать — что это было? Новое заклинание?

Ангел улыбнулась лукаво, а глаза мигом засияли. Опять какую-то каверзу задумала!

— Реджинальд….

— Можно просто Реж. Мне так привычнее….

— Ага. Я — Ангел…. Видите ли, с заклинаниями у меня не так однозначно, правда. Я еще учусь, знаете ли…. Об этом мы в другой раз побеседуем… сейчас меня интересует — вы и впрямь готовы взять в жены королевскую воспитанницу?

— А почему нет? Я достаточно богат, чтобы содержать супругу. Отец выделил мне приличный надел в баронстве, да и Его Величество в счет заслуг пожаловал средства. Возраст у меня подходящий, мне двадцать пять — пора семьей обзаводиться. Отец давно просит внуков. У него одни девчонки, а у меня, значит, четыре сестры. Брат — законный наследник — тоже есть, но мал еще. А отец в возрасте. Хочет внуков понянчить.

— Сестры младше?

— Намного! Отец два раза женился, и все неудачно. Первая жена родами померла, с ребенком вместе. Это еще задолго до меня было. Потом я родился. Мать — из семьи зажиточных крестьян, тоже вдова была.

Я хмыкнул, уловив, как Ангелок скривилась мысленно. Да, бывает у нас и такое. И я даже помню и барона Бар, и ту крестьянку. Смутно, но помню. Реж на нее похож. Такой же основательный, степенный. Навещали они парня в академии. А пожениться — не положено барону с крестьянкой.

— Отец меня сразу признал, — продолжил Реж. — Помогал, потом и вовсе к себе забрал, когда мать умерла. Потом еще раз женился. Мне уже двенадцать было. Мачеха хорошая была. Да рожала только девочек. Им сейчас двенадцать, десять, восемь и шесть. Брату тоже шесть — близнецы с малой. Сейчас их тетка воспитывает, отцова сестра. Стерва та еще, но девчонок любит.

— Так, с этим понятно. А жить где планируете?

— Мне еще три года служить, — пожал плечами Реж. — Женатым у нас жилье дают. Небольшое, но все не казарма. Потом домой поедем. У меня такие планы!

— Уверен, что леди Виола — именно та, что тебе нужна? — прищурилась моя ненаглядная. — Она же королевская воспитанница, вряд ли дальше дворца выезжала, да и твои планы с ее вразрез могут пойти.

— Ничего, мы их согласуем, — хищно улыбнулся парень, и мне даже показалось, что зрачок его дернулся, на мгновение став вертикальным. Бр-р! Вроде у нас в королевстве оборотней нет.

— Мы с этой леди знакомы немного, — продолжил Реж. — Когда мне было тринадцать, мы с отцом ездили в столицу на праздник. Воспитанниц тоже вывозили на представление посмотреть. Эта куколка почему-то отстала и заблудилась. Я ее случайно нашел. Она обещала выйти за меня замуж, когда вырастет. Вот, ленточку свою подарила….

И он жестом фокусника вытащил из нагрудного кармана голубенькую, слегка полинявшую ленточку.

— Да вы не подумайте чего! — тут же вскинулся он. — Я не дурак. Понимаю — чего стоит слово маленькой девчонки. Но раз так карта легла…. Почему бы не попробовать?! А что строптивая…. Это пройдет. Справился же я со своей теткой, а она уж точно не маленькой была, когда отец меня к себе забрал. Сейчас у нас мир и порядок. И девчонок она не обижает, хотя мачеху мою терпеть не могла.

Ангелок улыбнулась, и кивнула, соглашаясь.

— Хорошо, Реж…. Пробуй. Думаю, если ты тетку усмирил, коней укрощаешь, то и леди Ви сумеешь. Но смотри мне — без грубостей!

— Обижаете, лорд Ангел-таль! — развел руками Реж, улыбаясь ну очень хитро. — Лаской больше можно добиться. Особенно, когда ласки — через край!

— Наш человек! — одобрительно шлепнула парня по плечу моя супруга. — С чего начнешь?

— Со сватовства, конечно!

***

Леди Виола злилась. Все шло не так. Впервые за многие годы закоренелые подруги вдруг отвернулись от нее. Даже перебрались в соседнюю спальню. Ей пришлось самой раздеваться, распутывать волосы — между прочим, та еще проблема. Обычно девушки помогали друг другу… ну, ладно — сначала раздевали принцессу, а потом раздевались сами. Леди Ви считала ниже своего достоинства обслуживать кого-то. Ведь остальные — дети каких-то баронов, графов, а она никак не может быть дочерью кого-то другого! Ведь она такая хорошенькая!

— Да как они посмели, — шипела девушка, срывая с себя платье, и оставаясь в одном белье. — Как они посмели! Как только…. Как только узнает Ее Величество! Да я сегодня же напишу ей! Она немедленно заберет меня отсюда!

Она бросила платье, сорвала разорванный кем-то из лордов корсет. Надо же — ей порвали корсет, а она даже не знает, кто это был! С кого требовать предложения руки и сердца?!

— Да я потребую, чтобы этот…, Герой…, Как его там? Шан-таль? Вот, пусть он и берет ее в жены! А когда он женится — она на нем отыграется! Да он будет с ее руки есть!

— А Вальен-таля я потребую сослать в самую отдаленную провинцию, — бормотала леди Ви, раздирая расческой волосы и сглатывая злые слезы. — Вместе с противным рыжим мальчишкой…. Подумаешь — сын герцога! Бастард! Да как он посмел! Я хотела оказать ему честь!

Она еще долго металась по пустой спальне, пинала мебель, сорвала с окна штору, порвала ее и бросила на пол. Хотела было устроить истерику, но вовремя вспомнила, что зрителей нет, наблюдать за ней некому. И успокаивать тоже. А выходить в коридор, чтобы устроить истерику там — опасно. Сегодня дежурила самая противная из жриц. Она не будет смотреть, как леди бьется об пол.

Обольет ледяной водой — и вся помощь бедной девушке. А потом еще и заставит мыть этот противный пол. Один раз эта старая ведьма едва не подловила леди Ви, когда она скандалила с леди Ли. Тоже мне — леди! Тихоня’

Да как она посмела указывать ей, леди Ви! Говорить, что они все в равном положении, что никто из них не может с точностью сказать, кто их родители! Тихоня не может, а она, леди Ви, знает наверное! Иначе все служанки не обращались бы с ней, как с настоящей принцессой. Не называли бы маленьким ангелочком, не исполняли бы все ее капризы.

To, что служанкам и нянькам проще было дать то, что ей хочется, а не успокаивать истеричную подопечную, леди не приходило в голову. Особенно после того давнего случая, когда она потерялась в толпе. Загляделась на миленького пони, который как привязанный шел за мальчишкой. Мальчишка был старше юной леди, долговяз и худощав, но она тогда не придавала никакого значения внешним данным каких-то мальчишек. Ей пони был гораздо интереснее. Потом, когда мальчишка и пони почти скрылись из виду, она огляделась и заревела в голос.

— Чего ревешь? — вернулся к ней мальчишка. А она, захлебываясь слезами, пожаловалась, что ее все бросили, что она дочка самого короля, а няньки…. Леди Ви уже не помнила точно, что говорила. Мальчишка погладил ее по голове, дал леденец на палочке, усадил верхом на своего пони и повез искать королевских воспитанниц. Нашлись они быстро, у входа в шатер циркачей. Старшая нянька уже хваталась за голову, представляя, что с ней сделают Их Величества.

— Вот ваша потеряшка, — сказал мальчишка, снимая ее с пони. — Как тебя зовут, кроха?

— Леди Виола! — все еще всхлипывая, ответила она, приседая в изящном — во всяком случае, ей так думалось — книксене. — Ты будешь моим рыцарем!

И подарила мальчишке ленточку. Все равно она испачкалась, когда леди Ви упала, споткнувшись.

— Вы повели себя, как настоящая принцесса, — похвалила ее старшая нянька.

А потом еще долго ставила ее в пример другим девочкам. Может быть, именно тогда леди Ви и поверила в то, что она и есть принцесса?

Того мальчишку, имени которого она так и не узнала, леди Ви долго считала своим настоящим рыцарем. Тем более, что каждый год именно в тот самый день, белый голубок приносил маленький подарочек. Иногда это была новая ленточка, иногда красивый камушек, иногда просто цветущая веточка. Леди Ви хвасталась подружкам, что ее верный рыцарь не забывает свою принцессу. А в последние годы голубок стал почему-то обычным, и приносил уже не цветущие веточки, ленточки или камушки. В последние годы он приносил голубоватые веточки терпко пахнущей полыни. Леди уже не хвасталась. Выкидывала веточки и тщательно отмывала руки….

Она уже собиралась написать письмо, и приказать своему рыцарю оставить ее в покое. Принцессе не пристало принимать подношения какого-то простолюдина. Но тут их отправили в академию.

Леди Ви со злостью запустила расческой в стену и улеглась в постель. Снились ей насмешливые глаза. Темно-серые, с искорками, они будто светились в темноте. И чей-то ласковый голос напевал ей ту песенку, которую много лет назад насвистывал ее рыцарь.

А под утро, за несколько минут до побудки, она услышала тихий шепот:

— Маленькая ты еще, моя леди. Это ничего. Я подожду, это ничего…,

— Я взрослая, — пробормотала леди, с трудом открывая глаза и ежась от холода. — Взрослая…

И едва не заорала от страха: рядом с ее подушкой лежала еще одна. Примятая чьей-то головой и еще теплая. В ямке лежала веточка степной полыни, и чуть слышно поскрипывала приоткрытая оконная створка….

***

Мы наблюдали за прохождением зачета по физподготовке из удобной ниши. Их Величества, пропустившие вчерашнее веселье, огорчились, и сегодня прибыли всем семейством, включая недовольного таким поворотом принца. Впрочем, Златоцвет, узревший в шаговом доступе настоящего старшину, тут же простил родителям раннюю побудку, и прикидывал — каким макаром ухитриться с ним побеседовать. Не так давно братец — который лорд Свитан — жалился, что мальчишка всерьез решил пройти настоящую школу жизни. А для этого ему срочно нужно на блокпост. Сообщать родителям о своем решении опасался, потому донимал дядьку.

— И все бы ничего, — бурчал мне в ухо Ежен-таль, присевший от меня справа, — Но кто ж его туда пустит. Он у нас единственный кронпринц на все королевство. Поговори с ним, Ангелок. Тебя он послушает.

Я только вздыхала. С чего он взял, что мальчишка меня послушает? Я всего- навсего недавно приблудившаяся к королевской семье девица. К тому же, уже вышедшая замуж. А муж никак не желает делить меня еще и с принцами. «Хватит с меня твоего папочки, который, можно сказать, поселился у нас в гостиной. И Его Величества, который тоже ежевечерне забегает на рюмку чаю».

Насчет «ежевечерне» — он малость преувеличил, конечно. А папочка — тут не отнимешь.

— Еж, хватит! — рыкнул, наконец, папочка-ректор — Оставь Ангела в покое. Потом с мальчишкой разберемся. У нас тут зачет намечается.

Ну, он и начался. Зачет, я имею ввиду. Сначала дядька Фат-таль вывел своих подопечных. А чего это он с такой ревностью на одну из девиц поглядывает?!

Ага, как раз ту, которая не так давно прямо к его ногам выехала…. Панталончиками в кружавчиках хвасталась….

— Прямо не знаю! — подумала в сторону супруга. — У нас, похоже, бум свадеб намечается! Заметил, на кого Фат смотрит с такой жадностью?

— Фат?!! Да ладно! Он же у нас женоненавистник! — недоуменно посмотрел на меня муж. Я только плечами пожала. Кажется, я знаю — кого за это стоит благодарить…. Ладно, Пресветлая! Вот закончится этот хаос — приду в Храм. Цветы, конечно, еще не выросли. Зима все же…. Ладно — теплицу ограблю.

Видела я там кустик ромашек….

— Ловлю на слове, — рассыпался в моей голове серебряный женский смех.

