Похождения Чемоданчика [Вера Винтер] (fb2) читать онлайн

Похождения Чемоданчика

Глава 1.

Начала я этот дневник из-за очень странных обстоятельств, которые случились на этой неделе. Но для начала представлюсь.

Зовут меня Люба Крупицына. Мне десять лет. До этих событий я училась в городе Орле, в школе. Да-да, в обычной школе, в четвёртом классе. Училась средне, была ударницей. Ничего не предвещало беды, пока…но обо всём по порядку.

Однажды пришла я в наш класс, всё было как обычно: кто-то из мальчишек бедокурил, а девочки разбились на небольшие группки и болтали, что в голову взбредёт. Я сидела за своей партой, сижу я на второй парте, третьего ряда, первого варианта, когда ко мне подошли две девочки-новенькие (они меня очень сильно достают), и начали надо мной издеваться, всякого рода клички придумывать и обижать, проще говоря. Терпение моё окончательно лопнуло, так как это продолжалось уже почти месяц. И поэтому вышла из класса и побежала в соседний кабинет, где был мой старший брат Миша. Всё ему рассказав, я в сопровождении его пошла обратной дорогой. Немного припугнув четвероклассниц и взяв с них слово, что они больше не будут меня обижать, Миша вышел из класса. Надо вам сказать, что он очень добрый брат, прямо души в нём не чаю. Он на два года меня старше и учится в шестом классе.

После этой оказии, остальной день прошёл просто замечательно. Я вышла из школы в сопровождении двух своих замечательных подруг Гали и Лиды. Недолго думая, Галя вспомнила сегодняшний урок истории. Ох, эта дурацкая древняя тема, которая, ну, не очень мне по душе. Какое ещё прошлое, какая история? Я люблю жить здесь и сейчас и не заглядывать туда, что уже прошло давно. Но вот мои подружки хотели допытаться, почему я так не люблю прошлое. Они даже приводили всевозможные доводы, но я просто их не слушала. Думала о том, как дойду до дома и сяду за телефончик.

– Эй, Люб, ты нас не слушаешь? Я сказала, что в дореволюционной России в гимназиях было всего семь классов! – вытянула меня из моих раздумий Лида. Знает ведь мои предпочтения.

– Вот что-что, а только из-за этого, пожалуй, там бы и побывала… – вставила я свои пять копеек в разговор, отчего обе девчушки повалились от смеха, а я скрестила руки на груди.

Итак, с нашей беседой о прошлом, мы дошли до моего дома и распрощались.

На пороге меня встретила мама и сразу же, как только я вошла в дом, начала меня расспрашивать о новостях, интересно же ей узнать, что в школе творится. Я ей всё и выложила. И про тех двух новеньких, и про брата, и про нашу беседу об уроке истории и моей нелюбви к этой теме.

– Знаешь, Любочка, а ведь твои подруги дело говорят. Нужно любить и знать прошлое твоей страны. А ты всё за компьютером да за телефончиком. Носа не высунешь. И как тебе нравится такая жизнь? – приговаривала мама, а я думала: «Ну, вот, ещё одна. Они все сговорились, что ли?» После того, как я разделась, мама позвала меня на кухню, покормить. А сама ушла в город, велев мне делать уроки.

Я быстренько всё сделала, что ж тут думать-то? Очень лёгкое домашнее задание на завтра задали. Я решила полежать на своём диванчике и меня потянуло в сон, поэтому я, не сопротивляясь, окунулась в царство Морфея. И вот тут-то началось самое интересное. Мне приснилось прошлое! Да уж…и правда говорят: у кого, что болит, тот о том и говорит. Поговорили о прошлом и вот на тебе, оно уж тут как тут. Да ладно бы любое прошлое, а тут дореволюционное, начало двадцатого века. Там было всё: платья, балы различные, гимназии, я даже видела императорскую семью!

Ну, вот и проснулась я, а тут…

Мои глаза округлились 6 на 9. Ничего не понимаю. Ощупала себя, ущипнула даже. Сплю ли, нет ли? Нет. А как тут не испугаться? Пока я спала, моя комната значительно изменилась.

Появился прислонённый к одной из стен большой шкаф на закрученных ножках, со створчатыми дверками, с резными ручками. И всё это вырезано из дерева. Посередине комнаты расположился громадных размеров стол, формы круга, тоже из дерева. Сверху была постелена скатерть, белоснежная с красивыми узорами, которые были вышиты на ней. На столе располагались мои тетради с учебниками, а рядом… Господи! Я сплю? Да нет же, не верю своим глазам. Там стояла чернильница! А в ней перья! Долго я на него не смотрела, так как решила осмотреть свою кровать, где я спала. Аккуратно встав с неё, едва не упав на пол, я ахнула от удивления. Она была больше моего диванчика в два раза, наверное. Сверху была куча подушек разной формы и цвета, но все они тоже были обшиты узорами, как и скатерть. Покрывало было небесного цвета, но больше относилось к белому, нежели к голубому. Когда я решила потрогать его, оно оказалось таким мягким, что мне сразу же захотелось снова заснуть, но моё удивление было сильнее, поэтому я продолжила обзор. Отыскав глазами зеркало, смело промаршировала к нему и так и застыла перед ним.

На меня смотрели большие цвета тёмного ореха глаза. Носик вздёрнутый вверх, словно кнопка электрического звонка, что был у нас над входной дверью. Каштановые волосы спускались до плеч красивыми и, главное, маленькими кудряшками, словно овечка. Само же личико было круглым из-за моих пухлых щёк, хотя я была нормального телосложения. В принципе, я внешне не изменилась. На мне была надета белая сорочка, длиной доходившая прямиком до пола. Рассмотрев себя обстоятельно, решила посмотреть, нет ли кого-нибудь дома.

Я обыскала весь дом, но никого не было. Поэтому я пошла обратно в свою комнату и села на кровать, ожидая хоть кого-нибудь.

Впрочем, ждать мне пришлось недолго. Через полчаса в дом вошёл… Миша?! Да, вроде, он. То же лицо, рост, волосы, но одежда на нём другая. Стала какая-то тужурка (как говаривала моя бабушка), а на голове фуражка, сдвинутая чуть-чуть набекрень.

– Ну, что, Любка? Чего смотришь? Как будто первый раз видишь, честное (читать: чесно) слово!

– П…привет, Миша, – я удивлённо оглядываю его, но потом спустя мгновение, кидаюсь ему на шею. Он тоже обнимает и целует меня.

– Ну, всё-всё, – отцепляется от меня брат и спрашивает. – Где мамка-то?

Я сосредоточенно думаю, что ему сказать. Но тут вспоминаю, что, когда я засыпала, она уходила в город, поэтому неуверенно высказываю это предположение.

– Значит, в город. С кем же?

Я пожимаю плечами. Зачем ему это надо?

– Ну, ладно. Пошли лучше в комнату. Кстати, а ты чего тут в сорочке разгуливаешь? Хоть бы платье какое надела.

Я сконфузилась, но не от стыда точно, скорее, от того, что ничего понять не могу.

– Сейчас же и переоденусь, – кричу я и бегу в комнату. Машинально открываю шкаф и начинааается… Что же надеть? Вот извечный вопрос всей прекрасной половины человечества.

Наконец-то, я определилась с выбором. Быстренько снимаю с себя сорочку и таким же темпом напяливаю нежно-жёлтое платье. Странный у меня, однако, гардероб. Вроде, когда засыпала у меня были и штаны, и юбки, и футболки и прочее, а тут на тебе, довольствуйся, Люба, одними платьями, да при чём ещё и в пол!

– Другое дело. А то расфуфырилась, – подкалывает меня сзади брат, пока я поправляла платье у зеркала. – К гимназии-то подготовилась? Ты же завтра уже пойдёшь в первый раз!

Я удивлённо моргаю глазами. Он прикидывается? Или сошёл с ума? Какая гимназия ещё? Я же в обычной школе учусь! И не первый раз, я, между прочим, уже четвёртый год там учусь, да и на улице уже конец сентября.

– Чего ты так на меня уставилась? – вопросил Миша.

– Какая гимназия, – говорю. – Я же в обычной средней школе учусь!

Но тут, по закону жанра, мои беглые глаза выхватывают небольшой настенный календарик, знаете, который отрывать ещё надо, и тут…я ахнула. Какой год?! 1903!!! Как так? Я же была в 2016, а тут… Ну, ничего себе, сон, называется. Не дай Бог, таких снов. Однако пришлось взять себя в руки, так как замечаю, что брат смотрит на меня каким-то странным взглядом.

– Эм…-я закусываю губу, не находя слов. – Да…точно…гимназия… Только вот, не помню, какая. Может, расскажешь, а то у меня провал в памяти.

Попытка не пытка. Мама всегда ругала меня за забывчивость, говорила, что у меня этот…как его, склероз, во! Ну…подумаешь, память подводит.

Похоже, сработало. На Мишином лице отразилась насмешливая улыбка, и он согласно кивнул.

– Ну, хорошо, расскажу, раз ты такая, забывчивая…

Мы усаживаемся на мою кровать, и Мишка начал свой рассказ.

Оказывается, я недавно поступила в Орловскую Николаевскую женскую гимназию, в 1 класс. Теперь в нашем классе только девочки учатся. Мальчики отдельно. Учиться надо шесть раз в неделю! Зато уроков мало, но они совершенно мне незнакомые. Что такое французский или немецкий языки? А Закон Божий? А ещё мы учимся по 12-балльной шкале. Экая невидаль! Как же теперь разобраться с оценками? Нет, я хочу обратно!

Мда…долго же я спала! Надо будет завтра обязательно во всём разобраться! Ну, всё, на сегодня кончаю писать в своём дневнике. Вам, наверное, интересно, чем же я пишу? А чем же? Пером! Но об этом после, я уже ухожу! 

Глава 2.

Наступил следующий день. На улице был сентябрь – золотая осень. Утром я собиралась «в гимназию» – всё ещё поверить не могу, что это правда. Собрала свой рюкзак, положила туда всё необходимое, поела и повела меня Матрёна – наша горничная.

В гимназии обязательно форму надо носить, а выглядит она примерно так: коричневое платье ниже колен, чуть ли не до пола с высоким воротником-стойкой, а поверх этого наряда черный фартук. На ногах у меня были ботиночки, сверху еще пальто с беретиком, чтобы не мёрзла.

Заплели мне худо-бедно две косюли – волосёнки -то коротковаты, а с распущенными нельзя – таковы правила. На лоб ниспадает лохматая челка, так как я её не люблю причесывать вообще, ибо только причешешь, а через мгновение, она опять лохматая. И вот такая разодетая двинулась в путь. Придя в здание, первым делом начала его тщательнейше осматривать.

В гимназии 3 этажа, на нижнем, как мне рассказали Миша да мама, расположена «докторская», «дамская», физкабинет и 7 класс; на втором 4, 5,6 классы. Ну, и на последнем «приготовишки», то есть 1, 2 и 3 классы. Меня довели аж до самого кабинета, за что я была очень сильно благодарна, просто я могла заплутать тут.

Возникла проблемка: куда сесть? Но мне не дали подумать девчонки, толкнув меня, поэтому я села за свою родименькую парту, где сидела всегда. Никто мне ничего не сказал, значит, никто здесь не сидит.

