Сборник рассказов [Людмила Витальевна Макарова] (fb2) читать постранично

Людмила Макарова Сборник рассказов

Маг, ведьма и тени

— Ты маг? — в который раз спрашивает Тимур.

— Нет.

— Тогда кто?

Он щурит глаза и весь подбирается, словно хищник, готовящийся к прыжку.

Тимур умеет в этом мире столько, что иногда я с ужасом думаю, что будет с моим телом, если примитивная система распознавания «свой — чужой», накрепко вбитая Тимуру в голову, однажды даст сбой и опознает во мне врага. Спасает то, что таких систем у него в голове несколько — по одной с каждого предыдущего жизненного этапа. Они внахлест накладываются друг на друга и в момент принятия решения срабатывают все разом. Жизненный опыт — плохой помощник, если его слишком много, а у Тимура его хоть отбавляй: от службы в горячих точках и незаконченного высшего образования до звания магистра в какой-то очень серьезной организации.

— Что есть человек? — многозначительно говорю я и умолкаю, потому что сам слышу фальшь и излишнюю помпезность своих слов.

Тимур криво улыбается. Левой рукой ставит на стол бутылку водки и начинает пить — сегодня полнолуние…

Я достаю с полки второй стакан, наливаю.

— За твое здоровье.

— А говоришь — не маг, — усмехается Тимур, который, оказывается, еще в состоянии отслеживать ситуацию.

— Тим…

Я пытаюсь непринужденно улыбнуться и одновременно отвести взгляд.

— Да ладно. Не хочешь говорить — не говори ничего. Просто выпьем.

Забывшись, он тянется к пачке сигарет правой рукой и удивленно смотрит на пальцы, послушно обхватившие картонный четырехугольник.

— Я не просил меня лечить! — тонкий флер безумия и опьянения рождает в его глазах нездоровый блеск, — Я в своем мире. Смерть в нем тоже моя… Хоть зверем, хоть человеком… Не смей. Пока не скажешь, зачем сюда явился, — он нехорошо улыбается уголками губ. — Покусаю!

Он может. Когда мы здорово набрались в кабаке за знакомство, у Тимура развязался язык. Обычно, в обсуждении скользких тем он еще сдержаннее, чем я — он обучен хранить секреты. Но в день встречи, мы оба сболтнули друг другу лишнего. С тех пор на пике депрессии Тимур пытает меня, кто я такой, а я знаю, почему он третий месяц торчит в Левске и носа не высовывает, чтобы не попасться на глаза своим бывшим братьям из сверхсекретной организации с труднопроизносимым названием. Незадолго до нашей встречи Тимур завалил оборотня.

Мне начинает здесь нравиться.

Запредельное количество племен, и не только человеческих, на разных стадиях развития. Религий — пруд пруди. Наука тоже имеется: отметает все и вся, погружая служителей в замкнутую иллюзорную среду. Все это сдобрено политикой, шпионажем и контршпионажем и происходит в трехмерном пространстве, на густо заселенных участках суши, не залитой водой… Они еще воевать умудряются! Просто непреодолимое стремление к крайностям. И местный маг в состоянии аффекта может разрушить энерго-информационную структуру с двойным типом перехода… Или, если пользоваться их терминологией, «завалить оборотня голыми руками».

Мой приятель Тимур сунул ему в пасть распорку, и в то мгновение, что она держалась, пропихнул в глотку кулак, порвал пищевод и пережал дыхательные пути. Так они и катались по земле, хрипя и круша все вокруг, пока бедная зверюга не задохнулась. Победителю тоже досталось, но у него хватило ума к своим не возвращаться. Это у Тимура определитель «свой — чужой» многослойный. А у его бывших друзей весьма примитивный. Контактировал с чужой энергоинформационной структурой — все. Не наш.

И не так уж они и не правы, раз их зараженный товарищ не дал себя застрелить, а ударился в бега, пойдя на поводу у чужеродного инстинкта самосохранения. Тимур клялся мне, что сможет остановиться, а если нет, то непременно сдастся до того, как натворит бед. Как наркоман, который думает, что сможет соскочить с иглы, если захочет. Он был дисгармоничен, сущности конфликтовали, помню, я увлекся, распутывая этот энергоинформационный клубок, спаянный с биологической основой…

Благодаря нашей встрече оборотнем Тимур не стал, но в полнолуние он теперь правой рукой пошевелить не может, пьет по-черному и рассуждает на различные философские темы матом. Такая вот слабость у человека. Меня к себе больше не подпускает. Не признается, но боится, что я его необратимо изменю и превращу во что-то похуже волка.

— Странно, — говорю я.

— Что странно? — спрашивает Тимур.

— Ты навязываешь мне стиль мышления.

— Ничего я не навязываю! Я боюсь тебя трогать, меня вышибает на полдня.

— Плохо, если не ты. Получается, что я слишком здесь.

— Слушай, — Тимур тоскливо смотрит в стакан с водкой, — может, попробуешь говорить отгадками? Один разок. Чисто для разнообразия… Кто ты? Откуда? Ты один или есть еще такие…

— Чисто для разнообразия — вот тебе отгадка: я не один.

— Где… Кто… Кто еще здесь?! Отвечай, з-зараза! — он вскакивает, опрокидывает табурет и валится на пол.

Я чувствую его страх. А он —