— Ангел?! — испуганное от Валико. Пришлось успокаивающе пожать руку. Все хорошо, милый. Все просто замечательно. Пристроим мы всех, в парнях засидевшихся. Лишь бы Их Величества были не против…

Девицы шли попарно, как привыкли ходить на прогулках по королевскому саду. Все в одинаковых черных спортивных костюмах — по моим эскизам, так сказать, только цвет — не мой выбор. Но фигурки смотрятся прекрасно. И даже некоторая корявость и неслаженность в действиях не так заметна. Прошли, выстроились возле одной стены.

А сейчас пошли мальчики. Под предводительством роскошного лейтенанта — старшины лорда Шан-таля. Все, как один — в камуфляже. В краповых беретах. В армейских сапогах…

— А я люблю военных. Красивых, здоровенных….

— Ангел! — шипение слева. Эх, и не выразишь эмоции! Красиво ведь: рослые широкоплечие парни в камуфляже. Мышцы бугрятся, береты краповые чуть на правую бровь сдвинуты, лица у всех серьезные, строгие даже…. А в глазах такие ли черти скачут — ух-х! А наш знакомец, Реж-таль, знамя блокпоста несет. Шаг печатает, носочек тянет, взгляд строго перед собой. Два парня чуть сзади точно так же шаг печатают. Следом Шан-таль. За ним, держа интервал, по трое в ряд, идут остальные.

Дошли до места, развернулись к зрителям. А зрителей — целый полигон незаметно набился. Весь первый курс за своих девчонок болеть примчался. Так вот почему Шан-таль так торжественно своих вывел! Пацанам показать — что значит Гвардейский блокпост! Хвалю!

Знаменосец со своими сопровождающими вытянулись по стойке смирно. Зал замер.

В центр зала, одетый в парадную мантию с эмблемой Академии — четыре разноцветных лепестка на белом фоне, заключенные в круг — стремительно вышел ректор Академии Королевских Бастардов. Сейчас он ничем не напоминал добродушного папу-ректора. Суровый властный мужчина стоял, гордо выпрямив спину и расправив плечи, ничем не уступая своим бывшим ученикам.

— Лорд ректор! Отряд шестого Гвардейского Блокпоста на встречу со студентами — первокурсниками АКБ прибыл. Начальник блокпоста лорд Шан-таль О-Реми!

Щелчок каблуками, резкий наклон головы, гордый взгляд. И никакого намека на невест, замерших сейчас в двух шагах…. Ай, молодцы! Девчонок зацепили по самое не балуйся! Они уже со всеми потрохами купились на бравых парней.

— Милая, ты опасна для общества — шепчет на ухо супруг. — Твоя работа?

Я лишь неопределенно пожимаю плечиком. Было дело — поведала папе — ректору и Шан-талю кое-что о парадах. Все остальное — их совместное творчество, я лишь дала пару советов….

— Ангел, это… Это восхитительно! — склонилась ко мне Ее Величество.

— Надо будет взять на вооружение, — глубокомысленно заключил венценосный родственник. — Еще идеи есть?

— Ну-у….

А дальше пошла потеха…. Парни, подчиняясь неслышным командам Шан- таля, разбежались по залу, приготовившись страховать своих потенциальных невест. Знаменная бригада, так сказать, осталась на посту, еще двенадцать человек отправились каждый к своей избраннице. Все со строгими лицами. Мол, ничего личного. Шан-таль рядом с леди Ли.

Не знаю, что именно должны были продемонстрировать девушки. Как-то не пришлось мне ни разу посетить занятия у дядьки Фат-таля. Но получилось зрелищно. Девушки бегали, выполняли несложные гимнастические упражнения, парни от них не отходили. Потом в ход пошла магия. А вот тут мне стало интересно.

— Пары ведущий — ведомый, — шепнул мне муж. Да. Шан-таль и леди Ли будто всю жизнь знакомы и работают в паре. Во всяком случае, Шан ловил все задумки своей невесты еще на стадии зачатия, так сказать. Огненные цветы взлетали в воздух, сливались в некрупные шары, выстраивались в геометрические фигуры, летали по непредсказуемым траекториям, будто….

— Злат, подсобишь? — ткнула я племянника в бок. — Я со звуковыми эффектами пока не очень.

Златоцвет глянул на меня дикими глазами, прислушался к мелодии, которую я напела. Что-то там колданул, и в зале зазвучал вальс. Шан-таль будто понял, и фигурки закружились под потолком, осыпая зрителей лепестками….

Зрители взвыли, а девушки тут же попытались влиться в этот безумный хоровод. У кого-то получались капельки воды, у кого-то зеленые листочки, у кого-то кружились воздушные вихрики….

— Надо же — парни выбрали созвучные стихии, — шепнул мне муж.

Участвовали все королевские воспитанницы. Кроме леди Ви. Она стояла в стороне, выгибала непослушные пальцы, и даже попробовала запустить в воздух крошечную серебристую капельку. Реж-таль, сменившийся с поста, подошел было помочь, но леди так на него зыркнула, что он только головой покачал.

— Да, трудно будет мальчишке с этой злючкой справиться, — сказала тихо королева. — И как это я упустила….

— Спесива не в меру, — согласно шепнул Его Величество. — Интересно, кто убедил девчонку в избранности? Как думаешь, Ангел?

— Думаю…. Думаю…. Персонал надо тщательней подбирать, Вашество, — подумала я. — Раз уж затеяли эксперимент, так надо было до конца все отслеживать…

Вслух ничего не сказала. Сами пусть разбираются в промахах. Стоп! А что это у нас? Это кто ж у нас такими факелами размахивать взялся?!

— Шанти-таль! Гаси ее!

— Да понял уже! — мысленный крик главного лекаря. А я опять же мысленно потерла ладошки. Вот и вторая племянница отыскалась! Селина! Но как она в другой группе оказалась-то?!

— А мы одну из девочек отдали на воспитание дальнему родичу, — виновато ответил братец. — Он одиночка, богат, ни законных детей, ни бастардов…. По молодости в беду попал…. Попросил девочку на воспитание… мы все годы тщательно за ним присматривали… он, кстати, во-о-н там сидит, среди преподавателей. Переживает за Селину. Приехал посмотреть на дочку….

— Убила бы! — сказала я. — Вот прямо взяла бы и пришибла лбом об валенок. А потом подарила бы вагон изделий номер два. Вместо шапок.

— Ангел, ты о чем? — настороженно обернулся ко мне Ежен-таль.

— Да все о том же, — буркнул король, отворачиваясь. — Мы подумаем об этом попозже….

— 6-

Слава вам, пресветлые небеса! Зачет сдали. Теперь можно пойти домой и расслабиться. Дальше мне пока не интересно. Экзамены по истории, географии и прочей биологии — это без меня.

Леди теперь заняты будущими женихами. Каждый из пятнадцати подопечных Шан-таля прочно приклеился к избраннице и изо всех сил демонстрирует, как ей с ним повезло. Надо же — шпоры пишут по непрофильным предметам!

— Ангелок, ты и в самом деле уверена, что Шанти-таль выбрал Селину? — спросил Валико, когда мы, объевшись, пыхтели в гостиной. Он на диванчике, подсунув подушку под голову, я, как обычно в позе лотос, спиной к огню. На коленях очередной фолиант — на этот раз по магии воды. Просто интересно — как она действует. Ага. Вектор, течение, структура плетения заклинаний…. Все то же самое, только вплетаешь не пламя, а воду.

— Думаю, что это Селина выбрала нашего доблестного лекаря, — хмыкнула я, вспомнив, с каким плотоядным интересом смотрела на него девушка во время экзаменов. Возможно, сначала он представлял интерес как преподаватель, а сейчас там явно и другие интересы просматриваются.

— Надо будет ему такую же сережку сделать, — добавила, думая о том, что дети им сейчас ни к чему. Пусть девчонка доучится сначала. Из нее толк выйдет.

— Лорд Вальен-таль! Откройте!

Валико застонал, но поднялся. Я только вздохнула. Классика жанра, можно сказать. Хорошо, что мы еще до интима не добрались — ужин перевариваем.

— Лорд Реджинальд-таль?! Что случилось?

А вот это уже интересно! На руках Реж-таля — наша неугомонная леди Ви. Без сознания.

— Я за ней приглядывал, — выдохнул парень, опуская ношу на диван. — Смотрю — после ужина все леди в общую гостиную пошли, вместе с нашими. А она на тропинку свернула, и в самую чащу парка. Я следом…. От меня еще никто не уходил…. Она захлестнула шарф на ветке, ну, и…. я шарф-то перерубил…. Вот.

До вашего дома ближе всего оказалось….

— Шанти-таль! — взвыла я мысленно, активизируя артефакт связи. Опять мой муженек постарался, решив, что все заинтересованные лица должны иметь возможность достучаться до нужного человека. Валико вообще увлекся артефаторикой не на шутку.

— Шанти! Бегом к нам, тут проблемы! Если папочка у тебя — давай и его к нам!

Все бегут, всем весело, а я поминаю по матушке братца и супругу его до семнадцатого колена включительно. Они ж собирались с девчонками побеседовать после зачета. Кое-что объяснить, рассказать, ввести в курс дела…. Ввели, похоже!

— Может, попугать хотела? — неуверенно сказал Реж-таль, бережно вытирая девчонке лицо. — Не могла же она и в самом деле вот так…

— Могла, — вздыхаю. — Еще как могла! Если б попугать — так она бы на виду это сделала. Там, где ее быстро обнаружили бы. А в чащу лезут для быстрого избавления от проблемы. — Что тут у вас? — ворвался в гостиную Шанти-таль с прицепом из Селины и папы-ректора. — Й-ё-о-о-о!

— Ага. Оно самое, — бурчу, выпихивая всех, кроме лекарей, в кухню. — Папочка, наш венценосный уже умелся?

Ректор кивает.

— Позвать?

— Да Пресветлая с ним! Что сказал Его Величество девчонкам такого, что они вешаться понеслись?

— Да ничего особенного. Что все они — всего лишь воспитанницы. По милосердию Ее Величества собранные во дворце для воспитания. Что всем будет выделено приличное приданое. Все будут выданы замуж за военных, и отправятся с мужьями к месту прохождения службы. Женихов представили. А что не так?

Никогда мне не понять мужиков. Особенно тех, кто в короне.

— Тараканов не учли! Вот что не так! Сначала семнадцать лет холили- лелеяли, воспитывали придворных леди, не замечали, что некоторые, особо впечатлительные, сами себя в ранг принцесс возвели. А потом — получите и распишитесь, детки. Вы всего лишь будущие жены обычных военных. Думать же надо! Хоть изредка! Хотя бы постфактум, так сказать, раз уж о предохранении забыли. Ай, да что теперь говорить!

— Женить, — буркнул Валико. — Вот прямо здесь и сейчас! Женить — и пусть Реж-таль перебирается в Академию. Будет у первокурсников вести занятия по работе с магическими животными. Лорд Реж-таль, вы же по ним практику проходили? И на службе в ваши обязанности входит работа с животными? Дрессура, воспитание, и прочее, так?

— Да, но мне ж еще три года…. А так…. Было бы здорово. Тут у меня знакомцы остались. Горный кот….

— Засчитаем, как службу, — согласно кивнул ректор. — Все равно леди Ви еще три года, как минимум, обучаться надо. Потенциал-то у нее есть.

— Найти осталось, да принесть, — хмыкнула я. — Авось, пока учиться будет — в мозгах нужные связи образуются. Кто у нас еще такой же впечатлительный? Не переводить же весь блокпост в академию! Кто границы охранять будет?!

Тут из гостиной вышел Шанти-таль. Долго и старательно мыл руки под краном в кухне. Молчал, пыхтел, как сердитый еж.

— Что, Шанти? — не выдержал ректор. — Что там с девчонкой?

— Жить будет, — вздохнул лекарь. — Нервный срыв у нее. А ведь вполне могла и того…. Спасло то, что зима сейчас, а шею она не догадалась освободить…. Хотя вполне могла сломать позвонки. Мы ее в лазарет заберем. Подержим в лечебном сне, понаблюдаем. Сообщать будем?