Вот тебе и на! Оказывается, Галя и Лида тоже тут и даже не изменились.

Галька – девчонка белобрысенькая, с серо-голубыми глазками, у неё очень широкая улыбка, прямо «рот до ушей, хоть завязочки пришей». А носик пряменький и тоненький. Зато Лидусик, та совсем другое дело. Косы чёрные, брови чёрные, глаза и те – чёрные с плутоватым выраженьицем. Правда, фамилии у них изменились. Галя – Заварская, а Лида – Трайковская, а моя не поменялась – как была Крупицыной, так и осталась.

Соседка моя по парте – Шурка – хорошая такая девочка, отличница, добренькая на вид, надеюсь, мы с ней подружимся.

Сегодня у нас первым уроком русский язык и учителя будут нам представляться, как кого зовут, и какой урок они будут у нас преподавать.

Первой к нам в класс зашла «классная дама» – худенькая, маленькая, лет 30 – Маргарита Львовна – так она представилась. Мне она сразу же понравилась, миленькая, как говорят: Душенька.

Следующей к нам зашла учитель русского языка – Надежда Кузьминична – тоже очень хорошенькая, чуток полноватенькая, румяная, лет 30- 40. Остальных учителей я опишу позднее, а пока вот список имен других преподавателей:

Татьяна Александровна – рукоделие;

Ольга Владимировна – чистописание;

Ирина Тимофеевна – математика;

Евгения Николаевна – география.

Конечно, это не все. Нам сказали, что появятся ещё пара учителей по языкам: французскому и немецкому. А так же у нас есть батюшка – очень добрый, на вид, старичок, маленький такой, одет, как полагается священнику, и из его убора головного торчит маленькая копна седых волос.

Первым делом все учащиеся гимназии собираются на утреннюю молитву в общем зале, а уж затем рассредоточиваются по кабинетам. Сегодня был мой первый день в гимназии, и мне очень понравилось! Все учителя такие добрые и задали нам совсем немного. На перемене я обследовала всё здание школы. И таки нашла, что искала! Я искала СТОЛОВУЮ! Рванула туда, но потом вспомнила, что денег-то мне почему-то не дали дома. Вот беда-то. Но когда я вернулась в класс, моя соседка поделилась со мной своим пайком. Я поблагодарила её и обещала, что тоже выручу когда-нибудь.

Занятия закончились. Все выбегали из гимназии гурьбой. Я тоже не медлила и догнала своих, пока ещё не подруг. Подошла и первая заговорила:

– Привет.

– Здравствуй, – поздоровалась Галя. – А тебя Любой зовут, Крупицыной?

– Да. А ты? – я с интересом взглянула на девочку, делая вид, что не знаю её.

– Меня Галей звать, Заварской. А это моя подруга – Лида. Лид, поздоровайся.

Она перевела взгляд на Лиду.

– Приятно познакомиться, Люба, – и изобразила лёгкий реверанс.

Я ответила тем же, а затем немедля протянула руку:

– Будем дружить?

– Будем, – в унисон выдохнули обе девчонки, а затем по очереди пожали мою ладонь.

Затем мы развернулись и потоптали домой.

Попрощавшись с подругами, зашла на привычные ступени. Дома никого не оказалось. Громко хмыкнув, прошла на кухню, где на столе стоял обед, а рядом лежала записка от мамы.

«Дорогая, Любочка. Съешь весь твой обед и вымой посуду, так как дома никого нет. Мы с прислугой ушли в город, за продуктами. Как поешь, сразу садись делать уроки. Всё, целую, мама».

Выполнив всё по инструкции, села за круглый стол и разложила учебники, тетради и дневник.

– Так-с, так-с, так-с…что тут нам задали? – сама себе сказала я и посмотрела на задание.

А задали нам только по русскому и Закону. Чудненько!

Усевшись на стул с ногами, развернула учебник, тетрадь, поближе притянула чернильницу и удивлённо стала рассматривать принадлежность для написания текста.

В гимназии меня сегодня научили только тому, как держать правильно перо и писать несколько слов. Как будто я маленькая! Я уже в 4 классе своей школы!

В общем, закорпела я над своей тетрадкой, аккуратно выводя все буковки и циферки, чтобы не было клякс. Ибо за это могут снизить балл, а мне такого не нужно.

С горем пополам, я наконец-то добила русский и взялась за учебник по Закону. Домашкой по нему являлось только прочтение определённых границ, то бишь «от сих до сих» и просто запомнить важное, чтобы на уроке отвечать на задаваемые вопросы батюшки Вячеслава. Но, вскоре, и с этим было покончено. Потом пришёл мой брат и стал делать свои уроки – я ему не мешала, так как читала дополнительную литературу, список оной нам выдала Надежда Кузьминична, для просвещения, так сказать.

Глава 3.

Ух! Столько новостей накопилось за эти несколько дней. Прям не знаю, с чего начать. А, как говорится, начнём мы по порядку.

Сегодня утром я проснулась в хорошем расположении духа, после всех этих злоключений. И в гимназию прямо не шла, а летела. Молитва общая закончилась, и мы разбрелись по классам. Первым уроком стояла география – в 2016 году, когда я училась, у меня не было ещё этого предмета, поэтому я даже не имела представления, что это такое и с чем его едят.

Ведёт этот предмет Дымова Евгения Николаевна, маленькая такая женщина, можно сказать даже девушка – такая молоденькая, лет 18-20, наверное. Она была одета в белую блузку с длинными рукавами и длинную в пол юбку тёмно-синего цвета. Красивые, слегка вьющиеся, медового цвета, волосы были аккуратно собраны в пучок при помощи шпилек. А выбившиеся из причёски непослушные локоны обрамляли овальной формы лицо. Глаза этой учительницы были серо-голубые, а над ними устроились «домиком» небольшие светлые бровки.

В общем, внешностью нашей преподавательницы я осталась довольна. Теперь осталось выяснить характер и отношение к ученицам. И, как показало время, именно мне предстояло это непростое задание.

Не то, чтобы я боялась выходить к доске и отвечать, но какой-то холодок пробегал вниз по спине и сердце начинало сильнее тукать, когда я вставала со своего насиженного местечка. Так случилось и в этот раз. Евгения Николаевна пробежалась глазами по списку класса и каким-то чудесным образом остановилась на моей персоне. Видимо, фамилия у меня странная.

– Крупицына Любовь, к доске пожалуйте, – прозвучало в абсолютной тишине. И тут же все взгляды приковались к моей парте. Я спокойно встала и подошла к учительнице. Та уже развернулась на стуле лицом к доске и с минуту разглядывала меня.

– Ну что ж…порадуйте меня своими знаниями, будьте так добры, – с каким-то лукавством в голосе прозвучала просьба. Ей-Богу, лиса, настоящая лиса, правда, без хвоста.

– О чём же вам рассказать? – задала я свой вопрос, а в голове судорожно роились мысли, так как я почти ничего не знала.

– К примеру, перечислите все материки нашей планеты и покажите на карте Российскую Империю, – озвучила Лисица (так я окрестила её), а сама чуть ли не хихикает.

– Хорошо…всего материков 6:Африка, Австралия, Южная и Северная Америка, Антарктида и Евразия, – отчеканила я, припоминая все перечисленные объекты.

– Замечательно! Вы всё правильно назвали, теперь пожалуйте к карте и покажите же, наконец, нашу империю.

На этом моменте я чуть не упала в обморок, так как на карте не было границ этой самой «Российской Империи». Что было делать? Я даже точной границы России не знаю! Но подумав, решила провести указкой по карте там, где по моим предположениям должна была находиться эта страна.

– Хм…почти правильно, только вы почему-то отрезали кусочек. Разве у нас такая маленькая империя? – и, встав со стула, Евгения Николаевна сама провела по границе рукой.

В итоге, мне поставили «11». Ну, ничего, и это тоже хорошая оценка.

Дальше была математика – мой самый нелюбимый урок. Его вела Шарикова Ирина Тимофеевна (неудивительно, что за ней сразу же закрепилось прозвище «Шарик»). Она была очень строгой. Но, пожалуй, расскажу, что же произошло-то.

Была перемена перед этим уроком. Я достала из своего портфеля кусок красной ткани и завязала его на шее, как супергеройский плащ. Это заметила Лида и живо подскочила ко мне.

– Что это у тебя?

– Это мой плащ, – я хихикнула.

– А можно мне его примерить? – попросила подруга, а я-добрая душа-отдала ей атрибут одежды, даже помогла завязать.

Теперь у нас Лидусик супергерой! Поставив подружку в позу супергероя, я стала зазывать своих девчушек. У нас вообще класс маленький: я, Лида, Галя, Шура, Надя, Оля, Ирма, Аня, Маша, Тая, Вера, Агния, Зина, Рита, Юля, Соня, Люда, Нина и Наташа. Все они собрались, и мы веселились, как могли.

На уроке, вспомнив Курицу (это Лида) в этом плаще, не смогла сдержаться и таки прыснула в кулак. Шарик подняла на меня глаза и спросила:

– Что с вами, Крупицына?

– Ничего, Ирина Тимофеевна, – откликнулась я.

– Ну, так будьте добры, не смейтесь, пожалуйста. Я не вижу ничего смешного!

Я села на своё место, а после урока мне в дневник написали замечание! Я же говорю, что она противная.

Остальной день прошёл без шалостей и приключений. Зайдя в свою родненькую квартиру, вдохнула полной грудью, так как по дому разносился сногсшибательный аромат. Я быстренько юркнула на кухню и увидала…сто-о-о-лько еды… Жаль, что это не только мне. Поэтому, для меня-прожорливой девочки всё быстро закончилось. Я буквально моментом опустошила всё, что лежало на моей тарелке, и даже добавку съела. Ну, не могу я жить без еды.

Огорчившись тем фактом, что меня больше ничем кормить не собираются, я, схватив со стола яблоко, побежала в комнату делать уроки.

Завтра будут: русский, французский, немецкий и математика. Прям комбо языков! О НЕТ!!! Я же вообще ноль по этому делу. Ффухх…надо успокоиться.

Не буду расписывать, как кипела работа над домашкой, это уже позади. А впереди новая новость! Я теперь буду заниматься пением народных песен с педагогом у нас в квартире! УРА!!! Всегда мечтала научиться петь. А народные песни, вообще обожаю, в особенности казачьи, так как во мне течёт кровь казаков. Этой новостью меня обрадовала мамочка, предварительно отчитав за замечание в дневнике. Так что с завтрашнего дня буду уже заниматься.

Миша вошёл в нашу комнату (забыла сказать, мы делим с братом одно помещение и, чтобы не видеть друг друга, поставили шкаф, как перегородку) и застал меня за книжкой со стихами народных песен и с граммофоном (или как эта штука называется?) на столе.

– Ты что делаешь?

– Не видишь что ли? Песню петь буду, народную, – важным голосом сказала я, даже не оборачиваясь к брату. Но он…отреагировал так…в общем, он заржал. Просто. Заржал. Поддержал, блин.

Я не стала обращать на этого идиота внимание и поставила пластинку с песней «Тонкая рябина». Решила попробовать пока без репетитора спеть. И поехали:

«Что стоишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Головой склоняясь

До самого тына», – далее последовали ржач Михаила Крупицына и биение его подушкой.

«А через дорогу,

За рекой широкой

Так же одиноко

Дуб стоит высокий», – те же действия, только добавился портфель.

Я окончила петь, выключила граммофон и сердито сверкнула на брата очами.

– Как ты меня достал! – и выпроводила его за шкаф в его половину комнаты. Начались извинения.

– Ну, Люб, ну, простииии…– его заклинило, он повторял эту фразу несколько раз, пока я его не простила.

Вот так вот и провожаю я свои дни в прошлом. В общем-то, тут неплохо живётся, главное, что люди те же, просто время поменялось. Завтра буду рассказывать впечатления от урока с педагогом по вокалу.

Глава 4.

И снова я пишу свою запись в дневнике. Я, конечно, не расписываю каждый шаг, но всё же. В прошлой записи я обещала написать, как прошло моё первое занятие с педагогом по народному пению. И вот как это произошло.

Придя после гимназии к себе в квартиру, я, по обыкновению, плотно поела и пошла в комнату. К тому времени, когда должна была прийти педагог, я уже успела сделать все уроки. А потом попросила папу занести граммофон в нашу комнату с Мишей. Сев на стул, стала осматривать этот редкий в моём будущем экземпляр. А тут, в прошлом, он был уже значительно распространён. Золотой рупор, в виде цветка, переходил в трубку, которая в свою очередь оканчивалась чем-то наподобие «колонки». А на конце была стальная иголка. Пластинка ставилась на специальный диск, который надо было запускать с помощью рычажков. А чтобы запустить сам граммофон, требовалось покрутить специальную ручку сбоку.

Раздался дверной звонок. Мама пошла открывать, а я тихонько покралась за ней. Моим педагогом оказалась женщина. Она представилась как Пенькова Антонина Никитична.

– Добрый день! – вежливо поздоровалась женщина. – А вас, барышня, как звать-величать?

– Здравствуйте, меня зовут Крупицына Любовь Ильинична.

Антонина Никитична была знакома с мамочкой, так как они вместе учились в одном классе гимназии. Это была женщина 30 лет с каре-зелёными глазами и медными волосами. Одета она была в светло-зелёное платье до пола с кружевами по подолу и по плечам платья. Перездоровавшись, мы пошли в нашу комнату. Там учительница разложила на стол кучку пластинок, которые она с собой принесла.

– Вот песни, которые мы с тобой пока будем разучивать. Они для начинающих, так что тебе не будет трудно. А теперь послушаем твоё пение, – бархатистым голосом сказала Антонина Никитична и включила граммофон с пластинкой «Ой, мороз, мороз».

***

Сегодня выходные, и мы решили с мамой и Мишей навестить семью Гали Заварской. Меня одели в бирюзовое платье по щиколотки, к низу уходящее волнами, завязав пояс большим бантом сзади на спине. Верх был закрытым до горла и тоже повязан бантиком. Поверх платья – тёплое пальто – на улице осень всё-таки, на ногах – ботинки и чулки, согревающие ноги. Чёлку расчесали, а остальные волосы завили кудряшками и красиво собрали. На голову повязали платок, чтобы было теплее. Я сама полчаса упрашивала маму, чтобы мне надели платок, так как она сказали идти так просто.

Мама надела своё персиковое платье в пол, которое было просторным и с небольшим шлейфом сзади. По подолу были вышиты вручную цветы, наподобие ромашек. Волосы мама заделала под бант таким образом, что вышло очень даже красиво. Она тоже надела пальто и оглядела себя в зеркало.

Иногда так завидую мальчишкам, что прямо до слёз. Пока женская половина страдала над тем, что бы такого надеть из своего гардероба, мой брат был уже собран. На нём были чёрные шаровары, заправленные в чёрные же сапоги (в них, наверное, удобнее, чем в туфлях, которые надела мама), белая, уже чуть пожелтевшая косоворотка, затянутая небольшим пояском. Сверху надел плащ, а на голову фуражку.

Наконец-то все были в сборе, и мы вышли из своей квартиры на улицу. Там нас уже поджидала небольшая повозка с извозчиком. Честное слово, я много читала книг, написанных в прошлом, но когда это всё своими глазами увидела, скрыть своё удивление было просто выше моих сил. И на этом мы поедем? Вы что, смеётесь надо мной? Да в этом же запросто стошнить может, особенно если пообедал перед поездкой. Однако всё-таки пришлось влезать в это…чудо. Мама села рядом со мной, а напротив нас Михаил Ильич приземлился. Всю дорогу этот паразит двуногий издевался надо мной.

– Ого, Люба, какая у тебя моська зелёная и бледная. Так на кикимору похожа, ещё и платье зелёное нацепила. Не боись, скоро притормозим, там-то тебе полегчает.

Слава Богу, это закончилось! Ааааааааааааааааааааааааа… Получается у меня «каретная болезнь»? Это так Мишка сказал.

Нас встретила молодая женщина приятной наружности с закрученными в кудряшки волосами. Она была одета в лёгкое (для такой-то погоды) сине-белое в полосочку (прям как матрос) платье в пол. Представилась она, как Заварская Александра Григорьевна – мать Гали. Мы всей честной компанией зашли в дом. Воистину, шедевр мира искусства! Если снаружи он мне показался каким-то невзрачным, то внутри этого сказать просто было нельзя. Он был так богато украшен, что я даже боялась представить, сколько же денег понадобилось отцу Гали для этого домища. Но не успела я всё хорошенько осмотреть, как нас пригласили в просторный зал для гостей, испить чашечку кофе (здесь его называли почему-то кофеем). Специально для моей персоны принесли чай, так как кофе не люблю вообще. Взрослые отошли с чашками в один угол залы, а мы с детьми остались в другом. В семье Заварских было трое детей. Первые двойняшки, звали их Вера и Владимир. У Веры был такой спокойный голос, но в тоже время её глаза и руки метались из стороны в сторону, будто она сильно волновалась (может быть и правда переволновалась). Володя был такой же, как и его сестра, только не показывал своё волнение так сильно, как Вера. Они оба были старше Гали на пять лет, то есть им уже было по пятнадцать. Ого, даже старше моего брата! Говорили всё больше о гимназии, рассказывали весёлые и курьёзные случаи, которые там происходили. Мальчишки делились тем, что хотят поступить в действующую армию, если будет война. Тьфу-тьфу-тьфу! Вера рассказывала о своих подругах и о себе, кого она бы полюбила, в общем, любовь-морковь.

Когда мы уже собирались уходить, то позвали детей Заварских к себе в гости на Рождество, чтобы было веселее. Они обещались прийти. С весёлым настроением уходила я из этого уютного и огромного дома и с неприязнью садилась обратно в повозку.

Войдя в свою такую родненькую квартирку, вбежала в нашу с Мишей комнату. С разбегу прыгнула на кровать.

– УРАААААААААААААААААА!!! Я дома! Правильно ведь люди гутарят: в гостях хорошо, а дома всё-таки лучше!

Мишка зашёл за мной в комнату, увидя меня, ухмыльнулся и прыгнул ко мне. Мы начали бить друг друга подушками, по квартире разносился визг, писк и крик умирающих чаек, что даже папа, не выдержав, зашёл в нашу комнату.

– Вы чего тут устроили? Зоопарк, что ли? – папа пытался сделать серьёзное лицо, пряча улыбку в бороду (как и положено настоящему купцу, он имел бороду). Даааа… вид мы с Мишкой имели уморительный. Все помятые на полу с выброшенными одеялами и подушками, в перьях, будто потрёпанные курицы. – А ну-ка потише. Работать мешаете же, а мне нужна тишина.

Глава Крупицыных вышел из комнаты, а мы, продолжая тихонько посмеиваться, встали и пошли поправлять кровати. 

Глава 5.

Вот уже почти три месяца я нахожусь в прошлом. Пообвыклась со всем, приноровилась.

В гимназии у нас сложилась своя атмосфера, дружеская, даже панибратская. Все девчонки получали прозвища, за внешность, за какой-нибудь поступок и т. д.

Вот к Лиде, которая раньше носила прозвище «курица», сейчас приклеилось совершенно другое – «Цыганёнок». Была она похожей на этот народ. От природы смуглая кожей и чёрная волосами, которые к тому же ещё и вились небольшими колечками, она и в правду напоминала цыганку, только пока маленькую, поэтому и ласково – Цыганёнок.

Ко мне же прицепилось прозвище «Чемоданчик». А всё из-за того, что мой портфель, с которым я ходила в гимназию, был в виде небольшого чемодана. Ну, а окромя этого, ещё и потому, что в нём я носила много чего ненужного для образовательного заведения. В отделениях моего рюкзака хранились разные бумажонки, камушки или пробки из-под бутылок. По большей части, конечно, были бумаги. Я была очень экономной и никогда их не выбрасывала. Различные афиши, чеки, газеты, промокашка, – всё это я тщательно оберегала, как зеницу ока, и хранила только в чемодане. 

***

В классе, как всегда, стоял галдёж. Ну, словно на базаре! Я со вздохом опустилась на свою скамейку рядом с Шуркой.

Зазвенел звонок на урок. Ох, опять ненавистная мне математика. За что же мне это наказание в лице Шарика. Все девочки были уже на ногах и, пока учительницы не было, вполголоса переговаривались и шутили друг с другом. Странно, почему она, обычно пунктуальная, сегодня опаздывает уже на 5 минут?!

Я рассматривала носки своих чёрных башмаков со шнурочками, когда Ирина Тимофеевна всё-таки явила миру свой лик. Она была не одна. Вслед за её тучной фигурой в помещение влетела классная дама, ведя под руку неизвестную нам девочку, облачённую в гимназическое платье.

– Доброе утро, мои девочки! С сегодняшнего дня с вами будет учиться Мин Со Ёнг, – при этих словах Львица посмотрела на девочку. Мы, как по команде, тоже. – Она родом из Кореи.

Я взглянула на фигурку этой девочки, а потом перестала обращать на неё внимание. Сейчас пока нельзя с ней познакомиться – урок у Шарика… А так интересно! Я никогда не видела иностранцев, да ещё так близко! Вот счастье-то привалило!

Мин Со Ёнг была миленькой на вид. Маленькая, даже, может, ниже меня. С чёрными, как смоль, прямыми волосами, аккуратно заплетёнными в два длинных хвоста; с чёрными глазами. Она с долей интереса рассматривала узкими глазками наши ряды и мило улыбалась каждой.

Её посадили передо мной рядом с Сонькой Рапопорт. Отлично! Быстрей бы урок только закончился. Однако сегодня Шарик пытала основательно. Будто бы мы виноваты, что она задержалась аж на целых пять минут! Конечно, ведь за это время она могла бы выпотрошить ещё одну гимназистку. И вот, пока у доски стояла очередная жертва, она своими колючими, как булавки, глазками перебегала со скамейки на скамейку, и после этого долго ещё по спине нестройным рядком шли мурашки у каждой девочки.

Хорошо, что всё когда-нибудь заканчивается, завершился и очередной урок у Ирины Тимофеевны. Фух, не чаяла вырваться оттуда живой. От волнения у меня всегда мгновенно пересыхает горло, надо бы к умывальникам сходить, испить водицы. На водопое я и столкнулась с новоявленной кореяночкой.

– О, привет, – радостно махнула ей рукой, подзывая к себе. – Можно мне с тобой познакомиться?