— Будем- сердито сказал ректор. — Я лично и сообщу.

— А мне можно навещать леди Виолу? — осторожно спросил Реж-таль.

— Может, я с ней сам как-то…. Человек пока спит — до него легче достучаться…. Я пробовал, когда мачеха двойню носила…. Плохо ей тогда было…. Ну, я и разговаривал с ней, когда она спала. Убеждал, что жить ей надо. Дочек растить.

— И как? Помогло? — отстраненно спросил Шанти-таль. Реж кивнул.

— Она рожала тяжело. Долго, но все же выжила. Три года после прожила. Может, еще жила бы, да хворь у нас в поместье приключилась. Она слабенькая была, умерла почти сразу.

А я подумала, что надо мужиков все же обеспечить изделиями номер два. Чтобы думали, чем для женщин бесконечные роды оборачиваются. Хотя…. Взять того же Джай-таля, женишка несостоявшегося. Ему-то уж точно было бы все равно — умрет жена, рожая наследника, или нет. Конечно, лучше, чтоб умерла. И вообще — мужики они такие му…, что так и хочется поставить в ряд и через одного стрелами утыкать. А потом еще через одного. И еще…. И так, пока не поймут, что в этом деле правых не бывает. Всегда оба виноваты. Но мужик — виноватее. И с этим патриархатом что-то делать надо. И с помолвками едва ли не в пеленках — тоже. И договорные браки — не панацея. Хотя и браки по так называемой любви — не обязательно счастливые….

Стоп, девочка! Отставить гнилую философию, пока до мировой революции не додумалась. Этак брошу все, пойду в Храм, и начну требовать от Пресветлой счастья всем и поровну. — О чем задумалась? — тихо-тихо спросил Валико, подходя сзади. Обнял, дав возможность опереться на его грудь, коснулся губами виска, напрочь забыв, что в гостях у нас посторонние.

— Лорд Вальен-таль! — ахнула вошедшая в кухню Селина. — А я-то думала!

— Что ты там себе думала — забудь, — устало посоветовала я, и не думая от мужа отлипать. — И то, что сейчас подумала — тоже забудь. Лорд Шанти-таль, объясните своей невесте, я разрешаю. Только идите уже все. Куда-нибудь. Папочка, с братом моим сам разбирайся.

— К-какой невесте?!

— Тебе, племянница, тебе! И не делай честные глазки, а то я не вижу, как они у тебя бегают и блестят. Когда успели-то?

— Ангел!!!

— Уж…цать лет, как я Ангел! Ты ж взрослый мужик, Шанти-таль. Грамотный! Аль не читал учебник по развитию стихий? Не помнишь, когда огненные полыхать начинают? Подсказочку дать? Фолиантом. По головке. И я не верхнюю имею ввиду….

— Ангелика! Это…. Это ни в какие ворота! Тут посторонние!

Я отмахнулась. Это Реж ему посторонний? Ну-ну….

— Если вас проверить на артефакте — зуб отдам — максимум вы троюродные!

В зеркало гляньте, если мне не верите!

Мужчины переглянулись. Они действительно были сильно похожи. Правда, Реж был не так высок и могуч, как наш любимый лекарь, но ведь и моложе Шанти-таля лет на пятнадцать. Но: двигались одинаково. Даже поворачивали головы одинаково. И глаза были один в один. Что цвет, что разрез. Да они улыбались один в один, чуть кривя верхнюю губу, из-под которой выглядывал чуть смещенный резец.

— А проверить? — хищно потер ручки папа-ректор. — Артефактик-то вот он!

И ушли в гостиную проверять, начисто забыв о погруженной в лечебный сон леди Ви.

— Ангел…. Ангелика….

Леди Селина была растеряна, подавлена и выбита из колеи. Пришлось усадить девчонку за стол, набулькать успокаивающего зелья, заставить выпить.

— Леди Селина, успокойтесь. — сказал Валико, усаживаясь рядом со мной. — Нашу историю вам лорд Шанти-таль поведает. Леди Ангелика моя законная супруга. Потому мы и живем вместе. Лорд Вайзер-таль — ее отец.

— Он теперь на мне не женится, — потерянно сказала Селина. — Няня говорила, что мужчины не женятся на падших девушках. А я его так люблю…. Оно само как-то… Мы дежурили ночью…. Там мальчика одного принесли с полигона…. Ну И….ОН меня поцеловал…

— Женится, Селина, — похлопала я девчонку по руке. — Женится. Или без женилки останется. Это я тебе обещаю. Вот прямо с утра и пойдет свататься. Я лично буду сватом. И ректор.

— Что — ректор? — вынырнул из гостиной Шанти-таль. — Селина, милая, что с тобой?

— Ты с ней, вот что. Так. Артефакт мы тебе подарим. Нечего девчонке мозги набекрень сворачивать было, но уж если не утерпел — то хоть с детьми обождите, пусть Селина выучится сначала.

— Ангел!!!

— Я за него! Что проверка показала?

— А? Ну, да. Родня. Потом посчитаемся, — с какой стороны и кто кому дядькой приходится. Я-то своего родителя и не помню….

Валико, утянувший меня к себе на колени, тихо ржал мне в затылок.

— Все, забирайте больных, калечных и увечных, и выметайтесь, — буркнула я. — Папочка, а тебя я попрошу остаться. Будем в сватов играть.

— ?!!!

***

Его Величество гневался. To есть, носился по своему далеко не маленькому рабочему кабинету, топал ногами, шипел и дышал огнем. Про огонь — это образно. Брат и сын прижухались в креслах, прикинулись ветошью, и только подбирали ноги, когда Его Величество оказывался слишком близко.

— Нет, как тебе пришло такое в голову?! — верещало Его Величество, в очередной раз нависая над сыном. — Ты чем думал, когда договаривался с лордом Шан-талем?! Ты — единственный мой наследник, будущий король, — и вдруг на блокпост! Да ладно бы — на спокойный. В горах, например. А то в самое напряженное место, на границу с Содружеством! Где всего месяц назад прорыв был! Да если б не Ангел!

— Ангел, Ангел! — тихо-тихо пробурчал себе под нос принц. — Носитесь со своим Ангелом, как с роскошным букетом.

Принц хотел сказать что-нибудь обидное в адрес новоявленной тетушки, которая неизвестно откуда взялась, и перевернула весь устоявшийся уклад.

Хотел сказать, но предпочел подумать. Батюшка-король был, как и все огневики, вспыльчив, в запале и в глаз мог дать. Конечно, можно матушке пожаловаться, король жену слушает, но как-то не по-мужски….

— А ты чем думал, когда их поддержал? — зарычал король на брата, который не вовремя шевельнулся, устраивая поудобнее затекшую руку.

— Головой, — невозмутимо ответил капитан королевских гвардейцев. Он же лорд Свитан, он же Ежен-таль. — Это чем ты думаешь — непонятно! Мальчишке стоит пройти школу мужества. Он, как ты сам заметил — будущий король, и должен знать — что именно творится в королевстве. А вы с Ее Величеством посадили мальчишку под стеклянный колпак, и пылинки сдуваете. Себя вспомни! Отец нас куда только не таскал! С нами занимались лучшие мечники, наездники, маги… про остальных преподавателей я не говорю. Потом, у меня была Академия. А что было и есть у твоего сына? Хорошо, что фрейлин королева еще держит от него на расстоянии. Внуками тебя пока никто не радует. Но если так пойдет и дальше — готовься! Будем снова детский сад создавать. И я уже знаю, что на это скажет Ангел.

Возразить король не успел. Потому что в дверь небрежно постучали. Секретарь, который в такие минуты предпочитал не высовываться из-за стопок разных бумаг, осторожно просунул голову в кабинет и сказал быстро:

— Ваше Величество, к вам лорд Вайзер-таль с лордами Вальен-талем и Ангел- талем. Прикажете впустить?

— Прикажете, однако, — бесцеремонно отпихнул секретаря Вайзер-таль. — Здравствуй, Златовлас. О, и вы тут?

— Мы — тут, — хмыкнул лорд Свитан, поднимаясь навстречу дядюшке и сестрице.

— Здрассте, — буркнул Его Величество недружелюбно. — С чем пожаловали? To не дозовешься, а то сами пришли.

— Ежен, а что это с Нашим Величеством? — громким шепотом спросила Ангелика, подходя к лорду Свитану, и чмокая его в щеку.

— А это племянничек наш отличился, — хмыкнул лорд Свитан, возвращая сестре чмок. — Уж не хочет Златоцвет на трон, а хочет на границу. К Шан-талю в команду. Согласен даже рядовым. А все твое тлетворное влияние, Ангелок!

— Ну-ну… Ваше Велико…. А мы к вам с добрым делом, со сватовством…. Да вы присядьте, присядьте. Не ровен час — упадете от радости.

— Кого сватаем? — буркнул Златовлас, усаживаясь в кресло. Поерзал, не понимая — что мешает. Поднялся. Увидел винную пробку. Повертел в руках, и запулил куда-то в угол, чудом не попав в портрет Златовласа Первого.

— А одну из девушек, Селину. У вас товар, у нас купец, так сказать. Отказа не принимаем, так как поздно уже. Они в Храме обеты принесли еще ночью, благо — такое не возбраняется. Простыню на алтарь утречком, как и положено, возложили, Селина букет роз получила. Так что теперь лорд Шанти-таль у нас женатый и счастливый.

— А еще они подарили молодоженам некий артефакт, — вставил лорд Вайзер- таль, с нежностью глядя на дочь. — Если верить их личному опыту — внуки у нас появятся не скоро.

— Хоть это радует…. Что?!

— А что вы хотели, Ваше Величество? — выгнула бровь вредная девчонка. — Селине еще учиться и учиться. Так что дети пока откладываются на неопределенный срок. Наш доблестный Шан-таль тоже в свой черед получит точно такой же артефакт.

— Обложили! — мрачно буркнул король. — Еще какие приятные известия вы хотите нам сообщить?

Ангел переглянулась с папочкой — ректором и супругом.

— А еще, дорогой племянник, в первых числах первого весеннего месяца ты открываешь новое отделение в нашей академии, для детей аристократов.

Военное отделение.

— Что?! А где я вам преподавателей возьму?!

— А мы их уже, можно сказать, взяли, — вставила Ангелика. — Лорд Реджинальд-таль берет на себя работу с магическими и просто дикими животными. Еще два лорда, которые нынешней весной женятся на ваших воспитанницах, уходят в отставку, и принимают на свои хрупкие плечи боевку.

To есть, у нас в академии появляется новая кафедра, возглавлять которую будет Фат-таль. А гонять мальчишек по полигонам, учить стрельбе из арбалетов и мечемаханию, станут его подчиненные.

— Что еще? — меланхолично подпер голову рукой Его Величество.

Ангел улыбнулась хищно, и обратилась к принцу:

— Ваше Высочество, вы на какой день побег планировали? Забудьте!

Шан-таль тоже уходит в отставку, потому что его будущая супруга, леди Леокадия, намерена получить полноценное образование. У девочки прекрасные задатки, негоже таланты в землю зарывать. Так вот — лорд Шан-таль уходит в отставку. Все равно в этом году на блокпостах должна быть замена действующего состава….

— Ты — то откуда об этом знаешь, — мрачно подумал лорд Свитан, нервно дернув себя за ухо. — Об этом еще даже я не в курсе, можно сказать…

— Я математику в школе учила, — мысленно подмигнула ему сестрица. — Считать до десяти умею.

А вслух добавила:

— А чтобы зря время на всякую ерунду не тратить, лорд Шан-таль согласился поработать деканом нового отделения.

— Так что, внучок, согласен стать первым курсантом боевого отделения? — хитро улыбнулся ректор Вайзер-таль. — Станешь примером для всех аристократов. Будешь учиться, заодно и команду себе подберешь, чтобы было — кем седобородых старцев в кабинете министров заменить со временем.