Новенькая слегка покосилась в мою сторону, коротко улыбнулась, выговаривая русские слова сквозь зубы и проглатывая некоторые буквы:

– Здравствуй, меня зовут Мин Со Ёнг. А тебя? Постой, я тебя видела, ты ведь моя одноклассница?

Представившись, я начала разговор:

– А как ты в России оказалась?

Со Ёнг охотно мне всё объяснила. С 1860 года из Кореи начали эмигрировать в Российскую Империю коренные жители. У каждого были свои причины, по которым переезжали на ПМЖ (постоянное место жительства) в нашу страну. Вот, у семьи Мин, к примеру, возник вопрос в деньгах. Они обеднели, плюс ещё начались проблемы с властью. И порешили они (отец-кореец, мать-русская, да две их дочери) уехать на родину к матери, от греха подальше. Обосновались в Орле, где жила материна родня.

Мы с Со Ёнг оторвались от умывальников, где утоляли жажду, и возвратились в родные стены класса. Я хотела ещё поговорить с кореянкой, но к нам подскочила Цыганёнок.

– А вот вы где, явились-не запылились?

– Нет, а что, что-то случилось? – поинтересовалась у Лидки я.

– А как же, – было мне ответом. – Пока вы где-то прохлаждались, нам сказали, что гимназия переезжает в другое здание!

Вот это новость, так новость! Наконец-то, дождались! А то в старом уж и в плащах сидим, скоро и в шубах ходить будем – все окна насквозь продувает, а отопления нет. 

Глава 6.

На следующий день после известия о переезде мы всем классом побежали рассматривать наш новый «второй дом». Теперь он стоял совсем-совсем недалеко от моей квартиры. Нужно было пройти прямо, никуда не сворачивая, потом по мосту через реку Оку и всё – вот и гимназия.

В здании всего было два этажа. На первом размещались докторская, дамская, физический кабинет, рай для всех школьников-столовая и седьмой с шестым классы. На втором – все остальные классы с первого по пятый плюс ещё и актовый зал. Туалеты, естественно, были на обоих этажах. Куда же без этого?

Когда всё-всё внимательнейшим образом рассмотрели, то толпой пошли в актовый зал. Зачем это? «Наш дорогой дядюшка Коля» – как называли все гимназистки в нашем учебном заведении инспектора (типа, директор школы) – сообщил слегка картавым голосом, что в честь переезда в новое здание будет устроен концерт, где показывать номера будут ученицы. Вот это новости! Вот такого поворота судьбы я ещё не ожидала! Нет, мало им того, что я – современная девочка двадцать первого века – довольствуюсь одними только платьями до щиколоток, трясусь в карете на ухабах до тошноты, живу без всякой техники (телефона, компьютера и т. д.), так ещё и участвовать в концерте? Ни за что! Никогда!

Однако кто меня спрашивать будет? Конечно, никто! И мне дали номер! Правда, Слава Богу, не сольный, а групповой. Я и пара девочек, среди которых затесались Галчонок и Цыганёнок. Но больше я пока ничего не скажу. Я очень обиделась на всех из-за того, что меня заставляют выступать на сцене и не разговариваю уже почти целый час!

***

Но шли дни, учёба продолжалась. Хуже, чем в школе. Стой на ногах полтора часа на молебне перед занятиями, сиди и слушай нудные замечания Шарика, который никак отцепиться не может. Хотя есть одна радость – приближение Нового Года. Совсем скоро нас распустят на зимние каникулы. И как раз в последний день учёбы у нас будет этот концерт.

А вот с новым преподавателем по немецкому языку я столкнулась совсем недавно прямо нос к носу.

Я шла и разговаривала с Галей, – мы искали Цыганёнка – когда из дамской вышла худая высокая женщина с пронзительными вишнёвыми глазами и с зачёсанными назад волосами, собранными в пучок. Я обернулась к Гале и напоролась на женщину.

– Ой-ой-ой! Извините меня, пожалуйста! – лепетала я, приседая перед ней в книксене. Женщина сначала испуганно, а потом сурово поглядела на меня. И просто ушла, не удостоив ответом.

Ф-фух, вроде, пронесло! Но не тут-то было. На завтрашний день у нас стоял впервые в расписании немецкий язык. И, когда мы пришли в наш класс, выяснилось, что эта та самая женщина, на которую я чуть не упала, и будет вести у нас эти уроки. Звали её Катрин Иоганновна, но по-русски все называли её Екатериной Ивановной. Как только прозвенел звонок, она стала знакомиться с нами. Когда до меня дошла очередь, то немка (а она была обрусевшей немкой) удивлённо посмотрела на меня, но всё равно вида не показала, что уже знает меня.

Я уже рассказывала, что я не полиглот и в своей жизни изучала только английский язык, поэтому для меня было большим удивлением, что все, абсолютно все девочки уже знают немецкий алфавит и некоторые слова, а я была как белой вороной, лучше сказать пугалом в этом сборище. А была сложность. Екатерина Ивановна разговаривала исключительно на немецком, изредка, когда её не понимали, переходя на русский язык. На нём она говорила с большим акцентом. Поэтому на первом же уроке я и отличилась.

– M;dchen, warum beantworten Sie meine Fragen nicht? * (Девочка, почему вы не отвечаете на мои вопросы? (перевод с нем.), – неожиданно прозвучало над моей головой. Оказывается, я погрузилась в свои мысли под непонятное «бу- бу- бу» в классе, что и не заметила, когда Екатерина Ивановна подошла ко мне. Однако, что ей от меня понадобилось? Что она там бубнит? Ничего не понимаю!

– Гёвёрю п-рюсски, – изменяя гласные, стала переводить мне немка. – Пёчемю ви не ётвечаете мне на вёпрёси?

– Я не понимаю, что вы говорите, Екатерина Ивановна, – встала со своей скамьи я и стала объяснять причину. – Дома меня не учили этому языку.

Екатерина Ивановна кивнула, мол, поняла, и выдавила из себя ещё несколько фраз.

– А ви, фрейлен, вёёбще кякёй-тё изючяли? – и уставилась на меня выпученными глазами. Я ответила, что да, знаю, немного по-английски. На этом меня не оставили в покое, а стали при всём классе объяснять некоторые слова, особенности произношения немецких слов и много другого. Я до того устала записывать всё это в тетрадку, что на последнем уроке просто сидела и делала вид, что что-то пишу. Хорошо, это был русский. Меня не трогают на этом уроке. У кого-нибудь потом спишу. Вернувшись домой, так, не раздеваясь, повалилась на свою кровать. У меня ныла рука. В жизни столько не писала, как сегодня. А ещё и учить. Ой, что-то голова закружилась и в ушах зазвенело. Посплю-ка я лучше с часок. 

Глава 7.

Наступил долгожданный день! Я дожила в прошлом уже до Нового Года, ну, почти. Сегодня у нас .... ммм … 20 декабря 1903 года по старому стилю. И наш город уже украшают к приближающемуся празднику. Витрины магазинов заблестели яркими огоньками свечей, мишурой и различными новогодними игрушками.

Наш папа принёс в дом средних размеров, срубленную в лесу ёлку, и мы всей семьёй принялись за украшение красавицы.

В дореволюционной России было всё по-другому. Гирлянд, таких как сейчас, не было вообще. Вместо этого на ёлку водружали специальные тарелочки, на которых прикреплялись восковые свечи – я думаю, что пожарные очень «любят» эти новогодние праздники. Не дай Бог, чтобы свечечка упала – живо всё сгорит. Украшали веточки всевозможными вещами, которые находили дома. Например, из наших закромов достали маленькие стеклянные игрушки. Так же делали и сами из бумаги, новогодние открытки, даже печенье – всё шло на дерево. В общем, ёлка у нас вышла просто класс!

В гимназии тоже поставили ёлку. И кто хотел, мог принести новогоднюю игрушку на пожертвование. Так что все ветки были заполнены различными самодельными украшениями, а некоторые – и простыми стеклянными шарами – естественно их приносили те, кто был побогаче.

***

Как я уже говорила в прошлой записи, нас скоро распустят на каникулы. И вот, последний день учёбы настал. В этот день у нас было, ну, очень мало уроков. Всего лишь три: русский, математика и немецкий. Довольно неплохое сочетание. Эххх… Хоть бы поскорее всё закончилось.

Русский прошёл относительно быстро. Мы знакомились с орфограммами в корнях. Мне было проще – я всё уже это проходила в настоящем. Некоторые орфограммы были похожими, но были и те, которых я не знала или наоборот, то есть те, о которых ещё не знали в начале 20 века.

Математика. Только одно слово уже навевает скукоту. Не люблю её. Там такие задачки сложные. Но учительница тоже играет важную роль. Она может хотя бы нормально объяснить материал, а не сидеть, уткнувшись в список оценок гимназисток? Нет? Тогда нам с ней точно не по пути. По этому предмету я была ленивкой. Не высовывалась, пока не спросят. А если спросят, то всячески старалась вытянуть из чёрной доски помощь. Но… доска глядела на меня молчаливым взглядом, не вступая со мной в контакт. Естественно, Шарик, не выдержав молчания, разворачивался ко мне своей массой и буравил взглядом, пытаясь понять, что такого непонятного в задаче.

Немецкий прошёл тоже идеально не гладко. Так и надо написать. Потому что «от перестановки слов в предложении, смысл не меняется». Так сказала Екатерина Ивановна, а я ей свято верю. Разобрать, что она пытается сказать тебе на русском? Ну, это надо быть сверх-разумом. Даже сама она не всегда понимает, что говорит. Я вливаюсь в коллектив немцев: хотя бы перевожу хорошо. Но выговорить хоть слово – это пытка для меня. Я боюсь себе язык сломать.

Ехххууууууууу! ДОМОЙ! А потом снова в гимназию к шести часам вечера. Будет концерт. Нам разрешили пригласить родителей на него. Кстати, одеться надо обязательно в форму, но вот воротнички любые, бантики тоже.

На своё коричневенькое платье я нацепила беленький кружевной воротничок, который завязывается узелком спереди. Мама сделала мне два милых хвостика по бокам, закрепив их лазурными бантами – получилось очень красиво! Такого же цвета бант мне привязали спереди на воротник, где было пространство между верёвочками. Эх… объяснить трудно, но выглядело очень классно. Ой, пора бежать в гимназию, скоро начнётся вечер.

Концерт в честь переезда и праздника Нового Года состоял из 2 отделений. В первом должны были участвовать младшие классы, то есть с 1 по 4. А во втором, соответственно, с 5 по 7. Наш номер был третьим по счёту, а потом ещё в конце мы всем классом должны были спеть в хоре песню «Ёлочка».

Мы исполняли выдуманную сценку из жизни гимназисток. Я была шалопаем 1 класса вместе с Лидкой. А Галя, Мин Со Ёнг и Шурка – были учителями русского, французского и математики соответственно. Зрители, сидящие в зале, каждый раз взрывались от смеха, когда мы с Цыганёнком убегали от очередного учителя или отвечали у доски.

На концерте звучали стихи известных в это время поэтов и собственного сочинения. Была ещё пара сценок, среди которых мне понравилось исполнение «Ревизора» в кратком содержании ученицами выпускного класса.

В конце мы снова вышли на сцену и хором спели песню «Ёлочка». Оказывается, уже в это время эта песня существовала. Ну, помните?«В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла. Зимой и летом стройная, зелёная была…»

Домой мы пришли уставшие, но довольные. Всё! Теперь каникулы!!! Новый Год, Рождество, подарки, катание с горок, на коньках, народные гуляния. Всё это ждёт меня!

Ну, а я пойду отрываться по полной программе! До встречи! 

Глава 8.

Наступил Новый 2017 год… тьфу ты, 1904, вот. Путаюсь…

Но перед Новым Годом 25 декабря (по старому стилю) наша семья отмечала Рождество Христово. В гости приходило много народу. Все родственники посетили нас в тот день и поздравляли. А лично ко мне пришла Лида.

Мама нарядила меня в тёплое фланелевое платье в серую клетку, ну, и понятно, до щиколоток. Волосы собрали в хвостик, закрепив красивым голубым бантом.

Я в дверях встретила Лиду и, едва она разделась, поволокла её в нашу комнату на свою половину.

Моя лучшая подруга с интересом разглядывала интерьер апартаментов, пока я на несколько минут выбежала встречать новых родственников. Не знала, что их у меня та-а-ак много. Серьёзно. Крёстные, дяди, тёти, двоюродные, троюродные и ещё скольки-там-юродные сёстры- братья. Мама всех приглашала в гостиную комнату, где стояла наряженная ёлка, и накрыт был стол.

На нём аппетитными бочками стояли в ряд куча блюд. Но пока нельзя было приступать к праздничному обеду. Я убежала обратно в свою комнату к оставшейся там гостье.

Лида встретила меня с широкой улыбкой во все двадцать восемь зубов, держа в руках коробку, обёрнутую в жёлтую бумагу.

– Ой, какой красивый подарок! Спасибо, Лидочка! – я расцеловала подругу в обе щеки. Вспомнив, что тоже приготовила для неё подарочек, достала аккуратненькую корзиночку из-под кровати и вручила её Цыганёнку со словами:

– Поздравляю тебя, подруженька, с Рождеством, ну, и с наступающим Новым Годом!

– Любка!!! Спасибо-спасибо-спасибо! – запрыгала на одном месте Лида и прижала покрепче свой подарок. Тут нас оторвали от созерцания своих подарков и пригласили в гостиную. Мы не прочь были подкрепиться вкуснятинкой и чинно вышли в коридор.

Первыми подавали небольшие тарелочки с салатиком – разминка для живота. Затем подоспело жаркое из курицы с пюрешкой. После этого блюда я уже чувствовала себя шариком, который скоро лопнет, поэтому решила маленько размяться. Мы с Лидкой скрылись в комнате, куда потом ворвались Мишка с двумя его товарищами по кадетскому училищу.

– Люба, Лида, прошу любить и жаловать моих товарищей – Василий, – невысокий парнишка с каштановыми волосами поклонился нам. – Алексей, – мальчишка повыше с выгоревшими блондинистыми волосами проделал то же самое, что и первый. По этикету мы с Лидой присели в книксенах.

– Приятно познакомиться. Товарищи Михаила и наши товарищи, – улыбнулась я, Лида поддакнула. – Что будем делать?

В общем, в такой небольшой компашке мы весело провели вечер Рождества Христова. Мы распаковывали свои подарки, рисовали открытки, играли в прятки (насколько это возможно в нашей комнате), а потом, одевшись, выбежали на улицу. Свежий воздух ворвался в лёгкие, и мы, толкая друг друга, упали в хрустящий снег. Повалявшись вволю, компашка призадумалась, что можно ещё поделать. Лида предложила покататься с горки, и мы вчетвером её идею одобрили. Так, без ледянок и санок побежали на ближайшую горку в нашем городе. По дороге мальчишки где-то достали старые санки со скрипящими и ржавыми полозьями. Именно на них мы и будем скатываться. На самой горке было очень много народа, что даже не протолкнуться, поэтому решено было поискать другое место.

И таки нашли! Невысокий склон около реки. Васька, Лёшка и Мишка с разбегу сели на свои скрипучие санки и скатились. Затем поехали мы с Лидкой. Так что остаток вечера мы провели с весельем.

Домой вернулись с раскрасневшимися лицами, с сияющими улыбками и настроением выше седьмого неба. Жаль, что уже через полчаса все трое ребят ушли по своим домам. Но у нас был уговор встретиться завтра и пойти снова погулять.

Так и прошли мои две недели каникул. Я вернулась в гимназию с радостью на лице, но уже через несколько дней меня ждало разочарование. 

Глава 9.

На дворе уже давно лежит снег, да и новогодние каникулы закончились. Вот сегодня утро, и я опять собираюсь в шк… ой, тьфу ты, в гимназию. Всё ещё непривычно.

На дворе мороз, поэтому напялила на себя валенки, шарф, а поверх шапки мне ещё и шаль повязали. Ну, зимогор!

И вот в таком виде шла я по пустынным улицам Орла. Точнее сказать, город только – только просыпался. Дети шли, кто куда: в гимназию, в церковь (там священники обучали грамоте бедных), в корпуса, в училища и так далее.

Я шла бок о бок с братом. Вот дойдём до следующего переулка и разойдёмся в разные стороны: ему налево, а мне дальше по прямой.

Братик молчал, а мне было очень скучно, и поэтому я просто-напросто остановилась. Миша по инерции пошёл дальше, но через несколько шагов повернулся, глядя на меня недоумённо.

– И чего стоим? Кого ждём? – подал он, наконец, голос. А мне неожиданно пришла фраза такая: то ли я её где-то вычитала, то ли мне кто-то сказал – в общем, язык у меня зачесался, ну, так я и выдала:

– В конце концов, среди концов, найдёшь конец ты, наконец, – и такой при этом вид сделала, прям вылитый философ.

Миша встал в ступор. Рот открыл, глазёнками хлопает, а взгляд такой… в общем, тормоз он.

– Ну, чего стоим? Шевели булками, давай-давай! – «отморозила» я его.

– Ну, ты и выдала фунт! – пришёл в себя раб Божий Михаил Ильич, когда я его толкнула и потащила за рукав.

– А то! Я ещё и не так могу! – расправила я крылышки. – Ладно, прощевайте, мусьё, мне надо идти, «просвещаться» французским!

– Ну, давай, до дома! Только это… сильно не шали, – ухмыльнулся Миша и свернул в переулок.

***

О-х-х-х… Наконец-то, тепло! Я быстренько расправилась со своей одеждой и, маршируя, добралась до своего класса. Мимо проносились другие девки из старших классов, но я не обращала на них внимания. А перед самым входом столкнулась с Лёвушкой. Расшаркалась перед ней и, как кавалер, распахнула дверь. Классная дама посмеялась, но поблагодарила меня.

В классе стоял гул. Ну, как обычно. Это же девчонки. Наведём порядок. Дошла до своего места и опустилась на скамью рядом с прибалдевшей Шуркой.

– Ну, что, Шнурочек? Здарова, что ли, браток! – весело поздоровалась я с девочкой, на ходу придумав ей прозвище и протягивая свою ладонь. А Шурка глаза тоже растопырила и глядит на меня, словно я с Луны свалилась. Мдя-я-я… где же мои подруженьки-то?

После первого урока французского, от которого у меня гудела голова, так как столько языков на мою голову свалилось (как я ещё не разорвалась?), я вышла в коридор посидеть на скамейке. Ко мне подсела Мин.

– Приветик! Могу ли я с тобой поговорить? – посмотрела на меня новенькая. Я, естественно, согласилась.

И тут мне доверили величайшую тайну, которая касалась моего брата. ВАУ! Оказывается, Мин все каникулы следила за нашей компанией, которая гуляла и каталась с горок, и девочке очень понравился мой брат. Причём Мин даже не знала, что он мне родственником приходится. Потому что она, когда я ей сообщила эту информацию, очень удивилась и обрадовалась одновременно.

– Только, Любо, прошу, никому не рассказывай об этом. Знаю только я и ты, хорошо?

– Клянусь, что никому не выдам твою тайну, – дала слово я, приложив одну руку к сердцу, а вторую положив на плечо подруге.

***

День шёл на убыль. Я была уже дома и умилённо глядела на брата, который что-то мастерил на столе. Так и не верится, что Мишку пристроила. Главное, чтоб он тоже полюбил Мин, она же такая хорошенькая!

Так думала я вчера, а сегодня уже всё поменялось. Я пришла в гимназию, а на парте Мин была куча каких-то бумажек. Когда же пришла подруга, то она была вся в слезах, и на мои попытки спросить, что случилось, махала на меня руками и даже чуть не ударила.

– Как ты могла! Я тебе доверяла, а ты, как сорока, всё растрепала! – в припадке ярости выкрикивала она. Ничего не понимаю! Но вишенкой на торте была пощёчина, которую мне влепили. За что?! Что я такого сделала?

Ну, всё! Не я начала эту войну. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! 

Глава 10.

Мин рассердилась на меня… Почему это произошло так резко? Не понимаю.

Если раньше она подходила и разговаривала со мной, то теперь при виде меня отворачивалась и проходила мимо с гордо поднятой головой.

А вот недавно случай произошёл, который подтолкнул уже меня серьёзно обидеться на Мин Со Ёнг. И вот как это случилось.

Был конец февраля. Через несколько дней мы будем отмечать Масленицу. В связи с этим у меня было хорошее расположение духа.

Как обычно я влетела в класс и, приземлившись рядом с Шуркой, принялась осматривать одноклассниц и думать, чем же заняться сегодня.

Первым уроком стояло чистописание. На нём мы каллиграфически выводим буковки, отрывки текстов, стихи… В общем, скукотища ещё та!

Учительница сего предмета, Ольга Владимировна, больше известная среди учениц, как Неваляшка, так как переваливалась с одного бока на другой, как эта милая игрушка.

И вот мы с моими подружками уговорились намазать складную доску мылом и посмотреть, что предпримет наша учительница.

Пока её не было в классе, я подбежала к доске и начала усердно водить мылом по дереву. На страже у двери стоял Цыганёнок, а рядом со мной возила Галка.

Вот и урок. Среди девочек тихий шумок от предстоящего представления. Но… тут заходит Со Ёнг, которая выходила в коридор, и я уж грешным делом думала, что она свалит к себе домой. Но, видимо, сегодня был не мой день. А жаль. Она может выдать нас. Так, «спокойно, Маша, я – Дубровский!» Поживём – увидим.

Итак, входит Неваляшка. А я веду прямой репортаж с места события. Кхм… продолжим.

Она проверяет отсутствующих, вызывает первую жертву. Ею оказывается Наташка, которая за Мин, к сожалению. Она её «телохранитель». В общем, ненадёжная.

Не успеваю я ничего контролировать. Всё происходит слишком быстро.

Наташка тщетно водит мелом по намыленной доске, оглядывается на Ольгу Владимировну, которая, по-видимому, не обращает на ту никакого внимания.

– Ну, что ж, Хлебникова, вы, надеюсь, закончили писать? – проговорила Неваляшка, поворачиваясь на стуле к Наташке. – Как?! Вы ничего не написали? Отчего же вы не пишете?

– Ольга Владимировна, мел не пишет, – лопочет под нос Нахлебник, как мы её зовём в своих кругах.

– Отчего же? – вздымаются брови Неваляшки над толстой оправой очков.