— А Шан-таль точно будет в академии? — с подозрением спросил принц, обводя взглядом тесную компанию. Лорд Вайзер — таль, а по совместительству двоюродный дед, кивнул. — Тогда я согласен. И у меня даже есть пара приятелей, которые тоже захотят в академию.

— Ладно, — сказал король, вызывая секретаря. — С этим разобрались.

Посмотрим, как оно на деле будет. Сама-то ничего не желаешь возглавить? Эту, как ее…. Школу благородных девиц…. А то мы мигом Указ изобразим….

Ангелика немедленно поставила ножки крестиком, ручки заложила за спину, губки сделала бантиком, а глазки свела в кучку.

— Не, дорогой братик, низзя! Я еще девочка маленькая, несовершеннолетняя…. И даже несовершеннозимняя…. А школу Ее Величество под своим патронажем обещалась….

— А ты что будешь делать? — с интересом уставился на нее лорд Свитан

— А я буду любить мужа своего, — перестав кривляться, ответила Ангелика. — Буду любить мужа, подкидывать ему идейки, заниматься домашним очагом, так сказать.

— Банковский счет пополнять, — вставил Валико, который все это время помалкивал, не сводя пристального взгляда с супруги.

— Да, счет пополнять…. И учиться, учиться, учиться….

— 7-

В академии было празднично. Шумно, суетно, и удивленно как-то. Почему-то раньше никому в голову не приходило устраивать подобные праздники. Не то что бы кому-то не нравилось, но вот просто — не было праздников. Я только головой качала, слушая папочку — ректора. Хотя… если в академии учатся одни мальчишки и им не перед кем хвост распускать — какой из этого следует вывод? То-то и оно. Установка только на учебу. А если шкода какая случалась — карцер, клетки с магическими и дикими зверями, кухня и конюшня. Все. Никаких других развлечений не предусмотрено уставом.

— От сна восстав — учи Устав! Ложишься спать — учи опять, — бурчала я, перелистывая толстенный том. Рукописный, между прочим. Буковки с завитушками и росчерками. Заставки в виде человечков…. Красота, сквозь которую трудно продраться.

— Устав — основа нашей академии, — заявил супруг, пассом отправляя книгу на полку в шкафу. — Время, правда, изменилось, и многое пункты уже не недействительны.

Валико на ручках унес меня в наше уютное гнездышко, которое я все же свила, стребовав с папочки обещанную кровать. Самое странное, мне доставляло подлинное удовольствие хлопотать по дому, обустраивая наше жилище.

Нравилось перестилать постель, взбивать подушки, носиться по дому с тряпочками и метелками, между делом запуская заклинания влажной уборки. Между прочим, добилась весьма значительных успехов в бытовой магии, и наш домик сверкал чистотой и благоухал всем самым вкусным. А еще из кухни плыли обалденные запахи: ваниль, корица, южные специи, которые даже самое непрезентабельное блюдо способны превратить в шедевр кулинарии. Впрочем, все странности объяснимы: рядом со мной человек, который стал для меня светом очей. Причем меня совершенно не тянуло в нем растворяться, теряя себя, как личность. И не хотелось, чтобы он всецело принадлежал мне. пожалуй, мы были на одной волне. Смотрели в одну сторону. Думали об одном. И даже не спорили, принимая какие-то решения, касающиеся нашей жизни.

Вот и сейчас, с удобством устроившись подмышкой у супруга, я рисовала на его животе спиральки и дорожки, размышляя: чем бы еще потрясти этот мир.

— Что ты еще придумала, сокровище мое? — перетащил меня к себе на грудь Валико. — Какие еще новшества собираешься привнести? Только давай без фанатизма, ладно? А то, подозреваю, у Его Величества тоже какая-нибудь мысль возникнет.

— Думаю, что пора уже выходить из сумрака, как ты считаешь?

Валико вздохнул. Помолчал. Снова вздохнул. Да так тяжко.

— Ты чего? — не поняла я. Встала, покрутилась у зеркала, оценивая проделанную работу. А что — весьма неплохо получилось. Все нужные выпуклости на месте. Не такие роскошные, как у некоторых леди, ну, так я за пышными формами не гонюсь. Зато жир не висит, на целлюлит и намека нет.

— Тебе что-то не нравится?

— Нравится, — печально ответил муж. Поднялся, стащил с кресла отброшенное туда покрывало, завернул меня в него и уселся на кровать, устроив меня на коленях. — Мне все безумно нравится, Ангелок. Просто иногда становится страшно.

Он не договорил, уткнувшись носом в макушку, но я все равно поняла. Страшно однажды проснуться и не обнаружить меня рядом. Страшно узнать, что кто-то может быть мне дороже, чем он. Страшно, что однажды моя везучесть даст сбой, и я исчезну из его жизни…. Да много чего еще страшного может произойти со мной. И что я сейчас могу ему сказать? Не знаю! Никогда не умела успокаивать.

— Валико, счастье мое, — осторожно начала я. — ты только одно пойми — здесь и сейчас я с тобой. И только от нас двоих зависит — как оно будет дальше. И потом — мне ведь тоже страшно. Вдруг тебе кто-нибудь понравится больше?

Ваши леди — они такие все…. Утонченные, в этикете разбираются. Танцевать умеют…. У них слуги и кухарки, а у нас только я и ты. Потом будет кто-то еще. Сынок или дочка. Я стану злой и невыспавшейся. Буду плакать над колыбелькой, когда детки не дай Пресветлая, болеть начнут. Когда у них будут резаться зубки. А ты будешь сердиться, что детский плач не дает тебе отдохнуть, потому что ты много работаешь, чтобы нас всех прокормить, и устаешь….

— Я дурак, да?

— И я дура…. Валь, солнце мое, ты одно помни — я тебя люблю. Люблю так, что мне больно дышать. У меня темнеет в глазах, когда я вижу всех этих щучек с акульими зубами. И если когда-нибудь ты решишь, что другая тебе подходит больше — не молчи. Скажи сразу. Я не буду закатывать истерик. Не буду мстить. Я просто уйду, чтобы не мешать. Никаких танцев втроем у нас не будет…

Валико ничего не сказал мне на это. Просто стиснул в объятиях так, что пришлось слегка его покусать. А потом была ночь…, Никогда еще до этой ночи мы не были настолько близки. Нам не нужны были слова. Не нужны были взгляды. Мы будто провалились друг в друга, слились на уровне ментала, будто и в самом деле став единым целым.

А потом было утро. Утро воскресного дня, когда нам не надо было никуда бежать, никого не надо спасать, изобретать велосипед и выдумывать идеи. И я в кои-то веки позволила себе проспать, сонным разумом отметив отсутствие мужа в постели. Впрочем, тут же вновь уплыла в сон.

Разбудил меня божественный аромат. Горячий шоколад! Откуда?!

— Я в столицу сходил, — поцеловал меня Валико, осторожно опустив на тумбочку поднос с чашками и чайником. — Там совсем недавно открылось новое заведение для леди. Говорят, модный напиток.

А потом, когда шоколад был выпит, пирожные съедены, а я вымыта с головы и до самых пяток, Валико усадил меня у камина, самолично расчесал и просушил мои волосы, уже доросшие до лопаток. Сбегал в спальню, притащил шуршащий пакет, развернул…. И я ахнула. Потому что Валико добыл из пакета изумрудно- зеленое платье. Не знаю, как здесь называют эту ткань, а у нас ближе всего — панбархат. Прихотливый узор из веточек и листиков струился по ткани, едва заметно мерцая и переливаясь.

— Это тебе, — волнуясь, сказал муж, помогая мне одеться. — Я не знаю, угодил ли…. Заказал еще месяц назад, как раз к балу….

Платье облегало мое тело, будто я в нем и родилась. От талии юбка расходилась солнышком, давая возможность свободно двигаться, кружиться и танцевать.

— Какая прелесть, — подняла на мужа счастливые глаза. — А я ведь даже не задумалась об этом…. Сокровище ты мое!

***

— To, чего мы так долго ждали, наконец, свершилось, — бормотала я, следом за мужем спускаясь по широкой мраморной лестнице в холл академии. Украшен он был на совесть. По-мальчишечьи. Потому что папочка-ректор так решил. Я не влезала в гениальные замыслы местных талантов. И сейчас лицезрела жуткую смесь гирлянд из местных хвойных, летающих огоньков, иллюзорных рыцарей, дерущихся почему-то на шпагах. Галопирующих коней, везущих на себе беспамятных принцесс, несущихся следом драконов, пыхающих дымом. На огонь, видимо, запала у мальчиков не хватило. И слава Пресветлой, а то подпалили бы что-нибудь.

— Ангел, как тебе? — повел рукой лорд Свитан. Он сегодня был в своей форме королевского гвардейца — черный камзол, расшитый серебром, знаки магии в петлицах. К его четырем добавилась еще и бело-голубая искристая молния.

— Замечательно! — хмыкнула я. — Мальчишки — что еще тут скажешь. Но на удивление гармонично. В зале то же? Или все-таки девчонки пересилили?

— Я бы сказал, они объединились, — хмыкнул брат, перехватывая у Валико мою персону. Мужу надо было отлучиться по делу, а оставлять меня в одиночестве он не желал. Потому стерпел самоуправство родича.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — просыпал комплимент на мою голову брат. — Только я никак не могу понять — что на тебе надето. Вроде бы все привычно — мужской костюм, а по ощущениям — ты в платье. И еще эта маска…. Она-то тебе зачем? Хотя…

— Для интриги, мой дорогой брат! — пафосно ответила я, оглядывая зал, в который мы благополучно добрались и даже ни разу не споткнулись.

Зал впечатлил не меньше. К гирляндам, которые тут заняли все простенки между огромными окнами, добавились разноцветные стеклянные шары. Они плавали в воздухе, переливаясь в свете магических огоньков всеми цветами радуги. К каждому шарику были прицеплены на длинных едва заметных нитях вырезанные из бумаги фигурки девушек в бальных платьях. По залу то и дело проносился легкий ветерок, и от этого казалось, что там, под потолком, фигурки кружатся в танце.

В дальнем углу, на небольшом возвышении, устраивались музыканты. Старшекурсники, однако. С разных кафедр, одетые в разноцветные мантии со знаками преобладающих стихий, мальчишки смотрелись прекрасно. Надо будет потом с ними побеседовать. Особенно, если они еще и играют неплохо.

По залу, разбившись на пары, уже прогуливались наши трепетные леди.

Все, кроме Селины, которую не выпускал из рук доблестный лекарь, и леди Ви. Ладно, с Селиной понятно. Шанти-таль дорвался. В последнее время носится по академии с такой счастливой физиономией, что меня так и подмывает подарить ему килограммчик лимонов. Проблема в том, что лимонов здесь не имеется. Валико долго думал, вспоминал, рылся в книгах, а потом сообщил, что данное растение им не известно. Ну и ладно. Я вчера передала лорду небольшой кувшинчик с замороженной ягодой, отдаленно похожей на нашу клюкву. Шанти-таль долго на него медитировал, силясь понять. Не понял. Махнул рукой и сказал, что все равно спасибо. Зато Селина вцепилась в кувшин обеими руками, из чего я сделала вывод — мы со своим артефактом опоздали, и дарить его надо было за пару месяцев до встречи лорда и леди.

— Будем открывать детсад на базе академии, — сообщила мужу. — Вот папенька порадуется!

Валико насторожился было. Просканировал меня пристально. Грустно вздохнул.

— Нам пока это не грозит, — сообщил. Я только улыбнулась. Действует артефакт. Еще как действует! А дети — они пока подождут. Подождут, пока мамочка окончательно разберется со своими способностями.

В зале, между тем, народа прибавилось. Гвардейцы пришли. Все, как один в камуфляже. На этот раз парадном. Нет, надо будет с Шан-талем обсудить это. Камуфляж — это камуфляж, а парадка — это парадка, и путать ложку с половником не стоит.

Прибыли студенты. Не все. БОльшая часть их сейчас на практике, и это хорошо, а то яблоку было бы негде упасть.