– А я знаю! – встаёт со своего места Со Ёнг. Лучше бы она сидела, честное слово! Она же сейчас нас выдаст, противная!

– Ну, Мин, продолжайте. Я вас слушаю, – оборачивается к ненавистной мне однокласснице учитель чистописания, поправляя на переносице свои очки.

– Это всё Крупицына со своими подругами – Заварской и Трайковской – устроила! – сказала Мин, своим противным акцентом.

У меня резко прилила кровь к лицу и застлала глаза. Мерзкая девчонка! Предатель!

Неваляшка удивлённо покосилась на нас троих, вздохнула и, нахмурив брови, скомандовала:

– Марш к инспектору! Но сначала промойте доску! А мы продолжаем урок. Ах, да! – опомнилась она. – Попрошу ваши дневники.

Когда проходила мимо Со Ёнг, я зыркнула на неё глазами и тихо шепнула: «Ты за это заплатишь!». Она лишь фыркнула и победно улыбнулась. И как я с ней дружила?

В общем, трёпка вышла знатная. Нас не только инспектор дядя Коля, но и Лёвушка, и все, кто слышал про это дело, отругали.

Попало мне и от родителей, когда вечером они заглянули в мой дневник и увидели красную надпись в графе «Замечания». Дословно :

«Ваша дочь, Крупицына Любовь, сегодняшним днём показала своё нерадивое поведение следующим образом. Вместе с Трайковской Лидией и Заварской Галиной она извозила классную доску мылом, отчего не представлялось возможным писать. Поэтому я ставлю ей «7» за поведение».

И длиннющая закорючка-подпись Неваляшки.

Мишка, брат мой, увидав такую запись, хмыкнул и только сказал: «Так тебе и надо!» Но почему?

Кстати, я заметила в последнее время, что он стал таинственнее. Видимо, дама сердца появилась.

А сегодня я даже узнала, как её зовут. Угадаете? Мин Со Ёнг, которую я теперь всем сердцем ненавижу из-за этого инцидента. А тут такие новости! Всё-таки добилась его внимания.

Он даже донёс портфель и проводил её до дома. Откуда знаю? Так я следила за ними.

В общем, ужас! Дело – дрянь! Ой, даме нельзя так выражаться! Главное, при маме такое не ляпнуть. До свидания, мой дорогой дневник, до следующей записи! 

Глава 11.

Наступил новый день. Снова в гимназию. А там будет Мин Со Ёнг. Как мне теперь быть весёлой? Посмотрим, как сможем сегодня насолить ей.

Я сидела и переговаривалась с Шуркой, когда…

– В классе все здоровые? – отлетело от двери. Ой, а кто это у нас тут такой заботливый дежурный?

Мои глаза встретились с её. Что в этих случаях говорят? Искра. Буря. Безумие? Тогда в моём случае можно сказать так: Искра. Буря. Ненависть. НЕ-Е-ЕТ!

Господи, опять эта… новенькая. Назвала бы её хорошеньким словечком, да слов не находится описать это… ч… чудо.

Но стоять в стороне я не собиралась. Надо же дать отпор.

– Да уж хворью не страдаем, – выдала я. Оппачки. Видели бы вы как перекосило это и без того казавшееся мне ужасным личико.

– Опять ты!

– Ой, да что вы говорите! Первый раз вас вижу, – перешла я на «вы».

Со Ёнг промолчала, выдохнула и с угрюмым выражением лица заняла своё место, предоставляя мне лицезреть её макушку.

Слава Богу, Лидка и Галя пришли!

Я вскочила с места и с разбегу накинулась на них и перецеловалась. Ой, Цыганёнок сегодня конфетки принёс!

– Решила одноклассниц угостить? – я-то помнила, как мы праздновали её день рождения на минувших выходных.

– Ага, поможете раздать? – попросила она.

Конечно же, мы с Галчонком были не против и с радостью помогли.

Дальше начался урок. Описывать его не буду, он был очень скучный – чистописание. Ну, помните, да? Ж-жуть! Как Неваляшка стреляла глазками по нашим партам.

А вот дальше… было рисование.

Скажу сразу, рисую я плохо. Мои произведения искусства можно было отнести только к разряду «карикатуры и шаржи» (если дело касалось людей, естественно). Учитель сего предмета – Татьяна Александровна, попросту Танюша, – сразу же оценила мой «талант» и нередко вздыхала, когда я подносила очередную работу.

И вот, я уже закончила мучить несчастную вазу и, достав черновик, стала творить.

На четвертушке (да, я – экономка) вырисовывалась очередная мордашка, подозрительно похожая на соседку, сидящую впереди меня.

Подписав сиё творение моих рученек, передала подарочек Мин.

Ужо не видала еёшнего лица (написано специально), но думаю ей ошшень понравилось.

А через десять минут я получила ответ. На обратной стороне листа была начертана моя фигура.

Такая вся маленькая, перекошенная, брови сдвинуты к переносице, под глазом фингал, волосы вороньим гнездом, шнурки на ботинках развязаны, а платье в чём-то заляпано. Внизу была подпись «Позор нашей гимназии!».

Шурка через моё плечо разглядела всё это дело и вопросительно покосилась в сторону кореянки. Я утвердительно качнула головой. Скомкав бумажку, зло шепнула первой парте: «Ну, получишь ты у меня, кореянка!»

В ответ лишь фыркнули. Ну, ничего, в моей буйной головушке уже зреет план отмщения.

Танюша склонилась надо мной и, посмотрев мой рисунок, со вздохом вывела «9». Ну, и фиг с ней, с этой девяткой, я всегда знала, что не умею рисовать.

***

Урок окончен! До свидания! А мы всей толпой топчемся около знаменитых дверей в столовку.

Хоть что-то знакомое. Ням-ням-ням… Подкреплюсь, да может и нашалю чего-нить.

Ну-с, въезжаем!

Итак, что мы имеем? Хорошенький суп с каким-то плавающим куском говядины, хлеба горбушка, пирожки и чай. Прелестно! ЕДАААААААААААААА!!!

В принципе, ничего удивительного, что тарелка у меня вскоре опустела, пока я думала, чем же насолить Мин. И таки придумала!

Я «случайно» толкнула локтем её руку (она сидела рядом со мной), в которой она держала стакан с горячим чаем, и всё содержимое волной ринулось на её платье. Упс… кажись, щас ор будет. И правда.

– ЛЮБА! Нет, это уже все пределы возросло! Сколько можно?! Я тебя спрашиваю! – орала эта придурочная, пока её «телохранители» экстренно помогали ей оттирать сырость с формы.

– А кто мне насолил, а? Вот, получай по заслугам! – я даже не обращала внимания на тот факт, что нас окружали зрители. Больно надо! Тут, эта… Лига Справедливости, во!

– А ты что, гордая, что ли? Простить мне ту выходку не смогла? Подуууумаеешь, – прошипело это злобное существо.

– Нет, не подумаешь! Я не могу простить такие выходки по отношению к себе и моим друзьям! Таков характер! Уж извиняйте! – и вышла из столовки, так как всё съела.

Весь день испортила эта корова! Ух!

За мной бежали Лида и Галя. Успокоили меня, погладили, сказали, что всё будет хорошо. Ага, конечно! Я теперь в гимназию и ходить-то не хочу из-за этой тупицы!

И так я была зла, что на уроке французского сидела, надувшись и не смотря ни на кого.

– Mademoiselle Крупицына, pourquoi vous n'entrez pas dans notre discussion?Apr;s tout, habituellement seulement vous et vous entendez (Мадемуазель Крупицына, почему вы не вступаете в наш спор? Ведь обычно только вас и слышно (перевод с фр.), – улыбнулась Нина Афанасьевна – учитель французского. И эта улыбка прошла сквозь меня и отразилась на лице. Ну, нельзя же отказывать человеку в просьбе, правда?

– Bien s;r, je serai heureux d'entrer dans votre discussion, – на ломаном французском начала я. – Alors, de quoi discutiez-vous? (Конечно, я с удовольствием вступлю в вашу дискуссию. Так о чём вы спорили? (перевод с фр.)

– Sur l'endroit o; mettre l'accent dans le nom et le nom de famille. Pouvez-vous supposer? (О том, куда ставить ударение в имени и фамилии. Вы можете предположить? (перевод с фр.) – спросили меня.

Конечно, это-то я знаю! – ведь она специально этот вопрос задала, чтобы я отвлеклась от своих дум. Вот ведь, душка!

И дальше я вошла во вкус, и весь урок болтала об ударениях в словах.

Для меня это было в новинку, все же остальные просто слушали, они с ранних лет изучали этот язык. Поэтому чаще спрашивали меня, даже не так. Меня наводили на спор, чтоб я «разгулялась». Ставила учительница французского мне оценки за старание и за оживление, а не за произношение, потому что коверкала я слова знатно.

Ну, сами посудите: я три года изучала английский, а тут за несколько месяцев освою французский и немецкий?

Боже, упаси! Я и так из сил выбиваюсь, чтоб программу по языкам нагнать.

Уроки закончились. Все уже одевались и выходили из гимназии. Я ждала Цыганёнка и Галчонка – как обычно. Неожиданно меня под руку взяла Шурка и спросила:

– Люб, а что там с Мин Со Ёнг? Чего решила? Может, хватит уже в контрах-то с ней быть?

– Ну, не знаю, она сама напрашивается. Попляшет ещё у меня тут! – я погрозила пространству кулаком.

Шурка немного опешила от такого проявления эмоций, пожала плечами и отпустила меня. Зато подоспели обе подружки, и втроём мы вырвались из стен гимназии. 

Глава 12.

После гимназии я, как обычно, ворвалась в квартиру. Она оказалась пустая.

Папа ушёл на работу в свою лавку, мама тоже ушла в гимназию, где она работает начальницей. Мишка был в своём кадетском корпусе, учился. Горничная наша, видимо, ушла по делам.

Я, пообедав, села за уроки. Аккуратно выводила циферки и буковки, чтобы не наделать клякс.

Уф-ф-ф… Запыхалась! Ведь буквы были не обычными, а старинными, со всякими ерами и вот такой буквой «i». Ужас!!!

За этим занятием меня и обнаружил мой брат.

– Привет, Люб. Ну, как уроки? – участливо спросил он, кидая свой портфель на кровать.

– Да, ничего, вот математику уже решила, – я была горда решёнными примерами. Это очень трудно! – А сейчас переписываю текст для чистописания. А у тебя как день прошёл?

«Вполне неплохо. Ужасно устал», – бормотнул Мишка и завалился на свою постель.

– Ой, кстати, хотел спросить, – приподнялся на одном локте братишка, немного покраснев. – Та кореяночка, Со Ёнг, с тобой в одном классе учится?

При одном упоминании этого имени, я разозлилась и чуть не поставила кляксу в тетради. Еле успела перо отвести. На столе растекалось тёмно-синее пятно.

«Допустим», – сквозь зубы сказала я, одновременно вытирая кляксу промокашкой.

– Ох, как хорошо! Не могла бы ты передать ей приглашение к нам в гости? – не замечая моего упаднического настроения и оплошности с пером, продолжал мой мучитель. – Хорошо?

Я повернула голову на этого дебила. Издевается или как? Выгнула бровь, скорчила рожу, но пришлось уступить под натиском влюблённого кадета.

– Вот спасибо, удружила! – чуть ли не прыгая от радости, закрутился парнишка. Совсем, что ли, от любви спятил?

Я доделала домашку и думала, чем себя занять, когда мой взгляд наткнулся на забытый граммофон.

Ой, давно я что-то не практиковалась в пении. Надо пожужжать, братику гадость сделать, отомстить за кляксу.

Поставила пластинку с песней «Коробейники».

– завела я песню.

Тут же со стороны брата донеслось: «О нет! Опять ты петь начала! Помогите!»

Я лишь ухмыльнулась и продолжила доводить чувствительного на слух братца:

В меня полетела подушка. Ах так!

Я схватила орудие драки и, не останавливаясь, накинулась на Мишку.

– Вы опять шумите? Мешаете же своему отцу! – в комнату вошла уставшая мамочка.

Мы сразу привели себя в порядок и в унисон сказали, что больше так делать не будем.

Мама лишь улыбнулась и закрыла за собой дверь.

Вечером Мишка собрался и вышел на лестничную площадку. Меня грызло любопытство, и я, одевшись, поспешила за братом, сохраняя дистанцию.

Куда это он идёт? Но через несколько минут мне стала понятна его цель. Он шёл к своей любви – Мин Со Ёнг.

Она встретила его на набережной Оки на скамейке.

Я спряталась за деревьями и принялась следить за голубками.

Мишка отдал девчонке вчетверо сложенную бумагу, Мин пробежала по тексту глазами и утвердительно кивнула. Далее они уселись на лавочку и начали разговаривать.

Я устала сидеть в своём укрытии и пошла обратной дорогой домой. По пути решила забежать к Лидке.

Цыганёнок быстро оделась и вышла со мной погулять по мартовским улицам Орла.

Хоть и было немного сыро, но нам в утеплённых, подобных резиновым, сапогах лужи со снегом были ни по чём.

Я рассказала о Мишке с Мин своей подруге. Лида до сих пор была рассержена на поведение новенькой, за её предательство, поэтому не завидовала моему положению.

Как это Мишка мог влюбиться в моего врага № 1? Остаётся тайной.

– А ты задумывалась над поведением этой… новенькой? – задала волнующий её вопрос подруга.

– Если честно, то – нет. Как-то не до этого было. Но ясно, что дело здесь нечистое, – ответила я.

И, правда. Ведь Мин изменилась на следующий день после того, как она выдала мне свою тайну. Потом мы с ней не встречались тем днём. Значит, что-то случилось после этого разговора.

Свои размышления я передала Лидке.

– Хммм… это интересно. Может, у нас появились какие-нибудь «уши» в гимназии? – предположила она. А что, очень даже может быть!

Порешив подумать над этим на досуге и выследить «уши», мы с Лидой расстались.

Я стала перебирать варианты гимназисток из своего класса, которые могли бы подслушать наш с Мин разговор и выболтать тайну другим. А Мин подумала, что это я выболтала про её любовь к Мишке!

Надо, надо разобраться с этим делом!

Но на Мин Со Ёнг я всё равно сердита, что она подумала на меня. Я до такого никогда бы не опустилась! 

Глава 13.

В этот раз расскажу, мой милый дневник, о том, что случилось на днях.

Начну, пожалуй, с гимназии, а точнее с урока моей прекрасной географии. Очень уж мне нравится этот предмет.

Совсем недавно, два месяца тому назад, нам повесили новую карту, «немую», как называли её гимназистки. На ней были изображены границы Царской России, отмечены все реки и моря, но не подписаны, и названий городов тоже не было.

К следующему уроку Лисица нам задала повторить города всей Европейской части.

Ну, я всё добросовестно выдолбила, по крайней мере, столицы губерний (вместо областей и других административных единиц) и крупные города знала.

И вот наступил долгожданный день, когда в расписании у нас стояла география.

Я сидела за своей партой и повторяла домашку, когда услышала, как «новенькая» жаловалась своей соседке, что совсем не учила урока из-за того, что читала весь вечер книгу какого-того писателя, которого не было в программе русской литературы.

Ага! Вот и повод помириться. За Мин должок перед учительницей остался с того урока, поэтому её всенепременно позовут к доске.

И правда! Первой Евгения Николаевна вызвала Мин Со Ёнг и попросила перечислить северные города России и показать их на карте.

Лисичка, потряхивая светлыми кудряшками, прошла мимо меня.

Она любила устраивать остальным ученицам тест с заданиями, отличными от того, на что отвечал человек у доски. Во избежание подсказок проходила между столами, проверяя пишущих на наличие шпаргалок.

Вот я, дождавшись, когда Лисица пройдёт мимо нашей парты с Шуркой, начертала на бумажке средними буквами пару городов России и показала Мин, которая умоляюще смотрела на Порт – Соньку, свою соседку. Но меня она узрела, быстренько мелом начиркала пару слов и с довольным лицом начала их перечислять.

Евгения Николаевна с первых же названий внимательно посмотрела на кореянку.

– Интересно, интересно… Девочки, вы слышали о том, что Петровск-Порт (Махачкала), Царицын (Волгоград), Ростов-на-Дону и Екатеринодар (Краснодар) относятся к ряду северных. Так ли это?

Я слегка покраснела, так как случайно ошиблась, написав на листке из Южной части, а не из северной. Получается, я подвела Мин, а ведь не хотела…

Новенькая под её взором скукожилась и замялась.

– Крупицына, вы выручите свою подругу? – взгляд серо-голубых глаз остановился на моей персоне. Подруге? Пффффф… Но встала.

– Итак, какие города относятся к северной России?

– К ряду северных можно отнести Усть-Сысольск (Сыктывкар), Петрозаводск, Архангельск, Молотовск (Северодвинск)… – начала перечислять я, но меня прервали, сказав, что достаточно.

– Вот, Мин, учитесь у Любы. Географию надо знать! – отчитала кореянку учительница и вывела тоненьким почерком в графе с её именем самую страшную оценку для гимназистки – «1». О нет!

Мин грозно посмотрела на меня, когда шла на своё место.

***

Кстати, я так и не выяснила, кто в нашем классе подслушал нас с новенькой. В подозреваемых: Наташа и Машка-Промокашка. Возможно, это даже не они, а из другого класса девочка. После уроков выясним!

А вечером того же дня к нам пришла Со Ёнг со своей старшей сестрой – Мин Джунг Хва. Видимо, компанию собрала.

Да я и не хотела с вами разговаривать! Бесполезно, пока не найду настоящего виновника.

Пока новоиспечённые голубки ворковали на половине Михаила, ко мне на кухню пришла старшая Мин.

– Добрый вечер, Любо! Могу я присесть сюда? – вежливо спросила пятнадцатилетняя девочка-подросток.

Она была среднего роста, с чёрными, как у её сестры, волосами, заплетёнными в две косы, и с тёмно-карими глазами.

Джунг Хва указала фарфоровой рукой на резной стул около стола, где сидела я, изучая на Закон Божий – наискучнейший предмет, так как на нём только говорят много текста и читают заученные молитвы – на следующий урок.

– Да, конечно, садись, – я не отрывалась от чтения жития Николая Чудотворца в учебнике.

– Ты занята? Я бы хотела поговорить с тобой о своей сестре.

Я захлопнула книгу и, положив её на стол, повернула голову к кореянке, севшей справа от меня.

– Я замечаю за своей сестрой очень странное поведение, – начала разговор Джунг Хва. – Раньше, до января, в нашем доме только и было слышно, что «Любо очень хорошая», да «я люблю дружить с Любо». А сейчас уже четвёртый месяц идёт, как Со Ёнг приходит домой, сжимает кулаки и раздаёт тебе проклятия. Что между вами случилось? Поссорились?

Старшая сестра Мин замолчала, а я почувствовала укол вины и тихо, чтобы брат с Со Ёнг не услышали, сказала:

– Да, ты права. Всё случилось в январе. В один из дней она, – я кивнула в сторону комнаты, – рассказала свою тайну и попросила её не выдавать, а я дала ей клятву. Даже сейчас я её держу и не рассказываю тебе, что за секрет. Но, видимо, кто-то нас подслушал и начал издеваться над Мин, потому что на следующий день она пришла вся в слезах, на её столе были какие-то бумажки, а ещё, подумав, что это я её сдала, Со Ёнг ударила меня.

Джунг Хва внимательно слушала меня, и, когда я замолчала, о чём-то задумалась. А я, вспомнив о подозреваемых, решила продолжить:

– Я думала, что это кто-то из нашего класса, но прижав их к стенке, условно, – добавила я, когда Джунг Хва посмотрела на меня удивлённо, – смогла узнать лишь, что они ни при чём. Но девочки сказали, что узнали о тайне от старшего класса.

Мин, которая училась в пятом классе нашей гимназии тут же предложила:

– Давай я тебе помогу. Может, в моём классе скрывается та девочка или девочки, которые случайно подслушали ваш разговор и заинтересовались тайной.

Я сразу же согласилась и поблагодарила за помощь.

Ух, поскорей бы Мин простила меня, терпения вообще уже нет!

В следующий раз напишу, когда дело раскроется. Пока! 

Глава 14.

Как и обещала, пишу очередную и, наверное, самую интригующую запись.

Наше дело, назовём его… ммм… «О тайне Мин Со Ёнг», раскрыто.

Вкратце попробую описать всю историю.

После нашего разговора с Джунг Хва обе сестры ушли к себе домой. Я же, напевая песенку, вернулась в комнату – дочитывать Закон Божий. Мишки, кстати, не было: он решил побыть джентльменом и проводить двух дам домой. Ну, и хорошо! Хоть мешать мне никто не будет.

На следующий день я шла в гимназию с волнением по двум поводам: будет Закон Божий – это раз, а два – а вдруг уже сегодня мы узнаем имя шпиона.

Как обычно, сняла верхнюю одежду и пошла по коридору в зал, отделанный, как церковь, на общую молитву. Простояли мы там полтора часа, а может и целых два, – кто его знает! – а потом разбрелись по классам.

Маргарита Львовна любовно осматривала нас, пересчитывала и интересовалась у дежурной, кого и по каким причинам нет. Затем попросила у всех дневники для того, чтобы выставить оценки за неделю (ведь была суббота) и расписаться.

В класс вошёл батюшка Вячеслав. Ознакомившись со списком отсутствующих, он привычно оглядел наш класс своими глазками и попросил Галю прочитать молитву «Отче наш» и «Верую».

Две основные молитвы, которые мы должны были вызубрить ещё в начале года и по очереди каждый урок Закона рассказывать классу.

Вот Галя встала, затем встали мы и батюшка, в конце встала и Лёвушка, внимая молитве. Когда подруга закончила, мы начали урок.

Нас стали спрашивать про житие Николая Чудотворца, которое мы изучали на прошлом занятии.

Закончился первый урок, наступил второй – рисование. Вот после него, когда я шла с Лидой и Галей в столовую, нас догнала Джунг Хва с какой-то девочкой, которую кореянка вела за шкирку, как провинившегося котёнка.

– Люба! Я нашла виновницу! Это Нелли, из моего класса, – сказала старшеклассница, отпуская испуганную золотоволосую блондинку, переступающую с ноги на ногу. – Нелли, скажи девочкам.

– Да, это я подслушала ваш разговор с Со Ёнг и потом рассказала своим подругам. Простите меня, пожалуйста, такого больше не повторится, – еле слышно прошептала Нелли виноватым голосом, глядя в пол.