Преподаватели рассредоточились по залу. Контроль — наше все. Талантливая молодежь — это страсти Господни. Так и смотрят — что бы такого гениального сотворить….

Пронесся вихрем лорд ректор. Белоснежная мантия, знак Стихий, заключенный в круг, идеальная осанка, гордый профиль….

— Красивый же мужик, — шепнула я брату. — Надо будет и его в хорошие руки пристроить. Да и тебя заодно. Чего вы, как не родные, в одиночестве мир коптите!

— Ангел, ты и нам хочешь испортить жизнь?! — насмешливо поинтересовался лорд Свитан. — Нет, сестричка, мы уж как-нибудь так уж…. Да и где ты найдешь такую, что будет терпеть мою непыльную работу, мой вздорный характер, и все прочее, что ко мне прилагается?

— Своя придет — на печи найдет, — похлопала брата по плечу, прислушиваясь к ощущениям. Что-то было не так. Валико!

— Ангел! Спасай! — мысленный отклик мужа ударил в виски.

Не помню, как пронеслась по коридорам академии, взлетела на третий этаж, где находилась наша аудитория. Толкнулась в двери. Заперто! Ах ты ж!

— Ангел, что? Что случилось?

— Уйди, Еж! Я ж эту курицу!

Дверь вылетела в противоположное окно, явив нам Валико, отбивающегося от леди Ви.

— Я все равно вас на себе женю! — наступала на моего мужа бешеная девчонка. — Вы обязаны! Вы меня скомпрометировали! На экзамене! Вот и свидетели! Лорды! Ай!

Не сдержалась, каюсь. Собрала в горсть искры, сыпавшиеся с моей змейки и высыпала на обезумевшую девчонку.

А потом сгребла за грудки и от души навешала оплеух. Рука у меня тяжелая, так что в секунду и визг оборвался, и щечки приобрели багряный оттенок. Отшвырнула в руки влетевшего за нами следом Реж-таля.

— Благословляю! — рыкнула на мальчишку. — Там, в деканате, жрица дожидается выхода. Скажешь — леди Ангелика Аверис, от имени Ее Величества Съюзон благословляет вас на брак. Венчайтесь, и геть из академии! Ежен-таль, объясните подчиненным! Не захотела по-хорошему, значит, будет по-моему!

— Нет! — вновь завизжала девчонка, но тут же получила весьма неласковый подзатыльник. Их Величества явились.

— Вы перешли все границы, леди Виола! — строго сказала королева, потерев ушибленную руку. — Так приставать к чужому мужу! Мы надеялись что вы все обдумали и поняли. Желали дать вам возможность получить достойное образование, чтобы вы стали верной спутницей и помощницей будущему супругу.

— В-ваше В-величество! — захлебывалась слезами девчонка. — Вы обещали дать нам выбор! Я выбрала его!

— А ничего, что лорд Вальен-таль давно и прочно женат? — сварливо спросила я, обнимая нервно вздрагивающего супруга. Я его понимаю, в общем-то: причинить вред леди он не мог. Но с этим я еще разберусь.

— Да я в аудиторию зашел, — мысленно сказал мне Валико. — Проверить.

Кто-то из девушек сказал мальчишкам, что тут какой-то шум слышался.

— Ясно. Ты зашел, а тут она…. Вот ведь….

— Не женат он! — мотала растрепанной головенкой леди Ви. — Если б у него жена была, он бы ее сюда привез! Я знаю! Мне горничная говорила, что женатые всегда вместе жить должны!

— А мы и живем вместе!

— Ты не можешь! Ты мужчина!

— Доигралась в маскировку? — хмыкнул брат. — Доказывай всем, что ты не мужчина.

Эх, какая задумка пропадает!

— А это ты видела?

Я взяла мужа за руку и задрала рукав. Наши обручальные татуировки, ставшие удивительно яркими за эти месяцы, внезапно сверкнули золотом, и засияли.

— Н-но….как же…ты же… а он…

Леди Ви, все еще всхлипывая, хлопала глазами и давилась воздухом. Реджинальд умоляюще взглянул на Его Величество.

— Я, как опекун, и как единоличный властитель Королевства Северных Ветров, даю свое благословение королевской воспитаннице, леди Виоле, и лорду Реджинальду Бар на брак. Поскольку леди повела себя как вздорная истеричная особа — брак заключить немедленно.

Тут же из портала выплыл алтарь, следом вышла та самая, строгая жрица Лита. Закутанная в белые одежды, благоухающая цветущими травами, жрица подошла к будущим молодоженам. Вгляделась в лицо девчонки, покачала головой.

— A я говорила тебе — не прыгай выше головы, — строго сказала она. — Не задирай нос. А ты, парень, наберись терпения. Готов к таинству брака?

— Готов, — мужественно кивнул Реж, удерживая в объятиях плачущую девчонку. — Можно приступать….

Так и был заключен брак леди Виолы, бывшей королевской воспитанницы, и лорда Реж-таля, бравого лейтенанта — пограничника.

Дожидаться продолжения банкета, так сказать, Реж-таль не стал. Сгреб новоиспеченную супругу в охапку и отбыл в открытый королем портал.

— Не поубивают они друг друга? — мрачно поинтересовалась я.

— За ними присмотрят, — пожал плечами лорд Свитан. — Они сейчас на вилле

Его Высочества. Златоцвет все равно там не появляется, так что…

— А если они виллу разгромят?

Не то что бы я переживала, но все-таки….

Король философски пожал плечами.

— Ангелика, приводите себя в порядок, и спускайтесь в зал, — сказал он.

— Пора бы к награждению приступать.

Король сказал — король сделал. Согнал всех вниз, отправил нас троих в зал, как самых обычных подданных. Мы и не возражали. Мы и есть обычные подданные.

— Кажется, бал у нас не получится, — понаблюдав немного за слоняющимися по залу студентами, сказала я мужчинам. Валико и Ежен-таль стояли рядом со мной, переговариваясь о чем-то.

— Почему? — обернулся ко мне муж.

— Валь, а ты уверен, что ваши мальчики умеют танцевать?

Ежен-таль потер переносицу. Хмыкнул.

— Ну, Шан-таль и его офицеры танцевать умеют точно, — сказал он, что-то припоминая. — Я-то во дворце натренировался, балы у нас часто бывают. Мне хочешь — не хочешь, приходится на них бывать.

— Хотя бы ноги девчонкам не оттопчут?

— Ангелок, а что ты предлагаешь?

Я отмахнулась. Предложить-то я могла бы, но вряд ли мое предложение оценили бы по достоинству. Эх, и никаких конкурсов вот так, с налету, не проведешь! Хотя….

— Мальчики, а пойдемте-ка к лорду нашему ректору, — потянула я Валико за рукав.

Пошли. Папочка-ректор стоял на том самом возвышении, где расположились музыканты.

— Лорд Вайзер-таль, а не будете ли вы так любезны к нам спуститься, — сложила я ручки перед грудью.

— ?!

— Наши мальчики умеют танцевать? А то леди из группы Селины нам этого не простят! Девчонкам хочется себя показать…

— Танцевать?!! А я-то все время думаю — что мы упустили в обучении!

— Ангел, что ты предлагаешь? — тут же стал серьезным Ежен-таль.

— Устроим шурум-бурум, — предложила я. — Папочка, какие-нибудь призы сможешь организовать прямо сейчас?

— Ну-у…

— Валь, Ежик, сможете добыть пару корзин и много-много бумажных снежков?

— А?!

— Так, оружие на скорость не пособираешь, не того оно плана…. Хотя… Папочка, нужен большой деревянный круг. Да, мишени подойдут…. У нас же лучники есть?

— Что ты еще придумала, чудо мое?! — простонал папочка. — У нас бал!

— Бал, бал, — согласилась я. — И на этом балу совершенно некому танцевать. Леди вам этого не простят. Зато поиграть смогут все желающие. Еж, зови сюда наших героев!

Шан-таль и его подчиненные поняли меня с полуслова. Переглянулись, перешепнулись, и ответили согласием.

— Его Величество Златовлас Семнадцатый, Ее Величество Съюзон, Его Высочество Златоцвет! — раздается над залом трубный глас.

Распахиваются до этого момента незаметные двери, и в зал вплывает правящее семейство. Король великолепен. Темно-синий, расшитый серебром камзол чем-то напоминает форму гвардейцев. Принц точно в таком же камзоле. И платье королевы в той же цветовой гамме.

— В честь гвардейцев — мысленно сообщает мне муж, крепко держа меня за талию.

Я киваю. Да. Сейчас венценосный брат будет награждать наших гвардейцев.

Златовлас произносит прочувствованную речь, от которой по коже бегут мурашки. Одно дело — уничтожать врага, а другое — слушать об этом из уст властьпредержащего….

Король лично зачитывает имена. Принц достает из золотого ларца наградные знаки. Я плохо в них разбираюсь, не добралась еще до наград, но все присутствующие взрываются аплодисментами, криками и свистом, когда Ее Величество Съюзон лично прикалывает к мундирам ребят ордена. И каждому — патент на новое звание. И по мешочку с золотыми монетами.

— Что ж, награды нашли своих героев! — провозгласил король, отдавая бумаги кому-то из придворных, прибывших с королевским семейством. — А сейчас мы желаем услышать — готовы ли королевские воспитанницы принять предложения руки и сердца от наших бравых воинов?

Жрицы незаметно перемещают девичью стайку вперед, выстраивая их чуть ли не по росту. Гвардейцы, во главе с Шан-талем, встают напротив.

В центре зала будто по команде возникает переносной алтарь, украшенный живым цветами. Жрица, закутанная в белые одежды, начинает читать молитву Пресветлой, к которой присоединяются все. Над ритуальной чашей вспыхивает свет. Радужный и яркий, он переливается, освещая лица присутствующих.

Первыми к алтарю подходят лорд Шан-таль и леди Леокадия. Я вижу, как напряжен Его Величество.

— Хоть и незаконная дочь, а все же болит душа, — думаю я, прислушиваясь к вопросам жрицы и ответам брачующихся. Почему брачующихся? А потому что Шан-таль настоял на немедленном бракосочетании. Не желая давать другим леди никакого шанса вмешаться в отношения с леди Леокадией.

Сияние становится нестерпимым, охватывает пару и на секунду будто прячет их за завесой.

— Благословение Пресветлой! — слышится шепоток, а я понимаю, как оно было у нас. Тогда-то мы ничего не видели….

— Брак заключен! — торжественно объявляет жрица. Шан-таль подхватывает жену на руки и исчезает в портале.

— Помчался брак закреплять, — хмыкает кто-то из преподавателей. — Вальен-таль, а ты…

Что «а ты» мы не узнали. Потому что пошла вторая пара. Леди Оли и лорд Дар-таль. И тоже — благословение Пресветлой. И второй портал уносит новобрачных.

С остальными было попроще. Помолвки следовали одна за другой.

Помолвленные никуда не исчезали. Отходили в сторону, давая место следующей паре. Даже стало немного завидно. Я же девочка. И мне хотелось бы вот так, на глазах большой толпы народа…. А, да и ладно! Зато у меня самый лучший муж на всем белом свете.

Я так засмотрелась на счастливые лица помолвленных, что не сразу услышала…

— Лорд Вальен-таль Аверис и его супруга, леди Ангелика!

Рука Валя тащит меня в центр зала, туда, где только что стоял алтарь.

— Леди Ангелика, за заслуги перед королевством, и лично перед Его королевским Величеством, вы награждаетесь Орденом Бриллиантовой Звезды!

А куда это потерялась по дороге легкая иллюзия, призванная сохранить мое инкогнито?!

— Испарилась вместе с маской, — ухмыляется лорд Свитан, снова щелкая пальцами. Надо признать, бытовой магией он владеет прекрасно. Потому что в оконном стекле отражаюсь я. В роскошном зеленом платье, с волосами, убранными по последней столичной моде, с изумрудами в ушах и на шее.

Валико осторожно разворачивает меня лицом к залу, и я вижу удивленные, восторженные, хмурые, и даже сердитые взгляды.

— Да это же наш Ангел! Не может быть! А я говорил, а вы не поверили!

Мальчишкам трудно сдержать свой восторг. Девочкам — обиженно- пренебрежительный хмык. А ребятам с гвардейского блокпоста — удивление. Они-то думали, что там геройствовал мальчишка, ан нет! Ошибочка вышла.

Его Величество торжественно подходит ко мне и цепляет на мое платье ту самую Звезду.

А потом обнимает и трижды целует.

— Лорд Вальен-таль, за заслуги перед королевством вам присваивается титул ландграфа, а так же право передавать оный по наследству.

И на голову Валико Ее Величество возложила маленькую золотую коронку, украшенную самоцветными камушками. Точно такую же, только более легкую и изящную, венценосный братец пристроил на мою головушку. Шепнув при этом:

— Теперь и я буду обзывать тебя венценосной особой. Ты как — готова открыть бал с моим величеством?

— Не боишься — ноги оттопчу?

— Доверься мне, сестрица!

В это время принц махнул рукой музыкантам, и вот уже мы кружимся по залу в вальсе.

Вместе с нами кружатся и Ее Величество с Валико, и принц с кем-то из девушек из группы Шанти-таля. И сам Шанти, не сводящий глаз с супруги, щеки у которой пылают, будто помидорки…

Парни Шан-таля тоже в грязь лицом не ударили. Вальсируют, и очень даже не плохо, зря я переживала!

И все остальные девушки тоже кружатся в танце, подхваченные кто преподавателем, кто парнишкой третьекурсником. Остальные мальчишки разошлись в стороны. С интересом наблюдают за танцующими.

— С вальсом справились, — тихо говорю я Величеству, когда музыка закончилась, и он проводил меня к мужу. — А теперь моя очередь. Мальчишкам тоже хочется праздника!

— 8-

Талант не пропьешь, как говорится! Хотя…. Спорный вопрос, ну, да ладно, оставим все на совести пьющих. А я сегодня в ударе! Такова жизнь ведомых! Когда ты знаешь, что ответственность кто-то берет на себя, давая тебе заниматься своим делом — это радует! А потому…

— Уважаемые гости и хозяева нашей замечательной академии! Сегодня мы празднуем! Указом Его Величества Златовласа Семнадцатого нынешний, двадцать третий день последнего зимнего месяца в Королевстве Северных Ветров объявляется Днем Вооруженных Сил!

Мой голос, усиленный магически, разносится над притихшим залом. Сзади что-то сердито шипит венценосный братец, хихикает принц и в кулачок смеется королева. А вы думали, что я так просто на сцену полезла? Наивные! И пусть мне потом Величество открутит голову, но праздник для этих сильных, мужественных и красивых парней в королевстве будет! Это не только им нужно — знать, что о них помнят, их уважают, с ними считаются. Нужно мальчишкам, что с таким восхищением смотрят сейчас на героев — гвардейцев. Нужно и девчонкам. До них постепенно дойдет, что военная элита, бОльшую часть которой составляют воины-бастарды — более привлекательна в плане создания семьи, чем напыщенные придворные хлыщи, умеющие только задирать юбки служанкам и фрейлинам. Нет, еще они умеют драться на дуэлях, проигрывать в игорных домах отцовское состояние и отправлять неугодных жен в имения, наезжая раз в год за очередным наследником.

Дойдет, конечно, не до всех, и не сразу, но ведь мы в самом начале пути.

До моего племянника уже дошло, похоже. Златоцвет решительно настроен немедленно пойти учиться в академию. И папочка-ректор уже ломает голову — как именно это можно устроить.

Девчонки смотрят на меня удивленно и настороженно, не понимая еще, что им тоже есть прямая выгода учиться в академии. Не зависеть от вздорных мамаш и блудных отцов. Получить образование, стать независимыми финансово. Это трудно. О женской эмансипации тут и слыхом не слыхивали, но когда это умная женщина не могла повлиять на собственного супруга? Не нами сказано: муж — голова, жена — шея. Куда повернет, туда и выйдет. Даже самого упертого можно убедить, если не лезть напролом. Умная женщина всегда сумеет убедить мужа, что он именно об этом и думал последние…цать лет, она просто напомнила. «Ты ж у меня такой умный, просто забывчивый, так я тебе напомню, милый».

Ладно, оставим философию философам. Здесь и сейчас Игра. Большая Королевская Игра.

— Первый этап — отбор! Лорд Мар-таль вам всем известен, он преподаватель истории. Он задает вам вопросы — вы отвечаете. Самое главное — никто не кричит! Поднимаете руку и отвечаете. Все ясно? Поехали!

Пятнадцать минут — и две команды уже стоят на старте. Я старательно их перемешала, чтобы в обоих были и гвардейцы, и старшекурсники и первачки. Играть — так по-честному! Еще пять минут на выборы командира, названия и девиза.

— Все готовы? Итак, команда…

И оно понеслось. Жюри, в состав которого вошли венценосные особы, папа-ректор и лорд Свитан, уютно расположились за столом, накрытым плюшевой скатертью. Валико постарался, считывая мои мысли. Какая все же прелесть — телепатия! Ничего объяснять не надо, только подумать.

Зрители уселись на скамьи, оставив середину зала для Игры. Девчонкампредоставили самые лучшие места, аккуратно окружив их ненавязчивой заботой.

— Итак, первый конкурс. Все вы в той или иной степени владеете магией. Однако представьте себе ситуацию, когда магия на нуле, а кушать хочется. У вас

есть нож и мешок картошки. И времени — десять минут! Поехали!

Они и поехали. Через десять минут на стол жюри поставили два больших тазика с очищенной картошкой. Глаза королевы надо было видеть.

— Ангел, а как оценивать-то? — жалобно спросил принц, пальчиком тыкая в недочищенный бок картофелины.

— А вот так и оцениваем, — хмыкнул лорд Свитан. — Должно быть вот так!

И он, тут же выхватив из мешка клубень, мгновенно очистил его. Даже глазки выковырнул.

— Пока наше жюри подводит итоги первого конкурса, мы переходим ко второму. Итак….

У нас было все: вопросы-ответы, метания бумажных снежков в корзины, бег в мешках и переноска воды ложечкой. В финале в зал внесли мишени.

— Только не говори, что ты решила устроить состязания лучников, — обреченно воскликнул Его Величество. Я лишь пожала плечами.

— Дартс! — объявила во всеуслышание. Объяснила правила, и команды принялись кидаться дротиками. Валико по моей просьбе сделал их еще осенью, так что особых проблем не возникло. Мишени металлические, дротики с магнитами вместо острия. Детская забава, в общем-то. Валико, помнится, сначала фыркал и хмыкал, но потом тоже пристрастился.

— А теперь, пока наше жюри подводит окончательные итоги, давайте поиграем все вместе. Ручеек! Оркестр — музыку!

Да. Они играли в ручеек. Девчонки были нарасхват. Невест, правда, женихи из рук старались не выпускать, а то мало ли — умыкнет кто. Зато остальным было весело. В конце концов, девчонки и сами осмелели, и принялись выбирать парней. Игра — ничего личного и этикет нарушаемого.

— Эх, жаль — нельзя и мне туда же! — простонал лорд Свитан, которому надоело сидеть на месте. Я подняла брови.

— А кто сказал, что нельзя? Итоги Его Величество и без тебя объявить сумеет. Пошли!

— Я с вами, — уцепилась за мою руку королева. Следом поднялся и принц.

— Тетушка, я тоже хочу!

Я глянула на лорда Свитана. Он согласно опустил веки. Ясно. Охрана бдит. Значит, идем играть в ручеек!

Потом были объявлены победители. Жюри на первый раз решило, что надо всем дать одинаковые призы. Правда, кое-кому перепали призы зрительских симпатий, так сказать.

А потом был очень поздний ужин, за одним огромным столом, где вперемешку сидели преподаватели, гвардейцы, студенты и королевское семейство. Было весело и почти по-домашнему уютно.

— Никогда не думал, что можно веселиться просто так, — сказал мне, прощаясь, Его Величество. — У нас-то все величественно и пафосно. Спасибо, сестрица.

— А Указ? — прищурилась я, прячась в объятиях Валико.

— Будет Указ, — улыбнулся король. — Это ты правильно придумала. Но мы с тобой еще побеседуем!

Побеседуем, куда ж деваться. Назвалась груздем — так полезай в кузов…

— Это было чудесно, — поцеловала меня в щечку Ее Величество. — А для женщин у тебя ничего подобного нет? Ты ж понимаешь — девушкам тоже праздников хочется….

— Надо подумать! — улыбнулась я.

— 9-

— О, непокорная дочь! О, отрада всей моей жизни! О, Пресветлая, где я успел так нагрешить, что ты послала на мою седую голову это рыжее сокровище! Вальен-таль, тебе, как зятю, дОлжно мне сочувствовать, а ты целиком и полностью поддерживаешь свою несносную супругу!

Это папочка — ректор на публику играет.

Мы сидим в его кабинете и обсуждаем еще один знаменательный день в нашей академии. Мы — это я, Валико, Шанти-таль, несколько преподавателей и леди Амина. Сия дама — преподаватель уроков танцевания. Да-да, именно так. Уроки танцевания. Когда она одернула кого-то из мальчишек на первом занятии, я зажала рот и выскочила из зала. Валико, поймавший меня в объятия, долго не мог понять, чего я хохочу, уткнувшись в его плечо. А я просто припомнила один из первых своих отрывков, который готовила к показу на кафедру во время учебы. Книга была такая. Называется «Дорога уходит вдаль»* и сценка там была…. Девочки в институте на первом уроке этого самого танцевания. Так вот: леди Амина произнесла эту фразу точь-в-точь как Женька Ларина, исполнявшая роль бывшей балерины. Даже поза и жесты были один в один.

Правда, чуть позже леди Амина- вдова средних лет, небогатая, бездетная, и так далее- все же перестала быть нормальной леди и полностью влилась в наш сплоченный коллектив. Тем более, что и вдовой она оставалась недолго. Ее присмотрел, и быстренько прихватизировал наш историк.

— Ты хотя бы понимаешь, чем нам это грозит?!

А сколько патетики в папенькиных словах! Так и хочется дать ему в одну руку пирожок, а в другую кружку с кипятком.

— А чем это нам грозит? — рокочет Шанти-таль. Наш лекарь, после того, как обзавелся супругой, стал еще более добродушен и, кажется, слегка раздался вширь. Непорядок….

— Наплывом жаждущих посмотреть изнутри — что такое Академия Королевских Бастардов! — рычит папенька. — Откуда только тебе в голову приходят такие идеи?! Скажи мне, непокорная дочь — что такое, прости его Пресветлая, этот День Открытых дверей?!

— Ой, да тут все просто, лорд Вайзер-таль, — с милой улыбкой говорю я. — В этот день академия ждет в гости всех желающих в ней обучаться. Всех — понимаете?! Не только тех, кого нашли ваши сыскари. Если помните — в прошлом году нашли они немногих. Чуть ли не в два раза меньше, чем нынче выпускников. Не думаю, что сильно сократилось количество незаконнорожденных детей. Скорее, родители не горят желанием отпускать их в академию. А сколько талантливых мальчишек и вовсе не могут сюда попасть — просто потому что некому о них побеспокоиться?!

— А еще Его Величество ясно дал понять, что жаждет видеть в нашей академии отделение для детей аристократии, — будто сам себе сказал Валико. — Его Высочество Златоцвет уже принес нам список тех, кто хочет вместе с ним посещать занятия.

— А еще Ее Величество интересовалась, как идет обучение танцеванию у наших будущих доблестных защитников, — вставила леди Амина. — Мы подготовили программу….

— И не забывайте о театре миниатюр! — с жаром добавил ее супруг. В нем, сухаре-историке, внезапно проснулся талант к писательству. Короткие жанровые сценки вылетают из-под его пера, как горячие пирожки.