– Я на это надеюсь! – ответила я. – Пошли в столовую, ты попросишь у Со Ёнг прощения.

Мы все впятером спустились по лестнице на первый этаж и прошли к столу, где уже сидел первый класс.

Мин Со Ёнг скривилась при виде нас, но, увидя ещё и свою сестру, удивилась.

– Вот, Мин Со Ёнг, мы нашли, кто подслушал наш разговор. Знакомься, это Нелли из класса Джунг Хва, – начала я, глядя на свою одноклассницу.

– Со Ёнг, прости меня, пожалуйста, что я подслушала твою тайну. Люба ни в чём не виновата! – покаялась Нелли.

Новенькая угрюмо смерлила взглядом старшеклассницу, а затем, подумав, приняла извинения. Джунг Хва ушла со своей одноклассницей, а мы втроём присели рядом с Мин.

– Ну, что, мир? – спросила Галя.

– Мир! – сказала Со Ёнг и пожала все наши протянутые руки.

Вот так и помирились мы с Мин.

Затем пришёл май, пора экзаменов для старших, а также последний месяц учёбы. Е-е-е-е-е!

В конце месяца стали нам баллы годовые ставить, как кто учился.

Мне выдали мою аттестацию – картонку с написанными на ней предметами и оценками рядышком. Вот моё:

«Русский и словесность – «11»

Математика – «9»

География – «12»

Рисование – «9»

Французский – «12»

Немецкий – «11»

Чистописание – «12»

Закон Божий – «11»

Поведение – «10»

М-дааа… не догнала математику с рисованием. Ну, а, в принципе, остальные предметы вышли нормально.

Все девчонки переглядывались и обменивались своими картонками, чтобы узнать, у кого какие оценки. Мои подруги тоже окончили первый класс гимназии очень хорошо, но отличником из них не был никто.

Я вернулась домой. Показала маме с папой аттестацию, они пожурили меня за девятки, но за другие оценки похвалили.

УРА! Теперь начинается лето! Все собирают коробки и чемоданы, чтобы уезжать из Орла, кто куда: кто на море, кто на дачу, кто за границу, кто к бабушке в деревню.

Лида собирается в Саратов к своим родственникам, Галя – в Москву, а Мин Со Ёнг – на дачу со своими родителями.

Мы же собирались ехать в деревню, где жила моя тётя – сестра мамы – со своей семьёй.

Через несколько часов (до этого у нас были сборы) мы сидели в комнате и ожидали экипаж.

Мама была одета в дорожный капот синего цвета с бантами, а на её изящной головке шпильками прикрепилась соломенная шляпка с ромашками и голубыми лентами, что очень хорошо сочеталось с цветом её глаз.

Отец был в тёмно-зелёном сюртуке, в такого же цвета штанах и чёрных лакированных ботинках. На голове расположилась чёрная шляпа.

Миша надел белую рубашку с чёрными штанами и коричневатые ботинки. Поверх рубашки набросил синий поношенный пиджак.

Сама же я надела жёлтое хлопковое платье в горошек и чёрные туфли на застёжке. Так же мама захватила мне в дорогу шляпку, но я пока не хотела её надевать.

Едем в деревню! 

Глава 15.

Вот уж не думала – не гадала, что это будет самая последняя запись в моей дорогой тетрадочке. А произошло всё так неожиданно! Но давайте по порядку.

Экипаж уже ожидал у парадной нашего дома. Перед поездкой, как и полагается, мы немного посидели, затем взяли вещи и сели в карету, запряжённую двумя лошадьми, и тронулись в деревеньку Старая Отрада к моей тёте. Приехали уже к вечеру. Меня снова потряхивало, я сидела вся зелёная и старалась сдерживать тошноту, подкатившую к горлу.

В деревне я была впервые. Около двух месяцев нам предстояло прожить в красивом, голубого цвета, деревянном домике с белыми наличниками на окнах.

Во дворе залаяла собака, а в нос ударил запах деревни: скошенной травы, полевых цветов и речки. А воздух зде-е-е-есь! Опьяняющий!

Нам провели небольшую экскурсию по дому и указали на нашу с братом комнату.

Оставили наедине разбирать свои вещи.

– Ну, вот, будем здесь вдвоём два месяца жить… Красота! – растопырил свои руки в разные стороны Миша.

– Что, почувствовал уже себя деревенским парнем? – прыснула я, решив подколоть его.

– Че-е-его?! Что ты там ляпнула? За языком-то следи! – проворчал он.

Далее мы в тишине разбирали чемоданы. А, переодевшись в другие наряды, спустились вниз, где нас уже ждали за столом.

За сытным ужином мы познакомились с тётушкой Агафьей, её мужем Николаем и их детьми: Стёпкой, Дашкой и Сенькой. Хорошие у меня двоюродные братья и сестра.

После мы решили сходить погулять по деревне, воздухом подышать.

Вышли впятером на улицу, спустились с холма, на котором стояла деревня и попали… в какую-то компанию ребят. Человек десять деревенских мальчишек играли в жмурки.

Мы подошли, и нас с братом представили. Мишке сразу же местные пацаны предложили поучаствовать, а вот мне… нет.

– А как же я? Я тоже хочу играть! – довольно вежливо для самой себя спросила я у мальчишек. Я покосилась на Дашу в поисках девчачьей поддержки, но родственница шепнула мне на ухо: «Ты что, это же главные хулиганы нашей деревни!» и тихонько отошла в сторону.

Вот трусиха!

– Это кто там бявкнул? – подал голос босой чумазый мальчишка примерно Мишиного возраста и зыркнул на меня серыми глазами из-под курчавого чуба. – С дохлыми девчонками не играем!

Ишь ты, франтик какой! Девчонка, значит?! Хлипкая?! Ох-х-х… не стоило тебе это говорить, лупоглазый комар!

Я подбежала и, размахнувшись, пнула пацана, оскорбившего мою честь, под зад. Видимо, он не ожидал, так как скорчился от боли и прошипел:

– Ты чего творишь, козявка?

– А вот будешь знать, как девочек обижать! – злорадно сказала я и показала ему язык.

– А, ну иди сюда, малявка! Счас зубы-то повыбиваю! – озлился мальчишка и толкнул меня! И улетела я лицом прямо в грязь. Уж такого стерпеть было нельзя.

С разбегу я налетела на него и вцепилась в руку. Пару раз укусила и побила! Деревенщина только пытался смахнуть меня с себя, но не тут-то было. Кое-как нас разняли!

– Тебя как звать-то, придурочная? – сплёвывая, пошёл на попятный общипанный дурак.

– Чемоданчиком, – разула рот во все дарованные мне зубы.

– Кем-кем? – кажется, секунда, и он взорвётся от смеха.

– Ладно, Люба я. А ты, шарик нелопнутый, кто? – хитро прищурилась я, потирая ушибленные локти. Уххх, синяками обеспечена.

– Митькой величать, – гордо выпятив грудь, ухмыльнулся мальчуган.

Мишка стоял чуть поодаль от нас и с ужасом смотрел на меня. В шоке, наверное, что его сестра набросилась на деревенского парня. Главное, чтобы родители не узнали, а то вле-е-ети-и-ит по первое число. Негоже ведь барышне, как уличной собаке, в драках участвовать.

Домой возвращались уставшие, но довольные. Мама посетовала на мой расхристанный вид и принялась лечить меня.

Я, плюхнувшись на кровать после всей процедуры, стала страдать. Саднило от йода все раны. Ещё и синяки постепенно набухали.

Витая в облаках, я не заметила, как в комнату вошла мама. Она опустилась на край кровати и ласково обняла меня одной рукой поперёк живота:

– Доченька, как же ты так неудачно упала? (именно так мы и сказали, чтобы мне не попало) Ну, ничего, до свадьбы заживёт. А теперь закрывай глазки и пусть тебе приснится что-нибудь приятное.

Я выполнила указания мамочки и мысленно представила себе гимназию, но в голову лезло что-то другое. Тогда я ухватилась за эту мыслю и притянула поближе, рассмотреть.

Это была моя родная комната с современным интерьером. Такая, какой она была, когда я заснула в тот злополучный день после школы.

Я погрузилась в воспоминания с головой, почувствовав, что на душе становится легче. Да не только душа, а и всё тело вдруг сделалось, как пушинка. Но я не обратила на это должного внимания, погрузившись в приятный сон.

Я открыла глаза от солнечного лучика, что пробралось через окно. Повернув голову, с удивлением и с долей радости узрела свою комнату с забытым телефоном на столе, парой брюк на стуле и ручками рядом с пеналом. Не верю своим глазам!

Я легко спрыгнула с кровати, подбежала к гаджету, по которому соскучилась (не мудрено, целый год без него, родимого, жила) и бросила взгляд на сегодняшнее число: 10 сентября 2016 года. УРА!!! Я в настоящем!

На мой вопль, который разносился по всей квартире, прибежал Мишка. Вид у него был… ну, не очень презентабельный: трусы и тапочки.

Я прыснула в кулак, а братец удивлённо на меня смотрел, пока, наконец, не выдавил:

– Ты чего орёшь-то?

– Да так… обрадовалась, что дома. А ты чего в трусах по квартире бегаешь?

Решила отвлечь. Миша посмотрел на меня, как на дуру, и ушёл на свою кровать.

А я… я радовалась, что снова оказалась там, где надо. Только так и не поняла, что это было. Сон, походу, раз число то же, что и то, когда я уснула. Но сон так был похож на явь, что я терялась в догадках. Плюсом к этому та самая тетрадочка, мой дорогой дневник, оказалась рядом с моей подушкой, и сейчас я пишу эту последнюю запись сюда. Эххх! Было весело!

В глубине души, в самом её уголке, я скучала по прошлому. Хотя… что изменилось-то?

Люди те же, только этот… как его… а… дизайн, во, одежды и комнаты поменялся. А ещё вместо императора президент вернулся.

Всё! Тогда в чём проблемы, Чемоданчик? О да-а-а… я уже сама с собой разговариваю, совсем с катушек съехала.

С недоверием и облегчением я попыталась натянуть свои спортивные штаны, зелёную футболку и кеды. Оп, а что это мне штаны до щиколоток, а кеды жмут? Как я могла так вырасти за один день?! Ладно, подумаю об этом завтра.

Вышла на лестничную площадку, не забыв прихватить куртку – осень всё-таки.

Гуляла по современному Орлу, даже сходила к тому месту, где стояла наша гимназия и к старому зданию тоже пошла.

Сейчас вместо привычного двухэтажного дома находится сквер перед областной администрацией. М-дааааа…

Немного взгрустнув, пошла дальше гулять.

Кончилось моё путешествие по прошлому! И пошло оно мне на пользу. Я стала уважать историю нашей родины и реже сидела в телефоне с компьютером, вместо этого гуляла со своим дневником по улочкам и перечитывала записи, сделанные высохшими чёрными чернилами и моей неумелой рукой.

Оглавление

Похождения Чемоданчика

  Глава 1.

  Глава 2.

  Глава 3.

  Глава 4.

  Глава 5.

  Глава 6.

  Глава 7.

  Глава 8.

  Глава 9.

  Глава 10.

  Глава 11.

  Глава 12.

  Глава 13.

  Глава 14.

  Глава 15.