Лорд ректор смотрел на нас круглыми глазами и качал головой. Что говорить — культурная программа была отработана от и до, мальчишки — а с ними вместе и наши чопорные леди — были готовы поразить венценосных особ в самое сердце. И тех гостей, что рискнут посетить нашу академию в последний день последнего весеннего месяца.

— А почему именно в этот день-то? — повертел в руках листок с программой ректор.

— Во-первых, к этому дню занятия уже закончатся, — сказал Валико, взявший на себя роль руководителя сего безумия. — Первокурсники успеют сдать зачеты. Во-вторых, вернутся с практики все старшие курсы. В-третьих, экзамены начнутся как раз через три дня. Мы все успеем.

— А в-четвертых, к этому дню освободятся все, кто так или иначе связан с сельским хозяйством, — вставил еще один участник беседы, преподаватель по зелье варению. — Они смогут ненадолго оторваться от забот, и привезти своих отпрысков в академию.

— Так что? Мы можем рассчитывать на ваше содействие? Лорд ректор?

Лорд ректор еще раз бегло пробежал взглядом по списку, тяжело вздохнул, взял золотую самописку и начертал в левом верхнем углу: «Разрешить проведение Дня Открытых Дверей. Ответственным назначить лорда Вальен-таля Аверис».

И расписался размашисто, украсив росчерк завитушками.

— Все! Идите, изверги! — устало сказал он, откидываясь на спинку кресла. — С хозяйственниками сами договаривайтесь!

Будто мы не договорились! Это было первым, чем наша слаженная команда озаботилась, едва безумная идея забрела в одну дурную голову. Не в мою — что интересно. В голову лорда нашего Свитана.

Идея была озвучена Их Величествам за вечерним чаепитием. На которое нас никто не приглашал, кстати. Величество дал добро, лорд Свитан прискакал в академию, и выдал задание бедной маленькой мне. Королева, прибывшая полюбоваться на успехи своих воспитанниц, похлопала меня по плечику.

— Ангелика, ты справишься, я уверена! — сказала она.

— Ваши аристократы меня сожрут с потрохами, — мрачно заявила я, представив себе масштаб, а в голове уже закрутились ролики и шарики, пытаясь выстроить некое подобие плана.

— Не сожрут, — улыбнулась королева. — Его Величество берет ответственность на себя!

Вот! В этом и есть великий смысл ведущих и ведомых! Когда ведущий скидывает дело на ведомого, сказав при этом важные слова:

— Дерзай, малыш! Я беру всю ответственность на себя!

И тогда ведомый, как правило, набитый дурными идеями по самую маковку, начинает творить. Или вытворять — что, по сути, одно и то же. Разворачивается во всю ширь своей души, соединяет несоединимое, впихивает невпихуемое, встряхивает то, что заведомо трястись не может. И создает нечто необыкновенное.

Почему — спросите вы. А я отвечу: потому что в случае неудачи ответственность ложится на плечи попугая. Помните?

«В желтой жаркой Африке — пусть жираф был не прав, но виновен не жираф, а тот, кто крикнул из ветвей — жираф большой — ему видней»*!

Правда, и награда в случае успеха достается ведущему. Ведомый же тихо радуется в тряпочку, и вынашивает новые шальные идеи.

… И вот вторая половина Дня открытых Дверей. Гости — а их было немало, утомленные обзорной экскурсией по необъятной территории академии, по всем аудиториям, полигонам, мастерским, лабораториям, лечебнице, и прочая, прочая, прочая, мирно отобедали чем Его Величество послал. И теперь, отдышавшись слегка, размещаются на трибунах самого большого открытого полигона. Им обещано зрелище. Зрители все вперемешку. Впрочем, папаши же все — аристократы. Это сыновей они привезли признанных, но незаконнорожденных. Часть мальчишек прибыли сами — эти из непризнанных, но любопытных. Часть папаш привезли еще и законных отпрысков подходящего возраста. Цель у всех одна: пристроить куда-нибудь обнаглевших и распоясавшихся наследничков. Среди гостей и наш папаша, герцог Аверис с наследником. Рик неожиданно осмелел настолько, что вцепился в старшего брата, и теперь от него не отлипал, сердито кося на меня глазом. Впрочем, мне было некогда. Обычные хлопоты режиссера большого массового мероприятия: там пнуть, тут облаять, сюда воткнуть, оттуда выкинуть Попутно выяснить, что главный музыкант внезапно обзавелся фингалом, у первой скрипки сдали нервы, а ответственный за выпуск участников на сцену забился в уголок, и спит себе сладким сном на реквизите…. А самые первые выступающие, без пяти минут выпускники, вечером отмечали возвращение с практики, да так удачно, что поднять их сумел лишь наш главный некромант. Живыми, и даже относительно трезвыми.

Но как бы то ни было, представление началось. Вовремя, без суеты и спешки.

Лорд ректор взял слово, и минут пять говорил о важности и необходимости. О значимости и нужности. Об отваге и героизме. Пока не увидел проекцию сжатого кулака на листочке с тезисами.

Великое все же искусство — магия! Слава ей ныне и присно, и во веки веков.

Даже я, насмотревшаяся за месяцы репетиций на всякое магическое непотребство, не могла оторвать глаз от того, что творилось на полигоне в эти несколько часов. Иллюзии, магические поединки, дуэли на шпагах — не до крови, до жизненно важного касания, совсем, как наши фехтовальщики-спортсмены. Постановочный бой с громадными двуручниками, битва с фантомной нечистью и нежитью…. Жанровые сценки из жизни студентов, и многое, многое другое, о чем и рассказать-то сложно, потому что тут себя оправдывает фраза: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

А между номерами на полигон выбегали наши девочки. В нарядных платьях, с веночками на распущенных волосах, в легких туфельках, они кружились в хороводах, вились змейкой, и даже пытались взлетать — невысоко и ненадолго, но этого хватило, чтобы весь полигон взорвался аплодисментами и криками «браво».

Кажется, братец Ежен-таль пустил словечко в массы.

А уж когда юные леди, весьма поднаторевшие в бытовой магии за второй семестр, запустили в массы свои наработки — тут и я едва не выпала в осадок. Потому что девочки каждому желающему переслали по воздуху кружку с горячим чаем и блюдечко с пирожным. А следом запустили в воздух веселенькие бумажные салфетки, сложенные в виде журавликов — оригами. Каюсь — моя между делом выданная подсказка. Девчонки-то всё думали, как вручить всем записочки с пожеланиями.

Финальным аккордом стал вальс Цветов. Наш главный музыкант, студент- третьекурсник, месяц мытарил мне душу, заставляя вновь и вновь напевать подслушанную однажды мелодию. Конечно, до Чайковского мне не дотянуться даже кончиком пальца, но и медведь на моих ушах польку-бабочку не танцевал. Парень все старательно зафиксировал, переработал, третировал своих оркестрантов, и выдал весьма своеобразное музыкальное произведение.

— Это вальс Цветов, — заявил он, после того как мы прослушали опус. Я выгнула бровь. Не помню, чтоб говорила название…

— Я так вижу, — пожал плечами мальчишка. Леди Амина прищурила синие глаза и сказала, что да. Это вальс Цветов, и она даже знает, как именно девочки будут его танцевать. И мальчики тоже….

Эх, как бы описать то, что в итоге получилось?!

Юные девочки в разноцветных платьях — розовых, сиреневых, фиалковых, бледно-голубых, нежно-салатовых, обутые в легкие туфельки, скользят по огромному полигону, кружатся, приседают в реверансах, и вновь кружатся, стремясь в высоту. А на их пути внезапно возникают парни. Бравые парни в камзолах, так похожих кроем, цветом и вышивкой на форму королевских гвардейцев. У каждого в руке роза. Розы все разного цвета, в тон платьев. Они встречаются, раскланиваются, расходятся, и вновь встречаются. До тех пор, пока каждый не встретил именно ту, в том самом платье, в тон цветка…. Девушки еще пытаются уйти, убежать, не берут цветок, но все же…. Все же каждая принимает подарок, и вот уже пары кружатся вместе, постепенно поднимаясь все выше и выше, скрываясь за облаками… иллюзия, помноженная на левитацию. Третьекурсники уже овладели ею в должной мере.

Гром аплодисментов стоял такой, что мне даже немного стало страшно.

— Это успех, — заявил Ежен — таль, врываясь в нашу подсобку. — Пошли!

— Куда это?

— Пошли, Его Величество хочет что-то сказать народу.

Он и сказал. Про то, что открывается новое отделение для аристократов.

Про то, что открывается Институт Благородных Девиц под патронажем королевы. Про то, что одаренные магически девочки могут поступить в академию. Он много чего сказал еще. А потом ни с того, ни с сего объявил, что под патронажем короны открывается еще одно учебное заведение, где будут учиться

талантливые дети. Одаренные музыкально, танцевально, художественно. Руководить этим безобразием будет наш историк. Лорд Марти-таль вместе с супругой леди Аминой.

А патронессой этого учебного заведения становится леди Ангелика Аверис, законная супруга ландграфа Вальен-таля Аверис.

Полигон вновь взорвался криками, свистом, топотом и аплодисментами.

Приехали!

Эпилог

— A я говорю — женишься!

— Нет!

— Да! Вопрос снят с повестки дня и не подлежит обсуждению!

— Вот ведь послала Пресветлая невестку! Ангелика! Не могу я жениться! Мне эта, как ее… совесть не позволяет!

— Ничего, мы с ней договоримся! И да — свадьба уже завтра.

Я хлопнула дверью герцогского кабинета, и тут же попала в ласковые объятия.

— Не слишком ли круто ты с отцом? — поцеловал меня за ушком любимый супруг. — Может, надо было дать ему еще немного времени?

— И дать возможность придумать еще полмиллиона отговорок и причин, почему он не может взять в жены твою мать? Не смешно, милый.

Что? Да. Мы хотим поженить родителей Валико. В их религии есть одно очень интересное понятие: возвращение имени называется. Жрица, прослужившая в Обители энное количество лет, получает возможность вернуться к мирской жизни.

Для этого всего-то и нужно, чтобы кто-нибудь за нее попросил. Мы попросили. В первый летний день я пошла в Храм и попросила Пресветлую за свою свекровь. Потому что она заслуживает своего женского счастья. Потому что герцог Аверис любит ее до сих пор. Потому что неправильно в угоду общественному мнению ломать человеческие судьбы. Потому что детям лучше расти в семье, где родители не косятся друг на друга с ненавистью.

Тогда, после Дня открытых дверей, мы долго сидели в нашем домике вчетвером, включая папу-ректора.

Валико, по моему настоянию, рассказал всю нашу историю. И про то, что прежняя Ангелика все же погибла, и про то, что в ее тело вселилась душа из чужого мира, и про то, что та Ангелика была на самом деле дочерью лорда Вайзер-таля, родного дяди Его Величества короля Златовласа Семнадцатого. Я в беседу не вмешивалась, открывая рот лишь по просьбе собеседников. Уж не знаю, что впечатлило герцога больше: мое родство с правящей фамилией, мое умение влипать в разного рода подвиги. (Историю о героической обороне блокпоста ректор лично продемонстрировал с помощью магии иллюзий). А может, сыграло свою роль то, что благодаря мне Валико получил титул ландграфа. Нет, король и заслуги Валико оценил, особенно после получения маленького презента в виде крошечной бриллиантовой серьги с интересными свойствами. И нет — вовсе не теми, о которых могли бы многие подумать. Вторую сережку получила Ее Величество. И теперь не знает: благодарить нас или сослать куда-нибудь подальше. Потому что вот уже третий месяц мучается от токсикоза. А принц каждый раз, как забегает к нам на чай, улыбается от уха до уха. Потому что Их Величества оставили наследника в покое, сосредоточившись на будущем младенце. Маги живут долго. Так что наша королева, хоть и слаба магически, еще и родит, и вырастит малявку. Главное, чтобы не забывали вовремя на осмотр к Шанти-талю приходить, да силой отцовской малыша подпитывать.

Впрочем, ссылать дальше нас некуда, академия и так в самой чаще леса находится.

О чем, бишь, я? Так вот. Герцог на все наши откровения только головой качал, не зная, чему верить. Потом махнул рукой и сообщил, что рад за нас с Валико.

Желает нам счастья и чтобы внуков ему нарожали побольше. Мол, у него-то не вышло с детьми, двое всего и есть. А хотелось бы и девчушек хоть парочку.

— Чтобы их за какого-нибудь Джай-таля пристроить, — буркнула я.

Герцог покачал головой.

— Нет, дочка, — сказал он, явно решив меня признать в обеих вариантах, так сказать. — Теперь я умный. Знал бы, что так дело выйдет — ни за что Ангелику с этим паразитом не сосватал. Не знаете, где он сейчас?

— В комнате с мягкими стенами, — вместо нас ответил папочка-ректор. — Тяжело парню пришлось. Психика не выдержала. Он теперь в лечебнице цветочки по стенам рисует, да с монстрами воюет.

— То-то я смотрю, старый лорд Съеврин наше герцогство десятой дорогой объезжает.

Он помолчал немного, потом спросил будто невзначай:

— Сынок, а ты не знаешь, где твоя мать сейчас? Она ведь, как исчезла тогда, так больше ни слуху от нее, ни духу. Увидеться б хотелось….

— Зачем это? — влезла я, придавив мужу ногу каблучком.

— Прощения попросить, — серьезно ответил герцог. — Моя вина. Пошел на поводу у родителей, не смог любимую женщину отстоять…. А получилось, что и ей, и себе жизнь испортил. Гнетет меня это. Может, поэтому и дети долго не рождались у нас. Сейчас-то я бы и слушать никого не стал. Схватил в охапку — и в Храм.

Он помолчал немного, а потом добавил, с грустью глядя на сына:

— Тебе повезло, сынок. Любимую женщину женой назвал. Береги ее.

— Уберегу, — ответил Валико, теснее прижимая меня к себе. — А мама…. Ты прости, отец, но мы сначала ее спросим. Захочет ли она с тобой встречаться.

— Хорошо…. Передай ей, что подарок ее у меня всегда с собой. У сердца берегу. Он не раз мне жизнь спасал….

И показал нам золотой кулон в виде круга. Что там изображено было — не знаю, не рассматривала.

— Ты в мать пошел со своими артефактами-то. Талант у нее к этому был…

…И вот теперь этот человек смеет со мной спорить! Я что — зря в Храм ходила? Зря свекровушку уговаривала в мир вернуться? Зря потом еще и жрицу нашу, Литу, убеждала, что из нее замечательная настоятельница для Обители выйдет. Она бы и сама хотела в Обитель, но боялась, что с насельницами не справится…

Дело решила госпожа Марита, сказав:

— С капризными девчонками справилась, а со взрослыми насельницами не договоришься?

После чего Лита сдалась, и с восторгом новообращенной принялась паковать чемоданы. Мы еще и на ее воцарение в Обители сходили полюбоваться.

— Не забудь — свадьба завтра! — крикнула я в приоткрытую дверь.

А сама резво потянула мужа за угол. В замке герцога этих углов — море.

— И что он сказал? — с грустной улыбкой спросила леди Кларисса, когда мы ввалились к ней в покои. — Опять отговорку придумал?

— Матушка, а вы сами-то как? Готовы замуж выйти?

Я отставила в сторону графин с водой и плюхнулась к мужу на коленки.

— Я-то, может, и готова, да не навязываться же силой…

— С мужиками, особенно с некоторыми, только так и надо, — убежденно сообщила я и скомандовала:

— Валико! Дуй в местный филиал Храма. Договаривайся со жрецом. На сейчас. Леди Кларисса, одеваться!

— Но…

— Но будет после! — решила я, подскакивая к платяному шкафу. После того, как мы уговорили матушку вернуться в замок, герцог на радостях заказал ей непомерное количество нарядов. Было среди них и такое, в котором не стыдно и в Храм пойти. Насыщенно синее, искристое, с тисненым растительным орнаментом по подолу, манжетам и воротничку.

— Ангелика!

— Я за нее! Ага, вот так… замечательно! Губки подкрасим… а реснички у вас и так черные…. Замечательная у нас с Валико матушка…. Готово. Где там мой муженек затерялся?

— Здесь я, Ангел мой!

— Ага! Хватай папеньку и волоки его в Храм. Мы сейчас будем!

Лорд Аверис пыхтел и возмущался. Сердился и ругался, не понимая — зачем ему под вечер понадобилось срочно попасть в Храм. Однако Валико возражений не слушал. Ухватил папочку под руку и доставил по месту назначения.

— И что мы тут будем делать? — в который раз спросил сына. — У меня еще не разобранные счета лежат, а…

На этом возмущения закончились. Потому что скрипнула, распахиваясь в всю ширь дверь Храма, и на пороге появились две женские фигуры. Впереди, опустив на лицо легкую вуаль, шла леди Кларисса.

Она была прекрасна, как бывают прекрасны женщины средних лет. Не юной прелестью, но красотой зрелой, терпкой, как выдержанное по всем правилам вино. Красотой, которая знает себе цену, и цена эта ох, как высока…

Леди Кларисса медленно шла по проходу, а герцог, напрочь забыв и про сына, и про вредную дочь-невестку, и про жреца, не отрываясь, смотрел на любимую, не зная — что ему делать.

Бежать со всех ног? Куда? Из Храма прочь? Или навстречу той, которую помнил все эти годы?

Не дойдя трех шагов, леди Кларисса остановилась, подняла вуаль, и глядя прямо в глаза герцогу, спросила:

— Лорд Фредерик Аверис, согласны ли вы взять меня в жены?

— Ч-что?

— Возьмете ли вы на себя смелость назвать меня женой перед всеми, мой лорд?

— А-а?!

— Говорю в третий и в последний раз — женись на мне, Фредерик!

— ДА!

— Властью данной мне, объявляю вас мужем и женой! — торопливо вклинился жрец, подталкивая их к алтарю, на котором уже переливалась огоньками ритуальная чаша.

А дальше было слепящее сияние радуги, обручальные татуировки на запястьях, сияющие счастьем и неверием в него глаза, и поцелуй, от которого и у меня выступили слезы. Валико потихоньку вывел меня на улицу, и уже там едва не задушил в объятиях.

— Ангелика…. Ангел мой…. Спасибо тебе! — шептал и шептал он, покрывая мое лицо поцелуями. — Ты самое прекрасное, что только могло случиться в моей жизни…

Им мы тоже подарили парные сережки. И теперь нас ругают уже двое.

— Ты ж хотел еще деток, — хмыкнул Валь, когда герцог с вытаращенными глазами примчался в наши покои. — Радуйся, твое желание сбылось. И вообще — детей должно быть много, так Его Величество сказал. А мы, лорды Аверис, никогда не спорили с монархами…

— Что, и вы?! Решили нас внуками порадовать? — прищурился папочка-герцог.

— Нет! Мы пока что воздерживаемся, — улыбнулась я. — Мне еще учиться и учиться…. Да и рано в восемнадцать лет детьми обзаводиться. Вот годика через три…

— Ловлю на слове, — ухмыльнулся герцог. — Да и где это видано, чтоб племянник старше тети или дяди был….

Вот как-то так и поехала дальше наша жизнь…. Академию я закончила, получив диплом мага — стихийника. Валико работал в академии, пока я училась, не желая оставлять шуструю супругу без догляду.

Парни-гвардейцы женились на королевских воспитанницах. Девчонки за время учебы многое поняли, повзрослели, набрались кое-какого житейского опыта, а потому со спокойной совестью разъехались вслед за мужьями к местам прохождения службы.

Королевская семья значительно увеличилась. Королева Съюзон родила двух дочек — близняшек, лично занимается их воспитанием, и мечтает, что девочки поступят когда-нибудь в академию.

Совсем недавно состоялось открытие Первого Королевского профессионального театра. Давали Шекспира, «Укрощение строптивой». В главных ролях лорд Реджинальд и леди Виола Бар. Спектакль имел оглушительный успех.

Лорд Свитан неожиданно для всех увлекся худенькой большеглазой Делиной, выпускницей нашей академии. Она чудный лекарь, держится всегда с достоинством, на комплименты не ведется. Так что есть шанс, что самый заядлый холостяк вскоре обзаведется семейным гнездышком и примется выводить собственных птенчиков. Вместо того, чтобы доставать с этим нас.

Один папочка-ректор строг, суров и неподкупен. Что ж, пусть так….

В самом королевстве все тихо. Заговорщики пока нас не беспокоят. Содружество претензий не предъявляет. Даже нечисть как-то присмирела, и уже не так рьяно прорывается в мир…

— О чем думаешь, родная?

Валико подошел ко мне сзади и обнял, давая возможность опереться на его грудь. Я стояла в это время у окна и смотрела, как медленно кружась, осыпаются листья с деревьев в саду нашего нового дома. Венценосный братец выделил нам в награду небольшой особняк в столице. Рядом с королевским дворцом.

— Хватит заниматься ерундой, — заявило Величество, вручая нам бумаги на дом. — У вас и здесь дел полно.

Король сказал — надо, ландграф с супругой ответили «Есть»…

— А все не так уж и плохо складывается, Валико, — сказала я. — Академию я закончила, Институт благородных девиц входит в моду. Директриса намедни жалилась Съюзон, что мест не хватает, надо строить новый корпус. Наше художественное училище тоже не пустует. Да и золотой запас мы с тобой изрядно пополнили за счет изобретений.

Валико улыбнулся. Бытовые артефакты его работы — все запатентованные — расходятся по стране, как горячие пирожки. Уже приезжали послы из других стран, ненавязчиво интересуясь, нельзя ли и им закупить пробную партию того-сего.

— Да, в этом мы преуспели, — шепнул он, прикусывая мне мочку уха.

— Вот я и говорю…. Не пора ли?

— М-м-м?

— Снимай сережку, мой непонятливый супруг, будем заниматься более важными делами.

— Какими именно?

Ох, мужики!

— Продолжением рода, конечно же. Нашим родителям давно пора сменить статус…

Дорогие мои! Чтобы не было путаницы:

Маркиз Жермен Съеврин.

Его сын, Алек Съеврин — граф. В заговоре против короны замешан именно он. Если бы все шло как положено, титул маркиза со временем перешел бы к нему по праву старшинства. соответственно, графом стал бы его старший законный сын, в данный момент носящий титул виконта. Графство входит в состав маркизата. Маркизат — приграничный район. Конечно, есть некие нюансы, но думаю, некоторая вольность позволительна. Спишем на другой мир, в котором могут быть свои правила.

Пы. Сы. А ведь планировался обычный любовный роман. Со страстями. "Меня бросали, я бросал. Меня любили, я любил"…. А что вышло?! Муз виновато жмурится, трепещет крылышками, и косит глазом. А мы выходим на финишную прямую.

* "Песенка про Африку" В. Высоцкий

* "Дорога уходит вдаль" А. Бруштейн.

* "Сказка о царе Салтане" незабвенного Александра Сергеевича.

* Мультфильм "Вовка в тридевятом царстве" Хороший мультик. Рекомендую.

* А.Линдгрен "Малыш и Карлсон" Привет тебе, мужчина в самом расцвете сил.

*Фильм «Берегись автомобиля».

*"Мой любимый некромант" Тереза Тур.

*"Блокпост "Акация" — песня в исполнении А. Маршала

* Песенка "А я чё" из репертуара Валерия Курас

* Десятка — десятый, высший уровень магических сил.

* Игра из мира Гарри Поттера. Кто еще не слышал о Гарри Поттере?!

* Фраза из «Горе от ума» А.С. Грибоедова

*Строчка из «Сказки о мертвой царевне» А.С. Пушкина.

* На петлицах располагается символ стихии, которым владеет маг.

*"Но пасаран" — они не пройдут.

*Л. Филатов. «Сказ о Федоте — стрельце»

*Г. Олди «Путь меча*

*АКБ- Академия Королевских Бастардов

Оглавление

Часть первая

Часть вторая

Эпилог